Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ЛМНОПР / Назаров Михаил : " Заброшенное Метро " - читать онлайн

Сохранить .
Заброшенное метро Михаил Назаров
        Этой станции давно уже нет на схемах метро. В 70-х годах при загадочных обстоятельствах здесь произошло крушение поезда. Однако настоящая причина, по которой станцию навсегда закрыли, намного серьёзнее и выходит далеко за рамки логического объяснения. К сожалению, об этом ничего неизвестно команде молодых диггеров, так мечтающих пробраться внутрь…
        Михаил Назаров
        Заброшенное метро
        Кажется, что происходящее всего лишь страшный, быстротечный сон, и стоит щёлкнуть пальцами, как он закончится. Но кошмары преследуют даже в реальности.
        Хардли Хавелок. Ренегат
        Пролог
        - Лёх… Л-Лёх! Лёха!!! Ты ж-живой? Слышишь меня, э?! - встревоженный, заикающийся голос доносился будто из-под воды, но вместе с тем сопровождался гулким эхом. Последовали резкие шлепки по лицу. Я застонал.
        - Тихо, тихо, не д-дергайся только! Руки-ноги целы? А н-ну-ка пошевели.
        Вслед за слухом, из тумана забытья ко мне начала возвращаться чувствительность. И боль, резкая боль в затылке. Стиснув зубы, я попытался поднять левую руку и… не ощутил ее. Накатывающий страх от того, что у меня её по какой-то причине нет, спровоцировал выброс адреналина и придал немного сил. Мне удалось слегка согнуть ноги в коленях и медленно дотянуться правой рукой до левого плеча. Фух, вроде на месте, но чем-то тяжёлым придавлена, не пошевелить. Жутко затекла. Я судорожно выдохнул. Тут же начала подкатывать тошнота, и общее состояние стало ещё более паршивым. Захотелось провалиться обратно в обморок, или где я там был минуту назад, но заикающийся голос вернул меня в реальность:
        - Н-надо подцепить чем-то. Погодь, ща, д-достанем тебя. Не дергайся только.
        Голос показался мне знакомым, однако я не смог припомнить общения с заикающимися людьми за последнее время. Эхо в зале было достаточно громким, несмотря на попытки моего спутника говорить почти шёпотом. И что это, кстати, за зал? Мозг наотрез отказывался отвечать, а напрягаться и думать мне было ещё тяжело. Я попытался открыть глаза и вновь потерпел неудачу. Вот это уже не смешно! Меня охватила паника. Ослеп от удара? Нет, только не это! Я заскулил. Странно, веки двигаются вверх-вниз, я их чувствую, но глаза не открыть. Это как?! До меня не сразу дошло, что дело тут не в глазах, а в окутывающей меня кромешной тьме.
        Вокруг было темно, как в могиле, и это окончательно привело меня в чувство. Несмотря на боль и тошноту, я начал понемногу соображать. Причиной потери сознания явно был удар по голове, характер и обстоятельства которого пока непонятны. Теперь зал. Первое, что пришло на ум - собор или храм. Судя по эху - очень похоже. Сладковатый запах свечного воска словно подтверждал эту версию. Я провёл правой ладонью по полу, на котором лежал, пытаясь определить тип покрытия. Он был твёрдым и холодным, весь усыпан колкой бетонной крошкой. Похоже на гранитную плиту… Никаких мыслей. Что ещё? Думай, Лёха, думай. Что-то тут не так. Я втянул носом воздух. Запах! В церквях мне доводилось бывать нечасто, если не сказать - совсем редко. А этот «восковый» запах мне прям очень знаком. Его я вдыхаю чуть ли не ежедневно. Такой сладковатый, приятный… Стоп! А это и не воск! Это… Как же его… Креозот! Им пропитывают шпалы. Ну да, точно он! Память стремительно возвращалась. И никакая это не церковь, а центральный зал нижнего вестибюля! Я не в храме! Я глубоко под землёй! В метро! Почему же тогда так темно? Потому что оно давно
заброшенное!
        Как только цепочка последних событий восстановилась в моей голове, меня тут же накрыл дикий, животный страх. После того, что мне довелось здесь увидеть и пережить за сегодняшнюю ночь, - это последнее место на земле, где я хотел бы оказаться…
        Глава 1
        Меня можно отнести к тому странному типу людей, у которых при виде заброшенного здания или туннеля загораются глаза. Многие считают такую тягу к запретным местам манией или даже болезнью, но для меня это - вполне себе обычное увлечение, пусть и основанное на нехватке в жизни экстремальных эмоций. Кого-то привлекает небо и парашютный спорт, а вот мне подавай заброшенные подземные ходы и неизведанные объекты. Таких, как я, называют диггерами.
        Я знаю, как проникнуть на охраняемую территорию, как посетить подземное сооружение и как при этом избежать неприятных ситуаций. Зачем я это делаю?
        Ну, во-первых, в заброшенных местах мне видится особая романтика. В моменты, когда смотришь на руины и останки от былого величия, накатывают философские мысли о скоротечности и нещадности времени, об истинных ценностях, о смысле жизни, о том, кто я на самом деле.
        Во-вторых, на подземных объектах царит своя неповторимая атмосфера, отрывающая от цивилизации, от городской суеты и повседневных забот, от суровой реальности. Там, внизу, я чувствую себя в своей тарелке. Чувствую себя свободным, настоящим.
        Ну и в-третьих, прогулки по заброшенным и запретным местам обостряют инстинкты, происходит выброс адреналина. Вот за ним мы и охотимся, постоянно рискуя оказаться погребёнными под завалами, отравиться различными газами, сломать конечности или позвоночник, быть пойманными охраной или наткнуться на бомжа с ножом. Так что, диггерство - увлечение не только противозаконное, но ещё и довольно опасное. И этим оно привлекает меня больше всего.
        Всё началось ещё в школьные годы. Тогда мы лазили по гаражам и подвалам. Постепенно стали добавляться чердаки, крыши, стройки.
        Первым моим «объектом» был недостроенный заброшенный ипподром в Купчино. А подначил меня на это мой одноклассник Макс, будто невзначай предложив сгонять с ним на ходку прям при Юльке Соловьёвой, которая мне тогда жуть как нравилась. Скорее, храбрясь перед девчонкой, чем искренне желая такого уровня приключения, я, неожиданно для себя, согласился, хоть и сдавленным голосом. И не пожалел.
        Там, под грудой кирпичей, мы с ним нашли целый мешок с игрушками из выдувного стекла. Вот это было сокровище! Как они там оказались - для меня до сих пор загадка. Не раздумывая, мы набили ими полные карманы, а потом заправили футболки в джинсы и накидали за пазуху ещё столько же. Пришлось, правда, побегать от сторожа, и часть игрушек раскололась, но зато - какие были впечатления!
        Следующим объектом стало кладбище поездов на Витебском. Ходка вышла тоже знатная, облазили много старых вагонов. Удалось даже пробраться в кабину тепловоза и подёргать рычаги, а потом мы резались в карты на дурака в пыльном купе и курили "Союз Аполлон". Досталось мне тогда от матери за выпачканную в мазуте одежду и запах табака, но оно того стоило. Ну и, как говорится, понеслось…
        Мы ходили и изучали подземные объекты и забытые заводы. А иногда забрасывались в какое-нибудь бомбоубежище, чтобы просто отдохнуть и попить пива. И в этом был наш настоящий пацанский кайф.
        Несколькими годами позже пришло новое направление - метрострой. Это участки ещё не введённых в эксплуатацию туннелей метро. Попасть в них было делом несложным, и если не велись круглосуточные работы, то, кроме дремлющего охранника можно было ничего не опасаться. И мы часами спокойно гуляли по строящимся туннелям. Поезда не ходили, ещё и свет был.
        Но всё это - цветочки, по сравнению с действующим метро! Вот самый востребованный объект для любого диггера, его излюбленное место и лакомый кусок! В наших кругах даже говорят: "Какой же ты диггер, если никогда не бегал от поезда?".
        Обычно выбираются перегонные туннели, в каждом из которых есть служебно-соединительные ветви и так называемые отвороты - туалеты, подходники к вентиляционным туннелям и служебным помещениям. Незаметно проникнуть в туннель очень сложно. Его охраняет огромное количество людей, камер, датчиков. Но мы всё равно умудряемся пробираться. И тогда адреналин просто зашкаливает. Нужно постоянно держать ухо востро и смотреть в оба, чтобы не быть пойманным, не коснуться контактного рельса, не попасть под вагон. Однажды я не успевал добежать до вентиляционной сбойки, когда навстречу шёл поезд. Чудом удалось в последнюю секунду нырнуть в боковое ответвление - состав прошёл в сантиметрах от моих ног.
        В дневное время можно не бояться встретить рабочих. Около пяти утра они уходят из тоннеля, подаётся напряжение на контактный рельс, поэтому мы проникаем в метро днём или вечером. Для этого выбирается короткий трафик поездов, чтобы можно было побегать. А вот ночью диггеры в метро не ходят. Здесь почти стопроцентная вероятность наткнуться на сотрудников, быть пойманным и сданным в линейный отдел. И тогда будет много, очень много проблем.
        Есть у нас и самая настоящая легенда. Диггеры из тех, кто постарше, поговаривают, что под городом существует некая станция, которой уже давно нет на схемах метро. Станция, которая снится всем нам по ночам. Станция-призрак. Таинственная "Ленинградская"…
        В семидесятых годах, если верить слухам, при загадочных обстоятельствах там якобы произошло крушение поезда. Причины аварии так и остались окутаны тайной, но самое интересное в том, что спустя несколько дней после трагедии было принято неожиданное решение эту станцию навсегда закрыть. Даже разбитый состав не попытались извлечь оттуда, наспех всё побросали и изъяли почти все упоминания об этом событии и о самой станции из общего доступа. Сложно представить, что такое вообще возможно. Вот так взять и закрыть целую станцию, навсегда, без каких-либо объяснений! Но, видимо, если советской власти было нужно, чтобы об этом забыли, то значит так оно и должно было случиться. СМИ молчали, рассказы очевидцев нигде не публиковались, полное неведение и табу. Была станция, и нет её. Никакой информации. Пару лет назад, правда, кто-то выложил на диггерском интернет-форуме снимок апрельского выпуска газеты "Комсомольский Вестник" семьдесят девятого года, в котором упоминались трагические события на Ленинградской. Я тут же кликнул на снимок, чтобы увеличить его и прочесть, но в этот момент, как назло, завис
интернет, а когда подключение возобновилось - снимка уже не было, как и его автора. Вот и думай.
        Не осталось никаких следов ни от наземного вестибюля, ни от вентиляционной шахты, ни от схем тоннелей. Неудивительно, что попасть на Ленинградскую стало заветной мечтой любого диггера. И, разумеется, было предпринято бесчисленное множество попыток отыскать легендарную станцию, ведь можно было не сомневаться, что первого, кто её найдёт, ждёт великое признание и слава, пусть даже и в узких кругах. Но все они оказывались тщетными. И с каждой новой такой попыткой эта общая мечта постепенно превращалась из заветной в несбыточную.
        Глава 2
        Мой сон был крепким и глубоким, а его на редкость захватывающий сюжет уже близился к развязке, когда раздался звук входящего сообщения: «Пу-лум». Картинка сна тут же начала таять, и, пытаясь сохранить её хотя бы в памяти, я отчаянно стал цепляться за детали, но они, словно песок сквозь пальцы, безвозвратно ускользали от меня. Спустя мгновение, я уже и не помнил, о чём был мой сон. Глубоко вздохнув от сожаления, я разлепил глаза и взял в руки телефон. Время показывало 20:57 - три минуты до будильника. Чёрт.
        Сообщение было от мамы: "Лёша сынок ты заедешь за подарком". Как и во всех её смс-ках, здесь напрочь отсутствовали знаки препинания. Часто приходилось догадываться, какую интонацию она предполагает, но я к этому уже привык и сразу набрал ответ: "Не сегодня, мам. Планы на вечер." Немного подумав, добавил: "Если это деньги, можешь кинуть на Сбер, пожалуйста?".
        Откинув одеяло и просунув ноги в тапки, я не спеша прошаркал на кухню и включил чайник. Заиграл стандартной мелодией будильник, а вместе с ним пришло сообщение от Сбербанка: "Зачисление 3500р. Ваш баланс 3950р." Спасибо, ма. Очень кстати. Это был мой двадцатый день рождения, и он обещал быть особенным.
        Приняв горячий душ, я разогрел остатки вчерашних макарон, предварительно покромсав в них пару сосисок, и заварил себе крепкий чай. Диктор новостного канала зачитывала свежую статистику о распространении в мире нового типа вируса. Грузиться сейчас совсем не хотелось, поэтому я выключил телевизор и врубил "Короля и Шута". Старый добрый русский рок сразу приподнял настроение. Пришла смс-ка от Макса:
        "Угол Советского и 6-ой Красноармейской, в 23:30. Ещё раз поздравляю!".
        И он не был бы собой, если б не прикрепил к сообщению картинку с букетом цветов. Я ухмыльнулся и взглянул на часы. Четверть одиннадцатого.
        Времени ещё оставалось предостаточно. Закончив со своим праздничным ужином, я помыл посуду, убрал со стола и начал собирать рюкзак.
        Проспать почти целый день было оправданным решением. Во-первых, я сегодня отработал в ночную смену. Вздремнуть утром так и не удалось из-за постоянных звонков с поздравлениями, так что, к обеду я уже чувствовал себя совсем разбитым. Во-вторых, друзья готовили мне сюрприз на предстоящую ночь, а именно: диггерскую вылазку! Предполагалось отметить мою днюху прямо на объекте, и я был в полном восторге от этой идеи! У меня не было ни малейшего понятия, что представлял из себя объект, но это было не так уж и важно. Главное, - родная мне атмосфера и близкие друзья рядом. Большего и не надо.
        Я откупорил купленный накануне по акции вискарь и, для удобства, перелил его в пластиковую бутылку. Достал из холодильника плитку тёмного шоколада и пару сникерсов, сложил в стопку четыре пластиковых стаканчика и завернул всё в пакет. Ах, да! Кола для Ксюхи! Я снова открыл холодильник и взял из дверцы пол-литровую бутылку с красной этикеткой.
        Заглянув в Гугл-карты и бегло изучив окрестности скинутого Максом адреса, предположил, что объект будет простым, ввиду отсутствия поблизости каких-либо промзон. Обычный жилой квартал в центре города. Поэтому я не стал брать тяжёлое снаряжение, а ограничился фонариком, складным ножиком и отвёрткой - так, на всякий случай.
        Высоким ботинкам я предпочёл свои «счастливые» старенькие кроссовки, а многокарманным брюкам защитного цвета - тёмные джинсы. Поверх футболки накинул ветровку, но, подумав, всё же натянул тёплый свитер с высоким воротом. Ночи в апреле были ещё прохладные. Шапку и перчатки распихал по карманам. Взглянул на часы. Без десяти одиннадцать. Пора. Я застегнул рюкзак и накинул его на обе лямки. На секунду задержался перед зеркалом. В отражении на меня смотрел вполне себе обычный парень. Короткая, незамысловатая стрижка из серии "дворовый стандарт", пара давних классических шрамов - на виске у самого глаза и над бровью, придающие, как говорит папа, "ну хоть какой-то мужественности", слегка вздёрнутый упрямый нос, припухлые, чуть больше нужного, губы, немного печальный взгляд светло-серых глаз, за который в школе мне даже пару раз прилетали комплименты от одноклассниц, и лёгкий румянец на щеках, который в мороз и моменты стеснения становится чересчур явным.
        Я опустил взгляд ниже. И правильно сделал! Пришёл бы сейчас на встречу с "открытым магазином". Лёша, Лёша… - осуждающе покачало головой моё отражение. Затянув молнию на ширинке и щёлкнув выключателем в прихожей, я закрыл входную дверь и, насвистывая припев из "Проклятого старого дома", выскочил на улицу. В нос ударил приятный вечерний запах Питера.
        Идея с сюрпризом принадлежала Ксюхе, и мысли об этом волнующе щекотали меня, пока я ехал в пустой маршрутке, уткнувшись лбом в давно не мытое снаружи окно. Мы познакомились с ней пару лет назад в интернете, на том самом диггерском форуме. Под ником «Кассандра» она заинтересовалась одной из выложенных мною фотографий с заброшенного завода металлоконструкций. Там, на кирпичной стене, сохранились старые электрощитовые шкафы с рубильниками, которые как раз подходили ей для создания какого-то арт-объекта в стиле лофт.
        С девчонками у меня по жизни, признаться, не особо клеилось. Возможно, ввиду специфики моего хобби и работы на складах, где коллективы были исключительно мужскими, а может в целом из-за моей застенчивости и замкнутости. Я и общаться-то толком с ними не умел, а уж отказывать в чём-то - тем более. Поэтому после недолгой переписки ей без труда удалось уговорить меня провести её на тот завод в ближайшие выходные, хоть у меня и были на них совершенно другие планы.
        Девчонка-диггер - явление довольно редкое, если не сказать уникальное. Таких мне ещё никогда прежде встречать не приходилось. Я был заинтригован, и после того как мы обменялись номерами телефонов, ещё долго зачем-то рассматривал её аватарку, хотя на ней была изображена всего лишь мультяшная девочка из японского аниме. Уже тогда моё сердце начало отстукивать предательски взволнованный ритм.
        На встречу с ней я решил прихватить с собой Макса, так, для подстраховки, чтобы тот смог спасать меня во время неловких пауз или пихнуть в бок, если начну нести чушь. У него, в отличие от меня, проблем с противоположным полом вообще никогда не возникало. Его арсенал для покорения женских сердец был укомплектован всем для этого необходимым: избыточной самоуверенностью наряду со склонностью проявлять свою напускную значимость, незаурядным чувством юмора, языком без костей и модной лоснящейся чёлкой цвета воронова крыла, дополняющей и без того полный образ этакого «плохиша», на который так падки девушки в нашем возрасте. Вот Макс этим и пользовался, меняя их как перчатки. Но я ему не завидовал. Все его отношения, как правило, длились недолго. А мне такого не надо. Уж лучше пусть будет одна, но на всю жизнь, как бы старомодно это ни звучало.
        Как оказалось, подстраховка мне не понадобилась, и волновался я зря. Ксюха оказалась миниатюрной худенькой брюнеткой с яркими голубыми глазами и аккуратными чертами лица, слегка усыпанного игривыми веснушками. На бровях и уголке носа присутствовал умеренный пирсинг, зато практически отсутствовала косметика. Она была одета в чёрные плотные лосины, серую толстовку и кожаную куртку-косуху, волосы убраны в тугой хвост, бойко торчащий из-под бейсболки. Всё в ней мне пока нравилось.
        Вопреки моим опасениям, наше общение сразу заладилось. Ксюха располагала к себе, говоря легко и непринуждённо, так, что мне не приходилось лезть за словом в карман. Всю дорогу до завода и обратно мы без умолку болтали обо всём подряд. Макс поначалу тактично держался чуть позади, но позже всё чаще стал подключаться к разговору, особенно когда тот касался вылазок. Мы открутили и сняли для неё несколько рубильников с щитков и помогли упаковать в сумку. Ксюха завороженно слушала истории о наших похождениях, иногда рассказывая о более скромных своих. Её страсть к подземкам была отчасти вызвана увлечением двух старших братьев - Димы и Олега Иконниковых, опытных и известных диггеров. Когда она назвала их имена, мы с Максом переглянулись. Я был о них наслышан. Более того, - подписан на их видеоканал. Эти двое входили в питерский Топ и покоряли исключительно сложные подземные объекты, включая военные. У них были даже выездные ходки на заброшенные шахты в Приуралье и на Украине. Однако, как только ни просилась Ксюха, её никогда не брали с собой, говоря, что не женское это дело и прочее «бла-бла-бла». От
этого она испытывала горькую обиду и мечтала когда-нибудь доказать им обратное. А пока что ей приходилось довольствоваться в основном простыми наземными заброшками в малоопытных компаниях.
        В общем, Ксюха оставила о себе сугубо положительное впечатление, и впоследствии мы много общались с ней по телефону и в переписках, пока, наконец, я не предложил ей посетить вместе с нами старые больничные подвалы под НИИ Скорой Помощи в Купчино. Разумеется, предварительно обсудив это с Максом и Серёгой. Ксюха с щенячьей радостью согласилась. Мы весело провели тот вечер, проверяя её на диггерские качества. Держалась она молодцом. Не ныла, не жаловалась, не боялась испачкаться. Смело шла первой и даже вскрыла, пусть и небыстро, один из дверных замков.
        Тогда мы стали брать её с собой всё чаще, и каждый раз она буквально светилась от счастья. Было видно, что это наше доверие ей очень дорого.
        Ксюха мне нравилась всё больше и больше, а я всё стеснялся сделать следующий шаг, ограничиваясь лишь дружеским общением, и уже всерьёз беспокоился о том, что так и останусь во френдзоне. Пора. Пора, наконец, что-то делать. Возможно, сегодня я наберусь смелости и скажу ей…
        - Остановите, пожалуйста!
        Я так задумался, что чуть было не проехал нужный перекрёсток. Скрипнули тормозные колодки, маршрутка дёрнулась и встала. Тихо выругавшись на узбекском, водитель нажал на кнопку, и дверь лениво открылась, выпуская меня наружу.
        Глава 3
        Я вышел на пустынный тротуар и заозирался по сторонам. Раздался знакомый свист Макса. Заметив его, я махнул рукой и двинулся навстречу, на противоположный угол перекрёстка. Машин было мало, а людей - и подавно. Последний прохожий только что скрылся в ближайшей подворотне, предоставив улицу в наше с друзьями полное распоряжение.
        Все трое уже дожидались меня под светящейся рекламной вывеской у стоматологической клиники.
        - Ну и у кого это тут третий десяток пошёл? - Издалека начал Макс. Он спрыгнул с перил и тряхнув своей модной чёлкой, протянул мне руку. Я чуть не поперхнулся. Третий десяток.
        - Блин, ну вот зачем ты так сказал? Я в таком ключе об этом ещё не думал.
        - Не, ну а чего? - по-хозяйски продолжил он. - Все мы рано или поздно будем на твоём месте. Лучше скажи, Лёха, когда пенсию оформлять тебе будем?
        - Ты будешь на моём месте через два месяца! Вот себе и оформишь. - усмехнулся я.
        Мы обменялись хлестким рукопожатием.
        - С днюхой, братишка!
        - Спасибо!
        Следующим в очереди стоял Серёга. Он был на голову выше меня и Макса, и раза в два шире. Со своим крепким телосложением, типичной славянской внешностью и доброй улыбкой он вполне мог сыграть какого-нибудь богатыря из русской сказки, если б имел актерский талант. Сегодня, как и всегда, он был одет в спортивный костюм, будто только что пришёл с тренировки. А, впрочем, я бы не удивился, если так оно и было. Он притянул меня за руку к себе и заключил в свои могучие крепкие объятия, похлопав по спине.
        - Лёха, старина, с юбилеем! Счастья, здоровья, как говорится, ну и, самое главное, спорта тебе в жизни побольше!
        - Спасибо, Серый! Ты всё о своём.
        - Когда уже в зал ко мне придешь, а? Всё только обещаешь.
        - Да приду, приду.
        - Займёмся тобой, подкачаем, глядишь - все бабы твои будут.
        Последнюю фразу он произнёс шёпотом, предварительно оглянувшись на Ксюху.
        - Ладно, хорош тебе. - махнул я рукой.
        Серёга погрозил пальцем, как бы не принимая возражений и отошёл в сторону, пропуская ко мне Ксюху.
        - Привет.
        - Привет, Ксюх.
        Казалось, она немного волнуется.
        - В общем… Поздравляю тебя с Днём Рождения. Я очень рада что повстречала тебя. Моя жизнь стала ярче, насыщенней во многом благодаря тебе… Вот. Поэтому, хочу сказать, что очень дорожу нашей, - она на секунду задумалась, - дружбой. Оставайся таким же добрым, искренним, отзывчивым и… ну может чуть менее скромным.
        Как назло, в этот момент, я почувствовал, как к лицу приливает краска. Долбанная тупая скромность.
        Она потянулась ко мне, приобняла и поцеловала в щёку. С трудом преодолев ступор, я успел повернуть голову так, чтобы уголки наших губ слегка соприкоснулись.
        Ну просто Казанова, нечего сказать.
        - Да, и вот, - она достала из своего рюкзака запечатанный конверт и протянула его мне, - держи мой тебе подарок. Только не открывай сейчас. Потом посмотришь.
        - Ого! Ладно, открою потом. Спасибо, Ксюх, очень приятно!
        Вот это интрига! Я убрал конверт во внутренний карман куртки, под молнию, хотя мои пальцы так и чесались вскрыть его прямо сейчас.
        - А теперь вытяни руку и закрой глаза. - Макс закопошился в своём рюкзаке.
        - Да вы прикалываетесь?
        - Давай-давай, закрывай.
        Я цокнул языком и сделал, как он просил. И почувствовал, как что-то с тяжёленькой холодной рукояткой легло в мою ладонь.
        - Это, короче, от нас с Серёгой. Настоящий канадец, как ты хотел. А то, со своим перемотанным изолентой, начинаешь нас всерьёз беспокоить. Да открой ты уже глаза, блин!
        Я не спешил их открывать, потому что как-то совсем растрогался в этот момент. Просил же их ничего не дарить, ну что за… Ладно, пришлось посмотреть. Это был тактический фонарь Armytek Predator. Тот, о котором я действительно мечтал, светодиодный, с дальностью света более четырёхсот метров и аккумулятором, способным держать заряд аж до восемнадцати часов!
        - Это что, тактический фонарь? - вылетела из меня тупая фраза.
        - Ну типа того.
        - Да вы сдурели, парни! Ну зачем?
        - Затем, что твой уже дохлый совсем. Да и к тому же по акции… Ой! - Макс артистично прикрыл рот рукой, будто ляпнул лишнего.
        - Спасибо! Но… правда, не стоило.
        Я ещё раз крепко обнял каждого.
        - А теперь общий подарок от всех нас! - Макс полез в задний карман.
        - Что? Не, не, не… - начал было я. Мне было уже совсем неловко.
        - Тихо! Юбилей всё-таки.
        И Макс торжественно вручил мне какую-то пластиковую карточку.
        - Что это?
        - Сертификат на квест.
        - Квест? Серьёзно?
        - Ага. У них там есть какой-то прикольный, про метро. Как раз по твоей части. Говорят, даже с настоящим вагоном внутри, прикинь?
        - Да ладно! Круто! - Я стоял и какое-то время рассматривал цветную матовую карточку, так как было уже тяжело подбирать слова. Но всё же я подобрал нужные.
        - Слушайте, так, может, мы все вместе и сходим на него?
        - Ну конечно сходим! Не всё же тебе одному! - он хлопнул меня по плечу и расхохотался. Захохотал и я. И Ксюха с Серёгой. Это был какой-то волшебный миг, который, мне точно запомнится надолго. Я обвёл их всех взглядом и произнёс:
        - Спасибо, ребят! Вы - лучшее, что со мной случалось!
        И чтобы не довести момент до трогательных слёз, сменил тему:
        - Так что у нас за объект сегодня?
        Серёга кивнул куда-то в сторону и сказал:
        - Идём. По дороге расскажем.
        Близилась полночь. Прохладную тишину нарушал лишь шелест ветвей над головой, приглушённый шум проезжающих вдалеке машин и наши голоса. Уличные фонари здесь по какой-то причине не работали, и дорога тускло освещалась лишь тёплым уютным светом из квартир стареньких, типичных для центра города жилых построек. В одном, особенно тёмном, месте тротуар сужался из-за высокого забора, огораживающего громоздкий заброшенный дом. Дом смотрел на нас пустыми чёрными глазницами окон верхних этажей, в то время как нижние были надёжно законопачены ржавыми железными листами. Я остановился и припал к щели между двумя заборными секциями. Выполненное в стиле модерн здание отличалось высоким первым этажом, по центру которого располагались в ряд четыре полукруглые арки, разделённые узкими колоннами. Арки были наглухо заложены бетонными блоками. Интересненько.
        - Мы сюда, что ли?!
        - Нет, Лёх, идём. Скоро уже.
        Жаль, - подумал я про себя, нехотя отрываясь от забора.
        Из их рассказа следовало, что Ксюха узнала про этот объект от своих старших братьев, случайно подслушав их разговор на кухне. Им, в свою очередь, слил наводку некий Владимир Тимофеевич, очень уважаемый человек, который ерунду подкидывать точно не станет. Речь шла вроде как о простом подвале, но с каким-то там секретом. В чём секрет - Ксюха так и не поняла. Скорее всего, бункер или схрон какой-нибудь. Но братья были очень взволнованы и готовились пробраться сюда на следующей неделе, после того как Олег уладит важные дела на работе. Ксюхе удалось запомнить адрес, номер парадной, и ещё некоторые детали.
        Появилась пусть и не совсем честная, но долгожданная возможность утереть старшим братьям носы, побывав там раньше них, а заодно и мне сделать приятный сюрприз ко дню рождения. Серёга с Максом эту её идею поддержали, и даже сходили на разведку: отыскали дом и точку входа в подвал. Так что, мы шли подготовленные, но неизвестно куда. Получалось, что сюрприз, по сути, был не только для меня, но и вообще для всех. Хм, забавно.
        Обогнув заброшенное здание, мы свернули во двор. Внезапно боковым зрением я заметил какое-то шевеление в кустах справа, из которых тут же выскочила тень и пронеслась прямо перед нами. Кошка. Чёрная. Ксюха аж подпрыгнула:
        - Мамочки!
        - Ну етить твою! - Серёга остановился и трижды сплюнул через плечо. - Может обойдём, а?
        - Да брось ты! - сказал я и смело пошёл вперёд, немного рисуясь перед Ксюхой.
        Во дворе было ещё темнее, чем на улице, и я чуть не споткнулся о бортик песочницы, когда мы проходили через детскую площадку. Лишь в нескольких окнах слева от нас горел слабый свет. Обойдя переполненные мусорные баки и исписанную небрежным граффити трансформаторную будку, мы подошли к неприметной трёхэтажке в две парадных.
        - Наша вон та, вторая. - махнул в сторону дальней от нас двери Серёга.
        Я окинул взглядом дом. Грязные, а местами - разбитые тёмные окна и рассохшиеся рамы, а также усыпанные прошлогодней листвой подъездные дорожки говорили о том, что дом давно уже не жилой. Мы подошли к дальней парадной двери, которую защищал старенький кодовый замок с металлическими кнопками. Типичная для девяностых годов бесполезная хрень. Глаза уже немного привыкли к темноте, и я пригляделся к кнопкам. Некоторые из них были чуть более потёртыми.
        - Два, четыре, семь. - подсказал Серёга в тот момент, когда я уже и так нажимал эти цифры. Раздался щелчок.
        - Обижаешь. - ответил я, открывая дверь.
        Убедившись, что во дворе, кроме нас, ни души, мы проскользнули внутрь и включили фонарики.
        Глава 4
        Пахн?ло засохшей кошачьей мочой и горькими окурками. Стараясь дышать ртом, я посветил на лестничный пролёт и сразу же обратил внимание на отсутствие входа в подвал.
        - Не понял. А где подвальная дверь? Нам точно сюда?
        - Точно, точно. Сейчас удивишься. - Загадочно улыбнулся Макс.
        Он поднялся на площадку первого этажа и дёрнул за ручку обитой дерматином двери квартиры без номера. Дверь со скрипом распахнулась.
        - Мы вскрыли замок ещё позавчера. Пришлось повозиться, кстати. - пояснил он, - Прошу!
        Макс был у нас спецом по замкам, всегда носил с собой набор отмычек. И если ему пришлось повозиться - значит замок был действительно непростой. А это как-то не очень вязалось с обычной, на первый взгляд, дверью старого дома. В голове опять заиграли слова из всё той же песни: "Забиты окна, и мрак стоит извечно в нём…"
        Мы зашли внутрь и оказались в узкой прихожей. Запах кошатины сменился на запах старых обоев, бабушкиного шкафа и клопов. Квартира была хоть и ветхой, но вполне обычной. Никакого намёка на вход в подвал. Решив всё же воздержаться пока от вопросов, я молча последовал вперёд за Ксюхой и Серёгой в одну из комнат. Опять ничего. Старый уродливый комод, такое же кресло и письменный стол. Меня начали терзать сомнения и ожидание подвоха. Уж не в этой ли комнатёнке мне предстоит отметить юбилей.
        - А ну-ка, шаг назад, Лёха! - Серый наклонился и взялся за край ковра, на котором я стоял. Дождавшись, пока я сойду, он резко дёрнул его, обнажив квадратный люк прямо по центру пола.
        - Ну? Как тебе?! - спросила Ксюха.
        - Неожиданно! - искренне ответил я и заметил в её взгляде гордость за то, что удалось-таки меня удивить. Я улыбнулся и похвально покивал головой. Серёга потянул крышку люка за складную скобу и откинул её на пол.
        - Дальше мы не ходили. Оставили тебе возможность полезть туда первым.
        В тёмный проём, словно в погреб, вела деревянная лесенка. Я присел на край стола, подбирая слова.
        - Просто нет слов, ребят. Я, конечно же, сочту это за честь, но прежде, - я снял рюкзак и достал из него бутылочку ещё холодного вискаря, - предлагаю по стаканчику!
        Возникла неловкая пауза.
        Вообще, у нас было заведено правило: никакого алкоголя до и во время вылазок, из соображений безопасности. Но это касалось охраняемых и сложных объектов по понятным причинам, а сегодняшний подвал, наверное, можно не считать таковым. По крайней мере, на мой взгляд. Тем более - праздник, как-никак.
        - А я уж думал, не предложишь! - оживился и подошёл ко мне Макс - Что это у нас тут? Вискарь?
        - Ага!
        Ксюха и Серёга улыбались, а значит, - всё было нормально. Я расставил в ряд пластиковые стаканчики и наполнил их «Джеймсоном». Ксюхе отдельно разбавил Колой в соотношении примерно один к двум и достал шоколад.
        - А с чего ты взял, что мне нужна кола? - спросила меня в лоб Ксюха.
        Я оторопел и завис, уставившись на неё с приоткрытым ртом. А действительно, с чего?
        - Да я шучу, расслабься, - она звонко хихикнула. - всё правильно. Прям позаботился, молодец какой! - она взяла стаканчик и отломила себе дольку шоколада, одарив меня кокетливой улыбкой.
        - Тост! - Серёга поднял свой «бокал». - За Лёху…
        Он вдруг замолчал, а мы какое-то время стояли и ждали, когда он продолжит, но продолжения не последовало. Весь тост только что был сказан.
        - Типа, краткость - сестра таланта, да, Серый? - вскинул бровь Макс.
        Серёга лишь повёл плечами. - Ну, за Лёху, так за Лёху! Вздрогнем!
        Мы чокнулись и выпили. Алкоголь обжигающим теплом растёкся по желудку.
        - Ух, хорошо! - поморщившись, сказал Макс и потянулся за шоколадом.
        - Ага! - согласился я. В мозг приятно шибануло хмелем. Сразу захотелось о чём-то поговорить.
        - Серёг, смотри, а стол - прям такой же, как в твоей каморке был, когда мы с тобой познакомились.
        - Ну… да, похож.
        - Ксюх, а ты не слышала эту историю, кстати?
        - Нет. Расскажите!
        - Короче, мы с Максом полезли как-то на мясокомбинат. Было нам лет по пятнадцать, да, Макс?
        - Около того.
        - Ну так вот. Комбинат был уже давно заброшенный, толком не охранялся. На всю территорию - один охранник в будке. Мы даже не парились, перемахнули через забор и спокойненько пошли себе к цехам.
        И всё бы ничего, вот только…
        - В тот день этим охранником оказался Серёга! - закончил за меня Макс.
        Ксюха чуть не поперхнулась:
        - Да ладно?!
        - Ну, я не то чтобы работал там, мне лет-то как и им было ещё. - усмехнулся Серёга. - Батя просто попросил подменить на пару часов, куда-то ему отъехать надо было. А тут эти два дрища. Смотрю, идут такие, в край обнаглевшие, в открытую вообще. Ну, думаю, дай-ка разомнусь.
        - Ага. Побежал нам наперерез. Выскочил из-за угла, как чёрт из табакерки, когда Макс только собирался в окно открытое пролезть. Ну мы тут же драпанули от него, благо бегаем быстро.
        - Как нам казалось. - Макс поднял вверх указательный палец.
        - Да. В общем, Серёга догнал нас в два счёта, схватил за шкирки, как щенят обосанных, и повёл в свою будку.
        Мы заржали, вспоминая те события, а Ксюха обалдело качала головой.
        - Так всё и было. - закивал Серый. - Привёл их, значит, усадил. А они давай откупаться от меня. Причём, какими-то копейками.
        - Да мы не готовы к такому повороту были, у нас на кармане - рублей триста, на шаверму и пиво после ходки. Последние ему предлагали, а он ни в какую. Робокоп, блин. Ну, думаем, всё, сейчас в отдел сдаст.
        - Да жалко мне их стало, вижу - пацаны-то нормальные вроде. - Он похлопал Макса по спине. - А вот то, чем они занимаются - меня как-то заинтересовало. Я их начал расспрашивать, как и чего, где ещё бывали, как пробирались, детали, в общем.
        - Вот-вот! Нас это больше всего удивило. Денег не берёт, ментам не звонит, стоит и вопросами странными сыплет. Подумали, может он того… - я покрутил пальцем у виска. - Короче, в отдел Серый нас тогда не сдал, а отпустил в обмен знаешь на что, Ксюх?
        - На что? - она заинтриговано вскинула брови.
        - На то, чтобы мы его на следующую ходку с собой взяли.
        - Серьёзно? - Ксюха посмотрела на засмущавшегося Серёгу. - Блин, мальчики, это так мило. Давайте выпьем за вас! Вы такие клёвые!
        Я налил всем ещё по стаканчику и убрал бутылку в рюкзак. Пока, пожалуй, хватит. Остальное - на обратном пути. Мы выпили и стали собираться. Всем уже не терпелось спуститься. Я на правах именинника полез первым и очутился в узком подвальном коридоре. Воздух здесь был сырой, но тёплый, пахло водопроводными трубами.
        Я помог спуститься Ксюхе, следом пошёл Макс, последним слез Серёга, прикрыв за собой крышку люка.
        Я осмотрелся. На кирпичных стенах и трубах обильно конденсировалась влага, а на бетонном полу местами виднелись небольшие лужицы. Подвал как подвал.
        - Ну чего встали? - нетерпеливо буркнул Макс, и мы двинулись вперёд. Эхо звонко понесло наши шлёпающие шаги вдаль, в тягучую загадочную темноту. Я попытался представить братьев Иконниковых здесь, в этом подвальном коридоре, и не смог. Как-то пока недостаточно круто для них. Оставалось надеяться, что лучшее ждёт нас впереди.
        Вскоре перед нами возник Т-образный «перекрёсток» - ещё один коридор шёл перпендикулярно нашему. Тут уже надо было думать, куда идти.
        - Смотрите, все трубы уходят направо. - заметил я.
        - И? - нахмурился Серёга.
        Я и сам не знал, к чему сказал это, но предчувствие толкало меня сейчас пойти налево. Проход без труб почему-то показался мне интереснее.
        - Давайте туда, там нет труб.
        - Очень логично. Молодец, Лёх! - саркастически похвалил меня Макс, бросив на меня сочувствующий взгляд, но спорить не стал.
        Я собрался спросить у Ксюхи, захватила ли она мелок, но увидел, что она уже выводит им белую стрелку на стене, указывая направление к лесенке. Умничка. Из-за отсутствия труб в проходе стало свободнее, и мы шли уже не в ряд, а по двое. По пути нам то и дело попадались небольшие ответвления, заканчивающиеся тупиками или наглухо заваренными дверными проёмами. Мы пробрались уже достаточно далеко, и давно вышли за границы дома, когда проход вывел нас в небольшое захламлённое помещение. Пол здесь был весь завален строительным мусором: прогнившими досками, битым кирпичом и обрезками труб. Вдоль боковых стен валялись чугунные вентили, лопаты и кирки, вёдра с засохшим цементом, а в углах образовались целые завалы из деревянных ящиков и жестяных бочек, кажется, из-под солидола.
        - По жопе бы надавать тому, кто устроил здесь этот бардак! - возмутилась Ксюха.
        Действительно, впечатление было такое, будто какой-то псих специально и с большим усердием это всё раскидал.
        - Аккуратнее, смотрите под ноги! - сказал я и, стараясь не наступать на мусор, медленно направился к дальней от нас стене. Из темноты навстречу мне выплыл чёрный прямоугольник железной двери. Я жестом подозвал парней, и мы начали внимательно её осматривать, в то время как Ксюха морщила нос в сторонке. Ей здесь определенно не нравилось. Похоже, это было совсем не то, чего она ожидала от своих братьев.
        - Простите, ребят, завела вас чёрт знает куда, сама не понимаю. Может, мы что-то напутали? Может, нам надо было там, вначале, свернуть направо или…
        - Нет, Ксюх, ничего мы не напутали. Смотри. - я указал пальцем на чёрный прямоугольник с кнопками на стене рядом с дверью, - Это кодовая панель, видишь?
        Ксюха безразлично кивнула. Я вздохнул, думая, как бы попроще объяснить.
        - Не кодовый замок, как на той парадной, а современная кодовая панель, Ксюх. Что это означает?
        - Ничего. - она пожала плечами.
        - Нет, это означает, что её установили здесь намного позже того дня, когда кто-то навёл тут этот бардак. И вот ещё что! Кодовые панели так просто не ставят. Зачем они в подвале?
        Ксюха заметно оживилась.
        А Макс добавил:
        - И дверь добротная, тяжёлая, не такая старая, какой должна быть. Я вам так скажу, Дамы и Господа… То, за чем мы сюда пришли, - он потыкал пальцем в металл, - находится за этой дверью!
        - Что бы это ни было. - согласно кивнул Серёга.
        Глаза у Ксюхи сразу заблестели.
        - Так мы можем её открыть?!
        Я посмотрел на Макса. Тот лишь развёл руками и покачал головой.
        - Ксюш, я тебя очень прошу, скажи, что ты знаешь код. Пожалуйста.
        Она молча уставилась на меня, хлопая ресницами.
        - Код, какие-то цифры… Может, они что-то называли? Постарайся вспомнить.
        - Кажется, да, какие-то ещё цифры Олег записывал под диктовку этого Владимира Тимофеевича.
        - Вот, отлично! Какие?
        - Ох! - Ксюха зажмурилась, отчаянно пытаясь вспомнить.
        - Четвёрка там была вроде… Девятка…
        - Та-ак!
        - Хотя нет, насчёт девятки не уверена… Может, шесть…
        Наконец, она сдалась и виновато опустила голову. - Нет, не вспомню. Хоть убейте.
        Я с сожалением вздохнул.
        - Ладно, ничего. Ты и так большая молодец!
        - Да уж…
        Она грустно улыбнулась.
        - М-да, фигово… - выдохнул в потолок Макс. В помещении повисло неловкое молчание. Было очень досадно, и возвращаться совсем не хотелось. Макс ещё раз решил осмотреть кнопки под разными углами в надежде разглядеть хоть какие-то следы потёртостей, но тщетно - они были изготовлены из прочного пластика с шероховатой поверхностью. Ничего там не разглядишь.
        Он отошёл в сторону и плюхнулся на один из ящиков у стены. Раздался треск невыдержавшей древесины, затем грохот и стон Макса:
        - Да твою же…
        Я посветил на завал и увидел его торчащие вверх ноги.
        - Макс! - мы бросились его доставать. - Ты как?
        - Не знаю! Блин, быстрее!
        - Это всё чёрная кошка, - заворчал Серёга, откидывая ящики в сторону, - надо было обойти, говорил же.
        - Ой, не смеши. - прокряхтел я, поднимая Макса за руку. - Ну не повезло нам в этот раз, значит повезёт в дру…
        И вдруг замер, глядя на выпавший из стены кирпич. Оставленная им выемка находилась прямо над полом, в том месте, где только что стоял один из сдвинутых Серёгой ящиков. В двух метрах от двери.
        Все посмотрели в направлении моего взгляда, и, наверное, подумали о том же, о чём и я.
        - Вот ты глазастый чёрт! - восторженно выкрикнул Макс.
        Серёга наклонился над выемкой:
        - Лёх, подай-ка лопату вон там.
        Я тут же метнулся за одной из валяющихся лопат.
        - А, нет! Лучше кирку!
        Точно, кирку! Она как раз лежала под ногами. Ухватившись обеими руками за черенок, я с трудом вытащил её из-под наваленных сверху досок.
        Приняв инструмент, Серёга размахнулся и что есть силы ударил по ближайшим к выемке кирпичам. Стена гулко содрогнулась, с потолка посыпалась пыль и штукатурка.
        Кирпич треснул на двое, и со следующего удара обвалился. Получалось! Кладка в этом месте была сложена халтурно. Нам очень повезло. Однако, кирпичный слой оказался двойным, и пришлось изрядно попотеть, по очереди сменяя друг друга, прежде чем над полом образовалась дыра.
        Запыхавшийся Макс припал к ней, светя внутрь фонарём.
        - Нормально! Пролезем. Все, кроме Серёги.
        - Почему это кроме меня? Узко, что ли?
        Макс поднялся, отряхивая ладони.
        - Не. Там написано, что особо суеверным вход воспрещён.
        - Что? Да иди ты… - махнул на него Серёга.
        - Сам иди.
        Они оба засмеялись.
        Право лезть первым опять выпало мне. Пришлось, правда, снять рюкзак, чтобы не застрять. Выбравшись, я помог вылезти остальным. Серёга сразу же развернулся и подтянул к дыре с обратной стороны ящик, а с этой - прикрыл проём лежащим рядом на полу куском фанеры. Это была ещё одна из его суеверных традиций - прикрывать за собой вход. Тут я ничего не имел против.
        Мы поспешили осмотреться, и лучи наших фонарей забегали по стенам и потолку.
        - Какие-нибудь мысли? - спустя минуту спросила Ксюха.
        - На проходную похоже. - с удивлением заключил я, когда впереди блеснула нержавейкой калитка старенького турникета-вертушки.
        Глава 5
        Помещение, в которое мы попали, было продолговатым и более высоким, чем предыдущее. Потолок был когда-то побелен меловой штукатуркой, как и верхняя часть стен, в то время как нижняя когда-то была выкрашена в голубой цвет. Помещение было сквозным - за турникетом виднелся проход в открытый коридор. Ребята двинулись вперёд, к постовой будке с окошком, над которым едва различалась трафаретная надпись "ПРИ ВХОДЕ И ВЫХОДЕ ПРЕДЪЯВИ УДОСТОВЕРЕНИЕ", а моё внимание привлекла обратная сторона фанеры, которой Серёга прикрыл наш лаз. Судя по всему, это был упавший со стены стенд, на котором сохранились обрывки информационного плаката. Я присел на корточки и наклонил голову, пытаясь разобрать написанное тёмно-красным шрифтом: "МЕХАНИК СЦБ! НЕ ВСКРЫВАЙ АППАРАТ ЭЛЕКТРИЧЕСКОЙ ЦЕНТРАЛИЗАЦИИ ДО ОФОРМЛЕНИЯ ЗАПИСИ В "ЖУРНАЛЕ ОСМОТРА СЦБ" И ПРИСТУПАЙ К…". Далее плакат обрывался.
        СЦБ… СЦБ… Что-то знакомое. Я напряг извилины, копаясь в архивах памяти.
        - Лёш! - окликнула меня Ксюха. - Мы тут клад нашли!
        Я мигом поднялся на ноги и повернулся, но в последний момент зацепился взглядом за ещё одну надпись. Кем-то коряво выцарапанная на пожухлой голубой краске стены она гласила: "ЭТО МЕСТО - КРАЙ ЧУДЕС. ЗАШЁЛ СЮДА - И ВМИГ ИСЧЕЗ". Чушь какая-то. Я сплюнул на пол и поспешил к друзьям.
        - Что за клад?
        - Самый настоящий! - Серёга потряс в руке небольшим холщовым мешочком. Внутри что-то звякало.
        - Да вы гоните. - не поверил я.
        Серый хмыкнул и высыпал мне в подставленную ладонь пригоршню монет. Не может быть!
        Затаив дыхание, я пригляделся к содержимому, и с досадой вздохнул. Это оказались позеленевшие от времени пятикопеечные советские монеты, не представляющие ценности.
        Перед глазами ослепительно вспыхнула вспышка, а через секунду Макс уже гоготал над получившимися снимком:
        - Аххах, ну у тебя и рожа тут, Лёха! Что за кислые щи? Ой, блин, не могу! Зацените, сейчас в чат скину!
        Серый с Ксюхой интуитивно потянулись за телефонами.
        - Чёрт, связи нет. - Макс поднял голову, зачем-то оглядывая потолок. - Ладно, потом.
        - У меня тоже не ловит. - нахмурились Ксюха.
        - Хм, и у меня. Странно. - добавил Серёга.
        - Пойдёмте уже, а? - обратился я ко всем. Не очень мне хотелось наблюдать очередную свою стрёмную фотку в нашем чате. Макс умеет меня подлавливать.
        Ребята послушно убрали телефоны, и мы проследовали дальше, в коридор, по очереди провернув скрипучую вертушку.
        - В будку заглядывали? - повернулся я на ходу к Серёге.
        - Да, ничего интересного. - махнул рукой он.
        Мешок с монетами мы оставили под турникетом. Так себе клад. Но вообще, странно, как он тут оказался. Кто так носил деньги? Не средневековье же…
        Коридорчик вильнул влево и вывел нас на небольшую площадку с уходящей вниз узкой металлической лестницей с погнутыми перилами. Подвал под подвалом?
        - Ну что, кто первый? - Макс посветил вниз, в мрачного вида пролёт. - Лёх?
        - Да что всё время я-то?!
        - Не понял. Поджилки, что ли, затряслись? - он слегка толкнул меня локтем в бок, закудахтал, и помахал согнутыми руками, изображая трусливую курицу.
        - Ничего у меня не затряслось. - ответил я, закатывая глаза. Макс был навеселе, «включил» тролля. Мне было нисколько не обидно. Напротив, эти его тупые шуточки сейчас отвлекали от давящей темноты и неизвестности. Настала очередь Ксюхи.
        - Мадам, только после Вас, - он склонился перед ней в реверансе, - Прошу.
        - Дурак. - с улыбкой сказала Ксюха.
        - Дай пройти-то уже, - Серёга легонько отпихнул его в сторону и начал спускаться. - тоже мне, Д’Артаньян.
        Макс хихикнул и пошёл следом. За ним - Ксюха. Я - последним. Настроение начало подниматься.
        Спустившись на два пролёта вниз, мы оказались в уже более просторном помещении. Изрядно облупившиеся стены здесь были выкрашены в тот же голубой цвет, что и наверху, а кафельный пол выложен угрюмой жёлто-коричневой шахматной плиткой. По углам и периметру стояли железные шкафы и стеллажи. В шкафах висело несколько засаленных рабочих курток и касок. На полках стопками лежали железные диски, похожие на блины для штанги. На каждом белой краской был подписан вес: 19.5 кг, 8.3 кг… Становилось всё загадочнее. Я никак не мог понять где мы.
        - Для качалки место так себе, да, Серёг? - отсекал я вслух версии.
        - Угу! - подтвердил он очевидное.
        Повсюду на полу валялись обрезанные провода. Как если бы кто-то собирался вынести их отсюда, чтобы сдать в лом, но так и не успел. Мне вдруг в голову пришла очевидная мысль.
        - Макс!
        - Ау!
        - А почём сейчас алюминий?
        - Не знаю… Рублей по сто, может. Ты тоже об этом подумал?
        - Ну!
        Я попытался прикинуть, сколько тут. Килограмм пятьсот - семьсот, может больше. В голове включился калькулятор.
        Пока я воодушевлённо делал несложные подсчёты, луч моего фонарика выхватил из темноты что-то громоздкое.
        - Ого! - подошёл Макс и подсветил мне. Наши лучи скользили по огромным двигателям, стоящим на массивных станинах и редукторам, за которыми тянулись дальше вглубь ещё какие-то конструкции и механизмы.
        - Как-то не по-подвальному совсем. - Макс с интересом разглядывал шильду на движке.
        - Производство какое-то было, походу. - предположил Серёга.
        Ну да, похоже на цех. Я, правда, никогда не слышал о подземных заводах, но… Почему нет? Это же Советский Союз, там всё могло быть. Я задумался. А вдруг это секретное производство? Меня охватило волнение. И оно не было неприятным. Отнюдь.
        Неизвестность интриговала и погружала меня в предвкушение чего-то захватывающего и, возможно, по-настоящему стоящего.
        - Ну что, трусишка, ещё не хочешь сбежать отсюда? - шепнула мне на ухо Ксюха. Я повернулся. Её глаза игриво блестели. От этого тёплого шёпота по моей шее пробежала щекотливая дрожь.
        - И оставить всё это кому-то другому? Прикалываешься?
        - А ты у нас, оказывается, жадина?
        - Э-э-э… - растерялся я. - Ну, если только в данном, конкретном случае.
        - Ну, тогда вперёд, жадина-говядина, - она взяла меня под руку, - не тормози.
        Я улыбнулся, и мы зашагали к агрегатам впереди. Окружающая темнота оказала мне небольшую услугу, скрыв от Ксюхи моё покрасневшее лицо. Никаких больше дверей и выходов из этого цеха не было. Но между двумя соседними двигателями мы заметили узкий проход, уходящий под сильным наклоном далеко вниз. Проход был снабжён ступеньками. По лицу Макса я понял, что тот вновь собирается включить тролля. И чтобы не дать ему это сделать, я смело шагнул первым. Остальные последовали за мной.
        По обеим сторонам прохода вниз тянулись конвейеры, закрытые от случайного касания стальной сеткой. Мозг трещал от вопросов. Сколько же здесь металлолома! Я шёл и прикидывал, а калькулятор в голове выдавал какие-то невероятные цифры. Наверное, схожие чувства испытывает копатель, нашедший тайный вход в гробницу, полную сокровищ. А я ведь никогда не был алчным. Но почему же тогда так кружат голову эти мысли. Так, Лёха, спокойно. Просто отложи их ненадолго, это никуда не денется. Сначала выясним, что там впереди. Я сделал глубокий вдох и постарался сосредоточиться на окружающем меня оборудовании. Ленты конвейеров были оснащены многочисленными роликами, которые когда-то давно катились по вон тем железным направляющим. Затхлый приторный запах смазки, которую тут явно не жалели, становился всё более густым и тяжёлым. Я натянул ворот свитера на нос. Мы спускались уже достаточно долго, а конца конвейеров всё ещё не было видно. Ноги начинали поднывать.
        Внезапно я почувствовал, как идущий за мной Макс вдруг остановился:
        - Парни! А ведь это никакое не производство… И не конвейеры.
        Мы обернулись, озадаченно глядя на него. Слова, которые Макс произнёс следом, ввели меня в жёсткий ступор, заставив напрочь забыть о металлоломе:
        - Это эскалаторный туннель! Мы под эскалаторами!
        Сначала мне показалось, что фраза, которую произнёс Макс, состояла из набора случайных слов. О чём он вообще? Какие ещё эскалаторы? На старом-то производстве. Я уже было открыл рот, чтобы спросить, как он себя чувствует, но вдруг заметил, как в свет от Серёгиного фонаря попал небольшой кусок ребристой поверхности под верхним конвейером, за сеткой, и невольно сфокусировался на нём. Это показалось чем-то до боли знакомым. Ребристый коричневый прямоугольник с белой полоской по краю. Где же, где же я это уже видел? Всё моё предыдущее представление об окружающем нас пространстве начало с хрустом трескаться и разбилось на мелкие осколки в тот момент, когда я распознал в этом прямоугольнике перевёрнутую ступень эскалатора метро.
        В глазах поплыло. Мне пришлось схватиться за перила, чтобы не упасть. Пазл в голове начал стремительно складываться, одно за другим всё становилось на свои места. Какой же я дурак… Как сразу не догадался! Подземный завод, ага. Ну ты, Лёша, дал. Всё же так очевидно! Верхний машинный зал. Двигатели, приводящие в движение эскалаторную ленту. Наклонный служебный спуск эскалаторного туннеля… Ну конечно! Конечно!!! Я шлёпнул себя по лбу. СЦБ - это же система устройств для безопасности движения поездов! Чёрт, мешок с пятаками - размен для турникетов! Тут же нашлось и оправдание взволнованности Ксюхиных братьев. Ну ещё бы! Я усмехнулся.
        Ксюха смотрела на меня с выражением восторженного нетерпения в глазах. Она уже и сама, наверное, догадалась, но будто ждала какого-то подтверждения от меня. Серёга, судя по сдвинутым бровям, пока ещё не догонял, но был "в процессе", а Макс, растянувшись в улыбке, подмигнул мне, мол, да, дружище, да-а-а. Ещё раз сопоставив в голове факты и кивнув самому себе, я глубоко втянул спёртый подземный воздух в лёгкие и еле сдерживая эмоции прошептал:
        "Мы… на ЛЕНИНГРАДСКОЙ!"
        - А-а-а-а-а-а! - Ксюха с визгом кинулась мне на шею, чуть не сбив с ног. Растерявшись, я неловко, словно девственник на выпускном балу, приобнял её в ответ, едва касаясь руками талии, и даже сквозь куртку почувствовал, как учащённо бьётся её сердце. Макс, глядя на меня, усмехнулся и покачал головой. Серый удивлённо хлопал глазами, переводя взгляд с Макса на меня:
        - Не понял.
        - Чего ты не понял? Про станцию, заброшенную слышал?
        - Ну, слышал…
        Мы, улыбаясь, молчали, давая ему шанс додумать самому.
        - В смысле? Ленинградская? Та… Та самая Ленинградская? - сделал пальцем круговое движение над головой. - Это она?!
        Мы дружно закивали.
        Его глаза медленно округлились. Серый расцвёл в своей коронной, по-детски искренней улыбке, схватил Макса в охапку, приподнял и сдавил в объятии так, что я услышал хруст позвонков. Если бы в этот момент я имел хоть малейшее представление о том, что мне предстоит пережить в ближайшие часы, то не раздумывая дал такого стрекача наверх, прочь из этого места, чем дальше - тем лучше. И мечтал бы я уже не о станции, как сейчас, а о том, как, наоборот, стереть её к чертям из памяти и вообще никогда о ней не знать!
        Если бы… Если бы…
        Но пока что, мы, словно дети, обнимались и прыгали на ступенях, всё ещё не веря своим глазам.
        Глава 6
        Для любого диггера оказаться в таком месте - счастье! Это как покорить вершину Эвереста или сорвать джек-пот. Закрытая при загадочных обстоятельствах станция метро, проникнуть на которую за почти пятьдесят лет не удалось никому! Никому! Уму непостижимо. Сколько же о ней сложено легенд. А каких только версий я не наслушался, вплоть до мистических. Но все они - лишь догадки и домыслы, тогда как настоящая причина строго засекречена и окутана тайным мраком. Возможно, и стоило бы побояться или хотя бы хорошенько всё обдумать и обстоятельно взвесить все «за» и «против», но нетерпение, жажда новых ощущений, которые, словно запах сочного десерта, уже начали разогревать мой аппетит, подкреплённые моим уверенным скептицизмом ко всякой мистической ерунде, толкали сейчас меня только вперёд. А точнее - вниз. Тело покрылось приятными мурашками, заставив меня вздрогнуть. Макс, высвободившись, наконец, из Серегиных объятий, предложил свой план:
        - Там дальше, внизу - нижний машинный зал. Предлагаю спуститься до конца и посмотреть. Могу, конечно, ошибаться, но оттуда, по идее, должен быть какой-то выход наверх к эскалаторам. Для работяг. - Он задумался на секунду, - Не, ну не стали бы они постоянно подниматься пешком по этим ступеням? Бред же? Должен быть там выход. Что думаете?
        Мы с Серёгой согласно закивали с умным видом, мне эта мысль нравилась, она звучала вполне логично. Макс переключил режим своего фонарика с рассеянного короткого на узкий дальний и направил луч вниз. Мне показалось, что я увидел бетонный пол нижней площадки.
        - Не так уж далеко, - продолжил он, - так что, если ножки ещё ни у кого не устали, то давайте двигать.
        Ноги, если честно, всё ещё поднывали, но ни о какой усталости и речи не могло быть. Новость о том, что мы - на заброшенной станции, дала мне такой заряд сил, что я готов был спуститься, подняться и снова спуститься даже бегом.
        Наверху, в машинном зале, что-то грохнуло. Мы резко обернулись. Это было настолько же громко, насколько и неожиданно.
        - Выключите свет. - шёпотом сказал Макс. Не спрашивая, зачем, мы поочерёдно щёлкнули фонариками. Непроглядная тьма тут же окутала нас, будто кто-то небрежно швырнул в лицо кусок плотной чёрной ткани. Я почувствовал, как вспотел затылок. И мне стало совсем не по себе оттого, что Макс своим "Выключите свет" придал этому грохоту какую-то одушевленную причастность, якобы не что-то грохнуло, а кто-то чем-то грохнул. Но кто? Я начал судорожно вспоминать обстановку машинного зала, пытаясь предположить, что вообще, в принципе, могло издать такой звук. Дверца одного из металлических шкафов? Навряд ли. Мы их, насколько я помню, не трогали. Каски, провода… не то. Железный блин! Серёга брал один, точно. Ещё покачал его в руке и положил обратно на край стеллажа. Может, это он упал на пол? Похоже. Очень похоже. Да и к тому же никого, кроме нас, здесь попросту быть не может. Я успокоился и включил фонарик.
        - Э, Лёх! - начал было Серый.
        - Да хорош тебе. Это блин железный на пол упал. Ты его на самый край положил, вот он и свалился. Хватит нагонять панику.
        И тут мы услышали шаги. Кто-то спускался по металлической лестнице в машинный зал. Причём не один.
        - Вот чёрт! - выругался Макс. Прежде чем вырубить фонарь, я успел заметить сбоку от себя проём между секциями оградительной сетки.
        - Сюда! Быстро! - шёпотом скомандовал я, подталкивая вперёд Ксюху.
        Кое-как согнувшись, мы еле протиснулись в пространство между верхним и нижним рядом эскалаторных ступеней. Пространство было слишком уж низким, поэтому пришлось лечь. К счастью, ничего не скрипнуло. Мы замерли, вслушиваясь. Шаги уже достигли угрюмого кафельного пола. Краем глаза я заметил отблески света. Фонари. Плохо. Очень плохо. Наконец донеслись голоса:
        - Да нет тут никого, я тебе говорю.
        - Погоди, надо проверить. Потом дерьма не оберёшься, Толя, сам знаешь.
        - Ладно, хрен с тобой. Давай только по-быстрому. Не нравится мне тут.
        Голоса принадлежали мужчинам старше сорока. Шаги приближались, свет становился ярче. Мы ещё сильнее вжались друг в друга, пытаясь держаться подальше от сетки. Лежать было совсем неудобно, в живот и ноги упирались уголки поперечных перекладин. Шаги замерли перед ступеньками наклонного хода. Лучи медленно поползли по сеткам.
        - Эй! Есть кто живой?! - крикнул в наш проход голос. В тишине это прогремело как гром, эхом унося вопрос дальше, вниз. - Выходи! Найду - хуже будет!
        Прозвучало достаточно грозно, со всей серьёзностью. Говорящий явно не смахивал на шутника. Ксюха сжала мою руку до боли, впиваясь ногтями в кожу. Я стиснул зубы, боясь что-либо сказать.
        - Сань, говорю тебе, это чёртовы крысы. Вон, дерьмо их повсюду.
        И тут меня осенило! Сигнализация! Где-то на входе сработал датчик, когда мы проникли внутрь. А эти двое - либо из охраны, либо из полиции, либо… Либо откуда-то посерьёзнее. Нельзя чтобы нас обнаружили. Никак нельзя. Пойманных в метро диггеров, по слухам, треплет ФСБ. Там каталажкой не отделаешься. Там мало совсем не покажется. Вот же влипли!
        Внезапно что-то щекотнуло мою правую лодыжку. Нога рефлекторно содрогнулась. И тут же щеконтнуло опять, чуть выше. Что-то мягкое коснулось кожи. Странно. Ксюха лежала слева от меня. Парни - спереди. Они не могли… Я напрягся и аккуратно повернул голову, как раз в тот момент, когда крыса взобралась на мою ногу, продолжая ее обнюхивать. Твою же мать! Твою же мать!
        Не то, чтобы я их когда-то боялся, ведь эти твари - наши постоянные спутники почти во всех вылазках, и особенно - в подземных. Раздражает их внезапное появление, вечно выскочит откуда-нибудь из-под ног неожиданно, а ты дёргаешься. Ну и, само собой, их отвратный вид. Крысы вызывают у меня, скорее, отвращение и брезгливость, чем страх. Сейчас я чувствовал её цепкие холодные лапки, чувствовал касания её шершавого голого хвоста. Мне очень хотелось вскочить и стряхнуть её с себя, но приходилось терпеть. Валите уже, мужики, валите, пожалуйста! Нет здесь никого! Чего вы ждёте?
        Словно прочитав мои мысли, Толя произнёс:
        - Ну что, всё? Идём, Сань, нехорошо мне здесь как-то.
        - Тихо. Вон там, кажется, шевельнулось что-то. Жди тут.
        Саня начал медленно спускаться, светя на сетку как раз рядом с нами. Ну всё, хана. Я не знал, что делать и почти забыл о крысе. А та, в свою очередь, почти добралась по ноге до кроссовки, но в последний момент сменила свои крысячьи планы и двинулась в обратную сторону, видимо, учуяв запах еды из моего рюкзака. Идея, которая мне пришла в следующую секунду была полным безумием. И я никогда бы этого не повторил, но страх быть замеченным Саней не оставил мне выбора. Я посмотрел на Ксюху и левой ладонью осторожно накрыл её рот. Она широко раскрыла глаза, недоумевая, но я медленно моргнул, давая ей понять, что так надо. Так было надо, чтоб она не вскрикнула от неожиданности. Ксюха медленно кивнула. Саня продолжал спуск и был уже почти совсем рядом, когда крыса добралась до моего бедра. Я занес над ней правую руку. Давай, Лёх, ты сможешь! Другого шанса не будет… Резко схватив эту тварь то ли за загривок, то ли за спину, я оторвал её от бедра. Ксюха дёрнулась, но не издала ни звука. Крыса, явно не ожидая от меня такой наглости, истошно завизжала и стала изворачиваться, пытаясь либо высвободиться, либо
дотянуться до меня зубами. Не став ждать, когда у неё это получится, я отбросил её в сторону проёма, через который мы только что пролезли сюда. Ударившись о стойку, она вновь взвизгнула, перевернулась и помчалась на вверх, по ступенькам, на свет фонаря. Только сейчас я увидел ее отчётливо. Жирная, оказалась, гадина. И уродливая, пятнистая. От вида её длиннющего розового хвоста мне захотелось блевануть.
        - Фу ты, етить! - Саня отскочил на ступеньку вверх и громко топнул ногой.
        Крыса тут же изменила траекторию и юркнула в щель под сеткой на противоположной от нас стороне.
        - Ну, что я говорил! - донёсся Толин голос. - Убедился?
        Саня продолжал стоять на месте, никак не реагируя. Я смог разглядеть его крепко сложенную фигуру, облачённую в тёмную форму спецназовца.
        Чёрная кираса, тяжёлый шлем с поднятым забралом, антенна рации над плечом. Такие же чёрные берцы и наколенники, ремни и расстёгнутая пустая кобура. В левой руке он держал фонарь, всё ещё направленный в нашу сторону, в то время как его правая рука сжимала ствол. Я вдруг понял, что совсем не дышу, боясь нарушить тишину. Секунды тянулись и казались вечностью. Сейчас, Сань, сейчас… Подожди ещё немного, я вдохну, и ты сможешь разрядить в меня хоть всю свою обойму.
        - Ладно, уходим. - буркнул он, наконец, напарнику, развернулся и неспешно пошёл наверх.
        Зашипела помехами рация:
        "Машинный зал - чисто."
        Я медленно, насколько мог, начал всасывать в лёгкие воздух.
        Спустя несколько минут где-то далеко захлопнулась железная чёрная дверь с тем же грохотом, с которым не так давно открылась. А мы всё так же продолжали, скрючившись, лежать в полной темноте, раздумывая над тем, какими ещё исходами могла закончиться для нас эта ситуация.
        - Всё, Лёха, вылезай! Ноги затекли, не могу больше. - простонал Макс.
        Я и сам уже не чувствовал ни рук, ни ног, включил фонарик, и еле-еле, с трудом вытащил своё тело в проход. Кровь, наконец, зациркулировала по венам. Я помог выбраться Ксюхе и остальным.
        - Фухх, вот это пронесло, так пронесло! Я уже мысленно простился с родными. И с вами, кстати. Вы видели ствол? - спросил Макс.
        - Ага. Я сначала подумал, что мне показалось. - ответил Серёга, разминая колени. - Это чё, он палить бы стал?
        - Да хрен его знает! - Макс схватился обеими руками за голову. - Жесть какая-то.
        Ксюха прислонилась спиной к стойке и задрожала.
        - Ты как? - побеспокоился я.
        Не поднимая головы, она тихо промямлила:
        - Нормально.
        Было видно, что не нормально. Да и с чего бы. В такую передрягу чуть не попали. Спецназ! Охренеть можно. Меня самого всего колотило, чего уж тут говорить.
        - Пацаны, чё делать-то? - Макс не находил места. - Вернуться наверх?
        Серый замотал головой:
        - Не. Сейчас не вариант.
        Мы вопросительно посмотрели на него.
        - Они могут быть всё ещё там, снаружи. Могут подождать, на случай если вдруг кто всё-таки вылезет.
        - Ты уверен? - спросила Ксюха.
        Серый пожал плечами:
        - Я бы на их месте подождал. Тут, походу, Объект, представляющий Государственную Тайну.
        Чёрт, об этом я не подумал. А ведь действительно… Гостайна. Масштаб возможных последствий тут же резко раздвинулся в своих границах. Серый тем временем продолжил:
        - А если их там и нет, то сейчас опять включена сигнализация. Попадём под датчик стопудово. Даже к лазу подойти не успеем, схватят.
        Он был абсолютно прав. Схватят, как пить дать.
        - И ждёт нас тогда, увы, не воспитательная беседа. - подытожил я.
        Ксюха посветила фонарём вниз, на площадку:
        - Может, побыть внизу будет безопаснее?
        Возникла небольшая пауза, после которой я согласился:
        - В любом случае соваться наверх в ближайшие час-два смысла нет.
        Макс кивнул:
        - А что теряем? Раз уж мы здесь, давайте сделаем то, за чем пришли - осмотрим тут всё.
        Возражений не последовало, мы продолжили спуск и уже через пару минут достигли площадки. Пройдя мимо огромных звёздочек, вокруг которых оборачивалась эскалаторная лента, мы попали в нижний машинный зал.
        Он мало чем отличался от того, что был наверху, но был явно поменьше, и здесь было не так сыро - пол был практически сухим.
        На потолке мы увидели закрытый двустворчатый люк с двумя короткими выступами по краям и куском срезанной лестницы. Такой же кусок торчал из пола, а сама лестница валялась чуть дальше у стены, порезанная на несколько частей.
        - Чтоб никто больше не выбрался… - пробурчал под нос Серёга.
        Если мои предположения были верны, то этот люк должен был выходить на площадку у нижнего схода с эскалаторов.
        - Смотрите, тут ещё одна! - Ксюха светила на проём в стене слева от нас. Подойдя, мы увидели узкий лестничный пролёт, ведущий наверх. Эта лестница была цела. Не раздумывая, мы поднялись по ней и уткнулись в дверь. В, конечно же, запертую. Вероятно, дверь вела туда же, куда выходил и люк внизу - к сходу с эскалаторов.
        - Дайте, я! - сказал Макс, доставая из рюкзака свой набор отмычек. Мы посторонились, пропуская его вперёд и подсветили замочную скважину. Макс присел, рассматривая её.
        - Ах вы ж гады! - в сердцах выпалил кому-то он после короткого осмотра. - Ключ с той стороны оставили и повернули на пол-оборота!
        - И чего теперь? - спросил я.
        - А ничего! Не вытолкнуть, не провернуть!
        - В каком смысле? Ну что-то же можно сделать?
        - Да ничего ты не сделаешь! - обречённо сказал он, и, словно в подтверждение, с силой ударил в дверь плечом. Та даже не дёрнулась.
        Я вдруг почувствовал себя ребёнком, у которого отобрали конфету. Стало невыносимо грустно и почти до слёз обидно. Вот же оно, вот, за стенкой.
        Так близко, что оставалось буквально руку протянуть, и на тебе! Как же так? Неужто… Нет, я решительно не собирался сдаваться. Должен быть какой-то выход! Думай!
        Ксюха тем временем взяла одну из отмычек и решила всё же попытаться зацепить и провернуть ключ. Парни погрузились в свои мысли, безучастно глядя на её безуспешные попытки.
        Наконец, одна идея всё-таки пришла в мою голову. Идея была так себе, но я всё же обратился к парням:
        - Идём-ка вниз! Можно кое-что попробовать.
        Парни переглянулись и, не задавая лишних вопросов, последовали за мной. Вернувшись в нижний зал, я посветил на двустворчатый потолочный люк. К счастью - на нём не было никаких висячих замков. Механизм закрытия представлял собой поворотную задвижку в виде сложенной рукоятки-кольца. На вид - ничего сложного. Главная проблема - отсутствие лестницы. Я почесал затылок и повернулся к Серёге:
        - Сможешь поднять меня? Попробую дотянуться до поручня. Если удастся открыть люк, я выберусь и открою вам ту дверь наверху.
        Ксюха закатила глаза, явно разочаровавшись в моей идее, а Макс вообще отвернулся и стал осматривать помещение. Да мне и самому сейчас это показалось глупым, но всё же я хотел попытаться.
        Серёга смерил меня хмурым взглядом, оценивая мой рост, затем посмотрел на люк и выдал вердикт:
        - Не дотянешься.
        Он смерил таким же взглядом Макса и добавил:
        - Он - тем более.
        - Тогда я оттолкнусь от тебя и постараюсь допрыгнуть.
        Серый лишь фыркнул. Однако, немного погодя, махнул рукой:
        - Ладно, давай попробуем. Попытка не пытка. Макс, ты страхуй тогда.
        Он присел на корточки, Макс подал мне руку, и со второй попытки я сумел встать на Серёгины плечи. Придерживая меня за ноги, Серёга медленно поднялся. Пошатывало. Раскинув руки в стороны для сохранения баланса, я понял, что мне придётся очень постараться, чтобы хотя бы просто разогнуться, не говоря уже о прыжке. Усилием воли я заставил себя успокоиться и полностью довериться друзьям. Сразу стало полегче. Серёга держал меня достаточно крепко, Макс стоял впереди, готовый меня поймать. Конечно же, он меня не удержит, и упади я - мы точно вместе завалимся, но, скорее всего, обойдётся без травм. Пошатываясь, я вытянулся в полный рост и поднял руку. Серёга был прав. Я не дотягивался. До поручня мне не хватало около полуметра. Серый крикнул:
        - Ну что, готов? На счёт три!
        Я не был готов и ответил:
        - Давай!
        - Раз… - он слегка присел и вновь встал, задавая амплитуду. - Два…
        Я вдруг пошатнулся вбок, и собрался было остановить его, но не успел.
        - Три! - Он с силой подкинул меня вверх.
        Не рассчитав момент, я сделал хватательное движение левой рукой чуть раньше, чем было нужно, и лишь коснулся поручня кончиками пальцев. Но тут же подстраховался правой, вцепившись в него намертво.
        - Молодец! - услышал я восторженный возглас Ксюхи.
        - Хорош! - похвалил Серёга.
        - Чувак, это просто улётное видео! - крикнул Макс.
        - Что??? Какое видео?
        - Улётное! Говорю же!
        - Ты, вместо того, чтобы ловить, снимал меня что ли?! Макс, ты серьёзно?
        - Да расслабься, чувак, я просто верил в тебя!
        - Лёш, он до сих пор снимает. Максим, прекрати, вдруг сорвётся! Максим!
        Я поверить не мог. Вот вроде люблю его, как друга, но эти его приколы… Ладно, пусть это останется на его совести.
        Я схватился за поручень обеими руками и с помощью ног раскачался в сторону выпирающего из потолка обрезка лестницы. Он представлял собой хороший выступ, и я смог зацепиться за него ногой. Отлично, зафиксировался. Рукоятка-кольцо теперь была над моим животом, я схватился за неё свободной рукой, отогнул на себя и повернул против часовой. С натугой сдвинул плоскую планку замка, вытягивая из паза ригель. Не совсем как по маслу, туговато, но задвижка поддалась. Видать, хорошо смазано, как, впрочем, и всё остальное здесь. Осталось дело за малым - толкнуть дверцу наверх. Я упёрся в неё ладонью и надавил. Дверца приподнялась на пару сантиметров, но из-за моего неудобного положения мне не хватало сил откинуть её целиком. Вот дерьмо.
        - Лёх, попробуй ногой. - подсказал снизу Серёга.
        Точно! Я вновь взялся обеими руками за поручень, упёрся свободной ногой в люк, собрался и что есть силы толкнул чёртову створку. Дверца с грохотом откинулась наружу. Да ладно! Получилось!
        - Старик, ты просто красава! - зааплодировал мне Макс. - Вылезти сможешь?
        Вопрос был риторическим. Ну ещё бы я не смог! После таких испытаний это был сущий пустяк. Усмехнувшись, я поочерёдно схватился руками за выступы открывшегося проёма и подтянулся. Затем закинул ноги и, оттолкнувшись, сел на пол. Готово!
        - Хорош, Лёха! Молоток! - крикнул Серый, - Ладно, мы идём наверх, открывай!
        - Ага!
        Я с нетерпением достал и включил фонарик. И тут же чуть не выронил его в проём от увиденного! Мы не ошиблись! Чёрт, мы не ошиблись! Это была она! Я сидел на полу у схода с эскалаторов заброшенной станции метро и смотрел на уходящие далеко вверх ступени, под которыми мы только что спускались. Ступени, как и все остальные части эскалаторов были покрыты слоем пыли и обвалившейся штукатурки. Множество ржаво-зеленоватых потёков и трещин на своде придавало ему сходство с пещерой. Фигурные плафоны светильников выглядели целыми, за исключением одного, самого нижнего в правом ряду, тот был разбит. В двух шагах от меня стояла будка дежурной. Дверца распахнута настежь, а одна из когда-то прозрачных стенок, представляющая собой лист оргстекла, была треснута посередине. Мои глаза с жадностью пожирали каждую деталь вокруг. Мне не терпелось осмотреть здесь абсолютно всё. Но сначала надо было открыть дверь. Мои друзья уже, должно быть, поднялись. Я встал на ноги и направился к двери с забавной надписью «НАТЯЖНАЯ», в которую как раз деликатно постучали изнутри, поторапливая меня.
        - Иду! - крикнул я.
        Не дойдя до двери несколько шагов, я вдруг ощутил резкую пульсацию в висках. Я остановился и потёр их пальцами, но стало только хуже. Перед глазами, как помехи на старом экране, поплыли белые мушки. Что за фигня! Пульсация быстро нарастала, не на шутку напугав меня, и, достигнув своего предела вдруг сменилась острой давящей болью. Я схватился за голову и, зажмурившись, согнулся пополам. Ощущение было такое, будто череп медленно сдавливало тисками. Боль стала настолько невыносимой, что я упал на спину и, стиснув зубы, замычал. Я слышал, как друзья барабанят в дверь, и как Ксюха выкрикивает моё имя. А потом мой мозг взорвался, и наступила тишина.
        Боль отступила так же внезапно, как и возникла. Какое-то время я просто лежал, зажмурившись, ожидая нового приступа. Тишина сменилась непонятной суетой вокруг и неразборчивым шумом голосов вдалеке.
        Я открыл глаза, и в них тут же ударил яркий свет. Пришлось прикрыть их рукой. Какой ещё свет? Мы же в заброшке. Мимо меня кто-то прошёл. От неожиданности я подскочил и, щурясь, заозирался по сторонам, привыкая к освещению. Вокруг клубилась пыль, из-за которой очертания окружающего интерьера казались расплывчатыми. Наконец мне удалось разглядеть табличку «НАТЯЖНАЯ», значит, я стоял на том же месте, где меня скрутила боль, у схода с эскалаторов. Вот только… Эскалаторы работали.
        Глава 7
        Откуда-то сверху утробным бездушным басом вновь и вновь, как заезженная пластинка, доносилась одна и та же фраза:
        "УВАЖАЕМЫЕ ПАССАЖИРЫ! ПО ТЕХНИЧЕСКИМ ПРИЧИНАМ СТАНЦИЯ ЗАКРЫТА! ДВИЖЕНИЕ ПОЕЗДОВ ПРЕКРАЩЕНО! ВОСПОЛЬЗУЙТЕСЬ НАЗЕМНЫМИ ВИДАМИ ТРАНСПОРТА!"
        Пыль понемногу начала оседать, а я на негнущихся ногах пятился назад от двери, пытаясь понять, откуда здесь освещение, почему эскалаторные ленты движутся, куда делись все эти трещины и потёки, где мои друзья, где Ксюха, пока не упёрся спиной в будку дежурной. Перечень моих вопросов прервал нарастающий издали гул, а за ним - внезапно хлынувший откуда-то снизу поток людей. Я вжался в будку всем телом и втянул голову в плечи. Обезумевшие, напуганные, в давке они протискивались к эскалаторам. Гул становился всё громче, постепенно разделяясь на вопли, крики и ругательства. Мне вдруг очень захотелось поддаться стадному чувству и тоже побежать, но я стоял как вкопанный, не смея пошевелиться, - тело словно парализовало. Оставалось только наблюдать. Бежавшие мимо меня люди были как-то странно одеты. Преобладали серо-коричневые тона. Так никто сейчас не ходит. Мне вдруг вспомнился старый родительский фотоальбом. Очень похоже когда-то давно одевались мои родители и их сверстники. Высокие меховые шапки, колючие шарфы в клеточку, однотипные грубо сшитые пальто и бесформенные куртки, клешёные брюки. Ни одного
человека в джинсах. Внезапно меня сильно толкнули, вдавив в дверцу будки так, что я услышал треск оргстекла за спиной. Налетевший на меня усач в нелепой бобровой шапке, не сбавляя ходу, ошарашенно обернулся.
        - Смотри, куда прёшь! - хотел было выругаться я, но лишь поперхнулся пыльным воздухом. Усач, не останавливаясь, какое-то время оторопело таращился в мою сторону, продолжая расталкивать впереди бегущих. Раздался звук бьющегося стекла, - кто-то разбил плафон светильника на эскалаторе. Творился какой-то хаос. Это не было похоже на культурное общество, это было похоже на обезумевшее стадо, где каждый был готов бежать по головам, где каждый был только сам за себя.
        - Ой, слетели! Очки! Граждане! - я заметил у стены пожилую женщину. - Товарищи! Стойте! - слепо щурясь, она попыталась нагнуться, но поток подхватил её своим течением и спиной вперёд понёс наверх. А женщина продолжала лепетать:
        - Очки… Не раздавите только! Не разда… - крик оборвался на полуслове, заглушённый вновь ожившим динамиком: "УВАЖАЕМЫЕ ПАССАЖИРЫ! СТАНЦИЯ ЗАКРЫТА…"
        Я поднял голову в момент, когда свет от плафонов стал резко тускнеть. На потолке быстро, словно в ускоренной съёмке, расползались ржавые подтёки, штукатурка покрывалась трещинами, съёживалась и тут же отваливалась. Голос диктора становился всё глуше, а люди на моих глазах буквально растворялись в воздухе, и за считаные секунды совсем исчезли. Я зажмурился и упал на колени. И, наконец, услышал друзей:
        - Лёха! Лёша! Ты там цел?! Почему молчишь?! Открой! Лёша!
        Открыв глаза, я увидел подсвеченные моим фонариком старые облупившиеся стены, с потрескавшимся и большей частью обвалившимся кафелем. Пахло сыростью и мокрым мелом. Никакой толпы, никаких динамиков, никакого верхнего света.
        В дверь снова застучали:
        - Лёша!
        Подорвавшись, я метнулся к замку, схватился за торчащий ключ и повернул до упора. Дверь открылась, и, теряя сознание, я упал на вовремя подставленные руки Серёги.
        Глава 8
        Не знаю, сколько времени я пробыл в отключке, но пришёл в себя, когда почувствовал живительную влагу на губах. Ксюха заботливо поднесла бутылку с водой к моему рту. Это было как нельзя кстати, во рту пересохло. Присосавшись к горлышку, как голодный младенец, я огляделся по сторонам и обнаружил, что сижу на полу, прислонившись спиной к холодной стене возле двери, которую открыл. Голова ещё немного кружилась.
        - Лёш, что случилось? - озвучила Ксюха вопрос, который, наверное, интересовал их всех.
        Я не знал, как отвечать на него. Меня самого очень интересовал ответ. Жестом дав понять, что мне нужно ещё немного времени, чтобы прийти в себя, я отвернулся в сторону эскалаторов, щёлкнул большим пальцем и включил свой фонарик. Он осветил нижние ступени и едва различимую надпись "ПРОХОД ВОСПРЕЩЁН" на сомкнутых красных створках. Моя рука непроизвольно дёрнулась, и пятно света повело в сторону, к стене. Там что-то блеснуло. Я подался немного вперёд и пригляделся. И тут же отпрянул! На полу у стены, в пыли и роговой оправе лежали чьи-то треснутые очки.
        Всё ясно, это просто жуткий сон, и мне срочно нужно проснуться! Изо всех сил я начал пытаться это сделать: жмурился до боли в веках, тряс головой, не щадя щипал себя за ноги и за руки, бился затылком об стену. Не могло! Не могло же это быть наяву!
        - Лёш! Ты чего?! - Ксюха обеспокоенно встряхнула меня за плечи.
        - Призраков там вроде нет. - криво ухмыльнулся Макс, вглядываясь в основание эскалатора.
        Так. Судя по их озадаченным лицам, обезумевшую толпу видел и слышал только я. Галлюцинация? Вполне даже возможно. Букет из запахов тут был тот ещё: старое машинное масло, солидол, сырая штукатурка, плесень, да много чего ещё. И сам воздух тут был спёртый, тяжёлый, густой. Затхлый. Вполне могло и приглючить, вполне могло… Я начал успокаиваться. Вполне. Если бы только не чёртовы очки!
        Я посмотрел на пацанов.
        - Дайте руку что ли…
        Макс с Серёгой помогли мне встать. Немного отдышавшись, я рассказал о том, что видел. Они то и дело переглядывались, недоверчиво хмуря брови, и криво ухмылялись, видимо, считая, что я сбрендил. Пока я не указал на очки за Ксюхиной ногой…
        Ксюха отскочила, будто ошпаренная, чуть не сбив меня с ног. Серёга медленно попятился. Макс рефлекторно тоже дёрнулся было назад, но на мгновение замер. Затем тряхнул своей чёлкой, словно пытаясь отбросить сомнения, и нерешительно подошёл к очкам, осторожно коснулся их носком ботинка.
        - Да ну, бредятина какая-то… - заключил он. - Если это розыгрыш, то он тупой какой-то, Лёх.
        - Делать мне больше нечего. - проворчал я с обидой.
        - Слушай, а может, у тебя это… - Серёга повертел ладонью над головой, - чакры вдруг открылись?!
        - Ой, ну вот чё ты ересь несёшь! - Махнул на него Макс. - Чакры, херакры…
        - Да я серьёзно! В передаче про экстрасенсов видел. Там у одного как раз после сильного стресса открылись эти… как его?
        - Способности? - помогла Ксюха.
        - Да! - Серёга воодушевлённо щёлкнул пальцами.
        - Пердобности! - отрезал Макс, вскинув руки. - Заканчивайте уже, а! Ну, переволновался человек, фантазия разыгралась, отключился на минутку. Бывает. Главное, - жив, здоров, на ногах, вон, стоит.
        Макс никогда не любил сложностей, вечно предпочитая ограничиваться простыми объяснениями. Так случилось и в этот раз. Он повернулся ко мне и потряс за плечо, будто ничего необычного не произошло:
        - Ты как, Лёх? Порядок? Идти можешь?
        - Нормально. Могу. - ответил я, наклоняясь за своим рюкзаком на полу. Мне вдруг самому захотелось закрыть эту тему. Ну или хотя бы отложить на время. Вопросы по ней, конечно, оставались, и они меня всерьёз волновали. Но соображалось сейчас плохо. Нужно переключиться, отвлечься и думать о хорошем. О том, куда мы попали, и о том, что ждёт нас там, впереди, за плавно изгибающимся проходом к… По спине пробежала приятная дрожь.
        Отряхнув рюкзак от пыли, я накинул его на плечи и, попытавшись состряпать подобие улыбки, обратился ко всем:
        - Правда, пойдёмте уже.
        - А как же… - начал было Серёга.
        - Попозже, ладно?
        Серый перевёл взгляд на Ксюху. Та пожала плечами:
        - Ну… как скажешь.
        Под ногами зашуршала бетонная крошка и захрустели осколки стекла, а лучи наших фонарей, разрезая тьму, наперегонки бегали по потолочному своду и стенам широкого прохода, по которому мы двигались вперёд, к станции.
        - Ой… Что это? Носилки?! - встревоженно спросила Ксюха, когда один из лучей вдруг выхватил из темноты приставленный к стене грязный продолговатый прямоугольник. Мы невольно остановились.
        - Кажется, да… - ответил я, глядя на торчащие деревянные ручки по краям.
        - Фу! А это что, кровь?! - Ксюха указала пальцем на засохшие бурые пятна в болотного цвета брезенте. Рядом валялись размотанные бинты, покрытые чем-то таким же бурым.
        Мне вдруг стало очень неприятно. Стало не по себе. Макс зачем-то достал телефон и сфоткал увиденное.
        - Максим, блин! - одёрнула его Ксюха за рукав.
        - Чего?
        - Ничего!
        - Пойдёмте-ка дальше, а? - предложил Серёга.
        Никто не стал спорить, и мы поспешили продолжить путь, так и оставив Ксюхин вопрос без ответа.
        От этих засохших пятен захотелось вдруг отмыться, хоть мы их и не касались. На какой-то миг окружающее нас пространство перестало казаться мне таким уж неодушевлённым. Попробовав отвлечься, я сосредоточил внимание на покрытом многолетним слоем пыли бетонном полу. Безуспешно пытаясь обнаружить в нём хоть какие-то следы, я чуть было не врезался во внезапно возникшие передо мной железные прутья. Ух, блин! Чего это я так втопил. Ребята немного отстали. Отступив на пару шагов назад, я поднял фонарь. Весь проём от стены до стены занимала ржавая, когда-то наспех коряво сваренная, решётка. Подошёл Серёга.
        - Ё-маё… И что делать? - он вопросительно посмотрел на меня.
        Я лишь растерянно помотал головой в ответ.
        Макс, чертыхнувшись, схватился обеими руками за прутья и что есть силы потряс. Громовой железный лязг пронёсся по проходу так, что ударило по перепонкам.
        - Ты что творишь?! - я одёрнул его от решётки.
        - Да хотел проверить… - начал оправдываться он.
        - Видно же, что намертво. Зачем… - я махнул рукой и стал внимательнее осматривать преграду, пытаясь за что-то зацепиться.
        Прутья арматуры были хоть и, понятное дело, старыми, но советскими, толстыми, а значит - надёжными. Сделано, как говорится, на века. Промежутки между ними были довольно узкими, даже худенькая Ксюха тут не пролезет. На решётке висело несколько предупредительных оргалитовых табличек, криво примотанных к пруткам ржавой проволокой. Строгими советскими шрифтами надписи угрожающе предостерегали: "СТАНЦИЯ ЗАКРЫТА!", "ПРОХОД ВОСПРЕЩЁН!", "СТОЙ! ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ!".
        - А это что? - Макс светил на две выступающих проушины по центру решётки, стянутых здоровым болтом.
        - Чёрт, это же дверь! - я подошёл ближе. Ну точно, дверь! Прямо по центру. Немудрено, что мы её не сразу заметили, - она едва заметно выделялась лишь каркасом, а по сути - была частью общей решетчатой конструкции. Я попробовал открутить болт руками. Никак.
        - Серый, на, попробуй ты.
        Он всё-таки был самым сильным из нас. Мы с Максом никогда этого и не оспаривали и, слава богу, не проверяли. Серёга, сколько я его знаю, постоянно на спорте: качалки, тренировки, правильное питание, все дела… И я, и Макс, конечно, в силу наших «увлечений» тоже имеем какое-то к спорту отношение, но куда нам до Серёгиного формата. Так, турнички во дворе, побегать, попрыгать, не более. А он вон, качок.
        - Что, Лёшка, каши мало ел? - пошёл в ход его бородатый юмор.
        Серый по-отцовски похлопал меня по плечу, мол, ну ничего, ничего, когда-нибудь и ты сможешь. Мне оставалось только молча закатить глаза. Он ухмыльнулся и взялся за гайку: "Хыть!"
        Я заметил, как на его лбу натужно вздулась и запульсировала вена, как прилила к лицу кровь. Он закряхтел. Попытался другой рукой.
        - Не идёт, зараза! - Серый сделал ещё попытку и, наконец, сдался. - Заржавел, видать, тварюга. Надо чем-то…
        - Тихо! Вы слышите? - подскочила вдруг Ксюха.
        Мы замерли. Прислушались. Я не слышал ровным счётом ничего, кроме завывающего где-то далеко впереди сквозняка. Прислушался ещё.
        - Ксюх, тебе, наверное, послы…
        - Тихо! Вот сейчас опять! Слышите?
        Вот теперь я, кажется, расслышал. Еле различимый вдалеке, какой-то шуршащий звук. Как шарканье по камушкам. Или щебню. Хм… А где в метро щебень? Звук становился чуть громче. Где в метро ще… И вдруг я вспомнил где.
        - Ребят… - произнесла с тревогой Ксюха. И моя догадка шёпотом слетела с её губ:
        - Там кто-то медленно идёт по туннелю… В нашу сторону.
        Мы сбились в кучу. Дрожащими лучами фонариков пытались осветить максимум пространства за решёткой. С потолка свисала очередная треснутая табличка "ДЕРЖИТЕСЬ ПРАВОЙ СТОРОНЫ". Проход заканчивался метра через три после решётки. Пол обрывался там же, видимо, переходя в ступени. А дальше - непроглядный мрак. Дальше - сама станция.
        - Э-э-э-э-э-эй!!! - крикнул в темноту Макс. От неожиданности я вздрогнул. Крик унёсся вперёд, растворяясь в огромном пространстве. Шаги внезапно прекратились. Мы стояли почти в полной тишине, не считая стука наших сердец.
        Звук не повторился. Даже не знаю, сколько прошло времени, пока я перебирал в голове всевозможные варианты того, кто там мог сейчас быть. Ни одной разумной мысли в голову не пришло. Никого там быть не могло. А может это и не шаги вовсе? Из оцепенения нас вывел Серёга, когда прошептал:
        - Зырьте.
        Я повернул голову в направлении его фонарика и увидел какой-то продолговатый предмет на полу за решёткой. Не может быть! Ключ. Это был гаечный ключ. Как он там оказался? А, неважно. Только бы подошёл. Ещё раз взглянув на гайку, я прикинул, что нужен ключ "на тридцать". На это глаз у меня был намётан, - с инструментами работать приходилось. Лёг на пол, попытался дотянуться рукой. Нет, не хватало длины. Около полуметра.
        - Ксюх, у тебя селфи-палка вроде была с собой…
        - Была.
        - Давай её сюда! - я протянул руку не оборачиваясь.
        - Сейчас. - она зашуршала в рюкзаке, - Вот. Держи!
        Я раскрыл до конца телескопическую рукоятку, загнул зажим на девяносто градусов к ней, наподобие тяпки. Потянулся к ключу и с первого раза зацепился за него. Аккуратно подтянул и глянул на маркировку: «28». Перевернул, с другой стороны - тридцаточка. Есть! Серёга выхватил ключ и надавил на гайку. Ничего… Ещё раз надавил всем весом. Медленно, со скрежетом, гайка поддалась.
        - Наверное, тот, кто её последний затягивал, и кинул ключ за решётку. Странно, зачем… - начала рассуждать Ксюха.
        - Как будто торопился человек… - подхватил Макс.
        Гайка, наконец, упала на пол. Серёга осторожно толкнул дверь. Та, трясясь, с заунывным скрипом распахнулась, приглашая нас войти. Помедлив, я шагнул первым, ощущая, как неприятное чувство тревоги пронзает мою кожу миллионом иголок.
        Я столько раз мечтал об этом моменте. Представлял, как это будет, какие чувства испытаю, войдя сюда, смаковал предвкушение, давал волю фантазии, спал и видел Ленинградскую. Временами она заполняла всё моё сознание, как болезнь, становилась наваждением. И я начинал желать этого дня как умалишённый, чтобы, наконец, коснуться чего-то по-настоящему тайного. И вот я здесь, глубоко внизу, пытаюсь совладать со страхом. И ничего другого пока не испытываю. Ну-ка соберись! - сказал я себе мысленно, - давай разберёмся… Ну что-то привиделось. Должно этому быть какое-то логическое объяснение. Фантазия разыгралась, переизбыток эмоций, галлюцинация, в конце концов. А очки… Что очки? Может я заметил их и раньше, не придал значения, а восприятие потом каким-то образом обмануло мозг. Логично? Вполне. Звуки в тоннеле? Да это что угодно могло быть! В таких местах бояться каждого шороха глупо. И уж в особенности тебе, Лёха. Мне даже стало немного стыдно. Ещё и на друзей панику перекинул. Тоже мне, диггер. Я усмехнулся и немного воспрянул духом. У меня почти получилось отогнать дурные мысли и усмирить тревогу, а страх
постепенно сменялся благоговейным трепетом. Мы вышли на станцию. И хором охнули…
        Возникшая перед нами картина завораживала и пугала своим мрачным, таинственным величием. Огромное, уходящее во тьму пространство подземного вестибюля вмиг превратило нас в песчинки. В ничто. Да кто мы вообще такие, чтобы быть здесь? Вот так дерзко взять прийти и нарушить этот вековой покой… Мысли кружили голову. Я жадно хватал каждый кусочек этого момента. Я был счастлив.
        - Невероятно! - Ксюха схватилась за голову. - Неужели мы и вправду здесь!
        Эйфория передалась и остальным. Разинув рты, парни таращились по сторонам, явно пытаясь выжать из своих фонарей максимум. Насколько же это было захватывающе! Да, повсюду валялись обломки и мусор. Потолок и стены покрыты несчётным количеством трещин. Штукатурка вместе с бетоном кусками обвалилась, обнажая местами рыжую, выгнутую, словно рёбра, арматуру. Но вся эта, на мой взгляд, лишь поверхностная заброшенность и ветхость станции наоборот, как раз подчёркивали некогда былое её великолепие.
        Подземный вестибюль был выполнен в классическом советском стиле. Массивные облицованные мрамором арки проходов к платформам, по пять с каждой стороны. Высокий полукруглый свод потолка центрального зала. Грубые, будто топором высеченные барельефы, изображающие героев Ленинграда времён Великой Отечественной войны. Дальняя торцевая стена была украшена огромным смальтовым мозаичным панно уже на революционную тему: крейсер Аврора, штыковые винтовки, знамёна и матросы с пулемётными лентами на груди. А перед стеной, в гордом одиночестве с вытянутой вперёд рукой памятником застыл сам Владимир Ильич. Ну естественно.
        - Это будет просто бомба! - выкрикнул в пустоту Макс, доставая свой телефон и включая режим видеосъёмки. Затем, натянув ворот свитера до самых глаз, он обратился уже к нам:
        - Все прикрываем лица!
        С недавних пор Макс начал вести свой канал про наши похождения в самых разных местах, и такие съёмки уже стали традицией. И нужно сказать, что он неплохо в этом преуспевал. Умел говорить красноречиво и связно, сам делал качественный монтаж. Недостатка в подписчиках не было, людям только дай что-нибудь запрещённое, - откусят руку по локоть. И чем запретнее объект, тем популярнее видео. А у нас такого контента - хоть отбавляй.
        К сожалению, приходилось конспирироваться, чтобы не словить ненужных проблем, - вдруг «прилетит» откуда-нибудь.
        Поэтому мы послушно последовали его примеру.
        Макс поднял телефон так, чтобы все попали в кадр, и съёмка началась:
        - Йоу, бродяги! С вами снова я, Бэд Диггер, и мои верные друзья: Алекс, Мистер Грей и, конечно же, ваша любимая Кассандра!
        Мы с Серым помахали в камеру, Ксюха послала воздушный поцелуй, и Макс мастерским тоном радиоведущего продолжил:
        - Надеюсь, все запаслись попкорном, потому что сейчас будет кое-что по-настоящему сногсшибательное, и я настоятельно рекомендую присесть! Место, которое мы вам сейчас покажем, не просто улётное, и даже не просто эксклюзивное, это…, - Макс перешёл на заговорщицкий шёпот, - настоящая сенсация! Самое запретное из всех запретных мест! Я всё верно говорю, Мистер Грей?
        - Угу. - поддакнул Серёга.
        Итак, вам уже, наверное, не терпится узнать где мы. Что ж, не буду более томить. Давай, Алекс, скажи им!
        Он резко навёл камеру на меня.
        - Э-э-э-э… - растерялся я от неожиданности.
        - Ну же!
        - Мы… в заброшенном метро.
        - Не слышу, где?!
        - На заброшенной станции метро! - громче сказал я.
        - Слыхали?! На заброшенной! Мать его! Станции! Метро!
        Он выдержал паузу, видимо, давая возможность подписчикам осознать сказанное.
        - Да, да! На той самой станции, которая была самым загадочным образом закрыта в конце семидесятых! На той самой станции, которую так тщательно стирали не только со всех карт и схем, но и с НАШЕЙ памяти! На станции, которую так тщательно ПРЯТАЛИ от нас все эти долгие годы, вплоть до сегодняшнего дня…
        Макс настолько вжился в роль, что, пожалуй, походил на предводителя каких-то повстанцев. Разве что пена не выступала у его рта.
        - …Но сегодня ИМЕННО НАМ удалось первым отыскать сюда путь… Дамы и Господа, представляем вашему вниманию станцию метро "Ленинградская"!
        Макс перевернул камеру и, подсвечивая обзор фонарём, начал плавно показывать окружающее нас пространство. Перешагнув через валяющуюся под ступенями треснувшую табличку-указатель с надписью "ВЫХОД В ГОРОД", они с Серёгой направились вглубь вестибюля, а я схватил Ксюху за руку:
        - Идём сюда! - и свернул налево, сквозь проход, к платформе.
        Как-то неуютно я себя чувствовал перед камерой, особенно на фоне Макса, который сегодня был в полном ударе, и поэтому решил не мешать.
        "К ПОЕЗДАМ ДО СТАНЦИИ АКАДЕМИЧЕСКАЯ" - указывала очередная табличка.
        Глава 9
        Платформа выглядела не менее завораживающе. Над путями нависали остовы некогда роскошных люстр, а вдоль колонн, напоминая древние саркофаги, стояли мраморные скамьи. Путевая стена была стандартно облицована пожелтевшим со временем и местами обвалившимся кафелем. Частично откололись плитки и в месте названия станции. Подойдя ближе, я посветил на оставшиеся стальные буквы: «РАДСКАЯ». Где-то внизу, на шпалах, должно быть, валялись остальные, составляющие «ЛЕНИНГ». Можно будет прихватить с собой как сувенир. Ксюха, скуля от восторга, щёлкала всё подряд на телефон.
        - Блин, Ксюх, а сфоткай меня! - попросил я.
        - Давай! Где?
        - Вот тут, на фоне названия.
        Мне показалось, что это будет эпичная фотка. Название неполное, не все поймут, но те, кто в теме, догадаются. И обзавидуются! Ксюха подошла и начала настраивать ракурс. В плане позирования я не особо изобретателен, поэтому тупо поднёс к груди руку с оттопыренным вверх большим пальцем и растянул лыбу до ушей.
        - Чуть назад отступи, - скомандовала она, - так, ещё чуть-чуть.
        И тут я зацепил ногой какой-то обломок, который с грохотом упал с края платформы на рельс.
        Ксюха опустила телефон и укорительно посмотрела на меня. Я повел плечами, мол, не нарочно.
        - Ладно, готов? На счёт три. Раз… Два…
        В этот момент за моей спиной с металлическим звоном на рельсы упало что-то ещё. Тут же моргнула вспышка, щёлкнул звуковой затвор. На фотографии я с идиотской улыбкой стоял на фоне названия станции. В то время как где-то внизу, на путях, сейчас покоилась ещё одна буква. На этот раз «Р»… Что ж, вот теперь точно эпично.
        - У-у-у-у-у-ух-х-х!!! - из пролёта прямо на меня выскочила тень. Я даже оторопеть не успел и, инстинктивно дёрнувшись назад, чуть не свалился с платформы. Тень схватила меня за рукав, удержав на самом краю.
        - Макс, ну ты больной что ли совсем?! - рявкнула Ксюха на тень.
        Я перевёл взгляд на державшего меня Макса. Тот начал было ржать, но спохватился:
        - Всё. Всё. Ладно, согласен, перебор… Извини. Чёрт, это надо будет вырезать. - он еле сдерживал смех, останавливая съёмку. - Ну только не заводись, Лёх, я ж не думал…
        - Ну ты и придурок! - я отпихнул его. - В своём уме? Я же чуть… Не думал он… А если б… - не найдя подходящих слов, я отошёл от края и молча плюхнулся на скамью. Из прохода вышел Серёга:
        - Что тут у вас произо…? О! Адская! - он заметил название на стене, - Ничего себе… Видали? Это как так? Ну-ка, Ксюха, щёлкни меня!
        Тут уже заржали мы с Ксюхой. А Макс с Серёгой в недоумении таращились друг на друга, от чего нам становилось ещё смешнее. Больше в ту ночь никто из нас не смеялся.
        Вдоволь нафоткавшись, мы устроили небольшой привал на одной из скамеек. Пока Серёга разворачивал бутерброды, я отыскал на дне рюкзака пару сникерсов, Макс - яблоки, а Ксюха разлила из термоса в пластиковые стаканчики горячий чай. Только сейчас я понял, насколько сильно проголодался. Всё казалось таким аппетитным, что я в два счёта покончил с бутербродами, обжёг горло чаем и чуть не подавился батончиком. Прокашлявшись, яблоко уже грыз спокойнее.
        - Чёрт, связь не ловит. - пожаловался Макс, водя телефоном по сторонам.
        - А может тебе ещё и бесплатный вай-фай? - усмехнулся Серый.
        - Да блин, пока на кураже, было бы круто прямой эфир зарядить… Эх, ладно, потом выложу. Чую, разорвёт интернет, просто на куски, вот увидите.
        В этом не сомневаться и не приходилось. С таким-то материалом…
        - Разорвёт, разорвёт. - потрепал его по макушке Серый.
        - Ну всё, отстань. - отмахнулся от него, словно недовольный подросток от отца, Макс.
        Сиделось хорошо, но пора было думать, как выбираться отсюда. Я достал из кармана сложенную вчетверо потрёпанную карту центра города.
        - Серёг, посвети, а?
        Мы склонились над мятой глянцевой бумагой, исчирканной моими подготовительными пометками к одной из наших давних ходок на завод "Красный Треугольник".
        - Итак. Мы встретились вот здесь. - я ткнул грязным пальцем на перекрёсток. - и двинулись вниз по улице, а потом где-то свернули во двор…
        - Вот тот дом! - Макс указал на маленький серый прямоугольник.
        - Похоже.
        - Не похоже, а точно.
        - Ладно, ладно. - Я присмотрелся к карте и попытался представить направление подвального хода.
        - Мы пошли сюда и потом свернули налево, в проход без труб.
        Ксюха кивнула.
        - Значит, верхний вестибюль должен быть где-то тут. - Мой палец упёрся в большой прямоугольник. - Да ну, нафиг!
        Я был в очередном шоке.
        - Что такое?
        - Помните тот заброшенный большой дом с забором?
        - Ну!
        - Это и был наземный вестибюль! - я вспомнил заложенные арочные проёмы на первом этаже.
        - Ты… серьёзно? Уверен? - Макс засомневался.
        - Абсолютно! - меня едва не трясло от волнения. - Мы всё искали следы от отдельно стоящего вестибюля, а ведь есть станции, у которых он встроен в здание! Как "Канал Грибоедова" или «Маяковская». - Я усмехнулся, не переставая удивляться новым открытиям. - И… его просто наглухо замуровали и скрыли за высоким забором.
        - С ума сойти… - Серёга закачал головой.
        - Ох-ре-неть! - Макс уставился на большой прямоугольник.
        - Выходит, что "Ленинградская» располагалась между станциями "Технологический Институт" и "Балтийская"? - успела прикинуть Ксюха.
        Я ещё раз взглянул на карту.
        - Выходит, так!
        - Осталось понять, какая из них ближе.
        - Вот Техноложка. - я провёл пальцем вверх и вправо по карте.
        На бумаге до неё было сантиметров десять.
        - Так, а где же Балтийская? - пытался я вспомнить схему метро.
        - Лёш, её тут нет, обрезана. - сказала Ксюха. - Вот здесь она где-то. - её палец коснулся моего бедра в паре сантиметров от края карты.
        - Смотри, вот написано «кзал»… Видишь? Скорее всего, это Балтийский Вокзал! - предположила Ксюха.
        Я пригляделся.
        - Точно! А стало быть, и Балтийская!
        Было очевидно, что она находилась ближе, чем Техноложка.
        - Ну что, получается, на "Балты"? - подытожила Ксюха.
        Я еле сдержался от того, чтобы не расцеловать её. Вместо этого лишь кивнул:
        - Ага.
        Мы начали собирать рюкзаки. Если рассуждать логически, то после закрытия станции, должен был быть прорыт обходной туннель, по которому сейчас курсировали поезда. Нам оставалось надеяться… Хотя нет, я был даже уверен в том, что старый и новый туннели где-то дальше соединены. И если мы двинемся в сторону Балтийской, то рано или поздно выйдем на действующий перегон. А там уже дело за малым!
        Воодушевлённый блестящим планом, я убрал карту в карман, отряхнул руки и собрался встать, как вдруг с соседней скамьи отчётливо раздался строгий женский голос:
        - Здесь никого нет! Ты что, не видишь?!
        По коже ударило морозной волной снизу-вверх. Мы резко обернулись, направив фонари на звук. Скамья была пуста…
        - Но она была тут, мама! Правда! - со всхлипом раздался в ответ ещё один голос. Детский.
        - Кто?!
        - Де… Девочка… странная… Некрасивая.
        - Сейчас же прекрати мне врать!
        Воздух над скамьёй слегка колыхался, словно тень от костра. Ни на скамье, ни под ней никого не было, но я готов был поклясться, что голоса раздавались именно оттуда!
        - Я… Я не вру! Мишка у… упал на рельсы, я выронил его… случайно! А она там была, внизу! Схватила его и у… убежала.
        - Куда?!
        - Туда, в те-темноту-у-у…
        Последовал стук невидимых каблуков в сторону края платформы. Мы, не сговариваясь, повернули наши фонари направо вслед за звуком.
        - Дети не бегают по туннелям, Стёпа!
        - А вот и бегают! Я сам видел!
        - Значит так! - рявкнул женский голос. - Я слышать ничего не хочу! Больше никаких игрушек до тех пор, пока не научишься говорить правду! Ты меня понял?!
        - Ну маам!
        - Всё, я сказала!
        Голоса оборвались также резко, как и возникли. Продолжая вглядываться в скамейку, я чувствовал, как шевелятся на затылке мои волосы и как земля уходит из-под моих ног.
        - Это чё, мать вашу, за хрень только что была? - дрогнувшим голосом нарушил тишину Макс, указывая недоеденным яблоком в сторону скамьи.
        Мы испуганно переглянулись, не зная, что и думать. Коллективный глюк? Ну это уже перебор.
        - Есть здесь кто? - осторожно обратился Серёга в пустоту.
        Ответом ему была гробовая тишина.
        - Мамочки… - еле слышно залепетала Ксюха. - Что происходит?… Это была мама с ребёнком, Лёш…
        Она подняла на меня глаза, полные смятения. Я с трудом кивнул. Её губы задрожали, а голос стал ещё тише:
        - Невидимая… Лёш… Это как?
        Я не знал, как. И никто не знал, как. Никак! Такого просто не бывает, вот и всё.
        - Давайте-ка валить отсюда… - повернулся к нам Серёга.
        И это, пожалуй, была самая здравая мысль за сегодня. Нужно выбираться, и как можно скорее. Я развернул Ксюху и взял под локоть. Макс отбросил в проход недоеденное яблоко и первым направился в конец платформы к черной, как омут, арке туннеля. Вот свинья, подумал я и молча двинулся следом. Мы успели сделать лишь несколько шагов, когда услышали чавкающие звуки из прохода позади… Кто-то доедал брошенный Максом огрызок.
        - Это чё за дела, не понял? - хрипло просипел Макс и чуть не упал на подкосившихся ногах. Ксюха вцепилась в мою руку и прижалась всем телом. Я растерянно посмотрел на Серёгу. На его лице озадаченность внезапно сменилась злобой.
        - Я сейчас кому-то уши надеру! - выпалил он и, подняв фонарь, вдруг рванул назад к проходу.
        - Серёг! - Мы кинулись за ним.
        Проход был пуст. Наши лучи отчаянно рыскали по полу, по углам. Никаких следов, не считая наших. Но не было и огрызка.
        Он же не мог просто взять и испариться! Или… кто-то издевается над нами? Держась кучкой, мы прошли в центральный зал, чтобы посмотреть там.
        И в этот момент в висках вновь запульсировало. Прямо как тогда, у схода с эскалаторов. Перед глазами проплыла белая мушка, вторая… Я моргнул, чтобы согнать их. Нет, пожалуйста, не надо… Кто-то вновь зажал мою голову в тисках: "Ну что, парень, готов?" - и начал медленно закручивать их.
        Ксюха выронила фонарь.
        - Ребят… Подождите. У меня что-то… Ай! - Она схватилась за голову. - А-ай!
        - Ксюх, аккуратнее, - Макс наклонился за фонарём, - не хватало ещё остаться без… Ох, чёрт! - он повалился на бок, сжимая ладонями виски.
        Следом, также схватившись за голову, со стоном сквозь зубы согнулся пополам Серёга.
        Пульсация достигала своего апогея. Вот. Сейчас. Я опустился на колени и зажмурился приготовившись. В следующую секунду резкая боль ледяной стрелой вонзилась в мозг.
        Глава 10
        Я открыл глаза и чуть не ослеп от яркого света. Меня повело в сторону. Уперевшись рукой о холодный пол, проморгался. Боль отступила. Я судорожно выдохнул. Серёга с Ксюхой лениво, как после наркоза, поднимались с пола. Макс уже сидел, глядя по сторонам широко распахнутыми глазами. Судя по их лицам, можно было не спрашивать, видят ли они то же, что я. Теперь мы все были здесь. В прошлом. Да, именно в прошлом. Этот напрашивающийся ещё изначально вывод был хоть и не совсем объяснимым, но единственно логичным. Каким-то образом в определённый момент я увидел своими глазами события, произошедшие в этом месте много лет назад, когда станция ещё действовала. Этому видению предшествовали некоторые симптомы: пульсация в висках, нарушение зрения, затем резкая головная боль. Оставалось загадкой - было ли это только видением или же физическим перемещением во времени. Непонятным оставалось также и то, почему это тогда произошло только со мной, ну и, собственно, в чём сама природа аномалии.
        Я нутром чуял, что бегущая толпа, которую я видел там, выше, напрямую связана с той таинственной причиной, по которой в срочном порядке Ленинградскую закрыли. Поэтому сейчас, в отличие от первого раза, во мне возобладало любопытство, и я не хотел упустить ни одной детали.
        - Вставайте, - поторопил я ребят, - не бойтесь.
        Сказал и понял, как абсурдно это звучит.
        Мы стояли в торце центрального зала. Над нами с вытянутой рукой стоял, как ни в чём не бывало, довольный Владимир Ильич. Станция была светлой, чистой и оживлённой. Никаких обломков, мусора и прочих следов заброшенности. Табличка "ВЫХОД В ГОРОД" висела на своём обычном месте, под потолком, над ступенями у прохода к эскалаторам. Чуть дальше, в скором времени, проем наспех заварят стальной решёткой, и кто-то накрепко закрутит гайкой дверные скобы.
        Всюду сновали люди в немного нелепых одеждах. Как у моих родителей на тех старых фотках. За исключением одежды это была такая будничная, повседневная картина, которую я за свою жизнь, наверное, наблюдал миллион раз.
        - Мы что… в прошлом? - усмехнулся Макс с каким-то несвойственным ему фальцетом.
        - В прошлом, - ответил я.
        - Но это невозможно.
        - Невозможно.
        Макс издал истеричный смешок.
        Ксюха завертела головой по сторонам, как затравленная собачка. Испуг в широко распахнутых глазах быстро сменялся страхом. Её нижняя губа задрожала.
        - Боже мой! - выпалила она. - Это ведь не по-настоящему?! Это ведь не по-настоящему!! О, Господи, что происходит?!
        Я перевёл взгляд на Серёгу. Тот был суров, хмурился. Был явно где-то глубоко в своих мыслях, видимо, переваривал произошедшее. То ли пытался принять действительность, то ли просто ещё не смог понять, где очутился.
        - Слушайте, - начал я, - у меня есть кое-какие мысли насчёт всего этого, но прежде…
        - Вот же сволочи, а! - раздался сухой хриплый голос справа от нас. Мы обернулись.
        В ближайшем проходе, сложив ноги по-турецки, сидел у стены бомж. Рядом, на полу, лежала картонная коробка без крышки, для подаяний. В одной руке он держал табличку, судя по всему, как раз из той крышки и вырезанную. "ПОМОГИТЕ РАДИ…". Кого ради - было не разглядеть. Обращался он, к счастью, не к нам, а смотрел на вторую свою руку, в которой что-то сжимал. Бомж недовольно качал головой:
        - Что ж за поганый народ пошёл, чего только не кинут! Сволочи… Ей-богу, сволочи… - он поднёс ко рту руку с зажатым в кулаке огрызком яблока и начал жевать его… с громким чавканьем.
        - Так. Пойдём отсюда! - Макс подскочил, сгрёб нас с Ксюхой в охапку и нетерпеливо подтолкнул в противоположную от бомжа сторону, к проходу с указателем "К ПОЕЗДАМ ДО СТАНЦИИ ДАЧНОЕ". Мы и не противились. Чавканье будто сотней маленьких иголок пронзало кожу, вызывая похожее на Дежавю ощущение, от чего тело покрывалось мурашками.
        Уже подходя к платформе, я чуть не столкнулся с высоким мужчиной, успев увернуться в последний момент. Мужчина прошёл мимо как ни в чём не бывало, поправляя на ходу бобровую шапку, будто и вовсе не заметил нас. Я, не отрывая глаз, смотрел ему вслед, пока тот не скрылся за поворотом, чувствуя, как что-то важное ускользает от моего внимания. Бобровая шапка, вот что! Это же… тот самый усач!
        Ощущение надвигающейся опасности сдавило мой желудок своими холодными липкими пальцами.
        - Идём, Лёх. Чего встал?! - поторопил меня Макс.
        - Стойте! - сказал я, сам ещё не понимая почему, - Не ходите дальше. Нельзя!
        - Что ещё? - Ему явно не хотелось оставаться в поле зрения бомжа. К которому в этот самый момент подходила, доставая монеты из кошелька, женщина. Женщина в очках. Тех самых…
        - Слушайте! Вон та женщина, видите? - я тараторил быстрее, чем думал, - Это её очки там, у эскалатора. Это её я тогда видел! И того мужика усатого! В шапке… Ну? Понимаете?!
        Они покачали головами. Чёрт, как же сложно что-то объяснять, когда ты в панике.
        - Сейчас. Прямо сейчас здесь что-то произойдёт! Что-то заставит всех этих людей толпой ломануться наверх! И это случится раньше, чем тот мужик дойдёт до…
        В этот момент в дальнем краю платформы раздались громкие возгласы.
        - Эскалатора. - закончил я и осторожно выглянул из-за угла.
        - Назад! Все назад! - кто-то отчаянно замахал руками, призывая людей отойти от края платформы.
        Народ засуетился. Сидевшие на скамьях повскакивали с мест, но уходить не спешили. Все завороженно, вытянув шеи, смотрели в туннель, освещаемый светом фар подходящего поезда. Я поймал себя на том, что и сам стою уже на цыпочках, пытаясь разглядеть, что там в туннеле не так. А не так дела обстояли с фарами. Стремительно приближаясь, они каким-то странным образом были смещены в сторону одной из стен туннеля. И, как мне показалось, одна фара находилась выше другой. По рельсам хлыстом прокатился свистящий металлический звук. Ещё раз. И ещё. И сменился на раздирающий барабанные перепонки скрежет. Люди попятились к проходам. Сначала немного растерянно, не спеша. До момента, пока не раздался первый истошный женский крик. И тогда, словно с цепи сорвавшись, люди повалили к выходу той обезумевшей толпой, которую я сегодня уже наблюдал. Крик тут же подхватили и другие, даже не успев понять причину паники, поддаваясь одному лишь стадному чувству. Бежать.
        Мне опять вдруг тоже захотелось просто сорваться и броситься за ними. Вот также, сломя голову. Ведь я ничем не хуже остальных, такой же человек. Вот только, видимо, не совсем. Ноги будто налились свинцом. Слева от нас скрипнула дверь. "Дежурная по станции" - успел я заметить надпись на табличке. Из помещения вышла женщина в синей форме и красном берете - дежурная, стало быть, и быстрым строгим шагом пошла в нашу сторону. "Помогите!" - хотел было крикнуть я, но слова застряли в горле. Макс и Ксюха замахали руками, когда она поравнялась с нами. Женщина чуть сбавила шаг, посмотрела в нашу сторону, удивлённо вскинула брови и прошла мимо. А в следующую секунду уже сорвалась на бег.
        Платформа вмиг опустела, а мы стояли и смотрели, как в свете фар замелькали, подлетая, обломки шпал, болты креплений, щебень. Смотрели как из-под колёс выбиваются снопы искр. Я с силой зажал уши, чтобы не оглохнуть, только проку от этого не было. Словно громадный раненый зверь, слетевший с рельсов поезд издал протяжный оглушительный рёв, прежде чем, под неестественным углом заваливаясь на бок, ворваться на станцию.
        Пол содрогнулся с такой силой, что нас отбросило к стене прохода, когда головной вагон протаранил краем торец платформы. Та раскололась вдоль, и огромный обломок повалился вниз, на рельсы. От удара кабину резко развернуло и повело по путевой стене, сшибая с неё кафель, будто шелуху. Не в силах подняться, мы беспомощно отталкивались ногами, пытаясь забиться как можно дальше в стену. Осколки плиток картечью отлетали от стен, разбиваясь в крошку над нашими головами. Что-то со звоном отскочило от пола и больно укололо острым краем в ногу. Стальная буква «Л» от названия станции. "Вот и за сувениром спускаться не надо" - промелькнула идиотская мысль. Второй вагон, подскочив на бетонном обломке, пошёл дыбом, разбивая вдребезги нижние плафоны потолочных люстр. Я услышал стальной скрежет гнущейся межвагонной сцепки, каким-то чудом ещё сдерживающую этот чудовищный напор. Я увидел задравшиеся колёсные пары второго вагона. Высоты платформы едва хватало, чтобы удержать состав в проёме. Сцепка со свистом лопнула. Второй вагон дёрнулся от разрыва и всем весом обрушился на путевую стену. Каркас свода, не выдержав
удара, треснул и повалился кусками плит на состав, высвобождая из недр уже ничем не сдерживаемый грунт. Я заорал в голос, сквозь пелену слёз смотря как извивающийся змеёй поезд в судорогах бьётся между платформой и стеной, замедляясь от валившейся из провалов сверху земляной массы. Мимо нас юзом, скрипя, протащился головной вагон, обдав горячим кислым запахом раскалённого железа. Вагон остановился у бесполезно горящего красным светом семафора, лишь слегка погнув его. И замер. В последний момент я заметил надвигающееся справа облако коричневой пыли и, опустив голову, с силой зажмурился.
        Глава 11
        Из протокола допроса дежурной по станции «Ленинградская» Климачёвой Д. Е.:
        Город Ленинград 17 апреля 1979 г.
        Допрос начат в 11 час. 04 мин. Допрос закончен в 12 час. 23 мин.
        Следователь отдела внутренних дел исполкома Ленинградского городского Совета народных депутатов капитан милиции Шевырин В. А. в своём рабочем кабинете с соблюдением требований ст. 157, 158 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля по уголовному делу №А10 - 74 Климачёву Д. Е.
        …
        Вопрос: Машинист выходил с Вами на связь до или во время аварийной ситуации?
        Ответ: Нет
        Вопрос: Где Вы находились в момент начала общей паники?
        Ответ: У себя, в дежурке. Заполняла журнал перед окончанием смены.
        Вопрос: Что было потом?
        Ответ: Услышала шум снаружи, а затем громкий крик. Кажется, кричала женщина. Когда посмотрела на экран, увидела, что люди убегают с платформы. Сразу поняла, что что-то не так, вышла на станцию, попытаться скоординировать направление пассажиропотока, как положено, но поток к этому моменту был уже неуправляем. А когда услышала грохот в туннеле, то сама поддалась панике.
        Вопрос: Тоже побежали?
        Ответ: Я не могла ничего с этим поделать. Было очень страшно.
        Вопрос: Вы побежали?
        Ответ: Да.
        Вопрос: На станции кто-то остался?
        Ответ: Кажется, нет.
        Вопрос: Что-нибудь необычное ещё заметили?
        Ответ: Нет. Суматоха жуткая, давка. И всё, пожалуй. Хотя нет, было кое-что. На экране монитора, я точно помню, в крайнем проходе стояли четверо: молодые люди и девушка. Все как-то странно, будто не по-нашему одетые. Они не побежали за всеми, а просто стояли и смотрели. Когда я вышла, а моя комната находится как раз рядом с этим местом, в проходе никого уже не было. И потом я больше их нигде не видела…

* * *
        Монотонный писк в ушах начинал сводить с ума. Такой обычно бывает после шумных тусовок в ночных клубах, когда, придя домой, ты гасишь свет, валишься в кровать, и тебя накрывает тишина. И эта тишина ещё долго оглушает ровным, истязающим писком в голове. А может, я оглох? Моя рука всё ещё сжимала букву «Л». Я тихонько постучал ею по полу.
        - А, Чёрт! Мои уши! - как будто из-под воды раздался приглушённый голос Макса.
        Я зажал нос и с силой выдохнул через него, выпрямляя перепонки. В ушах щёлкнуло, - давление выровнялось. Сразу стало слышно, как рядом возятся мои друзья, как где-то вдалеке гулко капает вода, как кто-то плачет за углом. Что?! Ещё раз прислушался. Нет, вроде послышалось. Я приподнялся на локтях, сел и, сделав пару глубоких вдохов, открыл глаза.
        Полумрак. Едва различимые очертания стен. Над головой, тускло поблескивая потёртыми буквами, висел указатель "К ПОЕЗДАМ ДО СТАНЦИИ ДАЧНОЕ". Источник слегка мерцающего света находился где-то за спиной. Мы лежали в проходе, на этот раз - во вновь заброшенном. Обернувшись, я увидел на полу центрального зала оставленные нами фонарики. Все были выключены, и лишь один из них мерцал. Мой. "Плохо," - подумал я.
        - Этого не может быть. Этого просто… не может быть, - зашептала рядом Ксюха, - Невозможно. Это же всё не по-настоящему, скажи, Лёш?
        Я убрал букву «Л» в карман куртки.
        - Хотел бы я, Ксюх.
        - Полный бред какой-то, вы чего?! - Макс говорил громче обычного - видимо, был всё ещё оглушён, - Какое ещё прошлое?! Ты это серьёзно, Лёх? Серьёзно?!
        - Тихо вы. Смотрите. - Серёга кивнул в сторону платформы. Мы обернулись. Глаза немного привыкли к темноте, и теперь, слева, за платформой явно выделялась огромная чёрная тень. Тень искорёженного головного вагона…
        - Проклятье! - Макс вскочил, и, схватившись за голову, нервно завертелся на месте, - Что ещё за хрень?! Какой-то фокус?! Или что?! Я не понимаю… Ни черта не понимаю. Не хочу! Не хочу! - он стукнул кулаком по стене, затем облокотился на неё рукой, уткнулся лицом в рукав. Его плечи затряслись.
        Мой друг детства всё-таки сломался, завыл. Тяжело было видеть его таким. Но не он один здесь на грани срыва. Ксюха, судя по виду, напугана до полусмерти, и, наверное, только этот страх пока ещё и сдерживает её эмоции от выплеска. Серёга, хоть и пытается выглядеть спокойным, но внутри у него определённо непорядок, - это было видно по потухшему взгляду, по отсутствию никогда не сползающей с лица лёгкой доброй улыбки. Что же касалось меня, - я просто чуть раньше принял эту новую реальность, с трудом заставил себя поверить в неё и даже начал немного её понимать. И это понимание, только уже тем, что пришло ко мне раньше других, взвалило на меня тяжкий груз ответственности за них всех. И, возможно, эта ответственность и была сейчас тем единственным, что сдерживало меня от потери рассудка. Мне нужно было совладать с собой, чтобы думать.
        - Серёга, Ксюх. Послушайте меня. Макс. Макс! - я потрепал его по плечу, - Слышишь?
        Он шмыгнул носом и молча кивнул.
        - Вот что я думаю… На этой станции действуют какие-то аномалии, так? - я старался говорить размеренным спокойным голосом. - Сначала я, там у эскалаторов, а потом мы все вместе видели то, что происходило тут много лет назад. Каким образом - непонятно.
        Сначала я думал, что это какого-то рода видение, ну или вещий сон, только, наоборот, про прошлое. Поняли? Как будто мы только видим, что происходило, в своих головах. Но потом этот огрызок… Он тоже оказался там. И это (я достал букву "Л") отлетело в меня от стены в прошлом, а теперь оно здесь, вот в руке, ещё блестит.
        - Ты хочешь сказать, что мы и эти вещи пере… Перемещаемся, что ли? - Ксюхе будто не хотелось произносить это слово.
        - Ну, получается, что так. Здесь пропадаем, там появляемся. И наоборот. Перемещаемся. Именно физически.
        Я выдержал паузу, чтобы дать им переварить сказанное, и продолжил:
        - Ещё у меня было такое чувство, что люди там, в прошлом, нас не видят.
        - И не слышат! - оживилась вдруг Ксюха. - Та женщина в красном берете! Как будто сквозь нас смотрела, хотя я махала руками прямо перед ней.
        - Ага! И в первый раз, усач, который меня толкнул, точно так же смотрел куда-то сквозь…
        - Это чё, мы типа как призраки? - на Макса было больно смотреть, - Как в фильмах? Ну, когда всяких там духов можно увидеть только через камеру. Вы об этом сейчас?
        Мне как-то совсем не хотелось даже думать в этом направлении.
        - Да не, Макс, ну какие мы призраки? Заканчивай.
        - А мы ведь вон там были, когда это… ну… началось? - Серёга показал в сторону памятника.
        - Да, вроде, там. А что? Фонари ещё побросали, блин.
        - А очнулись как бы тут. Это… как его… - Серёга не мог подобрать слова.
        - А он прав! - подхватила Ксюха его мысль, - Выходит, когда мы передвигались в пространстве в прошлом, то в итоге сместились и здесь.
        - Вот ведь угораздило-то, а! - Макс всё сокрушался.
        - Да кто ж знал-то… - ответил я в сердцах. - Мы так мечтали сюда попасть, и вот на тебе… Правильно кто-то сказал, что нужно быть осторожнее со своими желаниями. Что они имеют свойство сбываться…
        - Булгаков. - отрешённо пробубнила Ксюха.
        - А?
        - Булгаков это сказал.
        Я задумался, вспоминая. Но тут же тряхнул головой. Да какая разница!
        - Так, ладно. Мы с вами не учёные, и не нам разбираться в природе этих вещей. Но важно понять главное, на случай, если это произойдёт с нами вновь. Идём, надо забрать фонари.
        Подойдя к памятнику, я уже было потянулся за своим мерцающим фонариком, вспоминая, захватил ли запасные батарейки, как вдруг опять услышал плач слева.
        Я замер и осторожно повернул голову. Посреди зала, метрах в десяти от нас стояла… девочка.
        - Боже… - всхлипнула Ксюха и зажала рот рукой. Моё сердце ухнуло куда-то вниз. Девочка. На заброшенной станции. Одна. Ночью…
        Она стояла боком к нам, опустив голову. Её тело слегка подрагивало. На вид ей было около семи. Худенькая. Очень худенькая. Руки плетьми висели по швам. Она была в грязном, рваном платье, больше похожим на лохмотья из мешковины. И босиком. На изодранных маленьких ступнях, казалось, нет живого места. Слипшиеся, похожие на попавшую в гудрон паклю, волосы свисали вниз и не давали разглядеть лицо. Её плач на удивление не показался испуганным. Скорее, наоборот, - притворным. Пугающе притворным… Лёш, не выдумывай. Но мне вдруг опять стало как-то не по себе. Было в ней что-то пугающее, чудовищно неправильное, но и не настолько ясное, чтобы сразу это разглядеть. Меня охватило плохое предчувствие, когда свет от фонарика, как назло, начал тускнеть. Захотелось просто молча отойти назад к платформе и со всех ног дать дёру отсюда по туннелю, не останавливаясь, до самой Балтийской. Я даже сделал первый шаг назад, но всё испортил Серёга.
        - Эй! - крикнул он девочке.
        Я умоляющим взглядом посмотрел на него, мысленно прося заткнуться. Не подействовало.
        - Ты как здесь оказалась?
        Я готов был его ударить. Зачем? Зачем он это делает?! Неужели у него нет этого чувства тревоги, которое меня, например, в данный момент разрывает? Или это я параноик? Я взглянул на Ксюху. Судя по застывшему на её лице ужасу, она была такого же, как и я, мнения. А где Макс?! Краем глаза я заметил, что он всё ещё стоит в проходе и, прижавшись к стенке, смотрит на нас, дрожа как осиновый лист.
        - Эй! Я тебя спрашиваю! - ещё громче крикнул Серёга, прежде чем я успел толкнуть его в бок, чтобы он заткнул, наконец, свой рот.
        Девочка перестала плакать. И медленно повернула голову в нашу сторону.
        Глава 12
        На станции повисла гробовая тишина. Я изо всех сил старался не смотреть на неё, желая лишь одного: чтобы всё это исчезло, чтобы всего этого не было. Но вместо этого девочка начала говорить.
        - Я поотеряла своего мишкуу… Выы не виидели его?
        Она как-то по-змеиному прошипела фразу, нелепо растягивая гласные, словно умственно отсталая. От этого дефекта её речи я моментально покрылся гусиной кожей. Какой-то странный вопрос для ребёнка в такой ситуации. Какого, к чёрту, мишку? Совсем двинутая? Забыла, где находишься? Какая-то сраная игрушка - это всё, что тебя сейчас волнует?!
        Тем временем Серёга решил поддержать диалог:
        - Ты здесь одна? Где твои роди…
        Но она перебила его:
        - Выы не вииидели егоо?
        Точно двинутая! Пора было как-то заканчивать этот разговор. Пора было просто валить. Я набрался смелости и ответил:
        - Нет, не видели.
        Девочка наклонила голову набок. Мне показалось, что мой ответ ей очень не понравился. Она думала какое-то время.
        - Выы найдете еегооо.
        Я не понял, это как вопрос прозвучало сейчас или…
        И тут я перепугался до жути.
        Прядь спутанных волос отлипла ото лба девочки. Мерцающий луч продолжал тускнеть, но его света ещё вполне хватало, чтобы увидеть её лицо. Увидеть и ужаснуться…
        Оно было обтянуто бледной, почти мертвенно-серой, морщинистой кожей. Потрескавшиеся, бескровные губы слегка подрагивали. Помутневшие, будто у покойника, зрачки навели было на мысль, что девочка слепа, но… твою же мать, я нутром чувствовал, что она смотрит прямо на меня. И взгляд этот был… голодным, что ли. Девочка вдруг повела носом, втягивая воздух, и я заметил, как её рот начал медленно растягиваться в уродливую улыбку, обнажая ряд сгнивших зубов, а затем и вовсе в какой-то хищный оскал. В моей голове мольбой трепетала единственная мысль: "Только бы не погас свет, только бы не погас…".
        Фонарик моргнул в последний раз и окончательно потух. И стало темно, как в могиле.
        Послышался шаркающий звук, как если бы кто-то своей маленькой босой ножкой сделал неровный шаг в нашу сторону. Я не сразу понял, что вместе с остальными заорал в голос. Вопль тут же заполнил собой весь центральный зал, отчего заложило уши, но, вместе с тем, вернулась способность двигаться. Поддавшись стадному инстинкту, мы, не сговариваясь, вслепую кинулись обратно в проход к платформе. Я слишком поздно вспомнил про лежащий перед проходом бетонный обломок и, запнувшись об него, растянулся на полу, больно ударившись коленом. Кто-то, наконец, сумел включить фонарик на телефоне и подсветить проход. Не думая о боли, я тут же вскочил на ноги и, боясь оглянуться, кинулся догонять остальных. Выбежав на платформу, я собрался было уже спрыгнуть вниз, чтобы устремиться в туннель, но совсем забыл про стоящий на путях поезд. Растерявшись, я завертел головой в поисках какого-нибудь укрытия, когда Ксюха крикнула:
        - Сюда!
        Светя перед собой телефоном, она бежала в сторону распахнутой двери комнаты дежурной по станции, из которой когда-то вышла женщина в красном берете, к счастью, оставив её открытой. Добежав до комнаты и ввалившись в неё последним, я захлопнул за собой дверь, нащупал поворотную задвижку замка и, провернув её дрожащими пальцами, отпрянул к дальней стене к остальным.
        Мы вжались друг в друга, стараясь дышать не так громко. Меня всего колотило изнутри, грудная клетка вздымалась и опускалась с пугающим ритмом. Сидевшая рядом Ксюха повернулась ко мне с таким испуганным видом, что у меня защемило сердце:
        - Она сейчас там? - слова с трудом слетали с её губ.
        - Я не знаю…
        Её глаза вдруг заблестели. Ксюха прильнула ко мне, уткнулась в мою шею и тихо заплакала. Я крепко обнял её и прижал к себе. Слёзы щекотными тёплыми струйками потекли по шее вниз, под футболку.
        - Я хочу домой.
        - Тише, тише. Всё будет хорошо, Ксюш. Мы выберемся, слышишь? Обещаю. - Я, как мог, успокаивал её, а заодно и себя, думая о том, как выполню обещание, как вытащу её из этой передряги и приведу домой целой и невредимой. - Всё будет хорошо…
        - Тсс. - цыкнул Серёга, поднеся палец к губам. Мы замерли. Откуда-то снаружи вновь послышалось медленное шарканье.
        - Ты точно закрыл на задвижку? - шепотом обратился он ко мне. Я кивнул. Но от этого почему-то не стало спокойнее. Шаги тем временем приближались. Я поймал себя на мысли, что молю Бога о том, чтобы она прошла мимо. Ну надо же, от убеждённого атеиста во мне вдруг не осталось и следа. Кто бы мог подумать… Но если Бог и существует, то Ему сейчас самое время обратить внимание на мой только что пропущенный им вызов, так как шаги замерли прямо у двери, и вновь стало очень страшно.
        Дверная ручка медленно потянулась вниз. Скрипнули петли - на дверь слегка надавили. Я смотрел на неё, как завороженный. Ручка также медленно вернулась в исходное положение.
        - Уходи, пожалуйста, уходи. - зашептала под ухом Ксюха.
        Прошло какое-то время, и я уже собрался выдохнуть, как вдруг ручка задёргалась с бешеной скоростью. Ксюха зажмурилась и вжалась в меня ещё сильнее. Приведённая в движение будто не человеком, а каким-то чудовищным приводом, ручка, казалось, вот-вот выскочит из дверного полотна вместе с замком. Как только я начал всерьёз переживать за это, дёрганье прекратилось. В комнате вновь воцарилась тишина. Я сидел в обнимку с Ксюхой, и в любой другой ситуации был бы просто счастлив от этого положения, но только не сейчас. Все мои мысли были заняты этой девочкой. Прежде чем потух мой фонарик там, в зале, я успел почувствовать своей кожей исходящий от девочки неживой холод, успел почувствовать на себе её пронзительный ледяной взгляд. Нет, нет, человек так смотреть не будет. Человек просто не может так смотреть. Тогда кто это?
        Мы просидели в тишине несколько минут, когда Серёга отлепился от стены и осторожно пополз к двери.
        - Ты куда? - взволнованно спросила Ксюха.
        Тот бросил на неё быстрый взгляд и вновь поднёс палец к губам. Ксюха лишь кивнула, судорожно сжимая мою руку.
        Серёга осторожно припал ухом к двери, прислушался.
        - Кажется, никого. - он обернулся к нам и вдруг замер. Его глаза медленно округлились, когда в дверь тихо постучались. Тук-тук.
        Мой лоб покрылся испариной. Звук повторился, но уже громче. Тук-тук. В горле застрял комок. Спокойно, Лёха, без паники. Дверь заперта, здесь мы в безопасности.
        Тук-тук!!!
        Стук раздался оглушительно. Даже Серёга отпрыгнул от двери.
        Сердце провалилось в пятки. Тишина. Лишь нервный и рваный звук собственного сиплого дыхания. Секунды ползли одна за другой и казались вечностью.
        Ксюха истошно завопила, когда дверь начала ходить ходуном. С той стороны на неё обрушился град ударов! Захрустело дерево, треснул косяк, со стен полетела пыль. Кто-то неимоверно сильный рвался в дежурку!
        Серёга навалился всем своим весом на дверь, схватившись за ручку. Его сотрясало вместе с дверью, но он лишь злобно хрипел. Я даже позавидовал его храбрости.
        Грохот в комнате стоял чудовищный. Он разливался и по всей платформе, отдавался эхом в центральном зале, заставлял вибрировать стены!
        Кто-то с той стороны двери очень хотел попасть внутрь.
        - Помогите же, блин!!! - рявкнул Серёга, упираясь ногами в пол.
        Выйдя из оцепенения, я подбежал к двери, привалился плечом. Макс подскочил следом и прижался с другого края.
        Удары прекратились так же неожиданно, как и начались. Эхо ещё разносило их звуки по платформе, тяжело дышал Серёга, но, кроме этого, были слышны удаляющиеся шаркающие шаги.
        Я встретился взглядом с Серым и, кроме непонимания, впервые увидел в его глазах нечто, что я посчитал ужасом. Похоже, храбрецов среди нас не осталось.
        - Кажется, оно ушло, - выдохнул он шёпотом.
        Глава 13
        Вырезка из статьи газеты "Ленинский вестник" от 23 апреля 1979 года:
        "ЧУДОВИЩНАЯ КАТАСТРОФА В ЛЕНИНГРАДСКОМ МЕТРОПОЛИТЕНЕ"
        …Накануне вечером, 22 апреля примерно в 21:35 по московскому времени в туннеле между станциями метро «Технологический Институт» и «Ленинградская» три передних вагона электропоезда сошли с рельсов. Потерявший управление состав на скорости вынесло на станцию «Ленинградская». Столкновение с торцом платформы повлекло за собой последующие разрушения путевой стены и потолочного свода, нарушив его целостность и приведя саму станцию в аварийное состояние. О дальнейшей судьбе электропоезда и сроках восстановления станции пока не сообщается. Руководство метрополитена закрыло для движения весь участок пути от «Ленинградской» до «Дачного». Запущены дополнительные автобусные маршруты для перевозки пассажиров. Всю ночь на Шестой Красноармейской дежурили кареты скорой помощи, однако информация о жертвах и пострадавших до сих пор отсутствует.
        По факту аварии возбуждено уголовное дело, ведётся расследование. В отделе внутренних дел исполкома Ленинградского городского Совета от каких-либо комментариев касательно случившегося воздержались. Без ответа остался и вопрос нашего корреспондента о том, связывают ли крушение с недавними таинственными исчезновениями рабочих туннельных бригад.
        Напомним, что в период с февраля по апрель во время ночных работ на перегонах, сопряжённых со станцией «Ленинградская» без вести пропали в общей сложности девять рабочих. Коллеги пропавших утверждают, что те якобы слышали детский плач в туннеле и отлучались. Поиски рабочих успехом не увенчались и на данный момент прекращены.

* * *
        Немного отдышавшись, я на негнущихся ногах проковылял в угол комнаты и плюхнулся на стоящий там деревянный стул. Голова сильно гудела и напрочь отказывалась соображать. Сквозь новую дыру в джинсах я разглядел своё разбитое колено в пыли и запёкшейся крови. Болело. Неплохо было бы обработать рану, но сил почти не осталось, я чувствовал себя выжатым и опустошённым.
        - Доставай вискарь. - отрешённо нарушил молчание Макс.
        Я кивнул, удивившись, как мне самому не пришло это в голову, нащупал в рюкзаке бутылку, отхлебнул прямо из горла и протянул Максу. Когда очередь дошла до Ксюхи, я снова полез в рюкзак:
        - Подожди, Ксюх. Кола…
        - В жопу Колу! - она схватила вискарь и успела сделать несколько больших глотков, прежде чем закашлялась. Серёга похлопал её по спине.
        Словно чудодейственный бальзам, алкоголь исцеляющим образом начал мягко успокаивать, притупляя обострённое восприятие, приглушать тревожность, возвращать способность мыслить. Мы трижды передали бутылку по кругу, прежде чем она опустела. Я вспомнил про подаренный мне парнями фонарик. Тут же отыскал его в рюкзаке и судорожно нажал на кнопку. Помещение наполнилось ярким светодиодным светом. Я даже зажмурился с непривычки и убавил яркость вдвое. Комнатка была небольшая. Два рабочих стола в углу, выпуклые экраны допотопных мониторов, пара стульев, шкаф для одежды и кухонная зона в виде пузатого холодильника, полки с чайником и трамвайной печкой под ней. Безнадёжную мрачность тёмно-зеленых стен скрашивали пожелтевшие советские плакаты. На одном из них гордо красовалась молодая дежурная в строгой форме, с жезлом в руке, стоящая на фоне центрального зала станции со статными круглыми колоннами. «Автово» - догадался я. Надпись нескромно гласила:
        ПО ПРАВУ ГОРДЯТСЯ СОВЕТСКИЕ ЛЮДИ УДОБНЫМ, ПРЕКРАСНЕЙШИМ В МИРЕ МЕТРО!
        Не поспоришь. На втором плакате тоже была изображена дежурная, но эта стояла спиной, с опущенным в руке жезлом, и смотрела вслед уходящему поезду. А надпись была предостерегающей:
        ДЕЖУРНЫЙ ПО СТАНЦИИ!
        ОБЕСПЕЧИВАЙ БЕЗОПАСНОСТЬ ДВИЖЕНИЯ ПОЕЗДОВ!
        ТЫ ОТВЕЧАЕШЬ ЗА ПРАВИЛЬНУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ И БЕЗАВАРИЙНУЮ РАБОТУ СТАНЦИИ!!!
        Я с грустью вспомнил про ту женщину в красном берете. Было бы интересно узнать, чем для неё закончилась эта история. Но сейчас меня больше беспокоило то, чем она закончится для нас.
        - Я думала, дверь не выдержит. - Ксюха помотала опущенной головой, - Откуда у ребёнка такие силы? Она же чуть в щепки её не разнесла.
        Серёга провёл рукой по треснувшему косяку:
        - Да уж… Чертовщина какая-то.
        От этих слов я невольно поёжился.
        - Я сперва подумал, что просто ребёнок пробрался сюда каким-то образом, заблудился, и, может, уже не один день здесь плутает, - Серый кивнул в сторону двери, - исхудавшая вон вся. Думал, может её ищут, надо помочь… - он повернулся ко мне, - А потом увидел эти её глаза, когда она посмотрела на тебя. Белёсые, как у… Как у…
        - Покойника. - помог ему я.
        - Ага.
        Он трижды перекрестился, бурча что-то под нос, а затем вытащил из-под футболки крестик на цепочке и поцеловал его.
        Я поймал себя на мысли, что тоже не отказался бы от крестика сейчас, и пожалел, что не знаю ни одной молитвы. Встал бы на колени и прочитал вслух, не стесняясь. Не то чтобы я вдруг уверовал, но начал допускать и считать возможным существование высших сил, потому что после увиденного только что собственными глазами, сознание требовало какой-то опоры. Помолиться и просто поверить, что всё будет хорошо. Ничего сложного. Вера была лучше непонимания, намного лучше и намного проще. Всё моё мировоззрение дало сегодня большую трещину, ведь я дважды столкнулся с тем, чего никак не могу объяснить, а перед моими глазами всё ещё стояло это страшное лицо.
        - Вы слышали, как она говорила? - Ксюха украдкой оглянулась на дверь, - У меня кровь в жилах стыла от её голоса.
        - И у меня, - согласился Серёга.
        - И у меня, - согласился я, вспоминая это протяжное завывание, - как будто на вдохе говорила.
        - Что, если это не девочка, а… - Серёга сглотнул и продолжил благоговейным шёпотом, - дитя самой преисподней?
        - Да вы издеваетесь, что ли, я не пойму! - молчавший всё это время Макс слёз с края стола и вышел в центр комнаты.
        - Тише ты. - цыкнул на него Серый.
        - Что тише? Что тише?! - он будто нарочно повышал голос. - Несёте здесь какой-то бред! Преисподняя у него. В голове у тебя преисподняя!
        Серёга от неожиданного напора даже растерялся. Я решил вмешаться:
        - Макс, давай-ка полегче. Ты её глаз не видел, они мутные как у…
        - Ой, слушай, ты-то хоть давай помолчи там уже, не умничай! Ладно он ещё, но ты куда? Тоже мне…
        - Мальчики, пожалуйста, перестаньте! - Ксюха умоляюще переводила взгляд с одного на другого.
        Теперь растерялся и я. Макс был не в себе. Я его таким никогда не видел и не знал, как реагировать. Не дождавшись ответа, он плюнул на пол и продолжил:
        - Ведёте себя как бабы, девчонки потерявшейся испугались! Вместо того чтоб помочь, разорались как резанные. Я ещё, дурак, поддался, побежал за вами, стыд!
        - Макс, ты видел её лицо?
        - Да что ты заладил: глаза, лицо? Я бы посмотрел на тебя, если ты проторчал здесь недельку-другую, без света и жратвы. И вообще, может она знает, как выбраться отсюда!
        Я задумался. Какая-то логика в его словах была. Теоретически допустить, что ребёнок каким-то образом заблудился и попал сюда, было хоть и сложно, но можно. Может есть ещё какой-то вход, сверху или через туннели. Чудом осталась жива, возможно, даже приходилось питаться крысами или найденными консервами в таких подсобках, как эта. Да и от постоянной темноты девочка могла, наверное, частично ослепнуть. Правда, была одна несостыковка, ещё один вопрос. И я задал его:
        - Тогда скажи-ка мне, умник, откуда у измождённого ребёнка такая сила, чтобы чуть не вынести эту грёбанную дв…
        Макс недослушал, и к тому, что он сделал в следующий момент, мы были совсем не готовы.
        Он включил фонарик на своём телефоне, развернулся, быстро открыл дверь и выскочил на платформу.
        - Стой! Куда? - Серёга кинулся к проёму, - Макс! - и растерянно обернулся к нам, не зная, что делать:
        - Он идёт в зал!
        Меня накрыла паника. И страшно было за ним идти, и нельзя было пускать Макса туда одного. Идиот, какой же он идиот! Я схватил фонарь и распорядился:
        - Ксюх, оставайся тут! Закрой дверь и никому, кроме нас, не открывай, поняла? - Она закивала головой. - Идём, Серёг, быстрей!
        Мы выбежали на платформу, и дверь за нами тут же захлопнулась. Я услышал, как Ксюха закрыла её на замок. Тем временем Макс уже скрылся в проходе. Чёртов придурок! Звать его было бесполезно. Мы поспешили за ним. От одной только мысли, что есть вероятность встретить Её снова, у меня заныло в желудке.
        Долго бежать за Максом не пришлось. Выйдя в зал, мы увидели его, стоящего к нам спиной. Кажется, он обращался к кому-то впереди. Затаив дыхание мы подошли ближе. В тусклом свете его телефона я заметил знакомую фигуру. Сердце вновь бешено заколотилось.
        - Не бойся, я не причиню тебе вреда, слышишь? - произнёс Макс, сделав шаг навстречу ей. Девочка не ответила.
        - Макс, остановись, не надо! - шёпотом взывал к его рассудку Серёга. А ведь недавно на месте Серёги был я, уговаривая его самого заткнуться.
        Не обращая внимания на нас, Макс скинул рюкзак и присел на корточки.
        - Ты, наверное, голодна, да? У меня для тебя кое-что есть, смотри, - он достал из рюкзака яблоко и протянул его девочке. - На, будешь?
        Она даже не взглянула на яблоко, продолжая рассматривать самого Макса. Тот не сдавался:
        - Я хочу помочь тебе. Как тебя зовут?
        Девочка открыла рот, и я приготовился снова услышать этот змеиный голос.
        - Ммооолоохх.
        Что? Что она сказала? Я вопросительно посмотрел на Серёгу, но тот повёл плечами.
        - Я имел в виду, какое у тебя имя? - Макс, видимо, тоже не понял.
        Девочка протяжно повторила:
        - Мммоооллоохх.
        Чушь какая-то. Макс убрал яблоко в карман и сделал ещё одну попытку установить контакт, заговорив медленно, чётко выговаривая каждое слово:
        - Ладно. Я хочу помочь тебе вернуться домой. До-мой. Ты знаешь где здесь выход? Сможешь показать?
        Девочка молчала какое-то время, а потом вскинула голову и расхохоталась во всю глотку. Её клокочущий гогот не имел ничего общего с детским смехом. Он пробирал всё тело до мозга костей, острыми иголками вонзаясь в каждую клетку. Макс, наконец, испугался. Он вздрогнул и попятился на карачках в нашу сторону, пока не упёрся в мои ноги.
        Я легонько пнул его в спину и сказал так, чтобы он меня услышал:
        - Сейчас ты без резких движений встаёшь, и мы медленно идём к дежурке. Понял?
        Он согласно закивал.
        Не сводя глаз с девочки, я дождался, когда он поднимется. Мы сделали несколько шагов назад. И потом ещё несколько. Девочка всё ещё гоготала, стоя на своём месте. Вот так и продолжай стоять, пожалуйста. - подумал я, когда до прохода оставалось пару метров.
        - Со мноой даавно ниикто не играаал.
        От неожиданности мы остановились. Что?!
        - Пооиграаете соо мноой?
        В руках у неё откуда-то появился моток верёвки с ручками. Я пригляделся - скакалка. Да какого чёрта тебе надо! Пошла ты со своей скакалкой знаешь куда? - я собрался уже вслух пояснить куда, но Серёга с Максом вдруг, как по команде, молча направились к девочке.
        - Э! Вы чего! - я чуть в осадок не выпал. - Куда? Стойте!!! Серёг!
        Они, словно не слыша меня, подошли к девочке и, молча взявшись за концы скакалки, разошлись в стороны.
        У меня отвисла челюсть. Какого хрена они делают!
        - Реельсы, реельсыы… - затяжно начала девочка.
        Парни стали медленно раскручивать скакалку. А девочка, соответственно, - прыгать.
        - Шпаалы, Шпаалы…
        Ребята наращивали обороты.
        - Еехаал пооезд запоздаалый…
        Я смотрел на это жуткое действо и, кажется, сходил с ума.
        Девочка прыгала как-то неестественно. Наклонившись вперёд и почему-то на прямых ногах. Сейчас посыплется горох, вспоминая считалочку, подумал я. Но девочка внезапно закончила её на свой лад:
        - Поолный мертвецов!
        И хихикнула.
        По моей спине будто стальной расчёской провели. Почему она так спела?! Каких ещё мертвецов?!
        Дальше считалочка пошла по второму кругу, быстрее.
        Обороты наращивались, как и скорость её пения. Третий круг, четвёртый. Слова постепенно превращались в почти неразличимую белиберду, словно кто-то двигал ползунок увеличения скорости на звуковой дорожке:
        - Рлсы-лсы-шплы-плы-ал-о-зд-да-лы.
        Из ступора меня вывели Серегины глаза, на которых я в какой-то момент остановил взгляд. Полные ужаса, смотрящие на меня с мольбой, пытающиеся мне что-то донести. И при этом он стоял и крутил скакалку со свойственной ему лёгкой улыбкой. Больше терпеть это было невозможно. Забыв о страхе, я подскочил к Максу и резко вырвал из его рук ручку скакалки:
        - Ну всё, хватит!!!
        Пластиковый шнур со свистом сильно хлестнул девочку по шее, отчего ту повело назад. Ребёнок попятился, хватаясь за горло, споткнулся о бетонный обломок и повалился на спину. Господи, что я наделал! Девочка захрипела и задёргалась в конвульсиях. Её выгибало под несовместимыми с жизнью углами, как если бы в её теле напрочь отсутствовали кости. Сквозь сдавившие горло пальцы сочилась какая-то густая, похожая на нефть, жидкость. Она билась в агонии, стуча по бетонному полу ногами, пока хрип не перешёл в булькающий кашель. Она перевернулась и встала на четвереньки. Выгнув спину она разевала пасть, кряхтя, пытаясь что-то выхаркнуть, словно подавившаяся гиена. В воздухе запахло гнилью. Я с трудом сдержал рвотный позыв. Девочка затихла в нелепой позе - на четвереньках, вывернув локти кверху. Какое-то время она продолжала беззвучно открывать рот, безуспешно пытаясь что-то сказать. По всей видимости, шнуром ей повредило голосовые связки. Она неуклюже поднялась на ноги, нашла меня и стрельнула полным лютой злобы взглядом. Из приоткрытой пасти на подбородок стекало что-то тёмное.
        Девочка осмотрелась по сторонам, перевела взгляд на потолок, изучая его. Задумалась на какое-то время, потом вновь посмотрела мне в глаза, вытянула вперёд руку и указала на меня пальцем. Из громкоговорителя сверху вдруг затрещали помехи, как из старого приёмника, и грубый глухой бас диктора произнёс слово, расколовшее тишину раскатистым эхом, и от которого у меня задрожали колени, а волосы на затылке встали дыбом:
        - ТЫЫЫ…
        Глава 14
        Был у меня в детстве один случай, о котором я стараюсь не вспоминать, и уж тем более не рассказывать. Я был тогда совсем ещё мальчонкой, и, как и многих моих сверстников, родители на всё лето отвозили меня отдыхать в деревню к бабушке.
        Я дружил там с местными пацанами, ну и как водится участвовал во всех их местных делишках, в том числе - и тёмных.
        Одним из таких тёмных развлечений было воровство яблок в соседских садах. Лично я эту кислятину на дух не переносил и ходил, скорее, за компанию, чтобы не слыть трусом, ну и, может, для того чтобы получить свои первые порции адреналина.
        И вот, в один из вечеров мы полезли через забор в чей-то яблоневый сад. Я тряс выбранное дерево, а ребята набивали карманы упавшими яблоками, как вдруг за моей спиной раздалось грозное рычание. Обернувшись, я увидел огромную немецкую овчарку, выползающую из своей будки, расположенной напротив открытой калитки, ведущей из сада к дому. Сразу бросилась в глаза отстёгнутая цепь, которая валялась в сторонке, - собака была не привязана. Пацаны среагировали быстро, с криком "Бежим!" они кинулись врассыпную, и уже через пару секунд их след простыл. А я остался один и, оцепенев от страха, стоял, не в силах пошевелиться, и лишь смотрел, как зверь, скаля зубастую пасть, приближается ко мне. Даже если бы существовала подробная инструкция о том, как действовать в таких случаях, и даже если бы я знал её наизусть, то всё равно не сделал бы ничего и продолжал вот так стоять, чувствуя, как мокрое тепло растекается по ногам. Влияние того страха было настолько сильным, что во мне полностью отключилась как способность двигаться, так и способность соображать. Овчарка громко залаяла, и, подойдя ещё ближе, пригнулась к
земле, готовясь к нападению. Я зажмурил глаза и, наверное, просто ждал, когда меня разорвут на куски. И даже почувствовал исходящую от земли вибрацию, когда собака помчалась на меня, как вдруг раздался крик:
        - Мухтар, фу! Фу, я сказал! Ко мне! Пёс, заскулив, остановился в каких-то паре метров от меня, нехотя развернулся и, махнув хвостом, покорно посеменил к вышедшему из дома хозяину. Только в этот момент ко мне вернулись чувства. Я бросился к забору и перемахнул через него, кажется, даже не задев.
        - Эй, а ну стоять! - кричал мне вдогонку хриплый хозяйский голос, - Подонки! Ещё раз увижу - уши надеру!
        Я не помню, как добежал до дома, но эта зубастая пасть ещё долго стояла перед моими глазами, и ещё много дней после того случая я боялся спать без света. Для ребёнка моего возраста это была вполне себе психологическая травма. Со временем, конечно, всё забылось и прошло. Впоследствии я никогда не считал себя трусом, и наоборот, зачастую лез первым в такие места, в которые сунется далеко не каждый.
        И вот сейчас я стоял перед маленькой девочкой, как тот мальчишка перед свирепой овчаркой, как загипнотизированная мышь перед коброй, и просто ожидал своей участи. Мне показалось, что я тронулся умом в тот момент, когда окончательно осознал, что происходящее вокруг не поддаётся ни законам физики, ни вообще каким-либо законам. Девочка общалась со мной через громкоговоритель на потолке, используя записи голоса диктора советского метро…
        - НА КО-ЛЕЕНИ… - фраза прозвучала рвано, будто была склеена из нескольких отдельных слогов. Да и навряд ли в записях метрополитена вообще существовало слово "колени".
        Меня охватила гипнотическая вязкость движений, словно я вклеился в мёртвое пространство. Ноги подогнулись сами собой, прежде чем я успел что-то понять. Я упал на колени и почувствовал растекающееся по ноге влажное тепло. На этот раз это была кровь. Кровь от вновь открывшейся от удара раны. Девочка не спеша двинулась ко мне. Макс дёрнулся было с места, но одного поворота её головы в его сторону хватило, чтобы вернуть его в прежнее положение. Не дыша, я смотрел на её негнущиеся ноги. Она шла немного враскачку, подволакивая правую ступню. Шарканье било по оголённым нервам, как по натянутым струнам. Я заметил торчащий бугорок под её коленом, пригляделся, и чуть не блеванул. Открытый перелом. Ещё чуть-чуть, и обломанная кость прорвёт тонкую бледную кожу и вылезет наружу. Но, в отличие от меня, девочку это нисколько не беспокоило, она так и продолжала идти, пока не приблизилась ко мне вплотную. Резко пахн?ло землёй, гнилью и какой-то древностью, и я не смог сдержать очередной рвотный позыв. "Наверное, так пахнут мумии" - промелькнуло в голове, прежде чем меня вырвало прямо ей на ноги.
        Не обратив на это внимания, девочка схватила меня за подбородок своими липкими холодными пальцами и одним движением резко подняла мою голову, едва не свернув мне шею. Температура её тела была не выше, чем у бетонного пола, на котором я сейчас стоял. Ощущать её пальцы на своей коже было самым омерзительным из всего, что мне вообще приходилось когда-либо испытывать. Я подумал, что никогда и ничем уже не отмоюсь от этого…
        - СМО-ОТРИ НА МЕЕ-НЯ. - приказал диктор, и мои глаза послушно поднялись вверх. С её повреждённой шеи отделилась тёмная густая капля и упала на мою щёку.
        Захотелось упасть в обморок, но её цепкий взгляд не отпускал меня. Он устремился куда-то глубоко внутрь, в самую душу, и я с ужасом почувствовал, как из меня вытягиваются силы и… жизнь? Вместе с этим, появилось стойкое убеждение, что девочка проникает мне в голову, пытается вытолкнуть меня из моего же сознания, чтобы завладеть моим разумом полностью. Этого я никак не мог допустить. Это означало бы конец.
        Огромным усилием воли я собрал остатки сил в кулак и начал сопротивляться. Девочка злобно фыркнула, явно не ожидая сопротивления, поморщилась и скорчила устрашающую гримасу, пытаясь напугать ещё сильнее. Давление с её стороны усилилось. Я начал думать о Ксюхе. О том, что станет с ней, если я вдруг проиграю в этой безумной борьбе за собственное тело. Что, если это существо, напитавшись мной, станет сильнее, и уже без труда высосет жизненные соки из Макса и Серёги. И тогда, рано или поздно, она доберётся и до Ксюхи, и никакая дверь там уже не поможет, в этом можно было не сомневаться. Я содрогнулся, представив такой исход. Страх за Ксюху взбодрил словно укол адреналина в сердце и оказался сильнее страха перед мерзкой тварью. Я почувствовал, как начал медленно, но верно вытеснять из себя эту суку обратно. Вены на моём лбу вздулись и запульсировали от напряжения, кулаки сжались так, что, наверное, побелели костяшки пальцев. Меня затрясло.
        Почувствовав, как потекли по щекам слёзы, я застонал сквозь стиснутые зубы и увидел на лице девочки нескрываемое удивление. У меня получалось! Я давил на неё изо всех сил, ещё и ещё, пока, наконец, не почувствовал, что вновь стал единственным хозяином своего разума. Девочка скалила пасть и шипела, но я не мог не ощутить, как её хватка ослабла. Видимо, тварь тоже потеряла немало сил. Перед глазами вдруг замелькали странные картинки и образы: мёртвые, иссохшие тела среди торчащих вверх сталагмитов в холодной сырой пещере, затем деревянная клетка с прочно связанными между собой прутьями, языки факелов в руках каких-то чумазых крестьян, к которым я почему-то испытывал лютую ненависть. После этого я увидел пугающий до смерти рассвет, и картина сменилась давящей темнотой и жутким чувством голода, который буквально выгрызал меня изнутри. Потом - искусственный свет, рабочие в касках, туннели. Сдвигающаяся стрелка путейного перевода, проносящиеся мимо поезда. И в конце - мы, четверо, смеющиеся на платформе напротив названия станции. Чёрт, да я же в башке этой твари! Может ли быть так, что после того, как я
вытолкнул её из себя, связывающая нас ментальная нить не разорвалась, и по инерции я какой-то частью попал в её разум? В следующую секунду девочка с силой оттолкнула меня. Моя голова дёрнулась, и я полетел назад, в постамент с памятником, глухо ударившись об него затылком. В глазах поплыло.
        Динамик наверху вновь затрещал:
        - НА-АЙДИ МООЕГО МИ-ИШ-КУ. ИЛИ ОН, - девочка указала на Серёгу, - УУМ-РЁТ.
        После чего она подняла с пола мой выпавший из рук новый фонарик и со всей дури зашвырнула его в мою сторону. Фонарик пролетел со свистом и разбился вдребезги где-то надо мной, попав, кажется, во Владимира Ильича. Вновь воцарилась темнота. В следующий миг над головой послышался треск, и я почувствовал, как что-то тяжёлое сверху падает прямо на меня. Интуитивно я попытался уклониться вправо, но слишком медленно. Отвалившаяся каменная рука Ленина раскололась о край постамента, и её обломки с грохотом попадали на пол. Я ощутил очередной импульс боли, теперь - в районе плеча. Одним из обломков меня придавило к постаменту. Последнее, что я услышал, прежде чем потерять сознание, был напуганный заикающийся голос Макса: "Серый, т-ты г-г-где?"
        Глава 15
        Это не церковь… Это заброшенное метро… а заикающийся голос принадлежит моему другу… Одно за другим, последние события восстанавливались в памяти, и к тому времени, как, скребя по полу какой-то железякой, подполз Макс, я вспомнил всё.
        - Сколько я пробыл в отключке? - мой язык еле ворочался.
        - Что?
        Я сглотнул слюну и попробовал спросить внятнее:
        - Сколько я был без сознания?
        - А, н-не знаю. М-м-минут пять может… или д-двадцать. Хорошо тебя п-приложило. - Он приблизился и зашарил рукой по полу. - Так. Г-г-где ты тут?
        - Здесь где-то фонари наши лежали…
        - Т-т-точно! Я и з-забыл! Ща, п-погоди.
        Он начал рыскать вокруг, и через некоторое время воскликнул:
        - Н-нашёл!
        Щёлкнула кнопка, и пол рядом со мной озарился мягким светом. Я снова зажмурился с непривычки. В руке у Макса был обрезок арматуры, он придвинулся ко мне и просунул его в щель между рукой Ильича и полом.
        - К-как только п-пойдёт, тяни.
        Я кивнул. Он встал на ноги, схватился за арматуру двумя руками, и кряхтя потянул вверх.
        - Д-давай!
        Я повалился на правый бок, вытянув за собой руку, и тут же по ней словно током ударило, - кровь хлынула по опустевшим венам. Ощущение - не из приятных, хоть и не самое худшее за сегодня. Я стал растирать левую руку, пытаясь ускорить процесс. Когда кровоснабжение восстановилось, я попробовал пошевелить кистью и пальцами. Ну вроде не сломана, и на том спасибо.
        - Н-ну ты как? Н-норм?
        - Более-менее… А где Серёга?
        Макс понуро опустил голову.
        - Она з-забрала его, к-кажется.
        - Как это, забрала?!
        - Н-не знаю. Я звал его всё в-время. Его н-нигде нет.
        Вот это была очень плохая новость. Его нужно найти! Куда она его могла увести? Да куда угодно. Попробуй отыщи его в метро. А что, если эта мелкая дрянь ковыряется сейчас в его голове? Нет, об этом не хотелось даже думать. Ах, да! Прежде, чем кинуть в меня фонарём, она сказала, чтобы мы нашли её игрушку, иначе Серёга… О, чёрт!
        - Н-надо за Ксюхой с-сходить.
        - Твою мать! Ксюха!
        Я подорвался как ошпаренный, схватил с пола один из оставшихся фонарей и пулей метнулся в проход, на платформу. Дверь в каморку была открыта. Меня охватила тревога.
        - Ксюха! - я крикнул, что было мочи.
        Тишина. Тяжело дыша и спотыкаясь, я добежал до каморки и посветил внутрь. Ксюхи не было.
        В панике я начал светить по стенам, под столы и, зачем-то, на потолок, не переставая звать её. Сердце стучало так, что едва удерживалось в груди. Я выскочил на платформу и побежал налево к торцу платформы. Нет, в туннель она уйти не могла. Да и зачем? Я же сказал ей ждать нас здесь и никому не открывать. Неужели она открыла? Я схватился за голову. Надо было что-то делать. Причём срочно. Но мысли всё никак не укладывались в идеи. К каморке дежурной растерянно подошёл Макс. Я посмотрел на него и почувствовал, как меня накрывает злоба. На миг я забыл о Ксюхе и вспомнил, как Макс выбежал из каморки, наплевав на всех нас, и моя злоба сменилась неудержимой яростью. - Это всё из-за тебя! - прошипел я сквозь зубы, и в следующую секунду набросился на своего лучшего друга.
        Макс едва успел поднять руки, когда я повалил его на пол. Он лишь инстинктивно сжался, не оказывая сопротивления. Я схватил его за отвороты куртки и начал с силой трясти его так, что пару раз ударил его затылком о гранитную напольную плиту.
        - Ну и где твой грёбаный выход?! А? Нашёл?! Где Серёга?! - мой голос срывался до хрипоты.
        - Где Серёга, я тебя спрашиваю?! Где Ксюха? - я словно пытался вытрясти из него ответы, которых он не знал.
        Его куртка где-то с треском порвалась. Я занёс кулак, намереваясь опустить его на его лицо.
        И посмотрел ему в глаза.
        - П-прости. - пробурчал он с таким сожалением, что мне вдруг стало его жаль. Ярость отступала, уступая место опустошению.
        - Это м-моя вина, я з-знаю. П-прости меня. - в его глазах блестели слёзы.
        Мой кулак медленно опустился на пол.
        - Чёрт. И ты меня прости.
        Я слез с него и привалился спиной к стене. Глядя на свои дрожащие руки, я сидел и удивлялся тому, как эта чёртова станция за одну ночь так изменила нас. Никогда раньше меня так не накрывало. Никогда я такой ярости не испытывал. Никогда не был способен вот так поднять руку на друга. Да я же был готов убить его, если бы не это его «п-прости»! А Макса вообще не узнать. Из уверенного в себе бойкого парня он превратился в заикающегося мямлю с поехавшей крышей. Но мы-то с ним хотя бы здесь, на платформе, живы. А Серёга? А Ксюха?
        Что-то во внутреннем кармане куртки впивалось острым уголком мне в бок, отвлекая от размышлений. Я просунул руку и достал подаренный Ксюхой конверт. И не задумываясь вскрыл его.
        Внутри был сложенный втрое лист с печатным текстом. Я подсветил его и начал жадно читать.
        Руки задрожали ещё сильнее, а сердце защемило от выпускаемого наружу нового чувства. Какого-то трепетного, тёплого чувства.
        Я держал в руках ваучер на двухдневный экскурсионный тур в Великий Новгород. Путёвка была на двоих, и в графах значились наши с Ксюхой имена. Предполагалось проживание в двухместном номере в гостинице «Россия». Ночёвка… Вдвоём…
        Я не верил своим глазам. Выходит, что Ксюха тоже что-то испытывает ко мне! Да как такое возможно? Я ещё раз всё перечитал. Не показалось. Охренеть, путевка на двоих! Ну, Ксюха! А я, дурак, всё никак не могу её на свидание пригласить. Вот же тормоз!
        Я закрыл глаза и, забыв про Макса, зашептал в потолок:
        - Пожалуйста, найдись.
        Внезапно воздух будто качнулся, и резко запахло озоном. Я потянул носом. Такой странный электрический запах, который бывает после сильной грозы в лесу. Сам воздух стал более густым и плотным, стало тяжелее дышать. В комнате дежурной что-то едва слышно загудело. Я подтянулся к дверному проёму и с опаской заглянул внутрь. Источника гудения не было видно. Казалось, звук издавало само пространство, которое продолжало сгущаться и стягиваться в какое-то тёмное пятно в центре комнаты.
        - Л-лёх, чё з-за хрень? - Макс подполз ко мне вплотную и тоже заглянул внутрь из-за моего плеча.
        - Не знаю. Смотри!
        Тёмное пятно стало разрастаться и становиться объёмным, напоминая сгусток чёрного дыма. Воздух всё сильнее стягивался к нему, добавляя ему плотности. Я почувствовал, что меня самого, будто магнитом немного притягивает внутрь. На всякий случай я упёрся руками в дверной косяк. Словно под действием огромного невидимого пылесоса, в комнату потянулась пыль и мелкие крошки. Тёмное пятно на полу достигло человеческого размера, после чего раздался сдавленный хлопок, и всё прекратилось. Мне было страшно поднять руку, чтобы посветить в комнату, потому что в комнате кто-то был.
        Макс сдавил мне плечо пальцами. Видимо, тоже почувствовал чьё-то присутствие.
        - Б-бежим.
        Лучшая идея! Я кивнул, и мы поднялись на ноги, готовясь драпануть.
        - Мммммм… - в каморке кто-то застонал.
        Мы замерли на мгновение, посмотрели друг на друга.
        - К-ксюха? - оторопело спросил Макс.
        - Ксюха! - радостно воскликнул я, развернулся и, вбежав в каморку, увидел её, лежащую посреди пола.
        Она была неподвижна и, казалось, не дышала. Не на шутку испугавшись, я бросился к ней и начал тормошить, не переставая звать её по имени, но она не реагировала. Меня накрыл ступор.
        - Л-лёха! - произнёс из-за спины Макс. Я обернулся к нему.
        - Что?
        Вместо ответа Макс дважды шлёпнул себя по щеке.
        Стоит попробовать. Я аккуратно убрал прядь её волос с лица и легонько похлопал по щекам. Ничего.
        - С-сильнее! - подсказал Макс.
        Я хлопнул сильнее. Ещё раз. И ещё. И ещё. Не работало.
        Тогда я запрокинул чуть назад её голову, приоткрыл ей рот, готовясь сделать искусственное дыхание, так как ничего другого в голову не приходило. О том, как правильно это делать, у меня имелось лишь слабое представление, но всё лучше, чем ничего. Набрав в лёгкие побольше воздуха, я наклонился. Мои губы были в сантиметрах от её губ, когда она внезапно открыла глаза. Тут у меня словно камень с души упал. Я выдохнул. Жива! Однако, возник неловкий момент, но ожидаемого прилива краски к лицу я, на удивление, не почувствовал. Как и самой неловкости.
        - Лёш? Это ты? - сонно спросила она.
        Каким же счастьем было слышать этот, ставший таким дорогим мне, голос. - Да. - Прошептал я и всецело отдался рвущимся на волю чувствам - закрыл глаза и нежно поцеловал её в приоткрытые губы.
        Ксюха ответила на поцелуй не сразу. От неожиданности напряглась и щекотливо захлопала ресницами по моей щеке. А не надумал ли я себе её взаимность? А не упустил ли какой-нибудь детали? В конце концов, а не воспользовался ли я положением самым нахальным образом? Секунды шли, и сомнения стали накатывать одно за другим. Но всё же она прикрыла, наконец, глаза, расслабилась, и я почувствовал, как её холодная ладонь легла на мою шею.
        И в этот момент я забыл обо всём на свете. О метро, о Серёге, о девочке, обо всём. Были только я и она, и наш поцелуй. Страсть накрыла меня обжигающей волной так, что я не мог остановиться. Я целовал её с жадностью, и она отвечала тем же, пока деликатное покашливание Макса не вернуло нас в мрачное пространство каморки. Тяжело дыша, я с трудом оторвался от её сочных губ.
        - Ребят, я, к-конечно, н-нескончаемо рад за вас. Но… Ксюха, т-ты где была? - спросил Макс.
        Я помог Ксюхе сесть и дал ей воды. Сделав несколько глотков, она шмыгнула носом и начала рассказывать.
        - Я заперла дверь, как ты и сказал, и забилась вон в тот угол. Были слышны ваши голоса вдалеке и какой-то шум. Меня охватило плохое предчувствие, стало очень страшно. А потом… Потом начались эти, как ты говоришь, симптомы. Поплыло перед глазами, и голова разболелась. Я успела открыть дверь, чтобы вы могли потом войти, прежде чем меня… - она задумалась, подбирая слово, - унесло.
        Она слегка подрагивала, то ли от холода, то ли от пережитого. То ли от поцелуя. Я снял свою куртку, накинул ей на плечи и приобнял.
        - И что там б-было?
        - Я оказалась в этой же комнате, на полу. Горел свет, и было чисто. Почти сразу же послышались шаги за дверью, и я спряталась за шкаф. Вошли две женщины в белых халатах. Санитарки.
        - Тебя не заметили?
        - То ли не заметили, то ли я была для них невидима, не знаю. Но я вжалась в стенку и старалась не дышать.
        Выглядели они уставшими, но взволнованными. Похоже, у них был перерыв. Женщины разложили какую-то еду из сумок, открыли термосы и сели пить чай. Говорили вполголоса. Я не всё смогла разобрать, но было кое-что очень странное в их разговоре.
        - Странное? - Макс придвинулся поближе.
        - Как я поняла, это были события уже после аварии. Со стороны платформы доносились голоса, стоны, шум от инструментов. Наверное, разбирали завалы и доставали людей из вагонов. И эти санитарки говорили о том, что во всех вагонах были пассажиры. Во всех, кроме первого. Первый был абсолютно пустой. Ни пассажиров, ни машиниста. Только брошенные вещи на полу и сиденьях. Сумки, портфели, зонты.
        - К-как это?
        Ксюха пожала плечами.
        - Я говорю только то, что слышала. Не знаю, как это. Но по их сведениям, на предыдущей станции люди в этот головной вагон заходили, также, как и в другие. Куда они делись - непонятно.
        Я опустил голову и задумался над её историей. К прочим загадкам теперь добавилась ещё одна. Таинственное исчезновение пассажиров.
        Ксюха продолжила:
        - Потом в комнату зашёл какой-то рабочий в каске, попросил у санитарок что-нибудь перевязать ладонь, поранился об обломок. Сказал, что из туннеля впереди, по ходу движения, слышали голоса и детский смех. Собирают спасательную бригаду, пойдут сейчас проверять. Нужны ещё медикаменты. После этого он вышел. Санитарки засуетились, и не допив чай, поспешили за ним. Ну а потом я снова оказалась здесь. - Она ткнула пальцем мне в плечо. - В его объятиях.
        Я робко улыбнулся, вспомнив свой наглый, но удачный поцелуй.
        - Даа, д-дела. - Покачал головой Макс.
        - А ты чего заикаешься? - обеспокоенно спросила его Ксюха. И, будто вспомнив недавние события, вздрогнула. - И что с той девочкой? Вы не встретили её?
        И тут её глаза округлились. - А где Серёжа?
        Глава 16
        Проползти в туннель под поездом было опасной идеей. Я ещё раз прошёлся с фонарём вдоль состава.
        Вагоны, находящиеся под грунтовой насыпью и придавленные крупными потолочными обломками напоминали смятые пивные банки. Головной же вагон хоть и выглядел менее деформированным, но доверия не внушал. Он был завален набок к путевой стене и мог придавить нас в любой момент. Обойти его с краю или по крыше также не представлялось возможным из-за частичного обвала арки туннельного свода. Оставалось только одно - забраться внутрь, в салон, проникнуть в кабину и выйти в туннель через лобовую дверь машиниста, надеясь, что обвал не глубокий, и кабина спереди не завалена.
        Ксюха какое-то время пребывала в состоянии очередного шока после того, как мы рассказали ей о том, что здесь произошло за время её «отсутствия». Она сидела, уткнувшись взглядом в пол, и мотала головой, словно отрицая услышанное. Я гладил её по спине, пытаясь успокоить, и жалел о том, что рассказал всё в подробностях. К счастью, в какой-то момент она заметила моё разбитое колено, и это сумело её отвлечь. Цокнув языком, она суетливо достала из своего рюкзака небольшую аптечку, вытащила вату, бинты, какие-то пузырьки и велела снять джинсы. Я на секунду завис, судорожно вспоминая, а не в стрёмных ли я сегодня семейниках с дурацким Спанч Бобом, и от волнения захотел даже как-то отмазаться от перевязки, но поймав её строгий взгляд, понял, что отвертеться не удастся и быстро стянул джинсы. Спанч Боб предательски улыбался во весь свой щербатый рот, подсвеченный, будто специально, фонариком Макса. Макс крякнул, сдерживая смешок, я вновь залился краской, а Ксюха чуть заметно улыбнулась и принялась тщательно обрабатывать мою рану. Что ж, ради этой улыбки, я готов испытать и такой стыд…
        Закончив, она спросила, не туго ли. Я мотнул головой и поблагодарил её. А потом мы услышали глухой стон. Протяжный сдавленный мужской стон вдалеке. Он доносился из туннеля, в который когда-то должен был направиться стоящий перед нами поезд.
        Раздумывать, был ли это Серёга, либо кто-то другой, времени не было. Стон стал долгожданной зацепкой, направлением и побуждением к действию. Мы вывалились из дежурки и повернули налево, в сторону его источника. Путь в туннель загораживал головной вагон.
        - Гляньте, тут форточка открыта! - крикнула Ксюха, показывая пальцем на одно из боковых окон вагона. Эту откидную форточку рядом с последними дверьми я заметил и раньше, но она была слишком узкой, чтобы в неё пролезть.
        - Лёш, можешь поднять меня?
        - Куда? К форточке? - я взглянул на отверстие и ещё раз прикинул шансы.
        - Ксюх, ты не пролезешь.
        - Да я не собираюсь пролезать. Хочу дотянуться до рычага отключения дверей. Ну же, давай!
        Мне понадобилась пара секунд, чтобы обдумать её слова.
        - А ты молодец!
        Я наклонился, обхватил её за ноги и поднял. Ксюха начала шарить ладонью по внутренней стене.
        - Ещё чуть вправо можешь?
        Я сдвинулся на полшага. Спустя мгновение послышался тугой звук поворачиваемого рычага.
        - Готово! Пробуйте!
        Я поставил Ксюху на пол, и мы с Максом потянули створки. Двери с режущим скрипом раздвинулись на треть и застопорились, но этого было достаточно, чтобы попасть внутрь.
        Поочерёдно мы протиснулись в салон.
        Ступать по наклонному полу было неудобно, тянуло к противоположной стене. Мы сделали несколько шагов, и вагон тут же отреагировал глухим скрежетом так, что невольно пришлось схватиться за поручни.
        Я прибавил яркости в фонарике, чтобы получше осмотреться. Мой луч поплыл по жёлтым стенам с выпуклым линкрустовым рисунком, напоминающим старые обои, по пыльным диванам с мягкими пружинами, по лакированным деревянным рамам… Какими же уютными казались мне такие вагоны в детстве, как обожал я ездить на метро в гости к тёте на Удельную.
        В луч попала старая схема Ленинградского Метрополитена. Я шагнул вперёд, чтобы взглянуть на неё поближе, как вдруг под моей ногой что-то хрустнуло. Опустив фонарь, я увидел, что раздавил валявшийся на полу портсигар.
        - Ой, сколько тут всего… - Ксюха повела своим фонариком по полу и сиденьям, выхватывая из темноты разбросанные повсюду вещи. Перчатки, сумки, женский зонт, трость, пожелтевшие газеты, портфель, авоська с разбитыми бутылками, чей-то ботинок. Выглядело это всё жутковато. Значит, те санитарки говорили правду. Мы находились в вагоне, из которого загадочным образом пропали пассажиры. В голову сразу полезли тревожные мысли. А что, если и мы вдруг также исчезнем?
        Ксюха вдруг вскрикнула и вцепилась в мой рукав.
        - Что такое?!
        Она беспокойно закивала в сторону дальнего конца вагона и произнесла:
        - Там кто-то сидит…
        Дрожащей рукой я еле поднял фонарь, который будто налился свинцом. Луч неровно поплыл вперёд, по усыпанному пыльным хламом полу, пока не уткнулся в сидящую на самом дальнем сиденье тёмную фигуру. Сердце в моей груди, кажется, остановилось.
        Ксюха уткнулась лицом мне в плечо. Фигура не шевелилась. Я изо всех сил старался не дёрнуть рукой с фонарём, чтобы не упустить её из виду, представляя себе, что тогда она исчезнет, и от этого станет ещё страшнее.
        - Эй! - крикнул Макс. И подался вперед, приглядываясь.
        Пришлось пнуть его по ноге. Опять принялся за своё?!
        - П-погодь, Лёха. Добавь-ка яркость.
        Не спуская глаз с сидящего, я довёл ползунок до максимума. И облегчённо выдохнул. За фигуру мы приняли лежавшее на спинке сиденья длинное чёрное пальто.
        Ксюха с трудом оторвалась от моего плеча, но руку не отпустила, и мы осторожно двинулись вперёд, к кабине, стараясь не наступать на разбросанные вещи.
        Проходя мимо стальной коробочки переговорного устройства «Пассажир-машинист», я не удержался и зачем-то нажал на красную кнопку. Кнопка туго вдавилась и застряла, так и не выскочив обратно. Потеряв к ней интерес, я пошёл дальше. Мы почти добрались до двери в кабину, когда за нашими спинами из динамика коробочки раздалось шипение помех, заставив всех обернуться.
        - В-вагон же обесточен. - неуверенно пробурчал Макс.
        Я ничего не ответил, потому как сам совершенно запутался в происходящей вокруг чертовщине.
        Сквозь помехи прерывисто зазвучал знакомый бархатный голос Михаила Быкова, легендарного диктора вагонного оповещения:
        - …жаемые..ссажиры! Не за..вайте свои вещи в..гонах..ктропоезда!
        Затем последовал очередной треск помех, и Быков продолжил:
        - На..дите моего..шку! На..дите моего..шку! На..дите! На..дите! На..дите!
        - Да заткнись ты, сука!!! - взревел Макс и с размаху ударил кулаком по устройству, ещё раз, ещё и ещё, пока кнопка не отскочила, оборвав Быкова на полуслове.
        - Чтоб ты сдохла, падла!!! - проревел он в динамик и тяжело задышал от накопившейся злости, потирая разбитый кулак.
        Я заметил, что он проорал всё это без заикания. Это был хороший знак. Такой Макс мне нравился больше. Я хлопнул его по плечу:
        - Хорош, всё. Идём.
        Дверь в кабину была приоткрыта и жалобно скрипнула на ржавых петлях, когда я легонько толкнул её ногой. Интуитивно отпрянув назад, я приготовился к очередным сюрпризам, но, к счастью, внутри никого не оказалось. Лобовая дверь, ведущая из кабины в туннель была распахнута настежь. Мне пришлось заставить себя не думать над тем, кто мог её открыть, - голова и так кружилась от вопросов. Я поёжился от дуновения ещё более промозглого и сырого туннельного воздуха и вошёл первым.
        Всегда мечтал побывать в кабине метропоезда, но вот только не при таких обстоятельствах. Одна за другой стали наваливаться картины катастрофы от первого лица, представления того, как весь этот кошмар выглядел отсюда, изнутри. А вот интересно, кстати, находился ли машинист в кабине в момент аварии, или исчез раньше, вместе с остальными, так и не узнав, что произошло с его поездом?
        Стёкла лобовых окон практически отсутствовали, и их закруглённые подгнившие рамы ощетинились торчащими из проёмов осколками. Ещё бы, после таких-то ударов… Я вспомнил, как состав швыряло из стороны в сторону. Столкновения с платформой и путевой стеной не выдержало и окно передней двери. Всё вокруг было усеяно битым стеклом. Всё, кроме обтянутого дерматином кресла машиниста. Я озадаченно хмыкнул и осмотрел его внимательно. Ни единого осколка. Стало быть, в момент крушения машинист всё ещё находился здесь, приняв на себя часть этого стеклянного града. Мой кроссовок уткнулся во что-то мягкое. Я наклонился и поднял с пола помятый форменный китель. Китель машиниста. На внутренней бирке под воротником синими чернилами была выведена фамилия и инициалы владельца: Савченко В. Р. Из внутреннего кармана торчал какой-то прямоугольный предмет. Рука непроизвольно потянулась к нему, и мне вдруг стало не по себе, как если бы я обыскивал труп.
        Я обернулся к ребятам и заметил, что они также с интересом смотрят на торчащий прямоугольник.
        - Доставай уже. - подогнал меня Макс.
        Я запустил руку в карман и вытащил небольшую мягкую книжицу, а скорее - блокнот.
        Записи и пометки, оставленные шариковой ручкой, выглядели вполне типичным для записной книжки. Телефонные номера с именами, номера маршрутов, даты, множество цифр и технических обозначений. Я отметил про себя красивый и аккуратный почерк машиниста. Наверное, и рисовал хорошо, - подумалось мне. И в подтверждение моим догадкам, с середины блокнота пошли зарисовки. Я стал листать медленнее, удивляясь явному художественному таланту Савченко. Большинство рисунков были исполнены в стиле геометрического абстракционизма, но были также и зарисовки станций, туннелей, каких-то отдельных механизмов, людей.
        - О, как красиво. - прошептала за моим ухом Ксюха, глядя на портрет женщины в форме за письменным столом. - Наверное, коллега его. Или начальница.
        - Любовница, сто пудов. - усмехнулся Макс.
        Я лишь пожал плечами и перевернул страницу. И вздрогнул от ужаса, чуть не выронив блокнот из рук. С пожелтевшей от времени бумаги, зловеще улыбаясь из-под спутанных волос, на нас пялилась девочка.
        - Сука! Твою же мать! - выпалил Макс.
        Ксюха ойкнула и резко отвернулась. Мне жутко захотелось выбросить блокнот куда-нибудь подальше, но оторвать глаз от картинки я уже не мог.
        Девочка была нарисована хоть и достаточно небрежно, скорее, как набросок по образу, по короткому воспоминанию, без чётких деталей, но вполне узнаваемо. Бесформенное платье, похожее на рваные тряпки, растрёпанные волосы, босые ноги, худые, висящие плетьми, руки и этот хищный оскал… По телу вновь пробежала ледяная дрожь.
        Девочка стояла на путях в туннеле, который, к слову, был прорисован чётко. И смотрела как будто бы в кабину надвигающегося поезда, прямо в глаза машинисту. Правой рукой тварь сжимала за шею плюшевого медвежонка…
        Под рисунком был записан очередной номер телефона и фамилия «Фёдоров». Остальные страницы были пусты.
        Я поспешно убрал блокнот обратно в карман кителя, и аккуратно повесил его на спинку кресла.
        - Что это там, на руле? - спросила Ксюха, указывая на штурвал стояночного тормоза.
        - Дай посмотрю. - Я отодвинул её в сторонку и подошёл к красному ободу штурвала.
        На нём, в месте крепления оси к стойке застрял обрывок ткани. Грязно-серый лоскуток мешковины.
        - Она была здесь. - опередил меня Макс и смачно харкнул в сторону. - Чёртова сука была здесь.
        Из глубины туннеля вновь раздался глухой стон. Эхо прокатилось по своду и ощутимо отдалось вибрацией в полу. Вскрикнув, Ксюха подскочила и прыгнула на меня. От неожиданности потеряв равновесие, я пошатнулся назад, запнулся о свою же ногу, повалился и грохнулся на пол, потянув за собой и Ксюху и Макса. Вагон заскрипел и качнулся. Из верхней части рамы выпало несколько осколков стекла. На крышу кабины и на шпалы просыпалась бетонная крошка.
        Какое-то время мы лежали не двигаясь. Но как только в попытке встать я приподнялся на локтях, из завала вывалился и звонко ударился об рельс обломок туннельного тюбинга. За ним ещё один, и ещё. Крупный обломок упал на крышу прямо над нами, прогнув её внутрь. Я зажмурился прежде, чем пыль и шелуха потолочной краски успели попасть мне в глаза. Перевернувшись, я прикрыл собой Ксюху, а в следующую секунду вагон дёрнулся, начал медленно крениться влево и с пронзительным лязгом ударился левыми колёсами о рельс так, что отдало по зубам и болью ударило в уши.
        - Все целы? - спросил Макс спустя время, когда шум окончательно стих, и клубы взметнувшийся отовсюду пыли немного рассеялись.
        - Кажется, да. - ответил я, откашлявшись и приняв, наконец, сидячее положение. - Ксюх, ты как?
        - Цела вроде. - процедила она сквозь зубы. Потом легонько пихнула меня локтем. - Ну и тяжёлый же ты.
        - Кто? Я?
        - Тихо! - оборвал меня Макс. - Что это ещё за звук?
        Не успев ответить Ксюхе, я замолк и расслышал какое-то ровное, монотонное гудение, доносящееся откуда-то снизу, из-под пола.
        - Вагон встал на место, на рельсы! - встрепенулся Макс, резко поднимаясь. - И будь я проклят, если это… - он подбежал к приборной панели и стал щёлкать какими-то переключателями. - Если это не долбанное электричество!
        Не понимая, о чём он, мы с Ксюхой тоже поднялись на ноги.
        - Какое ещё… - начала было Ксюха, но Макс щёлкнул очередным тумблером, и глаза будто резануло…
        Моргая и щурясь, держа ладонь козырьком, я смотрел, как из потолочных плафонов салона струится мягкий, тёплый свет. Тут же раздались подряд несколько хлопков, и некоторые из плафонов потухли.
        Макс победно замахал кулаком и торжественно воскликнул:
        - Да будет свет!
        - Свеееет! - зачарованно выдохнула Ксюха и захлопала в ладоши.
        - Как такое возможно? - я обратился к Максу. - Станция же обесточена давно.
        Макс сдвинул брови, почесал затылок и буквально поставил меня в тупик встречным вопросом:
        - Да? А с чего ты взял?
        Глава 17
        Это же надо, а! Мы столько времени торчим в этом подземелье, и ни у кого из нас не возникло и мысли попробовать щёлкнуть хотя бы одним из множества выключателей здесь. Могли ли оставить станцию под напряжением? А хрен их знает.
        - Ждите тут! - велел я Ксюхе и Максу и побежал по вагону обратно, в дежурку.
        Войдя в комнатку, нащупал выключатель на стене, нажал. Ничего.
        Хм, может лампочка перегорела? Я метнулся к холодильнику, поднял с пола идущий от него провод, протёр от липкой пыли концы вилки рукавом и воткнул в одну из двух розеток рядом, на стене. Ничего. Попробовал соседнюю розетку, такой же результат. С досады пнул холодильник, но тот в ответ лишь недовольно скрипнул. Не работали и настольные лампы, хотя сами лампочки были целы. Я выругался про себя, и, хлопнув дверью каморки, поспешил к ребятам.
        - Ничего? - спросил, не поворачивая головы Макс, когда я вошёл в кабину.
        - Ничего.
        Макс, казалось, не удивился, продолжая ковыряться с панелью управления.
        - Походу, под напряжением только контактный рельс. - сказал он. - В этом есть смысл, если эти пути используют как проводник.
        - Думаешь?
        Макс пожал плечами:
        - Смотря куда они ведут. И с чем соединяются дальше. Может, с какими-то служебными ветками. Точно не знаю, не спрашивай.
        - Окей. Не буду.
        Я отвернулся к окну и стал вглядываться в холодный мрак туннеля. Что-то блеснуло вдалеке? Или показалось?
        Вновь раздался короткий стон, напомнив нам о самом главном.
        - Надо двигаться! - промолвил я, подойдя к распахнутой передней двери. - И так время потеряли.
        - Да. Сейчас, секунду. - прокряхтел Макс, пытаясь что-то провернуть на контроллере машиниста.
        - Что ты делаешь? Идём уже! - заторопила его Ксюха.
        - Пытаюсь завести это корыто.
        Мы с Ксюхой удивлённо переглянулись.
        - Ты что, знаешь, как? - спросила она.
        - Ну… Имею примерное представление. Интересовался когда-то. Да вставляйся же ты! - рявкнул он на реверсивную рукоятку, которая никак не заходила в паз.
        Макс наотмашь ударил по ней кулаком, прям как по той кнопке на переговорном устройстве, и рукоятка, наконец, вошла.
        Он тут же закрутился между приборной панелью и переключателями на перегородке, что-то нажимая, щёлкая, двигая и бубня под нос:
        - Так, автоматы… ага… Кран вперёд… есть… педаль… Ход три… Тормоз три… Ноль…
        Мы с Ксюхой завороженно наблюдали за ним, не понимая ни слова.
        Вдруг что-то затарахтело под ногами, и мы с испугу подпрыгнули на месте. Замигали лампочки на панели. Макс увлечённо продолжал колдовать над приборами. Из салона раздался режущий скрип. Зажав уши ладонями, я заглянул внутрь и увидел, как, дёргаясь, пытаются разъехаться пассажирские двери. Одну из створок перекосило и заклинило. Остальные с поочерёдным грохотом, наконец, раскрылись. На пол посыпалось битое стекло. Макс, казалось, находился в маниакальном экстазе от своего представления. Пытаясь впечатлить нас ещё сильнее, он нажал на очередную кнопку, и вновь потревоженный Михаил Быков заговорил из динамиков мягким, бархатным голосом:
        - ЛЕНИНГРАДСКАЯ… ОСТРОЖНО, ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ. СЛЕДУЮЩАЯ СТАНЦИЯ - БАЛТИЙСКАЯ…
        Опять кнопка, и створки дверей, дрогнув в своих проёмах, скрипя, поползли навстречу друг другу.
        - Ну чё, погнали? - Подмигнул нам Макс.
        - Куда? - не понял я.
        - За Серёгой. Так быстрее будет.
        - В смысле? - я всё ещё не верил в то, что он собирается сделать.
        Вместо ответа, Макс повернул рукоятку Контроллера в положение "ХОД-1". Я успел на всякий случай ухватиться за дверной поручень, а в следующую секунду весь свет погас и вагон замер в полной тишине.
        Пока я на ощупь искал укатившийся в угол кабины фонарик, Макс покрывал приборы благим матом, несколько раз отчаянно стукнув по ним кулаками.
        - Побереги-ка ты руки! - посоветовал ему я, включая фонарь. Луч показался уже не таким ярким, как прежде, заряд иссякал. Макс сжал губы и насупился, походя на обиженного на неодушевлённый предмет ребёнка.
        - Ты же не собирался всерьёз запустить это? - с усмешкой сказал я, накидывая лямки рюкзака на плечи.
        Но по его молчанию было понятно, что как раз-таки собирался.
        - Ладно, идём, надо спешить. - я спрыгнул на шпалы и помог спуститься Ксюхе. Макс, ругнувшись, последовал за нами.
        - Держитесь подальше от контактного рельса. Мало ли… - предостерёг он.
        Мы двинулись в уходящую во мрак очередную неизвестность, стараясь держаться правой стороны. Под ногами зашуршал щебень. Кое-где над головой бугристыми сосульками свисали со свода успевшие сформироваться солевые сталактиты. С некоторых лениво капала вода. Поёжившись, я достал и натянул прихваченную шапку на уши, надел перчатки. Мысленно похвалил себя за предусмотрительность при сборе. Ксюха последовала моему примеру и тоже утеплилась. Макс лишь втянул голову в плечи и сунул руки в карманы джинсов. Туннельный воздух был ощутимо холоднее, чем на станции. Сквозило. От терпкого запаха креозота начала слегка кружиться голова.
        Я переживал за Серёгу. Мне очень хотелось надеяться, что он цел и невредим, но я понятия не имел, как буду пытаться отбивать его, если вновь встречусь лицом к лицу с тем дьявольским отродьем в образе уродливой девочки. Я хорошо помнил нечеловеческую силу, которой та обладала. Вспомнились образы из её головы. Пещеры, клетка, крестьяне, факелы… Факелы! Сколько же тебе, сука, лет?
        Внезапно свет от фонарика мигнул и стал ярче. Намного ярче обычного. Удивившись и обрадовавшись одновременно, я убавил яркость, чтобы сберечь заряд. Света меньше не стало. Странно. Я выключил фонарик. Свет не исчез.
        - Лёша! - вскрикнула обернувшаяся назад Ксюха.
        Я вздрогнул. И повернул голову.
        - Вот же срань! - вырвалось у попятившегося Макса.
        Позади зловещим светом единственной уцелевшей фары на нас смотрел головной вагон поезда.
        Туннель содрогнулся, когда поезд пришёл в движение.
        Глава 18
        Я рефлекторно убрал ногу с рельса, когда тот завибрировал, и схватил Ксюху за руку. Не зная, что делать, мы медленно отступали назад, вглубь туннеля, таращась на надвигающуюся махину. Бетонные обломки, что лежали на пути, вагон, словно бульдозер, со скрипом раздвигал в стороны, попутно отряхиваясь от тех, что лежали на мятой крыше. Соскальзывая с краёв, они нехотя падали вниз, раскалываясь на части.
        - Педаль. Долбаная педаль! - Макс схватился за голову.
        - Что педаль? - спросил я.
        - Педаль безопасности. Я вдавил её, и она заела.
        - И что?
        - Ты что, слепой?! - он потряс вытянутыми руками в сторону вагона. - Вот что! Напряжение пришло… и он тронулся! Потому что, чёрт, я всё сделал правильно!
        Макс почти кричал, пытаясь перекрыть шум.
        Вагон, словно потревоженный громадный зверь, злобно скрипел, сильно раскачиваясь из стороны в сторону на ржавых рессорах и медленно, но верно сокращая расстояние между нами.
        Ту-дум! Ту-дум! - застучали колёса на стыках рельсов.
        - Он раздавит нас! - крикнула Ксюха и потянула меня за собой.
        Она была права. Раскачивающийся поезд в узком туннеле размажет нас по стенам в фарш, как мясорубка.
        - Бежим! - выйдя, наконец, из оцепенения, бросил я, хлопая Макса по спине. - Под ноги! Под ноги смотрите!
        И мы побежали. Словно в ответ на это, поезд свирепо издал протяжный металлический вой. Должно быть, зацепил и протащил какую-то железяку. Мне показалось, что его скорость нарастала, хотя быть такого, конечно же, не могло. Если только…
        Я обернулся на ходу, вглядываясь в место машиниста. Нет, к счастью, в кабине никого не было. Запущенный Максом поезд ехал сам по себе.
        Силы начали быстро иссякать, сказывалась накопленная усталость. Мой взгляд шарил по стенам в поисках ответвления. Должно же быть что-то! Сбойка, отходник, что-нибудь, где можно укрыться. Очень не вовремя Ксюха зацепилась ногой за шпалу и чуть не упала. Мы с Максом успели подхватить её под руки. Но дыхание сбилось. Бежать становилось всё тяжелее.
        Ту-дум, ту-дум! - всё отчётливей громыхало за спиной. От вагона нас уже отделяло, пожалуй, каких-то несколько десятков метров.
        - Развилка! - вскрикнула Ксюха, кивнув вперёд.
        И правда, пространство чуть поодаль начинало расширяться, разделяясь на две трахеи.
        - Быстрее! - прибавил ходу Макс.
        Сразу за развилкой один из туннелей чуть изгибался вправо и резко уходил вниз. Значит, это основной, догадался я. Во время одной из моих первых вылазок в метро, я с удивлением узнал, что большинство перегонов между станциями в целях экономии электричества имеют форму ямы. Скатываясь и набирая скорость на холостом ходу, составы преодолевают таким образом, немалые расстояния, подключая тягу уже на подъёме.
        Левый туннель, стало быть, являлся примыкающим. Предчувствие мне подсказывало, что Серёгу надо искать там. До развилки оставалось немного, но и стук колёс раздавался уже совсем рядом. Только бы не споткнуться. Впереди показался стрелочный перевод.
        Я издалека начал всматриваться в пути, пытаясь определить по стрелке, куда направится вагон. Ага, прямо.
        - Нам налево! - гаркнул я друзьям, начав смещаться. - Ксюх! Макс!
        Бежавший чуть впереди Макс, вдруг замотал головой и замахал рукой вперёд:
        - Нет! Прямо! Прямо бегите! - и резко вильнул в сторону, к стрелочному рычагу у самой стены.
        Пытаться понять его действия, а, тем более, - перечить, времени не было. Я лишь выкрикнул Ксюхе:
        - Давай прямо!
        И собрал остатки сил для последнего рывка. Макс слёту навалился на рычаг всем своим весом, и я заметил, как стрелка сдвинулась. Теперь вагон повернёт в левый туннель.
        - Давай, давай, Ксюх! Ещё чуть-чуть…
        Мы проскочили поворот и свалились прямо на шпалы, на безопасном от траектории расстоянии. Макс тоже успел за нами, но падать не стал, а лишь развернулся. И откуда только силы?
        Произошедшее дальше вполне могло бы сойти за эффектную сцену из крутого боевика.
        Как только вагон проследовал по заданному направлению в левый туннель, опасно накренившись в нашу сторону на повороте, но всё же устояв на рельсах, Макс рванул за ним.
        - Стой. - беззвучно прошевелил я губами. - Куда?
        Сравнявшись с вагоном, он оттолкнулся от рельса и запрыгнул на обломок вагонной сцепки, зацепившись руками за поручни задней двери, подтянулся.
        - Лёша, что он делает?
        Так. Так. Так. Я попытался взять себя в руки и перестать выпадать в осадок. Пока не получалось.
        Поднявшись на подкашивающихся ногах, я попытался побежать за ним. Но сделав несколько шагов, понял, что сильно переоценил себя.
        - Ты-то куда? Стой! - раздался за спиной встревоженный голос Ксюхи.
        - Стою, стою. - успокоил её я, согнувшись пополам и уперев руки в колени, наблюдая, как удаляются зловещие красные огни вагона, унося во тьму ещё одного моего друга.
        Макс перевалился через раму разбитого заднего окна и скрылся из виду. Ксюха подошла ко мне сзади и, положив руку на моё плечо, тяжело вздохнула.
        - Пить хочешь?
        - Ага.
        Во рту пересохло так, что первый глоток воды впитался в язык, словно в губку. Я успел сделать ещё несколько, когда раздался пронзительный скрип тормозов. Заскрипел и кузов вагона, прежде чем затихнуть.
        - Он остановил его! - констатировала Ксюха.
        Я протянул ей бутылку. Отпивая уже на ходу, она бросила мне:
        - Не отставай.
        - Угу.
        Я, как мог, спешил за ней. Вагон не успел уехать далеко. Красные габаритные огни постепенно приближались. В салоне моргнул и вновь зажёгся свет, освещая ржавые рельсы и провисающие силовые кабели на полукруглых стенах туннеля.
        В окне показался силуэт Макса. Он замахал нам рукой, призывая поторопиться. Когда мы, наконец, подошли, он подал нам руку и помог забраться внутрь. Мы тут же плюхнулись на ближайшие сиденья. Мышцы требовали хоть какого-то отдыха. Я молча восстанавливал дыхание, смеряя Макса суровым взглядом. Эти его непредсказуемые выходки уже давно начали действовать мне на нервы. Да и Ксюхе, наверное, тоже. Почувствовав наше недовольство, он виновато опустил голову, вскинул руки к потолку, и не без артистизма произнёс:
        - Не велите казнить! Велите…
        - Максим! - свирепо оборвала его Ксюха.
        - Что?
        - Хватит уже!
        Я повернул голову и посмотрел на неё, удивляясь такому напору. Выглядела она не на шутку рассерженной.
        Макс, словно не понимая суть претензий, озадаченно переводил взгляд с неё на меня, и обратно.
        - Я достал нам транспорт! - начал оправдываться он, указывая руками на кабину. - Чтобы мы быстрее добрались до…
        - Ты чуть нас не угробил! - сказал я. - Нас чудом не раздавило.
        Макс склонил голову набок, стиснул зубы:
        - Э-это да-а, косяк. Но… Всё же из-за проклятой педали!
        Он поднял глаза, ожидая поддержки. Не получил.
        - Ладно. Все живы, так? - сказал он и осёкся. Опустил голову, шмыгнул носом.
        Возникла неловкая пауза.
        - Хочется верить. - Ксюха сглотнула слюну. Её глаза заблестели.
        - Так, даже не думайте о том, о чём вы подумали! - я обращался к обоим. - Мы вытащим Серёгу, и все вместе выберемся отсюда, слышите?
        Макс молча кивнул. Ксюха подняла на меня мокрые от накатывающих слёз, полные отчаяния глаза. - Обещаешь? - спросила она.
        Моё сердце разрывалось. Меня самого тревожили мысли о Серёге, о безысходности всей этой, похожей на бредовый кошмар, ситуации, о том, что никуда нам уже не выбраться отсюда.
        Но глядя в эти глаза, я не мог ответить ничего другого, кроме как:
        - Обещаю!
        Сказал и сам поверил себе.
        Ксюха грустно улыбнулась и прижалась ко мне. Я приобнял её и нежно поцеловал в висок.
        - Ай! - Ксюха резко дёрнулась от меня, потирая место поцелуя.
        - Что такое? - заволновался я, трогая пальцами свои губы. Вроде губы как губы.
        - Ай!!! - повторила она и согнулась пополам.
        - Ты чего, Ксюх? - я потянулся было к ней, как вдруг перед моими глазами проплыла белая мушка. О нет! Только этого сейчас не хватало… Я с силой зажмурился, готовясь к очередной порции боли.
        Череда резких спазмов не заставила себя долго ждать, вонзаясь острыми кинжалами всё глубже и глубже в мозг. Мы, трое, застонали в унисон, корчась на сиденьях.
        - Да давай ты уже! - сквозь зубы процедил Макс, обращаясь к самой боли.
        Наконец, финальный спазм осколочной гранатой разорвал голову изнутри. В следующую же секунду боль отступила, и сквозь свой облегчённый, прерывистый вздох я услышал звук захлопывающихся дверных створок…
        Глава 19
        - … СЛЕДУЮЩАЯ СТАНЦИЯ - ЛЕНИНГРАДСКАЯ. - промурлыкал мягкий голос Быкова.
        Протяжно пшикнули воздухом тормоза, и поезд плавно тронулся.
        Я открыл глаза и увидел проплывающие за окнами высокие статные колонны станции "Технологический Институт". Сидящий напротив меня Макс уже вовсю вертел головой по сторонам, изучая обстановку. Я последовал его примеру. Народу в салоне было немного, от силы - человек пятнадцать. Большинство пассажиров расположилось на сиденьях, уткнувшись в книги или газеты, не обращая на нас троих никакого внимания. Приятно пахло свежей типографской краской. На электронных платформенных часах красным мелькнуло 21:33, прежде чем поезд въехал в туннель. Держась за верхний поручень, к дверям не спеша подошла женщина в длинном зелёном плаще. Подтянув ремешок сумки на плече, она начала вглядываться в своё отражение на стекле дверной створки, то и дело поправляя причёску. В какой-то момент вагон дёрнулся, и женщина качнулась назад. Её успел подхватить под локоть стоявший напротив мужчина.
        - Осторожнее! - вежливо обратился к ней он.
        - Ох, извините, пожалуйста. Спасибо! - ответила женщина. Лицо её при этом покрылось едва заметным румянцем.
        Мужчина улыбнулся и деликатно сделал шаг в сторону, сосредоточившись на схеме метрополитена. Что-то мне в нём не нравилось, и даже раздражало. Что-то неуловимое, но я никак не мог понять, что.
        Ксюха вдруг начала трясти меня за рукав.
        - Лёш, карман!
        Я обернулся к ней.
        - Какой карман?
        Взглядом она указывала на этого самого мужчину. Из бокового кармана его пальто блеснула металлом верхняя часть портсигара.
        Вот что мне не нравилось!
        - Твою же душу!
        Ощущение надвигающейся опасности скользкими щупальцами начало проникать под кожу.
        И, словно развевая остатки сомнений, справа от меня брякнули друг о друга бутылки в чьей-то авоське. Я вскочил на ноги:
        - Сейчас будет… Сейчас будет… - в голове всё никак не подбиралось слово, описывающее то, что должно произойти, поэтому фразу я закончил матом.
        Ксюха с Максом окинули взглядом пассажиров и всё поняли без дальнейших пояснений. Тут был и дед с тростью, и девушка с футляром от очков в руке. А в дальнем конце салона высокий худощавый парень расстёгивал своё чёрное шерстяное пальто, чтобы кинуть его на спинку сиденья рядом. В вагоне и правда было душновато. Мужчина с портсигаром потянулся к форточке, чтобы открыть её. Той самой форточке, через которую Ксюха повернула рычаг отключения дверей.
        Что-то надо было делать! Вот только что? Спрыгнуть с поезда? Боже, что я несу!
        - Может дёрнуть стоп-кран?! - предложила Ксюха, стараясь перекричать завывание сквозняка и стук колёс.
        Стоп-кран! Как я сам не додумался!
        - Молодчина, Ксюх! - похвалил я её, шаря глазами по стенам в поисках красного рычага. Но тут же опомнился. Какой, в жопу, стоп-кран в метро?
        - Плохая идея! Есть ещё?
        - Что, если… - Ксюха закусила губу. - Что, если пробраться в кабину? И уже оттуда…
        Раздумывать времени не было. Паника нарастала, а вместе с этим иссякала способность генерировать адекватные идеи.
        - Идём! - согласился я. - Скорее!
        Быстрым шагом мы направились к кабине. Поезд к тому времени уже успел набрать предельную скорость. Вагон плавно покачивался. На ходу я случайно задел сидящего старика. Не отрываясь от газеты, тот почесал колено, перевернул страницу и продолжил своё чтение. На всякий случай я решил впредь быть поаккуратнее. Мало ли что.
        Добравшись до двери, мы, что было мочи, забарабанили по ней кулаками и ладонями. Звуки ударов казались нам намного приглушённее, чем должны были быть. А окружавшие нас люди, судя по отсутствию реакции, и вовсе ничего не услышали.
        Я присел на корточки и посмотрел на дверной замок.
        - У нас есть такой ключ?
        - Должен быть! - Макс тут же скинул рюкзак и начал рыскать в кармане с отмычками. Через пару секунд вынул продолговатую трубочку, с треугольным отверстием на сечении.
        Жестом попросив меня отодвинуться, он вставил ключ в замок и повернул до щелчка.
        - Готовы? Заходим быстро!
        Мы кивнули, и он, потянув вниз хромированную ручку, лёгким движением открыл дверь.
        Пассажиры резко обернулись в нашу сторону.
        - Пошли! Пошли!
        Мы проскользнули внутрь и скучковались в левой, противоположной от машиниста, части кабины. Тот вывернул шею назад и удивлённо таращился на открытую дверь. Выглядел он почти так, как я себе его и представлял. Полноват, с пышными чёрными усами, на вид - лет сорока пяти. Савченко! - вспомнил я его фамилию.
        Машинист, выругавшись, попытался достать до двери, но не дотянулся. Почему не встанет? Ах да, педаль безопасности. На такой скорости отпускать её было нельзя.
        - Кто-нибудь, - крикнул он в салон, - прикройте дверь!
        Я чуть было машинально сам не сорвался подойти, но вовремя одумался. Очень странно бы вышло. Наконец, кто-то из пассажиров подошёл и с силой захлопнул её.
        - Спасибо! - буркнул уже под нос себе Савченко, и, возмутительно покачав головой, вновь уставился в окно перед собой.
        Далеко впереди белой точкой замаячил свет.
        - Ленинградская! - указала пальцем на точку Ксюха. - Ребят, надо что-то делать!
        Тормозить, тормозить… Ну конечно, стояночный тормоз!
        - Макс! - крикнул я, схватившись за рукоятку на красном штурвале. - В какую сторону?
        Ответил он мне тогда или нет, я не помню, так как в этот самый момент мой взгляд приковало к себе едва уловимое движение вдоль одной из стен туннеля, перед очередной развилкой впереди. По силовым кабелям быстро двигалось какое-то серое пятно. Я невольно вытянулся вперёд, напряжённо всматриваясь. Поезд сокращал расстояние, и спустя мгновение я разглядел в пятне мелькающие конечности. Неведомое существо по паучьи ловко перебирало ими, цепляясь за кабели и двигаясь неестественно быстро. Я сдавленно сглотнул подкативший к горлу ком, когда оно, достигнув развилки, спрыгнуло на пути и, перескочив через рельсы на противоположную сторону, остановилось у стрелочного перевода. Только тогда я смог разглядеть его чётко. Босые ноги. Грязные волосы. Мертвенно-серая кожа.
        Сука… Я затылком почувствовал, что Ксюха с Максом тоже заметили её. Заметил её и машинист. Испуганно вскрикнув, Савченко приподнялся на кресле, и, вытаращив глаза, замахал руками, пытаясь то ли смахнуть видение, то ли неумело откреститься от него:
        - Опять! Опять ты! Сгинь! Фу!!! Сгинь, нечисть!!!
        Сгорбившись у стрелочного перевода, девочка потянула один из рычагов. Я не мог видеть её лица, но точно знал, что тварь улыбается во всю свою вонючую пасть.
        - На пол! - скомандовал я своим. И сам повалился рядом, обняв Ксюху, прикрыв её голову руками, как мог.
        - Держитесь!!!
        Савченко тем временем, брызжа слюной, сыпал ругательствами:
        - …мелкая дрянь! Да будь же ты проклята!
        Машинист был до жути напуган, лицо его стало пунцовым, но при этом он сурово грозил ей кулаком через окно.
        - …Эй! Ты что там задумала?! А ну, убрала руки! Убрала! Я кому… Ах ты ж зараза!
        Он резко потянул на себя рукоятки контроллера и крана машиниста, пытаясь оттормозиться, но было поздно.
        Нас подкинуло вверх, когда вагон подскочил на стрелке. Колёса, вновь соприкоснувшись с рельсами, уже не встали на них ровно, и состав потащило в сторону. Из салона раздался истошный женский визг, который почти сразу же был заглушён пронзительным стальным скрежетом. Вагон соскользнул на шпалы, и в зубы отдало сильной вибрацией от пола. Поезд уже шёл юзом. Звериным воем прогудел клаксон, предупреждая стоящих на платформе людей об опасности - всё, что оставалось в этой ситуации сделать Савченко.
        Я с силой втянул голову в плечи как раз перед тем, как кабина содрогнулась от столкновения с краем платформы. Нас швырнуло в сторону и опять назад, когда вагон повело вправо и ударило уже о путевую стену. Слух буквально разрывало от череды оглушающих звуков. На наши спины брызнуло осколками лобовых стекол. Меня вдавило в перегородку, когда кабину начало задирать вверх, а затем с треском лопнула соединяющая первый и второй вагоны сцепка, и я снова упал на пол. Нас кидало по маленькому пространству, словно тряпичные куклы. Невозможно было что-то контролировать. Не знаю, сколько раз я успел удариться об углы и выступы, но, казалось, достаточно, чтобы поиметь по меньшей мере пару переломов.
        Тормозя боком о путевую стену, вагон протащился до конца платформы, и, уткнувшись в горящий красным фонарём семафор, наконец, замер. Не успели мы выдохнуть, как стала обваливаться арка туннеля, обрушая на крышу кабины свои бетонные обломки. Непроглядными клубами взметнулась рыжая пыль. Нос забился тошнотворным запахом горячего железа. Превозмогая боль, я старался оставаться в сознании хотя бы ещё немного, чтобы узнать, что стало с пассажирами и машинистом. Чтобы всё это было хотя бы не зря. Но краска на стенке кабины вдруг стала стремительно съёживаться и отслаиваться. Я моргнул. А когда открыл глаза, вагон вновь постарел на несколько десятков лет.
        Глава 20
        Через приоткрытую дверь из салона в кабину струясь проникал мягкий свет, отражаясь от мелких осколков стекла на полу, отчего те смахивали на причудливые бриллианты. Один из них больно впился мне в ладонь, но я боялся пошевелиться, гадая о том, какие из моих конечностей в принципе могли уцелеть после такой адской карусели.
        За спиной закряхтел и приподнялся Макс. Ксюха, замычав, перевернулась на спину и с тревогой на лице начала ощупывать себя. Я чуть повернул голову назад и мысленно порадовался за Макса. Казалось, он был цел.
        - Думал, не переживём, если честно. - покачал головой он. - Та ещё ночка, да?
        - Да уж… - Ксюха сумела приподняться на локтях и сесть, уперевшись спиной в перегородку.
        Я, наконец, тоже рискнул пошевелиться и был искренне удивлён, когда это у меня получилось. Кроме разбитого ранее колена, которое болело, вроде бы всё было цело. Местами ощущалась лишь приглушённая боль от ушибов, но с этим можно было жить.
        - Нужен какой-то план. - заявила Ксюха, с беспокойством поглядывая на моё колено. Рана вновь открылась. Повязка немного намокла от выступившей крови, но не критично.
        - Надо подумать. - Я попытался сосредоточиться и сопоставить имеющиеся факты.
        - Чё тут думать? - Встрял Макс. - Едем вперёд, ищем Серёгу. А там - уже по ситуации.
        - А если встретим её? - почему-то шёпотом задала ему вопрос Ксюха. - Что тогда?
        Мотнув чёлкой, Макс посмотрел в сторону туннеля. Его кадык сместился к подбородку и обратно. Он судорожно тряхнул плечами. Наверное, вспомнил последнюю встречу с ней.
        - Видели, как она по стенам носится? - ещё более тихим голосом произнесла Ксюха, словно боясь быть услышанной снаружи.
        Я очень хорошо это видел. Картинка с быстро цепляющимися за кабели руками и ногами буквально стояла перед глазами.
        - Это… существо… - Ксюхе всё труднее давались слова. - Оно… Разве может такое быть в нашем мире?
        Я глубоко вдохнул носом и промолвил:
        - Мы столкнулись с чем-то… С какой-то…
        - С какой-то хернёй! - помог мне Макс.
        - Да! - кивнул я. - Что нам о ней известно?
        Начался мозговой штурм.
        - Она здесь давно. - начала Ксюха. - Не растёт. Не стареет.
        - Может, даже очень давно. - предположил я, вспомнив пещеры со сталактитами. - Залезает в голову, в самые мозги. Подчиняет волю. Подчиняет чужое тело. Питается чужой жизненной силой. Неживая. Холодная. Гнилая, как труп.
        От своих же слов меня вновь пробил озноб. Подключился Макс:
        - Сильная, мразота. Хрен такую завалишь.
        Он задумался. Харкнул далеко в туннель и вспомнил ещё один факт:
        - На кой чёрт ей сдался этот игрушечный медведь?! Сомневаюсь я чёт, что она тут в куклы играет.
        Я закивал головой, у меня такие же сомнения были.
        - Ага, нездоровая тема. Найдите мне его, главное… Охренеть! А больше ничего не надо?
        Из глубины туннеля впереди раздались глухие удары. Мы поднялись. Череда ударов повторилась. Били по чему-то твёрдому. Вновь раздался сдавленный стон, настолько приглушённый, что казалось, кричали в воде. Но уже громче, чем раньше! Значит, мы на правильном пути.
        - Серёга? - спросил я.
        - Да хрен его знает… Непонятно. - сказал Макс.
        Ксюха пожала плечами.
        - Будем надеяться. Ничего другого не остаётся. - заключил я, освобождая Максу проход к месту машиниста. - Ну, как, заведёшь это корыто?
        Он шлёпнул меня по животу тыльной стороной ладони, проходя к креслу:
        - Всё? Ножки устали?
        Я лишь кивнул в ответ и облокотился на раму. Ещё бы не устали! Ксюха подошла и обняла меня сзади, положив голову на моё плечо.
        Макс уселся в кресло, зажал пресловутую педаль и повернул вперёд рычаг крана машиниста.
        - Не гони только. - попросил я.
        Макс лихо отсалютовал мне:
        - Да, капитан! - и плавно сместил рукоятку контроллера в положение "Ход-1".
        Головной вагон вновь недовольно заскрипел своим старым кузовом, медленно набирая ход.
        Туннель тускло освещался единственной уцелевшей фарой, из-за чего приходилось пристальнее всматриваться в стены, чтобы не пропустить боковые ответвления, проходы, ниши и другие скрытые места, где потенциально мог находиться Серёга.
        Слева показался чёрный проём вентиляционной сбойки. Макс сбавил ход, а я, перегнувшись через раму бокового окна, осветил фонарём закрывающую проход железную решётку. Убедившись, что она на замке, а вокруг нет никаких следов, я махнул рукой вперёд:
        - Давай!
        Дёрнувшись, вагон продолжил движение. Над головами щёлкали сбиваемые крышей сталактиты. Некоторые оказывались настолько длинными, что до них, пожалуй, можно было дотянуться и рукой, стоя на путях. Засмотревшись, мы чуть было не проехали очередной проём. Он успел проплыть мимо кабины, когда Макс остановил вагон. Решетчатая дверь была распахнута настежь.
        Я открыл переднюю дверь и сказал:
        - Подождёте здесь? Я быстро. Если что, крикну.
        - Не, не, дружище, так не пойдёт. - Макс встал с кресла. - Я тоже иду.
        - Я тут одна не останусь! - испугалась Ксюха.
        Да, пожалуй, они были правы. Разделяться без необходимости было неразумно. Будто фильмов не смотрел. Поэтому я согласно кивнул:
        - Хорошо, идём все вместе.
        И первым спрыгнул на пути. Подошва моей кроссовки чавкнула, когда я сделал шаг в сторону и угодил в небольшую лужицу между шпалами. Оглядевшись, заметил, что таких лужиц много. Здесь было очень сыро. Мелкие капельки воды, словно пылинки, клубились в луче света потускневшей фары, как при тумане. Изо рта шёл пар. А кузов вагона успел покрыться испариной конденсата. - Осторожно, скользко. - предупредил я, подавая Ксюхе руку. Но держать пришлось Макса, нога которого поехала при первом же шаге.
        - Говорю же…
        - Да всё, я нормально. - отмахнулся он.
        Обогнув вагон, мы подошли к проёму. Тот был узким и начинался со ступенек, ведущих наверх.
        Тут же на стене еле различимо читалась надпись на ржавой табличке: "СУ-14".
        - Что это? Система управления? Служебное… убежище? - начала накидывать Ксюха. - Есть мысли, ребят?
        - Пфффха-ха! - гоготнул, не сдержавшись, Макс. - Служебное! Убежище! Ну ты, мать, даёшь!
        - А что такого? - Ксюха засмущалась, перевела взгляд на меня, в поисках поддержки. Макс согнулся пополам.
        - Это санузел, Ксюш. - едва сдерживая улыбку, пояснил я.
        - Тьфу, блин! Туалет, точно! - она шлёпнула себя по лбу, а затем и Макса по спине:
        - Ну всё, хватит ржать. Затупила девочка, бывает. Иди, давай.
        Стенки прохода были облицованы вгоняющим в депрессию кафелем. Небрежно уложенные квадратные плитки большей частью потрескались или отвалились. Угадать их изначальный цвет было невозможно, сейчас они были сплошь покрыты густыми бурыми разводами.
        Отвалившиеся осколки захрустели под подошвами Макса, когда он начал подниматься вверх по ступенькам. Взявшись за руки, мы с Ксюхой последовали за ним. Небольшой подъём заканчивался площадкой тамбура, сразу за которой в темноте угадывался дверной проём в туалет. Дверь с надписью "Мужская уборная" была сорвана с петель и валялась рядом. Макс остановился и с дрожью в голосе тихо позвал:
        - Серёга?
        Тишина.
        - Сеерыый… Ты тут?
        Вместо ответа где-то внутри звонко капнула на пол вода.
        Я чувствовал, что ему страшно, но Макс, не подав виду, не обернувшись, первым вошёл в помещение. Мы зашли следом.
        Туалет имел форму полусвода, верхняя часть которого, как и туннель, состояла из железобетонных ячеек - тюбингов, а нижняя - облицована всё той же кафельной плиткой. Два ряда напольных унитазов в виде встроенных в невысокий подиум чаш. Такие встречались раньше, а иногда - встречаются и до сих пор, на старых вокзалах, в казармах и некоторых общественных туалетах. Чаши разделялись исписанными всякой чепухой и пошлятиной фанерными перегородками без передних стенок с дверцами. Серёги здесь не было.
        - Как для скота. - многозначительно произнёс Макс.
        - Мрачно. Сайлент Хилл отдыхает. - сказала Ксюха. - Никогда, кстати, не была в мужском туалете. Не везде же так?
        - По ходу, только здесь. - ответил он. - Да уж лучше в штаны, чем в такой сортир.
        Я подошёл к раковине, чтобы проверить наличие воды, но передумал. Кран был покрыт толстым наростом ржавой слизи. Трогать тут ничего не хотелось. Я поднял глаза и взглянул на своё мутное отражение в треснутом зеркале. И отпрянул. На меня смотрел бледный, совсем не похожий на меня, человек с чумазым, осунувшимся лицом и тёмными кругами вокруг глаз. Нет, нет, это никак не мог быть я, ведь… у меня ещё нет такой седины в волосах. Я резко отвернулся, надеясь, что, это была всего лишь пыль от штукатурки, и сказал:
        - Идём отсюда.
        - Погоди. - ответил Макс.
        Он вдруг направился вдоль кабинок к дальнему от нас углу. Луч его фонаря сфокусировался на зияющем в стене проломе.
        - Идите-ка сюда! - позвал он.
        Пролом был неровный, но достаточно большой, чтобы в него можно было пролезть. Под ним, на полу, образовалась кучка из вывалившихся кирпичей и штукатурки.
        Я просунулся внутрь наполовину, обвёл фонарём пространство. Помещение было совсем небольшим и напоминало кладовую. Низкий потолок подпирали деревянные балки. В правом дальнем углу стояло несколько лопат, а на полу стоял старый деревянный ящик из тёмных прогнивших досок. Из трещины с потолка на крышку ящика капала вода. Ох, как мне не хотелось туда лезть! Серёга навряд ли мог там уместиться, но на всякий случай надо было проверить.
        - Посветите мне. - я отдал фонарик Ксюхе и аккуратно, стараясь не задевать края проёма, пробрался внутрь. Мне пришлось нагнуться, чтобы подойти к ящику. Крышка взбухла и потяжелела от накопившейся влаги, но всё же я смог откинуть её. Ящик был пуст.
        - Тьфу, блин! Зря полез! - сказал я, вытирая руки о джинсы.
        - Чё, пустой?
        - Пустой.
        Вернувшись в туалет, я тщательно отряхнул одежду и волосы, попросил у Ксюхи салфетку и вытер лицо. Проходя мимо зеркала, бросил быстрый взгляд на отражение. Стало немного лучше, но проседь не исчезла.
        Мы вышли из уборной и спустились к вагону.
        - Ребят. - вдруг остановившись, тихо произнесла Ксюха.
        - Что?
        Она подняла на нас испуганный взгляд и еле слышно прошевелила губами:
        - А ведь это был не ящик… Это был гроб.
        Глава 21
        От этих слов я застыл словно вкопанный. Гроб… В памяти мысленно воспроизводилась видеозапись из кладовой. Вот я подхожу к ящику и смотрю на него. Да, пожалуй, он и вправду не был похож на обычный. Неотёсанные дубовые доски, пропитанные не влагой, а какой-то тёмной смолой. Допотопные фигурные петли. Грубые, неровные полоски изъеденного коррозией железа, окаймляющие крышку поперёк. Вытянутая форма, позволяющая поместить внутри небольшого человека. Или ребёнка… Как насчёт девочки, Лёх?
        Я вздрогнул и начал нервно вытирать руки о джинсы и куртку. Захотелось хорошенько вымыть их с мылом.
        Только сейчас, уже в памяти, я обратил внимание на покрытую многочисленными царапинами внутреннюю поверхность крышки, после того как откинул её. Почему я сразу не придал этому значения?! Да, может, потому, что схрена ли я вообще должен был наткнуться в метро на какой-то гроб?!
        У меня закружилась голова, я пошатнулся и, чтобы не упасть, решил присесть на балку.
        - Куда!!! - Макс подхватил меня под руку до того, как я успел коснуться балки. - Жить надоело?!
        - Чё? - не понял я.
        - Через плечо! Глаза из жопы вынь и смотри, куда приземляешься!
        Я опустил взгляд на балку, и вместо неё увидел контактный рельс.
        - Вот чёрт! - Я отпрыгнул от него как ужаленный. - Блин! Спасибо, Макс! Что-то я…
        - Засунь своё спасибо куда подальше. Думай башкой!
        - Да, знаю, знаю. Просто этот гроб…
        - И что теперь? Гроб и гроб. Дальше что?
        - А ты чего это вдруг таким смелым стал?
        - Тихо! Рты закрыли! - Ксюха поднесла палец к губам. - Слышите?
        Макс, набравший в лёгкие воздуха для ответа, заткнулся.
        Из туннеля впереди раздались глухие удары. Удары по твёрдой поверхности. По железу. Где-то совсем недалеко. Я напряг слух. Кажется, кто-то глухо кричал.
        - Оооохаа!
        Бум! Бум! Бум!
        - Ааакс!
        Бум! Бум!
        - Это он! Это он!!! - Встрепенулся Макс и от радости стукнул кулаком по кузову вагона.
        - Господи, Серёга! - выпалил я на выдохе, ощутив какое-то неземное облегчение, будто тяжкий камень с души упал.
        Позабыв про всякую осторожность, сломя голову мы бросились вперёд, на звуки. Подошвы шлёпали по лужам, мелькали на стенах и шпалах лучи наших фонарей. Ноги то и дело разъезжались на скользких поверхностях, и только каким-то чудом нам удавалось удерживать равновесие.
        Бум! Бум! Бум!
        Громко! Уже совсем близко! Впереди, по левую от нас руку, силовые кабели обходили поверху очередное углубление для ниши. Удары шли оттуда. Добежав, мы увидели утопленную в кирпичной кладке железную дверь с выведенной краской надписью "МДП - 17". По двери барабанили изнутри. Бум! Бум! Бум!
        - Серёга! - крикнул Макс и припал к ржавому дверному полотну. - Серёга, ты?!
        Удары прекратились.
        - Макс?!
        - Да, сукин ты сын! Держись! Сейчас откроем тебя!
        - Слава богу! Ты один?! Где остальные?! - с тревогой спросил через дверь Серый.
        - Мы все здесь, Серёга! - крикнул я.
        Макс вдруг замер и с ещё большей тревогой спросил:
        - А ты… один?
        - Что?
        - Ты один там, спрашиваю?!
        - Один, один! Пожалуйста, быстрее!
        Мы облегченно выдохнули.
        - Сейчас всё будет, не переживай! - успокоил его я. - Макс, помочь чем?
        - Справлюсь.
        Он вытащил из рюкзака небольшой баллончик «ВэДэшки», брызнул ею на скважину висячего замка и начал перебирать отмычки.
        - Лёш, а что такое "МДП"? - кивнув на дверную надпись, спросила Ксюха.
        - Местная дренажная перекачка, кажется. Да, Макс?
        - Ага. Насосная, проще говоря.
        Замок в его ловких руках, наконец, щёлкнул и раскрылся. Он снял его и отбросил на бетонный пол. Дверь с тяжёлым скрипом распахнулась, и с мокрыми от слёз глазами в наши объятья из темноты насосной бросился Серёга.
        Поддавшись чувствам от трогательности момента, мы позволили себе немного постоять вот так, в обнимку. Наконец-то хорошая новость, да ещё какая! Серёга был жив, и мы нашли его! Тишину нарушали наши радостные всхлипы. Только когда дышать уже было нечем, я с трудом высвободился из Серегиных крепких лап, и вытащил Ксюху. Макса Серый не отпускал.
        - Как ты тут оказался? Что произошло? - спросила Ксюха.
        - Думал всё, кранты, не жить мне. Сдохну здесь, один. - причитал Серый. - Как же я рад вас видеть, если бы вы только знали!
        - Мы тоже… рады… - Макс безуспешно попытался высвободиться из захвата.
        - Где девочка? Она отпустила тебя?
        Серёга мотнул головой:
        - Нет.
        Он вдруг встрепенулся, отпустил, наконец, Макса и, подойдя к рельсам, стал оглядываться по сторонам.
        - Там были ещё люди.
        - Где?
        - Там. - он указал пальцем во тьму туннеля, в противоположную от брошенного нами вагона сторону.
        - Какие ещё люди, Серёг? - спросил я с тревогой.
        - Не знаю. Они были за моей спиной…
        - Давай-ка, рассказывай сначала. Нихрена не понятно. Во-первых, как она тебя сюда притащила?
        Серёга нахмурил лоб, вспоминая.
        - Никак. Я сам шёл за ней. Ну, то есть… Не по своей воле. Вообще не контролировал тело. Хочу остановиться, а не могу. Хочу закричать - не могу.
        - Ужас какой… - сочувственно прошептала Ксюха.
        Серёга грустно кивнул:
        - Тот ещё. Я следовал за ней не отставая, в полной темноте, и даже ни разу не споткнулся! Ноги сами перешагивали там, где надо. А потом… Потом мы прошли сквозь толпу стоящих людей. Я задевал руками чьи-то рукава, локти…
        - Что за люди, Серёг?
        - Не знаю. Тьма вокруг, хоть глаз выколи. Стояли молча. Наверное, такие же как я. Безвольные.
        - Жесть какая-то! - Макс помотал головой. - Может, тебе почудилось?
        Серёга пожал плечами:
        - Может и почудилось…
        - Что было потом?
        - Она вывела меня вперёд и повернулась ко мне лицом. Я этого не видел, но чувствовал. И тогда я как-то весь обмяк… Мои ноги подогнулись, и я… упал… Перед ней… На колени…
        Последние слова дались ему с трудом. Произносил их он чуть ли не навзрыд.
        Ксюха подошла к нему и погладила по спине, успокаивая:
        - Тихо, тихо… Чшшшш… Всё хорошо. Ты уже с нами.
        Мы молча ждали, давая Серёге собраться с силами. Он глубоко отдышался и продолжил:
        - Она взяла меня за подбородок, задрала кверху, и я ощутил, что… как будто… Господи, я даже не знаю, как это сказать…
        - Как будто жизнь уходит из тебя. - понимая, о чём он, тихо произнёс я.
        Серёга поднял на меня глаза, полные смятения. Молча кивнул.
        - И как ты выкрутился? - задал Макс волновавший нас всех вопрос.
        Серый грустно усмехнулся.
        - В этот момент меня как нельзя кстати кинуло сквозь время… Боль была адская, скажу я вам. Но я был рад даже ей. Очнулся на путях, один. В туннеле горел свет, а вдалеке ещё шумели поезда. Башка туго соображала, поэтому я сделал первое, что пришло на ум…
        - Что же? - В один голос спросили мы с Ксюхой.
        - Пустился со всех ног прочь от этого места. Чтоб оказаться как можно дальше от Неё. Бежал минуту, может две, трудно сказать. А когда перед глазами снова поплыло, перед самым обратным скачком, юркнул в эту нишу, дверь за собой успел прикрыть. Пришёл в себя в полной темноте. Кинулся к двери - а она заперта. Уже с обратной стороны. Ну а дальше вы знаете.
        - Обалдеть… И долго ты так стучал?
        - Долго. Кажется, вечность.
        - Бедненький. - покачала головой Ксюха.
        - За каким хреном ты вообще туда пошёл? - обратился он к Максу.
        Тот виновато потупил взгляд:
        - Прости, Серый. Сам не знаю, как чёрт попутал. Крыша поехала от всего этого. Не хотел, не думал, что так…
        Макс раскаивался искренне, и Серёга, кажется, не злился:
        - Ладно, чего уж там… - махнул он рукой. - Главное, что мы снова вместе. Ну а у вас что произошло?
        Мы в деталях рассказали ему о произошедших с нами событиях. Когда речь заходила о девочке, Серёга молча крестился. Выслушав нашу историю, он молвил:
        - Валить надо из этой преисподней, подобру-поздорову.
        - Куда?
        - По туннелю, как и планировали.
        - Там развилка была. Этот туннель не основной, мы даже не знаем, куда он ведёт.
        - Всё лучше, чем ничего. Там люди были впереди… - он осёкся. - Если не почудилось. Может им нужна помощь…
        - Кто бы нам самим помог. - между делом обронил Макс.
        - А может, они и помогут.
        - Я согласен с Серым! - выступил я. - Надо проверить. Если там люди - попытаться помочь и держаться вместе. Так больше шансов.
        - Поддерживаю. - согласилась Ксюха и многозначительно посмотрела на Макса: - Только без всяких глупостей!
        Макс подумал немного, обречённо вздохнул и приложил два пальца к воображаемой шпаге у пояса:
        - Один за всех, и все за одного? Типа как мушкетёры?
        - Типа того. - улыбнулся я.
        - Ладно, чё стоим? Двинули.
        Мы двинулись вперёд, а Макс почему-то почесал в противоположную сторону.
        - Вы куда? - удивлённо спросил он.
        - А ты куда? - ещё более удивлённо спросил я.
        - К вагону. Можно же поехать!
        - Нет, нет, нет! - Серёга развернул его. - Лучше не будем-ка мы привлекать ненужного внимания шумом. Тут идти недалеко.
        Макс собрался было поспорить, но, встретив суровый взгляд Ксюхи, поднял руки:
        - Окей, как скажешь.
        - Так-то лучше. - кивнул Серёга, и мы направились в предложенную им сторону. Туда, откуда он недавно бежал со всех ног.
        Глава 22
        Туннель плавно изгибался вправо, чем ограничивал нам дальность обзора. Шли по шпалам, стараясь не наступать в лужи. Меня не покидало ощущение, что кто-то идёт за нами, из-за чего я постоянно оборачивался назад, останавливался, прислушивался. Скорее всего, это было плодом моей разыгравшейся фантазии вкупе с вконец расшатанными нервами, но я предпочитал перестраховываться. Так, обернувшись в очередной раз, я впечатался лицом в спину замедлившему шаг Серёге.
        Серый вдруг резко поднёс палец к губам и медленно вытянул руку вперёд, на что-то показывая.
        Выглянув из-за его плеча и, проследив взглядом в указанном направлении, я тряхнул головой, промаргиваясь. Не показалось! Впереди, в свете фонарей угадывались очертания стоящих к нам спинами человеческих фигур…
        Толпа в несколько десятков человек заполняла туннельное пространство почти ровными рядами. Тут были и работники Метрополитена судя по робам и каскам, и простые граждане в обычных одеждах: мужчины, женщины, старики. К счастью, не было детей.
        - Вот же жуть… - выдохнула Ксюха.
        Моё сердце защемило от масштабности возникшей перед нами картины. Без лишних слов было понятно, что все они стали жертвами существа, предстающего в образе девочки, зомбированные или загипнотизированные её неведомой силой, подавляющей волю. Внутри меня кипело непреодолимое желание помочь им. Как - я пока не знал.
        - М-да, хорошо, что не поехали. - Шумно выдохнул Макс. - Выбил бы такой страйк…
        - Кажется, девочки нет. Попробуем разбудить их. - Предложил Серый.
        Я согласно закивал.
        - Только очень осторожно, без лишнего шума.
        Он мог этого не добавлять, все и так прекрасно понимали.
        Тихо крадучись, мы направились к толпе. Никто из них за всё это время не шевельнулся. По мере приближения я заметил, что не все вытянулись по стойке «смирно», некоторые стояли на коленях. Видимо, это те, кто был повыше. Картина от этого становилась ещё ужаснее. Нам потребовалось около минуты, чтобы подойти вплотную к замыкающему ряду.
        - Э-э-э-эй. - шёпотом позвал я мужчину в засаленной грязной жилетке рабочего. - Слышите меня?
        Мужчина не ответил.
        - Мы хотим помочь вам. Э-э-эй.
        Я позвал его ещё несколько раз, чуть громче, и в конечном итоге решился похлопать его по плечу. И очень об этом пожалел!
        От первого же касания мужчина плашмя повалился вперёд. От неожиданности я рефлекторно отшагнул назад, вместо того, чтобы попытаться ухватить его. Не в силах выставить вперёд руки, мужчина беспомощно упал, с размаху ударившись лицом прямо об рельс!
        - Что ты наделал?! Ругнулась на меня Ксюха. Серый взглянул на меня осуждающе, а Макс возмущённо покрутил пальцем у виска.
        - Я… я… только докоснулся до него.
        - Отойди.
        Я сделал шаг в сторону, уступая ей проход.
        Она склонилась над мужчиной, шёпотом извиняясь перед ним за меня, и попыталась аккуратно перевернуть его, но не хватило сил.
        - Помогите мне! - обратилась она к нам.
        Мы ухватились за края его одежды, и на счёт «три» перевернули на спину. Ксюха завизжала во всю глотку, и, попятившись к стене, задела ещё двоих бедолаг, которые также повалились навзничь. Я не успел понять, что её так напугало, выхватил фонарик из рук оторопевшего Макса и посветил на мужика. Скованное гримасой ужаса лицо рабочего треснуло пополам от удара об рельс. Но мужчине было уже всё равно. Невидящим взором пустых глазниц, на меня смотрел высохший труп.
        Тяжело навалилась гнетущая тишина, и в какой-то момент мир вокруг меня перестал существовать.
        Я не мог оторвать взгляд от этой свисающей набок подломленной челюсти, от провалившихся внутрь трещины остатков носа, от натянутой на череп задубевшей кожи бурого, как сгнившее яблоко, цвета. Завороженно вглядывался в каждую деталь, пытаясь поверить в то, что когда-то всё это было человеческим лицом.
        К своим двадцати годам мне ещё не доводилось видеть покойников, и я наивно надеялся, что авось никогда не придётся. Боялся их до смерти. И тут - на тебе, Лёша, лови! Не просто покойничек, а, сука, настоящая сраная мумия!
        - Матерь Божья… - Перекрестился Серёга. - Да они тут все мёртвые.
        В подтверждение этому луч его фонарика прошёлся по окаменевшим ладоням стоявших. Он что-то зашептал себе под нос, я расслышал только "еси на небеси" и "хлеб насущный".
        - Ч-что… - запнулась на всхлипе Ксюха. - Что она с ними сде… лала?
        - Высосала досуха… - задумчиво ответил Серёга.
        - Ой, Серый, хорош тебе, а! - Вставил Макс.
        - Ну, не в буквальном смысле…
        - Может всё-таки есть живые? - Без особой надежды в голосе спросила Ксюха, вытирая дрожащей ладонью покрасневшие от слёз глаза.
        В ответ ей было молчание. Навряд ли кому-то хотелось проверять, мне - уж точно. Демонстративно харкнув в сторону, Макс первый озвучил всеобщее желание:
        - Ну его, нахрен! Давайте обратно, назад, к поезду. И лучше побыстрее. Чёрт, сразу надо было ехать!
        - Ты что… хочешь по ним прям? - я сомнительно кивнул в сторону трупов.
        - Лё-ша! - он ответил мне резко. - Очнись! Им уже всё равно, а мне жить ещё хочется! Или у вас есть возражения?! - Макс чуть повысил голос, придавая словам убедительности. Окинул взглядом Серёгу и Ксюху. - Или может есть другие предложения?!
        Возражений не последовало. Предложений - тем более.
        - Отлично! Тогда план такой. Садимся в вагон, едем вперёд, сколько сможем. Если повезёт - доберёмся до какой-нибудь развилки с действующим перегоном. Ну, как?
        Мы лишь согласно угукнули.
        - Всё, идём, идём, давайте!
        - Он развернулся, небрежно перешагнул через упавшие тела.
        - Максим, стой! - потянула его за рукав Ксюха.
        - Ну что ещё? - нервно спросил он.
        - Там кто-то идёт.
        Из глубины туннеля послышались шлёпающие по лужам шаги.
        От напускной напыщенности Макса не осталось и следа.
        - Вот же дерьмо, вот же дерьмо! - заметался он. - За нами идёт, сука! Она идёт за нами!
        - По наши души. - поддакнул Серёга.
        - Бежать надо! - Ксюха дёрнула меня за локоть.
        - Надо! - кивнул я, выходя из ступора. - Давайте за мной!
        И держа Ксюху за руку, я нырнул в этот лабиринт из человеческих трупов, стараясь обходить их аккуратно. Стараясь не задеть их. Стараясь не думать о них. Стараясь на них не смотреть.
        Впереди тела стояли плотнее, протискиваться между ними, не задевая, стало уже невозможно. Набрав полную грудь воздуха и зачем-то задержав дыхание, я сложил руки «лодочкой» и, просунув их между милиционером и женщиной в форме санитарки, раздвинул их тела в стороны, словно портьеры. А дальше произошло то, чего я с ужасом и ожидал. Сработал эффект домино. Трупы начали падать один за другим, задевая рядом стоящие, будто кегли в боулинге. Тут и там раздавался треск ломающихся костей. Воздух наполнился вонью разлагающейся плоти. Зажав носы рукавами, мы ломились вперёд уже не глядя под ноги, лишь бы поскорее проскочить через этот могильник. Только бы не упасть!
        Шаги, преследующие нас, стало слышно отчётливее, и если бы не изгиб туннеля на этом участке, то нас уже наверняка было видно, как на ладони.
        Наконец, тела под ногами закончились.
        - Скорей, скорей! Поднажали! - бросил нам вырвавшийся вперёд Макс. Бежать, правда, пришлось недолго. Плавный изгиб туннеля переходил в широкий, но короткий прямой участок, заканчивающийся стеной. Вдоль путей здесь располагалась узкая платформа - мостик. А вместе с нашим туннелем, в этот прямой участок выходил ещё один туннель, параллельный. Я сразу понял, где мы. Такой тупик называется оборотным. Он находится за конечными станциями. Машинист загоняет состав на этот прямой участок и переходит по мостику в кабину последнего вагона, который становится головным. Дальше, по параллельному туннелю поезд вновь выходит на станцию, но уже с противоположной стороны. Значит, «Ленинградская» когда-то была конечной станцией на красной ветке. Новость из разряда "не кстати"…
        В растерянности мы замедлили бег, перейдя на быстрый шаг.
        - Оборотный тупик, ну надо же, а! - начал сокрушаться Макс. - Чё так не фартит-то сегодня!
        - Куда дальше? - задыхаясь спросила Ксюха.
        Мы завертели головами, и наши лучи забегали по стенам в поисках какого-нибудь укрытия. Перспектива бежать в параллельный туннель мне была совсем не по душе. Силы были на исходе. Ксюха, вон, совсем уже тяжело дышала.
        - Дверь! - чуть ли не в голос крикнул Серёга. - Там, в стене, видите?!
        - Тише ты, блин! - Зашипел на него Макс.
        Я посветил в направлении его луча. В самом деле, почти в самом углу тупиковой стены над небольшой металлической лесенкой угадывался дверной прямоугольник. Раздумывать времени не было, - ещё немного, и нас точно заметят.
        - Туда! - прошипел Макс.
        Мы помчали вдоль мостика к спасительному убежищу. Уже подбегая к двери, я подумал, что если мы не откроем её раньше, чем тварь увидит нас, то нам конец. Экспонатов в этом музее мумий станет на четыре больше.
        Дверь с надписью «ТПП-4» была закрыта на внутренний замок, но Макс ещё на бегу достал связку отмычек и уже держал её в руках. Поспеши, Макс, пожалуйста! - мысленно поторапливал его я, нервно переводя взгляд с замочной скважины на поворот туннеля позади нас. Показалось, что шаги ускорились. Замок на двери был чуть ли не самым простым. Я видел, как Макс вскрывает такие за пару секунд. Но сейчас его руки сильно дрожали от страха, и бесценное время, словно песок сквозь пальцы, безвозвратно ускользало. Наконец, раздался долгожданный щелчок.
        - Готово! За мной! - Макс поднялся и, открыв дверь, исчез в тёмном проёме. За ним - Ксюха и Серый. Зайдя последним, я аккуратно прикрыл за собой железное полотно и повернул внутреннюю задвижку. Снова тихо щёлкнуло. Язычок замка вошёл в паз.
        - Уфффф, - выдохнула Ксюха. - Кажется, успели.
        - Надеюсь. - Сказал я, прислушиваясь к двери. Шаги в туннеле замедлились и остановились. Похоже, это уже у развилки, перед мостиком.
        - Где мы? - шёпотом спросила Ксюха, светя на ряд пыльных металлических шкафов вдоль стены с множеством переключателей, тумблеров, рубильников и потухших лампочек на дверцах.
        - Тягово-понизительная подстанция. - ответил Макс. И, подняв вверх указательный палец, добавил:
        - Номер четыре.
        Через несколько секунд шаги возобновились. Становясь громче, они неумолимо направлялись в нашу сторону.
        - Проклятье! Она идёт сюда. Надо прятаться!
        Макс заскулил и быстрым шагом направился в дальнюю часть подстанции, попутно дёргая дверцы шкафов. Все они были закрыты, да и спрятаться в них негде, там - оборудование. Мы поспешили за ним.
        Помещение оказалось небольшим и замкнутым. Помимо шкафов, в дальнем углу находилось обустроенное рабочее пространство: письменный стол с ящиками. На нём в небрежном беспорядке раскиданы старые книги, газетные вырезки, раскрытые тетради с записями. Под столом - железный сейф, рядом стул, табуретка. У стены - подобие кушетки с шерстяным одеялом и свёрнутым вместо подушки ватником в изголовье. В соседнем углу - небольшой стеллаж с приборами и ящик с инструментами. Прятаться было негде.
        Серёга подбежал к ящику и схватил попавшийся под руку молоток. Последовав его примеру, я вытащил из него тяжёлый разводной ключ-шведку. Взвесил его в руке, удовлетворённо кивнул. Макс не придумал ничего другого кроме, как взять в руки стул. Ксюха, недолго думая, схватила табуретку.
        Вооружение у нас вышло - курам на смех, но всё же лучше, чем совсем ничего. Мы заняли позиции у входной двери и, замерев, приготовились к нападению, как раз в тот момент, когда шаги остановились снаружи.
        - Ну давай же, тварь, попробуй. - прошептал Макс.
        Я вспомнил, как трещал дверной косяк в комнате дежурной, когда девочка ломилась к нам, как летели щепки. Но здесь дверь была железная, и это повышало наши шансы.
        Однако, все мои надежды в пух и прах разбил звук вставляемого в замочную скважину ключа.
        - Ах ты ж сууучка… - Обречённо процедил сквозь зубы Макс перед тем, как ключ провернулся, и беззащитная дверь распахнулась настежь.
        Не помню, кто из нас закричал первым, но подхватили все, и, замахнувшись инструментами и стульями, вместе мы бросились на проём.
        - А ну, заткнулись нахрен! - грозно рявкнул на нас высокий силуэт.
        Мы мгновенно закрыли рты и встали, удивлённо глядя как в помещение вместо девочки заходит какой-то бородатый дедок. Он поднял над головой тяжёлый путевой фонарь, смеряя нас не менее удивлённым взглядом. Затем закрыл за собой дверь и молча направился к кушетке, снял каску и бережно повесил её на торчащий из стены крючок. Обернувшись к нам, расстегнул рабочую старую куртку и присел на край стола, продолжая разглядывать нас.
        Он был одет в утеплённый комбинезон такого же, как и куртка, тёмно-синего рабочего цвета. На ногах - видавшие виды стоптанные кирзовые сапоги. Его лоб покрывали глубокие морщины, а правую щёку - продолговатые шрамы. Рта практически не было видно из-за неопрятной, почти седой бороды. Пронизывающий насквозь волевой взгляд светло-серых глаз, создавал ощущение того, что эти глаза повидали в жизни многое. На вид ему было не меньше шестидесяти. Ещё я разглядел нашивку с фамилией на нагрудном кармане его куртки.
        Из этого кармана он, не спеша, вытащил сигарету без фильтра и, чиркнув спичкой, прикурил её. Выпустив в нашу сторону облачко горького дыма, некто Фёдоров спросил:
        - Вы кто, мать вашу, такие?
        Глава 23
        Импровизированная пепельница в виде большой эмалированной миски, которую дед достал из верхнего ящика стола, успела пополниться на несколько окурков за то время, пока мы, разместившись на кушетке, рассказывали свою историю. Он слушал нас очень внимательно, не перебивал. Иногда вставал и, жестом давая знак не останавливаться, с озадаченным видом прохаживался из угла в угол, скрепив руки за спиной. Когда речь заходила о девочке, бросал резкий взгляд на говорящего, старался не упустить ни одной детали. После того как мы закончили, он какое-то время ещё молча сидел, в задумчивости глядя на потолок. Наконец, хрипло спросил:
        - Девочка, говорите?
        Мы кивнули.
        - Вот, значит, как. - ухмыльнулся старик.
        - Вы нам не верите? - спросил Макс.
        - Верю. - он потянулся за очередной сигаретой, но тут же вернул её обратно в пачку и нервно застучал костяшками пальцев по краю стола. - Мне одно непонятно… Почему вы всё ещё живы…
        Мы взволнованно переглянулись. Старик определённо что-то знал и мог пролить свет на то, что здесь происходит. А нам всем не терпелось получить хоть какие-то ответы. От этого могли зависеть наши жизни.
        - Вы тоже видели её? - полушёпотом спросила Ксюха, придвигаясь ближе.
        - Видел. - мрачно ответил старик и полез во внутренний карман куртки за спичками. За его поясом блеснула отражающим светом рукоятка пистолета.
        - У вас есть оружие?! - не сдержался я.
        Дед удивлённо вскинул брови, ловя направление моего взгляда.
        - Что? Ах, это… - он легонько хлопнул ладонью по стволу. - Ну, допустим, есть. Вас это смущает, Алексей?
        Я покачал головой:
        - Наоборот! Но откуда оно у Вас?
        Дед ткнул пальцем в сторону двери и как-то буднично ответил:
        - Одолжил у одного мента… Вернее, у его трупа. Который, кстати, там сейчас лежит опрокинутый вместе с остальными. - он вдруг повысил голос, не скрывая своего негодования.
        - Мы не хотели… - начал я виновато оправдываться. - Нам пришлось. Думали, что убегаем от этой девочки.
        - Послушайте! - Вскочил вдруг Макс, обращаясь к старику. - Раз у Вас есть ствол, то что Вам мешает пристрелить эту стерву?!
        Снял вопрос, как говорится, с языка.
        Дед откинулся назад, округляя глаза.
        - Пристрелить? Я не ослышался, молодой человек? Вы сказали пристрелить… эту стерву?
        - Да!
        - Девочку?
        Макс невозмутимо дёрнул плечами.
        - Называйте её как хотите! Знаете что, - он вздохнул и постарался говорить спокойнее, - если вдруг Вы сами не можете, дайте мне, я…
        Не дав ему договорить, дед запрокинул голову и расхохотался во всю глотку похожим на рваное карканье старого ворона смехом, заставив Ксюху втянуть голову в плечи от неожиданности.
        - Пристрелить! Её! Слыхали? Во даёт! - старик в истерике затопал ногой, держась за живот.
        Дождавшись, когда он, наконец, успокоится, я поднялся и вышел вперёд, отодвинув Макса в сторону:
        - Простите, но дело в том, что мы не рассказали Вам всех подробностей. Вероятно, Вы просто не осознаёте всей опасности, которую она…
        Старик с силой хлопнул ладонью по столу, вскочил и прошипел:
        - Это вы не осознаёте всей опасности! - он с силой ткнул мне в грудь пальцем. - Вы, а не я!
        В комнате повисла тишина. Вытаращенными глазами дед, не отрываясь, смотрел на меня в упор. Его нижняя челюсть дрожала от напряжения. Кажется, мы сильно его задели. Поэтому, боясь сказать что-то не то, я предпочёл просто держать язык за зубами.
        - Я, конечно, всё понимаю, - решил разрядить обстановку Макс. - Но…
        - Ни хера ты не понимаешь! - Дед, брызжа слюной, тут же перекинулся на него. - Вы что, всерьёз думаете, что если бы эта штуковина, - он постучал по стволу, - могла причинить ей хоть какой-то вред, то я бы этого не сделал?! Знаете, что? У меня складывается впечатление, что вы вообще неверно оцениваете ситуацию, в которую вляпались!
        Я опустил голову и уставился в пол, даже не думая возражать.
        - А этой пукалкой, - он вытащил милицейский «ПМ» из-за пояса и замахал им прямо перед лицом Макса, - можно разве что рассмешить её!
        Деда всего трясло. Тяжело дыша, он подошёл к столу и выдвинул один из ящиков. Отыскал среди хлама какой-то пузырёк и дрожащей рукой опрокинул его прямо в рот. Запахло корвалолом.
        - Вам плохо? - осторожно спросила Ксюха.
        Старик пропустил её вопрос мимо ушей. Убрал пузырёк в стол, достал из кармана флягу и сделал несколько глотков, запивая лекарство. И деду и нам потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя.
        - Этот пистолет, - спустя какое-то время, заговорил он уже спокойным голосом, - я берегу для себя. Смекаете?
        Мы промолчали, но Серёга едва заметно кивнул. Дед кивнул ему в ответ.
        - Вы уж меня извините, что я так… Нервы уже совсем ни к чёрту. Я, знаете ли, давно уже ни с кем не разговаривал.
        - Кто Вы? - завороженно спросила Ксюха.
        Дед, будто не расслышав, ответил вопросом:
        - Вы, должно быть, голодны?
        При мысли о еде мой желудок жалобно заурчал.
        - Если честно, очень. - не стесняясь, сказал я.
        Выдвинув нижний ящик, он достал две банки тушёнки и консервный нож. Поочерёдно вскрыл их, и воздух в помещении наполнился ароматным запахом мяса.
        Я сглотнул подкатившую слюну.
        - Вилка, к сожалению, только одна. - Дед виновато развёл руками. - Уж извините. Чем богат…
        - Да ничего, спасибо! - вежливо ответила Ксюха, протерев протянутый прибор рукавом.
        Мы накинулись на еду, словно одичавшие, заглатывая тушёнку большими кусками, и практически их не жуя, передавая друг другу вилку. Макс даже подавился, пришлось хлопать его по спине. Не прошло и минуты, как банки опустели. Я еле сдержался, чтобы не попросить ещё, потому что ничего вкуснее в жизни не ел.
        Поблагодарив за еду, мы уставились на него, всем видом давая понять, что с нетерпением ждём информации.
        Дед задумчиво провёл ладонью по шероховатой поверхности стола, а потом, словно приняв решение, кивнул сам себе и, глядя в пол, гулко произнёс:
        - Ладно, всё равно придётся рассказать. Только давайте договоримся так: если что-то вам покажется больным бредом - это ваши сложности. Не надо меня ни в чём разубеждать, не надо ничего доказывать. Я просто расскажу, что здесь произошло, а вы уже сами делайте выводы.
        - Договорились! - Без раздумий ответил я. Сейчас мы, кажется, были готовы поверить во многое.
        Старик удовлетворённо кивнул, скрестил руки на груди, стал в задумчивости жевать губы. Затем потянулся в карман и, закурив очередную сигарету, наконец, начал:
        - Ну, во-первых, позвольте представиться: Фёдоров Андрей Николаевич, путевой обходчик Ленинградского Метрополитена вот уже… - он опустил взгляд на свои ладони, едва заметно загибая кончики пальцев. - восемь лет как. Начиная с семьдесят первого года.
        Он выдержал небольшую паузу, чтобы дать нам воспринять услышанное.
        - Что значит с семьдесят первого? - усмехнулся Макс. - Вы это серьёзно? Что за…
        - Молодой человек, мне по-вашему, делать больше нечего? - Фёдоров вскинул голову, начиная вновь повышать тон. - Считаете, я сел здесь с вами шутки шутить?!
        Макс, перебарывая себя, мотнул головой.
        - Тогда окажите любезность, постарайтесь больше меня не перебивать. Я ведь могу вообще ничего не рассказывать.
        - Нет-нет, продолжайте, пожалуйста, он больше не будет. - Вставила Ксюха, бросив на Макса осуждающий взгляд.
        - Так вот, - заговорил прежним тоном Фёдоров, будто ничего и не произошло, - всё началось три года назад, в семьдесят шестом, когда частично обвалился свод подходника к вентиляционной шахте. Здесь, неподалёку, кстати, - он махнул рукой куда-то за стену. - У Ленинградской. И вот, значит, при разборе того завала рабочие наткнулись на странное, древнее, гм… - он стал подбирать подходящее слово. - захоронение. А именно: тяжеленный каменный саркофаг. Выпал сверху, прямо из грунта, едва не придавив этих бедолаг. Стянутая по всей длине толстыми железными ободами, неожиданная находка была сплошь испещрена выдолбленными надписями, похожими на скандинавские руны. Что не так уж удивительно, ведь, как вам известно, в древности по соседству с этими землями обитали скандинавские племена. По всем правилам, при нахождении предметов, потенциально представляющих археологическую ценность, необходимо прекратить любые работы до прибытия экспертов. Однако, возобладало то ли любопытство, то ли жадность отдельных рабочих, и двое из той бригады срезали ободы и отбойниками разбили каменный саркофаг, обнаружив внутри вместо
ожидаемых сокровищ деревянный гроб с хорошо сохранившимся телом…
        - Той самой девочки? - робко спросил Серёга.
        Старик кивнул.
        - Всё-таки гроб… - прошептал я качнувшись. Стал вновь нервно вытирать руки о грязные джинсы. Ксюха, заметив это, взяла мои ладони в свои, крепко сжала, стараясь отвлечь меня от неприятных мыслей.
        - Да, Алексей. Ты нашёл именно тот самый гроб. Фёдоров сделал глубокую потрескивающую затяжку, выпустил очередной клуб вонючего дыма в потолок и продолжил:
        - Тогда, потеряв всякий интерес, его просто оставили в стороне до приезда археологов и продолжили работы. А вот дальше начались странности. Прибывшие на место следующим днём, эксперты обнаружили лишь пустой ящик, - тело к этому моменту исчезло. Поиски ни к чему не привели. Тех двоих, да и всю остальную бригаду погоняли, конечно, по допросам, только вот без толку, - никто ничего не видел. Ну и как-то об этом быстро забылось.
        Фёдоров, наконец, затушил сигарету.
        - А ящик? - спросила Ксюха, разгоняя рукой оставшийся дым.
        - Не зная, что делать с ящиком, его временно оставили в помещении будущего санузла, а затем отгородили глухой стеной, и дело, казалось, с концом. Но только вот, вскоре после этого…
        Фёдоров поднёс сжатый кулак ко рту, прежде чем зайтись туберкулёзным кашлем. Приступ был настолько длительным и тяжёлым, что лицо старика побагровело, а в уголках глаз выступили слёзы.
        - Вам… помочь? - приподнялась Ксюха.
        Но Фёдоров жестом дал понять, что в помощи не нуждается. Сипло отдышавшись, он взглянул на наручные часы, причмокнул языком и вновь заговорил:
        - Вскоре после этого, в метро начали пропадать люди…
        - У Ленинградской?! - завороженно спросил Серёга.
        - В основном, - да. Но были случаи и на соседних перегонах и станциях. Первыми пропали туннельный мастер с помощником из Шестой бригады. Отлучились, так сказать, по нужде, и не вернулись. Следом, буквально через неделю, - монтёр, Стёпка Шумилин… Хороший был мужик. За ним - маляр дистанции ремонта и Пётр Сергеевич, кровельщик. А спустя ещё месяц - и наш бригадир - Витя Родионов…
        Погрузившись в неприятные воспоминания, Фёдоров тяжело вздохнул, опустив голову.
        - Вы их знали, да? - тихим голосом задала вопрос Ксюха.
        - Многих. - грустно ответил старик. - Половина моей бригады вот так бесследно исчезла за немыслимо короткое время. Разумеется, началась паника, поползли слухи о зовущем детском голосе, который якобы слышали пропавшие, прежде чем навсегда отлучиться. Рабочие попросту стали бояться выходить на смены. Графики работ полетели к чертям, что было абсолютно недопустимо для Метрополитена.
        - Ну а что полиция? - возмутился Макс.
        Фёдоров нахмурился.
        - Он имел в виду - милиция. - поправил я.
        - Милиция? - дед отмахнулся и вновь похлопал по пистолету. - Я же говорил, что одолжил эту игрушку у одного из них. Постигла та же участь. Кстати, вскоре делом уже занималась не милиция, а кое-кто посерьёзнее. - Он ткнул указательным пальцем куда-то вверх, - Понимаете, да? Но опять же, - никаких следов, никаких результатов. Напрашивались сами собой мистические версии происходящего, да вот только кто ж такие версии у нас, в Союзе, примет. В общем, тупик. Но работы надо было продолжать, - сроки горели. Дабы успокоить рабочих, к каждой смене была приставлена вооружённая охрана и удвоены премиальные. Запрещалось находиться в туннеле группам менее четырёх человек. И тогда на какое-то время исчезновения прекратились. Хотя сейчас я с этим причину не связываю. Существо просто питалось тем, что успело поймать. Набиралось сил, так сказать. Будь оно проклято.
        Фёдоров смачно схаркнул на пол и потянулся за очередной папироской.
        - Мне кажется, Вы многовато курите. - недовольно заметила Ксюха.
        - Вот только избавьте меня от нравоучений, милочка. Я Вас умоляю. - ответил Фёдоров, чиркнув спичкой. - Поверьте, я предпочёл бы умереть от никотина, чем вон как они. - Он мотнул головой в сторону двери.
        Да уж, пожалуй, я тоже… - подумалось вдруг мне, хоть я и не курю вовсе.
        Дед с видным удовольствием затянулся и выпустил дым, добавляя плотности к уже устоявшемуся в комнате никотиновому туману.
        - Вся эта история с исчезновениями меня затронула лично, - продолжил он. - Витя Родионов был не только нашим бригадиром, но и моим хорошим товарищем, близким другом… Да и остальных было жаль. У многих остались семьи, дети. Короче говоря, видя беспомощность следствия, я подумал заняться собственным расследованием, насколько это было возможно.
        Всё своё свободное время проводил в библиотеках, копаясь в мифологиях, оккультных науках, религиях, одним словом - во всём, что касалось скрытых и неизвестных сил и явлений в человеке, космосе и природе.
        А ещё, мне не давали покоя те диковинные руны с саркофага. К счастью, удалось отыскать кое-какие обломки. Хотите взглянуть, кстати?
        - На что? - удивлённо спросил Серый.
        - Сергей, Вы меня вообще слушаете?! - немного обиженно бросил Фёдоров и, наклонившись под стол, стал крутить ручки сейфа. - На обломки!
        Набрав шифр, он достал завёрнутый в газету увесистый свёрток, не забыв закрыть дверцу.
        Я вскочил с места так резко, что табуретка подо мной опрокинулась на пол. Мы сгрудились над столом в нетерпении. Пожелтевшими от табака пальцами старик развернул свёрток. Под слоем газеты оказалось несколько тёмных камней неровной формы.
        - Выглядят и правда древними. - констатировала Ксюха.
        Я осторожно взял в руки один из обломков, разглядывая едва различимые причудливые значки, похожие на примитивные геометрические рисунки.
        - Вам удалось узнать, что они означают? - с надеждой спросил я.
        - Лишь одно слово. - ответил он. - Ты, кстати, держишь его в руках, Алексей.
        - И какое же?
        Фёдоров придвинулся ко мне почти вплотную, и, пристально глядя в глаза, прошептал:
        - Молох.
        Глава 24
        Меня словно током подбросило. Рука дрогнула, и камень упал на стол. Слово влетело в уши и засело в сознании неприятным, пугающим смыслом. Молох…
        - Почему мне это знакомо? - вслух промямлил я.
        Макс вдруг щёлкнул пальцами:
        - Девочка!
        - Что девочка?
        - Она сказала, её так зовут! Молох!
        - Точно! - подтвердил Серёга. - Когда Макс яблоко ей предложил.
        Вспомнил это и я! Мы с Серым тогда приняли это за какую-то бессвязную белиберду. Так у этой твари ещё и имя есть?!
        Мой лоб вновь покрылся испариной. Стало очень неприятно. Стало снова страшно.
        - А как Вы поняли, что это означает? - сомнительным тоном обратился к старику Макс.
        - Всё ещё не верите мне, Максим? - Он порылся в ворохе бумаг на столе и вытащил потемневший от времени обрывок. - Что ж, смотрите сами. Это, к Вашему сведению, страница из библиотечной книги, на которую мне повезло наткнуться. Очень редкой, между прочим, книги по скандинавской мифологии. Прошу.
        Первое, что бросилось в глаза - чёрно-белая фотография наскального рисунка в верхней части страницы. Качество фотографии, как и способностей древнего художника, оставляло желать лучшего, но ошибиться в догадках было нельзя. Девочка была изображена примитивно, будто ребёнком. Раскинутые в стороны линии рук без пальцев, копна длинных волос и эти зловещие глаза. Под изображением - несколько рун. Я перевёл взгляд на обломок. Надписи были абсолютно идентичными.
        Под фотографией шёл текст, уже на русском:
        "М?ЛОХ.
        Демон мрака и смерти в мифологии шведских племён гётов и свеи VI - IX веков н. э.
        М?лох является в человеческой оболочке, чаще - в образе женщины или девочки. Обитает во мрачных, тёмных местах, как правило - в подземельях. Встреча с М?лохом сулит смерть. "И как ведь невольным становится человек, и мысли, и тело его под силою мрака. И будет он не собой уже тогда, а только как есть пищей для М?лоха…"
        М?лох обладает артефактом или предметом, с которым имеет энергетическую связь. Без артефакта демон слабеет. Солнечный свет губителен для…"
        Дальше страница обрывалась.
        - А где остальная часть? - обернулась к Фёдорову Ксюха.
        Тот лишь развёл руками:
        - Вырвал уж как получилось.
        - Это что же получается, - я схватился за голову, - мы столкнулись с древним скандинавским демоном?
        Старик утвердительно кивнул.
        - Выходит, какой-то сраный миф оказался реальностью?
        - По крайней мере, - этот.
        - И что, его нельзя никак убить?
        - Ну, - вздохнул Фёдоров, - этой сущности уже более тысячи лет, как видите. И, похоже, никому ещё не удалось это сделать.
        - Но ведь она была захоронена, судя по вашему рассказу.
        - Захоронена! - дед поднял вверх указательный палец, - А не убита! Что ж, думаю, это погребение смогло нейтрализовать её на какое-то время. Пока мы не откопали её.
        - Здесь написано: "Солнечный свет губителен для…", - указала на страницу Ксюха. - Фраза, конечно, не полная, но это может быть ключ!
        - Полностью с Вами согласен, милочка. Но только где ж его тут взять, этот солнечный свет? Мы с вами, напомню, - глубоко под землёй.
        М-да, действительно тупиковая ситуация.
        - Мишка - и есть её артефакт? - подал голос Макс, всё ещё недоверчиво глядя на деда.
        - Совершенно верно. В нём она накапливает собранную энергию. Проще говоря, это её запасной аккумулятор. Потеряв его, девочка стала заметно слабее, но обольщаться не стоит, - она ещё очень и очень сильна!
        - А Вы, случаем, не знаете где этот Мишка? - докопался до старика Макс.
        - Увы, не имею ни малейшего понятия, молодой человек. - ответил Фёдоров и вновь закашлялся.
        Я рассеянно взглянул на друзей, не представляя пока, как нам выбираться из этой передряги. Появилась информация и понимание проблемы, но не было решения. Судя по лицам Ксюхи и Серёги, конструктивных мыслей у них тоже не было. Макс прищуренным взглядом не сводил глаз с Фёдорова.
        - А что Вы тут вообще делаете?! - неожиданно спросил он.
        Хороший, кстати, вопрос! - И как здесь оказались? - подкинул он тут же ещё один.
        Фёдоров снова взглянул на часы, недовольно помотал головой, словно опаздывал куда-то. Затем закрыл глаза и, сдвинув брови, едва заметно зашевелил губами, как если бы что-то подсчитывал в уме. И только после этого вновь заговорил:
        - Первые временные ямы или, как вы их называете, - аномалии начали появляться незадолго до крушения того поезда. Что это такое и каким образом работает - я не знаю, но практически уверен, что здесь есть связь с Молохом. Полагаю, что её энергетический шлейф способен определённым образом воздействовать на пространство и время, создавая тем самым такие вот порталы. При этом вряд ли она делает это умышленно, скорее это как побочный эффект от самого её существования. По крайней мере, я ни разу не видел, чтобы она этим как-то пользовалась. Сейчас этих ям здесь не меньше десятка, причём все они - блуждающие.
        - В смысле? - не понял Серёга.
        - Постоянно смещаются. Дрейфуют. Поэтому, предугадать, где тебя застигнет следующая - очень сложно.
        Угодившего в неё человека переносит на несколько десятков лет назад, как в вашем случае, или, - он выдержал небольшую паузу, - вперёд, как в моём…
        Мы удивлённо уставились на него.
        - Думаю, вы уже догадались, что сейчас я нахожусь в одной из таких ям…
        - Да ладно! - у Серёги отвисла челюсть.
        Фёдоров посмотрел на него снисходительно:
        - Простите, а разве у Вас есть какие-то иные предположения того, каким образом мы здесь с вами общаемся?
        Серёга не ответил, но продолжил смотреть на старика с открытым ртом.
        - Так Вы, получается… - начала Ксюха.
        - Да, Ксения, я живу в семьдесят девятом году, если Вы об этом.
        - Невероятно… - прошептала она. - Просто невероятно…
        - Знаю, что Вам всё это кажется кошмарным бредом, но, поверьте, я говорю правду. Такова уж теперешняя реальность.
        Фёдоров снова с тревогой взглянул на часы.
        - Куда-то спешите? - спросил Макс.
        - Я нахожусь здесь уже достаточно долго. Так что, в любой момент меня может забросить обратно. Стараюсь успеть дать вам как можно больше полезной информации, а Вы, молодой человек, всё время меня прерываете. - С недовольством заметил дед.
        Макс затянул воображаемую молнию на губах.
        - Почему же Вас забрасывает вперёд, а не назад, как нас? - поинтересовался я.
        - Понятия не имею! - ответил Фёдоров. - Но считаю это счастливым исключением из правил.
        - Почему счастливым?
        - Семьдесят девятый год, Алексей, вдумайся. - Фёдоров постучал пальцем по виску.
        Я рассеянно пожал плечами.
        - Однажды, - счёл нужным пояснить он, - я видел попавшего во временную яму сторожа, которого, судя по всему, закинуло на несколько десятков лет назад. А через пять минут вернулось его бездыханное, перепачканное грязью тело. А рот до самой глотки забит комьями глины. Понимаете? Вы только представьте, каково это…
        - Потому что, тогда метро ещё не было. - завороженно произнесла Ксюха.
        - Одна девчонка у вас соображает, как я погляжу, - проговорил Фёдоров так, будто был разочарован нашим тугодумием.
        Я попытался представить задохнувшегося в слое грунта беднягу. Это ж всё равно, что быть погребённым заживо, да ещё и на такой глубине… Меня передёрнуло.
        - Те голоса, которые мы слышали на платформе, - вдруг вспомнила Ксюха, - мальчика и его мамы, это…
        - А, это, милочка, как раз проявление образования новой ямы, ещё не сформировавшейся. Пока она транслирует только звуки, вам повезло. Скоро она будет блуждать и кидать во времени так же, как и остальные… Однажды я таким образом услышал голос Вити Родионова… - Старик тяжело вздохнул. - Думал, что не выдержу…
        Фёдоров вдруг замолк, с трудом справляясь с эмоциями. Опустил взгляд и какое-то время рассматривал свой стёртый кирзовый сапог. Затем поднёс ладонь ко лбу, потёр глубокие морщины, тяжело вздохнул и продолжил рассказ:
        - Есть ещё одна причина, по которой, я так усердно пытаюсь разобраться во всей этой чертовщине… - он поочерёдно взглянул на каждого из нас. - Скажите, вы верите в судьбу?
        - Нет, - ответил за всех Макс, - а что?
        - Вот и я не верил. Пока воочию не увидел, что мне ею уготовано…
        - О чём Вы? - напряжённо спросил Серёга.
        Лицо старика помрачнело.
        - Когда меня впервые забросило сюда, в ваше, назовём это так, время, я почти сразу наткнулся на те стоящие тела. И долго не мог прийти в себя от увиденного.
        - Да уж… - представил я, вспоминая свою реакцию.
        - Когда я, наконец, смог совладать с собой, то подошёл ближе и начал узнавать некоторых из них. Сеня Шумилин, Пётр Сергеевич, Витя Родионов и другие, все! Все стояли там, глядя на меня пустыми глазницами. Словами не передать, как разрывалось от навалившейся тоски и боли моё сердце. Кто знает, может, в тот момент я тронулся умом, потому как подходил к каждому из тех, кого узнал, и разговаривал с ним… У кого-то просил прощения за то, что не смог уберечь. Такие вот дела… Но одному из них я так и не смог заглянуть в глаза, хоть и узнал его…
        - Почему? - спросил Серёга.
        - Дело в том, - Фёдоров сглотнул подступивший ком и посмотрел на Серёгу мокрым от выступивших слёз взглядом, - что этот труп был мой…
        Глава 25
        - Боже мой! - вырвалось у Ксюхи. И она тут же зажала рот рукой.
        Фёдоров уставился в потолок и замолк, борясь со слезами.
        Молчали и мы, пытаясь переварить услышанное.
        На меня будто вылили ведро ледяной воды. Подумать только! Увидеть собственный высохший труп…
        Старик вытер глаза рукавом, откашлялся и продолжил с заметной дрожью в голосе:
        - Таким образом, я узнал свою судьбу… Увидел то, как умру.
        - Такого и врагу не пожелаешь… - произнёс Серёга.
        - Да такого вообще никому не пожелаешь! - воскликнула Ксюха. - Это бесчеловечно! Никто этого не заслуживает, никто!
        - Как бы то ни было, факт остаётся фактом. - хрипло молвил Фёдоров. - Я предпринял бесчисленное множество попыток как-то повлиять на это, собрать информацию, что-то изменить, но ничего не приносило результат, - мой труп оставался здесь. Тогда я решил просто бежать куда-нибудь подальше отсюда. Даже без увольнения, - было уже плевать. Оставил записку, собрал вещи и отправился наверх.
        - Правильно! Надо было сразу так сделать! - одобрила Ксюха.
        - Вот именно, милочка, сразу. Надо было сразу. Но кто же знал… - Старик машинально поднял со стола пустую пачку «Примы», потряс её и разочарованно бросил обратно. - Беда оказалась в том, что я провёл здесь слишком много времени, слишком много узнал, слишком много побывал в ямах. Я успел стать частью этого нового безумного мира, где властвует Молох. Частью, понимаете? Метро проникло внутрь меня и привязало к себе настолько, что уже не могло отпустить.
        - Как это? - спросил я.
        - Поднявшись на поверхность, я начал чувствовать недомогание. Слабость, лёгкое головокружение. Поначалу не придал значения. Но чем дальше я удалялся от станции, тем хуже мне становилось. Пульс участился, жутко разболелась голова, появились судороги, стало тяжело дышать. А потом и вовсе начал задыхаться.
        Тогда я сделал несколько шагов назад и ощутил пусть небольшое, но облегчение. И чтобы недомогание полностью ушло, мне пришлось спуститься обратно на станцию. Таким образом, я и оказался в этой страшной ловушке. Поэтому, когда, после аварии, закрывали Ленинградскую, мне пришлось прятаться. Меня искали какое-то время, но в итоге ушли ни с чем. Стоя за колонной центрального зала, я смотрел, как последний рабочий закручивает гайку на решетчатой двери перед нижним вестибюлем. Смотрел, понимая, что обрекаю себя на одиночество. И на пусть не такую быструю, как наверху, но гораздо более жуткую смерть. Затянув гайку, рабочий ещё долго вглядывался во тьму. И, видимо, на всякий случай бросил гаечный ключ на эту сторону. Я слышал, как удаляются его шаги. А потом погас свет.
        - Это ужасно… - Ксюха всхлипнула. По её грязной щеке скатилась слеза. - И с тех пор Вы здесь?
        Фёдоров обречённо развёл руками:
        - Как видите. Застрял между мирами.
        - И давно?
        - Хм…, - старик почесал седую бороду, - с полгода поди, может больше. А кажется - и вовсе вечность.
        - А что девочка?
        - Ах да, девочка… Я, конечно, стараюсь быть осторожным, не поднимаю шум, без нужды не покидаю укрытий. Но она знает, что я здесь. Нутром чую - знает. И просто придерживает напоследок. Я для неё - как неприкосновенный запас. Когда окончательно изголодается, доберётся и до меня. Вопрос времени, только и всего.
        - Андрей Николаевич, не переживайте. Мы что-нибудь придумаем! - Вырвалось у меня.
        - Да что ты придумаешь? - махнул рукой старик.
        - А что в туннелях? - Спросил вдруг Макс. - До действующих перегонов можно дойти?
        - Ишь ты, что удумал. - старик усмехнулся. - Все четыре туннеля перекрыты гермозатворами. Станция полностью изолирована.
        Вот те на! Гермозатворы… Я совсем про них забыл. Ну да, всё логично! Раз тут такое творится, то ясен пень, что станцию надо опечатывать со всех возможных сторон. Эти гигантские двери, конечно, установлены на случай затопления или ядерной войны, но вполне себе сойдут для защиты и от древнего демона. Что же делать теперь, блин?
        - А открыть не пробовали?
        - Пробовал. Даже курбель отыскал.
        - А что это? - спросила Ксюха.
        - Такая большая рукоятка для ручного открытия гермодвери. - пояснил я.
        - Ну и? - поторопил деда Макс.
        - На трёх гермозатворах курбель даже вставить не удалось, - пазы сбиты чем-то тяжёлым. Думаю, специально. А вот на четвёртой паз был деформирован несильно, удалось выправить и даже приоткрыть гермодверь. Но сантиметров на десять, дай бог. Дальше не пошло. Как будто чем-то заблокирована снаружи.
        - Вот блин! - Серый с досады цокнул языком и шлёпнул себя по колену.
        - Да-а, ещё бы чуть-чуть и можно было протиснуться…
        - А если тараном? - Вскинул голову Макс.
        Старик снова расхохотался.
        - Тараном, говорит! Да вы хоть представляете, сколько весит эта дверь?!
        - Тонн пятнадцать, полагаю.
        - Ну, почти… У вас физику в школах преподают ещё? Каким же, по-вашему, должен быть этот таран?
        - Ну, например, размером с вагон. - невозмутимо ответил Макс.
        Уголки губ старика медленно опустились. Фёдоров перестал смеяться. Он вновь неосознанно потянулся дрожащей рукой к пустой пачке сигарет, нервно смял её. Задумался, посмотрел куда-то сквозь потолок, нахмурив брови, и промолвил:
        - Что ж, можно попробовать…
        - Вы серьёзно?! - Ксюха взмахнула руками, - Это же самоубийство! Максим, нет! Забудьте! Этого не будет!
        - Успокойся, Ксюх. - Я притянул её к себе. - Он не собирается в нём ехать. Так ведь, Макс?
        - Я что, похож на больного? - возмутился он. - Отгоним вагон назад, до развилки. Направим в перегонный туннель на герму, зажму педаль чем-нибудь и соскочу. Дальше - дело техники.
        Ксюха облегчённо выдохнула, но всё же недовольно покачала головой:
        - Не нравится мне это. Очередная безумная идея от Максима.
        Макс вопросительно взглянул на меня. Я едва заметно кивнул. Молча кивнул и Серёга.
        - Это ваш шанс. - проговорил старик. - Маловероятный, но шанс уйти отсюда живыми. Если повезёт не наткнуться на Молоха…
        - Что значит ваш? - взволнованно посмотрела на него Ксюха. - А как же Вы?
        - Фёдоров категорично замотал головой:
        - Мне всё равно далеко не уйти. Девчонка не отпустит.
        Серёга открыл было рот, но дед не дал ему заговорить.
        - Всё нормально! - сказал он и попытался улыбнуться. Его кривая улыбка показалась мне совсем неискренней. Скорее, - обречённой. - Обо мне не беспокойтесь. Если сработает - бегите со всех ног не останавливаясь. Слышите? Не останавливаясь!
        - А вы? - спросил я.
        - А я постараюсь отвлечь её внимание.
        - Как?
        Фёдоров поднялся и подошёл к стеллажу с инструментами. Взял разводной ключ и изобразил удар по железной настенной трубе, не касаясь её.
        - Вот так.
        - Андрей Николаевич, Вы уверены? - подошла к нему Ксюха. - Девочка, судя по Вашим словам, ослабла в этом времени… Может у Вас тоже есть шанс? Здесь…
        Фёдоров вдруг резко дёрнул головой в сторону и застонал. Ключ выпал из его руки на бетонный пол. Схватившись за голову, старик упал на колени.
        - Что с Вами?! - наклонилась к нему Ксюха.
        Мы с Серёгой тоже бросились к нему.
        - Отойдите! - выставил он вперёд руку.
        Не успевший раствориться в комнате сигаретный дым вдруг потянулся в сторону Фёдорова. Я заметил, как пыль и мелкие крошки на полу также поползли к нему, словно притягиваемые магнитом. Догадавшись, что происходит, я попятился назад, потянув за рукава Ксюху и Серого.
        - Не ждите меня! Не теряйте время, слышите! - проскрипел Фёдоров сквозь сжатые зубы.
        Как и тогда, в дежурке, стало тяжело дышать. Воздух стал заметно плотнее, запахло озоном. Очертания старика задрожали, стали подёргиваться, а затем - и вовсе размываться, становясь похожими на очень неудачный снимок. Зажмурившись от боли, дед с силой сжал ладонями голову и отвернулся от нас. А потом раздался сдавленный хлопок, и Фёдоров исчез.
        Глава 26
        Какое-то время мы молча стояли, глядя на то, место, где только что был человек. Молчание нарушало лишь Ксюхино пошмыгивание носом.
        - Так вот, значит, как это происходит. - заключил Серёга, перекрестившись.
        Я машинально последовал его примеру.
        - Жалко его… Такая несчастная судьба. - проговорила Ксюха.
        - Вы что, ему верите? - хладнокровно вставил Макс. - Да перестаньте! У деда же явно поехала крыша.
        Мы недоумённо посмотрели на него. Слова Макса прозвучали как-то совсем уж кощунственно.
        - Ты так думаешь?! - я почувствовал, как во мне закипает злость.
        Макс фыркнул в ответ.
        - Как можно быть таким бездушным? - дрожащим голосом обратилась к нему Ксюха. - Как можно не поверить такому человеку?!
        Макс закатил глаза и собрался было ответить что-то на её выпад, но вместо этого подошёл к сейфу, из которого Фёдоров доставал обломки, и стал крутить галетки.
        - Спятившему старикану они верят, а другу своему, значит, нет. Поправьте, если ошибаюсь, но, кажется, дедок говорил, что не видел его. - сказал Макс, открывая скрипучую дверцу и запуская руку внутрь.
        - Не видел кого? - спросил я.
        - Да вот его! - Ответил Макс, поднимая вверх руку так, чтобы мы все видели.
        Его ладонь сжимала за надорванное ухо пыльного плюшевого медведя.
        - Не может быть! - округлил глаза Серый.
        - Как видишь, может! - ухмыляясь, помахал игрушкой Макс. - Он соврал нам!
        Мишка выглядел жутковато. Сильно затасканный, засаленный, грязный. Кое-где из-под разошедшихся швов торчали, словно внутренности, куски бурого поролона. Один из глаз-пуговиц висел на единственной уцелевшей нитке. Другим глазом медведь зловеще смотрел прямо на меня, будто живой. Я невольно отвернулся.
        Как же так? Человек, к которому я успел пропитаться симпатией, показался мне таким открытым, искренним… Зачем ему врать? В голове не укладывалось. Я пытался найти какое-то оправдание старику, но пока не получалось. Неужели я совсем не разбираюсь в людях? А может Макс прав, и нам не стоит ему доверять?
        От медведя исходило странное излучение, не видимые глазу потоки волн, энергетическая вибрация, ощущаемая нутром и кожей.
        Он разве что не светился, и, казалось, до краёв был наполнен той жизненной силой, которую так жаждал Молох.
        - Верни-ка его лучше на место, от греха подальше. Не к добру это. - сурово проговорил Серёга.
        - Да вот ещё! - отрезал Макс, запихивая игрушку в свой рюкзак. - Это наш козырь, который лучше держать в рукаве!
        Резво вжикнула молния.
        - Может, не стоит? - стала рассуждать Ксюха. - Может, Андрей Николаевич соврал, чтобы уберечь нас от беды?
        - Ксюх, мы взрослые люди. Он мог бы и объяснить словами в таком случае. - Макс накинул рюкзак на плечи и скорчил пренебрежительную гримасу. -
        Да перестаньте искать ему оправдания! Нет времени это обсуждать, надо идти. Лично мне он не понравился сразу. Я ему не доверяю.
        Макс уверенным шагом направился к выходу из подстанции, приложил ухо к двери, прислушиваясь.
        Я всё же надеялся, что у Фёдорова была веская причина утаить от нас факт наличия игрушки в сейфе. Но пока не понимал какая.
        В одном Макс был прав, - пора выдвигаться.
        От одной только мысли о том, что предстоит покинуть безопасное укрытие и идти до самого вагона, и без того взволнованное сердце забилось ещё быстрее. Хоть бы не встретить её…
        Макс тихонько приоткрыл дверь, осмотрелся по сторонам и махнул нам рукой, призывая следовать за ним.
        По очереди мы спустились на тупиковый путь и двинулись в сторону левого туннеля, стараясь не наступать на шуршащий щебень.
        Я всё думал о Фёдорове, об этой его удивительной, но в то же время и самой грустной из всех историй, услышанных мною за всю свою жизнь. Оказавшись, не дай бог, на его месте, я бы либо свихнулся, либо покончил с собой. Одно из двух. Хотя кто знает, хватило ли бы мне духу? Может, и нет… Скорее всего, нет.
        А старик ещё держится молодцом и находится в относительно здравом уме, хотя бы по сравнению с тем же Максом, который не раз уже с катушек слетал сегодня. Но почему же не рассказал про мишку? Мог ли ещё что-то утаить? Мог ли ещё в чём-то обмануть?
        Мы подошли к мертвецам. К горлу снова подкатил ком, а плечи рефлекторно дрогнули от увиденной картины. Многие тела беспорядочно лежали на путях. Часть осталась на местах, вытянувшись по стойке «смирно» или стоя на коленях, устремив свои мёртвые взгляды вверх.
        Недолго думая, Макс повёл нас по самому краю туннеля, держась руками за провисающие силовые кабели.
        Стараясь не смотреть на высохшие лица, я прижимался к стене, как только мог, но то и дело задевал локтем или плечом задубевшие конечности мумий.
        Кабели вдруг резко пошли вверх, огибая по контуру небольшую арку бокового прохода, похожего на очередную вентиляционную сбойку. Второпях мы не заметили её раньше. Да и некогда там было смотреть по сторонам. Сейчас же, мы остановились перед проходом, чтобы немного перевести дух и дать отдохнуть затёкшим мышцам рук. Арку загораживала железная решетчатая дверь во весь проём, наподобие той, что вела в вестибюль, а её ржавые проушины сковывал тяжёлый висячий замок.
        - А вот и ваш дед… - тихо сказал Макс.
        Обернувшись, я увидел попавший в луч его фонаря труп. Знакомая куртка и каска не оставляли сомнений: перед нами стояла мумия Фёдорова.
        - Сделав над собой усилие, я подошёл ближе и взглянул на застывшее в гримасе боли лицо. Стянутые кверху брови, приоткрытый рот и вылезающие из орбит блеклые глаза говорили о том, что, умирая, старик страдал. Однако, сейчас меня интересовало другое. Я внимательно всматривался в бороду. И мне показалось, навскидку, что она была ненамного длиннее, чем у того, живого Фёдорова. Учитывая, что навряд ли старик здесь пользовался бритвой, я сделал простой и печальный вывод: ему осталось совсем недолго…
        - Пойдём, Лёх, мало времени. - поторопил Макс.
        И, прежде чем пойти за ним, я поправил съехавшую набок каску Фёдорова.
        Девочка не появлялась уже достаточно долго, и я надеялся, что ей, как и нам, тоже требуется какое-то подобие отдыха… или, может, даже сна. Тем более, когда её батарейки почти разряжены. Отлёживается где-нибудь, как Дракула…
        Где? Может, в гробу? Как тебе такая мысль, Лёх?
        Эта мысль пришла в голову очень некстати, так как впереди показался силуэт вагона, оставленного нами как раз напротив санузла, в котором этот гроб и находился.
        Зациклившись на этом, я не сводил глаз с ведущих в туалет грязных ступеней, ожидая в любой момент появления босых ног.
        Не успели мы подойти к кабине, как мой фонарик дважды моргнул и погас, разрядившись окончательно. Благо туннель вокруг вагона хорошо освещался светом из салона. Уцелевшая фара сейчас казалась чересчур яркой и неприятно слепила глаза. Убрав ставший бесполезным фонарик в рюкзак, я достал телефон. Сеть всё также была недоступна, а индикатор заряда батареи находился уже в красной зоне и составлял шесть процентов. Чёрт. Из осветительных приборов у нас остались только телефоны, и тех надолго не хватит.
        Мы забрались в кабину.
        - Лёх, вы идите с Ксюхой в дальний конец салона, следите за ситуацией на путях и за девкой. Если что, - кричите. Серый, ты - тут, со мной тогда. - распорядился по-капитански Макс и уселся в кресло машиниста.
        Серёга послушно занял место у штурвала стояночного тормоза, облокотившись на боковую раму, а мы с Ксюхой прошли через салон к задним окнам. Туннель, освещаемый отсюда красным заревом двух верхних габаритных огней, выглядел особенно зловещим и был похож на долбаный путь в ад.
        Загудели подвагонные аккумуляторные батареи, зашипели спускаемым воздухом тормоза, поднимая клубы ржавой пыли, и вагон тронулся задним ходом, медленно набирая скорость.
        - Лёш… а можно вопрос? - не отрывая взгляда от окна, спросила Ксюха.
        - Давай, конечно.
        - А я тебе давно нравлюсь?
        От неожиданности я чуть было не поперхнулся и не сразу промямлил:
        - Да… давно.
        - Ну а насколько давно? С какого момента?
        Я пожал плечами, хотя она на меня не смотрела. Ох, как же тяжело мне давались разговоры на такие темы. Давай, Лёха, смелей, не тупи!
        - Ну… вообще-то, с самого начала, как бы… - пробурчал я, покраснев, и тут же захотел себя ударить.
        - Серьёзно? - вздёрнула бровь Ксюха.
        - Ага.
        - А чего так долго молчал?
        Боковым зрением я заметил, что она повернулась ко мне лицом.
        Вот что ей ответить? Неуверенность в себе? Синдром задрота? Боязнь услышать отказ и выглядеть глупо? Риск потерять её ещё и как друга? Скорее всего, всё это вместе и много чего ещё…
        Я вновь многозначительно пожал плечами и вместо ответа перешёл в нападение:
        - Ну а я?
        - Что ты?
        - Давно тебе нравлюсь?
        Она опустила голову, смущённо улыбаясь.
        - Вообще-то, тоже давно.
        - Насколько?
        - Да блин, ну хватит передразнивать. - она несильно стукнула меня рукой под локоть.
        Я повернулся к ней, криво ухмыляясь. Наши взгляды встретились и зацепились друг за друга. Как же мне нравилась эта её улыбка, эти большие светлые глаза, в которых мне всегда хотелось утонуть, не прося о помощи. Я любовался ею, вместо того, чтобы смотреть на рельсы, и ничего не мог с собой поделать. Этой ночью я, кажется, испытал всё, от страха до любви.
        Ксюха вдруг закрыла глаза и слегка подалась вперёд, подставляя мне свои приоткрытые губы. Я лишь слегка успел коснуться их своими, когда вагон внезапно накренило в сторону. Удержав на ногах себя и Ксюху, я выглянул в окно. Поворот. А вон и развилка.
        - Макс, притормаживай! - крикнул я в сторону кабины.
        - Ага! - донеслось в ответ.
        Заскрежетали колодки, и подёргиваясь, мы начали замедляться.
        - Всё, хорош! - махнул я «машинисту», когда справа проплыл рычаг перевода стрелок. Вагон послушно остановился и замер.
        - Лёх, - обратился Макс ко мне, когда мы спустились на шпалы, - ты пока переведи стрелку, а мы с Серым отойдём, посмотрим герму.
        Серёга, находившийся ещё в кабине, всматривался вперёд:
        - Я её вижу вроде: вон верх торчит, прямо в начале спуска!
        - Да, я тоже видел. - ответил Макс. - А вдруг не та, и дед набрехал нам опять? Щели не разглядеть отсюда. Пойдём, поближе глянем. Лёх, справишься тут?
        Я поднял ладонь вверх, мол, чего тут справляться, и направился к рычагу. Ксюха держалась рядом.
        - Далеко не уходите только! - бросила она вслед парням.
        Я ухватился обеими руками за холодный и мокрый от влажности изъеденный ржавчиной рычаг, как вдруг из-под вагона за спиной послышался шорох.
        - Ой! - вздрогнула Ксюха и нырнула за мою спину.
        Ну вот и всё, - подумал я, попятившись к стене.
        - Ксюх, твой телефон живой? - прошептал я.
        - Нет, сел.
        - Тогда достань мой. В рюкзаке, сбоку. Только тихо.
        Нам не послышалось. Кто-то, скребясь, передвигался от задних колёсных пар к передним, приближаясь к нам.
        Ксюха расстегнула молнию рюкзака и, покопавшись внутри, всунула мне в руку мобильник, когда что-то вылезло из-под кабины и бросилось в нашу сторону. Я судорожно включил режим фонарика. Тут же блеснула огнём пара красных глаз, и существо прыгнуло прямо на меня. Я среагировал инстинктивно и молниеносно, с размаху ударив его ногой. Раздался короткий визг. Удар пришёлся во что-то упругое, отбросив его на несколько метров в сторону.
        - Что там, Лёш? - спросила уткнувшаяся в мою спину Ксюха.
        - Крыса… Всё нормально! - выдохнул я, светя на дёргающееся в конвульсии животное. - Здоровая, зараза! Ты посмотри!
        - Нет, пожалуйста! Я не хочу смотреть!… Она жива?
        - Кажется, да. Хотя…
        Крыса вдруг перестала дёргаться и замерла. Под ней расползалась бурая лужица крови.
        - Сдохла вроде, - заключил я и налёг на рычаг. Стрелка с тугим скрежетом сдвинулась.
        Подбежали Макс с Серёгой.
        - Что случилось?! - испуганно спросил Серый.
        - Лёша крысу убил. - ответила Ксюха.
        - Нихрена себе! - Макс присел на корточки, разглядывая её. - Везёт тебе на них сегодня! Чёрт, да она размером с моего бульдога! Серый, ты таких видел?!
        Серёга мотнул головой.
        - Лёх, ты как? Живой?
        - Нормально, - ответил я. - нога только болит. Чё она бросилась-то на нас, дура?
        - Жрать хотела, вот и бросилась. - серьёзно ответил Макс. - Не, ну ты красава! Идти можешь?
        - Думаю да. Что с гермой?
        - Да, это она! Щель сантиметров десять, дед не соврал на этот раз. Поищите что-нибудь, чем педаль можно зажать. - распорядился Макс и полез в кабину.
        Серёга отошёл в сторону к стене, покопался в небольшом завале и поднял что-то увесистое:
        - Кирпич подойдёт?
        - Да, пойдёт!
        Приняв обломанный кирпич, Макс придавил им педаль безопасности.
        - Давай, малыш, не подкачай! - обратился он к вагону, похлопав по раме, и повернул рукоятку контроллера и кран машиниста вперёд, приводя таран в движение. Жалобно загудев, вагон натужно пошёл в свой последний разгон, опасно качнувшись в нашу сторону. Макс покинул кресло машиниста и, пробежав по салону до задней двери, мягко спрыгнул на рельсы. Его ноги тут же обдало брызнувшими из-под колёс яркими искрами. Мы завороженно наблюдали за воплощением всё ещё казавшейся безумной идеи Макса. Или, как сказал Фёдоров, маловероятного шанса.
        - Ту-дум! Ту-дум!
        Всё ярче и ярче становилось полотно гермозатвора, освещаемое приближающейся фарой.
        - Ту-дум! Ту-дум!
        Всё быстрее щёлкали сбиваемые крышей соляные сталактиты.
        - Ту-дум! Ту-дум!
        Всё крепче и крепче сжимала Ксюха мою ладонь.
        - Ту-дум! Ту-дум!
        - Ложись! - вдруг крикнул Серёга и упал плашмя на шпалы, закрыв уши руками. Мы рефлекторно последовали его примеру. А в следующую секунду раздался оглушительный грохот!
        Глава 27
        По туннелю пронеслась звуковая волна, всколыхнув Ксюхины волосы и взметнув сорокалетнюю бурую пыль в наши лица. Где-то впереди зазвенели на рельсах осколки оставшихся окон.
        Первым вскочил на ноги Макс. Тряхнув несколько раз головой и стукнув себя по затылку, он бросил на нас короткий взгляд, пошатываясь, поплёлся в сторону гермодвери. На удивление, свет в вагоне всё ещё горел, хоть и не так ярко, как раньше - большинство потолочных плафонов разбились. Макс остановился на безопасном от вагона расстоянии и, уперев ладони в колени, всматривался в место удара, ожидая, когда немного осядет поднявшаяся пыль.
        - Ты как? - спросил я Ксюху.
        - Кажется, цела! В ушах только звенит! - громче нужного ответила она.
        - Пройдёт. - успокоил её я, помогая подняться. - У меня тоже.
        Серёга уже встал и направлялся к Максу, отряхиваясь. Мы двинулись следом.
        Пыль практически осела вокруг вагона, но гермозатвор становилось видно всё хуже, он будто бы затягивался мутной пеленой.
        - Что за хрень? Не пойму! - Макс протёр глаза. - Вы тоже не видите?
        Серый прошёл чуть вперёд и потянул носом:
        - Это дым! Вагон горит, блин!
        В воздухе и правда запахло жжёным пластиком. Скорее всего, от удара где-то заискрилась и загорелась проводка. Пространство вокруг кабины медленно заполнялось сизым дымом.
        - Вот чёрт! - вскрикнул Макс. - Давайте бегом! Быстрее!
        Мы ринулись за ним. Макс, обогнав Серого, первым достиг вагона, и перейдя на шаг, обошёл его справа, исчезнув из виду.
        - Есть! - торжественно воскликнул он. - Сработало! Сюда! Скорее!
        Мы, пригнувшись, подбежали к нему, прикрывая рты рукавами. В кабине вспыхнуло пламя, освещая широкую щель. Удар сдвинул гермодверь настолько, что в образовавшийся проём можно одновременно протиснуться и вдвоём!
        - Поверить не могу! Да ладно! - радостно воскликнула Ксюха, хлопнув в ладоши!
        - Ну, что я говорил, а?! - Макса аж трясло от ликования. Его план сработал! - Кто всех спас? Макс всех спас!
        Серёга похвально потрепал его по затылку:
        - Ух, голова!
        Неужели! Неужели всё закончилось, и вон там, впереди, спасение?! Меня захлестнули эмоции. Счастье, неимоверное облегчение. Будто камень с души упал. Жутко захотелось наверх. Захотелось домой!
        Из кабины послышался треск: языки пламени достигли боковой оконной рамы.
        - Ну всё, валим! - поторопил Макс и повернулся к проёму.
        Где-то далеко позади послышались глухие удары. Мы с Серёгой и Ксюхой обеспокоенно переглянулись. Били чем-то железным. И как будто бы по трубе…
        - Фёдоров! - вырвалось у меня.
        Серый согласно кивнул:
        - Отвлекает внимание девочки. Как и обещал.
        Внутри меня что-то надломилось. Грудь будто сдавило, и стало тяжело дышать. Но не от едкого дыма, а от внезапно возникшего чувства стыда.
        - Ну чего встали? Пошли! - нетерпеливо крикнул Макс. Одной ногой он уже был по ту сторону гермодвери.
        Серёга с Ксюхой тревожно взглянули на меня. Я разрывался между неистовым желанием поскорее унести отсюда ноги и желанием поступить по совести. Перед глазами стоял несчастный образ добродушного старика.
        - Э, народ, алё! - Макс возмущённо развёл руками.
        - Надо помочь… - проронил я.
        - Чего?! - Он сделал шаг обратно. - Кому?!
        - Фёдорову. Он там остался один. Слышишь?
        - Тебе чё, жить надоело?! Какой, в жопу, Фёдоров?! - Макс издал истеричный смешок. - Идём, говорю!
        - Он погибнет там один. Нельзя его вот так бросать.
        Макс закипел.
        - Ты надышался, что ли, Лёха, я не пойму?! Хочешь жизнью рискнуть? Ради кого?! Ради старого пердуна, который набрехал нам там с три короба?! Нас дома ждут! Ты об этом подумал?!
        Я смотрел на него непоколебимо. В кабине загорелась обшивка. Валивший из окна дым стал чёрным.
        - Он сам сказал нам не ждать его. - сказал Макс немного мягче. - Велел бежать, не останавливаясь, помните?
        Ксюха с Серым молчали.
        - Вы идите. - обратился я ко всем. - А я всё же вернусь за ним. Встретимся позже, у Балтийской. Догоню.
        - Я с тобой! - Ксюха взяла меня за руку.
        - Я тоже. - буркнул Серёга.
        - Не, Ксюх, вы… - попытался возразить я.
        - Заткнись. - отрезала она. - Я тоже считаю, что надо помочь.
        - Вы просто долбанные психи… - Макс ошарашенно смотрел на нас так, будто наша реакция удивила его больше всего остального за эту ночь. Он резко развернулся, махнув на нас рукой:
        - С меня хватит! Счастливо оставаться, удачи!
        И быстро скрылся за полотном гермозатвора.
        - И тебе! - крикнул я вслед.
        Нехорошо как-то вышло. Я всё ещё был уверен, что поступаю правильно, но горький осадок тяжким грузом осел где-то в желудке.
        Ксюха закашлялась от дыма. Становилось жарко.
        - Ладно, идём, пока не задохнулись совсем. - промычал я сквозь рукав, и мы двинулись в обратном направлении.
        - Слушай, Лёх, - начал Серёга, - я с тобой согласен полностью. Андрея Николаевича оставлять тут нельзя. Мне даже сложно представить, что бы я испытывал тогда, запертый один, если б знал, что вы ушли, бросив меня… Вот только я не совсем понимаю, а как мы ему поможем?
        Вопрос был вполне логичен.
        - Не знаю, Серый. - Честно признался я. - Будем действовать по ситуации. Нужно хотя бы попытаться вытащить его отсюда. Может, сработает, кто знает.
        Вновь раздались удары. Мне показалось, что на этот раз - намного ближе, чем раньше.
        - Стойте, придурошные! - послышалось сзади.
        Оглянувшись, мы увидели идущего за нами Макса.
        Макс! У меня сразу полегчало на душе. Я знал. Знал, что он не оставит нас. Вымотает все нервы, как обычно, выбесится, но не бросит. Таков мой друг.
        - Ну надо же, какие люди, - съязвила Ксюха. - Вы только посмотрите! Что случилось, Максим?
        - Да куда вы там без меня! Пропадёте, как пить дать! А мне потом ещё жить с этим, родителям вашим чё-то объяснять… Ну, нафиг.
        - Круто! Молодец, Макс! - искренне сказал я, не скрывая радости.
        - Вот так всегда, - пожаловался он. - У вас очередные сдвиги по фазе, а я почему-то должен расхлёбывать это вместе с вами.
        По его лицу было видно, что он остыл, и уже не злился, а говорил, шутя, в своей манере.
        - Ладно, давайте покончим с этим побыстрее. У меня на завтра ещё дел по горло. Где там ваш дед?
        - Кажется, идёт в нашу сторону, - ответил я. - Судя по звукам.
        Очередная серия ударов раздалась ещё ближе.
        Мы достигли развилки, оставив пылающий вагон позади. Хотелось надеяться, что он успеет прогореть к моменту нашего возвращения к гермозатвору.
        Свернув направо, в туннель, ведущий к оборотному тупику, мы заметили вдалеке мелькающий огонёк.
        - Это он? Андрей Николаевич? - замедлила шаг Ксюха.
        - Да, вроде. Кто ещё? - ответил ей Макс.
        Я включил свой фонарик на телефоне и помахал им. Огонёк впереди поднялся и повторил мои движения. Фёдоров! Мы ускорили шаг.
        - Алексей! Ксения! Ребята! Живые! - выпалил старик, когда мы, наконец, встретились. - Как же я рад, что вы ещё здесь! - Его лицо буквально засветилось от счастья.
        - Андрей Николаевич, Вы в порядке?! - с тревогой спросил я.
        - Да, со мной всё хорошо! Удалось поймать очередную яму и вернуться. В убежище вас уже не оказалось, а я…
        - Где Молох? - перебил его Макс. - Вы стучали.
        - Что, простите? - Фёдоров посмотрел на него растерянно.
        Макс указал на разводной ключ в его руке. Старик взглянул на инструмент с удивлением, будто не сразу вспомнил, как он оказался у него.
        - Ах, да, стучал, верно! Нет-нет, её, к счастью, не было здесь! - поспешил он успокоить нас. - Но я должен был увидеть вас, понимаете?!
        Он говорил быстрее обычного. Складывалось впечатление, что слова не успевают за его мыслями и путаются. Выглядел Фёдоров возбуждённо.
        - Андрей Николаевич, - бережно взяла его под руку Ксюха. - Идёмте с нами! У нас получилось пробить гермодверь. Теперь там можно пройти. Мы хотим, чтоб Вы попытались…
        - Получилось пробить? Что ж, это… замечательно! Но не думаю, что мне удастся. - он закачал головой. - Там, у гермозатворов, мне уже… становится дурно, понимаете? Но дело вовсе не в этом! Очень хорошо, что вы здесь…
        Старик потрепал Серёгу по плечу, как давно не навещавшего внука. Затем окинул внимательным взглядом остальных, то ли убеждаясь, что мы ему не мерещимся, то ли всё ещё удивляясь тому, что мы до сих пор живы.
        Мне даже стало как-то неловко. Неужели он успел так привязаться к нам за то недолгое время, что мы провели в его каморке? Чёрт, да он был рад даже Максу, который сегодня изо всех сил пытался испортить о себе впечатление. Хотя на его месте, Лёша, давай признаем, ты, пожалуй, привязался бы к кому угодно, лишь бы он был человеком. Нет, всё-таки правильно мы сделали, что вернулись за ним. Я вдруг представил себе наполненные тяжёлой грустью и бесконечной тоской глаза старика, молча смотрящего нам вслед сквозь щель гермозатвора, если бы мы бросили его, спасая свои шкуры. Представил и понял, что эта картина бы не давала мне покоя до конца моих дней.
        - Так а в чём дело? - нетерпеливо спросил Макс, оторвав меня от раздумий.
        Дед пугливо огляделся по сторонам и заговорщицки прошептал:
        - Я нашёл выход… Понимаете? Выход!
        Вот это поворот!
        - Где?! - в голос спросили мы.
        - Там! - махнул он рукой вглубь туннеля. - Только одному мне не справиться, понадобится ваша помощь…
        - Да! Конечно! - ответил я за всех. - А что нужно делать?
        - Не будем терять время, расскажу по пути! Нам нужно вернуться к покойникам.
        Фёдоров развернулся и уверенно зашагал в сторону оборотного тупика.
        Обменявшись полными недоразумения взглядами, мы последовали за ним.
        - Как же он мне не нравится… - проронил Макс.
        - Тише ты! - цыкнула на него Ксюха.
        Но старик не слышал. Даже со спины было видно, что он полностью увлечён своими мыслями. Дождавшись, когда мы поравняемся с ним, он начал говорить, едва сдерживая себя от избытка эмоций, будто учёный, только что совершивший открытие:
        - Вернувшись сюда, в это время, я направился за вами на случай, если вдруг понадобится моя помощь. - он помахал в руке разводным ключом. - И вот, проходя мимо своего… гм… трупа, я невольно остановился, на секунду задумавшись. Тогда мне и пришла эта блестящая, уж извините за хвастовство, идея.
        - Да что за идея-то? - не унимался Макс.
        - Идея того, молодой человек, как разом освободиться от всего этого! - он сделал круговое движение рукой, обводя пространство вокруг, и одарил нас своей кривоватой прокуренной улыбкой. Распахнутый взгляд у него при этом казался немного сумасшедшим. - И как мне раньше не пришло это в голову, ведь всё так элементарно и очевидно, вы даже представить себе не можете! А ведь всё же лежало на поверхности! Всё!
        Старик разве что не захлёбывался от одержимости этой своей идеей, активно жестикулируя руками, как импозантный итальянец. Говорил он хоть загадками, но при этом сумел всерьёз заинтриговать. По крайней мере, меня - уж точно!
        - Вы, конечно, спросите меня, как же понял, что это сработает! А очень просто! В тот самый момент, когда эта идея только проникла в мой разум, мой… труп, вы не поверите, начал мерцать!
        - Мерцать?! - переспросила Ксюха.
        - Именно, милочка! Исчезать и появляться снова, и опять исчезать. Понимаете, что это значит?!
        - Что?
        - Это значит, что я на правильном пути! Судьбу можно изменить, можно! И я намерен сделать это! И, чёрт возьми, как же вы, кстати, здесь оказались! Ведь труп не исчезает полностью из-за одного лишь недостающего фактора - вашей небольшой помощи.
        - Звучит круто, конечно… - вставил Макс. - Но что за идея-то?
        Старик глубоко вздохнул, не найдя нужных слов.
        - Простите, но тут, пожалуй, лучше будет показать, чем объяснить. Потерпите, осталось совсем немного, мы почти дошли.
        Сказав это, дед ещё ускорил шаг, едва не перейдя и вовсе на бег. Мы еле поспевали за ним. У меня не было абсолютно никаких мыслей относительно его идеи и найденного им выхода, но не терпелось посмотреть.
        - Так, осторожно! - старик вдруг резко остановился, расставив руки в стороны.
        - Что там?! - замотал головой Серёга в поисках угрозы.
        - Взгляните сюда. - он направил свой фонарь вперёд на участок в паре метров от нас. Сначала я ничего не увидел и посчитал, что старику померещилось. Но затем заметил кое-что поистине необычное. Свет от фонаря в месте участка странным образом колебался, слегка рассеиваясь и изламываясь относительно заданной траектории немного вверх, будто что-то пыталось вытянуть его по вертикали.
        - Яма? - догадался я.
        - Она самая. - подтвердил старик, обходя участок стороной. - Держитесь подальше.
        Мы поспешили за ним, стараясь обогнуть яму по ещё более длинной дуге. На всякий случай.
        Вскоре впереди показался «кегельбан», - так про себя я назвал участок туннеля с мумиями.
        - Вы видите? Видите?! - Фёдоров указал лучом фонаря на свой труп.
        Он не соврал. Его мёртвое тело действительно мерцало, словно неисправная голограмма, то исчезая, то появляясь вновь.
        - Охренеть… - только и смог вымолвить Серый.
        - Скорее, сюда! - старик направился к зарешёченной арке бокового прохода, доставая из куртки тяжёлую связку ключей. Трясущимися руками, и не с первого раза он отыскал нужный ключ, вставил в скважину навесного замка, провернул. Дужка замка отошла в сторону, и старик открыл решетчатую дверь, жестом пропуская нас вперёд.
        - Сюда? - удивлённо спросил Макс.
        - Да! Поторопитесь, умоляю!
        Мы поочерёдно зашли в проход. Куда он мог вести? Может, к вентиляционной шахте? Хм, в этом мог быть какой-то смысл. Подняться по ней наверх, а там…
        - Ой! - прервала мои мысли Ксюха. - Андрей Николаевич, а здесь тупик…
        - Я знаю, милочка, знаю…
        За нашими спинами раздался лязг захлопнувшейся двери и звук защёлкиваемого замка. Фёдоров почему-то остался снаружи. На его лице ликовало безумие. Ещё не успев понять, что происходит, я почувствовал, как земля уходит из-под моих ног.
        - Ах ты старый ублюдок! - выпалил Макс, рванувшись обратно к решётке, в попытке ухватиться за деда. Но Фёдоров вовремя успел отшагнуть на безопасное расстояние.
        - Андрей Николаевич, что происходит? - взволнованно заговорила Ксюха. - Это что, шутка такая?
        Фёдоров не спеша достал из нагрудного кармана сигарету, прихваченную, судя по всему, из своего времени, и чиркнув спичкой, причмокивая, раскурил её.
        - Увы, Ксения, вынужден Вас разочаровать. Мне тут сейчас совсем не до шуток.
        - Выпустите нас немедленно! - Серёга схватился за прутья решётки, - А не то…
        - А не то что? - хладнокровно оборвал его старик.
        Серёга плотно сжал губы, не зная, что сказать. И вместо ответа с силой затряс решётку. Это было бесполезно. Прутья стояли как влитые.
        - Зачем Вы это делаете? - дрогнувшим голосом спросил я. - Мы ж Вам помочь хотели…
        - Помощь мне и правда от вас нужна, Алексей. Вот только добровольно Вы бы мне её не оказали. Поэтому пришлось прибегнуть к небольшой хитрости.
        Говоря это, ни один мускул не дрогнул на его лице. Фёдоров смотрел на меня абсолютно бездушным, холодным взглядом. И от этого взгляда меня бросило в пот. Вот тебе и Андрей Николаевич! Какой же ты наивный дурак, Лёха! Так вляпаться! Вместо того, чтобы спасаться, завёл себя и друзей в эту грёбанную тупую ловушку! Неси теперь ответственность! И ведь ничем хорошим это не закончится, в этом уже и сомневаться не приходилось. Прав был Макс насчёт старика! Вот только никто его не слушал. Ну как же так?! Как так?!
        - Будь ты проклят… - сквозь зубы процедил Серый.
        - А я давно уже проклят, Сергей, если Вы ещё не заметили. - ответил ему дед, усмехнувшись. - Но да дело не в этом…
        - А в чём? - жалобно спросила Ксюха. По её грязной щеке скатилась очередная за эту ночь слеза.
        Фёдоров сделал глубокую затяжку, медленно выдохнул и, бросив окурок себе под ноги, растоптал кирзовым сапогом.
        - Вы хорошие ребята… - начал он. - И должен сказать, я к вам даже успел привязаться… Но тот шанс, который подарила мне судьба, он… Да, довольно жестокий по отношению к вам. К моему глубочайшему сожалению! - старик акцент на последней фразе, придавая словам убедительности, словно пытался этим как-то оправдать себя. - Так что, знайте - тут ничего личного. А дело просто в том, что я очень хочу жить… И если Вы готовы меня выслушать, то я буду рад посвятить вас в суть своей идеи.
        - Пошёл ты на хер! - злобно прорычал ему на это Макс и в довесок к словам от души харкнул в сторону Фёдорова. Плевок попал на сапог старику. Фёдоров опустил взгляд, долго рассматривая носок кирзача. Его щёки при этом заметно покраснели.
        - И всё же я расскажу. Не могу, знаете ли, больше держать это в себе. Поверьте, вы оцените. Так вот… В моей, казалось бы, безвыходной ситуации я понимал, что станцию мне уже не покинуть, Молоха не убить, и дни мои, как ни крути, сочтены… - Он глубоко вздохнул, придавая истории трагизма. Вот же сукин сын! - Но остановившись тогда у своего высохшего тела, меня внезапно посетило озарение, благодаря которому я посмотрел на всю ситуацию с совершенно другой стороны! Моя идея была до смешного простой: если Молоха нельзя убить, то, возможно, с ним можно договориться! Смекаете? Ведь Молох, по сути, кто? Демон, божество. А как в древние времена задабривали богов? Правильно! Им приносили жертвы.
        От этого слова у меня подкосились колени. Я схватился за прутья, чтобы не упасть.
        - Что Вы задумали? - еле слышно просипел Серёга.
        - Да не стройте Вы из себя дурачка, Сергей! Всё Вы прекрасно поняли. И как бы неприятно для вас это ни звучало, - да, я собираюсь отдать вас в жертву Молоху… А взамен попросить немного - всего лишь навсего - свободу. Думаю, в её изголодавшемся положении, предложение покажется более, чем заманчивым. Что думаете?
        - Ты будешь гореть в аду, урод! Вот, что я думаю! - бросил ему Макс.
        - Только взгляните! - не обращая на него внимания, воскликнул вдруг Фёдоров, завертев головой по сторонам. - Получилось! Мой труп исчез! Вы видите? Исчез!… А стало быть… - дед вытаращился в пустоту. Казалось, ещё чуть-чуть, и его глаза вылезут из орбит от счастья. - Я не умру здесь!
        Тело и впрямь будто испарилось. Я даже не заметил в какой момент. Но если логика Фёдорова была верна, то значит дела наши были очень плохи…
        Расхохотавшись, вконец обезумевший старик запрыгал от радости. А потом он начал звать девочку.
        Глава 28
        Сложив ладони рупором, Фёдоров хрипло крикнул во тьму:
        - Молох!
        - Перестаньте! Прекратите это немедленно! - не сдавалась Ксюха.
        Но дед её не слышал.
        - Мооолооох!!! - уже громче и протяжнее повторил он и несколько раз со всей силы ударил разводным ключом по рельсу:
        Думм! Думм! Думм!
        - У меня кое-что есть для тебя, девочка! - прокричал он в туннель, подмигнув при этом Ксюхе.
        - Ксюх, отойди лучше! - велел ей я, и она тут же спряталась за нашими спинами, продолжая наблюдать за происходящим из-за моего плеча.
        "Только бы не услышала, только бы спала, только бы была далеко…" - молился я мысленно.
        - Мооолоооооох!!!
        Думмм! Думмм! Думмм!
        Девочка явилась внезапно, спрыгнув откуда-то сверху на рельсы прямо за спиной Фёдорова. От неожиданности мы отшатнулись назад.
        Выронив из рук разводной ключ, отшатнулся назад и дед, не ожидая такого резкого появления. Приземлившись на все четыре конечности, словно обезьяна, Молох медленно поднялся, хрустя суставами. Девочка наклонила голову набок. Слипшиеся волосы сползли с посеревшего лица, обнажив мутные глаза, злобно смотрящие на Фёдорова.
        Весёлый задор старика мгновенно испарился, сменившись благоговейным страхом. Его глаза растерянно забегали из стороны в сторону, нижняя губа нервно задрожала. В добавление ко всему, дед зачем-то поднял вверх трясущиеся руки.
        - П-п… П-прошу тебя… - невнятно начал он и спешно откашлялся. - Прошу, пожалуйста, выслушай меня… Я знаю, что ты… эммм… Ты, должно быть, очень голодна, верно?
        Девочка продолжала испепелять его взглядом, не реагируя на вопрос.
        - Верно… - будто сам себе ответил старик. - А у меня есть кое-что для тебя. Взгляни!
        Сделав несколько неуверенных шагов к решётке, он указал рукой в нашу сторону.
        Девочка медленно вывернула голову в направлении его руки, повернувшись как нам лицом. Её пасть тут же хищно оскалилась.
        - О, вижу, мой сюрприз пришёлся тебе по вкусу! Так ведь? …Конечно же, это так! - закивал он за неё. - Считай это моим тебе даром, Молох. Считай это моей тебе жертвой! - Фёдоров изобразил неуклюжий поклон. - Взамен хочу попросить тебя лишь о небольшом одолжении… - он замешкался, подбирая слова. - Я прошу отпустить меня. Дать мне свободу…
        Девочка не ответила, и дед заметно занервничал. Его тон стал ещё более жалобным:
        - Что тебе с дохлого старика? Во мне и жизни-то уже нет. Прошу, пожалуйста, позволь мне дожить свои дни наверху. - Фёдорова всего трясло. - Думаю, это выгодная для нас обоих сделка. - Он попытался улыбнуться, но лишь криво задёргал губами. - Что скажешь?
        Девочка резко повернула к нему голову так, что я услышал хруст шейных позвонков и растянула рот в ответном подобии улыбки.
        - Вот и славно, а то я уж начал было переживать… - радостно выдохнул он. И зачем-то достал из внутреннего кармана пистолет.
        - О Боже! Что он делает?! - прошептала Ксюха, вцепившись в меня ещё крепче.
        Трясущаяся рука старика медленно поднимала блестящий чёрный ствол. Её же не убить этим, - вспомнились его же слова. Я совсем перестал понимать происходящее, начисто потерял нить разворачивающегося перед нами действия. Пока не взглянул в лицо старику. И только тогда с пронзительной ясностью вдруг всё осознал. Дед смотрел на свою поднимающуюся руку с нескрываемым удивлением.
        - Что он делает?! - повторила Ксюха.
        - А это и не он… - шёпотом ответил я.
        Рука Фёдорова поднялась до уровня плеча и согнулась в локте, уперев стальное дуло в свой же висок.
        - Нееет, пожалуйста… - жалобно просипел он. По его морщинистой щеке прокатилась слеза. Пожелтевший от никотина палец плавно сдавил курок. Оглушительно прогремел выстрел, унося раскатистое эхо в обе стороны туннеля. Голова старика дёрнулась, колени подогнулись, и Фёдоров упал замертво, прямо под наши ноги, накрыв телом свой же фонарь. Мы остались с Молохом наедине, в абсолютной темноте. И бежать на этот раз было некуда…
        Срывая голосовые связки, Ксюха завопила во весь голос, словно её резали. Во мне же пока шок преобладал над страхом. Я не то что заорать, я даже вдохнуть не сразу смог. Всё доходило медленно. Моё восприятие просто не справлялось, не успевало усваивать столь стремительно развивающиеся события. Таран, пожар, предательство, западня, Молох, убийство, темнота…
        И в этой темноте, сквозь Ксюхин вопль, я расслышал, как тихо зашуршал щебень: девочка направилась к нашей клетке.
        - Назад! Все назад! - сумел, наконец, выкрикнуть я. Мы на ощупь попятились от решётки до тех пор, пока не упёрлись спинами в стену. Я вытащил из кармана мобильник и судорожно включил фонарик. Заряд составлял два процента. Холодный блеклый свет лизнул влажные бетонные стены нашего последнего, судя по всему, пристанища. Девочка стояла прямо у решётки и мерзко улыбалась. И казалось, что она уже оттуда подпитывается нашим страхом, не спеша наслаждаясь каждым моментом. И мы, и она прекрасно понимали, что деваться нам на этот раз некуда. Её не убить. От неё не убежать. Да и договориться с ней тоже не выйдет, - это она нам только что доказала на ярком примере Фёдорова.
        Серёга вдруг повернулся ко мне и молча сомкнув руки на моей шее, начал душить. Я вцепился в его предплечья, пытаясь разжать, но куда там… У меня перехватило дыхание, перед глазами поплыли тёмные круги. Я смог лишь еле слышно просипеть:
        - Ты… чего? Макс… Мааакс…
        Макс с Ксюхой, видимо, не сразу заметили, что происходит, но среагировали на мой голос. Макс накинулся на Серого, стал трясти и лупить его по щекам:
        - Серый! Серый!!! Ты чё творишь! Очнись! Эй!
        - Отпусти его! - закричала Ксюха, пытаясь разжать его крепкие пальцы. Не помогало.
        Тогда Макс с силой ударил его в челюсть, и Серёга, мотнув головой, наконец ослабил хватку. Воздух со свистом ворвался в мои лёгкие. Я задышал тяжело и часто, приходя в себя.
        Серый, будто только проснувшись, начал промаргиваться. Затем взглянул на свои руки, потом на меня:
        - Что такое… О нет! Нет, нет, нет! Лёха, прости! Это… не я!
        - Я знаю.
        Он потёр челюсть и повернулся к Максу:
        - Спасибо!
        - Да не за что. - ответил тот.
        Молох беззвучно хохотал, запрокинув голову. Из его глотки раздавалось лишь тихое хриплое бульканье. Плечи девочки импульсивно дёргались. Насладившись удавшейся сценой, она сомкнула пасть и посмотрела на нас уже наполненным ненавистью взглядом, по которому я понял, что шутки кончились. Её пальцы ухватились за прутья решётки и потянули их в стороны. Прежде чем мой телефон, звонко пиликнув, окончательно погас, я успел заметить, что прутья поддаются.
        - Есть ещё телефоны?! - обратился я к парням.
        - Нету. Сели все… - откликнулся Серый.
        Твою мать! Твою мать! Твою мать! Что же делать?! Неужто вот так всё и закончится… И тут я вспомнил про брелок… Брелок на ключах от дома в виде маленького хромированного цилиндрика с тремя режимами фонарика…
        Тем временем послышался скрежет гнущегося металла, и я затылком почувствовал, что девочка уже протиснулась сквозь прутья и шагнула внутрь. Быстро расстегнув куртку, я достал из внутреннего кармана ключи. Нащупал цилиндрик и маленькую кнопку, тут же нажал. Из цилиндрика красной нитью вытянулся прямой тоненький лучик. Лазерная указка. Чёрт, не то! Я нажал кнопку ещё раз. Красный узкий луч сменился на тускловатый рассеянный свет фиолетового оттенка… Ультрафиолет. Опять не то. Да чтоб тебя… Шаги послышались совсем близко, и не успев переключить режим на нормальный, я направил цилиндрик на девочку. Молох вдруг отскочил назад, словно ужаленный, и громко зашипел, прикрывая лицо руками.
        - Что… что ты сделал?! - встрепенулся Макс.
        - Не знаю. - растерянно ответил я. Но вытянул вперёд цилиндрик, направляя свет на руки девочки. Та зашипела ещё пронзительнее, скорчившись и отступив на два шага назад. Кожа на её руках местами вдруг начала чернеть, а затем и вовсе отслаиваться, осыпаясь на пол пепельными чешуйками. Девочка попыталась увернуться в сторону от света, но я «держал» её, продолжая прожигать ткани лучом словно кислотой.
        - Похоже, что ей больно… Это что, ультрафиолет? - спросил Макс.
        - Да, вроде… - буркнул я.
        - Ну конечно! - вскрикнула сзади Ксюха. - Солнечный свет! Помните?!
        - Ну…
        - Он содержит ультрафиолетовое излучение. О Господи! Губительно не само солнце, а…
        - Ультрафиолет! - закончил за неё Макс. - Точняк, Ксюх! Давай, Лёха, жги её!
        Девочка заметалась из стороны в сторону ещё быстрее, выжидая момент, чтобы наброситься на меня, как только я чуть-чуть запоздаю с реакцией. И я действительно еле успевал за ней. Клетка наполнилась тошнотворным запахом палёной плоти.
        - Дай я! - сказал Макс, видя, что мне становится всё тяжелее.
        - Держи. Только кнопку не отпусти! - ответил я ему, протягивая брелок. Он аккуратно перехватил его и смело пошёл на девочку, явно справляясь с задачей лучше меня.
        - Что, сука, нравится?! На ещё! На! На! На! - заорал он на неё.
        Поняв, что ждать оплошности от Макса не стоит, девочка отпрыгнула назад к решётке и, просочившись между выгнутых прутьев, выскользнула в туннель на безопасное расстояние.
        Мы подошли к прутьям. Созданного Молохом проёма было явно недостаточно, чтобы в него пролез кто-либо из нас. Вот тварь…
        - Макс, видишь её? - спросил я.
        - Да, вон слева стоит, ждёт стерва.
        - А чего она ждёт?
        - Не знаю… Может, когда батарейка сядет.
        Он обернулся ко мне:
        - Ты давно её менял?
        - Давно… Вообще никогда. Блин!
        - Тогда надолго этого не хватит. - Макс почесал затылок. И вдруг кивнул в сторону мёртвого Фёдорова. - Ключи! Ищи у деда ключи!
        Точно!
        - Серёг, помоги! - попросил я, наклоняясь к трупу. Касаться тела в одиночку совсем не хотелось. На ощупь протянув руку, я тут же вляпался в ещё тёплую кровь. Сразу засосало под ложечкой, затошнило, и я еле сдержался, чтобы не вернуть Фёдорову всю его тушёнку.
        - В правый карман, кажись, убирал. - пробурчал Серёга и потянул к себе отворот рабочей куртки путевого обходчика.
        Звякнула связка ключей, вывалившись из кармана на бетонный пол. Серому удалось дотянуться до неё, и через минуту он уже на ощупь подбирал нужный ключ.
        - Вот этот, скорее всего… - сказал он сам себе. И вставил его в скважину замка. Замок, скрипя, раскрылся, и в следующую секунду мы вывалились наружу.
        - Фонарь. Под телом. Возьмите. - сказал Макс, не спуская глаз с девочки.
        Мы с трудом перевернули на удивление тяжёлое тело, и я поднял с пола треснувший, но всё ещё рабочий увесистый советский фонарик. В его жёлтый свет попало залитое кровью лицо Фёдорова. В виске зияла чёрная дыра. Один его глаз смотрел вниз, а другой вывернуло изнутри так, что он таращился им прямо на меня. Я поспешил отвернуться.
        - Чё дальше-то делать? Куда идти? Я так долго её не продержу. - кивнул Макс на Молоха.
        Мне показалось, что девочка пусть и постепенно, маленькими шажками, но сокращала расстояние между нами. Видимо, брелок угасал.
        - У меня есть одна мысль… - сказал я и повернулся направо, в сторону станции. - Давайте за мной, потихоньку…
        Не задавая лишних вопросов, ребята пошли следом. Макс постоянно оборачивался, держа девочку на небольшом, но пока ещё безопасном, расстоянии. Та поползла вслед за нами по стене, цепляясь за силовые кабели… Видимо, так ей было привычнее.
        Пройдя небольшое расстояние, я остановился напротив того места, где Фёдоров показывал нам временную яму, и начал искать её лучом. Яма обнаружилась не сразу, так как успела за время сместиться к противоположной стене. И правда - блуждающая. Луч преломлялся посередине, как и тогда. Уходил чуть в сторону и становился более рассеянным за границей аномалии.
        - Готовы? - спросил я остальных.
        - Других вариантов нет, один хрен. - ответил Макс. - Давайте уже!
        Мы взялись за руки и вместе шагнули в портал… Тут же полетели белые мушки, в голове загудело, сдавливая мозги. Макс одной рукой схватился за голову, другой всё ещё удерживал подкрадывающуюся девочку. Мы застонали. Брелок выпал на шпалу, и его свечение погасло. Молох бросился на нас. Ему не хватило буквально мгновенья. Наши головы пронзило болевой судорогой, и мы "провалились".
        Глава 29
        Не успев толком очнуться, я услышал громкий механический вой, а затем почувствовал, как чьи-то руки схватили меня и потянули назад. Разлепив, наконец, веки, я тут же вжался затылком в жёсткую оплётку силового кабеля: в считаных сантиметрах от моего лица проплывали один за другим вагоны электропоезда.
        Повернув голову влево, я увидел остальных. Серёга придерживал одной рукой меня, другой - зажмурившуюся Ксюху. Чуть дальше, раскинув руки в стороны и стиснув зубы, держался за кабели Макс.
        В лицо хлынула тянувшаяся за составом воздушная волна. Заунывный электрический вой сопровождался ритмичным стуком стальных колёс прямо под ногами. Поезд шёл не быстро, направляясь, вероятно, в оборотный тупик, и, казалось, прошла целая вечность прежде чем мимо нас проплыл последний вагон цвета морской волны, едва не задев меня боковым зеркалом, и мы, наконец, отлепились от стены.
        - Уххх, вот это мы вовремя! - выпалил я. - Спасибо, Серый!
        - Да ну, брось. - ответил он, осматриваясь. - Так, куда дальше? Оставаться на месте не стоит.
        - Он в тупик едет, - махнул Макс на уходящий состав, - сейчас обратно пойдёт, на станцию. Если успеем запрыгнуть, есть шанс ненадолго оторваться от сучки.
        Идея хорошая, учитывая ограниченность вариантов в нашей ситуации! И к тому же действительно можно было выиграть несколько драгоценных минут таким образом.
        - Да, давайте! - согласился я. - Ксюх, ты как?
        Бедняжка измученно выдохнула, но кивнула. И мы, не теряя времени, побежали догонять состав.
        Туннель хорошо освещался яркими лампами, был сухим и практически чистым. Даже глазам не верилось - ни сталактитов, ни ржавой пыли, ни тел, ни крови. Ни Молоха…
        Поезд, замедляясь, плавно изогнулся вправо, подкатываясь к тупику, и вскоре скрылся из виду. Мы поднажали. Раздался звук захлопываемой боковой двери кабины. Это означало, что машинист вышел на мостик и сейчас, должно быть, идёт вдоль состава к последнему вагону.
        Интересно, это тот самый поезд или…? А в кабине не Савченко ли, случаем? Может, тогда как-то можно было бы предупредить его?… Да хватит уже думать о других, Лёша! Ты ещё не понял, что ни к чему хорошему это не приводит?! Подумай-ка лучше о себе и своих друзьях… О Ксюхе! Или у тебя проблем других нет?
        Мы выбежали на развилку и, перейдя на шаг, направились к ступенькам мостика. Машинист шёл навстречу нам, не спеша, вразвалочку, лениво поглядывая в пустые салоны вагонов. В отличие от Савченко, этот был стройным, высоким, с гладко выбритым лицом и седыми висками, торчащими из-под фуражки. Нас он ожидаемо не заметил, но всё же пришлось посторониться, пропуская его к крайним боковым дверям салона. Машинист шагнул внутрь, насвистывая под нос какой-то знакомый с детства мотив. Мы юркнули следом и, дождавшись, когда он закроется в хвостовой кабине, плюхнулись на мягкий диван.
        - Давай, заводи уже… - нетерпеливо взывал к машинисту Макс. - Успеть бы доехать, пока не кинуло…
        - А если не успеем? - спросила Ксюха. - Что тогда?
        - Что, что… Попадаем на рельсы на скорости, кости переломаем себе, и привет, Молох… Вот что.
        Чёрт, а ведь так оно и будет… Я прям представил себе эту ситуацию и склоняющуюся над нашими беспомощными телами девочку… Это стопроцентная смерть!
        Я присоединился к Максу, умоляя машиниста поторопиться:
        - Пожалуйста, дядя… Ради всего святого…
        И словно в ответ на наши мольбы, из кабины раздались щелчки переключателей, а ещё через несколько секунд, поезд загудел и плавно тронулся к Ленинградской. Ну всё, теперь от нас ничего не зависело. Оставалось только надеяться, что мы успеем сойти на платформу, прежде чем время выплюнет нас обратно. Но если бы это было единственной из наших проблем… Что делать потом? Куда бежать дальше?
        Свет в салоне мигнул, давая понять, что мы подъезжаем. Поезд начал замедлять ход, приближаясь к платформе.
        Замелькали знакомые уже очертания станции.
        - ЛЕНИНГРАДСКАЯ… - озвучил из динамиков и без того понятный нам факт Быков.
        Мы уже стояли у дверей наготове, когда немногочисленные пассажиры только потянулись к подходящему поезду, неторопливо поднимаясь с мраморных скамеек.
        - Блин! - бросил вдруг Макс, заозиравшись по сторонам.
        Спрашивать, что случилось, не пришлось. Я и без этого заметил, как за окном резко вдруг начал желтеть кафель и расслаиваться штукатурка. Поезд дрогнул и встал.
        Створки дверей поползли в стороны так медленно и натужно, что нам с Серым пришлось им помочь руками.
        - СЛЕДУЮЩАЯ СТАНЦИЯ - ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ… - издевательски раздалось сверху. Но договорить диктор не успел. Мы вывалились на холодный гранит уже покрытой вековой пылью платформы. Поезд за нашими спинами исчез.
        "ИНСТИТУТ." - мысленно закончил я за Быкова.
        Встать на ноги получилось не сразу, - сказывался лёгкий отходняк от перемещения, как после наркоза. Когда же нам это всё-таки удалось, мы, всё ещё пошатываясь и поддерживая друг друга под руки, прошли в центральный зал станции, подальше от зловещих туннелей.
        - Куда теперь? - произнёс вслух Серёга, тревожно осматриваясь по сторонам. - Она скоро найдёт нас.
        Уж чём в чём, а в этом никому из нас сомневаться не приходилось, и счёт наш шёл на минуты.
        - Может спрятаться в дежурке? - неуверенно предложила Ксюха.
        Макс иронично кивнул:
        - Добавит минуты две к нашим жизням. Там дверь уже на ладан дышит… Пара сучьих ударов - и разлетится в щепки. - он замотал головой. - Я думаю, что от неё в принципе здесь негде спрятаться. Ну и потом, что дальше? Сдохнуть от голода?
        Ксюха понуро опустила голову.
        - Можно было бы рискнуть пробраться к той герме, продолжил рассуждать Макс, - но вероятность наткнуться на эту суку в туннеле сейчас около ста процентов или больше. Да и поезд вовсю полыхает, не пройдём. Вон, слышите?
        Со стороны дальнего от нас туннеля и впрямь было слышно, как где-то в его глубине звонко потрескивает раскалённый железный кузов.
        Секунды таяли.
        - А сколько сейчас времени? - спросил я.
        - Без понятия… - ответил Макс, нервно барабаня пальцами по стене.
        - Примерно?
        - Часов шесть, семь… Не знаю. Да и какая разница?
        Ксюха вновь обратилась к нам:
        - Может всё-таки в дежурку? Попробовать хоть как-то забаррикадироваться? Уж всё лучше, чем ждать её тут.
        - Не лучше! - вдруг вставил я. - Есть одна идея… Правда, она вам не понравится.
        Все обернулись на меня с загоревшимися искорками надежды в глазах.
        - Нам понадобится мишка и ещё одна яма… - начал я.
        И пока я делился с ними своими мыслями, надежда в их взглядах постепенно угасала, пока не потухла совсем.
        - Ты вконец рехнулся, Лёх. - раздосадовано произнёс Макс, когда я закончил. - Это не план, а просто самоубийство! Дерьмо какое-то. Уж лучше в дежурке… Может есть другой, менее безумный?
        И с ним было трудно было не согласиться. План был, откровенно говоря, стрёмным. Стрёмным - во всех смыслах. Страшный, рискованный, ненадёжный. Много не зависящих от нас факторов, и слишком много «если». Как мне он вообще в голову пришёл - не знаю. Но…
        - Другого у меня нет. - сказал я, поглядывая в сторону тёмных проходов напротив. - Поверьте, мне и самому это не нравится. Тем не менее, если всё получится, то мы и от Молоха избавимся, и дома скоро будем…
        Видимо, слова про дом прозвучали настолько соблазнительно, настолько тепло и уютно, что возымели решающее действие.
        - По мне, так один фиг, как погибать… - пожал плечами Серёга. - Шансов на успех мало, конечно, соглашусь с Максом. Но я бы попробовал…
        Ксюха подошла и крепко обняла меня, уткнувшись лицом в мою шею.
        - Я с тобой. - проговорила она, не поднимая глаз.
        Мы с Серёгой взглянули на Макса. Тот, сделав глубокий вдох, от души выматерился, покрыв отборными ругательствами всех нас и мой вонючий план. Но в конце всё же закатил глаза и добавил:
        - Чёрт с вами, давайте уже искать эту яму…
        Глава 30
        Пока Серёга рыскал по полу фонарём Фёдорова, мы ещё раз обсудили стратегию. Многое зависело от того, как среагирует Молох на наши действия и от того, как сработает яма. Но и нам самим предстояло действовать быстро, слаженно и без права на ошибку, потому как второй попытки у нас сегодня уже не будет.
        Долго искать яму, к счастью, не пришлось. Макс заметил её неподалёку от монумента Ленина. Присев на корточки и приглядевшись к ней, я увидел, что она медленно, еле заметно движется в сторону центра вестибюля. Возможно, это была та самая яма, которая впервые перенесла нас к моменту аварии. А может быть, и нет, кто её знает. Теперь оставалось дождаться Молоха.
        - Я вот за что переживаю, - шёпотом начал Серый, - там, в туннеле, когда Макс выронил брелок, она ведь прыгнула сразу за нами… Но не перенеслась. И до этого, когда меня одного затянуло в яму, она тоже была рядом и не перенеслась…
        - Да, верно. - ответил я. - Но Фёдоров говорил, что можно переносить с собой предметы. И я очень надеюсь, что под «предметами» подразумевалось всё неодушевлённое. В том числе и Молох…
        Со стороны правого от Ленина прохода послышалось движение.
        - Идёт. - прошептал я и вытер со лба выступивший пот.
        Мы обошли яму и встали так, чтобы она оказалась между нами и девочкой.
        Из прохода выскользнула корявая тень. Макс поднял фонарь и направил его на сгорбленную фигуру Молоха… Девочка не улыбалась и свирепо смотрела на нас исподлобья. Исходящую от неё ненависть разве что нельзя было потрогать рукой. Чувствовалось, что теперь Молох контролирует ситуацию и нас, поэтому она двинулась в нашу сторону не спеша, но как будто нарочно делая свою походку максимально пугающей. Вытянув шею и выгнувшись под странным углом, она, раскачиваясь, прошла вперёд и остановилась в нескольких метрах от ямы.
        Вновь затрещали помехами динамики под потолком.
        - ВЫЫ НААШЛИИ МИШКУУУ… ЯАА ЗНААЮУУ… - прохрипел склеенный из слогов басистый голос.
        Откуда она знает?! - пронеслось в голове. Почуяла? Или на понт берёт? Как понять? Чёрт, это уже не по сценарию…
        - Может, и нашли! - крикнул ей Макс. - А что?
        Девочка протянула вперёд руку.
        - ДААЙТЕ МНЕЕЕ… СЕЕЙЧАС.
        Хоть голос принадлежал и не ей, но смотрела она сейчас взглядом, не подразумевающим никаких других для нас вариантов, кроме как отдать ей медведя. Но Макс всё же попытался:
        - А чего, самой не подойти и не взять?!
        Лицо девочки медленно расползлось в маньячной улыбке, показывающей нам, что она с большим удовольствием сыграет с нами в эту игру…
        Я следил за её ногами. Молох, прихрамывая, сделал шаг вперёд, потом ещё. И ещё. И когда она перешла за центр ямы, я выкрикнул:
        - Сейчас!
        И вместо того, чтобы кинуться прочь, мы с воплями бросились вперёд, сбив опешевшего от такого поворота Молоха с ног и навалившись на него всей кучей, придавливая к острому от мелких осколков полу. Тут же перед глазами поплыли белые мушки. Я крепко обхватил девочку руками, прижавшись к ней словно к любовнице, и зажмурился, чтобы не встретиться с ней взглядом. Болевой импульс укрепил мои объятья судорогой. Череда спазмов сдавливала мозг. Держать! Держать! Почуяв неладное, девочка напряглась так, что я ощутил наливающуюся в её конечности силу. Тварь сделала попытку сбросить нас, и это ей почти удалось. Она тут же приготовилась ко второй, и уже наверняка раскидала бы нас по сторонам, если б в этот момент в голову не ворвалась долгожданная боль…
        Первым, что я ощутил, ещё не успев открыть глаза, был сильный толчок в грудь. Такой, что мы все отлетели назад, ударившись спинами и затылками о твёрдый пол. Со стоном разлепив веки, я увидел поднимающуюся на локтях Ксюху слева от себя. Где-то рядом кряхтели Серёга и Макс. В центральном зале вновь было светло. Из ближайшего ко мне туннеля доносился стихающий гул недавно ушедшего поезда, по противоположной платформе мирно прогуливалась молодая парочка, о чём-то увлечённо беседуя, а в трёх метрах от нас стоял на четвереньках Молох.
        - Перенеслась… - произнесла Ксюха.
        Скорее от удивления, чем от испуга, девочка, выпучив мутные глаза и пригибаясь к полу, хищно озиралась по сторонам затравленным зверем.
        Из прохода за её спиной вышел средних лет мужчина в сером костюме и галстуке. В руках он держал потрёпанную книгу и на ходу читал её, направляясь в нашу сторону.
        Девочка резко развернулась и зашипела на него. Мужчина, неожиданно для нас, вдруг остановился, опустил книгу и с нескрываемым изумлением повернулся к ней лицом.
        - Он что, видит её?! - озадаченно спросил Макс.
        - Похоже на то… - пробурчал Серый.
        Мужчина посмотрел на девочку, затем по сторонам, не обратив на нас никакого внимания, и, наклонившись, с беспокойством спросил:
        - Что-то случилось? Где твои родители?
        Слипшийся локон волос в этот момент упал на лицо девочки, скрывая от мужчины её мёртвые глаза. Он потянулся к ней рукой, осторожно убрав тёмную прядь в сторону, и тут же, вздрогнув, отшатнулся. Но было поздно. Реакция девочки была молниеносной: она схватила бедолагу за горло и дёрнула вниз, опрокинув того на колени. Не успев даже вскрикнуть, мужчина сразу беспомощно обмяк, уже не смея отвернуться от неё. Молох медленно поднялся на ноги, держа его голодным взглядом, и, кажется, начал… О чёрт!
        - Эй! - окликнул её Макс, помахивая своим рюкзаком. - Кажется, ты что-то потеряла?
        Словно не замечавшая нас всё это время, девочка обернулась на голос, недоумённо разглядывая Макса, будто видела его впервые. Но если это и было так, то память вернулась к ней быстро, и в следующую секунду она разомкнула сжимающие горло мужчины пальцы, и двинулась на нас.
        Мужчина плашмя упал на пол, не приходя в сознание.
        - Бежим! - проорал Макс, и, развернувшись, мы рванули через зал к эскалаторам. Не теряя времени, девочка тут же бросилась вслед за нами, и её частые шлепки босых ног за спиной пугали до жути, провоцируя выбросы адреналина. Адреналин колко впрыскивался в кровь, выжимая последнее из измотанных за ночь мышц, но этого было явно недостаточно, и разделявшее нас расстояние стремительно сокращалось. Макс то и дело оглядывался, следя за ней. Когда девочка оказалась совсем уже близко, он развернулся и, замахнувшись, бросил свой рюкзак назад настолько далеко, насколько мог. Девочка проводила пролетающий над её головой рюкзак взглядом и, заскользив по гладкому гранитному полу, резко сменила направление, кинувшись за ним. Значит, мишка был для неё приоритетом. На это я и рассчитывал!
        Тем временем мы взлетели вверх по ступенькам, устремляясь дальше по проходу, к эскалаторам. Обернувшись на бегу, я увидел, как девочка потрошит рюкзак. Не найдя в нём ничего, кроме барахла Макса, она в ярости откинула его в сторону и бросилась вдогонку с удвоенной скоростью.
        Сверху, навстречу нам, спускались пассажиры. К счастью, их было немного, и мы, не сбавляя ход, ловко лавировали между ними, пробираясь вперёд. Время, судя по количеству людей, было здесь уже позднее.
        - Эй, поосторожнее! Послышалось откуда-то сзади. - ты куда так несёшься, девочка? Упадёшь же! Стой!
        Судя по приближающемуся топоту, Молох был уже близко.
        - Давай! - крикнул я Серому.
        И Серёга скинул с плеч лямки своего рюкзака.
        - Нужен медведь?! - Крикнул он девочке, раскручивая рюкзак над головой. - На, лови! - и, как и Макс, бросил его назад. Рюкзак полетел не так высоко, как рассчитывал Серый, и девочка, подпрыгнув, едва не поймала его, но приземлившись, споткнулась и упала, не справившись с инерцией. Ещё пара драгоценных секунд! Рюкзак ударился в стену и, отскочив от неё, угодил в спину кому-то из пассажиров.
        - Какого хрена?! - раздалось оттуда.
        Молох вскочил на ноги и метнулся на голос.
        Взгляды проходящих мимо людей озадаченно обернулись на шум.
        - Смотри, бездомная! Указал пальцем за наши спины мальчик в вязаной шапке, обращаясь к своей матери.
        - Психопатка какая-то… - раздалось с другой стороны. - Куда только родители смотрят? Кто-нибудь, остановите её уже!
        Впереди показались эскалаторы. О том, что и Серёгин рюкзак выпотрошен, мы поняли по зашипевшими над нами громкоговорителям…
        - ВЫ ВСЕ УМ-РЁ-ТЕ! ВСЕ УМ-РЁ-ТЕ! УМ-РЁ-ТЕ!… - угрожающе повторялась хриплая фраза.
        Люди вокруг с тревогой посмотрели наверх, пытаясь понять, что происходит. Народ заволновался, стал беспокойно перешёптываться, а затем все вдруг повернули лица в нашу сторону и хором заговорили вместе с диктором:
        - ВЫ УМ-РЁ-ТЕ! ВЫ УМ-РЁ-ТЕ! ВЫ УМ-РЁ-ТЕ!…
        Это было страшно! Волосы на моём затылке встали дыбом, а в позвоночник будто насыпали льда. Я стал ощущать нехватку воздуха. Если Молох таким образом, пытался сбить наш темп, то у него это получалось. Но останавливаться было нельзя! Проскочив мимо будки дежурной, мы вбежали на правый эскалатор. Обернувшись, я увидел как девочка выбегает к предэскалаторной площадке, раскидывая попадавшихся на пути прохожих, словно тряпичные куклы.
        - Ксюх, давай свой рюкзак. - задыхаясь попросил я.
        - Держи! - она ловко скинула его с плеч и протянула мне за лямку.
        Девочка запрыгнула на эскалатор.
        Не теряя времени, я зашвырнул Ксюхин рюкзак далеко за будку дежурной. И на этот раз Молох не среагировал, продолжив погоню.
        - Вот сука! Не повелась! - вскрикнул Макс и чуть не споткнулся.
        - Давай, давай! - поторопил его Серый, поддержав за локоть.
        Спускающиеся вниз по встречному эскалатору пассажиры неотрывно смотрели на нас, продолжая монотонно повторять, словно роботы:
        - ВЫ УМ-РЁ-ТЕ! ВЫ УМ-РЁ-ТЕ! ВЫ УМ-РЁ-ТЕ!…
        То ли с непривычки, то ли из-за неудобной сломанной ноги, но подниматься по ступенькам эскалатора девочке было явно тяжелее, чем бежать. Мы успели отыграть ещё несколько секунд, пока она не справилась с этой проблемой.
        - Твою мать, она ползёт! - испуганно воскликнул Макс. Я оглянулся. Зрелище и вправду было жуткое. Опустившись на все четыре конечности, девочка быстро, по-паучьи, карабкалась наверх. Её подбородок был весь залит стекающей с открытого рта чёрной жижей. Жижа капала и на ступени, оставляя неровный след. Б?льшая часть подъёма была ещё впереди, а у нас остался всего один рюкзак. Мой.
        Я снял его, молясь, чтобы он сработал.
        - Это… по…последний! - захлёбываясь, выкрикнул я, подняв его над головой и показывая Молоху. - Подавись!
        И бросил рюкзак на встречный эскалатор. На мгновение девочка замешкалась, решая верить мне или нет, и всё же, запрыгнув на балюстраду эскалатора, устремилась на уезжающую вниз параллельную ленту. Звонко разбился задетый ею цилиндрический плафон.
        Силы были совсем на исходе, мы еле тащились на заплетающихся ногах. Девочка схватила со ступени рюкзак и одним движением рук разорвала его пополам.
        Монотонно бубнящие одну и ту же фразу пассажиры напротив, вдруг завопили её во все глотки:
        - ВЫ УМРЁТЕ! УМРЁЁТЕ!! УМРЁЁЁТЕ!!!!
        Я расстегнул куртку и достал из запазухи смятого плюшевого медведя. До конца подъёма оставалось метров двадцать.
        Разъярённая тварь бросилась в последнюю погоню. Ещё один плафон разбился за нею, когда она спрыгнула на наш эскалатор. Молох едва ли не летел вперёд, преодолевая цепкими прыжками по несколько ступеней за раз. Лента под нашими ногами начала складываться, и навстречу нам выплыл верхний вестибюль. В лицо подуло свежим вечерним воздухом, а за спиной уже дышал в спину Молох.
        - В сторону! - бросил я своим и, размахнувшись, кинул мишку вперёд, так, чтобы чудовище его видело. Медведь пролетел над угловатыми турникетами и упал на мозаичный пол перед стеклянными дверьми с надписями «ВЫХОД». Мы еле успели увернуться вправо, с дороги девочки, увидевшей, наконец, свою игрушку. Позабыв про нас, Молох пронёсся мимо, к медведю. Её всю трясло от предвкушения, когда она схватила мишку с пола и дрожащей рукой поднесла его голову ко рту. Горящие голодным огнём глаза закатились наверх, потресканными губами девочка впилась в грязный нос медведя, словно в бутылку, её грудь начала ритмично вздыматься и отпускаться. Конечности затряслись ещё сильнее, стерва впала в экстаз.
        Свет потолочной люстры над нами начал внезапно тускнеть. Начала трескаться и съёживаться краска на стенах. Начал быстро стареть вестибюль.
        - Вот сейчас! - выдохнул я. - Скорее!
        Мы подбежали к девочке с двух сторон и подхватив её за локти и ноги, потащили к выходу. Увлечённая насыщением, находившаяся будто в коме, девочка оказалась не в состоянии оказать какое-либо сопротивление. Крайние стеклянные двери начали быстро заполняться бетонными блоками, проход сужался на глазах. Если мы не успеем, то окажемся замурованными в этом вестибюле вместе с полным сил древним демоном.
        - Поднажали! Ещё! Быстрей! Пожалуйста, быстрей! - орал Макс.
        Единственная дверь по центру оставалась ещё стеклянной. И Серёга с силой толкнул её вперёд. Мы вывалились наружу в пасмурное утро своего времени и попадали на ступени без сил, когда бетонная кладка за нами сомкнулась.
        Со стороны улицы, из-за забора, доносились приятные слуху звуки обычной будничной городской суеты. Где-то хлопнула парадная дверь, брякнул велосипедный звонок, зашуршала шипами по асфальту всё ещё не поменянная на летнюю резина проезжающей мимо машины. На раскидистых ветвях вяза о чём-то весело щебетали весенние птицы.
        Не в силах поднять головы, устало дыша, я полуприкрытым глазом наблюдал как допивает последние капли чьих-то жизненных сил Молох.
        Наконец оторвавшись от опустошённого медведя и хрустнув шейными позвонками, девочка повернула голову… И тут же бросилась на лежащего рядом Макса, схватив его за нижнюю челюсть.
        - Гори ты в аду… сука… - проскрипел он сквозь стиснутые зубы, когда из-за хмурой тучи выглянуло солнце.
        Кожа на лице и руках девочки в момент почернела, запахло палёным. С ужасом, она подняла голову к небу и в неистовой панике поползла назад, ко входу в метро, оставляя за собой широкий след из тлеющей плоти. Оказавшись у заложенной блоками арки, она замахнулась и ударила по ней кулаком. Рука тут же осыпалась в пепел. Её ноги подломились, и девочка упала, обернувшись к нам. Осознав, что прятаться негде, она вдруг замерла и больше не двигалась, но и не сводила с меня ненавидящих глаз, будто пытаясь запомнить моё лицо. Кожа её головы свернулась и, дымясь, полностью стлела, обнажая жёлтый череп. Не в силах больше смотреть на это, я отвернулся…
        В небе громыхнуло, и вскоре пошёл дождь, смывая пыль с наших курток и грязь с наших лиц, смывая остатки пепла со ступеней заброшенного метро, смывая усталость и страх, смывая прошедшую ночь.
        Я прикрыл глаза и какое-то время просто наслаждался звуками городской суеты за забором. Вот где-то хлопнула дверь парадной, брякнул звонком старенький велосипед, прошуршали по асфальту колёса легковушки, защебетали на ветвях весенние птицы. Я вдыхал полной грудью запахи мокрого асфальта, молодой листвы, свежей выпечки и крепкого кофе из пекарни напротив. И радовался каждому своему вдоху, ведь начинался ещё один день моей жизни, и это казалось чем-то поистине удивительным.
        Первой отлепилась от асфальта Ксюха и, оглянувшись на место, где несколько минут назад сгорел Молох, севшим голосом промолвила:
        - Я всё ещё словно в бреду… Будто бы мне только что приснился самый жуткий в жизни кошмар, и я до конца не могу проснуться, застряв между ним и реальностью… Это просто чудо какое-то, что мы остались живы, но, блин… Как же хочется этого всего не помнить.
        Мы понимающе кивнули.
        - А знаете, чего мне сейчас больше всего хочется? - закинув руки за голову, устало заговорил Макс. - Горячей ванны… Доставки еды… Мягкой постели… И тупых сериалов на ближайшие пару дней… И не думать ни о чём.
        - И не думать ни о чём… - повторил Серый, приподнявшись на локтях. - Звучит круто… - он почесал затылок, задумавшись.
        - А пропущу-ка я, пожалуй, тренировку, и вместо этого возьму вон в той кондитерской большой шоколадный торт и слопаю весь в одну харю…
        И, сглотнув слюну, утвердительно кивнул сам себе:
        - Да. Так и сделаю!
        - Тоже норм, - Одобрил Макс, но тут же усмехнулся:
        - Правда, тебя в таком виде не пустят ни в одну кондитерскую.
        Серый, оглядев себя, согласно цокнул языком.
        Макс повернулся ко мне:
        - Ну а ты, Ромео?
        Я поднял голову, рассматривая проплывающие над крышами низкие облака, и после недолгих раздумий произнёс:
        - Больше всего мне бы хотелось, чтобы мы со всем этим справились. Не физически, а здесь. - я постучал пальцем в висок, поясняя свою мысль.
        - Это понятно… - согласился Макс. - Ну а сегодня? Сейчас?
        Я ответил как есть на духу:
        - Ксюху хочу проводить до дома, для начала. Если она не против…
        Ксюха прищурилась и одарила меня своей лучезарной улыбкой:
        - Вообще не против! После всего случившегося не хотелось бы надолго оставаться одной…
        - Тогда, может, сходим куда-нибудь вечером вдвоём? Ну там… В парк, не знаю, или в кино…
        Она улыбнулась ещё шире так, что на её щеках появились ямки:
        - Звучит как приглашение на свидание!
        - Считай, что так оно и есть. - без стеснения утвердил я.
        Вместо ответа Ксюха придвинулась ко мне и нежно поцеловала в губы.
        - Смотри, как насыщенно у человека третий десяток начался! - ткнул локтем Серёгу Макс.
        - Ага. - с улыбкой ответил тот.
        - Ладно, давайте вставать уже, пока не простыли. - предложила Ксюха. И мы нехотя начали собираться.
        - На будущее, ребят, - отряхнувшись, обратился я к друзьям, - организация дней рождений - явно не ваш конёк.
        - Да тебе не угодишь, Лёх! - ответил Макс, мотнув намокшей чёлкой.
        И мы засмеялись…
        Эпилог
        Недостающий отрывок из вырванной Фёдоровым страницы библиотечной книги:
        "…Солнечный свет губителен для оболочки М?лоха. Утеряв её, сущность демона ищет новую. В живого человека оно как есть вселиться не может, и потому - оболочкой М?лоха станет человек недавно умерший. Уничтожить М?лоха невозможно. Лишь заточить, изнеможив, глубоко под землёй."
        Радуясь дождю и новому дню в нашей жизни, мы не заметили, как от горстки пепла отделилось похожее на клубок чёрного дыма облачко. Не видели, как оно просочилось сквозь пористые блоки бетона внутрь старого вестибюля за нашими спинами. Как юркнуло под сомкнутыми створками турникета и поплыло вниз, по наклонному ходу, плавно огибая потухшие плафоны эскалаторов. Как задержалось на мгновение над брошенными в проходе носилками, коснувшись бурых пятен на бинтах, как двинулось к станции, паря над самым полом, через центральный зал и дальше - по туннелю налево, мимо сгоревшего вагона, к решётчатой двери нашей недавней клетки, под которой мирно покоилось тело убитого Фёдорова. Как зависло над ним, примеряясь, и как сквозь ноздри просочилось внутрь.
        Как конвульсивно дёрнулась рука старика, как моргнул начавший мутнеть глаз, в то время как другой, перебитый пулей, так и остался неподвижным. Как Молох, облизнув губы от засохшей крови, неуклюже поднялся, привыкая к новому телу, и, пошатываясь, неспешно направился в сторону приоткрытой нами гермодвери, из-за которой уже доносился заунывный вой проносящихся вдалеке утренних поездов…

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к