Хозяин Сибири Константин Назимов
        Охранитель #5
        Иван Чурков не стремился делать карьеру. Всячески противился, чтобы его называли преемником и наследником царя Тартарии. Однако жизнь сама вносит коррективы. Да и как отказаться и предать тех, кто надеется на помощь? Вот только с императрицей и ее окружением сплошное недопонимание. Того и гляди, произойдет раздел империи. Очень этого наместник Урала, которого начали называть хозяином Сибири, не желает. И тем не менее уже почти треть территории империи под его началом. Обстановка же в России продолжает накаляться: Альянс четырех трясет оружием и готов развязать войну, активизируются революционеры… И приходится трудиться, решая множество проблем, да и дела, коих предостаточно, начиная от медицины, производства оружия и заканчивая драгоценными изделиями. И при этом чуть ли не на каждом шагу заговоры, интриги, встречи с красивыми и коварными дамами. Естественно, не обходится и без стрельбы…
        Константин Назимов
        Охранитель. Хозяин Сибири
        Пролог
        Тихо играет музыка, томно звучит голос певицы в ресторане Марты, а я сижу за столиком у окна и медленно потягиваю… компот из фужера. Со стороны никто и не догадается, что пью не вино: бордовая жидкость легко сойдет за алкогольный напиток, но его позволить себе не могу. Каждый день веду различные переговоры, заключаю и разрываю соглашения, инспектирую, проверяю, ругаю и хвалю. Не жизнь, а какой-то марафон, когда нет ни минуты свободного времени. Сплю и вовсе урывками! Нет, не ною и не собираюсь себя жалеть и плакаться в жилетку. С момента, когда императрица назначила меня наместником Урала, прошло-то чуть больше трех месяцев. Трех! И если бы не мятеж в войсках, то все сложилось бы иначе. Теперь же у меня непонятный статус, есть власть, деньги (коих все время не хватает) и сила.
        За окном скрылось солнце, стал накрапывать дождь, но до моей приемной тут два шага - дорогу перейти и на второй этаж подняться. Догадываюсь, что меня уже ищут, и вскоре поручик Гаврилов, ставший моим адъютантом, на пороге ресторана покажется.
        - Иван, ну чего ты загрустил? - подошла к моему столику Марта.
        - Думаю, - коротко ответил ей, а потом махнул рукой: - Присаживайся, развейся на пару минут.
        Марта последнее время сама вся в бегах и делах. Она, с моей помощью, выкупила в Екатеринбурге два трактира и один ресторан, из которых пытается сделать что-то подобное тем шикарным заведениям, которые держала в столице. Честно говоря, у девушки дела идут неплохо.
        - И о чем размышляешь? - Марта села напротив меня и сделала знак официантке, чтобы та подошла. - Вань, прости, но я компот пить не стану.
        - Кофе нам принеси, - велел я официантке.
        - Сей момент, - проворковала девушка в переднике и стрельнула по мне глазками, но удалилась после того, как владелица ресторана кивнула, подтвердив мой заказ.
        Сидим и молчим, каждый думает о своем. Марта пока еще не вышла замуж за Ларионова, ротмистр не может вырваться из столицы, но своей женщине запрещает туда приезжать. Н-да, ситуация… С императрицей я не общаюсь, Ольга Николаевна не желает меня слышать. Правда, указы от ее имени приходят, но исполнять их не спешу, хотя отчеты отправляю. С Вениамином Николаевичем раз в неделю созваниваемся, но в его голосе недоверие и отчуждение прослеживается. Понимаю, я ведь империю невольно подставил под удар. Мои портреты наряду с изображением императрицы, почитай, у каждого чиновника в Сибири на стене кабинета висят. Катерина уже шипит при моем появлении и бесится от заказов на очередное полотно с изображением высокопоставленных особ (так говорит), но пока еще пишет картины. Н-да, благодаря местной прессе, лицо императрицы для ее подданных не осталось секретом. За это я выслушал по телефону гневную тираду от Еремеева, который передал мне слова Ольги, но в конце разговора добавил:
        - Иван Макарович, не серчай, это не мои мысли. От себя скажу, что ты делаешь все правильно; пока, во всяком случае.
        Ответить ничего не успел, услышал, как Ольга что-то резкое своему начальнику охраны заявила, и связь оборвалась. Эх, не могу с императрицей переговорить, хоть лично в Москву езжай. Но вот боюсь, что и там Ольга Николаевна меня не примет, а ретивые служаки упекут в тюрягу. И все же столицу посетить придется, никуда не деться. Вот только обстановка в данный момент не располагает. Война с Альянсом так и не началась, ультиматумы в воздухе повисли, но на границе ситуация напряженная. Российская империя в данный момент на грани раскола. Генерал-майор Квазин увел свои войска на юг, оккупировал Ставропольско-Кавказский край и полуостров Крым. Сибирь налоги в имперскую казну не платит, все ко мне поступает, но торговлю ведем и имперские заказы выполняем. Центральная часть России осталась за императрицей. Это сухие факты, что бы там себе ни придумывал.
        - Ваш кофе, - поставила передо мной чашку официантка.
        - Благодарю, - кивнул я.
        - Свободна! - отослала служанку Марта. - Иван Макарович, ты чего такой хмурной?
        - Газеты читаешь? - поморщился я.
        - Сейчас все новостями интересуются и гадают, что ты предпримешь. Знаешь, многие твоему уму и политике уже оды поют и не нарадуются, что объявился хозяин Сибири.
        - Только не повторяй, пожалуйста, - попросил я, вспомнив, как неуловимая Л?са-Мария в своих статьях преподносит все это.
        - Ты с Лисицей Таежной так и не побеседовал? - сдерживая улыбку, поинтересовалась Марта.
        - У нее много защитников и сторонников, подозреваю, что даже в моем окружении, - с подозрением посмотрел на владелицу ресторана, но та и глазом не повела.
        - Но, Иван, она же права! Твои предложения к канцлеру отсрочили военные действия, это всем известно! Часть мятежных полков решили присягнуть наместнику Урала и не продолжили поход на столицу, сорвав Квазину его планы! Это ведь верно?
        - Боюсь, не совсем, - ответил я, а потом пояснил: - Да, канцлеру и императору Германии я направил некоторые предложения. Они не могли не заинтересовать состоятельных людей. Доводы, что если работать совместно, без вооруженного конфликта, то можно привести обе империи к экономическому подъему, - не могли не сработать. Но это временно, основной посыл был не тот. А вот откуда об этом прознала журналистка - не знаешь, случайно?
        - Ой, Ваня, ты чего?! Мне-то откуда знать, что ты там предлагал в своих посланиях? - приложила руку к груди Марта и сделала «честные» глаза.
        Ни на грош ей не верю! Не она, так какой-то другой человек из моего ближайшего окружения передал Лисице (так мысленно зову плутовку-журналистку) черновики посланий. Мои предложения императору Германии, в усеченном виде, появились в газетах после того, как немецкие и австро-венгерские войска вернулись на свои позиции. Однако, думаю, дело в другом: император Германии решил своей армией не рисковать, надеясь, что внутренние распри приведут Российскую империю к краху. А к этому стремительно идет! Моя служба контрразведки, во главе которой стоит Анзор, неутешительные доклады предоставляет. Ох и тяжело его уговаривать было! Вору не по статусу занимать никакие должности, пришлось его своим советником делать, но без зачисления в штат и оплаты. Выполнять функции полиции он не собирается, отдельно обговорили круг обязанностей: против врагов империи он готов послужить, но своих бывших корешей и подельников не предаст. Впрочем, Анзор предупредил, что сохраняет право зарабатывать себе на жизнь. Не стал я уточнять, как он это делать собирается, понимаю, что не совсем законными путями. Не просто так мой советник
ведет переговоры с частными приисками и открыл пару скупок золота. В ювелиры собрался податься! Опять-таки, не от своего имени: Александр Анзорович данным делом занят; но кто там истинный владелец, ни для кого не секрет. Правильно ли это? Не факт, но и опереться мало на кого могу. Мой новоявленный контрразведчик докладывает об активизации революционных сил в столице. Собираются вооруженные дружины, ведется агитация в армии и полиции. А вот в нашем крае - тихо, правда, за всю Сибирь отвечать Анзор пока не готов, просит время дать.
        - Думаешь, Портейг с Лисой-Марией информацией поделился? - ехидно поинтересовался я. - Профессор весь в своей медицине, в политику играть не собирается.
        - С чего это ты так решил? - неожиданно поинтересовалась Марта. - Или забыл, как с ним познакомился?
        Хм, слова владелицы ресторана меня заставили призадуматься. И правда, а с чего я так в своем компаньоне уверен? Профессор далеко не глуп, и когда я сдавал экзамен на звание охранителя Российской империи, тот присутствовал там по просьбе Ларионова, чтобы меня проверить. Наши беседы с профессором большей частью сводились к лечению и лекарствам, но и про жизнь мы говорили. Опять-таки, в резиденцию императрицы Семена Ивановича не раз звали, Медицинский совет во главе с Львом Федоровичем Рагозиным к профессору проявлял уважение. Признаю, на подозрении у меня были двое: сестрица и Марта. Симу, Анзора и своих помощников отринул мгновенно. Но даже и мысли не имел, чтобы на своего компаньона грешить! Или это Марта меня с толку сбивает? Внимательно посмотрел на молодую женщину, но та взгляд выдержала, а искорки в ее глазах мне не понравились.
        - Готов побиться об заклад, что вы втроем решали, ставить ли в известность Лису! - неожиданно для самого себя произнес я. - Да, точно! Катерина, ты и профессор приложили руку, чтобы журналистка ознакомилась с моими планами! На хрена?
        - Вань, - закусила губу Марта, - ты не совсем прав. Да, решали сообща, но впятером. Сима с Анзором участвовали.
        Сдержался, сумел подавить в себе готовые вырваться ругательства. Прикрыл глаза и медленно досчитал до пяти, а потом до десяти, пытаясь успокоить поднимающийся внутри гнев.
        - Так, понятно теперь, почему моя служба безопасности Лису отыскать не в силах. Анзор же ее покрывает! - догадался я и медленно провел рукой по волосам. - Получается, что этот разговор, как и признание, заранее спланирован. Так?
        - Не отрицаю, - улыбнулась Марта.
        - Почему не Катерина? - спросил я, намекая, что сестре было бы легче признаться. - Ты не боялась, что обижусь или разгневаюсь?
        - Я-то нет, отлично тебя знаю, - хмыкнула владелица ресторана и махнула официантке, а когда та подошла, то попросила принести коньяк, прокомментировав свои действия: - Ваня, в лечебных целях тебе грамм сто необходимо принять.
        - Пятьдесят, - покачал я головой, пытаясь собрать мысли в порядок.
        Н-да, мои близкие друзья и даже сестра неожиданно затеяли свою игру. Догадываюсь, что ими двигали лучшие мотивы и убеждения. Но почему со мной не посоветовались?! Хотя… ответ они предвидели, и если бы поделились со мной подобной мыслью, то я бы заартачился и статьи не вышли. А так ли мне газеты навредили? Последнее время про царя Тартарии и моего предположительно с ним родства - ни слова. Лиса-Мария взяла паузу, а в столичной прессе Сибирь, Урал и вовсе под запретом с недавнего времени.
        - Я тебя оставлю, - встав, сказала Марта. - Ты посиди, подумай, и если что - верхний этаж всегда в твоем распоряжении.
        - Иди уже, - отмахнулся я, поморщившись.
        Предаваться азартным играм или разврату - недосуг, дел слишком много, а голова пухнет от продумывания множества различных вариантов. Определенный план уже выполнен, через пару дней должны прибыть представители канцлера на переговоры. Сумел я своими предложениями озадачить верхушку Германии. Тем не менее понимаю, что это простая отсрочка, войны вряд ли можно избежать, но в данный момент это необходимо. Требуется навести порядок внутри страны, в этом меня полностью поддержит императрица - убежден. Другой вопрос, как этого добиться… ведь даже моя «родня», кроме Катерины, не желает иметь со мной дел! Вспомнилось мое посещение дома Макара, так называемого отца.
        К особняку в три этажа мы приехали на «мерседесе», сестрица рядом со мной сидела, поручик Гаврилов с Сергеем устроились на заднем диване. Парни с автоматами не расстаются, очень им оружие понравилось, да еще и охрану мою изображать вздумали. Попыток покушений на мою персону никто не предпринимал, да и не вижу, чтобы это кому-то на руку сыграло. Думаю, расстановка сил сейчас почти всех устраивает. Императрица до подобного не опустится, Квазин побоится, да и в его положении лучше всего занять выжидательную позицию, надеясь, что окончательно рассорюсь с Ольгой Николаевной.
        Макар с Лидией нас на крыльце дома поджидали. Мать дочь обняла и расцеловала, на меня не взглянула, отец хмуро на Катерину поглядел, осуждающе покачал головой на ее наряд, но потом обнял и по голове погладил.
        - Здравствуйте, - поздоровался я, ощущая себя не в своей тарелке.
        - Пойдем, поговорить треба, - кивнул мне Макар на открытую дверь.
        - Отец, а братья и сестры мои где? - заозиралась по сторонам Катерина.
        - Они в своих комнатах, - ответила Лидия, - пошли провожу.
        Мать девушки так и не посмотрела на меня, взяла дочь за руку и повела в дом. Макар крякнул, головой покачал, но ничего не сказал.
        - Гм, - делано кашлянул я в кулак, - не ожидал такого приема.
        - Еще не обустроились, непривычно все, - не глядя на меня, прокомментировал названый отец.
        В двери дома я прошел первым, Макар мнется и явно тяготится встречей. В прихожей стоят неразобранные тюки с вещами. Не стал я возле них задерживаться и прошел в гостиную. Тут явно никто не бывал пару дней, если не больше. Тонкий слой пыли на журнальном столике - тому подтверждение.
        - Гм, а служанок Катерина не наняла? - оглядываясь, поинтересовался я.
        Обстановка нормальная, мебель хорошая, на стене пара картин, работа сестрицы, висит. Хорошо хоть, что не мои с императрицей портреты, а нейтральные пейзажи.
        - Так это… мы от прислуги отказались, - начал смущенно Макар, но потом крякнул и сурово продолжил: - У нас чего, рук нет?! Не привыкшие мы к такой роскоши! Ты вот…
        - Подожди! - оборвал я его. - Давай-ка сперва вопрос с прислугой или, назовем их другим словом, помощниками по хозяйству порешаем! Ты собираешься своих женщин уборкой и готовкой донимать?
        - Иван, зачем назвался родичем царя Тартарии? Для чего нас сюда перевезли?! Уже начинаю проклинать тот день, когда ты появился!!! - стал распаляться Макар.
        - Успокойся! - шикнул я на названого отца. - Подумай, что бы с дочерями да сынами произошло, не прозрей я! Никем я не собирался прикидываться - хочешь верь, хочешь нет - да обстоятельства так сложились. Кстати, по этому поводу сразу и вопрос задам: ты про свою родню что знаешь? Не могли они оказаться выходцами с Урала? Или, возможно, это по линии жены твоей?
        - Не ведаю! - поджал губы Макар.
        - Значит, так! - хлопнул я кулаком о ладонь. - С нашей… повторяю! - с нашей с тобой родней не все понятно, отрицание ни к чему не приведет, лучше говорить всем, что понятия не имеешь!
        - Ни с кем… - начал Макар, но я его перебил:
        - Не зарекайся! Просто помни, что вылетевшее слово уже не поймаешь, и последствия этого могут больно ударить по всем близким. По мере сил стану вам помогать, но, извини, в гости захаживать не буду, если только по необходимости. Слуг для помощи в доме - нанять, братья и сестры, если пожелают, могут с помощью Катерины дома себе присмотреть и зажить самостоятельно. Все, позволь откланяться и не гневайся!
        - Гм, не обижайся, э-э-э, Иван, разозлился я, что нас чуть ли не под конвоем сюда доставили, - медленно проговорил Макар.
        Нет, на этом препирательства с названым отцом не закончились. Претензий он мне много предъявил, но уже в спокойной манере. Особо он оказался недоволен Катериной. Совсем от рук дочь отбилась, попав под мое влияние. Пожелал ее при себе и матери оставить… Я еле-еле сумел сестрицу отстоять. Последний аргумент перевесил, когда заявил, что потянутся к художнице гости с заказами да мне придется чуть ли не каждый день отца с матерью посещать. Сдался Макар, рукой махнул и даже предложил выпить за встречу. Гм, водку, как говорится в моем мире, ключница делала, будь она неладна! Тем не менее, покинув дом отца с матерью, я вздохнул с облегчением.
        Н-да, в одном прав Макар: что ношу я взвалил неподъемную. Пора на что-то решаться. Двигать войска туда, где Квазин обосновался, или с Ольгой Николаевной мириться, хотя с императрицей-то я и не ссорился. Странная ситуация сложилась, все от меня ждут каких-то решительных действий. Народ при моем появлении чуть ли не поклоны бьет, а чиновники с купцами заискивают. Эх, боюсь, их в скором времени ждет разочарование, хотя…
        - Иван Макарович, ваше высокопревосходительство! - прервал мои размышления голос адъютанта.
        - Чего тебе, Денис Иванович? - посмотрел я на поручика.
        - Прибывают губернаторы Сибири, говорят, что у вас с ними встреча.
        - Какие еще губернаторы? Какая встреча? Кто назначил? - озадаченно произнес я и встал из-за стола. - А ну-ка, пойдем!
        Глава 1
        Господа губернаторы
        Поручик мне ничего ответить не смог, да я, собственно, и не ждал. Покинул ресторан, предварительно положив десять рублей за еду на столик. Те времена, когда в заведениях Марты питался бесплатно, уже прошли. Нет, сама владелица ресторанной сети мне неоднократно говорила, что обижается, когда расплачиваюсь. Считает себя передо мной в долгу. А я ей всего-то советом помог. Если же вспомнить, в каком состоянии застал растерянную владелицу ресторана, у которой не имелось посетителей, а за долги хотели и вовсе все отобрать, то… А в том, что Марта незнакомого парня послушалась, сделала все как ей велел - моя ли заслуга? Черт! Да нет смысла вспоминать, теперь мы уже не те, кем были больше четырех лет назад. Много воды утекло, и заплатить за себя могу, а в те времена в карманах ветер гулял. Даже когда дела стали налаживаться, и то всю прибыль на развитие пускал. Интересно, а как у меня сейчас в финансовом плане обстоит? Надо бы у Симы поинтересоваться, а то, стыдно признаться, но свои предприятия забросил. Завод, где автоматы делают, посещал месяц назад, да и то торопился. А на поток мы мое оружие никак
поставить не можем. Процент брака уменьшился, затраты снизились, но за месяц выпускается мизерное количество!
        - Денис Иванович, так кто приехал-то? - задал я вопрос поручику, выходя из ресторана.
        - Губернаторы Оренбурга, Тобольска, Иркутска и Перми, - доложил Гаврилов.
        - Только четверо? - удивился я. - Другие будут, не знаешь?
        - Не могу знать!
        - Ладно, послушаем, что хотят… - буркнул я себе под нос, пытаясь припомнить, что знаю о высокопоставленных гостях.
        С пермским губернатором знаком лично, а с остальными господами встречаться не доводилось. Справки о губернаторах наводил, у меня имеются короткие выдержки о каждом, но на память не стану полагаться, высокопоставленных чинов в Сибири много, могу ошибиться. Черт! И как на грех, не вижу Анзора. Куда смотрел мой начальник безопасности (про себя его так называю), если мне словно снег на голову сваливаются такие влиятельные люди… Интуиция, что странно, молчит, нет ощущения тревоги.
        Молодая женщина в строгом платье встала из-за стола, когда я вошел в приемную.
        - Анна Максимовна, вам, случайно, Александр Анзорович на глаза не попадался? - задал я вопрос своей делопроизводительнице и по совместительству адвокату. Да, Анну принял к себе на службу, на что и надеялась ее матушка, которую не довелось оперировать.
        Александр хоть и считается заместителем Анзора, но продолжает находиться большей частью при мне. Анна оказалась отличной помощницей, правда, экономикой не слишком владеет, но общение с Симой идет ей на пользу.
        - Иван Макарович, вашего первого помощника сегодня, к радости, не наблюдала, - сморщила носик девушка. - Вас ожидают в переговорном зале, - кивнула она на одну из дверей.
        Из моей приемной можно попасть в кабинет и специальную переговорную комнату. Передо мной встал выбор: отправиться на встречу к ожидающим господам или попытаться отыскать на каждого краткую характеристику, но для этого придется перерыть ворох бумаг и не факт, что найду. Да и толку-то? Личная беседа даст намного больше информации, а имена и фамилии узнаю уже по ходу. Еще не додумал данную мысль, а сам уже вхожу в зал.
        - Ваше высокопревосходительство! Очень рады! - подскочил с кресла губернатор Пермского края господин Болотов.
        Вслед за ним поднялись со своих мест еще трое человек. Мельком на них глянул, мысленно пытаясь вспомнить, кто какой губернии соответствует. Увы, соотнести двух генералов, которым за шестьдесят лет, с городами никак не могу. Да и выглядят они чуть ли не как братья. Бакенбарды, усы, горделивые и зоркие взгляды. Чувствуется в каждом стальная воля. А вот четвертый господин - не из военных, и если бы не пенсне, то его издали можно с Николаем Вторым перепутать, чуть ли не одно лицо! Да и по возрасту они примерно равны, хотя, нет, бывший император все же моложе.
        - Господа, доброго всем здравия, - произнес я, после чего обменялся со всеми рукопожатиями.
        - Иван Макарович, позвольте мне представить господ губернаторов, - чинно произнес глава Пермского края.
        - Был бы вам весьма признателен, - кивнул я. - Будьте так любезны, Александр Владимирович.
        На лицах генералов промелькнули улыбки, а их спутник удивленно на меня посмотрел и нахмурился.
        - Граф Петр Ипполитович Кутайсов, иркутский генерал-губернатор и генерал от инфантерии, или, другими словами - пехоты, - указал Болотов на стоящего ближе всех ко мне господина.
        - Честь имею, ваше высо… - начал было граф, но я его остановил взмахом руки и сказал:
        - Господин Кутайсов, мы с вами каким-то образом оказались на высших должностях, предлагаю не перечислять все регалии, подозреваю, это займет много времени.
        - Как скажете господин наместник, - басом ответил тот.
        - Оренбургский губернатор и наказной атаман Оренбургского казачьего войска Владимир Федорович Ожаровский.
        Стоящий рядом с Кутайсовым генерал склонил голову.
        - Иван Макарович Чурков, наместник Урала, - кивнул я военному, про себя отмечая, что войск под его командованием немало. Про казачье войско, в котором около пятидесяти тысяч сабель, мне известно. Мы с Владимиром Федоровичем уже говорили по телефону, разговор вышел непростой. Поддержать меня, если на Сибирь двинет войска генерал-майор Квазин, атаман обещал, но при условии, что защищать предстоит свою землю. Другими словами, давал понять, что занял нейтралитет в моих отношениях с императрицей, которой остался предан. Ну такой расклад меня устроил: иметь за спиной подобную силу лучше в союзниках, пусть и неявных, нежели в противниках.
        - Губернатор Тобольской губернии Николай Львович Гонд?тти, - представил Болотов последнего неизвестного мне господина.
        - Да-с, очень приятно, наслышан о ваших успехах на поприще медицины, и с удовольствием посетил бы производства и лаборатории, чтобы перенять опыт и заключить договоры на поставку лекарств, - произнес Николай Львович, поправив пенсне.
        - Так вы же не по этой части, - удивился господин Ожаровский.
        - Господа, людям, независимо от их статуса и происхождения, часто требуется лечение от той или иной болезни. Убежден, в ваших губерниях много смертей можно избежать, имея новые лекарства. Положительные отзывы об антибиотиках опубликованы во многих медицинских журналах! - возразил Гондатти.
        - Э-э-э, возможно, не стану с вами спорить, уважаемый Николай Львович, - согласился Владимир Федорович, а граф Кутайсов его поддержал:
        - От науки мы далеки, больше за хозяйством да порядком приглядываем, но и о производстве не забываем.
        На этом предварительное знакомство завершилось. Предложил всем рассесться за столом, а сам вышел и попросил Анну организовать в зал для переговоров чего-нибудь перекусить. Моя помощница поняла все верно и вежливо, с достоинством, уточнила у каждого, что тот желает, после чего пообещала, что минут через двадцать заказы принесут. Слушая, как визитеры заказывают себе чай, а господин Болотов, попросивший вначале сто грамм коньяку, под осудительными взглядами генералов меняет заказ на кофе, понимаю, что разговор предстоит непростой.
        - Господа, позвольте узнать, что вас троих подвигло в дорогу, - решил я не ходить вокруг да около и задал вопрос в лоб.
        - Да, собственно, никакой тайны нет, - пожал плечами Николай Львович. - Я приехал к вам, Иван Макарович, чтобы утрясти вопросы с финансированием запланированной экспедиции. Совершенно неожиданно из столицы получил депешу с отказом в перечислении денежных средств, в бумаге сказано, что такой возможности нет.
        - И вы решили получить финансирование у меня? - озадачился я.
        - Да, больше не у кого. Подготовительные работы близки к завершению, большинство счетов не оплачено, губернской же казны не хватит, да и налоги в основном стекаются к вам, - смущенно посмотрел на меня Николай Львович.
        Господин Болотов к разговору интереса не проявляет, а вот два генерала ловят каждое слово, хмурятся, переглядываются между собой, словно ведут друг с другом мысленный диалог.
        - Гм, и о какой сумме идет речь? - осторожно уточнил я.
        - Триста пятьдесят тысяч рублей, - со вздохом ответил Николай Львович.
        Я чуть не присвистнул, господин Болотов уважительно кивнул, генералы синхронно крякнули.
        - Империя обещала финансирование, но теперь, в свете больших проблем, приостановила перечисление денег. Правильно? - повторяю очевидный вывод, чтобы обдумать ситуацию и выиграть немного времени.
        - Да, все верно. Вот я и решил по этому вопросу обратиться лично к вам, ваше высокопревосходительство. По телефонной связи проблему не решить. Отправился к вам, а в пути встретил своих коллег, - пояснил Гондатти. - Все документы у меня с собой, если захотите ознакомиться, то предоставлю.
        - И где же бумаги? - интересуюсь, но выхода из положения не вижу.
        Возможно, нужная сумма на счету Уральского края и наберется, точнее, там денег даже больше, по последним отчетам. Но дело в том, что и расходы большие. Можно сказать, что все уходит в ноль, приходится выплачивать жалованье не только военным, но и чиновникам. У меня уже мелькала мысль о сокращении бюрократического аппарата, но эта мера не принесет популярности, обстановку накалит. Но если империя на себя взяла обязательства, то и платить по счетам необходимо.
        - Мы все остановились в гостинице «Центральная», мой доверенный слуга там остался, если назначите время аудиенции, то все принесу и подробно поясню, - ответил мне ученый и по совместительству губернатор Тобольска.
        - Часа через три вас устроит? - поинтересовался я, решив, что с этим вопросом необходимо разобраться.
        - Конечно! Премногим вам обязан! - подскочил со своего места Николай Львович.
        В дверь переговорной постучали; крикнул, чтобы входили. Показалась Анна и две официантки (из Мартиного ресторана) с подносами в руках. Пока сервировали стол, моя помощница мне шепнула, что появились Анзор с Александром.
        - Пусть меня дожидаются и не пропадают, - отдал ей распоряжение. - И пригласи ко мне господина Велеева, пусть не забудет взять выписку со счетов.
        - Алексея Петровича, банкира? - уточнила Анна.
        - Да, - коротко подтвердил я. - Чтобы через час, максимум два прибыл.
        - Сделаю, Иван Макарович, - кивнула моя помощница и указала официанткам на выход, а сама выпрямилась и с улыбкой громко произнесла: - Приятных вам переговоров, господа.
        Это я Анну просил такие слова говорить, когда переговоры идут. Какие бы ситуации и споры ни возникли, а теплые слова из уст хорошенькой женщины приятно услышать. У кого-то они могут вызвать раздражение, но в большинстве своем обстановку должны разрядить. В данный момент в этом необходимости нет.
        - Благодарю вас Анна, ступайте, - с улыбкой отпустил я свою помощницу.
        После того как официантки и моя секретарша (часто ее так про себя зову) ушли, какое-то время стояла тишина. Господа генералы шумно прихлебывают чай из блюдец (плевали они на этикет!), господин Гондатти держит чашку с чаем, словно хрустальный фужер. Пермский губернатор искоса кидает на меня взгляды, пьет кофе, а я задумчиво ложечкой размешиваю сахар в своей чашке и еще ни одного глотка не сделал. Уже догадался, что тобольский губернатор на этих переговорах человек случайный. А генералы еще ни одного намека не подали, с чем пожаловали.
        - Господа, - поставил на стол чашку с недопитым чаем господин Гондатти, - разрешите вас оставить. К вам, Иван Макарович, как договаривались, на аудиенцию вернусь с документами и, надеюсь, сумеем как-то вопрос решить.
        - Останьтесь, - не то попросил, не то приказал граф Кутайсов. - Дальнейший разговор коснется всей империи и лично каждого ее подданного. Думаю, вам стоит послушать, а то и участие в нем принять.
        Николай Львович нахмурился, поправил пенсне, огладил бородку и на меня взглянул. Я чуть заметно пожал плечами и кивнул, соглашаясь с предложением графа. Ожидал, что Павел Ипполитович продолжит, но слово взял Владимир Федорович Ожаровский:
        - Простите меня, старика, ваше высокопревосходительство…
        - Уж извините, что перебиваю, но вы далеко не старик. А ваши заслуги перед Российской империей заставляют меня склонить голову, - прервал я наказного атамана казачьего войска, являющегося еще и губернатором Оренбурга. - Прошу, обращайтесь по имени-отчеству, если, конечно, это не противоречит вашим принципам.
        - Кхе-кхе, - кашлянул Владимир Федорович в кулак, - запамятовал о начале нашего разговора, не серчайте, Иван Макарович.
        - Ну что вы, Владимир Федорович, какие тут обиды, - ответил я. - Продолжайте, прошу вас.
        Сам же уже прикидываю: сумеем ли мы отбиться от казачьего войска? В моем распоряжении все больше пехотных полков, в скорости передвижения и соответственно в маневренности проигрываем подчистую. Однако нападать-то не собираюсь, как и штурмом брать города, а находящихся в обороне нас тяжело победить.
        - Хорошо! Так вот, Иван Макарович, населению большей части Сибири необходимо ясно понимать, к чему вы нас вести собираетесь. Поверьте, о вашей персоне уже многое известно, но никто замыслов не знает. Служивые и простые горожане начинают спорить и нередко дело доходит до мордобоя, - поглаживая бакенбарды, проговорил Ожаровский.
        - И тем не менее мы с радостью узнали о появлении наместника Урала, который может навести порядок в Сибири, - добавил граф Кутайсов. - Ваши указы, Иван Макарович, в которых вы обязуете относиться с должным уважением к рабочему люду, произвели сильное впечатление. Но дело почему-то застопорилось, необходимо двигаться дальше.
        В переговорной повисла тишина, я обдумываю сказанные слова и пока еще не пойму ход мыслей своих собеседников. Господин Болотов явно от меня чего-то ожидает, а вот ученый задумчиво поправляет пенсне и явно находится в растерянности.
        - Простите, не совсем понимаю, - вынужден был сказать я. - Так получилось, что большинство губерний и округов Сибири, не входящих в состав Урала, при угрозе мятежа встали на мою сторону, а следовательно, верны империи и императрице. Я прикладываю максимум усилий для укрепления такого положения дел на всей территории, даже не вверенной мне официально.
        - А чего тут непонятного? - рубанул рукой Ожаровский. - По факту Сибирь уже за вами, осталось дело за малым - выпустить манифест, создать органы власти и армию. И, что интересно, часть этого уже имеется.
        Молчу, достал портсигар:
        - Не желаете перекурить?
        Господин Болотов у меня папироску взял, атаман казачьего войска вытащил длинную трубку, граф Кутайсов сказал:
        - Бросил не так давно, врачи рекомендовали воздержаться, а так-то я заядло курил.
        - Правильно, что отказались, - покивал я, - зело дурная привычка, да еще и вредная, это как доктор говорю.
        - А чего же сами курите? - посмотрел на меня губернатор Перми.
        - Привычка, - поморщился я, - да и нервы успокаивает.
        - С этим полностью соглашусь, - поддакнул мне Ожаровский.
        - А я предпочитаю самокрутки, - извиняющимся тоном произнес губернатор Тобольска. - Привык, знаете ли, в экспедициях к махорке.
        В переговорном зале вновь наступила тишина, только клубы табачного дыма к потолку поднимаются. Увы, отсрочка мне мало помогла, не могу просчитать ход мыслей господ генералов. Впрочем, существует два варианта. Или они мне устраивают своеобразную проверку, чтобы потом сказать свое «фу», или же в самом деле считают, что императрица слаба.
        - Вы осознаете, что если подобные структуры, о которых вы говорили, создадим, то империю своими же руками начнем рвать на куски? - спрашиваю, загасив папиросу в пепельнице. - Это равносильно мятежу!
        - Иван Макарович, что вы! Побойтесь бога! - воскликнул граф Кутайсов. - Мы говорим о сильной Сибири, которая в любой момент сможет прийти на помощь империи. Но, - он взял паузу, а потом продолжил: - В данной ситуации другого-то выхода и нет. На границе вот-вот начнутся столкновения, кои были отсрочены благодаря вашим усилиям. Для сдерживания натиска неприятеля у Ольги Николаевны найдутся боеспособные части, однако столица окажется под ударом генерал-майора Квазина. И вот тогда… - он покачал головой, и фразу не закончил.
        - Надеюсь, что война с Германией и Австро-Венгрией, как и с их союзниками, отложится, - возразил я. - Канцлер уже выслал в Екатеринбург своих представителей для переговоров. У меня есть что им предложить и, возможно, развитие совместных предприятий пойдет на пользу не только Уралу и нашей империи, но весьма заинтересует и немецкую сторону.
        - Вы предложили врагу сотрудничество с нами? - нахмурился Николай Львович и в раздражении положил пенсне на стол.
        - Тактический ход? - вопросительно посмотрел на меня граф Кутайсов.
        - Да, требуется оттянуть время, оно необходимо; но если для империи окажется выгодно сотрудничество, то почему бы и нет, - твердо ответил я, глядя графу в глаза.
        - Русское оружие… - начал было господин Ожаровский, но Кутайсов его перебил:
        - Простите, Владимир Федорович, но нам следует полученную информацию обдумать, прежде чем словами кидаться. Иван Макарович: что, если мы с вами завтра встретимся? - задумчиво произнес граф, дергая бакенбарды.
        - С превеликим удовольствием, - ответил я, постаравшись скрыть радость. Сам это хотел предложить, но чуть позже, после того как они более конкретно обозначили бы свою позицию. Ничего, Анзор мне раздобудет сведения о том, с чем господа губернаторы пожаловали. Не может такого быть, чтобы они никого из своего окружения в планы не посвятили.
        Раскланялись со мной губернаторы и удалились. Посоветовал им посетить новую сеть ресторанов в Екатеринбурге, «забыв» упомянуть, что с владелицей знаком. Господин Болотов может обладать информацией, кто такая Марта, но бояться нечего, она не лично гостей обхаживать примется. Со Львом Николаевичем мы решили встретиться через три часа, надеюсь, что-нибудь решим. Негоже империи подводить поставщиков и не платить по счетам.
        В задумчивости подошел к окну, наблюдая за губернаторами, вышедшими из здания. Господа о чем-то оживленно беседуют. Делятся обо мне впечатлениями? Хм, а вот сам-то не могу дать им точные характеристики. Нет, господина Болотова достаточно знаю, тот хороший хозяйственник и о своем кармане не забывает, но в меру, и на воровстве пойман не был. Ну если не учитывать не совсем целевое использование средств. Понятен тобольский губернатор, тот ученый до мозга костей, это сразу видно, но и о своей губернии заботится, никаких нареканий в его адрес я не слышал. Впрочем, информации о господине Гондатти не хватает. А вот господа генералы… Задумчиво прищурился, в деталях вспоминая состоявшуюся беседу.
        - Черт! Не могу просчитать! - ругнулся себе под нос, а потом направился в кабинет.
        В приемной подошел к делопроизводительнице, что-то печатающей.
        - Анечка, господина Анзора ко мне, а как только появится господин Велеев, то сразу сообщи, - дал ей указания, подумал и добавил: - Еще пусть прибудет полковник Гастев.
        Иван Матвеевич отвечает за воинские соединения, можно сказать, что негласно командует войсками Урала и тех частей, которые мне присягнули. Уверен, про графа Кутайсова и господина Ожаровского он мне многое расскажет того, чего нет ни в одном досье.
        - Все исполню, - закивала та, а потом уточнила: - Иван Макарович, вам ничего из еды заказать не нужно?
        - Благодарю, сыт. Ты мне лучше скажи, как там Антонина Михайловна - ее головные боли не мучают?
        - Ой, спасибо, с матушкой все хорошо, - улыбнулась девушка. - Все собирается к вам на прием попасть или просит, чтобы я в гости вас позвала.
        - Как только немного освобожусь, обязательно проведаю, - покривив душой, ответил ей и направился в кабинет.
        Пока не забыл и не закрутился, снял телефонную трубку и попросил барышню-телефонистку соединить меня с рестораном Марты. В очередной раз мысленно отметил, что необходимо вводить короткие телефонные номера, но никак руки не дойдут. Ожидая, пока мне ответит владелица ресторанов, черкнул в блокноте о посещении телефонной станции. Представляю, как начальник станции «обрадуется» таким нововведениям и какая пойдет путаница. Ничего, со временем устаканится, а то пока телефонистка ищет, куда вставить провода, времени иногда проходит минут пять, а то и больше, да еще и не факт, что необходимый человек окажется на месте.
        - Слушаю, - певуче произнесла Марта.
        - Вполне вероятно, что твое заведение сегодня посетят приехавшие господа губернаторы. Ты уж расстарайся, пусть отдохнут как следует, даже если и не собирались этого делать, - сказал я.
        - Э-э-э, Иван Макарович, вы же меня знаете, мы всем гостям рады, - осторожно ответила владелица ресторанной сети.
        - Да, но тут подход необходим с душой и, как говорится, не только умом, но и… Гм, надеюсь, вы меня поняли.
        - Ясно, все сделаем как нужно, поварам дам указания, расстараются, - чуть усмехнувшись, ответила Марта.
        Она меня отлично поняла, сделает все в лучшем виде, в том числе и присмотрит, чтобы не возникло по отношению к господам предвзятого отношения.
        - Иван, могу зайти? - поинтересовался Анзор, открыв дверь.
        - Проходи, - указал я на кресло. - Возникло к тебе, мой дорогой начальник разведки…
        - Контрразведки, и не начальник, а советник, - поправил меня друг, присаживаясь в кресло.
        - К словам не придирайся, - отмахнулся я. - Скажи-ка, братец, когда же наконец смогу с Лисицей побеседовать?
        - На охоту собрался?
        - Наверное, придется, - пожал я плечами, - думаю вот, какую приманку на плутовку смастерить, чтобы она в силки попала. Не подскажешь?
        - Ты еще на нее сердит, - обронил Анзор.
        - Спрашиваешь или утверждаешь?
        - Все вместе, - покрутил он пальцем в воздухе. - Не стоит, Иван Макарович, Лиса-Мария все правильно сделала и нарыв вскрыла. От ее статей мы без выстрелов выиграли.
        - Да? Так считаешь?! - начал я заводиться. Встал из-за стола, сделал пару шагов по кабинету, остановился перед портретом императрицы и начал перечислять сухие факты: - Империю на край раскола поставили! В данный момент, получается, существуют три силы, которые не подчиняются друг другу!
        - Сибирь не враг империи, мы подданные императрицы, - вкрадчиво вставил Анзор.
        Я резко к нему обернулся и покачал головой:
        - Не выдавай желаемое за действительное! Финансирование имперских проектов не только на Урале, но и во всей Сибири уже остановлено. Налоги, как тебе известно, мы «забыли» платить! Продукцию отпускаем только в обмен на деньги или товары!
        - И что в этом плохого? - спокойно возразил Анзор. - Ты же налоги все вкладываешь в развитие Сибири. Расширяешь производство оружия, лекарств…
        - Но с императрицей-то меня рассорили!
        - С этим не поспоришь, - широко улыбнулся мой советник и что-то себе под нос буркнул.
        Не все слова я расслышал, что-то он про «бранятся и тешатся» сказал.
        - Ты это о чем? - рыкнул я на своего контрразведчика.
        - Пом?ритесь, - коротко ответил Анзор и резко сменил тему: - Иван, так говоришь, что желаешь с Лисицей Таежной побеседовать? Как раз сегодня вечером могу это устроить. Считай, она в мои силки попала и приманку съела.
        Стою и молча буравлю взглядом своего друга и, надеюсь, соратника. Анзор резко пошел на уступки, следовательно, уже успел переговорить с Мартой и мой настрой знает. Да и что я Лисе сделать-то могу? Чего она от меня шарахается? Ну обещал прилюдно, что в тюрьму ее брошу, а потом отправлю на лесоповал, пусть вековые деревья пилит, а из бревен бумагу делает. Что-то там еще сгоряча наплел, но это же в запале… Не такой я и страшный. А пятерых купцов и троих промышленников, коих по моему указу лишили товаров и предприятий, а потом осудили на пять лет каждого, так это из-за их наглости и глупости. Вздумали обманом наживаться и в глаза врать, да еще подложными бумагами трясти. Пусть спасибо скажут, что живы остались.
        - Хорошо, вечером ты меня с Лисой сведешь, - ткнул указательным пальцем в сторону своего советника. - А теперь ответь мне - как так получилось, что в Екатеринбург прибыли губернаторы, а я об этом узнал только тогда, когда они у меня в переговорной оказались?!
        - Недоработка, согласен, но, Иван, я же просил у тебя денег для подобных задач. Да и потом, они же из Сибири, высокопоставленные чины, кто мог предположить, что прибыли без предупреждения или вызова? Нет, я не оправдываюсь, но и ты пойми! Представь: выходят из вагона пара десятков военных, кои мирно направляются в гостиницу, среди них и генерал-губернаторы, - поясняет Анзор, но я решил уточнить:
        - Сколько у них сопровождающих? Или ты это для примера сказал?
        - Двадцать, все казаки, с оружием, у каждого губернатора по личному помощнику и слуге. Господин Ожаровский прибыл еще и с охранительницей, близко подпущенной к его высокопревосходительству.
        - Любовница?
        - В том числе, но не ревнива и в данный момент больна, чем генерала расстроила, - усмехнулся Анзор.
        - Чем больна, мы ей помочь можем? - ухватился я за возможность узнать от кого-то из ближнего круга губернатора Оренбурга о его планах.
        - Природу не обманешь, - широко улыбнулся Анзор. - У казачки женская болезнь, мигрень и злобный характер.
        - Черт с ней! Узнал о планах губернаторов, для чего они прибыли?
        - Господин Гондатти…
        - Это мне известно, - перебил я Анзора. - Про генералов докладывай!
        - Ничего сказать не могу, кроме догадок, но, как ты говоришь, их к делу не пришить.
        - Так неужели не сумеешь разузнать и с утра мне доложить?
        - Меня Сима может не понять, если ночами шляться начну, да еще и женскими духами пахнуть… - осторожно заявил Анзор.
        - Так не душись, - покачал я головой. - За карточным столом, что ли, давно не сидел? Да и господ необходимо развлечь с дороги.
        - Я пойду? Дел много, - встал с кресла мой советник от контрразведки, прекрасно понявший, на что ему намекнул. - Но если что, то перед Симой прикрой; сам понимаешь… - развел он руками, но фразу не закончил.
        - Иди, - покачал я головой.
        Да, есть грешки за Анзором из-за его горячей крови и красивых дам. Надо отдать ему должное, действует что тот шпион: любимая женщина ни о чем не догадывается, да и в постели мой друг старается при каждой удобной минуте доказать ей, что она - одна-единственная. Я даже с Портейгом беседовал насчет такого поведения Анзора, заподозрив, что тот принимает один из наших препаратов для поднятия потенции. Семен Иванович не признался, но для моего советника и самому достать порошок не проблема. Фабрику по производству лекарств курирует Александр Анзорович, по кличке Жало, так что там возможны варианты.
        Сел за стол и принялся разгребать документы. Увы, бумагам конца-края не видно. Требуется многое переводить под юрисдикцию наместника Урала. Основное-то почти сразу под свое крыло взял, но осталось множество мелких вопросов. Пока еще отделение имперского банка мне подчиняется, но платежи идут со скрипом. Если в столице окончательно решат перекрыть денежные потоки, то придется идти на кардинальные меры. План-то уже составлен, создадим Уральский имперский банк, благо золотой резерв имеется. Но вопросов окажется много, а главное, предстоит преподнести все так, что это не конфискация. Эх, как же извернуться в такой непростой ситуации? В данный момент большинство уверены, что я собираюсь если не захватить власть целиком, то уж Сибирь-то объявить своей. Само собой получилось, что все считают меня чуть ли не законным правителем и родней Пугачеву, или правильнее - Чурнику. Н-да, а то, что у меня имеются старшие братья и живой отец, кои в первую очередь могут на трон претендовать, почему-то никого не смущает. Начни я на каждом углу рассказывать, что и в мыслях ничего не имею да императрице преклоняюсь -
вмиг без защиты останусь. Побегут служивые к Квазину, пусть и не все, тогда Урал уже вряд ли удержу, не говоря о Сибири. Нет, вопрос с мятежом генерал-майора предстоит решить, и как можно быстрее…
        - Иван Макарович, к вам господин Велеев с помощницей, - отвлекла меня от размышлений Анна.
        - Зови и организуй кофе, будь так любезна, - улыбнулся своей делопроизводительнице.
        Та в ответ сделала небольшой книксен и скрылась за дверями, в которые сразу вошли Алексей Петрович с Инной.
        - Очень рад вас видеть, - встал я с кресла, обменялся рукопожатием и стандартными приветствиями с Велеевым, поцеловал ручку Инне Геннадьевне и… поймал себя на странной мысли.
        Должность наместника основательно перевернула мой внутренний мир. Стал следовать этикету не только на людях, но и оставшись один. Уже редко позволяю себе высказаться вслух и даже про себя крепким словцом. Правда, если кто-то других слов не знает и не понимает, то легко перехожу на доступный и простой язык, не стесняясь в выражениях.
        - Иван Макарович, вы просили подготовить справку, - протянул мне лист господин Велеев. - Тут все подробно расписано: сколько на счету, каковы долги и очередные выплаты.
        Столбики цифр с короткими пояснениями изучаю, но вывод сделать невозможно. Банкир продолжает перечислять расходы и доходы, в том числе еще и не заключенные.
        - В справке учтены обязательства империи по ранним договорам? - положил я на стол бумагу, понимая, что она мне задачу не облегчила.
        - Нет, предписания имперского банка, в том числе и его финансовые директивы, по вашему распоряжению не принимаются в расчет, и подобные счета не обслуживаем, - ответил банкир.
        - Даже те, по которым производились работы и осталось выплатить деньги? - мрачно уточнил я, предвидя ответ.
        - Да, естественно! - подтвердил банкир, но добавил: - Если только не имелись конкретные указания. Например, те, что касались вооружения. Поставки материалов оплачиваем, в том числе ведем со столичным банком расчеты.
        - Мы можем изыскать триста пятьдесят тысяч рублей? - решил я перейти непосредственно к интересующему вопросу.
        - Наличными или?.. - уточнил господин Велеев, а его помощница пояснила:
        - Запас бумажных денег мал, этот вопрос мы решили с вами обсудить и внести предложение.
        - Инна Геннадьевна, ну мы же с вами еще не уверены, что это пойдет на пользу! - укоризненно покачал головой банкир.
        - Что за предложение? - заинтригованно спросил я.
        Алексей Петрович метнул на свою спутницу укоризненный взгляд и поджал губы. Он выражал недовольство всем своим видом, но его помощница не стушевалась:
        - Иван Макарович, нам необходимы собственные деньги! Мы их легко обеспечим, золото есть!
        На такое предложение не сразу нашелся с ответом. Меня словно мешком с песком по голове приложили. И да, каюсь, не сдержал крепкое словцо:
        - Мля! Да что вы такое предлагаете-то?!
        Глава 2
        Будни
        Досчитал про себя до пяти, виновато улыбнулся и извинился:
        - Простите великодушно, вырвалось. Очень неожиданное предложение с тяжкими последствиями. Давайте присядем и все спокойно обсудим.
        Мы разместились в креслах; про себя обдумываю предложение, но соглашаться на него нельзя.
        - Ваше высокопревосходительство, мы все понимаем, но Инна Геннадьевна предлагает реальный выход из сложившейся ситуации, - произнес банкир, сделав знак своей помощнице молчать. - Честно признаться, это моя идея. Придя к определенным выводам, поделился со своей помощницей. Негативные последствия представляю, но у нас в скором времени не останется наличных денег. Надеялся на переговоры со столичным банком и что они отправят наличность, но пока в столице и слышать никто не желает моих предложений.
        - Банк или казначейство? - уточнил я.
        - Все вместе, - выдохнул Велеев. - Наилучшим выходом из положения будет создать свой финансовый институт.
        - Если мы начнем печатать собственные деньги, то их империя не признает, хождение таких бумажек будет только в Сибири и курс к имперскому рублю, подозреваю, сразу окажется огромным, - возражаю я, но самый главный довод пока не привожу.
        - Прииски нам помогут, мы привяжем деньги к грамму золота, - ответила мне Инна, но потом спохватилась и добавила: - Если вы подобный указ издадите.
        - На какое время у нас есть резервы? - потер я висок указательным пальцем.
        - Месяца на три, - ответил банкир. - Если бы нам не пришлось финансировать военных, то поступлений от налогов хватило бы на выплаты зарплат и текущей деятельности.
        - Так, но если я правильно разобрался в предоставленной справке, - махнул рукой в сторону стола, - то оплатить долги по экспедиции мы в состоянии.
        - Теоретически - да, - поморщился Велеев, - но изыскать такую сумму в наличных окажется нелегкой задачей, если деньги требуются немедленно.
        - Необходимо найти, - поморщился я.
        - Задача ясна, - тяжело вздохнул банкир.
        - Надеюсь, завтра вы мне сумеете дать точный расчет, каким временем располагаем, пока у нас не закончатся наличные. Тогда уже и будем искать пути выхода из финансовой ямы, - проговорил я и поднялся. - На сегодня это все, о чем хотел побеседовать.
        - Мы можем идти? - вставая, уточнил господин Велеев.
        - Да, идите Алексей Петрович, - протянул ему руку, пожал на прощанье. - Инна Геннадьевна, вы как всегда очаровательны, рад был свидеться! Господин Велеев, смотрите не упустите такую барышню, а то желающие вмиг найдутся, - галантно склонился и поцеловал девушке ручку.
        - Ох, Иван Макарович, вы меня прямо в краску вогнали, - прощебетала довольная помощница банкира, не преминув стрельнуть глазками в сторону своего начальства.
        - Так мы пойдем? - напряженным голосом уточнил банкир.
        - Да, идите, - ответил ему, подошел к зазвонившему телефону и снял трубку: - Слушаю.
        Алексей Петрович с помощницей покинули кабинет, а мне телефонистка сообщила, что меня вызывает столица.
        - Иван Макарович! Приветствую тебя! Узнал? - раздался голос полковника Еремеева.
        - Петр Евграфович, неужели думаете, своего учителя не признаю? - улыбаясь, ответил я и добавил: - Доброго вам здравия!
        - Ага, молодец братец! - хмыкнул тот. - Ладно, я вокруг да около ходить не привык, ты меня знаешь, я не Ларионов, который словами фехтует.
        - Это да, - рассмеялся я.
        - Иван, ты мне прямо скажи, - перешел к делу полковник, - решил власть к своим рукам прибрать или как?
        - С чего такой вывод? - поинтересовался я.
        - Вениамин Николаевич намедни докладывал Ольге Николаевне, что послы императора Германии к тебе едут. Решил у них поддержкой заручиться?
        - «Нет» сразу на все твои вопросы, - серьезно ответил я и пояснил: - Как могу стараюсь оттянуть войну с Германией и их союзниками. Послал канцлеру Германии предложения о создании пары совместных предприятий. В том числе и посулил открыть фабрику по производству антибиотиков на их территории.
        - Гм, но ты же осознаешь, что они наши враги? - сердито пробасил Еремеев.
        - Да, в том числе и риски понимаю. Дело в том, что хороший правитель заботится о своих подданных и близких. Наши лекарства помогают от многих болезней, и господам с вражеской стороны об этом отлично известно. Думаю, они попытаются завладеть рецептурой портейницелита, после чего все соглашения разорвут.
        - Иван, ты понимаешь, к чему это приведет?!
        - Угу, мы получим необходимое время, чтобы навести в империи порядок, и дадим достойный ответ, если кто-то попытается напасть, а за этим, поверь, дело не станет. Петр Евграфович, вы же как никто другой должны понимать, что выигранная неделя дает нам преимущество, - убедительно проговорил я, а потом добавил: - Нам бы до зимы дотянуть, тогда уже другие пойдут расклады.
        Еремеев помолчал, а потом спросил:
        - Иван Макарович, а ты об этом императрице говорил?
        - Так она со мной общаться не желает, Ларионов и тот разговоров избегает.
        - А самому, значица, тебе прибыть в столицу не позволяет гордость? Кстати, можешь же депешу послать! Изложи план, напиши докладную… Черт побери, Иван, да не мне тебя учить!
        - И что я скажу? О замыслах? Так их еще надо в жизнь воплотить! Все планы - вилами по воде, ни в чем нет уверенности. Нет даже гарантий, что завтра на Екатеринбург не пойдут мятежные части. Петр Евграфович, а как там императрица? Не болеет?
        - Хм, Иван Макарович, злится она дюже на одного своего друга, но, тьфу-тьфу, не хворает, слава богу. Так каковы твои планы в отношении, скажем, внутреннего расклада в империи?
        - Да нет у меня никаких планов, кроме как сделать империи и императрице лучше!
        - Ага, значица, императрице… это хорошо. Лады, Иван Макарович, удачи тебе, я со своей стороны посмотрю, что и как сделать. Надо бы улучить момент, когда Ольга Николаевна будет в хорошем расположении духа, - задумчиво проговорил полковник.
        На этом мы распрощались. Петр Евграфович получил от меня необходимую информацию, но вот поверил ли? Еремеева неплохо знаю, любит прикидываться этаким солдафоном, но сам себе на уме. Пожалуй, чтобы завоевать, а точнее, вернуть расположение императрицы, мне придется выше головы прыгнуть. В столицу сейчас ехать глупо, необходимо что-то с собой привезти. Что это может быть? Хм, а если подавить мятеж генерал-майора собственными силами? Войск у меня в избытке, денег мало, но золота в достаточном количестве.
        Кстати, финансовую сторону следует продумать. Нет, не оплату своим солдатам и офицерам, а возможность соблазнить офицеров Квазина, а другими словами - перекупить. Думаю, золото и драгоценные камни мне в этом помогут. Хотя не факт, в этом мире честь стоит дорого. Тем не менее попытаться стоит, а если нет, то тогда уже заговорит оружие. И лишь после того, как решу эту проблему, могу и на аудиенцию проситься…
        И тут, словно по заказу, прибыл полковник Гастев; правда, я сам его и вызывал.
        - Иван Макарович, вы хотели меня видеть? - вошел в кабинет Иван Матвеевич.
        - Да, присаживайтесь, - указал на кресло. - Имею несколько вопросов относительно Оренбургского казачьего войска. Ко мне прибыл губернатор и атаман Владимир Федорович Ожаровский. Цель его визита еще не ясна, он приехал в сопровождении господина Болотова и графа Кутайсова.
        - Наслышан об этих господах. С губернатором Перми лично знаком, с графом Кутайсовым пару раз за покерным столом сиживал. Генералу Ожаровскому имел честь быть представленным, - ответил Гастев на мой вопросительный взгляд.
        - Как думаете, они могут пойти против нас? Войск в их распоряжении немало, а если ударят внезапно, то проблем доставят много.
        - Гм… ваше высокопревосходительство, простите за резкость, но гадать не люблю. Поставьте задачу четко и ясно, - неожиданно резко ответил полковник.
        - Та-ак… - протянул я, - Иван Матвеевич, а ведь вы чем-то недовольны.
        - Господь с вами, Иван Макарович, - покачал головой полковник, - я служивый человек, привык выполнять приказы, а не обсуждать их.
        - Господин Гастев, вы не солдат и не поручик, чтобы мне тут такие доводы приводить! - раздраженно поморщился я. - В чем проблема? Командуя полком, а в данный момент фактически всеми войсками Урала, вы не имеете права бездумно выполнять приказы. Извольте разъяснить свою точку зрения!
        - В угол загоняете, - вздохнул полковник. - Казачество верит своим атаманам, пойдет за ними. Повернут ли против нас оружие? Нет, не думаю, если только вы не совершите никаких просчетов.
        - Хорошо, - немного успокоился я, принимая ответ Гастева. - Иван Матвеевич, прошу вас присматривать за казачьим войском и быть готовым к любым неожиданностям.
        - Иван Макарович, дозвольте вопрос?
        - Конечно, спрашивайте - отвечу, если смогу, - удивленно сказал я, пытаясь понять, почему это полковник замялся. На скромного он никак не походит, решения часто жесткие принимает, но, надо отдать должное, справедливые.
        - Мои офицеры интересуются, и я, кстати, тоже: каковы наши дальнейшие планы? К чему готовиться? - задал непростой вопрос господин полковник.
        - А вы бы к чему склонялись?
        - Ну, вероятно, стоит как-то решить проблему с мятежом. Квазин захватил часть территории и теперь там силы копит. Вряд ли он остановится на достигнутом, - медленно проговорил Иван Матвеевич, наблюдая за моей реакцией.
        - Хм, а ведь вы стратег, господин Гастев, - улыбнулся я, хотя в душе до смеха ох как далеко.
        Чувствую, что меня втягивают в большую политику внутри империи, а деваться-то некуда. С мятежом придется разбираться, а вот после этого уже можно и императрицу навестить. Или заручиться ее поддержкой, чтобы не возникло еще большего недопонимания?
        - Так, Иван Матвеевич, согласен с вами насчет того, что мятеж необходимо ликвидировать. Но прежде необходимо узнать, какими силами располагает противник и каковы его слабые места. Необходимо проработать переброску наших войск в Ставропольско-Кавказский край. Насколько понимаю, штаб Квазина находится именно там.
        - Вот это уже другое дело! - повеселел полковник.
        - Подумайте с господами офицерами над тем, как нам предложить вставшим под знамена генерал-майора перейти на нашу сторону без потери чести. Средства можно использовать любые, в пределах разумного. Вы меня понимаете?
        - Простите, Иван Макарович, но не совсем, - отрицательно покачал головой полковник.
        - Хорошо, поясню: тем, кто перейдет под наше начало, их проступок прощается и останется без последствий, если они не совершили иных противоправных деяний. Тех, кто не пожелают к нам присоединиться и захотят просто покинуть ряды мятежников, тоже преследовать не станем. Более того, в каких-то случаях мы готовы профинансировать переход на нашу сторону того или иного высокопоставленного офицера, - говорю вслух, пытаясь выстроить линию поведения.
        Конечно, можно сразу говорить со стороны силы и использовать пулеметы с пушками, в чем у нас должно оказаться явное преимущество. Но внутри все протестует, когда подумаю, что русские солдаты станут друг с другом сражаться и проливать кровь непонятно за что, а ведь имеется более опасный враг.
        - Вы собрались подкупить русских офицеров?.. - тихо проговорил полковник, дернул головой и расстегнул воротник на кителе, словно вздохнуть не мог.
        - Иван Матвеевич, давайте говорить об оплате, а не о подкупах, - выставил я перед собой ладонь. - Или лучше друг друга перестрелять? Не стоит проливать русскую кровь, но и оставлять все как есть нельзя, тут вы правы.
        - Мне необходимо обдумать ваши слова, - встал господин Гастев. - Разрешите идти?
        - Идите, - кивнул я.
        Попытался поработать с документами, но хватило меня ровно на пять минут, голова совершенно другими проблемами занята. Прекрасно понимаю, что меня попытаются подтолкнуть к захвату власти. И что самое-то печальное, откажусь - и тогда многие разочаруются. Да, это еще одна причина, чтобы подавить мятеж до того, как попаду к императрице. Пожалуй, в данный момент мне стоит избегать общения с Ольгой Николаевной и ее окружением. Но тут все уже сразу упирается в деньги, точнее, в их отсутствие.
        - Иван Макарович, к вам на прием желает господин Бурков, - появился в дверях мой адъютант.
        - Кто таков? - попытался вспомнить я человека с такой фамилией и не смог.
        - Подрядчик, строительство резиденции императрицы, Бурков Фома Савельевич, - доложил Гаврилов.
        - И чего же он желает?
        - Не сказал, но думаю, что денег, - пожал плечами поручик.
        - Так еще же работы не окончены, - потер я скулу, мысленно чертыхнувшись.
        Опять, дьявол их побери, эти деньги! И снова мне решать!
        - Это мое предположение, не более того, - сказал адъютант.
        - Зови, - тяжело выдохнул я.
        В кабинет прошел крепкого вида мужик. Грубоватое лицо, прямой взгляд, руки натружены, одет в простую одежду, но цепочка от часов явно из золота.
        - Здравия вам, ваше высокопревосходительство! - пробасил посетитель, прижав к груди картуз.
        - И вам не хворать, - ответил я и попросил: - Давайте, Фома Савельевич, излагайте, что вас ко мне привело.
        - Так это, работы по отделке резиденции выполнены, осталось завезти мебель, а территория уже облагораживается.
        - Молодцы, быстро управились. С мебелью пока спешить не будем, чуть позже обставим резиденцию, - мгновенно решил я данный вопрос.
        Сам приказывал, чтобы никто не работал в долг, а для элитной мебели (боюсь представить, какая там сумма) средств нет. Да и императрица пусть сама решает, какой ей интерьер нужен - стиль, цвет и прочее.
        - Ваше высокопревосходительство, господин Марков, градоначальник наш, смотр…
        - Понял я, о ком вы, - прервал я посетителя. - Конкретнее, пожалуйста.
        - Дык это, резиденцию уважаемый Михаил Алексеевич отказывается принимать и рассчитываться. Вы бы уж подсобили в данном вопросе, мне перед людьми неудобно, работали-работали, а получали мизер, - горестно вздохнул тот.
        - Недоделки имеются? Плитка там, обои - все качественно сделали? - потер я висок.
        - Лично проверял, чуть ли не каждый сантиметр! Династию Бурковых, где прадед положил основание строительной конторе…
        - Сколько там империя по сметам задолжала? - уточнил я, предчувствуя неприятности.
        - Семьдесят две тысячи пятьсот три рублика, ваше высокопревосходительство, - мгновенно ответил глава строительной конторы.
        Уф, честно признаться, у меня камень с души свалился.
        - Ожидал услышать сумму больше, - ответил я.
        - Так за материалы же все оплатили, даже часть работ, это остаток, - пояснил Фома.
        Я снял телефонную трубку и попросил соединить с градоначальником. Господин Марков оказался на месте и по сути дела заявил, что оплата полагается после сдачи резиденции.
        - Михаил Алексеевич, если какая-то работа сделана, то она должна быть оплачена. Будьте любезны принять резиденцию… Хотя нет, лично приму, но желательно в вашем присутствии. Давайте встретимся завтра с утра на месте строительства, - мрачно сказал я и в раздражении трубку повесил. - Фома Савельевич, завтра встретимся в резиденции, и если там все в порядке, то дам распоряжение и с вами рассчитаются.
        - Огромное вам спасибочки, ваше высокопревосходительство, - поклонился мне глава строительной компании, или, правильнее, старший артели.
        - До завтра, - махнул я ему рукой, беря пачку документов.
        Фома Савельевич, кланяясь и пятясь задом, покинул кабинет, а на пороге показался мой адъютант:
        - Иван Макарович, насчет вашего указания о строительстве завода броневиков…
        Договорить он не успел: сдвинув его в сторону, в кабинет зашла моя сестрица, а поручику сказала:
        - Денис Иванович, здравствуйте и, будьте любезны, принесите мне кофе, пожалуйста!
        Катерина просительно на Гаврилова посмотрела, пару раз для верности глазками стрельнула, и мой адъютант уже уточняет:
        - Катерина Макаровна, вам к кофею что-нибудь принести?
        - Ой, нет, не нужно, фигуру берегу, - сдерживая улыбку, ответила девушка.
        - Ваше высокопревосходительство, разрешите исполнять?! - вытянулся по стойке смирно поручик.
        - Хм, я разве вам что-то приказывал? - хмыкнул я, но потом добавил: - Иди уже, потом доложишь, сейчас все равно не получится.
        Документы отложил, поручик поспешил исполнить поручение Катерины и скорым шагом ретировался, сестрица же в кресло плюхнулась и тихо рассмеялась.
        - Пороть тебя некому, - попенял я ей, сделал задумчивое лицо и пригрозил: - Смотри, сам за ремень возьмусь!
        - Ой, напугал ежа голой задницей! - в голос расхохоталась девушка.
        - Кать, ну чего ты поручика дразнишь? Он же к тебе и так неровно дышит.
        - Да? - делано изумилась та. - Робкий он какой-то. Не подойдет, комплимента не скажет. Даже цветочка не пришлет, а уж про вирши я и не говорю!
        - Какие еще вирши? - удивился я, обдумывая, что за проблемы возникли с броневиками.
        Завод-то построен, точнее, сборочное предприятие. Насколько знаю, узлы и детали завезли, а собрать машину не так сложно. Какие там могли приключиться проблемы? Не думаю, что Гаврилов начал просто так докладывать про строительство завода. Там что-то не так пошло, но не требующего срочного вмешательства. Броневой автомобиль я затеял построить сразу после того, как мы на поезде попали в засаду. Помня, как пулеметные очереди прошили вагон, в котором мы ехали, стал подумывать о броне. Какое-то время вынашивал эту идею, приказал укрепить два вагона поезда листовой броней, благо ее производство уже придумано и налажено, но спросом она пока не пользуется. Господин Варшин Дмитрий Сергеевич, промышленник, который вложился в производство броневого листа и находился на грани разорения, так как не мог найти покупателей, моему предложению очень обрадовался. Ну я его отлично тогда понял, даже имел возможность цену сбить чуть ли не до себестоимости, но не стал.
        - Если выдержат пулеметную очередь с расстояния ста метров, то бронелисты куплю и заказ сделаю, - сказал я ему тогда.
        - Ваше высокопревосходительство, спаситель вы мой! Выдюжат листы, не сомневайтесь! - ответил он мне.
        На слово ему не поверил, устроили проверку. Испытания броня выдержала с честью, правда, она не легкая, но, по прикидкам, должна подойти. Приказал обшить два купейных вагона этими листами, чтобы больше никто не мог их расстрелять. Затея неплохая, но рассчитанная не на боевые действия. Идея же создать бронепоезд, в моем мире неоднократно виденный мной в кино, пока нереализуема. Да и маневренности у поезда нет: достаточно пути подорвать, и уже никто никуда не уедет.
        А броневиков в империи еще нет, как, кстати говоря, и танков. На сегодня нет нужных двигателей, да и не видел я еще в империи гусеничного транспорта, но если с последним вопрос легко решается, то вот сдвинуть огромную тяжесть с места нечем. Заказанные шасси и двигатели пришли несколько дней назад. Доставка получилась долгой. Из Риги отправили нам груз, с только-только возведенного завода и еще даже не выпустившего ни одного «Русско-Балтийского» автомобиля…
        - Вань, ты же не сердишься, что мы Лису от тебя прятали? - поинтересовалась Катерина.
        - Ага, значит, ты с Мартой уже побеседовала, - покачал я головой. - Слушай, а чего сама-то не призналась? Подставила под удар подружку. Тебе-то ничего не грозило, как-никак сестра.
        - Это она в безопасности была, а не я! - не согласилась сестрица. - Вениамину Николаевичу ты обещал его женщину защищать! А за меня кто вступится?
        - Ну ты и нахалка! - возмутился я и добавил: - Нет, неправильно тебя воспитываю, много воли получила, пора тебя проучить.
        - И как же ты себе это представляешь?
        - За руку к бате с матерью отведу или замуж выдам, - чуть подумав, предложил два варианта. - Тебе которой интереснее?
        Катерина хихикнула, в задумчивости потерла кончик носа, пожала плечиками, а потом попыталась грозно нахмуриться. У нее смешно получилось, глаза блестят, легкий румянец проступил на щечках. Н-да, совсем не испугалась, а говорят, что я грозен.
        - Ох, Ваня, пожалуй, познакомлю тебя с тем, кому ты меня в жены отдашь, - заявила сестрица.
        Гм, на секунду у меня от такой наглости дыхание перехватило. И когда успела-то?! Днями и ночами работает! То портреты пишет на заказ, то для души рисует.
        - Кто?! - помимо воли вырвался у меня рык.
        - Обещаю подумать! - в голос расхохоталась девушка. - Не такой ты и грозный. Впрочем, мне самой это известно, просто говорят-то про тебя другое и боятся. И с чего я на это повелась? Ты же добрый!..
        - Нет, однозначно по тебе ремень плачет, - покачал я головой, а потом решил подвести итог визиту Катерины, дела-то ни хрена не делаются. - Если пришла мое настроение разведать и не грозит ли вашей подруге камера, то успокойся, Лису-Марию обещаю не трогать и даже не сильно на нее орать.
        - Ваня, орать на замужнюю даму - моветон, если ты не ее муж, - погрозила мне пальцем сестрица.
        - Ты меня еще поучи! Доведешь ведь - точно к Макару… ну, отцу на перевоспитание отправлю.
        - Сбегу, к императрице уеду, она на тебя управу найдет, а меня защитит!
        Не знаю, сколько бы мы с ней шутливо переругивались, всерьез-то нашу беседу не воспринимаем, но вернулся поручик Гаврилов с подносом, на котором кофе в чашке, мороженое в креманке и роза в стакане.
        - Ой, господин поручик, вы так галантны!.. - мило улыбнулась моему адъютанту Катерина.
        - Пей свой кофе и не мешай мне работать, - погрозил я пальцем сестре, а сам поманил к себе Гаврилова: - Денис Иванович, что там у нас насчет транспорта с пулеметом?
        Говорить про броневик при Катерине не хочу, у той и так ушки на макушке: все что касается нововведений, ее живо интересует. Боюсь, как бы не растрепала своим язычком, а то Лиса-Мария живо статейку сляпает, где поделится «изумительной» новостью.
        - Э-э-э… там такое дело, что собранный макет из досок мало пригоден к практическому применению в реальных условиях, - завуалированно ответил мне адъютант.
        - И что это за макет? - сделав маленький глоток кофе и занеся ложечку над мороженым, поинтересовалась Катерина.
        - Да ерунда, - делано отмахнулся я, - пытались на автомобиль пулемет установить, но ничего не выходит.
        - И не получится, - рассеянно ответила Катерина. - Легковая машина на поле сражения не пройдет, в грузовике слишком трясет, пули цель не найдут, только зря их потратишь, а вот сама машина - крупная цель, гранатами или из пушки легко уничтожить.
        - Вот и не получилось, - сделал я страшные глаза адъютанту, чтобы тот молчал.
        Сам же мысленно с сестрой вынужденно согласился и призадумался. Маневренность и проходимость и в самом деле получатся низкими, такой броневик проедет только по хорошей дороге, и толку от него немного окажется. Нет, при обороне, в статичном использовании, это своеобразный дот получается, но мне он без надобности. Черт! И чего я не сделал заказ на траки? Ничего же сложного, умельцев много, но переделывать предстоит трансмиссию, привод изобретать. Самому на это нет времени, да и не факт, что смогу многое учесть, лучше пусть специалисты занимаются.
        - Катя, ты свой кофе допила, мороженое съела? Давай я тебя домой подвезу, а то нам с поручиком кое-куда съездить требуется, - эскизно черчу схему гусениц и общий принцип пришедшей в голову идеи.
        - Иван Макарович, - встала с кресла сестра, обратившись ко мне официально, - будьте так добры - не забывайте о данном мне слове в отношении известной персоны.
        - Да помню я, - махнул ей рукой и кивнул в сторону двери: - Пошли!
        Убрал бумаги в сейф, дал указания своей делопроизводительнице, что если появится губернатор Тобольска, то принести мои извинения и встречу назначить на завтра. А на словах передать, что его вопросом уже занимается господин Велеев и мы обязательно отыщем решение.
        Катерина же с нами не поехала, отправилась к Марте. Ну этого стоило ожидать, да и не секрет, что они пытаются за моей спиной строить собственные планы.
        - Иван Макарович, но мы едем не на завод броневиков, - удивился мой адъютант, поняв, что направляемся в противоположную сторону.
        - Вы очень догадливы, поручик, - хмыкнул я. - На месте поймешь, а сейчас доложи, что там с макетом?
        - Мастера сообщили, что начали сборку по предварительным чертежам. Проблем много, начиная, что листы приходится пилить и друг к другу подгонять. Вес большой, боятся, что скорость в итоге выйдет не более десяти километров в час. Это если поедет, - вздохнув, ответил поручик.
        - Разберемся, - отмахнулся я.
        Отлично знаю, что в моем мире с башни броневика лидеры толпы любили речи толкать. Следовательно, такие машины имелись в немалом количестве. Правда, не факт, что они вносили в сражения существенный перевес. Кстати, придется еще прикинуть целесообразность этой затеи. В свое время идеей-то я загорелся, но вполне вероятно, что десяток пулеметов принесут пользы больше, чем один броневик. С другой стороны, тут еще эффект появления подобной техники у одной из сторон себя проявит. Увидят солдаты врага подобное и… нет, в штаны не наделают от страха, но побежать вполне могут. По срокам мы только не уложились, я собирался господам из Германии как бы случайно продемонстрировать один из броневиков и посмотреть на их реакцию. Вполне возможно, что канцлер и император Германии после получения таких сведений стали бы уступчивее.
        Подъехав к открытому ангару фирмы «Перевозчикъ», я отправился на поиски подходящих людей. Нет, не в административное здание, из которого уже спешит управляющий, а в ремонтную зону. Следом за мной, придерживая висящий на плече автомат, следует адъютант.
        - Приветствую, братцы! - подойдя к перемазанным в масле механикам, сказал я.
        Мужики меня не видели, склонились над разобранным движком и на могучем русском объясняли друг другу, что эту хреновину следует приложить кувалдой, раз она не желает на место садиться. От моего голоса механики резко замолчали и оглянулись, а потом стали пытаться привести себя в порядок. Один оттирает лицо, еще больше размазывая по нему масло, второй трет руки, третий же пытается одежду отряхнуть.
        - Наместник Урала, Иван Макарович, - подсказал механикам поручик из-за моей спины.
        Работяги никак не отреагировали, явно пребывая в ступоре.
        - В чем проблема-то? - поинтересовался я у рабочих и кивнул на разобранный движок: - Деталь на свое место не встает?
        - Ага, - согласно покивал пожилой из троицы, - ужо мы ее и так, и этак - не можем засадить, хоть ты тресни!
        - Быть того не может, все детали встают легко, - вмешался в нашу беседу подошедший парень лет восемнадцати на вид, если не меньше.
        Пушок над верхней губой, вьющиеся волосы, а ладони натруженные, мастеровые. Сразу видно, он тут свой. Заглянув в разобранный двигатель и нахмурившись, парень на миг замер, а потом обвел взглядом механиков и спросил:
        - И кто перепутал поршень от «Аргуса»? Двигатель-то от «Суна», правильно?
        - Кхе-кхе, Василий, а ты уверен? - спросил у парня старший из стоящих механиков.
        - Ну, похоже на то, - чуть смущенно ответил Василий.
        - Этот вопрос потом обсудите, - прервал я механиков. - У меня к вам имеется вопрос. Возможно такое сделать, сколько потребуется времени и поедет ли? - вытащил из кармана лист с наброском чертежа гусениц. На схеме угадывается грузовик, думаю, механики легко поймут, что к чему.
        - Кхе-кхе, ваше высокопревосходительство, бумагу вашу измажем, - склонив голову набок и рассматривая рисунок, произнес старший из работяг.
        - Ничего страшного, берите, меня мнение специалистов интересует, - ответил я и поморщился: в ангар вбегает управляющий и издали начинает мне оды петь. Вот не люблю, когда так принимают и одно место пытаются до блеска языком отполировать!
        - Денис Иванович, разберись, - кивнул в сторону управляющего своему адъютанту.
        - Есть! - четко ответил поручик, сдернул автомат с плеча и, что-то сказав управляющему, сделал к нему пару шагов.
        Все, могу не беспокоиться, больше моей беседе никто не помешает. Механики же, рассмотрев рисунок, начинают перечислять недостатки и скептически ухмыляться.
        - Василий, а ты чего молчишь? - посмотрел я на сдвинувшего брови парня, который что-то себе под нос бормочет.
        Работяги притихли и на своего старшего посмотрели. Тот усы пригладил, в кулак крякнул и… промолчал.
        - Михалыч, - в свою очередь обратился Василий к старшему, - глядь-ка, это может заработать, но придется многое придумать и переделать.
        - Кхе-кхе, - кашлянул старший механик, коего назвали Михалычем. - Василий, ты быстро учишься, отдаю должное, но сам посуди: как эта штуковина поворачивать сможет? Или только прямо и назад ездить? - Он с высокомерием посмотрел на двух своих помощников, тех, что предлагали поршень в двигатель забить. - Да и не забывай, ты всего ничего тут в обучении, тебе слова не давали, мал еще!
        Мужики своего старшего одобрительно выслушали и закивали, а Василий тяжело вздохнул и промолчал, хотя ведь явно не согласился.
        - Василий, а ну-ка отойдем, - кивнул я ему, а когда мы от работяг отошли на пару шагов в сторону, вполголоса спросил: - Сможешь управление смастерить или переделать из трансмиссии грузовика? Да, и как данная машина поворачивать станет? - спохватившись, задал один из главных вопросов, чтобы понять, догадался парень или пальцем в небо попал.
        - Это-то самое простое, - отмахнулся Василий, - одна звездочка, на которую полотно железное с зацепами одето, крутится, а вторая нет.
        - Полотно называется гусеницей, состоящей из траков - звеньев гусеничной ленты машины с гусеничным ходом, - пояснил я, в душе радуясь, что местный самородок так скоро отыскался.
        - Да? - нахмурился Василий. - Никогда не слышал, но сложно другое, - он взлохматил свои кудри, - управление; если и придумать тяжко, то вести такую машину еще сложнее окажется.
        - Уверен, ты придумаешь! - хлопнул я паренька по плечу. - Кое-что подскажу, но многого не жди. Так что, поработаешь на меня? Деньгами не обижу.
        - Ваше высокопревосходительство, да к вам на завод попасть - за счастье почту! - прижал руки к груди Василий и с таким обожанием на меня посмотрел, что я аж неудобно себя почувствовал.
        - Смотри, я требовательный, спрошу по полной, - прищурившись, сказал ему, но пока не стал пугать известием, что беру его не просто гайки крутить.
        Глава 3
        Вопросы без ответов
        В общем, визит в мастерскую удался. Василий сидит на заднем сиденье и осматривает «мерседес», поручик рядом со мной устроился и автомат на коленях держит. А вот время уже к вечеру, на завод броневиков нет смысла ехать. Пожалуй, заеду в управу, а потом сразу домой: с Лисой-Марией хочется по душам поговорить. Правда, настроение-то приподнятое: думаю, выпустим пару броневиков, и все. А для устрашения сразу попытаемся легкий танк построить. Конечно, пушку мы вряд ли мгновенно приладим, как и поворотную башню, достаточно оснастить парой пулеметов такую машину, и у нас сразу окажется преимущество в огневой мощи. Думаю, технически это осуществимо, а надежность в процессе эксплуатации доработается.
        Эх, но вот со временем - беда! Возможно, изначально стоило грозное оружие в этот мир вводить, тем более что оно и так скоро появится. Насколько помню, первый тяжелый танк «Марк I» появился у Британии во время Первой мировой, правда, в моем мире. Но технологии этого времени ничем не уступают, а, возможно и опережают ту историю, что мне известна. Хотя средний танк или даже малый из моей задумки вряд ли получится, но уж бронированная танкетка - самое то. Она окажется маневренной и с высокой проходимостью, защитит экипаж и посеет во вражеских рядах панику, ну на первых порах - непременно, а там, глядишь, и дальше начнем развиваться.
        - Иван Макарович! Стой! Тормози! - неожиданно заорал поручик и передернул затвор автомата.
        Вдавливаю педаль тормоза в пол, мысленно радуясь, что управление у «мерседеса» привычное. Машина дергается и ее чуть ведет юзом, но она останавливается и глохнет. Впереди пятеро вооруженных людей выхватили сабли из ножен.
        - Дай сюда, - не глядя на поручика, протянул я руку за автоматом.
        - Это чего, а? - изумленно спросил Василий.
        - Поглядим, - озадаченно ответил я и вышел из машины.
        Гаврилов следом из «мерседеса» выбрался, револьвер из кобуры достал. Впереди же дорога перегорожена двумя пролетками. Как затормозить успел? Правда, скорость невелика была да поручик успел предупредить. На засаду это не тянет, но из-за чего же нас тормознули, да еще и стоят как на параде?
        - И как это понимать? - не доходя до казаков пяти метров, поинтересовался я.
        - Простите ваше высокопревосходительство! - гаркнул казак в папахе, и если я правильно разобрался, имеющий чин урядника. - У нас с хлопцами до вас пара вопросов имеется. Не гневайтесь, но другого случая могло и не представиться.
        - А чего сабли наголо? - подозрительно уточнил мой адъютант.
        - Так это, уважение же проявляем, - удивился урядник.
        - Благодарю! - сказал я и приказал: - Оружие в ножны! Дорогу освободить, а потом уже и на вопросы отвечу.
        Есаул громко свистнул, пролетки в стороны разъехались, а казаки сабли в ножны убрали. У каждого служивого имеется кобура с револьвером на поясе, что по нынешним меркам считается богатством среди военных. Ну, если не считать офицерского состава. А передо мной стоят молодые парни, командир которых является младшим офицером, это если переложить его казачье звание урядника на привычный чин в имперской армии.
        - Так что у вас за вопросы возникли? И, кстати, вы представиться забыли, - обратился я к казаку.
        - Виноват, ваше высокопревосходительство! Хорунжий Первого Оренбургского полка, Игнат Кузьмич Платов, - ответил казак, которого я принял за урядника.
        Звание хорунжий вроде бы соответствует поручику… нет, сотник у казаков равен поручику, а этот служивый стоит на ступень ниже. Эх, придется в ближайшее время проштудировать звания казаков, а то могу и опростоволоситься…
        - Так какие у вас имеются ко мне вопросы, хорунжий, что для этого пришлось избирать такие методы? - поинтересовался я, а потом добавил: - Вы же осознаете, что такого рода ваши действия могут считаться проступком?
        - Так точно! - ответил казак, но и не подумал раскаяться. - Ваше высокопревосходительство, хлопцы интересуются: а вы в самом деле решили навести в империи порядок?
        - А его разве нет? - вопросом на вопрос ответил я.
        - Порядок порядку рознь, - пожал плечами хорунжий. - Вот вы стали наместником Урала, и сразу молва прошла, что по справедливости и совести правите, чувствуется хозяйская рука.
        - Скажите-ка мне, Игнат Кузьмич, а неужели ваш атаман, Владимир Федорович, не из таких? - прищурившись, задал я провокационный вопрос.
        - Почему не из таких? За своего атамана мы на пушки пойдем и глотку перегрызем! О нашем войске он заботится, следит, чтобы никто нужды не знал, но ведь он над Оренбургской губернией стоит, на все у него времени не хватает. А вы, Иван Макарович, сразу все видите и подмечаете, недаром говорят… - он осекся и замолчал.
        - И что же говорят? Продолжайте, хорунжий, - слово вылетело, уже его не поймать.
        - Гм, вы истинный хозяин земли Сибирской, и я в этом лично убедился, - чуть смущенно ответил тот. - Все что в газетах писано, чему не верили сперва, правдой оказывается.
        - Это вы о чем? - нахмурился я, косясь на казаков, которые каждое слово ловят и в такт кивают. - Господин поручик, - обратился к своему адъютанту, - а вы чего улыбкой давитесь?
        Настроение стало стремительно ухудшаться: выводы свои народ сделал из писанины Лисы. Эх, обещал с ней снисходительно разговор вести… Впрочем, а что бы я журналистке сделал? Кроме как отлучить ее от пера, чтобы возможности не имела заниматься клепанием статеек, ничего в голову не приходило. Но это же не панацея, Лиса-Мария та еще плутовка, враз бы мои барьеры обошла и в пику такого бы нагородила, что и не расхлебать. Хотя куда уже хуже-то? Никак не могу от навязанного ею образа отделаться, в том числе и отмазаться от родственных связей с древним царем. Н-да, Пугачева, или, правильнее, Чурника, как оказалось, народ-то до сих пор почитает.
        - Виноват! - ответил мне Гаврилов, но улыбаться не перестал.
        Кстати, револьвер поручик в кобуру убрал, что для охранителя, кем он себя считать вздумал, непростительно. Нет, казаки не собираются нападать, но перестраховка необходима, я вот тоже уже давно поставил автомат на предохранитель, но в случае проблем готов в считаные мгновения к бою. Ничего, с поручиком потом проведу беседу и поясню кое-какие моменты, чтобы он своей жизнью так не рисковал. За себя не переживаю, приходилось уже бывать в тяжелых переделках.
        - Господин наместник, так чего хлопцам-то передать? Вы не бросите Сибирь? - вновь задал вопрос хорунжий.
        - Никого оставлять не собираюсь, в том числе и всю Россию-матушку, - ответил я. - Назначить бы вам, Игнат Кузьмич, взыскание за своенравность и наглость… но не стану этого делать: понимаю, что, как вы говорите, хлопцы всем сердцем за происходящее переживают. Надеюсь, больше вы меня не станете задерживать? Спешу, знаете ли, вопросов много накопилось, кои решать требуется, - немного с издевкой сказал казаку.
        - Виноваты, ваше высокопревосходительство! - хором ответили казаки и вытянулись по стойке смирно.
        - Вольно, - махнул я рукой и направился к машине.
        «Мерседес» заурчал движком, и я медленно направил автомобиль мимо казаков, которые не послушались моей команды и продолжают стоять по стойке смирно.
        - Вот же черти! - усмехнулся мой адъютант, скопировав выражение полковника Гастева.
        - А с вами, поручик, мы еще поговорим об этом инциденте, - хмыкнул я, а потом добавил: - Денис Иванович, напомните мне об этом.
        - Хорошо, Иван Макарович, напомню, - ответил поручик, настроение у которого сошло на нет.
        До управы мы молча доехали и, слава богу, без происшествий.
        - Гм, Денис Иванович, попрошу вас заправить машину, топлива мало осталось, - вышел я из «мерседеса».
        - Будет сделано! - бойко отрапортовал тот и, как мне показалось, с облегчением.
        Ага, понимает, что допустил промахи, и выслушивать упреки не хочет. Ну, думаю, обязательно ему на вид поставлю. Главное-то, не за свою шкуру переживаю, поручик сам же подставлялся. А вдруг на него Катерина виды имеет, как потом перед сестрицей оправдываться?
        - Василий, за мной, - кивнул я в сторону управы и, не оглядываясь, направился внутрь здания.
        В приемной Анна мне поведала, что за время моего отсутствия заходил Александр Анзорович, но по какому вопросу, не уточнял.
        - Еще приходил губернатор Тобольска, - как-то мечтательно сказала моя делопроизводительница, - очень галантный господин. Когда я ему сообщила, что вас ждать не стоит, а вопрос его почти решен и завтра все окончательно прояснится, он очень обрадовался. Представляете, предложила ему чай или кофе, так он прямо-таки потребовал, чтобы и себе тоже сделала!
        - Ха, так он вас обхаживал! Молодец Николай Львович, времени даром не теряет! - рассмеялся я, искоса наблюдая за Василием.
        Парень чуть ли рот не раскрыл от удивления. Ничего, пусть привыкает к манере моего общения: чувствую, нам с ним многое сделать предстоит, если я не ошибся.
        - Не может быть, - нахмурилась Анна, тряхнула головой, сдула непослушный локон и головой помотала: - Нет, в данном случае вы ошиблись, Николай Львович честный и открытый человек.
        - И после работы он вас никуда не приглашал, - согласно покивал я. - Кстати, а Саше ты про господина Гондатти уже успела рассказать?
        - Нет, он до этого заходил, - нахмурилась молодая женщина.
        - Аннушка, прости за бестактность и совет, - сдерживая улыбку, сказал я ей, дождался, когда она кивнет, и продолжил: - Ты моему помощнику ничего не рассказывай, не хватало мне тут еще мордобоя из-за одной симпатичной особы.
        - Скажете тоже, Иван Макарович, - отвела взгляд моя делопроизводительница, но на щеках у нее выступил румянец. Через пару секунд она тихо произнесла: - Не скажу, нет желания проверять.
        - Да, а насчет приглашения Николая Львовича - я бы на твоем месте не ходил, - сказал ей перед тем, как войти в кабинет.
        Указал Василию на кресло у стола, сам же взял пачку чистой бумаги и письменные принадлежности.
        - Так, предлагаю тебе на меня работать, в качестве главного конструктора. Обязанности и полномочия я тебе потом объясню, платить буду, скажем… рублей семьдесят в месяц, а при сдаче той или иной твоей разработки выпишу премию… Ну, скажем в размере десяти процентов от стоимости механизма. Устроит?
        Парень что-то попытался сказать, но из его горла лишь хрип вырвался.
        - Водички попей, и подумай, - кивнул ему на стоящий графин. - Учти, спрашивать стану строго, а если узнаю, что воруешь, то… - договаривать не стал, хищно оскалился, надеясь, что не переигрываю и не запугаю до смерти своего главного конструктора, который еще и на работу не принят.
        Сам же я схематично стал набрасывать на листах бумаги различные варианты, что желаю получить. Взглянул на Василия, тот с поднесенным ко рту стаканом застыл изваянием и на чертежи смотрит круглыми от удивления глазами.
        - Общий принцип понятен? - спросил я парня.
        - Ага, - ответил тот, потом головой закивал.
        - Водички попей, - указал ему на стакан, и Василий судорожно и шумно выпил, после чего спросил:
        - Ваше высокопревосходительство, и как вам такое в голову пришло?!
        - Вася, обращаться ко мне разрешаю по имени-отчеству. А это, - указал на бумаги, - не мое, ты придумал, а я заинтересовался. Понятно?
        - Так ведь… - начал парень, но я его оборвал:
        - Суть уловил? Сможешь повторить?
        - Легко, - пожал тот плечами. - Правда, думаю, лучше сделать немного не так.
        - Рисуй, - протянул ему карандаш.
        Мой новоявленный главный конструктор, высунув от усердия кончик языка, стал увлеченно чертить, но далеко не то, что вышло из-под моего карандаша.
        - Поясни, - попросил я его.
        На рисунке получилось этакое страшилище с четырьмя пулеметами. По высоте - примерно с два грузовика.
        - Вам…
        - Нам, - поправил я начавшего говорить парня. - Запомни, мы теперь в одной команде. Понял?
        - Да, Иван Макарович, - кивнул Василий и почему-то побледнел. - Нам необходима огневая мощь, чтобы враг испугался. Тех же, кто попытается оказать сопротивление, расстреляют пулеметы!
        - Как думаешь, а твоя штуковина не опрокинется? - с прищуром спросил я.
        Вопрос застал парня врасплох, он уставился на свой чертеж и что-то стал себе под нос бормотать. Я же вытащил портсигар и зажигалку. Придвинул к себе пепельницу, смял листы, на которых рисовал, и поджег их, а после, закурив, пояснил:
        - Не стоит никому знать, что от меня предложения поступали.
        - А механики в «Перевозчике»?
        - Так они ничего не поняли, да и готов биться об заклад, что в данный момент обсуждают мои чудеса и смеются. Ладно, - хлопнул я ладонью по столу и достал портмоне, отсчитал сто рублей и парню протянул: - Держи, считай это авансом. Карандаш и бумагу можешь взять с собой, на сегодня мы закончили. Завтра утром принесешь заявление о приеме на работу и отдашь его Анне Максимовне.
        - Это той даме, что в приемной? - уточнил парень.
        - Да, ей. Она тебе даст инструкции, если понадобится, после чего отправишься на… - оборвал себя на полуслове, а потом поправился: - Лично тебя провожу или кому-нибудь задание дам. А ты пока подумай над этим всем, - постучал указательным пальцем по разложенным бумагам. Все понятно?
        - Да, - озадаченно ответил Василий.
        - Тогда можешь идти, - махнул я рукой и загасил в пепельнице папиросу.
        Парень встал и направился к выходу.
        - Вася, - окликнул я своего, надеюсь, главного конструктора, - ты ничего не забыл?
        Парень оглянулся, а я указал на лежащие деньги, бумаги и карандаш:
        - Бери, и мой тебе совет - не стоит никому рассказывать о новой работе и тем паче деньгами в трактире похваляться.
        - Не извольте беспокоиться, Иван Макарович, не люблю я горькую. Но вот насчет денег, - он шмыгнул носом. - Можно их мамке отдать?
        - Это можно, - кивнул я, сдерживая улыбку. - А если она спросит, откуда богатство? Скажешь, что от меня, так ведь не поверит.
        Василий почесал затылок и нахмурился, а потом руками развел и спросил:
        - Как же мне поступить?
        - Денек повремени с деньгами, матери скажи, что тебя берет к себе на завод наместник Урала. Она порадуется, поохает, помечтает, будет тебя просить себя проявить, ну а ты уж расстарайся, не подведи. Короче, день-два перетерпи, купи самое необходимое, а остальное спрячь, успеешь отдать, это мой тебе совет, но поступать можешь как захочешь.
        - Ага, благодарствую, - собирая все со стола, ответил тот.
        - Пепельницу-то оставь, - хмыкнул я.
        - Ой, простите великодушно, что-то у меня голова кр?гом…
        - Все, до завтра, - отмахнулся я от него и, тяжело вздохнув, подошел к сейфу и достал документы, с которыми планировал еще утром разобраться.
        Василий давно ушел, а у меня уже спина затекла и пальцы от перьевой ручки побаливают. Писанины много, столько никогда писать не приходилось, а про чернила и говорить не хочется. Радует одно - клякс стал меньше ставить, но нет-нет да и заскрипит противно перо по бумаге, когда чернила заканчиваются…
        - Гм, Иван Макарович, - послышался от двери голос Анзора, - ты не забыл, что сегодня званый ужин?
        - С чего бы он званым стал? - отодвинул я в сторону писчие принадлежности. - Из-за одной вредной и пронырливой журналистки?
        - Иван, ты обещал!
        - Ой, Анзор, да помню я, лучше скажи, чем там наши губернаторы занимаются и почему ты не подле них?
        - Стандартно, - пожал Анзор плечами. - Вчетвером сидят в ресторане и предаются чревоугодию. Через часик их завлекут на игорный этаж, где вдоволь красивых и доступных дам.
        - Твои люди им за карточным столом компанию не составят? - удивился я.
        - Нет, - улыбнулся мой советник, отвечающий за контрразведку. - Если не считать крупье таковым да официанток. Само собой, про девиц речь не идет. Со стороны все должно выглядеть случайно, что, в общем-то, так и будет. А вот про меня господам наверняка все известно, с тем же господином Болотовым, если помнишь, я знаком.
        - Блин!.. - вырвалось у меня. - Прости, заработался, совсем голова не соображает.
        - Не прибедняйся, - не поверил мне друг. - Но нас уже наверняка заждались, - тонко намекнул он.
        Я молча встал и убрал документы в сейф. Управа охраняется круглосуточно, но Анзор озаботился и замками. Откуда-то притащил нескольких мастеров, на поверку оказавшихся медвежатниками или, правильнее сказать, умельцами по взлому, так те над каждым запором поколдовали. По их заверениям, без ключа даже с помощью отмычки никто открыть ничего не сможет, легче дверь сломать или с петель ее снять. Честно говоря, меня интересует только хранилище с оружием и боеприпасами. Документы даже если и попадут в чужие руки, то ни о чем не поведают, а в моих пометках должен целый шифровальный отдел разбираться, не меньше. Мало того что для себя использую сокращения, так еще и незнакомыми здешнему миру словами пользуюсь. Впрочем, заметки для себя оставляю безвредные, привык все в голове держать.
        С Анзором и поручиком Гавриловым приехали в мою усадьбу. По пути мой контрразведчик сообщил, чем занят сейчас Александр Анзорович:
        - Сашка Жало сейчас в ресторане Марты за происходящим наблюдает и, в случае чего, доложит.
        - Ага, значит, ты все на самотек не решился пускать, и Александр за губернаторами приглядывает, - прокомментировал я очевидное.
        - Да не за ними он следит, - отмахнулся Анзор.
        - Чтобы их не втянули в игру и до нитки не раздели? - уточнил я, и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Марта же предупреждена, должна справиться.
        - Иван Макарович, ты что же, и в самом деле считаешь, что всем и каждому известно, кто за кого себя выдает? Разочарую тебя! Даже среди полицейских, а про купечество, военных и остальных знатных господ молчу, встречаются профессиональные каталы, в общак платящие, - рассмеялся вор.
        - Соглашусь, но рано или поздно их мошенничество становится достоянием общественности, - ответил я.
        - Не поспоришь, - согласился вор, - однако, если действовать осторожно и с умом…
        - Все это понятно, - перебил я его, - давай тему сменим. Что слышно про мятежников и императрицу?
        - Новостей нет, если не считать газет, - мгновенно ответил Анзор.
        - Гм, Иван Макарович, разрешите? - вступил в разговор поручик.
        - Денис Иванович, вам известны какие-то новые сведения? - поинтересовался я.
        - Поговаривают, что генерал-майор Квазин решил изменить тактику и собирается объявить, что империя должна стать светской республикой, с равными правами и без наследования каких-либо должностей, включая высшие. По этому вопросу генерал ведет переговоры с эсерами и распутинцами, - сказал Гаврилов.
        К этому моменту мы уже подъехали к дому, но движок не глушу и не спешу машину покидать: сведения, которые сообщил адъютант, чрезвычайно важные.
        - Кто говорит? Как слух до вас дошел? - хищно уточнил Анзор, у которого зрачки расширились, ноздри стали раздуваться, а сам он стал похож на хищника, почуявшего след добычи.
        - Торговки на базаре сказывали, так мне передали, - ответил поручик, а видя, что мы с Анзором на него вопросительно смотрим, пояснил: - Машину заправлял, так там пришла к сторожу дочь, баба лет под тридцать, ну и стала делиться новостями. Говорит, что торговцы товары привезли из столицы, а туда попали из местности, где мятежные части находятся.
        - На это можно внимания не обращать, - махнул рукой Анзор. - Сплетни имеют свойство обрастать небылицами.
        - Не скажи, - не поддержал я его, - дыма без огня не бывает. Кстати, даже подобными слухами у меня контрразведка почему-то не располагает.
        - Пару дней дай, уточню эти данные, - мрачно проговорил мой советник.
        - Иван Макарович, а на сегодня вам моя помощь еще потребуется? - уточнил у меня поручик.
        - До представления еще два с половиной часа, - обронил Анзор.
        - Откуда вы знаете? - уставился на него Денис Иванович.
        - Эх, молодой человек, мне многое известно, как и то, что дама вряд ли составит вам компанию, хотя и согласие заранее дала, - пожал плечами мой советник. - Не стоит спешить и принаряжаться, уточните детали, а потом решение принимайте.
        Говорят, черт их подери, загадками, явно пытаются от меня что-то скрыть. Но не отвертелись: оказалось, Катерина сегодня с поручиком вознамерилась на представление в цирк сходить. И это за моей спиной! Господи, что за падение нравов?! Куда мы катимся? Незамужняя девица будет разгуливать по городу, а брата не предупредила. Мало того, это же настоящее свидание! Возможно, с цветами, поцелуями и, не дай бог, кофе в постель. Н-да, с сестрицей следует провести воспитательную беседу. Лично я против господина Гаврилова ничего не имею, нормальный и правильный парень, и если люб Катьке, то почему бы им и не встречаться… но под присмотром. Не хватало еще, чтобы она мне в подоле принесла.
        Поймал себя на мысли, что оперирую понятиями этого мира, на полном серьезе считаю, что именно так правильно и д?лжно, а если вспомнить распущенность и вседозволенность моего мира, то… Ха, да и в этом времени хватает легкомысленных отношений. Взять хотя бы увеселительные заведения, в определенных местах которых обстановку можно квалифицировать как притон разврата. Конечно, тут так не принято и не модно, есть своего рода определенные правила и поддержание статуса. Правда, чем дальше от столицы, тем меньше охранителей в услужении у богатых господ, даже у персон губернаторского ранга и то они редко встречаются. И как мне поступить? Отпустить или запретить? Ни один из вариантов неприемлем в отношении своевольной сестрицы, она легко назло мне сделать может и поступит по-своему.
        - Поручик, можете остаться на ужин, но если имеете дела, то задерживать не смею. Да, о том, что мне известно о ваших намерениях с Катериной посмотреть представление, сестре моей не говорите, - сказал я своему адъютанту.
        - Как скажете, ваше высокопревосходительство, - задумчиво ответил мне Гаврилов.
        Хм, он не пообещал, что Катьке ничего не расскажет. Молодец, подстраховался, теперь если ей и сболтнет, то передо мной чист окажется. Поручик вместе со мной отправился в дом, а вот Анзор сослался на какое-то позабытое дело, пообещал присоединиться чуть позже.
        Служанка в холле уточнила насчет того, когда ужин подавать, и ожидаются ли еще гости.
        - Надя, а журналистка уже пришла? Кто у нас еще в гостях? - уточнил я у нее.
        - Ох, Иван Макарович, удивительно, но почти и нет никого, кроме вашей сестры и Серафимы Георгиевны. А журналистка, - служанка поджала губы, - пришла, сейчас все дамы в покоях Катерины Макаровны.
        - В мастерской? - уточнил я.
        - Да, там, - коротко ответила служанка.
        - Через полчаса вели ужин подавать, - дал распоряжение Надежде, а сам направился с поручиком в библиотеку.
        Денису Ивановичу дал поручение взять шефство над нашим новым главным конструктором. Не просто его на завод привести и бросить там парня, а сделать так, чтобы его слушались и приказы выполняли.
        - Иван Макарович, простите, но не много ли вы воли даете неопытному парню? Он же никогда никем не командовал, и не факт, что сумеет, - засомневался мой адъютант.
        - Вот ты и проследишь, - устало махнул я рукой. - Что там слышно про немецких представителей? Когда ожидаем?
        - Со дня на день, как только пересекут негласную границу и окажутся на нашей территории, то мы сразу об этом узнаем, - ответил поручик, заставив меня поморщиться, как от зубной боли.
        Опять деление земель империи на наше и чужое: уши так и режет! Ничего, дайте мне чуть-чуть времени, и этот вопрос закрою раз и навсегда… если получится задуманное. А от Василия зависит очень многое. Надеюсь, не ошибся я в нем, а если и не оправдает парень мои надежды, то это не так и страшно. Странно, но революционные настроения в Сибири отсутствуют напрочь. Нет, смутьяны встречаются, даже листовки иногда появляются, но они никого не увлекают. А ведь политических в Сибирь ссылалось много, так почему их тут не поддерживают? Не верят в их обещания. Крепкий хозяйственный мужик не ведется на посулы, предпочитает вкалывать.
        Почему же в моем мире так быстро революция победила? Какой-то политолог того времени сумел к сибирякам подобрать ключик и рассорить всех и вся. Черт, совсем забыл дать указания Анзору, чтобы немедленно мне сообщал о появившихся листовках, подстрекающих к… Хм, а собственно, к чему тут революционеры могут вести агитацию, если даже губернаторы не понимают моих целей? Нет, свои взгляды в секрете не держу, но вот никто же не верит, что не пойду против императрицы и России! По себе все судят…
        - Иван Макарович, - появилась на пороге служанка, - стол накрыт, все вас ожидают.
        Как же быстро летит время!
        - Спасибо, Надя, сейчас будем, - встал я с кресла и кивнул поручику: - Денис Иванович, пойдемте, а то неудобно заставлять ждать дам.
        За накрытым столом, а мои слуги расстарались, яств наготовили чуть ли не на батальон, сидят три дамы и напряженно на меня взирают. Лиса-Мария расположилась между Симой и Катериной, как бы находится под их защитой. Вот если бы я хотел, то разве журналистку это спасло бы? Наивность… Надеются на слово и репутацию. Хотя дамы и сами не промах, сумели встречу подготовить.
        - Дамы, доброго вечера, - улыбнулся я и сел во главе стола.
        В ответ мне молодые женщины что-то неразборчиво пробурчали.
        - Сегодня чудный вечер, мы наконец-то собрались за столом и видим именно ту, которой многим обязаны, - кровожадно улыбнулся я и взял в руку столовый нож.
        - Иван, ты обещал! - предостерегла меня Катерина.
        - Вы только посмотрите, какие сегодня нежные перепела, у них косточки так легко ломаются! - ткнул в сторону жаркого, при этом не спуская глаз с журналистки.
        - Иван Макарович, а я вас ни капельки не боюсь! - неожиданно огрызнулась та. - Вы по природе своей честный и порядочный человек!
        - Зато у меня есть подручные, - пожал я плечами. - Поручик, подтвердите!
        Устроившийся по левую руку от меня адъютант вынужденно поддакнул. А я прекратил накалять обстановку и запугивать Лису-Марию, да и не сильно-то она испугалась. Все же понимает, что заступники у нее есть. Интересно, а как она отреагирует, когда предложу ей с глазу на глаз побеседовать? Сбежит или нет?..
        Не сбежала; сидит журналистка напротив меня в кабинете и задумчиво рассматривает висящие на стене портреты. Можно подумать, что впервые увидела императрицу и мою рожу. Кстати, Катерина мне прилично польстила, сделала позу брутальную и грозную, по современным меркам. Ольга Николаевна выглядит хрупкой, но величественной монархиней; ее изображение, как требует субординация, расположено чуть выше моего. Помнится, сам повелел так портреты расположить, подчеркивая, что императрица находится выше, а я у нее в подчинении.
        - Иван Макарович, предлагаю «выкурить трубку мира», - первой заговорила Лиса.
        - Хм, другими словами, - усмехнулся я, - перекурить и забыть о прошлом. Думаете, это возможно?
        - Напечатанные слова можно стереть, порвать или сжечь, но если их прочли, то избавить от них способно только время, - глубокомысленно выдала журналистка. - Греха за собой не вижу: случись подобное - повторила бы не задумываясь. Упреки ваши понятны, как и раздражение, но в дальнейшем-то нам стоит дружить, а не враждовать. Не находите?
        - С чего вы такая смелая? - озадачился я, доставая портсигар.
        Лиса-Мария вытащила из несессера мундштук, вставила в него сигаретку и вопросительно на меня посмотрела. Пришлось встать и галантно склониться перед журналисткой, предварительно чиркнув зажигалкой и давая Лисе прикурить. Глубоко затянувшись и выпустив к потолку струйку табачного дыма, журналистка чуть улыбнулась и сказала:
        - Иван Макарович, ведь пока я от вас бегала, мне ваши друзья помогали. Я хорошо их узнала и поняла, что такие разные и замечательные люди не могут ошибаться.
        - Допустим, - буркнул я, - но вы же понимаете, что вот так легко простить вас я не могу и права не имею.
        - Из-за слухов и окружения, - понятливо покивала головой Лиса. - По этому поводу у меня имеется к вам предложение. Отошлите меня в столицу, желательно с рекомендательным письмом к императрице.
        Такого поворота событий я не ожидал, а Лиса-Мария продолжает убеждать:
        - Сразу двух зайцев убьете! Проблему со мной решите и Ольге Николаевне презент передадите!
        - Боюсь, императрица вас не примет с моими рекомендательными письмами. После ваших публикаций я нахожусь в двусмысленном положении, - покачал я головой.
        - Так я же не только у вас поддержкой заручусь! Катерина Макаровна пару строк черкнет да тоже подарок от себя передаст! - входя в азарт, воскликнула Лиса.
        Вот что-то мне подсказывает - задумала журналистка какую-то каверзу и в ее голову та пришла уже во время нашего разговора. Что она замыслила? Хрен его… вернее, ее знает; но соблазн велик избавиться от этой головной боли и не ждать в любой момент какой-нибудь пакости в утренней газете. Согласиться или нет? Вроде бы ничем не рискую, но подстраховаться не помешает. Попрошу Ларионова и Еремеева за журналисткой присмотреть. Полковник меня обязательно послушает. А на ротмистра можно через Марту воздействовать.
        - Иван Макарович, соглашайтесь, это наилучший выход, - продолжила меня убеждать Лиса-Мария. И как ушлая журналистка, привела один из главных доводов, который перевесил все остальные: - Вы же понимаете: оставшись в Екатеринбурге, я продолжу заниматься своим делом. Ненароком опять что-нибудь про вас напишу, а это поставит вас под удар или планы выдаст. Разве это нам всем надо?
        Нет, это не то чтобы шантаж, она и в самом деле так может сделать, думая, что это пойдет всем на пользу…
        - Ох, печенкой чувствую, что вы задумали какую-то каверзу, - ответил я, но лист бумаги взял. - Хорошо, давайте составим для вас рекомендательное письмо. Что же в нем написать?
        Глава 4
        Сложный выбор
        Нет у меня уверенности, что правильно сделал, когда согласился и написал пару строк Ольге Николаевне, представив Лису-Марию как журналистку из Екатеринбурга. Но меня можно понять: от головной боли избавился, а навредить мне в столице выходом в свет каких-либо статей сложно. Впрочем, сомневаюсь, что Лиса сможет хоть что-то опубликовать в столичной прессе. Вениамин Николаевич печатные издания обязан был взять под контроль и провести беседы со всеми редакторами и владельцами газет и журналов. Естественно, легальных, но в подпольную типографию Лиса не пойдет, слишком умна. К тому же она дала обещание без согласования со мной или императрицей никаких статей не публиковать. По понятным причинам я с ней ничего не согласую, а Ольга в политике и светской жизни разбирается лучше моего, у нее и вовсе ничего журналистке не светит. И все же, для чего Лиса решилась на путешествие? Так и не призналась. Катерина с радостью согласилась помочь журналистке, передала той, с моего разрешения и одобрения, один из портретов Ольги. Выбирал лично из трех работ сестры, но предупредил, чтобы не вздумала отправить в дар
написанную мою физиономию. Даже возник небольшой спор по этому поводу.
        - Иван, это мои картины, и я могу ими распоряжаться по своему усмотрению! Хочу - дарю! - заявила сестрица, когда мы находились в ее мастерской.
        - И в самом деле, Иван Макарович, в этом случае диктовать свою волю вы не имеете никакого права, - поддержала Катерину журналистка. - Смотрите, вот, допустим, этот портрет, - указала на мое изображение на холсте, где я в форме поручика стою на фоне заката. - Что вы видите?
        - Красиво, - признал я, - но пафосно, и взгляд у меня тут такой, словно объелся сладкого.
        - Ваня! Ты ничего не понимаешь! Умиротворение и радость показаны; ты словно делишься со зрителем своими эмоциями, - возразила сестрица.
        - Возможно, - пожал я плечами, - может быть, и стоит такой портрет повесить в кабинете, пусть посетители не так дрожат. Все, решено, забираю эту картину!
        Еще три своих портрета изъял (или конфисковал), объяснив, что и их необходимо развесить на моих объектах. Один на фабрику лекарств, второй на оружейный завод. Над третьим вариантом пришлось голову поломать, но вспомнил про Марту и что она как-то просила договориться с Катькой о моей физиономии на холсте. С четвертым же портретом думал пару минут, куда бы его пристроить. Место, конечно, выбрал - так себе… но пояснил, что в думе ему самое место. В итоге: изъял все со своим изображением. Ох как Катька негодовала!.. Но Лиса-Мария, как ни странно, меня даже поддержала. И все равно журналистка не вызывает у меня доверия!
        Свои портреты забрал в кабинет, чтобы соблазна не возникло один из них умыкнуть. Правда, не понимаю, какой бонус можно получить из-за моей рожи на холсте. Императрица обрадуется и приблизит к себе журналистку? Сомневаюсь! Ольга умеет просчитывать варианты, да и в людях обязана разбираться. Правда, почему-то на меня сердита.
        - Барышня, - сняв трубку телефона и крутанув индуктор, попросил телефонистку, когда та ответила, - соедините меня с Москвой, ведомство ротмистра Ларионова, желательно услышать самого Вениамина Николаевича.
        Мысленно прикинул разницу во времени: должен ротмистра застать на месте, еще не так и поздно, в столице только-только вечер наступил. Да и ротмистр большую часть времени на работе проводит.
        - Одну минуточку, ваше высокопревосходительство, - пропела в трубку телефонистка.
        Как и следовало ожидать, прошло минут десять, что довольно-таки быстро, а потом услышал голос ротмистра.
        - Слушаю, - донеслось из трубки.
        - Вениамин Николаевич, доброго вам здравия! - сказал я.
        - И вам не хворать, Иван Макарович! Случилось чего?
        - А просто так пообщаться и новостями поделиться желания нет? - задал я вопрос, разминая пальцами папиросу.
        - Господин наместник, вы уж меня простите, но слишком занят, каждая минута на счету, - напряженным голосом произнес ротмистр.
        Честно говоря, я даже опешил от такого приема, но нашел в себе наглость спросить в лоб:
        - Господин Ларионов, вы меня простите великодушно, вероятно, сильно вас чем-то обидел. Давайте расставим все по полочкам, чтобы недопонимания между нами не возникало! А потом и предъявляйте мне претензии!
        - Иван Макарович, давайте не усугублять, - донесся усталый голос ротмистра из телефонной трубки. - Ситуация непонятная, дальнейшие ваши шаги неясны, боюсь, мы можем оказаться по разные стороны баррикад.
        - Охренел, Вениамин Николаевич? - как можно вежливее поинтересовался я. - Мне должности и посты на хрен не нужны! - говорю и начинаю распаляться. - Но если так сложилось, то не могу императрицу подвести. Прекрасно знаю, что она на меня сердита и обижена. На что? Это другой вопрос! Вверенную территорию я сохранил за империей, но не понимаю, из-за чего столица стала мне палки в колеса вставлять! Может, хоть ты прояснишь?!
        - О чем говоришь, Иван? Какие еще палки?
        - Империя перестает оплачивать счета, не поставляет наличные деньги, в том числе и на зарплаты. Мне, черт возьми, приходится изворачиваться! - раздраженно ответил я.
        - Прости, но данный вопрос не ко мне. Финансами заведует казначейство, а оно, насколько тебе известно, подчиняется императрице. Однако догадываюсь, из-за каких твоих, - он выделил голосом «твоих», - действий это происходит. Ольге Николаевне прекрасно известно, что уже чуть ли не вся Сибирь тебе присягнула и называет потомком царя Тартарии. Скажешь, что это не так?
        Е-мое… не смогу привести такие аргументы, чтобы мне Ларионов на слово поверил. Осознаю, что мои действия и поступки выглядят не совсем такими, какими их хочу показать. Спорить и доказывать бесполезно, вот если мятеж подавлю да прилюдно присягу принесу, то тогда, может быть, мне поверят, да и то не факт.
        - Ладно, Вениамин Николаевич, время все на свои места расставит. Звоню-то по другому поводу. Тут в столицу собралась местная журналистка, Лиса-Мария Соловьева - та самая, что меня в своих статьях на всю империю превозносила, будь она неладна!.. В общем, письмо рекомендательное я от себя на имя императрицы написал. Она заручилась еще и поддержкой моей сестры, возможно, ей и Марта станет помогать. Презент для Ольги Николаевны привезет, но у меня к тебе просьба, - сказал я и замолчал.
        - Что за просьба? - мрачно поинтересовался ротмистр.
        - Ты уж проследи, чтоб Лиса без твоего ведома никаких статей не публиковала. Фиг знает, что ей на ум взбредет…
        - Так ты ее от себя подальше отправил? - поинтересовался Ларионов, и как мне показалось, с восхищением в голосе.
        - Она сама захотела, - пошел я в отказ. - Думаю, свинью может еще подложить, и не одну.
        - Хм, вопрос - кому… - протянул ротмистр и без пауз продолжил: - Хорошо, присмотрю, это не только в твоих интересах. Кстати, могу я с ней побеседовать о том, что ее сподвигло на публикацию всякой глупости и чепухи?
        - Вениамин Николаевич, ты у меня разрешение спрашиваешь? - усмехнулся я, а потом продолжил: - Зная тебя, уверен - ты в любом случае журналистку в той или иной форме пытать станешь.
        - Ой, Иван, не утрируй! Далеко не все мне подвластно, да и не забывай, что у меня невеста имеется.
        - А почему ты о ней ничего не спрашиваешь? Я уж, грешным делом, начал думать не пойми что! - усмехнулся, надеясь, что Ларионов немного свои секреты приоткроет.
        Уж что-что, а позабыть приставить к Марте охрану он не мог, не в его это характере. Необходимо отдать должное ротмистру, Анзор пока не смог вычислить никого, кто за владелицей ресторанной сети наблюдает. Впрочем, допускаю, что задействовал Ларионов много людей, возможности у него есть.
        - Надеюсь, все разрешится и свадьбу справлю, а приглашение свое не отзываю, - хмыкнул Вениамин Николаевич. - Ладно, Иван, мне и в самом деле пора, дел много.
        Распрощались мы с ротмистром, после чего я глубоко задумался. Отношения чуть-чуть потеплели, интонации своего друга знаю. Произошло же это после того, как попросил за журналисткой приглядеть. Хотя нет, наверное, раньше, да и то, что он лично ответил на звонок, не стоит сбрасывать со счетов. Из этого следует… Так, мне необходим Анзор! Что-то у меня контрразведка мышей не ловит! Явно же Ларионов получил информацию о происходящем в Екатеринбурге!
        Увы, но своего советника-контрразведчика мне отыскать не удалось. Сима о местонахождении своего мужчины не знает, в ресторане у Марты его не видели. Так что претензии я отложил на потом.
        На следующий день, дождливый и ветреный, добрался до своей приемной и застал там Василия, который ни в какую не желает с поручиком Гавриловым отправляться на завод. Настроение у меня под стать погоде, на градоначальника зол, высказал ему свои претензии, когда на приемку резиденции приехал. Строители-то все мои пожелания выполнили, а Марков платить отказывался. Думается, он просто хотел цену сбить или откат получить. Ничего, впредь умнее будет, так как за просрочку из своего кармана премию работягам выплатит, небольшую, по пять рублей каждому.
        - Доброго утречка вам, Иван Макарович, - поприветствовала меня Анна, что-то печатая.
        - Здравия желаю, ваше высокопревосходительство! - щелкнул каблуками мой адъютант.
        - Здравствуйте, Иван Макарович, - сделал неуклюжий и неуместный полупоклон Василий.
        - Утро хмурое, но всех приветствую, - ответил я. - Так, Василий, ты чего спину гнешь? Учти, здесь так не принято! - погрозил пальцем своему новоиспеченному главному конструктору и поинтересовался у делопроизводительницы: - Анна Максимовна, голубушка, вы этого господина, - указал на парня, у которого уши покраснели, - оформить в наш штат уже успели?
        - Осталось вашу подпись и печать поставить, - улыбнулась мне девушка и протянула пару листов. - Указ подготовила, в том числе и заявление господину Василию Андреевичу Терешкину помогла оформить.
        - Ага, молодец, - похвалил я делопроизводительницу, и на Василия посмотрел, запоминая его фамилию и отчество: - И отчего же главный конструктор не на объекте? Кстати, почему у тебя глаза красные - пил?
        - Нет, что вы… не смог уснуть, - ответил Василий.
        - Извини, - кивнул я, понимая, что для парня стала стрессом резкая перемена в судьбе. - А чего на объект не спешишь? Или решил отказаться от моего предложения?
        - Не уверен, что оправдаю ваше доверие, уж извините, - потупил тот взгляд и добавил: - Правда, дело еще в другом. Кое-какие расчеты делал, вы мне вчера продемонстрировали, что подходить бездумно тут нельзя. Так вот, хотел с вами посоветоваться. Посмотрите, пожалуйста, - и Василий протянул мне исписанные и разрисованные листы.
        По инерции взял предлагаемое, бросил быстрый взгляд, пролистал, нахмурился и озадачился. Представленные расчеты и схемы основательные, мне бы потребовалось много времени такие сделать, да и то не факт, что додумался бы. И в самом деле самородок мне достался. Как так можно - ткнуть пальцем в первого встречного и получить такой подарок? Впрочем, русский человек, по натуре своей и духу - неограненный алмаз, и если найти правильный подход, то каждый второй, если не первый, имеет большие способности к различным умениям, о которых и сам до поры до времени не подозревает.
        - Анечка, ко мне никого не впускай, если не случится из ряда вон выходящее, - дал указания своей делопроизводительнице.
        - Поняла, Иван Макарович… - удивленно протянула та.
        - Денис Иванович, проследи и в случае нужды помоги девушке, - попросил своего адъютанта, а Василию кивнул на дверь кабинета: - Пойдем-ка посмотрим, что ты наработал и предлагаешь сделать.
        Сев за стол, стал внимательно вчитываться в наброски своего главного конструктора. Кое-какие моменты пересчитывал, но вопиющих ошибок не нашел. Нет, местами Василий брал не те параметры, явно исходил из собственных соображений, и тот же вес бронелиста у него немного завышен, но в целом к делу подошел правильно. Вот только выводы мне не понравились.
        - И с чего ты решил, что это невозможно? - мрачно поинтересовался я.
        - Одного двигателя недостаточно. Конструкция получается тяжелая, и не хватит мощности. Если же поставить два двигателя, то вес возрастет; не в два раза, конечно, но намного, и возникнет много проблем. Придется как-то синхронизировать обороты, усиливать раму, да и проходимость окажется плохой, - пояснил Василий.
        - Так почему бы не облегчить машину? Потом, ты исходишь из веса тяжелого грузовика и плюсуешь броню. Смотри, те же стекла уже не понадобятся, как и двери. Необходимо брать за основу каркас и на него бронелист ставить. Внутренняя начинка тоже вызывает критику. На хрена тебе пять пулеметов? Нет, огневая мощь отличная, но понадобится больше места, людей, боеприпасов. У тебя экипаж…
        - Простите, кто у меня? - не выдержав, перебил мою критику Василий.
        - Гм, воины, входящие в команду боевой машины - экипаж, - разъяснил я. - Достаточно трех человек. Водитель и два пулеметчика, один из которых - командир экипажа. Нет, конечно, неплохо иметь еще и механика, помощников стрелков и даже санитара, но это утопия. Возможно, я не точно дал тебе задание, - сокрушенно покачал я головой. - Давай исходить из минимума, но чтобы выглядело устрашающе и внутри машины никто не опасался пуль.
        - А если пушку установить? - задумчиво поинтересовался парень.
        - Дойдем и до этого, когда двигатели смогут нести вес конструкции. Почему не озаботился гусеницами? Мы же этот момент обсуждали, а у тебя все расчеты строятся на колесных формулах.
        - Мне сложно представить, как траки, так вы их назвали, себя проявят, - честно ответил парень. - Да и распределение нагрузки окажется другим. Решил исходить из собственных знаний.
        - Да, у меня по этому поводу вопрос. С чего такие познания? Ты учился где?
        - В гимназии, отец настаивал, чтобы в университет поступал, но заболел и торговля в упадок пришла, - ответил мне Василий.
        - И чем у тебя батя занимался? - поинтересовался я.
        - Выловом и поставками рыбы.
        - Упс, а ты в механики подался… почему по стопам отца не пошел? Да и не понял я: он все еще болеет? - спросил и внутреннее чертыхнулся, понимая, что если ответ окажется положительным, то придется мне еще одним больным заниматься.
        - Пока еще жив, - печально ответил парень. - Никто не понимает, что с ним не так. Даже ваши новые препараты не помогли.
        - Вот как? - заинтересовался я. - Симптомы? В чем проявляется болезнь? На что жалуется?
        - Пару месяцев назад стал слабеть, хотя раньше сильный и бодрый был. Сейчас постоянно потеет, покушает - так редко когда его не тошнит после этого, и поносит часто… эх, - расстроенно махнул рукой Василий. - Доктора говорят, что если так пойдет, то пару месяцев еще протянет, не больше.
        - Интересно… - задумчиво протянул я. - Говоришь, он рыбой промышлял? А заболевание началось с чего?
        - Простыл сильно, - подумав, ответил Василий. - По осени попал на промысле под дождь и вымок до нитки, началась лихорадка, кашель, но вроде вылечился, а потом вновь состояние ухудшилось.
        Мгновенно у меня подозрения возникли: нет, не из-за дождя и того, что здоровый мужик промок. Рыбак и так с водой дело чуть ли не ежедневно имеет. То сети поставить, то бредень снять… Тут явно дело в другом. Конечно, диагноз без осмотра поставить невозможно, но часто по симптоматике можно многое определить, а выводы делать уже после анализов. Увы, с последними у нас дело обстоит не так хорошо. Рентгеновская установка имеется, общий анализ крови профессор может изучить, но он вряд ли там отыщет нужные следы. Даже если и подтвердятся мои догадки, то помочь мужику я вряд ли смогу. Время опять же на это потребуется.
        В задумчивости закурил, взвешивая все за и против. А потом про себя матюгнулся. Уже же не первый раз такое! Если стал сочувствовать и выспрашивать про симптомы, то все равно же попытаюсь помочь. Чего тут думать!
        - Так, поехали! - встал я с кресла и указал на бумаги: - С собой бери, надеюсь, успеем и на заводе побывать.
        Василий молча убрал исписанные листы, а я, загасив папиросу, снял телефонную трубку и попросил соединить меня с лабораторией профессора Портейга. Мой компаньон оказался на месте, правда, не обрадовался, что его отвлекают от какого-то интересного и восхитительного (так и сказал) эксперимента. Тем не менее обещал меня дождаться и никуда не отлучаться.
        Выйдя в приемную, уточнил у Анны о посетителях, но та указала на моего адъютанта:
        - Денис Иванович это взял на себя.
        - Ваше высокопревосходительство, к вам на прием пытались пробиться представители купцов, пара настырных депутатов и четверо просителей. Вежливо их выставил, - начал доклад поручик.
        - Надеюсь, без ругани и рукоприкладства? - уточнил я, так как подобное имело место, за что чуть не уволил поручика с должности.
        С одной стороны, он имел тогда право съездить по роже наглому торговцу, орущему в моей приемной, что из-за меня его жена с булочником спуталась. До сих пор не понимаю, с какого боку он меня приплел? Не иначе ум за разум зашел. Мужика господин поручик стал манерам поведения учить, кулаками по морде, благо у меня несколько приемов рукопашного боя узнал.
        - Иван Макарович, отлично помню ваши слова, - сдержанно ответил поручик, так и не признавший мою правоту в том случае, но смирившийся. - Еще звонил господин банкир и просил назначить встречу. Анзор прислал посыльного с запиской, вот, возьмите, - протянул он мне многажды сложенную бумагу со спичечный коробок размером.
        Анзор действует в своем стиле, никак не может от привычек избавиться. Хотя мне неизвестен его подручный, допускаю, что по-другому и быть не могло. Развернул я маляву, пробежался глазами по строкам и задумался. Из послания следует, что у генералов-губернаторов «праздник» продолжается; они пока еще не проигрались в пух и прах, но языки уже распустили. Да и девицы им шампанского подливают. Анзор пишет, что, прежде чем мне за стол переговоров с губернаторами садиться, следует его выслушать, а если он не появится, то время тянуть. Хм, что-то мой советник-контрразведчик нарыл. Хорошо, попытаюсь его дождаться.
        - Анна Максимовна, голубушка, если объявится Александр Анзорович или мой советник по контрразведке, то пусть попытаются отыскать меня у господина Портейга или на заводе по сборке транспорта. Всем же остальным говорите, что буду позже, но в какое время - не ведаете. Хорошо? - пряча маляву в карман, посмотрел я на делопроизводительницу.
        - Поняла, - коротко ответила та.
        - Вот и ладушки. - Я кивнул на дверь: - Поручик, вы с нами, поехали.
        Заведя машину на мгновение, задумался, решая про себя, стоит ли за Семеном Ивановичем заезжать и вместе смотреть отца парня, или самому разобраться.
        - Так, сейчас заберем моего компаньона и отправимся к тебе в гости, - посмотрел я на Василия.
        - Ко мне?! - округлил тот глаза и даже икнул.
        - Точнее, к твоему отцу, стоит попытаться ему помочь. Согласен? - усмехнулся я и тронул машину.
        - Ну… это, да… как скажете, - растерянно проблеял парень.
        Господин Портейг моему появлению не обрадовался, а когда узнал, из-за чего я приехал, - и вовсе рассердился:
        - Иван Макарович, вы понимаете, что отрываете меня от исследований, кои могут в дальнейшим помочь десяткам, а то и тысячам больных?! Неужели вы не могли самостоятельно с проблемой разобраться? У нас уже достаточно всевозможных лекарств. Давайте-ка, голубчик, вы без меня лечением займитесь!
        - Боюсь, не получится, - усмехнулся я, привычный к брюзжанию профессора и вечной нехватке времени у него. - Случай нетипичный, да и различными лекарствами мужика потчевали, но без толку.
        - Антибиотик давали? - нахмурился Портейг.
        - Если верить словам парня, а врать ему смысла нет, то давали, и безрезультатно.
        - Не ту дозировку подобрали или болезнь сильнее оказалась? - сняв пенсне и протирая стекла, спросил профессор.
        - Мы же обсуждали, что антибиотик - не панацея и при многих болезнях не действует.
        Семен Иванович к плечу голову склонил, прищурился и попросил повторно назвать симптомы у заболевшего. Мой компаньон явно собирался отыскать решение здесь и никуда не ездить, однако предположить ничего не смог и, уже крайне заинтригованный, отправился со мной. Пока шли к машине, профессор все время выдвигал различные гипотезы, но сам же сразу их опровергал.
        До дома Василия мы минут за десять доехали, не так он далеко от лаборатории оказался, но зато я выявил недобросовестную работу градоначальника. Господин Марков позабыл, что получил мое распоряжение привести городские дороги в надлежащее состояние. А сейчас «мерседесу» пришлось форсировать глубокие лужи, и он чудом не застрял.
        - Денис Иванович, обязательно напомните, чтобы я не забыл сделать выволочку градоначальнику, - оглянулся я на адъютанта, когда остановились по указанию Василия возле калитки.
        - Мне уточнить предварительно насчет расходования средств, выделенных на ремонт дорог? - спросил меня Гаврилов.
        - Молодец, соображаешь, - довольно улыбнулся я и мысленно пожалел, что парня нельзя приставить к Симе на неделю-две. Поручик стал бы в финансах отлично разбираться, есть у него к этому предрасположенность. - Кстати, Денис Иванович, возьми контроль на себя. Можешь постращать господина Маркова, даже штраф наложить, но предварительно со мной согласуй. Сделаешь?
        - Постараюсь, - сглотнув, ответил мне тот.
        - Ладно, пошли к больному, - выбрался я из-за руля.
        Одноэтажный дом, перед которым заросший участок, но угадывается, что совсем недавно тут за всем следили и делали все с душой. Резной сруб колодца, затейливые ставни на окнах, даже пара десятков роз цветет. Но в данный момент много сухостоя, владельцам не до красоты. Из-за угла вышла большая лохматая собака, склонила морду и усиленно хвостом завиляла.
        - Это у вас охранник? - поинтересовался я у Василия.
        - Черныш умный, понимает, что если со мной кто-то пришел, то это не вор, - ответил парень.
        Эх, жаль с нами Анзора нет, вот бы он повеселился. Матушки моего главного конструктора дома не оказалось: как сообщил Андрей Дмитриевич, отец парня, та отправилась на рынок. А сам-то мужик плох, истощал весь, кожа кое-где висит, рубаха стала на пару размеров больше, а ходит медленно и все время останавливаясь. Про серый цвет лица и постоянную испарину можно и не говорить.
        - Так, значит, вы доктора, - тяжело хмыкнул бывший поставщик рыбы. - Вася, ну для чего ты свою получку на меня тратишь? Матери лучше помогай, один ты у нее надежа остался.
        - Не стоит себя раньше времени хоронить, - возразил я и сказал Василию: - Ты иди погуляй, мы с Семеном Ивановичем тут сами справимся.
        - Да-да, Иван Макарович абсолютно прав, - закивал профессор и, открыв свой саквояж, стал выкладывать на стол медицинские приспособления: прибор для измерения давления, слуховую трубку и стетоскоп, железную коробку со шприцами и несколько пузырьков с лекарствами. Насчет слуховой трубки мы неоднократно спорили с Портейгом, тот не желает от нее отказываться, хотя и признает превосходство нашего нового прибора. Но любит повторять, что в каких-то случаях и дедовские приспособления могут помочь. Правда, ни одного случая из практики так и не привел.
        - Так-с, молодой человек, давай-ка я вас послушаю, - предложил профессор.
        Следующие полчаса Семен Иванович обследовал больного, крутил его и так и этак, но с каждой секундой все больше хмурился и лоб морщил. Ничего не прояснили и симптомы, о которых рассказал Андрей Дмитриевич. В процессе беседы выяснилось, что он возглавлял рыболовную артель, имел два магазина и большую лавку на базаре. Дела шли превосходно, сыну оплачивал гимназию и надеялся, что тот поступит в университет и добьется в жизни большего, чем отец. Когда захворал, вначале значения этому не придал: на здоровье за сорок лет жизни никогда не жаловался, так, иногда хворь какая привязывалась, но вскоре отступала.
        - Да и хворь-то все больше была связана с каким-нибудь праздником, - печально вздохнул больной.
        - Это как так? - простукивая грудную клетку пациента, поинтересовался у него Семен Иванович.
        - Думаю, болел после праздников, от излишнего возлияния, - предположил я, а профессор мгновенно печенью больного заинтересовался, но, сделав пальпацию, разочарованно вздохнул.
        - Да, вы правы, господин хороший, - кивнул мне Андрей Дмитриевич. - Но не подумайте чего, это только по праздникам, так-то я не любитель выпить…
        - Смотря как считать эти дни - некоторые и на работу ходят как на праздник, - скрестил на груди руки Семен Иванович и на меня посмотрел: - Иван, думаю, необходим рентген; возможно, он что-нибудь покажет.
        - Не спешите, Семен Иванович, давайте еще раз расспросим больного о симптомах, и, - поднял вверх палец, - Андрей Дмитриевич, прошу ничего не скрывать.
        В своем предварительном диагнозе я уже почти полностью уверен, но пока не знаю главного. Есть надежда, что мы сможем больному помочь, но, честно говоря, шанс небольшой - возможно, опять придется дергать удачу за хвост. Отец Василия еще раз пересказывает, как он заболел и чем лечился, Семен Иванович трет пенсне, а я постукиваю пальцем по столешнице.
        - Иван Макарович, давайте выйдем во двор и обсудим, - предложил профессор.
        - Угу, - покивал я, а больному сказал: - Андрей, вы собирайтесь, скорее всего, в больницу с нами поедете.
        - На этот, как там его, ренет? - спросил больной.
        - Рентген, - поправил я.
        Вышли мы из дома с Семеном Ивановичем и закурили.
        - Ничего не понимаю, - покачал головой профессор.
        - Рыба, - поморщился я.
        - Э-э-э… не понял, - удивился мой компаньон.
        - Скорее всего, он съел сырую, то есть не просоленную или недожаренную больную рыбу, у которой имелись паразиты или личинки. Какое-то время они его не беспокоили, но потом стали проявлять активность.
        - Да, такой вариант вполне возможен, - задумчиво сказал профессор. - Но, Иван, симптоматика слишком серьезная.
        - Судя по тому, как протекает его болезнь, червь имеет большой размер. Их могло оказаться несколько, но, думаю, - криво усмехнулся, - остался один, сожравший своих сородичей. Вопрос в другом: где искать паразита и как избавить от него больного?
        - Желудок или кишечник, - твердо ответил профессор, - симптомы четко на это указывают!
        - Возможно, и так, но подобные паразиты могут облюбовать любое место в организме человека, вплоть до мозга. Поверьте, не все так просто.
        - Хм. - Мой компаньон бросил на меня удивленный взгляд, но развивать тему не стал, а пожал плечами и сказал: - Иван, не в наших силах искать паразита в голове или подобных местах, где хирургическое вмешательство может привести к фатальному исходу.
        Интересно, господин Портейг сам предлагает оперировать и даже не спорит. Поверил на слово? Впрочем, он сам больного осматривал и опрашивал.
        - Возьметесь за операцию? - не стал ходить я вокруг да около.
        - Зачем же сразу резать? Можно попытаться избавиться от паразита медикаментозно, - покачал головой профессор. - Поверь, подобное можно сделать.
        - Необходимо, чтобы он вышел; если мы убьем паразита, то…
        - Да, понимаю, - перебил меня профессор, пошевелил губами и продолжил: - То, чем больного пытались лечить, должно было давно убить паразита, если только дозы не оказались слишком малы для него. Получается, что в данном случае ты опять оказываешься прав: необходима операция. Но я бы на твоем месте желудок оставил напоследок, необходимо начинать с…
        - Не соглашусь, - перебил я. - Считаю, что паразит облюбовал желудок.
        - Но, может, и нет, - подумав, ответил профессор. - Вполне допускаю, что поражены одно из легких или печень.
        - Мы можем рискнуть, - медленно сказал я. - Шансов на выздоровление без операции никаких. Точно диагностировать нахождение червя мы не в состоянии, следовательно, хирург будет работать наудачу. Опять-таки, мозг и важные органы мы не тронем - больной не выдержит. Семен Иванович, есть у вас на примете хирург, который возьмется провести операцию? Или, может, вы сами попытаетесь?
        - Ассистировать могу, но резать - избавьте, не то уже зрение, - отрицательно покачал головой мой компаньон. - Но порекомендовать одного удачливого коллегу могу.
        - И кто же он? - поинтересовался я. - Сможем его уговорить?
        - Думаю, он согласится, когда поймет, что кроме него никто за скальпель в данном случае не возьмется. Прогноз-то один из ста на благополучный исход, ну, я бы так оценил.
        - Десять процентов, - предложил я, что, на самом деле завышено.
        - Да, насчет хирурга, вы его сегодня в зеркале наблюдали, когда брились, думаю, договориться с ним вам ничего не стоит, - усмехнулся профессор, а потом добавил: - И никаких возражений не приму! Кто просверлил черепную коробку даме? А лекарства под чьим руководством изобретаются? Я уже умолчу о всевозможных новшествах в приеме, осмотре и распорядке в больницах! А, еще забыл про вспомогательные приборы! Знаете ли вы, что капельница, по сути, произвела в медицинских кругах настоящий фурор? А приспособления для вентиляции легких? Иван Макарович, да вам в ноги должны все медики кланяться!
        - Ой, только не нужно мне приписывать все заслуги, - поморщился я. - Значит, с искусственной вентиляцией легких все получилось?
        - Да, установку собрали, на первый взгляд работает как надо, но на пациентах не проверяли, - ответил профессор. - Так что мы делать будем? - Он кивнул в сторону дома.
        Вариантов-то нет, нельзя мужика оставлять на мучительную смерть. Однако есть риск, что мы его банально зарежем на операционном столе. Придется действовать наугад и надеяться, что нам повезет. Крикнул Василия, прошли с ним в дом, и я рассказал отцу и сыну о всех возможностях и последствиях.
        - Иван Макарович, спасите батю! - медленно опустился на колени парень. - Все что угодно для вас сделаю! Днями напролет работать стану!
        - Попытаться можем, но гарантировать, - покачал головой и развел руки в стороны. - А ты с колен вставай, не люблю подобного. Но вы осознаете, что операция может привести к летальному исходу?
        - К чему привести? - удивленно спросил Андрей Дмитриевич.
        - К смерти, - коротко сказал стоящий у двери профессор.
        В комнате наступила тишина. Отец с сыном друг на друга смотрят, но мы с компаньоном их не торопим, сложный перед ними выбор.
        Глава 5
        Паразиты
        Скрипнула дверь и на пороге, с корзинкой, показалась испуганная женщина. Она обвела нас взглядом, увидела сидящего на кровати Андрея и шумно выдохнула.
        - Это Авдотья Матвеевна, супружница моя, - проговорил больной и искренне улыбнулся. - Авдотьюшка, ты не переживай, Василий очередных докторов привел.
        - Здравствуйте, - улыбнулась нам женщина, поставила на пол корзинку с провизией, но потом резко на меня уставилась и от удивления рот приоткрыла, но поспешила его ладошкой прикрыть.
        - Мы обследовали вашего мужа, голубушка, - сказал профессор и прикусил губу. - Имеем одно подозрение: увы, все симптомы показывают, что лечение требуется быстрое и, боюсь, без хирургического вмешательства не обойтись.
        Женщина молча внимала словам Портейга, а у самой на глазах слезы показались.
        - Не станем скрывать: ситуация серьезная, и мы не можем дать гарантию, что сумеем помочь, - медленно проговорил я. - Операция предстоит сложная…
        - Иван Макарович, давайте честно скажем, что шанс мизерный, - перебил меня профессор.
        - Господа, помогите нам! - бухнулась на колени женщина. - Все забирайте, только Андрея на ноги поставьте! Хотите - меня режьте или на свои опыты пустите!
        Морщусь и пытаюсь не слушать мать Василия: это уже истерика и успокоить несчастную не так-то просто. Семен Иванович головой покивал, взял со стола графин и понюхал, что в нем налито, подошел к причитающей и воющей женщине и вылил воду ей на голову.
        - Василий, мать успокой, - ткнул Портейг пальцем в сторону парня. - Какой смысл вдаваться в истерику, если мы помочь пытаемся?
        Василий приобнял мать и поднял ее на ноги, после чего вывел из комнаты.
        - Андрей, тебе необходима операция, поехали, - резко сказал я. - Используй возможность, вполне вероятно, что она последняя. Если же нет, то так и скажи, нечего время терять.
        Мужик кивнул, встал с кровати и, пошатываясь, отправился на выход. Семен Иванович покачал головой и укоризненно на меня посмотрел:
        - Не стоило так.
        - Другого не дано, и вам это отлично известно, - пожал я плечами.
        Поручика оставил во дворе, чтобы тот сообщил родне Андрея Дмитриевича, что мы отправились в больницу. Сам не стал к жене и сыну больного идти, женщина в одной из комнат в истерике рыдает, а Василий ее успокаивать пытается. Н-да, денек, на который имелись определенные планы, идет совершенно не так, как я его распланировал. Ничего, на пару часов задержался, но сейчас в больницу съездим и вновь за насущные проблемы возьмусь. Производство броневиков необходимо посетить и внести коррективы в процесс сборки. Надеяться на Василия нельзя, парень еще толком ничего не понимает.
        Эх, время, где его взять? Когда же без цейтнота смогу пожить и выспаться? Про развлечения уже и не говорю, даже забыл, когда последний раз с женщиной близко общался. Н-да, а ведь кое-какие потребности себя проявляют, в особенности по утрам, но стоит погрузиться в работу - и все забываю. Вечерами и вовсе одно желание - спать. От таких мыслей широко зевнул и свернул на улицу к зданию нашей с профессором больницы. Мой деловой партнер рядом сидит и в задумчивости трет стекла пенсне. Не нравится мне хмурый вид Семена Ивановича.
        - Иван Макарович, так как планируете оперировать? - спросил меня профессор.
        Честно говоря, я не то что не планировал, задерживаться в больнице не хотел. Думал, привезу Портейга и больного и ручкой им помашу.
        - Господин Портейг, вы же знаете, хирург из меня еще тот, неужели никого не найдется другого? - спрашиваю, чтобы нашего насторожившегося больного не нервировать.
        - Господин Коротков взялся бы, - вздохнув, ответил профессор, - но он сейчас в столице и к нам не сильно-то спешит. Все время у него отговорки. А, кстати, недавно убеждал господина Иоффе к нам перебраться, вроде бы тот уже почти согласился, но просит за Десмонд, чтобы ей изыскали возможность давать представления. Иван Макарович, дорогой вы мой, помогите.
        - Попытаюсь, - мгновенно решил я пойти на хитрость. - Она так и продолжает выступать в… гм, демократичной одежде?
        - Вы хотели сказать, без оной? - усмехнулся профессор. - Абрам Федорович такому не рад, что сотни людей пожирают взглядами тело его возлюбленной, но и страшно радуется, когда ей кричат «бис» и цветами осыпают.
        - Значит, так голой и скачет по сцене, - покачал я головой. - Н-да, не завидую я нашему коллеге. Передавайте, что в Екатеринбурге представления для танцовщицы разрешу. Количество выступлений будет зависеть от того, как ее зрители примут. Но мне потребуется время, сейчас вас провожу и сразу этим вопросом займусь.
        - Нет уж, ваше высокопревосходительство, - ехидно хмыкнул профессор, - не думаете же вы, что я попадусь на такую уловку?
        - Господи, какой еще прием, Семен Иванович, вы о чем? - сделал я честные глаза. - Мне необходимо попасть на одно из своих производств, предстоят переговоры с губернаторами - и все это намечено на сегодня. Никак не могу со скальпелем стоять!
        - А для чего мы Андрея Дмитриевича везем? Он мог бы и дома помереть. Иван, все понимаю, но сам уже не оперирую, довериться тут некому. Одни костоломы, и с этим необычным случаем не справятся. Поверьте, это я как профессор профессору говорю!.. - в запале высказался господин Портейг и язык-то прикусил, резко отвернулся и в окно стал смотреть.
        - Да, насчет моего звания от медицины - мы с вами так и не обсудили, каким это образом такое случилось. С чего бы вдруг моя фамилия стала соседствовать с вашей? Да и докладов со статьями не помню, чтобы когда-то писал! - Я остановил «мерседес» перед входом для персонала больницы.
        К главному входу не стал подъезжать, чтобы не производить лишний ажиотаж. При моем появлении обычно начинается суета, все думают, что приехал с проверкой, сразу меняется атмосфера.
        - Мы уже давно говорим на одном языке, Иван Макарович, так что звание это принадлежит вам по праву, и не стоит принижать свои достоинства, нравится вам это или нет. Господин Иоффе, как и хирург Коротков, нужны нам обоим, так что торговаться не собираюсь. Хотите - езжайте, попытаюсь найти того, кто вместо вас скальпель возьмет, но шансы на благополучный исход придется резко снизить. Не желаете ли прикинуть, каковы будут эти шансы?! - раздраженно ответил профессор.
        Заглушив машину, я в сердцах ударил ладонью по рулю. Понимаю, что Семен Иванович прав. Да и если взялся за дело, то его следует доводить до конца, каким бы оно ни было.
        - Согласен с вами, Семен Иванович, каюсь, сейчас дадим персоналу поручение готовить больного к операции, а сами наметим план предстоящей работы, - мрачно ответил я.
        - Вот и хорошо, - буднично сказал профессор, водрузил пенсне на нос, оглянулся к нашему больному, который, затаив дыхание, следил за развернувшейся полемикой: - Андрей Дмитриевич, голубчик, не переживайте и выходите. Ничего страшного с вами не сделают, сейчас сестричка - а я попрошу, чтобы миловидная и молодая попалась - клизмочку вам поставит, потом вколет укольчик и, глядишь, завтра уже о своей болячке забудете.
        - Клизму? - переспросил Андрей, покраснел и попросил: - А можно сестру милосердия в годах? Перед молодыми-то свой зад стыдно оголять…
        - Можно и старушку отыскать, а можно и медбрата, двое их у нас работает, - улыбнулся больному Семен Иванович, а потом уже серьезно продолжил: - Пойдемте, голубчик, время терять нельзя.
        В больнице профессор оказался в родной стихии. Сразу же выдал распоряжения насчет предстоящей операции, которую назначил через час. За это время больного должны подготовить, как и саму операционную. Меня же господин Портейг препроводил в свой кабинет, сунул пару книг, велел ознакомиться, а сам по делам убежал. Оказывается, больницу он пару дней не посещал, а сейчас решил обход устроить. И это вместо того, чтобы намечать план операции! Нет, понимаю, что сам предложил хирургический путь, другого просто нет, но, черт возьми, я же не хирург! Человеческую анатомию, благодаря Портейгу, изучил, спасибо ему. Но, зарежу же, к хренам собачьим, больного! Работа скальпелем требует филигранной точности, одно неверное движение - и… Черт, я даже стал нервничать! Книги пролистал, одна из них оказалась очень полезной. Оказывается, операцию на желудке уже выполняли и даже описали методы проведения.
        Ну, уже одно то, что мы не первые, кто берется за подобное, внушает надежду на благоприятный исход. Тем более что в книге даны подробные описания: шаг за шагом, правда, без иллюстраций, но представить порядок действий можно. Внимательно изучил особо важные описания, к сожалению, их оказалось не так много, а потом постарался взять себя в руки и приступил к плану операции.
        На листе бумаги выписал (сверялся с одной из книжек!), что потребуется. Перечень вышел не слишком-то и внушительный. Следующим этапом стал рисовать и прикидывать, где и как делать разрезы, в какой последовательности зашивать. Но не это смущает: вспоминаю слова профессора, что паразита в желудке может и не оказаться. Так что же потом-то делать, если слова профессора подтвердятся? Зашить больного и отправить в палату умирать? Нет, самого себя я уже изучил, дальше полезу. Главное, вовремя остановиться и на столе не зарезать пациента. Дал себе слово, что ни в какие внутренние органы, кроме желудочно-кишечного тракта, не сунусь. Ха, да сам себя подстраховываю, отлично понимаю, что Андрей не выдержит, если после желудка я еще и в печени стану копаться…
        - Так, что тут у нас? - поинтересовался Портейг, заглядывая через мое плечо.
        - Семен Иванович! Черт возьми, вы меня едва не испугали! Не услышал, как подкрались!
        - Это вы увлеклись и в себя погрузились, да еще я тапочки надел вместо ботинок, - отмахнулся тот, внимательно рассматривая рисунок. - Неплохо поработали, Иван Макарович, план подробный, но вы позабыли об одной маленькой детали.
        - Какой же? - нахмурился я.
        - Стоит ли колоть антибиотик и обезболивающее после того, как завершится операция? Мне думается, что когда пациент в себя придет, то его боль все равно сразу скрутит.
        - Наркотиками не хотелось бы воспользоваться… но если не окажется другого выхода…
        - Я не уверен, что получилось вещество, к которому нет привыкания: сами понимаете, еще не проверял, но обезболивающий препарат синтезировал, - перебил меня профессор.
        - Испытания проводили? - уточнил я, хотя, зная своего компаньона, уверен, что тот провел целый ряд экспериментов с животными и побочных эффектов не обнаружил. Иначе не стал бы предлагать.
        - Да, мыши чувствуют себя превосходно, состав их крови не изменился, если правильно могу его расшифровать. Препарат в любом случае предстоит кому-то из больных принимать, а случай у нас тяжелый… - Профессор не закончил фразы, предоставив мне право принимать решение.
        - Семен Иванович, мы с вами будем совместно работать, правильно? - задаю вопрос и внимательно смотрю на своего компаньона.
        - Верно, - склонил голову тот.
        - Решения принимаем совместные, и если один уверен, что так лучше, то об этом не только говорить требуется, но и доказывать свою точку зрения!
        - Браво, Иван! Это примерно те слова, которые хотел от тебя услышать! Рад, что ты не обманул моих ожиданий. Полностью с тобой согласен. Итак, после операции мы кроме обеззараживания раны делаем укол с антибиотиком, ставим капельницу с питательной системой, а вот если боли окажутся острыми, тогда уже назначу обезболивающее. Так?
        - Договорились, - кивнул я, мысленно чертыхнувшись на Портейга, что он меня в очередной раз проверял.
        Примерно через час мне помогли облачиться в хирургический халат, на лицо я нацепил марлевую маску, на голову надел шапочку. А вот руки промыл спиртовым раствором: увы, тонких резиновых перчаток в это время еще не производят и, боюсь, они не скоро появятся. Семен Иванович представил мне трех сестер милосердия, которые нам будут помогать. Впрочем, это как-то прошло мимо меня, тут не до имен, да и роли расписаны. Одна сестра следит за состоянием больного, его дыханием и пульсом, вторая подает требуемые инструменты, третья и вовсе на подхвате.
        - Пошли, и да поможет нам бог, - сказал профессор.
        - Да, удача нам потребуется, - вздохнул я, и мы направились в операционную.
        Помещение с большими окнами, просторное, несколько мощных ламп светят на лежащего пациента, находящегося под воздействием анестезии, правда, в данном случае считается, что ему просто ввели сонное зелье. Присутствует в палате и запас свечей с керосиновыми лампами, на экстренный случай, если возникнет перебой с электричеством. Н-да, никаких собственных дизельных генераторов или аккумуляторов у больницы нет. Перебои с электричеством редки, но напряжение часто прыгает, и мощные лампы могут светить даже не вполнакала, а и того меньше.
        - Сестра, обнажите живот пациента, - приказал Семен Иванович.
        Его приказание исполнили, но не совсем точно, простыню сестра милосердия всю сняла и открыла тело мужчины, на котором нет и клочка одежды.
        - Мы больному что-то в паху собрались ампутировать? Может быть, вы на память себе взять хотели? - ехидно поинтересовался профессор у той, кто простыню стянул с пациента. - Голубушка, укройте мужчину, и на будущее запомните: если проводится операция выше пояса, то не обязательно пациенту лежать обнаженным.
        С господином Портейгом я не стал спорить, но считаю, что он не совсем прав… наверное.
        - Иван Макарович, чего ждете, больной простыть может! - поторопил меня профессор.
        Хм, насчет простыть я и вовсе не согласен, по спине пот течет, в операционной жарко. Или это мне так кажется? Черт! Да я же нервничаю и сильно волнуюсь! Нет, в таком состоянии нельзя оперировать.
        - Пару секунд мне дайте, - тихо попросил, ни к кому не обращаясь, и прикрыл глаза, пытаясь взять себя в руки.
        Перед глазами замелькали строки из недавно прочитанной книги, всплыли тексты и разговоры, которыми меня потчевали господин Портейг и хирург Коротков. Оказывается знаний-то у меня прорва, сам не ожидал. Жаль, практики нет. Неожиданно настало что-то вроде транса, услышал свои же слова:
        - Сестра! Скальпель!
        Вот же черт! Это я попросил хирургический инструмент! Одной частью сознания наблюдаю как бы со стороны, а второй частью уверенно и четко действую. Короткий разрез (рука не дрогнула), тампонами промакивают кровь, я отдаю четкие приказы, Семен Иванович помогает. Пока все идет как задумано, в голове бьется мысль - лишь бы паразит находился именно в том месте, куда нацелен скальпель… Сам удивляюсь своим действиям, нахожусь в каком-то ином, отстраненном от самого себя состоянии. Подобное случалось не раз, но оно наступало в критические моменты, чаще всего в бою.
        - Ох! - воскликнула сестра милосердия и стала оседать в обмороке.
        Семен Иванович сумел девушку перехватить и не дать ей упасть на операционный стол.
        - Голубушка, очнитесь! - грозно сказал профессор, но сестра уже в глубоком обмороке. - Иван, справишься? - задает он мне вопрос, но я не отвечаю, медленно вытягивая червя из тела больного. - Помоги, - оглянулся Портейг на «запасную» сестру милосердия, стоящую у двери.
        Подбежала девушка к операционному столу, взяла под локоть свою напарницу, так и не пришедшую в сознание, но взгляд на мои руки бросила. Н-да, лучше бы она этого не делала… Нас спасла медицинская маска на девушке, которую стало рвать. За минуту я лишился ассистента и двух операционных сестер.
        - Зажим и тампон! - требую от стоящей у изголовья больного.
        Слава богу, последняя сестра милосердия оказалась не настолько впечатлительной, подошла и стала мне подавать инструменты. Семен Иванович отволок к стене одну из девушек, вторая сама в туалетную комнату убежала и, судя по звукам, ее продолжает рвать. Черт возьми, я уже вытянул примерно сантиметров тридцать червя, а он никак не закончится!.. Самое опасное - разорвать этого паразита, да и еще непонятно, один он в желудке у больного обосновался или там целая колония. Эх, боюсь, если червей несколько, то никак мы Андрея не спасем.
        - Голубушка, следите за сердечным ритмом больного, - вернулся к операционному столу профессор. - Ивану Макаровичу я сам помогу.
        Транс заканчивается, но и паразита я уже почти извлек. Метра полтора, не меньше! Как с подобным можно жить, ума не приложу! Все, вытащил!
        - Иван, пора зашивать, не думаю, что в желудке есть еще паразиты. Этот-то своих сородичей сжирал, я уверен почти на сто процентов, - посмотрел на меня профессор.
        Медлю, щипцы занес над разрезом и обдумываю. Очень хочется согласиться с выводами Портейга. Но что если мы сейчас оставим «квартиранта» в теле больного? Повторную операцию делать?
        - Если и остались небольшого размера паразиты, то мы с ними справимся и без хирургического вмешательства, - продолжает Семен Иванович, заметив мою нерешительность. - Ты и так сделал сверх возможного.
        Молча киваю, но завершить операцию прошу Семена Ивановича. Усталость накатила, руки почти не слушаются, мышцы подрагивают, спина вся от пота промокла. Профессор меня сменяет, ему начинает ассистировать вернувшаяся из туалетной комнаты сестра милосердия, которая даже халат переодела. Медленно переставляя ноги, иду в туалет и, сорвав марлевую повязку, пихаю голову под струю холодной воды. Необходимо взбодриться и в себя прийти. Халатом вытираю волосы, достаю из кармана портсигар и прямо в туалете закуриваю, предварительно распахнув окно. Желудок ноет и требует пищи, смотрю на часы - и ругательство помимо воли вырывается. Операция заняла намного больше времени, чем планировалось. Уже полпятого вечера! А ведь у меня еще встреча с губернаторами, да и вопрос с заводом броневиков не решен. Мастеровые наверняка ждут указаний и ни хрена не делают.
        - Папироской не угостите, коллега? - раздался бодрый голос профессора.
        - Прошу, - указал на лежащий на подоконнике портсигар.
        Господин Портейг снял халат, тщательно вымыл руки и подошел ко мне. Закурил, выпустил табачный дым в окно, а потом сказал:
        - Иван Макарович, ты все время меня удивляешь. Думаю, господин Коротков с такой операцией столь идеально не справился бы.
        - На меня словно транс нашел, руки сами работу делали, мозг со стороны наблюдал, - пояснил я, надеясь, что Семен Иванович поможет мне разобраться в посетившем меня состоянии во время операции.
        - Случается, - покивал профессор. - Доводилось слышать, что немые могли спеть оперу, а потом продолжали молчать. Возможно, вашей рукой кто-то свыше водил. Правда, объяснение такому феномену давно дано.
        - Это какое же? - заинтересовался я.
        - Подсознание, - коснулся пальцем своего лба профессор.
        Спорное утверждение, но вступать в полемику я не стал. Да и бездоказательно это все.
        - Ваш прогноз по поводу больного? - задаю вопрос Семену Ивановичу, наблюдая за подъехавшим к крыльцу больницы автомобилем, из которого вышел Анзор.
        - Пару дней следует посмотреть. Если раны заживут, желудок начнет работать, то, считаю, все сложится благоприятно.
        - Паразит мог после себя оставить яйца, из которых появятся другие черви, это необходимо предусмотреть.
        - Вытравим, - отмахнулся Портейг, - как в себя придет, так и начнем. Кстати, насчет послеоперационного периода. Иван, какие указания дашь?
        - Семен Иванович, - укоризненно покачал я головой, - в этом вы лучше разбираетесь. Да и недосуг мне будет проверять больного, предвижу, что Анзор сейчас ныть начнет из-за того, что столько времени меня никто не мог найти и прорва вопросов, не стоящая моего внимания, никак не решится без личного моего участия.
        - Питательный раствор для поддержания организма, в течение недели. Три дня - антибиотики, медленное приучение желудка к пище, - задумчиво произнес профессор, внимательно следя за моей реакцией.
        Ответить я не успел, в туалетную комнату вошел Анзор и укоризненно сказал:
        - Ваше высокопревосходительство, нельзя же так! Вас по всему городу ищут, а вы ножичком работаете!
        - Ну не вилкой же, - усмехнулся я, обмениваясь рукопожатием с другом, а Семену Ивановичу сказал: - Профессор, вы более моего знаете и умеете, не советчик я, как с больными обращаться после хирургического вмешательства. В крайнем случае позвоните Короткову и расскажите про операцию. Вдруг он заинтересуется и захочет лично посмотреть на результат?
        - Все надеешься Николая Сергеевича переманить? - хмыкнул Анзор. - Вряд ли он поддастся.
        - Отличная идея, Иван! - горячо поддержал меня профессор. - Я же могу в деталях нашему хирургу рассказать о том, как развивалась операция. Намекну, что кое-какие зарисовки сделал, не усидит он в столице - примчится! А сообща мы многих на ноги поставим!
        - Я был бы рад, - устало провел я по лбу рукой.
        - Пойду-ка я, с вашего позволения, пока в памяти детали не стерлись, и впрямь запишу все этапы операции, - озабоченно сказал профессор и направился к двери, у которой остановился и, оглянувшись, добавил: - Иван Макарович, мы теперь и в самом деле справимся, спасибо.
        - Договорились, - устало улыбнулся я, - тогда, с вашего позволения, откланяюсь.
        Обменялись мы любезностями, после чего каждый направился по своим делам. Предполагаю, что Семен Иванович попытается Короткова заинтересовать. Хороший хирург нам бы не помешал: уверен, если возьмусь подобную операцию повторить, то десять из десяти окажутся неудачными. С Анзором мы ничего в больнице обсуждать не стали, я сам его об этом попросил, заявив:
        - Без чашки кофе и пары булочек из меня собеседника не получится, желудок возмущается, и голова отказывается соображать. А еще хочется залезть под душ, а потом завалиться на перину и десяток часиков поспать.
        - Боюсь, только первое твое желание осуществимо, - рассмеялся мой советник…
        В небольшом трактире я с удовольствием перекусил, выпил две чашки кофе и немного в себя пришел. Анзор начал доклад с незначительных деталей, а потом плавно перешел к насущным проблемам. Господа промышленники и кто-то близкий к канцлеру Германии прибудут послезавтра. Часть войск, преданных императрице, готовы перейти под наши знамена, но с условием, что Ольге Николаевне не будет учинен вред.
        - Это как так? - озадачился я. - Какие еще войска?
        - В Сибири сейчас выявилась довольно обширная территория, власти и жители которой готовы подчиниться указам наместника Урала. Так вот, часть городов и даже губерний готовы объявить, что переходят из своего округа в наш.
        - Анзор, но это же еще больше усугубит ситуацию и поставит нас на грань войны внутри империи! Нельзя этого допускать, к тому же не забывай, что даже губернаторы Сибири, и те себе на уме. Как там вчера все прошло и что удалось узнать? - перепрыгнул я на одну из главных тем.
        - В ресторане губернаторы кутили, потом играть изволили, ну а о финале веселья ты и сам догадаешься, - отвел взгляд мой советник.
        - Подробнее, - не то попросил, не то потребовал я.
        Анзор потер переносицу и, тяжело вздохнув, принялся рассказывать:
        - В ресторан я попал, когда гости уже отдали должное первым блюдам, но еще почти ничего не пили. Решил действовать нагло, да и не имело смысла скрываться, господин Болотов меня знает. Заказал оркестру пару песен и сразу к столику с важными господами подошел. Губернаторы не собирались, как ты иногда говоришь, отрываться по полной, пришлось их к этому подтолкнуть. Десяток тостов, зажигательная мелодия - и, - мой советник мечтательно улыбнулся, - отправились мы перекинуться в покерок.
        - Да ладно! Неужели с тобой играть сели? - не поверил я.
        - Эх, Иван Макарович, ты как обычно прав, - рассмеялся Анзор. - Господа губернаторы доверили мне карты сдавать, но в игру не взяли.
        - И кому ты решил помочь?
        - Не поверишь, первый раз в жизни не передергивал и не мухлевал! Правда, подначивал, зная уже результат расклада. Но господа играли по маленькой, для удовольствия, и на кон ставили мелочь. Даже когда изрядно повеселели и стали отпускать шутки на грани допустимого в отношении девиц, снующих рядом.
        - Понял, - усмехнулся я. - Про девок можешь пропустить, догадываюсь, что «бедолаг» нагло соблазнили. Каков итог этого развлечения?
        - Если Сима узнает - убьет, - пожалился мне советник.
        - Это ваши дела, и влезать в них не стану, поэтому и не прошу все в деталях рассказывать, - выставил я вперед ладонь. - Кстати, на воротнике твоей рубашки есть пара пятен, явно от губной помады.
        - Черт! - дернул шеей Анзор.
        - Ты чертей всуе не упоминай, про чертовку подумай, что следы на твоем воротничке оставила. Подожди-ка! - присмотрелся я к отметинам на одежде своего советника. - Мне зрение изменяет, или помада разного цвета?
        - Гм, Иван, давай поменяем тему, - предложил Анзор.
        - А Сима от Марты ничего не прознает?
        - Ты и ей и мне велел сделать так, чтобы понять, с чем губернаторы пожаловали, - хмуро ответил мой контрразведчик.
        - Все, закрыли тему, - хлопнул я ладонью по столешнице. - Надеюсь, ты подстраховался и Марта не проболтается.
        - Ничего Марта не скажет, обещала, - отмахнулся Анзор. - Надеюсь, и от тебя Сима ничего не узнает.
        - Так я свечку не держал… Лучше скажи, что узнать удалось?
        - А вот с этим не все так просто и однозначно, - задумался контрразведчик. - Губернатору Тобольска - думаю, ты и сам знаешь - необходимы деньги для экспедиции. Господин Болотов сам по себе, не желает ни с кем портить отношения. Думаю, если дело дойдет до стычки, то он займет нейтралитет.
        - Даже так? Вот черт! - вырвалось у меня.
        - Губернаторы Иркутска и Оренбурга желают, чтобы Сибирь стала сильной. Атаман казачьего войска, видя, что часть войск решили присягнуть наместнику Урала и вероятному родственнику царя Тартарии, задумал разыграть эту карту.
        - Раздробить империю? - мрачно уточнил я.
        - Получить независимый статус, денежные средства, право на собственные законы, но - из империи не выходить. Не силен я в политике, но это получается как бы государство в государстве…
        - Вот оно, значица, как… - протянул я. - Понял, молодец Анзор, теперь ясно, чего ожидать и к чему готовиться. Интересно, а почему губернаторам не нравится статус Сибири? Ну да ладно, лично поинтересуюсь.
        Закурил и глубоко задумался, прикидывая возможные действия графа Кутайсова и атамана Ожаровского. Убедить меня силой у них не выйдет, можно не опасаться, а вот раскол могут внести. А что, если Анзора переиграли? Вероятен же и такой вариант.
        - Поехали в управу, - произнес я, но с места не встал. - Да, забыл узнать, а как ты меня отыскал?
        - Так на бронезаводе твой новый главный конструктор мне рассказал, что вы с Портейгом его отца взялись лечить и на машине срочно увезли. Догадаться, куда отправились, - не так сложно.
        - Логично, - кивнул я. - Ладно, поехали.
        Мы вышли из трактира и расселись по машинам. Еду по городу и понимаю, что дел еще непочатый край и одно из первых - дороги, кое-как их подлатали, ямы засыпали, но до идеала еще далеко, а после зимы опять все на круги своя вернется. Ничего, дайте время - и в бетон все закатаем, не хуже, чем в Германии будет, с их асфальтовыми дорогами.
        - Кто-нибудь меня искал? - спросил у делопроизводительницы, входя в свою приемную.
        - Ох, Иван Макарович, - покачала та в ответ головой, - наконец-то! Вы как уехали, так сразу и началось! То звонки, то просители…
        - Не унывайте, Анечка, - улыбнулся я, - думаю, Александр Анзорович, - кивнул на стоящие в вазе свежие цветы, - скрасил ваше одиночество и от настырных господ помогал отбиваться.
        - Все-то вы подмечаете, - тоже улыбнулась мне девушка, а потом перешла на деловой тон: - Из значимого - к вам просился на прием господин Велеев. Господа губернаторы ждут вашего возвращения в ресторане и, думаю, уже скоро подойдут, так как вы машину оставили напротив заведения Марты.
        - Что наш банкир, уважаемый Алексей Петрович хотел? - поинтересовался я.
        - Просил передать, что дело касается наличности, - пожала плечами Анна.
        - Хорошо, позвони ему и пригласи ко мне, - попросил я и направился к кабинету, но в дверях остановился, обернулся и сказал: - Господ губернаторов, как придут, проводи ко мне, и кроме Анзора и Велеева, никого не впускай.
        - Сделаю, - кивнула делопроизводительница и указала на лежащие рядом с ней газеты: - Иван Макарович, вы прессу еще не читали?
        - Что там? - дернул я шеей, предчувствуя еще одну неприятность.
        Лиса-Мария обещала ничего не публиковать без моего согласия, но я слишком хорошо ее изучил и готов ожидать любого подвоха. Под своим именем или псевдонимом она уже ничего не опубликует, но горячий материал легко сумеет пристроить.
        - Возьмите, - взяла газеты со стола и протянула мне девушка.
        - Спасибо, - поблагодарил я ее и вошел в кабинет.
        Пролистал газеты, зацепился за броские заголовки и поморщился как от зубной боли. Моя недоработка! Всех редакторов, а их всего-то ничего, давно стоило сделать «карманными». И мне очень интересно, отчего это у меня контрразведка этим не занимается… Нет, ну надо же такое понаписать?! А слог-то, слог! Хвост Лисы явно просматривается! Но не одна она в этом замешана; одним словом - паразиты!
        Глава 6
        Переговоры
        В раздражении отбросил от себя газету и призадумался. Нет, эти сплетни мне не угрожают, вряд ли их примут за чистую монету. Простой люд еще может поверить, кто совершенно ничего не знает…
        - Иван Макарович, к вам господин Велеев, - сказала вошедшая в кабинет Анна.
        - Зови, - оживился я, надеясь, что банкир нашел деньги.
        Велеев вошел, снял шляпу и тяжело вздохнул. Мы с ним обменялись приветствиями, но вид у банкира грустный и печальный.
        - Алексей Петрович, не говорите, что с дурными вестями, - попросил я его.
        - Увы, но требуемую сумму мы собрать вряд ли сможем, - ответил он мне, а потом уточнил: - В денежных знаках.
        - Это как? У нас нет такой наличности? Но, насколько помню, на счету сумма большая.
        - Так то - на бумаге: расход, приход, долги, текущие платежи, - пояснил банкир.
        Понимаю, о чем он, могу еще добавить, что расходы каждый день увеличиваются, а вот доходная часть страдает. Налоги платятся, торговля идет, с этим у нас все хорошо, но растут мои аппетиты. Принимая на работу одного человека, сразу же запускаю руку в казну, откуда начинаю изымать средства.
        - Какую сумму можем выделить без ущерба для текущих платежей? - спросил я.
        - До ста тысяч рублей, - мгновенно ответил банкир. - Однако есть предложение.
        - Слушаю.
        - Исходя из сложившейся ситуации и тенденции к увеличению расходов, нам платить и вовсе нельзя, или стоит задуматься над оплатой товаров и услуг в другой форме, - осторожно произнес Алексей Петрович, внимательно следя за моей реакцией.
        - Вы на какую форму намекаете? - мрачно произнес я, думая, что он предложит печатать деньги.
        - У нас имеется приличный запас золота, которое можно пустить в оборот.
        - Золотым песком и самородками расплачиваться… - отрицательно покачал я головой.
        - Нет, что вы, Иван Макарович, я не о том! В какой-то степени соглашусь с Инной Геннадьевной, это ее предложение. Изначально речь шла о бумажных деньгах Сибири, но ведь нам ничего не мешает запустить в обращение золотые монеты, которые приравняем к различному номиналу, имеющему хождение в нашей империи, - произнес банкир хриплым голосом и смял свою шляпу.
        Предложение ему далось с трудом: не знает, как я отреагирую. Если честно, то, услышав, что мне банкир предожил, первым делом хотел его отчитать, но сдержался, сумел дослушать и не перебить, а то ведь изначально подумал о бумажных банкнотах. Стал про себя взвешивать все за и против. Выпускать золотые монеты, минуя казначейство империи… неоднозначно, но это и не бумажные деньги, ничем не обеспеченные. Золото - оно всегда в цене. Да и обдумывал я уже данный вопрос, решив оставить его напоследок, если выхода не будет. Неужели это время настало?
        - Скажите, господин Велеев, - медленно произношу и тру висок, - сколько можем протянуть на тех средствах, что имеются на счетах?
        - Месяц, не больше, - ответил мне тот, задумался и добавил: - Если на наш счет не начнут поступать внушительные средства.
        Мля! Откуда деньги упадут? С неба?! Хренушки, не сыплется манна небесная, неоднократно это каждый второй на себе проверял. А впереди предстоят затраты, боюсь, они начнут расти как снежный ком, и вскоре финансы выйдут на первый план. На одном содержании войсковых частей разоримся и… Что последует? Бунт и мятеж, в худшем случае. Повышать налоги на купцов и промышленников? Глупо, те сразу понизят зарплаты рабочим. Нет, какое-то время выиграем - возможно, пару месяцев, но доверие населения потеряем. Продажа добытого на приисках уже начинает идти с пробуксовкой. Империя предлагает за золото все меньше денег, а выходить на внешний рынок сложно.
        - Сбыть за границей драгоценные камни и золотые украшения - такой вариант обдумывали? - поинтересовался я.
        - Одним из первых, - согласно кивнул банкир. - По предварительным расчетам, потребуется год, а то и два, чтобы закрепиться на этом рынке. Для чего необходимы большие вложения. Создать ювелирный дом, подчиняющийся непосредственно вам. Нанять ювелиров с достойной оплатой, кои начнут огранять камни и изготавливать украшения.
        - Если же продавать как сырье, то много мы на этом не заработаем, - понятливо протянул я.
        - Гм, Иван Макарович, огорчу вас, но мы просто останемся в убытке, - огорошил меня банкир. - Транспортировка связана с существенным риском, обойдется недешево. В итоге, если удастся, то выйдем в ноль, ну или плюс минус пара процентов, что неприемлемо.
        - Согласен, - поморщился я, чувствуя, что даже зубы заныли. - Какие еще варианты?
        - Бумажные деньги, обеспеченные золотым запасом. Но в таком случае не могу прогнозировать, какие будут отношения с империей. Вполне допускаю, что произойдет разрыв всех отношений и это вновь скажется на наших финансах.
        - Блин, вот же задачка, - покачал я головой. - Ладно, договоримся так: губернатору Тобольска выделим семьдесят пять тысяч рублей. Насчет выпуска золотых монет - подумаем и еще раз все взвесим, после встречи с господами губернаторами. Кстати, чеканить или лить золото не так-то просто. Потребуется время, которого у нас нет, не говоря уже о специальном оборудовании.
        - За прессом и шаблоном дело не станет, поговаривают, что у отца Даниила кто-то подобное видел, - посмотрел в сторону банкир.
        Расспросить его не успел, в кабинет зашла Анна и сообщила, что губернаторы пришли. Окинув взглядом кабинет, решил, что приму их в переговорной, о чем и сообщил делопроизводительнице, попросив проводить господ в ту комнату.
        - Алексей Петрович, попрошу вас на встрече присутствовать, чтобы не возникло потом недоразумений с губернатором Тобольска. Мы пообещаем Николаю Львовичу перечислить империи все задолженности, но не единой выплатой, а частями. Детали и транспортировку сами обсудите.
        - Но, ваше высокопревосходительство, если семьдесят пять тысяч найдем, то откуда возьмем остальные средства? - не удержался от вопроса банкир.
        - Изыщем, - мрачно ответил я, понимая, что если казначейство империи не выделит рублей, то и в самом деле придется монеты чеканить.
        В приемной уточнил у Анны, где заблудился Анзор. Со своим советником по контрразведке очень поговорить хочу. Дело не только в газетных публикациях, требуется обсудить предложение банкира. Честно говоря, склоняюсь к варианту с чеканкой золотых монет, даже прикинул, что их можно выпустить как памятные. А что, в моем времени любили подобные деньги в оборот пускать, в том числе и из драгоценных металлов.
        Попытался вспомнить, добывают ли здесь серебро. Что-то такое мне рабочие сообщали, когда делали первые партии автоматов. С другой стороны, необходимо просчитывать себестоимость таких монет и стоит ли овчинка выделки. Однозначно начну с золотых монет! Блин, а не много ли на себя беру? Не хватало еще и собственный профиль заказать! Нет, смеюсь, конечно, до такой наглости не опущусь никогда. Эх, знать бы еще, как Ольга Николаевна отреагирует на такое нахальство…
        - Ваше высокопревосходительство, очень рады вас видеть! - направился ко мне с широкой улыбкой граф Кутайсов.
        - Да-да, преклоняю голову перед вашей дальновидностью и мудростью! Одним махом вы разбили всех скептиков и противников. И, главное-то - даже словом не обмолвились! - пробасил атаман казачьего войска и тоже встал с кресла.
        - Господа, рад видеть вас в добром здравии! - обменялся с ними рукопожатиями, а потом подошел к господину Гондатти, задремавшему в кресле.
        - Гм, Иван Макарович, простите великодушно Николая Львовича. Ночка у него выдалась тяжелая. Он усомнился в одном вашем замечательном препарате и теперь пожинает плоды своего недоверия, - сдерживая улыбку, прокомментировал граф Кутайсов состояние губернатора Тобольска.
        - И с кем он спорил? - вполголоса поинтересовался я, рассматривая на шее Николая Львовича парочку засосов.
        - Ой, да в ресторации столько хорошеньких девиц на нас вешались, а господин Гондатти возьми да ляпни, что у него на всех сил не хватит. Кто-то его там стал убеждать, что вы давно о таком позаботились и изобрели чудо-средство. Мы-то с графом его раньше уже опробовали, но разубеждать нашего спутника не имели возможности, заговорились, - пробасил генерал Ожаровский.
        - Понятно, - покачал я головой. - Не он первый, не он последний, кто не верит в чудо-средство.
        - Иван Макарович, а нет ли у вас от него противоядия? - как-то смущенно спросил проснувшийся губернатор Тобольска.
        Господин Гондатти попытался встать, но, приподнявшись, сразу опустился в кресло и, беспомощно улыбнувшись, развел руками. Ага, понимаю его затруднения: не хочет нас смущать топорщащимися штанами.
        - Николай Львович, голубчик, придется вам потерпеть, - сдерживая улыбку, ответил я и прошел к креслу. - Да, познакомьтесь, - указал на стоящего у двери банкира, - господин Велеев Алексей Петрович, один из моих помощников; можно сказать, является казначеем Урала.
        Пока господа губернаторы знакомились с банкиром, я устроился в кресле и внимательно за ними следил. Не укрылась от меня выглядывающая из кармана графа Кутайсова газета. Понимаю теперь, из-за чего они обрадовались. Стоит ли разубеждать?
        - Господа, предлагаю перейти непосредственно к делам. Сами понимаете, что времени на все не хватает, - произнес я и сразу же продолжил: - Николай Львович, что касается вашего финансового вопроса. На сегодня мы можем выделить семьдесят пять тысяч рублей. Хватит ли этой суммы на какое-то время?
        - Признаюсь честно, - широко улыбнулся губернатор Тобольска, - не рассчитывал на такую благосклонность, ваше высокопревосходительство. Сумма немалая, но ею все обязательства не погасить.
        Пытается торговаться? Удивлен, впрочем, сам бы на его месте так поступил.
        - Иван Макарович, могу ли надеяться, что оставшиеся деньги получу и расплачусь? - уточнил Гондатти.
        - Дать стопроцентную гарантию, по не зависящим от меня причинам, не могу, - отрицательно покачал я головой. - Не поймите превратно, но ситуация такова, что и такая сумма создает брешь в казне Урала. Некоторые шаги для пополнения бюджета мы с Алексеем Петровичем наметили, но принесут ли они результат и как скоро - сказать затрудняюсь.
        - Понял вас, - удовлетворенно ответил тобольский губернатор. - Намеченную экспедицию, скорее всего, придется перенести, но это сейчас не столь критично. Не хочется подвести людей, которые ждут денег и поставлены на грань банкротства.
        - Николай Львович, предлагаю вам пройти в отделение банка и решить вопрос по перевозке наличных средств, которые выделил наместник Урала, - сказал господин Велеев.
        Хм, соображает банкир! Необходимо и в самом деле повысить его в должности и назначить ответственным за казну и моим помощником по финансам.
        - С вашего позволения, - посмотрел на меня Гондатти.
        - Да-да, идите, - махнул я рукой.
        - Гм, Павел Ипполитович, - обратился Николай Львович к графу Кутайсову, - не могли бы вы мне газету подарить? Обещаю, что вскоре вам верну новый экземпляр.
        Господин Ожаровский не сдержался и в голос захохотал, Алексей Петрович губу закусил, граф, и тот хмыкнул. Для меня подобная ситуация не внове, но и сам не сдержался, усмехнулся, а напоследок посоветовал:
        - Дорогой Николай Львович, в моей приемной на Анну Максимовну не смотрите, да и вообще женщин избегайте, пока не решитесь их в постель уложить.
        - И как долго продлится действие средства? - поинтересовался губернатор Тобольска, встав и газетой ширинку прикрывая.
        - В зависимости от дозировки и способностей организма, - пожал я плечами. - Обычно до двух суток, но бывает и чуть дольше, главное, пар спускать. Да, как доктор вам советую: не избегайте своих желаний, иначе организму вред нанесете. Тот же Алексей Петрович может вас и подождать сколько скажете, а в соседнем заведении, - кивнул в сторону окна, где вчера господа отдыхали, - вам в решении вашей проблемы уделят внимание.
        - Благодарю, но потерплю, - ответил мне Гондатти и посмотрел на моего казначея: - Господин Велеев, пойдемте и займемся делом.
        Когда за Алексеем Петровичем и Николаем Львовичем закрылась дверь, мы втроем, не сговариваясь, рассмеялись. Больше и дольше всех смеялся атаман казачьего войска, у него аж слезы на глаза навернулись. Граф Кутайсов своему другу (они явно приятельствуют) даже стакан воды налил, чтобы тот успокоился.
        - Господа, что же вы не остановили Николая Львовича, когда тот средство для потенции принимал? - поинтересовался я.
        - Кхе-кхе, - усмехнулся Ожаровский, - пока сам на грабли не наступишь и шишку не набьешь - науку не познаешь.
        - Иван Макарович, знаете, мы же с Владимиром Федоровичем на себе испытали ваш, так сказать, препарат, - провел ладонью по своим пышным бакенбардам Павел Ипполитович, - да и кто мы такие, чтобы останавливать Николая Львовича? Разве господину ученому не требуется время от времени расслабиться и развлечься?..
        Ага, теперь уже более понятно. Господа губернаторы решили над своим коллегой подшутить. Скорее всего, и порошок для потенции у них с собой был, а подговорить одну из девиц, чтобы господин Гондатти вкусил все то, что выпало ранее им, оказалось делом пустяшным.
        - Хорошо, господа, перейдем к насущным делам, - вздохнул я. - Насколько понимаю, вы в Екатеринбург прибыли не просто развлечься и со мной познакомиться. Если моя информация соответствует действительности, то в Иркутской и Оренбургской губерниях все спокойно. Так что же вас заставило отправиться в дорогу? Кстати, а почему с вами не пришел господин Болотов?
        - Гм, Александр Владимирович сослался на неотложные дела, - медленно ответил граф Кутайсов. - К тому же он свою роль выполнил, нас представил.
        - Или решил сохранять нейтралитет, - дополнил я.
        Как и ожидалось, возражать мне никто не стал. Разговор пошел о выпущенных мной указах. Губернаторам интересны мои взгляды и основания для введения новых правил. А ведь де-юро и де-факто они мне как бы и не подчиняются. Нет понятия Сибирского края, но тем не менее присягают мне войска и губернии готовы официально войти в состав Урала.
        - Иван Макарович, у нас к вам есть одно предложение, от которого сложно отказаться, - пробасил атаман казачьего войска.
        - Ультиматум? - усмехнувшись, поинтересовался я.
        - Нет, что вы, - отмахнулся граф Кутайсов. - Владимир Федорович неточно выразился. Иван Макарович, вам отлично известно, что Сибирский край нуждается в твердой руке. Императрицу мы искренне уважаем и понимаем, что Ольга Николаевна делает все возможное, чтобы империя процветала. К величайшему сожалению, ей не хватает времени управиться с огромной территорией и проследить за исполнением ее указов.
        - А вы на что? - удивился я. - Императрица опирается на доверенных людей, губернаторы обязаны следить за исполнением законов империи.
        - Так-то оно так, - согласился Павел Ипполитович и бросил взгляд на крякнувшего генерала Ожаровского, - но большинство наших прошений и докладов о состоянии дел вязнут в имперской канцелярии, и в ответ получаем одни отписки. Сейчас же положение в России таково, что даже слепец увидит, как рушится империя. Если Сибирь станет сильной, то от этого выиграют все.
        - Каковы ваши предложения? - в лоб спросил я, не став ходить вокруг да около.
        День выдался сложный и тяжелый, усталость накатывает, скорее всего, не стал бы так откровенно открывать карты, но… слова уже вылетели.
        - Объединить всю Сибирь и возглавить, после чего уже можно задуматься о судьбе всей империи, - коротко ответил граф.
        - Вы предлагаете узаконить то, что происходит, - пожал я плечами. - О последствиях не задумывались? Уже сейчас в казне мало денег, с трудом отыскали средства, чтобы погасить часть задолженности по имперским гарантиям. Некоторые губернии еще финансируются из столицы империи, в том числе и платятся жалованья. Как решить вопрос финансирования? Торговли? Взаимодействия промышленных предприятий? - перечислил основные проблемы и вопросительно посмотрел на своих собеседников.
        - Мы уверены, что вы отыщете выход, - задумчиво ответил граф Кутайсов. - А план ваш, если верить газете, хорош и устроит абсолютно всех.
        - Это не моя задумка, - криво усмехнулся я.
        - Да? - удивился граф, но потом пожал плечами и произнес: - Впрочем, это же не так важно, не находите? Идея отличная, и она позволит сразу решить большинство проблем в империи. Есть небольшая загвоздка, на мой взгляд, но с такими темпами, как вы за наведение порядка взялись, это вопрос времени.
        - Позвольте мне остаться искренним слугой ее императорского величества, - поморщился я.
        - Не будем смущать его высокопревосходительство, - неожиданно пробасил атаман Ожаровский и подмигнул графу. - Иван Макарович совершенно прав! Перечисленные вами, - Владимир Федорович мне уважительно кивнул, - возникшие в нашем крае проблемы осложняют его жизнь. Однако фуража и продовольствия в достатке, заводы работают, крестьяне урожай собирают. Но вот вопрос с мятежниками не дает мне покоя, едрена вошь, уж извините за просторечие! Господин наместник, обращаюсь к вам с просьбой направить казачье войско на подавление мятежа! Готов лично изничтожить смутьянов! Ну или рассчитывайте на наши сабли, казаки с радостью соберутся под знамена Сибири и совместно с остальными войсками раздавят как клопов людей Квазина! - Он стукнул кулаком по столу, а потом крякнул, дернул шеей и уже другим тоном продолжил: - Простите, сердце кровью обливается, когда такое в империи творится.
        - Не забывайте про готовящуюся агрессию со стороны Альянса, - тяжело вздохнул я. - Германия и Австро-Венгрия в любой момент готовы начать боевые действия, а к ним еще и союзники могут присоединиться. Честно говоря, нам всем повезло, что случилась отсрочка, и в том заслуга императрицы. В свою очередь, я планирую заинтересовать промышленников Германии, чтобы те задумались о выгоде.
        - У вас грандиозные планы… - задумчиво протянул граф Кутайсов.
        - А что насчет подавления мятежа? - нахмурившись, уточнил атаман казачьего войска.
        - Владимир Федорович, не переживайте, помню об этом, и работа уже идет. Через пару недель, - призадумался на мгновение, подсчитывая, что и как за это время сделать, а потом продолжил: - Да, две недели - и будем выступать. Предварительно попытаюсь выставить генерал-майору ультиматум, но вряд ли он его примет.
        - Это точно! Знаком я с Игнатом Владимировичем: если ему что-то в голову втемяшится, то и плетка не поможет, - согласно покивал господин Ожаровский.
        - Иван Макарович, - встал граф Кутайсов, - очень рад, что в Сибири появился такой деятельный человек! А самое главное, что под его знамена идет народ и готов служить верой и правдой. Допускаю, что в вас возродились далекие корни, но это далеко не главное. Хочу уведомить, что Иркутская губерния и лично я готовы выполнять все ваши указы и распоряжения, - он склонил голову.
        Поднялся с кресла и я; улыбнулся, понимая, что прошел своеобразный тест, а может, и избежал чего-то более серьезного. Однозначно понимаю, что приехали ко мне генералы-губернаторы не просто так. Нет сомнений, что если бы увиденное им пришлось не по душе, то… нет, не хочу даже думать!
        - Приятно, что вы мои взгляды и чаяния разделяете, - подошел я к графу и пожал ему руку.
        - Не все, - неожиданно пробасил атаман Ожаровский, подходя ко мне, - с немцами заигрывать не стоит, русский мужик их всегда побьет, что бы они себе там ни напридумывали.
        - Полностью с вами согласен, Владимир Федорович, - ответил я на крепкое рукопожатие атамана. - Побьем супостата, по шеям надаем, но сделать это нужно с минимальными потерями!
        - Не поспоришь, - покивал атаман.
        Понимая, что говорить пока нам не о чем, да и усталость свое берет, решил я нашу встречу закруглить, но не мог не пригласить губернаторов на ужин:
        - Господа, если располагаете свободным временем, то был бы рад видеть вас сегодня вечером у себя.
        - С превеликим удовольствием примем приглашение, ваше высокопревосходительство, - ответил граф и выразительно посмотрел на Ожаровского.
        - Да-да, наслышаны о таланте вашей сестры; возможно, Катерина Макаровна нам свои работы покажет. Да и просить вас не придется о малой малости, - пробасил Владимир Федорович, удивив меня своими словами.
        - К которому часу прибыть прикажете? - поинтересовался Павел Ипполитович.
        - Часикам к семи, - ответил я, прикинув, что к этому моменту кухарки справятся, да и не так нас много. - Да, если Николай Львович оправится от порошка, то и ему мое приглашение передавайте.
        - Непременно-с, - степенно кивнул атаман.
        На этом наши переговоры завершились. Генералы-губернаторы отправились по своим делам, а я попытался разыскать Анзора, чтобы выразить свое недовольство наглыми статейками. Как и ожидалось, мой советник по контрразведке где-то в бегах и найти его никак не представляется возможным. Понимает, что под горячую руку попадаться нет смысла. Правда, остыл я уже, да и в сон тянет, сказывается напряжение после сложной операции, а переговоры выдались для меня непростые. Выдал инструкции Анне, в том числе чтобы предупредила Катерину о намечающемся ужине с губернаторами, затем заперся в своем кабинете, да и на диванчик завалился…
        Увы, поспать толком не удалось, телефон затрезвонил минут через пять.
        - Слушаю, - коротко бросил в трубку, отчаянно зевая.
        - Господин Чурков, с вами желают переговорить из столицы, ротмистр Ларионов, - пропела барышня-телефонистка и уточнила: - Соединить, или вы заняты?
        - С чего такой вопрос, голубушка? - озадачился я.
        - Мне показалось, что господин, желающий вас слышать, находится в гневе, - смутилась та.
        - Соединяйте, - поморщился я, гадая, каким это образом контрразведчику стали известны местные газетные сплетни.
        Обязательно Анзору в пример поставлю, как работать нужно! Прекрасно понимаю, что сообщить сплетни мог кто угодно. Оправдываться вот только не люблю. И что с того, что из статьи проглядывает ультиматум императрице от какого-то писаки?
        - Иван? - раздался усталый голос ротмистра.
        - Да, это я. Доброго дня, Вениамин Николаевич, - ответил я и вновь зевнул.
        - Приветствую, - сухо произнес тот и сразу высказал претензию: - Иван Макарович, не желаете объясниться из-за происходящего? До какой поры собираетесь расшатывать империю?! Учтите, терпение императрицы и ее окружения небезграничны!
        - Не понял, это такой ультиматум? - раздраженно ответил я вопросом на вопрос. - Вениамин Николаевич, не спрашиваю, что вас там в столице раздражает, да и, честно говоря, знать не хочу!
        - Иван Макарович, вы с огнем-то не играйте!.. - прошипел Ларионов, явно себя сдерживая.
        - Если сыр-бор из-за статейки в газетенке, то я к ней отношения не имею! - решил расставить приоритеты.
        - В том числе! Мало того что вы под себя забираете всю Сибирь, собираетесь вести переговоры с нашими врагами, так еще и унижаете императрицу! Власть голову вскружила? Не боитесь, что Ольга Николаевна отзовет ваше назначение на должность наместника Урала?
        - Другими словами, - процедил я сквозь зубы, - мои дела неугодны каким-то силам, и сейчас вы к ним присоединились. Не тешьте себя надеждой, но от своих задумок не откажусь. Россию постараюсь сохранить единой и хочу предупредить. - На секунду задумался, боясь доверить слова телефонной связи. Барышни-телефонистки бывают любопытны и язык за зубами держать не умеют. В последний момент завуалировал готовое сорваться с языка: - На сегодня стоят две глобальных задачи. Подготовиться и всеми силами оттянуть войну с Альянсом, это первое. Второе - подавить мятеж. И не стоит мне в этом мешать!
        - А себя вы к мятежникам не относите? - ядовито поинтересовался контрразведчик.
        - Дела скажут сами за себя, а не надуманное или неправильно понятое, - немного успокоившись, ответил я и потер глаза. - Передавайте всем от меня самые теплые пожелания и заверения в дружбе.
        - Надеюсь, вы меня поняли, Иван Макарович, - сухо ответил ротмистр. - Не хочу вас отвлекать от дел, до свидания.
        - Будьте здоровы, - задумчиво ответил я и положил трубку.
        Н-да, сегодня еще ужин с генералами-губернаторами, а у меня желание запереться в кабинете с бутылкой коньяка и ни о чем не думать до утра. Опять-таки, с чего Ларионов взбеленился? Кто-то в столицу сообщил о местной глупой статейке, после чего Вениамин Николаевич попал под разнос. Хм, странно другое. Ольга даже в такой ситуации не захотела мне все претензии высказать. Почему? Потер переносицу, пытаясь собрать ускользающие мысли. Нет, ничего на ум не приходит.
        - Анна Максимовна, а господин Анзор не объявлялся? - поинтересовался я, выходя в приемную и прикуривая папиросу, надеясь немного сон отогнать.
        - Ваш советник звонили, просили его дождаться, прибудут минут через пятнадцать, - ответила делопроизводительница, а потом сочувственно покачала головой и заявила: - Иван Макарович, вы выглядите уставшим, даже лицо осунулось. Разрешите вам обед организовать?
        - Некогда, да и ужин скоро, - отрицательно махнул я рукой. - Ты Катерину Макаровну предупредила, чтобы готовилась к приему гостей?
        - Да-да, не волнуйтесь, на всякий случай ваш адъютант все решил лично проверить. А кофе с булочками не желаете? Только скажите, мигом принесу. Или, может, чайку?
        - Да, пожалуй, чаю выпил бы, желательно побольше и с лимоном, а то во рту уже горечь, - протянул я, обдумывая, каким это образом поручик Гаврилов будет следить за подготовкой к приему в моем доме.
        Анна пошла за чаем и булочками, а меня только сейчас встревожила наша безалаберность. На входе в управу служивые стоят, в вестибюле подпоручик дежурит и у посетителей уточняет, к кому они направляются. Но ведь наврать с три короба и пройти в мою приемную не составляет труда! Так все тайные планы станут достоянием противника! Открылась дверь, и в приемную вошла уборщица с ведром и шваброй.
        - Ой, простите, дверью ошиблась! - воскликнула она и попыталась ретироваться, но я ее остановил:
        - Голубушка, подожди, хочу тебе задать пару вопросов.
        Та ко мне обернулась, глаза испуганные, на щеках румянец, на вид ей не больше пятнадцати лет.
        - Да, - тоненьким голоском выдавила из себя служанка.
        - Как тебя зовут-то, красавица? - доброжелательно улыбнулся я.
        - Милаша… ой, простите: Миланья, - еще больше покраснела девушка.
        - Скажи мне, Милаша, - сдерживая улыбку, обратился я к ней, - а как давно ты тут работаешь?
        - Пятый день, - закусила та губу и резко побледнела. - Господин хороший, не гневайтесь! Случайно дверью ошиблась, не говорите распорядительнице, а то она меня выгонит, - шмыгнула она носом.
        Как мог ее успокоил, пообещал, что никому не скажу. Зато узнал, когда убираются в кабинете и приемной. Как и предполагал, порядок наводится ночью, Милашу сюда не допускают, но дело-то не в этом. Доступ в кабинет у обслуги имеется, всю ночь можно изучать документы, если они не убраны в сейф. Отпустил я смущенную девушку и призадумался. Безопасность у нас отсутствует напрочь, этот момент упустил из виду.
        - Иван Макарович, ваш чай, - объявила Анна, входя в кабинет с сервированным подносом в руках.
        - Спасибо, - кивнул ей. - Скажите, Анна Максимовна, а с теми указами, которые вы напечатали, но я еще не подписал, вы что делаете, когда домой уходите?
        - В ящик стола складываю, - озадаченно ответила та, как я, собственно, и предполагал. - А что-то не так?
        - Нет-нет, все хорошо, - отмахнулся я. - Куда же мой советник запропастился?
        - Да здесь я, - раздался голос Анзора от двери.
        - Проходи, садись, чайку себе налей, - хмыкнул я и сам направился к столу.
        Моя делопроизводительница, видя мое настроение, бочком в дверь вышла. Но я молчу, из чайника полный стакан чаю налил, пару кусков сахара положил и стал ложечкой помешивать. Анзор хмурится, но ничего не говорит. Игра в молчанку затянулась, мы уже съели по пирожку, но так ни слова и не сказали. Мой советник первым не выдержал:
        - Иван, ну прости, не ожидал, что «Вестник Екатеринбурга» явную чепуху опубликует. Понимаю, это проделки Лисы-Марии, но достать ее пока не удалось. Утром уехала! Ничего, скоро ее доставят, я дал указание снять с поезда на ближайшей станции.
        - Отмени, - коротко бросил я и поморщился.
        - Не понял… - удивленно уставился на меня Анзор.
        - Распоряжение отмени, - повторил я, - пусть едет в столицу. Да, а еще лучше, охрану ей выдели и в Москве пусть ее сдадут с рук на руки господину Ларионову.
        - Арестовать? - помотал головой мой советник, словно пытаясь мысли собрать.
        - Нет, ты не понял! Вежливо и тактично сопроводить, проследить, чтобы в дороге ничего не случилось с этой плутовкой.
        - Но почему?! Да за то, что она сотворила…
        - И что же она сделала? - перебил я его. - Лично набирала в типографии статью? Или редактор ей разрешение не давал? А может, Лиса сразу же отправила телефонограмму в столицу, что в Екатеринбурге твой покорный слуга, - ткнул себя в грудь, - такое коварство замыслил?
        - С владельцем газетенки я уже побеседовал, - не глядя на меня ответил Анзор. - Журналисту, автору статейки, объяснил, что очернять твое имя не следует. Он обещал исправиться и жаловался, что бес его попутал.
        - Ты с Александром ездил? - уточнил я, а когда тот кивнул, спросил: - Владельцу газеты и журналисту не потребуются услуги зубного врача?
        - Не думаю, - неуверенно ответил мой советник.
        - Звони и отменяй указание о задержании нашей плутовки, - кивнул я на телефонный аппарат.
        Анзор больше не стал ничего уточнять, подошел к моему столу и принялся вызванивать нужных людей. Краем уха слушаю, что он там говорит, и мысленно киваю: да все правильно делаем, не стоит делать из мухи слона. Лису-Марию нам не исправить, зато теперь следует ждать новостей из столичной прессы. Посмотрим, как господин Ларионов журналистку обуздает. Почти уверен: Вениамин Николаевич наступит на те же грабли, что и мы. Пару статеек плутовка тиснет, но вот какой в них окажется посыл? В любом случае мне это сыграет на руку.
        - Дорогой мой советник, друг и контрразведчик… - протянул я, и Анзор вмиг насторожился, не ожидая ничего хорошего. - Минут десять назад я имел честь беседовать с одной милой барышней. Так вот, поведало мне это юное создание, что убираются в моем кабинете и приемной ночами, пылинки со всего сдувают и полы моют. Ничего тебя не смущает?
        - Нет, - пожал плечами тот в недоумении. - Так же испокон веков заведено.
        - Блин, Анзор! Да ты пораскинь мозгами, сообрази, что к чему! Любой может проникнуть в кабинет и ознакомиться с бумагами! Крутись как хочешь, но устрани этот бардак! Безопасность-то у нас - нулевая!
        - Сделаю… - задумчиво протянул Анзор, а потом прищурился и сказал: - Иван, но мы окажемся первыми, кто так о безопасности заботится. Уверен, что ознакомиться с документами в столице не составит труда, да и в Германии у меня есть должники.
        - Так продумай все и действуй! - усмехнулся я. - Ладно, время уже к вечеру, сегодня у меня еще ужин с губернаторами. Кстати, ты приглашен! Поехали.
        Глава 7
        Сложности в планах
        Ужин прошел в дружеской обстановке, чего я никак не ожидал. Атаман казачьего войска оказался любителем живописи, чем меня в шок поверг. Уж от кого-кого, а от него подобного не ожидал. Взгляды генерала Ожаровского оказались удивительны. На его фоне все, кроме Катерины, выглядели профанами. Рассуждать о великих художниках прошлого и современности он смог лишь с моей сестрой. При этом поручик Гаврилов как-то скуксился. Даже граф Кутайсов и то время от времени озадаченно хмурился, а в какой-то момент я не выдержал и отвел в сторонку Павла Ипполитовича.
        - Скажите, граф, для вас ведь не секрет, что Владимир Федорович так страстно любит живопись? - спросил я у губернатора Иркутска.
        - У каждого из нас имеется своя страсть, - пожал тот плечами. - Я вот люблю охоту и сыграть партию-другую в бильярд. Пару раз при мне господин Ожаровский заводил дискуссии про живопись, но быстро сникал; ни подтвердить, ни опровергнуть его слова не могу, плохой из меня ценитель прекрасного.
        - У каждого свои тараканы в голове, - согласился с ним я. - У меня к вам еще имеется вопрос. Ответите?
        - Если смогу, то с превеликим удовольствием, ваше высокопревосходительство.
        - Бросьте, граф, все время упоминать мой чин. Наверняка же знаете, что в какой-то мере случайно императрица такой указ издала, - чуть улыбнулся я, стараясь отследить эмоции генерала.
        - Ольга Николаевна сделала свой выбор, и, как показало время, которого, прошу учесть, прошло всего ничего, - выбор правильный, - задумчиво ответил граф.
        Ничего ему не стал отвечать, но настроение резко ухудшилось, хотя и без видимых на то причин. Нет, от самого себя ничего скрывать нет смысла. Пока не вижу дальнейших своих шагов, в какой-то момент предстоит сделать сложный выбор, но до этого пока далеко. Одно мне не нравится, что как-то так складывается, словно кто-то невидимый управляет моей судьбой. Не виной ли тому старый аксакал, решивший меня отблагодарить за спасение пацана? Уже не раз об этом думал, но к окончательному решению так и не пришел. В планах так и осталось отыскать то место и… не знаю, посмотреть его и переговорить с местными жителями… Для чего? Сам не пойму, но думаю, там какие-то есть ответы. Пока же это путешествие все время откладывается, возникают срочные неотложные дела…
        Ужин тем временем подошел к концу, гости разошлись, я тоже отправился спать, это единственное желание за последние пару часов. Нашел в себе силы принять душ, а потом на кровать завалился и только глаза прикрыл, как вырубился. Удивительно, но проснулся сам, никто меня не будил и ничего не требовал. Обычно утро начинается суматошно, но на этот раз - тишина. А вот то, что солнце уже высоко и желудок возмущенно подсасывает, это не так приятно. Проспал! Впрочем, ощущаю себя бодрым и полным сил, чего, если честно, давно не было. После десятиминутной разминки и водных процедур пошел в гостиную.
        - Доброго всем дня, - поздоровался с присутствующими.
        За столом пьют кофе четверо: Катерина с моим адъютантом и Анзор с Симой.
        - Догадываюсь, что кто-то из вас решил меня не беспокоить. Так? - спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь, и, нагло отобрав чашку кофе у Катерины, сделал большой глоток.
        - Ничего срочного или важного не произошло, - пожал плечами Анзор.
        - Братец, выспаться тебе требовалось, ты же на ногах едва держался и постоянно рукой рот прикрывал, чтобы зевков никто не видел, - хмыкнула сестрица в ответ и позвонила в стоящий подле нее колокольчик.
        - Сговорились, - понимающе резюмировал я, взяв с тарелки пирожок с творогом.
        - Иван Макарович, простите, но меня неправильно информировали, - насупившись, сказал поручик Гаврилов. - Хотел вам доложить о состоянии дел, но не удалось.
        - Денис Иванович, - погрозила поручику пальцем Катерина, - могу обидеться!
        - Екатерина Макаровна, простите дурака! - приложил пальцы к губам поручик. - Молчу!
        - Уже и заговор в собственном доме… - пробурчал я и посмотрел на Анзора: - Что там с немецкими представителями?
        Тему о собственной побудке решил больше не поднимать - и так все понятно, а случись что-нибудь серьезное, Катерина первой бы меня разбудила.
        - Чем могу служить? - спросила появившаяся служанка, явившаяся на звон колокольчика.
        - Будь любезна, принеси Ивану Макаровичу завтрак, а мне кофе, - с улыбкой попросила Катерина.
        - Сей момент, - коряво сделала реверанс служанка и вышла.
        - Это кто такая и где Надя? - поинтересовался я.
        - Надежда пару дней как приболела, говорит, что простыла, - пояснила Сима. - А эта девушка уже почти месяц в доме служит. Зовут ее Глафена, из деревни прибыла, дальняя родня Нади.
        - Понятно, - покивал я, а потом уточнил: - Так что у нашей служанки? Ее доктор осматривал? Хотя Семен Иванович мне ничего не говорил, а кроме профессора или меня, вы бы никому и не сказали. Кать, ты чего о слугах не заботишься? - посмотрел с укором на сестру.
        - Так она сказала, чтобы не волновались, отлежится и вновь служить продолжит, - растерянно ответила та.
        - Пошли, - встал я из-за стола, - проведаем нашу захворавшую.
        Катька, надо отдать ей должное, сразу с места подскочила, ни сказав ни слова; понимает, что неправильно себя повела. Но, к моему облегчению, у нашей служанки и в самом деле ничего серьезного не обнаружилось. Температурит, из носа течет, но кашля нет и в легких хрипов я не услышал (пришлось еще и за медицинскими приспособлениями в кабинет заходить). Но тем не менее Катерине еще раз попенял и велел следить за самочувствием служанки, а в случае надобности сразу посылать за Портейгом. Профессор в сто крат лучше меня разбирается в различных болячках, вмиг на ноги Надю поставит. Катька заверила, что все поняла, ранее неправильно себя повела, но теперь раскаивается и впредь подобного не повторит. Вижу, что сестрицу проняло, она просто не подумала сразу как следует; и хорошо, что урок оказался не такой суровый.
        Из дома мы с поручиком поехали на завод броневиков, который я так и не посетил вчера. Анзор же отправился в управу и собрался переговорить с кем-то знакомым из Германии по телефону. Есть у моего контрразведчика какие-то задумки, чтобы о планах врага разузнать, впрочем, я сам ему идею подсказал.
        - Какие ходят слухи в войсках? - поинтересовался я у своего адъютанта, когда мы направились на завод броневиков.
        - Гм, да, собственно, никаких, ваше высокопревосходительство, - ответил Гаврилов.
        Искоса взглянул на поручика: тот явно испытывает неловкость. Что-то такое знает, о чем говорить не желает.
        - Денис Иванович, так дело не пойдет, - покачал я головой. - Вы или мой доверенный человек, знающий многие секреты и посвященный в определенные планы, или простой сопровождающий. Так вот, последний мне на хрен не нужен! Понятно?!
        Мы к этому моменту как раз проехали оживленные улицы - завод расположен на окраине, и я остановил «мерседес», даже не прижимаясь к обочине. Помешать наша машина никому не может, о пробках тут еще и не слышали, хотя в центре города случаются трудности с движением из-за каких-нибудь происшествий с гужевым транспортом. Городовые порядок восстанавливают быстро и виновников определяют сразу. Дорожные правила еще условны, их предстоит доработать, чтобы не случилось коллапса и случайных смертей в авариях и наездах. К сожалению, большинство запретительных указов основано на гибели людей, та же техника безопасности совершенствуется постоянно.
        - Иван Макарович, но слухи и сплетни вряд ли вам интересны, - попытался увильнуть Гаврилов.
        - С одной стороны, вы правы, - согласился я. - Когда рассказывают анекдоты и потешаются над их персонажами - нормально, главное, чтобы их герой нравился, был симпатичен людям - как, например, поручик Ржевский. Известны вам анекдоты про него? Ага, по улыбке вижу, что слышали. А вот если идут россказни противоположной направленности, призванные очернить персонажа, который в них упоминается, то это уже негативно сказывается на его авторитете.
        Нет, немного лукавлю, но настроение в армии и то, о чем там говорят, мне необходимо знать. И не то, что мне доложит Анзор или кто-то из его людей. Мне важны сведения из первых уст, а поручика в полку Гастева своим еще должны считать, не так уж давно он у меня служит.
        - Нет, подобных анекдотов о вас не слышал, - ответил поручик, но взгляд в сторону отвел.
        - Денис Иванович, да ни в жизнь не поверю! Расскажите, очень интересно!
        - Иван Макарович, вот вам крест! - перекрестился поручик. - Анекдотов не слышал.
        - Ладно, поверю, - согласился я. - Но что-то же про меня говорят! Какие сплетни ходят?
        - Да, в общем-то, вы и сами знаете, - пожал плечами адъютант. - Никто не сомневается, что вы потомок царя Тартарии и теперь наведете порядок. А вот про ваши взаимоотношения с императрицей различные домыслы пересказывают.
        - Какие же?
        - Некоторые служивые люди уверены в том, что наместником Урала вас Ольга Николаевна назначила не только за заслуги перед империей, но и за постельные утехи. Упорно ходят слухи, будто бы вы штабс-капитана при всех оскорбили и почти до полусмерти избили, когда застали его пристающим к императрице. После этого вас отправили в почетную ссылку, но Романова не выдержала и лично приехала, якобы прощения просила… - не глядя на меня, рассказал поручик.
        - Интересно… - задумчиво протянул я. - А что еще? Вы же не все поведали?
        - Делаются ставки, как вы себя поведете. Кто-то не сомневается, что встанете во главе империи, другие говорят, мол, под каблук попадете.
        - И много ли ставят?
        - От рубля до тысячи, - вздохнув, ответил мой адъютант.
        - Хм, а каковы еще варианты? Не поверю, что вы все назвали!
        - Возьмете в жены императрицу; примкнете к мятежным войскам; объявите себя наследником царя Тартарии и захватите империю; встанете во главе Сибири и отделите ее от России, - перечислил Гаврилов.
        - Четыре пункта, - потер я переносицу. - И каков срок пари?
        - Год, - коротко ответил поручик.
        - Ну, за двенадцать месяцев много воды утечет, - усмехнулся я. - Денис Иванович, а сколько вы поставили и на какой пункт?
        - Иван Макарович, побойтесь бога! Как можно?! Я же у вас доверенное лицо и адъютант как-никак, - постарался сделать честное лицо поручик.
        - Ой, господин Гаврилов, не надо ля-ля! Никогда не поверю, что ставить отказались. Вы бы выглядели белой вороной среди своих, да и подтрунивали бы над вами постоянно.
        - Сто рублей я поставил, - признался поручик.
        - Хм, немало, - прокомментировал я, а потом уточнил: - И на какой же из пунктов?
        - На третий, но с оговоркой, - признался адъютант.
        - Объявлю себя наследником, - хмыкнул я. - Интересно. Кстати, а какую оговорку сделали?
        - Позвольте умолчать, - помотал головой поручик.
        Внимательно на него посмотрел: в любом случае не скажет, но и черт с ней, этой оговоркой, главное, что ничего, на мой взгляд, предосудительного насчет меня не говорят, и то дело. Правда, не понравилось, что ведутся разговоры о поддержании мятежников. С чего бы вдруг такой вывод, если все готовились не так давно отражать нападение на Екатеринбург? Забыли, как окопы рыли и город к обороне готовили? Это отдельно уточнил: оказалось, что ставок на такое никто почти не делает, но слухи ходят. Поручик допустил, что кто-то воду мутит из тех офицеров, что переметнулись к нам из войск Квазина. Допускаю, что среди них есть засланные, чтобы подорвать боевой дух и внести сумятицу.
        - Денис Иванович, хочу попросить об одной услуге, если, конечно, это, по вашему мнению, не затронет вашу честь, - медленно говорю, подбирая нужные слова.
        - О какой именно услуге? - насторожился поручик.
        - Если у вас есть возможность, то сообщайте мне время от времени количество ставок на тот или иной пункт, - попросил я.
        Гаврилов на какое-то мгновение задумался, но вскоре ответил:
        - Хорошо, в этом не вижу ничего предосудительного.
        - Вот и договорились, - улыбнулся я и тронул «мерседес» с места.
        До завода доехали в молчании, я попытался было проанализировать сказанное поручиком, но информации, на удивление, не так много. Хотелось бы знать подробности, но это уже дело Анзора. Меня беспокоит пункт о союзничестве с Квазиным, иначе это и не назвать. Явно работают подстрекатели, их необходимо вычислить и… Черт, что с ними делать? Не расстреливать же! Но рядом с собой нельзя оставлять тех, кто такое говорит.
        Территория вокруг двух больших ангаров обнесена высоким забором, вдоль ограждения прохаживаются охранники. Моя машина тут хорошо известна, но охрана нас не сразу пропустила, подпоручик - старший охраны - не спешил отдавать приказ на открытие ворот. Подошел, убедился, кто в салоне, доложил мне, что никаких происшествий на объекте не случилось, и только после этого махнул солдатам.
        На площадке перед ангарами стоят пять грузовиков, на двух отсутствуют кабина с кузовом, только сиденье водителя и двигатель на раме. Рядом сложены бронелисты, а чуть в отдалении на поддонах стоят движки и пара больших бочек, как понимаю, с топливом. Оглядываюсь по сторонам, чтобы выказать свое негодование. Двигатели и разобранные машины ничем не укрыты: пойдет дождь, и… одним словом - бардак!
        В одном из ангаров открывается калитка и выходят трое работяг. Смеются и что-то громко обсуждают, закуривают и направляются в сторону лавочки, стоящей в паре метров от емкостей с топливом.
        - Они охренели?.. - изумленно бормочу себе под нос и направляюсь вслед за мужиками. - Братцы, а ничего, что от вас могут рожки да ножки в любой момент остаться?
        - А ты, мил-человек, кто такой? - обернулся ко мне один из работяг, но почти сразу же выбросил папиросину себе под ноги и придавил подошвой.
        - Угу, вижу - узнали, - усмехнулся я. - Нет, если желаете, то на мои указы и правила можете положить с прибором, ничего вам за это не будет, - произношу, сажусь на лавочку и продолжаю: - Можно подумать, что мне нечем заняться, кроме как ходить за каждым и сопли утирать. Но, скорее всего, предполагаю, что, посовещавшись между собой, вы решили, будто у меня с головой не все в порядке, раз пытаюсь свои порядки навести. Так?
        - Э-э-э, мы же просто покурить вышли… - проблеял мужик, который спрашивал, кто я такой.
        - Рядом с бочками бензина! - покивал я головой. - Ничего против не имею, если только бы знать наверняка, что они не взорвутся или не будет пожара. Впрочем, можно это и пережить: подумаешь, пара сотен литров топлива сгорит вместе с придурками, не желающими исполнять приказы. Мужики, задумайтесь о новых правилах, они не только работодателя касаются, но и рабочих. Пока еще техника безопасности только-только вводится, но вскоре за ее неисполнение введу штрафы, вплоть до увольнения. А место для курилки выбирайте, сто раз подумав. - Встал, взмахом руки остановил что-то желающего сказать рабочего и направился в ангар.
        Уже почти войдя в калитку, оглянулся и увидел, как работяги лавочку к забору оттаскивают. Отыскали безопасное местечко, где покурить и обсудить мои слова могут.
        - Иван Макарович, не думаю, что они глубоко проникнутся сказанным, - тихо проговорил мой адъютант. - Стоит вам уехать - и все вернется на круги своя.
        - Пока сами не поймут - силой не заставить, - покачал я головой, но от дальнейших комментариев отказался.
        В ангаре - грохот, скрежет, дым от сварки, пыльно и душно, но при этом закрыты ворота. Нас заметил директор предприятия, седой поджарый дед, который раньше занимался изготовлением различных повозок и телег. С ним мы случайно в трактире познакомились, за столик к нему подсел, когда желудок скрутило от голода и вспомнил, что давно не ел. Разглядывая в окно мою машину, Митрич, так он потом представился, раскритиковал новшество и ругался, что самоходная повозка - баловство, лошади с перевозкой справляются лучше. Дед говорил, что исполнение машины - дорогое и сложное, а ведь чем конструкция проще, тем надежнее. Его доводы я в какой-то степени принял. Но дискуссию развернули, и я решил доказать, что он не совсем прав. Покатал Митрича на «мерседесе», и тот стал уже не так категоричен, но продолжал настаивать, что конная тяга - она надежнее.
        - Вот увязнет в грязи твоя техника - и че? Товары попортятся! А кады сломается чаво? Растраты! В том числе и на бензин, будь он проклят! - вещал Митрич.
        - А чего ты бензин-то проклинаешь? - изумился я тогда.
        - Вонища от него! - поморщился дед.
        Ну, не поспоришь. И все же он согласился, что будущее - за техникой. Припер я его к стенке, вот тогда-то он задумался и расстроился:
        - Эх, уходит мое время… Ты прав, мил-человек: вскорости лошади и телеги никому не будут нужны. Ничего, мой век на закате, что-то сумел сделать, теперича и доживать спокойно буду.
        Посмотрел я тогда на его производство. Порядок мне понравился, чувствуется рука хозяйственника и знающего человека. Нет, устройства он изготавливал и в самом деле несложные, но все материалы разложены, учет налажен. Решил я ему предложить организовать новое производство, а точнее, встать во главе моего уже существующего и получать за это хорошую зарплату. Неожиданно долго пришлось убеждать, но в итоге дожал.
        - Иван Макарович! Наконец-то! - улыбнулся Митрич в седые усы и руку мне пожал. - Простите меня, но заказ ваш находится под угрозой срыва. Мало того что двигатель не справляется с тяжестью, так еще придется усиливать раму, ибо она от такой нагрузки прогибается.
        - Пойдемте покажете, что получается, - задумчиво ответил я.
        В дальнем углу амбара стоит неказистый броневик, точнее, грузовичок, который наполовину обшит бронелистами. Судя по полуспущенным шинам, весит такая конструкция много, а ведь до финиша еще ох как далеко. Вокруг машины ходит мой новый главный конструктор с какими-то чертежами в руках и карандашом в зубах. Василий на мое появление не отреагировал, весь погрузился в какие-то расчеты.
        - Как наш главный конструктор? - спросил я Митрича.
        - Он только критиковать может, дельного ничего не предложил, кроме как все начать сызнова, - пожаловался мне тот.
        - Василий Андреевич, - окликнул я парня, - рассказывайте, что тут и как.
        - Ой, ваше высокопревосходительство, здрасте! - потряс головой парень. - Простите, задумался и вас не заметил.
        - Ничего, - хлопнул я его по плечу. - Как твой отец?
        - Благодарствую, профессор сказывал, что все прошло хорошо и теперь на ноги встанет, - широко улыбнулся парень. - Мамке разрешили за ним ухаживать, она сейчас в больнице находится и уже успокоилась. Правда, все время вас вспоминает и молится.
        - Вот и ладненько, вот и хорошо, - покивал я. - Ну а тут у нас что? - указал рукой на грузовик, обшиваемый бронелистами.
        - К сожалению, на мой взгляд… - начал мой главный конструктор, но я его прервал и кивнул на выход из ангара:
        - Пойдем поговорим на свежем воздухе.
        Работяги с перекура вернулись, да и Митрич каждое слово ловит, а мне парню кое-что необходимо объяснить без лишних ушей.
        - Иван Макарович, так нам продолжать или какие-нибудь изменения последуют? - спросил меня глава этого производства.
        - Отдыхайте пока, - коротко дал указание и пошел на выход.
        Мне хватило одного взгляда, чтобы понять - ничего из моей затеи не получится. Быстро создать броневик из грузовика оказалось плохой идеей. Время потеряли, машины разобраны, а результата - ноль.
        Проследовал я к лавочке, сел, достал портсигар и закурил. Василий стоит и ждет моих слов, Денис Иванович прохаживается и рассматривает стоящие двигатели.
        - Василий, скажи, кто на производстве отвечает за продукцию и качество? - спрашиваю главного конструктора.
        Парень растерялся, он подобного вопроса не ожидал. Насупился, губами пошевелил, а потом предположил:
        - Митрич?
        - Не угадал, - отрицательно покачал я рукой с папиросой. - Подсказку дам. Митрич организовывает процесс, обеспечивает производство рабочими и запасными частями.
        - Но кто тогда? - спросил парень.
        - Кроме тебя, тут никого нет, - усмехнулся я. - Ладно, поясню для непонятливых. Василий, ты отвечаешь за конструктивные особенности этой техники, ее способности передвигаться и защиту экипажа. Понимаешь?
        - Да, - растерянно ответил тот.
        - Ну, допустим, - не поверил я ему. - А скажи мне, с кого спрошу, если броневик и метра не проедет?
        - С меня, - задумчиво произнес парень.
        - Правильно, - подтвердил я. - Можно и дальше цепочку рассуждений продолжить, но, надеюсь, ты и так все понял. Сейчас пойдем и Митричу, который и так уже обо всем догадался, расскажем. Если потребуется все переделать - дерзай, но учти, мне необходим броневик или что-то на него похожее - еще вчера. Двигатели у тебя есть, материалов в достатке, рабочие присутствуют - дерзай, - еще раз повторил я.
        - А меня послушают? - засомневался главный конструктор.
        - Им деваться некуда, - в очередной раз усмехнулся я, загасил недокуренную папиросу, встал с лавочки и направился обратно в ангар.
        Как я и предполагал, Митрич уже догадался о роли моего главного конструктора. Спорить со мной дед не стал, пообещал какое-то время исполнять все указания Василия, но если увидит, что получается ерунда, то производство остановит и со мной свяжется. На этом мы и договорились, а я отправился дальше. Путь лежит к отцу Даниилу: как ни крути, а финансовый вопрос стоит на повестке дня одним из первых. Стоит мне задержать оплату услуг или выплату жалованья, как сразу начнутся вопли о том, какой плохой наместник Урала.
        Церковь, где служит отец Даниил, сильно преобразилась с моего последнего посещения. Да и район уже не выглядит таким унылым, как когда-то ранней весной, в промозглую и снежную погоду. Да, грешен я, редко удается посещать храм, но должность обязывает, стараюсь раз в пару недель ставить свечки и слушать, как глава Екатеринбургской епархии отец Сергий проводит службы.
        Народу в церкви отца Даниила полно, люди молятся, ставят свечи и время от времени жертвуют на развитие храма. Постоял я в тени перед ликами святых, понаблюдал за происходящим да и отправился на поиски священника. Молодая монашка, ну, я так предположил из-за ее одеяния, меня к отцу Даниилу проводила. Священнослужитель оказался на заднем дворе, он занят тем, что читает в кругу прихожан какую-то толстую книгу. Сперва я удивился, что он занялся просвещением народа не в храме, но, минуту послушав, понял, что к божьему промыслу тут никакого отношения нет. Историю Великого царства Тартарии читает отец Даниил, и люди ловят каждое его слово. Заметив меня, священник дочитал до точки, закрыл книгу и объявил:
        - Прихожане мои, прошу простить, что прерываю на сегодня просветительный урок, неотложные дела!
        Люди было загомонили, но отец Даниил всех широким жестом перекрестил, а меня удостоил трехкратным благословением. Его жест не остался без внимания, гомон смолк, все на мою персону уставились и, черт возьми (грех такое говорить на территории храма, но я же мысленно!), смотрят с немым обожанием и благоговением.
        - Рад вас видеть, Иван Макарович, - подошел ко мне отец Даниил.
        - Взаимно, - ответил и поежился от пронзительных взглядов прихожан. - Нам бы переговорить с глазу на глаз.
        - Да я понял уже, что вы почли нас не ради моих речей, - хмыкнул священнослужитель. - Пойдемте в мой дом, заодно и посмотрите, как народ наш русский благодарен.
        Мало что из его слов понял, но согласно кивнул и направился следом за святым отцом. Рубленый дом в два этажа красуется метрах в ста от храма. Никогда бы не догадался, что он принадлежит священнику. Как оказалось, после весенних событий, когда Лиса-Мария напечатала свои скандальные материалы, прихожан в церкви прибавилось. Появились даже просители, которые решили, что на меня можно как-то повлиять. Одна артель лесорубов даже дом отцу Даниилу поставила и за работу ни гроша не взяла.
        - Но труд денег стоит, - удивился я.
        - А хорошие вести - бесценны, - огладил бороду отец Даниил. - Прихожане решили мне подарок сделать, и кто я такой, чтобы им отказать в такой малости?
        Хм, не могу осуждать, да и храм явно после ремонта, даже купол церкви, и тот на солнце блестит новым позолоченным крестом. В доме отца Даниила почти нет мебели, обстановка скромная. Прошли мы сразу в его кабинет, от чая я отказался, решив наведаться в ресторан Марты. Есть у меня к владелице один разговор, и не уверен, что он окажется спокойным. Часть информации господин Ларионов получил явно от своей невесты. А вот специально ли Марта поведала Вениамину Николаевичу о происходящих событиях в Екатеринбурге или к слову пришлось, хочу от нее узнать.
        - Иван Макарович, так с чем же вы ко мне пожаловали? - усевшись в кресло, спросил отец Даниил. - И вы бы присели, в ногах правды нет, - указал он мне на диван.
        - Смотрю, у вас вся обстановка из кельи переместилась сюда, - произнес я и присел на указанное место.
        - А вы ожидали увидеть хоромы? - рассмеялся мой собеседник. - Дом мне справили, он даже намного больше, чем мне необходимо. Кухоньку с божьей помощью обставил, в спальне - кровать и шкаф, кабинет вот из храма перенесли, в келье, если помните, места не слишком много было, да и удобнее тут. А больше ни в чем и нет нужды.
        - Дом большой, женской руки незаметно, да и детишек тут воспитывать - милое дело.
        - Ой, рассмешили! Где я, а где женщины! - зашелся смехом отец Даниил и даже из уголков глаз слезы вытер.
        - Меня к вам одна милая монашка или кем она там при храме числится, проводила, но почему-то сразу ушла, однако взгляд ее, брошенный на вас, сказал больше любых слов.
        - Гм, Иван Макарович, сестра Лидия мне в дочери годится и…
        - Простите, но обсуждать и порицать какие-то отношения я не намерен, - сдерживая улыбку, перебил я священника. - В этом вы сами можете испросить разрешения без посредников, - поднял я глаза к потолку, намекая на высшие силы. - Есть, правда, у нас одна общая знакомая, которая может из ничего шум-гам устроить.
        - Лиса-Мария опять что-то натворила? - нахмурился священнослужитель.
        - Ну, вы местные газеты читаете, знаете, что пишут, - усмехнулся я и кивнул на письменный стол. - На какое-то время можно вздохнуть с облегчением, в столицу Лиса отправилась.
        - Нашла новую жертву, - задумчиво проговорил отец Даниил. - И кто же эта несчастная особа, против кого плутовка решила играть?
        - Два варианта… - тяжело вздохнул я.
        - Вы и императрица, - догадался священник.
        - Совершенно верно, - покивал я, а потом продолжил: - К вам я пришел не эту проблему обсуждать, тут от нас с вами мало что зависит. Так сложилось, что Уральский край остается без финансирования со стороны империи. Больше скажу, многие губернии Сибири мне принесли клятву верности.
        - Вы решили обратиться к церкви и попросить финансовой поддержки, а не только духовной? - озадаченно спросил отец Даниил.
        - Не совсем, - отрицательно покачал я головой. - Мне рассказали, что у вас имеются приспособления для чеканки монет.
        - Решили ввести собственные деньги? Знаете, это правильное решение, у Великой Тартарии имелись собственные средства для ведения торговли.
        - На данном этапе, да и, скорее всего, в дальнейшем, я не планирую возрождать старое царство, - спокойно ответил ему.
        - Тогда почему вы обратились ко мне?
        - Мне необходимы деньги, чтобы производить расчеты. Обдумав так и этак, пришел к выводу, что стоит запустить чеканку золотых монет, благо у нас золотого песка и самородков в достатке.
        Отец Даниил насупился и глубоко задумался. Честно говоря, я пока еще не уверен, что пришел по нужному адресу. Да и с производством справится чуть ли не любой ювелир. Конечно, у меня нет в наличии штемпеля, на рабочую поверхность которого наносится негативное изображение аверса и реверса будущей монеты. Штемпели всегда изготавливаются парами и различаются на верхний и нижний. Вот его-то как раз сделать не так-то просто, необходим умелец, который сумеет вырезать такой «штамп» на очень твердой поверхности. Еще необходимо и очистить золото от примесей, прежде чем его разливать по заготовкам, но, думаю, это не такая большая проблема.
        - И как я могу помочь? - поинтересовался отец Даниил.
        - Говорят, у вас имеются на хранении основные части оборудования, использовавшегося царем Тартарии для чеканки монет.
        - Но вы же не планируете возрождать старое царство? - удивился священник.
        - Золотые монеты всегда будут в цене, - пожал я плечами. - Разница невелика, кто там изображен.
        - Не скажите, - не согласился он со мной, но потом уточнил: - Вы говорите только про золото? Медные монеты не планируете выпускать?
        - Нет, только золото, - подтвердил я, чуть задумался и продолжил: - Номинал хочу ввести от рубля до десяти, что сразу поправит положение в казне.
        - Вам необходимы штампы, пресс и цех по переплавке. Учитывая ваши объемы… - Отец Даниил подергал себя за край бороды. - Иван Макарович, вы представляете себе, сколько понадобится охраны, если задумали такое производство? Как бы к вам ни относились в Екатеринбурге и его окрестностях, но блеск золота многих с ума сводит, а лихих людишек в округе немало.
        - Организационную часть можно обсудить позже, пока нет ничего, кроме планов, а на них, - усмехнулся, - к моей радости, никто не позарится.
        - Хорошо, штемпели вам отдам, могу указать, где и прессы с остальным оборудованием запрятаны. Кстати, в той пещере и кое-какой запас золотишка имеется, оставшийся от производства с древних времен. Если желаете, то можем прямо сейчас и отправиться, - священнослужитель встал, подошел к окну.
        - Это далеко от города, на машине проедем? - уточнил я.
        - Не проедем, дорога займет пару часов верхом, - пояснил отец Даниил. - Лучше бы с утра выехать из города, чтобы к вечеру вернуться. Вам бы еще подумать, где устроить чеканку монет. Если Петр Третий Чурник в свое время наладил чеканку в пещерах, по одному ему известным мотивам, то сегодня это будет связано с большими трудностями и рисками.
        - Отец Даниил, если выкрою завтра свободный день, то утром и отправимся, - поднялся я с дивана. - В любом случае пришлю сегодня своего адъютанта, и он время уточнит. Хорошо?
        - Договорились, - подошел ко мне отец Даниил и мы скрепили намерения рукопожатием.
        Напоследок священник показал мне один из штемпелей, оказавшихся в кабинете. Священнослужитель, в целях безопасности, хранит «штампы» в разных местах. Правда, я не понял из каких именно соображений он так перестраховывается, но уточнять не стал. Подарил он мне и пару монет, которые имели хождение в Великой Тартарии. К сожалению, они медные и номинал под мои цели не подходит, да и надпись совершенно не соответствует нынешним реалиям. Эх, задумано-то все правильно, но можно считать, что штемпелей у меня нет, и придется искать резчика, который за их изготовление возьмется.
        Глава 8
        Ресторан
        Из церкви мы с Гавриловым отправились прямиком в один из ресторанов Марты. Посещать основное заведение моей приятельницы, находящееся перед управой, я не захотел. Там велик риск, что спокойно перекусить не получится. Стоит машину припарковать - и сразу все поймут, где меня искать. Последнее время просителей меньше становится, стал народ понимать, что каждое прошение проверяется, а на слезы я не ведусь. Резкий же поток жалобщиков схлынул тогда, когда один купец явился и изложил, что его обманывают компаньоны, представил поддельные договоры и таким образом хотел конкурентов моими руками убрать. Прошение я принял, а потом его передал господину Картко и наказал:
        - Глеб Сидорович, вы проверьте все данные в жалобе и примите меры.
        Начальнику сыска потребовалось два дня, чтобы выявить фальшь и подлог.
        - Иван Макарович, представленные документы - чистой воды липа и выдумка. Вашими руками купчина возжелал конкурента устранить, - доложил мне начальник сыска.
        - И что у нас полагается за ложный донос? - поинтересовался я.
        - В зависимости от тяжести преступления, - пожал плечами Глеб Сидорович. - В данном деле нет судебных тяжб, как и ущерба одной из сторон. Предлагаю написать отказ в прошении, основываясь на полученных фактах.
        - Это само собой, - усмехнулся я. - Но штраф купцу мы выпишем, в том числе пусть он оплатит работу ваших людей, включая сторожа, что стерег документы, и дворника, убирающего вокруг здания сыска. Урок необходимо преподать, а то мы скоро в подобных бумагах утонем.
        Этот случай получил широкую огласку, к тому же сначала купца схватили и в околоток притащили как лихого разбойника. Статью ему вменили за ущерб империи и введение в заблуждение наместника Урала. Грозили каторгой, но заменили на приличный штраф. Нет, разорять не стали, но деловую репутацию купца подорвали напрочь, впрочем, она на тот момент уже была не ахти какая.
        И тем не менее люди идут со своими проблемами, да и уверен я, что у управы меня враз кто-нибудь из чиновников с текущими незавершенными делами отыщет. Иногда радуюсь, что еще нет мобильных телефонов, правда, большей частью злюсь из-за задержки информации и невозможности быстрого реагирования.
        - Господа желают отобедать или развлечься? - подошла к столику официантка и стрельнула глазками.
        - Отобедать; что порекомендуете? - поинтересовался я, не удосужившись взять меню.
        - Уха ершовая с расстегаями, картошка с жареной уткой, рябчиком или чирком. Салаты, фрукты, вино, шампанское, - мило улыбнулась девушка и поправила бюст.
        Поручик шумно сглотнул, а я, уточнив, что другой суп или уху выбрать не могу, сделал заказ:
        - Ладно, голубушка, принеси мне ушицы да уточку с салатиком, а напоследок чашку кофе.
        - Шампанского или вина какого к обеду изволите? А может, беленькой грамм сто-двести? - уточнила официантка и как бы невзначай склонилась над столиком, чтобы поправить скатерть, выставив напоказ свою готовую выпрыгнуть из декольте грудь.
        Н-да, Марта совсем за своим бизнесом не следит… Думаю, намекни я этой подавальщице о желании утешиться перед обедом, так она немного запросит и с радостью ножки раздвинет. Мой адъютант уже к официантке неровно дышит, а кончики ушей у него так и полыхнули, да и у меня, честно сказать, гормон взыграл и мозг переключился, став вспоминать мои последние баталии на кровати. Черт возьми, в штанах тесно, а официантка продолжает медленно скатерть гладить!..
        - Спиртного не желаем… - слегка охрипшим голосом ответил я и прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. - Кушать хотим, моему другу точно такой же набор принесите. И постарайтесь побыстрее, а то мы вскоре от голода начнем в вашем заведении есть хорошеньких официанток.
        Последние слова у меня непроизвольно с языка слетели. Видит бог, что подобного не хотел, это ведь легко может сойти за флирт или прозрачной намек…
        - Ой, да что вы говорите!.. - выпрямилась наконец официантка. - Такие молодые и красивые - и так жестко с девушками поступаете… Господа, вам ужасно повезло: я на подобные отношения согласна. Люблю, когда со мной жестко и нагло себя ведут. Не переживайте - денег попрошу немного, рублей пять с каждого, но если одновременно меня станете кушать , - она хихикнула, - тогда сумму придется немного увеличить.
        - Милая моя, ты не поняла!.. - прошипел я. - Мы кушать хотим, а не заниматься тут прелюбодеянием.
        - Простите, - ничуть не смутившись, ответила официантка и, виляя бедрами, удалилась.
        Вполголоса ругнувшись, посмотрел на поручика. Хм, у него сейчас прямо-таки пар из ушей пойдет… Как-то боязно его оставлять с моей сестрицей наедине. Понимаю, что офицер - человек чести, и здесь это не простые слова, но молодость, глупость и желание все могут перечеркнуть.
        - Денис Иванович, вам надлежало бы отдохнуть где-нибудь, а то вы прямо сам не свой, - пытаясь не рассмеяться, серьезным голосом произнес я.
        - Очень неожиданно в ресторане при заказе обеда получить такое предложение от обслуги, - смущенно ответил тот.
        - Но ведь официантка-то прехорошенькая! - усмехнулся я.
        - Странно только, что выбор блюд такой скудный, - неуклюже попытался сменить тему мой адъютант.
        - И в самом деле удивительно; совершенно не похоже на то, как Марта ведет дела, - решил я его больше не смущать и, взяв меню, вяло перелистнул пару страниц.
        Интересно, что вариантов, чем можно перекусить - много, в том числе есть и более изысканные. Например: борщок с дьяблями; стерляжья уха; ризотто с куриной печенью; холодное мясо дичи; пирожки с разными начинками; соусы; котлеты различного изготовления; каши; десерты; внушительная винная карта и еще много чего. Впрочем, предложенный обед ничем не хуже, да и мороженое нам с поручиком, слава богу, не стала официантка предлагать.
        Минут через десять, когда Денис Иванович уже собирался на кухню сходить и с поваром душевно поговорить (не хочу знать как), нам принесли заказ. Ну, как-то не душевно все приготовлено. Уха пересолена, салат нарезан крупно, а масла намного больше, чем хотелось бы. Даже жареная утка надежд не оправдала - почти спалили ее при готовке.
        - Кофе когда подавать? - вяло поинтересовалась официантка.
        - Ты мне не кофе, управляющего подай! - резко сказал я и достал портсигар.
        Вот как тут бросить курить? Честно же пытаюсь, но чуть ли не каждый час какие-нибудь неприятности или нервотрепка. В данной ситуации мне за Марту больше всего обидно, рестораторша рвется на части и пытается наладить отдых екатеринбуржцев, не без своего интереса, само собой. Но это больше попахивает саботажем.
        - Григорий Афанасьевич занят сильно, не сможет к вам подойти, - сделала печальное лицо официантка.
        - Ну так я сам его навещу! - рыкнул я, встал и резко стул отодвинул. - Где его кабинет? - посмотрел на враз побледневшую официантку.
        - Вы - господин… - официантка осеклась, а я отдал указание адъютанту:
        - Денис Иванович, привезите сюда владелицу ресторана.
        - Будет сделано, ваше высокопревосходительство! - подскочил тот со своего места и вытянулся по стойке смирно.
        - Матушка моя!.. - округлила глаза официантка и закрыла рот ладошкой.
        - К управляющему отведите меня, милая барышня, - скрипнул я зубами. - У меня нет времени тут задерживаться!
        - Да-да, следуйте за мной, - подхватилась та и заспешила к служебному выходу из зала.
        Поручик почему-то дернулся вслед за мной, но потом отправился на улицу. Я же догнал служанку у двери какого-то кабинета. Та как раз стояла с занесенным, чтобы постучать, кулачком. Положил ладонь на ее плечо и чуть-чуть на себя потянул, приложив палец к своим губам:
        - Тсс, я сам, можете в зал идти.
        Официантка закивала и поспешила удалиться, я же, хищно улыбнувшись, тихо приоткрыл дверь. В кабинете чей-то красивый баритон что-то убеждающе вещал. Я прислушался; настроение резко поползло к отметке «рвать и метать».
        - Деточка, запомни: для тебя я царь и бог! Других тут нет, и никто за тебя, деревенщину, не вступится. Вот чего ломаешься? Наверняка уже на сеновале парни тебя валяли! Давай-давай, смелее свой сарафан снимай и покажись во всей красе, а за такую малость тебе леденец на палочке куплю. Ну, после того как французской любви обучу, если еще не обучена, - управляющий мерзко захохотал. - Смотри, моему дружку следует помочь проснуться! Гляди, какой молодец: скоро в себе его почуешь! А ну-ка быстро! - Голос вдруг стал жестким и требовательным. - Тряпки свои сняла и ноги врозь поставила! Бумаги твои у меня, деваться тебе некуда! И не реви, через это все проходят!
        - Дядечка, миленький, - захлебываясь в слезах, произнес девичий голос, - мы же как-никак родня!.. Пожалейте вы меня, сиротинушку…
        - А ну не вой! - раздался треск материи, а потом усмешка: - Вот и разделась, теперь и вовсе никуда не денешься, одежки-то другой у тебя нет, а в таком виде на улице вмиг пропадешь и станешь девкой привокзальной для всяких людей лихих!
        Мля! Стою столбом, злость бурлит, а шаг сделать не могу от такой наглости. Девка в кабинете еще сильнее в слезах зашлась, после того как управляющий ей отвесил пару пощечин. Тут-то я очнулся: три быстрых и пружинистых шага - и сразу кулаком меж глаз в оплывшее от жира лицо сволочи со спущенными штанами и пивным животом. Кстати, не уверен, что его стручком можно девицу испугать. А полет управляющего оказался не таким впечатляющим. Или это у меня практики стало мало в зубы давать? Мало того что с прицела сбился и между глаз заехал, так еще и удар противнику дух не выбил. Управляющий на стул завалился, а потом, на карачках семеня, в сторону стола поспешил. Удар носком ботинка по животу этому горе-насильнику вреда опять не сильно доставил, толстый слой жира защитил, словно броня или желе.
        - Убью! - тонко заверещал он и, скинув со стоящего кресла пиджак, схватился за кобуру, из которой попытался выхватить револьвер.
        Молча выбиваю ногой оружие и бью кулаком уже в зубы, с удовлетворением ощущая, как что-то под костяшками хрустнуло. Пары зубов точно лишил этого негодяя. Девица тем временем уже в себя пришла: держа порванный сарафан руками, подскочила к своему дальнему родственнику и со всей силы ударила старым сапожком, одетым на стройную ножку, мелькнувшую перед моим взором, прямо в мужское естество насильника, вбивая стручок в колышущийся живот. Насильник тонко взвыл, сразу очнувшись от моего удара, дико и тонко завизжал, схватившись за свои, думаю, уже недееспособные причиндалы. Подвывая, управляющий (явно бывший, а теперь еще и будущий каторжанин, если выживет, конечно) стал кататься по полу, а я вновь вытащил портсигар и огляделся. Подошел и подобрал револьвер, который отлетел к окну, положил его на стол и покачал головой.
        Кабинет обставлен шикарно: резная мебель, глубокие кожаные кресла, большой диван, темные бархатные шторы окно закрывают, ярко светит люстра, на полу ковер с длинным ворсом. Блин, да у меня самого в управе намного беднее, а тут какой-то управляющий! Нет, это не зависть, простая констатация факта и понимание того, что на свою зарплату он не смог бы тут все так обставить. А Марта вряд ли пустила бы часть денег для комфорта управляющего, при этом оставив в зале старую утварь.
        - Дяденька, а чего теперь будет-то?.. - прошептала девушка, обращаясь ко мне.
        Внимательно посмотрел на жертву насильника, которой, славу богу, удалось избежать страшного, и вслух выругался. На вид-то ей всего лет двенадцать: несмотря на высокий рост, черты лица еще детские.
        - Как зовут тебя? - спросил девчонку и доброжелательно улыбнулся, стараясь не обращать внимания на повизгивающего управляющего.
        - Анечка Спиридонова из Лаптевки, что от города в тридцати верстах с гаком, - испуганно ответила та и кивнула в сторону стола: - Метрику и выписку из церковной книги этот козел, - ткнула она пальцем в сторону насильника и поспешила прикрыть еще только формирующуюся грудь, - в ящик стола спрятал.
        - И сколько же тебе лет, красавица? - Я подошел к столу и стал выдвигать ящики.
        - Четырнадцать вчера исполнилось, - зябко пожала девочка плечами, настороженно за мной наблюдая.
        Внимательно взглянул на девочку-подростка, но ставить под сомнение ее слова не стал. На вид она выглядит моложе, скорее всего, так и есть на самом деле. Стал пролистывать найденные бумаги. Документы спасенной глянул мельком, там несколько пятен от воды и год рождения размыт, явно подделка, но письмо от отца к дальнему родственнику прочел. Ошибок море, но смысл ясен - пристрой, мол, в городе на какую-нибудь работу, слишком ртов в семье много, а денег мало. Подобных записок и метрик у управляющего отыскал штук десять, после чего сам собой возник очевидный вывод. Снял я телефонную трубку и попросил барышню соединить меня с сыскной управой. Как ни странно, но господин Картко оказался на месте.
        - Начальник сыска у аппарата, - раздался голос Глеба Сидоровича в трубке.
        - Приветствую вас, это наместник Урала, - представился я.
        - О-о-о! Иван Макарович, не ожидал; что-то случилось?
        - Жду вас по адресу… - не стал я ничего объяснять, а просто назвал место, куда ему следует прибыть со своими людьми.
        Когда положил трубку телефона, то управляющий уже очухался, но продолжал зажимать руками пах и испуганно на меня таращиться. Девчонка тоже прониклась робостью от моего чина и вновь выглядит испуганной.
        - Штаны натянул и в кресло сел, быстро! - отдал я приказ управляющему, а потом посмотрел на девочку: - Аня, тебе ничего не грозит, успокойся и посиди пока на диване.
        В коридоре послышался женский голос, суматошно что-то кому-то объясняющий. На всякий случай - мало ли кого черти принесли - вытащил свой револьвер. Оружие управляющего лежит под бумагами, но оно не мое, и доверять ему не стану. На пороге показался околоточный надзиратель, держащий фуражку в руке и неуверенно улыбающийся.
        - Доброго вам денечка, - заискивающе посмотрел на меня этот страж порядка.
        - Здравствуйте, - кивнул я. - Милейший, это ваш участок?
        - Да-да, мой, но тут всегда все тихо и спокойно. Никак не ожидал подобного, - ответил мне околоточный.
        Молчу, смотрю на представителя полиции не моргая, а у того на лбу уже пот блестит и глазки бегают. Разбираться с бытовухой нет желания, пусть этим делом занимаются те, кому положено, а уж с них потом и спрошу.
        - В коридоре подождите, - указал околоточному на дверь и стал дальше бумаги просматривать.
        В одной из тетрадок нашлась и черная касса ресторана. Думаю, Марту она сильно заинтересует, когда ей начальник сыска изволит отдать для ознакомления. В тетрадке обнаружилась пара десятков имен девушек, напротив каждой стоит возраст (так думаю), место, откуда прибыла и… круглая цифра в рублях. Как понимаю, тут происходила торговля живым товаром, суммы разные - от двадцати пяти рублей до ста пятидесяти. Скорее всего, такие расценки ставили исходя из возраста и внешних данных. Кстати, Аня - последняя в списке, за нее этот негодяй-управляющий, если верить карандашной пометке, собирался выручить сто рублей. Сумма стоит под вопросом, но записи не вызывают другого толкования.
        Блин! И ведь внешне в империи большинство жителей счастливы! Как так? Хотя, с другой стороны, такой грязный бизнес процветает всегда и с незапамятных времен. Работорговля продолжается даже в благополучных странах моего родного мира. Извращенцы всегда найдутся, а желающих заработать на страдании людей, к великому сожалению, немало. Где-то пытаются порядки навести, но не везде. Чаще просто закрывают глаза на беспредел, подчиняясь звонкой монете и высоким покровителям.
        Минут через десять, когда я уже заскучал, пришла Марта в сопровождении моего адъютанта. Денис Иванович, увидев побитого управляющего и испуганную девочку, продолжающую прикрываться порванной одеждой, поморщился и укоризненно на меня посмотрел. И что это он таким образом сказать хочет?..
        - Иван Макарович, что тут происходит? - спросила владелица этого заведения, недоуменно осматриваясь.
        - Марта, я слишком хорошо вас знаю, - вздохнув, ответил я. - До такого вы бы никогда не опустились, да и факты в вашу пользу, - похлопал я ладонью по тетрадке, в которой первые записи сделаны еще до появления моей знакомой в городе.
        - Вы это о чем? - нахмурилась Марта и подошла к столу. - Объяснитесь!
        - В этом заведении, куда мы зашли перекусить с господином Гавриловым, творится форменный бардак! Мало того что официантка предложила свои услуги, далекие от пищи, если не считать плотские утехи пищей, так еще и попытались нас накормить так, как в захудалом трактире. Решил я выразить свое недовольство управляющему, а он тут девочку насилует! Мало того, я обнаружил документы, из которых следует, что в этом кабинете совершались сделки по продаже дурех, прибывших в город поискать счастье. Понимаете, о чем я?
        - Боже мой!.. - Марта приложила ладонь к губам и круглыми глазами уставилась на меня. - Иван, скажи, что это розыгрыш! Жестокая шутка!..
        - Ваше высокопревосходительство! Вызывали?! - уточнил от двери начальник сыска.
        - Да, проходите, Глеб Сидорович, а своих людей попросите в коридоре обождать, да с околоточного глаз не спускать, - отдал я ему распоряжение.
        Господин Картко чуть кивнул, обернулся к своему сопровождающему, но молодой парень и сам уже все понял: упреждающе выставил вперед ладонь и заявил: - Сделаем в лучшем виде! - после чего шагнул в коридор и прикрыл дверь в кабинет.
        Глеб Сидорович осмотрелся, постучал своей неизменной тростью по полу и подошел к девочке, которую уже всю потряхивало от испуга. Мне даже кажется, что Аня сейчас испытывает больше страха, чем когда пыталась сопротивляться управляющему.
        - Голубушка, не переживайте вы так, дядя Глеб - добрый, а Иван Макарович - справедливый, - начальник сыска кивнул в мою сторону. - Успокойтесь и расскажите обо всем, что тут произошло.
        Пока девочка робким голосом объясняла все господину Картко, я подошел к Марте.
        - Прошу, проследи, чтобы в остальных твоих заведениях чего-то подобного не происходило. Да и тут порядок наведи: не хватало еще, чтобы посетители отравились!.. - тихо сказал ей.
        - Спасибо!.. - шепнула та в ответ.
        - И теперь на тебе эта девочка: как-никак, а она именно тут чуть не пострадала, - кивнул в сторону уже чуть посмелевшей Ани.
        - Это само собой! - подтвердила Марта, что берет на себя шефство над девочкой.
        - Вот и ладушки, вот и договорились! - поцеловал я ручку владелице ресторанов и обратился к начальнику сыска: - Глеб Сидорович, думаю, в целом картина вам ясна.
        - Попытка изнасилования, - ответил тот, а потом подошел ко мне и уточнил: - Почему сыск? Дело выеденного яйца не стоит, хватило бы и обычной полиции.
        - Не забыли про околоточного? Он очень своевременно тут появился, но не ожидал со мной столкнуться, - отрицательно покачал я головой, а господин Картко нахмурился, внимательно слушая. - Да и с документами вы еще не ознакомились. Соблаговолите взглянуть, - я взял со стола тетрадь с записями и протянул начальнику сыска.
        Глебу Сидоровичу хватило одного взгляда, чтобы понять суть записанного, он скрипнул зубами и мрачно произнес:
        - И это лишь верхушка айсберга. Ваше высокопревосходительство, разрешите этим вплотную заняться.
        - Так я вас для этого и позвал… - озадаченно ответил я.
        - И я могу не смотреть на чины и заслуги замешанных в этом деле? - уточнил начальник сыска.
        - С чего бы вам так себя вести? - пожал я плечами, а потом понял, на что он намекает. - При наличии доказательств и улик я буду только рад, если город очистится от такого явления. А каторжан на лесоповале вечно не хватает… Докладывайте о продвижении дела лично мне и никому более.
        - Слушаюсь! - радостно сверкнул глазами начальник сыска и даже тростью пристукнул об пол.
        - Отлично, тогда мы с поручиком вас покинем, уж простите, но очень кушать хочется, да и помочь более ничем не можем, - усмехнулся я и направился было к дверям, но Марта меня остановила:
        - Иван Макарович, а не могли бы вы меня и Аню до ресторана, который перед управой расположен, подвезти? Простите за наглость, но добираться девочке в разодранном платье…
        - Хорошо, - перебил я, не дожидаясь еще каких-нибудь доводов, - если вы больше не потребуетесь господину Картко.
        - Не в данный момент… - пролистывая тетрадь и о чем-то сосредоточенно размышляя, ответил начальник сыска. - Дамы могут идти, да и знаю я, где их отыскать, если понадобятся. Не так ли, госпожа Марта?
        - Да, вы меня всегда найдете в одном из принадлежащих мне заведений, - ответила та.
        Однако уехать сразу не вышло, пришлось нам с адъютантом подождать, пока Марта отдавала распоряжения о временном закрытии этого ресторана, который и называть таковым сложно. Девочка, с приличным по размеру баулом, устроилась на заднем сиденье автомобиля, а мы с поручиком встали возле машины.
        - Денис Иванович, когда вы в кабинет вошли, то имели странное выражение лица. Не желаете объясниться? - поинтересовался я, вспомнив, как удивился, заметив состояние Гаврилова.
        - О чем-то подобном я имел разговор с вашим советником по контрразведке… - начал отвечать поручик, но я сразу уточнил:
        - с Анзором?
        - Да, с ним, - кивнул Гаврилов. - Так вот, он с меня слово взял, что в сложной ситуации не оставлю вас одного в опасности и сделаю все, чтобы защитить.
        - Ага, узнаю Анзора, - хмыкнул я. - Мне вот только интересно, как это охранителя Российской империи защищать собираются?
        Махнул рукой и рассмеялся: подобные разговоры далеко не новость, в том числе и с адъютантом. Правда, больше всех старается Александр, который то моим помощником становится, то к Анзору перебегает при необходимости.
        - И тем не менее я поддался эмоциональному порыву, словно мальчишка! - чуть ли не воскликнул поручик.
        - Денис Иванович, вы с барышнями так пылко себя ведите, - осадил его я, а потом пальцем погрозил: - За исключением Катерины!
        - Катерина Макаровна - славная девушка, но я для нее, увы, всего лишь друг… - уныло выдохнул поручик.
        - С чего это вы пришли к такому заключению? - поинтересовался я.
        - Крутит-вертит мной, но вижу прекрасно, что не тянет ее ко мне, - взгрустнул Гаврилов, а потом с надеждой на меня посмотрел: - Иван Макарович, подскажите: как мне вашу сестру очаровать?
        - Гм, Денис Иванович, какой-то у нас с вами странный выходит разговор, - потер я висок. - Катерина взрослая и относительно самостоятельная девушка. Вставать на ее пути к обретению счастья я не собираюсь, но и подталкивать к кому-нибудь в объятия не стану. Надеюсь, вы меня поняли.
        - Простите, ваше высокопревосходительство, это все из-за нервов, - покаялся мой адъютант.
        - Нервы мы вылечим, - влезла в наш разговор подошедшая Марта, - а стресс снимем. Иван, нас с тобой это тоже касается. Хочу напиться и от всего отрешиться!
        - У тебя еще что-то произошло? - подозрительно уточнил я, не веря, что недавнее происшествие так подействовало на уравновешенную владелицу ресторанов, которая когда-то выдерживала натиск людей из воровского сообщества.
        - Не сейчас, - согласно кивнула девушка. - Пока я не готова рассказать, да и Аню нужно куда-то пристроить. Но, Иван Макарович, пообещай, что потом выслушаешь.
        - Не вопрос! - Я открыл перед Мартой заднюю дверь автомашины и помог ей усесться в салоне.
        Доехали без происшествий, да и что тут может случиться? Впрочем, я посигналил паре извозчиков, которые чуть-чуть в нас не въехали. Нет, правила дорожного движения вводить нужно, а денежку за нарушения могут и городовые взымать. А вдруг стражи порядка превратятся в гаишников моего мира? Нет, тут до такого не дойдет… пока, во всяком случае.
        Припарковал я машину у черного входа в Мартино заведение. Во-первых, так меня дамы попросили, сославшись на рваную одежду девочки. Ну а, во-вторых, есть вероятность, что из управы «мерседес» не сразу заметят и не прибегут за очередными решениями неотложных вопросов. Честно говоря, устал я, а впереди еще предстоит встреча с немецкими представителями. Эх, хрен развлечешься, а иногда это необходимо…
        В отдельном кабинете, чтобы не смущать посетителей и остаться инкогнито, мы с адъютантом вкусно отобедали и даже позволили себе по пятьдесят граммов коньяка с кофе. Настроение стало подниматься: жизнь, как в том анекдоте, налаживается. Да, на сытый желудок - совсем с другого ракурса и под другим углом на проблемы смотришь…
        - Господа, позвольте к вам присоединиться, - вошла в кабинет Марта.
        - Да мы уже, собственно, заканчиваем, - виновато ответил я и указал на пустые тарелки.
        - Сейчас еще принесут, - отмахнулась девушка. - Иван Макарович, вы обещали меня выслушать, - прозрачно намекнула владелица ресторана и многозначительно посмотрела на поручика.
        - Позвольте откланяться и поблагодарить вас за такой изысканный обед, - понятливо поднялся с места мой адъютант.
        - Рада, что мои повара не подвели, - протянула Марта поручику руку для поцелуя.
        Гаврилов щелкнул каблуками, облобызал ручку дамы, а потом вопросительно на меня посмотрел.
        - Денис Иванович, вы идите, считайте, что меня не видели; но если что-то чрезвычайное произойдет, немедленно известите, - подумав, велел я своему адъютанту.
        - Понял вас, ваше высокопревосходительство! - отчеканил тот и собрался уже удалиться, но у Марты, как оказалось, имелся немного другой план:
        - Поручик, постойте; если Иван Макарович не против, то будьте сегодня моим гостем! Время уже к вечеру, и если господина Чуркова никто не разыскивал, то и плохого не произошло. Поднимайтесь на второй этаж, можете сыграть в карты или рулетку, вам выдадут фишек на сто рублей. Считайте, это моя малая благодарность за сегодняшний день, - чуть склонила голову Марта и искоса на меня посмотрела.
        - Денис Иванович, и в самом деле - отдохните, - махнул я рукой. - Тем более за счет заведения!
        - Но это неудобно, - смутился поручик.
        - Денис Иванович, - прижала Марта руку к груди, - от всей души прошу, уважьте!
        - Ну, если от души… - неуверенно протянул поручик.
        - Идите-идите, - махнул я рукой, - повеселитесь, вряд ли в скором времени такая возможность представится.
        - Хорошо, - решился Гаврилов. - Честь имею!
        Мой адъютант вышел, а я на Марту посмотрел и спросил:
        - Как это понимать? Не поверю, что ты на такое пошла только из-за сегодняшних событий!
        В этот момент две официантки вошли и стали сервировать стол. Владелица ресторана молчит, ждет, пока мы останемся одни. Я решил не торопить события, закурил и почувствовал, что и в самом деле устал: не физически - морально. Да и официантки пару раз меня на крепость духа проверили. Одна бедром как бы случайно задела, вторая бюстом к плечу прижалась, доставая из-за моей спины пустую чашку из-под кофе.
        Н-да, и ведь Марта все прекрасно видит, и это происходит с ее молчаливого… - а молчаливого ли? - согласия! Уж не отдала ли она сама подобный приказ? Ладно, у меня силы воли в достатке, организм, правда, молодой и реагирует помимо воли, но против тестостерона не пойдешь. Главное, с места какое-то время не вставать, а то сразу все поймут мою «твердость» к подобным проявлениям. Прикрыл глаза, чтобы обрести душевное равновесие. Увы, долго помедитировать не удалось, официантки удалились, а владелица ресторана попросила:
        - Иван Макарович, поухаживайте за дамой, плесните мне в бокал коньяка.
        Никак от нее подобного не ожидал, ладно еще шампанского или вина… Марта не любительница крепкого спиртного, получается, и впрямь у нее что-то случилось.
        - Рассказывай и давай уже не выкать, надеюсь, ты не забыла, что мы друзья? - сказал я и налил ей грамм тридцать в бокал.
        - Как скажешь, - согласилась она и пальцем придержала горлышко бутылки: пришлось еще плеснуть.
        Налил немного и себе, чокнулись, но тосты не провозглашали. Марта одним глотком коньяк выпила и пару раз глубокий вдох-выдох открытым ртом сделала.
        - Еще, - указала рукой на бутылку.
        - Может, сначала закусишь? - поинтересовался я, а потом уточнил: - Или ты просто желаешь напиться?
        - День непростой, все нервы вымотали, - неопределенно ответила та и, не дожидаясь меня, сама себе коньяка налила в бокал, да чуть ли не до краев.
        - Ты поделись, не держи в себе, - попросил я, наблюдая, как и в мой бокал льет девушка алкоголь. - Если мы с тобой такими темпами пить будем, то через десять - двадцать минут уже и двух слов не свяжем.
        Владелица ресторана согласно покивала, но половину своего бокала выпила, а потом на меня требовательно посмотрела. Она меня хочет подпоить? Бред! У нее силенок не хватит. Но почему молчит? Повторил ее действия, но потом стал закусывать: желудок у меня сыт, но такими дозами, если продолжим, а скорее всего, Марта настроена напиться, с ног нас обоих свалит в итоге.
        - Девочку жалко, да и всех тех, кто через грязные лапы управляющего прошел, - неожиданно сказала Марта.
        - С Аней, надеюсь, все будет хорошо, - попытался я успокоить свою собеседницу, - да и об остальных мы позаботимся. Глеб Сидорович обещал несчастных отыскать и им помочь.
        - Этот сможет, начальник сыска - господин слова, - неожиданно икнула владелица ресторана.
        - Ты бы закусила, - заволновался я.
        - Успеется, - отмахнулась Марта. - Не только из-за тех событий, кои с тобой наблюдала, я так расстроена. Сегодня говорила с Вениамином, и мой жених в ультимативной форме потребовал, чтобы я из Екатеринбурга уехала.
        - Чтобы к нему вернулась? - уточнил я, не понимая ее расстроенных чувств. - Понять Ларионова можно, соскучился, поди.
        - Нет, он меня решил отправить в Италию, на курорт, - криво усмехнулась та, опровергнув мои слова. - Но и это еще не все: предупредил, чтобы не планировала возвращаться раньше чем через год. Так что свадьба у нас откладывается.
        Ничего не понимаю; на ротмистра это не похоже, если только не произошло что-то кардинальное. Черт! Где же Анзор с его разведданными о происходящем за кулисами в столице и мире? Официальным словам веры нет, а там что-то явно нехорошее творится.
        Слов для утешения я не стал подбирать, да и смысла в этом нет. К тому же Марта явно поставила перед собой определенную цель, и теперь воплощает ее в жизнь. У меня уже голова чуть закружилась, а моя собутыльница выглядит так, словно и не пила. Такое случается: в очередной раз может сделать глоток и вырубиться.
        - Вань, а пойдем в рулетку поиграем? - пьяным голосом вдруг попросила Марта. - Заодно и посмотрим, чем твой адъютант занят, - хихикнула она. - Опять-таки, давай расслабимся и повеселимся - когда еще такая возможность представится!..
        Нет, все же на Марту коньячок начал действовать, впрочем, на мне тоже воздействие алкоголя сказывается. Однако она права, отвлечься и забыться хотя бы на время от горы проблем необходимо как никогда.
        - Лады, пойдем! - встал я, а потом погрозил ей пальцем: - Но при одном условии! Ко мне не приставай, сама знаешь, что это ничем не закончится, пытались уже! Да и не смогу тебя за Вениамина замуж выдавать, если сам же ему рога наставлю.
        - Договорились! - рассмеялась Марта и протянула мне руку. - Пошли! Хочу развеяться!
        Глава 9
        Прогулка
        Н-да, давно я так не отрывался! Повеселились от души и даже через край хватили, когда кто-то цыган решил заказать. Нет, это точно не от меня инициатива исходила, я и не слышал, что в Екатеринбурге табором диаспора цыганская живет. Часто забываю, в каком времени нахожусь, и воспринимаю действительность, словно она моя родная. Как еще в голове мысли не путаются и удается все время себя контролировать? Нет, часто словечки и фразы использую непонятные для окружающих, но с каждым месяцем все реже…
        Господи, как же голова болит, а во рту сушняк! Пытаюсь понять, где нахожусь, но свет в окно почти не пробивается, ясно одно - не у себя в постели. Присел на кровати, предварительно убрав в сторону женскую руку и закинутую на меня ножку. Кстати, последняя хороша. Мля, это я что, вчера имел с кем-то отношения? Попытался припомнить. Игра в рулетку принесла нам с владелицей заведения пару крупных выигрышей. Кстати, Гаврилов к этому времени спустил выданные ему фишки. Стоп! Не о том речь, хрен с ним, с адъютантом. Морщу лоб и сквозь пульсирующую боль припоминаю, как на игровой этаж пришли ромалы с гитарами и черноволосыми красавицами. Пели и плясали душевно, до той поры, пока я не завладел гитарой и не выдал пару военных песен. Больше всех растрогала окружающих песня «Господа офицеры», популярная в моем времени. Н-да…
        Встал и направился к столу, где отыскал, звеня посудой, графин с водой.
        - Ох, хорошо! - утерев рот рукавом рубахи, резюмировал я, после того как притушил жажду. Угу, на мне расстегнута рубашка, штаны в наличии, но сам стою босой, а в постели бубнит женский голос.
        Итак, после душевных песен банкет продолжился, а цыганский барон мне кинжал подарил и в вечной дружбе клялся и дочь предлагал в жены взять. Черт, это случайно не цыганочка со мной в постели? Нет, это не по обычаям, да и отказался я наотрез - точно помню. Меня и полупьяная Марта поддержала, заявив, что мое сердце давно занято и, к сожалению, не ею самой. Барон резко активизировался и начал обхаживать владелицу заведения. Стоп! А как барон цыганский у нас оказался? Ромалы пришли изначально без него. Нет, не помню, хоть убей. Интересно, а кто же со мной ночь провел?
        После того как цыгане ушли, Марта захотела устроить представление и потребовала, чтобы все танцевали. Ага, от такого предложения я отказался, решив перекинуться в карты с появившимся Анзором, и требовал, чтобы тот не мухлевал. Играли… стыдно признаться, на щелбаны. Не от этого ли у меня лоб болит? Потер переносицу, припоминая, что играли с переменным успехом. А вот владелица заведения время от времени к нам подходила и требовала с ней выпить. Интересно, с чего это она на ногах столько времени продержалась? Явно принимала что-то против опьянения или отлучалась в туалет и из себя алкоголь изгоняла.
        Медленно прошел к одной из дверей, за которой, по моим расчетам, скрывается туалетная комната. К величайшей радости, это оказалась именно она. Там даже нашлась новая зубная щетка, обернутая в бумагу. Облегчился, почистил зубы и умылся, на свою физиономию стараюсь не смотреть. Провел в задумчивости по щетине, в очередной раз пытаясь вспомнить вчерашние события.
        Голова у меня начинает проясняться и возникают неудобные вопросы. Нет, владелица заведения не при делах, я лично ее в покои оттащил, когда она передо мной на пол рухнула. Глянул на кровать: нет, это не Марта тут спит, слава богу. Ее-то я, уложив на постель, оставил одну, но поймал официантку и велел за ней присмотреть. И ведь тогда не сильно пьян был, действия свои контролировал и домой собирался. Чего же произошло? Все, вспомнил! У одной официантки, хорошенькой и с упругими формами, попросил стакан воды. Когда мне она его принесла, то еще удивился, почему на подносе розетка с черной икрой и несколько галет на блюдце.
        - Спасибо голубушка, - ответил я тогда официантке и залпом выпил стакан воды.
        Пить хотелось, а содержимое я не понюхал, так как к этому моменту был уже навеселе, да и с первых глотков не смог распознать водку. Помню, что попытался еще закусить икоркой, накладывая ее серебряной ложечкой на галеты. А вот потом следует провал… думаю, вырубился и никакая закалка и сила воли не помогла. Но как оказался в постели? А главное, с кем?
        Делаю еще один большой глоток из графина, подхожу к двери и щелкаю выключателем, в комнате загорается лампа под потолком. Возвращаюсь к кровати и осматриваю высунувшуюся из-под одеяла точеную женскую ножку, а вот лица хозяйки этой прелести не видно, та в подушку уткнулась и посапывает. Блин, ситуация как в плохих анекдотах, когда после пьянки парень не может вспомнить имя своей спутницы. И как к девице обратиться?
        - Ты как тут оказалась? - выдал я первую банальную фразу, осторожно подергав девицу за ножку.
        - Вы меня сами не желали отпускать, - перевернулась та на спину, при этом одеяло с нее сползло, предоставив моему взору осматривать открытые прелести.
        Нет, скорее всего, к сожалению, ночью между нами ничего не было, ибо кружевные панталончики на девице присутствуют. А вот лифчика нет, впрочем, эту деталь туалета не все носят, а в конкретном случае она еще и явно лишняя. Нет, грудь хороша, я даже судорожно сглотнул, во рту опять пересохло и вновь к графину припал, чтобы горло смочить да мысли в порядок привести. Девице на вид около двадцати; судя по макияжу, она не относится к дамам легкого поведения, да и кулончик на ней недешев, а блеснувший перстенек с приличным по размеру бриллиантом и вовсе стоит пару усадеб.
        Стараясь не смотреть на привлекательные формы, сел на кровать. Взгляд сразу уперся в зеркало, в котором отражаются моя помятая физиономия и красавица на кровати.
        - И как вас звать-величать? - поинтересовался я.
        Молодая женщина тихонько рассмеялась, но потом ответила:
        - Александра Павловна Брузжина.
        - Брузжина, - повторил я и наморщил лоб.
        Фамилия знакомая, что-то в голове крутится и если бы не стучащий в голове «дятел», то вспомнил бы, но Александра, видя мое затруднение, помогла:
        - Не так давно я сдружилась с владелицей этого заведения, часто у нее в гостях бываю, и муж мой, Брузжин Антон Афанасьевич, смотрит на это сквозь пальцы.
        - Он у вас занимается поставками продовольствия в войсковые части и имеет десяток магазинов? - вспомнил я дородного купца в приличном, надо добавить, возрасте.
        Полковник как-то мне пожаловался, что качество продовольствия для солдат стало никудышным. Пришлось лично разбираться, так Антон Афанасьевич передо мной молча положил бумаги, по которым ему империя задолжала круглую сумму. Пришлось срочно вопрос решать, чтобы купца не разорить и не останавливать снабжение полка. После данного случая еще и губернаторам уральских городов выдал предписание следить за снабжением и вовремя платить.
        - Да, мой муж купец Антон Афанасьевич, - подтвердила дама, а потом ладошкой мне по спине медленно провела. - Иван Макарович, ну уделите же мне чуточку своего внимания и тепла. Для всех уже и так все ясно и понятно, не хочется иметь необоснованных обвинений. Или я вам противна?
        - Гм, - дернул я шеей, - Александра, голубушка, как бы вам объяснить… - задумался, пытаясь подобрать слова, - вчера я чересчур расслабился, и боюсь, что кроме головной боли ничего не почувствую.
        Тонко так намекнул, что инструмент, на который она имеет виды, находится в спячке. Дама молчит, разминает мне спину. Вот Александра уже уселась позади по-турецки и мнет мою шею, а потом ее ручки оказываются на моей груди, а губами она утыкается мне в затылок и шепчет:
        - Мой муж давно меня ночами не навещает, лет пять уже, через пару месяцев после свадьбы забросил, даже предложил заводить интрижки на стороне, но чтобы не на людях и лучше с тем, кто выше его самого по положению. Понимаете, что это значит?
        - Догадываюсь, - хмыкнув, ответил я и собрался уже было опрокинуть дамочку на постель, чтобы до конца снять напряжение. Вчера расслабился, но, как показывает время, алкоголь не унял напряжения в паху. И даже похмелье отступило, в штанах тесно стало.
        Но тут в дверь осторожно постучали, а потом раздался шепот:
        - Иван Макарович, это ваш адъютант… Нам уже ехать пора, отец Даниил ждет. Ваше высокопревосходительство, вставайте!..
        Это мне опять мучиться? А если Александра обидится или случая не представится? Замершую за моей спиной жену купца я уже понял. Той не нужны клятвы и обещания, она хочет расслабиться и завести интрижку, на которую ее супруг с удовольствием закроет глаза, а то еще и гордиться станет. Убежден, что Антон Афанасьевич постарается женушку использовать в собственных делах и получить от меня какие-нибудь преференции. Готов ли я пойти на это? В какой-то мере, если делу не навредит.
        - Уйдешь? - шепнула мне на ушко дама и, чертовка, мочку прикусила, а потом язычком поласкала и подула.
        - Денис Иванович, минут на сорок выезд задержим, - хрипло ответил я адъютанту. - Ждите меня у машины, думаю, за это время успею себя в порядок привести.
        - Слушаюсь, - донеслось из-за двери, а потом - удаляющиеся шаги поручика.
        Обернулся я к молодой женщине, а та к плечику головку склонила, губки приоткрыла, а в глазах бесенята сверкают. Ну как тут удержаться? Да еще и никто никому никаких обещаний давать не собирается.
        Эх, мало времени я обозначил Гаврилову, уложиться не удалось, да и, честно говоря, мог бы еще до вечера задержаться, даже не ожидал от себя таких героически-любовных подвигов. Это все молодой и озабоченный организм, да и чертовка-купчиха хороша, в постели неугомонна, комплексами не страдает и знает не меньше моего.
        - Иван Макарович, надеюсь, мы еще встретимся? - лежа на боку и не думая прикрываться, спросила Александра, когда я стал одеваться.
        - Зависит не только от моего желания и свободного времени, но и от вас, дорогая моя Александра Павловна, - в тон ей ответил я.
        - Передавайте мне через Марту весточки, - прозрачно намекнула мне женщина на то, как с ней можно связаться.
        - Хм, выходит, владелица заведения знала о ваших на меня видах? - нахмурился я.
        - Нет, не знала, - отрицательно покачала та головой, но потом добавила: - Догадываться могла, но не более того.
        - Хорошо, - кивнул я, а сам стал осматривать комнату, пытаясь отыскать собственное оружие. - Не могли бы вы, милая красавица, к краю кровати переместиться? - попросил я даму и, не сдержавшись, погладил ее по бедру.
        - Неужели передумали уходить? - с довольной интонацией в голосе уточнила та, но медленно перекатилась и застыла попой кверху, словно ожидая от меня определенных действий.
        Запустил я руку под матрас и, как ожидалось, нащупал кобуру, а рядом с ней и пару ножей. Подарок цыганского барона тоже оказался под матрасом. Даже в состоянии полной отключки, скорее на рефлексах, нежели осознанно, оружие предпочитаю иметь под рукой.
        - До встречи, Александра, вы были просто восхитительны! - поцеловал женщину между лопаток и направился к двери.
        - Удачного вам дня, Иван Макарович, - донесся до меня тихий голос Александры, - и надеюсь на скорую встречу.
        Не оглядываясь, вышел из комнаты, закрыл за собой дверь, достал портсигар и закурил. Голова не болит, внутреннее опустошение какое-то, хочется есть и пить. Пока о новой знакомой, хотя она мгновенно получила статус любовницы, думать не хочу. Точнее, нельзя сделать никаких прогнозов на дальнейшие отношения, да и не факт, что они будут иметь место. С другой стороны, тот же Портейг мне не раз уже пенял, что выход мужской силе необходимо давать, это, черт возьми, подтверждено научными трудами и самой жизнью. А может, стоило воспользоваться услугами представительниц древнейшей профессии? Там хоть все честно и понятно. А вот с Александрой я не столь уверен, что она не преследует какие-то далеко идущие цели…
        - Ваше высокопревосходительство, можем отправляться? - задал вопрос Гаврилов, когда я на крыльцо вышел и некоторое время в задумчивости стоял.
        - Да, можем, - покивал я, а потом внимательно на своего адъютанта посмотрел: - Денис Иванович, мы же с вами всю ночь занимались государственными делами, не спали и почти не ели, верно?
        - Так точно, - осторожно ответил поручик.
        - Гм, Денис Иванович, вы, вероятно, не совсем меня поняли, - хмыкнул я. - Это официальная версия, то есть мы после гульки в данном заведении, - ткнул пальцем себе за спину, - вынуждены были уехать и ночью за делами глаз не сомкнули. Понимаете?
        - Так все и было, - согласился с моими словами Гаврилов, но потом уточнил: - А где были и чем занимались?
        - Валите все на меня, - пожал я плечами. - Мол, наместник Урала запретил даже намекать самым ближайшим и доверенным людям.
        - Так-то оно, конечно, понятно, - протянул мой адъютант, - но в заведении нас многие видели.
        - Но нам никто не мог помешать уйти не прощаясь, - рассмеялся я и направился в обход здания, к черному входу в ресторан, туда, где вчера машину оставил.
        Большая корзина с продовольствием на заднем сиденье меня обрадовала. Оказалось, Денис Иванович озаботился и с собой в дорогу провизии набрал. Хоть убей - не помню когда, но поручик утверждает, что к священнослужителю я его вчера отправлял, чтобы договориться о путешествии в горы.
        - И из-за чего такое решение последовало? - поинтересовался я, заводя «мерседес».
        - Так ваш советник по контрразведке доложил, что делегация из Германии задерживается на пару дней, какие-то непредвиденные обстоятельства, - пояснил поручик.
        - Да, это помню, - потер я щеку. - Хорошо, но почему мы на машине едем? Насколько помню, отец Даниил говорил, что в нужное место надо верхом добираться.
        - Лошадей наших должны были в конюшню при церкви привести, вы об этом тоже распорядились.
        - И когда успел? - буркнул я себе под нос, выворачивая руль и выезжая на центральную дорогу.
        Веду машину осторожно, скорость небольшая, фары освещают пустую дорогу, в этот час на улицах нет даже редких прохожих. И хоть хмельное состояние из головы выветрилось, но рефлексы еще не восстановились. Садиться с бодуна за руль - последнее дело, поручик явно в лучшем состоянии, но у него навыков вождения почти нет.
        По дороге к церкви я еще у адъютанта поинтересовался, как тот отдохнул ночью и удалось ли ему вздремнуть. Естественно, спрашивал с издевкой, поручик хоть и выбрит, но следы веселья на лице заметны, в том числе и несколько засосов на шее. Денис Иванович, надо отдать ему должное, не смутился, но и хвастать своими подвигами не стал. Поручика вполне устроило наше с ним соглашение, что о похождениях говорить не будем, и, думаю, вопрос тут в большей степени касается моей сестрицы, на которую у него виды. Правда, Катерина ясно дала понять, что моего адъютанта рассматривает в качестве друга, и никого более. Ну, не уверен, что она права, дружба между мужчиной и женщиной - редкость, если их не связывают деловые отношения; и так или иначе, все равно в одной постели окажутся.
        Но существуют и исключения из правил. Пример тому - Марта и я: общих дел не имеем, но дружим. Хотя могли бы и в постели оказаться, пару раз дело чуть-чуть не дошло, какие-то обстоятельства мешали, а потом сами и решили судьбу за хвост не дергать, да и жених у нее… Хм, а есть ли он, жених-то? Толком ни к какому выводу не пришел, когда Марта мне пожалилась, что Ларионов требует от своей невесты уехать на неопределенное время из России. Вениамин Николаевич опасается за безопасность невесты или не желает видеть ее рядом со мной? Непонятно. С ротмистром мы приятельствовали до последнего времени, это сейчас непонятки происходят.
        Все же склоняюсь к тому, что Ларионов озабочен безопасностью невесты. Но вот ультиматум он зря выдвинул: знаю Марту - она не любит, когда за нее решают и выбора не оставляют. Готов поспорить, что владелица ресторанов не бросится следовать указанию жениха, но много не поставлю. Любовь - штука сложная и неоднозначная. Хрен ее знает: может, поплакала, погрустила, напилась - а сейчас чемоданы пакует.
        - Не понял, - удивился я, останавливая машину, - мы с охраной, что ли, отправимся?
        Семь лошадей у коновязи возле конюшни. Знакомый мне Бес выделяется своей статью и, подозреваю, злобностью.
        - Ваш советник распорядился, когда вчера о ваших планах узнал, - прокомментировал поручик.
        Да, Анзору я поведал о намечающейся вылазке, даже предлагал ему поучаствовать, но он отказался. Кстати, сам я и не очень-то хотел его с собой брать, но не предложить не мог.
        Вышел я из машины, потянулся и широко зевнул. Бес меня узнал и злобно, как мне показалось, заржал. Ну виноват я, не приходил коня выгуливать или там почистить. Как бы эта животина на мне не отыгралась… Открыл заднюю дверцу машины и порылся в «продовольственной корзине». К собственной радости, отыскал подходящую взятку для жеребца - нарезанные ломти черного хлеба и соль. Пару кусков обильно посыпал «белой смертью» и отправился к Бесу. Конь на меня косится, копытами бьет, но зубы не скалит.
        - Ты уж прости, дел много, вот и не выгуливаю тебя, - протянул я подношение Бесу.
        Конь отвернул морду, отказываясь от лакомства, но копыта в ход не пускает и укусить не пытается, а это уже прогресс. Пожалуй, сумею с ним поладить. Пришлось пару минут гладить шею и трепать гриву обидчивого Беса, после чего он наконец-то, словно сделав мне огромное одолжение, соизволил взять из моей руки хлеб. После этого я отправился в дом отца Даниила. Мой адъютант остался у машины, смоля папироской и делая вид, что серьезен и не пытается сдержать смех от моего общения с Бесом. Да, понимаю, дал бесплатное представление, которое грех пропускать, но Гаврилову можно доверять, он не проболтается.
        - Иван Макарович, утречка вам доброго, - поздоровался со мной отец Даниил, выходя из конюшни и ведя под уздцы лошадь.
        - Взаимно, хоть и говорят, что утро добрым не бывает, - пожал я руку священнослужителю, одетому по-простому. - Смотрю, вы решили в путь отправиться не в рясе и даже прихватили вместо креста ружье, - прокомментировал, увидев притороченное к седлу оружие.
        - Так и ваши люди пришли не с пустыми руками, - усмехнулся в бороду святой отец. - Не всякий лихой человек крестного знамения убоится. Пошлите поручика ко мне в дом, пусть зовет вашу охрану, да пора уже в дорогу отправляться.
        - Денис Иванович, - посмотрел я на подошедшего адъютанта, - попросите наших людей собираться.
        - Понял, - кивнул тот.
        - Смотрю, вы не бережете себя, господин Чурков, ночами работаете, - улыбаясь в бороду, проговорил отец Даниил.
        - Как-то так само вышло, - пожал я плечами. - Знакомая одна получила плохие вести, пришлось ее утешать, - фраза прозвучала двусмысленно, сразу уточнил: - Мы с ней давние приятели, дело до постели так ни разу и не дошло, а вчера мы устроили пирушку. Я бы даже сказал, грустные проводы каких-то несбывшихся надежд.
        - Все наладится, всем по заслугам воздастся, - проверяя седло у своего коня, сказал отец Даниил, а потом бросил на меня быстрый взгляд и как бы невзначай обронил: - Утешение ближнего своего - дело богоугодное, но губную помаду за ухом вы лучше бы стерли…
        - Блин! Когда же она успела?! - удивленно сказал я, подходя к машине и пытаясь рассмотреть в зеркало оставленный купчихой след.
        - Подруга ответила взаимностью? - поинтересовался отец Даниил и сразу пояснил: - Дело молодое, потребность есть, никто осуждать права не имеет.
        - Не поверите, но Марту вчера лично спать уложил и служанку к ней приставил, чтобы та следила и не допустила того, о чем потом госпожа сожалеть всю жизнь будет. А это, - указал себе за ухо, - уже намного после и на трезвую голову, если не считать, что в дело вмешались инстинкты. Тем не менее грешен я, отпустите грехи, святой отец.
        Священнослужитель удивленно на меня посмотрел, а потом негромко рассмеялся, но ответил:
        - Не ожидал от вас таких слов, Иван Макарович. В Екатеринбурге, почитай, каждая вторая, а то и первая женщина или там девушка готова по первому вашему зову следовать куда прикажете. А вы еще и отпущения грехов просите! - Он покачал головой. - Впрочем, данным мне правом грехи твои, раб божий, в виде прелюбодеяния, отпускаю, хоть это и не совсем по церковным обычаям.
        - Спасибо, - поблагодарил я, когда священник меня троекратно перекрестил. - Скажите, а если исповедуюсь о том, что сегодня произошло, никто о нашем разговоре не прознает? В особенности меня интересует одна наглая особа, правда, она сейчас в столице.
        - Это вы про Лису-Марию? - спросил отец Даниил и сразу же осуждающе рукой махнул: - Не отвечайте, знаю, что на нее намекаете. Нет, ни ей, ни кому-то другому не стану рассказывать тайны исповеди прихожан. Правда, есть одна закавыка, - он с прищуром на меня посмотрел и замолчал.
        - Какая? - коротко поинтересовался я, чувствуя, что сейчас последует какая-то просьба.
        - Не мой вы прихожанин, ваше высокоблагородие. Да и вообще, как-то без желания в церковь ходите. Понимаю, что заняты и времени мало, но людская молва все подмечает.
        - Так стараюсь же, - мрачно ответил я.
        На этом наш увлекательный разговор прервался, так как вернулся поручик в сопровождении знакомых мне офицеров, которые вооружены автоматами. Анзор об охране озаботился, меня тоже не обделили оружием. Продукты из «мерседеса» перекочевали в седельные сумки, поклажу закрепили на двух лошадях и минут через пятнадцать мы отправились в дорогу. Узнав направление движения, я велел нас со священником оставить одних. Мой адъютант с двумя офицерами отправился разведывать дорогу, а прочие приотстали, давая нам возможность переговорить без свидетелей.
        - Отец Даниил, скажите, известен ли вам купец Брузжин? - поинтересовался я, решив о его супруге разузнать.
        Изначально планировал озадачить Анзора, чтобы он мне собрал сведения о женщине и как так получилось, что та ко мне в постель прыгнула. Но, обдумав и взвесив, от таких мыслей отказался. Внимание моего контрразведчика не останется незамеченным, обязательно поползут слухи по городу, а это мне совершенно не нужно. Если еще полчаса назад я не планировал с Александрой встречаться, то сейчас уже по-другому смотрю на эту интрижку. Дело не в том, что между нами что-то «вспыхнуло», обычная потребность и ничего более. Шляться же по девицам легкого поведения, наверное, можно, но как-то не люблю я получать удовольствие за деньги. Невозможно в увеселительном заведении отдохнуть душой, пусть и проблем это меньше создаст. Заводить же себе любовницу я не планировал, в особенности после расставания с певицей, которую мне «сосватал» промышленник, имея собственные интересы.
        - Купец как купец, дело свое знает, может где-то и схитрить, чтобы прибыль большую получить, - удивленно ответил отец Даниил. - Но в общем и целом правильный человек, ближнему своему в спину не ударит. А с чего такой к нему интерес?.. Да, и пожертвования на нужды церкви он постоянно делает.
        - А супружница его? - спрашиваю, не отвечая на поставленный вопрос.
        - Гм, Сашенька? Избалованна, вниманием не обделена. В особенности от представителей сильного пола. Супруг на ее похождениях внимание не заостряет, хотя всем об этом известно, - внимательно посмотрел на меня священник.
        - И много ли у нее воздыхателей, к которым она благосклонна? - поинтересовался я.
        - Насколько знаю, длительные отношения она не поддерживает, но выбирает долго, приглядывается, словно и не молодая, - ответил отец Даниил и неожиданно вывод сделал: - Если осторожно к делу отнестись, то все окажутся довольны. Саша не болтлива, обычно от ее кавалеров бахвальство исходило. А вот что слабость питает к мужчинам… ну, тут уж ничего не попишешь, природа так распорядилась. Вам, Иван Макарович, в отношении нее не стану давать советов, но и не благословлю.
        - Понимаю… - задумчиво протянул я, пытаясь прийти к какому-то выводу и решить, продолжить ли знакомство с женой купца или списать все на мимолетную слабость с обеих сторон…
        - Через пару часов доберемся, можем привал сделать, скоро как раз место подходящее будет, - обронил отец Даниил, выводя меня из задумчивости.
        Как ни странно, но Бес ведет себя смирно, ни разу не попытался меня скинуть или укусить. Прямо и не похоже на этого коня… А мы уже от города отдалились на значительное расстояние. Сколько проехали - сказать не могу, за разговорами и размышлениями время быстро идет. Уже свернули на какую-то горную тропу - не сильно наезженную, но и не заброшенную.
        - Вскоре ответвление будет, - пояснил отец Даниил, - а по этой тропе пробираются охотники да старатели.
        - И что, никто пещеры не отыскал, где монеты чеканились? - удивился я.
        - Увидите все сами, - усмехнулся в бороду наш провожатый. - Но пойдем к месту мы вдвоем, а после уже решите, стоит ли служивым секреты раскрывать. Договорились?
        - Можно и так, - согласился я с его предложением.
        Остановку делать не стали, не захотел я время терять, да и, как ни странно, верховая езда меня не сильно напрягла. Сам себе удивляюсь! Но на машине все же лучше путешествовать, одна беда, что далеко не везде на четырех колесах можно проехать.
        Тропа, про которую говорил отец Даниил, оказалась заросшей кустарником и узкой. Верхом, растянувшись цепочкой, мы еще где-то с час петляли по горному склону и наконец остановились на одной каменистой площадке, явно сделанной когда-то руками человека. Размеры ее внушают уважение, метров сто на сто имеет данное плато, иначе это место язык не поворачивается называть.
        - В той скале есть вбитые крюки, к ним можем лошадей привязать, - указал направление отец Даниил.
        - Основательно кто-то потрудился! - не смог сдержать восхищенного возгласа мой адъютант.
        - И в старину умели строить, если хотели, - хмыкнул наш проводник и направился к каменной стене.
        Да-да, гора на пару метров в высоту имеет абсолютно ровную вертикальную поверхность (трещинки не в счет), словно кто-то срезал все уступы огромным ножом. Как такое возможно? Где отыскать приспособление, которое идеально камень режет, в таких-то масштабах! А вот крюки проржавели и забиты в каменную породу давно. Подергал один из них - выдержит еще лет сто. Привязал недовольно фыркнувшего Беса, закинул на плечо автомат и вопросительно посмотрел на отца Даниила, словно ожидая от него команды.
        - Мы с Иваном Макаровичем прогуляемся недалече, вы же пока соорудите костерок, благо хворост тут легко отыскать, - произнес святой отец, выглядящий словно разбойник с ружьем в руках.
        - Ваше высокопревосходительство! - начал было Гаврилов, но я недослушал и подтвердил:
        - Поручик, выполняйте! В данном деле нам с отцом Даниилом никто не поможет.
        - Есть, - хмуро ответил Гаврилов.
        - Через пару часов вернемся, - обронил отец Даниил и кивнул мне: - Ну-с, пошли Иван Макарович, поглядите, что и как.
        Метров триста прошли по тропинке, которая не стала сужаться, и мы могли еще тут верхом проехать. Правда, пару резких поворотов сделали, где лошадкам пришлось бы тяжело. У меня пока возник только один вопрос. Как отсюда, если тут чеканились монеты, переправляли их в город? Слишком большие предосторожности и затруднения для защиты своего богатства предпринял бывший царь Тартарии. Глазами я определил несколько мест, где можно поставить дозоры, которые наверняка тут и несли службу когда-то. Если вручить им пару автоматов, то по тропе пройти будет нереально. Правда, в древние времена такого убойного оружия еще не было, все больше использовали луки со стрелами да арбалеты с болтами; винтовки долго заряжать, скорострельность не та получится.
        - Отец Даниил, если правильно понимаю, то чего-то опасался правитель Тартарии, раз чеканку монет в таком месте устроил. Да и вывозить их отсюда не так просто, - медленно проговорил я и чуть не уткнулся в спину остановившегося проводника.
        - Ваша правда, я сам к такому выводу пришел, - покивал отец Даниил. - Иван Макарович, скажите, вы бы наладили производство монет без должной охраны? Пусть все вокруг заверяют в любви и дружбе, но ножи в кармане носят и ждут удобного момента для удара в спину.
        - Не думаю, что царь Тартарии мог опасаться ближайшего окружения, - недоверчиво махнул я рукой. - Тут другая причина скрыта.
        - И, вероятно, не одна, - согласился со мной отец Даниил. - Предполагаю, Петр Третий вынашивал планы по объединению империи и захвату Московии, но понимал все риски и не хотел, чтобы такие ценные трофеи врагам достались, если проиграет. Не стал бы сбрасывать со счетов и желающих за чужой счет разбогатеть. Но допускаю, что это место ему досталось по наследству и изначально тут что-то другое было. Честно говоря, нет точного ответа… но мы уже почти пришли.
        - Угу, пришли, - покачал я головой, рассматривая преграждающую тропинку каменную плиту.
        Такое ощущение, словно сама скала преградила нам путь. Отец Даниил хитро на меня поглядел, а потом принялся поворачивать неприметные булыжники, расположенные вдоль тропинки. Несколько камней он прокрутил пару раз, некоторыми сделал пол-оборота, а часть и вовсе не тронул. Древний и качественный сейфовый замок, другого объяснения нет. А земля у нас под ногами дрогнула, послышался скрежет, и преграждающая путь стена стала медленно уходить под землю, хотя я ожидал, что она задвинется в скалу.
        - Вот, говорил же, что пришли, - усмехнулся отец Даниил. - Минут десять обождем, чтобы пыль осела, да и войдем в лабиринт пещер.
        Глава 10
        Наследство
        Порядка двадцати минут мы простояли после того, как опустилась плита, преграждающая вход в пещеру. Впрочем, насчет пещеры уже нет у меня былой уверенности. Сомневаюсь, что такие механизмы, как только что продемонстрированный, использовались для обычного, пусть и дорогого цеха по чеканке золотых монет. А отец Даниил помалкивает да в бороду улыбается. Но я решил проявить выдержку и не задаю вопросы.
        - Пыль почти осела, оставшаяся еще долго в воздухе будет находиться, - прервал молчание мой проводник. - Пойдем или еще подождем?
        - Ведите, - коротко ответил я, пытаясь хоть что-то разглядеть в открывшемся проходе.
        Перед нами угадываются очертания большой арки, но внутри темнота. Осторожно иду за отцом Даниилом, в любой момент ожидая чего угодно. Но пока никаких сюрпризов пещера не преподносит. Да и сомнения опять стали одолевать, если изначально показалось, что все это дело рук человека, то, войдя в темноту и осматривая в тусклом свете очертания стен, уже понимаю, что подобные каменные плиты возникли по прихоти природы. Проводник уверенно направился в темный угол, но сразу вернулся с двумя факелами в руках.
        - Иван Макарович, у вас спички или зажигалка - при себе? - смущенно поинтересовался у меня отец Даниил и сокрушенно добавил: - Свои-то у меня в поклаже остались, совсем забыл, что здесь темнота.
        Я молча достал из кармана зажигалку, и вскоре факелы осветили свод пещеры.
        - Давненько тут не бывал, - пробубнил себе под нос отец Даниил. - Пойдемте, сейчас все увидите.
        Пригнувшись, мы проследовали в одно из ответвлений, что-то типа узкого коридора. Обратил внимание на пол, тот хоть и пыльный, но не чета стенам - ровный, словно кто-то со строительным уровнем тут прошелся. Отблески факелов создают причудливые тени, а отец Даниил уверенно продвигается вперед. Метров через пятьдесят мы подошли к массивной деревянной двери, обитой по контуру железом. Священнослужитель достал из кармана ключ, вставил в замочную скважину и несколько раз провернул его, а потом со скрипом отворил дверь. Мне становится все больше и больше интересно, как и вопросов возникает немало, на которые вряд ли когда-нибудь получу ответы. Пока подмечаю несуразицу, но помалкиваю, выводы делать рано.
        - Факелами обойдемся или зажжем фонари? - спросил мой проводник, голос которого эхом отразился от стен.
        - Есть какие-то проблемы с освещением? - уточнил я.
        - Расход огненной жидкости, - пожал плечами отец Даниил. - В свете факелов можно разглядеть лишь на пару метров вокруг себя, фонари же дадут более яркий свет.
        - Как они работают? - поинтересовался я, осматривая ближайший светильник, к которому подходит каменный желоб.
        - Понятия не имею, - пожал плечами мой спутник. - Достаточно повернуть вот этот рычаг и поджечь фитилек.
        - А загасить - перекрыть подачу… - и я задумался, не зная, за счет чего происходит горение.
        - Что-то наподобие масла подается по желобам, - подсказал отец Даниил, а потом пояснил: - Непонятное какое-то, без вкуса и запаха. Грешен, в молодости любопытствовал, но так и не понял ничего.
        - Давайте попробуем, - решился я, - впотьмах нет смысла блуждать, если тут такие условия.
        Через пять минут, столько потребовалось времени, чтобы зажглось с десяток светильников на стенах, в зале стало светло, словно днем. Не удержался и я, как когда-то святой отец, осторожно палец в желоб опустил, а потом между большим и указательным пальцем растер жидкость, которая подается в своеобразные лампадки. Маслянистая жидкость, зеленоватого цвета, и в самом деле не пахнет. На язык пробовать не решился, хрен его знает, как скажется на организме, да и проводнику верю.
        - Это первое помещение, в которое у меня есть доступ, - прокомментировал отец Даниил. - Как понимаю, тут своеобразный склад был с материалами и готовой продукцией.
        Прошелся я по залу, осматривая истлевшие корзины с каким-то тряпьем. Но больше всего меня заинтересовал свод этого помещения. Огонь в лампадках горит ровно, не чадит, приток воздуха присутствует, значит, где-то оборудованы вытяжки. Нет, сейчас такую пещеру соорудить никому не под силу, как и во времена царя Тартарии. Загадка? Много тайн хранит планета, не раз уже обсуждали в моем мире, что жили на Земле другие цивилизации, сгинувшие во время катаклизмов. Интересно было бы узнать о происхождении этих пещер, но мне недосуг, да и прибыл я сюда по другой причине.
        - Вы говорили что-то про доступ, - обернулся я к отцу Даниилу. - Следовательно, тут имеются еще помещения, в которые вы не попали. Правильно?
        - Совершенно верно, - кивнул тот, а потом пояснил: - Из этого зала мы можем попасть на производство, где чеканились монеты. Там же и несколько комнат для рабочих. А вот от остальных дверей у меня нет ключей.
        - И вы даже не пытались их взломать? - удивился я.
        - Грех такое говорить! - осуждающе покачал головой отец Даниил и перекрестился. Потом тяжело вздохнул и, отведя взгляд, продолжил: - Молодой был, дурной. Пытался, знамо дело, да не вышло ничего.
        Хм, странно, при желании открыть дверь не так-то и сложно. Замок не поддается? А топор на что? Однако углубляться в эту тему я не стал. Вполне возможно, что и самому не по зубам окажется проникнуть за закрытые двери. Прошли мы в помещение, которое когда-то предназначалось для чеканки монет. Н-да, от увиденного, честно говоря, оторопел. Тут прессы, пара печей, различные инструменты и приспособления лежат на полке - идеальный порядок, хотя пыли много. Кстати, каменных желобов намного больше.
        Догадаться, как происходило изготовление денег, не так и сложно. Для работы требуется не более четырех человек, если говорить про две линии. Нет, про подсобных рабочих не стоит забывать, кто-то должен оттаскивать и упаковывать ценный груз, да и прибираться необходимо. Тем не менее оцениваю, что трудилось в этом цехе не более десяти человек. Судя по всему, возобновить древнее производство легко, если есть запас горючего масла (так его про себя обозначил). Но, черт возьми, за столько времени жидкость могла потерять свои свойства или ее остались крохи. Как тогда тут плавить золото?..
        - Иван Макарович, о чем задумались? - поинтересовался мой проводник, указывая на одну из дверей: - Комнаты рабочих там находятся.
        - А эти двери вы не смогли отворить? - указал я в другую сторону.
        - Да-да, пытался, но не смог, - покивал отец Даниил.
        Решив оставить комнаты обслуги на потом, я подошел к двери, не поддавшейся святому отцу. Н-да, про взлом и топор беру свои слова обратно. Толстые железные накладки и плотно пригнанные двери не оставляют шанса на обычный взлом. Но личины замков имеются, правда, необычно большие. Сумеет их Анзор вскрыть? Сложно сказать, подход ко всему основательный был у обустроившихся тут в древние времена людей. Да и стоит ли вскрывать двери, которые все в выдавленных рисунках и непонятных символах? Определенно есть что-то знакомое в этой письменности.
        - А что тут начертано? - поинтересовался я, проведя ладонью по холодному металлу.
        Кстати, это не обычное железо, оно не окислилось и не поржавело, хотя времени прошло много.
        - Понятия не имею, - удрученно ответил мой спутник. - Нет подобных языков, насколько мне известно.
        - Н-да, загадка, - протянул я. - Ладно, нет времени заниматься древними тайнами.
        Я прошел в помещение, где отдыхали рабочие царя Тартарии. Мой проводник вновь зажег факел, коротко пояснив, что в комнатах темно. Странно, в коридоре светильники исправно горят, чего не скажешь о тех местах, где рабочие жили. Н-да, спартанские у них были условия. Покосившиеся лежаки, даже можно сказать, нары. В комнатах нет никаких предметов утвари, несколько крюков на стенах, естественно, к таковым не относятся. Как тут можно долго находиться? Сыро, холодно, освещение тоже отсутствует, но в паре комнат отыскались самодельные лампадки.
        Кстати, перегородки комнатенок сделаны из рук вон плохо, не сочетается с уже увиденным. Кто-то возводил стены наспех или не имея даже подобия технологий того, как сделаны линия чеканки и те же печи. Диссонанс какой-то, будто первобытный человек пришел в город со своим кайлом и стал что-то строить. В общем, ничего интересного я не углядел, если не считать, что коридор заканчивается ровной стеной.
        - Хм, что-то мне это напоминает, - постучал я по каменной плите. - Отец Даниил, это же явно закрытый проход, как и перед пещерой.
        - И я к такому выводу пришел, - согласился тот со мной. - Но мне поручили смотреть только за самой пещерой; про то, как пройти куда-то дальше - понятия не имею. Вполне возможно, что прежний смотритель, дожидавшийся наследника царя Тартарии, также об этом не знал.
        - А с чего такая уверенность была, что наследник объявится? - поинтересовался я, решив промолчать, что таковым себя не считаю.
        - Все об этом знали, - твердо ответил мне тот, не объясняя.
        Вернулся я в зал и призадумался, прохаживаясь между прессами и поглядывая на печи. Прикидывая так и этак, вижу множество недостатков, если попытаюсь наладить тут выпуск золотых монет. Нет, производство явно готово к работе, нужны небольшие изменения, в том числе подкорректировать штампы. Но, блин, все упирается в транспортировку, да и где тут жить рабочим? Можно самому покорячиться с теми же проверенными и надежными людьми. Но тогда все дела придется отложить и монеты уже не понадобятся для моих задумок. И все же очень соблазн велик!..
        - Иван Макарович, примите во владение данное место, которое по праву крови вам принадлежит, - неожиданно для меня произнес отец Даниил.
        - С чего вдруг вы так кардинально подходите к вручению наследства царя Тартарии? - нахмурился я, мгновенно сообразив, что взваливать на себя бремя власти не желаю.
        - Когда Лиса-Мария привела вас в церковь, я уже тогда понял, что именно мне удача улыбнулась. Тем не менее не сразу решился передать то, что хранилось долгие годы и принадлежащее вашим далеким предкам. Простите, но боялся ошибиться, иногда наследник может оказаться самозванцем и без бога в голове.
        - Отец Даниил, все это, конечно, поучительно. Но вы же должны понимать, что время все изменило и Великую Тартарию не возродить, - осторожно проговорил я.
        - Так и не в этом цель, - пожал плечами тот. - Иван Макарович, вам виднее, как и что лучше для всех сделать. Понадобится - возродите Тартарию или дадите новое имя своей империи. Решите оставить все как есть… - Отец Даниил задумался, огладил бороду, а потом рукой махнул: - А вот уже и не получится: по-старому жить не выйдет, а к какому берегу пристанете и кого с собой приведете - вопрос.
        Не стал я ему ничего отвечать, ситуация в империи и так на грани. От моих дальнейших шагов зависят судьбы людей. Даже если мою фигурку смахнуть с доски, то механизм запущен, и не факт, что в лучшую сторону. Но я попытаюсь минимизировать потери, хотя и отдаю себе отчет, что это будет сделать крайне сложно. Пока же относительная передышка играет мне на руку, хочется продлить мирное время и достойно подготовиться к различным неожиданностям. Каким? Квазин-мятежник, угроза войны с другими империями и… агрессия со стороны императрицы.
        Да-да, над последним пунктом все чаще задумываюсь. Если не сама Ольга Николаевна решит навести порядок в Сибири и вернуть ее в прямое подчинение, то советчиков подобного варианта у нее хоть отбавляй. Убежден, что и дня не проходит, а императрицу на меня науськивают и предлагают послать войска и разобраться с умножающим силу наместником Урала. Недаром нам отказано в финансировании даже тех проектов, которые начинались, когда еще меня тут не было. Тем не менее буду придерживаться своего плана, а там посмотрим, куда все это выведет.
        - Отец Даниил, вы, помнится, говорили о золотишке, оставшемся тут с древних времен, - решил перевести я тему разговора.
        - Да, запас самородного золота и песка имеется, - покивал головой мой спутник. - Я вам спешил показать цех по чеканке, и в кладовую мы не зашли. Там есть на что посмотреть и пощупать. Желаете взглянуть?
        - Очень интересно, - согласился я.
        Мы вернулись в так называемый коридор, из которого попали в цех. Предварительно отец Даниил отключил подачу масла в светильники, а потом и запер на ключ дверь. Оказалось, что в коридоре имеется три двери. Две из них более-менее привычные, а вот последняя - точная копия виденных в зале, за тем исключением, что металл на ней темного цвета. Краска по металлу или какой-то особый сплав? Честно говоря, ответить на этот вопрос не смог, даже после того, как попытался ножом сделать царапину на дверном полотне. Мой спутник с улыбкой следил за этими манипуляциями, но не комментировал. Думаю, он сам давно пытался что-то подобное проделать и потерпел неудачу.
        - Черт! Хороший у меня нож был, - пробуя подушечкой большого пальца лезвие, ставшее тупым, озадаченно сказал я.
        - Кладовую открывать? - спросил меня отец Даниил.
        - Да, - подошел я к нему, с удивлением наблюдая, как священник использует все тот же ключ. - На этих дверях один и тот же замок? - не удержался я от вопроса.
        - Сам удивлялся в свое время, но воспринял как данность, - ответил мне отец Даниил и пробормотал под нос: - Интересно, масло в лампадках осталось?
        Оказалось, что в кладовой не предусмотрено освещение, нет каменных желобов. А масло святой отец применял уже современное, вонючее и чадящее при сгорании. Две лампадки принес сюда сам отец Даниил, когда осматривал вверенное ему на хранение хозяйство. А посмотреть и в самом деле есть на что. Два объемных сундука, массивный письменный стол, на котором стоит чернильница и лежит раскрытая примерно на середине толстая книга с серебряными застежками. Деревянное кресло, стулом язык не поднимается назвать, так как слишком причудливая и искусная резьба с завитушками по дереву, даже проглядывает позолота на подлокотниках. Пара полок с какими-то глиняными горшками и… висящий на стене портрет царя Тартарии, рядом с которым расположена каменная полка или просто выступ из стены, а на ней лежит кинжал в ножнах. Хотя данное оружие больше походит на небольшой меч или тесак. Так кажется на первый взгляд.
        - Впечатляет, - медленно произнес я.
        - Это вы еще не видели содержимое сундуков, - усмехнулся в бороду отец Даниил и, проследив за моим взглядом, добавил: - Иван Макарович, все здесь находящееся - ваше, вы вольны им распоряжаться по собственному усмотрению. Будем считать, что наследство передано.
        - Наследство? - переспросил я, пока не представляя, как поступить.
        - Да, церковь выполнила свои обязанности по отношению к роду последнего царя Великой Тартарии. Допускаю, что не только я являюсь хранителем того, чем владел Петр Третий, но тут ничем не могу помочь, ни с кем другим не знаком. И, признаюсь, рад, что груз ответственности с меня снят.
        - Не спешите, - покачал я головой. - Возможно, я и приму наследие, но вас все равно попрошу за всем этим присматривать, хранить царские атрибуты, а если со мной что-то случится, то и наследника подыскивать. Ведь, как понимаю, одной крови недостаточно, чтобы передать все это и признать потомком царя Тартарии. Правильно?
        Данный вывод давно напрашивается. Даже если и опознала меня случайно журналистка, которая видела портреты древнего царя, а потом и сложила пазл. Наследник любого человека, а в особенности царской персоны, в первую очередь определяется по близости родства. Так вот, пока живы Макар и Лидия, так называемые мои родители, а про старших братьев умолчу, то первым быть никак не могу. Если не имеется в завещании какой-либо оговорки или конкретных указаний. Да и с самим завещанием очень хочется ознакомиться.
        - Вы, как обычно, оказались правы, - согласился со мной отец Даниил. - Наказ царя невозможно двусмысленно трактовать, в том числе и признавать наследника по одной только крови. Петр Третий понимал и предвидел, что в любой ветви происхождения, даже царской, могут оказаться слабохарактерные или недалекие люди. Да и просто те, кто не желает и не может брать на себя бремя власти и ответственности за подданных. Как ни печально, но в вашей семье только вы подходите быть наследником царя. В какой-то мере еще может претендовать Катерина Макаровна, но она из-за своей женской доли никогда не вступит на престол.
        - А как же Ольга Николаевна? Императрица наша, - усмехнулся я, - она-то на престоле, и Россией правит.
        - И ее правление ведет империю к краху, если она не предпримет решительных мер, - возразил отец Даниил.
        Не стал с ним спорить, в какой-то степени он прав, как ни печально, но Ольга обязана делать жесткие шаги, на которые она не слишком-то способна. Хотя нет, знаю ее не так плохо, как может показаться, она-то может сплеча рубануть, но окружение настолько смягчит ее удар, что получится шлепок, а то и вовсе грожение пальчиком. Увы, от свиты зависит многое, один человек не сможет со всеми проблемами справляться, какими бы он ни был наделен способностями. Если же говорить про меня, который от политики пытался всеми силами отвертеться, то нахожусь не в лучшей ситуации, чем императрица. Людей, на которых положиться могу, у меня мало, постоянно ощущается их нехватка даже для управления территорией Урала. Про что тут можно еще говорить?!
        - Не соглашусь с вами, уважаемый отец Даниил, - покачал я головой, продолжая осматриваться в так называемой кладовой, - но спорить не стану. Могу открыть? - указал на ближайший сундук.
        - Разумеется, - пожал плечами мой спутник.
        Крышка сундука оказалась тяжелой, но к этому я был готов, видя, сколько железа пошло на защиту дерева. Странно еще, что ключ не потребовался, хотя замковый механизм встроен. Откинул я крышку сундука и пару мгновений полюбовался на два отделения: в одном крупные самородки, во втором крупинки и золотой песок. Подошел ко второму сундуку и, уже не спрашивая разрешения, откинул крышку. В глазах зарябило от драгоценных камней, большей частью необработанных. Камней много, не отсортированы, но зрелище, стоит признаться, завораживающее. Аметисты с оттенками фиолетового и красными отблесками. Изумруды насыщенного зеленого цвета. Топазы, настолько крупные, что я и не подозревал, что такие бывают.
        - И что же с этим делать? - озадачился я.
        Честно говоря, рассчитывал немного на другое, то, что легко можно продать и выручить быстрые деньги. Нет, драгоценные камни спросом всегда пользуются, у тех же ювелиров. Но прекрасно понимаю, что если огранить один из больших топазов, то его можно продать намного дороже. Однако на все требуется время.
        - Это уже не мне решать, - усмехнулся священник. - Свою миссию я выполнил.
        - Но почему тут нет золотых монет и царских украшений? - потер я переносицу.
        - Вот чего не знаю, того не знаю, - развел руками отец Даниил.
        Понимаю, что вопросы, которые задаю, просто повисают в воздухе, ответа нет и вряд ли он когда-нибудь будет. Пора переходить к насущным проблемам, которых и так выше крыши.
        - Из золота сколько примерно можно отчеканить монет, как думаете? - вернулся я к первому сундуку, закрыв тот, что с драгоценными камнями.
        - Можно прикинуть вес и потери, которые произойдут при плавке, - осторожно ответил мой спутник.
        - Это-то понятно, - произнес я, уже жалея, что отправился в данное путешествие.
        Наследство, кроме головной боли и еще нескольких темных пятен в истории, ничего мне не принесло и не дало. Чеканить в горах монеты? Нет, не получится. Вывозить отсюда остатки золота и драгоценных камней? Про перемещение производственной линии по плавке и чеканке денег и говорить не приходится. Прессы, применяемые давным-давно, неподъемные, печи и вовсе не транспортабельны (не разбирать же их!). Да и не стоит забывать про масло, подающееся по каменным желобам. Его-то вообще никакими судьбами не переправить в другое место. Может, все же попытаться наладить чеканку, хотя бы из тех запасов, что тут обнаружились? Сам не справлюсь, посвящать еще кого-то, даже близких, не хочу. Да и штемпели времен царя Тартарии использовать не получится, а новых у меня еще и нет. Стоит признать, что день, когда мог бы решать важные вопросы, потерян.
        - Иван Макарович, что-то вы загрустили, - внимательно смотря на меня, оценил мое настроение отец Даниил.
        - Наследство интересное, но мне не подходит, - со вздохом ответил я, подошел к столу и осторожно сдул пыль со страниц книги.
        Не удержался, пару раз чихнул, а потом попытался прочесть древние записи - и опять не преуспел. Язык незнаком, хотя что-то общее со славянской письменностью и прослеживается.
        - Не стоит так говорить, - осуждающе покачал головой отец Даниил. - Убежден, что вы сумеете отыскать всему применение. А если даже и не пригодится что-то в ближайшем времени, то не стоит зарекаться.
        - Согласен, - кивнул я, задумчиво смотря на книгу и решая, оставить ее или с собой забрать. - Но в данный момент мне необходимо наладить выпуск золотых монет. Как воздух необходимо! Время уходит, скоро в казне не останется имперских денег, а расплачиваться необходимо. Чем? Не устраивать же цирк с весами и золотым песком!
        - Но вы видели производство: сложного там ничего нет, наладить легко, - возразил отец Даниил.
        - Ага, как же!.. Совсем не легко! Сами подумайте, это же линии создать, прессы подготовить, а про штемпели и говорить не приходится… - печально покачал я головой, искоса наблюдая за своим спутником и надеясь, что тот попадется в простую ловушку.
        - Ой, да вы о чем?! Иван Макарович, производство наладить - сущий пустяк! Пресс - не проблема, камней у нас хватает, и подобрать необходимые - раз плюнуть! Золотой песок с самородками расплавить - дело нехитрое. В формы залить да штемпелями запрессовать и получить монеты? - Отец Даниил рукой махнул, мол, проблему на ровном месте ищу. - Изготовление шаблона для чеканки, и то не такое сложное занятие. Пару дней или неделю - и будут у вас штемпели, резчиков найду, в этом могу помочь.
        - Зато в производстве мне не на кого положиться… - делая вид, что в печали, протянул я, но потом резко посмотрел на своего спутника: - Отец Даниил, прошу вас: займитесь производством, больше и доверить некому. А вы столько лет хранили мое наследство и ни крупинку золота не взяли, хотя ваш храм в этом ох как нуждался! Да и сами говорите, что дело пустячное!
        Священнослужитель вначале опешил, в задумчивости пожевал губами, но потом рассмеялся:
        - Уели вы меня, ваше высокопревосходительство! Уели и подловили! Теперь вроде и отказаться не могу, так как сам только что распинался, как это легко и просто.
        - По рукам?! - подошел я к нему, пока священник еще находится в шоке от моего предложения и ничего не просчитал на потом.
        Руку он мне протягивать не спешил, но я сам проявил инициативу и, взяв ладонь отца Даниила, с радостью ее пожал и чуть тряхнул, перекладывая проблему со своих плеч. Нет, понимаю, что большинство прочих вопросов на мне окажется, но теперь у меня нашелся человек, который станет следить за выпуском денег и отвечать за это.
        - Хорошо, - медленно произнес священник, - но для налаживания чеканки и производства монет тоже понадобятся деньги. Иван Макарович, вы отыщете необходимые средства?
        Он пытается схватиться за последний шанс и отвертеться? Ха! Не выйдет!
        - На такое дело средства найдутся, - успокоил я его.
        Настроение стало подниматься, боюсь, если бы не наше путешествие, то отца Даниила уговорить бы не смог, обстановка помогла.
        - Можем отправляться обратно, а это место пусть стоит до лучших времен, - обвел я каморку рукой. - Да, пусть ключ от помещений у вас побудет.
        - Есть еще несколько, - усмехнулся в бороду святой отец и подошел к столу.
        Осторожно выдвинул один из ящиков и выложил на столешницу два ключа.
        - Думаю, один ключ вам все же стоит взять. Да и вообще не стоит стесняться, это все ваше, - кивнул мой спутник в сторону каменной полки, где лежит кинжал. - Вижу же, что вы оружие приметили.
        Действительно, мой взгляд время от времени возвращался к этому предмету, который так и хочется в руки взять. Подумав, мысленно согласился с отцом Даниилом, подошел и еще раз внимательно посмотрел на портрет, с уважением поклонился, словно кто-то меня подтолкнул к этому. А уж потом и кинжал взял. Оружие не стал рассматривать, сразу в карман убрал и глазами на толстом фолианте задержался. Тащить с собой книгу, которая у охраны может вызвать излишний интерес, не очень-то хочется, но понимаю, что и оставить ее не смогу. Эх, жаль не озаботился ранее и с собой никакого мешка не прихватил, хотя знал со слов священника, что тут есть чем поживиться.
        - Книгу тоже заберу, на досуге полистаю, может, что-нибудь интересное узнаю, - вслух сказал и, осторожно закрыв увесистый том, взял его со стола.
        - Самоцветы никакие не возьмете? - кивнул мой спутник на сундук, где камни лежат. - Пара крупных может принести приличную прибавку в казну.
        На секунду я задумался, но потом отрицательно головой покачал:
        - Нет, пока у нас есть в достаточном количестве камни и самородки, пусть эти здесь остаются: так сказать, на черный день - который, надеюсь, никогда не настанет.
        - Как скажете, - равнодушно ответил отец Даниил, а потом уточнил: - Отправляемся обратно? Нас, поди, уже заждались, часа четыре, если не больше, как мы тут.
        С удивлением на своего проводника глянул, а потом с часами сверился. Ну да, точно: без малого четыре часа мы тут, этак и в город до вечера вернуться не успеем.
        - Да, следует поспешить, - согласился я и направился на выход.
        Отец Даниил меня остановил, ключ вручил и попросил, чтобы я сам двери запирал. Ну, с этим проблем не возникло, а вот на знание того, в какой последовательности поворачивать камни, чтобы каменная стена проход преградила, отец Даниил мне форменный экзамен устроил. Мало того, он потребовал, чтобы я с ходу мог различить необходимый булыжник, связанный с механизмом. Кстати, последовательность не важна, можно этот своеобразный шифр набирать в каком угодно порядке. Главное, правильные обороты делать. Но больше всего меня заинтересовали именно камушки, от них в скалу уходит отросток, который с чем-то находится в зацепе. Понятно, что это все не природное явление, но кто подобное мог придумать и воплотить - загадка.
        - Отец Даниил, чуть не забыл уточнить: а из самой пещеры эту преграду можно выставить? - кивнул я на поднявшуюся плиту, загородившую проход.
        - Да, совсем забыл показать, - сокрушенно покачал головой тот. - Убирайте преграду, и укажу, что и как, - попросил он меня.
        - А может, на словах? Опять пыль поднимется, ждать придется, а времени и так нет.
        - Иван Макарович, простите, но в этих обстоятельствах пять минут ничего не решат, а знания необходимы. Это мое упущение, но его требуется исправить.
        Сомневаюсь я, что второй раз сюда приду без отца Даниила, но… все возможно, да и если разобраться, то он прав. Никто ни от чего не застрахован, а информация лишней не бывает. Стену я опустил, отметив про себя, что вращаются булыжники не так-то и легко, но взрослый с такой задачей легко справится, и даже подросток. Чтобы поставить преграду из самой пещеры, а потом ее опустить, следует три рычага в стене перевести в крайнее положение, но только после того, как утопить в полу два камня (можно собственным весом), что-то типа предохранителя. Система продумана, строители данной пещеры кого-то опасались или скрывались. Но мне до этого нет дела, одну из важных задач я решил, вскоре и золотые монеты, надеюсь, появятся.
        Вернулись мы к заждавшейся охране. Мой адъютант облегченно выдохнул и не сдержался от возгласа:
        - Слава богу! А то мы уже собирались на поиски отправляться!
        - Денис Иванович, вы бы правду говорили, - рассмеялся один из подпоручиков. - Не прошло и получаса, как все уже порывались идти на поиски.
        - Господа, чайком не угостите? - присел я подле костра.
        - Пожевать бы не мешало, - опустился подле меня отец Даниил, прозрачно посмотрев на Гаврилова.
        Мой адъютант побежал к лошадям, отвязал пару седельных сумок и через несколько минут мы со священником уминали жареного гуся. Все отлично, аппетит на воздухе нагуляли и даже внимания не обращаем, что птица попалась жесткая, да еще и на костре ее решили не подогревать. Ни одного вопроса никто не задал из присутствующих, в том числе и сделали вид, что не удивляются топорщащемуся на мне сюртуку, книгу-то за пазуху сунул… Почему-то не желаю с ней расставаться и в сумку убирать, хотя мог бы толстый том доверить Бесу, тот надежно защитит. Перекусив, мы стали в обратный путь собираться. На этот раз в дороге я дремал, но мне показалось, что в пути находились еще меньше, чем когда добирались до цели.
        У дома священника я свою охрану отпустил, в том числе увели они наших с Гавриловым лошадей. Теперь-то мы с ветерком прокатимся, благо «мерседес» на месте. Уже на подходе к автомобилю у меня сработала интуиция, вопя об опасности. Еще ничего не предвещает беды, но я уже толкаю в сторону своего адъютанта и выхватываю револьвер; и только тогда замечаю, что в «мерседесе» кто-то наставил в нашу сторону обрез и появилась рука с пистолетом.
        Прыгаю в сторону Гаврилова, стреляю в направлении машины, а в ответ вижу, словно в замедленной съемке, как расцветает вспышка выстрела из обреза, разлетается пассажирское стекло, и пуля летит в нас с поручиком.
        Глава 11
        Больница
        Пули из моего револьвера летят во врагов, а на водительском месте показывается ухмыляющийся человек, лицо которого отлично знакомо. В меня попадает пуля, ударила в живот, больно, блин! Мы падаем с адъютантом на землю, из машины выскакивают убийцы. Один из них палит в нашу сторону из пистолета. Мою ногу обжигает болью, одна из пуль попадает в плечо, но стрелка с обрезом я пристрелить успел, а потом у меня сухо щелкнул боек, выстрела не последовало. А убийца уже прицелился мне в голову. Прогремел выстрел из охотничьего ружья, опередив пистолетный на мгновение. Перед тем как отключился, увидел падающего кулем убийцу…
        Очнулся на кровати, во рту все пересохло, дикая слабость, тяжесть в мочевом пузыре и боль во всем теле, словно меня через жернова пропустили. Пару секунд осмысливал свое положение, а потом попытался стащить с лица маску, через которую подается воздух для вентиляции легких. Однако руку поднять не смог, да что там руку, пальцем не пошевелить! Уж не парализован ли? Валяться поленом на больничной койке… Нет, не желаю! Собрав волю, пошевелил пальцами на ногах, а потом и руках. Слава богу! Чувствительность есть, просто тело затекло, да и сил нет. В палату кто-то зашел, но я уже стал в сон проваливаться, простейшее действие отняло все силы…
        Очередное пробуждение меня обрадовало. Дышать могу самостоятельно, руки и ноги двигаются, но в палате темно и ни хренашеньки не видно. Попытался сесть на постели, минут пять концентрировался и собирал тело в единое целое, ставшее словно желе… Удалось! Прислушался к своим ощущениям. Ну, могло быть и хуже. Ноющая боль в ноге, плече, животе, груди, и саднящая голова - терпимо. Осторожно себя ощупал и чуть заметно здоровым плечом пожал, мол, другого и не ожидалось. Рожа заросла щетиной, судя по ее длине - не брился дней пять. На голове повязка, плечо и нога тоже перебинтованы, а живот и грудь болят сильнее остального.
        - И почему свет не оставили?.. - пробубнил я и встал на ноги.
        Н-да, голова закружилась, держать вес на правой ноге невозможно. Вспомнил перестрелку и поморщился. Глупо попался, расслабился, решив, что покушения от служивых в этом мире не следует ждать, так как офицерская честь здесь превыше всего. Можно подумать, что с подобным не сталкивался! Взять хотя бы нападения на императрицу или когда с переговоров возвращался на поезде! Или посчитал, что моя деятельность никого не волнует?
        Опираясь на кровать, а потом шаркая вдоль стены, добрался в туалетную комнату. Свет ярко ударил по глазам; минутку постоял, а потом, прищурившись посмотрел на свое отражение в зеркале.
        - Ну и рожа, - покачал я головой и провел ладонью по лицу.
        Впрочем, ожидал чего-то худшего. Перебинтованная голова (не болит!), синяки под глазами, щетина - фигня. А вот то, что опираться на ногу почти не могу, это больше беспокоит. Неужели задета кость? Не хотелось бы трость использовать по прямому назначению. Но, черт, как же так мы лопухнулись? Будь у меня автомат - покрошил бы убийц в капусту. Однако мне было неудобно нести АК и придерживать за пазухой книгу рукой, поэтому адъютанту доверил оружие. Впрочем, в тот момент, когда понял, что сейчас нас начнут убивать, никаких других вариантов не имелось. Не успел бы я сорвать с плеча автомат, снять его с предохранителя и начать стрелять. В прыжке подобное сделать нереально, а оставаться на месте и не двигаться глупо.
        Черт, почему так ноют грудь и живот? Задрал пижаму и обнаружил две гематомы, а на коже - четкое очертание застежек от книги. Ха, выходит, меня наследие царя спасло, послужив своеобразным бронежилетом! Интересно, а от страниц древнего фолианта что-нибудь осталось? Хотелось бы его прочесть или просто полистать, прикасаясь к древним тайнам. Но уже могу понять, что когда-то в истории этой Руси произошло. Империя в империи, когда, до поры до времени, на деятельность в Сибири из Москвы смотрели сквозь пальцы. Да и царь Тартарии не вмешивался в дела Романовых. Думаю, что-то произошло между правителями, и Петр Третий двинул свое войско, собираясь стать единым императором России. Разразилась гражданская война, воспоминания о которой почему-то решили стереть из памяти простого народа, да и те же высокопоставленные чины о том времени обладают отрывочными знаниями. Почему? Нет смысла гадать, фактами не располагаю.
        - Е-мое! Так сейчас та же ситуация вырисовывается, что и в давние времена! - прошипел сквозь зубы, проведя исторические параллели.
        И как об этом раньше не додумался? Меня объявили наследником царя, императрица России слаба, да еще у нее имеются проблемы с мятежниками и внешней агрессией. Стоит мне заикнуться о вступлении в наследие или знамена царя поднять, как уже от внутреннего дележа не отвертеться окажется. А из этого последует братоубийственная война внутри империи, которая сыграет на руку противникам России. Не поэтому ли Германия притормозила с нападением? Что ни говори, а их разведка со шпионами пока намного лучше имперской, не в обиду Ларионову. Разведка и контрразведка России только-только обрастают личным составом, про агентов в других странах еще и речи нет. Те, на кого опирается Вениамин Николаевич, делают глупейшие ошибки и набивают шишки.
        Ладно, на досуге, если время появится, займусь анализом ситуации, но в целом все ясно и понятно. Не могу только ответить на один вопрос. Почему мне, черт возьми, почти никто не верит? Подозреваю, даже в ближнем круге все считают, что замахиваюсь занять престол. А оно мне надо? Нет и еще раз нет! Необходимо как-то ужом извернуться и возвратиться к тому занятию, к которому душа лежит.
        - И что же ты думаешь делать? - спросил у своего отражения в зеркале и добавил: - Рожа небритая.
        Ответить не успел: в палату кто-то зашел, раздался щелчок выключателя, а потом грохот. Хромая подошел к двери и, открыв ее, выглянул. Сестра милосердия себе рот ладошкой зажимает, а у ее ног валяется поднос.
        - Голубушка, ты чего не верещишь? - поинтересовался я, усмехнулся и поморщился, в груди и животе болью кольнуло.
        - А-а-а!!! - завопила сестра милосердия и проворно выбежала из палаты.
        - Нервная какая-то, - покачал я головой и вернулся в туалетную комнату.
        К моей радости, в шкафчике обнаружил новую зубную щетку и порошок для чистки зубов. На душ посмотрел с тоской, понимая, что пока ополоснуться не могу себе позволить. Немного приведя себя в порядок, вышел в палату и чуть не столкнулся с профессором.
        - Ага! - воскликнул Семен Иванович. - Кто вам, голубчик, позволил нарушать постельный режим?!
        - Так никто и не запрещал, - улыбнулся я.
        - Гм, а сестра милосердия вас не предупредила? - озадачился профессор и поправил пенсне, внимательно на меня посмотрев.
        - Я проснулся, - не стал говорить, что очнулся, - в темноте, рядом никого, отправился нужду справить да заодно умыться.
        - Помочь до кровати дойти или сами справитесь? - с заметным облегчением в голосе поинтересовался мой компаньон, а потом уточнил: - На память не жалуетесь? Помните все, что произошло?
        - Не переживайте, Семен Иванович, - поморщился я от воспоминаний. - Скажите, как там Гаврилов?
        - Сейчас вас осмотрю, раны перебинтую, - словно не услышал моих слов профессор и подошел к столику, беря в руки ножницы. - Ну-с, с чего начнем? Голову осмотрим, плечо или ногу?
        - Что с моим адъютантом? - предчувствуя плохие вести, поинтересовался я, не собираясь выполнять указания профессора.
        Портейг губы поджал, тяжело вздохнул, снял пенсне и в сторону посмотрел.
        - Семен Иванович! - вновь обратился я к профессору.
        - Иван Макарович, вы меня простите, но сделать я ничего не мог, - чуть развел руками Портейг. - Поручик получил несколько огнестрельных ранений, если говорить точно - два. Одну пулю в шею, вторую - под сердце.
        - Мля!.. - выдохнул я и поплелся к кровати, чувствуя, что на несколько лет постарел.
        - Иван Макарович, когда я приехал, то Гаврилов еще был жив, но… - Профессор махнул рукой.
        - Черт, если бы я его не толкнул в сторону, то…
        - Сейчас бы уже никого из вас не было в живых, - оборвал меня Портейг.
        Не стал с ним спорить, да и повернуть вспять время невозможно; впрочем, вернись все назад - я бы так же поступил. Пытался бы адъютанта спасти, в сторону его толкнул. Готов биться об заклад, что пули в поручика попали уже на земле, следовательно, стреляли из пистолета.
        - Из ружья стрелял отец Даниил? - поинтересовался я.
        - Да, священник вам на помощь пришел, - кивнул профессор и указал на кровать: - Ложитесь, осмотрю вас.
        Лег и глаза прикрыл; на душе муторно, жаль Дениса Ивановича, хороший человек и офицер был. Эх, судьба-судьбинушка, не знаешь, где соломки подстелить. А у него же еще остались родные. Как подобные вести передавать?
        - Пуля у вас сорвала кожу на голове, но, к счастью, скользнула по черепной кости. Крови же было много, если бы не отец Даниил, оказавший первую помощь и предупредивший меня, что вы живы, то я решил бы, что уже некому помогать, - произнес Портейг, срезая бинты с моей головы. - Получилось этакое рассечение, но я кожу стянул и зашил, возможно, и шрам даже незаметен будет.
        - Да хрен с ним, шрамом, - поморщился я, когда профессор стал осторожно отдирать бинт от моей черепушки.
        - Голубчик, все тут замечательно, - склонился профессор над моей головой, рассматривая ранение. - Правда, спешили мы, не всю голову обрили, но, надеюсь, цирюльник исправит ситуацию. Так, перейдем к плечу, - объявил мой компаньон и попросил меня сесть.
        Второе ранение оказалось и вовсе легким, левое плечо прострелено навылет, кроме потери крови и разрывов мягких тканей, там ничего страшного нет. А вот с ногой дело обстоит уже хуже, пулю профессору пришлось извлекать, та вошла под углом и до кости добралась, но последнюю, на мое счастье, не раздробила.
        - Раны не столь опасны, я больше переживал за гематомы на животе и груди. Боялся, что повреждены внутренние органы, - сказал Семен Иванович, закончив осмотр и перевязку. - Признайтесь, голубчик, как вы от оружейных выстрелов, почти в упор, смогли защититься и почему на коже такой рисунок образовался.
        - Книгу старую под сюртуком нес, ей благодарность следует воздать, - потер я отметины на груди. - Боюсь, что пули древний том в негодность привели. Кстати, отец Даниил ничего об этом не говорил?
        - Э-э-э, знаете, Иван Макарович, мне в тот момент было не до каких-то там подробностей, - пожал плечами профессор. - Скажите, у вас нет острой боли в животе или груди? При пальпации ничего плохого не нащупал, но, признаюсь, опасался внутреннего кровотечения и раздумывал, не лучше ли своими глазами на ваши органы взглянуть…
        - Это вы о чем? - подозрительно посмотрел я на профессора. - Хотели меня разрезать, что ли?!
        - Ну, когда диагноз затруднен и нет другого выхода… - отвел в сторону взгляд Семен Иванович.
        - Почти ничего не болит! - положил я одну руку на живот, а другую на грудь. - Вы это дело бросьте! Кстати, а почему не стали оперировать? - поинтересовался у своего компаньона. - Явно же хотели посмотреть, нет ли во мне какого-нибудь отличия от любого другого подданного империи! Твердо заявляю - мое тело ничем не отличимо от других! Внутренности точно такие же, как у всех!
        - Иван Макарович, ну не волнуйтесь вы так! Все уже в прошлом, и оперировать я не стал, - с грустью в голосе и явным сожалением ответил профессор, - потому что Катерина Макаровна вмешалась, заявилась с Анзором и тремя служивыми с оружием. Кстати, палата охраняется, а ваша сестрица спит в соседней, сумел ей подсунуть сонного зелья, а то молодой девушке столько времени не спать… - Он не закончил фразу, но и так понятно.
        - Сколько я уже тут прохлаждаюсь? - с подозрением потерев отросшую щетину, поинтересовался я, вспоминая планы и неотложные дела, которые собирался сделать.
        - Пятые сутки, - коротко ответил профессор, и у меня сразу же желудок стал возмущаться и намекать, что он не прочь бы перекусить. - И должен покаяться, - Портейг снял пенсне и стал протирать стекла, - боясь, что вы очнетесь и случится болевой шок, которого может не выдержать сердце, пришлось несколько увеличить дозу снотворного и обезболивающего.
        - Наркотиками кормили? - с подозрением поинтересовался я; но никаких симптомов не чувствую, если не считать усталости.
        - Нет-нет, безобидные препараты, но они обеспечили вам сон, который, как известно, лечит.
        - Получается, полных четыре дня я тут провел… - медленно произношу. - Представители канцлера и императора Германии прибыли?
        - Два дня назад. Господин Анзор просил вас разбудить, но я не позволил.
        Мысленно чертыхнувшись, укоризненно посмотрел на своего партнера, а тот с вызовом сказал:
        - И как бы вы на моем месте себя повели?
        - Анзор где? Моего адъютанта, как понимаю, уже похоронили? Что с нападавшими, в живых кто-нибудь остался?
        - Про Анзора ничего сказать не могу, тот представителей Германии обхаживает и кормит их обещаниями, что наместник Урала вот-вот вернется из важной поездки и их сразу примет. Дениса Ивановича, царствие ему небесное, отпели и похоронили как героя. А нападавших в живых не осталось, следом за отцом Даниилом господа офицеры верхом прискакали и по несколько выстрелов успели сгоряча сделать.
        - Понял, - прикрыл я глаза, собираясь с силами. - Семен Иванович, распорядитесь, чтобы мне принесли одежду и, если можно, послали в усадьбу за тростью.
        - Иван Макарович, понимаю, что все равно не послушаетесь, но рекомендовал бы вам пару дней отлежаться и набраться сил, - вздохнув, сказал Портейг.
        - Сам понимаю, однако у меня нет ни времени, ни возможности, - криво улыбнулся я, а потом вспомнил: - Да, еще мне потребуются бритвенные принадлежности и… перекусить.
        - Хорошо, - не стал со мной спорить Семен Иванович. - Пойду дам указания о еде и остальном, - направился он к двери.
        Когда профессор вышел из палаты, я мысленно ругнулся, из-за того, что не обговорил с ним меню. Мне же принесут очень полезную, питательную и совершенно невкусную пищу. Впрочем, желудок заурчал даже тогда, когда я представил кашу на воде.
        Ожидание затянулось, никто ко мне не пришел, сам же я пытаюсь расхаживаться. Ну, честно говоря - хреново получается: нога болит и готова в любой момент подвернуться. Интересует меня еще и как же мой контрразведчик с «гостями» из сложившейся ситуации выпутывается. Думаю, моя казна понесет существенные потери, после отбытия представителей Германии, наверняка большей частью их Анзор «гуляет» в ресторане Марты, а цены на различные услуги там немалые.
        - Можно? - стукнув в дверь и приоткрыв ее, спросила дородная повариха с подносом в руках. - Господин профессор распорядился вас покормить.
        - Да, конечно, - оживился я.
        Ожидания не обманули, кроме чая с колотым сахаром мне принесли размазанную на тарелке овсяную кашу и ломтик (один и тонкий) хлеба. Поварихе не стал пенять, понимаю, что та по указанию моего компаньона расстаралась, поблагодарил, а потом дождался, когда женщина покинет палату, и за пару секунд все съел. Чай насластил от души, да еще и в прикуску с сахаром стал его пить. На первое время голод унял, а потом или до ресторана дойду, или в своей усадьбе отъемся, там-то мне никто кашку не посмеет принести. Еще у меня есть желание ускользнуть из больницы как можно скорее и не выслушивать охов и ахов сестрицы. Впрочем, Катерина - девушка с характером, но надеюсь, что наши разговоры ей на пользу пошли.
        - Иван Макарович, - вошел в палату Портейг, за спиной которого с ворохом одежды в руках следует медицинский брат под два метра ростом, - ваши вещи, но, простите, за тростью посылать не стал, отыскали палку в больнице. Вы же не захотите тут долго находиться, если правильно понимаю, - чуть усмехнулся мой компаньон.
        - Ага, все верно, - обрадованно потер я ладони.
        - Из-за этого обстоятельства и бритвенные принадлежности не стал искать, - сказал профессор и велел своему сопровождающему: - Голубчик, на кровать вещи положи и можешь идти.
        Медицинский брат, с любопытством на меня посматривая, выполнил распоряжение Семена Ивановича, а потом покинул палату.
        - И все же пару дней я бы на вашем месте отлежался, - поправил пенсне Портейг. - Ногу постарайтесь не сильно нагружать.
        - Обещать не могу, - со вздохом ответил я, рассматривая принесенные вещи.
        Н-да, в таких шмотках по городу идти - до первого городового, хотя собираюсь извозчика поймать. Сгреб вещи в охапку и, опираясь на палку, отправился в туалетную комнату, чтобы не переодеваться при профессоре. Поймал себя на мысли, что когда доктор тебя осматривает, а потом скальпелем орудует, то нет места смущению. Посмеиваясь над условностями и морщась от боли в ноге, кое-как смог одеться. Н-да, сюртук и рубаха в дырках, но отстираны. Прикинул, что, не держи я за пазухой книгу, сейчас бы уже тут не стоял. Кстати, револьвер и мои ножи здесь, а вот царского кинжала не обнаружил в кармане. Скорее всего, древнее оружие и книгу забрал отец Даниил. К нему отправиться или домой? Как бы ни хотелось, но в первую очередь необходимо себя в порядок привести. После чего переговорить с Анзором, а потом уже действовать. Даже если у Семена Ивановича и есть какая-то информация, то ее необходимо получить из первых уст.
        - Меня в околоток не заберут за такой вид? - поинтересовался я у своего компаньона, выходя из туалетной комнаты.
        - Вам еще предстоит с охраной договориться, - усмехнулся Портейг. - Я слышал, как Гастев, Друвин и Анзор давали наставления не впускать посторонних и обеспечить вам должный уход и лечение.
        - Гм, полковник с начальником полиции и мой контрразведчик выдали такие указания? - поразился я.
        - Если не считать начальника тайного сыска с господином Марковым и, что самое главное, вашей сестры.
        - Катька указания стала раздавать? - нахмурился я, мысленно прикидывая, сколько тут народа побывало и на меня любовалось, когда в беспамятстве валялся. Черт! А я ничего лишнего не сболтнул? - Гм, Семен Иванович, а бреда у меня не наблюдалось?
        - Нет, вы ничего не говорили, - успокоил меня профессор.
        Это меня порадовало, ведь под наркозом можно выболтать все секреты. А вот покинуть палату не вышло. Меня охраняют сразу четверо, и все служивые из разных ведомств! Молодой подпоручик и рад бы мне подчиниться, по глазам вижу, но оставшиеся трое служак уже в возрасте и ни в какую не собираются меня выпускать.
        - Простите, ваше высокопревосходительство, но у нас строгий приказ, - твердо глядя мне в глаза, заявил представитель жандармерии, - без разрешения непосредственного своего начальства никто, кроме докторов и сестер милосердия, не может покинуть палату.
        - Охренели? - ласково спрашиваю, а внутри начинаю закипать от гнева. - Меня арестовали или как?
        - Никак нет, ваше высокопревосходительство! - вытянулся один из доверенных людей Анзора.
        Блин, я не в лучшей форме, хрен сбежишь - враз догонят. Да и не драться же мне с ними? Но и в палате оставаться никак нельзя.
        - Ладно, братцы, - пошел я на попятную, - придется вам тогда грузчиками поработать. Палатой ведь считается то место, где больной на койке лежит. Верно? - служивые переглянулись, неуверенно кивнули, а я приободрился и продолжил: - Мой приказ, который не противоречит отданному вашим начальством, вы выполнить обязаны. Так?
        Подпоручик что-то явно почувствовал, широко улыбнулся и, усики свои поправив, гаркнул:
        - Так точно! Приказывайте!
        - Сейчас пойдем в палату, я лягу на кровать, и вы меня отнесете для проведения определенных процедур, - сдерживая улыбку, сказал я служивым.
        - Ваше высокопревосходительство… - укоризненно покачал головой жандарм, но улыбнулся.
        - Не вышло, - хмыкнул я. - Ладно, тогда бегом доложили своему начальству, что видеть их желаю! Быстро выполнять! - Последние слова я постарался рявкнуть приказным и строгим голосом.
        Как ни странно - сработало, но не на всех, подпоручик даже не дернулся. Вероятно, привык, что в армии приказы не всегда следует выполнять с первого раза, а то их часто по нескольку раз меняют.
        - Подпоручик! А вам особое распоряжение нужно? - грозно глянул я на молодого служаку.
        - Так время раннее, полковнику сообщить не могу, ваше высокопревосходительство! Да и не велено пост оставлять! - вытянулся тот по стойке смирно.
        - Это понятно, - хмыкнул я, направляясь в сторону, противоположную той, куда поспешили жандарм, сыщик и человек моего советника. - Как считаете, успеем из больницы выбраться, пока мои сторожа поймут, что к чему? - оглянулся я на последовавшего за мной подпоручика.
        - Минут пять у нас в запасе есть, - подумав, ответил тот, но потом добавил: - Если первым дозвонятся до начальника полиции, то десять.
        - Почему? - поинтересовался я.
        - А тот, прежде чем отдать приказ, начнет подчиненного склонять по матушке и батюшке, на это уйдет пара минут, да и не сразу сообразит спросонья господин Друвин, что к чему.
        Опираясь на палку и морщась от боли в ноге (плечо, как ни странно не беспокоит), беспрепятственно выбрались на улицу. Подпоручик, Савелий Петрович Варинов, поймал извозчика, который нас благополучно довез до моей усадьбы. Честно признаюсь, голова немного стала кружиться, из пролетки выбрался с трудом. Звонил пару минут, прежде чем мне отворила заспанная и недовольная Надежда, но, увидев меня, радостно заулыбалась и засуетилась, что-то постоянно приговаривая и охая.
        - Надя, успокойтесь, все хорошо, - сказал я, входя в прихожую и косясь на зазвонивший телефонный аппарат. Подумал и снял трубку: - Слушаю.
        - Дом наместника Урала? - устало поинтересовалась барышня-телефонистка и, не дожидаясь ответа, продолжила: - Соединяю со столицей.
        Попытался прикинуть разницу во времени. Сейчас, если верить часам, десять минут шестого, а в Москве совсем раннее утро.
        - Скажите, как здоровье наместника Урала? Есть изменения? - раздался в трубке встревоженный и такой далекий, но в то же время родной голос.
        - Очень рад вас слышать, ваше императорское величество, - хрипло ответил я. - Здоров и готов продолжать служить империи и вам. Немного вот на лапу захромал, - попытался неуклюже пошутить и поморщился.
        - Иван? Ты?! - изумилась Ольга Николаевна, а потом почему-то импульсивно добавила: - Дурак!
        Связь разорвалась: похоже, императрица трубку бросила. Пожал плечами и, стараясь не выдать своего довольного вида, повернулся к подпоручику и служанке:
        - Надя, в доме еда имеется? Вы уж меня, голубушка, - мысленно ругнулся, как только с профессором пообщаюсь, сразу ко мне его выражение пристает, - простите за столь раннюю просьбу, но больничные харчи впрок не идут.
        - Сделаю! - закивала служанка. - В гостиной накрывать?
        - Да, думаю, на две персоны, - ответил ей и уточнил у подпоручика: - Савелий Петрович, вы же не откажетесь со мной позавтракать?
        - Почту за честь, - склонил тот голову, но потом как-то поежился и спросил: - Ваше высокопревосходительство, дозвольте воспользоваться телефонным аппаратом и сообщить полковнику о нашем местонахождении.
        - Конечно, пожалуйста, - разрешил я, пытаясь вспомнить, где моя трость.
        Искать не стал, прошел в гостиную, надеясь, что позавтракать успею в тишине. Догадываюсь, что вскоре пожалуют с визитами, поэтому в первую очередь необходимо позаботиться о ворчащем желудке. Лукавить-то перед служанкой не стал: то, что в больнице съел, уже и забылось.
        В гостиной подошел к окну и стал бездумно смотреть на сереющее небо. Поручика жалко, хороший был офицер, настоящий. Эх, терять знакомых и близких тяжело, но в какой-то мере к этому в своем мире привык. Хочется не допустить в империи бессмысленных смертей, на радость врагам. Однако прекрасно понимаю, что те переговоры, которые планировал провести с мятежным генералом, уже не последуют. Убежден, что Квазин дал свое одобрение на мою ликвидацию или сделал вид, что не возражает. В меня стрелял штабс-капитан Лаваркин, давний знакомый, уже организовывавший раньше покушение, когда я возвращался после переговоров с его командирами.
        Тогда так же не обошлось без жертв с нашей стороны, но среди устроивших засаду капитана не было. Когда же воинские части примкнули ко мне, то, насколько мне известно, Лаваркин отправился к мятежникам. Затаить злобу и действовать самостоятельно капитан вряд ли стал бы. Мы с ним общались недолго и ровно, хотя и явно испытывали друг к другу антипатию; но не убивать же каждого непонравившегося человека? Второго убийцу я хоть и плохо разглядел, но уверен, что никогда его не встречал…
        - Иван Макарович, а горячее подавать? - оторвала меня от размышлений служанка.
        - Не откажусь, - обернулся я к ней. - Расскажите, Надя, что в мое отсутствие тут происходило.
        - Ой, да ничего такого, - пожала она плечами. - Господин Анзор страшно ругался, Катерина Макаровна почти все время плакала, но когда профессор сказал, что ваша поправка - дело времени, она успокоилась. Звонят по телефону часто, - она нахмурилась, явно что-то желая еще сказать.
        - Это-то понятно, - улыбнулся я ей и сделал шаг к столу, да чуть не взвыл от боли, забыв про больную ногу, но сдержался. - А в городе какие слухи? Неужели тихо?
        - Ой, что вы! На базар нельзя пойти! - махнула та рукой. - Всем интересно, что да как, с расспросами пристают! А толком-то я ничего не знаю! Вот как так жить?! - последняя фраза у нее помимо воли вырвалась.
        Надежда глаза округлила и ладонью рот прикрыла, словно пытаясь слова обратно загнать.
        - А говорят-то чего? - присаживаясь за стол, уточнил я.
        - Казаки, говорят, под предводительством своего атамана собираются обидчиков покарать. Да и наши солдаты с офицерами готовятся в поход. Иван Макарович, а с кем воевать-то собрались?
        - А это скоро узнаем, - покачал я головой. - Ладно, идите, Надежда.
        Служанка поспешила ретироваться, я же в задумчивости по столу ножом, предназначенным для мяса, постучал. Не понравилось мне, что без моего ведома решили начать оружием трясти, хотя выбора в любом случае уже не остается. Интересно, а что там у меня с производством броневика? Надеюсь, что подвижки есть, хотя и прошло не так много времени.
        - Иван Макарович, разрешите? - показался в дверях подпоручик.
        - Проходите, Савелий Петрович, присаживайтесь, - указал ему рукой на стул.
        Подпоручик в гостиную зашел, но за стол не сел, вытянулся и доложил:
        - Полковник Гастев прибудет для аудиенции через полчаса! - Затем смущенно отвел взгляд и продолжил уже тихим голосом: - Простите, ваше высокопревосходительство, но доложить ему я был обязан.
        - Ой, да не извиняйтесь! - покачал я головой. - Все правильно сделали. Правда, думаю, полковник не один прибудет, тут скоро полный дом визитеров окажется.
        С подносами в руках в гостиную вошли две служанки. Надежда сервирует стол, а вторая ей помогает, но с меня взгляд не сводит. Пожелав нам приятного аппетита, прислуга удалилась, и я наконец-то смог наесться. Подпоручик смущен, ест осторожно, явно задумывается, какой столовый прибор взять для того или иного блюда.
        - Савелий Петрович, вы не на званом обеде, и большинство вилок тут для красоты лежит, - тонко намекнул я подпоручику.
        После моих слов Савелий забыл про этикет и принялся за еду со всем старанием, заставив меня мысленно улыбнуться. Вскоре Надежда принесла кофе, и я попросил ее отыскать мою трость.
        Пока не пожаловали визитеры, прошел в свои комнаты, с горем пополам принял душ, после которого перебинтовал раны. Побрился и оделся, зарядил револьвер и собрался отправиться в гостиную, где, как уже догадываюсь, меня поджидают. Открыв дверь, столкнулся нос к носу с Катериной. Сестрица ничего не дала мне сказать, бросилась на шею. Нет, она не толстуха, но я по инерции ее обнял, трость выронил, нога у меня резкой нагрузки не выдержала, и мы рухнули на пол.
        - Ты меня добить решила? - смеясь, поинтересовался я, чувствуя, что теперь и копчик пострадал.
        - Прости! - отвела та взгляд и слезу смахнула.
        - Чего ревешь? - хмуро поинтересовался и попросил: - Встать помоги.
        Катерина помогла мне подняться, точнее, встал-то сам, она мне трость подала. Н-да, плохо, что я пока «трехногий», ничего, заживет. Плечо ведь, тоже простреленное, почти не беспокоит. Или я к подобному состоянию уже привык?
        - Вань, но я могла остаться совсем одна! Почему ты не думаешь о близких?! - предъявила мне претензию Катерина.
        - С чего бы ты одна осталась? Про семью забыла? Уверен, отец с матерью тебя с радостью примут. Да и братья с сестрами не бросят.
        - Не примут, - печально махнула та рукой, - да и сама не пойду, мы слишком разные и смотрим на все не так.
        - Гаврилова жалко; похоронили его достойно? - спросил, и зорко слежу, не возникнет ли истерика у девушки. Что ни говори, а они были друзьями, мой адъютант неровно к Катерине дышал, а вот как она к нему относилась, я так до конца и не понял.
        - Не переживай, все прошло хорошо… если, конечно, можно так сказать про подобное, - печально ответила мне Катерина. - Ладно, - она тряхнула волосами, - пойдем, там тебя уже заждались и, как понимаю, вопросов у всех много, в том числе - что дальше делать.
        - Пойдем, - согласился я и похромал в гостиную.
        Народу и впрямь собралось много. Командир полка, начальник полиции, начальник сыска, мой советник по контрразведке, градоначальник с губернатором.
        - Господа, рад вас всех видеть! - поприветствовал их. - Насколько понимаю, у нас есть кое-какие неотложные задачи, но вначале хочу выслушать о том, как обстоят дела. Кто начнет?
        Глава 12
        Коррективы в планах
        Встреча с высокопоставленными господами у меня завершилась спустя три часа. Больше всего это напоминало расширенное совещание по предстоящим действиям против мятежников, которые преступили все приличия и правила чести, устроив на меня покушение. Звучали предложения немедленно отправить войска и покарать виновных. Да еще оказалось, что совместным решением Болотов, Гастев и Ожаровский уже предприняли в этом направлении определенные шаги. Наши войска готовятся к переходу, изыскиваются паровозы и вагоны, чтобы перебросить их к территории, на которой укрепился генерал-майор Квазин. С одной стороны, мне такие речи польстили, но с другой - шапкозакидательство не понравилось.
        - Согласен с вами в том, что мятеж необходимо подавить, - объявил я. - Позволить же себе не оглядываться на потери и ввязываться в драку, не осмотревшись, - не имеем права.
        - Эх, нет тут атамана казаков, он бы с такой постановкой вопроса не согласился, - ответил мне полковник.
        - К войсковой операции готовимся, тут ничего не изменишь, - вздохнув, ответил я. - Но без точных данных о противнике, его укреплениях - мы не выдвинемся. Опять-таки, следует договориться о прохождении наших войск в центральной части империи, чтобы не возникло недопонимания и, не дай бог, стычек с преданными императрице частями. Эти вопросы решены? - Мне никто не ответил, все глаза в стороны стали отводить. - Маршрут движения проработан? Какой численностью собираемся отправиться? Какое тяжелое вооружение у противника и сопоставимо ли оно с нашим? Господа, а чего вы молчите? - начал я злиться.
        - Гм, Иван Макарович, я человек, имеющий к военным умениям отдаленное отношение, - медленно проговорил градоначальник, явно собираясь отмазаться от моих предъяв.
        - Хорошо, - согласился я с его словами. - Но для вас, уважаемый Михаил Алексеевич, задам другие вопросы. Сколько теплушек потребуется для передвижения войск и есть они в нашем распоряжении? Грузовых платформ? Паровозов? Сможем ли мы обеспечить продовольствием наших солдат и офицеров в таком походе? Кстати, а для лошадей фураж уже заготовлен?!
        - Эмм, - пожевал Марков губами и, опустив взгляд, промямлил: - Точное количество вагонов и платформ у меня еще не запрашивали. По всей Сибири отправлены запросы, в том числе и ведутся переговоры, кто сколько выделит военных для данной операции. Вы же понимаете, что оставить города без защиты мы не можем?..
        - Господа Болотов и Марков, на вас ответственность за перемещение войск и их обеспечение продовольствием, - приказал я. - Прошу вас тесно взаимодействовать и решать проблемы с военными, чтобы не возникло ситуации, когда у нас не хватит вагонов или грузовых платформ. Полковник, на вас обеспечение и координация действий со стороны воинских подразделений, за исключением казачьего войска, с атаманом Ожаровским сам договорюсь. - Задумался, а потом посмотрел на начальника полиции: - Федор Романович, сами понимаете, что продолжаете следить за обеспечением порядка в городе. Думаю, на этом все и можем приступать к насущным делам, а совещание устроим сразу после отбытия представителей германского императора.
        В гостиной остались банкир и начальник сыска, которым никаких поручений я еще не дал.
        - Иван Макарович, разрешите доложить, как продвигается расследование о покушении на вас? - встал с кресла Картко.
        - Глеб Сидорович, а есть результаты? - уточнил я.
        - Как ни странно, - кивнул тот.
        - Огласите, будьте любезны, - попросил я.
        Однако начальник сыска покосился на Велеева и заявил, что говорить о предварительно полученных данных в ходе сыска он желает без посторонних. Честно говоря, удивил меня начальник сыска. Какие могут отыскаться секреты в таком прозрачном деле? Озадаченный, прошел в свой кабинет с Глебом Сидоровичем, оставив банкира в гостиной.
        - И что же за секреты, если мой казначей не должен их слышать? - поинтересовался я у Картко, которому отлично известен статус банкира.
        - Нападавшие прибыли в Екатеринбург на поезде, поселились в меблированных комнатах. Никаких вещей у них не обнаружено, чего не скажешь о бумагах и деньгах. Полюбопытствуйте. - Начальник сыска вытащил из папки и положил передо мной деньги и документы. - Оружие у нападавших ничем не примечательно, в нашем городе они ни с кем не встречались. Но гарантировать, что к Лаваркину и Быстрову никто тайно не заходил, - не могу.
        - Это как понять? Не встречались, но могли кого-то принимать? - нахмурился я, взяв в руки бумаги и прикинув на глаз, что в пачке денег рублей пятьсот.
        - Бывший штабс-капитан с поручиком прибыли в город под вечер, если верить найденным у них в карманах билетам, - начальник сыска указал пальцем на корешки проездных документов, - первым делом заселились и до обеда не покидали комнат.
        - Как им удалось узнать, где меня поджидать? - задумчиво спросил я.
        - Точного ответа не имею, но сделать это не так сложно. Извозчик, возивший по городу убийц, рассказал об их маршруте и что они искали определенную машину, якобы собираясь пасть перед вами на колени и передать какое-то прошение.
        - Вы и возничего отыскали, - удивился я.
        - Нет, узнав о происшествии… - Начальник сыска взял паузу, вытащил из кармана блокнот, сверился с какими-то записями и продолжил: - Кузьма Петров, сам в сыск пришел. С его помощью удалось отыскать место, где Лаваркин с подельником сняли комнаты.
        - В целом понятно, - пожал я плечами, представив, как действовал штабс-капитан.
        Прибыв в Екатеринбург с целью моего устранения, он легко меня выследил. Точнее, автомобиль, на котором я привык передвигаться. Машина заметная, а перечень мест, где бываю, не такой и большой. Странно, что они таким образом устроили засаду, а не стали поджидать меня у усадьбы или управы. Думаю, они посчитали, что лучшего места не сыскать. У управы всегда есть охрана, у усадьбы долго оставаться незамеченными - сложно. Заявиться в ресторан Марты, где люблю перекусить? Посетители опять-таки могут планы сбить, а у церкви хоть и много прихожан, но те без оружия. Риск, что кто-то придет за «мерседесом» в мое отсутствие, чтобы машину куда-то отогнать? Ну, всегда можно заявить, что просто им любопытно, как техника изнутри выглядит. Встретить же знакомого, кто знает штабс-капитана, - минимальная вероятность, но даже тогда он может заявить, что изменил свое отношение и решил ко мне примкнуть. Возможно, что и другие мотивы повлияли на решение убийц устроить засаду именно так, как это случилось. Но, нужно отдать должное, просчитали они все хорошо, и если бы из машины не вышли, то… Н-да, профессионализма и
выдержки им не хватило, хотя и боюсь представить, сколько меня прождали… Поэтому и жив остался.
        - К сожалению, есть несколько вопросов к этой истории, - кивнул Картко на бумаги в моих руках.
        - О как! Лаваркин получил звание подполковника, правда, за подписью генерал-майора Квазина, - рассмотрел я приказ.
        - За две недели до покушения на вас, - подсказал Картко. - Думаю, это своеобразный аванс за кое-какие действия, - криво усмехнулся Глеб Сидорович. - Подтверждает мою теорию и выданная сумма из казны армии Квазина: пятьсот рублей Лаваркину и триста Быстрову, в качестве премиальных. По сто рублей выделено сверх этого на дорожные расходы.
        - Глеб Сидорович, это все, конечно, впечатляет, против фактов не попрешь, но доказательств того, что в деле замешаны мятежники, - нет. Все это косвенные улики, вы же понимаете.
        - Да, верно, ваше высокопревосходительство, но для офицеров, если бумаги получат огласку, этого может вполне хватить, - прозрачно намекнул мне начальник сыска и, тонко улыбнувшись, продолжил: - В свете предстоящих событий, думаю, ослабление мятежников нам станет как нельзя кстати.
        - И что вы предлагаете? - обдумывая, как лучше использовать эти документы, поинтересовался я.
        - Ничего конкретного, вариантов много. Например: распространить среди наших офицеров и солдат эти материалы. Правда, пока слухи дойдут до мятежной территории, пройдет много времени.
        - Хорошо, подумаю. Это все? - уточнил я, собираясь убрать бумаги в сейф.
        - Гм, вы кое-какую выписку не заметили, - отрицательно покачал головой начальник сыска.
        Действительно, пролистав еще раз документы, увидел корешок приходного ордера из столичного казначейства. Если сравнивать на документах даты и проводить параллели, то получается, что Лаваркин, получив повышение и деньги из казны мятежников, отправился в Москву, где ему еще пятьсот рублей выдали. За какие такие заслуги?
        - Этому есть объяснение? - спросил я начальника сыска.
        - В столице у генерал-майора имеется сторонник, занимающий высокий чин и не желающий видеть вас живым, - поделился со мной своими подозрениями начальник сыска.
        - Но могут быть и банальные причины для выдачи денег, никоим образом не связанные с моей персоной, - возразил я.
        - Вы сами-то в это верите? - махнул рукой Картко. - Проследить этот платежный документ не в наших возможностях. Но выйти на след и взять объяснения из-за указанной суммы несложно, при определенных возможностях. Господин Ларионов Вениамин Николаевич с такой задачей легко справится, да еще и спасибо скажет, что помогли обезопасить императрицу от возможного предательства.
        - Спасибо, Глеб Сидорович, вы и ваши люди отлично поработали, - встал я и пожал руку начальника сыска. - Обещаю поразмыслить о нашем разговоре и подумать над дальнейшими действиями.
        - Иван Макарович, мы делаем свою работу, находим доказательства с уликами, а выводами можем делиться лишь, так сказать, неофициально, - улыбнулся он.
        Мы друг друга прекрасно поняли. Картко не желает, чтобы на его подразделение я ссылался, он в тени хочет остаться. По какой причине? Не любит хвалебных од и наград или боится навлечь гнев на свою голову? Немного узнав начальника сыска, склоняюсь к тому, что он человек чести, но не любитель празднеств и огласки. Ничего, потерпит; если все закончится благополучно и своих целей достигну, то его не забуду.
        - Глеб Сидорович, если что-то раскопаете еще, пусть даже с косвенными уликами, то попрошу вас поставить меня в известность. Хорошо? - спросил я его напоследок.
        - Непременно, - кивнул тот. - Позвольте откланяться, у меня есть пара интересных дел, но с чисто криминальным духом.
        - Не смею задерживать, - ответил ему и направился к сейфу, чтобы убрать документы, судьба которых уже предрешена.
        Да и в отношении генерала мятежников у меня созрел план, правда, зыбкий и неоформленный, но… Если Квазин решил играть по своим правилам, то почему бы мне не ответить тем же? Наемников посылать не собираюсь - это уж себя не уважать, но и полномасштабную военную операцию разворачивать нельзя.
        - Иван Макарович, разрешите? - появился на пороге кабинета мой казначей. - Глеб Сидорович сказал, что дела с вами завершил.
        - Да-да, проходите Алексей Петрович, - указал я на кресло. - Чем порадуете? Сколько мы еще можем сводить концы с концами?
        - Странно слышать от вас такие вопросы, ваше высокопревосходительство, - явно озадаченно ответил тот.
        - Почему?
        - Ну так ведь вы же распорядились начать отливку золотых монет.
        - Вот как? - попытался скрыть в свою очередь удивление. - И каков результат?
        - Первые партии отец Даниил изготовил, вам осталось их утвердить и во всеуслышание объявить о входящих в оборот деньгах, - и банкир выложил на стол десяток золотых кругляшей.
        Я подошел к столу и стал с интересом рассматривать монеты, достоинством десять, пять и один рубль. Если к решке у меня никаких претензий, там номинал монеты, надпись «Уральский банк» и пара каких-то ветвей, то к оборотной стороне претензии есть. Понимаю, что это пробная партия, но резчик-то наделал штемпели! И ведь сразу отлили из золота! Грифон и сова: сразу два символа Тартарии использовал отец Даниил на орле монеты. Вся разница этих «пробных» партий заключается в размере фигурок. Меня подобные монеты поставят в сложное положение, если выйдут в свет.
        - И что вы скажете? - поинтересовался я у Велеева, пытаясь прочесть мелкий шрифт вокруг совы. - Тут написано: «Великий Уральский банк»?
        - Не совсем, первое слово - Сибирский, - поправил меня казначей.
        - Да, точно! - присмотрелся я к мелкому шрифту. - Так какая реакция людей последует?
        - Это деньги, полновесные и сами по себе обеспеченные золотом, - пожал плечами Алексей Петрович. - Думаю, встретят с радостью и гордостью.
        Похромал я, опираясь на свою трость, к креслу и осторожно сел, стараясь не морщиться от боли. Да, ногу дергает и кость словно выворачивается, но настроение не от этого испортилось. Последствия осознаю: если уральские деньги войдут в оборот, то обратного пути не будет. Можно говорить что угодно, приводить любые доводы, но императрица мне не поверит, что делал все для империи. Но ведь и выхода нет! Уверен, тот же отец Даниил не согласится изменить герб. М-да… если честно и откровенно, то другое изображение нельзя делать, и мне об этом известно.
        - Иван Макарович, вы еще наверняка не знаете, но флаги и вымпелы уже шьют именно с такими символами власти, - осторожно сказал казначей.
        - Без моего одобрения, - констатировал я.
        - А что бы вы приказали? - пожал плечами казначей. - Власть должны уважать и в какой-то мере бояться. Поместив на свои знамена древние реликвии, вы прямо говорите, что возьмете на себя преемственность…
        - И противостояние империи, - хмуро перебил я Велеева. - Так, Алексей Петрович, простите, но мне стоит все обдумать. О нашем разговоре и, - кивнул на стол с блестящими монетами - о золоте, пока назовем его так, никому ни слова. Договорились?
        - Как прикажете, - почему-то чуть смущенно ответил тот.
        - А кому уже рассказали и показали, попросите не трепаться на каждом углу. Если мы пустим в оборот эти деньги, то необходимо сохранить их изображение в тайне до самой последней минуты перед выпуском…
        - Понял, от меня никто ничего…
        - Вот и отлично, вы идите и продолжайте заниматься финансами, словно у нас ничего особенного не планируется, - сказал я, а потом добавил: - И спасибо вам за службу.
        - Стараюсь, - смущенно ответил банкир и, попрощавшись, вышел из кабинета.
        Похлопал себя по карманам, ища папиросы, но портсигар оказался пуст. Пришлось вызвать служанку и попросить отыскать мне курево. Монеты пока в кармане лежат, окончательное решение приму после встречи с отцом Даниилом. Впрочем, примерные доводы священника легко предугадать.
        - Иван Макарович, вот папиросы, - положила передо мной коробку и поставила пепельницу Надежда.
        - Спасибо, голубушка, - поблагодарил я ее.
        - Что-нибудь еще изволите? Кофе с коньяком или чай?
        - Нет, пока ничего, идите голубушка, а как только появится Анзор, то сразу ко мне проводите.
        - Сделаю, - коротко ответила та и удалилась.
        Медленно перекладываю папиросы в портсигар, пытаюсь отвлечься от различных неприятных выводов, к которым могут привести появившиеся уральские монеты. Анзор еще где-то запропастился, интересно у него узнать про приехавших представителей Германской империи. План по переговорам следует чуть-чуть подкорректировать; пожалуй, предложению по строительству совместных предприятий отведу второстепенную роль. Прозрачно намекну, что набираю силу, как бы невзначай продемонстрирую монеты и дам понять, что, разобравшись с Квазиным, сам окажусь на его месте, имея более мощную силу, и возьму власть. Клюнут ли канцлер с Вильгельмом? Придержат военные действия? На их месте я бы дождался подходящего случая, а потом войска бросил на обескровленную Россию. В этом плане есть только один минус - императрица и ее советники. Как отреагируют те же Ларионов с Еремеевым? Что посоветуют Ольге? Пока сил у меня не так много - наверняка дадут ей совет поставить зарвавшегося наместника Урала на место. Боюсь, тут никакие мои уверения, в особенности по телефонной связи, не помогут. И тем не менее, хромая, подошел к сейфу, вытащил
корешок платежки, что нашли у Лаваркина, и, вернувшись за стол, снял телефонную трубку.
        - Доброго утречка, с кем соединить? - пропела в трубку барышня-телефонистка.
        - Здравствуйте, голубушка, мне необходима связь со столицей, ротмистром Ларионовым, попытайтесь узнать у дежурного, где он находится, а потом со мной соединить. Передайте, что дело важное, - попросил я.
        - Вы на линии будете оставаться или вам перезвонить?
        - Перезвоните, - ответил я и улыбнулся входящему в кабинет Анзору.
        Мой советник по контрразведке хмур, выглядит уставшим.
        - Ваше высокопревосходительство, рад вас видеть живым, - выдал мой друг с порога, а потом огорошил: - Поразмыслив, я пришел к выводу попроситься в отставку.
        - Не понял, - удивленно уставился я на него. - Прости, если чем-то обидел, но из-за чего такой резкий поворот?
        - Иван, не по мне эта шкура, - поморщился Анзор. - Знаешь, наигрался я в благородного по самое не балуйся! - и провел рукой по горлу. - Понимаю твои цели, но чем дальше, тем больше начинаю себя терять. Бродяги уже смеются, да и у самого в душе черно становится.
        - Не ожидал… - протянул я. - И чем заняться планируешь?
        - Заберу Симу с сестрой и уеду на родину, дом новый построю и заживу оседлой жизнью. Отпустишь?
        - Нет, блин, свяжу тебя и возле себя оставлю! - хмыкнул я и закурил. - Конечно, отпущу, если ты сам так решил.
        - Жало вместо меня останется, парень он умелый, от меня многому научился, да и не поздно еще ему масть сменить. А я… - Анзор рукой махнул, - волк не может одеть овечью шкуру. Прости, но рядом с тобой нет мне места.
        - Давно ли ты стал слушать, кто и что говорит? - попытался я зародить в голове своего друга сомнение.
        - Чьи-то речи, как и выводы - мне до одного места, - отрицательно покачал вор головой, а потом постучал себя пальцем по лбу: - Тут все кроется, когда-то подобное обязательно бы случилось, и, знаешь, лучше раньше.
        - Сима согласна?
        - Пока ей не говорил, но решение не поменяю, даже если она откажется - один уеду.
        - Когда? - мрачно уточнил я.
        - Начатые дела завершу, - ответил Анзор, а потом потер горбинку на носу и поменял тему: - Доподлинно узнать планы Альянса не удалось. Германия и Австро-Венгрия готовы развязать войну, но император пока колеблется, принял сторону советников, твердящих, что вот-вот настанет в России хаос, и тогда они с легкостью поставят на место зарвавшуюся империю. В нашей столице - упорно пытаются армию оснастить и увеличить, однако денежное довольствие не повышают, военные заказы оплачивают со скрипом.
        - Что насчет немецкой делегации?
        - Пьют, гуляют и веселятся за наш счет, - пожал плечами Анзор. - Решать ничего не собираются, да и полномочий у них, насколько я понял, на это нет. Ты сам все увидишь и поймешь, - поморщился Анзор. - Скажи лучше, ты с Картко беседовал? Он тебе документы передал?
        - Да, Глеб Сидорович даже определенными выводами поделился. В связи с этим хотел тебя кое о чем попросить, - загасил я окурок в пепельнице, разогнал рукой табачный дым и продолжил: - Анзор, мне необходимо провести одну операцию.
        - Кто-то опять болен?
        - Да, неизлечимо, - усмехнулся я. - На переговоры с Квазиным не пойду, но затевать внутри империи войну тоже не хочу. Необходимо показать свою силу и мощь, а потом обезглавить мятежные войска. Понимаешь, о чем говорю?
        - Да, - коротко ответил Анзор и задумался.
        Ничего не говорю, жду его ответа. Пыль в глаза врагам пустить смогу и без своего, увы, уже бывшего контрразведчика.
        - Прежде чем начну вести переговоры с представителями Германии, хочу побывать на могиле своего адъютанта, посетить завод броневиков и переговорить с отцом Даниилом. Догадываюсь, что «мерседес» не на ходу, можешь транспорт организовать, пока ты еще окончательно не сложил с себя обязанности? - прервал я затянувшееся в кабинете молчание.
        - Это не проблема, «мерседес» и в самом деле сейчас ремонтируют, но машины есть. Или позабыл? - усмехнулся Анзор. - Иван Макарович, слушай, дай мне пару дней все обмозговать, - неожиданно попросил он.
        - Не вопрос, - улыбнулся я, и в этот момент раздался телефонный звонок.
        Барышня-телефонистка сказала, что с Ларионовым Вениамином Николаевичем ей удалось связаться и она готова нас соединить.
        - Спасибо, жду, - поблагодарил я и сделал знак Анзору, чтобы тот подошел.
        В трубке раздались какие-то щелчки, шипение, а потом послышался голос ротмистра:
        - Иван Макарович, это вы?
        - Вениамин Николаевич, да, это я, и беспокою по одному важному делу, - ответил ротмистру и показал Анзору на корешок платежки.
        Вор ее в руки взял, изучил, на свет посмотрел и положил передо мной. Выглядит мой, пока еще, советник по контрразведке сильно озадаченным и явно раздосадованным.
        - Слышал, что вы попали в переделку и в больнице оказались. Надеюсь, со здоровьем все в порядке, - отстраненно произнес Ларионов.
        Н-да, чувствую, что ротмистр на меня злится, но не хочу поднимать эту тему.
        - Да, было такое, но уже пошел на поправку. Вениамин Николаевич, скажите, вам было бы интересно узнать, что один из покушавшихся на меня получил в столице из казначейства круглую сумму?
        - Гм… умеете вы каверзные вопросы задавать, - «крякнул» в трубке голос Ларионова. - Учтите, наместник Урала и, как уже ходят слухи, владелец Сибири…
        - Вениамин Николаевич, - укоризненно перебил я ротмистра, - неужели вы стали верить сплетням? И потом, что это за название такое - «владелец»? Простите, но купить Сибирь, как и другую часть империи, никому не под силу! Так о чем вы меня предупредить хотели?
        - Не стоит бездоказательно на кого-то указывать, - ответил ротмистр.
        - Что-то мы с вами начинаем говорить на разных языках, - задумчиво произнес я. - Ладно, черт с ним, хотите - верьте, хотите - нет; да и проверить легко, в том числе и вопросы задать. Записывайте. - Я продиктовал реквизиты платежного документа, а потом, сухо попрощавшись, повесил трубку.
        - Ларионов не поверил? - удивленно поинтересовался Анзор.
        - Вопрос стоит не так, - покачал я головой и пояснил: - Будет ли он расследованием заниматься или уже убежден в моей виновности и решил, что желаю все подмять под себя? Да и хрен с ним! Обратиться все равно больше не к кому, Еремееву не хватит возможностей для расследования, да и не в его это власти и компетенции. Ольга со мной и разговаривать не станет, так что понадеемся на профессионализм Ларионова.
        - А мне господин Картко не стал эту бумажку показывать. Впрочем, он и говорить-то не хотел, виртуозно от разговора уходил.
        - И ты остальных бумаг не видел? - удивился я.
        - А есть что-то еще? - хищно прищурился Анзор.
        Ничего не стал отвечать, достал бумаги из сейфа и протянул своему другу. Ознакомившись с бумагами, Анзор длинно выругался, а потом на меня посмотрел:
        - Иван Макарович, это за гранью разумного! Таких положено на перо ставить или как бешеных собак отстреливать! На любом сходняке…
        - Не забыл, что игра идет по другим правилам? - перебил я его.
        - Что делать будем?
        Ага, пока он у меня еще остается в советниках, что не может не радовать.
        - Надеюсь, об этом мы с тобой чуть позже поговорим и составим план действий. Нанимать кого-либо для устранения врага не стану, действовать придется самостоятельно. Риск, сам понимаешь, высок, и если решишь сейчас уйти, то держать не стану, а за все сделанное скажу спасибо.
        - Не обижай, Иван, - насупился Анзор.
        - Прости, но неясностей не хочу, в том числе и заставлять против воли, - хлопнул его по плечу и протянул руку: - Извинения приняты?
        - А куда же деваться-то? - вопросом на вопрос ответил Анзор. - Ладно, сытая и спокойная жизнь может подождать. Сейчас мы куда направимся?
        - Сначала на кладбище, - мрачно ответил я. - Хочу почтить память поручика, а дальше видно будет.
        - Тогда поехали, - кивнул Анзор на окно, - у меня машина твоему «мерседесу» уступает, но уже привык на ней передвигаться.
        За рулем Анзор, я рядом с ним, а на заднем диване устроились подпоручик и подпрапорщик, которым мой советник выделил по автомату. Е-мое… так и хочется во время движения на педаль тормоза нажать: не очень-то хорошо Анзор машиной управляет. Приехали мы к церкви отца Даниила, за которой расположено кладбище. Свеженасыпанный холмик, крест с табличкой, где начертано, что поручик погиб от пули врага.
        - Прости, Денис Иванович… - сказал я и, вытащив револьвер, выстрелил в небо, отдавая дань уважения своему адъютанту.
        Медленно возвращаюсь с кладбища, опираясь на трость, нога разболелась, а про настроение и говорить не приходится. Около машины прохаживается отец Даниил, мы с ним обменялись приветствиями и потом прошли в его дом. Священнослужитель достал несколько больших рюмок, налил в них водки. На одну стопку положил ломтик хлеба и сказал:
        - Помянем раба божьего Дионисия, хорошим человеком был Денис Иванович, пусть ему земля пухом будет.
        Не чокаясь выпили, помолчали, но проблемы необходимо решать, поэтому я спросил:
        - На монетах другие гербы нельзя отчеканить?
        - Можно всё, но нужно ли? - усмехнулся отец Даниил. - Признаюсь, не случись на вас нападения, тогда попросил бы резчика сделать нейтральный рисунок. Но потом, после того как в больницу вас, Иван Макарович, увезли, и отстояв молебен за здравие, понял, что нет другого выхода. Враги должны вас бояться и уважать, а люди, которые пойдут и уже пошли с вами, - чувствовать силу и уверенность в своем предводителе. Так во все времена было, не стоит нам этим пренебрегать.
        - Отец Даниил прав, и вам, ваше высокопревосходительство, об этом известно, - поддержал священника Анзор.
        - Да, наверное, все так, - покивал я. - Какие объемы производства денег и когда о них можно заявить и пустить в оборот?
        - При наличии сырья срок небольшой, производство опробовали, но пока еще вы не сказали последнего слова, - усмехнулся священник, а потом посмотрел мне в глаза: - Иван Макарович, нам бы с глазу на глаз переговорить.
        - Понял, - коротко сказал Анзор и, поднявшись со своего места, вышел за дверь.
        - Обиделся, - усмехнулся в бороду священник.
        - Нет, не думаю, - отрицательно мотнул я головой. - Хочу вас поблагодарить за то, что вмешались и спасли меня.
        - Я оказался там на мгновение раньше, чем прискакали офицеры, сопровождавшие нас в горы, - отмахнулся отец Даниил - мол, не стоит об этом и говорить.
        Священник подошел к горке, открыл дверцу, достал книгу и кинжал и, положив передо мной, сказал:
        - Иван Макарович, я эти предметы забрал, чтобы они ни у кого не вызвали дополнительных вопросов. Возьмите, они по праву ваши.
        Провел я по древнему фолианту рукой: три пули в книге застряли. Понятно теперь, отчего на моей груди такие отпечатки. Жаль только, что текст поврежден, думаю, многое теперь не прочесть, а додумывать - дело неблагодарное.
        - Спасибо… - задумчиво обронил я.
        Мою благодарность можно двояко расшифровать, поэтому уточнил:
        - Отец Даниил, еще раз примите мою благодарность, ну и провидению спасибо, что пули попали в вещь, оставшуюся от царя Тартарии.
        - Это знак свыше! - поднял указательный палец мой собеседник, а потом перекрестился.
        Уточнять, что он подразумевает, я не стал. Трактовать любое событие можно как угодно. В данном же случае ничего сверхъестественного не вижу. Ну нес за пазухой книгу, так и стрелки целились мне в грудь, куда попасть легче и надежнее всего.
        - Вы мне покажете, как устроили чеканку монет? Честно говоря, времени мало, но любопытно!
        - Понимаю, - провел ладонью по бороде священник. - Пойдемте покажу, что и как, после чего, надеюсь, и к чеканке приступить сможем.
        Отец Даниил провел меня в большой… даже не представляю, что это за здание. Напоминает ангар, но с каменными стенами, причем нижние камни явно в землю вросли где-то на метр. Не удержался я от вопроса:
        - И для чего же это строение предназначалось?
        - По преданию, тут хранилась огромная библиотека и какие-то необычные предметы, в основном церковного назначения. Кто их отсюда вывез, в каком направлении и когда - неизвестно. Как я ни старался, а не смог до истины докопаться. Впрочем, это относится к давним временам, даже уверен, что ранее, чем появилась Великая Тартария. Тем не менее место отлично подходит для наших задач и переделок много не потребовало. Несколько печей, что служили для обогрева здания, печники немного переделали, и теперь золото легко плавить. Прессы тут же обнаружили, блоки из пола вытащили, а дыры мелкими камнями засыпали… - Мой спутник оборвал себя и, махнув рукой, завершил: - Да вам и так все видно, чего объясняю…
        - Угу, а свет провели не так давно, - посмотрел я на висящие электрические светильники.
        - Ваша правда, - ответил отец Даниил.
        Честно говоря, эта экскурсия мне ничего нового не дала. Тут все намного проще сделано, нежели виденное мной в пещере. Больше всего я заинтересовался охраной этого помещения и людьми, которые будут выполнять тут работу. Отец Даниил уверил, мол, беспокоиться нечего, но согласился, что охранение понадобится. Этот вопрос я адресовал Анзору, чтобы тот озаботился и исключил возможность пропажи денег и золота из так называемого чеканного цеха.
        - Так когда приступать к изготовлению монет? - уточнил у меня напоследок отец Даниил.
        - Сразу как начнется поставка золота из Уральского банка, - ответил я и добавил: - Господину Велееву сегодня такое поручение дам.
        К этому времени я уже решил, что оглядываться на столицу и мнение окружающих не собираюсь. Нет, попытаюсь сделать все от себя зависящее, чтобы… не встать во главе империи. Да-да, не стоит строить иллюзии и закрывать глаза на происходящее вокруг, как и тешить себя надеждами. Попал как кур в ощип, теперь отвечаю за судьбы многих людей. В том числе и гибель Гаврилова отчасти на моей совести. Как ни крути, а вокруг моей персоны сплотилась Сибирь. Если лапки вверх подниму и брошу все на полпути, то что будет со всеми этими людьми, поверившими в меня? Какой бы лояльной ни была императрица, но она будет обязана показать свою твердость. Полетят головы, начнется ропот и… вновь империя окажется на грани.
        На сегодня меня интересует только одно: почему столица не желает наладить со мной отношения? Рассчитывают, что без поддержки, в том числе и финансовой, ничего не смогу сделать? Глупо! Но и просто смотреть издали, как Сибирь крепнет и, можно сказать, семимильными шагами отделяется от империи - это еще бездарнее, что подчеркивает беспомощность власти. Нет, отдаю себе отчет, что вот-вот война может начаться, а мятежники Ставропольско-Кавказский край оккупировали. Но, е-мое, никаких же действий! А еще есть и подстрекатели к революции, которых щедро финансируют из-за границы. Эх, обидно за державу, но стяги с изображением грифонов и сов у меня уже шьют. От мятежников империю избавлю, а потом посмотрим, как и что!
        Н-да, не ожидал от себя подобного; скорее всего, это покушение и последовавшие за ним ранение да гибель адъютанта свою роль сыграли, а еще и поведение Ларионова. Ладно, в свои отдаленные планы я внес коррективы, да и деваться-то некуда!
        Глава 13
        Инспекция и замыслы
        Следующий визит, как и планировал, нанесли на завод броневиков. Заехали на территорию, и первое, что бросилось в глаза, - мой «мерседес». Опираясь на трость, я похромал к машине. Н-да, бочина у машины вся расстреляна, как в лучших традициях моего мира. Ни одного целого стекла, покрышки пробиты. И как она не загорелась - уму непостижимо!
        - Откуда, блин, столько пробоин? Это же решето! - изумился я, прикинув, что пулевых отверстий - под сотню.
        - Так когда твоя охрана подоспела, то каждый пару очередей дал, - пояснил Анзор.
        - Тогда мало! - нахмурился я. - Офицеры толком не могли попасть в такую крупную цель?
        - Так стреляли в движении, лошадей в галоп пустили, - попытался защитить своих сослуживцев подпоручик.
        Не стал ему ничего отвечать, сам виноват, мало времени уделяется подготовке обращения с автоматами. Да что там говорить - стрельбы вообще не проводятся! Следует сказать спасибо и отдать должное офицерам, что смогли попасть в автомобиль, а не меня с отцом Даниилом расстреляли. Необходимо с Гастевым переговорить, чтобы организовал офицерам тренировочные стрельбы из автомата. Патронов должно быть уже с лихвой, правда, даже примерное количество не знаю, как, кстати и сколько уже автоматов выпущено.
        Черт, а ведь если Анзор Симу увезет, то мне не на кого все вопросы по своим заводам и фабрикам переложить… Медицину можно попытаться спихнуть на Портейга, но это не лучшая идея. При всем уважении к профессору, тот в финансовых делах разбирается хреново. Неужели самому во все придется погружаться? Покосился на Анзора, тот стоит задумчивый и рассматривает поврежденную машину. Эх, как бы мне моего друга отговорить от кардинальной перемены и не дать ему уехать тогда, когда он мне очень нужен? Нет, не буду; если сам он считает, что им с Симой так будет лучше, то нельзя влиять на их решение.
        - Ой, Иван Макарович! Рад, что с вами уже все нормально! - воскликнул за моей спиной незаметно подошедший Василий.
        - Отец-то у тебя как? Все с ним нормально? - поинтересовался я, пожимая механику руку.
        - Батя дома, лежит и бубнит, что уже здоров и готов к работе, но матушка - словно та еще наседка, его не отпускает никуда! Делает все, как ей господин профессор велел.
        - Понятно, - усмехнулся я. - Ничего, отлежится - здоровее будет. Скажи мне, Василий, как наши дела и для чего тут моя машина? «Мерседес»-то стоит чинить в «Перевозчике», там запчасти, да и задачи перед тобой стоят другие.
        - Гм, - парень закусил нижнюю губу, и его взгляд метнулся на усмехнувшегося Анзора.
        - Я вас предупреждал, Василий, что его высокопревосходительство окажется не в восторге от этой идеи, - сказал мой советник по контрразведке.
        - Господа, будьте добры, объясните, что за идея и почему я должен оказаться недоволен, - ткнул я тростью в сторону «мерседеса».
        - Кузовных деталей к машине нет, если и выпишут, то ждать долго, вот я и решил установить бронелисты… - немного путано ответил мой главный механик.
        - И сделать бронированную машину, - ухватил я его мысль. - А как решишь вопрос со стеклами? Какой смысл от того, что кузов выдержит пулю, если через лобовое можно находящихся внутри пристрелить?
        - Два стекла, между ними воздушная прослойка, - предложил Василий.
        - Не получится, - усмехнулся я. - И мой вам совет, Василий Андреевич, свои идеи стоит проверять, устроив что-то наподобие мастерской. Два стекла взять, вставить их в раму, а потом выстрелить из револьвера и посмотреть на результат, тогда уже не придется за проделанную работу краснеть.
        - Понял, - вздохнул Василий.
        - А как насчет веса? Если машина получит больший вес, то справятся ли подвеска, рама, да и потянет ли двигатель? - интересуюсь я.
        На этот вопрос у моего главного конструктора ответ нашелся, в том числе и расчеты он представил. Потеря в скорости окажется процентов двадцать, раму он задумал усилить, но и в данном случае не все учел.
        - Хорошо, допустим, такая машина поедет, а какой у нее примерно окажется запас хода? Или, иными словами, расход топлива на сто километров? - склонив голову, уточняю я.
        - Черт! Бензобак необходимо еще увеличить! - хлопнул себя по лбу Василий.
        - Но только учти, что сразу же увеличится и вес, - согласился я, довольный, что парень на лету все схватывает.
        Требовать же от него сразу каких-то выверенных решений и чтобы все получалось идеально и с первого раза - глупо, не стоит забывать, что на ошибках учатся.
        - Иван Макарович, а не хотите взглянуть, каким получается броневик? - робко поинтересовался Василий.
        - Так за этим и приехал, - ответил я. - Веди показывай свое детище.
        Не ожидал я, но Василий меня удивил. В ангаре, как говорится, дым стоит коромыслом. Что-то сваривают, кто-то грохает железом, всюду различные детали. С первого взгляда - бардак и хаос, но присмотревшись, понял, что первое впечатление оказалось обманчиво. Бронелисты сложены у стенки, рядом стоит станок, и двое рабочих, сверяясь с чертежом, что-то высверливают в заготовке, а рядом с ними лежат пронумерованные готовые детали. Один броневик уже почти обшит листами, стоит этакая кряжистая коробочка, из-под брони виднеются спаренные колеса. Но больше всего меня заинтересовал длинный стеллаж, на котором разложены траки и ведущие колеса.
        - Неужели это то, о чем мы говорили? - удивился я и направился к деталям.
        Василий Андреевич, а он в моих глазах заметно вырос, ударил в подвешенный рельс стальным прутком и, когда смолк в цехе шум, громогласно объявил:
        - Перерыв и перекур!
        Рабочие, косясь на меня, направились на выход. Я же осматриваю полусобранную гусеницу.
        - Василий, поясни что тут и как, - попросил я, а потом улыбнулся и продолжил: - Можешь даже приукрасить свои достижения. Вижу, что времени даром не терял!
        - Иван Макарович, да особого успеха нет, - взъерошил волосы мой главный конструктор. - Тот броневик, что уже почти собрали, мало будет пригоден к боевым действиям. Вы оказались правы. Маневренность и скорость слишком малы, при большой нагрузке. Насчет же идеи с гусеницами - существует множество неувязок, которые возникают в процессе работы. Приходится придумывать новые узлы и детали для стыковки, но уверенности нет, что машина с места стронется.
        Отмахнулся я от Василия, тот еще не поверил в свои силы. Траки, конечно, не идеального качества, но если на поток их производство поставим, то и спрашивать уже строже будем. Тот же броневик, что задуман на гусеничном ходу, имеет только раму с установленным двигателем. Прикинул размеры - и остался удовлетворен, получается компактная машина.
        - Проехаться по территории это чудо-юдо может? - неожиданно спросил Анзор, заинтересовавшийся броневиком на колесах.
        - Да, конечно, - пожал плечами Василий, но потом уточнил: - Место водителя готово, а отсеки для стрелков еще не оборудованы, в том числе и пулеметы не установили.
        - Иван Макарович, разрешите технику испытать? - обратился ко мне Анзор. - Никогда ничего подобного не видел!
        - Давай, я со стороны посмотрю, а потом и сам опробую, - задумчиво произнес я и стал обходить гусеничный броневик.
        Теоретически, если установить на эту технику пушку, то может получиться легкий танк. Однако мой главный конструктор прав: постоянно возникают трудности и всплывают недоработки. Уже вижу, что в отсеках стрелков мало места, а из этого следует, что долго в этой коробочке находиться нельзя. Нет, воин ко многому привыкает, в том числе и к неудобствам, но все же… Махнул рукой, подзывая Василия, а когда тот подошел, то указал ему на недоработку:
        - Понимаю, что вы прислушались к моим советам, постарались максимально защитить экипаж машин от пуль. Местами даже вышел перебор, который идет не на пользу. Скажи, долго ли ты сможешь находиться в одном положении, скрючившись, чтобы вести огонь из пулемета?
        - Час? - осторожно спросил меня Василий, отвечая.
        - Думаю, не больше, - кивнул я. - Опять-таки, сложно представить, как можно даже и столько времени тут находиться. Стрелянные гильзы будут падать под ноги и на тело стрелка, жар от пулемета тоже никак не отводится и… Понимаете, Василий Андреевич?
        - Угу, - кивнул главный конструктор, - температура уже через десять минут поднимется значительно, находиться тут окажется невозможно.
        - Совершенно верно, если еще учесть, что не предусмотрен приток свежего воздуха. Идею одобряю, вы сумели найти золотую середину по габаритам броневика, но внутреннее пространство не перегораживайте. Тот же водитель может оказаться ранен или убит. Кто его тогда заменит?
        - Исправим, - закусил губу Василий и бросился к стоящему рядом столу с бумагами, где сразу стал что-то рисовать от руки.
        Анзор же тем временем залез на место водителя броневика. Боковая правая часть машины еще не обшита бронелистами, и мой советник находится в этаком полузамкнутом пространстве. Со стороны сразу видны все огрехи, допущенные при изготовлении машины. Анзору пришлось пригнуться перед смотровой щелью, так как с сиденья из-за своего роста он не видит происходящее.
        - Василий Андреевич, идите сюда! - крикнул я главному конструктору, а когда тот подошел, указал на Анзора, уже тронувшего броневик с места: - Наблюдайте, а потом поделимся впечатлениями, что не так и как исправить.
        Медленно выехал броневик из ангара, покружил по территории и остановился. Анзор заглушил двигатель и довольный подошел к нам.
        - Никто нам не страшен, если эту штуку из револьверов и пулеметов не прострелить! - заявил мой советник и потер затылок.
        - Шея болит? - усмехнулся я.
        - Привыкнуть требуется, - отмахнулся Анзор.
        Похромал я сам к броневику; честно признаюсь, залез в отсек водителя с трудом. Рука плохо работает, да еще и нога ходу не дает. Василий моими советами воспользовался, управление привычное и усовершенствованное, примерно как и в моем бывшем «мерседесе». Запустил движок - и поморщился, по барабанным перепонкам ударил дребезг, тут впору затычки для ушей использовать или глушитель переделывать.
        Проехался, попытавшись разогнаться; тяжело идет броневик, и это еще он лишь наполовину броней обшит… Боюсь, максимальная скорость окажется не больше двадцати километров в час, а о проходимости и вовсе говорить не стоит. Как машина устрашения или ведения боевых действий в городской черте - еще куда ни шло, а вот на открытое поле боя ее выпускать никак нельзя. Впрочем, для устрашения противника, а также повышения боевого духа своих бойцов - подходящий вариант.
        - Василий Андреевич, отойдем, - сказал я, когда вылез из броневика и подошел к стоящим рядом друг с другом Анзору с главным конструктором, за спинами которых с горящими глазами и восторженными улыбками на лицах застыли подпрапорщики.
        Реклама бронетехники в полку обеспечена, возможно, слухи пойдут приукрашенные настолько, что нам теперь, мол, ни один враг не страшен.
        - Слушаю Иван Макарович, - повинуясь моему жесту и отходя в сторону, сказал главный конструктор.
        - Мне необходимо завтра у управы лицезреть этот броневик. Пулеметы установить, броню приклепать. Успеете? - потер я плечо, которое стало ныть из-за того, что слишком активно крутил руль.
        - Но вы же говорили про недоделки… не успеем подготовить место для стрелков и я еще не понял, как отводить отстрелянные гильзы наружу, - растерялся Василий.
        - Потом доделаешь, да и сам же знаешь, что из города эту технику не вывести. Сосредоточься на гусеничном броневике. Прикинь, нельзя ли туда установить трехдюймовое орудие. Точнее, вопрос в другом, - покачал я головой, - как экипаж при стрельбе себя чувствовать будет? Где хранить боекомплект? Стреляные гильзы будут оставаться внутри броневика, сразу об этом говорю, чтобы ты голову не ломал, - сам не заметил, как стал к конструктору обращаться на «ты». - Достаточно еще одного места для пулеметчика. Но продумать, чтобы в машине помещались четверо членов экипажа.
        - Предстоит много переделать, ваше высокопревосходительство, - осторожно заметил Василий. - И у меня есть еще просьба.
        - Не прошу тебя заняться сразу пушкой в броневике, ты доведи до ума то, что есть, - усмехнулся я. - Но на будущее имей в виду, что один пулемет убрать придется и на его место установить семидесятишестимиллиметровое орудие. Так, теперь к просьбе. Что хочешь?
        - Мне бы пулеметы для броневиков, да и желательно иметь саму пушку, чтобы все обдумать и прикинуть да размеры снять, - кусая ногти на пальцах правой руки и не глядя на меня, проговорил Василий, о чем-то сосредоточенно размышляя.
        - Не вопрос, - кивнул я. - Оружие доставят. Четыре пулемета…
        - Зачем столько? - изумленно перебил меня главный конструктор. - Достаточно одного!
        - Считать умеешь? - хмыкнул я и пояснил: - Два пулемета ты завтра уже приладишь в эту машину, - указал рукой на стоящий броневик, - еще два - установишь в броневик на гусеницах… Ага, не четыре получается - один нужен запасной… значит, пять привезут пулеметов и одну пушку, - подытожил я.
        - Ладно… - растерянно ответил мой главный конструктор.
        Внимательно посмотрел на парня. Не много ли от него хочу? Потянет? Надеюсь, да и кое-какой результат уже есть, правда, не совсем тот, на который я рассчитывал. Но следует признать, что ожидал худшего, а те недоработки, на которые указал, по большому счету легко исправить. Нет, не мгновенно, потребуются переделки и новые расчеты, но Василию они вполне по зубам. На гусеничную же технику следует сделать основной упор, даже если скорость передвижения и окажется ниже ожидаемой.
        - Иван Макарович, так, может, все же попытаться использовать два двигателя? - неожиданно спросил меня Василий и поспешил заверить: - Думаю, сумею решить вопросы с управлением и разместить их смогу. Если стоит задача установить орудие, то потребуется повышенная мощность.
        - Гм, Василий Андреевич, вы у меня главный конструктор, вам и карты в руки, - ответил я. - Прошу только - не забудьте о моей просьбе насчет завтрашнего представления. Необходимо пустить пыль в глаза немецким господам, которые прибыли для переговоров. Пусть считают, что у нас есть козыри, которые им крыть нечем.
        - Сделаем! Не беспокойтесь! - почему-то обрадовался парень, в глазах которого разгорелся азарт.
        Попрощался я с ним, кивнул своим сопровождающим и забрался в машину, кляня Лаваркина, который меня лишил мобильности, в прямом и переносном смыслах.
        - В управу или до дому? - поинтересовался Анзор.
        - В полк, с командиром требуется переговорить, - назвал я первоочередную потребность и добавил: - Потом отправимся к редактору нашей уважаемой газеты, давно с ним желаю побеседовать.
        - Так я все ему уже объяснил, - криво усмехнулся Анзор. - Не беспокойтесь, ваше высокопревосходительство, ни одной статейки про вас в Екатеринбурге без нашего одобрения не напечатают. Да, чуть не забыл, - сокрушенно покачал он головой, - тут активизировались господа-товарищи революционеры. Пытались воду мутить и голову честным людям морочить. Так вот, собрали мы их вместе и после вдумчивой беседы отправили одним вагоном, прицепленным к поезду в столицу. Увы, господа Картко и Друвин не смогли им никаких обвинений предъявить.
        - Вагон-то какой? Надеюсь, не теплушка? - подозрительно посмотрел я на своего друга.
        - Обижаете, - расплылся тот в улыбке. - Обычный, купейный, но с запертыми опечатанными дверями. В купе проводника - охрана, пассажиров вагона предупредили, что если кто в окна попробует сбежать, то стрелять она будет без предупреждения.
        - Да ты, братец, зверь! - рассмеялся я. - Это как же - революционеры не смогут в вагоне-ресторане водочки откушать? Нет, наверняка найдутся трезвенники, но без еды и питья в столицу путь неблизкий.
        Анзор пожал плечами:
        - Вода для питья в баке имеется, съесть же им предложили их собственные листовки, которые они пытались расклеивать. И вообще пусть духовной пищей обходятся, то есть идейками своими!
        Вот теперь я заржал, да так, что даже боль в ноге и плече не смогла меня остановить. Представил картину в деталях.
        - Все, - поднял руки, - больше мне ничего не говори! Так же и до смерти можно ржать!
        - В расположение части править? - уточнил Анзор.
        - Да, - кивнул я и вновь усмехнулся…
        …Н-да, а от полковника я не ожидал, что тот негативно воспримет мою просьбу о передаче оружия для комплектации броневиков.
        - Ваше высокопревосходительство, я отвечаю за боеготовность полка и поэтому заявляю, что передача даже одного пулемета негативно скажется на ней! Вы же просите немыслимое! Пять пулеметов! Это ни в какие ворота не лезет! Давайте вы заберете пять пушек, их у нас не то чтобы в избытке, но плакать не станем! - заявил полковник, когда мы расположились в его кабинете.
        - Иван Матвеевич, вы не поняли, - покачал я головой, - это не обсуждается. Считайте жизненной необходимостью и моим приказом.
        - Иван Макарович, - в тон мне начал полковник, - вы же прекрасно понимаете, что мы лишимся одной пулеметной команды?
        - Да, я это осознаю, но считаю, что вскоре мы восстановим пулеметную команду, завтра… нет, сегодня же отправлюсь на свой завод, где автоматы выпускают, и поставлю техзадание, чтобы переключились на производство «максимов».
        - И за какой срок мне возместят отданное вооружение? - мрачно поинтересовался полковник.
        - Да никто его у вас не отбирает! - раздраженно ответил я. - Наоборот, под ваше начало отойдет новая разработка. Броневик, вооруженный пулеметами! Кстати, вам бы на него взглянуть, могли бы и подсказать что-нибудь моему главному конструктору.
        - Броневик? - переспросил полковник и потер щеку, а потом уточнил: - Не бронепоезд?
        - Нет, на бронепоезд мы пока не замахиваемся, - отрицательно покачал я головой и пояснил: - Мало того что слишком много потребуется бронелистов и времени, чтобы создать такую махину, так еще и пулеметов понадобится на порядок больше, - подчеркнул последнюю мысль и с прищуром посмотрел на Гастева.
        - Гм, уели вы меня, ваше высокопревосходительство! - рассмеялся полковник.
        - Иван Матвеевич, надеюсь, мы договорились? Кстати, с броневиком вам бы желательно ознакомиться, пока он находится в стадии изготовления. Возможно, сумеете, что-нибудь подсказать моему главному конструктору. Подпоручик Варинов вас проводит к заводу, где производится сборка машины.
        - Хорошо, - вынужденно согласился полковник.
        Вижу по его лицу, что он остался недоволен таким решением, но и спорить не может: как ни крути, а приказ от вышестоящего начальства. Ничего, надеюсь, свое решение он переменит. Должен же понимать, что за броневиками будущее. А если получится у Василия сконструировать танк, то у нас окажется неоспоримый аргумент, которому мало кто сможет что-то противопоставить.
        Нет, попадание артиллерийского снаряда машина не выдержит, но точность стрельбы из пушек по движущейся мишени оставляет желать лучшего. Конечно, от случайного снаряда или, как говорится, шальной пули никто не застрахован. Если же представить появление танка или броневика на поле сражения, когда солдаты ничего подобного не видели, то противник просто побежит, особенно когда поймет, что пули из винтовок и пулеметов вреда «чудищу» не наносят.
        Выйдя из кабинета полковника, похромал к ожидавшим меня Анзору, подпоручику и дымящему в сторонке самокруткой подпрапорщику.
        - Савелий Петрович, - посмотрел я на подпоручика, - спасибо вам, и теперь вы поступаете в распоряжение своего непосредственного командира.
        - Есть! - четко ответил тот, но по лицу пробежала тень разочарования.
        - Что-то не так? - уточнил я.
        - Никак нет, ваше высокопревосходительство! Немедленно отправляюсь к капитану Скворцову для дальнейшего прохождения службы! - отрапортовал Варинов, назвав своего прежнего непосредственного начальника.
        - Вы в мое распоряжение поступаете, подпоручик, - поправил его подошедший полковник.
        - Все, мы поехали, - махнул я подпрапорщику рукой на машину.
        Гастев явно еще что-то хотел спросить, но сдержался, а я обошел автомобиль и устроился рядом с Анзором, который уже завел двигатель.
        - В редакцию? - уточнил мой советник по контрразведке.
        - Нет, - со вздохом ответил я ему, - давай-ка прокатимся на мой оружейный завод. Давненько там не был, стоит порядки проверить и новое задание выдать.
        - Понял, - не стал ничего уточнять Анзор.
        Дороги намного лучше, в машине почти нет тряски, притом, что рессоры жесткие, а амортизаторы на легковой транспорт еще не ставят и даже не знаю, изобрели ли их уже. Погодка радует, и если бы нога не болела, то можно даже верхом проехаться. Бес - конь с норовом, но мне, честно говоря, уже начинает нравиться путешествовать на лошади. Есть в этом своя прелесть, особенно когда пятая точка привыкла к седлу и слезать не так больно. Увы, но минимум пару недель предстоит передвигаться «на трех ногах» или на машине.
        Подпрапорщика оставили у ворот, машину сторожить. Конечно, отговорка, просто на этот объект посторонних водить не собираюсь, о чем предупреждена охрана, и проход устроен строго по пропускам.
        - Иван, слушай, а ведь если я правильно понимаю, то сейчас создается намного более существенная техника, чем автомат… - задумчиво произнес Анзор.
        - Соглашусь, - кивнул я. - Если задумки получатся, то преимущество огромным окажется. Однако и АК не должен попасть в руки врага раньше времени.
        - Ты это о чем? - удивился мой друг и даже споткнулся. - Мы же делаем все от нас зависящее, чтобы оружие не ушло, как ты иногда выражаешься, на сторону!
        - При боестолкновениях, будь уверен, заполучит враг новые образцы. Это не чертежи, но разобрать и повторить устройство АК не так-то и сложно, как кажется на первый взгляд.
        - И что это даст? - махнул рукой мой советник. - Наладить производство непросто. Хотя… - он задумчиво похлопал ладонью по прикладу автомата, - тебе виднее, но предлагаю усилить охрану вокруг производства броневиков. Кстати, раз уж речь про них зашла… Иван Макарович, а ты не планируешь увеличить выпуск такой техники?
        - Мысль здравая, - потер я переносицу, прикинув, что деньги-то уже есть. - Правда, опасаюсь, что запасных частей не хватит. Ты же сам видел, что траки изготовлены на заказ, а об остальных узлах и не говорю. Самое же печальное, что у нас нет двигателей.
        - Так начни строить завод, - пожал плечами Анзор, словно это само собой разумеющееся.
        Ресурсов хватает, даже есть избыток, но нет грамотных инженеров, в том числе и конструкторов. Заманить же к себе кого-то из изобретателей и направить их умственные усилия в нужное русло - проблема. Отыскать кулибина не так-то просто; слышал когда-то пару известных фамилий, но, к своему стыду, не уверен, что правильно их запомнил. Тем не менее Анзор, сам того не ведая, указал на одно из важнейших направлений, от которого многое в будущем зависит. Пока еще нет военной авиации, дирижабли и воздушные шары я в расчет не принимаю. Но судя по развитию техники, уже не за горами и первые боевые самолеты. Начнутся перелеты на большие расстояния, за которыми будут с восхищением следить во всем мире и принимать летчиков как героев.
        Черт! Нельзя данный факт упускать из виду! Обязательно нужно про воздушные суда подумать, как, кстати говоря, и про флот. На данный момент угрозы не ощущаю, Северный Ледовитый океан мало кому покорялся, ждать оттуда атаки не стоит. Да и с Тихого океана вряд ли начнется агрессия. Впрочем, если флот Российской империи уйдет из тех вод, то… хрен его знает, что последует. Наземную атаку мы отобьем, не вопрос; но как тогда быть с перевозкой грузов? Черт возьми, как везде успеть и все предусмотреть?!
        - Иван, ты чего задумался? - оторвал меня от размышлений вопрос Анзора.
        - Думаешь, нет причин для головной боли? - поморщился я. - Взять хотя бы мою контрразведку. Человек, которому доверяю, неожиданно решил уйти. Нет, сам знаешь, не осуждаю и удерживать не стану. Но не думаешь же ты, что это так просто!
        - Пока решил остаться, - мрачно ответил Анзор.
        - Вот именно, что пока! А потом мне прикажешь лично всем заниматься? Ты вот про завод говорил - правильную мысль подал, но как ее реализовать? Допустим, сумеем найти денег на строительство, наймем рабочих, поставим управляющего, но что на выходе получим? Где разработки, как это все обкатывать и усовершенствовать! Ты представляешь, сколько на все времени потребуется?!
        - Но с чего-то начинать необходимо, - усмехнулся мой советник, явно отходя от изумления, вызванного моей тирадой. - Насколько помню, не так давно у тебя за душой ни гроша не имелось. Тем не менее сейчас медицинские пункты и даже фабрики в твоем распоряжении! Больницы работают, лаборатории лекарства изобретают…
        - Синтезируют, - поправил я Анзора, зная, к чему он клонит.
        - Да не суть! А про автоматы ты не позабыл? За короткое время с нуля создал оружие, аналогов которого никто не видел и представить не мог! Так что не ной, все-то у тебя получается! А уж про все территории, жители которых принесли присягу наместнику Урала, я и не вспоминаю! Кстати, не желаешь ли узнать, как тебя между собой народ называет?
        - И как? Ругают, поди?
        - Рад бы я был, чтобы меня так ругали, - покачал головой Анзор, а потом продолжил: - Хозяином кличут, уважительно, и чуть ли не молятся! Мол, теперь-то Сибирь-кормилица в надежных руках, нашелся человек, которого она так долго ждала. Иван, ты - Хозяин Сибири, хочешь ты этого или нет! - эмоционально закончил речь мой советник.
        Ничего ему не ответил, похромал в кабинет управляющего, где объявил новые задачи завода, а заодно и уточнил, как дело обстоит с наполнением склада готовой продукции. Оказалось, что порядка двух сотен автоматов уже изготовлено и проверено, а еще на триста единиц имеются различные заготовки. Н-да, оказывается, производство просто так и не остановить, но это мне даже на руку. Пока разберутся с чертежами пулемета, пока поступят необходимые детали - какое-то время пройдет, и хочется верить, что не так много. Переговорил я и с мастеровыми, те к новой продукции отнеслись спокойно. Как заявил один из рабочих, пользующихся уважением: «Мы-то постараемся, но и вы нас в обиду не дайте, ваше высокопревосходительство».
        - С чего подобные мысли? - не мог не спросить я.
        - Так ить вам беречься надоть. А то супостат коварен и хитер, подстрелит вас, - он посмотрел на мою трость, - и кому мы нужны будем?
        - Постараюсь, но обещать не могу, - развел я руками.
        Рабочие загомонили, прозвучали предложения поселить меня в одну из пустующих резиденций и выставить охрану, чтобы никто не смог до моего тела добраться.
        - Братцы, да вы садисты! - расхохотался я. - Мало того что тогда и ваши проблемы не узнаю, так и всех удовольствий лишусь! Не, так дело не пойдет. А врагов мы всех разобьем, не переживайте.
        Потом последовали вопросы на различные темы. Сперва осторожные и робкие, но, видя, что не гневаюсь и отвечаю, стали спрашивать все смелее и смелее. Дошло даже до личностных отношений с женщинами. Сделал вид, что намека от молодого паренька, задавшего провокационный вопрос, не понял. Да и что ему сказать, если тот озвучил ходящий в народе слушок, что я, будто необъезженный жеребец, могу без устали и пилюль (особое на это сделано ударение) всю ночь трудиться над парой дам и глаз не смыкать. Мол, из-за этого на меня императрица-то и осерчала. Свел все к шутке, после чего и закончил встречу с трудовым коллективом. Правда, как водится, узнал, есть ли жалобы и просьбы. И вновь странность, никто и ни на что не пожаловался.
        - Рули в редакцию, следует мне посмотреть на того, кто Екатеринбург и всю Сибирь различными слухами потчует, - велел Анзору, когда мы покинули завод.
        - Иван Макарович, мы еще не обедали, а скоро вечер; может, перекусить к Марте заедем? Думаю, она вам обрадуется, - предложил мой советник.
        - Так она все же не уехала? Насколько помню, приняла решение отправиться вроде бы в Италию, по настоянию своего жениха, - прищурился я, пытаясь понять, почему владелица ресторанной сети переменила решение.
        - Пока не уехала, - хмыкнул Анзор. - Пару раз собиралась, даже на перроне побывала с чемоданами.
        - Вот как? И в чем причина ее нерешительности?
        - Последняя версия гласила, что было бы подло убегать, пока вы в сознание не пришли, - прояснил картину такого поведения Анзор.
        Призадумался я, хочется с Мартой переговорить, да и перекусить не мешало бы, но, боюсь, в редакции нас дожидаться не станут. Поэтому решил после общения с газетчиками навестить невесту Ларионова - возможно, уже бывшую, так как девушка не последовала желанию своего жениха и не покинула Екатеринбург.
        - Приехали, - остановил машину Анзор перед трехэтажным зданием недалеко от управы.
        - Здесь газетчики находятся? - удивился я. - Неужели это весь дом им принадлежит? Или тут еще типография размещена?
        - Иван Макарович, о чем это вы? - перешел на вы мой советник. - Первый этаж ведь под различные мелкие лавочки отдан, а на втором комнаты сдаются под разные торговые дома, артели, мануфактуры. Редакторы местных газет и журналов доходами не обделены, каждая газета арендует по несколько комнат. Нам кто в первую очередь интересен?
        - Догадайся, - усмехнулся я.
        - «Вестник Екатеринбурга» занимает три комнаты, редактор и хозяин - Салибов Борис Ефимович, - спокойно сказал Анзор.
        - Молодец; пойдем, мне есть что ему сказать, - выходя из машины, хмыкнул я.
        Нет, отправлять в ссылку на лесоповал или куда-то еще владельца газеты задачи у меня нет. Перегорел уже, а первое желание, когда Лиса-Мария опубликовала свою последнюю статью через подставного журналиста, было именно таким. Никогда не поверю, что редактор, да еще и хозяин, ничего не знал и не подозревал. Сейчас же задача состоит в том, чтобы пресса стала «ручной» и публиковала те материалы, которые мне нужны. В империи недооценивают журналистскую братию и позволяют ей многое, в том числе и публикацию непроверенных слухов. Нет, когда всплывают неточности, то публикуются опровержения, но мелким шрифтом и на последних страницах, которые мало кто читает.
        Поднялись мы на второй этаж; подпрапорщик идет позади меня, держа в руках автомат, Анзор уверенно направился в конец длинного коридора. Вывески на дверях, какие-то объявления, запах и вовсе бьет в голову, смешав все и вся, начиная от лака и краски и заканчивая какой-то выпечкой. Людей, как ни странно, много, и они стараются остаться незамеченными, разговоры и те стихают, когда приближаемся.
        Анзор уверенно отворил дверь, на которой я мельком успел прочесть лаконичную надпись: «Самая известная и популярная газета «Вестник Екатеринбурга». В табачном дыму, который клубится в комнате, и под быстрый стук печатной машинки на нас посмотрела средних лет женщина с папиросой во рту. Не переставая стучать по клавишам, она нам заявила:
        - Господа, Борис Ефимович в данный момент занят, корректирует выпуск газеты на завтра. Прошу извинить, но принять он никого сегодня не сможет!
        Глава 14
        Газетчик и рестораторша
        Ведь видит же дама, кто пришел, не может нас не узнать, но показывает норов. Для чего? Явно в этом есть доля моей вины, что не обращал внимание на их деятельность и все спускал с рук. Анзор имел разговор с редакторами и владельцами печатных изданий, однако я убежден, что те потом ситуацию обсудили и решили занять определенную позицию. Надумали поиграть в независимую прессу? Махнул рукой, разгоняя табачный дым, и подошел к этой наглой делопроизводительнице.
        - Вы, очевидно, не понимаете, что спрашивать разрешения я не собираюсь. Голубушка, будьте любезны, доложите своему начальству, что с ним сейчас наместник Урала беседовать соизволит. Кстати, от нашего разговора зависит и ваша судьба.
        - Это еще почему? - удивилась женщина.
        - Неисполнение приказов, саботаж и наветы караются строго. Насколько помню, царь Великой Тартарии и за меньшее ослушание головы рубил! - рявкнул я, потеряв терпение.
        Моя собеседница побледнела и чуть ли не бегом поспешила в кабинет своего начальства. Сам-то я понятия не имею, как Чурник поступал со своими подданными, но не думаю, что за проступки он их по головке гладил - скорее топором палача их шеи на прочность проверял. Чем глубже в старину, тем жестче действия правителей.
        - Думаешь, головы рубили за такое? - задумчиво поинтересовался у меня Анзор.
        - Проверять я бы не стал, - хмыкнул в ответ, направляясь вслед за женщиной, не собираясь ждать, когда нас соблаговолят пригласить.
        Тростью толкнул дверь и вошел в кабинет. Нет, не так себе представлял рабочее место владельца газеты. Письменный стол с бумагами еще куда ни шло, но чтобы тут имелся просторный диван, ковер с толстым ворсом, бархатные шторы на окнах и стены, фривольно расписанные как в борделях? Даже головой помотал, не веря глазам своим.
        - Очень, очень рад вас видеть! - подскочил ко мне низенький толстячок с испариной на лысой голове. - Позвольте представиться: Салибов Борис Ефимович, владелец и редактор «Вестника Екатеринбурга». Ваше высокопревосходительство, не смотрите по сторонам, мы не так давно это помещение арендовали, на ремонт еще не успели потратиться.
        - Но, - указал тростью на стены, - как тут работать?!
        - Ой, поверьте, в подвале, где до этого приходилось обитать, все выглядело намного хуже! Пару дней интенсивной работы - и на все это уже внимания не обращаешь! Ой, да что же мы стоим-то?! Проходите, располагайтесь, где душа пожелает, а Фимочка сейчас сообразит нам чайку. А может, чего-то покрепче изволите?
        Глазки у владельца газеты так и бегают, пот по лицу струится, а пальцы мелко подергиваются, и он не знает, куда их деть. Время от времени бросает тревожные взгляды на ухмыляющегося Анзора да на свой письменный стол.
        - Подпрапорщик, подождите нас в приемной этого, - демонстративно обвел взглядом стены, - борделя. Ни чая, ни кофе не нужно, как и чего-либо другого; у нас с вами, Борис Ефимович, серьезный разговор намечается. Да, - посмотрел на секретаршу или кем она там на самом деле является, - Фима, никого не пускать.
        - И даже Софью Савельевну? - уточнила та.
        - И даже ее, - в тон повторил я, а потом поинтересовался: - А вы про кого?
        - Ой, Софочка моя супруга, раз в день, а то и чаще заходит, ей тоже здешние стены не нравятся и все время меня пытается «на горячем» застать, - пояснил Борис Ефимович с широкой улыбкой на лице.
        Владелец газеты никак не может выработать тактику поведения, но явно пытается угодить. Что ж, такой подход мне нравится, думаю, легко найдем общий язык. Правда, если вдруг ветер переменится, от такого типа вполне можно получить подлый удар в спину.
        Подпрапорщик с Фимой вышли и дверь за собой плотно прикрыли. Я же прошел к письменному столу и занял место владельца газеты, с интересом посмотрев на лежащие гранки. Крупный заголовок о состоянии здоровья наместника Урала меня не мог не заинтересовать.
        Взял в руки лист и стал изучать статью, которая, судя по всему, должна выйти в ближайшем номере. Покушение расписано красочно, я бы сказал - в сказочном стиле. Нападавших, как сообщили журналисту, оказалось пятеро, но данное число перечеркнуто и от руки написано, что семеро, правда, со знаком вопроса. На помощь наместнику и его охране подоспели простые горожане, кто с вилами, кто с топором, а батюшка Даниил тот и вовсе нападавших сражал поленом. Драка длилась недолго, но оказалась кровопролитной и жестокой. К величайшему сожалению, в бою погиб жених Катерины Макаровны, являющийся адъютантом и доверенным лицом наместника Урала. Господин Гаврилов, поручик, собственной грудью защитил Ивана Макаровича и прихватил с собой на тот свет как минимум (очевидцы подтверждают) троих врагов. Сам же наместник, получив несколько ранений и находясь на грани жизни и смерти, продолжал отстреливаться. К величайшей радости, как сообщают проверенные источники, господин Чурков уже начинает приступать к делам, оправившись после тяжелейших ранений.
        Нет, данный текст прочел не весь, там много отвлечений и намеков - мол, при первых выстрелах в наместника на улице вдруг стемнело, а купол церкви заблестел и набат на колокольне пробил. Уделено немало места переживаниям Катерины и ее слезам. Сделаны неприятные выводы, что в этом деле замешаны не только мятежники Квазина, но и в столицу след ведет. Прямого намека на императрицу и ее окружение не прозвучало, автор оставил делать выводы читателям, но, посыл, к сожалению, понятен.
        - Оч-чень интересно! - потряс я в воздухе бумагами со статьей.
        - Надеюсь, вам понравилось?.. - шумно сглотнув, спросил Салибов.
        - Позвольте полюбопытствовать? - подошел ко мне Анзор.
        - Пожалуйста, - протянул я своему контрразведчику бумаги. - К сожалению, вижу, что ваша служба со своими обязанностями не полностью справляется. Но отчасти в этом есть и моя вина, так как предложения о жестких мерах по отношению к тем, кто распускает нелицеприятные слухи, вы мне представляли. Думаю, теперь вполне соглашусь с этими вашими предложениями.
        Анзор на меня удивленно взглянул, но промолчал, хотя и вижу, что он еще не понял мой замысел. Впрочем, играть в плохого и хорошего полицейского сейчас не стоит. Владелец газеты все же решился из кармана достать носовой платок, лысину и шею протирает. Как бы Бориса Ефимовича удар не хватил: лицо все красными пятнами пошло, дышит тяжело…
        - Господин Салибов, вы присаживайтесь, - кивнул хозяину кабинета на диван.
        - Благодарствую, - выдавил тот и чуть ли не рухнул на сиденье.
        Мой советник по контрразведке закусил нижнюю губу и к окну подошел. И чего он ржет? Даже плечи трясутся! Этак он мне всю малину испортит и не позволит разыграть из себя деспота.
        - Так что же это за сочинение на вольную тему я только что прочел? - прищурившись, обратился к владельцу газеты.
        - Но… - начал тот, однако я его перебил:
        - Молчать! - грозно прошипел и ударил по столешнице кулаком. - Вы уже все о себе заявили разными статейками. Ваша газетенка должна называться не «Вестник Екатеринбурга», а «Грязные сплетни»! Нет, это слишком мягко! «Клоака и клозет»! Вот точное название! У меня лопнуло терпение и нашлось время, чтобы воздать по заслугам! Лет десять каторги за оскорбления, грязные намеки и навет на честные имена - надеюсь, вам хватит.
        - Гм, Иван Макарович, - кашлянул в кулак Анзор, - вы еще кое о чем позабыли. Дозволите напомнить?
        - Слушаю, - с интересом посмотрел на своего советника.
        - Вашим добрым именем не просто воспользовались, его еще и использовали для своего обогащения! Тираж захудалой газетенки подскочил, стал приносить существенную прибыль, а это уже не просто слухи или клевета, дело господин Картко должен заводить по статье «Мошенничество с целью незаконного обогащения».
        - Господа! Помилуйте! - сполз с дивана владелец и встал на колени. - Признаю, просчеты имелись, но оскорблять никого не хотел! - Он сложил пухлые и подрагивающие ладони домиком и потряс ими перед лицом. - У меня двое детей! Супруга и престарелые родители!
        - А вы о них думали, когда этот материал публиковать собирались?! - спросил я и смахнул со стола бумаги.
        - Так в благих же целях! - чуть ли не взвыл владелец газеты.
        - Отныне, если собираетесь продолжать жить в комфортных условиях, а не на каторге, то всю писанину, что вздумаете опубликовать, касаемо моей личности, будете согласовывать со мной. Понятно?! - грозно спросил я.
        - Да-да, все ясно, не извольте беспокоиться… - закивал Борис Ефимович.
        - А сейчас берите бумагу и ручку, пишите чистосердечное признание, для чего и по чьему наущению строили козни против действующей власти, - кивнул я на стоящий у стены обеденный стол.
        Анзор взял писчие принадлежности, пару чистых листов и протянул их продолжающему стоять на коленях газетчику.
        Следующие минут двадцать, охая и крякая, смахивая со лба пот, владелец «Вестника Екатеринбурга» сам на себя компромат писал. Естественно, Борис Ефимович все попытался переложить на своих журналистов, основной виновницей выставил Лису-Марию, но мне хватит и того, что он увеличивал тираж и давал разрешение на печать той или иной статьи. Понимаю, что с такими уликами ни один суд не вынесет обвинительный приговор владельцу газеты без давления «сверху», но знать об этом господину Салибову необязательно. Да и человек он понимающий, может представить, что я могу с ним сделать, если окажется неугоден.
        Честно говоря, и сам-то не слишком представляю, какие бы шаги предпринял, окажись он не таким сговорчивым. Выкупить газету? Борис Ефимович может организовать другую. Надавить на поставщиков, чтобы те не поставляли бумагу и краски для печатной машины? Кто-нибудь да продаст, спрос рождает предложение; а газета получит еще больше читателей.
        - Хорошо, - мельком пробежал я глазами покаянные признания владельца. - Этот документ у меня побудет, скажем, год, но, может, и меньше. Если сотрудничество окажется плодотворным, то ваш опус, - потряс я бумагами в воздухе, - верну вам. Кстати, рекомендую прислушиваться к моим пожеланиям, доход только увеличится, а банкротить вас не собираюсь.
        - Ваше высокопревосходительство… - медленно протянул владелец кабинета, - простите великодушно… но почему бы вам было не начать наше знакомство с этого предложения?..
        Ха, как он заговорил! И выглядит уже спокойным, явно успел осмыслить произошедшее и понимает, что его попугали, а он поддался эмоциям.
        - Но грешки-то за вами числятся, - пожал я плечами. - И вообще, статья с вашими метками меня разозлила. Собирались выставить наместника Урала слабаком, не сумевшим за себя постоять, которого подловить легко и просто. Согласитесь, запашок от статейки - с душком!
        - Но ведь хотели показать, как простой народ вступился, а это говорит о всеобщем уважении к вашей персоне, - погладил в задумчивости лысину Борис Ефимович.
        - Уважаемый, а ведь кто-то вам подсказал все представить именно в таком свете, - резюмировал Анзор. - И этот «кто-то» имел свои личные цели. Не желаете ли нам рассказать в подробностях об этом писаке?
        - Ты так думаешь? - уточнил я у своего советника.
        - Иван Макарович, чтобы придумать подобное, надо иметь хорошую фантазию или преследовать определенные цели. Слухи о нападении и так разнятся и дополняются среди народа небылицами, газетная статья раздует пламя, а потом может последовать еще несколько уточнений, после которых вы окажетесь представленным в весьма невыгодном свете.
        - Господа! Помилуйте, ничего такого и в мыслях не имелось! Да и раньше я вдумчиво подходил к тем или иным рассказам читателям о нашей власти, - испуганно воскликнул владелец газеты.
        - И не принимали никаких совместных решений со своими, так сказать, конкурентами? - как-то нехорошо прищурился Анзор.
        - Каюсь, некоторые моменты имели место, - пошел на попятную Борис Ефимович. - Но это большей частью касается расценок на рекламные объявления. А вот про нашего уважаемого, долгожданного и горячо любимого наместника Урала решили публикации делать только те, которые пойдут на общую и ему лично пользу. Вот вам крест, господа! - Газетчик размашисто перекрестился и преданными глазами на меня уставился.
        - Черт с вами, - махнул я рукой. - Живите и работайте, но предупреждаю, ни одной статьи без согласования! Это же, - указал на разбросанные листы на полу, - уничтожить. Кстати, коллегам своим расскажите, что если не поймут, то найду способ их предприятия оставить без читателя, а то и просто перекупить или закрыть, к чертям собачьим. Ясно?
        - Да-да, не извольте беспокоиться, с этого момента - никаких подобных намеков! Но вы бы хоть подсказали, в каком направлении можем писать и что читателю подавать, - заискивающе улыбнулся Салибов.
        - Отношение к мятежу Квазина у меня негативное, Урал, да и вся Сибирь не приемлет, что империю пытаются разделить. В скором времени планируется нанести удар по мятежникам и вернуть на всех территориях законную власть. Про меня и императрицу никаких слухов и домыслов, ни слова в печатных изданиях! Да, еще момент, - на секунду задумался, подбирая слова, а потом продолжил: - Все, что я буду делать на территории Сибири, должно освещаться как благо для всей империи. В скором времени появятся золотые монеты, эти новые деньги необходимо расписать так, словно они подтверждают финансовое благополучие всей России, не иначе.
        - Новые деньги?.. - поднял бровь Борис Ефимович и облизал губы, словно предвкушая что-то.
        - Да, но пока это строго между нами, и не дай бог, чтобы кто-то об этом узнал раньше времени. Изображения монет, их номинал и краткую инструкцию, что и как следует подать в газетной статье, вам предоставят в ближайшее время. Надеюсь, мы друг друга поняли, - встал я из-за стола и, не обращая внимания на изумление владельца кабинета, направился на выход.
        - Иван Макарович, я пару слов скажу господину Салибову, - обратился ко мне Анзор.
        - Хорошо, жду вас в машине, - ответил я своему помощнику.
        Фима нервно курит, табачного дыма в приемной стало явно больше.
        - Голубушка, вы хотя бы проветривали помещение, - обратился я к делопроизводительнице газетчика. - Как ни прискорбно об этом сообщать, но табак, к сожалению, вреден, это я как врач заявляю. Подпрапорщик, - кивнул я своему охраннику, - мы уходим.
        Краем глаза увидел, как облегченно выдохнула делопроизводительница газетчика и потянулась к лежащей перед ней пачке папирос. Понятно, мои слова прошли мимо ее ушей. Впрочем, большинство людей, зная о том или ином пагубном влиянии, продолжают свой организм отравлять, находя различные отговорки. Да и чего там далеко ходить - сам грешен: уже предвкушаю, как на улицу выйду и с удовольствием затянусь папироской. В сегодняшнем своем состоянии пытаюсь курить как можно реже, даже подумываю бросить, но сомневаюсь, что из этого что-то получится.
        Анзор появился минут через десять и заявил, что теперь-то Борис Ефимович окончательно понял свои прегрешения и впредь мы можем не опасаться со стороны газетчиков никаких подлянок. Правда, если события не понесутся вскачь и не возникнет ситуации, когда хочешь не хочешь, а молчать нельзя.
        В ресторан Марты мы прибыли, когда уже стало сереть. Подпрапорщика я отпустил, решив, что в заведении, где ужинают с десяток офицеров, моя охрана вызовет вопросы. Да и парню необходим отдых; за службу дал ему три рубля, чтобы он смог отдохнуть и развлечься. Автомат у подпрапорщика забрал Анзор и отправился на второй этаж, объяснив, что оружие полежит в одном из сейфов.
        Опираясь на трость и кивая знакомым и не очень господам и дамам, медленно прошел к своему столику. Официантка с меню в руках и радостной улыбкой на лице меня уже дожидается.
        - Ваше высокопревосходительство, Иван Макарович, добрый вечер, мы очень рады вас видеть! - сказала девушка и уточнила: - Что будете заказывать и на сколько персон?
        - Ужин, поварам мои предпочтения известны, пусть будет как обычно, но без спиртного. Через пару минут ко мне присоединится мой советник по контрразведке, думаю, его вкусы тоже тут всем знакомы, - ответил я и, сев за стол, с блаженством вытянул разболевшуюся ногу.
        - Да, привычки господина Анзора известны, - ответила официантка и почему-то покраснела. - Подождите пару минут, ужин принесу.
        - Хорошо, голубушка, - махнул я рукой и стал осматриваться по сторонам в поиске владелицы заведения.
        Обычно Марте незамедлительно докладывали о моем приходе и та спешила засвидетельствовать свое почтение, да и просто по-дружески поболтать, если чем-то серьезным не занята. Сегодня же Марта что-то не торопится, а ведь знает, что в больнице валялся, да и понимает, что пришел не только из-за еды, но и ее решения не следовать указанию Ларионова. Н-да, ротмистра я в какой-то степени понимаю, его желание уберечь свою женщину. Черт, вот какой первоочередной вопрос стоило задать своему контрразведчику. Сейчас он ко мне присоединится - и начну из него информацию вытаскивать! Никак не может Анзор привыкнуть и докладывать без расспросов с моей стороны, словно считает меня ясновидящим. Нет, понимаю, что в той среде, где он обитал всю свою сознательную жизнь, подобное не принято, но сейчас-то он к ворам отношения не имеет. Эх, опять иллюзии строю и пытаюсь перед самим собой лукавить. Анзор со мной по нескольким причинам, а не из-за того, что его взгляды кардинально поменялись. На одно надеюсь, что его дела никоим образом не навредят мне, императрице и империи…
        - О чем так задумался? - поинтересовался мой друг, о котором только что размышлял.
        - Да прикидываю кое-что, - медленно ответил, но потом решил задать вопрос, как говорится, в лоб: - Скажи, ты же свои дела не забросил?
        - Ты про что? - безмятежно поинтересовался Анзор.
        - Гм, как-то не верится, что ты резко решил отойти от старых делишек и стал благопристойным и честным господином. Осуждать не думаю, каждый выбирает собственный путь, но… - чуть задумался, подбирая слова, - понимаешь, не хочется, чтобы пришел кто-то типа господина Картко и принес на тебя компромат.
        - Иван, я уверен, что не проходит и дня, чтобы тебя в глазах императрицы не очерняли, предоставляя ворох надуманных обвинений. Сомневаюсь, что Ольга Николаевна всем безоговорочно верит, да и убежден, что знать она о твоих прегрешениях не хочет. К тому же и сама императрица не так кристально чиста, как кажется.
        Намек Анзора прозвучал достаточно прозрачно. Он не стал отказываться и отнекиваться, что не ведет своих дел, что, впрочем, логично. Правда, не понимаю, где он находит время, но это не важно. Прозвучали определенные намеки в отношении Ольги, которые мне не понравились. Да и про то, что в столице делается, я еще ничего не знаю.
        - И в чем же императрицу можно обвинить? - спрашиваю, и как-то на душе становится муторно.
        - В развале империи, в том числе и попустительстве тому, что происходит.
        - Уточни, - хмуро попросил я.
        - А мятежников и почти отделившейся Сибири тебе мало? - делано изумился Анзор.
        - Сибирь-то тут при каких делах? Из состава империи выходить мы не планируем.
        - Ваня, - ласково и с улыбкой посмотрел на меня приятель, - ты сам-то в это веришь? А после того, как стал золотые монеты чеканить, то и вовсе, считай, обрел независимость. К тому же выполнять дурные распоряжения не станешь, сместить же тебя не получится, время упущено. Вот и не знают в столице, что с нами делать. Каждый день решают, но воз и ныне там. Отправить войска? Так вроде бунта и не было. Отозвать указ о назначении наместника Урала? Так под тобой уже почти вся Сибирь! Или ты возражать начнешь?
        - Нет, все верно, - медленно проговорил я. - Ладно, с этим разберемся, бог даст. Что там в самой столице происходит? Почему Ларионов велел Марте из России уехать?
        - В центральной части империи дела хреново идут. Частые забастовки, народ активно агитируют за свержение строя. Меньшевики, эсеры и распутинцы почувствовали слабину правления, да и финансами стали богаты. Правда, мы их делиться заставили, - хищно оскалился Анзор, - платят, деваться некуда.
        - И кому они отчисляют деньги? - поинтересовался я, уже предвидя ответ.
        - Не так важно, - отмахнулся тот. - Считай, общество пытается своими средствами противостоять распаду империи.
        - И какие плюшки имеют от такого сотрудничества господа революционеры? - мрачно посмотрел я на Анзора.
        С ответом тот повременил, официантки принесли ужин, и одна из девушек предупредила, что владелица просила прощения, появится чуть позже, а пока она разбирает конфликтную ситуацию с гостями на третьем этаже. Дело, мол, деликатное и важное.
        - А что там произошло? - указал пальцем в потолок.
        - Не могу сказать, - прикусила губу официантка и метнула взгляд на свою напарницу.
        - Как говоришь тебя зовут? - склонил голову к плечу Анзор. - Если не ошибаюсь, то Людмила? Правильно?
        - Ага, у вас хорошая память, - широко улыбнулась девушка и поправила свой бюст, стрельнув глазками по советнику. - Мы же с вами близкое знакомство свели, когда…
        - Не стоит прошлое вспоминать, - оборвал ее Анзор. - Люда немного задержится, а вы идите, - махнул он второй официантке, которая от любопытства аж кончик языка высунула.
        - Ой, не поверите, - зашептала Людмила, когда ее товарка нехотя удалилась, - приезжие господа и дамы затребовали себе пяток девиц и парней, перебрали с алкоголем, а потом попытались наших мальчиков склонить к мужеложству, за что были биты.
        - Так им официанты прислуживали? - не понял я. - Насколько знаю, Марта не желала в своих заведениях устраивать для дам свиданий, если только те не с кавалерами пришли или на месте с кем-нибудь не договорились.
        - Ага, все так, - подтвердила Людмила и склонилась над столом, якобы сообщить что-то секретное. Однако, думаю, что она так поступила для Анзора, чтобы тот обратил внимание на ее декольте. - Господа разгулялись, да так, что перешли грань приличия, если, - она хихикнула, - можно про третий этаж так сказать.
        - Людмила, ближе к телу… - начал Анзор, глядя на большие вздымающиеся полушария официантки, - тьфу, к делу переходи!
        - Упились все и, прости господи, друг с дружкой начали…
        - Достаточно! - резко оборвала официантку подошедшая Марта, которую я, к своему стыду, не заметил. - Принеси мне чашку кофе!
        Людмила тяжело вздохнула, печально посмотрела на Анзора, но ослушаться свою хозяйку не посмела и быстро удалилась.
        - Марта, рад видеть, - сказал я, попытался встать, но поморщился от боли, и владелица заведения меня остановила:
        - Иван, сиди, знаю я про твои раны! И, честно говоря, удивлена, что Семен Иванович тебя из больницы выпустил!
        - Портейг понимает, что не время мне бока отлеживать, - усмехнулся я, - дел и забот много. Но давай поговорим о тебе и твоей поездке в Италию.
        - Думаю, ты знаешь, что я от таких планов отказалась, - пожала плечами Марта.
        - Из-за чего? - поинтересовался я, а потом добавил: - Как к этому решению отнесся Ларионов?
        Подошла официантка - что показательно, не Людмила - и поставила перед Мартой чашку с кофе. Владелица заведения поблагодарила девушку, а после того, как официантка ушла, стала медленно помешивать чайной ложечкой напиток. Анзор же, словно почувствовав, что при нем Марте трудно говорить, встал и заявил:
        - С вашего позволения, позвольте на пару минут отлучиться.
        Хм, неужели мой советник Симе изменяет? Впрочем, это не мое дело, достаточно того, что остался, а не сбежал в свои горы.
        - Не все так просто, Иван Макарович, и вам об этом отлично известно, - закусила губу Марта, глядя в спину удаляющегося Анзора, почему-то переходя на «вы».
        - Не понимаю, - отрицательно покачал я головой.
        - Мой жених - возможно, бывший - настаивал на моем отъезде из Екатеринбурга, но к себе ехать запретил. Когда же вы… - она запнулась, - попали в больницу, то уехать я никак не могла. Никто не давал гарантий благополучного исхода для вас, а Катерина нуждалась в поддержке. Не стану скрывать, Вениамину Николаевичу я сообщила о происшествии и своем решении остаться. Ларионову это не понравилось, но, нужно отдать должное, он не сразу стал предъявлять свои права, которых на самом-то деле не имеет. Через два дня, после того как профессор объявил, что вашей жизни мало что угрожает, Вениамин Николаевич вновь со мной связался. Тогда-то и состоялся нелицеприятный разговор. Не стану пересказывать все от и до, это личное. Смысл же свелся к тому, что находиться подле вас и даже поблизости - опасно. В столицу возвращаться ни в коем случае нельзя, город кипит недовольством и находится на грани взрыва.
        - Прямо так и сказал? - уточнил я.
        - Да, - кивнула Марта. - Он сам и его люди с ног сбились. Пресекают поставки оружия, арестовывают пропагандистов, пытаются вмешиваться в работу чиновников, которых подкупили злоумышленники… - Она тяжело вздохнула и рукой махнула. - Вывод Ларионов сделал такой, что в России оставаться опасно, очень много предприятий закрывается, а владельцы перебираются в тихие и спокойные места.
        - Настолько все плохо, что стали бежать за границу, - задумчиво протянул я.
        - Не знаю, - вдруг резко произнесла Марта, - здесь ничего подобного не наблюдаю. В Екатеринбурге нет и намека на недовольство властью. Правда, с высшим лицом все отождествляют тебя, - посмотрела она на меня вопросительно.
        - Гм, возможно, в Сибири все не так, - медленно ответил ей, а сам глубоко задумался.
        - Императрица все свое время уделяет войскам и внешней политике, словно забыла про население, хотя изначально во главе угла у нее стояло благосостояние народа. Теперь же у нее вся полнота власти, одних переговоров с послами и обменов нотами протеста совершается несколько раз на дню.
        - И тем не менее это не объясняет твоего решения остаться, - хмыкнул я, решив про себя, что пока сам не увижу обстановку в Москве, то и доверять слухам не стану.
        Тот же ротмистр может сгущать краски, преследуя собственные неясные цели.
        - Это сложно объяснить, - нахмурилась Марта. - Знаешь, когда мы с тобой познакомились, я ведь ужасно трусила и переживала. Все из рук валилось, до беды оставалось полшага. Именно благодаря тебе сумела добиться многого. Так неужели должна предать и сбежать? Знаешь, когда поняла, что со стороны мой отъезд будет выглядеть как поступок маленькой и трусливой девчонки, то все стало на свои места.
        - Спасибо, - улыбнулся я Марте. - Ничего, все у вас с Ларионовым наладится. Скажи мне теперь, что произошло на третьем этаже твоего заведения. Это господа из Германии куролесят?
        - Ага, они! Ты не представляешь, сколько мне крови за два дня попортили! Иван Макарович, прошу как жительница Екатеринбурга: переговори с ними и гони в шею!
        - Почему за два дня? Они же раньше приехали, - уточнил я.
        - Ой, первые дни важными ходили, на все свысока смотрели и рожи свои кривили, но постепенно все наружу и выплыло. Пьют, гуляют, дерутся, девицам платить отказываются. А сегодня и вовсе оргию учудили и стали официантов домогаться. Нет, если бы только две дамы, что в составе делегации, то, возможно, парни не отказались бы. Но ты представляешь - одному из моих вышибал в зале досуга и развлечений недвусмысленно двое господ предлагают устроить «паровозик»! Ну, Вася и обиделся. - Марта хихикнула. - Иван Макарович, простите, но у переговорщиков рожи будут в синяках.
        - Надеюсь, не до смерти там их твой Василий отвалтузил? - забеспокоился я. - Перед канцлером и императором Германии придется оправдываться!
        - Не переживай, - тихонько рассмеялась Марта, - вышибалы у меня понимающие.
        - Ну и хорошо, молодцы, а учить уму-разуму подобных людей необходимо, - махнул я рукой.
        - Вань, с тобой желает одна моя знакомая встретиться, - глядя в сторону, произнесла Марта.
        - И что ей от меня понадобилось?
        - Ой, а то ты не знаешь! - усмехнулась владелица заведения.
        - Откуда? Знакомых-то у тебя много, - хмыкнул я в ответ, уже догадываясь, о ком речь идет.
        - Александра Павловна Брузжина, - сдерживая улыбку, медленно произнесла Марта. - Ей очень понравился один обходительный и обстоятельный господин. Конечно, у нее имеются запасные варианты, в том числе и муж.
        - А, так ты про нее, - сделал вид, что только сейчас понял, про какую даму речь идет. - Увы, как видишь, я не в форме, да и дел много. Обязательно на каком-нибудь приеме с ней пересечемся и поболтаем. Да и она наверняка в данный момент с кем-нибудь тесно общается, если я правильно в ее любвеобильном характере разобрался.
        - Честно говоря, Саша и не рассчитывала ни на что другое, - кивнула в знак согласия владелица заведения. - Мне даже как-то неловко выступать в качестве сводни.
        - Кстати! А не твоя ли идея была нас с Брузжиной познакомить? - спохватился я.
        - Иван! - приложила руку к груди Марта и честными глазами на меня посмотрела. - Как ты такое мог подумать? Все произошло совершенно случайно!
        - Ну-ну, - махнул я рукой, понимая, что моя подруга никогда не признается в содеянном.
        Прислушался к своим ощущениям и вспомнил в подробностях ночь с Сашей. Повторять желания нет, но и угрызения совести не мучают. Зарекаться от встречи с красивыми дамами, в том числе и Александрой, не стану, на данный момент никому и ничего не обещал. Даже могу допустить вариант, что когда нога и плечо заживут и с делами подразберусь, то встречу можно и повторить. Смущает, правда, что слишком уж легко признается Брузжина в количестве своих любовников, быть одним из… хрен знает скольких - желания нет, хотя и следует отдать должное, что в постели дама горяча и умела. Ха, неожиданно ощутил прилив крови в паху, даже боль в ноге исчезла. Это, блин, от воспоминаний!..
        - Иван Макарович, что-то у тебя глаза мечтательные стали! - сдерживая улыбку, заявила Марта. - Понимаю, вам всем, по природе своей, необходимо время от времени выплескивать энергию. Ты только дай знать - и Александра…
        - Не стоит, - перебил я Марту и встал. - Прости, устал, поеду домой.
        - Один? - нахмурилась владелица заведения. - Подожди, сейчас прикажу Анзора отыскать.
        - Пусть он занимается своими делами, - отмахнулся я.
        Галантно поцеловал ручку Марте и направился на выход, обдумывая, смогу ли управлять автомобилем. Раны не сильно беспокоят и поэтому…
        - Иван Макарович, ты про меня-то не забыл? - окликнул меня Анзор. - Прости, но в одиночку тебе ходить не рекомендуется. Да и доложить хочу о господах и дамах, которые на переговоры прибыли.
        - Ладно, поехали, - ответил я и вышел на улицу.
        Глава 15
        Предварительные предложения и задумки
        Вечером, вспоминая свой разговор с Мартой, я уже не был так решительно настроен в отношении Александры. Впрочем, стоит признаться, что размышлял и о возможности воспользоваться предложением владелицы заведения, чтобы отдохнуть на третьем этаже. Подобные мысли накатили после приятного вечера, да еще и обезболивающие пилюли принял и про ранения забыл. Правда, вплоть до того момента, как в своем кабинете оказался. Почты, за время моего отсутствия, накопилось большая стопка, документов и прошений - не меньше. Мысленно взвыв, стал разгребать дела. Засиделся допоздна, притом, что до прошений не дошел, а письма просматривал бегло.
        Господи, чего только не шлют, включая рекламу различных товаров и приглашений на званые обеды и ужины. Но не все письма оказались бесполезными, пять губернаторов открыто желают примкнуть к Сибирскому округу, притом, что находятся они в центральной части России. Этакий намек, что начни я расширять свои территории, и многие отвернутся от императрицы. Хорошо ли это? С одной стороны - льстит, но если вдуматься, то все печально. Империя не то что на краю, она уже одной ногой в пропасти, и мне необходимо решать серьезные задачи.
        Написал десяток указов и распоряжений, даже пальцы от ручки заболели, но, как ни странно, обошелся почти без клякс. Естественно, мысли о каких-то там развлечениях из головы вылетели напрочь. Сил осталось лишь чтобы умыться и завалиться спать.
        Разбудил меня Жало или, как его принято теперь называть, Александр Анзорович.
        - Иван Макарович, простите великодушно, но через два часа прибудут представители Германии на переговоры, - стоя в метре от кровати и постоянно повторяя одну и ту же фразу, переминается он с ноги на ногу.
        - И долго до меня докричаться пытаешься? - хрипло спросил я.
        - Минут десять, - облегченно выдохнул тот и пояснил: - Побоялся вас за плечо трясти, ранены как-никак, а профессор велел перебинтовать и мазь наложить.
        - Справишься? - уточнил я и присел на кровати, прислушиваясь к своим ощущениям.
        Нога поднывает, но не сильно, на рану в плече и вовсе можно внимания не обращать, так, дергает немного.
        - Семен Иванович обучил, - почему-то поморщился Саша. - Вообще, господин Портейг страшно ругался, что толком никто не смог оказать первую помощь, когда вас подстрелили. Потом и вовсе принялся инспекции в полку и полиции проводить, на предмет оказания первой помощи. Пару лекций прочел, а потом врачи из больницы с личным составом занимались. В общем, пытается медицину в армии и полиции переделать.
        - Переделать? - со смешком переспросил я.
        - Нет, не переделать, конечно, а заново организовать. Если в полку еще госпиталь есть, но почти без лекарств, а сестры милосердия ничего не могут сделать с ранеными и больными, кроме как оказать первую помощь, то в полиции и жандармерии вообще ничего нет. Хочу предупредить, что не все довольны таким положением дел.
        - Ага, согласен, это не дело, - покивал я, а обрадованный Александр сразу же зачастил:
        - Вот и правильно! А то профессор всем свои порядки навязывает и заставляет учиться! Потребовал, чтобы все младшие офицеры могли перевязки делать! Где это видано?!
        - Хм, так он тебя учил? - сдерживая улыбку, поинтересовался я.
        - Не то чтобы учил, но я же вместе с вами недаром обитал, кое-чему научился. Но перевязку пришлось несколько раз пересдавать, Семен Иванович ни в какую не засчитывал!
        - А сам-то как считаешь, правильное дело профессор затеял? - поинтересовался я и направился в ванную комнату.
        - Ну, с одной стороны, конечно, навыки нужны, но есть же и сестрички милосердия, врачи… - медленно протянул Саша, сообразив, что вопрос-то я задал не просто так.
        - Анзора тоже Портейг гонял?
        - Нет, Серафиме Георгиевне поручил, чтобы та с ним позанималась, - завистливо вздохнул Саша и добавил: - Сомневаюсь только, что у них на это развлечение время нашлось.
        - А ты не сомневайся, - открыл я дверь ванной комнаты. - Портейг молодец, правильное дело затеял, а насчет того, как ты научился, сейчас и проверим: если не справишься, то пару дней медицинским братом поработаешь.
        После водных процедур, когда я из ванной вышел, Александр меня перебинтовал, да так, что сам бы я не сделал лучше. И чего он ворчал?
        Позавтракал в гордом одиночестве, Анзор где-то бегает, Александр отказался, сославшись, что уже ел, а Катерина изволит почивать. По словам Надежды, моя сестрица вчера всю ночь работала над какой-то картиной.
        - С чего вы так решили? - поинтересовался я у служанки.
        - Повариха сказала, что когда пришла на кухню, то чайник еще не остыл, - ответила та.
        - Так, может, это я кофе себе делал, - сказал, чтобы понять, с чего она так уверена.
        - Нет, вы бы такую чашку себе не взяли, - отрицательно взмахнула руками служанка.
        Ну, возможно, она права, спорить не стал, да и смысла в этом не увидел. До управы мы с Жало добрались на авто, в охранниках у меня оказался подпоручик Варинов, который еще выразил желание стать моим адъютантом. Прямо так и заявил, как только я с Александром за порог дома переступил.
        - Ваше высокопревосходительство! Здравия желаю! Прибыл для несения службы и защиты вас от супостата!!! - проорал подпоручик на одном дыхании.
        - Доброе утро, Савелий Петрович, - поздоровался я и, засунув палец в ухо, сделал вид, что пытаюсь восстановить слух. - Оглушили вы меня, никак не ожидал такого громогласного приветствия. Мы же вроде не на параде, - укоризненно посмотрел на подпоручика.
        - Виноват! Исправлюсь! Иван Макарович, разрешите обратиться с просьбой! - продолжая стоять навытяжку, сказал мне Варинов.
        - Что-то хотели? - спросил я.
        - Так точно! Господин наместник Урала, разрешите исполнять при вас должность адъютанта и охранителя!
        Ну, с последним подпоручик вряд ли справится, а помощник мне необходим. На Александра Анзоровича рассчитывать не приходится, тот больше подчиняется своему начальству. Но спешить и приближать к себе подпоручика неправильно, мало я его знаю, и даже рекомендации от полковника не получил, впрочем, простые и несекретные поручения могу доверить.
        - Подпоручик, давайте вернемся к этому разговору немного позже, - ответил я и направился к автомобилю, двигатель которого Александр уже запустил. - Как там насчет моего вчерашнего распоряжения? Полковник побывал на бронезаводе?
        - Да, Иван Матвеевич осмотрел новые машины. Необходимое оружие и боеприпасы мы доставили, но мне показалось, что конструктор не ожидал, что пулемет и патроны в лентах имеют такой вес, про пушку и говорить не приходится, - сказал подпоручик.
        - Так Гастеву броневик понравился или нет? - уточнил я.
        - Не могу знать, Иван Матвеевич, полковник изволил большей частью выражать свои эмоции витиевато!
        Ага, матерился, значит… действительно, хрен поймешь отношение полковника к новой технике.
        - Василий Андреевич ничего не говорил, успевают они собрать машину и пригнать ее к управе или нет? - поинтересовался я.
        Увы, подпоручику об этом ничего не известно, мой главный конструктор общался с полковником и больше ни с кем. Буду надеяться, что Василий успеет, а господ и дам из Германии показательная демонстрация боевой и неизвестной им ранее машины не оставит равнодушными и позволит нам оттянуть время. На месте императора с канцлером, когда сообщат о неизвестной технике, которую нельзя из стрелкового оружия подбить, я бы озадачился и забеспокоился. Сунусь с нападением, а против меня выставят новую военную технику, аналогов не имеющую, и что делать? Отдаю себе отчет, что это лишь малый эпизод в деле оттягивания начала военных действий, но из мелких деталей и мазков складывается вся картина.
        Анна при моем появлении доложила, что к переговорам все готово. Анзор уже несколько раз приходил: справлялся о моем прибытии и не решил ли я перенести встречу.
        - Он сам меня не мог отыскать? - удивился я и посмотрел на Александра.
        - Анзор пытается договориться с господином Картко, чтобы тот представил компромат на наших гостей. Если правильно понимаю, то Глеб Спиридонович ни в какую не соглашается, - пояснил тот.
        Хм, неужели Анзор решил кого-то вербануть? Вряд ли у него получится, нет, не сама вербовка, а заполучить у начальника сыска компромат. Если мой советник по контрразведке назвал цель, то, зная господина Картко и его понятие о чести, тот придумает что-нибудь, а документы не отдаст на такое дело. И вот что интересно! Услугами осведомителей тайный сыск не считает зазорным пользоваться в своей работе, но не приемлет, что можно подкупить каких-нибудь чинов, чтобы те сообщали за деньги о происходящем. Да и сомневаюсь я, что у тайного сыска имеются «убийственные» улики, чтобы кого-то можно было заставить плясать под свою дудку.
        Времени до назначенной встречи осталось всего полчаса, а еще не подошел Гастев, отсутствует Велеев, Анзор так и не появился. Черт возьми, мне одному переговоры проводить? Нет, всегда можно позвать на помощь ожидающего в приемной подпоручика и Александра. Даже свою делопроизводительницу можно пригласить. Но смотреться-то в переговорной они будут инородно, да и ни одного слова не скажут.
        Закурил и подошел к окну, затянулся, а вот выдохнуть чуть не забыл, закашлялся, да так, что прострелило плечо и слезы на глаза навернулись. Броневик меня впечатлил, его лично Василий подогнал, а Анзор вылез с места стрелка-пулеметчика и медленно, важно раскланялся с несколькими господами и двумя опешившими дамами. Судя по чопорности и одежде, как и поведению, мой советник здоровается с германскими представителями. Все, в том числе и прохожие, броневиком впечатлились.
        Машина неузнаваемо изменилась со вчерашнего дня. Борта у нее все зашиты броней, появились два пулемета. А еще броневик успели раскрасить! Мало того что на борту красуется грифон с совой, повторяя изображение на развевающемся флаге, так еще и указан бортовой номер - 0237! Откуда подобную цифру взяли и кто придумал? Не представляю, но обязательно поощрю! Выпишу денежное вознаграждение или добьюсь повышения его звания. Любой человек, кто не знает истинное положение дел, решит, что таких машин у нас под три сотни как минимум! А это уже серьезная заявка на численное огневое превосходство, особенно если данное число умножить на два и получить количество пулеметов.
        - Иван Макарович, прибыли представители императора Германии, - появилась на пороге Анна. - Приглашать?
        - А куда деваться? - улыбнулся я. - Зови, в том числе Анзор и Василий пусть зайдут.
        Господа и дамы вошли, осмотрелись, на лицах растерянность, удалось их из равновесия выбить, что не может не радовать.
        - Доброго дня, дамы и господа! - широко улыбнулся я, опираясь на трость. - Зовут меня Иван Макарович Чурков, занимаю должность наместника Урала и пригласил вас в Екатеринбург для решения нескольких интересных и, надеюсь, взаимовыгодных вопросов… Гм, дамы и господа владеют русским языком или искать переводчика? - уточнил, спохватившись, так как мне никто не торопится отвечать.
        В мою сторону сделал пару шагов господин, держащий в руках шляпу, и, чуть заметно кивнув головой, ответил:
        - Пауль Бергер, глава делегации, представляющий интересы Германии и рейхсканцлера князя Бернгарда Генриха Карла Мартина фон Бюлова.
        - Очень приятно! - подошел я к Бергеру и пожал ему руку, после чего обратился к присутствующим: - Дамы и господа, прошу вас, рассаживайтесь и чувствуйте себя свободно, а мне, прошу извинить, необходимо пару слов сказать моим людям.
        Махнул рукой Анзору и Василию, чтобы те к окну со мной подошли.
        - Василий Андреевич, благодарю, сумели вы впечатление произвести; попрошу вас поприсутствовать на переговорах, про технику ни слова не говорить, если лично сам не спрошу, да и то лучше всего односложными ответами отделываться. Понимаете, о чем речь?
        - Да… - хрипло и даже чуть испуганно ответил парень.
        Ну, за него не беспокоюсь, от страха перед высокими гостями он вряд ли что-то членораздельное скажет.
        - Анзор, вы как мой советник тоже обязаны здесь находиться, и господин Портейг с медицинскими приборами и пилюлями, а уж про полковника и казначея и вовсе умолчу, - с прищуром посмотрел я на своего советника.
        Не далее как вчера выдал ему подробные инструкции, кто на переговорах с нашей стороны должен присутствовать и какие вещи следует держать поблизости в качестве козырей. Боюсь, эффект неожиданности от появления броневика скоро исчезнет, господа с дамами в себя придут и договориться окажется не так-то просто.
        - За Гастева и Велеева ничего не скажу, а Семену Ивановичу лично помогал собрать сумки и даже доставил его в управление. Думаю, он в вашем кабинете сидит и что-нибудь высчитывает, - ответил мне Анзор.
        - Да? Позовите его сюда и заодно подпоручику дайте задание отыскать Ивана Матвеевича, а Александр пусть разыщет Алексея Петровича, - сказал я и увидел, как господин Марков в приоткрытую дверь знаками меня спрашивает, стоит ли ему тут присутствовать.
        Каюсь, градоначальник Екатеринбурга у меня из головы вылетел, а на встрече он обязан присутствовать. Приглашающе махнул Михаилу Алексеевичу и мысленно себя обругал. Плохо я к переговорам подготовился! Нет, цели поставил, в том числе и приготовил определенные приманки, на которые гости непременно попадутся. А вот обставляю все как-то наспех, совсем упустил из виду, что в одиночку такие дела не делаются, а теперь приходится суетиться, что не может остаться незамеченным. Увы, менять что-либо поздно, приходится делать хорошую мину при плохой игре.
        - Иван Макарович, очень рад, что вы уже на ногах, - сказал подошедший градоначальник.
        - Деваться некуда, болячки от вороха дел сами собой проходят, - улыбнулся я ему, пожимая руку.
        - Ваше высокопревосходительство, в приемной отец Даниил, представитель гильдии купцов и глава городской думы, - сказал Марков и вопросительно на меня посмотрел.
        - Отец Даниил решил присутствовать на этой встрече? - удивился я.
        - Не знаю, он уже был здесь, когда я пришел, - пожал плечами градоначальник.
        - А глава думы тут что забыл? - нахмурился я.
        Как-то с представителями местной власти, которые штаны просиживали на своих заседаниях, у меня отношения не задались. Точнее, не обращаю на них внимания, те указы, которые они пытаются пропихнуть, получают мое вето, а их мнением и вовсе не интересуюсь, когда начинаю то или иное дело. С градоначальником же у нас сложились рабочие отношения, как ни крути, а тот вынужден не просто языком молоть да бумажки перекладывать, а реальными проблемами города заниматься.
        - Понятия не имею, - честно ответил Марков. - Предполагаю, что начнет свои речи про шапкозакидательство и недопущение иноземцев на земли Урала под любым видом.
        Извинившись перед собравшимися вторично, был вынужден выйти в приемную. Там в первую очередь объявил, что на переговорах мне от города достаточно градоначальника. Как и ожидалось, глава думы стал возмущаться, пришлось на него шикнуть:
        - Невыполнение приказа могу расценить как мятеж или бунт, господин Ивлев, думаю, вы сами подберете определение. Учтите, церемониться не стану, с почетным эскортом прямиком в тюрьму отправлю. Понимаете, милейший Павел Павлович, что имею в виду?
        - Извините, ваше высокопревосходительство, хотел со всей душой помочь, - сразу же залебезил тот. - Разрешите отбыть?
        - Идите, - махнул я рукой и посмотрел на отца Даниила: - Святой отец, если желаете присутствовать на переговорах, то милости прошу, но с условием, чтобы потом донести до людей, о чем тут речь пойдет.
        - Гм, Иван Макарович, собственно, я по другому делу здесь, - поморщился священник. - Всего на пару слов, еще дела у меня, да и венчание намечено, негоже молодых в любви не соединить.
        - Что-то произошло? - озабоченно спросил я.
        - Нет, но запасов материала для нужд наших осталось на день работы, от силы два; вы бы озаботились пополнением запаса сырья, - медленно проговорил отец Даниил, витиевато намекнув на производство монет, и, для того, чтобы я точно понял его слова, как бы невзначай потер большим пальцем указательный и безымянный.
        - Постараюсь проблему решить, - покивал я, а отец Даниил развернулся и на выход направился.
        Его проводил задумчивым взглядом представитель гильдии купцов, посвящать того в свои дела пока не собираюсь, но тем не менее на встрече он лишним не будет, так и заявил:
        - Петр Афанасьевич, если местное купечество заинтересуется предложениями, выдвинутыми на переговорах, то по возможности поддержу, проходите в зал.
        - Благодарствую, - растерянно ответил тот, явно не ожидавший, что его приглашу.
        - От промышленников у нас никого не будет? - посмотрел я на Маркова.
        - Могу вызвать, - кивнул тот на телефонный аппарат, по которому как раз Анна с кем-то беседует.
        - Вызывайте, думаю, переговоры продлятся долго, - отдал я ему распоряжение и укоризненно покачал головой выходящему из моего кабинета Портейгу: - Семен Иванович, я уж решил, что вы где-нибудь проверяете знания, как младший офицерский состав определяет на глаз степень тяжести ранений и какую требуется оказать медицинскую помощь в том или ином случае!
        Мой компаньон от таких слов даже с шага сбился, демонстративно себя по лбу хлопнул и поморщился, словно лимон съел:
        - Вот почему же вы об этом раньше не сказали?! Иван Макарович, нельзя же такие идеи мимоходом выдавать!
        - Да что я такого сказал-то? - озадачился я, не находя в своих словах никаких идей.
        - Потом поясню, - задумчиво ответил мой компаньон, - самому осмыслить нужно, да и не до того сейчас.
        В этом профессор прав, не время отвлекаться, да еще и организационный вопрос плохо проработан. Вернулся к гостям, извинился за вынужденное ожидание, а потом начал излагать свои предложения, внимательно следя за их реакцией.
        - Итак, я пригласил вас для деловых переговоров; правда, как понимаю, крупных промышленников среди вас нет, - посмотрел на Бергера.
        - Эмм, вы изложили свои предложения встретиться, чтобы наладить сотрудничество между нашими империями, - осторожно ответил тот. - Конкретных задач перед нашей делегацией не поставили, но попросили внимательно выслушать и составить собственное мнение. Допускаем, что Германию может заинтересовать какое-либо предложение.
        Хм, Пауль дал ясно понять их полномочия, что для меня не явилось неожиданностью, примерно так и представлял, с какой задачей те прибыли.
        - Жаль; наверное, в своих предложениях я выразился неточно или перевели с ошибками, - сказал я и продолжил: - Ни для кого не секрет, что наши империи находятся не в лучших отношениях. Да чего там греха таить, мы на грани войны. Можно долго спорить и искать причины, но делать этого не стану, замечу лишь одно: в стороне Сибирь стоять не будет и свою землю защитит. Вы уже все обратили внимание на мою охрану у входа в управление? - чуть склонил голову и вопросительно обвел взглядом немецких представителей.
        - Господин наместник Урала намекает на странную боевую машину? - вопросом на вопрос ответил Бергер.
        - Ха! Наместник Урала… да у вас старые сведения, господин хороший! - неожиданно воскликнул купец, крякнул в бороду и, нимало не смущаясь, продолжил: - Иван Макарович теперь хозяин всея Сибири!
        - Гм, Петр Афанасьевич, вы бы меня на один уровень с царем не ставили, - осуждающе покачал я головой. - Ни для кого не секрет, что большая часть Сибири решила возложить на меня руководство и управление. Понимая, что императрице, ее министрам и приближенным лицам сложно управлять всей империей в такое неспокойное время, да и она лично меня назначила на пост наместника Уральского края, который вхож в состав Сибири, я несу ответственность за всю обширную территорию, - с улыбкой на лице, пытаясь навести тень на плетень, произнес я.
        - Э-э-э, можно и так сказать, - покивал купец, а потом чуть усмехнулся в бороду.
        Вот же! Пригласи такого на совещание, он все нервы вымотает своим показным несогласием, хотя и не спорит.
        - Так о чем это я? - Задумчиво обвел всех собравшихся взглядом, Пауль подсказал:
        - Вы говорили о боевой машине у входа в вашу канцелярию.
        - В управление, - машинально поправил я господина Бергера. - Да, эту машину невозможно прострелить даже из пулемета, а сама она, в свою очередь, несет на борту достаточно вооружения, чтобы нанести неприятелю существенный урон. Достаточно выдвинуть на линию соприкосновения несколько подобных броневиков, и любая попытка атаки будет обречена. Впрочем, это не то, из-за чего я вас попросил о встрече. Война кому-то приносит горе, а кому-то - обогащение, но в любом случае подрывает финансы империи. Да, через какое-то время происходит восстановление экономики, в том числе и появляются новые технические решения, если не накладывается контрибуция как на проигравшую сторону. Согласны? - Ответа не дождался, в переговорной тихо, все меня слушают и явно никто не понимает, куда клоню. - Гм, простите, что-то горло пересохло.
        Небольшая пауза полезна всем, но мне и в самом деле требуется воды выпить. Как-то не привык долго речи толкать, особенно когда меня не перебивают. Взял графин и налил воды, медленными глотками выпил и мысленно чертыхнулся. Собравшиеся следят за каждым моим движением, эмоции на лицах различны. Если Анзор и Василий явно ждут продолжения, то все остальные озадачены и удивлены таким вступлением. Правда, градоначальник и купец на господ и дам из Германии взирают с превосходством и гордостью. Петр Афанасьевич даже грудь колесом выпятил, но живот ему предательски мешает принять геройскую позу.
        - Могу сразу ответить на вопросы, если таковые есть, - произнес я и поставил стакан на стол. Опять ни слова в ответ, пришлось продолжать: - Итак, что из этого следует? Всем интересны сильные и мощные империи во всех смыслах, не только своими армиями, но и заводами с фабриками, которые в случае войны подвергнутся разрухе. Хочу обратить внимание наших уважаемых гостей из Германии, что добраться до Сибири не так-то просто, а увеличить выпуск военной продукции мы готовы в любой момент. - Вновь беру паузу. Мои слова заставляют задуматься присутствующих. Нет, немного покривил душой, но в политике, как в покере, без блефа нет и выигрыша. - Собственно, мои предложения таковы: создать совместные предприятия и получать выгоду без агрессии.
        Вот тут-то в переговорной поднялся шум. Никто не ожидал таких поворотов в моей речи. Господа и дамы из Германии что-то начали бурно обсуждать, перебивая друг друга. Представитель нашего купечества не сдержал эмоций:
        - Иван Макарович! Да что вы такое говорите?! Не нужны нам никакие партнеры! Сами способны работать от зари до зари! А супостатов всегда били, кто на нашу землю покушался!
        - Тихо! - выставил я ладони перед собой, внимания никто не обратил, пришлось вытащить из кармана нож и постучать лезвием по графину. Когда немного успокоились, произнес: - Господа и дамы, тут не базар! Прошу высказываться, но без шума и гама! Совместных партнерств на уровне империй ни у кого нет, мы можем стать первыми, с определенными оговорками!
        - И что это за условия? - правильно уловил мою мысль господин Бергер.
        - Предлагаю Германии, совместно с нами, построить заводы и фабрики по выпуску медицинского оборудования, не имеющего аналогов во всем мире. Но и это еще не все: наши лекарства, на сегодняшний момент, уникальны, позволяют излечивать от многих болезней. Если император Германии Вильгельм Второй решит поучаствовать в концессии, я буду только рад.
        - Но вам же предлагалась земля и даже фабрики на выбор в Германии, - произнесла одна из дам с едва уловимым акцентом. - Не понимаю смысла вашего предложения.
        - Заводы и фабрики, если построим совместно, будут находиться в Сибири. Участие капитала предлагается пятьдесят на пятьдесят, но без передачи вашей империи рецептуры, в том числе и патентов на те или иные приборы и медицинские препараты. Отгрузка продукции будет осуществляться в равных долях. Семен Иванович, - посмотрел на профессора, - представьте наши аппараты и в двух словах расскажите о пилюлях, - попросил я и устало прикрыл глаза.
        Нервы напряжены, хотя эти переговоры - одна фикция, но для России, надеюсь, выиграю немного времени. Да что там говорить, каждый месяц на счету. Впрочем, если полученные сведения о происходящем в столице верны, то… могу и сам время терять, распушивая перья перед германской делегацией, которая ничего не может не только предложить, но и даже подписать протокол о каких-то намерениях как представитель канцлера, не говоря уже об императоре.
        Краем уха слушаю профессора, тот отлично свое дело знает. Главное, не давать ему сболтнуть лишнее, когда он увлечется. Пару раз его прерывал, но в общем и целом Портейг с поставленной задачей справился. Антибиотики представил как нельзя лучше, работу аппарата для измерения давления продемонстрировал, рассказал и о вентиляции легких с переливанием крови.
        - А каковы предполагаемые затраты на строительство и запуск производства? - задал вопрос Бергер.
        - Зависит от конечной потребности, - пожал я плечами, а потом пояснил: - Если мы захотим выпускать в месяц, скажем, тысячу тонометров, то это одна сумма вложений, если сто тысяч - то и цена изменится, как вы понимаете - не в меньшую сторону. Честно говоря, конкретными цифрами не располагаю, предложение-то - о намерениях. Сразу хочу предупредить, что аренда земли, коммуникаций и рабочей силы ляжет поровну на тех, кто примет участие.
        И вновь слукавил: если вдруг, что маловероятно, немецкая сторона заинтересуется моим предложением, то самому у себя арендовать землю как-то странно. Нет, по документам все будет чин по чину, ставку не стану задирать, деньги в казну будут приходить и сразу же на нужды предприятий выделяться. Как ни странно, но моим предложением заинтересовался представитель купечества. Петр Афанасьевич въедливо стал расспрашивать о тонкостях, на которые у меня нет ответов. Марков, сидящий рядом с купцом, моих намеков никак не поймет, чтобы как-то отвлечь господина Зареева от лишних вопросов. Пришлось самому резко осадить торговца:
        - Вы никак решили переметнуться в лагерь промышленников? И какую сумму желаете вложить в предприятия? Не стесняйтесь, назовите!
        Когда заходит вопрос о деньгах, Петр Афанасьевич, как и все купцы, спешит поторговаться:
        - Тысяч десять, думаю, на все про все хватит.
        - Как скажете, - мило улыбнулся я. - По моим прикидкам, это одна сотая от необходимых средств, следовательно, с прибыли вы не сможете рассчитывать на крупный доход, получите не более одного процента.
        Пока купец шевелил губами и тискал бороду, пытаясь понять, какой ему сулят барыш и через какое время, появились двое господ промышленников. К моей радости, господин Марков лично пожелал их ознакомить с повесткой дня, правда, предварительно испросив мое на то согласие.
        - Ваше высокопревосходительство, господин Чурков, нам передадут в письменном виде ваши предложения для императора Германии или все это, как вы выразились, намерения? - встав с места, уточнил Бергер.
        - Пауль, как вы можете сомневаться? - покачал я головой. - Разумеется, документы, в том числе и мое личное письмо для рейхсканцлера и императора, уже подготовлены. А через пару дней в местной прессе выйдет развернутая статья о планах строительства и открывающихся перспективах.
        Опять импровизирую, укорив себя, что на данное мероприятие следовало пригласить какого-нибудь журналиста. Желательно ту же Лису-Марию, которая бы в таких красках все расписала и с такой фантазией, на которую, честно говоря, сам-то я не способен. Мелькнула даже мысль, чтобы отыскать журналистку и поручить ей информировать население в печатных изданиях о моих задумках. Идея мне настолько понравилась, что стал взвешивать все за и против, пытаясь припомнить, какие проблемы мне доставила Лисица Таежная. Нет, если с ней и делать какие-нибудь дела, то на расстоянии и не посвящая в подробности, да и не факт, что на выходе получу желаемое. Лучше уж не так интересно, казенно и сухим языком перечислить замыслы и опубликовать в газете.
        Черт, а ведь мне явно потребуется пресс-секретарь для таких целей. Что, если подобную должность Лисе предложить? Тьфу! Вот никак не могу ее из головы выбросить, действительно она плутовка, даже на расстоянии доставляет головную боль. Кстати, что-то не слышно про ее активность в столице. Или новости еще не дошли? Не поверю, что Ларионов смог с ней справиться, наверняка уже пару публикаций сделала. А может, это Анзор мои нервы бережет?
        Тем временем к обсуждению подключились местные промышленники, но без азарта, настроены критически, плачутся, что денег нет, но участвовать в этой затее хотят. Готовы с ходу вложиться частью своего оборудования и поучаствовать в строительстве. Ага, знаю я их хотелки! На стройматериалах денег поднять, неликвидное и старое оборудование спихнуть задорого. Хрен им с маслом! Однако улыбаюсь и обещаю рассмотреть предложения детально, после того как решу вопрос с немецкой стороной.
        - Дамы и оспода, - обратился к немецким представителям, которые пребывают немного в растерянности от того, что в переговорной уже разгорелись дебаты о дележе прибыли между купцом и промышленниками, - как нетрудно догадаться, это предложение я делаю исходя из дружеских побуждений. Надеюсь, плюсы вам очевидны и вы донесете все императору и рейхсканцлеру. На этом нашу встречу позвольте завершить.
        - А как же банкет? - растерянно вопросил господин Бергер.
        - Мы уже можем что-то праздновать? - вопросом на вопрос ответил я и, покачав головой, добавил: - Поймите: то, что я предложил, - не проявление слабости. Не желаю, чтобы гибли люди, но при внешней угрозе не пожалею никаких сил и средств для ее отражения. Сила русского оружия и духа солдат известна с давних времен. Все, на этом мы закончим. Рад был знакомству, до свидания, уважаемые! - встал и направился к выходу из переговорной, у дверей остановился и, оглянувшись, сказал, посмотрев на Анзора, Василия и Портейга: - Господин советник, господин главный конструктор и господин компаньон, попрошу вас проследовать со мной, кое-какие дела еще решить требуется.
        В приемной ко мне навстречу скорым шагом подошел раскрасневшийся господин Велеев.
        - Иван Макарович, прошу простить, задержали дела! У меня есть несколько новостей и даже не знаю как их рассматривать.
        - Вот все вместе сейчас и обсудим состояние наших дел, - махнул ему в сторону кабинета, а Анну попросил: - Голубушка, будьте добры, отдайте документы представителям Германии и не забудьте с кого-нибудь взять расписку, что доставят лично императору или рейхсканцлеру.
        - Все уже готово, ваше высокопревосходительство, - встала из-за своего стола Анна, держа в руках увесистый пакет, чуть ли не весь в сургучных печатях.
        - Отлично, после того как отдадите пакет, организуйте, пожалуйста, нам с господами кофе, - открыл я дверь кабинета, но потом обернулся и добавил: - И никого не впускайте, если только не случится что-то экстренное.
        Глава 16
        Непростые решения
        Я сел за письменный стол и призадумался. Господа и дамы из Германии - ни разу не представители и не переговорщики. Для чего их прислали? Мало того что никаких полномочий, так даже и внятно ответить не могли. Да что там ответить! Слово, и то по делу не вставили! Н-да, зря я письма писал и переговорщиков ждал. Впрочем, честно говоря, на другой исход и не рассчитывал, да и цель-то стоит просто время затянуть. Ничего, воду можно в сосуд и по капле набирать, и со временем он точно переполнится.
        - Так, начнем с Василия Андреевича, - устало потер я ногу, которая начала ныть. - За демонстрацию техники - благодарю! Исполнили все в лучшем виде.
        Мой главный конструктор радостно улыбнулся, похвала ему понравилась; ничего, сейчас и ложку дегтя получит.
        - Но задача стоит другая! Не управлять броневиком, а работать над созданием более усовершенствованной техники! Время у нас на вес золота, терять его - преступление! - взглянул на Василия, который глаза отвел и носом шмыгнул. - Скажите, господин Терешкин, для чего вы лично прибыли?
        - Э-э-э, хотел с вами посоветоваться, - смущенно ответил он и вытащил из кармана тонкую пачку сложенных листов. - Несколько вариантов набросал, но не знаю, какой выбрать.
        - Давай глянем, - протянул я руку.
        Василий подскочил с места и вручил мне свои чертежи. Н-да, фантазия у парня богатая, если будет ее развивать, то далеко пойдет. Нет, ничего похожего на легкий танк он не предложил, башни нет, зато габариты машины все время пытается увеличить, забывая про вес и неспособность движков справиться с таким грузом. Четыре варианта мне Василий предоставил, но они все похожи, отличаются техническими решениями по креплению пушки.
        - И как ты планируешь такую махину с места сдвинуть? - поинтересовался я. - Василий, гм, Андреевич, договорились же, что основу составит уже готовый броневик. Заменить его колеса на гусеницы, приладить пушку - и вперед!
        - Простите, ваше высокопревосходительство, но возникают сложности при таком подходе, - твердо ответил мой главный конструктор. - Гильзы от снарядов будут внутри скапливаться, их за борт пока не отвести, боекомплект тоже место занимает. Движок же, как мне идею подал батя, следует использовать новой разработки, который потребляет сырую нефть. В нашем городе пара машин с такими работают, и если вы их сумеете изъять для наших нужд, то должно получиться.
        - Ладно, на ошибках учатся, - пробурчал я. - Учти, каждый килограмм критичен, борись за вес броневика, но не в ущерб его защите. Хм, если правильно понимаю, - вот для чего появился в управлении мой главный конструктор, - вы, Василий Андреевич, пришли просить предоставить в ваше распоряжение новые машины, чтобы с них движки снять?
        - Ну да, - пожал плечами тот, - все расчеты показывают, что…
        - Потом, - перебил я его и посмотрел на Анзора: - Сумеете заполучить требуемое? Расходы владельцу оплатим.
        - Сделаю, - кивнул мой советник по контрразведке.
        - Господин Велеев, проследите, чтобы владелец машин получил за них компенсацию, и, скажем, пять процентов сверху - за беспокойство, - дал указание казначею.
        - Бумага нужна бы за вашей подписью, - мгновенно ответил Алексей Петрович и добавил: - Для отчетности расходования средств.
        - Составите и на подпись принесете, - отмахнулся я и протянул чертежи Василию: - Давайте, дерзайте, но времени мало, а советовать ничего не стану, в любом случае в процессе изготовления и обкатки устранять и переделывать что-нибудь да придется.
        - Могу идти? - поинтересовался главный конструктор.
        - Да, вы свободны, а Анзор чуть позже подойдет - и решите с ним вопрос по машинам на сырой нефти, - отпустил я главного конструктора, а когда тот вышел, обратился к своему компаньону: - Семен Иванович, вы отлично провели встречу, некоторые свойства препаратов даже для меня стали откровением!
        - В процессе лечения от той или иной болезни наблюдаются различные эффекты. Какие-то лекарства болезнь игнорирует, а бывает, что очень быстро сдается и больной поправляется, - сняв пенсне и не глядя на меня, ответил Портейг. - Иван Макарович, вы мне идею подали, позвольте ее внедрить? Да и насчет воинских госпиталей хотел бы переговорить.
        - Гм, Семен Иванович, насколько помню, за медицинское обслуживание в крае именно вы несете ответственность. Где-то даже имеется мой указ о вашем назначении; если память мне не изменяет, то вы согласились принять данную должность, - наморщив лоб и вспоминая, действительно ли подобную бумагу сделал или же только планировал, сказал я.
        - Да, такое назначение вы произвели, - нахмурился профессор, - я с ним был не слишком-то согласен в силу своей занятости, но, насколько помню, вы, ваше высокопревосходительство, меня к стенке прижали, и отказаться не удалось.
        - Так к чему эти вопросы? Делайте то, что считаете нужным! Семен Иванович, мы с вами не первый год знакомы, кому-кому, а своему партнеру и компаньону я доверяю, - заявил ему, мысленно скрестив пальцы, чтобы профессор окончательно освободил меня от проблем с организацией медицинского обслуживания.
        - Уговорили, - вернул пенсне на нос Портейг и поднялся с места. - Хорошо, но решать дозвольте мне все вопросы, в крайнем случае готов прислушаться к совету, но оставлю за собой право выбора, следовать ему или нет!
        Ага… пытается ускользнуть или в самом деле имеются какие-то задумки, которые я могу не одобрить? Действительно, узнал своего компаньона достаточно, чтобы даже по внешнему виду понять - каверзу он готовит, и как бы мне потом не пожалеть.
        - Договорились! - произношу с улыбкой, решив, что это меньшее из зол.
        Профессор пару моментов еще уточнил и ушел, для чего-то объявив, что начнет вплотную заниматься воинскими подразделениями, и в этом ему поможет когда-то написанное мной руководство по организации госпиталей, в том числе передвижных. Ну да, после того, как я побывал на границе и собственными глазами видел, как готовятся лечить раненых в случае военных действий, то написал себе памятку для наведения порядка в этой области. Думал донести эту мысль до императрицы или протолкнуть через Рагозина в Медицинском совете, но не получилось. Семену Ивановичу показал, тот взял и обещал ознакомиться, а может, и своими знаниями дополнить. Честно говоря, уже и не вспоминал о тех записях, а вот у профессора, вероятно, дошли руки.
        В кабинете мы остались втроем, Анзор хотел уйти, но я его не отпустил, необходимо дать определенные указания без свидетелей. Да и секретов от своего советника по контрразведке у меня практически нет.
        - Алексей Петрович, - обратился я к казначею, - рассказывайте, что у вас за новости.
        - Гм. - Он покосился на Анзора и осторожно сказал: - Получено несколько депеш из столичного казначейства. Все операции по взаиморасчетам заморожены, никаких перечислений можно не ждать.
        - Причина? - резко вырвалось у меня.
        - Без объяснений, - покачал головой Велеев. - У меня документы с собой: вот, прошу, - вытащил он из внутреннего кармана конверт и протянул мне.
        - Курьер принес? - вяло поинтересовался Анзор.
        - Да, банковский служащий, из Москвы, - подтвердил банкир. - Когда его ко мне проводили, то я удивился, думая, что проверяющий прибыл. Но банк-то де-юре не подчиняется столичному казначейству, а оказалось, что платежи прекращаются со вчерашнего дня.
        - Интересно, - вчитываясь в документы, произнес я. - Анзор, ознакомьтесь, думаю, тут есть над чем подумать.
        - Угу, - буркнул контрразведчик, подходя к столу. - Дело еще в том, что ни сегодня, ни вчера ни один поезд из столицы не прибывал. Странно, правда?
        На документах даты проставлены от руки, а текст машинописный, подпись и печать наличествуют.
        - Подделка? - спросил Велеев. - Но подпись и печать не вызывают сомнений!
        - Можно мне конверт осмотреть? - попросил Анзор.
        Ну, про сургучную печать не он один подумал, я сам уже проверил и… оттиск казначейства Российской империи, но курьерской службы. Следовательно, опечатать документы мог курьер, если имел на то полномочия.
        - Иван Макарович, это распоряжение необходимо проверить, - задумчиво протянул Анзор и посмотрел на банкира: - Алексей Петрович, вы же можете в казначействе узнать, официальные это бумаги или нет?
        - Да, могу, - покосился Велеев на телефонный аппарат.
        - Прошу, - встал я из-за стола и к окну похромал.
        Анзор последовал за мной, достал папиросы и, спросив разрешения, закурил. Я же пока решил воздержаться от пагубной привычки и, если получится, бросить.
        - Как считаешь, это негласное объявление войны? Следующий шаг Москвы последует - об отзыве тебя с должности? - спросил меня друг.
        - Это ты мне должен доложить, а не гадать на кофейной гуще, - поморщился я. - Меня смущает подача бумаг, недавно с Ларионовым переговорил, дал ему номер платежного документа о получении денег теми, кто в меня стрелял.
        - Могли дать отмашку и, поставив дату, курьер принес Велееву бумаги, - предположил Анзор.
        - Да, этот вариант наиболее вероятен, что в принципе укладывается в логику событий. Непонятно для чего? - потер я переносицу.
        - Иван, это-то как раз понятно, - отмахнулся Анзор. - Без денег ни один правитель ничего не сможет сделать. Сибирь - богатый край, но твои расходы всем известны, с поступления налогов ничего из своих задумок в жизнь не воплотишь. Вывод однозначен - прижать тебя захотели, и если это происходит с ведома императрицы, то и указ о твоем смещении уже подготовлен, но дата не проставлена.
        - Да, и тут с тобой соглашусь, Ольга Николаевна не могла не знать о таких делах, - поморщился и достал портсигар.
        Стоим курим, неприятно это все, но с половины пути я не сверну, не на того напали! Императрицу же, скорее всего, вынудили согласиться с тем, чтобы меня лишить финансирования, рычагов давления на нее много. Впрочем, могут и другие причины иметься, в том числе и нельзя исключать, что все это хитро сплетенные интриги. Да и Вениамин Николаевич мне бы сказал… наверное. С ротмистром у нас отношения стремительно ухудшаются, да еще его невеста заартачилась и не послушалась. Черт! Все это крайне не вовремя! Хочешь не хочешь, а, возможно, предстоит прокатиться до столицы; правда, Москва находится по пути моего предстоящего вояжа, но остановок делать не планировал. Необходимо вопрос с мятежом решить быстро и желательно одним ударом.
        - Ваше высокопревосходительство, - обратился ко мне Велеев, - мне удалось переговорить с одним из помощников министра финансов империи. К сожалению, действительно имеется распоряжение о прекращении всех взаиморасчетов в какой-либо форме с территориями Сибири, которые заявили, что перечислять налоги будут Уральскому банку. Помощник министра дал понять, что это все из-за наместника Урала, которым недовольны.
        - А сделать ничего не могут, - хмыкнул Анзор.
        - Пытаются финансово задавить, - прищурился я и решил этот вопрос уточнить у Ларионова, а если повезет, то и у императрицы.
        Как я и ожидал, дозвониться до Ольги Николаевны не смог, Ларионова на месте не оказалось, а его заместитель отказался обсуждать какие-либо вопросы, правда, пообещал передать ротмистру, что желаю с ним переговорить. Все это время Анзор и Велеев находились в кабинете, выставлять их не стал, решил, что знать о творящемся им необходимо. Закончив же разговоры по телефону, которые не принесли никаких результатов, криво усмехнулся и объявил:
        - Золотые монеты Сибири как платежный инструмент необходимо запустить в ближайшее время. Как понимаю, кое-какими резервами мы уже обладаем. Сколько отчеканили денег?
        - Порядка ста тысяч, если переводить в номинальную стоимость, - мгновенно ответил банкир. - Более того, отец Даниил просит увеличить количество сырья, он со своими работниками процесс отладил.
        - Мы можем обеспечить потребности? - уточнил я. - И какая сумма в итоге может получиться?
        - Если направить все имеющиеся резервы, то пара миллионов, - осторожно ответил Велеев, подумал и добавил: - Без учета поступлений с приисков.
        - Мало! Очень мало! - покачал я головой.
        - Кстати, охрану стоило бы увеличить, - озадаченно сказал Анзор. - Слишком большие деньги введут многих в искушение. Даже за тех, кому раньше доверял, уже не поручусь.
        - Займись охраной, - согласился я со своим советником. - Еще пригласите ко мне господина Салибова. Перед запуском денег, как я уже говорил, следует дать разъяснения в прессе.
        - Его под охраной доставить или можно вежливо по телефону попросить явиться? - уточнил Анзор.
        - Культурно и с уважением, - ответил я.
        Про переговорщиков из Германии уже и не вспомнил, дел и так много. С редактором и владельцем газеты встреча состоялась через пару часов, к этому моменту уже набросал что-то вроде статьи.
        - Ваше высокопревосходительство, можно ли вносить правки в ваш текст? - вежливо спросил владелец «Вестника Екатеринбурга».
        - Разумеется, но прежде чем печатать, предоставьте мне статью для ознакомления. Требования же понятны: на первой полосе - крупные изображения золотых монет, а в тексте делать упор, что мы ни в коем случае не отказываемся от имперских рублей и не собираемся выходить из состава России, а императрице подчиняемся и уважаем, - подчеркнул я.
        - Подобное решение сложно донести до простого обывателя, - потер лоб газетчик. - Все же решат, что возрождается Тартария, а вы принимаете Сибирь под свое правление.
        - Думать никому не запрещается, как и строить какие-то предположения, - хмыкнул я. - От всей сибирской прессы необходимы поддержка и освещение официальной версии. Предвижу, что различные толкования пойдут, поэтому следует время от времени давать в газетах разъяснения о деятельности наместника Урала и всего, что с ним связано. Устремления людей, желание сделать Россию сильнее и подавить внешние поползновения. Кстати, вы не обратили внимание на стоящий возле управы броневик?
        - Да-да, видел боевую машину, но пробиться к ней не представляется возможным, слишком плотно ее зеваки окружают. И, скажите, почему служивые так близко к боевой машине людей допускают? Простите, забыл, как вы технику назвали, - сказал Борис Ефимович.
        - Броневик, от слова «броня». На борту два пулемета, экипаж состоит из трех человек, которых от пуль защищают бронелисты. Обязательно и об этом новшестве дайте в газете информацию, можно с фотографиями и подробностями. Но не дай бог указывать на недостатки или недоработки! Наоборот, всячески хвалить и даже намекать, что готовятся и более мощные модели, которым нет равных на поле боя, - дал я подробные указания.
        - Разрешите вопрос, ваше высокопревосходительство? - закусил губу владелец газеты.
        - Спрашивайте, - пожал я плечами.
        - Какую позицию демонстрировать по отношению к центральной власти, в том числе к императрице? А к мятежникам? К революционерам в империи? И что писать про другие страны? Изменилось ли ваше отношение к Германии и их союзникам? Как…
        - Стоп! - перебил я газетчика. - Борис Ефимович, вы не находите, что пытаетесь взять у меня интервью? Честно признаюсь, подобного не планировал, но если будет необходимость, то на многие вопросы дам ответы. Пока же сказал все, что считал нужным. Прессе диктовать не могу и не имею морального права, если она следует правильным курсом и не будоражит умы читателей. Надеюсь, мы поняли друг друга.
        - Да-да, простите, привычка сработала, хотя и забыл уже, когда брался за творческое перо, больше приходится править тексты, - ничуть не смутившись, ответил мне тот.
        Далеко не прост Борис Ефимович, в глазах у него азартные искры разгорелись. Почуял, что перемены настают, но окончательные выводы сделать не в силах. Эх, боюсь, скоро он начнет секреты выведывать у моего окружения. К Анзору или Портейгу вряд ли сунется, но с Катериной постарается знакомство свести, да и Анне пару подарков преподнесет. Ну, не стану мешать, за сестрицу спокоен, а за делопроизводительницу и вовсе беспокоиться нечего. Достаточно Александру Анзоровичу намекнуть - и потребуется господину газетчику зубной врач.
        Кстати, дела с зубными врачами - или мучителями, по-другому и не скажешь - обстоят плохо, с моей, естественно, точки зрения. Нет, пломбы ставят, лечение иногда проводят, но большинство страдающих от зубной боли просят как можно скорее удалить ее причину, что и делается. Увы, инструменты и материалы еще долго в этом направлении будут отставать от того, что есть в моем мире, и с этим ничего не поделаешь. Остается надеяться, чтобы кариеса не случилось, да чистить зубы почаще.
        - Монеты для фотографий вам принесут, текст статьи мне потом покажете, не смею вас задерживать, - решил я закруглиться, да и по большому счету все ясно и понятно.
        - Гм, Иван Макарович, а нельзя ли для меня где-нибудь отыскать стол и писчие принадлежности? Тогда через час-два статью вам предоставлю, - попросил газетчик.
        Ну, с таким подходом невозможно не согласиться. Позвал я Анну и велел обеспечить газетчика всем необходимым на время его работы, а чтобы далеко не ходить, разрешил занять переговорную.
        Связался с атаманом казачьего войска и попросил прибыть ко мне для получения инструкций. Ожаровский уточнил, стоит ли ему отменять объявленный сбор казаков, и когда я ответил отрицательно, генерал и губернатор удовлетворенно заявил:
        - Ваше высокопревосходительство, не подведем! Все рады появлению твердой и хозяйской руки в Сибири, которая наведет порядок на территории! Сегодня же выезжаю! Разрешите приступать?!
        - Разрешаю, Владимир Федорович, - ответил ему, после чего приглашающе махнул заглянувшему в кабинет полковнику Гастеву, чтобы проходил.
        В глубине души есть у меня опасения, что взваливаю почти непосильную ношу на свои плечи. Где-то даже боюсь, что принесу вред империи, но ситуация такова, что необходимо действовать и промедление смерти подобно.
        - Иван Макарович, готов выслушать ваши приказы и приступить к выполнению! - сказал Гастев, остановившись посередине кабинета.
        - Иван Матвеевич, вы присаживайтесь, - указал полковнику на стоящее рядом кресло, - нам есть о чем поговорить, - и поморщился: мои слова можно неправильно истолковать, поэтому сразу же добавил: - Планирую подавить мятеж в империи, и сделать это мы должны быстро и желательно без кровопролития.
        - Не выйдет, - отрицательно покачал головой Гастев, устраиваясь в кресле. - Как я уже говорил, генерал-майор Квазин - хороший организатор, часть войск ему предана.
        - Если мы покажем свое численное превосходство, в том числе и в огневой мощи, то неужели Квазин будет ожесточенно сопротивляться? - уточнил я.
        Честно говоря, психологический портрет главаря мятежников я для себя составил. Конечно, не всей владею информацией, но противник более-менее мне понятен. До последнего момента я считал, что тот не только за себя радеет, но и за Россию в целом. Однако если с его молчаливого согласия происходит попытка убийства политического противника, а иначе себя назвать по отношению к нему не могу, то это дурно попахивает. Любые поступки можно как-то оправдать, дав им благозвучное определение и смешав ложь и правду. Квазин не станет обращать внимание на жертвы, до последнего солдата продолжит отстаивать захваченную территорию, и только когда возникнет угроза ему самому, тогда попытается бежать.
        - В данный момент, по прикидкам моих штабных офицеров, с которыми я согласен, в империи есть три силы, имеющие в той или другой области свое превосходство, - произнес полковник, уходя от прямого ответа.
        - Гм, Иван Матвеевич, не стоить так витиевато говорить, не на приеме, чай, - хмыкнул я. - Три силы - это преданные императрице войска, мятежники и мы?
        - Да, совершенно верно. Расклад такой: императрица полностью контролирует флот и равные по численности нам и мятежникам пехотные части, - медленно произнес полковник.
        - У нас численность войск примерно равна? - изумился я.
        - Не совсем, империя в любой момент может снять часть личного состава с кораблей и из дальних пограничных гарнизонов, тогда у Ольги Николаевны окажется значительный численный перевес. Должен сразу обозначить один момент. Рассчитывать, что моряки перейдут на нашу сторону, даже частично, никак нельзя, но и ряды мятежников они не пополнят.
        - И тем не менее императрица не бросает в бой свои резервы, - потер я переносицу. - Боится оставить неприкрытыми морские границы?
        - Да, судя по всему, обстановка такова, что в любой момент на Россию могут напасть корабли Англии и ее союзников, - согласился с моими выводами полковник. - Но говорить о том, что Ольга Николаевна боится использовать все имеющиеся силы, я бы не стал. Какие решения принимаются в имперском штабе - неизвестно. Для всех сейчас загадка, как наместник Урала распорядится находящимися в его подчинении силами и что предпримет. Думаю, если мы попытаемся решить проблему мятежников силой, то в империи это будут приветствовать. Уверен, найдутся те, кто постарается стравить нас в братоубийственной войне.
        - Не совсем вас понял, Иван Матвеевич… - задумчиво проговорил я. - Вы не хотите поднимать нашу армию на борьбу с мятежом?
        - Иван Макарович, понимаете, обстановка, сложившаяся в империи, никого не устраивает. У меня нет точного определения, чего боюсь, а чего нет. Сейчас нас самих могут объявить мятежниками и двинуть в Сибирь войска. К этому много предпосылок, в том числе, насколько я слышал, проблемы с финансированием из столицы. Мне бы четкий приказ, его исполню со всем прилежанием и знанием воинского дела, а решать политические вопросы… - Полковник поморщился и не закончил фразу.
        - Скажите, если предположить, что войска императрицы пойдут на Сибирь якобы установить законный порядок, то каков план действий? Только не говорите, что в штабе вы не просчитывали такой поворот событий.
        Вопрос задал не из праздного любопытства: если услышу четкий и развернутый ответ, то на Гастева и его офицеров могу рассчитывать.
        - К сожалению, у меня нет с собой карты, на которой обозначена предполагаемая линия обороны и намечена тактика ведения боев, - посмотрел мне в глаза полковник.
        - Значит, план включает защиту нашей территории, - заключил я и прикрыл глаза, поняв, что все зашло намного дальше, чем предполагал.
        - Да, разработаны различные действия на случай угрозы. И, скажу откровенно, подтолкнуло к этому недавнее событие, когда Екатеринбург едва не взяли штурмом мятежные части.
        - Это вы утрируете, - покачал я головой, - до боестолкновений-то дело не дошло.
        - По той причине, что мы в спешном порядке возвели оборонительные сооружения, - пожал плечами Гастев. - Подобные укрепления уже выстроены у каждого крупного города, негласно вошедшего в состав Сибири.
        - Ладно, задача такова: подготовить к походу нашу армию для освобождения империи от мятежных частей. Срок - две недели, за это время следует обеспечить всех солдат продовольствием, укомплектовать медперсоналом госпитали и обеспечить беспрепятственный проход нашим эшелонам по территории центральной части империи. Необходимо взаимодействие с войсками, преданными императрице, чтобы, не дай бог, не вышло никаких недоразумений.
        - Армия к походу уже готова, - неожиданно ответил полковник. - Насчет же спокойного следования к определенной точке через половину империи никаких гарантий дать не смогу. Не имею возможности получить гарантий беспрепятственного прохождения наших войск, это не по чину мне.
        - Понял, Иван Матвеевич, - вынужденно согласился я. - Переговоры возьму на себя, но вам в них поучаствовать придется.
        - Как прикажете, - ответил полковник. - Чтобы разгромить мятежников, нам потребуется мобилизовать все силы, но тогда мы оставим без прикрытия города, которые могут занять воинские части императрицы в наше отсутствие.
        Хм, тонко намекает, что силенок у нас маловато. Позабыл полковник, что имеем козыри в виде автоматов и пусть еще не готового, но грозного броневика. Впрочем, ничего он не забыл! Это я поставил срок в две недели, что, если разобраться, малореалистично.
        - Эту проблему мы еще обсудим, сейчас следует готовиться к походу, - встал я с кресла и потер занывшее плечо.
        Пару моментов еще обговорили, и полковник удалился. Гастеву придется помотаться по городам и проверить подготовку войск, а мне предстоит наладить взаимодействие с чинами из столицы. К сожалению, Ларионов и Еремеев мне в этом не помогут, Ольга Николаевна разговаривать не желает, а в генеральном штабе империи не факт что могут взять на себя ответственность.
        В задумчивости смотрю на телефонный аппарат и все больше склоняюсь к мысли, что предстоит мне съездить в столицу, где прояснить ситуацию и объяснить позицию Сибири к происходящему. Да-да, именно Сибири, а не Урала, волей-неволей, а за моей спиной именно такая сейчас территория, хотя и не официально закрепленная. Скорее всего, потребуется издать пару указов, в которых объявить, что часть городов и территорий Сибири попросила войти в состав Уральского края. Смешно, конечно: Урал - часть Сибири, и не более того. Как еще извернуться, чтобы сохранить лицо?..
        - Иван Макарович, - вошла в кабинет Анна, - господин Салибов просит его принять.
        - Попросите мне кофе принести, а газетчика пригласите, - потер я скулу.
        Моя делопроизводительница и секретарша в одном лице вышла, а на пороге сразу показался владелец «Вестника Екатеринбурга» и положил передо мной несколько исписанных листов:
        - Вот, статью набросал; там, где круги нарисованы - место под фотографии монет.
        Прочел я статью: придраться не к чему, написано грамотно и по делу. Броневик упомянут в контексте мощи Урала и всей Сибири. Оды мне не поются, но между строк читается, что наместник делает все верно и ведет край в верном направлении.
        - Борис Ефимович, ведь здорово получается у вас, когда захотите! - улыбнулся я. - Можете приступать к публикации. И жду от вашей газеты частые выходы статей, в которых прославляется императрица и всячески демонстрируется негодование действиями мятежников Квазина.
        - Другими словами, официальная позиция Сибири такова, что империя неделима, во главе стоит императрица, а мы ей подчиняемся? - озадаченно спросил Салибов и сразу же добавил: - Простите, ваше высокопревосходительство, но на это не пойду. Я же сам себе вырою яму и читатель предпочтет газеты моих конкурентов! Готов осуждать действия генерала Квазина, делать упор на то, что из-за него на вас покушались. Но если пойдут намеки, что к императрице, - он приложил руку к груди, - со всем моим уважением к Ольге Николаевне, вернется в подчинение вся округа, то последует законный вывод, что «Вестник Екатеринбурга» выступает ее рупором, и против возрождения Великой Тартарии.
        - Борис Ефимович, вы же умный и понимающий человек, - решил зайти я с другой стороны, чувствуя, что он собрался упереться. - Какой бы Тартария в древности ни была, но ее возродить в том виде, да и, боюсь, ни в каком другом, уже не выйдет. Есть империя, целая и неделимая!
        - И тем не менее делать реверансы имперской власти, которая даже не знает о местных проблемах, в отличие от вас, я не стану! - Он скрестил руки на груди и сжал губы.
        Ошарашил меня газетчик: я посчитал, что у меня уже есть «карманная» пресса, но, чувствую, ошибся. Сотрудничество возможно, но с оговорками и учетом частного мнения господина Салибова. Это, черт возьми, что-то наподобие демократии и независимой прессы? С другой стороны, такой вариант не столь и плох. Если все время диктовать прессе, что и как писать, то читатель быстро поймет неискренность и фальшь.
        - Хорошо, - медленно говорю, - давайте попробуем быть полезными друг другу.
        - Спасибо! - искренне и облегченно ответил газетчик. - Если я вам больше не нужен, то разрешите откланяться, еще надо успеть, чтобы статья вышла завтра.
        - Не смею задерживать, - махнул я рукой.
        Анна принесла кофе и объявила, что в приемной образовалась очередь из желающих попасть ко мне с прошениями. Как отказать?.. Но в тоже время нельзя распыляться, дел слишком много. Внутренне сопротивляясь, согласился принять всех, но предварительно вышел в приемную и объявил, чтобы по пустякам не беспокоили. Ну, погорячился: никто меня не послушал, и посетители стали вываливать бытовые проблемы. Почти всех перенаправил к Друвину и Картко - дела в компетенции полиции и сыска, а отыскать пропавшую козу или наказать воровку-соседку, позаимствовавшую сушащееся белье, я не в состоянии.
        Как ни странно, но общение с простыми горожанами пошло и мне на пользу. Мысли в голове как-то четко сформировались и сложились в определенную структуру. Пять дней я провел за подготовкой к походу на мятежников. Решал совершенно не свойственные мне вопросы, в том числе с припасами и фуражом для лошадей. Исписал ворох бумаг, а Анна устала печатать указы, приказы и распоряжения. Не обошлось и без скандалов, когда конфисковал вагоны у пары промышленников. Тем и грузы-то пока возить некуда, а ведь заупрямились и встали в позу, даже пытались набить цену: за один вагон, отданный в аренду, попросили тысячу золотых в неделю! Немного пришлось припугнуть, что они вообще ни хрена не получат, если продолжат так себя вести. Не поверили!..
        Издал директиву, что в случае необходимости, для обеспечения армии, власть может в одностороннем порядке решать, в чем нуждается, и забирать то или иное оборудование, в том числе и средства передвижения. Отчеканенные монеты приняли на ура, но это и понятно, все же не простые бумажки, а настоящее золото. Ожидал любой реакции из столицы, но ее не последовало, никто не звонил, депеш не слал и ультиматумов не ставил. Правда, сам тоже ни с кем не смог связаться, чтобы договориться о прохождении наших воинских эшелонов по территории империи.
        Поэтому решил отправиться в столицу лично, с минимальным количеством охраны. Анзор, узнав о таких намерениях, резко воспротивился. Да и все мои друзья и даже Катерина высказались против этой идеи.
        - Иван, сопоставь риски! Прикинь, сколько у тебя негласных врагов! Шансов, что по дороге не перехватят, - минимум, не доберемся мы до столицы! - стал горячо доказывать Анзор, когда объявил ему о своих замыслах.
        - У тебя есть другое предложение? - устало спросил я.
        - Как ни странно - да! - ухмыльнулся мой советник.
        - Предлагай, - удивленно попросил я, не находя возражений.
        - Грузим броневики на платформы, устанавливаем десяток пушек, по кругу ощериваемся пулеметами, в середине состава - твой вагон, желательно обшитый броней; вот тогда мы триумфально прибудем в Москву! Хрен нас попытаются задержать, иначе по зубам получат.
        - Была у меня идея сделать бронепоезд, но слишком долго, и маневренности никакой, - ответил я, а потом спохватился: - Ты сказал - броневики? За этими делами совсем закрутился и на заводе давно не был. Что там Василий, неужели смог еще одну боевую машину построить?
        - Три, он три сделал! Причем разные, но все на гусеницах, как ты и заказывал! - потер ладони Анзор, чувствуя, что может меня переубедить.
        - Хм, - призадумался я, - надо бы посмотреть, что у нашего главного конструктора получилось и как он смог так быстро машины построить. Поехали-ка полюбопытствуем.
        Глава 17
        В резиденцию
        Время несется вскачь, сделать требуется намного больше, чем успеваю. Про отдых забыл, даже сплю урывками, да что там говорить - бриться, и то не всегда успеваю, вернее, забываю соскоблить щетину с щек, думая, что это делал сегодня, но на поверку оказывается не так. Мелькала даже мысль отпустить бороду.
        Зато теперь у меня есть пара дней относительного спокойствия. Поезд медленно тащится в столицу, а я могу отоспаться. В Екатеринбурге и окрестностях собирается войско Сибири и готовится выступить на мятежников. Гастев и Ожаровский ждут моей отмашки, когда договорюсь в столице о беспрепятственном проходе войска по центральной части империи. Нет, могли бы отправиться в путь без всяких договоренностей, не поставив Москву в известность. Считаю, что поостереглись бы задерживать несколько эшелонов с солдатами и военной техникой.
        Впрочем, четыре броневика, для незнающего человека, не такая и впечатляющая сила. Да и то три из них больше декорация, собраны впопыхах, огневая мощь, маневренность и проходимость оставляет желать лучшего. Зато четвертый броневик-танк меня порадовал. Первоначальный образец пришлось неоднократно переделывать: то одно, то другое показывало нежизнеспособность в боевых условиях. Тем не менее мой главный конструктор справился с поставленной задачей, я так считаю. Машина получилась надежной, если такое определение можно дать технике на текущем уровне развития.
        Да, башни у нашего броневика-танка нет, много сложностей для ее изготовления и установки. И с пушкой-то Василий намаялся, у первого образца сорвало крепления после выстрела, и экипаж чудом не пострадал. Потом выявились проблемы с прицеливанием, попаданием выхлопных газов внутрь броневика (дышать было нечем!), плохая обзорность у пушкаря и водителя… Много чего переделал конструктор, и в итоге остался не слишком удовлетворен собственной работой, но меня все устроило.
        - Молодец, Василий Андреевич, могешь, как говорится! - хлопнул я своего главного конструктора по плечу на последних испытаниях.
        - Ваше высокопревосходительство, броневик еще не готов, - мрачно ответил мне тот. - Имеются проблемы с хранением боезапаса, пулеметчику, да и пушкарю находиться в машине крайне неудобно, следует изменить внутреннюю компоновку.
        - В следующих машинах исправишь, а эту я у тебя забираю! Времени на раскачку больше нет!
        Попытался главный конструктор такое решение оспорить, уверяя, что за несколько дней сумеет пару усовершенствований внедрить, но я не внял его доводам, а приказал принимать Гастеву броневик на вооружение. Полковнику ведь тоже время потребуется, чтобы подобрать экипаж и хотя бы немного его потренировать. Василию же велел сосредоточиться на новых модификациях броневика с пушкой. В войске технику встретили на ура, сразу боевой дух вырос, так мне доложил Анзор. Почти всех оставил в Екатеринбурге, включая и своего советника по контрразведке. С собой взял десять человек охраны, в том числе и Александра Анзоровича.
        План прост, и в то же время имеются несколько вариантов его реализации. В столицу отправились в обычном поезде, только прицепили грузовую платформу с автомобилем и вагон с лошадьми. Внаглую прибыть на столичный вокзал, конечно, можно, но не факт, что с него выберемся. Не знаем мы, кто против нас в окружении императрицы козни строит. Хочется верить, что сама Ольга Николаевна к этому отношения не имеет, или очень отдаленное.
        Примерно за двадцать - тридцать километров до Москвы мы сгрузим с платформы машины и выведем лошадей, после чего разделимся на три небольших отряда. Кто-то отправится в поезде, другие на автомобиле будут пробираться до резиденции императрицы, а я с Александром и двумя подпоручиками - верхом. Скорость передвижения окажется невысока по сравнению с поездом или машиной, но зато мы пройдем там, где и телега не проедет.
        А вот плана, как поступить в Москве, у меня еще нет, туда необходимо добраться, а на месте уже посмотрю. Стоит ли сразу пытаться отправиться на прием к Ольге или, может быть, вначале переговорить с Ларионовым и Еремеевым?
        - Иван Макарович, не желаете до вагона-ресторана прогуляться? - поинтересовался скучающий у окна Александр.
        Мы в купе едем вдвоем, наши попутчики или, точнее, мои охранители - в соседних. Н-да, докатился я: охранитель империи обзавелся непрофессиональными телохранителями… Впрочем, в ответ на подобное замечание Анзор усмехнулся и заявил, что так по статусу положено, да и я не совсем восстановился после ранений. С этим можно поспорить - нога почти не болит, только если ее натрудишь, то к вечеру ныть начинает, или когда погода меняется. Плечо и вовсе не беспокоит.
        - Александр Анзорович, вам бы только пузо набить, - усмехнулся я. - Почитай, пару часов назад плотно пообедали! Или кто-то из дамочек приглянулся? Смотри, расскажу о твоих похождениях Анне!
        - Не испугали ни разу! - усмехнулся мой спутник. - Ваша делопроизводительница сама от меня нос воротить изволит. То ей цветы не принес, то про конфеты забыл!
        - Так вы бы, милостивый сударь, помнили о таких вещах, - сдерживая улыбку, ответил я.
        - Бесполезно! - безапелляционно заявил Саша. - Всегда найдет еще причины, почему настроения нет!
        - Ладно, иди в ресторан, но смотри, - погрозил ему пальцем, - сильно ни к кому не приставай.
        - Не беспокойтесь, - пружинисто поднялся с места мой подручный, - Анзор строго-настрого запретил шашни крутить или карты в поезде катать, сказал, что после дела могу расслабиться. И, как ни печально, он совершенно прав.
        - Почему печально? - поинтересовался я.
        - Скучно! - протянул Александр и вышел из купе.
        Как ни странно, но с его утверждением я согласился. Планировал отдыхать и ничего в дороге не делать, однако выспался и почувствовал в себе заряд бодрости. Эх, нет тут мобильных телефонов и разных электронных гаджетов, за которыми время в пути принято коротать в моем мире. Даже с документами, и теми не поработать, их никак в дело не применить, да и основное я сделал. Перед отъездом никого не стал собирать из близких и наказы давать: люди они опытные и с пониманием, даже сестрица, и та за ум взялась. Да и если что-нибудь не так пойдет, то тот же отец Даниил поможет Катерине и Марте с Симой укрыться. Это не считая Анзора и Гастева с Ожаровским, которые мне присягу принесли.
        Н-да, не желал я устраивать подобную церемонию, но они настояли и привели доводы, опровергнуть которые я не смог. Поэтому и на смотре Сибирского войска, где на ветру развевались знамена империи и вымпелы с совами и грифонами, состоялась скоротечная присяга, которую высшие военные чины и даже губернаторы принесли наместнику Урала.
        Без священнослужителей дело не обошлось, отец Даниил и глава Екатеринбургской епархии отец Сергий все это заверили перед ликом Бога и благословили меня и воинов на защиту и укрепление России. Уже после данного действа попенял священникам, что достаточно было упомянуть Урал или Сибирь, на что получил ответ от главы епархии:
        - Так-то оно так, но, Иван Макарович, все давно вас считают хозяином Сибири, а вот к остальной части империи относятся настороженно.
        Да, боюсь, аукнется мне не только присяга военных и губернаторов, но и народная молва, что окрестила меня хозяином Сибири или государем земель сибирских. Последнее утверждение один раз мелькнуло в прессе, да и то в газетенке, у которой тираж мизерный. Господин Салибов ко мне примчался весь в мыле и испуге, утверждая, что он не смог проконтролировать эту статью, так как с хозяином и редактором незнаком. Предлагал дать большое опровержение, всячески открещиваясь от такого названия, но я не согласился:
        - Нет, если громко кричать, то поверят как раз не нам, - изучая статью, где расписаны мои заслуги, мрачно произнес я и дал указания: - Делаем вид, что ничего не слышали о подобных высказываниях, и говорим только о наместнике Урала или, в крайнем случае, хозяине Сибири.
        Сам себе яму вырыл? Нет, другого выхода не увидел, большинство прошений составлено именно к хозяину Сибири, если и упоминается наместник Урала, то вскользь и далеко не всегда. Те же купцы и промышленники рады такому положению вещей, хотя и ужесточились к ним требования. Почему? Стали прозрачны правила, в том числе и наказания за проступки. Почти во всех сферах приняты местные указы о взаимоотношениях чиновников с купцами и промышленниками, а работодателей - с работниками. Даже пересмотрели обязанности полиции, сыска и жандармерии.
        Нет, конечно, введены и непопулярные меры, в том числе направленные против расшатывания власти и различных поборов. С последним пришлось немало повозиться, но, похоже, пока еще не прекратились взятки и «благодарности». Я даже успел наметить реформу в урегулировании дорожного движения и обязал городовых выписывать штрафы за несоблюдение правил передвижения по проезжей части. Правда, штрафы смешные, начинаются от копейки и заканчиваются десятью, да и то если злостные нарушения, но представители власти могут и разъяснением с предупреждением обойтись.
        - И чем же заняться?.. - под нос пробубнил себе я и открыл саквояж, надеясь отыскать там что-нибудь почитать.
        Сестрица обещала снабдить в дорогу парой интересных книжек, чтобы от скуки не помер (так и сказала!). Ну, она свое обещание выполнила, но читать любовные романы никогда не мог, вот и сейчас - полистал книги да и отложил их в сторону.
        - И куда же у меня помощник запропастился? Никак и в самом деле кого-то решил охмурить! - усмехнулся я, тасуя колоду карт.
        Да и вдвоем особо не поиграешь, а приглашать в компанию кого-нибудь из своих охранителей никак нельзя, чтобы не расслаблялись. Пришлось доставать наследие бывшего царя Тартарии и пытаться разобраться в незнакомом языке, да еще и пули испортили часть текста, наделав дыр в бумаге. Листаю книгу и прихожу к выводу, что шифровальщик из меня не получится. Даже рисунки, и те сплошь и рядом непонятные. Нет, встречаются изображения совы и грифона, но это символы власти, без них никуда.
        Уже под конец книги меня заинтересовала одна схема, чем-то смутно знакомая. Покрутив ее так и этак, пришел к выводу, что передо мной не что иное, как план пещеры, в которой производилась чеканка монет. Пролистав несколько страниц, уставился на и вовсе непонятный чертеж. Если предположить, что это все та же пещера, и сопоставить его с залом для чеканки монет, то там получается с десяток подземных уровней. Это в той монолитной скале! Впрочем, двери стоят мощные, запоры хитрые, и не факт, что умельцы их вскрыть смогут. Была у меня идея наведаться с Анзором в пещеры да попытаться проникнуть за какую-нибудь дверь, в надежде, что мой советник по контрразведке своих навыков не растерял и запоры вскроет, но времени не нашел, да и смысла в этом не вижу.
        - Черт, что же в тех пещерах может быть сокрыто? - озадаченно спросил сам себя и почесал переносицу.
        Древний механизм, перекрывающий проход, меня заинтересовал: технология неизвестная, и вряд ли царь Тартарии что-то подобное мог построить. Хотя… сам-то я воспроизвел автомат, а Василий сконструировал броневик на гусеницах, что всем кажется невероятным и устрашающим. И все же есть что-то странное в тех пещерах, сейчас самое время все спокойно обдумать и проанализировать. Боюсь, не загадка Великой Тартарии там сокрыта, слишком иной подход к созданию сооружения и явно неизвестные технологии использовались, которых я даже в моем настоящем мире не встречал. Если же вдуматься, то вряд ли что-то полезное в древних пещерах найду. Неизвестными технологиями пользоваться не получится, тут знания необходимы. Да и что мне там может помочь? Оружие? Без боеприпасов или источников энергии оно бесполезно. Знания? Интересно, но тут бы со своими проблемами разобраться, а не вникать в мудреные чертежи или формулы. Золото? Ну, оно лишним точно не будет, хотя в настоящее время с приисков добыча устойчивая и проблем с ним нет.
        Правда, отдаю себе отчет, что мои аппетиты растут как на дрожжах, и уже задумал наладить выпуск броневиков в промышленном масштабе; имеется план нового завода, совмещенного с производством бронелистов, траков, прочих деталей и даже сборкой двигателей. Когда все в одном месте находится, то расходы на транспортировку падают и самое главное - снижается процент брака и себестоимость. Однажды Василий мне плакался, что установили они движок на броневик, закрепили и обшили броней, а запустить машину не сумели. Ну, улыбнулся, не стал говорить, что до такого еще додуматься надо было… просто посоветовал впредь движки обкатывать, прежде чем устанавливать на машину.
        Долистал древний фолиант и уже собрался его закрыть, но что-то меня насторожило. Провел ладонью по толстому переплету, а потом пальцами стал нажимать. Форзац, соединяющий книжный блок с переплетной крышкой, отошел из-за деформации. Для чего я решил посмотреть на внутреннюю часть листов? Сам не знаю, но интуиция не подвела. На обратной стороне форзаца, от руки и явно наспех, схематично нарисован кинжал, в разных вариациях.
        - Офигеть! - вырвалось у меня, а потом я сразу же решил убедиться в правдивости чертежа.
        Кинжал у меня с собой, как и трость-шпага, да еще куча оружия, так, на всякий случай. Не исключаю, что прием в столице окажется не теплый и цыган с песнями к моему приезду никто не позовет.
        - Так, нажать на правый глаз и левый коготь совы, после чего повернуть рукоять вправо, а потом два раза влево, - читаю вслух, а руки сами действуют.
        Глаз совы ничем не выделяется, и при его нажатии я ничего не почувствовал, как и при давлении на коготь древнего символа.
        - Не работает, - озадачился я, когда рукоять, на вид единая, не поддалась и поворачиваться не стала. Еще раз всмотрелся в чертеж. - Черт! Коготь-то влево требуется отжать!
        Сказано - сделано; правда, и в этот раз не получилось, не сдвинулся коготь с места! Но почему-то думается мне, что не может быть тут обмана. Да и какой смысл? Вновь надавил на глаз совы и, не отрывая пальца, сдвинул коготь у птицы. После чего легко повернул рукоять кинжала вправо, а потом, следуя инструкции, два раза влево. Рукоять распалась на четыре части! Собрал их вместе - и теперь вместо совы оказался грифон, у которого на кончике хвоста имеется ключ. Ну, судя по всему - кинжал открывает какую-то дверь в пещере.
        - Вот же черт! - ругнулся я, рассматривая кинжал-ключ.
        Захотелось оказаться далеко отсюда и открыть запертую в древности дверь, чтобы получить хоть какие-нибудь ответы. Понимаю умом, что сделать это в ближайшее время вряд ли смогу, а есть вероятность, что и вовсе в пещере не окажусь никогда, да и не найду там ничего. К тому же первое сожаление уже прошло, загадки древности пусть остаются историкам, а сейчас необходимо жить настоящим и решать насущные проблемы. И тем не менее при удобном случае, если окажется свободное время, обязательно наведаюсь в древнее сооружение и постараюсь разобраться, что там к чему. Понимаю, что, как говорится, любопытство кошку сгубило, но ничего поделать не могу.
        - Иван Макарович, а что это у вас? - раздался голос Александра, вернувшегося из вагона-ресторана с отметкой на шее.
        - Помаду сотри, - хмыкнул я, убирая кинжал в карман и не собираясь отвечать. - Смотрю, ты неплохо время провел.
        - Да они сначала флиртуют, даже целовать дозволили, а потом: «Ой, что вы, я не такая!» Тьфу! - в сердцах махнул рукой мой спутник, следя, как я убираю книгу в саквояж. - Так что нечего вам Анне рассказывать, - печально подытожил он, заставив меня от души расхохотаться.
        - Да я бы и не стал ей ничего говорить, - покачал головой. - Сами вы не малые детишки - разберетесь!
        - Это точно, - сел на диван Александр, прислонился к стене вагона и, мечтательно прикрыв глаза, протянул: - Эх, и все же с Анной Максимовной никто сравниться не может. Запала она мне в душу, чертовка! И так и этак ее образ от себя гоню и говорю, что не пара мы с ней, но тянет, словно к бесхозному сейфу с драгоценностями!
        - Интересное сравнение, - хмыкнул я. - Ладно, давай-ка спать, необходимо сил набираться.
        Размышления про кинжал-ключ от загадочных пещер я решил из головы выкинуть, сейчас проблемы совершенно другие.
        После того как поезд покинул территорию Сибири, на первой же станции в вагоне появились жандармы с солдатами, начавшие проверять документы. В этот момент я спокойно спал, но Александр меня разбудил:
        - Иван Макарович, вставайте, в поезде шмон!
        - Не понял, - широко зевая, поднял я голову от подушки. - Ты это о чем?
        - Ха, ощущение, что мы проезжаем границу! С хвоста и головы состава идут злые полицейские с солдатами и всех шмонают!
        - На какой предмет? - нахмурился я. - Ищут кого?
        - А хрен его знает, - пожал плечами Александр, проверяя патроны в револьвере, а потом и автомат с предохранителя снимая.
        - Без стрельбы, или только в самом крайнем случае, - предупредил я его и стал спешно одеваться.
        В вагоне послышался какой-то шум, я вышел из купе и увидел, как мои охранители стоят в коридоре с оружием в руках и переругиваются с жандармами, не пуская тех пройти дальше.
        - Что здесь происходит? - поинтересовался я, краем глаза заметив, как за моей спиной Александр автомат вскинул.
        - Проверка документов! - мрачно ответил пожилой жандарм, окинув меня подозрительным взглядом.
        - Хм, я Чурков Иван Макарович, наместник Урала, - подхожу, показав рукой одному из своих подпоручиков, чтобы посторонился. - Прошу, - достал из кармана документы и протянул проверяющему, следя за реакцией жандарма, - надеюсь, этого достаточно? В вагоне едут мои охранители и помощники.
        Жандарм на документы бросил быстрый взгляд, меня он явно узнал, недаром фотографий в газетах напечатано с избытком.
        - Простите, ваше высокопревосходительство, служба, - произнес проверяющий, подумал, а потом добавил: - Разрешите идти?
        - Идите, - задумчиво ответил я, замечая, как сразу засуетились подчиненные жандарма.
        Есть ли у нас время добраться до столицы? Понимаю, что о нашем путешествии скоро станет в Москве известно. Какие последуют действия и попытаются ли нас перехватить в дороге? Вопрос времени, оно в этом деле играет нам на руку, поскольку молниеносно принять такие решения невозможно. Пока жандарм доложит непосредственному начальству о том, с кем столкнулся при проверке документов, пока начальство протелефонирует в столицу, пока там этот вопрос рассмотрят и примут какое-то решение…
        - Часов десять у нас в запасе имеется, - произнес Александр и предложил: - Иван Макарович, может, нам с машинистом переговорить, чтобы пары прибавил?
        - А от этого мы что-нибудь выиграем? - задумчиво хмыкнул я. - Нет, суетиться не будем, действуем по прежнему плану. Однако готовиться нужно к любым неожиданностям.
        Установили дежурство, за пределы вагона отлучаться можно только вдвоем и с оружием, желательно на больших перегонах между станциями. Опасения не подтвердились, никто нас не попытался с поезда снять, проверку документов тоже не осуществляли. За пару десятков километров до столицы двое подпоручиков прошли к машинисту, и на одной небольшой станции поезд остановили. Все мои подручные свои роли заранее знали, поэтому стоянка длилась от силы минут пятнадцать. С платформы выгрузили автомобили, я же лично вывел из грузового вагона Беса, который попытался-таки меня укусить. Коню явно не по нраву пришлось передвижение поездом.
        - Ну, не ругайся, - успокаивающе похлопал я коня по шее и протянул припасенный ломоть хлеба: - Вот, возьми вкусняшку!
        Бес всхрапнул, морду в сторону отвернул, но глазами на руку косится, то ли следит, чтобы хлеб не убрал, то ли примеряется, как бы бестолкового наездника побольнее цапнуть.
        - Ешь, а то другому твое лакомство достанется, - усмехнулся я и сделал движение, словно собираюсь протянуть руку с угощением коню Александра.
        Бесу не пришлось дважды повторять: осторожно хлеб взял своими бархатными губами, в один миг съел и требовательно заржал, намекая, что угощения мало.
        - Ваше высокопревосходительство! Мы можем отправляться, машина заведена, мои попутчики места заняли! - отрапортовал подпоручик, которому предстоит добираться до столицы на автомобиле.
        - Удачи! И если попытаются вас арестовать в дороге, то сопротивление не оказывайте, ссылайтесь на меня, что получили такой приказ без объяснений, - напутствовал я подпоручика Веселова.
        - Не переживайте, Иван Макарович, - улыбнулся тот и подкрутил ус, - сделаем как обговаривали. Если не остановят, то прибудем в вашу больницу и будем вас там ожидать!
        Махнул ему рукой и на Беса залез, нога предательски заныла, когда резко ее потревожил, нет-нет, да напоминает о себе ранение. Поезд медленно тронулся, увозя пассажиров и оставшихся троих моих охранителей в купе.
        - Подпоручик Авдеев, - кивнул одному своему охранителю, о чем-то тихо переговаривающемуся со своим товарищем, - вы у нас в качестве проводника, если не забыли. Вперед!
        - Слушаюсь, ваше высокопревосходительство! - ответил тот и погладил своего коня по шее, осмотрелся и указал вслед удаляющемуся автомобилю: - Полтора километра за ними, а потом - лесными тропами! Не переживайте, я чуть ли не каждое деревце в этой местности знаю, как-никак, а все детство и юность тут провел.
        - Поехали уже, - усмехнулся я.
        Вчетвером, не спеша, мы отправились в путь, рассчитывая к вечеру добраться до столицы. Нет, такое расстояние можно преодолеть намного быстрее, но незамеченными пройти в темное время легче. Возможно, все наши страхи сильно преувеличены и никто не подумает меня задерживать, но Анзор настоял, исходя из каких-то своих сведений.
        К вечеру мы, перемазанные болотной грязью, решили устроить привал, когда подпоручик признался, что немного сбился с пути.
        - Господа, простите, я ошибся, - с понурой головой обратился Авдеев ко мне и Александру. - Местность совершенно другая стала, деревья вымахали, да и не на ту просеку свернул.
        - Знаете, мы об этом уже пару часов назад догадались, - ехидно ответил мой помощник. - Особенно когда чуть лошадей не утопили!
        - Привал, - коротко распорядился я. - Сориентируемся по звездам или каким-нибудь еще признакам.
        Разожгли костер, почистили одежду в ручье, с припасами только беда, переход предполагался короткий и запасов пищи с собой взяли мало. Выручили грибы, которых чуть ли не косой можно косить. А утром на нашу стоянку вышел пацаненок, которого отправили из деревни за ягодами.
        - Здравствуйте! - весело и звонко прозвучал голосок, опозорив дремавшего на посту Александра.
        - И тебе не хворать, - улыбнулся я, рассматривая пацана, которому от силы лет восемь. - Ты как тут оказался? Заблудился?
        - Я-то?! Михея-охотника сын - и заблудился в своем лесу? - рассмеялся пацан. - Да и до села тут рукой подать, прямиком за лесом стоит!
        - Да? И как же твое село называется? - заинтересовался подошедший подпоручик Авдеев.
        - Березовка, неужто не слышали? - пожал плечами пацан.
        - Черт возьми! - хлопнул себя Авдеев по лбу. - Это надо же было такой крюк дать!
        - Значица, вы блуданули, - расплылся пацан в улыбке, потом с серьезным видом продолжил: - Неудивительно, лешие часто в этом лесу незнакомцев по кругу водят, да и с местными подобное случается.
        - Подпоручик, дальше-то сумеете найти путь? - уточнил я у нашего проводника.
        - Да тут уже любой поймет, - махнул тот рукой и протянул мне карту. - Смотрите, тут мы находимся, в пяти верстах от столицы.
        Действительно, судя по карте, дальше даже слепой, и тот дойдет, если только в обратную сторону не подастся. Конечно, пять верст оказались с приличным гаком, но до столицы мы добрались без происшествий. Осталось понять, где пристроить лошадей и как попасть к императрице. Первое взял на себя Александр, который в каком-то трактире, больше смахивающем на притон, договорился с владельцем, и коней мы определили на постой, после чего решили прогуляться до резиденции Ольги Николаевны и посмотреть, как обстоит дело с охраной.
        Предварительно и сами заселились в меблированные комнаты, до которых нас подвез в пролетке один из подручных трактирщика. Побрившись и переодевшись, отправились в ближайший ресторан. Стараемся походить на коммивояжеров, но не уверен, что это нам удается, хотя каждый и несет увесистый саквояж, там у нас автоматы под одеждой лежат.
        Наскоро перекусив, отправил подпоручиков узнавать о том, как в столицу прибыли остальные наши люди. Не встретили ли их с почетным караулом и кандалами. Есть у меня смутная тревога за военных, которые за мной пошли, надеюсь, она не оправдается.
        - Иван Макарович, а каковы наши действия? - дымя папироской, уточнил Александр.
        - Анзор говорил, что в резиденцию мы легко проникнем, и он тебя подробно проинструктировал. Что за план? - поинтересовался я.
        - Несколько вариантов, - мгновенно ответил мой подручный. - Подкуп охраны - долго и нет гарантий. Проникнуть с поставкой пищи или материалов - день-два на подготовку. Вам выбирать.
        - Третий вариант? - спросил я.
        - Анзор сказал, что вы сами что-то придумаете, - хмыкнул мой спутник.
        - Лады, пошли-ка до резиденции прогуляемся, - покачал я головой, понимая, что Анзор никак не мог решить вопрос с проникновением на охраняемую столичную территорию, находясь при этом в Екатеринбурге.
        Поймали пролетку и назвали вознице адрес в квартале от резиденции. Предварительно я купил ворох газет, чтобы ознакомиться с новостями. Впрочем, увиденное на улицах столицы мне уже не понравилось. Городовые ходят по двое, дергаются и озираются, явно нервничают и чего-то все время ждут. Часто бросаются в глаза расклеенные на стенах домов листовки. Встречаются и подозрительные молодые парни, передвигающиеся по несколько человек и смотрящие на прохожих каким-то нехорошим взглядом.
        - Приехали, господа, - остановил пролетку извозчик и обернулся. - До места не доехать, толпа там что-то вопит и требует, как бы опять их солдаты разгонять не стали…
        - И часто такое происходит? - мрачно поинтересовался я, протягивая вознице пару мелких купюр.
        - Пару раз на неделе, - хмыкнул тот. - Императрица-матушка никак не может характер показать! - Извозчик поморщился и головой покачал. - Чего с этими бездельниками заигрывать и посылать к ним переговорщиков, чтобы те ей требования глупые передавали?.. Ой, а вы сами-то не из революционеров будете? На вид больше на военных похожи, а вот ваше лицо мне и вовсе знакомо, но не могу вспомнить, где видел, - отсчитывая мне сдачу, проговорил словоохотливый возница.
        - Себе оставь, - отмахнулся я от монет и вылез из пролетки.
        Александр же (дурья башка!) решил над возницей подшутить и, выходя, громко шепнул:
        - Братец, ну ты даешь, неужто не признал его высокопревосходительство хозяина Сибири?!
        Возница с открытым ртом застыл и глаза выпучил, я же своему подручному кулак показал и сделал вид, что тростью хочу ударить. На ровном месте спалил наш визит в столицу, поганец. Но мой помощник беспечно рассмеялся. Конечно, рано или поздно все узнают, что наместник Урала в столицу заявился, а тот же Ларионов уже может быть в курсе дел и даже мог побеседовать с моими офицерами, что добирались на автомобиле и поезде.
        Приближаюсь к скандирующей толпе, которая требует от министра промышленности выйти из резиденции, чтобы ему вручили перечень требований от трудящихся. Среди демонстрантов рабочего люда почти не наблюдаю. Опрятно одетые господа и дамы, у которых на пальцах мелькают украшения.
        - Создадим для нашего работника условия как во всех цивилизованных странах! - орет среднего возраста мужик и потрясает тростью с серебряной рукоятью.
        - Да!!! - вторит толпа и аплодирует.
        - Молодцы, давно пора достучаться до правителей! - раздается рядом старческий голос.
        Останавливаюсь и осматриваю с головы до ног деда, у которого пенсне золотое, в одной руке газета, в другой шляпа.
        - Простите, уважаемый, а не подскажете мне, кто все эти люди? - задаю я деду вопрос.
        - Те, кому не безразлична судьба России! - пафосно отвечает тот и пытается выпятить грудь.
        - А сами-то рабочие где? - делаю вид, что озадачен.
        - Работают, где же еще! Поймите, мы все тут за справедливость, а они, бестолочи, не понимают нашей заботы! - поясняет дед.
        - И вы просто из солидарности сюда пришли? - прищурился я. - Гм, как-то это неправильно.
        Дед что-то себе под нос буркнул и засеменил в сторону троих крепких парней, что стоят в отдалении и семечки лузгают. Не доходя до парней, которых по виду можно оценить как боевиков или силовую поддержку, дед что-то стал горячо им втолковывать и себе за спину показывать.
        Стою, склонил голову к плечу и хищно улыбаюсь, предвкушая скорую драку. Вот один из парней в мою сторону дернулся, перед тем сунув руку в карман сюртука. Но сделав полшага, замер и заулыбался любезно, руку из кармана вытащил и ладони в стороны развел.
        - Шестерка на побегушках, узнал-таки, падла, - зло выдохнул стоящий рядом Жало, который вмиг растерял учтивость Александра Анзоровича. - Верста, ну-ка подбежал ко мне!
        - Уже иду, - заспешил к нам представитель воровского общества, явно находящийся на нижней ступени иерархии. - Уважаемому Жалу и его спутнику - здравствуйте, - шутливо склонился он перед нами в полупоклоне.
        - Чего тут трешься? - Мой спутник свысока рыкнул на приблатненного.
        - Смотрим за теми, кому денег раздали, чтобы положенное отстояли и не свалили, - пояснил Верста.
        - И много дают? - поинтересовался я, мгновенно поняв суть демонстрации и почему тут такие люди собрались.
        - От тридцати рубликов до полтинника, - спокойно ответил Верста.
        - Хрена себе! - вырвалось у моего помощника, который мгновенно прикинул общую сумму, потраченную кем-то неизвестным.
        - До хрена, - мрачно поправил я и глянул на Александра: - Твой знакомый нас на территорию резиденции не проведет? Наверняка же ходы и тропки знает.
        - Для вашего высокопревосходительства расстараюсь, - широко улыбнулся Верста, не став дожидаться вопроса от Жала.
        - Узнал-таки! - хмыкнул я.
        - Ой, да как же не узнать такую популярную личность в определенных кругах и такой компании! - залебезил блатной. - Пойдемте, есть тут недалече калитка, через которую можно вносить и выносить все что заблагорассудится, но только если у господ найдется сто рубликов.
        - Веди, - кивнул Жало.
        Н-да, таким простым путем я и не думал войти на охраняемую территорию резиденции императрицы. Двоим солдатам Верста что-то шепнул и те, потупив взор, замерли, а мы оказались по ту сторону забора. С блатным попрощались, напоследок тот проинформировал, что на все про все у нас три часа, а потом смена караула, и тут уже не выйти, в другом месте лазейка найдется, но без него нам путь не отыскать. Намекал на свои услуги? Наплевать, мы или через центральные ворота сами выйдем или проедем в решетчатой карете с кандалами на руках. Ну, возможен еще вариант, что прямо где-нибудь в парке прикопают.
        - Может, пора автомат достать? - поинтересовался мой помощник. - Нет гарантий, что Верста нас не сдаст.
        - Вот и подстрахуешь меня, - хмыкнул я, указывая в сторону конюшен и протягивая Александру свой саквояж. - Дальше я сам, а если меня и скрутят, то действуешь на свое усмотрение, но желательно тихо.
        Хотел мой помощник что-то возразить, но за кустами послышались голоса, я Александра подтолкнул в сторону конюшен, а сам, помахивая тростью, отправился по дорожке к основному зданию.
        Глава 18
        Поход на мятежников
        Недаром наглость называют вторым счастьем. Несколько слуг встретил, а с одной служанкой даже едва не столкнулся, но никто мне и вопроса не задал, все вежливо дорогу уступали. Не стала исключением и охрана на дверях, правда, подпрапорщик попытался остановить.
        - Простите, что-то вас не припомню, - сделал он ко мне движение и положил ладонь на эфес сабли.
        - Память тренируйте, - хмыкнул я с беспечным видом, - тогда и на гауптвахту не попадете.
        - Извините, - задумчиво ответил страж, а охранителем его назвать нельзя, - не признал.
        - Бывает, - снисходительно ответил я и вошел в холл резиденции.
        Подпрапорщик-то меня не узнал, но решил, что я имею право тут находиться. Да и фотографии в газетах должны были сыграть свою роль, насколько знаю, печатали мое изображение одно время часто. Хотя сейчас он со своим напарником переговорит и, вероятно, сумеют мою личность идентифицировать. Что предпримут? Предугадать, как ни странно, легко. Сообщат старшему по званию о моем появлении, а тот доложит дальше, ибо принять решение, как действовать в такой ситуации, может как минимум равный мне по чину. В данной же ситуации охрана подчиняется Еремееву, и есть надежда, что Петр Евграфович лично пожелает меня задержать, ну или побеседовать. Это лучший вариант, но могли уже и отдать приказ меня арестовать без всяких разговоров. Тогда времени от силы минут десять. Н-да, охрана вроде и есть, но прорехи огромны, проникнуть может любой! Нет, Ларионов и Еремеев так и не усвоили то, на что я им указывал!
        Скорым шагом поднимаюсь по лестнице, на меня никто не обращает внимания. Дурдом какой-то! По резиденции могут спокойно разгуливать все кому не лень! В глубине души начинает подниматься раздражение, но потом вспомнил, как дело обстоит в собственном управлении. Там тоже далеко не все гладко. Охрана на входе, посты на каждом этаже, но пройти может любой желающий, указав, что прошение принес. В этом уже моя вина, не желаю от всех отгораживаться. Но императрица-то обязана думать о своей безопасности, и что произойдет с империей, если ее, не дай бог, застрелят!
        Послышались указания для прислуги, заставив меня с шага сбиться.
        - Пока Ольга Николаевна изволят принимать ванну, ты убираешься в ее кабинете, а ты, - указала пожилая служанка одной из стоящих перед ней горничных, - перестилаешь императрице постель! И чтобы не так, как на днях! Проверю, и если замечу складки на белье, то больше ты тут работать не будешь!
        - Все сделаю, не подведу, Елена Степановна, - смущенно ответила ей молоденькая горничная.
        Иду и вспоминаю план резиденции, но где спальня императрицы - понятия не имею, хотя и не прочь бы там оказаться. Нет, не для сна, а чтобы переговорить с Ольгой без свидетелей. Дошел почти до коридора, где увидел еще одну лестницу, предположив, что она для слуг. Уже собрался отправиться обратно и проследить за горничными, но услышал, как на первом этаже стали раздаваться ругательства, а потом сапоги по ступеням застучали. Кто-то бегом стал подниматься, матерясь и отдавая распоряжения, чтобы гостя брали живым, но можно и кости в процессе переломать. Догадаться, о ком речь, не так и сложно.
        Перехватил я трость и рванул бегом на третий этаж, не обращая внимания на боль в ноге. Ага, явно тут обосновалась императрица! Двое охранителей на входе, а с Зухрой мы когда-то приятельствовали, сдавая экзамен на это звание. «Как она тут оказалась? Место службы сменила?» - пронеслось в голове, а кулак уже устремился в лицо напарнику охранительницы, которая меня узнала и на мгновение в ступор впала. Среднего возраста охранитель от моего удара уклонился и попытался достойно ответить, но я оказался быстрее. Набалдашником трости заехал под дых своему противнику, а потом с разворота пробил ногой в голову, пытаясь бить вполсилы. Раненая нога подвела, устоять не смог и завалился на бок.
        Но, как ни странно, это обстоятельство меня спасло от «позора». Над головой прошелестел воздух, рассекаемый кулаком Зухры, а судя по траектории, метила она в мой подставленный висок. Тростью бью под колени охранительницы, та опрокидывается на спину, а я перекатываюсь к девушке и ударом левой ладони бью чуть ниже уха, отправляя ее в бессознательное состояние. Столкновение, занявшее от силы пару десятков секунд, прошло без криков и большого шума, который не могла услышать спешащая подмога.
        - Черт! - вырывается у меня ругательство, когда дергаю дверную ручку. - Ключ где?
        Потеря еще полуминуты - и у охранителя, начинающего приходить в сознание, из кармана выуживаю связку с ключами. С третьей попытки замок поддается и проворачивается, а позади меня раздается женский визг. Молоденькая горничная, которой велели перестелить белье, орет, что та сирена, и указывает на меня рукой. Я еще успел увидеть, как к голосящей служанке подбежал какой-то поручик с револьвером в руке. Дверь за собой запер и ключ в замке оставил, на случай, если есть запасные у охраны. Нет, прекрасно понимаю, что с другой лестницы уже спешит охрана резиденции, и выиграл я не так много времени. Пять минут? Десять? Возможно, и того меньше, да и на этаже могут находиться охранители. Если правильно понимаю, то Ольга Николаевна сейчас в ванной комнате, а у дверей должны стоять ее личные охранители.
        Скорым шагом прошел зал, в котором служанка щеткой смахивает пыль с картин и что-то под нос себе напевает. Меня она заметила, приветливо улыбнулась и сделала короткий реверанс; кивнул ей в ответ и вышел в коридор. Бросаю взгляды на двери, но пока ни в одну войти не пытаюсь, хотя и понимаю, что скоро с охраной столкнусь. Ковровая дорожка с длинным ворсом, могу и не услышать приближающихся. Если бы не громкий возглас впереди, то так бы и двигался наугад, но кто-то уточнил приказ:
        - Ваше благородие, а императрица как отреагирует, если стрельба начнется?
        Ответа дожидаться не стал, резко к ближайшей двери подался, рывком ее распахнул, надеясь, что не заперта. Вошел, за собой задвинул задвижку и осмотрелся. Оказался в бельевой, явно предназначенной для Ольги, судя по банным полотенцам и халатам с вышитыми вензелями.
        «Где-то рядом находится ванная комната», - сделал я очевидный вывод.
        Прошел в боковую дверь и оказался в большой и светлой комнате: окна в пол, несколько диванов, кресел, сервированный стол с едой. На одном из стульев лежит женский шарфик и шляпка с вуалью. Верна своим привычкам императрица, хотя ее лицо уже ни для кого не секрет. В комнате несколько дверей, одна выходит в коридор и мне неинтересна, если не считать широкого засова, который я задвинул. За дверью кто-то находился и мое действие услышал. Ручка двери опустилась, и внутрь попытались зайти. Я оценил массивную дверь и засов: качественно сделано, выбить окажется непросто.
        Прошел из этой комнаты дальше, оказался в кабинете, который меня не заинтересовал, хотя и любопытно было бы почитать разложенные на столе документы. Еще одна комната - спальня императрицы, в нее даже не стал заходить. Вернулся в зал, где сервирован стол, и подошел к последней двери, за которой не успел побывать. Осторожно ее открыл… и нос к носу столкнулся с Ольгой, которая вся разрумяненная в меня уткнулась. Мы оба замерли; мокрые волосы императрицы чудесно пахнут, да и сама она выглядит превосходно, насколько успел заметить. Халат-то Ольга на себя накинула, но он был распахнут, а под ним никакого белья! Черт, уже второй раз ее в неглиже увидел…
        - Здравствуй… те, Ольга Николаевна, - враз охрипнув, произношу и не знаю, как поступить.
        - Иван Макарович, вам не совестно? - посмотрела она мне в глаза.
        - Простите, не ожидал вас застать в таком виде, - громко сглотнул, чувствуя, что императрица стоит слишком близко и уже наверняка поняла, что ее вид меня возбудил.
        - Вы бы отвернулись, - усмехнулась Ольга.
        - Да-да, простите, - сделал я шаг назад, а взгляд мгновенно переместился на женское тело и озорно торчащую грудь. Резко развернулся и пошел к столу, чтобы водички попить и надеясь успокоиться.
        За спиной послышался смешок, а потом дверь закрылась. Зато во входную стали ломиться. Императрица вышла через минуту, не больше, халат плотно запахнут и стянут пояском, но у меня в голове стал крутиться совершенно бестактный вопрос.
        - Иван, это ты дверь закрыл? - указала Ольга на задвинутый засов, отодвигая его в сторону.
        - Пришел незвано, ваша охрана пытается исправиться и на меня охотится, - пояснил я.
        Императрица дверь приоткрыла и своей охране пару фраз сказала, в том числе и то, чтобы нас не беспокоили и никого не пропускали. После чего Ольга подошла к окну и неожиданно спросила:
        - Иван, так ты действительно решил захватить власть и сместить меня? Учти, отречение подписывать не собираюсь, если хочешь, то можешь меня прямо сейчас убить!
        - Что за бред?! - поперхнулся я компотом, который налил без спроса. - Совсем тут уже в столице рехнулись?!
        - А как же иначе понимать твои действия? - резко обернулась императрица и глаза прищурила. - Знаешь же прекрасно о положении дел в империи, но вводишь в обращение золотые монеты! Перетягиваешь на свою сторону армию! В газетах публикуется всякая ересь, включая то, что ты потомок смутьяна, казненного давным-давно! Насколько мне известно, ты и переговоры вел с представителями императора Германии. Скажи, что тебе пообещал Вильгельм Второй?
        - Ага! Значит, про меня тебе кто-то удачно все напел! Интересно, а этот «кто-то» не забыл упомянуть, что казначейство решило не расплачиваться за имперские заказы, в том числе и по ранее выполненным договорам? Армию перетягивать на свою сторону я не собирался, но солдатам, как и офицерам, следует вовремя жалованье выплачивать, а гнать тех, кто решился служить Уральскому краю, я не стану. К сожалению, предложения, сделанные Германии, вряд ли помогут оттянуть войну, хотя я и надеялся на это. Надеюсь, мои объяснения понятны? - отодвинул я от себя бокал с компотом.
        - Ты забыл уточнить про свое отношение к казненному бунтарю, - скрестила руки на груди императрица, явно не поверив моим словам.
        - Гарантировать, что имею к нему отношение, - не могу, но и отрицать не стану, - осторожно ответил я. - Если для империи будет полезно, то и с чертом стол разделю! Утрирую, конечно, но и доля правды в моих словах есть.
        - Допустим, - склонила голову Ольга, - возможно, и поверю. Но для чего ты здесь? Почему тайно пробрался, как… - Она запнулась, подбирая слова, а потом продолжила: - Словно вор.
        - Имеются предпосылки, что попытка получить у вас, ваше императорское величество, разрешение на аудиенцию закончилась бы отказом, если уж и по телефону вы разговаривать не желаете. Это еще не все! - выставил ладонь, заметив, что Ольга мне собралась возразить. - Судя по кое-каким документам, империя не прочь видеть меня мертвым. Думаю, подобный исход многих устроит, и в том числе врагов России.
        - Это как-то связано с тем, что в тебя стреляли?
        - А разве господин Ларионов не докладывал? - хмыкнул я.
        - Вениамин Николаевич что-то говорил о расследовании и каких-то странных обстоятельствах, - ответила императрица. - Ладно, допустим, что у тебя не имелось другого выхода, но для чего ты здесь?
        - Хочу получить согласование на беспрепятственный проход через центральную часть империи своих войск, чтобы покончить с мятежниками и вернуть Ставропольско-Кавказский край в империю.
        - Только из-за этого? - уточнила императрица, не сумев скрыть своего разочарования.
        - Не только, - поморщился я. - Еще раз хотел заверить, что служу России и живота своего не пожалею, защищая империю.
        - Ты и так не жалеешь, - хмыкнула Ольга и к столу подошла: - Налей даме вина! В горле пересохло, - попросила она.
        Берет паузу, хочет обдумать происшедшее. Мне и самому слова не нравятся, которые с языка слетают, но почему-то не могу быть убедительным. Это все ее внешний вид виноват, враз у меня все мысли вылетели, теперь приходится напрягаться и вспоминать, что и как хотел императрице говорить.
        В дверь кто-то постучал, но императрица не отреагировала, потягивает вино и задумчиво меня изучает.
        - Вань, а ты видел, что на улицах столицы делается? В Сибири так же все? - спросила меня Ольга и отставила почти полный бокал в сторону.
        - Видел и сильно удивился, - кивнул я, а потом пояснил: - В нашем крае нет времени на демонстрации и какие-то немыслимые требования. Прошения принести может любой, а беспорядки устраивать никому не позволено.
        Ольга меня стала с интересом расспрашивать и уточнять, каким образом удалось от революционного движения избавиться. Не стал скрывать, рассказал, что есть несколько указов, в которых перечислены недозволенные действия и что за них грозит. С одной стороны, это диктатура, отдаю себе отчет, но в данной ситуации нет другого выхода. Меня же в свою очередь заинтересовало, как в столице до подобного довели и почему не принимаются жесткие меры. Как и предполагал, в верхах разброд и шатание, предложения кардинально разнятся. Промышленники, банкиры и связанные с ними люди всячески пытаются противодействовать так называемому силовому блоку. Увы, начальник полиции, военные советники, контрразведка пока проигрывают деловым людям, угроза лишиться платежей в казну заставляет императрицу прислушиваться к последним. Я даже попытался оспорить их утверждения и помочь силовикам:
        - Ольга Николаевна, если не предпринять мер, то империя может рухнуть! Необходимо перекрыть поступление денег революционерам, самых ретивых наказать. Но для рабочего человека сделать так, чтобы он почувствовал на себе, что жить стало легче.
        - Боюсь, - криво усмехнулась императрица, - в таком случае все еще быстрее рухнет. Финансы империи подорваны, тяжело сводить концы с концами.
        - Не верю, - помотал я головой. - Должны быть запасы золота, да и другие финансовые инструменты. Глупо в такое время копить деньги, складывать их в кубышку и не тратить - при наличии многих насущных потребностей!
        - Я поняла, и подумаю над твоим предложением, - задумчиво ответила императрица, у которой в глазах разгорелся какой-то злой огонек. - Скажи, каковы твои дальнейшие планы? После того, как разгромишь войска мятежного генерала.
        - Укреплять армию и готовиться к агрессии со стороны Альянса, - пожал я плечами, не понимая, куда клонит императрица.
        - И империя разделится надвое: центральная ее часть и Сибирь. Ты же понимаешь, что это раздробление России?
        - Не соглашусь, - покачал я головой. - К сожалению, доказать никак не могу, мне почему-то перестали верить, - развел руками.
        - Если я назначу тебя в какой-нибудь другой край наместником, пойдешь? - закусив нижнюю губу, спросила Ольга.
        - Нет, - твердо ответил я. - Бросить Сибирь не могу, там еще много дел.
        - Так я и думала, - вздохнула императрица, сразу погрустнев. - Ладно, вернемся к твоей просьбе; распоряжение о прохождении твоих воинских подразделений по империи выдам. Вопросы финансирования и различных ведомственных взаимоотношений потом обговорим. Считаю, на этом аудиенция завершена.
        - Спасибо, ваше императорское величество, - сухо ответил я, понимая, что Ольга не поверила ни единому моему слову.
        - Можете быть свободны, господин Чурков, наместник Урала, - махнула она рукой, но потом добавила, после того как я в раздражении сделал шаг к двери: - Подождите, скажу своей охране, чтобы вас не трогали. - Она пошла к двери и, проходя мимо меня, уточнила: - Письменный указ вам по какому адресу в Москве отослать?
        Какой-то скомканный вышел разговор: внутри неприятный осадок, раздражение и в то же время радость от встречи. Чуть не вырвалось язвительное замечание, когда Ольга озвучила мой чин, но сумел сдержаться.
        - В больнице остановлюсь, как раз и посмотрю, как там без профессора справляются, - ответил ей, понимая, что арестовывать меня уже никто не станет, а если захотят, то прятаться не буду.
        Императрица уже взялась за ручку двери, я же, плюнув на все условности, сделал несколько быстрых шагов и, обхватив ее за талию, прижал к себе и поцеловал в шею. Ольга дернулась, что-то прошипела, но я не стал останавливаться, развернул ее к себе, посмотрел в глаза. Императрица разомкнула губы, прикрыла глаза, показывая, что кричать не намерена.
        Ну, ругать себя или обвинять в буре чувств, накативших в тот момент на нас обоих, некого. Мы ведь не подростки, способные потерять голову и мыслить одними желаниями. И тем не менее когда страсть улеглась и осмотрели комнату трезвыми, но затуманенными глазами, то расхохотались. Блюда со стола скинули, они валяются на полу, моя одежда - в разных местах, и пуговицы от рубашки оторваны. Короче - устроили мы погром, но почему-то не испытываем стыда.
        - И что это было?.. - хрипло спросила Ольга.
        - Иногда все личины и маски спадают, - провел я ладонью по ее ножке.
        - Ваня, не заводи меня… - тяжело вздохнула императрица. - У меня на сегодня намечено несколько важных заседаний. Кстати, сколько времени?
        - И где мне тут часы отыскать? - хмыкнул я.
        - Ваше императорское величество, у вас все в порядке? - послышался осторожный голос от двери, которая приоткрылась на пару сантиметров.
        - Ты не запер дверь?! - прошипела Ольга, взглянув на меня.
        - Это ты засов открыла, - возразил я. - И потом, оба виноваты, забыли обо всем на свете.
        - Ваше… - раздался все тот же голос, но императрица его перебила:
        - Все нормально! Будет кто-то нужен - позову!
        Донесся облегченный выдох, и дверь закрылась.
        - Интересно, за нами подглядывали? - задалась вопросом императрица, ничуть, однако, не смутившись. - Кстати, надо вновь ванну принять, но, боюсь, не дойду. Вань, ты меня не донесешь? - с бесенятами в глазах спросила императрица.
        Разве я мог ей отказать? И тем не менее, когда насытились друг другом, привели себя в порядок, а служанки прибрались в комнате и накрыли стол, то мы немного поругались из-за разных взглядов на жизнь. Ольга ни в какую не желает следовать моим советам и наводить жесткий порядок в империи. Боится прослыть той, кто ущемляет права подданных. Доказывать что-либо императрице оказалось бесполезно, она считает, что простой народ ее поддерживает, а у тех, кто смуту сеет, ничего не получится. Да и между нами вновь какое-то отчуждение наступило, как только коснулось политики.
        Правда, указ она издала, в котором моим войскам разрешается пересечь центр империи и навести порядок в отдельно взятом крае. Попытался я настоять, чтобы указ звучал не так конкретно, мотивируя тем, что Квазин может захватить какую-нибудь соседнюю губернию и отступить туда, а у меня руки окажутся связаны. Не согласилась. Заявила, что тогда могу и в саму столицу войска двинуть, а сопротивления не встречу. Даже мои возражения, что она в любой момент может отменить собственный указ, и то на нее не подействовали. Как говорится, нашла коса на камень.
        Из резиденции вышел под вечер, издали видел стоящих Ларионова и Еремеева, те меня заметили, но даже рукой не махнули. И черт с ними! Мне необходимо отыскать своего помощника, а потом проинструктировать Гастева и Ожаровского, дожидающихся результатов моей поездки в столицу. Жало сам ко мне подошел, когда я миновал центральные ворота и двинулся к тому месту, откуда мы проникли на территорию резиденции.
        - Иван Макарович, у вас все нормально? - задал мне вопрос Александр.
        - С чего такой вопрос? - поинтересовался я. - Как видишь, никто меня не арестовал, вопросы я решил.
        - Неужели все прошло гладко?
        - Это уже не так важно, главное - результат, - задумчиво потер я переносицу.
        Что-то меня цепляет в этом посещении резиденции… Ротмистр с полковником не подошли. Охрана действовала из рук вон плохо, да и охранители сопротивления почти не оказали. Напрашивается вывод, что меня ждали и грамотно «загнали» к императрице. Или на воду дую? Ольга не смогла бы так сыграть, в ее страсти фальши не заметил. Опять-таки расстались мы, чуть не разругавшись, я видел, что императрица явно сдерживается, да и сам себя одергивал, когда наши взгляды не совпадали.
        Мы поймали пролетку и добрались до больницы. Наш небольшой отряд, с которым выехали из Екатеринбурга, весь в сборе. Никто никого не задерживал, но слежка велась. Это обстоятельство заставило задуматься, да еще и Ларионов не желает на звонки отвечать, в его ведомстве утверждают, что Вениамин Николаевич ужасно занят и отсутствует. Я даже до дома Петра Евграфовича прогулялся, надеясь его там застать, но не сложилось. А утром нам в дорогу, через два дня эшелоны с войсковыми частями и броневиками на платформах отправятся. До того как они прибудут, нам необходимо провести основную операцию, но для этого требуется соединиться с отрядом, который тайно отправился на сутки раньше нас.
        Возможно, высокое общество, включая императрицу, осудит мои действия, но выхода другого я не отыскал, чтобы эффективно разобраться с Квазиным. К тому же в какой-то степени у меня есть оправдание: отвечаю адекватно на действия убийц, которых генерал-майор подослал. В столице останутся те, кто на авто приехал, а те, кто прибыли на поезде, отправятся в Екатеринбург. Решил я таким образом немного запутать Ларионова и тех, кто, возможно, за нашими действиями наблюдает. Дорога предстоит неблизкая, верхом такие расстояния я еще не проезжал, но деваться некуда.
        Как на грех, утром зарядил противный мелкий дождь, погодка словно издевается, и уже вступила в свои права осень. Бес же радуется, что наконец-то хозяин соизволил его выгулять, и все время пытается сорваться в галоп. В пути я вспоминал о наших с императрицей переговорах, но толком разговор так и не проанализировал, мысли все время сбивались и память рисовала картинку того, как мы друг другом наслаждались и при этом больше молчали.
        И все же есть у меня сомнения в удачном завершении операции. Очень многое зависит от случая. Анзор должен выманить Квазина для переговоров с якобы заинтересованными революционерами, которые предлагают сотрудничество. Пойдет ли на это мятежный генерал? Он уже предал один раз, но сил не хватает, чтобы покорить империю. Очень надеюсь, что ухватится за предоставленный шанс и решит, что с меньшевиками потом справится. Мы долго с Анзором размышляли над картой и какие сделать Квазину предложения, чтобы заинтересовать и заставить рискнуть.
        - Ваше высокопревосходительство, Иван Макарович, скоро место встречи с нашим отрядом. Разрешите разведать обстановку? - обратился ко мне подпрапорщик.
        - Действуйте, - устало махнул я, ощущая боль в пятой точке, от езды верхом, и разнывшейся ноге.
        Честно говоря, двухдневный переход меня уже вымотал, а прошли мы примерно половину пути.
        - Будет сделано! - четко ответил подпрапорщик и, поправив автомат за спиной, пришпорил коня.
        Метров через двести нам попалась изумительная полянка на опушке, устроили привал и стали дожидаться нашего разведчика. Тот вернулся в сопровождении атамана казачьего войска.
        - Владимир Федорович, как прикажете вас понимать? - хмуро поинтересовался я, когда атаман спешился.
        - Простите, ваше высокопревосходительство, но подстраховка необходима, к тому же Гастев со своими штабными офицерами справится с поставленной задачей не хуже моего. Да и в какой-то степени я мог ему мешать, поэтому прибыл в ваше распоряжение! - ответил атаман казачьего войска, пожимая мою протянутую руку.
        - Еще есть сюрпризы? - уточнил я и кивнул в сторону, предлагая пройтись.
        - Нет, все по плану, - махнул рукой Ожаровский.
        - Сколько с вами людей? - поинтересовался я, сомневаясь, что атаман решился на такой путь без своих приближенных.
        Догадался я правильно, вместо полусотни автоматчиков у нас отряд увеличился до сотни, за счет усиления казаками. Правда, меня Владимир Федорович смог убедить, что в этом имеется рациональное зерно. Как ни крути, а мы вступаем на земли казачества. Договориться казакам между собой намного легче, как и объяснить происходящее. Да и не отдавал я конкретное распоряжение в отношении атамана. Казачье войско выполнит приказ, и этого достаточно. Ошибки и просчеты с моей стороны случаются: как ни крути, но предугадать все невозможно, а опыт приходит со временем.
        На одной железнодорожной станции состоялся разговор по телефону с Анзором. Рисковали осознанно, но другого выхода не имелось. Дождавшись позднего вечера, я в сопровождении Александра и пятерых младших офицеров навестил станционного смотрителя. Территория еще не мятежников, но приграничная, если так можно выразиться, и любой чужак вызывает подозрение.
        - Дед, ты не пыхти и на свое ружье в углу взгляды не бросай, - скаля ровные зубы, усмехнулся Жало. - К разбойникам, как видишь, отношения мы не имеем, пару звонков сделаем и тихо уйдем.
        - Угомонись, - хлопнул я своего помощника по плечу и выложил на стол перед станционным смотрителем указ императрицы. - Читайте, а за вторжение - извините, но шум нам ни к чему.
        Дед сидит на кухне в исподнем, его жена, завернувшись в одеяло - на кровати в горнице и прижала ладонь ко рту, чтобы не заголосить. Нет, мы не вламывались, в ворота долго стучали, собака смотрителя надрывалась лаем, и минут через пять дед сам из калитки вышел с вопросом, мол, кого это черти ночью принесли. Ну, под дулами револьверов он сразу замолчал, но собаке приказал на место идти, это я попросил, чтобы не пострадал лохматый охранник.
        - Как звать-то вас? - обратился я к деду, который, шевеля губами, читает документ.
        - Естафьев Илья, Михайлов сын, - ответил мне тот и, отложив документ, удивленно спросил: - Ежели вы не лихие люди, пошто ночами шастаете?
        - Не твоего ума дело, дед! - шагнул к нему Александр.
        - Илья Михайлович, не слушайте моего помощника, он просто спать хочет, оттого и злится на всех, - показал я Александру кулак. - Нам помощь нужна, требуется один звонок сделать, но так, чтобы никто не узнал о нашем присутствии.
        - Императрица-матушка одобрит? - нахмурил седые брови дед.
        - В указе сказано, чтобы подданные России оказывали нам поддержку, - ответил я и, взяв со стола бумагу, убрал ее в карман.
        - И что от меня требуется? - потер щеку смотритель.
        - Позвонить в Екатеринбург, на вокзал и спросить смотрителя Филимонова, у которого уточнить, не отстал ли поезд от расписания и когда расчетное время прибытия, - объяснил я.
        Естественно, нет на вокзале в Екатеринбурге смотрителя с такой фамилией, но барышня-телефонистка сразу переведет звонок в мою усадьбу, где должен дожидаться звонка Анзор. Мой советник по контрразведке должен уточнить положение дел, будет ли встреча с генералом Квазиным, когда и где, также он сообщит о движении войсковых эшелонов в нашем направлении.
        Смотритель выполнил мои указания, соединили его с Екатеринбургом, ждать, правда, пришлось около десяти минут, что, по меркам этого времени, довольно быстро. Анзор ответил, что поезда расписание не нарушают, идут по графику, в станице Иловлинской возьмут груз подсолнечного масла, послезавтра в одиннадцать утра. Уточнив, что вопросов больше к смотрителю Филимонову нет, Анзор, не прощаясь, завершил разговор.
        - Спасибо, Илья Михайлович, за помощь, - улыбнулся я и положил перед ним десять золотых сибирских рублей. - Лично от меня, в знак признательности.
        - Премного благодарен, - прищурившись, всмотрелся в мое лицо дед. - Неужто вы тот, чьи фото рядом с императрицей печатали в газетах?!
        - Дед, ты же бумагу читал! Чего спрашиваешь? - усмехнулся Александр.
        - Дык, простите старика, не признал! Может, с дороги перекусить изволите? Не побрезгуйте! - Он встал с табуретки и отвесил поклон, после чего заорал на всю хату: - Ксана! Гости к нам важные, а ты в кровати валяешься! Давай, дурная баба, на стол собирай!
        - Простите, но у нас нет времени, - покачал я головой. - Даст бог, свидимся, а сейчас нам пора.
        Смотритель позабыл все свои страхи, засуетился, предлагал отдохнуть, но мы отказались. Переход предстоит приличный, до станицы Иловлинской путь не близкий, а еще предстоит осмотреться на месте.
        До пункта назначения мы добрались без приключений, что даже как-то удивительно. Но, с другой стороны, если о нашем продвижении и знали войска императрицы, то никак на это не отреагировали. Были сомнения в переходе незримой границы, на земли, захваченные мятежниками, но кордонов не встретили, да и все время были в движении; но, возможно, просто поостереглись к нам дозорные выходить и уточнять, кто мы такие и куда движемся.
        - Иван Макарович, так как завтра действуем? - уточнил у меня Александр, когда мы в лесу на ночлег расположились и до станицы осталось минут десять ходьбы неспешным шагом.
        - Да чего там думать-то! - хмыкнул атаман. - Зашлем пару хлопцев, чтобы нам отмашку дали, когда мятежник главный прибудет, а потом сабли наголо - и в галоп! Порубаем всех в капусту, а тех, кто спрячется, вы из своих автоматов добьете!
        - Насчет разведки - мысль здравая, - кивнул я атаману. - Но думаю, безоглядно лезть на рожон не стоит, людей положим и не факт, что цели достигнем.
        В идеале я рассчитывал на удачу, чтобы незаметно к ставке врага подобраться, произвести зачистку и уйти. Понимаю, что все зависит от обстоятельств и возможны различные неожиданности. Имелся еще вариант пленить штаб мятежников во главе с Квазиным, но это маловероятно. Характеристику генерал-майора я давно составил: тот не сдастся, скорее пулю себе в висок пустит.
        Двое казаков доложили, что в станице готовятся к приезду высоких чинов, но усиленной охраны нет. Человек двадцать служивых насчитали и три пулеметных расчета на подступах. Приехать Квазин может тремя путями: поездом, верхом, на авто. Если железнодорожная ветка одна, то дорог несколько, перекрыть все направления невозможно, этот вариант мы еще с Анзором прорабатывали, остается только захват станицы. Скрепя сердце согласился я на план атамана. Как ни крути, а честный бой лучше диверсионной вылазки. Вскоре еще разведчики вернулись и доложили, что «гости» прибыли.
        - Хлопцы! По коням! - раздался громкий крик Ожаровского. - Станичников не трогать, только тех, кто окажет сопротивление, находится в военной форме и с оружием в руках! Урядник Кирсанов, вы со своими хлопцами обеспечите отряду вход в Иловлинскую, через полчаса мы выступаем! Вопросы?
        Никто ничего не спросил, только с десяток казаков, повинуясь короткой команде своего офицера, спешились и побежали в сторону станицы. Смотрим за минутной стрелкой и надеемся, что не откроется стрельба. Тридцать минут прошло, и мы выступаем. Первая огневая точка - наша, пулемет развернут в сторону станицы, это заметил краем глаза, Бес несется во весь опор, стараясь не пропустить никого вперед.
        Эпилог
        Пиррова победа оказалась, иначе и не назвать то, чем закончилась наша атака. Нет, сопротивление подавили в станице, штаб мятежников взяли штурмом. В перестрелке погибли генерал-майор Квазин и большинство его офицеров. Потери с нашей стороны оказались на тот момент не такими большими. Казалось, что победа близка. Однако произошло то, чего я не мог и предположить. Дожидаясь основных наших сил, которые должны были подойти через двое суток, я все же приказал выставить боевое охранение, чтобы нас не застали врасплох. Почему-то отсутствовала телефонная связь, но этому можно придумать много объяснений. Но когда на следующий день, уже под вечер, в станицу прискакали трое верховых с плохими новостями, перед нами встала сложная дилемма.
        - Иван Макарович! Беда! - влетел Александр в хату, где мы с атаманом ночевали у одинокой вдовушки.
        Ожаровский-то времени даром не терял и сейчас находился с казачкой на скрипучей постели за стенкой. Вообще, атаман привык действовать решительно. Понравилась ему женщина - пара сомнительных комплиментов и резкие объятия. Казачка же и не думала ломаться, и мне осталось лишь гадать, кто кого из них заездит, так как ночь почти не спал, очень уж звуки раздражали.
        - Что случилось? - спросил я, а рука почему-то нырнула в карман кителя в поисках револьвера.
        - Похоже, нас переиграли, - выдохнул мой помощник. - Сейчас приведут поручика, которого Гастев послал.
        Ничего я не понял, пока двое казаков не помогли раненому поручику переступить порог избы. Фамилии его не помню, но точно знаю, что в штабе полковника он отвечал за связь между подразделениями.
        - Поручик Лебедев, прибыл к вашему высокопревосходительству от… - начал тот, шевеля губами в спекшейся крови, но я его прервал:
        - После! Вам необходимо оказать помощь! Саша! Быстро лекарскую сумку мне!
        - Простите ваше высокопревосходительство, нет на это времени, - хрипло произнес Лебедев. - Эшелоны заблокированы, пути разобраны, пешими не пройти, повсюду войска императрицы. Мы все угодили в засаду, вам уходить срочно нужно, в запасе час-два, не больше.
        - Что вы мелете, поручик! Как такое возможно! - вышел из комнаты атаман в штанах и кителе на голое тело.
        - Гастев приказал к вам пробиваться и предупредить, две роты к вам послал с двумя пулеметными командами. Мы на прорыв сознательно пошли, чуть ли не всю роту положили, но вырвались, нас преследовать стали. Штабс-капитан принял решение вступить в бой и сдерживать противника, а я со взводом к вам пробивался. Остались трое: я, подпоручик и рядовой.
        - Суки!.. - выдохнул Ожаровский и кулаком кому-то погрозил.
        - Что Гастев еще передал? - подошел я к поручику.
        - Собирался пробиваться назад, в Сибирь, - ответил поручик и пояснил: - Другого нет решения, ультиматум предъявили от генерал-лейтенанта Жданова и вице-адмирала Самохина. Моряки против нас уже стоят, две дивизии и два дивизиона артиллерии.
        - Черт возьми! Откуда тут такие силы?! - воскликнул атаман.
        - Готовимся к отходу, немедленно! - мгновенно принял я решение. Разбираться и вникать в тонкости происходящего нет времени и возможности.
        Не успели, чуть-чуть не хватило времени. Когда уже собирались выйти, то показались имперские части с развевающимися знаменами. Наши пулеметы (захваченные у мятежников) наступление остановили. Но было очевидно, что станицу могут взять в кольцо и наше уничтожение - дело времени. А отступать некуда, да и раненые среди нас имеются, которые не перенесут долгий переход. Устроил я с офицерами совет, на котором предлагал разные варианты, но… все перевесило мнение Ожаровского:
        - Иван Макарович, вы не серчайте, но вы нужны Сибири. Возьмите с собой человек двадцать и уходите, мы прикроем, сутки точно продержимся.
        Переубедить я его не смог, да и в глубине души сам понимаю, что прав атаман. Одно из моих предложений было подобным, но при этом сам хотел остаться в станице и прикрывать отход. Предложение о прорыве тоже не прошло, даже с автоматами у нас нет преимущества, так как, по словам поручика Лебедева, у противника не менее пяти пулеметов. На лошадях нас перестреляют легко. И тем не менее я упирался, но атаман настоял. Единственное, о чем попросил Ожаровского, чтобы тот не геройствовал, и если возникнет возможность, то тоже отступил.
        Мы стали пробиваться в Ростов, где, как заявил Александр, он сумеет договориться, и мы сможем тайно вернуться в Сибирь. Не все прошло гладко, из десяти человек, именно столько взял с собой, до Ростова добрались четверо, включая меня с помощником. На одной уездной станции случилась заварушка, даже не знаю, с какими частями столкнулись, возможно, и с мятежниками. Нам пришлось разделиться, остается надеяться, что большинство воинов из нашего отряда сумели уйти.
        Уже в Ростове я смог связаться с Анзором. Разговор вели намеками, но я понял, что в Сибири все относительно спокойно, если не считать настроений идти войной на императрицу. От самой же Романовой пришел странный указ, в котором вместе с благодарностью наместнику Урала за помощь в борьбе с мятежными частями ему объявлено строгое порицание за противостояние с регулярной армией. Более никаких комментариев нет, и в столице на звонки Анзора отвечают чиновники, не дающие никаких ответов, а с кем-нибудь из высших чинов не соединяют. Ни ротмистр, ни Еремеев не пытались узнать о том, что происходит в Екатеринбурге.
        В общем, многое непонятно, а в особенности нет ясности, что делать дальше. Посетила даже трусливая мыслишка, чтобы все бросить к чертям собачьим и бежать за границу. Но не могу себе такого позволить, судьба России не ясна, как и ее правительницы, да и самому определенности хочется.
        Мои накладные пышные усы жутко раздражают, как и весь этот маскарад, на котором настоял Александр. Мой помощник справил нам подорожные документы, по которым являемся купцами. С лошадьми же пока пришлось расстаться, но их обещали переправить в Екатеринбург приятели Анзора, с которыми мой помощник договаривался. Несколько проверок документы выдержали в центральной части империи, но и когда настали сибирские земли, мы не спешили раскрывать свои личности. Многого наслушались в пути. Кто-то нашими действиями восхвалялся, кто-то ругал и плевался, встречались и такие, кому все происходящее вообще до одного места.
        И вот мы наконец-то дома, до усадьбы рукой подать, но она чуть ли не в глухом оцеплении из воинов. Охрана серьезная, с нашей внешностью пропускать не желают, а отклеивать усы на улице и признаваться - как-то неудобно.
        - И что делать? - вопросил обескураженно Александр.
        - Жить, - пожал я плечами. - Мы дома, а это главное.
        Отклеил я усы и взглянул на опешившего поручика с автоматом, у которого рот от удивления приоткрылся. Зато стоящий рядом с ним рядовой во все горло заорал:
        - Бог услышал наши молитвы! Хозяин Сибири вернулся!!!
        Черт возьми, приятно, но такой крик будет слышен далеко…