Шаг к цели Константин Назимов
        Охранитель #2 Минул год, как Иван Чурков попал в имперскую Россию 1903 года. Реальность оказалась другой, на троне дочь Николая Второго, а живется явно лучше, чем в свое время в родном мире Ивана. Он уже сумел закрепиться в новой жизни, пройдя путь от подростка из села до охранителя. В полной мере свои знания и навыки, которые смог восстановить, применить не удалось. Бывший военный и телохранитель пошел по несвойственной ему дороге: совершенно неожиданно стал заниматься медициной, которую особо и не знает. Не имея за душой денег, пытается организовать больницу и наладить производство лекарств. Однако на его пути чинят препоны, в том числе и иностранные шпионы. Придется участвовать в драках и перестрелках, защищать честь дам и отстаивать свои взгляды. Цели есть, осталось делать правильные шаги и надеяться на удачу.
        Константин Назимов
        Охранитель. Шаг к цели
        Пролог
        Выстрел, пуля чиркнула рядом с ухом, я на секунду остановился, а потом резко прыгнул в сторону, выхватывая револьвер из кармана. Оглядываюсь по сторонам - никого. Откуда стреляли и кто? Хрен его знает, на улице темно, а за год, что нахожусь в этом мире, произошло много событий и врагов себе нажил. Сам-то я выходец из далекого две тысячи девятнадцатого года, бывший военный, двадцати восьми лет от роду и словивший пулю от киллера, когда устроился на работу телохранителем. Врачи откачать не смогли, и… перенесся я в тело деревенского божьего паренька, которому от роду исполнилось семнадцать годков, забитого до смерти сельскими парнями и девками. Подозреваю, что попал к далекой родне, но в тысяча девятьсот третий год и… с другой историей. В России на троне восседает императрица, дочь Николая Второго, который возложил на хрупкие плечи ребенка бремя управления империей. Так сложилось, что сумел я излечить графиню Марию и с нею подался в столицу империи, где сумел сдать в состязаниях на звание охранителя, собираясь продолжить карьеру телохранителя, что близко и знакомо.
        Но не помню, чтобы настолько перешел кому-то дорогу, что решили так кардинально подойти к этому вопросу. В данный момент я возвращался от своего делового партнера, профессора Семена Ивановича Портейга, из его, точнее, нашей новой лаборатории. Слишком у него засиделся и решил срезать дорогу, пробираясь напрямки к своей квартире. За прошедшее время так и не сменил места жительства, все деньги вложил в развитие и исследования антибиотика, как и все свободное время. Вжик! Еще одна пуля пролетела где-то над головой, сразу вслед за револьверным выстрелом.
        - Хрень какая-то! - ругнулся сквозь зубы.
        Стреляют не по мне, тут еще не изобрели приборов ночного видения. А тогда кто и для чего? Драка? Криков не слышно, да и находится это место почти в центре. Этот сквер или парк часто патрулируют жандармы, в том числе и ночью. Молодежь развлекается? Нет, в столице Российской империи так не принято. Современная молодежь, отпрыски богатых и влиятельных лиц, предпочтет пьянствовать в трактирах и ресторанах или развлекаться по театрам. Те же, у кого нет подобного достатка, про трактиры не забудут, но пулять в белый свет как в копеечку не станут. Остается последний вариант - бандиты. Что предпринять? Выяснить или дождаться полиции и городовых? Уверен, не пройдет и десяти минут, как в сквере раздадутся трели свистков, замелькает свет от фонариков и служивые порядок наведут. Уж что-что, а за безобразием и всякими противоправными действиями стараются следить. Кстати, обычный гоп-стоп в это время суток в данном месте никто устраивать не станет: жертвы можно и не дождаться. А вот «пощипать» пьяных возле ресторанов или трактиров - легко. Есть еще один вариант, и он один из самых плохих. Это революционные
ячейки, а по-простому говоря - боевики, получающие на свою деятельность деньги от заинтересованных источников. Хм, а стрельба-то стихла, полицию можно и не дождаться. Ладно, полежу, береженого Бог бережет.
        Непроизвольно зевнул и потер глаза левой рукой, в правой продолжая сжимать револьвер. Хорошо хоть май выдался теплым, снега не осталось и на земле лежать комфортно. Эх, как бы только не уснуть. Да, события после того, как восстановился после ранения, когда защитил императрицу от покушения, понеслись вскачь, другого определения и не дать. Оглядываясь назад, могу констатировать, что сделано очень много, но результат мизерный. А ведь на месте не сидел, пришлось бегать и договариваться, платить и угрожать. И самое-то интересное, что подобного развития событий мне в страшном сне не могло присниться. Где я, а где медицина! Однако памятный разговор с Олесем расставил определенные точки, хотя на некоторые вопросы ответа я и не получил.
        - Иван, у меня к тебе серьезный и долгий разговор, - нахмурился мой собеседник, на лице которого мелькнула решимость.
        В этот момент я подумал, что он признается, что вовсе не Олесь, а…
        - Внимательно слушаю, - ответил, пытаясь найти отличия с императрицей Ольгой Николаевной.
        В определенный момент решил, что передо мной переодетая государыня, правда, как такое возможно, в голове не укладывается. Да, видел императрицу мельком, даже когда она передо мной вуаль откинула, и находился в тот момент в более-менее нормальном состоянии, но украшения, прическа, макияж и платье кого угодно введут в заблуждение.
        - Не стану скрывать, что имею непосредственное отношение к императорскому двору, но говорить о конкретике не могу, извини, - взглянул на меня Олесь и, взяв бутылку, плеснул себе в бокал вина.
        - Знаешь, а я уже догадался, - усмехнулся я в ответ и решил показать, что его раскрыл.
        - Да? - чуть склонил набок голову мой собеседник.
        Мочка уха моего собеседника мелькнула, и… Явно же на ней прокол от серьги! Что-то не замечал тут аристократов, носящих сережки в ушах. Олесь же медленно потер злосчастную мочку - и прокола как не бывало. Песчинка, что ли, прилипла или он какой-то крем тональный размазал?
        - Говори, что за важный разговор, - не выдержал я игры в молчанку, признав, что проиграл и предъявить нечего.
        - В связи с твоими познаниями в медицине принято решение всячески тебе способствовать в данном вопросе. Империя нуждается в современных лекарственных препаратах, поэтому ты можешь получить заем на выгодных условиях. От налогов на первые пять лет полностью освобождаешься, как и от проверяющих, но злоупотреблять не советую. С ротмистром Ларионовым договоренность имеется, с проблемами можешь обращаться к нему напрямую - поможет.
        Чего-чего, а такого никак не ожидал, особенно после того как Вениамин Николаевич хотел, чтобы я обучал борьбе его людей. Стараясь выиграть время, закурил, а потом уточнил:
        - С чего же такая благосклонность?
        - Политика, - мгновенно ответил Олесь.
        - Угу, а заем мне придется отдать, но при условии, что выполнить требования банка не смогу, все отойдет заинтересованным лицам, - выпустив табачный дым в потолок, медленно произнес я, представив наихудший вариант развития событий. - Империя приобретет все…
        - Иван, могу тебе принести письменные заверения императрицы, - перебил меня Олесь. - Не ищи подвоха, его нет.
        - Я подумаю над этим предложением, - ответил я обтекаемо, про себя давно решив, что надеяться нужно только на себя.
        Н-да, в общем, не договорились мы тогда. Олесь исчез и больше не появляется, на расспросы мне никто о нем ничего не рассказал. Словно и не видели никогда этого человека, если не считать, что указ императрицы об освобождении от налогов деловых партнеров Портейга Семена Ивановича и Чуркова Ивана Макаровича мне отдал ротмистр Ларионов. Займа брать мы с профессором не стали, решили развиваться постепенно, тем более что наладить производство антибиотика в промышленных масштабах пока невозможно, а в ручном режиме его получается совсем немного. Тем не менее в подчинении у меня порядка двадцати человек, три здания: склад, лаборатория и небольшой дом, в котором ведется прием посетителей. Так как объекты находятся на приличном удалении друг от друга, это вызывает неудобства, и сегодня приняли решение подыскать что-то наподобие больницы. Задумка такая: организовать первую частную клинику! Одного боюсь: что моих компетенций управленца не хватит. Правда, за почти десять месяцев общения с профессором он меня целенаправленно медицине учит, а я упираюсь. Какой, блин, из меня врач?! Не мое это! И так чуть не
поседел, когда наш первый с профессором пациент (Сережа Потоцкий) после укола антибиотика впал в беспамятство и бредить начал. А произошло это после недельного лечения! Когда уже симптомов от воспаления легких не оставалось! Потом мы с Семеном Ивановичем пришли к выводу, что чуть-чуть ребенка не угробили, перенасытив организм лекарством. Но повезло - профессор смог пацана вытащить из лап смерти. Что на сегодня имеем? Больные тянутся ручейком с различными проблемами, профессор разрывается между приемом посетителей и производством лекарственного препарата, названным в его честь (я настоял). Если в моем мире первый антибиотик получил название пенициллин, то тут его торговое название стало портейницелит. Кстати, мой компаньон не слишком-то и упирался, хотя и не любитель славы.
        Самое же печальное то, что я столкнулся с нехваткой специалистов. Никого к врачебному делу не привлечь! Нет, высшие учебные заведения имеются, но жутко не хватает кадров! Если сестру милосердия можно отыскать (или обучить самостоятельно), то хороший врач на вес золота, в прямом смысле этого слова. Имеется у меня на примете пара кандидатов, один хирург, второй врач общей практики, но на мои посылы не ведутся никак! Да и больших денег не могу предложить. А тут еще и напряженная обстановка во внешней политике. Альянс четырех (Англия, Франция, Германия и Япония) постоянно трясет оружием и готов развязать войну, но чего-то все время ждет. Боюсь, готовят определенную почву внутри империи. Ротмистр мне пару дней назад жаловался, что перехватили несколько курьеров с листовками, так там такие небылицы написаны, что сам бы на протест вышел.
        - Блин, что-то стало холодно. Не пора ли мне до дому? - вслух пробормотал я и осторожно с земли поднялся.
        Крадучись прошел сквер, но никого не встретил. А вот в квартире у меня произведен тщательный обыск. Работали профи: из пяти сигнальных меток поврежденными оказались три. На первый взгляд все на своих местах, но если знать, на что обращать внимание, то сразу в глаза бросается. И кому же это я потребовался? Документации по антибиотику у нас с профессором нет, держим все в головах. С ротмистром из контрразведки у нас отношения более-менее нормальные. Кое-какие приемы шпионской деятельности ему показал, да и про сигналки он знает. Осмотрел замочную скважину и пришел к выводу, что замок вскрыт мастерски, хотя он и не такой сложный. Пора с квартиры съезжать, а денег осталось всего пара тысяч. На завтра намечен большой переезд. Двухэтажное здание подготовлено и ждет заселения. Три сестрички милосердия, кухарка, уборщица, дворник (исполняющий обязанности грузчика, электрика и сантехника) - персонал нашей больнички. В подвале оборудована лаборатория, чтобы там же лекарство изготавливать. Мы с профессором вложились знатно, а ведь нам еще Потоцкие за спасение Сережи щедро денег дали, по две тысячи рублей.
Однако если больница не начнет приносить прибыль в течение трех месяцев, то… думать об этом не хочу.
        Прямо в одежде лег на кровать и задумался. За прошедшее время появились очертания собственного дела, а также много различных задумок и ответвлений. Те же шприцы так и просятся к усовершенствованию. Н-да, производство необходимо, но, блин, это такой замах, что… Додумать не успел: в дверь осторожно постучали. Хм, а вот и один из визитеров пожаловал, который не так давно тут без моего ведома побывал. Готов поспорить на что угодно, интуиция, мать ее! Да и недавние выстрелы в сквере явно имеют ко мне прямое отношение. Убежден, кто-то рассчитывал припугнуть, чтобы разговор прошел на нужной ноте. Проверил заряд в револьвере, после чего осторожно приоткрыл дверь, стоя боком к ночному визитеру.
        Глава 1
        Гости и предложения
        Передо мной стоял средних лет представительный мужчина с резной тростью в руках.
        - Господин Иван Макарович, простите великодушно за беспокойство в столь поздний час. Дело в том, что отыскать вас днем оказалось затруднительно, а у меня есть к вам деловое предложение, - сняв шляпу и чуть кивнув, произнес незнакомец.
        Поджарый, с волевым лицом, глаза равнодушные, волосы рыжие, лицо чуть вытянутое и чисто выбритое. Возраст около тридцати. Хм, могу поспорить, что гость хоть и говорит без акцента, но не является подданным Российской империи. На японца и француза внешностью не вышел, а вот на немца или британца - самое то. Ну, скорее британец, эмоции отсутствуют напрочь, правда, если является разведчиком, то может работать и на Японию.
        - На память не жалуюсь, но мы не знакомы, - хмыкнул я и демонстративно покачал револьвером.
        Визитер чуть улыбнулся, заметив мою демонстрацию оружия.
        - Господин Чурков, предложение сугубо деловое, оно в ваших интересах…
        - Плевать, - прервал я его и сделал вид, что собираюсь захлопнуть перед ним дверь.
        Нет, узнать, кто таков данный «гусь», необходимо, возможно, и силой придется обыскать. Очень мне не по нраву, что кто-то в мою квартиру проникал, а теперь с предложениями пожаловал. Не люблю неясностей, хотя и приходится с некоторыми мириться.
        - Иван, подождите! Меня зовут Гарри Джонс, представляю один из крупнейших промышленных концернов Британии в Европе, - выпалил визитер.
        - И чем же моя персона так заинтересовала крупнейший концерн? - с ухмылкой поинтересовался я, но Гарри внутрь пропускать не собираясь и револьвера не опуская.
        - Мы могли бы переговорить? Предлагаю ближайший ресторан.
        - В это время они уже закрываются, - отрицательно покачал я головой. - Завтра, около девяти часов утра, буду завтракать в кафе «Сласти», можете присоединиться, там и поговорим.
        - Где это кафе находится?
        - Недалеко, у любого ближайшего городового или прохожего дорогу спросите - подскажут, - пожал я плечами и дверь захлопнул, не потрудившись казаться вежливым.
        - Хорошо! Я приду! - донесся крик из-за двери. - До встречи!
        Ха, а британец-то ошарашен таким приемом. Уходить не спешит, стоит под дверью и ждет, что простофиля и деревенщина сейчас одумается и с распростертыми объятиями его рыжую морду в квартиру впустит и плясать на задних лапках станет. Встречал подобных «хозяев» жизни, правда, они различные национальности имели, но поведением не отличались. Гадать, чего пожелал от меня британец, нет смысла. Побьюсь об заклад, что разнюхали про новое лекарство, помогающее чуть ли не от всех болезней. Стоит озаботиться охраной лаборатории и свого компаньона. Заполучить рецептуру лекарства захотят многие. Понимаю, что, если антибиотик получит распространение, он поможет многим людям. В задумчивости закурил и сел за стол. Необходимо срочно создавать производство лекарств и попытаться удовлетворить спрос и потребность. Блин, но подобные объемы переварить невозможно! Да и профессор еще не придумал, как антибиотик производить не ручным способом. Ладно, после с компаньоном переговорю, сейчас голова не соображает, да еще и британец этот, будь он неладен.
        Утро встретило не весенним солнцем, а ветром, хмурым небом и моросящим дождем, словно осень свои права заявила, но настроения мне непогода не испортила. На сегодня много намечено дел и планов. В кафе посетителей оказалось немного. Непогода отпугнула? Хм, а британец меня уже дожидается, весело заулыбался, рукой призывно замахал, указывая на стоящий рядом стул. Кивнув ему, сделал заказ, а потом и присел напротив Гарри. Револьвер у меня в левом кармане, добился того, что могу теперь стрелять левой рукой не хуже, чем правой. В редкое свободное время люблю в тире палить, а памятуя о мастерстве своего учителя ротмистра Еремеева, добился в стрельбе прогресса. Вполне возможно, что смогу с Петром Евграфовичем посоревноваться, когда тот объявится. Да, не смог он выбить себе отставку, хотя всевозможными путями не хотел идти на повышение, однако чин подполковника ему присвоили и на должность заместителя командира полка поставили. Ну условно заместителем, так как командира-то нет, фактически он является командиром вновь образованного кавалерийского полка, получившего звание гвардейского и отвечающего за
парад-выезд императрицы. Уж не знаю, за что он так провинился, но теперь из седла не вылезает и муштрует свой полк в губернии Царства Польского. Для чего его угнали так далеко - непонятно и как-то не совмещается с императорским выездом, но обещали через полгода в столицу вернуть.
        - Господин Иван, рад видеть, - протянул мне руку британец.
        - Доброго дня, Гарри, - чуть замешкавшись, решил ответить на его рукопожатие, так как пока не могу его отнести к стану врагов.
        Подавальщица поставила передо мной чашку кофе и положила пару булочек.
        - Иван Макарович, - покрутил головой по сторонам британец, - не очень-то удачное место для беседы. Может, мы потом прогуляемся или…
        - Нет времени, излагайте, - жуя булочку и прихлебывая кофе, перебил я его.
        - Э-э-э, дело в том, что готов предложить сто тысяч за одно дело, а подробности в такой обстановке не хочу озвучивать.
        - Ваше право, - чуть пожал я плечами. - Значит, дело не такое важное, да и сумма не впечатляет.
        - Но вы же еще не знаете, о чем речь?
        - Так озвучьте, - хмыкнул я. - Да, учтите, спешу сильно и много времени тратить на пустые разговоры не горазд.
        - Нашему концерну известно, что у вас появилось очень перспективное лекарство, мы согласны купить его рецептуру, - внимательно следя за моей реакцией, сказал британец.
        - И что в этом секретного?
        - Договор и условия: после передачи рецептуры вы обязаны забыть о лекарстве и ни под каким видом его не производить, - чуть слышно проговорил Гарри. - Иван, для молодого человека, еще не так давно жившего в селе, это отличное предложение и большие деньги.
        - Сто тысяч? Не смешно, - покачал я головой. - И не стоит забывать, что у меня имеется компаньон, а он врач и лекарь до мозга костей.
        - Эту проблему вам решать, деньги-то немалые.
        - Пшел вон, - не меняя интонации, сказал я, а сам дружелюбно улыбался и кофе потягивал.
        - Простите? - опешил Гарри.
        - Свалил отсюда, а то без зубов останешься, - процедил я, продолжая улыбаться, но левой рукой обхватил рукоять нагана.
        Эх, сейчас бы взять этого британца за шкирку и к ротмистру Ларионову отволочь. Но силы неравны, в кафе двое парней постоянно в нашу сторону поглядывают, они не что иное, как силовое прикрытие Гарри. Да и что могу предъявить? Намеки британца? Получится слово против слова, а с Англией сейчас и так отношения натянутые, достаточно легкого толчка - и война развяжется. Ну в данном-то случае это маловероятно, но рисковать не хочу.
        - Господин Иван, вы, наверное, меня не так поняли, - медленно проговорил мой собеседник, и не подумав уходить.
        - Все я верно понял.
        - С профессором предлагаю поделиться, впрочем, тысяч пятьдесят еще могу накинуть. Поверьте, от предложения моей корпорации не отказываются.
        Не стал его слушать, встал и направился к выходу. Двое парней вскочили со своих мест, и один мне путь заступил, но потом сделал шаг в сторону - ему явно британец сделал знак. Эх, жаль, кулак уже предвкушал, как встретится с зубами оппонента, сильно меня этот разговор разозлил. И ведь вновь вспомнился мой мир, когда подобные Гарри щеголи чувствовали себя на моей родине хозяевами жизни. Такие ни перед чем не останавливались, брали деньгами или силой, основанной на тех же бумажных фунтах или долларах.
        Планы изменил на ходу: пару часов переезд повременит, - отправился в жандармерию, где второй этаж отдан под контрразведку. Это не основное место обитания ротмистра, просто ближе к нему я оказался. Опасения, что не застану Ларионова, не оправдались: он на месте, и на столе у него ворох бумаг и каких-то листовок.
        - Опять революционный груз перехватил и решил почитать, о чем пишут? - поинтересовался я после приветствия.
        С ротмистром сложились если не приятельские, то рабочие отношения. До сей поры у него ничего не просил, в том числе и совета, однако считаю, что настало время.
        - Да, а что самое неприятное, эти, - поморщился ротмистр и потряс в воздухе листовками, - мы перехватили в Смоленске.
        - И что с того? - поинтересовался я, беря листок с призывом к свержению императрицы, которую, как пишут, подменили и теперь всем заправляют министры, набивающие свои карманы и распродающие Россию.
        - Смотри! - Ротмистр встал и подошел к висящей на стене карте. - Вот Смоленск, здесь Москва и Петроград! - несколько раз ткнул он пальцем в карту. - Вопрос! Как ты выражаешься, на хрена листовки в Смоленске?! И как они туда попали?!
        - Или оттуда, - пожал я плечами.
        - Оттуда? - нахмурился ротмистр. - Поясни.
        - Насколько знаю, морские и железнодорожные пути твои люди смогли взять под контроль, и данная, с позволения сказать, литература оттуда сейчас не поступает. Так?
        - Мелкие партии иногда перехватываются, - прищурился Вениамин, следя за моими рассуждениями.
        - Вывод? - «подтолкнул» я его.
        - Суки! Кто-то на типографии гонит данный мусор! - помолчав, эмоционально выпалил он, догадавшись, куда клоню.
        - Или свою организовали.
        Ротмистр на меня удивленно посмотрел, а потом медленно полез в карман, вытащил портсигар, достал папиросину, закурил и уставился на карту, что-то бубня себе под нос.
        - Ваня, а как эту типографию отыскать? - спросил он меня.
        - Это уже твоя забота, - хмыкнул я. - На самом деле не так и сложно. Ищи не типографию, а что той требуется. Например, того, кто покупает бумагу, на которой потом печатают. Возможно, что требуется специальная краска, а ее в канцелярской лавке не купить в нужных объемах. Ну, ход мыслей ты понял.
        - Угу, понял, - скрипнул зубами ротмистр и, загасив папиросу, сел за стол.
        Понимаю, что не хочет показать свою досаду, что до таких выводов сам не сумел додуматься. А я что? В свое время пару фильмов видел, как и что делали подпольщики, а ведь в моем мире далеко не все подпольные типографии царская охранка сумела отыскать. Сколько их существовало? Вряд ли кто-то ответит, но размах, если задуматься, впечатляет. Потоки нелегальной литературы текли в Россию бурной рекой, да и на местах печатались. А лист бумаги и сегодня стоит денег, не говоря уже о станках: огромные суммы использовались для пропаганды. Кстати, а ведь опровержений или ответных газет не существовало, и в данном мире их нет. Бороться с пропагандой методом кнута неправильно.
        - Необходимо создать несколько газет, возможно какое-то движение в защиту императрицы и действующего строя. Можно печатать определенные небылицы, давать опровержения, все в точности, - кивнул на листовку, - как тут, но выводы делать другие. Естественно, не забывая искать и обезвреживать людей, расшатывающих империю.
        - Именно этим и занимаюсь, - задумчиво ответил Вениамин Николаевич, обдумывая услышанное.
        - Не этим, - усмехнулся я. - Необходимо прижимать тех, кто дает на такую деятельность деньги.
        - Они грабят, - коротко ответил ротмистр. - На приисках, банки…
        - Не смеши, - перебил я его. - Сопоставь цифры, у тебя в подчинении есть аналитики и экономисты, пусть прикинут затраты. Да чего тут далеко ходить! Станки, бумага, люди - денег стоят, и немалых, не говоря уже о мелких расходах…
        - Понял, не продолжай, - махнул рукой Ларионов. - Озадачу этим вопросом и предложения на основе твоих слов подготовлю. Ты скажи, что случилось, не поверю, что решил зайти и о жизни поговорить!
        - Нужно узнать про одного британца, сделавшего мне предложение, - отвечаю и вижу, как у ротмистра вверх брови поползли, а на губах улыбка мелькнула. - Не о том подумал! - покачал я головой и погрозил ему пальцем. - На меня вышел господин Гарри Джонс, лет тридцати, представитель какого-то концерна. Сам он британский подданный, по его словам, русским языком владеет в совершенстве и без акцента. Предложил за рецептуру лекарства сто тысяч, но потом накинул еще пятьдесят. С Портейгом предоставил мне самому разобраться, главное, чтобы лекарство не стал никогда использовать.
        - Гарантии с тебя потребовал? - уточнил ротмистр, сразу напрягшись.
        - Он начал беседу с сельским парнем, которому улыбнулась удача - и тот сумел схватить жар-птицу за хвост. Какие гарантии? Как только передал рецептуру и ту проверили, Иван Макарович сразу бы исчез и уже никогда и никому ничего не рассказал. Ты чего спрашиваешь, непонятно разве?
        - И ты не приволок за шкирку этого британца, - постучал ротмистр по столешнице пальцем. - Не захотел поднимать шума, и господин Джонс действовал не один. Правильно, Иван?
        Кивнул, контрразведчик все правильно понял и логическую цепочку составил.
        - Ваня, чего от меня хочешь, кроме информации о британце? Не поверю, что ты с такой малостью дела бросил и ко мне пришел.
        - Вениамин Николаевич, ты прямо в корень зришь! Мне требуется, чтобы за профессором и зданием больницы, которую открываем, твои люди присматривали. Боюсь, что британец на этом не остановится, да и других «визитеров» ждать следует, - ответил я ротмистру.
        - Ну если просишь… - расплылся тот в улыбке.
        Подозрительно он отреагировал, я посмотрел на своего собеседника, а потом вижу, что тот смех сдерживает. Хм, а он меня чуть не переиграл! Зарвался я, стал считать себя умнее и дальновиднее всех и вся!
        - Давно к профессору соглядатаев приставил? - поинтересовался я у бывшего жандармского ротмистра.
        - С той поры, как Потоцкие на каждом углу Портейгу и тебе стали петь хвалебные оды и восхищаться новым лекарством.
        - Да ну на фиг! - вырвалось у меня. - Ничего же не заметил!
        - Так за тобой никто и не ходит, - пожал тот плечами. - Кури, - подвинул портсигар, - есть пара вопросов.
        От ротмистра я вышел в задумчивости - он немного приоткрыл карты, и оказалось, что наша с профессором деятельность тщательно отслеживается и приветствуется. Правда, в последнее утверждение верится с трудом, скорее всего, хотят посмотреть, что получится из нашей затеи. Ларионов дал понять, что мнения разделились, некоторые чины против такой деятельности, другие же наоборот. В общем, сумятицу внесли. Это, конечно, понятно, все новое встречается с подозрением. Впрочем, неудивительно, а скептиков мы с профессором удивим, надеюсь на это.
        - Иван! Ну где ходишь?! Заждался тебя, все уже к переезду готово! - воскликнул мой компаньон, спеша навстречу, когда я вошел во двор его дома.
        Окинул взглядом пару груженых телег. Грузчики и возницы стоят в сторонке и о чем-то неспешно ведут беседу.
        - Семен Иванович, прости, задержался, - пожал ему руку и крикнул мужикам: - Чего стоим? Поехали!
        Переезд всегда считался сродни пожару, но в данном случае ничего подобного не произошло. Да и не переезд это как таковой, хотя профессор и потерял пару своих реактивов и какой-то порошок. Ничего - отыщет. Семен Иванович осваивает лабораторию, я же инспектирую четыре палаты на втором этаже. На первый взгляд все хорошо. В комнатах стоят по две койки, полы чистые, белье новое. Да, пока делаем этакую небольшую больничку, с восьмью койками, хотя и имеется свободное место и можно легко еще пару мест организовать в каждой палате, но неизвестно, как дела пойдут.
        - Иван Макарович, а когда начнем прием? - спросила меня сестра милосердия.
        Девушки закончили медицинские курсы, все молоденькие, смазливенькие и… без опыта. Сейчас волнуются и нервничают.
        - Аля, ну чего ты суетишься? Клинику мы откроем после обеда, а пока еще и вывеску Михаил не приколотил, - ответил я ей.
        - Ой, Михаилу не напомнишь, он и не пошевелится, только и может метлой махать! - махнула рукой Фира, а Татьяна ее поддержала.
        Да, сестры милосердия нашего «мастера на все руки» не жалуют. И чем он им не угодил? Мужик-то нормальный, лет двадцати пяти, непьющий, правда, молчун, но вроде исполнительный и работу делает. Вот и сейчас снаружи раздались удары молотка, а выглянув в окно, я увидел, как дворник приколачивает табличку над входом. Правда, помогает ему какой-то тип, но тут я сам виноват - вывеска-то приличных размеров, и одному с ней не управиться.
        - Так, на сегодня две из вас свободны. Пока нет у нас больных, выходите на работу поочередно, сами решите, в какой последовательности, - дал сестрам указание, а заметив, как те растерянно переглянулись, добавил: - На жалованье это никак не скажется.
        - Тогда сегодня я останусь, - сверкнула глазами Фира.
        - Иван Макарович, - раздался от двери голос дворника, - там до вас околоточный надзиратель пришел, желает бумаги проверить и познакомиться.
        - Проводи его в кабинет приема больных, сейчас приду, - вздохнув, дал указания, а сам, еще выдав инструкции сестрам милосердия, отправился на кухню, чтобы взглянуть, как кухарка устроилась.
        На кухне обнаружил кухарку и уборщицу, которые сортировали запасы круп. В целом все нормально, если не считать скромной мебели и оставшейся небольшой суммы денег, на которую не разгуляешься.
        С околоточным надзирателем уже знакомился, так что встреча прошла скоротечно и буднично. Представитель власти просмотрел предоставленные бумаги, текст он не особо читал, внимание задерживал на подписях и печатях. А всевозможных разрешений, справок и согласований накопилось вполне приличное количество. Да, пришлось мне побегать и обить пороги кабинетов чиновников. Не всегда удавалось решать с первого раза, но, как правило, во второй мой визит чиновник разительно менялся, про взятку и не намекал, а разрешение выдавал мгновенно. Понимаю, что это все не просто так происходило, но списываю на Ларионова. Ротмистр делал мне определенные намеки и время от времени поднимал вопрос о черной неблагодарности одной личности, не желающей раскрыть секреты и заняться для империи более полезным делом, - это он так мне пеняет, но я делаю вид, что не понимаю его.
        Устало откинулся в кресле: профессор занят в лаборатории, до обеда еще пара часов, можно чуть-чуть расслабиться. Одно плохо - кроме Семена Ивановича, так ни одного врача и не смог сагитировать. Да, проблема кадров налицо, упор империя делает на военных врачей и аптекарей в шаговой доступности. Нет, имеются и городские больницы, но они предназначены для малообеспеченного населения, богатые и влиятельные лечатся дома. На кого я рассчитываю, открыв подобную клинику? И получится ли? На последний вопрос ответит время. А некоторые процедуры невозможно или сложно производить в домашних условиях. На первом этаже у нас есть операционный зал, если его так можно назвать, а хирург отсутствует. Ничего, со временем, когда клиника Портейга, как и его лекарство, заявит о себе, непременно расширимся. Планы грандиозны, но реализация не такая мгновенная. Вот придумай профессор массовое производство антибиотика - и что? Нет у нас средств на открытие такого предприятия! Скорее всего, придется обращаться к властям или, чего не хочется, спонсора искать. Британец мне подсказал один из выходов: продать рецептуру
антибиотика и на данные средства организовать собственное производство. Естественно, речи о полной передаче прав на лекарство не может и быть.
        - Иван, тебе придется самому вести первый прием, - раздался от двери голос Семена Ивановича, а потом профессор вошел в кабинет и, налив из графина стакан воды, одним махом его выпил.
        Подобное состояние компаньона мне знакомо, у него появилась какая-то идея, которую он непременно решил проверить. Глаза горят, волосы взлохмаченны, бородка в беспорядке, на фартуке несколько свежих дыр от какой-то кислоты.
        - Профессор, у меня нет образования и документов, принимать больных не имею никакого права, - попытался я образумить его.
        - Ваня. - Профессор взял мой портсигар и, закурив, выпустил табачный дым к потолку. - Ты не понимаешь! Наконец-то удалось нащупать пару путей, и если все пройдет нормально, то можно вести речь о производстве лекарства!
        - Семен Иванович, я не имею права принимать больных!
        - А ты не принимай, а оказывай консультации. И потом, за полгода, что я тебя обучал основам, да с теми знаниями, какие у тебя имеются, легко справишься. Кстати, очереди-то нет, и не факт, что потянутся больные. Все, как хочешь, вплоть до того, что прием откладывай, но сегодня я занят. - Профессор развернулся и направился на выход.
        Мои слова, сказанные ему вдогонку, он оставил без комментариев, поставив меня в идиотское положение. Отменить открытие больницы после того, как прошла в пяти газетах реклама, и если приедут больные, - невозможно. Поразмыслив, нашел выход из положения и решил, что сумею справиться. Для этого придется план пересмотреть и для «гостей» устроить экскурсию, в том числе могу и заполнить карту больного, где опишу жалобы.
        - Иван Макарович, до открытия еще час, а у входа уже три экипажа стоят! - весело доложила Фира.
        - Черт! - ругнулся я и подошел к окну.
        Действительно, экипажи прибыли, но никто не спешил в двери ломиться. Правда, дворник наш метлой махал и с кучерами беседовал. Вот он степенно подошел к одному из экипажей и о чем-то там переговорил, после чего направился в дом.
        Вздохнув, я пошел навстречу, понимая, что тот ко мне направляется. Да, так и оказалось, просят принять без очереди больного подростка, от которого врачи отказываются и руками разводят. Через двадцать минут в моем кабинете сидели две девушки. Одеты небогато, обе кусали губы, но у одной явный жар, дыхание учащенно, губы обветрены. Да, девочка-подросток, ей лет пятнадцать, а старшая сестра, заламывая руки, умоляет спасти свою единственную родственницу.
        - Вы наша последняя надежда, вчера случайно наткнулась на объявление в газете и сразу же сегодня приехали, - третий раз подряд говорит Сима (старшая из сестер).
        Я же ответа не могу дать, выбор стоит сложный, мне вывалили сразу все проблемы этого семейства, и понимаю, что платить им банально нечем. Графский род разорен, отец не вынес позора из-за карточных долгов, два года назад застрелился, бросив дочерей на произвол судьбы. Сима каким-то образом сумела распродать имущество и погасить долги, сейчас сестры обитают в небольшом домике и отказались от слуг, а экипаж пришлось нанять на последние гроши, чтобы Лизу к нам привезти. А симптомы у девочки непонятны: обмороки, температура. Без осмотра не обойтись, а профессор сейчас занят и Фиру даже слушать не пожелал - прогнал, да и девушка сказала, что в лаборатории что-то шипит, паром все заволокло, да и вонь ужасная. Так, про вытяжки совсем позабыл, сделал себе зарубку на памяти, чтобы это незамедлительно исправить.
        - Отправь Михаила к Семену Ивановичу, пусть в сторонке за действиями профессора наблюдает, как бы он там не увлекся, - дал указания Фире, а сам обернулся к сестрам. - Сима, могу осмотреть вашу сестру, возможно, и причину болезни отыщем, но хочу предупредить. Обещать ничего не берусь, да и патента врача у меня нет.
        - Так вы же, насколько нам известно, охранитель, - вымученно улыбнулась Сима.
        Ну да, в своде правил записано, что охранитель Российской империи обязан, не щадя живота своего, защищать клиентов и делать все возможное для их блага. Кстати, там есть еще не одна размытая формулировка о правах и обязанностях охранителя. Если подходить формально, то получается, я имею право лечить, не имея на то образования. Чисто теоретически, пока положения не исправят… могу на это ссылаться при определенных условиях. А об этом раньше-то я и не думал, Сима подсказала выход из положения - получается, никто меня обвинить не может.
        - Хм, - озадаченно потер я висок, - придется составить договор об оказании вам услуг по непосредственно своей квалификации.
        - Это как? - поинтересовалась Лиза, настороженно переведя взгляд с меня на сестру.
        - Минуту, - поднял указательный палец. - Фира, иди и пиши! - положил бумаги на стол, а сам подошел к окну, наблюдая за усиливающимся дождем.
        Минут пять диктовал сестре милосердия текст договора, сам с чернильными ручками так и не подружился, а писать карандашом в данном случае нельзя. После составления договора и подписания, хотя Сима и нервно губу закусила, так как про оплату услуг написано расплывчато, понимая ее настороженность, пояснил:
        - Фраза «гонорар охранителя оплачивается после дополнительных условий и согласований» пока ни к чему не обязывает, но без договора не могу приступить к осмотру.
        Дую ли на воду? А хрен его знает, не удивлюсь, если сестриц подослали и ждут промаха с моей стороны. Сомневаюсь в этом, так как знать, что профессор из своей лаборатории не пожелает в день открытия выйти, даже я не мог представить. Но лучше перестраховаться.
        Документы подписаны, медицинская карта девочки заполнена, и я приступил к осмотру. Температура под тридцать восемь, слабость, обмороки. Горло не красное, соплей нет, кашля нет…
        - Мне нужно прослушать твои легкие - раздевайся, - взял слуховую трубку, а сам в недоумении.
        - Это неприлично, - в страхе посмотрела на сестру Лиза.
        - Это доктор, - напомнила та ей.
        - Можно спину оголить, этого должно хватить, - подсказала Фира.
        Прослушивание легких не дало никаких результатов, а лимфоузлы под мышками увеличены, одышка присутствует, но хрипов нет. Да, без Семена Ивановича не обойтись.
        - Ждите здесь, - коротко сказал я и отправился за профессором.
        В лаборатории кипит работа, профессор что-то перемешивает, успевая делать какие-то записи. Понимаю, что он занят, но девочку жалко. Кстати, у Лизы наблюдается еще потеря веса, что ухудшает и без того тяжелое состояние, да и держится она из последних сил: заметил, с каким облегчением на стул села и даже не постеснялась, что могу ее без одежды увидеть.
        - Ваня, мне еще требуется пара часов, - мельком глянул на меня Семен Иванович.
        - Девочку необходимо осмотреть, я ничего не понял, - честно признался я ему, а потом перечислил симптомы.
        - На расстоянии диагноза не поставить, - помешивая в пробирке какую-то жидкость, ответил доктор.
        - Она в кабинете, - прозрачно намекнул я.
        - Ты мне сорвешь эксперимент, - поморщился тот.
        - Его все равно повторять придется, один результат ничего не докажет, - привел я аргумент. - А первому пациенту в нашей клинике необходимо оказать всяческую помощь.
        - Хрен с тобой, полчаса, по прикидкам, есть, пошли, - неожиданно согласился профессор.
        На ходу задал мне несколько уточняющих вопросов, а войдя в кабинет, стал сестер расспрашивать по новой. А потом заставил Лизу пройтись по кабинету, на что Сима заявила:
        - Она без помощи не сможет, бедро поранила, а оно зажить никак не может.
        Через минуту перед нами предстал пропитанный кровью бинт, по мере разматывания которого все встало на свои места. Запаха разложения ни с чем не перепутать, а вздутие и покраснение говорит само за себя.
        - Сепсис, - выдохнул профессор и, сняв пенсне, стал тереть стекла.
        - Хреново, - согласился я.
        - Ваня, это не то слово, - покачал головой Семен Иванович.
        Угу, вижу, что диагноз профессора напугал не только сестер, Фира стоит вся бледная, прижав ладошку ко рту.
        - Господин Иван Макарович, к вам посетители, - раздался из-за двери голос нашего дворника.
        - Передай им, чтобы обождали, заняты сильно, - ответил ему и посмотрел на Лизу. - Не волнуйся ты так, ничего смертельного нет, лучше расскажи, как такую травму получила.
        - Ваня, не обнадеживай больных, когда помочь не в силах, - прошипел профессор.
        - Я-то, может, и не помогу, - глянул я на компаньона, - а вот вам данная задача вполне по плечу. Фира, готовь операционную, инструменты прокипятить, бинты и мази, горячую воду…
        - Поняла! - выбежала сестра милосердия из кабинета.
        Лиза же нам рассказала, как пару недель назад напоролась бедром на сук. Сестре говорить ничего не стала, чтобы ту не расстраивать, а потом и значения не придала, что рана не заживает. Да и плохо себя стала чувствовать, сделалось не до какой-то ранки на бедре.
        - На минутку, - поманил меня к окну Семен Иванович, а когда я подошел, тот мне объяснил, что сепсис в таком состоянии не лечится, а больная только мучиться будет.
        - А мы попытаемся, - криво улыбнулся я.
        Глава 2
        Первые клиенты
        За дверью возник шум, похожий на драку, прервал мои начавшиеся объяснения, и я выглянул в коридор. Трое парней бьют нашего «мастера на все руки». Ну, точнее, двое держат, а третий пару раз Михаилу по корпусу ударил, это я успел заметить.
        - И что же тут происходит? - спрашиваю, а сам руку в карман опустил.
        Стою к блатным правым боком, готов в любой момент с левой руки начать стрелять. А в том, что пожаловали к нам воры, - никаких сомнений, их за версту видно, нет, не всех, естественно, но у этих молодых парней все руки в татуировках. Если в моем мире еще могут возникнуть сомнения, кто есть кто, то в имперской России наносить себе на кожу тату принято только в узких кругах. Хотя вполне возможно, что и аристократы подобными рисунками увлекаются, но напоказ не выставляют.
        - Ты лепила? - резко развернувшись, спросил парень, бивший Михаила.
        С блатным жаргоном знаком постольку-поскольку, но слово «лепила» в переводе на общедоступный язык означает «доктор», знаю, поэтому ответил:
        - Один из владельцев данной больницы, доктором меня сложно назвать, но кое-что понимаю во врачевании. Однако боюсь, что с таким подходом, - кивнул на парней, продолжающих держать нашего дворника, - ничем не смогу вам помочь.
        - Прости, уважаемый. - Парень за спиной махнул своим подельникам рукой, и те Михаила отпустили, да один еще и фартук на нем поправил. - Базар… дело до тебя. Перетереть нужно.
        - Можем и поговорить, - согласился я. - Времени сейчас нет, через час. Хорошо?
        - Нет, - упрямо мотнул головой блатной. - Время не терпит, пошли со мной.
        Упс, в руках воров возникли словно из воздуха ножи. И что, мне в них стрелять теперь? Н-да, ситуация. Вытащил револьвер и озадаченно потер стволом лоб.
        - В чем проблема? - спрашиваю, заметив, как Михаил осторожно пару шагов назад сделал и за спинами державших его не так давно парней очутился и знаками мне показывает, что головы им свернуть может.
        - У нас в пролетке пахан, плохо ему, - прищурившись, ответил главный в троице.
        - Нормально не мог сказать? - поинтересовался я и дворнику отрицательно рукой махнул.
        - Так на этой территории нас обычно все слушаются, - хмыкнул парень, а потом представился: - Жалом меня кличут.
        - Пошли, - поморщился я, решив, что ссориться с ворами в первый день работы глупо.
        Нет, их не боюсь, хотя и могут они много крови попортить. Для нас больной ли, раненый ли - пациент, а если имеются претензии к этим людям у полиции, то это не моя забота. Хотя определенную тактику выработать придется, над этим необходимо подумать и строго придерживаться правил, а то плясать под дудку воров никакого желания нет.
        В пролетке на сиденье лежит бородатый и осунувшийся дед. У него прикрыты глаза, грудь тяжело вздымается, на горбатом носу капли пота. Можно и не трогать лоб, от старого вора жар во все стороны исходит, температура высоченная.
        - Давно жар? - спросил я Жало.
        - У Анзора? - уточнил тот.
        - Если его так зовут, - кивнул я на лежащего вора. - И, кстати, какие еще симптомы?
        - Неделю назад случайно себе маслину в плечо всадил, - потер Жало щетину на подбородке. - Э-э-э, маслина - это пуля, забываю, что ты по фене не ботаешь. Тьфу! - сплюнул он себе под ноги. - По-нашему, жаргонному, не говоришь, - расшифровал он для меня предыдущую фразу.
        Ну понял его прекрасно, но виду не показал. Хрен его знает, вдруг этих слов кроме воров и полицаев никто не знает. Вряд ли, конечно, но лучше свой словарный запас придержать.
        - Значит, пулю словил плечом, - поморщился я, прикинув, что времени прошло прилично. - Ее вытащили?
        - Ага, я и Стамеска…
        - Ты стамеской ее выковыривал? - уточнил я, положив все же на лоб бредящего вора ладонь.
        - Не, с корешем, - ответил Жало.
        - На что еще жалобы? - уточнил я, в задумчивости глядя, как старый вор скрючился и, живот руками обхватив, застонал.
        Мой вопрос остался без ответа, подручный вора не знает, что у того болит. Вздохнув и поморщившись, представил, как ругаться начнет Семен Иванович, и сказал подручному вора:
        - Осторожно взяли и понесли в клинику, дорогу покажу.
        Жало кивнул своим людям, и те, аккуратно вытащив Анзора из пролетки, понесли его за мной. Н-да, носилок у нас нет, и это упущение, несколько необходимо купить и в каморке у дворника сложить для подобных случаев. Мля, а как нам из операционной на второй этаж в палаты больных переправлять? Опять недоработка! А сколько их еще, про которые и не думал? Тут всего пара часов, как открылись, и уже косяки вижу.
        - Анзора кладите на стол и ждите за дверью, - указал парням вора.
        - Я останусь, - заявил Жало.
        - Тогда помогай, режь одежду, где рана, снимать не получится, можем разбередить еще больше, - распорядился я, а сам открыл аптечку и вытащил бинты и йод.
        Промыть и почистить рану смогу, а вот стоит ли тратить на вора антибиотик, которого у нас не так много, пока решить не получается.
        - Лепила… доктор, если поставишь его на ноги, то в долгу не останемся. Уморишь - пеняй на себя, - распарывая одежду, предупредил меня Жало.
        - А ты ничего не попутал? - усмехнулся я в ответ. - Тебя принял, в лечении не отказал, а пахан твой уже одну, а то и вторую, ногу занес над пропастью. Если и дальше угрожать станешь, то лечи его самостоятельно!
        Встав, сложил руки на груди и посмотрел на Жало, который склонился над вором с ножом в руке.
        - Ах ты падла! - прохрипел Анзор и схватил своего подельника одной рукой за горло, а второй за руку с ножом. - Решил меня на тот свет, сука, отправить?!
        Жало захрипел, но, дернувшись назад, сумел вырваться из захвата. Анзор матерится, дышит часто и хрипло, но, нужно отдать должное, хватки не утратил даже в таком состоянии. Хм, и как он так смог боль преодолеть? Настолько повышенный порог чувствительности у него вряд ли имеется.
        - Наркотики давали? - предположил я.
        - Да, он от боли сознание терял, - потирая шею, ответил Жало, а потом к пахану обратился: - Анзор, мы тебя к лепиле привезли, чтобы излечил.
        Вор со стоном приподнялся и осмотрелся. Прищурился, а потом со стуком откинул голову на ложе.
        - Рана беспокоит? - поинтересовался я, подойдя к Анзору, рассматривая проглядывающую повязку на плече больного.
        Плечо перемотано тряпкой, кровь просочилась, и явно ощущается запах разложения. Мля, неужели еще один сепсис?
        - Живот сильно болит, - поморщился тот.
        - Чем-то траванулся? - поинтересовался я.
        - Не знаю, несколько дней уже. - Вор положил руку на правый бок и скрипнул зубами.
        Неужели у него аппендицит? Да ну на фиг! Тогда уже точно помочь не сможем, ну я-то точно.
        Несколько уточняющих вопросов - и подозрения усилились, а вздувшаяся на плече кожа от раны, источающая зловоние, мне и вовсе не понравилась. Необходим профессор, и срочно надо проводить сразу две операции. Морфин у Семена Ивановича имеется, а аппендицит он вырезать в состоянии, разговор об этом был. Правда, операции он почти не проводил, не является хирургом, но от безысходности пару раз подобными вещами занимался. Да, хирург нам необходим, желательно умелый. Да только никто идти в организовавшуюся клинику не желает - опасаются за свою репутацию, а положить большую зарплату, чтобы было чем рискнуть, мы с профессором не можем. Правда, есть вариант, что, узнав об изобретенном лекарстве, когда безнадежно больные начнут выздоравливать, к нам потянутся врачи. Но до того момента еще как-то дожить нужно.
        В дверях появилась Фира, а за ней вошли профессор, больная девчушка и ее сестра.
        - Иван… э-э-э Макарович, а что, собственно, происходит? - снял пенсне Семен Иванович. - Я собираюсь Лизе рану почистить от гноя, а то девочка горит вся, надеюсь, что сепсис еще не начался.
        - У нас еще один больной, и ему срочно требуется операция, - вздохнув, потер я висок. - Фира, необходимо разделить это помещение или натянуть простыню между столами. Прокипятить инструменты, а потом приступить к операциям. Профессор, посмотрите Анзора, - указал я на лежащего вора.
        Семен Иванович водрузил на нос пенсне и стал осматривать пациента, что-то у того вполголоса выспрашивая. Фира привлекла себе в помощники Жало и Симу, Михаила я ей трогать запретил (должен же хоть кто-то на входе стоять и больным, если те еще появятся, про нашу занятость рассказать). Не прошло и десяти минут, как натянули ширму, отгородив одного больного от другого. Инструменты стерилизуются, бинты и тазики разложены, как и различные мази, а Семен Иванович меня позвал, как он выразился, на консилиум.
        - Коллега, необходим план операций, ты кого брать собираешься? - задал он мне обескураживающий вопрос.
        На мгновение я лишился дара речи, профессор на меня смотрит и ответа ждет. Рассмеялся, но резко умолк, видя, что тот не шутит.
        - Семен Иванович, ты офигел? Где я, а где хирургия! Да, мля, кроме как укольчик сделать, таблеточку дать, ну или в лучшем случае перевязать… - ответил было я, но меня мой компаньон перебил:
        - Ваня, мы в одной лодке! Случаи тяжелые, сепсис явно у обоих, а у Анзора еще и аппендицит. На двоих меня не хватит, Фире не доверю, да и не справится она. Ты же совладелец нашего дела и о медицине худо-бедно понятие имеешь. Предлагаю: начинаем с ранений, после чистки я оперирую Анзора, а ты мне ассистируешь. Кстати, как антибиотик колоть? В раны или в мышцы?
        - Лучше в вену, - задумчиво ответил я, но потом головой качнул. - Но не в нашем случае.
        - Почему? - заинтересовался профессор. - Инфузионная терапия в данном случае не подойдет?
        Про капельницы я ему уже рассказывал, Семен Иванович что-то о подобных системах слышал, кто-то уже пытался за границей вводить различные растворы в организм больных, в том числе и переливание крови делали. Профессор эту систему критиковал, но, когда я объяснил, что да как, он проникся и задумал подобное устройство сконструировать. Однако, насколько знаю, руки у него так и не дошли, времени не хватило.
        - Думаю, подошла бы, но лекарство вводится медленно, шприцом так не сделать, да и рассчитываю, что антибиотик решит проблему, если не произошло заражения крови, - ответил я профессору.
        - Тогда приступаем! - потер ладони Семен Иванович. - Пошли, руки вымоем и с богом приступим.
        Мля, стрелять во врага намного легче, нежели резать раненого вора, хотя тот и под наркотой, в беспамятстве. Мне ассистирует Фира и следит за каждым движением Жало. Сделав надрез на гнойной ране, стал выгонять «плохую» кровь. Запах бьет до самого мозга, понимаю, почему врачи используют маски при операциях: не только из-за того, чтобы не занести инфекцию в рану. А вот о подобной детали я не озаботился, хотя прекрасно знал. Еще одна зарубка на памяти, чтобы наделать из марли масок. Промакиваю спиртовым тампоном вскрытую рану и, даже никогда не сталкиваясь с подобным, понимаю, что дело плохо, заражение уже пошло.
        - Фира, шприц с лекарством, - неожиданно, для самого себя отдаю распоряжение.
        Сестра милосердия, немного замешкавшись, протягивает требуемое. Впрыскиваю прямо в открытую рану антибиотик, а потом решаю задачу: зашивать или так оставить? Сам-то рану не залатаю, но Фира должна справиться.
        - Семен Иванович! - заорал на все помещение. - Рану шить или бинтовать?
        - Иван, она в каком состоянии? Много плохой крови вышло? - уточнил профессор.
        - Много, - коротко ответил и шприц отдал Фире. - Профессор, я еще решил обколоть рану антибиотиком после обработки.
        - Хм, минуту и подойду! Тоже портейницелитом обработаю, - ответил Семен Иванович.
        Через минуту он подошел и, осмотрев рану Анзора, сокрушенно головой покачал и поморщился.
        - Зашивать не нужно, возможно, придется не раз промывать, - сказал, а потом чуть слышно добавил: - Если выживет.
        Ну, согласен, гноя много, да еще неизвестно, какой сюрприз подготовил аппендикс. Если лопнул и начался… Как там его? Вроде, если не изменяет память, перитонит…
        - Девочка-то как? - поинтересовался я у Семена Ивановича состоянием Лизы.
        - Младшая или старшая? - уточнил тот, усмехнувшись, а потом добавил: - Старшая у стеночки отдыхает, в обморок брякнулась. Младшая спит, рана получше этой, но ненамного. Все, я пошел, надо доделать, а потом сюда вернусь, рану закрывай и готовь пациента к полостной операции.
        Профессор скрылся за ширмой, а Жало настропалился и спросил:
        - Вы пахана еще резать будете?
        - Ты что, не слышал, что у него аппендицит? - накладывая на рану марлю и обильно смачивая ту йодом, поинтересовался я у подручного вора.
        - Слышать-то слышал, но что это за хрень?
        - Ну, если своими словами, то… - На миг задумался я, а потом продолжил, пытаясь понятными словами объяснить: - У каждого человека есть в животе червеобразный отросток, как бы придаток слепой кишки. Воспаление этого отростка называется аппендицитом. Иногда он воспаляется и загнаивается, может лопнуть, и гной в организм пойдет.
        - Если не резать, то?.. - уточнил тот.
        - То смысла выгонять плохую кровь не было, - указал на обработанное плечо. - Загнулся бы, и неизвестно, от чего раньше. Получил бы заражение крови от раны в плече и гноя в животе.
        - Не переживай ты за своего товарища, - влезла в разговор Фира. - Семен Иванович и Иван Макарович сделают все в лучшем виде! Видел же, как ловко доктор раны обработал?!
        Жало ничего сестре милосердия не ответил, опять в сторонку отошел. А я уже живот Анзора спиртом поливал, чтобы так продезинфицировать. Пациент имел густой волосяной покров, такого бы побрить сперва, да времени нет. Впрочем, пусть профессор решает! Сам-то я уже последние силы истратил, спину от напряжения ломило, а одежда от пота промокла чуть ли не насквозь.
        - Ну-с, приступим, - подошел профессор, у которого скальпель был в руке.
        Не знаю, сколько времени заняла операция, время пролетело мгновенно. К огромному облегчению, аппендикс у вора не лопнул, хотя, по словам Семена Ивановича, и находился на грани. Впрочем, я сам это прекрасно увидел. Перед нами встал вопрос: как больных переместить в палаты? Да, не продумал я этот момент, возможно, стоило прием организовать на втором этаже, а на первом обустроить палату для тех, кто после операции, а когда больные наберутся сил, переводить их на этаж выше.
        - Иван, сейчас уже поздно что-либо менять, да и перенести, не потревожив ран у больных, мы не сможем, - устало сказал профессор. - Предлагаю оставить их тут, а потом этот вопрос решать.
        - Согласен, - кивнул я. - Остается один момент. Кто за больными ухаживать будет? - Я посмотрел на Жало, а потом перевел взгляд на Симу. - Вы готовы?
        - А что делать потребуется? - потер шею подручный вора. - Возможно, мог бы няню нанять. Какая из меня сиделка?!
        - Я за сестрой присмотрю, могу и за данным господином, - кивнула в сторону Анзора Сима.
        - Отлично, на этом и остановимся, - мгновенно согласился я и направился к выходу.
        - Фира, голубушка, прибери здесь все и объясни, как и что можно, госпоже Симе, - дал указания профессор.
        - Иван Макарович, на пару слов, - догнал меня у двери Жало.
        - Чего? - Выйдя в коридор, подошел я к окну и с удивлением обнаружил, что на улице темно, а вдалеке горят фонари. - Мля, это сколько времени-то?
        - Полночь почти, - ответил Жало, вытащив из кармана часы. - Сколько мы вам должны? Видел и перед всеми готов поручиться, что вы сделали все, чтобы вытащить Анзора из пропасти. Благодарными умеем быть, и если к нам не поворачиваются одним местом, то и мы таких людей не обижаем.
        - Сейчас сложно судить, нужно подсчитать наши затраты, в том числе и расход лекарств, да и пока результат неизвестен. Через пару дней составлю счет, там и договоримся. Идет?
        - Не вопрос, - пожал Жало плечами и, вытащив пачку денег из внутреннего кармана, всучил мне в руки со словами: - Это за отношение, в качестве признания мастерства и таланта.
        Посмотрел я на своего собеседника и первое желание вернуть ему деньги подавил. Парень от души благодарит, - скупо ему улыбнулся и убрал в карман подношение.
        - Как хоть тебя величать-то? А то по погонялу обращаться не люблю.
        - Александр, но могу не всегда среагировать, - ответил мне тот.
        - Хорошо, Саша, ты сиделку Анзору найди, лучше сестру милосердия или Симу попроси, та-то от сестры не отойдет, - дал ему совет и отправился в кабинет, оставив подручного Анзора решать данный вопрос самостоятельно.
        Первый денек выдался бурным, выявилось много недостатков, о которых никто не задумывался. Правда, предположить-то не могли, что клиника начнет работу с операций. Мало того, девочка и вор серьезно больны, и если им не поможет антибиотик, то клинику можно сразу закрывать, никто к нам не пойдет. Кстати, лекарство тоже поставится под сомнение. Но никакого другого выхода я не видел, вернись все на пару часов назад - такие же решения принял бы. Устало сел в кресло и закурил, выпуская дым в сторону окна. Следует смыть с себя пот и грязь, но меня хватило только на то, чтобы умыться да руки вымыть.
        - Иван Макарович! Поздравляю, мы справились, и можно резюмировать, что первый день удался! - В кабинет быстрым шагом вошел профессор.
        - Семен Иванович, следует дождаться результатов лечения, - ответил я, мысленно удивляясь тому, что мой компаньон намного меня старше, а выглядит бодрым и такое ощущение, что ни грамма не устал.
        - Ваня, операция по удалению аппендикса часто заканчивается летально! В данном случае мой прогноз оптимистический. Конечно, вопрос лечения заражения крови меня волнует, сепсис мог пройти вглубь организма, но…
        - Это понятно, - перебил я его. - Какие увидели недоработки с нашей стороны, что требуется исправить?
        Доктор на минуту задумался, а потом улыбнулся и отрицательно головой качнул:
        - Нет у нас недоработок! Организовано все превосходно! Да, в таких условиях работать еще не приходилось. И, знаешь, мне понравилось. Инструменты готовы, бинты, тампоны, мази… нет, ничего не стоит менять.
        - Угу, ассистентов у вас не имелось, больных оставили на операционных столах. Анзора из пролетки тащили его люди, а они могли ему навредить! В наше отсутствие посетителей, если таковые имелись, принимал дворник. И вы считаете, что организация отличная? Это только те недоработки, что на поверхности! Кстати, Михаил-то не говорил о желающих на прием попасть?
        - Говорил, - потер лоб профессор. - Пятеро приходило, он велел им завтра заходить.
        - Завтра, - повторил я слова профессора и подошел к окну. - Нам бы еще для самих себя пару спальных мест оборудовать, носилки для больных приобрести…
        - Иван, иди домой, отдохни, а после обеда приходи, раньше от тебя все равно никакого толку не будет, - перебил меня профессор, подойдя и похлопав по плечу. - Ты и так уже многое сделал, молодец.
        - Что там с производством антибиотиков? - вспомнил я, чем занимался мой компаньон, когда я его вытащил из лаборатории.
        - Мысли есть, и кое-какие эксперименты позволяют надеяться на успех, но - тьфу три раза, чтобы не сглазить.
        - Вы же несуеверный, - хмыкнул я.
        - В данном случае лучше перестраховаться, - вернул мне усмешку компаньон.
        - К вопросу о перестраховке, - потер я глаза, а в них словно песку насыпало. Спать резко захотелось. - Семен Иванович, надеюсь, записей с ходом исследований по производству лекарств вы не делали. Правильно?
        - Э-э-э, Иван, как таковых - нет, но кое-что записывать приходилось, иначе бы запутался, - покаялся тот. - Помню, что ты мне говорил, тут, кроме меня, никто ничего не разберет, не переживай.
        - Хочу посмотреть, пойдемте, - направился я к выходу из кабинета.
        Не то чтобы не доверял компаньону, но помню британца и понимаю, что от такого лакомого куска тот не откажется. Правда, еще не принял окончательного решения, что стану делать, когда производство наладим (далеко вперед забегаю). Не исключал того, что патент на изготовление антибиотика в другие страны продадим: потребность в лекарствах огромна, и удовлетворить спрос своими силами не сумеем, в этом отчет я себе отдавал. Строить же заводы на территории других стран невозможно не только в силу нашей финансовой несостоятельности, но и по политическим причинам. Европа, Британия и Америка явно зубы наточили на Россию и собираются развязать войну, так как она может и союзников империи поработить.
        - Вот журналы и мои заметки, - выложил передо мной профессор документы.
        Семен Иванович был раздосадован моей недоверчивостью и заметно нервничал. Хм, а ему есть с чего! Пробежал глазами нехитрые сокращения, где в каждой строчке имелись знаки вопроса и скорые пометки. Некоторые слова перечеркнуты, другие подчеркнуты и стоят восклицательные знаки, понимаю, что более-менее разбирающийся в теме доктор с подобным шифром справится на раз! Ну, может, и не сразу, но голову особо ломать не станет.
        - Господин Портейг! Эти записи прочесть и понять суть вопроса, как и ведение эксперимента, - элементарно! - мрачно сказал я и швырнул журнал на стол. - Потрудитесь объяснить, какого хрена такое пренебрежение к нашим секретам?!
        - Без записей мне невозможно работать! Ты же не надиктовал мне рецептуру и каким образом синтезировать антибиотик. Приходится самому изобретать и изворачиваться! Понимаешь, что я отмел уже несколько десятков вариантов получения лекарства? Упомнить все цифры невозможно, приходится записывать. Но как только разберусь с данным вопросом, все записи уничтожу!
        - Необходим сейф, нормальный и мощный, а не этот шкафчик, замок у которого отсутствует, - принял я его доводы. - Завтра ведете прием в одиночку, а я займусь пробелами, которые могут нам жизнь усложнить. Да, кстати, доктора никакие не согласились влиться в наш коллектив?
        - Увы, - развел руками компаньон.
        На этом мы распрощались, профессор решил заночевать в лаборатории, благо там диван имелся. Я же решил добраться до квартиры, чтобы привести себя в порядок, а с утра заняться непосредственно делами клиники. На первый взгляд, проблемы небольшие, но решить их необходимо. Перед выходом проверил револьвер - вряд ли Гарри предпримет какие-то решительные действия, но исключать этого нельзя.
        - Иван Макарович! - окликнули меня из пролетки, стоящей в тени забора и почти с ним слившейся. - Могу подвезти, а то ночью всяко может случиться.
        - Вениамин Николаевич? - удивленно спросил я, пытаясь разглядеть говорившего.
        - Да, собственно, тебя и жду, - озарил лицо жандармского огонек от спички.
        Контрразведчик прикурил и мне портсигар протянул.
        - Благодарю, - поразмыслив, ответил я, взяв из портсигара папиросину, и закурил. - Давно ждете?
        - Нет, пару минут. Есть данные о вашем британце, и они нерадужны.
        - Говорите, - попросил я, видя, что ротмистр взял паузу.
        - Трогай, - скомандовал Вениамин Николаевич кучеру. - Гарри Джонс является не только представителем промышленного концерна, но и человеком на службе его величества короля Англии. Вхож в ближайшее окружение, паспорт дипломата и статус советника посла делает его для нас недосягаемым. В России водит ближайшие знакомства с представителями распутинского движения и, говорят, лично знаком с самим Григорием. Но не это главное, Гриша-то наш, гордый и независимый, перед британцем лебезит и готов плясать по любому требованию. Сферы интересов Джонса различны, но его ничто не останавливает, и высокоморальными принципами он не отягощен.
        - Так быстро узнать о… - сказал я, но ротмистр меня перебил не дослушав:
        - Ваня, это не тот человек, о котором требовалось досье собирать. Многое нам неизвестно, но уже того, что я озвучил, хватит за глаза и за уши!
        - С этим не поспоришь, - задумчиво протянул я и потер виски. - Блин, устал, голова ничего не соображает!
        - Так ты отдохни и подумай, - хмыкнул ротмистр. - Все, приехали, и, кстати, пара моих людей возьмет под охрану клинику, профессора и тебя. Принято решение, что то, чем ты занимаешься с Портейгом, является для империи важной задачей. Надеюсь, британец поймет это и начнет стороной вас обходить.
        - Сам-то в это веришь? - поинтересовался я, осматриваясь, так как пролетка остановилась вовсе не там, где находится моя квартира.
        - Надеюсь, - повторил Ларионов, а потом добавил: - Иван, прикрытие необходимо не только тебе, это в интересах государства. И поверь, решение принималось на более высоком уровне, его оспаривать бесполезно.
        - На хрена сюда-то привез? - поинтересовался я.
        - Тебя тут хотя бы покормят, - сдерживая улыбку, ответил Вениамин Николаевич. - Побьюсь об заклад, что в квартире у тебя мышь повесилась или с горя утопилась.
        - Ладно, потом поговорим, - выпрыгнул я из пролетки, но в последний момент вспомнил о проблемах и спросил: - Пару носилок медицинских не поможешь достать?
        - Легко, - мгновенно ответил Вениамин Николаевич, - завтра доставят. Сколько требуется?
        - Двоих, наверное, хватит, - ответил я, но потом решил, что лучше четыре иметь, так, на всякий случай.
        - Четыре - значит, четыре, - согласился ротмистр, сделав в своем блокноте пометку. - К вечеру привезут и дворнику передадут. Что еще?
        - Не, больше ничего, до свидания, - протянул я ему руку.
        - Удачи! - подмигнул он мне.
        Пролетка уехала, а я смотрел на огни ресторана и головой качал. Да, ротмистр меня привез к Марте. И ведь сумел просчитать, что отказаться мне сил не хватит, когда до вкусной пищи рукой подать. А дома, опять-таки прав контрразведчик, если и есть несколько крошек еды, то ею не наемся. Кстати, мог бы и в другое заведение отвезти, которое ближе к квартире.
        - Давненько к нам не захаживали, Иван Макарович! Рады-с! - встретил меня у входа дюжий молодец, совмещающий работу распорядителя и вышибалы.
        - Столик свободный найдется? - для проформы уточнил я.
        - Для вас - обязательно, прошу-с в зал, - указал он мне на дверь.
        Интересно, через какое время появится владелица заведения? Готов побиться об заклад, что она уже в курсе моего прибытия. И не удивлюсь, если она заранее знала!
        - Ты обворожительна! - целуя ручку Марте, сказал я.
        Девушка в нарядном платье, прическа уложена недавно, как и макияж на лице. Ждала, стопудово! Вот же ротмистр, сводник! Хотя он знает, что до постели мы никак добраться не можем, словно кто-то свыше друг от друга отталкивает.
        - Иван, очень рада, что ты вспомнил о брошенной подруге и решил ее навестить! - деликатно намекнула Марта.
        - Каюсь, дела, будь они неладны, - сокрушенно ответил. - Скажи, а голодному и усталому путнику тут могут предложить кусочек горбушки и стакан воды?
        - Ой, а то ты не знаешь! Пошли, столик уже сервируют, - взяла меня под локоть девушка и повела через зал.
        Хм, время позднее, а посетителей много. С чего бы такой ажиотаж? Праздников вроде нет… или есть? Об этом спросил у Марты.
        - Ты и вправду заработался, - сокрушенно покачала та головой. - Ваня, сегодня суббота!
        - Да?
        - Ну уже воскресенье наступило, но мой ресторан работает до утра, как и игорные столы. Кстати, спасибо за идею, в покер перекинуться в непринужденной обстановке многие приходят.
        - А на рулетке играют редко, - усмехнулся я.
        - Но играют же, - пожала она в ответ плечиком. - Хотя, признаю, ты оказался прав. Если бы установила столы только с рулетками, то, возможно, такой прибыли не получила.
        Ничего ей не ответил, но довольно кивнул. Да, от девушки, которую тут встретил, и следа не осталось. Сейчас это успешная дама, у которой пара ресторанов в столице и несколько клубов. Однако ресторан «У Марты» так и остался ее головным предприятием, хотя и имеется более шикарный, расположенный ближе к центру. Отсюда она не желает уходить, и все новинки сперва появляются здесь. Пару месяцев назад подал ей идею, чтобы на верхних этажах при ресторане открыть что-то типа казино, но не в классическом его понимании. Скорее что-то типа игрового клуба для избранных, где можно за карточным столом провести переговоры, а в кабинетах составить договоры и тут же их заключить. Для этого еще и адвокатскую контору пришлось организовать. Создала Марта для развлечения клиентов что-то типа дома терпимости, из-за запросов и неразберихи, когда дамы легкого поведения попытались самостоятельно тут промышлять, но это уже еще этажом выше. Как говорится, все удобства в одном месте. Кстати, адвокатская контора сразу и расписки составляет, а потом и переоформляет вступление в права нового хозяина, который только-только
выиграл в карты что-то значительное. Естественно, за это идет процент конторе, а большая сумма оседает в кармане Марты. Тем не менее владелица не возгордилась и носа не задирает.
        - Иван, так какие планы? Надеюсь, отдохнешь? - спросила девушка и язычком губки облизала.
        Знает же, что нравится, правда, оба понимаем - отношения вряд ли перейдут во что-то большее.
        - Если ты так настаиваешь, - улыбнулся я ей и отсалютовал бокалом с шампанским.
        Глава 3
        Тучи сгущаются
        Наелся от пуза, да еще пару бокалов шампанского выпил, уже не только глаза открыть тяжело, а со стула-то и вовсе встать трудно. А у Марты явно твердо решила меня в постель затащить. Женские уловки и намеки отчетливо вижу, и, самое смешное, явно кое-что у меня реагирует, но отдельно от мозга. Никогда такого за собой не замечал, желание имею одно - завалиться спать, но в паху «голосование» совершенно другое. Уж не подмешала ли она мне чего-нибудь в пищу, так сказать, для усиления эффекта своей красоты? Вряд ли, конечно, но чем черт не шутит! Эх, пора в кровать, иначе тут сидя засну, а если упаду, то, не дай бог, сломаю еще себе своего «голосовальщика»! И как из-за столика встать? Народу немного осталось, но мой первобытный инстинкт не заметит разве слепец, некрасиво получится.
        - Марта, так ты меня приютишь? - спросил владелицу заведения, подавив зевок и пытаясь встряхнуться.
        - Ваня, ты же знаешь, что не брошу, а согрею и ублажу, - широко улыбнулась девушка, уже не думая о приличиях.
        - Сказку лучше расскажи, - покачал я головой.
        Но, мля, картинка от ее слов в мозгу проявилась (как согревать станет), и пуговицы в ширинке с трудом напор выдержали и не отлетели. Что же это такое-то? Ну, общение с женским полом и впрямь давно происходило, все дела да заботы, гормоны накопились (организм-то молодой и горячий) и теперь наружу выплескиваются. А тут еще стресс и дикая усталость. Так, я своего рода уже врачом стал, приобретя еще одну профессию помимо охранителя. Как там может медицина объяснить мое состояние? Наверное, это своего рода судорога от усталости, переклинило что-то. Как ее снять? Гм, кроме традиционного способа, ничего не известно, но я же прямо на Марте заснуть рискую!
        - И что же мне тебе рассказать? - промурлыкала девушка и в задумчивости пальчик к губам прижала.
        - Кофе, крепкого и большую чашку! - крикнул официантке.
        Та меня услышала, но поспешила к стойке после того, как Марта кивнула.
        Немного взбодрился от горячего и крепчайшего кофе, после чего решился из-за столика встать. Ну, кроме владелицы заведения никто моего желания не заметил, а может, сделали вид, что не увидели. Впрочем, хозяйка заведения отреагировала быстро, пустой поднос у официантки отобрала и выставила его перед собой и мной словно щит. Так и зал покинули, а в коридоре девушка швырнула на пол эту защиту и ко мне прильнула. Одной рукой обняла, второй (чертовка!) ухватила за «голосующую часть», прошептав:
        - Ваня, ты готов?
        - Всегда готов! - ответил и усмехнулся, после чего прижал к себе Марту и под подол ей полез.
        Э-э-э, руки стали действовать независимо от головы, по-другому это не назовешь. Неужели «крышу» напрочь сносит?
        - Ваня, не здесь, - шепчет Марта, а сама даже попытки не делает вырваться.
        - Блин, если в комнату войдем, то нам точно помешают, - хрипло ей отвечаю.
        - Почти утро уже, в заведении вряд ли что-то произойдет, - выскользнула девушка из моих объятий и, подобрав подол, побежала по коридору. - Догоняй, чего стоишь! - оглянувшись, крикнула мне.
        Расстояние всего с пяток метров, три быстрых шага, но Марта юркнула на лестницу, а я споткнулся и чуть не упал, точнее, в самый последний момент сумел сгруппироваться и на ступеньку руки выставить. Девушка же тем временем уже дверью хлопнула. Ну, ее апартаменты мне известны, взлетел на второй этаж и нос к носу столкнулся с парнем, у которого в руке револьвер. Сработал на чистых рефлексах: удар с правой в подбородок - и неизвестный падает к моим ногам. Хороший вышел удар, мысленно отметил про себя, а в следующее мгновение бросился на пол, успев краем глаза заметить, как кто-то из-за угла вывернул и руку с оружием в мою сторону выставил. Пуля разбила светильник, свой наган я не стал выхватывать - позаимствовал у лежащего без сознания. Не целясь, желая отпугнуть противника, стреляю. Мой выстрел не то чтобы неточный, пуля всего в паре метров в пол угодила, но противник отшатнулся вглубь коридора. Вскакиваю на ноги, замечаю, что лежащий начинает в себя приходить и пытается на мне взгляд сфокусировать. Без раздумий бью его ботинком под подбородок и устремляюсь в погоню за стрелявшим.
        Коридор преодолел, а там развилка, вторая лестница ведет на третий этаж и вниз. Куда побежал стрелявший? Прислушиваюсь - внизу что-то грохнуло, бегу на звук и обнаруживаю разбитое окно, только собрался выпрыгнуть, как по мне с улицы стрелять начали. Пригнулся и пальнул наугад в ответ. До меня донесся стук копыт и крик возницы, который подгоняет лошадку, - ушли! Не теряя времени, бегу назад, надеясь, что первый нападавший в себя не пришел.
        - Отойди от него! - ору Марте, которая по щекам моего недавнего противника бьет и в лицо ему водой из стакана плеснула.
        Понимаю, что владелица заведения понятия не имела, что произошло, но нельзя же так! Не разобралась, а убийцу в чувство приводит. Ни на секунду не сомневаюсь, что двое мужиков пробрались сюда не просто так. Нет, они не по мою душу явились, столкновение произошло совершенно случайно. Однако то, что у одного револьвер в руке, а второй выполнял роль подстраховки, наводит на печальные мысли. Спугнул я нападавших или нет? Как они сумели пробраться и куда направлялись? На эти вопросы пока ответов нет, да и не до них сейчас. Всего-то мне пару метров до Марты оставалось, когда тот, кого она в чувство приводила, на себя ее дернул, за талию обхватил, прижался к ней и лезвие ножа к шее приставил:
        - Наган бросил и отошел! - прохрипел мужик.
        Я же на месте застыл и медленно руки вверх поднял, оценивая ситуацию. Револьвер не мой, не пристрелян, и попасть с нескольких метров в лоб этому бандиту если и возможно, то все равно что выиграть в рулетку, с первого раза поставив на число. Н-да, риск не оправдан.
        - Главное - не переживай, - медленно говорю, а потом под ноги себе киваю: - Медленно сейчас положу револьвер. Хорошо?
        - Быстрее! - требует мужик.
        Наклоняюсь и под ноги кладу револьвер, прокачиваю ситуацию. В рукопашке он мне не соперник, но Марте горло перерезать успеет. Тем не менее ход за бандитом. Интересно, сумеет действовать хладнокровно или нет?
        - Отошел в конец коридора! - командует убийца.
        Да, кого-то он не так давно прирезал, на лезвии ножа кровь, и Марте она, слава богу, не принадлежит. Следовательно, побывал он в кабинках для переговоров или у местных девочек, что досуг скрашивают. Но так как одет ночной «гость» просто, на ногах сапоги, штаны и сюртук недорогие, он явно принадлежит к рабочему классу, хотя вполне возможно, что и к ворам имеет отношение.
        - Девушку отпусти, - мрачно потребовал я, а сам не спешил выполнять его условия, но чуть-чуть повернулся боком, чтобы успеть из левого кармана выстрел произвести, если случай представится.
        - За дурака меня не держи, - криво усмехнулся парень.
        Да, сейчас, когда внимательно его рассмотрел, вижу, что моему противнику от силы лет двадцать. Нож, кстати говоря, держит чуть дрожащей рукой, но острие в кожу Марты не упирает. На понт берет? Проверять как-то не хочется, да и рука у него может дрогнуть. Если бы в своем мире его встретил, решил бы, что передо мной наркоша, пытающийся на дозу денег добыть. Глаза-то у него так в норму и не пришли, замутненные и безжизненные, кадык ходуном ходит, волосы от пота слиплись, и его явно еще и дрожь бьет. А с чего это я решил, что он не наркоша? Морфинист? А вполне возможно, и героин нюхает.
        - Слышь, предлагаю забыть, что тут произошло, - медленно говорю, удивляясь про себя, что на выстрелы никто не прибежал и разбираться не начал.
        Интересно, почему? Хотя предполагаю, что подобное тут в порядке вещей, и если полицейских не зовут, то все в норме. Да, но почему нет людей Ларионова, которые вроде как должны за мной присматривать? Или ротмистр решил, что в данном заведении мне ничто не грозит? С одной стороны, его можно понять: у Марты наверняка развлекается много служивых, в том числе и с оружием.
        - В конец коридора отошел! - нервно воскликнул парень.
        - Все, уже иду, - медленно стал я пятиться, не представляя, как из такой ситуации выпутаться.
        - Подстилка имперская, медленно развернулась и встала! Одно движение - и ножиком тебе горлышко перережу, - громко прошипел бандит, указав, как Марте действовать.
        Я уже отошел к углу коридора и наблюдал, как медленно идет вперед девушка, а за нее парень прячется. Хм, а он, похоже, знает, с кем дело имеет. Или я себе льщу? Вот он револьвер подобрал и меня на прицел взял, но ножа от горла Марты не убрал.
        - Ты из этой комнаты выскочила? - спросил бандит заложницу.
        - Да, - коротко ответила девушка.
        - Отлично! - чему-то обрадовался тот. - Иван, заходи в комнату и на кровать ложись.

«Интересно, откуда ему известно, что в комнате есть ложе?» - мимоходом удивился я, решив приказ выполнить, да и надежда мелькнула, что расстояние между нами сократится и смогу что-нибудь предпринять. Вообще странно, другой бы на его месте в меня уже весь барабан разрядил, а этот стрелять опасается. Почему? Нет ответа, но над этим потом поразмышляю, сейчас же любой шанс стоит использовать.
        Вхожу в комнату, ну, примерно так и предполагал. На столе стоят два бокала, ваза с фруктами, из ведерка со льдом торчит горлышко шампанского. Кровать, кстати говоря, заправлена. Медленно подхожу к столу, в отражении трюмо краем глаза наблюдаю за действиями противника. Парень действует осторожно, но нож от горла Марты убрал, хотя ствол нагана в мою сторону смотрит.
        - А чего кровать без железных прутьев? - удивленно проговорил бандит.
        Ха, он рассчитывал меня к кровати привязать? Ну, глупо, пристрелить легче, однако почему-то на этот шаг не идет. А рожа его мне знакома, где-то видел, и не так давно, но вспомнить не могу. Да и не тот сейчас момент. Резко дергаю скатерть со стола, на пол летит ведерко с шампанским, бокалы разлетаются вдребезги, ваза с фруктами опрокидывается, но нужного результата достиг. Парень дернулся и на пару секунд потерял бдительность, мне этого хватило, чтобы одним прыжком оказаться напротив него и одной рукой оттолкнуть Марту на кровать, а левой выбить у парня револьвер. Бандит шарахнулся к двери и выставил перед собой нож.
        - Не подходи! - заорал на меня, и в воздухе засверкало лезвие от его хаотичных взмахов рукой.
        Подавил в себе желание, чтобы револьвер из кармана выхватить и бандиту пулю в лоб влепить. Нет, он живой нужен, много неясного, и Ларионов мне спасибо не скажет, если ему безмолвный труп оставлю. Пара движений корпусом, несколько обманных ударов - и хотел уже завершить серию ногой в голову, но парень не стал обороняться и в свою очередь нападать. Он сделал правильный вывод, поняв, что, даже имея нож, ничего мне не сделает. Бандит спиной прыгнул в проем двери, а потом попытался ее перед моим носом захлопнуть. Не вышло: ногой ударил по ручке двери - и та с грохотом о стену шарахнула.
        - Стой! - проорал я, видя, что бандит побежал по коридору.
        Мой крик не подействовал, но пускаться в погоню не стал, выхватил револьвер и сразу же стал по ногам убегающего стрелять, молясь про себя, чтобы эту сволочь не пристрелить насмерть. Потребовалось четыре выстрела, и бандит, взвыв на тонкой ноте, свалился у самого поворота коридора.
        - Н-да, чуть-чуть не повезло, - подошел я к парню и пнул того в бок. - Какой-то метр - и мог сбежать.
        Бандит застонал и попытался меня ножом пырнуть. Я легко его руку перехватил и на болевой взял, подавив в себе желание переломать его конечность, и просто потащил волоком в комнату.
        Марта сидела на кровати и истерически хохотала, у девушки даже слезы из глаз лились. Подобрал револьвер бандита, а самого парня к стенке оттащил. Мой противник оказался к боли чувствительным, вновь сознание потерял. Хотя, может, он просто вида собственной крови не переносит? Да плевать! Боли или крови он боится! Выдернул из штанов парня пояс и скрутил ему за спиной руки, тот в себя пришел и что-то стал сбивчиво говорить. Волнуется, слова глотает, но мне недосуг его выслушивать, необходимо Марту успокоить. Не нашел ничего лучшего, как открыть бутылку шампанского и девушке в лицо побрызгать.
        - Пей! - буквально влил в рот владелицы заведения слабоалкогольный напиток. - Успокойся! Чего развеселилась?
        - Вань, у нас с тобой опять ничего не вышло, - всхлипнула та от смеха.
        - Не смешно, - мрачно ответил ей, отобрал шампанское и сам сделал большой глоток, после чего распорядился: - Необходим Вениамин Николаевич, понимаешь, о ком речь?
        - Ларионов? - уточнила Марта и нахмурилась.
        - Ага, он самый. За заведением наблюдают его люди, а может, и где-то внутри они есть. Иди и отыщи их, после чего пусть немедленно с ротмистром свяжутся и скажут, что Ивану Макаровичу он потребовался.
        - И он придет? - полувопросительно и забыв о смехе, спросила Марта.
        - Надеюсь, - хмуро ответил я. - Да, охране своей накажи, чтобы ограничила передвижение гостей, из залов и комнат никого не выпускала, но и сами пусть носы свои никуда не суют. Кто бы это ни был, какой чин ни занимал, все должны дождаться ротмистра, а он уже сам решит, кому и что можно. Понятно?
        - Все так серьезно? - встала владелица заведения с кровати.
        - Надеюсь, что нет, но лучше перестраховаться, - задумчиво ответил я ей, не понимая, из-за чего так погано на душе и отчего вопит интуиция.
        Владелица заведения ушла, я обыскал парня и озадачился найденному: три тысячи рублей, аптекарская склянка с этикеткой «героин», паспорт на имя Василя Петрухина, пара распутинских листовок. Меня даже не столько героин аптекарский поразил (не знал, что наркотик свободно продается), а текст в листовках.
        - Это что? - потряс перед носом Василя бумагами.
        - Амба вам, народа угнетатели! - криво оскалился тот.
        - Тут указано, что весну не пережили первые лица империи. Вся верхушка, включая императрицу и ее семейство, умерла. Министерства парализованы, на фронте с Англией и Германией наши войска терпят сокрушительные поражения. Мля! Это как понимать?! Пока еще июнь не наступил, а войны у нас ни с кем нет!
        - Да пошел ты, пес цепной императрицы! - сплюнул на пол Василь.
        А ведь он ничего не скажет, разговаривать с таким бесполезно. Выбивать признание? Могу попытаться, но парень хлипок очень, от боли сразу сознание теряет. С подобными наркошами легко разговаривать, когда у них ломка начинается, но тут он, скорее всего, нанюхался, когда на дело с подельником отправился.
        - Насчет цепного пса ты загнул, - усмехнулся я и сел за стол.
        - А кто нам покушение сорвал и парней убил? Не ты ли? - криво усмехнулся парень, почему-то воспрянув духом.
        - Слушай, но почему ты в меня сегодня стрелять не стал, раз я такой пес цепной? - вспомнив, что меня удивило, спросил я и закурил.
        - Отмашки не было, - поморщился Василь. - Повезло тебе, гнида на шее пролетариата.
        Перебираю на столе найденное у этого революционера и чувствую, что упустил еще что-то. Паспорт? На первый взгляд настоящий, в меру помят и засален. Бумажник неновый, порошок в склянке сделан аптекарем, деньги… А вот ассигнации новые, словно сошли с печатного станка, и еще краской пахнут, не фальшивые, следовательно, их сняли со счета в банке. Можно ли по номерам купюр отследить их происхождение? Сомневаюсь.
        - Значит, продался, как иуда, врагам России за тридцать сребреников, а в данном случае за три тысячи, - швырнул я деньги на стол. - Скажи, а самому не противно, прикрываясь лозунгами, работать на одну из разведок вражеских государств?
        - Кто тут работает на чью разведку? - вошел в комнату Ларионов.
        Ротмистр явился быстро, даже слишком. Бледен, на лбу выступил пот, губа прикушена, что-то серьезное произошло. Кратко изложил происшедшие события, Вениамина Николаевича заинтересовали деньги Петрухина, а сам революционер сидел с независимым видом.
        - Листовки… - подсказал я, пытаясь обратить внимание контрразведчика на текст, но тот меня перебил:
        - Ваня, я видел уже сегодня подобные бумажки. Так что же вы тут позабыли? - подошел ротмистр к Василю и присел на корточки. - За какой надобностью посетили это заведение? Только не стоит говорить, что решили повеселиться. Отвечай!
        - С жандармами не разговариваю! - вздернул подбородок парень.
        - А я не жандарм, - устало хмыкнул ротмистр. - Могу бумаги показать, что борюсь со шпионами империи, кои завербованы иностранными разведками, чтобы захватить Россию.
        - Я распутинец! Россия будет народной, и рабочий люд…
        - Парень, ты не понял, - перебил его Вениамин Николаевич, - мне плевать, кем ты себя считаешь и за кого хочешь сойти. Деньги и листовки доказывают, что ты шпион одной из разведок, а с этим у нас разговор короткий.
        - Лет двадцать в ссылке? - дернул головой Василь.
        - Нет, семь грамм из нагана, и разговор закрыт, если, конечно, ты не пересмотришь собственные взгляды, - ответил ротмистр и револьвер вытащил. - Видишь ли, могу тебя прямо сейчас пристрелить и не отвлекаться от насущных проблем. А они начинают валиться как снежный ком.
        - Стреляй, гнида имперская! - дернулся навстречу ротмистру Василь.
        - Ты дурак? - поинтересовался я у парня, отводя руку Вениамина Николаевича с наганом в сторону. - Не соображаешь, кому и что выгодно? Хрен с ними с революционерами, желаете свергнуть императрицу и власть - ваше право, но вы же себя называете патриотами, а что произойдет дальше? Могу тебе нарисовать картину! Желаешь?
        - Это все ваши сказки и происки, лишь бы паразитировать на шее трудящихся, - ответил мне Василь.
        - Конечно, ты совершенно прав, как и твои идейные вдохновители. Правда, они забыли сказать, что, посылая в бой подобных парней, сами остаются в тени и выезжают за ваш счет. Параллель не видна? Те же паразиты, но уже в вашей организации. А почему? Ответ прост и элементарен. Всегда есть начальство, и равенства с братством никогда не наступит. Кто-то работает, а кто-то желает развлекаться за чужой счет, но если это внутри государства, то смириться можно. Но представь на секунду, что произойдет, если не станет императрицы. Начнут одеяло перетягивать все кому не лень, чтобы власть захватить. Неужели считаешь, что англичане с французами и другие державы не захотят откусить кусок пирога и половить рыбку в мутной воде? Давно же известно, что стоит искать того, кому выгодно! Думай! - От этой речи у меня в горле пересохло, прямо из бутылки отпил шампанское и заметил, как ротмистр морщится. - Вениамин Николаевич, я что-то не то сказал?
        - Да нет, прямо в яблочко, - ответил тот, а потом на Василя взгляд перевел. - Говорить будешь?
        - Да толком ничего не знаю! Но шпионом не являюсь, нам поставили задачу: отыскать в этом заведении германского посла и отправить к праотцам. Задаток дали, и мы с Тихоном пошли.
        - Тихон - это кто? - уточнил ротмистр.
        - Мы с ним в одной ячейке состоим, сами являемся распутинцами, он старший, а я на подхвате, - ответил Василь.
        - И три тысячи рублей, - озадачился я, а потом задал свой вопрос: - Почему в меня не стрелял?
        - Приказано пылинки сдувать, - криво поморщился Василь, - если кто-нибудь ослушается, то лишится головы, а его семья без поддержки останется.
        - Оба-на! - воскликнул я. - С чего это такое отношение к паразиту?
        - Ты из сельчан, просто запутался и не понимаешь, что к чему, - пожал Василь плечами, повторив чьи-то слова.
        - Он простой исполнитель и вряд ли знает что-то, - убрав револьвер, сказал ротмистр, а потом крикнул: - Увести!
        В комнату вошли трое в штатском, один из них мне приветливо кивнул. Батон, или крепыш, не так давно за мной ходил по пятам, производя слежку по заданию ротмистра. Время от времени с ним сталкиваюсь, и случается парой фраз перекинуться, нормальный парень. Правда, я ему обещал показать пару приемов рукопашки, но так времени и не выбрал.
        - Сергей, останешься, для тебя задание есть, - заметив наши переглядки с Батоном, задумчиво сказал Вениамин Николаевич, перебирая на столе то, что я у Василя изъял. - Иван, где его наган?
        - А, прости, - выложил на стол трофейный револьвер и нож.
        - Стоп! - крикнул ротмистр, уставившись на окровавленное лезвие. - Ты кого порезал?! - подошел он к революционеру, которого под руки держали люди контрразведчика.
        - Сюрприз! - рассмеялся Василь.
        - Обыскать заведение, проверить все комнаты! Этого пока тут оставить! - коротко приказал Вениамин Николаевич.
        - Не нужно, - вошла в комнату Марта, слышавшая последние слова.
        - Почему? - спросил ротмистр. - Уже известно кто?
        - Посол Австро-Венгерской империи тяжело ранен, девушка, его развлекавшая, - убита, - сказала Марта и, подойдя к столу, взяла бутылку шампанского, поискала бокал, но, не найдя его, прямо из горла, как недавно я, сделала большой глоток. - Ваня, папиросу дай.
        - Этого в подвал в управе, глаз не спускать, - кивнул своим людям ротмистр, а потом посмотрел на Марту. - Пошли, покажешь. - Вениамин Николаевич поморщился, словно от зубной боли, и вполголоса сказал: - Мля, как же не вовремя, нам еще не хватает международного скандала с Австро-Венгрией!
        Идти пришлось на третий этаж, перед одной из дверей Марта остановилась и сказала:
        - Это там, простите, но заходить не хочу.
        Вениамин Николаевич кивнул и взялся за ручку двери, но заходить не стал, а обернулся к владелице заведения:
        - Кто обнаружил?
        - Официантка, принесла заказ, сейчас в моем кабинете, больше никто не знает, она сразу меня бросилась искать, - ответила Марта.
        - Сергей, проводи госпожу в кабинет и оставайся там, смотри, чтобы никто никому ничего не говорил. Головой отвечаешь! - приказал крепышу ротмистр.
        - Слушаюсь, ваше высокоблагородие! - вытянулся тот по стойке «смирно».
        - Исполнять, - сказал контрразведчик и, открыв дверь, вошел в комнату, а я последовал за ним.
        Н-да, картина открылась печальная. Посредине комнаты, в одних чулках в неестественной позе в луже крови лежала молоденькая девица. Рядом с ней валялся поднос, бутылка с коньяком (не разбилась), фрукты и нарезанная колбаса, склянки от разбившихся бокалов. На кровати лежал мужик лет пятидесяти с обмотанной вокруг живота простыней, на которой проступило кровавое пятно. Ротмистр прошел по осколкам бокалов и разбившейся вазы, стекло под его ботинками противно скрипело, поднял валявшийся стул и сел перед кроватью, раздраженно ударив кулаком по своей ноге. Я прикрыл дверь и еще раз осмотрелся. Взгляд зацепился за ведерко из-под шампанского, а потом я разглядел и саму бутылку, закатившуюся под журнальный столик. Столовые приборы валялись по всей комнате - по всей видимости, посол стал оказывать сопротивление, завязалась скоротечная драка, но…
        - Три вилки и три столовых ножа, - протянул я. - Их было трое!
        Подошел к шкафу и распахнул его дверки - одежда, и никого. Ротмистр меня понял, уже в ванную комнату заглянул и сразу же вышел:
        - Пусто!
        - Или кто-то убежал, или прячется, - отдернул я тяжелые шторы, но и за ними никого не обнаружил.
        - Упс, вот так сюрприз! - открыв неприметную дверцу, воскликнул ротмистр. - Генрих Каллер, если не ошибаюсь?
        Я подошел и увидел полураздетого седовласого мужика, держащего перед собой небольшой пистолет. Ротмистр наклонился и вытащил браунинг из рук господина немца, а потом и самого его изъял из чулана.
        - Что тут произошло, господин посол? - спросил ротмистр, но немец заикался, трясся и слова вымолвить не мог.
        Я поднял бутылку коньяка, вытащил пробку и протянул Генриху.
        - Пей!
        Тот к бутылке мгновенно присосался и за миг чуть ли не половину выпил, Вениамин Николаевич стал коньяк отбирать:
        - Хватит! Успокойся!
        А немец мычал и сопротивлялся, решив осушить бутылку до дна. Кое-как ротмистр выдрал полупустую бутылку и за спину ее спрятал:
        - Генрих, рассказывай!
        - Господа, я не одет, - икнул тот, а потом покосился на лежащего на кровати посла Австрийской империи.
        - Угу, мы заметили, как и то, в какой вы компании развлекались, - ответил ротмистр.
        - А убийство девушки и тяжелое ранение коллеги плохо скажется на вашей карьере, - задумчиво произнес я.
        - Ты о чем? - воскликнули посол и ротмистр дуэтом, в недоумении уставившись на меня.
        - Как это о чем? - обвел я рукой комнату. - Мне кажется, что все ясно и понятно. Не хватает журналистов и фотоснимков, но это мы исправим. Правда же, господин Ларионов?
        - Э-э-э, можно и так, - обтекаемо ответил ротмистр, не понимая, куда это я клоню.
        - Не так давно приходилось читать, что в Германии ввели дактилоскопию, когда преступников обличают по отпечаткам пальцев. Полиции стало легче доказывать вину и собирать улики. В России данный метод еще не признан официальным, но снять отпечатки пальцев можем, как и передать заинтересованной стороне. Правда же, господин ротмистр? - доброжелательно улыбнувшись послу, посмотрел я на растерянного Вениамина Николаевича.
        Тот опять что-то нечленораздельное в ответ промычал. Не понимает, что ему удача улыбнулась и сейчас он имеет возможность вербануть посла, как минимум одного, если второй не выживет. Кстати, в случае чего и стрелки можно на немца перевести. Мы тут ни при чем, они развлекались и что-то не поделили. Завязалась драка, и… никакой напряженной обстановки! Самое интересное, что в этом деле мы на коне - куда ни поверни и как ни посмотри, если все правильно преподнесем и доказательства предоставим. Конечно, это будет передергивание фактов, но действуем-то в интересах своей империи, а они работают против нее. Нет, возможно, тут так не принято, но, если против нас грязно играют, значит, и мы можем использовать все средства.
        - Позвольте, господа! - возмутился посол. - Я тут совершенно ни при чем!
        - Разберемся! - нахмурился ротмистр и показал мне большой палец, так чтобы посол не заметил. - Как тут у нас господин Пауль Мюллер поживает? - подошел он к кровати и поцокал языком. - Н-да, плох совсем, боюсь, что не выживет, а вам, Генрих Каллер, придется отвечать за содеянное.
        - Прекратите этот циркус! Я посол! Имею неприкосновенность! Буду жаловаться императрице и канцлеру! - закричал немец, брызгая слюной.
        - И тем самым погубите свою карьеру, - покивал я, выглянул из комнаты в коридор и спросил у Марты: - У тебя тут фотограф есть? Если нет, то немедленно обеспечь его доставку с аппаратурой, он нам необходим.
        - Ваня, а раненый? - кусая губу, спросила владелица заведения.
        - Черт! Про него забыл! - стукнул я себя по лбу, а потом велел: - И за Семеном Ивановичем отправь кого-нибудь, профессор наверняка в лаборатории сейчас.
        - В вашей клинике? - уточнила девушка, проявив осведомленность.
        - Да, адрес знаешь? - уточнил у нее, та кивнула.
        Дал еще ей указания, чтобы мой компаньон не забыл прихватить инструменты и лекарства, после чего Марта заспешила по коридору.
        Довольный, вернулся в комнату, где посол Германии сидел за столом и внимательно слушал, что ему толкует Вениамин Николаевич. Ротмистр мой посыл понял правильно, сообразил, что к чему, и сейчас Генриха дожимал, приперев к стенке и рисуя нерадужные перспективы. А они заставляли задуматься. Нет, не проблемы господина посла, а то, что над нами тучи сгущаются. Противник действует на несколько шагов вперед, а мы, кроме смутных догадок, не представляем, кто он такой. Дыхание посла Австро-Венгерской империи прерывистое, кровопотеря явно большая, а ранения неизвестны. Осматривать его не берусь: нет у меня необходимой квалификации и инструментов. Надеюсь, до приезда профессора посол дотянет.
        - Это что еще за хрень! - вскочил я с места и чуть с ротмистром не столкнулся, который повторил мои действия и револьвер выхватил.
        - Господа, это на улице стреляют! - хладнокровно сказал нам Генрих, явно пришедший в себя.
        Глава 4
        Угроза
        - Ждем и не высовываемся, - поморщился Вениамин Николаевич. - Ваня, на тебе дверь, хрен его знает что тут творится!
        - Понял, - встал, прислонившись боком к косяку, прислушиваясь, что происходит в коридоре.
        Вениамин Николаевич подошел к окну и осторожно выглянул на улицу, предварительно распахнув раму. Стрельба стихла, но раздались свистки городового, а потом и разъезд проскакал. С улицы доносился шум, крики, кто-то ругался и матерился.
        - Похоже, все, - отошел от окна ротмистр и посмотрел на Генриха. - И что делать будем, уважаемый посол и он же подозреваемый?
        - Милейший, вам же скандал на высшем уровне без надобности, правильно? - усмехнулся тот.
        - Допустим, - осторожно ответил Вениамин Николаевич.
        - Следовательно, мы с уважаемым Паулем, кстати, давним моим приятелем, прогуливались по ночной столице и неторопливо беседовали, как какие-то бандиты на нас напали. Господина Мюллера ранили, но на помощь подоспела полиция, а бандиты убежали. Как вам версия? - склонил голову набок Генрих, в глазах которого блеснуло торжество.
        Контрразведчик закусил губу и обдумывал сложившуюся ситуацию. Мне-то уже понятно, что немецкий дипломат вывернулся, даже если мы начнем упорствовать, то он и впрямь закатит скандал, и… его слово окажется против нашего, чем бы дело ни завершилось, но обстановка еще больше накалится. Эх, момент оказался упущен, когда его можно было вербануть и заставить на себя работать. Нужно отдать Генриху должное: сориентировался он быстро, да и не факт, что, если бы нас не отвлекли, мы сумели бы его дожать.
        - В целом ваша версия имеет право на существование, - потер висок Вениамин Николаевич, отвечая послу. - Вполне возможно, что кое-какие детали мы сможем скрыть и представить вас в выгодном свете. Однако не вижу для себя никакой выгоды из-за такого беспокойства.
        - А с учетом того, что уже знаем, в ваших интересах с нами дружить, а не враждовать, - вставил я реплику.
        - Э-э-э, а что же вам известно? - заинтересовался посол.
        - Дело в том, что я случайно столкнулся с убийцами, и у нас завязалась драка. Один сумел уйти, но второго я поймал, а он мне поведал занимательную историю, - сообщил я, но в дверь постучали, а когда ротмистр выглянул и о чем-то говорил с Батоном, сделал паузу.
        А новости контрразведчику принесли хреновые, он вышел и дверь за собой прикрыл, но матюгался на все заведение и слов не жалел, высказывая своему подчиненному, какого о нем мнения и каковы у того умственные способности. Мы с послом переглянулись и постарались прислушаться, чтобы понять, что же произошло. Ну, я-то уже давно догадался - побьюсь об заклад, что, когда Василя вывели на улицу и собирались доставить в здание контрразведки, парня попытались отбить. А так как палили долго, а сейчас Батон выслушивает от ротмистра, кто и для чего его родил, можно сделать вывод, что Василь или сбежал, или мертв.
        - Похоже, никаких доказательств у вас нет, - пришел к аналогичным выводам немецкий посол. - А не устроили ли имперские службы данную провокацию? Для чего им это могло понадобиться? Ответ элементарен - заставить работать послов двух государств в собственных интересах.
        Генрих рассуждал на русском языке, которым владел в совершенстве и без акцента. Он медленно прохаживался по комнате, обходя труп девушки и стараясь не смотреть на своего приятеля, хрипло дышащего и находящегося без сознания. Все, никаких дивидендов нам уже не получить, наоборот, как бы самим от этого дипломата хитрозадого не пострадать. А тот начал проводить длинные цепочки и аллегории.
        - Хорош! - оборвал я его, когда посол стал намекать, что Россия желает развязать войну. - Мне дуть в уши бесполезно, побереги красноречие для других случаев! - Я закурил очередную папиросину и в раздражении подошел к окну. Открыл раму и выпустил табачный дым в сереющее утро (раненому и так дышать тяжело). - Генрих, ты мне можешь не верить, но один из нападавших был нанят кем-то из противников императрицы. Им заплатили, и немало. Для чего? Столкнуть лбами наши страны, а самим наблюдать со стороны. Догадайся с трех раз, кому это может быть выгодно. Молчишь? - посмотрел я на посла и увидел, что тот чуть улыбается.
        Мля, да все он понял и просчитал! Не удивлюсь, если и информацией какой-то владел! Хотел попытаться призвать к его совести, но в комнату вошел ротмистр, и вместе с ним профессор.
        - Иван, что тут у вас? - задал мне вопрос Семен Иванович.
        - Человек ранен, девушка убита, - ответил очевидное, но мой компаньон уже и сам сориентировался.
        Правда, первым делом он проверил пульс у лежащей ничком девицы и тяжело выдохнул, а потом переместился к раненому на кровати.
        - Ну-с, приступим, - открыл профессор саквояж. - Иван Макарович, ты мне ассистируй, а господа пусть принесут столик и, если потребуется, подержат раненого, чтобы он не дергался.
        Ротмистр с немецким послом безропотно притащили столик к кровати, а мне профессор велел встать с другой стороны, напротив.
        - Так-с, - осторожно разрезая простыню, произнес Семен Иванович, а потом поморщился: - Кровопотеря огромна, сердцебиение частое, пот холодный, сам пациент без сознания. Иван, сколько он мог крови потерять?
        - До фига, - мрачно ответил я, рассматривая постель.
        - А точнее? Сколько в данном господине крови примерно? - поднял на меня глаза доктор.
        Мне показалось, что он решил устроить мне этакий экзамен на живом примере. Правда, наш пациент и в самом деле может скоро перестать дышать, особенно если мы начнем разглагольствовать на медицинские темы.
        - Порядка восьми процентов от массы тела, - наморщив лоб, ответил я, припомнив данные из медицинской книги, которую мой компаньон заставил меня изучить.
        - Отличная память, значит, от шести до восьми процентов составляет в организме кровь от веса тела, так, и твой вывод? - кивнул Семен Иванович.
        Пришлось мне взглянуть на раненого глазами доктора. Вес у австро-венгерского посла немалый, килограммов сто двадцать, а то и больше. Но сколько у него осталось крови - понятия не имею!
        - Необходимо что-то предпринять, а не устраивать тут экзамен! - возмутился Генрих.
        - Он умирает, - пожал плечами мой компаньон. - Уже сказал, что кровопотеря большая, на мой взгляд, он потерял не меньше двух литров крови. Если же учесть, что имеется три раны, одна от пули и две ножевых, то прогноз неутешительный.
        - Необходимо переливание крови и одновременная операция, - задумчиво произнес я.
        - Иван, ты же сам говорил, что донор должен иметь аналогичный или близкий состав крови! Это возможно у близких родственников, но их нет. Как и времени на анализы, да и сам донор отсутствует! - покачал головой профессор. - Увы, в данном случае помочь не могу.
        - Родственник может служить, э-э-э, этим вашим донором? - уточнил Генрих.
        - У посла имеется здесь родственник? - удивленно спросил ротмистр.
        - В охране посольства служит один молоденький лейтенант. Ходили слухи, что Курт является незаконнорожденным, а Пауль настоял, чтобы молодой человек служил рядом с ним, - обхватив подбородок, проговорил Генрих.
        - Понял! - Вениамин Николаевич встал и посмотрел на меня: - Иван, за тобой слово, парня доставят и привезут, на все про все час! Нам необходимо попытаться вытащить посла с того света.
        Н-да, ситуацию понимаю, на кону высокие ставки, и если мы ошибемся, то… последствия сложно предсказать. Однако в такой ситуации брать на себя ответственность? Покрутил головой и поморщился. Время уходит, необходимо решаться.
        - Вези парня, - сказал я Вениамину Николаевичу.
        Тот скорым шагом вышел, чтобы отдать распоряжения. Отсутствовал контрразведчик минут десять, за это время в комнату вошли двое рядовых и вынесли тело девушки. Вениамин Николаевич к нам заглянул и сказал:
        - Господа, я в австро-венгерское посольство, постараюсь привезти родственника посла. Вы уж попытайтесь до моего приезда поддерживать жизнь господина Пауля.
        Мы с профессором переглянулись: идей никаких по поддержанию у того жизни нет.
        - Может, ему вколоть морфина? - огладив бородку, предложил Семен Иванович.
        - Но дозу лучше раза в три уменьшить, - поддержал я профессора.
        - Угу, - кивнул тот и полез за шприцем.
        - Вижу, что мы разговариваем на одном языке! - расплылся в улыбке Ларионов. - Все, господа, я побежал!
        Ротмистр нас покинул, а в коридоре я заметил пост охраны, которая несколько минут спустя отказалась пускать Марту. Не помогло даже мое заступничество. Седовласый подпрапорщик пожал плечами и сказал:
        - Не велено, пока господин ротмистр не вернется в комнату, никто не должен проходить и выходить.
        - Но солдатики-то… - возмутилась владелица заведения, но служивый ее прервал:
        - Мадам, они приказ выполняли.
        Владелица заведения отправилась разыскивать Ларионова, подозреваю, чтобы поскандалить: нервы у девушки взвинчены сверх меры, ей помог бы алкоголь, пара стаканов, да крепкий сон. Впрочем, Вениамин Николаевич прав, нечего тут глазеть, а нам еще подготовиться необходимо. Экспериментальное устройство для переливания крови от донора к больному Семен Иванович соорудил по моим чертежам. Он даже его опробовал, но не на больных, естественно. Правда, отнесся скептически, решив поверить мне на слово. К моей радости, профессор в свой саквояж сложил все наши с ним новинки, в том числе и новомодную капельницу. А вот порошка антибиотика у него совсем чуть-чуть осталось. На мой удивленный вопрос, почему так мало, профессор ответил:
        - Ты забыл про наших больных и что им прописал? А сколько во время операций сам извел?! Ты же не стал экономить!
        Ну, с этим не поспоришь, но и пререкаться не следует под удивленным и задумчивым взглядом Генриха. Этот жук себе на усы мотает, да виду не подает, но какие выводы сделает - неизвестно. Не факт, что спасение Пауля, если сумеем того вытащить, окажется нам в плюс. Черт, и удалять немецкого посла из комнаты никак нельзя, необходимо, чтобы он зафиксировал наши действия. Впрочем, забываю про лейтенанта, коего должен привезти ротмистр. Хотя парня можно погрузить в сон, и он ничего рассказать не сможет.
        - Если у нас получится, то могу результаты переливания опубликовать? Ваня, пойми, это не лекарство, но подобными действиями и устройством, - кивнул профессор на открытый саквояж, где лежат инструменты, - коллеги смогут вернуть много людей, стоящих перед пропастью.
        - Сперва спасем, а потом и поговорим, - ответил я, а про себя решил, что если сейчас все сложится, то можно брать кредит и налаживать производство медицинских приборов и инструментов.
        В первую очередь меня не устраивает шприц. Закрытый металлический цилиндр, в нем невозможно отследить воздух, а для внутривенных инъекций он незаменим. Одного не представляю - сколько потребуется денег! Тот же стетоскоп необходим новый, слушать дыхание через трубку - непривычно и неудобно. Чисто с технической стороны никаких препятствий не вижу, материалы уже есть, правда, придется вносить кое-какие конструктивные изменения. Прозрачных пластиковых шлангов не встречал, но тонкие резиновые в достатке, а сделать вставки из стекла, где можно наблюдать движение лекарства, несложно. Нет, имеется риск, что резина переломится или начнет воздух пропускать, но… определенные проблемы и в моем мире у современной медицины имеются. Дело за малым: отыскать производство и переориентировать его под наши нужды. А еще меня встреча с немецким послом заинтересовала в «корыстных» целях. В Германии примерно в это время изобрели рентген, об этом мне одна медсестричка рассказывала, когда снимки моей руки делала. Я-то тогда с ней флиртовал, а она намекнула, что, если руки распускать начну (и как это, интересно, когда одна
сломана?!), то облучит так, что ничего не поднимется. Слово за слово - и поведала мне о древней установке, которой в обед сто лет, кто ее изобрел и когда. Имени не помню, но фамилию-то сложно забыть, Рентген - физик из Германии. Интересно, их там много? Принцип работы знаю лишь отчасти, а техническую составляющую и вовсе не могу представить. Есть надежда на российских ученых-физиков, которые смогут по описаниям что-то подобное сделать, но пока ни с одним ученым мужем знакомства не свел. Профессор обещал кое с кем познакомить, но никак не можем состыковаться. Теперь же меня случай столкнул с немецким послом, и если его приятеля на ноги поставим, то, возможно, как-то и про физика сможем переговорить. Или поставить задачу ротмистру, чтобы тот соблазнил ученого и в Россию переманил? Гм, но тому необходимо предоставить лабораторию, инструменты и материалы, помощников, проживание… Черт! Аппетит у меня огромен, а средств за душой - копейки. Хотя можно прошение императрице подать, но та потребует, если примет (надеюсь: все же от пуль ее защитил), все рассказать в подробностях, а на это идти не могу. Вот
замкнутый круг!
        - Господа, а нас кормить завтраком не собираются? - спросил Генрих, выходя из ванной комнаты.
        - Так узнайте у охраны, - пожал плечами профессор, готовя прибор для переливания крови. - Иван, как думаешь, сколько крови мы можем взять у молодого человека?
        Вопрос меня поставил в сложное положение - сам донором никогда не был, но если рассуждать логически, то изъятие процентов десяти от имеющейся крови у здорового человека не нанесет ему сильного вреда. Конечно, тут необходимо учитывать состояние его здоровья, но у нас безвыходное положение.
        - Граммов пятьсот, - потер я щеку и решил, что стоит бриться через день, а не раз в неделю, щетина еще мягкая, но начинает быстро расти.
        - Угу, согласен, осталось дождаться донора, - вздохнул профессор.
        - Нам бы его где-то положить, а потом накормить, чтобы силы восстановил, - вспомнил я непреложные правила.
        Ни Семен Иванович, ни Генрих на мое замечание ничего не ответили, пришлось озадачить охрану.
        - Господин, но мы не можем покинуть пост, да и распоряжаться тут права не имеем, - покачал головой подпрапорщик на мою просьбу организовать еще одну кровать и чтобы принесли побольше еды и питья.
        - Позови мне владелицу заведения, она решит данный вопрос, и, любезный, поторопись, у нас не так много времени, - приказал я, не имея на подобный тон полномочий, но, исходя из ситуации, приходится брать решения на себя. - Кстати, Вениамин Николаевич, когда прибудет, мои приказы подтвердит, а если что, то и ответственность на себя беру. Действуй, подпрапорщик, не тяни кота за… э-э-э, хвост!
        - Под вашу ответственность, - решил тот не связываться со мной, памятуя, как Ларионов общался.
        - Давай-давай, шевелись или пошли к Марте кого-нибудь. - Я закрыл дверь, а потом подошел к кровати Пауля.
        - Пульс плохой, - коротко охарактеризовал состояние посла профессор.
        Томительно тянется время, на улице уже рассвело, нам принесли еду, установили кровать, а ротмистра еще нет. Наконец-то дверь в комнату открылась, и Вениамин Николаевич вошел в сопровождении молодого человека в германской форме.
        - Курт согласен помочь, приступайте, - смахнул пот со лба ротмистр, предварительно узнав состояние раненого.
        - Долго же вас ждать, - пробубнил Семен Иванович. - Действуем по старой схеме: Иван мне ассистирует, а если потребуется, господин Ларионов и господин Каллер не дают раненому дергаться.
        Следующие полчаса пролетели незаметно, мы влили в посла Австро-Венгрии где-то пятьсот граммов крови от лейтенанта, и в это же время профессор извлек пулю из бока и зашил ножевые ранения, предварительно все обработав. Напоследок Семен Иванович вколол раненому антибиотик, после чего заявил:
        - Все, что в наших силах, мы сделали, остальное зависит от удачи и организма Пауля, разрешите откланяться, меня больные ждут. Кстати, Иван Макарович, это и вас касается!
        - Семен Иванович, да мы с вами на ногах еле стоим! - возмутился я. - Сутки уже не спали!
        - И вряд ли еще уснем, - хмуро сказал ротмистр. - Я еду с вами, по дороге или в больнице переговорим.
        - А что делать нам? - поинтересовался Генрих, о чем-то тихо беседовавший с Куртом по-немецки.
        - У вас отсутствуют в посольстве доктора? - усмехнулся в ответ ротмистр.
        - Мои рекомендации: больного не стоит пару дней транспортировать во избежание нежелательных последствий, - протирая пенсне, сказал профессор. - Впрочем, если доктора не напрасно носят свое звание, то они разберутся.
        - Господин ротмистр, надеюсь, данный инцидент не получит огласки? - задумчиво уточнил Генрих.
        - Это не в наших с вами интересах, - ответил послу Ларионов. - Сами понимаете, определенные силы желают столкнуть наши государства и идут на всяческие ухищрения. Впрочем, я попрошу о встрече с вами, тогда и доведу официальную точку зрения, но, вероятно, без дальнейшего цитирования источника.
        - Договорились, - кивнул Генрих.
        Странно, но вышли мы из заведения Марты, не встретив владелицы. Чем таким она оказалась занята, что бросила все на своих людей? Нельзя исключать того, что просто свалилась от усталости и нервотрепки. Ничего, Вениамин Николаевич тут частый гость, успокоит девушку. Временами мне кажется, что между ними существует близкая связь, по едва уловимым жестам и словам в те редкие встречи, когда оказываемся вместе, Марта с ротмистром ведут себя странно. Правда, видимся слишком редко в такой компании, да и не каждый раз это замечаю. Вполне возможно, не так трактую, а у них сугубо деловые отношения, что совсем неудивительно. Черт! Меня в какую-то не ту степь понесло, да еще когда голова анализировать отказывается от усталости.
        Мы проехали уже полдороги до нашей с профессором больницы, а Ларионов так не сказал и слова. И чего с нами увязался?
        - У меня есть данные, что готовится удар по императорскому дому и правительству. Попытки понять, что к чему, пока не увенчались успехом, информаторы едины в одном: готовится мощное отравление и обезглавливание империи. Господа, прошу вас иметь запасы лекарств против различных ядов под рукой, в любой момент могу вас вызвать, - медленно произнес ротмистр, когда мы уже подъезжали к больнице.
        - Но, голубчик, позвольте! Антидот дается против определенного вида яда, подготовить неизвестное количество на неопределенную численность людей и непонятно от чего - невозможно! - воскликнул профессор.
        - Мне это известно, - устало произнес Вениамин Николаевич. - Поверьте, подобное самому не по душе, все больницы города в срочном порядке делают противоядия, крупные провизоры заняты той же проблемой.
        - Это сделать нереально, - покачал я головой и остановил ротмистра взмахом руки. - Постойте, я не о том! Всех сразу отравить никак не получится. Даже на приеме императрицы далеко не все угощались пищей и соблазнялись напитками. Да и как вы себе подобное представляете? Готовится-то все не в общем котле!
        - Иван, я не знаю, - устало прикрыл глаза Вениамин Николаевич. - Доподлинно известно, что вещество в столице. Подозрения падают на связи британского посольства и распутинцев. А вот какую акцию они готовят и как это сделают - не понимаю. Ладно, я вас предупредил. Да, еще просьба: сообщайте своей охране, куда собираетесь, чтобы мог в случае необходимости с вами связаться. Хорошо?
        - Не вопрос, - ответил я, а профессор согласно кивнул, погладил свою бородку и сказал:
        - Вениамин Николаевич, голубчик, мне кажется, что вам не стоит бросать все силы на устранение последствий. Это же как болезнь, когда борются с симптомами, но не изгоняют недуга.
        - Не понял, - озадачился ротмистр, а мой компаньон поджал губы и головой покачал, снял пенсне и продолжил:
        - Вот вчера у нас с Иваном Макаровичем больной был, у него несколько симптомов и жалоб имелось. Боль в животе, инородный предмет в плече. Если бы мы боролись с симптомами, то дали бы молодому человеку обезболивающее да промыли желудок. И летальный исход ускорили. Нет, установив причину, вырезали аппендикс и извлекли пулю из плеча, промыли все и зашили, больной, вероятнее всего, поправится.
        - Профессор хочет сказать, что не стоит дожидаться удара, а действовать на опережение и устранение угрозы, - перевел я слова своего компаньона.
        - Эх, если бы знал, как и кто за этим стоит, - поморщился контрразведчик.
        - Так вы же сами только что говорили, что британский след очевиден, - пожал я плечами. - Возможно, он ложный, но отработать его стоит. Достаточно подыскать правильных людей, не связанных с имперской службой, и поговорить с вашими подозреваемыми по душам.
        - Иван, но подобные методы…
        - Когда стоит на кону угроза империи и против императрицы начинают грязно играть, то ответ должен быть адекватным, иначе никто из нас долго не проживет, - перебил я его.
        - Понял ход твоих мыслей, - кивнул ротмистр и вылез из пролетки.
        Ларионов с нами распрощался, предварительно узнав у своего человека, дежурившего в еще одной пролетке, которая стояла чуть ли не перед входом в нашу больницу, что никто подозрительный в его поле зрения не попадал.
        Ну, голова у меня не варит, но в здравом уме никто демонстративно шататься перед полицейским не станет. Тот хоть и в штатском, но служивого издали видно. А с учетом того, что у нас вор лечится и его дружки тут должны ошиваться… Рассказ и предупреждения Ларионова в голове не укладываются, провести такую операцию невозможно, но ротмистр своим людям доверяет и явно озабочен. Если же связать сегодняшнее покушение на послов, то, скорее всего, какие-то события в скором времени произойдут.
        - Иван, ты в кабинет или в одну из палат? - задал мне вопрос Семен Иванович.
        - К больным?
        - Нет, я про то, где спать станешь. - Осматривать пациентов еще рано, к вечеру обход сделаем. Так на диване или на кровати? - устало махнул рукой профессор и широко зевнул. - Устал, сил нет, да и у тебя глаза уже красные, необходим отдых. Сам собираюсь в первой палате устроиться, там вид из окна хорош, а в кабинете, предполагаю, еще успею кресло просидеть.
        - Тогда я на диване, - поразмыслив, ответил я и чуть от спонтанного зевка челюсть не вывихнул.
        Дверь в больницу была заперта - хорошо, что у профессора ключи оказались запасные, а у меня-то их нет, необходим дубликат для подобных целей. Конечно, в планах обустроить тут круглосуточное дежурство для оказания экстренной помощи, но это отдаленная перспектива. А вот кадровый вопрос необходимо решать. Мля, но где врачей взять? Не объявления же в газетах давать - мол, доктора и эскулапы, приходите к нам лечить, а зарплату вам заплатим опосля. Вот дурные мысли! Это все от недосыпа.
        Уже улегшись на диване и прикрыв глаза, вспомнил слова ротмистра о готовившемся отравлении. Нет, не там контрразведчик роет, имеется у меня по этому поводу мысль какая-то, но она все время ускользает, хотя и нудит в мозгах, словно вот-вот и пойму, что к чему. С этими думами провалился в сон.
        - Иван, вставай! - потряс меня за плечо профессор.
        - Еще пять минут, - не открывая глаз, произнес коронную фразу.
        Увы, мне компаньон на этот раз не поверил, продолжил трясти, пришлось сесть на диване.
        - Ваня, глаза открывай, - не успокоился Семен Иванович.
        Не отвечая, встал и чуть ли не на ощупь добрался до двери, за которой находился туалет и раковина. Понимаю, что без причины меня профессор будить не стал бы. Умылся ледяной водой, а потом и голову под кран сунул. Надеюсь, не заболею, а взбодриться необходимо.
        - Семен Иванович, чего разбудил? - выйдя из туалета, спросил компаньона.
        - Кабинет нужен, у нас очередь из больных, - перебирая бумаги на столе, ответил профессор. - Дворник наш всем после часу дня прием назначил, а сейчас уже полвторого. Фира домой ушла, Аля толком ничего не знает, а мы еще больных не проведали. Нужно узнать, как они там.
        - Тогда я в операционную, ну а вы уж тут сами, - сориентировался я, оставляя компаньона заняться делом непосредственно его профессии.
        Пока он ничего не успел возразить, вышел и окинул взглядом коридор, полный народу. Охренеть! Кого тут только нет, кстати, и ругаются так же, как в моем мире, когда в очереди в поликлинику стоят.
        - Не шуметь! В порядке очереди вас всех примут! - повысив голос, сказал я, а потом поспешил в операционную.
        Такого наплыва посетителей я не прогнозировал. И, что интересно, тут собрались люди разного достатка, а прием-то у нас платный. Пока, правда, расценки стоят условные, это как в случае с рестораном Марты: нужны посетители, а пятьдесят копеек ни для кого обременительным не окажутся. Подозреваю, что даже нищий без проблем к нам на прием придет, если нужда заставит. Хм, рекламную кампанию необходимо сократить, этак мы и вздохнуть спокойно не сможем. Но отчего такой наплыв? Разом все заболели, а в имперских больницах не приняли? Кстати, вот еще задачка: как на большом мероприятии, когда у людей разные вкусовые пристрастия, нанести им вред? Это возвращаясь к вопросу Ларионова и его разведданных. Отравление через пищу - отбрасываю, нереально. Воду или алкоголь? Не выдерживает критики, об этом уже размышлял. Что остается? Насколько помню, где-то в это время в моем мире… нет, тогда уже шла Первая мировая война, ну, разрыв во времени не так велик, так вот, тогда была применена первая газовая атака. Ее применили немецкие войска против французов, использовался хлор из баллонов, и, насколько помню, речь шла о
сотнях тонн. Сейчас Франция и Германия союзники, вряд ли они станут друг друга травить. Но, блин, разместить баллоны с отравляющим веществом в столице? Бред! Мало того что их как-то незаметно нужно доставить, но пронести в резиденцию императрицы, а потом выпустить газ? Хм, легче устроить взрыв, сровняв здание с землей. Взрывчатку натаскать легко, а лозунги имеются. Однако, с другой стороны, газовое отравление может оказаться устрашением, и яд не спасет от случайностей. Тем не менее и это выглядит не менее фантастично. Зато не потребуется много исполнителей. Насколько мне известно, после покушения на Ольгу Николаевну ее охрану усилили, и теперь на приемы считается моветоном приходить с сумочками или в непарадной военной форме, в которой исключили ношение огнестрельного оружия. Конечно, возможны варианты проникновения с тем же дамским браунингом или спрятанным револьвером, но охранители - а они стали в состав имперской свиты входить, эту угрозу обязаны ликвидировать. Шашками же и ножами в резиденции не помашешь - вмиг скрутят. Черт, и какой вывод? Дельная мысль вчера, точнее, сегодня ночью зудела и
спать не давала. Какие слова ротмистра меня задели или, может, не он их произнес, а тот же Василь? Необходимо сесть и пошагово вспомнить вчерашние события в заведении Марты. Где-то там ключ разгадки!
        - Иван Макарович, уважаемый! - заулыбался Жало, стоящий перед дверью в операционную.
        - Александр, ты чего тут делаешь? - удивился я, заметив в конце коридора еще трех парней, которых с этим парнем видел.
        Больной-то у нас шишка важная, стоит с ним ухо востро держать, а обижу - и он меня на куски порежет. Ну, может, и не сам грех на душу возьмет, все же на ноги поставил, но своим подручным легко может приказать, чтобы докторишку, или, как они говорят, лепилу, уму-разуму поучить.
        - К Анзору гости пришли, мне велели тут ждать, - ответил мне подручный вора.
        - Не понял, а сестры? - взялся я за ручку двери.
        - Малая лежит, а Сима за Анзором ухаживает, - пожал тот плечами.
        - Посмотрим, - буркнул я и вошел в палату.
        Табачный дым в воздухе клубами витает, перед кроватью вора столик, на котором возвышается бутыль (литра два, не меньше, и явно с алкоголем), пара стаканов, фрукты, зажаренный цыпленок, обильно посыпанный приправами. Трое мужиков, точнее, стариков, все как один - грузины (внешность ярко выражена), при моем появлении синхронно опустили руки в карманы. Побьюсь об заклад, что каждый обхватил ладонью рукоять ножа, а то и револьвера.
        - И что тут за сходняк? - поинтересовался я, подходя к кровати, краем глаза отметив, что еще четверо молодых грузин застыли у двери.
        Глава 5
        Несговорчивость
        Мои слова неожиданно разрядили обстановку, старики между собой переглянулись и усмехнулись в бороды.
        - Ты Анзора спас? - спросил дед с длинной седой бородой.
        - Пока рано говорить, - ответил горцу, а потом положил ладонь на лоб Анзора.
        Температура есть, но не высокая, после таких операций и его плачевного состояния, когда лечили, не удивился бы, если бы он «полыхал» от жара. Да и выглядит не в пример лучше нашей первой встречи. Теперь на вид уже не такой и старик, складки кожи на лице разгладились, и если бы не борода, в которой есть седина, то на вид ему больше сорока или сорока пяти и не дашь. Правда, когда оперировали с Семеном Ивановичем, обратил внимание на мышцы и кожу: та не могла деду принадлежать. И почему же в первый момент, когда его увидел, решил, что он совсем старик? Впрочем, боль никого не красит, а признак близкой смерти резко старит людей.
        - Хорошо, времени у меня мало, Лизу посмотрю и к тебе вернусь, - сказал вору, а потом указал на зажаренную курицу: - Этого пока есть нельзя, фрукты и сок - можно.
        - Понял, дорогой, - кивнул сидящий рядом с кроватью дед, сделав в воздухе движение кистью руки.
        От двери отделился парень и без слов поднос с цыпленком табака взял. У меня во рту непроизвольно слюноотделение произошло, сразу вспомнил, что ел вчера вечером, а потом все калории растратил.
        - Иван Макарович! Наконец-то! - вышла из-за ширмы Сима, с опаской покосившись на гостей Анзора. - Лиза вас заждалась, у нее ничего не болит, сестра домой просится. Посмотрите ее.
        Не подав виду, пошел к девочке, бегло ее осмотрел и пришел к выводу, что угроза миновала и можно даже антибиотик не колоть, если только для подстраховки.
        - Так, вас переведут в палату на втором этаже. Есть можно все, укольчик сегодня сделаем, а завтра, если не поднимется температура, домой пойдете, - вынес я заключение, прислушиваясь к эмоциональной речи Анзора, который что-то доказывал на своем языке посетителям. - Но мои слова обязательно должен подтвердить Семен Иванович, он Лизу оперировал, следовательно, и выписывать сам будет.
        Хм, понятно, почему Жало выставили: тот наверняка знает язык своего шефа, а разговор тут не для его ушей. Странно, что они от меня не скрываются и не узнали, понимаю ли их речь.
        - Иван Макарович, а сколько мы за лечение должны? - поинтересовалась Сима, закусив нижнюю губу.
        - Вай, зачем обижаешь?! Меня с твоей сестрой доктор с того света вытащил, мы теперь родня, а оплачивать все должен мужчина! - раздался голос Анзора, который слова Симы услышал.
        - Он ко мне пристает, - пожаловалась шепотом Сима и смущенно глаза отвела.
        - С оплатой решим, не переживай, а с Анзором сама разбирайся, - шепнул я ей в ответ, понимая, что горец мужик горячий и явно на девушку запал. Но как он, лежа на кровати, может к ней приставать - не понял.
        А у Симы румянец вдруг щеки залил, она ладошку ко рту приложила и глаза круглые сделала. Горцы засмеялись, а Анзор на них рявкнул. Это как он так себя с аксакалами ведет? Нельзя же, они его… а что ему можно сделать? Ну отругают и пристыдят, а старший в горах - закон и уважение, зря наш раненый на рожон лезет. А недавно прооперированный начал что-то медленно и настойчиво вещать на своем гортанном языке. Говорил уверенно и зло, аксакалы уже не смеялись - слушали.
        - Ты их язык понимаешь? - шепнул девушке, у которой щеки похожи на костер в ночи, так и пылают, даже жар ощущаю.
        - Я грузинка по матери, а у отца горной крови на треть, - ответила та мне.
        - Пошли, - кивнул ей на дверь и хотел за руку взять, но в последний момент передумал. Ну его на фиг, горцы - они такие - чуть что, сразу за нож, а потом наворотят дел и начинают разбираться, да поздно бывает после драки пить боржоми.
        - Дам тебе перевязочные материалы и объясню, как рану Лизы обрабатывать, - громко сказал и пошел на выход, Сима семенила позади, чуть ли не упираясь мне в спину лицом.
        В коридоре не стал девушку расспрашивать, отправился с ней на второй этаж. Там зашел в первую же палату и присел на кровать.
        - Рассказывай! - коротко приказал, видя в глазах Симы смятение и испуг.
        - Они о нас с сестрой говорили, - шмыгнула девушка носом.
        - Это я понял, конкретику давай.
        - К Анзору пришел дед с друзьями, сперва о здоровье интересовались, кто его подстрелил и что он теперь делать станет. Как поняла, кто-то на место его метил, решил с дороги устранить, но не получилось.
        - Угу, это понятно, а то он якобы из револьвера себя случайно подранил - хрень полная! Не мальчик уже, знает, как с оружием обращаться. Дальше что? - поинтересовался я, понимая, что интересное впереди.
        - Ну, мм, там про меня разговаривали.
        - Это понятно, что говорили? - поторопил я девушку.
        - Анзор заявил, что сделает меня своей, если нужно, то украдет и в горы увезет, на самый высокий пик затащит и… - Она сглотнула и глаза отвела.
        - И?
        - Женой сделает! Вот что «и»! - раздраженно выпалила Сима.
        - А ты не желаешь. Правильно? - покивал я.
        - Иван Макарович, а может, вы меня с сестрой отпустите? Лиза чувствует себя хорошо, ходить может, мы и убежим.
        - Далеко? - поинтересовался я. - Ты же реалии знаешь, он тебя мгновенно отыщет.
        - Но что делать-то? Мы и уехать не можем, денег нет, а еще и за лечение… - Она оборвала себя на полуслове, подняла испуганные глаза и спросила: - Иван Макарович, а сколько я вам должна за спасение сестры?
        Понимаю, когда близкий болен, то готов отдать последнее, в том числе и в рабство продаться. Положение сестер аховое, но мне они обе симпатичны, почему-то есть желание помочь.
        - Сима, еще ничего не подсчитывали, стоимость лекарства у профессора нужно узнать. Слушай, а ты не хотела бы поработать у меня в клинике распорядителем? В обязанностях слежение за порядком, запись и распределение больных, а то сейчас это возложено на дворника, но, сама понимаешь, не тот он человек. Опять-таки нужно учет вести, картотеку больных, - на ходу придумал я.
        На самом деле подобный человек необходим, сестры милосердия на такую роль не подходят, их вотчина заниматься с больными, а кто-то типа распорядителя нам требуется.
        - Кстати, если у меня работать станешь, Анзор не сможет действовать нахрапом, побоится, - привел я еще один аргумент.
        - С чего бы ему опасаться этого места? - задумчиво поинтересовалась девушка.
        - Поверь на слово, - хмыкнул я. - Ну, по рукам?
        - Иван Макарович, а какова… - Она запнулась и продолжила не то, что хотела спросить: - Каков круг обязанностей? Не уверена, что справлюсь.
        - Не умеешь - научим, не хочешь - заставим, - ответил ей, не представляя, какую зарплату девушке предложить.
        Другой на моем месте выставил бы баснословный счет и заполучил бы в услужение девушку. Ну так бы, скорее всего, произошло в моем родном мире, за некоторыми исключениями: еще встречались честные и порядочные бизнесмены, но они становились диковинкой и редкостью. Не про тех говорю, кто имеет мелкий бизнес и близок к народу, они-то еще не скурвились, хотя и встречаются определенные рвачи. А вот у кого дворцы в разных странах, многометровые яхты, а бабла (не денег, а именно бабла!) через край - они не могут понять родителей, у которых детишки больны. Черт, а вдруг и я в подобного монстра превращусь? Брр, страшно подумать. Нет, если в человеке присутствует честность и он не ударит в спину друга из-за тридцати сребреников, то не сгниет духовно и не скурвится.
        - Сима, считай, что ты принята на работу, финансовое положение клиники, гм, больницы таково, что огромных денег посулить не могу, но под покровительство тебя и сестру возьму, Анзор без твоего на то согласия ничего не сделает. Денег же за лечение сестры можешь не платить, из зарплаты высчитаем. Кстати, как ты в бухгалтерских делах, не разбираешься?
        - Курсы окончила в прошлом году, но устроиться… - стала пояснять девушка, но я ее перебил:
        - Отлично, это тоже в твои обязанности войдет! - воскликнул я и потер руки.
        - Кто и куда войдет? - открыв дверь, поинтересовался профессор, услышавший мои последние слова.
        - Семен Иванович, позвольте представить вам нашу новую работницу… - указал я профессору на Симу, а потом и сам на девушку посмотрел, так как полного имени ее не знаю.
        - Серафима Георгиевна Адания, - смущенно произнесла девушка.
        - Адания, Адания, - нахмурил лоб профессор. - Позвольте, голубушка, ваше имя с данной фамилией как-то плохо сочетается. А потом, не родственница ли вы одной знатной горской фамилии?
        - Очень отдаленная, - махнула рукой Сима. - Прапрадед ослушался, и про него давно забыли.
        - Иван, я не против, тем более что на все рук не хватает, а на тебе организация, - пожал плечами мой компаньон и кивнул в сторону окна: - Отойдем, разговор есть.
        - Что-то случилось? - нахмурился я, видя, что профессор мрачен и чем-то обеспокоен. - Какой-то сложный случай и не знаете, как лечить?
        Мой компаньон молчал, задумчиво глядя в окно, Сима стояла у двери и всем видом показывала, что ее не интересует наша беседа, хотя и нервничала, думала, ее судьбу решаем. Ошибалась: Портейга знаю, ему и в самом деле не до девушки, кроме больных и лаборатории, он ничем не интересуется, ну почти. Вообще, создается впечатление, что доктор на медицине женат и с ней живет. С одной стороны, это похвально, но приносить себя в жертву я бы не смог.
        - Нас вызвали в МС МВД, - огорошил меня профессор.
        - Э-э-э, - протянул я, не понимая, как расшифровывается эта аббревиатура, но догадываясь, что жандармерия или полиция к этому отношения не имеет. Хотя Министерство внутренних дел Российской империи существует, в частности, контрразведчик подчиняется одному из его департаментов, но даже не напрямую. Вертикаль выстроена своеобразная, с различными ответвлениями. Мы же с профессором ничего, что может заинтересовать полицию, не делали, да и Ларионов, наверное, предупредил бы. - Семен Иванович, а это куда нас вызвали?
        - В Медицинский совет Министерства внутренних дел Российской империи под руководством директора Льва Федоровича Рагозина. Этому совету подчиняются все государственные больницы, - пояснил Семен Иванович.
        - И? Какое мы имеем к этому отношение? - нахмурился я.
        - Читай, - протянул мне профессор вытащенный из кармана лист.
        Официальная бумага, с печатями и подписями. В ней говорится о рассмотрении дела в отношении меня и моего компаньона: халатное отношение к больному, лечение экспериментальным и непроверенным лекарством.
        - Последствия? - поинтересовался я.
        - Самые печальные, вплоть до запрещения оказания медицинских услуг. Редко, но подобные случаи имели место быть, - рассеянно ответил профессор.
        - Так что это за совет такой, можно подробнее?
        - Медицинский совет представляет коллегиальный совещательный орган. Декан избирается на три года из числа членов совета. Председатель и действительные члены утверждаются повелением императрицы по представлению министра внутренних дел из «снискавших своими действиями всеобщее уважение» ученых - экспертов в вопросах, требующих специальных медицинских знаний. Непременные члены совета, назначаемые по должности: директора Медицинских департаментов МВД и Военного министерства; генерал-штаб-доктор флота и президент Медико-хирургической академии. Почетных членов избирает совет и утверждает министр внутренних дел. Так, последнее к нам отношение не имеет, - проговорил Семен Иванович, поглаживая бородку и морща лоб. - Видишь ли, Ваня, решения по всем вопросам в совете принимаются большинством голосов и утверждаются министром внутренних дел. Он имеет исключительное право удостаивать врачей высших ученых степеней без испытаний, но не только, в том числе и лишать званий.
        - Но из-за чего к нашим персонам такой интерес? - озадачился я.
        - Твое смелое лечение графини Смеевой, потом мы излечили сына Потоцких, во всех этих случаях действовали по неутвержденной и непроверенной методике, лекарство давали неизвестное, могли повредить не только больному, но и окружению. Понимаешь?
        - Что-то типа вызова эпидемии? - предположил я.
        - Ну, в том числе, как и опыты на живых людях запрещены, а у нас не имелось проведенных исследований, и даже препарат не предоставлен на проверку ни в одно фармацевтическое общество.
        Слова профессора заставили призадуматься. Что-то мне подсказывает - не прав он, не в этом тут дело. Да и интерес к нам слишком быстро возник, а бюрократическая машина всегда раскачивается медленно. Хотя времени прошло прилично, нельзя исключить того факта, что бумаги проделали длинный путь и сейчас «полыхнуло». И что теперь? Данный вопрос я задал профессору, но ответа не получил, у Семена Ивановича нет ответа. Идти придется однозначно, а там посмотрим, в какую сторону ветер дует. Сейчас же имеются насущные дела, в том числе и лечение больных.
        - Семен Иванович, идите и продолжайте прием больных, - задумчиво потер я щеку. - А в МВД сходим, поговорим. Да, кстати, вы оформили патент на лекарство?
        - Иван Макарович, голубчик, вам ли не знать, что времени на занятие бумажной волокитой нет ни минуты! Да и, напомню, организационные вопросы на вас, - ответил мне профессор и заспешил на выход. - Больные ждут! - оглянулся он от двери и, не дав мне слова сказать, вышел.
        - Иди к Семену Ивановичу и помоги организовать прием больных. Как бы он тебя ни просил, ни в какие медицинские процедуры не вмешивайся, даже если это что-то безобидное. На тебе порядок в очереди, ведение учета и прием средств, расположишься в кабинете доктора, - велел Симе.
        - Иван Макарович, а как же Лиза? - спросила девушка.
        - Не переживай, все устрою, - ответил я ей и достал папиросы.
        Девушка удалилась, я же после перекура отыскал сестру милосердия и отправился в операционную. Пора девочку и Анзора разводить по разным палатам, не дело им вместе лежать, да и, не дай бог, еще кого-нибудь оперировать понадобится.
        Лизу перевели на второй этаж, поселив ее в одну из палат. Вообще, девочку можно уже выписывать, на мой взгляд, она может дома отлежаться и восстановиться, терапия ей пошла на пользу. А вот вора трогать поостерегся - все же недавно он перенес операцию, удивительно, что ни разу не пожаловался, а болеть-то обязано! Да и нет у меня уверенности, что шов не разойдется, так что трогать Анзора никак нельзя. Мимоходом объявил, что Сима теперь на меня работает и никому обижать девушку не позволю. Мои слова Анзору пришлись не по душе, вор прищурился и зубы сжал.
        - Иван Макарович, а Серафиму Георгиевну вы под свою опеку взяли по каким мотивам? - уточнил Жало, явно знающий о планах своего босса.
        - Из-за знаний и деловых качеств, исключительно, мне она подходит под определенные задачи, такими специалистами нельзя разбрасываться, - ответил, сообразив, что мои предыдущие слова могли вызвать неверное толкование. - Да, в личном плане она меня не интересует, но за своих людей любому горло порву. Впрочем, у вас же примерно такие отношения в… э-э-э… скажем, сообществе. Не так ли?
        Дал понять, что Сима меня не интересует, но под защиту ее взял. Не хочу, чтобы у Анзора какие-то иллюзии неправильные возникли.
        - Жало, за дверью погуляй, - приказал своему подручному Анзор, а после того как тот вышел, обратился ко мне: - Иван Макарович, пара вопросов к тебе имеется. Поговорим?
        - Если недолго, - согласился я. - Времени мало, на все не хватает.
        - Понимаю, много не отниму. Вопрос к тебе: моих людей лечить возьмешься в случае нужды?
        - В порядке живой очереди, - пожал я плечами, понимая, что о финансовой стороне речь не идет. - Но если полиция проявит интерес к кому-то из твоих… гм, - чуть запнулся, подбирая слова, - друзей, то защищать их не стану, не адвокат.
        - Хорошо, понял, - удовлетворенно кивнул тот. - Ты меня с края спас или ситуация еще не ясна?
        - Этот вопрос к Семену Ивановичу Портейгу, - уклонился я от прямого ответа. - С моей точки зрения, ты поправляешься, и даже быстрее, чем мы могли надеяться.
        - Серафиму от меня решил спрятать?
        - В том числе, - решил я не упираться. - Анзор, а могу тебе вопрос задать?
        - Валяй.
        - Ты в столице один из главных, э-э-э, в своем обществе и многое знаешь, что происходит, в том числе и устремление народа. Верно?
        - Смотря кого под народом подразумевать, - улыбнулся он.
        - Как к политическим относишься?
        - Они не в сфере моих интересов, но иногда работаем совместно. Нас объединяет одно: приходится от полиции скрываться и денег вечно не хватает. У них свой интерес, у нас свой. Дело сделали и разбежались, - не стал лукавить вор. - У тебя с ними проблемы? Скажи - порешаем.
        - Иван Макарович, - сунулся в дверь наш дворник, - там носилки привезли, куда их складывать?
        - Иду, - направился я к двери, а Анзору сказал: - Потом договорим.
        К моей радости, ротмистр не только сдержал слово насчет носилок, но и медикаментов с перевязочным материалом прислал. Нет, он явно не в курсе, что нас с профессором на «ковер» вызвали. Пятеро сопровождающих груз нижних чинов под руководством Михаила разгрузили телегу и вскоре уехали. Теперь можно из операционной больных без опасений в палаты переносить, если те в более-менее нормальном состоянии будут. Хотел уже навестить профессора, но к крыльцу подкатил автомобиль с разбитой фарой, и из-за руля выскочил какой-то подполковник, звеня наградами:
        - Врача! Немедленно! - закричал он командирским голосом, а до меня дошел свежий запашок алкоголя.
        - Что-то случилось? - поинтересовался я, подходя.
        - Пацан под машину бросился, - ответил тот мне. - Помощь нужна.
        - Показывайте, - сказал ему, а появившемуся Михаилу крикнул: - Семена Ивановича зови!
        Пацан лет двенадцати лежал на заднем сиденье автомобиля и чуть слышно стонал. Одежка на нем обычная, родители явно не из шибко обеспеченных.
        - Что болит? - склонился я над парнем.
        - Нога и бок, - ответил тот сквозь зубы.
        - Доктор, у него открытый перелом ноги, у меня имелся бинт, перебинтовал, - подсказал мне подполковник, сбивший паренька.
        - Что тут у нас? - спросил запыхавшийся профессор, а потом обернулся к стоящему позади дворнику. - Носилки тащи!
        Вот и пригодился подарок ротмистра, правда, рассчитывал, что не скоро им воспользуюсь. Парня мы с подполковником Виталием Пугаевым, служащим в генштабе (так он представился), перенесли в операционную. Профессору предстоит собрать кость на ноге, запаковать ту в шину и сверху наложить гипс. А вот с боком дело обстоит хуже, но внутренние органы мы проверить не можем: приборов нет. Гематома на грудной клетке парня профессору не понравилась, есть подозрение на перелом ребер. Эх, нам бы захудалый прибор УЗИ или рентгеновскую установку!.. С немецким послом необходимо связь поддерживать и попытаться разыскать господина Рентгена. Правда, что тому предложить - понятия не имею, но заполучить установку одним из первых - хочу. По идее, мне есть что предложить в обмен, тот же антибиотик стоит… Хм, а сколько стоит данное лекарство? Честно говоря, даже себестоимости не знаю. Ладно, это все в процессе разузнается, и решим, как поступить. Сейчас мне необходимо разобраться с МС МВД, уверен, что неспроста нам пришло приглашение. Поразмыслив, решил действовать.
        Подошел к пролетке, где скучал наблюдатель Ларионова, и поинтересовался:
        - Братец, ты тут один или еще люди Вениамина Николаевича где-то поблизости?
        - Всех сняли, один я, - зевнув, ответил тот. - К ночи сменят, тогда и усиление будет.
        - Хм, а с чего ротмистр людей отозвал?
        - Мне неведомо, мое дело наблюдать да помощь вам оказать, если чего случится, - ответил тот.
        Н-да, а ведь и он не все время тут ошивается, Михаил мне доложил уже, что данная пролетка пару раз уезжала. Это-то понятно, служивому необходимо питаться да нужду справлять. А в столице что-то и впрямь назревает, если Ларионов оставил больницу без присмотра, один человек мало что сделать может, да и подозреваю, что у того приказ не тот, который он мне озвучил. Побьюсь об заклад, что в случае нападения на меня или профессора служивый рванет за подмогой, так что рассчитывать на него не приходится. Правда, не думаю, что кто-то решится нанести удар днем.
        Поймал пролетку и отправился в адвокатскую контору, где нам с Портейгом делали договор о компаньонстве. Адвоката я сильно удивил, попросив зарегистрировать лекарство под торговой маркой «портейницелит», относящийся к препаратам широкого спектра действия и группы антибиотиков. Нет, мог бы придумать другое название группы, но решил самого себя не путать. В любом случае антибиотик не раз еще с моего языка сорвется.
        - Иван Макарович, но это не моя прерогатива, медицинские препараты никогда у нотариуса не регистрировали, - удивленно ответил мне адвокат.
        - И что? Я же не патент у вас прошу на использование, просто вы делаете мне документы, что данный препарат имеет такие-то свойства и название, вносите в свой реестр, и не более того, - объяснил я ему.
        Дело в том, что если идти и регистрировать лекарства в медицинскую палату, где аптекарское сообщество потребует исследований и доказательств лечебных свойств, то времени и бумаг на это уйдет прорва. А в свете последних событий и, как подозревает мой компаньон, без медицинского совета и заключения фармацевтов ни хрена-то у нас не получится, я пытаюсь сделать небольшой финт. Нет, ничего противозаконного в этом нет, простая подстраховка, и… никто не сможет возразить, что подобного лекарства нет. Понимаю, что это лазейка в законодательстве, но не воспользоваться таким грех.
        - Противоправного в вашем желании не усматриваю, - после продолжительной паузы сказал адвокат, полистав какой-то толстенный талмуд. - Пожалуй, смогу выдать подобный документ, но вы перечислите свойства своего чудо-лекарства. Не переживайте, - дополнил он, заметив, что собираюсь что-то сказать, - лечебное действие мы опишем в приложении к основному документу. Вас такой подход устроит?
        - Да, - коротко ответил я и, попросив ручку и бумагу, перечислил основные заболевания, с которыми справляется антибиотик. - Вот перечень того, от чего мы сможем излечить, - протянул лист адвокату.
        - Ну-с, посмотрим, - улыбнулся мне тот добродушно.
        По мере чтения он пару раз недоверчиво на меня косился, крякал, даже попросил папиросину.
        - Господин профессор, Портейг Семен Иванович, заверит данные сведения? - спросил адвокат, ослабив узел галстука, словно ему дышать стало тяжело.
        - Естественно, - пожал я плечами, - лекарственный препарат назван в его честь.
        - Иван Макарович, у меня сейчас брат болеет, не могли бы вы его осмотреть и, если потребуется, своим лекарством полечить? Не беспокойтесь, стоимость лечения мы оплатим, средства имеются, - огорошил он меня просьбой.
        - И каковы у брата симптомы? - медленно спросил я, неожиданно поняв, что скоро меня начнет каждый встречный просить за кого-нибудь из родни или знакомых.
        - Жар, кашель с мокротой, Грегу поставили диагноз: тяжелое воспаление легочной ткани, перешедшее из бронхита вследствие простуды, - на одном дыхании выпалил адвокат. - Иван Макарович, голубчик, если поможете брату, то… то могу вам помочь протолкнуть на патент данное лекарство, естественно, за лечение расплачусь, какую бы вы сумму ни озвучили!
        - Уважаемый, - прочел его имя и фамилию на стоящей позолоченной табличке, - Агамемнон Василиадис, чудотворного спасения может и не наступить, зависит от запущенности заболевания. Тем не менее могу вас направить с запиской к профессору Портейгу, уверен, что он сделает все возможное.
        - Иван Макарович, а если за вашим компаньоном кого-нибудь отправить, чтобы он сам пришел? Брат вряд ли дорогу переживет, а мы пока бумаги оформим, и я начну в патентный отдел прошение составлять, - предложил хитрый адвокат, но в его взгляде мелькнуло разочарование.
        Похоже, он принял меня и Семена Ивановича, которого знает не один год, за шарлатанов. И что делать? Связи необходимы, в том числе и в данной среде.
        - Хорошо, но дайте слово, что не станете направо и налево говорить о чудесном выздоровлении Грега, если оно случится. Увы, всех больных мы не можем спасти: пока не хватает ресурсов для производства лекарства в нужных объемах, - объяснил я свою позицию, без спроса взяв лист бумаги и быстро набросав записку профессору.
        Адвокат отправил своего слугу с моей запиской к профессору, а сам принялся составлять бумаги. Когда уже почти все подготовил (около полутора часов это заняло, без компьютеров дело обстоит печально!), пришел раздраженный Семен Иванович. Компаньон мне попенял, что ему пришлось бросить больных, правда, никаких тяжелых случаев он не усмотрел и сестры милосердия должны справиться. Адвокат уточнил у моего компаньона, все ли верно о чудо-лекарстве, и попросил заверить документы личной печатью врача и собственноручной подписью. Пряча усмешку в бороду, Семен Иванович выполнил данную просьбу, после чего и я в бумагах расписался, а когда расплатился, хотел ретироваться, оставив Портейга разбираться с больным. Однако меня упросили присутствовать на осмотре, посулив ускорить дело с патентом. Пришлось согласиться и наблюдать, как Семен Иванович, поставив диагноз (пневмония в тяжелой форме), вколол антибиотик. Возникла единственная заминка, когда адвокат уточнил насчет оплаты лечения. Профессор посмотрел на меня, а я решил свалить все на нашу новую бухгалтершу:
        - Серафима Георгиевна, наш делопроизводитель, - сказал я, новую должность девушке придумав прямо на ходу, - все обсчитает и счет выставит.
        На этом мы разошлись, я с копиями бумаг решил навестить Ларионова, а потом заняться поиском денег и приобрести какое-нибудь производство, связанное с фармацевтикой. Нет, можно начинать и с пустого места, но затрат, а главное времени уйдет намного больше. А с другой стороны, не факт, что деньги не окупятся или старое оборудование не придется на новое менять, да и поговорка есть, что скупой платит дважды. И что же делать? Хочется всего и сразу, но такой подход к делу неправильный. Сижу в пролетке и размышляю, и настолько погрузился в раздумья, что не отреагировал, когда британец устроился напротив меня и, широко улыбаясь, держа в руках револьвер, сказал:
        - Какая приятная встреча, Иван!
        - А чего с оружием? - поинтересовался я, прикидывая шансы в драке.
        - Это чтобы ты более сговорчив был. Да и так огульно от предложений не отказывался, - широко улыбнулся Гарри. - Василий! Притормози у ломбарда! - крикнул он кучеру.
        Пролетка замедлилась, и в нее еще два мужика вскочили, зажав меня между собой.
        - Обыскать, - коротко велел британец.
        Из моих карманов выгребли все, включая портмоне, портсигар с зажигалкой, мелочь, револьвер и нож, все перекочевало к британцу в карман, документы Гарри положил на колени и бегло их просмотрел. По лицу ничего не понятно, но похоже, что он доволен добычей. Пролетка тем временем развила большую скорость, хотя мы и ехали еще по столичным улицам, но уже приближались к окраине.
        - Это похищение? - поинтересовался я. - При первой встрече мне показалось, что к бандитам ты не имеешь отношения.
        - А мы не бандиты! - усмехнулся сидящий рядом мужик. - А гниду кровопийц давить будем. Вы же как пиявки на шее трудового народа!
        Я покосился на говорившего, у него даже слюни изо рта летят, зрачки расширены, кожа бледная, испарина и мелкая дрожь в пальцах. Наркоман? Или просто шизофреник?
        - Ничего, что я сельчанин? - поинтересовался я у говорившего распутинца.
        Принадлежность мужика к данной организации не вызывает сомнений. А Гарри тем временем с тонкой улыбкой смотрел на меня и ждал развития событий. Больно, мля! Меня наркоман локтем в грудь приложил от души. Эх, если бы не револьвер в руках британца.
        - Петр, успокойся, мы еще с Иваном Макаровичем не поговорили. Возможно, ты еще с ним побеседуешь и свои взгляды доскажешь, - остановил Гарри повернувшегося ко мне боевика, который уже кулак для удара занес.
        А может, он не наркоман, а психически больной? Габаритами что тот медведь, а симптомы могут и о другом говорить. Краем глаза оценил Петра и пришел к мнению, что он не так давно на иглу подсел, явно под кайфом находится.
        Мы остановились на безлюдной улочке, дома за покосившимися заборами ветхие, сухая трава с прошлого года чуть ли не в полный рост. И куда местный околоточный смотрит? Начнется пожар - так тут все заполыхает!
        Мне скрутили веревкой руки, а потом бесцеремонно из пролетки вышвырнули на пыльную дорогу. Британец при этом весело корил своих подручных, а Петр меня еще и носком сапога в живот приложил, сделав вид, что случайно. Наконец-то я дождался того момента, когда Гарри свой револьвер убрал. Понимаю, что со связанными руками, против четверых, если кучера считать, шансов у меня не так много. Первым намечаю Петра, тот самый опасный из-за своих габаритов. Руки даже складывать не пришлось, пальцы в замок сцепил и, делая резкий шаг к наркоману, бью того снизу вверх.
        Глава 6
        Вырваться
        В руки отдало болью, но она порадовала - не промахнулся, челюсть Петра звонко щелкнула, а сам боевик полетел спиной назад в сторону забора. Ждать времени нет, прыгаю в сторону второго боевика (он ближе) и пытаюсь в прыжке ударить противника ногой в голову. Тот, словно тюлень с выпученными глазами и открытым ртом в каком-то крике, медленно стал руку поднимать, чтобы свой череп защитить.
        - Н-на! - выкрикиваю, когда носок моего ботинка встречается с головой бандита.
        Меня по инерции ведет, и поймать равновесие не получается: руки-то связаны. Краем глаза замечаю, что Гарри почти вытащил револьвер. До британца всего пара метров, перестав пытаться поймать равновесие, падаю на дорогу, перекатываюсь и бью Гарри по опорной ноге. Он все же успел наган выхватить и даже выстрелил, но падая, и пуля ушла в небо. Мне пока чертовски везло, успел отметить краем сознания, когда вскочил на ноги и несколько раз пнул лежащего британца от души, стараясь лишить того сознания. Револьвер в нескольких метрах от британского подданного, тот попытался до него дотянуться, прыгнув, но удар в область шеи не позволил ему завладеть оружием. Петр хрипел где-то за спиной, его напарник в себя еще не пришел, британец повержен. Отлично, можно делать ноги! Разворачиваюсь и вижу кучера, про которого в горячке схватки позабыл. Мужик уже замахнулся столбом, не иначе из забора выдрал, отметил я, выставив вперед руки и качнувшись в сторону, пытаясь избежать удара.
        - Получи, гад! - выкрикнул возница и шарахнул меня этой импровизированной дубиной.
        Руки мгновенно онемели, удар смог парировать, но меня ощутимо повело, удар силу хоть и погасил, но он прошел в голову. Расчет, что у меня имеется несколько секунд передышки, не оправдался. Думал, что вознице придется гасить размах дубины (на это сила нужна немалая!), но у мужика в роду не иначе медведь затесался. Столб забора почти без отскока сразу же шмякнулся о мой бок, ребра явно затрещали. Я на резко подкосившихся ногах рухнул на колени и стал заваливаться. В этот момент мне на голову обрушился сокрушительный удар, - уже обливаясь кровью, через десяток секунд я услышал:
        - Петр, ты его к праотцам-то не отправил? - поинтересовался возница.
        - И хрен с этим гнидой! Никто плакать не станет, - сплюнул на землю рядом со мной распутинец.
        Слюна-то в крови, отметил я про себя, порадовавшись кружащейся головой, что сумел достойно связанными руками помахать.
        - Если ты его убил, то сам не жилец, - прошипел британец и попинал меня ногой.
        Помимо воли из себя выдал пару стонов: этот британский козел меня по больным ребрам ногой пинал.
        - Жив! - произнес Петр.
        - Господин, чего с ним делать? - поинтересовался возница.
        - В подвал тащите, - распорядился британец.
        - Слышь, гнида на теле трудового народа, - склонился надо мной Петр и по печени кулаком заехал, - мы с тобой еще поговорим. Зря ты тут кони не двинул, пожалеешь теперь.
        - Петр, не шибко его лупась, а то англичанин рассвирепеет, - шепнул подельнику возница.
        - Он к Ваську подошел, - оскалился тот, нанося мне по ребрам еще два сокрушительных удара, - не видит.
        Сука, похоже, все же ребро одно, а то и два, сломал - боль затмила разум мгновенно, и на некоторое время я выпал из происходящего.
        Очнулся в полутемном подвале привязанным к столбу, и лишь тусклый свет из оконца под потолком озарял мою камеру. Н-да, иначе и не скажешь, это действительно камера, оборудованная для несчастных узников. Грубо сколоченные нары напротив у стены, рядом с массивной на вид дверью стол с табуретом. Кстати, тут устроена допросная, на столе стояла пепельница, писчие принадлежности и подсвечник с двумя свечками. Эх, хорош подсвечник, массивный, такой бы на темечко с размаху врагу опустить, и никакой врач не поможет. Ребра ныли, кожа на руках ободрана, правый глаз видел плохо. Блин, вот и прогулялся за патентом. И где же, интересно, люди ротмистра, которые должны за мной присматривать и охранять? Почему Ларионов одного человека у больницы оставил? Нас с профессором двое, и один никак уследить не сможет, да и толку-то с него! Так, надеяться не на кого, а сам я ничего сделать не в состоянии. Покрутил руками, веревка еще больнее в запястья врезалась, да и мышцы рук потянуты, вишу тут не менее получаса, судя по ощущениям: если больше, то вряд ли еще пальцы слушались бы.
        Дверь со скрипом отворилась, свет ударил по глазам, и пришлось зажмуриться, а потом меня окатили ледяной водой.
        - Очухался? - поинтересовался Петр, отвесив мне пару пощечин.
        - Сука! - плюнул в его сторону.
        Отбросив ведро, которое с оглушительным звоном и дребезжанием ударилось о стену и отскочило на пол, Петр несколько раз меня от души ударил в живот. Ну такой поворот событий я предвидел, пресс напряг, но второй удар все же причинил неудобства - сумел он пробить мышцы живота. Гм, необходимо усилить тренировки по физподготовке, а то последнее время я их за круговоротом дел подзабросил. Однако сперва еще нужно из лап этих сволочей выбраться. Что-то сомневаюсь, что, получи от меня сведения по антибиотику, британец успокоится и отпустит с миром.
        - Господин Джонс, этот в себя пришел! - прокричал Петр в сторону открытой двери.
        Примерно через минуту в камеру вошел Гарри, покрутил головой и, поморщившись, велел:
        - Кресло притащи, а Ивана от столба отвяжи, такого тебе не приказывал.
        - Он опасен, - буркнул Петр, но спорить не стал.
        Распутинец вытащил из-за голенища нож и, подойдя ко мне, срезал веревку, которая удерживала мои руки. На ногах я сумел устоять, но понимал, что сопротивление оказывать сейчас нельзя. Хрена с два чего-нибудь смогу, пока немного не восстановлюсь. Да и рук этот гад мне не освободил.
        - Иван, ты не стесняйся, присаживайся, - кивнул британец в сторону нар. - Разговор не так планировал, но в этом твоя вина.
        Дернув головой, я решил, что отдых нужен, и не стал кочевряжиться и показывать гордыню - прошел несколько шагов, качаясь от головокружения, и сел на ложе арестанта. Голову кружило, были позывы к рвоте - явное сотрясение мозга получил. С другой стороны, еще легко отделался, если прикинуть, что дальше произойдет.
        - Глупо, - хрипло выдохнул.
        - Ты это о чем? - поинтересовался Гарри, крутя в руках револьвер.
        - А почему наган, а не английский пистолет или немецкий? - поинтересовался я у британца.
        Появился Петр, кряхтя и матюгаясь, притащил кресло и установил его за столом.
        - Свободен, наверху подожди, - распорядился Гарри, махнув Петру на выход.
        - Могу подсобить, если разговаривать откажется, - шмыгнул носом Петр, подойдя к двери и не спеша покидать камеру.
        - Иди наверх, - сквозь зубы процедил британец.
        - Как скажете, - хмыкнул боевик и, осторожно прикрыв за собой дверь, удалился.
        Мы с Гарри некоторое время смотрели друг другу в глаза, британец сделал вид, что ему нужна бумага с ручкой, и взгляд отвел. Победа, пусть и мелкая, обрадовала.
        - Ты спросил про оружие, - медленно произнес Гарри. - Нет, любви к револьверу у меня и в помине нет, не по нраву. Однако в кое-каких моментах он превосходит известные аналоги, а если кто-то увидит, это не вызовет подозрений и лишних вопросов. Такой ответ устроит?
        - Без проблем, - ответил я и, прикрыв глаза, чувствуя, как пробегает кровь по кистям рук, поинтересовался: - Неужели потребовались подобные радикальные меры? Риск с твоей стороны велик, а отдача неизвестна. Не факт, что формулу и технологию на память знаю, а уж что ее выдам, так и вовсе подобного ожидать глупо. А вы же меня в этом подвале и закопаете.
        - Иван, ты не прав, после получения знаний мне нет смысла тебя убивать, - достав папиросы, ответил британец. - Курить хочешь?
        - Не откажусь, - ответил я, хотя первым желанием и было отказаться.
        Британец вытряхнул из пачки пару папирос, одну сам закурил, потом подошел ко мне, поигрывая в правой руке наганом. Протянул папиросину, а когда я ту взял связанными руками, он и зажигалкой чиркнул. Пока британец возвращался к столу, я пару раз глубоко затянулся, борясь с головокружением и стараясь, чтобы горящий табак веревку пережег. Нет, руки не ниткой связали, с пары затяжек, да и если зажигалкой мои путы палить, то потребуется немало времени, однако необходимо использовать малейший шанс.
        - Ну-с, Иван Макарович, - усаживаясь в кресло, произнес Гарри, - поговорим?
        - О чем? Формуле препарата? Так я уже сказал - говорить не стану, ибо подозреваю, что потом стану без надобности.
        - Иван, ты не глупец и понять-то должен: сперва я проверю все, а потом уже и твою судьбу решу. Захочешь на меня работать - мы всегда договоримся, - выпустил в мою сторону несколько колец табачного дыма британец, а потом продолжил: - Уверен, ты обладаешь уникальными знаниями, именно поэтому решил тебя прижать, а не твоего исполнителя. Поверь, господин профессор уже давно все рассказал бы и написал. Но в вашем партнерстве именно ты дирижируешь, следовательно… - Он не закончил фразы, широко улыбнулся и загасил окурок в пепельнице. - Да, можешь не трудиться и не жечь веревку, дам тебя пару часов, бумагу и ручку, обдумай и все опиши. За это получишь десять тысяч рублей и предложение о работе на корпорацию.
        Матюгнулся я про себя: все-то Гарри подмечает, но тлеющую веревку и не подумал гасить. А британец встал с кресла и спросил с ухмылкой:
        - Тебе руки освободить или сам справишься?
        Молча вытянул вперед руки, понимая, что тратить время и упорствовать по данному поводу глупо. Гарри подошел, вытащил перочинный нож из кармана и перерезал веревку, после чего, насвистывая себе под нос какую-то веселую мелодию, удалился, захлопнув дверь.
        Я привалился к стене и прикрыл глаза: есть о чем подумать и поразмыслить. Британец никуда не спешит, уверен в своих силах. Стены подвала каменные, подкоп тут не сделаешь, до оконца не дотянуться, да и пролезть в него затруднительно. Хотя… Прикинул: если сдвинуть стол, на него водрузить кресло, на кресло табурет, то, пожалуй, смогу добраться до окна и, возможно, вылезти наружу. Но что там и не наблюдает ли кто за моими действиями? В двери смотрового окошка нет, но не факт, что под окном не установлено дежурство, как и не исключаю возможности, что какой-нибудь глазок в камере есть. Тьфу! Мысленно сплюнул, это во мне паранойя говорит! Какой, к черту, глазок, стены даже не из кирпича, а из булыжников! Еще бы про видеонаблюдение с жучком подумал, кретин.
        Так, вернемся к нашим баранам. Медленно поднялся на ноги и прошелся по камере, прикидывая положение дел. Убивать меня британцу невыгодно, а вот покалечить он может. Подошел к столу и взял в руки подсвечник, тот оказался на удивление легким, таким сильные повреждения в драке можно только случайно причинить. Той же пепельницей и то шансы есть нанести противнику сокрушительный удар. Правда, данным предметом придется действовать словно ножом. Пепельница больше походила на неглубокое блюдо из тонкого металла. Представил, как кому-то с ее помощью горло начну перерезать, и содрогнулся. Нет, если только в крайнем случае. Кровообращение у меня восстановилось, голова перестала кружиться, и уже почти не мутило, сотрясение маловероятно, скорее всего, из-за ударов по корпусу так организм отреагировал. А вот резкие движения вызывали боль с левой стороны грудной клетки. Ощупал ребра - явных переломов нет, а синяки заживут. Тем не менее френч и рубаху скинул, а майкой свой корпус кое-как затянул, попытавшись сделать бандаж. Ну, более-менее, но если драку затевать, то расчет должен идти на короткий поединок, долго
не продержусь. Мысленно прикинул противников. С Петром справлюсь, а вот возница силен, того если вырубать, то мгновенно и с одного удара. В данной ситуации стоит их бдительность усыпить. Мля, да как это сделать, если дверь заперта, а никто ко мне не собирается! Да и под дулом револьвера хрен кулаками помашешь. Ну на месте педантичного британца я бы с пленника глаз не спускал. Следовательно, наблюдать за мной обязаны, а если не понимаю как, то это не значит, что подобного нет. Придя к таким выводам, сразу в голос застонал, схватившись за сердце. Медленно повалился на пол, продолжая разыгрывать спектакль, а себя мысленно обругал: «Идиот, за голову нужно было хвататься! Черепок-то мой пропустил несколько ударов, меньше бы подозрений вызвал!» Однако мой спектакль увенчался успехом. Дверь отворилась, и от порога прозвучал встревоженный голос возницы:
        - Эй, хватит притворяться-то! Ты только что ходил.
        - Сука, сердце, - прохрипел я. - Воды, дай воды, задыхаюсь.
        - Петр! Тащи ведро, страдальца и гниду еще раз окатить нужно! - прокричал возница.
        - Матвей, давай его ногами в чувство приведем, пока Джонс занят. Васька-то блюет беспрестанно, а ему еще в резиден…
        - Хорош болтать! - оборвал Петра возница, который откликнулся на имя Матвей. - Воды тащи да Джонсу скажи, что пленник помирает, если не придуривается.
        Я медленно стал кататься по полу камеры, хрипеть и раздирать на груди рубаху, благо френч не застегнул, да его и хрен порвешь. А так - картина живописная. Мужик хрипит, слюни пускает, рубаху рвет с треском, катается явно от боли, обязаны они подобным спектаклем заинтересоваться! А вот убивать Матвея никак нельзя, он знает побольше Петра и явно главный у распутинцев, по крайней мере в этой троице. Британца в расчет не беру, тот, по всей видимости, не только идейный вдохновитель, но и спонсором выступает. А вот оговорка про резиденцию интересна, необходимо расспросить, если получится. Хотя самому бы ноги унести, а потом уже можно и варианты поискать, как и с кем побеседовать.
        - Стой! - остановил Матвей Петра. - У этого-то приступ явный, глянь, слюни пузырятся!
        - Болезнь такая есть, когда припадок случается, - авторитетно заявил Петр. - Как бы он себе язык не откусил, тогда ничего не скажет.
        В подтверждение этих слов я язык сразу высунул, глаза вытаращил и затрясся, замычав. Не уверен, что в другом месте и в другой момент сумел бы так сыграть. Но в темном подвале, грязным и измазанным кровью… Спектакль удался.
        - И чего ты стоишь?! Иди и держи его! - воскликнул Матвей. - Если что, я тебя подстрахую.
        Петр сделал пять быстрых шагов, склонился надо мной и хотел за плечи схватить. Он подставился, и я воспользовался таким моментом. Наотмашь, ребром ладони ударил по кадыку противника, откатился в сторону Матвея, который еще ничего не сообразил, и снизу вверх пробил двойкой в пах этому «медведю». Мля! Как он завизжал, схватившись руками за свои причиндалы! А бил-то я со всей дури. Вскакиваю на ноги и осматриваю врагов. Матвей уже на полу скрюченный лежит и тоненьким голосом что-то верещит, но, похоже, от боли он не в себе. Петр же ничком распластался и не подает признаков жизни, подхожу к нему и шарю по карманам. Нож и револьвер, россыпь патронов, деньги - моя добыча. Пока мародерствую, контролирую Матвея, а тот уже всхлипывает и что-то бормочет. Я ему, похоже, всмятку все превратил, он без сознания и очнется не скоро, если вообще очухается. Однако подходить к медведеобразному мужику не стал. Хрен его знает, очухается в неподходящий момент - заломает меня, если поймает. На такого потребуется не одна пуля.
        Выхожу в коридор и закрываю за собой дверь, хотел выбежать, но сил не так много - еле-еле ноги переставляю. Засов меня порадовал, массивный, Матвею не так просто его сломать, будь он еще в нормальной форме, а уж теперь-то можно не опасаться удара в спину.
        - И куда мне, бедному, податься? - бурчу себе под нос, проверяя заряды в револьвере.
        Коридор небольшой, освещается стоящей лампадкой у стены напротив моей бывшей камеры. Взял в руки лампу и поднял ее над головой. Хм, по пять метров в две стороны, и лестницы ведут наверх. Выбрал направление наугад и медленно пошел, делая осторожные шажки и прислушиваясь. Хм, тихо, впрочем, а чего я хотел, чтобы наверху гулянка шла или собрание распутинцев во главе с Гарри? Странно, подвал слишком добротный, а домики-то с дороги, казалось, на ладан дышат. Ну эта постройка явно использовалась для каких-то коммерческих целей, я бы поставил ставку на трактир. Почти поднялся по лестнице и остановился на полушаге. Мысль про трактир заставила задуматься: если это действительно он, то в нем посетители могут оказаться, не считая обслуги. Чем это грозит? А хрен его знает! Осторожно толкнул дверь и вышел в еще один коридор, заставленный тюками и ящиками. Действительно трактир, а вернее - харчевня, ибо запах отвратной пищи и дешевого пойла мгновенно шибанул в ноздри и прошел прямо в мозг, вызвав определенные позывы. Мля, как в таком месте можно работать? Заглянул в открытую бочку, где тухлая рыба зловоние
источает. Но с чего бы это Гарри подобное место выбрал? С его-то аристократичностью! Хотя на джентльмена он не тянет, если только происхождением с Туманного Альбиона.
        Выход из коридора привел меня в зал, где табачный дым смешан с п?том посетителей и запахом далеко не свежей пищи. Искать своих обидчиков во главе с Гарри мне расхотелось, но, скорее всего, из подвала я выбрал не ту лестницу.
        - Чего тебе принести? - остановилась напротив меня дородная девица в засаленном платье с кружевами на глубоком декольте, в котором отчетливо видны огромные даже не груди, а переспелые тыквы, которые иногда удается выращивать удачливым фермерам.
        - Ничего, - покачал я головой и хотел уже к выходу направиться, но официантка меня за рукав схватила одной рукой, а второй себя под грудь поддела и ту колыхнула:
        - Красавчик, а может, горяченького? Я страстная и умелая, не пожалеешь!
        - Болею, - коротко ответил ей, вырвался из цепких объятий и, посмеиваясь про себя, заспешил на выход.
        На улице осмотрелся и понял, что харчевня - а она именно так и называется, расположена не на той улице, куда меня привезли. Ну подобное подозревал: дом большой, и меня затащили с другой стороны. Пойти разобраться с британцем? Их двое как минимум. Да, на моей стороне эффект неожиданности, но Гарри мог уже хватиться своих подручных или отправился меня «навестить», а я-то не в лучшей форме. Голову все же кружит, да и ребра болят. Нет, не до выяснения отношений с британцем, необходимо восстановиться. Кстати, во всем происшедшем косяк ротмистра, так, может, пусть он все и разгребает? Н-да, а ведь еще непонятки про готовящуюся акцию в резиденции императрицы. И как поступить? Иду, сам с собой рассуждаю, оказалось, так увлекся, что и не понял, как харчевню обошел.
        Два входа позади данной забегаловки, и у одного стоит знакомая пролетка, в которой сюда меня привезли. Ноги сами все решили, мне остается довериться случаю и удаче.
        Дверь оказалась не заперта, поднялся по небольшой лестнице, в коридоре увидел еще одну, уходящую в подвал, откуда послышались крики британца и несвойственная ему ругань на русском языке. Хм, матерится отменно. Первое желание - броситься вниз и под дулом револьвера заставить все рассказать, но есть опасность оставить за спиной врага. Василия я приложил хорошо, тот явное сотрясение мозга получил, времени прошло не так много, надеюсь, еще не очухался.
        Осторожно открыл ближайшую дверь - комната пуста. Впрочем, посетители тут бывают, широкая кровать с сомнительно чистым бельем, и больше ничего. Эта не та ли подавальщица-толстушка сюда клиентов водит? Мля, да тут смертельных случаев наверняка немало происходит, она же задавит клиента своей массой, а если тот голову ей меж грудей засунет, то задохнется же. Что за мысли? Следующая дверь - там какое-то барахло хранится, комната вся забита. За очередной дверью услышал, как кто-то блюет. Похоже, это то, что ищу. Медленно отворяю створку и вижу, как бледный Василий в одном исподнем (для чего разделся-то?!) стоит и прямо из бутылки пьет водку. Это у него-то сотрясение? Да ну на фиг!
        - Паленая, такую еще не пила! Ну ты жмот! - доносится голос девицы, но она находится не в моем поле зрения.
        Василий же увидел меня и отреагировал. Бутылку швырнул, я еле-еле успел присесть, надо мной пролетела и, ударившись о стену, разбилась вдребезги. На инстинктах отшатываюсь вбок, а в стену, куда недавно ударилась бутылка, бьют пули. Черт! Ошибся! В комнате не один Василий с девицей! Как минимум еще двое: краем глаза увидел мужика, который начал палить, а визжат девицы на два голоса! Руку с револьвером в проем - и наугад послал пару выстрелов.
        - Он один! Васька, прикрой! - раздался крик из комнаты.
        Черт! Я отшатнулся не в сторону, откуда пришел: теперь если уносить ноги, то нужно рисковать и мимо открытой двери проходить. А ведь британец стрельбу наверняка услышал и может на помощь ломануться. Хотя… нет, Гарри не станет рисковать, готов побиться об заклад, что британский подданный сейчас по лестнице в харчевню бежит. Там он на улицу выберется, попытается поймать извозчика и уехать на запасную хату, где будет отсиживаться и обстановку выведывать. Ладно, считаем, что из подвала мне угрозы нет. Три выстрела в открытую дверь, после чего, откидывая барабан нагана, вытряхиваю гильзы и снаряжаю его патронами, порадовавшись, что не поленился и выгреб у Петра боеприпасы. Повезло, что ни одна гильза не застряла и ее не перекосило, времени ушло всего ничего, а если бы пришлось выдавливать шомполом, или, как его правильно называют, экстрактором гильз, то потребовалось бы не в пример больше времени, а от него сейчас зависит моя жизнь. Еще два выстрела в стену, мысленно прикинул, что у врага осталось по одному патрону в барабанах. Но и они не дураки, могли перезарядиться и также считают мои выстрелы. Еще
две пули - и разочарованно выкрикиваю:
        - Что ж ты, падла, заклинила-то?!!
        Да, пытаюсь поймать противников на такую нехитрую уловку. Опыта боевого у распутинцев нет, поэтому и клюнул Василий, выпрыгнув в коридор, пытаясь поймать меня на мушку. Две пули послал - одну в грудь, другую в лоб. Василий падает спиной назад, а вот его подельник притаился.
        - Поговорим?! - крикнул, прикидывая, как бы наган убитого забрать.
        Оружие находится в простреливаемой из комнаты зоне, но не думаю, что неизвестный держит под прицелом это место. Осторожно подошел к косяку, присел на корточки и быстрым движением схватил рукоять револьвера. Когда уже почти руку из сектора обстрела вытащил - раздался выстрел, и пуля попала мне в руку чуть выше локтя.
        - Да не вопрос! Можем и погутарить! Патронов у меня в достатке, скоро и подмога придет, а вот ты бы лучше сдался! - ответил мне голос из комнаты.
        - Жди, - коротко хмыкнул я, проверяя заряды в доставшемся револьвере.
        Три пули в одном нагане и пять во втором. Рискую! Решение принял мгновенно и рыбкой прыгнул в комнату, стреляя из револьвера в правой руке. Краем глаза отмечаю, что враг поднимается во весь рост из-за дивана, намереваясь меня пристрелить, небольшой доворот револьвера в левой руке - и во лбу противника образовывается кровавая дыра, а сам он падает. Мордой я проехался по ковру, ощущения непередаваемые, - прыгнул-то сильно, теперь буду выглядеть, словно меня волочили по наждачке. Визг девиц вновь ударил по ушам. Морщусь и, о кровать облокотившись, снаряжаю барабаны револьверов. Хрен его знает - занесет сюда еще боевиков, так встречу их, как и положено, свинцом.
        - Хорош орать! - перекрывая визг девиц, рыкаю я и встаю.
        Полуодетые дамы легкого поведения сидят в обнимку у стеночки и трясутся. Замерзли, наверное, бедняжки, на них же, кроме чулок с поясами, ничего и нет, если не считать, что у одной кожаный ошейник, а у второй искусственный хвост торчит из мягкого места. Н-да, распутинцы-то еще и извращенцами оказываются. Или это они так для Гарри расстарались?
        - Вы мне без надобности, убивать вас не стану, - говорю девицам, обходя диван и убеждаясь, что длинноусый (так его мысленно окрестил, когда увидел завитые пышные усы) мертвее не бывает. - Кого ублажали? Этих или иностранца, который отлучился?
        - Точно не пристрелишь? - испуганно спросила дама постарше.
        - На фига? Мне нет до вас дела, - обхожу комнату, ища свои бумаги.
        Даже под кровать заглянул, но, кроме сапог, ничего там не обнаружил. Стол тоже пуст, если не считать закуски. Так, чего-то тут не хватает.
        - Да, нас для иностранца привезли, почти полдня его дожидались. А он оказался не в духе, почти сразу нас своим дружкам сплавил, а эти… - дернула девица головой, - сперва над нами издевались, что мы в таком виде. А разве наша вина, что у их подельника такие вкусы?
        - Стоп! - остановил я речь девицы. - Кто привез и сколько тут всего людей-то?
        - Так Санек, которому ты мозги вышиб, заказывал у мадам и обговаривал интимные подробности. Он привез, а потом ждали долго, а когда они явились с Васькой, которого ты раньше…
        - Это понял! Больше никого не видели? Может, ждали они еще кого? - вновь перебил я девицу.
        - Не, никого не ожидали вроде, а собирались с каким-то несговорчивым мужиком беседу провести с…
        - Одежда ваша где? Не в таком же виде вы сюда попали, - в очередной раз оборвал я свою собеседницу.
        - Так в комнате у иностранца осталась, мы там приоделись и его в кровати поджидали. А у него настроения не возникло, а может, он импотентом оказался, но как только нас увидел, сразу пинками выгнал, ругаясь на Санька, что тот ему второсортных баб подсовывает за большие деньги. А мы, - девица встала и по бокам руками провела, - в самый раз! Никто же не жалуется!
        Ну, не поспоришь, фигурка есть, да и вторая девица, что словно в рот воды набрала, неплоха. Мля-а-а, на фоне нервотрепки и давнего воздержания у меня кое-какой инстинкт сработал. Заставил себя взглянуть в сторону одного из распутинцев и представить, что они тут с данными дамами вытворяли. Вот сразу возникла брезгливость, и с ней пришло спокойствие. Правда, почти уже решил, что нанесу визит Марте и гори оно все огнем! Дверь запру и уши заткну, ни на какие посылы не выйду, пока с хозяйкой ресторана вдумчиво на перине не переговорю!
        - У вас кровь, перебинтовать нужно, - подала голос молчавшая до этого времени девица.
        - Перевяжи, - разрешил я, а у ее подруги уточнил: - Где комната, из которой вас иностранец попер?
        - Следующая дверь, - кивнула та в сторону.
        Руку мне перебинтовала девица в кожаном ошейнике, - когда склонилась, чтобы простыню зубами порвать, у меня опять желание возникло, но она дыхнула перегаром и несвежими продуктами - успокоился. Замок в комнату Гарри пришлось ломать, точнее, ногой выбил дверь. Увы, кроме моих бумаг и вещей, разложенных на столе, ничего интересного не обнаружил, если не считать пары листовок и газет. Одежды британца в комнате нет, как и бритвенных принадлежностей в небольшой ванной. Это не его жилище, просто комната для каких-то нужд, где можно решать дела или развлечься с доступными дамами. Последние, кстати, уже оделись, но от них за версту разило древней профессией. Ладно, это меня не интересует. Не прощаясь, покинул комнату, раздумывая, куда бы револьверы распихать. Один за поясом, второй в кармане, третий в руке - вооружен как гангстер. Шляпы с сигарой не хватает, а так - вылитый мафиозо. Хм, одежду еще покупать предстоит, эта не только в грязи, но и порвана. Кстати, а как мне из этого захолустья выбираться? Взять пролетку бандитов или попытаться извозчика поймать? Додумать не успел, хотя уже и на улицу вышел.
Прогремел револьверный выстрел, за ним еще один. Первая пуля чиркнула по волосам, вторая обожгла плечо, падаю и разворачиваюсь, водя стволом своего револьвера, пытаясь поймать на мушку и поразить врага, но увидел мелькнувшую за угол фигуру, а потом, теряя сознание, расслышал трель свистка. Наконец-то городовой или околоточный явиться соизволил, мысленно обрадовался я.
        Глава 7
        Разочарования
        По ощущениям пару минут пробыл без сознания, очнулся от того, что кто-то по щекам похлопал.
        - Паря, живой? - поинтересовался склонившийся надо мной городовой.
        - Да, - морщась от боли, ответил.
        - Что тут произошло? Почему вооружен, словно на войне находишься? - хмуро поинтересовался городовой.
        Упс, а у меня уже нет револьверов, этот господин полицейский тертый калач, далеко не мальчик. Седые волосы из-под фуражки видны, шрам на щеке да морщины на лице. Городовой отер пот со лба, и мне бросилось в глаза, что у него отсутствует фаланга пальца на мизинце левой руки.
        - Силантий, чего тут? - раздался молодой и запыхавшийся голос.
        Молоденький полицейский, совсем еще мальчишка лет шестнадцати на вид прибежал на помощь своему старшему товарищу.
        - Ваня, ты в сторонке постой, по сторонам смотри, - ответил ему Силантий и протянул один из наганов. - Держи, что-то мне тут не нравится все происходящее. Просто так стрелять не вздумай, только если уверен, что враг перед тобой. Понял?
        - Рад стараться! - вытянулся во весь рост мой тезка.
        - Да и голову свою дурную не вздумай подставить, тут тебе не смотр, - пробурчал городовой и, потеряв интерес к товарищу, на меня уставился: - Говорить будешь?
        - Пусть отойдет, - кивнул на его молодого напарника и сел на землю. - Меня бы перевязать.
        - А надо? - хмыкнул городовой. - Я тебе не сестра милосердия, а ты, братец, из налетчиков, поди, так ежели кровью истечешь, то не расстроюсь.
        - Документы во внутреннем кармане, могу достать? - поинтересовался я у городового, понимая, что на его стороне часть правды.
        - Валяй, но осторожно, - прищурился тот и ствол револьвера на меня наставил.
        Драться с ним не планирую, мне его благодарить нужно: не появись вовремя - не факт, что меня не пристрелили бы. Протянул Силантию паспорт, в котором лежал документ о моем звании и специализации.
        - Охранитель? - удивился городовой, внимательно смерил меня взглядом, а потом кивнул: - Принимается, но в участке до выяснения все же посидишь. Ванька! - оглянулся он на своего помощника. - Иди, перевяжи человека, а то и вправду кровью изойдет.
        - Подожди, - остановил я паренька, а городовому шепнул: - Вызывай Ларионова или кого-нибудь из его людей.
        - Кто такой этот твой Ларионов? - уточнил городовой.
        - Ротмистр Ларионов Вениамин Николаевич, служит в жандармерии, но заведует контрразведкой, - пояснил я.
        - Не по мне птица, чтобы такого вызывать, - покачал головой Силантий. - В околоток придем - пусть с тобой начальство разбирается.
        Спорить не стал, сил нет. Да и Вениамин Николаевич тут толком ничего не найдет. Трупы распутинцев? Так те уже ничего не расскажут, а против британца никаких доказательств. Мои слова против Гарри? И? Дипломатический скандал нам не нужен, и так отношения натянуты. Черт! Ребро ноет, плечо дергает. Нужно к профессору… или Марте, они боль способны снять. Но, похоже, визит к владелице ресторана придется отложить, не в той я нынче форме.
        Околоток расположился в десяти минутах от места, где меня подстрелили, правда, шли дольше: ноги я переставлял с трудом, а извозчика, по словам городового, тут хрен найдешь, неблагополучный район, и состоятельных господ сюда заносит в редких случаях, и то под градусом.
        Околоточный надзиратель, средних лет мужик и явный любитель заложить за воротник, к моей радости оказался на месте, правда, уже успев пропустить несколько стаканов вина. Он не обрадовался, что Силантий проблему переложил на своего начальника. Над просьбой вызвать Ларионова или кого-нибудь из его людей он и вовсе руками замахал:
        - Братец, ну как я его вызову? Голубя послать изволишь? - ответил надзиратель, косясь в сторону стоящей в железном ящике, служащем сейфом (вскрыть его можно обычным гвоздем!), открытую бутылку.
        Прав околоточный - телефоны только входят в жизнь, их можно пересчитать по пальцам, а пройдет всего чуть больше сотни лет, и у каждого жителя окажется средство связи практически с любой точкой мира. Н-да, до этого момента и далеко и близко - как на это смотреть.
        - Тогда просто отпусти, - устало предложил я. - Где меня отыскать, расскажу, да и с Ларионовым в харчевню в любом случае наведаюсь. Жмуры там у тебя, а это, сам понимаешь, происшествие.
        - Ой, я тебя умоляю! - махнул он на меня рукой. - На моей территории редкий день не случается пары трупов.
        - В особенности распутинцев, - хмыкнул я. - Бытовая смерть по пьяни - одно, но политическая… - не договорил, головой покачал, за плечо держась.
        - Если у себя, - околоточный надзиратель на «сейф» указал, - оставлю твои документы, то могу отпустить. Устроит такой подход?
        В недоумении на него посмотрел и мысленно такому подходу подивился. Без какой-либо мало-мальской проверки он меня собрался отпустить?
        - Ты не подумай чего, вижу, что документы в порядке, ты человек правильный. Правда, отдать тебе оружие не могу, револьверы изыму до выяснения. Но ты ранен, помощь требуется оказывать, а у меня одни пьянчуги вечером в камере набьются, за дебош да драки. Ты же, господин хороший, сам себе не враг? - постучал по столешнице надзиратель.
        - Хрен с ним, с паспортом - оставлю, как и два револьвера - не мои они. Однако уйти без оружия из участка туда, где меня враги могут дожидаться, никак не могу. Если со мной что произойдет, то ответ уже сам держать будешь. А ротмистр, будь уверен, докопается, - ответил, прислушиваясь, как за дверью раздалась чья-то ругань, а потом грохот.
        Околоточный, нужно отдать ему должное, отреагировал мгновенно. Мне бросил наган, свой револьвер из кобуры выхватил, а в правой руке саблю над головой поднял. И все это за пару секунд! Сноровки он в своем округе не потерял, военная школа чувствуется.
        - Ефим Петрович, тут до вас господа пришли! - раздался из-за двери голос городового. - Ты уж не стреляй, пожалуйста.
        - Кого принесло? - грозно рыкнул (никогда бы не подумал, что в околоточном скрывается командирский бас!).
        Сам-то надзиратель уже переместился и замер напротив двери. Понимаю, что готовится встретить врага, но если из-за двери начнут стрелять, то он тут и ляжет сразу. В своем нагане проверил патроны - на всякий случай: не думаю, что кто-то отважился штурмовать околоток. Такого не простят, и полиция носом землю взроет, но преступников отыщут. Кстати, интуиция моя молчит.
        - Ротмистр Ларионов! - гаркнул Вениамин Николаевич и с ноги дверь распахнул.
        - Ваше благородие! Очень рад! - ответил околоточный и саблю опустил.
        - Револьвер спрячь, - указал ему Вениамин Николаевич.
        - Да-да, конечно, - суетливо убрал тот в кобуру наган.
        - Иван, ты как? - обойдя околоточного, приблизился ко мне ротмистр.
        - Каким образом тут оказались? - поинтересовался я, не отвечая, так как по моему виду все ясно.
        - Не поверишь - случайно! - склонив голову набок, ответил контрразведчик, а потом оглянулся на околоточного. - Ивана Макаровича я забираю, и не дай бог, если вы с ним обращались плохо!
        - Претензий к полиции у меня нет, - сказал я. - В какой-то мере благодарен, что так все закончилось.
        - Ваше благородие, мне бы на ваши документы взглянуть, - посмотрел на ротмистра околоточный надзиратель.
        - Молодец, - кивнул Вениамин Николаевич и, вытащив из внутреннего кармана френча бумаги, показав из своих рук околоточному.
        - Все в порядке, - облегченно выдохнул тот, - забирайте, и, надеюсь, то, что произошло в харчевне, перейдет под ваш контроль.
        - Перейдет, не переживай, - ответил ротмистр. - Вещи и документы Ивану отдай, и мы откланиваемся, времени ни минуты.
        - Понимаю, понимаю, - закивал околоточный.
        Через пару минут мы с Вениамином Николаевичем уже тряслись в пролетке, направляясь к Семену Ивановичу. Пулю необходимо вытащить, а потом… на потом у меня определенные планы, и патент на лекарство может подождать, да и время уже к вечеру.
        - Так как меня смог отыскать? - поинтересовался я у ротмистра.
        - Мой человек случайно увидел, как тебя в околоточную привели. Он бросил своего подопечного и ко мне отправился: ему-то тебя никто не отдал бы, - пояснил Вениамин Николаевич и потребовал: - А теперь рассказывай, и желательно подробно.
        Мое повествование не заняло много времени, хотя и произошло приличное количество событий. А чего воду в ступе толочь? Похитили, привезли, дрался, сбежал, а потом стрелял - все!
        - В какой-то степени тебе повезло, а вот им нет! Тех, кого пострелял, - жаль, не в том смысле, что убил, а в том, что теперь не расскажут ничего. Но если оставшиеся в подвале выжили, то мы их отыщем, - задумчиво произнес Ларионов, а потом крикнул кучеру: - Братец, стой! - Когда же пролетка остановилась, он приказал: - Ивана Макаровича доставишь в его больницу и проследишь, чтобы он с профессором пообщался.
        Ротмистр из пролетки выпрыгнул и сразу же замахал руками, останавливая проезжающего мимо извозчика.
        - Вениамин Николаевич, решил сразу за дело в харчевне взяться? - поинтересовался я.
        - Ваня, ты такой догадливый! - съехидничал тот. - Давай, лечись и не забудь про производство лекарств, кстати, вопрос с покушением еще открыт, если узнаешь что-нибудь - сразу сообщай.
        - Хорошо, - кивнул я, пытаясь восстановить происшедшие события и понять, что меня и в какой момент зацепило в разговоре про готовящуюся акцию в резиденции императрицы.
        Пока доехали до больницы, мысленно перебрал все варианты, но так и не вспомнил ничего. Нужно сесть и шаг за шагом все восстановить в памяти, желательно с той обстановкой, что царила в подвале харчевни. Хм, или про императрицу мне Гарри говорил еще до подвала? Впрочем, ротмистр профи своего дела, ниточки у него в руках, и наверняка имеются тузы в рукавах, раньше меня разберется во всем. Сейчас нужно восстановиться и отдохнуть.
        Профессор отыскался в кабинете, время уже к вечеру, а посетителями весь коридор забит, и даже меня кто-то попытался не пустить. Михаил, который вперед убежал Семену Ивановичу докладывать, вышел из кабинета с профессором и на весь коридор рявкнул:
        - Больница закрыта, завтра приходите!
        Народ, естественно, стал возмущаться и шуметь. Никто не желает слышать ни о каком расписании и о часах приема, которые давно уже закончились. Только пригрозив сбегать за полицией, добились, чтобы народ стал медленно расходиться. А меня у окна, прямо в коридоре, компаньон расспрашивает.
        - Семен Иванович, а может, мы в кабинет или одну из палат пройдем? - поинтересовался я после того, как тот велел мне снимать френч.
        - Ой, голубчик вы мой, дорогой Иван Макарович, прости старика, совсем зашился и забегался, конечно, пойдем в кабинет, - махнул он в сторону двери, в проеме которой Сима стояла и губы кусала.
        В кабинете вкратце повторил, упуская б?льшую часть происшедших со мной перипетий. Профессор слушал невнимательно, осторожно ощупывал голову и ребра, объявив, что пулевым ранением займется в последнюю очередь. По его мнению, если до этого времени на ногах продержался, то и опасности нет. Ну не стал с ним спорить, да и чувствовал себя вполне сносно. Ага, но только до того момента, когда Семен Иванович начал повязку на плече разрезать и отдирать ту от кожи. А повязка-то спеклась от крови - больно ужасно! Делопроизводительница не выдержала и ассистировать отказалась, сказала, что лучше приведет кого-нибудь из сестер милосердия. Однако профессору помощь и не потребовалась, он остался доволен увиденной раной:
        - Просто замечательно! Ваня, это превосходно!
        - Офигенно, - ответил я, скрежеща зубами от боли. - Семен Иванович, пулю вытаскивай - и дело с концом, у меня нет желания получить заражение крови.
        - А ничего такого и не последует, - хмыкнул тот, протирая рану спиртом. - Конечно, возможны клочки ткани внутри, но из-за этого сейчас резать не стану, да и не факт, что всю грязь не вытащил. Ты же мне доверяешь?
        - Доверяю, - хрипло заверил я в ответ, уже закусив губы и крепко зажмурившись.
        - Так, сейчас немного станет больно и чуть-чуть пощиплет, - предупредил профессор.
        Мля, это называется немного?!! Если бы не потерял на мгновение дар речи и не лишился голоса, то взревел бы словно раненый медведь на всю больницу. Больно - не то слово, жжение и вовсе в мозг шарахнуло.
        - Все-все, уже ничего не стану делать. Рану прижег, промыл, осталось перебинтовать, - успокоил меня Семен Иванович.
        - А пуля?
        - Она навылет прошла, словно выбрала направление и, ничего не задев, оставила о себе память в виде дырки! - усмехнулся Семен Иванович, а потом нахмурился: - Меня больше твои ребра волнуют, там гематомы знатные, возможно, переломы есть.
        - Это вряд ли, хрен бы я так долго смог ходить.
        - Шок, да и болевой порог у тебя повышен, - задумчиво ответил Семен Иванович, накладывая мне на плечо повязку.
        - Слышал, что в Германии какой-то физик, точно не помню его фамилии, представил прибор, который способен сфотографировать кости и некоторые внутренние органы, - подкинул идею профессору.
        - Да? Ничего подобного не слышал! А как фамилия-то этого физика? - заинтересовался доктор. - Подобная установка сделает переворот в медицине! Как бы нам ее заполучить?
        - Фамилия у него Рейгун или Рентген, точно не помню, - покривил я душой.
        - Хм, определенно ничего не слышал и не читал, - покачал головой Семен Иванович. - Пара знакомых врачей из Германии есть, могу у них полюбопытствовать. Правда, они в Москве практикуют, но связь с родиной, естественно, поддерживают. Как считаешь, стоит поинтересоваться? - уточнил у меня компаньон, протирая пенсне и глядя в сторону.
        Хм, а похоже, он меня раскусил! Виду не подает, но глаза в сторону отводит.
        - Да, поинтересоваться нужно, если мы заполучим образец или готовую установку… - Фразы я не закончил: и так понятно, что от клиентов отбоя не будет.
        - Иван, ты мне рассказывал, как туберкулез образуется, на базе нашего лекарства, мне думается, можно создать то, которое способно эффективно бороться с недугом, но потребуются испытания, - перешел к другой теме профессор.
        Угу, он этот разговор уже не первый раз поднимает, а у самого времени нет! Как тут все совместить?
        - Врачи нужны, - коротко отвечаю и начинаю одеваться. Подумав, разъясняю свою позицию: - Патент на лекарство получить, производство организовать, на все требуются деньги и время. У нас же на данный момент нет ни одного, ни другого.
        - Купеческая гильдия при определенных обстоятельствах может выделить необходимую сумму, - неожиданно заявила с порога Сима, а потом обратилась к вошедшей в кабинет сестре милосердия: - Алечка, твоя помощь, как вижу, уже не нужна. Ты на сегодня свободна, можешь домой идти.
        - Я пойду? - посмотрела на профессора Аля.
        - Да, идете, голубушка, - кивнул тот.
        - Так, у меня голова не соображает, - потер я висок. - Сима, насчет гильдии - подготовь мне докладную записку. Семен Иванович, привлечешь врачей на работу - занимайся исследованиями. Все, я в сторону дома, - махнул им рукой и направился к выходу из кабинета.
        Меня попытались остановить, профессор затараторил, что врачей не отыскать и никто не соглашается, Сима принялась уточнять, что ей писать в записке. Но я отмахнулся и проговорил:
        - Завтра, все завтра! - прикрыл за собой дверь и выдохнул с облегчением.
        Этак они и здорового заговорят, ладно еще профессор, но Сима-то куда лезет? Покачав головой, хотел уже выйти из больницы, но меня остановил Жало:
        - Иван Макарович, с вами желает побеседовать Анзор.
        Хм, подручный вора как-то вежливо и уважительно разговаривает, не ожидал от него такого. Вздохнув, уточнил:
        - Саша, а до завтра разговор не потерпит?
        - Он меня попросил передать, - неопределенно пожал тот плечами.
        - Что-то с его здоровьем? - поинтересовался я, обдумывая приглашение и, честно говоря, не имея никакого желания идти к вору и о чем-то беседовать.
        - Он хорошо себя чувствует, - ответил Жало.
        - Ладно, пошли, - решил я, что пара минут ничего не изменит.
        Направился в операционную, но оказалось, что Анзора на второй этаж перевели. Матюгнувшись про себя, стал подниматься по лестнице.
        - А вы не слишком-то в форме, - произнес Жало, дожидавшийся меня на площадке второго этажа.
        Не стал ему ничего объяснять, зашел в палату к вору и мысленно про себя покивал. Да, картина привычна. На полу ковер, столик заставлен едой и напитками, сам Анзор лежит и газету читает. Хм, на первый взгляд и не поймешь, что в другом времени нахожусь.
        - Иван Макарович! Дорогой! - сделал попытку сесть на кровать Анзор.
        - Лежи, тебе еще до восстановления далеко, - махнул ему и, взяв стул, придвинул его к постели больного и осторожно сел.
        На вид вор выглядит не в пример лучше моего. Не скажешь, что совсем недавно оперировали и подозревали заражение крови.
        - У меня к тебе предложение, - сразу перешел к делу вор.
        - Какое?
        - Мне бы сил набраться, чтобы хворь ушла. Думаю, дней пять еще стоит полежать, - задумчиво почесал подбородок Анзор и прищурившись на меня посмотрел.
        - Лечение ведет профессор, - отвечаю. - Не вижу смысла вас держать на больничной койке такое время.
        - Слушай! А перевязки? Процедуры? Возможен этот, как там его? Повторное ухудшение!
        - Рецидив, - подсказал я.
        - Точно! Этот самый рецидив возможен, а я не в больнице - непорядок. Поставьте меня на ноги, чтобы бегал как раньше, тогда и до дома отправляйте.
        - Это все, о чем хотел переговорить? - уточнил я.
        - Нет, но это не менее важный вопрос. Краем уха слышал о ваших проблемах, в чем-то помочь могу. Никто не может сказать, что Анзор неблагодарен. Если ко мне с душой, то и в ответ нож в спину не всажу.
        - А если нет? - поинтересовался я, но сразу же добавил, понимая, что вопрос глупый: - Анзор, для чего ты тут собрался лежать? Давай начистоту!
        - Увидел тут одну девку и возжелал ее. А она ни в какую! На деньги не повелась, боится меня и, словно лань, всячески избегает встреч. Не работай она на тебя - давно бы уже вопрос решил. У нас, горцев, обычаев много для подобных случаев.
        - Серафима Георгиевна А… - Чудом фамилию девушки не сказал: незачем Анзору это знать и козыри давать - в последний момент оборвал чуть не вырвавшееся слово. - Она работает на меня, а за своих людей я привык отвечать и в обиду не давать.
        - А если смогу ее уговорить, ты не обидишься?
        - Без угроз, шантажа и принуждения - не в обиде.
        - Вот и ладно, - произнес и заметно расслабился вор.
        Хм, он и в самом деле на Симу запал. И с чего бы так? Уверен, что у Анзора девиц навалом. Сима… ну, на мой вкус, симпатичная, но не более того, хотя как работница мне нравится, посмотрим, как она разберется с докладной запиской и что в итоге предложит.
        - Так ты только из-за этого меня звал? - спросил я вора, собираясь уходить.
        - Иван Макарович, пора за лечение рассчитаться, вы сделали все, и даже больше, - ответил Анзор, а потом крикнул: - Жало!
        Подручный вора бесшумно вошел в палату, держа в руках какой-то сверток. Жало подошел к кровати и отдал свою ношу вору.
        - Иван Макарович, это вам с профессором, если мало, то скажи - добавим, - протянул мне пачки денег Анзор.
        - И сколько тут? - поинтересовался я.
        - Двадцать, по десять за операцию, - пояснил вор, задумался на мгновение, улыбнулся и добавил: - В том числе оплата и за лежание в палате. Надеюсь, на десять дней этого хватит?
        - Хватит, - хмыкнул я, понимая, что отказываться глупо. - Пять дней можешь лежать, с Семеном Ивановичем договорюсь.
        - И, если можно, скажи Симе, что силой с ней ничего не сделаю. А то она даже проведать не заходит, а от Жала, словно он чумной, шарахается, - попросил Анзор.
        - Скажу, но решение она сама пусть принимает, - ответил и поднялся. - Выздоравливай, - после чего направился на выход.
        - Спасибо, завтра меня навести, кое о чем еще поговорить нужно, но сейчас не готов. Хорошо? - произнес мне в спину Анзор.
        Оглянулся на вора, а тот смотрит открыто и ждет ответа.
        - Ладно, время найду - загляну, - ответил, а сам жду продолжения, чувствую, что он не все сказал.
        - Иван Макарович, если увидишь моих людей, следующих по пятам, то не сердись, в столице сейчас неспокойно, пока все не утрясется, охранять тебя будут, - огорошил меня Анзор.
        - Так и так вроде уже охрана есть, - ответил ему.
        - Лишней не будет, а с топтунами-полицейскими мы договоримся, правда, Жало? - глянул вор на своего подручного.
        - В данном вопросе они даже рады будут, - подтвердил тот.
        Ничего я не сказал, кивнул и вышел. Прямо сюр какой-то! В моем мире лет десять назад, ну, может, и больше, воры никогда не договаривались с ментами. Правда, и слышать не доводилось, чтобы менты с ворами охраняли какого-нибудь человека. А в данном же случае и вовсе смешно: чтобы охранителя охраняли! Они бы мне еще реальную охрану наняли. А с другой стороны, пусть охраняют, вряд ли свои функции смогут выполнить, если тот же Гарри решит еще раз меня похитить, но, как говорится, чем бы дитя не тешилось…
        - Семен Иванович, пора отдыхать, - сказал я, входя в кабинет.
        Сима с профессором о чем-то увлеченно спорят и попеременно пишут на листке. Глянул мельком - цифры, что-то подсчитывают.
        - Ваня, думал, ты уже давно ушел, - задумчиво протянул профессор, мельком глянув в мою сторону и сосредоточившись на расчетах девушки, которая подбоченилась, явно довольная своими аргументами.
        - Сима, возьми деньги и убери в сейф, - протянул пачки купюр девушке.
        - Иван Макарович, а…
        - Завтра мне нужно иметь штатное расписание, с окладами и выплатами, в том числе и расходы на обслуживание больницы, еду, но самое главное - прейскурант на наши услуги, в том числе и стоимость лекарств, - сказал я ей и, видя, что у нее зрачки расширились, поправился: - Это тебе на завтра рабочее задание, ночью сидеть не стоит, если возникнут сложности, то срок на пару дней можешь сдвинуть.
        - Хорошо, - кивнула девушка.
        - Да, еще, Анзор пообещал, что силой преследовать тебя не станет, так что с этой стороны можешь не опасаться, - хмыкнул я ей в спину, которая замерла от моих слов в напряженной позе, склонившись над сейфом.
        Может, вор и смог в ней кое-что разглядеть, отметил я про себя.
        - Ваня, что там у нас с патентом? - встрепенулся Семен Иванович.
        - А брат нотариуса как себя чувствует? - вопросом на вопрос ответил я.
        - Черт! Мне же к нему нужно! - вытащил профессор часы из кармашка. - Ну, успеваю, время еще есть. Знаете ли… - Он встал из-за стола и начал проверять свой саквояж. - Не люблю опаздывать, особенно к больному, который ждет помощи. Впрочем, опоздание в любом случае считаю плохим тоном, если только оно не связано с женскими хитростями. Н-да-с, именно хитростями, когда дама своего кавалера распаляет и всячески отнекивается, а сама ему глазки строит.
        - Семен Иванович! Это вы не про меня ли?! - выпрямилась Сима и гордо головой тряхнула.
        - Вас? Что ты, голубушка, конечно нет, ты же наш партнер, - обескураженно ответил ей профессор и водрузил на голову шляпу. - Я к больному, сегодня уже вряд ли вернусь. Правда, один эксперимент в лаборатории…
        - Он же и до утра подождать может, ваш эксперимент, а отдыхать когда-то необходимо, - прервал я профессора, открывая перед ним дверь кабинета. - Сима, до свидания, завтра утром меня не ждите, но, надеюсь, к вечеру забегу.
        - Семен Иванович, Иван Макарович, до свидания, - сказала девушка, беря в руки листы бумаги и устраиваясь за столом.
        Хотел ей напомнить, чтобы не засиживалась, а то трудоголики мне известны, не всегда рвение способствует качеству. Впрочем, это ей решать, чем и когда заниматься. Да и времени у Симы скоро явно окажется в дефиците. Анзор начнет осаждать эту «крепость», и уверен, что действовать он станет всеми возможными методами и средствами. А с последним у вора никаких проблем, и почему-то мне кажется, что своего он добьется.
        - Иван, у меня время есть, давай сперва тебя отвезем, а потом уже я к нотариусу заеду, - предложил профессор, указывая на пролетку с зевающим служивым, посаженным сюда ротмистром.
        Предложение Семена Ивановича я принял, да и после визита к Марте не собираюсь никуда, а ему еще до дома добираться. По дороге профессор напомнил, что нам необходимо решить вопрос с Медицинским советом, повторный вызов обязывает нас явиться в трехдневный срок.
        - Да, патент нам оформлять смысла нет, никто не даст такой бумаги, в вызове так и написано, - поморщился профессор.
        - Зато мы заверили торговые свойства и марку препарата, - хмыкнул я.
        - Если не получим одобрения от совета, то толку-то от этого, - махнул рукой Семен Иванович.
        - Кроме затяжки времени - бояться нечего, - возразил я. - Нам с вами известно, что лекарство лечит и люди поправляются, а это - главное. Предлагаю не откладывать дело в долгий ящик и завтра наведаться в этот совет.
        - Можно и завтра, часиков в двенадцать, утром обход наших пациентов сделаю, кое-какие эксперименты проведу, как раз образуется пара часов свободного времени. Главное, до приема успеть. Ваня, как думаешь, за три часа управимся?
        - Вот уж чего знать не могу, - пожал я в ответ плечами и поморщился: ранение беспокоит, - как там все долго происходит - понятия не имею.
        На этом мы с моим компаньоном распрощались, на столицу уже вечер надвигался, но, надо отдать должное, теплый, почти летний. Огни ресторана ярко горели, даже на улицу пробивалась музыка и голос какой-то певички. Встретил меня знакомый вышибала и дверь широко распахнул. Распорядитель и вовсе раскланялся и попытался проводить за столик владелицы, которой в зале не наблюдалось.
        - Сам разберусь, - остановил я услужливого распорядителя. - Хозяйка у себя?
        - Да, она… - заговорил было тот, но я его перебил:
        - Дорогу можешь не показывать, сам найду, - и отправился по коридору в сторону Мартиных апартаментов, предвкушая встречу и надеясь, что уж сегодня-то никто не помешает.
        Правда, я явился без цветов, с гематомами, простреленным плечом, пыльный и в порванной одежде. Ничего, она меня простит, а ванну можем совместно принять. Настолько замечтался, что дверь в комнаты Марты распахнул, вырвав резной засов (он оказался прибит мелкими гвоздями). Да так и застыл на пороге. Дверь в спальню владелицы данного заведения приоткрыта, на стене висит большое зеркало в позолоченной раме, а в нем отлично видно, что девушка стоит на четвереньках, глаза прикрыты, спина прогнута, а позади пристроился какой-то хам, занявший мое место. Наверное, именно так себя чувствуют обманутые, когда застают в объятиях другого свою даму, мне стало горько и обидно. А самое-то главное, никаких далеко идущих видов мы друг на друга не имели, но постель помять она и я хотели. Медленно дверь прикрыл и в коридор отступил.
        - Проводить вас к столику? - шепнул распорядитель.
        - Веди, - кивнул я, пытаясь разобраться в себе.
        Ведь ничего же не случилось. Уверен, что Марта не первый раз подобным образом развлекается, девушке необходимы ласка и внимание, да и физиологии никто не отменял. Нет, если бы она росла в строгости и нравственности, о которой никак нельзя говорить, когда Марта является владелицей подобного заведения. Тут же все в одном, можно сказать, - любые услуги и развлечения за ваши деньги. Наверное, мне стоило подняться этажом выше и отыскать даму древней профессии. Однако я слишком устал, да и с подобной девицей душой не отдохнешь, получишь только сексуальное удовлетворение, и больше ничего. Несколько бокалов коньяка без закуси опрокинул, выкурил пару папирос, в голове зашумело, в глазах стало двоиться. Н-да, сил много сегодня потерял, явно не в форме, и, возможно, к лучшему, что с Мартой не встретился, а то неизвестно, как бы себя проявил. А опозориться никак не хочется.
        - Ваня, давно ждешь? - раздался голос той, которую никак не могу выкинуть из головы, особенно ее отражение в зеркале и закушенную губу.
        Глава 8
        Долги
        Смотрю на Марту, а та улыбается, щечки раскраснелись, глазками стреляет.
        - Скорее всего, слишком долго, - ответил я ей и в бокал себе коньяка плеснул, а потом закурил.
        - Значит, видел, - кивнула владелица заведения, но ни грамма не смутилась. - Налей и мне. Нет, вина не нужно, - остановила она мою руку, когда к бутылке красного потянулся, - коньяка.
        Мы чокнулись и осушили свои бокалы, девушка тоже закурила. Сидим, молчим, певица тут еще какую-то грустную и плаксивую песню затянула, настроение и вовсе упало ниже некуда. Никак не могу понять - и чего так расстроился? Марта не раз давала понять, что не пуританка, но с тем, кто ей не нравится, она отношений поддерживать не станет.
        - Ваня, ну чего ты расстроился-то так? Это жизнь, и от определенных потребностей никуда не деться, - сказала моя собутыльница после третьего выпитого бокала коньяка.
        У меня складывается такое ощущение, что она желает меня споить и вину загладить. Но этого-то уже не хочу, по крайней мере, не в данный момент и не с ней. А может, наплевать на все и… Внимательно посмотрел на Марту и как она в данный момент затягивается папиросиной, и сам себя к черту послал. Нет, лучше незнакомку найти, пусть та и клиентов снимает, а с Мартой, возможно, когда-нибудь еще переспим, но не сегодня.
        - Марта, да все я понимаю, и верность тебя хранить не просил, - махнул я рукой и чуть бокал не опрокинул.
        Н-да, язык-то заплетается, движения раскоординированы. По сути выпил немного, но на голодный желудок да после потрясений алкоголь свое дело сделал.
        - Ваня, ну чего ты так расстроился? - накрыла девушка мою ладонь своей. - Отдохни, повеселись, расслабься и посмотри на все другим взглядом. Кстати, у меня есть пара важных дел, ты не скучай и не вздумай сбежать, ночь уже, переночуешь в одной из гостевых, если я не смогу, то тебя проводят. Хорошо?
        Владелица заведения пришла к каким-то своим выводам и встала из-за столика. Я ей кивнул и вяло поковырялся вилкой в салате. Марта ушла, краем глаза видел, как она дала какие-то указания распорядителю. Хм, вероятно, приказала меня не отпускать, впрочем, я и сам-то никуда не пойду: не в форме. Перекусив и немного протрезвев, отправился в предназначенные мне комнаты.
        - Господин Иван Макарович, а ваши вещи госпожа Марта велела почистить. Могу забрать? - поинтересовалась служанка, сопровождавшая меня.
        - Можешь, - кивнул ей.
        Следующего ее действия никак не ожидал. Девушка хихикнула и, приблизившись, стала пуговицы на френче расстегивать, при этом умудрившись прижаться ко мне бедром и грудью одновременно. Как она так смогла? Да еще своей ножкой делая поступательные движения.
        Понимаю, что это у нее такое задание от хозяйки, но ведь служанка и сама не прочь. Да и девушка она симпатичная и раскрепощенная. К тому же еще и дело свое знает, нет, я не про прямые ее обязанности… Вмиг остался без одежды, а перед тем, как принять ванну, мы со служанкой испробовали несколько различных поз. Кстати, в ванну эта чертовка со мной отправилась, заявив, что лично меня вымоет и массаж сделает. К этому моменту я находился в умиротворенном состоянии и спорить не стал. Пока отмывались да дурачились с Машкой (так служанку зовут), в комнате стол сервировали. Еды не так много, а вот выпивки выставили с десяток бутылок. Вино, шампанское, коньяк и даже водка. На такой живописный натюрморт на столе пару минут смотрел, не меньше. В голове вопрос крутился: «Это меня Марта споить решила, чтобы вырубился и ничего не вспомнил?» Ну, картинку в зеркале вряд ли скоро забуду, но психология такова, что, переспав со служанкой хозяйки заведения, на похождения последней уже не под таким углом смотрю. Позвать, что ли, Марту к нам? Нет, пока на такое не пойду, да и до оргий не дорос морально, а может, еще
выпил мало. И все же план Марты в какой-то степени удался. Допустил глупейшую ошибку, повелся на просьбы Машки, когда она меня ласкала и просила налить шампанского, а потом из бокала меня поливала и слизывала напиток. Жарко мне стало, а в ведерке с шампанским лед. Нет чтобы воды ледяной испить! Прямо из бутылки шампанское стал глотать, а потом меня напрочь вырубило.
        Проснулся на кровати, Машки, как и следовало ожидать, нет. Голова трещит, плечо и ребра болят, во рту мышиный привкус с сушняком. А от собственного «выхлопа» самого же и передергивает. Это все из-за смешивания крепкого и слабого алкоголя! Впрочем, коньяка выпил прилично, да еще после ранения и стрессов, так что ничего удивительного.
        - Мля, надо же так нажраться! - пробубнил себе под нос.
        - Зато стресс снял, - усмехнулась сидящая в кресле Марта, которой сперва и не заметил.
        - Ты чего тут забыла? - нахмурился я, пытаясь вспомнить остаток ночи.
        - Жду, пока соизволишь встать, - хмыкнула та в ответ.
        - Воды дай, - попросил я и провел рукой по небритым щекам.
        Щетина начинает колоться, нет, пора уже бриться каждый день.
        - Тебе стакан или сразу графин? - сдерживая на губах улыбку, поинтересовалась Марта, встав и подойдя к столу.
        - А сама как считаешь? - рыкнул я и сел на кровати, обхватив голову руками. - Блин, как же давно я не напивался до такого состояния.
        - А ты напивался? - протянула мне девушка графин с водой.
        Ничего ей говорить не стал, в этом-то мире такого не случалось, а вот в родном подобные моменты имели место. Самое интересное, что финал аналогичных попоек оказывался одинаков: смешивались напитки, и я отключался, а потом наступало пробуждение и мучения. Ополовинил графин - и сразу же напомнил о себе мочевой пузырь. Встал и отправился в ванную комнату под изумленный возглас Марты. И чего она так? Одежды на мне никакой? Так и я ее в неглиже видел.
        В ванной привел себя в порядок, даже голову под ледяной водой подержал. Помогло не очень, а препаратов от похмелья тут еще не изобрели, если не считать народных методов типа рассола огуречного.
        - Одежда-то где моя? - поинтересовался у владелицы заведения, которая при моем появлении к окну подошла и что-то на улице стала высматривать.
        - Вань, ты не забыл, что в комнате дама присутствует? - поинтересовалась Марта.
        - Ты мне как близкая родственница, скрывать нам друг от друга нечего, - хмыкнул я, оглядываясь по сторонам.
        - В шкафу твоя одежда, на полке, - подсказала девушка.
        Действительно, на полке обнаружил не только одежду, но и свои документы, оружие, а также бинт и какую-то мазь.
        - Слушай, - медленно протянул, взяв в руки баночку с мазью, - а ты меня не перебинтуешь?
        - Давай, - развернулась от окна девушка в мою сторону, а потом возмутилась: - Ваня, ты же не одет!
        - И что? - хмыкнул я, глядя той в глаза. - Неужели испугалась?
        - Еще чего! - решительно подошла она ко мне.
        Стараясь не опускать взор, достала бинт и стала осторожно перебинтовывать мое плечо. Ха, руки-то подрагивают, губу закусила, а мазью не смазала - нервничает.
        - Ой, больно! - воскликнул я, а Марта от меня отшатнулась.
        - Прости! - выставила вперед руки: - Не хотела!
        - Ага, не верю! Ты специально меня мучаешь! Даже мазь не нанесла, а теперь вот возбудила до боли! Не видишь разве?! - указал на пах.
        Ну, головная боль утихла, а желание появилось. Сам от себя подобного не ожидал. Скорее всего, Машке не удалось из меня все соки выжать, отрубился раньше.
        - Ва-а-ань, - протянула девушка, а сама губки нервно облизала. - Ты чего удумал-то?
        - Догадайся, - хмыкнул и медленно стал к ней подходить.
        Та стоит и не пытается сбежать, но и шага навстречу не делает. Подошел, обнял ее, а потом стал в шейку целовать, подбираясь губами к ее лицу, а сам уже руки под подол запустил.
        - Ва-а-ань, - томно ответила она и ладошкой стала мой живот гладить, пробираясь все ниже.
        Платье на Марте расстегнул, руки в декольте запустил, а в дверь раздался стук.
        - Мля! - вырвалось у нас с Мартой одновременно, а потом и нервно хихикнули.
        - Кого черти принесли?! - поинтересовалась владелица заведения.
        - Федор это, вышибала ваш, тут до Ивана Макаровича девушка явилась, говорит, что срочно он ей нужен, - раздалось из-за двери.
        - Девушка? - удивился я. - Не Сима, случайно?
        - Кто такая Сима? - спросила Марта.
        - Не, сказала, что Чуркова, зовут Катерина, - раздался голос вышибалы. - Знакома? А то я Ваську попросил за ней приглядеть: одета странно, как бы чего не сперла.
        - Сестрица моя, - шепнул Марте, сразу вспомнив, что данное обещание не исполнил и, стыдно сказать, даже не пытался.
        - Подождать не может? - шепнула Марта, проведя пальчиками по моей груди.
        - За столик ее проводи, - крикнул я вышибале, а девушку чмокнул в нос и, отстранившись, сказал: - Не в этот раз, прости.
        - Понимаю, - вздохнула та, - сестра есть сестра.
        Быстро оделся, стараясь не поддаться искушению, так как владелица заведения сидит на кровати и ножкой болтает, а платье и не подумала застегнуть. Вот охальница, право слово! Но попытки остановить не предпринимает, хотя явно что-то задумала.
        - Ваня, в следующий раз накажу своим людям, что, если кто-то побеспокоит, оштрафую. Вот увидишь, они костьми лягут, но никого не пропустят, даже если Москва вся заполыхает, - неожиданно произнесла Марта.
        - Так сгорим же, - пошутил я.
        - Тут от другого сгоришь. - Она встала и попросила: - Платье застегни.
        - А сама не можешь? - опасливо покосился я на декольте.
        - Ты расстегнул, ты и застегивай!
        Окажись на моем месте слабый духом и волей, из комнаты мы бы в ближайшее время не вышли. Девушка предприняла атаку, глубоко и томно задышала, глазки прикрыла, словно говоря: «Я твоя, бери!» Сумел совладать с гормонами, точнее, не поддаться врожденному рефлексу, честно говоря, с трудом, но атаку отбил, платье застегнул и за дверь чуть ли не выбежал.
        В коридоре дожидался распорядитель, скорее всего, Федор успел приказание выполнить, пока я в порядок себя приводил, узнав, что девушка не врет и является моей сестрой.
        - Господин Иван Макарович, - заулыбался распорядитель, но продолжить не успел: владелица заведения следом за мной показалась и раздраженно ему велела:
        - Веди нас к посетительнице, что Ивану Макаровичу сестрой назвалась, поглядим, кто такая!
        - Понял, - чуть поклонился распорядитель и споро зашагал по коридору.
        Хм, он предчувствует разнос от хозяйки, Марта недовольна и всем своим видом это подчеркивает. Не удивлюсь, если она уже своим людям наказывала, чтобы нас с ней не беспокоили, но то одно, то второе, и ведь не угадаешь, с какой стороны прилетит.
        Катька - а это именно она, сидит за столиком в темном углу и с любопытством озирается. Меня не признала, да это и сложно. Рожа помята, хранит следы возлияния и драк, щетина опять-таки, а про одежду и вовсе говорить не приходится. Сестрица-то меня в таком наряде не видела. Кстати, а как она сумела меня в столице отыскать? И какого черта приехала одна?! Что бы произошло, если бы не смогла меня отыскать?
        - Привет, - сел я напротив сестры, а Марта встала у меня за спиной.
        - Вы кто? - нахмурилась Катька.
        Она меня, как и предполагал, не признала.
        - Как там поживают наши с тобой близкие? Никто не болеет? - поинтересовался я, а потом попросил проходящую мимо официантку: - Принеси мне чашку кофе и пачку папирос.
        - Ваня?! - удивленно воскликнула Катя.
        - А кто по-твоему? - хмыкнул я. - Как сумела меня отыскать?
        - Так я это, к графине, которую ты вылечил, сходила, - с явным облегчением ответила девушка. - Мне и подсказали, где тебя сыскать.
        - Кто подсказал? - удивился я. - Насколько знаю, Мария Александровна уехала к отцу и мужу, Лаврентия с собой забрала. Знать, где меня отыскать, мог только один человек. Прошку, что ли, встретила?
        - Ага, он с меня десять копеек стряс за сведения, - подтвердила догадку Катька и голодными глазами посмотрела на круассан, который официантка вместе с кофе принесла.
        - Не буду вам мешать, - произнесла Марта и собралась уже отойти, но я ее за руку поймал и представил:
        - Катерина, это Марта, хозяйка данного заведения. Марта, это…
        - Поняла уже, Иван, пойду распоряжусь, чтобы стол накрыли, родственница твоя пару дней не ела, поверь моему опыту, - прервала меня Марта, сделала пару шагов от столика, но потом вернулась и уточнила: - Шампанского за вашу встречу нести?
        Вот ехидна! Понимает, что, кроме кофе, в меня ничто не полезет, а если запихнуть, то с высокой долей вероятности молниеносно вылетит.
        - Алкоголя пока не нужно, - отрицательно покачал я головой. - Сестра еще мала!
        - Ах ты… - возмутилась Катька, почувствовав себя свободнее.
        - Тема закрыта, - хмыкнул я.
        - Как скажешь, - усмехнулась Марта и удалилась, что-то весело мурлыча себе под нос.
        Ну хоть у нее настроение поднялось. А у меня, скорее всего, появилась еще одна головная боль. Догадываюсь, что сестрица не просто так сбежала от родителей. Но как решилась на такую дорогу? Об этом девушку и спросил. Та мне поведала, что отец с матерью приняли решение выдать ее замуж, а она жить в деревне не желает. Пару месяцев обдумывала план побега и решилась податься в столицу. Риск? Да, осознавала, что есть разные опасности.
        - Но, братец, ты же мне не дашь пропасть? - с надеждой посмотрела она на меня.
        - Постараюсь, - потер я щеку, раздумывая, куда бы Катьку пристроить.
        Поселить в квартиру? Натура у нее слишком деятельная, да и рычаг давления на меня у того же Гарри появится. Что ни говори, а семье Катерины я обязан, да и предполагал, что они могут моими родственниками в этом мире являться, хотя сам-то я и принадлежу другому времени. Вот что за бред? А подобная вероятность существует.
        - А можно мне шампанского? Я никогда не пила, - шепотом попросила Катя и пожалилась: - Меня даже обделили, когда братья женились да Настюха по осени замуж вышла. Только чуточку, - показала на пальцах, - вина налили.
        - Так у нас братья и сестра уже семейные люди? - покачал я уважительно головой. - Вот Мак… батя дает, так быстро всех пристроить сумел.
        - Ой, да чего в этом такого-то? Мы же не лаптями щи хлебаем! Братья о-го-го какие! Один ты чего стоишь! Как в разум вошел, а потом и сельчане узнали, что графиню излечил и с ней в город подался, сразу вокруг братьев хоровод девок закружил, да и нас с сестрой парни всячески стали завлекать.
        - Ну и как, завлекли? - пряча улыбку, уточнил я.
        - Ну, Настюха с тремя женихалась, отец с братьями ее ухажеров кулаками учили, а сестрицу по голой заднице крапивой охаживали, - поведала Катька.
        - По голой заднице? - переспросил я. - Выходит, ее смогли отловить, когда она… - Фразы не закончил, кивнул Катьке, а та, хихикнув, продолжила:
        - На сеновале их подловили, уж не ведаю, случилось между ней и Колькой чего, но там еще и вожжами батя пару раз ее мягкое место отходил, неделю сидела и морщилась!
        Официантка по моему знаку принесла шампанского. За такой рассказ грех Катерину не отблагодарить. Перед глазами так и стоит картинка, как братья кавалера бьют, а Макар дочурку крапивой охаживает.
        - Пообщались? - поинтересовалась, подошедшая Марта. - Могу с вами радость встречи отпраздновать? А то во рту пересохло - спасу нет!
        - Конечно-конечно, садитесь, - закивала Катерина, с любопытством разглядывая хозяйку заведения.
        - Ваня, не нальешь дамам? - присаживаясь и положив ладошки на скатерть, что та прилежная ученица, произнесла Марта.
        - Не вопрос, - разлил девушкам по бокалам шампанское.
        - А сам чего? - поинтересовалась сестра.
        - А он болеет, - сдерживая улыбку, «сдала» меня Марта.
        - Ваня? - округлила глаза Катерина.
        - Перебрал вчера, - коротко пояснил я, а потом спохватился: - А вещи-то твои где? Не на улице ли оставила?
        - Не, у Прохора, - осторожно понюхала девушка напиток в бокале и сумела сдержаться, чтобы не чихнуть. - Очень в носу щекочет, - пожаловалась нам, увидев, что мы с Мартой не сдержали улыбки.
        - И чем же планируешь заняться в столице? - поинтересовалась Марта, отпив маленький глоток шампанского.
        Катерина повторила ее действия, а потом, поставив бокал на стол, пожала плечами:
        - Точно не знаю, если бы Ваню не отыскала, то пошла бы работать на фабрику какую-нибудь, говорят - прожить можно. А вообще, сперва собиралась по музеям пройтись, в особенности меня картины интересуют.
        - Картины? С чего бы? - поразилась Марта.
        - Художница она, - вздохнул я и повинился: - Кать, ты меня прости, но твои полотна так никому и не показал, времени не отыскал, да и не разобрался, куда с ними податься.
        - Ваня, ты мне не говорил про картины! - покачала головой владелица заведения. - Какой стиль используешь? Портреты, пейзажи, натюрморты, что пишешь? - обратилась она к моей сестре.
        - Стиль - обычный, в основном мне пейзажи нравится писать, с портретами сложно, позировать-то желающих не отыскать. А натюрморты, - Катерина нос поморщила, - не люблю, там же все постановочное, неживое.
        - Так и портреты постановочны, - склонила набок голову Марта, - с чего такое отношение?
        - Ты не понимаешь, - горячо воскликнула сестра, - живое существо всегда выражает эмоцию, хотя бы одну, а натюрморт - постановка, как угодно автору!
        Они стали спорить, даже приводить какие-то примеры и фамилии. Мало того, затронули даже современные стили, в чем я совершенно не разбираюсь.
        Плечо почти не болит, народ в зал начинает подтягиваться, часы с моего места не видны, как и окно, но, судя по желудку, времени сейчас немало.
        - Сейчас приду, - сказал своим дамам, но те покивали, и такое ощущение, что не услышали.
        Хм, вот же неожиданно, как они так мгновенно общий язык нашли? Может, мне упросить Марту, чтобы взяла Катьку под свое покровительство? Гм, сложная задача, плохому может девоч… гм… девицу научить. Тру щетину и иду в сторону туалета, а заодно прислушиваюсь к собственным ощущениям и решаю еще одну задачу: жрать-то заказывать или нет? Не удержался, когда увидел, как к какому-то столику подавальщик несет на подносе зажаренного молочного порося. Сделал заказ, но без спиртного, заодно узнал, сколько времени. Н-да, на Медицинский совет сегодня не попал, а профессор меня не отыскал, хотя и знал, где нахожусь. Черт! Неужели что-то случилось? Не, не думаю, ротмистр точно нашел бы.
        Выйдя из уборной, направился к своему столику, где Катерина что-то увлеченно рисовала на листе бумаги, а Марта с интересом за ней наблюдала. Чем это они так увлеклись, что ничего вокруг не замечают?
        - Иван Макарович! - махнул мне профессор, сидящий в обществе Симы и мужика, находящегося ко мне спиной.
        - Семен Иванович, Сима, - чуть склонил я голову в приветствии, подойдя, а потом рассмотрел, с кем они сюда пришли. - Анзор! Ты же просил, чтобы с больничной койки не выгоняли, а сам по ресторанам ходишь!
        - Иван Макарович, - хитро блеснули глаза горца, - я же под присмотром профессора и его помощницы. Больничная пища надоела, решил потешить желудок. Присаживайтесь, сделайте одолжение, - щелкнул он пальцами, и рядом возник его подручный со стулом в руках и установил его между Анзором и профессором.
        Хм, Симе пришлось чуть придвинуться к вору, у которого на губах мелькнула улыбка. Посмотрев на Марту и Катьку, которые продолжали что-то активно друг другу доказывать или рассказывать, я принял приглашение.
        - Дамского напитка не предлагаю, а вина или коньяка? - посмотрел на меня Анзор, взяв в руки бутылки.
        - На один палец, - со вздохом ответил я и указал на коньяк.
        - Тостов знаю много, длинных, поучительных или смешных, но тут, мне думается, говорить нечего, вы своими действиями все доказали и продемонстрировали. За прекрасное знакомство! - провозгласил Анзор, подняв бокал.
        Ха, сейчас я его обломаю! Пока он не успел выпить, как бы между делом я объявил:
        - Профессор, вы же знаете, что наше лекарство и алкоголь в желудке несовместимы? А наш больной в данный момент собрался нарушить ход лечения. Как считаете, к чему подобное может привести?
        Семен Иванович наморщил лоб, наверное, вспомнить пытался о побочных эффектах, которые могут возникнуть при приеме препарата.
        - При лечении любого вида заболевания, не говоря уже про послеоперационный период, алкоголь на пользу не идет, - произнес профессор, а потом добавил: - Антибиотика мы сегодня не кололи: надобности не увидел.
        Насколько помню, лечение подобными препаратами всегда проходило курсом, в данном же случае организм никогда антибиотиков не знал и даже не пробовал их в продуктах питания, что в моем мире не редкость. Производители пичкают продукты лекарствами и различной химией, вот и получается, что излечить заболевших становится труднее. Да, возможно, что с Анзором переусердствовали, но побочных симптомов не наблюдалось, как и передозировки. Блин, необходимо нам с профессором объемы и сроки препарата для разных случаев прописать, а то такими темпами больным поможем на тот свет отправиться. Ладно, этот вопрос один из самых простых, но откладывать его нельзя, прямо с утра займусь.
        Вор поморщился и попросил компот принести, чтобы с нами чокнуться и выпить. Сам я немного пригубил коньяка, для приличия, после чего плотно перекусил, время от времени участвуя в ни к чему не обязывающей беседе. Да и чувствовалось, что мы с профессором за столиком лишние. Как это Анзор сумел уговорить Симу отправиться в ресторан?
        - Господа, - подошел к нашему столику моложавый полковник, - разрешите ангажировать на танец вашу даму!
        Сима в растерянности посмотрела на Анзора, потом на меня, но мы ничего произнести не успели, а Семен Иванович, усмехнувшись, вымолвил:
        - Конечно, она с удовольствием потанцует. Серафима, не заставляй такого статного красавца ждать!
        У Анзора желваки заходили, борода - и та не смогла скрыть выступивших красных пятен, а костяшки пальцев на руке, в которой он держал вилку, побелели. Н-да, если они сумеют сойтись, то… Сима независимо и гордо прошла с полковником к небольшому танцполу, и они стали вальсировать. Н-да, с импровизированной площадкой для танцев я погорячился, когда Марте эту идею подавал. Танцевать тут не принято, да и места мало, однако следом за полковником еще двое кавалеров своих дам пригласили. Хм, будь тут в моде медленные танцы моего мира - все выглядело бы неплохо, еще пяток пар могли бы поучаствовать.
        - Зачем ей разрешил? - прищурившись, посмотрел Анзор на Портейга.
        - Как самый старший за столом, - спокойно ответил ему тот.
        - Я же вас пригласил, ее и танцевать должен! - возмутился вор, начав даже заикаться и строить неправильные предложения, выдавая тем самым, что его родной язык не русский.
        - У тебя на нее права или виды? - хмыкнув, спросил я, а потом напомнил: - Да и договаривались мы кое о чем. Не забыл?
        - Слово держать умею, - кивнул мне горец и залпом выпил стакан компота. - Кстати, краем уха о ваших проблемах слышал, могу помочь.
        - В чем? - осторожно поинтересовался я.
        - Есть пара производств в собственности, прибыли почти не приносят, просто там люди трудятся, на улицу выгонять жалко. Могу договориться об уступке или в дело войти, - размеренно произнес Анзор, наблюдая за танцующими.
        - У тебя производства? А тебе это по статусу позволено? - удивился я, точно зная, что воровские правила раньше строги и жестки были. Кто оступится или их нарушит - вмиг лишается не только звания, но жизни.
        - Зачем у меня, - покачал тот головой, - людей знаю, они мне задолжали.
        Мы с профессором переглянулись, тот пожал плечами:
        - Эти вопросы не в моем ведении, Иван, сам решай.
        - Глянуть можно, - задумчиво потер я щеку, - но с одним условием. Криминального следа не желаю, в том числе и принуждения.
        - Это как? - заинтересовался Анзор и глаза прищурил.
        Хм, а ведь до рейдерских захватов тут ой как далеко, сейчас даже мысли подобной никому в голову прийти не может.
        - Ну, на дележе имущества, наследства или семейных дрязг не люблю дел иметь, - ответил, пытаясь сбить вора.
        - Это легко узнать, - махнул тот рукой. - Правда, ручаться не стану, я с данными промышленниками иногда за карточным столом встречаюсь.
        - Завтра… - предложил было я, но Семен Иванович перебил:
        - В десять утра идем на Медицинский совет.
        - Вот как? - удивился я.
        - Да, потом расскажу, что к чему, - не стал при Анзоре говорить мой компаньон.
        - Ладно, пойду, а вам приятного вечера, - поднялся я, собираясь вернуться к сестре и Марте.
        - Иван Макарович, подожди, еще один момент, - сказал Анзор. - Мне тут птичка на хвосте принесла, что тебя подранили рядом с харчевней. Стрелок неизвестен, ищут его, а вот люди, которые с тобой воевали, того. - Он головой кивнул в сторону потолка. - Ты меня спас, и в какой-то степени считаю себя обязанным. Дай знать, и постараюсь проблему решить.
        Заманчивое предложение, у него много возможностей и влияния в определенных кругах, да и рамками закона не сдержан. Поделиться своими проблемами или нет? Вновь присел за столик и закурил, обдумывая ответ. Вернулась раскрасневшаяся Сима, почему-то попросила Анзора налить ей шампанского, махнула залпом и ушла «попудрить носик».
        - Ты с политическими дел не имеешь? - поинтересовался я у вора.
        - Нет, - отрицательно мотнул тот головой и поморщился. - Они Родину продают, - поморщился и признался: - В последнее время, раньше, когда только лозунги выдвигали, мы кое-какие делишки проворачивали.
        Семен Иванович крякнул и стал пенсне протирать.
        - У меня разногласия с Гарри Джонсом, представителем какого-то английского концерна. Точнее, это даже не разногласия, он, возжелав заполучить лекарство, которое тебя спасло, - медленно говорил я, подбирая слова, а Анзор сидел и внимательно слушал. - Он каким-то образом связан с распутинцами, с ними и вышла стычка. К счастью, я сумел сбежать, но что последует дальше… - пожал я плечами, а потом и руками развел.
        - С Джонсом можем побеседовать, распутинцев… гм, с этими сложнее, встречаются на всю голову отмороженные, фанатики какие-то, - задумчиво сказал Анзор, медленно налил себе в бокал коньяк и выпил, после чего закурил, мы с профессором ничего не говорили - ждали, когда он закончит. - Иван Макарович, дорогой, если лекарство попадет в руки британца, что последует?
        - Само лекарство ему без надобности, за рецептурой охотится, - пояснил профессор. - Меня-то под охрану контрразведка взяла, а у Ивана дел много, бегать приходится, вот и подловили. Я прав? - посмотрел он на меня.
        - Угу, - кивнул я, - так и получилось. Без нашего антибиотика много людей с болезнями не справятся. Даже такая небольшая ранка, что у тебя была, - указал на плечо вора, - вела к заражению крови с летальным исходом. Сестра Симы в таком же, как и ты, оказалась положении, а без ампутации ей помочь никто бы не смог. От тяжелого воспаления легких… - махнул я рукой. - Много чего данное лекарство лечит, вот и уцепился этот концерн.
        - Понял, - пригладил бородку Анзор. - Иван Макарович, если увидишь, что за тобой кто идет, то сразу не стреляй, охрану тебе выделю, как уже говорил, но не сегодня, людей подходящих сперва найду.
        - Не забыл, что я охранитель?
        - Против лома, ножа в спину или нагана под ребра, прости, твои навыки могут не сработать, - покачал головой вор. - Про британца и распутинцев, что с ними связались, поспрошаю и братву заставлю поискать. Хорошо?
        - Почему бы и нет? - согласился я, решив, что если ротмистр ничего не может отыскать, то люди вора могут с такой задачей справиться.
        На этом мы распрощались, профессор мне напомнил, что завтра без пяти десять будет ожидать у входа в Медицинский совет. Адрес он мне продиктовал, я его на салфетке записал и в карман сунул. В это время Сима вернулась, к ней какой-то прапорщик сунулся, на танец пригласив, но Анзор не выдержал и заявил, что они уже уходят, а то, мол, ему что-то плохо становится. Девушка с профессором засуетились, но я-то прекрасно увидел, что вор решил удалиться из этого заведения, чтобы Сима ни с кем больше не танцевала. Неужели у него все серьезно и он ее ревнует? Ладно, сами разберутся, не маленькие, но с девушкой надо поговорить, чтобы горячего горца не дразнила и беспочвенных надежд не давала.
        - И чего мы тут обсуждаем? - подошел я к столику, где Марта и Катерина рассматривают десяток разрисованных листов.
        - Глянь, - кивнула мне Марта. - Твоя сестрица постаралась.
        - Охренеть! - вырвалось у меня, когда увидел рисунки, сделанные девушкой на скорую руку.
        Глава 9
        Переговоры
        Разглядываю наброски и поражаюсь, как Катька точно уловила смысл происходящего в зале. На первых листах посетители за столиками, танцующие пары, а вот потом уже пошло интереснее. Несколько эскизов этого помещения в другом стиле, этакий дизайн помещения. И, стоит признать, все варианты лучше того, который сейчас.
        - Понравилось? - спросила Марта, а потом добавила: - Теперь-то понятно, с чего ты мне такие предложения делал: у вас это семейное!
        - Ваня тоже рисовал? - удивилась моя названая сестрица.
        - Ну, если так можно сказать, - рассмеялась владелица заведения. - Художник из него никудышный. Вань, я хочу твоей сестре предложить работу у себя. Ты не станешь возражать?
        Блин! Еще как стану! Хмуро на девушек глянул и промолчал, решая, куда бы мне свалившуюся на шею Катерину определить. Не ровен час, за ней Макар приедет и такое тут устроит… Мало его знаю, но мужик он резкий. Но не таскать же Катьку с собой, да и не маленькая она. Опять же поселить сестрицу где-то нужно, да и к какому-нибудь делу пристроить, в селе-то она все время в работе проводила, отдыхать редко выдавалось, как бы ее столица не испортила. Черт! Как лучше поступить? Закурил и молча обдумывал сложившуюся ситуацию. Увидев, что к решению прийти не могу, Марта с Катькой начали меня убеждать, чтобы не возражал.
        - И потом! Не отыщи тебя - устроилась бы на фабрику, сняла комнатку и жила самостоятельно! А тут мне интересное дело предлагается! Все, Марта, я остаюсь у вас, - вынесла вердикт Катька, чем меня разозлила.
        По возрасту она меня старше, но всегда решение и главенствующее слово в старину оставалось за сильным полом. Это своего рода дискриминация, но таковы устои, правда, находились среди них исключения.
        - Катерина, если не хочешь вернуться в село, то слушаться будешь меня, - рыкнул я. - Жить станешь в моей… - оборвал себя, мысленно поморщившись и вспомнив, что дверь и замки в квартире никого не остановят, а списывать со счетов британца еще рано. - Пока размещу тебя в одной из палат, а потом что-нибудь придумаю.
        - Ваня, а если пообещаю стать Катерине наперсницей? - склонила голову к плечику Марта.
        Смерил их взглядом и мысленно чертыхнулся. Как ни крути, а Катерине необходима учительница, иначе ей не адаптироваться в столице. Опять же манерам нужно учить, поведению, да и не смогу ей сам наряды с труселями покупать. Есть вариант на Симу данные обязанности возложить, но у той и так проблем хватает, начиная с Лизы, Анзора и моих заданий.
        Пришлось выставить несколько условий, и, для виду поломавшись и посомневавшись, согласился сестру оставить в Мартином заведении. Одно из главных ограничений - чтобы без меня ни грамма спиртного, азартных игр и флирта с мужиками. Понимаю, что это все временно, но на первых порах Катька будет осторожной, а там, глядишь, и обтешется, поймет, что к чему. Вытянув из меня согласие, девушки резко засобирались, Марта решила поселить Катерину рядом со своими комнатами, а там нужно все подготовить. Такова официальная версия, а на самом деле они боялись, что передумаю. Денег у меня с собой мало, но б?льшую часть отдал владелице заведения, пообещав еще занести, чтобы та могла сестру приодеть. Как ни странно, Марта даже деньги без разговоров взяла, хотя уже заявила, что Катерина своими эскизами пару сотен заработала.
        Оставшись в одиночестве за столиком, осмотрелся по сторонам. В зале из знакомых никого, хотя посетителей много. Прикинув, что вставать завтра рано, да и стоит подготовиться к Медицинскому совету, отправился на квартиру. По сторонам осматривался, а когда в пролетке ехал, руку в кармане на рукояти нагана держал. Как ни странно, добрался без происшествий, даже слежки или охраны не заметил. В квартиру же в мое отсутствие посторонние не захаживали, сигнальные метки все на своих местах. Изучил выданные нотариусом документы и выписал перечень возможных вопросов, которые могут задать. Увы, пунктов получилось много, а на большинство дать ответ невозможно. Тем не менее не вижу никаких препятствий, что лекарство не одобрят и патента не дадут. У нас с Портейгом имелось несколько козырей в виде излечения тяжелых больных, которых не взялся бы лечить ни один доктор в этом мире. Но глодал меня какой-то червячок сомнения, интуиция подсказывала, что не так просто завтра придется.
        - Поглядим, - буркнул себе под нос и, отложив карандаш, отправился выбирать одежку для предстоящей баталии.
        Лаврентий, а потом Семен Иванович со шмотками мне помогли, поэтому не сильно переживал, до тех пор пока с удивлением не обнаружил, что почти все вещи малы. Даже к зеркалу отправился, пытаясь понять, что не так. Ну, когда попал в этот мир, тело уже сформировалось, однако за год нарастил мышцы, появились очертания пресса на животе, бицепсы и трицепсы, естественно, и массу тела нарастил. Хм, не качок, в этом надобности нет, правильные черты лица, если не считать, что не отрастил усов и бороды, как в данное время модно. Внешность славянская, но при встрече никто не сможет сказать, что произошел из семьи крестьян, есть что-то такое во взгляде карих глаз. Сам удивился и попытался расшифровать. Уверенность? Целеустремленность и независимость? Хрен его знает, но что-то присутствовало такое, чего даже в родном мире не ощущал.
        - Странно, что старая одежда мне впору была, - задумчиво потер щеку и принялся сравнивать свои поношенные и пришедшие в негодность шмотки с неодеванными.
        Разгадка оказалась проста: кое-где растянут материал, где-то швы немного подразошлись, тут используется в большей степени натуральный хлопок, вот это все и объясняет. Но от этого-то не легче! У меня вырвалась реплика:
        - Мне нечего надеть! - после чего расхохотался, даже за живот схватился, да так это резко сделал, что плечо прострелило, а ребро в грудине заныло.
        Н-да, гематомы и синяки у меня знатные. Хорошо хоть на лице особых следов нет, в этом плане мне крупно повезло. Кстати, нужно бы ранением заняться. Повязка от крови не промокла, да и не получится рану обработать самостоятельно, если только на ощупь этим не заниматься, к чему желания нет. Решил плюнуть, а при случае попросить профессора или сестру милосердия. Кстати, сестричек нам стоило бы еще набрать, например, переманить Мартину служанку, девушка она напористая. Гм, это во мне говорит неудовлетворенность, что облом произошел, когда Катька заявилась. Вот и чего бы сестрице не отыскать меня на часик попозже? Необходимо мысли переключить, а то мозг начинает картинки похабные рисовать, а организм молодой на них свою реакцию выдает. Принял холодный душ, подобрал на завтра одежду. Да, маловата, но деваться некуда, придется вновь гардероб обновлять. С этими мыслями и уснул, спал, честно говоря, фигово, сны задолбали эротические. Встал разбитый и с явным жаром - плечо дергало, и, похоже, рана стала воспаляться.
        В ближайшем кафе перекусил и отправился на встречу с профессором. Семен Иванович меня дожидался у парадного крыльца министерства, он прохаживался, помахивая своим саквояжем, и выглядел абсолютно спокойным, чего обо мне не скажешь. Поздоровавшись, мой компаньон предложил:
        - Иван Макарович, дорогой, реалии и тонкости общения тебе вряд ли известны, предоставь говорить мне, а сам отвечай односложно или сразу на меня ссылайся.
        - Считаете, что такая тактика окажется успешной? - недоверчиво покачал я головой. - Если у нас в совете нашлись противники, то они попытаются ударить по слабому, коим заведомо им я представляюсь.
        - Признаю, недруги у меня имеются, - поморщился профессор. - Однако в данном случае разговор пойдет о спасении тысяч, если не больше, больных.
        - И даже сотен тысяч, - поправил я Портейга.
        Тот на меня изумленно посмотрел, а потом снял пенсне, пихнул мне в руки саквояж и принялся тереть стекла своих очков. Лоб профессора прорезали глубокие морщины, он шевелил губами, словно сам с собой разговаривал. Не поднимая на меня взгляда, произнес:
        - Ты прав, сложно представить: то, что мы в руках держим, - просто мировое достояние. Этому лекарству нет цены, и понятно, из каких побуждений ротмистр Ларионов так печется о моей фигуре. Кстати, наш пациент, Анзор который, сегодня меня познакомил с пятью молодыми людьми, представив тех как мою охрану от благодарного сообщества. Представляешь? Никогда бы не подумал, что вор проявит подобную заботу!
        - Хм, вероятно, он сумел сопоставить разрозненные факты и, возможно, переговорил, не сам, разумеется, с теми, кто хотел заполучить рецептуру антибиотика, - предположил я.
        - Ваня, считаю, что необходимо пошагово расписать приготовление лекарства и положить в банк, - сделал заключение профессор.
        - И если с нами, точнее с вами, что-то произойдет, то труд не пропадет? - продолжил я его мысль.
        - Да, мы не вправе думать лишь о себе.
        - Для этого и собираюсь организовать промышленное производство. Если сможем выпускать лекарство в больших объемах, то его себестоимость упадет, а ставить заоблачные цены не станем. Если же сейчас опубликовать все изыскания, то рынок кто-нибудь захватит, но цены взвинтит, а конкурентов постарается с дороги устранить, - ответил я компаньону.
        - Но мы же на этом заработаем… - Портейг водрузил пенсне на нос, снял его и вновь вернул на место.
        Похоже, до профессора начали доходить открывающиеся перспективы.
        - Потребуются бесконечные вложения, - спокойно сказал я, для самого себя выстраивая цепочку действий. - Понадобятся лаборатории, персонал, ученые, очень много людей и техники. Придется курировать, а то и покупать медицинские журналы, в смысле их редакции. Возможно, возникнет необходимость открыть фармацевтическую школу. Даже сложно представить весь объем предстоящей работы.
        - Ну у тебя и замыслы, - покачал головой Семен Иванович.
        - Одно вытекает из другого и третьим погоняет, - усмехнулся я. - Останавливаться на достигнутом не только глупо, но и преступно.
        - Пойдем на совет, нас там могут разбить в пух и перья, вот и будет тебе корпорация с заводами и фабриками, - пробубнил Семен Иванович, а потом чуть слышно добавил: - Грандиозные планы, но каким образом это поднять в наших реалиях - не представляю.
        Здание министерства внушало уважение, правда, первые этажи были отданы под различные полицейские службы. Даже ротмистр Ларионов и то на третьем этаже расположился, а как мне пояснил Семен Иванович, чем выше находится один из компонентов управления империей - тем меньший вес имеет в глазах чиновников. Ну, вероятно, так оно везде и есть. Но здание было величественным, красивым и солидным, с колоннами на входе, охраной, всего же этажей я насчитал семь, правда, не думаю, что каждый отведен под одну структуру.
        - Культура и просвещение на последних этажах? - предположил я.
        - Ваня, - расплылся в улыбке Семен Иванович, - ты угадал ровно наполовину! Просвещение - да, а культурный досуг занимает почетный третий этаж, точнее, его часть.
        Мы же направились на пятый этаж, где нас сопроводили в приемную перед залом заседаний, как гласила табличка на широких дубовых дверях.
        - Ни чая, ни кофе не предложили, - огорченно констатировал Семен Иванович. - Дурной знак!
        - Раньше предлагали? - поинтересовался я, прохаживаясь вдоль стены, увешанной картинами.
        - Пару раз здесь бывать доводилось, всегда относились с уважением, - ответил профессор, расположившись в кожаном кресле.
        Приемная была богато обставлена, не жалели денег на удобство чиновников, правда, как мне известно, в Медицинском совете числились действующие врачи и хирурги.
        - Прошу, вас ожидают, - вышел из зала молодой человек, держа перед собой стопку листов.
        Большой кабинет с длинным овальным столом, и на нас смотрят человек двадцать. Лица у многих хмурые, явно заранее выражали недовольство, но имелись и улыбки, предназначенные профессору. Один грузный мужик и вовсе привстал со своего кресла и кивнул Семену Ивановичу. Присутствие генерал-штаб-доктора, как и лейб-хирурга, сидящего с ним рядом, меня не обеспокоило. А вот то, что во главе стола стоял не подпадающий под описание профессора человек, - озадачило. На Медицинском совете командовал господин Рагозин Лев Федорович, но у него должна иметься борода, да и телосложением он мне представлялся не таким грузным. У данного же господина усы пышные и седые, а сам он в теле.
        - Попрошу к вашему столу, - указал нам секретарь на приготовленное место для меня и Портейга.
        - Кто ведет заседание? - шепотом спросил я у своего компаньона.
        - Министр, Плеве Вячеслав Константинович, - ответил мне тот.
        - Министр чего? - уточнил я, так как историю учил плохо, да и люди тут могут другие у власти стоять, различия-то имеются, и немалые.
        - Всего - внутренних дел империи, - нервно ответил профессор. - Что-то не по чину нас встречают. Рагозин рядом с Плеве сидит, и явно не за первым последнее слово.
        Пока мы раскладываемся, профессор достает из саквояжа бумаги, я собственные раскладываю, в зале стоит шепоток, и, как мне кажется, удивленный.
        - Что ж, господа, приступим, - произнес Плеве. - Известный нам вопрос озвучит генерал-штаб-доктор Петр Павлович Грин.
        Названный встал, пригладил усы и хмуро в нашу сторону посмотрел. А вот министр сидит и задумчиво в пальцах карандаш крутит. Интересно, о чем он думает?
        - Господа, - пару раз кашлянув, начал свою речь генерал, - на заседании Медицинского совета рассматривается вопрос о возможной выдаче патента на лекарство и разрешения на его применение. Также нам предстоит решить вопрос о законности проведения господами Портейгом и Чурковым лечения больных и организации больницы, которая не входит в имперский перечень и реестр.
        - Прямо судилище какое-то, - возмущенно поделился я своими наблюдениями с профессором, краем уха слушая перечень всего, что мы нарушали и к каким это могло привести последствиям.
        - Главное, чтобы угрозу эпидемии в вину не поставили, - мрачно ответил мне Семен Иванович.
        Перечень прегрешений оказался длинен, мне приплели и незаконное врачевание непонятными методами. Обман и шарлатанство, даже прозвучало про подлог больных, которые якобы и не болели, а просто притворялись. Правда, когда хотел возмутиться, профессор, сидящий рядом и слушающий обвинения внимательно, мне этого сделать не дал:
        - Ваня, не суетись, они решили все, что можно, смешать в одну кучу, и частности не так опасны. Законов, актов и подактов, к сожалению, множество, найти там, что тебе нужно, легко, но вот доказать… - Он чуть усмехнулся. - Мне непонятно только одно: для чего тут цирк устроили?
        Минут десять господин Грин зачитывал по бумагам обвинения, а потом добавил от себя, совершенно неожиданно:
        - Господа, все, что я тут озвучил, существует в правилах и законах, при желании любого имеющего даже отдаленное отношение к медицине можно обвинить в каком-либо грехе. Призываю тщательно во всем разобраться, а новые методики лечения не отвергать огульно. У меня все. - И генерал-штаб-доктор сел в кресло.
        - Кто желает высказаться? - поинтересовался министр.
        Как ни странно, желающих не нашлось. Зато когда предложили задать нам вопросы, они посыпались словно из рога изобилия. Мы с Семеном Ивановичем даже не попытались ни на один вопрос ответить. Заседание превратилось в базар!
        - Тихо! - встал Плеве, предварительно хлопнув ладонью по столу. - Что за бардак? Ученые же мужи, практикующие врачи! - покачал он головой. - Предлагаю высказаться, - поискал на столе бумагу, а потом озвучил: - Господину Ивану Макаровичу Чуркову. Попрошу вас, Иван Макарович, говорить кратко и по делу.
        Честно говоря, как я ни готовился, а оказался совершенно не готов. Деваться некуда, встаю и решаю начать с лечения графини, но предварительно сказав:
        - На часть вопросов готов дать ответы уважаемым господам. Много говорить не стану, но попрошу не перебивать, а вопросы задать после. И, если можно, попрошу принести стакан и графин с водой, в горле пересохло. - Стоя перебираю бумаги, приводя мысли в порядок и радуясь про себя небольшой паузе. Мне и вода-то для того потребовалась, чтобы, когда последует неудобный вопрос, сделать вид, что пью. Секретарь принес графин и стакан, поставил передо мной и удалился за свой стол, взяв в руки ручку, собираясь конспектировать мою речь. - Господа, когда возникает какой-то призрачный шанс помочь больному, каждый из здесь присутствующих готов идти на риск. При встрече с графиней Смеевой произошла именно подобная ситуация. Мария Александровна чувствовала себя неважно, и врачи поставили неутешительный прогноз. Зная народные и, возможно, забытые методы лечения, я предложил ей попытаться излечиться. Результат известен, у Марии Александровны наступила ремиссия, признаков болезни не осталось. Однако говорить о том, что она полностью выздоровела, не возьмусь, как, впрочем, и каждый из сидящих здесь. Помогло мое лечение
или сложился ряд случайностей, приведших к счастливому концу, - развел я руками, - доказательств, кроме хорошего самочувствия графини, не существует. Граф Потоцкий, - сразу перешел к одному из проблемных мест обвинений. - Мальчик находился на краю, в нашем же распоряжении с Семеном Ивановичем, - чуть поклонился я профессору, - на тот момент уже имелось лекарство, но в стадии тестирования и исследований. Подавать заявку на патент мы не могли, для этого необходимо подготовить множество бумаг, а больной ждать не мог. Мальчик полностью поправился от тяжелого воспаления легких и, насколько мне известно, находится в полном здравии. Касаемо же самого лекарства… - стал я перечислять длинный список его достоинств, не забыв упомянуть и побочные свойства и что не каждому оно может подойти.
        В какой-то момент, когда начал путаться в медицинских терминах, мне на помощь пришел Семен Иванович и уже сам стал сыпать латынью (я в ней ни черта не смыслю, кроме общедоступных фраз!), приводить данные своих экспериментов (их оказалось больше десятка) и наблюдений. В общем и целом у нас получился этакий научный доклад, но, по существу, кроме общих фраз, мы ничего не сказали.
        - Господа, но это же совершенно ненаучно! - воскликнул господин лет тридцати пяти. - Лекарство получено в короткий срок, оно вполне может оказаться замедленным ядом! За подобное отношение…
        - Синтезировать яд несложно, но компоненты нам известны, и при проверке их увидим, - возразил ему лейб-хирург.
        - Если знать, что искать, а нам это неизвестно! - припечатал кто-то из совета.
        Слово за слово, разгорелся спор, где от нас даже не требовали высказываться. Окончился этот базар, а иначе и не сказать, ударом кулака по столу (на ладонь никто внимания не обратил) министра:
        - Господа, перечень полезных свойств впечатляет, но мы не услышали одного из главных - формулы и описания производства. Кстати, не услышали и перспектив этого, как там его… - Он заглянул в лист и прочел: - Портейницелита. Другими словами, непонятно, для чего потребовался патент? С какой целью обустроена больница? Какие дальнейшие шаги предполагаются? Возникает и множество других вопросов, к тому же не принято решения по событиям, имеющим место произойти.
        Министр еще намеревался что-то сказать, но в дверь вошел гвардеец в чине поручика:
        - Господа, прошу простить, срочный пакет для господина министра!
        - Неси, раз вошел, - пробурчал Вячеслав Константинович, недовольный, что его прервали.
        Поручик чеканным шагом, словно на параде, подошел к министру, дождался, пока тот распишется за документ, вручил ему пакет, после чего сделал пару шагов и застыл. Плеве на того удивленно посмотрел и сказал:
        - Все, свободен!
        - Виноват, ваше высокопревосходительство, велено лично убедиться, что конверт вы вскрыли и с бумагами ознакомились! - отчеканил гвардейский поручик.
        - Даже так? - бросил взгляд почему-то на нас с профессором министр, но пакет вскрыл, извлек из него листа три-четыре и принялся изучать написанное.
        - Разрешите идти, ваше высокопревосходительство?! - спросил поручик.
        - Ступай, - не глядя на того, велел министр.
        Посыльный удалился, в зале все взгляды устремились на министра, а тот хмурился и о чем-то сосредоточенно думал.
        - Вячеслав Константинович, - обратился к министру сидящий рядом глава медицинского совета Лев Федорович Рагозин, - какие-то дурные вести?
        - Гм, - прочистил тот горло, - нет, всплыли новые факты, они не подлежат всеобщей огласке, но имеют прямое отношение к нашей встрече. Предлагаю: решение сегодня не принимать, образцы лекарства… - он посмотрел на меня, - Иван Макарович, они же у вас с собой?
        - Да, конечно, - подтвердил мой компаньон, полез в саквояж и, вытащив пробирку с порошком, положил ее на стол. - Разбавлять водой, вводится…
        - Это всем известно, куда вы уколы делали, зачитывали обв… э-э-э… ваши действия, - прервал его министр. - Так, о чем это я? Ага, образец лекарства вы передаете нам для исследования в фармацевтическую имперскую лабораторию, там сделают заключение о его, гм… - Вячеслав Константинович подергал себя за ус, - …безвредности, и тогда патент мы выдадим. Сейчас же все свободны, кроме Портейга и Чуркова, нам необходимо переговорить.
        Народ в недоумении зашушукался, но вслух недовольства никто выражать не стал. Мы с профессором переглянулись: что-то в том пакете министр получил, отчего он резко переменил к данному делу отношение. К нашему столу подошли двое мужчин и принялись с Семеном Ивановичем консультироваться насчет образца антибиотика. Как я понял, это представители фармацевтов, они уточняют технические параметры и что-то еще, не прислушиваюсь, просто стараюсь запомнить, у кого какие эмоции на лицах. А большинство не осталось безучастным от такого завершения нашего дела. Кто-то явно разочарован и говорит коллегам, что сожалеет о безнаказанности Портейга. Другие предпочитают помалкивать, некоторые и вовсе довольны, а вот пара человек всячески старается скрыть досаду, но у них это плохо получается. Почему? А хрен его знает, с наскока тут не разобраться. Постепенно в зале остались только я с профессором, министр и глава совета.
        - Лев Федорович, без обид, - посмотрел Плеве на Рагозина.
        - Понял. - Тот поднялся со своего места, собрал бумаги со стола и вышел, но напоследок пожал руку Портейгу и чуть слышно шепнул: - Удачи, коллега.
        - Господа, поговорим? - Плеве поднялся со своего места и указал нам рукой на кресла, стоящие у окна.
        Черт! Меня прямо любопытство съедает. Что же посыльный доставил в пакете?
        Семен Иванович кивнул мне и проследовал в указанном направлении, где, облюбовав одно из кресел, сел и приготовился ждать начала разговора.
        - Папироску? - предложил ему министр.
        - Хм, не откажусь, - неожиданно ответил Семен Иванович.
        - Иван Макарович? - протянул мне портсигар министр.
        Я благодарно кивнул и взял одну папиросу, покрутил ее в руках, а потом последовал за всеми - чиркнул зажигалкой и выпустил табачный дым в сторону окна. Пока курили, никто и словом не обмолвился. Наконец, загасив в пепельнице окурок, министр сказал:
        - Не стану скрывать, настрой перед встречей имел скептический. Докладывали в общих чертах и делали упор на шарлатанстве. Кто дал такой посыл вашим действиям, еще предстоит уточнить, и, если тот человек недалекого ума, он получит понижение по службе. Правда, сомнения имеются, что это целенаправленный оговор, и тогда возникает вопрос… - Плеве замолчал.
        - Кому это выгодно? - чуть усмехнулся Семен Иванович.
        - Да, кому это выгодно, - задумчиво произнес министр.
        Хм, а он знает намного больше, но по каким-то соображениям не хочет говорить. Впрочем, пока не понимаю, в какую сторону заведет данная беседа.
        - Вячеслав Константинович, так о чем вы хотели с нами переговорить? - спросил профессор.
        - Лекарство и в самом деле помогает и вылечивает от заявленных симптомов и болезней? - думая о чем-то своем, спросил министр.
        - Однозначно, но перечень болезней может оказаться неполным, как и побочные симптомы и индивидуальная непереносимость еще полностью не изучены, - ответил я.
        - Тогда все ясно, - кивнул Вячеслав Константинович. - Уверен, лабораторные исследования подтвердят ваши данные. Патент выдадим сразу после малого заседания совета, когда получим результат. Больницу возьмем под патронаж…
        - Простите, но на это мы не можем согласиться, - отрицательно покачал я головой.
        Один из вариантов развития событий, что нас попытаются загнать под империю и сделать «государственными», рассматривал и, как ни парадоксально, это предложение прямо и стояло первым пунктом, что нам могут предложить.
        - Опека империи, в том числе подчинение и создание кучи ненужных бумаг для отчетов, нам в данном вопросе не требуется. Наоборот, в какой-то степени можем предложить свою помощь, в том числе и по обучению врачей для работы с препаратом, который самостоятельно, - подчеркнул я последнее слово, - после получения патента, начнем производить и, надеюсь, поставлять на нужды империи.
        Вячеслав Константинович губы поджал, ему мои слова не понравились, а профессор еще подлил масла в огонь:
        - Иностранные фармацевты, если опубликуют материалы исследований, выстроятся в очередь за лекарством, и от них последуют различные заманчивые предложения.
        Плеве поморщился, явно собираясь что-то резкое ответить, но сумел сдержаться. Странно, что он с нами так спокойно себя ведет, вижу же, что человек волевой. Как бы узнать, что ему принес поручик? Боюсь, такой информацией он делиться не станет, мог бы при желании давно сказать. Возможно, пытается прощупать и козыри на стол не выкладывает.
        - Каковы планы на производство и как быстро сможете выпустить партию лекарств? Если все верно, то империя остро нуждается в таком лекарстве. Поэтому и возникает вопрос о времени его доступности, - явно зашел с другой стороны министр, собираясь подбить нас влиться в имперскую фармацевтику.
        - О каком производстве может идти речь, если у нас нет патента и одобрения? - удивленно спросил Портейг.
        Ну, каюсь, этот момент мы с профессором обговорили заранее. Предполагал я, что попытаются нам выделить ссуду под проценты, которые мы не в состоянии окажемся погасить, и все придется отдать. Главное, тянуть время, да и производство может выпускать в день по паре граммов лекарства. Вроде и работает, а вроде и нет.
        - Но вы же не сможете потянуть такое громадное дело без финансовых вложений. Учтите, империя не потерпит присутствия иностранного капитала в таком важном стратегическом деле! - начал распыляться министр.
        - На данном этапе никаких инвестиций мы привлекать не намерены, только собственные силы. Максимум - заем, на определенных условиях, - медленно проговорил Портейг.
        - Империя такой заем выдаст, процент и тот снизим до минимума, когда увидим и определим потребности. Считайте это неофициальным предложением, пока не получен вами патент, но, насколько понимаю, это вопрос нескольких дней или недель. Поэтому прошу, не заключайте никаких соглашений, даже на очень выгодных условиях. Хорошо? - Плеве посмотрел на меня, а когда я кивнул, протянул руку. - Договорились?
        - Да, - ответил я, отвечая на рукопожатие.
        На этом наша беседа подошла к завершению. Нет, из зала мы вышли где-то через час, министр попросил секретаря принести легкий обед, за которым последовали разговоры на отвлеченные темы. Министр время от времени задавал мне вопросы или, произнеся ту или иную фразу, внимательно следил за реакцией. Психолог, блин! Он собрался понять, чем «дышу» и что думаю. Глупо и наивно? Ну если не пытаться, то и результата не получишь. Расстались мы не удовлетворенные встречей. Нет, с одной стороны, все прошло хорошо, но у меня какой-то осадок остался, не люблю, когда играют втемную и ходят вокруг да около. Понимаю, что это политика и от нее никуда не деться, но… такова жизнь.
        - Иван, все просто замечательно, даже не ожидал подобного приема! - радостно подвел итог встрече Семен Иванович, когда мы вышли из здания и на пролетке направились в больницу.
        - Не рано радуемся? - осторожно уточнил я.
        - Надеюсь, что нет, - чуть помедлив, ответил мне компаньон.
        Около больницы мы увидели прогуливающегося помощника Анзора. Заметив нас, Александр, или, как принято его называть, Жало, заспешил навстречу пролетке.
        - Иван Макарович! Наконец-то! - воскликнул подручный вора.
        - Что-то случилось? - забеспокоился профессор. - Неужели наступил рецидив?
        - Э-э-э, вы о чем? - уставился на него Жало.
        - Анзору стало хуже или кому-то из больных? - перевел я слова профессора.
        - Не дай бог, - троекратно перекрестился Жало и даже через плечо поплевал. - У меня до вас другое дело, - посмотрел он на меня.
        Глава 10
        Промышленник
        Как оказалось, вчерашнего разговора Анзор не забыл. Сперва нас с профессором подручный вора познакомил с пятью прилично одетыми и совершенно не похожими на воров мужиками или… господами. Одеты в дорогие костюмы, у одного тросточка, второй в пенсне из золотой оправы, у третьего массивный перстень на пальце, четвертый и пятый ничем особо не выделялись. Возраст у данных людей, на мой взгляд, где-то от двадцати пяти до тридцати лет.
        - Эти господа за вами станут присматривать и по мере своих возможностей живота не пожалеют, но постараются не допускать наглых в отношении вас поползновений, - прокомментировал Жало. - При встрече здороваться не нужно, как и беспокоиться, что это ваши враги.
        - Позвольте, господа, но… - откликнулся профессор, но подручный вора его перебил:
        - Уважаемый Семен Иванович, ты прости, но вопросы и пожелания тут озвучивать не нужно, мы исполняем просьбу Анзора, с ним и говори.
        - Профессор, ни о чем не беспокойся, занимайся своим делом, - вставил я свое слово, хотя не понимаю, как его можно защитить, если на прием пожалует убийца, притворившись больным.
        Семен Иванович раздраженно махнул рукой и отправился к больнице, за ним сразу же пошли трое. Хм, таких бы ротмистру: умеют идти открыто и внимания к себе не привлекать.
        - Профессия-то основная какая? - глядя в спину так называемой охране профессора, поинтересовался я.
        - Профи своего дела, умыкнут из кармана кошель или передернут карту прямо из твоих рук, - усмехнулся Жало. - Иван Макарович, не сомневайтесь, парни способны за себя постоять и ворога отпугнуть.
        - Ну-ну, с людьми из контрразведки… - заикнулся было я, но подручный вора, широко улыбнувшись, закончил фразу:
        - …В данном деле работаем на взаимовыгодных условиях. Нас с вами уже в паре мест заждались, если вопросы еще имеете, то можно по дороге поговорить, - сказал Жало и помахал рукой, подзывая пролетку.
        Артачиться я не стал, в пролетку сел, Жало что-то коротко сказал вознице, и мы отправились в путь.
        - Ехать недалеко, дорога минут двадцать займет, - сказал мне подручный вора.
        - Так что ты там про взаимовыгодное сотрудничество с контрразведкой говорил? Всегда считал, что ворам работать с органами власти не по понятиям, - посмотрел я на своего спутника.
        - А воры и не работают, - хмыкнул он мне в ответ. - Да и свое есть видение у Анзора, как развивается ситуация. По его словам, если жизнь в империи начнет ухудшаться, то первое время мы окажемся на коне, а потом нас затопчут. Ловить рыбку в мутной воде хорошо, но до определенного момента.
        - Не знал, что твой, э-э-э, пахан, правильно? - уточнил я, и когда Жало согласно кивнул, продолжил: - Так вот, что твой пахан настолько политически грамотен и разбирается в различных вопросах.
        - Иван Макарович, Анзор закончил два университета и получил еще несколько жизненных образований. На данный момент его личность хорошо известна во многих кругах, но никто не может сказать, что он играет нечестно, - ответил мне подручный вора.
        Понимаю, что от собеседника ничего не добиться, этот парень, тертый и битый жизнью, побоится сболтнуть лишнего, чтобы пахана не расстроить. Анзор для меня личность темная, свои взгляды он не высказывал, но очень похоже, что к распутинцам и шпионам относится негативно. Из истории помню, что политические и воры редко общий язык могли найти: понятия и идеалы диаметрально противоположны. Однако и с органами власти любому блатному работать западло, так с чего же тут они стали сотрудничать с контрразведкой? Очень интересно, и у симулирующего вора я это обязательно уточню. Интересно, как долго Анзор проваляется у нас в больнице? Пока не падет «крепость» Симы или ему не надоест осаждать неприступную девушку? Хм, кому-то придется выкинуть белый флаг. На кого поставить? Вор не отступится, Сима не сдастся, черт, мне в больнице такие запутанные отношения не нужны, на работе отразится негативно. Ох, чувствую, что придется в их отношения вмешаться, но желания такого не испытываю. Ну, надеюсь, что жизнь сама рассудит.
        Пролетка остановилась, и мы оказались на окраине города, перед несколькими длинными зданиями.
        - Нам в контору, должны ожидать, - вылез из пролетки Жало, я молча последовал за ним, мельком глянув на остановившуюся рядом еще одну пролетку, где сидели двое господ и о чем-то тихо беседовали.
        Мне их не так давно Жало представил, но я вновь мысленно удивился, что никогда бы не причислил данных господ к воровскому сообществу.
        Перед входом в контору нас остановил охранитель, с которым я на состязаниях пару раз пересекался.
        - Иван? Чурков? - нахмурившись, посмотрел он на меня.
        - Илья, если не ошибаюсь, - поднапрягши память, кивнул я ему.
        - Нас Роман Романович ожидает, - встрял Жало, демонстративно вытащив часы.
        - Как доложить? - хмуро посмотрел Илья на моего сопровождающего.
        - Ой, а то мы позабыли, как совместно отдыхали и девок тискали! - криво усмехнулся Жало. - Впрочем, без обид, доложи, что по просьбе Анзора человек пришел.
        - Иван? - кивнул в мою сторону охранитель и поправил кобуру на поясе.
        - Мы вместе зайдем, познакомлю и слова передам, - хмыкнул Жало.
        Охранитель ушел, а подручный вора мне сказал:
        - Иван Макарович, мы приехали к крупному промышленнику, в его ведении почти два десятка аптек, различные производства, человек он сложный и резкий, но Анзору задолжал.
        Промышленник с такой характеристикой - и я, у которого пара тысяч рублей за душой? Мля, чем Анзор думал?! Выкупить какое-либо производство не смогу, вступить на паях тоже. Наверное, вор посчитал, что у нас с профессором больница дает крупный доход, раз мы заикнулись о собственном производстве. Ну, терять в любом случае, кроме времени, нечего, да и такие знакомства могут оказаться полезными.
        Поднялись на второй этаж и около минуты прождали в приемной, где хмурый молодой человек что-то выискивал в бумагах и тихо ругал каких-то учетчиков. Похоже, производил сверку, и концы с концами не сходились.
        - Господа, прошу, - вышел из кабинета Илья и указал нам с Жалом на открытую дверь.
        Помощник вора прошел первым, я последовал за ним. Навстречу Жалу вышел из-за стола кряжистый мужик и по-свойски хлопнул того по плечу:
        - Здравствуй, Александр, как там Анзор?
        - Роман Романович, вы, как обычно, мне чуть плечо не выбили, - покачал Жало головой. - Анзор, благодаря Ивану Макаровичу и профессору Портейгу, на поправку пошел.
        - Роман Романович Кёлер, - протянул мне руку промышленник.
        - Иван Макарович Чурков, - ответил я на рукопожатие.
        Дед, а иначе и не скажешь, мою ладонь сломать попытался. Хватка у него медвежья, хотя фамилия-то нерусская. Пришлось поднапрячь мускулы, чтобы не опозориться. Жало, или Александр, с улыбкой наблюдал за нашим противостоянием.
        - Силен, уважаю, - кивнул промышленник и указал на одно из кресел, - присаживайся, Иван Макарович, раз пришел с какой-то просьбой.
        - Анзор просил передать, что за помощь Ивану Макаровичу он был бы признателен и про долги забыл, - вежливо сказал Жало. - Подожду на улице, мне разговоры про фабрики и заводы, аптеки и лекарства никогда не нравились.
        Подручный вора оставил нас, а мы с промышленником принялись друг друга изучать. Роман Романович смотрел с прищуром, голова у него почти вся лысая, лицо округлое, волосы в бороде и усах седые, чуть вьющиеся, но недлинные. Впечатление производил положительное и внушительное, глаза внимательные и умные, противник он явно опасный, если окажется в стане врага.
        - Иван Макарович, рекомендация нашего знакомого для меня многое значит, в особенности если он собрался за помощь списать кое-какие мои долги. Кстати, с Семеном Ивановичем Портейгом довелось знакомство свести. Хороший доктор, правда, работать на меня не пожелал. Так по какому вы, собственно, делу пришли? - проговорил Роман Романович, решив первым начать разговор.
        - Семен Иванович мой компаньон, мы с ним равноправные партнеры. Недавно организовали больницу, а сейчас решили приобрести или построить фармацевтическую фабрику.
        - И вам посоветовали обратиться ко мне, - утвердительно кивнул Келер.
        - Честно говоря, не совсем так, - отрицательно качнул я головой. - До сего момента я не подозревал о вашем существовании. Тем не менее Жало, гм, простите, Александр, привез сюда, заявив, что так посчитал нужным Анзор.
        - А вам известно, чем, гм… - кашлянул Роман Романович, - …промышляет названный вами господин?
        - Да, но так сложилось, что он получился мне как бы обязанным, а такие люди этого не любят.
        - Это точно подмечено! Очень они не любят быть в долгу! Но как так могло произойти? Что-то связанное с его непосредственной деятельностью? Ну расскажите, голубчик, от этого и дальнейшее наше общение в прямой зависимости. Что это? Карточный долг? - прищурился промышленник.
        - Господь с вами, Роман Романович, - отрицательно махнул я рукой. - На большие суммы предпочитаю не играть, за неимением оных. Все прозаичнее. Привезли его к нам в больницу, рана на плече от револьверного выстрела стала гноиться, да аппендикс воспалился, пришлось одновременно две операции делать. Анзор понятливый оказался, понял, что сепсис начался и мы его с того света, можно сказать, вытащили, - не стал скрывать я правды.
        Честно говоря, это прощупывание мне уже порядком поднадоело. Сидит этакий барин и пытается доброжелательно и снисходительно беседовать, не желая признавать равным. Ну на равного не тяну, но хотя бы как с деловым человеком можно общаться?!
        - Сепсис? Ой, простите великодушно! - Промышленник встал и отправился к стоящему у окна шкафу. - Позабыл, что вы про Семена Ивановича говорили, что он компаньоном является. Старым становлюсь, да и своих хлопот много. Давайте за знакомство по маленькой? - оглянулся он на меня.
        Пить мне не хочется, этак если с каждым за знакомство пропускать, то спиться легко. Но в данном случае интуиция подсказывала, что могу этого человека обидеть. Он как-то разом переменился, вроде и в самом деле хотел извиниться.
        - Если только совсем чуть-чуть, - сказал я.
        - Конечно, рабочий день впереди, напиваться со мной не прошу, чисто за знакомство, беленькой! - уверенно произнес Роман Романович и вернулся к своему креслу, неся в руках штоф водки и два граненых стакана.
        Блин, тут мизерная доза окажется равна паре рюмок! Ну, так и есть, граммов семьдесят примерно в стакан плеснул, если не больше.
        - За знакомство! - огласил тост Келер и одним махом выпил.
        Пришлось за ним последовать, деваться-то некуда. Водка, надо отдать должное, отменного качества, давно такой не пил, ну, если брать в расчет свой родной мир, в этом-то и вовсе не пришлось беленькую употреблять. Вот странно, пил в этом мире уже все: самогон, спирт, коньяк, вино, а водки не испробовал!
        - Ну как водочка? - поинтересовался промышленник. - Собственное производство!
        - Достойное качество, - одобрительно кивнул я и полез за папиросами: какая-никакая, а закуска.
        - Скажите, пожалуйста, Иван Макарович, а про сепсис вы говорили серьезно? Или заражение могло случиться, но не настало? - задал мне вопрос Роман Романович, и его рука застыла с горящей спичкой. Он тоже собрался закурить, но табак в трубке, которую взял в том же шкафу вместе со штофом, не поджигал.
        - К сожалению, разложение началось, но мы вовремя процесс остановили.
        - Да? И каким же, позвольте полюбопытствовать, способом? Как обычно, радикальным? Наш общий знакомый лишился конечности?
        - Наверное, если бы такое случилось, то я тут не сидел бы, - хмыкнул я в ответ. - Нет, у Анзора все на месте, кроме вырезанного аппендикса. Профессору удалось синтезировать новое лекарство, помогающее от различных недугов, которые до последнего времени победить не удавалось.
        - Угу, значит, графская семья Потоцких и графиня Смеева поправились благодаря вам, - покивал тот каким-то своим мыслям. - Предлагаю вам войти в мои предприятия с данным лекарством или предоставить технологию его производства. Поверьте, вы окажетесь в любом случае в выигрыше. У меня готовые лаборатории, возможности и ресурсы, рычаги воздействия, в конце концов! Мы определенно можем многого достичь!
        - Роман Романович, реши мы предложить прожект - будьте уверены, я принес бы план, - ответил ему, давая понять, что от предложения отказываюсь.
        У промышленника чувствовалась деловая хватка, смог сопоставить несколько фактов на лету и принялся меня к себе переманивать, суля золотые горы и блага. Но не исключаю, что он уже что-то изначально знал. Подручный Анзора заранее о встрече договорился и наверняка поведал, по какому вопросу. Минут десять пришлось отнекиваться, и вот что интересно! Роман Романович Келер оказался очень состоятельным промышленником. Он основал фабрично-торговое товарищество «Р. Келер и К°» с основным капиталом в один миллион двести пятьдесят тысяч рублей. Ему принадлежали фабрики в Москве с отделениями по изготовлению химических, медицинских и фармацевтических препаратов, искусственных ароматических веществ; производство фотографических пластинок; под Москвой открыто производство кислот, эфиров, туалетного, медицинского и простого мыла; имелся стекольный завод аптекарской, кондитерской и парфюмерной посуды. Помимо этого Келеру принадлежало семнадцать аптек, магазин шоколада. Продукция Товарищества покупалась в большом количестве в России, Бухаре, Хиве, Персии и Китае. Правда, это все с его слов, но не верить никакой
причины нет. При желании, попытайся я составить ему конкуренцию, он меня проглотит и не заметит. Н-да, в моем мире подобного промышленника называли бы олигархом, но тот не смог бы так рассуждать о технологии. Наши толстосумы не знают, как работают принадлежащие им заводы, впрочем, не уверен, что им все свои заводы-то известны. Вопросы решаются в высоких кабинетах, показывая действительность в красиво оформленных слайдах, трендах и диаграммах, где за показными числами ничего реального.
        - Иван Макарович, вы же понимаете, что работающие свои производства продавать не стану. Единственное, что могу сделать, - так это только из-за Анзора и его просьбы уступить один из строящихся объектов, - подвел черту мой собеседник, недовольный моим упрямством.
        - И что это за производство? - поинтересовался я.
        - Предназначалось для фармацевтики, впрочем, можем съездить и посмотреть. Однако хочу заранее предупредить, что оно вам обойдется в пределах ста плюс-минус десять тысяч, в зависимости от того, что там успели сделать после последнего моего визита. Отдам за что купил и вложил, потеря времени бесценна, но тут навстречу пойду, - погладил он свою лысину, а потом склонил голову набок и, прищурившись, спросил: - А может, все же вольетесь в мое фабрично-торговое товарищество?
        - Уже отказался, повторять не вижу смысла, - мрачно ответил я, не представляя, каким образом отыскать такую прорву денег.
        Сто тысяч! Это, блин, вам не сто тысяч долларов в моем мире - по прикидкам и уровню цен умножить необходимо раз так в десять. Гм, это получается миллион?! Да ну на фиг, таких денег отродясь не найти, а ведь предстоит строиться дальше, закупать материалы, оборудование, ингредиенты, платить работникам зарплату. Может, и вправду плюнуть на все и влиться к Келеру на вторых или даже десятых ролях. Вот что за мысли?! Это все Роман Романович, хитрец, так подвел, что я почувствовал собственную несостоятельность. Ничего, прорвемся. Сперва посмотрим, потом поторгуемся, это он сейчас говорит, что готов отдать ровно за те деньги, какие потратил. Ха, наверняка в эту сумму заложил потерянную прибыль и проценты, которые мог в банке получить. Тем не менее если и скинет, то не больше десяти процентов, а это всего-то десять тысяч, что от такой суммы не так много.
        - Иван Макарович, а не желаете ли посетить пару моих фабрик с целью ознакомления? - предложил промышленник.
        Смотрю на него и понимаю, что от идеи заполучить рецептуру он не отказался. Желает показать, как все сложно и серьезно, а когда я испугаюсь, вновь начнет торг. Но и не принять приглашение глупо.
        - С превеликим удовольствием, - чуть помедлив, ответил я.
        В следующие несколько часов Роман Романович устроил мне экскурсию. Как я и предполагал, упор он делал на различные сложности и показывал «прелести» работы. Отчитал пару управляющих, чуть собственноручно не побил поставщика, привезшего некачественное сырье. И все время за ним ходили два охранителя. Н-да, промышленник о своей безопасности заботился. С Ильей, с которым звание совместно получил, удалось парой слов перекинуться. Оказалось, что у Келера целый штат набран из охранителей, как минимум двое постоянно его оберегают, а трое в это время отдыхают, график получается сменным и скользящим, если только Роман Романович не отправляется с инспекцией своих заводов и фабрик в империи. И даже за границу с собой охранителей берет.
        Время от времени Келер интересовался у меня впечатлениями. Отвечал я уклончиво, да и не те объемы у меня намечены, чтобы такой размах сравнивать. Промышленник вызывал неподдельное уважение, чуть ли не во все нюансы погружался, своих работников знал по именам, не всех, естественно, но со старыми точно знаком. У какого-то престарелого работника интересовался здоровьем внучки, у бабки - не перестал ли пить ее дед. Хм, сложно представить, когда в моем мире кого-то из руководства интересуют проблемы в семье. Да, атмосфера царской России, пусть и альтернативного мира, между работником и промышленником вызывает удивление. Это исключение из правил или практика?
        - Иван Макарович, так я же напрямую от них завишу, - удивленно ответил Келер на мой вопрос насчет такого его общения с рабочим людом. - Сам посуди, если на них орать и чего-то требовать сверх меры, толку не будет, а камень за пазухой они держать станут и спиной поворотиться окажется опасно.
        - Тем не менее у вас штат охранителей, - укорил я его, словно не веря.
        - Лихие люди есть, были и будут, - пожал он плечами. - Да и конкуренты, завистники и обиженные имеются, скрывать не стану. Это ведь на поверхности я славный малый, а если работник станет брак гнать, пьяным приходить да ущерб фабрике приносить, то он у меня не задержится.
        - Согласен, - принял я его аргументы. - И таким образом дело поставлено на всех предприятиях, в том числе и у конкурентов?
        - Гм, могу за свои ответить, - улыбнулся он в усы. - Если говорить откровенно, то в центральной части империи у меня нет конкурентов. Продукцию даже за границу поставляем, а там свои правила игры и на фабриках взаимоотношения другие. Тут, дорогой вы мой Иван Макарович, в дело вступает менталитет и традиции. Наши могут на-гора выдать раз в пять продукции больше, чем немецкие, к примеру, работники, но в определенных случаях. У них там порядок больший, все чинно и рассудительно, у нас-то попроще.
        Эх, недоговаривает Роман Романович, но на слове его хренушки поймаешь. И вот мы приехали к зданию фабрики, которую мне предлагают купить за сто тысяч. Одноэтажное, с подвальным помещением. Часть лабораторного оборудования уже поставлена, но не разгружена, цех и вовсе пуст, если не считать каких-то чанов и труб. Гм, а они нужны или нет, эти емкости? Каким способом профессор задумал производить антибиотик - понятия не имею. Эх, сейчас бы сюда Портейга, тот бы с лету во всем разобрался.
        - Что-то тут народу не видать, - озадаченно сказал я. - Стройка заморожена?
        - Не совсем, - чуть поморщился промышленник. - Пару дней назад у меня случился пожар на одной из фабрик. Потушить-то потушили, но нужно все восстановить, туда людей перебросил. От силы там на пару недель еще работы, все в нормальное состояние приведут, тогда и сюда вернутся.
        - И вы готовы почти готовое мне продать, почему? - спросил я его, пытаясь отыскать подвох.
        - Данная фабрика заработает как минимум через год, так получилось, что, скорее всего, понадобится расширить данный корпус, - подбирая слова, ответил Келер. - А потом не все ли вам равно, из-за каких причин предлагаю? Хотите - берите, нет… - он развел руками.
        - Мне необходимо посоветоваться с Портейгом, возможно, нам часть оборудования не потребуется, - осторожно ответил я.
        - Да никто и не требует немедленного ответа! - повеселел Роман Романович. - Иван Макарович, я дам указания сторожам, чтобы вас пропустили, когда захотите тут еще раз все осмотреть. После этого уже и мне о решении сообщите, смету составим, по рукам ударим да договор подпишем! Договорились?
        - Принимается, - задумчиво покивал я.
        На этом мы и разошлись, а точнее, разъехались. Келер отправился по каким-то своим делам, а я решил посетить больницу и проверить состояние дел. Время-то к вечеру уже, а с утра ничего не ел, почему-то Келер не стал мне предлагать отобедать. Вполне возможно, что он сам-то перед нашим появлением перекусил, а я не успел. Ничего, посмотрю на состояние дел в больнице, а потом уже можно и в ресторан к Марте наведаться. Интересно, как там Катька обустроилась? Черт, вот же еще одна проблема, за которой предстоит присматривать. Что ни говори, а столица может вскружить голову любому, особенно молоденькой девушке, которая толком ничего не видала, а парни все были прямолинейными и наглыми. Ну тут мужики не менее наглые, но они своего рода дипломаты, атаки на женский пол редко в лоб проводят, если только дамы этого не ждут. Слышал я, как один прапорщик знакомился с графиней в ресторане. Дамочке лет под тридцать, а прапорщику от силы двадцать пять, он ее как бы случайно толкнул, потом принялся извиняться, не сводя глаз с волнующего бюста. А та ему в ответ - что, мол, она ножку подвернула и теперь такому наглецу
миловидному (так и заявила, губки языком облизнув и глазками стрельнув) придется ее до дома провожать, а то муж, какая жалость, в родовом поместье порядки наводит. Они сразу же сделали заказ на вынос и, весело болтая, под ручку покинули ресторан. Дама, естественно, и не думала хромать. Как говорится, нашли друг друга на пару раз.
        Голодный, но в приподнятом настроении, так как решил, что предложенная строящаяся фабрика Келера самое то, что требуется, и ее стоит купить, вошел в здание нашей больницы. Первое, что смутило, - не было на месте дворника Михаила, а в коридоре толпа народу ругалась на чем свет стоит.
        - Саша, - обратился я к подручному Анзора, - ты свою миссию выполнил, можешь к пахану отправляться.
        - Иван Макарович, он вас просил зайти после того, как приедем, - не делая попытки удалиться, ответил тот.
        - Чуть позже, - отмахнулся я и стал пробиваться к кабинету.
        Раздались крики, что «меня тут не стояло», «морду наел и лезет наглец», пришлось гаркнуть:
        - Еще несколько оскорблений - и приема сегодня не будет!
        - Так его и нет, - пожал плечами мужик с замотанной тряпкой рукой, сквозь которую видна кровь.
        - Сперва был, а потом сестричка милосердия прибежала и доктора с собой утащила, почитай, уже час сидим, и никаких известий, - пожалилась дородная тетка, держа за руку бледную и тощую девчушку лет семи.
        - Разберусь, - ответил я и вошел в кабинет.
        За столом сидела Сима и что-то писала, устало произнесла не поднимая головы:
        - Доктор занят, покиньте кабинет, когда он освободится - прием продолжится.
        - Что случилось? - подозревая недоброе, спросил я.
        - Ой, Иван Макарович! - подняла она на меня глаза. - Простите, думала, больные, время от времени в кабинет ломятся, а я-то им помочь не могу.
        - Профессор где?
        - В операционной, что-то с мальчиком, которого машина сбила, - ответила Сима. - Узнавать пыталась, где-то минут двадцать назад ходила, но профессор оперирует, на мои вопросы никто ничего не ответил.
        - Пойду гляну, - подумав, сказал я и снял с вешалки халат.
        Надевать на свою одежду чистый и накрахмаленный белоснежный халат не слишком хочется - испачкаю, но сам настаивал, чтобы в операционную не заносили грязь на одежде. Подумав, скинул с себя френч и остался в нательной рубашке, из-под которой проглядывал бинт. Ну, если халат застегнуть, уже совсем вид другой. Вышел из кабинета и объявил:
        - Прием в скором времени продолжится, прошу извинить за ожидания, но, - развел руками, - ничего не поделать.
        Меня попытались о чем-то спросить, но я шаг ускорил, а Жало ринувшимся следом больным дорогу заступил и шикнул сквозь зубы:
        - Лепилу слышали? Сели и хавальники прикрыли.
        Хотел на него наорать, но не стал, заметил краем глаза, что народ послушался и смирно встал у стеночки.
        - Зажим! - орал Семен Иванович. - Тампон! Кровь останавливай! Что с пульсом?! Черт! Откуда тут еще кровотечение?!
        Руки профессора мелькали, марлевая повязка закрывала его рот, но приказы так и сыпались. На операционном столе лежал паренек, он в данный момент без сознания, над ним склонилась одна из сестер милосердия, держащая пальцы на его шее и следящая за каротидным пульсом на сонной артерии.
        - Редкий и слабый, брадикардия, - доложила она.
        - Черт! Ну же, что же у тебя?! - воскликнул профессор, у которого халат весь в крови.
        - Пульса нет! - выкрикнула сестра.
        - Массаж сердца! - заорал Семен Иванович и, увидев меня, кивнул: - Вперед! Помогай, Иван Макарович!
        Подбежал, на ходу вспоминая, как правильно действовать в такой ситуации. Одну ладонь положить на нижнюю половину грудины больного так, чтобы пальцы были ей перпендикулярны. Поверх поместил другую руку. Приподнятые пальцы не касались тела. Прямые руки расположил перпендикулярно грудной клетке пострадавшего. Массаж производят быстрыми толчками, тяжестью всего тела, не сгибая рук в локтях. Частота сжатий сто - сто двадцать в минуту. Грудина больного при этом должна прогибаться на одну треть.
        - Одной рукой! - зашипел Семен Иванович. - Так ты ему можешь ребра переломать! Наизусть следовало учить такие основы!
        Профессор в своем праве, виноват, каюсь. Делал я пареньку массаж сердца, а сам вспоминал про то, как его увидел первый раз. Черт, ведь не должно было быть таких серьезных повреждений! Переломы - да, но ведь внутренние органы не могли с такой задержкой по времени отреагировать. Или имелось небольшое кровотечение, переросшее в то, что мы в данный момент имели?
        - Есть пульс! - воскликнула сестра милосердия.
        Мля, у меня вся спина от пота промокла, дышал словно загнанный зверь. Профессор уже в открытую матерился, чего за ним никогда не наблюдалось. Потеря крови у паренька большая, это даже на глаз видно, но пока причина не установлена, а следовательно, и исход операции неутешителен.
        - Пульса нет! - выкрикнула сестра милосердия.
        - Иван! - скомандовал профессор.
        И вновь искусственный массаж сердца, и вентилирование легких изо рта в рот. Еще два раза сердце паренька оживало, а потом замерло - как я ни старался, признаки жизни не появились.
        - Ваня, все, - потряс меня за плечо профессор. - Все, остановись.
        - Ну же! Давай! - хрипел я и продолжал делать массаж сердца. - Заводись, мля!
        - Иван Макарович! Оставь мальчика, мы ему уже не поможем, - приобнял меня Семен Иванович и неожиданно сильно отпихнул в сторону.
        Голова кругом, на душе погано, сестрички милосердия не сдерживали слез, профессор уже снял марлевую повязку и рукой веки пареньку прикрыл. Не смогли помочь, умер пацан. Будь тут аппарат искусственного дыхания и современная диагностика моего мира… да хотя бы переливание крови… за его жизнь поборолись бы. Он же просто-напросто кровью истек, а мы ничего не смогли сделать.
        - Но как же так? - растерянно сказал я. - По нему нельзя было сказать, что такие серьезные травмы.
        - Вероятно, внутренние повреждения, - тяжело выдохнул профессор, а потом спросил сестер милосердия: - Паренек-то ведь в себя пришел и разговаривал. Кто за ним ухаживал?
        - Я, - ответила одна из девушек, глотая слезы. - Он еще шутил, что после такого ему сам черт не страшен. Собирался на завод устроиться, родне в деревню деньги отсылать, а то ртов-то их много у отца с матерью.
        - Не про то спрашиваю, - прервал ее профессор. - Судно за ним выносила? Крови не заметила?
        - Так он сам до туалета ковылял, ни разу в судно не сходил. Стеснялся, - ответила сестра милосердия.
        Блин, настроение - ниже некуда, а ведь еще больные нас ждут. Где же доктора, обещанные господином Плеве? Сейчас лишний раз убедился, что призвание медика не для меня, но, раз за дело взялся, его необходимо до конца довести.
        - Иван Макарович, выпей, а то на тебе лица нет, - протянул мне профессор стакан.
        Медленно пил и понимал, что Семен Иванович мне чистого спирта дал. Тем не менее допил до конца, но почти сразу почувствовал, как меня повело. Стресс, да еще на голодный желудок, - неудивительно. И надо же, в этот самый момент, когда за стену держусь, в операционную вошла Сима и что-то говорила, но слов ее мой мозг расшифровать не мог: простой набор звуков. А тут еще и головокружение подоспело, умом понимал, что стена не может шататься, но я ее постарался удержать.
        Глава 11
        Предложения
        Каким образом я оказался в одной из палат - не помню. Странно, но голова не болит, в отличие от простреленного плеча. Даже ребра - и те не ноют, а вот рана тревожит, вчера ее никто так и не обработал, по повязке вижу. Н-да, еще ко всему прочему и лихорадит, что-то пошло явно не так. Скорее всего, какая-то грязь осталась, и теперь придется вскрывать рану и прочищать. Но сперва необходимо понять причину: вдруг банально плечо застудил. Такое возможно, но сам себя в данном случае не осмотришь, в палате зеркало отсутствует, да и со стороны спины в любом случае ничего не увижу. Кстати, рана - раной, а привести себя в порядок необходимо. Щетиной оброс, если в моем мире это считалось пусть не нормой, то модным, здесь же это моветон. Да и зубы нужно почистить, а то привкус во рту противный. Стараясь не вспоминать вчерашние события, которые случились в операционной, добрел до туалетной комнаты, где кое-как себя в порядок привел. Зубы не почистил, щетину не сбрил, зато облегчил мочевой пузырь и умылся. Н-да, сразу же встал вопрос еды - организм молодой, да и с болячками бороться ему нужно. Побрел на кухню.
        - Митрофановна, дай чего-нибудь пожевать, - после приветствия попросил кухарку.
        - Сей момент, - улыбнулась она мне и загрохотала у плиты. - Семен Иванович-то меня предупреждал, да и диету назначил.
        - Чего он назначил? - удивился я.
        - Так вы же, дорогой наш Иван Макарович, больны, вот он распорядился, чтобы потчевать согласно первому столу!
        Напряг память, что это у нас за стол такой, и, поморщившись, головой потряс:
        - Геркулес не буду, на сладкий чай с ватрушкой согласен!
        - После кашки! Семен Иванович с Серафимой Георгиевной с меня слово взяли и настрого наказали, чтобы чай и ватрушку опосля кашки подала, - тяжело вздохнула она и добавила: - Пять минуточек подождите, уже скоро готово будет.
        - Анзор-то еще лежит у нас? - поинтересовался я, рассчитывая у него нормально перекусить.
        - Ага, лежит, а вкусностей-то у него в палате! Ох, все пытается Серафиму Георгиевну угостить, а та как скала неприступная. И чего ломается? Подумаешь, вор, так не последний же человек? По дорогам не грабит, людей не режет почем зря, а к выпивке относится умеренно. Собой опять же статен, - разглагольствовала Митрофановна, что-то в кастрюле помешивая.
        Ну, ловить тут нечего, пойду-ка к Анзору. Почти уже вышел, как кухарка мне в спину сказала:
        - Иван Макарович, куда же вы? А покушать? Готово же уже.
        - Что-то не хочется, - ответил и дверь за собой прикрыл.
        - Так у Анзора вам не удастся ничем разжиться, его Серафима Георгиевна при мне предупредила и слово взяла.
        Матюгнулся про себя и вернулся.
        - И что ему Сима пообещала? - спросил кухарку и сразу добавил: - Не поверю, чтобы гостеприимный горец не накормил своего спасителя!
        - Ой, это их дела! - замахала руками Митрофановна, а сама поставила на стол тарелку с овсяной кашей. - Кушайте, Иван Макарович, а то прох?дите впустую, кашка-то остынет.
        Постоял с минуту, решая про себя, что предпринять, а потом и за стол присел. Отвык уже от овсянки, думал, не придется подобную пищу принимать, но приходится. На удивление, стряпня Митрофановны оказалась не такой и противной, возможно, конечно, это я оголодал и силы потерял, тем не менее съел все и чуть добавки не попросил. В последний момент решил, что теперь-то у Анзора смогу чего-нибудь перехватить, если тому Сима разрешит! Ха, смешно, вору требуется чье-то разрешение! Этак он еще и под каблук попадет, но такого, естественно, никогда не будет. На какие-то уступки горец может пойти, да и то в определенный момент времени, добьется своего и… Ну, дальнейшее прогнозировать не возьмусь, характер у девушки сложный, да и привыкла она сама о себе и сестре заботиться, это не девочка, которая за спинами родных по жизни порхает.
        Выпив чаю, отправился инспектировать больницу. К удивлению, везде чисто, все на своих местах. Одна из сестер милосердия дрыхнет в сестринской - специально такое помещение обустроили, где работницы могут передохнуть. Кабинет консилиумов закрыт, по планам там сложные случаи должны коллегиально разбираться и приниматься решения о методах лечения. В одной из палат обнаружил спящую в обнимку с большим плюшевым мишкой Лизу. Игрушка новая, подарил ее девочке Анзор, могу поспорить на что угодно. Молодец вор, по всем фронтам наступление ведет и ничего не упускает. Но терять такую работницу у меня нет желания, хотя и вмешиваться не стоит. Надеюсь, «штурм крепости» продлится долгое время.
        - Иван Макарович! Дорогой! Заходи, гостем будешь! - воскликнул вор, когда я заглянул в его палату.
        - Хм, действительно гостем, - удивленно протянул я, осматриваясь по сторонам. - Анзор, мы в больнице или у тебя тут установлен какой-нибудь механизм перемещения?
        - Слушай, зачем обижаешь?! В твоей больнице, палата номер три, а в ней я поправляюсь.
        - Угу, вижу, как ты болеешь, - покачал я головой, проходя по толстому ковру к столу, на котором стояли вазы с фруктами, бокалы и пара бутылок вина. - Ты даже о свечах позаботился? - покрутил в руках подсвечник.
        - Жизнь штука сложная и интересная, ко всему надо быть готовым, - ответил вор, смахивая со своего плеча невидимую пылинку.
        - Насколько знаю, по вашим законам вор не может иметь семью, постоянного места жительства и не имеет права купаться в роскоши, - рассматривая висящие на стенах картины, озадаченно произнес я.
        - С чего бы это? Никогда подобных утверждений не слышал. В нашем, так сказать, обществе приняты определенные негласные правила и понятия, однако, поверь, подобного там точно нет! - удивленно ответил вор, а потом добавил: - Вот понятие роскоши - оно уже твоим словам противоречит.
        - Почему это?
        - Если вор успешный, то он имеет деньги, женщин и все, что пожелает. Так?
        - Допустим, - осторожно ответил ему.
        - А как же тогда не купаться в роскоши? Куда девать заработанное? Поверь, у нас такой же нелегкий труд, как и на фабриках, просто выбор, чем заниматься, сама жизнь указала. Что такое деньги - пыль, за копейку никто трястись не станет, а вот если скряга или ничего за душой нет, то это не вор, а нищий, поверь, такие высоко подняться не могут.
        - Интересная философия, - потер я щетину на щеке. - Думаю, ее необходимо обсудить в другой обстановке. У тебя кроме фруктов есть существенное что-то? Мог бы и к столу пригласить, чарку налить, закуску выставить, - «ударил» я по гостеприимству горца.
        - Э-э-э, мы же в твоей больнице, кухарка, говорят, готовит неплохо, - ответил Анзор и подошел к окну.
        - Это кто говорит? Или ты сам что-то пробовал?! - поинтересовался я.
        - Сима говорит, - буркнул Анзор, а потом пожаловался: - Не желает со мной отужинать. Я уже и палату твою обустроил под домашний уют, пищу из ресторанов заказываю, пытаюсь подарки делать, - расстроенно махнул он рукой.
        - Подарки не принимает, от цветов отказывается, на ужин при свечах не соглашается, - резюмировал я.
        - Однако у меня теперь шанс есть! Мне только кормить тебя нельзя, - виновато развел он руками. - Прости.
        - Да знаю я, Митрофановна поведала, и по твоей милости мне пришлось овсянку есть! - укорил я его, а потом перешел к делу, по которому, собственно, и зашел: - Вчера Жало говорил, что ты меня видеть хочешь и разговор какой-то имеешь. Так?
        - Да, поговорить нужно, - перешел на деловой лад вор и сел за стол. - Есть одно предложение и несколько вопросов. С чего начать?
        - Давай с вопросов, - решил я, устраиваясь напротив.
        - Что делать с британцем и теми, кому он платит деньги? Мои люди отыскали схрон Джонса и помимо этого узнали его ближайший круг общения, в том числе и кому он платил за твое похищение.
        - А рассказать все людям ротмистра Ларионова или ему самому? - спросил я и по мимике вора понял, что он мне примерно ответит.
        - Иван Макарович, понимаешь, распутинцы ближе к воровскому сообществу, случается, что их люди совместно с нашими участвуют. В тех или иных делах, не связанных с политикой. Сдавать же кого-либо жандармам… - Он отрицательно покачал головой, а потом добавил: - Прошу, больше не стоит такого мне предлагать, если же попросишь что-то подобное другого вора, то можешь перо в бок получить. Понимаешь?
        Я молча ему кивнул: как ни крути, а воровских понятий он никогда не нарушит. Да и не подпишется никто из его подручных под такое дело.
        - Да, еще. - Вор достал портсигар и закурил. - Ты Вениамину Николаевичу о нашем разговоре ничего не говори, нельзя, чтобы эти сведения от нас пошли, не поймут меня.
        - Хорошо, не скажу, - задумчиво ответил я.
        - Так что с ними делать? Поговорить душевно или сразу того? - Он провел рукой по горлу.
        - Лучше поговорить, но при мне, - ответил я. - Можно это как-то устроить?
        - Не вопрос, решим, - хмыкнул вор.
        - Какие еще вопросы?
        - Да вроде бы все пока, осталось предложение, ты меня сперва выслушай и пораскинь мозгами, прежде чем отказываться, - посмотрел на меня Анзор.
        - Хорошо, говори.
        - Насчет вашей встречи с Келером, - потер вор горбинку на носу. - Денег таких у тебя нет, такой заем тебе не дадут, а если и получишь, то с кабальными условиями, поверь, Роман Романович тот еще жучара, постарается прибрать к рукам, что из них уплыло. Повлиять на промышленника я не могу, он и так на уступки пошел, правда не теряя в деньгах. Ты уже продемонстрировал свое умение врачевать, точнее, я на собственной шкуре убедился в твоем лекарстве.
        - Его Портейг сделал, - вставил я.
        - Профессор молодец, ученый, - уважительно кивнул вор. - Но без твоей помощи ведь больнички этой не было бы, да и лекарства он не сделал бы. Правильно?
        Я ничего ему не ответил, чуть кивнул, соглашаясь.
        - Так вот, - продолжил Анзор, - воровская община готова денег тебе предоставить, но на определенных условиях.
        - Каких же? - спросил, а сам ожидал, что если не отдам им баснословных процентов, то все в их собственность перейдет.
        - Не отказываться от лечения наших людей, спустя рукава их не врачевать, а если потребуется и мы добьемся распоряжения суда и согласуем с полицией, то и выезжать в места не столь отдаленные для поднятия на ноги того или иного бродяги. Иван Макарович, подумай, от такого предложения не стоит отказываться, а деньги в общак отдашь, когда заработаешь.
        - Анзор, спасибо за предложение, - медленно ответил, прикидывая, как бы отказаться и не обидеть собеседника, - обязательно над ним поразмышляю. Пока же у меня нет решения, возможно, получится заиметь имперский гранд, не ты один заинтересован в лекарственном препарате. А людей, как ты на себе убедился, мы не разделяем по сословиям или другим признакам. Больной - лечим, здоровый… - демонстративно обвел взглядом то, что осталось от палаты, - …домой отправляем.
        - Ай! Понял тебя! - рассмеялся вор. - Но все равно подумай!
        Вышел я от вора недовольный: он мне даже яблоко и то зажал! Нет, все понимаю, но слепо следовать договоренностям с Симой… Гм, а не наказать ли мне за такую инициативу свою новую работницу? Правда, в голову ничего не приходит, понимаю, что девушка действовала из лучших побуждений. Да и профессор не просто так запретил есть все подряд. Кстати, а почему? Из-за ранения и потери сил? Не подходит, наоборот, нужно усиленное питание. Так что тогда? Пока непонятно, но скоро ответ на данный вопрос получу. А предложения Анзора принимать не стану, он уже второй или третий раз предлагает войти в дело. Хм, таким дай слабину - все заграбастают под себя, и не заметишь как. Простейший пример с палатой: разрешил ему тут полежать, хотя мог бы выписать, так он мне превратил больничное помещение не пойми во что. И сказать ему ничего не могу - не обговорил заранее.
        Симы и профессора отыскать не удалось, их не оказалось в больнице. Михаил сообщил, что ушли не так давно, почти всю ночь работали, да за мое здоровье переживали, а потом Семену Ивановичу принес какую-то бумагу посыльный, и они резко подорвались. А меня из больницы запретили выпускать.
        - И ты меня удержишь? - с интересом посмотрел на сторожа, прикидывая нашу комплекцию и возможности.
        Дойди дело до драки, могу надеяться на свою ловкость и владение единоборствами, но такого с одного удара вырубить проблематично, а если в ответ пропущу, то уж точно никуда не уйду. Если и действовать, то хитростью.
        - Не велено, и люди ротмистра об этом предупреждены, - ответил Михаил.
        - Я в кабинете буду, - развернулся и отправился по коридору.
        Спорить со сторожем не стал, а если еще и Анзор своим людям подобный приказ отдал, то шансы сбежать мизерны. Да и, честно говоря, идти некуда. Марту с Катериной навещать рано, времени всего десять часов утра, те наверняка под утро спать легли, к ним нужно после обеда наведываться. Мне же не давало покоя готовящееся покушение на императрицу: что-то упускаю, а что именно? Поэтому и засел в кабинете, где, взяв бумагу, принялся детально вспоминать встречу с Гарри, когда меня на пролетке в подвал харчевни доставили. Какая-то деталь тогда меня удивила или слова, но в какой именно момент - убей, не помню. Перерыл все в памяти, но так и не вспомнил, что меня зацепило. А ведь что-то важное! Отложил в сторону бумагу, взялся за изучение газет. Понимаю, что если застанет за таким занятием Портейг, то станет бубнить, что лучше бы читал медицинские книги. Но нет, после вчерашней неудачной операции я твердо уяснил, что врачевать людей хорошо, когда они поправляются, а терять пациентов… Н-да, а как бы я пережил, умри Мария Александровна? Графиня-то имела большие шансы отправиться на небеса, и то, что сумела
выжить, не иначе как Божье проявление. Ну, после перемещения в другой мир не грех и поверить в потусторонние силы, хотя, как мне думается, разгадка кроется в другом. Черт, когда бы мне в горы выбраться? В обозримом будущем нет свободного времени, нужно все наладить, а потом уже думать о путешествии. Да и в данный период лучше всего смотаться в Германию, пока нет войны, и заполучить рентгеновскую установку, желательно с самим изобретателем. И вновь все упирается в деньги. Вот что за жизнь, во все времена, куда ни кинь и чего ни захоти - требуется звонкая монета. Самое интересное, что и варианты имею, но зависеть ни от кого не хочу, насмотрелся в своем мире, как за долг в тысячу рублей отбирают все. Тут до такого не дошло, но… Додумать не успел, в дверь постучали, а потом появился растерянный и смущенный Михаил.
        - Иван Макарович, тут это, такое дело, до вас посетитель пришел.
        - Пусть заходит, - удивился я.
        В кабинет вошел подполковник, сбивший паренька, которого мы вчера потеряли.
        - Доброго дня, Иван Макарович! - улыбнулся он мне. - Вот пришел навестить пацана, хоть он и сам виноват, но жаль его. Принес яблок и пару пирожных, - кивнул он на свою сумку.
        Встаю из-за стола и иду к подполковнику, пытаясь вспомнить его имя.
        - Господин Виталий… простите, отчества не знаю, - говорю, пожимая ему руку и не зная, как объявить, что приходить уже не к кому.
        - Подполковник Виталий Андреевич Пугаев, к вашим услугам, - полностью представился визитер.
        - Видите ли, Виталий Андреевич, парню стало плохо, это произошло неожиданно, и нам пришлось срочно его оперировать. К сожалению, как мы ни пытались, но спасти его не удалось, - подбирая слова и глядя подполковнику в глаза, сказал я.
        - Но как же так? Удар не таким сильным был, да и кроме сломанной ноги он находился в более-менее нормальном состоянии, - растерянно ответил подполковник.
        - Не вините себя, - раздался от двери голос профессора, - мальчик был обречен до вашей встречи.
        Семен Иванович вошел в кабинет, положил на стол какую-то папку, на вешалку повесил шляпу, а потом снял пенсне и стал протирать стекла. Волнуется профессор, хотя и не показывает виду.
        - Тогда из-за чего он умер? - спросил ошарашенный подполковник.
        - Увы, точно я установить не смог, даже произведя вскрытие. Его внутренние органы претерпели изменения. Подозреваю, что это врожденное, и очень удивлен, что он смог дожить до такого возраста. Вашей вины в его смерти нет, но и мы никоим образом не могли его спасти, - сказал профессор и развел руками. - Увы, но случается, что, даже находясь в больнице, пациенты уходят на небеса. - Семен Иванович перекрестился, подполковник повторил его жест, а потом спросил:
        - Может, мне для его родни что-нибудь сделать?
        - Не стоит, голубчик, - покачал головой профессор. - Еще раз повторю: вашей вины нет, а своим участием можете спровоцировать нелестные о себе слухи.
        - Да, я понимаю, - кивнул Виталий Андреевич, - разрешите идти?
        - Конечно, но ни в коем случае не мучьте себя, вашей вины, подчеркиваю, - Портейг указал на подполковника рукой, - нет, запомните это.
        Попрощавшись, господин Пугаев ушел, но почти сразу вернулся и попросил передать свои презенты больным, мотивируя тем, что тащить обратно не хочет, да и пирожные ему в горло не полезут. Семен Иванович передачу взял, пообещав передать кому-нибудь из больных. А после того как мы в окно увидели, что он уехал (до этого времени хранили молчание), мой компаньон устало опустился в кресло и, закурив, сказал:
        - Мальчика и в самом деле мы не спасли бы. Честно говоря, я так и не понял, отчего он умер. Изменения в организме имелись, но, на мой взгляд, не такие критичные, хотя кровь у него никак не останавливалась, да и со сломанной ногой он до туалета сам ходил. Нет, не понимаю, - покачал головой профессор, а потом кивнул на лежащую на столе папку: - Нам выдали патент, ты уж прости, но тебя будить не стал, да и отлежаться вам, Иван Макарович, не мешает.
        Хм, профессор в одном предложении ко мне то на «ты», то на «вы» обратился, явно нервничал, а это мне не нравилось.
        - Семен Иванович, что произошло? - в лоб спросил его и кивнул в сторону папки. - Вы из-за этого сам не свой?
        - Ох, Иван Макарович, и из-за этого в том числе. Все как-то навалилось одновременно, уж и не уверен, что наша встреча к лучшему.
        - Профессор, что это вы такое говорите? - изумился я. - Вспомните о лекарстве, которое смогли синтезировать. Это же сколько жизней спасете!
        Мой компаньон покивал, а потом подошел к шкафу и вытащил бутылку коньяка, граммов пятьдесят плеснул в бокал и выпил одним махом, словно водку.
        - В нас с Симой, э-э-э, вернее в меня, стреляли и хотели захватить, но люди нашего больного и господина Ларионова пришли на помощь. Это первое. Второе: нам выделен имперский гранд в размере трехсот тысяч, в том числе возможность заказывать оборудование и нанимать врачей, платит за это МВД, даже не Медицинский совет, там таких денег нет, а само министерство! Уму непостижимо! Ну и наконец, третье, одно из самого худшего… - Профессор вытащил папиросу из портсигара, закурил, а потом подошел ко мне. - Иван Макарович, Ваня, ты чем-то заболел, а что за болезнь - понятия не имею! Но это не связано с твоим ранением и не простуда, что будем делать?
        - С чего такой вывод? - поинтересовался я, прислушиваясь к собственным ощущениям.
        Ну, слабость есть, головокружение случалось сегодня, усталость, жар, но в целом все это можно объяснить.
        - Зрачки, пульс, частота дыхания, озноб и поверхность кожных покровов, - перечислил профессор, наблюдая за моей реакцией.
        И опять я в его словах ничего предосудительного не разглядел. А то, что вчера в обморок свалился от стакана спирта, так и здоровый мог бы упасть после напряженного дня. Меня больше взволновало то, что на Портейга покушались. Нет, уверен, что в него и не думали стрелять, если только пугнуть - профессор живой нужен, а кому - догадаться несложно. Этот британец надоел, и, пожалуй, с ним нужно кардинально решить проблему. Хотелось бы его живым захватить, чтобы понять про готовящееся покушение, но если не получится, то слез лить не стану. Надеюсь, Анзор найдет людей, которые со мной на эту операцию пойдут. А мне там присутствовать необходимо. В первую очередь стоит убедиться, что враг нейтрализован, а если его живым схватят, то допрашивать предстоит лично. Не слишком я последнее любил, но случалось, что иного выхода не имелось. Или ты - или тебя.
        - Семен Иванович, думаю, насчет моего состояния вы перестраховываетесь, - медленно ответил я профессору, ждущему реакции. - Рану почистить следует - согласен, ну можно в задницу вколоть для профилактики антибиотик, правда, не хочется, чтобы организм к этому лекарству привыкал.
        - Почему? - мгновенно прозвучал вопрос.
        - Иммунная система, - пожал я плечами. - Неизвестное лекарство, борющееся с недугом, всегда действует активно, но потом его интенсивность спадает. Э-э-э… как бы объяснить?
        - Не стоит, - махнул руками профессор, - ход мысли уловил. Однако, Иван Макарович, вы же больны, этому имеются симптомы!
        - А давайте попробуем их излечить? Для этого мне нужен нормальный сон, этот пункт выполнил. Обильная пища и питье - увы, ваш запрет Митрофановне не позволил вдоволь набить желудок. Простуда, если таковая имеется, пройдет через пару дней, а рана, если там нет нагноения, затянется.
        - Давайте осмотрим плечо, - подумав, предложил профессор.
        Ну, как и предполагал, со стороны спины образовалось воспаление, вызванное частичками грязи, попавшими с пулей внутрь раны. Семену Ивановичу пришлось вскрыть образовавшийся нарыв, выпустить гной и плохую кровь, провести обеззараживание, а потом наложить повязку. Н-да, боль переношу легко, но в данном случае искусал себе губы и запустил ногти в ладони: чертовски больно оказалось. Профессор предлагал дать мне морфина, но я отказался - не хватало еще на наркоту подсесть, этак после каждой стычки, если его употреблять, точно наркоманом стану.
        - Надеюсь, все вычистил, но лекарством все же стоило обработать. Эффект от него мы видели на больных, в вашем бы случае уже все зажило. И как я про антибиотик при первичной обработке позабыл? Все по старинке действовал! - сокрушился профессор.
        - Семен Иванович, наше лекарство применять нужно при определенных симптомах или когда диагноз ясен. Не забыли? - напомнил компаньону.
        - Да помню я! - махнул тот рукой. - Тем не менее тебе стоит пару дней отлежаться и находиться под наблюдением.
        - Времени нет, - коротко ответил, а потом на папку с документами взгляд перевел. - Так что там нам предложили и в чем подвох?
        Ответить профессор не успел: в кабинет вломился Анзор. Вор не стал утруждать себя стуком, распахнул дверь и влетел внутрь. Глаза злые, губы побелели, желваки на скулах играют, даже борода не скрывает.
        - Кто?! Кто посмел?! - взревел он.
        - Коньяка, - коротко бросил я профессору.
        Семен Иванович уже и сам из бутылки в стакан алкоголь наливает.
        - Выпейте, - протянул мой компаньон вору стакан.
        - И сразу поговорим, - кивнул я Анзору.
        Вор скрежетнул зубами и залпом влил в себя коньяк, одним глотком проглотил и чуть кивнул профессору:
        - Рассказывай!
        - Так вы же с нами вашего помощника отправили, Саму, если не ошибаюсь. Да и люди ваши нас защитили. Уж они-то лучше знают, кто решил напасть. Неужели ничего своему начальству не рассказали? - озадаченно произнес профессор.
        Ну, назвать вора начальником - это сильно! Правда, Анзор не стал возмущаться, не до этого ему сейчас.
        - Мои шавки боятся прийти и доложить. Пообещал, что башки поотрываю к чертовой матери, если с Серафимой Георгиевной что-то произойдет и хоть волосок с ее головы упадет! А она в слезах прибежала, и понял только, что кто-то в вас с ней стрелял и вроде бы похитить хотел. Немного ее успокоил и к вам бросился. А Жало, сучонок, испугался и ждет, пока гроза спадет, еще не приходил, падла, и не рассказывал!!! - на одном дыхании произнес Анзор.
        - Еще стакан, - коротко кивнул я профессору. - Анзор, успокойся, все позади, и с Симой ничего плохого не произошло.
        - В горы, на самую высокую гору, поселю и вздохну спокойно, - пробубнил вор и небольшими глотками выпил коньяк.
        - Успокоился? - поинтересовался я и, когда вор кивнул, продолжил: - Ты бы и сам мог уже догадаться, кто напал. Не далее как…
        - Британец с распутинцами? - прервал меня вор.
        - Больше некому, - развел я руками.
        Анзор развернулся и направился на выход, что-то бубня себе под нос. В коридоре он на всю больницу заорал:
        - Жало! Немедленно ко мне, сучий потрох!!!
        - Потом договорим, - кивнул я профессору и указал на папку с документами: - Вы их еще разок с Симой перечитайте, на предмет скрытого подвоха. Нет желания оказаться потом в долгах и все отдать.
        - Не переживайте, Иван Макарович, документы не раз изучим и обсудим, - ответил тот.
        Выйдя в коридор, я увидел, как Жало Анзору что-то втолковывает. Вор хмурится и что-то у того уточняет. Я подошел к ним, и Анзор, не глядя на меня, обронил:
        - Ты хотел поучаствовать в визите к своим друзьям. Готов?
        - Да, - ответил я. - Оружие возьму - и сразу можем отправляться.
        - Жду на улице, - скрипнул зубами вор.
        Нет, он не успокоился, пышет злобой, а она в таком деле может сыграть против нас всех. Надеюсь, немного остынет. Поднялся в палату, где проснулся, и отыскал личные вещи, которые из карманов у меня вытащили, когда на койку укладывали. Патронов не очень много, надеюсь у Анзора разжиться.
        - Иван Макарович, с наганами у меня Жало ходит, сам предпочитаю нож. Холодное оружие действует тихо и не дает осечек, - ответил мне вор на просьбу о патронах.
        Его подручный вытащил из кармана упаковку с патронами и без слов мне отдал. Ехали минут двадцать, остановились на тихой улочке, подручный вора из пролетки вышел и отправился узнавать, на месте ли сейчас распутинцы и британец.
        - Мы на параллельной улице, пройдем огородами и захватим их врасплох. Охранения они не ставят, чувствуют себя в безопасности, - в двух словах пояснил дальнейшие действия вор. - Главное, чтобы все на месте оказались. Не прельщает по всей столице бегать и по одному вылавливать.
        - Они в доме, человек семь и британец, - доложил вернувшийся Жало.
        - Замечательно, - хищно оскалился и выпрыгнул из пролетки Анзор. - Идем втроем, лишний шум нам ни к чему. Я первый, Иван Макарович, ты второй. Жало, прикрываешь нам спины и головой отвечаешь за Ивана Макаровича. Усек?
        - Не привыкать, - вытащил тот револьвер, а во второй руке у него сверкнула финка.
        - Все, почапали, - произнес Анзор, а потом на своего помощника посмотрел. - Куда идти-то?
        - Может, пока до дома не дойдем, я дорогу покажу? А там уже будем действовать, как ты предложил? - спросил пахана Жало.
        - Хрен с тобой, веди, - кивнул тот ему.
        Мы пошли огородами, мимо полуразрушенных домов, в которых кто-то явно проживает. На пути встретили кур и пару кошек, но прошли без происшествий и шума. Пять минут - и Жало указал на двухэтажный деревянный дом с покосившейся входной дверью:
        - Здесь их лежбище.
        - Ну, пусть удача окажется на нашей стороне, - прищурился вор. - Пошли!
        Глава 12
        Набег на распутинцев
        Я положил руку Анзору на плечо и, покачав головой, сказал:
        - Не спеши, давай пару минут осмотримся. - Посмотрел на Жало. - Запасной выход из дома есть? Окна на ту сторону выходят?
        - Понятия не имею, - пожал тот плечами.
        - Иду первым, стрелять… - стал было я распоряжаться, но вор меня перебил:
        - Иван, это мое дело, знаю, что ты охранитель и не хуже меня драться умеешь, но от шальной пули или ножа в спину не застрахуешься. Все, идем! - Он дернул плечом и пригнувшись пошел к дому.
        Черт! Если кто-то сейчас стоит у окна, то мы как на ладони! А Анзор и не думает спешить, он еще на ходу и папиросину достал! У самой двери мы вора догнали, тот осторожно подергал дверную ручку - закрыто.
        - На засов заперто, - хмыкнул Жало.
        - Крючок, - ответил Анзор, и в руке его блеснул длинный стилет. - Дребезг железа, что ли, не слышишь?
        Интересно, откуда и что у вора еще по карманам распихано?! Не удивлюсь, если окажется связка отмычек. Додумать не успел, вор просунул лезвие стилета в щель между косяком и дверью. Секунда - и, держа крючок на лезвии, чтобы не звякнул, он открыл дверь. Сработал быстро и бесшумно, чувствовалась практика в подобных делах.
        Анзор медленно открыл дверь, а та противно заскрипела.
        - Масла не взяли, петли предварительно смазывать требуется, - поморщился вор.
        - Так кто ж знал-то? - заоправдывался Жало. - В спешке собирались!
        - Надеюсь, тут таких скрипов полно, - ответил Анзор, но по его мимике я видел, что данный вопрос он запомнил и Саше нагоняй светит.
        Подручный вора об этом и сам догадывался, но уже ничего не поделать. Мы вошли в дом и привыкали к полутьме. В окно с трудом пробивался свет с улицы, стекло пыльное, и мыли его хрен знает когда. Дом предназначался для какой-то ночлежки, не иначе, другое на ум не приходит: планировка напоминает гостиничную, но более убогую. В одной стороне виден небольшой зал с переломанной мебелью, в другой - несколько дверей, а в конце коридора лестница.
        - Гостиница в таком месте? - тихо удивляюсь, не представляя, на кого она рассчитана.
        - Угу, - соглашается Анзор, - но не гостиница - ночлежка. За пару целковых можно переночевать, и никто ничего не спросит. Но почему этот дом брошен?
        - Полиция сюда повадилась облавы устраивать. А после того как случилась года три назад кровавая бойня, и вовсе забросили заведение, - тихо сказал Жало.
        - Это не тот ли дом, где хозяина порешили за то, что он постояльцам в пищу снотворное подсыпал, а потом их карманы ополовинивал? - нахмурился Анзор. - Тогда еще местному воровскому смотрителю порицание вынесли, что бродяг свои же обирали.
        - Ага, все верно, но у Борова, так хозяина звали, подручные имелись, и когда они пришли к трем братьям-каторжанам беглым, пошли в ход ножи, а потом и пара полуодурманенных постояльцев в драку вступила и стрельбу устроила. Как только не спалили ночлежку!
        - Хрен с ними, - прервал помощника Анзор. - Нужные нам люди где? На втором этаже обосновались?
        - Угу, там комнаты для постояльцев, а первый этаж для подсобных помещений, тут не развернешься, - ответил Жало.
        - Подвал имеется? - поинтересовался я.
        - Как же без него, - удивился Анзор. - Иван Макарович, ты чего? Ни одного дома без подвала не строят, хавчик-то нужно хранить!
        И почему меня, когда похитили, не сюда привезли, а в подвал харчевни? Интуиция встала в стойку, непонятен мне такой подход к делу. В харчевне могли оказаться доносчики полиции, нежелательные свидетели. Для чего так рисковали?
        - Жало, ты замыкающий, - кивнул в сторону коридора Анзор и осторожно двинулся вперед.
        В доме тихо, словно и нет никого, мы медленно продвигались по коридору. Анзор перед каждой дверью останавливался и, прислушавшись, пытался ту открыть. Три из пяти поддались, но вору хватало одного взгляда в щель, чтобы продолжить путь. Четвертую дверь пришлось вскрыть. Анзор управился за полминуты. Отмычки вору дал подручный, а за дверью нас поджидал склад листовок и едкий запах типографской краски. Неожиданно сверху раздались чьи-то голоса, а потом несколько человек стали спускаться по лестнице.
        - Живо! - шепнул вор и поманил подручного в комнату с листовками.
        Когда мы все оказались в комнате, Анзор запер за нами дверь.
        - Замок можешь заклинить? - поинтересовался я. - Но только так, чтобы сам потом открыл.
        - Без проблем, - кивнул вор, догадавшись, чего опасаюсь.
        Хрен их знает, куда распутинцы отправились. Если им что-то тут понадобилось, мы оказывались в невыгодной позиции. Нет, «гостей» легко ликвидируем, а при желании и захватим, но их, судя по разговору, не меньше троих, шум поднимется обязательно, и эффекта неожиданности не получится. И так, если сведения Александра верны, численное превосходство не на нашей стороне. Одно то, что удалось незамеченными пройти в дом, дало нам большое преимущество, и не стоило его лишаться.
        Обсуждение какой-то Лидки достигло своего апогея, чье-то замечание, что девица безотказная, ласковая, но может из-за своей ненасытности заездить вусмерть, вызвало гомерический хохот. Как раз в этот момент Жало опрокинул стопку листовок, за что на него замахнулся Анзор и потряс кулаком. Шелест бумаги не такой громкий, хотя стопка внушительная и в полной тишине распутинцы могли бы услышать, что в комнате что-то происходит. Меня же привлек заголовок в листовке, где говорилось о смерти императрицы.

«В дождливый день лета ужасная трагедия обрушилась на империю. Враг Российской империи ударил неожиданно и подло. Императрица Ольга Николаевна Романова скончалась в своей резиденции. К этому привел ЗАГОВОР со стороны немецких и австро-венгерских правительств! Не спустим ворогам подобного! Не дадим марионеткам вражеских империй занять высшие места в правлении нашей страной! Распутинцы возьмут власть в свои руки и сделают жизнь для всех справедливой! Присоединяйся, выйди и заяви, что не позволишь другим державам диктовать условия!»
        Текст послания меня озадачил, риторика изменилась, раньше во всех грехах обвиняли императрицу и ее министров. Что это за игра? Явное намерение разгневать народ и устроить смуту, где на первых порах козлами отпущения окажутся немецкое и австро-венгерское посольство. Представляю, как гневный народ пойдет на штурм, послы ответят обменом нотами, после чего могут развернуться военные действия. А если и в самом деле произойдет устранение императрицы, то… сценарий напоминает мне историю своего мира. Первая мировая, войска измотаны, и солдаты ропщут. Провокаторы рассказывают о том, как ужасно живется родным, и предлагают план, как все изменить. Так, об этом потом поразмышляю, желательно имея в собеседниках британца. Развязать ему язык смогу, в этом нет сомнений.
        - Что за чертовщина?! - раздался удивленный возглас из-за двери.
        Скрежет ключа в замочной скважине не прекращался, стали сыпаться ругательства. Один из наших «гостей» предложил выбить дверь, за что его послали по матушке.
        - Вадим, мухой за запасным ключом! У этого, похоже, металл съеден, вот он и проворачивается, - приказал кто-то невидимый.
        - Запасной у Петра или Андрея?
        - Хрен знает, они оба здесь, узнаешь! Двигай быстрее, нам еще со станком до утра возиться, хочется быстрее управиться.
        - Иду уже, хотя и предлагал сразу хранить бумагу и краски в подвале, сейчас бы не потребовалось таскаться туда-сюда, - пробубнил удаляющийся голос, принадлежащий, по всей видимости, Вадиму.
        - Матвей, покурим? - предложил до этого момента молчащий третий участник.
        - Давай, пара минут у нас есть. Так что ты там рассказывал про Лидку с Вадимом? Ну, когда зашел, а он ее никак со своим висящим достоинством поиметь не может? - полюбопытствовал Матвей.
        Ответа он не услышал, чиркнуло кресало зажигалки, и в тот же момент Анзор распахнул дверь и двумя молниеносными выпадами вогнал противникам по ножу. Тела не успели упасть, вор и его подручный сумели у самого пола подхватить врагов, а потом затащили обоих в комнату.
        Анзор хладнокровно вытащил свои ножи и обтер лезвия об одежду трупов. Два удара в сердце, мгновенная смерть, на лицах распутинцев застыло недоумение и какая-то детская обида.
        - Время, его мало, - прошипел Анзор, проверяя карманы врагов.
        - Пошли, - сказал я и вышел за дверь.
        Около лестницы застыл: кто-то торопливо спешил вниз. Неужели этот Вадим так быстро запасной ключ отыскал? Прошло от силы минуты три!
        Сделал знак Анзору с его подручным, чтобы в комнате спрятались, хотя в полутемном коридоре их фигуры можно спутать с распутинскими людьми. Сам же сделал шаг под лестницу, собираясь захватить живым спешащего вниз. «Язык» необходим, мы словно слепые котята тычемся и даже не знаем точного числа врагов.
        - Вадим, - окликнул парня, которому на вид не больше двадцати.
        - А? - обернулся он ко мне.
        Нож у его горла, а в живот ствол револьвера ему упер и говорю:
        - Слово скажешь - прибью. Если понял - глаза закрой и руками не дергай.
        Парень оказался не из дураков, подчинился.
        - Анзор, - позвал я негромко, - пленный у нас.
        Вор подошел и руки Вадима за спину завел, его же ремнем и связал, а после этого запихнул ему в рот найденный носовой платок.
        - Куда его, к остальным? - спросил меня вор.
        - Давай, - чуть помедлив, решил я.
        Надеюсь, увидев участь своих приятелей, поймет, что церемониться с ним мы не станем.
        Парня в комнату повел Жало, поигрывая ножиком в руке. Вадим застыл на пороге: убитые его товарищи, а иначе их и не назовешь, лежат на полу, засыпанном листовками, которые залиты кровью.
        - Кляп вытащи, - дал я указание Александру и, когда рот Вадима освободился, сразу же начал допрос: - Быстро! Сколько всего народу в доме? Где британец? Чем вооружены?
        - Господи, - прошелестел тот в ответ, не отрывая взгляда от покойных. - Как же так, еще пять минут…
        - Говори, а то рядом с ними ляжешь! - слегка ударил Вадима в бок Жало рукоятью ножа.
        - Британец наверху, странный он какой-то, в доме еще шестеро, оружие…
        - И так понятно, - перебил я его и вопросительно посмотрел на Александра. - Ты говорил, что их семеро, не считая Джонса.
        - Они могли тут находиться, - пожал тот в ответ плечами.
        - Где обосновались и что задумали? Зачем в профессора и его подручную стреляли? Хотели похитить? - разъяренно зашипел Анзор. - Говори!
        - Какой профессор? Какая девушка? Ни в кого не стрелял, похищать и не думали, у нас дела другие. Мы листовки печатаем, боевиков тут нет, если не считать Матвея и Андрея, но вы их уже, э-э-э, того-этого-самого, - сбился Вадим под конец своей речи.
        - Джонс, британец, давно тут? - уточнил я.
        - Со вчерашнего вечера ошивается, злой и нервный какой-то. Шипит все время, что из-за каких-то уродов все дело на волоске держится. Братцы, товарищи, мне платят за набор текста и откатывание листовок на типографском станке. У меня сестра и брательник мелкие, ради них тут. Пощадите! - дрожащим голосом произнес Вадим.
        До него только сейчас дошло, что дело-то серьезное. Парня мелко потряхивало, испарина на лбу, зрачки расширены. Анзор смотрел на меня и поигрывал ножом, Жало подошел к двери и прислушался, не идет ли кто. Мне предстояло решить участь Вадима, почему-то его нисколько не жалко. Погнался за длинным рублем, а на последствия наплевал.
        - Вяжите его, но так, чтобы освободиться не смог и своих предупредить, - сказал Анзору, а тот приказал своему подручному:
        - Действуй, проверю.
        Жало вернулся в комнату и споро связал Вадима, позаимствовав у убитых ремни и соорудив кляп из найденных носовых платков. После чего Анзор убедился, что освободиться парень не сможет, и, зайдя со спины, рукоятью револьвера ударил его по затылку.
        - Минут десять пробудет в отключке, закричать-то не сможет, а вот ногами пошуметь - легко, - пояснил он свои действия.
        Тоже выход, хотя могли бы и к Матвею или Андрею привязать. Понимаю, что такое соседство негативно на психику действует, но заставляет каждый шаг обдумать.
        - Иван Макарович, дальше как действовать будем? - поинтересовался Анзор, признавая за мной роль главного в этом деле.
        - Нам бы стоило с ротмистром этот дом штурмовать, - вздохнул я, понимая, что пока нам невероятно везет, но до бесконечности так продолжаться не может.
        - У нас оружия и патронов как грязи, можем отстреливаться пару дней, а распутинцев при желании перебьем на раз! - кивнул Александр на лежащие на полу револьверы, изъятые у врагов.
        - Можем всех перестрелять, если удача не отвернется, - кивнул я. - Но британец нужен живой, он что-то знает и затевает.
        - А как ты считаешь, - Анзор махнул в сторону Вадима, - он не врал насчет нападения на Симу с Портейгом?
        - Хрен его знает, - потер я висок, - мог просто не знать, а возможно, действовала другая ячейка. Сам же слышал, что к боевикам он отношения не имеет.
        - Это все слова, - поморщился Анзор. - А револьвер в кармане и пара ножей ему для станка нужны, чтобы тому угрожать?
        - Предлагай, - посмотрел я на него и к окну подошел. - Мля! Эти-то тут откуда?!
        - Что там? - подскочил ко мне вор. - Жандармы!
        - Это не жандармы, а дебилы какие-то! - поморщился я.
        Да, дом пытаются взять в кольцо, и, скорее всего, им бы это удалось сделать, если бы находящиеся в доме не имели ушей и глаз. Старший из жандармов что-то резко выкрикивает, руками машет, указывает, кому куда. И все это стоя на открытой местности, не таясь и ничего не опасаясь. Раздался звон стекла, кто-то на втором этаже раму выбил, так как вниз полетели ее обломки и сразу же раздалась пара выстрелов. Жандарму, руководившему штурмом, сказочно повезло. Фонтанчик у ног унтер-офицера, фуражку сбивает пуля, а сам он, пригнувшись, бежит в кусты, на ходу дергая клапан кобуры.
        - Черт! - закусил я губу, понимая, что мы оказались меж двух огней.
        - Нас могут замести, - сообразил подошедший Анзор.
        - Уходить нужно! - воскликнул Жало.
        - Каким это, интересно, образом? - поморщился вор, проверяя в револьвере заряды.
        Связанный замычал, привлекая наше внимание. Анзор кивнул помощнику, и тот выдернул кляп изо рта Вадима.
        - Тут два хода есть, один из них в канализацию, - сказал пленник, - могу провести.
        - Десять минут в отключке? - посмотрел я на вора.
        - Рука еще слабая, не рассчитал, - хмыкнул Анзор.
        - Что за второй ход? - посмотрел я на пленника.
        - Там станок печатный, трое парней, и войти в ту комнату можно только через второй этаж, откуда сейчас стреляют.
        Ну, похоже, не врет, а оборудовать подземный лаз, как и спрятать от всеобщего обозрения комнату с печатным станком, необходимо.
        - А чего здесь склад с бумагой устроили? Перетаскивать с этажа на этаж ваши писульки глупо! - прищурился вор. - Убежден, вход в их типографию не один! Иван Макарович, он врет!
        - Да-да! Не один, но сейчас там все с оружием, и с этажа уже наверняка забаррикадировались, не пройти там! - эмоционально воскликнул Вадим.
        Пальба в это время стала усиливаться. Пришлось скрепя сердце довериться распутинцу, другого выхода не видно, и принимать решение необходимо быстро. Вадима мы развязали, и тот нас повел к ближайшему входу в канализацию, на бегу рассказывая, что данный дом еще и тем распутинцам приглянулся, что можно литературу разносить чуть ли не в любую точку города. На кухне, где царит бардак и валяется переломанная мебель, а под ногами битые стекла, наш пленник уверенно раскидал парой ударов ног большие плетеные корзины, находившиеся в углу, и мы увидели люк.
        - Для обслуживания труб сделано, - пояснил распутинец. - Открывайте, сам не могу, - кивнул он за спину, указывая на то, что руки связаны.
        Развязывать его никто не спешил, сюрпризов достаточно. Еще предстоит узнать, как это тут жандармы оказались. В случайности не верю, явно кто-то навел!
        - Жало, - кивнул Анзор на люк.
        Подручный вора легко приподнял крышку, и нам в нос шибануло сыростью и канализацией. Стрельба становилась чаще, к жандармам явно подмога подошла.
        - Мы там ноги переломаем, темно как у черта в заднице, - вырвалось у меня замечание.
        - Ты с чертом знаком? - оглядываясь по сторонам, усмехнулся Анзор.
        - Там есть пара лампадок и бидон с керосином, стоят внизу в нише, - пояснил Вадим. - Специально оставляли: в темноте заблудиться легко, а еще на развилках метки оставлены. Без меня дорогу вряд ли отыщете.
        Угу, боится мужик, что за ненадобностью его тут оставим. А судя по переглядыванию вора и его подручного, Вадим недалек от истины. Да и непонятно, что сам бы решил в данной ситуации: такой свидетель нам без надобности, да и смотреть за ним придется, вот и получается - одни хлопоты, а толку от него…
        - Саша, ты первый, потом наш пленник, а мы с Анзором последние, - принял я решение.
        На улице крики, осажденным предлагают сдаться, а распутинцы тянут время и отстреливаются. Уверен, что британца в доме уже нет, наверняка сейчас с кем-нибудь пробирается по тайному ходу. Мы с вором спустились в вонючий лаз, и Анзор закрыл люк.
        В носу щекочет, и желудок мутит от запаха, глаза слезятся, вонь несусветная, не спасает даже платок, через который дышу. А вот мои попутчики амбре канализации переносят терпимо. Идем уже около часа, стрельба осталась позади, ноги промокли, и не представляю, как покажусь в таком виде на поверхность: ни один извозчик пассажиров не возьмет. Лампадки оказались на месте, пляшущие огоньки отражаются на стенах. Вадиму руки развязали - вряд ли он решится на побег, да и деваться отсюда некуда. На очередной развилке распутинец остановился:
        - Нужно решать, в какую часть города идем.
        - И каковы твои предложения? - поинтересовался я.
        - Если пройти по данному тоннелю, то где-то метров через семьсот окажемся на окраине и сможем выбраться наружу, но оттуда сложно добираться, - ответил распутинец, подумал пару секунд и пояснил: - Из того места часто приходилось носить различные грузы в дом, в том числе и печатный станок перли.
        - Да ладно! - не поверил я. - Станок-то весит, поди, воз и маленькую тележку!
        - Это точно, - подтвердил распутинец. - Семь потов сошло, пока переправили, и это еще он в разобранном виде приехал.
        - Откуда? - между делом поинтересовался я.
        - Да хрен его знает, но сделан на заводе в Англии, специально для России, - пожал плечами распутинец.
        - Иван Макарович, решай уже! - не выдержал Анзор. - Эта вонь уже меня достала, хочется воздуха полной грудью вдохнуть.
        - Там твоих приятелей не встретим? - уточнил я у Вадима.
        Хрен его знает, возьмет этот паренек и в засаду приведет.
        - Если только те, кто из дома не сбежал, данный маршрут не выберут, но, судя по всему, они отправились в другом направлении, иначе уже встретились бы. Да и могли в доме остаться: пока уничтожат улики - на это время нужно, - ответил парень, двигаясь вперед по зловонным нечистотам.
        Он нас не обманул, вскоре оказались на поверхности, а от свежего воздуха голова закружилась и заболела. Н-да, в канализацию больше не пойду, ну ее на фиг! Правда, зарекаться от чего-либо давно сам себе запретил, пути господни неисповедимы.
        Нам и в самом деле улыбнулась в очередной раз удача: целыми и невредимыми выбрались, да еще и никого не встретили. Однако в овраге возле дороги вряд ли кто захочет время проводить. Да и видок у нас чуть не с ног до головы. Если одежда и так на помойку просилась, то после такого вояжа ее хочется немедленно с тела сорвать и выкинуть, желательно подальше.
        - Выбрались, - выдохнул Жало и посмотрел на Анзора.
        Вор потер подбородок, что-то из бороды двумя пальцами вытащил и, поморщившись, в сторону отбросил. Вадим стоял, закусив губу, и о чем-то размышлял. Черт, вот как распутинца в живых оставить? С одной стороны, благодаря ему мы сумели встречи с полицией избежать, но если подумать, то его при первой же возможности расколют дружки. Как ни печально, но решение напрашивалось кардинальное, хотя я и не сторонник такого подхода, но, черт возьми, деваться некуда!
        - Господа, все понимаю, но, поверьте, могу пригодиться! - словно прочел мои мысли парень. - Многого не умею, но кое-что знаю, а если вам понадобится изготовить собственные листовки или что-то другое на типографском станке, то…
        - Что ты знаешь-то? - перебил я его, а потом сразу сказал: - Нам бы речку какую отыскать да ополоснуться.
        Анзор удивился, его взгляд метнулся на вход в канализацию, словно говоря, что для трупа лучшего места не сыскать. Но я пока медлил: распутинец может и вправду что-то знать. Сомневаюсь, что его во что-то важное посвящали, но уши имеет, да и ум при нем.
        - Что можешь про отпечатанные листовки рассказать? - спросил я его, а потом уточнил: - Те, в которых упоминается гибель императрицы.
        - Текст набирал я, мне англичанин диктовал, а потом сам же и редактировал, - ответил Вадим.
        - Что о данном событии поведаешь? - чувствуя, что появился свет в конце тоннеля, спросил парня и стал ждать ответа.
        Вор со своим подручным резко расслабились, поняли, что приказа на устранение Вадима я не отдам, да и они на роль боевиков не тянут. Одно дело в честной драке кого-нибудь прибить - и совершенно другое, если на пику ни за что посадить, не в их это привычках. Но, вероятно, пришлось бы им грех на душу взять, не окажись парень мне нужным.
        - Иван Макарович, может, все же найдем воду, чтобы сполоснуться? - предложил Анзор, с шумом втягивая воздух. - Вот мы уже минут пять как вылезли из этой клоаки, вроде и воздух свежий, а дышать нечем!
        - Тут за домами, - указал Вадим рукой в сторону, - есть небольшая речушка, даже скорее ручей, воды в некоторых местах там по пояс, но искупаться можно.
        - Веди! - чуть ли не хором выпалили мы с Анзором.
        Разговор на время отложили, через пять минут уже пытались смыть с себя въевшийся запах, на мой взгляд, безуспешно. Даже от кожи продолжало пованивать. Судя по разочарованному лицу Анзора, у него подобная ситуация.
        - Эх, как бы не пришлось после такой прогулки налысо бриться, - печально покачал я головой, решив подшутить над вором.
        - Иван Макарович, ты о чем? Думаешь, не отмоемся? - поинтересовался тот.
        Ага, рыбка наживку заглотила! Настроение у меня в этот момент приподнятое, есть, правда, хочу да вопрос одежды остро стоит, мою-то уже ни в коем разе не отстирать.
        - Ох, Анзор, не так долго прошли по тоннелям канализационным, но волосы, поверь мне, в себя запах вобрали. Теперь, пока новые не отрастут, запах нас преследовать будет. Да и окружающим он хлопот доставит. Все бы ничего, но теперь с женщинами месяц, а то и больше, не пообщаться. Придется тебе бороду сбривать! - подытожил я, искоса наблюдая, как хмурится вор, схватившись за бороду.
        - Не, пару раз мылом промыть - и запах уйдет, - вмешался в мою игру Жало. - В подобной ситуации я оказывался. Не столько времени, конечно, в таком зловонии находился, но случалось подобное. Да и Вадим может подтвердить - он-то, как я понял, данным маршрутом хаживал.
        - Запах выветрится, но время на это нужно. Особенно неприятно то, что сам чувствуешь, а окружающие унюхать ничего не могут, - ответил бывший распутинец, сидя на берегу и жуя травинку.
        - Да пошутил я! - усмехнулся я и полез на берег. - Нам бы теперь одеждой разжиться, а то напяливать старую никакого желания.
        - Жало, на тебе шмотье и пролетка, крутись как хочешь, на все про все час, - посмотрел на подручного вор.
        - Анзор! Бога побойся! За час ничего не смогу! - возмутился тот.
        - Два, и время уже пошло! - рыкнул вор и, выбравшись на берег, из кармана пиджака, держа двумя пальцами цепочку, вытащил часы и открыл крышку. - Сейчас полдень, если полтретьего тебя здесь с одеждой не увижу, то пеняй на себя.
        - Блин! - расстроился его подручный и с отвращением на лице стал натягивать штаны.
        Я же последовал примеру Анзора, но полез не за часами, а за портсигаром и зажигалкой. Закурив, стараясь заглушить неприятный запах, который так и преследовал, стал расспрашивать Вадима, решая его судьбу. Парень на пару лет старше моего сегодняшнего возраста, в чем-то начисто наивен, но зачатков разума не потерял. По его словам, окончив курсы печатников, помыкался несколько месяцев в поисках работы и хотел уже на завод отправляться, но от знакомого поступило предложение о неофициальной подработке. Сперва составлял и печатал рекламные брошюрки, потом принялся за полулегальные газетенки, те, которые не запрещены, но и официально не зарегистрированы. Ему-то как-то все равно - платят, и ладно. Работал на древнем станке, который выкинули из типографии. Где-то через полгода поступило еще одно предложение: поработать на распутинских листовках и воззваниях. Платить пообещали щедро, оборудование новое, но жандармы могут претензии предъявить. Вадим подумал-подумал да и согласился, в месяц, если есть заказ и приходится работать месяц, - сто рублей, а если простой, то тридцать, что совсем не так мало. Уже одно
то, сколько денег тратят распутинцы, подтверждает, что их очень хорошо спонсируют. Тот же Анзор говорил, что пару лет назад политические с удовольствием участвовали в различных грабежах и кражах, но со временем подобные рейды стали редкостью.
        - Значит, ты не идейный, - хмыкнул Анзор.
        - Просто работа, - пожал плечами Вадим, подумал и добавил: - Но риск велик, а платят, как оказалось, несоизмеримо. Лучше назад вернусь, если примут, но с политическими больше не стану связываться.
        - Это правильно, - согласился я с его выводами. - Так что там про последние листовки, которые откатал? Говорил, что есть какая-то информация.
        - Она неточная, при мне старались подробностей не обсуждать. Тем не менее план свержения императрицы известен в общих чертах, - закусив губу, ответил Вадим.
        - И чего молчим? Рассказывай, - посмотрел на него вор.
        - А меня потом не того-этого? - Бывший распутинец провел себе ребром ладони по горлу и кивнул на речку.
        - Не боись, мы-то тебя не тронем, а вот бывших дружков - остерегайся, - оскалился Анзор.
        - У тебя не так много вариантов, - поддержал я вора. - Ты или с нами, или… - покачал я головой и хмыкнул. - Лучший выход спрятаться - из столицы уехать и затаиться, чтобы не отыскали.
        - Не могу, - вздохнув, ответил парень. - Ладно англичанин, он на все операции деньги дает, замыслил что-то, связанное с показом и подарком машин от немцев императрице. Пока еще состав не пришел, но подготовка идет полным ходом. Насколько понял, на фуршете все и произойдет. Созданы четыре пятерки стрелков, говорили, что тем ничего не грозит и лучше пользоваться холодным оружием. Ольгу Николаевну ни в коем случае нельзя ранить, ее тело не должно иметь внешних признаков насилия. А вот потерявших сознание послов Германии и Австро-Венгрии требуется убить, как и ближайших советников императрицы. Другими словами, императорский дом окажется обескровленным, править некому, начнется сумятица, резкие ноты в сторону канцлера Германии, и развяжется война. Войскам не до внутренней политики будет, и придут к власти распутинцы. Англия чуть позже выступит против России, которая не сможет воевать без руководства и дипломатов на столько фронтов сразу.
        - И это при тебе никто и ничего не говорил? - удивленно присвистнул Анзор.
        - Обрывки фраз и разговоров, а что-то и банально подслушал, - признался Вадим.
        - Но каким образом может произойти атака? В резиденции усилена охрана, привлечено много охранителей, там же не все так просто! Явно готовится нестандартный ход, - закусил я губу.
        - Вот чего не знаю, того сказать не могу, - пожал плечами Вадим.
        - Что-то быстро Жало обернулся, - нахмурился Анзор, беря в руки револьвер.
        - Может, пролетка мимо проедет? - спросил я, но свой револьвер взял.
        - Это вряд ли, прямо к нам правят, - пробормотал себе под нос вор.
        Действительно, пролетка стремительно приближалась, и, хотя возница сбросил скорость, сомнений никаких: он правит в нашу сторону, так как уже и с дороги съехал.
        Глава 13
        Все налаживается
        По мере приближения пролетки я смог рассмотреть возницу. Сергей, или Батон, тот самый, что у ротмистра Ларионова выполняет несложные поручения. Приятельских отношений с крепышом у нас не сложилось, но пару раз вместе курили и общались.
        - Контрразведка, - тихо сказал я Анзору, который уже второй наган вытащил и держал в левой руке.
        Мгновение - и оружие вор спрятал, да так, что я не заметил куда. А вот Вадима мое сообщение не порадовало, парень побледнел и на колени передо мной пал:
        - Господин! Не выдавай жандармам! Что хочешь сделаю! Не погуби! У меня же брат с сестрой на шее, они по миру пойдут и сгинут!!!
        - Сядь рядом, ничего обещать не возьмусь, но если на должность медбрата согласишься за тридцать рублей в месяц, то постараюсь отмазать, - сказал я Вадиму, опираясь на интуицию, подсказывающую, что он мне еще может пригодиться.
        - Пойду! Только не погуби!!! - всхлипнул тот.
        Анзор поморщился, но сдержался и не сказал, что подобная истерика не к лицу мужчине. Честно говоря, самому не понравилось, такого чуть прижми - и он все как на духу выложит и забудет о доброте. А с другой стороны, могу парня в любой момент на растерзание ротмистру отдать. Тот попеняет, что следовало сразу так поступить, но предъявлять ничего не станет.
        - Договорились, - кивнул я, а потом посмотрел на него и головой покачал. - Иди в воду и ополоснись, а то по твоему лицу сразу ясно станет, что о чем-то умолял и боишься. Шевелись! Они вот-вот подъедут.
        Вадим бегом бросился мой приказ выполнять, с разбега в этот ручей бросился, даже до нас с Анзором брызги долетели.
        - Слабак, - процедил вор.
        - Не всем дано, - ответил я и поднялся.
        Пролетка остановилась в нескольких метрах от нас, и из нее вышел Вениамин Николаевич, правда, в сопровождении Портейга. Видя, что спокойно иду к ним, Семен Иванович попенял Ларионову:
        - И чего вы беспокоились, с Иваном Макаровичем все в полном порядке, а у меня больных полон коридор, а присланные вчерашние студенты еще не являются врачами, такого наворотить могут!
        - А кто просил, чтобы возница поспешил и всю дорогу причитал, что можем опоздать? - спросил его ротмистр.
        - Ой, да ладно вам, - махнул рукой Семен Иванович и подошел ко мне: - Иван, ты как? Лихорадка, озноб, головокружение?
        - Профессор, все в порядке, - успокоил я своего партнера и обратился к ротмистру: - Как вы тут оказались? Жало в больницу добрался и…
        - Совершенно верно, Александр появился, и я у него узнал, где вы находитесь, забрал профессора и сразу сюда, - не дал досказать мне контрразведчик. Он посмотрел на дрожащего в ручье Вадима (вода-то ледяная!), а потом кивнул в сторону. - Отойдем.
        Вздохнув, я последовал за ротмистром, предварительно махнув незадачливому печатнику:
        - Вылезай, а то заболеешь - лечи тебя потом.
        Парень не стал упрямиться, начал из воды выбираться, а лицо уже синюшное, зубы чечетку выбивают, даже со своего места слышу.
        - Что за персонаж? - поинтересовался ротмистр, когда мы отошли метров на десять и закурили его папиросы.
        - Да так, случайно вместе оказались, - неопределенно ответил я.
        - Много знает? - как бы незаинтересованно спросил Вениамин Николаевич.
        Понимаю, что каким-то образом ему известно, что дом распутинцев мы с вором и Жалом посетили. Подручный Анзора не мог расколоться, выходит, что кто-то нас «срисовал», а мы не заметили. Возница в пролетке? Насколько я понял, он человеком вора являлся. Но, что скорее всего, за домом уже велось наблюдение, и когда мы туда сунулись, жандармы решили ускорить события. Блин, а ведь мы, похоже, поспешили и сорвали Ларионову операцию.
        - Почти ничего, - мотнул я отрицательно головой, отвечая на вопрос ротмистра. - Если правильно понимаю, о чем вы спрашиваете.
        - Ой, Иван Макарович, ладно уж вам! Сорвали нам всю операцию! За каким-то хреном полезли в дом, где распутинцы листовки печатали. Кстати, а причина какова? Решили Джонса изловить? Втроем против десятка человек?
        - Фактор неожиданности, - дернул я головой, понимая, что наши действия и впрямь выглядят глупо. Справиться-то мы вряд ли смогли бы, хотя… удача нам явно улыбалась, до появления жандармов. - Британца изловили? - задал волнующий меня вопрос, помня о содержании листовок.
        - Ушел, падла! - эмоционально махнул рукой ротмистр. - Оборвал концы, нескольких человек зарезал и с ближайшими помощниками по подземному ходу из дома выбрался. Отследить не удалось, а про ход ничего не знали. Зато захватили печатный станок, кучу запрещенной литературы, несколько десятков тысяч рублей, три ящика с винтовками, боеприпасы и револьверы.
        - А чего-нибудь необычного? - поинтересовался я.
        - Иван Макарович, вы про что? - прищурился ротмистр.
        - Ну, оружие само по себе ни о чем не говорит. Нет, оно заставляет задуматься, но однозначных выводов не сделать. Листовки - их можно и на улице найти приклеенными к столбам. Печатный станок и деньги - удача вам улыбнулась, но, судя по всему, это мелочовка. Мелкие факты, а основное ускользнуло. Для распутинцев ваш рейд чувствительный удар, но не более того. Убежден, что складов с оружием у них достаточное количество, как и печатных станков. Кстати, оружие-то наше? Ведь есть возможность по номерам его происхождение отследить.
        - Много сказал, а толком ничего, - покачал головой ротмистр. - Ты мне лучше вот что поведай. - Он пристально посмотрел в глаза, перейдя на «ты»: - Что про отпечатанные листовки думаешь? И не говори, что в комнатке на первом этаже не ваших рук беспорядок!
        Хм, он двух мертвых распутинцев называет беспорядком? Впрочем, ничего против такого толкования не имею. Хорошо хоть, что не пришил проникновение в чужое жилище и не обвинил в пособничестве антиимперской организации.
        - План более-менее ясен, - задумчиво протянул я. - К сожалению, подробностей не хватает.
        - Иван Макарович, говори, не тяни кота за одно место!
        - Как понимаю, в ближайшее время должно состояться определенное событие, где два посла передадут в дар императрице автомобили, изготовленные для ее персоны и приближения. Данный знак со стороны канцлера Германии и австрийско-венгерского монарха говорит о том, что ввязываться в военное противостояние им желания нет, во всяком случае, в ближайшее время. На данном мероприятии и намечен удар распутинцев, за которыми стоит Джонс. Согласен? - присев на корточки, загасил окурок папиросы о землю.
        - А каким образом-то?! Охрана усилена, даже вызвали полк твоего учителя - Петра Евграфовича Еремеева. Кстати, ты бы полковника проведал, а то он в столице не поймет, что к чему, - потер щеку ротмистр.
        Про то, что Петр Евграфович не может в столице разобраться, я, естественно, не поверил. У контрразведчика какие-то свои далеко идущие интересы. Впрочем, Еремееву я многим обязан, хотя и не слишком долго был знаком. Проведать и в самом деле нужно да кое-что рассказать.
        - Ему же подполковника дали? За полгода до полковника дослужился? - удивился я.
        - Ну, - замялся Вениамин Николаевич и глаза в сторону отвел, но продолжил после заминки: - Его же на полк поставили в качестве заместителя, но от полковника давно рапорт о выходе в отставку лежал, да и свои обязанности тот уже не мог исполнять. Грубо говоря, Еремеева поставили в такие условия, от которых он не смог отказаться. Увы, в этой, как он выразился при личной встрече, афере есть и моя заслуга. Чуть саблей меня не зарубил, еле ноги унес! Ничего, через месяцок остынет, когда послужит при дворе да с Греевым оплачет свою спокойную и мирную жизнь за чаркой, тогда и отношения налажу.
        - Полк Еремеева начнет нести охранение императрицы, произвели ротацию, - говорю медленно, понимая, из-за чего Ларионов такой измученный и осунувшийся, - не удивлюсь, если ему удается поспать пару часов в сутки. - Надеюсь, охранители у императрицы и ее ближайшего окружения остались на службе? Солдаты - солдатами, но на профессионалов надежды больше.
        - Охранителей не трогали, - подтвердил ротмистр, а потом попросил: - Иван, ты бы в резиденции показался, осмотрелся, глядишь, и обнаружишь свежим взглядом уязвимое место. Честно говоря, я уже все варианты перебрал, но, кроме отравления, ничего в голову не приходит. А повара проверены, продукты не раз осматриваются и дегустируются, не может с этой стороны подвоха быть!
        - К Еремееву, если получится, наведаюсь, но пропуск…
        - Да на твою персону Ольга Николаевна давно выписала предписание пропускать без всяких бумаг! - рассмеялся Ларионов и хлопнул меня дружески по плечу. - Как-никак, а ты ее спаситель, и в частном разговоре она сказала: «Он же охранитель, которому равных нет!»
        Приятно, черт возьми! Однако так до конца и не разобрался, из-за чего мне награду за спасение императрицы носить и показывать нельзя. Впрочем, к наградам давно равнодушен. Особенно когда дают медали и ордена, а потом пинком под одно место - и на житье не хватает. Гм, это свой мир вспомнил и отношение руководства к преданным людям. Тут пока подобного отношения не встречал и, надеюсь, не встречу.
        - Да, чуть не забыл. - Вениамин Николаевич на меня как-то странно посмотрел. - Смеева Мария Александровна из Англии возвратилась.
        - Как она? Болезнь не вернулась? - забеспокоился я.
        Ротмистр на меня удивленно глянул, а я начал догадываться, что о нашей с графиней связи ему прекрасно известно и про девушку он не просто так сказал - хотел мою реакцию проверить. Кстати, а сам-то что чувствую? Гм, Машу иногда вспоминал, особенно кое-какие пикантные подробности, и повторить не отказался бы. Но такое же отношение и к Марте - обычное мужское самолюбие, и ничего больше. Да, как-то не запал мне пока в душу никто, но это объяснимо: времени на ухаживания нет, а скоротечный роман - он ни к чему не обязывает.
        - Иван, тебя только болезнь графини интересует? - поинтересовался ротмистр.
        Неопределенно пожал плечами и отвечать на провокационный вопрос не стал. Жизнь штука интересная и сложная, графиня кого хочешь может с ума свести и в койку затащить, если сама возжелает. Откажусь ли, если представится случай? Хм, даже самому себе ответить не могу.
        - Понятно, - протянул ротмистр. - Примерно так я и подозревал.
        - Поделишься подозрениями? - тоже переходя на «ты», поинтересовался я. - Пойми, Вениамин Николаевич, самому данный вопрос интересен, но с Марией Александровной никаких планов на будущее я не строю, да и не собираюсь.
        - И черт с тобой! - хмыкнул мой собеседник. - Похоже, ты из тех, кому фортуна улыбается, все, что плохо лежит, подбираешь, но и сам не промах, такие случаи создаешь.
        Ответить ничего не успел: к нам направился профессор и потребовал, чтобы возвращались в больницу. Мало того что я не долечился и сбежал, так еще Анзор на излечении, парень никак дрожь унять не может - похоже, простыл, - да еще в больнице черт-те что творится. Последнее меня заинтересовало - помню о присланных врачах и что Портейг о них нелестно отозвался. Репутацию заслужить сложно, а потерять можно в один миг, да и то не по своей вине.
        - Вопрос одежды, - указал я на собственный непритязательный вид.
        - Угу, да и в пролетку мы все не поместимся, - озадаченно потер переносицу ротмистр, хмуро глядя на трясущегося Вадима.
        - Иван Макарович, вы езжайте, а мы дождемся Жа… Александра и позже подъедем, - предложил Анзор, услышавший последние слова.
        - Вместимся, на облучке со мной еще один может проехаться, а в самой пролетке остальные, - предложил Батон, широко зевая.
        - И кто же там сидеть согласится? - хмыкнул Анзор. - На нас, почитай, одежды нет, а в исподнем… - Он не закончил и помолчал, а потом предложил: - Вениамин Николаевич, кроме вас, некому, но мы с Вадимом можем дождаться моего человека с одежкой, а потом и в больницу приедем. Думаю, так будет лучше.
        Ротмистр поморщился, смерил вора взглядом с ног до головы, а потом чуть заметно кивнул:
        - Принимается. Иван Макарович, поехали!
        В дороге молчали: не захотел Ларионов разговаривать при профессоре, а может, о чем-то усиленно размышлял. Меня же в сон потянуло, глаза стали закрываться - что ни говори, до полного восстановления далеко, а сил и нервов сегодня много потратил.
        Ротмистр, сославшись на то, что по горячим следам нужно попытаться прищучить распутинцев, уехал. Странно, кого он там собрался на понт брать? Жандармы никого не поймали, британец смог уйти, кто-то с ним отправился, а остальные в перестрелке полегли. Правда, ниточки-то наверняка остались, за которые можно клубок распутать. То же оружие - вроде и мертвое железо, но каждый ствол со своей историей. Да и контрразведка явно что-то еще нашла, о чем он со мной не стал говорить. Например, крупные суммы денег. Не думаю, что они без банковских упаковок, так что поиск банкира, выдавшего наличные, не составит труда, а следовательно, легко прослеживается цепочка, кто кому и сколько платит. Тайна вкладов существует, но только не тогда, когда есть угроза империи. Да, в имперской России законы жесткие, Ларионову придется побегать и пороги пообивать, чтобы добраться до банковских операций. Но не думаю, что ему откажут: должность впечатляет, да и обоснования имеются. Хм, и тем не менее он все бросил и за мной отправился. Почему? Да и доктора у нас в больнице объявились скоро, невзирая на бюрократическую машину.
Опять-таки заем нам предложен на… невыгодных для империи условиях, но исходящий с их стороны. Кто так может решить подобные вопросы? Министр с ротмистром? Ха три раза! Ларионов и вовсе другой стези, но, кстати, охрану нам выделил. А тут я вроде как сбежал, да еще в переделку попал, из которой мог живым не выбраться. Ведь именно поэтому он и примчался! Точно! Не из-за распутинцев и британца, а за мою персону переживал! Ну, ориентации он нормальной, следовательно, беспокоился за свою голову или место. Не много ли я о себе возомнил? Какое дело до какого-то охранителя, занимающегося лекарственными делами, императорскому дому и, в частности, императрице? Не исключаю, что сама Ольга Николаевна тут не при делах, если она и Олесь не одно и то же лицо. Н-да, Олесь… давно с ним не встречался и никак не могу однозначно решить, кто он на самом деле. Самое забавное, что к нему меня как-то тянет, словно родственная душа или, грех такое даже думать, одна половинка целого. Почему-то имеется где-то в глубине души сожаление, что давно не общались.
        - Иван Макарович, пошли, чего застыл? - вернул меня в действительность профессор. - Да и переодеться тебе не мешало бы, исподним своим всех перепугать можешь. Хорошо, что мы в больнице, тут на внешний вид глаза закрывают.
        - Через черный ход пойдем, - буркнул я и пошел обходить здание больницы. - Семен Иванович, ты совершенно прав, нечего пугать персонал и больных. Ключи-то у вас с собой?
        - Так там открыто, - пожал плечами профессор. - Днем нам продукты поставляют, да и сестры милосердия по своим делам могут уходить, теперь еще и врачи.
        Я даже споткнулся от такой новости. Получается, у нас в больницу может зайти любой… Гм, ну, центральный вход доступен для всех, и через него желающий навредить легко проникнет. Тем не менее безопасность, если ее оценивать по какой-либо шкале, находится на нуле, и в этом мое упущение. Кстати, распорядок толком не составлен, расценок так и не утвердил. Правила поведения больных и врачей с сестрами милосердия не сделан. Перед взором предстал ворох бумаг, и на меня грусть накатила.
        Поднявшись в «свою» палату, озадачился хоть какой-то одеждой. Пришлось просить Михаила, чтобы свой пост на время оставил и сходил ко мне на квартиру за вещами. Ключ от двери ему передал, как и пожелания, что в первую очередь требуется. Наскоро принял душ, а потом меня порадовала кухарка, принесшая несколько блюд, диетических среди которых не оказалось. От пуза наевшись и переодевшись в приличную одежду, а дворник успел за это время воротиться, я отправился на знакомство с врачами. Н-да, трое молодых парней и две девушки, получившие к нам направление, знания имеют скорее теоретические. Они даже еще не закончили медицинский институт, а к нам их уже отправили работать.
        - Иван Макарович, - выловила меня Сима, когда я собрался в лабораторию Портейга, где профессор занимается научными изысканиями, взвалив прием больных на студентов, - на несколько слов.
        - На ходу не поговорим? - уныло поинтересовался я, оценивая кипу бумаг в руках нашей распорядительницы, а по совместительству выполняющей обязанности бухгалтера, завхоза и черт знает кого еще.
        - Пойдемте в мой кабинет, вопросы важные, а решить их стоило еще вчера, - загородила девушка спуск в подвал и тряхнула документами.
        - Анзор вернулся? - попытался я перевести стрелки на ее воздыхателя.
        - Да, он в палате, и новый медбрат там же, - поморщилась Сима. - Пьют! По данному поводу также хочу поговорить! Нечего тут устраивать пьянки, это не бордель!
        - Ладно, пойдем в твой кабинет, - вздохнул я, пытаясь вспомнить, когда Симе выделили помещение.
        - Семен Иванович сжалился, - пояснила девушка, отпирая дверь, - выделил мне место, которое в дальнейшем предназначено под архив.
        Окон нет, несколько пустых стеллажей, стол с кучей бумаг и лампадкой, свисающая на проводе лампочка, пара стульев - кабинет, мля!
        - Что у нас с деньгами? - задаю вопрос, пройдя по данному помещению, никоим образом не предназначенному для работы.
        - Если не считать займа, предложенного нам министерством, то концы с концами нам удается сводить из-за больных и частных пожертвований. - Девушка протянула мне лист с цифрами.
        Меня в первую очередь заинтересовала последняя цифра, а она без знака минус.
        - Доход за данное время составил пять…
        - Осталось порядка двух тысяч рублей, - перебил я ее. - Это без учета зарплат?
        - Да, но это первый месяц, что вселяет оптимизм, да и больных становится больше. Иван Макарович, необходимо утвердить расценки, в том числе и на лекарство.
        - Себестоимость, умноженная в пять или десять раз, - тяжело вздохнув, ответил я. - В каких-то случаях можно цену завысить, а при необходимости и вовсе ничего не взимать с больного, если тот не в состоянии оплатить лечение, - проговорил и сам же поморщился, плохо представляя, как это сделать.
        - В зависимости от работы и финансового положения больного? - поняла мою мысль девушка.
        - Да, как-то так, - покрутил я в воздухе указательным пальцем. - Сумеем придумать и обосновать?
        - Благотворительность и оказание дополнительных удобств, - предложила та.
        - Гм, Серафима Георгиевна, ты предлагаешь взимать плату за оказанные услуги, а не за лекарство? - уточнил я, представив, что при таком подходе у нас образуются платные палаты наравне с обычными, раздельное питание больных и индивидуальный подход к толстосумам. - Нет, не пойдет. Условия для всех должны оказаться одинаковы. Но, допустим, для детей лечение не будет стоить ни копейки, а со взрослых мы станем взимать плату в зависимости от дохода, и никак иначе.
        Девушке такой вариант не понравился, она стала приводить примеры, что больные постараются скрыть свое положение и должности, чтобы не оплачивать лечение. На все ее доводы я просто сказал, что людям необходимо помогать, в этом наша основная цель. Ну, в какой-то мере лукавил: примерное направление развития известно, в том числе и потребность в нашем антибиотике. Конечно, на сегодня без больших денег план кажется утопическим, но если прикинуть, то других вариантов нет. Да и как можно бросить умирать человека, если у того нет необходимой суммы? А ребенка? Да, в конце концов, больной может оказаться без сознания! Что, нам пройти мимо или посоветовать ему обычной водой полечиться да поголодать? В общем и целом смогли с Симой прийти к одному знаменателю, мои доводы она приняла и согласилась, надеюсь, не из-за того, что является моей подчиненной и зависимой. Только я было вздохнул и решил ретироваться, как девушка передо мной очередные вопросы поставила, в том числе и распорядок больницы, обязанности персонала и больных, - все то, о чем сам уже задумывался, да руки не дошли.
        - У тебя же есть варианты? - поинтересовался я, задумав б?льшую часть работы переложить на ее плечи. - Давай ты мне все представишь в письменном виде, после чего сообща и решим?
        - Ага, расценки еще предстоит править и переписывать, большую часть работы заново делать! - возмутилась девушка. - Иван Макарович, следовало продумать эти вопросы изначально, а только потом открывать больницу!
        - Возможно, но есть один малюсенький нюанс, - хмыкнул я.
        - Какой? - прищурилась Сима, не поняв, что попалась в нехитрую ловушку.
        - Твоя сестра и Анзор к этому времени с большой долей вероятности уже были бы на кладбище, и не среди тех, кто пришел навещать усопших.
        - Э-э-э… - только и смогла произнести она мне в ответ.
        - Сима, работай, и в первую очередь подготовь себе нормальный кабинет и мебель, - распорядился я. - Денег не жалей, но и за роскошью не гонись. Хорошо? - Я встал с неудобного стула и направился к двери. - Да, считай, что ты больницей заведуешь, Портейг отвечает за лечение, ты за быт, а у меня и так дел выше крыши! Все, договорились.
        - Поняла, но хоть с пьянством вопрос решите! Мне к Анзору заходить лишний раз боязно, у него такие глаза, что…
        - Съест он тебя, что ли? - хмыкнул я.
        - Ну, может, и не съест, но укусить стремится, - пряча улыбку, ответила Сима.
        - Так ты ему чего-нибудь откуси, - сдерживая смех, посоветовал я, а видя, как зарделись щечки девушки, уточнил: - У него нос длинный и с горбинкой, да и уши немаленькие. Ты о чем это подумала?
        - Иван Макарович!!! - негодующе воскликнула девушка.
        - Все, шутка не удалась, прости, - поднял я руки. - Насчет алкоголя с ним поговорю, но ничего не обещаю, больным иногда рекомендуется стресс коньяком снимать.
        С этими словами вышел и направился к профессору, обдумывая дальнейшие шаги. Предстоит в ближайшее время переговорить с промышленником и купить предложенное производство. Требуется нанести визит Марии Александровне и поинтересоваться ее самочувствием, это даже по этикету положено. Хотя не стану от самого себя скрывать, что по графине чуточку соскучился, все же она моя первая больная в этом мире. Кстати, давно пора посмотреть, как Катерина устроилась, за нее несу перед самим собой ответственность, а то бросил сестрицу на растерзание Марты. Черт, а ведь ротмистру обещал, что в резиденцию наведаюсь и осмотрюсь. Опять же с полковником Еремеевым хотел посидеть и поговорить. Как все успеть и найти время? И это еще про себя молчу и не учитываю, что самому необходимо отдыхать и расслабляться.
        - Ой, простите! - воскликнул девичий голосок, после того как мне какая-то девушка в живот головой ударилась.
        И как я ее не заметил? Охранитель, блин! Полутемная лестница, и беззвучно выбежавшую девушку трудно услышать, но…
        - Ой, как же больно, - схватился я за живот и согнулся, якобы в приступе боли.
        - Дышите глубже! Дышите! - воскликнула девушка.
        Сестер милосердия всех знаю, а эту барышню в белом халате впервые вижу. Личико, насколько позволяет разглядеть полутьма, симпатичное.
        - Воздуха, воздуха не хватает, необходимо искусственное дыхание изо рта в рот, - хриплю и делаю вид, что заваливаюсь на ступеньки.
        - Хам! - резко прилетает в ответ. - Не настолько больно и ударила! Сам себе дыхание делай!
        Девушка мою игру просекла, да и сложно это игрой назвать - так, приколоться решил и, чем черт не шутит, интрижку завести. С чего на подобный шаг сподобился, словно дел нет? А! Я же как раз перед столкновением размышлял, что про свой отдых забыл, и подумывал, как наверстать упущенное да потребности молодого организма удовлетворить. Нет, сам себе дыхание делать не собираюсь, а служаночка Марты мне бы сейчас не помешала.
        - Что, и не пожалеешь теперь? - уныло произнес, когда незнакомка меня миновала, заторопившись наверх. - Кстати, а чего это ты тут делала?
        - А ты-то, собственно, кто такой? - блеснули в темноте глаза студенточки.
        До врача ей далеко, если не смогла понять, что ее удар меня не потревожил.
        - Чурков Иван Макарович, - представился я ей.
        - Ой! - приложила она ладошку ко рту. - Иван Макарович, простите меня, я такая неуклюжая! - сделала она попытку помочь мне подняться, схватив за локоть.
        - Искусственное дыхание могло ситуацию исправить, - печально хмыкнул я, встав на ноги. - Ладно, пошутили, и будет. Чего делала-то тут?
        - К Семену Ивановичу бегала, там у нас пациент с высокой температурой, сухим надрывным кашлем, похоже на пневмонию, а как лечить - не знаем.
        - И что профессор? - поинтересовался я.
        Так как моего компаньона тут нет, вероятно, он с девушкой не смог договориться, а назначать лечение, не осмотрев больного, не стал бы.
        - У него какой-то важный эксперимент, меня увидел - наорал и дверь захлопнул. Я-то не специально, когда вошла, его дверью задела, и он колбу с чем-то разбил, - шмыгнула она носом.
        Не выдержав, я расхохотался. Н-да, и в самом деле неуклюжая она, раз смогла в течение нескольких минут профессору испортить эксперимент, а потом меня «забодать»!
        - Так как зовут-то тебя? - поинтересовался я, решая, как дальше действовать.
        Уже давал зарок, что больных лечат врачи, а я занимаюсь хозяйственными делами и руководством по мере сил.
        - Роза Тлаева, - понурила она голову.
        - Ладно, пойдем, глянем на больного, может, и подскажу чего, - вздохнул я, прикинув, что к Портейгу сейчас соваться смысла нет.
        Пациентом оказался молодой прапорщик, на спор всю ночь проплававший в реке после пирушки, а к вечеру следующего дня почувствовавший себя плохо. К нам его уговорила прийти сестра, знакомая с графиней Потоцкой. Воспаления легких я не обнаружил, но сильнейший бронхит точно присутствовал, и поэтому я назначил пару уколов, предоставив зардевшейся Розе выполнить врачебный долг. Нет, мог бы поручить одной из сестер милосердия, те уколы умеют ставить, но будущим врачам стоит руку набивать. А вот прапорщик и Роза оба лицами похожи, точнее, пылающими кожными покровами на щеках. И чего такого? Студенточке всего лишь стоило сделать мне искусственное дыхание!
        Прошелся по коридору, больные рассредоточились и заняли очередь в три кабинета, где прием ведут присланные министром врачи, а одна из сестер милосердия в коридоре принимает деньги за лечение. Самое же интересное, что рядом с сестрой милосердия находятся двое людей Анзора. Как они пояснили, еще не всем известно, что их предводитель к данной больнице благоволит и запретил на ее территории проворачивать какие-либо делишки. Хм, а ведь больница начинает приобретать очертания именно лечебного заведения! И даже без моего участия, что не может не радовать! Пожалуй, после ввода перечня обязанностей и правил можно сосредоточиться на других делах.
        Вышел из больницы, кивнул Михаилу, стоящему и что-то обсуждающему с одним из людей ротмистра. Не могу решить, к кому наведаться. Наверное, стоит посмотреть, как Катерина устроилась, а то что-то на душе неспокойно, а потом проведать Еремеева, а с ним и в резиденцию императрицы отправиться. Медленно иду к пролетке, а во двор въезжает сверкающая легковая машина. Блин, мне бы такой обзавестись, а то трястись в пролетке надоело, а любовью к верховой езде так и не проникся, если только в случае крайней необходимости.
        Из салона выбрался Келер Роман Романович собственной персоной и заспешил в мою сторону.
        - Иван Макарович, дорогой вы мой! Рад встрече и хотел бы переговорить! - не доходя до меня, воскликнул он.
        О промышленнике я недавно размышлял, но визит к нему решил немного отложить, а раз он сам явился, можно и поговорить. Роман Романович пригласил меня перекусить в один из ресторанов. Отказываться я не стал, да и заинтриговал он меня своим визитом. Приехали в один из дорогущих ресторанов, где нас без слов впустили внутрь и еще раскланивались и причитали, что очень видеть рады-с. Усевшись за столик и сделав заказ, промышленник неожиданно сказал:
        - Иван Макарович, повиниться хочу. Иногда случается, что олухи-подчиненные неправильно трактуют то или иное выражение.
        - И в чем же это вы передо мной провинились? - удивился я, не припоминая, чтобы мы с ним ссорились. Наоборот, нашли точки соприкосновения, а в свете займа и просьбы Анзора считал, что дело, как говорится, на мази.
        - Дело, собственно, вот в чем. - Он тяжело вздохнул и посмотрел мне в глаза.
        Глава 14
        Певица и театр
        Вот чего-чего, а подобного поворота я никак не ожидал. Оказалось, что его не в меру ретивые подчиненные, услышав о том, что профессор изобрел какое-то сверхмощное лекарство, а теперь еще и заявился парень от вора и пытается за номинальные деньги заполучить строящееся производство, решили своему боссу преподнести подарок. Трое деятелей задумали похитить Портейга и выбить из него формулу лекарства и как оно производится. Британец в данном случае оказался совершенно не при делах, и мы напрасно штурмовали с Анзором убежище распутинцев. Хотя нет, ничего не напрасно, и, знай заранее, попытался бы еще раз, даже без участия вора. И не факт, что один хуже справился бы. Правда, если реально смотреть на вещи, то шансов у нас и троих не имелось. Хрен бы мы Гарри смогли взять, слишком уж большой численный перевес на стороне противника был.
        - Иван Макарович, чего молчишь? Сам к тебе пришел, покаяться за своих болванов решил, - твердо смотрел на меня промышленник, держа в руке бокал с коньяком.
        - А что сказать? - пожал я плечами. - Спасибо за ясность, Роман Романович, мы с Анзором голову себе сломали, ища врага, а оказалось все банально и просто. Да, кстати, ротмистру Ларионову о данном инциденте необходимо сообщить, он тоже свои возможности задействовал, и, насколько я понял, полиция розыск нападавших ведет.
        - С полицией договорюсь, ротмистр поймет, - погладил лоб Келер. - Иван Макарович, а с чего Анзора данное происшествие заинтересовало? Понимаю, Портейг его лечил, но бросить на поиски виновных всех своих людей, - он покрутил головой, - на него не похоже.
        - С профессором находилась Серафима Георгиевна, распорядительница моей больницы, а господин Анзор… - замешкался я, думая о том, стоит ли говорить о личных предпочтениях вора. Правда, достаточно Анзора рядом или в отдалении с Симой увидеть, и все станет понятно, да и не скрывает вор своего отношения к девушке. - Гм, между нами?
        - Можете положиться! - прижал к груди руку промышленник. - Никому!
        - Анзор имеет собственные виды на Симу и ужасно расстроился, что та в переделку попала. - Говорил и видел, как у Романа Романовича испарина на лбу появляется.
        Ха, а ведь, похоже, его люди действовали с одобрения, возможно молчаливого, но не удивлюсь, что он и приказ подобный отдал. Нет, стрельбу-то он вряд ли планировал, это уж инициатива исполнителей. А с другой стороны, мог и в самом деле ничего не знать, доказать ничего не возможно. Его производства приносят громадную прибыль, а наш с профессором антибиотик вещь еще непонятная, да и всегда можно договориться об участии в прожекте, в одной из цепочек. У Романа Романовича сеть аптек, где наше лекарство в любом случае станет продаваться, надеюсь. Так что он внакладе не останется.
        - Иван Макарович, честное слово - не знал и даже не догадывался. Придется лично приносить извинения Анзору и… - Он нахмурился и уточнил: - Как, вы сказали, зовут вашу распорядительницу больницей?
        - Серафима Георгиевна, - хмыкнул я, а потом добавил: - И не забудьте с Семеном Ивановичем этот вопрос обсудить.
        - С профессором сумею договориться, давно с ним знаком, - ответил промышленник, а потом одним махом выпил все, что находилось в бокале. - Н-да, давненько в подобную ситуацию не попадал. Кстати, Иван Макарович, что там насчет фабрики моей? Согласны приобрести? Слышал, что патент на лекарство получили и вам даже выделен заем на очень выгодных условиях.
        - От вас сложно что-либо скрыть, - расплылся я в улыбке. - Над предложением раздумываю, надеюсь, мы к нему вернемся после ваших разговоров с моим компаньоном и Анзором.
        Роман Романович покивал: не вышел у него финт решить вопрос, не извинившись перед Анзором и Симой. С Семеном Ивановичем он и в самом деле общий язык легко найдет, профессор про попытку своего похищения уже забыл, а вот Анзор злится. Вполне возможно, что промышленнику придется идти мне на уступки, и хотя цену он озвучил и в самом деле минимальную, но теперь его люди провинились и придется вину заглаживать. А словами это сделать сложно, придется Келеру давать какие-то обещания или платить деньгами. Как-то за одним столом с промышленником себя не могу почувствовать расслабленно, не покидает чувство давления. Взгляд у Романа Романовича тяжелый, характер, думаю, не менее ужасный. Правда, на фабрике, куда он мне экскурсию устроил, выглядел совершенно другим человеком. Ну, тут-то идут своего рода переговоры, и в них он не одну собаку съел, а я только учусь и стараюсь собственных шишек не набить.
        - Роман Романович, приятно было встретиться и пообщаться, - встал я из-за столика. - Позже насчет покупки фабрики переговорим, сейчас не готов принять решение.
        - Иван Макарович, да мы толком еще и не перекусили, - сделал расстроенное лицо промышленник. - Неужели дела не могут немного подождать? Обещаю! - приложил он руку к груди. - О делах больше ни слова! Тут выступление замечательной певицы анонсировано, предлагаю вам послушать и насладиться ее пением.
        Хм, с Романа Романовича и в самом деле слетел деловой тон, он даже жилетку расстегнул, а морщины на лице разгладились. Принять приглашение или откланяться? На подмостки вышла черноволосая девушка в обтягивающем серебристом платье, на груди искрят камни в колье, и, догадываюсь, стоимость каждого камушка баснословна. Ярко-красная помада на губах, манящий блеск темных глаз… Девушка чуть пошевелила рукой, и зал наполнился плавной музыкой. Голос у певицы и впрямь хорош, своеобразная хрипота и душевная песня берут за живое. Эмоции на лице певицы передают настроение, движения ее точны, и уже сопереживаешь героям песни, которые не могут отыскать друг друга. Завершив историю и раскланявшись публике, которая растеряла свою вальяжность и позволила себе аплодировать и выкрикивать «браво», певица направилась к нашему столику. Да, я не ушел, решил послушать, и ни грамма не пожалел.
        - Роман Романович, позволите? - спросила певица промышленника, стрельнув в меня оценивающим взглядом.
        - Элизабет! Что за вопрос?! Естественно, мы с Иваном Макаровичем, - Келер встал из-за столика и галантно поцеловал ручку певице, успев мне подмигнуть, - почтим за честь ваше присутствие.
        - Ой, вы, как обычно, сама галантность! - улыбнулась ему девушка и, поправив платье, опустилась на стул, который ей подвинул промышленник.
        Хм, сценка явно разыграна для меня. С чего бы такой девушке, явно не обделенной вниманием, прийти за наш столик?
        - Элиза, вы сегодня явно в ударе! Ваш голос прямо за нити души тронул, - сделал комплимент певице промышленник, а потом предложил: - Чего изволите? Вино, коньяк?
        - Я еще на работе, пару песен обещала спеть, поэтому предпочту кофе или сок, - покачала она отрицательно головой. - Пожалуй, сок с вами выпью. Иван Макарович, не поухаживаете за дамой? - указала она на графин, стоящий между нами.
        - Это меньшее, что могу сделать, - улыбнулся я и налил сок в фужер.
        - Я вас не видела в данном заведении и не помню, чтобы вы являлись моим поклонником, - потягивая сок, обронила певица, внимательно меня рассматривая.
        - Дела, - развел я руками, - на увеселения нет времени, Роман Романович не даст соврать, сам меня упросил сюда зайти.
        - Да, Иван. - Келер посмотрел на меня и уточнил: - Иван Макарович, а может, будем обращаться друг к другу коротко, без официоза? Ну хотя бы в такой компании.
        - Без проблем, - чуть улыбнулся я, - Роман.
        - Так вот, Иван и в самом деле очень занятой молодой человек, но вы наверняка про него наслышаны, Элиза. Перед вами тот, кто спас от пули императрицу, защитив ту собственным телом, а еще он выдающийся фармацевт и врач, спас не одну жизнь, в том числе и графиню Смееву.
        - Смееву? Не упомню такой, - потерла переносицу Элизабет.
        - Ну как же! У нее отец и муж в нашем посольстве, - подсказал ей промышленник, а потом уточнил: - В Англии.
        - Господи! Так вы про Марию! И как сразу не догадалась! Конечно-конечно, знакомы мы, хотя и не приятельницы, но не враждуем, - воскликнула певица, а потом встала из-за столика. - Господа, если не против, то мы продолжим нашу беседу сразу после моей очередной песни. Простите, но давала обещание спеть не меньше пяти раз.
        - Будем очень рады! - горячо воскликнул Роман Романович.
        Мне осталось лишь подтвердить его слова. Н-да, красивая партия, Келер провернул блестящую комбинацию, словно предчувствовал, что долго не задержусь в ресторане и поспешу уйти. А данное даме обещание, нужно отдать должное, даме красивой и притягательной, нарушить никак нельзя, сразу выставишь себя посмешищем. Нет, при уважительной причине, которую требуется озвучить, можно и сбежать. Но не вижу смысла, да и поет Элизабет отменно, к тому же хочется узнать, что за игру затеял Келер. Но промышленник ни словом не обмолвился о делах, разговор шел светский, о погоде, различных развлечениях, вкусах.
        - Иван, а вот вы в театре когда последний раз были? - поинтересовалась Элиза во время одного из перерывов в своем выступлении.
        Чуть не ляпнул, что в детстве ходил в ТЮЗ, а потом уже и не получилось, в последний момент выкрутился:
        - Давно, уж и не упомню когда.
        - Ой, а сегодня дают представление, как раз так получилось, что кавалера у меня нет, а одной идти - моветон. Понимаю, что это может посчитаться наглостью с моей стороны, но не предложите мне совместно посетить это заведение? - посмотрела на меня певица и ладошки у груди сложила, словно моля.
        - Э-э-э, а Роман Романович… - заговорил я, но Келер меня прервал:
        - Элизабет уже намекала мне, но вечером сегодня занят, о чем ей известно.
        Подобного поворота я не ожидал, но теперь есть определенные выводы. Мне прямым текстом говорят, что певица свободна от каких-либо обязательств, и предлагают занять данное место. Девушка, нужно отдать ей должное, вызывает симпатию не только своим голосом, отличной фигурой и красивым утонченным лицом, но и умом. Да, она может поддержать разговор, пошутить, сделать замечания на различные темы и, как ни странно, отстоять собственную позицию.
        - А какое представление дают? - поинтересовался я, раздумывая, как поступить.
        - «Ревизор», по Гоголю, но говорят, что режиссер свежим взглядом на данное произведение посмотрел и внес много правок, спектакль теперь называют: «Ревизор в доле», - улыбнулась мне Элиза.
        - Но билеты… - засомневался я, однако Келер перебил:
        - Моя ложа к вашим услугам, а за сам спектакль деньги давно уплачены, у меня в театр часть средств вложена, так что не извольте беспокоиться.
        - Я-то не против, - пришлось мне соглашаться, - если только наряд к театру подойдет, - дернул себя за ворот сюртука.
        - Иван, - расплылся в улыбке Роман Романович, - в театре смотрят на дам и их украшения, а спутнику отводится роль второстепенная. Ваш наряд совершенно уместен и не вызовет ни у кого вопросов.
        Обыграли они меня, отказаться нельзя. Да и почему бы не отдохнуть? А в компании Элизабет, которая чувствует себя раскованно, можно надеяться и на чашечку кофе в постель. Хм, последняя мысль понравилась, правда, никак не могу понять интереса Келера. С Элизой у них приятельские отношения, допускаю, что она его любовница. Но чувствуется, что певица сама себе на уме и слепо исполнять приказы не станет. Ладно, можно и пофлиртовать, а потом посмотреть, куда это выведет.
        - Можно и посмотреть спектакль, в особенности в обществе такой очаровательной дамы, - кивнул я Элизабет, и та в ответ одарила меня улыбкой.
        - Иван Макарович, мой автомобиль в вашем распоряжении, мне он не понадобится сегодня, - встал из-за столика промышленник. - Удачно вам развеяться, а когда надумаете, то и переговорим насчет фабрики.
        - Договорились, - поднявшись, пожал я ему на прощанье руку.
        Роман Романович поцеловал Элизабет ручку и ретировался, предварительно что-то шепнув официанту.
        - Иван, я сейчас последнюю песню спою - и можем выдвигаться, хорошо? - Девушка встала, кокетливо накручивая на палец локон.
        - Сразу отправимся в театр? - решил уточнить я.
        - Нет, мне потребуется переодеться, в сценическом платье на представление, в котором не участвуешь, идти неприлично, - ответила та и пошла на подмостки.
        Нет, чертовски хороша! Глядя ей в спину, отметил я это про себя и решил, что стоит узнать ее поближе, и желательно в неглиже.
        Небольшой уютный домик расположился минутах в двадцати от ресторана. Элиза, как оказалось, живет в нем одна, если не считать пары слуг. Меня препроводили в гостиную с камином, в котором играло пламя на потрескивающих дровах. Пройдя по пушистому ковру и осмотрев картины и корешки книг на полках, я озадачился. Не так себе представлял обстановку, уж труды по химии и физике с образом Элизабет никак не сочетаются. Да и открытая книга на журнальном столике, где описывается передача голоса на расстояние по проводам, озадачивает. Неужели она такая разносторонняя личность? Оказалось, что и в самом деле девушка увлекается науками, но в виде хобби, а настоящее ее призвание, по собственным словам, - пение и артистизм.
        Выйдя из авто у театра, девушка взяла меня под руку и попросила:
        - Иван, давай прогуляемся, до представления еще около сорока минут, и раскланиваться с поклонниками у меня желания нет.
        - Хорошо, - согласился я и кивнул в сторону сквера, где стоят скамейки и чинно прогуливаются люди. - Можем пройтись или посидеть, поговорить.
        - Ты меня о чем-то хочешь спросить? - взяв меня под локоть, задала Элиза вопрос.
        - Люди мы с тобой взрослые, давай начистоту, - предложил я и заметил, как на губах девушки заиграла лукавая улыбка.
        - Давай! Спрашивай, чего хотел. Впрочем, стой! Хочешь, угадаю? - остановилась она и склонив голову к плечу посмотрела мне в глаза.
        - Угадай, - решил подыграть я ей.
        - Ты, наверное, думаешь - с чего бы такая девушка решила оказать мне знаки внимания? - Заметив, что собираюсь ответить, заторопилась: - Нет-нет, молчи, послушай! Не стану скрывать, про тебя мне многое известно, и, что забавно, от разных людей, но каждый тобой восхищается. Кто они, говорить не стану, однако сумели заинтриговать, и, когда Келер попросил с тобой познакомиться и, если получится, влюбить в себя, чаша моего интереса переполнилась. Ожидала всего, чего угодно, но ты и в самом деле умеешь расположить к себе. Ничего ведь не сделал, но те мимолетные знаки внимания, простота, открытость и честность делают тебя загадочным. Кстати, ты не обращал внимания, что своим обаянием можешь любую даму в постель заполучить? - В глазах Элизы бесенята заплясали, а кончиком языка она провокационно облизнула губки.
        - Интересно, - протянул я. - Решила со мной в открытую сыграть?
        - Ваня, а я девушка свободная. Захочу - интригу закручу, пожелаю - правду в глаза скажу!
        - И ты так обязана Келеру, что согласилась в его авантюрах участвовать? - потер я висок, размышляя, как строить дальнейшие отношения с такой дамой.
        - Пойдем. - Девушка сделала движение вперед, не ответив на мой вопрос. - Мы уже и так внимание стали привлекать.
        Медленно идем и молчим. Для меня Элизабет загадка, но это пока, уверен, что певица известна и тот же Анзор мне про нее сумеет рассказать, не говоря уже про Ларионова.
        - Роману Романовичу благодарна, он сумел меня разглядеть и карьеру устроил, - тихо стала говорить Элиза. - Сам понимаешь, обедневшему графскому роду, в котором не осталось мужчин, прожить сложно.
        - Так ты графиня? - вырвалось у меня.
        - Я Элизабет, или Элиза, а девочка Лизавета, у которой имелась няня, старый добрый пони и несколько кукол, уже давно исчезла. Впрочем, не стоит об этом. Ты же понимаешь, что графиня не может петь по ресторанам на усладу публике. Роман Романович добрый и хороший, у него есть определенные грешки, но сейчас не об этом. Мы с ним давно уже добрые знакомые, а обязанной ему буду считать себя до гробовой доски. Он попросил на тебя глянуть, если удастся, то влюбить, чтобы бегал как щенок с цветком в пасти и слюни пускал. Не знаю, чем он думал и на что рассчитывал, но ты не такой, я с первого взгляда поняла. Вы с Келером друг дружки стоите, и если сцепитесь в драке, то ставить ни на кого не стану: результат непредсказуем. - Девушка остановилась возле лавочки. - Присядем, и угостил бы уже даму папироской! - резко перевела она разговор.
        - Можно подумать, у тебя своих нет, - буркнул я, доставая портсигар, а после того как мы с ней закурили, уточнил: - Так с какой же целью Келер просил, чтобы я тобой заинтересовался?
        - А ты не заинтересовался? - лукаво спросила она и стрельнула глазами в мою сторону, а потом широко их распахнула и сделалась такой беззащитной.
        - Не стану врать, - ответил я, а потом усмехнулся и, положив ей ладонь на коленку, которую платье скрывает (эта вольность на грани, а может, и за гранью приличия!).
        Элизабет накрыла мою ладонь своей и чуть сжала. Ну, определенные договоренности на языке жестов достигнуты, посмотрим, как дальше пойдет.
        - Роман Романович рассчитывал поближе подобраться, в доверие войти, чтобы ты стал ему обязанным, а потом и не заметил бы, а уже на него работаешь, - поведала Элизабет.
        - Очень ненадежный план, - недоверчиво покачал я головой.
        - А давай об этом утром поговорим? - предложила она.
        - И спектакль смотреть не станем?
        - Нет, в театр хочу! Чтобы видели, какой у меня кавалер! - Элиза капризно наморщила носик и смешно надула щечки.
        Н-да, она же молоденькая совсем, есть ли ей восемнадцать? Еще не хватало с ребенком шашни крутить! Хотя о чем это я? Фигуру же ее видел, вполне сложившаяся, привлекательная молодая женщина и, похоже, без комплексов и ханжеских привычек.
        В небе сверкнула молния, раздался раскат грома, стал подниматься ветер. Мы с девушкой задрали головы вверх и как по команде резко подскочили с лавочки и чуть ли не бегом направились в сторону театра. Тучи начинают сгущаться, молнии сверкают часто, громыхает так, что рука девушки мне на локте уже наверняка синяков наставила. За несколько метров от входа начался дождь, пришлось нам, уже растеряв всю важность, бежать и хихикать, словно подростки. Забежали на крыльцо, под крышу, и тут ливень пошел, да такой, что вода стеной обрушилась.
        - Еще минута - и вымокли бы до нитки и на представление не попали, - с непонятной интонацией в голосе, словно сожалея, сказала Элиза. - Ладно, пошли в ложу.
        Убранство театра впечатляло: мраморные статуи, портреты на стенах, ковры, блеск бриллиантов в ушках и на шеях дам. У меня в глазах зарябило от яркого освещения и сверкающих драгоценностей, невольно вспомнился Анзор - работы ему в данном месте непочатый край. Хотя думаю, что если бы вор сюда пришел, то ни одна побрякушка ни у кого в данный вечер не пропала бы. Народу оказалось много, дамы всех возрастов с кавалерами. Военных немного, точнее, большинство в штатском, но выправку не скроешь. Элизабет многие кивали в знак приветствия, моя спутница отвечала любезной улыбкой. Однако были и такие, кто при виде моей спутницы демонстративно морщили нос и отворачивались, - в основном это дамы среднего и старшего возрастов.
        - Ваня, пошли в ложу, а то тут полно фальши, - тихо проговорила девушка.
        - Веди, я-то понятия не имею, где она находится, - ответил я ей и чуть столбом не застыл.
        Навстречу шел ротмистр Ларионов, под руку ведя Марту. Они о чем-то весело переговаривались и выглядели так, словно давно женаты. Да-да, именно такое сравнение пришло на ум, чувствуется издали: этим двоим хорошо вместе и друг друга они дополняют, словно две половинки единого целого. Кстати, а не ротмистра ли я тогда в зеркале лицезрел? Лица наглеца не увидел, оно не попало в отражение, а если судить по телосложению, то Вениамин Николаевич вполне может оказаться тем хамом, обломавшим мои ожидания. Если это так, то с какого перепугу Марта потом ко мне клеилась?
        - Ой, Иван! - увидев меня, воскликнула рестораторша. - Ты тоже в театр пришел? Молодец! Элиза, здравствуй, неужели это ты смогла его вытащить?
        - Ай, Марта, не ожидала тебя здесь увидеть, здравствуй, да еще и с господином Ларионовым. Признавайся, он тебя сумел уговорить бросить ресторан и развлечься? - ответила ей моя спутница.
        Мы с ротмистром переглянулись и мгновенно решили, что стоит покурить. Девушкам явно есть о чем переговорить, да и по смущенному виду Вениамина Николаевича подозреваю: ему есть о чем мне поведать. Извинившись перед дамами, мы направились с ротмистром к открытому окну, где на подоконнике стояла пара пепельниц. Вообще, с пожарной безопасностью в театре явные проблемы, и единственное, что спасает от табачного дыма, - высоченные потолки да открытые окна.
        - Иван, наши отношения с Мартой… - заговорил ротмистр и замялся, что совершенно ему несвойственно.
        - Меня Келер с Элизабет познакомил, решил таким образом вину загладить и попытаться сделать так, чтобы обязанным себя чувствовал, - решил прояснить я вопрос о своем появлении в театре в компании певицы.
        - Роман Романович - загладить вину? - удивился Вениамин Николаевич. - Ты это о чем?
        - Мы вопрос с ним решили, захочет - расскажет, но претензий к нему предъявлять сам не стану, - ответил я, тщательно подбирая слова, чтобы не сказать лишнего.
        Ротмистр мне чуть благодарно кивнул, если я правильно его понял. Данную передышку ему предоставил, чтобы он собрался с мыслями: явно что-то про свою спутницу сказать собирался.
        - Насчет Марты, - загасил окурок в пепельнице Вениамин Николаевич, - она мне нравится, но у нас отношения - что те качели, то вверх, то вниз. Иногда готовы друг друга за пару слов растерзать. Иван, ты уж извини, но выходит так, что я твой соперник, - глядя мне в глаза, твердо заявил ротмистр, что-то явно для себя решив в этот момент.
        - Без вопросов! - улыбнулся я и развел руками. - Мы с Мартой приятели, на большее не претендовал и не стану.
        - Точно? - прищурился мой собеседник.
        - На сегодня - да! - ответил ему, оставляя за собой шанс для маневра. - Жизнь штука сложная, как она завтра повернет и к какому берегу прибьет - сказать сложно.
        - Черт возьми, да ты как убеленный сединами старец разглагольствуешь! - покачал головой ротмистр. - Ладно, пойдем к нашим дамам, пока к ним кого-нибудь другого не прибило!
        Вениамин Николаевич словно в воду глядел! Прибило к девушкам не абы кого, а пару господ иностранцев, один из которых мне отлично известен: Гарри Джонс собственной персоной.
        - Господа, познакомьтесь! - кивнула Марта в нашу сторону. - Вениамин Николаевич Ларионов и Иван Макарович Чурков, а это, - указала на стоящего рядом, - сэр Чарльз Гардинг, посол Англии.
        - Господа, - кивнул нам англичанин и посмотрел на ротмистра, - неожиданно увидеть в театре контрразведку.
        Посол чуть склонил голову, но это не знак приветствия, скорее ожидание ответа на его чуть завуалированную усмешку или издевку. Не знаю точно, что он подразумевал, но то, что это неуважение к Ларионову, - однозначно! Сэру Гардингу лет под пятьдесят, сам он худощавый, среднего роста и почти облысевший, но с аккуратно подстриженными усиками и… злостью в глазах.
        - А вы в театре без спутниц? Неужели такое интересное представление? - задаю вопрос и вижу, что у Гарри шея начинает багроветь.
        - Театр не только представление, а еще и мероприятие, на котором иногда решаются важные вопросы, - усмехнулся посол, отбив мой выпад. - Кстати, прошу любить и жаловать, - он указал на своего спутника, - мое доверенное лицо, помощник, имеющий дипломатический паспорт со всеми вытекающими, - Гарри Джонс.
        Ротмистр даже зубами скрипнул, но вежливо кивнул, я же любезничать и расшаркиваться не собираюсь:
        - Знакомы, ваш помощник имеет интересы в различных сферах, и методы у него, как бы культурно выразиться, нестандартные, на грани фола.
        - Бизнес, Иван Макарович, он такой, - пожал плечами посол, а потом добавил: - Интересы моей державы лежат в разных сферах, иногда приходится чем-то жертвовать в угоду политическим взглядам. Прошу нас простить, но нам пора, дела. Дамы, - кивнул он Марте и Элизабет, - надеюсь, еще увидимся, вы просто очаровательны. Джонс, пошли, - указал он в сторону своему помощнику.
        Мы с ротмистром им кивнули, рук для пожатий никто и не подумал протягивать.
        Проводив взглядом спины удаляющихся британцев, ротмистр посмотрел на Марту.
        - Они сами изъявили желание познакомиться?
        - Да, - скрывая улыбку, ответила та, - нам показалось, что они нас приняли за дам определенных занятий…
        - Марта, - перебила ее Элизабет, покачав головой, - они отлично знали, кто перед ними. Господа преследовали определенную цель, и они, как понимаю, ее добились.
        - Дипломатическая неприкосновенность, - процедил Ларионов, - запахло жареным, вот и подсуетились.
        - Она распространяется не на всех, точнее, не все на нее станут оглядываться, - усмехнулся я.
        - Иван, не дури, скандалы России сейчас не нужны, - предупредил меня ротмистр.
        В этот момент прозвучал звонок, приглашающий публику пройти в зал. Вениамин Николаевич предложил Марте руку, и они отправились занимать свои места. Мы же с Элизабет пошли в ложу Келера, предварительно купив программку представления. Моя спутница в ней что-то внимательно изучала, а я рассматривал собравшуюся публику. Заметил министра внутренних дел с супругой, пару купцов, в том числе и того, кто предлагал мне стать его охранителем. В общем и целом пока мне тут нравится, обстановка спокойная, кресла удобные (можно подремать, если не понравится представление). Кстати, ложи не все заполнены, некоторые плотно задраены.
        - Иван, ты так и будешь рассматривать публику или развлечешь свою даму? - кокетливо спросила Элиза.
        - Предлагаю развлечения отложить, боюсь, если начну к тебе приставать, то займемся непотребством прямо в ложе, - хмыкнув, ответил я ей, а сам прикинул, что тот же теракт легче легкого устроить в театре.
        Охрана как таковая отсутствует напрочь, а высшие чины империи на представление пришли. Не удивлюсь, если и императрица посещает время от времени данный театр. Узнав предварительно, когда Ольга Николаевна соберется на данное мероприятие, можно легко ее устранить. Блин, что за мысли? Но мозг анализирует окружающую обстановку, и мне все больше это не нравится. Уже прозвенел второй звонок, и свет стал тускнеть.
        - Ваня, - томно прошептала Элизабет, - так ты дверь в ложу закрой на ключ сперва.
        - Ты о чем? - не понял я, что подразумевает моя спутница.
        - Держи, - со смешком протянула мне ключ девушка, а потом провела себя по груди и, глядя в глаза, сказала: - Ты же сам хотел приставать, вдруг зайдет кто!
        - Элиза, ну не на глазах же у всех! - покачал я головой.
        - На полу нас никто не увидит, да и сейчас темно станет, - положила она мне руку на бедро. - И чего ты засмущался-то?
        Ее пальчики погладили мою ногу, а губы приблизились к уху.
        - Иван Макарович, смелее!
        - Нет, - покачал я головой, а сам на ее коленку ладонь водрузил и погладил, - дождемся более подходящего случая. Надеюсь кофе с тобой поутру испить!
        - Ловлю на слове! - усмехнулась она, а потом воскликнула, указав рукой на одну из лож: - А вот твой друг времени даром не теряет! Смотри, какая страсть!
        Проследив взглядом за ее жестом, увидел, что Ларионов беззастенчиво сжимает в объятиях Марту и страстно ту целует. Девушка же совершенно не против такого и отвечает ему пылко, а руку уже под рубашку запустила.
        - Вот охальники! - с усмешкой покачал я головой.
        В этот момент прозвенел третий звонок, в зале свет почти погас, осталась освещенной сцена, на которую вышел конферансье и начал что-то рассказывать публике. Признаюсь честно, ни на что внимания не обращаю, у Элизы ручки шаловливые и опытные, да и я в долгу не остаюсь. Ох, чую, мы спектакль не посмотрим, да и черт с ним!
        - Ложу закрой, - прошептала мне Элиза на ушко, прикусив мочку уха.
        Не стал с ней спорить, распалила она меня, чертовка притягательная. Встал и направился к двери, замок закрыл и, подойдя к своей даме со спины, склонился и поцеловал ту в шею.
        - Блин, нам не повезло, - расстроенно выдохнула та.
        - Ты это о чем? - удивился я, целуя ее за ушком.
        - Императрица решила представление посмотреть, а при такой особе непотребством заниматься никак нельзя. Глянь, Марта и Вениамин и то между собой расстояние держат, хотя их рук и не видно, - кивнула Элиза в сторону лож.
        Темно, но рассмотреть можно, что происходит в указанном направлении. Марта и ротмистр сидят, выражений лиц не разглядеть, но почему-то мне кажется, что они расстроены. А в соседней с ними ложе, откуда наша как на ладони, сидит в своей неизменной вуали императрица и, почему-то мне так кажется, смотрит именно на нас.
        Глава 15
        Дамы
        Пришлось нам спектакль смотреть, а не заниматься тем, чем в моем мире принято развлекаться на последних рядах в кинотеатрах. Правда, в кино ходил хрен знает когда, уже и не вспомню даже с кем. В те времена в кинотеатрах творилось и вовсе черт знает что, чуть позже порядок навели, но любители последних рядов остались. Здесь же кинематограф еще не вошел в жизнь, но господа с дамами не менее изобретательны. Однако, когда на тебя могут смотреть из императорской ложи и если посчитают, что поведение неподобающее и порочное, то… Кто знает, какие последствия произойдут, но, как вижу, рисковать попасть в немилость никто не желал. Наверное, еще из-за этого овации по окончании представления оказались столь бурными и сопровождались радостными криками. Моя спутница тоже облегченно выдохнула и, сверкая глазками, сказала:
        - Ваня, ты не сопроводишь меня до дома?
        - Элиза, почту за честь, - ответил я ей и протянул руку.
        - Подожди, пока императрица со свитой театр не покинет, раньше ее уходить не следует, - сказала моя спутница.
        Черт, про этикет и негласные правила все время забываю, хотя, честно говоря, не все еще и знаю. В высшем свете не вращаюсь, убивать время не могу себе позволить, и так сегодня расслабился. А отдых нужен, в том числе и потребности организма удовлетворить. Правда, в данном случае меня к Элизе тянет, девушка яркая и привлекательная, но сама себе на уме. Может, мне стоит расслабиться за деньги, где никто не потребует обязательств? Но моя спутница не требует клятв и признаний в любви, долгих ухаживаний и намеков на длительные отношения. Или все же по сценарию Келера наши с Элизой отношения развиваются? Даже то, что девушка выложила «карты» на стол, еще ни о чем не говорит. Хм, ладно, плевать на все, стоит честно себе признаться, что в определенной степени я на нее запал, и хочется верить, что она тоже.
        Театр мы покинули спустя двадцать минут, пролетку поймали без проблем, но извозчик заломил рубль за дорогу. От такой наглости даже Элизабет не выдержала:
        - Тут же цена копеек сорок!
        - Желающих много, пролеток мало, - усмехнулся в бороду возница. - Спектакля закончилась, торговаться нет смысла. Не хотите - пешком идите!
        Охренеть! Нас сейчас кучер послал чуть ли не открытым текстом. Однако учить его манерам я не стал, кивнул Элизе, и та в пролетку залезла, а мне пришлось еще и за проезд рассчитаться заранее: ни в какую возница не захотел сперва нас довезти. Он мне напомнил таксистов, сшибающих деньги с пассажиров, попавших в затруднительное положение. В небе молнии сверкают, большие лужи, холодно, ветер пронизывающий, но пока дождя нет, туча уходит, и ливень прекратился. Да, условия для извоза - идеальные, а уж как выразился возница: «Со спектаклю господа и дамы желают быстрее очутиться дома, в такой вечерок по улицам и скверам не походишь».
        - Ваня, легкий ужин желаешь или кофе? - на пороге дома спросила Элиза, завуалированно приглашая внутрь.
        Честно говоря, уже думал, что обо всем договорились, но девушка повела себя странно. В пролетке села напротив, личико задумчивое сделала, когда хотел к ней присесть, на возницу указала и шепнула, что при посторонних обниматься не станет. Блин, в театре, при полном зале, она почти все грани приличия перешла, а тут… Да и встретившая нас на пороге служанка, открывшая дверь, стоит и жадно слушает, о чем ее госпожа говорит.
        - От кофе не откажусь, - улыбнулся я Элизе.
        - Пойдем, - облегченно выдохнула она и обратилась к служанке: - Принеси кофе и сладости в гостиную.
        - Хорошо, госпожа, - кивнула та, но осталась стоять на месте.
        - Иди уже! - раздраженно махнула ей рукой Элизабет и покачала осуждающе головой.
        Служанка, немолодая дама, смерила меня подозрительным взглядом, но ослушаться хозяйку не осмелилась. Гордо задрав подбородок и поджав губы, направилась внутрь дома. Мне пришлось за ручку двери хвататься, а то перед нами захлопнулась бы, - служанка-то боком ее задела.
        - Какие у тебя суровые слуги, - с улыбкой шепнул я девушке.
        - Ваня, ты ей не понравился, - хихикнула она. - Зина у меня кормилицей была и продолжает считать, что я дите неразумное. Пошли быстрее, пока она не передумала!
        - Так ты ее боишься?! - удивился я.
        Девушка приблизилась ко мне вплотную, встала на цыпочки и, мимолетно поцеловав в губы, ответила:
        - Ничего я не боюсь!
        Обнять ее не смог: одной рукой дверь придерживаю, а из-под другой она выскользнула и, рассмеявшись, в дом вошла.
        Кофе, надо признаться, мы выпили, когда он полностью остыл. До гостиной вели себя прилично, даже дождались, когда служанка принесет напитки и сладости, но после того как Элиза ее отпустила и дверь на ключик заперла… Ковер не слишком толстый, камин не разжигали, но нам было жарко, несколько раз вспотели, борясь друг с другом и меняя позы на полу и даже на столе. После оккупировали ванную комнату, в которую, к радости, смогли попасть из гостиной.
        - Ваня, ну и кавардак мы устроили! - покачала девушка головой, после того как мы из ванной в гостиную вернулись.
        - И кофе остыл, - констатировал я, делая небольшой глоток и обводя взглядом помещение, пытаясь отыскать сюртук, в котором портсигар.
        - Точно остыл! - согласилась девушка, подойдя вплотную и, не стесняясь своей наготы, из моих рук отпила из чашки глоток. - Но мы же не станем просить нам его сварить еще раз? Если верить часам, то уже почти два часа ночи, служанка спит давно.
        - Угу, если только ты ее не разбудила своими стонами, - проведя по мокрым волосам девушки рукой и поцеловав ту в губы, ответил я.
        - Вань, а может, мы на кухню проберемся? - спросила девушка, вновь из моей чашки отхлебнув.
        - Элиза, сперва нам нужно одеться, голышом-то не стоит по дому разгуливать: если няню твою встретим, то до инфаркта доведем.
        - До чего? - озадачилась девушка, осматриваясь по сторонам.
        - Сердечного приступа, - пояснил я. - И как это мой сюртук оказался на шкафу?
        - Это ты его туда зашвырнул! - ткнула Элиза пальцем меня в грудь.
        - Да? А платье твое где? - поинтересовался я, подойдя к шкафу и раздумывая, как достать предмет одежды.
        Потолки в гостиной больше трех метров, шкаф высокий, хрен допрыгну, да и голым скакать как-то нет желания. Заглянул под кресло и обнаружил штаны с одним ботинком и пару вещей дамского туалета. Мля, но где же трусы? После двадцати минут поисков и обследования гостиной мы вещи отыскали, они оказались в разных местах, но хоть на люстру ничего не закинули. Одевшись, отправились, словно воришки, на кухню, где нас поджидал накрытый стол.
        - Ну няня! - рассмеялась Элиза.
        - У тебя изумительная и понимающая служанка! - уважительно кивнул я, подняв крышку с блюда и обнаружив зажаренную курицу.
        - И даже шампанское в ведерко поставила! Вань, а ведь ты ей понравился, - резюмировала девушка и попросила: - Налей мне, пить хочется!
        - Чур, не напиваться, - погрозил ей пальцем, - на оставшуюся ночь у меня определенные планы!
        - Посмотрим, кто кого! - вздернула она подбородок. - Но в гостиную не пойдем, продолжим у меня в спальне!
        - Как скажешь, - наполнил я бокалы шипучим вином, а потом руками курицу разломал. - Можем и тут продолжить.
        - Нет, мне хватило ковра, и так чуть спину не ободрала.
        Перекусив, мы сумели добраться до ее спальни, хотя у обоих желание проснулось и пришлось себя сдерживать, чтобы не разбросать одежду по коридору. Вымотанные и удовлетворенные, уснули, правда, пару раз просыпались и вновь барахтались на шелковых простынях. Угомонились, уже когда за окном стало светать. Думаю, что своей возней перебудили весь дом, но к нам никто не зашел и не поинтересовался, что это за безобразие происходит. Проснулся от того, что тело затекло, Элиза меня крепко обнимает и сопит в ухо. Лежу и не двигаюсь, стараюсь в собственных чувствах разобраться. Что на меня вчера накатило? А на девушку? Нас страсть буквально сжигала, словно кто-то афродизиаков обоим подсыпал в лошадиных дозах! Но это вряд ли, осознанно все делали, да и потянуло меня к этой даме словно магнитом. Обычная страсть и долгое воздержание, да еще после стрессовых ситуаций? Возможно, но только сейчас-то с какого перепугу мне хочется ее сжать в объятиях? Должен же уже был насытиться, но нет, хватило на нее взглянуть и рукой по талии провести, как естество голосует за немедленные действия недвусмысленного характера. Черт!
Келер оказался прав, сумел отыскать слабое место, но вот воздействовать на меня через Элизу, как бы я к ней ни относился, не сможет.
        Осторожно переложил девушку, чтобы та не проснулась, и прошел в ванную. Принял душ и в зеркало стал рассматривать свою небритую рожу. На лицо в данный момент моя физиономия не тянет: опухшее и мешки под красными глазами. Провел рукой по морде (по-другому не скажешь) и задумался. Вероятно, все же какие-то возбуждающие средства мне подсыпали - слишком за последнее время вымотался, да и от ранения только отошел, чтобы жеребца изображать. Но, черт возьми, Элиза легко могла без всего меня в постель затащить. Или сама оказалась не в курсе планов Келера, который все просчитал? Или на воду дую? Блин, вопросов тьма, а ответов и нет.
        Девушка моего отсутствия не заметила, обняла подушку и посапывает, но даже во сне, чертовка такая, позы принимает соблазнительные. Одеяло валяется на полу, а сама она свернулась калачиком. Замерзла, сосок так и топорщится. Укрыл одеялом Элизу, та заерзала и что-то во сне пробормотала. Как бы сильно ни хотел с ней остаться, но дел много. Наскоро написал записку, вырвав из своего блокнота лист, после чего осторожно вышел из спальни.
        У двери столкнулся со вчерашней служанкой, которая ничуть не удивилась моему уходу.
        - Госпожа Элизабет проснулась? - спросила она меня.
        - Еще нет, - покачал я головой.
        - Что-нибудь ей передать?
        - Я сам все скажу, - ответил ей и покинул дом.
        К моему удивлению, на улице увидел пролетку, в которой на пассажирском месте спал Сергей, один из людей ротмистра.
        - Батон! - потряс я его за плечо. - Не меня поджидаешь?
        - А? Да, Иван Макарович, вас. Кого же еще?!
        - Отвязывай лошадку - и поехали, - потер я щетину на щеке.
        - Куда изволите? - спросил он меня, сев на козлы, после того как от изгороди отвязал лошадь.
        Честно говоря, еще не решил. С одной стороны, планов много настроил, а из-за Элизы они накрылись медным тазом. Навещать Катерину сейчас не стоит, и не из-за того что с Мартой могу столкнуться, просто выгляжу непрезентабельно. В больницу к Портейгу поехать можно, там дел выше крыши, но в целом все более-менее налаживается, и без моего участия должны справиться, да и не вечно мне там присутствовать. Переговариваться с Келером насчет покупки фабрики в данный момент тоже не стоит, нужно посмотреть, какие он мне еще условия выкатит. Хитрюга-промышленник замыслил что-то - это однозначно. И дело не в его извинениях за нерадивых помощников: для какой-то цели свел он меня с Элизой, за что, честно говоря, на сегодня ему благодарен. Вот! Еще и по этой причине не стоит мне сломя голову в переговоры влезать. Нельзя иметь чувство обязанности: точно меня нагреет этот пройдоха! Ну, получается, вариантов не так много. Или в резиденцию наведаться, чего опять же с моим внешним видом не стоит делать, или навестить Еремеева.
        - К Петру Евграфовичу правь! - сказал Сергею, а потом уточнил: - Понял, про кого говорю?
        - Учитель ваш, полковник Еремеев. Правильно?
        - Да, - кивнул я. - У какого-нибудь ресторана останови, где на вынос отпускают.
        Батон кивнул, что меня понял, и тронул пролетку. Но, шельмец, ресторан выбрал один из дорогущих, это я понял, когда мне счет предоставили за продукты и бутылку коньяка, правда, поклялись, что все свежайшее, а коньяк и вовсе из Франции. Ну, десять рублей пришлось отдать, а корзину с продуктами забрать. Зная Еремеева, без закуси к нему идти не стоит. Рисковал, что полковника дома не застану, тот мог на вверенном ему объекте находиться, тем более что время уже к обеду. Но нет, судя по стоящей у ворот пролетке и двум гвардейцам на посту у калитки, мой учитель находится дома и, как догадываюсь, не один, так как стрельба из револьверов и звон разбивающихся бутылок издали слышны.
        - К полковнику, доложи, что Иван Макарович Чурков пришел, - сказал постовому гвардейцу, но потом добавил: - Последний ученик, сдавший на охранителя.
        - Так и доложить? - уточнил гвардеец.
        - Да, - кивнул я.
        Гвардеец отсутствовал пару минут, а потом меня пригласил зайти. Ну, почему-то не удивлен. В саду стол с нехитрой снедью, пара пустых бутылок из-под коньяка, а Греев в этот момент выцеливает из револьвера одну из трех стеклянных мишеней, Еремеев же дымит папиросой и подзуживает:
        - Сема, ты все равно мазанешь, брось наган и иди покури!
        - Не сбивай мой прицел, - отвечает ему Семен Михайлович. - Ты мне фору дал, так что побежишь за выпивкой как миленький.
        - Сема, я пошлю гвардейца, а ты мазанешь!
        Греев начал стрелять и разрядил барабан, поразив все три мишени.
        - Беги! - рассмеялся он, направляясь к столу.
        - Ты мухлевал! - указал на него дымящейся папиросой Еремеев. - Вместо трех выстрелов произвел семь. Я считал! Ик!
        - У тебя в ушах двоится, - отмахнулся директор школы, в которой я сдавал на охранителя.
        - Каких еще ушах?! Ты хотел сказать - глазах! - поправил его мой бывший учитель.
        - Отстань, к тебе гость пришел, а мне уже пора! - указал на меня Греев.
        - Ванька может и подождать, - отмахнулся Петр Евграфович. - Он же ныть начнет, чего-нибудь просить или, не дай бог, задумал чего. Стоп! Иван, так ты не с пустыми руками! - заметил он стоящую у моих ног корзинку. - Молодец! Уважил учителя. Давай к столу скорее и доставай, что притащил.
        Греев же воспользовался моментом и сюртук застегнул, а потом взял свою трость и, надев шляпу, сделал мне рукой знак - мол, ни звука, - а потом молча покинул двор. Шел не слишком уверенно, но не шатаясь, а гуляют-то они, судя по всему, со вчерашнего дня: вечерний дождь в некоторых блюдах об этом свидетельствует. Черт, похоже, разговора не получится.
        - Петр Евграфович, может, отдохнешь? - предложил я, стараясь от похлопывания своего учителя увернуться. Что за дурная привычка лупить со всей дури по плечу?
        - Да не так я и пьян, - усмехнулся тот. - Мы же просто дурачились с Греевым, а попрощались еще полчаса назад.
        Блин, и в самом деле мой учитель не сильно пьян, как изначально показалось. Они и в самом деле дурачились и спорили, словно юнкера какие-нибудь! Выпили мы с ним за встречу, закусили, а потом и до дела добрались.
        - Повелся я, словно юнец, сумели меня уговорить на полк встать, - стал жаловаться полковник. - Все, кстати, из-за тебя! Сидел бы я тихо в своем домике - хрена бы они смогли со мной договориться. А с тобой я подставился! Эх, нужно было тогда тебя взашей гнать! Но это дело прошлое, да и сам виноват, чувствовал, что должность заместителя командира полка условная. На меня все повесили, но решил гвардейцев обучить, чтобы седины свои не позорить. Порядок навел, а нас перекидывают в столицу, на охрану императрицы. В жизни не собирался при дворе ошиваться, а пришлось! Тьфу! - сплюнул он себе под ноги и поморщился.
        - Но это же не менее важное дело, чем на границе ошиваться. Да и время сейчас смутное, в столице от тебя пользы больше будет, - не согласился я с ним.
        - Да все понимаю, - махнул он рукой и разлил по бокалам коньяк. - Однако скучно мне тут, расфуфыренные дамы и их кавалеры с орденами и медалями, которые врага-то близко не видели, а указывают боевому офицеру, как и что делать. Обидно!
        - А ты, значит, знаешь, как резиденцию охранять? - задаю вопрос и вижу, что он нахмурился.
        - Ты про что это?
        - Есть информация, что готовится покушение на императрицу, - сказал я, но он меня перебил:
        - Эка новость! Да на Ольгу Николаевну не проходит и дня, чтобы не ходили слухи о покушениях. Иногда они имеют под собой основание, но чаще - треп за бутылкой!
        - Петр Евграфович, на этот раз все серьезнее, - покачал я головой и выложил перед ним листовку распутинцев.
        Полковник прочел, брезгливо поморщился, потер щеку в задумчивости, а потом спросил:
        - Ларионов подослал?
        - В какой-то степени, - уклончиво ответил я, но под насупленным взглядом полковника решил пояснить: - Вениамин Николаевич рассказал, что ты с полком охраняешь резиденцию, попросил взглянуть свежим взглядом на защиту и поискать слабые места.
        - Шельма, - процедил мой учитель, но без гнева, а с уважением. - Листовку он тебе дал?
        - Нет, у распутинцев подобрал, там таких множество отпечатали, что говорит о серьезных намерениях.
        Полковник задумался, закурил и, поднявшись, стал медленно прохаживаться взад-вперед. Вот он вернулся к столу, загасил окурок и посмотрел на меня:
        - Иван, ты же понимаешь, что гвардейский полк - это не охранители и рассчитаны на показуху да всякую шелупонь отгонять. При серьезном подходе к делу мои ребятки вряд ли врага остановят, если случится не открытое противостояние.
        - Так и не нужно останавливать, требуется не допустить до такого, - ответил я, а потом дополнил: - Если на охраняемую территорию никто проникнуть не сможет, то…
        - Ваня, да ты-то сам там был?! Поток людей, генералов и министров со слугами, шастают туда-сюда, я уже молчу о различных просителях и дипломатах! А обслуга?! Народу прорва! Не понять, кто и с какими намерениями! Подозрительных или тех, у кого нет приглашения и не занесен в списки, мы, естественно, задерживаем и передаем жандармам, но… - махнул он рукой. - Неблагодарное это занятие.
        - Пробраться на территорию резиденции невозможно? - уточнил я.
        - Сделали все, чтобы затруднить подобное, - потер переносицу Петр Евграфович. - Шельмец Ларионов, как всегда, прав, стоит на охрану со стороны взглянуть. Когда пойдешь? - сделал неожиданный вывод полковник.
        - Могу прямо сейчас, - пожал я в ответ плечами. - Чего откладывать? Только ты меня незамеченным выпусти, не хочу, чтобы за мной люди ротмистра увязались.
        - За тобой следят люди ротмистра? - удивился Петр Евграфович.
        - Не следят, охраняют, - признался я. - Давай об этом потом поговорим, время не будем терять.
        - Хорошо, - погладил ус полковник. - Иди за мной, но потом все расскажешь.
        - Договорились, после резиденции сразу к тебе приду, - ответил я ему и, жуя на ходу чебурек, отправился за полковником.
        Как и предполагал, запасной выход у Еремеева имелся, и, подозреваю, не один. Легко сдвинув в сторону доски забора, полковник указал мне на соседский участок, предупредив, что собак там нет, а если встречу старушку, то должен от него поклон передать. Огородами я и ушел, никого не встретил, правда, пришлось доски в заборе отрывать, чтобы на улицу попасть, - Петр не объяснил, как с соседского участка выйти. На всякий случай пропетлял по тихим улочкам, проверяя, нет ли хвоста. Люди ротмистра или Анзора могли предусмотреть такой финт ушами, но подозрительных личностей не заметил. До резиденции императрицы добираться на своих двоих далеко, а брать пролетку рискованно, но деваться некуда: поймал извозчика и отправился в путь. За квартал до резиденции с извозчиком рассчитался и пошел осматриваться.
        Нет, конечно, красиво все обустроено, за коваными решетками разбит сад, виднеются строения резиденции, гвардейцы исправно несут дозор. Однако кроме главного входа насчитал еще трое ворот и аж семь калиток! И это если не считать, что в паре мест легко можно на территорию резиденции попасть. В одном месте липа растет в нескольких метрах от забора, а своей кроной находится уже на территории резиденции. А в другом месте кто-то выломал кованый прут от забора и даже досточки подложил, чтобы удобнее проходить было, там тропинку целую вытоптали. Ну кто тут ходит и зачем - понятно, за забором стоит конюшня, а через дорогу харчевня расположилась. Голову дам на отсечение, что конюхи из резиденции в этой забегаловке частые гости. Н-да, ночью тут можно слона провести, и никто не заметит. Утрирую, конечно, но предпосылки есть. Хреново, а патруль за почти час обход сделал один раз, да и то гвардейцы моей персоной не заинтересовались.
        Оглянулся по сторонам и уверенно отправился к одной из калиток - закрыта на крючок, но щель такая, что легко внутрь попал. Правда, воспользовался приемом Анзора. Лезвие ножа со второй попытки крюк приподняло, и я проник внутрь. Да, бесшумно не получилось, металл звякнул громко, но сейчас день, а поблизости никого. Войдя на территорию резиденции, был готов, что меня сразу скрутят или на прицел возьмут, - фигушки, поблизости никого. Но в сторону строений не пошел, свернул за высоко подстриженные кусты, представляющие собой еще одну ограду, правда легко преодолимую. Под ногами увидел пару окурков и, покачав головой, сам решил перекурить и осмотреться. Миссию уже выполнил, ротмистру Ларионову такая, с позволения сказать, охрана объекта вряд ли понравится. Но печально то, что быстро тут все хрен исправишь.
        - Ой, Леха, ты такой сегодня серьезный! - раздался голос от тропинки.
        - Мань, так мы с тобой того это самого или опять хвостом вильнешь и к Гришке убежишь? - спросил какой-то мужик у своей спутницы.
        - Да я бы легко, но тока где? А потом, забыл ты, что ли, мы же за закусью идем, у Машки именины! - весело ответила девица.
        Сквозь живую изгородь вижу, что средних лет парочка неспешно идет, и мужик талию и то, что ниже, у спутницы оглаживает. Служанка в переднике и чепчике попыток заигрывания не пресекает, но по сторонам посматривает. Мужик явно из обслуги, занимающий невысокую должность, одежда непрезентабельна, такой перед глазами господ вряд ли покажется.
        - Дык это, могем за кустики зайтить, - кивнул Леха и подтолкнул Маню в сторону живой изгороди, но не в мою, а в ту, что напротив.
        - Ох и охальник же ты, - покачала головой служанка. - Лады, но тока быстро, мы на час тольки отлучились, не приведи господи, затеет императрица смотр, что тогда?!
        - Ой, да Ольга же после обеда всегда купается, - подхватил под локоток свою спутницу Леха и в сторону кустиков направил. - Ее еще часа два точно не будет.
        - А вдруг погода испортится? Да и не вздумай мне платье испачкать!
        - Так ты подол-то выше задери! - усмехнулся Леха, уже из-за противоположных кустов.
        Вот ведь… порядки в резиденции! Захотелось выругаться, но сдержался и не стал дожидаться, чем займутся Леха со своей Манькой, осторожно стал пробираться вдоль кустарников, примечая, что и на данной стороне травка прилично измята.
        Обошел вокруг резиденции, заглянул в конюшню и даже в гараж попал, где стояли два лимузина. Кстати, машины красивы, надраены и даже в полутьме гаража блестели. И для чего императрице потребовалось еще принимать авто в подарок? Свои-то не хуже! При желании уже мог бы устроить несколько террористических актов. Пару человек видел, но они к моей персоне не проявили никакого интереса, в том числе и двое зевающих гвардейцев у ступеней основной резиденции, мимо которой я вальяжно прошел. Хотел отправиться восвояси, чтобы с Еремеевым обсудить данный визит, но в последний момент передумал. Решил отыскать императрицу и посмотреть, можно ли к ней близко подобраться.
        Набрался наглости и подошел к гвардейцам, несшим дежурство (на охрану это не походит!) у входа в резиденцию.
        - Служивые! У меня срочный пакет для императрицы, дело государственной важности! Велено передать лично из рук в руки! Как мне отыскать ее императорское величество?
        - А сам-то кто таков? - подавив зевок, уточнил один из гвардейцев.
        - Помощник посла в империи Финаляндии, - ответил, умышленно исковеркав пришедшее на ум название государства.
        - И что, лично и срочно? - задумчиво уточнил один.
        - Может, капитана позвать, пусть сам решает? - озвучил идею второй.
        - Мля, да я до хрена верст проехал, ночи не спал, каждая секунда на вес золота, - сделал я вид и устало им сказал: - Пока вы за капитаном сходите, пока он разберется, что к чему… Да и знает меня Ольга Николаевна в лицо, лично ее распоряжения выполнял, и не одно. Где она, скажите, а там уж сам разберусь!
        Гвардейцы переглянулись, им явно не хотелось никуда идти, и уж тем более звать занятого капитана, который потом может по шапке надавать.
        - В той стороне, - указал гвардеец постарше, - есть озеро, там императрица отдыхает. Вы только не говорите, что мы указали, да поосторожнее, Ольга Николаевна может купаться, а может и на лодочке плавать.
        - Благодарю, - кивнул им и заспешил в указанную сторону, про себя ругая такую «охрану».
        За небольшой березовой рощей, которую миновал по дороге, не встретив никого, увидел отблески воды. На берегу у озерца стоят беседки, лавочки и скульптуры, некоторые из них слишком натуралистично выполнены, скульптор их лепил с обнаженных натур.
        У одной из беседок к коновязи привязаны лошади, горит костер, но людей не видно. Подумав, решил не идти по дорожке, а попытаться подойти через рощу, благо она почти к берегу примыкает. Пока шел, заметил несколько подберезовиков молоденьких, только-только из земли показались, лето еще не началось, земляники в лесу нет, но воздух изумительный. И опять никого не встретил! Прямо смех и грех, по территории резиденции уже пару часов разгуливаю! Н-да, предвкушаю, как Ларионову и Еремееву свое негодование выскажу. Нет, ладно полковник, он человек сугубо военный и к проискам шпионов и террористов не готов. Но куда смотрит Вениамин Николаевич? Или он специально меня о такой вылазке попросил, чтобы основания иметь для пересмотра охраны? Хрен его знает, контрразведчика не всегда просчитать могу.
        Звон бокалов, громкий голос и смех как минимум пяти человек, донесшийся из беседки, меня удивил: вряд ли там императрица находится. Но получается, что она свою охрану оставила, а сама… Иду дальше, заметив в пятистах метрах еще одну лошадь, привязанную у очередной даже не беседки, а домика. Уже не таюсь, под ногами то и дело похрустывают веточки, хотя нужно отдать должное, за рощей смотрят и валежника тут нет. Идти в теньке хорошо, а то солнышко припекает сильно, но метров четыреста шел по открытой местности и употел от жары. Мне пришлось крюк сделать, чтобы на глаза охране не попасться и пройти дальше, а потом берегом возвращаться, стараясь, чтобы домик меня загораживал. Когда до домика осталось метров двадцать, на мостки, идущие к воде, вышла девушка с распущенными волосами, вскинула руки к небу, потянулась, а потом, разбежавшись, прыгнула в воду. С трудом подобрал чуть было не выпавшую челюсть: императрица в неглиже, и… Что теперь делать? Стою истуканом, а Ольга Николаевна из воды вынырнула, перевернулась и, закрыв глаза, на спине покачивается. Мля, глаз оторвать не могу! Хотя понимаю, что за
подобное могут что-нибудь и отрубить, чтобы не пялился. Кстати, выколоть мне глаза тоже могут, так как уже слюной стал давиться. Красивая у России императрица, такую нужно оберегать и лелеять, а тут охрана ни к черту! Стараюсь отвлечься, а сам пытаюсь каждую черточку запомнить - подобный случай вряд ли представится. А девушка (язык ее не поднимается императрицей назвать!) медленно в мою сторону стала дрейфовать. Но вот она, не открывая глаз, глубоко вздохнула, набрала воздух в легкие и, перевернувшись на живот, поплыла под водой, нырнула, а потом с шумом из воды чуть ли не вся выпрыгнула. Прямо русалка! Нужно уходить, пытаюсь сам себе внушить, но ноги отказывают. И все же смог себя пересилить, сделал шажок назад, и тут меня Ольга Николаевна заметила. Не завизжала, в воде ручками и ножками гребет, а сама сдвинула прядь волос, упавшую на лицо, и спрашивает:
        - Ты кто такой?
        Пришлось снять картуз, кивнуть и представиться. Императрица меня узнала, но гневаться, как ни странно, не стала. Попросила, чтобы отвернулся, а сама пробормотала что-то типа: «Сколь веревочке ни виться, а правды не скроешь».
        Глава 16
        Неожиданности
        Стою как дурак и вслушиваюсь в плеск воды. Ольга Николаевна подплыла к берегу, вот закапали с ее тела капельки, а босые ноги по песку прошлись. Мля, непроизвольно сглотнул и чувствую, что лицо покраснело, а отчего - понять не могу. Смущаться и не думал, неловкость давно уже в прошлом осталась. Может, это из-за ее высокого положения? Так близко, да еще и в таком виде, никогда и ни с кем не общался из занимающих подобные посты. Послышался скрип деревянных ступеней, и императрица вошла в домик. Могу дух перевести, портсигар вытащил и закурил.
        - Иван, - услышал окрик, - в дом пройди.
        Опять наваждение, словно голос не Ольги Николаевны, а другой, но тоже знакомый. Папиросину затоптал и отправился на зов императрицы, спорить с ней сейчас никак нельзя. Еще непонятно, как она отнеслась к моему появлению и какими последствиями это грозит. Смущает еще то, что тут никого, кроме нас, нет, охрану за несколько сот метров в расчет не принимаю, да и не сунутся они сюда, явно не первый раз императрица уединяется.
        Вхожу в дом, состоящий из одной большой комнаты, в которой уместилась кровать с диваном, кресло, письменный стол, заваленный бумагами, пара шкафов, камин. Вроде и большая комната, а места свободного почти нет. Ольга Николаевна стоит ко мне спиной, отвернувшись к окну, она успела одеться, но почему-то в гвардейскую форму подпрапорщика. Осанка и распущенные волосы выдают императрицу, а так бы никогда не подумал, что это она передо мной.
        - Ты для чего тут оказался? - не оборачиваясь спросила она меня.
        - Ларионов попросил охрану вашу проверить, свежим взглядом на все посмотреть, - отвечаю и морщусь: как-то двусмысленно слова прозвучали.
        - Посмотрел? В том числе и мои секреты разведал?
        - Ваше императорское величество, да какие секреты?
        - Неужели ты так ничего и не понял?! - обернулась она ко мне.
        Мля! Ведь догадывался! Действительно, когда Ольга Николаевна надела форму гвардейскую, на ней нет вуали и пышного платья с драгоценностями, все стало на свои места. Хотя пока и не могу понять, для чего ей понадобилось переодеваться в парня и участвовать в состязании на получение звания охранителя, но она и Олесь - один человек. Черт, если вспомнить, как с ней общался и в паре дрались в школе с курсантами, сидели перед костром… Блин, теперь многое стало понятно - и странное поведение Греева с Еремеевым, удивленные вопросы Ларионова, да и Марта, похоже, Олеся… точнее, Ольгу, раскусила сразу же. Зато теперь можно выдохнуть и расслабиться! Пару раз переживал, что меня к дружку тянет с неестественным интересом, хотелось Олеся от всех защитить, прижать и приголубить. Даже мысли посещали, что в новом теле какие-то не те побуждения и сельчанин мог оказаться не той ориентации! Но что дальше? В секрет императрицы были посвящены несколько человек, и в тот круг я не входил.
        - Иван, чего застыл-то? Скажи что-нибудь! - закусив губу, произнесла императрица.
        - Слов нет, ваше императорское величество, - выдавил я, не представляя, как себя вести в подобной ситуации.
        - Ты меня простишь?
        У меня просит прощение императрица? Стоит себя ущипнуть, чтобы убедиться, что это все не снится.
        - За что? - осторожно спрашиваю.
        - За обман, что скрывалась и истинное лицо прятала.
        - Да я догадывался, точнее, мелькала подобная мысль, но гнал ее от себя, - говорю и морщусь. - Простите, не те слова использую.
        - Иван, давай, как в старые времена, по имени, без чинов и на «ты», словно друзья? - предложила Ольга Николаевна, помолчала и добавила: - Если хочешь, то можешь звать меня Олесем или Ольгой.
        Молчу - не представляю, как подобное возможно. Да и какие могут быть старые отношения? У костра с ней не посидишь, в ресторане свободно не поешь, даже шутки - и те не расскажешь. Она глава государства Российского! А кто такой я? Без роду без племени. Нет, даже не так, сельчанин и первое лицо великой империи за одним столом? Бред, впрочем, уже с ней у костра сидели, правда, как понимаю, в компании младшего брата и наверняка под наблюдением пары охранителей. Ни в жизнь не поверю, что ее просто так могли отпустить по какой-то прихоти женской.
        Ольга Николаевна чуть заметно покачала головой, потом тряхнула мокрыми волосами и подошла ко мне вплотную.
        - Ваня, ты меня один раз от смерти спас, а до того момента с тобой сдружились. Давай не станем друг на друга дуться!
        - Гм, да и не думаю я о подобном, - отвечаю, глядя ей в глаза.
        Императрица какое-то время помолчала, потом усмехнулась чуть слышно и, резко развернувшись, к окну отошла.
        - У тебя ведь много вопросов ко мне, - тихо проговорила Ольга Николаевна. - Спрашивай!
        - Почему такая плохая охрана в резиденции? Любой может проникнуть и устроить покушение! Необходимо все в корне пересмотреть! - говорю, а на языке крутится совершенно другое, но еще не пришел в себя от неожиданности и не понимаю, как себя вести.
        - Так, ты не в своей тарелке, - подошла к шкафу Ольга Николаевна. - У меня тут пара настоек имеется, в том числе и коньяк, если продрогну в воде или непогода выдастся. Люблю сюда приезжать, чтобы от проблем отрешиться.
        Императрица поставила на стол бутылку, пару бокалов, а потом хмыкнула:
        - Закуски только подходящей нет, не рассчитывала коньяк пить.
        Стою молчу, а потом себя мысленно обругал. И чего так оробел? С Олесем подружился, так неужели не смогу понять императрицу? Она вот даже прощения попросила! Насколько ее узнал… э-э-э, не ее, Олеся, то парень… тьфу! Душа хорошая, и мыслит правильно. Нет, права Ольга Николаевна, без коньяка в данном случае никуда. Подошел к столу и, откупорив бутылку, разлил по бокалам, после чего мы молча чокнулись и выпили. Вообще сюр какой-то! Ольга Николаевна за горло схватилась, дышит тяжело, на глазах слезы, вероятно, крепкие напитки не входят в ее вкусы и здесь бутылка на всякий случай припасена.
        - Закуски вообще никакой? - поинтересовался я.
        - В корзинке, - кивнула императрица на стул, где что-то накрыто полотенцем, - пара булок и клюквенный морс.
        - Им можно и запить, а булкой заесть, - усмехнувшись, подошел к стулу и перенес корзинку на стол. - Ольга Николаевна, вы закусывайте, а то захмелеете.
        - Ваня, просила же по-свойски обращаться, - покачала головой императрица и села за стол. - Дай папиросу, что-то нервы разыгрались.
        Спорить не стал, выложил на стол портсигар и зажигалку, а потом поискал пепельницу.
        - Бокал из шкафа возьми, туда окурки станем складывать, - подсказала императрица.
        Молча выполнил ее распоряжение, обратив внимание, что в шкафу и в самом деле много различных настоек, в том числе и пара бутылок вина с шампанским присутствует. Получается, что Ольга Николаевна тут что-то празднует иногда. Интересно, а с кем это она шампанское распивает?
        - Портсигарчик-то знакомый, Смеевой. Так и носишь? - поинтересовалась императрица, затягиваясь и выпуская струю дыма в потолок.
        - Смотрю, уже нет кашля, как когда-то у костра, - не стал отвечать на ее вопрос.
        - Решила научиться, - пожала она плечами, - сложно иметь имидж младшего офицера, не умеющего некоторых вещей. Кстати, теперь у меня усы есть, когда по столице прогуливаюсь. Наливай!
        - А может…
        - Нужно-нужно, - криво усмехнулась императрица. - Пока не захмелею - не выговорюсь, наливай и себе не забудь.
        Выполнил распоряжение, не стал отказываться, да и чувствую, что есть у императрицы потребность. На этот раз Ольга Николаевна попросила запить, а потом и закусила хрустящей булочкой. А вот разговор не клеился, еще пару раз выпили, а потом мне и поведала свои истории императрица. Про многое уже догадывался, а о чем-то знал, но информация из первоисточника всегда надежнее. Трон она занимать не желала, но так сложились обстоятельства. Врагов у Николая Второго оказалось слишком много, а управлять империей ему приходилось, наступая на горло своим принципам. Советники недаром ели хлеб и предоставили развернутый отчет, в котором напророчили много всего, но все возможные шаги императора вели к краху как его лично, так и империи. Необходимость отречения, как один из возможных шансов отсрочить падение империи и навести порядок, он и выбрал, но взвалил все на хрупкие плечи дочери, еще подростка. У Ольги Николаевны не оказалось никаких развлечений, если не считать борьбы за власть, находясь на ее вершине. Смешно? Как бы не так, она-то надеялась на поддержку отца, его советников, преданных министров и армию.
Однако чуть ли не в тот же день Совет министров поставил ей практически ультиматум: «Девочка ты несмышленая, можешь горя много принести. Ни во что не суйся и наслаждайся приемами и балами».
        - Ты же понимаешь, что на подобное соглашение пойти я не могла? - посмотрела на меня императрица, одетая в гвардейскую форму, постукивая пальчиком по столешнице.
        - Большинство бы на твоем месте согласилось, - ответил я.
        - И что дальше? - скривила она губы. - Смотреть, как разворовывают и растаскивают Россию? А в любой момент, если захотят, сделают и с тобой что угодно? Поверь, на многих лицах могла прочесть, что имеют желание меня разложить и поиметь, а люди эти занимали высокие посты, пользовались поддержкой, в том числе и армии.
        - Но как же ты смогла справиться? - налил я в бокалы коньяк, не заметив, что на «ты» перешел.
        - А еще и не справилась, - покачала головой Ольга. - Но голыми руками уже меня не взять. Скорее всего, мне в те времена сказочно повезло, что никто не придал значения моим прихотям. Посчитали сумасбродной девчонкой. Последовал длительный торг между министрами и мной. В итоге часть внутренней политики перешла ко мне, в том числе и указы обязались исполнять. Да и чего там такого-то?! Решила девочка поиграть с крестьянством и рабочими, да купцами средней величины? В промышленный сектор не лезет, во внешнюю политику не суется - пусть балуется.
        - А почему лицо все время скрываешь? - уточнил я.
        - Так получилось, - усмехнулась Ольга, а потом и рассказала: - При коронации все нормально прошло, а чуть позже, когда нужно было приветствовать народ да позировать на фотокарточки, случайно себе нос разбила, с коня упав на прогулке. Носяра мой, - она потрогала кончик носа, - покраснел и распух, глаза затекли, врач даже боялся, что перелом заработала. Какое тут позирование? А народу показаться необходимо, вот и вышла в плотной вуали, хотя и перенести торжество хотели. Спустя пару месяцев, когда и следа от травмы не осталось, вновь пострадала, и опять перед выходом к народу! Представляешь, словно само Провидение так решило! Оса меня под глаз ужалила, лицо все распухло, превратившись в сочный помидор! А вуаль-то к этому времени так и не сняла. Укус прошел за пару недель, решила при всех в церковь выехать и молебен отстоять. Все, уже и платье надела, прическу сделала, но… - Она улыбнулась и замолчала.
        - Что-то случилось, - продолжил я. - Дай догадаюсь! С лошади падала, в лицо кусали, следовательно, в данный раз что-то другое произошло! Что бы это могло быть? Нет, сдаюсь! У меня не хватает фантазии.
        - Зуб, - подсказала императрица.
        - Что - зуб? - не понял я.
        - У меня образовался флюс, щека распухла, и один глаз почти закрылся. Сам понимаешь, без вуали никуда! А за это время мне понравилось скрывать свое лицо и эмоции. Оказалось очень удобно, да и слухи поползли, что я не сторонница показывать лицо, чтобы заинтриговать. Тут еще мне один учитель подкинул идею о безопасности и как короли в народ выходили, а чтобы быть неузнанными, в простую одежду одевались. Первый раз на улицу столицы вышла одна два года назад - уговорила одну из служанок, и та мне платье купила. Походила, погуляла и в резиденцию вернулась. Кстати, полезной та прогулка оказалась, но более правильное решение - экзамен на звание охранителя.
        - А звание тебе для чего? - озадачился я.
        Именно это и сбивало с толку: не мог понять, зачем императрице подобный чин, если ее и так охраняют.
        - А мне интересно стало, чем курсанты дышат, да и с Ларионовым мы поспорили, он запрещал мне по Москве в одиночку гулять, а когда за твоей спиной маячит десяток соглядатаев, то это не прогулка - пытка. Кстати, именно из-за меня и внесли непосильные условия в состязания, - улыбнулась Ольга Николаевна, - рассчитывали, что испугаюсь и отступлюсь. Мне даже показалось, что наша с тобой стычка с выпускниками Греева была подстроена. Думала, тебя ко мне этаким образом подводят, но вскоре убедилась, что твоя персона вызвала неоднозначную реакцию. Ларионов и вовсе захотел тебя засадить в камеру и признание выбивать, Греев занял до того, как ты ему экзамен сдал, нейтралитет…
        - А после экзамена? - перебил я императрицу. - Да и потом, неужели ты меня отдала бы на растерзание контрразведке?
        - Иван, пойми, не всегда от меня все зависит. Вениамин Николаевич, - она придвинула в мою сторону бокал и указала на бутылку, дождалась, пока плеснул коньяка (за это время на двоих выпили граммов по сто!), а потом продолжила, - имеет определенный вес на различных людей, в том числе и министров, мог продавить свое решение и без моего участия. А Греев стал тебя защищать, да еще и Еремеева подключил, тот, правда, потом не раз пожалел, - хихикнула она.
        - Понятно, - протянул я и, испросив разрешения, закурил.
        Коньяк-то хороший, опьянения почти нет. А многие моменты стали ясны, но что с подобным знанием делать и как себя вести? Ха, а ротмистр-то какой молодец! Не удивлюсь, если он и нашу встречу смог просчитать, а то и каким-то образом подстроить! Хотя нет, он же не ясновидящий, в самом-то деле! Слишком много разрозненных факторов и случайностей. Я же мог с Еремеевым пойти или дальше ограды не заходить. Да и если бы по резиденции прогулялся, совсем не факт, что отправился бы искать императрицу, а сама она могла оказаться не у озера.
        - Вань, так ты простишь? - протянула Ольга Николаевна и неожиданно икнула.
        - Да не за что мне прощать, - пожал я плечами, наблюдая за попытками императрицы подняться со стула.
        - Ой, я, кажется, напилась, - удивилась Ольга и ткнула в меня пальцем. - Это ты во всем виноват! Как только встречаешься на моем пути, все идет наперекосяк! Но это так хорошо! Вань, налей мне коньяка.
        Мля, и что мне с ней делать? Пить ей больше нельзя, и так опьянела уже, да и разговаривать тоже не стоит. Чего-нибудь ляпнет, о чем мне знать не положено, так потом пожалеет и в Сибирь сошлет в лучшем случае. И где же ее охранители? Бросили охраняемое лицо, делай с ней что хочешь.
        - Тебе нужно поспать, - кивнул я в сторону кровати. - Когда обратно в резиденцию собиралась?
        - Ну-у, пара часов у нас имеется, - с каким-то шальным блеском в глазах произнесла императрица и сумела встать. - Ваня, помоги мне, - попросила и спиной повернулась.
        - Э-э-э, чем? - осторожно спросил я.
        - Раздень меня, дурачок. Сам же предложил в кроватку лечь! У меня пальчики не слушаются, ты меня опоил своим коньяком.
        Нет, женская логика, даже императрицы, вещь интересная. Коньяк сама достала, наливать требовала (старался как можно меньше ей бокал пополнять), а теперь меня же и обвиняет?! Как так?! Но промолчал, подошел к Ольге, обнял за талию и помог ей до кровати дойти. Честно себе признаюсь, не являйся она императрицей…
        - Ольга Ник… - проговорил, но императрица меня оборвала:
        - Перестань! Договорились же, что без выканья!
        Хм, а она и не так пьяна, как хочет показаться. Играет или проверяет? Но для чего? Нет ответа, - впрочем, и у нее, похоже, его нет. Растерянность ушла, отношения мы выяснили, правда, непонятно, что дальше.
        - Мне нужно пять минут полежать, посиди со мной, - попросила Ольга и легла на кровать, поджав под себя ноги.
        Мне показалось, что, когда она глаза закрывала, слезинка блеснула. Нет, женскую натуру сложно понять. Императрица не спит, дыхание неровное, да и веки подрагивают, о чем-то она размышляет. Да и мне есть над чем задуматься. Некоторые решения сумел принять за то время, пока девушка отдыхала, десятиминутный «сон» императрицы прервался неожиданно. Она раскрыла глаза, посмотрела на меня, печально улыбнулась и спросила:
        - Ты же не захочешь стать моим охранителем… личным?
        Понимаю ее намек, в правильности не совсем уверен, может, она намекает на определенные обязанности без ночных «дежурств», но, думаю, императрице требуется не только доверенное лицо днем. Да и чего там, не удивлюсь, что фавориты у нее есть.
        - Имеются другие планы, там больше пользы принесу империи, - ответил я, а потом добавил: - А в непосредственном качестве охранителя всегда готов служить. При случае не раздумывая под пулю или нож встану. Поверь, это не высокие слова, да и ты могла в этом убедиться, еще в тот момент, когда и не знал, что ты и Олесь одно лицо.
        - Понимаю, - задумчиво ответила императрица и села на кровати. - Ваня, ты всегда желанный гость, надеюсь, это не последняя наша встреча, а сейчас прошу, уходи, мне скоро возвращаться, не хочу, чтобы тебя заметили.
        - Как скажешь, - попытался я встать, но она меня за руку схватила и не дала подняться.
        Несколько секунд мне в лицо смотрела, а потом неожиданно прильнула, скользнула губами по щеке и поцеловала в губу, резко оттолкнула, взор потупила и сказала:
        - Все, иди, прошу, иди!
        Поднялся, ее ладошка скользнула по моей руке, но задерживать не стала.
        - До свидания, - проговорил, а потом поддался какому-то порыву или слабости, резко наклонился, поймал ее губы своими и поцеловал, после чего чуть ли не бегом из домика выскочил, ругая свою глупость последними словами.
        Для чего так по-мальчишески поступил? Поддался сиюсекундному порыву, не сумел совладать с собой, но вовремя успел взять себя в руки. Как отреагирует на такое поведение Ольга? Разозлится или… Что «или»? Его нет, да и быть не может. Занять же место при троне и иметь все блага лишь за то, что императрица ко мне благоволит, - не в моем характере, да и никогда до подобного не опущусь, а другого будущего у нас быть не может. Черт, совсем запутался, да еще Элиза меня дожидается. И все же нужно перед самим собой признаться: эффект того, кем Олесь оказался, оглушил на какое-то время. Кстати, коньяк чувства обострил, а беззащитная и хрупкая девушка, когда купалась в озере, никак с образом императрицы не вяжется. Видел я, какой Ольга Николаевна может быть, да, пусть в вуали, которая не передает эмоции, но империей она в данный момент правит. Несложно догадаться, что ей через многое пришлось пройти, удержаться на троне молоденькой девочке очень сложно, но она сумела. Многого не рассказала, но то, что поведала, уже говорит о ее уме и проницательности. Сумела набрать сторонников, а врагов на второстепенные роли
задвинуть. Не всех, это понятно, но свои законы и указы в жизнь претворяет. На данный момент пытается и во внешней политике свое слово говорить, и небезуспешно.
        За размышлениями не заметил, как с территории резиденции выбрался. И опять мне никто слова не сказал! Идет какой-то господин - и черт с ним, пусть идет, наше дело маленькое, если внутрь проник, значит, имел право или приглашение. И это при том, что вышел-то я через парадный вход! Действительно, безопасность не просто хромает, ею тут и не пахнет! Охрана выполняет функции устрашения и отпугивает бесхитростных прохожих. Н-да, остается удивляться, как это раньше не удалось ни одно покушение. А может, я многого хочу от тех же распутинцев? Да и не стоит забывать про охранителей. Пусть сегодня ни с одним не столкнулся, но императрица сама их к себе не подпустила, решив отдохнуть. Хм, а это тоже не в плюс местным телохранителям: обязаны при охраняемой персоне находиться, что бы та ни приказала, если и не рядом, то обезопасить периметр! Нет, Ларионову и Еремееву несладко придется.
        - Иван, но у меня же гвардейский полк! Мы не охранители и даже не охранники! - возмутился полковник Еремеев, когда к нему добрался и красочно, скрыв некоторые моменты, описал свои похождения.
        - Петр Евграфович, а я и не требую от тебя чего-то сверхъестественного! Несение караула и охранения вокруг военного лагеря входит в обязанности любого солдата! Или я не прав?
        - Так то лагерь, - нахмурился мой бывший учитель.
        - И какая разница? На объект проникнуть оказалось проще пареной репы! Я, можно сказать, нарывался на неприятности и охрану в лоб спросил, где найти императрицу, представившись посыльным. В итоге у меня документов не спросили, путь указали. А уж проверить наличие оружия… - не договорив, эмоционально махнул рукой.
        - Поехали к ротмистру, - посмотрел на меня полковник. - Согласен, дело обстоит неважно, следует немедленно устранить недостатки.
        Не ожидал я от него такого, думал, долго придется доказывать свою точку зрения.
        - Можно и Вениамина Николаевича проведать, - согласился я с предложением Петра Евграфовича.
        - Где его в такой час искать, знаешь? - поинтересовался полковник, после того как сходил в дом и надел мундир, правда, не парадный.
        - Догадываюсь, - усмехнулся я.
        Время близится к вечеру, и он наверняка у Марты, если не разругались, чего по вчерашней встрече не скажешь. Да и на прогулку они сегодня вряд ли куда отправятся, зная рестораторшу: та на два дня подряд свое заведение без присмотра не оставит. Заодно и Катерину навещу, а то оставил сестрицу без пригляда, да еще и в месте, где соблазнов полно.
        На пролетке полковника добрались до ресторана, и, как и ожидал, ротмистр оказался там. Правда, его пришлось подождать, официантка сообщила, что у владелицы и господина Ларионова важные переговоры и к ним никого пускать не велено. Ну, примерно представляю, чем они занимаются. Пока же мы заказали ужин, полковник еще попросил коньяка, но я решил, что спиртного на сегодня хватит, поэтому обошелся чашечкой кофе. За ужином мы с Еремеевым почти не разговаривали, оказалось, что он и я голодны, словно волки. Катерины пока не увидел, но и звать ее не просил, решив чуть позже посмотреть, как она устроилась.
        - Господа, простите, что ждать заставил, только сейчас сообщили, - сказал подошедший Вениамин Николаевич.
        - Ничего, мы успели отужинать, - буркнул полковник.
        - Что произошло? - нахмурился ротмистр.
        После того как я рассказал о своем посещении резиденции и сделал вывод, что охрану можно обойти, если чуть-чуть захотеть, начал излагать очевидные предложения. Увы, но большой частью они оказались, к моему удивлению, отвергнуты. Даже количество ворот и калиток для прислуги и то не сократили! Да, гвардейцы теперь станут патрулировать тщательнее, проходы заделают, а у каждого входа выставят посты.
        - Господа, а на фига я проверял охрану?! - воскликнул я в негодовании. - Вы согласились на очевидные вещи, которые и сами могли увидеть! Нужен тщательный досмотр: слуг, грузов, гостей, подарков! Без этого возможности для покушения не уменьшатся, а предотвратить их мы не сможем.
        - Иван Макарович, - тяжело выдохнул ротмистр, - не все от нас зависит. За проделанную работу - спасибо, новый взгляд полезен, и что в наших с полковником Еремеевым силах - исправим. Так, Петр Евграфович?
        - Совершенно с вами согласен, Вениамин Николаевич, - кивнул полковник.
        Мне ничего не осталось делать, как пожать плечами и махнуть рукой. Надеюсь, у Ольги найдутся охранители, способные ее защитить. Сам же я раскланялся со своими собеседниками и в растрепанных чувствах отправился на поиски сестры. Денек сегодня выдался сложный и нервный. Хорошо хоть Катерина оказалась в своей комнате и занята своим любимым делом.
        - Что пишешь? - поинтересовался я, попытавшись взглянуть на холст, но художница не разрешила.
        - Ваня, еще не завершила, не смотри! - сняв с мольберта холст в раме и ставя тот лицевой стороной к стене, воскликнула Катька. - Мне Марта заказала пару картин для интимных кабинетов, - немного смущенно пояснила она.
        - Обнаженка? - заинтересовался я, успев заметить, когда Катерина прятала от меня изображение.
        - Триста рублей за полотно, - шмыгнула носом сестра, потупив взгляд.
        Она явно приготовилась к тому, что начну ее ругать. Но я не стал ничего говорить, жестом попросил показать холст. Н-да, картина своеобразна и фривольна, но обнаженных частей тела у танцовщицы, а именно она изображена на холсте, нет.
        - Ты и правда талант, - сделал я резюме, рассматривая еще не завершенное полотно. - Эмоции отлично переданы, боюсь, для украшения данных кабинетов не подойдет.
        - Почему это? - насупилась Катерина.
        - Да от твоей картины веет весельем, танцевать хочется, а не заниматься развратом, - хмыкнул я. - Ладно, пиши что душе угодно. Если возникнут вопросы с деньгами, то найди меня. Или обратись к профессору Портейгу - тот сведет с управляющей больницей, а ей отдам распоряжения. Договорились?
        - Хорошо, - закивала сестра. - Вань, с Мартой-то у тебя ничего не выйдет, мне тут как-то неудобно теперь находиться. Может, где другое жилье подыскать?
        Сестра опять смотрит в сторону, говорит немного сбивчиво и явно смущена.
        - Ты про Ларионова? - уточнил я, а когда та кивнула, продолжил: - Мне все известно, да и ничего у нас с Мартой не было. Тебе не стоит по этому поводу переживать.
        - Правда?! - недоверчиво воскликнула Катька и посмотрела мне в глаза.
        - Однозначно, - кивнул я, а потом, потерев переносицу, добавил: - Кстати, если тебе скажут, мол, у брата с кем-то отношения и какие-то намерения серьезные, то у меня уточни.
        - Хорошо, - удивленно кивнула она. - А у тебя с кем-то есть отношения? - любопытно спросила.
        - Отношения есть всегда, - хмыкнул я, - а вот серьезные они или нет, сказать не могу. Устроилась ты тут более-менее, но съехать все же придется. Пару недель потерпи, надеюсь, сумею с делами подразобраться и тебе мастерскую найду.
        На этом с ней распрощался и решил отправиться в больницу. К Элизабет после встречи на озере с императрицей идти как-то неправильно. Почему? Сам себе ответить не могу, стоит взять паузу и разобраться в самом себе. Понимаю, что Элиза ни на что не претендует, да и не удивлюсь, что, когда вопросы с Келером решим, она ручкой на прощанье помашет. И все же после сегодняшних перипетий мне не до ласк.
        В больницу добрался быстро, переговорил с дворником, точнее, он мне целый доклад сделал. Сколько коек больными занято, кто из врачей дежурит и где находится профессор. Пора его уже из дворников на другую должность переводить, а на какую - еще не придумал, но он явно не на своем месте.
        - Михаил, подыщи себе замену, - задумчиво проговорил я.
        - Господин! Да за что? Чего не так сделал?! - воскликнул он, прижав руки к груди.
        - Все отлично, хочу, чтобы ты присматривал за порядком в самой больнице, а не на улице и в коридоре, - ответил ему, похлопал по плечу и отправился к Анзору, решив рассказать, что это не распутинцы причастны к попытке похищения.
        Как на грех, явился в палату вора в самый неподходящий момент. Анзор как-то сумел растопить лед Симы, и теперь они страстно целовались перед дверью. На полу разбросанные цветы, и пара лепестков почему-то на голове вора. Хотел тихо выйти, но Серафима меня заметила, резко Анзора оттолкнула, воскликнув:
        - Хам! - влепила ему пощечину и выбежала из палаты.
        - Очень рад! - прокричал ей вслед вор и довольно причмокнул губами. - Очень страстная девушка, посажу под замок, когда моей станет!
        - Анзор, не забыл, что она у меня работает? - погрозил я ему пальцем. - Смотри, своих в обиду не дам.
        - И это правильно! - Вор пошел к накрытому столу. - Иван Макарович, давай выпьем, у меня несколько новостей есть, и не пойму, какие хорошие, а какие нет.
        - Ну, давай рассказывай, - крутанул я головой, предчувствуя неприятности.
        Глава 17
        Лекарства
        Анзор молча разлил по фужерам коньяк. Да-да, коньячный бокал на столе один, а фужеров для шампанского - два. Вероятно, вор решил, что из одного бокала кому-то из нас пить неправильно. Честно признаюсь, различные случались ситуации, в том числе и водку из горла пить приходилось (не в этом мире), но чтобы коньяк из фужеров… Нет, до подобного еще не опускался! Смеюсь, конечно, но ситуация располагает, да и вор еще от лепестков на голове не избавился.
        - Иван Макарович, чего смешного? - подозрительно покосился на меня вор. - Прости, но нет подходящей посуды, стол-то, как догадываешься, для Симочки накрыл. А ей коньяк пить не следует, крепкий он больно.
        Стол для Симочки? И коньяк для нее крепок?! Вот дает! Нет, хрен он девушку под замок посадит, скорее всего, если и притянутся друг к дружке, то ссориться часто станут. Характеры-то у обоих будь здоров. Ладно, это их дела, Симе обещал поддержку и от своих слов не откажусь. Чокнулись мы с Анзором, тот тост провозгласил за дам и их благосклонность, выпили, закусив ломтиком сыра и лимоном благородный напиток, а потом я спросил:
        - Что там про новости?
        - Попытка похищения Портейга с Симой не дело рук распутинцев и британца. Люди Келера постарались, но еще нет ясности, причастен ли он к этому.
        - Это уже не новость, - махнул я рукой и сделал малюсенький глоток коньяка. - Романа Романовича вчера видел, тот клялся и божился, что не при делах.
        - Ты ему поверил? - прищурился Анзор.
        - Принял к сведению, - хмыкнул я. - Слова можно повернуть как угодно, приказа мог не отдавать и, как говорится, громко промолчать, что равноценно. Но могло и так обстоять, что кто-то решил выслужиться.
        - Угу, примерно и сам так думаю. Промышленник слишком тертый калач, против себя что-то компрометирующее он не станет делать, а тут слишком все тонко. Ничего, мои люди еще пошукают, доберутся до того, кто непосредственно приказ отдал, и… - Он хищно прищурился.
        - Каких-то доказательств не соберем в лучшем случае слова, но ссориться с Келером сейчас не стоит, - отреагировал я на его реплику.
        - Иван Макарович, слушай, но меня же уважать перестанут, если до конца данное дело не доведу! - нахмурился вор.
        - А это дело не твое, - покачал я головой. - Сам посуди: профессор мой партнер, Сима на меня работает, так что - извини, но это мои проблемы. Считай, официально тебя прошу: не лезь в это дело. Келер имеет большой вес и влияние, а то, что в твоих должниках оказался, это еще ничего не значит. При противоправных деяниях за него поднимется полиция и влиятельные люди, да и твои враги активизируются, все это негативно скажется на всех, в том числе ударит по мне и может рикошетом Симу задеть.
        Анзор теребит бороду и молчит, глаза прищурил и не моргая на меня смотрит. Решил устроить игру в гляделки? Думает, что на его стороне опыт? Ладно, можно и в молчаливой дуэли посоревноваться. Не знаю, кто бы первым взгляд отвел, но нас прервал появившийся профессор. Семен Иванович вошел и воскликнул:
        - Иван, мне Сима подсказала, где вас отыскать! У меня просто сногсшибательная новость! Пойдемте скорее в лабораторию, кое-что покажу и объясню!
        - Полчаса подождать не может? - уточнил Анзор, а потом пояснил: - У меня для Ивана Макаровича тоже имеются новости, хотел бы их ему поведать, с вашего позволения.
        - Да? - Портейг снял пенсне и стал протирать стекла. - Надеюсь, вы тут ссориться не собираетесь?
        - Нет, профессор, мы обсуждаем кое-какие важные дела, - успокоил я своего компаньона.
        - Хорошо, не стану мешать, - с чуть слышной в голосе обидой ответил Портейг. - Иван, не позабудьте о моих словах, буду дожидаться вас в лаборатории. Там есть на что посмотреть, очень, очень любопытная картина вырисовывается!
        - Обязательно приду, сразу же, как данную беседу закончу, - заверил я профессора.
        - Только не перестарайтесь, - указал Семен Иванович на коньяк и, надев пенсне, покинул палату.
        - Обиделся, - буркнул я себе под нос.
        - Данные сведения ему ничего, окромя головной боли, не принесут. Повлиять ни на что не сможет, а от дела отвлечется, - сказал Анзор и потянулся к бутылке, долил в фужеры коньяк.
        - Так что там за оставшиеся новости? - спросил я, предчувствуя, что с хорошими известиями он закончил.
        Точно, вор стал излагать факты, которые ему стали известны совсем недавно. Из столицы потянулись англичане, которые стали оставлять выгодные контракты, производства и, забрав все, что можно, всеми силами покидают Россию. Соответственно и деньги со счетов имперских банков стали переводиться. Данные сведения он получил совершенно случайно, и были они разрозненны, но, как ни странно, вор сумел провести параллели и сделал правильные выводы.
        - Получается, что вот-вот начнутся боевые действия. Не скажу, что все происходит демонстративно, но цепная реакция пошла, - подвел итог вор.
        - А если где-то в другом месте появился более лакомый кусок и его хотят застолбить за собой? - раздумчиво протянул я, но в душе соглашаясь с выводами собеседника.
        Да и, честно говоря, уже не одну неделю витает в воздухе слово «война». Не удивлюсь, если и так произошла оттяжка, когда двух послов удалось вывести из-под удара. Четырехсторонний союз из противников России не распался, но теперь Англия готова открыть фронт со своими союзниками. Кстати, не факт, что спасение послов обернется плюсом для империи. Воевать на два фронта всяко легче, чем на четыре. И тем не менее не думаю, что британцы решатся на открытое противостояние. Не в их это духе, в данном мире уж точно, скорее они вновь предпримут попытки столкнуть державы лбами, а сами рыбку в мутной воде половят.
        - Лакомый кусок? - переспросил Анзор и сразу же продолжил, не дожидаясь моего ответа: - Английские промышленники и купцы стали нести убытки. Ввоз товаров почти полностью прекратился, те же, какие поставили, распродают чуть ли не себе в убыток, там о прибыли речь не идет. Что-то на Россию надвигается, очень и очень плохое. Да, факты косвенные, но поводов для раздумий дают предостаточно.
        - Пожалуй, соглашусь, если все так на самом деле, то все возможно, - закурив, ответил я ему. - Слушай, Анзор, но на эту ситуацию повлиять мы никак не можем. Так почему ты к плохим новостям данную информацию отнес?
        - Иван, во время смуты или войны раздолье для подобных мне, но наружу выползают и вовсе беспринципные типы, действующие не по понятиям. Да и может так сложиться, что потрясение скажется и на нашей деятельности. Народу станет меньше, война заберет сбережения людей и их самих. А оно нам надо? Нет, лучше тихо и спокойно работать!
        Не стал я с ним спорить, в чем-то он прав, но его взгляды меня немного озадачили. На войнах во все времена и, как подозреваю, во всех мирах делаются деньги, не оглядываясь на людские ресурсы и что потомкам достанется.
        - И эта ведь новость у тебя не последняя, - поморщился я, чувствуя, что голова начинает болеть, много информации и потрясений за короткое время получил. Как еще мозг не закипел?
        - Про готовящееся покушение на правящих Россией, - коротко ответил вор и замолчал.
        - Говори! - подался я чуть вперед, ожидая конкретики.
        Вор не обманул моих ожиданий. Теракт последует на презентации автомобилей, которые будут дарить императрице канцлер Германии и монарх Австро-Венгрии. На резиденцию готовится вооруженное нападение, в ходе которого в обязательном порядке захватят послов, с последующей прилюдной казнью. Дальнейшее развитие событий не так сложно предсказать, да и подобные логические цепочки я уже выстраивал, если бы не одно «но».
        - Но нападение производить будут не распутинцы, - удивил меня Анзор.
        - Но кто?!
        - Эсеры, анархисты и большевики - три движения, которые последние несколько лет не проявляли своей активности. Именно на них, а не на распутинцев делается ставка. Какое-либо движение выделить не могу, нет информации, но мне шепнули, что у них всех много сагитировано людей, а склады с оружием полны. Кто и когда помог им обзавестись такой силой - не знаю, но много наемников, в том числе и из иностранцев. Вот такие у меня новости.
        - Охренительно, - задумчиво произнес я.
        - Угу, - кивнул Анзор, - но это еще не все. Имеются запасные варианты, вплоть до вооруженного противостояния в столице и захвата власти, даже если императрице удастся выжить при покушении.
        - Это-то понятно, - махнул я рукой, а заметив удивление на лице вора, пояснил: - Тот, кто в подобные игры играет, никогда не сделает ставку на одно событие. Все может произойти, и запасные варианты должны иметься, и, боюсь, не один и два, а больше. Эх, ротмистр Ларионов, похоже, поздно контрразведку возглавил, не успел многое предотвратить.
        - Иван Макарович, дозволь, если смута начнется, о Симе с сестрой позаботиться, - попросил вор.
        - Так у меня-то чего разрешения спрашиваешь?
        - Нужно, чтобы ты ей это вдолбил, женские головки красивые, но иногда дурь из них выбить невозможно. А идти против ее воли не хочется, но вполне вероятно, что придется.
        - Ладно, с Симой поговорю, - потер я переносицу. - Про оружие и наемников - информация точная?
        - К сожалению, - поморщился вор. - Больше тебе скажу! Сам с себя вины не снимаю, как и еще с некоторых воров, кто городом в тени правит. Проморгали у себя под носом! И, что интересно, ни одна падла не посчитала нужным сказать! А это уже говорит о том, что все очень серьезно. В подобное не может не быть замешанным большое число людей из самых различных областей.
        - Догадываюсь, - перебил я его и поднялся. - Необходимо что-то думать, сейчас пойду к профессору, а завтра и… - задумался, оборвав себя на полуфразе.
        С такой информацией непонятно к кому обращаться, да и фактов никаких. Тот же Ларионов может и не поверить, а если поверит, то сделать вряд ли что-то сможет, чувствую, что время утекает сквозь пальцы.
        Портейг в своей лаборатории меня обрадовал - оказалось, что профессор продолжил изыскания и создал еще один антибиотик, но уже умеющий бороться с туберкулезной палочкой. Он мне что-то долго объяснял, совал под нос микроскоп и горел желанием немедленно начать производство. А у нас еще и на фабрику договор не заключен. Нет, прекрасно врача понимаю. Он желает помогать людям, многие нуждаются в незамедлительном лечении, но мы-то разорваться не в состоянии.
        - Ваня, да понимаю я все! Но это настоящий прорыв! - потер ладони профессор и радостно улыбнулся. - За это необходимо выпить и решать, как производство наладить!
        - Выпить - согласен, - вяло согласился я. - Кстати, а ничего от головной боли нет? Башка, такое ощущение, разорвется, - потер виски и поморщился.
        - Есть порошочек собственного изготовления, - усмехнулся Портейг, - но сперва позволь тебя осмотреть, чтобы состояние не ухудшить. Сам же понимаешь, что если давление высокое, то его сбивать нужно, а не повышать. Прошу в тот закуток, - указал он в сторону стола с различными колбами и приборами, - сейчас все измерим так называемым тонометром. Кстати, мне тут не так давно принесли одну новинку, но не уверен в ее перспективности и правильности работы. Не желаете ли посмотреть?
        - Можно и глянуть, - пожал я плечами.
        Через несколько минут передо мной профессор разложил очень похожее по всем параметрам привычное устройство измерения давления. От современных моего мира оно отличалось, но принцип, как ни странно, понятен с первого взгляда. Небольшой ящик, в котором манометр представляет собой колбу ртутного столба, а по бокам нанесены шкалы с цифрами, подсоединенные шланги идут внутрь прибора и к манжете, к которой присоединена резиновая груша для нагнетания воздуха. Семен Иванович принялся объяснять принцип работы, ставя под сомнение правильность, но он сам себя оборвал, увидев, что манжету я уже себе на руку без его подсказки стал надевать.
        - Иван Макарович, данный метод действенный? - задумчиво уточнил он у меня.
        - Погрешность есть у любого прибора, но данное устройство выглядит внушительно, и считаю, что тот, кто его придумал, - гений. Кстати, кто таков и чем занимается?
        - Николай, отчество запамятовал, а может, и не знал. Фамилия Коротков, по отзывам - прекраснейший хирург, но без подтверждения степени. Работает почти задаром, предан медицине до глубины души, но, - профессор тяжело вздохнул, - у него диагностировали туберкулез, и сейчас он пытается бороться с болезнью.
        Профессор осекся, на мгновение задумался, поправил пенсне, на меня удивленно посмотрел и головой покачал, снял пенсне и как-то растерянно произнес:
        - Это его нам сама судьба послала?
        - Отыщите его, поговорим, а давление у меня и впрямь повышено, - резюмировал я.
        Порошок профессора снизил давление, голова болеть перестала в прямом смысле слова, зато стала «пухнуть» от вопросов и попыток прокачать ситуацию. Семен же Иванович настоял, чтобы я никуда на ночь глядя не отправлялся. Да и толку-то, что сообщу Ларионову или Еремееву новые сведения? Ротмистр обязан быть в курсе событий политических движений и что они собирают вооруженный мятеж, но почему-то не придает этому значения или не вся картина мне известна. А уж полковнику и вовсе мне сказать нечего, тому необходимо свои обязанности выполнять и обеспечивать охрану императрицы и приближенных к ней лиц. Но, если честно, Еремееву не позавидуешь, Ольга Николаевна своенравна и своевольна, купаться без охраны - выдумала же! Перед глазами возникло, как девушка (нет ассоциации с императрицей) медленно перебирает руками и ногами в прозрачной воде. Гм, что мне за порошок Портейг подсунул? Голова прошла, зато кое-что другое заболело и стало каменным! Хрен тут уснешь от такого побочного эффекта. И все же усталость свое берет, задремал, а мозг такие причудливые картинки стал выдавать, что даже во сне зубами скрипел.
Элиза и императрица, Смеева и Мартина служанка, сама владелица ресторана… Проснулся весь в холодном поту, а действие порошка, такое ощущение, усилилось. Даже опасение взяло, что могу свой детородный орган потерять. Ничего, десять минут под ледяной водой прочистили сознание, правда, теперь зуб на зуб не попадал, зато достоинство успокоилось.
        - Иван Макарович, ну где ты ходишь?! - воскликнул профессор, встретив меня в коридоре.
        - Семен Иванович, дорогой, а скажи ты мне, твой порошок от головной боли побочные свойства имеет?
        - Э-э-э, особо никто не жаловался, даже благодарили, - осторожно ответил тот, но пенсне снял и в сторону смотрел. - А что-то случилось?
        - Как сказать, - хмыкнул я, - но лекарство необходимо доработать, в частности пересмотреть дозировку и не прописывать его одиноким мужикам.
        - Не совсем понял, - удивился Портейг и посмотрел на меня. - Дело в том, что обычно от порошка спали по десять часов, думал, что вы еле проснулись. Или какие-то еще есть побочки?
        - Хм, - озадачился я таким его ответом и уточнил: - Вы сами-то порошок принимали?
        - Честно признаться, - смущенно ответил тот, - один раз довелось, с коллегами перебрал, а наутро голова от боли пухла.
        - А коллеги не носили платьев? - поинтересовался я, не находя другого объяснения, почему у профессора порошок не так, как у меня, сработал. - Понимаю, что у каждого организма к лекарственным препаратам индивидуально. У меня давление и приток крови из головы перенаправились в другое место. Ночь еще та выдалась, и это на фоне усталости.
        - Иван, вы намекаете, что порошок усилил потенцию?
        - Мля, да я прямым текстом это говорю! - рыкнул я, ощущая, что холодный душ начинает прекращать свое действие.
        - Так вот почему пара моих знакомых так за порошок благодарила, - задумчиво протянул Портейг. - Необходимо провести исследования и испытания.
        - Если решитесь на испытания, то озаботьтесь сердечными каплями и дамой, которая поможет снять побочный эффект, - хмыкнул я, подумывая, а не возвратиться ли в душ.
        - Обязательно учту, - кивнул Семен Иванович. - Ой, совсем забыл! Господин Коротков, Николай Сергеевич, пришел и вас дожидается. Молодой человек заинтересовался моим письмом, в котором попросил прийти для серьезного разговора. Правда, узнав, что не лично я его хотел видеть, немного сник. Да, еще вас дожидается слуга графини Смеевой.
        - Лаврентий? - нахмурился я. - Где?
        - У моего кабинета, - ответил Портейг, а потом озадаченно спросил: - Иван, а почему ты себе приемную не сделаешь? Непорядок, кабинет необходим - и чем дальше, тем больше!
        - Посмотрим, - махнул я рукой, озадачившись появлением слуги графини. - Пойдемте, поговорим с Коротковым и со слугой графини.
        - Гм, не хочу показаться старомодным, но в таком виде… - Профессор не стал продолжать, просто указал на мою исподнюю расстегнутую рубаху.
        - Минутку, только переоденусь, - заспешил я в палату, где привел себя в порядок.
        Действие порошка еще не полностью прошло, но возникшие проблемы немного сняли напряжение, да и душ тому способствовал, правда, боюсь, не все так очевидно. Главное, не встретить никого из сестер милосердия или докторшу какую-нибудь. Накаркал! Только френч надел, как в палату, стукнув пару раз для приличия, не спросив разрешения, вошла Роза и поинтересовалась:
        - Иван Макарович, как ваше самочувствие?
        Молодая, красивая, халат фигурку обтягивает…
        - Изыди! - махнул на нее рукой, а когда та от удивления приоткрыла рот, пояснил: - Роза, все отлично, занят сильно, если что-то хочешь спросить или узнать, то отыщи меня позже.
        Не слушая ничего в ответ, стремительно вышел из палаты, кляня в душе порошок Портейга и надеясь, что полы френча скрыли мое состояние. Вновь отправился в ванную комнату, но на этот раз душ принимать не стал, умылся ледяной водой и заспешил к кабинету Портейга. Там и в самом деле сидели двое. Лаврентий при виде меня вскочил со стула, а молодой человек в пенсне, с широким открытом лбом и густой шевелюрой, усиками и клиновидной бородкой стал меня рассматривать. Хирургу, а кроме него дожидаться некому, на вид лет под тридцать. Понимаю в его глазах удивление, наверняка рассчитывал увидеть умудренного годами человека, а тут какой-то парень, вряд ли успевший медицинский институт закончить. Правда, к подобной реакции я уже привык, а те, кто близко познакомился, уже не акцентируют на моем возрасте внимание.
        - Лаврентий, рад видеть! - пожал руку слуге.
        - Иван, как хорошо, что смог тебя отыскать! - облегченно выдохнул слуга Марии Александровны. - Необходимо переговорить, дело срочное.
        - Подожди минутку, - глазами указал на второго посетителя.
        - Да, конечно, - отошел Лаврентий в сторону.
        - Позвольте представиться, Иван Макарович Чурков, - подошел я к хирургу. - Как понимаю, вы Николай Сергеевич и пришли по просьбе профессора Портейга?
        - Да, совершенно верно, хотя и не понимаю, для чего он написал «срочно», - встав, подтвердил хирург.
        - Николай Сергеевич, вы меня простите, но сперва переговорю с ним, - кивнул в сторону стоящего Лаврентия, - а потом отвечу на ваши вопросы. И у меня к вам есть несколько предложений, надеюсь, заинтересую.
        - Вы меня заинтриговали, - ответил хирург и, в точности как Портейг, снял пенсне и протер стекла. - Да и уже пришел, так что готов подождать.
        - Договорились, - кивнул я и подошел к Лаврентию.
        К сожалению, тот принес дурные вести. Туманный Альбион не пошел на пользу Марии. Сырая погода с дождями и туманами спровоцировала притаившуюся болезнь, вновь вернулся кашель и недомогание, стала скакать температура, по всем признакам, болезнь вернулась, а настойка и плесень уже не помогают.
        - Точно не простуда? - уточнил я.
        - Думаю, что нет, - покачал головой Лаврентий. - Маша не знает, что решил тебя отыскать. Мало того, она запретила это делать, так что если и решишь помочь, то про меня ни слова.
        - Понял тебя, - кивнул я. - Сегодня, - мысленно прикинул что к чему, - после обеда наведаюсь.
        - Буду ждать, надеюсь, ты ей сможешь помочь, - сказал Лаврентий.
        На этом мы со слугой графини расстались. Догадываюсь, что дела у графини плохие, иначе бы слуга не ослушался. Что ни говори, а свою госпожу он любит и заботится, словно отец родной. Да и вижу, что переживает, глубокие морщины вокруг глаз, уголки губ опущены, взгляд печальный, а движения нервные. Вовремя профессор что-то против туберкулеза синтезировал, правда, не уверен в результате и побочке. Вдруг он там что-то намудрил и проблемы возникнут, как у меня. Даже сейчас и то пах ломит. Наверное, стоит посетить Элизу и показать ей все, на что способен, нет, не я, а порошок Портейга. Или лучше зайти в дом развлечений? У той же Марты, например. Гм, увы, но в ресторане сейчас сестрица, и погулять там уже не удастся, узнает же в момент, стыдно перед ней будет. Блин, а еще мне Катьку нужно жильем, точнее, мастерской обеспечить - обещал. Черт, напряжение нужно снять, а как это сделать и когда? Додумать не успел: профессор подошел, и мы с ним позвали в кабинет Короткова.
        - Господа, так что вы от меня хотели? - спросил молодой врач, присев в кресло.
        - Николай Сергеевич, инициатором выступил Иван Макарович, ему и карты в руки, - хмыкнул Портейг и с интересом на меня посмотрел.
        - Гм, - кашлянул я в кулак, - да, действительно, Семен Иванович абсолютно прав, у меня к вам несколько предложений. Одно из них касается работы в нашей больнице, а возможно, и сообществе. Второе - попытка излечения от вашего заболевания.
        - Вашим инновационным методом? - уточнил Николай. - Введением лекарства в мышцу чуть ниже спины? Но, насколько слышал, от туберкулеза данное лекарство не помогает.
        - Иван Макарович! - предупреждающе поднял руку профессор. - Мне лестно, что вы мне доверяете, но испытания не проводились! Экспериментировать на живых людях - безответственно! Да и у нас нет патента и никаких документов на данное лекарственное средство. Я категорически против! Если повезло с первым лекарством, но там вы мне все объяснили и принцип был понятен, то…
        - А давайте это решит больной, да еще врач, понимающий все последствия, - перебил я Портейга. - Правда, остается один нюанс, - взял я паузу, не закончив фразы.
        - Какой же нюанс? - ожидаемо спросил Коротков. - Стоимость этого самого лекарства, наверное. Увы, господа, не могу себе позволить тратить большие средства, работаю чуть ли не на общественных началах. Платят мне копейки, и за душой сбережений не имею.
        - Нет, что вы! - махнул я рукой, про себя улыбнувшись (повелся хирург и изобретатель!). - Необходимо за вами присматривать и наблюдать, как лекарство действовать станет.
        - Ага, иными словами, вы хотите провести эксперимент, - догадался Коротков.
        - Совершенно верно! - подтвердил я. - Но чтобы не терять времени даром, предлагаю работу в нашей больнице. Лабораторные мощности у нас небольшие пока, но Семен Иванович с вами ими любезно поделится. Не так ли, профессор?
        - Гм, - потер переносицу Портейг и нахмурился, но почти сразу продолжил: - Поделюсь, куда же мне деваться, да и вдвоем иногда полезнее работать. Хотя мне очень жаль, Иван Макарович, что у вас времени не остается на изыскания. Помнится, вы обещали…
        - Профессор, ей-богу, - приложил я руки к груди, - нет времени. Да и вам ли не знать о моем напряженном графике! Пора уже на переговоры с Келером идти, о покупке фабрики говорить, а никак не соберусь. Да, кстати, а где наша Сима? Она расчеты должна была сделать и распорядок дня в больнице, - вспомнил я, наблюдая за Коротковым, который прислушивался к нашему разговору.
        - Иван, она все уже сделала, в том числе и тебе показала, что-то ты одобрил, а что-то перечеркал и свои предложения внес. Естественно, их мы утвердили! - покачал головой профессор, а потом встал на защиту нашей распорядительницы и бухгалтерши: - Но рассчитать и учесть, как и какими способами окупить фабрику, в том числе и через сколько мы сможем погасить заем, - сложно, тут не меньше недели требуется.
        - Можно подумать, что у нас есть другой выход, - буркнул я, мысленно загибая пальцы, кого сегодня придется навестить.
        К сожалению, Катька никак в данный план не вписывается, не остается времени. А еще стоило бы проведать ротмистра и полковника. Я даже головой тряхнул, а потом на самого себя разозлился! Стараюсь объять необъятное, лучше действовать постепенно и вдумчиво, так больше пользы будет. Правда, не слишком-то на это способен. Того же Короткова хочется заполучить и довести до ума его аппарат, а еще стоит отыскать пяток выдающихся людей в медицине, чтобы их в команду объединить. Кстати, стоит и германскому послу визит нанести, про Рентгена переговорить. Пока не объявила Германия войну России, стоит попытаться ученого соблазнить и перевезти, боюсь, правда, что не успею. Однако тут уже от меня мало что зависит на текущий момент, без денег ничего обещать не могу, придется ждать.
        - Господа, так что за лекарство-то? - поинтересовался Коротков.
        - Могу выкладки и динамику в микроскоп показать, - мгновенно предложил Портейг.
        - Любопытно бы взглянуть, хотя у меня и не эта специализация, но понять сумею, что к чему, - встал с кресла Николай Сергеевич.
        - А по результатам и решение примете, - продолжил я ход его мыслей.
        - Иван Макарович, вы очень проницательный человек, - согласился со мной хирург.
        - Хорошо, идите и осмотрите вотчину профессора, я вас тут подожду, - резюмировал я, а сам увидел входящую в дверь Симу и пожалел о сказанном.
        Чертов порошок от давления вновь свои свойства стал резко проявлять, - одно радует: сидя за столом, мое состояние могу скрыть. А ведь мне еще с визитом Марию посетить после обеда нужно. Этак там точно опозорюсь, или мы с ней окажемся на супружеском ложе и у ее мужа вновь «рога отрастут». Так, придется навестить Элизу, девушка наверняка волнуется, расскажу ей о некоторых своих проблемах, она не пуританка - поймет и поможет. Да и не хочется с ней отношения рвать, нас этот союз пока устраивает, хотя и слишком рано говорить, что дальше последует, времени с момента знакомства прошло еще мало.
        - Иван Макарович, взгляните на расчеты по содержанию фабрики, зарплаты персонала и какова получится стоимость лекарства, чтобы не работать себе в убыток, - положила Сима передо мной исписанные листы.
        Голос ее звучал чуть хрипловато, на шее, под поднятым воротником блузки, виден явный засос. Анзор времени даром не теряет, как бы не сманил у меня такую прелестную работницу. Черт, а какие у нее духи изумительные, так и хочется в ушко поцеловать. Ну, профессор, лично ему в чай порошок от давления подсыплю, пусть помучается, изобретатель хренов.
        - Спасибо, Сима, ты молодец, - взял я в руки первый лист и пробежал глазами по расчетам, стараясь вникнуть в смысл цифр. - Иди отдыхай, а потом обсудим.
        - Хорошо, - ответила и, чуть виляя бедрами, направилась на выход.
        Мля, деловой костюм ей очень идет, наверняка сейчас отправится к вору, чтобы у того выдержку проверить.
        - Стой, - спохватился я. - По твоему заключению, мы фабрику сможем выкупить и дооснастить ее всем необходимым? Стоит овчинка выделки?
        - Да, расчет показал, что окупаемость отличная, - обернулась она ко мне. - Могу все показать.
        - Иди, сам разберусь, - сглотнул я и невидяще уставился в цифры.
        Мля, ну и порошок! Так и до глюков недолго, уже цифры причудливые формы и позы принимают.
        - Иван, с тобой все в порядке? - удивленно спросил Портейг.
        Профессор и хирург еще не отправились в лабораторию, но об их присутствии я позабыл напрочь.
        - Голова слишком резко заболела, прямо так и пульсирует, - ответил Портейгу с ударением на последнее слово.
        - Гм, голубчик вы мой, уж простите старика, дозировку не рассчитал, - сдерживая улыбку, ответил тот. - Иван Макарович, вам эту боль следует снять, скажем, традиционным методом, а то так и до радикального можно дотянуть.
        Это он на ампутацию, мля, намекает?! Двойную ему дозу в чашку сыпану!
        - Знаю, - перебил я его. - Попрошу вас в половине четвертого прийти к дому графини Смеевой, нужно ее обследовать.
        - Что-то с ней не так? - насторожился Семен Иванович.
        - Боюсь, климат Англии подорвал ее организм, наверняка пару раз под дождь попала, но необходимо убедиться. Кстати, возьмите с собой антибиотик и новое лекарство, графиня - девушка с сильным характером, удары судьбы принимать умеет, - вздохнув, попросил я своего компаньона.
        - Хорошо, в половине четвертого приду к графине, все же она в свое время у меня тоже лечилась, - кивнул Портейг.
        - И не вздумайте сказать, что имеются какие-то подозрения. Давайте назовем это профилактическим визитом и наблюдением, - попросил я.
        - Она не знает про слугу, - догадался Семен Иванович.
        - Да, - коротко подтвердил я.
        На этом мы и расстались, профессор с Коротковым отправились в лабораторию, а я закурил, обдумывая, как бы добраться до дома Элизабет. Перекурив и чуточку успокоившись, отправился в дорогу. К счастью, пролетка с охранником ротмистра оказалась на месте. Батон меня отвез по указанному адресу, а сама певица оказалась дома.
        - Элиза, у меня к тебе срочное дело, не требующее отлагательств, - сказал, заходя в библиотеку, куда меня сопроводила ее служанка.
        Девушка сидела на диване поджав под себя ноги и увлеченно читала какую-то книгу.
        - Ваня, ну наконец-то, - расплылась она в улыбке, а потом округлила глаза, когда я с себя френч стянул и бросил к своим ногам. - Ну ты даешь! Неужели настолько соскучился?!
        - Потом, все потом, - хрипло ответил я и торопливо шагнул к ней.
        Девушка хихикнула, но ничего против не сказала, наоборот, облизнула губки и стрельнула глазками. В этот самый момент прозвенел звонок, а по мне даже мурашки пробежали от негодования. Захотелось во весь голос взвыть и послать всех к чертям собачьим. Неужели произойдет облом? Да мне такого поворота событий не пережить! Это все чертов профессор со своим порошком от головной боли. Нет, обязательно подложу подобную бяку Семену Ивановичу - слово даю!
        Глава 18
        На ловца и зверь бежит
        Есть поговорка, что на ловца и зверь бежит. Но, блин, не в данной ситуации! Роман Романович Келер приперся, собственной персоной, а за каким таким хреном - непонятно. Чинно сидим в библиотеке и ведем пустые разговоры. Промышленник, меня явно не ожидав в данное время здесь встретить, не смог сдержать своего удивления. Я же с превеликим трудом, под веселящимся взглядом Элизы, пожал в приветствии руку промышленнику, левой прикрывая полу оттопыренного френча и стараясь, чтобы тот не заметил моего состояния, быстрее сел в кресло.
        - Элизабет, дорогуша, раз мы с Иваном Макаровичем встретились, то не могла бы нас на пару минут покинуть? - посмотрел Келер на девушку.
        - Фу, - сморщила та носик, - как некультурно выгонять хозяйку из собственной библиотеки!
        Тем не менее она сразу встала с дивана и направилась к дверям, уточнив, не стоит ли прислать нам чего-нибудь выпить.
        - Может, желаете коньяку или холодного морсу? - от дверей посмотрела на нас Элиза.
        Хулиганит! Про холодный напиток специально ввернула, чтобы мне намек дать! Ничего, я с ней тоже потом похулиганю! Мы синхронно с промышленником отказались от угощения. А как только Элиза покинула библиотеку, Роман Романович сразу перешел к делу:
        - Иван Макарович, у меня к вам есть деловое предложение. Как вы смотрите на то, чтобы выкупить строящуюся фабрику, которую видели, за двадцать процентов от стоимости, а впоследствии поставлять мне с нее продукцию на такие же проценты ниже, чем всем остальным?
        Вот чего-чего, а подобного подхода не ожидал! С другой стороны, промышленник явно чувствует выгоду и хочет за мой счет нажиться в будущем. Но оставшиеся деньги, которые не уйдут на данное производство, смогу потратить на другие прожекты. Кстати, их уже набралось приличное количество. Усовершенствование шприца, прибор для измерения давления требуют большого вложения средств.
        - Роман Романович, врасплох вы меня застали, - улыбнулся я, решив потянуть время, прикидывая плюсы и минусы.
        - Обычная практика, - пожал тот плечами.
        Ха, три раза! Лукавит, пройдоха! Впрочем, на самом-то деле это просто бизнес, и ничего больше. Обломавшись на похищении профессора (пусть он об этом ничего и не знал), его люди предоставили расклад, в том числе и перспективность нашего антибиотика. Предвижу, что, как только портейницилит появится на рынке, нас завалят предложениями о покупках формулы и налаживании выпуска в разных странах. Однако какое-то время наша фабрика окажется монополистом, и, если верить расчетам Симы, с которыми мельком ознакомился, то, даже продавая лекарство с небольшой накруткой, мы заработаем кучу денег. Тем не менее у нас еще нет производства, персонала, и не факт, что сможем быстро выйти на прибыль, в том числе и получить качественное лекарство в промышленных масштабах.
        - Есть над чем задуматься. Роман Романович, а давайте вы мне отдадите фабрику за десять процентов от стоимости, и с таким же дисконтом я стану отпускать лекарство? У вас большая сеть аптек, антибиотик станет мгновенно востребован, накрутив на нем всего тридцать - сорок процентов, вы быстро отобьете вложения, - медленно произнес я, внимательно следя за лицом Келера.
        Увы, у того ни единый мускул не дрогнул, он явно к чему-то подобному был готов, чего не скажешь обо мне.
        - Это ваше обдуманное решение? - спросил меня промышленник.
        - Нет, - честно признался я. - Мне необходимо посоветоваться и просчитать ваше предложение, но больше десяти процентов скидки не сделаю.
        - Есть еще вариант, - протянул промышленник и огладил свою бороду.
        - Внимательно слушаю, - ответил я ему, приготовившись к угрозам.
        По всем канонам переговоров сейчас последует кнут, так как пряник мне уже предложили. Однако я ошибся. Предложил Келер совершенно другое:
        - Отдаю вам фабрику за один рубль, а вы мне поставляете лекарство по себестоимости до тех пор, пока не отобьются мои вложения, а потом еще, скажем, три года со скидкой в энное количество процентов.
        Хм, а ведь это он зашел с козырей, явно идет на риск, но всеми силами пытается заполучить лекарство. Келер, по всей видимости, располагает какой-то информацией, неизвестной мне.
        - Роман Романович, думаю, к какому-то соглашению мы с вами обязательно придем, но мне необходима пауза для обдумывания. Минимум отыщу вас сегодня, максимум - дня три. Хорошо? - ответил ему, давая понять, что соглашаться в данный момент не готов.
        - Договорились, Иван Макарович, засим позвольте откланяться. У вас же с Элизабет какое-то дело, прошу простить, что отвлек, - поднялся промышленник из кресла.
        Пришлось последовать его примеру, слава богу, за время переговоров смог немного остыть, морс, к счастью, не понадобился. Распрощавшись с Келером, я подошел к окну и наблюдал, как промышленника проводила до машины Элиза. Они о чем-то коротко переговорили, после чего девушка пошла в дом и через пару минут уже оказалась в моих объятиях. Знаю, что Роман Романович не просто так Элизу со мной познакомил. Но на данном этапе деваться некуда, да и благодаря Портейгу положение у меня безвыходное.
        Пару часов мы очень тесно общались, практически без слов, если не считать коротких реплик и охов-вздохов. Умотали друг дружку, а действие порошка на нет сошло. Девушка же так ни словом и не обмолвилась про Келера, хотя я от нее этого ожидал. Слишком умна или ошибаюсь? Сложно сказать, но Элиза не дура, красива и… мне с ней хорошо. Уж не знаю, как сложатся дальше наши отношения, но в данный момент меня все устраивает. А с одним из вариантов, предложенных промышленником, - соглашусь, оставшиеся деньги вложу во что-то другое, естественно, по медицинскому профилю, так как заем предоставлен именно на производство препаратов. Возможно ли к этому подогнать прибор по измерению давления и заказ на новые шприцы? Необходимо посоветоваться с адвокатом, но если нет, то стоит подумать над еще одним производством, где-нибудь в отдалении, в той же Сибири, к примеру. Доставка в отдаленные районы империи взвинтит цены на лекарство, а я не сторонник этого. Кстати, на южном направлении тоже не мешает построить подобную фабрику. Блин! Да о чем это я?! Еще не получили и грамма антибиотика на производстве, да и самой
фабрики нет, а я уже задумался о сети предприятий! Это сколько же денег понадобится, людей и времени?! Тряхнул головой, прогоняя мысли, в том числе и то, что пора уже к Марии Александровне идти. Прислушался к себе и понял, что волнуюсь за ее здоровье, а других чувств нет, надеюсь, у девушки такое же ко мне отношение. Хотелось бы остаться друзьями.
        Выйдя из дома Элизы, увидел стоящую пролетку с Батоном, мирно спящим на пассажирском сиденье. Черт! Совсем позабыл, что с охраной приехал, и Роман-то Романович тот еще артист! Знал он, что я у Элизы, но разыграл удивление. И потом, промышленник явно прибыл, чтобы переговорить со мной, а как он узнал о моем визите? Не иначе за мной следят его люди или кто-то сообщил. Но есть одна закавыка: в свои планы я никого не посвящал!
        - Сергей, хорош дрыхнуть! - потряс я за плечо сопящего Батона.
        - А, - открыл тот глаза и широко зевнул. - Иван Макарович, что-то вы быстро управились.
        - Скажи, в данном доме, случайно, телефона нет?
        Батон задрал голову кверху и удивленно ответил:
        - Насколько понимаю - есть! Что странно! Но телефонный провод в дом уходит, сами можете полюбоваться! - указал он на столб.
        Я мысленно про себя чертыхнулся: мог бы уже сам на подобные вопросы отвечать, привык, что телефонных проводов в своем мире не увидишь, да и по большому счету они вымирают, а работают мобильные устройства, требующие время от времени подзарядки.
        - Правь к дому графини Смеевой, - сказал я, мысленно прикидывая, что даже если Элиза и имела возможность сообщить Келеру о моем появлении, то тот вряд ли бы смог так быстро явиться.
        У промышленника в запасе имелось минут пятнадцать, столько времени прошло с того, как я вошел на территорию дома, и до момента его появления. Нет, имей он мобильный и проезжай мимо - все могло быть, однако не в данном мире, точнее, тут нет таких технологий.
        Профессор меня уже поджидал перед домом графини, мы вместе направились к Марии Александровне. На ходу в общих чертах передал Семену Ивановичу разговор с Келером и его предложение.
        - Иван, заманчиво и интересно, - подумав, ответил Портейг. - Но не спешите, иногда лучше ни от кого не зависеть, в особенности в таких делах.
        - А я и не стал соглашаться, но варианты, признайтесь, заманчивые. Да и без вашего со мной обсуждения, мы же компаньоны, как-никак решение не примется, - успокоил я своего спутника.
        Семен Иванович одобрительно крякнул и хотел уже в дверь постучать, но ту отворил Лаврентий.
        - Господа, - склонил он в поклоне голову, - вам назначено?
        Ха, вот хитрюга! Следовательно, графиня рядом и может наш разговор услышать.
        - Насколько нам стало известно, Мария Александровна вернулась в столицу. Нам хотелось ее увидеть и переговорить, - вежливо ответил Лаврентию Семен Иванович.
        - Одну минутку, господа, надобно доложить, - чинно ответил слуга и, не закрыв дверь, удалился.
        Мы с профессором переглянулись. Лаврентий мимикой нам что-то пытался показать, но, честно говоря, артист из него плохой, ничего не поняли. Понимая, что нас могут завернуть под надуманным предлогом, я внаглую вошел и Портейга за собой поманил.
        - Стоять перед открытой дверью не так удобно, - пояснил я свои действия, а потом спросил: - Что там Коротков?
        - Николай Сергеевич завтра начинает выполнять обязанности хирурга в нашей больнице, - вздохнув, ответил Портейг.
        - Его впечатлили ваши достижения?
        - Мы с ним долго беседовали, укол нового лекарства ему поставил. И знаете что меня беспокоит? - Профессор снял пенсне и ожесточенно стал тереть стекла.
        - Понятия не имею, - пожал я в ответ плечами.
        - Побочные эффекты! - поморщился Семен Иванович. - Иван Макарович, вы смогли противостоять порошку от давления или, гм, как-то выкрутились?
        - Это чудо-средство, но от повышенного давления его принимать не стоит, - хмыкнул я. - Побочные свойства таковы, что… - Договорить не успел, на лестнице показался Лаврентий, а за ним графиня.
        Мария Александровна выглядела изумительно, немного бледна, но все так же грациозна. Правда, что-то слишком холодна и надменна.
        - Доброго дня, господа. Простите за то, что не приглашаю, у меня много дел и хлопот, надеюсь, увидимся в следующий раз, - чуть кивнула она нам.
        Портейг начал разворачиваться, но я его за локоть придержал, а потом направился к графине, говоря на ходу и глядя прямо в ее глаза:
        - Доброго дня, Мария Александровна, мы абсолютно уверены, что для двух своих врачей время отыщете. Уж простите мне мою бестактность, но сегодня и в ближайшие минуты. - Подошел к ней почти вплотную и нагло заявил: - Позвольте ручку поцеловать.
        - Хам, - чуть слышно произнесла Мария, чтобы никто не услышал, но ладошку протянула.
        Кожа суховата, горячая, сердцебиение учащенное, отметил я и, не собираясь выпускать руку графини, нагло попытался посчитать ее пульс.
        - Мария Александровна, дорогая, мы не могли бы побеседовать в каком-нибудь более подходящем месте? - скрывая улыбку, задал я молодой женщине вопрос.
        - Конечно, пройдемте в мой кабинет, - громко объявила она, а мне прошептала: - Иван, ты обнаглел.
        - Согласен с вами, - весело посмотрел я на нее, - в кабинете будет удобнее.
        Семен Иванович явственно усмехнулся, Лаврентий сделал морду кирпичом, смотрел в сторону, но явно потешался над такой ситуацией.
        Мы прошли в кабинет, где я начал разговор о современных подходах к лечению той или иной болезни, плавно подводя, что мы времени даром не теряли и профессор получил новое лекарство. Графиня меня задумчиво слушала, а Семен Иванович внимательно следил за ее реакцией.
        - Иван, можно я спрошу нашу дорогую хозяйку прямо? - прервал мою речь профессор.
        - Конечно, - облегченно выдохнул я, чувствуя першение в горле от длительного монолога.
        - Мария, голубушка, мы с вами знакомы очень давно. С батюшкой вашим, графом Кумовым Александром Гавриловичем, еще в детстве в прятки играл, так что не стоит от меня ничего скрывать, плохого не желаю, да и Иван Макарович со всей душой готов помочь. Расскажите нам о своем самочувствии, - сказал профессор, подумал и сразу добавил: - Если, не дай бог, возник рецидив, то у нас, как уже говорил Иван, есть что ему противопоставить.
        - Гм, - кашлянула графиня, - насчет возврата болезни, - она закусила нижнюю губу, - вы верно догадались. Климат Англии, увы, не пошел мне на пользу. Но надеюсь, что в России все восстановится, собираюсь отправиться на море, говорят, что соленая вода, воздух и море болезнь притупляют.
        - Мы можем вас осмотреть и задать кое-какие вопросы? - уточнил профессор.
        - Спрашивайте, чего уж теперь, - махнула графиня рукой. - Не хотела признаваться, но… - Она оборвала себя на полуфразе и усмехнулась, бросив взгляд на дверь.
        Наверняка догадалась, что Лаврентий подсуетился. Ничего, она еще ему «спасибо» скажет. Почему-то я уверен, что Портейг сумел синтезировать еще один антибиотик, но уже способный излечить графиню полностью. Да, по всем симптомам, болезнь, которую я загнал глубоко в глубину организма, вновь стала себя проявлять. Симптомы Мария Александровна отлично знает, но пока нет такого сильного кашля, кровохарканья и слабости. Тем не менее мы предложили Марии Александровне кардинально подойти к лечению болезни.
        - Ваня, если это что-то наподобие плесени и твоей настойки, то повторно на такое не пойду! Не так и плохо я себя чувствую! - резко сказала она мне и гордо вздернула голову.
        - Нет-нет, не переживайте, голубушка. Мы поставим вам несколько уколов, и от болезни не останется следа. Правда, - профессор искоса на меня глянул, - возможны побочные эффекты.
        - Какие? - поинтересовалась графиня.
        - Мария Александровна, не переживайте, профессор вас наблюдать станет, а еще лучше, если вы у нас в больнице дней пять полежите, - ответил я, а потом уточнил: - Мы готовы предоставить вам отдельную палату, удобств, к сожалению, не так много, но, согласитесь, здоровье дороже.
        - Нет! Категорически! - покачала головой графиня. - Если и соглашусь, то дома, а в больницу ни за что не лягу!
        Увы, переубедить нам ее не удалось, да и не очень-то хотелось, если честно. Не предложи я этот вариант с больницей, Мария и вовсе могла от лечения отказаться. Ей необходимо было сказать свое веское слово, и такая возможность представилась. Все же ее характер сложный, подход найти не так просто. Меня после переговоров выставили за дверь, когда молодая женщина, узнав, в какое место собрался поставить ей укол Портейг, застеснялась. И чего я там не видел? Лаврентий шепотом у меня уточнил, как обстоят дела, и после того как я ему на ухо поведал, слуга мне с чувством руку пожал и шепнул, что по любым вопросам могу обращаться, сделает все, что в его силах. В итоге из дома Смеевой мы вышли уже в сумерках, на сегодня дела завершены, можно со спокойной совестью отдохнуть и выспаться. У меня такое чувство, что на мне целый день пахали, а если вспомнить нашу с Элизой «борьбу», то это не так далеко от истины.
        - Иван Макарович, ты сейчас в какую сторону? - поинтересовался профессор. - Может, отправимся поужинать да подробнее поговорим о наших делах? Келеру ответ дать нужно, затягивать не вижу смысла. Мы либо используем заем для покупки его фабрики, либо идем на его условия и сразу же пытаемся наладить выпуск лекарства еще в одном месте. Мне думается, что вы к этому склоняетесь.
        - Можно и отужинать, - потер я переносицу. - Да, Роману Романовичу ответ, скорее всего, завтра и дадим, после чего бумаги начнем оформлять. У вас на завтрашний день планы имеются?
        - Не получится, - отрицательно покачал головой Портейг. - На завтра намечено мероприятие в резиденции императрицы, даже нам приглашение пришло. Вы уж простите старика, совсем позабыл предупредить. Наше присутствие там необязательно, но господину Келеру не простят, если пропустит.
        - Что еще за мероприятие? - уточнил я, устраиваясь напротив компаньона в пролетке и крикнув Батону: - В ресторан к Марте правь.
        - Так большой прием в резиденции императрицы будет. Неужели не слышали?
        - Нет, - мрачно ответил, ощущая, что время словно песок сквозь пальцы уходит. - По какому поводу прием?
        - Насколько я понял, какие-то презенты Ольге Николаевне приготовили Германия и Австро-Венгрия. Соберется высшее общество, дипломаты, военные. Сам на данное мероприятие идти не хочу, не по мне такие сборища.
        - И это правильно, не стоит там появляться, - задумчиво ответил я, а потом добавил: - У вас дел и так выше крыши. Необходимо навестить графиню, присмотреть за Коротковым, да и остальные больные на вашем попечении.
        - Иван Макарович, вы совершенно правы. После того как появилась больница, приходится решать множество вопросов. Одно спасение - Серафима Георгиевна, она быт обеспечивает. Уж и не представляю, что бы без нее делали! Очень хорошо, что вы рассмотрели в ней такого работника, - эмоционально сказал профессор.
        - Главное, чтобы у нас ее не увели, - думая о своем, буркнул я.
        - Кто? Я никому нашу Симочку не отдам!
        - Анзор к ней неровно дышит, да и она на его ухаживания начинает отвечать, а он человек непростой, горячий, ревнивый и резкий, как бы не уволок нашу работницу в горы и под замок не посадил.
        - Обязательно с ней переговорю и глаза на кое-какие моменты открою! - нахмурился Семен Иванович. - Даже если она и решит быть с Анзором, то из больницы ее отпускать никак нельзя! Иван, а давай ее младшим компаньоном сделаем?
        Неожиданное предложение, но если подумать, то мы Симу от необдуманных шагов сможем уберечь. Неизвестно, как на это Анзор отреагирует… Ну знаю я, что он взбесится и возмущаться начнет, но деться-то никуда не сможет.
        - Интересная мысль, стоит обдумать, - уважительно кивнул я, удивляясь, как это самому в голову не пришло.
        В ресторане у Марты, как обычно, оказалось полно народу, но самой владелицы, как и ротмистра, не оказалось. Парочка ушла на какой-то балет. Блин, да какие к чертям собачьим развлечения! Неужели Ларионов не понимает, что на презентации с огромной вероятностью что-то готовится? Да он должен землю носом рыть и думать об охране первых лиц империи, а не наслаждаться танцульками! Хотя, зная Вениамина Николаевича и его отношение к увеселительным мероприятиям, думаю, он сейчас от скуки изнывает, но отказать Марте просто не смог. А охрану, если говорить откровенно, не его люди осуществляют, вряд ли он со своими контрразведчиками что-то сделать сможет. Нет, профи всегда профи и для врага головная боль, что та заноза в заднице.
        - Господа, позвольте завизировать свое почтение и уважение, - остановился перед нашим столиком Келер.
        Вот что-то мне подсказывает, что промышленник явно ищет лишний раз встречи со мной.
        - Роман Романович, присаживайтесь, чего зря ноги бить, - указал я ему на свободный стул.
        - Мне Иван Макарович рассказал о вашем предложении, но к какому-то решению еще не пришли, - проговорил Портейг. - Скажите, из каких побуждений вы ставите такие хорошие условия и не собираетесь ли выдвинуть дополнительных пунктов? - отпив пару глотков красного вина из фужера, спросил мой компаньон.
        - Господа, давайте начистоту, - закурив, ответил промышленник. - Помогая вам, сам внакладе не останусь, а народу облегчение и борьба с болезнями. Империи необходим прорыв в медицине, а вы именно те люди, которые его могут обеспечить. Признаюсь, справки наводил, в том числе и беседовал с Вячеславом Константиновичем.
        - Это который министр? - уточнил я.
        - Да, имел беседу и со Львом Федоровичем Рагозиным, некоторыми членами Медицинского совета и заведующим лабораторией, где ваш препарат… - Он чуть улыбнулся и скаламбурил: - Препарировали. Результаты меня впечатлили, как и отзывы, в том числе и тех, кого вы смогли на ноги поставить.
        - Таковых не так много, - пожал я плечами.
        - Иван Макарович, мы с вами не только деловые люди, но еще и за отчизну болеем. Не так ли?! Мне достаточно данных, поэтому и сделал такое предложение, - ответил промышленник.
        К своему удивлению, понимаю, что он говорит искренне. После пары уточняющих моментов мы пришли к предварительному соглашению, в том числе Келер вызвался помочь с производством лекарств в Сибири. Город решили определить потом, когда разберемся с делами в Москве. Результат ужина мне пришелся по душе, и, не довлей неопределенность и тревога за завтрашнее мероприятие, настроение было бы замечательным.
        Из ресторана я отправился на квартиру, где уже не был черт знает сколько времени. В мое отсутствие никто в гости не заходил, тревожные метки нетронуты. Завел будильник и проверил оружие, после чего попытался уснуть. Думал, что от тревог и дум проворочаюсь всю ночь с боку на бок, но сон сморил быстро, усталость свое взяла.
        Утром, наскоро собравшись и перекусив в ближайшей кафешке, отправился к полковнику Еремееву. Приходится добираться самостоятельно, охраны нет, ротмистр своих людей отозвал, а анзоровских могу и не заметить. Не выходит из головы сегодняшнее мероприятие в резиденции императрицы. Интуиция подсказывает, да что там интуиция! Факты и знания говорят о готовящемся покушении! Охраны там, почитай, никакой, у террористов отличные шансы, на мой взгляд. Останавливать и переносить торжество по случаю презентов от иностранных послов никто не станет, но хотя бы пусть примут меры по защите! У калитки перед домом полковника, словно на посту, стоит зевающий гвардеец.
        - Братец, Петр Евграфович у себя? - поинтересовался я.
        - Господина полковника нет, - ответил мне тот, смерив подозрительным взглядом.
        - Точно? - нахмурился я.
        Гвардеец ничего не ответил, вероятно решил, что невысокого полета я птица, да и разговоры на посту не одобряются. Вряд ли он мне соврал, но я решил убедиться в этом лично. Пришлось сделать приличный крюк и огородами в прямом смысле этого слова пробраться на территорию бывшего учителя. Того и в самом деле нет, и что примечательно, даже стол в саду не заставлен тарелками и пустых бутылок нигде не валяется. Такое ощущение, что кто-то убирался. Не сильно расстроился, что не застал Еремеева на месте, надеюсь, что Ларионов в данном случае окажется полезнее. Но и ротмистра отыскать не удалось! В министерстве его нет, Марта со вчерашнего вечера не видела своего воздыхателя. Из ресторана вышел и потер лоб, в голову не приходила ни одна нормальная идея. Хотя не так далеко находится школа охранителей, Греев человек разумный, да и своего приятеля Еремеева всегда должен поддержать. Если он со своими учениками заявится на прием, то охранители вполне смогут дать отпор нападению, если таковое последует. Скорым шагом я добрался до школы, но на мой стук в калитку и в ворота никто ко мне не вышел.
        - Мля! - ударил я носком ботинка по калитке. - Вымерли, что ли, все.
        - Господин, не стоит буянить, - раздался позади строгий голос.
        Оглянулся, передо мной стоит городовой. Вот как он подошел, что я его не заметил?
        - Господин городовой, простите, срочное дело, а никто не открывает, - развел руками.
        - И какое же такое дело, могу полюбопытствовать? - явно втянул в ноздри воздух представитель власти, пытаясь понять - не пьян ли я.
        - К полковнику Грееву Семену Михайловичу, мы с ним знакомы, - ответил я, а потом сразу спросил: - Вы не знаете, случайно, где его отыскать?
        - Самого не видел, но сегодня они собрались словно по тревоге и ушли на какие-то учения, - пожал плечами городовой, а потом уточнил: - Мне это курсант один поведал, но парень сам не знал, что и почем.
        - Понятно, - поморщился я. - Спасибо и извините за шум, думал, там они уснули все.
        - Ничего, - махнул рукой представитель власти. - Но уж в следующий раз не выражайтесь так громко и не шумите.
        - Хорошо, не буду, - пообещал я и направился ловить извозчика.
        Да, кроме как лично отправиться в резиденцию и попытаться что-нибудь сделать, никаких вариантов не осталось. Я пытался вспомнить, на какое время данное мероприятие назначено и не опоздал ли. Времени потерял уйму, а ничего не сделал. Погода еще начала портиться, в небе появилась черная полоса огромной тучи, и вдали послышались раскаты грома. Не хватало еще, чтобы дождь ливанул, правда, в данной ситуации это могло бы сыграть на руку. Презентацию подарков отложат, гости императрицы и сама она мокнуть не захотят, войдут в резиденцию, а там на них напасть сложнее. Хочется подогнать бег лошади, но кучер правит не спеша, да и движение плотное, пролетки туда-сюда раскатывают, не сильно-то он скорость сможет прибавить. Сижу и прислушиваюсь, но стрельбы не слышно, как и каких-то шествий. Может, пронесет? А демонстрация должна состояться, если что-то в резиденции произойдет. Планы поменялись у организаторов или они настолько ушлые, что все смогли учесть? Нет, не верю! Подобные перевороты не так совершаются.
        - Дальше не поеду, - оглянулся на меня возница.
        Улица впереди вся забита, и ему не развернуться. Ничего, тут до парадного входа не так и далеко - дойду! Рассчитался с кучером и двинулся в сторону резиденции. Действительно, гостей у императрицы много, это заметно по пролеткам, стоящим на обочинах, есть с пяток автомобилей, которых не пропустили на территорию. Да и слишком много вокруг прохожих и зевак, что уже довольно необычно. Ха, да в каждом втором угадывается человек, принадлежащий к армии! Это не считая тех, кто служит в ведомстве Ларионова. Я сбавил шаг и, остановившись, закурил. Ну так и есть, резиденцию усиленно охраняют! Жандармы и полицейские явление привычное, но их тут слишком много, как и усиленных патрулей гвардейцев. Можно выдохнуть, заговорщики не дураки, не полезут напролом.
        У ворот меня остановил штабс-капитан и попросил документы, внимательно изучил их, сверился с каким-то списком и разрешил пройти, предварительно предупредив одного из гвардейцев:
        - У господина особый допуск, оружие может иметь.
        - Слушаюсь, вашбродь! - сделал ефрейтор шаг назад и стал по стойке «смирно».
        - Могу пройти? - уточнил я у штабс-капитана.
        - Проходите, - кивнул тот и добавил: - Гости собираются за основным зданием, там стоят подарки иностранные.
        Медленно иду и радуюсь: народу много, но еще больше переодетых вояк. Даже парочку встретил, с кем на охранителя сдавал. Парни делали вид, что относятся к купечеству, но мне-то известно, что они к подобному сословию не имеют отношения. Военный оркестр играл какие-то веселые мелодии, тут и там накрытые столы и суетились официанты. Н-да, постороннего люда тут тоже хватало. Вспышки фотографов, кокетливый смех дам и бас офицеров в парадных мундирах. Перед глазами словно картинка из постановочного фильма, но тут все реально, нет наигранности и показухи.
        - Иван, привет! - хлопнул меня по плечу Алексей.
        С ним Олесь… тьфу ты, Ольга Николаевна пыталась пройти испытания на охранителя и его братом называла.
        - Алексей Николаевич, - чуть улыбнулся я, пожимая ему руку.
        - Узнали, значит, - расстроенно резюмировал брат императрицы. - И что, теперь уже те отношения не вернуть?
        - Почему? - пожал я плечами. - Все же зависит от человека и его взглядов.
        - Иван, предлагаю дружбу, без всякого зазнайства! - протянул он мне руку.
        - Принято, Алексей, - вторично обмениваясь с ним рукопожатием, сказал я ему.
        - Пошли посмотрим на представление, как наша императрица выкручиваться станет, подарки заморские принимая, - предложил парень.
        Н-да, до сих пор не могу понять, как его до состязания допустили. Молод он еще и искренен, но свою сестру не выдал, да и вел себя осторожно.
        Увы, Алексея перехватила какая-то молоденькая кузина и попросила того прогуляться с ней, а то, мол, заскучала. Разговоры-де совсем не по ней, все больше на военные и технические темы. Такой встрече брат императрицы не обрадовался, но галантно предложил руку и со скучающей улыбкой повел гостью к прудику с рыбками, которых юная леди возжелала покормить.
        Два черных лимузина, честно признаюсь, красивы и внушительны, стоят и сверкают. В наполированных кузовах отражается все как в зеркале. Небо еще больше затянуло, ветерок стал подниматься, а делегация во главе с послами и Ольгой Николаевной как раз в этот момент направились к «подаркам». В свите императрицы увидел Греева с Еремеевым, полковники спокойны, о чем-то между собой переговариваются. А вот Ларионов, идущий чуть позади, явно встревожен, осматривается по сторонам, и по движению видно, что он нервничает.
        Мне не понравились трое парней, делающих вид, что являются механиками машин. Я прямо на месте застыл и нахмурился. Один со второй попытки дверь ближайшей к свите императрицы машины открыл. Второй зачем-то склонился к своему ботинку и зажигалку достал. Не по размеру на них одежка, костюмы механиков с чужого плеча! Делаю Ларионову знаки, но тот не видит. А склонившийся к земле уже чиркнул зажигалкой, и от его ног побежал по траве дымок. Он же бикфордов шнур поджег! Где-то рядом бомба, а то и не одна. Краем глаза замечаю, что подобные действия выполнили еще несколько человек, в основном одетых в ливреи слуг и официантов. Мля! Они же решили тут все взорвать! Но ведь и сами живыми не уйдут. Откуда взялось столько смертников?
        Мозг лихорадочно анализировал, а руки и ноги уже начинали действовать независимо от моей воли. Выхватил револьверы и стал стрелять по струящемуся над травой дымку, пытаясь предугадать расположение бикфордова шнура и перебить его. Где-то за спиной прозвучал хлопок, потом еще и еще один. Это не взрывы, что-то другое, но и не фейерверк. Один из механиков натянул на себя противогаз, второй же выхватил пистолет, но выстрелить не успел - упал с пулевой отметиной во лбу, третий механик заводил автомобиль. И в этот момент прозвучал рядом хлопок, следом мощнейший раскат грома и порыв шквалистого ветра. Сама природа вступила в противостояние с заговорщиками, что не могло не радовать.
        Эпилог
        В данный момент сижу на заседании Медицинского совета при Министерстве внутренних дел империи. Лев Федорович Рагозин оглашает заключения по второму антибиотику, предложению по усовершенствованию шприцов, прибору для измерения давления и порошку по усилению мужской силы. Да-да, профессор доработал по моей подсказке порошок от повышенного давления, и теперь его основные свойства другие. Самое интересное, что данное средство для потенции вызвало небывалый ажиотаж. Как только нотариус заверил документы о новом препарате и его свойствах, так на следующий день его друзья и знакомые потянулись с жалобами на мужскую немочь. А через неделю уже стояла очередь из так называемых больных. Профессор мне еще попенял, что мы выпустили джинна из бутылки.
        - Время пройдет, и все успокоится, - махнул я рукой. - Но продавать препарат в первое время станем строго по рецепту. Надеюсь, сумеем проверить на искренность больного, что у него достоинство отказывается работать?
        - Гм, на базе акушерского отделения можем открыть общий кабинет гинекологии, - задумчиво ответил профессор.
        - И нанять туда пару дам легкого поведения, чтобы они могли клиентов проверить! - предложил Анзор, которого мы давно выписали, но он в больнице времени больше проводил, чем где-либо еще.
        Ну не устраивает тут свои сходки и разборки - и ладно, нам спокойнее.
        Рагозин демонстрирует наши предложения (образец прозрачного шприца и прибор давления с манометром) и зачитывает выводы лаборатории. Результат мне уже известен, патенты получим на все. Фабрику у Келера мы приобрели, заплатили ему меньшую стоимость, но обязались с дисконтом поставлять лекарства. Сима стала нашим младшим партнером, чем расстроила Анзора. У них так и продолжаются отношения, но характеры у обоих еще те, прогнозов, будут ли они вместе, давать никто не берется. Да и у меня пока не все понятно. Нет, с Элизой встречаемся, но какой-то искры между нами нет. Графиня Смеева, как и наш замечательный хирург Коротков, от своих болезней излечились, и хотелось бы верить, что окончательно. Хочется точности, но осталось решить вопрос с господином Рентгеном. Как ученого переманить - не представляю, хотя уже и знаю, где он в Германии проживает, и даже пару писем ему отправил. Чувствую, предстоит ехать к нему лично и убеждать, но времени, как обычно, не хватает. Планов просто громадье. Необходимо еще на Урал смотаться и выбрать место для еще одной фабрики (деньги есть). А вот императрицы не видел с того
памятного дня, когда на нее покушались, а прошло уже полтора месяца.
        Попытка атаки в резиденции провалилась. Но, честно говоря, в этом не так много заслуг охранителей и охраны. Стоит поблагодарить природу, хотя все защитники действовали правильно и умело. Практически никто не пострадал из свиты императрицы, несколько легких ранений не в счет, а вот нападавшие и охрана понесли потери. Погибло несколько охранителей, пятеро гвардейцев и двое полицейских, раненых же и вовсе оказалось пятнадцать человек. А вот нападавшие понесли более ощутимые потери. Тридцать три заговорщика действовали на территории резиденции. Тридцать три! И их проворонили как ведомство Ларионова, так и жандармы с полицейскими. Полковник Еремеев тут в расчет не принимается, он со своим полком не так давно на охрану заступил, да и функции у него другие. Блин, но как? Как такое количество террористов с оружием сумело проникнуть в резиденцию? Увы, ответа на данный вопрос можно и не давать, сам же инспектировал охрану. Многих слуг просто подменили, а оружие заранее переправили в резиденцию, и когда проводилось мероприятие и обыск слуг, им опасаться оказалось нечего. Самое печальное, что нападавшие, как
понимаю, части своих целей достигли. Подарки канцлера и монарха пострадали, жизни послов подверглись угрозе, и пошли обмены претензиями и нотами на высшем уровне. Пока непонятно, чем дело кончится, но в воздухе явно запахло войной. Да и пара демонстраций по столице прокатилась, народ начинает выдвигать все более и более серьезные требования. Начинают звучать вопросы о жизни министров, императрицы, для чего их трудовому люду кормить. Требования пока робкие, но призывы отнять добро и разделить между всеми жителями империи начинают звучать все громче. Уже приводятся и цифры, как, получив долю, заживет обычный рабочий или крестьянин. Кто-то умело всем этим дирижирует. Блин, но кто тогда станет управлять империей? И все же мне кажется, что атака выглядела ненастоящей. В земле оказались зарыты баллоны с сонным газом. По версии Ларионова, в резиденции всех хотели усыпить, потом спокойно кого нужно пристрелить, а часть похитить, чтобы тем самым Россию поссорить с Германией и Австро-Венгрией, а внутри империи поднять смуту.
        - Не думаю, - так я ему и заявил, когда в ресторане Марты спустя пару недель после покушения сидели. - Мне это напомнило потешное действо или плохую постановку, когда цель другая стояла.
        - И какая, по-твоему, преследовалась цель? - спросил Ларионов.
        - Распутинское движение разгромлено, но листовки и агитация продолжаются. Думаю, произошла генеральная репетиция. Да и погибни императрица, вряд ли бы англичан поддержали, а в том, что это их рук дело, никто не сомневается, даже их союзники.
        - Но если бы не погода, у них шансы были высоки, - парировал ротмистр.
        - Если точно знать, что мы все уснем от их газа, а в этом я сильно сомневаюсь. Нет, тут какая-то более длинная многоходовка, - ответил я ему.
        Так что нет у меня твердой уверенности, чего же хотели добиться террористы в резиденции. Что-то не сходится.
        Но в целом я очень доволен происходящим и о своем родном мире редко вспоминаю. Так, накатит иногда ностальгия, когда чего-то не хватает, скорости передвижения или мгновенной связи, а тот же комфорт и тут неплохой. Впереди много дел, задачи стоят вполне по силам, но, чтобы их решить, попотеть придется…