Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ЛМНОПР / Муравская Ирина : " Записки Охотницы " - читать онлайн

Сохранить .
Записки охотницы Ирина Муравская
        Кто ты: охотник или жертва?
        Первое. Однозначно первое. И это несмотря на то, что не так давно за мной начали следить и недвусмысленно угрожать. Угрожать валькирии, пусть и отошедшей от дел? Ну-ну... удачи. Ещё и бывшее бессмертное "начальство" замаячило на горизонте. Спустя столько времени? И вот зачем, скажите на милость, они подослали эту несносную девицу, которой больше подходит роль тюремного надзирателя, чем навязанной "помощницы"? Ну а эти братья, свалившиеся мне на голову? Что за тайну они скрывают? Но главное, что им нужно от меня?
        Ирина Муравская
        Записки охотницы
        ВСТУПЛЕНИЕ
        “Вначале был лишь хаос - черная бездна Гиннунгапп, окруженная царствами льда и огня”… Так начинаются предания о создании великого Асгарда, небесной обители, где наравне с богами пируют и живут преданные великому Одину девы-воительницы.
        Все так, да нет. На самом деле небесных чертогов не существует. Никогда не существовало. Земля и есть их обитель, пристанище божественных созданий и бессмертных тварей. И порой это далеко не самые добродушные существа, уж поверьте.
        Понимаете, что это значит? Только задумайтесь: с момента сотворения мироздания они живут среди людей - незримые обычному глазу. Им может оказаться кто угодно: ваш сосед, лучший друг, сварливый начальник и даже вон та еле передвигающая ноги сгорбленная старушка, неодобрительно фыркающая на короткие юбки молоденьких девушек. Менять облик и вводить в заблуждение - почему нет? Когда у твоих ног распростерлась целая, ничем не сдерживаемая вечность, порой это единственная забава.
        Когда-то и я развлекалась подобным. Как и умела видеть истинные сущности за напускным мороком. Когда-то, но не теперь. Сосланная на вечное скитание среди людей, лишенная способностей, доспехов и копья отныне мне остается полагаться лишь на интуицию. Интуиция и вечность... Не так много, конечно, но лучше, чем ничего.
        Привет. Меня зовут Варвара, и я хочу рассказать вам свою историю.
        НОЧНАЯ ОХОТА
        Хоть солнце давно скрылось за горизонтом, уступая место изящному, похожему на серп, полумесяцу, укрыться в темноте та еще задача. Чертовы белые Петербургские ночи и неугомонные туристы, считающие своим долгом до рассвета колошматить мысками ботинок уличную брусчатку. И чего всем не спится?
        Я бы вот с удовольствием сейчас укуталась в одеялко и сладко посапывала, досматривая третий по счету сон. И обязательно этим займусь, как только закончу. Надеюсь, уложусь за пару часов.
        Унылые деревянные двери первого этажа старого дома, куда уж скучнее? Казалось бы… но так считают до того, пока не зайдут внутрь. Я так считала. А потом меня окутала мрачно-привлекательная полутьма стриптиз-бара “Зависть”.
        “Зависть”, то еще название. Чему завидовать, правда, так и непонятно. Полуголым барышням, зарабатывающим на жизнь тряской филейных частей? Вот уж правда, есть к чему стремиться. Нет, такие профессии не по моей части. Лучше работать дворником, чем за деньги раздеваться перед похотливыми рожами.
        А рож этих тут хватало. Пятница, все в предвкушении выходных. Тэкс, что у нас тут? Барная зона, основной зал и VIP-зона. Тут еще говорят, имеется и джакузи. Любой каприз за ваши деньги, душенька. Только как-то странно пахнет, фу.
        Меня с головой укутывает алая полутьма. Кроваво красные стены, бордовые диваны, даже пол, кажется, того же цвета. Красный - цвет страсти? Видимо на это и расчет. Раздражающее перемигивание неоновых ламп и оглушающая музыка. Бедные мои ушки и глазки. Эх, не заблудиться бы в толпе.
        Какой уж тут заблудиться? Кайфующие и настолько расслабившиеся клиенты, готовые вот-вот растечься счастливой кляксой по диванам, отлепились от кальянов и созерцания стриптизерш. Половина взглядов теперь преследовала исключительно меня. Даже сами девушки заинтересованно косились. Впрочем, не отрываясь при этом от основных обязанностей. Трудиться, трудиться и еще раз трудиться.
        Я что, похожа на одну из местных прошман… о, ну вы поняли, или это настолько удивительно, в кой-то веки увидеть в стриптиз-баре одетую девушку? Чего их не устраивает? Наверное, не стоило облачаться в кожу, хотя этот жилет на молнии и брюки так шикарно на мне сидят. А ботильоны, ботильоны? Они же бесподобны…
        Нет, я серьезно не понимаю. Что не так-то? У меня что, что-то не застегнуто? А, нет. Все в порядке. Вероятно женщины-посетители в таких местах редкость. Хотя я все же парочку таких заметила. Интересно, они тут из чистого любопытства или тоже наслаждаются обнаженными формами прекрасного пола?
        Неважно. Я тут за другим. Присаживаюсь за барную стойку и заказываю виски со льдом. Нисколько не удивившаяся молодая барменша, видимо уже повидавшая на своем веку и не такое, протягивает мне стакан. Теперь остается ждать.
        Ожидание было бы менее мучительным, если бы меня перестали сверлить буравчиками. Прошло с четверть часа, а я уже задолбалась отшивать особо надоедливых умников, которым, вероятно, требовался помимо слов еще и хороший пинок под зад для добавочного ускорения.
        Удобная позиция, эта барная стойка. Не нужно постоянно крутить головой и высматривать - стеклянная стена уставленная бутылками предоставляет полный обзор на помещение и расположенный посередине зала подсвечивающийся постамент с шестами.
        “Черная Лилия” объявляется точно по графику. Умница девчушка - работу свою любит, не опаздывает. Допиваю второй по счету виски, поправляю постоянно лезущую на глаза челку и оборачиваюсь. Грех пропускать такое представление.
        На сцену заступает умопомрачительная брюнетка в сопровождении подружки по цеху - светловолосой нимфы. Обе в одной стилистике одежды, но в разной цветовой гамме. Корсеты, чулки, перчатки по локоть, каблуки - все, как любят мужчины.
        С недовольством тереблю кончики собственных волос. Рядом с этой блондиночкой, над прической которой явно химичили не один час, мои волосы цвета соломы (и выглядящие, кстати, так же) явно терялись. Нет, надо все-таки накупить бальзамов, кремов… чего там обычно скупается?
        Ну да черт с ней, этой блондинкой. Меня больше занимает ее подружка - знойная брюнетка. Я следила за ее достижениями не одну неделю и практически с полной уверенностью могу сказать, что именно она-то мне и нужна. Почти с полной. Не имея возможности пробиваться через морок приходится полагаться на авось. Частенько и прокалывалась, но уж что делать…
        Барышни танцуют долго. Слишком долго, я то и дело тоскливо посматриваю на наручные часы. Затем на их смену заступают другие и на какое-то время они и вовсе исчезают из виду. Половина четвертого. Еще немного и можно вообще не ложиться спать… и не дай бог я ошиблась! Столько времени тогда убито впустую.
        Наконец-то. “Черная Лилия” намечает себе жертву, и с очаровательной улыбкой покачивая бедрами, увлекает за собой молодого парнишку. Приватные зоны, самое удобное место в баре. Ни камер, ни лишних глаз. Твори свои мерзкие делишки сколько душа пожелает.
        Срываюсь с места и, маневрируя между любопытной публикой, прикованной к очередному представлению, проскальзываю в соседнее помещение, прикрытое от основного алыми бархатными портьерами.
        Так, тут уже менее людно. Отдельные диванчики, все те же приглушенные тона, крутящееся вокруг шеста милейшее создание и явно тащащиеся от этого зеваки. Брюнетка, не выпуская руки парня, скользит дальше по коридору, минуя vip-зоны. Невидимой тенью мне остается лишь проследовать за ними.
        А вот и приватные покои. Удивительно, но почему-то в синих тонах. Маленькие комнатки, длинные кожаные диванчики и все тот же бордовый занавес, гарантирующий полное уединение. “Черная Лилия” и ее подопечный скрываются за одним из них. Перебарываю желание кинуться следом. Нет, нужно немного выждать. Поймать, так сказать, с поличным. Минута, две, три… Пора.
        Врываюсь в комнату, одновременно выдергивая из рюкзака катар. Что такое катар? Индийский кинжал тычкового типа, его еще называют - язык бога смерти. Собственно, именно поэтому выбор пал на него - как-никак я уничтожаю именно божественную нечисть.
        Вы ведь знаете, что такое кастет? Вот и представьте, что от его Н-образной рукоятки на уровне костяшек пальцев отходит смертоносное лезвие - осколочная часть копья валькирий, а если точнее - одно из четырех его извивающихся подобно мудреному узору граней. Все, что я смогла тайком забрать, когда обожаемое оружие было уничтожено на моих же глазах. Сломлено, поругано и уничтожено. Как и я когда-то.
        Копья валькирий имеют особое свойство - они способны уничтожать практически любое бессмертное существо. Низшим тварям, таким как мавки, духи, полуночницы и энергетические кровососы достаточно легкой царапины, а вот тварям посильнее стоит засадить клинок по самые ребра. Чтоб наверняка. Ну и понятное дело, обычного смертного они тоже могут убить. Человек по натуре своей беспомощное и уязвимое существо. Порой достаточно щелчка и вуаля - труп готов.
        Зачем я забрала часть сломанного копья? Не знаю, не могла по-другому, наверное. Изгнанная почти два века назад и лишенная доспехов, я перестала быть валькирией, а вместе с тем и перестала быть частью чего-то непобедимого и вечного… Вечного, как само существование мира.
        Ну а если говорить откровенно, я тогда конкретно сломалась. Потребовалось много времени, прежде чем удалось стряхнуть оцепенение и собраться с духом. Благо, что вот как раз времени у меня-то и навалом. Тогда же и решила: пускай мне больше не быть одной из валькирий, но я не перестану быть тем, кем рождена. Охотницей. А что умеет делать охотник лучше всего? Именно.
        Наша земля переполнена различными тварями и люди живут с ними бок о бок, даже не представляя, в какой они на самом деле опасности. И, слава богу, иначе паника и хаос затопили бы города. Это уже случалось. Откуда, думаете, появились сказки о злобных призраках, старухах-ведьмах, домовых, гномах и леших? И это самые безобидные существа, к слову. А есть и куда хуже.
        Чтобы ограждать, оберегать и защищать - Один, наш великий владыка, и собирает армию эйнхериев - достойных воинов, принятых в дружину верховного бога. Воинов, что по давнему завету должны отбирать валькирии. На самом деле, все не совсем так, но об этом позже.
        В любом случае, задачи эйнхерий неиссякаемы. В их число входит так же и истребление этих самых бессмертных паразитов, вырвавшихся когда-то из Хейльхейм, подземного царства мертвых. Неспособная на что-то более значительное, так получилось, что и я примкнула к их миссии.
        В курсе ли другие, чем я занимаюсь? Вполне возможно, даже наверняка. Глупо полагать, что таким как они может быть что-то неизвестно. Вот только, к сожалению, сама-то я не могу их видеть, но точно знаю, Москва - одна из основных точек сосредоточения бессмертных богов. Город как огромная резиденция с неограниченной территорией. Мощно.
        Собственно, именно поэтому и держусь от нее подальше. Не хочу и не желаю пересекаться с кем-либо. Они сами сделали все, чтобы под корень уничтожить во мне преданность и верность. Что угодно - любой уголок мира, лишь бы не Москва. Так что именно поэтому я сейчас в Петербурге, хотя и тут, уверена, имеются их сторонники.
        Хм, отлично. Я вовремя. Наша длинноногая брюнетка настолько увлеклась пиршеством, что даже не сразу замечает меня. Сидя сверху на парне, она с жадностью вцепилась в его лицо ногтями и, раскрыв посеревший от переизбытка энергии рот, склонилась над ним, давясь от удовольствия и клацая заостренными подобно пилы зубами. Живой, подобно змее раздвоенный язык, залезший парню в глотку, не добавляет приятных ощущений.
        А это только то, что видит обычный человек. Обладай я прежними способностями, то смогла бы разглядеть в легкой дымке многолапую хвостатую дрянь, шершавая кожа которой сочится ядовитой слизью. При попадании на кожу она и парализует жертву.
        Полуночницы, терпеть их не могу. Поймать за руку сложно, орудуют по ночам (логично, правда? - полуночницы же), да и свидетелей за собой не оставляют. Эти энергетические вампирюки, преимущество женщины, куда умнее обычных озлобленных духов. Последние никогда не заботятся о запасных путях отхода, оставляя за собой хлебные крошки из кровавых следов.
        Эти же барышни кормятся тихо и незаметно, высасывая из жертвы энергию, после чего стирают им память и отправляют восвояси. В большинстве случаев, при слишком сильной выкачке, ослабленные бедолаги так и не приходят в себя. Нередко заканчивают в психбольницах или вовсе сводят концы с концами.
        Именно благодаря сводкам из новостей я и вышла на эту пиявку - за последние пару месяцев несколько самоубийств в центральном районе. Мне непонятно только одно - почему всем так по вкусу мосты? Неужели нельзя банально прыгнуть с крыши? Зачем очернять городскую достопримечательность?
        - Эй, дрянь! - привлекаю ее внимание.
        Стриптизерша подскакивает на ноги, словно ее шпаранули оголенными проводами. Винтики в голове только-только начали закручиваться, но это не мешает вертихвостке-дьяволице кинуться в мою сторону, сверкая намалеванным маникюром со стразами. Внешность обманчива, но я-то знаю, что на самом деле представляю собой эти ноготки-скальпели, способные искромсать тебя на куски.
        Изящно, насколько это можно вообще сделать на каблуках, уклоняюсь и пропускаю ее буквально в сантиметре от себя. Стекающая с тела невидимая слизь хоть и не убьет бессмертного, но на несколько недель обеспечит неприятный зуд. Замучаешься обмазываться кремами. Лучше избегать тесного контакта.
        Стриптизерша уже готова к новой атаке. В ее глазах отчетливо читается недоумение. Она чувствует, что что-то со мной не так, вот только понять не может что именно. Ну, мне это только на руку. Вести светские беседы я точно не собираюсь.
        Мой локоть прилетает ей по уху, на мгновение оглушая. Следом удар ногой под коленную чашечку. Ух, больно, наверное. Брюнетка визжит. Затыкаю ей рот рукой. Никакая музыка не перебьет такой вопль, а нам свидетели ни к чему.
        Что-что, а бойцы из этих пиявок никакие, так что уложить ее на лопатки не составляет особых трудов. Навалившись всем телом, окончательно лишаю попыток к сопротивлению. Мой каблук впивается ей в руку, пригвождая к полу (прости, вот это я не специально, представляю как больно!), а катар уже несется вперед в предвкушении расправы.
        Ни крови, ни шума. Она даже боли почувствовать-то не успела. Копье валькирии дарит самую легкую из возможных смертей. Сеточка трещин, подобно сухой глине, покрывает распластанное тело. Затем трещины становятся больше, а кожа иссыхает, пока в какой-то момент просто не рассыпается. От танцовщицы остается лишь горстка песка по форме силуэта.
        Растираю след ногой и подхожу к пареньку. Он все еще в парализованной отключке, стучись - не стучись в себя не придет. Но мавка не успела высосать его досуха, так что есть шансы, что оклемается. Прячу катар обратно в рюкзак, недовольно потираю обожженную от слизи ладонь и выхожу в коридор, прикрыв за собой портьеру. Здесь я закончила, а с парнем пускай разбирается местная администрация.
        Не оборачиваясь и не прощаясь, выхожу из стриптиз-бара. Рассветает, Петербург поспешно накрывает новый день. Сна ни в одном глазу, кто бы сомневался. Ну и бог с ним, прогуляюсь вдоль набережной. Хорошо живу недалеко. Дома в центре стоят, конечно, недешево, но тот, у кого за плечами не одна прожитая сотня лет, может позволить себе подобные расходы.
        А вот и оно, светло-кремовое здание на берегу. До Мойки рукой подать, за это обожаю вид из окна спальни. Особенно забавно порой сидеть на подоконнике, свесив ноги вниз, курить и наблюдать за многочисленными экскурсионными лодками, проплывающими мимо.
        Вход через высокую арку с внутреннего дворика. Входная дверь привычно встречает жильцов легким писком. Четвертый этаж, избегаю старых кряхтящих лифтов, так что пешочком. Это полезно. Открытый предбанник, четыре квартиры на этаж. Моя вторая справа.
        Забавно. К металлической двери приклеен сложенный лист бумаги. Записка? Мне? У кого-то разыгрались романтические флюиды или старший по дому извещает жильцов о дополнительных поборах? Последнее вряд ли, иначе объявления висели бы и на других квартирах. Когда я уходила, записки не было, а сейчас и шести утра не стукнуло. Ранняя пташка тут только я. Ладно, посмотрим.
        Разворачиваю лист. Сердце ухнув, падает к ногам. “Не трогайте меня, не трогайте меня, оставьте меня все в покое” - такова моя мантра, да? Накаркала, бестолочь.
        “А я и не сразу понял, кто ты. Падшая бессмертная, прогневавшая своих ненаглядных божков… здесь, в этом городе. Знаешь, у нас с тобой есть кое-что общее, я тоже был когда-то изгнан. И так долго планирую месть, что уже сбился со счета. Но теперь, благодаря тебе, она, наконец, свершится… Готовься, уже скоро”.
        БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЙ ПРИЕМ
        Зимний дворец отсвечивает чарующей красотой среди наступивших сумерек. Мокрая от прошедшего дождя площадь переливается отблесками светящих фонарей, а Александровская колонна устремилась в небеса. Да, я обожаю Петербург. Особенно вечерний.
        К центральному входу Эрмитажа то и дело подъезжают дорогущие автомобили, а нанятые на этот вечер парковщики суетливыми мухами кружатся вокруг прибывших. Мне, в целом, тоже стоило бы приехать сегодня на своей развалюшке, но по стечению обстоятельств, такой вариант выходил максимально невозможным. Пришлось брать такси.
        Таксист, добродушный кавказец преклонных лет, остановился в указанном месте, продолжая поедать меня глазами и пожелав на прощание удачи. Я уже на самом деле успела испугаться, что до Зимнего так и не доеду: водитель чаще смотрел в зеркало заднего вида, чем на дорогу.
        Хотя беднягу можно простить. Не каждый день к нему в машину садятся разряженные на бал девицы. И уж чего скрывать, выглядела я великолепно. Облегающее черное атласное платье со шлейфом кого угодно сделает королевой, даже серую занюханную мышку, а уж я-то никогда не жаловалась на внешность. В любом случае, та сумма, что я отвалила за это наряд, была обязана себя окупить, не иначе.
        Черные туфли на высоченном каблуке (ужасно неудобные, кстати), клатч… Вроде ничего не забыла. Ну что ж, дорогие побрякушки с изумрудами (под цвет глаз выбирала, между прочим!), длиннющий вырез до бедра и врожденное обаяние - не подведите!
        И почему, скажите на милость, я не додумалась заранее разносить туфли? Уже чувствую, как пятки медленно превращаются в кровавые пузыри. Ох… Варвара, терпи. Недолго помучиться придется. Тебе всего на минутку нужно заглянуть на огонек. Только сначала проскочить бы внутрь, билета-то нет.
        Тэкс… осмотримся по сторонам. Народу немного, все в основном с парами. Логично, пригласительные же рассчитаны на две персоны. О, а вот и одиночка. Стоит недалеко от входа. Немногим старше меня (по человеческим меркам), лет двадцать семь-двадцать восемь. Темные вьющиеся волосы, выразительные скулы, на подбородке милая ямочка, смокинг, разумеется. Симпатичный. То, что нужно.
        Осыпая мысленными проклятьями ненавистные туфли, походкой раненного лебедя подплываю к цели. Тот как раз собирался вернуться во дворец, но я успеваю подхватить его под локоть и очаровательно-сияюще-белозубой улыбкой сверкаю в качестве приветствия.
        - Надеюсь, вам нужна компания, потому что вот же дырявая голова, я забыла пригласительный дома.
        Молодой человек заинтересованно оглядывает меня с ног до головы. Женское очарование - ну же, работай давай! Ну…
        - Нужно же быть осмотрительней. В следующий раз меня может и не оказаться рядом, чтобы помочь.
        Славно-то как! Везение чистой воды, нередко меня и отшивали за подобную наглость, но сегодня я без проблем вхожу в Зимний дворец. Аллилуйя, деньги на наряд потрачены не зря.
        Итак, что у нас по плану? Театрализованная музыкальная программа, праздничный ужин в Иорданской галерее и бал в Фельдмаршальском зале... Ежегодный двенадцатый Благотворительный торжественный прием в самом разгаре.
        Какую там тему они придумали в этом году? Разворачиваю программку, которую мне сунули на входе. “Две уникальные выставки: “Нефертари и Долина Цариц из Египетского музея в Турине” и “Ансельм Кифер - Владимиру Хлебникову””. Собранные пожертвования будут направлены в фонд целевого капитала галереи”.
        Да уж, без толстого кошелька попасть на подобное мероприятие невозможно, но я бы в жизнь не стала платить пяти нулевую сумму (а то и больше, между прочим) в акт святой благотворительности.
        Сколько людей. Элита элит, сливки сливок… Даже как-то неуютно. Рядом с их банковскими счетами я настоящая голодранка, хотя зарабатываю… ну, неплохо. А сегодняшний вечер должен помочь заработать в ближайшем будущем еще больше.
        Два длинных ряда белых колонн, образующих галерею, в глубине которой широкая мраморная лестница, устеленная красными коврами и переливающаяся позолотой. Зеркала отражают колонны, балюстраду и лепку. Зимний Дворец буквально дышит историей чужих жизней. Невероятно.
        Благодарные речи, выставки, концерты и ужины уже окончены, к счастью. Мне совершенно ни к чему светиться перед глазами у организаторов. Гости медленно разбредаются по Эрмитажу, а со второго этажа раскатистым эхом доносится полонез. Из большого Фельдмаршальского зала? Ах, да… бал, точно. Сколько время? Почти двенадцать. То, что нужно.
        - Бывали на таких приемах раньше?
        Ой, я же напрочь позабыла про своего кавалера, идущего рядом. Хм... надо как-то аккуратно от него отделаться.
        - Нечасто. Тут где-то должно быть шампанское… - театрально принимаюсь высматривать в толпе официантов, но на лестнице их, разумеется, нет.
        - Найдем, раз так нужно.
        Какой понятливый малый, ушел выискивать даме спиртное. Отлично, несколько минут себе выбила. А жаль, он очень и очень даже симпатичный. И, по всей видимости, при деньгах, раз приглашен на вечер. Сложись другие обстоятельства, может мы бы и…
        Черт с ним, есть дела поважнее. Где этот несносный тип? Надеюсь, только что я его не упустила. Хотя с чего вдруг? Такие люди никогда не упускают возможности показать себя. Как заявлено в той же программке, господин Данилов пожертвовал галерее чуть меньше миллиона. Миллиона! Только подумать. Разве он уедет раньше времени с Гала-приема, в который вбухал столько денег? Ну нет, человек уровня его самодовольства отсидит до конца, лишь бы все успели оценить подобную щедрость.
        А вот и он - Станислав Николаевич Данилов собственной персоной: сладкий сон наяву половозрелых девиц и дам бальзаковского возраста до кучи. Миллиардер, красавец, плейбой, кем его еще там считают?
        Не знаю, по мне так он мерзкий избалованный эгоист, получивший долю в крупной холдинговой компании, когда еще пешком под стол не ходил. А последние несколько лет и полностью заправляющий ей. Тридцатилетний с хвостиком богатей. Чего уж говорить, один из самых молодых и перспективных холостяков города.
        Правда, стоит отдать должное - выглядит Станислав Николаевич и в самом деле неплохо. Словно только сошел с глянцевой обложки. Лощенный, подтянутый, с пальцами пианиста и сияющей улыбочкой, будто специально созданной для рекламных афиш стоматологических клиник.
        Сегодня, разумеется, в смокинге, как и остальные. Неизменны только прищуренные серебристо-серые глаза, которыми он стреляет по сторонам. Даже, похоже, совсем позабыл о привлекательной спутнице, расположившейся по правую руку от него с откровенно скучающим и блуждающим видом. Скучающим? Среди портретов прославленных русских фельдмаршалов? Боже, и где только эти зажравшиеся снобы таких откапывают?
        Что ж, этой дамочке придется еще чуть-чуть поскучать. Ненадолго разобью парочку. Поправив на талии съезжающее платье, подхожу к нему. В ответ широко вздернутые брови и едва заметная насмешка. Впрочем, ничуть не перекрывающая удивления.
        - Не думал, что увижу здесь и вас. Это закрытое мероприятие.
        Сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть. Да, та наша единственная встреча, по всей видимости, ни у кого не вызвала особого восторга.
        - Что еще остается, если вы не желаете больше принимать меня в своем офисе.
        - Мне казалось, в прошлый раз мы все решили. И я дал ответ.
        - Вернее, в свойственной вам манере, ушли от него. Понимаю, тяжело принять тот факт, что среди ваших коллег завелись крысы и воры…
        Станислав Николаевич неодобрительно косится по сторонам. К счастью, кроме его спутницы никто больше не додумался нас подслушивать. Гости слишком заняты заигравшим венским вальсом и подающимися закусками. Только же ужинали! Что за люди.
        Молодой мужчина, дав знак спутнице оставаться на месте, не особо корректно берет меня под локоть и выводит из зала обратно к парадной лестнице. Где меньше народу.
        - Помнится, мы договорились: я разберусь сам.
        Вырываю локоть.
        - А я, как помнится, сказала, что не собираюсь терять свой процент из-за вашего страха быть публично оскорбленным. Мне плевать, в какой скандал это выльется. Мое дело вернуть украденную шкатулку и получить вознаграждение.
        Данилов хмурит брови.
        - Сколько?
        - Что сколько? - не сразу понимаю я.
        - Сколько вы должны получить?
        - Два процента.
        - Оценочная стоимость рубиновой шкатулки три с половиной миллиона, если не ошибаюсь. Приблизительно. Два процента… семьдесят тысяч? И стоит поднимать такой шум ради мелочевки?
        У меня только что челюсть не отвисает.
        - Для кого-то быть может это и мелочевка. А для меня парочка таких дел в месяц на протяжении года и безбедная пенсия обеспечена, - с пенсией я лукавлю, конечно. Ее не может быть у человека, который не стареет.
        Станислав Николаевич согласно кивает. С чем это он согласился? Видимо с самим собой.
        - Хорошо, давайте так. Я выпишу чек… на сто тысяч, устроит? И вы оставляете мою компанию в покое, а я сам разберусь со всем, отыщу вора и верну шкатулку хозяину. Тихо и без свидетелей.
        Хмыкаю так, что на нас оборачиваются эти самые свидетели.
        - Покупаете, значит? Нет, так не пойдет. Шкатулку отыщу я, а от вас мне нужно лишь содействие. Не захотите сотрудничать, созову к порогу вашего дома прессу. Вот СМИ порезвятся.
        - Это шантаж? - у Данилова даже скривилось его прекрасное личико.
        - Это деловой подход.
        Неопровержимые доказательства у меня есть, нужно лишь имя вора и информация о его передвижениях в последнее время, так что отнекиваться бессмысленно… И Данилов это прекрасно знает, потому и опасается за репутацию.
        Золотой Павлин, гордость Эрмитажа, пробили двенадцать. Отлично, пора мне последовать обычаю, придуманному многие годы назад предприимчивой Золушкой. Ну, в смысле красиво ускользнуть с бала.
        Достаю из клатча визитку с номером телефона и без зазрения совести залезаю во внутренний карман пиджака Данилова, одновременно нащупывая там парковочную карточку. О, почему бы и нет? Незаметно подменяю визитку на карточку. Ловкость рук и ничего более.
        - Позвоните, как только подготовите все, что необходимо, - улыбаюсь на прощание.
        - А если не позвоню?
        Улыбаюсь еще более ослепительно.
        - Позвоните, не сомневайтесь. Всего хорошего.
        Грациозной хромающей ланью (чертовы туфли!) спускаюсь по лестнице и иду к выходу, протягивая карточку парковщику. Очень скоро передо мной останавливается серебристый идеально обтекаемый Астон Мартин - дорогущий суперкар. Эта тачка входит в десятку самых дорогих автомобилей в мире. Отвалить за такое два миллиона долларов? Воистину, мои жалкие семьдесят тысяч убогие копейки.
        И нет, я не угоняю эту машину! Я не жалкая воровка, просто заимствую. Мне ведь нужно добраться домой, а стоять, мерзнуть и ждать такси не хочется. К тому же страсть как охота лишний раз позлить этого типа.
        Захочет вернуть машину - позвонит. И нет, никто не заявит об угоне. Слишком уж сильный козырь у меня в рукаве. А если все же и заявит, то… ну тогда он еще примитивней и глупей, чем я думала. Я же просто сбегу. Как делала последние две сотни лет. Уж что-то, а убегать я умею.
        Мне всё равно осталось доживать в Петербурге недолго. Время подходит, и очень скоро появятся вопросы. Нельзя не постареть за десять, пятнадцать лет, а именно это я и делаю. Казалось бы, чего сложного? Правило первое и самое главное: не привязываться к месту и людям. Главное правило, только вот из раза в раз я его нарушаю. За что после и плачу.
        В скорейшем времени заезжаю во внутренний двор и паркуюсь. Мда, рядом с потрепанными Киа и Опелями Астон Мартин смотрится как золотой ролекс на руке у бомжа. Ну, ничего страшного. Пусть перекантуется денек другой в общем курятнике.
        Захожу в подъезд, поднимаюсь на четвертый этаж. Любимая квартирка встречает меня свежей ночной прохладной (всегда оставляю окна нараспашку). Стягиваю неудобные туфли и отшвыриваю в сторону. Больше их не надену, да ни в жизнь!
        Так… душ. Прохладный душ, перекусить и спать. Голодная как волк, жаль не успела попробовать фирменных канапешек. И шампанского. Интересно, тот миловидный парень еще ищет меня или уже отчаялся?
        Включаю свет на кухне и недоуменно замираю.
        - И кто ты?
        Я люблю комфорт. Во всем, даже в малейших мелочах, касающихся дополнительных крючочков и добавочных полок. Такова уж моя натура. Соответственно, и на ремонт никогда не поскуплюсь. Может я и не местная миллионерша, но с деньгами проблем нет. Последние лет шестьдесят, по крайней мере.
        Так что квартира обустроена по всем параметрам моих личных пожеланий. Кухня в том числе. Особая гордость - широкая барная стойка с встроенной мойкой, делящая комнату на две зоны: рабочую и столовую.
        И вот сейчас на моей глянцево-черной кухне (да-да, люблю я темные оттенки!), беззаботно болтая ногами сидит девица, нагло и беспардонно покусывая яблоко, взятое из моей же фруктовой вазы.
        На вид лет четырнадцать. Светловолосая, худощавая и курносая, одетая в малопонятную мне моду: подранные джинсы с высокой талией, короткую размахайку через плечо и кеды. В пределах досягаемости лежит узкая металлическая складная труба. Труба? Зачем ей труба? Забить меня хочет?
        Девчонка задирает голову и без особого интереса скользит по мне взглядом.
        - Меня прислала Хельста.
        У меня чуть челюсть не отвисает. Вот это да… Хельста, верховная воительница, глава валькирий. Именно она много лет назад и вынесла окончательный приговор, завершившийся моим изгнанием. А эта девчонка, значит, тоже одна из них? Наглое поколение подрастает, однако. Я что, тоже была такой?
        - И зачем? - в голосе проскакивает удивление, но уж извините. Я действительно удивлена.
        Гостья безразлично пожимает плечами, продолжая обгрызать яблоко.
        - Тебе назначен испытательный срок, а я малоприятный довесок.
        - В каком это смысле? - не совсем понимаю. Что еще за малоприятный довесок?
        - Мне приказано приглядывать за тобой.
        - Зачем?
        - Чтобы решить: стоит ли пересматривать твое дело.
        Пересмотреть… пересмотреть дело? Они что, хотят снова заставить меня унижаться? Ну уж нет, хватит.
        - Решение давно принято, и я вполне им довольна. Так что спасибо, обойдусь.
        - Не волнует, - огрызок летит в мойку, от чего у меня сводит зубы. Для этого есть же мусорка! - Приказ дан, я его исполняю.
        Замечательно. Уж мне-то не знать, что такое - не выполнять приказы и чем это чревато. Эта пигалица теперь не отцепится.
        - Интересно, почему сейчас? Не знала, что у моего изгнания есть срок годности.
        - В связи со сложившимися обстоятельства, есть.
        - Обстоятельствами?
        - У валькирий похищено копье, и мы не знаем: кем и зачем.
        Нет, я, конечно, сочувствую несчастной. Потерять рабочее оружие… ну это тоже самое, что сантехнику отрезать руки и заставить его чинить трубы зубами. Без копья валькирия перестает быть той, кем она есть. Лишается едва ли большей части своей силы. Однако это не объясняет, почему “сестрички по цеху” сразу же вспомнили про меня.
        - Прекрасно. Я-то тут причем? Вы не уследили, вот и разбирайтесь.
        Девица закатывает глаза, всем видом показывая, что разочарована моей реакцией. Видимо хочет большей участливости. Ага, обойдется.
        - Разбираемся, разбираемся. Только вот похищенное копье - твое. Помнишь такое?
        Ладно, может и не обойдется. Моя челюсть медленно плывет вниз. Мое копье… Еще бы не помнить.
        НОВАЯ КВАРТИРАНТКА
        - Мое копье…
        Отупело пожевываю губу. Мое копье: родное, драгоценное и безжалостно отобранное. Я так давно его не видела.
        - Оно ведь сломано.
        - Что не лишает его способностей.
        - Известно, кто похитил?
        Девица отрицательно трясет копной светлых волос.
        - Не а.
        Меня вдруг осеняет.
        - И они думают, что это я, да? Поэтому тебя подослали?
        Неоднозначное кивание головой.
        - Кое-кому приходила такая мысль…
        Спасибо за честность.
        - Я не крала.
        - Но ведь вспомни, однажды ты уже заимствовала его часть.
        Намекает на лезвие в моем катаре?
        - И с того дня я свое оружие даже в глаза не видела.
        - Плохо. Значит, дела обстоят хуже, чем мы думали. Раз украла его не ты, вору может понадобиться недостающая часть, - девчонка проворно спрыгивает со столешницы. - Как бы то ни было, я здесь задержусь. Какую комнату занять?
        - Комнату… что? - ошарашено пялюсь на нее. - Ты собираешься жить в моей квартире?
        - А как иначе за тобой присматривать? Или защитить, в случае необходимости.
        - Защитить? - какое оскорбление, однако. Валькирии думают, что я не способна дать отпор? Серьезно? - Уж в твоей защите я точно не нуждаюсь. Сколько тебе веков, дитятко? Два, три?
        Движения девицы напомнили молниеносную вспышку. Я даже сообразить толком ничего не успеваю, как уже лежу на паркете, больно ударившись плечом. Юная валькирия нависает надо мной с занесенным копьем.
        Так вот что за труба лежала возле нее! Складное механизированное копье. При нажатии на кнопку древко раздвигалось, а многогранные лезвия раскрылись с приглушенным щелчком, подобно распустившемуся цветку. Вот это да… новые технические прибабахи современного времени. У меня такого не было.
        - Намек поняла. Слезай уже с меня… - как-то не очень неуютно ощущать жалящее смертоносное лезвие у шеи.
        - А когда-то ты слыла лучшим бойцом… - девчонка насмешливо отстраняется, нажатием невидимой кнопки складывая оружие обратно в неприметный кусок железяки. - Очеловечивание идет полным ходом, да? Ты хоть иногда тренируешься?
        - Тебе просто повезло, - бурчу я обозлено, приподнимаясь на локтях и попутно путаясь в шлейфе платья.
        Меня только что раскатала несовершеннолетняя девица! Да, в возрастных мерках, она, конечно, ровесница Петруши Первого, будь тот еще жив, но внешне-то, внешне-то! Хилая и нескладная, зато с такой внутренней силищей, что остается только позавидовать.
        - Конечно, повезло, - согласно кивает та, подавая руку. Принимаю помощь. - Главное, чтобы не повезло кому-то другому.
        Кому-то другому… да что же это за день озарений! “…И так долго планирую месть, что уже сбился со счета. Но теперь, благодаря тебе, она, наконец, свершится… Готовься, уже скоро”.
        Анонимное послание, пришедшее мне с месяц назад. Я настолько закопалась в поисках украденной шкатулки, что и позабыла о нем. “Благодаря мне”… или благодаря моему копью? По коже побежали мурашки.
        - Ну так что? Какую комнату мне занять?
        Настырная девица.
        - Прямо и налево, - обреченно вздохнув, отвечаю я, потирая ушибленный локоть.
        - Прекрасно. Я Гель, кстати. Но в этом времени меня зовут Евой.
        - Очень приятно, - безразлично отмахиваюсь я, слишком погруженная в раздумья о неизвестном оппоненте. Дела принимают все менее и менее приятные обороты... Мне кажется, и я каким-то образом вляпалась в дурно пахнущие дела? Я ведь не брала катар с собой на прием. А если…
        Со всех ног несусь в спальню и вытряхиваю содержимое рюкзака на кровать. Вот он, родимый. Целехонек. Ох… Главное, теперь не спускать с него глаз. Нельзя, чтобы он попал не в те руки…
        Ева замирает на пороге, с интересом осматривая мою комнату.
        - А у тебя тут миленько.
        Знаю, что миленько. Моя спальня - моя крепость, как-то так. Все в светлых тонах (резкий контраст с кухней) и ничего лишнего. А главное моя гордость - кресло-качалка у окна. Второе такое стоит в гостиной у декоративного камина, жрущего столько электричества, что легче проложить настоящий дымоход (ох, эти женские прихоти).
        - Так… - раздраженно смотрю на ее ноги. - Раз собралась жить здесь, уясни-ка несколько основных правил: в обуви по квартире ходить запрещено! Мусор выкидывается в ведро, а не в раковину, а столы придуманы для того, чтобы за ними есть, а не сидеть сверху. Усекла? Беспорядок не выношу на дух, так что имей уважение - цени чужой труд.
        - Какая ты скуууушная, - разочарованно протягивает Ева, закатив глаза и стягивая с себя кеды. - Мамочка, выдели постельное белье - я иду спать. Не хочешь почитать мне сказку?
        Мамочка. Блеск. По человеческим меркам я скорее уж прихожусь ей старшей сестрой, но точно не мамочкой. Мамочка… Бррр, увольте!???????????
        НОЧНОЙ ЗВОНОК
        Уснуть? Ага, как бы ни так… Уложив новоиспеченную соседку в свободной комнате (да здравствует трешка!), сама я уже черт знает сколько времени ворочаюсь в постели, ерзая и комкая простыни. Голова гудит от переизбытка информации и… страха. Страха даже не столько за свою шкуру, сколько перед неизвестностью.
        Заигравшее новыми красками и от того до чертиков пугающее письмо мнется под подушкой, а из-под матраса на расстоянии вытянутой руки торчит рукоятка катара - на всякий случай. Вопросов куча, ответов… ни одного.
        Чуть не подскакиваю от завопившего на всю квартиру телефонного звонка. Пора менять рингтон: завывания бас-гитары когда-нибудь сделают меня заикой. С недовольством приоткрываю один глаз. Шесть утра, и какому это дятлу не спится в такую рань? Неизвестный номер. Недовольно жму зеленую кнопку.
        - Слушаю, но вы, конечно, конченный засранец. В такое время нормальные люди еще спят.
        - В самом деле? - раздается колючий голос в трубке. - Я бы принес извинения, но у нас есть более важная проблема - ты кое-что позаимствовала у меня без спроса.
        О, знакомые оттенки недовольства! Заинтересованно приподнимаюсь.
        - И вам доброго утра, Станислав Николаевич.
        - Ты понимаешь, что сделала? Да я тебя по судам затаскаю… Ты хоть представление имеешь, что это за машина и сколько она стоит?
        - Примерно представляю, - устало потягиваюсь я, неторопливо подходя к распахнутому окну и раздвигая шторы. Сажусь на широкий подоконник, блаженно вытянув ноги, и выстреливаю из пачки сигарету.
        На том конце провода, кажется, происходит перезагрузка.
        - И… это все, что ты можешь сказать?
        - Наверное, - с наслаждением закуриваю, глядя на легкие от ветра волны Мойки. Безмолвное утро, пустые улицы, редкие машины. Никаких тебе завываний: “Уважаемые гости и жители столицы. Предлагаем посетить речную экскурсию…” Город только оживает, люблю такие моменты.
        - Если это речь для суда, то боюсь - у нас проблемы.
        - Суда? На каком основании?
        - Ты угнала машину.
        - Позаимствовала. Позаимствовала, а не угнала.
        - Позаимс… и как это понимать? - интересно, Станислав Николаевич сейчас брызжет ядовитой слюной на свой дорогущий айфон или чисто прожигает все взбешенным взглядом?
        - Я ведь обещала, что вы позвоните, ах… простите, мы же уже на ты. Позвонишь. Вот ты и позвонил. А теперь давай обсудим дела поважнее: что там насчет взаимовыгодного сотрудничества?
        - Ты ненормальная, - выдохнули в трубку.
        Не сдерживаю улыбку и делаю очередную затяжку.
        - Да, мне уже говорили что-то похожее. Ну так что? Готова обменяться: возвращаю машину в целости и сохранности, а ты предоставляешь мне досье на своих сотрудников. Как там было сказано накануне? Тихо и без свидетелей.
        - И что должно остановить меня просто написать заявление и покончить со всем?
        - Репутация. Ты же ею так кичишься, - этот тип начинает меня порядком раздражать. - Ты же не хочешь запачкать громкое имя столь нелепой авантюрой? У известного бизнесмена украдена дорогущая груда металлолома, но что еще интересней... среди его свиты снуют ушлые бурундучки, любящие положить чужое не в свой карман. Какой скандал!
        Молчание… долгое молчание. Я даже успеваю немного начать переживать. Еще сейчас как пошлет меня, а на этот расклад запасных идей у меня как бы и нет.
        - Ты ведь не отстанешь, верно?
        - Ни за что, - расплываюсь в широкой улыбке, которую мой собеседник, к сожалению, увидеть не может.
        - В полдень, в офисе. Получишь ты свои треклятые бумажки. И верни машину.
        Протяжные гудки на том конце оповестили, что разговор закончен. Отлично, с этим разобрались. Хотя у Станислава Николаевича и выбора особого не было. Сколько бы он не хорохорился, вскройся ненужные детали, замять щепетильную тему ему бы уже не удалось.
        Журналисты - пронырливые типы, а обворованный коллекционер долго молчать не будет, хоть я и убедила его попридержать лошадей. Если просочится хоть грамм информации, за дело возьмутся доблестные органы правопорядка и не видать мне гонорара. Так что времени не так много.
        Докуриваю и тушу сигарету о пепельницу, попутно зевая от бессонной ночи. Ну здравствуй, новое утро.
        ОФИС
        Серебристый Астон Мартин останавливается возле кирпично-бордового пятиэтажного здания с высокими полукруглыми окнами. Выключаю громыхающую музыку, снимаю балетки, переодеваюсь в туфли, прячу все в кожаную сумку, из которой едва заметно торчит рукоятка катара, и выхожу из машины.
        Легкий кивок охраннику на входе, двери лифта, пятый этаж. Огромное зеркало взамен стенки кабины. Поправляю падающие на плечи волосы и одергиваю короткую юбку черного приталенного платья. Писк. Приехали. С лицом хозяйки жизни, стучу каблуками по коричнево-белой напольной плитке.
        - Простите, вы к кому? - секретарша с ногами до ушей аж подскакивает со стула, едва не запутавшись в своих же конечностях.
        - К Данилову.
        - Подождите, я доложу о вашем прибытии. Он сейчас занят.
        - Ничего, освободится, - бросаю ей на ходу, пролетая мимо перегородок, за которыми томятся офисные моли, кидающие в мою сторону полусонные взгляды. Им срочно нужен кофе, иначе начнутся массовые самоубийства. Много, очень много кофе!
        Секретарша, вот же назойливая пташка, нахохлившимся воробьем несется следом, перекрывая руками вход в кабинет шефа.
        - Вы не можете врываться без приглашения!
        - Спорим, могу? Мне назначено, - максимально вежливо отпихиваю ее и без стука вхожу.
        Станислав Николаевич, кажется, и правда занят.
        - О, знакомые лица… - моя бровь медленно ползет наверх, когда я понимаю, кто именно стоит рядом с Даниловым. Очерченные скулы, ямочка на подбородке, классический костюм-тройка и шляпа, из-под которой выбиваются темные волосы. А не мой ли это старый знакомый с приема?
        Меня определенно узнали. Да, точно. Он.
        - Простите, Станислав Николаевич, я пыталась ее остановить! - чуть ли не в панике продолжает пищать секретарша.
        Станислав Николаевич устало качает головой.
        - Тут бессильны даже вы, Александра. Ступайте. Вы оба, - он выразительно косится на своего собеседника.
        Мой вчерашний спутник с заметной неохотой подчинился, но не сводил с меня глаз, вплоть пока за ним не закрылась дверь. Еле сдерживаю довольную улыбку. Данилов же сердито сплетает пальцы.
        - Ты опоздала. Я сказал: в полдень.
        Ну да, а время почти два. Подумаешь. Присутствие нежеланной квартирантки, оказывается, чревато проблемами. Я как-то раньше и не знала, что в ванную может быть очередь. Зато вот теперь узнала.
        - Документы, - требовательно протягиваю руку.
        - Моя машина, - в тон мне отвечает он.
        Послушно достаю из сумки ключи, кивая на широкие окна за его спиной, наполовину прикрытые от солнца римскими шторами.
        - В целости и сохранности стоит внизу. Документы.
        Станислав Николаевич молча выдвигает ящик стола, достает толстую папку и кладет на стол, придвинув в мою сторону.
        - Мы же договорились? Не будем придавать огласке то, что можно оставить в тайне?
        Едва скрывая внутреннее ликование, многозначительно поглядываю на бумаги.
        - Если там все, что нужно - никто ничего не узнает. Мое дело отыскать пропажу, а со своими людьми разбирайся сам.
        Забираю папку и торжественно передаю Данилову ключи от машины. Эх, жаль… тачка-то хороша.
        - Спасибо за содействие. Я знала, что с вами можно иметь дело, - улыбаюсь я на прощание, направляясь обратно к двери.
        - Погоди… - останавливает меня голос на полдороги. Оборачиваюсь через плечо. Станислав Николаевич машет мне моей же визитной карточкой. - Имя и номер телефона, больше ничего. На кого ты работаешь?
        - На себя, - отвечаю я предельно честно. - Когда у страховых компаний возникают проблемы, они обращаются ко мне.
        - И насколько ты хороша? Я пытался отыскать о тебе информацию, но нашел не так много. Ничего конкретного.
        Улыбаюсь. И хорошо, что так. Значит фальсификаторы, занимавшиеся за отдельную (ого-го какую!) плату этой моей личностью, постарались на славу. Не так-то просто хранить тайны в эпоху электронных кодов.
        - Так и должно быть. Всего хорошего.
        Выхожу из кабинета и направляюсь обратно к лифту, довольная удачной сделкой. О, а мой старый знакомый никуда не ушел. Крутится вон вокруг секретарши, но завидев меня, отточенным движением поправляет шляпу и устремляется следом.
        Нажимаю кнопку лифта и копошусь в полученных бумагах, делая вид, что не замечаю его. Истинно женская позиция.
        - Неужели у вас есть общие дела с Даниловым? - подает он голос, понимая, что первой молчание я не нарушу.
        - Надо же, какая проницательность. Сами догадались? - не удержалась от усмешки, простите.
        - Большинство партнеров его на дух не переносят и не скрывают этого.
        - Неудивительно. Он тот еще козел.
        - Да, мой брат умеет раздражать.
        Удивленно поднимаю голову. Брат? Нас прерывает писк и распахнутые двери приехавшего лифта. Заходим вдвоем и молчим, глядя в разные стороны.
        - Зачем шляпа? - первой не выдерживаю я, поворачиваясь к нему. За полями скрываются удивительно привлекательные ярко-ярко голубые глаза. Надо же, а я вчера и не заметила.
        - А почему нет? Не идет? - отвечает он с загадочной улыбкой.
        - Почему же, носите.
        Неловкая пауза. Лифт тормозит двумя этажами ниже, и заходят еще трое. Молчание затягивается. Первый этаж. Молодой человек следует за мной до самого выхода. Придерживает дверь.
        - А вы, кстати, должны мне вечер.
        Замираю на месте и резко разворачиваюсь на каблуках.
        - Не поняла.
        - Невежливо исчезать, не попрощавшись, а вы еще и моя должница. Меня, кстати, Дима зовут.
        Еле сдерживаю улыбку.
        - Поживем - увидим, - отвечаю я и, не прощаясь, ухожу, пытаясь мысленно сообразить, в какой стороне метро.
        Мне еще нужно заехать в автосервис. Может, моя малышка уже готова? Я люблю шум и запахи метро, как и рассматривать порой таких разных и таких непостижимых уму жителей этого города, но все же предпочитаю наблюдать за ними сидя в комфортабельном кресле и обдуваемая кондиционером. А судя по духоте, накрывшей Питер, скоро пойдет дождь. Зонтик всегда при мне, но лучше поторопиться.
        Закуриваю на ходу и с улыбкой размышляю о своем любопытном знакомом, вплоть пока передо мной призывно не замаячила большая дутая буква “М”.
        НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ
        Люблю Питерскую погоду. Солнце - дождь, солнце - дождь, и так по кругу. Час назад по улицам прошелся настоящий водопад, заставляя даже заядлых моржей прятаться под арками и в магазинах, а теперь светит слепящее солнце, что и с открытыми окнами душно до ужаса. Еще и у плиты.
        Как честной курице-наседке приходится отныне готовить на двоих. Правда вот Ева как умотала с утра, так до сих пор и не объявилась. И где ее носит? Хотя нет, лучше не знать. Вчера она притащила домой два боевых шеста (и где она их только откопала и, что более интересно, как тащилась с ними по городу?!) и заставила выехать за город, чтобы устроить тренировку. “Ежедневный ритуал для нее - хоть какая-то польза для меня”, приблизительно так звучала ее аргументация.
        В итоге я теперь хожу, скрючившись пополам. Такое ощущение, что мое тело один сплошной ноющий синяк. Ева права - я катастрофически забила на спортивную подготовку, что просто недопустимо. Мелкая нечисть - это одно, с ней расправиться несложно, а вот если придется схлестнуться с кем-то посерьезней… тогда я труп. Красивый, но труп.
        Так что теперь морально отдыхаю от своей полной несостоятельности и делаю то, что получается лучше всего: старательно запекаю мясо в духовке и жарю картошечку. В лучших традициях умения устраивать самой себе праздник - по правую руку открытая бутылка вина, а по настенному телевизору фоном мельтешит музыкальный канал. Идиллия и спокойствие.
        Взращенные рефлексы срабатывают молниеносно. Кухонный нож, только что предельно учтиво нарезающий огурцы к салату, со свистом проносится в воздухе и втыкается в пластиковую раму. Вальяжно расположившийся на подоконнике Дима, присвистнув, настороженно косится на трясущееся в опасной близости от его уха лезвие.
        - Кто-то не любит гостей, - замечает он, с трудом вытаскивая нож. - А рука, кстати, хорошо поставлена.
        Кто что, а я как полная дура смотрю на него с открытым ртом. Как? Как я не услышала его раньше? Сколько он так уже сидит?
        - Какого черта? Что ты тут делаешь?!
        - Ну… в гости пришел.
        Тугодумно моргаю.
        - Четвертый этаж.
        - Тут пожарная лестница, - Дима даже ткнул пальцем.
        Пожарная лестница? Недоверчиво подхожу к окну и высовываю голову. Внутренний двор, окольцованный стенами и окнами жилых квартир. Подъезды, широкая проезжая арка внизу. И в самом деле, слева вон она: повидавшая виды, но вполне рабочая. Буквально возле моего окна, нужно только дотянуться.
        - И, правда, лестница… - это я убеждаю саму себя? Потому что руку даю на отсечение, за столько лет ни разу не обращала на нее внимания.
        - Ты что, не знала? - смеется Данилов.
        - Если честно… Неважно, - только отмахнуться и остается. - Как узнал, где я живу?
        - Выцыганил у брата имя. Остальное дело времени, - молодой человек выуживает белоснежную розу, прятавшуюся у его ноги (опять же, где были мои глаза?), и протягивает мне. - Значит, Варвара. Приятно познакомиться, Варвара-краса.
        Удивленно принимаю цветок. Одинокая роза? Миленько. А он романтик. Только какой-то совершенно безбашенный. Брат богатейшего человека в городе лазает по чужим окнам… а если журналисты пронюхают? Тогда же не миновать оглушительного цунами. Только вот ему похоже плевать. Сидит спокойненько, улыбается и ждет, что… пока я что-то отвечу, да? Ммм…
        - На будущее: у квартир есть двери.
        Браво, Варвара. Умнее ведь ничего нельзя придумать. Однако Дима согласно кивает.
        - Знаю, я звонил. Но ты не ответила.
        Конечно, не ответила - звонок месяца три как сломан.
        - Что со щекой?
        Невольно касаюсь заживающего пореза.
        - Да, так… Поцарапалась.
        Не стану же я говорить, что после тренировки умудрилась сцепиться на улице с примерзкой банши, любительницей плеваться отравленными иглами. Со способностями Евы проникать через мороки, это теперь как нефиг делать. Я, откровенно говоря, и не думала, что в Петербурге сто-о-о-олько нечисти. Большинство, конечно, вполне безобидные, но есть и такие особи…
        - Бывает, - согласно кивает Дима. - Я вот постоянно налетаю на дверные косяки. Не везет, наверное.
        Какой-то совершенно нелепый разговор. Забираю у него нож и возвращаюсь к недорезанным овощам.
        - Ответа я не услышала: что ты тут забыл?
        - Да ничего, решил заглянуть. Привет сказать.
        Нож замирает над многострадальным огурцом. Медленно оборачиваюсь.
        - Сказал? Теперь проваливай.
        - Эй, зачем так грубо-то?
        - Ты верно подметил: не люблю незваных гостей.
        - Что, даже чаем не напоишь? Тут так вкусно пахнет, а я голодный.
        Голодный? Это братец-то миллиардера голодный? Сомневаюсь.
        - Катись отсюда, - угрожающе стискиваю нож. - Или в следующий раз не промахнусь.
        - Не надо, я очень нежный. С детства боюсь острых предметов, - миролюбиво всплеснул руками Данилов, соскакивая с подоконника. - Ты не против, если в этот раз я воспользуюсь дверью? Все ладони счесал о ржавчину.
        - Стоять! - угрожающе тыкаю в его сторону острием. - Уйдешь так же, как и пришел.
        Молодой человек без особой радости переводит взгляд обратно на окно.
        - Серьезно? Милосердие - добродетель, никогда не слышала?
        - Сам виноват. До свидания.
        Ну уж нет, буду непреклонна! Нельзя давать слабины, а то потом сядут на шею и свесят немытые ножки. Что это за рыцарские замашки, тайком лазить по чужим окнам? Не надо мне такого. Теперь что, придется закрываться на все замки и помирать от жары?
        А тут еще и слышится домофонный писк.
        - Ева идет, - вслух ни к кому не обращаясь, говорю я.
        - Ева? - непонимающе вскинул бровь Дима.
        Собирать на своей кухне ораву гостей в мои планы точно не входит. Еще не оберешься ненужных разговоров, а новая соседка, в меру своего “затянувшегося переходного” возраста, ой как любит уколоть острым язычком. И главное, не сделаешь ей ничего. Хитрюга.
        - Так, топай уже давай, а, - чуть ли не вою я, требовательно округляя глаза.
        Поняв, что спорить бесполезно, и никто не станет с ним откровенничать, Диме ничего не остается как вернуться к исходной точке. Уже перекинув ноги через подоконник, он напоследок оборачивается.
        - Еще увидимся, - и ловко спрыгнув, сигает вниз.
        И не подумаю проверять: жив или нет. Истеричных воплей соседей, как и сработавшей сигнализации от прилетевшей тушки на крыши расположенных под окнами машин нет, так что, скорее всего, уцелел.
        Из коридора доносится скрежет, следом шаги и бренчание ключей. Возвращаюсь к разделочной доске. Сама невинность.
        - Тут тебе подарок. Под дверью бросили… - Ева заходит на кухню, держа в руках огромный букет белых роз. Видимо из той же компании, что и одинокий цветочек, оставшийся лежать на столе. Вот же блин, забыла про него.
        Поджимаю губы и чувствую, как краснею.
        - Положи… куда-нибудь.
        - И давно у тебя объявился тайный воздыхатель? - ехидно смотрит на меня девчонка.
        - Не поверишь: только что.
        - Ну-ну… - взгляд Евы многозначительно скользит по одинокой розе. - Готова к тренировке?
        Обреченно скулю. Только это и остается.
        - Ты серьезно? Прямо сейчас?
        - Смерть не назначает точного часа.
        Знакомые слова, я уже слышала что-то подобное. Очень-очень давно.
        - Может, сначала поужинаем?
        Надежда умирает последней, верно? Но нет, Ева настойчиво стучит пальцами по столешнице.
        - Не будь тряпкой и не позорь имя валькирии. У тебя пять минут. Жду в коридоре.
        - Маленькая диктаторша! - фыркаю ей в спину, хотя разумом прекрасно понимаю, что она права. Долой лень, усталость и боль. Никаких долгих раскачек. Это запрещено. Секунда дозволенной слабости и ты мертв.
        Разочарованно выключаю плиту и иду в комнату, но замираю в прихожей.
        - А это что? - кричу я, замечая на комоде у высокого зеркала запечатанный конверт без адреса и марки.
        - Что? - Ева непонимающе высовывает нос из комнаты. - А это вчера вечером притащили, когда тебя не было. Сказали: передать лично в руки. И это… почини звонок, бедняга долбился в дверь битый час.
        - Кто долбился?
        - Не знаю, - девчонка уже скрылась обратно за стену. - Судя по виду курьер.
        Вскрываю конверт, внутри которого оказывается распечатанная фотография. Внутри все холодеет. Я. На фотографии я, поднимающая с Димой по лестнице в вечер приема. Фотография местами нечеткая, с куском чужой обрезанной спины. Словно щелкнули исподтишка и в толпе.
        Интуитивно переворачиваю карточку и обнаруживаю надпись: “Понравилось мероприятие? Хотя и так вижу, что понравилось. Очаровательный спутник. Вероятно, стоит разузнать о нем побольше. И я говорю не только о себе…”
        - Ну что там, очередной воздыхатель? - доносится из комнаты. - Или все тот же?
        - Да нет, точно не тот же… - негромко отвечаю я.
        Мороз по коже. Сомнений в том, кем именно прислано письмо нет, что только больше пугает. За мной следят. Это очевидно. И подбираются ближе к тем, с кем я общаюсь. Зачем? Чтобы иметь сопутствующие рычаги давления? Вероятно, ее тайному отправителю известно и о Еве. Наверняка. И что же… его не пугает, что в городе объявилась валькирия?
        - Ну что там? - Ева снова появляется на горизонте, уже переодевшаяся в спортивную одежду и готовая к выходу.
        - Ничего, - поспешно прячу фотографию обратно в конверт. - Дай мне минуту на сборы.
        По-хорошему, стоило бы обо всем рассказать, но я не готова. Не знаю. Может, пока не настолько ей доверяю. Или же опасаюсь, что это станет известно остальным валькириям (а это станет известно!), а они еще чего доброго, исковеркают все по своему и в конечном итоге выставят меня виновной? Копье похищено ведь мое? Мое. И записки присылаются тоже мне. Слишком много вертится вокруг моей скромной персоны. Знать бы только, чем я заслужила такое внимание.
        Нет. Пока не буду распространяться. Позже. Возможно. И на всякий случай стоит приглядеть за Димой. Чтобы не замыслил мой тайный адресант, маловероятно, что это закончится чем-то хорошим.
        БЕСЕДА ПОД ЛУНОЙ
        Вернулись мы лишь к ночи. Мертвецки вымотанная и еле передвигающая ногами, заваливаюсь на кровать. Какой уж там ужин, мясо так и осталось нетронутым в духовке. Руки и ноги больше не принадлежат телу, но эта усталость, во всяком случае, приятная. Да и тренировки приносили первые плоды: в этот раз получаю значительно меньше побоев. Что не может не радовать.
        Рухнув поперек кровати, не удосужившись смести в сторону ноутбук и разбросанные бумаги, полученные у Данилова, меня напрочь морит сон. Ненадолго, к сожалению. По комнате разносится оглушительный рев бас-гитар. Так и не поменяла звонок. От неожиданности почти слетаю с постели и вслепую нашариваю телефон.
        - На связи, - голосом умирающего кабанчика ною я в трубку.
        - О, ты спала?
        Будить девушку среди ночи? Самоубийца! Хм… кто бы это ни был.
        - Кто звонит?
        Легкий смешок в ответ.
        - Намекну: понравились цветы?
        Большего не требовалось, и так понятно. Окончательно просыпаюсь. Щелкаю выключателем прикроватного светильника и потираю с непривычки глаза.
        - Понравились. Только я не поняла зачем.
        - Эм… просто так.
        - Тогда в следующий раз покупай в горшке. Дольше стоят, - невольно скольжу взглядом по многочисленной цветущей зелени в комнате.
        - Договорились, - оживленно доносится в трубке.
        Вот блин, ляпнула. Подарит же по ходу.
        - Как продвигаются поиски шкатулки?
        Ого.
        - Ты в курсе? А, ну конечно… братец рассказал?
        - Так как дела?
        Задумчиво поглядываю на разбросанные по кровати бумаги. Некоторые уже помятые после того, как я на них поспала. Досье на членов компании, выписки по их счетам и еще куча дополнительной информации. В целом, уже бесполезной, так как цель намечена.
        Осталось сопоставить парочку моментов, уточнить детали у скользких знакомых (лучше никому не знать, что у меня с ними вообще могут быть общие делишки) и можно отправляться на поиски допотопной вещицы. Допотопной и весьма ценной. Даже застрахованной, как и большая часть имущества богатенького барахольщика, помешанного на дорогих цацках.
        - Почти закончила, - отвечаю, наконец, я. - Думаю, скоро заказчики получат то, что хотят.
        - Заказчики - это нанявшие тебя страховщики? И если не секрет, насколько им выгодны твои услуги?
        Подхожу к окну, усаживаюсь на подоконник и закуриваю. Все, приехали. Окончательно проснулась и как обычно уже не усну.
        - Даже не представляешь насколько. Куда удобнее заплатить несчастные пару процентов левому человеку, чем выплачивать полную стоимость клиенту. Разве нелогично?
        - Предельно. И так понимаю, их нисколько не волнуют методы, которыми ты пользуешься?
        Не могу не оценить столь вежливую подачу.
        - Какие такие методы?
        - Ну… сложновато изымать украденное, ограничивая себя рамками.
        Легкая полуулыбка за клубом дыма.
        - Это что, намек? Я не нарушаю закон. Ну, типа того.
        Хотя тут я, конечно, кривлю душой. С другой стороны: выкрадывать краденное, чтобы потом вернуть законным владельцам… разве так уж плохо? Если поиграть словами, то в целом меня даже можно прировнять к Робин Гуду, а это приятно греет совесть.
        Интересно, а прославленный разбойник принимал вознаграждение или мужественно отказывался, я что-то не помню? Хотя много ли ему в лесу надо было? Как говорил известный лев из мультика: в лачуге живи, листком подтирайся.
        - Ты еще здесь? - из раздумий меня выводит голос Димы, который явно не первый раз что-то повторяет.
        - Тута, - тушу сигарету и с наслаждением опираюсь спиной на раму. Кожу приятно холодит северными ветрами, а безоблачное ночное небо отблескивает далекими звездами.
        - Ты когда-нибудь бросала монетку в Чижика?
        Невольно усмехаюсь в голос.
        - Нет, если честно.
        - И я нет. Надо бы сходить, а то как-то невежливо…
        - Это такая незатейливая попытка позвать меня на свидание?
        - А работает?
        - Не уверена, - смеюсь в трубку, уже не скрываясь. - Но обязательно дам знать, когда сработает.
        - Договорились, - затянувшееся молчание. - Ну что… доброй ночи, да?
        - Доброй.
        Отключаюсь и еще какое-то время смотрю на непогасший дисплей. Хм, забавно… и странно все это. Ну, ладно: раз уж больше не сплю, можно и поработать.
        Почти до рассвета, заправившись под завязку кофеином и бутербродами, пришлось копаться в бумагах, попутно перепроверяя кое-что в ноутбуке. Не замечаю, как снова засыпаю, уткнувшись щекой в клавиатуру.
        Лишь ближе к обеду меня будит призывный писк электронной почты. Еле разлепив один глаз, обновляю интернетовскую страницу. Любопытно… Отлично, отлично. Теперь у меня есть имя перекупщика и адрес гостиницы, в которой он остановился.
        Нужно торопиться, если вещицу вывезут из города, что случится, вероятно, в ближайшие пару дней, я ее уже не найду и тогда плакали мои денежки. Нет-нет, хватит отлеживать бока. Пора выходить на дело.
        ОГРАБЛЕНИЕ ПО-АНГЛИЙСКИ
        Паб “Ring O’Bells” встречает посетителей красной вывеской и аляпистыми желтыми буквами. Расположенный на цокольном этаже старого дома с отколупленной краской на стенах, он, конечно, не входит в десятку престижных мест города, но, в целом, имеет вполне благопристойное состояние. Хотя, если честно, я бы сюда никогда не зашла, не сложись обстоятельства.
        Впрочем, зря: очень даже уютненько и миленько: спокойные оттенки, мягкие диванчики и приятный полумрак. А особенно мне приглянулся кирпичный дугообразный свод, заменяющий избитые однотонные потолки - этакая попытка создать вариацию подпольных баров времен сухого закона.
        Ну а почему бы нет? Само-то заведение находится практически в том самом подвале. Купи подешевле, продай подороже - истина непреклонна. Главное сумей вырулить на недостатках так, чтобы они превратились в козырь - вот тебе и рецепт успеха.
        В пабе шумно и оживленно: еще бы, пятница. Свободных мест практически нет, а я еще и как дура толкаюсь на входе. Без внимания не остаться, само собой. Тянутся как мухи на липучку, честное слово, до чего же мерзко.
        Хотя… разве я рассчитывала на что-то другое, вырядившись в проститутское платье, еле прикрывающее окантовку чулков? Оно настолько тесное, что я буквально чувствую, как юбка задирается все выше и выше при каждом шаге.
        Разумеется, вырядиться пришлось не просто так. И пункт первый в сегодняшнем списке уже выполнен: привлечь внимание. Осталось только выцепить из толпы конкретную жертву. Если верить информатору - она сейчас здесь, только вот я пока ее в упор не вижу.
        Ладно, поищем. Грациозно (ага, на таких каблуках только так и получается!) маневрирую между столиками и продвигаюсь к людной барной стойке, игнорируя прилетающие в мою сторону присвистывания. От скопления людей в пабе висит ужасная духота, не спасают даже кондиционеры. Выпить что ли? Присаживаюсь, заказываю у бармена бокал вишневого пива и осматриваюсь по сторонам.
        Не то, не то и это не то… От разглядывания посетителей прерывает телефонный звонок. Поспешно отыскиваю его в небольшой сумочке, не хватает еще веселить присутствующих ревом моего рингтона. Номер неизвестный, но по последним цифрам узнаю.
        - Ты не вовремя.
        Счастье, что музыка в заведении работает максимально уместно и не приходится перекрикивать собственный голос.
        - И тебе привет. Чем же таким важным занята? - доносится с другого конца веселый смех. В этот момент бармен подает мне бокал пива и говорит цену. Сую ему купюру и благодарю. Видимо, Дима прекрасно все слышит, потому что в голосе мелькает заметная мальчишеская обида. - Развлекаешься, значит? И без меня.
        Против воли на лицо лезет улыбка.
        - Прости, но сегодня ты будешь только мешать.
        - Вот так даже. Хотя, если дело касается… “работы”, то обижаться не буду. Да или нет?
        Не успеваю ответить, так как справа мельтешит раскрасневшаяся рожа. Вот и первый храбрец, желающий меня склеить. Чего он там блеет?
        - Повиси чуток, - бросаю я в трубку и холодным взглядом безжалостного убийцы смотрю на надоеду. - Испарись с моих глаз, неудачник. Сегодня не твой день.
        Видимо, прозвучало это достаточно громко, так как кто-то хихикнул. Бедолага раскраснелся еще больше и поспешно ретировался. Увы, не такой уж и смельчак оказался.
        Подношу телефон обратно к уху.
        - Что ты там говорил о моей работе?
        - Попробуй хоть иногда быть чуточку помягче. Вот увидишь, это не так сложно, - доносится до меня, но в этот момент я нашариваю глазами цель. Видимо, он только вышел из туалета.
        - Все, перезвоню потом, - поспешно бросаю я на прощание и отключаюсь. Заодно и сразу выключаю звук на телефоне, чтобы никто не мешал. Убираю аппарат в сумочку и принимаю “облик” расслабленной дурехи.
        Молодой мужчина в потертых джинсах и темной майке проходит мимо, но я вовремя одариваю его легким заинтересованным похлопыванием ресничек, после чего скромно отвожу глаза и занимаюсь пивом.
        Кто бы сомневался. Замирает на мгновение, а затем направляет к бару. Расталкивает рядом стоящих так, чтобы оказаться поближе. Кивает бармену. Оборачивается.
        - Одна здесь?
        Не красавец, даже близко не стоял, но в данный момент это не имеет значения. Важно то, что он тот, кто мне нужен.
        - Одна, - может, у меня талант? Не всякий еще сможет одним только словом превратить себя в глупую блондинку, ищущую развлечений на мягкую-упругую.
        - Уже нет, - кривоватая улыбка и без того не самого привлекательного вида подтверждает, что жертва на крючке. Остальное дело за малым.
        Почти весь следующий час играю роль легкодоступной увлекающейся натуры. Смеюсь над его дебильнейшими шутками, хлопаю глазками, постоянно улыбаюсь, слушая несусветное вранье и тонну отвешиваемых комплиментов. А еще то и дело поправляю сползающую юбку, как бы ненароком давая разглядеть, что я сегодня во всеоружии. Прием, не знающий поражения.
        Финальная фраза, сказанная страстным полушепотом мне на ушко, лишь подтверждает очевидную победу. Один - ноль в мою пользу, так то! Нет, ну точно актриса. Где раздают оскар? Дайте два.
        - Может, поищем место поспокойней?
        И вот мы уже идем вдоль Владимирского проспекта. Вишу у своей жертвы на руке, полоумно хихикая и томно закусывая губу, а он продолжает нести ахинею: мол, он такой крутой и вообще в другом городе у него бизнес, а здесь он лишь проездом по делам.
        В принципе не врет, но я-то знаю, что он зауряднейший перекупщик краденного. И не самый лучший, к слову. Мои информаторы только что не плевались при упоминании его имени. Эх, сдать бы этого лгунишку властям, но тогда с поличным его не застукаешь, иначе точно не видать мне гонорара. Ладно, пускай пока живет.
        Сворачиваем на Невский, затем через арку, и оказываемся возле дверей. Висящие таблички гласят: “Отель Анабель”. Знаем, знаем. Нам на третий этаж если что. Местечко милое: внутренний дворик опрятный и облагороженный цветущими клумбами.
        Прежде чем зайти внутрь, незаметно скашиваю глаза на миниатюрные, натыканные по стенам, открытые балкончики. А что? Всегда нужно иметь запасные пути к отступлению. Заходим в прохладный холл, поднимаемся наверх.
        Номер не самый навороченный из тех, что тут имелись, но приемлемый. Скудность мебели не пугает. Занимающая половину комнаты огромная кровать чего только стоит, на остальное просто не хватило бы места. И на этой самой кровати, вальяжно развалившись, лежал какой-то мужик и бесцельно тыкал пультом в настенный телевизор.
        - Влад, какого… - мой спутник раздраженно подается вперед.
        - Где ты шляешься, я тебя весь вечер ж… - незваный гость запоздало видит меня, и кривая усмешка мелькает на заросшем лице. - А, ну тогда понятно…
        Мой спутник, по совместительству жертва, явно начинает негодовать, что ему накрывается такая ночь.
        - Мы договаривались на завтра.
        - Планы поменялись, - мужик по имени Влад с неохотой поднимается с постели.
        И тут я решаю, что пора вклинится в разговор. Я же как бы глупая блондиночка…
        - Наверное, мне стоит уйти, - привлекая к себе внимание, касаюсь наманикюренными ноготками плеча спутника.
        - Стой… - тот оборачивается к знакомому. - Пойдем, поговорим снаружи. А ты… - это уже было обращено ко мне и с куда большей сладостью в голосе. Бр, зубы сводит от приторности. - Подожди здесь. Я скоро. Заодно закажу шампанского.
        Ослепительная улыбка светится на моем лице, словно ничего романтичней я в своей жизни еще не слышала.
        - Шампанское звучит заманчиво.
        Блестяще! Даже лучше, чем планировалось. Я-то думала, что придется вырубить его, а тут все сработало еще слаженней. Незваный гость пришелся как раз кстати.
        Едва за ними закрывается дверь, бросаюсь через всю комнату. В отельных номерах предполагаются сейфы для хранения: чаще всего в бельевом шкафу. Иногда за картинами, но это уже из разряда детективных фильмов. Нет, вероятнее всего в шкафу. Таковой там и оказывается: самый хиленький по защите из всех имеющихся.
        Чтобы вскрыть его потребовалось меньше минуты, но меня ждет невиданное огорчение - сейф пуст. Черт, значит мой знакомый не такой уж и тупой. Искать нужно где-то по номеру.
        Ну и куда можно припрятать в меру массивное изделие? Это тебе не пакетик с дорогими побрякушками, шкатулка увесиста - под матрас не спрячешь. А в том, что она все еще находится у перекупщика, я не сомневаюсь. Обмен назначен на завтра и на это же число мой новый друг купил билет на ближайший рейс из Петербурга.
        Ношусь по комнате как угорелая. Времени, чтобы смыться остается все меньше. Под кроватью, разумеется, нет. В комоде среди немногочисленных вещей тоже. В тумбе. За креслом. Нет, тут точно нет. Бегу в ванную комнату. Полки, полки, бачок унитаза (нет, ну это было бы верхом издевательства, такую ценность и в унитаз!).
        Наконец-то… Под белоснежной ванной есть закрытая ниша, где уборщицы хранят моющие средства, а среди пластиковых бутылок припрятан черный сверток. Не то, чтобы уж очень умно, но в меру находчиво. Уборка делается раз в сутки, а все остальное время никому и в голову бы не пришло искать здесь.
        Раскрываю черный бархатный мешочек-чехол. Вот она, родимая. Тяжелая, зараза. Позолоченная или же золотая (черт его знает), и усыпанная причудливой россыпью рубинов. В центре самый большой камень: мерцающий и переливающийся гранями. Красивая, спору нет, но отдать за это три миллиона? Нафига? Убираю шкатулку обратно в чехол и бросаюсь к двери.
        Поздно. Та открывается перед моим носом. Кавалер заторможено застывает посреди проема. Буквально чувствую, как двигаются шестеренки в его голове, пока он переводит взгляд с меня на чехол. И затем до него доходит…
        - Ах, ты…
        Договорить, что именно он обо мне думает, к сожалению, не получилось. Со всей дури двигаю дверью ему по физиономии. Бедолага верещит и хватается за нос, а я лечу к балконной двери. Чертовы каблуки. Залетаю на крохотный балкончик, вмещающий в себя едва ли одного человека, и стаскиваю с ног обувку.
        Соседний в пределах прыжка. Буквально, если перебраться через перила. Балконная дверь соседнего номера открыта. Отлично. Успеваю лишь перекинуть ногу через ограждение, когда кавалер (вообще, его зовут Олег) хватает меня и тянет на себя.
        Лицо заливает кровь, но нос вроде цел. Только что покраснел. Брань цедится сквозь стиснутые зубы, а хватка просто убийственная. Синяков наоставляет точно. Пока цепляюсь за перила, из руки выскальзывает туфля (не оставлять же здесь, я вообще-то деньги за них отдавала!).
        С секунду наблюдаю за тем, как белоснежная клякса летит вниз и приземляется на асфальт. Третий этаж все-таки. Если сама навернусь, костей не соберу. Умереть, конечно, не умру по-человечески, но посыпаться в морге - удовольствие ниже среднего. Уж поверьте.
        По закону подлости, из дверей отеля именно в этот момент на улицу выходит вышеупомянутый Влад. Непонимающе скашивается на приземленную обувку, поднимает голову и видит немую сцену. А затем достает пистолет. Вот же блин!
        Все продолжается долю мгновения. Олег продолжает тащить меня на себя, а я со своего незавидного положения делаю единственное, что возможно - заряжаю ему босой ногой прямо по паху. Хватка ослабевает и мысленно ухнув, перепрыгиваю на соседний балкон. Возле ног что-то проносится со свистом. Стреляют? В меня стреляют? Вот уроды!
        Переваливаюсь через перила, стискивая уцелевшую туфлю за шпильку, цепочку дамской сумочки и чехол со шкатулкой, вскакиваю и исчезаю в соседнем номере. Последнее, что вижу - Влад влетает обратно в парадные двери, а Олег исчезает в комнате. Видимо, хотят сработать наперехват.
        - Прошу прощения, - искренне извиняюсь я, проносясь мимо обнаженной пары, ютящейся под одеялом. Глаза навыкате, затерявшийся в горле крик - картина маслом, но это все, что я успеваю увидеть, прежде чем выскочить в общий коридор.
        Лестница… лестница… А вот и Олежка. Слава богу, хоть он без оружия. Несусь по ступенькам с такой скоростью, что в ушах свистит воздух. А нет, это не воздух. Это Влад пролетом ниже пытается прицелиться. Главное, как предусмотрительно - на пистолет надет глушитель. И правильно, чего будить постояльцев?
        Чердачное окно, по счастью, открыто. По счастью… как бы ни так, это ведь я занималась им еще утром. Правило второе: пути отступления должны быть всегда. Выскакиваю на прохладную и еще не просохшую от дневного дождя крышу. Налево и вперед по покатому скату.
        Судя по шуму за спиной, меня нагоняют. Кто бы сомневался, надо сваливать с крыши - я же тут как на ладони, спасибо проклятым белым ночам. Так, тут где-то была пожарная лестница. Вот она.
        С разбегу практически повисаю на ней и, сдирая ладони в кровь, съезжаю до второго этажа арочной галереи, пристроенной впритык соседнего здания. Дальше либо вперед, либо вниз, но тут внизу где-то было приткнуто маленькое одноэтажное сооружение с резко уходящей вниз металлической кровлей, а сразу под ним круговой спуск, где обычно паркуются машины.
        Да что ж такое? Они все стреляют, но стреляют с осторожностью - боятся, что что-нибудь станется со шкатулкой. И главное, не прекращают игру в догонялки. Вот же неугомонные. Швыряю в их сторону мешающуюся туфлю и, подбежав к краю, высматриваю хоть что-то. Вроде оно. По прямой и с горочки… только бы не переломать ноги.
        Спасибо уклону сооружения, только он и спасает мои бренные останки. Металлическая поверхность встречает легким шлепком по заднице и гулом. Такой шум обычно издают носящиеся по гаражам мальчишки. Скатываюсь на чью-то машину, так удачно расположившуюся прямо подо мной.
        Даже сигнализация не завопила, надо же. Вскакиваю на ноги и, перепрыгнув через низкий заборчик, вылетаю на улицу, стискивая в руке чехол и сумку. Лишь бы шкатулка не повредилась.
        И куда дальше? Босые ноги колет неровная дорога и мелкие камушки. Далеко я убегу такими темпами? Мои преследователи замирают на крыше в нерешительности.
        - Что? Духу не хватает? - не удерживаюсь я от ехидства.
        Вот бестолочь! Кто за язык-то тянул? Меня услышали и остались недовольны. Теперь вон лезут через ограду, будут прыгать. Уже готова стартануть в сторону детской площадки, но тут из арки вылетает спортивный, цвета морской волны, “Ягуар” и с визгом тормозит рядом. Еще миллиметр и колеса прошлись бы по моим босым пальцам.
        Стекло водителя опускается, и на меня смотрят насмешливые ярко-голубые глаза.
        - Подвезти?
        Разговаривать особо времени нет, так что послушно запрыгиваю в машину, и лишь когда она срывается с места, громко выдыхаю. Последние несколько минут я, кажется, вообще не дышала.
        - Обычный субботний вечер, да? - усмехается Дима.
        И тут до меня доходит. Даже подскакиваю на месте.
        - А ты что тут делаешь?
        - Вроде как тебя спасаю, - отвечает тот. Специально делает вид, что ничего не видит? Но я же упертая. Сверлю его глазами следующие полминуты, пока он тяжело не вздыхает. - Попросил у знакомого проверить GPS на твоем телефоне.
        - Попросил… - поджав губы, громко откашливаюсь, сдерживая желание хорошенько влепить водителю. - Значит, следил.
        - Подумал, что тебе может пригодиться помощь.
        - У меня все было под контролем.
        - Да, я так и понял.
        Очередная насмешка. Прекрасно. Обреченно вздыхаю и достаю из чехла шкатулку, чтобы переключиться и немного успокоиться. Цела, слава небесам.
        - Это она?
        Все еще злюсь, поэтому игнорирую вопрос, проверяя, не отлетел ли какой-нибудь из камней. Нет, все на месте.
        - Не боишься, что те типы теперь объявят на тебя охоту?
        По-прежнему игнорирую.
        - Так и будем играть в молчанку? Ну, ладно, - Дима заворачивает куда-то в проулок и резко тормозит. - Смотри, как надо было: ты такая говоришь - что ты тут делаешь? А я такой - тебе помогаю. А ты такая - вау, спасибо, это здорово, ты очень вовремя, прости, что бросила трубку. А я такой - да ничего страшного, всегда пожалуйста. Попробуем?
        Непроизвольно хмыкаю. Довольный кивок в ответ.
        - Уже что-то. Контакт налажен.
        И снова молчание. Только и слышна барабанная дробь пальцев, отбивающих по рулю. Побеждено вздыхаю.
        - Чего стоим? Отвези меня домой.
        Театрально округленные глаза.
        - Правда? Я же вроде как вообще тут не нужен, а теперь отвези?
        Признавать поражение не хочу и тянусь к дверной ручке. Дима вовремя включает автоматическое закрытие.
        - И куда собралась? Ты себя со стороны видела? В таком виде даже в машине с мужчиной сидеть нетактично, не то, что по улице расхаживать.
        Невольно опускаю взгляд на колени. Это уж точно… юбка платья задрана по самое не хочу, чулки порваны, а один из них еще и скатился до колена. Руки саднят. На прическу вообще боюсь взглянуть.
        Потираю царапины на ладонях.
        - Ты прав, старые лестницы ужасно колючие, - зачем-то говорю я, вспоминая его незваный визит.
        - А я о чем говорил… - согласно кивает Данилов и заводит автомобиль. И это все? Мол, конфликт улажен? Миленько.
        Минут через пятнадцать заезжаем во внутренний двор моего дома, не проронив по дороге ни слова. Щелчок автоматических заглушек, но выйти я не успеваю.
        - С тебя чай и ужин… - вдогонку бросает мне Дима. - Хотя нет, стоп. Уже не ужин. Пусть будет ранний завтрак.
        Вскидываю бровь так высоко, что та чуть не улетает.
        - Шутишь? Сейчас?
        - Не такая уж большая плата за помощь, да?
        - На дворе ночь.
        - Вот именно. Мосты, вообще-то, уже разведены, а я живу на той стороне. Не заставляй ночевать в машине под твоими окнами.
        Какая сомнительная угроза.
        - У тебя есть знакомые, шпионящие за мной, но нет ни одного, кто бы перевез на другой берег? И это не говоря уже об объездной платной дороге.
        На меня воззрилось два бесконечно терпеливых синих омута.
        - Варвара-краса, имей совесть и не будь занудой. Я что, не заслужил заварочного чая? Раз уж на спасибо рассчитывать не приходится, давай хоть так.
        Вздыхаю так тяжело и протяжно, что даже немного кружится голова. Ну или это пост-эффект от недавней беготни и прилива адреналина. Или от висящих в салоне освежителей с запахом дорогого одеколона. Или это так пахнет не от освежителей, а от Димы? Как много или…
        - Пошли уже, - закатываю глаза я и выхожу из машины.
        Одним чаем не обойдется же, да? По любому придется оставить его на передержку, а то еще, правда, останется ночевать под окнами. Хотя в такой-то тачке я лично с удовольствием поселилась бы, но вроде как невежливо посылать его. Правда ведь помог…
        Чай так чай. Мне вот только интересно, а что говорить Еве? Так и вижу ее ехидную моську.
        НОЧНОЕ ЧАЕПИТИЕ
        - А шесты-то тебе зачем? - удивляется Данилов, едва не сбив их плечом на входе.
        - Не шуми, Еву разбудишь, - озлобленно шикаю, с опаской глядя на приоткрытую дверь.
        - Да что за Ева? Твоя воображаемая подружка?
        - Если бы. Брысь на кухню, я сейчас, - практически на цыпочках пробираюсь в темную комнату, наощупь подбредаю к шкафу и копошусь там, пока включенный ночной светильник не застает меня с поличным.
        - Чего шныряешь? - Ева сонно приоткрывает один глаз.
        - Спи, спи.
        Достаю сложенное постельное белье и с облегчением понимаю, что оно тяжелее обычного. Еще бы, я ведь спрятала между наволочек катар. В маленькую дамскую сумочку эта зараза умещаться не желала, так что пришлось припрятать его в квартире.
        - И откуда ты такая пришибленная? Под рельсы попала? - Ева к этому времени уже открыла оба глаза и теперь разглядывает мои подранные чулки. А тут еще на кухне что-то громко брякает. - У нас гости?
        - Выйдешь поздороваться?
        - С твоим сентиментальным поклонником? Нет, спасибо. Вы главное, не шумите. Стены тонкие и все такое.
        Вместо ответа едва не закатываю глаза и вместе с постельным бельем в обнимку иду к двери.
        - Будешь стелить, не забудь вытащить оружие. А то еще спугнешь гостя, - прилетает мне. - Кстати, умно. Хороший катар вышел, добротный.
        Вот черт. Я, если честно, надеялась, что она не заметит. Оборачиваюсь.
        - Видела, значит?
        - Ага, - Ева громко и протяжно зевает. - И не совсем понимаю: чего ты его от меня прячешь? Думаешь: стащу, сорвусь с места и побегу ябедничать валькириям?
        - А разве нет?
        - Ну… я же еще здесь. Сплю… спала, пока ты не приперлась. Делай выводы. Все, брысь отсюда, - щелчок ночника и комната снова погружается в темноту. - И передай поклоннику - утром ванная моя. Я первая на очереди.
        Задумчиво пытаюсь разглядеть ее завернувшийся с головой в одеяло силуэт, но это практически нереально. И кто вообще укрывается чем-то, да еще и верблюжьим одеялом летом и в такую духоту? Каким извращенцем надо быть?
        Выхожу из комнаты, прикрыв за собой дверь, и тащу все добро в спальню. Возвращаюсь на кухню, где Дима уже провел основательную ревизию. Чайник поставлен, из холодильника выложены контейнеры с сегодняшним ужином.
        - Хозяйничаем? - хмыкаю я, открывая нараспашку окно и разглядывая гостя со спины. Сегодня на нем обычные джинсы и легкая черная рубашка с короткими рукавами. Смотрится неплохо. - А где шляпа?
        - Осталась дома. Я ведь собирался в спешке, - весело отвечает Данилов, поглядывая на распахнутую створку. - Не боишься незваных гостей?
        - За последние годы такой идиот нашелся всего один. И теперь он, кстати, топчется зачем-то на моей кухне.
        Такой выпад Дима благоразумно игнорирует.
        - Не подскажешь, где тарелки?
        Подхожу и открываю нужный верхний ящик.
        - Благодарю, а…
        Он не успевает спросить: выдвигаю другой ящик, где лежат столовые приборы.
        - По всей видимости, я тут не нужна, - вздыхаю, печально осознавая, что моя кухня уже далеко не моя. - Пойду лучше приготовлю место.
        - Если что, могу поютиться и с тобой. Ну, если вдруг с лишней кроватью проблемы… - долетает до меня насмешливый голос.
        - Даже не мечтай. В лучшем случае, тогда кое-кому пришлось бы спать в коридоре, - отвечаю и гордо удаляюсь.
        Заношу шкатулку в спальню, убираю в прикроватную тумбу. Ей всего ночь перекантоваться. Завтра отвезу в страховую компанию и получу заслуженное вознаграждение. Перепроверяю, цел ли катар, прячу его под матрас и несу постельное белье в гостиную.
        Большой угловой диван - не особо удобный в разобранном виде, местами так вообще дико жесткий, но спать можно. Ничего, только пусть попробует пожаловаться. Точно тогда отправится на пол.
        Расстилаю постель и устало присаживаюсь на краешек, водя пальцами по рваным стрелкам на чулках. Веселая ночка, однако. Конечно, не всегда всё срабатывает по плану, но в этот раз как-то совсем печально. И засветилась, и набегалась, и туфли потеряла...
        Стягиваю многострадальные чулки, и как раз в этот момент в дверном проеме появляется Данилов. Как будто специально. На его лице с готовностью расползается довольная улыбка мартовского кота.
        - Дама раздевается у тебя на постели. Добровольно. Мечта любого.
        Скомканный нейлон злобно летит в его сторону. Летит - громко сказано, но Дима ловко его подхватывает и как бы салютует в мою честь.
        - Да там чайник закипел. Хотел спросить: где чай-то лежит?
        Вместо ответа швыряю в него второй комок и без особого желания отправляюсь на кухню. Ужин проходит хоть и не в молчании, но достаточно спокойно. Разговариваем немного, в большей степени гость хвалит стряпню и вызывается помыть посуду. Ага, разбежался. Никто не помоет ее так, как я. Отбираю тарелку и отправляю его спать.
        Домываю посуду и тоже ухожу в комнату, не до конца прикрыв дверь. Пусть хоть какой-то сквозняк будет, и так дышать нечем. Дима прав - после того его визита, я теперь стараюсь не оставлять окна открытыми. Особенно в свое отсутствие. Особенно на кухне.
        Переодеваюсь в хлопковую комбинацию, но спать не хочется. Приоткрываю шторы, залезаю с ногами на подоконник и закуриваю. “Ягуар” светится во дворе яркой кляксой, такую не пропустит даже слепой.
        А вот моя побитая годами и жизнью пташка все еще не готова. Удивительно, но против человеческой лени иногда не помогают даже деньги. Питерские мастерские никуда не спешат, как и сам город.
        Легкий стук в незакрытую дверь. Блин, надо было выключить свет и притвориться мертвой.
        - Курение - вред, - назидательно замечает Дима, входя в спальню. В руках недопитая чашка чая. Все так же без разрешения (вот же наглое создание) усаживается в мое любимое кресло-качалку. - Капля никотина и все такое.
        - Да, я что-то такое слышала, - равнодушно пожимаю плечами. Уж что-то, а рак легких меня не пугает.
        - От девушки не должно пахнуть сигаретами. Кому приятно целоваться с пепельницей?
        Вот дотошный.
        - Как хорошо, что нам с тобой не целоваться.
        - Ну не знаю… Тут бы я поспорил, - удивленно смотрю на него, но в ответ прилетает лишь улыбка. Не насмешливая, нет. Приятная и светлая. Она у него вообще какая-то особенная. - Вернемся к сегодняшнему походу. Не боишься, что завела врагов?
        Безразлично пожимаю плечами.
        - Перекупщик рыбка мелкая, он не станет наживать себе еще больше неприятностей, а вот его друг мог и обидеться.
        - И тебя это не пугает? А если захотят отыскать и сказать спасибо?
        - Пускай приходят.
        - Ага, а таких гостей, значит, принимаешь? Ясно, буду знать.
        Не отвечаю. Да и что ответить? Я пока не совсем понимаю, зачем он вообще вокруг меня вьется. Нет, я, конечно, понимаю, но… Тушу сигарету об пепельницу и спрыгиваю с подоконника.
        - Спокойной ночи, - многозначительно киваю гостю.
        - Какой тонкий намек, - улыбается тот, с неохотой поднимаясь с кресла. - Уже ухожу. Будет скучно, страшно или захочется поговорить - зови. И я не только про сейчас.
        - Обязательно, - обещаю я. - В случае чего, ты первый на очереди в роли жилетки.
        УТРО ДОБРЫМ НЕ БЫВАЕТ
        Утро добрым не бывает, хотя почему нет? Бывает. Сонно потягиваясь, вылезаю из завала подушек. Рано, еще восьми нет, все спят. Ну и отлично. Наплевав на завет Евы, залезаю в ванну. Всё равно пока спит. И что, мне теперь ее ждать?
        После прохладного душа жить хочется даже больше. Взбаламучивая мокрые волосы, иду на кухню готовить завтрак. На троих. Елки зеленые, и когда я превратилась в многодетную мать?
        Не сказать, что мне это не нравится, но жить одной тоже как бы неплохо. Я столько не готовила за раз… да давно уже! Ева вроде и хрупкая на вид, а ест как в не себя. Да и Дима, как я успела вчера заметить, поглощает пищу исконно мужскими порциями.
        А вот и он, стоит только вспомнить. Подтягивается на запах жареной яичницы, бекона и тостов. Сонный, взъерошенный и почесывающий макушку. Забавное зрелище.
        - Обслуживание номеров, - не удерживаюсь от ехидства, ставя перед ним тарелку.
        - Однако, сервис, - довольно отзывается Данилов.
        - Как спалось?
        - Как принцессе на горошине. Каким местом ты купила этот диван? На нем же спать невозможно.
        - Уж простите. Знаю, что это не барские перины богатеньких мажоров.
        - Мажор, вот так значит? - обижено надувается Дима. - Лестное мнение.
        - Правдивое.
        - И что меня выдает?
        - Раритетное издание под окнами. Такая не по зубам никому в этом доме. Удивлена, что вокруг нее еще не выстроилась очередь.
        Еще бы, этот его “Ягуар” в свое время произвел фурор на рынках спорткаров. Ну и попутно навел сумятицы, что не помешало ему отлично сыграть на продажах.
        - Если есть возможность, почему бы не пользоваться ей, верно?
        Непоколебимая логика. Я вот тоже могла бы поднакопить и переехать в дорогущий пентхаус в элитном районе, но не делаю этого. Почему? Потому что не хочу привлекать внимание. А вот мой дорогой гость, с аппетитом вгрызающийся в жареный бекон, купленный по акции в супермаркете, по всей видимости, его очень даже любит. Что ж, каждому свое.
        Ничего не отвечаю, просто ставлю перед ним чашку с дымящимся кофе. Растворимый и так же купленный в обычном магазине. Интересно, привыкший к роскоши организм Димы не отравится? Хотя с вчера вроде еще жив.
        - Ждешь звонка? Я же здесь, кто это еще смеет занимать твое время?
        Зоркоглазый, однако. Заметил, что я то и дело скашиваюсь на лежащий у мойки телефон.
        - Не все крутится вокруг тебя. Смирись и не печалься, друг мой, - фыркаю я, под завязку заправляясь кофеином.
        Данилов театрально откладывает вилку и с укоризной, смешанной с насмешкой, скрещивает руки на груди.
        - Бьешь по больному, где твоя человечность? Такие вещи не говорят без подготовки, - спектакль окончился не начинаясь. Дима снова занялся поеданием завтрака. - А ешли серьешно?
        С усмешкой качаю головой.
        - Прожуй, а потом говори.
        Вообще-то, я жду, когда перезвонят из страховой компании. Еще с ночи отправила им смс, но пока без ответа. Надеюсь у них не выходной. Хотелось бы расправиться с этим делом поскорее.
        - Как скашешь бошш, - кивает в тарелку тот. - О…
        “О” было обращено появившейся в коридоре Еве, с полузакрытыми глазами стесывающей углы стен. Пробуждение всегда давалось ей с трудом.
        - Чего шумите? - пробурчала она, потирая глаза и вваливаясь на кухню.
        - Привет сонным пандам, - хмыкаю я, разглядывая ее пижаму, на майке которой распростерся черно-белый медведь.
        - Отвали, - огрызнулась та, наглейшим образом отбирая у меня кружку.
        Данилов даже отвлекся от еды.
        - О, так ты и есть Ева? Приятно познакомиться.
        - Без обид, но не взаимно, - отвешивает ему та без особого интереса.
        Нет, я, конечно, могу начать лекцию о хороших манерах, но не стану. Пускай гость выкручивается сам.
        - Как прикажешь, - тем временем миролюбиво продолжает Дима. - А вы…? - тыканье пальцем то на меня, то на Еву откровенно намекало, что требовался ответ.
        - Головная боль друг друга, - отвечаю я.
        - Это понятно… Сестры? Вы чем-то похожи.
        - Типа того, - киваю я, протягивая “сестричке” тарелку с завтраком. - Она приехала не так давно, а насколько задержится - увы, не знаю.
        - Забавно, - сам себе кивает Данилов, разглядывая юную особу. - И как тебе Петербург? Нравится?
        Ева в ответ смотрит на него, как на назойливую мошкару, мельтешащую у носа.
        - Мне типа четырнадцать. Что мне может нравиться? - театрально закатанные глаза. - Как там отвечают обычно? Жизнь отстой, боль и никто меня не понимает. Пойду поем, а затем повешусь с горя, - и взмахнув на прощание моей же чашкой, девчонка гордо удаляется обратно в комнату.
        - Люстру только не разбей, когда будешь петлю вешать, - кричу ей вдогонку, едва сдерживая улыбку. Язычок как бритва у этой девицы. Не то что палец откусит, по локоть оттяпает и не подавится.
        - Своенравная, - усмехается Дима. - Это у вас точно генетическое.
        - Я бы поспорила, - отвечаю уже эхом, так как дисплей телефона призывно загорается. Ответили, отлично. Через два часа встречаемся в их офисе. Два часа. Надо избавляться от гостя. Поднимаю голову. - Ты никуда не торопишься?
        - Уже прогоняешь?
        - Вежливо выпроваживаю.
        - Получается не особо вежливо. Дела?
        - Нужно забрать гонорар за вчерашний марафон.
        - Могу подвезти.
        Дима как раз поднимается с места, чтобы поставить пустую тарелку в мойку. Да так, что я оказываюсь практически притиснутой к нему. Нет, одеколоном пахло не от освежителя в машине, это точно. Уже почти еле уловимый, но всё равно приятный аромат.
        Замираю с прижатым к груди телефоном и жду, пока он отодвинется. Только вот Данилов не торопится. Специально, значит. Ладно, ладно. Требовательно отодвигаю его от себя пальцем.
        - Справлюсь сама.
        - Поедешь на метро с дорогущим антиквариатом?
        И всё равно не отходит, упрямец. Кому-то нравится играть на моих нервах.
        - Закажу такси.
        - Зачем? Мне не сложно.
        На всю комнату раздается требовательный звонок. Точно не мой. И не Евы. Методом исключения выявляется победитель. Дима с явной неохотой отстраняется и уходит в комнату, а возвращается обратно на кухню, когда разговор уже подходит к концу.
        - Ладно, сейчас буду. Не знаю когда… через час. Ладно, постараюсь быстрее. Все, до связи.
        Если честно, я почти была готова согласиться на предложение, но, наверное, так даже лучше.
        - Мне только что накрылся личный водитель? - уточняю на всякий случай.
        - Прости, - хмурится тот. - Я оплачу такси.
        - Не, есть идея получше, - требовательно протягиваю руку ладонью вверх. До Димы явно не доходит. - Гони ключи.
        - Серьезно? Отжимаешь машину? - улыбается, наконец, он. - Сначала мой брат, теперь я?
        - Я же с возвратом. Когда еще представится шанс. К тому же у меня есть шикарное платье, как раз под цвет твоего “Ягуара”, - невинно пожимаю плечами и продолжаю стоять с протянутой ладонью.
        - Выбираешь наряд под автомобиль? Истинная женщина. А мне на чем добираться?
        - Закажешь такси. Ой, брось. Ни за что не поверю, что это единственная твоя тачка. Где-то в гараже еще парочка припрятана, я уверена.
        - Три, если точнее, - хлопаю глазами и жду. Дима смотрит на меня, на ладонь, снова на меня… Вздыхает, достает из кармана и протягивает ключи. - Коварная, знаешь об этом?
        - Благодарю, - довольно гремлю связкой с брелком. - А теперь проваливай, ты же опаздываешь. Невежливо заставлять людей ждать.
        Я ЛЮБЛЮ... LA PANORAMA
        Дожидаемся такси, выпроваживаю гостя, а затем и сама начинаю неспеша собираться. Времени вагон, транспорт имеется, так что торопиться некуда. Облачаюсь в то самое вышеупомянутое платье цвета морской волны. Кружевная отделка, завышенная талия, расклешенная юбка. Довольная кручусь перед зеркалом.
        В дверь просовывается голова Евы.
        - Твой ухажер уже свалил?
        - Свалил, - вытягиваю перед ней две туфли. Один серый бархатный ботильон на широком каблуке, вторая черная танкетка. - Какие?
        - Вторые, - не глядя кивает та, проскальзывая в комнату и плюхаясь на постель. - Он ничего, симпатичный.
        Речь ведь не об обуви?
        - И именно поэтому ты ему грубила? - натягиваю на себя черную танкетку.
        - Я с утра всегда злая, если ты еще не заметила.
        - Не только с утра.
        - Возможно, - это что еще такое? Ева без спроса лезет в мой ноутбук. Стою и тихонько офигеваю. Ее пальцы только так щелкают по клавиатуре, а я все стою. - Я тебе тут дело нашла.
        Интерес оказывается сильнее недовольства.
        - Что за дело? - присаживаюсь рядом. - Клуб быстрых свиданий? Это шутка?
        Ева сердито поднимает на меня голову.
        - Похоже, что я шучу? Пять погибших женщин за последние два месяца. По заключению, что привело всех в особый ступор, из каждой высосан андроген. Все пятеро участвовали в этом бреду, - тычет на раскрытый во весь монитор сайт. - Уходили с разными мужчинами, но думаю, это был один и тот же.
        - Инкуб?
        - Скорее всего. Они недолюбливают друг друга и не посягают на поделенные территории.
        Суккубы и инкубы кормятся человеческим тестостероном во время полового акта. А еще способны менять обличье. Похоже на правду.
        - Почему я проглядела? - тянусь к ноутбуку и задумчиво пролистываю страницу клуба. Анкета для участников…
        - Ммм… потому что была слишком занята собственным андрогеном? - хихикнула Ева. Жутко захотелось отвесить ей затрещину, еле сдерживаюсь.
        - Ладно, наведаюсь на эти свидания, проверю. Вечером займусь заявкой.
        Соседка едва не попрыгивает на кровати.
        - Можно я? Можно я?
        - Вряд ли тебе пустят на это сборище.
        - Да к черту оно мне сдалось? Можно я заполню анкету? Ну пожалу-у-у-йста, - невинные глазки, вот же жук. - Обещаю неделю выносить мусор. И буду сама стелить постель.
        Представляю, что она там обо мне напишет, но разве откажешь, когда речь идет о домашних обязательствах?
        - Валяй. Только учти, меня должны принять, а не сдать в психушку. Сильно не переусердствуй.
        - Ура! - такого счастья на лице Евы я еще не видела. Глаза горят в предвкушении.
        - Ладно, развлекайся, мелочь. Я уехала.
        Ноль внимания. Та уже высунула язык и в предвкушении пристроилась с ноутбуком на подушках. Вот коза, даже не удостоила прощальным взглядом. Перекидываю на спину лямку рюкзака с припрятанным там катаром и шкатулкой, подбираю с комода телефон, ключи и ухожу.
        Толпа - не толпа, а несколько соседей таки прилипли к окну, дожидаясь владельца “Ягуара”. Представляю, что они подумали, когда я щелкнула брелком и залезла в салон. Да и черт с ним, репутация у меня и без того тут не самая лестная. Дебоширка и грубиянка самое вежливое из того, что прилетало по мою душу.
        Не успеваю даже выехать к мостовой, когда раздается звонок. Ева.
        - Уже соскучилась?
        - В графе дата рождения - писать настоящий год?
        - Ага, а в разделе профессия - экс-валькирия на службе добра, и жди гостей в белых халатах. Я же сказала, сильно не усердствуй.
        - Эх, жаль. Ладно, - хочу уже повесить трубку, но на другом конце снова оживают. - Что ты любишь?
        - В каком смысле?
        - В прямом. Тут так и спрашивают: “что вы любите”?
        - Придумай что-нибудь.
        - Блин. Тогда пусть будет: шопинг, йога, няшные пушистые животинки и курсы гончарной лепки. А это: “каким должно быть свидание вашей мечты”?
        Невольно зависаю так, что чуть не пропускаю красный светофор. Резко торможу и чувствую спиной, как меня покрывают благим матом позади стоящие автомобили. Даже посигналили.
        - Йога? Животинки? Гончарная лепка?
        - Да пофиг, - Ева никак не желала угомониться. - Так что там со свиданием твоей мечты?
        - Слушай, давай сама. Я тут за рулем бриллиантовой тачки, поцарапаю - в жизнь не оплачу ремонт.
        - Ничего. Уверена, вы там как-нибудь договоритесь, - ехидный смешок. Опять она за свое? Что за скабрезненькие мысли летают в голове этой юной особы? Куда катится будущее поколение? - Окей, так и запишем: “звездное шоу в планетарии и романтический ужин на открытом воздухе”.
        - С ума сошла? Какой еще планетарий? И вычеркни нахрен эту лепку!
        - Не, а чего такого? Ты должна быть романтичной и банальной. Ничего не буду менять и точка.
        - Тогда чего звонишь? Пиши, что хочешь. Все, отбой, - вешаю трубку и жму на газ.
        До места доезжаю без проблем. Правда Ева всё равно звонит еще дважды и оба раза бесит нелепыми вопросами из анкеты. Чушь. И кто вообще так знакомится? А, еще просит привезти сэндвичей из Subwаy и предупредила, что может задержаться сегодня допоздна. И где ее носит постоянно? Вразумительного ответа, разумеется, не получаю.
        Передача шкатулки состоялась в назначенное время и в назначенном месте. Больше времени ушло на проверку экспертами подлинности, но уж тут я не сомневалась - антиквариат настоящий. За ненастоящий меня бы не пытались подстрелить.
        Заполучив желанный гонорар, сажусь обратно в машину и направляюсь к уже знакомому офисному зданию холдинговой компании. Станислава Данилова на месте не оказалось. Само собой. Какой идиот работает по субботам? Я тоже молодец, додумалась.
        И где его искать? Можно, конечно, оставить бумаги на посту охраны, но не стану. Звоню. Хорошо в принятых остался незаписанный номер. Трубку снимают почти мгновенно.
        - Удивлен. Как понимаю, дело сделано?
        - Именно так. И у меня при себе подтверждение проделанной работы, - достаю из рюкзака похожую папку, которая выдавалась мне в прошлый раз. Там все: выписки по телефонным звонкам уличающие воришку, фотографии и подтверждение связи с уже знакомым всем посредником. - Могу поделиться.
        - Зачем?
        - Чтобы никому не пришло в голову сомневаться в моей компетентности.
        - Хочешь меня впечатлить? Польщен. В целом, я и сам собирался набрать, так что: где и когда?
        - А вот теперь удивлена я. По какому поводу такая милость?
        - Есть одно щекотливое дельце… как раз по твоему профилю.
        - Неужели у известного миллиардера что-то украли? Кому жить расхотелось? - фыркаю я.
        - Не одной же тебе лезть на рожон. Понятное дело, поднимать шумиху и приплетать полицию не имеет смысла. Вот я и решил обратиться к тому, кто работает тихо и незаметно.
        - Польщена, - тихо и незаметно? После вчерашнего я бы так не сказала.
        - Не стоит. Ну так что? Где и когда?
        - Хоть прямо сейчас. Я стою на парковке твоей компании.
        - Даже так? - секундное молчание. - На Василеостровской есть ресторан: La Panorama. Встретимся там через час.
        Конец связи. Недовольно смотрю на погасший дисплей. Это он специально выбрал место, расположенное прямо противоположно тому, где я сейчас? Богатый засранец. Ну и черт с ним, я же не свой казенный бензин трачу.
        В этот раз доехать без приключений не удается. Бдительный господин ДПС-ник тормозит меня при въезде на Васильевский остров. Документы на машину, техпаспорт, права? Он серьезно? Ничего не остается, звоню Данилову младшему. В этот раз пришлось подождать, прежде чем мне ответили.
        - Привет, милый, - вещаю я с ослепительной улыбкой, игнорируя подозрительный взгляд дяди полицейского. - Как день проходит?
        - Бывало и веселее, дорогая, - какой умница. Подыгрывает. - Ты так скоро по мне соскучилась?
        - Не надейся. У меня тут возникла проблемка: реши вопросик, - требовательно протягиваю доблестному сотруднику правопорядка телефон.
        Смотреть на то, как меняется в цвете лицо гаишника - бесценное зрелище. От побелевшего, оно мгновенно стало серым, а затем и вовсе пунцовым. Даже уши покраснели. Судя по всему, Дима толком не дал ему и слова вставить. Бедняга успел лишь представиться. Меньше чем через минуту мне протянули телефон и отправили с богом. Называется, лишь бы не наживать неприятностей.
        На место приезжаю раньше намеченного и перезваниваю Диме.
        - Только не говори, что проблема все еще актуальна?
        - Не переживай, он едва в обморок не рухнул от страха. Что ты ему наговорил?
        - Да ничего особенного. Лишь сказал, что моя невеста очень любит брать вещи без спроса.
        - Ну-ну… - невеста, значит?
        - Не расскажешь, что ты делаешь на Васильевском острове?
        Почти начинаю злиться.
        - Снова меня проверяешь?
        - В машину вставлен датчик слежения. Не удержался.
        - Знаешь, мне совсем не по душе такой контроль.
        - Это моя машина, забыла?
        Эм, ну как бы да…
        - Ну так?
        От меня ждут отчета? Уязвленное женское самолюбие требует возмездия.
        - У меня свидание с твоим братом.
        Деловое, конечно, но разве это так важно? Зато реакция ожидаема.
        - Не понял.
        - У него ко мне какое-то дело.
        - Он так и сказал?
        - Практически.
        - Где?
        - Хочешь присоединиться? - хитро улыбаюсь я. - Прости, милый. В таких делах третий лишний. Еще созвонимся, целую.
        Отключаюсь и победоносно бросаю телефон на соседнее сидение. Не люблю, когда меня контролируют. Вот теперь пускай сидит и размышляет.
        Оставляю машину неподалеку и с наслаждением прогуливаюсь вдоль двадцать шестой линии. Еще бы покурить, но стараюсь не делать этого в общественных местах. Запрокидываю голову. А вот и ресторан, пятнадцатый этаж. Вид на город должно быть шикарный.
        Поднимаюсь наверх. Элегантное место, ничего не скажешь. Светлое, просторное и отделанное со вкусом. Народу немного. Стоило назвать имя, меня тут же повели к дальнему столику, расположившемуся у панорамных окон. Да, от вида на высоте птичьего полета захватывает дух.
        Станислав уже на месте. Сидит по-барски, в своем строгом белом костюме, который оттеняет темно-серая рубашка, расслабленно откинувшись на спинку кожаного дивана. Король на троне, честное слово.
        - Ну хоть сегодня не опоздала, - вот тебе и приветствие.
        Игнорирую выпад, присаживаюсь по другую сторону и принимаю от официанта карту меню. У моего собеседника уже все принесено: много мяса, мало гарнира и… коньяк, судя по запаху.
        Закусив губу, долго выбираю, и все же решаюсь попробовать треску с овощами под лимонным соусом. Добавляю к заказу фраппе с карамельным сиропом, отдаю меню и, закинув ногу на ногу, выжидающе поглядываю на Станислава. Он молчит. Чего-то ждет?
        Дырявая голова! Лезу в рюкзак (осторожно, чтобы не засветить катар), достаю папку и передаю ему. Молодой бизнесмен с внешним безразличием листает страницы. Удовлетворенно кивает.
        - К делу относишься обстоятельно. Это похвально.
        - Давай только без приторности, - едва не закатываю глаза. Его похвала нужна мне меньше всего. - Что ты будешь делать со своим человеком, мне безразлично. Свою работу я выполнила. А теперь можно перейти и к твоему предложению.
        - Вот так сразу? Даже не пообедав? - легкая улыбка касается губ Данилова старшего. И вот как их различать? Старший, младший…
        - Успеем. Так что там у тебя? - нарушив все правила этикета, забираюсь с локтями на столешницу.
        Кивнув, Станислав Николаевич выпрямляется и поправляет галстук. Деловой подход делового человека.
        - На днях из моего дома была украдена весьма ценная вещица. Можно сказать, семейная реликвия.
        - И я должна ее найти? Что за вещица? - собеседник достает из черного кожаного портфеля снимок и протягивает мне. Мельком разглядываю ее, киваю и отдаю.
        - Она, само собой, застрахована, так что особых надежд на рьяные поиски рассчитывать не приходится. И вот здесь пригодятся твои услуги.
        Мои услуги, как звучит-то. Задаю главный вопрос.
        - Сколько?
        Нет, я не меркантильная, но любой труд должен оплачиваться.
        - Назови цену.
        - Нет, так не делается. Ты назначаешь, я говорю: да или нет.
        - Шестьдесят тысяч, - не успеваю что-то ответить, как Станислав добавляет. - Долларов, разумеется.
        Разумеется. Пила бы, поперхнулась. Прикидываю в уме, сколько это в рублях. У меня, конечно, бывали крупные заказы прежде, но не настолько… Шкатулка рядом с этим действительно всего лишь детская шалость.
        - Щедрое вознаграждение, - едва не присвистываю.
        - Это очень ценный для моей семьи предмет.
        - Я согласна, - вырывается у меня совершенно произвольно. Такие суммы, грех отказываться. - Предоставь мне всю информацию, и я приступлю.
        - Замечательно, - согласно кивает Станислав. - Единственная просьба - держи меня в курсе дела.
        Вот так вот: еще даже моя треска не готова, а сделка на несколько миллионов уже заключена.
        - По рукам, - улыбаюсь я, замечая спешащего к нам официанта с карамельным фраппе. - Вот теперь можно и пообедать. Кстати, если что, ты платишь.
        НАПАДЕНИЕ
        Обед проходит гораздо приятней, чем я предполагала. Особо не разговаривали, лишь обсудили детали сделки и прелюбезнейше распрощавшись, возвращаюсь к “Ягуару”. В нем же я оставила и телефон, чтобы Данилов младший не смог меня отследить (а то еще взбредет в голову). Итог: семь пропущенных. Один от Евы, остальное от Димы.
        Первой перезваниваю Еве, но теперь уже она не берет. Ну и ладно. Опять небось со своей дурацкой анкетой. А вот Дима сразу хватает трубку и открыто негодует. Не понравилось ему, видите ли, что я вне зоны доступа. Напоминаю ему, что я пока еще своя личная собственность и не перед кем не отчитываюсь. Не помогает, так что в наказание отказываюсь от предложенной на вечер встречи.
        Возвращаюсь на свою сторону берега. В свойственной женщинам манере понимаю, что карман отяжеляет приличная сумма, так что я вроде как заслужила маленькие радости жизни: почему бы не съездить в торговый центр и не побаловать себя обновками? Про шопинг Ева весьма удачно с утра заметила.
        Следующие несколько часов познаю дзен и вселенское умиротворение, переходя от магазина к магазину. Слишком скоро пакеты перестают умещаться в руках. Набрала, так набрала. Ну и черт с ним, зато обеспечила себя несколькими новыми платьями, двумя парами нереальных туфелек (взамен канувшим в лету) и шикарными комплектами нижнего белья. Даже Еве прикупила симпатичных молодежных футболок. Закусаю, если не понравится. Ужас, все - вот теперь я точно курица-наседка.
        В последний момент вспоминаю, что квартирантка просила прикупить сэндвичей, так что скинув груз в багажник, отправляюсь на их поиски. Со всей этой беготней к дому подъезжаю лишь ближе к десяти. Вот и день пролетел.
        С многочисленными пакетами и рюкзаком наперевес поднимаюсь в квартиру. На улице темнеет, а все двери комнат закрыты, так что в коридоре хоть глаз выколи. Опять, наверное, лампочка перегорела. Скидываю пакеты и стаскиваю с ног танкетки, пытаясь вспомнить, имеются ли в заначке запасные.
        Успеваю сделать лишь шаг, когда передо мной мелькает тень. Падаю на паркет с оглушающей болью в затылке. Сознание не теряю, но перед глазами искрится настоящий фейерверк. С моего плеча нагло и бесцеремонно пытаются сорвать рюкзак - только это приводит меня в чувство. Там же катар!
        Резко разворачиваюсь и с ноги бью нападавшего чуть ниже колена. Вскакиваю на ноги, но теряю драгоценное время, пытаясь развязать шнуровку горловины, чтобы достать оружие. На меня уже снова бросаются. Кто, не разобрать. Мало того, что темно, еще и перед глазами до сих пор все сияет. Вижу лишь высокий темный силуэт.
        Наконец, достаю катар, но сражаться в тесном пространстве, снося вешалки с одеждой проблематично. Соперник наваливается сзади, пытаясь обездвижить и придавить обратно к полу. Пальцы прожигает боль.
        Что есть сил прикладываю затылком по лицу неизвестного. Верещит, скотина! Так тебе и надо. Вырываюсь и наугад разрезаю воздух лезвием. Тогда же меня отталкивают назад. Больно ударяюсь об угол комода, а соперник выскакивает через так и не закрытую входную дверь, с оглушительным треском снося оставленные в углу боевые шесты и сминая ногами пакеты с покупками.
        Догонять нет сил. Медленно сползаю по стенке, стискивая до белых костяшек рукоять катара и пытаясь отогнать назойливые звездочки перед глазами. Досчитываю до десяти, приводя мысли в порядок и переводя дух. Становится чуть легче.
        Подобно зомби поднимаюсь с пола, закрываю на все замки входную дверь и распахиваю комнатные, чтобы впустить хоть немного света. Достаю из рюкзака телефон и включаю встроенный фонарик.
        Правая рука, та в которой зажат катар, исполосована ногтями, в некоторых местах даже счесана до крови. Меня определенно пытались обезоружить. Причем не выбить его, а выцарапать! Фонарик вырывает из темноты клочок комнаты, и я лишь чудом удерживаюсь от крика.
        Послание. Очередное. В этот раз на зеркале, намалеванное большими размашистыми буквами одной из моих многочисленных ядреных помад.
        “Скоро...”. И большой жирный смайлик.
        СВИДАНИЯ - ПЯТИМИНУТИ
        После полученного сообщения, Ева примчалась домой подобно метеору. Неужели у нее где-то припрятан реактивный ранец? Я тоже такой хочу. К этому времени, правда, я уже успела прийти в себя, починила в коридоре свет (эта дрянь всего лишь выкрутила лампочку из плафона) и разобрала пакеты с покупками.
        Картина дня: Ева, растрепанная и запыханная влетает на кухню, готовая в любую секунду пустить в бой свое складное копье, а я миролюбиво сижу на подоконнике, покуриваю и пью кофе. Последний щедро приправлен коньяком, взамен пустырничку.
        - Почему окно не закрыла на кухне? - отвешиваю вместо приветствия.
        - Чего? - Ева непонимающе моргнула.
        - Говорю, когда я вернулась - окно было нараспашку. Я же просила: уходя, закрывай и перепроверяй все.
        Я не обвиняла, нет. Хотя… не знаю. Может, чуть-чуть. С другой стороны, понимаю, что она не виновата. Сама же ведь столько времени жила, особо не заморачиваясь. Вот так, поселишься на верхних этажах, запрешься на сто замков и думаешь, что все - ты безопасности.
        Ага, разбежалась. Доказательство теперь на ближайшие несколько дней явственно отпечатано у меня на тыльной стороне ладони. Смотри и скули от собственной глупости. Теперь бы только понять, о кого именно прилетел “привет”. Новые дружки из отеля или тайный отправитель? Вероятно, второе. Оставлять послания на зеркалах и рукопашная… не профиль злобных обманутых воров.
        Нет, сверяюсь больше к тому, что за гостей я должна благодарить свое оружие. Его так отчаянно выцарапывали из руки… Знать бы, кто это был? Всего лишь приспешник или тот самый аноним? От мысли, что это мог быть он, снова становится не по себе. Мстительный ненормальный, затеявший неизвестную игру. Здесь. В моей квартире. Сладких снов, называется.
        Телефон на мраморной столешнице снова вибрирует. Дима. Звонит уже не первый раз, пришлось отключить звуки. Не хочу сейчас ни с кем разговаривать. Пускай думает, что я все еще обижена.
        - Сэндвичи в холодильнике. Разогреешь, - докуриваю и спрыгиваю с подоконника.
        - Ты сама-то как? - Ева пристально в меня вглядывается. Не знала бы соседку, еще подумала бы, что у нее включилось сочувствие.
        - А не видно? Бодрячком. Что со мной станется?
        - Не хочешь ничего рассказать? Например, про послание, оставленное на зеркале.
        А, точно. Я же его так и не отмыла. Ева, наверное, права. Пора рассказать хоть что-то. Не хочу, чтобы с ней что-то случилось только потому, что я решила молчать. Собираюсь с духом.
        - Предлагаю заказать пиццу и провести эту ночь за бабской болтовней. Или наделать попкорна и включить кинчик. Тебе пока не положено по законодательству, а вот я снабжу себя… - достаю из бара на верхней полке начатую бутылку. - Успокоительным.
        Ева с подозрением смотрит на коньяк.
        - Приготовлю-ка я сразу тазик.
        - Пошли уже, - отмахиваюсь и направляюсь в комнату. - И не забудь закрыть окно.
        Тазик не понадобился. К счастью. В мои планы точно не входило напиться до вертолетов, лишь немного расслабиться. В целом, удалось. Несколько часов разговариваем, и это… здорово. Давно уже не выпадало шанса поговорить с кем-то по душам. Не с соседями же беседовать о вечном и божественном?
        Я показала первое письмо и фотографию, Ева рассказала о загородной резиденции в Москве, где собираются и тренируются остальные валькирии, наравне с эйнхериями. О парочке других мест, о которых я даже понятия и не имела, если честно. Об общем положении дел. Да, с моего изгнания мир определенно изменился. Я много чего пропустила.
        Мы и не заметили, как уснули в полусидящем положении. Я просыпаюсь первой. Ева еще сладко посапывает, свернувшись калачиком и уткнувшись мне в бок - милейшее зрелище. На вид невинное дитя, чистый ангел. Кому ж в голову придет, что в бодрствующем виде он может быть таким раздражающим?
        Выхожу на кухню. Телефон, оставленный еще с вечера на столешнице, призывно моргает, оповещая о пропущенных звонках. Матерь божья, а Дима-то настойчив. Он, что - всю ночь звонил? С тяжелым вздохом перезваниваю.
        - Неужели кто-то вспомнил, какую именно кнопочку надо нажимать, чтобы принять вызов? - ехидство и облегчение сочились в равном количестве.
        - Я, вообще-то, спала.
        - А я уже хотел подать в розыск.
        Ставлю чайник на плиту.
        - Так чего названиваешь? Машину хочешь вернуть?
        - Обижаешь, да? Всего лишь беспокоюсь. Только не говори, что уже накаталась?
        - Не сказала бы, но можешь забрать.
        - Точно?
        Не точно. Расставаться с такой красоткой совсем не хочется.
        - Уверена.
        - Тогда открой дверь.
        - Какую дверь?
        - Входную.
        Удивлено иду в коридор и вот уже смотрю на сияющую улыбку Димы. К уху прижат телефон, в руках горшок с красивой белоснежной орхидеей. Костюмчик, шляпа - все на месте. Сколько у него этих головных уборов? Каждый раз новая.
        - Доброе утро, - улыбается он, не вешая трубки.
        - Доброе…
        - Просила в горшке - получай.
        Ошарашено отключаюсь, принимаю подарок, и с опозданием до меня доходит, что на зеркале все еще красуется помадное послание. За полуоткрытой дверью его не видно, но если переступить порог…
        - Слушай, я к гостям сейчас не готова. Извини, но чаем не угощу.
        - Не страшно. Сам опаздываю. Уже думал, что не дождусь и придется ехать на встречу вот с этим, - кивок на орхидею.
        - Оставил бы под дверью.
        - Повторяться неинтересно. Ну так что, возвращаешь машину или пока оставишь?
        - А, да… Подожди, - поспешно ставлю горшок на комод и хватаю ключи. Возвращаюсь. - Держи. Спасибо. Было… весело.
        - Мне тоже, - игривое подмигивание в ответ. - Созвонимся вечером? Только чур бери трубку.
        - Я подумаю, - невольно улыбаюсь и машу ему ручкой на прощание.
        - Что с рукой?
        Черт, забыла.
        - Ничего. Не поделили с Евой ужин. Все, я тебе сама позвоню. Пока.
        Закрываю дверь перед его носом, избегая дополнительных вопросов. Качая головой, поглядываю на цветок, затем на зеркало, потираю исцарапанную руку и вздыхаю. Утро задалось.
        Дальше еще веселее. К обеду по электронной почте приходит ответ из клуба свиданий. Удивительно, но Евина писанина умудрилась кого-то заинтересовать. Мероприятие назначено на следующее воскресение, в дополнительном письме скинуты координаты и время. Кронштадт… а поближе нельзя было ничего найти? И как туда добираться? Хоть забирай “Ягуар” обратно. Надеюсь, в автосервисе за это время успеют хоть что-то сделать.
        Мда... сижу и тихонько офигеваю. Не сдержалась, когда последний раз дозванивалась мастерам - наорала. Один в отпуске, другой сломал ногу, у третьего просто руки не из того места растут… Разумеется, моя машина еще не готова. Так что к вечеру воскресенья пришлось заказывать такси.
        Ева порывалась поехать со мной, еле удалось отговорить. Ее способности могли бы пригодиться, но во-первых: четырнадцатилетней девчонке нечего делать на таких мероприятиях, ее банально никто не пустит внутрь. Во-вторых: есть вероятность, что смердящий запашок валькирии может и отпугнуть нашу цель. А в-третьих - она заболела. Заболела! Человек, спящий под горой одеял в июле месяце, заболел. Слов нет.
        Даже бессмертие отступает перед человеческим иммунитетом и, завалив квартирантку горой таблеток и градусников, уезжаю в закат одна. При параде, разумеется. Классическая черная юбка, завлекающая (специально для привлечения инкуба) прозрачная блузка и легкий пиджачок сверху. Секретарша на выезде. Хоть прямо сейчас иди, подавай кофе-чай на выбор.
        Подъезжаю вовремя, хоть и умудряюсь попасть в небольшую пробку. Город-порт встречает прохладным ветром Финского залива. Хорошо, что я додумалась накинуть что-то сверху. Стискиваю ручку большой наплечной сумки и замираю перед дверями кафе, расположенного на первом этаже жилого дома. Обычное такое кафе, ничего особенного. Но мне сюда. Нацепляю на лицо обезоруживающую улыбку и вхожу внутрь.
        Следующие пару часов проходят как в ужасном сне. Я в принципе не люблю все эти свидания, а особенно свидания вслепую, но изо всех сил держусь. Невпопад отвечаю на вопросы и как могу, выдавливаю из себя стеснительность. Получается глупо, но коварной обольстительницей точно не пахнет, чего и требуется. Наш инкуб любит скромных и тихих красавиц, так что на этот раз играем роль невинной овечки.
        Найти среди толпы болванов одного особо опасного - задачка кажется невыполнимой, но деле все куда проще. Перво-наперво ненароком пытаюсь коснуться ухажеров. Инкубы натуры страстные и горячие. В буквальном смысле. Температура тридцать девять для них абсолютно естественна. Уж что там за процесс протекает в их организмах я точно не знаю, но мне определенно нужно искать лихорадящего от жара любовничка.
        Такой нашелся. Не сразу, но единственный на всю площадку. Какое счастье! Обидно было бы вытерпеть за зря это идиотское “анкетирование”, повторяющиеся по десятому кругу вопросы и перебежки от столика к столику.
        Однако и мне стыдно это осознавать - я явно не пришлась по вкусу намеченной мишени. Эта бессмертная сволочь выбрала другую: зажатую в панцирь и еле выговаривающую от робости слова, готовую вот-вот рухнуть в обморок от оказанного ей внимания. Она хоть валерьянки выпила, перед тем как прийти? С давлением не шутят.
        Под мороком рокового красавчика с набором так любимых у барышень внешних данных, инкуб вьется вокруг нее, окучивая по полной программе и засыпая комплиментами. Та лишь тихо млеет. Без слез не взглянешь. Ну все, моя женская гордость задета. Руки так и зачесались. Я-то чем хуже?
        Нет, все не так уж и плохо, конечно. На мою долю тоже перепало внимание, и все же самолюбие уязвлено. И кем? Демоническим отродием? Которое по окончанию мероприятия поспешно ретировалось со своей “принцессой”. Интересно, что он ей наговорил? Пообещал проводить до дома?
        Пока отбивалась от новоявленных ухажеров, едва не упустила их из виду. Пулей вылетаю из дверей кафе. Садится в машину! ОНА САДИТСЯ В МАШИНУ! Ну не дура, а? Новостных сводок не читает? Или что, мама не учила, что нельзя запрыгивать к незнакомцам в тачку? Инкуб уже захлопнул ее дверцу и движется в сторону водительского места. Еще несколько секунд…
        - Эй, тестостеронный вампирюка! - кричу я во весь голос и выхватываю из сумки катар. - Далеко собрался? Есть разговор.
        А если не он? А если человек просто температурит? Нет, он. Смятение быстро сменяется страхом, и инкуб рвет когти в сторону мостовой. Даже про машину и побелевшую девчонку забыл. Шустрый, однако. Какая же я предусмотрительная. Хорошо, что надела балетки. Надоело уже убегать на каблуках.
        Несусь за ним, давясь горячим дыханием. Вот так темп, а эти твари обладают удивительной скоростью. Мостовая позади, поворот, еще один, еще один, арка через дома и снова к мостовой. Инкуб всячески пытается оторваться, но я гоню как сумасшедшая.
        Проезжающие машины, вывалившиеся на улицы прохожие… все сливается в единое черное пятно. В какой-то момент, вынырнувший из-за угла внедорожник едва не сбивает бессмертного, даруя мне несколько секунд форы. Но инкуб хорош, ловко проскальзывает по капоту и бежит через аллею в сторону набережной.
        Изловчившись, наскакиваю на него сзади. Габаритная тушка наперевес со мной переваливается через низкую ограду, и мы летим в воду. Ух ты ж ёж, ледяная! Обнявшись лучшими друзьями, не выпускаем хватки, медленно увлекаясь на дно.
        Инкуб рвет и мечет. Я порядком его уже достала, судя по испепеляющему взгляду, застланному водой. А вот меня больше заботит то, что воздух в легких начинает понемногу заканчиваться, но соперник так вцепился в меня, пытаясь помешать замахнуться катаром, что даже если захочу - не вырвусь. Кажется, меня решили утопить. Ну правильно, тонешь сам - топи другого.
        Какое-то время барахтаемся под водой, ведя молчаливое сопротивление. Сумка соскальзывает с плеча и подхватывается течением. Замечаю ее прощальный отблеск краем помутневшего сознания. Медленно начинаю заглатывать воду, еще чуть-чуть и встречай меня морг. Хотя, может, и нет. Если не выплыву, так и пролежу на дне пока не очнусь.
        А тут инкуб еще и подгадывает момент и хорошенько заряжает мне, окончательно вышибая воздух из легких. И при этом открывается, глупец. Мало что соображая, почти вслепую всаживаю ему катар под ребра, прижимая к себе. Тонуть так вместе, дружок. Ты ведь этого хотел?
        Хватка ослабевает, а тело заметно тяжелеет, оттягивая меня еще сильнее ко дну. Замечаю сквозь размытые очертания, как кожа инкуба сереет и стягивается, словно мумифицируется. Хороший знак. Выпускаю его из рук и наперевес с оружием с последними силами подтягиваюсь наверх. Голова уже мало что соображает, сознание пустеет…
        Заветный глоток воздуха, как же мне тебя не хватало! Отплевываюсь водой и с наслаждением дышу, барахтаясь на поверхности. Тело не выплывает, нигде не булькает, никто не тащит меня за ногу по законам жанра лучших ужастиков… вероятно, дело сделано.
        Теперь бы только понять, в какую сторону податься. Забраться обратно по бетонной стене не удастся, слишком далеко до изгороди, но слева виднеются пришвартованные суда. Переведя дух и набравшись новых сил, плыву туда.
        Как же на меня смотрят сторожа, когда я выныриваю из воды и забираюсь на пристань! Словно морское чудище увидали. Плевать. Ежась от холода, стаскиваю с себя пиджак и закутываю в него катар. Просто девица, появившаяся из ни откуда или девица с оружием? Выбираем из двух зол меньшее.
        Как же холодно! И что теперь делать? Сумка с телефоном и кошельком навсегда канула в небытие. Я мокрая, продрогшая до костей и пустая… Максимально миролюбиво выпрашиваю у одного из сторожил позвонить и набираю номер. Первый, пришедший в голову. Почему он? Да черт его знает. Потому что не так давно набирала его и потому что он предельно легко запоминающийся.
        Отвечают не сразу. Час поздний, скорее всего он уже спит. Сейчас еще как пошлет…
        - Прости, что поздно, но… можешь меня забрать?
        ПОКА ВСЕ ДОМА
        Серебристый Астон Мартин тормозит на дороге меньше, чем через полчаса после звонка. Станислав выходит из машины настолько злой, что уже успеваю пожалеть, что рискнула набрать именно ему.
        - Когда я говорил: держи меня в курсе дела - это не означало, что ты теперь можешь вызванивать меня, когда пожелаешь, - а вот и заметили мой плачевный вид. Просохнуть я, конечно же, еще не успела. Да еще и так замерзла, что зуб на зуб не попадает. Миллиардер удивленно вскидывает брови. - И что это значит?
        - Р-решила по-п-плавать п-перед сном, - дрожа, бурчу я, стискивая к груди спрятанный катар. Согревает несильно, но хоть что-то.
        К величайшему удивлению, Станислав стаскивает с себя пиджак и протягивает мне.
        - Садись в машину, - какой требовательный тон. Вот будь обстоятельства другие, да ни в жизнь! Сейчас же с облегчением ныряю в салон.
        Мой спаситель уже там и включает печку.
        - Не заляпай сиденье, - не поворачиваясь, бросает он, защелкивая ремень безопасности.
        - П-п-поздно, - утрамбовав завернутый катар на коленях, согреваю руки дыханием. Лето, блин! Тут никакое лето не поможет с холодными северными ночами.
        Автомобиль трогается с места, а печка приятно ласкает околевшие ноги. Как же хорошо… кто бы только знал.
        - Спрашивать, что ты тут делаешь в таком виде вероятно бесполезно?
        - Абсолютно.
        - Так и думал. Хорошо, задам тогда другой вопрос: чем обязан такой чести?
        Немного отогреваюсь и, по крайней мере, перестаю стучать зубами.
        - Потому что я помню только твой номер.
        Водитель пока еще ни разу не повернулся в мою сторону, так что его ответы прилетают лобовому стеклу.
        - Вот как. Интересно.
        - Не обольщайся. Несложно запомнить. Если бы мой телефон оставался у меня - поверь, я бы не позвонила.
        Собственно, да. Почему-то такие люди думают, что выделяться надо во всем - даже номера выбирают под стать: короткие, звучные и запоминающие. Пафосные, короче. Но уж что точно хорошо в них, такие легко откладываются в памяти.
        - А что с телефоном?
        - Покоится на дне Финского залива вместе с паспортом, кошельком и зонтиком.
        Это что, смешок? Да ладно, этот человек умеет смеяться?
        - А это что?
        Если бы не быстрый кивок в сторону катара, вообще не поняла бы, что он имеет в виду.
        - Бесценное сокровище.
        - Это из-за него ты занимаешься ночным плаванием?
        Я даже замялась.
        - Нет, да… не совсем, - что за чушь? Варвара, что за чушь? А ну перестань нести околесицу. - Прости, что вырвала на ночь глядя. Чтобы не тратить время, одолжи налички на такси и высади. Я верну. Обещаю.
        - Сомневаюсь, что кто-нибудь возьмет тебя в таком виде.
        - С этим я разберусь, - обидно, знаете ли! Какой такой вид? Я просто чуть мокрая… И да, прозрачная блузка прилипла к телу настолько, что выставляет на обозрение кружевной лифчик. Поспешно закутываюсь в пиджак.
        - Согрелась?
        Ух ты, почти человеческое обращение.
        - Немного.
        Вместо ответа Станислав прибавляет мощности на обогревателе и продолжает рулить. Вот уже кольцевая автомобильная дорога осталась позади, а мы все молчим. Через еще четверть часа подъезжаем к Петергофу, сворачиваем куда-то. Явно не туда. Мой дом в другой стороне.
        - Куда мы едем?
        - Ко мне домой.
        От удивления чуть не роняю с коленей катар.
        - Зачем?
        - Предлагаешь высадить тебя в таком виде? А если кто-то увидит? Мне своя репутация дорога.
        Ну, разумеется. Мы же так трепетно относимся к чужому мнению. Ничего не отвечаю, но начинаю злиться. Из крайности в крайность, как так-то? Дима плюет на общественные слухи и делает: что хочет и когда хочет. А его старший братец настолько трясется над именем, что в итоге тоже делает только то, что заблагорассудится лично ему. Оба командуют парадом как хотят. Отпадная семейка.
        Съезжаем с общей дороги и пробираемся через кирпичные заборы, за которыми прячутся частные коттеджи. Уезжаем еще глубже и тормозим около бежево-кремовой высоченной изгороди. Ворота автоматически открываются, и я буквально ахаю.
        Это даже не коттедж, это маленькая копия дворца. Большой (да какой там большой, огромный!!) жилой трехэтажный дом с гостевой пристройкой в тон забору. Темно-коричневые крыши контрастируют с панорамными окнами. Выложенная плиткой дорога огибает небольшое озерцо и останавливается возле парадных дверей. Дивная красота.
        - Вот, значит, как живут современные миллиардеры, - присвистываю я, разглядывая при свете натыканных по периметру фонарей идеально выстриженные газоны.
        - Это мелочи. Видела бы ты виллу на Сардинии, - с явной насмешкой отвечает Станислав.
        Хвастается? Не похоже, скорее решил поиздеваться над простым смертным. Последнее берем в кавычки, разумеется.
        - Отлично. Пока я подбираю слюни, заправляй самолет - полетели, - с тонной иронии отвечаю я.
        - Как-нибудь в следующий раз, - Астон Мартин тормозит у входа. - Приехали.
        Выходить из теплого салона ужас как не хочется, но меня буквально распирает от любопытства. Что же там внутри, если даже внешне это место напоминает музей? Выползаю из машины и мгновенно замерзаю по новой. Практически трусцой забираюсь по ступеням и залетаю в дом. Вау…
        Ну да, музей. Только музей, в котором можно все трогать. Безумно красиво, все в таких светлых оттенках, что я мысленно сочувствую тому, кто тут убирается. Попутно представляю Станислава с тряпкой в руках и едва сдерживаю смешок. Нет, такая картинка ну никак не вяжется.
        - Идем.
        Белоснежная лестница с кованными позолоченными перилами, застланная темно-синей ковровой дорожкой. Даже как-то неудобно топтаться на ней в грязных балетках. И как я не потеряла их в воде? Снимаю обувь на ходу, за что в мою сторону прилетает очередной смешок.
        Поднимаемся на второй этаж. Все в том же стиле: строгая классика в выдержанных светлых цветах. Хозяин дома распахивает одну из дверей.
        - Заходи.
        Присвистываю.
        - Ну все, теперь я буду тут жить, - вырывается у меня.
        - Сомневаюсь.
        - Это шутка, если непонятно.
        Гостевая… это что, гостевая комната? Одна единственная, которая по размерам больше, чем вся моя квартира (и это так на минуточку, квартира в центре!). Твою ж…
        Помещение поделено на две зоны: спальню и гостиную. Дорогущая мебель, огроменный телевизор на стене, широкий диван, столики, тумбочки - это не описать словами. Вторую же часть комнаты занимает нереально большая кровать с кованым изголовьем. И это я себе домой выбирала большую, ага… эта раза в два больше. Человек восемь уместятся на ней и даже локтями друг друга задевать не будут.
        Станислав направился еще к одной двери, которую я и не заметила сразу.
        - Ванная там, приведи себя в порядок. Я поищу что-нибудь из одежды.
        Нет, что он делает? Обалдел? Нельзя меня оставлять наедине с такой мебелью. Я же сейчас начну выносить все в окно. Не шелохнувшись, стою посреди комнаты ровно до его возвращения. Это не остается незамеченным, но отдельная благодарность - ответных колкостей не следует.
        - Женского тряпья в доме нет, - Станислав бросает на диван мужскую рубашку. - Халат и полотенца на месте. Мокрые вещи оставь внизу. Спокойной ночи.
        Хлопаю глазами и тугодумно пялюсь на закрывшуюся дверь. Обходительность точно не его фишка. Ну и пошел он. Достаю катар из мокрого пиджака и прячу под необъемный матрас, а сама наскоро стянув мокрые тряпки, залетаю в ванну.
        - Да блин! - снова вырывается у меня.
        Опустим то, что размеры ванной примерно как моя кухня. Но мрамор и лепка на потолках? Честно? Это издевательство… а если я что-нибудь сломаю?
        Переминаюсь с ноги на ногу на холодной плитке. Какая глупость. Стою тут голая, и не решаюсь залезть в ванную. Ну что за бред? Черт с ним. Забираюсь внутрь и включаю краны. Ка-а-а-а-айф. Вот это кайф. А тут еще бутылочки разные: масла, пена для ванны, соль…
        Отогреваюсь в горячей воде не меньше часа, наверное, перепробовав все. Отлично, теперь я пахну миндалем, мятой и… что это, пряности? Если добавлю шоколад, точно себя съем. Без особой охоты покидаю ванную, завернувшись в велюровый халат. Чувствую себя невесомым облачком. Может зря я все же отказалась от публичной жизни, а?
        Переодеваюсь в принесенную Станиславом рубашку. Прекрасно, теперь мою пятую точку еле-еле прикрывает тонкая ткань. Вот сейчас как завалюсь в постель и усну беспробудным сном… А нет, стоп. Вещи. Велено отнести их вниз.
        А внизу это, извиняюсь, где? Прямо на лестнице? Или вот на этом шикарном П-образном диване? Или на… о, боги милостивые - это что, кухня? Нет, это мечта. Я умерла и попала в рай…
        Так, Варвара, соберись. Стоп, почему пахнет хлоркой? Елочки зеленые, бассейн. У него есть личный крытый бассейн. Все, хватит с меня достопримечательностей или точно слюной подавлюсь.
        Бросаю вещи прямо в холле и собираюсь подняться обратно, когда замечаю приоткрытую темную дубовую дверь под лестницей. Приглушенный свет. Ах, это любопытство… Не стучась, проскальзываю внутрь.
        Кабинет, я почему-то так и думала. Большой просторный кабинет, уставленный от потолка до пола книжными стеллажами. Повсюду красное дерево и… камин. Эх, моя маленькая страсть.
        - Заблудилась?
        От неожиданности подпрыгиваю, а Станислав буравит меня сердитым взглядом, сидя в кожаном кресле за огромным рабочим столом перед раскрытым ноутбуком.
        - Я… это… там… - тьфу, ну что это такое? Пощечину себе что ли дать, чтобы не блеять. - Не знала, куда девать вещи, так что бросила их там, - тычу за спину. - Бросила - это я буквально говорю.
        Легкий кивок в ответ.
        - Домработница займется ими с утра. Что-то еще?
        Не а, вообще-то нет, но уходить не тороплюсь. Нагло осматриваюсь по сторонам, чем наверняка еще больше злю хозяина.
        - Это отсюда украли твою реликвию? - наугад спрашиваю я.
        - Именно.
        - И где именно она находилась?
        - В сейфе.
        - Который…
        - Это так важно?
        - Вообще-то, да, - обиженно упираю руки в бока, но с опозданием вспоминаю, что именно на мне надето и одергиваю рубашку. - Ты меня нанял, если помнишь. И мне нужна вся информация.
        - А конкретно?
        Какой немногословный.
        - Все. Где она находилась, кому о ней было известно, кто имел доступ сюда, кто знал комбинацию сейфа.
        - Это шутка? Кроме меня никто.
        - Уже что-то, - киваю я и прохожу вглубь кабинета, утопая в высоком ковре. - А кто знал о сейфе?
        - Никто.
        Саркастически фыркаю.
        - Сомневаюсь. Иначе мои услуги не потребовались бы.
        Станислав чересчур громко закрывает ноутбук и выходит из-за стола. Переоделся, смотрите-ка. Никакого костюма, теперь на нем красуются легкие строгие брюки и футболка поло.
        - Давай так: найдешь сейф, и я расскажу все, что потребуется.
        - Найти? Сейф? Зачем?
        - Хочу испытать тебя лично.
        - Экзамен, значит? - недовольно прицокиваю языком. - Как трогательно.
        - Всего лишь проверка, - засунув руки в карманы, Данилов лениво облокотился на краешек стола.
        Отказаться или нет? Вообще-то, руки уже зачесались. Как же теперь не показать себя?
        - Ладно, - киваю я, медленно меряя шагами комнату. - Вряд ли он большой. Зачем? Чтобы хранить сбережения? Для этого есть банки. Значит, ищем что-то небольшое. Сейф за картиной? Банально и скучно, - пристально вглядываюсь в каждую мелочь. Рамы на стенах, скульптуры и статуэтки на стеллажах. Книги… - Как много книг, - пальцем прохожусь по корешкам. - Ниже не смотрим, выше тоже. На уровне роста… - первую стену миновала без проблем, а вот на второй задержалась. - Ага, а вот эти повторяются…
        Попытка - не пытка. Стучу по корешкам. Отдает гулом, значит внутри пустота. Победоносно отодвигаю на петлях “липовый” ряд книг и любуюсь на поблескивающую хромированную дверцу сейфа.
        Довольная собой, оборачиваюсь к Станиславу. Который смотрит далеко не туда, куда надо. Сдерживаю желание оттянуть рубашку и настойчивым щелчком привлекаю к себе внимание.
        - Мои глаза находятся выше.
        Непоколебимое спокойствие, даже в лице не меняется. Лишь одобрительно кивает, отрываясь от увлекательного зрелища.
        - Неплохо, - отвечает он, обходя стороной стол, снова присаживаясь за кресло и раскрывая ноутбук. - Значит, придется сдержать обещание. Завтра подготовлю все и перешлю тебе.
        Вот не нравится мне эта самодовольная ухмылка!
        - Что не так?
        - Все так, - отвечают, не поднимая глаз от монитора. - Больше не задерживаю. Спокойной ночи.
        Да как бы ни так! Я же не дура. Уже подходя к двери, снова оборачиваюсь.
        - А если серьезно? Сейф же найден. Где подвох?
        В мою сторону прилетает взгляд, полный насмешки.
        - Найден. Один из, и не самый важный. А их в этом кабинете два. Разговор окончен, у меня полно работы.
        Чувствуя себя использованной и поруганной (хотя по факту, я же всё равно победила, разве нет?), возвращаюсь в комнату и падаю на постель. О, еще одно облачко… какое же оно мягкое. Не успеваю закрыть глаза, как тут же проваливаюсь в сон.
        А просыпаюсь от яркого солнца, светящего в лицо. Эх, надо было шторы закрыть на ночь. Зарываюсь в подушку, но бесполезно. А почему такая мягкая постель? Открываю один глаз и осматриваюсь. Вот черт, я не дома. Почему я не дома? Ах, да… е мае…
        Валяюсь на атласных простынях следующие полчаса и бездумно пялюсь в потолок, пока не раздается стук в дверь. В комнату заходит сухонькая женщина в годах с пучком на голове и в кружевном переднике. В руках стопка сложенных вещей. Моих вещей.
        - Доброе утро, - здоровается она, кладя все на прикроватную скамейку. - Завтрак готов. Принести в комнату?
        Завтрак? В комнату?
        - Эээ… - мощно. Чувствую себя диснеевской принцессой.
        Не дождавшись ответа, все решают за меня.
        - Сейчас принесу. Станислав Николаевич просил передать: машина готова и может в любое время отвезти вас домой.
        Что еще за улыбочки? Она что приняла меня за одну из его девочек-моделей?
        - А он сам… где?
        - Уехал.
        - Уехал, - присаживаюсь на постели, почесывая голову. - Прекрасно. Не нужно завтрака, скажите водителю, что я буду готова через пять минут.
        - Как скажите, - согласно кивает домработница и уходит.
        Торопливо натягиваю на себя вчерашнюю одежду: выстиранную и еще теплую после глажки, закутываю катар обратно в пиджак и спускаюсь. Мне снова предлагают позавтракать, но я совершенно не хочу злоупотреблять радушием хозяина. Все, валим из этого музея в родные пенаты. И как можно быстрее.
        Только подъехав к дому, понимаю, что вчера лишилась и ключей от квартиры. Замечательно. Будем надеяться, что Ева дома. И она дома. Разъяренная как цербер и бледная как смерть. Да еще и укутавшаяся в мой любимый махровый халат.
        - Я тебе задушу, - хрипит она болезненным голосом. - Полночи дозваниваюсь. Где ты шлялась?
        - Лучше не спрашивай, - вздыхаю, с облегчением наслаждаясь скромным убранством родной квартирки. Не надо нам мраморных ванных, нам и тут хорошо.
        Стаскиваю с ног балетки и бреду в комнату. Бережно кладу катар на комод и без сил падаю на кровать. Сейчас бы покурить, но лень даже вставать… А Ева между тем не отступает. Настырная болезненная девица.
        - Да что случилось-то?
        - Если коротко: я утопила вещи, пока гонялась за инкубом.
        - И?
        - И ничего. Теперь они где-то на дне Финского залива.
        - И на охоту ушла вся ночь?
        - Нет. Ночью я спала. Не спрашивай, умоляю.
        Ева громко прокашлялась, утирая нос бумажными платочками. Что-то ей не становится лучше.
        - Я-то не буду, а вот твой благодетель чуть дверь ночью не вышиб. Еле его спровадила.
        - Дима?
        - У тебя есть еще один поклонник?
        - К счастью, нет, - отмахиваюсь я.
        Одновременно с этим в дверь призывно звонят. Лишь бы не мой поклонничек, я сейчас не осилю допрос с пристрастием. Умоляюще смотрю на Еву. Та намек поняла.
        - Попробую его выпроводить, - вздыхает она, скрываясь из виду.
        Не успеваю попытаться подслушать, как слышу закрывающуюся дверь.
        - Неужели так быстро отстал? - недоверчиво переспрашиваю я в пустоту.
        - Расслабься, - Ева возвращается в комнату и бросает мне небольшую запечатанную коробочку. - Тебе презент.
        Удивлено верчу ее в руках.
        - От кого?
        - От парня в куртке с эмблемой доставки, - ответ сопровождается громким чихом.
        - Болезненная, свали отсюда. Не хочу заразиться, - морщусь я.
        - Размечталась, - Ева беспардонно падает рядом на постель, сшибая меня локтями, и тыкает пальцем в коробку. - Открывай давай.
        Вздохнув, распаковываю ее, стараясь не думать обо всех микробах, перекочевавших только что на постельное белье. С лежачего положения потрошить картон не особо удобно, так что мне на грудь падает новехонький серебристый смартфон, ключи и записка размером с визитную карточку. Последнюю перехватывает Ева.
        - “Новый паспорт заберешь завтра в паспортном столе на Невском 174”. Без подписи, - чувствую, как меня прожигает любопытные сверла-буравчики.
        - Скажешь хоть слово - получишь пендаль, - угрожаю я, присаживаясь поудобнее и рассматривая ключи. Эй, это же мои! От моей крошки! А вот телефон точно нет. Последняя модель, полная зарядка, вставленная сим-карта. Перепроверяю. Точно, мой номер. И как это понимать?
        Не успеваю обработать полученную информацию, как в дверь снова звонят. В этот раз Ева добровольно подскакивает с кровати.
        - Я открою.
        А возвращается через минуту с еще одной коробкой, гораздо большей по размеру. Продолговатой и разноцветной.
        Мои брови практически перекочевали на затылок.
        - Да сегодня прямо день подарков.
        Ева кладет посылку передо мной и присаживается рядом.
        - Открывай, открывай!
        Лучше бы не открывала. Мы вроде как бессмертные валькирии и достаточно в жизни чего повидали, но тут не удержались и почти одновременно с визгом подскочили с кровати. Тошнота подступила непроизвольно, а и без того болезненная Ева зажала рот рукой.
        - Спокойствие, - я первой попыталась взять ситуацию под контроль. - Подумаешь, чего такого. Верно?
        - Ага, - моя квартирантка, кажется, позеленела.
        Чего такого, чего такого… Да ничего. У меня на постели сейчас лежит коробка с шикарными алыми розами, кишащими червями. С запиской. Чтобы прочесть послание, пришлось брезгливо выудить её из глубин двумя пальцами:
        “Как самочувствие после вчерашнего заплыва? Надеюсь, не простудилась? Такой-то прыжок. Повторить не хочешь?”
        БЛАГОДАРНОСТЬ В КАРМАН НЕ ПОЛОЖИШЬ
        Первым делом, с вытянутыми руками мчусь на улицу и выбрасываю "подарок” в мусорный бак. Туда же следом отправляется и постельное белье. По-хорошему, надо бы кровать тоже расхреначить на щепки и выкинуть, но пока повременю. Зато обнаруживаю возле подъезда красную мазду. Мою мазду. Ту, которую я жду из автосервиса уже не первый месяц.
        Перевожу дыхание, возвращаюсь в квартиру и завариваю крепкий кофе. Новообретенная машина и телефон гудят противным ультразвуком на заднем плане, но сильно не мешают. Цветочки напрочь перебили остальные подарки. Все, с этого дня ненавижу красные розы.
        Пью кофе и чувствую, как трясутся руки. Ева сидит рядом и молчит. Да и что тут сказать? Вложенная записка говорит громче слов. За мной продолжают следить. Не удивлена, но ситуация от этого не становится менее пугающей. И сделать я ничего не могу. Даже представить не представляю, как мне найти этого чокнутого.
        Что ему от меня нужно? Чего он ко мне привязался? И чего ждать дальше? Если бы я знала… Чувствую себя беззащитной мышкой, пущенной в террариум к змее. И в данном случае, Петербург тот самый террариум. Прячься и пытайся остаться в живых, а если нет - станешь завтраком.
        - Надо что-то предпринимать, - Ева внезапно подскакивает с места. Едва не проливаю на коленки кружку. Еще немного и стану заикой.
        - Например?
        - Посмотрим, - выплевывает она и улетает в комнату.
        - Ну, круто… - все, что могу сказать.
        Отставляю кофе и залезаю с ногами на подоконник. Как хорошо, что дома всегда имеются в загашнике сигареты. Выстреливаю одну и закуриваю, попутно скашивая глаза на красную машину. Точно под окнами. Специально или случайно?
        Беру телефон со стола и сажусь обратно. Нужно ведь отвлечься, да? Набираю номер.
        - Так и знал, что не обойдется без лишней болтовни, - вот тебе и привет.
        И я тогда обойдусь без любезностей.
        - Про машину я вчера не сказала ни слова.
        - Это проблема?
        - Для меня да.
        - Нашел данные, пока собирал документы для паспорта.
        Говорит, как само собой разумеющееся!
        - Ага, и каким-то образом узнал, что она в ремонте, надавил на оболтусов, работающих там и пригнал в мой двор?
        - Не я. Мой человек.
        Блеск. Громко выдыхаю клуб дыма. Молчание.
        - Неужели следующий вопрос не очевиден? Зачем?
        - Машина, чтобы больше не вызванивать меня по ночам. Телефон, чтобы была на связи. Я тебя нанял. Помнишь?
        - А паспорт?
        - Довесок, чтобы не возникло проблем при работе.
        - Холодный расчет? А я-то думала, твое ледяное сердце решило оттаять.
        Молчание, а затем такое недовольное:
        - Ты чего-то ждешь? Ответа? Я что, должен тебя переубедить?
        Что за тон, ну вот что за тон! Врезать бы этой наглой роже хорошенько.
        - Поверь, уж от тебя я точно ничего не жду, - раздраженно вешаю трубку. Напыщенный индюк! Хотела поблагодарить, да как тут выдавить из себя спасибо?
        Правда оттаиваю достаточно быстро, и очень скоро совесть начинает призывно чесаться. Не то, чтобы очень, но… может смс написать? Тут же отгоняю глупую мысль. Ага, щаз. Обойдется.
        Придумать что-то еще не удается, звонит телефон. Знакомые циферки. Совершенно не пафосные и от того вообще не запоминающиеся. Иначе позвонила бы я вчера точно другому брату.
        - Сегодня что, как-то не так сошлись звезды? Ты взяла трубку, быть не может!
        - И тебе привет, - хмыкаю я… и следом начался часовой разговор с Димой.
        Он злился. О, да… И волновался, это заметно. Не хотелось мне отчитываться, но пришлось. Я, конечно, не стала рассказывать во всех красках, что именно делала вчера, но невероятную историю о том как по дурости утопила телефон, поведала. Про инкуба, разумеется, умолчала. И про Стаса тоже.
        После долгих тирад и призывов воззвать к моей совести, пришлось-таки покаяться и пообещать о встрече завтра. Вообще-то, Дима хотел встретиться сегодня, но сегодня была не готова я. К тому же, в голове назрел дикий план, в который этот Данилов ну никак не входил.
        Зато входил другой и часам к восьми вечера, клятвенно пообещав Еве всегда быть на связи, красная мазда уже подъезжала к высоким воротам. Удивительно, но меня даже впустили. Не ожидала, честное слово.
        Станислав Николаевич встречал меня лично у парадных дверей. Одет почти как вчера: брюки и поло. Только цвета другие.
        - Не напомнишь: я вчера что-то говорил о том, что рад гостям?
        Игнорирую колкости. Варвара, спокойствие. Вылезаю из машины с бутылкой вина.
        - Я всего лишь хотела сказать спасибо, - искренне, насколько это вообще возможно, улыбаюсь я.
        - Пожалуйста. Это все?
        Варвара, спокойствие. Не нужно разбивать ничего и ни о чью голову.
        - Вроде того, - уже без улыбки и всякой вежливости всучиваю Станиславу бутылку, разворачиваюсь на каблуках и иду обратно к машине.
        - Подожди.
        Вот это да. Недоуменно оглядываюсь через плечо. С каким же трудом ему даются слова, аж лицо перекосило. Какое зрелище!
        - Не люблю пить в одиночку.
        - Сочувствую. Алкоголик из тебя никакой.
        Понимаю, что это такая попытка как бы смягчить обстановку, но не могу удержаться, чтобы его не побесить. Иду к машине, берусь за ручку и…
        - Заканчивай, ты меня поняла. Пошли в дом.
        Разворачиваюсь, облокачиваюсь спиной об машину, и вызывающе складываю руки на груди. И вызывающе - это я не о позе. Никто мне не скажет, зачем я вырядилась в свой любимый наряд? Да-да, тот самый. Кожаные брюки и жилет на молнии.
        - Это такое приглашение? Или приказ?
        Нисколько не удивлюсь, если у моего собеседника вдруг пойдет дым из ушей. Он же терпеть не может, когда ему перечат. Но вот же ошеломляющая новость - меня встречает почти что спокойствие. Почти что.
        - Приглашение. Второго не будет, - отвечает Станислав и уходит вглубь дома.
        Вот так-так. Заинтригована. Оставляю машину в покое и, поправляя высокий хвост, иду за ним. Высокие каблуки громко стучат по полу. Стягиваю ботильоны и прохожу в гостиную, прилегающую к столовой.
        Станислав (может пора уже звать его просто Стасик?) уже нашел где-то штопор и два бокала. Жестом предложил сесть, учтиво наполнил их и передал один мне.
        С ногами заваливаюсь на белоснежный П-образный замшевый диван. Хозяин дома садится неподалеку. Не чокаясь, отпиваем. Вижу, как морщится его лицо.
        - Паршвое? - закусываю губу я и сама морщусь.
        Хотя мне-то вино как раз нормальное. Еще бы, отдала за него почти тысячу. А вот моему собутыльнику такая дешевка явно не по вкусу. Конечно, мы же привыкли только к лучшему.
        - Бывает и хуже. Я сейчас, - Станислав уходит и возвращается с другой бутылкой и еще двумя бокалами. Ну да, по одной этикетке понятно, что такое точно не найдешь в круглосуточном супермаркете.
        - А вот теперь попробуй это, - Открывает, наливает, протягивает.
        Черт, а разница-то есть!
        - Ничего, съедобное… - отвечаю я, хотя на деле мне нравится.
        - Еще бы, стоит приблизительно как твой процент от возвращения той шкатулки.
        Я же пила!
        - Прекрасно, - откашлявшись, хриплю я.
        Станислав Николаевич садится на диван и выжидающе смотрит на меня.
        - И что дальше? Будем сидеть, и рассуждать о винах? Зачем приехала?
        Если бы я знала.
        - Пришла вылакать твой погреб, - опустошаю бокал и призывно протягиваю для добавки. - Знала бы о нем, сделала бы это еще вчера.
        - Не увлекайся, крепкое.
        - Не переживай, волосы держать не потребуется, - отвечаю я и осушаю вторую порцию.
        На самом деле, я нервничаю. Дико нервничаю. Рядом с этим человеком мне не по себе. Он другой, словно из другого мира. Прямолинейный, строгий, немногословный… Такой разбешайке (по желанию заменить на другое, менее приличное слово) как я точно не собеседник.
        Так я думала, а потом поняла, что мы опустошаем уже вторую принесенную им бутылку и разговариваем. Нормально так, без холодных взглядов и сцеженных слов. К этому времени я уже хорошо так набралась. Чувствую легкие вертолётики, так что пью медленно и мелкими глоточками. Станислав, хоть тоже выпил достаточно, свеж и бодр. Только более многословен.
        - Не говорила моему брату, где ночевала прошлой ночью?
        Вот вопрос так вопрос.
        - А зачем?
        - Как я понял, вы немало времени проводите вместе. К тому же, я от него только и слышу, что о тебе.
        - И что он говорит?
        - Немного.
        Да-да, это Станислав Николаевич такой разговорчивый. Я не шучу.
        - Ну так что?
        Да он в ударе! Напирает, как танк.
        - Что-что? Нет, не говорила. Ни к чему.
        - Вот как. Тогда насколько же у вас серьезно?
        Ну и зачем поднимать такую тему, когда я под градусом? Из меня же так и лезет покусаться и полаяться.
        - Какие еще “у вас”? “Вас”, “нас”, “мы” и остальных местоимений нет. Я сама по себе.
        - А он об этом знает?
        - Так, - подбираю под себя ноги и назидательно вскидываю палец. - Это допрос? Знаете, что? Вы оба уже начинаете меня откровенно бесить. Один чрезмерной настойчивостью, другой раздутым самомнением. На будущее, вдруг пригодится: я слишком дорожу личным пространством, чтобы позволять собой командовать, - перевожу взгляд на настенные часы. Ого, время-то. Мне давно пора. Отставляю недопитый бокал на кофейный столик. - Поеду я от греха подальше. А то еще подеремся.
        Меня смерили насмешкой.
        - Куда ты поедешь? Собираешь вести машину в таком состоянии?
        - А что не так? Я нормальная, - доказывая свою трезвость, вскакиваю на ноги, налетаю на угол столика и падаю.
        Но не пол, а в объятия Станислава, вовремя вскочившего и подхватившего меня. Ух ты, нет, я все же не совсем трезва… Сколько ж градусов в этом выдержанном напитке богов?
        В полусогнутом состоянии морщусь и почесываю макушку.
        - Надеюсь, меня ведет от того, что я резко встала, а не от тех бутылок, точную цену которых я не желаю знать.
        Ноги подкашиваются, виски противно ноют, а голова витает в приятной расслабленности. Пальцы вцепились в плечи Стаса, когда я падала, да так там пока и остаются. Половина меня прижата к мужскому телу. Несколько секунд мы смотрим друг на друга, а затем… целуемся.
        СЛАДКО ВИНО, ДА ГОРЬКО ПОХМЕЛЬЕ
        Проснувшись, сижу и смотрю на спящее рядом тело. Еле сдерживаю рвущуюся наружу ругань. Охренеть. И почему я нисколько не удивлена, что сижу тут голая? Охренеть дважды. Губы распухли и болят, а тело приятно ноет. После долгого перерыва вообще не удивительно. Охренеть третий раз.
        И что это было? Дурацкий одурманивающий порыв, мозг отключило как по щелчку. Нет, вообще-то, я помню все… елочки зеленые, Я ПОМНЮ ВСЕ! Хорошо, что никто не видит, как предательски краснеют щеки.
        Оглядываюсь по сторонам. Комната, но не та где я спала прошлой ночью. Нет, сразу видно, что это личные покои владельца дома. Мужской, лаконичный стиль. Преобладание черных цветов… и алые простыни.
        Алые простыни, точно. Мы переместились на второй этаж после того, как завалились с дивана и снесли недопитую бутылку вина. Помню ага, меня несут наверх: полуобнаженную и растрепанную. Вваливаемся в комнату, падаем на кровать… Мда, либо я стала слишком впечатлительная, либо у меня просто давно не было мужчины.
        Еще раз смотрю на уткнувшегося в подушку Стаса (ну теперь я точно имею полное право его так называть). Никакой суровости на лице и постоянно нахмуренного лба. Темные волосы падают на глаза, чуть приоткрытый рот, размеренное сопение. Забавно, если бы не было так мерзко. За себя.
        Тихонько встаю с постели и чувствую, что меня пошатывает. Нет, точно не похмелье. Его как раз и нет, ноги трясутся от другого. Выдыхаю, заправляя непослушные волосы за уши, и подбираю разбросанную одежду. Брюки нахожу едва ли не на люстре, хм...
        Торопливо одеваюсь и на цыпочках выхожу из комнаты. Спускаюсь по лестнице, мечтая об одном - чтобы меня никто не увидел. И вот надо было мне приезжать, а? Уж такого поворота я точно не планировала…
        Как последний воришка крадусь в гостиную, но не обнаруживаю жилета там, где вообще-то он должен быть. Да ничего не обнаруживаю. Ни бутылок, ни бокалов. Только размытая клякса от вина на светлом ковре. Видно, что его пытались замыть.
        Скромное покашливание за спиной заставляет вздрогнуть.
        - Простите, вы не это ищете? - домработница, ага. Кто бы сомневался. И чтобы вы думали? Протягивает мне треклятый жилет.
        - Спасибо, - готовая провалиться сквозь землю, забираю его и поспешно натягиваю на себя.
        Неглупая и повидавшая вида женщина понимающе отводит глаза.
        - Подать завтрак?
        Где-то это уже было.
        - Нет, спасибо. Я уезжаю, - уже буквально бегом несусь в холл, хватаю ботильоны и несусь к машине босиком. Хорошо, хоть ее никуда не дели.
        Сажусь, облегченно вздыхаю и лезу в рюкзак, который забыла тут с вечера. Катар остался на попечение соседки, так что сильно за вещами следить не имело смысла. Телефон призывно светится.
        Блин, Ева когда-нибудь точно меня убьет. И не она одна. Пропущенные от Димы. И вот радоваться мне или негодовать? Вроде и приятно, что обо мне заботятся и вообще переживают, с другой стороны я же не привыкла отчитываться…
        Ладно, с ним разберусь позже. Набираю соседке короткое смс: “Я в порядке. Не злись. Еду домой”. Время раннее. Она, скорее всего, еще спит. А вот нифига. Ответ приходит почти мгновенно: “Точно задушу, обещаю. Жду. Есть разговор”. Ух, мелкая, а сколько ярости. Предчувствую взбучку.
        Чтобы никого не обижать набираю второе сообщение: “Не слышала звонков, перезвоню позже”. Отправляю Диме. А вот он молчит. Спит что ли? Вот так, вместо того чтобы нервно трястись за меня, дрыхнет. Ну и дрыхни.
        Собираю волосы в хвост, найденной все в том же рюкзаке резинкой (вчерашняя благополучно затерялась где-то в простынях), завожу машину и выезжаю за территорию. Дорога до дома проходит в глупой молчаливой перебранке с внутренним я. Мало того, что один другого беспрестанно понукает, так здравый смысл еще и пытается воззвать к вине, играя на самом святом - женской гордости. Шизофрения цветет и пахнет.
        Заезжаю во внутренний двор, проверяюсь в зеркальце на пристойность внешнего вида, облегченно вздыхаю и выхожу.
        - Эй, блондиночка! Кто очередной несчастный? Я разочарован, можно было отжать машину и презентабельней, - от знакомого смеха застываю как вкопанная. О, нет. Только не сейчас…
        Оборачиваюсь. Ну нет, точно. Дима. Полусидит на капоте “Ягуара” и машет мне ручкой. Довольный такой и начисто игнорирует выходящих из подъезда любопытных соседей. Шляпа, легкая рубашка бордовых оттенков, черные брюки - при параде, как и обычно. Интересно, а он вообще знает, что существуют… ну спортивки, там?
        Мысленно молю, чтобы ничего не выдавало о том, что я делала этой ночью. Подхожу.
        - Давно ждешь?
        - Не очень. Ева с полчаса назад отправила сообщение, что ты скоро будешь.
        Ого, вот это новость.
        - Ева? Вы теперь на короткой ноге?
        - Не то, чтобы очень… - Дима спрыгивает с машины и достает с крыши два стакана. Из Starbucks видимо. - Но когда я ломился позавчера, пришлось подружиться. Я тут кофейка прихватил. Еще горячий. Ты готова?
        Принимаю стакан и недоуменно на него кошусь.
        - К чему готова?
        - Посвятить сегодняшний день мне. Ты обещала.
        - Я обещала, что мы встретимся, - уточняю я. - Мы встретились.
        Вот не хватало мне только этого. Вылезти из койки одного брата и уйти на свидание со вторым. Чувствую себя дешевой портовой шлюхой.
        - Эй! Так не пойдет, - Дима негодует. - Мне уже порядком надоели твои постоянные отговорки и дикая занятость. Вторник, ты уже на ногах и собрана. Ничего не знаю. Ева дала добро, так что либо добровольно садишься в машину, либо засовываю тебя туда насильно.
        “Ева дала добро”, звучит как приговор. А как же серьезный разговор? Хотя, честно говоря, получать по ушам с утра-то пораньше особого желания как бы и нет.
        - Тебе разве не надо на работу?
        И на что я рассчитываю?
        - А тебе?
        Разумеется, встречный вопрос.
        - У меня ненормированный график.
        - Вот ты сама и ответила. Ну так? Добровольно или принудительно?
        Выбор. Какой мне, однако, предоставили выбор!
        - Ладно, - побеждено вздыхаю я. - Поехали, куда ты там хочешь.
        - Замечательно. Запрыгивай.
        Галантно придерживает даме дверцу. Уже в салоне быстро набираю очередное сообщение: “Уехала с Д. Поговорим позже”. Ответ приходит через пару минут, когда мы уже в дороге: “Да, видела вас в окно. Вернись хотя бы вечером и будь на связи”. И кто еще кому мамочка, а?
        Играет радио. Кофе допит. Мы долго едем, особо даже не разговаривая, но при этом так хорошо. Молчание расслабленное, без натянутости. По указателям начинаю догадываться, куда именно направляемся. Вот въехали в Пушкино, свернули по указателю “Царское село” и…
        - Что мы здесь забыли?
        - Увидишь.
        Увижу, так увижу. Не спорю. Тормозим возле ряда магазинов, расположенных неподалеку от Александровского парка.
        - Дальше пешком, - лаконично поведали мне.
        Пешком так пешком. Обогнули реконструирующийся дворец, прошли мимо построек в китайском стиле и вышли к Екатеринскому дворцу, величественному бело-голубому сооружению. Хочу полюбоваться им подольше, стоя у центрального закрытого входа, но Дима берет меня за руку и тащит куда-то в зеленые дебри.
        - Вход в парк с другой стороны, - замечаю я.
        - Угу, - отвечает он, продолжая уводить меня все дальше от туристической толпы. Так и бредем вдоль забора, заворачиваем, снова бредем, а затем резко останавливаемся.
        - И? - оглядываюсь. За забором торец дворца, вокруг зелень и деревья. Идеальное место для маньячных наклонностей. - Если решил вдруг меня прибить и замести следы, учти - буду цепляться за жизнь до последнего.
        - Мне нравится ход твоих мыслей, но не в этот раз, - на мою макушку приземляется шляпа, а сам Дима проворно забирается по орнаментной ковке, хватается за верхние стрелообразные прутья и спрыгивает с другой стороны. Еще и пальчиком меня поманил. - Твоя очередь.
        С сомнением поглядываю на него из-под полей головного убора.
        - Серьезно?
        - Только не говори, что слабо.
        Не слабо, конечно.
        - Зачем? Там вообще-то есть центральный вход. Жалко денег?
        - Ты иногда бываешь такой скучной. А как же адреналин, новые ощущения?
        Сказать ему, что новых ощущений мне уже хватило. Или промолчать?
        - Сколько тебе лет, дитятко? Я думала, после двадцати пяти у людей включается мозг, а не наоборот.
        - Что за радость притворяться послушным паинькой? Ну же, - Дима даже руки в бока упер и с та-а-а-аким выражением уставился на меня. - Тут вообще-то камеры. Где-то. Не заставляй меня назойливо светиться перед ними.
        У кого-то точно детство играет в одном месте. Обреченно вздыхаю и ловко перекидываю шляпу на другую сторону. Данилов даже не успевает ее поднять, а я уже проворно спрыгиваю возле него. Выкусите! Даже каблуки не помешали.
        - Умница, - одобрительное хмыкание и заигрывающее подмигивание, ну-ну. Снова берет за руку. - Пошли.
        Меня снова потащили… куда-то. И это “куда-то” оказалось “незаметной” дверью в два раза выше меня ростом. Заглядываю за угол. Толпы туристов, шум, гам и отзвуки работающих фонтанов. Ясно, мы сейчас где-то в угловом крыле дворца.
        Дима уже нетерпеливо ждет, придерживая дверь. Он что, собирается тайком пробраться внутрь? Не знаю, что он задумал, но…
        - Ты авантюрист, как погляжу, - усмехаюсь я, ныряя за дверь.
        - И от кого я это слышу!
        Дворец встречает нас прохладой, высокими сводами, запасными лестницами и зелеными светящимися табличками с нарисованным человечком и стрелками. Портить такую красоту современным убожеством? Кощунство. Дима ориентируется явно лучше меня, но вот чего я понять никак не могу - почему тут так тихо.
        - Никого нет. А как же экскурсии?
        - Вторник, выходной.
        Понятно.
        - Специально подгадал?
        - Нет, но зато не придется давиться в толпе.
        Меня снова тянут за руку. Даже не сопротивляюсь, лишь стараюсь как можно тише стучать каблуками по гулкому полу. Поворот, поворот, минуем главный вход с кассами, где обычно стоят невероятные очереди, сворачиваем и оказываемся у центральной лестницы. Огроменной белоснежной лестницы, устеленной красными коврами. Белые потолки, белые полы, белые стены, барельефы и скульптуры…
        - Я уже пусть и была тут, но всё равно в восторге, - кручу головой, пытаясь запечатлеть сразу все. Особенно прекрасно то, что вокруг ни души. Такая благодать.
        - Не тормозим, впереди еще много всего.
        Меня снова тащат вперед. О, на самом деле, это нечто. Пока мы бродим от зала к залу, щеки успевают занеметь от лезущей улыбки. Дима так вообще отрывается по полной. Кладет на запреты и оцепленные территории, лапает (осторожно, но лапает) экспонаты, даже проверяет резные императорские кресла на выносливость, запрыгивая на них с ногами. Все происходит стремительно, спонтанно и… нереально.
        А затем мы влетаем в огромный зеркальный бальный зал, стены которых ломятся от позолоченных лепнин. Застываю на мгновение от красоты и мощности, исходящей от них, но Дима подхватывает меня и кружит. В конечном итоге, оказываюсь прижатой к нему.
        Одна рука чуть ниже талии, вторая переплетает наши пальцы, а сверху вниз на меня смотрят пронзительные голубые глаза. А он высокий. Даже на каблуках моя макушка где-то на уровне его подбородка. А эта ямочка? Разве она не очаровательна? А шляпа? Его явный козырь. Не обратить внимания невозможно.
        - Потанцуем?
        Довольная улыбка продолжает лезть на лицо, и я ничего не могу с ней сделать. Сюрреалистичность происходящего никак не отпускает и мне… это нравится.
        - Только не говори, что мы проникли сюда для этого.
        - Ну… в прошлый раз кое-кто сбежал с бала не попрощавшись, так что я требую реванша.
        У меня даже почему-то дыхание перехватывает. Молча смотрю на него и не могу ничего ответить. Это и не требуется. Дима берет инициативу в свои руки, и вот мы уже кружимся по историческому залу. Без музыки, немного нелепо, но так чарующе.
        Сколько мы так протанцевали? Минуту или вечность? Черт его знает, но приходим в себя лишь, когда в стороне раздается гневный возглас:
        - Что вы тут делаете!? Зал закрыт для посещений! Немедленно пройдите за мной!
        Сурового вида охранник негодует, стискивая казенную дубинку. Интересно, чем грозит незаконное проникновение? Штрафом или задержанием? Не успеваю среагировать, но чувствую, как сжимают мою ладонь.
        - Бежим! - весело кричит Дима, и мы делаем ноги из бального зала.
        Несемся стремительней ланей, увидавших на водоеме львов. По топоту ног понятно, что нас пытаются догнать, да куда там! Наш преследователь немолод, а по пивному брюшку очевидно, что ему не так уж и часто приходится бегать.
        Пересекаем дворцовый коридор, сворачиваем, снова сворачиваем, подлетаем к печального вида лестнице, спускаемся и вылетаем на улицу. Игнорируя недоуменные взгляды туристов, лихо перепрыгиваем через наставленные ограждения и мастерски теряемся в толпе, пробираясь к выходу из парка.
        Ради интереса оборачиваюсь. Так и есть: охранник непонимающе осматривается по сторонам. Кого уж тут заметишь среди бесчисленных голов. Сталкиваюсь взглядом с Димой и мы одновременно давимся от смеха.
        - Уходим, уходим, - с трудом пытаясь держать серьезное лицо, торопит меня спутник.
        Окончательно успокаиваемся только когда оказываемся в машине и выезжаем на дорогу. Молчим, но я то и дело скашиваюсь на Диму, любуясь его точеными чертами лицами. Что творится в голове этого человека? Он в принципе такой безбашенный или просто пользуется вседозволенностью и положением? Вечно позитивный авантюрист.
        - Что? - усмехается водитель. Моё разглядывание не остается незамеченным. Поспешно отвожу глаза и тянусь к шляпе, оставленной на передней панели.
        - Куда теперь? - тереблю головной убор.
        - Перекусим, а потом заскочим еще в пару мест, - Дима замечает мой немой вопрос. - Не переживай, приключений на сегодня достаточно. Просто прогуляемся.
        Противиться или что-то выспрашивать абсолютно не хочется. На сегодня решаю полностью довериться своему “гиду”. Я и позабыла совсем, каково это - ходить на свидания и наслаждаться моментом. Это ведь свидание, да?
        Тормозим возле фастфудовской кафешки, берем еду на вынос и располагаемся на стоянке в машине. Еще одна идея Димы, который не захотел выискивать свободный столик. Поедаю бургер и не устаю удивляться простоте и легкости, которые сопровождают этого человека. Словно я знаю его уже бесконечно долго, а не каких-то пару недель.
        Удивительно, как кто-то может стать глотком воздуха среди творящегося хаоса. На какое-то время даже напрочь забываю и о вчерашней ночи, и о моем тайном поклоннике, а вспомнив... так же быстро забываю. За беззаботными разговорами мне не дают ни минуты времени на то, чтобы заниматься самобичеванием и размышлять о постороннем.
        Пообедав, тормозим возле Летнего Сада и недолго гуляем по парку. Мой спутник не теряет шанса показать себя миру. Громко рассказывает забавные истории и так заразительно смеется, что на нас оборачиваются. Хотя на нас в любом случае оборачиваются. Уж не поспорить, мы представляем собой достаточно колоритную пару.
        Спустя примерно час выходим на набережную и в какой-то момент оказываемся на мосту у Фонтанки, вежливо расталкивая многочисленные спины гуляющих. Когда Дима роется в карманах и протягивает мне монетку, не сразу понимаю, чего он ждет, но затем доходит. Мы же недалеко от Михайловского замка, а рядом любопытные туристы. Опускаю глаза и примечаю отблеск над водой. Ну здравствуй, чижик-пыжик.
        Монетка настойчиво ждет меня.
        - Загадывай желание.
        Скептически смотрю на Диму.
        - Правда в это веришь?
        - Это традиция. Нельзя нарушать традиции, - он первый на мгновение задумывается, а затем прицеливается и бросает монетку вниз. Больше смотрю на него, чем вниз.
        - Ну что? Попал? - усмехаюсь я.
        - Если честно, так и не понял. Твоя очередь, - теперь уже мне настойчиво вкладывается в ладонь холодная блестяшка.
        Загадать желание? Какое из, у меня их немало. Узнать, кто мой тайный переписчик? Отыскать его и заставить оставить меня в покое? Попытаться разобраться с тем, что творится вокруг меня и этих братьев… Выбираю первое и бросаю монетку почти не целясь.
        - Меткости тебе не занимать, - одобрительно кивает Дима.
        Попала? Надо же.
        - Мы закончили путешествовать или будут еще идеи? - вопросительно смотрю на “гида”.
        - Устала?
        - Если честно, нет.
        - Вот и не жалуйся, - меня снова (который за сегодня раз!) берут за руку и ведут куда-то.
        Кажется, мы сегодня решили обойти половину достопримечательностей Петербурга, потому что следующей остановкой стала Петропавловская крепость. И вот тут у меня снова начали неметь щеки от смеха.
        Да у Димы талант! Честное слово, он неподражаем. “Жил был Петя. Знаешь почему Первый? Потому что он был… первый царь, которого звали Петя! Да и вообще, умный был мужик. И говорят, высокий”.
        Или это: “А Заячий Остров знаешь почему? Эй, так нечестно. Скажи, что не знаешь. Не знаешь? Вот как так-то? Живешь тут и не знаешь. Заячий, потому что, вот же не поверишь, здесь водилось много ушастых, и когда недовольный Петруша прибыл сюда, чтобы пригрозить ленивым рабочим, один из них прыгнул царю-батюшке на сапог. Хочешь, подарю тебе зайчика?”.
        Я либо сошла с ума, либо что-то еще, но мне хочется, чтобы этот день не заканчивался. Уже и не верится, что еще утром я… В очередной раз вспоминая об этом, стараюсь высвободить руку из железной хватки Димы, только вот он не позволяет этого сделать. А я не сильно сопротивляюсь. Ужас… так гадко за себя мне уже давно не было.
        Обойдя периметр, проходим через высокую арку и выходим к воде. Спускаемся на каменистый берег и уходим подальше от народа, которого в это время просто тьма. Фотографируются, толкаются, галдят и килограммами скупают ларьки с сувенирами. Наблюдать за ними представление уже само по себе.
        Уходим на приличное расстояние от группы неугомонных китайских туристов и застываем у кромки воды, наслаждаясь волшебным видом на Неву. По реке расслабленно плавают экскурсионные теплоходы, а за ними виднеется стройный ряд разноцветных сомкнувшихся домов. А вот и Эрмитаж…
        Знакомая всем шляпа снова оказывается на мне. Дима с легкой улыбкой загибает поля и поправляет мне волосы, которые я не так давно освободила от хвоста.
        - Тебе идет.
        - Может, тогда подаришь?
        - Может и подарю.
        Поднимаю на него глаза и окончательно теряюсь, разглядывая золотистые отблески на его лице при заходящем солнце. А вот кое-кто не растерялся. На самом деле, я уже давно ждала этого, вся сегодняшняя прогулка ведь неминуемо подводила к неизбежному, и всё равно оказалась не готова.
        Дима целует меня, и я улетаю куда-то совсем не туда. Чувствую его пальцы на шее. Чувствую, как с запрокинутой головы медленно сползает шляпа. Чувствую, что ни в коем случае не должна этого делать, и… делаю. Запрокидываю руки ему на плечи, прижимаю к себе и целую в ответ: виновато и отчаянно.
        Не могу (не хочу!) прерывать нашу близость, и удивленно понимаю, что происходящее никак не напоминает то, что было вчера со Стасом. Тогда это было… сбивающее наваждение: необъяснимое, нелогичное и подобное яркой вспышке. Сейчас же все идет, как должно. Так хорошо и так спокойно…
        Заставляю себя прервать поцелуй, но далеко не отстраняюсь. Мы так и стоим, обнимая друг друга, а я утыкаюсь в него лбом, незаметно закусывая губу.
        - Очень даже, - негромко произносит Дима.
        Еле сдерживаю подступившее к горлу отвращение. Отвращение к себе, за себя, за свою слабость и неспособность что-либо изменить. И за желание снова поцеловать его… Нет, нельзя. Нельзя.
        - Отвези меня домой, - тихонько прошу я.
        Донесшийся разочарованный выдох спутать невозможно. Не на такой ответ рассчитывал Дима, не на такой.
        - Хорошо, - слышу я и чувствую ослабевающие объятия.
        Обратная дорога проходит не то, чтобы натянуто, но в еле скрываемой неловкости. Идущей в большей степени от меня, так как все, что исходит от Данилова - едва заметное огорчение. Которое, кстати, нисколько не мешает его веселому настроению и беззаботной болтовне, продолжающейся вплоть до дома.
        Прощание вышло еще более неловким. И что мне делать? Поцеловать его? Это было бы логично, но неправильно. Помахать ручкой? Глупо. Делаю единственное нейтральное - целую его в щеку, прощаюсь и выхожу из машины.
        Еле переборов желание оглянуться напоследок, скрываюсь за металлической дверью и только тогда громко и протяжно подвываю. Последние пару дней окончательно выбили меня из колеи. И как теперь расхлебывать кашу, которую я тут заварила?
        Ева уже ждет в коридоре, не такая бледная как накануне, но еще болезненная. Чувствую себя двукратной сволочью. Она тут гриппует, а я…
        - Спасибо, что соизволила явиться домой.
        Ехидство уместно, понимаю. Стягиваю обувку и иду на кухню курить. Пыталась это сегодня сделать пару раз, но Дима безжалостно ломал и кромсал мои сигареты. В третий раз уже не стала пытаться, а под конец свидания и думать о них забыла.
        - Что за разговор намечался утром? - закуриваю и забираюсь с ногами на подоконник.
        - Я звонила Хельсте, - изумленно поднимаю голову. Это имя я вряд ли когда-нибудь смогу спокойно слышать. Ева согласно кивает. - Рассказала ей о том, что тут происходит…
        - И?
        - Она не удивилась, в Москве тоже все на ушах.
        - В каком плане?
        - Не знаю, она сильно не распространялась. Будет хоть что-то понятно, когда мы приедем.
        Тлеющая сигарета чуть не вываливается из пальцев.
        - Мы?
        - Мы.
        - Я ей зачем?
        - Не хочет оставлять тебя без присмотра.
        - Как трогательно.
        - Не капай ядом. Мы едем. Собирай вещи, завтра утром выдвигаемся.
        Уехать? Из Петербурга? В Москву?
        - Я не поеду.
        Ева буравит меня такими ледяными сверлами, что становится не по себе.
        - Едешь. А если есть вопросы, - она достает из халата телефон и перебрасывает мне. Отчаянная! А если бы в окно улетел? - Звони ей сама и объясняйся. Бывшая ты валькирия или нет, это ничего не меняет. Ты одна из нас и обязана подчиниться.
        Задумчиво провожаю удаляющуюся худенькую спину, поигрывая ее трубкой. Звонить Хельсте? Я? Добровольно? Да ни за что. А если еще и подумать… то, может, это не такая уж и плохая идея, уехать? Оставаться тут и ничего не делать мало чем лучше. К тому же есть время отдалиться от Даниловых.
        Понуро иду к Еве признаваться, что передумала, после чего достаю чемодан из закромов шкафа и собираю вещи. И что с собой брать? На какой срок я уезжаю? День, два, неделя, месяц? Ладно, возьму самое необходимое, а остальное докуплю если что.
        Ночь проходит неспокойно. Не хочу расставаться со своей квартирой и жизнью, которую я так долго создавала. Утешаю себя тем, что рано или поздно мне всё равно предстоит это сделать. Засыпаю только под утро. Замечательно, особенно если учесть, что мне предстоит провести десять часов за рулем. Не на поезде же я поеду, в самом деле.
        Невидимые плети решили подогнать нас на прощание. Ну да, как же без этого. Спускаюсь вниз, таща по ступенькам громоздкий чемодан, и вижу стоящую возле машины Еву, сминающую белый конверт. По лицу понимаю, что конкретно это за конверт.
        Мне протягивают вытащенную оттуда фотографию.
        - Лежала под дворником.
        Хочется заскулить, как же хочется жалобно заскулить. Красивое фото, не поспоришь. А ракурс-то какой удачный… Красивое фото, где мы целуемся с Димой у Петропавловской крепости. Знаю, чего ждать и переворачиваю карточку.
        Надо же, кто-то занялся рифмоплетством:
        “Что смерть молчишь?
        Ты - проиграла.
        Вот видишь, как ни посмотреть.
        Жизнь может всё.
        И чтоб ты знала,
        жизнь может даже умереть… Интересно, а братья знают, что ты играешь сразу с двумя? Надеюсь, тебе понравились розы. Я старался”.
        Прикусив губу, решительно поднимаю глаза на Еву.
        - Поехали уже к валькириям. Пора заканчивать с этими шпионскими играми.
        МОСКОВСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ
        - Эй, ты хоть на дорогу смотри! - кричит Ева так, что подскакиваю на месте и едва не вылетаю навстречку. Все лучше, чем въехать в зад фуре.
        - Прости, - устало потираю лицо.
        - Не хочешь… не знаю, типа поделиться?
        Против воли взгляд падает на фото, которое я бросила на переднюю панель. Самое странное и пугающее - изводит меня не то, что оно было мне прислано. Изводит то, что на нем изображено.
        - Не хочу, - молчание затягивалось, так что приходится отвечать.
        - Смотри сама, - Ева поерзала на переднем сидении, чтобы усесться поудобней. - Я предлагала.
        Делаю погромче музыку и стараюсь не отвлекаться от потока грузовых машин, а их тут хватает с головой. И все, блин, такие лихачи, что маленькая красная машинка для них всего лишь досадная помеха. Первые часа три дороги пролетели быстро, а вот после время начало неумолимо тянуться и раздражать. К тому же, мы делали остановки, отчего потеряли еще минимум час.
        Первый раз заправились, второй остановились в придорожном кафе, чтобы перекусить. И вот теперь, преодолев платный участок и выехав в Тверскую область, общая усталость начинала сказываться на настроении.
        Стараюсь не смотреть на мигающий экран. Дима. Кто же еще? На вчерашнюю смс-ку я не ответила, а теперь еще и не беру телефон. Сволочь не в квадрате, а в кубе. На его месте давно бы уже послала идиотку и перестала тратить время, но нет... Снова звонит.
        Не выдерживаю и на ближайшем светофоре отсоединяю батарейку и забрасываю телефон на заднее сидение. На душе не то, что кошки скребут… маньяк топором дверь расхреначивает. Спасибо Еве, молчит и проглатывает лезущие наружу замечания. Чувствует, что момент неудачный.
        Москва встречает нас дождями и адской пробкой. Последнее, судя по всему, визитная карточка столицы. За прошедший час мы едва сдвинулись с места. Тут уже нервы сдали окончательно, даже бедному рулю досталось кулаками по мягкому месту.
        - А пешком не будет быстрей? - замечает Ева.
        - Ага, потопали, чего нет то! Из Химок и по прямой до Выставочной, - огрызаюсь в ответ. Не выдерживаю, опускаю окно и закуриваю. Плевать на моросящие капли.
        - Поняла я, поняла. Ты главное не кипятись, ты же не чайник.
        Легкая перепалка и снова молчание, зато успели доползти до следующего светофора. Нечего и говорить: к тому времени, как мы добрались до треклятого Делового центра “Москва-Сити”, до которого вообще-то ехать не больше получаса, на улице наступила кромешная дождливая ночь. И это Питер считается самым “мокрым”, ага.
        Ева велит тормозить на подземной парковке у двух башен-близнецов под гордым званием: “Город Столиц”. Удивляюсь, когда узнаю, что одна называется “Москва”, а другая “Санкт-Петербург”. К сожалению (хотя какая разница-то?), направляемся мы в первую.
        Высота триста один метр, количество этажей семьдесят шесть. Зашкаливание пафоса от таких цифр - девяносто девятый уровень. Как и внутренняя фешенебельность. Ой, верните меня в родную квартирку на четвертом этаже, а…
        Шестьдесят седьмой этаж. ШЕСТЬДЕСЯТ СЕДЬМОЙ! А если вдруг все лифты разом испустят дух, что делать? Стараюсь не думать об этом и невольно заглядываюсь по сторонам, пока мы идем по холлу, а затем поднимаемся наверх.
        Стиль Арт-деко во всем проявлении. Функционально, современно, а главное дорого. Была уверена, что меня уже ничем не удивить, но тут вижу двухуровневые апартаменты, в которых мне велено поселиться на ближайшее время и окончательно теряю дар речи.
        Огромные панорамные окна от пола до потолка, заменяющие стены, это еще черт с ним (спасибо, что имеются автоматические шторы), но обстановка, обстановка! Квартира, по сути, представляла собой студию, выдержанную в предельно спокойных оттенках: белый, черный и стальной.
        Гостиная и кухня (какая кухня!) разделены барной стойкой. На отдалении огромный обеденный овальный стол персон на десять, не меньше. Лестница наверх, две спальни, ДВЕ гардеробные комнаты и к величайшему счастью Евы…
        - Две ванные, я в раю! - доносится довольный визг со второго этажа.
        Не спорю, тут шикарно, но… все такое помпезное и чужое. Так и стою в центре гостиной, не зная, в какую сторону податься. А вот моя соседка, а она и тут, как оказалось, все еще таковой остается, носится наверху.
        Продолжаю стоять, стискивая ручку чемодана. Наконец, выпускаю ее из рук, скидываю рюкзак на огромный диван, выставленный на всеобщее обозрение в центре комнаты, и подхожу к окну.
        От вида, конечно, перехватывает дыхание. Весь город как на ладони. Миллионы огоньков мигают светлячками где-то далеко внизу, а дождь барабанит по стеклам. Такие красоты дорого стоят. Боюсь представить, сколько ушло на одну лишь эту квартиру, а она ведь далеко не единственная в арсенале у божественного пантеона.
        Как я поняла из рассказов Евы, весь стеклянный центр “Москва-Сити” в полном подчинении наших (предполагаю, что управляющий внизу один из эйнхериев, но, к сожалению, за неимением способностей, не могу подтвердить наверняка).
        И что мы получаем на выходе? Именно. Необъятную по возможностям и средствам корпоративную резиденцию бессмертных. Сильно, круто и… пугающе.
        - Класс, прошлое мое место было скромнее, - соседка, наконец-то, спустилась на землю грешную. Интересно, она зацеловала всю ванну или пока не успела? Видимо успела, раз решила вспомнить обо мне. - Тебе бы отдохнуть с дороги. Завтра важный день.
        Догадываюсь какой (опять же по отголоскам разговоров), но всё равно переспрашиваю. Догадка лишь подтверждается. Не открываюсь от вида за окном, но мыслями я сейчас далеко-далеко, в небольшой квартирке возле Мойки. Там было так спокойно, а теперь…
        Теперь меня ждет важный день. Важный день. Называете вещи своими именами - очередное публичное унижение. Это только называется “предстать для отчета перед начальством”, на деле же ожидается допрос с пристрастием, по итогам которого будет приниматься решение: что делать со мной дальше и не стоит ли просто усыпить надоеду, как когда-то давно это сделали с одной из ослушавшихся валькирий.
        Весело завтра будет, да.
        ВОТ ТЕБЕ РАЗ, ВОТ ТЕБЕ ДВА
        Просыпаюсь утром, и до меня не сразу доходит, где я нахожусь. Почему все серое? Что за каменная стенка? Почему от черных плотных штор так темно? Почему они вообще черные? Ах да, я же не дома.
        С тоской сползаю с постели, долго роюсь в чемодане в поисках туалетных принадлежностей, умываюсь, раздвигаю шторы (с помощью пульта, привет новшества) и с ужасом понимаю, что практически проспала полдня.
        За стеклянной стеной пасмурно и ветрено. Это что, обычная погода для Москвы в конце июля? Тоскливей не придумаешь. Спускаюсь вниз в поисках чего-нибудь съестного, но увы. Кухонные полки пустые, даже чая нет. И что делать? Поднимаюсь обратно, чтобы разбудить Еву, но той нет на месте. Уже куда-то ускакала, козочка.
        Точно умерла бы с голоду, если бы не найденный буклет из ресторана, расположившегося на первом этаже башни. Заказываю оттуда, что делать. Спасибо, с доставкой у них шустро. Поела и вроде как жить захотелось.
        Ева вернулась часам к пяти. Необычайно серьезная.
        - Собирайся, тебя ждут.
        Понятно. Уже все подготовили для казни. Без особого настроения натягиваю черные брюки и тонкий белый свитерок с открытыми плечами. С сомнением оглядываюсь на окна и накидывая сверху черный кардиган без рукавов.
        Спускаемся вниз вместе с Евой и направляемся в соседнюю башню, носящую гордое звание “Федерация”. Вот оно как, все рядышком. Не отходя от кассы. Поднимаемся на пятьдесят какой-то там этаж и оказываемся в просторном холле. Офисные этажи под командованием всевластных богов? И смешно, и страшно.
        Нервы на пределе, а от напряжения начинают сводить зубы. Снующего мимо народу немного, но достаточно, чтобы я чувствовала спиной прожигающие взгляды. Знают заразы, кто я такая и куда иду.
        Ева тиха как мышка. Даже не сопротивляется, когда прошу ее покараулить рюкзак с катаром (не оставлять же в чужой квартире). У меня в кармане кардигана лишь телефон. Включила его пару часов назад и обнаружила около сотни пропущенных вызовов и несколько сообщений. Большинство от Димы, разумеется, но было несколько звонков и от Стаса.
        Вот последним я сильно удивилась. Чего это он обо мне вспомнил? Решил поинтересоваться, куда это я сбежала с утра пораньше? Ах да, я же как бы на него работаю. Долго сидела в кресле у окна, мяла трубку, но в итоге так и не решилась перезвонить Диме. Даже сообщения не прочитала. Потом, все потом.
        Проходим холл, обустроенный в стиле лучших офисных компаний, и подходим к двухстворчатым черным дверям, украшенным зеркальными вставками. Пришли.
        - Мне туда нельзя, так что… удачи, - осторожно бросает мне Ева.
        Ничего не отвечаю, но только сейчас замечаю, что она в одной из тех футболок, которые купила ей я. Индийские мотивы, бахрома и забавные слоны на груди. Это она рандомно выбрала именно или решила таким образом меня подбодрить? Последнее. Определенно, последнее. В обед точно была в другом. Мысленно благодарю ее за ненавязчивую поддержку.
        Подхожу к двери, но не сразу решаюсь войти. С неудовольствием замечаю в отражении маленьких зеркал внешний вид. Бледная как смерть. Хоть сейчас иди и выкапывай себе могилу. Это я в таком виде должна предстать перед судьями? Не дождутся.
        Решительно трясу головой, перекидывая волосы на одно плечо и натягивая на лицо маску непрошибаемой самоуверенности, захожу без стука. Бросаю лишь один взгляд на длинный прямоугольный стол, занявший большую часть кабинета, и решительность тает, как снегурочка, заснувшая в солярии.
        С десяток лиц: мужчины, женщины. Догадываюсь, что именно они из себя представляют, но лично почти ни с кем не встречалась. Валькириям моего ранга (того, что у меня был) нечасто предоставлялась возможность познакомиться с Асами (Что такое Асы? Основной пантеон богов, как-то так).
        Однако Хельсту (свою бывшую начальницу) узнаю моментально. С такой ничего не сделают лишние пару веков (возрастные рамки и процесс старения в нашем случае особа весьма изворотливая и чудаковатая, об этом позже). Знакомые сухие черты лица. И это несмотря на, в общем-то, привлекательную внешность. За прошедшее время изменилась только ее прическа - когда-то длинные светлые волосы (у валькирий бытует преобладание нордических корней) теперь превратились в короткий ежик.
        Еще одного человека узнаю безошибочно: мужчина в возрасте, не то, чтобы старый, но количество прожитых тысячелетий (приравнивающихся к дурной бесконечности и моменту создания мира) накладывают отпечаток. В темных волосах переливается седина, идеально очерченная бородка и бельмо на глазу - Один (ударение на “О”, прим. авт.), наш верховный владыка. Однажды мне довелось встретиться с ним.
        Только вот не Хельста и Один заставляют меня изумленно выдохнуть, словно невидимый кулак со всей дури только что зарядил мне под ребра. Их я ожидала увидеть, а вот эти двое… В ужасе понимаю, что мной всё это время играли. Они ведь знали. Знали, конечно. Не могли не знать.
        Отвожу глаза в сторону, сдерживая почти неконтролируемое желание сбежать. А Дмитрий и Станислав Данилов тем временем продолжают меня разглядывать.
        БОЖЕСТВЕННЫЙ САММИТ
        - Проходите, - от общего стола откалывается мужчина и приглашающим жестом тычет куда-то. Лощенный и худощавый. Длинные светлые волосы собраны в хвост и строгий, но одновременно обезличивающий светлый костюмчик.
        Бездумно скольжу глазами вдоль его руки и вижу стул. Одинокий и никому ненужный стул возле панорамных окон, за которыми беснуется ветер. Стул, кстати, как раз напротив “судейского” стола. Хлеба и зрелищ, господа.
        Вот же блин, ноги-то не слушаются. Да все тело не хочет слушаться хозяйку. Все на что у меня хватает сил - не смотреть на Диму и Стаса, а дальше полный хаос. Но и стоять как конченная идиотка тоже нельзя.
        Варвара, соберись! Не позволяй себе раскиснуть. Некоторые личности только этого и ждут. Будешь их радовать? Нет, не на ту напали. Правило третье: никогда не показывать слабостей.
        Так что выключаю к чертовой матери эмоции и надменно (даже, наверное, слишком надменно) пересекаю кабинет и присаживаюсь на несчастный стул. Мало того, перекидываю ногу на ногу, сцепляю руки в замок и холодно поднимаю глаза на “хвостатика”. Мысленно его так окрещиваю и вроде как немного успокаиваюсь. Я готова. Пускай видят, что страхом меня не запугать.
        Кивок в ответ показывает, что собрание можно считать открытым. Далее меня коротко консультируют, что сейчас пойдет ряд прямых вопросов и что я, конечно же, должна отвечать предельно честно. Да на здоровье. Если не учитывать двух личностей, присутствующих тут, мне почти уже плевать на исход беседы.
        - Начнем, - меня будет допрашивать лощенный хвостатик? Видимо, он сегодня играет роль обвинителя. А остальные что, будут смотреть? - Ваше имя, закрепленное за вами при рождении, Рандгрид?
        - Да, - сухо отвечаю. - А ваше?
        В глазах непонимание.
        - Мы сейчас обсуждаем не меня.
        - Мне комфортней знать, с кем я имею дело.
        Без особого удовольствия, но хвостатик согласно кивает.
        - Мое имя Форсети.
        - Среди людей вы тоже носите его?
        Недолгая заминка.
        - Если вам так удобней - Александр.
        Мне удобней.
        - Приятно познакомиться, Александр.
        Форсети. Так, так, так. Передо мной бессмертный ас правосудия… кто бы сомневался. Кого еще можно было припрячь для подобного дельца?
        - Рад, что мы разобрались. Итак, вы валькирия четвертого ранга?
        - Бывшая валькирия, - поправляю я.
        Какой кислый взгляд.
        - Очень уместное замечание. Вас отстранили. Напомните причину?
        - Думаю, вы и сами знаете, - хорошо, что руки остаются сцепленными, а то все бы увидели, как меня потряхивает. Однако всё равно одариваю кабинет максимально скучающим видом.
        Только вот Александр не желал вестись на природное женское обаяние.
        - Я бы хотел услышать от вас.
        Специально хотят разбередить старые раны? Это они так пытаются вывести оппонента из равновесия? Еще и изучающие взгляды, впивающиеся в мою скромную персону.
        - Меня отстранили за... правонарушение.
        - А конкретней?
        Вот же неугомонный.
        - За убийство другой валькирии.
        - И это так?
        - Так.
        Не буду же я в очередной раз объяснять, что случившееся много лет назад - путаное и бессмысленное происшествие, которое я сама до конца так и не поняла. По факту, да - я убила одну из своих, но лишь потому, что защищалась. Только вот доказательств у меня не было.
        А еще я так и не поняла, поверили мне в свое время или нет. Все слишком путано. Если поверили - дело не должно было дойти до отстранения, а если не поверили - странно, что удалось так легко отделаться. За подобное предательство один приговор - смерть. В общем, у меня и по сей день одни вопросы, на которые никто, разумеется, не желал отвечать.
        А хвостатик всё крутится неподалеку.
        - Вы жалеете о содеянном?
        - Нет, - ого, вот это изумление. А они что ждали? Что я упаду им в ноги и буду просить пощады? Добиваю окончательно. - Я и сейчас считаю, что поступила правильно.
        На мгновение в кабинете воцаряется мертвая тишина. Переваривают неприкрытую дерзость? Эх, хотелось бы глянуть на лица “приемной комиссии”, но боюсь столкнуться с Димой и Стасом, так что смотрю только на обвинителя.
        - Вас лишили копья, доспех и способностей. Однако по нашим сведениям вы успели прихватить обломок оружия. Он и сейчас у вас?
        Чуть не выдаю себя, но вовремя проглатываю испуг. Если они отберут катар...
        - Он в надежном месте.
        - Вы ведь в курсе, что забрать его - очередное нарушение приказа?
        - Двести лет это никого не волновало, а теперь все вспомнили?
        - Сложившиеся обстоятельства заставили посмотреть на проблему под новым углом.
        - Сложившиеся обстоятельства? Вы про похищение моего копья? Которое, кстати, все эти годы хранилось под вашим чутким и пристальным надзором?
        - Вам что-нибудь об этом известно?
        - Только то, что оно похищено.
        - Что-то еще? Не знаете, кто бы мог это сделать?
        - Не знаю, но судя по всему, он далеко не дурак, раз даже вы не в курсе подробностей.
        - Он?
        Хм. Спалилась. Даже не знаю, что ответить. Этого и не требуется. Мое молчание принимают за признание.
        - До нас дошли сведения, что в последние недели вам угрожали. И даже было совершено покушение. Это так?
        Прекрасно. Ева всё же разболтала начальству. Хотя я её не виню, этого следовало ожидать.
        - Так.
        - Вы запомнили лицо нападавшего?
        - Нет. А если бы запомнила, он был бы уже мертв. Не люблю, когда нападают со спины.
        - Присланные угрозы. Что в них было?
        - Предупреждение.
        - Какого рода?
        - Предупреждающего. Этот тип озлоблен. На вас и вашу систему. В первом послании было сказано, что он как и я был когда-то изгнан. И жаждет мести.
        Хвостатик быстро переглянулся с членами “комиссии”.
        - Еще что-то?
        Что им сказать? Что мой тайный адресант явно помешанный и следит за мной? Если Ева доложила обо всём, то им это и так известно.
        - По существу, нет. Разве что… одно из последних посланий гласило: представление начинается. Что конкретно имеется в виду, увы, не могу сказать.
        А вот и долгожданный вопрос. Ждала его со вчерашнего вечера.
        - Почему именно вы? Почему он решил связаться с вами?
        - На этот вопрос отвечать должна точно не я. Не знаю. Вероятно, полагает, что у нас имеется нечто общее. Мы оба одиночки и оба сосланы. Думаю, он надеется обрести в моем лице единомышленника.
        - И что же? Есть такой шанс?
        Не сдерживаю саркастичной улыбки.
        - Даже если так, думаете, я бы призналась? Нет. Разумеется, мой ответ нет. Только, вероятно, он мало что вам даст.
        - Но ему понадобилось именно ваше копье.
        - Может, хотел сделать мне подарок? - чувствую, как меня медленно обволакивают в непроницаемый кокон безысходности. Ева ведь предупреждала. - Вижу, к чему вы клоните. Зачем увиливания? Скажите прямо: вы полагаете, что я причастна как к краже, так и к тому, что происходит в Москве.
        Удивление. Неподдельное.
        - С чего вы взяли?
        Не сдавать же соседку.
        - А иначе, зачем приставлять ко мне надзирателя и привозить сюда? Есть лишь одно предположение: что-то происходит, а козел отпущения пока не найден. По всей видимости, я самый подходящий кандидат. Так или не так?
        - Вопросы здесь задаем мы.
        - Так и задавайте, - не слишком ли много пренебрежения в моем голосе? А, ну и ладно. - Вместо того чтобы строить нелепые гипотезы.
        Да, определенно много пренебрежения.
        - Прошу проявить большую учтивость и не советую усугублять свое положение.
        - А что толку? - безразлично пожимаю плечами. - Моя жизнь никогда мне не принадлежала. И то, что я начну сейчас лебезить не изменит того факта, что вы можете сделать со мной что пожелаете и когда пожелаете. Или я не права?
        - Намекаете, что нам не чуждо беззаконие? Справедливый суд вершится исключительно на основании совершенных проступков.
        - За свой проступок я заплатила и уже давно. Больше я ни в чем не виновата.
        - Это уже нам решать… - наступает молчание, и я не выдерживаю. Опускаю глаза, рассматривая носы своих туфель. Надо бы почистить, уже где-то испачкала… Гнетущая тишина… Что они там делают? Общаются ментально? Наконец, слышу. - На сегодня всё. Вы свободны.
        Мысленно облегченно выдыхаю, хотя понимаю, что раунд не выигран. Мне лишь дали отсрочку, но пока и этого достаточно. Скорее бы выйти на свежий воздух, а то от страха даже голова начала кружиться.
        Ноги как назло не держат. С трудом держусь молодцом. В пустоту отпускаю прощальное: “спасибо за беседу” и быстрым шагом направляюсь к двери.
        - Ну? Как прошло? - в холле меня уже ждет Ева. Она что, кусала ногти? Только сейчас, увидев ее, до меня доходит.
        - Ты знала? Знала?
        - О чем?
        Ответ на вопрос приходит сам. Из-за двери выскальзывает Дима. В костюмчике и при параде. Как обычно. Ева таращится на него с широко раскрытыми глазами. Нет, такое изумление не подделать, не знала.
        Высшие божественные создания (а Данилов младший, вероятно, к ним и относится, иначе его не было бы на закрытом совещании) на то и высшие, у них имеется масса преимуществ перед заурядными “верными собачками” как мы. Одно из них - скрывать сущность.
        Если честно, я рада, что Ева не имеет к этому отношения. Чувствую непередаваемое облегчение. Остался хоть кто-то, кому я могу пока доверять. Не то, чтобы полностью, но вера в человечество почти не пошатнулась. Почти.
        - Эй, надо поговорить, - Дима пытается взять меня под локоть, но я грубо вырываю руку. Мимо нас как раз проходит длинноногая девица с кипой бумаг. Одно движение и листы изящно взлетают на воздух.
        - Помоги девушке, она такая неловкая, - бросаю через плечо и торопливо пролетаю по коридору к служебным лифтам. Раздраженно жму кнопку. Скорее, скорее. Дверцы открываются, и я поспешно прячусь в стальной коробке, увлекающей меня из небес на первый этаж.
        Вылетаю на улицу и бездумно несусь через толпу, сшибая прохожих. Заворачиваю, спускаюсь по лестнице и забегаю в метро. Далеко не уеду, конечно, в карманах ни копейки, но поднимаюсь по эскалатору, пересекаю Багратионовский Мост и выхожу по другую сторону от Делового центра.
        Куда угодно, лишь бы подальше. Следующие полчаса бездумно брожу по улицам. Погода препаршивейшая: ветер сбивает с ног, а за шиворот нещадно капает. Волосы быстро превращаются в мокрую солому, но это неважно. Все неважно. Главное, не позволить опуститься мысленно возведенной стенке, иначе плотину прорвет. Не хочу уничтожать себя самосожалением.
        Перекресток, красный светофор. Замираю на пешеходном переходе, хотя можно было бы и пройти. Машин нет, людей тоже немного. Не самый оживленный участок. Карман начинает призывно вибрировать. Достаю телефон.
        “Неизвестен” написано вместо номера. И кто это пытается дозвониться? Дима? Стас? Тогда почему не определяется номер? А может Ева? Она же, скорее всего, волнуется.
        Принимаю вызов. Молчание. Что еще за игры?
        - Чего надо? - раздраженно кидаю в трубку.
        - Что смерть молчишь? Ты проиграла… - монотонно и с легкой хрипотцой раздаются в динамиках знакомые строки. Застываю, забывая обо всем. А я-то думала, что это в башне “Федерации” меня сковал дикий страх. Нет, не там…
        - Кто ты? Хватит прятаться. Покажись. Или ты храбрый лишь на словах? - тяжело дыша, выдавливаю я.
        - Жизнь может всё, - пропевают в ответ. - И чтоб ты знала, жизнь может даже умереть…
        Пытаюсь справиться с эмоциями, но не получается. Ноги, руки, голос… все дрожит от сковавшего меня ужаса. Светофор призывно загорается зеленым, но я продолжаю стоять на месте не в силах пошевелиться.
        - Чего ты хочешь? Что тебе надо? - уже буквально кричу я в трубку.
        - Я хочу дружить. И вовсе не прячусь. Посмотри налево.
        Непонимающе поворачиваю голову и понимаю, что из поворота подобно призраку выныривает черный тонированный внедорожник. Несущийся на меня как ненормальный. На меня… На всё про всё ни больше секунды. Удар и резкая боль.
        Все, что понимаю краешком почерневшего сознания, готового вот-вот уплыть в пустоту - я на асфальте, а тело в неестественном положении. Ничего не могу: ни пошевелиться, ни дышать, ни унять подступающую к горлу кровь. Боль везде и нигде разом. А ещё слышатся крики. Едва-едва различимые, будто через подушку.
        Эхом хлопает дверца машины, а меня накрывает тень. Хочу, но не могу пошевелиться. Вижу лишь мокрый расплывчатый асфальт и коричневые мужские туфли.
        - Жизнь может даже умереть… - слышу я, прежде чем окончательно потонуть в забытье.
        ВЕСЕЛО ПРОСНУТЬСЯ В МОРГЕ
        Подрываюсь на месте, чувствуя под собой что-то ледяное и дребезжащее. Как же паршиво. По телу словно проехался каток, все адски, просто неимоверно болит, а в голову будто залили расславленный свинец.
        - Тише, тише, - доносится в стороне.
        Вздрагиваю от неожиданности, но это всего лишь Ева. Сидит на соседнем таком же металлическом столе, помахивает ногами и с удовольствием поглощает китайскими палочками рисовую лапшу из коробки на вынос.
        Запоздало понимаю, что я в морге. Сырость, стерильность и уныние смердят из каждой щели. А еще запах, от которого не спасают даже громко работающие вытяжки. На соседствующих столах покоятся несколько накрытых простынями тел, только пальцы ног и торчат. И эта девица орала при виде червей? Та, что сейчас преспокойненько уминает за обе щеки лапшу? Черт, да я и сама голодная как волк.
        К тому же, с ужасом осознаю, что такой же простыней укрыта и я, только уже наполовину. Голая, но, к счастью, не вскрытая. Поспешно прикрываюсь и стаскиваю с большего пальца ноги бирку. Номер, а в графе “имя” жирный прочерк. Замечательно.
        Устало потираю глаза.
        - Долго я была в отключке?
        - Несколько часов, - пожимает плечами Ева. - Знаешь, каких трудов стоило выставить местного мясника за дверь? Что произошло? Нам сказали, тело прибыло после аварии.
        Напрягаю память. Воспоминания рваные, но быстро восстанавливаются.
        - Звонок… - выдыхаю я с ужасом. Недавний страх накатывает новой волной. - Он был рядом… Ева, он стоял надо мной, а я не могла пошевелиться. Не могла увидеть его лицо…
        Та испуганно оторвалась от своего обеда. Или ужина, сколько вообще времени?
        - Он что-то говорил?
        - Процитировал то стихотворение… сказал, что хочет… дружить, - щелчок в голове. - Нам? Ты сказала “нам”? Кому “нам”?
        Ева шкодливо посмотрела мне за плечо. Резко оборачиваюсь и вижу… Диму. Сидит на стульчике в углу. На меня не смотрит. Легкомысленно поигрывает пальцами.
        - А он тут что делает? - озлобленно рычу на соседку.
        - Эй, без него я бы тебя вообще не нашла.
        - Да плевать, - рывком соскакиваю со стола, заворачиваясь в простыню. - Где моя одежда?
        - Она в крови. Мы привезли другую, - Ева тыкает на пакет, лежащий за ней.
        Ну, замечательно. Черное кожаное платье с кружевом. И полусапожки. А нижнее белье? Нет, не нужно?
        - А попроще ничего не нашлось?
        - Что валялось сверху в чемодане, то и взяла, - обижено фыркнули в ответ.
        И где переодеваться? Прямо тут? Замираю и жду, когда кое-кто догадается, что он здесь лишний. Все еще жду… Спасибо. Додумался. Дима неторопливо встает с места.
        - Подожду за дверью, - говорит он и выходит.
        Поспешно пытаюсь натянуть на себя мего-обтягивающий наряд.
        - Не могла от него избавиться? - шикаю я, путаясь в рукавах. Психую, ругаюсь, но, наконец, справляюсь. Ева помогает застегнуть молнию.
        - Каким образом? Мы как приехали, он не вставал с этого стула.
        - Да плевать. Не хочу его видеть.
        - Слушай… я не знала. Честно. Стала бы я ему грубить, если бы знала, кто он.
        Собственно и не сомневалась в этом.
        - Неважно. Пошли отсюда. Дико хочу есть, а еще у меня все тело ноет.
        Дима, в самом деле, ждет нас по ту сторону и молчит, пока мы не выходим на утопающую в ночи улицу из примерзко неприятного одноэтажного сооружения, судя по виду готового рассыпаться на кирпичики в любую минуту. Оживает Данилов лишь когда я презрительно прохожу мимо “Ягуара”.
        - Сядь в машину, - останавливает меня требовательный голос.
        Фыркаю.
        - Не сяду.
        - Сядешь. Или я затащу тебя силком.
        - Только попробуй.
        Кто ж ожидал-то? Меня бесцеремонно сгребают в охапку и волочат к автомобилю. Извиваюсь и пытаюсь вырваться, да куда там. На данный момент уровень моих способностей к самообороне - ноль, я еще не отошла после смерти. Черт, я ведь умерла… какой это раз на моей памяти? Двадцатый, двадцать четвертый?
        Ева, не вмешиваясь, стоит в стороне. Само собой, станет она лезть в разборки, где замешан один из асов. А передо мной тем временем уже гостеприимно открылась дверца пассажирского сидения. Правда саму меня гораздо менее гостеприимно и достаточно грубо затолкали в салон.
        Обижено скрещиваю руки и демонстративно отворачиваюсь.
        - Только попробуй вылезти, - грозит Дима и с грохотом захлопывает дверцу.
        Что за вандализм? Разве так можно обращаться с такой тачкой?
        - Повежливей с машиной, - не выдержав, цежу я сквозь зубы.
        Не отвечают. Водитель занимает место за рулем, а Ева запрыгивает назад. “Ягуар” трогается. Молчим следующие несколько минут. Я так вообще не меняю позы, но урчащий желудок напрочь отбивает всю внешнюю браваду.
        - Хочу есть, - буквально требую.
        - ???????????
        - Туда и едем, - отвечает Дима, и опять молчание.
        Очень скоро мы уже сидим в каком-то круглосуточном кафе, и я с аппетитом уплетаю суп, бифштекс с гарниром и салат из куриной грудки, запивая все чаем. Ева неторопливо попивает молочной коктейль, а Данилов младший сидит напротив и, покусывая ноготь большого пальца, задумчиво наблюдает за мной.
        Практически не обращаю на спутников внимания. Слишком голодная. Игнорирую не только их, но и ошарашенную официантку, попытавшуюся забрать недоеденную тарелку и чуть не схлопотавшую за эту по рукам. Моя прелесть, не отдам.
        Замедляюсь только когда понимаю, что обожралась. Не просто объелась, а именно обожралась и вряд ли смогу теперь встать. Откладываю вилку и с наслаждением откидываюсь на спинку стула.
        Дима только этого и ждет.
        - Трапеза окончена? Подобрела? Теперь пора отвечать на вопросы.
        - Теперь пора спать, - поглядываю на темень за окном. На дворе давно дождливая ночь, но судя по проблескам, скоро рассвет. Это сколько ж я пролежала в морге…
        Данилов младший достает из кармана мой разбитый вдребезги телефон и кладет на стол.
        - Нет, сначала ты все расскажешь, а потом нужно будет доложить остальным.
        Удивленно хмурюсь.
        - То есть пока никто не знает?
        - Пока нет, - как он особенно выделил это “пока”. - Но должны. Это же все меняет.
        - Что меняет? - фыркаю. - Ничего это не меняет. Знаешь, каким образом это выставят? Что я специально все подстроила, чтобы отвести от себя подозрения.
        - Ты настолько не веришь асам?
        - Я никому не верю. Чем отвечают и мне. И правильно, видимо, делаю, - холодно смотрю на Диму. - Разве нет? Не меня ли водили за нос последние недели?
        - Это другое.
        - Нет, это называется вранье. И никак по-другому. А ты еще что-то говоришь о вере, - хватаю телефон со стола и встаю. Ох, не надо было так наедаться. - Поехали в башню. Я дико устала.
        Продолжить спор не удалось. С кем переругиваться, если я уже вылетела на улицу, недовольно ежась от холодного ветра и прячась под козырьком от дождя? Не с кем, правильно. Ева с Димой вышли почти сразу и вот мы уже едем обратно к Деловому центру по пустынной в такой час дороге. Вот всегда бы так!
        Заезжаем на подземную парковку, тормозим.
        - Ева, выйди, пожалуйста, - просит Дима, разблокировав дверцы только со стороны задних сидений. Та послушно выползает, быстро переглянувшись со мной, но далеко не уходит. Останавливается возле соседней припаркованной машины и ждет. Мой суровый надзиратель.
        - Итак, сейчас будет чистосердечное признание? - снова скрещиваю руки на груди. Точно защищающийся жест, психиатры дело говорят.
        - Да, я знал кто ты… Если ты об этом. Извиняться не собираюсь, уж не обессудь. Ты была под подозрением, а нам нужно было присмотреться поближе. Все же ты оказалась на нашей территории.
        Нашей. Нам. Ясно же о ком речь, да? Чертовы братья.
        - Я живу в Питере не первый год.
        - Знаю. Но ситуация поменялась после кражи копья.
        Хмыкаю.
        - И что же? Наша встреча на гала-приеме неслучайна?
        - Чистое везение. Хотя за последние пару лет мы неоднократно с тобой сталкивались на улице и один раз в Зингере, но кое-кто не обращал на меня внимания. А тут такая возможность… Может, судьба?
        - Точно нет. Удачное стечение обстоятельств, - принципиально не смотрю в его сторону. - Мы закончили? Открой дверь.
        Только вот Дима не торопился меня выпускать.
        - Знал, не знал… какая разница? Это ведь ничего не меняет. Наоборот, теперь все проще. Не придется друг другу лгать.
        - Ага. Теперь закончили?
        Усталый вдох и щелчок автоматических заглушек.
        - Доброй ночи. И будь добра, старайся лишний раз не светиться. Не совсем понимаю, зачем была утроена сегодняшняя авария, но это явно неспроста. В следующий раз ты можешь оказаться не в морге. Кто знает, что у него на уме.
        Молодец. Озвучил мои собственные мысли. До меня уже тоже дошел весь ужас произошедшего. Это счастье, что чертов “тайный друг” сегодня лишь поздоровался. От мысли, что он был рядом, когда я лежала и умирала на асфальте абсолютно беспомощная, становилось дурно… Или даже еще хуже, я могла бы очнуться наедине с этим психом…
        - Спокойной ночи, - бросаю я и выхожу из машины.
        Ева облегченно отвлекается от царапания ногтем полировки чьего-то черного Лексуса и идет следом за мной к лифту. За секунду до того, как закрываются стальные дверцы, вижу выезжающий с парковки “Ягуар”.
        Едем в тишине, лифт не останавливается на соседних этажах. Все нормальные люди… нет, не люди, простите, все нормальные бессмертные существа, спят в такое время.
        - Если что, я переживала, - глядя в потолок и ни к кому конкретно не обращаясь, заявляет Ева. - И скажи спасибо. Ты, конечно, любительница не отвечать на звонки, но перестраховаться и мчаться на твои поиски - моя затея.
        Улыбаюсь.
        - Спасибо. Благодаря тебе меня не распотрошили. Снова.
        - Всегда пожалуйста.
        - Катар у тебя? - кивок на рюкзак за спиной. - Хорошо.
        Ева задумчиво поджимает губы.
        - Есть еще что-то, что мне нужно знать?
        - Не думаю, что будет смысл, но стоит проверить ближайшие к месту аварии камеры. Может, внедорожник где-нибудь засветился. Или опросить прохожих, вдруг кто видел лицо водителя. Надоело играть в прятки, пора разоблачить эту гадину.
        - Попробую что-нибудь сделать. Только вот… мне кажется, асы и так знают, кто это. Но мне точно не скажут. Понятное дело.
        - А уж мне тем более. Хотя… Дима ведь, получается, тоже в курсе?
        - Думаю, да.
        - Знает, но молчит? Наверное, это он и имел в виду, когда говорил: больше не нужно лгать.
        - Боги себе на уме.
        - Это точно…
        Боги, черт. А ведь правда. Даниловы же никто иные, как бессмертные боги. Каждый из них старше даже Хельсты.
        Доезжаем до шестьдесят седьмого этажа. Молча входим в квартиру, запираемся на замки, мне вручается рюкзак и все в той же тишине разбредаемся по комнатам. Как же мне это нравится. Что-что, но мы с соседкой знаем, когда стоит закончить разговор.
        КОРОТКИЙ ЭКСКУРС В ИСТОРИЮ
        Устать - устала, только вот мне, разумеется, не спится. Наспалась в морге, называется. Долго ворочаюсь в постели. Безуспешно. Не выдерживаю, встаю, забираюсь с ногами в большое кресло у так и не зашторенного окна, закуриваю и наблюдаю за просыпающимся в кумаре серых туч городом.
        Ветер бьется в стекла наперегонки с дождем, но сейчас, сидя в тепле, это не раздражает. Наоборот, немного успокаивает. Пускай ненадолго, но чувствуешь себя… в безопасности. Ото всех.
        Одна сигарета, вторая… к четвертой мысли улетают в сторону “божественных” братьев. Хорошо или плохо, что мы крутимся в одной кофемолке? С одной стороны, Дима прав - все становится проще: не нужно врать и увиливать. С другой же… дела лишь усложняются.
        И один, и другой приходятся ближайшими родственничками тем, кто обвиняет меня во всех преступлениях мира. Назревает логичный вопрос: насколько тот же Дима готов быть честен? Не играет ли он двойную роль?
        Не обходят стороной и романтические настрои. Нет, ни на что не намекаю, но заводить отношения с такими как я куда проще, нежели со смертными. Не имею в виду, что вообще этого хочу, но, по крайней мере, не придется спустя годы тихо сливаться и таять в закате.
        Год отношений с обычным человеком, два, пять, максимум десять… но результат-то один. Придется исчезнуть и обрубить все воспоминания. Это непросто если в ход пущена любовь, но еще сложнее наблюдать за тем, как дорогой тебе человек с годами стареет, а затем и умирает. Потом ты, правда, встречаешь еще кого-нибудь и всё начинается по новой, но...
        Мне хватило одних таких болезненных отношений, чтобы понять: амурные дела стопроцентно не мое. Наверное, поэтому я и живу обособленно, стараясь не привыкать к людям. Хотя, вообще-то, про длительные отношения речь изначально не заходила. Это придумал уже сложившийся менталитет и человеческая натура. Непонятно? Ладно, расскажу подробней.
        Что касается отношений между валькириями и эйнхериями, тут запрет стоит жесткий. Всегда имеется вероятность, что кто-нибудь из них твой кровный родственник: брат по линии матери, или вообще дальний племянник троюродной тети. В любом случае, седьмая вода на киселе всё равно кисель, так что фу… это же мерзко.
        С богами проще. С ними отношения не то, чтобы дозволяются, но и не запрещаются. Это скорее подобно развлечению. Мимолетному и не сулящему ничего серьезного. Да и кому захочется быть друг с другом вечно? Рано или поздно однообразие приедается и начинает хотеться чего-то нового. Непостоянство, вот наш порок.
        Да и никакого сакрального умысла в таком союзе тоже нет, как и возможности продолжения рода. Девы-воительницы не способны иметь детей от богов, таков наш удел. Сами валькирии рождаются исключительно от союза бессмертной женщины и смертного мужчины.
        Хотя как раз самая первая валькирия была рождена в порыве страсти великого Одина (и так-то на минуточку - уже женатого. Что поделаешь, все мужики одинаковы) с девицей благородных древних (и возможно княжеских, кто его знает) корней, имя которой давно кануло в небытие.
        Разумеется, детям, братьям и сестрам конунга тоже захотелось ласки простых смертных (кто бы сомневался, все мы озабоченные извращенцы), однако возникла загвоздка - не имея того всевластья, что есть у Одина, появиться на свет валькирии могли лишь из “бессмертного” лона. Проще говоря, только богини и могли нас плодить. Мужчины оказались не удел, и пришлось им довольствоваться своими сынами - эйнхериями.
        По легенде эйнхерии - падшие войны, которых подбирали с поля боя валькирии, то бишь мы, но это не совсем верно. Они такие же полубоги, как и девы-воительницы, однако продолжительность их жизни куда короче.
        По сути своей, они смертные. Только отведено им не восемьдесят лет, а… ну допустим, четыреста. Но это при условии, что они не погибнут раньше. От болезни, несущегося на тебя поезда или банального ножика в темной подворотне. Что поделаешь. Я уже говорила, люди так недолговечны.
        Когда стало очевидно, что на молодцов-удальцов рассчитывать не приходится, валькирии возросли в цене. Немного терпения и вот уже армия первых тринадцати валькирий готова тренироваться, сражаться и умирать за своего владыку.
        Хм… Мне говорить о том, что вскоре узналось, что и сами валькирии (так как в их жилах течет толика божественной крови, что расценивается как хорошая генетика) способны вынашивать себе подобных, но лишь от смертных? А, уже сказала. Ну и ладно.
        Более того, последующее поколение дев-воительниц рождалось и росло в неведении от родителей, будь то дети богинь или же валькирий. Все исключительно ради того, чтобы сохранять в женском (заменить на “змеином”) коллективе подобие равноправия и избегать попыток узурпирования права на превосходство. Так что среди наших мало кто знает свои корни. Лично я вот вообще не представляю, чья конкретно я там дочь.
        Очень сложно и очень запутано, согласна, но, слава… хм, случаю, никаким инцестом тут не пахнет. Природа, наплевав на жалкие попытки богов пугать своих могуществом, решила по-своему.
        Смертные мужи… А не забавно ли, что в качестве “жертв”, в конечном итоге, были принесены именно мужчины? Я ни в коем случае не намекаю на феминизм (есть только чуть-чуть), но у женщин определенно больше прав. Никому так не кажется, нет?
        Ну, а если говорить о возрасте вечных (я же так и не объяснила эту деталь), тут однозначно придется прибегать к цифрам и если прикинуть в уме расчеты, то выходит где-то пятьдесят к одному.
        В смысле: пол прожитых века за один человеческий год взросления. У богов немного иная схема, но я туда даже не хочу влезать. О чем говорить, если самый “зеленый” из них едва ли моложе египетских пирамид.
        А вот у валькирии первые “человеческие” десять лет жизни проходят почти мгновенно. Чаще всего на это требуется не более века, хотя бывают и припозднившиеся цветочки (то есть, по временным рамкам я родилась в веку эдак тринадцатом. Нашей эры, разумеется).
        Первое столетие нас воспитывают и обучают основным азам мировых познаний (я вот лично ненавидела нудные “школьные” уроки), после чего разделяют на группы и закидывают в любую точку земного полушария, где имеются свои “базы” (я тогда оказалась в Индии). С этого момента для детишек заканчиваются устные занятия и начинаются суровые тренировки.
        Тренировки, тренировки и еще раз тренировки. Последующие несколько столетий (три, четыре, пять - все зависит от способностей и желания), мы не видим ничего, кроме тренировочных площадок, оружия и тренеров-диктаторов.
        Тогда же кровью и потом выбивается право на повышение ранга, по достижении которого рекруту даруется свое особенное и ни с чем несравнимое копье. Мало того, что оно становится продолжением валькирии, но каждое к тому же уникально и не имеет аналогов. В общем-то, как и мы.
        Когда гуру боя и сражений (назовем их так, а то инструкторы как-то не звучит) считают твое обучение завершенным, ты выпускаешься в большой мир. Меня снарядили доспехами и отправили в подчинение старших валькирий в веку эдак семнадцатом (веселое, кстати, я застала времечко). А по человеческим меркам мне стукнуло на тот момент лет… ну да, как раз где-то семнадцать.
        Если кто-то следит за подсчетами, то явно заметил, что выслужиться мне особо не удалось. В прямом повиновении я пробыла чуть больше двух столетий, после чего произошел упомянутый ранее инцидент, после которого меня с треском выперли из строя воительниц.
        Ну а оставшиеся неполные два века я провела в одиночестве. И вот она я… дамочка двадцати пяти годиков по стандартным меркам, у которой за плечами восемь пронесшихся как одно мгновение столетий. Так что не такие уж мы и нестареющие. Нет, мы взрослеем и растем. Просто очень медленно.
        Если повезет, смогу отжить еще веков десять, после чего достигнув людских сорока с хвостиком, застыну в последней ипостаси. Так уж сложилось. Никому же не нужны еле передвигающиеся на артритных ножках бабушки-одуванчики. Представляю, как бы мы тогда использовали копья вместо трости и с кряхтением рвались в бой.
        Наверное, это все сложно для восприятия. У меня самой медленно вскипают мозги, когда я начинаю вникать и анализировать. К черту. Меньше знаешь, умнее выглядишь. Ну и крепче спишь.
        Только вот со сном у меня проблема. В Москве уже наступило утро, а я все сижу в кресле. Хотя, кажется, успела задремать. Минут на десять.
        - Ты тут решила утроить наркоманский притон!?
        От сердитого визга подпрыгиваю и поспешно пытаюсь проморгаться. Фиг там, веки категорически не слушаются. Они же только-только успели расслабиться и поверить, что наступил долгожданный отдых, а тут на те… Ева орет.
        Не просто орет. Стоит в дверях злая, похуже резвящихся в банный день утопленниц, морщится и машет руками, пытаясь разогнать что-то, что видит только она.
        - Все насквозь провоняло табачным дымом. Фу… - Ева нажала что-то на настенной встроенной панели. Тут же в потолках приглушенно задребезжали скрытые за решетками вентиляторы. - Тут вообще-то вытяжки стоят, чтобы люди не травились.
        - Я не знала, - устало потираю глаза и перемещаюсь с кресла на кровать. Всё, что я сейчас хочу - уснуть. Уснуть и не просыпаться. В ближайшие часов двенадцать. Нет, лучше двадцать.
        - Ты вообще не спала что ли? - слышу её, но почти не слышу. Уже проваливаюсь в глубокое и такое приятное морфейное царство. - Я ухожу. Днем зайду в магазин, хоть немного забью холодильник. Где твой кошелек?
        Вслепую тычу пальцем. Дальше не помню. То ли направление оказалось верным и меня больше не трогали, то ли попросту засыпаю. А потом через блаженное забытье слышу, как что-то настойчиво трезвонит. Очень настойчиво и очень долго. Очень долго. Настолько долго, что приходится проснуться.
        Надоедливым звоном оказывается дверной, чтоб его, звонок. Бреду к двери наощупь и с полузакрытыми глазами. И сколько мне удалось поспать? Пару часов хоть набралось? Пытаюсь отыскать взглядом настенные часы. Пару, ага… я продрыхла часов восемь, не меньше. В окна даже солнышко заливает. Сладко потягиваясь, открываю дверь…
        Доброе утро, блин. Стас. Ну, супер. Только его и не хватало.
        - Чего надо? - сердито почесываю разлохмаченные волосы.
        - Почему телефон вне зоны доступа?
        - Я его разбила.
        Неприкрытое изумление.
        - Разбила? У тебя какие-то личные проблемы с техникой? Ладно, неважно. Собирайся.
        Мне это снится, да? От меня опять что-то требуют?
        - Даже не подумаю.
        - Разрешения не спрашиваю. У тебя десять минут.
        Какие ж они оба приставучие. Это генетическое, да?
        - Куда?
        - Увидишь.
        Варвара, держи хвост пистолетом! Не сдавайся.
        - Мне сейчас не до свиданий, ты уж извини...
        Насмешка в ответ. Его что, позабавило это слово?
        - А разве речь об этом? - косится на наручные дорогущие часы. - Осталось девять минут. Просыпайся, время тикает.
        НОРНЫ
        Десять минут, ага. Как же. Из вредности лезу в ванную и не меньше четверти часа торчу там. Взбодриться-то надо, а прохладный душ никого еще не подводил. Все так же никуда не спеша плетусь сушить волосы и еще минут пять трачу чисто на то, чтобы разобраться, как работает местный навороченный фен с кучей примочек и насадок.
        Стас терпеливо (что удивительно) дожидается в гостиной, вальяжно расположившись на диване и тыркаясь в телефоне. Несколько раз прошмыгиваю мимо в трусах и майке (а чего, он же уже всё видел) и пытаюсь вспомнить, куда я положила косметичку.
        Даже не удивляюсь, обнаружив её в Евиной комнате. Отлично. Снизу слышится недовольство. Какая акустика в этой квартире, однако.
        - Долго еще?
        - Как только, так сразу. Я никого насильно не держу.
        - Ты бы хоть кофе купила в квартиру.
        - Завари воды из крана и не ной.
        Высушиваюсь, заплетаю волосы в объемную косу и облачаюсь в темно-персиковое платье. Не слишком ли легкое? Хотя за окном вроде распогодилось. Ладно, прихвачу кожаную куртку на всякий случай. Откапываю со дна чемодана вязаные полусапожки… и абсолютно готовая усаживаюсь на кровать. А почему нет? Пускай сидит и ждет. Я все еще злая.
        Тяну время как могу. Даже провожу ревизию в рюкзаке. Так… куча ненужных бумажек и оберток от шоколадок, потерянная в глубинах жвачка, катар, разбитый телефон и ключи. Кошелька (запасного, взамен утопленного) нет. Запоздало вспоминаю, что Ева что-то говорила о магазине и в очередной раз вздыхаю. Мелкая нахлебница.
        Заканчиваю с тщательным обыском, сгребаю всё добро обратно в рюкзак, прихватываю сигареты со столика и спускаюсь вниз. Какой взгляд, какой взгляд… Мысленно показываю язык.
        - Наконец-то.
        Спускаемся, садимся в Астон Мартин и выезжаем. Всю дорогу молчим. Нет, я, конечно, догадывалась, что от Стаса не дождешься человеческого общения, но тут как бы… Ни слова. Вообще.
        То есть что, по его мнению, это совершенно нормально, что мне не одну неделю прилежно врали? Согласна, Дима тоже не торопился извиняться, но, по крайней мере, я от него хоть какое-то подобие оправдания услышала. Здесь же…
        К тому же (что, наверное, задевало меня больше прочего) ни намека на то, что случилось на прошлой неделе в его президентских хоромах. Это тоже типа нормально? Так, расслабились ночку-другую, забыли, проехали и живем дальше?
        Ну живем, так живем. Я же не истеричка. Начинать этот разговор сама точно не буду. Да никакой не буду. В итоге, так и едем. В тишине. Даже радио не включаем. Стас за баранкой, раздраженный на утренние пробки, а я отвернувшаяся к окошку. Идиллия, блин. Бесит.
        Благо погода сегодня на радость москвичам благодатная. Тучки, конечно, еще ходят, но солнышко, не поверившее такому счастью, то стеснительно выглядывает из облаков, то прячется обратно. Тоже мне нашлась, кисейная барышня.
        Толкаемся в небольшой пробке, прекрасно. Люди, ну и куда вам всем надо? Лень оторвать задницу от мягкого сидения и спуститься в метро? Так же быстрее будет. Нет, зачем? Лучше давайте рассядемся по удобным машинкам и будем всех бесить. Меня так точно. И чего я такая злая? Запоздалое ПМС?
        Нет. Меня просто раздражает мой спутник и его тупая невозмутимость. Так и хочется передразнить словами известного человека: “Царь, очень приятно. Царь”. Даже не пытаюсь узнать, куда он меня везет - всё равно не ответит. А еще я опять хочу есть.
        Спустя полчаса (а могли бы и минут за десять доехать, если бы не будничное утро столицы) заезжаем в Крылатский район. Справа ярким пятном маячит Живописный мост. Многие от него тащатся, но лично я не особо понимаю этой его живописной прелести. Ну висит над горизонтом какая-то крашенная коряка и что?
        Сворачиваем на проспект маршала Жукова и… останавливаемся возле брусочного заборчика в виде сказочных избушек. Большие круглые кованые ворота приветливо распахнуты и приглашают всех в детский рай… (тадам!!!) аттракционов.
        - Это шутка? - прожигаю глазами большую вывеску. - “Парк развлечений “Сказка””? Детство в одном месте заиграло?
        Какое непрошибаемое хладнокровие. Стас вытаскивает ключи зажигания и выходит из машины. А мне что, тут оставаться? Вылезаю следом.
        - И чего мы сюда притащились?
        - Тебя выгулять.
        Сарказм, ага. Ну, хорошо.
        - Окей, папочка… А сладкую вату купишь?
        А вот теперь проскакивает мимолетная улыбка.
        - Если хочешь даже две.
        Еще лучше. Я голодная, а в кармане ни копейки. Спасибо, Ева.
        - Учти, я тебя за язык не тянула.
        Блин, а тут… неплохо. Территория огромная, но ухоженная. Дорожки вымощены цветастой плиткой. То там, то здесь понатыканы ларьки с едой, воздушными шариками и игрушками. И много людей. Что странно.
        Хотя нет, не странно. Лето же на дворе. У народа каникулы и отпуска, да и погода в кой-то веки не подкачала. Но к счастью, отдыхающих ровно столько, сколько нужно, чтобы спокойно идти и не сбивать мельтешащих под ногами маленьких киндеров, требующих от бедных родителей всего и сразу. Только и слышно: хочу, хочу, хочу.
        А тут этих киндеров пруд пруди, парк развлечений-то детский. Хотя мимо мамаш с колясками и весело скачущих детишек бродит молодняк. Стайки щебечущих подружек, влюбленные парочки, у которых не хватает силы воли отлепиться друг от друга… ну и велосипедисты.
        А аттракционов сколько! Каруселей бесчисленное множество, я даже сбилась со счета. А-ля “американские горки”, батуты, водные шары, а впереди виднеется огромное колесо обозрения. Все такое яркое и красочное, что невольно поднимает настроение.
        Проходим со Стасом дальше, и я с удивлением замечаю огороженную территорию. Динопарк… я, конечно, уже взрослая девочка, но ведь круто же, да? И крытый ледовый каток тоже звучит неплохо. Летом-то.
        А это… замок квестов? И, правда, похож на замок. Картонный такой, несуразный, но похож. Клоунариум. “Хаски Лэнд”. Боже, бедные псинки. Хотя нет, бедные это те, кого каждый день лапают мелкие ручонки в контактном зоопарке. Вон он, кстати.
        Не, пока мы тут куда-то бредем (куда, так и не поняла), мне больше всего понравилось кафе под названием: “Да! Блин” и прямо огроменный такой веревочный парк. Последний напоминает трассы препятствий, по которым мы лазили на учениях во время многочисленных тренировок. Как же давно это было.
        - Мы прошли три ларька с сахарной ватой, - разве я могу удержаться?
        - Потом. Сначала хочу тебя кое с кем познакомить.
        С кем-то. Не задаю вопросов, но ровно до того момента, пока передо мной не вырастает… ага, оно самое. Избушка на курьих ножках. Нет, натурально. Большая избушка с куриным окорочком вместо фундамента. Спасибо хоть лесенку к двери провели. Ну… класс.
        - Избушка, избушка. Встань по старому, как мать поставила, - брякаю я, не подумав, и зарабатываю очередной насмешливый взгляд Стаса. А чего такого? Вдруг сработает, правда тут леса нет. Только хилые кустики.
        - Пошли, сказочница, - еще приобнимает меня (вот зараза), и требовательно подталкивает к лестнице.
        Поспешно выскальзываю из-под мужской руки.
        - Товар руками не трогать.
        - Предупреждение запоздало, разве нет?
        Ах, вот как! То есть про то, что случилось, мы пока еще не забыли? Лишь делаем вид, что нам все фиолетово, малиново и оранжево. Игнорирую очевидный булыжник в мой огород, поднимаюсь по лестнице и тыкаю пальцем в скособоченную дверь.
        - Нам туда?
        Кивок. Вламываюсь без стука. Избушка, ага… избушка как избушка. А как еще должно выглядеть такое место? Искусственная (вероятно, картонная) печь, связки травушек, деревянный стол, скамья, ширма в мелкий цветочек. Горшочки там всякие…
        - Простите, мы пока закрыты…
        Из-за ширмы выглядывает совсем юная девушка в длинном белом сарафане и с венком живых цветов на голове. Симпатичная, не отнять. Эй, а чего это она так пристально смотрит на меня? Затем переводит взгляд правее, замечает Стаса. Очаровательно улыбается.
        - Кто к нам пожаловал, - под её внимание снова попадаю я, девушка приглашающим жестом указывает на скамью. - Присаживайся, Рандгрид. И вы, Видар, - оборачивается и кричит куда-то за ширму. - Урд, к нам гости. Я отыщу Верданди.
        Она уходит, а я стою в смятении. Рандгрид, она знает мое истинное имя? А Видар… вот значит как зовут Стаса. Прекрасно. Да он не просто близок к пантеону, он сам один из асов. Сыночек Одина. Здорово. Если Дима, в самом деле, его брат, то уже догадываюсь и кто он.
        Ладно, разберемся с этим позже. Тут дела поважнее творятся. Урд, Верданди… знакомые имена. Стоп, это же… ну, да. Точно. Норны. Бессмертные богини судьбы. Отшельницы, ткущие нити человеческих жизней.
        Резко оборачиваюсь к своему спутнику.
        - Только не говори, что это…
        - Скульд, да, - отвечает за него старческий голос.
        Ширма снова приходит в движение и вот уже перед нами стоит старая сухонькая старуха с забавно повязанным платком на голове. Тяжелая шаль на плечах, длинная юбка до пола. Ну да, в самом деле, немного похожа на Бабу-Ягу, только вот это не она. Это Урд, чтица прошлого. Слепая.
        Класс. Едва ли не обречено кошусь на Стаса.
        - И зачем ты меня привел? Я свое будущее знать не хочу.
        Слышу, но не вижу лица старухи.
        - И не хочешь узнать имя своего преследователя?
        Тело каменеет, а сердце делает кувырок и падает куда-то вниз. С каких пор одно упоминание о нем вызывает у меня такой ужас? Собираюсь с духом и согласно киваю.
        - Ладно, убедили. Готова выслушать.
        Урд устало качает головой.
        - Высокомерна, как и всегда.
        Это я-то высокомерна? Ладно, не буду заострять внимание - еще обидится, а злить богинь судьбы лучше не стоит. Нет, эта старуха может ничего и не сделает (в конце концов, ей открыто лишь прошлое), а вот та девчонка Скульд - вестница грядущего.
        Разозлишь её и достаточно легкого росчерка в свитке, чтобы попрощаться со своим светлым “долго и счастливо”. Пакостить эти особы, конечно, не любительницы, но могут. Женщины, чего с них взять.
        Следующие полчаса проходят настолько неспешно, что едва подавляю зевок. Эти барышни никуда не торопятся. Один чайник у них кипятится целую вечность (печь-то липовая, а электричество в избушку провели!). Успеваю за это время съесть половину печенья и бубликов, учтиво выставленных на стол.
        Приготовленный травяной чай (которому нужно еще настояться, ага, кто бы сомневался!) пью без особой охоты. Гадость редкостная, хоть сахара туда бы сыпануть, но у них его, судя по всему, нет.
        Урд с наслаждением макает разломанный бублик в чашку и кажется безобидным божьим одуванчиком, однако мне как-то не по себе от её пустого взгляда. Скульд с полной безмятежностью на лице заплетает волосы в толстую косу и периодически с интересом скашивает кукольные глаза на сидящего рядом со мной Стаса. Понравился что ли? Или видит что-то, чего не видят остальные?
        Верданди же - третья чтица, статная женщина средних лет (вещунья настоящего), сидит напротив и пристально в меня вглядывается. Настолько пристально, что чашка так и норовит пролететь мимо рта. Не люблю, когда настолько бесцеремонно пялятся.
        Вот уже все выпили эту треклятую помойную траву, а за столом продолжает царить молчание. Мы будем вообще разговаривать или нет? Еще немного и я отсюда точно свалю. К черту.
        Словно почувствовав, что я на пределе, Верданди переводит взгляд на Стаса.
        - Вы нас не оставите?
        Ох, ему это не понравилось. Заметно невооруженным глазом, но противиться норнам никто в своем уме не станет. Так что Данилов неохотно поднимается из-за стола и бросив мне: “Жду тебя на улице”, выходит из избушки.
        Ему не нравится, ха… Знал бы он, как мне не по себе оставаться с этими тремя клуш… простите. Надеюсь, они не умеют читать мысли.
        - Ты боишься.
        Какая проницательная эта Верданди.
        - Вас?
        Легкая улыбка.
        - Нет. Того, кто не оставляет тебя в покое.
        Ого… мы решили, наконец, заняться делом?
        - Скорее уж, я его просто опасаюсь.
        Еще одна улыбка, но уже слегка снисходительная.
        - Кого ты пытаешься обмануть? Я вижу твое настоящее. Тебе страшно.
        Начинаю злиться.
        - Пусть так. И что?
        - Не стоит, - Скульд закончила играть с косой и сложила тонкие изящные ручки на столешнице. - Твоя смерть ему не нужна. Наоборот. Он хочет, чтобы ты была рядом.
        Отупело хлопаю глазами.
        - Вот сейчас вообще не поняла.
        - Он жаждет получить тебя в союзники.
        Ага. И именно для этого разочек меня убил, а последний месяц следит за каждым моим шагом как законченный маньяк. Это он так в доверие набивается. А я-то думала…
        - Тогда он выбрал неудачную тактику.
        - Единственную, на которую способен, - улыбается эта девчушка невероятно очаровательно. Да она вообще не смотрится среди этих старых зашарпанных стен. Её утонченности место где-нибудь на подиуме модных домов, а не в детском парке развлечений.
        Задаю насущный вопрос.
        - Вы знаете, кто он. Да?
        - Фенрир.
        Непроизвольно ойкаю. Класс. Меня преследует оборотень местного божественного разлива. Ненормальный божок, у которого еще до рождения поехала крыша. Вот что-что, а в случае с ним родители постарались на славу.
        Малыш рос среди асов, но сильно это не помогло. Хроническая социопатия и чрезмерная агрессивность привела к тому, что Один с позором вышвырнул Фенрира из местного Асгарда (Москвы, то есть), надеясь, что это послужит ему уроком.
        Как бы ни так. Слишком скоро стало понятно, что таким личностям требует полная изоляция и признаться, я была уверена, что в ней Фенрир и находился до сегодняшнего дня. Поэтому даже подумать на него не могла. Но видимо, нет. Сколько же я пропустила за последнюю парочку столетий?
        Устало потираю глаза, запоздало вспоминая, что вообще-то с утра красилась.
        - Логичный вопрос: чего он ко мне-то прилип?
        - Нашел близкого по духу.
        - Близкого по духу… Это я то?
        - А тебе известно много тех, кто также впал в немилость?
        Если честно, не особо. Да это и не моё дело. Я всего лишь наемный рабочий, а таким не докладывают о внутрисемейных проблемах. Но опять же, кто знает, что здесь творилось в последние годы.
        Как бы то ни было… Новости не радовали. Я приглянулась местному психопату, которому стало скучно и захотелось найти родственную душу, чтобы поплакаться. Мне вот только интересно: окончательно растоптать мою и без того неидеальную репутацию - это тоже какой-то заранее спланированный ход?
        Требовательно всматриваюсь в лицо Скульд.
        - Что тебе известно? Ты ведь что-то видела, да?
        - Я вижу всё, но большую часть не нужно знать кому-то ещё, - мне снова прилетает очаровательная улыбка. - Будущее переменчиво, но не стоит искать встречи с тем, кто рано или поздно разыщет тебя сам. Она обязательно случится, но как именно пройдет, зависит от тебя. Если все пройдет по намеченному, к тому моменту ты уже будешь готова.
        - Готова? К чему готова?
        - Увидишь.
        Вот спасибо. Умеют же эти ясновидящие напустить туману. Запугать не запугали, но настроение заметно подпортили. И, судя по всему, разговор подходил к концу. Больше мне ничего рассказывать не хотели.
        - Еще есть наставления или я могу идти?
        Эстафету с загадочными посланиями приняла Верданди.
        - Не чуждайся помощи, если она предлагается безвозмездно.
        Одна слепая Урд, кажется, решила благоразумно молчать. Хотя чего ей говорить? Свое прошлое я и так знаю.
        - Ладно. Спасибо за чай… Удачи и всё такое, - спешу скорее на улицу, но замираю у двери. Любопытство - не грех, так я себя успокаиваю. - Можно нескромный вопрос? Что вы здесь забыли? Парк аттракционов, серьезно?
        - А почему нет? Каждый выбирает себе дело по душе, - развела руками чтица настоящего. - Для кого-то это постоянные поиски очередной дозы адреналина, для других - блаженное умиротворение.
        “Постоянные поиски очередной дозы адреналина” - это она про мою не совсем законную работу, да? Ну… логика прослеживается. Может, эти три дамочки счастливы от ежедневной своры орущих на улице детей, так же как я от их отсутствия. У всех же свои прибабахи, глупо оспаривать.
        Еще раз бегло прощаюсь и вылетаю наружу. Стас ждет у подножия лестницы. Спокойный удав без особого интереса наблюдающий, как неподалеку заливается музыкой ожившая карусель с Аладдином, но мгновенно стряхивающий оцепенение при моем появлении.
        - Что сказали Норны?
        Ага. Вот я так и побежала рассказывать. Вытурили его не просто так, верно? Вот пускай и остается в неведении. Маленькая женская месть.
        - Больше чем уверена: ничего того, чего ты не знаешь.
        Разумеется, такой ответ Данилова не радует. Зато мне очень нравится видеть, как багровеет его лицо. Как и нравится дразнить эту серьезную физиономию.
        - Едем обратно? Или хочешь покататься на качельках?
        Ох, ему, наверное, так и хочется треснуть меня чем-нибудь тяжелым. Перебьется. На дам руку не поднимают. А он еще, между прочим, обещал купить сахарную вату. Я, конечно, уже наелась бубликов, но как не воспользоваться случаем?
        Напоминаю об уговоре и вот же удивление, через пару минут держу за палочку огромный липкий светло-розовый кулек. Не ела этой дряни черт знает сколько времени… Вкусно, однако.
        Неторопливо плетемся к выходу, но тут дорогу мне перерезает нечто. Нет, не очередное убежавшее из-под родительского контроля дитятко. Темное пушистое нечто юркнуло между ног, а затем я чувствую, как подол платья нещадно тянут вниз и вот уже у меня на плече, придерживаясь за висящий на спине рюкзак, красуется енот.
        Серьезно, енот. Малыш еще совсем, судя по размерам. Маленькие коготки впиваются в кожу, а умная мордочка с “черной маской” вокруг глазок-пуговок с любопытством принюхивается к сахарной вате.
        Резкое движение и едва ли не половина сладости уже мнется в темных лапках. Пораженно наблюдаю за происходящим. Нормально. Мало того, что меня самым наглейшим образом обворовали, так еще и покалечили. Коготки-то острые.
        В какой-то момент крошка енот вопросительно вскидывает испачканную липкую морду, и внимательно принюхивается. Смотрит на меня… Такое чудо, вот и как злиться? Невольно хмыкаю.
        - Вкусно, да? Ну и откуда ты такой?
        А вот и ответ. Со стороны контактного зоопарка царит ярое оживление. Бегают, топают, кто-то что-то кричит. Гуляющие не останавливаясь, недоуменно оборачиваются. А кто-то уже успел заметить малыша-дезертира и с улыбкой косится в мою сторону.
        Да уж. Несложно догадаться, из-за чего поднялась шумиха.
        - Сбежал, значит, - разговариваю с енотом, дожила. Поворачивать голову с такой тушкой на шее не очень удобно, так что требовательно протягиваю руку в сторону Стаса. - Пиджак дай. Быстро.
        НЕ В ТОМ МЕСТЕ
        - Ты украла енота.
        Данилов старший констатировал свершившийся факт. И рада бы не согласиться, но у меня на коленях, забавно растопырив задние лапки, сейчас сидит именно он. Тайно вынесенный из парка аттракционов и наспех завернутый в мужской пиджак.
        - Спасла. Иначе бы его затискали до смерти маленькие злобные дети.
        - Украла.
        - Спасла. Отстань.
        - А делать с ним теперь что будешь?
        Вопрос так вопрос.
        - Черт его знает. Не себе же оставлять. У меня и рыбки-то больше недели не жили…
        - Потрясающе, - о, этот взгляд.
        - Разберемся по ходу дела, - осторожно вытаскиваю из-под пушистой тушки пиджак и отдаю Стасу. Тот с легкой брезгливостью забрасывает его на заднее сидение. - Спасибо, что подвез. И за прогулку. Пока.
        Прихватив куртку и рюкзак, вылезаю из машины, придерживая малышню, вцепившуюся в меня передними лапками. Ну как ребенок, честное слово. А еще ему, кажется, не нравится подземная парковка. Запахи что ли не те?
        Стас тоже вылез из серебристого спорткара.
        - Пока и все?
        Фыркаю.
        - Еще что-то ждешь? Поцелуйчик на прощание?
        - А разве его не будет?
        Это у нас пошли такие шуточки?
        - С какой радости?
        - Ты мне скажи.
        Непонимающе хмурюсь. Вот только не говорите, что это намек на о-о-очень тонкие обстоятельства… Перехватываю крошку енота поудобней. По все видимости, предстоит откровенный разговор.
        - Лучше уж ты. А то я сейчас что-то не совсем поняла.
        - Поговорить не хочешь?
        Смешок вырывается непроизвольно.
        - Это ты специально целый день ждал? Если речь о том, что произошло… Это была не я, а твое дурацкое вино. И вообще, всё это огромная ошибка. Я дико извиняюсь, а теперь давай забудем и закроем тему.
        Смеется. Нет, он смеется надо мной!
        - А кто сказал, что я хочу поговорить об этом? Я вообще-то имел в виду Норн. Ты так и не ответила: что они сказали тебе?
        - А… - вот же блин. Мой косяк. - Нет, тут я тебе уже ответила. Ничего добавить не могу, увы.
        - Не можешь или не хочешь? Ладно… - Данилов обходит машину и как-то внезапно оказывается рядом. Вальяжно облокачивается на дверцу. - Тогда давай обсудим предыдущий вопрос. Ошибка, значит?
        Стою, недоуменно вскинув брови.
        - А разве нет?
        - А разве весело проведенная ночь считается ошибкой?
        Весело проведенная, значит.
        - Только если она идет вразрез моим убеждениям.
        - И что говорят твои убеждения?
        А тон-то, тон. И когда это так раздражающее меня безразличие вдруг превратилось в очевидную и нескрываемую заинтересованность?
        - Что я крупно налажала.
        - Неужели всё было настолько плохо?
        Эм… не совсем поняла: на что конкретно тут поставлен акцент? Это какой-то намек? Эй, зачем он поправляет мои слипшиеся от застрявшей там ваты волосы?
        - Слушай, если честно от скачков в твоем поведении у меня несварение желудка. Я уже мало что понимаю, но… Совет: если пытаешься ухаживать за девушкой, выключай эгоиста и почаще вытаскивай наружу нормального человека. Все же женщины любят ушами, и такими замашками ты вряд ли чего добьешься...
        Зря я это сказала. Вон, опять вылезает идиотская надменность. Он вообще услышал хоть что-то? Щелчок брелком.
        - Спасибо. Буду знать. Кстати, как там продвигается дело с похищенной семейной реликвией? Я тебя нанял, помнишь?
        Нанял он меня, вот значит как… Блин, а нанял же ведь. Стою и офигеваю, наблюдая, как Стас уходит к лифту, садится и уезжает. Даже ни разу больше не обернулся. Самовлюбленный болван.
        Вот что за эффектное исчезновение? Зачем? “До свидания” никто не учил говорить? Или это такая попытка доказать мою неправоту? Соболезную, не сработало. Кроме раздражения я лично ничего не чувствую. А нет, чувствую…
        - Ай, дружок. Давай без увечий, - с трудом отцепляю от себя впившиеся в кожу коготки и пытаюсь сообразить, в какой стороне можно отыскать выход наружу. Мне вообще-то в другую башню надо. Это Стас у нас живет в “Федерации”.
        - Смотрю, у тебя новый поклонник.
        Замираю на месте. Секунда, две, три… Надо бы повернуться, но не решаюсь. Не решаюсь, потому что этот голос я ни с чем не спутаю. Мысленно стону и ругаю весь белый свет. Почему сейчас? Почему именно здесь? Закон подлости какой-то.
        Собравшись с духом, резко оборачиваюсь и вижу Диму. Стоит вполне расслабленно, опираясь руками на приоткрытую дверцу “Ягуара”, укрытого от ряда, где остался Астон Мартин несколькими автомобилями и высоченным внедорожником. Захочешь - не заметишь.
        Как долго он тут стоит? Судя по позе достаточно. И по лицу. Наверное, глупо тешить себя иллюзиями, но надежда как мы знаем...
        Не дождавшись ответа, Дима кивает на питомца в моих руках.
        - И как зовут эту пушистую морду?
        МЕЛЮЗГА ПО ИМЕНИ ЕВА
        Как язык прожевала и проглотила. Молчу. А ответа-то ждут. И если не ответа, так хотя бы адекватного поведения.
        - Как-то.
        Гениально. Варвара, ты кладезь умных ответов. Но Диме и этого достаточно.
        - Ясно. Ты в курсе, что Ева с ума сходит от волнения? До тебя ни дозвониться, ни достучаться. Хоть бы записку оставила.
        Чувствую себя еще большей сволочью.
        - Я уже иду домой. Обещаю, извинюсь перед ней.
        Дима согласно кивает, садится в машину, выезжает с места и останавливается возле меня. Стекло с пассажирского места медленно опускается.
        - Садись, довезу.
        - Тут идти минуты три.
        - Никак не дойдет? Тебе опасно бродить одной. Садись.
        Обреченно сажусь в “Ягуар”, что не особо удобно, когда у тебя на руках живое елозящее существо. Дима роется в бардачке машины и протягивает мне коробку. Новый телефон. Меня так и будут снабжать одноразовыми средствами связи?
        Выезжаем с парковки. Сворачиваем, объезжаем отсвечивающий бликами на сплошных стеклах небоскреб и тормозим у входа в “Москву”. Приехали, говорила же - минуты ты пешком. Молчим. Мне стоит поскорее сделать ноги, но почему-то не могу. Не люблю чувство незавершенности.
        Спрашивать, что он делал на парковке вероятно глупо? Полагаю, в той башне обитает большинство асов. Если не все. Мне интересней другое, а Стас-то видел машину брата, когда мы заезжали? Я была слишком занята крошкой енотом, но он… Если да, то это чистой воды скотство.
        Решаюсь.
        - Ты все слышал, да?
        - Угу, - ответ звучит предельно безразлично.
        Дима задумчиво щелкает кнопки на панели, даже не поворачиваясь в мою сторону. Боюсь спросить: щелкает, потому что надо или потому что избегает меня?
        - Обсудить не хочешь?
        - Прости, сейчас не могу. Надо закончить парочку дел.
        Меня вежливо выпроваживают, ясно.
        - Ладно.
        “Ягуар” срывается с места, едва я успеваю закрыть дверцу. Как мерзко.
        - Мы с тобой попали, друг, - обреченно вздыхаю, разглядывая любознательно принюхивающуюся к уличным запахам мордочку. Ноль внимания на мою проблему. Никакого сочувствия.
        Захожу в вестибюль и тут же сталкиваюсь со старыми знакомыми. Черт, а я как-то и не задумывалась о том, кто еще обитает на этих семидесяти этажах. С момента приезда я ведь сновала тут исключительно по ночам и искренне верила, что в том же темпе будет везти и дальше. Наивная душа.
        Три валькирии (внешностью напоминающие моделей “Виктории Сикрет”), щебечущие между собой, прошествовали мимо походкой выползших из пены сирен, но завидев меня мгновенно дали задний ход. Все как на подбор: в обтягивающих спортивных костюмах и мокрые от пота, что нисколько не портило общей привлекательности. Мокрые от пота? Ах, да… тут же где-то есть спортзал.
        - Рангрид, - одна из девушек, жгучая брюнетка с короткой стрижкой, оценивающе рассматривает меня с ног до головы. - Неужели ты?
        - Тамара, - холодно приветствую ее.
        Бессмертным на службе (в отличие от меня) нет смысла каждые десять-пятнадцать лет менять личность. За каждой закрепляется конкретная, а уж заниматься документами, поддельной историей и прочей шелухой - это дело для специально отведенного канцеляриста. Маленький плюсик жизни в системе.
        - А ты теперь…
        - Варвара.
        - Прошлое имя звучало лучше.
        - Как славно, что твое мнение меня не интересует.
        Мелькающее в холодных зрачках раздражение. О, да. Мы с ней никогда особо не ладили.
        - Какой хорошенький, - вторая из валькирий завидела крошку енота и полностью переключилась на него. Марина, так, кажется, ее зовут. В меру адекватная, но с ней тоже в свое время хватало проблем. Честно говоря, легче вспомнить, с кем у меня проблем не было.
        А вот Тамара на животинку даже не обратила внимания. Правильно, я ведь новость куда как интереснее.
        - Значит, это правда. Ты вернулась.
        - Ненадолго.
        - Ну… это не тебе решать.
        - Ошибаешься.
        - Поговаривают, ты ввязалась в какие-то темные дела? Не удивлена, у тебя всегда были проблемы с дисциплиной.
        - Правильно. Это ведь только ты обладаешь фееричной способностью затесываться в ряды любимчиков. До сих пор работаешь божественной подстилкой или тебя, наконец, турнули?
        Мне показалось, или я слышала скрежет зубов? А ещё еле сдерживаемые смешки её “подружек", что только подтвердило мои догадки. Томочка есть Томочка, некоторые привычки неизменны. Зато продвижение по службе гарантировано.
        Нужно отдать должное, Тамара сдержалась. И вот у неё на лице уже снова красуется очаровательная улыбочка. Очаровательная - это фигурально, конечно.
        - Нисколько не изменилась. И как Гель с тобой справилась? Большинство не верило, что ей удастся притащить тебя в Москву. Будем говорить откровенно, особых надежд на неё не возлагали. Да и в Петербург спихнули больше для того, чтобы она не мельтешила здесь, когда её поперли из лагеря. Проблем от этой мелюзги не меньше, чем от тебя.
        Чувствую, как закипаю.
        - Не подержишь?
        Сую Марине енота, и почти одновременно с этим Тамара скрючивается пополам. Изящная и в меру накаченная ручка заломана за спину, а курносый носик заметно покраснел. Даже, кажется, кровь проглядывает. Не знаю, что на меня нашло, но надавливаю ей на плечо еще сильнее. Старая знакомая шипит через зубы.
        - Эту мелюзгу зовут Ева. Тебе бы поучиться у нее манерам, а не царапать всех грязным помелом. И старайся не раздражать меня. Или все уже позабыли, из-за чего конкретно я вас покинула? Доведешь, могу и повторить.
        Выпускаю Тамару из хватки, поправляю на плече лямку рюкзака и забираю крошку енота обратно под изумленные взгляды. Разумеется, никто не торопится на защиту подруги.
        Во-первых - у валькирий нет подруг. Никогда. Женщины в принципе не умеют дружить. Во-вторых: это чистой воды унижение - не суметь дать сдачу своей же, ну а в-третьих - меня ведь боятся. Реально боятся. Моя угроза хоть и пустая, но прозвучала весьма угрожающе. Тем более что это только я знаю, что она пустая.
        Улыбаюсь максимально приветливо.
        - Еще увидимся, - и ухожу к лифту.
        И чего это я такая агрессивная? Хотя сегодня весь день так и хотелось кому-нибудь навалять, вот и оторвалась. Чуть-чуть. К тому же оскорблять и измываться над своей соседкой имею право только я… Смущает одно: не значит ли, что я слишком прикипела к этой настырной девчонке?
        Ева встречает меня с заранее заготовленной тирадой.
        - Наконец-то! Научишься ты когда-нибудь… - и тут же осекается, когда видит с кем я пришла. - Покахонтас, у тебя проблемы? Это ещё что за номер?
        Покахонтас… хм, а неплохая идея. Кажется, и имечко новому питомцу нашлось. Вопрос: приживется ли.
        - Не бухти. Мне на сегодня впечатлений уже достаточно.
        Выпускаю Мико (а почему бы и нет?) на волю. А тот времени не теряет, только его и видели. Носится как угорелый по комнате, внимательно обнюхивает тапочки Евы, находит их обладательницу неопасной и прошмыгивает к лестнице в целях познания мира.
        Соседка реагирует на завибрировший в кармане телефон. Ну все, теперь точно буря миновала. Для строгого отчитывания момент упущен.
        - Дима спрашивает: притопала ли ты.
        Вот как. Он боится, что я не смогу дойти от двери до двери? Какая-то ярая гиперопека. С другой стороны, ситуация позволяет.
        - Скажи, что нет.
        - Поздно, - опять вибрация, и Ева снова утыкается в экран. - У тебя новый телефон? - взгляд исподлобья. - И что, сложно было черкнуть смс за полдня?
        - Он пять минут как у меня. Я его ещё даже не включила.
        - Так включи. И будь на связи. У меня нет никакого желания снова обзванивать морги.
        Задумчиво разглядываю её. Мне вот что любопытно… а ведь она больше не обязана носиться со мной, разве нет? Понятно, что её заданием было присматривать за мной в Питере, а тут?
        - Включу.
        - И расскажешь, где была?
        - А ты расскажешь, за что тебя выгнали из тренировочного лагеря?
        Ева поменялась в лице.
        - Кто уже доложил?
        - Какая разница. Так это правда?
        Поджатые губы.
        - Типа того…
        Я почти в восторге.
        - Минута промедления и меня начнет жрать любопытство.
        Снова вибрация. В мою сторону поднимаются осуждающие светлые глаза.
        - А ты расскажешь, где шлялась со старшим Даниловым?
        Как раз плюхаюсь на диван, но едва не промазываю.
        - Вы там с Димой что, лучшими друзьями сделались? По-тихому мне косточки перемываете?
        - Я всего лишь спросила у него: с кем ты была, и откуда взялся енот. На последний вопрос он ответа, кстати, не знает. Ну так что?
        - Расскажу, если расскажешь ты.
        Ева обреченно вздыхает и лезет в холодильник, который (вот же наконец-то!) теперь забит едой. Неужели больше не нужно заказывать обеды из ресторана?
        Мне в руки всовывается здоровенная банка клубничного мороженого с воткнутой в него ложкой. Вторая банка у Евы.
        - Откровенные разговоры идут куда лучше под что-нибудь съестное, - она падает рядом со мной и бесцеремонно закидывает ноги на кофейный столик.
        С сомнением оцениваю размеры десерта.
        - А это не слишком для того, кто еще не до конца отошел от гриппа?
        - Да по барабану, - первая ложка уже отправляется в путь.
        По барабану, так по барабану. Усаживаюсь поудобнее.
        - Тогда рассказывай: чего такого нужно учудить, чтобы переплюнуть даже меня?
        - Да ничего. Просто эти болваны, наконец, поняли, что не способны научить меня чему-то такому, чего я еще не знаю.
        Врет. Вернее не врет, но не договаривает.
        - Ой, не заливай.
        - Да я серьезно… Некоторым личностям и в голову не приходит, что кто-то может оказаться умнее их. Я доказала обратное.
        Моя ложка так и остается во рту. Уж я-то знаю, что собой представляют тренеры, и каким образом они муштруют подрастающее поколение. Старая закалка, железный кулак, запрет на любое постороннее мнение. Только попробуй сделать круговой, когда от тебя требуется выпад справа.
        - Только не говори…
        - Ага.
        - Класс… - опозорить инструкторов прямо перед толпой завистливых и заглатывающих чужие промахи как деликатес ребятишек. У них же вся их вечность потом уходит на то, чтобы обмусоливать чьи-то неудачи… Блеск. Даже я не сделала бы лучше. Смотрю на Еву с неподдельным восхищением. - Я бы тебя заобнимала, но это не в моих правилах.
        - Вот давай только обойдемся без сюсюканий. Твоя очередь. Выкладывай.
        - Да не вопрос. Но я требую подробностей!
        Куда-то и как-то пролетел целый час. Мороженное к тому времени закончилось, а вот душевные разговоры продолжались. Помимо прочего, моя голова почему-то оказалась на коленях Евы. Так и лежали: она вытянувшись и превратив стеклянный столик в подставку для ног, а я занимая всю длину дивана и свесив пятки через подлокотник.
        Задушевная болтовня привела к тому, что я вылила Еве всю информацию. О сегодняшней поездке, о Норнах… и о Даниловых. Даже о ночи в особняке Стаса. В конце концов, она же не маленькая девочка - понимает, что к чему.
        И Ева понимала. Конкретно так офигевала от дебрей, в которые я забралась, но понимала. И задавала весьма правильные вопросы, а что особенно меня удивило - категорично настаивала поговорить с Димой. Даже опять уткнулась в телефон, по всей видимости, строча ему сообщения.
        Прерваться нас заставил грохот на втором этаже. Мико решил обследовать ванную (мою, конечно, Ева же умная девочка, закрывает двери!) и ему ну очень понравились блестящие баночки и скляночки, разложенные на стеклянной полочке.
        А при полном осмотре места преступления ещё и обнаружилось, что мой чемодан (который я так и не разобрала) вывернут наизнанку. Вещи раскиданы по полу, некоторые основательно потасканы, а замшевые сапожки то ли пожеваны, то ли поцарапаны. Но милее всего оказалось наблюдать за испуганно высунувшейся из-под приоткрытой щелки крышки (когда успел забраться-то?) моськи, запутавшейся в одной из маек.
        Отбрасываю на кровать валяющее под ногами платье. Вот бандитская морда. То-то он последний час такой притихший был.
        - Маленькая ж ты свинья.
        Впору хвататься руками за голову, но я же знала на что шла, так что нечего ныть. Высвобождаю Мико из западни и спускаюсь обратно в гостиную. Ева только меня и ждет.
        - Дима на Рублевке. Асы закатывают очередную вечернику.
        Вечеринку? Боюсь даже предположить, что она из себя представляет.
        - Вот и пускай развлекается. Завтра попробую с ним пересечься.
        Усаживаю крошку енота на диване, но просто сидеть ему не нравится. Маленький засранец уже спешит изучать мир дальше. И с азартом крутится вокруг Евы.
        - А почему не сегодня? - та с улыбкой поглаживает пушистую шкурку. - Езжай. Заодно посмотришь, как теперь развлекаются валькирии.
        - Что-то у меня нет желания ни с кем встречаться, - я еще не забыла встречу с Тамарой, которая, вероятно, тоже там будет. Еще бы, эта особа никогда не упускала подобных мероприятий.
        - У них тоже. Разве это не дополнительный повод поехать?
        Что еще за хитрый взгляд? Вот же маленькая пакостница.
        - Ты на что намекаешь? Думаешь, я не умею хорошо себя вести?
        - Умеешь, конечно. Главное, никого не калечь.
        А сколько искренности-то в голосе! И ведь я правда не хотела ехать, но её тон заставляет передумать. А почему бы и нет? Вызвали меня, так пускай любуются. Приду, помозолю глаза, попробую поговорить с Димой и назад…
        Никого поджигать я не буду, честное слово! Больше, чем уверена - многие еще помнят ту историю. Кто ж виноват, что тогда в моде были волочащиеся юбки, а вместо электричества свечи?
        ВАЛЬХАЛЛА
        Элитные Рублевские дома миллионеров - это что-то за гранью человеческого понимания. Для меня, во всяком случае. Выпендрежем и фешенебельностью несет уже на подъезде, а если пересечь огороженную и охраняемую (камерами, сигнализациями, частными службами и чем только еще!) территорию, то и вовсе начинает вонять.
        Конкретно эти хоромы смахивали на раскрученный отель где-нибудь в Турции или на Кипре. Высоченный замок с миллионом балконов, десятками лестниц, выстриженным газоном, фонтаном у входа и открытым бассейном на заднем дворе. Не хватает только пальм, но их тут спокойно заменили на что-то необъяснимо цветущее. Точно не березки.
        У входа толпятся машины. Не отстаю от гостей и ставлю мазду неподалеку. Рядом с новехонькими БМВ, Ауди, Порше и Мерседесами она смотрится особенно уныло и потрепанно. Ну и пусть! Зато своя, родная.
        На входе возникают проблемы. Еще бы, меня ведь не ждали. Мало того, что я отсутствую в списках, так суровая охрана в черном ещё и не может пробиться через мой морок. Которого как бы и нет, что смущает их окончательно. Приходится достать из рюкзака катар. Не в целях угрозы, лишь для того, чтобы эйнерхерии (а это, разумеется, они) поняли, кто конкретно стоит перед ними. И вот я уже и внутри.
        На улице поздний вечер (не приезжать же слишком рано, это ведь моветон. Важные гости всегда опаздывают!), а внутренний дворик сияет как ранним утром. Напольные фонари, развешанные по периметру огоньки, дополнительная подсветка. Вода в бассейне переливается и сияет. Однако никто не купается. Вместо этого толпа развлекающихся топчется возле установленных мини-баров и зон барбекю. Музыка, разговоры, смех. Добро пожаловать в Вальхаллу двадцать первого века.
        Нет, никто не застывает истуканом при виде меня, но все же чувствую прожигающее лопатки взгляды. Почему лопатки? А вот додумалась я надеть топ с открытой спиной. И джинсы. Самые обычные, потертые и даже немного подранные (но за это нужно сказать спасибо Мико).
        Тут я, наверное, накосячила. Сколько бы ни всматривалась - ни одной барышни в джинсах не увидела. Платья, платья, платья. Причем чем они открытей и блестящей, тем вероятно лучше. Мужчины-то попроще: рубашка, брюки.
        И если меня не подводит интуиция (а я обычно на нее не жалуюсь), тут сегодня собрались не только божественные отпрыски. Готова поспорить на щелбан, половина присутствующих обычные смертные.
        Ну… просто вон та дамочка стопроцентно не валькирия. Не может быть валькирий с таким тупым лицом! Они, конечно, тоже не идеальны, но натренированные бойцы не будут хихикать над глупейшими шутками, да еще и с такой полоумной улыбочкой.
        Все ясно. Развлечения бьют через край. Ведь всем хочется отдохнуть, расслабиться и получить удовольствие от вечера. И кто в этом поможет лучше, чем приглашенные гости? Такое ощущение, что я на балу вампиров. Хотя вот как раз крови тут литься и не будет.
        Выискиваю среди толпы знакомое лицо. Нет. Димы на заднем дворе нет. Иду искать дальше. Внутри особняка царит не меньшее оживление. Ну и понятное дело смердит всё той же напыщенной роскошью. Мраморные залы, позолоченная мебель, зеркала, зажиточное убранство. Чем-то смахивает на… впрочем, такие места всегда похожи.
        - И что ты тут делаешь? - вспомнила на свою голову. Передо мной вырастает Стас. - Сомневаюсь, что тебе пришло официальное приглашение.
        - А я люблю заявляться без спросу и портить всем праздник, - забираю его недопитый стакан с… это виски? - Спасибо.
        - Прийти сюда - не лучшая из затей. Хочешь дополнительных неприятностей?
        - А что, есть что-то веселое на примете? - разговариваю с ним достаточно сухо. Я все еще не знаю, видел ли он Диму на парковке. И если узнаю, что да…
        - Не умеешь вести себя тихо, да? Тебе сейчас стоит затаиться и не высовываться, но вместо этого ты…
        Не даю ему договорить, потому что замечаю знакомый силуэт, поднимающийся на второй этаж по черной (черной?) лестнице.
        - Позже поговорим, ладно? - бросаю ему и спешу следом.
        Второй этаж в разы тише. Почти никого, а если кто-то и есть, то все они притаились за закрытыми приватными комнатами. Дима так вообще успел потеряться, но после недолгих поисков нахожу его на одном из открытых балкончиков. Столик, плетеные кресла и потрясающий вид - что еще нужно для счастья? Знаю что: мои свесившиеся через подоконник ноги, легкий запах сырости и распростершаяся внизу Мойка.
        Не знаю почему, но я ожидала его увидеть с… кем-то. Такой вечер, как тут остаться без спутницы. Но нет. Дима сидит в одном из кресел, играет похожим на мой (я же его так и не отдала) стакан и наблюдает за шумихой возле бассейна. На столе лежит знакомая и давно привычная шляпа.
        Поворачивает голову, видит меня. Удивляется. Но не то, чтобы очень.
        - А я-то думал, чего Ева никак не угомонится, - легкая улыбка касается его губ.
        Внутри как-то сразу теплеет. Даже подумать не могла, что мне настолько нравится, когда он улыбается. Что-то есть в этом безумно… родное. А после сегодняшней отчужденности это и вовсе спасительное облегчение.
        - Я её не просила. Честно. Она сама.
        Оправдываюсь? Нет, правда. Я оправдываюсь? С каких пор?
        - Да не столь важно, - приглашающий на соседнее место жест. - Предполагаю, всё ещё хочешь поговорить? Другой причины находиться тебе здесь я не вижу. Ты же ярая отшельница, когда дело касается… нас. Ну, раз это не может подождать до завтра…
        Сесть-то я села, а вот произнести хоть слово… ну никак. Вот от слова “вообще”.
        - Эм… я…
        Дима смотрел-смотрел на мои тщетные потуги, а затем вдруг рассмеялся.
        - Не выходит? Вот и расслабься. Разве я требую извинений?
        - Я и не извиняюсь, - обижено надуваю губы. - Просто пытаюсь объяснить…
        А что я пытаюсь объяснить? Знать бы самой… Дима, видимо, точно знает.
        - Что? Что мой брат, несмотря на непрошибаемый цинизм, умеет покорять? Это не новость. Вы женщины вообще странные создания. Чем с вами хуже, тем вы же больше тянетесь навстречу. Мне этого принципа, наверное, не понять.
        - Ничего подобного! - даже вскакиваю с места. - Твой брат непрошибаемый кретин. И мне на него глубоко безразлично. Во всём виновато проклятое вино.
        - Именно так, - согласно кивает Дима, тоже вставая с места и подхватывая со столика шляпу. - Поехали, я тебя отвезу.
        Замираю с высокоподнятыми бровями.
        - И что, это всё? Типа мы поговорили?
        - Типа да. Я никогда не ломился в закрытые двери, и сейчас не буду. Но это не значит, что я не беспокоюсь. Поехали. Нечего ошиваться по ночам. Еве по ушам бы дать. Как она тебя отпустила?
        - Легко и с песней… - брякаю я, даже не особо понимая, что именно говорю.
        Не ломится он в закрытые двери. Это мне сейчас весьма прозрачно дали понять, что он больше не будет пытаться меня добиваться? Не этого ли я хотела пару недель назад? А сейчас?
        Если честно, сейчас мне хочется послать всё к черту и наброситься на него как минимум с поцелуями. Только вот нужно ли? Ещё подумает, что я согласна стелиться подо всё, что мне хоть раз подмигнет. Поэтому просто киваю, как бы говоря - “да, поехали” и вот мы уже спускаемся обратно на первый этаж. Едва вижу ступеньки. Так, мельтешит какое-то смазанное пятно под ногами. В уголках глаз неприятно пощипывает. Слезы? Только их и не хватало.
        - Подожди минуту, я сейчас.
        Едва уловимое движение руки Димы, скользнувшее по моему плечу, вызывает какой-то неадекватный переполох мурашек. Непроизвольно вздрагиваю. Замечаю, что он ушел в сторону заднего двора и зачем-то иду следом. Музыка, галдеж…
        - Интересное дело: упрекаешь меня, а сама в это время вовсю окучиваешь братьев? - слышится за моей спиной.
        Резко оборачиваюсь. Тамара. Только её и не хватало. Стоит вся разряженная и сияющая. Чего она такая довольная? Горшочек с золотом нашла?
        - Не неси чушь.
        Слухи - слухами, но откуда взялась утечка? Я сильно не болтала, да и сомневаюсь, что Дима со Стасом будут трепать об этом налево и направо.
        - Чушь? Милочка, ты видимо забыла, что слухи тут расползаются с невероятной скоростью. Между прочим, отличный улов: подцепить асов, еще и сразу двоих.
        - Очень прошу, закрой рот.
        И так настроения нет, а тут еще она. Но нет же, разве лопнувший кран заткнуть дырявой марлей? Это что еще за взгляд победителя жизни? Неужели полагает, что нащупала уязвимое место? Наивная.
        - А иначе что?
        - Утренняя встреча поистерлась, да? Освежить воспоминания?
        - Ты не посмеешь.
        - Хочешь проверить?
        Вызывающее фырканье.
        - И в этом вся ты. Вечно лезешь с кулаками.
        - Если свалишь, обойдемся вооруженным нейтралитетом.
        Тамара разражено прищурилась.
        - Даже грубости не убавилось. Тебя совсем ничему не научила позорная ссылка? Кто бы что ни говорил, ты опасна для окружающих не меньше, чем для самой себя. Именно поэтому Лера и погибла. Потому что ты себя не контролиру…
        Не выдержала, прошу прощения. Вот только не этой монашке мне нотации читать. У самой-то рыльце не то, что в пуху… в щетине. Или она уже забыла как была в немилости за свой длинный болтливый язык? Согласна, может, я и не сдержана, но приказы всегда выполняла четко и беспрекословно. В отличие от некоторых…
        Тамара феерично полетела в бассейн. Это вышло неспециально, я лишь хотела её припугнуть, но высоченные каблуки собеседницы и неудачно подвернувшийся под руку стол с закусками сделали своё дело.
        Следом в воду посыпались канапе, тарталетки и вскрытые бутылки с выпивкой. Мерцающие огоньки, развешенные по большей части территории, разом погасли. Ножка накренившегося стола зацепила лежавший на траве кабель.
        - Ой, - вырывается у меня непроизвольно.
        К несчастью, оставшегося света хватало, чтобы все видели эпичное противоборство валькирии и экс-валькирии. И теперь все пялятся. На меня. Тамара в бешенстве барахтается в бассейне. На поверхности воды рядом с ней расплывается красное пятно. Будто ранена, но это всего лишь разлитое вино.
        - Идем, горе ты мое, - из-под земли вырастает Дима и настойчиво увлекает меня за плечи к выходу.
        Ему кто-то что-то говорит вслед, но он не обращает внимания. Лишь продолжает утаскивать меня подальше от возмущенных переглядок. А вот и моя машина. Дима определенно направляется к “Ягуару”, но я категорично тащу его к красной мазде. Не оставлять же здесь свою крошку!
        Ключи перекочевывают к спутнику, и вот мы уже сидим в салоне.
        - Я тут ни при чем, она сама, - оправдываться уже поздно, конечно, но блин… я же не виновата.
        Запоздало понимаю, что Дима удивительно весел.
        - Знаешь: каждый раз, когда я думаю, что знаю чего можно ждать - ты меня удивляешь… - он осекается и тянется за фотокарточкой, лежащей на передней панели.
        Черт. Фото, где мы целуемся - последний подарок тайного поклонника перед отъездом. Я его так и не убрала. Дима задумчиво разглядывает снимок, хочет перевернуть, но я-то помню, что там написано... Грубо вырываю его и поспешно прячу в бардачок.
        - Очень интересно, - качает тот головой, заводя машину. К счастью, никаких расспросов.
        Едем в гнетущей тишине. Наверное, нужно снова попробовать с ним поговорить, но я молчу. Зачем тратить время на разговоры? Тут либо надо всё заканчивать, либо тормозить в укромном уголке в тени деревьев и доказывать, что пресловутая “дверь” вовсе не заперта. Всего-то надо легонько толкнуть плечиком и та со скрипом отворится. Разумеется, я не делаю ни первого, ни второго. Вроде бы не трусиха, но…
        Заезжаем на подземную парковку, ставим машину, дожидаемся лифта и поднимаемся наверх. За всю дорогу мы перекинулись с Димой парочкой фраз, не больше. И вроде бы он ведет себя как обычно, даже привычное легкомыслие играет на лице, но я-то отчетливо чувствую обоюдную недосказанность. Это неловкое, неловкое молчание…
        Останавливаемся у входной двери. Все, прибыли.
        - Спокойной ночи.
        Уже хочет уйти, и тут из меня прорывается что-то настолько неуверенное, что я не сразу узнаю собственный голос:
        - Ева там чай купила… Не хочешь?
        Легкая улыбка в ответ.
        - Не сегодня.
        Отгорождаюсь дверью и еще с минуту стою, уткнувшись лбом в мягкую обивку. Соскребаю по закоулкам сознания всю мою когда-то недюжинную храбрость и выскакиваю обратно в коридор.
        Увы, вижу лишь закрывающиеся на прощанье створки лифта. Не успела. Наверное, оно и к лучшему. Возвращаюсь в квартиру, включаю свет (депрессировать в ночи - это, конечно, здорово, но я тут пока не особо ещё освоилась. Сбивать ноги об углы не хочется) и ахаю.
        Ага, пригласила бы я на чай. В квартире царит настоящий погром. Мусорное ведро перевернуто, содержимое высыпано на молочного цвета ламинат. Верхние кухонные ящики открыты нараспашку, а по столешнице раскидана распотрошенная упаковка чая. И мука. И сахар… Спасибо, хоть кофе в стеклянной банке. Не так просто открыть.
        Посреди всего этого безобразия, уютно пристроившись между банками со специями и крупой, мирно посапывает Мико. Кого благодарить за хаос вопросов не возникает. Тем более что у того вся морда в муке. Маленький бандит.
        Настроения убирать всё это нет ни малейшего. Поднимаюсь наверх, сверлю взглядом запертую комнату Евы (умная какая, спряталась от всех проблем), иду в собственную, скидываю рюкзак и падаю на постель. Хотя бы тут всё условно цело. Кроме чемодана и потрошить больше нечего.
        Засыпаю как есть, только успеваю стащить с себя туфли, но кажется не на пол, а куда-то в складки одеяла. Блаженное наслаждение прерывается отвратительным ревом сирены. Что это за ужас? А, да… это же рингтон моего нового телефона.
        Еле нашариваю смартфон в рюкзаке.
        - Алло? - сонно ною я в трубку.
        - Где ты?
        Голос Димы.
        - Там, где ты меня вчера оставил. Сколько времени?
        - Ева с тобой?
        - Не знаю, я еще сплю.
        - Найди её, срочно.
        - Да что случилось?
        На заднем фоне отчетливо слышится рев машин и посторонний мужской голос. Но основной перекрикивает всё на свете.
        - СРОЧНО!
        - Ладно, ладно. Сейчас…
        Топаю в спальню соседки, но там пусто. Спускаюсь вниз и нахожу Еву в самом приятнейшем из всех возможных положений - за уборкой после ночного мародерства нашего питомца. Вон кстати и он: дрыхнет в кресле, блаженно растянувшись и выставляя на всеобщее обозрение вздымающееся пузико.
        - Ты рано сегодня, - Ева даже не поднимает головы, выметая по закоулкам шкафов мелкие чаинки. - Посмотри, что творится. Я когда увидела, чуть не рухнула в обморок.
        Это подождет.
        - Тебя, - сую ей под нос телефон.
        Соседка удивленно принимает аппарат.
        - Да? - хочет что-то сказать, но я даже отсюда слышу, как её перебивают и что-то торопливо говорят. И чем больше говорят, тем сильнее искажается лицо Евы. - Через сколько? Я поняла, - вешает трубку.
        - Что такое?
        - У тебя две минуты. Хватай самое ценное и уходим.
        Веник улетел за ненадобностью. Об уборке уже никто не вспоминал.
        - Да что случилось?
        - Собирайся живо!
        Не пытаюсь спорить, тут не до того. Кидаюсь обратно в комнату, хватаю рюкзак и откапываю среди одеяла туфли. Спускаюсь вниз, сгребаю Мико в охапку. Всё, я собрана. Ева появляется в поле зрения секунд через десять. Никакой пижамы: джинсы и футболка. В руках складное копье.
        - Пошли.
        Уходим из квартиры, не удосужившись закрыть дверь. Лифт, бесконечно долгий спуск вниз (дежавю, честное слово, опять подземная парковка). Выходим в прохладное подземелье. Неуверенно оглядываюсь по сторонам.
        - Что дальше?
        Ответом становится визг шин. К нам летит знакомый до боли “Ягуар”. Резко тормозит. За рулем Дима, рядом Стас. Это что ещё за семейное собрание?
        - Садись, быстро, - Ева пихает меня к заднему сиденью, но сама явно никуда не едет.
        - А ты?
        - Приеду как смогу. Удачи.
        Дверца захлопывается, и автомобиль снова срывается с места. На улице едва рассвело. Который час? Хоть шесть есть? Отпускаю разбуженного и от того жутко сердитого Мико в свободное плаванье и непонимающе смотрю на братьев.
        - Мне кто-нибудь объяснит, что происходит?
        - Тамара мертва.
        Я ослышалась, да?
        - Что-что? - переспрашиваю так, на всякий случай.
        - Её тело нашли пару часов назад, - отвечает мне Дима. Стас пока молчит.
        - И…?
        В это, конечно, сложно поверить… Она хоть и та ещё стерва, но по силище с ней могли бы потягаться только лучшие. Однако всё равно не догоняю, что я делаю в этой машине и куда мы едем.
        - Она убита твоим копьем.
        Ошарашено выдыхаю.
        - Это не я.
        - Да, но вчера полсотни людей видели, как вы спорили. И есть свидетели того, как накануне ты ей угрожала. Охранник на входе подтвердил, что ты показывала осколок оружия. Так что теперь ты главный подозреваемый и минут через пятнадцать тебя должны были арестовать.
        Должны были…
        - Но не арестуют. Куда мы едем?
        А вот теперь и Стас решил подключиться.
        - В безопасное место.
        Спасибо за подробности.
        ЦИРК "НЕВИДАННЫХ ЧУДЕС"
        Едем. Вот уже проехали Строгино и оказываемся на Пятницком шоссе. Заезжаем в Митино, но я пока так и не поняла, куда конкретно мы направляемся. Кто бы меня посвятил, ага. Чего уж, даже не разговариваем. Братья Даниловы больше между собой что-то выясняют, но из разговора ничего конкретного всё равно выудить не получается.
        Так что сижу и поражаюсь, насколько изменилось это место за последние десятилетия. Вместо кособоких избушек жилые высотки, облагороженные дороги, парки. Бывала я тут однажды, да. И после котлованов да луж по колено больше сюда не стремилась. А теперь вон оно как тут стало. Магазинчики, метро - цивилизация, одним словом.
        Проезжаем торговый центр и оказываемся практически в лесной глуши. Слева однотипные елочки, справа тоже самое, впереди поток машин - вид что надо. Однако недолго наслаждаюсь красотами, сворачиваем на узкую песчаную дорожку и оказываемся возле… цирка.
        Спутать его с чем-то другим просто невозможно. А что, этот огромный раскинувший на всю площадку зелено-белый (не полосатый как привычно видеть, а замысловато узорчатый) шатер среди общей зелени смотрится весьма органично. Трейлер на колесах, обклеенный афишами и с гордо вывешенной табличкой: кассы. Небольшая парковка, на которой стояли в основном грузоперевозочные машины.
        Теперь приютились ещё и мы. Тормозим. Успеваю только выйти, как в нос тут же бьет застоявшийся запах зверья. Побывав хоть один раз в зоопарке, этот аромат уже ни с чем не спутаешь. Вокруг ни души. Чуть ли не развожу руками. Не делаю этого, только потому, что на них, как полотенце, свесился Мико.
        - И где это мы?
        - А еще непонятно? - усмехается Стас.
        Игнорирую его и вопросительно смотрю на Диму. Ну если он тоже начнет ехидничать… Но нет, отвечает предельно спокойно.
        - Местная резервация. По договоренности, валькирии и асы не суются сюда, да и в целом всё Митино обходят стороной.
        - Это с чего бы?
        - Потому что таков уговор. Эта территория не под их контролем.
        Все еще смутно понимаю, с чего такие плюшки.
        - А под чьим тогда?
        - Увидишь.
        Дима ведет меня куда-то в обход шатра. Точно не к центральному входу. А этот шапито представлял собой нереально огромную навесную конструкцию. Я такой, по крайней мере, ещё не видела. И почти сразу становится понятно, почему меня так добивает запах. Выходим на заднюю сторону и попадаем в закулисный мир.
        Десятки габаритных трейлеров, расставленных по периметру полукругом, но при этом так, чтобы создать четко огражденную территорию. Несколько разбитых палаток (даже не походные, а хорошие такие - жилые, просторные). Складные столы и стулья для пикников. Рабочий инвентарь, разбросанный по траве без страха быть украденным. Проглядывающие из-под приоткрытого навеса клетки с животными и…
        Парочка человек. Понятно, что их куда больше, но мне и этого достаточно, чтобы захотелось скорее свалить. Почему-то. Может, дурное предчувствие? Но нет, Дима целенаправленно ведет меня к высокой кованой арке, обрамленной жилыми коробочками на колесах, на которой большими буквами значится: Цирк “Невиданных Чудес”. Мило, очень мило…
        Нас замечают и, судя по всему, ждут.
        - Добрались без проблем? - к нам подлетает эфемернейшее создание на свете - маленькая, худенькая девушка с воздушными светло-сиреневыми локонами.
        Внешне едва ли старше человеческого возраста Евы, но по комплекции и развитому бюсту понятно, что скорее моя ровесница. Просто невысокая и ужасно худая. Такую хочется поскорее накормить, но об этом напрочь забываешь, когда замечаешь ее глаза. Мало того, что они сиреневые как и волосы (и платье-колокольчик, сразу понятно, какому оттенку она отдает предпочтение), так еще и зрачки кошачьи продолговатые. Линзы?
        - По счастью, - Дима дружелюбно её приобнимает. А они явно знакомы. - Привет, Ангелина.
        Ангелина, лучшего имени и не придумаешь. Точно маленький ангелочек. Только с огромной грудью. Сердито поджимаю губы и чувствую, как мерзко кольнуло в груди. Ревность? Ой, бросьте.
        А вот Стаса ангелочек не обнимает, только вежливо кивает ему в знак приветствия. Меня же одаривают добродушной улыбкой и протягивают крохотную изящную ручку с увешанными на запястье браслетами.
        - Будем знакомы.
        - Будем.
        Не тороплюсь обмениваться рукопожатиями. А вот Мико с интересом принюхивается к новой знакомой. Ангелина в ответ трепет его по пушистой голове всё с той же беззаботной улыбкой на лице. Интересно, это она только сейчас такая раздражающе приветливая или по жизни непрошибаемый оптимист?
        - Идем, я тебе всех представлю.
        Это она мне? А надо ли? Видимо, выбора у меня нет. Послушно плетусь в эпицентр развернувшейся бурной деятельности. Спасибо хоть мои спутники идут следом. Сиреневый ангелочек призывно зазывает всех и орет что-то про приезд гостей.
        Такой звонкий голосок только мертвый не услышит, и вот уже из трейлеров высовываются любознательные физиономии. В какой-то момент Мико вырывается и, сверкнув на прощанье полосатым хвостиком, мчится к вольерам. Своих унюхал? Отлично. Он молодец, сбежал, а я-то не могу.
        Нас обступает несколько человек. Кто-то из молодых (вполне так симпатичных) мужчин обменивается рукопожатиями с Даниловыми. Их тут точно знают, и тогда мне вообще уже непонятно, почему это место под запретом у асов. Они же сами сейчас тут.
        Прекрасно. Меня оценивают. Тщательно, с интересом, но без угрозы. Чувствую это особенно отчетливо. А вот сама невольно напрягаюсь. Что-то не так… что-то мне тут не нравится…
        В мою сторону во все свои тридцать два зуба ослепительно улыбается волосатый юноша, а я всё равно натянута как тетива. Взращенная интуиция бьет в тамбурины. И нет, юноша реально приятный, эдакий юркий тарзанчик: худощавый с забавной гривой кудряшек, но я вот смотрю на него и невольно хочу потянуться к катару в рюкзаке.
        Даже высыпавшиеся из трейлера карлики в забавных одежках и то напрягают. Или вот эти двое из ларца, одинаковых с лица... Нет, не близнецы, но очень похожи. Одинаково поджарые, ну просто сошедшие с разворота журнала нижнего мужского белья. Еще и полуобнаженные стоят, как по заказу.
        А движутся, движутся как. Словно танцуют. Даже волосы смахивают с лица по-особенному соблазнительно. Местные эквилибристы, даже не сомневаюсь. С таким телом только и выделывать трюки. И все же… что не так?
        И, наконец, понимаю. Вернее вижу, как из-за угла гордо вышагивает тигрица. Самая настоящая, но на нее никто не обращает внимания. Идет, идет… вытягивается ввысь и вот уже к нам направляется стройная огненно рыжеволосая женщина. Только комбинезон, отделанный под тигриный окрас, и доказывает, что я ещё не совсем не спятила.
        Оборотень! Руки опережают сознание, и вот уже катар грозно рассекает воздух. Дима быстро перехватывает меня за локоть.
        - Убери.
        Как это убрать?
        - Но это же…
        - Да, да. Убери. Здесь тебе никто не враг.
        Да что он несет? Они ведь тоже это видели, да? И остальные? А это означает…
        - Прошу, - нервно сглатываю. - Только не говори, что они…
        - Беженцы, укрывшиеся от объявленной на них охоты.
        Беженцы. Как бы ни так. Теперь понятно, чего так голосит моя интуиция. Может, я и лишена способности проникать через мороки, но чутье пока ещё при своей хозяйке.
        - Они же просто нечисть, - с ужасом смотрю на Даниловых, невольно шарахаясь назад. Подальше от собравшейся толпы. - Те, кого я истребляю последние пару сотен лет. И вы привели меня к ним?
        - Мы никому не желаем зла, - к нам подплыла знойная тигрица. Нет, в статности этой женщине точно не занимать, но это не отменяет того факта, что она чертова оборотниха. - Все, кто находятся здесь, пытаются жить нормальной жизнью. Без мишени на спине.
        Сладкие речи, но я так просто не поведусь.
        - Вы убиваете.
        - Нет. Потому что сами жертвы. Против нас восстала не только твоя семья, но и наши собственные. Мы изгои, потому что отказались от заведенного образа жизни и пошли против своих. Лишь здесь, подобные нам, и могут чувствовать себя в безопасности. Так же как теперь и ты.
        Медленно перевариваю услышанное… Не а, бесполезно. Не переварю.
        - Мы на минуточку, - бесцеремонно хватаю Диму за шкирман и волочу в сторонку. - Это прикол такой или что? Если он, вообще неудачный.
        Ага, если бы. Его необычайно серьезное лицо даже шанса не дает перевести всё в шутку.
        - Здесь безопасно, и им можно доверять. Это главное. Пока не разберемся с твоей проблемой, ты должна оставаться тут.
        - Ты хочешь, чтобы я… с ними? Спятил, да? Доверять… да о каком доверии может идти речь?
        Хотела отвернуться, но Дима перехватывает меня за подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза.
        - Мне ты доверяешь?
        Хороший вопрос… Он же ведь мне врал, да? Врал. Может, и наша встреча была спланирована заранее и вообще все это какой-то мегохитроумный план, но между тем… Он рядом и помогает, а рядом со мной слишком долго никого не было.
        Даже уже порой думала, что разучилась полагаться на кого-то в принципе, но нет. Оказывается, это так приятно - знать, что тебя прикроют. Так, что да. Сейчас я доверяю лишь двум людям (не людям, вообще-то, но это не столь важно): Еве и ему. И если потеряю шаткую веру хотя бы в одного…
        - Да.
        Вижу, как в васильковых глазах мелькнуло облегчение.
        - Так доверься и сейчас.
        Неумолимо сдаюсь, но всё еще пытаюсь брыкаться.
        - Но если всё Митино неприкосновенно, то почему здесь?
        - Потому что мы не забываем фактора под именем Фенрир. Для него заключенный договор ничего не значит, а здесь тебя, в случае опасности, прикроют.
        - Сомневаюсь.
        Хочу снова опустить голову, но Дима продолжает удерживать меня. Приходится снова и снова смотреть на его беснующиеся в глазах васильки. А я раньше и не обращала внимания насколько они затягивающие…
        - Так да? Обещаешь?
        Ну все, башня пала. Тяжеленный обреченный вздох.
        - Обещаю.
        - Вот и умница.
        Его пальцы, наконец-то, оставляют мой подбородок. Ура, а то я уже чувствую подступающую орду мурашек.
        - Откуда ты вообще их знаешь?
        Удивительная и такая знакомая улыбка.
        - Это долгая история, но они вроде как мне обязаны. А теперь отдают должок.
        Открываю было рот, чтобы продолжить допрос, но тут на горизонте объявляется Стас. Каменное, ничего не выражающее лицо. Как обычно. Мистер Серьезность.
        - Нам пора.
        С ужасом смотрю на него.
        - Вы уезжаете? Об этом договоренности не было. Нет, так не пойдет!
        - Если мы останемся нянчиться с тобой, с мертвой точки точно не сдвинемся, - резонно заметил Стас. - Быстрее закончим, быстрее вернешься в Петербург.
        Растерянно смотрю на его удаляющуюся спину. Чего это он такой злой?
        - Он прав, - кивает Дима. - Приедем, когда появятся новости. Так что будь паинькой, Варвара-краса. И не с кем не ругайся. Я обещал, что ты будешь хорошо себя вести.
        Дружелюбный щелчок по носу и вот я остаюсь одна посреди кишащего бессмертной нечистью поля. Даже не сбежишь, если что. Вокруг сплошной лес. Обреченно поглядываю на переговаривающуюся в стороне толпу.
        Мда… боюсь даже представить, кто теперь меня окружает. Именно в такие минуты я действительно жалею, что не могу считывать чужие мороки. Пальцы всё ещё стискивают рукоять катара, готового в любую секунду кинуться на врагов.
        Лезвие нетерпеливо вибрирует. Ничего не поделаешь, порой моё оружие ведет себя как живое, особенно в присутствии такого количества потенциальных жертв. Утихомирить его не могу, зато могу понять. Не мне одной тут некомфортно.
        В мою сторону, порхающей бабочкой, летит эфемерная Ангелина. Глядишь, вот-вот оторвется от земли, но бюст третьего размера (а то и весь четвертый) работает как отличные буйки.
        - Пойдем. Покажу, где ты будешь жить, - вообще что ли без комплексов? Совсем не боится смертельного лезвия? Отстраняюсь, когда она пытается взять меня за руку. Сиреневый ангел продолжает сиять милейшей улыбкой. - Не бойся ты. Вот увидишь, мы подружимся.
        - Я бы на это не рассчитывала… - пристально в нее всматриваюсь. - Эй, а ты кто? Дриада, нимфа?
        Изящные ручки театрально вскидываются вверх. Позерша.
        - Фея.
        Фея, ну это не самый плохой вариант. Они не такие уж кровожадные, разве что пакостливые. Да и в целом всегда сохраняли нейтралитет.
        - И где твои крылышки, фейка?
        - Скоро увидишь. Пошли.
        Она мне подмигнула? Нет, она, правда, мне подмигнула. Меня тут что, реально никто не боится? Блеск. Вот вам и Цирк “Невиданных Чудес”.
        НОВАЯ ГОСТЬЯ
        Неделя.
        Я здесь всего неделю, а по ощущениям весь год. Не скажу, что совсем плохо, но складывается такое чувство, что меня держат под тщательным надзором. Ни шагу ступить, чтобы на кого-нибудь не наткнуться. Тюрьма строгого режима на свежем воздухе с возможностью досрочного освобождения.
        Нет, на самом деле, все не так уж и плохо, но здесь так… шумно. Просыпаться по утрам от воплей беснующихся в клетках тигров (настоящих, а не оборотничесих)… не самое приятное в мире ощущение. Или чувствовать через сон как тебя с усердием вылизывает пудель, неведомым образом забравшийся через приоткрытое окно. На то и цирковые, будьте знакомы - первый из квартета - Капитоша.
        Но все это меркнет и бледнеет после того, как я обнаруживаю в постели огроменного желто-белого питона, беззаботно свернувшегося калачиком на моих подушках. Приятно познакомиться, Геннадий. Все бы ничего, но КАК он умудрился оказаться в моем трейлере при закрытых дверях и окнах? После Капитоши перестраховываюсь сто-пятьсот раз.
        И это только представители нечеловекоподобной расы. Я уж молчу про местных обезьянок и многочисленную семейку енотов, к которым прикололся Мико. О, столько счастья я не видела уже давно. Особенно когда они всей честной компанией распотрошили мне матрас на второй или третий день.
        Забавно, но животные тут гуляют сами по себе. Не все, конечно, тех же тигров выпускать никто не рискует (хотя двое маленьких тигрят носятся по поляне только так), а вот мелкие пакостники развлекаются как могут. И главное, никто не боится, что сбегут. Мало того, никто и не сбегает.
        Для них тут настоящее раздолье. Их любят, их балуют, ими не могут налюбоваться. Для чего вольеры остается загадкой… для вида? Или это типа их место для ночлега? Сомневаюсь, раз тот же Геннадий зачастил приползать ко мне на ночные свидания. Кажется, у меня объявился поклонник.
        Что касается двуногих, то тут… куда сложнее. Мне потребовалось немало времени, чтобы разобраться, что к чему. Например, та полосатая оборотниха здесь вроде заведующей. Марина Викторовна. Это она создала цирк и подбирает заблудшие души.
        Далее идут братья из ларца, как я и предполагала эквилибристы - Колян и Паштет, так они просят их называть. Все бы ничего, но эти красавчики из женских грез на деле… обычные сильфы. В смысле духи воздуха.
        Со стороны вполне безобидны, но на деле страшно представить, какой силой они обладают. Выкорчевать кислород из помещения, заставить людей задыхаться на ровном месте, заставить летать то, что летать не может… Да что угодно. Так что канатоходство для них развеселая прогулка по асфальту.
        Дальше не лучше. Тролль. Настоящий такой тролль под два метра ростом, с носом-картошкой, оттопыривающимися ушами и раздувающийся от внутренней мощи. Опасный субъект, рядом с которым даже я выгляжу хрупкой елочной игрушкой. С такими бицепсами можно свалить дерево голыми руками, но здесь он… Вася. Местный тяжелоатлет.
        А тот тощий тарзанчик, строящий мне тогда глазки? Орудует огнем так, что захватывает дыхание. Не уследишь за его руками и все боишься, что он вот-вот подпалит свою кудрявую гриву. Пускает огненные кольца изо рта и может часами сидеть в полыхающем костре. А почему нет? Драконы личности такие.
        Про иллюзионистов вообще молчу, хотя по-честному… для демонов иллюзий, способных воссоздать в твоем сознании любую вселенную и ею же свести с ума, работенка банальным фокусником настоящая стыдоба.
        Тоже касается, кстати, и клоунов с жонглерами. Демоны высших уровней, а занимаются… Ну да у всех свои заморочки. Это всё равно лучше, чем местный костюмер и стилист в лице ифрита с задатками личности нетрадиционной ориентации. Ифрит, блин. Известный в народе как самая злобная разновидность джиннов… Угу.
        И на десерт перевертыш. Уж этих личностей я в свое время повстречала достаточно и в любых воплощениях, но человека-медведя… увидела впервые. Для Гришы, широкоплечего гиганта, способного потягаться по силе только с Васей, даже заведена отдельная клетка. На деле вроде нормальный парень, но что-то с ним не так, с этим Гришей.
        Как я поняла, у него частенько накатывают сезонные обострения, когда сознание медведя начинает преобладать над человеческим. В такие моменты он, само собой, становится опасен для окружающих и изолируется до окончания лунного цикла. Бедолага. Оказывается, критические дни бывают не только у женщин. Я раньше особо не вникала в их личностные трудности, а тут такие подробности всплывают.
        И среди всего этого окружения нахожусь я. Я. Ифриты, перевертыши, демоны, духи… и я. Та, кто не единожды косила их ряды. И при этом кто мне относятся предельно дружелюбно. Здороваются по утрам, приносят обеды, даже пытаются завести разговор и приглашают присоединиться к массовым посиделкам. Ну нет, спасибо. Тут уж стараюсь сильно не переходить границы дарованного гостеприимства.
        Я, может, за неделю и перестала вздрагивать от малейшего шороха и хвататься за катар, но заводить дружбу с нечистью пока не готова. И члены труппы цирка “Невиданных Чудес”, за что им отдельная благодарность, это понимают, а потому и не настаивают. Правда, некоторым правила приличия тут не писаны. Например, Ангелине.
        Маленькая феечка на деле оказывается настолько несносной и надоедливой, что Ева как с ней рядом не стояла. То и дело вьется вокруг. Не навязывает свою дружбу (что уже радует), но всячески пытается вывести меня из себя. Нет, она называет это - “вытащить гостью из антисоциального панциря”, но по факту просто приводит в бешенство.
        Что странно, феи издавна славятся скверным нравом, злопамятностью и редкостной мстительностью, но в Ангелине я не вижу ни одной из этих черт. Наоборот. Эта грудастая малявка настолько нескончаемо позитивна, что сводит зубы. Улыбается, порхает и радуется жизни. Чему она радуется? Что она тут одна такая? Потому что больше фей я в цирке не нахожу. Ундин, да - тех полно, а вот других маленьких раздражающих стрекоз тут нет.
        Правда, особенно сильно я бесилась на неё лишь в первые дни, пока не увидела это крохотное существо на арене во время тренировок труппы. Что-что, а гимнастка из Ангелины выходила хоть куда. Как она управлялась огромным шаром... такой пластичности и легкости движений позавидует любая спортсменка.
        Но даже не это привлекло мое внимание, а шрамы на лопатах, выглянувшие из сиреневого комбинезона. Мерзкие обрубки, похожие на незажившие язвы. Обрубки, где вообще-то должны быть переливающиеся крылышки.
        Кто не знает, насколько они дороги подобным существам, поясню - это тоже самое, что копье для валькирий. Потерять оружие - значит потерять себя. У меня даже непроизвольно внутри что-то жалостливо сдавило. Представляю, насколько ей паршиво. И тем более удивительно, что она всё равно не теряет позитивного настроя.
        Будучи особой редкостно неделикатной, не могу сдержаться и в какой-то момент задаю ей вопрос буквально в лоб. На что получаю (даже удивлена) честный ответ:
        - Когда-то давно меня поймали эйнхерии. Издевались, препарировали как лягушку, в общем, отрывались по полной. Им было плевать, что я не похожа на сестёр, что не вела их образ жизни, что была другой… Дмитрий тогда спас меня. Забрал, привез сюда, где меня выходили и приняли как родную. Здесь неважно, кто ты и какой жизнью жил прежде - важно, кем ты пытаешься стать.
        Смотрю, как она весело болтает ножками, сидя на ограждении циркового манежа и даюсь диву. Ангелина рассказывает о случившемся, как о чем-то неважном и само собой разумеющимся. Ни злости, ни разочарования, ни давней обиды. Я на её месте возненавидела бы не только эйнхериев, но и весь божественный пантеон.
        Заодно, раз пошли откровения, задаю и терзающий меня всю неделю вопрос:
        - Почему? Если это место что-то вроде резервации, почему Дима и Стас спокойно приезжают? Почему их принимают?
        - Ты не знала? - кошачьи сиреневые глаза блеснули удивлением. - Именно Дмитрий и подал идею создать цирк. Даже больше, отвоевал нам Митино и убедил своих заключить альянс. Для нас он желанный гость. Всегда.
        Присвистываю, почесывая за ухом. Вот так-так. Какой скромняга, однако.
        - А Стас?
        - Станислав редко балует нас визитами. Помогает по необходимости, но чаще на расстоянии.
        - Помогает? Каким образом?
        - Эти территории под нашим пользованием, но откуда сама подумай, взять средства для его благоустройства? Только благодаря посторонней помощи району дали шанс на процветание. Иначе мы бы до сих пор жили среди грязи и котлованов.
        - То есть ни боги, ни валькирии не могут ступить на эти земли?
        - Могут. Но обязаны сохранять нейтралитет. Никакой открытой агрессии, иначе по договору мы имеем право ответить.
        Сдерживаюсь, чтобы ещё раз не присвистнуть. Это сколько же прошло мимо, пока я пряталась в Петербурге? Такое ощущение, что несколько веков я просто была в спячке и только сейчас, наконец, проснулась. И с удивлением обнаружила, что мир, каким я его знала, уже далеко не тот.
        Задумчиво пожевываю губу и обвожу взглядом пестрящий красками цирковой манеж. До чего ж сложная конструкция. И это не считая несметного числа оборудования и декораций. А эти подвесные лестницы, канаты и качели, гнездящиеся под купольным потолком…
        С чем тут точно не возникает проблем, так это с техническим обслуживанием. Неудивительно. У тебя никогда не будет проблем со светом, если за кулисами притаился электрический демон. Нет, я серьезно. Тут такой есть.
        - То есть… вам ничего не будет за то, что вы приютили у себя убийцу?
        - Нам нет, а вот тем, кто тебя привез, скорее всего, придется давать ответ. Незамеченным остаться сложно. За нами следят. Всегда следили, - Ангелина проворно спрыгнула с невысокого барьерчика, разминая руки и плечи. Ну точно птичка, ей и крылья не нужны. Она же и так летает. - Ты главное дружи с нами, и мы тебя в обиду не дадим. Своих не бросаем.
        “Своих”. Слово какое. Я как-то мало подхожу под него. Хотя уже и сама не знаю, кем себя считать. Для действительно своих я давно чужая, для этих циркачек тоже максимально чужая… и где моя золотая середина?
        Из-за кулис появляется выбритая голова Васи. По размерам с хороший такой арбуз. Он, кстати, был вчера у нас на десерт вечером. Не Вася. Арбуз.
        - Тут к тебе пришли.
        Смотрит на меня, значит “к тебе” - это ко мне. Срываюсь с места и иду на улицу. Резко торможу и чувствую, как расползается широченная улыбка на лице. Ева. Сердитая, нахохлившаяся и пинающая колесики чемодана, запутавшиеся в траве. Моего чемодана, между прочим. А вот второй стоящий там же уже её.
        Смотрит на меня. А я всё стою с глупой улыбкой.
        - Хочешь меня обнять, да? - какая проницательная.
        - Хочу.
        - Тогда я тебя укушу. Лучше забери своё барахло. Знаешь сколько я его на себе перла?
        Голос недовольный (как обычно), но я то вижу, что она тоже рада меня видеть. И ей так же неуютно среди блуждающих по улице людей. Для меня людей, а вот Ева без проблем видит их истинные сущности. Надеюсь, её предупредили, что доставать здесь копье лучше не стоит.
        - Ты одна?
        - А ты ждала делегацию? Уж прости, придется обойтись моей кислой физиономией. Ты, кстати, в курсе, что тут творится… - Ева с дернувшейся скулой косится на Кирилла, местного фаерщика, преспокойно виснущего на вбитом тут же на улице турнике.
        Представляю. По всем существующим логикам турник должен давно уже провалиться в землю и отправиться изучать недра земли, так как драконы далеко не малыши по комплекции. Однако Кирилл безмятежно болтается тощей колбасой на перекладине и металлическая конструкция преспокойно его выдерживает. Ох уж эти мороки.
        Забираю чемодан и зову гостью в свой трейлер. Как же я рада новообретенным шмотках, кто бы мог знать! Неделю хожу в одном и том же и чувствую, как медленно превращаюсь в бомжа. Нет, несколько местных утопленниц, конечно, предлагали мне свои вещи, но я в жизнь не позволю себе одеть что-то, что было на них… Уж лучше голой ходить.
        Трейлер, что отдали мне под личное пользование, не блещет изысками, но вполне сносный. Этакий маленький передвижной домик на колесиках. Тут тебе кухня, гостиная, спальня и все это в пределах двух шагов. Туалета с ванной нет (они тут общие, что на самом деле редкостная жесть), но жить можно. И что мне больше всего нравится, крытый навес на улице, под которым стоит маленький складной столик и стульчики.
        Их мне преподнесли в первый день, когда увидели, как я расположилась на траве с сигаретами. Так что теперь по вечерам я сажусь там и, закуривая, наблюдаю за неспешной жизнью местных циркачей.
        Развешанные по периметру горящие огоньки, летний вечер, полыхающий костер, возле которого обычно все собираются с наступлением сумерек, бренчание гитары и свежий прохладный воздух. Если честно, вот это мне действительно нравится. Только комары бесят.
        - Ничего так, миленько.
        Ева с любопытством обошла мои “скромные хоромы”. Даже порылась в мини-холодильнике и откопала бутылку газировки. Не знаю, положено ли электричество в подобных трейлерах, но когда среди ближайших соседей затесывается “бессмертные электрики” жизнь определенно упрощается.
        - Новости есть?
        Меня слишком съедает нетерпение, чтобы дать гостье передохнуть с дороги. Не знаю, на чем она добиралась, но вид у неё взмыленный. Будто пешком сюда шла прямо от Выставочной.
        - Меня отстранили и хотят назначить апелляцию.
        - На каком основании?
        - Моей компетентности. Все знают, что я помогла тебе сбежать. А должна была сдать начальству. Так что если мы не найдем доказательств твоей непричастности, я окажусь в той же заднице, что и ты.
        Тада-да-дам… отлично, не хватало втянуть во всё ещё и Еву.
        - Совсем никаких сподвижек, да?
        В принципе, и так знаю, что никаких, но вдруг что изменилось за последних пару суток.
        - По нулям. Если кто-то и верит, что это дело рук Фенрира, без веских подтверждений всё равно ничего предпринимать не будет.
        - А норны? Они ведь ведут списки. Там должно быть хоть что-то…
        Ева плюхается на узкий кухонный диванчик и сердито ойкает, зацепив металлический стол.
        - И, наверное, было, - шипит она, потирая ушибленный локоть. - Только вот свитки украли. Почти тогда же, когда и убили Тамару. Норны в ужасе, а выуживать что-то из этих чертовых феминисток заведомо бесполезно.
        - Класс.
        - Ага, - к многострадальному локтю приставлена холодная бутылка. - Так, и где я буду ночевать?
        Не могу сдержать улыбки. Где-то мы это уже проходили.
        - На полу. Места тут немного, как видишь.
        - Ага, разбежалась, - Ева вздрагивает от неожиданности и смотрит себе под ноги. - Это что за чудо?
        Уже догадываюсь что почём, но тоже опускаю взгляд.
        - Гена, а ну брысь отсюда.
        Желтый питон беззастенчиво игнорирует приказ и лениво проползает мимо наших ног.
        - Новый питомец? - хмыкает гостья.
        - Новый ухажер. Двери надо сразу закрывать, а то тут народ шустрый.
        Какое-то время бездумно смотрим на змею.
        - Ты вообще как? - спрашивает Ева. - Представляю, что с тобой творилось последнюю неделю. Жить среди этих…
        - Нормально, если честно, - пожимаю плечами. - Шарахалась первые дни, а потом даже привыкла.
        Через незакрытую дверную щель протискивается сиреневолосая голова. Ну я же говорю, тут клювом не щелкают. И стучаться тоже не умеют.
        - Привет всем, кого не видела, - улыбается нам Ангелина и находит то, что искала. - О, Гена, тебя все обыскались. А ну иди сюда.
        Наблюдаем, как хрупкая особа набрасывает на плечи толстенного питона. Ей бы в пору сломаться под таким весом, но нет. Хрупкие косточки выдерживают.
        Ева задумчиво смотрит на неё.
        - Пикси?
        - Фея, - оскорблено поджимает губы та.
        - Да без разницы. Вы же на одно лицо.
        - Вот спасибо, - обиженно фыркает Ангелина и уходит.
        Ого, надо же. Даже я за столько времени не смогла её ни разу оскорбить, а Ева сделала это меньше чем за минуту! Обожаю эту девчонку.
        ПОБЕГ
        Лежу, распластавшись на крыше трейлера, и наслаждаюсь теплым деньком. Шутка. Прячусь от Евы, так будет вернее. Она времени не теряет. Всего два дня в лагере, а я уже выжата как лимон и готова выть на луну вместе с Гришей. Хотя чего это я, он же не волк, а медведь…
        В общем, Ева взялась за мою спортивную подготовку. Хорошо так взялась. Ни минуты покоя. Ранний подъем, пробежка, разогревающая гимнастика и вперед на тренировки до потери сознания. Орет, что я опять запустила себя дальше некуда. Зато случайно узнаю, где эта мадмуазель вечно пропадала по утрам - бегала она! Держала себя в тонусе. Чего меня не брала вообще без понятия, но я блин почему-то кругом виновата.
        Уже даже не рада её появлению. Вру. Рада, ещё как. Но это не мешает мне её тихонько ненавидеть. Мышцы адски ноют и мечтают, чтобы их оставили в покое, но кто бы подарил такую милость.
        Нет, я благодарна Еве. Правда. Моё очеловечивание настолько усугубилось, что я вконец обленилась и думать забыла о физической форме. И это в то время, когда на меня объявлена охота сразу с нескольких сторон. Всё же хорошо когда есть тот, кто вовремя пнет твою ленивую тушку под зад.
        Однако сейчас я прячусь и молю, чтобы моё логово никто не обнаружил хотя бы в ближайшие полчаса. Чуть-чуть передышки, умоляю! Ева заставляет меня удерживать равновесие и болтаться на канатных конструкциях, натыканных над ареной. И знаете что? Висеть на одной ноге вниз головой и медитировать вообще неприкольно. Вот вообще.
        Спасибо, что установленный тентовый козырек сейчас закрывает меня со стороны лагеря. Какое-никакое, а укрытие. Нашла его случайно и за эти два дня оно становится моим спасением. Какой уж там поваляться на постели с Мико и Геной, да покопаться в привезенном мне не так давно ноутбуке… ага, шыш.
        Лежу. Голые ноги (потому что в шортах) приятно греет теплое солнышко. С погодой пока везет, хотя на неделе тут прошелся приличный ливень. Но сейчас хорошо. С закрытыми глазами слышу шорох. Черт. Скажите, что это птичка! Ну пожалуйста! Хотя бы местный Алконост, отвечающий за музыкальное сопровождение во время представления…
        Кто-то ложится рядом. Если бы это была Ева, то уже начались бы крики. Удивленно открываю глаза и вижу Диму. Не знала, что он приехал. Как давно? И даже не предупредил. Хотя с чего бы? Мы почти с ним не общались. Сколько сообщений я ему написала? Пять или шесть, не больше.
        Первое в тот же вечер, как меня привезли сюда:
        “Полцарства за свободу! Умоляю, забери меня! Исполню любое желание!”
        Ответ пришел тогда почти сразу:
        “Будь взрослой девочкой! Ты справишься. А о желании подумаю.”
        Никаких слов поддержки. Не обиделась, но следующие смс были уже исключительно по делу:
        “Как успехи?” или “Есть новости?”
        Хотя последнее все же повторялось. Крик души, чего уж.
        “Заберите меня уже отсюда!”
        И на всё получала предельно лаконичные ответы. Вежливые, аргументированные, но… прохладные. Ничего схожего с теми переписками, что у нас были в Питере. И это меня, конечно, озадачивало. Кажется, Дима выполнял обещание и действительно больше не стучался в закрытые двери…
        А теперь вот мы лежим на прохладной крыше. Валетиком. Смотрим друг на друга. Молчим.
        - Ева бесится, - первым нарушает тишину Диму. - Ищет тебя по всему цирку.
        - Пускай ищет. Давно приехал?
        - Только что. Увидел висящие знакомые ноги, когда шел от стоянки.
        - Только не выдавай. Я прячусь.
        - Все настолько плохо?
        - Нет, если скажешь где у неё можно вытащить батарейки?
        Смешок.
        - А так как ты?
        - Устала. Здесь так шумно. Постоянно. С утра и до вечера… Хочется хоть на пару часов сбежать и побыть в тишине. А еще тут общий душ! Это немыслимо…
        - Но ты молодец. Мне сказали, ты вела себя тихо.
        Закатываю глаза.
        - А что еще оставалось?
        - За примерное поведение положена награда. Что хочешь?
        - Чтобы ты отвез меня в Петербург. У меня там все цветы завяли и покрылись паутиной уже.
        - Отвезу. Но не сейчас. Позже. Выбери что-нибудь поскромнее.
        Задумываюсь.
        - Хочу какой-нибудь дряни… Чизбургера или масляной картошки. Тут такого не дождешься. Меня уже тошнит от их правильного питания.
        Улыбка. Такая знакомая и… теплая. Дима резко принимает полусидячее положение. Шляпа, покоящаяся у него на груди, чуть не улетает на тент.
        - Идем.
        Недоуменно смотрю, как он ловко спрыгивает с противоположной лагерю стороны трейлера и нетерпеливо подзывает меня. Прыгаю, чего уж. И моментально оказываюсь в его объятиях.
        Одариваю его улыбкой.
        - Поймал.
        - Само собой. Пошли.
        Обходим многочисленные “временные” домики короткими перебежками и почти сгибаясь пополам, чтобы не засветиться в незашторенных окошках. Выходим к парковке. “Ягуар” и “Астон Мартин”. Ясно. Значит, Стас тоже тут. Очень скоро спорткар выезжает по песчаной насыпи и сворачивает на общую дорогу.
        Сижу и не до конца верю в то, что мы творим.
        - И что, мы вот так сбежим? - с восторгом смотрю на водителя.
        - Ненадолго.
        - Кто-то, помнится, говорил, что мне воспрещено покидать территорию цирка.
        - Да. Без меня воспрещено.
        Закусываю губу, еле сдерживая улыбку.
        - И куда мы едем?
        - Чуток прогуляемся по Митино. Поешь своей дряни. Ты же хотела проветриться. Или уже нет?
        Благодарная улыбка всё-таки лезет на лицо. Никуда её уже не дену. Предвкушаю славный вечер.
        - Хотела.
        НОЧНОЕ РАНДЕВУ
        Вредный и жирный фастфуд, с наслаждением съеденный за уличными столиками, вот что мне так необходимо! И вырваться в люди. Правда, с последним тут как раз проблемы. Митино ведь резервация несметного количества нечисти, прячущейся от вездесущих рук пантеона, так что с “людьми” тут проблемы.
        Хотя они есть! И что забавно, преспокойно живут среди таких вот соседей. То время, что мы проводим в кафешке, превращается в некую квест-игру с банальнейшим названием: угадай, кто смертный. Чутье чутьем, но я с треском её проваливаю. Попробуй пойми: настоящая ли бабулька с внучком у кассы стоят или это престарелая вампирша на кефирной диете.
        Сначала было дико неуютно, но Дима вел себя настолько расслаблено, что его настроение невольно передалось и мне. К тому же, рядом с ним мне в принципе спокойно (и что любопытно, никто не обращал на божественного отпрыска никакого внимания), так что отбрасываю ненужные мысли и наслаждаюсь отдыхом.
        После сытного перекуса приходит идея наведаться в кино. Ну как приходит… мельтешащая на другом конце улицы табличка с надписью кинотеатра делает всё сама. Так что следующие пару часов проводим в романтичном полумраке зала за просмотром приключений юркого человечка в красном трико. Ага, как будто своих не хватает, но всё равно круто. Сто лет в кино не была.
        Обратно на улицу выходим, когда окончательно темнеет. Оставленный в машине телефон Димы раздраженно мигает и требует внимания. Стас, с десяток пропущенных вызовов. Нервно покусывая губу, слушаю разговор братьев.
        Не услышать сложно. После того как обнаруживается, что я с Димой, громкие крики Стаса слышны даже если заткнуть динамики. Хорошо, свой телефон я оставила в цирке. Представляю, какая тирада вылилась бы на меня. А я же еще и не сдержалась бы и послала его к черту.
        А вот Дима молодец, держится нормально. Отвечает спокойно и без повышенных тонов, любо-дорого наблюдать. Мне бы научиться его выдержке.
        - По приезду ожидается буря? - спрашиваю я, когда разговор заканчивается.
        - Она была бы в любом случае. Больше паники за твое внезапное исчезновение.
        - И что… едем обратно? - всем видом показываю, как мне не по душе эта идея. Не хочу. Не хочу возвращаться.
        Дима это видит.
        - Придется, но можно ведь еще слегка отсрочить неминуемое, да?
        Облегченно выдыхаю. И вот мы уже выезжаем с парковки торгового центра, съезжаем на главную дорогу и окольными путями тормозим у ворот парка, попутно заехав в продуктовый.
        Митинский парк, как и много других мест, имеет за плечами свою историю. Поговаривают, что в многочисленных могильниках, оставшихся после заселения в древние времена, можно отыскать сокровища. Несколько раз даже предпринимались попытки, но кроме останков воинов найдено ничего не было.
        А после местные жители и вовсе запретили любые раскопки, не желая осквернять свой город. Так что теперь там, где когда-то жило целое поселение, был возведен мемориальный зеленый памятник.
        Но если по существу, то… парк как парк. Даже близко не стоит с раскрученными местечками в центре столицы, напичканными аттракционами, импровизированными сценами с представлениями и многочисленными забегаловками. Однако приятный и ухоженный. И немноголюдный в это время.
        Находим укромное место возле реки и устраиваемся на огромном валуне. Из магазинного пакета достается упаковка пива, чипсы и мороженное. Мне же на плечи ложится мужской пиджак. Лето - это прекрасно, но в этом году оно холодное, а мы ещё и расположились возле воды.
        Хотела купить сигарет (я ведь всё оставила в лагере), но Дима принципиально отказался их покупать. Сказал: “когда меня нет рядом, тогда и травись”. Его категоричность умиляла, но настаивать я не стала. И вот теперь мы сидим и разглядываем безмятежную водную поверхность. Пьем холодное пиво. Разговариваем. Ни о чем, если честно. Темы банальные, не затрагивающие неловких тем, и хоть я внутренне напряжена, сейчас мне очень комфортно.
        А напряжена потому, что… жду. Хоть чего-то. Кафе, кино, в машине… уже было столько возможностей поднять разговор о как бы “нас” и ничего. Особенно в кино. Я всё ждала, что его рука ляжет на мою во время фильма или там какое едва уловимое движение будет… ничего. Даже сама (дура, да!) пыталась и присесть поближе, и коснуться ненароком, а толку ноль. Дима держится особняком. Абсолютным.
        И вот я вроде бы болтаю ногами на краю валуна, слушаю его рассказы, а мысленно бешусь от такого поверхностного безразличия и размышляю о том, что мы сидим так близко, буквально плечом к плечу, нужно лишь…
        Еще и этот завораживающий запах одеколона от пиджака. Мда… мне что-то знатно рвет крышу. Может Дима прав? Мы, женщины тянемся только к тому, что недосягаемо. А он сейчас для меня максимально недосягаем… и это бесит, честное слово!
        Одна тема плавно перетекает в другую, третью, четвертую… Вот уже подобрались к интересующему меня вопросу: Бальдр. Его истинное имя. Что ж, я так и думала. Сыновья Одина - братья Бальдр и Видар. Блестяще.
        И вот почему меня угораздило связаться именно с сыночками верховного аса? Нельзя было найти рыбок помельче? Представляю, как теперь негодует папаша.
        - Так что случилось на самом деле?
        Разговор уж очень незатейливо подплыл к моей собственной персоне. Обычно я просто отшиваю любопытных и пресекаю все попытки залезть себе в голову, но не в этот раз. В этот раз не хочется.
        - Если бы я знала, - разглядываю мысы ботинок, чтобы не поворачивать головы. Так проще ворошить прошлое. - Сигуль, Лера в смысле, всегда считалась вполне адекватной. У нас с ней и стычек особых не было, как с той же Тамарой. А однажды мы столкнулись с ней и, как мне кажется, больная голова уверовала в собственные догадки. Мол, я подслушивала её и теперь знала то, что знать мне не положено. С неделю ходила тенью, зыркала глазищами, пытаясь просверлить меня насквозь, а потом сорвалась с цепи окончательно. Набросилась на меня, вопила, что от меня одни проблемы… ну и…
        Не вижу, но слышу Диму.
        - Ты защищалась.
        - Типа того. А что оставалось? Одним разбитым лицом Лера не хотела заканчивать дело. Извините, когда в меня тыкают копьем, инстинкт срабатывает непроизвольно.
        - Ты рассказывала об этом?
        - Само собой. Только вот меня уже тогда считали вспыльчивой и неуравновешенной, а Лерику не хватало совсем чуть-чуть до эталонного поведения. Так что сомневаюсь, что кто-то поверил.
        - Ты бы не была тут, если бы не поверили.
        - Не была бы тут, если бы были веские доказательства.
        - И ты так быстро сдалась?
        Смеряю его сердитым прищуром.
        - А что, стоило лезть на рожон, чтобы еще больше усугубить положение? Жизнь оставили и на том спасибо.
        - Не злись. Я просто спросил, - миролюбиво пихнул меня плечом Дима.
        - А я просто ответила, - цежу едва ли не через зубы. - Это тебе ничего не будет, если накосячишь. Папочка всегда прикроет. А вот мы расходный материал, который не жалко. Давай закроем тему.
        - Вот тут ты не права. Нам достается ничуть не меньше. “Папочка” не терпит пятен на имени.
        - Да плевать, - допиваю пиво и тянусь за другой бутылкой. Мой собеседник же еле мусолит первую. И то верно, ему ещё за руль садиться.
        - Знаешь, почему мы обосновались в Петербурге? Мало кому в совете понравилась затея с нейтралитетом, - крутит пальцем, как бы обводя место, в котором мы находимся. - Более того, разрешить им жить среди людей… ну, показалось, по меньшей мере, дикостью. Меня тогда поддержал только брат. Кое-как удалось сгладить углы и добиться сделки, но отцу очень не понравилось самоуправство. Цитирую его слова: “сделайте так, чтобы смотря на вас, мне не пришлось сгорать от стыда”. Мы подумали-подумали и решили, что уехать лучшая из идей. Разъехались и путешествовали, Питер был единственной точкой соприкосновения. Встречались изредка в городе. Я, вообще-то, был в Швейцарии, когда похитили копье. Но вернулся. Из любопытства.
        - Любопытства, - хмыкаю невольно я.
        - Его самого.
        Вызывающе оборачиваюсь к нему.
        - Ну и что? Ещё любопытно?
        - Даже не представляешь как, - подмигивание в ответ.
        Зря я это. Неудачное решение и оба это быстро понимаем. Сидим теперь буквально впритык. Очень близко. Очень-очень близко. И смотрим друг на друга. Возникающее напряжение даже ножом не разрежешь, тут бензопилу надо брать. Я же вижу как он на меня смотрит весь вечер… И чувствую, как у самой внутри всё напрягается…
        Бутылка выскальзывает из пальцев и с бульком ныряет в воду. Действует как ушат водички со льдом за шиворот. Дима первым отводит глаза.
        - Не стыдно? Переводишь казенное имущество.
        Протягивает мне третью на очереди из упаковки, но я уже не то, что пить не хочу - сидеть тут не хочу. Хотел же поцеловать! Ну вот и чего? Я что, первая должна идти навстречу? С каких пор девушки сами подкатывают к кавалерам? Да не подумаю!
        - Поехали обратно, - вскакиваю с камня так резко, что едва не отправляюсь следом за многострадальным пивцом. Меня благородно удерживают, но не обращаю на это внимания. Спрыгиваю вниз и лечу к воротам, где остался “Ягуар”. Диме только и остается спешить следом, торопливо побросав всё обратно в пакет.
        Вот мы уже у машины. Открываю переднюю дверцу, зависаю на какое-то время и с раздражением захлопываю её обратно. Нет, ну не в моих это силах - сдерживаться. Либо дайте немедленно покурить, либо я закачу сцену!
        - Ты чего? - водитель как раз забросил пакет на заднее сидение и обошел машину.
        Мало понимаю зачем, но влепляю ему пощечину. Порыв души.
        - Специально выбешиваешь? Я уже и так, и эдак… сколько намеков ещё надо? Решил поиграть в непристу…
        Договорить не успеваю, потому что оказываюсь на капоте, вжатая Димой так, что выбивает дух. “Бедная машина” - успевает еще проскользнуть в голове, пока все мысли не улетают далеко и надолго, помахав на прощанье крылышком. Сознание начисто пустеет, когда я чувствую обезоруживающий вкус поцелуя.
        Настойчивого, обжигающего… совсем не такого, что был в Петропавловской крепости. Тогда это было лишь “легкое неуловимое знакомство”, но если бы он и в тот раз отпустил контроль, я могла и не удержаться... Потому что сейчас контроля нет. Вообще. Напрочь. Вот от слова совсем. Не с той силой, с которой Дима прижимает меня и уж точно не с той требовательностью, с которой привлекает к себе… ещё и ещё ближе…
        Перестаю дышать, забывая, как это вообще делается. Опережая события, обхватываю его ногами и руками, впиваясь ногтями в спину с такой силой, чтобы ничто не могло меня от него оторвать. Захочет прерваться, не позволю. Хотя он и сам не сможет. Мое тело чувствует это.
        От мужского запаха и горячих рук, скользящих по коже, сносит крышу. Счастье, что никого нет поблизости. А может и есть, кто знает. Всё равно плевать. Уже не до этого. Мну его рубашку и не могу заставить себя ослабить хватку. Кажется, выпущу, и все закончится…
        Целуемся до тех пор, пока тело окончательно не сходит ума и перестает повиноваться. В какой-то момент Дима чуть отстраняется, перехватывая меня за запястья. Мгновенно накрывает волна паники.
        - Нет, нет, нет. Не вздумай… - вырывается у меня с хрипом. Только пускай попробует остановиться!
        Нет, никто не собирается останавливаться. Меня всего лишь настойчиво тянут к заднему сидению. Даже в темноте приближающейся ночи вижу озорной блеск, беснующийся в голубых глазах и вот уже ватные ноги не проблема. Ни за что им больше не воспротивлюсь.
        Едва помещаемся в тесном салоне, но и это не проблема. Такие места точно не предназначены для подобных мероприятий, но ничего... Захлопывается дверца, и я почти сразу оказываюсь сверху, с шумом снося макушкой крышу. Смеемся, не прерывая очередной волны поцелуев. Стаскиваю с плеча болтающийся пиджак, а за ним следом поспешно отправляется всё остальное. Но Дима не торопится.
        Он дразнит меня. Долго дразнит, покрывая тело табуном улюлюкающих мурашек и бесконечных дорожек из поцелуев. Играет. Играет со мной и, по всей видимости, решает ещё заодно и отомстить за ту мою отчужденность. Терпеливо сношу всё, хотя по ощущениям вот-вот взорвусь. В какой-то момент не выдерживаю, практически умоляя. Только тогда надо мной, наконец, сжаливаются…
        ПРОПАЖА
        Лежим, развалившись на узком сидении. Запотевшие стекла стыдливо прикрывают нас от любопытных взглядов, если такие, конечно, найдутся. Ноги, локти упираются в спинку и дверцы, внутри машины ужасно душно, но кто бы обратил внимание на неудобства.
        Тяжело дышу и никак не могу прийти в себя. Волосы прилипли к мокрому телу, но смахнуть их не могу и не хочу - слишком удобно расположилась на вздымающейся груди Димы. Его руки обнимают меня напополам с очередной порцией мурашек и… елки, как же это приятно.
        Так и лежим, не знаю сколько. Даже не разговариваем. Объятий вполне достаточно. А потом я вспоминаю о непочатых бутылках, которые нам то и дело попадались под ноги в процессе. Зато сейчас очень кстати. Дима, закинув руку за голову, наблюдает за моими попытками выбраться из мужской хватки и сесть поудобней.
        - Хорошее зрелище, - говорит он, когда я, справившись, откручиваю пробку и с наслаждением отпиваю заветной прохлады. Согревшейся уже, конечно, но ничего.
        Еще бы ему не нравилось. Сидит тут полуголая девица, кому такое не придется по вкусу? Замечаю у заднего стекла шляпу и накидываю на голову.
        - А так? - заигрывающее поправляю поля.
        - Еще лучше. Согласен смотреть на такую картину каждый день.
        - Каждый день много, быстро надоест.
        - Вот и посмотрим.
        Чувствую, как пунцовеют щеки. Еще и эта приятная усталость, сводящая мышцы. Давно мне не было так хорошо. Очень давно. Однако долго счастье не длится. Почти мгновенно настроение мрачнеет.
        - Не хочу уезжать. Может, останемся до утра? - вздыхаю я, бездумно рисуя ногтем узоры на запотевшем стекле.
        - Нужно. Мы и так задержались.
        - Жаль.
        Дима тоже пытается сменить лежачую позу на сидячую, так что забираюсь с ногами на сидение, даже не пытаясь скрыть наготу. Было бы чего стесняться. Да и к тому же, если есть чем… почему бы не похвастаться?
        У меня нагло отбирают начатое пиво и осушают не меньше половины одним единственным исконно мужским глотком.
        - Эй, ковбой! Тебе ещё за руль, - без зазрения совести отбираю бутылку обратно.
        - Тогда в твоих же интересах меня споить и остаться тут.
        - А, и то верно. Тогда бери, бери. Там еще есть.
        Только вот вместо пива меня притягивают к себе. Его пальцы скользят по щеке и на мгновение задерживаются на губах. Дыхание снова сбивается. И когда это он начал так на меня действовать?
        - И что теперь будем делать? - непроизвольно закусываю нижнюю губу.
        - А что по планам? Делать вид, что ничего не было или попытаться повторить?
        - Прямо сейчас?
        - Да с удовольствием, - Дима уже тянется ко мне для поцелуя, но нас перебивает звонок мобильника. И не в первый раз, кажется, но тогда мы на него не обратили внимания. Приходится прерваться. На экране маячит знакомое имя.
        - Дай мне, - отбираю телефон и нажимаю принятие вызова. - Ну, чего тебе?
        На том конце ошалели от такой наглости.
        - Чего мне? Где вы шляетесь? Немедленно возвращайтесь назад.
        - А то что?
        - А то головы пооткручиваю. Нашли время для выездных прогулок. Живо обратно.
        - Отвали, папочка. Я большая девочка: приеду, когда захочу, - отключаю звонок, вырубаю заодно и сам телефон и отбрасываю его на переднее сидение.
        Дима неодобрительно качает головой.
        - Зря ты так. Он же беспокоится.
        - Знаю. Но какой тон, такой и ответ. Не люблю, когда на меня кричат.
        Тяжелый вздох.
        - Знаешь что? Я займусь твоими манерами на досуге. А в качестве наказания, - под ногами нашаривают мою кофту и протягивают мне. - Одевайся. Конец прогулке.
        Ага, да конечно! Он же сам этого не хочет, так что у меня все козыри на руках. Послушно вытягиваю руки.
        - Сам тогда одевай.
        Само собой, я знаю, чего добиваюсь. Нацепленная лишь на половину одежда слишком быстро оказывается снова стянутой, и мы задерживаемся еще на часок. И только потом, уже самостоятельно собравшись, с хохотом переваливаемся вперед и выезжаем в цирк. Лагерь словно вымер, ни души. Еще бы, на дворе вообще-то ночь. Нас встречает лишь взбешенный Стас, но его я оставляю в полное распоряжение Диме и шустренько ускальзываю в свой трейлер.
        Ева не спит, черт. Взбучки так и не удается избежать, но с ней все же попроще, чем с несговорчивым Даниловым старшим. Извиняюсь, хлопаю глазками и поспешно сливаюсь с разговора, ссылаясь на дикую усталость. А так как мы спим с ней на одной постели (за неимением места в крошечных хоромах), отворачиваюсь на бочок и миролюбиво желаю спокойной ночи и сладких-сладких снов в придачу.
        Только вот сон не идет, разумеется. Какой уж там после случившегося. Вместо этого долго лежу с закрытыми глазами, вспоминания в деталях каждое мгновение. Довольная улыбка лезет на лицо и, вот же зараза, я ничего не могу с ней сделать.
        Закончив с тщетными попытками, вспоминаю, что я за сегодня так и не покурила. Так что тихонько встаю, стараясь не разбудить Еву, и ищу в темноте рюкзак. Нащупываю, но быстро понимаю, что он слишком легкий. Где катар? Может, Ева перепрятала? За ней станется.
        Рука натыкается на что-то мокрое и липкое. Что за дрянь? Только не говорите, что Мико решил сделать свои дела прямо сюда? Урок на будущее - нечего оставлять вещи на полу, когда по твоему трейлеру гоняет стадо неугомонных енотов.
        Тащусь с рюкзаком в зону кухни и, включив подсветку, пытаюсь понять, насколько испорчена сумка. В горле пересыхает ещё до того, как вытряхиваю содержимое. Липкая рука покрыта чем-то красным. Чем-то, я не идиотка и кровь отличу всегда.
        С упавшим сердцем переворачиваю рюкзак и на столешницу вместе с сигаретами, блокнотом, женскими мелочами и зарядкой от ноутбука вываливается… сердце. По виду, человеческое. Еще не засохшее, то есть предельно свежее.
        К горлу подступает тошнота. Не от крови, а от того что замечаю запачканную записку:
        “Хорошо погуляла? Я, откровенно говоря, не рассчитывал, что ты сегодня сбежишь. Думал, мы, наконец, познакомимся. А твоей подруге ужасно повезло, иначе это могло быть и ее сердце. Да, кстати, спасибо за недостающую часть. Катар - очень умно.
        Скоро увидимся”.
        Перечитываю дважды, пока до меня не доходит смысл сообщения. А когда доходит, я просто начинаю… орать.
        ОЧЕРЕДНОЕ ПОСЛАНИЕ
        На мои крики сбежался весь цирк. Толпятся возле дверей, распихивая друг друга локтями, пытаются хотя бы просунуть голову в трейлер, а я так и стою оцепеневшая и рассматриваю кровавые разводы на дрожащей ладони. Катар, он забрал мой катар…
        Любопытных бесцеремонно расталкивают и внутрь влетают Дима со Стасом. Одного взгляда на вываленные из рюкзака вещи достаточно, чтобы они всё поняли. Стас забирает у меня записку, Дима же требовательно прижимает к себе, заставляя оторвать глаза от измазанной руки, и ободряюще поглаживает.
        - Ничем хорошим это не светит, - Стас отвлекается от записки и осматривает лежащий ошметок. - Сердце бессмертного, это точно. Но чье? - оборачивается к толпящимся в дверях. - Проверьте, все ли на месте.
        По-прежнему прижатая к Диме, ловлю поверх его плеча задумчивый взгляд Евы. Та топчется позади, но вперед сунуться не решается. Обычно её реактивности остается только позавидовать, хотя тут грех не растеряться. Все ведь произошло буквально у нас под носом. Хорошо, что с ней все в порядке. Не знаю, что со мной было бы, случись непоправимое…
        Шум и голоса на улице становятся громче. Кто-то кого-то зовет, слышен топот ног. В дверном проеме появляется побледневшее лицо Ангелины.
        - Вы должны это увидеть.
        Не жду ничего хорошего и не хочу даже идти, но послушно плетусь следом, придерживая Димой. Чувствую на пальцах липкость, от чего становится ещё более мерзко. Непроизвольно держу руку на расстоянии. Стас замечает это и подает мне платок, только вот он не поможет. Тут нужен душ и железная мочалка.
        Проходим через лагерь, который даже среди ночи мигает переливами многочисленных огоньков, и заходим через закулисный вход в главный шатер. Коридоры, уставленные рабочим инвентарем, выводят к главной цирковой арене, на которой собрался весь лагерь, рассыпавшийся полукругом и заворожено уставившийся наверх.
        Тело немеет, едва и я поднимаю голову. На крепежных лентах, установленных специально для трюков гимнастов, висит тело Марины. Не просто висит - подвешенное головой вниз, ему точно придавали определенную позу. Одна нога подвернута, за вторую обмотана крепкая лента, а руки соединены ладонями вверх и прижаты к груди.
        Глаза закрытые, лицо отстраненное и умиротворенное. Всю верхнюю часть одежды залила кровь, но настил под ногами чистый. Убили не здесь, а вот подвесили специально. Новое сообщение. Для меня.
        - Сколько же это будет продолжаться, - выдыхаю в ужасе, отводя глаза и сглатывая застрявший поперек глотки воздух. Смотрю на Еву. - Понимаешь, что это значит?
        Та кивает. Еще бы не понимала, это ведь одна из поз для тренировок. Только вчера моя строгая инструкторша заставляла меня вот так висеть. И это означает, что… он видел. Он наблюдал. Более того, он был тут.
        НЕПРОШЕНЫЕ ГОСТИ
        Дима остается с ребятами, пытаясь спустить тело Марины, а Стас с Евой, не слушая пререканий, уводят меня обратно в трейлер. Да я почти и не сопротивляюсь, не до этого. Следующий час меня отпаивают крепким травяным чаем, который притащила Ангелина, и не выпускают ни на секунду из поля зрения.
        По всей видимости, теперь мне светит круглосуточная охрана. Радоваться или нет? Не знаю. Я так устала. Хочу уже, чтобы все закончилось. А еще страшнее от мысли, что мой социопатичный преследователь и сейчас может находиться здесь.
        Фенрир ведь оборотень, значит способен принимать любое обличье. Логично предположить, что именно так он и проник на закрытую территорию, но если он и до сих пор здесь, то кем тогда притворяется?
        В лагере не досчитались лишь Гришы, но у него всегда были проблемы по полнолуниям. Никто сильно не удивлялся, если он пропадал на несколько суток и, отвоевав чью-нибудь берлогу в лесу, сворачивался калачиком, пережидая неприятный цикл.
        Бессонная ночь, травы Ангелины и навалившиеся неприятности - комбо, блин. Уснула и не помню как, а проснулась, когда в незакрытые шторки лепил раздражающий яркий солнечный свет.
        В трейлере никого. Омерзительного ошметка на столе тоже нет, как и записки. Если бы не вывернутый наизнанку рюкзак - можно подумать, что это просто дурной сон. Но нет. Засохшая под ногтями кровь лишь лишнее доказательство.
        С остервенением отмываю руки моющим средством для посуды, споласкиваю лицо ледяной водой и в ожидании худшего расклада, выхожу на улицу. На ступеньках складной лестницы сидит Дима. Уставший, измотанный, явно не спавший, в отличие от меня, и с заранее заготовленным кофе.
        - Доброе утро… не утро, конечно, но неважно, - протягивает чашку мне. - Как спала?
        - Как на иголках, - присаживаюсь рядом. - Новости есть?
        - Пока нет. Но скоро будут… и вряд ли хорошие. Эта скотина спутала нам все карты.
        - В каком смысле?
        - Убийство валькирии, произошедшее на нейтральной территории... Мало того, что она должна была стать свидетелем по делу Тамары, что только лишний раз переводит стрелки на тебя, так теперь еще асы могут взбрыкнуться по поводу альянса.
        - Но убита Марина моим оружием. Больше, чем уверена. Значит и вся вина ляжет на меня. Разве им стоит беспокоиться?
        - Не знаю… увидим в ближайшее время. Но пока не смей и шагу ступить без нас куда-то, ясно? Стас, я, Ева… даже в туалет в сопровождении. Поняла?
        Хмыкаю в кружку.
        - Меня одну не отпускает мысль, что он может быть до сих пор здесь? И прячется под обликом кого-то из местных?
        - Именно поэтому: я, Стас и Ева. Как бы я не хотел, но доверять пока можно только нам.
        - То есть допускать мысль, что допустим ты - это он… мы не будем?
        Дима насмешливо вскидывает брови.
        - Тогда придется допустить и мысль, что всё, что вчера было - ты делала не с тем, с кем думала…
        Бррр…
        - Нет, лучше уж поверю, что ты - это ты.
        - Я на это очень надеюсь, - добродушный толчок плечом. - Когда всё закончится, согласен повторить. Как смотришь на это?
        Задумчиво пожевываю губу и поднимаю на него глаза.
        - А зачем? Дальше что? Что мы будем делать?
        - Надо же! Только не говори, что ты задумалась о совместном будущем?
        - А что, не стоит?
        - Почему же не стоит. Очень даже…
        Очень даже?
        - И как ты себе это представляешь?
        Нет, мне, правда, интересно. Потому что я лично слабо вижу развитие дальнейшего сюжета. Да, мне он небезразличен, глупо отрицать очевидное. Тем более, после вчерашнего. И, наверное, Дима мне даже нравится….
        По крайней мере, давно меня так не колбасило рядом с мужчиной, да и сейчас хочется прижаться к нему и хоть на минутку ощутить себя беззащитной девочкой, ищущей поддержки. Да, точно нравится. Но говорить о чем-то большем ещё, конечно, рано. А вот что ему нужно… Чего он ждет? Зачем ему я?
        Дима словно улавливает мои сомнения и делает то, чего мне так хотелось: прижимает к себе, приобнимая за плечи.
        - Неужели в тебе, наконец, просыпается мягкая сторона? А я думал, ты кремень. Уж и не знал, с какой стороны подобраться.
        - Не знал, ага, - утыкаюсь ему в шею, кайфуя от остаточного запаха одеколона.
        - Вообще-то, нет. К тебе не так просто подступиться, чтобы при этом не долбануться головой о железную стенку.
        - Для чего? Ты так и не ответил.
        - А непонятно?
        - Пока мне понятно только то, что все наше знакомство построено на вранье.
        - На легкой недосказанности. Так звучит лучше.
        - Пускай так, но суть та же.
        - Так давай опустим это и продолжим на чем остановились. Но уже на взаимном доверии.
        - Доверии? - вскидываю заинтересованно голову и встречаюсь с пронзительным ярко-голубым взглядом. - И только?
        - Не только. И на обоюдных симпатиях…
        - Обоюдных?
        - По крайней мере, я на это надеюсь.
        Театрально вздыхаю и закатываю глаза.
        - Понятно, ничего по существу мне не услышать, да?
        Получаю в ответ смешок и теплый поцелуй.
        - Ждешь чистосердечных признаний? - отвечают, не отрываясь от моих губ. - Что я на тебя конкретно запал и тому подобное?
        - А что, это не так?
        - Так, да, - в подтверждение очередной поцелуй, на этот раз более долгий и глубокий, прерванный легким покашливанием в стороне.
        Стас. Суровый, спокойный и с как всегда ничего не выражающим безразличным лицом. С неохотой отлипаю от Димы.
        - Раз уж мы заговорили о доверии - не боишься оставлять меня с ним наедине? - спрашиваю зачем-то я. И вот надо мне поднимать такую тему?
        Удивительно, но вот как раз Дима проблемы никакой и не видит, что лишний раз заставляет меня облегченно выдохнуть.
        - А что, должен? - меня задорно чмокают в нос и встают со ступеней. - Если начинать дергаться по малейшей мелочи, о каком доверии можно говорить? Смена караула. Я пойду, немного посплю. С ног валюсь, если честно. Если что, зовите.
        Провожаем его удаляющую спину, после чего Стас поворачивается ко мне с высокоподнятыми бровями и скрещенными на груди руками.
        - Так ты боишься оставаться со мной наедине?
        Сердито хмурюсь. Вечно он всё коверкает.
        - Точно нет. Прости, если разочаровала.
        - О, не стоит, - ехидство? Это ехидство же, да? - Смотрю, голубки спелись?
        - Я же тебе уже говорила - женщины любят ушами. А холодных неприступных циников оставь для наивных дурочек, верящих, что любовь побеждает всё на свете. Даже человеческий эгоизм.
        Не нужно, наверное, так грубить, но вырвалось непроизвольно. Я, в самом деле, не особо понимаю, как именно нам стоит общаться. И это нервирует. Ну переспали и переспали, дальше-то что?
        Он же не влюблен в меня, не оказывает знаков внимания (да это и не в его натуре), хотя порой что-то такое проскальзывает… но это уже скорее на уровне чистых инстинктов. Остаться друзьями? А так вообще можно? Да и нужны ли нам такие друзья, как мы? Черт его знает.
        Стас даже не обиделся. Интересно, а он правда такой? Или это лишь защитный барьер подобно моему? Чтобы не подпускать кого-то слишком близко? А может, глубоко внутри скрывается мягкий и ранимый человек, которого нужно просто приласкать?
        Проблема в том, что я поиском этой истины заниматься точно не хочу. Меня саму нужно долго и с усердием выковыривать из собственного панциря, Дима пока смог пробиться лишь через внешний потрескавшийся слой, так что простите… подрабатывать внештатным психиатрам для Данилова старшего совсем не хочется. Но может, найдется тот, кто захочет взять на себя перевоспитание “черствого сухаря”?
        - Эгоизм - это ты про меня? Что ж, не самое плохое из того, что мне говорили, но на правду похоже, - легкая улыбка Стаса дает надежду, что всё же у нас ещё есть шанс наладить контакты.
        Хотя нет… сначала нужно кое-что уточнить.
        - Скажи честно: кража шкатулки… твоих рук дело?
        Легкий кивок.
        - Нужно же было как-то к тебе подобраться. Заплатил человеку, надавил на другого. Ничего сложного.
        Я так и думала. И все эти его разговоры о репутации - пустой звук. Лишний повод держать меня поближе, чтобы… присмотреться? Видимо, да. Ну а о дальнейшем развитии сюжета кто уж мог подумать… Вышло как вышло.
        - А та вещица, что у тебя украдена? Тоже липа?
        - Нет, в самом деле, украдена. И вознаграждение всё еще в силе.
        - Ладно, её я найду. Но после. Когда закончим со всем этим… Не знаешь, где Ева?
        - Не знаю. Где-то крутилась поблизости, - заглянув мне за спину, Стас тут же меняется в лице. - Плохо. Мы ждали их позже.
        Оборачиваюсь на пятках. Хельста идет в окружении свиты: четыре валькирии (все как на подбор, разумеется, этакие модельные красотки) и несколько эйнхериев (красавцев-удальцов, собственно по другой схеме божественная генетика не работает). Странно, что нет замедленной съемки, потому что даже страх отступает перед красотой их сплоченной поступи.
        Немногочисленный народ, разбросанный по поляне, подскакивает как ужаленный, и что больше всего меня удивляет, кидается к нам. Раз - и Стас уже задвинул меня себе за спину. Два - и труппа цирка “Невиданных Чудеc” окружает нас в угрожающе-атакующей позе, как бы защищая от прибывших. Кто бы знал, что та же Ангелина может так резко перемениться в лице? И где привычная улыбчивая феечка? Сейчас она походила на ту самую мстительную нечисть, что я так часто встречала по роду службы.
        А приветливый пухлый стилист с женскими замашками, обтатуированный от шеи до ног, зато с забавно выбритой копной светлых волос? Злобный джин во всем проявлении. Братья сильфы, готовые в любую секунду накинуться на гостей…
        Такого сгустка агрессии, исходящего в сторону пришедших, я от них ещё не видела. Да уж, а меня они, правда, приняли со всем радушием. Да и сейчас закрывают собой. Как тогда сказала Англина? Мы своих не бросаем. Кто бы мог подумать…
        Хельста тоже замечает необычное поведение, но виду не подает. Лишь светлая бровь едва уловимо вздрагивает. Кажется, кроме меня этого никто и не заметил. Что-что, а эта женщина всегда умела держать себя в руках.
        - Мы пришли за телом, - обращается к Стасу, хотя в таком плотном кольце получается, что ко всем разом.
        Тот согласно кивает, и знаком передав меня на попечение Васе, выходит из собравшегося круга. Мгновение и я уже полностью заслонена огромной спиной тяжелоатлета. Ничего не вижу, кроме его вздувшихся мышц.
        - Я отведу вас, - слышу голос Данилова старшего.
        - А ещё я хочу поговорить с Рангрид, - продолжает предводительница валькирий.
        - А вот это вряд ли.
        - Может, она сама решит? Обещаю: просто поговорить. Мы хорошо помним о соглашении и не совершим необдуманных действий. Пока что… хотя смерть Гунн может все и осложнить.
        - Ее убили нездешние, и вы это знаете.
        - Но тело обнаружено здесь, а подтверждений обратного лично я пока не вижу. Так как? Мне дозволят аудиенцию с бывшей подопечной?
        С трудом выбираюсь из-за необъятной спины Васька. Такую и за сутки не обойдешь.
        - Позволят. Я тоже хочу поговорить.
        Хельста одобрительно кивает.
        - Прекрасно.
        Уже направляемся с ней в сторону шатра, как из-за угла появляется Дима с одним из гномов-карликов. Чуть сонный и явно только-только прилегший поспать после долгой ночи, но подорванный с постели.
        - Что происходит? - надо же, никогда не слышала у него такого тона.
        Моя бывшая начальница едва сдерживает усмешку.
        - Ничего. Мы идем кое-что обсудить. Наедине.
        - Только в присутствии меня.
        Успокаивающе касаюсь его плеча.
        - Все нормально. Жди здесь.
        - Нет.
        Какой упертый.
        - Жди здесь, - понимаю, что нужно быть как-то мягче и добавляю. - Пожалуйста.
        Что ему остается? Вижу, как Диме не нравится эта затея, но он согласно кивает. Однако поражение принимать не собирается и, проводив нас в шатер, замирает за плотными шторами молчаливым стражем. Что ж, если мне и нужны были доказательства его искренности, то… вот же они. Достаточно поступков, а большего и не надо.
        Заходим с Хельстой на цирковую арену, непривычно пустую и обезличенную. Обычно тут в такое время суток все заняты отработкой номеров, а на выходных манеж и вовсе кишит народом, собравшимся на представление. Я присутствовала на нем однажды, и это было… здорово.
        Невольно поднимаю глаза наверх, туда, где ещё ночью была подвешена Марина. Сейчас там чисто и нет и следа её присутствия, но всё равно как-то не по себе. Присаживаемся на первые ряды разбитых амфитеатром ступенчатых скамеек.
        - Её нашли здесь, верно? - Хельста заметила моё смятение? Или ей уже доложили обо всем ушлые информаторы?
        - Да.
        - Тамара, теперь Марина…
        - Их убила не я.
        - Улики говорят об обратном. Нисколько не удивлюсь, если подтвердится, что и Марина убита твоим копьем.
        - Я почему-то тоже в этом не сомневаюсь.
        - Если кто-то так старается выставить виноватой тебя, то почему? Почему ты?
        - Спросите у него сами, - бросаю на нее холодный взгляд. - Вы ведь даже догадываетесь, кто это. Однако почему-то ничего не предпринимаете.
        - Рангрид, ты уже однажды запятнала себя. Ничего удивительного, что у совета есть повод сомневаться.
        - Разумеется. Это ведь так удобно, верно? Скинуть убийства на ту, что уже однажды себя очернила. Зачем вдаваться в проблемы морали и правды? Можно ведь просто закрыть глаза и сделать вид, что так и надо.
        - Твоя вера в наши убеждения меня сильно печалит.
        - К счастью, мне давно уже плевать на ваши убеждения.
        - Может, именно того и добивается этот некий неизвестный? Может, как раз и хочет, чтобы ты окончательно отвернулась от своей семьи?
        - А разве она не отвернулась от меня несколько столетий назад?
        - Тебе даровали жизнь после того как ты покаялась в убийстве кровной сестры. Дали свободу. Ты это считаешь предательством? Что же мы должны были делать? Сделать вид, что ничего не случилось?
        Ну, тут она, конечно, права. За мной оставили не так уж и мало. Жизнь и свободу.
        - Докопаться до правды. Вот что вы должны были сделать.
        - Для того и выбрано именно это наказание. Чтобы у нас было время узнать истину.
        Желчь лезла непроизвольно.
        - Ну и что? Узнали?
        - Поверь, тогда бы ты первая была в курсе.
        Тоже верно. Тут возможны два исхода: восстановление по службе или же беспробудный сон, которым карают особо провинившихся. А раз меня не трогали, значит, ничего и не решили… Или попросту забили на дела минувших дней. А тут опять снова - здорова. Старые грабли на новый лад, да ещё и с изысканной толикой извращенности.
        Устало потираю лицо.
        - И что теперь меня ждет?
        - Если не появится веских опровержений, ничего хорошего. Большая часть совета настроена предельно категорично и считает, что твое место под замком. Так что если подобное произойдет снова, установленное в этом районе соглашение может перестать быть помехой. За тобой придут.
        - Конечно, придут, - что я еще могу сказать. Долбанный социопат! Чтоб ты провалился.
        - Если не хочешь усугублять положение друзей - тебе стоит сдаться или же… - Хельста поднялась с места. - Отыщи доказательства. Предельно веские. Те, в которых невозможно усомниться. В крайнем случае, всегда остается самый низкий, но действенный способ избежать наказания - бежать.
        Мне показалось, или она сказала это как-то по-особенному? Слишком лично что ли… С подозрением смотрю на коротко стриженную светловолосую женщину.
        - Бежать?
        - Поступок не столько достойный, сколько способный сохранить жизнь. Но все же советую найти подтверждение своей невиновности. Этот вариант мне больше по душе. Я как раз собиралась занять людей чем-то более важным, чем поимкой сбежавшей подозреваемой. Думаю, с сегодняшнего дня они не будут столь ретиво отслеживать твои перемещения.
        Нет, ну точно же. Она что… предлагает мне сбежать? Сбежать? Это вообще позволено по уставу? Качаю головой, не веря тому, от КОГО я это слышу. А я-то всегда считала Хельсту этакой железной леди, не знающей в принципе, что существует такое понятие, как неповиновение приказам.
        - Нет, убегать я не собираюсь. Жить в оглядке? Я и так делаю это последние два века. Устала, уж извините.
        Кажется, на лице предводительницы валькирий промелькнуло облегчение. Хотя, может, это просто отблески подсветки.
        - Рада это слышать. Надеюсь, истина восторжествует, и в следующий раз мы будем беседовать уже совсем по другому поводу. Идем, а то как бы твои защитники не перегрызли мою команду.
        Нет, труппа цирка, по счастью, никого не покусала, хотя судя по низкому старту, готова была начать месиво в любой момент. Выходим на улицу, подобрав попутно не шелохнувшегося с места Диму, и выходим на улицу.
        Две противоборствующие молчаливые армии. Первая, замершая истуканами и с неприкрытой враждой глядящая на соперников, напоминала салат “ассорти”. Такие разные, немного смешные, но опасные и устрашающие одновременно. В который раз цирк “Невиданных Чудес” удивляет меня этой своей сплоченностью.
        Вторые же горделивые, полные самообладания и (уж простите за тавтологию) божественно прекрасные. Валькирии застыли подобно греческим изваяниям. В руках отблескивающие копья. Волосы и концы длинных туник колышутся на ветру. Идеальные черта лица и отточенная долгими тренировками осанка.
        Эйнхерии выглядели не менее величественно. Мужественные войны, напоминающие древних гладиаторов. Один из них держит на руках бережно укутанное в простыню тело, другой обычную коробку из-под обуви. Могу предположить, что в ней покоится сердце Марины и записка. Может, хоть она заставит совет пересмотреть свое решение.
        Странно. Даже, несмотря на всю мою злость к тем, кто как мне всегда казалось, предал меня, я не могу не восхищаться их скрытой, но такой ощутимой мощью. Это ведь что-то действительное монументальное. Великое. Что-то большее, чем просто добро и зло. То, частью чего хочется быть… и то, чем гордишься.
        - Мы уходим, - Хельста дает знак, и группа бессмертных покидает цирк так же красиво, как и появилась: безмолвно, гордо и единым организмом.
        - Что она хотела? - Дима уже тут как тут.
        - Если честно, предлагала мне бежать… - вот они уже вроде и скрылись из виду, а я всё не могу отвести взгляда.
        - Хорошая идея. Как ты относишься к Швейцарии? Я тогда не докатался на лыжах.
        Он шутит, да? Готов сорваться и пуститься в бега? Со мной? Ради меня? Да нет, смотрю на Диму и понимаю, что он абсолютно серьезен. Чувствую, как невольная благодарная улыбка расцветает на лице.
        - Нет, убегать я точно не буду. Но идея с горами мне нравится.
        СТРАШНАЯ ИСТИНА
        Проходят еще сутки, следом другие. Ничего не меняется, ничего не происходит, но и напряжение не отпускает. Внутреннее чутье чувствует подвох, понимает, что что-то скоро произойдет, но что именно, разумеется, не может и предположить.
        Меня по-прежнему держат под круглосуточным наблюдением, а толку? Если Фенриру захочется до меня добраться, он ведь это сделает. И ни Дима, ни Стас, ни уж точно Ева ему не помешают. Он легко расправился с двумя обученными валькириями, что ему какие-то досадливые мошки?
        Зато ловлю себя на мысли, что как-то по-особенному проникаюсь к цирковой труппе. Настолько, что соглашаюсь принимать участие в их вечерних посиделках у костра. Теперь они, конечно, отличаются от прежних - о былом веселье уже никто не мыслил, но мне всё равно… не знаю, просто уютно.
        Настолько уютно, что я отпускаю мысль, что кто-то из них может быть чертовым переродком. Черт его знает. Просто порой всматриваюсь в их лица и понимаю, что они такие, какими я их знаю с первого дня. Да и насколько вообще может отличаться оборотень? Он ведь должен как-то выдать себя? К тому же, остальные знают своих куда дольше и в любом случае уже заметили бы подмену. Не знаю, ох не знаю…
        Гриша так и не возвращался, и на третий день стало понятно почему. Поздним вечером вернулась очередная походная группа, прочесывающая местность. Нашли. Нашли милого паренька, способного превращаться в циркового медведя и на потеху детям ездящего на велосипеде. Мертвым. В заранее выкопанной яме и припорошенным ветками и землей.
        Значит, бедный улыбчивый кудрявый Григорий и стал жертвой обстоятельств. Может, Фенрир решил, что лучший способ слиться с местными обитателями, это подобрать того, кто близок ему по духу? То есть такого же оборотня? Но почему тогда он так резко исчез после обнаружения Марины? Решил, что его миссия выполнена? Или его кто-то спугнул?
        Только вот если спугнул, разве мы не должны были не досчитаться еще кого-то? Или всё же он до сих пор среди нас? Смотрю, как Дима со Стасом помогают отнести притащенное с леса тело в шатер, и пытаюсь вспомнить тот день. Тот самый день, что я провела в краткосрочном бегстве и за который всё так резко изменилось.
        Мы с Димой уехали до обеда и Гриша, вернее уже не Гриша, точно тогда ещё был там... Да и на манеже постоянно кто-то бывает, значит Марину подвесили лишь ближе к ночи, незадолго до нашего приезда. А вот убить могли и раньше. То есть какое-то время её мертвое тело пробыло в лагере? Ужас.
        Однако найденное мной сердце было предельно свежим, то есть принесли его в трейлер буквально перед нашим возвращением. Но там была Ева, которая уже к тому времени мирно посапывала.
        А если нет? “Твоей подруге ужасно повезло, иначе это могло быть и ее сердце”… А что если я как-то неправильно поняла смысл этой фразы? А что если… Нашариваю в наступивших сумерках силуэт девчонки. Вон она стоит. Замечает мой взгляд, разворачивается и уходит в сторону стоянки.
        От ужаса за собственную догадку сводит ноги и колет в боку. Не может быть… Да, она была эти дни какая-то немного отстраненная, но вполне обычная, хотя… Не может быть. Нет, нет, нет. Пускай я ошиблась, умоляю…
        Выскакиваю на парковку, но от Евы уже не осталось и следа. Где она?
        - Ева! - голос не слушается, а на глаза наворачиваются непрошеные слезы. - Ева, пожалуйста, это не смешно. Скажи, что это?
        Позади, совсем-совсем рядом, доносится шорох. Боюсь повернуться. Больше всего на свете боюсь сейчас повернуться. Стою и чувствую, как горит спина под чьим-то взглядом. Обреченно прикрываю глаза. Знаю, что сейчас будет.
        - Где она?
        - Там же, где скоро окажешься и ты.
        Мертвая хватка впивается в шею. Хруст. Чернота.
        ФЕЙЕРВЕРК
        Шея болит неимоверно. Да всё тело болит от неудобной позы. Ноги подвернуты, руки запрокинуты наверх, что-то холодное металлическое впивается в запястья и в спину. Виски ломит, а веки вообще не слушаются. В голове царит каша…
        - Доброе утро, солнышко. Как спалось? - доносится до меня знакомый голос. Знакомый, да не совсем. Интонации, интонации не те.
        Заставляю себя открыть глаза. Мало. Через падающие на лицо волосы ничего непонятно. С трудом поднимаю голову, игнорируя противный хруст в шее. Ох, что угодно, только не это…
        Ева. Стоит передо мной, расслабленно покачивается из стороны в сторону и накручивает на палец золотистый локон. В жизни нельзя было бы подумать, что что-то не так, но это не она. Ева никогда бы так не стояла. Как, как я не заметила раньше?
        ­­ - Где она? - в горле словно бетонная крошка, слова даются через хрип.
        - Так здесь же… - псевдо-Ева расплывается в улыбке, показывая на себя. - Не узнаешь?
        - Где она?!
        - Какая ты скучная.
        Светлые глаза разочаровано закатываются к серому унылому потолку. Да все тут серое и унылое. Голый бетон, старая рухлядь, когда-то называющаяся мебелью, давящий полумрак и куча труб.
        Проржавевших, с отколупавшейся краской, за одну из которых я и прикована наручниками. Как оригинально. А еще запах. Противный запах сырости с нотками гниения. Где я? В подвале истлевшего до последнего гвоздя дома?
        - Что с Евой?
        - Что же ты не угомонишься? Все с ней нормально. Она жива… пока что. Валяется где-то там, - псевдо-Ева без особого воодушевления махнула рукой в сторону бесконечного неосвещаемого туннеля.
        Нет, точно не подвал. Такое ощущение, что мы под землей, если не в канализационном туннеле, то в чем-то ужасно похожем. Тогда и аромат понятен. Пытаюсь выпрямиться и пошевелить затекшими руками, но плечи настолько свело, что я уже почти не чувствую собственного тела. Сколько часов я так провисела?
        Ладно. Это не так важно.
        - Почему?
        - Что почему? - не понял оборотень.
        - Почему она жива? Остальных ты долго не думал, прежде чем убить.
        Такая похожая и такая другая Ева присаживается передо мной на корточках. Не могу смотреть на знакомое лицо, начинает моментально знобить, но и отвести взгляд тоже не могу.
        - А не очевидно? Она тебе дорога. Убью её, и тогда мы с тобой точно не наладим общения. А вот те две пигалицы дружественных чувств у тебя никогда не вызывали. И вообще… ты должна быть благодарна. Одна много болтала, другая много ябедничала. Ты ведь и сама была бы не против от них избавиться. Разве нет?
        С ужасом и недоверием пытаюсь всмотреться в это лицо, найти хоть что-то, хоть какой-то дефект, чтобы окончательно убедить подсознание, что передо мной не Ева. Нет, я знаю это, разум знает это, но глаза… глаза не желают верить.
        Ищу и ничего не нахожу. Все идентично, до малейшей родинки возле носа и неровных дуг бровей. Невероятно. Знала же, что такое возможно, но столкнуться лично…
        - Наладить общение? Только для меня это звучит абсурдно?
        - Ну с чего же. У нас с тобой куда больше общего, чем можно подумать, - псевдо-Ева с интересом рассматривает свои взметнувшиеся в воздух женские пальчики. - Знаешь, это тело куда привлекательней предыдущего, но такое… крошечное.
        - Так предстань в истинном виде. Этот маскарад уже не нужен.
        На самом деле я просто ужасно хочу, чтобы поддельное лицо Евы перестало мельтешить рядом. Это невыносимо. Только мысль, что настоящая она еще жива, вселяет хоть какую-то твердость и способность оттеснять посторонние мысли.
        - Но это так весело. А если вот так? - женское лицо смазывается, вминается и вытягивается как мягкий пластилин, лицевые мышцы какое-то время дергаются в примерзких конвульсиях, и вот уже передо мной сидит Стас. Непроизвольно сглатываю, когда его рука тянется ко мне. Но оборотень недоволен. - Нет, не так. Этот брат у нас оказался за бортом, - несколько секунд и вместо Стаса напротив меня уже маячит Дима. Вот это уже перегиб. Чувствую горячие пальцы на щеке и непроизвольно отстраняюсь, насколько позволяет впивающаяся в спину ледяная труба. - Да, вот то, что нужно.
        Теряю драгоценное время, чтобы собрать по закоулкам решительность. Снова поднимаю глаза, только вот никого уже не обманешь. Меня одаривают знакомой до боли улыбкой, отчего в горле образуется горький ком.
        - Даже не представляешь, насколько противно было наблюдать, как ты крутила ими, не подозревая об их настоящей сущности. Я все думал: сказать или не сказать, но решил, что будет лучше, когда сама узнаешь, - кажется, с меня прекрасно считывается всё, что только может считаться. - Предупредить твои сомнения? Нет, мне не приходилось притворяться кем-то из них. Превращение - процесс весьма болезненный, а поддерживать форму длительное время и того сложнее. Да и зачем?
        Неописуемое облегчение. Кратковременное, но облегчение.
        - Однако ты выбрал Еву.
        - Пришлось. Эта девчонка оказалась не в том месте и не в то время. Заявилась в шатер очень не вовремя. Что оставалось? Хотя признаться, было приятно последние несколько ночей проводить с тобой рядом… Ты такая милая, когда спишь.
        Меня бы передернуло, если бы тело желало слушаться.
        - Да что тебе нужно, а? Чего ты ко мне привязался?
        - Считай это чем-то вроде маленькой мести, - Дима, нет псевдо-Дима, вдруг резко встает. - По стечению обстоятельств, я долгое время отсутствовал в стране, а приехав в Петербург обнаружил… вот же удача, тебя. За последние пару столетий злость, конечно, поутихла, и мне удалось перебороть желание сразу прикончить тебя. Так что я выжидал. Долгие месяцы присматривался, наблюдал как ты наслаждалась новой жизнью… Не поверишь, но у нас даже было короткое, но такое запоминающееся свидание…
        Вот тут ему удается меня удивить. У меня и свиданий за последние годы не было, это где ж я успела? Пытаюсь вспомнить. Бесполезно.
        - Прости, не помню. Видимо, ты не произвел на меня особого впечатления.
        - Еще бы, - лицо Димы появляется перед глазами настолько внезапно, что подпрыгиваю от неожиданности. - Ты ведь к тому времени уже погрязла в братьях.
        Еще интересней. То есть это еще и было не так давно?
        - Ничего не путаешь? Я по свиданиям в последнее время не расхаживала.
        - Даже по работе? - ехидная улыбка исказила знакомые черты.
        Чужеродная, гадкая, резкая. Вот теперь точно легко поверить, что передо мной кто-то другой. Но и она быстро начинает разводами стираться с лица. Так стирают мокрой тряпкой не просохшую краску.
        Кожа темнеет, становится грубее, шероховатей и обветренней. Волосы укорачиваются, превращаясь в короткий ежик, на лице появляется щетина. Глаза с ярко-голубых становятся бездонно-черными. И вот передо мной маячит совершенно незнакомое лицо.
        Нет, не совсем незнакомое. Где-то я его уже видела, но где не могу вспомнить. Фенрир замечает это и ещё больше бесится.
        - Даже сейчас не вспомнишь?
        Всматриваюсь в, на самом деле, достаточно привлекательные черты (ну, если уж совсем отстраненно смотреть на ситуацию), но увы.
        - Нет, но я точно где-то тебя видела… дай хоть подсказку.
        Тонкие губы за густой бородой сердито поджаты.
        - Ночное купание в Финском заливе, дорогая.
        Точно… Вот теперь вспоминаю. Один из членов тех свиданий-пятиминуток, что строил мне глазки. Я же тогда выслеживала инкуба. Однако! Жизнь та еще сука, любит переворачивать всё кверху ногами. Пока охотишься ты, кто-то охотится на тебя. А это вообще честно?
        - Вспомнила, да?
        - Вспомнила.
        Странно, но страха почему-то нет. Ведь должен быть, да? С другой стороны - эта эмоция требует незанятости и вот тогда поглощает со всеми косточками. И все же, он оказывается был так близко всё это время, настолько рядом, что… Узнай я об этом хотя бы несколько дней назад, шугалась бы каждой тени, а сейчас… сейчас думаю лишь о том, что нужно скорее отыскать Еву.
        Оборотень явно оскорбился.
        - И это все, что ты можешь сказать, - в какой-то момент теряю его из виду. Где он? За моей спиной? Пытаюсь повернуть голову. Бесполезно. Я настолько неудобно расположена, что увидеть хоть что-то или повернуться не представляется возможным. - Печально.
        - Нет, могу еще поинтересоваться: откуда такая злоба? Что я тебе сделала?
        - Забавно. Ты ведь даже не знаешь.
        Молчание... Молчание и он по-прежнему где-то позади. Громко бряцает чем-то. Издевается. Нет, точно.
        - Что не знаю?
        - Скоро поймешь. Так вот… - Фенрир, наконец, появляется в поле зрения. - Чем больше я присматривался, тем интересней становилось. И мне так понравилось твоя отстраненность, это желание жить по собственным правилам… Настолько, что я и не заметил, когда перестал расценивать тебя как потенциальную жертву и начал думать о том, какой славный союз вышел бы из нашего дуэта. Две одиночки, отвергнутые системой. Теми, кому мы верили…
        - Ты больной, ты в курсе?
        Что там сзади я, может, и не вижу, а вот впереди, несмотря на полумрак и одинокую покачивающуюся на потолке лампочку, в целом могу разглядеть. Хотя вообще-то тут ничего нет. Практически.
        Просевший облезлый диван, из которого точат пружины, голые стены, хитроумное переплетение труб и разбросанные по грязной земле тряпки. А при ближайшем рассмотрении обнаруживаю еще и непонятные ошметки, похожие на… спавшую кожу? Линяет? Это что же… он тут живет? Или приходит на время мужского ПМС? Нашел, конечно, место…
        - Не думаю, - отвечают мне предельно безразлично. Ну да, он, правда, так не думал. - И будь уверена, если бы не вмешались... Кто ж думал, что тебе пришлют эту выскочку? Любую другую ты бы и на порог не пустила, но эта малявка смогла как-то достучаться до тебя. Еще и эти божественные братья! Откуда, откуда я знал, что вы споетесь? Я ожидал, что узнав правду, ты только сильнее взбесишься, но вместо этого в дело пошли чувства. Чувства!
        Да это ревность! Ревность чистой воды, только какая-то ненормальная. Фенрир гневно сжимает кулаки и мерит подземелье шагами. Пока он слишком занят своим возмущением, пытаюсь понять, насколько крепко я скована.
        Черт, наручники что надо. Впиваются насмерть, мыло точно не поможет. И проклятая труба на редкость крепкая, только ободрала о пласты краски кожу. Высвободиться возможности не представляется, черт. Черт, черт, черт!
        Оборотень продолжает гневную тираду. Гневается на всё: на систему, правила, несправедливость к его персоне лично, на Диму и Стаса, спутавших ему все карты… и что больше всего поражает, на моё безразличие...
        Такое ощущение, что я тут чисто в роли фонового слушателя. Мол, он не сам же с собой разговаривает - значит, не до конца свихнувшийся. Но нет, у этого типа явно не все дома. Достаточно послушать парочку его дифирамбов, чтобы убедиться.
        Странно, страха по-прежнему нет. Его перекрывают абсолютно другие мысли. Надо ведь думать о том, как выбраться. И нужно, просто необходимо, отыскать Еву. Неизвестно, что он с ней сделал! Со мной-то ладно… я явно нужна ему живая, так что мне пока ничего не грозит. Ну, только если полная парализация тела.
        - Знаешь, чего я никак не пойму? - подаю голос. - Зачем эти тупые запугивания на уровне даунтизма? Зачем угрозы, испорченные цветы? Если уж хочешь дружить, то это о-о-очень неудачные попытки, скажу я.
        Фенрир резко замирает и на пятках оборачивается ко мне с таким видом, словно я живого паука прожевала, проглотила, не поморщившись, и потребовала еще.
        - Что значит зачем? Потому что я так захотел.
        Как аргументировано.
        - И сбил меня тоже, потому что захотел?
        - Так было нужно, - он снова оказывается рядом, присаживается, чтобы наши лица были на уровне и с интересом зоолога, увидавшего редкий вид бабочки, рассматривает меня. Неприятный взгляд. Липкий и удушающий. - Тогда мне помешали. Мы ведь должны были встретиться раньше, еще в Петербурге…
        - Когда это?
        - Когда я пришел к тебе в гости.
        - Это когда пытался вырвать у меня катар?
        - Всего лишь хотел обезоружить, но попытка не увенчалась успехом. И скажи… - его пальцы скользнули по моей щеке, вниз к шее и остановились на ключице. Открытое декольте негодующе покрылось защищающимися мурашками. - Разве я тебя запугивал? Разве угрожал?
        - А это называется как-то иначе?
        С удовольствием отстранилась бы подальше, только не могу. От прикосновений передергивает, Фенрир видит это, но не торопится останавливаться. Цепляет прядь моих волос, играет ей.
        - Разве я хоть раз угрожал твоей жизни?
        - Когда влетел в меня на полной скорости? Да.
        - Вынужденная мера. Ты ведь не пошла бы за мной по своей воле. Пока что…
        Пока что? Он, правда, в это верит?
        - Даже не рассчитывай, с психами связываться себе дороже.
        - Да, она тоже так считала… - холодные пальцы впиваются мне в подбородок и тянут на себя. Нет, нет, нет, это шутка? Только пускай попробует…
        Предотвращаю намечающийся поцелуй ударом коленки. Даже силы откуда-то взялись. Не больно, но предупреждающе. Фенрир морщится и довольно улыбнулся.
        - Как мне это нравится.
        - А мне совсем нет. Отвали и сгинь с глаз моих!
        - Знаешь, тут ты права, - согласно кивает оборотень. - Что-то я заболтался и позабыл о времени. У меня ведь ещё столько дел. Ты не будешь против, если я ненадолго оставлю тебя? Уж очень хочу полюбоваться на фейерверк. Ну а позже мы договорим…
        Он снова скрывается у меня за спиной.
        - Фейерверк? Какой еще фейерверк?
        - Стеклянный и незабываемый… и он станет только началом. Я долго ждал.
        Что-то мне совсем не нравятся такие разговоры. Ещё меньше нравится, что перед носом вдруг замаячил медицинский шприц. А следом и загорелое обветренное лицо.
        - Я мог бы, конечно, запереть тебя в клетке, но… это так по варварски, верно? Лучше обойдусь проверенным способом. Будет не больно, обещаю.
        - Эй, не надо меня ничем накачивать! - пячусь, как могу. У меня нет ни малейшего желания отключаться в его присутствии. Мало ли чего он там удумает! - Я буду сидеть тихой мышкой. Зуб даю!
        - Я тебе верю, но…
        Уже зажмуриваюсь от безысходности, когда откуда-то, то ли сверху, то ли снизу, доносится гул. Эхо тут, конечно, что надо. Фенрир принюхивается. Точь-в-точь ищейка. Сердито хмурится.
        - Как они так быстро нас нашли? Нет, надо было разобраться с ними сразу, - быстрый взгляд на меня, секундное промедление и разочарованный выдох. - Продолжим позже.
        Его быстрая тень проскальзывает мимо и наступает гробовая тишина. Ушел или нет? Подсознательно жду, что в меня в любую минуту вопьется игла, но нет. Ничего. Воюю с проклятыми наручниками, пока до меня снова не доносятся шорохи.
        С удивлением смотрю на вынырнувшую из темноты тигрицу. Сосредоточенную, спокойную и грациозную. С запозданием до меня доходит…
        - Марина Викторовна. Не думала, что скажу это, но я ужасно рада вас видеть.
        - А нас нет? - знакомый силуэт. Дима. Настоящий или подделка? Нет, раз тигрица тут, думаю, настоящий. А тут рядом мельтешит ещё и Стас.
        - Чего так долго? - вместо благодарности прилетает им.
        - Уж прости. Мы не сразу поняли, что к чему.
        Забряцали оковы. Всё не так просто. Ключ Фенрир скорее всего утащил с собой, а мастерством вскрывания замков никто из нас не обладал. Пришлось искать альтернативный вариант в виде кусачек, которые Стас отыскал где-то у меня за спиной. Туда же он теперь и непрерывно таращился. Да ещё с таким лицом.
        Облегченно стаскиваю с натертых мест оковы, пока Дима помогает мне подняться.
        - Как вы меня нашли?
        - По запаху, - Данилов младший с благодарностью оглянулся на застывшую тигрицу. - Этот кретин догадался взять одну из их перевозочных цирковых машин. Где он?
        - Не знаю. Он нес какую-то ахинею о… - застываю с открытым ртом. - Это что за хрень?
        Понятно, на что уставился Стас. За моей спиной, оказывается, отрывался такой вид, что… Подхожу к увешанной фотографиями стене, рядом с которым расположился огромный металлический стол, нагроможденный всевозможным барахлом. Черт с ним с барахлом, но…
        Коллаж из моих фотографий. Их сотни, если не больше. Всевозможные. Вот я иду по улице, вот выхожу из подъезда, в магазине, в процессе парочки рабочих дел (узнаю эти районы), и... что еще хуже: где я сплю. В своей постели, в своей квартире, а фотография сделана сверху. Словно надо мной стояли в этот момент. А вот теперь накатывает запоздавший страх.
        - Знаешь, если не вот это доказательство твоей невиновности, то я уже и не знаю, чем ещё убедить совет. Мне, кстати, нравится вот эта, может забрать на память? - Дима тянется к одному из снимков, за что тут же получает по руке.
        - Как смешно, - цежу я, чувствую бешено колотящееся сердце. Моя квартира, моя спальня… да куда это вообще годится? - Он конченый социопат, блин. Ненормальный псих…
        - Ты только это поняла? - Стас, тем временем, уже рыскает по столу. - Провода, горючее, а это… - нюхает. - Нитроглицерин. Он что, самодельную бомбу тут лепил?
        - Фейерверк… - задумчиво протягиваю я, натыкаясь на знакомую рукоять. Мой катар. Только вот без лезвия.
        Призывное рычание заставляет нас отвлечься. Тигрица таращится в одно из мрачных ответвлений подземелья и будто что-то требует. Чтобы мы проверили, что там? Внезапное озарение напрочь перекрывает инстинкт самосохранения и здравый смысл. Бросаюсь в черноту, не слушая встревоженных окликов.
        Точно подземелье. Под ногами слякоть, а запах становится всё противней. Но в этой стороне теплее, словно сверху работает огромный обогреватель. Может, мы под работающим заводом? Вылетаю на едва освещенный участок и замираю в ужасе.
        Клетка. А он не шутил. От души приваренные сваи образовывают импровизированную темницу. Дима со Стасом уже спешат ко мне на подмогу, подсвечивая встроенными в телефон фонариками. Яркий свет вырывает из полумрака знакомые светлые волосы, рассыпанные по мокрой земле.
        - Ева, - бросаюсь к клетке, но она, разумеется, заперта.
        Удар плечом, второй, третий. Бесполезно, изготовлено от души. Больно, но не унимаюсь, не прекращая попыток вышибить дверцу, пока Дима требовательно не оттаскивает меня в сторону.
        - Давай лучше мы.
        Переминаюсь с ноги на ногу и схожу с ума от нетерпения, пока парни пытаются что-то намудрить. И не могу оторвать глаз от бездыханного тела, лежащего на спине с запрокинутой головой.
        - Ну, скорее!
        Стас скрывается на время из виду, а возвращается с массивным ломом. Несколько минут уходит на то, чтобы поддеть металлическую решетку и скинуть дверцу с петель. Та только успевает покоситься, образуя небольшую брешь, а я уже проскальзываю внутрь и падаю на колени перед телом.
        - Ева! Ева! - хватаю её в охапку, пытаясь растормошить. Не помогает, хрупая девчонка болтается в руках, как шарнирная кукла. Улавливаю слабое сердцебиение, еле различимое, но оно есть. Живая, благословение небесам. Дима уже тут, склоняется рядом. - Нужно отвезти её в больницу. Срочно!
        Согласное кивание в ответ и девичье тельце оказывается в мужских руках. Всё, пора сваливать из этой подгорной цитадели. Только сейчас до меня доходит, что Фенрир всё ещё может прятаться где-то здесь. Вдруг он никуда не ушел и лишь наблюдает? Уж все эти многочисленные повороты и ответвления думаю, ему известны куда лучше, чем нам.
        Длинные проходы и ряды дымящихся труб, ужасно несподручный подъем наверх и мы, наконец, оказываемся наверху. Митино, мы до сих пор в Митино, и я оказалась права - рядом дымится красно-белая труба. Завод.
        Последней из канализационного люка выскальзывает тигрица и, рыкнув на прощанье, устремляется к сеточному забору. Возвращается в цирк? И что, у прохожих не возникнет вопросов? Это типа нормально, когда хищное животное гуляет по городу?
        Ладно, не до этого. “Ягуар” и “Астон Мартин” ждут недалеко от входа. Ни души вокруг, хотя судя по времени - давно перевалило за вторую половину дня. Это сколько же я провалялась в отключке, а?
        Дима бережно усаживает Еву в машину, а вот Стас непонимающе оглядывается по сторонам.
        - Тут был грузовик, - заметив мой взгляд, говорит он. - Когда мы приехали.
        - Видимо, на нем же он и свалил.
        - Зачем? Разъезжать на угнанной машине? Да тут же его каждая собака заметит.
        - Тут да, а если за пределами… - замолкаю и с широко раскрытыми глазами смотрю перед собой, пытаясь переварить только что пришедшую в голову мысль.
        - Что такое? - Дима захлопывает дверцу и спешит к нам.
        - Стеклянный фейерверк… - в ужасе вскидываю голову. - Они ведь не знают.
        Меня мало понимали.
        - Кто?
        - Ты, - тыкаю в Диму. - Отвези Еву в больницу, а нам, - это уже обращалось к Стасу. - Нужно предупредить остальных.
        - Да кого остальных?
        Некогда объяснять. Отбираю ключи от Астона Мартина и сажусь за руль.
        - Поехали!!!
        Погонять по московским дорогам в будний день - разве есть более невыполнимая миссия? Толкаемся в пробке, а бесценное время истекает. Обнадеживает одно, если Фенрир позаимствовал казенную машину, значит и он попал под прицел столичных, еле плетущихся, дорог.
        Нетерпение сводит мышцы хуже, чем многочасовое пленение. Несколько раз посылаю всё к черту и выезжаю на обгон по встречке, чудом не зацепив сигналящих автомобилистов. Выезжаем из Митино, выворачиваем на МКАД и лишь где-то через полчаса, а то и больше, съезжаем с трассы близ знакомых стеклянных небоскребов.
        - Ты уверена? - тормозим у входа в “Федерацию”, но Стас не торопится выходить из машины. - Если ошибешься, лишь подставишь себя. Оставайся тут, я схожу один.
        - Нет, пошли. Я устала прятаться.
        Влетаю в холл, нервно теребя раскуроченные кусачками наручники на запястьях. Вот теперь я, в самом деле, чувствую себя отъявленной преступницей. И замечаю косые взгляды. Плевать, нет времени.
        Направляюсь к барышне на рецепшене, и тогда же на улице гремит взрыв. Да такой мощности, что начинают дребезжать все стенные стекла. Несколько этажей башни “Москвы” полыхают пламенем и окутаны черным дымом. Осколки сыпятся на прохожих и припаркованные внизу машины. Как по сигналу начинается неконтролируемая паника.
        Доли мгновений перерыва, как в музыкальном сопровождении, и второй взрыв. Третий следом. Соседний брат-близнец содрогается всей конструкцией. Вокруг уже стоит дикий вой, галдеж и крики. Все тонет в черноте и запахе гари.
        Стас успевает схватить меня и повалить на пол, когда своды разбегаются в разные стороны. Грохочет очередной взрыв. Где-то внизу под нами, на подземной парковке. И на верхних этажах. Дважды. Весь холл укутывает стеной бетонной крошки, стекла, пепла и дыма. Если опорные колоны не выдержат…
        БОЛЬНИЦА
        Утыкаюсь носом в потрескавшуюся плитку, закрывая голову руками, и жду, когда уже тут все к черту разрушится. Но нет, вроде обошлось, эпицентры взрывов были дальше, так что первый этаж лишь зацепило дошедшей волной. Только ногу чем-то придавило: больно, но не катастрофично.
        Рискую поднять голову и понимаю, что не вижу ничего. Всё в дыме, копоти и черноте. При каждом вдохе горло адски шкребет. В глазах слезится, руки ноют и кровоточат от прилетевших осколков, а в ушах стоит дикий гул стада бизонов. И это последствия здесь! А как досталось тем, кто оказался в непосредственной близости к подложенной взрывчатке?
        Стас, прикрывавшийся меня собственным телом, зашевелился, рискуя переломать мне ребра.
        - Цела?
        - Цела.
        Приподнимаюсь на руках, стараясь рассмотреть хоть что-то. Выходит с трудом. Приходится прищуриваться, а вот шорохи и тихие стоны хорошо различаются. Пытаюсь пошевелиться. Черт, нога во что-то сильно вляпалась.
        С трудом и только при помощи Стаса стаскиваю с лодыжки отколовшийся от стены пласт. Гипсокартонный с металлическими направляющими. Не бетонный, к счастью, иначе нога превратилась бы в лепешку.
        Вокруг царит апокалипсис. За стеной дыма и пылающего огня на верхних этажах сложно поверить, что на улице день. Вдалеке воют сирены, кричат люди, а через рваные промежутки что-то с жутким грохотом падает. Видимо, остатки соседних башен исторгают из себя уже ненужные конструкторные детали. Рядом охают и стонут гости первого этажа, хрустя осколками под ногами. Живые, и на том спасибо. Отделались легким испугом.
        - Пошли.
        Стас выводит меня на улицу, но блаженного глотка свежего воздуха получить не удается. Все пропитано удушающим горячим смрадом. Башни “Москва” и “Петербург” окутаны чернотой. Уцелевшие стеклянные стены этажами выше покрываются копотью, после чего, со звуком открывшегося шампанского, лопаются, осыпая столпившихся внизу осколочными конфетти.
        Поднимаю глаза наверх и понимаю, что “Федерация” выглядит ничуть не лучше. Пятидесятые этажи почти неразличимы в кумаре. Этажи главного начальства и божественной бухгалтерии. Страшно представить, насколько пострадали те, кто сейчас там. Вечность вечностью, но когда тебя разрывает на куски… это как бы тоже действенный способ уйти из жизни. Не говоря уж об эйнхериях. Бедолаги вообще смертные.
        Завывания карет скорой помощи и пожарных машин становятся всё громче. Не обращаю на них внимания пока меня требовательно, но предельно вежливо не оттаскивают подальше от входа.
        Отмахиваюсь от врачей, настойчиво уговаривающих обработать царапины на руках. Ерунда. Тут есть те, кому помощь нужна больше моего. Это становится очевидно, когда начинается срочная эвакуация с пострадавших этажей.
        Покореженные тела, залитые кровью лица, обугленные части тела. Столько боли и стойкости в мелькающих на носилках лицах. Само собой, валькирия остается валькирией пока не испустит дух, только вот я слабо представляю, как можно сражаться, когда тебе отхреначило руку по самый локоть. Мы не ящерицы и не обладаем способностью регенерировать. Увы, конечности не вернешь.
        В ужасе осматриваюсь по сторонам, потирая ноющие виски. Хаос, полный беспросветный хаос. На это рассчитывал Фенрир? Этого он так хотел? С опозданием понимаю, что он, скорее всего, где-то здесь. Притаился и наблюдает за результатом своих стараний.
        Лихорадочно скольжу по лицам: врачи, пожарные, прилетевшая на запах сенсации стая стервятников с телевидения, пострадавшие, по случайности уцелевшие (как и мы), и обычные любопытные зеваки, которых оттолкали к огражденной территории. Если оборотень здесь, то в каком обличье? Кого?
        Стас достает из кармана трезвонящий телефон. Надо же. Экран треснутый, но живой. По первому же предложению понимаю, что звонит Дима, а по односложным ответам Стаса и переглядкам на меня додумывается и остальное.
        Смотрю на изрядно помятого спутника и размышляю над тем, что, наверное, выгляжу не лучше. Вся в грязи, копоти, пыли. Вдобавок ещё и исцарапанная. Зато руки-ноги на месте, но если бы мы успели подняться на лифте…
        Короткий разговор подходит к концу.
        - Поехали. Здесь нам делать больше нечего. Ева скоро очнется.
        Перелезаем через оцепленную ленту и, игнорируя крики расставленной по периметру полиции, возвращаемся к Астон Мартин. Красавице тоже досталось. Лобовое стекло испещряли трещины, да и крыша изрядно помялась.
        С трудом объезжаем нагромождение беспрерывно мигающих бело-синих машин, съезжаем обратно на МКАД. Вплоть пока верхушки коптящихся башен не скрылись из виду, не могу оторвать от них глаз. Завораживающее и ужасающее зрелище.
        Сворачиваем на Ильинское шоссе и въезжаем в Красногорск. Так, во всяком случае, гласит опознавательный монумент. Минуем поворот на Митинское кладбище, торговый центр с громким летним названием: “Июнь” и строящий жилой комплекс возле станции. Минут через пятнадцать тормозим возле невысоких светлых строений. Роддом, больница, морг - как удобно: вся тебе человеческая жизнь на расстоянии парочки шагов.
        Унылые пластиковые двери и… О, этот запах лекарств, его ни с чем не спутаешь. Поднимаемся на второй этаж, успевая отхватить у сурового вида медсестры по ушам за отсутствие бахил. Забавно, зато глазом не повела, заприметив наш нелицеприятный внешний вид. Интересно, ей заплатили или это полное отсутствие способностей удивляться, наработанное годами практики?
        Дима нервно топчется у входа в палату. Видит нас и нервничает ещё больше.
        - Как Ева? - вместо приветствий отвешиваю я.
        - Нормально. Спит. Ты как? - Данилов младший осматривает подсохшую на руках кровь и грязное лицо.
        - Как малосольный огурец, пролежавший неделю под столом, - неуверенно отмахиваюсь. Слишком уж непривычна вся эта забота.
        Ага, было бы всё так просто! Дима сердито удерживает меня за подбородок и грозно сверлит взглядом.
        - Надо было поехать с тобой.
        - И чтобы это изменило? Правильно, ничего. Я только тебе могу доверить Еву.
        - Очень приятно, спасибо, - недовольно хмурится Стас.
        - Уж прости, - не оборачиваясь бросаю ему, уставившись на двери палаты. - Что говорят врачи?
        - Ее чем-то накачали, какой-то психотропной дрянью. Не страшно. Сказали, угрозы для жизни нет, так что она скоро очнется.
        - Дрянью? Той же, что он хотел обколоть и меня. К ней можно?
        Получаю неуверенное согласие (что, вероятно, нужно расценивать как “можно, если незаметно”) и устремляюсь в палату. Одиночная, хорошо. Спасибо Диме, что позаботился об отсутствии любопытных ушей. Ева лежит в постели, укрытая тонким одеялом. Такая беспечная, невинная и… голая? Тут что, никакой лишней одежды не нашлось?
        К руке протянута капельница. Волосы разметались по подушке. Глаза закрыты. Оголенные плечи торчат из-под белых тряпок. Бледнее обычного, но всё равно такой ангелочек. Смахиваю у неё со лба лезущие на лицо пряди и чувствую невероятное облегчение. Дышит. Жива. В безопасности.
        Дальше тянутся томительные часы ожидания. Меня заставляют привести себя в порядок, чтобы не пугать вылезающих побродить по коридорам пациентов, так что наскоро смываю грязь и кровь под раковиной.
        Стас уезжает обратно к Деловому Центру, чтобы разведать обстановку. Дима остается со мной и пичкает местным кофе из автомата вперемешку с энергетическими батончиками. Правильно, за последние сутки я же ничего не ела, да и усталость подкрадывается совсем некстати. Не замечаю, как засыпаю на неудобном стуле, подперев голову рукой, а просыпаюсь от тихих разговоров.
        За окнами уже темно, хорошо я задремала. Дима о чем-то переговаривается с пришедшей в себя Евой, но замолкает, едва я зашевелилась.
        - Доброе утро, спящая красавица, - явно адресовано мне.
        Ловлю едва не слетевший (и оказавшийся неизвестно как на ногах) плед и подтягиваюсь ближе к пациентке.
        - Ну ты как? - улыбаюсь я ей и вместо приветствия смачно получаю по лбу. - Эй, за что?
        - И как меня можно было с кем-то перепутать, а? - хмуро смотрит на меня Ева. - Совсем слепая или мозги где-то отшбило? - не могу сдержать улыбки. Да, вот теперь это точно моя Ева. Зря я это, в ответ ещё больше негодования. - Ага, точно отшибло раз улыбается как полоу…
        Не одно её бурчание не испортит радости за то, что она цела. Забираюсь с ногами на койку (ох, и прибили бы меня за это, если бы увидели) и стискиваю девчонку в объятиях, едва не задев подключенную к ней трубку. Ева брыкается, ворчит, но ещё слишком слаба, чтобы сопротивляться. А в какой-то момент и вовсе неуверенно приобнимает в ответ. Победа так победа.
        - Не пугай меня так больше, ладно? - шепчу, уткнувшись лицом ей в плечо.
        - С каких это пор ты стала такой пугливой?
        Утыкаюсь еще сильнее.
        - На будущее - нам нужно кодовое слово.
        - Чтобы больше ты так не тупила? - хоть и такой же вредный, но голос уже гораздо мягче. - Предлагаю планетарий. А нет, гончарная лепка, во!
        Усмехаюсь, понимая, на что конкретно она намекает. Да, это точно наша кодовая фразочка.
        - Последнее подходит.
        Ева снова недовольно заерзала, пытаясь выцарапать сломанными ногтями иглу из вены.
        - Эта фиговина не нужна. Я прекрасно себя чувствую. И вообще, не проще было меня просто прибить? Обошлись бы без сложностей и этого убогого места.
        Откровенно говоря, такая мысль даже не пришла мне в голову. Наверное, я, правда, слишком очеловечилась. Перехватываю её руку.
        - Оставь. Раз поставили, значит нужно.
        - Как скажешь, мамочка.
        Только сейчас понимаю, что Дима всё это время сидит в сторонке, с улыбкой наблюдая за нами. Озорно подмигивает, встает.
        - Никто не хочет кофе? Заодно позову медсестру.
        Они ведь о чем-то разговаривали, а я их прервала. К тому же еще немного и я вообще разревусь, впервые за… сколько лет? Так что подрываюсь с места.
        - Я сама. Мне всё равно надо размяться.
        Выпрашиваю наличку и выхожу из палаты в поисках автомата. Где он его находил? Приходится спускаться на первый этаж. Попутно отыскиваю врача и отправляю её к Еве. А вот и автомат. Дожидаюсь второй порции капучино, когда ко мне подбегает маленькая девочка лет девяти с забавными разноцветными ленточками на хвостиках. Протягивает сложенный лист бумаги.
        - Это вам.
        Недоуменно разворачиваю, и горячий стаканчик выскальзывает из ослабевших пальцев, заливая мне кроссовки. Оглядываюсь по сторонам, но девчонки и след простыл. Надеюсь, она не…
        “Встретимся сегодня. В полночь на станции. Без посторонних. А чтобы ты не надумала проигнорировать мое приглашение, сыграю на женском собственничестве - у меня кое-что есть. Небольшой подарок. Ты же хочешь снова увидеть свое копье?”
        Браво. А он знает, на что надавить. Хотя я бы и без упоминания о копье приняла бы приглашение. Пора уже заканчивать с этими глупыми играми. Я сыта по горло ежеминутно чувствовать на спине светящуюся мишень. Нашариваю глазами висевшие на стене часы. Без десяти одиннадцать. Ладно, время ещё есть.
        СВИДАНИЕ НА СТРОЙКЕ
        Дожидаюсь новой порции кофе, попутно оттирая обувь, и возвращаюсь в палату, натягивая на лицо самый беспечный на свете вид. Нет, так тоже нельзя. Сразу что-то заподозрят. И сильно напряженной тоже нельзя быть. Блин. Ладно, просто попробую сделать лицо попроще.
        По счастливой случайности, подосланная медсестра как раз занимается возле Евы, так что всё внимание приковано к больной. Протягиваю Диме кофе и несколько минут мы молча наблюдает за суетящейся женщиной в белом халате.
        Судя по многочисленным манипуляциям (без понятия чего она там делает), всё не так плохо. Ещё, конечно, нужно дождаться результатов анализа на взятую ранее кровь, но будь ситуация слишком скверной, не царила бы такая неспешность.
        Едва улучается возможность, незаметно достаю из кармана Димы ключи от “Ягуара”. Приходится поиграть на нежность и якобы полезть обниматься. Хотя почему якобы? Очень даже по-настоящему, но ключи к тому времени уже сжаты в кулаке.
        Медсестра уходит, но выжидаю ещё немного, сколько могу поддерживаю разговор (хотя мысли-то витают совсем не тут), после чего заявляю, что я до сих пор голодная. Под веские доводы поиска чего-нибудь съестного удираю из больницы.
        По головке меня, конечно, не погладят, но не хочу подвергать никого опасности. К тому же за Евой нужен присмотр, а я справлюсь как-нибудь и сама. Это мои разборки, нечего лезть туда другим. Тем более тем, за кого я переживаю сильнее остального.
        “Ягуар” прощально сверкает фарами и покидает стоянку. Еду тем же путем, что и несколько часов назад. Смущает одно - станций в ближайшем радиусе минимум две, на какой именно назначена встреча? Доверяюсь интуиции и направляюсь к той, что приметила пока заезжала в город.
        Оно. Сто процентов. Жилой многоквартирный комплекс вздымается в темное ночное небо, издалека словно разрывая тучи торчащими сваями. Башенные краны, напоминающие жирафов, переливаются разноцветными огоньками, теряющимися на фоне яркой вспышки средней из высотки. Прожектор? В такое время все работы на стройках должны быть прекращены, так что это вероятно маяк для меня.
        Пересекаю пустынный перекресток и подъезжаю ближе к станции, где толпятся несколько припозднившихся таксистов, надеющихся словить деньжат на сон грядущий. Выхожу из машины, и меня тут же с ног до головы покрывают всевозможными комплиментами. Благодарно машу рукой и теряюсь в темноте, пытаясь отыскать главные ворота или хоть какой-нибудь проход.
        Наверное, я дура - раз иду против конченного социопата с пустыми руками и без поддержки, но… проблема в том, что этого типа всё равно ничем не взять кроме копья валькирии или меча эйнхерия, сделанного из того же сплава. Только где я их возьму? В общем-то, как раз за оружием я и топаю, если верить обещанию.
        Пролезаю через узкую щель в воротах, перемотанных с внутренней стороны цепями, и с сомнением поглядываю на светящийся ореол над домом. Двенадцать ярусов уже выстроено вместе со стенами, только провалы окон и дверей зияют слепой пустотой, а вот последние этажи этажами-то пока не назовешь. Так, торчат сваи в роли заготовок будущих стен.
        Подниматься в потемках не особо приятно. Хорошо хоть лестница нашлась, такая же недоделанная и устрашающая, но устойчивая. Несмотря на хоть какую-то спортивную подготовку, к восьмому этажу начинаю медленно выдыхаться. Тут еще, наверное, сказывается и появившийся ужасно не вовремя страх. И опаска, оступившись, свалиться в черноту. Так, Варвара. Держи себя в руках. Никакой паники.
        Десятый, одиннадцатый… сердцебиение учащается. На последнем полноценно-выстроенном этаже никого. Вероятно, свидание назначено на открытом воздухе. А вон и свет в конце туннеля. Набрав в грудь побольше воздуха, выхожу на освещенный участок. Сваи, сваи, заготовка будущей стены, какие-то бруски, слепящий прожектор… и сплошное одиночество.
        - Я пришла, - зачем-то говорю я.
        - И я этому очень рад.
        Скрытый до того нагромождением стройматериалов, на свет выходит Фенрир. В истинном обличье. В руках сверкает металлическая складная узкая труба. Мой скользнувший по ней взгляд замечается сразу. Оборотень довольно улыбается.
        - Все верно, я немного его модернизировал. Надеюсь, ты не против? Деревянное древко? Умоляю! Это же прошлый век.
        Ничего не отвечаю. Даже зачем-то запихиваю руки в задние карманы джинс. Может, чтобы он не видел, что меня начинает потряхивать? Где ты стойкость, когда так нужна?
        Фенрир обиженно хмурится.
        - Не рада меня видеть?
        - Не успела соскучиться, мы расстались не так давно.
        - И это тоже… - акцент на копье. - Не рада видеть?
        - Сомневаюсь, что ты так просто отдашь мне его.
        - А вот тут ошибаешься. Я с удовольствием отдам его законной владелице.
        Выжидающе смотрим друг на друга.
        - Ну так… отдавай.
        - Куда так спешить? Успеется. Нам бы закончить прерванную беседу. Для начала: как Ева? Ей лучше? Я же говорил: её жизни ничего не угрожало.
        Пальцы в карманах сжимаются в кулаки. Не собираюсь я о ней с ним ничего обсуждать.
        - Что тебе нужно? Зачем вытащил меня сюда?
        - Вот так прямо? Что ж… - Фенрир поигрывает складным копьем в руке. Осторожно, это я отмечаю зорко. Боится. Сам же боится его. - Мне нужна твоя заинтересованность. Давай назовем это сотрудничеством в обмен на оружие. И от меня лично полный иммунитет всем, кто тебе небезразличен.
        - Вот как? - невольно усмехаюсь. - Всего-то?
        - Именно, - расцветает в улыбке оборотень. - Всего-то. Разве я много прошу?
        Усмешка стирается с моего лица так же быстро, как и появляется.
        - К сожалению, вынуждена дать отрицательный ответ. Еще что-то?
        - Не торопись с решением. От этого ведь зависит далеко не только твоя жизнь.
        - Это угроза?
        - Предупреждение. И отчасти угроза, да. Ты ведь не хочешь, чтобы та унылая больница с отвратительным кофе, кстати, вдруг взлетела на воздух?
        Слишком громко втягиваю ноздрями воздух.
        - Только попробуй.
        - И попробую, - а вот у Фенрира улыбка не стирается. - Разве ещё не поняла, на что я способен.
        Поняла. Еще как поняла.
        - Почему я? Зачем тебе я?
        - Я же уже говорил…
        - Месть, помню. За что? Что я сделала?
        - Отобрала любовь моей жизни.
        Даже зажмуриваюсь от удивления.
        - Чего? О чем ты?
        - Валерия. Помнишь такую?
        Вале… Лера? Эта ненормальная, из-за которой меня поперли из валькирий? Так вот в чем дело? Из-за этого весь сыр-бор? Даже не хочу знать, как образцовый во всех смыслах воин спелся с законченным психом, но… теперь мне все понятно. Кроме одного: с какого момента тупая месть превратилась в попытку замещения утерянных чувств?
        - Лера сама напросилась. Она вынудила меня.
        На мгновение в темных омутах оборотничьих глаз промелькнула холодная ярость.
        - Разумеется, почему-то только так и происходит. Почему-то я вынуждаю собственных братьев держать меня столетиями на привязи подобно псу. А затем единственный человек, что был мне когда-либо дорог, пал от руки тех же самых эгоистичных существ.
        - Может, у психов не может быть счастливого будущего? Не задумывался об этом?
        - А может, вы заткнетесь и перестанете учить жить других?
        И зачем я распыляю его? Всё же копье убивает не только нечисть, но и самих валькирий. Пускай и экс.
        - В таком случае, ты выбрал неверную тактику. Что ты хочешь получить от меня? Верного соратника? Серьезно? Все, что я испытываю: отвращение и жалость. Не рассчитывай на что-то большее.
        - С жалости всё и начинается. Валерия тоже жалела меня, тайком приходила, часами беседовала, разбавляла мои унылые дни заточения… и не заметила, как прониклась настолько, что организовала мой побег.
        Вот значит как… ну, все. Теперь мне точно всё ясно.
        - Если так, то любовью тут и не пахнет. Ты просто воспользовался тем, что бедняжка очаровалась... тобой.
        В последнем слове не удалось сдержать рвущегося отвращения. С другой стороны, Фенрир в человеческом обличье представлял собой вполне симпатичную оболочку и если не знать сгнившей натуры…
        - Ошибаешься. Она была дорога мне.
        - Да само собой. Кто ж спорит. Дорога, так дорога. Не напомнишь: я тебе зачем? Хочешь заполнить душевную пустоту? Тогда прекрати для начала резать направо и налево собственную семью.
        - Ты встанешь на мою сторону. Однажды. Как и Лера. Как и многие остальные…
        За спиной доносится шорох. Резко оборачиваюсь и застываю в изумлении.
        - Ты здесь что забыл?
        Дима с укором скрещивает руки на груди. А он вообще в курсе, что я тут не одна, нет?
        - Думаешь, я не заметил того шкодливого виноватого взгляда? Варвара-краса, я достаточно тебя изучил, чтобы понимать, когда ты собираешься совершать глупости.
        Ладно, тут я погорела. Согласна, но…
        - Но нашел-то как?
        - Родная, на машине стоит GPS, забыла?
        Оборотень недовольно притопнул, бесцеремонно вмешиваясь в наш разговор.
        - Мы договорились об индивидуальной встрече! Нам тут ни к чему посторонние.
        - Искренне прошу прощения, но придется меня потерпеть, - Дима встает рядом, но так чтобы, если что, вовремя прикрыть.
        - Так не пойдет.
        Какой же он визгливый бывает порой!
        - Думаю, мы уже обо всем поговорили, - говорю я. - Или остались ещё нерешенные вопросы?
        - Разумеется, остались. Например, вот этот, - Фенрир призывно машет копьем. - Или оно тебе не нужно?
        - Нужно, но я не собираюсь становиться твоим последователем ради этого. Оставь себе.
        - А как же Ева? Не боишься, что с ней что-то случится? Мой палец на кнопке.
        Непроизвольно напрягаюсь всем телом.
        - Ни за что не поверю, что ты заминировал больницу. Даже не надейся.
        - Ну а если и так, - тут в диалог вмешивается уже Дима. - Уверен, что она еще там? У этой девчонки характер тот еще, на месте не удержать. Быть может сейчас она на половине пути к Одину? Здесь же с минуты на минуту соберется вся доблестная братия. Сбежать вряд ли удастся.
        Удивленно смотрю на него. Блеф же, да? Красивый, но блеф. И, вероятно, оборотень тоже так считает.
        - Им некогда. Они зализывают раны после сегодняшнего представления.
        Дима не перестает меня удивлять. Врет-то как складно.
        - Кто-то может и да, но откуда ты уверен, что совет не успел покинуть зону поражения?
        Фенрир презрительно оскалился.
        - Не могли. Не успели бы.
        - Не успели бы, если бы их не предупредили. А обнаружив твое логово, поверь, никто уже не будет сомневаться, кого стоит благодарить. И на кого следует объявлять охоту. Смирись, ты проиграл.
        Загнанный в угол зверь опасней всего. Время мирных разговоров закончилось, это уже понимали все. Натренированный за долгие десятилетия инстинкт звонит в колокол. Осторожно и очень аккуратно, чтобы не спровоцировать соперника, принимаю боевую позу.
        Фенрир мысленно мечется, ощущаю его сомнения. Что ему сейчас делать? Попытаться сбежать? Единственная лестница за нами. Атаковать? Вариант куда логичней, особенно если учесть, что мы с Димой безоружны. На этом выбор и останавливается.
        Складное копье лязгнуло, раскрываясь, и серебристая стрела молниеносной вспышкой разрезала воздух. Все, что успеваю услышать - легкий свист. Спасибо Еве или же врожденной ловкости, но успеваю перехватить летящую на Диму смерть и кубарем перекатываюсь по бетонному полу, вцепившись в древко мертвой хваткой. Мое оружие. Я чувствую его призыв. Такое невозможно спутать.
        Вскакиваю на ноги и понимаю, что Фенрир сцепился с Димой. Оборотень угрожающе клацает зубами (а клыки-то, клыки! Они всегда такие были?) рядом с шеей Данилова. Вместо того чтобы атаковать, тому приходится из последних сил сдерживать напор и животную (помноженную на человеческую, что ещё хуже) силу. Вдобавок, они находятся в опасной близости от края. Шаг в сторону и оба полетят вниз.
        Стоп. Этого, кажется, и добивается Дима. Так вот чего он хочет - превратить их в пару клякс на асфальте? Согласна, идея не так уж плоха, но Фенрир тоже не дурак. Раскусив банальность плана, в какой-то момент он отшвыривает соперника вглубь площадки, на мгновение скрывая их обоих из виду в темноте неосвещенного участка.
        Несусь туда, с ноги разворачивая прожектор, и застываю с запрокинутым для броска копьем в нерешительности. На полу полусидят двое Дим, абсолютно идентичных друг другу, вплоть до оторванной на рубашке пуговицы. Оба словно удивлены увидеть свои отражения. Смотрят на меня… И кто из них кто? Блин!
        - Да вы издеваетесь? - вырывается непроизвольно. Копье не опускаю. На всякий случай.
        Близнецы молчат. И то верно. По закону жанра один из них должен непременно нагнать туч и спутать все карты, но к черту эти устаревшие каноны. Кому они нужны? Тут далеко не кино. Димы медленно встают, с опаской поглядывая друг на друга.
        - А дальше то что? - спрашивает один из них.
        - Не знаю. У тебя есть на этот случай какая-нибудь кодовая фраза? - спрашивает другой.
        - Какая еще фраза?
        - Не знаю… может быть - гончарная лепка?
        Несмотря на всю бредовость ситуации, подавляю рвущийся смех и уже без сомнений бросаюсь на того, что слева. Валю обратно на пол, пригвождаю его корпус коленями и заношу смертоносное лезвие.
        - Нет, не убивай… - лицо Димы поспешно сминается и теряет форму, выставляя на обозрение уже знакомые черты. Надеюсь, этой метаморфозы я больше никогда не увижу. Хватит. - Не убивай. Я не хочу умирать…
        Надо же. Оказывается, только сейчас я узнала предел своей жалости. Нет ни ненависти, ни злости. Жалость. Больше ничего.
        - А те, кого ты убил - хотели?
        - Не убивай…
        - Об этом стоило подумать раньше. Ты угрожал тем, кого я люблю, так что без обид.
        - Нет. Ты не станешь этого делать.
        - Думаешь? Я всю свою жизнь убивала.
        - Но тогда ты не узнаешь, кто стоит за мной. За годы изгнания я успел обзавестись сторонниками. Они здесь, среди вас. Горят той же ненавистью, что и я. Если меня не станет, они отомстят. Будь уверена.
        Рука против воли дрогнула.
        - Врешь.
        - Считаешь? А иначе как я смог подложить бомбы в охраняемые здания? Или как смог похитить твое копье?
        Дьявол, а ведь в его словах есть смысл. Яростно нависаю над ним, но не решаюсь занести финальный бросок. Бросаю быстрый взгляд на слегка растерянного Диму. Моя ошибка. Фенрир только этого и ждал. Что, специально заговаривал?
        Копье выбивают из руки, и на меня набрасывается яростное существо. Тут уже не до симпатий. Дима пытается вмешаться, но его отшвыривают в сторону с такой силой, что он отлетает в сторону выставленных баррикадой брусков на другом конце.
        Не могу разглядеть, как он. Отвлекусь хоть на секунду, и мое горло перекусят заточенные под скальп клыки. Сражаемся на бетонном полу, перекатываясь и пытаясь перехватить преимущество в молчаливой схватке.
        Руки оборотня так сильно впиваются в плечи, что кожу мне протыкают выступившие у него вперед когти. Чувствую, как притупляет мозг и слабеет моя хватка. Парализатор. В когтях какое-то парализующее вещество!
        Сколько потребуется времени, прежде чем я перестану контролировать себя? Времени мало, сознание быстро мутнеет. Замечаю краем глаза бордюр и, не придумав ничего лучше, перетягиваю Фенрира на себя, одним кувырком преодолевая расстояние и оттолкнувшись ногой о выступ, ныряю в черноту ночи.
        Последнее, что запечатляется перед глазами - испуганное лицо оборотня, которого я продолжаю стискивать за одежду. Резкий удар. Спасибо транквилизатору, он притупил большую часть боли. Хруст. Слабость в теле. Чернота.
        Блин. Где-то это уже было.
        ЭПИЛОГ, НО ДАЛЕКО НЕ КОНЕЦ
        Память никуда не делась, в этот раз помню всё прекрасно и… как же всё-таки приятно очнуться не в морге, не в канализационном люке, не в мрачной подворотне или на кладбище (что тоже случалось). Нет, я почему-то в красиво отделанной спальне. Лежу на мягкой постельке.
        - Знаешь, ты побила рекорд большинства по количеству смертей за неделю. Мой так точно.
        С трудом приподнимаюсь на локтях, и вижу Диму, копошащегося у открытого шкафа. Нет, тут так хорошо - с наслаждением ныряю обратно в объятия пушистого одеяла, ойкая.
        - Меня как будто палками били, - осторожно массирую плечи.
        - Хуже. Ты бы переломала меньше костей, попади в мясорубку, - Дима снова оказывается в поле зрения. Нависает надо мной в расстегнутой рубашке и со своей очаровательной улыбкой. Не могу не улыбнуться в ответ. - Доброе утро, - меня одаривают нежным поцелуем.
        - Где мы?
        - В резиденции отца. Москва-Сити на капитальном ремонте, так что пока им приходится ютиться тут.
        - Кому им?
        - Совету.
        - Так он, правда, уцелел после взрыва? А я думала - это красиво сочиненная ложь.
        - Эй, мы же договорились - никакого вранья. Разве нет? Хотя согласен, я все же немного приукрасил. Подмога действительно рано или поздно приехала бы, правда Фенрир раз десять успел бы сбежать за это время. Но ему ведь совсем не обязательно было знать детали, верно?
        Точно. Оборотень.
        - А с ним что?
        - Арестован, обезврежен, изолирован и дожидается суда.
        - Жив? Он жив?
        - А что ему будет? Он же один из нас. Сломал шею, но, наверное, уже очухался.
        Они что, с ума сошли?
        - Да нет, - привстаю на локтях. - Я не об этом. Он же опасен. Какой суд? Покончите с ним и все.
        - Мы же не в каменном веке. У нас другие законы.
        - А если опять сбежит?
        - Не сбежит.
        - Но может. Если он не врал на счет последователей…
        - Пусть этим занимается Хельста. Отныне Фенрир и вся его компания её головная боль, а не твоя, - Дима ободряюще щелкнул меня по носу. - Он полностью изолирован и никто кроме высших асов не имеет к нему доступа. Не сбежит, будь спокойна.
        Просто ему говорить! Не он прогневал бессмертного социопатичного оборотня.
        - Ладно, - потираю лицо, стараясь тем самым заодно и смахнуть лишние мысли. - Как Ева?
        - Вы задаете одинаковые вопросы. Насколько знаю, где-то тут, собачится с местными и взаимно переживает за тебя. Раз пять уже заглядывала за последние полчаса.
        Хорошо. С ней все хорошо, это отлично.
        - А со мной? Что теперь будет со мной?
        - Вообще-то, совет уже ждет тебя. Сказали предстать перед ними, как только придешь в себя, но… - озорные васильки беснуются в глазах и вот уже я снова придавлена к подушкам, а Дима нежно обводит контуры моего лица кончиками пальцев. - Ничего страшного, подождут ещё пару часиков.
        Зарождающийся поцелуй подлейший образом перебивает стук в дверь. Увы, наедине нам побыть не дадут. С неохотой Диме приходится слезть с меня и пойти открывать. А вот и та, о ком мы только что вспоминали.
        - Очнулась? Наконец-то, - светловолосый метеор влетает в спальню. - Долго же ты валялась в этот раз.
        Пускай обманывает кого хочет, но я уже научилась распознавать её интонации.
        - И я тебя рада видеть.
        Ева беспардонно плюхается на кровать, отпихивая меня в сторонку. Ееё даже не смущает полуголый вид Димы (полуголый, в смысле расстегнутая рубашка. Брюки, к счастью, на месте). Вот же у человека в принципе отсутствуют тормозные краны и правила приличия. Хотя чего это я? За то и ценю.
        - Ты ненормальная. Идти на разборки одной, без поддержки. Даже без оружия! Хорошо, что Дима сразу почуял твое подлое крысятничество, а Стас предельно быстро отвечает на звонки.
        Перевожу взгляд с неё на Диму и чувствую, как внутри теплится бесконечная нежность и непомерная благодарность. Не думала я, что когда-нибудь буду настолько рада кого-то просто хотеть видеть рядом. А ещё ценить и… любить. Да, и последнее тоже. В случае с Димой, это пока просто влюбленность, конечно, но кто знает, как сложится дальше. Правда ведь?
        Ева долго отчитывает меня, после чего без особого перехода начинает грубо сталкивать с кровати ногами. Это она так требуется “пошевелить конечностями”, так как совет меня уже заждался.
        К великой радости обнаруживаю в комнате свой чемодан с вещами, привезенный из цирка. И когда только успели? Евины вещи, кстати, тоже привезены. Замечаю у неё копье, найденное в трейлере. Фенриру оно было ни к чему. Интересно, а где теперь моё?
        Откапываю в закромах белую легкую блузку, брюки и туфли на высоком каблуке. Слишком деловой стиль. Не могу удержаться и завязываю концы рубашки на животе, напрочь разрушая иллюзию ответственного работника.
        Очень даже неплохо, Дима пальцами показывает, что ему всё нравится, а Еве, тоже сидящей до сих пор тут, вообще не до этого. Она откопала где-то в залежах моих вещей упаковку шоколадки и с удовольствием её уплетает. Я бы тоже не отказалась позавтракать, вернее пообедать, если судить по времени, но вероятно, шведские круглосуточные столы в этом месте не пользуются популярностью. Придется потерпеть.
        Телефон, брезгливо выуженный из рюкзака, (воспоминания от подброшенного подарка отпечатались на подкладке засохшими пятнами, так что надо бы запастись новой сумкой) убран в задний карман. Готова. Нет, не совсем.
        Оттуда же достаю сигареты с зажигалкой, несколько секунд молчаливо переглядываюсь с Димой и выкидываю все в мусорку. Пусть это будет мой маленький шаг ему навстречу. Заодно и от вредной привычки избавлюсь.
        Вот теперь готова. Выходим из комнаты и пересекаем просторный с изыском уставленный холл. Смею предположить, очередной дворец на Рублевке? А что ещё может позволить себе предводитель асов? Однушку в хрущевке?
        Проходя, замечаю за окном оживленное “веселье”. На заднем дворе у эйнхериев и валькирий совместные тренировки. Носятся, кричат, колотят друг друга… Понятно, почему в доме так тихо, всё заняты на улице. Минуем холл, сворачиваем, поднимаемся по лестнице и останавливаемся возле одной из дверей. Что-то как-то страшненько становится.
        - И чего ждать? - закусив губу, интересуюсь я у спутников. - Кнута или пряника?
        - Увидишь, но… - Дима снимает с руки часы и надевает на мою. - Время видишь? Без пятнадцати. Я буду ждать в машине у ворот ровно в три. Придешь или нет, тебе решать. Зато будет понятно, есть ли смысл что-то начинать. Ровно в три. Иначе уезжаю один. Билеты куплены, так что отступать поздно, - растерянно смотрю на него, хлопая глазами. Он издевается, да? Какие блин еще билеты, когда меня вызывают на ковер к начальству? Чего уж там. Дима ослепляет улыбкой. И награждает быстрым поцелуем. - Давай, иди. Удачи.
        В поисках хоть какого-то здравого смысла оглядываюсь на Еву, но та лишь машет мне ручкой с многозначительной улыбочкой. Хитрая лиса, а она ведь в курсе! Ну их… Стучусь в дверь и захожу внутрь.
        Кабинет хозяина дома? Ну или большая библиотека. Ну или место для вечерних посиделок у камина на диванчике. Черт его знает, как именно назвать эту комнату. Важнее то, что меня встречает почти весь состав, что был в прошлый раз. Половины я не знаю, но вот он - Один, наш глава и предводитель - сидит за рабочим столом и о чем-то беседует с Хельстой, расположившейся по другую сторону в уютном кресле.
        Несколько других асов развалились на диванчиках, и мирно попивая что-то явно не безалкогольное, с интересом следят за фильмом по большому телевизору, висящему над декоративным камином. А вот и Стас, занявший ещё одно кресло на отдалении. Почитывает книгу, взятую тут же, с высоких бесконечных полок. Ну прямо семейная идиллия. А меня точно ждали, а?
        - Вызывали? - неуверенно подаю голос, чем отвлекаю всех от своих милых домашних дел.
        - Рангрид, рад вас видеть, - Один расплывается в доброжелательной улыбке, но это его бельмо на глазу всё равно непроизвольно устрашает. Мне к нему никогда не привыкнуть. - Проходите, дорогая.
        Хельста с готовностью освобождает мне кресло, замирая рядом со столом командира. Верная и преданная помощница. Нерешительно прохожу вперед, встречаясь взглядом со Стасом, оторвавшимся от книги. Добродушная приветливая улыбка. Что ж, уже что-то.
        Несмотря на освобожденное место, садиться не решаюсь. Замираю. Один не настаивает. Что-то он чересчур благосклонный сегодня.
        - Для начала, хочу выразить свою благодарность. Если бы не вы, многие из нас сейчас бы тут не сидели.
        - Сэр, - не совсем понимаю.
        - Видар, - кивок на Стаса. - Вернее, Станислав как вы знаете, предупредил о возможном на наши жизни покушении, что подарило многим бесценные минуты для срочной эвакуации.
        Удивленно оглядываюсь на Данилова.
        - Когда это ты успел? - непроизвольно вырывается у меня.
        - Пока ты гнала сломя голову и нарушала все существующие правила движения, - насмешливая улыбка в ответ. - Парочка сообщений порой решает множество проблем.
        - Очень мило, - хмыкаю я. Это что же, мне можно было вообще тогда не ехать к Выставочной? Ну кто бы знал, а! Поворачиваюсь обратно к Одину. - Благодарность принимается. Спасибо.
        - Вам спасибо, - кивает предводитель асов. - Так же мне, от лица всего совета, хочется попросить прощения за опрометчивые подозрения и клевету в вашу сторону. Мы поспешили с выводами и мне искренне за это жаль.
        Не знала, что будет так приятно это слышать. Как по ощущениям: маленький ослик только что избавился от неподъемной тележки, нагруженной металлоломом.
        - Спасибо, - повторяю я. - Рада это слышать.
        - В качестве извинений я бы хотел кое-что вам отдать… - рука Одина ныряет под стол и вот уже передо мной красуется складное хромированное копье. - Оно ваше. По праву. Как и место подле нас.
        Не до конца понимаю, правильно ли я его поняла.
        - То есть…
        - То есть вы полностью восстановлены в прежней должности. Понимаю, после случившегося никто не вправе требовать от вас верной службы, но… - Один быстро переглянулся с Хельстой. - Мы были бы горды снова видеть вас в наших рядах.
        Ух ты, у ослика оказывается была не одна тележка, а полноценный такой поезд, только что переставший тянуть бедолагу в беспросветную бездну. У меня там сзади ничего не торчит? Не удивлюсь, если обнаружу крылья. Какой-то зашкаливающий спектр эмоций: облегчение, радость, счастье и…
        Глаза падают на часы. Без девяти минут. Так вот что имел в виду Дима. Теперь понимаю это его: “тогда будет понятно, есть ли смысл что-то начинать”. Он же прекрасно знает, что означает для меня, да для каждой валькирии, назначенная должность. Как и понимает, что порой наряду с этим у нас просто не будет времени на что-то еще. И если я сейчас пущу всё на самотек, то и дальше никакого будущего у нас по определению не сможет быть.
        Да, потом в любом случае придется как-то всё совмещать (не знаю как, для меня такое в новинку), но сегодня и только сегодня именно я управляю ситуацией. С нежностью глажу хромированную сталь копья. Беру его в руки. Крепко сжимаю. Да у меня на лице написано, как сильно я хочу вернуться в строй… и все же кладу оружие обратно на стол.
        - У меня есть парочка условий, - заявляю я, за что получаю легкую озадаченность и неприкрытое удивление. Со всех сторон. Почти. Только Один не изменился в лице.
        - Вы имеете на это право. Слушаю.
        - Вы отдадите под мою ответственность Петербург.
        Никакого колебания.
        - Это легко устроить. Что еще?
        - Ева. Хочу её в партнеры.
        Несмешливая улыбка замечается на лицах Хельсты и Одина.
        - С учетом того, что вы с Гель вряд ли сможете сработаться с кем-то еще, это самый оптимальный из вариантов, - кивает предводитель асов. - Меня устраивает. Это все? Если да, можете приступать к своим обязанностям с завтрашнего дня.
        - Нет, не все, - бросаю взгляд на часы. Времени остается всё меньше. - Я начну работать позже, не могу сказать с какого дня, но будем считать, что с данной минуты я в незапланированном отпуске на неопределенный срок.
        Вот я, конечно, даю. Уж за такую наглость меня точно с легкостью можно послать куда подальше. Отпуск! ОТПУСК! Что за бред. У валькирий нет отпусков. Меня только-только хотят восстановить, а я всё тут же порчу… Бестолочь.
        Жду, что на меня сейчас выльется ушат негодования, но его почему-то нет. Опираясь локтями на стол, Один поигрывает пальцами и с любопытством рассматривает меня. Молчит. Все молчат. В сторону диванчиков даже поворачиваться не хочу.
        - Две недели, - наконец, нарушает тишину высший ас. - У вас две недели, после чего я жду вас здесь, в этом кабинете, для предоставления дальнейших указаний. Но это в первый и последний раз. Больше никаких поблажек. Вы знаете правила.
        Да ладно? Согласились? Так просто? Недоверчиво стою, не зная, что ответить. Один красноречиво стучит пальцем по своему запястью, не отрывая глаз от часов на моей руке.
        - Вас, кажется, поджимает время? Торопитесь, иначе мой сын уедет один. И позовите, пожалуйста, Гель. Вероятно, она всё ещё ждет за дверью.
        Совершенно глупая, но такая счастливая улыбка лезет на лицо, и я уже не могу её контролировать. С ума сойти, что тут вообще творится? Хочется даже полезть с объятиями, но мозгами, к счастью, понимаю, что делать этого точно не следует.
        Так что киваю всем разом, разворачиваюсь и иду обратно к двери. Эй, Стас что, мне подмигнул? Только оказавшись по другую сторону кабинета, не сдерживаюсь и просто открываю рот от изумления.
        Ева уже тут как тут.
        - Ты чего? Ну что там? Рассказывай давай!
        Хватаю её за лицо и смачно целую в щеку.
        - Тебя вызывают, напарница. А мне нужно бежать, и так уже опаздываю. Созвонимся позже, - бросаю ей я и несусь по коридору к главной лестнице.
        - Напарница? Чего-чего? - раздается позади непонимающий голос, но это все потом. Потом разберемся.
        Ломая каблуки, перепрыгиваю через ступени и лечу к дверям. Дмитрий Данилов, хитрый жук! Подговорил отца и решил заодно проверить ещё и меня. Вот я его…
        Входные ворота светятся яркой кляксой, но куда ярче пылает при солнечном свете “Ягуар” цвета морской волны. Уже не бегу, меня и так видно в боковое зеркало, да и в запасе имеется парочка минут. Но двигатель заведен. Спорткар готов вот-вот рвануть с места. Сажусь в салон и с вызовом скрещиваю руки на груди.
        - Ты знал, да?
        Дима светится, а все ответы читаются у него на лице. Однако.
        - Не понимаю о чем ты, - уже знакомая и лежащая на передней панели шляпа оказывается на мне. - И рад, что ты не опоздала. Как раз успеем на рейс.
        Ладно, разберемся с этим потом.
        - Рейс куда?
        - В Швейцарию, разумеется. Мы же это обсуждали.
        В Швейцарию. Я только что чуть не загубила свою возрождающуюся карьеру ради Швейцарии? Нет, не ради неё. Ради того, кто меня туда собрался везти. Ради себя. Ради возможного будущего.
        Поправляю шляпу и задумчиво поглядываю на Диму.
        - Ты ведь понимаешь, что шансов на то, что у нас что-то получится - не так много?
        Искреннее удивление.
        - Кто это сказал?
        - Статистика. Как скоро мы друг другу надоедим?
        В ответ меня одаривают коронной ослепительной улыбочкой.
        - Ну не знаю… три-четыре века я тебя потерпеть точно готов, а там уж посмотрим.
        Три-четыре века? Звучит неплохо. Хмыкаю.
        - Что ж, посмотрим… У нас две недели. Не знаю, как ты будешь выкручиваться, но сделай всё, чтобы я о них не пожалела.
        - О, на этот счет можешь не переживать, - по салону разносится смех.
        “Ягуар” срывается с места.
        СПИСОК ТЕРМИНОВ
        Гиннунгапп - первичный хаос, мировая бездна в скандинавской мифологии
        Хейльхейм - в германо-скандинавской мифологии один из девяти миров, мир мёртвых
        Асгард - в скандинавской мифологии небесный город, обитель богов-асов
        Асы - в германо-скандинавской мифологии основная группа богов
        Один - верховный бог и вождь асов
        Вальхалла - “дворец павших”. В германо-скандинавской мифологии - небесный чертог в Асгарде для павших в бою, рай для доблестных воинов
        Валькирия - в скандинавской мифологии дева-воительница. Её миссия - сопровождать погибших героев в Вальхаллу
        Эйнхерии - в скандинавской мифологии лучшие из воинов, павшие в битве и живущие в Вальхалле
        Норны - в германо-скандинавской мифологии три женщины, волшебницы, наделенные чудесным даром определять судьбы мира, людей и даже богов
        Фенрир - в германо-скандинавской мифологии огромный волк, одно из трех чудищ, порожденных в лесу великаншей Ангрбод
        Мойка - водоток в Санкт-Петербурге, проток невской дельты
        Васильевский остров - остров в дельте реки Невы в городе Санкт-Петербург
        Чижик-пыжик, Фонтанка - памятник в городе Санкт-Петербурге, был установлен 19 ноября 1994 года. По поверью, если бросить монетку к лапкам птички - желание исполнится
        Царское село - музей-заповедник в городе Пушкине (город Санкт-Петербург), включающий в себя дворцово-парковый ансамбль 18-19 веков. Бывшая царская резиденция
        Кронштадт - город-порт, расположенный на острове Котлин и прилегающих к нему более мелких островах Финского залива (город Санкт-Петербург)
        Деловой центр “Москва-Сити” - деловой район в Москве, состоящих из стеклянных небоскребов. Расположен на Пресненской набережной
        Митино - район Москвы. Входит в состав Северо-Западного административного округа
        Красногорск - город областного подчинения в Московской области
        КОНЕЦ

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к