Митропольская Мария, Цветы Белого Ветра- библиотека РусЛит

Цветы Белого ветра Мария Митропольская
        Когда на землях рекоставов и летнесторонцев не осталось ни одного представителя иных рас (ну или почти не осталось), правители этих земель принялись уничтожать тех, кто умел пользоваться магией. Однако ни один человек не вспомнил тогда о равновесии светлых и темных сил. А зря!.. Теперь их трое. Три темных мага, одному из которых предстоит сразиться на стороне добра. И если бы дело заключалось только в сражении!

        Митропольская Мария
        Цветы Белого ветра

        Пролог
        Светало. Тонкое, словно размазанное по светло-серому небу облако отражалось в идеально гладкой поверхности спящего озера. Расположившиеся по берегам озера деревья были похожи на неровные зубцы гребенки. Их зыбкое отражение пока еще скрывал сотканный из тумана плащ.
        Смертельный удар мечом Альрос получил от хромого мага. Маг был изворотлив и хитер как крыса и, стараясь заполучить победу любым способом, игнорировал все правила подобных поединков и пользовался заклинаниями.
        "Умереть от руки человека…. Все сбылось…. Не стоило мне в юности смеяться над тем странствующим предсказателем!.." - с грустью подумал эльф, склоняя голову на бок. Из его приоткрытых губ на рыхлую, испещренную следами землю, потекла тонкая струйка крови. Пока еще хороший слух и острое зрение позволили Альросу стать свидетелем разгоревшегося в отряде спора, предметом которого являлся плененный мастер меча. Эльф видел его несколько дней назад и еще тогда решил, что пленник еще слишком молод для подобного звания.
        - …Щенок прилично дерется! Пускай теперь послужит нам! - Это была просьба одного из главарей командующих многочисленными отрядами наемников.
        Альрос не видел лица убеленного сединами мага, но готов был поклясться, что того перекосило от ярости:
        - Послужит он, жди!.. Пошел прочь!
        - Слушаюсь! - главарь сразу же поник и, уставившись себе под ноги, покорно отошел в сторону.
        - Сколько раз ты перерождался, Белозор? - обратился седовласый маг к пленнику, за которого просил главарь.
        - Что-то запамятовал! - дерзко ответил тот.
        - Все расскажешь, не отвертишься! Может, ты решил стать новым советником?
        - Моя жажда власти осталась в далеком прошлом!
        - Лицемер!
        - Иногда. Но не в этом случае.
        - Именно в этом! Иначе, ты давно сидел бы у Ринн-Хасса под крылом, а не здесь и сейчас - передо мной! Значит, ты вернулся не просто так! Не может Магия Единой Силы Явлений творить то, что захочет, ее обязательно кто-нибудь направляет! Маги не перерождаются против воли своей, им нужно пройти через девять кругов незримого, нужно уметь разбираться в тонкостях знания о перерождении, знаний соединяющих душу с разумом. В конце концов, они должны обладать способностями, которые с неба не падают и которыми ты, к сожалению, обладаешь сполна! Что за выгоду преследуешь, Белозор?
        - Повторюсь: никакой выгоды.
        - Ладно, считай, что я поверил. И раз уж ты здесь, переходи на мою сторону! Я сделаю тебя своим наперсником, и ты отправишься на один прекрасный остров, а после…
        - Размечтался! - перебил его юный пленник.
        - Столько времени прошло, а ты абсолютно не меняешься, все такой же упрямец!.. Увести его! - хромой маг был полон негодования.
        "Сбежит!.. Сегодня же ночью, - с уважением подумал Альрос; ему казалось, что он умирает целую вечность. - Все потеряно… многое уже не вернуть. Да, таков закон: одни уступают дорогу другим. Закат жесток и неизбежен…. Но, кажется, этот малый сохранил в себе крупицу здравого смысла…".
        - Советник Карагган, мастер, - обратился к тонкогубому старику медноволосый юноша, - я не представляю, где он, скрывается!
        - Тише, мой мальчик, - улыбнулся седой маг. - Когда мы напали на эльфов, Белозору посчастливилось убежать. Конечно, ты думаешь, что теперь он не вернется. Как бы ни так! Вернется. Нужно учиться ждать.
        - Но мастер, в данной ситуации бессильны даже наши прекрасные ловушки, я имею в виду кристаллы!
        - Не беспокойся, эти кристаллы предназначены для тех, кто безмятежно глуп. Для тех, кто поумнее, есть ты!
        Медноволосый подобострастно склонился, показывая тем самым, что очень ценит оказанное ему доверие.
        - Мастер, ты уверен, что Белозор вернется? Зачем ему возвращаться, если здесь все кончено, все потеряно? Здесь новая жизнь.
        - Он слишком упрям и любопытен, - усмехнулся советник. - Знаешь, годы бегут по кругу, творцы нанизывают дни и ночи на серебряные нити жизни, светлая - темная, светлая - темная, а затем, завязывают узел и круг замкнут. Я рад, что именно нам с тобой предстоит замкнуть этот круг.
        - Пророчество?
        - Простое наблюдение, мой мальчик.
        - Мастер, твои наблюдения выше любого пророчества!
        Молодой маг одним рывком опустился на колено перед своим наставником и склонил голову. Среди летнесторонцев, которым с некоторых пор окружил себя Карагган, подобный поступок являлся высшим знаком уважения.
        - Учитель, я подумал вот о чем: должны ли бусины быть двух цветов? Темный - это начало, тень спасительна, только ночь по настоящему прекрасна.
        - Мои годы идут и редкая неделя выдается спокойной, люди приходят и уходят и одно остается неизменным - я ни разу не пожалел о том, что выбрал в помощники именно тебя.
        Медноволосый склонил голову еще раз. Сегодня был на редкость удачный день, ведь мастер слишком скуп на похвалы, а цветущее в душе молодого мага тщеславие довольно часто требовало подобных комплиментов.
        Глава 1
        "Неутомимый странник"
        Вдалеке показался невысокий, заросший густой травой холм. На приличном расстоянии от дороги искрилась и сверкала серебристая лента реки, берега которой были затянуты кувшинками и тиной. Немного поодаль, правее реки, виднелся редкий лес с алеющей на припеках земляникой и с неглубокими овражками, из которых выглядывали буйные заросли крапивы.
        Село Ярое встречало путника недавно вымощенной и оттого непривычной дорогой. Впрочем, за ближайшим поворотом она вновь превращалась в самую типичную дорогу - с вечными выбоинами, лужами и пылью - дорогу, ведущую к мрачноватому на вид замку, хозяином которого являлся вояка со стажем, а именно поляр Ледян.
        Обстановка в селе была мирной и спокойной потому что междоусобных стычек позволяла избегать относительная отдаленность от остальных городов и селений. Причем, настолько относительная, что никто не желал трястись в седле неизвестно ради какой наживы, ведь село считалось самым заурядным и ничем не примечательным.
        Два представителя местного населения - тучный дед и лопоухий мужик - шли по обочине дороги, приминая босыми ногами невысокую, покрытую пылью траву. Судя по их кратким репликам, оба искали пропавшую корову. От прохлады, которую принес ночной ливень, не осталось и следа, а размазанная по дороге грязь уже успела превратиться в похожую на ржаной сухарь, пыльно-коричневую корку. Одинокое, смахивающее на отбившуюся от стада овечку, пушистое облако на пару минут спрятало за собой дышащее жаром небесное светило.
        Увлеченные взаимными обвинениями селяне обратили внимание на чужака лишь тогда, когда сивый конь, на котором восседал всадник, поравнялся с ними. Серо-синий короткополый кафтан всадника, неброские, но со вкусом подобранные ножны, из которых торчала поблескивающая серебром рукоять меча, сапоги, сделанные из хорошей кожи - все это подталкивало к выводу, что в Ярое пожаловал кто-то важный и не иначе как с приказом от советника. Пронзительный взгляд бесцветных глаз незнакомца скользнул по лицам замедливших шаг селян. Один из них, тот, который был моложе, заметно побледнел и остановился; что-то подсказывало ему, что этого типа следует опасаться.
        Из-за уплывающего на восток облака щедро брызнули оранжевые лучи солнца. Лицо всадника выражало полное безразличие. Вести разговоры с простолюдинами он явно не собирался.
        Холодный длинный коридор упирался в сложенные из светлого камня спиралевидные ступени. Сырые стены коридора скупо освещались огнем четырех зажженных витней. Мягкими, беззвучными шагами незнакомец приближался к дубовой двери с медным кольцом вместо ручки. Как давно он не был в этом замке! Впрочем, за время его отсутствия здесь мало что изменилось. Стоило руке незнакомца потянуться к кольцу, как дверь резко распахнулась, и на пороге возник хозяин замка:
        - Северин!.. То есть Белозор! Не часто в наших краях увидишь мага. Ну удивил, дружище!
        - Ледян, - усмехнулся маг, - будешь удивляться дальше или позволишь войти?
        - Заходи! Надеюсь, не откажешься от кубка медовой бродилки? - спросил Ледян, широким жестом приглашая друга к столу.
        Северин и не думал отказываться. Развалившись на ближайшем стуле он с любопытством разглядывал комнату: в черном от копоти камине потрескивали дрова, рядом с камином висели ножны, богато украшенные драгоценными камнями. Но еще большую ценность представлял облаченный в эти ножны меч, когда-то принадлежавший магу. Вторая закалка, руна кузнеца, которая делала орудие самозатачивающимся, еще одна руна - "Вода", неизменно помогающая владельцу меча находить все близлежащие водоемы. Когда-то Белозор познакомился с искусным кузнецом, который выковал ему новый, очень удобный полуручник - нужных размеров и с необходимыми в бою рунами. А тот, что в данный момент красовался на стене, перешел в пользование поляра.
        Помимо меча, на стене висело несколько женских портретов и чучело огромной летучей мыши, на морде которой застыл жуткий оскал. На каменных выступах соседней стены стояло множество подсвечников с незажженными свечами, рядом с окнами - длинный, грубо сколоченный стол, за которым сидели гость и хозяин. Из узких окон было видно чистое небо, но солнечные лучи практически не попадали в комнату. В сыром воздухе витал едва уловимый аромат хвои.
        Пока гость осматривался, Ледян деликатно помалкивал. Но когда Северин встал и приблизившись к камину, задумчиво уставился на огонь, тогда хозяин решил что пора бы уже и поговорить:
        - Ты почти не изменился! Кстати, что скажешь про Ярое?
        Повернув голову к сидящему на лавке другу, маг как-то неопределенно пожал плечами:
        - Все вполне прилично, разве что народец пугливый.
        - Ну да! Если кто посторонний, то действительно… Что поделать! Не в почете у нас чужаки. Повелось так - кто новый заедет - так хорошего не жди!
        - Суеверие?
        - Не знаю. Сам посуди…, - Ледян оборвал себя на полуслове. - Впрочем, погоди судить на пустое брюхо. Эй, обормоты, куда запропастились?
        Из коридора донесся частый топот босых ног, дверь распахнулась, и в комнату вбежали двое сыновей стряпухи. Они поспешно расставили по столу принесенные блюда с едой, бочонок крепкой бродилки, кружки, миски с ложками и так же проворно выскользнули за дверь.
        Белозор внимательно посмотрел на своего друга, который в тот момент разливал по кружкам веселящий кровь напиток. Лучи морщин глубоко залегли по углам маленьких водянисто-зеленых глаз Ледяна, большой продолговатый шрам, занимающий весь лоб, стал менее заметным. Борода и усы поседели, на висках тоже лежал снег.
        Поляр поднял наполненную кружку:
        - За встречу!
        - Так что ты говорил по поводу чужаков? - Северин отметил про себя, что на вкус бродилка оказалась весьма недурственной.
        - О чем? - Ледян наморщил лоб. - А! Вот, сам суди: позапрошлой весной, прямиком из Перелога сюда заезжала свора советника. Важно показывали мне бересту с росчерком, то бишь какой-то указ. Затем принялись искать неизвестно чего или кого. Я же тем временем ребят скоренько собрал на случай, чтоб успокоить чужаков, если те бузить начнут. А они тут терлись, вынюхивали, однако ж, все двери для них были на засове. Повертелись, повертелись и уехали восвояси…. А еще в прошедшую весну рыжий такой приезжал. Со мной беседы вел, до селян не опускался. "Кто таков?" - ему говорю, а он, нос задирает: "Я от советника!" "Тьфу, сопляк!", думаю! Выспрашивал, есть ли в местах наших знахари, колдуны какие? Может, видел кто непонятное? Я ему ни в какую. Говорю: "У нас захудалого травника и того нет! Как хвори-то лечить?" Да ему и наплевать на то! Засобирался быстро, сказал прислать кого-нибудь в Перелог сразу же, как в селе появится странный тип с "жутким цветом глаз". После, растудыть его, заржал как мерин, обозвал Ярое дырой и был таков!
        - Занимательно!
        - Ну да! Я уже тогда смекнул, что это он про тебя, Северин!
        - Про меня, - подтвердил чуть захмелевший обладатель бесцветных глаз. - Снаряжай посыльного! Ручаюсь, что медноволосый посулил за поимку хорошую награду.
        Ледян молча уставился на друга с таким выражением лица словно забыл что-то важное и теперь усиленно вспоминал, а когда вспомнил, разразился громким смехом:
        - И правда! Это ж курвам на смех! Тот рыжий дурак не посулил мне никакой награды! А насчет посыльного ты погорячился. Кто это из наших в такую даль потащится? Это через лес-то дремучий, да кишащий бандитами! Сиди уж!
        - А если бы не лес, тогда отослал бы? - Белозор изобразил на лице кислую ухмылку.
        - Отослал бы… Медноволосого к лешему! - Поляр хлопнул по столу ладонью и разразился хриплым смехом, однако гость был серьезен:
        - Такого не отошлешь. Хотя бы потому что он прислуживает летнесторонцам.
        - Плохи дела! - Ледян вздохнул. - Никак не возьму в толк, зачем западникам, то бишь летнесторонцам, нужна смерть всех светлых и темных магов? И что может погубить таких как вы? Кстати, тот рыжий молокосос оставил мне дивный камень…
        - Кристалл что ли?
        - Ага! Сказал, чтобы я держал его в замке и если объявиться "тот тип", то есть ты, "камень тебя упокоит".
        - Ну-ка, ну-ка! - С мага в один миг слетела вся невозмутимость, а глаза засверкали неподдельным любопытством. - Где кристалл?
        - Я закопал его на пригорке что возле дальнего берега реки. Ведь наверняка наврал гаденыш рыжий, что дивный камень только твоего брата прибьет. Небось, все Ярое разметает!
        - Это ты верно подметил. Пошли, покажешь где закопал его! Он бы мне пригодился.
        - Нет уж! Ты знаешь где этот дальний берег реки? Два дня ходу! Если хочешь, завтра отправимся. Я слугам прикажу подготовить все нужное. Соглашайся.
        Северин посмотрел на кусок неба в оправе каменного окна:
        - Завтра? Нет. Леший с ним, с кристаллом! Все равно я здесь не задержусь.
        Ледян повертел в руках пустую кружку и по-доброму хохотнул:
        - Слышишь, неутомимый странник, я советую тебе задержаться здесь на месяц, пузо отрастить или пару складок для начала.
        - Жаль отказываться от такого заманчивого предложения, но у меня, как обычно, дела. Да и не могу я рисковать.
        - И то верно!..
        - Насчет "захудалого травника" - это правда?
        - Не-е, брехня! - лукаво протянул поляр.
        - Ну и славно!
        - Слушай, Северин, я тебя не первый день знаю, неспроста ведь знахарем интересуешься! Поэтому заклинаю всеми богами: не убивай его, и по возможности не калечь! Иначе останешься в Яром на пожизненный срок, дабы лечить мою ломоту в спине!
        - Не собираюсь я никого калечить и тем более, беспричинно убивать, - возразил гость. - Разве что в целях самозащиты.
        - Гм!.. Наш Усатин в драку не полезет! И вообще, не склочный он, а вот жинки его опасайся. Такая баба голосистая, да скандальная! Народила семь девок знахарю и все - беда прям! - в нее пошли! Хотя нет! Две из них потише будут. Я знахаря в лесу прятал и одну из дочек его, когда эти, из Перелога, приезжали…
        - Понял, понял! Знахарь у тебя в почете! - перебил его изрядно захмелевший Белозор.
        - А маг-то в большем почете будет, - намекнул хитрый Ледян и залпом осушил еще одну кружку.
        - Отжалуешь мне ползамка, стадо коров и местную красу?
        - Ишь чего захотел!
        - Что за скупердяй! Тогда так: ползамка, корову и стадо местных красавиц?
        Ледян расхохотался:
        - Вот возьму и соглашусь!
        - Шутки шутками, а, допустим, облава будет? Знаешь, меня мечтает вздернуть на виселице сам советник. Так что я не намерен сидеть на одном месте и ждать пока эти "милые люди" нападут на мой след.
        - И правда! Это я от радости позабыл, что тебя ищут. Ты хоть и наполовину рекостав, а у нас прижился бы. Да и вообще, нам, рекоставам, больше по душе приютить мага, чем летнесторонца, растудыть их! Своих земель им мало - на наши полезли! Думают, завоевали нас! Лешего лысого! Ничего! Мы их потесним! Не я - так сыны мои! Правда, разбрелись они у меня по белу свету. Лишь младшенький Таль со мной живет, потому как мал еще для странствий.
        Через пять выпитых кружек Ледян раззадорился до такой степени, что был готов броситься на поиски летнесторонцев, которые и слыхом не слыхивали о таком селе как Ярое. Смекнув, чем могут закончиться подобные разговоры, Северин поспешил перевести разговор на более мирную тему:
        - Слушай, а ты когда-нибудь купался в Запретном озере?..
        Село, в котором остановился маг, славилось загадочным Запретным озером, получившее свое название еще задолго до того как на месте будущего села Ярое появились лачуги первых жителей. Старожилы рассказывали, что до рекоставов эти земли населяли кочевые племена, которые позже перебрались на соседние земли, названные Летними Сторонами. Именно те кочевники и назвали озеро Запретным из-за того, что в давние времена в его водах сгинуло большое количество людей. Возможно, статистика была несколько преувеличена, но в любом случае, благодатное место "запретным" не назвали бы.
        Не смотря на то, что озеро вело себя обыкновеннейшим образом, то есть зимой одевалось в прочный панцирь льда, а жарким летом почти не прогревалось из-за резвых подводных ключей, никто из селян даже в помыслах не имел желания искупаться в нем. Включая молодежь, которым, как известно, свои родные шишки, набитые посредством собственного опыта, кажутся во сто крат привлекательнее чужих. В общем, жителям Ярого вполне хватало пробегающей рядом с селом речки. К тому же чтобы попасть к озеру следовало сделать большой крюк через ухабистый лес, а это был не самый лучший вариант прогулки. Особенно для знойного летнего дня.
        Рядом с густо покрытым камышами берегом стояла старая наполовину затопленная лодка. Безмятежное небо любовалось своим украшенным кувшинками отражением в воде. Время от времени отражение покрывалась легкой серебряной рябью. Над блестящей речной водой легко и задорно порхали ничуть не пугающиеся этой ряби желтые стрекозы.
        Вот уже третью неделю самые пытливые умы села: Ястребинка, Таль и Растрепай неизменно занимали пост среди камышовых зарослей Запретного озера. Им очень хотелось подтвердить или опровергнуть его мрачную славу. Правда, в этом году охотников искупаться пока что не наблюдалось, но друзья не унывали, поскольку лето только начиналось.
        - Целыми днями сидим тут, а без толку! - пробубнил Таль, бросая недовольный взгляд на своих друзей, которые до этого момента играли в молчанку.
        - Тс-с, Талька! - прошептала Ястребинка. - Если мы хотим увидеть водяную нежить, то надо молчать. Ну это как на рыбалке.
        - Нежить, нежить! - еще больше распалялся он. - Какую нежить? Русалку что ли?
        - А хоть бы!
        - Бабкины сказки!
        - Ой! - раздвинув камыши, воскликнул Растрепай. - Глядите, кто-то к берегу идет!
        Через мгновение три пары глаз с любопытством смотрели на подходящего к озеру незнакомца. Незнакомец был одет в просторную белую рубаху навыпуск, его пыльные штаны были заправлены в высокие и не менее пыльные сапоги. Странный тип стянул на ходу свою рубаху, обнажив хорошо развитое тело. Прежде чем снять сапоги он вытянул из голенищ два, блеснувших на солнце, кинжала и бережно положил их рядом с рубахой.
        Разочарованные подобным явлением друзья потихоньку перебрались в тень растущей неподалеку ивы.
        - Сегодня не наш день. Хоть бы девки пришли освежиться. Так ведь нет! Мужик какой-то! - сокрушался Таль. - Это Яське интересно.
        - Фу, дурак! - с негодованием прошипела она, запустив в полярского сына горсть песка.
        - Ну чего ты? Я думал, тебе смешно будет. Ну да ладно! Ждем пока придет кто-нибудь из наших.
        - Кто ж сюда из местных сунется, кроме нас, да вон того, бледного? - пустился в рассуждения Растрепай. - Может этого русалка утащит?
        - Ничего подобного! - В такие моменты его друг переставал верить в дурную славу озера. - Сколько наблюдаем, но никого из нечисти так и не увидели.
        Но Растрепай уже подползал к камышам и не слышал ее брюзжания.
        - Плавает аки карась. Брызги столбом! К такому ни одна русалка не прицепится! - разочарованно доложил обстановку через некоторое время вернувшийся обратно Растрепай.
        Впрочем, его слов никто не услышал, потому что Тальку слишком разморило на припеке, а Яська, прихватив корзинку для ягод, оставила "пост". Ее следы вели в сторону, где начинался лес. Пожав плечами Трепа расположился в тени раскидистой ивы и, положив руки под голову, широко зевнул.
        "Только б не заснуть!" - подумал он, хлопая слипающимися глазами…
        Облитый лучами заходящего за горизонт солнца песчаный берег выглядел необычайно красиво. Однако пробудившийся Растрепай успел привыкнуть к подобной красоте и поэтому даже не заострял на пейзажах особого внимания. Время шло к вечеру. Трепа сладко потянулся, при этом едва не опрокинув стоящую рядом с ним доверху наполненную земляникой плетеную корзину. Над головой, деловито жужжа, пролетел шмель, вдалеке, из березового перелеска, доносились сладкозвучные трели птиц. Совсем рядом послышался немного хриплый голос недавно проснувшегося Тальки:
        - Ястребинка, быстро же ты ягод набрала!
        Сосредоточенно обрывающая лепестки ромашки Яська, отвлеклась от своего дела, почесала обгоревший на солнце нос и хитро улыбнулась:
        - Ага, когда спишь, время-то быстрее бежит. А, между прочим, мамка говорила, что мне за ум пора браться и не бегать по окрестностям с двумя переростками.
        - Это кто переростки?! - незамедлительно отреагировал Растрепай. - Твоей матушке все не так! Ты еще скажи, что прясть научилась по ее наставлению!
        - Больно надо! Сам пряди! - она недовольно поморщилась.
        - Есть жуть как охота! - Растрепай выразительно посмотрел на корзинку с ягодами.
        - Во-первых, я жадная, а во-вторых, одними ягодами сыт не будешь, - она перехватила взгляд Растрепая и переставила корзину подальше от посягателя. - Может, по домам пойдем?
        - Ты иди, а мы еще покараулим. - На самом деле Талька был не прочь подремать еще немного.
        - Ну ладно. До завтра! - Ястребинка махнула им рукой и, взяв свою корзину, пошла по бегущей через лес и заканчивающейся возле села тропинке.
        Северин растянулся на редкой прибрежной траве, подставляя охлажденное водой тело щедрым лучам солнца. Когда он уходил из замка, поляр раскатисто храпел, уткнувшись головой в свою руку, крепко сжимающую пустую кружку. Длительность хмельного сна поляра всегда зависела от количества выпитых кувшинов бродилки.
        "Рисковый мужик - Ледян! - подумал Белозор. - Если кто-нибудь успеет донести что вот так, средь бела дня, в Ярое преспокойно пожаловал темный маг, то поляра, в лучшем случае, повесят".
        Он перевернулся на живот. На поверхности озера показались две русалочьи головы с холодными чарующими глазами; они поманили его в воду плавными жестами почти прозрачных мраморно-белых рук.
        "Отличное село! Даже русалки водятся!" - немного удивился маг и показал растерявшимся русалкам комбинацию из трех пальцев.
        Белозор снова перевернулся на спину и пытался посчитать, сколько лет он не видел поляра. Лет десять, может больше. Кажется тогда они столкнулись в корчме одного из городов Рекоставья. Хорошо еще, что Ледян не застал те смутные времена, когда верховные маги только и делали то, что плели интриги, устраняли неугодных людей, в общем, развлекались как могли. Вхожий в Совет Десяти Северин тоже был не прочь проявить себя в области интриг, но помешали обстоятельства сложившиеся, как виделось на первый взгляд, не в его пользу. Обстоятельства банальные: опасная рана, которая, как ни странно, сохранила ему жизнь. Поэтому он не разделил печальную участь верховных магов, убитых при загадочных обстоятельствах. А еще через год территории рекоставов завоевали летнесторонцы, или, как их именовали в народе - западники.
        Более-менее приличные города, в которых жили друзья и знакомые на тот момент находились слишком далеко, и поэтому оправившийся от раны маг решил примкнуть к шайке наемников, негласно оттеснявших западников-завоевателей обратно к их территориям. Белозору были нужны деньги, а наемным магам хорошо платили. Номинально у шайки имелось два главаря: Ледян и второй, самый упрямый и несговорчивый по имени Ирж.
        Это был усыпанный инеем пасмурный вечер, когда каждый старается подсесть ближе к костру и опьянить слишком трезвую голову горячительным напитком, начался с малоприятной ссоры.
        - Пшел вон от костра, белоглазая сволочь! - мерзким голосом рявкнул Ирж.
        - Эй! Повежливей! Где хочу, там и сижу. Я не обязан подчиняться твоим приказам. - Северин протиснулся ближе к огню, стараясь не обращать внимания на недовольные лица наемников, собравшихся в непосредственной близости от костра.
        - Обязан! Я здесь главный! Пшел вон! - не сдавался заносчивый наемник.
        - Хочешь проверить кто из нас двоих главнее? - маг окинул оппонента презрительным взглядом и размял пальцы.
        - Только попробуй "проверить", нежить белоглазая! Попробуй выкинуть что-нибудь этакое и мои ребята с большой охотой отделаются от тебя! - с гадкой улыбкой прорычал главарь.
        - Хорошо. Я уйду. Но мы еще вернемся к этому разговору, Ирж. - В глазах мага отражался свет ночного костра и от чего они казались какими-то жуткими, нечеловеческими.
        Когда закутанный в плащ Северин скрылся в сумраке леса, Ирж окинул наблюдающих за разыгравшейся ссорой наемников победоносным взглядом и сплюнул, выражая презрение к недавнему "собеседнику".
        Белозор отыскал среди прочих лошадей своего буланого мерина, отцепил от седла дорожный мешок и направился в противоположную от лагеря сторону. Немного времени спустя он набрел на подходящее для костра место: рядом с поваленной ураганом березой, на которой он и устроился, предварительно стряхнув с нее старые засохшие листья и комья земли. Ворох сложенных конусом веток, занялся пламенем после прочитанного заклинания огня. Посидев словно в забытье около десяти минут, маг отвел от костра свой хмурый взгляд, снял перчатки и нагнулся за почти вмерзшим в землю прутом. Северин намеревался поджарить на огне пару кусков хлеба.
        Присмиревший от первых заморозков лес, завораживал и одновременно пугал непривычной тишиной. Внезапно налетевший порыв холодного ветра еще раз напомнил о приближающейся зиме.
        - Кто здесь? - Самым будничным голосом изрек Белозор. - Я чувствую твой взгляд.
        Кусты затрещали, маг обернулся. Его взору предстал широкий в плечах мужчина, в глазах которого застыло неподдельное любопытство.
        - Я - Ледян и… э… хотел сказать, что Ирж - та еще свинья! У нас его почти никто не жалует. Дерись с ним. Парни не будут против твоей победы! Понимаешь, есть люди, которые действительно умеют командовать, а есть, которые думают, что умеют.
        - И ты, вне всяких сомнений, принадлежишь к первым, - не без иронии сказал Белозор.
        - Это не мне решать, - простодушно возразил Ледян.
        Новоприбывший с интересом разглядывал мага: правильные черты лица, резко очерченные скулы. Человек как человек. Однако расширенные зрачки, блестящие черными пятнами на бесцветной радужке глаз, приподнятые уголки бровей и тонкий прямой нос, придавали его лицу несколько хищное выражение.
        - Ну и что ты уставился? - фыркнул Белозор.
        - Дык не каждый день живого мага встретишь! - с подкупающей честностью ответил будущий поляр.
        - Ты прав. В настоящие дни они все чаще встречаются мертвыми.
        Снова налетел пронизывающий порыв ветра, который поднял в морозный воздух ворох опавших листьев. Костер, стелющий по земле свои языки, сердито затрещал под его натиском. А после воцарилась все та же звенящая тишина.
        - Я погреюсь у огонька? - незваный гость поежился.
        Но едва Северин приготовился озвучить вежливый отказ, как Ледян уже сидел рядом, и даже успел выудить из-за пазухи полную крепкой бродилки флягу.
        - А ты чего так странно на меня смотришь, господин маг?
        - Ну, обычно меня… хм… опасаются.
        - Твоя правда. Вот ты ушел, а Ирж, сказал, что завтра обязательно тебя прибьет. Стало быть, опасается.
        - Возможно, - согласился с ним Белозор. - А ты, часом, не его шпион?
        - Я наемник! У меня все просто: через переправу - враги, здесь - свои! Ирж, кстати, не в счет, - лицо Ледяна приобрело угрюмый вид.
        - Тогда выпьем за поражение наших врагов и за скорейшее падение тех, кто "не в счет", - без малейшего колебания предложил Северин и отпил глоток из фляги своего нового знакомого.
        Щедрое солнце давно высушило мокрые волосы мага, однако он задумался настолько крепко, что совсем этого не ощущал. Невидящим взглядом он смотрел на другой берег реки, на заросли камыша. Перед глазами Белозора мелькали безрадостные воспоминания: битва на рассвете, тяжело раненный Ледян, слившиеся в единый ком дни и ночи, во время которых Северин то сражался, то выхаживал балансирующего между жизнью и смертью друга. Магу пришлось "позаимствовать" часть жизненной силы у Иржа; главаря нашли мертвым, без единой царапины. В тот же день Белозор покинул отряд. Не потому что боялся гнева наемников, а потому что поменял свои планы. Ведь к тому времени он успел накопить достаточное количество денег на взятки пограничной охране и городской страже.
        Тогда же благополучно исцеленный Ледян открыл в себе талант незаурядного стратега. Собрав остатки войска, он перешел через переправу, осадил крепость неприятеля, и сумел дождаться подкрепления, за что в будущем был награжден почетным званием поляра.
        Быстро затянувшийся багровый рубец на лбу Ледяна, стал неким символом зародившейся дружбы мага и поляра. Судьба играла с ними в странную игру - их пути то сходились, то расходились, но Белозор был твердо уверен в том, что поляр никогда не предаст, хотя бы, потому что обязан ему жизнью.
        Раздавшийся вдалеке свист пастушьего кнута заставил Северина вернуться из прошлого и вспомнить о дне настоящем.
        "Пора начинать свои поиски, - подумал он, натягивая штаны. - Начнем с этого… Усатина. Надеюсь на то, что знахарь не откажет себе в удовольствии побеседовать с магом в пятом воплощении, то есть со мной".
        И вот, Белозор брел по пыльной сельской дороге, внимательно рассматривая окруженные заборами избы селян. Он хотел спросить у кого-нибудь из местных жителей про знахаря, но те, едва заприметив мага, разворачивались в противоположную сторону и убегали. А пока Северин решал раздражаться ему или веселиться, прохожих вообще не осталось.
        "Интересно, если селян загнать на середину протянутого над пропастью шаткого моста и с одной стороны водрузить голодного дракона, а с другой меня, от кого бы они спасались?" - задался философским вопросом Белозор, увидев как встречный мужик, поплевав через плечо, с ловкостью кошки перемахнул через ближайший забор.
        - Все попрыгали бы в пропасть, - сказал он вслух. - Кроме дракона, разумеется.
        Только сейчас до него дошел истинный смысл напутственных слов Ледяна, сказанных им после четвертой кружки бродилки:
        - Ты эта… поменяй цвет глаз и не выходи за пределы замка с мечом, иначе никто с тобой не станет разговаривать.
        "Ну это он преувеличивает", - подумалось тогда Белозору.
        Теперь оказалось, что Ледян был тысячу раз прав.
        Очутившись на самой крайней улице Ярого, маг увидел большое деревянное строение - хоть и скособоченное, но очень даже крепкое на вид. Это было некое подобие капища, где находились почитаемые рекоставами каменные божества: Геон, Меро, Верд и Ринн-Хасс. Маг зашел внутрь, прикоснулся ладонью к последней статуе и прикрыл глаза. В постройке было тепло и сыро, пахло плесенью и цветами. Постояв несколько минут перед Ринн-Хассом, Белозор вышел на улицу с мыслью о том, что теперь его поиски будут иметь удачный исход.
        Если руководствоваться здравой логикой, то знахарь должен был проживать возле леса, хотя вполне возможно, что образ жизни Усатина несколько отличался от образа жизни его коллег, а значит, он мог быть хозяином любого дома, стоящего на любой улице. Но, так или иначе, сначала Северин решил проверить вариант, подсказанный логикой.
        Его предположение не подтвердилось: в стоящем на окраине ветхом домишке обитала хилая с виду бабка, которая напрочь отказалась вести разговоры с незнакомцем, поспешно захлопнула дверь и даже не поленилась забаррикадировать ее огромным кованым сундуком. Когда маг заглянул в окно, почтенная селянка уже тащила по направлению к двери обеденный стол, решив, что сундука, пожалуй, будет мало.
        Возле дома напротив, на лавочке сидели двое ребятишек лет восьми, они с любопытством уставились на Белозора и застенчиво отмалчивались, когда он предпринял попытку расспросить о знахаре.
        "Надо было у Ледяна выведать, пока тот еще разговаривал!", - мысленно сокрушался маг, направляясь к центральной улице села.
        Посередине улицы возвышался высокий деревянный дом, который исполнял роль местного питейного заведения. Над входом красовалась покосившаяся надпись для грамотных селян (коих можно было пересчитать по пальцам) впрочем, неграмотные и без надписи знали, что это была корчма. Если точнее, то надпись гласила: "орчма", буква "к" валялась под дверью, обильно покрытая грязными следами ног и рук (не всем же быть прямоходящими после обильных возлияний). На двери висел тяжелый замок. На первый взгляд казалось, что внутри никого нет, однако в темных глубинах просторного помещения кто-то надрывно икал. Поэтому на всякий случай Северин вежливо постучал, точнее, побарабанил кулаком по двери. В корчме воцарилась тишина.
        "Хм, посмотрим, что будет дальше", - подумал Северин, занимая пост на расположенной под раскидистой черемухой скамейке.
        Ждать пришлось не долго. Возле корчмы, словно из-под земли, возник почтенный старец с палкой в руке. Новоприбывший являл собой местного долгожителя по имени Толок. Не лишним будет упомянуть, что наличие замка на двери питейного заведения сильно озадачило старца. Толок имел очень плохое зрение, поэтому на всякий случай пощупал замок, все еще надеясь, что это всего лишь плод его воображения.
        - Ох! Что делается! - запричитал дед, окончательно убедившись, что в этот день ему не суждено пропустить кружку-другую.
        - Доброго здоровья, - поздоровался с несостоявшимся клиентом Северин.
        Толок обернулся и старательно вгляделся в сидящего на лавке субъекта, однако опознать его так и не смог.
        - Шкар, ты что ли? - наугад спросил старик.
        - Ну да, - подыграл Белозор.
        - А чево ты не в поле? - спросил обрадованный своей проницательностью дедок.
        - Дык я только что оттуда, - ответил хитрый маг. - Спину прихватило, Усатин нужен.
        - Ох, и шел бы прям к нему! А тута чево забыл? Ты ж непьющий.
        - Правда? - удивился Северин. - Э… Ну так здесь я… знахаря искал.
        - Удумал! Он сам бродилку гонит, сюды продает. А ты и не знал, поди? - Толок подсел к магу на лавочку, но, сколько бы он ни щурился, этот расплывающийся тройной силуэт оставался для него все такой же загадкой.
        - Его побочный заработок мне малоинтересен, - зевнул псевдо-Шкар.
        - Поба… Чем? - не понял дед. - Ох, не по нраву мне все это, Шкар! Заговорил ты как-то чудно. Али на солнце изжарился?
        - Ох, изжарился! Да так изжарился, что даже дорогу к знахарю нашему забыл. - Белозор для пущей убедительности схватился за голову.
        - Поди ж ты! - всплеснул руками Толок и нечаянно выронил свою палку.
        Мнимая жертва солнечного удара подняла ее и вручила обратно старику.
        - Вона видишь хоромы полярские? - пустился в объяснение дед, тыча сухим, морщинистым пальцем в сторону замка. - А рядом с ними две избы напротив? В той, что поболее наш Усатин и живет-поживает, да медок попивает.
        - Ага. Понял.
        - А как сынки твои? - не унимался болтливый Толок.
        - Хорошо, - отделался общей фразой лже-Шкар.
        - Кого из них ты хотел кузнецу в помощники-то отдать?
        - Никого. Я уже передумал, - с невозмутимым видом соврал маг.
        - Как? А кузнец сказывал, что вы вечор уговорились, - не понял дед.
        - Ну!.. Всех троих отдам! - ляпнул Северин, раздумывая над тем как отвязаться от старикана без причинения последнему какого-либо вреда.
        - И! - изумленно воскликнул Толок. - А кто ж у тебя третий?
        - Послышалось тебе, старче. Я сказал "всех двоих к кузнецу отдам", - Белозор поспешил замять свою оплошность. - Ну, я пошел. А то плохо мне, голова трещит! Будь здоров! - Он быстрым шагом направился обратно к замку. Впрочем, до него тут же донеслись слова приставучего Толока, который из вредности сделал вид, что не расслышал слов псевдо-Шкара:
        - Шкар, а чего корчму-то нашу заперли?
        И тут же сам себе ответил:
        - Верно, подрался хто-нить, как на той неделе. Соседки мужу нос поломали… но енто еще ничаво. Вот свекор моей внучатой племянницы, так он…
        Отойдя от собеседника на приличное расстояние, Северин облегченно выдохнул и подумал, что может оно и к лучшему, что здешние люди сторонятся его. Когда указанный дедом путь привел мага к избе знахаря, у Белозора вновь появилось чувство, что он попал не по адресу, потому что деревянные косяки дверей и окон украшала красивая резьба, говорящая о хорошем достатке владельца. Вдобавок за новенькой избой находился густой, ухоженный сад.
        "По всей видимости, в этих местах торговля бродилкой является очень прибыльным делом", - подумал Северин, открывая разрисованную причудливыми завитками калитку.
        На стук в дверь никто не откликнулся, не было видно даже дворового пса, лишь на сваленных в кучу поленьях, приоткрыв один глаз, дремала серо-белая кошка. По двору бродили куры, которые деловито разгребали лапами землю и время от времени устраивали потасовки за право обладать найденным в земле червяком, а рядом с крыльцом прохаживался пестрый петух неусыпным оком наблюдающий за своим пернатым гаремом.
        Нисколько не заботясь о том, что его могут принять за вора, Белозор бесцеремонно зашел в избу. В носу приятно защекотало от запаха сушеных трав. Казалось, что этим запахом были пропитаны все стены дома. Богато обставленные комнаты навели мага на мысль о том, чтобы составить знахарю конкуренцию в сфере производства веселящих разум напитков.
        Северин уже начинал подумывать о том, чтобы вернуться сюда на следующий день, причем, вместе с поляром, как из самой дальней комнаты ему навстречу вышел худощавый мужчина средних лет.
        - Здрась, мил человек! - не слишком уверенным голосом сказал знахарь, потому что не знал, по какому делу к нему пожаловал вооруженный мечом незнакомец.
        Почувствовав чрезмерную и в данной ситуации совершенно ненужную настороженность собеседника, маг поспешил сослаться на Ледяна.
        - Говоришь наш поляр прислал?.. Тогда, проходи, мил человек! Вмиг все вылечу! - Оказалось, что перед Белозором стоит Усатин, собственной персоной.
        "Для начала вотрусь в доверие", - предусмотрительно решил незваный гость.
        - Что за хворь у тебя? - как можно участливей поинтересовался знахарь. - Иль зелье какое понадобилось?
        - Да, мне нужно зелье, - коротко ответил маг, стараясь не смотреть собеседнику в глаза. - Самое хорошее. Поверь, я не поскуплюсь.
        Обрадованный состоятельному клиенту знахарь попросил следовать за ним. Они прошли обратно через богато убранные покои и свернули налево в мрачноватую комнатушку, где в прорывающихся сквозь стенные щели солнечных лучах носились тучи пыли. Пыль густым слоем покрывала пол, глиняную посуду и висящие на веревках пучки сушеных трав. В углу, затерявшись среди этого богатства, стояли два стула.
        - Какое, говоришь, зелье надобно? - повторил свой вопрос Усатин.
        - Что-нибудь от бессонницы. - Хлипкий стул жалобно скрипнул под весом мага.
        Знахарь покопался в ящике и выудил плотно закрытый, узкий глиняный горшочек размером с кулак:
        - Вот, только вечор сварил.
        Белозор протянул левую руку, но потом спохватился и взял зелье правой рукой. Многие жители Рекоставья отчего-то приравнивали левшей к клану темных магов. Правда в этом заблуждении встречались свои исключения. Северин, например.
        "Так и думал! Я чувствую светлую магию в зелье!"
        - Пей его по глотку, перед тем как почивать ляжешь.
        - Хм… А после?
        - После получшеет.
        - Понятно. - Маг решил, что пора раскрыть карты и пристально взглянул на Усатина: - Так кто, говоришь, варил зелье?
        - Я, - едва слышно промямлил знахарь, которому в этот момент захотелось оказаться как можно дальше от собственного дома.
        - Нет, не ты. Кто?
        Усатин попятился назад, к двери, всем видом показывая, что ничего говорить не собирается.
        - Понятно, - нахмурился Белозор. - Кто-то из родных?
        - Зачем она тебе?! - На побледневшем лице знахаря застыло выражение сильного испуга.
        - Дочь? - Северин встал и, бросив на стул несколько серебряных монет - оплату за зелье, направился к выходу.
        - Я не отдам ее! Слышишь? - Крик Усатина был полон отчаяния и злости.
        - Твое мнение меня совершенно не интересует, - буркнул непрошеный гость, поспешно покидая пыльную каморку знахаря.
        Белозор вертел в руках пузатый кувшинчик с недавно приобретенным зельем - теперь девчонку будет проще найти, потому что исходящая от склянки светлая магия являлась прекрасным ориентиром для заклинания поиска.
        - Отлично, теперь я знаю, кого мне искать. Я найду ее и… Хм!.. - Северин брел по пыльному тракту и обдумывал свои дальнейшие действия. - Найти - это еще полбеды! Как уговорить поехать со мной - вот в чем главная проблема.
        Свернув с дороги, он проворно вскарабкался на небольшой пригорок и, повернувшись лицом к селу, прочитал заклинание поиска. Словно привязанная к руке мага невидимая нить потянула не к домам, а, напротив, в лес, через густые заросли репейника и крапивы, прямиком на заросшую сочной изумрудной травой, опушку. Пройдя немного вперед, он увидел, что ему навстречу в обнимку с корзиной земляники идет девчонка лет четырнадцати. Она увлеченно выбирала самые крупные ягоды и отправляла их в рот. Во внешности юного создания не было ничего особенного: светло-русая коса средней длины, глаза, оттенка цветочного меда, веснушчатый нос. Ее шею обвивала короткая кожаная веревочка, на которой висел бесцветный камень. Заметив незнакомца, любительница земляники резко остановилась.
        "Сейчас заревет или заорет", - досадливо подумал Северин.
        "Откуда ты только взялся?" - подумала Ястребинка, с любопытством глазея на мага.
        Она уже приготовилась припустить в противоположную сторону, но заметив в его руках горшочек сонного зелья, подумала о том, что незнакомец может иметь какое-то отношение к знахарскому делу ее отца.
        - Ты знаешь, кто я? - спросил Северин, очень надеясь на то, что девчонка не станет убегать и поговорит с ним.
        - Леший что ли? - с недовольным видом предположила дочка знахаря.
        - Не угадала, - он был абсолютно невозмутим. - Я темный маг в пятом воплощении, меня зовут Северин… или Белозор. Кому как нравится.
        - Врешь! Всех магов давно перебили! - недоверчиво хмыкнула Ястребинка.
        Вот уж чего он не ожидал так это подобной реакции. Другая бы на ее месте разоралась или разревелась. А может и то и другое сразу.
        - Нет, не вру. По нашим рекоставным землям ходят три темных мага, а ты могла бы стать хорошим противовесом, то есть светлой чародейкой. Под моим руководством, конечно. Пожалуй, я смог бы обучить тебя искусству белой магии. Знаешь, что сказано в "Едином предании"? "Если нет равновесия, то небо обязательно упадет на землю". Конечно, не стоит воспринимать данное изречение как прямую угрозу… И все же этот мир нуждается в тебе. Если надумаешь что-нибудь дельное, то меня можно найти в полярском замке. Если ты согласишься на обучение, то я, верный слуга Ринн-Хасса, даю клятву, что ни один волос не упадет с твоей головы, пока я буду являться твоим учителем.
        Яська хранила загадочное молчание, исподлобья глядя на мага.
        - Сомневаешься, значит?.. Знахарь говорил о твоей бездарности, так ведь? О том, что все твои скудные способности годны для варки зелий и сбора трав. Так? Плюс тебе запрещено снимать амулет, тот, что у тебя на шее. Так?
        Она ответила утвердительным кивком головы.
        - Позволь, однако, ознакомиться с камнем.
        Озадаченная подобным поворотом разговора дочка знахаря послушно сняла оберег и пояснила:
        - Это от злых лесных духов, и тех, которые могут напасть во время прочтения заклинания.
        - Какая чушь! Все наоборот! Этот фенакит в сочетании с радужным камнем - вот он, с обратной стороны - плюс отпечатанная внутри руна дают противоположный эффект, то есть ослабляют магическую силу.
        Она забрала оберег обратно и пребывая в некоторой растерянности от услышанного, продолжала во все глаза смотреть на стоящего перед ней странного человека.
        - Представь, один конь тащит телегу с поклажей, а второй везет на себе маленького мальчишку. Если этих коней пустить наперегонки, как думаешь, кто из них прибудет к месту назначения первым?
        - Тот, которого вовремя подковали, - насупилась Ястребинка.
        - Тоже версия! - хмыкнул довольный ее ответом маг. - Неприятно, когда тебя ведут по протоптанной дорожке, но и ложные пути когда-нибудь заканчиваются. Не обижайся слишком сильно на знахаря, ведь, с другой стороны, он спас тебя. Именно спас! Ты ведь знаешь как поступали с магами?
        - Убивали, - печально вздохнув, ответила она.
        - Вот видишь. И на данный момент дела обстоят не лучшим образом.
        Северин замолчал, он уже озвучил все более-менее значимые аргументы. Точнее был еще один, но дочка знахаря вряд ли стала бы слушать длинное повествование о былых временах. Не проронив больше ни одного слова, он направился обратно в замок, надеясь на то, что поляр проснулся и успел распорядиться насчет ужина, которому было самое время.
        Ястребинка осталась одна, освещенная бронзовыми лучами закатного солнца - печальная и задумчивая.
        Ближе к концу дня каждый житель в селе был в курсе того, что у Ледяна гостит "чаровник". По слухам, он приехал поработить Ярое и уже подчинил себе волю поляра. Так же ходил слух, что "магик" будет еженощно караулить каждого посетителя корчмы и насылать на всех страшные заклятья. За пример брался дед Толок, которого видели в компании мага на скамейке под черемухой. Правда о том, что зрение старца сильно испортилось лет десять тому назад никто и не вспомнил, включая самого Толока. Последнюю версию, в основном, распространяли смекалистые жены, чьи благоверные являлись любителями пропустить кружку-другую в корчме.
        Между тем в Яром закипала ночная жизнь: вдалеке, в предвкушении славной охоты, ухали совы, из травы доносился стрекот цикад и возня полевок.
        Задержавшиеся возле замкового оврага Таль и Растрепай, по очереди сражались с высокими зарослями крапивы, вооружившись при этом старым мечом Ледяна.
        - Талька, пошли в замок, а? - Растрепай поскреб ужаленную крапивой руку. - Поесть бы.
        - А и правда! Пошли! Только без лишнего шума. Помни: у бати сон чуткий, а рука тяжелая.
        - Дышать-то как же? - съязвил Трепа.
        - Ушами, - ухмыльнулся сын поляра.
        - Ладно тебе, Талька! Не в кладовой же твой батя опочивает, а где-то возле одной из замковых башен.
        - Мое дело предупредить. - Талька растер между пальцами пойманного комара и, водрузив на плечо меч, побрел к воротам.
        За ним, спотыкаясь о невидимые в темноте камни и коряги, семенил его друг.
        Очутившись в замке, они первым делом заглянули в подсобку, где днями напролет жарилось мясо, пекся наивкуснейший хлеб, а в огромных котлах, источая пряные запахи, варились разнообразные похлебки. Как правило, к вечеру подсобка пустовала, но на этот раз оказалось, что стряпуха не только не ушла, но даже затеяла пироги.
        - Явились, не запылились! - изрекла она, ловко расправляясь с кочаном капусты с помощью огромного тесака.
        - Разве батя не спит? - поинтересовался Таль, отправляя в рот пригоршню мелко нарезанной морковки.
        - Как же! - махнула рукой стряпуха и перешла на заговорщицкий шепот: - Гость у поляра. Весь такой важный! Из чаровников поговаривают, от самого советника! Хочет село наше оттяпать, а нас за леса послать, к болотам! Ох, беда!.. А мне готовь на этого лиходея!
        - Ой! - Растрепай едва не поперхнулся стянутым со стола капустным листом. - Как же так?
        - Слушай, помнишь того типа на озере? - поделился своей догадкой полярский сын. - Это, наверное, он! - и сразу же предложил: - Пошли, подслушаем, о чем у них разговор.
        - И мне на ушко расскажете, - оживилась, питающая слабость к сплетням, помощница по хозяйству.
        Талька посмотрел на ее оттопыренное ухо, малинового цвета, вздохнул и потянул Растрепая к двери.
        - Так поступать нельзя! - запротестовал сын мельника. - Подслушивать - не хорошо!
        - Точно! - подозрительно быстро согласился его друг. - Надо не только подслушать, но еще и посмотреть что за магик такой.
        - А вы принесите им еды заместо моих ребятишек. Чую, поляр с магиком скоренько добавки спросят. Вон им бочонок заготовлен и вона снедь в корзинке, - стряпуха указала кухонным тесаком на подпирающий противоположную стенку стол, на котором находилось все вышеперечисленное. - Несите да любуйтеся.
        - А что? - задумчиво изрек Таль. - Хорошо придумано. Берем все это, идем подслушивать, а крикнут принести еды, зайдем с бочонком, едой и заодно магика рассмотрим хорошенько.
        - Может, завтра сам рассмотришь? Без меня? - с надеждой в голосе спросил Растрепай.
        - Завтра может быть поздно! Что ты за темнота беспросветная, вдруг он батю заколдует, а я тут как тут. Да еще и с мечом!
        Ночь выдалась жаркой и душной. Легкий ветерок изредка напоминал о своем присутствии шелестом листьев и трав. Месяц, повернутый рогами в сторону похожего на темную гору замка, заливал бледным сиянием пшеничные поля, расстилал по воде серебряные дорожки и отражался в слепых колодцах.
        В левой башне замка тускло мерцал свет зажженных свечей.
        - По всей вероятности ты здесь не скучаешь, - сказал Северин, после того как выслушал очередную порцию рассказов Ледяна о Яром.
        - Какой там! Когда я сюда приехал, работы по горло было! Село, понимаешь, маленькое, а теперь - ничего, разрослось. И дела гладко пошли, - гордо приосанился поляр. - Да и городские распри нас почти не касаются.
        - А ты задавался вопросом для чего правитель и советник уничтожили дружественные нам расы? И главное, почему так поспешно избавились от Совета Десяти?
        Ледян отрицательно покачал головой.
        - Зря! Это очень занятный вопрос. Я бы ответил на него так: кто-то очень желает процветания расе, которой легче всего управлять. Люди всегда были морально и физически слабы.
        - Не скажи! - запротестовал хозяин замка. - Когда-то, давным-давно, наши предки выиграли войну с эльфами. Поэтому физическая сторона не причем.
        - Да, победили, - согласился маг, - но не потому ли, что у людей количество войска преобладает над качеством?
        - Да какая, к лешему, разница? Эти гады напали первыми, хотя могли бы уладить все дела миром, - проворчал поляр.
        - Не могли бы… В конце концов, слово "власть" на всех языках звучит одинаково сладко.
        - Ну, предположим. А сейчас, что, лучше? К примеру, эта заварушка с десятью магами?
        - На тот момент их было девять, - поправил его Северин.
        - Ну, девять! Всех грохнули и никакая магия не спасла!
        - Бывает и такое.
        - Вот тебе и качество! Скажи еще что все они были беспомощные доходяги!
        - Но как ты не поймешь, что даже на самых могущественных магов можно найти управу!.. Перессорить их, к примеру!.. Хотя… знаешь, я сам затрудняюсь предполагать, что там случилось… Ты же знаешь, к своему счастью я был далеко.
        - Погоди! Значит, получается, что за всеми событиями минувших лет стоят люди?
        - Хм!..
        - И ты знаешь кто! - осенило поляра.
        - Прости, дружище, но на сегодня мой лимит искренности исчерпан, - развел руками Северин.
        Ледян вздохнул и задумчиво взлохматил бороду, он знал, что маг вряд ли скажет больше того, что намеревался сказать. Даже если его хорошенько напоить. Впрочем, вскоре Белозор удивил его весьма странным вопросом:
        - Послушай, ты имеешь право приказывать своему знахарю?
        - Э… имею. И если тебе требуется его помощь…
        - Мне нужен не он, - перебил Северин, - а его дочь.
        - Для жертвоприношения? - ехидно осведомился Ледян, пытаясь подколоть своего друга.
        - Зря стараешься, я уже не в том возрасте, чтобы злиться на твои шуточки, - приторным голосом заявил маг и выразительно посмотрел на поляра: у Ледяна встопорщилась борода и встали дыбом волосы.
        - Тьфу! - поляр затрясся от смеха. - Ладно! Кончай дурить!.. А какая именно девка тебе понадобилась?
        - А сколько есть?
        - Семь.
        - Даже так?.. Тогда седьмая.
        - Она ж совсем дите.
        - Поверь тертому калачу. Точно она. И по числу все сходится. Кстати, как ее зовут?
        - Не помню… А! Ты ее на обучение забираешь! - дошло до поляра. - А она-то согласна?
        - Если верить расположению звезд, то должно произойти некое событие, которое подтолкнет ее к принятию правильного решения… А впрочем, я не уверен… Видишь ли, я не мастер читать по звездам. Одно скажу точно: если не согласится, то я буду приезжать в Ярое до тех пор пока не найду для нее достаточно веского довода.
        Из-за плотно закрытой двери, послышался шорох, и маг тотчас же насторожился.
        - Тс-с-с! - Шатающейся походкой он подошел к двери и резко распахнул ее. В комнату ввалились полярский сын и Растрепай, обнимающий небольшой бочонок бродилки.
        - Шпионы! - Белозор проворным движением вытянул из левого голенища кинжал и приставил его узкое лезвие к горлу Трепы.
        - Да ты погоди, - Ледян привстал, чтобы лучше рассмотреть шпионов. - Тот, что возле двери - мой младшенький баловник. А тот, которого ты держишь за шиворот - сын нашего мельника.
        - А они точно не шпионы? - Мага все еще одолевали сомнения, хотя он уже убрал кинжал и отпустил свою испуганную жертву.
        - Точно, - заверил его Ледян и обрушился на двоих друзей: - Почему не спите, ведьмины дети? А ну, вон отсюда! Завтра потолкуем. Ишь, перед гостем меня позорить вздумали!
        "Ведьмины дети" пристыжено молчали, опустив глаза долу.
        - Сынок-то, я смотрю, весь в тебя. Так же как и ты по молодости сует нос в чужие дела! - веселился Северин, переводя взгляд с поляра на его младшенького и обратно.
        - Я не виноват! - попытался оправдаться осмелевший Таль.
        Но не терпящий никаких оправданий поляр грозно сдвинул брови и топнул ногой.
        - А ну брысь отсюда! - гаркнул он, и непрошеных гостей сдуло словно ветром.
        - Ну как тебе мой отпрыск? - спросил поляр, ставя на стол отнятый у Растрепая бочонок бродилки и найденную под дверью корзину с пирогами.
        - Похож…
        Ледян сделал довольное лицо.
        - На того мужика, с которым мы неделю пили, - ехидным тоном уточнил маг.
        - Острослов нашелся! - расхохотался хозяин замка.
        В тот же вечер произошло еще одно знаменательное событие. Правда по сравнению с новостью о "магике", она не была такой уж из ряда вон выходящей и все же… Едва Яська переступила порог дома, как сестры сообщили ей, что в скором времени в их доме будут принимать сватов от Гаркуна - не самого бедного человека по меркам Ярого. А главное, что родители двух сторон уже обо всем договорились.
        - А невеста кто? - Ястребинка почувствовала в их голосах какой-то подвох.
        - Ты! - радостно завизжали сестры.
        Ошарашенная этой новостью дочка знахаря как можно скорее улизнула в свою комнату. Точнее, эту комнату ей приходилось делить с еще одной сестрой, которая еще не вернулась с вечерних посиделок у подружки.
        Глядя в окно, Яська сосредоточенно раздумывала над тем, каким способом можно расстроить скорую свадьбу и откажутся ли от нее сваты, если она устроит истерику прямо у них на глазах.
        "Жаль, что я не умею колдовать по-настоящему", - подумала она, машинально потеребив в руке висящий на шее амулет…
        Тихая, душная ночь уже запеленала дом знахаря своими сновидениями. Под потолком деловито вил себе паутину паук, кто-то тяжело вздыхал в темном углу, по клети мягкой поступью кралась почуявшая мышь кошка.
        Вечер закрашивал темным цветом тропинку, по которой неуверенно шла заблудившаяся дочка знахаря. Она растерянно смотрела на затянутое серо-синей пеленой низкое небо. Яську окружали темные стволы деревьев, с давно опавшими листьями и ни единого шороха, ни одного дуновения ветра - какая-то неестественная тишина. Вдалеке проступали очертания пылающего оранжевым огнем города. Пустоту раздирали крики и треск обваливающихся балок.
        - Мор! - перебивая друг друга, ревели голоса.
        Она побежала прочь, туда, где туман стер границу между земной твердью и небесным сводом. Рядом с лугом, по которому она бежала, пока еще был виден пролесок. Между смутными очертаниями веток ей померещился знакомый силуэт, над левым плечом человека находилась рукоять меча… Туман торопливо накинул свое мутное покрывало на лесное царство и начал подбираться к лугу.
        Внезапно поднялся ледяной ветер, крадущий на своем пути дыхание у каждой живой души. Он рассыпал рой маленьких снежинок, которые бесшумно падали на увядшее разнотравье. Одна и та же мысль крутилась в голове дочки знахаря: она одна возле этого мутного туманного озера, и в целом мире нет никого кроме нее. Изо всех сил она побежала к тому месту, где раньше виднелся пролесок, но споткнулась. На мгновение ей показалось, что вся реальность, невыразительная и блеклая, разрисованная сине-серыми и коричневыми красками, слилась в единое целое с туманом. В шаге от сидящей на земле дочки знахаря лежал почерневший по краям темно-бордовый лист. Она отвела взгляд от листа и заставила себя посмотреть на пылающий город. Что-то горячее упало на ее запястье. Слеза.
        Яська резко распахнула глаза. Над ухом пищал комар, на соседней кровати сопела старшая сестра, за стеной скреблась мышь. Привычные звуки немного успокоили ее.
        "Это просто дурной сон и он ничего не означает! - думала она, всматриваясь в яркую звезду за окном. - Или означает? Интересно, есть такое заклинание от кошмаров? Может, стоит спросить у того мага?..".
        Селяне очень хорошо относились к Яське, даже поляр разрешал ей заходить в замок, зная, что не по годам рассудительный ребенок вряд ли станет злоупотреблять его гостеприимством. Отношения с сестрами у нее не ладились, потому, что те завидовали знахарским способностям младшенькой которая, к слову, вовсе не считала себя способной. Ко всему прочему, разговоры сестер о том, как сделать кожу гладкой, волосы мягче, а брови гуще наводили на Ястребинку смертную тоску.
        Еще селяне никогда не жалели гостинца для младшей дочки знахаря. Смекалистый народ то ли подсознательно чувствовал в ней светлую магию, то ли просто, понимал, что нет резона ссориться, с продолжательницей знахарского дела.
        Досадней всего было то, что начиная с прошлой зимы, знахарь неустанно твердил младшей дочери о посетившем его провидении, в котором он лицезрел ее свадьбу. Присутствующие при подобных разговорах сестры замирали и, заворожено глядя на своего папеньку, ловили буквально каждое его слово.
        - Перед тем, как отправиться в священную рощу, вы ехали к поляру на поклон, и он желал вам счастья…
        - А сарафан? Сарафан-то в талию или свободный? Какого цвета? - Это был тот единственный момент, когда сестры категорически отказывались слушать продолжение без подробного описания свадебного наряда невесты.
        То ли знахарю каждый раз виделось что-то новое, то ли он считал такие детали слишком незначительными, но сначала в его рассказах фигурировал сарафан, богато отделанный самоцветами, а ближе к лету сарафан уже был расшит золотыми нитями. В последней версии вышивка приобрела бело-голубой цвет. Яськины сестры почему-то не замечали этих мелких погрешностей, и каждый раз восхищенно ахали, а она в такие моменты качала головой и насмешливо фыркала…
        Ястребинка перевернулась на другой бок. Похоже, что встреча с настоящим магом была как нельзя кстати. И чем больше она думала об этой необычной встрече, тем больше убеждалась в том, что ей просто необходимо напроситься к нему в ученицы и уехать куда подальше.
        "Что же мне в селе сидеть и ждать пока выдадут за первого встречного? Не дождутся! - мысленно негодовала Яська. - Вот возьму и пойду к магу в ученицы!.. Небось вообразил себе, что я страшно способная, а ведь никто его за язык не тянул, сам предложил!.. Теперь пускай мучается!.. А я, может быть, вернусь… Когда магии немножко выучусь".
        Утром, за завтраком практически все семейство знахаря обсуждало свежую сплетню о Белозоре.
        - Поляр наш сказал, что к нему старый знакомый приехал, мастер меча, значит. А зятьки-то наши, дружные, да на голову обиженные, оба с утра самого налакались и давай храбриться, что гостя Ледяна одной левой прихлопнут, потому как не мастер меча это, а враль!
        Лицо Усатина пошло красными пятнами, он залпом осушил кружку парного молока и уставился на довольную подобной реакцией жену. Сестры, испуганно охнули, а Яська прыснула от смеха.
        - Помолчала бы! - прикрикнула на нее мать и продолжила: - Пошли они, значит, искать гостя этого и аккурат возле жилища полярского лоб в лоб столкнулись с ним.
        - С поляром? - промычал знахарь.
        - С магиком!
        - Неужто наши старшенькие овдовели?
        - Светлый Геон! Думай что несешь! - запричитала рассказчица. - Живы они! Он им рожи намял да и отпустил.
        - Живы - и то ладно! А рожи - что? Рожи у них и без магика завсегда синие!
        Но тут старшие дочки тоже захотели высказать свое мнение, причем разом и последняя фраза знахаря затерялась среди множества голосов.
        - Яська, куда пошла? - Усатин остановил намеревающуюся выскользнуть за дверь Яську и вручил ей веник: - Ну-ка пол подмети, да разбери сушеные травы!
        - Хорошо, - она смиренно побрела в пыльное хранилище знахарского имущества.
        На ее счастье, ближе к полудню, родители и сестры занялись изготовлением бродилки и поэтому ослабили свою бдительность. А Ястребинка тем временем, вытряхнула из мешка собранные знахарем травы, кое-как развесила их, положила на стол снятый с шеи амулет и, закинув веник в темный угол, пошла собираться в дорогу.
        Тем временем в замке поляра подошел к завершению обильный пир, который поляр устроил специально для своего друга. Когда слуги унесли перепившего Ледяна в его полярские покои, Белозор нетвердым шагом отправился в гостевую комнату. Через пару минут он уже сидел на широкой скамейке и с интересом листал пыльный, ветхий фолиант, обнаруженный им в одном из сундуков поляра. Одно только название "О лакомой и знатной стряпне" уже дразнило мага, лишенного этих благ, по причине частых скитаний. По страницам фолианта, который некогда принадлежал почившей жене Ледяна, бежали аккуратно вписанные строчки, разъясняющие суть приготовления того или иного блюда, с подробным описанием пропорций.
        - Надо же, - усмехнулся он. - Как же это все напоминает "В помощь ведьмам первого уровня"!..
        В дверь робко постучали.
        - Открыто! - крикнул Белозор, отрываясь от фолианта.
        В проеме тихо отворившейся двери появилась Ястребинка. Она стояла на пороге и переминалась с ноги на ногу, не решаясь войти в комнату. Северин постарался улыбнуться как можно приветливее. Хотя посторонний человек наверняка, подумал бы о том, что так радуется своей удаче, заманивший в свои покои очередную жертву, закоренелый растлитель малолетних дев. Однако гостья правильно истолковала улыбку мага и зашла в комнату.
        - Если честно, то я не ждал тебя так рано… Стало быть, собралась? - спросил он, указав на дорожный мешок, который находился в руках Ястребинки.
        Она сдержанно кивнула:
        - Только батюшка не хотел меня сегодня из дома выпускать, но я все равно сбежала.
        - Не беспокойся, с твоим отцом поговорит поляр. Разумеется, когда мы будем далеко отсюда. - Северин растерянно почесал затылок. - Что-то я еще хотел спросить… А! Тебе приходилось ездить на лошади?
        - Приходилось. Правда, без седла.
        - Это ничего. Освоишься, - заверил ее маг. - Ну а читать умеешь?
        Она ответила утвердительным кивком головы.
        - Ну и прекрасно! - Северин поднялся со стула и отдал своей гостье фолиант "О лакомой и знатной стряпне". - Возьми, почитай пока. Я сейчас уйду, а ты не вздумай выходить из замка. И вот еще что… Я, честно говоря, не ожидал, что ты так быстро согласишься на предложение стать моей ученицей. Ну, знаешь, я ведь не произвожу впечатления добродушного парня, не так ли? Позволь узнать причину такой завидной готовности примкнуть к скудным магическим рядам?
        Она нахмурилась и опустила взгляд.
        - Ну что ж, не хочешь говорить - твое право, - понимающе сказал Белозор. - Вечером отправляемся в путь. Ты точно не передумаешь, маленькая незнакомка?
        - Нет. А ты?
        - А я тем более! И не дерзи мне! - он вышел из комнаты.
        - У меня есть имя, - гневно прокричала она в сторону хлопнувшей двери. - Ястребинка!
        Глава 2
        На болотах
        Тот летний вечер ничем не отличался от многих предыдущих вечеров. Такой же густой и сладкий воздух, те же несмолкаемые трели кузнечиков, тот же радостный гомон заигравшейся сельской детворы.
        По пыльной дороге, мимо испещренных пестрыми цветами лугов и простирающихся до горизонта полей ехали два конных путника. Кони флегматично переставляли копыта, изредка дергали ушами, отгоняя назойливую мошкару. Яська смотрела на красивое закатное небо и задавалось вопросом отчего ей так тоскливо. И это не смотря на то, что теперь она являлась гордой обладательницей новых штанов из плотного материала, заправленных в мягкие полусапожки, короткой серой рубахи, мужского кроя, а на боку у всадницы красовался спрятанный в кожаные ножны обоюдоострый кинжал. Возможно все дело заключалось в том, что она уехала ни с кем не попрощавшись, а может в том, что сомневалась в своих способностях, то есть боялась прослыть бездарной чародейкой. Проницательный маг догадался о ее невеселом настрое и молча угостил медовым пряником. Обрадовавшаяся гостинцу Яська на какое-то время забыла о своей печали, а когда с пряником было покончено, она решила скоротать медленно тянущееся время разговором:
        - Господин Северин, почему мы отправились в путь сейчас, а не с утра?
        - Не хотел лишний раз подвергать опасности Ярое, - маг повернул голову и насмешливо посмотрел на дочку знахаря, неумело сидящую в седле.
        - Да, я слышала о магических ловушках.
        - Скажи спасибо, что не видела! - буркнул Белозор.
        - А кто их делает?
        - Один одержимый властью советник по имени Карагган, который убивает всех, кто имеет к магии хотя бы малейшее отношение.
        - Он маг?
        - Да. Причем весьма способный, леший ему в ребро!
        - Разве этот Карагган не знает, что миру грозит гибель из-за его поступков?
        - Самодовольный старикашка игнорирует все законы развития мироздания.
        - А что может случиться?
        - Прежде всего, война.
        - Она уже случилась.
        - Нет, другая. Пока что Карагган не осмеливается открыто вступать в игру… Не думай, я не выставляю людей за безмозглых идиотов. Просто их легко запугать, а где процветает страх, там нет места здравому смыслу.
        Ястребинка понимающе кивнула и снова замолчала. Угрызения совести накинулись на нее с еще большим энтузиазмом; ей следовало попрощаться с Талькой и Растрепает, хотя те, не пришли бы в восторг и, наверняка уговорили бы остаться в Яром.
        В тот момент Яське было невдомек, что расстояние от нее до ее вездесущих друзей составляет примерно пятьсот-шестьсот шагов.
        - Уже целый день прошел, пора бы нам показаться, - Растрепай мужественно продирался сквозь плотные ряды лесной крапивы.
        - Нет, не пора, - возразил Талька. Он шел следом, ведя под узды двух лошадей. - Чем дольше продержимся незамеченными, тем лучше! Вот если выйдем из укрытия через пять дней, тогда нас точно не посмеют домой отправить.
        - Ну не знаю, - неуверенно протянул сын мельника. - А отчего это магику взбрело в голову уезжать из Ярого на ночь глядя?
        - Может у них так принято, - предположил Таль, при этом, не преминув напомнить о своей заслуге: - Если б я не подслушал когда именно Яська с магом из села уезжают, мы все еще сидели бы в замке.
        - Кто ж знал, что у магика с головой худо? Нормальные люди с утра в путь-дорогу отправляются, а не с вечера. Да и Яська тоже хороша! Хоть бы слово сказала!..
        - Ага! Я, может, тоже хотел мир повидать!..
        - Гм… Думаешь, магик позволил бы вот так сразу поехать с ним?
        - Не-а, конечно не сразу. Потому мы и прячемся. Зато, я вот что придумал, давай попросимся к магу в наемники. Вдруг на него нападет кто, а мы всегда поможем!
        - Да, скорей бы уж. Правда, я мечом плохо орудую. - Сын мельника поскреб затылок. - Ну да ему и знать этого не надо.
        Таль знал, что его друг слишком ленив для тех частых и упорных тренировок, которые так необходимы каждому кто, хочет добиться значимых результатов в искусстве владения мечом. Зато Растрепай умел быстро бегать. Может не самое хорошее качество для наемника, но и не самое плохое.
        - Да, лишь бы магик согласился, а там подучимся. - Талька сильно сомневался в великодушии Северина. - Иначе не представляю, что со мной батя сделает, если обратно приеду. Я ж как-никак лошадей без спроса увел, меч его утянул. И для тебя, Трепа, меч умыкнуть пришлось.
        - А ему жалко, что ли?
        - Для тебя может и не жалко, твой меч простенький. А который у меня - тот у батьки в гостевой висел. Он всю сознательную жизнь им рубился. Но с другой стороны, без меча и лошади любой наемник только наполовину наемник. Так батя говорил.
        Сын поляра загородился свободной рукою от слепящих лучей закатного солнца и вгляделся вдаль, туда, где виднелись две, едва различимые фигурки всадников.
        - Трепа, по коням! Смотри, как далеко они отъехали, - засуетился он. - Ишь, коней, небось, галопом пустили!
        - Жаль, мы седла не успели прихватить, - в который раз вздохнул его друг.
        - В ближайшем городе приценимся.
        - Приценимся! Тогда есть придется один раз в день, - полным печали голосом изрек сын мельника, окинув грустным взором тощий дорожный мешок с провиантом, который был крепко привязан к передней луке его седла. - Но! Пошла, Медная!
        Утром Белозор часто хмурился без видимых на то причин. А после того, как он поведал Ястребинке о том, что в мире почти не осталось магов, его настроение совсем испортилось. В свою очередь, Яське было дико слышать о том, что на данный момент она является единственной надеждой белой магии. Правда Северин попросил ее учесть то, что без необходимых знаний эта надежда является такой же призрачной как блуждающие по ночному лесу огоньки. На вполне логичный вопрос дочки знахаря, зачем ему, темному магу, обучать ее, светлую, если они изначально должны находиться по разную сторону баррикад, Северин почти скороговоркой объяснил, что в мире должен быть баланс сил. Создалось впечатление, что он врет, но Ястребинка решила не лезть до поры до времени к учителю с лишними вопросами. Прежде всего, ее интересовало то, как темный маг берется за преподавание чуждой ему светлой магии. Его сжатый ответ, что, дескать, обе силы в принципе схожи и имеют лишь разные цели, вполне устроил юную чародейку. Вдобавок ко всему Белозор по секрету поведал Яське о своем десятилетнем теоретическом изучении белой магии.
        - Знаешь, никогда не помешает хорошенько разузнать о заклинаниях, которыми пользуются твои соперники, - с загадочной ухмылкой изрек Северин.
        Вдалеке замаячила окутанная серой дымкой дорожной пыли тройка лошадей. Вскоре мимо путников проехала повозка, в которой сидели жители близлежащего села. По всей видимости, они ехали в лес за древесиной, чтобы подлатать некоторые избы до наступления дождливой осени. Конечно же, селяне не нашли ничего особенного в двух встретившихся на дороге всадниках и на всякий случай даже поклонились им.
        - Ой! У тебя глаза голубые! - Ястребинка сразу же заметила перемену во внешности мага. - Заклинание?
        - Нет, морок.
        - А почему не заклинание?
        - Хм… Заклинания на мой цвет глаз не действуют, только морок. Да и тот рассеивается через час-полтора.
        - А если снова навести морок?
        - Ишь какая умная нашлась! Если бы все было так просто!.. В общем, действие морока ограниченно.
        - Как это?
        - Раз в день. Так понятно?
        - Ага! А если два раза?
        - О, боги!.. Я же сказал, что ничего не получится.
        - Поняла, поняла! А я себе хочу зеленые глаза! Научишь меня такому мороку?
        - Обойдешься.
        Когда маг отвернулся дабы удостовериться в том, что селяне давно скрылись из виду, она показала ему язык.
        - Ты не похож на рекостава, а на летнесторонца еще меньше, - неожиданно выпалила она.
        - И много ты на своем веку летнесторонцев повидала? - поинтересовался Северин, удивленно подняв бровь.
        Немного смутившаяся дочка знахаря отвела взгляд в сторону, но потом все же ответила:
        - Ни одного.
        - Вот и я о том же. Они не настолько сумасшедшие, чтобы променять свои теплые зимы на суровость наших зим. Так что до твоего села им не добраться.
        - Но ведь ты не рекостав, правда?
        - Это почему же? Мой отец был рекоставом.
        - Значит, ты похож на маму?
        - Возможно.
        - А правду говорят, - она откинула назад выбившиеся из косы пряди волос, - что предки самых могущественных магов это ведьма и василиск?
        - Мало ли что болтают!
        Больше того, что было сказано, Белозор не говорил, он либо ловко уходил от заданных вопросов по поводу своего семейства, либо просто молчал.
        - Господин Северин, почему у тебя глаза такие странные? - спросила Яська, когда они проезжали мимо пшеничного поля, которое очень жизнерадостно смотрелось на фоне бирюзового неба.
        - Ведьма и василиск постарались.
        - Это шутка? - она снова откинула мешающиеся пряди и подумала о том, что было бы неплохо распустить волосы и снова заплести косу.
        - Все зависит от того, с какой стороны эту шутку рассматривать. Кстати, когда-то я и сам вздрагивал, глядя на свое отражение, но… ничего не поделаешь! Конечно можно воспользоваться мороком, вот как сейчас, для того чтобы изменить цвет глаз, но все эти магические ухищрения до обидного кратковременны.
        - Вот я и спрашиваю: почему?
        - Потому что все василиски белоглазые и такое наследство практически не поддается магической корректировке! - Северин лукаво посмотрел на свою ученицу, которая в тот момент тихо мечтала о том, чтобы швырнуть в мага придорожный булыжник за подобный юмор.
        Когда день пошел на убыль, они свернули с большака и достаточно долго ехали по лесу, который, по мере продвижения вперед все редел и редел, и в итоге закончился широкой проплешиной, на которой росли одни полевые цветы да высокая трава.
        - Смотри-ка, - Белозор указал рукой на край проплешины, - избы. На моей карте здесь ничего нет. В смысле, здесь обозначен обыкновенный лес. Не исключаю, что мы имеем дело с мороком.
        И все же выводы мага оказались поспешными. Это было маленькое поселение в четыре однотипные избы, напротив которых имелся огороженный забором огород немалых размеров. На заднем дворе находилось маленькое поле засеянное рожью.
        - Может, объехать? - вздохнула Ястребинка; ей совершенно не хотелось сталкиваться с чужой магией.
        - Пожалуй, осторожность не будет лишней, - согласился Северин и тут же воскликнул: - Вспомнил! Перед нами надел клана Закурдов! Когда-то они жили в другой стороне, но… Сама понимаешь какое сейчас время. Кстати, Закурды славятся своими красивыми песнями. Если повезет, услышишь и ты. - Он еще раз сверился с картой и заявил: - Я полагаю, что есть смысл попроситься на ночлег.
        Подъехав к избам, маг спрыгнул с коня и поправил уходящий к левому боку ремень от ножен. Сарыч фыркнул и потянул повод обратно в сумрак леса. Что-то было не так. По спине Яськи пробежал холодок, и она обеспокоено посмотрела на учителя, в руке которого сразу же появился меч. По виду меч был очень хорошей работы, с едва различимой руной посередине рукояти.
        - Как считаешь, к чему эта гробовая тишина? - спросил Белозор.
        Она испуганно помотала головой и пригладила растрепанные пряди волос.
        - Не бойся разговаривать. Если бы нас хотели съесть, то давно бы сделали это.
        - Может, здесь просто никого нет? Джар-то, в отличие от твоего коня, ведет себя спокойно.
        - Сарыч прекрасно чувствует магию, - коротко объяснил Белозор.
        - Понятно. А разве у них нет собак?
        - Во всяком случае я не наблюдаю… И еще мне понравился твой вопрос про собак, но его следовало задавать до того как мы сюда подъехали.
        - Я не… - ее возмущению не было предела.
        - Знаю! - отмахнулся он. - Пойду, пробую разобраться.
        - Сначала я скажу! - заупрямилась дочка знахаря, мысленно удивляясь собственной храбрости.
        Белозор смерил ее недоброжелательным взглядом, но остался стоять на прежнем месте.
        - Я ни разу в жизни не сталкивалась с чужой маг…
        - Ну так столкнешься, - он снова перебил ее, расплывшись в гадкой ухмылке. - Я приглашаю.
        Ястребинка неуклюже слезла с седла:
        - Ладно же!
        Не ожидавший согласия маг с обреченным видом осмотрелся по сторонам, как будто надеялся, что из-за угла какой-нибудь избы появится стая оборотней и упрямая ученица полезет обратно на своего коня, причем резвее обычного.
        Но вокруг царила умиротворяющая тишина и обыкновенная для таких поселений картина: небрежно сложенная стопка наколотых дров, рядом с крыльцом - миска с водой, видимо, для кур, в пузатых бочках размачивалось лыко для того, чтобы сплести новые корзины. По всей вероятности, какая-то часть корзин пришла в негодность, потому что, как правило, такими делами было принято заниматься на протяжении долгих зимних вечеров. Под раскидистым деревом стояли три пустые, похожие на ножку старого подосиновика, бочки, в которые хозяева еще не успели натаскать воды. И больше ничего примечательного.
        - Запомни три правила: не перечь, не используй магию и не шаркай ногами! - Яське стало не по себе от колючего взгляда учителя. - Идем!
        Казалось, что Белозор больше не вымолвит ни единого слова, потому что он всецело сосредоточился на своих ощущениях и чувствах. Но не тут-то было.
        - Я же просил!
        - Я не шаркаю!
        "Всего лишь гарцуешь", - с издевкой подумал маг, когда они, наконец, очутились возле самой крайней избы.
        Сначала Ястребинка не понимала, почему выбор Северина пал именно на эту избу, но вскоре подумала о том, что, судя по оброненной ранее реплике, ее учителю приходилось бывать в этих краях, а значит, он должен знать наверняка в какой избе живет глава клана.
        "Если эти Закурды - клан, значит без главы им никак", - мысленно рассуждала дочка знахаря.
        Осторожно толкнув дверь мысом сапога, маг резко отпрыгнул в сторону, утянув за собой ученицу. Дверь бесшумно отворилась только до середины дверного проема, потому что на полпути наткнулась на какое-то препятствие.
        Белозор выразительно сверкнул глазами, призвав тем самым свою ученицу стоять на месте, а сам еще раз пнул дверь. Раздался приглушенный грохот, и по дощатому полу начало расползаться темное пятно воды. Под крыльцо юркнула пятнистая кошка, с вздыбленной на загривке шерстью. Конечно, шумные чужаки ей пришлись не по нраву.
        Снедаемая любопытством Ястребинка уже раздумывала о том, чтобы скорее попасть внутрь неприветливой избы.
        - Можно войти? - она не выдержала и заглянула в темный проем.
        - Заходи, - голос мага казался равнодушным.
        Глаза еще не привыкли к царящему в комнате мраку, и поэтому дочка знахаря толком не видела куда идет.
        - Осторожно, ведро! - У единственного окна обозначилась темная фигура Белозора.
        Она вздрогнула, отпрыгнула наугад и споткнулась о пустое ведро; маг многозначительно фыркнул.
        Из-за недостатка света бесхитростная обстановка комнаты выглядела так словно был вырублена из цельных кусков черного угля. Скудное количество мебели говорило о непритязательности живущих здесь хозяев. Через некоторое время, когда глаза немного привыкли к отсутствию освещения, дочка знахаря поняла, что в комнате находятся другие люди - за столом сидели двое мужчин. Яське стало любопытно, и она попыталась зажечь стоящую на столе свечу.
        - Стой! Не нужно этого делать! - Судя по тону Белозора, в темноте он видел лучше чем она. - Заметь, я уже не предлагаю заночевать здесь.
        Ястребинка пожала плечами и подошла к печи, где за темной, колышущейся от сквозняка шторой, едва покачивалась подвесная колыбель с обернутым тряпицей свертком.
        - Сюда тоже не лезь! - маг оттащил ученицу от колыбели и резким движением задернул штору, отчего та заколыхалась больше прежнего.
        - Что случилось? - недоумевала ученица мага. - Их же не убили?
        - Именно убили. Перед тобой самые настоящие мертвецы. Оглянись.
        Дочка знахаря испуганно обернулась. На стене, рядом с дверью светился тусклым, безжизненным светом знак - два кривобоких квадрата, один в другом.
        - Четкая работа Караггана. К сожалению или к счастью я не провидец и поэтому не имею ни малейшего представления, каким образом Закурды, эти миролюбивейшие люди, насолили ему. Пошли, не будем ждать того момента когда сюда кто-нибудь нагрянет.
        С тех пор как они покинули это холодное и бездыханное жилище, испытавшая глубочайшее потрясение Ястребинка не проронила ни слова. Было не понятно слушает ли она разговорившегося мага или нет, а он как будто бы и не замечал этого. Северин рассказывал о том, кто такие Закурды и чем зарабатывали на жизнь.
        - Знаешь, Яська, может их убили из-за территории, а может из-за мечей, - сделал предположение маг. - Почивший глава клана умел выковать хорошо заговоренный меч.
        - А причем здесь меч? - вяло спросила она.
        Белозор оживился, потому что тема оружия была одной из его любимых тем:
        - Ну как же! У Караггана мания насчет кузнецов. Если кузнец умеет вплести руну в меч, значит тоже маг, а им, то есть нам, нет места в этом мире. И чем быстрее кузнец отправиться к праотцам вместе со своим умением, тем лучше! Примечательно то, что подлый старикашка может нацарапать свою руну где угодно, а люди ничего не заметят или не успеют заметить. Так, с подачи Караггана, начинается мор, а через день все снова чисто. Приходи и властвуй, хозяевам уже безразлично. Только владелец руны не очень-то спешит со свиданием. Хотя, имеется еще вариант. Если старик отправлял к Закурдам Лагема, тогда все вполне объяснимо.
        Он пригнулся, увертываясь от встречной еловой ветки.
        - Лагем забывчив как девяностолетняя старушенция, - Белозор язвительно усмехнулся и подвел итог своего повествования: - Да ты не бери в голову! Закурды - это малая жертва. Так сказать, шалость Караггана.
        - Это небо на землю падает, - с печальным вздохом возразила Ястребинка. - Все так, как предсказывали первые маги.
        Северин пожал плечами и замолчал. Ему больше нечего было добавить.
        Через полчаса маг и его ученица словно поменялись местами - теперь говорила только Яська, которой вдруг захотелось поведать о своей семье этому странному, но все же производящего надежное впечатление человеку. Правда, разговор получился однобоким, потому что погруженный в свои мысли Северин игнорировал ее.
        - Меня назвали Ястребинкой, так как мой папа - знахарь и он верит в магию трав. В нашей семье всех называл он. Кроме Власьи, старшей сестры. Ей бабушка имя давала. Вот Яснотка, например. Яснотку поначалу Яськой звали, а потом, чтобы нас не путать ее стали полным именем называть. Ей и по возрасту положено, она старше. А в селе многие люди переняли наши имена. Вообще-то мы из других мест. Родичи перебрались в Ярое задолго до приезда поляра… Сначала, когда мои сестры были помладше, мы все вместе играли в разбойников. Особенно когда к нам приходили Трепа и Талька. Растрепай это сын нашего мельника, а Таль - младший сын поляра. Ты, наверное, знаешь. Они мои друзья. Потому что сестры - это сестры, с ними не интересно. Они плеваться не умеют.
        - Плеваться? - маг удивленно вскинул бровь. На проверку оказалось, что он слушал ее повествование.
        Дочка знахаря кивнула. При этом выглядела она очень серьезно.
        - Надо же! - буркнул Белозор и снова замолчал.
        - Почему ты - Северин? Так называли тех, чьи предки жили на краю света. Твои жили, да?
        Вместо ответа он скептически ухмыльнулся.
        - Ну и не говори! Я и так все знаю!
        На потемневшем небе виднелась лишь еле очерченная золотом полоска горизонта, которая напоминала о совсем недавнем, захватывающем дух, пурпурно-розовом закате. В травах пел нестройный хор сверчков, воздух умылся ночной свежестью. Путникам пора было сделать привал.
        Ловко спрыгнув с лошади, маг нырнул в темноту загадочного леса, предоставляя своей ученице полную свободу действий. Ястребинка долго смотрела на то, как неподалеку от нее ощипывает траву не разнузданный Сарыч. А Джар, почувствовав ослабленные поводья, рискнул попробовать на зуб неказистый куст с торчащими в разные стороны редкими, понурыми листьями.
        - Эй! - Яська одернула своего коня и поспешила потянуть на себя поводья.
        Неожиданно из густых темно-изумрудных крон деревьев вылетела стайка кем-то или чем-то потревоженных летучих мышей и Яськин конь испугано попятился.
        - Против чего протестуешь? - послышался вкрадчивый и негромкий голос.
        Перед ней с охапкой сухих веток в руках, стоял Белозор.
        - Я н-не… протестую, - дочка знахаря немного растерялась, потому что совсем не понимала, к чему он клонит.
        - Тогда надо было слезть с коня и помочь мне. - Из сваленных в кучу веток, маг быстро и ловко выстроил некое подобие маленького шалаша, который за пару секунд занялся оранжевым пламенем, послушно соскочившим с его ладони.
        Дочка знахаря так торопилась слезть с коня, что ее левая нога застряла в стремени и Яська, потеряв равновесие, свалилась на землю.
        - А чтоб вас всех нелегкая взяла! - буркнула она, растирая ушибленное плечо.
        Маг с невозмутимым видом нанизывал куски хлеба на тонкий прутик. Впрочем, через некоторое время Ястребинка сменила гнев на милость. И этой перемене поспособствовал близлежащий ручей и горячий ужин.
        - Господин Белозор, а есть ли заклинание от неприятных снов? - спросила она, когда их скромный ужин подходил к концу.
        - Нет, - отрывисто бросил Северин.
        И все же через какое-то время с издевкой поинтересовался:
        - Разве светлые головы грезят кошмарами?
        - Это не кошмар, - она пустилась в рассуждения. - Кошмары другие, не такие. Я это точно знаю. Мне другое снится: холод, серые цвета, и то, как будто я одна на всем свете. Хотя, нет! Чьи-то голоса кричат: "Мор!". И еще там стоишь ты, учитель, только слишком далеко от меня, а потом уходишь.
        - Я? - недоверчиво переспросил маг. - Ну если снюсь я, тогда это точно кошмар.
        Его ученица вежливо улыбнулась.
        - Существует десяток версий о том, что происходит с человеком во время сна. Лично мне ближе такая: сон - это некий мир, в котором человек остается один на один со своей сущностью, со своими страстями, опасениями и… Как их там?.. Мечтами!
        - Но я видела тебя!
        - Это твое личное дело о ком и про что видеть сны.
        - А можно остановить мор?
        - Для этого ты и учишься.
        - А что сниться тебе?
        - Бочонок первосортной бродилки.
        - Так нечестно!.. Ну, хорошо. О чем ты мечтаешь?
        - О бочонке первосортной бродилки.
        Прежде чем задать эти вопросы, в глубине души Яська догадывалась, что маг наверняка проигнорирует их. И к ее неудовольствию все получилось почти так, как она предполагала.
        - Лучше я научу тебя заклинанию. Самому простому - заклинанию икоты. По сути, оно бесполезно и существует лишь для того, чтобы досадить кому-нибудь. Оно очень легкое. - Белозор отряхнул руки от налипших крошек, отломал от ветки небольшой прутик и начертил на земле два сплетенных знака, похожих на двух змей. - Эту руну очерчиваешь полусогнутыми пальцами и направляешь на… Кхм!.. Ну, давай на меня.
        - Неужели так просто? - робко спросила дочка знахаря. - А мой дед говорил, что магическая сила черпается из разных там амулетов.
        - Понятно, - не без ехидства заметил ее учитель. - Значит родственники твои знают лучше? Лешего лысого они знают! Не стану отрицать, что раньше за хорошее вознаграждение высшие маги могли поделиться своей силой с каким-нибудь слабаком-недоучкой, но от этого недоучка не достигал десятого уровня. Так, тешил самолюбие и успокаивался.
        - А я какого уровня?
        - Время покажет.
        - Вдруг слишком поздно меня учить?
        Северин замолчал и после некоторого раздумья ответил:
        - Точно не скажу, но почему бы не рискнуть?.. Ну, хватит разговоров!
        - Эх! - вырвавшийся вздох был понятен лишь одной дочке знахаря.
        - Я жду, - Белозор напомнил ей про заклинание.
        Из-за стоящего в животе комом поджаренного хлеба и куска брынзы она громко икнула, маг усмехнулся и приподнял правую бровь.
        - Сейчас, сейчас! - она закатала рукава, посмотрела на землю и усердно сопя, принялась за магическое действие и тут же все перепутала.
        - А до завтра не подождет? - как можно жалостливей спросила она.
        - Нет, - ее учитель был непреклонен.
        После ее нескольких попыток мага наконец-то разобрала икота. Он одобрительно покивал головой и движением пальцев рассеял досаждающее заклинание.
        Ястребинка с любопытством посмотрела на свои ладони, будто впервые их видела.
        - Все что от тебя требуется - это запомнить заклинание.
        - Как это?
        - Вот так! - Белозор вручил ей прут и указал на ту руну, которую начертил на земле. - Дальше объяснять?
        - Я поняла.
        Когда маг повернулся к ней спиной, Яська скорчила ему страшную рожу и - странное дело! - на душе стало намного легче.
        Вскоре, как она и предполагала, учитель ушел в лес. То ли по старой привычке, то ли он действительно остерегался погони и поэтому, с наступлением сумерек, обходил дозором близлежащую территорию. Одно она знала наверняка, это то, что он не заходил далеко и через полчаса обязательно возвращался.
        Сначала дочка знахаря послушно пыталась сосредоточиться на заклинании, однако ей мешал злобный, приставучий комар, который нарезал круги над ее головой. Отшвырнув от себя прут, Яська принялась махать руками вместо того, чтобы прилежно перечерчивать руну. В итоге, насекомое то ли улетело, то ли упало замертво, но все же отстало.
        "Разве тут сосредоточишься? - думала она. - Спина ноет, да и спать охота. Самое время прикорнуть".
        С этого момента перед утомленной долгой поездкой дочкой знахаря вместо руны маячила приятная мысль об отдыхе…
        - Была бы парнем - отвесил бы ей затрещину! - нахмурился вернувшийся маг. - Подъем! И как это понимать?
        - Что? - встрепенулась ничего не понимающая ученица. - Ой! Прости, учитель, я больше не буду.
        - В следующий раз без ужина оставлю!
        - Я, между прочим, никогда не думала о том, что буду голодать! И плюс к этому перестану высыпаться! - Ястребинка решила во всей красе показать свой вздорный нрав.
        - А я не говорил, что поездка будет носить увеселительный характер, и не обещал кормить по первому требованию! - злился Белозор. - Интересно, что ты вчерашней ночью делала?
        - Ночью у меня болели все кости, а еще страшно кричали совы, - всхлипнула Ястребинка, наградив своего учителя сердитым взглядом, от чего ему стало немного стыдно. Сам-то он давным-давно привык к ночным привалам и длительным поездкам на лошади.
        - Ладно, прекращай реветь, - Северин перешел на примирительный тон. - Такой уж я требовательный. Ничего не поделаешь.
        В предрассветный час маг проснулся для того, чтобы подбросить в тлеющий костер несколько сухих веток. Его взгляд скользнул по стене пока еще сумеречного леса, по лошадям и остановился на сладко сопящей во сне ученице.
        "Надеюсь, что мои истраченные нервы окупятся сторицей!" - Северин отошел в сторону и всмотрелся в сереющее небо, полное бледных, перемигивающихся между собой звезд.
        Утром им предстоял долгий путь к заброшенному дому лесника, где маг планировал остановиться ровно на один месяц. Там же он надеялся научить Яську самым действенным и полезным заклинаниям. Ведь в огромный, местами совершенно непроходимый лес, вряд ли посмеют сунуться охотники за его головой. Да и зачем? Вокруг лесничего пристанища было множество трясин. Так что они будут в сравнительной безопасности. Ко всему прочему, Северин с особой тщательностью продумывал любой маршрут, стараясь сократить количество городов и сел, в которых присутствие мага наверняка не осталось бы без внимания.
        А что касается дочки знахаря, то она напрасно опасалась того, что в будущем ее ждут скучные, однообразные дни среди болот. Привал следующего вечера оказался еще интересней предыдущего.
        - Смотри, Талька, они, кажись, остановились, - Растрепай ткнул пальцем в еле заметную струйку дыма, щекочущую сереющее небо.
        - Нам тоже пора отдохнуть. - Прищурив глаза, сын поляра посмотрел туда, куда указывал его друг. - Подъедем к ним поближе, но костер разводить не будем.
        - Думаешь, заметят огонь?
        - Не-е! Хворост лень собирать.
        - А-а-а, - понимающе протянул Растрепай.
        - Надо б лошадей напоить.
        - Напоим. Этот маг, ужасно хитрющий тип, обязательно возле какого-нибудь ручья остановиться! Вот увидишь.
        Друзья по-братски разделили ватрушки, которые Трепа не поленился стянуть у своей родительницы, затем подсчитали количество припасенных сухарей и прошлогодних орехов и решил, что еще смогут продержаться дня четыре. А может и все пять, если есть два раза в день.
        - Я пойду, подберусь к ним поближе, глядишь, узнаю куда именно они едут. Ты стой тут, смотри за лошадьми. - Таль дожевал свою ватрушку, слез с лошади и скрылся за деревьями.
        Юный "шпион" знал, что поблизости мог слоняться бдительный Белозор и поэтому крался как можно тише. Ему было довольно трудно ориентироваться в незнакомом лесу, но, не смотря на это он все же сумел вычислить месторасположение привала. Когда Талька выглянул из плотно растущих зарослей кустов, перед его взором предстал маг, который увлеченно ломал ветки для костра. Закутанная в накидку Яська лежала на расстеленном покрывале и, судя по ее ровному дыханию, спала.
        "Дрыхнет! - с завистью подумал сын поляра. - Я уже которую ночь подряд сплю плохо да жестко, а она преспокойно дрыхнет!.. Ладно, пойду к Трепе, скажу, что все в порядке".
        Сначала Ястребинка долго ворочалась, настороженно прислушиваясь к шорохам и звукам беспокойного ночного царства, где даже простые тени от веток были похожи на хищные, загнутые когти. Но поблизости находился Белозор, и осознанность этого факта придавала некоторой уверенности. Она перевернулась с одного бока на другой, и кинула затуманенный дремотой взгляд на место у костра, то мага там не обнаружила. Обычно он, похожий на статую, сидел, поджав ноги, и безотрывно смотрел на пламя. А теперь он словно исчез. Только сотворенная магом сфера плавно покачивалась в густом воздухе, а вокруг нее порхал рой ночных мотыльков. Воображение не замедлило проявить себя: к такому яркому и заметному костру уже наверняка подбирается обитающая в лесу нечисть. Глаза распахнулись от ужаса, тело, повинуясь инстинкту самосохранения, напряглось, сгруппировалось для того, чтобы в любой подходящий момент сорваться с места. Донесшийся до нее крик ночной птицы пустил в душу невидимую стрелу страха и заставил юную чародейку броситься вперед, заставил ее бежать, не различая дороги.
        Она побежала - быстро и без оглядки, но при этом ловко уклоняясь от всех преграждающих путь веток. Ведь в детстве Яська днями напролет пропадала в лесу. Ей нравилось играть с друзьями в прятки среди высоких трав, а еще лазить по деревьям. Но здесь была ночь, незнакомые места, а самым страшным было то, что на днях маг по неосторожности упомянул про подземную нежить. Начав задыхаться, дочка знахаря остановилась. Она промокнула рукавом выступившую на лице испарину, явственно ощущая, как в висках бешено колотится кровь. Слабое дуновение ветра принесло ей отзвуки отдельных фраз.
        "Почудилось! - подумала она, пытаясь выровнять дыхание. - Нет! Так и есть - голоса! А если это бандиты?.. - Ее сердце застучало сильнее прежнего. - В любом случае надо разведать и предупредить господина Белозора".
        Утерев дрожащей ладонью лоб, юная чародейка решительно направилась в ту сторону, откуда пришло веяние ветерка. Перепрыгивая через кочки, переступая через коряги, подныривая под низкие ветви деревьев, она упрямо приближалась к своей цели. Через тридцать шагов голоса стали звучать отчетливее, а еще через двадцать стало возможно разобрать слова фраз:
        - …бесполезно! Не вижу смысла в том, чтобы вести беседы с потенциальными покойниками.
        - Господин Белозор, почему нельзя?!
        - Сколько раз объяснять? Надоел ты мне! - По ножнам чиркнуло острие меча.
        - Стой! - взвизгнула выскочившая из-за деревьев Ястребинка. - Не трогай их, господин маг, это мои друзья!
        С мольбой в глазах, она посмотрела на Северина, рука которого сжимала меч. Под ногами мага на покрытой росой траве валялись еще два, по-видимому, принадлежащие его "собеседникам". У Растрепая был расквашен нос, а Талька держался за бок.
        Друзья так обрадовались вовремя подоспевшей Ястребинке, что первые минуты стояли молча, напрочь забыв слова которые обычно говорят в таких случаях. Стоящий неподалеку Белозор, метал недружелюбные, колючие взгляды в сторону, где стояла юная компания.
        - Отправились за мной следом? - ласково пожурила их дочка знахаря. - А если бы я не пришла, господин Северин…
        Она запнулась на полуслове, улыбка слетела с ее губ словно испуганный мотылек:
        - Ты наверняка убил бы моих друзей! Ты почти сделал это!
        - Не преувеличивай!.. Так, напугал немножко.
        - Помоги Тальке! - она заметила, что на его рубашке постепенно проступает красное пятно.
        - Это еще зачем? От одного крошечного пореза еще никто не умирал.
        Посмотрев на свой бок, полярский сын побледнел и безвольно опустился на землю.
        - Сам хилый да слабый и все туда же - в наемники лезет! - в словах мага сквозило глубокое презрение. - Ладно, я прочитаю заклинание, но предупреждаю, будет больно и останется шрам.
        Таль терпел не разжимая зубов и стараясь не смотреть на зарастающую рану.
        - А мне он сломал нос! - наябедничал сын мельника.
        - По-твоему, я должен был прыгать от счастья, когда вы полезли на меня с мечами? - раздался недовольный голос мага.
        - Он первый начал! - прошептал ей на ухо Растрепай, держась за разбитый нос. - Мы ехали за вами и ничего, обходилось! А сегодня он как будто нарочно нас выследил, приказал "поворачивать оглобли". Понятное дело, я и Талька попросились в наемники, а кудесник начал обзываться и пообещал убить, если не повернем. Конечно, мы сказали, что не согласны уходить, а он за меч. Мы тоже. Правда он сразу наши мечи выбил, мы и глазом не успели моргнуть. Как он это сделал - не пойму! Одним словом, колдун!
        Через несколько минут Ястребинка, внутренне содрогаясь от страха, поставила мага перед фактом: она остается в лесу до выздоровления друзей, и только потом они отправляются дальше. Вместе с наемниками.
        Раздосадованный таким поворотом дел Белозор, куда-то исчез и не объявлялся в течение целого дня, а вернулся лишь с наступлением сумерек. При этом, на его лице время от времени появлялась прегадкая улыбочка.
        "Задумал что-то нехорошее!" - решила дочка знахаря.
        - Господин Белозор, если ты сглазил моих друзей, то я об этом обязательно узнаю.
        - И что тогда?
        - Ну… - призадумалась она. - Ну, наверное, мне придется вернуться домой.
        - Не глупи. Ты сильно заинтересована в изучении заклинаний.
        - Я? - как можно беспечней возразила Яська. - Нет! Я чего поехала? На мир посмотреть, в смысле на другие города. Магия мне нравится, но я и без нее проживу как-нибудь.
        - Понятно, - Северин презрительно поморщился. - Можешь записать эту маленькую победу на свой счет, только не спеши ее праздновать.
        - Ах, сглазил, значит?
        - Еще нет. А там посмотрим, - с издевкой ответил он.
        Поздней ночью маг снова покинул привал. Он пошел в ту сторону, где еще совсем недавно закатилось солнце. Именно там, на расстоянии ста шагов, возле заросшего поганками, седого пня мерцали сиреневым светом выведенные на земле загадочные знаки.
        "Столько трудов насмарку! - мысленно ворчал Белозор. - Такое грандиозное проклятье пропало! Теперь возни на час! Обрывать невидимые нити, руны стирать, рассеивать!.. Нет, определенно младшему отпрыску Ледяна совершенно не досталось ума!"
        В преддверии наступающего утра, окутанный легкой туманной дымкой лес окропился росой. Стало мокро и зябко. Обернувшийся плащом Северин сидел возле костра и, наслаждаясь звенящей тишиной, думал о дальнейшей судьбе "свалившихся" на его голову друзей Яськи:
        "Эти молодчики путаются у меня под ногами!.. Что ж! Не удается убедить, да и некогда, значит будет проще убрать их с дороги… Ну почему именно мне "посчастливилось" встретить самых жалких наемников каких только можно найти на рекоставных землях?"
        Маг скинул с плеч плащ и тихо подкрался к безмятежно спящим наемникам. Его взгляд притянул Талькин меч. Конечно он помнил, как когда-то проспорил Ледяну этот полуручник - старинной работы, с руной, на которую, к счастью не реагировали кристаллы-ловушки. Усмехнувшись превратностям судьбы, Белозор вернул меч Ледяна обратно в ножны и посмотрел на предрассветное небо.
        "Пожалуй, вздремну", - решил он про себя.
        Через час его разбудил грохот походного котелка, о который споткнулся сонный Растрепай. Едва не напоровшись на выставленный меч быстро отреагировавшего мага, сын мельника заорал дурным голосом и чуть не сделал то, зачем направлялся в буйно растущие кусты. Разбуженный криком Таль подскочил на месте, и хотел было броситься на выручку, но запутался в плаще, которым он предусмотрительно накрылся от надоедливых комаров. Сделав пару шагов, Талька споткнулся на ровном месте и рухнул на жалобно треснувший ветками куст.
        - Ловко работаете, наемнички! Слаженно! - издевательским тоном изрек Белозор и снова растянулся на своем плаще.
        Ютящаяся возле дотлевающего костра Ястребинка испуганно моргала заспанными глазами.
        - Ой, я думал, что мой разбитый нос - это кошмар, а мы все так же незаметно едем следом за вами, - смущенно пробормотал Растрепай. Он был готов провалиться под землю, лишь бы не видеть полных осуждения взглядов, устремленных на него.
        Ястребинка ловко прихлопнула досаждающего ей комара, широко зевнула и потянулась.
        - У, как сыч - ночью колобродит, днем отсыпается! - С этими словами сын мельника подошел к ней и погрозил в сторону спящего мага кулаком.
        - Да ладно тебе! Он охранял нас, - объяснила ему юная чародейка.
        - Яська, как думаешь, понравится ли господину Белозору, если мы сварим похлебку? - шепотом спросил Таль.
        - Очень понравится! - восторженно воскликнула она, предвкушая вкусный завтрак.
        Когда булькающая в котелке похлебка начала источать аппетитный запах, призывая поскорее взяться за ложки, друзья снова разбудили мага. На сей раз безо всяких неуклюжих пируэтов. После нескольких часов сна настроение Северина немного улучшилось, но все же не до такой степени чтобы смириться с лишними людьми в своих рядах. Он молча принял из рук Яськи миску с ароматной похлебкой, поводил над ней ладонью и, убедившись, что в ней нет ни грамма яда, принялся за еду. Теперь друзья переглядывались и терпеливо ждали, когда Белозор заговорит. И, как оказалось, ждали не напрасно.
        - Итак, у меня к вам вопрос, господа, - Северин насмешливо взглянул на потупивших взгляд Тальку и Растрепая. - На что вы мне сдались?
        - Ну позволь им сопровождать нас! - Яська умоляюще посмотрела на него.
        - Погоди! Пускай отвечают.
        - Господин Белозор, - Талька храбро взял на себя переговоры с магом. - Понимаю, что мы кажемся обузой, но на самом деле мы готовы защищать вас обоих до последнего вздоха.
        Хранящий молчание Северин посмотрел на них безразличным взглядом. Конечно, о том чтобы отпустить их не могло быть и речи - могут сболтнуть лишнего.
        - Мы никакой оплаты не попросим, - поспешно вставил Растрепай. - Не прогоняй - вот и вся оплата.
        - Господин Белозор! - дочка знахаря была всецело на стороне друзей. - Ну возьмем их с собой!
        Маг недовольно покосился на ученицу и сказал:
        - Я не нуждаюсь в наемниках, по той простой причине, что не вы меня охранять будете, а я вас. И не надо спорить! Но ситуация такова: и вы не отвяжетесь и мне от вас не избавиться, - маг покосился на Ястребинку. - Кстати, вам известно, что означает не путаться под ногами, господа наемники? Вы, конечно, понимаете, что это не веселая прогулка пьяных гномов?
        Два новоиспеченных наемника с готовностью закивали, им меньше всего хотелось злить мага.
        "Что за глупая мелюзга! - думал Белозор, - Возьму их в качестве мальчиков на побегушках, а со временем избавлюсь".
        Ястребинка обрадовалась, что ей не придется расставаться с друзьями. Ведь угрюмый Белозор разговаривал исключительно на темы касающиеся магии. На любые другие вопросы он реагировал недовольным взглядом, как будто его спрашивали о какой-то непристойности.
        Еще одно погожее утро сменилось знойным полуднем, однако в прохладном лесу, щедрый жар солнца практически не ощущался. Лошади брели слаженной чередой, неторопливо перешагивая через торчащие корни, перемешивая свои следы с отпечатанными на влажной земле лосиными следами. Небесное светило пряталось меж верхушек деревьев, безуспешно пытаясь добраться своими лучами до конных путников.
        Северин хоть и нехотя, а все же показал своим новоиспеченным наемникам примерный путь до избушки лесничего, который они так и не запомнили - уж слишком сложно было разобрать что-либо на видавшей виды карте мага. Карта уже несколько раз успела "искупаться" в воде, и ко всему прочему Белозор даже умудрился опрокинуть на нее бокал черемуховой бродилки. Единственное, что наемники уяснили для себя, так это то, что к вечеру они прибудут к заброшенной избушке лесника. На Талькино высказывание о том, что лесник был рисковым человеком, потому что жил в глуши, которая наверняка кишит бандитами, Северин отреагировал улыбкой, которая, как показалось сыну поляра, не предвещала ничего хорошего. Услыхав Талькины слова, Растрепай тотчас же стал слишком живо интересоваться о наличии бандитов в этих краях, а так же о том, как избежать встречи с ними. Белозор был немногословен и сказал, что людей, которым милее всего самый легкий путь наживы везде предостаточно. Сын мельника решил не продолжать малоприятный разговор о бандитах и сменил тему:
        - А вот можно ли выучить меня чародейству? Ведь не зря же я счету и словесности целый год обучался.
        - Лучше б ты учился бессловесности, - проворчал Северин. - Спешу огорчить тебя: на одном энтузиазме в магии ничего не добьешься. Прежде всего, ты должен иметь врожденные способности, хотя бы самого низкого уровня.
        - Господин Белозор, сколько тебе весен? - поинтересовался Таль.
        - А летнесторонцы предпочитают говорить "сколько лет".
        - Не надо уходить от вопроса! - Яська погрозила ему пальцем. - Так сколько же?
        - Да кому интересно вести этот счет, за исключением таких мальков как вы, которым хочется быстрее стать взрослыми? Попомните мое слово, что после тридцатой весны считать надоедает.
        За пару часов до заката они прибыли к месту назначения, причем, без каких-либо препятствий и приключений, если не считать Талькино падение с лошади, когда он, по примеру Ястребинки, пытался подремать в седле.
        Построенная на века избушка всеми силами старалась оправдать возложенные на нее надежды и кроме дыр в крыше, никаких изъянов в ней больше не наблюдалось. Вокруг избушки зеленела высокая сорная трава, немного поодаль находился едва различимый старый колодец. На поверхности темной колодезной воды плавали лепестки, прутья и прошлогодние листья. Расположившиеся неподалеку буйные заросли малины, то ли некогда посаженные лесником, то ли изначально растущие в этих местах, расточали сладкий аромат прелых листьев.
        Маг вытянул перед собой руку и в высокой траве, преграждающей все подступы к избушке, образовалась широкая тропа.
        - Я бы здесь не поселилась, - интуиция юной чародейке подсказывала о темном прошлом их временного жилища.
        - И правильно бы сделала. Когда-то, здесь произошли неприятные события, - Белозор смахнул с веток представшую на его пути широкую паутину и направился к запертой двери. - Оборотни вырезали, или я бы даже сказал, выгрызли многочисленное семейство лесника.
        После таких слов каждый куст начал казаться наемникам ни чем иным как убежищем сидящего в засаде оборотня.
        - У меня нехорошее предчувствие, - побледнел Талька.
        - В ясновидцы, что ли записался? - скептически хмыкнул маг, открывая противно скрипящую дверь. - Это было давно, более десятка лет назад. Избушка даже успела сменить пару жителей.
        - И со всеми расправились оборотни?! - Растрепай в истерике повис на руке Белозора.
        - Нет, они в город за лучшей жизнью подались. А теперь отцепись от меня и проходи в избу, а Талька присмотрит за лошадьми.
        - Как же так? - не понял Таль. - Я хочу посмотреть…
        - Здесь ты подчиняешься моим приказам, - сухо отрезал Северин. - Если не согласен, можешь поворачивать обратно!
        - Он согласен, - встрял сын мельника. - Не прогоняй его, дяденька… Ой!.. господин Белозор!
        Ничего не ответивший маг только окинул понурившихся наемников презрительным взглядом и переступил порог. Избушка встретила гостей пыльным, спертым воздухом, лишний раз доказывая то, что в ней никто не проживает. Небольшая процессия прошла через темные сени, через клеть и очутилась в просторной комнате с печкой. Рассохшиеся лавки расположенные по обе стороны покосившегося на бок стола, у которого одна "ножка" почему-то была короче остальных и два сундука - вот и вся нехитрая обстановка комнаты. Как оказалось, один из сундуков был набит глиняными мисками и чугунками, покрытыми сажей и сероватой плесенью, а в другом, поменьше, находился пыльный, почти новый, а главное, теплый тулуп. Голые, бревенчатые стены законопаченные мхом, потемнели от времени и не только не придавали красоты комнате, а даже, наоборот, создавали несколько гнетущее впечатление.
        - Где же оборотни? - Не поверивший словам мага Растрепай настороженно осматривал временное пристанище.
        - Тебя не дождались, с голоду лапы откинули, - съехидничала Ястребинка, на всякий случай, держась поближе к магу.
        - Во-первых, оборотни становятся таковыми в полнолуние, а во-вторых, мне по силам найти на них управу, - немного успокоил их Северин.
        Когда наемники заводили лошадей в клеть и перетаскивали вещи в комнату, чувство тревоги вернулось с удвоенной силой. Не потому что они не поверили словам мага, а потому что в сенях, сквозь дыры на крыше виднелись куски вечернего неба. По их разумению в такие дыры вполне мог бы пролезть некрупный оборотень.
        - Надо б залатать и побыстрее, - деловито произнес Таль.
        - До полнолуния еще далеко, успеем, - возразила ему юная чародейка.
        - А где господин Белозор? - спросил Растрепай. - Колдовством-то залатать проще будет.
        - Ну иди и скажи ему! - предложил сын поляра, мало надеясь на поддержку со стороны мага.
        - И все-таки зря господин Белозор рассказал про семью лесника, - вздохнула Ястребинка. - Мне теперь так страшно.
        - Это еще что! - начал жаловаться сын мельника, - Я после его зуботычин сам не свой! Нос до сих пор ноет! Думаешь я смогу спокойно заснуть?
        - Да уж, попали: с одной стороны оборотни, а с другой злющий господин Белозор! - уныло рассуждал Талька. - Ты, Яська, учись быстрее ремеслу магическому. Понимаешь, один маг - хорошо, а два лучше.
        На деле, все жалобы насчет предстоящей бессонной ночи оказались напрасными. Оба наемника преспокойно дрыхли, когда Северин пригласил Яську сесть за шаткий, хромоногий стол, он собирался объяснить ей еще одно заклинание.
        - Господин Белозор, я слышала, что маги умеют перерождаться. Разве это не выдумки? - смело спросила юная чародейка.
        - Нет, не выдумки.
        - Мне всегда думалось, что люди врут.
        - Версию людей не слышал, поэтому судить не берусь. Но мне интересно, знают ли они о том, что мастерством перерождения обладают очень немногие маги?
        - Самые сильные?
        - Я бы сказал самые везучие. Или и то и другое вместе.
        - А я смогу?
        - Тебе еще рано думать о таких сложных вещах. Вот делать обманки - проще некуда! Заклинание нулевой ступени, к твоему сведению.
        Стараясь ничего не упускать из виду, маг продемонстрировал упомянутое им заклинание и с удивлением открыл для себя, что любое заклинание легче сотню раз выполнить самому, чем объяснить принцип его действия. Северин призадумался, а Яська, тем временем, продолжала досаждать ему вопросами по поводу перерождения:
        - А что там?
        - Там?.. Почти такой же сумасшедший мир как и здесь. Хотя все зависит от уровня… А давай ты помолчишь и для разнообразия послушаешь то, что говорю я.
        Она постаралась сосредоточиться на его невнятных разъяснениях, но - не тут-то было! - на этот раз отвлекся маг:
        - Кстати, поведай и ты: для чего мне парочка никчемных наемников?
        - Как для чего?.. - Яська пришла в замешательство. - Они мои друзья.
        - Но они могут преспокойно оставаться твоими друзьями и в Яром.
        - Но ведь они не мешают!
        - Это смотря с какой стороны подходить к данному высказыванию.
        - Господин Белозор! - она едва сдерживала наворачивающиеся слезы. - Я думала, что все уже решено! Зачем ты снова спрашиваешь?
        - Просто надеялся, что ты одумаешься, а ты сразу в рев!
        Яське очень хотелось попробовать свои силы в новом заклинании, но обида взяла верх и она с гордым видом встала из-за стола:
        - Спокойной ночи!
        - И тебе того же! - не поднимая глаз буркнул Северин.
        Следующие полчаса он внимательнейшим образом прислушивался к дыханию своих спутников - крепко ли спят? И только когда маг окончательно убедился в том, что наемники и Яська провалились в глубокий безмятежный сон, тогда он достал из-под лавки свой походный мешок. В арсенале Белозора находился не совсем обычный яд, магический. Смертельное воздействие такого яда останавливалось единственным путем - с помощью определенного магического заклинания. Откупорив найденную флягу, он вылил ровно четверть ее содержимого в ведро колодезной воды.
        "Если воды выпьет эта маленькая сумасбродка, ей помогу, ну и лошадям, пожалуй, а от остальных наконец-то отвяжусь! - злорадствовал Северин. - А сам сделаю вид, что ни при делах и может быть даже посочувствую".
        Незаметный под расправленным крылом ночи маг, собирая сапогами холодную росу, подошел к колодцу и вылил в темную, очищенную от сора воду, оставшийся во фляге яд:
        - Теперь обвинить меня напрямую будет очень сложно.
        Утром, из повисшего над лесом серого, плаксивого неба, пошел скудный мелкий дождь, поэтому пробудившейся дочке знахаря показалось, что еще слишком рано. На цыпочках она прокралась в клеть в которой находилось временное стойло их лошадей и, миновав сени, вышла на улицу. Снаружи было мокро и зябко, но движимая любопытством Ястребинка все равно не отказалась от своей затеи пройтись вокруг избушки.
        Со стороны, воплощающая в себе мечту любого отшельника, избушка выглядела необитаемой и убогой среди великого множества лесных великанов - деревьев. Она вспомнила, что внутри их пристанище выглядит нисколько не лучше и решила нарвать цветов, чтобы как-то скрасить скудное убранство комнаты. Скользя по мокрой траве, Яська прошла немного подальше, к небольшому открытому участку, где росли желтые цветы. Хоть и вымокшая, но чрезвычайно довольная своей выдумкой и собранным букетом, она вернулась в избу. Отыскав пустой кувшинчик, юная чародейка наполнила его водой из ведра, впихнула в этот самый кувшинчик желтые цветы и полюбовалась проделанной работой. Все что произошло дальше, показалась ей не более чем странным сном. Цветы за считанные секунды превратились в сухие веточки.
        Буквально через минуту, ответ стал очевиден: "Вода!"
        Чтобы подтвердить свою догадку, Ястребинка бросила в ведро отложенный в сторонку цветок, который она собиралась вплести в волосы.
        Чуткий сон мага был потревожен хлопнувшей дверью - юную чародейку уже не заботил ничей покой, главным было вылить эту злополучную воду. Увидав на столе засохший букет, он понял в чем причина Яськиных метаний и попытался придумать какую-нибудь отговорку.
        - По справедливости, нужно было подлить это в твою флягу, господин Северин! - заявила она ему с порога.
        - Что?.. Что подлить? - маг постарался разыграть удивление.
        - Вода в колодце отравлена!
        - Правда? - он с досадой отметил, что никто из наемников так и не прикоснулся к воде. - Я понятия не имею, как могло произойти подобное безобразие… но у нас есть ручей. Я имею в виду тот, который в семидесяти шагах от избушки, если идти на восход.
        Ничего не ответив, юная чародейка сгребла со стола кувшин с сухими цветами, взяла пустое ведро и вышла прочь.
        "Лешего мать! - мысленно негодовал маг. - Поразительно, как эта маленькая козявка путает мои планы и губит замечательные идеи! Ну ничего!.."
        Ближе к обеду Ястребинка повела юных наемников в лес, подальше от избушки, в которой находился Белозор. Она намеревалась объяснить им что к чему.
        - Вы зачем вслед за магом пошли? - Дочка знахаря явно не собиралась тратить времени на пустые вступления.
        - Мы, это… - почесав макушку, промямлил сын поляра.
        - Ой, Яська, ты прям как маленькая! - нашелся Растрепай. - Зачем, зачем? Затем что мир повидать захотелось! Сама-то в селе долго не сидела!
        Небо снова нахмурилось, и заморосил мелкий дождь. Вдалеке зарычали раскаты грома, предвещающие скорую грозу.
        - Да вы многого не знаете!..
        - Так расскажи!
        - Ну…, - она подумала, что называть настоящую причину - сватовство - ей не стоит. - А знаете, как интересно обучаться заклинаниям?
        - Не знаем, - Талька с подозрением покосился на дочку знахаря, опасаясь того, что она приняла сторону мага. - Что, тоже хочешь отправить нас обратно?
        - Нет! Я всего лишь хотела предупредить… э-э-э… не пейте воду из колодца и лошадей ею не поите. Потому что… потому что вода отравлена!
        - Господином Белозором? - ужаснулся Растрепай.
        - Э-э-э… Нет! - Ястребинка пыталась найти золотую середину между правдой и ложью. - Ее давно отравили. Короче, будьте осмотрительней!
        С тех пор, как они поселились в доме лесника, минуло несколько месяцев. Маг немного свыкся с тем, что в его распоряжении находятся аж целых два наемника. Хотя вполне возможно, что он всего лишь делал вид, что свыкся, а сам только и ждал удобного случая для сведения счетов.
        Оборотни, которых сильно боялись Таль и Растрепай так и не объявились и у дочки знахаря возникло подозрение, что Северин специально пугает их, а сам тихо посмеивается в кулак. Впрочем, через какое-то время Яська, разум которой был забит магическими знаками, рунами и заклинаниями перестала воспринимать всерьез подобные страшилки.
        Начиная с первых дней пребывания в избушке лесника, она твердо запомнила то, что светлые и темные маги черпают силы из тонкого потустороннего мира, неразрывно связанного материальным миром; то, что сила каждого способного к магии индивида измеряется в уровнях и что самым высшим уровнем считается десятый; то, что любое заклинание имеет свою ступень сложности от нулевой до четвертой; то, что с помощью определенных амулетов, можно улучшить магическое мастерство на один-два уровня. А те маги, которые были способны перерождаться, имели самый высокий - десятый уровень. И с каждым перерождением такие маги становились сильней и опытней. Хотя, казалось бы, куда уж больше! Исключение из всех правил составляла маленькая группа стихийных магов, черпающих свои силы из какой-либо природной стихии, но так как подобных магов давно извели, причем начисто, то Белозор считал все разговоры о них бессмысленными.
        - Запомни, самым сложным заклинаниям светлых - то бишь ваша четвертая ступень, десятого уровня - я обучить не смогу. Может, сама потом додумаешься, - говорил Северин, перебирая страницы фолианта о светлой магии написанного на древнем рекоставном языке. - А, впрочем, до четвертого тебе еще далеко!..
        Любопытным наемникам было интересно послушать нечастые рассказы Белозора и посмотреть на то, как Яська осваивает заклинания, но такое происходило редко, потому что Северин находил им занятия "поинтересней": приготовить еды, прибраться, залатать крышу, хворосту натаскать, грибов собрать, лошадей почистить. В общем, скучать им не приходилось. Вечерами маг обучал всех троих искусству сражения на мечах, в котором больше всех преуспел сын поляра и совсем не преуспели Растрепай и Яська.
        - Ну господин Северин, ну к чему мне этот меч? - ныла дочка знахаря, она бы с радостью отдохнула от порядком надоевших ей пируэтов.
        Его ответ оставался неизменным:
        - Послушай, я вовсе не собираюсь делать из тебя мастера меча! Просто случаются моменты, когда одной рукой приходиться отмахиваться от назойливых клинков, а другой выплетать боевую сферу!
        Когда маг уезжал в город для того, чтобы пополнить съестные припасы, всем им предоставлялась отличнейшая возможность побездельничать. К слову, пытливая дочка знахаря несколько раз просила взять ее с собой, но Белозор только отшучивался и всегда уезжал один.
        Так за повседневными делами пролетело лето. Все глубже и глубже промерзали лужи, а из бледных туч все чаще сыпалась мокрая крупа. Зато в обжитой избушке пахло теплом и уютом. Пару недель назад, когда на дворе еще стояли погожие деньки, Растрепай насушил грибов и дичек и заботливо отнес их к зимним запасам круп и муки. В Талькины обязанности входила заготовка дров, посильное утепление избы и клети, с чем он тоже весьма удачно справился. А белоглазый маг при помощи пары заклинаний (игнорируя восхищенные возгласы наемников) заготовил сена для лошадей.
        Процесс обучения Ястребинки шел полным ходом, она вполне быстро запоминала и вникала в суть заклинаний первой ступени. До сезона затяжных дождей, она успешно освоила простенькое заклинание огня и научилась делать обманки. Потом юная чародейка, преисполненная надежд на то, что ей под силу перейти на заклинания второй ступени, училась поднимать в воздух легкие предметы.
        - Сколько раз повторять тебе? Слишком много лишних мыслей в голове. - В такие моменты Белозор укоризненно качал головой и оставлял ее в гордом одиночестве, прекрасно понимая, что так ей будет легче сосредоточиться.
        Мог ли он предположить тогда, что после продолжительных тренировок у Яськи все получится. Воодушевленная своими успехами, она практиковалась в левитации как за завтраком, так и за ужином: содержимое тарелок летело обратно в чугунок, за что наемники хаяли ее "ведьмой". Еще через пару недель дочка знахаря так поднаторела в заклинании, что могла останавливать взглядом летящий в цель кинжал.
        - Восемь из десяти! Да ты просто диво! - говорил Северин, глядя на краснеющую от похвалы ученицу.
        Он не скупился на поощрения, потому что вывел странную закономерность: если у его ученицы какое-либо заклинание получается не сразу и не совсем правильно, то доброе слово подталкивает ее к правильному действию либо решению. Бывали, конечно, случаи когда маг отчитывал Ястребинку, но случилось это всего один раз - за нечаянный поджог крыши, когда заклинание огня вышло из-под ее контроля.
        Со временем оказалось, что и Белозору есть чему поучиться у дочки знахаря. К началу осени он уже вполне сносно разбирался в травах, за которыми оба выходили с утра или ночью, в полнолуние или после обеда - когда именно, решала Ястребинка.
        Затянувшаяся осень, похоже, упрямо боролась с зимой и днем вместо пушистого снега, из-под облаков, вырвались на волю солнечные лучи. Черную озябшую землю устилал ковер из облетевших листьев, на которых по утрам появлялся белый иней.
        То осеннее утро выдалось сухим, морозным и солнечным. Маг распахнул глаза, проворно поднялся с расстеленного на полу плаща, растормошил сопящую на печи ученицу и велел ей собираться.
        - Не пойду я никуда в такую рань!
        - Без обеда оставлю.
        - Подумаешь!
        - Хм… Яська, будь паинькой, вставай! Опоздаем, чего доброго.
        - Куда опоздаем? - приоткрыла один глаз любопытная дочка знахаря.
        Не спешащий с ответом Северин напустил на себя таинственный вид и, переступая через спящих наемников, вышел из избы. Ястребинка кое-как привела себя в порядок и стрелой выбежала на морозный воздух.
        "Куда он пропал? За дерево, что ли спрятался?" - подумала дочка знахаря, озираясь по сторонам.
        Через пару минут она обнаружила мага возле колодца с отравленной водой. В руках мага находилась пустая плетеная корзина.
        Она подбежала к упорно безмолвствующему учителю:
        - Господин Белозор, если ты не скажешь, куда мы пойдем, я отсюда ни ногой!
        - Скучный ты человек. Никакого авантюризма, - сказал он, вытряхивая из корзины прилипшие сухие листья.
        - Как ты сказал?
        - Лично я собираюсь к речке, порыбачить и если ты не против, то там же я мог бы продемонстрировать тебе одно полезное заклинание.
        - Я не против, - важно кивнула она. - А куда опоздаем-то?
        - Да это я так просто сказал, чтобы разжечь твое любопытство.
        Яська надулась и продолжала дуться весь путь до реки. Северину это молчание пришлось по душе, потому что теперь ничто не отвлекало его, и он слышал все шорохи леса. Не то чтобы он опасался чего-то, просто излишняя осторожность ему еще никогда и ничем не вредила.
        Попадающиеся на их пути белые островки выпавшего ночью снега, сверкали блестящими панцирями в лучах холодного солнца. Проскочившие подобно мгновению теплые дни не оставили о себе ни единого напоминания. Сначала бирюза лета обратилась в золото, а теперь и вовсе напоминала потускневшее со временем серебро.
        Когда маг и его ученица принялись петлять по густому ольшанику, подул ветер, от веяния которого стало мокро и зябко. Дочка знахаря съежилась и шла, спрятав кисти рук под мышками, хотя надетые одна на другую, три рубахи, плотные шерстяные штаны и теплая накидка с капюшоном, не позволяли ей сильно мерзнуть. Ольшаник закончился, количество деревьев резко уменьшилось, зато прибавилось кочек и ухабов. В зарослях осоки, сиротливо лежало брошенное гнездо, улетевшей в теплые края камышницы.
        Порывы ветра то усиливались, то затихали, и чудилось, точно не ветер скрипит голыми ветвями, а они сами, словно живые, вздыхают и льнут к земле.
        - Рядом, что, болотища? - юная чародейка поморщилась от ударившего в нос запаха гнили.
        Ее спутник подтвердил догадку кивком головы.
        - Вот у нас, в Яром, запрещалось заходить далеко в лес. Говорили, что за лесом находятся болотища.
        - Правильно делали. От вашего села до тех болот день ходу, и самые настырные путники вполне могли там очутиться. Странно, что мои наемнички до них так и не добрались.
        - Зато они в Запретном озере купались и там же на лодке плавали, - не без удовольствия наябедничала дочка знахаря.
        - Подземные ключи - штука опасная! Еще и с дюжиной русалок в придачу! Жаль, что все хорошо закончилось.
        - Ты опять, господин Северин? - грозно нахмурившись, спросила Яська.
        - Э-э-э… Нет! Я про то, что… русалки начали бояться людей. Раньше они вели себя несколько иначе.
        - Значит, не врут про нечисть подводную? А можно с русалками договорится, чтоб никого не топили?
        - Запустишь в них боевым заклинанием - и считай, что договорились.
        - Этого я не умею!.. - печально вздохнула она. - Господин Северин, ты говорил, что из меня получится хорошая чародейка. Может, это не так? Я ведь самая обыкновенная.
        - Ну-ка, вспомни, кто в совершенстве осваивает заклинания в самые маленькие сроки? - Белозор одним махом запрыгнул на вывороченный летней бурей ствол сосны, которая служила подобием моста через заболоченную речную заводь. - Я, что ли? И вообще, хватит на комплименты напрашиваться!
        Яська призадумалась. Она топала следом за учителем, с такой же легкостью балансируя на природном мосту.
        - А почему меня разыскал ты, а не светлый маг?
        - Какой светлый? Я уже говорил, что они истреблены. Все, до единого.
        Дочка знахаря резко остановилась.
        - Да не бойся! - Северин оглянулся. - Не дам я тебя в обиду.
        - Как вообще могло произойти такое?
        - Хм… Просто их грамотно поссорили и разрознили. Это старый как мир прием и, ко всему прочему, очень действенный.
        - А кто их убил?
        - Ну… Только, не надо, пожалуйста, так на меня смотреть! Это не я! - Он подумал и добавил: - Нет, конечно, всякое бывало.
        - Что бывало?
        - Всякое. - Белозор ухмыльнулся и, поманив ее за собой, направился вперед по узкой, едва различимой тропинке. - Мы на месте. Сейчас ты убедишься, какое это занятное дело - рыбная ловля, соединенная с нехитрым магическим заклинанием. Смотри как я сейчас буду зачаровывать корзину.
        Однако не разделяющей его энтузиазма Ястребинке было куда интереснее глазеть по сторонам и рассматривать малоприветливый пейзаж. Под ногами противно хлюпала мокрая, пожелтевшая осока, из устланной мхом воды, то здесь, то там торчали обгоревшие коряги. Над всем этим унынием витал едкий запах тины. Вдоль берегов тянулись камышовые заросли, а совсем вдалеке, словно гигантские шипы возвышались сосны. С той стороны, где стоял погруженный в свое заклинание маг, открывался вид на стальную гладь воды, на поверхности которой темнели, похожие на кляксы островки суши. К востоку, неизвестная река начинала теряться среди многочисленных болот.
        - Здесь и сгинуть недолго, - Ястребинка попятилась и дернула за рукав своего учителя. - Видно пожарище случилось. Вон как все заболотилось.
        - Правильно подметила, - рассеянно буркнул ее учитель. Он все еще был поглощен своим занятием и на тот момент уже опускал зачарованную корзину на воду.
        - Я ж не слепая! - проворчала она. - И зачем надо было тащить меня сюда?
        - Затем, чтобы принести в жертву водяному! - полным злорадства голосом "признался" маг.
        Дочка знахаря хотела раскричаться и даже набрала в легкие побольше воздуха, но в последнюю секунду раздумала, поняв, что ее учитель в очередной раз гадко пошутил, и в ответ показала ему язык.
        - Ладно. Пошли дальше, не будем пугать рыбу, - Северин направился туда, где начиналась болотная трясина. - Подходи ближе, маленькая сумасбродка, запоминай заклинание тропы.
        Яська послушно подошла.
        - Если ты вдруг заблудишься на болоте то, заклинание тропы укажет на не топкие участки, которые выдержат твой вес.
        Когда Белозор начал произносить заклинание, воздух вокруг него задрожал, и от мага повеяло жаром. Через пару мгновений, на мшисто-серой поверхности болота заиграли серебристые всполохи, и он проворно прыгнул на торчащий из воды бугорок.
        - Твоя очередь.
        Ястребинка несколько раз пыталась сплести заклинание, но путалась, нетерпеливо топала ногой, разбрызгивая во все стороны болотную воду, и начинала сначала.
        - Получилось! - наконец воскликнула она и, следуя примеру учителя, осторожно перепрыгнула на ближайшую, окутанную серебристым светом, кочку. Через какое-то время всполохи обоих заклинаний, казалось, сплелись в единое целое, образовывая огромный круг. Это была долгожданная суша.
        - Чувствую себя лягушкой, - дочка знахаря согрелась и даже слегка запыхалась от прыжков по кочкам.
        - Нелестное сравнение… - начал было Северин, но перехватив устремленный на его шею полный любопытства взгляд Ястребинки, замолчал. Из-под рубахи мага выбился короткий коричневый шнурок, на котором висел массивный перстень. Белозор поспешил накрыть его ладонью и закинуть обратно за ворот.
        - Теперь назад! - скомандовал он, пресекая ее вопросы по поводу перстня.
        Подобная реакция показалась Яське ужасно грубой, она решила обидеться и поэтому нарочито долго добиралась обратно, до знакомого берега.
        - На обед у нас будет рыбная похлебка, - с довольным видом сообщил ей Северин, вытаскивая из заболоченной канавы корзину с богатым уловом.
        - Смотри, череп чудища! - Позабывшая про недавнюю обиду Ястребинка тотчас же раздобыла длинный прут, которым безуспешно пыталась подцепить череп за глазницу.
        - Да, я видел.
        - А кто это?
        - Без понятия. На болотах всякое водится. - Он подошел к своей ученице и без особого интереса взирал на останки какого-то крупного животного, судя по костям, похожего на гибрид медведя и лошади.
        Боковым зрением Северин заметил, что дочка знахаря начинает уменьшаться в росте. А причиной этому являлось голодное болото, которое было не прочь оставить в своих владениях очередную жертву. Не поддаваясь панике, Яська предприняла попытку выбраться и сразу же увязла по пояс. Осознав весь ужас своего положения, она закричала: оглушительно и громко.
        Примостив наполненную полуживыми рыбинами корзину на сухом клочке земли, Белозор, без труда вытащил из болотной жижи порядком вымокшую ученицу и с порицанием сказал:
        - Ну и голос у тебя! Наверняка всех оборотней распугала!
        - Нечего таскать меня по болотам!
        - А зачем к черепу поперлась?
        - Откуда я з-знала? - огрызнулась она.
        От по-зимнему холодного ветра пробирал озноб. В сапогах противно хлюпало, а штаны, облепленные мелкими кусочками мха, впору было отжимать. Когда маг и его ученица добрались до того места, где заканчивалось болото и начиналась твердая почва, до ушей Северина донесся громкий лязг зубов изрядно замерзшей Яськи. Нахмурившись, он достал из кармана флягу с крепкой настойкой и заставил юную чародейку отпить несколько глотков, после которых она долго кашляла и таращила на учителя полные слез глаза.
        - Что это? - наконец прохрипела она. Теперь во рту очень явственно чувствовался медово-травяной привкус.
        - Забористая вещь, - он сам не без удовольствия приложился к фляге. - У Ледяна разжился.
        Действие "забористой вещи" не заставило себя долго ждать. По телу Ястребинки заструилось согревающее тепло, окружающий пейзаж вдруг поплыл куда-то в сторону, а в заплетающихся ногах появилось странное ощущение. Белозор усмехнулся и, взвалив на плечо ученицу, продолжил путь к избушке, изредка прикрикивая на свою не на шутку расшалившуюся ношу:
        - Не дрыгай ногами!.. Оставь в покое мой меч!
        "Вона как Яську измотал, кровопивец!" - подумал Растрепай, увидев из окна бодро шагающего мага, на плече которого висела юная чародейка.
        Вечером на небе появились тучи, которые принялись засыпать лес и близлежащие болота щедрыми пригоршнями снега. Разбушевавшийся ветер ломал черные ветви деревьев и вспарывал своими крыльями непроницаемый снежный занавес. В такую погоду даже самые отпетые бродяги и путешественники начинают робко мечтать о домашнем уюте.
        В избушке лесника, рядом с болотами, сквозь пелену снежной завесы сиял тусклый огонек света. В избушке находились временные постояльцы, которые весело болтали за кружкой теплого клюквенного киселя. Точнее, Белозор молча слушал как остальные, перебивая друг друга, вспоминают Ярое. Северин был слишком утомлен для праздных разговоров, потому что несколькими часами ранее он пытался открыть коридор, этакий своеобразный магический переход в иной мир.
        "Уйма энергии потрачена впустую! - мысленно сетовал он. - Теперь мне светит зимовка на болотах!.. Я же рехнусь от этой мелюзги!.."
        - …Помните, как мы мешок с мукой разодрали? Все белые были! - хохотал Растрепай. - И нас моя мамка хворостиной отходила.
        - Скажешь тоже! - поправила его дочка знахаря. - Это вас отходила, а меня только за ухо оттаскала.
        - А помните нашего Зелая? Мы его Мерзлявым прозвали! - сын поляра выпучил глаза, стараясь как можно смешнее изобразить односельчанина. - Он летом поверх рубахи тулуп носил. Вот как господин Северин сейчас в плаще…
        - Что за нелепое сравнение? - перебил его маг.
        - Это я для примера, - торопливо объяснил Таль.
        - Точно! - вторил другой наемник. - Один раз мы подумали, что за нами медведь увязался, и на дерево полезли, а оказалось, что это был Мерзлявый! В двух тулупах!
        Ленивая улыбка вмиг слетела с лица Белозора. Он резко и бесшумно поднялся. Юная компания разом притихла. Только теперь они услышали, что зимующие в клети лошади тревожно перебирают копытами и опасливо фыркают, в общем, ведут себя так, словно совсем рядом бродит волчья стая.
        Таль одним прыжком перемахнул через стол, при этом нечаянно опрокинув глиняную кружку. Теперь-то он ни за что не упустит свой шанс и покажет магу то, на что он способен как наемник. Он подбежал к мечу и, схватив его, занял выжидающую позицию возле единственного в комнате окна. Ястребинка взвизгнула и спряталась под плащ мага. Растрепай незамедлительно последовал ее примеру.
        - У вас с головой-то все в порядке? - гневно прошептал Белозор.
        Отстегнув плащ и вытащив из ножен меч, он направился в клеть, готовый в любой момент ринуться в атаку. Его верный Сарыч никак не реагировал на чужих людей, а значит, версия о разбойниках сразу же отпадала. Ко всему прочему, разбойники старательно обходили болотища и в основном промышляли на большаках. Скорее всего, неподалеку бродило несущее смерть существо, может даже не одно. И остановившийся на данной версии Белозор с сожалением подумал о том, что не успел пропитать лезвие меча каким-нибудь действенным ядом.
        "Вряд ли местная фауна осмелится забраться в дом", - размышлял он, выплетая оглушающее заклинание, в глубине души надеясь на то, что им не придется воспользоваться.
        Лошади немного присмирели, почувствовав сулящую защиту магию. В клети было зябко, но все же не настолько чтобы Северин пожалел об оставленном в избе плаще. Закрыв глаза, он внимательно прислушался. За левой стеной раздавалась суетливая возня, кажется, поглупевший от страха Растрепай не мог решить, где ему лучше спрятаться. И больше ни звука. Похоже, кто-то выжидал подходящего момента для того, чтобы начать охоту.
        "Ну-ну! Так я и вышел! - недобро ухмыльнулся маг, рассеивая свое заклинание. - Мне и здесь хорошо".
        На минуту он появился в избе, велев наемникам внимательнейшим образом следить за окном и немедленно сообщать ему о любом, даже малейшем шорохе. Закутавшаяся в плащ учителя Яська сидела на полу. В этом плаще она чувствовала себя значительно спокойней. Единственное известное юной чародейке боевое заклинание, которое она силилась вспомнить, затерялось в лабиринтах ее разума. Уж слишком ей было страшно.
        Когда маг снова ушел, Трепа, прислонившись к теплой печи, тихо спросил:
        - Кто это? Разбойники?
        - Может и они, - в такой же манере ответил его друг. - Не отвлекайся, а слушай!
        По комнате разлилась напряженная тишина. Снег, освещенный изредка выползающей из-за облаков луной, падал то спокойно и плавно, то, повинуясь воле сильного ветра, тревожно метался из стороны в сторону. Время от времени по крыше и стенам избушки скребли замерзшие ветви растущего поблизости дерева, отчего в предыдущие ночи создавалось жутковатое ощущение, а теперь и вовсе было невыносимо. Внезапно между расплывчатыми силуэтами деревьев промелькнула быстрая тень. Сын поляра насторожился. Он долго всматривался в темноту - не померещилось ли? Не горсть ли это нечаянно сорвавшегося с крыши снега? Однако против ветра снег по своей воле не падает. И Таль поспешил к магу, чтобы поделиться своим наблюдением.
        Белозор все еще находился в клети. Он восседал на березовом полене, опираясь на меч, и задумчиво смотрел на противоположную стену, возле которой не слишком аккуратной стопкой громоздились дрова для печи.
        - Вот, значит, как? - прошептал Северин. - Ступай обратно.
        Сын поляра кивнул и скрылся за дверью.
        Снова занервничали лошади. Белозор хотел успокоить их магией, но вовремя остановился, решив, что не стоит тратить силы, которые могли ему пригодиться в будущем. Внезапно раздавшийся хруст заставил Северина подбежать к входной двери. Так и есть! Кто-то пытался пробраться внутрь.
        "Как неосмотрительно", - усмехнулся маг, расставляя у входа заклинание-ловушку, которая прочно удерживала в своих границах каждое, угодившее в нее существо.
        Поместив неподалеку от ловушки выпорхнувшую из его руки серебристую обманку, маг снова прислушался к странному хрусту и проворно забрался на балку. Через пару мгновений поддавшаяся натиску дверь разлетелась на деревянные щепки, и юркий звериный силуэт пробрался внутрь сеней. Сработало заклинание. Высоко над полом повисло диковинное существо, размером с годовалого теленка. Блестящее, скользкое тело, оскал мелких заостренных зубов на продолговатой морде, пылающие хищным зеленым светом довольно узкие глаза. Маг с любопытством посмотрел на рассекавшие воздух длинные загнутые внутрь когти. Да в первую очередь ему стоит опасаться не зубов, а этих тонких, прочных и, несомненно, острых лезвий. Необычное существо извивалось и шипело, мечтая поскорее учинить расправу над пленителем.
        "Доселе неизвестный вид. - Белозор поспешно слез со своего "насеста". - Что ж, пускай и впредь остается неизвестным!"
        Но приступить к экзекуции он не успел. Выплывшая луна осветила еще одно точно такое же существо, которое мощными прыжками приближалось к магу. К своей чести, Северин увернулся. В воздух взметнулась прядь его волос, срезанная острым когтем непрошенной гостьи. Находящиеся в клети лошади, словно обезумевшие метались из угла в угол, в надежде найти выход и пуститься прочь от злополучного места. Впрочем, Белозору было не до них, он целился в существо вновь сплетенным оглушающим заклинанием, но, то ли тварь была слишком верткой, то ли заклинание на нее не действовало - все безрезультатно.
        В это же время отчаянный Талька рвался на помощь магу. Хотя если бы он знал, с каким противником ему предстоит столкнуться, то наверняка передумал бы.
        - Мы должны находиться здесь! - Ястребинка вцепилась в его руку. - Вот дождешься ты у моего учителя! Разом выгонит!
        Со стороны сеней раздался глухой удар. Маг изловчился и попал в изворотливую тварь боевым заклинанием. Непрошеная гостья отлетела к бревенчатой стене, но это лишь разожгло ее ярость. По каким-то причинам заклинание сработало в четверть силы. Раздосадованный Северин побежал к двери, ведущей в клеть. Тварь ринулась наперерез ускользающей добыче и яростно атаковала во второй раз. Маг не придумал ничего лучше как поднырнуть под брюхо прыгнувшей на него преследовательницы. Маневр удался и, пока она разворачивалась для очередной атаки, ее жертва успела скрыться. Наспех зачаровав дверь, Белозор прикрикнул на мечущихся лошадей и утер со лба выступившую испарину. Тогда же он почувствовал, как его спину щекочет что-то мокрое.
        - Все же задела, гадина!
        Маг сосредоточился: из ровных краев раны тот час перестала струиться кровь, а обезболивающее заклинание приятно холодило кожу. Конечно, ему было жаль своих магических сил. Просто он вспомнил о том, что подобные раны начинают ныть в самый неподходящий момент, а ему, понятное дело, это было совершенно не нужно.
        Зачарованная дверь трещала под натиском твердых когтей. Первая гостья сумела выпутаться из ловушки и присоединилась ко второй, которая настырно устраняла это досадное препятствие.
        Белозор отвел лошадей в единственное безопасное на данный момент место - в комнату, и приказал юным наемникам с Яськой забаррикадироваться и не высовывать носа.
        - Постараемся продержаться! - пробормотал Северин, запрыгивая на Сарыча.
        В голове мага созрел план дальнейших действий, на тот момент кажущийся самым эффективным. Заклинание вышибло остатки двери, которая с треском накрыла двух тварей. Сарыч, лягнув копытом одну из них, рванул вперед, на волю. Повинуясь охотничьему инстинкту добивать раненого, обе хищницы почти одновременно подорвались следом за всадником, вспахивая когтями наметенные сугробы снега.
        Путь до болотищ был не так далек, особенно если туда добираться на пущенном во весь опор коне. Правда перед всадником то и дело возникали ветви деревьев, грозящие скинуть его на землю. Увертываться от них и поминутно оглядываться на преследователей - все это требовало сосредоточенности, и маг оставил попытку пустить в ход боевую сферу. Он предпочитал наблюдать за так называемой "дорогой". Несущимся вслед тварям было трудно соперничать с конем, по той простой причине, что достичь приличной скорости им мешали непомерно длинные когти.
        Вот-вот должна была показаться покрытая тонкой коркой льда болотная трясина, в центре которой находился один-единственный клочок суши.
        Отныне исход событий решал правильный расчет времени. Немного осадив Сарыча, Северин применил заклинание "моста", от которого трясина стала похожей на выложенную камнем дорогу. Когда по затвердевшей топи заскрежетали когтистые лапы преследовательниц, конь и всадник уже находились на спасительном клочке суши.
        Дождавшись подходящего момента, Белозор с легкостью дезактивировал заклинание "моста". Послышался хруст, а затем шипение: обе твари увязли в трясине. Одна из них умудрилась сделать рывок вперед, но как бы она ни старалась выбраться, как бы ни цеплялась когтями за присыпанную снегом ледяную корку, минуты ее жизни были сочтены. А маг с помощью все того же заклинания "моста" выбрался на берег и заспешил к избушке лесника.
        "Кто знает, вдвоем они решили пировать или целым семейством", - думалось Северину. Его магические силы почти иссякли. Верными признаками тому являлись сонливость и озноб. Он вспомнил свою неудачную попытку открыть коридор между двумя мирами и устало выругался.
        Тем временем, в избушке, сидящая под плащом учителя Ястребинка мысленно взывала к богам, прося о защите и покровительстве. Тальке пришлось взнуздать лошадей и вверить их Растрепаю, чтобы тот по возможности не позволял им метаться по избе и пресекал попытки встать на дыбы. Через какое-то время лошади немного успокоились, сбились возле печи и притихли.
        - Наверное, все закончилось? - робко предположил сын поляра. Ему совершенно не нравилась эта зловещая тишина.
        - И что с того? - незамедлительно отреагировал его друг. - Господин Белозор обещал прибить нас, если мы ослушаемся и выйдем.
        - А если его смертельно ранило, а мы вместо того чтобы спасать его здесь отсиживаемся? - не сдавался Таль. - Яська, будь здесь, а мы с Трепой разведаем обстановку.
        Проводив тоскливым взглядом скрывшихся за дверью наемников, ученица мага лишь вздохнула, а затем с удвоенным рвением принялась вспоминать то единственное боевое заклинание, которое ей было известно.
        Очутившись в клети, наемники не обнаружили там ничего кроме выбитой двери, разбросанных повсюду клоков сена и опрокинутых лошадьми кормушек. Затем они вышли в сени, которые всем своим видом красноречиво говорили о недавно произошедших событиях: глубокие, похожие на следы от когтей, рытвины на полу и стенах, разбросанные щепки и разноразмерные доски на том месте, где раньше находилась входная дверь.
        - Топором что ли рубили? - с недоумением спросил Растрепай, склоняясь над тем, что осталось от двери.
        Подгоняемые ветром тучи двинулись дальше, на восток, предоставив небо его полноправной хозяйке - луне. Теперь, в этом лунном свете, окружающая действительность казалась чужим миром, страшным сном. Талька напрягся как пружина и вгляделся в молочно-кобальтовую ночь, на залитый луною двор.
        - А ты видел, что в сенях тоже дверь снесли? - раздался голос находящегося рядом Растрепая. - К нам кто-то ломился…
        Как будто Талька сам этого не видел! Но теперь-то все как будто бы нормально. И тихо. С крыши сорвался клок снега, и подхвативший его ветер пригнал в сени рой искрящихся в лунном мерцании снежинок.
        "Пойдем обратно", - хотел сказать сын поляра, но не успел, потому что в сени словно просочилась гибкая тень. Ничуть не растерявшись, он оттолкнул от себя Растрепая, а сам отпрыгнул в противоположную сторону. Раздался противный скрежет: туда, где секунды назад стояли наемники, вонзились когти доселе невиданного ими существа. Кинжал, которым Талька запустил в гостью, к его удивлению отскочил от блестящей кожи и, быстро вращаясь, упал на пол.
        Путь в спасительную комнату, в которой их ждала Яська, преграждало ощерившееся, напоминающее змею существо и запаниковавший Растрепай опрометью кинулся на улицу. Хищница, руководствуясь своими, понятными одной ей, охотничьими инстинктами, выбрала убегающего наемника. Сын мельника часто жаловался на то, что везение, мягкого говоря, всегда обходит его стороной. Зато теперь фортуна смилостивилась и проявила некую благосклонность, выраженную в том, что он поскользнулся на промерзшей до основания луже. В глазах потемнело, сильно заныл лоб, а изрядно разогнавшаяся тварь пронеслась мимо, лишь слегка задев когтями правую штанину растянувшейся на земле жертвы. Подоспевший Таль помог своему другу подняться, при этом напрасно опасаясь, что из разорванной штанины закапает кровь.
        - Я ничего, - прошептал Растрепай, его лоб "украшал" бордовый кровоподтек.
        - Беги в дом, предупреди Яську! А я эту невидаль мечом попробую!
        Сын поляра успел подметить, что непрошенная гостья может и была верткой, зато при разбеге длинные когти скорее мешали ей, нежели помогали. "Умение воспользоваться подобными мелочами - есть неплохой шанс на спасение" - во время тренировок Северин часто повторял эту фразу. Немного подумав, Талька попытался привлечь внимание хищницы криком, но та, проигнорировала его попытки и снова помчалась за вихрастым наемником. Буквально через несколько мгновений в спину почти добравшегося до порога Растрепая ввинтились четыре пары холодных лезвий. Он хотел вскрикнуть, но не смог, потому что задыхался от этой острой, невыносимой боли. Последнее что он запомнил перед тем как потерять сознание - это солоноватый привкус крови на губах.
        В ту же секунду из избушки выбежала дочка знахаря, с зажатым в руке горящим поленом. Похожая на разъяренную тигрицу, она кинулась на угрожающе зашипевшую хищницу, которая не желала расставаться с добычей. Запахло паленой шкурой и незваной гостье пришлось ослабить хватку, а потом и вовсе отступить под натиском огня. А Талька, тем временем, заходил с тыла, все ближе и ближе подбираясь к хищнице, которая демонстрируя кровожадный оскал зубов, оборонялась от юной чародейки своими когтями-крючьями.
        Со стороны ведущей к болотам лесной тропинки послышался топот лошадиных копыт. Это отвлекло Яську, стоило ей ослабить бдительность, как ждущая подобного момента хищница сделала резкий рывок… Вовремя сплетенное Северином заклинание щита сработало в полсилы, но и этого оказалось достаточно для того чтобы его ученица смогла избежать смертельной раны: распоровшие рубаху когти, оставили четыре неглубоких царапины на коже живота.
        Один мощный взмах меча и железо впилось в менее всего защищенную шею непрошеной гостьи. Она отпрянула и, невзирая на то, что из ее распоротой шеи закапала коралловая кровь, переключила внимание на своего обидчика, то есть на мага. Ястребинка, тем временем попыталась встать, однако ноги не желали подчиняться, и она медленно опустилась на утоптанный многочисленными следами снег.
        "Какая же я слабая! - подумала она, глядя на кровоточащие царапины на животе. - Из-за такого пустяка раскисла!"
        Неожиданно раздавшийся крик заставил спешащего на подмогу Тальку отпрыгнуть и вжаться в холодную, бревенчатую стену избушки. Объятая черным пламенем хищница пронеслась мимо него и словно подкошенная упала за одетым в снежную шапку снегом колодцем.
        - Будет тлеть до восхода! - Промокнув рукавом струящийся по вискам пот, маг в два прыжка очутился возле своей ученицы.
        - Я в порядке, - дрожащим голосом произнесла она, вяло отталкивая протянутые руки учителя, - а вот Трепа…
        Северин вздохнул и нехотя подошел к истекающему кровью наемнику.
        - Дела неважные, - сказал Белозор, адресуя эти слова, скорее, самому себе, нежели Яське - колотые раны… под ключицей поврежден главный сосуд, и, кажется, задето легкое.
        Маг скинул кафтан и снял свою рубаху. От рубахи он оторвал рукава, разделил их на полосы и крепко перевязал ими рану вихрастого наемника. Оставшийся кусок рукава он разместил немного повыше ключицы Растрепая и сильно прижал ее, пытаясь тем самым остановить кровь.
        - Пошли в тепло, - вполголоса предложила Ястребинка и слегка пошатываясь, направилась в сени. - Слышите, лошади успокоились.
        Следом за ней по деревянным доскам затопали копыта Сарыча, он тянулся к теплу и своим собратьям.
        Аккуратно уложив тяжело дышащего Растрепая на расстеленном возле печи тулупе, маг принялся за перевязку других, менее опасных ран. Вот тут-то и пригодилась запасная рубаха Тальки, с которой маг поступил точно так же как и со своей. Сверх того, получившиеся лоскуты он пропитал "забористой вещью" из фляги.
        - У меня есть настойка от заноз, - Ястребинка тоже хотела хоть чем-то помочь. Она лежала на лавке и, ойкая, протирала припухшие края своих ран лоскутом, пропитанным той самой настойкой.
        - От заноз? - переспросил Северин. - Ладно! Нам сейчас все пригодится.
        Сидящий возле двери Таль обеспокоено поглядывал на своих друзей - не становится ли им хуже? - и корил себя за то, что не уследил за настигнувшей Растрепая кровожадной хищницей.
        Травяная настойка оказалась весьма полезной для мелких царапин, но не для самой опасной раны.
        "Какая хорошая возможность избавиться хотя бы от одного…" - расчетливо подумал Белозор, но взглянув на приунывшую Яську, отогнал от себя эту мысль и остановил кровь с помощью заклинания, на которое ушли остатки его магических сил.
        - Теперь от того насколько хорошо я высплюсь, будет зависеть жизнь вашего друга. Я смогу затянуть его раны, только после хорошего отдыха.
        - Я постою на страже, - решительным голосом заявил Таль.
        На этот счет у Белозора были сомнения, но все возражения он оставил при себе.
        "Должна же быть от этого молокососа хоть какая-то польза!" - перед тем как провалиться в сон подумал маг.
        Так или иначе, сын поляра вполне похвально нес дозор. Он одновременно вслушивался в царящую за единственной уцелевшей дверью тишину, в прерывистое дыхание бледного как полотно друга, и при этом терзался угрызениями совести:
        "Лучше было одному на эту невидаль идти! Уж я бы справился!"
        Но на счастье Тальки, молодой организм Растрепая вполне успешно оправлялся от всех полученных ран и травм. Очнувшись под утро, Трепа попытался попросить воды, но крепко задумавшийся Талька его не услышал. А после вихрастый наемник забылся крепким сном, потому что настойка от заноз, которая впитывалась в его раны, в основном, состояла из сонных трав.
        Пробудившийся с рассветом Северин резко поднялся и подошел к Растрепаю, чтобы проверить его состояние. Похожий на сонную осеннюю муху Талька вяло прохаживался из угла в угол. Увидев, что нести дозор уже нет надобности, он растянулся на своем плаще и заснул мертвым сном.
        - Яська, - позвал маг свою ученицу.
        - Опять на болото? - проворчала она, переворачиваясь на другой бок.
        - На болото! - передразнил ее Белозор. - Не до болота сейчас! Ты сейчас сможешь сплести заклинание?
        - Пожалуй. А зачем?
        - Она еще спрашивает! После моего целительства остаются скверные шрамы, а иногда и ожоги. Если бы он, допустим, сломал руку - то было бы проще. По сращиванию костей я мастер… Короче, будешь осваивать новое заклинание.
        - А я справлюсь? - Яська лихорадочно улыбалась, в глубине души надеясь на то, что ее учитель передумает доверять ей такое ответственное задание.
        - Ну, одним наемником больше, одним меньше, - "тонко" намекнул Северин.
        Эти слова, как показалось юной чародейке, прозвучали уж слишком зловеще.
        - Ты опять?!
        - Знаешь что? Я не обязан помогать твоим бездарным дружкам!
        - Ну ладно же! Им помогу я! - процедила сквозь зубы Яська и с готовностью закатала рукава.
        На проверку, заклинание изобиловало сложным набором древних магических слов, также присутствовали моменты, когда слова следовало произносить с точностью по секундам. Но в итоге, благодаря титаническим усилиям, ей удалось материализовать в своей дрожащей от слабости руке золотистый сгусток целительного заклинания. Юная чародейка аккуратно опустила его на спину Растрепая и сероватый оттенок его лица в ту же секунду сменился здоровым румянцем.
        - Добро пожаловать на следующий уровень! - довольным голосом сказал Белозор. - У тебя талант.
        - У меня-то талант! А вот из тебя какой маг, если после твоих заклинаний ожоги остаются?
        - Темный, детка, темный. И не только ожоги, но и шрамы.
        - А так чтобы царапины не болели сделать можешь? - спросила она, вспомнив о своих саднящих царапинах.
        - Ну это для меня пустяк.
        Воздух задрожал и наполнился исходящим от Северина жаром. После нескольких пассов он сдул с ладони пригоршню теплых сияющих искр, которые плавно опустились на застывшую от изумления ученицу мага. Боль отступила, и Ястребинка радостно захлопала в ладоши:
        - Это такое красивое заклинание, да?
        - Это для зрелищности. А то некоторые тут мои способности под сомнение ставят.
        Она хихикнула и, подхватив плащ учителя, полезла на теплую печь.
        - Плащ верни! Мне на улицу нужно. Или прикажешь твою накидку на плечо нацепить?
        - Ага!
        - И это после всего, что я для нее сделал! - Маг осуждающе посмотрел на смеющуюся Яську и наглухо запахнул кафтан.
        За порогом его ждала не самая приятная картина. И если состояние клети было вполне сносным, то состояние сеней оставляло желать лучшего: черные пятна крови, глубокие рытвины от когтей на дощатом полу и ворох щепок.
        - Напакостили-то! Как напакостили! - Северин окинул грустным взором сени, в которые, ко всему прочему, намело сугроб снега.
        За колодцем он наткнулся на полуистлевший труп хищницы. Пристально рассмотрев непонятное существо, Белозор окончательно удостоверился в том, что оно проскочила из другого мира.
        - И заносит же дрянь всякую!.. Вместо того, чтобы сразу подохнуть в наших суровых условиях, они вздумали отъедаться!
        - А мне теперь придется искать новую дверь, - добавил маг после некоторых раздумий.
        День от дня морозы становились все крепче и крепче. Часто с темно-серого неба сыпало так, что иной раз было не понятно какое за окном время суток. Редкие безоблачные дни были слишком короткими, а после непродолжительных багровых закатов, снова набегали тучи и сыпал снег. Он укутывал своими белоснежными одеждами ветви заснувших деревьев, озябшую землю и одинокую избушку лесника.
        Растрепай достаточно быстро шел на поправку. После целительного заклинания юной чародейки иначе и быть не могло. Единственное что огорчало Трепу - так это полное отсутствие шрамов на теле, которые он мог бы предъявить как доказательство "драки с неведомыми чудищами". Северин, конечно же, не поленился встрять в разговор и предупредить, что о встрече с хищницами лучше не распространятся.
        Плащ Белозора все еще находился в пользовании Ястребинки. Однако настал тот день, когда маг потребовал его обратно:
        - Отдай, кому говорят!
        - Нет! Это тебе он плащ!
        - Не понял.
        - А мне целых два!
        - Да хоть три! Отдай сюда!
        Далее последовало молчаливое перетягивание плаща в противоположные стороны и Ястребинке пришлось уступить, потому что за проявление подобного упрямства маг пригрозил отправкой в Ярое. Домой ей хотелось меньше всего, поэтому она обозвала Северина жадиной и разжала пальцы. Подобные перепалки не редко развлекали скучающих в четырех стенах наемников, для которых зима тянулась слишком медленно. Вдобавок ко всему избушку лесника с незавидным постоянством заметало снегом, причем выше окна - особенно не погуляешь. Да и нормальной теплой одежды ни у наемников, ни у Яськи не водилось. Разве что найденный в сундуке тулуп, который был велик сыну мельника и юной чародейке, а Тальке, наоборот, мал. Так что крепкие морозы они пережидали в теплой избушке. Если не принимать в счет забежавших на огонек хищниц, то зимовка проходила вполне сносно.
        С началом весеннего разлива, талая вода все ближе подбиралась к порогу избушки, но никак не дальше, потому что предусмотрительный лесник построил свое жилище на небольшом холме. В самые погожие дни Растрепай и Яська мастерили из бересты и щепок лодочки и сплавляли их по стремительным серебристым ручьям, наполненным яркими солнечными бликами. Сын поляра высмеивал своих друзей, но от участия в сплавах не отказывался.
        За зиму, Таль прилично раздался в плечах и заметно перерос своего друга, частые тренировки на мечах изрядно закалили тело и дух сына поляра. Маг не раз подмечал, что во время таких тренировок Талька часто пользовался излюбленными уловками Ледяна, и поэтому даже уверовал в то, что со временем из юнца получится вполне сносный вояка. Так что рвение Тальки во всем походить на родителя, сослужило наемнику хорошую службу.
        Однажды маг набрел на горько рыдающую Ястребинку, она не поспевала в бою за ловким наемником и поэтому всегда проигрывала. Северин посоветовал ей выкинуть из головы подобные амбиции - уж где Яське и суждено было прыгнуть выше головы так это в области заклинаний, но никак не в боевых сражениях. И в подтверждение слов, объяснил ей суть одного боевого заклинания, которое она успешно применила на практике. С тех пор Таль зарекся скрещивать мечи с юной чародейкой.
        - Вот видишь, он боится, - торжествующим голосом сказал маг, обращаясь к своей ученице. - И так будет с каждым, кто осмелиться вызвать тебя на поединок.
        На небе все чаще появлялось ослепительное солнце и, отражаясь в лужах талой воды, спешило пробудить землю. Иногда бывало и такое, что днем с ветвей падала капель, а к сумеркам, деревья ощетинивались колючими сосульками. И, тем не менее, весна все больше утверждалась в своих правах. Первой вылезла неприхотливая светло-зеленая трава, которая добавила красок в сырые пейзажи. В затененных местах леса, остатки рыхлого снега осели словно примятое тесто, а в скором времени вообще начали превращаться в широкие темные лужи. Ветер поменял свое направление, и воздух стал мягким, почти неподвижным.
        И вот, когда грязь на лесных тропинках подсохла, маг решил, что самое время покинуть избушку лесника. Первым делом Северин сообщил о своем решении Яське, которая не слишком-то обрадовалась подобной новости. Да, на болотах ей не нравилось но еще больше ее пугала неизвестность. Кто знает, что взбредет в голову мага в следующий раз? Вдруг тогда избушка лесника покажется не слишком худшим вариантом? Но впрочем, это были только мрачные догадки. Немного погрустив над миской пирожков, она отправилась на поиски своих друзей, которых обнаружила на… дереве. Как выяснилось позже, наемники поспорили на три щелбана, кто быстрее, а главное, выше залезет на огромный, густо усеянный зелеными почками дуб. Имя победителя осталось неизвестным, потому что, очутившись практически на самой макушке дуба, спорщики посмотрели вниз, и после напрочь отказались спускаться на землю.
        Именно в таком незавидном положении их застала Ястребинка. Отсмеявшись, она предложила друзьям набраться храбрости и начать спуск. Иначе они рискуют получить взбучку от мага, который наверняка разозлится, узнав о подобном споре.
        - Или давайте я прочитаю заклинание и вы слетите оттуда как две птички? - уговаривала своих друзей юная чародейка.
        На их счастье, пока они раздумывали над ее предложением, к месту их "заточения" подошел Северин. Увидев сидящих на дереве наемников, он сообщил им о предстоящем отъезде и пригрозился срубить дуб, если они сейчас же не спустятся вниз. А через несколько часов, сменив гнев на милость, он спустил двух друзей на землю с помощью магического заклинания, и в наказание оставил их без ужина.
        - Зато какой сверху ви-и-ид! - храбрился Талька.
        - А какой был соблазн вас там остави-и-ить! - передразнил его маг.
        - Ох и вредный мужик! - буркнул Растрепай, когда их спаситель скрылся в дверном проеме избушки.
        Следующим утром, четыре всадника выехали навстречу проснувшемуся солнцу. По правде, они еще несколько раз возвращались за забытыми вещами. Северин не преминул отчитать всех троих за девичью память, а так же пожалеть о том, что лично не проследил за сборами.
        Наемникам было немного грустно покидать обжитую избушку, но и не более того. Разве мог уют дома соперничать с их жаждой к путешествиям?
        - Мы, что, через Перелог поедем? - обрадовано спросил сын поляра, разглядывая карту через плечо мага. - Давно мечтал побывать в главном граде.
        - Продолжай мечтать дальше, - буркнул Северин. - В Перелоге на каждой улице по магическому кристаллу. Надеюсь, я не похож на самоубийцу? Поэтому спешу заявить, что наш путь пролегает через Синельск.
        - Вот этот, рядом с Галочьими Гнездами? - Ястребинка ткнула пальцем в обозначенный городок, который окружали небрежно изображенные на карте елки. - Откуда нам знать, что там безопасно?
        - В Синельске я пополнял запасы еды и, как видите, все еще живой. Конечно, излишняя осторожность не навредит, - маг задумчиво поскреб подбородок. - Поэтому старайтесь смотреть в оба и вообще ни с кем не разговаривать. А тебе, Яська, я запрещаю пользоваться заклинаниями до тех пор, пока мы не покинем город.
        Глава 3
        Охота на Охотника
        В полдень пятого дня странствия, путники въехали в ворота города Синельска. Охрана, состоящая из пары вооруженных мужиков, скользнула безразличным взглядом по лицам новоприбывшей компании. Северину на свой страх и риск пришлось немного затуманить их сознание, тем самым избежать множества лишних вопросов.
        В городе кипела и бурлила жизнь: народ спешил по своим делам, мимо крикливых торговцев и торговок, предлагающих расписные горшки, цветы, сушеные коренья и прочую мелочь.
        Окна деревянных и каменных домов, величественно расположившихся вдоль широкой мощеной дороги, украшала диковинная резьба. Мотивы резьбы были разнообразными от цветов и птиц до небесных светил. А так как рекоставы исповедовали культ воды, то часто встречались речные мотивы и изображения рыб.
        Яська и наемники никогда не бывавшие ни в одном городе с восхищением глазели по сторонам, и поэтому маг часто напоминал им, что смотреть следует вперед, главным образом, под ноги. В то время, когда они проезжали мимо широкого дома построенного из серого камня, одно из окон дома распахнулось, и из него выглянула рыжая девчонка, одетая в нарядный, расшитый узорами сарафан. Она с любопытством посмотрела на проезжающую мимо ее окон процессию, при этом игриво улыбнулась и помахала рукой покрасневшему от смущения Тальке.
        - С лошади не свались, - хмыкнул маг, от цепкого взгляда которого не ускользнул даже такой пустяк.
        Проехав еще одну улицу, путники догнали четыре повозки, которые медленно тащились по направлению к главной площади. Белозор кивком приветствовал возницу замыкавшей шествие повозки и поинтересовался, кто это пожаловал в Синельск.
        - Да вот, господин, - неторопливо отвечал возница, - это искусники из разных городов. Прибыли для того чтобы писать портреты градоправителя. Господин Эсбер - здешний сложник - что песни слагает - по нескольку раз в год их зовет, аккурат к празднику, где почетного жителя выбирают. Ох, и весело же будет! Приходи и ты, мил человек, повеселиться.
        - Непременно, - вежливо сказал Северин, хотя на самом деле ни на какой праздник идти не собирался.
        Несколько раз они поворачивали то влево, то вправо, а затем ехали по старой дороге, бывшей здесь задолго до основания Синельска. И вот, наконец, они очутились на улице, где почти не наблюдалось людей, если не принимать в счет трех возившихся в луже ребятишек, да старухи, которая делала вид что приглядывает за внуками, а на самом деле, дремала. В конце улицы друзья увидели не совсем обычный дом. Необыкновенность дома заключалась в том, что его первый этаж был построен из камня, а второй из дерева. На заднем дворе дома находилось несколько небольших деревянных построек: сарай для лошадей, курятник и отхожее место. Неподалеку от дома виднелся клочок земли, упирающийся в высокие городские ворота, которые опоясывали весь Синельск. Этот клочок земли был усеян молодой травой и цветами. Снаружи необычный дом выглядел чистым и аккуратным. По косяку дверей бежали красивые вензеля, а на двери было вырезано цветущее дерево, на котором каждая трещинка и каждый лист были прорисованы с такой тщательностью, что дерево выглядело почти как настоящее.
        Белозор нащупал под одной из ступеней ключ и отомкнул им замок на двери.
        - Это твой дом? - спросила Ястребинка.
        - Не угадала. - Маг зашел в сумрак тесной комнаты, наподобие уменьшенной в несколько раз клети и ленивым жестом руки пригласил войти остальных.
        Следующую комнату, напротив, заливал дневной свет, и от этого она казалась еще белее и уютнее. Посередине комнаты стоял застеленный белой скатертью стол. По обе стороны стола - украшенные резьбой лавки. Возле окон, на низких и высоких скамейках находились сине-белые горшки с разнообразными цветами. Огромный, искусно вытканный ковер занимал место возле стены. Рядом со сверкающей белизною печью возвышался огромный сундук. Возле сундука покоились набитый пухом тюфяк и пышная горка подушек. На стене красовалась изображающая березовый лес вышивка. Возле печи была необтесанная, потемневшая от времени лавка, на которой стояли ведра с водой. Из-за печи виднелось резное коромысло. Комната заканчивалась проемом, завешанным светлым отрезом плотной материи, который скрывал за собой лестницу на второй этаж, а так же погреб с разнообразными припасами и кухонной утварью.
        - Здесь живет тетка, - сделал вывод Растрепай.
        - Хорошо живет! - Яська невольно залюбовалась ковром. - Трепа, твоя мама сумеет соткать такой же?
        - Конечно сумеет и даже лучше соткет, - ответил он. - Честное слово, как будто домой попал. Вот только лавки у нас другие и цветов мы в избе не держим.
        - Эй, есть кто живой? Ау! - крикнул Таль.
        В сторону погреба прошмыгнула потревоженная криком черная как ночь кошка.
        - Не вопи! - одернул его Северин.
        - А кто здесь живет?
        - Не твое дело! - отрезал Белозор.
        - Есть охота, - заканючил второй наемник.
        - Так идите, состряпайте чего-нибудь удобоваримое, - предложил им хитрый маг. - Я же пока что печь растоплю.
        Внимательно изучив содержимое погреба, друзья решили напечь блинов. А дочка знахаря прямо-таки засветилась от счастья, нечаянно наткнувшись на пузатый кувшин яблочного варенья.
        Когда высокая горка блинов уменьшилась ровно наполовину, отворилась входная дверь, и в комнату заглянул молодой человек, лет двадцати. Его блестящие темные волосы были завязаны в аккуратный хвост, а в печальных изумрудных глазах застыли настороженность и удивление.
        - Привет тебе, Вест, - невозмутимый Белозор махнул ему рукой. - Можешь спрятать свою никчемную железку.
        Вошедший незнакомец смутился, неуклюже повернулся и выронил спрятанный за спину нож:
        - Боги, как ты нервируешь меня этими неожиданными визитами! Между прочим, я еще возле соседнего дома услышал блинный дух и подумал, каким же сумасшедшим должен быть вор, чтобы…
        - Заканчивай болтать и присоединяйся.
        - Благодарствую, - Вест поднял с пола нож и положил его на сундук.
        - Кто это? - спросил шепотом до ушей перепачканный вареньем Растрепай.
        - Это мой приятель, бывший маг по имени Вест. - Белозор кивнул в сторону своих спутников: - А это Ястребинка, Таль и Растрепай. Кто такие расскажу позже.
        Все трое встали и слегка поклонились новому знакомому
        - Садитесь, мои хорошие, - улыбнулся присоединившийся к общей трапезе Вест. - Жуть как не люблю этих формальностей.
        На протяжении всего ужина хозяин дома без устали болтал о грядущих праздниках, о том с каким размахом их будут отмечать в Синельске и о местном сложнике по имени Эсбер, который "слагает самые прекрасные на свете песни". Еще наемники и Яська узнали, что Вест зарабатывает на жизнь резьбой по дереву и что многие узоры на ставнях и дверях города - его работа.
        - А вон ту вышивку с березками тоже сделал я, - похвастался он, ткнув пальцем в висящее на стене богато расшитое полотно.
        Северин нахмурил брови.
        - Ой! - фальшиво засмеялся его друг. - Я пошутил. Мне ее подарили.
        Когда за окном начало смеркаться радушный хозяин дома полез в сундук за свечами. Затянувшийся ужин давно подошел к концу, и пора было собирать грязную посуду.
        - А господин Северин говорил, что магов совсем не осталось, - дочка знахаря с любопытством смотрела на суетливого Веста. - Выходит, это неправда?
        - Милая Ястребинка, - вздохнул хозяин дома, сдергивая со стола заляпанную вареньем скатерть. - Давай не будем о грустном. Лучше поднимайся наверх вместе со своими друзьями. Там есть две свободные комнаты, выберешь себе комнату по душе.
        - Не беспокойся, сейчас разберемся куда кому податься, - Белозор вызвался сопроводить их наверх.
        Когда все четверо очутились на втором этаже пытливый Растрепай спросил:
        - Почему он такой чудной?
        - Сынок, любопытство когда-нибудь подведет тебя. Кстати, забудьте, что он бывший маг. Сейчас это простой человек с почти стершимся отпечатком профессии на челе. Знайте, что у Веста хорошая репутация среди горожан, потому как никто не знает о его темном прошлом. И вы будете помалкивать, правда ведь?
        - Лично у меня нет причин портить ему жизнь, - высказал свое мнение Таль.
        - Будем держать язык за зубами, - согласилась Ястребинка.
        - А где отпечаток-то? И кто его поставил на лоб? - сын мельника, как обычно, услышал только то, что хотел услышать. - Он волшебный что ли? Не разглядеть.
        - Это образное выражение, - устало пояснил Северин и указал на двери, - смотрите, первая дверь, которая ближе к лестнице - это комната Веста, а две другие - свободные. Выбирайте!
        Второй этаж состоял из одного-единственного длинного коридора с двумя окнами слева и тремя дверями справа. При ближайшем ознакомлении комнаты оказались почти одинаковыми и отличались лишь количеством тюфяков и подушек.
        - А теперь, - маг остановил собравшуюся разбрестись по комнатам компанию, - прошу запомнить, что если кто-нибудь из вас откроет ночью ставни, того сразу же отправлю обратно к Ледяну.
        Его спутники молчали, но и без слов стало понятно, что они не посмеют ослушаться.
        - А почему? - Таль все-таки не удержался и задал вопрос, который терзал не только его, но и его друзей.
        - Потому что в городе много воров, - после некоторого раздумья ответил Белозор. - Ну и наивный вы народ!
        Хозяин дома и маг сидели за столом напротив друг друга. По комнате гулял дух крепкой бродилки и малинового варенья. Возле лестницы, не обращая внимания на доносящуюся из-за печи мышиную возню, умывалась кошка Стережка, хозяйская любимица.
        - Веста, ты совершенствуешься на глазах! Ведешь себя почти как настоящий мужик.
        - Ах, Северин, милый, ты не представляешь каких усилий мне это стоит!
        - Да, - пока не забыл! - убери из своего лексикона словечки "милый" и "дорогой". И прекрати ты, наконец, хвастаться своей вышивкой!
        - Но я так горжусь, тем, что я сама вышивала… Хорошо! Я уже забыла об этом… шедевре! - Она была готова прикусить себе язык, потому что в тот момент больше всего на свете ей хотелось продолжить разговор о расшитых салфетках. - Посмотри какие аккуратненькие стежки…. Все! Молчу! Только не сердись.
        - Ну как живешь, Веста?
        - Ох, у нас такое творится!.. Ай, ладно, потом расскажу. Ты ведь устал с дороги… Знаешь, на самом деле мне так горько и так одиноко, - Веста схватила руку Белозора, который в тот же миг мягко, но настойчиво высвободил свою ладонь из цепких пальцев собеседницы.
        - А знаешь, какая у всей этой истории самая ужасная сторона? - она погрустнела еще больше.
        - Знаю. Ты больше не обладаешь магической силой. Но постарайся посмотреть на все произошедшее с другой стороны. Ты избежала участи быть убитой.
        - Пока что это единственный плюс, - бывшая ведьма выудила из левого рукава белоснежный кружевной платок. - Я так хотела освоить заклинание "подселения"! Но, как видишь, ничего не получилось и получиться не могло, потому что я бесталанна.
        - Вот леший! Я тебе сто раз говорил, что "подселение" - это не девять кругов перерождения, а всего лишь заклинание нулевой степени сложности, - возмутился маг. - Ну хорошо!.. Для тебя оно второй степени! И дело даже не в таланте, а в том, что вместо учебы ты крутила романы с всякими там эльфами и мужиками!
        - Ой-ей-ей! - Кружевной платочек полетел в Белозора. - Кто бы говорил! Поменьше б зажимал меня по углам в первые годы нашего знакомства!
        - Ну, извини!..
        - В твоих устах слово "извини" звучит сухо и бесчувственно. Постыдился бы!
        - О, так вот как ты выглядишь, совесть моя! Живешь припеваючи отдельно от хозяина! - парировал Северин, возвращая ей платок.
        - Если серьезно, то магия, конечно, вещь хорошая, но не о ней я жалею. В общем, у меня проблема.
        - Кто-то разнюхал о твоем прошлом?
        - Я не об этом…, - Веста обдумывала, стоит ли продолжать свой рассказ и, решив, что стоит, выпалила: - Я до умопомрачения влюбилась в местного сложника!
        Сначала магу захотелось расхохотаться, его своеобразное чувство юмора просто требовало подобной реакции. Но кому как не ему было знать, что посмей он хотя бы улыбнуться, как Веста запросто выгонит его из дома на все четыре стороны. Поэтому сжав зубы, Белозор спросил:
        - И как успехи?
        - Завтра справляем свадьбу! - бывшая ведьма саркастически усмехнулась. - Поможешь с приготовлениями?
        - Да-а-а, - протянул Северин. - И это в твоем-то положении!..
        Веста промокнула платком выступившие на газах слезы и несколько раз всхлипнула.
        - Ты все еще общаешься с местными клыкастиками? - ее приятель поспешно сменил тему разговора, опасаясь того, что хозяйка дома разревется в три ручья.
        - Если ты про здешних вампиров, то да. Бедняжки! Знаешь какая нужна сила воли чтобы не сорваться и не начать пить кровь?
        - К счастью не знаю. Главное, пускай держаться подальше от Ястребинки, - предупредил маг.
        - Да они и мухи не обидят! Я их своим зельем потчую. Ну, если точнее, то варю я, а ингредиенты мне дает один знакомый знахарь.
        - Какое там зелье? Наверняка, название одно!
        - Здесь главное не состав, а результат внушения.
        - Внушить вампиру? Оригинально.
        - Знай, что они уже более трех лет не питаются человеческой кровью! - негодовала Веста, свято верующая в наставленных на истинный путь вампиров. - Коготь даю на отсечение!
        - Давай обойдемся без отсеченных когтей! Может они просто внушили тебе про трехгодичное голодание? - осклабился ее собеседник. - Послушай, ты когда-нибудь видела трескающего капусту волка?
        - Нашел сравнение! Вампиры разумные, почти как люди, в смысле, они и есть люди. Бывшие люди, я имею в виду.
        - Я допускаю наличие мощного разума у вампиров, но опасаюсь, что в один совершенно не прекрасный день они тебя не пожалеют.
        - Ну и пусть! - перебила его Веста. - Лучше умереть от клыков вампира, чем всю жизнь смотреть на своего любимого издали!
        - Спокойно, старушка.
        - Северин, ты такой милый.
        - Скорее гадкий.
        - Такой добрый.
        - Иногда обстоятельства вынуждают наступать себе на горло.
        - Такой хороший!
        - Лично для меня это новость! Выкладывай, чего тебе понадобилось, ведьма? - маг пытливо посмотрел на нее, прищурив один глаз.
        - Свари мне любовного зелья, а? - попросила хитрая Веста.
        - Нет.
        - Ну, свари, несравненный мой!
        - Вот сумасшедшая! Подумай о сложнике.
        - Твоя правда, - закручинилась экс-ведьма. - А он ко мне, между прочим, неплохо относится. Даже пригласил меня на дружеские посиделки с искусниками.
        - Отчаянная голова! - фыркнул Северин. - Кстати, я сегодня уже слышал про этого Эсбера.
        - А если пойдешь со мной, у тебя будет возможность его увидеть. Он же первый красавец Синельска!.. Глядишь, заклинанием каким присушишь.
        - Веста! Ты опять?
        Стережка зашипела, однако собеседники не придали этому значения.
        - Шучу!
        - К сложнику я не пойду. У меня здесь свои дела.
        - Ух! Какие-нибудь эксперименты с новыми заклинаниями, да? Если так оно и есть, то не отходи далеко от города, здесь так же можно пользоваться магией.
        - Откуда подобные выводы? - Белозор недоверчиво посмотрел на нее.
        - Просто, кристалл, который висит над площадью очень слабенький. На мой взгляд, он недоработанный и, по моим расчетам, действует в радиусе самой площади. Вот у меня в сундуке целый ворох амулетов, а я цела и невредима.
        - Про кристалл учту и про амулеты тоже, - задумчиво сказал маг. - В любом случае мне не хотелось бы подвергать риску мою, так называемую, компанию.
        - Все забываю спросить, что за детвора с тобой?
        В тот момент, когда Северин собрался с мыслями чтобы выдать какой-нибудь правдоподобный ответ, во входную дверь постучали ровно пять раз.
        - Похоже, вампирчики пришли. Или прилетели, - Веста побежала встречать своих гостей.
        Кошку словно ветром сдуло.
        Через минуту, в комнату зашли две бледные худосочные девушки и трое не менее бледных юношей. Внешне все пятеро больше ничем не отличались от обычных людей. Когда-то, в прошлом, магу приходилось сталкиваться с некоторыми представителями этой пятерки.
        - О! Господин Белозор! - воскликнул один из юношей. - Ты снова здесь. Не рад тебя видеть в добром здравии.
        - Взаимно, Вискол, - Северин лениво махнул ему рукой. - Ходят слухи о том, что ты являешься счастливым обладателем необычной кровати в виде гроба. Так вот тебе мой бесплатный совет: не выпендривайся. Интересно, что будет, если кто-нибудь случайно заглянет в твою каморку?
        - Не лезь не в свое дело! - Вампир смерил мага тяжелым взглядом. - Ко мне никто не ходит и, выражаясь твоим языком, "не заглядывает"!
        - Ну как знаешь! - пожал плечами невозмутимый Белозор. Краем глаза он подметил то, что Веста принялась задумчиво грызть ноготь. Такая привычка являлась верным признаком того, что она чем-то сильно возмущена или взволнована. Уж теперь-то она заставит Вискола отказаться от почитаемых им традиций.
        - Вискол прав! Мы не жалуем людей. - В их разговор встряла златокудрая вампирша с томным взглядом. Она шаловливо подмигнула магу: - У нас бывают только особые гости, и я думаю, что ты можешь войти в их число!
        - Керна! - выразил недовольство обладатель необычного ложа. - Я не позволю тебе звать в наш дом кого попало!
        - Все! Хватит! Потом обсудим это! А ты, Северин, иди наверх, в мою комнату и не смей вылезать оттуда! У нас тут свои тайны. - Хозяйка пресекла разгорающуюся перепалку и вытолкала мага из комнаты…
        В опочивальне Весты царил полумрак. Через тонкую щель приоткрытых ставней струился серебристый свет луны.
        "Когда начинается самое интересное, то меня обязательно просят удалиться. Какая несправедливость!.. Тайны у них! Где закапать очередную обескровленную жертву - вот и вся ваша тайна!" - подумал Белозор, примеряя перед зеркалом кокетливый ночной колпак Весты.
        А тем временем, в соседней комнате, один наемник будил другого, чтобы поведать о том, как ему удалось подслушать разговор Северина и хозяйки дома.
        - Трепа, проснись! - Таль пихнул в бок спящего друга. - Представляешь, я по-тихому спустился вниз.
        - И чего?
        - А то, что господин Вест с магом сидят за столом и толкуют меж собой. Идем, тоже послушаешь.
        - Погоди, - сын мельника потер загоревшиеся любопытством глаза и потянулся. - А о чем они толкуют?
        - Не разобрал. Если б я под столом сидел - тогда другое дело! Уж очень они тихо говорят. Кажись, у этого Веста какие-то проблемы.
        - Тогда пошли! Может я услышу про что разговор.
        Два друга как можно тише отворили дверь своей комнаты. Сквозь щели между створками ставней тонкими полосками пробивался лунный свет. В одной из таких полосок угадывались очертания лестницы.
        - Куда идем, детишечки? - откуда-то сбоку донесся зловещий шепот.
        Растрепай с быстротой молнии юркнул за Тальку, который сжав кулаки, мысленно поклялся себе впредь не совершать ночных вылазок без меча. Если он, конечно, жив останется.
        - Я спрашиваю, куда идете?
        - …Господин Северин! - Талька хоть и не сразу, а узнал голос Белозора. - Я это… водички попить… но могу и до утра подождать.
        - А мне страшно в комнате одному, - прохныкал сын мельника.
        - Знаете, что бывает с непослушными детишечками, которые рвутся погеройствовать?
        - Знаем! - храбро предположил сын поляра. - О них слагают красивые песни!
        - Правильно. О покойниках, знаете ли, не принято плохо отзываться. А ну, развернулись и пошли обратно! - приказал маг не терпящим возражений тоном, и два друга, понурив головы, поплелись восвояси.
        - Слышал, что он сказал? Один из ста! Им могу быть я!
        - Но нас-то двое! - Растрепай поскреб затылок.
        - Идите, идите, герои! - сказал Северин с издевкой. - И помните, что я всегда начеку!
        На самом деле их встреча в коридоре была не чем иным, как простым совпадением. Белозор не смог бы спокойно заснуть, зная, что упустил случай помаячить перед вампиршами в полуголом виде. Он был в курсе, что женская половина почти стертой с лица земли расы неравнодушна к сильным мужским телам. И действительно, после дружеской посиделки вампирши пытались отодрать намертво зачарованные ставни окна его спальни. И так продолжалось до тех пор, пока не начали кричать первые петухи.
        Поутру Веста отчитала мага за столь негуманное отношение к вампирам, главным образом, к вампиршам, и пообещала выгнать из дома, если он посмеет устроить подобную провокацию еще раз. А за испорченные ставни пригрозила штрафом, который заключался в том, чтобы сварить ей приворотного зелья.
        - Я совершенно ни при чем!.. - оправдывался хитрый Белозор. - Я спал как убитый и ничего не слышал. Вот курвы клыкастые, у них только одно на уме!

* * *
        За окном стояли душные сумерки. Из порядочно завядшей травы доносился стрекот сверчков. Повисшая над городом лиловая туча сверкала молниями, урчала громом, да и только. Рассчитывать на долгожданный дождь не было смысла.
        Именно из-за духоты, ночующий в общей комнате маг долго ворочался с боку на бок, равнодушно глазея то на стены, то на потолок. Далее сработал закон подлости, потому что стоило ему задремать, как послышались тихие шаги спускающейся вниз по лестнице Весты.
        - Эй! - бывшая ведьма склонилась над Северином, обдав его щеку легким дыханием.
        - Чего надо? - не открывая глаз, проворчал он.
        - Любви, - съехидничала она.
        - Ну иди сюда, - маг до боли стиснул пальцами ее локоть и потянул на спальное ложе.
        - Ты что, сдурел, старый развратник?! Я пошутила! - Веста с трудом вырвалась из его цепких объятий и помассировала ноющий локоть.
        - Я тоже. И вовсе я не старый. И не такой развратник, чтобы мужика в постель тащить.
        - Спасибо что еще раз напомнил об этом злополучном "подселении"!
        - Не стоит благодарности! - Он открыл глаза и зевнул. - Надеюсь, ты не шутить сюда пришла?
        - Правильно надеешься! - Бывшая ведьма подошла к окну и печально вздохнула. - Я все думала когда сказать… В общем, если коротко, то… Ты знаешь мое отношение к славному, милому Синельску, с его вполне добропорядочными жителями. Я благодарна этому городу уже за то, что здесь живет Эсбер и вампиры, с которыми я познакомилась четыре года назад. Ну помнишь, как раз тогда я сюда и приехала. Была весна, и прилетели стаи певчих птиц. С каким наслаждением я слушала их прелестное пение. А усеянные васильками поля - это так красиво. Ах, как прекрасна наша священная роща, сколько любящих сердец она соединила! И… и… Ты видел, сколько у нас домов, которые украшает умелая и оттого восхитительная резьба? Это город моей мечты, моего вдохновения! Здесь так тихо, так спокойно… Было.
        Распластанный на подушках Белозор вновь задремал, потому что достопримечательности и красоты города были ему безынтересны, но едва он услышал последнее слово, как сон отступил.
        - Было?
        - Да. Представь, ночью Синельчане боятся покидать свои дома.
        - Правильно делают. Нормальные люди по ночам сидят дома или в корчме и не шастают там, где их не просят.
        - Северин!
        - К-хм!.. Сколько уже?
        - Больше дюжины.
        - Давно?
        - Месяц на исходе… - подсчитывала она, - двое тогда, один на прошлой неделе… вдобавок эти…. Ну да! С момента первой пропажи уже прошел целый месяц.
        - Как выглядят трупы?
        - Трупов не находят. Ну ни одного! Ужас, правда?.. Как думаешь кто?
        - Не знаю.
        - Берешься?
        - Не вижу смысла. Я забыл, когда последний раз ходил в наемниках… Э-э-э… Ладно, не буду врать, а скажу как есть: мне совершенно безразлично кому здесь выгодны эти загадочные исчезновения. Да не смотри ты так! Если какое-нибудь нечто сунется в этот дом, тогда берусь. Безоговорочно.
        - Ты гадкий, корыстолюбивый мужлан, которому на всех наплевать! - взвизгнула вновь очутившаяся возле своего гостя Веста.
        - Я и не отрицаю. Понимаешь, мне чужды эти смешные законы совести. Я ничем не обязан людям. Да и они, пожалуй, тоже мне ничего не должны. И все друг другом довольны!
        - Ну прошу, помоги!
        - Боишься быть сожранной?
        - Да, боюсь!
        Северин перевернулся на бок, поскреб широкий белый шрам на указательном пальце и внимательно посмотрел на негодующую Весту:
        - Ничего, не пропадешь. Чутье бывшей ведьмы не допустит подобного.
        - Много ты о моем чутье знаешь! - с горькой усмешкой сказала она.
        - Ну допустим, что я согласился. И какая мне будет польза?
        - Мешочек монет.
        - Лучше услуга.
        - Эх! - вздохнула Веста. - Услуга так услуга. Договорились?
        - Пока нет. Сначала ответь, почему бездействуют кровососы? Или им выгодны пропажи?
        - Ты говоришь ужасные вещи. Нет, конечно! - Экс-ведьма была тверда в своем намерении убедить мага взяться за дело. - Они вне подозрений! Конечно, Кверо пытался…, то есть выяснил, что, скорее всего это магия. Хоть и нулевая, а все же магия. В общем, ему подбросили послание, где было сказано, чтобы Кверо не вмешивался. В противном случае советнику Караггану доложат, что в Синельске прячется вампир. Если уж его обнаружили, то и другие подвергаются большому риску.
        - Ого! Я чувствую, что в воздухе витает запах паленой вампирятины.
        - Не шути так! Среди жителей ходит слух, что у нас завелась невиданная доселе нежить, которую они прозвали Охотник. Но это так, сплетни.
        - Интересное прозвище. Про действия стражи и градоправителя, понятное дело, я не спрашиваю…
        - И правильно делаешь! - подхватила она. - Никаких телодвижений, одни слова и обещания.
        - Все ясно. Только я не соглашаюсь, но и не отказываюсь. Полежу, подумаю, - Белозор прислонился лбом к прохладной стене.
        Веста еще чуть-чуть постояла в гостевой комнате, прислушиваясь к затихающим и вновь раздающимся раскатам грома. Вероятно, она надеялась на то, что маг подумает быстро. Поняв, что ее надежда так же призрачна как отражение облаков на поверхности речной воды, бывшая ведьма тяжело вздохнула и отправилась в свою комнату.
        Больше не было нужды притворяться спящим и Северин, нахмурив лоб, начал перебирать в памяти всевозможных тварей с которыми ему приходилось сталкиваться или о которых доводилось слышать из рассказов друзей-магов. Так же он вспомнил о том, что еще при въезде в город почувствовал присутствие некой силы.
        "Вполне вероятно, что она исходит от какого-нибудь запуганного знахаря", - подумал тогда Белозор и больше не заострял внимание на таком пустяке. Наличие знахаря в городе еще раз подтверждало то, что кристалл в городе был не лучшего качества, а может и умело созданным мороком.
        До рассвета оставалось менее трех часов. К этому времени Северин успел обдумать свои дальнейшие действия. Он поднялся наверх и безо всяких церемоний вломился в комнату наемников.
        - Хотели погеройствовать? - Маг по очереди вытряхнул их из кроватей на пол. - Будем… м-м-м… бандитов ловить.
        - Может, утром будем? - спросил сын поляра, уткнувшись в очутившуюся вместе с ним на полу подушку.
        - Пошевеливайтесь или отправляйтесь обратно в Ярое. Я ждать не буду. - С этими словами маг вышел в коридор.
        Разом проснувшиеся наемники схватили в охапку свою незамысловатую одежку и стрелой понеслись вниз.
        Прислонившись к стене деревянного дома и сцепив ладони за головой, Белозор анализировал события полуторачасовой давности.
        Наемники вели себя на редкость спокойно, не канючили, не жаловались и не лезли с ненужными вопросами. То есть, все началось как нельзя лучше. Так, в полном молчании, они очутились на пустой улице, где находилась одна-единственная круглая постройка. Тогда же маг повесил на шею Тальки серебряный медальон, втихую позаимствованный у Весты, и через какое-то время отправился в капище, при этом попросив наемников подождать снаружи. В капище витал запах кислого вина смешанный с запахом фруктов. Скромное убранство капища освещало пламя единственного витня, а неровный потолок служил приютом для тысячи теней, неподвижных и загадочных.
        Белозор медленно обошел каменных идолов, размещенных по центру круглого капища. Первый, Геон, утопающий в цветах, олицетворял собой солнце и жизнь. Перед вторым идолом, синеокой Меро, богиней дождя, находилась большая, наполненная прозрачной водой чаша. Следующий, Верд, хранитель домашнего очага, был обернут недавним подношением - красиво вышитым рушником. Последнему, Ринн-Хассу, повелителю ветра и луны, маг кинул под "ноги" щедрую горсть заранее припасенного зерна.
        На первый взгляд, находящиеся в храме идолы были сделаны слишком неумело, но так как на протяжении многих столетий люди поклонялись именно этим идолам, никто из современников Белозора не посмел бы назвать их нелепыми и предложить заменить другими, поновее.
        Вторая пригоршня зерна закончилась не так скоро как первая, потому что маг сосредоточенно раскидывал зернышки по одной штуке. Когда последнее из зерен коснулось песчаного пола, огонь витня окрасился в черный цвет, и на мгновение показалось, будто тени ожили, поменялись друг с другом местами и снова застыли. Означало ли это, что подношение принято?
        Из глубокой задумчивости мага вывели крики юных наемников, и он буквально выскочил из капища на пустынную улицу. Белозор слишком смутно представлял, куда ему бежать, потому что следы наемников разветвлялись и вели в противоположные стороны. И Северин кинулся налево…
        "Очень хорошо, что я пошел по неверному следу, - думал он теперь, разминая затекшую руку. - Иногда для того, чтобы выиграть, сначала необходимо проиграть".
        Он встал, отряхнул штаны и побрел в ту сторону, где он последний раз видел юных наемников, намереваясь пойти по другому следу. Все указывало на то, что похитители попадают в город каким-то тайным, известным только им путем. Через минут десять тщательного поиска догадка подтвердилась. Искусно замаскированный лаз глядел черным, беспросветным оком на довольного своей находкой Белозора. С гибкостью ужа он скользнул внутрь, бесшумно приземлился на пол и осмотрелся: широкий коридор, кое-как вымощенный камнем и несколько деревянных столбов подпирающих неровный потолок. Коридор выглядел новым и недоработанным, словно делался в спешке. Даже самый невооруженный глаз определил бы, что булыжники укладывались сравнительно недавно. Более того, камни имели красноватый оттенок и подозрительно смахивали на те камни, которыми была вымощена новая, недавно проложенная дорога от большака до главных ворот Синельска.
        Вдалеке, передразнивая чьи-то шаги, загремело эхо. Над магом тот час же зависла яркая обманка и на щербатой каменной стене появилась его четкая тень. Северин начертил на своей тени замысловатую руну с множеством ответвлений. Тень застыла, расплылась, образовав в стене нечто похожее на небольшой проем, в котором проворно исчез Белозор. Немного времени спустя, мимо него, чадя зажженными витнями, прошли пятеро мужчин, лица которых не возможно было разглядеть из-за плотно намотанных до самых глаз кусков материи. Короткий диалог разорвал безмолвие сумрачных стен:
        - Завтра новолуние. Нам потребуется больше людей. Двоих недостаточно.
        - Будет исполнено.
        Обнаруженные магом заговорщики расположились в единственной комнатке, которой (если идти направо от лаза) заканчивался коридор. Четверо из них расселись по разным углам стола, пятый застыл у входа, выполняя функцию охранника. Заговорщики разговаривали на языке западников, который Северин понимал без особого труда. Темой разговора являлся вампир Кверо и о том, как его сделать своим союзником.
        Когда Белозор понял, что разговор летнесторонцев подходит к своему логическому завершению, он вышел из тени и, выудив из голенища кинжал, пригвоздил ступню охранника к земляному полу. Истошный крик охранника заставил собравшихся в комнате западников схватиться за оружие. Один из них - ближайший к магу - выронил меч и вцепился руками в свое горло, по его белым как мел пальцам побежала кровь. Остальные сплоченным кругом наскочили на мага. Он откинул в сторону одного из атакующих и принялся обороняться от двух направленных против него мечей: подныривал под свистящие удары, атаковал, обманывал. Маленькая неосторожность западника и меч, отскочивший от меча Белозора, ударил по лицу своего же хозяина, при этом обрызгав мага каплями крови. Другой заговорщик был ослеплен заклинанием льда. Еще пара выпадов и из живых в комнате остались лишь Северин да охранник. Последний стоял в натекшей из раны карминовой луже, прерывисто дышал и кривился от боли.
        - А ты терпеливый засранец, - с уважением сказал маг, вплотную подходя к своей жертве. - Поведай-ка мне по секрету, куда пропадают синельчане. И чем правдивее будет рассказ, тем дольше ты проживешь.
        Два широко распахнутых карих глаза устремили всю свою ненависть в бесцветные глаза мучителя.
        Белозор поднес к лицу охранника острие меча - один взмах и рассеченная на две части повязка безвольно повисла на его широких плечах. На Северина с ужасом смотрел летнесторонец. Впрочем, через пару секунд глаза летнесторонца вновь приобрели злобное выражение. Когда гнусно усмехнувшийся маг, повторил свою просьбу на западном, то к его глубочайшему удивлению строптивый пленник заговорил.
        - Не смей осквернять наш язык, поганый рекостав! Я ничего не скажу! - Таким был гордый ответ на сносном рекоставном.
        - Да куда ты денешься? - Белозор продолжал говорить на западном. - Однако, для начала, мы немного обыщем твоих дружков. Твои дружки ведь не против, да?
        Он ходил от одного западника к другому, вычищая карманы, в которых так и не обнаружил ничего интересного кроме мелких, ненужных предметов. Самым примечательным было то, что каждого участника тайного сообщества объединяло наличие одинаковых медальонов на шее. Медальоны с топорным изображением человеческого лица с третьим глазом на лбу.
        - Впечатляюще! - задумчиво изрек Северин, рассматривая свою находку.
        Невзирая на причиняющий сильные страдания кинжал охранник предпринял попытку добраться до рукояти лежащего неподалеку меча, но потеряв равновесие, со стоном упал на пол.
        - У западников новый, до этого момента невиданный культ выродка? - невозмутимо поинтересовался маг.
        - Не смей так отзываться о новом воплощении Ринн-Хасса! О воплощении, которое предсказали наши мудрецы! - страдающий западник перешел на родной язык, потому что от боли позабыл все слова рекоставного.
        - Смешно представить, как один идиот надоумил кучку других идиотов создать новый культ и приносить человеческие жертвы. Все ведь именно так? А теперь ты расскажешь, почему именно Синельск?
        - Убей меня!
        - Ну зачем же? Лучше я всажу в тебя еще один кинжал. Выбирай куда. Или предпочитаешь, чтобы я выбрал сам?
        Вместо ответа западник рывком сорвал с шеи цепь и швырнул в белоглазого незнакомца свой медальон, тот самый, с изображением "нового воплощения Ринн-Хасса". Медальона завис в воздухе. Больше ничего не произошло.
        - Послушай, я удивляюсь твоим умственным способностям. Между нами, это было слишком слабо. Настоящие маги вытворяют подобные фокусы, едва научившись ходить. Итак, я жду твоих откровений. - Он занес тонкий кинжал над ключицей западника.
        - Хранос, - летнесторонец дрожащей рукой указал на лежащего ничком человека, которого Белозор убил первым, - говорил, что Синельск есть особенный город, где новое воплощение достигнет своего совершенства. Здесь не слишком суровые зимы, а еще есть глупый градоправитель и много слабых жителей, которые не замечают перед своим носом вампира и такого как ты. Синельчан легче склонить к истинному воплощению… Знай, что никому не суждено подчинить новую силу стража Ринн-Хасса!
        - Любопытно, что за страхолюдина обитает под вашим крылышком?.. Но ты же больше ничего не скажешь потому что у вас, у фанатиков, плохо с головой. - Северин резким движением свернул западнику шею. - Вот теперь с твоей головой полный порядок!
        Прежде чем покинуть недавно обнаруженный тоннель маг не поленился изучить его более тщательно. Он выяснил, что ведущий в город лаз, через который он сюда попал, находится примерно посередине коридора, справа от лаза была та самая комната, из которой предусмотрительный Белозор убрал все следы своего пребывания. А если идти налево, то постепенно поднимающийся вверх коридор выводил за ворота Синельска, к колючим кустарникам и заболоченному водоему.
        Через какое-то время Северин стоял возле хорошо скрытого лаза и осматривал задний двор, который объединял два длинных каменных дома. Во дворе росло несколько молодых деревьев и пара кустов, возле домов раскинулась большая помойная лужа, время от времени подпитываемая местными жителями и постояльцами. За кустами - склад трухлявых бревен, покрытых зеленым мхом и облепленных слизнями. Именно там, за бревнами и находился ведущий в загадочный тоннель лаз.
        Небо постепенно окрашивалось в светло-серый цвет. Деревья и травы замерли в ожидании первых солнечных лучей. На крышу соседнего дома приземлилась голубиная стая. Где-то в соседних кварталах заголосили первые петухи.
        Белозор обогнул каменное жилище, воровато осмотрелся и, подойдя к колодцу, стал умываться, чистить одежду и меч. Безмолвные мощеные улицы еще спящего Синельска залил яркий свет поднимающегося из-за горизонта солнца.

* * *
        - Господин Северин, где Талька и Растрепай? - В общую комнату заглянула Яська. Ее лицо выражало беспокойство.
        - Целы, здоровы. Я послал их с одним поручением.
        - Куда?
        - Не бойся, не к лешему.
        - Мне нужно срочно повидать их.
        - Я же сказал, что они при деле! Придут - повидаешь.
        - Я не могу ждать, поэтому пойду к ним.
        - Вот глупая девчонка!
        - Вот какая есть! - буркнула она, направляясь в свою комнату.
        - Стой! - маг поспешил следом за ней. - Ну что мне на коленях тебя умолять подождать немного?
        - А "немного" это сколько?
        - До завтра.
        - Где находятся мои друзья? - допытывалась упрямая Ястребинка.
        - В соседнем селе, - не моргнув глазом, соврал Белозор.
        - Мне как раз в соседнее село надо. - Она выгребла из сундука свой походный мешок и принялась за поиски накидки.
        - Все будет так, как захочу я! - с ухмылкой сказал ее учитель, вышел из комнаты и с грохотом захлопнул дверь.
        Запечатывая внешнюю сторону двери заклинанием, он уже не думал об опасности, которую представлял собой находящийся в центре города магический кристалл. Он был ослеплен гневом, потому что его предостережения и указания являлись для дерзкой ученицы пустыми словами. Из комнаты донеслись крики возмущенной Яськи успевшей отбить ногу о запертую дверь.
        Маг вытащил из сарая высокую лестницу и полез запечатывать ставни.
        - Ненавижу тебя! - из-за окна раздался ее глухой крик.
        "Нашла чем удивить! В ненависти мне признаются гораздо чаще, чем в любви", - подумал он, спускаясь вниз по скользким перекладинам лестницы.
        Время перевалило далеко за обед. Вернувшаяся с работы Веста застала мага в общей комнате. Северин был каким-то задумчивым, даже немного печальным, а вместо приветствия задал ей весьма своеобразный вопрос:
        - Веста, как думаешь, способен ли полуоборотень отличить человека от вампира?
        - Теоретически нет… А что, мои ночные стенания не прошли даром? - она взяла стоящий на столе кувшин молока и сделала пару глотков.
        Белозор кивнул, откинулся на подушки и с интересом посмотрел на потолок, по которому сначала что-то проскрежетало, а затем грохнулось.
        - Там?.. Там?.. Ты изловил это существо и запер в моем доме?! - бывшая ведьма нервно дернулась и пролила на пол почти все молоко.
        - Не угадала. Это всего лишь моя нерадивая ученица.
        По потолку снова что-то проскрежетало. Создавалось такое впечатление, будто несколько дюжих мужиков занимаются перестановкой мебели.
        - Ничего себе! А шума от нее как от целого отряда домовых…. Интересно, что нужно натворить, чтобы быть посаженной тобою под арест?
        - Она меня совершенно не слушает! - Северин непроизвольно сжал кулак. - Говорю ей одно, она же поступает по-своему!
        - А чего ты хотел? Ты ей не нравишься, поэтому все увещевания и безрезультатны.
        - Ну извиняйте, если рожей не вышел!
        - Да нет, - вздохнула Веста. - Не рожей, а чувством такта.
        - Позволь поинтересоваться, зачем мне чувство такта? Ее бы выпороть, да нельзя. Я ей сдуру наобещал… теперь сам мучаюсь. И вообще, я не нянька, а боевой маг!
        - Ха! Взялся обучать - терпи! А знаешь, лучше б ты пошел по стезе некроманта.
        - Лучше б ты помолчала! - Этой фразой он отрезал все дальнейшие попытки возобновить тему некромантии и погрузился в глубокие раздумья.
        Его бесцветные глаза иногда шарили по потолку, провожая взглядом непонятные звуки. Северин пытался угадать, что именно с таким завидным упорством перемещается по Яськиной комнате.
        - Так что там насчет охоты? - Веста потрясла мага за плечо.
        - Для охоты мне потребуются добровольные ночные жертвы. Сгодятся и вампиры.
        - А если мы ошибаемся и этот, как ты говоришь, полуоборотень самый настоящий и чистокровный? Уж оборотень точно на вампиров не клюнет.
        - Тут такое дело… Понимаешь, я повесил на шею Тальки серебряный оберег. И никакого противодействия. Исчезли оба. Настоящий оборотень почуял бы серебро и не стал бы связываться с дурным полярским сынком.
        - И ты так спокойно об этом говоришь? - возмущению бывшей ведьмы не было предела. - А Яська сидит под замком, потому что хотела отправиться на их поиски?
        - Нет. Я сказал ей, что наемники в соседнем селе по моему заданию. Так что она не знает. Хотя не исключено, что догадывается… Да не смотри ты так грозно! Спасу я этих оболтусов! - махнул рукой Белозор. - У меня, кстати, появилась еще одна версия насчет происходящего.
        - Интересно послушать.
        - Не замешан ли в этом деле градоправитель Синельска? Что он вообще за тип?
        - Уж он точно здесь ни при чем. Даю коготь на отсечение! Он - мокрая курица, полная размазня, старая рохля.
        - Благодаря таким чудесным качествам градоправителем Синельска легко манипулировать. Если выясниться, что все именно так, как я предполагаю, то его придется убрать.
        - Тоже мне проблема! Его всегда можно отравить!
        - Ай, моя хорошая! - расплылся в улыбке Северин. - Я и сам подумал об этом.
        - Видишь, одна и та же гениальная мысль у двух разных, но жутко умных подлецов. И отрави заодно его женушку… Может она тоже причастна.
        - Веста!
        - Что?
        - А то!.. Мы еще ничего не выяснили! Иди, договаривайся с вампирами о ночной вылазке!
        Стоило ей выйти на городскую дорогу, как сзади послышались легкие шаги, догоняющего ее Белозора. Причем выглядел он весьма растерянным:
        - Как думаешь, может все-таки выпустить Яську?
        - Если хочешь дожить до ближайшего утра, то не советую, - рассмеялась бывшая ведьма. - Вдруг вы сцепитесь как два драчливых петуха, а у нас в городе кристалл! Хоть и слабый, а все же кристалл!..
        С наступлением сумерек в дом Весты заявились вампиры, и она, бросив все дела, принялась самоотверженно помогать им со сборами на "охоту". И маг и вампиры почти единогласно пришли к общему мнению, что экипировка должна иметь самый неприметный вид, потому что вооруженная до зубов компания, бесспорно, вызвала бы лишние подозрения. Нет, горожанам не возбранялось носить оружие. Просто ночью вооруженная компания автоматически приравнивалась городской стражей к зачинщикам беспорядков или к ночным грабителям. Словом, даже Вискол скрипя сердце, согласился с тем, что меч следует вручить тому, кто лучше всех им владеет, то есть магу. Теперь вампиру не оставалось ничего, как корчить гримасы недовольства и "плеваться ядом".
        - Возьми еще и мой ножичек, уж не побрезгуй! - С кривой, виноватой улыбкой Веста протянула магу тесак внушительных размеров.
        - Хм… ножичек? - Северин увидел отражение своего довольного лица на широком серебряном лезвии. - Выглядит острым. Беру!
        - Что-то я не пойму как от леворукого человека, - Вискол метнул недовольный взгляд в сторону, где находился Белозор, - можно ожидать хотя бы сносного владения мечом?
        - Хочешь один из представителей леворуких продемонстрирует это "сносное владение" в совместном поединке?
        - Покорно благодарю, но я выше этих примитивных битв.
        - Конечно, проще ляпнуть и спрятаться в кусты.
        - Северин, ты опять подстрекаешь? - подбоченилась Веста.
        - Я предлагаю самый приличный из поединков - до первой крови. - Маг внимательно посмотрел на усмехнувшегося вампира: - В смысле, до первой раны.
        - Хоть до второй! - она была непреклонна. - Выгоню!
        - Сначала скажи господину Висколу, чтобы не лез с подобными вопросами!
        - Твоя правда! Вискол, не лезь!
        Маг окинул поставленного на место вампира победным взглядом и повесил предложенный Вестой "ножичек" на пояс. Красивое лицо Вискола сделалось каменно-непроницаемым. Похоже он хоть и на время, а все же сумел совладать со своими негативными эмоциями.
        Душный вечер был напоен ядовитым светом луны. По главной дороге, под несмолкающий треск сверчков, неспешно прогуливалась компания, состоящая из четырех "человек".
        - Мне кажется, что господин Белозор чем-то напоминает нашего брата, - занимал разговором своих молчаливых спутников и спутницу самый высокий и худощавый вампир по имени Кверо. - Ведь он давно живет в этом мире. Единственная разница между нами в его умении перерождаться. Если вам интересна моя точка зрения, то я скажу что перерождаться - это крайне неудобно. Тратить время на то чтобы учиться ходить, говорить, то есть заново подчинять себе новое тело - вот в чем главные минусы перерождения.
        - Мне больше по душе ощущать себя живым, чувствовать стук своего сердца. Ради таких приятных мелочей можно потерпеть и поучиться.
        - Дело вкуса, господин Белозор. Но стоит заметить, что и у…
        - Тише! - Рука Вискола резко взмыла вверх, призывая их вслушаться в звуки засыпающего города.
        - …угробила десять лет на то, чтобы со мной обращались как с рабыней? Ты приходишь домой, пахнешь благовониями, с белым волосом на рубахе!
        В ответ раздалось пьяное бормотание, которое в тот же миг заглушил грохот бьющейся посуды.
        Северин усмехнулся и кивком головы показал вампирам на мощеную дорогу. Это был призыв к возобновлению "прогулки".
        Из чердачного окна дома, окруженного новеньким забором, слышался приятный женский голос, поющий красивую, немного печальную колыбельную, в доме напротив кто-то надрывно кашлял, из нижних окон, того же дома раздавался молодой, полный задора, звонкий смех. Во дворе этого дома, из-за разросшегося куста жимолости доносился визг дерущихся котов.
        - Мы очень рано вышли, - заметил Вискол. Ему было скучно, плюс присутствие Белозора несколько омрачало его и без того скверное настроение.
        - Нормально вышли, - возразил маг. Он тоже не испытывал любви к вампиру. - Нужно осмотреться и привыкнуть к этому обыкновенному шуму, чтобы потом суметь различить странную тишину.
        - Тогда я предлагаю разделиться. Как считаешь, Керна? - Кверо обратился к молчаливой спутнице.
        Она провела рукой по своим золотым кудрям и подернула плечами:
        - Не знаю. Наверное соглашусь. Наша многолюдная компания отпугивает тех, кто ведет охоту. Думаю, что именно по этой причине нас сторонятся.
        - Я тоже согласен, - поддержал эту идею Северин. - Разделимся по двое. Керна идет со мной. При малейшей опасности бегите к нам. Ведь, если я не ошибаюсь, вы чувствуете друг друга на расстоянии. Так что план предельно прост.
        - Ты уверен, что Охотник клюнет на подобный фарс? - скептически хмыкнул Вискол, не слишком дружелюбно посматривая на мага.
        - Вообще-то я планирую спрятаться где-нибудь за углом и следить за Керной. Вы только представьте, какой для них лакомый кусочек одинокая, беззащитная девушка среди пустынных, хотя и не слишком тихих улиц!
        - Назови мне хотя бы одну причину доверять тебе? Уверен… - недовольный Вискол хотел возразить, но пришедшая в неописуемый восторг от идеи мага Керна, оборвала его на полуслове:
        - Не смей губить такой хороший замысел! "Одинокая, беззащитная"! Обожаю примерять на себя подобные притворства! А клыки и когти я продемонстрирую позже!
        - Да пожалуйста! - сдался вампир. - Из глубочайшего уважения к Весте я соглашусь на любые игры. Разделяемся!
        - Ну вы тоже не расслабляйтесь. Как говорится, два зайца лучше, чем один. - Белозор ухмыльнулся и принялся закатывать рукава. Ночь была такой душной, что даже тонкая ткань рубахи неприятно липла к телу.
        - К твоему сведению мы очень рискуем. - Вискол не мог успокоиться и поэтому старательно вымещал плохое настроение на маге. - Нам грозит разоблачение и все это неизвестно ради чего!
        - Живи спокойно. Западники упоминали всего лишь об одном из вас. К тому же о вашем собрате знали только посвященные, которые - "увы"! - уже не с нами.
        Кверо и Керна обменялись радостными взглядами.
        - Пф-ф! - фыркнул Вискол. - Воображаешь, что после этой новости мы все радостно кинемся тебе на шею?
        - На шею? - маг удивленно поднял бровь и как бы невзначай дотронулся до рукояти меча. - Только не на шею!
        - Если мы сейчас же не разойдемся, то я за себя не отвечаю! - процедил сквозь зубы уязвленный подобным ответом вампир.
        Северин манерно поклонился и предложил Керне взять его под руку, но та вежливо отстранилась. Когда они пересекли главную площадь города и очутились на узкой улице, он бесцеремонно приобнял вампиршу за стройную талию. Златокудрая спутница многозначительно улыбнулась и не стала освобождаться.
        В конце улицы, возле стены очередного дома, едва держась на нетвердых ногах, стоял кучерявый парень, и довольно неуклюже посылал куда-то ввысь бесконечное количество воздушных поцелуев. Из верхнего окна доносилась отборная хула в два женских голоса. Вероятно, им не нравилось в парне то, что он источал сильный аромат бродилки. Вскоре узкая улица вывела "охотников" на другую, более широкую, по бокам которой ровными рядами пробегал длинный забор.
        - Керна, у вас, крылатых, в ходу комплименты типа: "Ты смертельно обворожительна"?
        Она утвердительно кивнула, улыбаясь мягкой чарующей улыбкой, и опустила очи долу.
        - Тогда считай, что я отвесил тебе комплимент.
        - Считай, что я его приняла. - Глаза Керны сузились в хищном прищуре, она осмотрелась по сторонам и, проявив завидную силу, прижала мага к забору. Белозор даже не помышлял о том, чтобы начать сопротивляться, и даже залюбовался тем, как ее тонкие пальцы расстегивают пересекающиеся на его груди пряжки. На мостовую с глухим стуком упали вложенные в ножны мечи - сначала один, потом второй, следом полетела рубаха.
        - Чур не кусаться, - ухмыльнулся Белозор, задирая подол ее незамысловатого платья.
        Она подняла на него темные с красным отблеском глаза и, шаловливо улыбаясь, облизнула клык:
        - Где ты так загорел? А, впрочем, что я говорю? Ты же человек! Но все равно!.. Ты мне сразу понравился!
        - И ты молчала?..
        Внезапно, откуда-то со стороны раздалось негодующее шипенье. К забору быстрыми, торопливыми шагами приближались вампиры, и свирепое лицо одного из них не предвещало ничего хорошего.
        - Я говорил, что он обязательно учинит непотребство? - Вискол зачем-то потыкал пальцем возле носа оторопевшего Кверо. - Облапает и соблазнит!
        - Здесь произошло недоразумение…, - маг немного попятился в сторону, наступил сапогом на свою рубаху и тихо выругался.
        - Я взрослая женщина! - истеричный вопль Керны потревожил пустую улицу. - Как ты посмел?
        - Прежде всего, ты моя кузина и обручена со смертным! Забыла?
        - Знаешь куда засунь своего смертного! - напустилась на него кузина, при этом красноречиво жестикулируя руками.
        Белозор обеспокоено посмотрел по сторонам, а затем потерся спиной о шершавый забор - у него зачесалась правая лопатка. Маг надеялся, что спор вампиров не привлечет излишнего внимания со стороны жильцов дома. А между тем ссора продолжалась.
        - Вырез свой поправь для начала! Умная слишком! Я, на правах брата…!
        - Мешаешь моему личному счастью! - гаркнула она, сверкая сердитыми глазами, которые на тот момент больше всего напоминали два горящих уголька. - Захочу, вообще голая ходить буду!
        - С тебя станется! Отдаешься нашему врагу?
        - Да замолчи ты, боров крылатый!
        - Кто-о-о?..
        - Предлагаю вспомнить о нашем деле и оставить вспыхнувший семейный скандал догорать без свидетелей, - Кверо ободряюще похлопал по плечу немного сконфуженного мага.
        - С радостью принимаю предложение, - Северин поспешно надел вывернутую наизнанку рубаху и поправил вернувшиеся на прежнее место ремни от ножен.
        Вампир и маг поспешно, и главное, с превеликой радостью удалились с поля родственной брани, держа курс в дворики, в которых еще вчера разгуливали молодые наемники. Где-то неподалеку зашипел увидевший незнакомцев бродячий кот. Коты и собаки совершенно не жаловали вампиров.
        - Мои братья и сестры славные создания, - неожиданно заговорил Кверо, обращаясь к магу. - Лишь Вискол слишком нравственный. Но если рассмотреть эту данность ближе, то от его нравственности идет большая польза: он пресекает чрезмерную распущенность, не позволяет нам морально разлагаться. И зря ты, господин Белозор, смеешься.
        - Я не над вами смеюсь. Просто подумалось, что и мне не помешало бы обзавестись личным Висколом для того, чтобы в нужный момент он бил меня по рукам.
        Подобное пожелание показалось Кверо весьма остроумным, и он тоже рассмеялся. А маг с ухмылкой продолжил:
        - Честно признаться, я не ожидал подобного поведения от Вискола. Видишь ли, вампир, который работает в злачном месте - в корчме и ведет себя приличней иного прикапищного наставника - это выше моего понимания. Позволь поинтересоваться, как же ему работается, с таким-то характером? Ведь в корчме случается всякое.
        - Он старается не обращать внимания. Точнее, дела людей его абсолютно не волнуют.
        - А! - понимающе протянул Северин. - В этом я с ним солидарен. Но - леший нас раздери! - почему же, в таком случае, мы оба участвуем в ловле Охотника?..
        Звуки города становились тише, вокруг сгустились темные краски душной ночи.
        Белозор, устроившись на каменном выступе высокого, молчаливого дома с темными окнами, вспоминал о нежной, бархатистой коже Керны: "Увели кралю! Теперь мне совершенно нечего делать до появления Охотника".
        "Охотник! - насмешливо думал он. - Сегодня охотник - я!"
        План поимки на живца все так же оставался в силе, даже невзирая на то, что претерпел некоторые изменения: по улице, прогулочным шагом, туда-сюда ходил Кверо. Накинутый на голову балахон скрывал бескровное лицо вампира, и его вполне можно было принять за блудливую горожанку или заблудившуюся в большом городе селянку. Не прошло и часа как "Охотник проглотил приманку". Маг первым увидел, что к его клыкастому сообщнику подбираются люди, лица которых были скрыты широкими кусками материи. В темноте различались очертания направленных на жертву луков. Вампир тоненько вскрикнул и без лишней возни все действующие лица, кроме затаившегося в своем укрытии Белозора, исчезли из виду, то есть, пересекли двор и скрылись в потайном лазе.
        Немного переждав, Северин бросился в погоню. Теперь его главная задача заключалась в том, чтобы обнаружить логово Охотника, к которому приведут следы похитителей.
        Скользя под покровом собственной тени, он думал о том, как примерно приводится в действие план поимки жертв. Вполне вероятно то, что Охотник - это умело придуманный миф, не больше чем разыгравшаяся фантазия людей, обыкновенные толки. На самом деле, людей похищают вооруженные сектанты-западники. Вот только для каких целей?
        Коридор, который накануне изучал маг, закончился зарослями высокой крапивы, ночным пейзажем и полным безмолвием. Не теряя времени, Белозор принялся высматривать следы. Несколько мокрых отпечатков подошв - видимо кто-то в спешке влетел в помойную лужу - показывали, что сначала западники шли вдоль берега реки. Вдобавок ко всему Кверо, как и полагается заправскому сообщнику, порядочно наследил. Он исподтишка задевал каждую попавшуюся ветку и каждый подвернувшийся куст.
        "Подружусь с вампирами! - с благодарностью подумал маг, снимая с колючего куста маленький лоскут, оторванный от штанины. - Не в этой жизни, конечно, но все же!"
        Следы уводили все дальше от берега в ночной, молчаливый лес.
        "Как я раньше не додумался! Овраг! Самое подходящее место для их сборищ!" - досадовал на себя Белозор.
        Когда-то он изучал окрестности Синельска и знал об этих местах если не все, то многое. И действительно, углубившись в лес, он достаточно быстро дошел до внушительных размеров оврага; разносящееся по всей округе заунывно-протяжное пение послужило ему прекрасным ориентиром.
        Остерегаясь быть замеченным, маг ползком подобрался к растущему на краю оврага дереву, и посмотрел вниз.
        "Распелись, соловьи западные!" - подумал он, пытаясь рассмотреть, не имеется ли у поющих какого-либо оружия и к своему удовольствию насчитал лишь пятнадцать штук кинжалов и девять мечей.
        В центре оврага пылал огромный, сложенный виде треугольника, костер. Неподалеку от пылающего треугольника находился врытый в землю, обтесанный столб. Свет костра окрашивал в бронзовый цвет испуганные лица привязанных к столбу наемников, одного вампира и кого-то еще. Маг не видел последнего пленника, так как четвертая сторона столба смотрела на противоположную сторону оврага. Эта самая противоположная сторона являлась отвесной, поэтому любую попытку спуска именно оттуда Белозор мысленно приравнял к самоубийству. Внезапно пение прекратилось, точнее, оборвалось на самой низкой ноте.
        На достаточно далеком расстоянии от костра стоял крупный валун, на котором восседал лысый человек. Именно он одним взмахом руки оборвал на полуслове скорбную песню хора. Маг счел этого типа слишком необыкновенным для простого смертного. Необыкновенность его заключалась в том, что помимо двух обыкновенных глаз, находящихся там, где им и положено было находиться, на узком лбу наличествовал третий, полуприкрытый глаз. Хотя и не исключалась версия морока.
        Трехглазый с гордым, но глуповатым выражением лица взирал на толпящихся вокруг валуна людей, которые о чем-то жарко спорили и выглядели при этом очень взволнованно. Тогда же Белозор подумал, что лысый тип мог бы стать для него легкой добычей, если бы среди галдящих участников хора не наблюдалось лучников, бесспорно западного происхождения. В отдалении, там, куда почти не доходил свет от костра, маг заметил стоящую особняком, открытую клетку.
        "Богатые хоромы для нескольких пленников!" - Северин удивился, оценив размер деревянной клетки.
        Толпящиеся возле трехглазого люди затараторили громче прежнего, принялись эмоционально размахивать руками и оглядываться по сторонам; по выражению их лиц было не трудно догадаться, что участники хора пребывают в сильном недоумении.
        - … жрецы? - донеслось до мага на языке летнесторонцев.
        Вооруженные охранники тоже начали оглядываться, пытаясь хоть как-то поспособствовать изначально обреченному на провал поиску.
        "Хе-хе! Я-то знаю, где ваши жрецы!" - усмехнулся Белозор.
        Он отполз от края оврага и со всей быстротой, на которую только был способен, помчался обратно в сторону берега. А к облюбованному сектантами месту он вернулся не так скоро как хотел, потому, что его сопровождали два весьма нерасторопных спутника. И вновь маг с предельной осторожностью оценил ситуацию - в овраге вовсю выбирали новых жрецов. Возле валуна кипели нешуточные страсти, потому что каждый считал себя наилучшей кандидатурой, а со стороны все было похоже на состязание под названием "кто кого переорет".
        Снятый с шеи шнурок Северин, по обыкновению, намотал на запястье, а перстень затолкал в голенище сапога. На манер бандитов, он повязал сложенный вдвое черный платок, предусмотрительно позаимствованный из сундука Весты и оглянулся: возле дерева пошатываясь, стояли два зомби - его нерасторопные спутники.
        - Знать бы, что вами еще придется воспользоваться - не махал бы мечом! - прошептал он с досадой.
        - Ты! - маг ткнул пальцем в жреца, которому накануне свернул шею. - Выглядишь приличней, и значит идешь первым. Ты, - он посмотрел на второго, испачканного почерневшей кровью вперемешку с землей, - следом!
        Через минуту молчаливые зомби покорно побрели вниз, не разбирая пути, в то время как Белозор начал свой спуск по проторенной тропинке, при этом надеясь, что почивших жрецов заметят раньше, чем его. Эффект неожиданности сработал как нельзя лучше. Охрана спохватилась лишь в тот момент, кода зомби почти вплотную подошли к спорящей толпе. Тут же задрожала подхлестывающая стрелы тугая тетива. Раздались первые испуганные вопли - кто-то из собравшихся узнал в оживших покойниках бывших жрецов. А трехглазый, не поддаваясь всеобщей панике, вытащил кривой нож, суетливо спрыгнул с каменного пьедестала и устремился к пленникам. Но маг бегал быстрее и, опередив незадачливого типа, бросил под ноги привязанных к столбу друзей снятый с запястья шнурок. Через миг высокое черное пламя очертило правильной окружностью жертвенный столб, отрезав тем самым любой доступ к пленникам. Лысый попытался сунуться в пламя, но, опалив руку, завизжал от полученного ожога, выронил нож и припустился обратно к "трону". Привязанные пленники что-то одобрительно прокричали своему спасителю. Увернувшись от пары стрел, Белозор догнал
трехглазого, повалил его и приставил к горлу острие верного меча.
        - Возьмешь меня в жрецы? - Ответа не последовало.
        Северин повторил вопрос на западном.
        Слово "да" вырвалось из груди лысого сдавленным хрипом.
        - Откуда у нас такой глазик? - саркастически проворковал маг.
        - От рождения… Я… - не привыкший к подобным забегам лысый тяжело дышал, - избранный…
        - Откуда столько уверенности, что ты избранник богов?
        - Мне повинуется ящер.
        - Кто? Впрочем, ладно, это мы выясним позже. - Маг не сводил хмурого взгляда с ощерившихся луков, направленных в его сторону. Он поднялся и, прикрываясь пленником, начал отступать к стене черного огня.
        Северин ослабил хватку и опустил приставленный к горлу сектанта меч, а сектант, расценив это как добрый знак, заверещал о том, что он с удовольствием уступит свой трон божественному незнакомцу и клялся всем на свете чтить его не хуже Ринн-Хасса.
        - Молчать! - Белозор ткнул заложника в бок рукоятью меча так сильно, что тот сделал судорожный вдох и согнулся от боли.
        - Эй, "жертвы", у вас есть возможность распутаться? - Подчиняясь сложившейся обстановке, маг решил не предпринимать никаких поспешных действий, лучники - остатки охраны "божественного" трехглазого - тоже ждали. Остальные, кто не успел или не захотел убежать, отбивались от бывших жрецов.
        - Не найдется ли у господина охотника на Охотника лишнего кинжала? - сквозь гул пламени раздался гнусавый голос Кверо.
        Маг еще раз ткнул осмелившегося вновь вступить с ним в разговор заложника и швырнул в огонь вытянутый из-за пояса кинжал.
        - Благодарю!.. М-м-м… господин охотник, как бы нам выйти из этого прекрасного, обжигающего круга?
        Северин сделал несколько шагов назад и вместе с протестующим и визжащим заложником скрылся за пламенем. Очутившись возле столба, он чуть не налетел на освободившегося от пут Кверо, в глазах которого застыло неподдельное уважение.
        Лучники недоуменно переглянулись, но складывать оружие не спешили, так же как и стрелять, потому что опасались ранить предводителя, судя по энергичным воплям, пока еще вполне живого.
        - Видали? - маг потыкал пальцем в круглый, обвисший живот вяло протестующего пленника - вяло потому что не хотел напрашиваться на тычки посильнее. - Кто в наше время станет отслеживать таких вот "избранных"? Градоправитель и охрана по норам, а простой народ страдает! Остается лишь уповать на энтузиастов, вроде нас.
        - Ну а вы что? - Белозор пристально посмотрел на молодых наемников.
        - Они говорили не по-нашему! И еще нас морили голодом! - незамедлительно пожаловался Растрепай.
        - А я пытался сбежать! - радостно сообщил сын поляра, осторожно потрогав рукой припухший синяк на лбу. Другой рукой он поддерживал за шиворот мальчика лет восьми.
        - Ты кто? - спросил его Северин.
        В ответ мальчишка зажмурил глаза, скривил рот и жалостливо всхлипнул.
        - Понятно. Этот не слушался старших и поздней ночью убежал на прогулку! - то ли в шутку, то ли всерьез предположил маг.
        На какое-то время он препоручил трехглазого в руки вампира, а сам, наклонившись, резким движением выхватил из пламени шнурок и снова намотал его на левое запястье. Огненная стена резко осела, а спустя несколько мгновений исчезла окончательно. Перед еще недавними пленниками открылась не совсем обычная картина брани. Впрочем, по мнению мага в овраге творились вполне типичные вещи: утыканные стрелами зомби гоняли стайку охранников от одного конца оврага к другому. У охранников, по всей видимости, не имелось опыта "общения" с представителями нежити и поэтому они предпочли спасаться бегством и периодически отстреливаться. Ко всему прочему, у первых имелось одно преимущество: они бегали намного быстрее, нежели зомби.
        - Предлагаю провести оставшееся время с пользой! - Северин словно играючи приобнял трехглазого за шею. Раздался едва различимый хруст костей, и он выпустил из удушающих объятий обмякшее тело.
        Вампир тем временем рыскал неподалеку от жертвенного столба в поисках приличного трофейного меча, однако вскоре понял, что придется обходиться "неприличным", то есть самым примитивным, потому что других в овраге не наблюдалось. Мальчишка, которого Таль крепко держал за шиворот, испуганно вскрикнул, увидев, как зомби расправились с одним из оступившихся лучников.
        Первым к западникам подобрался Кверо и сразу же получил отпор в виде града стрел. Он пригнулся и метившие в голову стрелы пролетели мимо. Пара пущенных следом стрел вонзились в руку Кверо, но это его не остановило. К тому же на выручку уже спешили Керна и Вискол в компании остальных, неизвестно откуда появившихся соплеменников.
        - Вот и обещанное содействие, - буркнул маг, уводя мальчишку и наемников прочь от мрачного места. - Сегодня обожрутся до икоты!
        Овраг наполнился криками.
        - Что там? - Талька, то ли из любопытства, то ли хотел показать какой он храбрый, замедлил шаг и обернулся.
        - Ничего особенного, - сухо заметил Белозор. - Все как обычно: либо мы их, либо они нас. Иди и не отвлекайся! - с этими словами он звякнул ремнем и висящие за его правым плечом ножны, в которые был вдет запасной меч, упали на землю. - Бери!
        Таль послушался и теперь кидал горделивые взгляды на своего друга и семенящего рядом, глазеющего на его меч мальчишку - смотрите, дескать, какой я бравый.
        - Господин Северин, почему ты не снимаешь этот платок? Ходишь как эти! - Растрепай кивнул вихрастой головой в сторону оставшегося позади оврага.
        - Есть шанс набрести на разбежавшихся западников, - над черным платком сердито сверкнули бесцветные глаза мага, - и если такое случится, то им вовсе необязательно знать меня в лицо!
        По пути к лазу наемники рассказывали, как несладко им было в лапах западников, что они совершенно не разбирались в чужой речи и не понимали когда и, главное, что с ними собирались сделать.
        - А что насчет пресловутого Охотника? Он в самом деле существует? - Северин задал им вопрос, которым терзался вот уже вторые сутки. - Мне кто-нибудь в состоянии ответить, как он выглядит или я который день выслеживаю чью-то удачную выдумку? - Маг схватил мальчишку за шиворот и помог взобраться на слишком крутой подъем.
        - Мы точно не знаем, - пожал плечами Таль. - Знаем лишь то, что нас вроде бы собирались принести в жертву. А кому не ясно.
        - Может ему? - прошептал Растрепай, глядя в темную глубь двора.
        Белозор посмотрел недоверчивым взглядом туда, куда молча указывал наемник. По берегу, приминая внушительным весом высокую траву, в сторону мага и его спутников ползло существо похожее на хорошо откормленного ящера. В немигающих глазах ящера горели хищные огоньки, а между двумя рядами мелких, блестящих зубов, словно ощупывая перед собою пространство, время от времени показывался раздвоенный на конце язык. Подобный язык придавал ему сходство со змеей.
        - Впечатляет! - присвистнул Северин.
        Лезвие меча осторожно прошуршало по ножнам. Движения Белозора стали плавными и медленными, потому что он не желал провоцировать противника раньше времени:
        - Идите в обход, а затем бегом и в лаз.
        - А может он мирный? - тихо спросил Таль. - Хоть и зубастый, а мирный?
        - Не исключаю. Но у меня заказ на его шкуру. А теперь сгиньте.
        Не смеющие ослушаться наемники приступили к отступлению, предварительно поманив за собой совершенно оцепеневшего мальчика.
        Еще раз шнурок был сдернут с запястья и колдовской огонь, сливаясь в единое целое с черной ночью, зашелся в неистовом танце древних шаманов. Когда пылающий круг отделил Охотника и мага от внешнего мира, Талька и Растрепай бросились в укрытие, напрочь позабыв о мальчишке. Впрочем, их товарищ по несчастью и безо всяких указаний сообразил, где ему спрятаться.
        Из-за чрезмерных габаритов ящер был неповоротлив и когда он пытался цапнуть Белозора за руку или за ногу, тот неизменно ускользал. Маг несколько раз добирался мечом до Охотника, да только без толку - кожа была слишком толстой для любого меча. Охотник мотнул хвостом, щедро покрытым иглами, и сбил Северина с ног, отчего тот выкатился за пределы очерченного черным пламенем круга. Белозор неторопливо поднялся с земли и забросил меч обратно в ножны; у него имелось достаточно сил на какое-нибудь каверзное заклинание. Да и на раздумья времени было предостаточно. Ящер никуда не денется, потому, что черный огонь нестерпимо жалил холодным пламенем любого. Кроме хозяина, разумеется.
        Вот здесь-то и пригодилась горсть дробленых, похожих на слюду камней с прошлого года завалявшихся в кошеле мага. Северин, отделив серовато-белые крупинки от находящихся там же, в кошеле, серебряных монет, аккуратно положил их на сухую землю. Камни следовало присыпать речным песком, сопроводить все это действо начертанием нескольких рун и произнести заклинание желтого огня. Дождавшись нужного момента, Белозор повел ладонью в воздухе - черное пламя послушно погасло и в Охотника врезалось боевое заклинание. Все завершилось бы безоговорочной победой Северина, если бы ящер не успел отторгнуть из хвоста маленькие, покрытые слизью иголки. Неудачно увернувшийся маг почувствовал внезапную боль в ноге. Нащупав под коленом иглу - предсмертный подарочек противника - он резко выдернул ее. Икра онемела за считанные секунды. Белозор намотал на запястье подобранный с земли шнурок и пошел дальше, стиснув зубы и злясь на весь мир, но, прежде всего, на себя. Ведь сколько раз он зарекался не носить на поясе наполненную бродилкой флягу. Сколько раз он обещал себе наполнить ее противоядием. Переступив через ошметок
Охотника, Северин плелся туда, где находился лаз. Ясное дело сдаваться он не собирался, однако теперь каждый шаг стоил ему нечеловеческих усилий.
        Предрассветный воздух, пропитанный терпким запахом трав, звенел своей кристальной чистотой. Белозор сделал глубокий вдох, покачнулся и упал на землю. В его глазах стоял туман - влажный и мокрый, поглотивший небо и землю.
        Маг умирал от яда…
        Вокруг маячили мрачные и бесконечные тени. Тени выныривали одна из другой и снова переплетались. Обугленные и неживые, они пугали то слишком резкими, то неестественно плавными линиями своих очертаний. Незнакомый голос шепотом звал Белозора по имени, и он бежал сквозь танцующие тени куда-то вперед, к чему-то, что находилось за пределами этих кошмаров.
        Иногда сны выглядели полным бредом, тогда ему казалось, будто он находится в могиле, душной и темной, откуда нельзя было выбраться. Приходившие на ум заклинания мешались в голове и сплетались в единый, бессмысленный ком, сделанный из высохших прутьев. И эти прутья не желали гореть. Время от времени сила чьей-то железной воли вырывала разум Северина из мрачной тюрьмы смятенных снов и приходивший в сознание маг задавал одни и те же вопросы: про меч и про Яську. Отдаленные голоса отвечали ему, что все в порядке, и тогда лицо Белозора приобретало спокойный, умиротворенный вид, и он, покорившись сильной слабости, закрывал отяжелевшие веки.
        Один раз сознание возвратилось вне зависимости от чьей-либо воли… Или все это было причудливой игрой воспаленного ума?.. И, тем не менее, он мог поклясться, что слышал чужие, искаженные голоса:
        - …кровопускание? Даже не знаю… Яд слишком силен, от такого и вампиру подурнеет.
        - Я могу укусить его! Я готова на риск!
        - Ты - продажная девка!
        - А ты - зараза! Кровопускание - это полезно!
        - Выметайтесь отсюда, оба!
        Тогда же Белозор запомнил приятную прохладу на разгоряченном лице и то, как его поили вязкой, безвкусной настойкой. Отныне маг погружался не в ужасы, а в обрывки снов. В одном из таких снов он брел по залитой солнцем дороге, где по обе стороны, в приветственных криках, ревели людские толпы, а в конце дороги находился хрустальный дворец. Из его слепых окон струилась легкая приятная музыка. Среди людей мелькало чье-то знакомое лицо, и Северин бросился следом в орущую толпу, до конца не понимая, кого же он ищет. Но нет, куда там! Никого. Померещилось. Очутившись возле колодца Белозор, искренне порадовался тому, что смог убежать от шума многочисленных голосов; царящая здесь тишина привнесла в душу желанный покой. Ему захотелось пить, он потянулся рукой к ведру, чтобы набрать воды. На вытянутую руку сел взъерошенный филин. В неподвижных, устремленных на Северина хищных глазах птицы то извивались как змеи, то трепетали, словно развешанные на бешеном ветру флаги, языки черного пламени…
        Громкий звук хлопнувшей двери заставил мага распахнуть глаза. В непривычно легкую, как после хорошего отдыха, голову хлынули воспоминания о злополучной охоте. Он отогнал их и попытался сосредоточиться на окружающей его действительности. Он лежал на роскошном и мягком ложе в доме Весты. За окном барабанил дождь. Освещенные полуденным солнцем прозрачные струи поили пыльные улочки города.
        - Грибной, - сипло прошептал Северин и шевельнулся - кости заныли так, как будто накануне ему "посчастливилось" попасть под горный обвал.
        Лицо разом очутившейся возле него Весты выражало одновременно и восторг и удивление.
        - Надо же! Выжил! Вы только посмотрите! - воскликнула она, обращаясь неизвестно к кому. - Может у тебя вовсе не кровь по жилам бегает, а яд? - Вопрос, понятное дело, был адресован Белозору.
        - Он самый… И еще у меня талантливая ученица.
        - И то правда! Скажи-ка, где ты откопал ее?
        - Выбирай выражения. Откапывал я знаешь кого?
        У бывшей ведьмы загорелись глаза, и она с энтузиазмом поддержала намеченную тему:
        - Да! Я видела тех зомби возле реки! Еле их успокоили общими усилиями, а то слонялись возле городских стен, к тебе рвались, репутацию тихого Синельска подмачивали.
        - Скажи лучше, как Яську выпустила?
        - Ха! У меня свои секреты. Или ты думаешь, я уж ни на что и не способна?
        - Я сейчас ничего не думаю. Это слишком больно.
        - Еще бы! От лошадиной порции яда покоятся на погосте и с бывшими ведьмами не разговаривают. А ты - молодец, не загнулся… Противоядием-то напоили к вечеру.
        - Как мило!
        - Мы тут ни при чем! Сам понимаешь, пока приготовили, пока настоялось…
        - Где Яська?
        - Ушла с мальчиками в лес. Нам нужны коренья для одной настойки. И поэтому, мы с ней поменялись… Короче, у нас уговор: она за тобой присматривает днем, а я ночью.
        - Что так? Пользуешься моей беспомощностью?
        - Размечтался! Мне-то все равно когда отсыпаться, а ей непривычно. И еще я… в некотором роде чувствую себя виноватой за то, что подбила тебя на это заведомо опасное предприятие.
        - Вот, значит, в чем дело! Спасибо за напоминание. Что, захотела откупиться бессонными ночами? Нет уж! Ты моя должница.
        - Северин, - жалобно канючила Веста, - я-то думала, что ты скажешь что-то вроде: "Забудь об этом ничтожном долге, ведь я тоже был неправ".
        - И не жди! - ухмыльнулся он, боль незамедлительно отозвалась в скулах.
        - Ну и нахал!.. А кто без спроса взял мой серебряный оберег, тот самый, который ты нацепил на Тальку?
        - Ладно, ладно! Забудем об этом долге. По крайней мере, мне в ту ночь было весело… И если бы не Вискол, то было бы вдвойне веселей.
        - Ты о чем?
        - Да так, ни о чем!.. Расскажи, как я себя вел?
        - Вполне прилично. Валялся тут, тихо крючился от яда. Никому не мешал.
        Сделав над собой усилие, маг приподнялся на локте и запустил в издевательски гогочущую Весту сапогом.
        Примерно через час вернулись промокшие до нитки наемники и Яська. Столпившись у кровати Белозора, они принялись наперебой расспрашивать о его самочувствии, искренне радуясь тому, что он идет на поправку. Не зная, что ответить, он просто улыбнулся, а затем попросил наемников "наподдать господину Весту за недавнее оскорбление боевого мага".
        - Господин Белозор, а почему в ту ночь, когда ты освободил нас, твоя рубаха была одета наизнанку? - спросил Растрепай. Он уселся в ногах распластанного на перине мага и развлекал его праздными разговорами.
        - Ну-у, - замялся Северин, раздумывая над тем, как бы поскорее отвертеться от щекотливого вопроса. - Я снимал ее… потому что было слишком жарко.
        - А я думал, что рубаха навыворот - средство от блуда, который по лесам водит и не дает найти нужную тропинку.
        Маг рассмеялся и посоветовал ему выкинуть из головы пустые и глупые суеверия.
        - На, возьми и выпей, - Ястребинка вручила Белозору кружку настоянного на травах зелья.
        Влив в себя теплую жидкость, он с облегчением почувствовал, как отступает острая боль, и расслабляются мышцы.
        - Бр-р! Как это у тебя получается? - удивился Растрепай. - Я пробовал, та еще гадость!
        Северин хитро посмотрел на него и, подложив под спину еще одну подушку, протянул руку за своей флягой.
        - Нельзя! - строго крикнула юная чародейка, словно предугадав его намерение. - Дай сюда!
        Опешивший от подобной наглости маг не стал сопротивляться и послушно разжал пальцы; тогда она со спокойной душой вылила бродилку в ведро с помоями и наполнила флягу приготовленным противоядием.
        В тот же вечер, невзирая на то, что в мышцах Белозора снова начало неприятно покалывать, а перед глазами замелькали мелкие "мушки", у него состоялся небольшой приватный разговор с бывшей ведьмой. Порция выпитого днем зелья переставала действовать, а новое еще не настоялось и это означало, что скручивающая мышцы боль снова даст о себе знать, однако Северин решил ничем не выдавать своего плохого самочувствия. В конце концов, бывало и хуже!
        - Есть у меня одна малюсенькая просьба, - собравшись с силами, маг вполне уверенно встал со своего ложа и сел за стол напротив Весты.
        - Оглашай, - экс-ведьма придвинулась поближе.
        - Сначала вспомни, что я ловил Охотника не за "просто так".
        - Разумеется! В час, когда наш белоглазый симпатяга променяет свою корысть на благородство, рыбы научатся ходить…
        - А птицы прекратят гадить на головы! - с усмешкой подхватил Белозор, который, невзирая на свое плачевное состояние, оставался верен давней привычке перебивать собеседника.
        - Вообще-то я хотела сказать, что коты научатся лаять… Ну не в этом дело. Говори что задумал!
        - Итак, право на услугу остается в силе? - Сначала боль вернулась в ту самую ногу, в которую угодила игла. Однако все было вполне терпимо, по крайней мере, пока что.
        - Да!
        - Отлично! Если кратко, то тебе нужно вспомнить былые навыки чародейства.
        - Для Яськи?
        - Зришь в корень.
        - А ты знаешь, что Яська даже не вспоминает о том, как ты запер ее! Вот простота! Будь я на ее месте, я бы ни за что не позволила помыкать собою и отправила бы тебя к Ринн-Хассу в печенки!
        - Не сомневаюсь, - тяжело вздохнул маг. - Ну так будешь обучать мою "простоту"?
        - Да я с радостью!
        - Когда приступишь? - спросил он, а сам в это время думал о том, что вкус вязкого зелья отнюдь не противный.
        - Хоть сейчас!
        - Нет, завтра. - Нарастающая боль пробиралась все выше по спине, к плечам. - Для начала я объясню ей, что к чему. Подробности про твое неудачное "подселение" - так уж и быть! - разглашать не стану, поэтому изволь вести себя согласно твоей внешности. Обучать ее будешь после полуночи, за городскими воротами, желательно возле реки.
        - А почему не здесь, в гостевой комнате?
        - Я бы не стал рисковать.
        - Ну, возле реки - так возле реки.
        Белозор посмотрел на нее настороженным взглядом, образ Весты почему-то раздваивался:
        - Слишком уж быстро ты согласилась и мне это странно.
        Бывшая ведьма сделала скорбное лицо:
        - Вот балда! Я скучаю без магии! Неужели не понятно? Хоть у чужого костра погреться и то радость!.. Эй, Северин!.. Северин! - Она проверила, дышит ли потерявший сознание маг, а после помчалась наверх, в комнату, где спала юная чародейка. - Яська! Где зелье?.. Да какая разница, что не настоялось! Тащи скорей!.. Кстати, твоя очередь дежурить!..

* * *
        Когда над городом взошла полная луна, а в рощах запели сладкоголосые соловьи, за воротами Синельска, на пустынном берегу реки, за широкой песчаной насыпью вот уже который день зажигались магические огоньки-обманки.
        - Так, что у нас на сегодня? - Веста потерла зудящий от комариного укуса подбородок. - Пять самых распространенных проклятий мы уже прошли. Как их рассеивать тоже.
        - Тогда что же мы будем учить сейчас? - поинтересовалась сонная Яська. Она развлекала себя тем, что бросала в воду мелкие камешки и если бы не это, казалось бы, бесполезное занятие, то она давно бы заснула. Молодой, требующий отдыха организм сопротивлялся ночным вылазкам. В первый день полуночных уроков она сварила себе хорошую порцию бодрящего зелья. Но все дело скорее заключалось не в том, что Яське хотелось спать, а в том, что занятия с "господином Вестом" казались ей убийственно скучными. Юная чародейка с удовольствием бы прогуливала скучные уроки, но выздоровевший маг строго следил за тем, чтобы она не отлынивала от учебы, и каждый вечер провожал их с Вестой до оставшегося после обезвреженных сектантов лаза, по которому они без всяких препятствий выходили к берегу реки.
        - Сейчас? - бывшая ведьма словно ждала этого вопроса, в ее глазах заиграли озорные огоньки. - Сейчас мы сделаем сильнейшее приворотное зелье.
        - Для кого? - Яська подошла ближе и подумала, что стоящий перед ней молодой человек с каждым днем кажется все более странным.
        - Для одного… одной… Как их там?.. Для одной лапули. Вот!
        - А так нечестно!
        Веста по привычке закусила губу. Она всегда кусала губы, когда впадала в отчаяние:
        - Даю коготь на отсечение что женюсь!
        Юная чародейка не спешила верить в сей благородный порыв, и поэтому в ее глазах сквозило недоверие.
        - Чем и кем хочешь поклянусь!
        - А господин Северин знает что мы собрались варить?
        - Ястребинка, хорошая моя, - ласково журчала бывшая ведьма, которая как никогда была близка к своей заветной цели и теперь уж точно не собиралась отступать. - Что ты хочешь за молчание? Вещь? Услугу?
        - Мне ничего не нужно.
        - Значит, мешочек монет?
        Юная чародейка ничего не ответила, на сей раз, окончательно убедившись в ненормальности "господина Веста".
        - Какое зелье-то? - Буквально через пару минут она решила сменить гнев на милость. Рецепты новых зелий, пускай даже приворотных, были куда интересней, чем изучение проклятий.
        - Самое результативное! - обрадованная Веста бросилась разводить костер. - Правда исход бывает разным: испившего зелье может приворотить, отворотить или выворотить.
        - Фу!
        - Да уж. Все оттого, что заклинание сильнодействующее, а значит, подразумевает некоторые погрешности и побочные эффекты. Кстати, по мне, так хуже всех второй вариант исхода. - Она с ловкостью водрузила на разгорающийся костер наполненный водой котел, а после принялась вынимать из походного мешка компоненты для зелья, которые она, то критически осматривала, то обнюхивала, то пробовала на вкус. - Продолжительность действия зависит от фазы луны и магических умений того, кто варит зелье. Если хочешь, спрашивай о том, что не понятно, объясню, как смогу.
        - А господин Северин просил не задавать тебе вопросов не по существу. "Не по существу" - это как?
        - Нашелся любитель заморочить голову! - проворчала бывшая ведьма и выдала вместо ответа пример: - "Сколько единиц времени уходит на приготовление одной порции зелья?" - это по существу. "Откуда у тебя такие познания?" - не по существу.
        - И действительно, откуда ты о приворотах знаешь? - Яська из любопытства попробовала предназначавшийся для зелья сушеный лист и скривилась, лист был очень кислый.
        - Ох, тебе интересно? Не хочется врать, а правду говорить хочется еще меньше. Наверняка Северин рассказал, что когда-то мне было по силам прочитать заклинание "подселения" и… И этого пока достаточно.
        "Подумаешь какой скрытный! Расспрошу учителя", - решила про себя юная чародейка, глядя на то, как Веста раскладывает на земле компоненты. Причем каждый по порядку для того чтобы ее временной ученице было легче запомнить то, в какой последовательности их нужно отправлять в котел. Когда обе приступили к общему делу, Яська, старательно выполняющая указания бывшей ведьмы, как бы, между прочим, спросила:
        - Давно ты знаком с господином Северином?
        - Считать не стану, но скажу, что давно. - Кидай корешок.
        - И?
        - Что и? - искренне не поняла Веста. - А теперь две пригоршни вон тех грибочков.
        - Хороший он или плохой?
        - Ха! Злопамятный как стадо леших! В смысле плохой, конечно. - Больше сыпь, не жалей!
        "А мне кажется - хороший", - подумала она, но постеснялась возразить вслух.
        Весь следующий час они либо молчали, либо разговаривали на тему, касающуюся их общего дела. Пока зелье остывало, юная чародейка перечисляла вслух его состав, а Веста слушала и одобрительно кивала.
        - Ну-ка, признавайся, кто тебе больше нравится - Таль или Растрепай? - внезапно спросила экс-ведьма, поглядывая на нее прищуренными глазами, в которых плясали озорные огоньки.
        - Оба. Ведь они мои друзья, я не хочу выбирать.
        - А Эсбер?
        - Кто?
        - Ах, да! Ты с ним не знакома. Но если познакомишься, то знай: он та-акой сердцеед! - Бывшая ведьма помешала огромным деревянным черпаком кипящее варево и загадочно улыбнулась.
        Из-за воздействия последнего компонента - сушеного ила, зелье испарилось настолько, что теперь его количества хватило бы всего на одну кружку.
        - Теперь завершающий штрих, - Веста дрожащими от волнения пальцами вытащила из мешка свернутый платок, в котором лежало несколько прядей золотистого оттенка.
        - Не много ли? - усомнилась дочка знахаря, когда увидела что ее временный "учитель" собирается бросить в котел весь запас волос. - Обычно, в заклинаниях говорится об одном-двух. А у нас зелья меньше, чем волос!
        - Кашу маслом не испортишь, - изрекла глубокую народную мысль экс-ведьма. - Все! Поздно отступать! Я кинул.
        Мутноватое зелье вспенилось и задымилось.
        - Ах, как чудесно! Сейчас выветрится этот гадкий запах, ты запечатаешь его силой слова и все! - От избытка радости Веста принялась отплясывать замысловатый танец вокруг костра.
        - Она светленькая?
        Бывшая ведьма остановилась как вкопанная и сделала большие глаза:
        - Кто светленькая?
        - Ну та, для которой зелье, - застенчиво пояснила Яська.
        - Ах, да! Светлый волос. И такая глупая-а-а!.. Но хоть режь, люблю заразу и все тут!
        "Испытаю сразу же после праздника!" - подумала про себя Веста, посмотрев мечтательным взглядом на окутанный зеленоватой дымкой котел.
        Глава 4
        Чреда праздников
        Ближе к вечеру, перед самым заходом солнца, на главной улице Синельска должно было состояться ежегодное торжество, именуемое праздником Горазда. Праздник получил свое название в честь первого градоправителя, так сказать, стоящего у самых истоков торжества. Ведь именно Горазд придумал поощрять наиболее добросовестных и трудолюбивых жителей Синельска званием почетного жителя города. Раньше это звание вручалось вместе с увесистым мешочком монет. А теперь, при скупом градоправителе Юторе, всего лишь гарантировало самое любезное отношение городской стражи, а так же право покидать пределы города в ночное время суток. Конечно, не ахти какие привилегии, но все же лучше, чем ничего.
        Больше всех празднику радовались те горожане, которым предстояло получить честно или не честно заслуженное звание из рук почетного глашатая Синельска. Другие жители тоже не оставались в стороне и с удовольствием почитали торжество своим присутствием. После официальной части они накачивались бродилкой и веселились в свое удовольствие до самого рассвета. Да и как же тут не веселиться, когда к празднику градоправитель созывал отовсюду гусляров и разорялся на бесплатную раздачу булок (не больше двух в одни руки).
        Усерднее всех на главную площадь рвалась Веста, не сколько из-за любви к публичным мероприятиям, сколько из-за любви к сложнику по имени Эсбер, без присутствия которого не обходился ни один праздник. В то наполненное приятными хлопотами утро Веста пригласила своих гостей на праздник. Юные наемники и Ястребинка встретили на ура предложение бывшей ведьмы, они очень хотели поглазеть на это многообещающее зрелище. Согласился и маг, правда, без особого энтузиазма, потому что не любил больших скоплений народа. Но праздник начинался только вечером, а до вечера еще была уйма времени, и поэтому можно было заниматься своими привычными делами. После легкого завтрака Яська решила еще немного поспать. Ей надоело смотреть на скучные тренировки юных наемников. Все они проходили по одной схеме, а Северин следил за тем как Таль и Растрепай изображают битву с невидимым противником.
        - Атака!.. Выход!.. Атака!.. Выход!.. Слабовато!.. - Со двора доносились крики мага.
        "Все-таки есть плюсы в моем обучении у господина Веста! Можно сказать, что очень устала и пойти отсыпаться!" - радостно подумала юная чародейка, зарываясь носом в мягкую подушку.
        Когда Белозору надоедало наблюдать за отрабатываемыми ударами, тогда он тоже брался за меч и наемникам, которым и без этого было несладко, приходилось еще хуже. Иногда они нападали на мага все вместе, с разных сторон, а Ястребинка атаковала боевыми заклинаниями. Но Северин играючи отбивал и летящую в его сторону сталь, и заклинания, и даже успевал ругать наемников за однообразие приемов. И так чуть ли не каждый день…
        - Живо собирайтесь! - закричала вернувшаяся с работы Веста. - Я их по всему дому ищу, а они на заднем дворе мечами машут!
        - К чему такая спешка? - Маг вылил ведро воды на бесчувственного Растрепая.
        - Закругляйтесь уже!.. Северин, что ты сделал с мальчиком?
        - Э-э-э… Я его вырубил… Нечаянно. Сейчас очухается, - с этими словами Белозор наклонился и похлопал вихрастого наемника по мокрым щекам. Жалобно стонущий Растрепай открыл глаза и дрожащей рукой пощупал вскочившую на темени шишку.
        - Ну вот, живой и здоровый!.. Так что ты говоришь насчет праздника?
        - Будто ты не знаешь! Эсбер попросил меня придти сразу же после обеда, чтобы помочь ему с приготовлениями. Кстати, ваша помощь тоже будет не лишней! - Она бросилась обратно в дом, чтобы принарядиться и прихорошиться в честь такого знаменательного события.
        Главная площадь Синельска выглядела чистой, ухоженной и, сверх того, казалась совсем недавно вымощенной, а окружающие площадь дома были новенькими и опрятными.
        Если знатные гости ехали по большой мощеной дороге, то непременно попадали на площадь, а после в богато убранные покои градоправителя Ютора и, погостив, отбывали той же дорогой восвояси. Таким образом градоправитель пускал визитерам пыль в глаза, выдавая свой город за самый чистый и ухоженный город на свете.
        Горожане во главе с Ютором очень даже приветствовали всякого рода праздники, устраиваемые в городе. Учитывая данный факт, под представление был выделен помост для оглашения указов.
        Когда бывшая ведьма и ее компания заявились в центр Синельска, по площади уже витал аромат свежеиспеченных дармовых булок и разудалые напевы приглашенных гусляров, которые еще не разошлись в полную молодецкую силу, а всего лишь распевались.
        Яська с любопытством смотрела по сторонам. Ведь на площади вовсю кипела работа: добровольцы прибивали к помосту цветочные гирлянды, подметали, поливали клумбы, на которых кроме травы ничего не росло и ссорились то друг с другом, то с путающейся под ногами ватагой мальчишек. Кроме того, непосредственной близи с помостом еще с самого утра обустраивали удобное ложе для градоправителя и его благоверной. А на другом конце площади, на приличном расстоянии от земли, вращался кристалл-ловушка, надменно поблескивая своими многогранными боками.
        Бывшая ведьма с проворством ищейки нашла горячо обожаемого сложника, который сидел на нижней ступени помоста, нервно ощипывая лепестки находящегося в его руках одуванчика. Устремив печальный взгляд себе под ноги, он даже не обратил внимания на то, как прошедшие мимо юные девы в количестве четырех штук, узнав его, восторженно зашептались и жеманно захихикали, напрасно стараясь вызвать его интерес.
        Северин, тем временем пристально рассматривал новое увлечение Весты:
        "Невзрачный какой-то!.. Вот и пойми после этого женский пол!"
        По росту Эсбер едва дотягивал магу до середины плеча, то есть был одного роста с Ястребинкой, по комплекции он казался слишком упитанным. Бесцветные ресницы и брови отнюдь не придавали красоты его одутловатому лицу, обрамленному длинными светлыми локонами.
        Кода Веста легонько похлопала пребывающего в некоторой прострации Эсбера по спине, он вскочил с места и, воздев свои огромные сине-зеленые глаза к небу, сообщил полным трагизма голосом:
        - Все пропало! Единственный глашатай исчез!
        - Замени другим, - предложила бывшая ведьма, пристально всматриваясь в лица прохожих, как будто уже подыскивала кандидата.
        - Я же сказал, что он один на весь город! - с отчаянием воскликнул сложник.
        - Стоп! - вмешался маг. - На такой случай всегда должен быть запасной человек.
        - Но его нет! Никому и в голову не могло придти, что почетный глашатай исчезнет накануне важного праздника! Да еще и вместе со свитком! А в свитке торжественная речь, которую я слагал долгими бессонными ночами.
        - Понятно. Пока петух не клюнул в…
        - Белозор! - одернула его Веста.
        - Я мог бы сам провести церемонию, но это запрещено, - продолжал удрученный сложник, проигнорировав едкую реплику Северина. - Нужен настоящий глашатай.
        - Ну, не кисни, мил… Кхм! Найдется!
        - Едва ли! Кто-то говорил, что он ушел в гости к дальней родственнице и до сих пор не вернулся.
        - Давай-ка я отвлеку тебя от грустных мыслей и представлю кое-кого! - Веста указала на заскучавшего мага: - Это Белозор, мой давний друг. А те, что рядом, это его племянница и племянники: Ястребинка, Растрепай и Таль.
        - Рад знакомству, - Эсбер снова водрузился на ступень помоста и уперся взглядом в землю.
        Веста присела рядом и принялась давать дельные советы:
        - Вспомни, что было в свитке, который остался у глашатая. Мы все заново запишем и вперед! Стоит ли из-за такой неприятности отказываться от звания почетного жителя? Ты так много сделал для Синельска, что сегодня тебя обязательно отметят!
        Сложник расплылся в счастливой улыбке:
        - Вест, ты мой спаситель!.. Так, где мое перо? Я сделаю наброски… Но кто проведет церемонию?
        - Он! - бывшая ведьма вцепилась в плечо ничего не понимающего Растрепая.
        - Отпусти, дяденька! - захныкала вихрастая "жертва".
        - Я тебе хорошо заплачу, - заговорщицки прошептала она. - Целых двадцать монет!
        Трепа встрепенулся и по-детски зашевелил пальцами, будто пытаясь что-то подсчитать.
        - А ты грамоте обучен? - Эсбер внимательно посмотрел на сына мельника, в его взгляде сквозило подозрение.
        - Обучен, - наемник важно кивнул головой.
        - Как замечательно все получается! - воскликнула Веста. - К нашему счастью Трепу в Синельске никто не знает, выдадим его за ученика глашатая.
        - Идея - дрянь! - фыркнул Северин.
        - Может сам попробуешь? - на губах экс-ведьмы появилась гадкая улыбочка.
        - Я обойдусь значительно дороже, - с такой же улыбочкой на губах парировал маг.
        - О чем это вы? - не понял сложник.
        - О прекрасном слухе господина Белозора, - туманно пояснила Веста.
        Последние приготовления уже подходили к концу, а воспрянувший духом сложник все еще носился шмелем по всей площади, но главным образом вокруг помоста, и раздавал разного рода распоряжения. Веста о чем-то перешептывалась с Растрепаем, вид у наемника был глуповатый. Без дела не остались и остальные: Яська, балансируя у мага на плечах, украшала полевыми цветами помост, Талька вообще куда-то исчез с поручением сложника. Правда, минут через пятнадцать он вернулся. И не один, а с двумя помощниками немногим старше его самого.
        Среди синельчан еще долго не утихали разговоры о пропавшем глашатае, и большинство из них придерживалось мнения о том, что глашатай сбежал с какой-нибудь семейной горожанкой, которой эта самая семья порядком надоела. Северин же изначально придерживался иной версии, считая, что "беглеца" по-братски распили местные вампиры. Когда он поделился этой мыслью с Вестой, то она принялась защищать своих друзей с таким энтузиазмом, что едва не прозевала начало официальной части.
        На помост вышел деверь градоправителя и низким, срывающимся голосом объявил торжество открытым. По большому счету, в этом и заключалась вся работа родственника. Самого градоправителя Ютора и его жену можно было лицезреть во вторых рядах, так как почти весь первый ряд занимала охрана высокопоставленной четы.
        Далее следовало торжественное вручение подарка - портрета в натуральную величину градоправителя, который передали ему же, за его "мудрое правление городом". Остальными портретиками - поменьше и похуже - одаривались новоявленные почетные жители Синельска. Именно их и предстояло объявлять вихрастому наемнику.
        На помост вытолкали Растрепая, заранее представленного как ученика скорбного тяжким недугом глашатая. Помимо наемника на помосте присутствовали еще двое горожан: черноволосый мужчина, в руках которого находились наградные грамоты, и все тот же тучный деверь градоправителя с портретами родственника. От Растрепая требовалось как можно громче прочитать писанину сложника, что он и делал, причем, весьма старательно. Первым (после градоправителя) кому полагалась почетная грамота и портретик был глава охраны Синельска. Грамота вручалась за "успешное устранение сообщников, проповедовавших культ нового воплощения Ринн-Хасса". Глава охраны улыбался во весь щербатый рот, мычал слова благодарности и повторял, что защищать всех и вся - его любимое дело.
        - Видали идиота? - возмутилась Веста, глядя то на Северина, то на Яську. - Накормить бы этого охранника лошадиной порцией яда и посмотреть на его радостную харю!
        - Господин Белозор, что же ты молчишь? - с отчаянием в голосе спросил Таль. Его тоже покоробила такая вопиющая несправедливость. Маг, рискуя жизнью, спас город от напасти, а теперь на его лаврах почивает какой-то прохвост.
        - Тише! - прошептал Белозор, напустив на себя загадочный вид. - Вон, Яська в отличие от вас понимает, что им лучше не знать о моем существовании.
        - Вот именно! - поддакнула его ученица и кивнула на другой конец площади, над которой, поблескивая своими гранями, завис магический кристалл.
        Но Растрепай не знал всех этих тонкостей и, как и подобает верному наемнику, решил проучить обидчиков Белозора за то, что те отдали почетную грамоту недостойному человеку. И он не смог придумать ничего лучше как читать невпопад: ткачиха, которая быстрее всех ткала ковры, была объявлена почетным пекарем Синельска, охранника городской казны (с недельной щетиной на пропитом лице) он назвал лучшим сложником и ценителем всего прекрасного. А когда наступил черед читать поэтический дифирамб Эсбера, который тот посвятил градоправителю, по вредности сын мельника превзошел саму Весту и прочитал следующее:
        Градоправитель наш не роп… К-хм!.. ропщет
        Сложил он груди на руке…
        Сложил он руки на груди,
        Взирает, как его враги друг друга топчут.
        В тот злополучный момент седовласый Ютор стоял именно в такой позе: скрестив на груди руки. Услыхав эти слова, он поспешил переменить позу, предварительно ущипнув жену за круглое бедро, чтобы та не гоготала. Насупившись, градоправитель принялся буравил глазами спину сложника, находящегося в непосредственной близости от помоста, в то время как развеселившаяся публика стала требовать других похабных стихов.
        - Мой шедевр по-своему переиначил! - Эсбер в ужасе схватился за голову.
        - Молодец, Трепа! - кричал сын поляра, утирая рукавом выступившие от смеха слезы.
        - Скажи, скажи ему, чтоб прекратил паясничать! - шипел побледневший сложник метая грозные взгляды в сторону вновь расхохотавшегося Тальки.
        - Так ты с ним заодно, паршивец?! - Эсбер предпринял попытку добраться до сына поляра, но бдительная Веста пресекла его действие, загородив собою путь.
        - Ты не понимаешь, Вест! - сбивчиво объяснял служитель муз, надеясь, что после этих разъяснений она встанет на его сторону и поможет надавать звонких затрещин малолетним наглецам. - Я целых полгода умасливал нашего градоправителя в надежде получить звание почетного жителя. Между нами говоря, мне пришлось соблазнить его жену, дабы та посодействовала уговорам.
        - Какая сволочь! - рявкнула бывшая ведьма.
        - Кто? - немного растерялся Эсбер.
        - А? Ютор, конечно! - она постаралась изобразить на своем лице улыбку, хотя больше всего на свете ей хотелось подбить сложнику глаз. Любой, на выбор.
        - Еще какая сволочь! - согласился предмет ее неразделенной любви и тут же перешел на грозный тон: - Кстати, а кто мне посоветовал этого заморыша? Кто посоветовал представить его учеником глашатая?
        - Кто? - переспросила Веста, сделав невинные глаза.
        Помрачневший лицом Эсбер лишь злобно сплюнул. А что ему еще оставалось? Ко всем разом навалившимся проблемам ему только не хватало ссоры с лучшим "другом".
        Больше всего сына мельника восхищало в людях то, к чему он был бесталанен и поэтому все вирши, воспевающие природу, любовь или конкретных людей зачаровывали его, казались родственными магии. До приезда в Синельск он слабо представлял кто такие сложники, как выглядят и чем занимаются. И теперь, будучи человеком простоватым, но искренним, Растрепай начал раскаиваться в том, что подвел Эсбера. И даже решил извиниться. Однако не принимающий никаких извинений сложник, пошел на вихрастого наемника с невесть откуда раздобытым топором. Впрочем, служитель муз вновь был обезврежен бдительной Вестой.
        - Он разрушил мою репутацию! - взбешенный Эсбер навел указующий перст на поникшего сына мельника. Если бы у него имелись магические способности, он бы непременно оставил от бедолаги горстку пепла.
        Дальновидная Веста не стала дожидаться кровавой развязки и под шумок увела беснующегося сложника в тихую улочку. Они не видели, как желеобразный деверь во всеуслышание объявил, что у Растрепая сильный жар, что торжественное вручение грамот можно считать закрытым, и что самое время приступить к увеселительной части.
        К счастью экс-ведьмы в конце той тихой улочки на которой они очутились, находилась корчмы "Выпил и Выпил" и она ринулась туда с такой скоростью, как будто ее преследовала вся городская стража.
        Корчма "Выпил и Выпил" была построена одновременно с капищем, то есть существовала достаточно давно и старожилы Синельска могли поведать о ней несколько интересных фактов. Например, то, что название "Выпил" являлось самым часто употребляемым словом ее бывшего владельца или то, что на двустворчатой, испещренной веселыми завитушками двери, когда-то висело мудрое изречение, гласящее: "Скучен день до вечера коли выпить нечего". И что именно в этой корчме еженощно трудится высокоморальный парень по имени Вискол.
        - Вест, Эсбер?! - послышался удивленный возглас, стоящего за стойкой вампира. Он занимался тем, что выливал в помойное ведро редко попадающиеся опивки, полоскал пустые глиняные кружки в наполненной горячей водой лоханке, затем протирал кружки сухой тряпкой и складывал в другую лоханку, пустую.
        Экс-ведьма бегло осмотрелась по сторонам - посетителей в корчме не наблюдалось.
        - О, куда мы пришли! Как благоразумно! - растроганный подобной заботой Эсбер сделал широкий жест рукой, чтобы похлопать по плечу "друга", но не рассчитал и свернул со стойки стопку мисок.
        - Вискол, выручай! - прошептала Веста.
        - Натворили что-то? - участливо поинтересовался вампир, пробежав невозмутимым взглядом по глиняным останкам казенной посуды.
        - После расскажу, - со скорбным лицом изрекла она. - Надо спрятаться на время, а сюда скоро народ толпами повалит!
        - Да, действительно, - согласился Вискол, протягивая ей ключ. - Поднимайтесь наверх в мою комнату, а я вам кувшин можжевеловой бродилки принесу.
        - Три кувшина, - подал голос Эсбер.
        Вампир понимающе кивнул, а затем принялся собирать осколки разбитой посуды.
        - Ве-е-е… - дурным голосом протянул сидящий на скамье сложник, устремив затуманенный взор в потолок. - Я г-рю, Ве-е-ест!
        - Да вот он я! - со вздохом вымолвила неприлично трезвая по сравнению со служителем муз Веста и с усилием повернула голову Эсбера в свою сторону.
        - Еще по кружечке? - его хмельной взгляд блуждал по сторонам. - Отдам полж-… полжизни за дин… див… дивный сей напит-к!
        Бродилка, по мнению сложника, являлась очень действенным средством для решения разного рода проблем. Но в этот раз что-то пошло не так, на душе сложника как и прежде, скребли кошки. Он несколько раз порывался лечь в гроб вампира и просил немедленно закопать себя, а Веста мысленно костерила Вискола за приверженность к старинным традициям, касающихся оформления спального ложа. Впрочем, иногда, Эсбер "оживал" и в такие моменты он подбегал к окну, распахивал настежь ставни и горланил:
        - Лю-у-уди, прости-и-ите меня великоду-у-ушно!
        Веста оттащила сложника от окна и впервые за много лет порадовалась своему неудачному "подселению":
        "Как мне повезло, что я сильнее, чем он!"
        - Нале-ей! - Эсбер требовал добавки и стучал по столу пустой кружкой. Поняв, что ему больше не нальют, он постучал по столу кулаком.
        - Хватит с тебя, - вздохнула экс-ведьма.
        - Не-е-е… - погрозил ей пальцем сложник. - Я са-ам… с-скажу када х-х-хватит. Вот пойду себе нал-ю, а те-бе кукиш!..
        Он встал, подтянул штаны, заплетающейся походкой подошел к кувшину, отпил глоток, качнулся и мешком рухнул на пол.
        - Мой несравненный! - невольно залюбовалась им Веста.
        В комнату зашел Вискол и внимательно посмотрел на упавшего сложника:
        - Он уже не с нами. И зачем так надираться? Какой смысл?
        - Откуда я знаю? - пожала плечами бывшая ведьма. - Ну, мы пошли.
        - Как, уже?
        - Ага. Как думаешь, народ еще гуляет?
        - Вряд ли. Время предутреннее, самые стойкие в "У Добрилы" доходят. А ты донесешь его?
        - Пожалуй, донесу, - ответила Веста, закатывая рукава. - Только на лестнице помоги, а дальше я сама… В смысле, сам.
        - Эх, Веста! Если б я только знал что это будет за праздник, я бы обязательно пришел посмеяться над градоправителем, - сказал вампир. Он уже подслушал разговоры посетителей, и был в курсе произошедшего конфуза.
        - Вискол, хоть ты не напоминай!
        Ее друг покорно замолчал и отомкнул ключом двери черного хода.
        По дороге к дому экс-ведьма несколько раз уронила свой бесценный груз. И это несмотря на то, что она была выше и сильнее сложника.
        Осторожная Веста выбирала самые глухие улицы, прекрасно зная о том, что в связи с праздником, далеко не все население города спит и видит сны. Однако ее "путешествие" закончилось благополучно, и сложник был доставлен до места назначения, то есть дома Весты. Она свалила свою ношу, как ей показалось, рядом с магом, который так и продолжал бы тихо похрапывать до обеда, если бы его не придавило обмякшим телом служителя муз.
        - Что за леший?! - Северин проворно выбрался из своего ложа.
        - Прости, но я не в состоянии тащить его наверх, - Веста утерла рукавом лоб, и устало плюхнулась на лавку.
        - Понятно! - ехидничал маг, - Напоила мальчика, и теперь хочет воспользоваться случаем.
        После таких слов экс-ведьма не поленилась схватить подушку и воспользоваться ею в качестве орудия ближнего боя.
        - А, между прочим, все не так уж плохо, - сообщил Северин, безропотно принимая удары подушкой. - Мы походили, послушали мнение горожан. Так вот, довольных наблюдалось даже больше чем недовольных. Ты скажи своему прянику печатному, что неизбалованному зрелищами и высокой рифмой народу, в принципе, без разницы на что смотреть. А Ютор сейчас так налакается бродилки, что уже не до сложника будет.
        Веста отбросила подушку в сторону, сладко зевнула и развалилась рядом со служителем муз.
        - Ну, я здесь, кажется, лишний, - маг подмигнул Весте, которая изо всех сил запустила в него попавшим под руку веником и сопроводила сей недружелюбный жест грязным ругательством.
        В доме и за окнами висела предутренняя тишина и лишь где-то вдалеке, время от времени, раздавались бодрые петушиные "песни". Экс-ведьма склонилась над мирно посапывающим сложником, смахнула с его щеки прядь волос. В ее голове все еще звучал полный ехидства голос Белозора: "Хочет воспользоваться случаем!"
        Наступивший день выдался для служителя муз на редкость тяжелым. Он еле разлепил "свинцовые" веки и, обхватив гудящую голову, долго щурился от солнечного света.
        - На вот, выпей, - подсуетилась давно пробудившаяся Веста и протянула ему кубок с мутноватой жидкостью.
        - Нашел повод для шутки!
        - Нет же! Это не бродилка, неужели не видно по налитой порции? Здесь снадобье, от недуга твоего.
        Залпом осушив предложенный кубок, Эсбер громко икнул и присел на край лавки. Застывшая экс-ведьма выжидающе смотрела на своего возлюбленного.
        - Вест, ты сегодня такой пригожий! - внезапно выпалил сложник и тут же, как будто испугавшись собственных слов, закрыл ладонями рот.
        - Правда? - кокетливо улыбнулась Веста. - А еще какой?
        Вместо ответа служитель муз вытаращил заслезившиеся глаза, надул щеки и пулей вылетел за дверь, которая вела на задний двор.
        - Не подошло, - философски изрекла она и, обмакнув перо в чернильницу, вычеркнула в своем длинном списке приворотных зелий то, которое ей помогла приготовить дочка знахаря.
        Наверху послышался звук захлопнувшейся двери - это был кто-то из гостей Весты.
        - Есть на свете счастливые люди, которые просыпаются от сладких соловьиных трелей, - с некоторым оттенком обреченности размышлял Белозор, медленно спускаясь по лестнице. - Я же просыпаюсь от "душевных порывов" перепившего сложника!..
        Ближе к обеду Яська спустилась на первый этаж, и первым кого она увидела, был взгромоздившийся на стол Эсбер. Помятый и бледный он с жадностью пил из ведра колодезную воду. Подумав, что сложник пришел по душу Растрепая, она сочла необходимым поспешить наверх и сообщить об этом своему другу.
        - Подкарауливает, - расстроился вихрастый наемник. - Еще вчера грозился меня прибить, гад белобрысый!
        - Пусть попробует, - сказал Таль, принимая воинственную позу.
        - Какой привередливый! - искренне недоумевала дочка знахаря. - Всем понравилось то, как ты на помосте держался, а господину Эсберу прям не угодишь! Надо с учителем посоветоваться насчет отъезда.
        - Да уж поскорей бы уехать! Вот зачем мы здесь так долго? - Таль схватил меч и встал возле дверей, на случай если служителю муз взбредет в голову наведаться на второй этаж.
        - Наверное, чтобы я немного поучилась у господина Веста, - предположила Яська.
        - Это понятно, - махнул рукой Талька. - А куда мы поедем после?
        - Он мне ничего не говорит! - с этими словами Ястребинка поспешила ретироваться в свою комнату.
        - Талька, ты заметил какой наш господин Северин скрытный? - Растрепай вполголоса перечислял терзающие его разум вопросы: - Зачем Яську на обучение взял? Непонятно. Зачем и куда едет? Молчит. Не маг, а ходячий сундук с загадками.
        - Все равно когда-нибудь узнаем, - пожал плечами его друг. - Не от него, так Яська проболтается.
        - Побыстрей бы узнать, - Растрепай перешел на шепот. - Хотя, Яська, вон какая стала, серьезная до жути. Может и не проболтаться.
        В скором времени, приняв во внимание бесчисленные просьбы юных наемников, Веста спровадила сложника восвояси, напоследок отпоив его огуречным рассолом. Категорически отказавшийся от сопровождения Эсбер поковылял на негнущихся ногах в относительно правильном направлении своего жилища. В голове сложника противно звенело, а мысли, обычно переполняющие разум, словно вымерли. Наконец-то Растрепай смог свободно вздохнуть.
        - Не будь наивным, - Белозор догадался в чем дело. - Не мог он знать, у кого именно ты проживаешь. И вообще, Эсбер к Весту приходил. - Он выразительно взглянул на бывшую ведьму, которая мужественно игнорировала провокатора, гладя по голове зажмурившуюся от удовольствия Стережку.
        В тот же день Белозор решил проявить своеобразное великодушие и забрал с собой на базар всю молодую компанию. И с его стороны это был вполне мудрый поступок, так как экс-ведьма могла сидеть в гордом одиночестве и собираться с мыслями или, что более вероятно, обдумывать рецепт еще не опробованного на деле приворотного зелья.
        - Кажется, господин Вест злится, - подметил Талька. - Почему, интересно?
        Северин немного замялся и выдал довольно пространный ответ:
        - Ну, мы с ним немного поспорили.
        "В смысле, я переборщил с намеками", - подумал маг.
        - Растрепай, смотри веселей! Твои вчерашние выходки и наш с Вестом спор отнюдь не взаимосвязаны.
        - Ну да! А на меня люди косо смотрят, - пожаловался сын мельника.
        Мимо них прошла небольшая группа горожан, которые и вправду как-то недобро взглянули на вихрастого малого.
        - Не беда! - разубеждал его Белозор. - По-моему, после вчерашних бурных возлияний горожанам просто полагается быть злыми.
        - Не терзайся, - Таль хлопнул друга по плечу. - Завтра Праздник солнца, ночь гадания, у них опять попойка будет, а послезавтра тебя уже и не вспомнят.
        - Я-то думал в ту ночь гадают, а не пьют, - пробубнил сын мельника.
        - Одно другому никогда не помешает, - изрек маг, одновременно думая о том, где бы и ему разжиться запасной флягой, которую можно будет наполнить чем-нибудь крепким.
        - Господин Северин, а ты веришь в гадания? - полюбопытствовала Ястребинка.
        - Я в самого себя верю и этого вполне достаточно, - отвертелся он. - Знавал я нескольких магов, которые рассматривали гадание как еще один способ набить свой карман. Возьмем, к примеру, Веста, который, не скажу сколько лет назад, сколотил на этом деле неплохое состояние. Но он, так, какие-то мелочи предсказывал, на что-либо масштабнее способностей не хватало.
        - Погадай мне, а? - попросила его ученица.
        - Нет, - встрял Растрепай, - сначала мне!
        - Обойдетесь! - фыркнул маг. - Во-первых, вам не так интересно станет жить, а во-вторых, я, кажется, уже говорил, что у меня почти нет дара предвидения.
        Яська хотела возразить, но не успела, потому что они вышли на длинную, широкую улицу, которая вела к базару. В этот день самым ходовым товаром являлись редкие цветы - привередливые горожане не хотели плести венки из набивших оскомину полевых ромашек и васильков.
        Суть гадания во время Праздника солнца заключалась в том, что гадающий загадывал желание и опускал на реку заранее сплетенный венок, если венок подхватывало течением, значит загаданное должно было сбыться. Если венок дрейфовал на одном месте или, того хуже, расплетался на составляющие, это означало, что владельца оного ждет черная полоса неудач вплоть до следующего праздника солнца. Конечно же, смекалистый народ всегда плел прочные венки в двух или трех экземплярах и разбрасывал их в тех местах, где наблюдалось самое сильное течение. Самым подходящим временем суток для "сплава" венков являлся закат и как ни странно ночь, которая считалась волшебной, потому как это была самая короткая ночь в году, что, к слову, приводило и так расстроенных своей участью вампиров в еще большее огорчение.
        На шумном и суетном базаре, поддавшийся долгим Яськиным уговорам Белозор приобрел в пользование Растрепая и Тальки два подержанных седла, чем немало их порадовал. На данный момент седла для лошадей являлись для юных наемников пределом их мечтаний.
        Чтобы хоть немного задобрить Весту, маг, зная ее страсть к разнообразным оберегам и амулетам, купил в подарок экзотический оберег в виде окаменелого цветка. Улыбчивый торговец сказал, что оберег очень редкий и второго такого им нигде не найти.
        Все получилось так, как и предполагалось: Веста забыла свою обиду, как только увидела предназначенный для нее подарок.
        - Миленько! Я его давно заприметил…. Не знаю, смогу ли я принять такой щедрый знак внимания. - И с этими словами она практически вырвала из рук мага преподнесенный оберег.
        - Первый раз вижу дядьку, которому нравятся украшения, - голос Тальки был полон подозрения.
        - Когда-то изготовление оберегов и амулетов было моим призванием! Теперь все по-другому… Все что мне осталось от тех прекрасных времен - это коллекционировать сделанные чужими руками вот такие вот безделушки, - вполне правдоподобно наврала ему Веста.
        Еще один день пребывания в Синельске, в отличие от предыдущих, выдался на редкость спокойным, и не было в нем никаких значительных событий, лишь несколько мелких перепалок между Белозором и хозяйкой дома. А все началось с того, что возжелавшая помечтать Веста присела на скамью и положила перед собой пшеничный локон. Ее нежные печали развеял вернувшийся с прогулки маг:
        - Убери со стола этот клок овечьей шерсти. Я собираюсь перекусить.
        Поначалу возмущенная Веста не могла даже найти подходящих слов, чтобы дать достойный отпор нахалу.
        - Это локон Эсбера, между прочим! И где ты видел овец с шерстью подобного цвета?
        - Да? Ну не разглядел.
        - А когда-то ты был мужчиной моей мечты! - она посмотрела на мага с немым укором.
        Он тихо рассмеялся:
        - Не дури, старушка!
        - Что же здесь такого?
        - Веста, ты это… глазки не строй. Бесполезно, - Северин перестал смеяться и покрутил у виска.
        Пока бывшая ведьма соображала, что ей следует ответить, он подошел к печи и выгреб оттуда горшок утренней каши.
        - Я не строю! - вздохнула Веста, наблюдая за его перемещениями по комнате. - У тебя цвет волос такой интересный. Почти темно-русый… И сам ты такой весь интересный…. Присуши ко мне Эсбера, умоляю!
        - О, боги! - простонал Белозор, едва не опрокинув на себя наполненную кашей миску. - Кстати, когда ты отдашь мне оберег для Яськи?
        - Зачем это он ей?
        - Для концентрации избыточной магической силы.
        - Да, этого у нее через край!.. Но, послушай, у меня нет таких накопителей.
        - Много ты понимаешь! Я зачарую любой более-менее подходящий оберег.
        - А!.. Присушишь Эсбера, тогда и отдам!
        - Я глух ко всем уговорам.
        - И не надо, обойдусь! - Бывшая ведьма пошла на попятную, потому как поняла, что шантажом ей ничего не добиться. - Дожевывай свою кашу и пошли выбирать!
        Вскоре маг закопался во всевозможных медальонах, кулонах и оберегах Весты, которая ревностно отслеживала каждое сделанное им движение.
        - Не съем я твои безделушки! - без устали повторял Белозор. - Ни одна не пропадет!
        В ответ на все его заверения она мудро улыбалась даже не пытаясь сдвинуться с места.
        Изучив все хранящиеся в сундуке сокровища, Северин впал в некоторую задумчивость. По-видимому, он все еще колебался, не зная на чем именно остановить свой выбор.
        - Все перелапал и успокоился, - с издевкой заметила бывшая ведьма. - Запомни, я и продам не каждое!
        - А вот это? - Держась за цепочку, он помотал перед ее носом медальоном, на котором была выгравирована изображающая солнце идеограмма.
        - Через мой труп! - бывшая ведьма коршуном налетела на него и выхватила медальон.
        Маг рассмеялся, потому что в тот момент она была похожа на дракона лелеющего свои драгоценные каменья, а каменья эти были, как правило, наворованные. Но Веста не стала бы воровать, хотя бы потому, что у нее имелся своеобразный дар убеждения.
        - Тогда, может, этот? - он указал на серебряный амулет с изумрудом.
        - Совсем с ума сошел! - всплеснула она руками. - Положи на место!
        Северин повиновался и, наградив ее холодным взглядом, кинул амулет обратно в сундук.
        - Ну а ты? - несколько обреченно спросил он. - Что бы ты посоветовала?
        - Я? - экс-ведьма пришла в замешательство.
        Белозор успел "сразиться" на мечах с молодыми наемниками, поссорить двух соседок, поставить на место просившуюся на базар Яську, еще раз подкрепиться, поставить на место наемников, изъявивших желание сходить в корчму, а Веста все сидела над своими сокровищами и размышляла.
        - Кхм! - откашлялся зашедший в комнату Северин. - Ну как тебе здесь думается? Не устала?
        Она словно вышла из оцепенения и вымолвила глубокомысленную фразу:
        - Не мытьем, так катаньем!.. За это и уважаю.
        - Бери что хочешь, - добавила она через несколько секунд.
        - А я уже давно выбрал. - Маг проворным движением выхватил из сундука кусочек янтаря на черном шнурке.
        - Ах ты зубоскал рекоставный! - Бывшая ведьма с грохотом захлопнула крышку сундука, мысленно желая того чтобы между крышкой и стенкой оного оказались пальцы Белозора. Скрепя сердце Веста согласилась расстаться с янтарным амулетом:
        - Ладно! Раз для Яськи, тогда забирай. Если бы для тебя, то… прут из облезлой метлы ты получил бы!
        - Спокойно, старушка! - Довольный собою Северин спрятал добычу в рукав. Теперь можно было запереться в комнате Весты и спокойно отоспаться.
        - На гадов не обижаются! - подбоченилась она. - Ты, главное, не забудь о том, что как солнце из зенита выйдет, так сразу и отправимся.
        - Куда?
        - А он уже и не помнит! В лес, дырявая голова!
        На самом деле Белозор притворился забывчивым. Ни он, ни наемники не горели желанием тащиться в лес за ягодами. Но Веста, рассылая во все стороны грозные взгляды, не желала слышать никаких отговорок и твердила одно и то же:
        - А как варенье лопать, так это они первые!
        - Я не умею собирать ягоды, - маг предпринял попытку отвертеться от путающей его планы экс-ведьмы. - Зато я умею ловить рыбу! И завтра готов поймать тебе ведро окуней.
        - Конечно, золотце наше! Рыбка мне тоже пригодиться. А сейчас ты вместе со всеми пойдешь в лес.
        Северин знал, что Веста слишком упряма и что лучше будет уступить, чем тратить половину дня на ее укрощение. Тем более что в любой момент он может пойти на хитрость и отсыпать в свой кузовок часть ягод из чужих корзин. Главное чтобы его ученица не заметила…
        Когда небо подернулось золотистой зарей, покрасневшие от загара и покусанные слепнями охотники за ягодами возвратились в Синельск. Яська нарвала синих цветов, которыми были усеяны все поля близ города, и сплела себе венок. Весь обратный путь венок красовался на голове Белозора. Когда юная чародейка отворачивалась, он принимался разгонять венком докучливых мошек, а когда она снова поворачивалась, то он с завидным проворством нацеплял венок обратно.
        Подойдя к дому, Веста обнаружила, что висящий на двери замок исчез, а в окне дома кто-то маячит. Она издала удивленный возглас, а левая ладонь мага по привычке легла на рукоять меча.
        "Пора прятать свой ключ в другое место", - подумала Веста и занесла ногу, чтобы переступить порог, но ее опередил любопытный Растрепай который первым забежал внутрь дома.
        - Ты? - При виде Растрепая глаза сидящего в гостевой комнате Эсбера налились кровью.
        - Я! - пискнул сын мельника, прикидывая долго ли ему бежать до приоткрытого окна.
        На сложнике не без удовольствия повисла вовремя подоспевшая Веста.
        - Так, детки, взрослым дядям нужно поговорить, - Северин указал рукой на лестницу, ведущую на второй этаж. - Дальше объяснять или уже поняли?
        За считанные секунды все трое поспешили разбежаться по своим комнатам.
        - Этот поганец едва не угробил меня! - Как ни странно сложник говорил спокойно, без присущей ему экспрессии, но его выдавало нервно дергающееся веко правого глаза. - Он растоптал мою репутацию! В противном случае я бы еще вчера получил звание почетного жителя Синельска!
        - Послушай, уважаемый, а тебе не приходила в голову мысль, о том, что ты не меньше причастен к провалу? - вкрадчиво поинтересовался маг.
        - Я своей вины не отрицаю, - служитель муз с усилием освободился от железной хватки экс-ведьмы. - И все-таки я вынужден просить о том, чтобы ваш поганец как можно меньше мелькал перед моими глазами… И ведь кому-то же теперь отдадут звание почетного жителя!.. Кому-то, но не мне!
        - Эсбер, хочешь чего-нибудь выпить? - поспешила предложить ему хозяйка дома.
        Сложник позеленел лицом, сглотнул подступивший к горлу ком и покачал головой.
        - А поесть? - не сдавалась влюбленная Веста.
        - Спасибо, не хочется. А известно ли вам, что я недавно был у градоправителя? Думал, что не переживу этого разговора!
        Эсбер поднялся со скамьи и, приняв трагическую позу, взвыл:
        Я не знаю что лучше:
        То ли смерть от злословья,
        То ли жизни дыханье,
        В ожидании участи худшей!
        - Что ж так невесело? - спросил Белозор. - Могу на первое время предложить приют в виде избушки лесника.
        "Чую, нечисть лесную ловить собрался! Причем на живца! - мысленно кипятилась Веста. - Дождешься ты у меня когда-нибудь ухватом по темени!"
        - Благодарю за участие, но из города меня еще не выгнали, кров над головой есть. Скажу больше, мне удалось уладить все недоразумения с градоправителем Ютором и он как великодушный человек, в знак прежнего расположения к моей скромной персоне, разрешил преступить к написанию полотна о жизни эльфов и феечек.
        - Это же прекрасно! - искренне порадовалась за него экс-ведьма, водружая на стол наполненные ягодами корзины.
        - Вот я и подумал, а что если господин Северин сделает милость и согласиться позировать для главного и самого угрюмого эльфа, сидящего в компании феечек? Он так эффектен в этом васильковом венке!
        Белозор поспешил сорвать с себя венок и при этом подумал:
        "Со спины да издалека я смотрюсь куда эффектней!"
        - Представляю себе эту жуть: эльф, окруженный прожженными феечками-потаскушками! - изрек он, обращаясь к сидящему напротив сложинку. - Полотно, конечно же, для Ютора, а он признает только один сюжет - обнаженных феечек!
        - Ну зачем на моих феечек наговаривать? Они совершенно другие! - почти обиделся Эсбер. - Нет так нет! Я не настаиваю.
        - Я! Я могу сойти за эльфа! - откровенно напрашивалась Веста.
        - О, Вест, друг мой! Ты всегда так любезен, что я даже не смел просить… - сложник собрался ввернуть какой-нибудь комплимент, но подумал, что это займет слишком много времени. - Короче, как раз им и будешь.
        - Ты не пожалеешь, потому что наш общий друг, как искренний почитатель твоего… Кхм!.. творчества, никогда не подведет, - маг кашлянул еще раз, чтобы скрыть ехидный смешок.
        - Отрадно слышать!.. Ну, мне пора, - Эсбер собрался уходить. - Если я понадоблюсь вам завтра, то вы сможете найти меня у реки. Любители моих песен просили подготовить что-нибудь этакое… Ну, завтра, надеюсь, увидимся!
        Как только сложник исчез за дверью, Веста набросилась на мага:
        - Можно быть чуточку любезнее!
        - Ты мне еще указывать будешь? - Белозор скорее удивился, нежели разозлился. - Может, велишь пылинки с него сдувать?
        - Ах, вот, значит, как? - бывшая ведьма, не в силах сопротивляться своей давней, неискоренимой привычке, вцепилась Северину в волосы.
        Входная дверь еще раз распахнулась:
        - Да, забыл предупреди… - сложник в недоумении уставился на разыгравшуюся сцену.
        - А?.. - криво улыбнулась отпрянувшая от "жертвы" Веста. - Я показываю, как на базаре дрались две стряпухи. Правда, смешно?
        - Обхохочешься! - с мрачным видом процедил маг, приглаживая вихры на своем затылке.
        - Все ясно, - кивнул доверчивый Эсбер. - Дело вот о чем: очень советую не брать на праздник врага моей репутации, иначе я за себя не ручаюсь. Еще раз до свидания.
        После того как дверь прощально скрипнула, в комнате воцарилась продолжительная тишина.
        - Ладно, Северин, забыли, - Веста первой сделала шаг к перемирию. - Знаю, знаю тебе, как обычно, никто не указ. Только со мной ты не можешь не разговаривать, я как-никак девчонку учу!
        Он сел на скамейку и закинув ногу на ногу, буркнул:
        - Ладно, забыли. А можно ли спросить, так, из праздного любопытства, что вас с этим белобрысым объединяет кроме общей любви к рифме?
        - Как что? - всплеснула руками Веста. - Он, как и я без ума от похлебки из кореньев и от клюквенной бродилки!..
        Следующим днем, сын поляра ненадолго улизнул из дома, а вернулся с расточающими сладкий аромат сиреневыми и желтыми цветами. Первый этаж дома пустовал, только на столе, поджав под себя лапы, дремала кошка. В тот день Веста охраняла свои клумбы от поползновений некоторых бессовестных горожан, решивших не тратиться на покупку цветов. Вездесущий Растрепай напросился к ней в помощники, а она, притаившись в кустах с деревянным коромыслом наготове, лишь изредка приговаривала: "Смотри, Трепа, как я добываю дармовое удобрение для цветочков! Можешь перенять мой опыт".
        Талька пробрался на второй этаж, положил букет под дверь Яськиной комнаты и помчался вниз, при этом, едва не столкнувшись с вышедшим из комнаты Весты магом.
        "Теперь понятно почему, отпрыск Ледяна увязался за нами!" - осенило Белозора.
        Склонившись над букетом, он хотел было позаимствовать один цветок, но дверь распахнулась и в проеме возникла Ястребинка. Со двора послышался голос Трепы, зовущий ее полюбоваться на пойманного вора. Она не отозвалась и посмотрела странным взглядом на мага, который доделывал начатое, то есть выдергивал из букета цветок. Встретив ее полный удивления взгляд, он хитро улыбнулся:
        - Это не от меня.
        В благоухающем цветочным ароматом воздухе повисла неловкая пауза.
        - Правда, не от меня, - повторил он, сделав шаг назад.
        Насупившаяся ученица продолжала хранить молчание.
        - Ну, хорошо - от меня! - тяжело вздохнул Северин. - Это в знак того, что я осознал… в смысле, ошибался насчет наемников и прошу окончательного и самого крепкого перемирия.
        - Понятно! - протянула она.
        То ли Белозору послышалось, то ли в ее голосе прозвучало некоторое разочарование.
        "Сегодня престранный день! Видимо, сказывается расположение звезд на небе… Все точно с ума сошли! - размышлял маг, швыряя кинжалы в размеченную на стенке мишень. - В подобные дни, людям просто необходимо уходить в лес и привязывать себя к дереву!"
        В тот час Северин лишь смутно догадывался, что звездам свойственно затмевать не только людской разум и получил подтверждение своим догадкам после полудня.
        Когда все обитатели дома собрались уходить на праздник, наверху раздалась бодрая возня. Судя по шуму, кто-то без зазрения совести шуровал в комнате хозяйки. Обгоняя друг друга, Белозор и Веста одним махом очутились на верхнем этаже:
        - Керна!
        Вампирша не ответила, потому что была слишком "занята". Она держала в руках стул, ножки которого были направлены на изрядно помятого Вискола.
        - Мы зашли… нечаянно, - растерянный вампир пошарил глазами по углам комнаты и виновато улыбнулся.
        В воцарившемся гробовом молчании стало слышно жужжание летающей по комнате мухи. Наконец, словно вышедший из оцепенения Вискол откашлялся и поманил рукой кузину:
        - Пошли, девка пропащая!
        Керна поправила укороченный на четыре пяди подол сарафана, накинула капюшон и с гордым видом вылезла в окно. Ее кузен коротко извинился и последовал ее примеру.
        - День на дворе, а ей не спится! - Веста осуждающе покачала головой. - Крепко за тебя девочка взялась.
        - Спокойно, старушка, - маг с грохотом захлопнул ставни. - У Керны есть брат, а братья являются очень действенной силой.
        В этот вечер Синельск разделился на две группы. К самой маленькой группе относились очень пьяные горожане, а к подавляющему большинству, то есть ко второй группе, относились те, кто был слегка навеселе, правда под утро участники последней группы уже причислялись к первой.
        Толпы девушек на выданье щеголяли в своих самых лучших нарядах, от которых пестрило в глазах, не хуже чем от вида находящихся в их руках разноцветных венков. Правда, данный контингент загоняли домой сразу же после того, как те опускали на воду венок.
        Чем больше угасал день, тем сильнее разгоралось веселье. Время от времени грохотали громогласные раскаты смеха и довольные визиги горожанок, которых исподтишка щипали за филейные части тела. Некоторые из горожан кощунствовали: предварительно посетив местный погост, они пытались сплавить по реке далеко не первой свежести венки, нагло украденные с могил.
        И вот, наступил тот момент, когда вся честная компания под предводительством Весты, вышла из дома и направилась к реке. Небо затянуло облаками, подул долгожданный прохладный ветерок. Именно из-за долгожданной прохлады многие жители Синельска пребывали в самом прекрасном расположении духа.
        - А вон и градоправитель, - цепкий взгляд экс-ведьмы был направлен в сторону небольшой толпы состоящей, в основном, из приближенных градоправителя и его охраны. - А та что рядом - это его баба… Да не на ту смотрите! Вон та, которая рот распялила.
        В правой руке градоправитель держал внушительных размеров кубок, по левую руку стояла высокая, худощавая женщина средних лет, неусыпно следящая за тем, чтобы ее дражайший супруг не слишком часто прикладывался к кубку.
        - "Хорошенький" праздничек! - Веста сделала недовольную гримасу, увидев неподалеку находящегося в компании самых состоятельных горожан сложника.
        Эсберу было лестно внимание столь высокопоставленного общества, поэтому он старательно развлекал их какой-то историей, судя по беспрерывному гоготу окружающих его людей, ужасно веселой.
        - Я советую обойти стороной столь важных господ, - тихо пробормотал осторожный Белозор.
        - Нет уж! Я сейчас покажу этой облезлой дылде! - вскипела Веста. - Северин, наведи на нее порчу. Я тебе заплачу. Много заплачу!
        Растрепай подошел поближе к экс-ведьме и магу, однако последний отвесил подзатыльник сгорающему от любопытства наемнику и велел отойти от них ровно на пять шагов.
        - Изо дня в день твои предложения все заманчивее и заманчивее! - горькая усмешка застыла на лице Белозора. - Но позволь высказаться. Допустим, у объекта твоей ненависти выпадут волосы и зубы от наведенной мною порчи…
        - Ах! - Лицо Весты засияло ярче новенькой серебряной монеты. - Значит, ты согласен?
        - Подожди. Дай договорить. Белобрысый бросит ее и найдет себе новую утеху. Или ты предлагаешь мне навести порчу на весь город, что б наверняка? И кстати, у меня и без того сейчас проблем выше крыши.
        Бывшая ведьма закусила губу и задумчиво посмотрела в сторону распахнутых городских ворот.
        - Да, Северин, я эгоистичная бывшая ведьма.
        - Бывших ведьм не бывает.
        - Хотелось бы в это поверить.
        - Знаешь, мы выбрали не совсем подходящее для подобных разговоров место. Ты к сложнику или с нами?
        - С вами, - печально вздохнула Веста, отмахнувшись от досаждающего ей комара.
        Узкая тропинка привела гадающих к обрывистому берегу реки, на воде которой уже покачивалось несколько венков.
        - И какой в гадании смысл? - Маг действительно не понимал этого странного обычая. - Видно же что наивные горожане закинули венки вон с той части берега, естественно их подхватило течением и прибило сюда. И как, по-вашему, сей знак расценивать?
        - Господин Северин, - пояснила Ястребинка, - смысл в том, что венки на воде - очень красивое зрелище.
        - Вот, уже похоже на правду, - он уселся на поросшую короткой травой землю и зевнул. - Не тяните кота за хвост. Бросайте в воду… Растрепай! Я говорю, венки бросайте в воду, а не сами туда бросайтесь.
        - Ай! - Трепа, который подошел к самому краю берега действительно едва не полетел следом за своим венком.
        - Господин Вест, ты тоже веришь в это гадание? - любопытничал Таль. - Для бывшего мага это как-то чудно.
        - Он не поплы-ы-ыл! - горестно взвыл "бывший маг".
        Северин ухмыльнулся, грозно уставился на венок экс-ведьмы, выполненный в романтичных розово-белых тонах и тот, под аккомпанемент гробовой тишины, прощально булькнул и ушел под воду.
        - Куда-а-а? - владелица венка была готова рвать на себе волосы.
        Догадливая Ястребинка начала давиться от смеха, но никто из присутствующих не обратил на нее внимания. Поглощенные своими мыслями они смотрели на гладь воды.
        - Давай мы новый сделаем, - сочувственно предложил Растрепай.
        - Нет уж! Нам пора, - маг был невозмутим.
        - Вы пока идите, а мы догоним, - Веста начала понимать что к чему.
        Отошедшей на приличное расстояние троице друзей не посчастливилось стать свидетелями диалога между старыми друзьями.
        - Ха! Ха! Ха! Удачная шутка! - стальным голосом произнесла бывшая ведьма. - Сделай все так, как было!
        - Смотри, как Яську от смеха скрючило, - рассмеялся Белозор. - Ты Веста какая-то скучная стала, странная.
        - Зато, ты, я смотрю, веселый и самый обыкновенный! Мне бы прежнюю силу, тебя бы так скрутило! Венок, говорю, верни!
        - Слушаю и повинуюсь, госпожа! Вон он, всплыл в наилучшем виде.
        - Да вижу, не слепая! - огрызнулась бывшая ведьма. - Кажется, кто-то зарекался колдовать в городе.
        - А здесь, за воротами, и не город вовсе, - насмешливо пояснил ей Северин, - а так, перелесок, полянка, полянка, перелесок.
        - Между прочим, этот твой дурень, Таль, ободрал все цветы во дворе у Кверо. Как ему не стыдно!
        - Не обеднеет, кровосос твой. Не Талька, так кто-нибудь другой оборвал бы.
        - Белозор, я не узнаю тебя! В прошлой жизни ты был совершенно иным.
        - И ты раньше носила сарафан. Причем на голое тело.
        Эхо разнесло по лесу нелестный эпитет, которым разгневанная Веста наградила глумящегося над ней мага.
        Продолжению ссоры помешала многочисленная развеселая компания горожан облюбовавших ту саму часть берега, на которой все еще находились Белозор и бывшая ведьма.
        "Слишком у них весело!" - на лице Северина появился нехороший прищур.
        Буквально через несколько минут в находящейся неподалеку компании завязалась драка - один горожанин начал вопить, что ему заехал в ухо сидящий рядом мужичок. Обвиняемый, напротив, отпирался и визжал, что, дескать, он не хотел, а виновата во всем его вышедшая из-под контроля рука. Слово за слово и выяснение отношений перетекло во всеобщий мордобой.
        Сидящий под деревом маг косился на привлеченных криками зевак. А затем и на подоспевшую городскую стражу, которая, не сводя горящих праведным гневом, хмельных глаз с расшумевшейся толпы, требовала указать на зачинщиков драки. Белозор сладко потянулся, погрыз сорванную травинку и подумал, что теперь действительно стало весело.
        Прошло несколько минут и к нему подбежала запыхавшаяся Яська. Она явно была чем-то обеспокоена.
        "Кажется, веселье продолжается!" - подумал Северин и поинтересовался, почему она одна.
        Юная чародейка тот час же поспешила поделиться с ним своей тревогой, сказав, что пока он шутил над "господином Вестом", ее друзья исчезли в неизвестном направлении. Белозор помрачнел, и, сказав, что он не намерен искать "этих двух слишком храбрых болванов", направился в сторону дома бывшей ведьмы.
        Тем временем, послонявшись среди горланящих песни горожан и поглазев на их пьяные хороводы, Таль и Растрепай не придумали ничего лучше как зайти в ближайшую корчму.
        - Господин Белозор нас за людей не считает! Не пускает никуда. Целыми днями мечом махать - это кто выдержит?
        - Пойдем обратно, Талька, - канючил его друг. - Господин Белозор рассердится.
        - Не рассердится. Сегодня большой праздник, все гуляют.
        Видавшая виды дверь корчмы закрылась за наемниками, издав противный визг, они очутились в тускло освещенном, душном помещении. В воздухе витал запах пота и подгоревшего сала. Робко осмотревшись, сын поляра предпринял попытку найти свободное местечко, в чем, конечно же, мало преуспел. Зато на новоприбывших посетителей стали странно посматривать некоторые из завсегдатаев, потому что в тусклом свете пары витней юные наемники казались еще моложе.
        - Эй, вы! - окликнул их корчмарь; он вытряхнул из миски таракана и размазал его по столу. - Здесь приличное заведение! Проваливайте, пока ноги целы!
        Тут же со всех сторон раздались недовольные возгласы горожан, которые всецело разделяли мнение корчмаря:
        - Соплякам не наливают!
        - Куда вышибала глядит? Упился верно!
        - Уши им надрать!
        - Слышь, ребятня, дайте мне свои монетки, я за ваше здоровье выпью! - оглушительным басом прогремел здоровяк и, похлопав себя по пузу внушительных размеров, загоготал, радуясь удачно вставленной шутке.
        - Да им, небось, и на дешевую бродилку не хватит!
        - А я, вот, не такой жадный, - встрял чернобровый хохмач, - гоните, ребятки, монету, и вам, так уж и быть, по глотку достанется!
        Под всеобщее улюлюканье и хохот, покрасневшие от досады и стыда наемники, практически выбежали из душной корчмы и поспешили вернуться в дом Весты, где их поджидал Белозор, хмурый как осеннее небо.
        - Странно! - он с некоторым разочарованием разглядывал понурых наемников.
        - Что странно? - набравшись храбрости, спросил Таль.
        - Странно, что трезвые!
        - Да мы и не думали…
        Сердитый взгляд не на шутку разозлившегося Северина заставил его запнуться на полуслове и далее говорил только маг:
        - Я жалею, что позволил вам увязаться за мной!.. Бродилки захотелось? Глупые, мелкие выродки, которые не понимают то, что по пьяни можно раскричать на весь свет о темном маге и его ученице! В то время как мы должны оставаться в тени, мои безголовые наемники ломятся в корчму, где через одного сомнительные личности и доносчики!
        Наемники стояли как вкопанные и покорно слушали гневную речь Белозора, у обоих появилось ощущение, как будто они находятся в открытом поле, в то время как в небе бушует сильная гроза. Талька поднял голову и открыл рот, чтобы возразить, но снова встретившись с колючим взглядом мага, подавился своими словами и уставился в пол.
        - Северин, ты очень занят? - из погреба раздался громкий голос Весты. - Если нет, то иди ко мне! Я продемонстрирую тебе немного усовершенствованное мною зелье, которое пьют… э-э-э… мои друзья. И только посмей плюнуть туда, как сделал в прошлый раз! Выгоню! Помяни мое слово, вы-го-ню!
        Маг окинул презрительным взглядом обоих юнцов и быстрым шагом вышел из комнаты, чтобы посмотреть на то самое зелье, которое унимало жажду крови у представителей расы вампиров.
        - Я думал, что на месте помру! - Растрепай облизнул сухие губы. - Вот невезуха! И как он узнал?
        - Как будто и вправду мысли читает! - почесал затылок Талька. - Ну, ничего. Зато не прогнал.
        Глава 5
        В ловушке
        Дорога - величина относительная, поскольку для одного путника она заканчивается там, где для другого только начинается. И вне зависимости от времени года или времени суток, где-то там, где розовеет зарево закатов, где неистовый ветер нетерпеливо срывает с ночи звездную маску, где весенние паводки допьяна поят земли, бредет усталый путник и, лишь изредка посматривая на прохудившиеся сапоги, сочиняет свою неповторимую песню странствий.
        У городских ворот Синельска, на нескольких деревянных чурбанах сидела доблестная охрана. Охрана громко и с присвистом, похрапывала, а рядом с ними стоял увешанный амулетами молодой человек. Загородив ладонью бьющее в глаза утреннее солнце, он с грустью смотрел на медленно удаляющиеся фигурки всадников.
        Синельск остался позади, и теперь по обе стороны большака возвышалась малахитовая стена леса. Несмотря на произошедшую накануне перепалку (маг не удержался и подкинул в вампирское зелье осиновый лист), бывшая ведьма снабдила друзей всевозможной снедью и даже выделила под это дело свой походный мешок.
        Зная, что Веста обязательно откажется от оплаты за гостеприимство и терпение, Белозор решил пойти на очередную хитрость. Перед самым отъездом он насыпал щедрую горсть монет в ее ночной колпак, который поспешно запихнул под подушку. Теперь же он ехал и думал, оценила бы Веста шутку, если б он насыпал монеты в ночную вазу?
        - Почему господин Вест неудачно "подселился"? - Яська прервала глумливые раздумья мага.
        - Если бы я знал точный ответ!
        - А почему он не переродился?
        - Ну это объяснить проще! Потому что на перерождение уходит уйма сил и времени, а на "подселение" раза в два меньше. Но знаете, я считаю, что "подселение" - это удел не слишком способных магов.
        Вдалеке на обочине дороги, возле двух растущих рядом берез, виднелась широкая старая дорога, утоптанная множеством конских копыт и изборожденная колесами многочисленных телег.
        - Этот большак идет не из Синельска, а из другого города, именуемого Поющие Камыши, - пояснил маг своим спутникам.
        - Дядя, в смысле, господин Северин, - пробормотал Талька, - а ты был в том городе?
        - Я - нет. Эсбер упоминал, что у него там двоюродная тетка живет.
        - Тот самый господин Эсбер? - Трепу перекосило при упоминании о сложнике.
        - Сделай лицо попроще, - обратился к нему Белозор. - Все обиды со временем забываются. Не отсылать же его из-за досадного недоразумения в другой мир!
        - В другой мир? - сын мельника сделал большие глаза.
        - Да, есть и такие.
        - И они совсем не похожи на наш? - Ястребинка пришпорила Джара, чтобы подъехать ближе к учителю.
        - Хм… К примеру мир духов, то есть мир спиритов отличается от нашего отсутствием воды и полным отсутствием флоры. Есть немного льда и песка. Безрадостный такой мирок.
        - Странно все это, - сказал Таль. - Раньше я ни за что не поверил бы в такое.
        - А я бы поверила, - Ястребинка прикрыла глаза, пытаясь представить другой мир. - Скажи, господин Белозор, много ли на свете таких миров? И можно ли нам туда попасть?
        - Я не считал. Однако иные миры вам не светят, потому что такое по силам лишь могущественным магам. Хотя не скрою, многим из них это стоило жизни, а может и не стоило. Так или иначе, большая часть искателей приключений не возвращалась, поэтому и выводы соответствующие, - туманно ответил Белозор.
        К концу дня лошади монотонно плелись по широкому лесному тракту, а их всадники были утомлены настолько, что даже не пытались отражать атаки голодных комаров. За проведенное в Синельске время, Яська успела отвыкнуть от долгих поездок, и для нее время тянулось слишком медленно.
        Внезапно охватившее мага чувство тревоги заставило его резко натянуть поводья. Сарыч послушно остановился.
        - Что такое? Неужто привал? - послышались вялые голоса наемников.
        Белозор поднял руку, призывая их к тишине, и внимательно прислушался. Впрочем, он не услышал ничего особенного: обыкновенный лес, наполненный самыми обыкновенными лесными звуками. Никакой зловещей, сулящей проблемы тишины. Но Северин, привыкший доверять своей интуиции, не спешил расслабляться.
        - Яська, ты как? - обратился он к своей ученице.
        - Мне скучно! - она посмотрела по сторонам и зевнула.
        - Значит, ты не чувствуешь?
        - Чувствую что?
        - Оставайтесь здесь. Я скоро вернусь. - Он принял решение проехаться дальше, но уже в одиночку.
        Через сто шагов тракт довольно резко поворачивал направо, именно там, по мнению мага, можно было ожидать любого подвоха и любой опасности. И действительно, очутившись за поворотом, Северин увидел вращающийся над землей кристалл, по которому в тот же миг пробежали суетливые трещины. Раздался звук лопнувшего стекла, и небо подернулось пеленой плотного темно-серого тумана. Буквально за пару секунд туман окрасился в ржавый цвет, а после начал стремительно расползаться во все стороны, окутывая пытающихся спастись бегством всадников. Но едва ли это представлялось возможным - обезумевшие кони отказывались повиноваться. Поднялся ураганный ветер. Растрепавшиеся волосы Ястребинки больно хлестали ее по лицу.
        - Оставайтесь, где стоите! - откуда-то издалека раздался голос Северина.
        Если бы он знал, каких трудов ей стоило удерживаться на мечущемся из стороны в сторону коне! Юная чародейка звала Белозора, совершенно не обращая внимания на то, что каждый вдох дается ей все труднее. Появилось ощущение, будто сверху на нее свалилась тяжелая каменная плита и, уткнувшись в гриву Джара, Яська потеряла сознание. Из ржаво-серого тумана послышался крик не удержавшегося на лошади Тальки. Из рук Растрепая выскользнули поводья, вцепившись в холку Медной, он покорно ждал своей кончины.
        Тем временем Северин, хоть и со значительными затруднениями, все же успокоил своего Сарыча заклинанием и, сопротивляясь яростным порывам ветра, который пытался сорвать с него плащ, почти на ощупь пошел в сторону, откуда минут десять назад раздавались крики его ученицы. На кон была поставлена не только его жизнь, но и жизнь его спутников, к которым он, честно говоря, успел привязаться. Ощутив на губах соленый привкус, маг с удивлением обнаружил, что из носа пошла кровь.
        "Плохой знак!.. Скоро закончится воздух, - лихорадочно размышлял Белозор. - Нужно придумывать действенное заклинание!.. Что если упорядочить хаос заклинаниями тьмы и света?.."
        Звать Ястребинку было бессмысленно, равно так же как пытаться рассмотреть что-либо в хаосе, который состоял из ветра и завесы вязкого тумана. И это означало, что без заклинания поиска ему не обойтись. Стянув перчатку, маг вытянул левую руку ладонью вниз - пальцы слабо покалывало.
        "Далековато отсюда!" - нахмурился Северин.
        В разыгравшемся хаосе исчезало всякое ощущение времени, поэтому магу начало казаться, что он ищет свою ученицу уже целую вечность. От ветра слезились глаза, но это было неважно - кроме шевелящихся клубней тумана, которые начинали действовать Белозору на нервы, смотреть было не на что. Но вот, впереди замаячили очертания перебирающего копытами коня и маг побежал. Он побежал, невзирая на то, что бежать против яростного ветра было довольно трудно. Яська лежала на земле и была совершенно неподвижна.
        "Нашел!" - обрадованный Белозор рывком поднял ее.
        - Яська, очнись! - кричал он. - Ты должна помочь мне!
        Хотя юная чародейка была в полузабытье, ей показалось, будто она слышит хлопот крыльев, все ближе и ближе. Как будто огромная птица, пролетая мимо, задела мягким крылом ее разгоряченное лицо.
        - Где мы? - резко распахнув глаза, спросила дочка знахаря.
        Северин не сколько услышал, сколько понял вопрос по движению ее сухих, обветренных губ.
        - Все там же! - громко кричал он, потому, что стремительные порывы ветра уносили его слова за собой. - Соберись! Мы должны выбраться отсюда!
        Когда маг поставил свою ученицу на серо-ржавую землю, она покачнулась и непременно бы упала, если бы не вовремя поддержавший ее Северин. Другой, свободной рукой он вынул кинжал из голенища сапога.
        - Это заклинание третьей ступени, поэтому здесь требуется небольшая жертва: от меня капля крови, от тебя слеза, - он старался выкрикивать слова как можно громче.
        От Белозора повеяло жаром, он начертил в воздухе замысловатый огненный знак, в центре которого вывел разделенный на две равные половины круг. Поначалу огонь был привычного оранжевого цвета, но прошла доля секунды, и огонь стал черным. Будь у дочки знахаря больше сил, то вне всяких сомнений она бы очень удивилась произошедшей метаморфозе.
        - По моей команде очертишь слезой правую половину круга. Только правую, - напутствовал ее Северин и Яська сосредоточенно кивнула.
        Ее глаза слезились от разгулявшегося ветра, ноги подкашивались, и она без устали повторяла про себя: "Это все страшный сон. Я скоро проснусь".
        Белозор провел пальцем вдоль острия узкого кинжала и кивнул своей ученице, призывая очертить круг. Когда они проделали требуемое магическое действие, Яська поспешно отдернула руку - обожженный о черный огонь палец болел и саднил. Теперь секунды перемешивались со словами, слова с яростными порывами ветра, а ветер с туманом. Хаос как будто сопротивлялся заклинанию мага.
        Внезапно огненный знак исчез, а посередине круга образовалась бирюзовая полоса. Ветер сдался и постепенно замедлял свой бег, туман начал рассеиваться, дышать стало намного легче. Еще мгновение и круг увеличился до размеров городских ворот, а полоса до размера дверей.
        "Кажется, мне предоставляется отличная возможность избавиться от надоедливых юнцов!" - возликовал Северин, но посмотрев на заплаканную Ястребинку, сразу же отогнал эту мысль прочь и разослал четыре поисковых заклинания, по одному на сторону. Серебряные сферы тут же скрылись за ржавыми клоками тумана.
        - Сколько действует заклинание? - спросила юная чародейка, она потерла покрасневшие от слез глаза и с явным удовольствием вдохнула принесенный ветром запах прелых листьев.
        - Достаточно долго, - последовал ответ ее учителя. - Это выход в наш мир. Пока он существует, хаос, вызванный кристаллом, не опасен. Конечно мы не станем здесь засиживаться. Мало ли что.
        Эти слова немного успокоили юную чародейку. Из похожего на разлитый кисель тумана вынырнул Растрепай, он тащил на себе Тальку. За ними глухо стуча копытами, плелись присмиревшие лошади.
        - Кажется, я сломал ногу, - сообщил слабым голосом бледный как полотно сын поляра.
        - А я, вроде, в порядке, - Растрепаю с трудом верилось в то, что они спасены. - Это небо?
        - Оно самое, - подтвердил маг. - Предлагаю уйти как можно дальше. - Он направился к выходу, одной рукой поддерживая плетущуюся рядом Ястребинку, а другой ведя под узду ее коня. Сарычу подобное руководство не требовалось, потому что он и без того следовал за своим хозяином словно привязанный.
        - Смотрите, сухие листья! - прозвучал удивленный возглас Растрепая. - Куда мы попали?
        И действительно, вокруг путников шумели пестрые деревья, в чистом, свежем воздухе разлилась прохладная печаль, сплетенная из пока еще чистого, бирюзового неба, кружащих хороводы листьев и криков улетающих в теплые края птиц. Наемники с недоверием косились на окружающую их местность и терялись в догадках. Маг предположил, что движение времени в хаосе совершенно иное, нежели в их мире, поэтому такой скачок вполне возможен. Он закинул в седло Тальку, который, несмотря на острую боль в ноге держался весьма мужественно и тронулся в путь.
        Сквозь желтые и багровые листья пробивалось теплое бархатное солнце, а лес был так же задумчив, как и его гости. Когда они отошли от злополучного места на достаточно далекое расстояние, Северин разрешил остановиться на привал. Не вспоминая о пустых желудках, его измотанная компания сооружала для Тальки более-менее удобное ложе. Белозор тем временем пытался определить их нынешнее местонахождение, и пока не понимал, насколько безуспешен его замысел. Он опасался пользоваться магией, так как не хотел снова очутиться в мире, в котором безраздельно властвует хаос.
        - Кристалл… Как же это получилось? - Отложив в сторону карту, Северин спрятал угрюмое лицо в своих руках.
        - Это я, - виновато опустив глаза, сказала юная чародейка. - Я прочитала заклинание рядом с кристаллом.
        - Зачем? - устало спросил ее учитель - у него не осталось сил на то, чтобы злиться.
        - Я нечаянно… Я все лишь хотела сотворить обманку, и… я не думала, что все будет так ужасно…
        - Вот леший!.. Ну хоть что-то прояснилось!.. Ладно, отдыхай.
        "Зато, как выяснилось на практике, с помощью двух магий можно справиться даже с такой досадной помехой, как кристалл!" - Белозор еще раз убедился в том, что не бывает худа без добра.
        Недавние события изрядно вымотали мага не меньше его ученицы и наемников, когда он закрывал глаза, то видел ржаво-серый туман, пугающий своей однообразностью.
        А между тем шумели роняющие листву деревья, с востока медленно подкрадывались молочно-белые облака. Желто-красный листопад медленно кружился над землей, навевая грустные мысли о неизбежной зиме, а прохладный вечерний воздух бодрил как никогда.
        "Скоро ночь", - приоткрыв глаза, подумала Ястребинка.
        Резко перевернувшийся на бок Растрепай, клацнул зубами во сне. Тогда она окончательно стряхнула с себя остатки дремы.
        - Свечерело! - во всеуслышание заявила юная чародейка, но реакции не последовало, и она направилась прямиком к спящему учителю.
        Его облаченная в перчатку правая рука сжимала рукоять полуручника. Перчатки на левой руке Белозора не наблюдалось, он оставил ее на память ржаво-серому туману. От внимания любопытной Яськи так же не укрылся перстень, красующийся на худом указательном пальце ее учителя. Это был тот самый перстень, который она видела мельком, тогда, на болотах. Юная чародейка села на краешек своей накидки, которую расстелила рядом со спящим магом и принялась рассматривать незатейливое украшение: серебряное, немного потускневшее, с прозрачно-черным камнем, в который был запечатан коготь, похожий на обломанный коготь зверя. Ястребинка дотронулась пальцем до камня - палец обожгло холодом.
        "Ведь это льдинка! - подумала она. - И не тает!"
        Яська оторвала взгляд от загадочного перстня и сосредоточилась на облюбовавшем запястье Белозора комаре.
        "Интересно, сдохнет ли комар от такого ужина?" - Любопытство пересилило желание прихлопнуть кровососа. Вскоре не подающий ни малейшего признака отравления комар, полетел дальше, а Северин проворчал во сне что-то невнятное.
        "Кошмары видит! - вздохнула его ученица, вглядываясь в суровое лицо учителя. - И вовсе он не хищный… И почему многие бояться его? Я вот не боюсь и даже рада, что могу учиться магии. А родители, небось, злятся, что я убежала. Хотя, это еще бабушка надвое сказала. И чего им злиться-то? С них и шести дочек хватит, а у господина Северина вообще учеников нет. Ну, кроме меня".
        - Хоть бы комаров отгоняла, что ли, - пробубнил маг сиплым спросонья голосом.
        Ястребинка пришла в замешательство, она не знала, как ей реагировать на реплику учителя и на всякий случай помахала над ним руками.
        - Кровопийцы! - Белозор поскреб зудящее запястье, потянулся, приподнялся на локте и, осмотревшись, сказал: - Непростительно то, что я заснул.
        - Простительно, - запротестовала дочка знахаря. - Ничего ведь не случилось.
        - Наивность!
        "От такого слышу!" - кротко улыбнувшись, подумала "наивность".
        - Ну-ка притащи мне мой походный мешок, - попросил ее Северин.
        Расстелив на коленях извлеченную из мешка потрепанную карту, он принялся рассуждать вслух.
        - Видишь, Яська, сколько на карте лесов? Кто ж теперь знает в каком именно мы сейчас находимся? Если в этом, - маг ткнул пальцем в три намалеванных дерева, - то нам… Хм… Придется туго, потому что рядом, главный город Перелог, где пять штук кристаллов. Если здесь - тоже скверное дело. Здесь по жизни происходят междоусобные баталии градоправителей. Город на город. Естественно, что эти места нужно объезжать дальней стороной. А если мы здесь… - Он с грустью посмотрел на сидящую рядом ученицу. - Ладно! Зачем детей пугать? В смысле, зачем гадать? Нужно действовать. Вот только без магии трудновато придется.
        - У нас, в Яром, без магии обходятся! И ничего, живут! - Высказалась Яська и тут же робко предложила: - Я могу залезть вон на ту высоченную ель и хорошенько осмотреться.
        - Если кто и полезет на ту ель, так это я, - после некоторых раздумий сообщил Белозор.
        - Нет, лучше я. Ты тяжелый.
        - Поспорь мне еще.
        - А что будет?
        - Увидишь!
        - Ну, скажи!
        - Ухо откручу.
        - Бить женщин бесчестно!
        - Согласен. И все же, не вертись под ногами, пигалица.
        - Кто?
        - Послушай, Ястребинка, неужели для тебя так принципиально важно кто из нас полезет на елку?
        - Да! Идея-то моя! - последовал ее заносчивый ответ.
        - Значит, все правильно. Ты - идейный вдохновитель, а я - покорный исполнитель!
        Его маленькая хитрость сработала и пока Яська придумывала ответ он, скинув плащ и кафтан, уже карабкался по стволу дерева.
        Вполне быстро добравшийся до верхушки ели Северин взирал на открывшийся перед его взором пейзаж: вдалеке расстилалась сплошная полоса леса, сзади и слева был тот же вид, а вот справа явно находилась какая-то пустынная местность.
        - Красотища, - с мрачным видом произнес маг. Одной рукой он вцепился в ветку, а другой выдернул зеленую иголку, впившуюся в бедро.
        Внизу маячила выгоревшая от яркого летнего солнца макушка юной чародейки. Она обеспокоено кружилась возле ели, и время от времени ловко уклонялась от падающих сверху шишек.
        - Учитель, ты решил там заночевать? - лесное эхо подхватило ее нетерпеливый окрик.
        - Что за дерзкое предположение? - мужским голосом вторило эхо. - Я спускаюсь. Отойди на всякий случай. Да подальше!
        Ястребинка не послушалась и вместо того чтобы отойти с беспокойством поглядывала на слезающего с дерева учителя, который, как и при подъеме, проверял на прочность каждую ветку, прежде чем перенести на нее вес тела.
        - Я давно подозревал, что мы и без магии на все горазды! - Северин съехал вниз по стволу.
        - Ну и где мы находимся? - при виде испачканного смолой и утыканного иголками учителя дочка знахаря захихикала.
        - Я так и не понял, - честно ответил маг. - Вроде усмотрел что-то, может село или озеро, - он кивнул в сторону обнаруженной им открытой местности. - Одно знаю, что костер нам разжечь не возбраняется. В подобной глуши дым будет малозаметен.
        - Господин Северин, откуда у тебя перстень с когтем? - Собирая хворост, Ястребинка вспомнила о странном украшении учителя.
        - Это долгая, скучная история. И притом, я не умею красиво рассказывать.
        - Расскажи, как умеешь, - не унималась она.
        - Нет. Я никак не умею.
        - Тогда можно мне перстенек примерить?
        - Нельзя, - Северин легонько ущипнул за щеку свою ученицу - его пальцы пахли смолой.
        - И рассказывать он не умеет, и перстень зажал! - обиженная чародейка надула губы.
        - Ладно, уговорила! Сейчас расскажу, - сдался он.
        Пламя костра заиграло, запрыгало по сухим веткам, при этом разбрасываясь оранжевыми искрами. Студеный ночной воздух наполнился ароматом дыма. Он струился ввысь к раскидистым ветвям деревьев и растворялся в кобальтовом небе.
        - Вся эта заварушка, - начал свое повествование Белозор, - имела место быть почти два тысячелетия назад, на острове…
        - Большом? - перебила Ястребинка.
        - Примерно с четыре города, - ответил маг и продолжил: - Эльфы нарекли остров Фандиан, что в переводе с древнего означало "Тот, который ищут".
        - Почему ищут-то?
        - Потому что на исходе каждого столетия, он исчезает, словно растворяется в воздухе и где-то через век появляется снова. То, что остров магический - это факт. Доподлинно известно, что давным-давно, остров являлся обителью древних магов. Говорят, что они жили в искусственных пещерах, выдолбленных под единственной горой на острове. Что это за пещеры и что в них лежит, я не знаю. Может статься, что они и вовсе пустые. Хотя слухи утверждают обратное.
        - И ты плавал на тот остров?
        - Нет, но как-то ко мне в руки попалась старая карта, на которой был отмечен Фандиан… Ну так вот. Когда-то, остров полностью сковывала толща льда, но со временем течение Горьких вод изменилось, а остров обзавелся пышной флорой. Короче на нем поселилось вечное лето. Несколько веков назад никто даже не подозревал о существовании подобного острова, кроме компании светлых магов и некромантки по имени Хейра. В один прекрасный день эти маги решили сослать ее на остров за разные темные делишки.
        - Какие делишки-то?
        - Точно не помню. То ли она целый город отравила, то ли в городе Векшин Яр подняла с кладбища всех покойников и увела в неизвестном направлении.
        - Как интересно! А я так смогу?
        - Яська! Иногда ты меня пугаешь. Тебе по статусу такое не положено. Кто из нас светлый маг, хотел бы я знать?
        - Уж и спросить нельзя!
        - Позволь продолжить. Значит, пришлось Хейре поменять место жительства и против своей воли отправиться на Фандиан. И стала она там обживаться: сруб сколотила, огород посадила, кур завела и про магию, конечно, не забывала. Какой же ты маг, если не практикуешься?
        - Как же она там жила-то, одна?
        - Ну, не знаю. Говорят, что ее одиночество скрашивали духи, которых некромантка вызывала ночами. Изредка к ней приезжал погостить друг…
        - Любовник?
        - Э… Хм… Да. Не помню его имени. Именно он и подарил ей этот необычный перстень с когтем филина.
        - Коготь филина - символ Ринн-Хасса?
        - Молодец, знаешь! И ко всему прочему символ того, что сила перстня по зубам лишь темным магам десятого уровня, - Северин ненадолго отвлекся, чтобы выудить из волос очередную еловую иголку. - В один прекрасный день остров испарился, а некромантка либо сгинула в пучине, либо исчезла вместе с островом, за давностью лет это уже не важно. Даже не знаю что тебе еще сказать… А! Возвращаясь к разговору о перстне… Сейчас вспомню… Ага! Сначала он являлся собственностью одного светлого мага по имени Корунд. История умалчивает о том, каким образом он заполучил данную магическую безделушку и умел ли он им пользоваться, а так же насколько светлым был Корунд. Сам он от комментариев по поводу перстня воздерживался. Итак, далее я, пожалуй, могу перечислить всех владельцев перстня по порядку: про светлого мага я уже упоминал, дальше перстень отошел к его подруге, эльфийке…
        - Любовнице?
        - Яська, помолчи! Я свечку не держал и поэтому не знаю. Еще один вопрос и я прекращаю повествование. Поняла? Отлично! Продолжаю: эльфийку звали не то Веклина, не то Эйлина… Злые языки утверждают, что Корунд продул ей перстень в какой-то азартной игре. Дальше обладательницей перстня была неизвестная мне вампирша, затем снова Веклина или Эйлина, затем друг моего бати (Яська, молчать!) темный маг в третьем воплощении по имени Велигор. Предпоследним владельцем являлся мой родитель. А теперь счастливый обладатель перстня - я. Все, конец рассказу. Давай поедим, что ли? - с этими словами маг извлек из походного мешка сверток с пирогами и вручил его ученице.
        - Но какая же связь между перстнем и Фандианом?
        - А такая что на острове, при помощи перстня можно попасть в иные миры, - хитро улыбнулся маг. - Кстати, он незаменим во многих ситуациях. Например, для свершения сложных магических обрядов, достаточно иметь при себе только перстень Ринн-Хасса.
        - Ух, здорово! Когда-нибудь я обязательно поеду на Фандиан, - мечтательно произнесла Ястребинка.
        - Не раньше меня, красавица, - погрозил ей пальцем Северин.
        - Давай поедем вместе, - предложила она, подбросив пару веток в костер.
        - Я подозреваю, что сейчас Фандиан является той сферой, где пересекаются интересы многих пренеприятных личностей. Попросту говоря, уж слишком там людно, - вздохнул он. - Но если ты вдруг когда-нибудь соберешься на остров, то предупреди меня о своем намерении. Я хочу быть в доле.
        - Чего?
        - А вдруг там обнаружится что-нибудь необычное. Что-нибудь что представляет интерес для сидящего перед тобой мага. - Он нащупал в мешке со снедью еще один сверток, на этот раз с ватрушками, а на самом дне походного мешка его пальцы ощутили помятый свиток. Заинтригованный Белозор положил извлеченный сверток себе на колени, а затем принялся внимательно изучать свиток.
        - По всей видимости, Эсбер давно придушил Веста, - Северин небрежно помахал в воздухе рукописью, на которой застыл бисерный подчерк белокурого сложника.
        - Этот может, - согласилась с ним дочка знахаря, даже не поинтересовавшись мотивом предполагаемого убийства. Она давно уяснила для себя, что нервному сложнику будет достаточно любого повода, даже самого мелкого.
        - Моему доброму другу следовало бы проверить пуст ли походный мешок, прежде чем одалживать его. М-да! Бывает такое состояние, когда человек становится рассеянным и забывчивым.
        - Это когда у человека седеет голова?
        - Не угадала. Когда человек неудачно "подселяется".
        - А дай почитать, - дочка знахаря выхватила промасленный свиток. - Ну вот! Все расплылось так, что почти ничего не видно.
        Двумя часами раньше, когда Белозор только слезал с высокой ели, один из домов города Синельска оглашался истошными воплями сложника:
        - Ты безответственный человек! Я считал тебя своим лучшим другом! Доверил тебе по простоте душевной плоды моих бессонных ночей!.. В чьи подлые лапы им суждено попасть?
        Веста, понуро опустив плечи, виновато молчала и с грустью думала, что презирающий рифму Белозор не погнушается растопить походный костер обнаруженным в мешке свитком.
        Глава 6
        "То упырь крылом свистит, примеряется"
        С наступившим утром ведомые незримыми богами ветров путники снова отправились навстречу восходящему солнцу. Лес становился все реже и реже и, наконец, вдалеке, показались убранные поля, а за ними первые избы неизвестного села. Разухабистая сельская дорога, грязная, кое-где испещренная глубокими отпечатками лошадиных копыт, вела к огромному замку, завидев который маг поменял мрачное выражение своего лица на радостное:
        - Я знаю! Мы находимся в селе Нижгоры! Дыра дырой, но главное, здесь нет ловушек Караггана.
        - Значит, теперь ты сможешь исцелить мою ногу? - спросил страдающий от боли сын поляра.
        Белозор без лишних слов, закатал его штанину и, сцепив пальцы обеих рук, принялся выплетать заклинание. Таль закусил губу - ладони мага стали горячими словно огонь. Ему совершенно не нравились исцеляющие заклинания Белозора, но он молчал и терпел.
        - Кажется все, - сказал он, критически осматривая покрасневшее колено своего незадачливого наемника. - Сейчас поедем в замок и попросимся переночевать.
        - Если вы собираетесь сидеть здесь из-за меня, то не надо, - Таль окинул гордым взглядом собравшихся вокруг него друзей. - Когда кость срастется, я вас догоню.
        - Зря сотрясаешь воздух, - Северин с удовлетворением отметил, что заклинание начало действовать. - Отныне это село будет нашим временным пристанищем.
        - У тебя здесь еще один знакомый поляр? - поинтересовался у мага Растрепай.
        - Почти, - туманно ответил тот.
        - Я ногу не чувствую, - прохрипел Талька.
        - А ты хотел сразу вскочить и побежать? - Белозор помог ему взгромоздиться на лошадь. - Да не суетись ты, малый. От моих заклинаний даже раздробленные кости за неделю срастаются.
        Северин благоразумно пользовался заклинанием отвода глаз и занятые своими делами люди не обратили ровно никакого внимания на прибывших в село необычных гостей. Когда они въехали в ворота полярского замка и остановились во дворе, спешившийся Белозор громко крикнул что-то на западном языке и занял выжидающую позицию.
        Замок местного поляра мало чем отличался от замка Ледяна: похожие ворота, такие же башни, колодец, подсобные постройки во дворе. Разве что оконных проемов в стенах было больше, а во дворе присутствовала идеальная чистота.
        Не прошло и десяти минут, как из деревянного сарая навстречу магу выбежала невысокая женщина. Из ее длинных рыже-каштановых волос торчали сухие стебли соломы, ее фигуру облегал скроенный по последней моде сарафан, а на шее висело ожерелье из маленьких, светло-розовых ракушек. Незнакомку можно было бы назвать симпатичной, если бы не портящие все впечатление маленькие, близко посаженные глаза и писклявый голос.
        - Добро пожаловать, благородный господин! - Такими словами она приветствовала Белозора.
        - Он, что, правда, благородный? - шепотом спросил Талька у находящейся рядом Ястребинки.
        - Похоже на то. - В ее душе нарастало чувство неприязни к обладательнице писклявого голоса.
        Северин изящно поклонился и сказал:
        - Позволь представить тебе, госпожа Румелия, своих спутников. Это дети одного знакомого поляра: Ястребинка, Таль и Растрепай.
        "Небось моему бате детей лишних придумал!" - подумал Талька и по примеру остальных вежливо поклонился.
        Из сарая вышел немного помятый конюх. Флегматично отряхнув со штанов солому, он повел вверенных ему лошадей в конюшню.
        Хозяйка замка по имени Румелия являлась женой поляра Пепелюги, носящего прозвище Борода. И пока поляр находился в постоянных разъездах "по делам военным да безотлагательным", Румелия безраздельно властвовала над селом Нижгоры. То есть в этом случае, ответственность за порядок в селе полностью возлагалась на ее плечи, хотя селяне и без жены поляра вполне мирно справлялись со своими мелкими проблемами. Впрочем, дела селян были ей глубоко безынтересны, поэтому большую часть времени жена поляра проводила в замке и развлекалась как могла. Например, по возвращению в родные пенаты, Пепелюгу всегда ждала очередная порция скандалов, упреков в частых отлучках и, как следствие, горы битой посуды. В такие дни слуги старались не попадаться этой милой супружеской чете на глаза.
        И все же Румелия, не смотря на подобные претензии к мужу, жила в достатке, который, по ее мнению, выражался в сундуке украшений и семи сундуках нарядов, и поэтому даже не допускала мысли о том, чтобы уйти от благоверного. Что касается Пепелюги, то поляр на фоне, мягко говоря, не блещущей умом дражайшей половины выглядел эрудитом, и это очень льстило его мужскому самолюбию. Поэтому и он пока что не задумывался о том, чтобы отослать Румелию обратно в отчий дом.
        - Пепелюгочка уехал, - сообщила хозяйка замка, метнув красноречивый взгляд в Белозора. - Сказал, что приедет… Как это?.. Сейчас вспомню!.. Приедет когда рак на горе свистнет. Это старинное ругательство, да?
        Яська и наемники дружно засмеялись.
        - Так и знала! Пускай только на глаза покажется! - вспылила жена разнесчастного Пепелюги. - Добро пожаловать в мой замок.
        Казалось, что гостевая комната, в которую их пригласила Румелия, состоит сплошь из рюшек и кружев, которыми были обмотаны даже висящие на стенах лубочные картины с изображение незамысловатых летних пейзажей. Помимо этого, в комнате находилось большое количество разнообразных поделок, в том числе и гончарных. К слову, местный гончар, у которого отоваривались супруги, сколотил себе неплохое состояние, а все потому, что когда Румелия и Пепелюга выясняли отношения, то гончарные изделия страдали первыми.
        Жена поляра повернулась к Северину, провела рукой по своим волосам и кокетливо пискнула:
        - Я на минутку.
        Призывно покачивая крутыми бедрами, хозяйка замка направилась к выходу.
        - Это значит, что мы увидим ее не меньше чем через час, - пояснил своим спутникам маг. Он плюхнулся на стул и с удовольствием водрузил на стол ноги.
        - Мы, что, поселимся здесь? - Ястребинка помрачнела. - Заявляю сразу, мне здесь не нравится!
        - А вот я за хороший обед даже у Ринн-Хасса в печенках останусь! - сын мельника "тонко" намекнул на свой пустой желудок.
        - Яська, первое впечатление, как правило, обманчиво, - глубокомысленно изрек ее учитель. - Самое разумное не воротить нос от гостеприимства Румелии. Или вы наивно полагаете, что в любом сельском доме нас готовы встретить с распростертыми объятиями?.. Так что не препирайтесь с ней, а главное говорите, что вы полярские дети от разных жен.
        - Господин маг, ты часом не на моего батю наговариваешь? - перебил его Талька.
        - Ну какая разница? - отмахнулся Белозор. - Хозяйка, как вы уже, наверное, заметили, слабого ума и вряд ли заинтересуется именем поляра.
        Обложенный пустыми мисками Таль (к слову, опустошенными его же стараниями), полулежал, полусидел на пышной перине и наслаждался долгожданным отдыхом. Его нога покоилась на сложенных горкой мягких подушках. Что касается его друзей, то они в это время находились в общей столовой: Растрепай уплетал за обе щеки четвертую порцию жареного мяса, а Яська с постным выражением лица перекидывала из одной ладони в другую красно-желтое яблоко. Сидящая во главе стола Румелия не сколько ела, сколько пожирала голодными глазами Белозора, который с невозмутимым видом рассказывал про то, как сильно изменился Перелог с началом правления узколобого правителя-западника по имени Руиз.
        - Дети, может вы разойдетесь по опочеваленкам? - предложила писклявая хозяйка, когда Северин закончил свой монолог.
        - Чего? - с набитым ртом спросил Растрепай. Он явно решил наесться на два дня вперед и поэтому то и дело шарил глазами по заставленному разнообразными яствами столу, примечая самые большие ломти пирога и самые сочные куски мяса.
        - Когда рак на горе свистнет, тогда и разойдемся! - огрызнулась Ястребинка, надкусывая сочное яблоко.
        - Раков у нас нет! Но если я распоряжусь, то наловят! И что бы все без меня делали? - скороговоркой прощебетала Румелия, отодвигая в сторону пустую миску. - Я же здесь… Как это?.. Главный ум!
        - Она действительно так думает? - спросил сын мельника, обращаясь к магу, но тот лишь безразлично пожал плечами.
        Румелия поднялась из-за стола и, кокетливо одернув подол своего сарафана, принялась убирать со стола грязные миски, хотя прежде ничем подобным она себя не утруждала. Убираться молча ей было скучно и она стала отвешивать магу весьма сомнительные комплименты:
        - Какой ты… Это… Осанистый. Так и смотрела бы!
        Поперхнувшись куском мяса, Белозор взял наполненный бродилкой кубок, подошел к окну и прохрипел что-то вроде: "Ну, спасибо!".
        - И глазки! Глазки!.. Такие все… Беленькие да в черном ободке.
        Маг повернулся к ней спиной и, делая вид, что рассматривает висящую на стене вышивку, беззвучно рассмеялся.
        - А какая у тебя крепкая…
        - Что за чушь ты несешь? - нахмурился он, резко повернувшись к осекшейся Румелии.
        - Чего это у господина Северина "крепкая"? - ехидно поинтересовался Растрепай.
        - Рука, конечно же, - мрачно ответил тот.
        - Мы так и подумали, - сказала юная чародейка, давясь от смеха.
        После обеда любопытной Ястребинке захотелось немного осмотреться. Походив по пустынному замку, она удивилась тому, что не встретила ни одного слуги. Может они чего-то опасались или может Румелия запрещала им покидать специально отведенную для прислуги территорию. В детстве, дочка знахаря не раз бывала в замке Ледяна и сейчас в ее голову приходили невольные сравнения, причем, не в пользу данного замка - слишком безрадостного, а местами даже мрачноватого. Пытаясь найти путь к ступеням башни, ученица мага забрела в сырой коридор, в конце которого светлым пятном выделалась приоткрытая дверь чулана. На самом же деле, комната оказалась ни чем иным как хранилищем бродилки, приготовленной по разнообразным, передающимся из поколения в поколение рецептам. При скудном освещении нескольких подсвечников, Яське удалось разглядеть то, что чулан был заполонен бочками, разнообразными кувшинами и даже кое-какими солениями. Причем, количество выпивки значительно превосходило количество разносолов. Внезапно, среди пестрящих плесенью каменных стен раздался писклявый голос:
        - Куда я этот кувшинчик спрятала? Не тот… Опять не тот… Какой здесь холод! А я-то, молодец, накидку надеть не забыла.
        - Я вона тож тулуп надела, а иначе и околеть недолго, - вторил женский бас.
        Эхо разнесло по коридору звуки возни, что-то зашуршало и зазвенело. Иногда раздавались писклявые возгласы, призывающие поторапливаться:
        - Ищи, Милуша, ищи любовное зелье! Северинчик уж заждался… Только б найти… Это не то, ищи дальше!
        Раздался глухой звон разбитых черепков:
        - Ай! Разбила!
        - Не жалко! - басила тучная Милуша. - Да ты поспешай, не поспешай, а все ж полюбовник твой, госпожа, так скоро не уедет. Он сначала с месяц посидит тутова, а потом не упредив - фи-и-ить! - она присвистнула, - с глаз долой!
        - На этот раз не уедет, - весело пропищала Румелия, - а, наоборот, женится на мне. Пойдем мы с ним в священную рощу, обойдем восемь раз священное дерево и станем жить душа в душу.
        - Да нешто оно так! - послышался звон еще одного упавшего на пол кувшина. - Господин Пепелюга-то расстроится.
        - В этом я его видела… Как его?… В гробу! - капризно топнула ногой Румелия. - От него вечно конским потом несет! А еще он изменщик! А я б ему не изменяла, когда б он первый не начал! И только вздумай доложить ему!
        - Не доложу, госпожа, не боись… Но пораздумала б ты сперва. Муж-то какой-никакой, а муж. А у полюбовника твоего вона глаз нехороший. И дитев куча.
        - Да не говори ты так много! Голова от тебя трещит! Заколдовала его глаза ведьма. В младенчестве еще! И дети чужие! А замуж за Северина все равно выйду, он богатый!
        Стоящая возле двери дочка знахаря была возмущена до глубины души. Сжав кулаки, она обдумывала то, каким заклинанием ей следует угостить вероломную хозяйку. Внезапно ее взгляд упал на дверь, точнее на висящий на двери тяжелый замок с торчащим из него ключом. Грохот захлопнувшейся двери прервал секретный разговор госпожи и служанки. Впрочем, пленницы так и не поняли что именно произошло и, приписав сей шум сквозняку, продолжили сдобренные праздным щебетом поиски. Благодаря толстым стенам и не менее массивной двери, бас Милуши канул в небытие и слышался лишь приглушенный писк Румелии.
        Яська бежала по лестнице наверх, ее сердце бешено колотилось, однако, на душе было скорее радостно, чем мерзко. Она то и дело перекладывала ключ из одной руки в другую, как будто он жег пальцы точно вытащенная из горячей золы картофелина.
        "Замуж эта кикимора, видите ли, захотела! В таком случае кто меня учить будет?.. Поделом ей! Ха-ха-ха!" - мысленно глумилась юная чародейка.
        Чем больше Ястребинка обдумывала свой поступок, тем больше убеждалась в своей правоте и в том, что таким образом она спасает учителя, и может быть он даже будет благодарен ей за проявленную смекалку. Правда в следующую минуту Яське пришлось усомниться насчет "будущей благодарности", потому что возле гостевой комнаты, дочка знахаря натолкнулась на Белозора, пытающегося завести разговор с одной из служанок. Юная чародейка поспешила прошмыгнуть мимо. В гостевой комнате она застала спящего Тальку и мающегося бездельем Растрепая, который обстреливал сливовыми косточками развешанные на стенах берестяные пейзажи.
        - Где была? Чего делала? - спросил он, увидев юную чародейку.
        - По замку бродила. Ничего особенного не делала.
        Через какое-то время Северину удалось поймать другую, более понятливую служанку Румелии и на его счастье, служанка оказалась бойкой и словоохотливой:
        - Где госпожа? Она недавно говорила, что дело у нее важное. А какое не сказала. Да ты не бойся, господин. Они с Милушей, видать, в село пошли. К вечеру, глядишь, и обернутся.
        Немного раздосадованный маг вернулся в гостевую комнату. Он намеревался продемонстрировать Яське очередное боевое заклинание. Но прикинув, что этак они и камня на камне от замка не оставят, поставил перед ней задачу освоить заклинание светопрозрачности.
        - Это очень нужная вещь, - комментировал Северин. - если тебе понадобиться пройти сквозь стену или из темницы, допустим, вылезти… Но, надеюсь, что до темницы у тебя дело не дойдет.
        "Хотела б я знать, подметили ли эти клуши, что дверь заперта?" - подумалось в тот момент дочке знахаря.
        - Что еще сказать? Хм!.. Действует исключительно на людей, - продолжал он. - А это значит, что с точки зрения боевой магии, заклинание совершенно безобидное. Сама посуди: человек просто неосязаем, а способность мыслить и говорить остается… Яська, ты чего такая хмурая?
        - Скажи, Румелия знает, что ты - маг? - она исподлобья посмотрела на Белозора.
        - Хм… - замешкал с ответом ее учитель. - Нет, конечно. Если бы я каждому встречному говорил о своей принадлежности к магической братии, то сейчас вряд ли находился бы в этой комнате.
        - Опять ты отвлекаешься от дела? - добавил он, и, разминая руки, вперил взгляд в ночную вазу хозяйки замка. - Смотри и запоминай заклинание светопрозрачности.
        Ястребинка послушно закатала расшитые незатейливыми узорами рукава своей рубахи и, подражая учителю, размяла пальцы.
        Вечер того дня, по сравнению с предыдущим, выдался на редкость теплым. Укутанные в тулупы селяне подолгу смотрели на безоблачное небо, недоверчиво качали головами и не спешили облегчать жизнь своих костей, которых, как известно, пар не ломит.
        Наспех освежившись в бочке с теплой водой, Яська помчалась в комнату наемников, решив поделиться своим секретом насчет запертой Румелии. На ее пути возник Растрепай, который что-то старательно пережевывал. Он поперхнулся, когда на него наскочила дочка знахаря, а она изо всех сил хлопнула Трепу по спине. Наемник кивком дал понять, что этого достаточно.
        - Я Румелию в чулане заперла, - без всяких предисловий заявила юная чародейка.
        - Кху! - снова подавился он.
        - Да не перебивай ты! - Яська снова постучала по его спине. - Эта кикимора болотная задумала пустить в ход приворотное зелье.
        - Вот это да! А как на магов зелья действуют?
        - Обыкновенно действуют!.. Она моего учителя вздумала на себе женить! А я заперла ее вместе со служанкой, чтобы посидела, подумала!.. Кто меня учить-то будет, если господин Белозор на ней женится?
        - Служанку жалко, - глубокомысленно изрек Растрепай. - Госпожу Румелию - нет. По-моему у нее душа гнилая. А с голода они не помрут?
        - Там есть еда, - заверила его ученица мага. Только теперь, увидев, что Трепа полностью на ее стороне, она окончательно успокоилась.
        - Молодец, Яська! Поделом ей! Только вдруг господин Северин догадается о том, что это сделала ты.
        - Проболтаешься - тогда догадается.
        - Да чтоб мне лопнуть, если проболтаюсь! Айда, посмотрим, что он делает.
        - Это можно.
        Белозор был обнаружен в гостевой комнате, он сидел возле пылающего жаром камина и с задумчивым видом смотрел на огонь. По всей видимости, маг недавно вернулся из бани: его волосы были мокрыми, а из одежды на нем красовались одни лишь исподние. Его правая рука сжимала увесистый кувшин с бродилкой. Точно такой же, но пустой, валялся рядом, на каменном полу.
        - С легким паром! - весело гаркнул, подкравшийся сзади Растрепай.
        - Сгинь! - отмахнулся он.
        - А мы в гости пришли. И еще хотели спросить надолго ли мы здесь? - Ястребинка подняла пустой кувшин и поставила его на стол.
        - Дней на пять. - Белозор зевнул и потянулся.
        - Откуда у тебя шрамы на спине?.. - Растрепай обходил мага полукругом и с завистью глазел на его шрамы. - На ребрах?.. На плече?
        - Разное бывало, - нехотя ответил захмелевший Северин.
        - И чудища всякие, да?
        - Идите отсюда, - он отхлебнул из кувшина и снова уставился на пылающий в камине огонь.
        - Близ села, говорят, есть священная роща. Очень красивая. Расскажи нам про нее! - потребовала Ястребинка, сердито взглянув на своего учителя.
        - Да. А то не уйдем, пока не расскажешь, - пригрозил Растрепай.
        - Вам-то зачем?.. А впрочем, так уж и быть! Роща как роща и примечательна лишь своим постоянно трезвым хранителем. Дело в том, что давным-давно в роще произошел хоть и небольшой, а все же неприятный инцидент. Одна прилично захмелевшая парочка, пошатываясь, ходила вокруг священного дерева битых два часа. Видите ли, оба - и жених и невеста - были настолько пьяны, что постоянно сбивались со счета, путали направление и даже умудрились "перепутать" священное дерево. В итоге, эти неугомонные люди решили обойти все деревья в роще. Чтоб наверняка, так сказать. Скандал, однако, был немалый… Все, рассказ закончен! Теперь идите отсюда, живо! - С этими словами он выпроводил своих гостей за дверь.
        - Тебе не кажется, что господин маг ждал Румелию? - с заговорщицким видом спросила Ястребинка у взъерошенного друга, а тот гадко захихикал.
        Тем временем, осипшая от беспрерывных стенаний Румелия "уступила место" Милуше. Как и следовало того ожидать, крики служанки тоже не привели к желаемому результату и все, что оставалось пленницам - это прикладываться к бесчисленным кувшинам и уповать на чудо. Помощь пришла под утро, причем, в лице Северина, которому понадобилась еще одна порция бродилки. Кладовая оказалась заперта, но для мага это не являлось преградой. Отперев дверь заклинанием, он вошел внутрь и с удивлением обнаружил сидящих в обнимку Румелию и Милушу. Обеих изрядно покачивало.
        - Белозорчик! У нас дверка захлопнулась! - повисшая на маге Румелия хотела облобызать его, но ей помешал неожиданный приступ икоты.
        "Да уж! И ключ повернулся сам, а затем по собственной воле затерялся в чьем-то кармане!" - подумал он, заключая в свои объятия хозяйку замка.
        - Госпожа Румелия, я пойду что ли? - У пробирающейся к выходу пьяной служанки двоилось в глазах и если бы не отменная реакция Северина, то она наверняка бы свалила с ног находящуюся на ее пути парочку.
        Что касается кувшина с приворотным зельем, то он так и остался в кладовой на самом видном месте, чем в будущем не побрезговала воспользоваться дочка знахаря.
        По утру, рано проснувшаяся Ястребинка пришла к мысли, что воспитательные работы пора заканчивать. Однако прежде чем спуститься вниз по лестнице, она долго собиралась с духом. И как оказалось, зря. Потому что настежь открытая дверь указывала на то, что "две птички выпорхнули из клетки". Яська, будучи по природе не глупой особой, сразу смекнула, что освобождение Румелии и ее служанки произошло не без помощи магии, потому что и дверь и замок пребывали в целости и сохранности. Тут же ей пришла другая мысль, от которой по спине пробежали мурашки. Белозор мог догадаться о том, кто причастен к этому заточению.
        "Нет, не может этого быть! Никто не видел, а Трепа обещал молчать", - успокаивала она себя, раздумывая над тем, стоит ли зайти в кладовую. Но когда Яськин взгляд упал на кувшин, вся нерешительность куда-то испарилась, а в голову пришла весьма оригинальная идея.
        "Так и есть!" - подумала она, завладев емкостью с зельем.
        "Интересно, кто его варил? - Дочка знахаря заглянула в кувшин и осторожно принюхалась. - Все понятно, разбавленное и слабое. Здесь чар всего на день, не больше!"
        Теперь она с благодарностью вспомнила немного странного "господина Веста" и "его" разнообразные рецепты отворотно-приворотных зелий.
        - Было зелье слабо приворотным, станет сильно отворотным, - с ухмылочкой произнесла она, благо, что кроме мрачных стен в тот момент ее никто не слышал.
        Забаррикадировавшись в одной из замковых комнат, Яська, следуя одному из рецептов экс-ведьмы, на скорую руку довела обнаруженное зелье до требуемого состояния. Конечно же, за слишком короткий срок обучения Веста не могла передать своей временной ученице все те обширнейшие познания в приворотах и отворотах, которыми владела. Но талантливой чародейке хватило даже тех крупиц, которые она успела усвоить благодаря беспрестанному контролю Северина.
        "Уж теперь-то его так отворотит, что страшно представить", - подумала она, ставя кувшин на место.
        - Доброе утречко, маленькая госпожа! - За ее спиной прозвучал знакомый голос. Это была Милуша, которая после ужасной ночи проснулась лишь к полудню и теперь, насколько ей позволяла комплекция, суетливо бегала по замку и отдавала слугам всевозможные распоряжения. Она спустилась в злополучную кладовую, потому что решила подать к столу самых лучших солений.
        - Доброе, - пролепетала Ястребинка и тут же, напустив на себя горестный вид, прохныкала:
        - Я заблудила-ась!
        Потом подумала и добавила:
        - Есть хочу!
        - Бедняжечка! - простодушная служанка поспешила ей на выручку. - Чародейство прям, а не кладовая! Пойдем, маленькая, выведу тебя.
        Впрочем, если бы только Милуша знала, что за обедом не будет ни хозяйки, ни Северина, то ни за что не пошла бы за солениями. Зато уже после обеда, бодрая нарумяненная Румелия на минутку забежала в прокопченную комнату, где стряпалась еда и что-то пылко зашептала своей поверенной служанке на ухо.
        "Хе-хе, - мысленно потешалась крутящаяся неподалеку Яська. - Насчет зелья, небось".
        И оказалась права.
        Белозор проснулся от невыносимой жажды. Сначала он немного полежал, смутно припоминая то, как Румелия потчевала его приворотным зельем.
        "Поить меня приворотами все равно, что поить водой рыбу! - Маг еще раз убедился в слабоумии Румелии и тихо икнул. - Интересно, я его выпил?.. Кажется да… Ну, не страшно!" - решил он, даже не предполагая насколько опрометчивы подобные выводы.
        Северин посмотрел на лежащую перед его носом подушку, на которой, горделиво выпячивая тусклые бока, разместился опустошенный кубок со следами пролитой бродилки на массивной ножке.
        Покинув ложе, Белозор сгреб со стола кувшин, в котором красовался букетик желтого золотарника и, отшвырнув цветы в сторону, жадными глотками выхлебал всю воду. Затем, слегка покачиваясь, маг долго бродил по комнате в тщетном поиске своих исподней, которые, как открылось позже, были выкинуты в окно.
        Споткнувшись о торчащие из-под кровати ноги крепко спящей Румелии, он упал на белую, небрежно скомканную тряпку. Тряпкой оказалась ночная рубаха, которая жалобно затрещала по швам, когда в нее попытался втиснуться Северин. Обычно, он не имел свойства беспокоиться о том, что своим нагим видом может шокировать слуг. Но на этот раз маг явно постеснялся. Присутствие в замке юной компании пробудило в нем некоторую стыдливость.
        Когда покинувший комнату Белозор добрел до середины коридора, откуда-то сверху раздался громоподобный женский смех. В глазах мага потемнело так, словно его ударили по затылку.
        - Неужели пора завязывать с бродилкой? - Первая за все утро фраза пробила себе путь в пересохшем горле Северина и эхом прокатилась по сумрачному коридору.
        Внезапно перед ошеломленным Белозором появился Вискол, который принялся медленно качать перед его носом указательным пальцем и на разный лад повторять одно и то же слово:
        - Сра-мо-та!
        - Сгинь, дурное предзнаменование! - Северин поморщился и выплюнул прилипший к языку лепесток золотарника. - Что со мной?.. Умопомрачение какое-то!
        Всерьез опасаясь повтора только что увиденной галлюцинации, маг еще немного постоял в коридоре. Он прислонился щекой к прохладной стене и настороженно косился по сторонам. К счастью, Вискол больше не объявлялся.
        Сославшись на плохое самочувствие, Белозор перенес обучение Яськи на завтра, а сам продолжил возлияния. Правда, на этот раз в сопровождении хорошей закуски.
        Между тем, выпитое зелье все сильнее укоренялось в его хмельном сознании, подчиняя его волю и заставляя тихо ненавидеть Румелию.
        - Не подходи, презренная! - завопил он, когда вышеупомянутая заглянула к нему на огонек.
        - А? - Она оторопела от подобного обращения.
        Впрочем, подумать над такой резкой переменой в их отношениях не оставалось времени - на нее мчался вооруженный мечом Северин, его взгляд не сулил ничего хорошего.
        - Совсем ошалел? - Жена Пепелюги неуклюже развернулась и бросилась прочь из гостевой комнаты.
        Никак не отреагировав на сей вопрос, маг продолжил свое преследование.
        Через минут пять из-за дверей начали выглядывать обеспокоенные лица слуг, да и юная компания Белозора не осталась в стороне. Всем им стало любопытно, отчего это в коридоре раздается громкий, то удаляющийся, то приближающийся топот, сопровождаемый нервными женскими визгами. К всеобщему удивлению за прыткой женой Пепелюги гонялся, благородный гость и злобным шепотом грозился наподдать ей еще больше, если преследуемая сейчас же не остановится. Меча в руках Северина уже не наблюдалось, по той простой причине, что он успел обронить его где-то в районе южной башни.
        - Да остановите же вы этого идиота! - хрипела находящаяся на последнем издыхании Румелия.
        Она забежала в комнату юной чародейки, подсознательно чувствуя, что от "сидящей на хвосте" темной силы ее спасет сила светлая. Высадивший дверь маг, изловчился и схватил свою жертву за подол сарафана. Пронзительно завизжавшая Румелия умудрилась вырваться и когда она подбежала к Ястребинке, то та бросила в нее наспех сплетенным заклинанием светопрозрачности.
        - Со мной все х-хорошо, - хозяйка замка с опаской посматривала на разорванный подол сарафана и прерывающимся голосом успокаивала слуг, столпившихся возле лежащих плашмя дверей. - Не пяльтесь на меня, идите уже! Видите, все х-хорошо.
        Но, так или иначе, белоглазый буян вовсе не собирался отказываться от преследования, он всего лишь устроил себе короткую передышку. Забившаяся в угол Румелия заметно потускнела, что, как подумал Талька, объяснялось либо сильным волнением, либо плохим освещением в комнате.
        - Попридержите-ка господина Северина. - Ястребинка вспомнила, что у нее в мешке есть сушеный мох, смягчающий действие отворотных зелий.
        Зашедшие с разных сторон наемники, словно по команде, прыгнули на тяжело сопящего Белозора. Впрочем, пока что он сидел смирно, вперив полный ненависти взгляд в недавний предмет своей симпатии. Румелия тоже смотрела на него, но скорее как кролик на удава, а не как страстно влюбленная женщина.
        "Интересно, съест ли он это добровольно?" - Ястребинка задрала голову и, вертя в руках мешочек со мхом, тоскливо посмотрела в бесцветные глаза мага.
        - Быстрее! - нервными голосами подгоняли ее наемники. Они опасались того, что их пленнику надоест затянувшееся бездействие, и он начнет вырываться.
        - Вообще-то мох лучше заварить, - голос юной чародейки был полон сомнений.
        - И так сойдет, - не растерялся хитрый Талька.
        - Если ты это съешь, то я тебе свой меч принесу, - пообещал он Белозору, высыпав в его ладонь пригоршню мха.
        Увлеченному игрою в гляделки Северину очень понравился посул наемника и вскоре ото мха осталось одно лишь воспоминание.
        - Ждем, пока подействует, - облегченно выдохнула Яська.
        - Я не удержу его так долго! - простонал вихрастый наемник, возведя глаза к потолку.
        - Не страшно. Госпожа Румелия сейчас в безопасности.
        - Как это? - Ничего не понимающие наемники разом посмотрели на молчаливую жертву мага.
        - Я прочитала заклинание светопрозрачности, - пояснила дочка знахаря, - теперь она прозрачная как воздух и ей ничего не грозит. Но лучше, конечно, не отпускать господина Белозора, а то мало ли что.
        Действие мха, на которое так уповали наемники, не принесло особенных результатов.
        "Сразу видно, что эта кикимора не пожалела зелья! - пришла к неутешительному выводу Яська. - Иначе сразу помогло бы".
        И действительно, тройная порция отворотного зелья оказала на мага самое пагубное воздействие. Во-первых, он был глух ко всем увещеваниям. Во-вторых, он без особого труда вырвался из плена наемников. В-третьих, Северин помчался на Румелию с высоко поднятой вазой.
        Наемникам, бросившимся вдогонку Белозору, не удалось изловить дебошира, зато они успешно вырвали вазу из его рук. Глядя на то, как он пытается задушить жертву, Таль и Растрепай начали громко хохотать, потому что пальцы мага проходили мимо шеи пребывающей в оцепенении хозяйки замка. Яська, единственная кому было не до смеха, с подозрением смотрела на застывшую Румелию и раздумывала о том, как вернуть все на свои места.
        Вспышки гнева, вызванные отворотным заклинанием, постепенно угасали, и уже через каких-то десять минут Северин преспокойно ограничивался скверными словами.
        Тем временем, его писклявая "симпатия" постепенно переходила из прозрачного состояния в плотное. Странным являлось то, что при этом Румелия оставалась неподвижной, то есть была похожа на истукана.
        - Яська, я же просил не испытывать на мне новые заклинания! - Маг потряс головой, пытаясь быстрее придти в себя.
        - Это не я! - отнекивалась дочка знахаря, сделав большие глаза. - Больно надо!
        - Что здесь произошло?
        - Ты хотел убить Румелию, - без обиняков выпалил Растрепай. - Мы ее спасли. А что она сделала?
        - Без понятия, - честно признался Белозор, пряча лицо в ладонях.
        - И часто у тебя это? - с подозрением спросил Талька, опасаясь того, что в следующий раз на месте писклявой хозяйки замка может оказаться он или кто-нибудь из его друзей.
        - Впервые. - Северин поскреб свою загорелую шею и подошел к обездвиженному телу Румелии. - Заклинание светопрозрачности?
        Ястребинка утвердительно кивнула головой.
        - Какое странное заклинание, - хмыкнул ее учитель. - Это я сделал?
        - Нет, я, - честно призналась юная чародейка. - А что мне еще оставалось?
        - По-моему ты что-то неправильно произнесла, - маг склонился над бывшей жертвой, чтобы пощупать пульс.
        - Ну, - протянула она, - наверное. Зато ты не убил ее.
        - Принесите мне воды, пить очень хочется, - Северин сел на пол и облокотился о каменную стену.
        - Я мигом, - Растрепай бросился исполнять его просьбу.
        - Все более чем ненормально… Я смутно помню то, как она подсунула мне приворотное зелье! - закрыв глаза, изрек Белозор. - Ну так что ж! Меня и раньше поили приворотами, однако тщетно! Потому что на таких как я они действуют от силы минут десять… Кто его изготовил?.. Древний маг?..
        Дочка знахаря продолжала хранить молчание, решив, что чем меньше будет знать ее учитель, тем будет лучше.
        - Яська, расколдуй ее, - велел он, указывая на Румелию.
        - Не получается, - с горечью произнесла она после четырех не увенчавшихся успехом попыток.
        - Отойди, - за это нелегкое дело взялся окончательно пришедший в себя Белозор.
        Время шло, а Румелия оставалась хоть и живой, но к своему несчастью безмолвной и неподвижной. Заинтересованно наблюдающие за происходящими событиями наемники, искренне надеялись на удачный исход и сопереживали каждой неудачной попытке расколдовать хозяйку замка.
        - Яська, вспомни, как именно ты произносила заклинание! - взмолился выбившийся из сил маг.
        - Я же говорю, что не помню!.. Все происходило так быстро.
        - Считай, что я этого не слышал! Вспоминай!
        - А я говорю - не помню!
        - Славная мне ученица досталась, - проворчал он, - беспамятная!
        - Скорее злопамятная! - огрызнулась юная чародейка.
        - К чему ссориться? - примирительным тоном сказал Таль. - Лучше подумаем, как нам поступить, если вы не расколдуете ее.
        - Верно! - поддакнул Растрепай, помахав рукой перед широко распахнутыми глазами Румелии, дабы еще раз убедиться в ее отрешенности от бренного мира. - Чего слугам скажем?
        - Предупреждаю сразу: за правду вас повесят, - безапелляционным тоном заявил Белозор, - а нас с Яськой, предварительно поджарив на костре, сошлют в иной мир. Хотя, в принципе, нам уже будет все равно, на чьей земле развеют наш прах.
        От подобных слов у сына мельника пересохло в горле.
        - Скажи, что ты пошутил.
        - И не подумаю! - Северин был серьезен как никогда. - Предлагаю такой план: я делаю фантом Румелии, благодаря которому слуги будут думать, что с ней все в порядке. Вы же молчите как рыбы, а Ястребинка денно и нощно, с перерывами на сон, вспоминает заклинание, будь оно трижды неладно!..
        Откровенно говоря, фантом получился неважный. А все потому, что Белозор не имел тех качеств, которые попадали бы под определение "талантливый ваятель". Впрочем, он нисколько не тяготился отсутствием подобного таланта, а, напротив, часто говорил о том, что творческий дар никому не идет на пользу.
        - Если б вы знали как много одаренных ваятелей, сложников и музыкантов умерло в нищете и забвении, - авторитетно заявил Северин.
        Зато по части боевых заклинаний ему не было равных. А фантомами он пользовался крайне редко, в основном, в давно минувших военных делах, где, как известно, не до красоты и продумывании мелких деталей.
        Время от времени наемники подходили к неподвижной Румелии и придирчиво сравнивали копию с оригиналом. Маг, честя все на свете, седьмой раз переделывал лицо фантома, а Таль с Растрепаем в седьмой раз хором утверждали, что оно напоминает лошадиную морду.
        Поначалу, Ястребинка действительно силилась выудить из памяти то злополучное заклинание, потому что, вспомнив его, она могла бы сотворить контрзаклинание, которое позволило бы вернуть Румелии подвижность. Но с таким же успехом юная чародейка могла бы дрессировать комара поэтому, осмыслив тщетность своих действий, она стала делать вид, что вспоминает недавно сказанные слова и пасы, а сама, вонзив испепеляющий взгляд в спину учителя думала невеселую думу:
        "Вот и делай людям добро!.. Знать бы, что на него привороты не действуют, ни за что бы не подменила зелье!.. А еще лучше, если б он на ней женился! Помучался бы, леший ему в ребро!"
        - Яська, я знаю, о чем ты думаешь, - не оборачиваясь, сказал Северин.
        - О чем? - она испуганно съежилась и зажмурила правый глаз, готовясь выслушать очередную строгую отповедь.
        - Тебе не терпится рассмотреть фантом.
        - Верно! - облегченно выдохнула ученица мага.
        Фантом Румелии смотрел на мир близко посаженными к переносице глазами, еще ближе, чем у оригинала. В глазах подлога почему-то застыла откровенная похоть. Одно ухо было слишком оттопырено, другое находилось ниже всяких допустимых человеческих пропорций. В общем, лицо являлось великолепным наглядным примером того, какие дети рождаются у отпетых бражников в третьем поколении. Белозор поспешно взмахнул рукой, и неудавшиеся уши двойника скрыли всклокоченные рыже-каштановые волосы.
        - Слуги испугаются, - констатировала Яська, при этом гадко хихикнув.
        - Если настоящей не боялись, то и такой не испугаются, - возразил Северин.
        Ему порядком надоели бесконечные переделки фантома и такие же нескончаемые препирания с наемниками по поводу сходства двух Румелий.
        - А говорить она сможет? - забеспокоился Растрепай, переводя взгляд то с оригинала на копию, то наоборот.
        Белозор откашлялся, произнес короткое заклинание и для пущего эффекта щелкнул пальцами.
        - Рак на горе уже свистел? - спросил фантом мужским голосом.
        - И нечего так радоваться! - маг кусал губы, стараясь не смотреть в сторону хохочущей компании. - Сейчас этот небольшой, но досадный изъян будет исправлен.
        - Я здесь главный ум! - хрипло пропищал фантом, по очереди хлопая похотливыми глазами. Брак был на лицо: хлопать двумя глазами одновременно у фантома не получалось, впрочем, Северин не придал подобной "мелочи" какого-либо значения.
        Так как Румелия любила поздние ужины, не в меру старательным заговорщикам тоже пришлось засидеться за столом практически до ночи. Пока все шло как нельзя лучше: слуги не обнаружили ничего странного ни в поведении, ни во внешности подлога, сидящего во главе стола. Для придания еще большей убедительности, сын мельника откусил от всех яств, которые находились в миске фантома.
        Время от времени Белозор бил по рукам юных наемников, пытающихся добраться до кувшина с бродилкой. На возмущенные крики по поводу того, что они уже не маленькие, маг резонно отвечал:
        - Кто-то же из нас должен оставаться в трезвом уме. Да и вообще, раз ко мне нанялись, извольте подчиняться!
        Апогеем затянувшегося ужина явилось прибытие незнакомого всадника - во дворе замка послышались приветственные крики слуг:
        - Господин Пепелюга вернулся!
        Заговорщики все как один бросились к окну. В руке выбежавшего во двор конюха находился один-единственный витень, но даже такого освещения было вполне достаточно для того, чтобы увидеть квадратную фигуру поляра Пепелюги. Впечатлительные наемники испуганно вскрикнули, Ястребинка в ужасе отпрянула от окна, а Северин вернулся за стол и схватился за кувшин бродилки. Ему захотелось напиться. В идеале, до бесчувствия.
        - А может у меня галлюцинации? - спросил маг, тыкая перстом в сторону окна.
        - Галл… Чего? - не понял Таль. - Но то, что у него рога - с этим не поспорить!
        - Знамо, твои проказы! - вихрастый наемник с осуждением воззрился на Белозора. - Мне папка рассказывал, отчего у мужей рога нарастают!
        - Это не я! - попытался отпереться он, и сразу же сник под устремленными на него, полными порицания взглядами.
        - Сейчас он придет сюда! - в ужасе прошептал Трепа, сползая под стол.
        - Я спать хочу. - Ястребинка направилась к двери, предварительно стянув из миски с фруктами большую желтую грушу.
        - Стоять! - маг поймал ее за локоть и водворил обратно на стул. - Вы же взрослые люди, а верите в сказки! Сидите как ни в чем ни бывало, жуйте булки!
        - Лично я привыкла верить своим глазам, - запротестовала она.
        Но Северин был непреклонен и Яська послушно села за стол, и даже положила в свою миску еще одну порцию солянки.
        - Тс-с-с! - шикнул на них перепуганный Растрепай. - Слышите, ид-дет!
        - Ну, кто мне тут не рад? - в гостевую комнату, чиркнув рогами по притолоке, зашел поляр. - Мелочка, поцелуй своего Пепелюгочку.
        Фантом с отрешенным видом мигал глазами и не сводил взора со своей миски. Далее последовало тягостное молчание, которое могло бы продлиться до утра, если бы не Ястребинка. Она изловчилась и лягнула ногой сидящего напротив учителя.
        - Пепелюгочка! - прохрипел очнувшийся фантом Румелии, воздевая руки в сторону поляра. - Я хворь страшную подцепила. Кашляю жутко! И вообще… Перед гостями стесняюсь!
        "Чего-то в толк не возьму, - подумалось Пепелюге, от его острого взгляда не укрылись слишком оттопыренные уши жены и уж тем более ее лошадиное лицо, - чего это она так чудно глядится?.. Подурнела!.. А, понял! На тещу, на мать свою, похожа делается!"
        - Мое почтение, поляр! Меня зовут Северин, - маг поспешил переключить внимание на себя. - Это дети моей покойной сестрицы: Яська, Таль и Трепа.
        - А чего они лицами разные? - удивился обладатель шикарных рогов.
        - Так потому что… отцы разные, - наврал Белозор, раскланиваясь с Пепелюгой.
        - Ух, плутовка, сестрица твоя! Хоть о покойных и не говорят худое, - хрипло рассмеялся хозяин замка, занимая свое почетное место, находящееся за другим концом стола. - А что, Мелочка моя знакома с тобой?
        - Да, Пепелюгочка, - запищал фантом, часто подмигивая ему похотливыми глазами. - Господин Северин под предводительством папеньки моего воевал с соседями. Они друг друга очень уважали! В смысле, папенька мой господина Северина уважал. Светлая ему память! В смысле, папеньке светлая… К-хм!.. память.
        - Ага! Воевал, значит? - Пепелюга хлопнул себя по коленям и, получив утвердительный ответ, радостно взвыл: - Да ты свой! Эй, слуги, не копайтесь! Сливовой бродилки тащите! Встречу двух вояк завсегда обмывать надлежит!
        - Дяденька, как же ты с рогами живешь? - жалостливо спросил Растрепай.
        - Чего? - рогоносец поводил широкой красной ладонью возле головы. - А! Это трофей моего прадеда, то бишь наследство мое! Старый хрыч, продул все золотишко, а шлем не успел. Куда б лучше наоборот! Правильно я говорю?
        Он стянул с себя семейный трофей, обнажив короткую и очень кудрявую шевелюру серого оттенка. Рога, к великому разочарованию Трепы, являлись продолжением шлема, а не чела.
        - Далеко ли путь держишь, Северин? - по-свойски поинтересовался поляр, попутно зашвыривая в свою миску куски хорошо прожаренного мяса.
        - Везу племянников в Перелог, к родичам. В городе им лучше будет, есть кому присмотреть и надрать уши за шалости. - Маг старался давать короткие, исчерпывающие ответы.
        - Вона как! А я до утра здесь побуду и тоже в Перелог. Служба! И ничего тут не поделаешь!
        - Правда? - оживленно встрепенулся Белозор, вновь налегая на выпивку, но в этот раз уже на радостях.
        - Вот, день да ночка свободные выдались, думаю, дай к Мелочке загляну. Целый день во весь опор мчался! Двух коней сменил, а все, чтоб подарочков привезти.
        - Я так рада!.. Так рада! - Фантом Румелии вакхически улыбнулся.
        - Я тоже!.. - выдавил из себя испугавшийся Пепелюга.
        Уж слишком спокойно проходил этот странный поздний ужин. Не иначе как затишье перед страшной бурей.
        Дело в том, что самым легким из того, что летело в Пепелюгу, едва он переступал порог замка - это были упреки. Ревнивая Румелия не гнушалась бросать в него все, что попадалось под руку и что ей было по силам поднять. А когда в комнате, где происходило выяснение отношений, не оставалось предметов легче стола, то в ход пускалась страшная, пробирающая до печенок угроза: перевезти в замок на постоянное жительство тещу поляра.
        "Видать, недоброе задумала, женушка моя!" - подумалось ему.
        Ко всему прочему, он не мог не обратить внимания на то, что с того момента когда он присоединился к общей трапезе, Румелия как-то призывно смотрит на его нос. Или после утомительной скачки ему все это мерещится?
        - Мелочка, ты б спела чего, гостей порадовала. А я тебе на гуслях подыграю.
        - Спою, Пепелюгочка. Завтра спою, - прохрипел фантом.
        Заметно побледневший Белозор залпом опустошил свой кубок и стукнул по тянущейся за бродилкой руке Растрепая.
        "Только б до утра продержаться! Он же утром уедет!" - Ястребинка очень боялась того, что их могут рассекретить.
        - Ну не отказывай гостям в удовольствии!
        - Она и не думала! - радостно ляпнул изрядно перебравший маг. - В смысле, мы имели удовольствие прослушать все три песни, которые она знает.
        И, тем не менее, Пепелюга, большой охотник до залихватских мелодий, выудил из сундука гусли и, вытерев перепачканные едой руки сначала о вышитую скатерть, а потом о свои штаны, сказал:
        - Тогда я вам и сыграю и спою. А вы подпевайте!
        - Вот это дело! - согласился Северин и подвинулся ближе к поляру грянувшему народную песню рекоставов.
        В стародавни времена люди маялись -
        Каждый день из года в год с лешаками лаялись!
        В стародавни времена нечисть всякая
        Сманит девок в глушь лесов - сразу сцапает.
        Эх, повозка, да за ветви, за-цеп-ляет-ся
        Глядь, летить упырь летун, ухмыляется.
        Не грызи меня лесной оборотушка,
        Меня теща загрызет - то ее заботуш-ка!
        В стародавни времена с эльфами дружили,
        А потом сами же их дружно положили.
        В стародавни времена домовой плешивый
        Свел корову со двора, жабоед паршивый!
        Эх, повозка, да за ветви, за-цеп-ляет-ся -
        То упырь крылом свистить, примеряется.
        Не грызи меня лесной оборотушка,
        Меня жинка загрызет - то ее заботуш-ка!
        В стародавни времена варколак кусается,
        Реет ведьма на метле - верно издевается!
        В стародавни времена скверным духом садит -
        То дракон глазами - луп! - и в колодец гадит!
        Эх, повозка, да за ветви, за-цеп-ляет-ся,
        Эх, упырь-летун свистить, забавляется.
        Не грызи меня лесной оборотушка,
        Меня совесть загрызет - то ее заботуш-ка!
        На протяжении всего затянувшегося ужина, "дети покойной сестры" весьма похвально изображали посторонних наблюдателей, они почти не встревали в разговор и благодаря неустанному контролю мага не принимали участия в распитии веселящих кровь напитков. Но услыхав песню, троица все-таки не выдержала и принялась осуждающе перешептываться.
        - Сейчас начнут колена выделывать! - с ехидной усмешкой на губах предположила Яська.
        И действительно, после очередного бокала бродилки Северин пустился в пляс. Да не один, а с фантомом. Веселый и раскрасневшийся Пепелюга тоже не отставал. Правда его танец был куда оригинальней: он продолжал щипать струны звонких гуслей и, ерзая от одного края лавки до другого, притоптывал в такт мелодии ногой…
        Поутру, маг обнаружил себя зарытым в сено. К своему стыду, он совершенно не помнил, каким образом оказался в сарае.
        - Как там говорил сложник: "Я не знаю что лучше: то ли смерть от похмелья, то ли…" Ну да не важно! - бубнил себе под нос Белозор, задумчиво разбрасывая по сторонам клоки шуршащей соломы.
        У входа появилась Ястребинка. Она всучила учителю кувшин парного молока, испив которое маг почти воспрянул духом и… сразу же скис, потому что его ученица во всех подробностях принялась за рассказ о том, что он вытворял ночью. Белозор слушал, вздыхал и едва не начал рвать на себе волосы, когда услышал, что во хмельном ударе, он намеревался раздеться догола, чтобы продемонстрировать все шрамы на теле. За это Пепелюга приказал слугам убрать со стола бродилку и сослал гостя в сарай - "дабы проспался, да охолонулся маленько". Впрочем, в душе мага брезжила надежда, что количество выпитой бродилки отшибет поляру память.
        - А что же лжерумелия? - спросил Северин, стряхивая со штанов прилипшую солому.
        - Ну помнишь, один раз, когда хотел подчинить себе фантом, ты прочитал заклинание вслух? Вот я и запомнила… Это ведь легко. А дальше было так: Румелия сказала Пепелюге, что тот ни за что не осилит бочку бродилки. Он сказал, что "ради нее выпьет даже реку, а не то что бочку". Наврал! Там на дне еще оставалось, я проверяла… Но он сколько смог выпил и прям возле бочки упал. Сперва, мы подумали, что помер, но Талька посмотрел - дышит. А потом даже храпеть начал…
        - Ну, Яська! Куда б я без тебя! - Маг снова повеселел и даже приосанился.
        Из замка послышался фальшивый вой пробудившегося Пепелюги:
        Где ж вы давни времена?
        Где ж вы мои лешие?
        Уж как встречу вас, тогда,
        Песенкой потешу вас.
        - Вчера он пел куда лучше! - заметила юная чародейка.
        - Еще бы! - На лице Белозора появилась издевательская ухмылка. - От выпитой бочки бродилки не только петь, но и говорить разучишься.
        К всеобщему счастью, в то утро Пепелюге мало что вспомнилось. Более того, ему пришлось заново знакомиться со своими гостями, имена которых благополучно вылетели из его памяти. В итоге, весьма сконфуженный поляр отбыл на службу даже не попрощавшись с женой. Румелия на дух не переносила его ночные пьянки, поэтому из опасений нарваться на очередной скандал, он поспешил покинуть замок.
        Вечером того же дня маг, обрадованный тем, что Пепелюга уехал в полном неведении, разрешил своей ученице немного побездельничать. Она посмотрела, как Таль ходит по комнате, разминая сросшуюся ногу, понаблюдала за Белозором, делающим загадочные пасы над застывшей Румелией, а затем решила немного развеяться.
        - В такой теплый вечер сидеть в сырой комнате - себе вредить, - сказала дочка знахаря, выходя во двор замка.
        - Стой! - За ее спиной раздался голос вихрастого наемника. - Ты же не будешь разгуливать по незнакомой местности одна? - Напросившийся в компаньоны Растрепай не заметил лежащий на дороге камень, о который он "благополучно" споткнулся.
        - Живой? - поинтересовалась Яська, помогая другу подняться.
        - Такой пустяковиной меня не пронять! - сообщил ей наемник после непродолжительных раздумий.
        В полном причудливых розово-золотистых разводов небе был слышен прощальный гомон улетающих в теплые края птиц. С засыпающих деревьев слетали сухие листья, которые напоминали огромных бурых и желтых бабочек: они кружились, словно в танце и плавно опускались на землю, покрытую пожухлой травой.
        С холма, на котором возвышался замок, открывался прекрасный вид - с одной стороны на бескрайние поля, а с другой на многочисленные избы.
        Селяне выходили из-за своих скрипучих калиток и, разделяясь на небольшие группы, гуляли, болтали или просто радовались щедрому теплу осени.
        Яська с Растрепаем брели по узкой тропинке, выглядывающей из пожелтелой травы словно проплешина, а встречающиеся на пути местные жители, которым было в новинку всякое новое лицо, сопровождали путников любопытными взглядами. Сын мельника, по-своему воспринимающий подобные взоры тихо интересовался у своей спутницы:
        - Ты защитишь меня, если вдруг что-то приключится?
        Ответ юной чародейки всегда был положительным.
        Узкая тропинка обрывалась в районе сильно запущенного сада, в котором на некоторых яблонях все еще висели огромные желтые плоды.
        - Я уже смотреть на них не могу! - Растрепай поморщился и, подняв одно из валяющихся под ногами яблок, запустил им в густо усеянный багровыми листьями куст. В ту же минуту из-за куста, держась за голову, выпрыгнул мальчишка лет десяти, а Трепа, по выработанной с детства привычке, шлепнулся на землю подобно переспелому фрукту и замер.
        - Привет, - ученица мага широко улыбнулась незнакомому мальчишке. - Ты кто?
        - Я - Прокош. Ты чего яблоками бросаешься? - Тут же поинтересовался он, отступив на два шага. Мальчик был похож на испуганного зайца, который при малейшей попытке незнакомцев подойти ближе, исчезнет из поля зрения за долю секунды.
        - Это не я кидаюсь, а он, - объяснила юная чародейка, указывая на торчащую из травы русую макушку Растрепая.
        Вихрастый наемник смекнул, что встреченный ими паренек не опасней мухи. Он поднялся на ноги и сказал, что сделал это не по умыслу, а нечаянно.
        - Понятно, - мальчишка понимающе кивнул лохматой головой. - Как звать?
        - Трепа, то есть Растрепай. А ее Ястребинка. Мы тут проездом.
        - Я и смотрю, одеты вы чудно. Сразу понятно, что не местные. Хотите у нас остановиться? - Осмелевший Прокош подошел ближе. На вид он был самым обыкновенным парнишкой, в поношенной одежде, босой, только вот цвет волос у него был редкий - золотисто-медного оттенка, а еще огромные оливкового цвета глаза.
        - Мы у госпожи Румелии живем, - сказал Растрепай, виновато улыбнувшись.
        - Жалко, - Прокош вздохнул. - Нам бы постояльцы не помешали.
        - Пошли с нами в замок, накормим тебя, - расчувствовался сострадательный наемник.
        - Благодарствую, но нельзя туда простым селянам. За это выпороть могут, - мальчишка подошел к ним вплотную, по выражению его разгоревшихся любопытством глаз было видно, что ему очень хочется попасть в замок. - А пошли ко мне. Я вас с бабкой познакомлю. Она всем говорит, что полуэльфка, только ей никто не верит, думают, что из ума выжила.
        - Полуэльфка? Как интересно! - воскликнула заинтригованная дочка знахаря.
        Запущенный сад, в который по случайности забрели Растрепай и Ястребинка, принадлежал семье Прокоша. Собственно, семья эта состояла из него самого да престарелой бабки Звенимиры, отец которой действительно был эльфом. От предков отца, к своему счастью, она унаследовала только необычный цвет волос и глаза оливкового цвета. Если бы в ее внешности отразилось больше эльфийских черт, тогда ей не нашлось бы места ни в Нижгорах, ни в каком-либо другом селе.
        Звенимира сидела на старом, похожем на плаху чурбане, и, опираясь на украшенную резными узорами палку, что-то бормотала под нос. Даже в заплатанном сарафане она выглядела величественной и гордой.
        - Ба, я пришел, - Прокош потеребил ее за плечо. - Смотри, какие гости приехали к госпоже Румелии.
        Испещренное морщинами лицо старухи приобрело строгий вид. Она окинула гостей выцветшими глазами и сухо кивнула им. А затем, когда Звенимира заметила выбившийся из-под Яськиной рубахи амулет-накопитель, в ее глазах засквозил неподдельный испуг.
        - Мы не знакомы, - полуэльфийка неожиданно заговорила молодым, сильным голосом, обращаясь к дочке знахаря. - И это не важно… Согласись выслушать меня, дарующая свет. Спасайся бегством и ничего не бойся! Тот, кто рядом с тобой безжалостен, он слуга алчности и собственной выгоды. Несчастная, зачем ты здесь? Повторяю: бросай все и ступай обратно домой. Или, если пожелаешь, оставайся у меня.
        - Кто тебе рассказал? - растерянно пробормотала Яська. - Господин Белозор никогда в жизни не обидит меня…
        - Вижу, что ты и сама не заметила, как он закрался в твою душу. Еще не поздно пойти по другой дороге!
        - Ты что-то напутала, - усомнилась в ее словах Ястребинка. - Людям нужен светлый маг или светлая чародейка. Нужно восстановить равновесие.
        - Равновесие уже не вернуть. А попытка возродить то, о чем уже слагают легенды - есть самый большой проступок. Вы принесете горе!
        - Это ложь!
        - Боги, ты не веришь!.. Небо свидетель, я слишком слаба, чтобы переубеждать. Прими хотя бы мой дар, начинающая чародейка.
        Когда старуха исчезла в полуразвалившейся избе, Растрепай с Прокошем атаковали вопросами озадаченную дочку знахаря:
        - О ком это она?
        - Откуда ты знаешь мою бабушку?
        Дочка знахаря лишь отмахнулась, ей было не до них.
        Возвратившаяся Звенимира бережно держала в руках что-то отдаленно напоминающее рушник, который при ближайшем рассмотрении оказался рубахой, щедро покрытой мелкими серебряными узорами и рунами эльфов.
        - Нет ей сносу, - сказала полуэльфийка, протягивая рубаху своей гостье, - и защитит она тебя от многих темных проклятий.
        Юная чародейка стояла как столб, не зная, что говорить и не решаясь принимать подарок, которому наверняка не было цены.
        - Бери, не сомневайся. Простым людям-то она ни к чему, а тебе самый раз.
        - Нет, я так не могу!.. Я… я заплачу тебе.
        - Идет, - легко согласилась Звенимира, погладив по голове стоящего рядом внука.
        Ястребинка без сожаления рассталась со своим тощим кошелем. Пригоршня серебряных - это, конечно, мало за такой щедрый подарок, но, с другой стороны, все же лучше чем ничего.
        - Мы завтра снова придем, - не сколько пообещал, сколько пригрозил страдающий от любопытства сын мельника.
        - Будем рады, - сказала неулыбчивая старуха.
        Следующий день запомнился Румелии как один из самых счастливых дней в ее жизни: заклинание потеряло свое действие, и она вновь обрела радость движения. В эту памятную минуту, в комнате дежурил лишь один Северин. Он сидел на полу, мурлыкал себе под нос незатейливый мотивчик и занимался своим любимым делом - бросал кинжалы в днище поставленного на бок стола.
        - Что это ты делаешь? - выпучила глаза хозяйка замка.
        Маг полюбовался попавшими в цель кинжалами, а затем подошел к кровати, на которой, безвольно раскинув руки, лежала пришедшая в себя Румелия.
        - Ничего особенного. Ты помнишь, что произошло?
        - Нет… Я заболела?
        - Правильно! - Северин с радостью зацепился за такое предположение. - Но, кажется, уже идешь на поправку.
        Она расправила затекшие плечи и окинула брезгливым взглядом комнату Ястребинки:
        - Северинчик, я вот здесь… а где эта маленькая, противная девчонка?.. В моей опочеваленке! - Она тут же предприняла попытку сползти с кровати, но ее ослабевшие мышцы не желали подчиняться.
        - Какая разница? - Белозор вовремя подхватил Румелию и уложил ее обратно на спальное ложе
        - Как это какая? - возмутилась она, капризно скривив рот. - Иди, распорядись, чтоб мне поесть принесли!
        Пожав плечами, маг молча вышел из комнаты…
        - Слышали, госпожа Румелия поправилась! - закричал выбежавший во двор вихрастый наемник.
        - Наконец-то! - облегченно выдохнул сын поляра, проворно уклонившись от меча, которым размахивала Ястребинка. Сломанная нога все еще побаливала, но Талька был слишком упрям, чтобы подчиниться своему недугу.
        - Век бы ее не видеть! - процедила сквозь зубы, дочка знахаря.
        - А зачем вы деретесь? - Растрепай переключился на другую тему. - Господин Белозор сидит в замке и нам тоже можно отдохнуть.
        - Трепа, наемнику требуется практика. Ты же сам наемник, - со смехом произнес Таль. - Иль запамятовал?
        - Я помню, но драться ни с кем не собираюсь!
        - А для чего нанимался?
        - Сам не знаю, - призадумался он. - Наверное, чтоб на людей посмотреть.
        Юная чародейка воспользовалась тем, что ее временный оппонент отвлекся, и выбила из его рук меч:
        - На этот раз победила я!
        - Этот раз не в счет!
        - Будешь спорить, применю заклинание светопрозрачности! - Сей убедительный аргумент принес ученице мага незамедлительное признание ее победы.
        - Интересно, долго ли нам еще сидеть в замке? - поинтересовался Растрепай. - Мне, конечно, здесь нравится, но лучше б мы снова в домик лесника отправились.
        - А пускай Яська господина Белозора и порасспрашивает, - мстительно предложил сын поляра. - Ее-то он не прогонит.
        Ястребинка презрительно фыркнула и поплелась в замок. Все чего ей хотелось в тот момент - это побыть одной. Она заперлась в своей временной комнате и, устроившись на роскошном ложе Румелии, впервые за все прошедшее время, задумалась над странным предупреждением Звенимиры.
        - Разве господин Белозор такой плохой? - Она подняла подушку, под которую она пару часов назад запихнула ту самую рубаху, вышитую эльфийскими рунами.
        Вскоре Яська попыталась подсчитать плюсы и минусы своего учителя и окончательно запуталась, потому, что совместные походы слишком сплачивают людей и становится совестно думать о своих друзьях что-либо дурное. Тогда она стала размышлять о том, как вызвать мага на откровенный разговор и при этом не выглядеть глупо.
        "Может полуэльфийка никогда не слышала о "Едином предании". Или она вообще говорит неправду!.. Хотя господин Северин тоже меня обманывал!.. Что же делать?"
        Ближе к вечеру, незадолго до ужина, Ястребинка вышла в коридор и буквально натолкнулась на учителя, который не мог не заметить новую рубаху своей ученицы.
        "Руны эльфов!" - подумал он, с плохо скрываемым выражением беспокойства на лице.
        - Яська, что происходит? - нахмурился Белозор. - Что за мрачный взгляд в мой адрес?
        Дочка знахаря упорно отмалчивалась, старательно избегая взгляда учителя.
        - Прекрасно!.. Чудесно!.. Она еще и дуется!
        - Ты принесешь людям горе, если вернешь магов! - юная чародейка повторила услышанную днем фразу Звенимиры.
        - Откуда такой однобокий вывод?.. И притом, где я возьму новых магов? Искусству магии, знаешь ли, учиться надо, но на меня тут рассчитывать не стоит! Мне одной тебя на две жизни вперед хватит!.. Ну появится больше знахарей. Ну и кому от их появления станет хуже? А вот чтобы знахарям и остальным спокойней дышалось, необходимо бороться. Понимаешь, нужно действовать, а не гадать на ромашках: "Ах, так будет или этак?" Теперь позволь вопрос: скажи, кто знает Караггана как мага? Для большинства он милый в общении советник Руиза. Нужно было вовремя брать его за… э-э-э… бока и тогда бы количество проблем существенно уменьшилось!
        - Но почему ты не доберешься до этого Караггана?
        - Откуда в твоей умной голове появились эти глупые вопросы? Может, тебе напомнить про кристалл?
        - Я знаю!.. Ты… Ты используешь меня! - подобная мысль как-то неожиданно пришла на ум юной чародейке.
        - О тебе я могу сказать то же самое! - парировал Белозор.
        С напряженно-задумчивым видом она стала прохаживаться от одной стены коридора до противоположной и обратно.
        - Кстати, откуда взялась эта рубаха с эльфийскими рунами? - маг перешел на более дружелюбный тон.
        - Купила!
        - У кого?
        - Не скажу!
        - Какие содержательные, а главное, исчерпывающие ответы! Ты не стесняйся, вини во всем меня! Я давно привык к приписываемому мне корыстолюбию! - с этими словами Северин ушел в гостевую комнату, с грохотом захлопнув за собой дверь.
        Окруженная садом изба устало опиралась на прогнившие сваи, из ее трубы струилась едва заметная лента дыма, которая тут же растворялась в свежем, будоражащем кровь, воздухе.
        Стая расшумевшихся ворон кружила над опустевшим полем. Тоска расползалась по низким, свинцовым облакам, забегая во все углы и щели.
        - Почему ты у меня такой егоза?
        - Но я же послушный!
        - И сегодня послушный?
        - Ага! Вот увидишь!
        - Тогда спи этой ночью в сарае и не возвращайся домой до самого утра.
        - Ладно.
        Она почувствовала его присутствие задолго до его прихода, потому что воздух сделался гуще, а вода стала горька на вкус.
        - Знай свое место у окровавленных алтарей Ринн-Хасса, царствуй во тьме, порождение мрака, и не смей тревожить свет!
        - Так уж и окровавленных? Что-то не видно пресловутой эльфийской проницательности! Судишь о тьме, в которой совершенно ничего не различаешь! Все что ты говоришь не ново, мне приходилось слышать подобное сотни раз!
        - Я-то знаю, что нельзя верить твоим словам. Остановись! Остановись! Так будет лучше для всех!
        - Для кого будет лучше? Для эльфов, которых можно пересчитать по пальцам одной руки? Проблема эльфов в том, что те были слишком миролюбивы!..
        - Не оскверняй память моих предков лживыми суждениями!
        - Не буду. Лучше я отправлю тебя к ним.
        - Я вызываю тебя на поединок, порождение тьмы! - глаза эльфийки разгорались бледно-зеленым цветом. Невзирая на ветхость одежд и преклонный возраст, решимость на ее лице говорила о том, что она все еще помнит древние магические заклинания эльфов.
        - Вызов принят! - Усмехнувшись, ответил незнакомец. Согласно его мнению, магия эльфов смахивала на старого, больного, готовящегося к скорой кончине зверя. Одни и те же заклинания. Ничего нового.
        - Ты готова к встрече с прародителями? - спросил незнакомец, прищурив бесцветные глаза.
        - Исход у всех один, - спокойно отвечала она, сжимая посох в сухих, изборожденных морщинами руках.
        Похожее на змею черное пламя заключило в плотное кольцо две стоящие друг напротив друга фигуры. Яркий луч огня едва не опалил лицо вовремя уклонившегося мага. Ответный удар заставил дрогнуть ветхие стены избы и обугленный посох с глухим стуком упал на пол.
        - Ба, что это! - крик ребенка пронзил зловещую тишину.
        Вслед за криком раздался свист рассекающего воздух меча. Капли крови обагрили потрескавшуюся стену давно не беленой печи, они забегали в похожие на иссохшие речные русла трещины и ручейками струились вниз.
        Когда темная фигура слилась с ночью, черное пламя бесшумно объяло стены стоящей посреди сада избы.
        Белозора немного удивила оживленная реакция наемников, когда он во всеуслышание объявил о скором отъезде. Бесспорно замок прельщал разнообразными удобствами, но смятенные молодые души требовали перемены мест. По виду Яськи было не понятно присоединяется ли она к всеобщей радости. На самом деле она просто не хотела показывать свое ликование.
        Конечно же, предусмотрительный Северин сделал так, что во время их отъезда все обитатели замка, крепко спали, включая Румелию, которой, как это ни удивительно, снился тренькающий на гуслях Пепелюга…
        Совсем рядом с дорогой, по которой проезжали всадники, всколыхнулось черное поле, и в хмурое небо поднялась туча воронья. Когда вдалеке смолкли их хриплые крики, в сонном осеннем царстве вновь наступил молчаливый покой.
        Для зимовки маг выбрал старую избу, владельцем которой в свое время, являлся исчезнувший в неизвестном направлении знахарь. Предполагалось что знахарь "сделал ноги" от преследований Караггана и именно поэтому, не мудрствуя лукаво, сменил место жительства. В эти беспокойные времена знахари предпочитали селиться в лесной чаще или возле болот. Правда не все знали, что там же частенько скрывались представители других рас или, что хуже всего, нежить.
        Путь от Нижгор до избы знахаря занимал примерно пять дней, если ехать напрямую, но очередной кристалл, крутящийся возле одного из трактов, еще раз спутывал планы мага. Ведь из-за кристалла путникам пришлось сделать крюк. Но правду говорят, что нет худа без добра, потому что за перелеском, возле озера, где находилась лачужка рыбака - с обветшалой крышей и покосившейся трубой - им на глаза попался обоз торговца, у которого одетые не по погоде путники смогли разжиться теплыми вещами.
        Приободренные удачной покупкой всадники устремились вперед по старому, скользкому от грязи тракту, исчерченному линиями колес и множеством теней, отбрасываемых голыми ветками выстроившихся вдоль пути деревьев. Сидящая возле обочины черная ворона, с хитрым видом выклевывала что-то из земли. Пронизанный мокрой прохладой воздух время от времени наполнялся светом выглядывающего из-за туч солнца.
        Проехав развилку, они свернули в дубраву, в которой возвышались могучие дубы. Дубы отшумели летней листвой, и теперь казалось, будто их голые стволы вытесаны из агата. Серо-белые облака медленно передвигалась по небу, к обеду начал накрапывать мелкий дождь, из-за которого кутающиеся в плащи наемники и юная чародейка напоминали нахохлившихся воробьев. Расточающий запах прелой коры лес убаюкивал своих гостей шуршанием опавших листьев, а деревья плавно покачивали поникшими, блестящими от дождя ветвями.
        Поляны сменялись буреломами, песчаные овраги сменялись холмами, освещенными по-осеннему сдержанными лучами солнца, а окольный путь к месту зимовки сменялся очередным привалом. На привалах маг вел себя вполне дружелюбно, не считая едких замечаний в сторону наемников, когда те устраивали, шутливые сражения на мечах. Полностью реабилитироваться в глазах юной чародейки Северин смог лишь тогда, когда научил ее делать фантомы. Причем, у Яськи обнаружился талант к очень точному копированию людей.
        Лес редел, а количество встречающихся на пути разноразмерных камней увеличивалось. Отдельные камни вообще походили на очень старые, потрескавшиеся плиты, которые когда-то служили стенами для жилищ. Все это наталкивало на мысль, что в былые времена, на этом месте находилось поселение. Лесные духи уже успели завладеть большей частью этих некогда обжитых людьми владений. Две выдержавшие проверку временем стены, каменные идолы и столбы с высеченными на них непонятными знаками и фигурками диковинных животных, пока еще напоминали о торжестве цивилизации над природой.
        - Когда-то здесь жили предки рекоставов, - пояснил Белозор, предвосхищая скорые вопросы своих спутников. - Многие из них владели секретами магии.
        - А где они сейчас? - спросила Ястребинка, успешно придерживаясь своего решения ничему не удивляться. С некоторых пор, она считала, что чародейкам это не к лицу.
        - Они - это мы.
        Некоторые из каменных идолов настолько сильно смахивали на людей, что путникам становилось не по себе. Ведь ими действительно могли быть превращенные в камень живые люди. Яська остановила коня и внимательно посмотрела на квадратного идола, имеющего лишь глаза в форме перевернутого рогами вниз месяца.
        - Интересно, эти боги плохие или хорошие?
        - Нет плохих или хороших богов, - устало ответил Северин, - но есть точка зрения.
        - Да какая разница! - шмыгнул носом Талька, опасливо поглядывая на хмурое небо. - Привал-то скоро?
        - Хоть прямо сейчас! - Маг осадил своего не в меру резвого Сарыча. - Пересидим в этом заброшенном месте два дня и снова в дорогу.
        При более близком ознакомлении с древними развалинами оказалось, что каменные стены являются останками круглых по форме домов, без крыш. Крыши давно обрушились под гнетом бесчисленных лет. Витиевато петляющие по бывшему поселению широкие, разбитые во многих местах плиты играли роль дороги, ведущей ото всех построек к испещренным малопонятными знаками столбам, которые достаточно сильно выделялись на фоне полного упадка. Столбы явно предназначались для поклонения неизвестным, давно забытым богам. Крыло времени почти не коснулось их ровных каменных боков. Невдалеке от предполагаемого центра находился обмельчавший колодец, в котором плавало огромное количество опавших листьев.
        Для предстоящего ночлега Белозор выбрал среди множества руин единственную уцелевшую комнату. Что это была за комната и для чего или для кого она предназначалась, оставалось лишь догадываться, потому что неумолимое время успело стереть все внешние признаки загадочной постройки.
        - Лошадей придется держать здесь же, - посетовал маг, но это обстоятельство нисколько не смущало его спутников.
        Вечерело. Под ногами спешащих к месту привала наемников хрустел иней. Это была последняя вылазка за сухими листьями, которые служили устраивающихся на ночлег путникам неким подобием перин. К тому времени Северин уже успел (не без помощи магии) обогреть их временное убежище и даже развел возле порога комнаты костер.
        - Яська, подойди сюда, - внезапно окликнул ее Белозор.
        - Чего еще? - буркнула она, нехотя отрываясь от своего походного мешка, в котором искала яблоко.
        - Не "чего еще", а "иду, учитель".
        - Чего? - Яська немного растерялась.
        - Ладно, неважно. Почему ты невзлюбила Румелию?
        - Эта рыжая тебя женить хотела, - она решила открыть ему коварный план писклявой хозяйки замка.
        - На ком?
        - На себе, конечно.
        - "Хотеть" вовсе не означает "получить". Приворотное зелье - твоя работа?
        Ястребинка покраснела как закатное небо, то ли от стыда, то ли досадовала на проницательность мага:
        - Оно было старое-престарое, вот я и обновила его! Ну я же не знала кого именно госпожа Румелия собиралась опаивать!
        - Всюду тебе влезть не терпится! Что за манера такая! - со вздохом сказал Белозор. - Иди спать, горемычное дитя.
        И юная чародейка с радостью удалилась в свой угол, довольная тем, что избежала взбучки.
        От частых порывов ветра языки пламени, горящего возле входа костра, то съеживались, то разгорались снова. Как ни кстати заморосил дождь, тот час же наполнив влагой и без того сырой, прохладный воздух. Внезапно, по небу пронеслась молния, но раската грома не последовало, привлеченный этим явлением Северин скрылся среди косых полос дождя, прихватив при этом трофейный меч. Не рискуя пользоваться заклинаниями и надеясь лишь на свою интуицию, маг почти вслепую брел по лужам, в направлении столбов. Над его головой пролетела сорвавшаяся с ветки ночная птица, он инстинктивно пригнулся, но через несколько секунд продолжил свой путь. Наконец Белозор вышел к серокаменным ваяниям правда не с той стороны, с которой предполагал выйти, а с другой, которая была ближе к лесу. В центре бывшего поселения, неподалеку от груды наваленных друг на друга плит мерцало сиреневое сияние - единственное яркое пятно на фоне смоляных деревьев и пелены косого дождя.
        - Кристалл на большаке сослужил мне хорошую службу, - со стороны леса раздался знакомый Белозору фальцет.
        - Вертопрах! - пробормотал маг сквозь зубы.
        - Для кого Вертопрах, а для кого господин Лагем. - Заклинание света озарило высокую фигуру моложавого мужчины.
        Внешность Лагема была более чем запоминающейся, хотя бы из-за его медных волнистых волос. Зачесанная на бок длинная челка прикрывала тонкий белый шрам, расположенный возле виска. Лагем, вопреки широко распространенному мнению о том, что шрамы украшают мужчин, думал иначе. Он тщательно маскировал свое "украшение" и даже пытался избавиться от него при помощи магии. Правда, пока что эти попытки не приносили желаемых результатов. Ко всему прочему, Вертопрах отличался особенной манерой разговора, то есть произносил слова так, как будто делал исключительную милость, одаривая уши собеседника своим словом.
        - Я догадывался что ты примчишься… И как всегда, с изрядным опозданием! - маг обернулся и смерил медноволосого человека тяжелым взглядом.
        - К лешему твои догадки!.. Если бы кристаллы были просты в изготовлении, то я давно утыкал бы ими каждую тропинку, каждое перепутье! А ты бы уже висел на виселице!
        - Видишь ли, я не хожу твоими тропинками и объезжаю каждое твое перепутье.
        - Вот поэтому-то наш общий знакомый не может спокойно жить, зная, что такой талантливый темный маг ходит по неведомым дорожкам, ото всех скрывается и вообще, - глаза Лагема с плохо скрываемой ненавистью буравили Северина, - не понятно, что замышляет.
        Дождь прекратился, на холодном небе в прорехах рассеивающихся туч показались звезды: каждая была окружена расплывчатым ореолом.
        - Я польщен подобным участием в судьбе моей скромной персоны.
        - Прибереги свою желчь для Караггана. Я - сторона подневольная, - обладатель медной шевелюры зевнул. - Я подчиняюсь приказам.
        - В который раз убеждаюсь, в том, что мир полон загадок. Неожиданно восставший из мертвых давний знакомый - это же настоящее наглядное пособие для искушенного некроманта!
        - Как я выжил, никого не касается! - срывающимся голосом рявкнул Вертопрах. - Ладно, так уж и быть, в память о нашем знакомстве я предлагаю тебе следовать за мной безо всякого принуждения.
        - Заманчиво, - подобное предложение показалось магу довольно забавным. - Одолжил у Караггана амулет и думаешь, что весь мир в твоем распоряжении!
        - Не думаю, а так оно и есть! Хочешь проверить? Или нет! Я позову на подмогу своих молодцов!.. Кстати, у меня с собой еще один кристалл! Я могу расколоть его! Посидишь дней десять в хаосе, ослабнешь, а потом, я заберу тебя. Наверное.
        Белозор в яростном бессилии швырнул на темную, влажную землю трофейный меч и, спрятав руки за спину, принялся судорожно стаскивать с пальца перстень Ринн-Хасса.
        - А меч у тебя паршивый! - усмехнулся Лагем, подбирая трофей. - Куда прежний дел? Пропил?
        - А он где-то здесь, - загадочно протянул Северин. - И я предлагаю поискать его. Если, конечно, ты так остро нуждаешься в приличном оружии.
        - Белозор! Ты как обычно - ни себе, ни другим! Все такая же скотина!
        - Здесь я не согласен. Видишь ли, мысль, что ни у тебя, ни у Караггана не будет моего верного меча, согревает душу получше первосортной бродилки!
        - Сколько сарказма! Создается впечатление, что это ты застал меня врасплох. Только спешу напомнить, что я пленил тебя, а не наоборот!.. Сейчас мы перенесемся в Перелог… И без глупостей!
        Когда медноволосый отвлекся на пару секунд, чтобы поправить свой красующийся на груди амулет, Северин бросил перстень в размокшую грязь и мягкой поступью зашел в сиреневые вихри магического коридора.
        Ближе к утру внутри временного пристанища наемников и Яськи стало так же холодно, как и на улице. Продрогшему до костей сыну мельника даже приснилось будто его вероломно спихнули в прорубь двоюродные братья. Растрепай вздрогнул и проснулся.
        - Дядя… Тьфу! Господин Белозор, комната остыла, - пожаловался он, не решаясь выползти из-под своего покрывала.
        Ответа не последовало.
        - У меня ногти на руках посинели. И на ногах, наверное тоже… А еще я себе бок отлежал!
        Тишина.
        - Магам-то хорошо, - продолжал он свой монолог, - пошептал и сразу тепло стало! А нам как?
        Молчание.
        - Господин Белозор, заколдуй Трепу, чтоб во сне не разговаривал! - пробурчала Ястребинка.
        - Я вам заколдую! - незамедлительно отреагировал сын мельника. - Просто я замерз!
        Юная чародейка с трудом разомкнула очи, потянулась и, ежась от промозглой сырости, осмотрелась.
        - Его здесь нет!
        На том месте, где должен был опочивать маг, находился лишь вдетый в ножны меч, неподалеку обнаружился скомканный плащ Белозора и его походный мешок.
        - Как нет? - Трепа одним махом выпрыгнул из своего ложа. - Как он мог оставить нас одних, на верную погибель? А вдруг волки заявятся? Или…, - он сделал большие глаза и понизил голос до зловещего шепота, - или оборотни?
        - Не появятся. - Ястребинка уже деловито расхаживала возле входа, пытаясь определить, сколько часов назад погас костер. - А может он охотиться ушел?
        - Зачем? У нас еще много еды. - Растрепай окинул нежным взором мешок с провиантом.
        - Ну чего разгалделись? - раздался сонный голос Тальки. - Господин Белозор, скажи им, чтоб замолчали.
        - Кого ты просишь? Между прочим, он пропал! - сообщил ему сын мельника.
        - Ага! Как же! Пропадет такой! - проворчал Таль, переворачиваясь на другой бок. - Выспаться толком не дают!
        Оставив спящего Тальку в покое, они решили осмотреть руины древнего поселения, в глубине души надеясь встретить там Северина.
        Бледное небо мутно-белой простыней простиралось над пустыми каменными угодьями. Такими печальными и тихими, что эта печаль волей-неволей передалась юной чародейке и вихрастому наемнику. Ястребинка досадливо пнула ногой камешек, который проскакав по дороге, плюхнулся в широкую лужу.
        - Трепа, может он предупреждал тебя? - с отчаянием в голосе спросила она.
        - Почем я знаю? Я сплю крепко, мог и не услыхать. И с чего это он отчитываться передо мной будет? Я что ль ученик его?
        Прошедший ночью дождь размыл землю, особенно по бокам каменных плит и от этого они казались утопленными в грязи, а легкий утренний мороз даже успел высеребрить кромки луж хрупкой коркой льда. Спустя несколько минут Яська обнаружила вмерзшие в землю следы, которые вели в сторону каменных столбов.
        - Смотри, здесь другие следы! - прокричал Трепа, опередив ее на двадцать шагов. - Ой, как мне все это не нравится!
        - Погоди ты! - сказала догнавшая его Яська. - Видишь, драки не было, иначе отпечатков подошв было бы гораздо больше… Вот здесь он стоял, вроде бы… А потом пошел в ту сторону.
        - Пойдем и мы, но только обратно к Тальке, - пролепетал сын мельника, испуганно озираясь по сторонам.
        Однако упрямая Ястребинка потащила его в сторону леса, но и от этого толку было мало, потому что вскоре следы оборвались самым загадочным образом. Она задумалась, а Трепа молча грыз ноготь, он не смел жаловаться на судьбу потому как знал, что его причитания непременно разозлят юную чародейку.
        Порывы холодного ветра срывали с деревьев жалкие остатки листвы. Несколько минут спустя сильный ветер проделал брешь в нависшей мутновато-серой туче, и воздух наполнился робкими лучами солнца.
        - Не возьму в толк, как может такое случиться: вот он есть человек и вдруг исчез? - спросил всерьез опечаленный Растрепай. - И коня оставил и меч!
        - Нет, меч он взял. Правда другой, - возразила ему юная чародейка. Она устало облокотилась об один из столбов и, щурясь от яркого света, рассматривала унылый осенний лес.
        - Знать бы, где искать господина мага?.. Или, может, его и не надо искать? - Теперь наемник кружил коршуном над вмерзшими в грязь следами и мысленно прославлял всех богов, что среди следов не наблюдается отпечатков звериных лап.
        - Смотри, Яська, кольцо! - Трепа продемонстрировал найденный перстень, который он сначала втоптал в землю, а затем обнаружил при более тщательном "изучении" следов.
        - Трепа, по-моему это знак! - Она вырвала из его рук находку.
        Кажется, случилось то, чего Ястребинка опасалась больше всего.
        - Пойдем к Тальке! Да побыстрее!
        Через некоторое время из единственной уцелевшей комнаты донеслись крики и гвалт. Наемники спорили, перебивая друг друга:
        - Значит так, нужно удирать!
        - Да ты что?! В лесу волки съедят, леший утащит!
        - А здесь мы кого забыли?
        - Лично я за то, чтобы уехать!
        - Завтра уедем!
        - Ты не понимаешь! Надо спасать господина Северина!
        - От кого?
        - Когда б я знала!.. Хотя, скорее всего нам придется искать его на Фандиане.
        - Где? - Таль воздел глаза к потолку. - Яська, ты чего-то не договариваешь! Конечно, зачем каким-то там наемникам знать подробности!
        - Да я тут при чем? Сейчас расскажу! Вы молча выслушайте меня, а потом решайте куда нам следует отправиться.
        Юные наемники с готовностью кивнули, а Яська сбивчиво и нетерпеливо поведала им все, что ей было известно о загадочном острове.
        - Бывают же чудеса на свете! - пробормотал Растрепай, вертя в руках перстень Северина.
        - Вечно с магом секретничаете, - упрекнул ее Талька. - А нам ни словечка!
        - Да я поначалу думала, что это такая полуправдивая история… Ну сам подумай, разве бывает так что б все время стояла теплая погода?
        - Наверное не бывает.
        - А знаете что? - осенило юную чародейку. - У меня есть дельная мысль!
        - Выкладывай, - потребовал Талька, хотя все еще подозревал мага в злой шутке или даже скорее в том, что он проверял на прочность нервы своих наемников и своей ученицы.
        - Давайте поедем обратно в Синельск! Господин Вест тоже маг, хоть и бывший, а значит, ему должно быть известно про остров. Мы ведь даже не знаем где этот Фандиан находится.
        - Не хочу в Синельск! - взвыл Трепа, у которого этот город ассоциировался не с самыми приятными воспоминаниями.
        - Если не хотите, то я поеду туда одна! - Яська была неумолима в своем решении. - А вы сидите здесь!
        - Придется ехать! - Таль подошел к походному мешку и вытащил оттуда карту, по которой раньше ориентировался маг. - Все же господин Белозор друг моего отца - это раз. Он был волен не нанимать нас, а прогнать на все четыре стороны, но не прогнал - это два. Был волен убить нас, но не убил - это три! Собирайся в Синельск, Трепа, не то вздую.
        Услыхав предпоследнюю фразу, Яська тактично промолчала. В конце концов, ее учитель не свершил задуманного и даже принес извинения.
        Глава 7
        Брат Эсбер или "уход" от суетного мира
        Судя по карте, маршрут до заброшенного поселения, в котором на тот момент находились Яська и наемники, мог быть втрое короче, но из-за пресловутых кристаллов-ловушек, магу довольно часто приходилось жертвовать временем и ехать окольными путями. Зато он вполне четко обозначил на карте месторасположение всех магических препятствий. Тем не менее, после долгих споров наемники решили следовать напрямик, то есть по своему собственному маршруту, всецело полагаясь на счастливое расположение звезд.
        - Теперь бы не заблудиться, - вздохнул Растрепай, поддев носком сапога комок замерзшей земли.
        - Уж как-нибудь выберемся, - не слишком уверенно изрек Талька, крепко привязывая поводья Сарыча к задней луке своего седла. - Главное, чтобы Яська не ворожила вблизи кристаллов.
        - Ну не буду я! Хотите еще десять раз пообещаю? - Юной чародейке уже надоели их бесконечные напоминания о магических ловушках. Ведь она не хуже наемников усвоила тот горький урок.
        Яська покрутила в руках перстень мага. Перстень был слишком велик для ее тонких пальцев. Спрятав драгоценную находку в свой сапог, Ястребинка запрыгнула на Джара и принялась подгонять друзей, которые по ее сугубо личному мнению не слишком торопились со сборами.
        И вот, опасающиеся находящейся впереди неизвестности наемники покорно тащились за возглавляющей эту маленькую процессию Ястребинкой. Всех их без исключения терзала ностальгия по проведенному в компании Белозора времени. Вслед за исчезнувшим магом испарилась всякая уверенность не только в настоящем дне, но и в завтрашнем. Особенно болезненно это сказалось на Растрепае, который во время поездки вдруг лишился покоя и сна. По началу Талька воспринял случившуюся метаморфозу как подарок судьбы - теперь было кому доверить ночное дежурство на привалах. Но после первой же ночи дежурства от услуг "подарка судьбы" пришлось отказаться. Сын мельника издавал истошные вопли даже при малейшем шорохе листьев или ветвей, видимо пытаясь таким образом напугать "непрошенных гостей". На него не действовали ни Яськины заверения того, что при любой угрозе она воспользуется боевыми заклинаниями, ни Талькины обещания вытрясти из него душу, если он не замолчит. Поэтому на следующий день было принято решение разделить дежурство на двоих, вне зависимости от того дремлет ли сын мельника или испуганно жмется к костру.
        Пословица "у страха глаза велики" самым лучшим образом подходила к беспочвенным тревогам вихрастого наемника. Дороги в эту пору были свободные; иногда, где-то в глубине лесов выли волки, но подходить близко пока не решались.
        До Перелога оставалось полдня пути, и в рядах путников все чаще разгорался жаркий спор насчет небольшой остановки в главном и самом большом городе Рекоставья, в котором им всем очень хотелось побывать. Но, в конечном итоге, друзьям пришлось преодолеть этот соблазн, потому что в данной ситуации каждый день был на счету.
        Погода постепенно налаживалась, и суеверные наемники расценивали данное явление как добрую примету. Кружащие в небе стаи воронья, надтреснутыми криками оповещали о приближающейся зиме. В надежде найти поживу, они часто опускались на голые поля и деловито разгребали клювом и лапами холодную черную землю.
        Потускневшие леса, убранные поля и стаи ворон - так выглядел маячивший перед глазами путников самый распространенный пейзаж. Изредка им встречались озябшие селяне - пешие или трясущиеся в повозке. Однако стоило друзьям выехать на ведущую к главному городу дорогу, как повозок и странников значительно прибавилось. Почти все они стремились быстрее попасть в Перелог, на грандиозную ярмарку. Рядом с Медной очутилась серо-белая лошадь: с вихрастым наемником попыталась завести разговор явно скучающая в дороге девушка. Трепа рассеянно посмотрел на нее красными после бессонных ночей глазами и, подумав, что ему это снится, звучно высморкался в рукав своей рубахи. Девушка что-то гневно крикнула и, пришпорив лошадь, свернула в сторону.
        Чем ближе друзьям Белозора подъезжали к городу, тем больше им казалось то, что они попали на городскую ярмарку, хотя до ярмарки было довольно далеко. Особенно хваткие торговцы, приноровившиеся торговать на ходу, расхваливали свой товар, при этом перекрикивая друг друга. В преддверии зимы, особым спросом пользовались утепленные вещи.
        Не удержавшись от соблазна, Таль отоварился перчатками, а затем, приосанившись, важно изрек:
        - Теперь я как господин Белозор.
        - Ничего подобного! У его перчаток кожа тоньше, а на крагах серебряные руны. От нежити. - На всякий случай два последних слова Ястребинка произнесла шепотом. Она бы тоже не отказалась от таких перчаток, как у мага, но на ее узкую ладошку таких не делали, а шить на заказ было слишком дорого.
        Юная чародейка внимательно посмотрела на сшитый по краям, довольно широкий кусок лисьего меха, который служил ей чем-то вроде варежки на правую руку. Левую она прятала в длинном рукаве эльфийской рубахи. Вполне сносно, вполне тепло.
        Так они и тащились в живом потоке людей, всматривались в лица встречных прохожих и изредка делились впечатлениями. Только Растрепай, не обращая на монотонный гул голосов, грохот повозок и стук лошадиных копыт о каменную дорогу, дремал в седле. Неподалеку от городских ворот, завис вращающийся вокруг своей оси прозрачный кристалл. Он был величиной в шаг. При виде кристалла дочку знахаря бросило в холод, да и Талька заметно побледнел. На их счастье они уже подъезжали к перекрестку, возле левой развилки которого стоял покосившийся указатель: "Синельск", возле правой: "Векшин Яр". Путники поспешили свернуть налево.
        Спокойно вздохнуть они смогли лишь тогда, когда увидели долгожданные каменные стены города, в который они так стремились попасть. У ворот стояли хмурые, небритые стражи.
        - Кто такие? - спросил один из них, когда путники подъехали ближе.
        - Ну, просто, - мямлил Талька, - в гости едем.
        - К господину Эсберу, видно, - неожиданно раздался хриплый смех второго стража. - Пропусти их, Крев. Помнишь, как вон тот потешил нас летом? Над самим градоправителем поглумился. Не иначе как с подачи Эсбера.
        Растрепаю в это время казалось, будто он сидит на иголках - насмешливые взгляды стражей казались ему невыносимыми.
        - Как забыть? - незамедлительно отреагировал Крев. - Но пропущу я их только ежели покажут, что в мешках везут.
        Знающие о подобных порядках Яська и наемники даже и не подумали возражать. В их скромной поклаже не было ничего особенного. Да и стражники не очень-то старались, например, походный мешок Белозора и мешок с провизией были благополучно ими проигнорированы.
        - Господину Эсберу привет! - не без ехидства крикнул им вдогонку стражник - тот самый, который первым узнал Растрепая.
        - Сам передашь, - тихо буркнул себе под нос сын мельника, надевая на голову капюшон, потому что боялся быть опознанным кем-нибудь еще.
        Прежде чем найти знакомый каменно-деревянный дом, они добрый час бродили по городу, громко споря, когда и куда сворачивать.
        Яська опасалась, что они не застанут "господина" Веста дома, потому что он производил впечатление крайне занятого человека, который не очень-то любит сидеть без дела. Но опасения оказались напрасными. Бывшая ведьма была дома, точнее она подметала дорожку, ведущую от крыльца до сарая. Увидев пожаловавших к ней гостей, Веста кинула метлу на собранные в кучу грязно-желтые листья, и побежала им навстречу.
        - Какая радость! - раздался ее обрадованный возглас. - А Северина где забыли?
        - Двумя словами не расскажешь, - важно ответил Талька.
        Бывшая ведьма замолчала и лишь окинула подозрительным взглядом своих гостей и бесхозного Сарыча. Затем она помогла отвести лошадей на задний двор и кивком пригласила друзей Белозора зайти в дом.
        На улице начался мелкий дождик. Привязанные лошади трясли мокрыми гривами и покорно ждали того момента когда их отведут в конюшню. Тем временем, постоянно перебивающие друг друга наемники и Яська рассказывали о пропаже Северина. Веста хлопала удивленными глазами и внимательно слушала своих гостей.
        - Ты - единственный к кому мы можем обратиться, - подытожила их сбивчивый рассказ Яська. - Ведь ты тоже маг и должен знать, где располагается этот Фандиан.
        - Но я не знаю, - возразила экс-ведьма. - И едва ли найдутся такие люди, которым известно о Фандиане что-нибудь достоверное. Я имею в виду не ту обросшую вымыслами легенду, а скрытую ото всех правду. Понимаете, одна легенда утверждает, что Фандиан находится на Венцеславном озере, другая, что он располагается в вечных льдах Жестоких Вод или вообще на границе земли и неба, куда еще не попадала ни одна живая душа. Поймите, ребятки, не могу же я стучаться по домам и выспрашивать о мифическом острове. Пойдут толоки, подозрения.
        - Но может, ты что-нибудь придумаешь? - не сдавалась юная чародейка.
        - Вы всерьез замыслили спасти Северина? - спросила Веста после некоторых раздумий. - И чего же хорошего он вам сделал?
        - Ничего. Просто человек славный, - нашелся Растрепай.
        - Это Белозор-то славный? - ее удивлению не было предела. - Ведь погибните, глупыши.
        - Не надо нам скорую смерть пророчить, - печально улыбнулась дочка знахаря.
        - Да, - Таль сузил глаза, - если судьбе угодно - пусть будет так, мы от участи своей не убегаем, поджавши хвост, а, наоборот, навстречу ей спешим.
        Последняя фраза была в ходу у Ледяна, теперь этим изречением смело пользовался его сын.
        Веста, уставившись в окно, задумчиво погрызла ноготь. В доме царила тишина, слышалось лишь довольное урчание кошки, лакающей молоко.
        - Что же нам делать? - спросила упавшая духом Ястребинка.
        - Как это "что"? - хозяйка дома резко встала со скамьи, в ее взгляде застыла решительность. - Живите у меня. А я помогу, чем смогу. Эсбер знает, коготь на отсечение даю!
        - Ты позовешь его сюда? - ужаснулся сын мельника.
        - Успокойся, Растрепай. Эсбер вовсе не злопамятен… Кстати, я вам в дорогу походный мешок отдал и забыл оттуда вытащить берестяной свиток. Надеюсь, у вас хватило разума сохранить этот свиток?
        - Кажется, хватило, - Ястребинка задумчиво потерла лоб. - Он должен быть у господина Белозора, в смысле, в его вещах.
        Веста бесцеремонно сцапала походный мешок мага и, развязав, вытряхнула его незатейливое содержимое на стол: сменное белье, скомканную рубаху, гребень, перо, флягу с противоядием, заплесневелый сухарь, сложенную вчетверо карту земель Рекоставья и Летних Сторон, пару чистых свитков и еще один, неприлично замасленный, исписанный подчерком Эсбера свиток.
        - Мне так хотелось посмотреть, что господин Белозор берет с собой в путь! - Таль пошарил рукой по пустому дну походного мешка. - Раньше-то я не решался. Вдруг побьет за то, что лезу, куда не нужно.
        - Как видишь, он не берет с собой ничего ценного! Что очень даже мудро с его стороны. Мешок ведь и стырить могут! - Ловким движением руки, бывшая ведьма вытянула из-под чистых свитков промасленный "шедевр" сложника.
        "Ура! Теперь у меня есть повод для примирения!" - мысленно ликовала она и даже подумала о том, что будет не лишним прихватить с собой мешочек монет, с которыми у сложника всегда было туго.
        На радостях Веста накормила гостей самой вкусной снедью, а сама поспешно удалилась. Ясное дело, что ей было не до еды.
        Встречный ветер брызгал в лицо каплями моросящего дождя и от этого у экс-ведьмы разыгрался насморк. Отчаянно шмыгая носом, она открыла калитку и побрела по скользкой каменной дорожке, ведущей к двери дома в котором проживал светловолосый сложник.
        - К господину Эсберу, - прогнусавила она, когда за отворившейся дверью появился хозяин дома.
        - Милости прошу, - ответил он, кивком головы приглашая Весту пройти внутрь.
        Первый красавец Синельска проживал на чердаке, по той простой причине, что его широкая творческая натура "презирала" чистые уютные комнатки. Злые языки говорили, что на самом деле его натура презирает высокую плату за более цивильные комнаты. Впрочем, если сложник и кривил душой, то самую малость потому что кроме низкой платы, чердак имел другие преимущества: во-первых, Эсберу открывался прекрасный обзор на соседний дом, в окнах которого маячили молоденькие дочки местного казначея; во-вторых, когда по крыше барабанил дождь, к сложнику приходил самые светлые и безмятежные сны. Ведь самыми лучшими звуками на свете Эсбер считал скрип пера по шуршащей бересте, стук капель дождя по крыше и томные вздохи своих почитательниц.
        И вот, Веста стояла на лестнице перед дверью - она протягивала руку к косяку, чтобы постучать и всякий раз в испуге отдергивала, словно от огня. Неизвестно, сколько бы она еще так простояла, если бы ее не угораздило оглушительно чихнуть. Из-за двери что-то неразборчиво пробубнили. Веста расценила эти слова как приглашение и вошла. На широком ложе, раскинув руки, лежал одетый в праздничный кафтан сложник, на его лице застыла блаженная улыбка.
        - Это я, - предательски дрогнувшим голосом молвила гостья.
        - М-м-м…, - жалобно промычал служитель муз.
        - Что? - не поняла Веста.
        - Дождь идет!
        - А! Ну, я потом зайду.
        - Оставайся, - смилостивился Эсбер.
        "Вот он, мой шанс к примирению!" - У гостьи радостно затрепетало сердце.
        Она покорно присела на краешек новенькой лавки. Невзирая на то, что солнечный день обратился в пасмурный, на чердаке было достаточно света для того, чтобы Веста смогла прочитать заглавную строку на лежащем под ее правой ногой свитке.
        С того момента когда экс-ведьма в последний раз заглядывала к сложнику, в каморке ровным счетом ничего не изменилось. Здесь витал все тот же несокрушимый дух творческого беспорядка: засохшие цветы, разбросанные предметы одежды, свитки, сломанные и обгрызенные перья и рукописные фолианты, на которые Эсбер тратил почти все свои скромные доходы. Хозяева дома робко предлагали сложнику абсолютно безвозмездную помощь в уборке его обители, но каждый раз получали отказ. А за самоуправство даже нарвались на грандиозный скандал.
        - Где ты пропадал, Вест? - вполне дружелюбно осведомился служитель муз.
        - Да так! - махнула рукой бывшая ведьма.
        - А я тут новую песнь сочиняю… Неделю не сплю, одной морковкой питаюсь, - сложник проворным движением правой ноги, задвинул под деревянную кровать корзину с копченым свиным окороком. - Думаю, гадаю… Кто бы в долг дал?
        - Смешное название для песни. - Она сделала вид, будто не поняла намека.
        Служитель муз странно посмотрел на своего "друга" и пригорюнился.
        - Эсбер, вот, говорят, что ты кладезь полезных советов и знаний…
        - Да, этого у меня не отнять!
        - Не перебивай! Скажи, известно ли тебе про остров Фандиан?
        - Ну как же! Доводилось слышать. Постой, сейчас вспомню, - сложник перевернулся на живот и сжал белобрысые виски широкими ладонями. - Легенда гласит, что когда-то наши потомки жили на том острове и прогневали богов какими-то ужасными поступками, а те наслали кару. Проще говоря, затопили Фандиан. Правда иногда он всплывает. Водные путешественники и по сей день в предрассветный час, видят серую гору, которая, по их мнению, служит неплохим ориентиром… Вест, у тебя сейчас такой вид как будто ты на самом деле веришь в красивые легенды и в навеянные бродилкой фантазии.
        - В эту верю! Потому что есть люди, которые воочию видели карту Фандиана.
        - Уж не ты ли? - от подобного заявления, сложник переменился в лице.
        - Не я, а Северин!
        - Тот престранный тип с извращенным чувством юмора? Верится с трудом.
        "О, любовь моя, с какой точностью ты охарактеризовал Белозора!" - подумалось Весте.
        - И все же постарайся поверить. В Синельске должно быть доказательство того, что остров существует!
        - Да я-то, пожалуй, поверю, - ухмыльнулся Эсбер. - Но позволь полюбопытствовать о твоей заинтересованности в острове? В чем корысть, так сказать?
        - Подробности, извини, рассказать не могу. Одним словом, надо спасать Северина и ты мне в этом поможешь.
        - Вот как? - Сине-зеленые глаза сложника округлились от удивления. - Разве я обязан?
        - Кто-то выл про острую нужду или это прошлогоднее эхо никак не уймется? - напомнила она и для должного эффекта позвенела своим увесистым кошельком.
        - Я подумаю, - набивал себе цену Эсбер.
        - Думать некогда.
        - Тогда… по рукам! Какой подвиг мне предстоит свершить?
        - Без понятия.
        - О, Вест, с тобой рехнуться можно! - служитель муз воздел глаза к небу. - Я так понял, тебе нужна информация о Фандиане?
        - Ну да!
        - Знаю я одного пронырливого типа. Каначом звать. Стяжатель и паскуда каких свет не видывал, зато осведомлен, зараза, лучше правителя Руиза! - Эсбер старательно расчесывал костяным гребнем свои волнистые волосы. - Итак, есть два варианта добычи информации: увесистый мешочек монет или попойка. Довожу до твоего сведения, что вариант номер два - дешевле. Так как будем действовать?
        Веста залюбовалась белокурым сложником, который терпеливо ждал, наивно полагая, что его гость взвешивает предложенные варианты.
        - Да, начни с попойки, - она стряхнула с себя сладкое наваждение и высыпала задаток - горсть серебряных монет - на стол, - а после бегом ко мне.
        - Не учи кота мышей ловить! - огрызнулся Эсбер, придирчиво рассматривая свое отражение в ведре с водой.
        Весь оставшийся день, бывшая ведьма не находила себе места. Уж слишком она беспокоилась за Эсбера и чтобы хоть как-то отвлечься попыталась завязать разговор с Яськой.
        - Ничего себе рубаха! - экс-ведьма заинтересованно рассматривала сплетение рун на правом рукаве юной чародейки. - Северин организовал?
        Яська не поняла, что "господин Вест" подразумевал под словом "организовал", но на всякий случай утвердительно хмыкнула, понимая, что чем больше она будет ссылаться на авторитет учителя, тем меньше вопросов ей зададут.
        - И не надо быть семи пядей во лбу, для того, чтобы понять, что вот это, например, сплетение рун - защита от эльфийского сглаза - интересно, где сейчас эльфов найдешь, в такие времена? А вон, я вижу вязь от нежити, которая, пожалуй, встречается не чаще эльфов. К сожалению, больше я ничего об этих рунах не знаю, способностей не хватило все запомнить.
        Юная чародейка тяготилась подобным разговором и вскоре, под предлогом усталости, скрылась за дверью своей временной комнаты, а вернулась обратно лишь к тому времени, когда служитель муз вернулся с "секретного задания". Произошло это ближе к вечеру. По стечению обстоятельств, у самого порога он, практически лоб в лоб, столкнулся с беднягой Растрепаем.
        - Ты? Да я тебя!.. - негодовал смердящий алкоголем Эсбер.
        - Мама! - с этим "кличем", вихрастый наемник помчался прятаться в одну из располагающихся на верхнем этаже комнат.
        - Выкладывай, что узнал, - потребовала экс-ведьма, закрывая за новоприбывшим гостем дверь, в которую вместе со сложником ворвался буйный, холодный ветер.
        - При детях? - Эсбер шаткой поступью добрался до печи. - Кстати, приветствую вас, детки.
        Ястребинка и Таль сдержанно поздоровались и выжидающе уставились на сложника.
        - Им все известно, - пояснила экс-ведьма; она сгорала от нетерпения узнать о том, как прошла встреча с Каначом. - Рассказывай, не томи!
        - Изволь. Вся полезная и, главное, ценная информация хранится у послушников, живущих близ Синельска. Помнишь, такой здоровенный домина, огражденный высоким частоколом?
        Веста утвердительно кивнула.
        - Там, стало быть, и находится то, что вас интересует. - Сложника, на потеху юным гостям, не удержали ноги.
        - Надеюсь, мне не возбраняется заночевать под этой крышей? - поинтересовался развалившийся на полу Эсбер. - Не хотелось бы по такой погоде тащиться через весь город.
        - Как хочешь. - Бывшая ведьма казалась абсолютно невозмутимой, хотя на самом деле ее сердце радостно затрепетало.
        - И когда мы поедем в прикапищный дом? - Ученице мага не терпелось расспросить послушников об острове.
        - Прелестно! - рассмеялся сложник пьяным смехом. - Сколько самоуверенности в словах!
        - И то правда! - Веста нахмурила брови. - У таких послушников все на замке - не только двери, но и сердца. Не любят они нарушителей своего покоя.
        - Если надо будет, то силой выпытаем и отнимем все, что потребуется! - встрял полярский сын.
        - Еще одна простая душа! - продолжал насмехаться сложник. - Прикапищная братия находится под покровительством Ютора, а то и самого советника… Чтоб им обоим пусто было! Да пожалуйся они градоправителю, от тебя и мокрого места не останется! Здесь нужна хитрость.
        - Эсбер, хочешь еще подзаработать? - вкрадчиво поинтересовалась хозяйка дома.
        Сложник почувствовал в прозвучавшем вопросе подвох, и насмешливая улыбка в миг соскочила с его пухлых губ:
        - Не хочу!
        - Ну пожалуйста, помоги нам! - упрашивала Ястребинка.
        - Вот-вот! - поддержала ее Веста. - Ты всеми уважаем и вхож в любой дом! Кому как не тебе поручить столь важное дело? Соглашайся, бриллиантовый наш!
        - Фу, какая грубая лесть! - не сдавался он. - Да вы только вообразите себе: где я и где прикапищная братия! Не исключено, что те и слыхом про меня не слыхивали!
        - Возможно оно даже к лучшему, - призадумалась бывшая ведьма. - А что, если мы сами наведаемся к этим милым людям и напросимся в послушники?
        - План недурственен, но я в него никак не вписываюсь.
        - Не спорь, Эсбер, я хорошо заплачу - это раз. И вспомни, что я один не управлюсь - это два.
        - Боги! За что мне такие испытания? - ворчал почти сагитированный на авантюру служитель муз. - Вместо того чтобы сидеть в своей комнатке и мирно слагать песни, я ввязываюсь в сомнительное дело!
        Остаток вечера все четверо до хрипоты спорили о том, каким образом простой обыватель приходит к мысли о добровольном затворничестве в прикапищных обителях. Эсбер, ввиду богатой фантазии, выдал на-гора несколько вариантов отречения от мира, но сам пользоваться этими вариантами наотрез отказался. Спустившийся к ужину вихрастый наемник скромно помалкивал, хотя весь вид его говорил о том, что ему очень хочется влезть в разговор, однако он себя сдерживал, потому как боялся бурной реакции Эсбера. Далее встал вопрос о том, в котором часу лучше всего "напрашиваться" в послушники: до или после обеда? Решили придерживаться первой версии.
        Все происходящее, включая разговор сложника и "господина Веста" казалось Ястребинке странным сновидением.
        "Никогда бы не подумала, что буду так переживать из-за человека, который хотел убить моих друзей!" - Она накрыла своей узкой ладонью висящий на черном шнурке кусочек янтаря, подаренный магом.
        Согласившись на обучение у Белозора, Яська и представить не могла, что обретет уверенность в завтрашнем дне и поймет то, для чего живет на свете. Да, порою Северин бывал суров и нестерпимо насмешлив. И последнее действовало ей на нервы больше, чем первое, но благодаря этому невесть откуда появившемуся человеку, она увидела, что мир многогранен и слишком интересен для того, чтобы подолгу находиться в одном и том же селе или городе. Даже конные походы уже не казались такими утомительными. Да что говорить! В компании мага было интересно не только ей, но и юным наемникам. Теперь она смутно чувствовала, что для Белозора наступили не самые лучшие времена и порой не находила себе места от лезущих в голову мрачных мыслей и "бездействия" со стороны наемников и чудаковатого "господина" Веста. Самым странным было то, что накануне своего исчезновения маг крепко обмотал коричневым шнурком рукоять своего меча, который так и не взял с собой. Неужели он догадывался о чем-то и поэтому не взял с собой ни меч, ни шнурок, ни перстень? Или забыл?.. Что же случилось там, в заброшенном поселении?
        Отогнав прочь заполонившее душу уныние, она сосредоточила внимание на спорщиках. Как раз в тот момент, когда Веста собиралась нанести визит вампирам, а на уговоры остаться туманно изрекала:
        - Что поделаешь? Работа!
        - Работа не леший - из чащи в поле не переселится! - с мудрым видом изрек Эсбер. - Я дождусь тебя, мой друг, и мы вновь скрестим кубки.
        - Нет уж! Где ты видел будущих послушников с похмелья? Подумают еще, что мы не всерьез и прогонят в шею.
        - Нас по-любому прогонят, - сложник закрыл один глаз, а другой скосил в сторону печи.
        С того момента как Эсбер заприметил возле горки поленьев ополовиненный кувшин бродилки, он прекратил уговоры и терпеливо ждал когда же, наконец, опустеет гостевая комната, которая теперь казалась ему очень подходящей для возлияний.
        В городах, в отличие от сел, с рассветом просыпался мизерный процент людей. В то утро дома Синельска словно плавали в зябком тумане, расползшемся вдоль пустынных улиц. Веста в приподнятом настроении скакала вокруг небольшой процессии, состоящей из юных друзей Белозора и сложника. Она, то забегала вперед, то возвращалась обратно, и напоминала подобным поведением вертлявого пса, любителя ранних прогулок, находящегося в компании толком не проснувшегося хозяина. Труднее всего пришлось сложнику, который засыпал на ходу, точнее брел, не открывая глаз, по-стариковски шаркая ногами. В планы Эсбера не входило раннее пробуждение и, ко всему прочему, ему давным-давно расхотелось куда-либо тащиться. Даже за посуленное экс-ведьмой вознаграждение. Впрочем, улизнуть служителю муз не давали поддерживающие его под руки, отчаянно зевающие наемники. Кому ранний подъем не был в тягость, так это знахарской дочери. После исчезновения Северина ей вообще спалось крайне тревожно либо вообще не спалось. Она видела мрачные, полные бессмысленных образов сны, которые забывались сразу же после пробуждения, однако в душе всегда
оставался неприятный осадок.
        Городские стражники, увидев необычную компанию, спешащую к открытым воротам, немного удивились. Причиной удивления послужил Эсбер, которого все горожане привыкли видеть только в компании известных на весь Синельск личностей.
        - Куда держишь путь, господин сложник?
        - Я не обязан отвечать! - вспылил сонный и, к тому же злой с похмелья Эсбер. - Как ушел - так и приду!
        Стражники насупились, но промолчали, не смея вступать в полемику со столь почитаемым градоправителем человеком.
        - Ты глянь, как нос дерет, задница белобрысая! Думает, если он на короткой ноге с Ютором, значит ему все можно! - прошептал один из стражников, осклабившись вслед удаляющейся компании.
        Стоило им свернуть с большого тракта, как служитель муз надавал по рукам наемникам, а освободившись, свалился на землю и засопел.
        - Пошли к реке, освежим его, - предложил Таль.
        Вообще-то Веста была доброй, но злопамятность - наследство, доставшееся от предков: ведьм и магов - возобладало над рассудком. Вдобавок перед ее глазами почему-то возник образ тощей жены градоправителя.
        Добравшись до реки, они раскачали вяло сопротивляющегося сложника и тот полетел ласточкой в холодную воду. Прошли секунды, прежде чем эхо радостно подхватило витиеватую хулу, звуки барахтанья, всплески и безудержный смех наблюдателей.
        Эсбер тут же взял реванш, исподтишка спихнув Весту с берега. Та хоть и обиделась, но опускаться до выяснения отношений не стала, однако, в свою очередь, взяла случившееся себе на заметку.
        Прежде чем предстать перед воротами прикапища, авантюристы и юные друзья Белозора условились о том, что последние будут сидеть в доме бывшей ведьмы и терпеливо ждать возвращения первых. И если через неделю ни "господин" Вест, ни сложник не объявятся, тогда им придется действовать согласно запасному плану, то есть разыскать в трактире "Выпил и Выпил" симпатичного типа по имени Вискол, который знает как вытащить авантюристов из цепких лап послушников.
        Когда Веста постучалась в ворота, со двора прикапища донеслась суетливая возня, однако открывать им никто не спешил. Через несколько минут из-за ворот раздался высокий мужской голос:
        - Странник ты или враг?
        - Мы бедные странники, не принесшие с собой ни умысла злого, ни напасти, - отвечал сложник, с присущей ему патетикой. - Пришли издалека, желаем пополнить ваши ряды.
        Эсбер не представился, потому как знал о том, что всем новичкам без исключения положено отрекаться от своего имени. С одной стороны это было очень удобное правило, особенно для не чистых на руку людей, скрывающихся от правосудия. А с другой стороны, это же правило гласило, что через два года верной службы в прикапище, всем послушникам разрешается обращаться друг к другу не "брат", а по имени. Благодаря подобному правилу, некоторые обитатели прикапища, на зависть своим менее сообразительным собратьям, умудрялись присвоить себе имена божеств.
        - Да, а еще нас ограбили, добрый брат, поэтому у нас нет никаких подарков, - жалостливым баритоном подвывала Веста, которая только минуту назад вспомнила, что в подобные заведения с пустыми руками не приходят. - Покорно просим у вас приюта.
        - Добро пожаловать в нашу обитель душевного покоя, - смилостивился обладатель высокого голоса, но ворота так и не отпер.
        Служитель муз и экс-ведьма обменялись недоуменными взглядами.
        - Можно войти? - аккуратно осведомился Эсбер.
        - Прощения просим, мы ключ от ворот потеряли, - голос, разговаривающего с ними человека стал жалостливо-плаксивым. - Сами уж который день подкоп под ограду делаем.
        Веста еле удержалась от того, чтобы не сказать какую-нибудь гадость в адрес проживающих на территории прикапища братьев.
        - Тогда мы перелезем через вашу "оградку", - предложил сбитый с толку Эсбер.
        - Влезайте!
        Вариант с деревом сразу же отметался, потому что в радиусе ста шагов, вокруг "обители душевного покоя" наблюдались одни лишь пеньки. Теперь все зависело от смекалки авантюристов.
        Веста топталась на плечах сложника, который, невзирая на повышенную массу тела, все ниже и ниже оседал под весом "друга". О ее недавних стараниях, которые, увы, не принесли желаемых результатов, свидетельствовала порванная штанина и оцарапанный нос.
        Через два часа бесполезного штурма оба авантюриста пришли к единому мнению, что во время войны прикапищу будет значительно легче держать осаду, нежели Синельску.
        - Может, сбегать домой за лестницей? - предложил Эсбер, видя, что ему тоже не суждено дотянуться до остроконечных кольев ограды.
        Внезапно что-то гулко звякнуло, ворота со скрежетом приоткрылись, и перед их глазами предстал низенький человек, облаченный в мешковатое одеяние.
        - Заходите братья мои! Теперь я вижу, что вы не разбойники, а порядочные люди.
        - Мелкий гад! - заскрежетала зубами экс-ведьма. Она старалась не смотреть на послушника, потому что в ее глазах слишком хорошо угадывалось желание высказать все, что думает о живущих в прикапище людях.
        - Я так и знал, - прошептал Эсбер, стараясь изобразить на своем лице кроткую улыбку. - Это была проверка того, насколько мы сильны в желании к ним присоединиться.
        "Врет и не краснеет! - продолжала негодовать Веста. - Знал он! А что ж тогда и словом не обмолвился?"
        - Имя мое - Ягун, - представился им наставник. Он окинул пристальным взглядом пятерых послушников, которые запирали ворота на огромный дубовый засов и вновь заговорил: - Я провожу вас в каморку, где проходят духовное очищение все новоприбывшие.
        - А сколько они очищаются? - попытался уточнить сложник.
        - Каких-то пять лет, и вы превратитесь в достойных одобрения послушников, - туманно ответил Ягун.
        "Я здесь и недели не протяну!" - мысленно взвыл служитель муз.
        Из окон длинного каменного дома, на пересекающих двор незнакомцев во все глаза смотрели облаченные в бесформенные одеяния послушники. Ряды любопытствующих состояли из тех, кто сравнительно недавно примкнул к братству и еще не успел набраться от наставников должного беспристрастия. Наставники же, в большинстве своем, не проявляли ни малейшего интереса к жизни за стенами прикапища, равно как и к жизни в самом прикапище.
        Установленный для всех братьев распорядок дня казался невыносимо скучным для простого обывателя: с утра до полудня хвалебные песни божествам, с полудня до захода солнца работа в огороде, переписывание свитков или групповые беседы о несовершенстве мира, после заката получасовые хвалебные песни на сон грядущий. Не лишним будет сказано и то, что прикапищный огород не мог прокормить послушников и поэтому, согласно приказу градоправителя, раз в неделю к воротам "обители душевного покоя" подъезжали груженые дармовой крупой обозы.
        - Вот тут опочивают братья-послушники, - Ягун с видом скучающего человека водил их по прикапищному дому. Однако он далеко не всегда сообщал, что именно находится за теми или иными дверями. Но это вовсе не расстраивало проникших в прикапище авантюристов, каждому из которых пришла в голову одна и та же мысль о том, что они еще успеют разузнать интересующие их подробности у какого-нибудь болтливого простачка. По счастью, таковых наблюдалось в избытке.
        Согласно писаным законам прикапища, в этот день новоприбывшим не полагалось никакой еды вплоть до следующего утра. Эсберу и Весте отвели тихую каморку, где им предстояло на протяжении всей ночи петь хвалебные песни. И если б не сложник, который имел ясное представление о том, как именно следует поклоняться богам, его спутнице пришлось бы туго. Он опустился на корточки, прижал ко лбу правую ладонь и накрыл ее левой ладонью. Со стороны это выглядело так, как будто Эсбера стукнули промеж глаз и теперь он держится руками за ушибленное место. Экс-ведьма последовала его примеру, смутно припоминая, что в подобной позе она довольно часто видела старушку, проживающую с ней на одной улице, в доме с белеными стенами.
        Их провожатый одобряюще покивал головой и оставил новоприбывших в гордом одиночестве. Служитель муз собрался подняться, но бывшая ведьма вовремя остановила его, потому как знала наверняка, что хитрый Ягун будет стоять за дверью и наблюдать за ними в дверную щель - исправно ли поклоняются?
        - Пс-с! Брат Эсбер, с чего начнем? - после получасового молчания экс-ведьма, выпрямилась, разминая затекшие ноги.
        - Не называй меня "братом"! - прошептал тот в ответ. - Посмотри, он точно ушел?
        Веста посмотрела в дверную щель - никого.
        - Да, уже ушел!
        - Тогда слушай. Опираясь на свой обширнейший жизненный опыт, я со всей ответственностью заявляю, что ввиду давно установленной традиции все важные рукописи хранятся на чердаке.
        - Полезем ночью.
        - А что, если я ошибаюсь?
        - Все равно полезем!
        С каждым последующим часом настроение сложника становилось все хуже и хуже. Он уселся на пол и жалел себя вслух на распев хвалебного стиха. Его спутница сидела возле двери, вслушиваясь в топот босых ног послушников и поступь деревянных сандалий наставника, - не надумает ли кто проведать их еще раз. И как в воду глядела! Аккуратные, крадущиеся шаги словно отделились от общей массы и стали слышны отчетливей остальных. Так и есть, Ягун или его посланец вскоре приник ухом к двери. Подглядывать не имело смысла, потому что в каморке стоял полумрак.
        - О, Геон! Неразумные слуги твои упрашивают не отвернуть от них всевидящих очей и ниспослать им надежду быть безмолвными служителями тебе, мудрейшему, - проникновенно взывал сложник. - О, Геон! Светло от золота щедрых лучей, что греют наши души…
        Веста, отставая то на два, то на три слова, повторяла то же самое.
        Шаги пошлепали обратно.
        - Не до восхваления тут, когда в животе одна фига! - заворчал сложник и обратился к своему "другу", - Вест, ты, что, никогда богов не восхвалял?
        - Давненько это было, - кратко и без лишних прикрас соврала она и перевела разговор на другую тему: - Вот любопытно, сами главенствующие братья, или как их там, какого мнения о Фандиане? Принимают его за сказку или верят в его существование?
        - Представится случай - узнаем. Ты лучше скажи, кто он тебе, этот Белозор, ради которого мы здесь торчим?
        - Сразу и не объяснить…. Ну, он мне как… брат. Старший брат.
        - Понятно. А чем этот господин зарабатывает на жизнь?
        - Он мастер меча, - Веста очень кстати вспомнила, чем занимался маг во время пребывания в Синельске, - и детей обучает.
        - И ту прелестную девчушку? - скептически хмыкнул Эсбер. - Не смеши меня. Ей-то для чего? От поклонников отбиваться?
        - Северин не очень-то распространяется о своей жизни.
        - Может она его нареченная? - подумав, предположил служитель муз, как раз когда Веста решила, что тема разговора исчерпана.
        - Что ты к Ястребинке прицепился?
        - Сам увидишь, через годик-другой с нее картины можно будет писать. Это же кладезь вдохновения!
        - Ах так! - Казалось, что экс-ведьма вот-вот взорвется от негодования.
        - Друг мой, - хихикнул Эсбер, хитрым прищуром глядя на собеседника. - Да ты влюблен!
        - Кто, я? - запаниковала она. - В кого?
        - Ну не в меня же! - забавлялся сложник, даже не подозревая, насколько близко он подобрался к истине.
        - Не будем затрагивать тему любви, - отмахнулась Веста и облегченно выдохнула.
        "Ладно же! Я тебя так "вдохновлю"!.. Не пошло, видать, на пользу утреннее купание, значит, будет тебе и дневное и вечернее! Дай только выйти отсюда!"
        До самой ночи они коротали время следующим образом - в то время, как один стоял в дозоре, другой дремал на узенькой лавчонке возле окна. Так и дежурили пока судьба не послала им юного, любопытного, а главное болтливого дурня по имени Будилко, которому Эсбер тут же вдохновенно и поэтично наврал с три короба об их полной злоключений жизни до прибытия в прикапище. Да так живописно, что открывшему рот послушнику оставалось только изумляться.
        - Слышал я, что обитель ваша фолиантами да рукописями редчайшими славится, - вскоре экс-ведьма перешла к главной части разговора.
        - Твоя правда, брат, - Будилко важно кивнул своей рыжей головой. - Давным-давно, когда западники обратили в пепелище половину Перелога, все что тамошние братья спасли от пламени, перевезли к нам. Брат Ягун часто говаривает, что окромя нас некому для потомков знания по крупицам собирать. В городах-то никому и дела нет до знаний.
        - Как это? В городах есть досточтимые сложники, - напомнил ему Эсбер.
        - Так все знают сказочник аль сложник - все едино! И те неправдивцы и другие.
        - Верно говоришь, - Веста старательно подмигивала своему возлюбленному, чтобы тот не смел возражать.
        - Ты, видать, много знаешь, - льстиво обратилась она к Будилко. - Ишь, глаза какие умные! Даю коготь на… Правду говорю! Наиумнейшие!
        Послушник покраснел от удовольствия и замолчал. Не из скромности, а в надежде услышать еще одну похвалу, которой так и не дождался.
        - И еще больше знать буду, брат мой, - вновь заговорил их гость. - Вот придет время, и допустят меня до комнаты знаний.
        - И как скоро это произойдет?
        - Да каких-то девять лет пройдет и тогда уж точно допустят.
        - Отчего же так долго? - бесцветные брови сложника удивленно взмыли вверх.
        - Наставник Ягун говаривает, что знание - есть бремя тяжкое, и не каждый унесет его, и не каждый сможет воспользоваться им. Главные над нами не одобряют того, что в городах появляются люди, обученные грамоте. Это удел избранных.
        - Как мудро! - незамедлительно отреагировал Эсбер.
        - Ага! - согласился Будилко, не заметив издевки в его голосе. - И вас когда-нибудь ждет сокровищница сия, если сочтут способными.
        - А что, ва… наши братья даже ночью трудятся в хранилище знаний? - продолжала выуживать информацию экс-ведьма.
        - Нет. Мы строго чтим заветы, не то, что городские. Сияющий Геон, наше главное божество, наказывал почивать под покровом ночи. Если сон не идет - походи вокруг статуи его, тогда и спать будешь лучше.
        - Но сейчас-то мы не исполняем тех самых наказов, а разговариваем, - не без ехидства напомнил ему Эсбер.
        - Разговоры о всевидящем приравниваются к прославлению его, - нашелся послушник.
        - Будь я наставником, сразу бы ключ от комнаты знаний отдал такому умнице! - с удвоенной силой льстила Веста. - Как же наставник Ягун не понимает высокой цены твоей?
        Будилко вновь зарделся так, что даже в серых сумерках было видно, что его лицо приобрело оттенок кирпича.
        - Кто-то идет! - прошептал Эсбер, уловив пока еще едва различимые шаги.
        Послушник испуганно заметался по голой комнатушке в тщетном поиске надежного укрытия. Уж он-то знал, что излишне любопытным субъектам за подобную ночную вылазку к еще не посвященным в братья чужакам, грозило самое ненавистное наказание - работа в огороде. Его рыжий затылок в отчаянии мелькал из угла в угол.
        - О, Геон! Светло от золота щедрых лучей, что греют нам души. Столп света вознес ты до водных простор, где Меро средь пены и волн поджидает, прекрасную песню поет, то чайкою в небо взмывает… - дружным хором взвыли новоприбывшие, даже не заботясь о том, чтобы принять подобающую прославлению богов позу, потому что стемнело так, что в замочной скважине можно было бы различить только расплывчатые силуэты, и то если очень сильно приглядываться.
        В дальнем углу, вжавшись в холодную стену, стоял притихший Будилко и время от времени сверкал белками глаз. Когда "ревизор" удалился восвояси, костлявый послушник, придерживая рукой полы бесформенного одеяния, ужом проскользнул в приоткрытую дверь и, не проронив ни слова, закрыл "братьев".
        - Ведь почти выведали про ключ! Так нет! Принесла нелегкая какого-то болвана! - Эсбер устало распластался на полу. Для его широкой и неумной натуры каждый день, проведенный в прикапище, приравнивался к двум.
        - Ничего! Узнаем рано или поздно, - Веста широко зевнула.
        - Лучше рано.
        "Лучше поздно", - подумала она, радуясь каждой минуте, проведенной с Эсбером. В ее нежных чувствах к сложнику было не мало парадоксов. Вот и теперь, чем больше он раздражал Весту, тем больше казался ей самым лучшим на свете.
        Свое посвящение в послушники авантюристы решили считать недействительным. Сверх того, оба торжественно поклялись друг перед другом всеми богами и своими предками в том, что даже под страхом пыток не выдадут событий предстоящего дня. Любой другой житель Синельска несомненно оробел бы перед посвящением и несколько раз подумал бы: а стоит ли так морально опускаться? Но не спевшиеся авантюристы. Если говорить о служителе муз, то его совесть поначалу слегка протестовала, но после разговора с Будилко умолкла. Уж очень обидным было представление послушников о служителях муз. А у Весты вообще имелось абсолютно иное, ведомое только ей представление о совести и ее предназначении.
        Обряд посвящения свершался в достаточно скромном по убранству священном зале, в котором находились только выточенные до мельчайших деталей фигуры четырех божеств. Сначала зал заполнили послушники, через какое-то время наставники, последними зашли будущие послушники. До вторжения летнесторонцев в веровании рекоставов наблюдалась целая плеяда богов, и каждый рекостав выделял из них кого-то одного, по своему усмотрению, но так как солнечный Геон являлся божеством, отвечающим за благополучие всех людей и за исцеление раненных и хворых, народ, в том числе и наставники, поклонялись ему чаще, чем другим богам.
        Послушники, в серых, поблекших одеяниях, с чересчур просторными рукавами, все как один подпоясанные тонкими белыми лентами, выстроились в ряд возле окна. Точно такие же одеяния, за исключением лент, красовались на бывшей ведьме и сложнике. В толпе послушников, маячило знакомое лицо Будилко, которое при дневном освещении выглядело чересчур рябым. Как они и предполагали, церемония оказалась нудной, слишком растянутой и будущие "братья" еле сдерживали зевоту. Зато под самый конец посвящения, то есть после подпоясывания белыми лентами, произошло нечто такое, из-за чего попиратели моральных устоев не только пробудились, но и напрочь забыли о своих пустых желудках.
        - Братья! Все вы знаете, что во времена огненных морей ниспослал нам Геон тайное подобие свое и велел найти разгадку. Это и будет подходящим испытанием для наших новых послушников. Уединим же их, дабы показали они нам стремление и усердие свое. Да будет так!
        Зал наполнился одобрительным гулом. Веста тем временем растерянно озиралась по сторонам, словно кого-то искала, а Эсбер, воздев сине-зеленые глаза к потолку, смачно выругался нараспев хвалебной песни, и по-тихому сплюнул на подол стоящего перед ним послушника.
        - Это все ты, со своими бредовыми планами! - проворчал служитель муз, после того, как их привели обратно в каморку.
        К счастью бывшей ведьмы, посвященным "братьям" незамедлительно принесли поздний завтрак, и гнев Эсбера был не настолько сильным, чтобы лезть в драку. Сутки без еды и простая каша кажется пищей богов, так что экс-ведьма, следуя примеру своего ненаглядного, увлеченно поглощала склизкую, переваренную крупу и, при этом сосредоточенно осматривала водворенную на скамейку, статуэтку Геона. Статуэтка выглядела как маленькая копия большой статуи в зале, но вот в чем заключался ее секрет Веста не имела ни малейшего представления. Почему другие послушники до сих пор не разгадали сию тайну? Или просто прикидывались, не желая признаваться в том, что тайна уже таковой не является?
        За словесными перепалками и поочередным отдыхом на деревянной скамье, день сменился вечером. Именно вечером к ним снова заглянул досужий Будилко. Произошло это событие сразу же после ужина, который оказался столь же скромным, как и завтрак.
        - Дозволь поинтересоваться, брат, - капризный сложник сморщил нос, - у вас здесь, прямо сказать, не до разносолов, да?
        Юнец вопроса не понял, но суть уловил и даже на всякий случай сообщил, что на следующий день обещали сварить утиную похлебку.
        Эсбер скептически усмехнулся и принялся выскребать из своей миски остатки горелой каши.
        - Скажи, пресветлый Будилко…, - бывшая ведьма постаралась придать своим словам красивую форму, но не слишком в этом преуспела. - Короче, что следует делать с этой статуэткой?
        Их гость непонимающе похлопал глазами.
        - Разве тебе не давали такое задание? - спросила удивленная Веста.
        - Куда там! Гм! Меня подкинули к воротам семнадцать весен назад. Почти каждый из послушников - подкидыш, а таким как мы ничего ненадобно доказывать. - Будилко перешел на трагический шепот: - Но вам, так и быть, скажу.
        Он выдержал многозначительную паузу, во время которой бывшая ведьма придвинулась к нему поближе, а Эсбер, перестав жевать, обратился в слух.
        - Еще никому не удавалось разгадать эту тайну, а их все равно брали в послушники. Стало быть, и вас возьмут.
        - Какая радость! А в хранилище знаний ничего не говорится об этой тайне? - Экс-ведьма хитрющей лисой ходила вокруг сидящего на корточках гостя.
        Послушник задумчиво запустил в нос указательный палец, отчего благовоспитанный сложник поперхнулся своими поскребышами.
        - Как будто бы и говорится. Гм! Но ключ-то у брата Ягуна или еще какого наставника. Серый такой ключ, из железа. И на двери хранилища такой же замок висит. В прошлом году золотой был, а вскоре его не стало. Смотрим, на двери замка нет. Ну, все, думаем, голые стены оставили. Глядь - все на месте, только замок умыкнули. На продажу вестимо.
        - Так что же, никто не заметил идущего наверх вора? - всплеснула руками Веста.
        - Да это сейчас хранилище знаний наверху, а в ту пору-то оно в подвале находилось. Потом смекнули, что неразумно сие - в подвале сыро, плесень. А ежели пожар - Упасите боги! - то самим бы спастись. Чердак - другое дело - с чердака и рукописи сподручно скинуть и самому выпрыгнуть. Под окном, опять же, сено есть для такого дела благородного.
        Сложник отставил от себя пустую миску и, шумно вздохнув, с сожалением подумал о том, что здесь нельзя попросить добавки.
        - Ну ладно. Гм! Мне наставник Ягун велел забрать миски, а после запереть вас. - Будилко, виновато опустив глаза, продемонстрировал ключ от каморки, в которой они находились.
        Веста сразу же принялась выразительно кивать и таращить глаза, пытаясь тем самым подать Эсберу какой-то знак. На что тот отрицательно качал головой, мол, не понял. В итоге, у Весты лопнуло терпение и она, накинув на увлеченно болтающего о погоде послушника размашистый подол своего одеяния, оглушила Будилко статуэткой Геона. Юнец замолчал и обмяк на руках, вовремя подхватившей его экс-ведьмы.
        - Это не гуманно! Бедный малый! - "возмущался" сложник, тщательно обшаривая карманы рябого послушника.
        С сожалением убедившись, что карманы были пусты, Эсбер, схватив оглушенного Будилко за ноги, для того чтобы помочь оттащить его в темный угол.
        - Быстро, наверх! Посмотрим, удастся ли пробраться в хранилище без ключа. - Веста выбралась из каморки и воровато осмотрелась и поманила за собой сложника, который запутавшись в своих непривычно просторных одеждах, с грохотом свалился на пол. Экс-ведьма поспешила вернуться, подумав, что это ринулся в бой пришедший в себя послушник.
        - Друг мой, - жалобно прошептал Эсбер, когда она зашла в каморку. - Нам пора уносить отсюда ноги. Я задавил Геона.
        - В каком смысле?
        - В смысле раздавил.
        - Ну-ка, дай посмотрю.
        - На что там смотреть?.. Не понимаю, как до сих пор им удалось сохранить статуэтку в целости?
        - Может, у них не заплетаются ноги?
        - Зачем ты про ноги?.. Что за гадкий намек? - сложник поднял подол и внимательно осмотрел свои ступни. - Глумишься над лучшим другом, да?
        Между хрупкими осколками что-то тускло поблескивало и любопытная Веста отворила дверь пошире, чтобы стало светлее и можно было получше рассмотреть свою находку. Оказалось, что статуэтка была плотно набита перемешанной с песком землей и поэтому до своей трагической кончины казалась монолитной, без каких-либо пустот внутри. Среди сухих комьев она обнаружила нечто похожее на потускневший кусок бронзы.
        - Из этого получится неплохой амулетик, - экс-ведьма подобрала находку.
        - Когда же мы пойдем домой? - с придыханием спросил Эсбер, прикидывая, что ему будет от "братьев", если те, все же прознают, кто именно причастен к подобному святотатству.
        - После того как побываем в хранилище!.. За что я тебе плачу?
        - Что ты, Вест, разорался, как торговка на базаре? Уже иду.
        Они заперли Будилко на ключ, изъятый из его безвольной руки и даже, для верности, осмотрели дверь - выдержит ли, если рябой послушник надумает высадить ее плечом. Решили, что выдержит.
        На небе, в которое смотрели маленькие оконцы прикапища, тускло светили звезды и едва заметный, молодой месяц. Ночь обещала быть теплой и безветренной.
        Эсбер с интересом посмотрел на небольшие углубления в стенах, которые служили вместилищем для каменных чаш. Подобная планировка стен являлась обычным делом для прикапищ, а так же для некоторых замков. В густо покрытых черной копотью чашах едва теплился слабоватый огонек, его свет создавал загадочную, если не мистическую атмосферу царящему в длинных коридорах полумраку. В противоположной каморке пронырливая Веста обнаружила почти новый витень, чему несказанно обрадовалась, потому что рассчитывать на хорошее освещение в Хранилище знаний было так же бесполезно как рассчитывать на незамедлительное возвращение в Синельск. Она опустила витень в одну из каменных чаш и намотанная на деревянную палку пенька, занялась резвым огнем.
        Бывшая ведьма медленно шла по коридорам и, часто останавливаясь, прислушивалась к каждому шороху, а напрочь лишенный хладнокровия сложник крался следом и с незавидным постоянством наступал экс-ведьме на пятки. Время от времени откуда-то снизу раздавались приглушенные голоса, поющие хвалебные песни, иногда слышался раскатистый храп. Когда они начали подъем по винтовой лестнице, им начало казаться, что все эти звуки последовали за ними. Прикапище славилось отличной акустикой.
        - Здесь! - радостно прошептала Веста, указывая на широкую дверь, с железным замком. - Постой, тут даже не заперто…
        Не успела она произнести последнюю фразу, как навстречу им вышел лысый и тучный наставник. Его нахмуренные густые брови сердито сошлись у переносицы, а глубоко посаженные глазки пристально изучали незнакомцев.
        - Сто вы здесь делаете, блатья? - при всей своей свирепой внешности речь наставника была картавой, а голос смахивал на детский голосок.
        - Нас Ягун послал, - с важным видом импровизировала Веста. - Ему угодно вместе с нами разгадать тайну всевидящего Геона, но для этого нашему наставнику понадобился один свиток из Хранилища знаний.
        - Постолонним сюда низя! - Лысый послушник и не думал двигаться с места. - Подозлительные вы.
        Бывшая ведьма стала прикидывать с какой силой следует огреть здоровяка, чтобы и не отправить его к праотцам, и в то же время оглушить его. Вот тут-то на помощь пришел Эсбер, пустивший в ход свое природное красноречие:
        - Брат мой, как ты мог заподозрить в нас нечестивцев?! В людях, которые с малых лет мечтали стать послушниками, которых лишь воля родителей удерживала от чистейшего порыва вступления в братство. Столько я раз проходил мимо этих ворот, и печаль теснилась в груди моей, а душа обливалась слезами, ибо думалось ей о несбыточности мечты. И разве мог я тогда подумать, что буду обвинен, пускай не прямо, а косвенно, во лжи? О, Геон, излечи мое израненное дольней жизнью сердце, ибо не могу я смотреть, как брат обвиняет брата!
        И служитель муз с чувством рухнул на пол. Распластавшись на животе, он принялся бубнить хвалебную песнь богам. Картавый брат виновато вздохнул и, подобрав полы облачения, поспешил ретироваться.
        Вот и свершилось то, к чему стремились два авантюриста - путь был открыт.
        - Я сколо плиду чтобы двель запелеть, - прокартавило откуда-то снизу.
        - Ступай, брат, - почти пропела от счастья Веста, пытаясь поднять за руку явно переигрывающего сложника. Она обрадовалась бы еще больше, если б узнала, что картавый брат страдал прогрессирующим склерозом и через каких-то пять минут "благополучно" забыл как о своем обещании, так и о новеньких братьях.
        - Леший лысый! - вырвалось у экс-ведьмы, когда они очутились в просторном помещении заполненном, по меньшей мере, сотней разноразмерных фолиантов и как чистых, так и исписанных берестяных свитков, которые послушники заказывали у известного на все рекоставные земли берестянщика, по имени Негадай.
        - Приплыли! - Внимательно осмотревшаяся Веста схватилась за голову. - И где теперь искать?
        - Давай мыслить обстоятельно, - не растерялся Эсбер, его восторженный взгляд порхал с одной стопки фолиантов на другую, но трезвости рассудка он еще не потерял. - Вряд ли послушникам престало знать о Фандиане… Следовательно доступ к определенным сведениям должен быть ограничен, или вообще запрещен. Вывод: приступаем к поиску в самых труднодоступных закутках или ищем подобие скрытой ниши за портретами.
        - Да ты умище! - вполне искренне восхитилась бывшая ведьма.
        - Знаю, - сложник никогда в жизни не страдал излишней скромностью. - И поэтому разрешаю тебе увеличить оплату за мои труды.
        - Э-э-э… Я подумаю.
        Теперь Эсбер с чувством выполненного долга решил поддаться искушению и в мгновение ока закопался среди фолиантов и свитков, пропитанных наследством ленивых поколений - густой, серой пылью. Невзирая на то, что хранилище освещала одна-единственная, сиротливая чаша, он умудрялся внимательно вчитываться в написанное. А бывшая ведьма носилась по хранилищу с витнем в руке, изучая зорким взглядом все потаенные закутки.
        - Здесь сундук! - громко прокричала она, обнаружив в углу заваленный старыми, покрытыми паутиной тряпками небольшой сундучок. - Даю коготь на отсечение, что это именно то, что мы ищем! Эсбер, слышишь?
        - Слышу! - буркнул подошедший к ней сложник. - Ты лучше посмотри, какая наглость! Это же лучшая береста от берестянщика Негадая!
        - Я в этом не разбираюсь, - она пощупала гладкую бересту и пожала плечами. - Лучшая, говоришь?
        - Да за нее три цены дерут! - взвыл возмущенный Эсбер. - Но главное в том, что мерзкие послушники страдают отсутствием вкуса и хранят у себя похабные песни Кумача! На лучшей в мире бересте! Да этот Кумач олицетворяет собой плевок в сторону приличных сложников!
        Он продемонстрировал еще два исписанных крупными буквами свитка. Веста окинула беглым взглядом предъявленные ей творения, снова пожала плечами и переключила все внимание на деревянный сундучок. Внезапно воздух наполнился запахом гари. Это сложник поджег все обнаруженные труды Кумача.
        - Болван! Пожара захотел! - прорычала экс-ведьма.
        Она выхватила из его рук изрядно обгоревшие свитки, бросила их на пол и затоптала ногой пламя, а после, скомкав берестяные останки, засунула их под изъеденный молью ковер.
        - Хватай сундук! Вылезем через окно, во двор. Постарайся спрыгнуть на стог сена и… Эсбер!.. - Веста поискала глазами своего сообщника. - Я тебя не вижу! Где ты?
        Мрачноватое, с незапамятных времен старательно обделявшееся уборкой помещение безмолвствовало. Лишь клоки пыли катались по полу так же, как катается перекати-поле по опаленным зноем равнинам. Спертый воздух не позволял дышать полной грудью. Бывшая ведьма пошла вперед. В царящем полумраке, где даже собственная тень казалась жуткой, из угла в угол то и дело шныряли мыши. На крышке огромного сундука мирно посапывал серый кот.
        Сложник сидел за одним из столов. Он был вооружен пером, чернилами и чистым берестяным свитком и что-то старательно выписывал на бересте от Негадая. Сначала экс-ведьма пыталась испугать своего ненаглядного тем, что якобы слышит поступь лысого наставника. Реакции не последовало. Угроза, заключающаяся в том, что она урежет его заработок, так же не произвела должного эффекта. Пора было приступать к решительным действиям и отнять свиток. Не смотря на ширину кости и повышенную массу тела, сложник оказался проворнее - он увернулся и предался бегству. А когда Веста изловила предмет своего тайного обожания, то никакого свитка в его руках не обнаружила. Эсбер, с невозмутимым видом оттирал измазанные чернилами, пальцы.
        - Где тебя носит? - преисполненная гнева бывшая ведьма поволокла его к окну.
        - Меня?.. Я чернила сушил, - сложник обезоруживающе улыбнулся, причем той самой улыбкой, от которой млел почти весь слабый пол Синельска.
        Веста устремила мечтательный взор к потолку и томно вздохнула.
        - Эй, ты что, Ястребинку вспомнил?
        - Кого?
        - По-моему мы здесь загостились, - покачал головой служитель муз.
        Он сгреб в охапку сундук и уже сам поволок друга к окну.
        - Подожди!.. - Веста мысленно вынырнула из накрывшей ее с головой волны нежности. - В общем так! Сначала прыгаю я. Затем, ты кидаешь мне сундук, а вслед прыгаешь сам. Стог стоит не под окном, чуть дальше. Будь осторожней.
        - Понял, - кивнул головой светловолосый авантюрист.
        Она отдала ему витень и, сделав глубокий вдох, словно перед прыжком в воду, ринулась вниз. Последовавший мягкий шлепок и характерный шорох повествовали о том, что бывшая ведьма не промахнулась. Сложник всмотрелся в темные краски ночи, пытаясь определить расположение стога. Уловив некое движение, он прицелился и бросил сундук. По сдавленному ругательству стало ясно, что сундук попал по адресу и даже что-то отбил "адресату". Потом Эсбер воровато оглянулся, прислушался к тишине иногда нарушаемой треском огня, который доносился из единственной каменной чаши, распихал по карманам обнаруженные на одной из полок чистые свитки от Негадая и выпрыгнул из окна, при этом забыв погасить зажатый в его руке витень. Сноп сена мгновенно занялся языками пламени, а два авантюриста, с сундуком наперевес, прытко понеслись к воротам.
        Пожарище, устроенное сложником и, в какой-то степени, ведьмой, потушили в предрассветные часы, когда на небе начали гаснуть звезды.
        Поутру обитателями прикапища был обнаружен запертый в одной из каморок, рябой брат, не желающий говорить о том, что с ним приключилось, там же была найдена разбитая вдребезги статуэтка Геона, порчу которой тот час же приписали Будилко. Конечно, они могли обвинить во всем новеньких послушников, но те исчезли в неизвестном направлении.
        Глава 8
        Печальные перемены
        После обеда правителю Руизу предстояла встреча со своим помощником и правой рукой, советником Карагганом. До аудиенции оставалось немного времени - как раз для того, чтобы облачиться в подбитый мехом кафтан, ведь предстоящий разговор должен был состояться подальше от чужих ушей, то есть в саду, где суровый ветер разбрасывался пригоршнями опавших листьев. Подобно многим западникам, Руиз так и не смог привыкнуть к довольно суровому климату Рекоставья. Его родные Летние Стороны славились щедрым солнцем и мягкими зимами. Точнее, год на западе разделялся на три сезона, самым длинным из которых являлась затяжная, бархатная осень, а снег считался чем-то из ряда вон выходящим.
        Летнесторонец приблизил к себе Караггана за утонченность манер, которыми местные увальни, пусть даже уважаемого рода, мягко говоря, не блистали. Но самым главным было то, что советник являлся магом десятого уровня и верно служил его почившему деду Рауфу. Оба положили начало войны между магами и эльфами, попутно включив в черный список всю магическую братию ниже пятого уровня. Остальных, более могущественных чародеев и чародеек, коих наблюдалось на порядок меньше, западники, используя всяческие ухищрения, переманили на свою сторону. Правда, потом от них тоже избавились…
        Целых шесть лет минуло с тех пор, как отец и дед Руиза покоятся в семейном склепе на родине, а он умело правит чуждыми ему землями, неотступно следуя завету своих родственников: как можно чаще прислушиваться к магу Караггану.
        Все те, кто знал советника лично, считали его довольно любезным пожилым человеком и мало кто мог разглядеть в нем его знаменитое паучье коварство. Но в то же время, в кругах приближенных к правителю ходили слухи, что без магии советник не смог бы добиться того высшего положения, которое он имел на сегодняшний день.
        - Странное время! - Вот уже пятые сутки Руиза одолевали тревожные мысли по поводу своего будущего. - Хотя ничего и не происходит, но я постоянно жду подвоха. Такое чувство… Словно затишье перед грозой. Не из-за моих ли это ближайших планов насчет острова?
        В дверь постучали и после того как правитель разрешил войти, в проеме появился пожилой человек среднего роста, прищуренные темно-карие глаза смотрели по-особенному, гипнотически, почти не мигая. При ходьбе он припадал на правую ногу. На указательном, среднем и безымянном пальцах левой руки красовались причудливые перстни, сделанные из когтей василиска, которые в рукопашном бою могли бы служить не хуже ножей. Карагган отвесил учтивый поклон; на его тонких губах застыла полуулыбка, этим он показывал, что предоставляет Руизу начать разговор первым.
        - Пойдем подальше от стен. В сад, к примеру, - правитель широким шагом последовал к дальней двери. Советник похромал следом.
        - Не буду докучать тебе, правитель, вступительными речами, от которых все равно мало толку, - сказал Карагган, когда они очутились саду. - Интересующий тебя остров Фандиан полон тайн, ключ к которым следует подбирать с особенной тщательностью. Это, владыка, лакомый кусочек для нас обоих: для тебя, из-за наполненных сокровищами сундуков, для меня из-за артефактов.
        - Вот как?
        - Тебе доводилось слышать об особенных талисманах и разнообразных украшениях, наделенных магической силой? Они должны попасть в правильные руки.
        - Знаю. Поэтому и попросил заняться островом именно тебя.
        Советник склонил седую голову, показывая, что ценит оказанное ему доверие.
        - Продолжай, Карагган.
        - Я знаю наверняка, что тебя, досточтимый, не интересуют легенды о Фандиане, сложенные разными поколениями рекоставов. Откровенно говоря, в народных преданиях вымысла всегда больше, чем фактов. Я бы даже сказал подлинных фактов. Мне известно, месторасположение острова, и то, что каждый век на определенное время он погружается под воду. Так же у меня имеется карта, которая поможет с легкостью добраться до острова. Я надежно спрятал ее в одном из прикапищ.
        - Постой, Карагган. Ты уверяешь меня, что сокровища, о которых так много говорят, действительно существуют? Неужели эти горы золота ждут именно нас?
        - Не сомневайся, правитель. Скоро твоя казна пополнится еще одним сундуком с драгоценностями.
        - И где же тот смельчак, который согласился бы принести мне этот сундук?
        - Он ближе, чем ты думаешь.
        - То есть, это ты?
        - Нет, правитель, не я.
        - Отчего же?
        - Будь я помоложе, тогда рискнул бы, - советник прищурился от внезапно пахнувшего в лицо ветра. - Но, увы, я не молод. К тому же ты знаешь о моей покалеченной ноге и о том, как мне трудно совершать долгие пешие прогулки. Поэтому поедет мой ученик Лагем, за которого я ручаюсь как за самого себя и еще один субъект по имени Северин.
        - Про Лагема наслышан. Но кто таков Северин?
        - О, почтенный правитель. Северин, он же Белозор - последний маг из Совета Десяти. По уму он мог быть равным мне, если б не был таким противоречивым упрямцем, который слишком дорожит своим мнением и держится особняком. Точнее держался. Уверяю, что без его помощи нам не обойтись. Я давно хотел заслать этого Белозора на Фандиан, да все не получалось "встретиться" - просачивался как вода сквозь пальцы. Но сейчас я удачлив.
        - Ты обещал ему часть богатств? - удивленно спросил летнесторонец, искренне не понимая, к чему клонит советник. - Я не верю, что он согласился служить тебе по своей воле. Я сам имел дело с подобными магами и смею утверждать, что в плане бескорыстного сотрудничества они безнадежны.
        - Нет, ничего я ему не обещал… Правитель, я говорил, что он упрямец, а не глупец. Хотя порой эти качества невозможно отличить друг от друга… И все же! Я умею ждать, а он умеет думать. И вскоре эта упрямая голова придет к выводу, что лучше быть с нами, чем против нас.
        - Где гарантия, что он не предаст и не ограбит?
        - Лагем - моя гарантия того, что Белозор будет под надежным присмотром. И я, конечно, не останусь в стороне.
        - Разумно, Карагган, разумно. Не зря мои почившие предки завещали прислушиваться к тебе… Однако, скажи, - самым будничным тоном поинтересовался Руиз, - а что означает сей живой и невредимый маг?
        - Прости, правитель, ему подвластны заклинания десятого уровня! И на мою беду он слишком пронырлив и верток, - вяло оправдывался советник. - Я все понял. Белозор умрет, но позже.
        - Делай с ним что хочешь. - Этой фразой Руиз как бы демонстрировал то, что тема исчерпана.
        - Да, повелитель. - Карагган на пару секунд замер в поклоне, при этом гадко усмехаясь.
        Их разговор плавно перетек в обыденное русло, но еще некоторое время на тонких губах советника можно было наблюдать присутствие той самой ухмылки, не сулящей Белозору ничего хорошего.
        Дом хромого советника находился в самом центре Перелога, столицы Рекоставья. Построенный из темно-серого камня дом был немного мрачноват и издали походил на фамильный склеп самых смелых масштабов, ибо дом был громаден. Внутреннее убранство мрачноватого на вид жилища не имело со склепом абсолютно ничего общего: с подобной роскошью мог соперничать разве что один Руиз.
        В доме советника, на красивом, пестрящем замысловатыми узорами ковре, поджав под себя ноги, сидел Северин. Он, раз за разом запускал руку в глубокое блюдо, наполненное сочными, наливными яблоками и смачно хрустел ими. Не то чтобы маг сходил с ума по яблокам, просто уж очень ему хотелось поиграть на нервах своего стража, Лагема. Под его пристальным взглядом, Белозор чувствовал себя как незваный и, ко всему прочему, слишком прожорливый гость. По началу, медноволосый старался не обращать внимания на провокатора, но поняв, что это выше его сил, он предпринял попытку отобрать блюдо, за что получил огрызком по лбу.
        - Я с тобой еще поквитаюсь, но не здесь! - прошипел Вертопрах, зная, что Карагган не одобрит потасовки в его доме.
        Пленный маг усмехнулся и продолжил поглощение яблок.
        - Белозор, скотина, прекрати этот хруст!
        - Что же ты раньше не попросил? - Невозмутимый Северин пожал плечами и отодвинул от себя наполовину опустошенное блюдо.
        Пока Лагем удивлялся и раздумывал над тем, какую бы пакость сказать в ответ, пленник вытащил из недр расстегнутого кафтана сухарь и захрустел им.
        - Вот мерзавец! - заткнув уши, простонал наперсник Караггана.
        - Что тебе снова не так? От расшалившихся нервов следует принимать травяные настои. Хочешь, сварю, по старой "дружбе"?
        - Зря язвишь! За последние несколько лет я стал намного сильнее и сам могу… Ладно! Не будем вспоминать мое прошлое!
        - Давай все же вспомним. - Северин изучающим взглядом окинул своего нервного стража. - Ведь как оказалось, ты противоестественно живуч.
        - Да, я такой! - с излишней бравадой произнес Вертопрах. - Ты тоже не больно-то спешил записываться в покойники.
        - У меня были дела.
        - Что за дела?
        - Папеньку, маменьку проведать. - По магу было непонятно, шутит он или говорит серьезно.
        - Это лешего с русалкой?
        - Ты прослушал! Я ездил не твоей родне, а к своей!
        - Что? - вскипел медноволосый. - Да пошел ты!
        - Правда, отпускаешь?
        - Куда? - Вертопрах вскочил и загородил собою дверь. - Стоять!
        Маг фыркнул и подошел к окну. За несколько лет Перелог основательно изменился: дома горделиво демонстрировали свои богато украшенные фасады, чистые, мощеные дороги находились в идеальном состоянии. Досадно было то, что прибавилось количество реагирующих на магию кристаллов. Впрочем, все давно привыкли к их присутствию, и теперь кристаллам удивился бы разве что какой-нибудь житель самого дальнего села.
        Рядом с домом Караггана находился сад, что по меркам густозаселенного Перелога считалось роскошью, а также первым признаком почета и богатства. Сквозь ощипанные суровыми осенними ветрами садовые деревья, Северин разглядел широкую каменную дорогу, по которой сновали толпы людей. Маг не любил большого скопления народа, потому что толпа - стихийная и неподвластная сила, не приемлющая ни просьб ни приказов, правда, сейчас он был готов поменять свое мнение. С каким удовольствием он очутился бы в этой толпе, в которой можно запросто затеряться, скрыться из виду, исчезнуть! Но под безустанным бдением Лагема об этом приходилось только мечтать.
        - Разница между нами в том, что ты, Белозор, сильный, а я везучий, - обладатель медных волос явно устал молчать. - Как видишь, везение, лучше, чем сила.
        Северину было не трудно догадаться о том, что именно его страж имел в виду под этой фразой. Лагем являлся магом шестого уровня, у него не нашлось бы сил даже для элементарного заклинания "подселения" и то, что он до сих пор коптил небо, оставалось заслугой Караггана, взявшего Вертопраха под свое покровительство, но в то же время мечтающего видеть на его месте другого. А именно Белозора. Но как говорится, за неимением лучшего вполне возможно свыкнуться с тем, что есть. Именно так и поступил Карагган.
        - Лучше бросить все дела и постараться прижиться среди простых смертных, - философски изрек смотрящий в окно пленник.
        - Я не опущусь до простых смертных! - воскликнул внезапно рассвирепевший Лагем. - Слышишь? Потому что я - вполне приличный маг! И цвет моих глаз намного красивей твоих зенок!
        - Само собой разумеется, - согласился маг, причем с той же интонацией, с которой признают "правоту" сумасшедших людей. - Раз уж у нас получается такой удивительный разговор, то позволь поинтересоваться: почему ты нисколько не состарился?
        - Одно секретное заклинание помноженное на тот факт, что маги медленно стареют и вечная молодость тебе гарантированна.
        Белозор презрительно фыркнул:
        - А побочное действие секретного заклинания случайно не разжижение мозгов? Занимаешься бабскими штучками!
        - Скажи это супруге Руиза! - с надменной улыбкой парировал медноволосый щеголь.
        - Так вот оно что!.. И все же, сделай милость, пожуй чесноку.
        - Зачем? - Лагем растерялся, потому что не понимал куда клонит пленник.
        "Насчет побочных эффектов я оказался прав", - не без злорадства подумал маг. Он вовсе не собирался объяснять суть своей просьбы.
        Из памяти Северина выскользнуло, когда именно он познакомился с Вертопрахом, смутно припомнились лишь обстоятельства. Еще в прошлом воплощении, не знающий где найти достойное применение своим умениям Белозор, скитался по огромным территориям летнесторонцев, численность которых, в те времена, была втрое меньше. Бок о бок с летнесторонцами сосуществовали эльфы, против которых готовилась военная кампания, заключавшаяся в выдворении эльфов на территорию рекоставов. А в подобных мероприятиях особенно приветствовались маги. Сначала Северин раздумывал о том, стоит ли браться за подобную работу. На тот период в деньгах особенной нужды не наблюдалось, и он мог позволить себе хоть полугодовой отдых. Но вскоре пойдя на поводу у тогда еще бравшего верх над осторожностью любопытства, он все же присоединился к отряду под предводительством темного мага, средних способностей, по имени Лагем. За то, что Лагем сулил золотые горы, но обещаний никогда не выполнял, острые языки прозвали медноволосого мага Вертопрахом. А может за излишнюю ветреность в сердечных делах. Но, так или иначе, это прозвище прилипло к своему
хозяину как репей к собачьему хвосту.
        Как правило, темные маги не имели привычки водить дружбу с себе подобными. Это светлые пусть доверяют любой птахе и былинке. Поэтому Северин настороженно относился к медноволосому, предпочитая быть ему просто хорошими знакомыми. Еще Белозору запомнилась битва, в которой все, с кем ранее приходилось делить тяготы военного похода, по приказу неизвестно откуда появившегося Караггана, ополчились против обоих магов. Именно тогда Карагган заставил Лагема работать на себя.
        "И как только у меня получилось ускользнуть задолго до намеченной на наш отряд облавы? - вспоминал былые деньки Северин. - В те времена, у меня имелось много здравого смысла. Не то что сейчас".
        Ни один человек не знал о Караггане больше того, что тот позволял о себе знать. Уже никто не сказал бы со стопроцентной уверенностью, откуда он родом. Внешность выдавала в нем летнесторонца, речь - рекостава. Но мало кто знал, что когда советник волновался по тому или иному поводу, то в речи его звучал доселе неслыханный акцент. Советник был довольно высоким, жилистым человеком, на заре своих лучших дней, с достаточно заурядной внешностью. Он считал себя боевым магом, однако, у него не было ни одного шрама, что для боевого мага явление более чем невероятное. Это говорило либо о его чрезвычайной хитрости, либо о необычайной силе. Единственной досадной помехой являлась хромота, причиной которой был очень давний поединок с Северином.
        Поговаривали, что Карагган ходил в учениках высшего вампира Ферруса, того самого, который, согласно древней легенде, вместе с первыми магами развел жертвенный костер. Именно у этого костра, его и еще нескольких магов, коснулось крыло темного божества - Ринн-Хасса, который вместе с другими богами выбирал себе достойных жрецов.
        Несколько веков назад, будущий советник познакомился с Северином, еще совсем юным магом во втором воплощении. Белозор также как и он был взят на обучение к высшему вампиру, правда, десятью годами позже. В те времена Карагган почти не появлялся в поместье высшего, считая, что ему уже не чему учиться. И вот, однажды вернувшись с очередной междоусобной войны, Карагган узнал о том, что учитель был убит, в чем тот час же обвинил Северина. Но тем не менее, главенствующие маги из Совета Десяти замяли это дело.
        Так Белозор впервые стал поперек дороги хромого советника.
        - Добро пожаловать в Перелог! Как поживаешь, Северин? - Таким было приветствие вошедшего в комнату советника.
        - До того как меня пленили - плохо, но как тебя увидел, так сразу полегчало! - пленный маг покосился на выходящего из комнаты Лагема.
        - Все язвишь? Веришь или нет, а я рад нашей встрече!
        - Мне от радости твоей ни холодно, ни жарко. Сидишь на заднице рядом с Руизом, мутишь воду! Надоел уже!
        - Белозор, Белозор!.. Я от всего сердца советую не оскорблять меня, - сухо улыбнулся Карагган. - Народ пресытился смотреть на казни разбойников. Казнь мага соберет куда больше публики.
        Больше всего на свете Северин хотел еще раз помериться силой с советником, к которому всегда питал неприязнь, но в данной ситуации единственным оружием пленника могли быть только слова. Слова, сказанные самым непринужденным тоном:
        - Казнить? Основания?
        - Найдутся, - ухмыльнулся советник. - Ты, право, как маленький! Скажем, что ты насылаешь мор на отдельно проживающие кланы, а после, глядишь, и за города возьмешься.
        Пленник с трудом погасил новую вспышку гнева и холодным взглядом смерил сидящего перед ним оппонента.
        - Теперь понял, почему мне не перечат? - Карагган рассмеялся тихим, прерывистым смехом.
        - Удивляюсь, почему с подобным аппетитом ты до сих пор не стал правителем Летних Сторон и Рекоставья.
        - Всему свое время, Белозор!.. Я прощаю тебе все дерзкие слова и снова прошу перейти на мою сторону. Мы с тобой таких дел наделаем, что будем приравнены к богам! Только вдумайся сонм богов: Геон, Меро, Верд - с одной стороны, Ринн-Хасс, я и ты - с другой! Это будет торжественно и ужасающе прекрасно! Чем не равновесие?
        - Карагган, мне все чаще кажется, что когда-то я повредил тебе не ногу, а голову!
        - И ни сколько ты не поумнел, все такой же… мальчишка! - процедил сквозь зубы советник.
        Презрительный взгляд бесцветных глаз пленника обжег своим холодом вновь присоединившегося к их компании Вертопраха.
        - Пускай скажет, почему у него такой жуткий цвет глаз? И заразно ли это? - Медноволосый успел переодеться в безупречно чистую одежду, а так же тщательно причесался.
        Карагган улыбнулся удачной, с его точки зрения, шутке, и ответил за упорно безмолвствующего пленника:
        - Я считаю, мой мальчик, что это какое-то магическое уродство.
        - Другое дело хромота! - съязвил Северин, не без удовольствия отметив, как советник переменился в лице.
        - И эта его противная кличка: Белозор, - продолжал насмехаться Лагем. - Фу! Одного не понимаю, почему бы ему не исправить цвет глаз заклинанием?
        - Способности подводят? - довольным голосом предположил советник.
        - Видите ли, боевым магам не обязательно смотреться в зеркало, потому что они возле правителя и прочих идиотов не вертятся!
        Воспринявший эту фразу на свой счет наперсник возмущенно выдохнул:
        - Тебя ничто не исправит!.. Столько крови высосал! Хуже упыря!
        - А ты откуда знаешь, что упыри пьют кровь? - Северин очень удачно изобразил на своем лице глубочайшее подозрение.
        - Он опять начинает! - в бешенстве воскликнул медноволосый.
        - Лагем! - хромой советник тяжело вздохнул. - Ступай, скажи моим наемникам, чтобы через десять минут собрались в зале.
        - Какой смысл его выпроваживать? Он все равно подслушает, - покачал головой Белозор.
        - Наглец! - прошипел наперсник и с видом оскорбленного достоинства покинул комнату. У него дергался глаз, и это было результатом общения с пленником.
        Оставшись наедине с собой, Вертопрах быстро осмотрелся - нет ли поблизости ненужных свидетелей. Таковых не нашлось, и он прильнул к двери ухом. Да, наперснику было известно, что Карагган всегда желал видеть подле себя не его, Лагема, а Северина. Поразительное умение объединять боевые заклинания с боевыми проклятиями - вот то, чем был ценен последний. Плюс десятый уровень, дар особого перерождения, изворотливый ум. В общем, мечта, а не помощник! И пускай медноволосый маг не имел большого ума и должного уровня, но он умел слушать и делать правильные выводы из того, что слышал. Правда, последний год, советник утверждал, что Белозор нужен ему так же "как летнесторонцу подбитый мехом кафтан". И в этом изречении чувствовалась доля правды. Пленник был повинен в хромоте Караггана. В хромоте, которую не помогло исцелить ни одно заклинание. Именно по этой причине в душе злопамятного советника боролись чувство мести и желание обрести еще одного помощника. И к большой радости Вертопраха чувство мести явно перевешивало…
        - Который раз тебя спрашиваю: почему ты отказываешься встать в мои ряды? - резкий крик заставил подслушивавшего у двери Лагема нервно дернуться.
        - Перед казнью я пожелал бы напиться до поросячьего визга, - мечтательным голосом произнес пленник.
        - Крови своей напьешься! Отвечай, какие недобрые дела ты затеял за моей спиной?
        - Никаких. Живу в свое удовольствие. А тебе везде заговоры мерещатся?
        - При тебе найдена карта! - он вскочил и потряс перед носом Белозора развернутым листом, на котором неровными стрелками был прочерчен извилистый путь в сторону села Летки и вел дальше, в сторону леса. - Почему в углу написано - "В начале зимы"?
        - Да просто так накарябал. Хотел посмотреть что там. Знаешь ли, у меня еще наблюдается тяга к открытиям новых территорий.
        - Ну, допустим!.. Зачем ты убил Ферруса? - не сдавался Карагган. - Признайся уже!
        Северин ничего не ответил, лишь скептически фыркнул.
        - С тобой трудно договориться!
        - Трудно, но возможно. Отпусти меня на все четыре стороны.
        - Отпустить? Не-ет! Есть другая идея. Ты, непокорная голова, поедешь на Фандиан, где послужишь во имя моей славы! Соглашайся! Ты же пленник, дружок. Пленникам не к лицу излишние капризы!
        - Значит, не отпустишь?
        - Я этого не говорил. Многое зависит от тебя, понимаешь?
        - То есть еще не поздно примкнуть к твоим рядам. Ведь могу же я поменять свое мнение?
        - Действительно поменять или сделать вид?
        - Скорее первое.
        - Ты неисправим! Но твое мнение не так уж важно. Будь ты моим сторонником, все равно не отвертелся бы от Фандиана. Видишь, как странно, друг ты или разгневанный пленник, а путь один.
        - Мечом обеспечишь?
        - Очень даже возможно. И, чуть не забыл, ты будешь ходить вот с этими напульсниками - единственный экземпляр во всем мире. О внешнем виде можешь не беспокоиться, со временем они потускнеют и станут менее заметны.
        - Нет, я такие не хочу. Они женоподобные! - он внимательно посмотрел на представшие перед его взором напульсники. - Меня знакомые засмеют, или, что еще хуже, слухи поползут нехорошие.
        - Потерпишь. Все забывается, тем более какие-то слухи.
        Когда магические напульсники защелкнулись на запястьях мага, Карагган с гадкой ухмылкой спросил:
        - Не жмет?
        - А если и жмет, разве это что-то меняет?
        - Прав, Белозор. Поверь, я часто жалею о том, что мы ходим разными тропами и переправами. Да, кстати, прими совет: не пытайся бежать. Лагем могущественней, чем ты предполагаешь, вдобавок, благодаря сотворенным мною напульсникам, он сможет обнаружить тебя в любой норе, в любой берлоге. Ну что еще сказать?.. Придется ли еще свидеться?.. На всякий случай, прощай. А когда ты покинешь этот мир, я обещаю, что буду всем говорить о тебе только хорошее.
        - Представляю, что в твоем понятии означает "хорошее"! И поэтому прошу избавить меня от такой "почести"!
        - Договорились! - Старый маг беззвучно рассмеялся. - Прощай.
        - Прощай и ты. Да помни, на одной и той же улице не может быть вечного праздника.
        Советник еще раз окинул презрительным взглядом белоглазого мага и похромал к выходу. Лагем, в свою очередь, поспешил убраться подальше от двери, дабы избежать шишки на лбу.
        Невзирая на обилие роскоши, дом Караггана был пропитан страхом молчаливым, изматывающим, заставляющим верить в то, что вот-вот должно произойти что-то ужасное. Даже слуги имели одинаковое выражение лица - настороженно-пугливое. Нет, в доме не было ни намека на сушеные головы драконов и набитые чучела гигантских крыс, напротив, шелка, дивные ковры и обилие диковинных поделок.
        По мнению Северина богатое убранство комнат смотрелось слишком вычурно, особенно в той комнате, в которую его отвели после разговора с Карагганом. Оставшись наедине с самим собой, маг тот час же нашел занятие: он предпринял несколько попыток стянуть с руки хотя бы один напульсник. Ничего не получилось. Не помогли и заклинания - магия рассеивалась до последней капли.
        - Ну мы еще посмотрим кто кого! - Белозор, не снимая сапог, с разбега запрыгнул на ворох мягких перин.
        Ужин прошел в гордом одиночестве. В компании Северина неизменный страж - Лагем, с некоторых пор, ощущал себя постоянным посмешищем и поэтому избегал общества не в меру ехидного пленника. Ни сколько не опасаясь за качество еды, маг, по его собственному мнению, "наедался на несколько дней вперед". Северин справедливо полагал, что если его и отравят, то не раньше того, как он попадет на Фандиан.
        Утром Белозора разбудил топот сапог, грохотавший этажом выше. Он порадовался тому, что за ужином не подали бродилку, то есть она была, но в ничтожно маленьком количестве. Это всего-навсего был проспавший Лагем. Его приглушенный голос разносился по всему верхнему этажу. Кажется, он отчитывал слуг.
        Маг помассировал затекшую шею и пошарил взглядом по комнате: его старую, скомканную рубаху забрала служанка, и теперь на сундуке лежала другая, новая. Здесь же, рядом с рубахой находились его отстиранные от дорожной грязи штаны, на полу стояли старательно начищенные сапоги. Карагган был подозрительно гостеприимен. Белозор умылся прохладной водой из кувшина, облачился в штаны, рубаху и неторопливо зашнуровал тесемки на расшитом вороте.
        "Здравствуй кочевая жизнь! - думал он, натягивая сапоги. - Ты, кажется, любишь своего покорного слугу больше, чем остальных смертных! Впереди меня ждет остров, на котором суждено очутиться отнюдь не по своей воле, а по воле врага". - И Северин с ненавистью взглянул на широкие рукава своей рубахи, за которыми находились напульсники.
        В комнату без стука зашел Вертопрах, за его спиной торчали рукояти двух, вложенных в ножны мечей.
        - Собрался? - спросил он сидящего на лавке Белозора и, дождавшись утвердительного ответа, кивнул на дверь. - Тогда следуй за мной!
        Небольшая постройка, в которой они вскоре очутились, оказалась чистой и довольно просторной конюшней на десять лошадиных голов. Оседланные гнедые скакуны, привязанные к сделанной из дуба коновязи, шаркали копытами, всем своим видом давая понять, что готовы к дальней дороге. Вскоре Лагем куда-то исчез со старшим конюхом, а Белозор без дела слонялся по конюшне. Правда, под пристальным вниманием двух молчаливых, вооруженных до зубов молодцев.
        Помимо стражей и их пленника, в конюшне находилась молоденькая служанка. Она кормила морковкой разномастных лошадей, посматривала на мага, и каждый раз, когда ее глаза встречались с его насмешливым взглядом, кокетливо улыбалась. Именно эту служанку Северин заприметил с первых минут, проведенных в доме Караггана. Румяная, черноглазая, широкая в кости, она сочетала в себе черты западников и рекоставов.
        - Скучаешь, красавица? - спросил приблизившийся к служанке Белозор и, не дожидаясь ответа, впился губами в ее пухлые губы.
        Молодцы весело переглянулись.
        "Что за твердолобы! Могли бы сообразить, что в таких случаях полагается оставлять людей наедине!" - раздосадованный маг прекратил лобзание.
        Шустрая служанка изловчилась и отвесила искусителю пощечину, однако вырываться на свободу из его крепких объятий она не спешила.
        - Белозор! - в конюшню вернулся медноволосый наперсник. - Ни на минуту оставить нельзя! Я думал он уже на лошади сидит, а он девку какую-то щупает!
        - Я - невеста конюха, - в тихом голосе "девки" слышалось возмущение.
        Пленник с сожалением выпустил из своих объятий чужую невесту, запрыгнул в седло и, повернувшись к Лагему, сказал:
        - Завидуешь? Правильно! Не появилась еще на свет та женщина, которая согласилась бы переспать с тобой.
        Вертопрах парировал потоком бранной речи, утонувшей в гоготе двух молодцев, которые с живым интересом следили за разворачивающимися в конюшне событиями.
        Возле ворот Вертопраха и Северина встретили остальные участники дальнего похода, это были бравые вояки в количестве десяти штук. Если бы кто-то заподозрил в них бывших бандитов, то оказался бы недалек от истины. Основной костяк действительно состоял из отчаянных бандитов, которые были движимы исключительно жаждой наживы. Советнику нравились такие люди, он не скупился и платил за службу звонкой монетой и… недоверием. Именно поэтому он приказал приглядывать за бандитами своему верному Лагему. Медноволосого мага они признавали и даже подчинялись его приказам, но особенного авторитета среди этой шайки наперсник не имел.
        Охраняющая городские вороты стража с поклоном расступилась, когда Лагем небрежным жестом продемонстрировал исписанный крупным, твердым почерком советника и увенчанный переливчатой руной свиток.
        Негласно считавшийся главарем, щербатый летнесторонец по имени Сиг, поначалу опасливо поглядывал на Северина. Должно быть, решал как себя вести с новеньким. Хищное лицо и колючие глаза, похожие на сыплющую с почерневшего неба, снежную крупу, наводили на мысль, что с этим типчиком следует вести себя осмотрительно. К тому же он все еще помнил одно из наставлений советника: "Будьте с ним почтительны. Пока что…". Значение слова "почтение" не обременяло словарный запас Сига, так что ему было легче не замечать пленника. Да и не его это дело - расспросы. Платят за то, что он и его ребята сопровождают Лагема и ладно. В общем, свою задачу неформальный главарь знал твердо: доехать до Горьких вод, в городе Выходки нанять долгую лодку. И еще скрещивать мечи со всеми, кто захочет стать препятствием на их дороге. Зачем и куда лежит их путь Сиг не справлялся. Любопытство не лучшее качество наемника, приедут на место - узнает. Удручало лишь то, что последнее слово всегда было за Лагемом. Так пожелал советник.
        На гордо выпяченной груди Вертопраха, в такт резвой поступи коня, позвякивал амулет, который, как давно догадался Северин, приумножал магическую силу обладателя. Пусть не намного, но все же лучше, чем ничего. По виду амулет напоминал причудливое сплетение корней деревьев, и если смотреть спереди, то получался неровный круг, а по обе стороны круга находились поставленные Карагганом руны, которая светились в ночи бледным, ядовито-зеленым светом. В те дни амулеты не являлись такой уж редкостью, да только настоящих, магических наблюдалось всего ничего. Простой люд носил их только в качестве украшений. Знай Карагган какой богатый выбор всевозможных амулетов, оберегов и просто драгоценных камней хранится в сундучке Весты, то несомненно присвоил бы себе всю коллекцию. Но к огромному счастью бывшей ведьмы, Карагган вообще не интересовался Синельском.

* * *
        - Я чувствую, воздух полон предупреждений о скверных событиях, которые ждут эти земли в будущем, - изрекла сидящая у темного окна Веста. Ей было просто необходимо хоть с кем-то поговорить и в данный момент этим "кем-то" оказалась Яська.
        - Сначала секта нового воплощения Ринн-Хасса, потом исчезновение Белозора. А ведь он, поверь, не из робкого десятка, его не просто взять в плен!.. Хорошо хоть ты осталась!.. Наверняка уже унаследовала все коронные трюки Северина.
        - Не унаследовала! Он же темный маг!
        - Ну и что? Боевая магия - одна для всех!.. И как ты только согласилась?
        - Очень просто, - юная чародейка была немногословна, так как ее учитель строго настрого запретил болтать об их встрече. Ради их общей безопасности.
        Бывшая ведьма посмотрела рассеянным взглядом на свою гостью и подумала о том, что сейчас она выглядит иначе, что-то в ней изменилось.
        Отмалчивающаяся Ястребинка склонилась над добытой в прикапище картой и ловким движением руки заправила за ухо неровно отхваченную прядь волос, так и норовящую закрыть правый глаз. Заправила одну, выбилась другая: из-за постоянно выбивающихся прядей было неудобно рассматривать обозначенные на карте города.
        - Зачем ты остриглась? - Веста, наконец, поняла, в чем заключалась произошедшая перемена.
        - Мешают, - коротко и ясно пояснила гостья.
        - Теперь ты похожа на мальчишку, - вздохнула ее собеседница. - Жаль!
        Яська пожала плечами. Нашла о чем жалеть! Волосы снова отрастут - никуда не денутся, а пока что схожесть с мальчишкой ей очень даже на руку. Она продолжила разглядывать помятую карту полуторавековой давности. Названия над крошечными точками не поддавались прочтению, они выцвели и практически стерлись из-за того, что карту слишком долго хранили в сырых помещениях.
        - Названия на древне-западном, - пояснила экс-ведьма. - Поэтому получилось неразборчиво. Но Эсбер вчера вечером начертил для вас новую карту. Естественно опираясь на этот экземпляр. Вот она.
        - Мы поедем сегодня же! - обрадовалась дочка знахаря, глядя на предъявленное Вестой творение сложника.
        - Ох, Ястребинка! Даю коготь на отсечение, в опасное дело впутываетесь! - вновь предостерегла ее бывшая ведьма.
        - Мне не страшно.
        "Ну, Северин! Ну, пройдоха! Чем он их так присушил? На ворожбу не похоже… Может зельем каким?" - с некоторой долей зависти подумалось ей.
        - Смотри, - она чертила пунктирную линию на карте, - если ехать напрямик, не сворачивая, то затронете часть болота. Конечно же, лучше потратить лишние полдня пути и объехать его, ведь неизвестно, какие гады там обретаются. Далее можете остановиться в селе Зазорном. По слухам, там тоже неспокойно, но, по мне, это глупые суеверия. После, в смысле, по приезду в город Выходки, позаимствуете у местных рыбаков лодку, да берите попросторнее, на три пары весел. И еще: в Выходках остерегайтесь воришек, коих там вчетверо больше чем в других городах.
        - Может, лучше, нанять лодку?
        - Да вы же совсем дети! Кто вас примет всерьез? Сразу же заклюют. Нет, я не отговариваю, если хотите, попытайте счастья и попробуйте нанять. Только учтите, предоплата должна быть самой минимальной, потому что выходские рыбаки известные пройдохи. И не говорите им то, что желаете попасть на Фандиан, иначе сразу же откажутся везти. Притворитесь, что плывете на Каменные острова, а там и до Фандиана рукой подать. Примерно полдня пути при спокойной погоде. Все запомнила или записать?
        - Запомнила, - улыбнувшись, заверила ее Ястребинка.
        - И ни с кем не откровенничайте - народ разный бывает. Да, и еще насчет острова… Не расслабляйтесь там ни на одну минуту! К сожалению, эта карта всего лишь показывает месторасположение Фандиана, а вот что находится на самом острове мне даже страшно предположить. Я сегодня же схожу в капище и попрошу всех богов стать на вашу сторону!..
        Весте немного взгрустнулось по поводу того, что ее гости через каких-то полчаса покинут ее уютное жилище, а на все уговоры остаться на день или два, они отвечали вежливым отказом.
        Еще раз поблагодарив бывшую ведьму за гостеприимство, рвущиеся на выручку мага наемники похватали свой незамысловатый скарб и помчались в сарай, запрягать лошадей. К тому моменту Яська решила ехать на Сарыче, который может и не был таким спокойным как ее Джар, зато он был умнее. Джара же они захватили в качестве вьючной лошади.
        - Обещайте, что погостите у меня, когда отыщите Северина, а не то обижусь! - Веста вызвалась проводить их до поворота на своей пегой лошадке.
        - Я бы, к примеру, с радостью, - сказал погрустневший Растрепай, - но господин Эсбер смотрит на меня, аки медведь на шмеля.
        - Зато удавить больше не грозиться! - весело возразил сын поляра. - Памятливый какой! Мне б такую светлую голову!
        - Да это он так, для порядка, - вступилась за сложника Веста. - Ну, что, обещаете приехать?
        - Обещаем, - кивнул Таль.
        - Господин Вест, а ты, что, с нами поедешь? - поинтересовался сын мельника. - Поворот-то уже давно проехали.
        - В самом деле! - спохватилась экс-ведьма. - Я не прощаюсь и жду в гости! - С этими словами она отвязала от седла полотняный мешочек и протянула его Яське: - Тут пирожки. На этот раз без свитков от Эсбера.
        Дочка знахаря захихикала и, поблагодарив, запихнула гостинец в свой походный мешок.
        Осенью и без того неторопливая прикапищная жизнь как будто и вовсе замирала: урожай собран, запасы заготовлены, так что на улицу послушники практически не выходят, главным образом потому, что свободные рясы на "рыбьем меху" мало спасают от промозглых ветров. В один из таких ветреных, осенних дней в прикапище появилась пара подозрительных незнакомцев. Прибывшие незнакомцы и не подумали соблюдать сформировавшийся за многие века обычай и не оставили свое оружие возле порога (в знак того, что они пришли с миром). Однако и не воспользовались им по прямому назначению. Незнакомцы заперлись в Хранилище знаний с наставником Ягуном и о чем-то с ним долго беседовали. Довольные состоявшимся разговором подозрительные типы покинули территорию прикапища только после полудня. Пустив лошадей в галоп, они устремились в сторону Синельска.
        Утром следующего дня наставник Ягун был обнаружен мертвым в своей постели. Эта скорбная весть разлетелась по всем окрестностям со скоростью выпущенной из лука стрелы. Все-таки Ягун достаточно тесно общался с семьей градоправителя.
        К сумеречному Синельску медленно подбиралась сверкающая серебряными всполохами, лиловая туча. Нынешняя осень выдалась щедрой не только на урожай яблок и тыкв, но и на частые грозы. Вся природа затихла в тревожном ожидании ненастья, горожане попрятались кто по домам, кто по корчмам. Эсбера состояние погоды абсолютно не волновало, ибо он коротал этот непогожий вечер в своей чердачной комнате.
        На усыпанном крошками столе расположилась зажженная свеча, другая, увенчанная таким же ровным огоньком, пристроилась напротив порхающего пера, лежащего на полу сложника. Эсбер закончил выводить буквы, перевернулся на спину, и, закинув ногу на ногу, задумчиво прочитал вслух:
        Нечаянно разбитых судеб, не огласит унылое число,
        Шаман, кто исчеркал пером хрустальным так небрежно,
        Суровой правды лист, земным богам назло,
        Которых любят безответною любовью нежной,
        Потерянные души. Ждут они,
        Приход весны с ее весельем безмятежным.
        Так вожделеют, так желают, что не спят,
        Внимая слабому дыханью зимней ночи,
        Боятся опустить горящий и усталый взгляд,
        И пропустить тот миг, когда дня ловкая рука
        Виденье мрака сделает короче.
        - Господин сложник! - Из-за двери послышался голос запыхавшейся хозяйки. - Ужин простывает! Я под дверь поставлю.
        В том, что Эсбер не услышал ее шагов, не было ничего странного. Творчество увлекало его, уносило в совершенно иной мир. Зато теперь служителю муз было прекрасно слышно кряхтение спускающейся вниз по лестнице хозяйки: почтенный возраст мешал ей скакать по ступеням козочкой.
        - Конец творчеству! - недовольный сложник поморщился и поплелся забирать свой ужин.
        Небо все чаще озарялось яркими молниями, то и дело слышались перекаты грома. Разыгравшийся ветер неистово тряс ветви деревьев.
        Эсбер поужинал, собрал грязную посуду горкой и выставил сию довольно шаткую конструкцию за дверь. Задув одну из свечей, он устроился у окна, чтобы полюбоваться начинающейся бурей. Внезапно, в окутанном черной тьмой дворе скрипнула калитка. Услышавший этот скрип служитель муз, сразу же подумал о гостях Синельска, которые в срочном порядке ищут ночлег в такую ужасную погоду.
        И еще раз ненастное небо расколола яркая молния, которая на миг осветила направляющуюся по дорожке к дому фигуру в плаще. Тут уж богатое воображение сложника разыгралось не на шутку. Он отпрянул от окна и крепко зажмурившись, потряс головой, а затем, стянув со стола горящую свечу, растянулся на полу, среди своего родного и такого привычного берестяного хаоса. Эсбер задумчиво погрыз верхушку пера и всецело погрузился в творчество.
        В дверь тихо поскреблись, но поглощенный своими мыслями сложник ничего не слышал. Снова шорох и звук отворившейся двери. Холодная игла страха кольнула его сердце - в комнату кто-то зашел.
        - В-вест? - служитель муз замер на месте, вспомнив, что когда он выставлял миски, то забыл запереть дверь.
        - Меня зовут Вискол, - раздался негромкий, чарующий голос. - Скорее всего, ты меня не помнишь.
        Разом очутившись на ногах, Эсбер испуганно съежился и затравленным взглядом посмотрел на своего визитера. В тот момент сложник сильно напоминал загнанного в угол зайца. Возле двери он увидел закутанного в плащ незнакомца, в темных глазах которого мерцали тусклые рубиновые огоньки. Подобный взгляд не предвещал ничего хорошего и поэтому служитель муз суетливо заметался по своим "угодьям" в поиске меча, и… нашел парадно-выходную рубаху, которую искал еще со времен первых посевов. Незваный гость вежливо улыбался, стараясь не обнажать зубы и молча наблюдал за малопонятными метаниями сложника. Честно говоря, искомый одноручник мог обнаружиться где угодно, потому что его хозяин ничего не смыслил в оружии и имел довольно смутное представление о том, как им пользоваться.
        - Осмелюсь предложить свою помощь, - вздохнул заскучавший посетитель.
        Эсбер мысленно махнул рукой на дальнейшие поиски одноручника и схватил свой сапог, который тоже вполне мог сойти за оружие.
        - Чем, собственно говоря, обязан? - срывающимся голосом спросил сложник, нервно теребя в руках сапог.
        - Тебя скоро убьют, - без обиняков заявил юноша.
        - …Т-ты?
        - Нет. Я здесь для того, чтобы отвести беду.
        - Но позволь!..
        Вискол приблизился к сложнику, и пристально глядя ему в глаза, стал нашептывать о том, что настало самое подходящее время для прогулки, и поддавшийся чарам служитель муз послушно кивнул головой. Вдруг он услышал, как грохнулась и, судя по характерному звуку, поскакала вниз по ступеням развалившаяся горка посуды, а затем, словно сквозь пелену тумана он увидел, как в незапертую дверь ввалились двое бородачей. Завязалась драка. При виде безжалостных головорезов, наседавших на бледного парня, в боку которого по самую рукоять засел клинок кинжала, впечатлительному Эсберу стало настолько дурно, что он упал в обморок…
        В комнате о чем-то жарко спорили. Светловолосый сложник приоткрыл глаз и с удивлением обнаружил себя лежащим на мягких пуховых подушках. Когда Эсбер привстал и осмотрелся, спор тот час же затих.
        - Что-то я не припомню, как добирался сюда, - его слова были полны подозрения.
        - Вискол! Сколько раз напоминать тебе насчет гипноза? - над ухом служителя муз прогрохотал хорошо знакомый голос.
        За столом, закинув ногу на ногу, сидел тот самый странный визитер. Его мокрый от дождя плащ висел возле растопленной печи, а сам юноша невозмутимо потягивал из кружки похожую на бродилку жидкость.
        - Не могу! Иначе я потеряю свои навыки.
        По разумению сложника, странный юноша должен был находиться на смертном одре. Но, тем не менее, юноша выглядел бодрым и вполне здоровым. Правда немного сбивала с толку его нездоровая бледность… Распоротая на боку рубаха была единственным свидетельством того, что драка Эсберу не померещилась. Но что самое примечательное, на рубахе странного парня не наблюдалось ни следа крови!
        - Да что происходит? - взвыл сложник. - Леший вас разбери!
        По этому высказыванию хорошо изучившая повадки служителя муз Веста поняла, что тянуть с объяснениями не стоит, иначе у него разыграется продолжительный нервный тик.
        - Если коротко, то тебя выдал твой информатор. Ну, помнишь, тот, с которым ты пил? До того как придти к тебе, они наведались к Ягуну и открыли сезон охоты. Хочешь угадать кто следующая жертва?
        - Вест, ты хоть понимаешь что городишь? За такое не убивают! Из города выгнать или в худшем случае на каторгу послать - это возможно, но не смертный приговор! Да, залезли! Да, покривили душой! Но, заметь, никого и пальцем не тронули! Ну, почти не тронули.
        - Хе! На этот счет не беспокойся. В кончине Ягуна обвинят нас. А как тебе недавно изданный Руизом указ насчет тайного проникновения в любое прикапище? - Экс-ведьма задумчиво отпила из кружки Вискола, затем спохватилась и, сделав кислое лицо, побежала к помойному ведру.
        - И даже не в этом дело! - продолжила она, вернувшись на место. - Мы застряли в темной истории, которая может закончиться двумя венками на могилах… Конечно, если мы не поспешим убраться из города.
        К превеликому удивлению Весты, сложник не стал размениваться на склоки, а сделал правильные выводы:
        - Так чего же мы ждем?! Предлагаю уехать в Смежные Жнивки, поискать убежища у моего родного дядьки!
        - Вот это верно, - поддержал его Вискол. - Признаться честно, ты казался мне не слишком способным к принятию подобных решений.
        - Наверное, это потому, что в своей корчме ты видел меня исключительно в хмельном состоянии, - служитель муз, хоть и со скрипом, а все же вспомнил где ему доводилось лицезреть своего спасителя. - Кстати, я твой должник.
        - Рассчитаемся. Если в пути представится случай.
        - Ты едешь с нами? - не понял Эсбер.
        - Вообще-то нет! У меня есть одно дело и мне с вами немного по пути. Вест, - обратился к ней вампир, - а может ну его, знахаря? Может мне действительно примкнуть к вашей компании?
        - Еще чего придумаешь! Здесь ты нужнее!
        - Но ты столько раз спасал мою шкуру!
        - Говорю же - нет!
        Сложник посмотрел на худосочного Веста, пытаясь вообразить каким образом тот выручал Вискола. Ну уж точно не в драке!
        "Видимо, в долг монет отсыпал!" - пришел он к вполне логичному, с его точки зрения, выводу.
        Побег из Синельска происходил стремительно и быстро. Иными словами, не прошло и двадцати минут, как оба авантюриста собрали в дорогу самые необходимые вещи, и все что им оставалось - это уладить последние дела. Пока бывшая ведьма бегала наверх и что-то втолковывала возникшей словно из-под земли златокудрой девушке, сложник заглянул в погреб. Когда служитель муз нервничал, то у него разыгрался зверский аппетит. Он пожевал колбасы, набил карманы своего кафтана семечками и, стянув из миски соленый огурец, принялся за поиски веселящих кровь напитков. В конце погреба, он обнаружил широкие полки, которые были заставлены многочисленными кувшинами.
        - Не знал, что Вест так падок на бродилку! - с ехидным смешком высказался сложник, обращаясь к спустившемуся в погреб Висколу.
        Вампир ответил странным взглядом и попросил не притрагиваться к содержимому этих кувшинов.
        - Я и не думал! - обиделся "невинно заподозренный" служитель муз. - Все чего я сейчас хочу - это как следует поесть и убраться из треклятого Синельска! Ужасное чувство, когда сидишь и ждешь сам не зная чего. И это тогда, когда дорога каждая минута!
        Комнату Эсбера и дом Весты со всей утварью, цветочными клумбами, сараем, курятником и кошкой оставили во временное распоряжение верному Висколу и Керне. А все творческое имущество светловолосого сложника, бывшая ведьма складировала в огромный мешок и перетащила в жилище занудного Кверо, наказав сохранить это добро в целости и сохранности. К слову, Кверо очень долго и нудно говорил о том, какой он ответственный, из чего был сделан вывод, что фолианты и свитки в надежных руках. Денежные запасы служитель муз надежно припрятал в своем чердачном жилище за балкой. А Веста закопала свою обширную коллекцию амулетов и оберегов в сарае, предварительно нацепив на себя самые интересные, с ее точки зрения, экземпляры, с которыми ей было тяжелее всего расстаться.
        Пока вампиры гипнотизировали стражу, Вискол без каких-либо помех открыл створки ворот, чтобы компания беглецов смогла выехать на большак. Очутившись на дороге, бывшая ведьма и сложник пустили своих лошадей во весь опор. Скачущий следом вампир иногда оглядывался назад и с уверенностью говорил о том, что погоня маловероятна.
        - У них нет ни единой зацепки! Теоретически, вы могли уехать куда угодно! Не обязательно в эту сторону, а в противоположную или, вообще, в лес! - кричал он, стараясь перекричать свистящий в ушах ветер. - Вдобавок Ютор слишком ленив для принятия быстрых решений.
        Авантюристы кричали в ответ, что охотно верят в равнодушие градоправителя к их скромным персонам, но темпа не сбавляли.
        "Бежали с Вестом из Синельска. Прощайте мои мечты о звании почетного жителя города! Прощайте мои двадцать три беззаботных весны! Вдали, суровые дни, суровые люди! Мне уже представляется то, как я буду скучать по этим усыпанным синими цветами полям и лугам. Будут мне сниться самые милые создания на свете: новые соседки в том аккуратном домике напротив. А ведь я так и не успел их…"
        - Эсбер, совсем оглох? - настойчивый голос Весты вернул задумавшегося сложника в действительность. - Зову, зову, а ему хоть по макушке стучи, а не услышит!
        - Да слушаю я! Весь во внимании!
        - Ты карту взял?
        - Кажется…
        - "Кажется" или точно?
        - Да! Вот она! - сложник нащупал карту во внутреннем кармане кафтана.
        Бывшая ведьма успокоилась и на какое-то время отстала от него.
        "О чем я думал? - Эсбер окончательно потерял нить мысли. - Уже и не вспомнить!"
        После того как беглецы очутились среди густого сумрачного леса, они решили взять паузу. А Вискол, спрыгнув с лошади, достал из походного мешка ворох тряпок и принялся терпеливо обматывать ими копыта лошадей. Вскоре, размеренно покачиваясь в седле, он увлеченно рассказывал о том как узнал о готовящемся покушении на своих спутников. Рассказать раньше ему не представилось возможности, так как все были поглощены сборами и побегом.
        - Оба головореза прямехонько из Перелога. Лишь там заливают во фляги второсортное пойло, которое выдают за первосортное. Уж поверьте мне, от них несло именно второсортным! К тому же, любой помощник в таверне отлично разбирается в людях, - объяснял он, - работа у нас такая. И каких только типов я не встречал! Наемных убийц с закрытыми глазами распознаю. Насчет тех двоих сомнения подтвердились тогда, когда они стали об Эсбере расспрашивать. Сразу понял - дело дрянь! Они выхлебали по кружке и улизнули, но уже под моим надзором. Я несколько улиц следом прошел, а после срезал, чтобы опередить их. По дороге к этим бандитским рожам присоединился тип по имени Канач…
        - Я убью его! - взорвался служитель муз и выдал на-гора поток витиеватой брани в адрес предателя.
        Вампир понимающе взглянул на Эсбера и, терпеливо выслушав его "мнение", спокойно продолжил:
        - Так вот, я не знаю, куда исчез Канач, но до господина сложника дошли только бандиты. Я думаю, что он не захотел ввязываться в драку и сбежал. Увы! Предатели трусливы и поэтому боятся вступать в открытый бой…
        - Не продолжай, Вискол. Все понятно, - вздохнула экс-ведьма. - Как хорошо, что у нас есть ты! В твоей компании я чувствую себя в безопасности.
        - Благодарю, - вампир отодвинул край капюшона, который ограничивал его боковое зрение и посмотрел на Весту. - Значит, даже Белозор бледнеет перед моим боевым мастерством?
        - Ох, ну что ты все про Северина?.. - неожиданно для себя самой вспылила Веста. - Да если хочешь знать, с ним вообще ничего не страшно! Да, он подлый хитрец, но с ним ощущаешь чувство когтя… э-э-э… локтя!
        - А если вы спросите меня, то вместо господина Белозора, я предпочел бы увидеть в нашей скромной компании ту златокудрую девушку по имени…. Леший! У меня всегда была плохая память на женские имена! Плюс мы покидали Синельск слишком быстро, и я не успел рассказать ей о том, как она прекрасна!
        Вискол надвинул капюшон обратно и обиженно замолчал. Веста последовала его примеру.
        - Я, конечно, сожалею, - откашлявшись, сказал сложник, - что встреваю в ваше красноречивое молчание, но давайте обсудим наши дальнейшие действия.
        - Что обсуждать-то? - не поняла экс-ведьма. - Как быстрее добраться до той дыры, где живет твой дядька-пчельник?
        - Смежные Жнивки вовсе не дыра! - возразил Эсбер. - Да и дядюшку я уж как лет пять не видел. Может он уже давно поменял род занятия.
        - Вы, главное, не теряйте бдительности, - Вампир мигом забыл про свою обиду и начал давать советы. - Не забывайте, что рядом со Смежными Жнивками граница с Летними Сторонами. Вы поймите, что даже Белозор выглядит ребенком по сравнению с этими подлыми западниками! А если что-то будет не так, ты, Вест, не стесняйся, любым способом присылай один из амулетов. Мы поймем, что это знак и поспешим тебе на выручку!
        Бывшей ведьме было приятны слова заботливого Вискола. Она даже раскраснелась от удовольствия.
        - А та кудрявая златовласка тоже приедет? - вкрадчивым голосом поинтересовался Эсбер.
        - Я бы попросил держаться от моей кузины подальше! - не выдержал вампир.
        - Прошу прощения, - сложник сделал виноватые глаза. - Я совсем забыл про ваши родственные узы! И все же, поверь, господин Вискол, я не имел в мыслях ничего дурного. Ты же не отрицаешь, что она прекрасна?
        - Конечно нет, но давай прекратим обсуждать мою кузину!
        - Ах, как там наши юные друзья? - Веста, опасаясь серьезной ссоры между ее спутниками, нарочно направила разговор в другое русло. - Добрались ли до Фандиана?
        Вампир машинально пожал плечами, судя по его виду, он думал о чем-то другом.
        - Сдается мне, что все наши проблемы из-за господина Белозора, - со вздохом изрек Эсбер, который во всякой проблеме любил находить "крайнего". - Зря ты с ним связался. Сидели б сейчас в родном городе и горя б не ведали.
        - Ну, знаешь! - фыркнула Веста. - Застукал бы тебя Ютор со своей дражайшей половиной и ты вылетел бы из Синельска быстрее чернокрылой ласточки!
        - О! - заинтересованно протянул вампир, от его задумчивости не осталось и следа. - А я-то раньше голову ломал, с чего бы это бедному сложнику оказывают такие почести.
        - Прошу не лезть в мою личную жизнь! - негодовал уязвленный подобными замечаниями Эсбер. - Все! Меня здесь нет! Понятно? Я глух для ваших пустых слов и клеветы!

* * *
        Внутри сложенного из темно-серого камня дома царила гнетущая тишина, изредка нарушаемая звуками тяжелой поступи советника. Карагган разогнал всех слуг и теперь обеспокоено метался по комнатам.
        - Кто-то вмешивается в мои планы! - то и дело повторял он.
        Когда советнику доложили о пропаже карты из прикапища, той самой карты, собственноручно спрятанной им до лучших времен, то поначалу он отказался верить своим ушам. Но факт оставался фактом. Пропажа означала, что помимо советника кто-то еще заинтересовался Фандианом. Руиз? Нет, над думами правителя он властвовал безраздельно. И если уж на то пошло, то правитель имеет право отстранить Караггана от всего, что касалось острова, а после, послать туда своих людей. Но он этого не сделал, а даже наоборот: Руиз одобрил затею советника и хорошо профинансировал. Поэтому сыпать обвинения в его адрес было беспочвенно. Нужно искать других игроков со смертью, о которых советник не имел ни малейшего представления.
        - Кто сказал, что в пропаже замешан сложник? - Карагган со злостью смахнул на пол расписной кувшин, наполненный самой лучшей бродилкой. - Или днем он сложник, а по ночам боевой маг?.. Что-то подсказывает мне, что здесь не обошлось без Белозора!..
        Советник резко остановился и прислушался. В углу зала, надрывно жужжала запутавшаяся в паутине муха, к которой подбирался паук. Карагган подошел, аккуратно вытащил паука и с интересом наблюдал, как тот пытается удрать с его ладони. Холодный рассудок советника, наконец, возобладал над недавней вспышкой гнева:
        - Готов поклясться, что на данный момент существует всего три мага, число которых вскоре сократится до двух… А еще мы умеем ждать, правда паучок? А значит, вскоре увидим, чьи головы принесут мои посланные в Синельск наемники. Ведь сплетенные мною сети ничем не уступают паучьим. И первым делом мы издадим указ запрещающий рыбакам сдавать внаем свои лодки и брать на борт не имеющих отношения к рыбному промыслу людей.
        Глава 9
        В каждом подворье свое поверье
        С самого начала пути, ни наемники, ни юная чародейка не были уверены в том, что они сумеют правильно сориентироваться по карте Белозора. Но когда все трое увидели на холме лениво поскрипывающую деревянными крыльями мельницу, то их сомнения развеялись, потому что за мельницей находилось нужное им село Зазорное.
        У обочины дороги играла беспрерывно галдящая ребятня. Самые маленькие сидели в сторонке и по известной только им одним причине ревели на разные лады. Выстроившиеся вдоль дороги обветшалые избушки повествовали о том, что селу уже не один век. Жилища казались непривычно низкими - то ли со временем дали усадку, то ли это была дань особой архитектурной традиции предков. Довольно жутковатое впечатление производило близкое соседство Зазорного с огромным погостом. Впрочем, на психике местных селян это никак не отражалось и к погосту они проявляли не больше интереса, чем к березовой роще. Привыкли.
        Однако простому путнику было над чем содрогнуться: на территории погоста находилось, по меньшей мере, полторы тысячи могил, причем не в самом лучшем состоянии. Такое обширное захоронение являлось результатом карательных отрядов летнесторонцев, воевавших с некогда жившими на этих землях эльфами.
        При виде низких избушек и окруженного полуразвалившимся забором погоста, который был в разы больше самого села, в душе любого проезжающего мимо путника зарождался ничем не объяснимый страх. Может все дело заключалось в том, что о Зазорном ходили довольно мрачные слухи, верить в которые было куда легче, чем опровергать их.
        В первой избе, в которую наемники попросились на ночлег, пригрозили спустить собаку, если они тотчас же не уберутся из села. Во второй, зазорский мельник - мужик с несоразмерно большим кадыком, разрешил заночевать в сарае. Во время их непродолжительного разговора мужик нервно теребил висящий на его шее резной деревянный амулет, а в конце разговора потребовал оплату вперед. Таль, нахмурившись, отдал половину монет и решительным голосом заявил, что другую часть оплаты положено отдавать утром.
        - Ежели до зорьки досидите, - усмехнулся мельник.
        - Ты про что толкуешь, дяденька? - не понял Растрепай
        - В каждом подворье, так сказать, свое поверье! - многозначительно изрек мужик и с этими словами скрылся за дверью своего дома.
        С наступлением вечера, село стало оживать. По дороге из стороны в сторону сновали бабки с мамками и в спешном порядке растаскивали по домам своих заигравшихся чад.
        - Ну и жизнь у здешних мальков! - посочувствовал им Таль. - Нас так рано не загоняли.
        Ястребинка и наемники сидели неподалеку от дороги, любовались закатом и уничтожали последнюю партию испеченных Вестой пирожков.
        - Слушайте, а что значит "если до зорьки досидите" и причем тут "подворье с поверьем"? - Сын поляра дал волю своей подозрительности. - Или это угроза? - Он сразу же обратил внимание на странное поведение зазорского мельника, потому что во время их разговора, тот старательно прятал глаза и смотрел исключительно под ноги, как будто серебряный посеял.
        Из-под забора вылез здоровый лохматый пес, тот самый, которого грозился натравить хозяин первого дома, куда они сунулись проситься на ночлег. Дворняга, дружелюбно виляя хвостом, потрусила к компании и, навострив лопоухие уши, уселась рядом с юной чародейкой.
        - Да это у дядьки шутки дурацкие! - отозвался Трепа, бросив часть пирога дворняге. - Или боится, что сбежим с утра пораньше и не заплатим.
        Свое странное чувство, появившееся задолго до того, как они очутились на территории села, Яська могла бы списать на чувство некоторым образом связанное с недосыпом и усталостью. Но, так или иначе, ей казалось, что за ними пристально наблюдают.
        "Как жаль, что рядом нет господина Северина! Вот с кем я сейчас посоветовалась бы!" - подумалось ей в тот момент.
        Вскоре наемники отправились осматривать место ночлега, и дочка знахаря осталась одна, ей совсем не хотелось вставать и куда-то идти. Она смотрела на темнеющее небо, накрытое сотканным из серых облаков покрывалом, и размышляла о поездке. Ее не могло не радовать то, что за все время пути до Зазорного, никто из наемников ни разу не пожаловался на усталость, никто не предложил плюнуть на все и вернуться в Синельск или обратно в Ярое. Но больше всех ее удивлял Растрепай, который наконец-то перестал ныть и жаловаться на злодейку-судьбу.
        "Каким образом исчез господин Белозор? Почему же не смог защитить себя? - Этими вопросами Яська задавалась со дня исчезновения учителя, но так и могла найти на них ответа.
        "А если его убили? - Она прогнала эту кольнувшую ее сердце мысль: - Ну нет! Не такой он человек!"
        За проведенное в обществе мага время, юная чародейка поняла, что он обладает даром или, скорее, везением выпутываться из всевозможных переделок с ловкостью скользкого угря…
        - И-ишь! - в сторонке раздался скрипучий голос.
        Неподалеку, по обочине ухабистой дороги, шел старик со старухой. У каждого в руках находилось по стопке хвороста, на шеях - по деревянному оберегу, которые по виду напоминали тот, что был у местного мельника.
        - Вот молодежь нонче пошла! Сопли зеленые до пояса висят, а все туда же!
        Эти слова, как показалось юной чародейке, изрекла старушка. Так оно и было, потому что следом раздался мужской кашель и произнесенная хриплым голосом фраза:
        - И не говори, мать! Нацепят на попы орудия всякого и хоть трава не расти! Все лезут и лезут! Покойникам на потеху!
        - Ты, родимый, гляделками не лупай! - прокряхтела бабка в сторону Ястребинки. - Беги к мамке пока ноги целы. И в пояс поклонившись, прощенья испроси, да вели хворостиной отходить тебя хорошенько!
        Ученица мага улыбнулась тому, что с самого Синельска ее принимали за мальчишку. Впрочем, этого ей и хотелось: никаких лишних вопросов и недоуменных взглядов.
        - Мать, за что хворостиной-то? - не понял дед.
        - А впрок! - не растерялась сторонница телесных наказаний. - Нешто с ними по-хорошему сладишь!
        Яське наскучили нотации незнакомых пожилых людей, она поднялась с лавки и пошла искать наемников. Оставшись на пустой улице, дворняга посмотрела вслед ворчащим старикам, поскребла задней лапой ухо, щелкнула зубами в попытке поймать блоху, а затем потрусила к хозяйскому дому.
        Ястребинка проснулась от воя собак. Прошло несколько минут, прежде чем она услышала странный скрежет, как будто кто-то вытаскивал из ножен меч, при этом, прилагая большие усилия. Среди кромешной темноты сарая подобные звуки казались более чем зловещим. Наколдованная магическая сфера, касаясь бледным светом щербатых, покрытых паутиной досок сарая, воспарила ввысь и в итоге зависла на уровне седых от пыли балок. Несколькими секундами позже, в сторону вспыхнувшей сферы полетел меч Растрепая, в то время как сам владелец преспокойно посапывал, уткнувшись лицом в сено. Меч прошил воздух и точно выроненный из внезапно ослабевших, невидимых рук со звоном упал на деревянный настил. Юная чародейка вскочила, напряженно озираясь по сторонам. От звона упавшего меча пробудился сын поляра:
        - Что, снова по коням?
        - Талька, здесь кто-то есть! - прошептала взволнованная Ястребинка.
        Наемник привстал, опираясь на локоть, другой рукой он подтянул к себе ножны. Но все, что услышал Таль - это вой собак. В отличие от дочери знахаря, он видел опасность лишь при ее непосредственном проявлении.
        - Подумаешь, - пожал плечами наемник, - собаки на луну воют…
        Стоило ему произнести эти слова, как чьи-то невидимые пальцы вцепились в его шею и Талька принялся хватать руками воздух, пытаясь оттолкнуть от себя обидчика, но все было безрезультатно. Перед глазами все поплыло, он быстро ослабел. И если бы Ястребинка не сообразила применить заклинание Полудня, позволяющее обнаружить любую невидимую сущность, то исход разворачивающихся событий мог иметь самые плачевные последствия. В заполнившем сарай молочно-синем свете, проступили угольно-черные сгорбленные силуэты с несоразмерно длинными руками.
        "Видимый противник - залог удачного исхода боя", - любил повторять Северин, но сейчас от этой всплывшей в памяти Яськи фразы было ни горячо ни холодно.
        Она с ужасом обнаружила, что помимо вцепившейся в горло Тальки первой фигуры и второй, которая подбиралась к крепко спящему Растрепаю, есть и другие. Они медленно просачивались сквозь дверные щели.
        - Черные навии! - юная чародейка опознала потревожившую их безмятежный сон нечисть.
        Это были духи, которым не нашлось места в мире упокоенных душ и которые по какой-то загадочной причине, обитали именно в Зазорном. Вероятно, появление подобной напасти было каким-то образом связанно с обширным погостом, расположенным в непосредственной близости с селом. Во времена жарких боев между эльфами и людьми именно навии являлись излюбленными помощниками наемных магов, так как подобная нечисть подчинялась магам первого уровня и обладала преимуществом нападать на врага ночью, когда стычки, как правило, прекращались. Война канула в небытие, имена тех, кто воевал почти забылись и только навии служили ужасающим напоминанием о былых временах. Правда напоминание это шло не по адресу, то есть не к тем, кто затеял эту баталию, а к ни в чем не повинным жителям Зазорного.
        Со временем жители села не то чтобы перестали бояться, а, скорее, немного привыкли к опасному соседству. Многие селяне давно разъехались по городам и другим селам. Переселенцы, конечно же, жаловались на полную страхов жизнь в Зазорном, но их мрачные рассказы принимались слушателями за страшилки.
        Более смекалистые и стойкие, те, которые остались на земле предков, посоветовались, скинулись на захудалого знахаря, и тот изготовил им уйму простеньких, но вполне действенных оберегов. Всех, тех, кто носил на шее оберег, навии словно не замечали. Кому действительно приходилось несладко так это заезжим путникам.
        Иногда в село наведывались "охотники за приключениями", этакие скептики, намеревающиеся, во что бы то ни стало разоблачить мрачную славу Зазорного, заодно и прославиться. Но всех, как случайных, так и не случайных путников ждала одна и та же участь. Каждое утро похожая картина: безжизненное тело, которое селяне закапывали на своем обширном погосте. По началу местные жители очень даже сочувствовали горе-путешественникам, искренне отговаривали от ночевок в селе и некоторые из гостей даже слушались и уезжали. Но таких были единицы. Через какое-то время селяне решили вновь пожаловаться Руизу и просили грамотного старосту "написать послание в главный город Перелог". Но летнесторонец Руиз плевать хотел на подобные жалобы. По прошествии нескольких лет, окончательно убедившиеся в своей ничтожности селяне озлобились и перестали предупреждать о навиях. Мол, разбирайтесь сами как хотите, вы сами по себе, а нам и с оберегами неплохо.
        Вне всяких сомнений, у жителей Зазорного имелся еще один выход из непростой ситуации, и заключался он в том, чтобы обратиться за помощью к магу, после вмешательства которого все встало бы на свои места. Может век назад услуга мага и не являлась чем-то из ряда вон выходящим, но теперь все обстояло иначе. Что касается Караггана, то ему были безразличны проблемы каких-то мелких людишек, а Лагем обладал сомнительной силой, да и не полез бы он в кишащее навиями село. Оставался Белозор, который обязательно заломил бы высокую цену за свои услуги. В общем, селянам несказанно повезло в том, что их проблемой занялась юная чародейка, пока еще малосведущая в вопросах наемной работы. Яська вспомнила подходящее для подобного случая боевое заклинание, которое вплеталось в ком земли и помогало упокоить навий. Навсегда.
        В один миг юная чародейка очутилась во дворе. Она плохо помнила то как, ломая ногти, хватала холодные комья земли и как произносила над ними заклинание. Все происходящее вокруг она воспринимала как дурной сон.
        Ночь озарилась белыми вспышками. Изрядно помятый Таль упал на пол, первый заряд угодил точно в цель и черные тени, которых к тому времени стало значительно больше, бросились врассыпную. Заклинания сыпались чересчур часто, поэтому наемники, похватав свои вещи и мечи выскочили наружу, с радостью глядя на то, как под воздействием заклинания, навии растворяются в воздухе, словно комья грязи, брошенные в чистый поток воды.
        - Вроде все, - не без гордости подвела итог дочка знахаря, когда исчезла последняя черная фигура.
        - Знатная из тебя чародейка удалась! - в голосе Растрепая прозвучало восхищение.
        Другой наемник в знак согласия похлопал Яську по плечу и, не теряя времени, дрожащей рукой принялся втирать в саднящее горло маслянистую обезболивающую мазь, которую он самым наглым образом выпросил у "господина Веста" во время пребывания в Синельске.
        - Что за люди! - надсадно прохрипел Таль, имея в виду жителей села. - Наверняка знали, а нам ни полслова!
        - Ну конечно! - осенило Ястребинку. - Мне местные жители намекали.
        - Очень благородно!.. - попытался повысить голос озлобленный Талька, но тут же закашлялся.
        - Если это были навии, то какие-то ненормальные! - Растрепай тоже кое-что слышал о навиях от своей бабки и поэтому представлял их несколько иначе.
        - А я и не удивляюсь! Помните, нам говорили, что здесь была война, в которой наверняка участвовали маги и некроманты.
        - Бр-р-р! - поежился сын мельника.
        Внезапно сзади раздался треск и грохот. Все трое, как по команде, обернулись и увидели обвалившуюся стену сарая, за которой сразу же последовала добрая половина крыши. Конечно, Белозор несколько раз напоминал своей ученице, что подобное заклинание в равной степени действует как на духов, так и на материальные предметы, превращая, например, дерево в ветхую гнилушку. Яська только сейчас вспомнила об этом и поспешила успокоить друзей. И ночную тишину наполнил веселый хохот Растрепая.
        - Некрасиво получилось, - с сомнением в голосе сказала Ястребинка.
        - Что? - возмутился полярский сын, еле сдерживая кашель. - А ты видела, с какой довольной харей он уводил в свою конюшню лошадей? Думает, счастье ему привалило! И оплату сразу стребовал! Хорошо, что я не согласился и отдал половину. Вот увидите, завтра всем селом поганым будут наши останки делить!
        Растрепай перестал смеяться и деловито предложил:
        - А давайте мельника проучим! Да так, чтоб раз и навсегда охоту до наживы отбить!
        Возражений не последовало…
        Изнутри жилище мельника производило такое же неряшливое впечатление, как и снаружи. Убранство дома было скудным, если не принимать во внимание стройного ряда, состоящего из мешков с ржаной мукой - не всякий мог похвастаться подобным продовольственным достатком. Глава семейства, то есть мельник, опочивал на самом, по его мнению, выгодном месте - на лавке возле печи. Набитая соломой тряпица, служила ему подушкой и услаждала его безмятежный сон. Большое семейство мельника располагалось в той же комнате: кто-то спал на полу, кто-то на печи. Впрочем, они совершенно не интересовали мстителей.
        Изначально, трое друзей были серьезны и полны праведного гнева, теперь же, подойдя вплотную к главе семейства, они еле сдерживали смех. Слишком уж нелепо выглядел спящий мельник. У изголовья лавки, на которой опочивала "жертва" располагался огромный стол, накрытый длинной скатертью со странной вышивкой. Та, которая вышивала скатерть, по-видимому, обладала больным воображением. Иначе, кто еще додумался бы выткать на полотне лица с овальной лысиной и выпученными глазами, вместо традиционных птиц, волн, цветов, солнца или, на худой конец косяка рыб? Яська оторвала недоуменный взгляд от скатерти и зажгла огонек-обманку, чтобы мельник смог получше разглядеть "своих гостей", а Таль приступил к плану отмщения.
        - Проснись, душегуб! - прохрипел он заунывным голосом
        Глава дома вздрогнул и открыл глаза.
        - Как п-прошли? - нервно взвизгнул мельник, хватаясь за висящий на шее оберег. - Я с-сам двери запирал.
        - Теперь нам любая дверь, любая стена не преграда, - как можно печальнее изрекла Ястребинка и дотронулась до плеча мельника: прозрачная рука прошла насквозь.
        Мужик затрясся, выпучил глаза и еще сильнее сжал оберег.
        - Мы, дяденька, к тебе каждую ночь приходить будем, - Растрепай был очень доволен тем, что его боятся. - Будем рассказывать, каково в сырой землице лежать, рядом с навиями.
        Едва ощутимое прикосновение дочки знахаря и обещание того, что он будет каждую ночь лицезреть души заезжих гостей для мельника было слишком и он, заорав дурным голосом, побежал за ухватом.
        Переполошенное криком семейство, выскочило из теплых постелей и принялось засыпать вопросами своего кормильца, который, почему-то не спешил объясняться. В итоге, старший сын зажег витень, дабы самолично узнать истинную причину переполоха "раз тятя отмалчивается". В наполнившейся светом комнате воцарилось молчание, большое семейство мельника, с одинаково испуганными выражениями лиц, жмурилось от яркого света и сдерживало зевоту. Долго или коротко длилась эта немая сцена, ни мельник, застывший в воинственной позе с ухватом наготове, ни притихшее семейство сказать не могли - никто минут не считал. Положение спасла младшая внучка, которая разразилась громким плачем, сетуя на свои мокрые пеленки.
        - Ты, батя - пень! - протянул старший и, запустив пятерню в огромную дыру на рубахе, поскреб правый бок.
        Батя молча погрозил сынку ухватом, а сынок, шаркая пятками по полу, пошел проверять запас рябиновой бродилки - не прикладывался ли родитель? Удостоверившись в том, что на бочонок никто не покушался, он не стал обременять себя другими думами и, по примеру остальных, отправился досматривать сны. А мельник так и лежал без сна до самого утра - испуганный, всклокоченный, с ухватом в обнимку. И не ведал он еще о своих убытках: об испорченном сарае и неизвестно куда испарившейся двери в конюшню, из которой исчезли "его новые лошадки".

* * *
        Город Выходки славился мягким климатом, потому что располагался в непосредственной близости от теплых Горьких Вод. Особенность града, воздвигнутого примерно столетие назад, заключалась в наличии аж четырех градоправителей, которые являлись друг другу родными братьями правящими Выходками по очереди. Собственно, город напоминал большую кормушку, где четверть жителей помышляла кражами. Не удивительно, что сметливый народ придумал Выходкам второе, более меткое и более подходящее название - Город Воров. Именно это неофициальное название дало странный эффект: в Выходки потянулись грабители, наемники, сутенеры, мелкие воришки и прочие любители легкой добычи. Прошло каких-то пять лет и основной процент населения составили новые горожане с темным прошлым и точно таким же будущим. Даже маленькие дети не видели ничего предосудительного в том, чтобы утянуть какую-нибудь мелочь у заезжих торговцев или простых путников, опрометчиво выбравших Выходки переправочным пунктом. Тем не менее, основным и официальным родом деятельности жителей Выходок являлся рыбный промысел. Так что каждый житель Города Воров являлся
обладателем хотя бы самой скудной лодчонки и поэтому был в состоянии прокормить себя сам вне зависимости от обещаний правящей четверки.
        Улицы города были такими грязными, как и его репутация. На дорогах то и дело возникали зловонные лужи, подпитываемые ежедневно выплескиваемыми помоями. Некоторые лужи достигали таких размеров, что их нельзя было ни обойти, ни перепрыгнуть. Более того, отовсюду несло морепродуктами, остатками которых горожане щедро удобряли свои огороды. Примечательным было и то, что от местных цветов, растущих на редко встречающихся клумбах, посреди которых за право стать обладателем выброшенной из окна рыбьей головы, устраивали потасовки банды городских котов, несло селедкой. Причем, далеко не первой свежести.
        Лагем стоял во дворе конюшни и обмахивался платком. Иногда он скашивал глаза в сторону пленника, сидящего на старом, до половины вкопанном в землю колесе. Они ждали Сига, отправившегося нанимать лодку. Сиг пошел не один, а в компании всех своих головорезов, наличие которых гарантировало ему самый удачный исход задуманного дела.
        - Воруют здесь мастерски! - Вертопрах воротил нос, не зная куда деться от тяжелого духа протухшей рыбы. - Глазом не успеешь моргнуть, как в одних сапогах оставят.
        Северин делал вид, что слушает, а сам разминал правое запястье. На вид напульсники казались удачно сотворенными фантомами, но по ощущениям запросто сошли бы за увесистые кандалы с двухметровой цепью.
        Кучка чумазых детей лет пяти молча топталась позади Лагема. Они не сводили полных вожделения глазенок с висящего на ремне Вертопраха кошеля. Дети не решались присвоить тугой кошель, потому что их повсюду сопровождал насмешливый взгляд догадывающегося об их намерениях Северина. Наперсник Караггана продолжал брезгливо обмахиваться платком, правда, теперь уже поглядывая на слишком абстрактную вывеску дешевой корчмы, находящейся через дорогу от конюшни. Пленный маг провел ловкими пальцами по ремню Лагема и кошель оказался в его ладони.
        "Если б эти поганые оковы так же просто снимались!" - он горько усмехнулся.
        Маленькие выходчане осмелели настольно, что подошли к Северину. А он, приложив палец к губам, осторожно покосился на своего стража и, убедившись, что тот всецело поглощен прочтением вывески, без сожаления расстался со своей добычей.
        Конечно, обладатель кошеля мог бы уехать на Фандиан в счастливом неведении, но ему вдруг захотелось зайти в тот самый сомнительный трактир с абстрактной вывеской.
        - Вот леший! Меня ограбили! - воскликнул медноволосый приспешник, суетливо озираясь. Он надеялся на то, что кошель просто отвязался и вот-вот найдется.
        - Да ну? - со скучающим видом отреагировал Белозор. - А что же ты не кричал? Хотя бы разок, для приличия. Вроде: "Караул! Грабят!"
        - Первый раз вижу такого висельника, как ты! - возмутилась жертва грабежа.
        - Поверь, что не первый. Ты же смотришься в зеркало, да и на харю Караггана тоже частенько "любуешься".
        Лагем досадливо фыркнул и принялся вычерчивать на земле магическую руну, посередине которой он поместил амулет.
        - С хромоногим воркует! - определил Белозор, взглянув на замысловатую руну.
        Подслушивать было бесполезно, потому что осторожный Лагем огородился невидимым щитом и Северин снова заскучал. Чтобы как-то развлечься он стал глазеть по сторонам. Его внимание привлекла парочка, сидящая на лавке под вишневым деревом. Судя по всему, муж и жена со стажем лет, этак, в пятнадцать. Она щелкала семечки, он, задрав голову и приоткрыв рот, взирал на парящие по небу облака. Внезапно, муж оторвался от созерцания небес и шлепнул свою дражайшую половину по лбу:
        - Знаешь за что!
        Жена на секунду замерла, потерла ушибленное место, и с тем же невозмутимым видом вновь принялась за семечки.
        "Милашки!" - с иронией подумал пленник.
        Через пару минут к нему подошел Лагем и, судя по его довольному лицу, сеанс связи прошел очень удачно.
        - Странно, что на твою магию не реагируют кристаллы, - как будто невзначай бросил Северин.
        - Скажешь тоже! Все-таки я их зачаровывал, а Карагган создавал всепоглощающую пустоту. Стало быть, создатели не в счет.
        - И много душ удалось собрать?
        - Да, не мало, - с гордым видом изрек Вертопрах. - Если доведется побывать среди этой пустоты - умрешь в муках.
        - Не сомневаюсь, - усмехнулся Белозор. - Может, заглянем в трактир?
        - Вообще-то моему кошелю ноги приделали, и я уже говорил тебе об этом!
        - И что?
        - Белозор! Ты умом тронулся? За "просто так" трактирщик не нальет!
        - Не нальет - убьешь его. Ты же маг!
        - Именно по этой причине я всецело поддерживал уничтожение нашего брата.
        - Светлых магов, видимо, истребили по той же причине?
        - Я не стану объяснять!
        - Да и не надо! И без объяснений все предельно ясно!
        - Жить без магии гораздо лучше!
        - Угу. И ты отличный тому пример!
        - Избавь меня от своих гадких подколок! Тебе все равно не понять гениального плана советника!
        - Заставить мир покачнуться? Как насчет равновесия, Лагем?
        - Старые эльфийские сказки - вот что такое твое равновесие! Простой люд боится магии, мы избавляем их от этого страха.
        - Кому ты врешь? У тебя поджилки трясутся при одном упоминании о силе Караггана - это самая главная причина! И тот - не будь дурак! - опьянил тебя радужными перспективами, посулил несметную силу, а взамен получил безмозглого исполнителя.
        - А, понятно! Провоцируешь на предательство! - Вертопрах на всякий случай отошел на два шага от пленника. - Наш общий друг предупреждал меня, что ты убеждать горазд. Пошли уже!
        Северин досадливо поморщился, подумав, что зря затеял этот разговор, и что такой преданный глупец никогда не уверует в подлость Караггана. В одном Лагем был прав, Белозор действительно прослыл талантливым провокатором. Его забавляло то, как быстро распаляются люди и то, как скоро они ввязываются в ссоры и драки, даже не утруждая себя спокойно поразмыслить над той или иной ситуацией.
        - Дай посмотреть на карту, - потребовал вновь заскучавший пленник. - Где там этот Фандиан обозначен?
        Медноволосый маг остановился посреди грязной дороги и впившись в Северина полным подозрения взглядом, торжествующе воскликнул:
        - И все же мастер Карагган провидец! Это ты украл из прикапища карту! Ты действовал руками подельников!
        "Да неужели!.. Неужели это след моей ученицы и наемников?" - порадовался про себя Белозор.
        - Ты бредишь! - как можно равнодушней изрек он вслух.
        - Ну так знай, что твои планы горят синим пламенем!
        "Лучше черным, - подумал маг. - Черное надежней".
        - Знай, что мой мастер давным-давно перечертил эту карту. - Вертопрах помахал в воздухе немного помятым свитком. - Как же он прозорлив!
        Теперь они шли мимо заброшенной верфи, где когда-то потомственные мастера строили лодки для дальних плаваний. Для изготовления лодок мастера использовали гибкие и прочные доски, которые, ко всему прочему, покрывались густым слоем особого износостойкого состава. Высокая устойчивость на воде, легкие, маневренные, эстетичные, в общем, это были лодки достойные королей. Постепенно производство как парусных, так и весельных лодок пришло в упадок, особенно в те времена, когда в город хлынул поток воров.
        Вскоре Лагему наскучило слоняться по смрадным улочкам, и он решил нанести дружественный визит к тем самым братьям-градоправителям, коих в городе водилось аж четыре штуки. Братья заведовали казной, в которой всегда хранились кругленькие суммы - результат сбора различных налогов с жителей и гостей Выходок. Из этой казны Вертопрах намеревался изъять ровно сто монет и таким образом компенсировать свои убытки.
        Огромный дом - обитель братьев - расположенный в подозрительной близости к охраняемой городской казне, являлся самым новым и самым добротным домом во всей округе. На фоне жилища градоправителей казна Выходок смотрелась сконфуженно поникшей избушкой на курьих ножках.
        Увидев болтающийся на шее Лагема амулет, сторожащая вход охрана почтительно расступилась, открывая доступ в прохладную, затемненную комнату, в которой в поте лица должны были трудиться четыре брата. Однако братьев там не обнаружили. Костлявый писец, до этого момента благополучно спавший на столе, удивленно таращил заспанные глаза на чужаков и время от времени шмыгал носом.
        - Два брата отсутствуют по личным делам, два других находятся в своих личных покоях, - сообщил писец, когда, наконец, понял, что от него хотят.
        В шикарном доме, куда Лагем и пленник направились после, их встречали уже сами градоправители. Конечно же, сторожащая казну охрана успела предупредить своих хозяев. Поэтому братья встретили "дорогих гостей" щедро накрытым столом и елейными улыбками. Вдобавок ко всему они без умолку трещали о погоде, о том какая в их предместьях крупная клюква, о прославленной выходской ухе, но не проронили ни единого слова о налогах.
        Лицо старшего брата по имени Страшко казалось плененному магу очень знакомым.
        "По-моему нам приходилось пересекаться в одном из походов", - Белозор пристальным взглядом изучал Страшко, который вертелся вокруг поражающего своим изобилием яств стола и прикрикивал на нерасторопных слуг.
        Второй брат - Стырь, сидел возле Лагема, потчевал его бродилкой и докучал слишком затянутым рассказом о своем семействе.
        - …я в приплоде самый маленький был, да самый шустрый!.. - именно на этом предложении терпение Вертопраха лопнуло.
        - Известно ли господину Стырю, что мы находимся здесь по самым срочным и безотлагательным делам? - надменным тоном сообщил он. - Именем советника я прошу вручить мне ключ от казны и письменные принадлежности для того, чтобы я начертал все необходимые пояснения.
        Когда пояснение было готово, Вертопрах высушил чернила специальным заклинанием, свернул бересту и аккуратно закрепил личной печатью.
        Со скучающим видом Северин смотрел на церемонию поклонов и обменом любезностями, в которых братьям-градоправителям не было равных, и с сожалением думал о недопитом кувшине бродилки.
        - Вот так вот! - изрек полный самодовольства наперсник Караггана, когда они покинули дом братьев. - Стоит появиться главному, как работа начинает кипеть и бурлить!
        - Зря обольщаешься, - расхохотался Белозор. - Иди, вернись под каким-нибудь предлогом, забытой вещи, например, и полюбуйся на них.
        Сбитый с толку Лагем перепоручил пленника стражам и быстрым шагом направился обратно в дом, еще не представляя, что он там увидит.
        Стоило визитерам покинуть городскую казну, как оба брата едва не столкнувшись лбами, набросились на свиток, чтобы поскорее оторвать поставленную печать.
        - Сколько приписывать, Страшко? - поинтересовался вооруженный пером Стырь, после того как печать поддалась натиску.
        - Пиши еще кружок!.. Иди два!
        - Так один или два?
        - Два!.. Нет, три! - аппетиты Страшко росли словно на дрожжах.
        Во время жаркого спора по поводу того, будет ли четвертый ноль лишним или нет, в комнату ворвался источающий подозрения Лагем.
        Оставаясь немым ко всем словам раскаяния и уговорам, медноволосый маг переписал послание, добавив приписку о том, чтобы Перелог увеличил городу Выходки налоги, "Основание: более чем хорошая состоятельность горожан, особенно верхушки". Братьев передернуло. Наперсник скрепил послание печатью и охранным заклинанием. Братьев передернуло еще раз. Впрочем, как все талантливые градоправители, они умели скрывать истинные намерения за елейными выражениями лиц. Так что Стырь и Страшко еще раз раскаялись в содеянном, уверяя наперсника, что больше никогда в жизни так не поступят. А в знак уважения вызвались сопровождать Лагема до постоялого двора, "дабы в пути самолично оберегать от воришек столь уважаемых людей". Суть сего благородного порыва заключалась в том, что их скаредные натуры всерьез опасались второго налета на медноволосого и, как следствие, еще одного "налета" на их казну.
        Когда почетные гости в сопровождении градоправителей и их охраны пересекали главную улицу, на которой толклись торговцы и покупатели, цвет изготовленного Карагганом амулета стал темнее - это означало, что где-то поблизости находился источник темной магии нулевой ступени.
        - Значит, в Выходках кристаллов нет! - ухмыльнулся Северин, он и без амулета умел ощущать присутствие темной магии. - А что, сделать больше не хватает способностей?
        - Помалкивай! Здесь давно всех переловили! - прошипел разъяренный подобным вопросом наперсник.
        Амулет завибрировал, из его камня вырвался сгусток зеленого света, который вскоре завис над находящимся среди испуганно смолкнувшей толпы людей шестилетним ребенком.
        - В темницу щенка! К крысам! - приказал Лагем одному из охранников.
        Но вместо того чтобы броситься выполнять приказ, охранник преданно посмотрел на градоправителей.
        - Добро! - махнул рукой Стырь.
        Бесцеремонно отпихнув в ужасе закричавшую мать, охранники сгребли за шиворот испуганного вытаращившего глазенки мальчишку.
        - Зачем? - недоуменно спросил Северин. - Ты опасаешься, что из него получится маг? Если даже так, то… первая ступень - не больше.
        - Таков приказ советника Караггана, - важно изрек Лагем, отчеканивая каждое слово, - и не тебе его отменять!
        Устроившись возле окна, Белозор безучастно смотрел на раскинувшиеся внизу многочисленные шатры базарных торговцев, на хаотично снующих меж рядами людей и просчитывал возможные варианты своего побега. До его слуха донеслись приближающиеся шаги, это был Вертопрах, которому вдруг что-то понадобилось взять в комнате, в которой держали пленника.
        - Довольный вид, блестящие глаза, - Северин внимательно посмотрел на Лагема.
        - Ты прикончил того мальца?
        - Что с того? - безразличному наперснику меньше всего хотелось выслушивать упреки.
        - Из него получился бы неплохой знахарь.
        - Придется обойтись! За лечением теперь ходят к послушникам в прикапище!
        - А почему не к дровосекам?
        - Надоел! - раздосадованный Лагем вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
        "Смешно! - обхватив ладонями виски, думал маг, - у него свои принципы, которыми он не поступится. Он убьет любого, кто посмеет помешать его "великим идеям"!.. Как забавно…. Ведь я такой же!.. Хотел смерти тем юнцам…. И в Нижгорах я поступил не лучшим образом…. Если бы Яська узнала, то…"
        Скрип старых досок под чьими-то тяжелыми шагами оборвали нить невеселых мыслей пленника. Дверь распахнулась еще раз. Он поднял глаза и увидел принесшего ужин корчмаря. Корчмаря сопровождали вооруженные наемники, но не те которые состояли в шайке Лагема, а, по всей видимости, местные, любезно предоставленные градоправителями.
        Разлившаяся по комнате темнота размывала очертания предметов и лиц вошедших людей. Тем не менее, свет одинокой свечи в руке корчмаря позволил Северину разглядеть незваных визитеров: все как на подбор летнесторонцы, со смуглой кожей, кажущейся в темноте еще смуглее, чем она есть на самом деле. Каждый из них был вооружен тускло поблескивающим при каждом осторожном движении мечом старой ковки. Маг знал, что торговцы продают такие мечи вдвое, а то и втрое дороже обычных, современной ковки. Одного не понимал он: для чего наемникам весь этот фальшивый блеск, попытки перещеголять друг друга? Может своим видом летнесторонцы и внушали уважение, но Северин готов был поклясться, что в тактике сражения, эти типы смыслят не больше Весты.
        В комнате стало светлее - кто-то из наемников принес зажженный витень. Неверно истолковав полный любопытства взгляд пленника, корчмарь поплевал через плечо и со словами "Леший тебя загрызи!" поспешил ретироваться.
        "Хотел бы я полюбоваться на это жалкое зрелище!" - ухмыльнувшись, подумал Белозор.
        Глава 10
        В бегах
        "Куда ведут помыслы правителя? К обогащению своей казны.
        Куда ведут помыслы наемника? В ближайшую корчму.
        Куда ведут помыслы сложника? К сердцам красавиц.
        О, боги! Из меня мог бы получиться прекрасный правитель с разносторонними интересами", - Эсбер старательно выводил на куске бересты недавно посетившую его мысль.
        Размещенный на камнях берестяной свиток мялся, перо чаще обычного плевалось кляксами, а предрекающее дождь пасмурное небо грозило смыть записанную мысль до того, как чернила успеют высохнуть. Но больше всего ему досаждал Вискол, который слишком часто и настойчиво напоминал о том, что ответственным за приготовление обеда и ужина в этот день является никто иной как сложник.
        - Что за наказание! - воздел глаза к небу Эсбер после очередного напоминания. - К чему все эти излишества? В пути запросто можно обойтись хлебом и бродилкой.
        Вампир оставил без внимания его слова и с невозмутимым видом кинул к ногам уклониста мешок со снедью.
        - Увы, стряпня не моя стихия! - не сдавался сложник.
        - Мы в еде не привередливые! - ободряюще сказала Веста. - Едим все.
        Она успела расседлать лошадей и начала перетаскивать седла под дерево, на тот, случай если накрапывающий дождик превратиться в ливень.
        - Да, все кроме чеснока, - внес поправку Вискол и, подумав, напомнил: - У нас был уговор стряпать по очереди, вот и следуй нашей договоренности.
        Потом он вызвался помочь Весте в сборе сухих веток и вскоре лагерь остался в полном распоряжении сложника. Раздосадованный Эсбер внимательно изучил содержимое мешка, а после выудил оттуда завернутую в тряпицу ощипанную тушку курицы, четыре пригоршни крупы, кинул все это богатство в котел и залил водой. Склонившись над варевом, он осторожно потянул носом - от воды несло тиной. Сложник поморщился, достал из кармана несколько долек чеснока и небрежным жестом зашвырнул их в закипающее варево.
        - Ишь какой цветочек нежный! - буркнул служитель муз, размешивая деревянным черпаком похлебку. - Чеснок ему, видите ли, не нравится! А мне, может, готовить не нравится!
        В тот день Вискола подвела безмерная усталость. Вместо полноценного дневного отдыха, ему приходилось трястись в седле. Исходящий от похлебки едва уловимый чесночный дух, вампир списал на несвежесть птицы и на полное отсутствие у сложника кулинарных талантов. Трапеза проходила вполне обычно: Эсбер читал свои стихи, а экс-ведьма увлеченно внимала ему, напрочь позабыв о еде. Поэтому когда выпучивший глаза Вискол подскочил, словно ужаленный и принялся истово отплевываться, она попросила его уйти в лес и придуриваться там хоть до самого рассвета.
        - Для тех, кому моя стряпня поперек горла, есть дельное предложение сидеть голодным! - сразу же оскорбился служитель муз. - Вроде взрослый человек, а все туда же - паясничает!
        Не на шутку разъяренный Вискол отшвырнул миску в сторону и ломанулся в ближайшие заросли кустов. Теперь о его перемещениях можно было догадываться только лишь по характерному треску веток.
        Обеспокоенная Веста вооружилась деревянной ложкой и принялась ковыряться в густой похлебке, внимательно изучая состав кулинарного "шедевра".
        - Каким образом здесь появился чеснок? - Она вскочила на ноги, а висящие на ее груди обереги угрожающе звякнули. - Кто его сюда добавил?
        Сложник запихнул свернутый свиток со стихами под свой ремень и с невозмутимым видом принялся доедать похлебку.
        - Бесспорно, это сделал ты, потому что больше некому! - обличительным тоном заявила Веста.
        - Ну хорошо! Признаю свою вину!
        - Ты нарочно?
        - Нет! - отпирался Эсбер.
        - Враки! Даю коготь на отсечение, что о своей неприязни к чесноку Вискол говорил громко и отчетливо!
        - Это случайность!.. Я забыл!.. Не изойдет же он от этого пятнами!
        - Не знаю… На всякий случай, от меня ни на шаг, и положи свой ненаглядный чеснок себе за ворот.
        - Зачем это? - сложник был немало озадачен такой реакцией на его "невинную шутку". - Ну что он так окрысился? Не отравы же я насыпал, в конце-то концов!
        "Уж лучше бы отравы! - подумала Веста, обеспокоено озираясь по сторонам. - Отрава ему нипочем!"
        Вампир, от которого так и веяло раздражением, недовольством и чесночным духом, явился сразу же после заката. Он "дружески" обнял за плечи Весту, причем так сильно, что она едва не взвыла от боли, и отвел в сторонку, "дабы поговорить". Вообще-то их разговор трудно было назвать таковым потому, что разгневанный Вискол орал на нее, через каждые два-три предложения вставляя одну и ту же фразу: "Что этот белобрысый прыщ себе позволяет?", а бывшая ведьма оправдывалась как могла. Она увещевала, умасливала и уговаривала его обойтись без драк и ссор, и уж тем более, без жертв. В итоге, разъяренную сторону утихомирило умышленное упоминание Весты о том, что сложник считает Белозора виновником всех произошедших с ними злоключений. Вампир задумчиво провел рукой по своему опухшему от съеденного чеснока лицу и изрек, что служитель муз, несомненно, разбирается в людях и может быть он, Вискол, даже сможет простить ему эту гнусную выходку с похлебкой.
        Осень спешила укрепить свою власть над землями рекоставов. Сорвав последний наряд с деревьев, она оставила одну и ту же неприглядную картину запустения. Низкое небо, нависшее над оцепеневшим от первых заморозков лесом, время от времени сыпало то мелким, неприятным дождем, то белой крупой.
        Совместная поездка ведьмы, сложника и вампира подходила к концу. Опечаленный данной неизбежностью Вискол даже перестал вспоминать об инциденте с чесноком. К слову, после того злосчастного дня Эсбер и так был освобожден от своей главной обязанности, то есть от стряпни. И сложник ликовал, мысленно отплясывая неистовый танец радости.
        Как-то раз служитель муз обратил внимание на то, что Вискол спит только днем, а если даже и не спит, то все равно, ближе к вечеру выглядит вполне бодро. Конечно же Эсбер слышал о вампирах, однако все услышанные истории и легенды он воспринимал как плод чьей-то неуемной фантазии. Впрочем, даже если бы он уверовал в них, то эта вера никоим образом не помогла бы вывести Вискола на чистую воду, потому как познания сложника о нежити были слишком скудны для того чтобы строить догадки в правильном направлении.
        - Сдается мне, все это потому, что ночами ты сидишь в трактире за прилавком! - разглагольствовал сложник. - И все дело заключается в привычке. То есть, ты постепенно привыкаешь засыпать и просыпаться в определенное время. Вот у дядьки моего, в Смежных Жнивках рано встают и рано ложатся… Да уж!.. Это вам не город!
        - Спасибо, что просветил, Эсбер, - голос экс-ведьмы был полон сарказма. - Очень умное наблюдение.
        - Всегда рад… Вест! Что за тон? Снова издеваешься?
        Вампиру были глубоко безразличны все эти подколы и теории. Он вообще предпочитал ехать молча. Так, в полудреме, закутавшись в плащ и надвинув на лоб капюшон, Вискол приводил в порядок свои мысли.
        "Как мне повезло, что здесь нет Белозора! - думал он, стараясь не вникать в начавшиеся дебаты своих спутников. - Как же я надеюсь на скорую кончину этого выскочки!"
        Причина подобной нелюбви к магу крылась в том, что когда-то Северин отбил у Вискола невесту, а в один прекрасный день избавился от вампирши, мотивировав свой поступок тем, что та пыталась на него напасть. И этот аргумент оказался достаточно веским, хотя бы для того, чтобы Совет Десяти всецело встал на сторону обвиняемого мага. А позже произошла темная история, в которой главным лицом являлся убитый высший вампир Феррус и о которой судачили добрых полвека. В смерти Ферруса обвинили его ученика, Белозора. Однако совет еще раз принял сторону мага, на этот раз из-за недостатка улик.
        Не смотря на то, что с тех пор прошло предостаточно времени, и Северин даже успел переродиться, Вискол все так же сильно желал возмездия, но и тут все было не просто. Потому что существовал сдерживающий фактор, которым была… Веста. Она считала мага своим лучшим другом и, вдобавок к этому, являлась лучшей подругой горящего жаждой отмщения вампира. Получалось что-то вроде порочного круга.
        Впрочем, квитаться с магом в одиночку, Вискол никогда бы не решился, потому что прекрасно понимал, кто станет безоговорочным победителем подобного поединка. Вот если бы всей вампирской семьей напасть на Белозора, тогда…
        Вампир отвлекся от невеселых мыслей: он и его спутники все еще пересекали растянувшийся рядом с болотищами лес, а чутье подсказывало, что еще час назад этот лес должен был обернуться раскидистым полем.
        "Заблудились!" - сделал правильный вывод Вискол и немедленно доложил об этом экс-ведьме.
        Эсбера, которого решили оставить в счастливом неведении, подобное заявление непременно бы шокировало и поэтому его спутники начинали оживленно обсуждать эту тему лишь во время коротких остановок. Один раз вампир и бывшая ведьма настолько увлеклись переговорами, что не сразу заметили подошедшего к ним служителя муз.
        - Прекратите сплетничать перед моим носом! - крикнул он, насупив светлые брови.
        - Что ты! Мы просто раздумываем, где устроить привал. - Веста сделала невинные глаза. - Может, посоветуешь?
        - Вон под теми чудесными елками! - сложник указал пальцем на обросшие мхом стволы высоких деревьев.
        Осенний вечер явно не задался: небо нахмурилось, пошел дождь, а с наступлением темноты, вообще полило как из ведра. Правда, немного позже ливень сменился противными, мелкими каплями. От участи быть промокшими до нитки, путников спасали те самые раскидистые елки, которые приметил сложник.
        По сумрачному лесу блуждали огоньки - "блудные свечки" знакомые каждому, кто хоть раз оставался в лесу с ночевкой. "Свечки", как гласила народная молва, заманивали незадачливых путников в болота. При виде огоньков, Эсбера начала бить мелкая дрожь. Он слышал о подобном лесном явлении, но одно дело слышать, и совсем другое воочию убедиться в его существовании. Привыкшая к "блудным свечкам" Веста (она много раз наблюдала подобные явления) успокаивала служителя муз, объясняя ему, что если не обращать внимания на огоньки и уж тем более не бегать за ними, то ничего страшного не случится. И для полного спокойствия посоветовала представить, что это обыкновенные светлячки.
        Чтобы как-то отвлечься, Эсбер бросился на подмогу возящейся с постоянно гаснущим костром бывшей ведьме, от чего изрядно испачкался землей и обжег палец. Не смотря на то, что запасливая Веста заблаговременно разжилась сухим хворостом, костер совершенно не желал разгораться. Приунывший сложник решил отвлечься и аккуратно расспросить Вискола о его златокудрой сестре, однако их высоконравственный спутник словно растворился в воздухе. Впечатлительный служитель муз не на шутку разволновался:
        - Вест, видимо, он пошел за этими "свечками" и сгинул! Кто нас теперь охранять-то будет?
        - Ерунда! Что с ним станется?
        - Ты говоришь так, как будто он бессмертен!
        - Э-э-э…, - бывшая ведьма нервно хихикнула. - Нет, что ты! Давай-ка запечем яблок!
        Сложник ничего не ответил. Ему было не по себе сидеть вот так, в беспроглядной, пугающей темноте, где единственным светлым пятном являлось робкое пламя наконец-то разгоревшегося костра. Зато суетящуюся поблизости Весту совершенно не беспокоили ни противная изморось, ни дымчатая муть, ни блуждающие огоньки…
        Он умел сливаться с лесом, быть с ним единым целым, поэтому ни одна хворостинка не посмела предательски треснуть под ногой, ни одна ветка не посмела задеть его. Из-за пушистых, растущих особняком, высоких елок доносился уютный треск костра, сырой воздух пах дымом, хвоей и печеными яблоками, время от времени раздавались приглушенные человеческие голоса. Острый слух без труда различил следующие фразы:
        - Если я не поседею к утру, то это будет чудо!
        - Не надоедай мне.
        - Я не надоедаю, а жду сочувствия!
        - Кто ж здесь посочувствует?
        - Вот и проявилась твоя подлая сущность, Вест!
        - Она всегда находилась на поверхности, просто некоторые предпочитают не замечать ее.
        - Так бы и сказал, что ты не настроен на задушевные беседы.
        Костер сердито затрещал, изъявляя протест против очередной порции мокрых веток, подброшенных бывшей ведьмой. Именно в тот момент он сделал мощный прыжок вперед. Лесное безмолвие потревожили полные ужаса вопли, через минуту сменившиеся гневными выкриками:
        - Вест, я убью его! Шутник нашелся!
        - Нет! Его убью я!
        - Он умалишенный?
        - Мягко сказано!
        Веста отлично понимала, что подобный поступок вампира являлся ни чем иным как своеобразной вендеттой за чеснок в похлебке. Но с другой стороны, это ни в коей мере не оправдывало "мстителя"! Ночь все-таки, плюс неизведанная местность.
        Вампир обнажил длинные по человеческим меркам клыки и беззвучно рассмеялся, однако упоительно обругивающие "шутника" сложник и экс-ведьма, так удачно сошлись во мнении относительно его умственных способностей, что подобного оскала попросту не заметили. Когда поток порицаний временно иссяк, вампир отдал Весте горсть найденных опят, поведал, как выехать из леса на большак и даже сострил, что мнимая погоня, которой так опасался Эсбер, по его подсчетам обогнала их скромную компанию на день вперед, и теперь неизвестно кто является преследуемым, а кто преследователем. Сложник и бывшая ведьма обрадовались подобной новости, но хулить Вискола не перестали. Более того, даже на следующий день, он "имел удовольствие" выслушивать отповеди в два голоса вплоть до того момента, пока перед ними не замаячила старая, покрытая грязью и лужами широкая дорога.
        - Можете радоваться! - вампир указал рукой вдаль. - Мы вскоре распрощаемся. Через триста шагов будет перепутье.
        - Какая уж тут радость! - Экс-ведьму обуревали противоречивые чувства: остаться наедине со сложником - на одной чаше весов, уговорить Вискола поехать с ними в качестве защитника - на другой.
        "Да, этот вампир-симпатяга был бы очень кстати!" - думала она. И, тем не менее, стоило бывшей ведьме бросить взгляд на светловолосого сложника, как сердце вдруг замирало, а затем начинало выстукивать бешеный ритм. Поэтому последовавшая вскоре фраза была вполне очевидна:
        - Постарайся не задерживаться у знахаря, Вискол. Ты не представляешь, как ты нужен своей семье.
        Сверх того, Веста чувствовала себя немного виноватой за то, что успела наговорить своему другу столько гадостей. И словно прочитавший ее мысли вампир легонько потрепал экс-ведьму по плечу в тот момент, когда отвлекшийся сложник смотрел в другую сторону. Впереди уже маячило распутье, на котором их и без того маленькой компании предстояло стать еще меньше.
        - Все-таки жаль, что ты нас покидаешь. Поверь, я нисколько не в обиде, но должен заметить, что такие шуточки достойны уличного сброда, а не почтенного человека. Я буду жаловаться самому Руизу! - прощальная речь служителя муз получалась слишком оригинальной. - То есть, я же сказал, что не обижаюсь… К тому же я твой должник… Но это не дает права издеваться над слабым сложником! Ну, ты понял, что я хотел сказать.
        Вампир ничего не понял, но он напустил на себя серьезный вид и внимательно выслушал тираду Эсбера. Пообещав не задерживаться у знахаря и как можно скорее вернуться в Синельск, Вискол поспешил откланяться. Вообще-то скрывающийся в лесах знахарь - давний друг вампиров - ждал Вискола неделей позже, но это было не столь принципиально. Знахарь обеспечивал вампиров собранными кореньями и сушеными травами, из которых Кверо варил специфический "жаждоутолитель". Наверняка знахарь уже успел собрать все требуемые ингредиенты.
        - Вест, а, правда, что в этих лесах куча разбойников? - вкрадчиво поинтересовался сложник, после того, как отделившийся от их компании Вискол остался далеко позади.
        Бывшая ведьма ответила утвердительным кивком головы.
        - Видишь ли, я-то предпочитаю мечу перо, - он начал издалека.
        - Если на нас нападут, будем спасаться бегством, - честно ответила она, без труда поняв, на что намекает служитель муз. - Но я надеюсь на то, что нас минует участь быть ограбленными и убитыми.
        - Надейся на лучшее, а сам готовься к худшему.
        - Странная позиция.
        - Для тонкой творческой натуры - позиция самая что ни на есть подходящая! - возразил Эсбер, увлеченно отскребая от штанины засохшую грязь.
        "Как привольно и весело мне было в Синельске! - подумала в тот момент Веста. - Вернусь ли я туда когда-нибудь?"
        Ее печальный вздох вырвался наружу, заклубился белым паром и исчез в темно-серой вышине низкого, плаксивого неба.
        За резко оборвавшимся лесным массивом потянулись просторные поля, которые на исходе дня закончились селом Зазорным. Вернее, не самим селом, а обширным кладбищем, с краю которого более чем скромно ютились избушки селян.
        С той минуты, как сложник и ведьма остались вдвоем, их все чаще посещала мысль о том, что Вискол вселял в них чувство уверенности в завтрашнем дне (если конечно же не принимать в расчет его последнюю "шутку"). Еще бы! Прекрасно владеющий мечом Вискол без особого труда справился бы с парой-тройкой бандитов. К тому же вампир, наряду со всеми своими многочисленными талантами, успешно пользовался гипнозом. Теперь, когда путники ехали вдоль обширнейшего погоста, отсутствие такого полезного друга ощущалось особенно остро. Смертельно уставшая Веста мысленно уговаривала себя не поддаваться дышащему в затылок страху и старалась не вспоминать о тех жутких слухах, которые ей доводилось слышать о Зазорном. Так что внешне бывшая ведьма выглядела совершенно невозмутимо. Чего нельзя было сказать о ее светловолосом спутнике.
        - Вест-т! Я где-то слышал о том, что летнесторонцы вместо слова "упокоище" употребляют другое слово - "угробище"! И это неспроста! - При разговоре сложник отстукивал зубами незатейливый ритм. - Поех-хали как-нибудь иначе! Или ты предпочит-таешь угробиться? Или, м-может, упокоиться?
        - В твоих суждениях, Эсбер, нет никакого смысла! В каждом селе или городе есть упокоище, то есть погост! А западники всегда наш язык коверкали. А может, это все потому, что западники нам завидуют! Мы-то в отличие от большинства из них не бросаем своих почивших предков в болота, а, наоборот, провожаем в последний путь со всеми почестями.
        - Да сейчас речь не про их дикие традиции!.. Я же помню, какие ужасные события творились возле Зазорного! У села очень и очень плохая репутация! Недаром на эти земли никто идти поляром не желает!
        - Скажи еще, что уверовал в эти вымыслы! Ты ведь знаешь, что любое событие неизбежно обрастает прикрасами. Оно как цветочная поляна - по весне земля голая, потом трава появится, после цветы вылезут, а в конечном итоге, все лебедой зарастает!
        - Правда? Надо будет записать… Так о чем я? А! Может что и выдумали чуточку, но в основном все это истинная правда! - Сложник продолжал гнуть свою линию и настаивать на том, что село имеет наисквернейшую репутацию. - Смотри вон, как изгородь проломили!
        - Она от ветхости рухнула. - Намереваясь подтвердить правоту своих слов, Веста слезла с пегой лошади и подошла к останкам накренившегося ограждения.
        Оцепеневший от испуга Эсбер взмолился:
        - Вест-т! Время т-теряем!
        - Это верно! Сейчас поедем. Мне только посмотреть. - И бывшая ведьма, без малейших усилий отодрала от ограды увесистый шест. Изгородь издала протяжный скрип, накренилась еще ниже, но вандалу не поддалась. Окинув победоносным взглядом своего спутника, Веста сломала об колено вырванный трухлявый шест и отбросила обе половины в сторону.
        - Теперь кто из нас прав? - она уперла руки в бока и сверкнула победоносной улыбкой.
        - Поедем, а?
        Экс-ведьма презрительно фыркнула и махнула рукой. Она поняла, что дальнейшие споры о том, кто из них прав, а кто нет бесполезны и поэтому, потрепав по гриве свою лошадь, молча запрыгнула в седло.
        - Может на ночлег кто пустит? - после некоторых раздумий изрекла бывшая ведьма.
        - Пустит и ограбит!
        - Кто ограбит-то? Спорим, что местные жители такие же затюканные как прикапищные послушники. Наверняка собственной тени боятся.
        - Вечно ты со своими теориями! - проворчал сложник, шаря по гриве коня, в надежде нащупать нечаянно выпущенные поводья.
        - Чем богаты, как говорится!.. Ну что ты копаешься? Поехали искать ночлег!
        - Ночлег! Да я после всех этих ужасов глаз не сомкну!
        Бывшая ведьма ничего не ответила, хотя с уверенностью подумала, что кто-кто, а ее ненаглядный заснет сразу же как только примет горизонтальное положение.
        Сверху, с затянутого темно-серой пеленой неба повалили мокрые снежные хлопья, которые прибавили путникам еще больших неудобств. Если до сего момента, в сгущающихся сумерках можно было различить резко очерченные линии деревьев и крыши домов, то теперь приходилось ехать чуть ли не на ощупь. Вдобавок ко всему, уставшие лошади начали упрямиться и спешившиеся путешественники решили сделать короткую передышку, то есть остановиться и осмотреться.
        - Слышишь, Вест, село все вымерло. Нечисть постаралась! - трагическим шепотом сообщил ей сложник. Его рука потянулась к туго набитому семечками карману. Сосредоточенное поедание семечек благотворно влияло на расстроенные нервы Эсбера.
        - Слышу! - гаркнула она так, что ее спутник нервно дернулся. - А еще слышу перелай собак! Почему-то ими закусить побрезговали!
        Эсбер понурил усеянную снежинками голову и скорчил недовольную гримасу. Он любил быть правым, всегда и во всем.
        Из-за сыплющих снегом туч на одно мгновение показались яркие рога молодого месяца. Показались и спрятались. Но благодаря этому проблеску путники увидели нечто похожее на дом, который расположился примерно в тридцати шагах от левого края дороги.
        - Вижу неопознанную постройку, предположительно сарай.
        - Тише, Эсбер! Вдруг жителей перепугаешь!
        - Ты же сам говорил, что они запуганные!
        - В том-то и дело! Вдруг они примут нас за бандитов и не видать нам крыши над головой! Да и самой головы, упаси боги, не видать!
        - А, по-моему, нас и так никто на порог не пустит! - изрек пессимистично настроенный Эсбер.
        Сначала голодные, озябшие путники долго кружили вокруг обнаруженной постройки, стараясь определить расположение входной двери. Потом экс-ведьма плюнула на эти тщетные старания и, вытянув руку, постучала наугад. Ее рука ощутила холодную каменную стену.
        "Хм… Давно ли это в селах строят каменные дома? - подумала она. - Не похоже на то, чтобы хоть и недалекие, но практичные селяне занимались таким затратным делом".
        - Что там? - едва слышно спросил Эсбер.
        - Почем я знаю! Коготь даю на отсечение, что проще сделать подкоп, чем найти дверь! - Веста еще раз прошлась вдоль шершавой стены и тут же для полного "счастья" угодила в глубокую лужу, в которой искупала сапоги не только снаружи, но и изнутри. Послав проклятье в адрес всего села Зазорного, вместе со всеми близлежащими окрестностями и подперев спиной стену каменной постройки, экс-ведьма с остервенением принялась стаскивать с себя сапоги и - о, счастье! - наткнулась на деревянную дверь.
        - А вот и дверь!.. Странно… Здесь не заперто. - Быстро натянув сапоги обратно на ноги, она встала и осторожно толкнула дверь ногой. Дверь нехотя отворилась, являя перед осторожными путниками одну-единственную комнату: черно-серую, заброшенную, мрачную и не слишком-то широкую.
        - Хм… По-моему снаружи дом выглядит куда больше. - Веста переминалась с ноги на ногу, не решаясь переступить порог.
        - Это не дом, а самый обыкновенный сарай! - Эсбер нетерпеливо сунул свой нос в открывшийся проем. - Жаль, витня нет, чтобы зажечь и осмотреться.
        - Молчи уж! Кто у нас все витни на привалах израсходовал?
        - В компании полоумного господина Вискола это была вынужденная необходимость! Кстати, ответь, почему он так хорошо видит в темноте?
        "Потому что тебе знать не надо, а то штаны намочишь!" - ехидно подумала бывшая ведьма. Откинув последние сомнения, она храбро ринулась внутрь, постояла немного, прислушалась и вернулась обратно за лошадьми, которые поначалу упирались, но победа все равно досталась хитрой Весте, догадавшейся выудить из походного мешка пару морковок.
        Подобие сарая встретило непрошенных визитеров теплым, пахнущим плесенью воздухом. Глаза мало-помалу привыкали к царящей внутри темноте. Не теряя времени даром, Веста скормила утомленным лошадям несколько яблок и вновь принялась стягивать с себя мокрые сапоги, а сложник тем временем искал на ощупь подходящее для ночлега место, но все время натыкался на каменные бугры и выступы. Правда, через какое-то время ему улыбнулась удача:
        - Вест, я нащупал каменный стол, персон этак на десять. Как думаешь, зачем его в сарай притащили?
        - Видимо, за ненадобностью… Им не нужно, а нам сойдет.
        - Думаешь, хозяевам понравится, если мы тут заночуем? - засомневался Эсбер. - Но, с другой стороны, им можно предложить оплату.
        - Понравиться, не понравиться! Да пускай меня завтра хоть все село ногами пинает! Все чего я сейчас желаю - это спать!
        Бывшая ведьма надвинула до носа капюшон и, обернувшись в свой мягкий и теплый плащ, плюхнулась на каменный стол. Заснуть Весте удалось не сразу. Во-первых, у нее болели мышцы ног, во-вторых, ныла спина, а в-третьих, лежащий рядом сложник ворочался так, словно находился на раскаленной сковороде. Свою активность он объяснял тем, что пытается принять удобную для сна на твердой поверхности позу. Но вот ноющие мышцы поутихли, служитель муз тоже (теперь он время от времени лягал ногой воздух) и сладкий сон заботливо накрыл Весту сотканным из множества сюжетов разноцветным покрывалом.
        Если бы Эсбера попросили рассказать о своих самых плохих качества и при этом взяли с него слово не врать, то поведал бы он следующее: характер дурной, цели в жизни нет, слишком влюбчив, подвергает сомнению не все, но многое, водить дружбу с зеленым змием. Иными словами в период творческого кризиса уходит в запой. Еще сложник ненавидел рано просыпаться, но в то злощастное утро зов природы все громче и громче настаивал на пробуждении. И Эсбер повиновался. Сладко потянувшись, он принялся шарить глазами по старой крыше, в щелях которой виднелось светло-серое небо. Затем он перевел взгляд на стену. Первая выбитая на камне надпись гласила: "Поляр Кудемир Разумный". На почтительном расстоянии от первой надписи шла вторая: "Поляр Кудемир Ушастый". Эсберу пришлось неестественно выгнуть свою белокурую голову, чтобы прочитать третью: "Поляр Кудемир Пятномордый".
        Когда до сложника дошло, что это вовсе не сарай, а своеобразный фамильный склеп, то он принялся тормошить спящую Весту. Опустив глаза, Эсбер с таким же ужасом обнаружил, что на каменном "столе" тоже имеется надпись: "Кудемир сих Кудемиров, основоположник…" - далее возможности прочитать не было из-за распластавшейся по надгробию экс-ведьмы.
        С криком "Пресветлый Геон! Я спал на покойнике!" сложник пулей выскочил за дверь.
        - На ком, на ком ты спал? - заинтересованно встрепенулась бывшая ведьма.
        Она долго обдумывала, что под этой загадочной фразой мог подразумевать ее спутник, пока случайно не прочла одно из имен, которое было высечено на частично покрытой плесенью и мхом, каменной плите.
        - Подумаешь! - флегматично изрекла она. - Обыкновенный фамильный полярский склеп. Нашел проблему! Лежбище упырей - вот где была бы настоящая проблема! - Теперь Веста поняла, почему снаружи "дом" выглядел большим, а комната оказалась маленькой.
        Утро приветствовало ее тихой, безветренной погодой. Лишь изредка драли горло первые петухи. На горизонте уже обозначилась алая полоса рассвета.
        Проблема поисков убежавшего сложника решилась сама собой. Веста обнаружила его под растущей возле дороги березой. Он сидел на корточках и, глядя в одну точку, нервно грыз семечки.
        - Предвижу, что ты сейчас скажешь, Вест. Не трать слов. Все чего я хочу - это забыть сонм Кудемиров!
        Она понимающе кивнула и, не проронив ни единого слова, отправилась на поиски колодца. Склеп склепом, а лошади хотели пить, да и походные фляги были почти пустые…
        Ехать по селу Зазорному в утренние часы все равно, что ехать по безлюдному лесу. Вокруг ни души. Потому что мало кто из селян отваживался покинуть свой дом до третьего крика петухов.
        - И-ишь! - словно из ниоткуда заскрипел мерзкий голос.
        Едва не вылетевший из седла сложник зажмурился и, как заводной, вновь и вновь, пытался вытащить меч из висящих за спиной ножен. Меч не поддавался - его как будто заклинило. Так что со стороны Эсбер походил на человека, спину которого нещадно кусают голодные вши, а тот ожесточенно чешется ножнами.
        Неподалеку от дороги, рядом с красивым резным забором, на лавке сидела самая неразлучная супружеская пара Зазорного, которую Веста безошибочно сочла неопасной.
        - Ежели вы за навьями - нет их тутова! - изрек дед, испытующе глядя на пришельцев из-под своих нависших густых бровей.
        - Во-во! - подхватила старуха. - Сгинули! Вместе с мельниковым сараем сгинули! Говорила я, что у мельника нечисто!
        - Вы, старче, всегда так рано просыпаетесь? - поинтересовалась Веста.
        Дед с бабкой как-то досадливо переглянулись и последняя сказала:
        - А не спится, милой, сон не идет. Лета уж не те.
        - Вест, поехали быстрее! - Сложник оставил все попытки выудить свой меч, и сипло зашептал: - Говорят, с такими связываться себе во вред.
        - Погоди ты! - Она заинтересованно разглядывала висящий на бабкиной шее оберег и думала о том, что такой замечательный экземпляр очень хорошо впишется в ряды ее обширной коллекции.
        - Бабушка продай оберег! - Бывшая ведьма явно не намеревалась уезжать из села с пустыми руками.
        - На кой он тебе, внучек? Гляди какой страшненький да старенький!
        - Это ничего. Продай бабушка! Иначе, кто знает, что с вашим селом в ближайшее время станется.
        - Угрожаешь, внучек?
        - Нет бабушка… Пока нет.
        - Твоя взяла, внучек, так и быть - продам! Сейчас токмо с зятька сниму. У него точнехонько такой же!
        Веста расплатилась со старухой несколькими серебряными монетами и, окинув оберег нежным взором, осторожно засунула его в свой походный мешок. Когда бывшая ведьма и сложник отъехали от дома с резной калиткой, то бабка, пожевав губами, изрекла:
        - Кто здеся только не ездит!
        - Ага, мать! Идем скорее мельников забор дегтем мазать.
        - Еще им дверку входную подпереть надобно. Чтоб из окон вылезали! - старуха разразилась противным скрипучим смехом.
        - И коровьих лепех на крыльцо наложить! - фонтанировал идеями дед. - И трубу печную паклей заткнуть.
        Его жена одобрительно закивала головой, и все же позволила себе усомниться:
        - Ежели на нас подумают?
        - На внуков свалим!
        - Разумник ты у меня.
        - Ну, дык!
        Скоро должны были показаться последние сельские избушки, за которыми простирался широкий рукав реки протекающей возле засыпающего леса, по утрам застланного молочной пеленой тумана.
        - Ой! - Веста обернулась. - А вдруг тем старцам что-нибудь известно о юных друзьях Белозора? Как они там, бедолаги?
        - Насмешила. У старой кочерги сто лет назад память отшибло!
        Дорога резко свернула влево, за фруктовый сад и пред путниками предстали деревянные развалины, некогда служившие сараем зазорскому мельнику.
        - Смотри, Эсбер! Избу-то как разнесло!
        - Это сарай, - приглядевшись, ответил тот. - И, с чего ты взял, что "разнесло"? Сам рухнул, от старости! Единственная крепкая постройка Зазорного - это мельница.
        - И склеп Кудемиров. - Скорее машинально, нежели из мести добавила Веста, а после долго не могла взять в толк, почему ее спутник посерел лицом, став при этом мрачнее осеннего неба.
        Глава 11
        Двоедушник
        Просторная лодка плавно скользила по Горьким Водам. Бывший владелец лодки продал ее за смешную цену, а если бы Сиг и его наемники поторговались еще, то владелец отдал бы ее безвозмездно, лишь бы скорее отвязаться от угрюмых бандитских рож. Торг проходил в точности по придуманному Лагемом плану, то есть торговался Сиг, а наемники стояли рядом и хмуро безмолвствовали, оказывая пагубное психическое давление на торговца. И уже через каких-то полчаса команда бандитов, временно переквалифицированная в команду гребцов, медленно, но верно направляла выторгованную посудину к месту назначения.
        Путь к Фандиану был скучен и долог. Предусмотрительный Лагем неустанно напоминал Сигу не спускать бдительного ока с их пленника.
        - Да что он сделает? - скептически фыркал Сиг. - Прежней силы-то в нем нет!
        Однако на исходе второго часа пути у Северина было изъят обломок тонкого лезвия ножа, которым он пытался подцепить одну из наименее плотно подогнанных друг к другу досок.
        - Что я говорил? - вопил медноволосый, - Вздумал утопить нас?
        Маг невозмутимым взглядом смотрел на безмятежную водную даль, пожимал плечами и думал, каким же надо быть болваном, чтобы признаться в содеянном злодеянии. Когда ему наскучило изучать довольно однообразный пейзаж, он подсел к сидящим на веслах наемникам и, облокотившись о борт, начал свой монолог:
        - Вижу, загрустили вы здесь, господа важные. Позвольте потешить вас, да рассказать всю правду о Горьких Водах.
        Наемники перемигивались и скалили зубы, но перебивать Белозора не торопились потому как не были против того, чтобы выслушать мага, а заодно и скоротать медленно тянущиеся минуты. И Северин не разочаровал их.
        - В незапамятные времена, жил на землях рекоставных, точнее, среди гор рекоставных, громадный змей по имени Змей, у которого в услужении находился гномий народец. Гномы добывали каменья драгоценные, золотишко мыли и отдавали все Змею, а если их хозяин прознавал, что те отдают не все, а подворовывают, приходилось зажимать нос и жрать дерзких нахалов. В назидание остальным, так сказать. Да, чуть не забыл! Сейчас поясню, почему приходилось зажимать нос. Видите ли, гномы (то ли из-за вредного характера, то ли действительно до умопомрачения боялись) во время экзекуции очень плохо пахли.
        Через сотню лет запасы золота и камней не то что бы закончились, но изрядно истощились и решил тогда Змей поискать счастья на других землях. Да только жаль было ему, скользкому, оставлять сокровища свои без надлежащего присмотра и решил он перетащить их туда, где не ступала нога человека и уж, тем более, загребущая гномья ножонка. Месяц змей питался летучими мышами и тучными коровами, так сказать, растил себе крылья - чтобы летать без устали и еще пару дополнительных когтистых лап - чтобы в них побольше золота уместилось, а потом полетел змей на разведку, через леса высокие, через реку быстроходную. Понятное дело, с сокровищами в лапищах - не оставлять же драгоценности таким ненадежным, вечно ноющим, сопливым гномам. Но недооценил Змей слуг своих, которые к тому моменту начали вполне решительно переходить от нытья к делу; не знал он, что зацепились за хвост его два гнома. Я, кстати, забыл упомянуть, что к тому времени змей сильно постарел, потерял былой нюх, потому-то и не почуял дух гномий. А может и почуял, но не придал значения - все же столько лет бок о бок прожили! И подлетел Змей к другой
реке, неспокойной да бушующей и подумал о том, что слишком устал для очередного долгого перелета и решил он отдохнуть хорошенько, прежде чем за такое ответственное дело браться. Ну а гномам только этого и надо. Едва захрапел убеленный сединами Змей, те поднатужились, да оторвали ему крылья. А тот - ничего, спит себе, похрапывает. Гномы спалили крылья, мерзко похихикали и в укромное место спрятались. Как только занялась заря, проснулся и наш Змей. Проснулся, потянулся, сгреб сокровища и сразу на разгон, чтобы реку перелететь. Чего ждать-то, правда же? Я упоминал, что с разбега змею взлетать было удобней? Нет? Ну считайте, что уже упомянул. И вот разогнался он, горемычный, подпрыгнул, захотел расправить крылья, смотрит, а вместо крыл только голая чешуя на солнце искрится! От неожиданности такой он разжал лапы и уронил каменья с золотом в реку, но большая часть сокровищ осталась на маленьком клочке суши, впоследствии нареченным Фандиан. А когда упал наш Змей прямо в пучину речную, то река еще больше взволновалась, разбежалась далеко-далеко в разные стороны, сметая все на своем пути, и от яда змеиного
стала горькой.
        - А что же гномы? Тоже, стало быть, утопли? - почесал макушку один из наемников.
        - Само собою! - хитро усмехнулся Северин.
        - Чушь несет! - презрительно фыркнул медноволосый маг, который, так же как и наемники, внимательнейшим образом слушал пленника.
        - Я еще не все рассказал. То были события незапамятных лет, а сейчас послушайте о случае прошлогодней давности…. Прознали про это предание два брата, родом из Города Воров, в смысле из Выходок и все! С тех пор им чуть ли не снились те сокровища. Оба расспросили знающих людей - что да как, наняли лодку, запаслись вяленым мясом, редиской и бродилкой, взяли свои верные мечи, луки и отправились на Фандиан за поживой. Полдня плыли нормально, а как только принялись за обед, так лодку сильно закачало. Смотрят, а за бортом всплывает тина зеленая, а беспокойные волны так и разбиваются о лодку, так и пытаются перевернуть ее…
        Лагем разразился громогласным хохотом, искренне надеясь, что сидящие на веслах наемники будут с ним солидарны, но наемники, словно завороженные смотрели на Северина, дожидаясь, когда тот заговорит снова. Подавившись своим смехом, медноволосый не преминул съязвить:
        - Сегодня ты красноречив как никогда!
        - Видишь ли, сегодня передо мной сидит прекрасная публика, не считая одного зануды, - как бы между прочим парировал Белозор и посмотрев на небо, продолжил рассказ: - Ну, так вот! Горькие Воды взволновались, небесное светило затянуло серой пеленой, и начали всплывать островки бурой тины. И вдруг из воды показалась и скрылась чешуйчатая спина. Никто не знает, что произошло дальше, потому что единственный выживший - сидевший на веслах рыбак - наотрез отказывался вспоминать о том злополучном эпизоде своей жизни. Четвертого дня его, почти бездыханного, нашли на берегу городские детишки. Вы спросите, как об этом стало известно, когда рыбак уперто отмалчивался? Все проще простого: в один прекрасный день рыбака хорошенько накачали бродилкой, и тогда-то он рассказал про все, что с ним произошло, вплоть до момента, когда на поверхности появляется покрытая чешуей спина змея. Потом, после тройной дозы бродилки, с этим страдальцем-рыбаком произошел припадок, во время которого он кричал, что Змей успел отрастить жабры и разрывает на куски всех, кто посягает на его золото и драгоценные камни. Кричал, о том, что
когда начинает всплывать тина, значит, пробудившийся Змей точит о дно свои острые когти. Вот такая правдивая легенда.
        - Все это чепуха! - повторил Вертопрах.
        - А то! - как-то не слишком уверенно поддержал его Изеч.
        Между тем одна часть наемников косилась на затянутое серыми тучами небо, а другая часть с подозрением посматривала за борт, на сильную водную рябь.
        Белозор подпер подбородок рукой, чтобы скрыть злобную усмешку и с безучастным видом принялся рассматривать горизонт. Он чувствовал как в лодке "накаляется" атмосфера, и какими напряженными становятся лица наемников. Конечно же, он был дьявольски доволен подобной реакцией.
        Изеч стал первым, у кого сдали нервы, отшвырнув весло, он принялся пускать стрелы в появляющиеся из водных пучин, клочья тины. Другие, с дружными криками "Змей!" начали бегать от одного борта к другому и колотить по воде веслами.
        - Прекратите панику! - завопил дурным голосом Вертопрах. - Я понял! Он специально все придумал! Прекратите, я сказал!
        Да, коварный план Северина сработал, поэтому любой приказ Лагема растворялся в начавшейся неразберихе, и все что оставалось медноволосому - это терпеливо переждать практически всеобщее помешательство.
        Теплое, ласковое прикосновение бриза словно приглашало ступить на золотистый, усеянный белыми раковинами и гладкими камнями песок. Издалека остров выглядел словно клубок спутанных зеленых ниток, а окружающие его рифы казались осколками разбитой чаши, которые облюбовали крикливые чайки.
        Благополучно подобравшись к острову, команда наемников молчаливо дрейфовала на лодке возле его берега. Дело заключалось в том, что вспомнив всяческие сплетни и слухи об острове, наемники, включая Лагема, сильно оробели. Они старательно оттягивали момент высадки на сушу, а так же изредка пускали недобрые взгляды в сторону Северина, мечтая вздуть пленника за его недавнюю выходку. Ухмыляющийся Белозор стал первым кто, перемахнув через борт лодки, поплыл к берегу. Бездействие Лагема и бандитов казалось пленнику до чрезвычайности глупым.
        Очутившись на песчаном берегу, он оглянулся и увидел, что наемники вовсе не спешат следовать его примеру и лишь глазеют на смельчака-первооткрывателя. Остров безмолвствовал. Высокую, увенчанную каменной вершиной гору, все еще освещало готовящееся закатиться за горизонт солнце. Эта гора величественно возвышалась над тесно растущими деревьями и заслоняла собой примерно четверть неба. Широкая полоса желтого песка с торчащими то тут, то там раскаленными жарким солнцем камнями, вносила последний штрих в представшую пред магом живописную картину.
        На разбросанных по берегу и увенчанных пластами засохших водорослей, каменных глыбах сидела пара чаек. Их соплеменницы предпочитали толпиться на торчащих из воды рифах. Благодаря этому предпочтению на самом острове было не так шумно, как возле него. Волны с тихим шелестом наступали и отступали от песчаного берега, без устали полируя выброшенные на песок камешки. Умиротворяющая картина. Однако Северин не спешил расслабляться и по старой, въевшейся в его душу привычке, подозревал подвох в любой идиллии. Он прошелся вдоль песчаной полосы, настороженно посматривая в сторону густых сплетений ярко-зеленой листвы. Интуиция подсказывала ему что, там, где начиналась граница между песчаным пляжем и странными на вид деревьями притаилась опасность.
        Белозор повернул голову и, смерив насмешливым взглядом дрейфующую лодку, крикнул:
        - С нетерпением жду обещанного меча!
        Его громкий голос как будто вывел бандитов из оцепенения и они, старательно заработав деревянными веслами, направили лодку к песчаному берегу острова.
        Водный путь остался позади и вновь ощутившие под ногами твердую почву бандиты обрели прежнюю самоуверенность. Они работали молча и слаженно. Сначала наемники выгрузили из лодки запасы провианта и пресной воды, и, вытянув ее на берег, крепко привязали к самому ближайшему валуну. Затем они принялись распределять между собой ношу. Во время этого довольно скучного действия бандиты стали свидетелями препирательств между пленником и медноволосым магом.
        - Вертопрах! Ты и твой старый пень сговорились подсунуть мне дрянной меч?
        - Отстань! Иначе и этот отниму!
        - На, забирай! - Меч с глухим стуком упал к ногам немного растерянного Лагема.
        - Ну почему Карагган не прикончил тебя в Перелоге? - злобно рявкнул он. - Будь я на его месте, ты давно бы висел на заборе!
        Знающий толк в мечах бандит по имени Залихват, захотел блеснуть своими познаниями, сказать, что одноручник действительно не ахти какой, но в ту же секунду был остановлен Сигом:
        - Наше дело - сторона. Усек?
        Бандит сплюнул на землю и вернулся к лодке.
        Лагем пригрозил оставить пленника совершенно безоружным и в бесцветных глазах Северина застыло то самое колючее выражение, на которое он в последнее время не скупился. После некоторых раздумий Белозор, брезгливо поморщившись, поднял отброшенный в сторону меч. Наличие хотя бы такого оружия - это лучше, чем ничего.
        Закат на острове был совершенно иной, не похожий на тот, к которому привыкли бандиты. Впрочем, никто из них не удостаивал повышенным вниманием данное явление природы. И, тем не менее, они ненадолго удивились тому, как неспешно и величественно погружается солнце за бескрайний простор Горьких Вод.
        Сиг, на правах второго главаря приказал разбить временный лагерь возле самого большого камня, потому что ночной поход по незнакомой местности, представлялся ему бессмысленным. Еще в лодке падкий на золото летнесторонец понял, что основной целью их поездки являются сокровища и даже успел поделиться этой догадкой со своими дружками-бандитами.
        Остров уже не казался им неприветливым, поэтому наемники осмелели настолько, что принялись слоняться вдоль берега и даже заходить в густые заросли леса. А причиной тому являлся чересчур живой интерес к сокровищам. Уж слишком складно, по их мнению, рассказывал плененный маг. Сверх того, многие бандиты вообще надеялись на то, что рассыпанные Змеем драгоценности будут валяться под их ногами.
        Тем временем, Сиг, устроившись на камне, с осторожностью посматривал на Лагема и на внушающего опасение пленника и полировал свой меч извлеченной из сапога грязной тряпицей. У Сига не имелось ни одной причины, по которой он мог бы доверять медноволосому. К слову, Лагем тоже не испытывал огромного доверия к наемной банде и по этой причине, он решил перестраховаться, очертив свое спальное место магическим кругом, который поджарил бы всякого кто попытается переступить границу. Соблазн покуситься на жизнь Лагема был велик, но информированный о подобной уловке Сиг предпочитал не рисковать и дождаться наиболее подходящего момента.
        Появившаяся над водой луна прочертила на спокойной глади Горьких вод бледную, как будто бы сотканную из серебристой ряби дорожку. Благополучно отсыпающиеся бандиты лежали вповалку возле двух больших костров. Не спалось лишь Белозору да паре оставленных в дозоре наемников. Безошибочное чутье мага подсказывало, что остров не так прост как кажется. На данный момент только посеребренная луной вода представлялась пленнику единственным безопасным местом. И Северин решил плавать, а когда становилось зябко, тогда он подбегал к магическому кругу Вертопраха, чтобы отогреться и обсохнуть. Двое охранников и не думали препятствовать ночным купаниям пленника, понимая, что без лодки ему далеко не уплыть.
        Зазолотившаяся полоска рассвета притупила чувство тревоги и пленник, растолкав пинками задремавших дозорных, отправился на боковую.
        Новый день на Фандиане не сулил Белозору ничего хорошего, потому что роль первопроходца предназначалась только ему. Продирающийся сквозь коридоры зарослей маг злился и метал свирепые взгляды в идущих следом за ним бандитов. Если бы не жара, надоедливые мошки и навязчивое чувство тревоги, то ему было бы значительно легче совершать этот путь в неизвестность. Окончательно освоившиеся на острове головорезы шли прогулочным шагом, насвистывая и отпуская скабрезные шуточки, чем немало удивляли Белозора.
        "Неужели наемники настолько глупы, что не замечают отсутствие птиц в этих молчаливых зарослях?" - думал он.
        Плаксивые чайки возле берега в счет не принимались.
        После полудня процессия вышла на каменистую местность, усеянную низкими желто-розовыми цветками, от которых шел странный, дурманящий запах. Северин постарался как можно быстрее миновать возникшее на пути цветочное поле, и вскоре, устроившись в прохладной тени раскидистого дерева, с интересом наблюдал за Вертопрахом и наемниками, которые словно пьяные тащились через эту небольшую проплешину. У большинства бандитов остекленели глаза, они, спотыкаясь на каждом шагу, плелись вперед на ватных ногах.
        "Любопытные цветочки! Что-то вроде дурмана", - Белозор порадовался тому, что догадался незаметно сорвать пригоршню соцветий и спрятать ее в голенище сапога. Благодаря общению с Яськой, маг стал вполне приличным травником.
        К вечеру наемники добрались почти до самого подножья горы, которая, при ближайшем рассмотрении, оказалась намного выше, чем предполагал медноволосый наперсник. Там же, у подножья, они решили разбить лагерь.
        Северин подошел вплотную к изрезанным продольными и поперечными полосами камням, которые некогда являлись частью горы. От его внимания не ускользнули обозначенные на серых каменных боках странные знаки, похожие на причудливо сплетенные узелки веревки. Знаки были едва заметны, поскольку поблекли от палящего солнца, проливных ливней и быстрого ветра. Разумеется, маг и не подумал сообщать о своей находке. Мстительно усмехнувшись, он растянулся на нагретых камнях и закинул руки за голову. Он намеревался подремать до наступления сумерек.
        В глубине острова совершенно не слышался шум прибоя, только лишь изредка до слуха полусонных наемников доносились жалобные крики чаек. Поменявший направление ветер, подгонял стайку легких, похожих на пух, облаков, за которыми то и дело пряталась пока еще едва заметная луна. Чудесный, погожий вечер как будто нарочно усыплял бдительность Лагема и наемников. Что касается пленника, то он все так же сомневался в безопасности этого острова и поэтому проснулся сразу же после заката. Мага не покидало стойкое ощущение того, что какая-то непонятная, неведомая сила играет с пришельцами в странные игры. Моментальная атака казалась Северину гуманнее издевательской игры в прятки. Хотя сам он достаточно часто практиковал подобные игры.
        Когда двое дозорных, по обыкновению, пошли обходить дозором их временный лагерь, Белозор подобрался к котлу, в котором дымилась рыбная похлебка - это дозорные позаботились о том, чтобы было чем набить животы бессонной ночью. Быстрый взмах руки и в котел упали желто-розовые цветки.
        "Пожалуй, сойдет за съедобную приправу!" - Склонив голову набок, он рассматривал похлебку.
        - Эй, страшноглазый, как бишь тебя! Чего возле харча пасешься? - Его заметил один из дозорных.
        - Стыдно, Ивер! Например, я, начиная с первого дня нашего совместного похода, знаю всех вас поименно. А ты, да и дружки твои, не в состоянии запомнить что я - Белозор! - притворно обиделся маг, чтобы уклониться от вопроса.
        Ивер недоверчиво взглянул на хмурого пленника и, что-то буркнув под нос, сграбастал котел и поволок его в сторону, где сидел второй дозорный.
        Время от времени маг косился на двух бандитов, проверяя, подействовала ли на них "сдобренная" странными цветками похлебка. Впрочем, ночному бдению он уделял не меньше внимания. Через полчаса сторожей начало трясти от беспричинного гогота. Белозор, ожидавший от неизвестных цветов совершенно иного действия, был крайне разочарован. Он-то полагал, что цветки содержат яд. По крайней мере, по виду они содержали в себе некоторые признаки ядовитости, о которых ему рассказывала Яська.
        Поначалу бандиты слонялись возле костра, неумело острили и сдавленно хихикали, немного позже они, все так же давясь от смеха, зачем-то направились за огромный каменный валун.
        "Кажется, они уже ничего не соображают!" - Маг мысленно выругался, сетуя на то, что сам все испортил.
        Прошло около часа. Почти догоревший костер сверкал красно-черными углями, а наемники все не возвращались.
        "Несет их, что ли?" - Северин поднялся и, сжимая в ладони замотанную грязной полоской материи рукоять меча, бесшумно последовал к выступу.
        Утопающие в лунном свете тени как будто бы замерли в напряжении. Затаив дыхание, маг машинально провел рукой по воздуху и не будь на ней злосчастного напульсника, то в его ладони появилась бы сфера, способная раскрошить любой валун. В тысячный раз Белозор отослал кучу мысленных проклятий в адрес хромого советника и окинул мрачным взглядом свой неказистый меч.
        "Мы люди скромные… Иногда… Пожалуй, мы откажемся от права атаковать первыми", - подумал он и затаился неподалеку от лагеря, за грудой камней.
        Через четыре часа неусыпного бдения, у мага заныла спина и он уселся на землю, вытянув перед собой затекшие ноги. Беспокойные мысли крутились в голове Белозора: "Двое из шайки сгинули за одну ночь… То что сгинули - это факт! На что они позарились? Сдается мне, что мои цветочки здесь ни при чем… И главное, не было слышно ни звука! Хм! Неужели?.. - Сердце Северина радостно застучало от внезапно пришедшей в голову мысли. - Да нет! Не может быть такого! Неужели на привале меня ждет достойный некроманта сюрприз?"
        Бросив последний взгляд на валун, за которым исчезли дозорные, он поспешил обратно и к полнейшему разочарованию увидел спящих вповалку бандитов, причем точно в таком же количестве, если не считать сгинувших дозорных.
        "Прикинусь-ка я спящим, пока все эти пропажи не приписали моей скромной персоне!" - С этой мыслью он постарался устроиться так, чтобы оба предводителя шайки находились в его поле зрения.
        По мнению мага, самое интересное заключалось в том, что большим любителем подобных каверз являлся Карагган, он любил, чтобы жертва помучилась перед смертью не сколько физически, сколько морально. Исходя из этого пленник не исключал версии о том, что именно хромой советник подселил на остров какую-нибудь нечисть.
        "Но с другой стороны, советник самодур, но не до такой же степени, чтобы подвергать опасности своего наперсника". - Чем больше маг думал на эту тему, тем больше увязал в разнообразных предположениях.
        Единственное, что он знал наверняка, это то, что загадочные исчезновения будут происходить под покровом ночи и теперь ему придется очень сильно сократить часы своего отдыха.
        Утром, пробудившийся главарь первым же делом направился в кусты, по пути потчуя пинками спящих сотоварищей.
        - Был приказ поддерживать огонь - значит, приказ надо исполнять! - Сиг явно встал с левой ноги.
        Пробудившиеся наемники отчаянно зевали и сыпали шутками в адрес неизвестно где околачивающихся дозорных. Но через некоторое время этот веселый гомон сменился тревожными голосами, услышав которые Северин резко поднялся и потер глаза. Он отнюдь не чувствовал себя отдохнувшим, скорее, наоборот.
        Обозлившийся Сиг, тем временем, искал виноватых, переводя злобный взгляд с одного наемника на другого, пока, наконец, не дошел до потягивающегося пленника.
        - Их убил он!
        - Не только убил, но и прикопал под Вертопрахом! - язвительно уточнил маг.
        - Все слышали? Он признался! - У второго главаря было туго с чувством юмора. - Я переломаю все твои пальцы - чтобы ты никогда не мог вершить свое чародейство!
        Грязно выругавшись, Сиг схватился за меч и ринулся на Белозора, который успел увернуться и, более того, пнуть противника в живот. Раздался звон мечей. За плечами главаря имелось предостаточно боевого опыта, пригодившегося для того чтобы успешно тягаться с мастером меча. Летнесторонец постоянно метил лезвием в лицо противника, рассчитывая нанести удар, который вызовет болевой шок, и когда маг будет не в силах сопротивляться, добить его. Но Северин не зря прослыл мастером меча: он умело отбивал вертикальные удары взбесившегося главаря и, в свою очередь, старался попасть Сигу то в шейную артерию, то с размаха в висок.
        Разбуженный лязгом клинков Лагем потребовал "немедленного прекращения стычки", но подбадриваемый криками наемников главарь вошел в боевой раж и потерял отчет своим поступкам. Утренний воздух всколыхнуло огненное марево. В этот момент Северин быстро увел очередной удар в сторону и, сгруппировавшись, откатился вправо. Заклинание, предназначавшееся двоим, досталось одному Сигу, которого отбросило на камни так сильно, что из его безвольно повисшей руки выпал меч. Кто-то из бандитов подбежал к своему главарю, проверить, дышит ли он:
        - Живехонек! Живой!
        - А почему бы и нет? - хохотнул Вертопрах. - Я их просто разнимал! По поводу чего завязалась драка?
        - Пропали двое дозорных, - послышался гнусавый голос Залихвата. - Сиг на белоглазого думает.
        - Разберемся!
        Но сказать было проще, чем сделать. Загадочное исчезновение так и осталось тайной за семью печатями, потому что ни тел, ни следов сопротивления никто так и не обнаружил. Пропали даже мечи дозорных. Лагем просил бандитов не спешить с обвинениями. Конечно, он терпеть не мог Северина, но в том, что тот как-то причастен к убийству, не верил. Лишь очнувшийся Сиг злобно посматривал на Вертопраха за его заклинание, и с ненавистью на пленника, упрямо считая того убийцей.
        Когда время перевалило за полдень, бандиты устроили себе короткую передышку, во время которой Лагем подошел к сидящему поодаль от наемников Белозору и прямо сказал:
        - Моя уверенность в твоей непричастности к исчезновению наемников непоколебима. И так же непоколебима уверенность в том, что ты, как всегда, что-то скрываешь.
        Северин поднял бесцветные глаза на стоящего перед ним наперсника и лукаво улыбнулся:
        - Наверное, это заразно.
        - Что?
        - Навязчивая идея о моей маниакальной скрытности. Кажется, мне повезло, что я очутился здесь, на острове, а не остался в покоях Караггана. Вот увидишь, пара недель в его чудной компании, и я сам начну терзаться мыслью о том, что я себе многое недоговариваю.
        - То есть мое предположение беспочвенно? - уточнил медноволосый маг.
        - Именно так.
        Подумав, что разговор закончен, Вертопрах отправился было по своим делам, но не успел он сделать и пяти шагов, как его окликнул пленник:
        - Эй! Я могу найти убийцу!
        Лагем обернулся и устремил на него свой недоверчивый взгляд.
        - Но с одним условием!
        - Напульсники не сниму!
        - Я не об этом!
        Вертопрах насторожился еще больше, так как, по его мнению, от Белозора он не ожидал ничего, кроме какого-нибудь подвоха.
        - Условие простое! Ты приостанавливаешь поход на сутки, не выставляешь караульных, обеспечиваешь меня бодрящим зельем и даешь нормально выспаться. И не забудь разбудить меня ближе к полуночи.
        - Но-но! Мои молодцы не будут слоняться без дела.
        - Так займи их! Спляши им, что ли! Хотя, сдается мне, что это душераздирающее зрелище. - Маг закинул ногу на ногу и продолжил насмешки: - О! Придумал! Сделай им фантом голой эльфийки! Или тоже не годится? Еще, чего доброго, остров разнесут! Не буди спящее лихо. Кажется, так говорят?
        - Белозор, - рассерженно завопил медноволосый, - заткнись!
        - Куда лучше если бы ты сам заткнулся и послушал что скажу я, - со злостью прошептал Северин. - Твои бандиты близки к панике, что вполне понятно. Они же простые, не блещущие умом людишки.
        - Не удивлюсь, если тем, кто сеет смуту, окажешься ты, Белозор!
        - Всегда рад! Но, пожалуй, не в этот раз, - пленник хитро сощурился.
        "О, великий Карагган! Как же так получается, что даже будучи в плену, этот скотина Белозор, диктует свои условия?" - обхватив руками голову, подумал медноволосый.
        Не теряя времени даром, пленник приказал принести наполненный водой котел. Нехитрые компоненты зелья обнаружились в походной котомке Лагема, остальные требуемые компоненты можно было найти среди островной флоры.
        Общение с дочкой знахаря приносило свои плоды. Ведь именно от нее Северин узнал новые рецепты зелий. Было время, когда он, упрямо считал себя боевым магом и практически не интересовался травами. Тогда Белозор обходился очень скромными познаниями, точнее, ему было известно только то, каким зельем можно отравить неугодного человека, каким затянуть неглубокие раны и как на скорую руку приготовить универсальное противоядие. Но теперь все было иначе.
        Над котлом висело облако дыма, клубящегося всеми оттенками зеленого. Бандиты бросали в сторону двоих магов полные любопытства взгляды, но подходить близко остерегались. Эта воинственная орава, включая Сига, разгоняла скуку травлей смешных, по их разумению, историй.
        - Ничего у тебя не получится, - Лагем, скорчил презрительную мину.
        Пленник вопросительно поднял бровь.
        - Такие зелья варят в определенное время и настаивают неделями! - поучительным голосом продолжал медноволосый.
        Он сидел напротив Белозора, и брезгливо заглядывал в бурлящий котел. Сквозь пелену дыма его лицо казалось бледно-изумрудным.
        - Отстаешь от жизни. Это улучшенный рецепт.
        - Не тобой ли улучшенный?
        Вместо ответа пленник лишь загадочно ухмыльнулся.
        - До чего ты опустился! - Вертопрах счел молчание за знак согласия. - До трав и снадобий!
        - Уж кто бы говорил? Я совершенствуюсь. Иначе, зачем мне мое пятое перерождение?
        При упоминании о перерождении Лагема перекосило от зависти, ведь недостижимый десятый уровень являлся его мечтой, его идеей фикс.
        - Эй! Теперь сделай милость, прочитай заклинание. Вон там на земле я начертил несколько рун. - Северин сдобрил свою просьбу насмешливой интонацией. - Продемонстрируй свое умение.
        Тем не менее, Вертопрах вполне сносно выполнил все, что от него требовалось и с горделивым видом ждал похвалы но, как оказалось, напрасно.
        - От такого смрада копыта протянешь! - Наперсник отошел подальше от котла.
        - Зато бодрит.
        Пленник достал флягу и, еще раз с сожалением убедившись в том, что она пуста, погрузил ее в котел.
        - Может, выпьешь, добрый молодец? - Он вновь решил поиздеваться над Лагемом и предложил ему остатки зелья.
        - Сам пей! - пробормотал тот.
        Вертопрах злился на себя за то, что язвительность Белозора выбивает его из равновесия и на то, что он не имел понятия как реагировать на подобные выпады. Огрызаться или хмуро молчать?
        - Неужто не желаешь посмотреть на убийцу? Боишься, да? - осведомился маг.
        - А я посмотрю! И желательно в тот момент, когда он будет обгладывать твои кости! - уязвленный Вертопрах поспешил исчезнуть из поля зрения Белозора.
        "Он будет обгладывать"! - передразнил Лагема пленник. - Почем ты знаешь "он" это или "она"? А может, вообще "оно".
        Глубоким вечером, отдохнувший и бодрый пленник приступил к осуществлению своего плана. И все что требовалось от него на данный момент - это притвориться спящим.
        Яркий лунный свет лился на вершину горы. Вершина тускло поблескивала на фоне звездного неба и выглядела такой же печальной, как ее соседка луна. Теплая ночь была настолько тихой, что грозящая опасность казалась сильно преувеличенной, если вообще не придуманной. Пленник усмехнулся, вспомнив, что в это время на рекоставные земли приходят первые заморозки. Как же ему хотелось очутиться среди снежных россыпей и никогда больше не вдыхать этот наполненный запахом прелой травы чужой воздух. Воздух, который казался горьким, потому что здесь маг являлся всего лишь беспомощным пленником.
        "А впрочем, что мне угрозы старого хрыча Караггана? - подумал Северин. - Как-нибудь выкручусь и вернусь. Хотя бы для того, чтобы посмотреть, получиться ли из моей ученицы что-нибудь путное!"
        Приобретшие свободный полет мысли воплощались в причудливые образы: резвая лента реки, распустившиеся кувшинки, отпечатки лошадиных копыт на пыльной дороге, тихие голоса…
        Маг вырвался из омута сновидений, потер глаза и на всякий случай отхлебнул из фляги зелья. Зелье было все еще теплым, но после первого же глотка создалось впечатление будто он проглотил кусок льда. На какое-то мгновение сон навалился с удвоенной силой, а после, сдался и отступил. Осмотревшись, Белозор с мрачным торжеством отметил, что все бандиты спят. А вскоре он почувствовал источник стихийной магии… Странное дело! Как действовать, когда не знаешь, откуда ждать нападения? Просто сидеть и смиренно дожидаться своей участи или предавшись панике бежать от проклятого места со всех ног?
        "Лешего мать! С этими напульсниками, не очень-то побегаешь! - думал пленник, всматриваясь в сторону, ведущую к подножью горы. - Добежать до лодки и… Леший! Медноволосый все равно найдет меня!.. Проклятые напульсники!"
        В том, что в эту ночь ему сопутствует несказанное везение, маг убедился тогда, когда совершенно случайно заметил блеск луны, отраженный в хищных глазах затаившегося меж валунов зверя.
        "Двоедушник!" - Белозор бесшумно огибал груду камней, намереваясь подойти к зверю с тыла.
        Все бы ничего, если бы он не наткнулся на останки Изеча и от неожиданности не выронил из рук флягу с зельем. Фляга с глухим стуком приземлилась на камни, а затем послышался рык привлеченного этим звуком двоедушника. Через пару мгновений на Белозора мчался похожий на огромного волка зверь.
        Пленник обогнул валун и побежал по направлению магического круга, в котором спал Вертопрах. Издающий кровожадное рычание преследователь бросился следом. Возле самого круга маг по щиколотки увяз в глубокой луже, похожей на маленькое болотце и упал. В глазах странно потемнело, в голове загудело, со стороны послышались крики и рев, от которого даже обладателям крепких нервов, стало бы не по себе.
        Пришедший в себя Северин увидел как зверь, довольно удачно избегая боевых сфер, мчится в сторону Вертопраха. Амулет приспешника засветился ярче прежнего, и ночь наполнилась всполохами бледно-зеленых магических лучей. Пленник дотронулся до саднящего затылка и провел по мокрым от крови волосам.
        "Кажется не смертельно. Немного распорота кожа. Жить можно", - облегченно подумал он.
        Впрочем, в данный момент его интересовала не серьезность раны, а исход представшего перед глазами поединка. Глаза верткого зверя разгорались тем ярче, чем ближе он подбирался к Лагему. Стряхнувшие с себя чары сна, наемники сбились в кучу и ощетинились выставленными перед собой мечами. Маг подумал, что издали они напоминают гигантского ежа. Бандиты радели за Лагема и даже кричали ему какие-то подбадривающие слова, а Северин надеялся на то, что победа достанется необычному зверю.
        "Глупец! - думал пленник. - Двоедушника не проймешь такой примитивной магией! Скорее ты выдохнешься, чем он! Здесь нужен классический подход".
        Метнув последний луч, Вертопрах прошептал заклинание и на раз переместился в ощетинившийся круг своей охраны. После этой манипуляции наиболее выгодной жертвой для почуявшего запах крови зверя вновь стал Белозор. Когда зверь совершил мощный прыжок, то пленник, выставив перед собой меч, постарался поднырнуть под брюхо двоедушника. Мощная туша придавила Северина к земле с такой силой, что он даже сосчитал спиной все встретившиеся на его пути камни - от средних до самых мелких. Маг собрался с силами и отпихнул от себя тяжелую, рычащую, но уже малоподвижную зверюгу. Рука пленника зажимала рукоять меча, со сломанным у основания лезвием. Невзирая на саднящую спину и на то, что каждый его шаг отзывается болью в крестце, маг подошел к затихшему зверю.
        - Так вот как выглядит двоедушник! - Через пару секунд к нему присоединился немного раздосадованный исходом схватки Лагем.
        - Двоедушник с секретом, - поправил пленник.
        - Каким еще секретом?
        - Стихийный маг.
        - Не ври мне! Стихийный маг не может быть двоедушником!
        - А ты когда-нибудь слышал о проклятьях? - пленник пощупал неприятно пульсирующий затылок и поморщился.
        - Да понял я, понял! - отмахнулся Лагем и тут же задался другим вопросом: - А что если он маг десятого уровня?
        - Если бы он был сильным магом, ты не справился бы с ним, а уж тем более я - лишенный моих боевых заклинаний. Говорю же - убьешь существо, в которое перекидывается душа, и можешь жить спокойно. Ну это как… разновидность оборотней. Удивляюсь твоему невежеству! Карагган явно поленился расширить твой кругозор.
        - У него и без того много дел! - Вертопрах презрительно фыркнул и направился к застывшим в напряжении бандитам. Они явно опасались того, что зверюга восстанет из мертвых.
        - Ну, что, гадость моя, - Северин присел на корточки возле поверженного зверя и щелкнул его по фиолетовому носу, - теперь дядя Белозор может спать спокойно?
        Ночная половина двоедушника молчала, устремив стеклянный взгляд потухших глаз в темноту густого леса.
        С незапамятных времен, люди передавали из уст в уста истории про двоедушников, описание внешности и повадок которых являло собой очень противоречивую картину, ибо фантазия рекоставов не знала предела, и всякий раз рассказчики считали священным долгом приписать двоедушникам что-нибудь новенькое. Белозор плохо помнил эти народные предания, но знал наверняка то, что не всякий двоедушник может вынести происходящие с ним трансформации. Причем речь шла не о физической выносливости, а, скорее, о рассудке.
        Каким образом двоедушник очутился на острове, оставалось загадкой. Возможно, маг-двоедушник сам приговорил себя к изгнанию, не захотев причинять вреда окружающим его людям. Так или иначе, полузверь-получеловек унес эту тайну с собой…
        - Вон она, руна! - Лагем ткнул пальцем в почти стертый временем знак, который был выбит на лежащем рядом со входом в пещеру камне. - Все сходится. Неплохо бы еще узнать, кто и с какой целью ее здесь оставил!
        На камне действительно была выбита едва различимая руна: горизонтальная линия с маленькими вертикальными разветвлениями на концах. Северину было прекрасно известно то, что руна имеет самое прямое отношение к языку, на котором говорили предки рекоставов, но делиться своими познаниями он не намеревался.
        - Белозор идет первым, - криво усмехаясь, скомандовал медноволосый. - К слову будет упомянуто, что за неповиновение мне разрешено тебя убить!
        Услышавшие это заявление бандиты как-то гнусно разулыбались и принялись подталкивать друг дружку локтями. Со стороны они походили на "предвкушающих скорый обед" людоедов, которым никогда прежде не доводилось пробовать на зуб настоящего мага. Северин мысленно послал их к лешему и полез в темную, сырую пещеру.
        Творение Лагема - золотистая сфера - парила под каменным сводом пещеры и немного опережала идущего следом пленника. В некоторых местах пещеры обрушился потолок, о его каменные обломки то и дело спотыкались следующие за магом бандиты. Пребывающий в благодушном настроении Вертопрах отмечал зачарованным мелом пройденный путь - мел был невидим, но при прочтении нужного заклинания начинал проявляться.
        Неровные, бугристые, испещренные продольными трещинами стены, светились тусклым и загадочным блеском. Внимательно осмотрев пещеру, маг и бандиты обнаружили в дальней стене ведущие в мрачную неизвестность разветвленные коридоры.
        - Который выберем? Правый? Левый? - повернувшись к шайке, спросил Белозор.
        Некоторые из бандитов отпрянули назад, потому что золотистая сфера придавала бесцветным глазам пленника, зловещий оттенок, казалось, что в них пляшет огонь жертвенных костров. Недавняя встреча с двоедушником, а теперь еще и мрачное подземелье: все это настраивало шайку на самый пессимистичный лад.
        - Бросим монетку? - предложил не дождавшийся ответа пленник.
        Лагем откинул челку, задумчиво провел указательным пальцем по тонкому шраму на виске и молча указал рукою направо. Поход возобновился. Время от времени потолок выбранного коридора становился настолько низким, что свободно следовать заданному маршруту, пожалуй, смог бы лишь восьмилетний ребенок. Иногда Белозору и всем, кто шагал следом, приходилось протискиваться меж узких каменных проходов. В итоге, этот коридор закончился еще одним, подходящим наперерез тому, по которому они шли. Новый коридор оказался втрое выше и шире предыдущего. По нему гулял сквозняк, который то и дело взлохмачивал волосы на макушках людей, продолжающих свой путь. Создавалось ощущение, что над головой носятся невидимые птицы и задевают непрошеных гостей своими крыльями. Однако гордые наемники, точнее, большинство из них, предпочли бы отсечь себе руку, нежели дать повод усомниться в их бесстрашии.
        После очередного поворота, коридор резко нырял вниз. Этот бугристый и почти отвесной скат, представший на их пути, лишал бандитов возможности следовать дальше. Кивком головы Северин показал Лагему на магическую сферу, которая тот час же нырнула вниз, а сам принялся обматываться веревкой. Намертво привязав другой конец веревки к одному из каменных зубьев, расположенных по краям пещеры, он принялся спускаться вниз. Прошло не мало времени, прежде чем снизу раздался приглушенный голос пленника:
        - Может, и вам теперь спуститься?
        Обменявшись тревожными взглядами бандиты, один за другим полезли вниз, и вскоре пещера наполнилась кряхтеньем и оханьем, издаваемыми наемниками при встрече с острыми выступами.
        Белозор прохаживался вдоль идеально гладкой стены, находящейся в другом конце просторной пещеры, в которую вел этот почти пологий спуск. По стене бежали едва заметные письмена, состоящие из вертикальных и горизонтальных линий, они отдаленно напоминали корявый, детский рисунок. Когда к нему подошел ухмыляющийся Вертопрах, маг кивнул на обнаруженные письмена и задумчиво изрек:
        - Я думаю, что это предостережение.
        - Чушь собачья! Ты просто пытаешься запугать меня и моих орлов.
        - Не о том думаешь, - фыркнул Северин. - Нужно расшифровать то, что здесь написано.
        - Я не собираюсь тратить магические силы на какие-то каракули. Ты трус, ты боишься оказаться по ту сторону горизонта!
        - Это в царстве мертвых? - Из уст мага послышался злой смешок. - А я там бывал! Причем неоднократно.
        "Интересно, что будет, если на сей раз я не смогу вернуться?" - Белозор постарался забыть эту внезапно возникшую тревожную мысль и направился к некому подобию проема.
        - Тихо! - повелительным тоном приказал пленник.
        - Что он сказал? - Сиг был немало удивлен подобным тоном белоглазого мага.
        - Молчи и слушай!
        - По мне, так все как обычно! - взбеленился Вертопрах.
        - Значит, ты не умеешь слушать! И молчать, кстати, тоже.
        Пока Лагем сморщив нос, переваривал выпущенную в его адрес колкость, остальные, вняв совету, прислушивались к непонятному скрежету, который с каждой минутой слышался все отчетливей и отчетливей.
        - Назад! - крикнул Белозор. - Наверх, к развилке!
        Подъем наверх был проделан необычайно слаженно и с доселе невиданным проворством. Они чудом успели покинуть пещеру до того времени, когда скрежет сменился шумом воды, хлынувшей оттуда, куда еще недавно, на принудительных правах первопроходца, собирался идти Северин. Поток воды, медленно, но верно заполнил пещеру и остановился лишь на пороге крутого спуска, которым заканчивался коридор. А спуск теперь напоминал обтесанный камнем широкий колодец. На поверхности черной воды, покачиваясь, плавал конец веревки, по которой бандиты сначала спускались, а после, торопливо поднимались обратно. Лагем, убедившись в том, что коридору, в котором они находились, не угрожает потоп, принялся строить дальнейшие планы.
        - Если сработала примитивная защитная система, это означает одно - там, дальше, нас ждут сокровища, - рассуждающий Вертопрах буравил глазами стоящего возле самой кромки воды мага.
        - Ну нет, - протянул последний. - Насчет заплывов уговора не было! Пошли Сига.
        - Фи! Белозор! - слащаво-приторным голосом увещевал его медноволосый маг. - Негоже отказываться от такого замечательного шанса, который позволит тебе почить героем, павшим во имя господина Караггана!
        - Я слишком скромен для столь высокой чести! Но может и сменю гнев на милость, если избавишь меня от этих проклятых напульсников!
        - Много хочешь! Все чего ты заслуживаешь - это одна обманка, которая послужит тебе вместо витня.
        - Вот леший волосатый! - буркнул помрачневший пленник, стаскивая с себя короткополый кафтан.
        Северин задержал дыхание и, оттолкнувшись от каменного порога, нырнул в воду - холодную и мутную.
        "Если Белозор сгинет, тогда пошлю Сига. - Медноволосому наперснику мало верилось в благополучное возвращение пленника. - Я обязательно найду сокровища, потому что в Перелог с пустыми руками не возвращаются!"
        Северин достаточно быстро ощутил ногами шершавое дно. Теперь можно было плыть вперед. Морская вода жадно забирала тепло тела, но, невзирая на холод, пленник упрямо следовал за неизменной спутницей - сферой. В тот момент он думал, что подобная роль первопроходца мало чем отличается от пыточной темницы. Разница лишь в том, что у него имелся обломок меча.
        На его счастье, потолок затопленной пещеры вскоре резко взмыл вверх, предоставив магу возможность подняться на поверхность. Вынырнувший из-под воды Белозор сделал жадный вдох и осмотрелся. Свет зависшей над каменным сводом сферы позволил ему разглядеть очертания похожего на арку проема. Этот проем вел в какое-то помещение, которое располагалось практически на уровне потолка затопленной пещеры.
        Добравшись до проема, Северин уцепился за неглубокую выемку, подтянулся и через пару мгновений очутился на каменном полу. Он тут же встал на ноги, осмотрелся и, не обнаружив ничего, что могло бы угрожать его жизни, снова сел на пол и принялся выливать из хлюпающих сапог воду и выжимать вдрызг промокшую одежду. Сфера, точно живая, замерла возле его локтя, как будто чего-то боялась. Маг накрыл ее холодной ладонью и попытался сжать ее пальцами. Из этой затеи ничего не вышло, так как сфера подчинялась только своему хозяину, то есть Лагему. Зато от нее шло подобие тепла, и рука немного согрелась. В эту минуту, он хорошо понимал Весту: "Без магии я простой смертный со слишком завышенными требованиями!"
        Следующая пещера, которую он обнаружил, была полна сюрпризов в виде десяти новых развилок, расположенных в относительной близости друг от друга. Они напоминали гномьи тоннели, хотя для гномьих построек потолки были слишком высоки, к тому же ровные столбики вертикально-горизонтальых линий, почти идентичных, и, несомненно, несущих какой-то важный смысл, принадлежали кому угодно, только не бородатым карликам.
        "Я бы смог расшифровать их! Скорее всего, это одна из письменностей древних рекоставов. - Мокрые пряди волос лезли ему в глаза, прилипали ко лбу, мешая рассматривать находку. - Если бы у меня было время и прежние возможности!.."
        От примитивных петроглифов веяло магией и Белозор, невзирая на напульсники, чувствовал ее, приложенной к шершавой стене ладонью.
        Условным знаком того, что опасности нет, и что можно спокойно плыть по маршруту пленника, являлась, присланная обратно сфера и вернувшись в предыдущую пещеру, Северин нехотя подтолкнул магическую сферу к воде. Теперь он сидел один, зверски мерз в сырой одежде и ждал, когда из воды появится первая партия наемников.
        "Сколько еще подобных заплывов мне уготовано?" - думал он, дуя на свои окоченевшие пальцы.
        Тем временем, появившийся из-под воды шар послушно опустился к ногам не мало удивленного Лагема и наемники, не забывая поминать лихом этот поход, один за другим полезли в воду. Что касается медноволосого, что он остался там, где стоял, потому как ожидал от пленного мага какой-нибудь каверзы и, кроме того, не хотел мокнуть в холодной воде.
        "Он знает, что отживает последние деньки и наверняка захочет утянуть всех нас за собой, - размышлял Вертопрах. - Поэтому я буду ждать здесь".
        Именно в тот момент Лагем как никогда был близок к правде. Белозор действительно намеревался извести всю команду, включая медноволосого, поэтому он намеренно повел их самыми опасными путями. Ведь поперечно-горизонтальные надписи, по мнению пленного мага, являлись своего рода предупреждением об опасности.
        - Следуйте за мной. Все указывает на то, что мы у цели. - Северину было досадно то, что Лагем не пожелал присоединиться к наемным бандитам.
        "Медноволосый стал чересчур осторожным! От старикана Караггана понабрался!"
        Самый первый коридор, по которому пошли бандиты, заканчивался еще одной развилкой. Она сторона развилки вела наверх, а другая, напротив, вниз. И Белозор без колебаний выбрал последнюю. Недовольный Сиг усомнился в правильности выбора. Однако, по мнению пленника, первая развилка была чем-то вроде выхода на вершину горы, в то время как вторая требовала более тщательного исследования.
        И вот, неровный каменный тоннель, испещренный все теми же знакомыми магу надписями, обернулся маленькой, заваленной трухлявыми досками пещерой. Белозор остановился возле входа. Лучший вариант - отправить вперед Сига, но разве этот пойдет добровольно? Маг бросил в середину пещеры камешек - никакого результата.
        - Трусливая ты рожа! - расхохотался Сиг и шагнул вперед.
        - Постой, бравый баран! Видишь, по краям вода - значит, что здесь тоже было наводнение.
        Но главарь и наемники оставили предостережение Белозора безо всякого внимания, потому что при ближайшем рассмотрении трухлявые доски оказались не чем иным как сгнившими деревянными сундуками, в которых находились драгоценные камни и потускневшее золото.

* * *
        Еще одна особенность Выходок заключалась в том, что город был самым шумным из всех городов. В светлое время суток здесь драли глотки все кому не лень вплоть до кошек и собак, но пальма первенства, бесспорно, принадлежала расхваливающим свой товар торговцам. В темное время суток, в отнюдь не тихой жизни города участвовали практически те же фигуры, плюс подвыпившие торговцы, которые, под влиянием хмеля становились еще крикливей. Надирались торговцы в корчме с грозным названием "Горыч". И корчма эта являлась самым часто посещаемым питейным заведением. "Горыч" славился двумя умственно отсталыми вышибалами, вишневой бродилкой и дармовым луком, который прилагался к любой заказанной выпивке. Но главный козырь корчмы заключался в том, что каждый горожанин свято верил в то, что "Горыч" - заведение вековечное, появившееся задолго до того, как на месте Выходок обосновались первые поселенцы. Вдобавок к этому, корчма служила временным пристанищем для редких путников, которых злодейка-судьба забрасывала в далекие края, где слышался шум прибоя и крики чаек. С наступлением сумерек многие жители и гости Выходок
наперегонки неслись в горячо любимого ими "Горыча", пить до последней монеты, делиться сплетнями и драться за лучшие, а по выходным даже за худшие, места.
        За расположенным в плохо освещенном углу столом, сидели два друга по имени Гаст и Вышег. Оба друга являлись самыми обыкновенными жителями Выходок, то есть зарабатывали на жизнь и рыбной ловлей и воровством.
        - Эге! Смотри-ка, принесла! Ползает как улитка! - едва слышно пробурчал под нос Гаст, когда наконец-то обратившая на них внимание разносчица принесла заказ: на столе появились наполненные бродилкой кружки, миски с дымящимся горохом и миска с дармовым луком.
        Сидящий напротив Вышег занес ладонь для того, чтобы шлепнуть по крепкому тылу разносчицы, но так и не успел выполнить задуманное, потому что та подорвалась на кухню, вынимать из печи подгорающего карпа. Рыбак с наслаждением отхлебнул из кружки, причмокнул губами, вытер рукавом обвислые усы и принялся уплетать горох. Гаст тоже взялся за обмусоленную деревянную ложку, но приступать к еде не спешил, потому что сначала решил рассказать другу о превратностях своей семейной жизни:
        - Жинка из дома выгнала, стервь!
        - Дык, ты ее ухватом! Вмиг присмиреет.
        - Дык, пытался! Она, курва, дверь заперла, да с чердака чугунок на головушку мою сверзила! Глянь, шишара какая, что яблочко наливное!
        - У меня тож денек худо начался! - сказал Вышег, при этом громко чавкая.
        - Правда, что ль?
        - Ага. С утреца самого, как зорька занялась, пошел я, значит, к лодчонке своей, уселся рядом, сеть починать - порвалась она у меня, за камень, значит, зацепилась. Как сглазили! Ну и сижу себе, сижу, глядь - подъезжают трое юнцов, да лодку просят. Я ж своем уме еще, чтоб жисть свою загубить на каторге!
        - Это такие, молокососы, на лошадках, да при мечах?
        - Верно! И тебя, что ль, с просьбой не обошли?
        - Не-е, - помотал головой Гаст. - Я у них кошель умыкнул.
        Вышег, зашелся в гоготе:
        - Ай, морда!
        Его дружок скромно помалкивал, вгрызаясь в луковицу так, как будто вгрызался в яблоко.
        - Вышег, чего их несет в Горькие Воды? Не понял я что-то.
        - А водяной их знает! Спрашивал, сказали просто поглядеть охота. А на что глядеть? Вода как вода! Но я так думаю, раз вышел приказ советника, так народу сразу интересно стало! Он вишь, любопытный, народ-то!
        - Гм! А ну как найдут себе лодку? - не унимался вороватый рыбак.
        - Да нам-то что? - Вышег откашлялся и продолжил. - Где б им еще таких дураков сыскать?
        - Это верно! - кивнул его друг. - Еще по кружечке?
        - Не-е! Еще по две! - Гаст потряс в воздухе, мешочком с монетами, которые, еще день назад, принадлежали Тальке.
        - Тогда уж по три!
        Оба рыбака довольно ухмыльнулись и принялись звать разносчицу.
        Широкая полоса покрытого клоками водорослей песчаного берега тянулась в обе стороны бесконечной, грязно-желтой лентой. С некоторых пор небольшой кусочек этой полосы служил чародейке и юным наемникам местом привала.
        Ястребинка сидела на полусгнившем бревне. Рядом скрестив ноги, расположились два верных наемника, которые, то вздыхали, то лениво перебрасывались фразами. Ей не хотелось вступать в разговор, но это нежелание вовсе не мешало ей прислушиваться к их репликам.
        - Встретить бы того воришку, что наш кошель прикарманил, посмотреть ему в глаза, а потом промеж этих глаз стукнуть!.. Эх, никчемный я человек! - Голос Тальки прозвучал несколько приглушенно, потому что от избытка чувств он упал ничком и уткнулся лбом в теплый песок.
        - И кошель обратно забрать! - вздохнул опечаленный последними событиями Растрепай и пригладил вихры на голове. Впрочем, его нечесаным волосам, данное действие абсолютно не помогало, а, скорее, наоборот, только "усугубляло" ситуацию.
        - Представляете, мой батька сколько раз бывал в Выходках, и у него ни разу ничего не пропало! - продолжил жаловаться на судьбу сын поляра. - А мне не везет!
        На самом деле, в те далекие времена, на скудные гроши Ледяна не покусился бы ни один уважающий себя вор.
        - Где нам теперь монет раздобыть?
        - Тоже украсть? - робко предположил сын мельника.
        - С нашим везением только красть! Я же не маг!..
        Ястребинка не поняла, почему вдруг наступила тишина, но подняв глаза, она встретилась с обращенными в ее сторону взорами наемников. Юную чародейку захлестнула волна возмущения:
        - И не надейтесь!
        - Почему?
        - Я не использую светлую магию во зло! За каждый неправильный поступок я буду терять милость богов!
        - Кто сказал? Господин Северин? - уточнил Таль.
        - Нет, мне так отец говорил!
        Наемники вновь крепко задумались над тем, как им заработать хотя бы в половину утраченной суммы. Яська даже подумала, что наступившая тишина продлится долго и ей даже удастся подремать, но не тут-то было.
        - Продать плащ мага! - Талька прямо подскочил от внезапно пришедшей на ум идеи.
        - Согласен! - сын мельника протянул руки к походному мешку Ястребинки, на котором лежал предмет предполагаемого сбыта.
        - Обойдетесь! - мгновенно среагировала она, шлепнув по рукам вихрастого наемника.
        - Надо же! - обиженно пробубнил тот. - Мало того что она стала такой же гадкой как Белозор, она еще и повадки его переняла. Все руки мне отбили! Ровно сговорились!
        - Погоди жаловаться! Почему ты против, Яська? - не понял Таль.
        - Потому что это не наша вещь! - она демонстративно отвернулась от наемников.
        Трепа, присев на песок и подперев щеки кулаками, пустился в рассуждения:
        - И правда! Вот встретимся с господином Белозором, отдадим ему меч, а он скажет: "Где плащ?" А мы: "Продали, чтобы тебя выручить!"
        - Да уж, делать нечего! - поддержал его Таль. - Тогда давайте выставим на торг свои пожитки!
        Через пару минут, юные наемники уже направлялись в сторону базара, чтобы попытать счастья и сбыть с рук меч Растрепая и плащ Тальки. Ястребинка осталась на привале, ей тоже нашлось дело: стеречь лошадей.
        Именно на базаре смрад протухшей рыбы достигал своего апогея, еще здесь легко было угадать, кто из великого множества посетителей базара является приезжим, а кто местным. Первые морщились, вытирали слезящиеся глаза и мужественно дышали через нос, вторые же чувствовали себя словно рыба в воде, потому что давно освоили иной способ дыхания - через рот. Очутившись на базаре, молодые наемники не рискнули углубляться в лабиринты рядов и проследовали ту в сторону, где основными предметами продажи являлись либо деревянные поделки, глиняные горшки, кружки и прочая утварь, либо пресловутая рыба. Таль и Растрепай ходили по рядам и предлагали купить их скромные пожитки, однако, несговорчивые торговцы ни в какую не желали расставаться с кровными монетами и поэтому просто-напросто предлагали обменять товар на товар, но наемников совершенно не устраивали ни глиняные горшки, ни полмешка муки, ни связки вяленой рыбы. Им были нужны деньги.
        Ближе к середине крайнего ряда им посчастливилось набрести на горбатого торговца. Горбун откровенно скучал посреди шумной суеты: он поглаживал свою густую черную бороду, часто зевал и вообще вел себя так, словно торговля его совершенно не касается. На прилавке - старой обшарпанной доске - лежал товар, который отнюдь не являлся продолжением хозяйственно-продовольственной темы.
        - Дядь, ты вот здесь один кинжалами торгуешь, а остальные едой и горшками. Почему так? - полюбопытствовал остановившийся возле прилавка горбуна Растрепай.
        - Да потому! - не глядя на юных наемников, раздраженно изрек тот.
        Он не собирался опускаться до праздных разговоров с какими-то мальчишками.
        - Что он сказал? - не понял Таль.
        - Сказал, что умалишенный.
        - А! - вздохнул сын поляра. - Слушай, уважаемый, меч купить не желаешь? - он вдруг подумал о том, что странного торговца может заинтересовать их товар. - Всего тридцать серебряных монет.
        Чернобородый поднял глаза, и осторожно взяв предлагаемый меч толстыми коротенькими пальцами, придирчиво осмотрел его.
        Под личиной "уважаемого" скрывался местный хапуга и аферист, снискавший дурную славу тем, что подсовывал людям некачественный товар. Именно по этой причине знающие люди обходили его лавку стороной, а другие торговцы гнали взашей из оружейных рядов.
        - За это, - горбун брезгливо сморщился, - ты мне сам приплатить должен!
        Не проронив ни слова Талька забрал меч обратно и поманив за собой Растрепая, побрел дальше. У них не было времени на пререкания и ссоры с нахальным горбуном.
        - Стой! - за спиной раздался голос чернобородого. - Вернись, малый! За твой второй меч я бы раскошелился!
        Наемники остановились и недоуменно переглянулись: ножны Тальки выглядели более чем невзрачно, а в торчащей из ножен рукояти меча не было ничего примечательного. Так что сделанный на совесть меч смог бы распознать только опытный оружейник или кузнец. Конечно, торговец не относился ни к первым и ни ко вторым, просто его острый глаз всегда безошибочно определял выгодный товар. И действительно, меч Ледяна, выигранный у Северина в каком-то давнем споре, являлся предметом зависти почти всех знакомых поляра. Во-первых, это был идеально сбалансированный меч, во-вторых, в его навершие была вкована руна, которая сохраняла лезвие клинка в самом наилучшем состоянии, впрочем, такая руна встречалась довольно часто. Так же у меча была особенность предрекать грядущую непогоду, в подобные моменты острие клинка приобретало синий оттенок, вдобавок, оно начинало переливаться серебристо-голубым светом, если где-то поблизости находился какой-либо ручеек или водоем. В походах такой меч являлся весьма и весьма полезной вещью.
        Поначалу чернобородый скупился, предлагая слишком маленькую цену, а в вскоре и вовсе устроил "истерику". Торговец дергал себя за бороду, заламывал руки, кричал, что он "бедный человек", который всю жизнь торгует себе в убыток, и, указывая пальцем на горб, называл его "карой за излишнюю доброту".
        Наемники удивленно переглядывались, время от времени сочувствовали страдальцу, но при всем при этом продолжали упрямо настаивать на своей цене.
        - Ладно, душегубы! - сдался чернобородый и отер рукавом покрывшееся испариной, раскрасневшееся от недавней "истерики" лицо.
        - Вот вам все, что у меня есть! - он протянул им затянутый тесемкой мешочек. - Берите! Можете не считать! Здесь ровно сто монет серебром.
        После сделки Талька еще долго стоял возле прилавка и пересчитывал монеты, под пристальным взглядом горбуна, который очень надеялся, что юнцы едва ли сумеют сосчитать до двадцати. Монет оказалось ровно тридцать.
        - Еще пара таких кошелей и меч твой, уважаемый! - сердито нахмурился сын поляра. Даже за сто монет ему было тяжело расставаться с отцовской собственностью. А еще он подумал о том, что отныне ему лучше не появляться в родных краях без меча родителя.
        Из уст бородача выскользнуло несколько ругательств, и он, видя, что юнцы не так просты, как кажется, полез за пазуху кафтана. На самом деле горбом являлась туго набитая холщовыми мешочками с монетами, кожаная сумка. Впрочем, наемники так и не успели понять того, что горб был фальшивым, потому что через миг в пухлых и ловких руках торговца появились еще два кошеля.
        После этой "доплаты" источающий подозрения Талька несколько раз пересчитал количество всех монет, а Трепа перепробовал их на зуб. В итоге оба наемника остались довольны: и не фальшивка и количество монет совпадало с желаемым. Торгаш тем временем придирчиво осмотрел меч и, поняв, что со своей стороны в накладе не остался, с издевкой сообщил наемникам, что если те вдруг захотят вернуть проданное орудие, то им придется заплатить вдвое больше.
        Таль тяжело вздохнул, понимая, что батюшкин меч утерян навсегда и то, что никогда больше ладонь его не ощутит удобную, отполированную до блеска и в то же время совершенно не скользкую, черную рукоять. Но другого выхода он не видел - нужно было на что-то существовать: купить еду, нанять лодку. И ко всему прочему не мешало бы определить лошадей в мало-мальски приличную конюшню.
        "Все правильно! - повторял про себя сын поляра. - Я поступил правильно! Господин Северин спас Трепу тогда, в избе лесника. Срастил мне ногу. Все верно! Проданный меч - это знак моей благодарности".
        Безмерно уставший Талька брел вдоль бесконечного, на первый взгляд, берега, оставляя за собой ровную цепочку, отпечатанных на рыхлом и мокром песке следов. Юный наемник любил проявлять чудеса отваги и решительности, особенно в те моменты, когда остальные теряли последнюю надежду. Именно так получилось и на этот раз: его друзья предложили оставить все дела до наступления следующего утра. На принятие подобного решения их подтолкнули бесконечные насмешки рыбаков, к которым они обращались с просьбой нанять лодку. Поэтому вскоре упрямый Таль продолжил поиски более сговорчивого рыбака в одиночку. Время от времени он останавливался и утирал рукавом взмокший лоб. Под подошвами сапог Тальки хрустели крошечные ракушки, и высохшие кости когда-то выброшенных на берег мелких рыбешек. В своих невеселых размышлениях сын поляра вновь и вновь возвращался к украденному кошелю и укорял себя за рассеянность. Новый приступ подобной самокритики возник из-за того, что количества вырученных за меч монет хватило бы только на какое-нибудь самое утлое суденышко, может быть даже не слишком подходящее для достаточно долгих
путешествий, а может быть даже дырявое. По крайней мере, так ему сказал встретившийся по пути высокий детина - рыбак в четвертом поколении, на котором из одежды были только завернутые до колен сероватые штаны. В одной руке у парня находилась самодельная удочка, а в другой пустое ведро. Детина не стал вести долгих разговоров и вскоре он пошел своей дорогой, а Талька своей. Примерно через сто шагов сын поляра набрел на суетящихся возле берега рыбаков: кто-то из них вернулся с крупным уловом в сетях, а кто-то вообще ни с чем. Чем дальше заходил Таль, тем меньше рыбацких лодок и расположенных вдоль берега обжитых лачуг попадалось на его пути.
        "Да, господин Вест предупреждал, что найти лодку будет не легче, чем нанять ее… Теперь становится ясно, на что намекал господин Вест. На то, чтобы украсть ее!.. А вот батя не одобрил бы!.. Он, небось, и так злиться за то, что я убежал, взял без спросу меч… Правда, он еще не знает, что я его продал!.. Ну дела!" - Юному наемнику стало не по себе, когда он представил разъяренное лицо Ледяна, его гневную отповедь, а так же щедрые подзатыльники родителя.
        Задумавшись о своей тяжелой доле, Таль не обратил внимания на то, что уходит все дальше от берега. И все бы ничего, если бы его нога не запуталась в одной из сохнущих на солнце, многочисленных сетей. Он предпринял попытку освободиться, но от этого запутался еще больше и, в итоге, упал на другие сети, которые служили неким подобием загона для кур. Птицы, оглашая округу истошными воплями, забились в наброшенных сверху сетях. Из окруженной щербатым частоколом лачуги, выбежали трое мужчин, которые со всех ног направились к незадачливому пленнику.
        "Хозяева!" - Безошибочно определил Таль. Он надеялся выхватить кинжал раньше того, как приближающиеся к нему люди полезут в драку. К счастью оружие ему не понадобилось, потому что хозяева оказались весьма миролюбивыми людьми. Самый крепкий из них даже пошутил, что, мол, "в их сети попалась крупная рыбеха" и помог пленнику выбраться из пут, в то время как остальные освобождали паникующих несушек и до смерти напуганного петуха.
        Очутившийся на воле Талька отряхнул штаны от налипшего песка и, настороженно посмотрев на своего освободителя, подумал о том, что следует сказать "спасибо", детина заговорил первым:
        - Здрась, мил человек! Мы - братья Увечные.
        - Талька, - представился молодой наемник. - Благодарю за помощь… А почему вы Увечные?
        - Я, к примеру, Безух! - Мужик откинул сальные патлы, демонстрируя частичное отсутствие правого уха.
        - Я, понятное дело, Безног, - представился, второй, который опирался на кривую, деревянную палку.
        У третьего не наблюдалось никаких внешних увечий и он, ни на кого не обращая внимания, натужно сморкался в подол рубахи и тоненько хихикал.
        - А этот кто? - Талька окинул хихикающего мужика внимательным взглядом.
        - Безлоб, - почему-то с гордым видом сообщил Безух. - Разве не видно?
        - Теперь видно!
        - Ты, что ль, по городу ходил, лодку с рыбарем нанять хотел? - тут же поинтересовался Безух.
        - Я! - немного опешил наемник, еще не готовый поверить тому, что боги, наконец-то решили смилостивиться над его скромной персоной.
        - Будет тебе и лодка и рыбарь!
        - Ага! Ага! - радостно закивал самый скудоумный из братьев.
        Юный наемник сразу как-то понурился, сник и даже подумал о том, чтобы дать задний ход и отказаться от этой затеи. Но, с другой стороны, Безлоба можно было вытолкать из лодки еще до момента отплытия.
        По-видимому, печальные мысли слишком четко отображались на лице Тальки и Безног понимающе хмыкнул.
        - Чего скис, малый? - Воздух зазвенел от громкого хохота Безуха. - Повезу-то я! Братья же, пускай дома сидят. Здесь от них больше проку.
        Эти слова привели Тальку в самое замечательное расположение духа, и он даже высыпал четверть оплаты в мозолистую ладонь одноногого рыбака и пообещал отдать остальную сумму тогда, когда они прибудут на место назначения. Обрадованные деньгам рыбаки, к счастью наемника, забыли спросить о конечной цели водного путешествия.
        - Да! Чуть не забыл! - встрепенулся сын поляра. - А вы точно меня не обманете? Точно не сбежите?
        - Уж я-то далеко не убегу, - Безног с невозмутим видом показал на свою деревянную палку. - Да и зачем нам?.. А хочешь, мы отдадим нашего Безлоба в залог?
        - Нет! - сын поляра поспешно отказаться от этого предложения. - И когда уже можно будет отплывать?
        - Ежели полветра подует, то отправимся сразу утром, а ежели утро не задастся, значит на то воля богов! - со знанием дела говорил Безух. - Но ты, малый, понапрасну не тревожься. Не завтра поплывем - так через день!
        - Ладно! Мы с утра в любом случае придем, какая бы погода ни была, - пообещал Таль и, попрощавшись, он бодрым шагом пошел обратно к своим друзьям…
        Легкая лодчонка с ловкостью жука-водомерки скользила по глади Горьких вод. Утро следующего дня оказалось самым что ни на есть благоприятным для предстоящего путешествия.
        Яська смотрела на чистое небо, на таящие в себе опасность и в то же время такие притягательные, сияющие лазурью водные просторы и ломала голову над тем, как бы поделикатней поведать Безуху, куда их следует везти на самом деле. Он-то, наивный, полагал, что юной компанией движет лишь праздное любопытство. Мол, "покатаются деточки и обратно попросятся". Она обернулась и посмотрела в ту сторону, где еще час назад виднелась грязно-желтая полоса берега, и все что ей удалось различить на данный момент - это маленькие точки других рыбацких лодок.
        "Хорошо, что по пути нам никто не повстречался!" - юная чародейка вспомнила о недавно изданном указе советника, и о том, что добрый Безух рискует своей жизнью и жизнью братьев.
        Таль, так же как и Яська, был поглощен мыслями о той минуте, когда им придется рассказать правду. Рыбак, наверняка, разозлится, когда узнает об их истинных намерениях. Конечно, с одной стороны, сын поляра был твердо уверен в том, что меч подействует на Безуха лучше всяких посулов и уговоров, но с другой стороны…
        "Такого силача так просто не напугаешь!" - подумал он, с завистью поглядывая на широкие плечи рыбака.
        Пока Талька морально готовился к непростому разговору с Безухом, второй наемник восторгался необычным цветом воды и время от времени порывался перегнуться через борт, чтобы воочию убедиться в отсутствии подводных гадов, о которых он когда-то слышал, и в такие моменты его сразу же останавливали резкие окрики друзей:
        - Сядь на место, балда!
        - Если свалишься, то спасать не станем!
        И Растрепай, делая виноватое лицо, садился на место.
        Когда третий час их водного путешествия подходил к концу, юные наемники вызвались помочь рыбаку, чему тот одновременно и обрадовался и удивился.
        - Мы очень спешим, а так оно быстрее будет, - как будто между делом пояснил Таль.
        - Я и говорю: раз спешите, то надо плыть обратно к берегу. - Рыбак протянул руку за веслом, но сын поляра покачал головой и передал весло Растрепаю.
        "Пора! - юная чародейка подумала о том, что пришло время "откровений". - Раз он первым заговорил!"
        - Знаешь, рыбак, мы ведь почти ничего не боимся! - начала "издалека" Яська. - Ты даже представить не можешь, какие мы храбрые.
        Таль, тем временем, осторожно притянул к себе меч мага, мысленно прося богов о том, чтобы подобный "аргумент" произвел на Безуха должное впечатление. А рыбак, на котором сосредоточилось все внимание пассажиров, нахмурил густые брови и, пригладив бороду, с подозрением изрек:
        - Ой, детки! Скрытные вы, как я погляжу! Не иначе за подвигами собрались.
        - Да! На Фандиан! - тот час же выпалила Ястребинка.
        К удивлению юных авантюристов, реакция рыбака была вполне нормальной: без криков и угроз. Он просто задумался.
        - Ох, судьбина моя, судьбина! - После продолжительной паузы раздался хриплый голос рыбака.
        - Дяденька, тебе плохо? - участливо поинтересовался сын мельника.
        - Да я-то что? Проклятый, остров этот! Вы послушайте! Однажды хотели мы с братьями поплыть туда. Вишь, сокровищ захотелось! Час плыли, три… Короче, приплыли, а вокруг острова того камни, да волны. Признаться стыдно! Побоялись мы, что напорется лодка на камни и пойдем мы на дно к утопленникам!.. Расхотелось нам геройствовать, обратно повернули. Не смогли мы те камни обогнуть! Духу не хватило. Хоть и не ступали мы на остров тот, а с тех пор несчастье за несчастьем пошло! У меня увечье, у брата увечье, а еще его жена бросила. В село, говорят, подалась…
        - А третий ваш, сразу подурнел или прошло какое-то время?
        Талька видел младшего Безлоба и поэтому не мог не спросить о подробностях "увечья" последнего - раз такой подходящий случай подвернулся.
        - Не-е! Его крылом мельницы за порты зацепило, так и таскало, пока добрые люди не сняли, - с грустью объяснил рыбак и возобновил отговоры: - Детушки, никому на землю ту клятую ходу нет! Сгинем токмо!.. Я ж не ведаю, как меж камней подводных плыть.
        Услыхав про камни, Талька отложил меч в сторону и принялся рыться в своем походном мешке. В итоге, он выудил оттуда старательно перечерченную сложником карту и потряс ею перед носом рыбака:
        - Вот это видел?
        - А на что мне? Все равно не попасть нам туда, - заупрямился бородатый рыбак.
        - Если ты камней испугался, то зря! Камни там не везде. Нам про это надежные люди говорили. - Таль чувствовал, что его "жертва" почти поддалась уговорам.
        - Земли боюсь я, а не камней, - буркнул в бороду резко поменявший причины своих страхов Безух. - Проклята земля-то!
        - А давай ни нашим, ни вашим! - нашлась Ястребинка, поняв, что угрюмый рыбак слишком погряз в своих суевериях.
        - Это как?
        - Подплывешь поближе к Фандиану, туда, где камней меньше, а дальше мы вплавь доберемся. И будет считаться, что на острове тебя, рыбак, не было. А вот тебе оберег, - юная чародейка извлекла из своего походного мешочка найденный днем ранее на берегу гладкий камешек: белый, с золотистыми прожилками, и вложила его в широкую ладонь рыбака. - Этот оберег отведет от тебя и твоих братьев все беды.
        Конечно же, предложенный "оберег" был самым обыкновенным камнем, однако наивный Безух поверил в его чудесную силу и пообещал хранить всю жизнь.
        - А мечи ваши не притупятся от воды-то? - рыбак поскреб макушку. Кажется, он согласился.
        - Не-а! - коротко ответил Таль, даже не пытаясь раскрыть глаза провожатому на то, что в мире существуют мечи с вкованной руной, которая служит для самозатачивания лезвия.
        Взяв карту, Безух долго рассматривал ее, а после, послюнявив палец и определив направление ветра, взялся за весла.
        Расположившиеся на песчаном берегу острова, насквозь промокшие и успевшие глотнуть соленой воды наемники во главе с юной чародейкой, выжимали свою одежду и негромко переговаривались. Невзирая на недавнее "купание" в прохладной воде, все трое пребывали в самом прекрасном расположении духа. Ведь свершилось то, во что никто не верил: они добились своего и попали на пресловутый Фандиан!
        Теплый бриз - завсегдатай острова - слегка раскачивал макушки странных усеянных плотными и очень широкими листьями деревьев, растущих стройными рядами в тридцати шагах от воды. По песчаному пляжу скользили причудливые тени облаков. По песчаному берегу были разбросаны клоки бурых водорослей.
        Нехитрый скарб, в отличие от промокшей до последней нитки троицы, пребывал в своем первозданном виде. Об этом позаботилась Ястребинка: перед "заплывом" она зачаровала оба мешка, тишком от Безуха, разумеется. На то, чтобы зачаровать свою одежду и одежду друзей, ей не хватило времени.
        Подкатывающееся к горизонту жаркое солнце как будто бы говорило о том, что прибывшим на остров новичкам благоразумнее всего уйти в лес - такой прохладный и тенистый. Однако немного отдохнувшие путники, стойко проигнорировав подобный соблазн, приступили к дальнейшим поискам мага.
        После коротких препираний, которые среди наемников именовались важным словом "совет", было решено переговариваться только шепотом, а так же быть предельно осмотрительными.
        - С виду-то остров красивый, но вдруг здесь такие чудовища живут, которые нам и не снились! - поучительно изрек Таль.
        Растрепая так впечатлили его слова, что он едва не заорал от ужаса, когда набрел на четкие следы сапог, потому что сначала принял их за отпечатки лап местного чудовища.
        - Следы давние, - безошибочно определил сын поляра.
        - Вон как натоптали! Как будто стадо коров прошло! - вихрастый наемник заметно нервничал. - Только бы они нас не заметили!
        Вскоре друзья Белозора очутились как раз на той части берега, на которой несколько дней назад высадились бандиты, медноволосый маг и пленник. Таль, словно ищейка, бегал от одной цепочки следов к другой, и, в итоге, совершенно запутался в том, где были его следы, а где следы бандитов. Второй наемник, тем временем, пытался выведать у Ястребинки, не ощущает ли та надвигающейся опасности, за что был жестоко осмеян.
        - Да ну вас! - буркнул устыдившийся Растрепай и побрел в ту сторону берега, где зеленели буйные заросли кустов и деревьев.
        Вихрастому наемнику вдруг захотелось доказать друзьям то, что отпускаемые в его адрес насмешки, совершенно безосновательны. Правда, чем дальше он отходил от Ястребинки, тем глупее ему казалась эта идея. А мысль о том, что маг высадился на острове не один, а в компании каких-то ужасных людей, или еще хуже, нелюдей, сдувала с Трепы последние крупицы оптимизма. Хрустнувшая под ногой ветка оказалась последней каплей, переполнившей чашу его терпения, и он со всех ног побежал обратно. Однако, не успев пробежать и десяти шагов, Растрепай упал, как говориться, на ровном месте. Вихрастый наемник тотчас же вскочил и, потерев рукой ноющие колени, обернулся и… замер на месте. Из-за находящегося рядом пушистого усеянного мелкими листиками куста, виднелось деревянное весло. К их счастью Сиг не стал тратить время на должную маскировку весел. Сын мельника поспешил вернуться к своим друзьям, чтобы сообщить об этой находке.
        - Весла, да? Значит рядом лодка! - возликовал Таль, внимательно изучая все близлежащие кусты - ему не терпелось найти ее.
        - И какой нам от лодки прок? - наивный Растрепай не видел причин для радости.
        - Это значит, что мы сможем уплыть с острова! - разъяснила ему юная чародейка. - Найдем ее и перепрячем!
        Лодка нашлась в течение следующих пяти минут. Она была крепко привязана канатом к одному из серых валунов, разбросанных по пляжу. Отсечь толстенные узлы оказалось гораздо проще, нежели развязать и Талька несколькими взмахами меча рассек веревку. После проделанной манипуляции наемники благополучно перепрятали лодку, а Яська прочитала над ней отводящее глаза заклинание. Теперь можно было возобновить поиски мага.
        Если бы остров состоял из сплошного песка, то им не составило бы ни малейшего труда идти по следу. А так, приходилось подолгу кружить на одном месте, чтобы отыскать хоть какую зацепку. Зато через какое-то время Яське посчастливилось найти клочок ткани.
        - Это от рубахи господина Белозора! - радостно закричала она.
        - Откуда ты знаешь? - недоверчиво спросил Таль, повертев в руках клочок. - Не он один ходит в рубахе.
        - Точно его! - заверяла его Яська. - Вспомни, наш маг не носит холщовые рубахи, а только вот такие, - она не могла вспомнить название материала.
        Наемник согласился и призадумался: Белозор специально оставлял следы, значит, на остров он попал отнюдь не по своей воле.
        - Давайте искать дальше. Может он еще чего оставил.
        - Все! Хватит с нас трудностей! Я прочитаю заклинание поиска! - юная чародейка вызывающе посмотрела на своих друзей, но те и не помышляли о том, чтобы ей перечить.
        Сотворенное заклинание слабо тянуло за собой Ястребинку и вскоре они углубились в непривычный и чужой лес. Наемники и ученица мага петляли по непроходимым дебрям так долго, что им казалось, будто они потерялись. Единственным кто старался запомнить пройденный путь, был Талька, время от времени, он делал на деревьях едва заметные для чужого глаза засечки.
        В том, что заклинание работает как надо, они убедились лишь тогда, когда вышли к месту, где команда Лагема устраивала свой второй привал. И снова юных наемников смутило количество следов, отпечатавшихся на щедро разбросанной золе.
        "Может похищение господина Белозора как-то связанно с тем, другим магом, которого зовут Карагган?" - предположила юная чародейка, но делиться своими мыслями не спешила, опасаясь того, что ее друзья испугаются, и уедут с острова так и не отыскав Белозора.
        С наступлением темноты, друзья, на свой страх и риск, разожгли костер.
        "Возможно, я ошибаюсь, но я чувствую магию. Ну и остров! - По спине Ястребинки пробежал холодок, и она подсела ближе к костру. - Как там сейчас господин Северин?"
        Поначалу Белозор казался ей грубым. Яська считала, что он придирается к ней и ее друзьям только по всяким пустякам. К слову, когда-то наемники полностью разделяли ее мнение. Но странное дело, на данный момент никто из них не вспоминал прошлых обид и, более того, все трое проявляли редкостное единодушие в искреннем желании увидеть мага живым и невредимым.
        "Господин Белозор влип в жуткую историю, - сын поляра, сидя на корточках и подперев щеку рукой, размышлял о похищенном маге. - Одного не пойму, он обладает такой силой! Ну ладно - меч! Его отнять можно! Почему он не пользуется заклинаниями? Просто голова пухнет - столько вопросов и ни единого ответа!"
        "Все сидим, а хоть бы кто словом о еде обмолвился!" - хмурился Растрепай.
        - Давайте обсудим все наши дальнейшие действия. - Талька мудро рассудил, что от такого молчания будет мало проку. - Мой батя всегда говорил, чтобы я до мелочей просчитывал свои поступки.
        - Чего-чего? - переспросил второй наемник, снова перекапывая содержимое своего мешка в поисках какого-нибудь завалявшегося сухаря.
        - Сейчас объясню! Вот, к примеру, что мы будем делать, если на нас кто-нибудь нападет?
        - Не знаю! - Трепа был не в настроении думать, особенно, тогда когда организм требовал еды, и сна. Но в первую очередь - еды. - Ты повтори этот вопрос завтра. Вдруг мне ночью решение приснится?
        - Жареный окорок тебе присниться!.. Предлагаю поскорее найти господина Северина и попытаться вызволить его. Мы же хитрые, да смекалистые!
        - Ну да! - сын мельника обеспокоенно заерзал на месте. - А что если те, кто схватили его, тоже маги! Против магии хитрость не поможет.
        Таль присвистнул: такое предположение проделывало в его плане ощутимую брешь.
        - Да, об этом я не подумал… Ладно! Давайте есть и отдыхать!
        Оставалось надеяться на то, что юная чародейка, несмотря на возраст, окажется сильнее потенциальных противников, владеющих магией.
        Невзирая на видимую безмятежность острова, юные наемники и Яська каждую минуту ждали подвоха и не без оснований: они успели заметить то, что в лесу не было птиц, а о животных вообще не могло быть и речи. Зато насекомых, вроде мух и комаров, наблюдалось в достатке.
        В довершение всего, сын поляра нечаянно наткнулся на основательно обглоданные человеческие останки. Так как дело шло к ночи, Таль не захотел пугать друзей и, попросив у Ястребинки бодрящего зелья, вызвался сидеть в дозоре всю ночь. Ведь он не знал о том, что Северин избавился от некогда сосланного на остров двоедушника.
        На следующий день, ближе к полудню, друзья Белозора набрели на следы недавней стоянки. Причем Талька вновь определил, что те, кто взял Белозора в плен, "обживали" это место, дольше обычного, может быть даже несколько дней. Там же юная чародейка, к своему ужасу, заметила на камнях темные пятна крови и сколько бы ее не успокаивали друзья, сколько бы ни говорили о том, что их маг может постоять за себя, на сердце Яськи от этого легче не становилось.

* * *
        Когда начался обвал, и что послужило ему причиной, Северин помнил плохо. Да и не это было главным. Главным было то, что пока наемные бандиты набивали походные мешки найденными сокровищами, Сиг предпринял попытку избавиться от пленника. Но к изумлению главаря, Белозор отбивал удары обломком меча так, словно это был не обломок, а полноценный меч. Для скорейшего исхода боя, летнесторонец запустил в мага кинжал, который тот поймал на лету, правда, порезав при этом пальцы. Как раз в тот злополучный момент меч Сига добрался до плеча Белозора… Еще маг помнил, что он пинком отбросил своего противника и… Кажется именно тогда на них посыпались камни и летнесторонец, не искушая судьбу, последовал примеру остальных, то есть кинулся к выходу - спасал свою шкуру…
        Оставленный в пещере Северин пытался перетянуть раненное плечо, вытащенной из ворота рубахи, белой тесемкой. Его трясло от холода, но все это не шло ни в какое сравнение с невыносимой болью, которой ныли порезы на пальцах. Пленник осмотрелся. Единственным плюсом в его положении являлась брошенная Лагемом обманка, испуганно замершая в углу каменной тюрьмы.
        "Карагган, наверняка приказал избавиться от меня тогда, когда я найду сокровища", - маг мыслил в правильном направлении.
        Но произошел обвал и осторожный Вертопрах не захотел рисковать своей жизнью, для того, чтобы свести счет со своим давним противником. Впрочем, положению Северина нельзя было позавидовать…
        Белозор привстал и присвистнул, увидев кривую алую полосу своей собственной крови, натекшей из раны; полоса заканчивалась возле самой кромки воды. То ли магу померещилось, то ли нет, но создавалось стойкое впечатление, что уровень воды постепенно повышался.
        "Здесь должен быть еще один выход!" - Белозора одолевала слабость, однако он нашел силы, чтобы подняться и перелезть через кусок каменной плиты. Спотыкаясь, он побрел к развилке. Плечо опухло, а рана горела так, словно ее жег невидимый огонь. Осмотреться мешала разостлавшаяся перед глазами, белая пелена. Время, за которое Северин добрел до двойной развилки, показалось ему вечностью.
        Теперь он шел по верхнему тоннелю, туда, где был выход - его единственная надежда на спасение.
        "Подниматься в горку с развороченным плечом, - язвил маг, посматривая на свою рану, - сплошное удовольствие! Драный Сиг! Знает, как выпустить побольше крови!"
        Примерно через тридцать шагов, пленник схватился за выступ в стене, чтобы не упасть раньше времени и, немного отдохнув, продолжил путь; мокрая одежда ничуть не согревала его, а только доставляла лишние неудобства. Вскоре Белозор почувствовал предательскую слабость в ногах, а так же то, что он вот-вот потеряет сознание. Сзади послышался грохот камней. Кажется, произошел еще один обвал…
        Сколько времени прошло, прежде чем к Северину вернулось сознание? Час?.. Три?.. Впрочем, лучше бы оно не возвращалось! Его затянутое коркой запекшейся крови предплечье, болело так, что впору по потолку бегать. Конечно, если бы нашлись силы. Порезы на пальцах уже не кровоточили, но припухли так, что пальцы не хотели слушаться. В ушах Северина звенело, в голове был полный кавардак. Где он?..
        "На Фандиане… В каменной западне!" - отвечал себе маг.
        И самым страшным наказанием в этой западне была жажда.
        Он сбился со счета, после которой попытки ему удалось подняться. И вот Белозор стоял, прислонившись к стене, и ждал момента, когда перед глазами перестанут плясать фиолетовые круги, чтобы продолжить путь. Озноб вновь напомнил о себе, а на разум с удвоенной силой навалился жар. Почувствовав, что он снова падает, маг неудачно схватился за каменный уступ и порезанные пальцы опять начали кровоточить. В голове звучали окликающие его по имени голоса, как тогда, в Синельске. Однако, на этот раз голоса звучали с каким-то отчаянием. Далее последовали звуки осторожных шагов, звуки подошв под которыми шуршало мелкое каменное крошево и неразборчивый шепот, который сменился радостными восклицаниями.
        - Нашли! - Крик эхом пробежал по пустым пещерам, заглядывая во все углы и щели.
        - Учитель! - Над его ухом раздался звонкий голос Ястребинки.
        Он хотел ответить, но сухие, потрескавшиеся губы не слушались и маг вымученно улыбнулся:
        "Кажется мое пятое воплощение - самое удачное".
        При виде испачканного кровью, бледного, прерывисто дышащего учителя Яська разрыдалась.
        - Кто это сделал? - осторожно спросил Таль, но, казалось, что маг пребывал в полном забытье.
        - Не мешай мне! Я сейчас буду затягивать раны. - Юная чародейка вытерла рукавом слезы и принялась выплетать заклинание - ее ладони заискрились золотым светом.
        - Это точно наш господин Северин? - Вихрастый наемник сосредоточенно вглядывался в бледное лицо бывшего пленника.
        Белозор открыл глаза так внезапно, что Растрепай испуганно вскрикнул и отскочил от него. Маг насмешливо фыркнул и снова закрыл глаза.
        - Да что ж мы стоим столбами? - нахмурился Таль. - Уходим отсюда!
        - Подожди! Мне нужна еще одна минута! - всхлипнула Ястребинка, утирая рукавом вновь навернувшиеся слезы.
        Благодаря ее магическим манипуляциям, запекшаяся корка на плече уменьшилась до размеров царапины.
        - Как вы думаете, что это за браслеты? - Растрепай первым обратил внимание на запястья мага.
        - Не знаю, - сын поляра задумчиво поскреб затылок.
        - Ну конечно! - воскликнула осененная внезапной догадкой Ястребинка. - Вот почему он не отбивался! Они мешали ему читать заклинания!
        - Как это? - Растрепаю стало любопытно. - Он, что, потерял магические способности? Разве их можно потерять?
        Яська подернула плечами и поддела ногтем один из напульсников, проверяя, крепко ли держится, а потом, вцепившись в напульсник всеми пальцами, резко потянула на себя. Ничего не получилось. Но когда она проделала все те же манипуляции, присоединив к ним заклинание света, напульсник поддался и, расколовшись как скорлупа ореха на две неровные части, со звоном упал на камни. Пока юная чародейка проделывала то же самое с левым напульсником, любопытный Таль поддел острием меча валяющийся на камнях обломок.
        - Смотрите, он исчез!
        - Что? Кто? - Растрепай обеспокоено завертелся на месте.
        - Напульсник исчез! Я до одного обломка всего лишь мечом дотронулся…
        - Выходит, наш Талька тоже маг?
        - По-моему, эти странные оковы просто зачарованы, - предположила дочка знахаря, пристально глядя на пока еще видимые части второго напульсника.
        - Загостились мы на острове! - Сын поляра настороженно прислушался к царящей в каменных коридорах зловещей тишине, а затем, попросив Растрепая помочь ему тащить мага, пошел обратно к выходу.
        Им хотелось как можно скорее покинуть это мрачное место. Одна лишь Ястребинка немного помедлила, разглядывая обломки второго напульсника, чтобы удостовериться в том, что он действительно зачарован.
        Глава 12
        Разбитый амулет
        - Как вы посмели оставить Белозора в пещере? - процедил сквозь зубы Вертопрах, пристально вглядываясь в виноватые лица притихших бандитов.
        - Ты сам просил прикончить его, - с явной неохотой оправдывался Сиг. - Сказал бы, что он еще пригодится, так приволокли бы его обратно, не оставили подыхать.
        - Замолчи ты, рыло бандитское! Не умер он! Иначе напульсники вернулись бы ко мне!
        Бандит пожал плечами:
        - Подождем, пока подохнет! Беспокоишься попусту. Рубанул я его как надо!
        - Значит, не "как надо", раз он до сих пор живой! - Лагем замахнулся на предводителя шайки рукоятью меча.
        - Не может этого быть! - Сига абсолютно не напугал жест Вертопраха. - Вестимо, последние минуты отживает. От моих ран - до кости - еще никто не оправлялся! Так что долго не проживет, "любимчик" твой. В муках подохнет!
        Последняя фраза зародила в душе Лагема чувство временного успокоения.
        - Через два дня отплываем! - сказал медноволосый маг, приступая к более внимательному изучению содержимого мешков, в которых находились сокровища. - Один день нам на отдых, другой на то, чтобы добраться до лодки! Но если Белозор выживет, то я заставлю тебя лезть под завалы чтобы притащить его сюда!
        Утро нового дня было до безобразия праздным. Бандиты отсыпались, а Лагем сидел на камне и, щурясь от яркого солнца, развлекал себя тем, что подбрасывал и ловил камешек. Одновременно Вертопрах раздумывал, стоит ли говорить Караггану, что он упустил пленника.
        "Часы Белозора сочтены! - успокаивал себя медноволосый. - Может, сказать, что наемники добили его без моего присутствия?.. А он потребует предъявить напульсники, которые после смерти Белозора должны вернуться ко мне!.. Придется ждать!.."
        Рука Вертопраха застыла в воздухе, а подброшенный камешек, с глухим стуком, упал на землю - перед ним появились расколотые напульсники. И если бы в этот момент случился камнепад, неподвижный и обескураженный Лагем остался бы сидеть там, где сидел.
        - Сиг! Живо в пещеру! - завопил он, оправившись от удивления.
        - С чего бы? - западника пугали мрачные пещеры, но он не хотел показывать виду. - Мои соколы пока еще не прочь покоптить воздух. И уж если помирать - так в бою, а не в этих клятых каменных могилах!
        - Твои соколы еще поживут, а ты подохнешь сейчас же!
        Сиг отступил на шаг и, готовый обороняться, положил руку на рукоять меча.
        - Я приказываю добить Белозора! - рявкнул Вертопрах, его пальцы нервно сжимали подобранные напульсники.
        - Не понял.
        - Потрудись посмотреть на эти обломки? Они должны быть целыми!
        - Тоже мне невидаль! Небось белоглазый и разломал их!
        - Они разломаны заклинанием!
        - Э! Тем паче не полезу! - последняя фраза пришлись Сигу не по душе. - Если он снова чаровать может, то я, точнее, мы, туда не ходоки.
        - Зато подвернулась замечательная возможность сложить голову в бою! - зловеще прохрипел Вертопрах. - Как ты того и желал.
        Летнесторонец стиснул зубы, в тот момент он просто жаждал врезать Лагему, на лице которого застыла слащавая улыбка.
        - Парни! - зычно крикнул он, пересилив свою злость. - Возвращаемся обратно, за другим "сокровищем"!..
        Во втором походе по лабиринтам, наемники вели себя куда увереннее. За ночь, вода исчезла так же стремительно, как и появилась, и это было расценено как хороший знак. Теперь бандиты понимали, что в пещерах опаснее обвалов и потопов ничего произойти не может. Куда хуже если бы здесь они столкнулись, к примеру, с еще одним двоедушником.
        Лагем стоял перед хаотическим нагромождением камней. Ему с трудом верилось в то, что всего день назад эта груда являлась потолком пещеры. Медноволосый маг смотрел на место завала с такой ненавистью, как будто видел перед собой ожившего Северина. Вне всяких сомнений, присутствие Караггана изменило бы положение дел, расставило бы все по своим местам, а имя Белозора отныне и навеки стало бы пустым звуком. Ведь советнику не составило бы никакого труда растащить гору на составляющие, но в таком случае зачем ему Вертопрах, если от того не было никакой выгоды? Медноволосый маг внимательно осмотрел обнаруженные на полу бурые пятна крови. По другую сторону завала, их было в значительно большем количестве, потому что именно там Сиг ранил пленника.
        Западник перехватил хмурый, сосредоточенный на каплях крови взгляд Лагема и поспешно сказал:
        - Я же говорил, что удары моего меча метки и смертельны.
        Вертопрах перестал хмуриться и стал прохаживаться вдоль груды камней. Для Сига осталось загадкой то, с какой целью медноволосый отсылает в разные стороны светящиеся сферы, которые без труда просачиваются между щелями и спустя какое-то время возвращаются обратно.
        - Разбирайте завал. - Приказал Лагем. - Вот с этого края. Да, Сиг! Ты не ослышался! Разбирайте! Я не собираюсь тратить магические силы на поиски Белозора!
        Когда закипела работа, Вертопрах, поправив висящие за спиной ножны, осторожными шагами пошел наверх, лелея надежду найти там еще один тайник с сокровищами. Откуда ему было знать, что некогда обитавшие на острове предки рекоставов, не испытывали недостатка в рациональности и поэтому прятали сокровища подальше, и, следовательно, поглубже. Почти возле самой верхушки горы, куда вели многочисленные ступени одинокого коридора, имелся проем - выход на вырубленную в камне площадку.
        Именно туда же, перешагивая через две, а то и через три, ступени, от которых из-за гнета времени осталось одно название, сутки назад устремилась юная компания, со вновь обретенным Белозором…

* * *
        Перед выбравшейся на площадку троицей открылся захватывающий вид на остров - буйная растительность, бесконечное небо, сливающееся с позолоченной солнцем водной гладью.
        На площадке Яська и наемники обнаружили каменные обломки, в которых все еще было возможно угадать причудливой формы алтарь. Над тем, для каких именно жертв предназначался этот алтарь, они предпочитали не задумываться.
        - Костей не вижу, - успокоил своих друзей Таль. - Можно устраиваться на привал.
        Наемники закутали пребывающего в бессознательном состоянии мага в его же собственный плащ, которым до сего момента без зазрения совести пользовалась юная чародейка.
        "Ладно уж! Верну ему плащ до тех пор, пока не оправится!" - подумала Ястребинка.
        Затем она попросила как можно осторожней перетащить Белозора в отбрасываемую огромным валуном тень и снова занялась ранами своего учителя.
        - Смотрите, там вон уступ удобный!.. А вон еще одно почти ровное место, - сын поляра изучал их временное пристанище.
        - Высотень какая! - присвистнул Растрепай, подползая на карачках к самому краю ровной площадки. - Сверзишься, по частям разбросает… А откуда мы пришли?
        - Отсюда не видно. Вход с другой стороны. - Талька поднял голову и указал пальцем на верхушку горы. - Если на нее залезешь, тогда увидишь внизу ту самую пещеру, через которую мы зашли.
        - Очень охота! - фыркнул Трепа, утирая вспотевшее лицо рукавом - грязный рукав оставил черные разводы на щеках. - А почему выход здесь, а не на самой маковке?
        - Откуда мне знать? Я эти ходы и выходы не рыл!
        Сын поляра уже собрался подремать, но его планы нарушил тревожный возглас друга:
        - Идите сюда, ко мне! Смотрите, там люди!
        Действительно сквозь лес, довольно быстрыми шагами и с завидной напористостью, пробирались восемь человек. На таком отдаленном расстоянии невозможно было разглядеть их лиц, зато каждый прекрасно видел, что за широкими спинами незнакомцев висят вдетые в ножны мечи.
        - Кто это? - сын мельника сглотнул подступивший к горлу ком.
        - Разве не понятно? - гневно прошептала подбежавшая к нему Ястребинка. - Те самые!
        - Трепа, не глупи! - отозвался второй наемник. - Или, по-твоему, господин Северин приплыл сюда по доброй воле, никого не упредив? Хотя господин Вест говорил, что последнее вполне в его духе, - едва слышно добавил он.
        - Что если те люди идут сюда? - спросила Ястребинка, поежившись от страха.
        - Не обязательно. Но если хорошо подумать, то… давайте растолкаем мага и бегом отсюда, - предложил сын поляра.
        - Нельзя! Мое заклинание сработает лишь при… этом… полном покое! Мне так господин Северин говорил!
        - А может, воспользуешься другим заклинанием?
        - Я других еще не знаю!
        - Вот недоучка! - в сердцах сказал Талька.
        - В доме лесника, когда Трепу лечили таким же заклинанием, ты и этому был рад!
        Чародейка и наемники начали тихо переругиваться, им никак не удавалось придти к общему решению. Именно в разгар их жаркого спора, к находящемуся поблизости магу вернулось сознание. Но повинуясь старой привычке, он продолжал прикидываться спящим.
        - Я тут подумал, стоит ли доверять господину Северину? Ведь он никогда не упоминал о тех личностях, которых мы только что видели!
        - Ну что за чушь?! Очнется - спросим! Чего зря наговаривать? - злилась юная чародейка. - Давайте подождем!
        - Чего? Смерти своей? Ты умеешь считать? - возмутился сын поляра. - Эта банда и мокрого места от нас не оставит!
        - Во-во! Хоть ты и сильная чародейка, но я согласен с Талькой! - Растрепай всецело разделял позицию друга. - Мага спасли, и теперь можно со всех весел удирать отсюда!
        - В том, что у Трепы нет ума, это я поняла, когда нас в детстве грамоте учить пытались, но ты, Талька!.. Я же говорю, что нужно подождать. Вот очнется господин Северин, и сразу пойдем отсюда.
        - Может он лишь через неделю очнется! - взывал к ее разуму Таль.
        - Сидим и ждем…
        - …того, чтоб нас прибили, - продолжил вихрастый наемник.
        - А если мы отправимся к припрятанной лодке, то ничего такого не случиться! - вторил ему сын поляра.
        - Вы помните ту зиму? Вспомните, что говорил господин Белозор, когда исцелял заклинанием раненного Трепу? - тихо спросила она.
        - Да он и без этих правил поправится, он крепкий! - Талька был твердо убежден в своей точке зрения.
        - Идите! - Яська поняла, что друзей не переубедить. - Я остаюсь.
        Перспектива остаться без покровительства юной чародейки невообразимо огорчила Растрепая и он в сердцах воскликнул:
        - Бросаешь нас на погибель? Ну и целуйся тут со своим магом!
        - А что? Звучит заманчиво, - раздался вкрадчивый, полный ехидства голос Белозора. - По крайней мере, я бы не сопротивлялся.
        Оба наемника вздрогнули и разом повернули голову в сторону, где лежал Северин. После добросовестных заклинаний Ястребинки, маг выглядел намного лучше.
        - Чувствую себя так, как будто на мне возили бревна, - пожаловался он, пристально рассматривая пальцы своих рук и запястья, но обнаружил на них только старые шрамы. После осмотра плеча, на котором виднелась едва заметная белая полоска, он с благодарностью взглянул на ученицу:
        - Ты потратила столько сил… Благодарю тебя. И вас, юные… э-э-э… спорщики, за то что не оставили Яську одну… До этого момента, по крайней мере. Может, расскажете, что к чему?
        Друзья не сводили удивленно-восторженных глаз с Белозора и сконфужено отмалчивались.
        - Вы, что, дали обет молчания? - ухмыльнулся маг, вытаскивая из-под бока небольшой камень, который сильно досаждал ему. - Да, иногда я бываю слишком живуч. Не в угоду всяким советникам.
        Он откинул плащ, осторожно потянулся и размял затекшую шею.
        - Ну ладно! Раз вы онемели, тогда послушайте, что скажу я. - Северин продемонстрировал свои запястья, на которых до вмешательства Яськи были видны багровые следы от ожогов. - Ранее здесь красовались магические напульсники, сводившие на нет любые попытки сотворить что-нибудь путное. Напульсники принадлежали моему старому, во всех смыслах этого слова, недругу.
        - Как ты позволил захватить себя в плен? - спросил Таль после некоторых раздумий.
        - Ого, один заговорил - уже хорошо! Отвечаю: мне пришлось пойти на такие меры. Иначе схватили бы всех. А так, я сделал вид, как будто ночью меня застали врасплох. Рискованно, конечно… Зато в итоге и вы живы и я почти не пострадал. Это называется тактикой, детишечки.
        - Ух ты! - восхитился сын мельника.
        Трое друзей все так же, не дыша и не мигая, смотрели на мага, надеясь услышать подробный рассказ о его злоключениях, но Северин молчал. Он подошел к Талькиному походному мешку и приступил к поиску провианта.
        - Нужно силы восстановить, - объяснил Белозор, набивая рот очищенными от скорлупы орехами. - Вообще-то после исцеляющих заклинаний, полагается спокойно отлежаться, в противном случае, восстановление магических сил растягивается на недели…
        Юная чародейка окинула победоносным взглядом виновато улыбнувшихся друзей.
        - …Но на этот раз я, кажется, обошелся малой кровью. Кстати, есть какие-нибудь соображения насчет того как нам убраться с острова?
        - У нас есть лодка, - Растрепай напустил на себя важный вид, - которую нашел я.
        - Если честно, это та, на которой приплыли бандиты. Трепа на самом деле нашел ее, а после она была нами перепрятана, - на всякий случай пояснил сын поляра.
        - В таком случае я просто жажду знать, как вы сюда попали. Вплавь? По воздуху?
        Его ученица вздохнула и со словами "Ну, это длинная история!", принялась рассказывать, о том, что с ними произошло, начав с загадочного исчезновения Северина, в заброшенном селении и закончив тем, как они оказались почти на самой вершине горы. Юные наемники не могли оставаться безучастными и поочередно встревали в ее повествование.
        Маг был благодарным слушателем, не перебивал, и только лишь расхохотался, когда Яська дошла до места, где "господин" Вест в компании сложника "рискнул" просочиться в ряды послушников, дабы найти полуторавековую карту и с одобрением кивнул головой, когда услышал, каким образом его ученица разделалась с навьями.
        - Господин Северин, сколько человек в банде? - спросил обеспокоенный таким опасным "соседством" Таль.
        - Сейчас подсчитаю. Лагем - это который маг - раз, - загибал пальцы бывший пленник, - Сиг - главарь банды, летнесторонец - два, и собственно говоря, сами головорезы. Головорезов наберется штук восемь… Я не уверен в точности своих подсчетов, так как не знаю, какие потери они понесли, когда начался обвал.
        - Почти совпадает! - кивнул Таль. - Мы насчитали семь человек. А они будут искать тебя?
        - Да уж наверняка.
        - Мамочки! - пискнул сын мельника, пряча лицо в ладонях. - Побежали к лодке, а?
        - Насчет лодки - идея хорошая, - поддержал его маг. - А вы уверены в ее сохранности? Видите ли, для Лагема найти спрятанную лодку - это как Сигу выругаться по-западному!
        - А вот и нет! На ней заклинание отвода глаз! - возмутилась Ястребинка.
        Северин довольно улыбнулся:
        - В таком случае, за наше возвращение на Большую землю, я спокоен.
        Маг встал, посмотрел на предвечернее небо, на дрожащие неровным, белым светом первые звезды и пошел в сторону, где находились обломки алтаря. Наемники и Ястребинка последовали за ним словно привязанные. Каково же было их удивление, когда Белозор принялся устраивать спальное ложе на самом большом каменном обломке.
        - А мы же собирались… - промямлил озадаченный подобным поведением Таль.
        Северин растянулся на своем плаще:
        - Почему бы не заночевать здесь?
        - Здесь страшно, - подал голос вихрастый наемник.
        - Знакомство с магом - залог спокойного и крепкого сна. - С этими словами Белозор повел ладонью в воздухе, словно пытаясь попробовать его на ощупь: наемники начали отчаянно зевать и тереть слипающиеся глаза.
        - Господин Белозор, - его ученица, опасливо попятилась, - я сама засну.
        - Ну сама, так сама!
        - Ой, чуть не забыла! - Ястребинка словно растворилась в сгущающихся сумерках, но довольно быстро вернулась вновь, держа в руках какой-то сверток. Свертком оказалась ее накидка, которую она бережно развернула, а внутри - Северин не поверил глазам - находились его перчатки и меч.
        - И вот еще, - Ястребинка с улыбкой протянула ему висящий на шнурке перстень с черной льдинкой.
        - А ведь утром я даже и не мог предположить то, что меня ждет такой чудесный вечер! Скажи-ка: как ты догадалась о том, где именно меня искать?
        - Ну, - протянула она, - если бы ты тогда не рассказал про Фандиан и про перстень, я бы в жизни не додумалась!
        - Считай, что это наша общая заслуга, - маг подмигнул ей.
        - Кстати, я спросить хотела… - дочка знахаря боялась, что он ничего не станет ей объяснять.
        - Смелей.
        - Шнурок, на котором висит кольцо, он тоже магический?
        - Конечно. И ты наверняка хочешь узнать, по какому принципу действует заклинание черного пламени?
        Огонь любопытства засветился в глазах Яськи, и она с жаром закивала головой.
        - Для начала освой светлую магию, а уж после лезь в мою, - усмехнулся маг.
        Ястребинка обижено замолчала, а когда ее учитель закрыл глаза, то она, по старой привычке продемонстрировала ему язык.
        Сменивший направление ветер развеял душную ночь, а затем принялся раззадоривать бескрайние просторы Горьких Вод. Резвые волны с грохотом налетали на окаймляющие остров серые камни, оставляя на их мокрых, блестящих боках клочья бурых водорослей.
        Пока юная чародейка и Растрепай рассовывали по походным мешкам нехитрый скарб, Талька, по просьбе мага, аккуратно чертил на берестяном листе лабиринты пещер и коридоров, в которых им довелось побывать.
        - Слушай, Таль, почему ты безоружный? - внезапно спросил маг. - Где нагло присвоенный тобою меч Ледяна?
        Кровь бросилась Тальке в лицо, он еще ниже склонился над листом и порадовался тому, что Северин не видит его растерянного взгляда.
        - Потерял… нечаянно, - тихо ответил юный наемник, который будучи гордым человеком, ни за что на свете не признался бы в том, что продал свой меч ради благородного дела.
        - Понятное дело, - понимающе изрек Северин, - специально меч никто не потеряет.
        Конечно же, маг догадался, что ему сказали неправду, и он хитро посмотрел на свою ученицу, которая мурлыкая под нос веселый мотивчик, проводила ревизию содержимого своего походного мешка.
        "Вот кто мне все расскажет, когда подвернется случай" - подумал Белозор.
        Бывало так, что едва начинающийся день виделся дочке знахаря каким-то особенным, некой точкой отсчета для грядущих, неотвратимых событий. Таких событий, после которых все пережитое ранее становится иным, видится в другом свете. Яська еще не определила, какой знак следует поставить перед этим спонтанно возникающим предчувствием: положительный или отрицательный. Да и вообще, можно ли было судить о переменах таким примитивным способом?
        - Хм… Действительно, в воздухе что-то витает, - согласился Белозор, после того Ястребинка поделилась своими предчувствиями.
        Именно поэтому Северин ничуть не удивился когда услышал доносящиеся из каменного коридора чьи-то осторожные шаги.
        Яська и юные наемники проворно спрятались за высоким валуном, словно испуганные лесные зверьки. А маг ловко запрыгнул на один из каменных выступов и практически слился с отбрасываемой верхушкой горы тенью.
        На площадке появился человек, напоминающий героя эльфийских преданий. В его медных, ниспадающих на плечи волосах играли солнечные блики, его щегольская одежда была чиста и опрятна, правой рукой он сжимал рукоять полуручника, а в другой руке находилась пульсирующая боевая сфера. Минуту спустя медноволосый направился к разрушенному алтарю, который явно чем-то заинтересовал его. Однако на полпути Лагема остановила внезапно пронзившая левую руку боль: ладонь Вертопраха обожгло черное пламя и он, выронил боевую сферу. В следующую секунду медноволосый резко обернулся, выставив перед собой меч.
        Судя по ошарашенному виду наперсника, можно было предположить, что он ожидал встречи с василиском, оборотнем или, на худой конец, с еще одним двоедушником, а перед ним, сузив горящие злобой белесые глаза, стоял Северин собственной персоной. И мало того, что живой и без единой царапины, так еще и вооруженный добротным полуторным мечом. Лагем не понаслышке знал о том, что в искусстве боя его недруг на порядок выше и от мысли о предстоящем поединке с мастером меча по спине пробежал неприятный холодок.
        Воздух стал гуще. Он словно превратился в натянутую струну, готовую лопнуть в любую секунду, готовую стать всеразрушающей силой, которая, сметая все и вся на своем пути, сомнет железной рукой этот одинокий, расположенный посреди притихших Горьких Вод островок.
        Изучающий взгляд колючих глаз Белозора схлестнулся с беспокойным взглядом Вертопраха. Оба мага медлили, оставляя право первого удара за противником. Отступающий назад Вертопрах мысленно клялся исправить все допущенные им оплошности, убить Белозора и завоевать еще большее расположение своего наставника. Да, Лагему очень хотелось быстрой победы, хотелось поскорее растоптать, стереть с лица земли старого знакомого. И только осторожность преграждала путь этому внезапно нахлынувшему потоку ненависти. Вертопрах помнил, что именно осторожность являлась тем качеством, которое так ценил Карагган.
        Увидев, что противник слишком осторожничает, Северин решил применить свой коронный прием: он шагнул вперед и сделал вид, что споткнулся о некстати подвернувшийся камень. Попавшийся на подстроенную уловку Вертопрах сделал молниеносный выпад, его меч яростно звякнул о меч Северина и был уведен в сторону. Раздосадованный Лагем продолжил атаку. Он старался оттеснить бывшего пленника к краю пропасти, хотя прекрасно понимал, что Белозор догадывается о его намерениях.
        Тем временем наемники, с опаской поглядывая на разразившуюся баталию, принялись спускаться вниз, туда, где еще утром обнаружили некое подобие второй площадки. На этой площадки можно было благополучно дождаться финала битвы. В победе Северина наемники даже не сомневались. К своему стыду Талька и Трепа чересчур сосредоточились на спуске и поэтому слишком поздно обнаружили в своих рядах отсутствие Яськи. Вместо того, чтобы последовать примеру наемников она, сделав решительное лицо, прошмыгнула в вырубленный в скале проем, уводящий в уже хорошо известный им каменный коридор.
        Самым обидным было сознавать то, что ни помешать, ни кинуться следом, чтобы остановить ее, уже не представлялось возможным, так как по площадке начали кружить боевые сферы.
        - Чьи это отпрыски? - живо поинтересовался заметивший наемников Вертопрах. Теперь его меч вырисовывал в воздухе красивые восьмерки. Впрочем, все эти финты не приносили должных результатов, разве что придавали поединку зрелищности.
        - Не твое собачье дело! - маг отчеканил каждое сказанное слово.
        - Разве? Покончу с тобой - займусь ими.
        - Фантазии - хоть взаймы бери! - Отбив засечный удар, белоглазый маг принялся за свои излюбленные дестабилизирующие удары.
        На западной стороне площадки находилось множество каменных обломков, именно туда постепенно перемещался Белозор. Он рассчитывал на то, что обломки будут мешать Лагему делать широкие шаги, а значит, рано или поздно, появится прекрасный шанс вывести противника из равновесия. Расчет оказался верным и уже через пару минут Вертопрах очутился на земле, в опасной близости от края пропасти. Медноволосый маг попытался развернуть ситуацию в свою сторону: он подкатился под ноги Северину, который, удачно перепрыгнув "препятствие", развернулся и атаковал вертикальным ударом. Меч пронзил пустой воздух; Лагем был не менее ловок. Тогда, Белозор изменил тактику, и попытаться сорвать с шеи врага амулет. Улучшив момент, он почти сделал то, что задумал, но стоило ему прикоснуться к амулету, как пальцы ужалила нестерпимая боль.
        - Скажи по секрету, что ты сделал советнику ради сего щедрого подарка? - Маг проворно увернулся от очередного засечного удара и выразительно посмотрел на шею противника.
        - А как ты заслужил свой перстень? - ядовито усмехнулся Лагем и, прекратив атаку, запрыгнул на останки алтаря.
        - Какой перстень? - Северин сделал вид, будто не понимает о чем идет речь.
        - Тот самый, который, по слухам, является ключом в иные миры. И ты все это время скрывался в одном из таких миров!
        - Да у вас с Карагганом даже на двоих мозгов меньше чем у воробья! Стал бы я возвращаться из других миров!
        - Перед твоей смертью, я отрежу тебе язык! - прорычал ринувшийся в атаку наперсник.
        Воздух снова наполнился яростным звоном стали. Удары Вертопраха чередовались: то сильные, то вполсилы. Казалось, что он целится в лицо бывшего пленника, но в последнюю секунду пытался рубануть его по плечу. Впрочем, все было напрасно, потому что Белозор с легкостью подстраивался под скорость и силу ударов, как будто знал наперед все последующие действия противника.
        Для медноволосого мага это означало одно: пора было изменить тактику. Теперь он скорее оборонялся, нежели атаковал. Почуяв подвох, Северин поспешил огородиться мощным заклинанием щита, о который ломались даже стрелы. В то же время он почувствовал, как его почти подобравшийся к ребру Вертопраха меч отяжелел, словно острие угодило в болотную жижу. Ему пришлось выпустить рукоять, чтобы успеть увернуться - лезвие Лагема рассекло воздух над вовремя пригнувшимся магом. Через мгновение Белозор выпрямился и вновь вцепился в рукоять своего меча, пытаясь возвратить оружие. Рисковый шаг удался, хоть и с трудом.
        Отскочив в сторону, наперсник не преминул воспользоваться висящим на его поясе кинжалом. Подчинившись своей интуиции, Северин увернулся. Правда, не совсем удачно. Благополучно миновавшая магический щит острая сталь задела его ногу. Посмотрев на вспоротую материю своей штанины, маг выругался. Похоже, что кинжал являлся одним из найденных в подземелье артефактов, с вкованной в лезвие очень древней руной, для которой чары щита не являлись преградой. Впрочем, рана была пустяковой.
        Раззадорившийся Лагем продолжил чреду атак и послал в сторону противника силовую волну, которая отбросила последнего к каменной стене. В этом случае, чары щита сработали как надо, потому что у мага не появилось ни одной новой царапины, ни одного нового синяка. В ответ он послал дюжину боевых сфер, но амулет действительно обладал мощной силой, причем такой, которая до некоторых пор виделась Вертопраху лишь в мечтах. Благодаря амулету многие заклинания, использованные против его обладателя, были неэффективны. А вот какие именно заклинания могли бы подействовать на Лагема, Северину еще предстояло выяснить. И чем скорее, тем лучше.
        Наперсник увернулся от боевых сфер и кинулся в сторону каменного проема, где буквально нос к носу столкнулся с испуганной Ястребинкой, за которой, отставая шагов на пятьдесят, гнались наемные бандиты.
        Как того и следовало ожидать, ее побег не привел ни к чему хорошему, потому что многочисленные каменные ступени привели юную чародейку в лапы Сига и бандитов, которые отправились следом за Лагемом. Еще ничего не подозревающий Сиг просто хотел выяснить причину длительного отсутствия медноволосого мага. Заслышав звук шагов, они поначалу подумали, что это возвращается Вертопрах. Каково же было их удивление, когда они увидели худого "пацаненка", который, при виде незнакомцев, с резвостью зайца взметнулся обратно вверх по ступеням. За Ястребинкой тот час же была организована погоня. Впрочем, на выходе ее тоже ждал сюрприз в лице Лагема.
        - Сегодня мне несказанно везет! - Наперсник Караггана занес над ней меч. В запале он не заметил того, что его реагирующий на любое проявление светлой магии амулет начал беспокойно подергиваться.
        Осуществить расправу над смиренно зажмурившейся Яськой не удалось - Вертопрах был отброшен увесистым пинком зашедшего с боку Белозора, который на тот момент не смог придумать ничего лучше. За этим последовала серия атак, состоящая только из вертикальных и засечных ударов.
        Стряхнувшая с себя оцепенение дочка знахаря решила посодействовать учителю и с помощью магии перегородила огромным валуном путь своим преследователям.
        В душе Лагема зарождалось смутное подозрение о том, кем на самом деле является сопровождающая мага компания юнцов, но времени на дальнейшие размышления совсем не оставалось. Крест-накрест сложенными ладонями он накрыл амулет и в сторону Северина устремился рой стальных шипов, который порвал в клочья магический щит. И все же добрая половина шипов, не долетев до цели каких-то полшага, со звоном осыпалась на камни. Наперсник ошарашено отпрянул, потому что вокруг бывшего пленника возник новый щит. Это была белая магия! Теперь Вертопраху стала ясна причина возвращения давнего неприятеля Караггана в мир людей. Но в данный момент важным было вовсе не то, что он понял, а то, как ему действовать, когда у Белозора появился такой союзник?
        - Ты сумел найти обладателя светлой силы среди миллионов людей?.. Не боишься, что недоносок, которого ты обучаешь, пойдет по твоим стопам? Прибьет тебя где-нибудь и скажет, что так и было.
        - Да ты шутник!
        - Не увиливай от вопроса!
        - Ты что-то спрашивал?
        Лагем скрестил руки и окатил презрительным взглядом своего врага:
        - Как ты мог так низко опуститься? Как ты можешь обучать тому, о чем сам не имеешь понятия?
        - Все объяснения ты получишь в загробном мире, - усмехнулся маг, на всякий случай загораживая собою Ястребинку.
        - Сейчас ты туда отправишься! - Наперсник снова атаковал.
        И пока Северин сосредоточился на том, чтобы отбить летящие на него боевые сферы, амулет Лагема сверкнул ослепительным светом и его обладатель растворился в воздухе.
        На утопающем в солнечных лучах, объятом ленью острове воцарилось прежнее спокойствие. Недавний поединок двух магов казался привидевшимся миражом, не имеющим ничего общего с полусонной реальностью Фандиана.
        Напустив на себя невозмутимый вид, Белозор присел на горячий камень и принялся заживлять полученную в поединке рану: он закрыл ладонью окровавленное бедро и сосредоточился на заклинании. Со стороны, валуна, который ранее пытались отодвинуть неугомонные бандиты, все затихло, потому что те поняли, что обретший прежнюю магическую силу Северин, наверняка пожелает с ними поквитаться. Именно по этой причине Сиг и сотоварищи поспешно ретировались. Ко всему прочему, бандиты были уверены, что отныне к имени Лагема вполне можно добавлять слово "покойный". Теперь их главной целью являлась лодка. Дело свое они выполнили, сокровища нашли, артефактов, правда, меньше, но все же таковые тоже имелись, а Караггану они скажут, что Лагем сделал все что мог и вообще, все они яростно сражались и понесли потери!.. В общем, времени для того, чтобы сочинить проникновенную речь было навалом.
        - Куда он исчез? - недоуменно спросила юная чародейка, с опаской глазея на то место, где ранее стоял Вертопрах.
        - Это не столь важно. Важно когда он вернется, - ответил Северин, вытирая окровавленную ладонь о найденную в походном мешке тряпицу.
        После того, как Ястребинка по его просьбе отодвинула валун, он осмотрел прямоугольный проем и принялся что-то подсчитывать в уме. Затем он подошел к месту, откуда так благополучно испарился Лагем, взглянул на полосу горизонта, а затем на небо, туда, где с наступлением сумерек появляются две яркие звезды. Они всегда зажигались первыми - пульсирующие, похожие на бьющиеся в такт два небесных сердца. Вдобавок к этому они часто служили ориентиром для морских путешественников.
        Раздался противный скрежет - маг провел острием меча короткую черту на камне.
        - Вернется! Разве такой вернется? - В голосе его ученицы слышалось глубочайшее сомнение.
        Этот вопрос был проигнорирован, равно как и ее протесты против того, чтобы начать спуск вниз по ступеням в компании вылезших из своего укрытия юных наемников. Перед уходом она зачаровала правую перчатку мага заклинанием Белого света - это была просьба ничего не объяснившего ей Белозора.
        Вскоре трое друзей спускались по уводящим вниз ступеням, мимо мрачных стен каменных коридоров. От сделанных Яськой перемигивающихся сфер было не по себе, потому что стало настолько светло, что можно было рассмотреть попадающиеся на пути кости. Возможно даже человеческие. Но больше всего их пугала неизвестность, ведь Белозор умолчал о том, зачем он остается возле бывшего алтаря…
        У подножья горы начали сгущаться сумерки, в то время как на горной площадке с разрушенным алтарем еще было достаточно светло.
        Вся эта затея казалась Северину чистой воды сумасбродством, если не мальчишеством. Может, стоило послать интуицию к лешему и уйти вместе с юными наемниками и Яськой? Конечно, интуиция - дело хорошее, ведь именно она не раз пригождалась магу в самых, казалось бы безвыходных ситуациях. Но где гарантия того, что и на этот раз ему повезет?.. Маг постарался откинуть терзающие его сомнения и занял выжидающую позицию…
        Деревья словно приветствовали вечерние сумерки тихим шелестом листвы. С каменной площадки открывался прекрасный вид на то, как горящий, постепенно опускающийся за горизонт, круг солнца заливает водные просторы багровым цветом. Едва Северин подумал, о том, что, по-видимому, алтарь не случайно был помещен туда, куда сумерки приходят позже, а рассвет наступает раньше, как на совершенно безоблачном небе мелькнуло несколько молний. Возле начерченной на камне полосы появился Вертопрах. Клинок Белозора почти добрался до виска противника, но готовый к такому приему Лагем оказался быстрее: он отбросил бывшего пленника на камни мощным заклинанием.
        - Надоел! - заскрежетал зубами наперсник, выхватывая дрожащей рукой свой меч.
        "Я о тебе точно такого же мнения!" - подумал Северин, потирая ушибленный затылок. Рывок и бывший пленник снова стоял на ногах, успешно парируя сыплющиеся на него удары.
        Когда плавно тонущее в Горьких Водах солнце окрасило гору в кровавый цвет, на каменной площадке возникли извивающиеся языки послушного черного пламени.
        Изрядно вымотанному, взмокшему Лагему удалось вырваться из горячего кольца и даже броситься ответным заклинанием в Северина, всю силу которого снова принял на себя невидимый щит, правда уже не такой прочный как первый.
        - Когда ты только успокоишься, скотина? - Вертопрах бросил завистливый взгляд на коричневый шнурок, обвивающий запястье врага.
        - Тогда, когда ты упокоишься!
        Поднырнув под распоровшее воздух лезвие, Белозор добрался до мерцающего амулета и рванул на себя. Его рука, на которой красовалась зачарованная перчатка, неприятно заныла, но это были пустяки - ведь магический амулет теперь находился у него. Разъяренный наперсник тут же кинулся возвращать утраченную магическую собственность, но Северин не собирался так просто расставаться с трофеем, а для этого нужно было сохранять дистанцию, не позволить врагу подобраться ближе и меч мага завращался "мельницей".
        - Если желаешь себе добра, белоглазый, скажи, что сдаешься, и я смилуюсь! - процедил Вертопрах. Он понимал, что силой до Белозора ему не добраться, поэтому нужно действовать хитростью.
        - Знаешь, в каком месте я видал твою милость?
        - Ты невыносим! Ну отдай мне подарок Караггана, не мучай себя. Тебе же больно!
        - С чего ты решил, что мне больно и что я мучаюсь? Сила темных рун ослабевает под воздействием светлой магии! - Северин словно издеваясь, поднял кулак с зажатым в нем трофеем. Этот жест выглядел так, словно он намеревается выкинуть амулет в пропасть.
        - Ты совершаешь ошибку! Мы оба служим тьме! Убив меня, ты предашь наше божество! Ринн-Хасс никогда не простит этого предательства! - дрожащим, почти заикающимся голосом увещевал Вертопрах, осторожно подбираясь к белоглазому магу с боку.
        - Лови! - Белозор швырнул ему добытый трофей и одновременно атаковал.
        По шее Лагема заструилась кровь, она забегала за ворот, пропитывала мокрую от пота рубаху. Поверженный враг медленно оседал на землю, судорожно хватая воздух ртом. Из его правой руки выпал меч, а левой он все еще пытался дотянуться до упавшего неподалеку амулета. Из-за сильно сгустившихся сумерек, расползающаяся по разрушенному алтарю лужа крови казалась абсолютно черной.
        Северин поднял амулет и с любопытством посмотрел на него: на изготовление подобных "безделушек" уходило слишком много времени. Должно быть медноволосый действительно был очень важен для Караггана, раз тот не пожалел столько времени и сил. Он разжал кулак, и слабо пульсирующая безделушка упала на камни и тихо позвякивая, скользнула к самому краю выступа. Маг наступил на жалобно хрустнувший амулет и поддев мысом сапога выкинул его обломки в пропасть. Утерев со лба выступившие капли пота, Белозор подставил разгоряченное лицо легкому дуновению ветра. Вкус победы был сладок, почти так же сладок, как и вкус мести. За его спиной, по камням прошелестели легкие шаги.
        - Яська! Что я тебе велел? - устало прохрипел он, не находя сил злиться на нее.
        Она с ужасом посмотрела на мертвого Лагема и не ответила. На ее счастье, битва происходила не днем, иначе зрелище было бы вдвойне жутким. Северин подошел к ней и, взяв за руку, повел за собой в треугольный проем, вниз по разрушенным ступеням, туда, где на выходе их с нетерпением дожидались вздрагивающие от любого шороха молодые наемники.
        Следующий день выдался очень душным, а к вечеру разыгралась самая настоящая буря - с раскатистыми ударами грома, ливнем и бесчисленными бликами, беспорядочно мечущихся по черно-лиловому небу молний.
        Бредущие по лесу Яська и наемники помчались спасаться от внезапно хлынувшего проливного дождя под каменный навес, живописно расположившийся среди низких кустарников. И Белозору ничего не оставалось, как подчиниться большинству. Хотя лично ему дождь не мешал и он бы с удовольствием продолжил путь.
        Когда Северин присоединился к юной компании, под навесом уже дымил костер, а Яська страшным голосом рассказывала о том, как выглядел поверженный накануне Вертопрах.
        - Жалко меня поблизости не было, - сокрушался Таль.
        В сумерках блеснула лукавая улыбка мага:
        - Только тебя мне там и не хватало!..
        Устроившиеся на ночлег наемники прислушивались к затихающим раскатам грома и к шуршанию мелкого дождика, пришедшего на смену ливню. Прежде чем заснуть крепким сном, сын поляра прислушался к тихому разговору мага и его ученицы:
        - Господин Северин, о чем тот рыжий говорил? Кажется, что-то про учителя.
        - Про Ферруса, высшего вампира, у которого я пополнял свои знания. Но никакой он мне не учитель, а так, клыкастый авантюрист…
        - Ты его убил?
        - Ну… Если все же рискнуть и посчитать кому я… хм… сократил годы жизни, то никакой ночи не хватит, - хитрый маг не дал прямого ответа на вопрос.
        "Скольких же он перебил?" - подумалось Тальке. Разговоры о Лагеме и каких-то там Феррусах были совершено не интересны и он задремал, еще не зная насколько ему повезло: если бы сын поляра услышал следующую фразу Яськи, то так просто он бы уже не заснул.
        - А ты, господин Северин, случаем, не вампир? - поинтересовалась юная чародейка с присущей ей непосредственностью.
        - Вот учишь тебя, учишь, - сокрушенно пробормотал Белозор, - а вместо благодарности то лешим обзовешь, то вампиром!
        - Значит, вампир? - настаивала она.
        - С утра, вроде, не был. И заруби на своем премилом носу то, что инициировать могут лишь высшие вампиры! А то, что теперь высший использует гроб по прямому назначению - туда ему и дорога!
        - Господин Вест рассказывал мне про вампиров.
        - Знаю. Это я просил рассказать о той жалкой стайке, обитающей в Синельске… Уж они-то наверняка цедят кровь из городских обывателей.
        - А тела куда девают? - живо поинтересовалась Яська.
        - Однако вопросы у тебя!.. На этот счет не беспокойся, так спрячут - не найдешь!
        - Фу! Зачем говорить такие гадости? Они же друзья господина Веста!
        - Друзья друзьями, но есть-то им хочется!
        - А ты тоже дружишь с ними?
        - Ужасы говоришь! - содрогнулся Белозор. - С этими попробуй, задружи - потом не отвяжешься! Мне такого "счастья" не нужно!
        Он хотел сказать юной чародейке, что хватит с нее страшных рассказов на ночь и чтобы она шла спать, но не тут-то было.
        - Я остригла косу, - выпалила вдруг Ястребинка дрожащим от волнения голосом. - Господин Вест сказал, что я похожа на мальчика и… Ты же знаешь, что волосы - это связь с богами!
        - Нашла кого слушать! - маг вовремя сдержал смех, подумав, что дочка знахаря может неверно растолковать подобную реакцию, то есть принять его смех за издевательства в ее адрес.
        А она уже не пыталась сдерживать слез и заплакала, уткнувшись носом в свою скомканную накидку. Лицо сидящего рядом Белозора выражало безмерную растерянность, он протянул руку чтобы погладить юную чародейку по голове, и тут же, словно чего-то испугавшись, резко отдернул руку. Даже слишком резко, потому что Ястребинка почувствовала это движение и, подняв все в разводах от слез лицо, недоуменно воззрилась на мага.
        - Яська, хочешь я народную рекоставную спою? - осторожно предложил он.
        Ее всхлипывания возобновились:
        - Не будет мне милости Геона и я навсегда застряну на второй ступени!
        - Нужны тебе эти милости! - фыркнул Северин и тут же добавил: - Ты в милости с самого рождения. Вспомни хотя бы, где ты родилась. У вас, в Яром народ дремучий, на знахаря никто даже не пытался донести советнику - это раз. Ты давно уже пользуешься начальными заклинаниями третьей ступени - это два!
        Юная чародейка задумалась и притихла, но ненадолго:
        - А у госпожи Румелии длинная коса!
        - Ну причем тут Румелия? - маг досадливо поморщился.
        - Она?.. Ни при чем!
        - Объясни мне, зачем ты затеяла этот бесполезный разговор? - холодно спросил он, подбросив сухую ветку голодному пламени костра.
        Глаза Ястребинки вновь наполнились слезами, но на этот раз она раздумала рыдать при своем обидчике, и, закутавшись с головой в накидку, свернулась калачиком на мягкой траве.
        Время перевалило за полночь, костер постепенно превращал в пепел новые порции подкладываемых бодрствующим магом веток.
        - Косу отрезала! - едва слышно ворчал Белозор. - Не руку же!..
        Следующий день начался довольно странно. А начался он с довольно продолжительной немой сцены. Проснувшиеся наемники пребывали в молчаливом замешательстве и беззастенчиво глазели на мага, точнее на его не очень аккуратно приглаженные гребешком неровно срезанные пряди, и отказывались верить в реальность увиденного. Когда Северину надоело такое пристальное внимание, он подошел к ним и пустился в рассуждения, надеясь тем самым объяснить свой поступок:
        - Знаете, я давно подметил, что волосы и милость богов совершенно не взаимосвязаны. Вот, пытаюсь еще раз доказать данное наблюдение таким способом… Не переубедил?
        - Тебя спасут борода и усы! - важно заявил Таль. - Мой дед рассказывал, что для милости богов чародею нужна борода.
        - Хм… Понимаете, борода и усы у меня не растут потому как заговоренные…
        - А можно их отговорить? - Растрепай посмотрел пытливым взглядом на гладкий подбородок мага.
        - Можно, но не нужно. Все! Хватит пялиться! Надоели! - Северин резко встал и, перебравшись на другой конец поляны, растянулся в тени раскидистого дерева.
        - Ну ладно - я! - вполголоса рассуждал Растрепай. - Меня боги не замечают. Мне волосы отрезать можно, а он-то маг! Им нельзя стричься, даже батя говорил. Иначе они силу теряют.
        - Почему же я вижу одну обстриженную чародейку и одного обстриженного мага? - хмыкнул его друг.
        - Тс-с!.. Только не говори им, а то заколдуют, как ту, у которой мужик с рогами… Ай! К нам идет Яська! - взвизгнул Растрепай, стараясь изобразить на своем лице самое непринужденное выражение.
        - Слушайте, а почему это господин Белозор остригся? - Она проснулась позже всех и поэтому пропустила все объяснения мага.
        - Хочет что-то доказать, - промямлил Таль.
        - А что доказать?
        - Мы так и не поняли! - честно признался он.
        Теперь все что оставалось озадаченной Ястребинке - это теряться в догадках, ведь спросить у Северина напрямую она бы не решилась. Неужели он остригся ради нее?
        Окутанный приятной прохладой нагрянувший вечер преподнес малочисленной братии наемных бандитов несколько неприятных сюрпризов. Во-первых, они заплутали среди непроходимых лесов острова и Сиг, обожающий отыскивать виноватых, задержал всех еще на добрых полтора часа, чтобы выяснить по чьей именно вине они сбились с пути. Во-вторых, от внезапно обрушившегося на их головы ливня не спасло даже раскидистое дерево, под которым за неимением лучшего убежища, укрылись бандиты. Да, вместо того, чтобы сидеть в лодке, направляющейся в сторону Большой земли, они все еще находились на (по их мнению) "треклятом острове". Но главный "сюрприз" ждал впереди, точнее позади: их выследил Белозор. Все произошло по чистой случайности. Когда закончился дождь и грозовая туча поплыла дальше, Яське приспичило собрать разных трав, которые могли бы пригодиться ей для улучшения состава разных целебных мазей и зелий, а маг вызвался сопровождать ее. Из-за напавшего на Яську "охотничьего" азарта, они уходили все глубже в лес, все дальше от лагеря, где их ждали наемники. Точнее Талька уже спал молодецким сном, а Растрепай, нервно
грызя ноготь, ежеминутно озирался, опасаясь нападения диких зверей. Он уже позабыл о том, что звери на острове не водились.
        Услышав сдавленное покашливание, Яська вздрогнула и, обернувшись, посмотрела на своего учителя. Он жестом показал ей стоять там, где она стояла, а сам осторожно пошел вперед и через два десятка шагов набрел на лагерь бандитов. Хищно облизнув губы, Северин достал из ножен меч и наметил первую жертву - Сига. Сзади прошелестели легкие шаги, он обернулся и его взгляд встретился с грустным взглядом Ястребинки.
        - Что не так? - тихим, недовольным голосом осведомился он.
        - Не нужно убивать, учитель, - прошептала юная чародейка.
        - Предлагаешь оставить их в покое? - Северин удивленно приподнял правую бровь. - Учти, Карагган обязательно заявится сюда и со свойственным ему пристрастием допросит наших болтливых "друзей".
        - Перстень! - сказала Ястребинка громче, чем следовало бы, и опасливо посмотрела в сторону лагеря: к счастью бандиты не услышали ее возгласа.
        - Учитель, - продолжала она шепотом, - ты говорил, что перстень может открыть дверь в иной мир….
        - Так и есть, - маг догадался, о чем идет речь. - Думаешь, в других мирах обрадуются такому сомнительному подарочку?
        - Не думаю. Но есть пустые миры.
        - Хм… - лаконично отозвался Белозор.
        Расположившийся возле костра Сиг без устали проклинал то превратности погоды, то медлительность своих головорезов. Сон упрямо не шел в его забитую разнообразными мыслями голову и поэтому он сидел, спрятав озябшие ладони под мышки, и грелся у пламени, которое медленно, но верно сушило его сырую одежду.
        Он потеребил висящий на поясе мешочек, в котором позвякивали самые ценные трофеи из пещер: брусочки золота, пригоршня крупного жемчуга, пара изумрудов и диковинные камни со светящимися во тьме знаками. Знаками, написанными на неизвестном ему языке. И рекоставы, и они - западники испокон веков пользовались рунами, да и те понимали далеко не все, потому как неграмотность среди простых людей считалась делом обычным. Что касается Сига, то он умел читать на обоих языках, но о своем умении не распространялся, потому что в особом почете у Караггана были беспросветные глупцы. Глупцы, которые четко выполняют свою работу, и не лезут в его личные дела. К тому же любимец советника Лагем среди подобных обалдуев представал в совершенно ином, выигрышном свете.
        Сиг снова ощупал мешочек, словно боялся того, что его содержимое исчезнет и вновь подумал о том, смогут ли загадочные камни со знаками принести ему большую прибыль? Первая часть найденных им камней восхищала своей прозрачностью. Другие напоминали гладкую морскую гальку, третьи шероховатые, с разноцветными вкраплениями и прожилками. И ни один камень не копировал другой. Если только размером и то не намного. Еще он подумал, что если загадочные камни составляли компанию прочим сокровищам, найденными западником под древесной пылью, в которую превратился некогда стоявший на каменном полу сундук, то в этом случае они действительно представляли собою ценность.
        "Как я доволен тем, что во время дележа я взял камни себе. Перепродам их площадному торговцу в Галочьих Гнездах, - Сиг обдумывал то, как выгодней распорядится трофеями. - Или продам их Караггану через посредника".
        Конечно, в начале кампании он рассчитывал на другой "улов" - богаче, но, тем не менее, на сегодня ему хватит и этого. На барыш от золота и камней Сиг намеревался жить на широкую ногу весь этот год и половину следующего. Главное поскорей отвязаться от расспросов Караггана, а там можно зажить припеваючи.
        "А случись все по-другому, может, удалось бы забрать вообще все запрятанные в тех пещерах сокровища. Сдурил Карагган! Всучил пленника-мага! Таких в темнице держать надо, а не в попутчики давать!.. Имя-то у него противное - Белозор! Небось, за свою жизнь народу порешил, больше чем я и все мои парни вместе взятые!.. Эх, продам безделушки и заживу на широкую ногу!"
        Перед летнесторонцем замаячили полнотелые сельские девицы, бочонки неразбавленной бродилки и новенький полуручник Перелогской стали, в лезвие которого он попросит вковать приносящую удачу в сражениях руну.
        В тот же момент к бандиту, по мокрой, не успевшей впитать влагу земле, прошлепали две пары сапог. Летнесторонец хотел вскочить и ринуться в атаку, но с ужасом осознал, что тело ему не подчиняется. Один человек остановился где-то позади, а второй подошел к нему и, бесцеремонно схватив Сига за волосы, запрокинул его голову: перед главарем стоял довольно ухмыляющийся Белозор.
        - Я так ждал этой встречи! Право же, ты глуп как пень! - Маг не упусти возможности поиздеваться над главарем банды. - Сидишь один! Или ты считаешь себя равным двум дозорным?
        Западник хотел открыть рот, чтобы сказать бывшему пленнику о том, что бандиты не хотят ему подчиняться и при этом не упустить возможность для крика: "Измена!", но все слова как будто застряли в горле.
        - Учитель! - звонкий голос второго слышался совсем рядом. - Ну и какое заклинание?
        Любопытный Сиг хотел поднять глаза и посмотреть кто подошел к Белозору, но маг, словно почуяв его намерение, пнул бандита так, что тот ничком полетел на землю. Теперь кроме мокрой травы и грязи рассматривать было нечего. Зато он все прекрасно слышал.
        - Все ли обездвижены?
        - Да.
        - Точно?
        - А то!
        - Тогда смотри. Берешь перстень… Удерживаешь его в воздухе… Примерно восемь шагов в высоту и…
        Настала пугающая Сига тишина, которую вскоре вспороли резкие слова заклинания. Сердце главаря бешено заколотилось, отзываясь эхом в висках; он-то приготовился пусть и не к мгновенной, но все же достаточно скорой смерти, а для него, кажется, было заготовлено что-то похуже.
        Радостный возглас прервал мрачные мысли летнесторонца. Он так же подметил то, что порывы вдруг поднявшегося ветра приходят с противоположной стороны, а островной ветер не мог с подобной быстротой поменять направление. Сиг пребывал в догадках.
        - Учитель! Можно я пойду и посмотрю на тот мир? - В этот раз звонкий голос второго человека прозвучал с просящей интонацией.
        - Нет!
        - Одним глазком.
        - Я сказал нет!
        Послышался тяжелый вздох.
        - То-то же! - проворчал маг.
        Дальнейшие звуки, и, главное, реплики, подсказали главарю о том, что Белозор приступил к обыску наемных бандитов.
        - Это тебе не понадобиться…. Это тоже. - Северин бросил что-то на землю, судя по звуку, кинжал. - Свой кафтан забираю обратно… Твоя фляга не нужна! У меня своя есть! И ваши средненькие мечи мне вряд ли пригодится. - Маг добрался до Сига: - Что в мешочке? Ого! Рунные камни и драгоценности! Присвою себе… твои перчатки, так уж и быть, не трону. Я же добрый… Хм!.. иногда. А точнее, когда высыпаюсь, наедаюсь или нахожу драгоценности.
        Рядом раздалось девчачье хихиканье.
        - Знаешь, Сиг, когда я был под твоим надсмотром, то успел привыкнуть к тебе. - Сказанные Белозором слова прозвучали с неопределенной интонацией, которая могла означать все что угодно, но только не благодарность и бандит стиснул зубы. - Позволь попрощаться. - Маг сжал его руку и летнесторонцу показалось будто бы его ладонь попала в каменный жернов, который нещадно дробил кости, причиняя невыносимые страдания. Отпустив побелевшую ладонь пребывающего в полуобморочном состоянии летнесторонца Северин мстительно прошептал:
        - Смотри, как искусно выполнено: ни одна кость не вылезла наружу. Это за твою попытку сломать мои пальцы. Прощай!
        В глазах бандита потемнело, он понял, что теряет сознание.
        Избавившись от наемных бандитов Белозор подолгу смотрел на изготовленную сложником карту Фандиана и раздумывал над тем, как лучше сократить путь до лодки. Покидать остров им следовало в самые короткие сроки, так как в любой момент сюда мог заявиться обеспокоенный долгим молчанием Лагема хромоногий советник. Именно поэтому отныне маг решил урезать время привалов и продолжать путь даже ночью. Почти под самый конец их пути, когда на горизонте забрезжила полоска рассвета, они с радостью обнаружили, что островная растительность стремительно редеет. Это могло означать то, что вскоре они выйдут к прибрежной зоне. Однако все оказалось совсем не так как они предполагали. Вместо песчаной полосы перед ними предстал лишенный всякой растительности участок, на котором стояла изрядно обгоревшая постройка, отдаленно напоминающая дом. Наемники тут же забросали мага волнующими их вопросами:
        - Кто здесь жил?
        - Их сожрали? И если да, то кто?
        Неопределенно хмыкнувший Белозор пропустил все вопросы мимо ушей и вывел на карте несколько закорючек. В отличие от своих друзей, юная чародейка почти мгновенно поняла кто являлся владельцем некогда находившегося здесь дома, от которого веяло незнакомыми ей чарами. И это невзирая на то, что здесь уже давно никто не жил. Вне всяких сомнений здесь жила Хейра. И если бы Яська не знала того что владелица дома была некроманткой, то его останки не произвели бы на нее такого жуткого впечатления.
        Движимый любопытством Талька хотел вплотную подойти к развалинам, но маг перегородил ему дорогу, сказав, что все интересное, что можно было бы отыскать в заброшенном доме, давно сгорело или рассыпалось от ветхости. Однако Северин умолчал о самом главном - о том, кого некроманты, по обыкновению использовали в качестве охраны своих домов, а самые непритязательные и в качестве слуг. А использовали они покойников, которых оживляли с помощью специфических ритуалов и заклинаний. И если принять во внимание то, что Хейра в свое время опустошила половину городского кладбища, то охраны возле дома должно было быть как травы в поле. Да уж, для полного счастья, ему только не хватало орды мертвецов.
        - Обойдем с другой стороны, - Белозор кивнул в сторону, где вновь начиналась полоса густого леса.
        Глава 13
        На Большой земле
        За все время, которое занял путь на Большую землю, сын мельника не обмолвился с друзьями ни единым словечком, потому что без устали взывал к синеокой Меро, прося ее о покровительстве. Он отлично помнил зловещее предостережение рыбака насчет страшной кары, ждущей тех, кто осмелиться приблизиться к острову, не говоря уже о тех, кто на нем побывает. Растрепай слабо представлял себе в чем именно будет заключаться обещанная рыбаком кара и единственное на что у него хватало фантазии, так это на бурю, которая опрокинет их легкое суденышко за несколько секунд. Но так или иначе, вихрастый наемник понапрасну опасался грозной бури, безоблачное небо сверкало своей чистотой, а Горькие воды были спокойны как никогда.
        Время пролетело незаметно и когда, замаячила темная полоса суши, Растрепай решил озвучить давно терзающие его мысли, которые, конечно же, никто не воспринял всерьез.
        - Трепа, ты не придумывай, а помогай нам! - Таль кивнул на одно из весел. - Видишь, совсем чуть-чуть осталось.
        Когда до берега осталось около пятидесяти шагов, Северин прошептал заклинание и на пару мгновений закрыл глаза, которые после проделанного действия приобрели синий оттенок. Потом он поправил висящий за спиной меч, надел перчатки и спрыгнул в воду. За ним последовали оба наемника, потому что им требовалось дотянуть лодку до берега, а затем, протащить ее по песку, подальше от пока еще маленьких волн. По пути посудину качнуло и шершавый бок кормы, в которую вцепился сын мельника вырвался из его рук и он, потеряв равновесие, упал в воду.
        - Ничего другого я от него не ждал, - ухмыльнулся Белозор, глядя на барахтающегося наемника…
        Теплое, почти что летнее солнце согревало Город Воров и его окрестности. В этой части рекоставных земель никогда не бывало зимы. Зато существовал сезон "зимних" штормов, который наступал после празднования самого короткого дня в году.
        Ястребинка и Талька поджаривали над костром нанизанных на прутья пескарей и весело болтали, фантазируя на тему, как подороже сбыть лодку, маг даже пообещал придать посудине временного лоска, для большего спроса.
        - Я же говорил, что остров глазливый! - внезапно воскликнул Растрепай и показал пальцем в небо. - Началось!
        Все притихли и разом запрокинули головы, чтобы посмотреть на грозящую им опасность.
        - Небо как небо! - хмыкнул Таль. - И на суше тихо-мирно!
        - Куда ж вы смотрите? - С этими словами, вихрастый наемник во второй раз продемонстрировал свой опухший палец, который занозил о борт лодки.
        На рекоставных землях раннее утро всегда являлось самым подходящим временем для удачной торговли, а иногда и для удачных приобретений. Придерживающийся этих же взглядов Белозор, не поленился проснуться с рассветом и отправиться на торжище, причем в компании своей ученицы. Что касается наемников, то те вызвались стеречь лодку, за которую Северин рассчитывал выручить приличную сумму.
        - Почему именно я иду на этот торг, кикимора его раздери? - Ястребинка принялась изводить мага вопросами.
        - Знаешь, я заметил, что спросонья, ты злая как осенняя муха.
        - Это не ответ! - Она медленно шла по мостовой, шаркая ногами, с каждым шагом поднимая в воздух новые клубы пыли.
        - Ладно! Если появиться Карагган, то вместе мы, пожалуй, удерем от него, а поодиночке не спасемся. Такой ответ устраивает?
        До этого момента еле идущая за Северином дочка знахаря перестала изображать из себя смертельно уставшего человека и радостно взвизгнула:
        - Вот это по мне! Я охраняю мага! Знали бы сестры, от зависти из сарафанов повыпрыгивали бы!
        Северин нахмурился и, судя по выражению его лица, хотел возразить, но явно вошедшая в роль телохранительницы Яська выглядела настолько воодушевленной, что он передумал.
        Витающий в воздухе запах тухлой рыбы с каждым новым шагом слышался все отчетливее. Когда показались первые ряды торжища, то рыбный дух достиг своего апогея. От вездесущего запаха у многих "чужеземцев" начинала кружиться голова, а кого-то "выворачивало". Среди околачивающихся на базаре воришек такие чувствительные чужеземцы назывались "жабрецы". Этот едкий неологизм соединял в себе два слова: "храбрец" и "жаба". Использование первого слова заключало в себе нехитрое умозаключение, что мол, раз чужак рискнул зайти на торжище, то значит - храбрец, а второе слово, по-видимому, ассоциировалось с выпученными, как у жабы, глазами в момент подступающей дурноты. Чаще всего на "жабрецах" тренировались начинающие воришки.
        В то утро на базаре "жабрецов" пока еще не наблюдалось, и давно притерпевшаяся к запаху толпа горожан ленивыми потоками струилась вдоль деревянных, наскоро сколоченных досок, служащих неким подобием прилавков, за которыми находились бойкие торговцы. Белозор сказал Яське, чтобы та по возможности дышала через рот, взял ее за руку и "нырнул" в поток веселых, злых, задумчивых, ворчливых, торгующихся, спорящих, чересчур торопливых, а иногда и чересчур медлительных людей.
        Магу и его ученице пришлось несколько раз свернуть направо, прежде чем они очутились возле совершенно безлюдного места, где за обшарпанным прилавком стояла маленькая румяная женщина, а рядом с ней сидел высокий, темноглазый парень. На парня была возложена почетная миссия - отгонять мух от выложенных на обозрение экзотических плодов.
        - О! То, что нужно! - Белозор остановился напротив румяной торговки и окинул восхищенным взглядом ее округлую фигуру.
        Ястребинка поспешила ущипнуть учителя за бок и при этом злобно прошипеть:
        - Именно ей и продадим лодку?
        - Я просто… - Северин притворно закашлялся, чтобы выиграть время на придумывание оправдания, - … давно хотел попробовать вон тех круглых, землистых плодов. Слышишь, уважаемая, отсыпь-ка!
        - За диковинными корнеплодами пришли? - заворковал женщина, попутно замахиваясь на парня, который почему-то гадко захихикал. - У господина хороший вкус. Надеюсь, господин знает, что их надобно запечь или сварить?
        Торговка щедрой рукой высыпала горсть "корнеплодов" в любезно подставленный Ястребинкой походный мешок.
        - А еще мы хотим вон то, зеленое! - подхватила юная чародейка, оттеснив мага в сторону. - И что-нибудь нормальное… Капусту, например!
        Белозор хотел было пригласить торговку на кувшинчик бродилки в ближайшую корчму, как, научившаяся тонко чувствовать настроение мага Яська наступила ему на ногу и потащила прочь:
        - Пошли уже!
        - Приходите завтра! - крикнула им вслед румяная торговка.
        Когда они снова нырнули в бесконечный поток людей, Белозор покосился на свою ученицу и с ухмылкой изрек:
        - Ты напоминаешь мне Вискола.
        - Кого?
        - Вискола, дружка господина Веста, - он остановился и, оттащив Ястребинку в сторону, подальше от толпы пристально посмотрел ей в глаза. - А теперь рассказывай, где и кому глупый ледяновский отпрыск продал меч?
        - Откуда ты…? - удивилась юная чародейка, но Белозор перебил ее:
        - Не умеете врать - не беритесь!
        - Ну, раз так…, - она все еще раздумывала, говорить ли. - А если я скажу, что тогда будет?
        - Как что? Я верну меч.
        - Это хорошо! Меч у торговца, чернобородого горбуна.
        - Где его лавка?
        - Я точно не знаю, потому что меня оставляли стеречь лошадей. Но я помню, как они говорили, что эта лавка была где-то неподалеку от входа на базар.
        Довольный маг потер руки и, поманив за собой Яську, последовал обратно, намереваясь обойти все первые ряды, посмотреть на этого горбуна, а затем заняться продажей лодки…
        Ночью Белозору не спалось, и он коротал неторопливо сменяющиеся минуты за созданием фантомов. В воздухе по очереди возникали различные варианты Лагема. Первый фантом вышел вполне похожим, если не обращать внимания на поплывший в сторону нос, второй получился еще лучше, но гномьего роста, третий был внушительных объемов, а четвертый в образе матери с ребенком на руках. Причем лицо ребенка было старым и злым.
        - Светлый Геон! Кто это? - над ухом мага раздался испуганный возглас Тальки.
        - Кхм!.. Неужели не узнаешь? Это покойный Лагем советник Карагган, который пока еще жив. К сожалению. - Он помахал на фантомы рукой и те рассеялись в воздухе.
        - Вот он какой! - понимающе протянул сын Ледяна. - Внушительное лицо.
        - Скорее, это комплимент моим способностям. Вживую старикашка не представляет собой ничего особенного! - возразил Белозор. - А тебе почему не спится? Плохие предчувствия? Бессонница? Хворь какая?
        - Мысли печальные.
        - По поводу или так просто?
        - Да ничего особенного, - вздохнул наемник.
        - Меч Ледяна. Я прав?
        - Кто разболтал? - гневно выдохнул Таль и вскочил на ноги. В этот момент он напоминал молодого, задиристого петушка.
        - Думаешь, я не догадывался? Твои друзья лишь подтвердили и без того очевидные факты! - Маг с удовольствием отхлебнул из наполненного бродилкой кувшинчика, которым он разжился у местного рыбака всего за один серебряный. - Уф! Занозистая гадость!.. Лодку продали, коней выкупили! И меч вернем!
        - Правда? - обрадовался он. - Значит, с утра я быстренько сбегаю на базар и выкуплю свой меч?
        - Ну нет! Так поступают глупенькие юнцы, но не умненькие маги. Сгинь с глаз моих! Мне нужно подумать.
        Талька собрался было ответить в том же духе, что, мол, маги хоть и умненькие, а с Фандиана выбраться самолично не сумели, но не успел, потому что его вниманием всецело завладели появившиеся рядом с Северином двойники: с такими же хищными чертами лица и бесцветной радужкой глаз как у их создателя. Наемник с изумлением пялился на возникших двойников и думал, что самые удачные фантомы Северина - это его собственные. Затем наемнику подумалось о том, что поутру, он обязательно обнаружит лежащую у изголовья семейную реликвию, с которой ему пришлось вынужденно расстаться…
        Каково же было разочарование Тальки, когда утром маг напрочь позабыл о своем ночном обещании, а при попытках напомнить о состоявшемся разговоре, хмурился и поторапливал со сборами.
        На главной городской дороге наблюдались толпы суетливого народа, от чего лошади не могли прибавить хода. Ко всему прочему, за время, проведенное в конюшне постоялого двора, они успели отвыкнуть от длительных странствований. Через некоторое время, когда маг, чародейка и наемники очутились за городскими воротами, толпа поредела, правда еще не настолько, чтобы пустить лошадей в галоп.
        - Наконец-то я могу нормально дышать. - Белозор не без удовольствия отметил, что рыбный запах, которым были пропитаны городские улочки, почти исчез.
        - Угу! - буркнул Таль. Целый час он старательно обдумывал то, каким образом напакостить магу за пустые обещания.
        - А вот и твое наследство! - В руках Северина словно из воздуха появился до боли знакомый меч, который он тут же протянул наемнику: - На, держи!
        Если бы только чернобород мог предположить чем обернется его афера с холодным оружием, то навсегда бы зарекся заниматься торговлей, и, скажем, подался бы в рыбаки или, на худой конец, в пастухи. А впрочем, началось-то все как нельзя лучше.
        В то злополучное утро его товар пользовался самым повышенным спросом и главным предметом всеобщего вожделения являлся выставленный на продажу меч Ледяна. Перед тем, как согласиться выставить на продажу ценный меч, чернобород поставил условие, заключающееся в том, что он должен распродать все имеющееся у него оружие, вплоть до видавших виды ножей для разделки рыбы. Весть о предприимчивом торговце облетела весь город и меньше чем за десять минут вокруг прилавка собралась огромная толпа, как покупателей, так и просто любопытствующих. Дела чернобородого горбуна явно пошли в гору, потому что его товар разошелся буквально за считанные секунды. Многие богачи Выходок по какой-то неведомой для них причине вдруг захотели обладать этим редким мечом. Торговец был вне себя от свалившегося на него счастья. И прежде чем сообщить заоблачную цену, он, срывающимся от натуги голосом, последний раз похвалил сталь и ковку мастера, с которым якобы водил личное знакомство. Причем похвалил так артистично, что на какое-то мгновение, ему самому стало жаль расставаться с таким ценным оружием, но жажда денег все же была
сильнее.
        В толпе, состоящей преимущественно из подосланных богачами слуг и разношерстных наемников, начинались ссоры, потому что меч был один, а желающих заполучить его не в пример больше. Женщины, тонко предчувствующие любой скандал и приближающуюся драку, втиснулись в обступившую жадного торговца, пеструю толпу. Они стыдили переругивающихся слуг и наемников, громко возмущались их поведением, а сами не могли дождаться начала потасовки.
        Мысленно глумящийся над глупыми слугами и наемниками чернобород, призывал толпу к благоразумию и порядку. При этом, словно дразня толпу, он потрясал в воздухе выставленным на торг орудием. И вдруг произошло то, что до этого момента торговец мог представить себе лишь в страшном сне: меч словно испарился в воздухе, то есть бесследно исчез. Чернобород посмотрел недоуменным взглядом на свои пустые ладони и громко икнул. Не менее удивленная толпа тоже безмолвствовала. Правда, вскоре послышались первые истеричные выкрики:
        - Воры!
        - Украли!
        Торговец, до этого удивленно таращивший глаза на людей, заглянул под прилавок и покрутился на месте, пошарив безумным взглядом по земле.
        Толпа загудела словно рой пчел, теперь послышались выкрики иного толка, которые совсем не понравились взмокшему от волнения горбуну:
        - Не воры, не воры! В руках меч исчез, в руках!
        - Это из-за него жинка моя подурнела!
        - Это он вчера в колодец напакостил!
        - Это он, аспид, курей со двора стащил! Ей-ей не вру!
        - Колду-ун! - раздался истошный визг - у стоящего неподалеку от прилавка горожанина не выдержали нервы.
        - Колдун! Колдун! - дружно подхватила толпа.
        Чернобородый втянул голову в плечи и затравленно замотал головой:
        - Нет! Нет!
        - Бей колдуна! - Раздался как гром среди ясного неба чей-то призыв к решительному действию.
        Только и ждущая этой команды толпа, ринулась вперед и подмяла под себя истошно вопящего торговца.
        С того момента как Белозор и его компания покинули пределы Выходок прошло две недели. Чем дальше они уезжали от Выходок, тем холоднее становился воздух, тем ненастнее становилась погода. Не заставил себя ждать и снег, который по какому-то непостижимому закону всегда начинал сыпать с неба ближе к вечеру. Он окутывал своими спутанными седыми прядями черные стволы заснувших до весны деревьев и белил землю. На острове Яська тосковала по этим заснеженным пейзажам и ни теплые ночи, ни простирающийся над островом звездный небосвод так и не смогли завладеть ее сердцем. Поэтому сейчас, глядя на рекоставные просторы, ей хотелось петь от радости. Маг тоже был вполне доволен, но только не снегом, а морозом, который изо дня в день становился все крепче и крепче. Ведь благодаря морозам озера и реки покроются прочным панцирем льда, и тогда появится возможность пройти к горам напрямик.
        Тусклый свет похожей на луну сферы тревожил спящий лес. Сфера парила в воздухе, освещая путь едущему на Сарыче Северину и следующим за ним всадникам и всаднице. Лошади настороженно пофыркивали, когда до их слуха долетал далекий волчий вой. Перед Сарычем, не оставляя на снегу ни единого отпечатка лап, бежал пес - фантом. Уж слишком хорошо запомнился магу урок, преподнесенный болотными тварями. Выплетающая причудливые кружева, снежная завеса с каждой минутой становилась плотнее. Значит, пора было подыскивать подходящее для привала место.
        Пока Белозор разнуздывал лошадей, Ястребинка, с помощью недавно выученного заклинания, расчистила клок земли. На очищенную от снега площадку тот час же выбежали наемники и принялись сооружать костер из давно приготовленных веток и камней. Озябший Растрепай снял рукавицы и, подув на замерзшие руки, во всеуслышание изъявил желание отужинать. Северин рассеянно кивнул головой и, стряхивая наметенные с гривы Сарыча белые хлопья, задумчиво посмотрел в темноту леса. Снег застилал глаза, затуманивал взор. Поблизости находились волки, однако, для мага они не представлялись серьезной опасностью.
        Наступила пронзительно тихая зимняя ночь. Похожие на опавшие лепестки, снежинки медленно и плавно кружась в воздухе, сливались с белым царством сна. Снега было столько много, что, стоило чуть-чуть задеть ветку дерева, как вниз летела целая снежная "лавина". И в такие моменты Растрепаю мерещилось, что подобным образом лес выражает свое неудовольствие по поводу вторжения на его территорию.
        - У нас практически не осталось запасов. Может, попробуем диковинных плодов? - обращаясь к наемникам, предложил Белозор.
        - Что за плоды такие? Откуда они? - не понял вихрастый наемник.
        - Откуда мы знаем? Мы их на базаре, в Выходках купили, - объяснила юная чародейка. - Давайте котел, сейчас что-нибудь сообразим.
        Через двадцать минут в котле уже булькала похлебка. Причем, ее цвет с уверенностью можно было назвать экзотическим или даже настораживающим.
        - Ты уверена, что такая похлебка безопасна для жизни? - Северин склонился над кипящим варевом, пытаясь рассмотреть его содержимое.
        Яська ограничилась коротким, положительным ответом и подумала о том, что, наверное, ей не стоило закидывать в котел все и сразу.
        - Уповаю на твое знахарское чутье, - смиренно сказал маг.
        "И свое противоядие!" - тут же подумал он, в очередной раз, примеряясь ложкой к вареву.
        - Разве это едят? - втянув в себя воздух, спросил Талька.
        - Какие же вы все трусишки! - хихикнула юная чародейка и, зачерпнув полную ложку похлебки, смело отправила ее в рот.
        Белозор напряженно следил за каждым движением своей ученицы и даже на всякий случай вытащил пробку из фляги с противоядием, но увидев, что Яська по-прежнему пребывает в добром здравии и даже продолжает уплетать за обе щеки варево из экзотических плодов, последовал ее примеру.
        - А вот в Яром, - высказался распробовавший похлебку Растрепай, - мы такого и не видели даже. То-то же они удивятся такому рассказу!
        - Ага, удивятся! - Голос Тальки был полон сарказма. - Кто нас послушает? Мы из дома сбежали, а это, если ты не знаешь, клеймо позора на всю жизнь.
        Разом поникшая Ястребинка и огорченный Растрепай даже не думали возражать, потому что сказанные их другом слова являлись чистой правдой.
        - Яська не в счет! - В их разговор вмешался маг. - Я просил поляра замолвить за нее словечко.
        Таль не поверил своим ушам и поэтому переспросил:
        - Да неужели ты с моим батей говорил?
        - Именно так.
        - Отец догадается, что это неправда, - задумчиво сказала дочка знахаря.
        - Если он желает тебе добра, то промолчит о своей догадке.
        - Да мне, в принципе, все равно. Ведь я не вернусь. - Она с вызовом посмотрела на Северина, но тот лишь пожал плечами, у него не было причин противиться ее решению.
        - А я бы возвратился, но только прославленным героем! - Вихрастый наемник устремил мечтательный взгляд в небо. - Тогда позор забудется и все станут шептать: "Гляди, вон идет храбрый Растрепай! Это он победил… победил… чудище какое-нибудь!" Вот это жизнь!
        Маг окинул его насмешливым взглядом и откровенно издевательским тоном изрек:
        - Ну-ну! Жаждешь присвоить себе лавры героя? А знаешь, у героев беспокойная жизнь: чуть что приключается, кто нападает, как думаешь, кого первым отсылают в бой?
        - А что сразу я? Мы втроем пойдем! Яська найдет управу на любое чудище, на каждого гада!
        - Какой мне в этом прок? - срывающимся голосом крикнула юная чародейка. - Говорю же, я не вернусь!
        - Неужто всю жизнь в ученицах просидишь? - спросил удивленный сын поляра.
        Вместо того чтобы ответить, Ястребинка вскочила и, в сопровождении наспех сотворенной обманки, быстро-быстро побежала прочь от места привала. Она словно растворилась в этом белом безмолвии, состоящем лишь из снега и деревьев.
        - Ну не хочет она возвращаться домой! Что пристали? - маг напустился на оторопевших наемников. - Я ухожу на поиски нашей беглянки! Талька, ты за старшего!
        - Совсем умом повредилась! - Растрепай взял меч и придвинулся ближе к костру. - Скорей бы вернулись! Волки воют, боязно!.. А Ярое - лучшее место на свете и мы туда обязательно вернемся.
        Сын мельника полностью поддержал своего друга молчанием и судорожно сжал рукоять вынутого из ножен меча. Волков он боялся не меньше, чем нечисти.
        Расстроенной Ястребинке было совершенно безразлично куда бежать, главное, прочь от глупых наемников. Она подумала о том, что в ее душе царит совершеннейшая путаница: гордость перемешалась с тоской по дому, а страх за свое будущее сцепился с радостной мыслью о том, что она превращается в очень даже неплохую чародейку. Вдобавок ко всему было обидно, что ее не желают слушать друзья - люди, с которыми она дружит без малого восемь лет. На кого ей надеяться? На Северина? Уж ему-то вне всяких сомнений безразлично все и вся кроме магии - захочет, исчезнет без следа и возможно даже насовсем… Конечно, Яська могла бы нагло объявиться на пороге дома "господина Веста", который в прошлом по нескольку раз в день приглашал юную чародейку остаться у "него" для дальнейшего обучения. Или она могла бы поселиться в каком-нибудь маленьком, неприметном селе, например, у Звенимиры и практиковать знахарские умения…
        Внезапно на пути Ястребинки возник Белозор, столкновения с которым было неизбежно. В отличие от врезавшейся в него ученицы, маг покачнулся, но устоял, а она, очутилась на снегу. Поморщившись, Яська зачерпнула пригоршню снега и, приложив ее к саднящему лбу, скривила губы так, словно собралась расплакаться.
        Северин подошел к упавшей чародейке, чтобы помочь ей подняться.
        - Больно ушиблась? На, приложи лучше вот это, - он протянул ей тускло блеснувшую в свете обманки серебряную монету.
        Пригладив растрепанные волосы и поправив слетевший с головы капюшон, Ястребинка исподлобья посмотрела на своего учителя и, взяв серебряный, последовала его совету.
        - Теперь, когда голова не гудит и рассудок немного прояснился, поведай-ка мне, что стряслось? - Северин обнял ее за плечи и мягко, но настойчиво, повел обратно, в сторону оставленного ими лагеря.
        Они шли сквозь густой ельник, где под подошвами сапог хрустела мерзлая, скудно посыпанная снегом земля: весь снег белыми шубами расположился на ветках.
        - Не нравятся мне Талькины вопросы! - коротко сказала юная чародейка, метнув в мага хмурый взгляд.
        - Это потому что не знаешь ответов. Ну как объяснить им то, что ты и хотела бы вернуться, но не слишком скоро? Скажем, лет через пять.
        - Верно! - морщинка чуть выше ее переносицы разгладилась. - Почему же этого кроме тебя никто не понимает, учитель?
        - Не ищи сочувствия у юных мальчишек! - Северин отодвинул одну из веток, и его окатило снежным "душем". - Порой, они и сами не понимают что хотят, живут одним днем, много мечтают и мало делают.
        - Знаешь, почему я уехала? - с горькой усмешкой спросила юная чародейка. Она остановилась и с энтузиазмом принялась отряхивать учителя.
        - Ну, догадываюсь… Семейные разногласия?
        - Да. Меня хотели выдать замуж за одного противного, шепелявого, но богатого селянина. Все давно между собой сговорились, а мое согласие - это дело десятое! И так во всем!
        - Ого! Получается, что я украл тебя буквально из-под носа жениха?
        Проигнорировав вопрос, она повторила:
        - Не хочу в Ярое!
        - И незачем, - Белозор задумчиво посмотрел на ее русую макушку. - Можно подумать тебя силой домой тянут! К тому же я против твоего возвращения.
        Просветлевшая лицом Ястребинка была настолько довольна последней фразой, что порывисто обняла мага. От его кафтана пахло костром и речной водой. Спустя минуту, она подняла голову и посмотрела на Северина: в его бесцветных глазах застыло некоторое замешательство. На самом деле он старательно подыскивал слова, но не находил - что для Белозора было явлением противоестественным.
        - Мы как эти… неискушенная селянка и хитрый дровосек, - наконец изрек маг.
        - И кто же из нас селянка? - отпрянула от него рассерженная дочка знахаря.
        Северин немного подумал перед тем как ответить, а после с уверенностью сказал:
        - Я!
        - Враки! - Юная чародейка отвернулась и, не глядя на своего учителя, пошла по припорошенной снегом тропинке.
        - Правда-правда! - в голосе идущего следом за ней Северина звучали неподдельные нотки удивления. - Такое чувство, что именно я и есть та самая селянка!
        Ястребинка недоверчиво фыркала, а вошедший в образ маг, веселил ее тем, что пытался тоненьким голоском звать на помощь. Вскоре им навстречу выбежал вооруженный двумя полуручниками Талька, который воинственно озираясь, сообщил:
        - Кто-то звал на помощь! Вы, что, не слышали?
        - Отменный слух! - Северин заговорщицки подмигнул Ястребинке, а она ответила ему точно такой же улыбкой.

* * *
        В селе Талые Прогалки имелась всего одна корчма, и ее главное отличие ото всех подобных заведений заключалось в чрезвычайно скудном меню. Дело было в том, что хозяин корчмы, возомнивший себя корифеем по части приготовления пищи, никого не подпускал к печи, и все стряпал сам. Впрочем, его кулинарные таланты заключались лишь в приготовлении разнообразных каш с добавлением мяса или рыбы. Но самомнение корчмаря было настолько велико, что об него разбивалась любая, даже самая суровая критика.
        С наступлением заморозков, клиентов в этом прокопченном некачественными витнями заведении, заметно прибавилось, причем среди них наблюдались не только жители села, но и, по стечению обстоятельств, загостившиеся в селе торговцы. К приезжим местный народец относился весьма равнодушно, руководствуясь простой философией: "Раз ты приезжий, значит, скоро уедешь отсюда. Если нам не мешаешь, то и мы тебе не помеха".
        В один неприметный день, когда время перевалило за полдень, в местную корчму зашли два новых клиента: русоволосый парень держался уверенно и с любопытством осматривал широкую комнату заставленную столами, за ним, отставая на шаг, плелся второй - более упитанный, с белокурой шевелюрой и смазливой мордашкой. Оба вежливо кивнули хозяину корчмы и заняли единственный свободный стол, который находился возле ведущей в погреб двери.
        Жена корчмаря, помогающая разносить еду, без лишних расспросов принесла новоприбывшим две миски горячей каши с рыбой, ломоть свежего хлеба и две кружки забродившего ягодного кваса. Стоило ей подойти к ним, как сложник немедленно ожил и ослепительно разулыбался:
        - Вот уважила, распрекрасная хозяюшка!
        - На здоровьице!
        - А она еще вполне эффектна! - вытянув шею, он придирчиво осматривал пышный стан удаляющейся в направлении подсобки женщины.
        Набросившаяся на еду Веста незамедлительно поперхнулась и, вцепившись зубами в край своей деревянной ложки, гневно подумала: "Все тебе припомню! В каждой бабище ему красота неземная мерещится! Тьфу!"
        - Слушай, Вест, а здесь ничего так. Мне с некоторых пор даже нравится! - К сложнику окончательно вернулось хорошее расположение духа.
        - Угу, - буркнула она, не отрывая от миски своего взгляда.
        - Я еще не видел здешних красот. Может, прогуляемся в сторону… э-э-э… даже не знаю куда, - воодушевленно предлагал он, всматриваясь в запотевшее, покрытое мутными разводами окно, за которым нельзя было различить даже облачного неба.
        "Налево зовет!" - нахмурилась бывшая ведьма.
        - Вест, помнишь ту крошку? - неожиданно спросил сложник.
        - Какую крошку?
        "Не хватало еще, чтоб я всех твоих бабищ поименно помнила!" - раздраженно подумала она.
        - Ту, которая с господином Белозором приезжала.
        - А, Яська!.. Слушай, ты извини, конечно, но у тебя очень плохая память на женские имена!
        - Вест, право же, ты как ребенок! - хихикнул сложник. - Какая разница, если для меня они "зайки" и "лапули"? И никаких недоразумений и никто не обижается. Мудро, да?
        - Мудро.
        "А чтоб тебя! - мысленно выругалась бывшая ведьма. - Уж мое-то имя на века запомнишь! Уж я-то приложу усилия!"
        - Так что ты говорил про Яську? - Она окинула своего спутника пристальным взглядом сборщика налогов.
        - Просто интересно было бы узнать, нашла ли она Белозора?
        - Белозор сам кого хочешь из-под земли достанет. Уж поверь мне! И если они сейчас вместе, то лично я за Яську не волнуюсь.
        - Слушай, если он действительно так всемогущ, то почему же он сидит сложа руки, в то время как его друг ежеминутно подвергается страшной опасности? - возмутился служитель муз.
        - Знаешь ли, у него и без нас забот по уши!
        - Хм!.. Значит у нас одна надежда - мой дядька. Этот тот, который пчельник.
        Высыпавшая на улицу румяная и взлохмаченная ребятня резвилась возле дороги, посередине которой раскинулась огромная, сверкающая сероватым глянцем, лужа. Благодаря утренним заморозкам лужа обзавелась вполне крепким ледяным панцирем, и теперь дети использовали лужу в качестве катка. Они разбегались и, визжа от удовольствия, скользили по льду на ногах, при этом виртуозно удерживая равновесие. Окрестность оглашалась беспрерывным визгом и хохотом, особенно когда дети врезались друг в друга и все вместе падали. Вокруг веселой ребятни бегала огромная лохматая собака, которой тоже хотелось поиграть.
        - Редька, не мешайся! На цепь посажу! - угрожал ей звонкий детский голос.
        Проходившие мимо Эсбер и Веста замедлили шаг, глазея на развеселую кучу-малу.
        - Я точно так же катался, только на речке. - Дети так заразительно хохотали, что сложник не мог сдержать улыбки. - А ты, Вест?
        - Тоже, - буркнула разом помрачневшая ведьма. Она старательно избегала взгляда сложника и поэтому сделала вид, что отчищает свои сапоги от налипшей грязи.
        На самом деле, в те далекие времена, когда счастливые сверстники и сверстницы радовались незатейливым играм, Веста, как и полагалось потомственной ведьме, зубрила заклинания, изучала свойства разнообразных зелий и тихо ненавидела свою кривоносую тетку-наставницу.
        Из груди экс-ведьмы вырвался тоскливый вздох и, подняв воротник, она побрела дальше, ни разу не оглянувшись на сияющую физиономию Эсбера. Еще она думала, о том, что теперь было бы не лишним как можно подробнее разузнать о Талых Прогалках. А то вдруг здесь все такие же умалишенные как в Нижгорах?
        К слову, все беспокойства Весты были напрасны. Село было вполне приличным. С некоторых пор оно успешно разрасталось, в плане семей и, соответственно, домов. Новенькие срубы встречались значительно чаще старых, потемневших от времени и частых летних дождей. Кое-где попадались недостроенные жилища, сараи для сена, загоны для скота - по всей видимости, хозяева самоуверенно намеревались управиться со строительством до начала зимы, но не рассчитали силы. Или не учли капризов погоды.
        По дороге, вдоль которой шли экс-ведьма и сложник, подпрыгивая на ухабах и выбоинах, проезжали пустые обозы расторговавшихся селян: как рекоставов, так и летнесторонцев. Так уж повелось, что и те и другие, предпочитали отправляться на торги в компании наемников. Бывали и такие, которые обходились своими силами: вооружались и ездили по нескольку обозов за раз. Время от времени наемники сами выпрашивали себе работу. Причем весьма оригинальным способом: грозились, что ограбят обоз, если хозяин оного, откажется воспользоваться "услугами самой профессиональной на свете охраны". На проверку, подобные наемники оказывались ленивыми дармоедами, которые при первой же опасности убегали. А ближе к середине лета вообще объявился предприимчивый и весьма примечательный наемник: и ростом вышел, и тело что камень, и лени хоть взаймы бери. Этот наемник молча выходил из своего укрытия и так же молча преграждал путь обозу. И только потом, глядя исподлобья на торговца и для пущего эффекта поигрывая мышцами, спрашивал вкрадчивым басом:
        - Берешь меня, мил человек, в наемники?
        Не находилось еще такого смельчака, который посмел бы отказать детинушке в подобной "просьбе". Зато, бывали случаи, когда селяне успешно скрывались с места засады, однако, таких можно было пересчитать по пальцам. Ведь для удачного побега нужна была смекалка, быстрые кони, крепкая телега, и - самое главное - ровная дорога. В идеале, без резких поворотов. Но и у детинушки имелась какая-никакая смекалка. Поэтому после нескольких побегов он принялся устраивать засады посреди ухабистого леса.
        Ближе к осени, детину завербовали в отряд западников, и селяне смогли облегченно вздохнуть, а некоторые даже умудрились устроить по такому случаю праздник. В тесном семейном кругу, разумеется.
        - Эй, поберегись!
        Задумавшийся сложник не сразу понял, что этот окрик предназначается ему.
        - Да отойди же! - Бывшая ведьма оттащила его ближе к обочине и окинула изучающим взглядом обоз, на котором восседали загорелые западники.
        - Чем расторговались? - крикнула им вслед Веста.
        - Сарафанами да каменьями!
        Бывшая ведьма помрачнела, уж очень она любила наряжаться, а украшения вообще были ее страстью, особенно старинные и желательно магические.
        - Отчего ты лицом скис? - поинтересовался ее наблюдательный спутник.
        - От того, что торг дело прибыльное, а я занимаюсь непонятно чем!
        - Скажешь тоже! - возразил Эсбер. - В Синельске твоя резьба да твоя роспись даже очень ценилась.
        "Тоже мне, успокоил!" - Веста с грустью подумала о своем теплом доме, о припрятанной коллекции оберегов и амулетов, о кошке Стережке, об оставленных в городе друзьях и знакомых. И о том, что она так и не успела отыскать того, кто смог бы навести порчу на жену градоправителя.
        - Скучно! - Сложник зевнул, деликатно прикрывая рот. - Предлагаю взять пример с ребятишек.
        - Как это? - не поняла бывшая ведьма.
        - Найдем-ка лужу, да побольше! - пояснил Эсбер, повернув к ней свою сияющую физиономию. - Вспомним радостные деньки детства! А ну, догоняй! - Крикнул он и помчался вперед по дороге, и удивленной Весте ничего не оставалось, как побежать следом.
        - О, какая лужа! - Сложник сбросил с плеча походный мешок и с довольным видом потер ладони.
        Лужа и в самом деле была внушительная, похожая на маленький, искусственно созданный водоем для уток. Ее поверхность покрывала мутная корка льда.
        - Сначала я! - крикнула бывшая ведьма, отпихивая в сторону своего возлюбленного.
        Когда разбежавшаяся Веста скользила по льду, ее душу охватило чувство какого-то неведомого доселе трепета. Она благополучно докатилась до конца ледяной корки и даже захлопала в ладоши от переполнявшей ее радости.
        - Поберегись! - послышался задорный крик сложника. Он разогнался и с веселым воплем прыгнул на лед. Раздавшийся треск и последовавший шлепок стерли улыбку с лица бывшей ведьмы. На практике оказалось, что этот ледяной панцирь был недостаточно крепким для широкой кости Эсбера. Восставший из лужи сложник шел по колено в воде и, отплевываясь, смешивал причитания со сквернословием.
        - Со стороны кажется, что на тебя нагадили! - гадко хихикая сообщила ему бывшая ведьма.
        - И где ты этой мерзкой прямолинейности набрался?
        "С кем поведешься, от того и наберешься!" - мстительно подумала она.
        Пока служитель муз, разместившись на обочине дороги, стаскивал с себя хлюпающие сапоги, из соседнего дома выбежала востроносая женщина. Она принялась виться вокруг Эсбера как оса вокруг спелой груши и оживленным голосом предлагала "не брезговать гостеприимством бедной вдовушки и посетить ее скромную избу". А сложник, в свою очередь, сверкая задорными глазами, которые из-за налипшей грязи казались светлее обычного, рассыпался в самых изысканных комплиментах.
        Затрясшаяся от негодования Веста решила преподнести сложнику действенный урок, и пока светловолосый спутник увлеченно ворковал с вдовушкой, она схватила его походный мешок, и скрылась за ближайшим поворотом.
        "Посмотрю же я на тебя, когда своего мешка хватишься! Не то жирно слишком: и вдову ему подавай и сухую одежку!.. Напиться с горя, что ли?"
        Прежде чем, отправиться на постоялый двор при корчме, Веста заглянула в маленькую тесную лавку, на двери которой висело кривое и слишком абстрактное изображение диадемы. На расшитом рыбами ковре сидел хозяин лавки, совершено не примечательной наружности. Он поприветствовал посетителя своей лавки и с ходу принялся расхваливать выложенный на прилавок товар.
        - Возьми вот этот камень, мил человек, - со вздохом предложил он. Клиент явно не признавал никаких авторитетов и, более того, оказался настырным, придирчивым. - Твоей возлюбленной понравиться. Видишь, как играет, как блестит.
        - Не вижу! - отрезала она, разглядывая янтарные бусы.
        - Ты мил человек, как я погляжу, знаешь толк в каменьях, - торговец перешел на уважительный тон.
        - Да, а что?
        - Почти час выбираешь, да цепляешься! А мне домой пора. - Он решил пойти на хитрость. - Давай так: если выберешь амулет по душе до того, как я успею сосчитать до пяти, я подарю тебе этот браслет.
        Торговец покрутил перед носом бывшей ведьмы золотым браслетом для тонкого запястья.
        - Фу, золото!
        - Так чего ж… - Презрительное восклицание Весты настолько ошарашило хозяина лавки, что он не сразу выдавил из себя напрашивающийся вопрос: - Так чего ж тебе надобно?
        - Хочу этот! - она указала на скромный деревянный браслет в завитушках.
        - Деревяшку-у-у? - снова изумился торговец, теперь уже мысленно благословляя "простодушие" своего клиента. - Да бери, не жалко!
        - И еще хочу вон того серебряного жука на нитке.
        - Восемь монет.
        Веста отсчитала требуемую сумму, сгребла покупку с подарком и, громко стуча по деревянному настилу каблуками сапог, покинула лавку, напоследок помахав рукой еще не оправившемуся от изумления торговцу.
        С играющей на губах мстительной улыбочкой, бывшая ведьма расплатилась за снятую комнату деньгами Эсбера, и, добавив еще несколько монет, попросила хозяина не пускать на постоялый двор "белобрысого спутника-забулдыгу":
        - Убирать замаешься!
        Усатый хозяин, сощурил добродушные глаза, понимающе кивнул, и, проводив Весту до снятой ею комнаты, поспешил вниз, чтобы лично встретить "забулдыгу" и дать ему отворот поворот.
        Остаток дня для экс-ведьмы выдался довольно скучным. Она зашла в конюшню, угостила лошадей раздобытой на кухне морковкой, вернулась в корчму, съела горячий ужин и пристыдила состроившую ей глазки молоденькую племянницу корчмаря, причем так гневно, что та громко разревелась, не выдержав подобной критики в свой адрес.
        После наступивших сумерек, бывшая ведьма заперлась в комнате и, потягивая клюквенную бродилку, любовалась купленными оберегами.
        "Браслетик-то древний, магический", - думала она, внимательно изучая непонятную для нее руну, которая была нанесена на внутреннюю сторону пахнущего сухой корой браслета.
        И, тем не менее, эти недавние приобретения, теплый кров над головой и прочие маленькие радости усталого путника, почему-то не способствовали хорошему настроению Весты. Хотя если бы она задержалась на каких-то десять минут, то смогла бы стать свидетельницей одной, несомненно порадовавшей бы ее сцены. Дело в том, что Эсберу не было суждено дойти до дома вдовушки! Стоило сложнику принять приглашение новой знакомой и зайти на крыльцо пахнущего свежесрубленной древесиной дома, как его путь перегородил невысокий, но плечистый сын вдовы, который без обиняков пригрозил белокурому ловеласу купанием в выгребной яме, если тот не "повернет оглобли".
        Грязь противно стягивала кожу. Основательно озябший сложник стоял на перекрестке, и пытался угадать, в какую сторону направился "коварный Вест, так бессовестно присвоивший его походный мешок". Недолгое скитание Эсбера увенчалось тем, что, он вышел к недавно построенным сельским воротам.
        Примерно три года назад жители Талых Прогалок огородились от внешнего мира высокой оградой и местный поляр-западник с тех самых пор упрямо добивался того, чтобы селу был присвоен статус города. Желаемый статус сулил меркантильному западнику кое-какие богатства, и даже наличие собственной охраны. Но пока что должность стражей порядка в селе оставалась вакантной. И вовсе не потому что не имелось желающих, а потому что, согласно рекоставному закону, государственная казна выделяла деньги только на содержание городской стражи. Селяне, конечно же, имели право обзавестись охраной, но исключительно за свой счет.
        Несколько раз Эсбер обращался к селянам с просьбой указать дорогу к корчме, однако прохожие не только игнорировали его просьбу, но и не подпускали к себе ближе, чем на пять шагов, принимая сложника за опустившегося пьяницу.
        В конечном итоге притомившийся служитель муз присел у сельских ворот, закутался в полусырой плащ и даже нацепил на голову капюшон, который по счастливой случайности остался сухим после купания в луже. По причине отсутствия стражи, в имеющихся массивных воротах было мало проку, и в Талые Прогалки мог заехать всякий: как уважаемый человек, так и проходимец. К счастью, в тот пасмурный день в село приезжали исключительно местные жители, которые возвращались с осенних торжищ.
        Озябший Эсбер задумчиво теребил тесемки своей рубахи, решая как ему быть дальше. Вдруг что-то больно ударило его по носу. Сложник встрепенулся и, схватившись за нос, порыскал разгневанным взглядом по сторонам, дабы отыскать своего обидчика. Однако кроме старого деревянного обоза, который неспешно катился по разухабистой дороге, он никого не увидел. Служитель муз вскочил на ноги, и уже было собрался запустить вдогонку обозу приправленный скверным словом камень, но так и застыл на месте, потому что увидел лежащую под ногами новенькую серебряную монету. Оказывается, не отличающийся меткостью торговец принял Эсбера за нищего и подал ему милостыню…
        Два часа проведенные сложником возле ворот принесли недурственную прибавку к взятым в дорогу деньгам (правда те исчезли в неизвестном направлении вместе с лучшим "другом"): полупустой мешочек, висящий на его поясе, увеличился в размере и заметно потяжелел. А еще через час сложника пришли бить местные попрошайки, которые по скудоумию своему слишком медленно сообразили, из-за чего, а точнее, из-за кого в этот день сократились их подаяния. Изворотливый Эсбер разыграл перед "экзекуторами" убедительную сцену раскаяния, а перед неминуемым закланием попросил испить бродилки.
        - Это можно! - согласился главарь попрошаек. - Что мы - звери? Мы завсегда дадим промочить горло хорошему человеку.
        Остальные тоже выразили бурное согласие, потому что сами часто и с удовольствием принимали на душу. Вся честная компания достаточно быстро оказалась в корчме, слово за слово и… шайка "нищих" уже пила вместе с хитрым сложником, которому удалось благополучно улизнуть от своих тогда еще полупьяных "экзекуторов" после четвертой кружки. В компании попрошаек Эсбер старался пить как можно меньше, но его все равно развезло. Причем, скорее, от усталости, нежели от количества выпитой бродилки.
        Ты лети мечта моя, позови соловушку!.. У!..
        Сколько мыслей озорных у меня в головушке!
        Прогорланил он, провожая окосевшим взглядом двух прошедших мимо него селянок. В тот момент Эсбер мог поклясться, что их было четыре…
        Как того и следовало ожидать, сложник, получив от хозяина постоялого двора категорический отказ, начал изрыгать ругательства и пинать дверь ногой. Но сорвав себе голос, он плюнул на это дело и побрел вдоль широкой улицы, которая привела его к огромному, жаркому костру. Костер развел приставший к многочисленным обозам местных селян торговец, который решил переночевать в селе, а с рассветом снова продолжить путь в направлении своего родного города. И чтобы хоть как-то скоротать медленно тянущееся время, торговец рассказывал увлекательные предания местной разновозрастной ребятне, плотным полукругом облепившей пространство возле костра.
        - Предания мои древние, древнее почтенной рекоставной рыбы-матери, матери всех рекоставов!..
        - Ты попробуй эти предания пером на бересте увековечить! - встрял пьяный Эсбер. Он подошел к ним походкой пляшущего на задних лапах медведя и обвел мутным взглядом собравшихся любителей преданий.
        Притихшие дети таращили испуганные глазенки на чумазого, помятого незнакомца в расстегнутом кафтане. Именно так, по их мнению, и должен был выглядеть лесной жмырь, которым пугали непослушных чадушек "добрые" родители.
        Незнакомец бесцеремонно подвинул тройку ребят, и, примостившись в опасной близости от костра, вызывающе уставился на перебитого рассказчика, который молча хлопал глазами, совершенно не понимая что от него хотят.
        - Почему же ты замолчал, любезный? - глумливо усмехаясь, спросил Эсбер.
        - А чего говорить-то? Мы люди темные, грамоты отродясь не видали, - пробормотал мужик, пытаясь определить по запаху качество бродилки, которой несло от чумазого незнакомца. - И эта… Как ее?.. На чем пишут-то?.. Береста больно дорогая! Лучше мешок муки купить!
        - Знаем, знаем! - Эсбер погрозил двумя указательными пальцами. - И обучиться словесности, конечно же, не хотим!
        - А на что нам заумь эта? Счету до десяти обучены и ладно! Ужель на твои букашки пером очерченные скотину прокормишь?
        Эсбер обиженно засопел и занялся словоблудием.
        "Сел на любимого конька!" - говорила в таких случаях Веста.
        - О, боги, посмотрите, сколько невежества в этом жестоком мире! Чей глаз скользнет по творению неизвестного сложника? Чьи уста прошепчут понравившуюся строку? Душа моя горит праведным гневом и…
        - Того и гляди огнем займешься! - Бесцеремонно перебивший его мужик разразился мерзким, хриплым смехом.
        - Что б ты понимал, темень беспроглядная?
        - Дяденька, а дяденька! У тебя кафтанчик тлеет, - тонким голоском пропищала маленькая девочка и закрыла лицо ладошками, то ли от испуга, то ли от смущения.
        Эсбер медленно повернул голову и опустил глаза: действительно, левая часть подола вовсю дымила, наполняя воздух запахом паленой кожи. Позабыв о своем нестабильном состоянии, служитель муз вскочил, скинул кафтан на мерзлую землю и под всеобщий смех принялся затаптывать площадь возгорания.
        - Ладно, парень, - смилостивился мужик, - так уж и быть, провожу тебя до конюшни. Там не замерзнешь. А люди говорят, что эти первые заморозки, так, баловство. Говорят, еще недели две тепло будет…
        Утром уткнувшийся лицом в сырое сено Эсбер не сразу осознал то, что кто-то настойчиво пытается разбудить его, тряся за плечи. Перевернувшись на спину, он с усилием приоткрыл один глаз и, еле ворочая языком, просипел:
        - Хто я?.. А ты хто такой ясфлывфятый?
        - Расплывчатый?! Сейчас напомню! - хмыкнула Веста. - Мне, что, тебя ни на минуту оставить нельзя? Сразу надираться?
        Впрочем, на тот момент сложнику были безразличны любые призывы к совести, потому что его мысли всецело занимал распухший язык.
        "Что я им делал?.. Где я его занозил?" - он уже не помнил, как сидел в корчме и под одобрительные крики местных попрошаек слизывал со стола нечаянно пролитую бродилку. Но самым примечательным было то, что, будучи навеселе, он совершенно не ощущал того, что занозил язык.
        - Эсбер! Ты меня слушаешь?
        - Ох, не кифи так, люфефный! Всю нофь пвофкитафся в поифках кововы… в фмыфле, квова… Вефт? Это ты, фофака?
        - Эй, ты кого собакой назвал?
        - Тефя! - Сложник предпринял попытку вскочить, но с координацией у него в это утро было совсем худо, и он упал.
        - Брофиф на погибефь и ефе фмеет обифатьфя! - просипел Эсбер, держась за ушибленное колено.
        - Бросил? Да я-то при чем? Это все хозяин, коготь даю на отсечение! - В некотором смысле она даже сказала правду. - И вообще, надирайся поменьше, да за подозрительными бабами не увивайся!
        - Вефт, я хотеф как фучше, а полуфилофь… - сложник снял сапоги и вытряхнул из них вчерашние подаяния, - а пофуфилофь ефе фучше, чем хотеф! Фмотви фколько монет! Я разбогатеф!
        "Надо же! Разбогател он! - подумала бывшая ведьма. - Что-то слишком криво идет мое перевоспитание этого счастливчика!"
        Когда с нахмуренного неба спустились слишком ранние сумерки, то создалось впечатление, что вот-вот должен пойти дождь. Однако впечатление было обманчивым. Поникшие вересковые травы взволнованно перешептывались каждый раз, когда раскинувшийся над ними сине-серый свод озаряли далекие зарницы.
        Весте, которая устраивалась на ночлег, абсолютно не мешала надвигающаяся гроза. Наоборот она даже радовалась тому, что в этой части Рекоставных земель зима откладывается на неопределенный срок. Сложник, тем временем, мысленно костерил друга из-за того, что тот в последнее время, словно нарочно выбирает для привала "самые живописные места". На сей раз причиной его недовольства являлись соседствующие с пустошью обширные болота. Макушка довольно высокого холма, который облюбовали путники, озарилась оранжевым светом разведенного Вестой костра. Она сложила заранее припасенные сухие прутья под растущим на холме деревцем и пожелала Эсберу доброй ночи.
        - Возле болотищ не может быть никакой доброй ночи! - раздраженно фыркнул сложник. - Лично мне будут сниться кошмары!
        - Что же тут поделать? - пожимала плечами Веста. - Так уж получилось. В следующий раз будем тщательней сверяться с картой.
        Не привыкшему отправляться в объятия снов сразу же после захода солнца Эсберу, конечно же, не спалось. Подкладывая ветки в костер и время от времени глазея по сторонам, он думал о том, как не справедлива к нему судьба и что вместо привычной жизни в Синельске, она обрекает его на долгий конный поход и, как следствие, ломоту в пояснице. Неожиданно, в стороне, где росло несколько молодых березок, точнее в десяти шагах от места привала, вздулась земля. Создалось впечатление, что наружу попытался выбраться крупный крот, но, в последний момент передумал.
        "Странно! - забеспокоился сложник. - Или этой кочки здесь не было или у меня с глазами худо!"
        Как и следовало предполагать, с этого момента все его внимание было сконцентрировано на странном явлении. Уютно потрескивал костер, березки умиротворенно покачивали ветвями и ласково шелестели сухими листьями. И все бы ничего, если бы лошади не принялись обеспокоено фыркать. Подобное поведение лошадей заставило Эсбера встать и подойти вплотную к месту внезапно появившейся "кротовине". Ни чего странного он там не увидел: самый обыкновенный не то бугорок, не то кочка, а рядом немного рыхлой земли вперемешку с камнями и засохшими прутьями, которые весною роняли вьющие гнезда птицы.
        Сложник оглянулся на спящего "друга". Веста сидела, прислонившись к огромному камню и, безвольно склонив голову на бок, смотрела десятый сон. Когда служитель муз подумал о том, что пора прекращать безрезультатное расследование и вернуться на свою привычную точку наблюдения, как в его лодыжку вцепилась появившаяся из-под земли костлявая рука. Округу тот час же огласил истошный крик Эсбера, который не только пробудил экс-ведьму, но и заставил ее подскочить на месте. Тем временем, лошади, с легкостью сорвав привязанные к ветке поводья (сложник поленился привязать их покрепче), рванули вниз с холма, в поле.
        - Что? Что происходит? - Помятая и заспанная Веста растерянно посмотрела вслед почти слившимся с серой мглой лошадям.
        Тем временем, к вопящему сложнику вернулась крупица самообладания и он, что было сил, лягнул свободной ногой, медленно, но верно выбирающегося из-под земли мертвеца. От хорошего пинка с представителя нежити, посыпалась грязь, а костлявые пальцы ослабли, чего, собственно говоря, и добивался служитель муз.
        Поспешно доставая из походного мешка толченый порошок со смесью определенных трав Веста, с восхищением подметила ту грациозность, с которой был сделан этот пинок.
        "Кажется, я начинаю догадываться, отчего западники не спешат заселять здешние территории. Их нелюбовь к личам я очень даже разделяю!"
        К Весте как на одном духу подлетел потерявший дар речи Эсбер. Правда он так выразительно таращил глаза, что и без слов было понятно, что его преследователь отступать не собирается. Приближающийся к ним лич передвигался медленной, неестественной походкой, выставляя вперед левый бок. Экс-ведьма развязала найденный мешочек, храбро подбежала к представителю нежити и метнула горсть порошка туда, где раньше находилось лицо. Порошок подействовал: лич замер, на манер срубленного дерева повалился на бок и покатился по склону прямиком на сложника.
        Поглупевшему от ужаса служителю муз вздумалось убегать от преследователя по прямой траектории, но к счастью рядом находилась Веста. Она догнала Эсбера, схватила за рукав и потянула в сторону, а полностью обездвиженный лич покатился дальше.
        - Что это за порождение тьмы? - спросил сложник, нервно постукивая пальцами по стволу дерева, за которым они на всякий случай спрятались.
        - Лич! - честно ответила бывшая ведьма.
        - Не может быть! Это сказки для непослушных чадушек!
        - Если ко всему иметь такой подход - долго не проживешь!
        - О чем ты говоришь? Ходячий мертвец - это выдумки, враки!
        - Поражаюсь тебе! Где-то там, у подножья холма, валяется наглядный пример, а ты заверяешь меня в обратном! Иди, еще раз убедись в существовании лича, только я на выручку больше не приду. Займусь-ка я менее опасным делом: поймаю убежавших лошадок.
        Понятное дело, что Эсбер больше не помышлял о встрече с представителем нежити, поэтому он замолчал, дав себе зарок, что впредь будет чаще обычного смотреть под ноги.
        После этого пренеприятнейшего события, бывшая ведьма и сложник отложили сон на следующую ночь. Мало ли что еще могло приключиться. И если Эсбер до самого рассвета дергался даже от треска веток в костре, то Веста успокоилась достаточно быстро. Ей помогло самовнушение и мирно дремлющие лошади, которых она изловила с помощью корки хлеба. Веста думала так: раз лошади ведут себя спокойно, значит лич окончательно повержен. Да и, в конце-то концов, один лич - не проблема! Бывали времена, когда с подобной напастью ей приходилось сталкиваться по несколько раз на дню. Только вот спутник ее оказался уж слишком нервным, вздрагивал от любого шороха и слишком часто просил зажечь витень. А она, устав напоминать о том, что их нужно приберечь на черный день, просто взяла и, злорадно ухмыльнувшись сложнику, уселась на мешок с приобретенными в Талых Прогалках витнями.
        "Скорей бы рассвет", - подумала бывшая ведьма, окидывая подозрительным взглядом Эсбера, который выскочил из-за растущего неподалеку кустарника. И судя по тому, с какой прытью он выскочил, ему снова что-то померещилось.
        - У меня руки т-т-трясутся после т-т-такого! - пояснил он, перехватив ее взгляд.
        Веста не без ехидства взглянула на мокрые мысы его сапог, но промолчала, рассудив, что две перебранки за полчаса даже для таких склочников как они - это слишком много.
        После неприятной встречи с личем минуло три дня. Причем, за эти три дня не произошло ровным счетом ничего такого, что могло бы говорить о чрезмерной любви нечисти к местным землям.
        Следующий по пятам пронизывающий ветер, всегда хмурое небо, прелые листья под лошадиными копытами - к превеликому счастью путников все было скучно и однообразно.
        Густая туча, нависшая над рекоставными землями, клубилась всеми оттенками серого цвета и придавала и без того не слишком-то веселому пейзажу совсем унылый вид. Постоянно тлеющие обширные торфяные участки и выжженная трава нагоняли тоску, а иногда даже и страх, на любого оказавшегося в этих краях путника. Именно из-за наличия торфяных участков находящиеся рядом холмы получили свое вековечное название: Тлеющие. Холмы огибала покрытая черной золой дорога. Разбросанные по холмам измазанные сажей мельницы нервно подергивали сломанными крыльями и выглядели так, словно подверглись варварскому набегу.
        - Не понимаю, - бывшая ведьма натянула поводья, заставляя лошадь замедлить шаг. - Посмотри на мельницы!
        - Ну пустые, - лаконично отозвался Эсбер.
        - Не просто пустые, а подозрительно заброшенные!
        - Потому что глубокая осень.
        - А трава?
        - Сколько себя помню, столько она и горит!
        - А зерно? Откуда у селян зерно, если здесь постоянно горит трава?
        - Вообще-то они закупают зерно в городе, а перемалывают его здесь. Так дешевле. Уже не знаешь к чему прицепиться! - В своих мыслях сложник уже проехал по бегущей вперед, изворотливой дороге и миновал перелесок, после которого начинались Смежные Жнивки.
        - Друг мой, одолжи-ка гребешок. - Служитель муз подумал о том, что было бы неплохо позаботиться о наведении марафета.
        Веста запустила руку в свой, прикрепленный к передней луке седла, походный мешок, ойкнула и разом вытянула оттуда некстати подвернувшийся нож, гребешок и клубок спутанных ниток.
        - Вот мерзость! - выругалась она, подув на порезанный палец.
        - Эх, жаль умыться негде. До речки далековато, - посетовал Эсбер. Его пшеничные волосы, тщательно расчесанные одолженным гребешком, румяное, благодаря долгому пребыванию на свежем воздухе лицо, а так же блестящие задором глаза и без водных процедур произвели бы наилучшее впечатление на дядьку-пчельника и прочую родню. Но старался он, конечно же, не для дядьки, а для прекрасных жнивчанок.
        - А еще мне нужен пучок соломы. Сапоги очистить.
        - И так нормально! - Веста махнула рукой и сжала пятками бока лошади. - Поехали!
        Лошадиные копыта глухо застучали по дороге, оставляя за собой темные облака золы.
        - Стой! - надсадным голосом крикнул Эсбер и резко натянул поводья.
        - Что еще? - раздраженно спросила она.
        - Череп, - вполголоса заявил сложник, указывая на оставшийся позади, испачканный золой предмет, отдаленно напоминающий камень.
        Экс-ведьма не поленилась развернуть лошадь для того, чтобы поехать и лично убедиться в том, что воображение Эсбера не сыграло с ним злую шутку.
        - Козий! - сообщила она, рассматривая череп, который валялся под обожженными прутьями приютившегося на краю дороги щуплого куста.
        - Тогда это вдвойне ужасней! - трагически прошептал служитель муз. - Все жители Смежных Жнивок поклоняются козе. Коза - их священное животное!
        - Может она издохла? Мало ли что бывает!.. И вообще, из-за сволочного Канача, лича - ту злую шутку Вискола я не считаю! - мы стали чересчур мнительными! Ты не находишь?
        - Гм!.. Да, пожалуй, - согласился Эсбер, еще раз скользнув настороженным взглядом по козьему черепу.
        - Приедем к твоему родственнику, наварим нашей любимой похлебки из кореньев, хлопнем бродилки… Заживем!
        После аккуратной гряды холмов начиналась роща, достаточно широкая, по-осеннему тихая, состоящая преимущественно из молодых берез. В такой роще любой хмурый день казался светлее. И вот, когда копыта коней зашуршали по сухой траве приветливой рощи, путники заметили сидящего под тонкой березкой маленького ребенка.
        - Смотри-ка, первый житель! - обрадовано воскликнула бывшая ведьма.
        Однако, подъехав ближе к этой самой березе, путники поняли, что поспешили с выводами. Это был не ребенок, а полуголый карлик, который пучил в сторону свои круглые бездумные глаза и что-то старательно пережевывал.
        Холодный, пахнущий гарью воздух наполнился стрекотом, похожим на стрекот сверчков. Похоже, что странный звук приближался со стороны холмов.
        - Леший косматый! - сдавленно выдохнул Эсбер, и поспешил за Вестой, которая отъехала назад к дороге, пытаясь определить, что означает этот непонятный стрекот.
        - У него один зуб с мой палец! - сообщил ей своевременно запаниковавший сложник.
        - Еще не легче!.. Быстро в рощу! - Зоркая Веста первая усмотрела толпу точно таких же карликов. - Неспроста они направляются в нашу сторону! Ох, неспроста!
        Так начались их бешеные скачки, сопровождаемые звоном растревоженных оберегов, висящих на шее бывшей ведьмы. Благополучно миновав рощу, лошади понеслись по перелеску, вполне удачно перепрыгивая все коряги и ухабы. Казалось, что стрекот слышится не столь явственно, как прежде. Однако интуиция Весты буквально вопила, чтобы они даже не думали сбавлять скорость. Яростно подгоняемые всадниками лошади шли то ноздря в ноздрю, то немного отставали друг от друга, особенно когда им приходилось прыгать через встречающиеся на пути поваленные деревья.
        С правой стороны, из-за тесно сплетенного кустарника навстречу путешественникам выскочила еще одна толпа уродцев, и испуганные лошади попытались свернуть в сторону.
        - Езжай прямо! Не сворачивай! - закричала сообразительная экс-ведьма. - Они пытаются загнать нас в ловушку!
        Всецело повинующиеся всадникам лошади помчались на стрекочущих карликов, выстроившихся на их пути серой стеной. Карлики действительно были какими-то нелепыми и в то же время жутковатыми: глаза навыкате, маленькие, жилистые. Усеянный крупными острыми клыками несоразмерно крупный рот - вот что вызывало наибольшие опасения у любого здравомыслящего человека.
        "Не на ту напали!" - Веста во весь опор пронеслась между уродцами, которые за полминуты до этого бросились врассыпную, сообразив, что им не поздоровиться. Так оно и вышло, под лошадиными копытами захрустели кости менее расторопных собратьев.
        "Отрываемся!" - хотела крикнуть бывшая ведьма, но поперхнулась своим словом, потому что увидела, как лошадь Эсбера припадает на заднее копыто. Нет, подгоняемая страхом лошадь не остановилась, но и скорость сбавила.
        Веста тот час же умудрилась развернуться и помчалась на выручку, с ужасом подметив, что, невзирая на коротенькие ножки уродцев, дистанция между ними и светловолосым сложником сокращается с угрожающей скоростью.
        - Перелезай! - заорала поравнявшаяся с Эсбером Веста. Она вырвала из его рук поводья - теперь обе лошади шли бок о бок и не было опасений, что одна обгонит другую. Нервы экс-ведьмы были на пределе, потому что во время очередного разворота своей лошади, она едва не выпала из седла.
        Ничего не соображающий сложник дрожащими пальцами отвязывал от луки седла набитый берестяными свитками походный мешок.
        - Во имя нашей дружбы, - взмолилась она, - быстрее!
        Вцепившись в седло, Эсбер с трудом вынул левую ногу из стремени и, повернувшись лицом к Весте, обреченно подумал о том, что их затея едва ли будет успешной. Он просто не представлял, каким образом ему удастся перелезть в седло "друга" на полном скаку, да еще когда лошадь ощутимо хромает.
        - Обопрись на левую ногу и оттолкнись посильнее! - крикнула бывшая ведьма, увидав, что преследователи подобрались вплотную.
        Собрав всю волю в кулак, сложник решительно выдохнул и успешно перепрыгнул на лошадь Весты. Правда, не он один: одновременно с ним на шею несчастной лошади прыгнул плотоядно оскалившийся карлик. Не растерявшаяся Веста вцепилась когтями в лицо уродца, отчего тот противно заверещал и после недолгих сопротивлений свалился на землю.
        Взмокшая лошадь, несущая теперь уже двоих всадников, из последних сил рванула вперед.
        Эсбер знал, что перелесок должен закончиться максимум через триста шагов, а там уже появятся первые избы жителей Смежных Жнивок. Сложник оглянулся, чтобы проверить насколько отстали от них полуголые уродцы.
        "Боги! - Внезапно пришедшая мысль отозвалась болью в его сердце. - А вдруг от села уже ничего не осталось?"
        - Ничего себе заборчик! Почище прикапищного! Видать, всем селом сооружали! - Лицо бывшей ведьмы выражало неподдельное уважение.
        - Надо же! Достроили! - Эсбер осторожно выглянул из-за ее плеча, чтобы воочию убедиться в существовании забора.
        - А вон и ворота! - она спрыгнула с седла и тут же упала на колени - от недавних переживаний у Весты подкашивались ноги.
        Поднявшись и отряхнув штаны, она подошла к воротам и что есть мочи крикнула:
        - Эй! Есть кто живой?
        Где-то вдалеке, за воротами, заблеяла коза.
        - Да не так надо! - К ней подошел спешившийся сложник. Он побарабанил ногой в ворота и загорланил:
        - Откройте! Откройте! Мы свои, за нами погоня!
        - Чего разорался? - Над воротами возникла лохматая голова темноволосого мужчины.
        - У вас пчельник Влас проживает? - спросил Эсбер.
        - Ну, есть такой.
        - Я его племянник!.. Пусти, добрый человек. К нам ужасные карлы прицепились.
        - Ну а чего ж не пустить? Люди вы, вроде, приличные.
        Через пару мгновений одна створка ворот приоткрылась, из-за нее показался тот самый лохматый мужик. В полном молчании он с минуту рассматривал чужаков и, наконец, распахнул ворота, приглашая зайти внутрь. Боясь спугнуть удачу, Эсебер ломанулся первым, следом поковыляла Веста, ведущая под узду взмыленную лошадь.
        Как оказалось, за воротами уже собралась разношерстная толпа селян. Лица встречающих были угрюмыми и недоверчивыми.
        - От советника, ага? - спросила крепкая, бойкая женщина в пестром платке, накинутом поверх широких плеч.
        - Н-нет, - рассеянно пробормотал Эсбер, но тут же спохватился, приосанился и, сверкнув белозубой улыбкой, пояснил: - Мы к пчельнику Власу пожаловали, к родичу моему.
        Из толпы, с трудом протискиваясь между односельчанами, вылез худой человек, облаченный в допотопный, доходящий до пят кафтан. Человек скользнул быстрым взглядом по лицам незнакомцев, пожевал губами и вдруг резко, словно хватившись чего-то, повернулся к толпе:
        - Посох, посох-то подайте! - потребовал он, потрясая в воздухе худым кулачком.
        Односельчане суетливо зашушукались и принялись озираться, в надежде найти требуемый посох; вскоре из задних рядов раздался деловитый детский бас:
        - Дома оставил, папусь!
        - Ай! - человек досадливо махнул рукой и вновь повернулся к пришельцам: - Я, стало быть, здесь за главного. Староста я. Силой звать. А вы кто такие будете?
        - Мое имя Вест, - представилась бывшая ведьма, подумав о том, что родители мужика по имени Сила должно быть, действительно верили в то, что в будущем из их чада вырастет дюжий муж. Или же они были не в меру ироничными людьми.
        - Я - Эсбер, всеми уважаемый сложник и племянник Власа, - сказал служитель муз, отвесив при этом изящный поклон.
        "Коготь даю на отсечение, что сейчас он считает себя раскрасавцем! - Веста злорадно ухмылялась, поглядывая то на его всклокоченные волосы, то на испачканный подбородок, то на забрызганную грязью штанину. - Да и я, наверняка, выгляжу не лучше!"
        Буквально в ту же минуту вспомнивший о приличиях Сила вызвался проводить дорогих гостей до избы Власа, а вся собравшаяся толпа подалась следом. Однако селяне держались немного поодаль и почти не мешали рассказу старосты, который решил поведать новоприбывшим о том, что жители Смежных Жнивок вот уже четвертый год страдают от напасти, заключающейся в появлении на их землях племени карликов-людоедов. Причем, свою людоедскую сущность карлики проявили не сразу, сначала они съели почти всех священных коз, а после, распробовав козопаса, начали нападать на селян. На счастье, к тому времени постройка грандиозного ограждения завершилась и с тех пор, все те, кто не пытался заходить за пределы спасительного ограждения могли быть спокойны за свою жизнь. Хуже всего пришлось мельнику, который долго не мог смириться с тем, что его мельницы стоят без дела, да и сам он не у дел и поэтому мельник решил бороться.
        - И как? Успешно? - живо поинтересовался Эсбер.
        - Куда там! Сожрали! - вздохнул Сила.
        - Жалко мельника, - посочувствовала Веста.
        - Какой там! - махнул рукой их провожатый. - Дурень он! Один со всеми карлами драться решил! Ну не дурень, я спрашиваю?
        Бывшая ведьма пожала плечами и тактично промолчала.
        - А потом мы снарядили к советнику гонцов, за помощью, стало быть. Хитро, да?
        Веста участливо покивала головой, а сама подумала, что легче сто раз удрать от недоразвитых уродцев, нежели добиться личной встречи с советником.
        - Так и живем! - подытожил сухопарый староста, останавливаясь возле крыльца серой избы.
        - Пришли! - обрадованный сложник поднялся вверх по ступеням и постучал в дверь. - Узнаю родные места! А позади пасека и…
        Неожиданно из-за угла избы выскочили двое мальчишек лет восьми, они были настолько поглощены дракой на палках, что не обратили внимания на гостей.
        - Эй, проказники! - позвал их староста.
        - Дядька Сила! - в один голос воскликнули отвлекшиеся от своих игрищ мальчишки.
        В тот момент, когда сорванцы подбежали к ним вплотную, бывшей ведьме пришлось испытать очередное нервное потрясение, потому что братья до смешного смахивали на Эсбера: смазливые и белокурые…
        Уже через каких-то десять минут Веста, Эсбер и даже Сила сидели за накрытым столом и говорили за жизнь, время от времени чокаясь кружками с гостеприимным Власом и его женой Пригодой. Такой радушный прием пришелся экс-ведьме по нраву. Она улыбалась, пыталась поддерживать беседу и в то же время продолжала кидать полные подозрения взгляды на румяную хозяйку, пытаясь оценить ее красоту с позиции сложника, а так же на вертких близнецов, пытаясь определить их возраст. Впрочем, вскоре Веста немного успокоилась. Случилось это тогда, когда она внимательней присмотрелась к Власу - довольно симпатичному, светловолосому мужчине. Влас тоже был похож на Эсбера, только лет этак через двадцать.
        Тем временем пчельник рассказывал о Смежных Жнивках, причем, вполне оптимистично, как будто в их краях и в помине не водилось карликов-людоедов:
        - В селе у нас пасеки, два колодца, поле имеется, яблони, груши растут, ягода кой-какая водится, птиц держим. Живем, не тужим!
        Получалась не жизнь, а бочка меда, в которую Пригода поспешила добавить ложку дегтя:
        - Живем как можем! А если, на беду, пчелы передохнут, завязи мороз побьет, колодца пересохнут? Как появились те нелюди, так житья никакого! Скот не держим, ягод-грибов не собираем, на реку дорогу забыли! Коз-кормилиц и тех пожрали, рожи ненасытные! Это где ж видано: одна коза на целое село?!
        - Что ты, Пригодушка, - успокаивал ее Сила. - Мы им еще покажем!
        "Сюда бы Северина!" - подумала Веста, поглаживая висящие на шее амулеты и обереги.
        От нескольких кружек бродилки на душе стало легко и приятно. Она еще раз посмотрела на расплывающихся светловолосых родственников: "До чего же похожи! Вот бы и мне семью такую!.. Даже если я больше никогда не стану прежней, дружить с семьей Власа мне никто не запретит!.. А уж на мерзких карлов я найду управу! Коготь даю на отсечение!"
        Постучав пальцами по столу для того, чтобы привлечь всеобщее внимание, Веста подперла рукой щеку и затянула грустную песню, которую на втором куплете охотно подхватили сложник, его родня и щуплый староста Смежных Жнивок.
        Глава 14
        У подножья Пятицветных гор
        Рядом с огромной печью, в которой ворчливо бушевало жаркое пламя сидели двое мужчин неопределенного возраста. По хитрому стечению обстоятельств за соседним столом, повернувшись спиной к этим двум типам, сидел Белозор. Маг вел размеренную беседу с плешивым, хворающим затяжным насморком торговцем, который в виду каких-то своих личных причин решил остаться в Летках до весны.
        До приезда в село Летки, Северин обсудил со своими спутниками все детали тщательно продуманного плана. Он не акцентировал внимание на целях данного плана, а вот про отдельные и самые важные детали маг не забыл. Одна из самых главных деталей заключалась в том, что им предстояло разделиться. То есть Белозор приехал в село раньше наемников и Яськи. Они не были в курсе того, что именно маг собирался делать и куда собирался идти. Зато ближе к вечеру они условились встретиться в местной корчме. Поведение в корчме оговаривалось отдельно: Северин попросил их не заказывать бродилку, игнорировать любого чужака, и, самое главное, делать вид, что они не знакомы с магом. Поэтому очутившись в корчме, Яська и наемники разместились за стоящим в дальнем углу столиком и послушно выполняли просьбу Белозора. И сколько бы ни прислушивался Таль, сколько бы ни пытался уловить отдельную фразу или слово, все было напрасно, потому что любой разговор сливался с всеобщим гулом и превращался в единое, монотонное бормотание толпы. Вскоре к монотонному гудению посетителей добавилось сопение Растрепая, заснувшего на подложенной
под щеку руке. Слишком уж он устал и замерз, а хорошо протопленная корчма, по его мнению, был вполне пригодным местом для отдыха.
        - Смотри, кажется, он подслушивает разговор тех, которые сидят рядом, - с заговорщицким видом прошептала юная чародейка. - Господин Белозор упоминал вчера о том, что здесь намечается какая-то важная встреча.
        Северин рассмеялся, видимо в ответ на какое-то остроумное замечание собеседника и скрестил с ним кружки.
        - Надо же! Сама любезность! - шепнул в ответ недовольный Талька. - Зачем он так делает? Смеется, говорит без умолку! Как же тут услышишь тех, кто за спиной? Лучше бы он молчал!
        Пожав плечами, Ястребинка отхлебнула из кружки теплого, густого киселя; она-то знала, что хитрость учителя не имеет границ.
        Время от времени по корчме шныряли довольно подозрительные личности, которые обменивались приветствиями, шутливо переругивались, гоготали над сальными шутками: новыми или рассказанными в десятый раз - без особой разницы, все равно им было смешно.
        Из щелей потемневших деревянных бревен торчали куски пакли и мха, в тусклом свете, исходящем от свечных огарков и полуистлевших витней мелькали сотни теней. В душной комнате стоял запах жареного лука, и этот запах пропитывал не только стены, но и одежду всех посетителей.
        - Заждались? - спросил пересевший за их стол маг.
        - Ты кто? - Это был первый вопрос продравшего глаза Растрепая; он отлично помнил про уговор о том, что они якобы не знакомы, но вместо похвалы заработал подзатыльник.
        - Ну как, подслушал? - сразу же поинтересовалась Ястребинка.
        - А как же! Они слишком долго решали, когда выходить: днем или ночью. Я уж и сам заскучал, - Белозор старался рассказывать как можно короче. - Все просчитывали время от привала до привала и наикратчайшие тропинки к реке. Тактики нашлись! Еще карательный отряд заручился поддержкой знахаря-западника, по их словам, вполне способного на приличную ворожбу или заклинание. Я диву даюсь, откуда такой взялся! А впрочем, посмотрим еще что за тип. Да, чуть не забыл! Они назвали себя отрядом богоизбранных мстителей. Подумать только: примерно сто человек и все сто богоизбранные! "Скромняги"! Я уж умалчиваю об умственных способностях западных главарей. Согласитесь, далеко не каждый додумается обсуждать важные дела в корчме.
        - Чудеса, - протянул пораженный сын мельника.
        - Вот-вот! - поддержал его второй наемник. - Ты ведь только говорил и не слушал вовсе! Как тебе такое удалось?
        - Какие же вы несведущие, - маг укоризненно покачал головой. - Удивляетесь простым вещам. Как будто я не шпионил, а заставил исчезнуть целый город!
        - Для чего нам идти за этим отрядом? - Таль без устали задавал этот вопрос и надеялся, что когда-нибудь Белозор ответит на него, хотя до сих пор скрытничал.
        Впрочем, Северин нисколько не изменил своего поведения:
        - Вообще-то мы сами по себе… Знаете, каждую зиму эти балбесы, в смысле западники, снаряжают по отряду. А балбесы они потому, что ни в какую не хотят понять, что вместо знахаря им лучше задействовать еще парочку отрядов.
        - Они идут сражаться? - не сдавался Таль. - И если да, то с кем?
        - С теми, с кем им в жизни не справиться.
        - Опять загадки! - нахмурилась Ястребинка.
        - Подождете немного, скоро сами все узнаете.
        - Ага! В чреве какого-нибудь громадного чудовища! - с каменным лицом произнес сын поляра. - Ох, страшусь я этих неясностей!
        - Ну хорошо! Если я подтвержу, что там, куда мы направляемся, действительно водятся опасные существа, тебе от этого легче станет?
        Талька покачал головой и оторопело посмотрел на сидящих рядом друзей, надеясь на то, что они сию же минуту бросятся отговаривать мага от подобного, не сулящего ничего кроме всяческих опасностей мероприятия, но его друзья были растеряны даже больше чем он.
        - На этот раз можешь мне верить. - Белозор дружески похлопал его по плечу.
        - Да я и так верю, - со вздохом сказал Таль.
        Ничего не ответив на эти слова, маг подумал о том, что со всеми недавними делами он не успел нормально поесть и, поймав за руку проходящую мимо разносчицу, заказал четыре порции мясной похлебки, хлеба, морса и бродилки.
        По сравнению с прошлой, наступившая ночь была хоть и пасмурной, но, на радость завсегдатаям корчмы, которые разбредались по домам далеко за полночь, спокойной и бесснежной. В сгустившихся сумерках, объятая сном изба казалась темно-серой. Она зияла черными квадратами окон, а из ее трубы валили клубы сизого дыма. Именно в эту избу, разместившуюся между баней и корчмой, намеревался проникнуть крадущийся вдоль ограды Белозор.
        Лежащая в кособокой конуре черная собака навострила одно ухо, но и только, потому что маг вовремя воспользовался заклинанием, которое насылало сон на всех, находящихся поблизости живых существ. Одно мгновение и тяжелый засов, который служил хозяевам залогом относительного покоя, бесшумно скользнул на пол, а еще через пару секунд об него споткнулся переступивший порог избы Северин. Собака навострила второе ухо, а мысленно выругавшийся маг, потер ушибленную ногу и усилил действие своего заклинания. По незнакомой комнате он крался с присущей ему осторожностью, иногда останавливаясь и прислушиваясь к любому звуку: будь это шорох сквозняка или треск поленьев в растопленной печке. Слабый огонек обманки осветил просторную комнату, в которой на выделанных шкурах спало несколько человек. На печи к великому недовольству мага кто-то возился.
        "Подождать пока сами уснут или… Стоп! На кого это не действует мое заклинание?" - удивленный Белозор подкрался к печи и резко отодвинул дырявую занавеску. На лежанке находилось маленькое уродливое существо. Существо широко зевнуло, демонстрируя свой единственный зуб. Проигнорировав незваного гостя, уродец полез на стену, а после, с легкостью пробежав по потолку, скрылся в маленьком черном лазе, ведущем на чердак. В ту же минуту с чердака не донеслись два четких, глухих удара. На языке домовых этот стук означал не что иное, как ругательство. Развеселившийся Белозор сделал несколько пассов, и по следам домового последовала маленькая красная искорка. После того как искорка исчезла в лазе, раздался негромкий хлопок и сдавленный писк.
        "Совсем обнаглела нечисть бытовая!" - подумал маг и переключил свое внимание на спящих западников.
        Бесшумно переступая через каждого наемника и внимательно всматриваясь в их безмятежные лица, он пытался определить среди спящих людей того, кто более других был восприимчив к магии рун. Самым пригодным для такой роли оказался крайний слева, и не только потому что он лежал поодаль, но и потому что имел слабую волю. Северин присел на корточки и, начертив куском угля на своей ладони руну, состоящую из двух противоположных стрел, протянул руку к затылку спящего. От прочитанного заклинания воздух в комнате дрогнул, по нему словно пробежала волна горячего марева, спустя секунду, на бритом затылке храпящего здоровяка отразилась магическая руна. Отразилась и исчезла. Заметив лежащий у изголовья наемника меч, Белозор не поленился поставить аналогичную руну на рукояти своей находки. Вторая руна, в отличие от первой, загорелась черным огнем, и маг поспешно прикрыл ее пятерней. Такая реакция говорила о том, что меч был заговоренным, но для мага это не являлось большой помехой.
        "Если бы все мои деяния были так просты!" - удовлетворенно подумал он, растирая между пальцами оставшийся от руны пепел.
        Задержавшись на выходе, Северин стукнул по стенке три раза и, глумливо усмехнувшись ответной тишине, вышел на крыльцо. Повиновавшийся заклинанию засов, громыхнул с внутренней стороны двери и маг, как ни в чем ни бывало, направился обратно в корчму.
        Людская молва, приписывающая Леткам наличие преотвратнейшего климата, была вполне справедлива. Длящаяся около семи месяцев зима в этих краях не позволяла собирать богатый урожай и поэтому фрукты и овощи на столах местных жителей появлялись только по большим праздникам.
        Неофициально село подразделялось на два "лагеря", в одном из которых проживали только западники, а в другом рекоставы. Последних здесь было гораздо больше, так как далеко не всякий летнесторонец соглашался переехать в Летки по доброй воле и далеко не всякий желал страдать от такого непривычно холодного климата. Однако протест протестом, а западники продолжали прибывать в село, гонимые бредовой идеей Руиза о мирном сосуществовании двух народов. Правда, не знал он ни о "лагерях", ни о часто устраиваемых между ними потасовках. Когда ударяли крепкие морозы, к чести обеих сторон, потасовки прекращались, словно люди повиновались какому-то неписаному правилу, запрещающему выяснять отношения до первой оттепели.
        А в этом году жизнь села вообще перевернулась с ног на голову, потому что многие из местных мужчин-западников подались в наемники, в формирующийся отряд, в котором щедро платили за службу. Причем, авансом.
        Хитрые главари распустили слух, что их отряду предстоит длительный поход на лесную нежить. Мол, на границе безобразничает. Селяне поверили, не все, конечно. Но даже те, кто взял под сомнение подобное объяснение, хмуро отмалчивались. Никто не желал тащиться следом за отрядом, дабы подтвердить или опровергнуть слух, потому что в день выхода отряда из Летков, все внимание селян было сосредоточено на печных трубах из которых столбом валил дым. А это являлось верным признаком того, что надвигаются сильные морозы.
        Впряженный в телегу Сарыч обречено взирал на своего хозяина, который тщательно и скрупулезно искал изъяны в недавно приобретенной повозке. А Яська тем временем терпеливо упрашивала бывшего владельца повозки не мешаться и не давать бесполезных советов.
        - А что ж ты, господин, сейчас отъезжаешь? Перезимовал бы у нас со своими детками. Только на нашей стороне, не на западной. - Селянин, пропустив мимо ушей все слова, вновь очутился возле занятого делом Белозора. - Смазывать не надо ее потому как не прихотливая она. Такая телега! Ну такая телега! Прямо ласточка!
        - Давайте я его мечом стукну? - предложил Таль, посмотрев пристальным взглядом в сторону бывшего владельца телеги.
        Не дожидаясь пока кто-нибудь отвергнет или, что более вероятно, примет предложение широкоплечего парня, владелец сослался на какое-то очень важное, не терпящее промедления дело, и тот час же поспешил откланяться.
        Северин одобряюще кивнул своему наемнику, ему так же не понравилось чрезмерное любопытство селянина, потому что оно сулило излишнее внимание со стороны других селян, которые, к счастью, в большинстве своем, еще досматривали утренние сны.
        - Славное дело - повозки! Растянулся и спи себе, - Растрепай примостился на краю, достаточно ощутимо потеснив Ястребинку. В ответ, юная чародейка не преминула воспользоваться заклинанием бодрости, о котором ей тот час же и вполне любезно напомнил маг.
        Съяну было чуть больше пяти весен, когда он четко осознал, что он иной, не такой как все. И причин этому было более чем достаточно. Во-первых, многие взрослые называли его приемышем, наивно думая, что мальчишка слишком мал для того, чтобы понимать смысл этого слова, а дети, с которыми он делил забавы, все чаще дразнили его сыном лешего.
        Во-вторых, он помнил один случай, довольно смутно, без деталей, но все же помнил.
        Однажды сельские мальчишки построили плот. Они собирались отправиться вниз по реке, куда-то в сторону двух мельниц и взяли с собой Съяна. Не просто так, конечно, а за определенную мзду, в которую вошла пара деревянных свистулек, найденная стрела с переломленным посередине древком и порядком ощипанный заячий хвостик. Как того и следовало ожидать, построенный неумелыми руками плот развалился примерно на полпути к мельницам. И до момента, когда беспощадная громада воды сомкнулась над головой не умеющего плавать Съяна, вдалеке, на берегу, ему померещилась мужская фигура. Когда Съян пришел в себя, то с удивлением обнаружил, что находится на суше. Пошатываясь от слабости, он встал, выжал мокрую одежду, и попытался пробежаться до ближайшей ивы, надеясь, таким образом избавиться от пробирающего до печенок холода. Чудом спасшийся мальчик едва держался на ногах, и, подчас, сделав два-три шага, падал на землю. Однако Съян поднимался вновь и вновь, потому что чувствовал всеми фибрами своей неокрепшей душонки, что стоит ему оставить попытки согреться, как за ним явится Верд - хранитель земли и всего что уходит
в землю.
        Со временем некоторые произошедшие события исчезли из его детской памяти, но не этот случай. Более того, с тех пор какая-то непреодолимая сила тянула Съяна к реке, туда, где он очнулся. Буквально через год стало еще хуже: в определенные моменты сознание мальчугана словно угасало, и ноги сами несли Съяна к берегу реки. К счастью, его частенько возвращали домой сочувствующие селяне, полагающие, что мальчишка повредился умом после того, как едва не утонул. Ночью испуганные родители запирали двери, и присматривать за Съяном поручали страдающей бессонницей бабке.
        Ровно через два года случилось то, что должно было случиться: Съян ушел и больше не вернулся. Ушел по ведомой лишь ему одному тропе, туда, где среди ив, купающих в воде свои длинные гривы, и перешептывающейся осоки, его ждал незнакомый человек. Впрочем, Съян был готов поклясться, что он уже где-то встречал этого пожилого человека, высокий лоб которого пересекали глубокие морщины. Незнакомец был знахарем-отшельником. Он посмотрел на мальчишку долгим взглядом и после некоторого молчания произнес:
        - Я спас тебя. Подарил тебе еще одну жизнь. Жизнь знахаря. Я беру тебя в ученики.
        Словно опоенный дурманом Съян, послушно кивнул головой. С тех пор он так и следовал по навязанному пути. Затем, в далеком будущем, глядя на шрамы от частых побоев и ожогов, Съяну еще много раз приходилось жалеть, о том, что знахарь не позволил ему утонуть. Случалось, что избушку Съяна поджигали по несколько раз в месяц, а били и того чаще.
        Оказавшись среди западников, Съян немного воспрял духом, потому что здесь к нему относились хоть и со скепсисом, зато без рукоприкладства. Но с тех пор как знахарь примкнул к отряду, все его мысли и чувства были сосредоточены на старом, заброшенном тракте, по которому они следовали. Даже теперь, на привале, он ворочался с боку на бок и вслушивался в настораживающую тишину. На душе было муторно и беспокойно. Что-то подсказывало ему, что каждый участник отряда направляется прямиком в лапы смерти. Однако на все предостережения, главарь карательного отряда глумливо смеялся, отпуская в адрес знахаря скабрезные шуточки.
        "Что ж! Моя двадцать восьмая весна станет последней. Двадцать восемь… Для таких, как я - это даже много!" - обреченно размышлял Съян.
        На четвертый день окруженный стеной деревьев тракт оборвался и начался припорошенный снегом лес, полный ухабов, кочек и пригорков. По бокам закончившейся дороги лежали камни - специальный знак, что дальше идет малоисследованная местность. Были в отряде и такие смельчаки, которые неоднократно изучали данную территорию, но дальше камней они ехать не осмеливались. Из-за того, что камни имели бурый цвет, у людей сложилось стойкое мнение о том, что дальше располагаются либо болота, либо нечто связанное с нечистью, а камни как будто предупреждали о неведомой, непонятной опасности, затаившейся в глубине леса.
        В то солнечное морозное утро, когда отряд покидал место привала, знахарь стыдливо прятал глаза, потому что вечер прошедшего дня окончился позором. Когда Съян попытался узнать, что их ждет в шестистах шагах от меченых камней, то запутался в заклинании и, как следствие, упал в обморок. От сильного волнения он умудрялся забыть слова даже самых простых заклинаний и ничего не мог с собой поделать. На этот раз причина волнения заключалась в том, что вторую ночь подряд знахаря терзали кошмары. Во сне, опасность, которую он ожидал встретить за мечеными камнями, почему-то надвигалась с тыла, в виде большого филина, глаза которого горели хищным огнем. Филин пытался вцепиться в спину Погорельца сверкающими холодной сталью когтями…
        Девятая ночь пути вернула юных наемников из навеянного зимним лесом полусонного состояния в беспощадную реальность. Случилось это тогда, когда темное небо озарилось вспышками света и дымом, послышалось смятенное ржание лошадей, истошные, полные ужаса крики. Сначала не на шутку обеспокоенным наемникам и Яське казалось, что кричат не люди, а звери или птицы. Северин равнодушно смотрел на далекие, едва различимые при свете луны клубы дыма и задумчиво водил ладонью по рукояти висящего за спиной меча.
        - Господин Белозор, объясни-ка про то, что там происходит, - пробурчал Талька прислушиваясь к леденящим кровь крикам.
        - Хм… Наверное разбойники, - пожал плечами маг, - или некрылы.
        - Кто? - почти шепотом спросил Растрепай, вытаращив от ужаса глаза.
        - Некрылы. Сам увидишь.
        - А как же мы? - прошептал разом побледневший сын мельника.
        - Переждем сколько требуется и продолжим свой путь.
        - Туда, к лагерю? - уточнила Ястребинка; ей хотелось заткнуть уши, но она сдерживалась, потому что не желала демонстрировать свой испуг.
        Маг утвердительно кивнул.
        По мнению юной чародейки, утро следующего дня наступило слишком быстро. Когда Северин приказал им следовать за ним, Яське стало плохо: у нее начала кружиться голова. Что-то претило ей идти туда, откуда всю ночь доносились душераздирающие крики. Даже встревоженный Сарыч время от времени упрямился, фыркал и вздрагивал от любого шороха, и магу пришлось его распрячь, а повозку бросить в лесу. Растрепай заикнулся было о еде, но Белозор не терпящим возражений тоном, заявил, что на завтрак времени нет.
        Старательно отмалчивающиеся наемники и Яська наивно полагали, что своим молчаливым поведением они окажут почтение царящей вокруг тишине, и затаившаяся где-то там за мрачными колонами деревьев опасность смилуется над их маленькой процессией.
        Чем ближе они подходили к лагерю карателей, тем отчетливее слышался запах гари. Заметив в глубине леса какое-то движение, Таль свернул в сторону. Когда по мере своего перемещения вглубь леса, сын поляра осторожно отодвинул очередную перегородившую путь ветку, то его ладонь едва не соскользнула с голого прута. Он с отвращением посмотрел на свою измазанную свежей кровью руку и вынул из ножен меч. Не пожелав тратить время на догадки и предположения, Талька бросился назад, к почти исчезнувшим из его поля зрения друзьям. Опасность могла поджидать их за каждым деревом, за каждым камнем. Подлетев к возглавляющему шествие магу, Таль сбивчиво поделился своими наблюдениями, при этом, не забыв продемонстрировать испачканную руку. К всеобщему удивлению Белозор и бровью не повел, а лишь отмахнулся и приказал Растрепаю ни под каким предлогом не выпускать поводья Сарыча. Скоро должна была появиться стоянка тех, за кем они так упрямо следовали.
        Теперь лес выглядел так, как будто его специально проредила огромная рука великана. Камней прибавилось, а деревьев, напротив, стало значительно меньше. Перед глазами путников предстали первые деревянные шалаши, собранные из свежесрубленных веток. Обычно такие шалаши возводились для дозорных, а утром их разбирали и увозили с собой. Примерно через семьдесят шагов путники очутились в самом лагере. Трудно было представить себе более ужасающее зрелище. Снег был черно-серым из-за большого количества пепла, оставшегося от разведенных накануне огромных костров, здесь же валялись тела искалеченных западников. В глазах пестрело от бессчетного количества алых пятен на снегу.
        На ветвях деревьев сидели худые существа, отдаленно напоминающие людей, но противоестественно овальная форма головы не могла принадлежать человеку, равно как и немигающие глаза с вертикальным зрачком. Серая, бугристая кожа с редкой и жесткой щетиной совершенно не чувствовала ни промозглого ветра ни холода. Слишком широкие рты, щеки и когти существ были испачканы запекшимися сгустками крови.
        - Осторожно обходим лагерь карателей вон по тому краю, - маг указал рукой на заканчивающийся глубоким оврагом склон. - И я прошу обойтись без резких движений, и держите мечи наготове. Суть в том, что некрылы нападают лишь тогда, когда проголодаются. Но, кажется, они успели набить животы задолго до нашего прихода.
        - Все было подстроено! - раздался полный негодования крик Ястребинки. - Я возвращаюсь в Летки! Выкуплю у корчмаря Джара и весной уеду в Синельск!
        - Какие Летки, какой Синельск? Нашла время для распрей! Ничего не подстроено… Просто нам подвернулся счастливый случай! - Он схватил ее за руку и поволок дальше.
        Юная чародейка предприняла напрасную попытку вырваться, но его хватка была настолько крепкой, что рука начала затекать.
        - Отпусти! Я пойду сама! - злобно буркнула она, однако скептически фыркнувший маг всего лишь немного расслабил сомкнутые на ее запястье пальцы.
        Если бы он знал, как невыносимо ей было смотреть по сторонам: уж слишком люто некрылы расправились с участниками карательного отряда. Высоко в ветвях висело нечто бесформенное, отдаленно напоминающее человека, а снег возле корней того дерева был окрашен в черно-бордовый цвет. На соседнем стволе расположился неестественно втянувший голову в свои костлявые плечи некрыл. Рядом с деревом лежал его соплеменник - мертвый и порядочно обгоревший.
        - Обойдем с другой стороны, - тихо предложил Таль стараясь не смотреть наверх; оттенок его лица и без того можно было с уверенностью назвать серым. Теперь он с благодарностью взирал на мага, который, предвидев эту ужасающую картину, запретил Яське и наемникам прикасаться к еде в то утро.
        Ведущий под узду коня Трепа отчаянно боролся с приступом тошноты и поэтому старался не разговаривать, но предложение друга поддержал кивком лохматой головы.
        - Поверь, что на той стороне вид не намного лучше, - возразил ему Северин, - а некрылов вдвое больше. Сейчас они сытые и сонные. Но, как понимаете, до ночи нам лучше убраться отсюда подальше. Ночью у них самая охота.
        - Что же они едят, если сюда мало кто заходит? - невесело полюбопытствовал сын поляра и сам не обрадовался последовавшему ответу:
        - Друг друга, насколько мне известно. И если бы не вмешательство прихвостней Руиза, то некрылы давно бы передохли от голода. Видите ли, некрылы чем-то схожи с вампирами, то есть в отличие от ночи, днем их активность стремительно падает. Еще примечательно то, что некрылы не стремятся уходить с обжитой территории, хотя бы для того, чтобы разнообразить свой рацион. Словно их здесь что-то удерживает.
        - Едят друг друга! Ф-фу-у! - протянула Ястребинка, которой и без этих подробностей было дурно от увиденного.
        Она не без содрогания посмотрела на торчащий из промерзшей земли меч, тот самый меч, на рукоять которого Белозор поставил руну. Благодаря этой руне он был в курсе всего, что происходило в рядах карательного отряда. За голыми палками высоких кустов, по всей видимости, покоились останки обладателя меча, и маг, предугадав то, что от подобной картины его спутникам подурнеет пуще прежнего, поспешил обогнуть это место по правой стороне. Однако попытка избежать других душераздирающих зрелищ закончилась крахом. По правую руку находился овраг, в котором валялись окостеневшие трупы лошадей и пара всадников с оторванными конечностями. Впрочем, Северин не без удовлетворения отметил, что убитых некрылов в яме покоилось значительно больше, нежели наемников. В распростершейся за оврагом роще было полно трухлявых, отживших свой век деревьев, многим из которых не давал упасть плотно растущий молодняк. Именно там, возле ветхого, облепленного поседевшим мхом дерева путники наткнулись на полуживого Съяна Погорельца.
        - А вот и тот самый знахарь, своей собственной, потасканной персоной! - усмехнулся Белозор и легонько пнул сапогом лежащего на земле парня - проверяя жив ли.
        Съян вдруг закашлялся, его дыхание стало громким и прерывистым. Прошло более минуты, прежде чем он не сразу и с немалым усилием приоткрыл глаза. Гримаса неподдельного ужаса отразилась на испачканном грязью и чужой кровью лице.
        - Что с ним? - юная чародейка хотела посмотреть, нет ли у знахаря серьезных ран, но Северин удержал ее:
        - Разве не понятно? Упал с лошади и сломал хребет.
        - Я помогу!
        - Зачем, Яська? - Белозор начинал терять терпение. - Для нас он будет помехой… Ну пойми ты, он уже мертв!
        - А я все равно помогу! - Заупрямилась юная чародейка и принялась вырываться из цепких рук учителя.
        - О Боги!.. Ну потешь свое тщеславие, своенравная девчонка! Но поторопись - не забывай про висящих на ветках лакомок!
        Маг почувствовал, что лучше уступить, лучше дать добро на исцеление глупого знахаря, иначе за спорами они потеряют гораздо больше времени. Наемники помогли Яське перевернуть ничего не понимающего Съяна. Знахарь давно распрощался с надеждой на что-то хорошее и поэтому очень удивился, когда по спине разлилось приятное тепло, от которого стало чуть-чуть щекотно и неподвижные ноги постепенно обретали прежнюю чувствительность.
        Съян медлил, как будто раздумывал над тем, стоит ли ему верить в то, что подобное чудо произошло наяву, а не во сне. Не очень смело, но самостоятельно он перевернулся на спину и с благодарностью посмотрел на русоволосую девушку, которая не спускала с него внимательных и встревоженных глаз.
        - Ты… ты не оставила… - из глубин его впалой груди вырвался хриплый голос, такой чужой и не похожий на прежний. - Я буду благодарен тебе до конца жизни.
        - Чьей жизни? - Перед Сьяном возник рослый широкоплечий мужчина, со скрещенными на груди руками. - Если твоей, - продолжал вмешавшийся в разговор человек со страшным взглядом, - то конец близок. Скоро закат, если ты понимаешь, о чем я!
        Испуганный Погорелец, даже не пытаясь встать, принялся отползать назад, пока не почувствовал что его спина упирается в ствол облепленного снегом дерева.
        - Т-темный маг! - чуть слышно прошептал Съян, с трудом поборов в себе желание запустить в незнакомца камнем и броситься прочь от этого жуткого места.
        - Сколько удивления и страха! - На губах Белозора заиграла злая ухмылка.
        - Прошу, смилуйся, не убивай нас! - Спасенный знахарь совершенно не понимал что происходит.
        - Ты бредишь. - Маг подошел к Погорельцу и, схватив за шиворот, одним рывком поставил застывшего от страха юношу на ноги. - Пойдем, я покажу тебе путь. Заодно потолкуем.
        Знахарь бросил растерянный взгляд на Ястребинку и ее друзей, недоумевая, почему те даже не пытаются убежать от темного мага, шмыгнул носом и неуклюже побрел за Северином.
        - Отвечай на вопросы коротко и по существу и только попробуй мне соврать! - деловито начал Белозор. - Как выжил?
        - П-подолгу прятался в лесах.
        - Ну да! - недоверчиво хмыкнул его собеседник. - Прятался, прятался и нечаянно забрел в ряды наемников, в ряды давно готовящейся кампании.
        - Я ч-человек слабый, для великих дел не рожденный. На селе, да и в-везде где б ни поселился, то избу подпалят, то побьют. Мешался я всем… А мне нужно существовать на что-то… - судорожно сглатывая и часто сбиваясь пытался объяснить Съян.
        - Короче можешь? - В глазах Северина сквозило холодное презрение, с которым он рассматривал Погорельца, в то время как тот, дрожа от холода и страха, отвечал на его вопрос:
        - Нанялся я. И взяли. Даже обрадовались… К-кажется.
        - Карта есть?
        - Д-да…
        - Давай!
        Знахарь с излишней суетливостью отдал единственную карту, которая была позаимствована им у убитого некрылами главаря, и подумал, что без нее он точно заблудится и пропадет. Но прекословить темному магу он бы не отважился.
        - Ладно, поверю твоим сказкам!.. Теперь слушай внимательно: пойдешь мимо оврага, до самого конца. Дальше увидишь висящего на ветке дуба некрыла, из головы которого торчит стрела. Когда отсчитаешь от дуба двадцать шагов влево, то увидишь проторенную бывшим отрядом карателей дорожку. Советую бежать по ней, пока не начнешь харкать кровью. Понял?
        Погорелец кивнул и снова попятился, стараясь не смотреть в бесцветные, колючие глаза Белозора.
        - Вот и славно!.. Моя новорожденная совесть, пожалуй, чиста.
        - Я н-не назвал своего имени. Я - Съян Погорелец.
        - Это не важно. Важно чтобы ты уяснил, что если распустишь язык насчет нашей встречи, то я обещаю тебе самые болезненные пытки.
        Знахарь снова отошел на пару шагов назад, не зная, что ему сказать в ответ. Затем, немного подумав и собрав в кулак остатки смелости, он попросил еле слышным, охрипшим голосом:
        - Позволь поблагодарить ту девушку…
        Северин оглянулся. Находящиеся позади наемники и Ястребинка напряженно всматривались их лица, пытаясь понять, о чем идет разговор. Снова схватив Съяна за шиворот, маг завел его за вереницу плотно растущих деревьев и ударил наотмашь:
        - Пошел отсюда, пока я не начал жалеть о том, что отпустил тебя!
        Упавший на снег Погорелец тихо застонал. От полученной оплеухи горело лицо, а ноющая боль в скуле предвещала скорый синяк.
        - Будь благодарен за такой исход! - процедил сквозь зубы маг.
        Собравшийся с силами знахарь поднялся и бросился прочь. Он бежал, испуганно пригнувшись, закрыв руками голову, ему снова чудилось, что его преследует хищная птица, как тогда, в кошмарном сне.
        Тем временем, маг развернул карту, задумчиво провел рукой по затылку и ухмыльнулся. Карта была исчерчена ровными стрелками, ведущими в село Летки и дальше в лес. На обратной стороне, нацарапанная небрежным подчерком надпись гласила: "В начале зимы". Это был подчерк Белозора.
        Громада леса заканчивалась откосом, достаточно пологим для того чтобы не искать обходные пути для спуска. Далее начинался широкий берег реки Белорыбицы. Холод уже успел усмирить речные воды крепким панцирем льда, от чего река в стремительно сгущающихся сумерках казалась простым заснеженным полем, этаким свободным от деревьев прогалком. На другом берегу пока еще можно было различить очертания деревьев, а дальше берег плавно поднимался вверх и переходил в подножье одной из многочисленных, устремляющихся в небо, седых гор.
        Во время спуска к реке было достаточно сложно совладать с упирающимся Сарычом, и магу пришлось воспользоваться парой заклинаний, которые сделали нрав коня более покладистым, а копыта более шершавыми, на тот случай, если станет слишком скользко.
        Беспокойно поглядывая то наверх, то в сторону реки, Белозор упрямо шел вдоль берега, мимо сотен тысяч корней, из которых состояла добрая половина спуска. Он явно не намеревался переходить реку, и у наемников и юной чародейки создалось впечатление, что им придется ночевать под открытым небом. Однако эти опасения рассеялись, когда раздался треск переплетенных друг с другом покрытых льдом и снегом корней. Теперь они расплетались потревоженные негромко произнесенным заклинанием. В корнях образовался проем, причем достаточно широкий даже для того, чтобы сквозь него прошел конь, не говоря уже о человеке. Четыре сферы, резвясь и сталкиваясь, словно играя в салочки, достигли середины земляной пещеры и замерли в ожидании. Они напоминали хозяев, которые терпеливо дожидаются того момента когда их гости осмотрятся и переступят порог дома.
        Когда корни сплелись вновь, в пещере стало тихо и уютно. Одна из сфер опустилась на землю, туда, где раньше был вход, и превратилась в золотистый огонь, без дыма, но от которого исходило такое же тепло, как от обыкновенного огня.
        В глухой тишине раздалось фырканье - Сарыч обнюхивал предложенное магом сено, которым был набит один из походных мешков.
        - А там, у реки, наверняка стемнело, - нарушил всеобщую задумчивость Таль.
        - И вокруг шныряют эти…некрылы, поотсыхай у них все что можно! - добавил второй наемник.
        Судя по угрюмому виду Северина, который что-то сосредоточенно обдумывал, вертя в руках надкушенный сухарь, ответа им было не дождаться, поэтому оба вопросительно уставились на Ястребинку. Она пожала плечами, но про себя отметила, что затянувшееся молчание является недобрым знаком. Свет золотого огня переливался и сверкал, отражаясь в бесцветных, смотрящих в одну точку, глазах мага.
        Ладонь Ястребинки легла на его плечо:
        - Отдохни. Я присмотрю за костром.
        Он отрицательно покачал головой, продолжая смотреть в одну точку.
        - Что происходит, учитель?
        - Ничего.
        На самом деле эта фраза имела скрытый смысл подразумевающий, что Белозор не собирается делиться своими тревогами и опасениями. Поняв это, она вздохнула и молча отошла к дальней стене, где лежали ее походный мешок и накидка.
        Сияющие ярким, ровным светом сферы, предоставляли возможность как следует рассмотреть пещеру: темный потолок, покрытый бесконечным множеством, цепляющихся друг за друга корней, за которыми с трудом угадывался земляной потолок. Корни отдаленно напоминали сонм сплетенных змей. Та же картина наблюдалась на стенах и на отдельных местах песчано-земляного пола. Яська долго вглядывалась в потолок и даже задремала, как внезапно по сплетениям корней пробежала волна. Юная чародейка зажмурила глаза, напрочь забыв о своих магических способностях. Когда страх отступил, и она вновь решилась приоткрыть глаза, перед ней находился все тот же "плетеный" потолок, самый обыкновенный и безжизненный. Она повернула голову. Возле входа стоял неподвижный, похожий на тень, маг, свет от сфер и костра освещал только его сапоги.
        - Тебе нужно вздремнуть, - послышался тихий голос Северина. - Не бойся. Здесь надежней, чем снаружи.
        Услышав спокойный голос учителя, Яська подумала, что слишком устала, в отличие от ее неуемной фантазии.
        - На, выпей сладкой воды. - Выплывшая из темноты фляга мягко опустилась в ее ладонь.
        Ястребинка сделала глоток и хотела возразить, сказать магу, чтобы тот не придумывал, что нисколько ей не страшно, но внезапно подкравшийся сон сомкнул ее глаза.
        Утренний свет пробивался через некрепкие сплетения корней. За импровизированной, плетеной "дверью", мелькал силуэт мага. Она посмотрела на растянувшегося возле противоположной стены необычной пещеры Тальку и вжавшегося в угол Растрепая, которого, по всей видимости, одолевали ночные кошмары. Иначе он вряд ли завернулся бы в свой плащ с головой.
        "Пускай дрыхнут! - подумала она, стараясь ступать как можно тише. - Не буду их будить".
        Щурясь от яркого света, юная чародейка подошла к выходу. Часть корней была выворочена, остальные были обагрены кровью, которая даже успела почернеть. В страхе она отступила назад, но чутье подсказывало, что если здесь и произошла драка, то она благополучно ее проспала.
        - Господин Северин! Так нечестно! Поить меня моим же сонным зельем! - Возмущенная до глубины души Яська забыла о том, что собиралась не шуметь и принялась пролезать в зияющий меж сплетенными корнями узкий лаз.
        Снаружи, лежали сваленные в кучу, мертвые некрылы. Их было не меньше дюжины. Что касается мага, то он находился рядом, почти напротив входа в землянку. Он сидел на корточках и, щедро зачерпывая натянутой на руку перчаткой чистый снег, - пригоршню за пригоршней - оттирал перепачканный кровью меч.
        - А! Моя ученица! - приветливо сказал Северин, на секунду отвлекшись от своего рутинного занятия для того чтобы взглянуть на нее. - Смотри, какое утро доброе.
        - Это свинство! - Юная чародейка продолжила нападки, тщетно пытаясь пролезть сквозь окаменевшие корни. - Мы так не договаривались!
        - Прости, не понял, что - "свинство": доброе утро или останки некрылов? - Маг поднял меч, придирчиво изучая чистоту лезвия.
        - Свинство - поить нас сонным зельем! Моим сонным зельем! - Она отчаянно лягалась ногами и отталкивалась от пола, изо всех сил стараясь продвинуться вперед, в чем почти не преуспела.
        Довольный проделанной работой Белозор, бережно убрал меч в ножны и окинул довольным взором горку трупов.
        - А тогда, у Румелии? Как это назвать? Не свинством ли? - спросил он, подходя к застрявшей ученице.
        - Это была проверка знаний! - Еще один заранее приготовленный ответ дождался своей минуты.
        Оставив попытку выбраться на волю, она подперла подбородок кулаком и буравила сердитым взглядом Северина.
        - Хороша проверка! - маг снял перчатку и коснулся рукой корней. - Считай, что мы квиты.
        Путаные сплетения послушно подчинились его прикосновению и став безвольными и податливыми, словно стебли травы, выпрямились, а Ястребинка рухнула на заснеженную землю.
        - У меня есть возможность оправдаться? - с ухмылкой спросил он.
        - Тьфу! - Его ученица вскочила на ноги и принялась стряхивать со своей одежды налипший снег.
        - Притворюсь, что услышал положительный ответ. Видишь ли, этим некрылам, - Белозор махнул рукой в сторону, где лежали трупы, - досталось гораздом меньше еды, чем другим, поэтому, ближе к полуночи, они поспешили по нашим следам. Я был уверен, что расправлюсь с ними без особого труда. Понимаешь, мне не хотелось, чтобы вы стали свидетелями резни и напрасно пугались. Корни крепкие и надежные, а некрылы слишком тупы, чтобы пролезть внутрь. Кстати, во время сечи я не пользовался магией. Что скажешь?
        - Чисто сработано! - Позади Ястребинки раздался восхищенный голос Тальки.
        - Гадость! - Показавшийся из проема Растрепай плюнул в сторону безжизненных некрылов.
        - Значит, сами сражались, а мы как обычно не у дел? - напустился на юную чародейку Талька.
        - Что - я?! - возмутилась Яська. - Я в этом не участвовала! Меня тоже опоили сонным зельем!
        - Врешь и не краснеешь!
        - Спокойно! - Северин поднял руку. - Ты, Талька, не забывай, что это зелье было приготовлено моей ученицей, поэтому она проснулась раньше вас. Короче, прекращайте бесполезные споры и состряпайте чего-нибудь съедобного. Кажется, в моем мешке завалялся кусок вяленого мяса.
        Спустя некоторое время Белозор раздобыл кусочки льда, на которых он достаточно долго вычерчивал руны и при этом шептал одно и то же заклинание. Первые слова этого заклинания требовалось произносить громко и отчетливо, другие можно было говорить только шепотом, третьи про себя. Любопытная ученица сидела рядом и молча наблюдала за его действиями, но с вопросами не лезла, понимая, что такие заклинания требуют огромной сосредоточенности. Она лишь пыталась определить ступень заклинания и пришла к выводу, что оно было не ниже третьей ступени.
        Короткий зимний день стремительно подходил к завершению. Горизонт осветился прощальной полосой, раскрашенной в золотистый цвет. От скованного крепким морозом воздуха, при каждом вдохе покалывало в груди. В небе уже обозначился пока еще тусклый серп месяца и его стадо бледных звезд.
        Первым на крепкий ледяной мост, соединяющий оба берега широкой реки, ступил Северин. Он вел под узду упрямо упирающегося Сарыча. Семенящие, нетвердые конские шаги глухо стучали по скользкой корке, переливающейся крошечными серебряно-белыми искрами.
        - Хорошо-то как! - по-детски обрадовался Таль и помчался вперед, обгоняя мага.
        - Не будь дураком! - рявкнул последний и схватил его за плечо так резко, что сын поляра едва удержался на ногах. - Замыкаешь с тыла. Яська за мной, Растрепай - между вами.
        Остановленный наемник задумчиво выпустил изо рта струйку пара, вытянул из ножен меч и поплелся обратно, в конец процессии.
        "Для того чтобы река основательно промерзла нужны именно такие морозы, как сейчас", - подумал Белозор, потрепав по холке присмиревшего Сарыча.
        Лед зеркальной гладью серебрился в отблеске разгорающегося месяца, благодаря которому окружающий пейзаж был похож на действительность чужого мира: тихого, печального, полного загадочных очертаний.
        Северин на время прекратил их едва начавшийся путь. Он остановился, снял перчатку и щелкнул пальцами: в ту же секунду, словно из воздуха появились сферы, похожие на рассыпанный гигантский горох. Явно добавившие красок сдержанному покрову реки обманки то разбегались в разные стороны, то кружили возле мага, то, перепрыгивая друг через друга, всего на пару мгновений собирались возле наемников, а затем вновь разбегались. От сфер стало намного светлее и даже радостнее.
        - Теперь мы разделимся на группы: Ястребинка идет со мной. Мы держимся чуть впереди и правее, - раздавал указания Белозор, - вы вдвоем, - он обратился к наемникам, - левее.
        Сумерки делались все гуще, месяц освещал своим загадочным светом зимний пейзаж: застывшую вдалеке пелену тумана, верткие сферы, суетливо мелькающие то здесь, то там, искрящиеся серебром сугробы снега. И единственным звуком, который нарушал таинственную печаль похожего на мираж мира, был звук шагов по скрипящему снегу. В такие моменты сердце бьется тревожно, настороженно, особенно при мысли о том, что речной лед не так прочен, как кажется. За воздух не уцепишься, до берега далеко, поэтому приходится уповать на счастливый случай и продвигаться вперед.
        Никто из путников не понял что произошло раньше: то ли сначала Сарыч попытался встать на дыбы, показывая свой испуг, то ли случилось это после того как в непосредственной близости с Растрепаем и Талькой лопнул покров льда. Да и не важно. Потому что из образовавшейся трещины, вынырнула черная тень, схватила прыгающую рядом обманку и, подняв в воздух фонтан брызг, вновь нырнула под воду.
        Юная чародейка не произнеся ни слова, дернула мага за рукав и указала на усыпанную ледяным крошевом дыру, а наемники, как будто примерзли к тому месту, где стояли, даже не пытаясь спасаться бегством. Из-за облачка выполз безразличный ко всему происходящему на земле месяц, который осветил покрытую мелкой рябью черную воду. Белозор посмотрел на свою ученицу и прижал палец к губам.
        - Ты должна уехать отсюда на Сарыче, - сказал он таким тоном, что любые возражения казались просто бессмысленными.
        Не привыкшая к подобным приказам дочка знахаря отрицательно замотала головой. Оставив без внимания ее протест, Северин с легкостью закинул упирающуюся Яську в седло, и принялся подправлять стремена.
        - Не хочу! Я буду драться! - Она продолжала протестовать, с негодованием взирая на то, как маг засовывает ее ноги - сначала правую, а затем и левую в стремена, подогнанные под ее рост.
        - В таком случае, что буду делать я? - голос Белозора был полон сарказма.
        Из его ладони выскочил сноп искр. Они упали под копыта Сарычу, и напуганный конь помчался вперед, уверенно и резво, невзирая на почти идеальную ледяную гладь, расстелившуюся под его копытами. В ушах юной чародейки запел ветер, редкие снежинки, медленно опускающиеся с неба, таяли от ее учащенного дыхания. Сарыч приостановился лишь раз, чтобы резким рывком уйти налево - совсем рядом еще раз лопнул лед, обнаживший темную поверхность потревоженной реки. Во время этой шальной гонки она увидела как две обманки, шагов на пятнадцать опережающие коня, подкатываются к довольно широкому расколу - полынье, тому месту, где обрывался ледяной панцирь, и зависли в воздухе. К счастью, размер рассекающей ледяной покров на два "берега" полыньи не внушал чрезмерных опасений.
        "А ведь по краям лед тоньше! Выдержит ли он наш вес?" - промелькнуло в голове Яськи, когда Сарыч напрягся для того чтобы перепрыгнуть черную полосу воды, которая поперечной лентой пересекала середину реки Белорыбицы.
        Когда конь перепрыгнул полынью и оказался на другой стороне, его задние копыта предательски заскользили обратно. Один рывок, и Сарыч снова помчался вперед, резвее прежнего, потому что впереди маячил сулящий спасение, заснеженный берег.
        Рядом с наемниками, словно по волшебству пробежал кривой раскол, который, делаясь все шире и шире, разрастался на глазах. Вдалеке слышался приглушенный топот копыт почти что добравшегося до берега Сарыча. Еще секунда и к Белозору подбежали наемники, напуганные и съежившиеся, похожие на воробьев в ненастную погоду. Они вертели головами, не зная, что им следует ждать от странной реки. Маг твердым шагом переступил через очередную наметившуюся трещину, прислушался и сделал знак наемникам, чтобы те шли за ним. В воздухе витала напряженная тишина, на сердце было неспокойно.
        Растрепая пробирала мелкая дрожь, его зубы непрерывно отбивали незамысловатую дробь. Время от времени он прикрывал ладонью рот, уж слишком громким казался ему лязг собственных зубов, которого в действительности почти не было слышно.
        В десяти шагах от мага с оглушительным звоном лопнула корка льда и из воды, сверкнув серебряной чешуей, выпрыгнула рыба, размером с человека. Раскрыв хищную пасть, она с угрожающей скоростью неслась на свою ближайшую добычу, которой оказался Белозор. Точнее, мог бы оказаться, будь он чуточку медлительней. Когда раздувающая жабры хищница добралась до того места, где стоял маг, то последний уже находился далеко в стороне. Он скользил с такой быстротой, на которую был только способен. Не прошло и двух минут, как под его ногами образовалась очередная трещина. Северин, проворно воткнул меч в раскол, и прочно застрявшее лезвие сработало как тормоз - резкий рывок и обладатель меча остановился. В пяти шагах, осыпав мага льдинками, блеснула чешуя. Сделав полуоборот, он вонзил меч под жабры преследовательницы, которая отнюдь не спешила сдаваться. Она задергалась и хлестнула хвостом по колену обидчика. Но Белозор устоял, и даже успел выдернуть острие меча из жабр хищницы прежде, чем та добралась до спасительной "проруби".
        Слева от мага, в ледяном панцире появилось еще несколько пробоин - две рыбы, проглотив обманки, исчезли в беспросветной пучине, расплескав вокруг себя дымящуюся от мороза, речную воду.
        "Чтоб вас на уху!" - со злостью подумал Северин, окинув беглым взглядом лед, имеющий определенное сходство с усеянными дырами лохмотьями бедняка.
        С ладони слетела очередная горсть обманок, которые помчались обратно к покинутому берегу. Тактика была проста: он надеялся, что обманки уведут за собой какую-то часть речных тварей.
        Затем маг опустился на корточки рядом с ближайшей "прорубью", в его ладони появился маленький осколок заранее зачарованного льда, который с характерным звуком растворился в темной реке. Побеспокоенная вода зашлась кругами - первый круг, второй, третий, четвертый. Через мгновение вода застыла, превратившись в ледяной панцирь, покрытый волнистыми кольцами. Белозор опробовал лед на прочность - замерзло на славу. Свет очутившейся рядом обманки позволил разглядеть то, как под прозрачным покровом показалась морда хищницы с бессмысленным взглядом. Она принялась долбиться об лед, пытаясь добраться до белоглазого наглеца, но так и не смогла прорваться наружу.
        Смерив рыбу презрительным взглядом, Северин проделал то же самое еще с тремя дырами, края которых были усеяны ледяным крошевом. Почуявшие магию глупые рыбины все как одна бросились таранить зачарованные "проруби" и это позволило Белозору выиграть некоторое время. Он догнал своих не на шутку испуганных наемников и, утерев с лица пот, сказал:
        - Продвигаемся дальше. Рыбкам скоро надоест биться о зачарованный лед, и они устремятся за нами. Думаю, что стоит поторопиться. Эти твари слишком шустры, а я не смогу залатать все трещины.
        - Отчего же так? - как-то невпопад спросил плетущийся на ватных ногах Таль. - Залатать проще.
        - Я - боевой маг, леший им в ребро! Проще убить эту гадость, нежели возиться с заклинанием вечного холода! Ты даже не представляешь, сколько сил и времени уходит на это заклинание!
        Притихшие наемники невесело переглянулись.
        - Ладно! Что скисли? Сегодня такой необычный рыбный день, то есть рыбная ночь! Хотя, признаться, я больше привык к тому, что я сам ловлю рыбу, а не наоборот!
        Раздавшийся позади треск заставил их броситься врассыпную. Теперь за Растрепаем неслась речная обитательница.
        - Беги быстрее! - кричал ему Таль. - В сторону отбегай!
        Но Растрепай был глух к выкрикам друга и продолжал бежать по прямой. Расстояние между преследователем и преследуемым неумолимо сокращалось. Маг кинулся наперерез хищнице и, воткнув в ее скользкий хвост меч, пригвоздил рыбину ко льду. А еще через секунду он уже бежал следом за потерявшим всякий ориентир наемником. Поравнявшись с Растрепаем, он бесцеремонно схватил его за плечо. Не удержавшийся на ногах юноша рухнул ничком. В расстоянии пяти шагов лопнула толща льда, подстерегавшая жертву хищница, разочарованно щелкнув зубами, ушла под воду.
        - Мозги цыплячьи! - Маг железной хваткой поднял Растрепая за шиворот, тряхнул и потащил за собой. - Вот он я, жрите!
        - Как ж-же еще?.. - спросил сын мельника; такая встряска пошла ему на пользу.
        - Уходящего от погони зайца видел? Почему бы не взять за пример?
        - П-понял…
        "Сомнительно мне", - подумал Белозор, выдергивая свой меч из хвоста вяло трепыхающейся рыбины.
        Совсем рядом виднелся зияющий разлом полыньи, которую примерно полчаса назад успешно миновали Сарыч и его всадница. В разломе глухо плескалась окутанная молочной дымкой речная вода.
        - Такое нам в жизни не перепрыгнуть, - в голосе бегущего рядом Тальки послышалось отчаяние.
        - Не ной! - Северин умело вставил "ободряющее" слово.
        Его рука замерла над полыньей, он по очереди бросил туда четыре испещренные причудливыми рунами льдинки. Разбежавшиеся по воде круги через несколько секунд устремились обратным ходом к середине, как будто время пошло вспять. Каждый круг превращался в новый слой изумляющего своей прозрачностью льда.
        Белозор прошелся вперед, оценивая скептическим взглядом свое творение, через которое, в светлое время суток, можно было бы рассмотреть дно спящей подо льдом реки и ее обитателей.
        Вновь раздавшийся треск заставил наемников вздрогнуть.
        - Шевелитесь! Рядом не бежать! Не забывать о расстоянии! И поскорее найдите Яську!
        Растерявшиеся Таль и Трепа во все глаза смотрели на Северина, который в тот момент являл собой воплощение невозмутимости, как будто ему не раз приходилось бывать в этих местах и, более того, сталкиваться с хищными речными обитательницами.
        - Ну? Бегом! - нетерпеливо прикрикнул Белозор и словно вышедшие из оцепенения наемники бросились к темной полосе противоположного берега.
        Плеск воды, бесконечный треск льда, преследующий их по пятам, вырывающееся на свободу сердце, морозный воздух, заполняющий разгоряченную грудь, - теперь все это слилось в единый клубок. Нога Тальки провалилась в глубокую пробоину, ледяная вода попала в сапог и теперь нога ощущала болезненное покалывание. Впрочем, он даже не смел и думать о том, чтобы остановиться. Неподалеку угадывалась фигура его друга, удирающего от очередной, выскочившей из-подо льда хищницы.
        Был у них и другой лакомый кусочек, получше - Северин, которому речные твари почему-то оказывали особый почет, по всей видимости, интуитивно понимая кого стоит благодарить за несъедобные обманки. Они с остервенением принялись терзать лед, и вскоре, та часть ледяного панциря, по которой бежали наемники и маг, превратилась в плавучие островки.
        Задыхающийся Таль упал в снег лицом; ему не верилось, что он сумел добраться до берега. Растрепай, которому оставалось несколько шагов до спасительной суши, споткнулся и упал, до крови разбив себе нос. Он привстал и, скривившись от боли, оглянулся: на дрейфующих льдинах находилось несколько человеческих силуэтов. Вихрастый наемник помотал головой, подумав при этом, что слишком крепко приложился носом.
        На самом деле Северин пошел на хитрость, сделав себе несколько двойников, и пока те исполняли роль приманки, настоящий маг выборочно разбрасывал по сторонам зачарованные осколки, а, когда надо, и боевые сферы. Правда, от последних было больше вреда, чем пользы. После того как Белозора облило водой и осыпало ледяным крошевом - эффект от разорвавшихся боевых сфер - он понял, что если станет продолжать в том же духе, то ему придется добираться до берега вплавь, потому как от дрейфующих островков мало что останется.
        Одна из рыбин вцепилась мощной челюстью в край льдины, на которой стоял Белозор, и предприняла попытку утянуть ее на дно. Проворный маг перепрыгнул на соседнюю льдину и чтобы удержать равновесие, раскинул руки. Из-под воды вынырнула еще одна хищная рыба и тоже вцепилась в край льдины, на которой в тот момент находился маг. Льдину закачало так, что из ладони Северина вылетела вся горсть зачарованного льда, от незамедлительного действия которого хищница накрепко вмерзла в возникший на том месте ледяной покров.
        Раздосадованный маг выругался и, сгруппировавшись, побежал по напоминающим огромные поплавки льдинам, которые освещал своим серебряным сиянием неподвижный месяца. Некоторые расколотые островки погружались под воду, ощутив на себе вес Белозора. Еще один рывок! Еще немного! Увернувшись от очередной преследовательницы, маг очутился на прибрежном льду, практически нетронутом хищницами и где ему ничто не угрожало. Точнее, почти не угрожало. Не желая мириться с подобным положением дел, одна из рыбин выпрыгнула на лед и, клацая зубами, скользнула следом за Северином. Он благополучно увернулся, но, не успев сделать и пяти шагов, поскользнулся и упал навзничь.
        "Снова по затылку получил!" - раздосадованный своим падением Белозор поднял голову и осмотрелся: его преследовательницы не было видно, но судя по характерным шлепкам, она, скрытая расползающимся туманом, прыгала где-то возле берега. Задыхающаяся рыбина тщетно пыталась добраться до воды.
        Вскоре маг услышал тихое шуршание, напоминающее звук скользящих по льду подошв. Со стороны окутанного молочной пеленой берега на Белозора стремительно надвигался размытый силуэт. Повинуясь давней неискоренимой привычке он отполз в сторону, а силуэт неуклюже засеменил ногами, пытаясь затормозить, затем так же неуклюже развернулся и рухнул поблизости.
        - Все кости целы? - поинтересовался маг охрипшим голосом.
        - Вроде все, - Ястребинка на коленях подползла к учителю и попыталась поднять его, однако не удержалась на ногах и снова растянулась.
        - Надорвешься! - с усмешкой сказал он и, стараясь не обращать внимания на свое головокружение, поднялся без помощи Яськи.
        - Чудесные рыбки! - как можно веселее изрек он, стараясь не опираться в полную силу на заботливо подставленное плечо ученицы. - Ну а ты?
        - Нормально, - она вытерла рукавицей свой нос. - Не могу найти Тальку с Трепой. Чувствую что они где-то рядом, но вот где?.. А у тебя учитель, вид нездоровый.
        Маг действительно выглядел как посланник загробного мира: слишком бледный, осунувшийся, с кровоподтеком на щеке - результат отлетевшего осколка льда. Однако его самого этот нисколько не волновало:
        - Пустяки! Головой приложился, но это поправимо.
        Слова заклинания оживили застывший воздух, жар смешался со стужей, под ногами Белозора начал таять снег. Юной чародейке были знакомы эти заклинания: первое являлось целебным, второе рассеивало туман. Зажмурившись от волны тепла, она с сожалением подумала о том, что во время чтения магических заклинаний температура ее тела остается постоянной, разве что ладони становятся немного теплее обычного. Раньше она часто интересовалась о том, почему так происходит и является ли это особенностью организма или это приобретенное свойство, но маг с завидным упорством уклонялся от прямого ответа.
        - Нам пора на поиски оболтусов! - кивком головы он указал на темный берег, имеющий определенное сходство с изображенным углем на белом холсте рисунком.
        Исчезающая с завидной быстротой пелена тумана, обнажала заваленный валунами берег. Впереди маячили стройные ряды деревьев, далее обозначились могучие силуэты гор.
        Ученица мага бросила прощальный взгляд на реку, которая теперь была похожа на осколки разбитого зеркала и чем ближе к середине, тем мельче осколки, среди которых, то тут, то там появлялись и исчезали темные плавники.
        Совсем рядом раздался приглушенный стук копыт, это был Сарыч, почуявший магию хозяина. Он бодро потрусил к тому месту, где стояли Яська и маг. Белозор потрепал коня по гриве и произнес загадочные слова:
        - Не подвел меня, Сарыч. Ничего и никого не потерял.
        - Ты про что? - подозрительно спросила крутившаяся рядом Ястребинка.
        - Про мешок с едой… Ну, или про тебя, например.
        - Ага! - зловеще протянула его ученица. - Я так и подумала! Почему ты ничего не рассказал мне? Почему не разрешил сражаться?.. Если бы кто-то поделился со мной зачарованным льдом, а не отправил в первую же минуту с глаз долой, или хотя бы намекнул об этих рыбках! Прибить…
        - Ну-ну-ну! - маг шутливо прикрыл ее рот ладонью. - Научишься правильному обращению с рунами восьмого уровня, тогда посмотрим.
        - Так надо было сразу начинать с тех рун!
        - Я не собираюсь прыгать от сложного к простому и наоборот! Здесь нужна система, - его лицо стало серьезным. - И нечего дуться! Я очень одобряю твое стремление к знаниям, но не имею права рассказать о том, куда мы пришли, и кто здесь водится. Скоро сама все увидишь.
        - Жду - не дождусь! - К ней вернулось ощущение того, что Белозор водит ее за нос.
        - А вон и оболтусы отыскались, - он показал на две спускающиеся с небольшого пригорка фигуры. - Понятное дело, что зайти в лес им не хватило смелости.
        Беспорядочные обрывки сна были похожи на островки дрейфующих льдин. Иногда они безмятежно проплывали по зеркальной поверхности бесконечной реки, иногда, подхваченные стремительным течением, скользили куда-то вдаль, к недосягаемой полосе горизонта.
        Поблекшие обманки, к которым хищные рыбы потеряли всякий интерес, медленно растворялись в седом воздухе. От прежней россыпи звезд на постепенно светлеющем небе остались только две яркие звезды, величественно сияющие над Пятицветными горами.
        На ветку дерева тяжело опустился сердитый филин, ветка покачнулась и стряхнула с себя горсть рыхлого снега. Странное состояние… Спишь ли, бодрствуешь ли? Трудно разобраться. Белозору хотелось пить, но он был не в силах встать, стряхнуть с себя прилипший, бесконечно бессмысленный и тревожный сон. Маг устремил усталый взгляд в исчерченное ветвями деревьев небо, на котором бледнели исчезающие рога месяца.
        "Ждут ли меня там, куда я иду?" - мысленно спросил себя маг.
        - Ждут ли? - тихо повторил он, посмотрев в сторону загораживающих полнеба, высоких гор.
        Кожа его рук покрылась мелкими мурашками от повеявшего со стороны реки ветра. Северин поскреб висок и подумал о том, что настало время для окончательного пробуждения. Рядом, на расчищенной от снега земле, на ложе из срубленных веток, возле почти догоревшего костра, свернувшись калачиком, лежала Ястребинка. Ему почему-то вспомнился дом Караггана, где он впервые подумал о том, что успел привязаться к своей ученице. И даже к бесполезным, на первый взгляд, наемникам. Еще пару лет назад мысль о том, чтобы стать чьим-то наставником выглядела для него странной, если не дикой. Он считал, что делиться с кем-то своими премудростями, коронным приемам, пускай даже не всеми - довольно скучное занятие. Однако маг поменял свое мнение. Причем не здесь, возле гор, а еще во время зимовки на болотах.
        - Просыпайтесь, лентяи! - бодрый голос Белозора ворвался в сырую негу утра.
        Привыкшие к подобному пробуждению наемники, нехотя зашевелились. С Яськой дело обстояло хуже, потому что ранний подъем являлся для нее сущей пыткой. Но и на этот случай в арсенале мага имелся почти безотказный прием.
        - А Яська сейчас встанет и пожарит мне грибов, - елейным голосом изрек Северин, якобы обращаясь к наемникам.
        - Я сейчас вместо грибов одного мага поджарю! - раздалось ее сонное ворчание.
        - Не Яська, а дракониха какая-то! - притворно ужаснулся он. - Все сам, да сам, никакой от нее помощи!
        - Ладно, ладно! Встаю!
        Над снежными шапками тянущихся ровной цепью Пятицветных гор показалось солнце - яркое, слепящее и холодное. Теперь вздымающиеся в небо седовласые горы выглядели гораздо внушительнее, чем ночью. Похожие на неусыпных стражей, они твердо стояли на границе между землями летнесторонцев и рекоставов.
        Людям никогда не приходила в голову мысль о том, чтобы поселиться возле Пятицветных гор. Западники всегда отдавали предпочтение своим урожайным равнинам, а рекоставы оставались верны привычке не строить города и села возле пограничной зоны. И если брать в расчет водящихся в реке Белорыбице хищниц, то подобное постоянство обоих народов спасало их от дополнительных проблем. Вдобавок ко всему, кто-то старательно распускал слухи о том, что Пятицветные горы являются последним оплотом эльфов.
        Вскоре, покинувшие берег путники побрели по лесу, преимущественно состоящему из хвойных пород деревьев. Явно хорошо ориентирующийся на данной местности маг решительным шагом направлялся вперед и через четверть часа за деревьями редеющего леса они увидели равнину, уходящую к подножью одной из Пятицветных гор. На практически бесснежной поверхности равнины лежало бессчетное количество серых валунов. Белозор рассказал Яське и наемникам, что давным-давно на этой равнине жили предки рекоставов. Их устные предания повествовали о великане, который нес в руке пригоршню камней-валунов и, оступившись, уронил их.
        - Почему он снова не собрал их? - Резвое воображение юной чародейки рисовало громадного как скала великана, от поступи которого дрожала земля.
        - Об этом в предании не говорится, - пожал плечами маг.
        Стоило путешественникам выйти на равнину, как тут же появилась, словно вылезшая из-под земли, плотная пелена тумана. Создалось впечатление, что где-то рядом закипал огромный котел с зельем, который испарял этот мутный туман. В некоторых местах, куда еще не успела добраться вездесущая пелена, можно было различить те самые якобы потерянные великаном камни. Осторожные путники медленно продвигались вперед, глядя на то, как валуны, с загадочным величием являют себя незнакомцам, а затем отступают за дымчато-молочный занавес. Какой-то существующий сам по себе молчаливый сон равнины…
        Маг шагал по блестящей от сырости горной тропе, его пояс охватывали кольца веревки, другим концом которой он обвязал юную чародейку и наемников. Сарыч, ни разу не попытавшийся нарушить строгий порядок процессии, неторопливо топал следом за всеми и вообще вел себя так, как будто он находился здесь не в первый раз. Уже более двух часов путники шли по едва различимой тропе, по тропе, которая часто сворачивала то влево, то вправо, то превращалась в крутой подъем, то резко прыгала вниз. Еще через час послышались стенания уставших наемников и посыпались предложения сделать привал. Маг тот час же остановился и, резко опустившись на одно колено, изобразил на испещренной мелкими камешками земле несколько рун и велел своим спутникам внимательно посмотреть по сторонам. Поначалу различить что-либо в белой дымке было достаточно проблематично, но вот, туман как будто отступил, слишком нехотя и не больше чем на пятьдесят шагов. Впрочем, Ястребинке и наемникам хватило и этого. Они не без содрогания обнаружили то, что, тропа, по которой их вел Северин, представляет собой узкую дорожку, и то, что по ее бокам
тянется широкая, ощерившаяся каменными клыками, пропасть. Яська посмотрела на Сарыча, такого же невозмутимого, как и его хозяин и снова пришла к выводу, что ее учитель бывал здесь. И судя по поведению, до безобразия часто. Заглянувший в пропасть Таль, увидел четко выделяющиеся на одном из каменных выступов человеческие кости, впрочем, у него хватило смекалки не говорить об этом вслух, дабы не испугать своих друзей. Затем он попытался определить то место, где заканчивалась эта "парящая" над пропастью дорожка, однако попытка привела его к нулевому результату, потому что действие рун ослабевало, и туман заклубился с удвоенной силой…
        Глава 15
        Сад Лучших снов
        Что произошло?.. Что происходит?.. Память - странная штука, по прошествии времени она расставляет другие акценты, казалось бы, совсем не нужные и не важные, добавляет картине прошлого новых красок и стирает старые, руководствуясь известному одной ей принципу. Весьма странному принципу… Было холодно, как сейчас… И снег… Много снега… И кровь… А может это были сорванные ветром и рассыпанные по снегу ягоды рябины?.. Россыпи алых ягод или кровь?.. Почему он не умер вместе со всеми?!
        Съян закричал так, словно кто-то причинил ему нестерпимую боль. Он не умел и не хотел выносить те страдания, которые преподносила жестокая судьба.
        - Кто так жутко кричит? - Керне стало любопытно, и она, вытянув шею, попыталась хоть что-нибудь рассмотреть в той комнате, куда секунду назад прошмыгнули несколько человек. Второпях они забыли закрыть за собой дверь.
        Когда в загадочной комнате воцарилась тишина, вампирша задала другой вопрос:
        - Ты практикуешь пытки?
        - Нет, красавица моя, - Карагган сделал пас рукой и дверь резко захлопнулась. - Не будем мешать моим слугам. Этот несчастный мальчик - единственный уцелевший.
        - Какой ужас! Он ранен?
        - Не совсем… Обморожение конечностей. Вдобавок его напугали некрылы.
        Керна посмотрела на закрытую дверь с плохо скрываемым омерзением.
        - Да, - сказал хромой советник, целуя руку вампирши. - Зачем такой красивой девушке знать такие некрасивые подробности? Поэтому давай закроем тему разговора о несчастном юноше.
        Она снисходительно улыбнулась:
        - Ты упомянул о некрылах, Карагган. Что эти твари делают в мире, которым якобы безраздельно владеют люди?
        - Дорогая моя, - советник явно уклонялся от вопроса, - испокон веков некрылы присутствовали в этом мире как низшая цепочка нежити.
        - Да! Низшая падаль живет и процветает! А что стало с вампирами?
        - Красавица, несравненная! - он снова облобызал ее холодную руку. - Не я убивал их, а Совет Десяти, которым, к слову, заправлял Белозор. Скажи мне еще раз: где и когда ты его встретила?
        - В Синельске, этим летом. Он останавливался в трактире "У Добрилы". С ним были двое мальчишек и одна девка!
        "Все сходится, - мысленно возликовал советник. - Рядом с Синельском находится прикапище, откуда он или его сообщники украли мою карту, где указанно как добраться до Фандиана. Именно там были убиты мои слуги. Синельск… Отныне я не спущу глаз с этого мерзкого городишки!"
        - Скажи, дитя ночи, почему ты пришла ко мне? Чем тебя мог обидеть Белозор? - вкрадчиво поинтересовался Карагган.
        - Я знаю о его принадлежности к "Совету Десяти" и хочу отомстить за то, что они убивали моих братьев и сестер. - На этот вопрос у Керны имелся давно заготовленный ответ.
        Казалось, что хромой советник поверил ей.
        - Месть - благородное и очень полезное чувство. Мне нужны такие слуги, прости, - его тонкие губы растянулись в улыбке, - помощники. Какую плату тебе предложить?
        Керна выпрямилась, напряглась как натянутая тетива лука и прерывающимся шепотом озвучила свое самое сокровенное желание:
        - Право инициации!..
        - Ты получишь это право. Сегодня же. - Караггана вовсе не удивила ее просьба. - Но… Я установлю некоторые ограничения: три сотни вампиров, которые будут подчиняться не только тебе, но и мне. Понимаешь?
        Керна с готовностью кивнула головой.
        - Отныне ты будешь постоянно находиться в Синельске. Любую необычную новость я хочу узнавать раньше градоправителя.
        - Я не подведу!
        Расчетливый взгляд Керны был таким же холодным как рука, которую все еще сжимали пальцы хромого советника.
        - С правом инициации я подарю тебе возможность безболезненного перемещения куда бы то ни было в любое время дня. Отныне, ты будешь моими глазами… Вместо Лагема.
        - Кто такой Лагем? - осторожно поинтересовалась златовласая представительница расы вампиров.
        "Проклятый остров! Проклятый Белозор!" - подумал Карагган. Из-за этого досадного провала ему пришлось придумывать кучу объяснений для Руиза, а он терпеть не мог оправдываться.
        - Лагем был… очень смелым мальчиком. Ступай, Керна! Тебе нужно готовиться к инициации. К чему тянуть? Этой же ночью твое желание будет исполнено.

* * *
        Густая пелена тумана, преследующая путников во время их опасного похода, рассеялась только ближе к вечеру, точнее тогда, когда коварная дорожка вывела путников к подножью горы. Наконец-то они могли расположиться на короткий привал, и что-нибудь перехватить из своих съестных запасов. И в то время как маг, с задумчивым видом прохаживался вдоль валунов густо покрытых, на первый взгляд, совершенно одинаковыми рунами, юная чародейка и наемники неторопливо пережевывали свой скромный ужин и с интересом следили за каждым движением Северина.
        - Вход меж тех камней, - неожиданно сказал он, махнув рукой в сторону двух самых обыкновенных серых камней, находящихся в двадцати шагах от того места, где сидели наемники.
        - Вход куда? Ну, ответь, ну хоть одним словом! - сына поляра разбирало любопытство.
        - В мир стонхаров. - Белозор принялся вновь кружиться возле камней и, всматриваясь в первые звезды, что-то подсчитывал в уме, словно проверяя правильны ли его расчеты.
        - Стонхары? - задумчиво переспросила юная чародейка. - Что-то знакомое.
        - Возможно, я упоминал о них в одном из разговоров.
        - А почему я не помню такого разговора? - Слишком громко заданный вопрос Растрепая подхватило вездесущее эхо.
        Вместо ответа маг посоветовал ему не надоедать и, взяв Сарыча под уздцы, направился к запримеченным ранее камням. Наемники и Яська подорвались вслед за Свеверином.
        У переступивших невидимую, пролегающую меж двух камней черту, путников появилось стойкое ощущение, что мир вокруг них начинает вертеться волчком, хотя сами они стояли на одном месте и никуда не шли. Через пару минут вращение стало замедляться, а когда оно прекратилось, то осмотревшиеся по сторонам Яська и наемники отказались верить своим глазам. Седые горы сменились зеленым лесом, вместо каменистой почвы расстелился ковер шелковых трав, освещенный янтарными лучами солнца. Воздух стал таким теплым, что юной чародейке на мгновение показалось, что они очутились на Фандиане. Но буквально через минуту ей пришлось отказаться от этой версии. На острове воздух был пропитан солеными брызгами Горьких вод, а здесь ветерок разносил благоухание цветущих садов и едва уловимый запах печеного хлеба.
        - Все как обычно! - расстегнув кафтан, посетовал Белозор. - Приходите все кому не лень! Мои напутствия про вооруженную охрану, видимо, никто не воспринимает всерьез!
        Он обернулся к Яське и наемникам и кивком головы пригласил их продолжить путь по затерянной в траве песчаной дороге. Точнее, дорог было две - одна песчаная, а другая из светло-серого камня, которая уводила вглубь таинственного, изумрудного леса. Но маг выбрал первую, песчаную дорогу и уверенным шагом направился вперед, подгоняя Сарыча, до того момента радостно щипавшего траву.
        - Какой здесь необычный лес! Он больше похож на сад, а не на лес! - заметила вслух Ястребинка. Она любовалась цветущими деревьями, кустарниками и пестрящими цветами полянами, над которыми деловито жужжали шмели.
        - Что это за гадость?! - Крик Растрепая заставил ее устремить взгляд на заросший белыми кувшинками, глубокий пруд, в котором нежились напоминающие коров существа.
        Остановившись, маг начал озираться по сторонам, не понимая, что именно испугало наемника.
        - А, вот ты о чем! - наконец догадался он. - Водяных коров не видел? Они безобидные.
        - Где ж я их видел? - возмутился сын мельника. - Чешуя, вон, рыбья, а еще жабры! Ну и чудо!
        - Если так часто останавливаться и удивляться, то нам придется заночевать под открытым небом, - пригрозился маг.
        Вскоре дорога стала на порядок шире, на ней запросто смогли бы разъехаться четыре всадника. По ее бокам расположились пестрые поля, на которых, по мнению Растрепая, росли какие-то необыкновенные, но наверняка вкусные ягоды. На зеленом лугу, который начинался сразу же после полей, мирно паслись коротко стриженые овцы. У обочины сидел маленький, златокудрый пастушок - он был первым, кого им довелось встретить на этих плодородных землях. Пастушок без малейшего стеснения подбежал к Белозору и поклонился.
        - Смотрите, у него бесцветные глаза! - сообщил друзьям наблюдательный Таль.
        - Кто тебя за язык дергает? - прошептал Белозор, подгоняя Тальку вполне ощутимым толчком в спину. - Думаешь, если он стонхар, значит, рекоставный не понимает? Очень опрометчивые выводы!
        - Стонхар! - с восторгом прошептала юная чародейка, оборачиваясь на оставшегося позади пастуха. - Вот они какие! А ты, господин Белозор, тоже стонхар?
        - Разве речь обо мне? - насупился он. - Я всего лишь прошу не задавать лишних вопросов местным жителям!
        - А кому же нам задавать эти вопросы? Ты ведь на них не отвечаешь? - хитро улыбнулась Ястребинка.
        - Хорошо, отвечу, но позже!
        Первый встретившийся на их пути дом удивлял своими белоснежными стенами, аккуратным крыльцом, расписными ставнями и вообще он выглядел так, будто был построен не позже, чем на прошлой неделе. Его фасад оплетало похожее на плющ растение, облепленное нежно-розовыми цветами. И эта особенность придавала дому сходство с домиками фей, которые часто рисовали на своих лубочных картинах сложники Рекоставья.
        Второй увиденный ими дом отличался от первого тем, что его стены окружало неимоверное количество цветочных клумб. И все же этим домам явно чего-то не хватало…
        - Три стены! - Таль, наконец, понял, в чем заключалась особенность увиденных ими домов.
        - Ну и что? - отозвался идущий впереди маг. - Треугольная форма дома - древняя традиция. Поверь, вполне удобное жилье.
        Белозор свернул с дороги и вскоре они очутились в огромном саду, в котором не имелось никаких ограждений и высаженных в строгие ряды деревьев или кустарников, вся флора росла так, как ей заблагорассудится. При всем при этом было видно, что кто-то тщательно ухаживает за каждой растущей здесь былинкой.
        По саду, держась за руки, прогуливалась молодая парочка стонхаров. После Талька клялся своим друзьям что, заприметив мага, эти двое тревожно переглянулись и поспешили скрыться из виду. Стало быть, узнали.
        Наемникам и юной чародейке пришлось миновать еще с десяток треугольных домов (не менее красивых, чем два предыдущих) так уютно и гармонично расположившихся среди изумрудных, щедро забрызганных солнцем фруктовых садов, пока Белозор не привел их в одну из таких необычных построек.
        - Вот моя скромная обитель, - заявил он, переступив через порог. - Заходите. Яська, отпусти Сарыча. Здесь он может бродить, где ему вздумается.
        Изнутри треугольная постройка почти ничем не отличалась от тех, в которых им приходилось бывать. Дом состоял из двух комнат и крошечной кладовой. У первой комнаты, служившей спальней, было четыре стены, остальные комнаты - столовая и кладовая - имели треугольную форму.
        - Здесь живет кто-то еще! - авторитетно заявила Яська, проведя указательным пальцем по крышке сундука. - Ведь кто-то же прибирается.
        - Может это жена господина Белозора? - высказал свою догадку Растрепай.
        От такого предположения она вздрогнула и нечаянно свернула со стола увитую замысловатыми узорами кружку, которая упала на пол и разлетелась вдребезги.
        - Ой! - у юной чародейки навернулись слезы на глаза.
        - Пустяк, Яська. - Маг поводил рукой в воздухе, черепки собрались вместе и он вручил ей совершенно целую кружку.
        Шмыгнувшая носом Ястребинка тихо порадовалась тому, что Северин именно так интерпретировал причину ее печали, и снова подошла к сундуку.
        За дверью кто-то громко откашлялся, непрошеный гость явно хотел обратить на себя внимание. Хотя мог бы просто постучаться.
        - Это жена! - Растрепай принялся отряхивать со своей одежды пыль, напрасно стараясь придать ей опрятный вид.
        Маг удивленно поднял бровь и, окинув насмешливым взглядом вихрастого наемника, сказал:
        - Нет у меня жены! К тому же это мужской кашель.
        - Ну, заходи, кто пришел! - крикнул он, когда покашливание повторилось.
        Дверь беззвучно распахнулась, и перед ними предстал стонхар неопределенного возраста. Крепкое тело, облаченное в облегающие белые одежды, свидетельствовало о том, что стонхар еще молод и находится в хорошей физической форме. Однако стоило вглядеться в его мудрые проницательные глаза и увидеть густые посеребренные волосы, как мысль о молодости гостя сразу же отпадала. Вид этого стонхара был скорее необычным, нежели отталкивающим: кожа его благородного лица имела бронзовый оттенок. Тыльную сторону его кистей покрывали мелкие чешуйки, с золотыми прожилками. А зажатый в руках посох венчал искрящийся всеми оттенками радуги прозрачный камень. На голове стонхар носил сияющий тысячами синих сапфиров обруч, похожий на свернувшуюся с кольцо змею.
        - Бесстыдство - главный порок человека, - туманно выразился пришелец.
        - Позвольте представить. Это шаман племени стонхаров и зовут его Арт-Хатт-арт. Мой родственник, как вы, наверное, успели догадаться из его "любезного" приветствия. Наследство!
        Северин назвал имена своих юных друзей, и они поклонились в знак почтения (на всякий случай по нескольку раз), а шаман, кивнув им, сказал:
        - Разговаривать со стоящим передо мной мужчиной все равно, что вести беседу с каменными идолами рекоставов.
        - Слышали? - маг кивнул в сторону шамана. - Сказанные слова означают, что, мол, разговаривать со мной бесполезно, но разговор все же состоится.
        - Как? А мы? - Таль проворно вынул меч из ножен.
        - В хоромы шамана, в смысле, в Дом Предков, чужакам путь заказан, поэтому вы остаетесь здесь. За дверь не выходить… Так, что еще? А! Талька, спрячь меч, здесь никто нападать не станет. В общем, осваивайтесь.
        Стоило Белозору скрыться за дверью, как юная чародейка, подцепив ловкими пальцами гладкую крышку сундука, откинула ее, и заглянула в темные недра обыскиваемого предмета.
        - Стой! - возмутился сын поляра. - Забыла что мы в гостях?
        - Да нет же! Я ищу признаки! Ну, понимаешь, хочу узнать… Ну, ты все равно не поймешь! И, между прочим, господин Северин велел нам осваиваться.
        "Убитый" последним аргументом наемник решил присоединиться к Яське и с плохо скрываемым любопытством пошарил рукой по дну сундука. К своему огорчению, кроме старых, пыльных штанов и скомканной тряпки юные ревизоры ничего не обнаружили.
        - Идите сюда! - позвал их крутящийся в другой комнате Растрепай. - Смотрите, что я нашел!
        На большой, прикрепленной к стене полке красовались старинные, заключенные в кожаную броню фолианты: немного пыльные, с выцветшими страницами и потертыми корешками. Пролистав один из обнаруженных фолиантов, Яська со вздохом изрекла:
        - Какие красивые руны! Жаль, что непонятные.
        Помимо полки, сундука, двух столиков и коричневого горшка с цветком, в комнате находилась пышная кровать, над которой возвышался повторяющий контуры кровати полог из прозрачного материала. Яська залезла на ложе мага, дабы проверить количество подушек. Пять штук. По людским меркам это щедро.
        - Вы видели лицо того стонхара? - вполголоса спросил сын поляра, обращаясь к своим друзьям. - Я даже не буду гадать, сколько ему весен!
        - Ага, - ответила Яська. - Мне господин Северин говорил, что стонхары не старятся. Только седеют и то не все.
        - А что, разве они живут дольше нашего? - спросил переключивший свое внимание с полок на сундуки Растрепай.
        Она важно кивнула, подумав при этом, что ее учитель выглядит не как внук, а, скорее, как сын шамана.
        Вскоре наемники во главе с юной чародейкой вернулись к изучению дома и даже залезли в кладовую, которая к их общему несчастью оказалась совершенно пустой.
        - Скорее всего, нас забудут покормить, - невесело рассуждал сын мельника. - Интересно, что они едят, эти стонхары? Надеюсь, то же, что и мы.
        Он открыл тот самый сундук, который до него подвергся тщательному досмотру Яськи. Наемник надеялся, что там, под штанами и тряпкой, чудесным образом обнаружится что-нибудь съедобное. Увы, чуда не свершилось!.. Расстроившийся Трепа присел у окна и принялся размышлять вслух:
        - Хм… Господин Северин сказал, чтоб отсюда ни ногой…. А как быть, если кто-то придет к нам?
        - Наверное, надо разобраться с миром ли этот стонхар пришел, - высказал свое мнение Таль.
        - Вот и разбирайся!
        - Ты про что? - не понял его друг.
        Во входную дверь постучали.
        - Про это! - вздохнул вихрастый наемник, устремляя на дверь преисполненный печали взгляд.
        - Милости просим! - сорвавшимся голосом крикнула Яська.
        Через несколько секунд в комнате появилась высокая стонхарка. Подол ее темно-зеленого, струящегося платья слегка касался каменного пола, а украшающий широкую талию пояс напоминал свернувшуюся кольцом змею.
        - Век мой не так уж молод, а живых людей вижу впервые. - Судя по первой фразе, гостья навестила их лишь из чистого любопытства. - Я - Мекнах" арр. По просьбе Белозора, присматриваю за домом.
        Ее продолговатой формы глаза светились дружелюбием, на ее губах застыла вежливая полуулыбка. Цвет глаз не был чисто белым, а отдавал в желтизну. Она задумчиво провела указательным пальцем по своему слишком тонкому по человеческим меркам носу и широко улыбнулась.
        "Северин совсем на них не похож! Разве что глазами", - радостно подумала юная чародейка.
        Мекнах" арр была по-своему красива: собранные в замысловатую прическу, золотые волосы, овальное, словно покрытое бронзовым загаром лицо, тонкая шея, выглядывающие из широкого выреза платья узкие плечи. На правом предплечье стонхарки блестели два серебряных браслета, одетые поверх узкого рукава.
        Затянувшееся молчание нарушил наконец-то вспомнивший о приличиях Таль. Он как можно учтивее представился гостье, а после представил своих друзей.
        - Значит, Белозор позволил вам пойти за ним? - спросила Мекнах" арр и, получив утвердительный ответ, продолжила: - Это так же необычно, как снег в краях стонхаров.
        - Ты слышала, Яська? Даже в чужих краях сомневаются в порядочности нашего мага, - тихо шепнул ей Таль и сразу же пожалел об этом.
        - А зачем ты тогда спасал его?! Еще и вперед всех рвался! - Возмущению юной чародейки не было предела. - Ненавижу людей, которые по десять раз меняют свое мнение!
        Мекнах" арр с любопытством посмотрела на изо всех сил оправдывающегося Тальку.
        - Да я просто так сказал! Господин Белозор нормальный человек, но очень уж скрытный. Я же не обзывал его самодуром!
        - Вы друзья нашего Белозора? - осторожно спросила стонхарка, она произносила рекоставные слова с легким акцентом.
        - Вашего?! - в один голос воскликнули наемники.
        - "Полустонхар" звучит кособоко, не так ли? Но вам ведь известно, что он имеет отношение к моим братьям и сестрам?
        - Мы догадывались! - чуть ли не скрипя зубами, буркнула юная чародейка.
        - Ты смешная, - Мекнах" арр адресовала ей дружелюбный взгляд. - Примите мои извинения за беспокойство. До скорого свидания.
        - Эй, Яська, о чем призадумалась? - спросил Растрепай, когда их непрошенная гостья скрылась за входной дверью.
        - Думаю, может ли она быть женой нашего мага?
        - Господин Северин говорил, что у него нет жены, - напомнил сын мельника.
        "Ага! Он скажет одно, а потом все окажется по-другому! - мысленно усмехнулась она. - Все-таки прав Талька насчет его скрытности!"
        Убранство расположенного в Доме Предков тронного зала было довольно незамысловатым. Однако от этого тронный зал не выглядел менее величественным. Северин шел по идеально гладкому полу черного цвета, изредка переступая через перекатывающиеся из угла в угол обманки, которые напоминали цветки огромных одуванчиков. Насколько помнил маг, эти обманки никогда не зависали в воздухе, а всегда находились на полу тронного зала, причем в одинаково большом количестве. Так повелось исстари.
        Еще одна особенность зала заключалась в том, что днем его сдержанно белые стены окрашивались разноцветными узорами благодаря хитро сконструированным, широким окнам с витражами. Среди разноцветных кусочков витражей застыли стилизованные змеи, деревья и небесные светила.
        Черный потолок, испещренный множеством бегущих по спирали пунктирных линий и точек напоминал ночное небо, причем зимнее ночное небо, потому что линии и точки смахивали на застывшие снежинки. У потолка тоже имелась своя особенность - он закрывал лишь половину тронного зала. Другой половины попросту не было.
        Замедлив шаг Северин посмотрел наверх, явственно представив себе как Арт-Хатт-арт и его созидатели каждую ночь собираются в зале, для того чтобы наблюдать положение звезд.
        "Тоска смертная!" - подумал Белозор и перевел взгляд на шамана, который уже сидел на троне, высеченном из цельного небесного камня. Шаман задумчиво смотрел на мага.
        - Что? - усмехнулся Северин. - Неужели твои звезды не нашептали о моих планах?
        - Для начала здравствуй, сын дочери моей! - Арт-Хатт-арт поманил его чешуйчатой рукой.
        Маг поклонился в ответ на приветствие и нехотя подошел к трону.
        - Да, звезды рассказали многое. Даже то, что ты будешь настолько дерзок, что приведешь за собой человеческих детенышей.
        Белозор устроился возле трона, поджав под себя правую ногу, и со вздохом сказал:
        - Так получилось. Вообще-то я намеревался привести одну Яську… Впрочем, считай этот поступок маленькой местью. Итак, ты знал о моих намерениях и все же оставил переход между болотами и стонхарскими землями закрытым. А мне тогда пришлось израсходовать уйму сил, чтобы взломать твою незримую печать. Ты бы хоть предупредил, что она не взламывается!
        - Зачем предупреждать о том, что очевидно? И кому как не мне чтить наш закон? По закону изгнанник не имеет права пользоваться переходом. А ты был в изгнании.
        - Да, да! Это так мило: идти людскими тропами мимо некрылов и чудесных рыбок! Почти так же мило как петлять в тумане по равнинам и горам. Не улыбайся, не воображай, что я жалуюсь. В конечном итоге, вот он я - перед тобой! Просто мне надоело доказывать, что я способен преодолевать любые препятствия!
        - Ты крепкой породы, сын дочери моей и ты… совершил правильный поступок. Среди нас ты невидим, а так же невидимы те, кто пришел следом.
        - А можно ли поменять все эти комплименты на снятую с перехода печать?
        - Пока еще нет.
        - Понятно! - ухмыльнулся маг. - Скажи, Арт-Хатт-арт, а звезды успели шепнуть тебе о цели моего прихода?
        - Я знаю про светлую чародейку, и мы принимаем ее, потому что с ней связанны судьбы многих стонхаров.
        - Да ну? - Северин резко встал и потер затекшую ногу. - Неужели ей даже светит обучение вашей, в смысле, нашей магии?
        - Сколько лет знаю тебя и все не могу привыкнуть к твоему сарказму… Да, она должна обучаться нашей магии, но только той части, которую сможет воспринять ее разум. Мы никогда не откроем ей смысл пустых рун, а лишь только те, которые можно начертать.
        - Вот и прекрасно, - довольный маг собрался уходить.
        - Постой! - остановил его шаман. - Мой немногочисленный народ живет светло и спокойно потому, что ни рекоставы, ни летнесторонцы не знают о стонхарах или считают мой народ легендой, преданием. В противном случае, нас, как и любой другой маленький народ, не миновала бы участь быть разыгранными в какой-нибудь азартной игре… Когда-нибудь двум человеческим детенышам захочется уйти обратно, к своему народу и тогда им придется испить капли забвения.
        - Я не против, - пожал плечами Белозор. - Но пускай это будет маленькая порция, а то я опасаюсь за их и без того скудный ум.
        - Капли забвения заставляют забыть дорогу к этим землям.
        - И всего-то?.. Ну ладно! Я пошел.
        - Нет! - снова остановил его шаман.
        "Понесли кони!" - уныло подумал маг и, придав своему лицу дружелюбное выражение, снова повернулся к Арт-Хатт-арту.
        - Почему ты так упрям, сын дочери моей? Зачем ты вновь и вновь перерождаешься среди моего народа?
        - У меня были на то причины.
        - Что сказал бы ты, потомок мой, если бы кожа рук твоих блестела змеиной чешуей?
        - Ну и вопросы!.. Кстати, на чешуе шрамы были бы меньше заметны. Ну а если серьезно… Ты же знаешь, что мне интересно все то, в чем сложно разобраться. А магия стонхаров настолько загадочна и… Мне нравится веяние ветра восьми лун.
        Закрыв глаза, шаман впал в задумчивость.
        - Если бы только Кайя осталась среди моего народа, весна была бы прежней, - прошептал он через некоторое время, - без запаха горящей полыни. Только ей, Кайе, были подвластны прекрасные цветы Белого ветра…. Для меня они неразрывно связанны с образом Кайи.
        Северин молчал, ему казалось бессмысленным жалеть о том, что давно свершилось, о том, что уже не вернуть.
        - Уже который год я обещаю свой трон тому или той, кто сможет пробудить цветы Белого ветра.
        - Ну и как, успешно?
        - Нет, потомок мой. И ты это знаешь не хуже меня, так что нет смыла притворяться… Наверное, я запомнюсь всем будущим поколениям как самый жадный до власти шаман, который правил в Доме Предков два века подряд.
        - Хочешь совет? Передай власть созидателю Кецам-Ро.
        - Нет. Я не стану отрекаться от своего высказанного ранее обещания и вверю эти благодатные земли в руки того, кто постигнет ту же мудрость, которую постигла бесподобная Кайя.
        - Хм! - Белозор внимательно посмотрел в наполненные скорбью глаза Арт-Хатт-арта. - Кажется, ты запутался в своих собственных сетях, изначально предназначавшихся для кого-то другого.
        - Ты прав… Я даже успел смириться со своим пленом.
        Вскоре не на шутку загрустивший Арт-Хатт-арт выпроводил своего внука из тронного зала. Он знал, что маг проделал длинный путь и теперь, наверняка, захочет перевести дух. Однако и не помышляющий об отдыхе Белозор пошел со своими наемниками и ученицей в главный парк, дабы немного ознакомить их со стонхарскими традициями. По дороге в парк Яська подметила то, что в городе нет четко обозначенных улиц, а все дома различаются лишь размерами и разнообразием цветочных гамм. Хотя парк можно было найти без особых проблем: перед входом находилась огромная каменная плита, с выбитыми на ней загадочными рунами.
        Длинная, лучеобразная аллея парка, по которой они шли, заканчивалась идеально правильным кругом, в центре которого возвышался величественный идол, размером с вековой дуб. Перед идолом, на земле, находилась четко очерченная треугольная площадка.
        Величественный идол изображал юношу-стонхара. Вокруг его головы, закусив хвост, обвилась змея. Сначала Яська подумала, что змея символизирует корону, но присмотревшись лучше, поняла, что поспешила с выводами: змея обвилась ниже лба, закрыв собой глаза юноши. Его левая рука, на тыльной стороне которой были видны даже мелкие чешуйки - с такой тщательностью и мастерством в свое время ваялось божество - указующим перстом показывала на любого, кто заходил на треугольную площадку. Другая рука, согнутая в локте, демонстрировала ладонь безоблачному небу.
        - Представляю вам прародителя стонхаров, - маг кивнул в сторону.
        - Как его зовут? - поинтересовался Растрепай, он осматривал диковинного гиганта с приоткрытым от удивления ртом.
        - Тасмай-Аккад, а тот, который вокруг его глаз - лунный змей Офий.
        - Господин Северин, а ты, получается, внук шамана? - Таль потерял всякий интерес к идолу и решил переключить свое внимание на Белозора. - Вот это ново!
        - Да! Ты не похож на них! У многих стонхаром золотые волосы, а у тебя нет! - к Тальке присоединился второй наемник. - Наверное, ты весь в папеньку.
        - Вам-то что за печаль? - неожиданно рассвирепел маг. - С каждым рождением внешность иная! Суть - это главное!
        Приутихшие наемники во все глаза смотрели на Белозора, даже не пытаясь что-либо возразить.
        Неожиданно к статуе бесшумной поступью подошли два стонхара - старый и молодой. Оба были облачены в белые, свободные одежды. В полном молчании они поклонились своему идолу и возложили к ногам Тасмаай-Аккада наполненные цветами блюдца и украшенные золотыми узорами горшочки. Затем, созидатели обошли божество несколько раз и снова ему поклонились. Не сдержав любопытства, Яська приоткрыла крышку одного из горшочков и заглянула внутрь, воздух сразу же наполнился запахом душистого меда.
        - Не кощунствуй! - маг оттащил ее от божественных подаяний. - Никто кроме шамана и этих созидателей, не должен касаться подаяний.
        - Да мне просто интересно! - попыталась оправдаться юная чародейка.
        - Могла бы спросить у меня!
        Она виновато улыбнулась и, увидев, что созидатели направляются в их сторону, поспешила спрятаться за Северином.
        Маг несколько мгновений буравил недовольным взглядом подошедших к ним созидателей, а затем, нехотя сказал:
        - Знакомьтесь! Это - Пал-Леур.
        Старый стонхар приветствовал Яську и наемников изящным кивком головы.
        - А это - Кецам-Ро.
        - Мы бы хотели провести вас по нашим прекрасным фруктовым садам, - сказал Кецам-Ро, слегка поклонившись. Его голос был глубоким и мелодичным.
        - Я не пойду. Чего я там не видел? - Белозор показал рукой на свою компанию: - Вот им предлагайте!
        - И я не пойду, - Яська ответила отказом, потому как всерьез опасалась того, что во время прогулки молодой стонхар отчитает ее за недавно содеянное кощунство.
        Зато Таль и Растрепай с радостью приняли приглашение, потому что молодой созидатель, в отличие от Северина, производил впечатление общительного человека, который навряд ли станет отмахиваться от заданных вопросов.
        Когда часть компании в лице двух наемников и Кецам-Ро исчезла из виду, хитро прищурившийся маг обернулся и самым праздным тоном поинтересовался у все еще находящейся позади него Яськи:
        - И как долго ты намерена прятаться за моей спиной?
        - А почему тот, старый, не уходит? - поинтересовалась она, выглянув из-за плеча учителя.
        - Сейчас узнаем. - Его забавляла подобная реакция ученицы.
        - Какими словами усладить твой слух, Пал-Леур? - обратился к созидателю Северин.
        - Подожди. Сначала разреши пояснить. - И созидатель безо всяких вступлений приступил к своему повествованию, нисколько не тяготясь присутствием Яськи. - Когда-то я думал, что дочка шамана, то есть Кайя, предназначалась мне судьбой. Именно поэтому я решил стать созидателем, чтобы быть ближе к божественному цветку стонхаров. С самого детства я готовился к тому, чтобы стать самым идеальным существом на свете. Я изжил из своей души все присущие стонхарам пороки и стал чист как горный ручей. Я стремился добиваться успеха во всех делах, за которые брался. Ей нравились песни, и я слагал лучшие из слов и посвящал их только ей. Когда Кайе наскучивала рифма, я добивался высот в игре на флейте, она любила цветы, и я выращивал самые красивые розы, я рассказывал ей, о чем шепчутся звезды и о вечной весне в сердце. Я учился у зеркальных дел мастеров, чтобы сотворить для нее магическое зеркало, которое воспевало бы ее красоту…
        - Сейчас пущу слезу - до того трогательно! - язвительно воскликнул Северин. - Позволь продолжить. Потом наследнице шамана до смерти надоела ваша богатая флора, сладкая музыка и зеркала и она, воспользовавшись правом уединения, поселилась среди человеческих лесов. Именно там Кайе повстречался один пронырливый маг. Когда же настала пора возвращаться, одной рукой она демонстрировала вам фигу, а другой поглаживала округлившийся живот.
        - Самая ужасная твоя черта, Белозор, это то, что ты всегда закрашиваешь темными красками светлые моменты… Я опасался и в то же время надеялся, что твой отец бросит нашу трижды прекрасную Кайю. Но моим опасениям, так же как и моим надеждам не суждено было сбыться. Когда наступил самый короткий день в году, крыло Ринн-Хасса еще раз затмило наши небеса, потому что в тот день появился ты…
        - Значит, ты родился зимой? - встряла юная чародейка.
        - Помолчи! - отмахнулся Белозор.
        - Когда вы, все вместе, ступали на славные земли стонхаров, я… слишком боялся новых ран и поэтому удалялся в пещеру отшельника смотреть свои полуденные сны и наблюдать ночные звезды.
        - Ах, как все печально и романтично!.. - мечтательно вздохнула Яська, но тут же осеклась под строгим взглядом своего учителя.
        - Для чего мне знать все это? - недоуменно спросил Северин.
        - Для того чтобы не удивляться вопросам.
        - Каким вопросам?
        - Я хочу спросить… Не упоминала ли обо мне Кайя?
        - Хм! Дай вспомнить… Нет, не упоминала! При мне, по крайней мере. Еще что-нибудь?
        - Она… Была ли она счастлива? Не тосковала ли?
        - Вроде не жаловалась. А насчет "тосковала"… Когда встречаются два прожженных авантюриста, тут уж не до уныния.
        - Да, она всегда была особенной и непоседливой. Как жаль, что ты совершенно не похож на Кайю.
        - Зато ты имеешь удовольствие видеть перед собой копию человека перечеркнувшего годы твоих трудов! - злорадно усмехнулся маг.
        - Жестокие слова, - губы Пал-Леура тронула печальная улыбка.
        Понурив голову он, молчаливый и бледный, словно призрак далекого прошлого, пробрел прочь и вскоре затерялся среди цветущих зарослей парка.
        - Мне жалко его! - Яська с укором посмотрела на своего учителя.
        - Не суди о том, чего не знаешь.
        - Зато я знаю, что ты, господин Северин, умудряешься наживать врагов даже среди миролюбивых стонхаров!
        - Ну а что мне оставалось? Прослезиться над его бредом?
        - Нет. Подарить ему какую-нибудь вещь Кайи. На память.
        - Я не нуждаюсь в идиотских советах наивной девчонки!
        - Сам ты… - вскипела Яська, но вдруг остановилась на полуслове, помолчала и вновь заговорила спокойным голосом: - Пойми, он до сих пор любит и поэтому искал в тебе сходство с дочкой шамана! Сделай ему подарок или просто скажи, что тебе тоже трудно быть одному. Друга ты не приобретешь, но и врага тоже.
        Белозор молчал. Казалось, что слова Ястребинки заставили его задуматься.
        - Ладно. Беру свои слова обратно, - примирительным тоном изрек он. - Я пороюсь на чердаке, может, найду что-нибудь этакое.
        В тот же вечер, снова встретившись с Пал-Леуром в парке, маг протянул ему нитку речного жемчуга:
        - Возьми! Когда-то Кайя вплетала ее в волосы. Ну, ты должен помнить…
        - Лучше подари ее маленькому человеку.
        - Нет, - сказал Северин, осматриваясь по сторонам лукавым взглядом. - Яська боевой воробей и таких бесполезных подарков не принимает.
        - Какой "боевой воробей"? - сверху раздался негодующий голос юной чародейки.
        - Должен признать, что в маскировке ты не сильна, - хохочущий Белозор похлопал по стволу дерева, на одной из веток которого сидела Ястребинка. - Но мне не жалко. Я даже специально подошел сюда, чтобы ты могла слышать наш разговор.
        Раздосадованная чародейка густо покраснела и, сделав вид, что изучает вечернее, лилово-розовое небо, принялась выстраивать план мести для одного слишком проницательного мага.
        На следующий же день Белозор подарил шаману мешочек, наполненный диковинными камешками - теми самыми, которые он изъял у Сига - и был готов поклясться, что шаману такой подарок пришелся по душе. Никто не знал, для чего предназначались эти камни, но любящий разгадывать подобные загадки Арт-Хатт-арт сказал, что обязательно доберется до сути и даже пообещал магу, что тот станет первым, кто узнает об истинном предназначении камней.
        Вечерами Белозор в гордом одиночестве сидел в замутненном известью горячем источнике, потягивал бродилку, размышлял о радостях оседлой жизни и смиренно ждал момента, когда ему наскучит все то, что его окружает.
        После горячего источника, он, как правило, шел в свой дом, и устало падал на кровать. К вечеру мышцы мага немного ныли от продолжительных тренировок. Дело было в том, что некоторые стонхары изъявили желание овладеть техникой боя на мечах. Так, помимо юных наемников, у него появилось еще несколько учеников. Иногда он коротал дни за спорами с Арт-Хатт-артом, иногда свершал долгие конные прогулки в компании юной чародейки. В редкие дождливые дни Северин и его компания учились искусству приготовления еды у престарелой Арриэссы, мастерству которой могли бы позавидовать многие рекоставные хозяйки. Впрочем, в основном готовили Ариэсса и Яська, остальные же мешались и норовили стянуть со стола кусочки продуктов, приготовленных для очередного яства.
        Так пролетали дни, настолько счастливые и насыщенные, что им терялся счет. Даже ночи у стонхаров походили на мягкий, словно струящийся с небес бархат, под покровом которого не могло произойти ничего скверного. Твердая уверенность в том, что ближайший день будет прекраснее предыдущего, ни на минуту не покидала наемников и юную чародейку. Здесь не существовало тревожных мыслей вроде: "А вдруг случится война?", "Вдруг за поворотом нападут разбойники?", "Вдруг из леса вылезет какая-нибудь нежить?" Здесь царствовало вечное лето, напоенное сладким благоуханием цветов и радужными грезами.
        Мысли Северина были готовы разбежаться и уступить дорогу снам, таким же легким как ночной воздух цветущих земель, как вдруг раздался робкий, почти неслышный стук. И снова тишина.
        "Кого там принесло? Неужели Яську?" - взъерошенный Белозор нехотя покинул свое прохладное ложе и поплелся открывать. В тот поздний вечер ему было лень пользоваться магией.
        Один щелчок щеколды и в комнату проскользнула стонхарка. Она беззвучно затворила за собой дверь и осмотрелась. Во взгляде ее огромных бесцветных глаз сквозила тревога.
        - Чем обязан? - Белозор старался быть вежливым, хотя на языке вертелся другой вопрос: "Какого лешего?!"
        - Я… Ты ждешь еще кого-то?
        - Угу! Сейчас самое подходящее для визитов время, - его голос был полон сарказма. - Ладно, не отвечай. Я не вчера родился.
        Дрожащими пальцами гостья развязала нехитрые узлы накидки, которая скользнув на пол, явила магу ее обнаженное тело.
        "Интересно получается! - Северин нахмурился. - Либо мне слишком везет на замужних баб либо здесь что-то нечисто!"
        - Почему ты молчишь? Может тебя пугает моя внешность?
        - Скорее поведение. Поверь, я давно привык к внешности стонхаров. Такое наследство не пропьешь.
        - Но почему же ты молчишь? - повторила свой вопрос гостья, разливая по кружкам крепкую бродилку.
        - Думаю как бы любезнее сказать, что тебе пора домой.
        - Ты уверен?
        - Более чем.
        Она как будто застеснялась своей наготы и резко отвернулась к окну. В ту же секунду входную дверь дома отворила чья-то твердая рука, и в проеме появился стонхар, по имени Кадджах" а. За его широкими плечами маячили силуэты других стонхаров, их лица скрывала опьяненная ароматом медовых трав ночь.
        Кадджах" а так крепко сжимал находящийся в руке меч, что ногти на его пальцах стали белее мела:
        - Чужак, ты слишком смело пользуешься нашим гостеприимством!
        Рукоять верного меча за долю секунды оказалась в ладони Северина. Он даже успел обозначить для себя примерную тактику сражения, которое должно было вот-вот произойти.
        Но Кадджах" а вел себя неестественно разумно и вместо того чтобы ринуться на соперника с проклятиями, он вызвал соперника на поединок:
        - Я требую ответа от богов и желаю получить его завтра, перед закатом!
        Маг слегка склонил голову, показывая, что вызов принят и резким движением сдернул со своего запястья коричневый шнурок. Так было спокойней.
        - Пошли, - бросил через плечо Кадджах" а своей стыдливо притихшей жене, и она бросилась следом за ним, сжимая холодными, длинными пальцами края почти невесомой накидки, которая прикрывала ее наготу.
        Ястребинка никак не могла привыкнуть к тому, что земли стонхаров пестрели разнообразными красками вечного лета. Дело в том, что на данный момент в Яром царствовала зима, а значит ей было бы привычнее видеть скучный зимний пейзаж. А тут вдруг лето! Случается же такое! Нежась в кровати, она смотрела на пляшущие по потолку солнечные зайчики, слушала щебетание птиц и вдыхала принесенный ветром аромат цветущей липы, которая росла рядом с ее уютным домиком. Жизнь среди стонхаров вселяла в Яську неиссякаемый оптимизм. Местные жители оказались достаточно милыми и душевными существами. По крайней мере, за все свое пребывание юная чародейка не увидела ни одного брошенного в ее сторону косого взгляда. Кажется, Яська начинала понимать, какие определения она поставила бы напротив слова "счастье".
        Одеваясь, юная чародейка выглянула в гостиную: на столе, как обычно, стояла наполненная свежеиспеченными пирогами глубокая миска и кувшин парного молока. Добродушная Ариэсса всегда баловала ее вкусными завтраками. Проведя гребешком по распущенным волосам, она улыбнулась своему отражению в зеркале, и, водрузив всю снедь на служащую своеобразным подносом подушку, Яська помчалась по засеянной желтым песком тропинке, ведущей в дом Белозора. Совместные завтраки являлись дополнением к их традиции совместных конных прогулок.
        В спальне Северина было мрачновато. Легкое одеяло, прикрывающее безмятежно спящего мага, частично съехало на пол. Рядом с кроватью валялся меч. Перстень с когтем филина висел на веревке, обмотанной вокруг левого запястья Белозора.
        "В другие дни меча не было", - Ястребинка не без стараний мага научилась подмечать разнообразные мелочи.
        Поставив кувшин и миску на стол, и вооружившись той самой, служащей подносом, подушкой, она тихо подкралась к спящему учителю. Не так давно маг издевательски сообщил юной чародейке, что она слаба в маскировке и поэтому ей никогда не удастся застать Белозора врасплох. И теперь Ястребинка, проявляя завидное упрямство, пыталась доказать обратное.
        Одно быстрое движение и занесенная над магом подушка перекочевала в его руки.
        - Так нечестно! - нахмурилась Яська. - Наверняка ты проснулся раньше моего прихода!
        - Я проснулся от твоего топота, - он открыл глаза и потянулся. - И еще ты очень долго осматриваешься.
        - Ничего подобного! - выдохнула возмущенная чародейка и, выйдя в гостиную, плюхнулась на стул, наблюдая за тем, как маг рыскает по комнатам. - А чего ты потерял?
        - Рушник. Может, видела?
        - Не-а…. Завтра я приду босиком!
        - Лучше приезжай на Сарыче! - подколол ее Северин, перед тем как окунуть голову в ведро с водой.
        Пока он умывался, Яська не упустила случая продемонстрировать язык его широкой спине, а затем, немного подумав, еще и скорчить страшное лицо его взъерошенному затылку.
        Так и не обнаружив полотенце, маг небрежно вытерся покрывалом, а после скрылся в соседней комнате.
        - Завтра ты проснешься от удушья! - крикнула вслед ему юная чародейка.
        - Приятно осознавать то, что еще не все мечтатели вымерли как вид. - Белозор вышел из комнаты полностью одетым и, посмотрев на окно, щелкнул пальцами - ставни распахнулись и помещение залил яркий дневной свет.
        - Давай завтракать, - маг отодвинул кружки с нетронутой бродилкой на дальний край стола и принес другие, чистые.
        - Сюда кто-нибудь приходил? - юная чародейка указала на отодвинутые им кружки.
        - Да… - он несколько замялся, а потом, отхлебнув молока, пустился в малопонятные для Ястребинки рассуждения: - Знаешь, когда-то мой отец воспылал любовью к дочке шамана. Я не осуждаю, это его право. Да и мать была вполне… А я не смог бы даже из интереса ответить на чувства стонхарки. Я слеплен по-иному. Да и зачем я несу эту чушь? - спохватился маг. - Тебе-то здесь хорошо?
        Позолоченные солнцем русые волосы всколыхнулись в такт кивку ее головы. Яська слишком поспешно опустошила кружку с молоком, вследствие чего над ее верхней губой появились "белые усы".
        - Ты нравишься стонхарам, - поделился своим наблюдением Белозор.
        - И я не понимаю почему. Ведь я - человек.
        - Наверное, они влюбились в твои "усы", - рассмеялся маг и, схватив ее за подбородок, вытер оставшийся от молока след.
        Она расхохоталась в ответ и, вновь наполнив свою кружку молоком, отпила из нее для того чтобы вернуть "усы" на место.
        - Ну а где же мои наемнички? - поинтересовался Белозор, лениво пережевывая пирожок. - Два дня их не видел.
        - Им так понравились разноцветные яблоки, что теперь они не отходят от садовников. Надеются, что те расскажут как вырастить такие же на наших землях. Но ты не думай, через неделю моим друзьям все это надоест, и они найдут новое занятие.
        - Понятно. Увлекающиеся натуры.
        - Вот-вот! А по ночам Талька с Трепой бегают к племяннице Мекнах" арр. Угадай, для чего?
        - Хм, - Северин поджал губы, чтобы скрыть гадкую ухмылку. - Боюсь предположить! Хм!.. Ну… Если… Хм!.. Вдвоем, говоришь?.. Э-э-э… Нравы, однако!
        - Ага! Сдаешься? Несмотря на запрет Арт-Хатт-арта они учат руны стонхаров! Меня тоже звали, но ведь я зубрю ваш язык днем, а здесь еще и ночью! Представляешь?
        - М-да-а-а… - протянул маг, при этом вспомнив пословицу о горбатом, которого исправит могила. - Я бы тоже отказался.
        - Но ты же не выдашь моих друзей? - Только сейчас ей в голову пришла подобная мысль.
        - Буду нем как рыба, - заверил он и тут же предложил: - А почему бы и нам не нарушить какой-нибудь запрет?
        - Ой! А вдруг господин шаман рассердится, - пролепетала немного растерянная ученица мага.
        - Да ну его к лешему!.. А пойдем в сад Лучших снов! Вот где ты еще не была. - Белозор явно воодушевился своей идеей. - Гулять в нем разрешено лишь раз в неделю, но кто нам указ? К тому же если я перестану нарушать запреты, то умру от скуки. Ну как, согласна?
        - Но у нас обучение боевым заклинаниям, а после обеда Мекнах" арр рассказывает мне о применении стонхарских рун в быту.
        - На сегодня я освобождаю тебя от изучения боевых заклинаний. А Мекнах" арр не в счет, можешь ее не слушать.
        - Тогда гуляем! - обрадовано закричала Яська и, схватив мага за руку, потянула его к выходу.
        - Подожди!
        Она скорчила недовольное лицо и покинула дом. Не прошло и минуты, как Белозор тоже вышел во двор. За его левым плечом поблескивала рукоять меча, а к перевязи была прицеплена фляга:
        - Теперь пойдем!
        Вместо каких-либо ограждений, сад Лучших снов опоясывали высокие, плотно высаженные кусты. Причем, настолько высокие, что могли бы соперничать с любыми оборонными ограждениями. Невзирая на неправильную форму "живой забор" вполне гармонично вписывался в общий фон города стонхаров.
        Всем кто желал попасть в сад, было достаточно начертить специальную руну на любой из песчаных дорожек, ведущих к живой ограде. После того как руна была начерчена, в кустарнике образовывалось некое подобие арки - попросту вход. Причем, песок являлся главной составляющей подобной магической манипуляции. Эту традицию Северин называл "очередной дуростью заумных стонхаров".
        Как и любой другой сад, Сад Лучших снов нуждался в постоянном уходе, и когда на его территории работали садовники, то песчаные дорожки исчезали. Стонхары давно свыклись с тем, что шесть дней в неделю им приходиться обходиться без прогулок по своему любимому саду. Подобная привычка тоже являлась неотъемлемой частью традиции.
        Хоть Северин и выбирал самые нехоженые дороги, все же они едва не наскочили на Мекнах" арр, прогуливающуюся неподалеку от места их "диверсии" с худой подругой, имя которой Яська не помнила. Но все обошлось. Белозор вовремя услышал их тихую, неторопливую беседу и, утянув за собой развеселившуюся ученицу, спрятался за многовековое дерево.
        - Тише! - шипел ей в ухо маг. Его увещевания еще больше веселили Яську и она, прикрыв рот ладонью, из последних сил сдерживала рвущийся наружу смех.
        Когда две стонхарки исчезли из поля зрения, Белозор и Ястребинка вылезли из своего укрытия и на всякий случай решили пройти через Малый фруктовый сад, дабы сократить расстояние до конечного пункта.
        - Смотри, учитель, все песчаные дорожки исчезли! Я же точно помню, что они здесь были! - юная чародейка растерянно посмотрела под ноги, когда они вышли к Саду Лучших снов. Яська почти ничего не знала о традициях этих земель.
        - Не беда, - Северин отцепил от ремня свою флягу и вытащил пробку.
        Из горлышка перевернутой фляги посыпалась струйка темно-желтого песка, которого оказалось вполне достаточно, для того чтобы нарисовать необходимую руну.
        - А где сваренное мною противоядие? - раздался грозный голос пребывающей в подозрениях Ястребинки.
        - Вылил в кубок, вечером перелью обратно. Да ты не беспокойся, здесь не водится никаких тварей.
        Кивком головы маг пригласил ее пройти через образовавшуюся в пышной листве арку. Очутившись по ту сторону зеленой ограды, юная чародейка не смогла удержаться от восхищенного восклицания: ее окружали усеянные оранжево-желтыми цветами пушистые кусты. Их нежно-салатовые листья покачивались от легкого ветерка, а необычно яркие цветы источали дивный, ненавязчивый аромат.
        Осмотревшись, Ястребинка заметила, что с одной стороны, ближе к забору, кустам позволяют расти так, как тем вздумается, но буквально через тридцать шагов они выстраивались в стройные ряды, между которых проходили практически скрытые густым клевером тропинки. Тропинки, зовущие к чему-то еще более прекрасному.
        - Я решил, что это досадное упущение должно быть восполнено, - к ней подошел маг. - Наверное, мне стоило привести тебя в сад Лучших снов в первый же день нашего прибытия на земли стонхаров.
        Яська обернулась и, осмотрев пристальным взором высокую ограду, в которой уже не осталось ни единого напоминания об арке, попыталась забросать своего учителя вопросами, но тот благополучно их проигнорировал.
        Самая дальняя тропинка, без каких-либо колебаний выбранная магом, лукаво выглядывала из стелющегося ковром клевера, поблескивая бледно-золотистым боком, казалось, что она непременно приведет к чему-нибудь таинственному. Через пару минут, кустарники оборвались, и нарушителей традиции окружили необычные деревья. Свет солнца так причудливо переплетался с их густой, словно покрытой глянцем листвой, что вокруг каждого дерева сиял золотой ореол.
        Когда неутомимая тропа уперлась в небольшой, пестрящий всевозможными цветами холм, юная чародейка заявила магу о том, что устала, и он согласился немного отдохнуть. До сего дня Яська не могла себе и представить, что в мире существует такое количество красок и оттенков. Рекоставные земли напоминали огород прагматичной хозяйки: без особых красот, но зато практично. Здесь же все было иначе. Ястребинка с упоением вдохнула принесенный откуда-то со стороны аромат цветущего жасмина и уже собралась залечь в тень растущего возле дивного холма кустарника, но маг продолжал идти вперед. Более того, он потянул за собой юную чародейку. У него были свои представления о том, где лучше всего устроить короткий отдых.
        Очутившись на верхушке холма, Яська окинула восхищенным взглядом распростершуюся у самого его подножья широкую поляну, полную причудливых цветов. Их лимонно-голубые лепестки время от времени трепетали в воздухе, напоминая тем самым крылья крошечных птиц.
        - Знаешь, как я развлекался в детстве? - с довольной ухмылкой спросил Северин и, не дожидаясь ответа, побежал с холма, увлекая за собой немного растерянную ученицу.
        Стоило им очутиться на поляне, как ввысь взмыли тысячи лимонных и небесно-голубых бабочек. Они устремлялись в небо, задевая своими почти невесомыми крылышками лица нарушителей покоя, и пестрой тучей зависали над поляной. Цветы, на которых сидели бабочки, оказались бледно-фиолетовыми. Ястребинке настолько понравилась идея мага, что она, забыв об отдыхе, принялась носиться по поляне, с восторгом наблюдая за тем, как ее цвет становится то бледным, то снова пестрым.
        - Скажешь, когда надоест, - крикнул ей Северин.
        Разгоряченная от бега Яська остановилась, поискала глазами учителя, но так его и не увидела. Впрочем, через некоторое время, она споткнулась о, как ей показалось, лежащее посреди пестрой поляны бревно. Бревном оказался разомлевший на припеке маг.
        - Выходит, напрасно я надеялся на твою наблюдательность! - Белозор укоризненно посмотрел на смеющуюся ученицу и потер свой ушибленный бок.
        - Господин Северин, это здесь ты вырос? - Яська уселась на землю, скрестив ноги, высокие цветы почти скрыли ее с головой. Бабочки доверчиво возвращались обратно.
        Буквально в шаге от юной чародейки, меж стеблей, замерцал маленький зеленый огонек. Она хотела было кинуться за ним, решив, что это один из обитателей сада, но огонек молниеносно юркнул в сторону, словно спешил затеряться среди цветов.
        "Чудеса!" - подумала Ястребинка и повторила вопрос.
        - Нет, не здесь. Но у стонхаров бывал.
        - Часто?
        - Редко.
        - А что такое цветы Белого ветра? С тех пор как мы приехали сюда, все только о них и судачат! Только вчера нечаянно подслушала, как Мекнах" арр говорила одному стонхару: "Наш лучший сад обеднел! В нем больше не зацветут цветы Белого ветра, и от этой мысли хочется плакать". Почему им хочется плакать?
        - Ну… Наверное потому, что таких цветов как арджун-ма-рут ты больше нигде не увидишь. Эти цветы растут только на корнях дерева амат. Их лепестки прозрачны и напоминают крылья маленьких стрекоз. В переводе название "арджун-ма-рут" означает "цветы Белого ветра". Это загадочное растение слушалось одну лишь Кайю и распускалось только по ее желанию. Сейчас стонхарам остро не хватает и Кайи и дивных цветочков. Но есть и такие, которые беспрестанно мечтают о троне в Доме Предков. Ты же слышала об указе шамана?
        - Слышала… По-моему ты знаешь секрет цветов Белого ветра! - без обиняков заявила магу Яська, но тот лишь загадочно улыбнулся.
        - Ах, как бы я хотела ими полюбоваться!
        - Что еще придумаешь? - хмыкнул Белозор - Видишь ли, эти цветочки распускаются от определенного заклинания, которое, в свою очередь, взаимодействует с заклинанием самого холодного ветра. Понимаешь намек?
        - Понимаю! - воздохнула ученица мага. - Никто не знает этого заклинания. Плюс у стонхаров всегда тепло.
        - Правильно мыслишь!
        - Спасибо… А каково это - быть полустонхаром? - Яська пытливо посмотрела на мага - он лежал, закинув руку за голову, и жевал сорванную травинку.
        - Хм! Вполне обычно. Стонхары стоят выше нашего развития, а значит, их магия более совершенна. Раньше многие заклинания были мне не по зубам. Но это было раньше.
        - А почему ты причисляешь себя к людям?
        - Потому что я и есть человек. От стонхаров я унаследовал лишь способности к их магии и ужасный цвет глаз, который невозможно исправить ни одним заклинанием. Конечно же, это мелочь… Очень досадная мелочь.
        - Зато стонхары сильные маги.
        - Да. И в этом самый большой плюс.
        - Говорят еще, что ты можешь стать новым шаманом.
        - А это самый большой минус.
        - Потому что сначала ты должен отказаться от наших богов? Ходят слухи, что ты никогда не согласишься на такое, и даже Арт-Хатт-арт не уговорит тебя. - Яська не спускала наполненного любопытством взгляда с учителя. - Выходит, ты не пойдешь против своей воли даже ради замечательных стонхаров?
        - Что же предосудительного в том, что я не хочу отрекаться от Ринн-Хасса?
        - Почему не хочешь?
        - Это не обсуждается, - маг лениво потянулся и посмотрел на, почти скрытую травой и цветами юную чародейку. - Ну что ты хмуришься? У меня много причин… Человек, который четыре воплощения служил Ринн-Хассу, вдруг перепрыгивает куда-то в сторону! По крайне мере, это не солидно.
        Над их головой, по лазури бездонного неба промчалась стая белогрудых ласточек. Со стороны виднеющегося вдалеке водоема повеял бодрящий, будоражащий кровь ветерок.
        - В следующей жизни я бы хотела родиться здесь, - вздохнула дочка знахаря, окидывая мечтательным взором залитую солнцем пеструю, источающую дивный аромат, поляну. Сад Лучших снов был слишком живописным, слишком необычным, от него исходила едва уловимая, тонкая струйка самой высшей, самой светлой магии. Магии врачующей любую смятенную душу, приносящей умиротворение и необъяснимую радость.
        - Не обольщайся насчет следующей жизни! - усмехнулся Белозор.
        - А как же ты? Ты-то здесь не впервые.
        - Мне сильно повезло. Не думаю, что у тебя получится переродиться на территории этих земель.
        Яське на такое заявление возразить было нечего. Северин молча смотрел вдаль и щурился от яркого солнца. Он задумался настолько крепко, что даже не замечал устроившейся на его макушке бабочки. Глаза его не источали прежнего холода, холода отточенных лезвий, а, напротив, в них отражалось теплое бирюзовое небо. Почувствовав на себе внимательный взгляд юной чародейки, он решил, что ей стало скучно, и поэтому предложил отправиться дальше.
        Вместо ответа Яська слабо подернула плечами, ей было лень отвечать.
        - Тогда ты побудь здесь, а к вечеру я заберу тебя обратно. - Маг поднялся с земли, и, в окружении срывающимися со своих мест обитательниц поляны, пошел вперед, то и дело, запутываясь в тесно сплетенных цветочных стеблях.
        Возмущению догнавшей его Ястребинки не было предела:
        - Господин Белозор! Мы так не договаривались!
        Уловив во взгляде бесцветных глаз озорную искорку, она поняла, что повелась на очередную, хоть и маленькую, провокацию. Впрочем, Яська старалась не обижаться, она знала, что характер учителя не переделать.
        За необычной поляной располагался прохладный, затененный многочисленными ивами участок, там же находились два маленьких, не слишком глубоких озера. Поверхность первого озера крест-накрест пересекали дорожки из болотной тины. Вкрапления в виде крошечных, кипенно-белых цветков придавали плотным сплетениям тины достаточно оживленный вид. Более того, по этим дорожкам можно было запросто прогуляться от одного конца водоема до другого. Необычная тина, хоть и тонкая как на вид, так и на ощупь, выдерживала вес нескольких стонхаров. Время от времени, по стальной глади воды пробегала беспокойная зыбь и тогда, зависающие над водой изумрудные стрекозы уносились прочь. Осторожничали.
        Второе озеро казалось самым простым и обыкновенным. Его берега обросли малахитовой травой, которая так низко клонилась к синей воде, что создавалось впечатление, будто трава желает утолить жажду. Яська захотела посмотреть на свое отражение, и очень удивилась, когда увидела отраженное в воде неподвижное хмурое небо и сбросившие листву деревья. Подошедший к ней маг объяснил, что именно в этом озере отражается, находящаяся по соседству с миром стонхаров другая действительность.
        - А если прыгнешь в воду, то сразу же очутишься в ином мире, да? - поежившись от страха, спросила юная чародейка.
        - Ничего подобного! Я проверял.
        - Но здесь нельзя купаться!
        - Кто б мне запретил, - сказал он ухмыляясь.
        Над следующей частью сада, где росли гигантские деревья с размашистыми ветвями, шел слепой дождь, напоенный радугой и золотыми брызгами солнца. Когда Северин и юная чародейка, спасаясь от дождя, спрятались под ближайшим деревом, она невольно сравнила себя с маленьким котенком, потерявшимся в зарослях лопуха.
        Упругие, мясистые листья - каждое с размером с рыбацкую лодку - жадно ловили воду, словно не могли напиться. По влажной земле разноцветными змеями стелились растущие на длинных стеблях цветы. Некоторые из них опутывали рыхлые стволы деревьев, от чего деревья казались по-праздничному нарядными. Этот пейзаж был похож на рассказанную странствующим бардом сказку, согретую теплом вечернего костра и счастьем безмятежных улыбок.
        - Пошли. Дождь заканчивается, - сказал Белозор, беря Яську за руку. - А вон там, возле одетого в каменный наряд родника, находится дерево амат, на корнях которого растут те самые цветы Белого ветра, о которых тебе приходилось так много слышать.
        Возглавляющее ряды деревьев-гигантов дерево амат поражало воображение своим величием. Во-первых, оно было на порядок выше самой высокой сосны, во-вторых, толще самого мощного дуба. Казалось, что плавные изгибы ветвей, покрытых темно-зеленой листвой, заботливо поддерживают небо. Серо-серебристая кора гиганта была испещрена бесчисленными продольными линиями, из травы то здесь, то там выглядывали его извилистые корни, покрытые низенькими цветочками с нераспустившимися бутонами.
        - Последний раз они цвели почти двадцать лет назад, - немного подумав, добавил маг.
        Северин оказался прекрасным гидом, он знал каждый уголок сада, название каждого растения. Он даже похвалил труды садовников-стонхаров, но тут же спохватился и попросил свою ученицу не распространяться насчет сказанных им комплиментов. Честно признаться, она плохо запомнила то, как выглядел цветник, по которому они бродили, и о каких именно комплиментах не следует говорить садовникам, потому, что все ее внимание было сосредоточенно на Белозоре. Стоило магу улыбнуться, как холодный блеск льда, отраженный в его взгляде, бесследно исчезал, и от этого лицо Северина становилось вдвойне симпатичней.
        Когда прогуливающиеся по саду нарушители установленных порядков подошли к пруду, в котором резвились сверкающие на солнце золотой чешуей рыбки, Северин повернулся к Яське, и, встретившись с ее мечтательным взглядом, спросил:
        - Скажи, зачем тебе темный маг? Не простой человек, заметь, не премудрый стонхар, а тот, кто унаследовал от обеих рас все самое скверное?
        - Ты… ты хороший, - она немного растерялась.
        - Попробуй заявить то же самое ядовитой кобре.
        - Я не понимаю…
        - В том-то и дело! - резко оборвал ее нахмуривший брови маг; в его взгляде вновь засверкал холод льда.
        - Но ты…
        - Что я? Ты слишком мала, чтобы понять с кем связалась. Постарайся не забывать то, что твоему возрасту присущи заблуждения!
        От последней фразы душе юной чародейки проснулись обида и злость. Дав волю своему гневу, она пнула стоящего напротив Белозора по колену.
        - Сдурела?! Больно же!
        - Мне тоже! - почти шепотом сказала она.
        - Да уж! Видимо, в твоем понимании пощечина - это слишком банально! - съязвил маг, держась за ноющее колено.
        Юная чародейка уже приготовилась к тому, чтобы разреветься, как неподалеку, возле сложенных горкой светло-серых камней, появился шаман. Встретившись глазами со взглядом Ястребинки, он ободряюще улыбнулся, а затем поманил рукой своего внука. Лицо не терпящего прерванных разговоров Северина, выражало глубочайшую досаду. Шаман сказал ему пару фраз на стонхарском, из которых она поняла только слово "беседа" и слово "важно". Переливающийся разными цветами магический коридор растворился в воздухе, и юная чародейка осталась одна.
        Тихая, умиротворяющая песня расположенного рядом родника, подернутый полуденным маревом воздух, перешептывающиеся с ветерком цветы - все это немного успокоило Яську. И она вдруг подумала о том, что ей подобает извиниться перед учителем при первом же подходящем случае.
        Немного поплутав между гигантскими деревьями, юная чародейка нечаянно набрела на садовников, которые плохо скрывая свое удивление, все же вызвали руной секретную арку, то есть, попросту открыли выход. Покинув сад, юная чародейка решила подождать своего учителя в парке, через который он всегда возвращался из Дома Предков. А прежде чем занять пост, она забежала домой и взяла листы с рунами, чтобы было чем себя занять до прихода Северина.
        - Яська! Слышала новость? - К скамейке, на которой сидела юная чародейка, подбежали, словно выросшие из-под земли наемники.
        - Нет, - равнодушно бросила она, ей было не до новостей.
        - Наш господин Белозор будет драться со стонхаром!
        - Почему? - она подскочила словно ужаленная. Скинутые с ее колен листы разлетелись в разные стороны.
        - Говорят, что он охмурил чью-то жену.
        - Узнаю господина Белозора! - хихикнул Растрепай.
        Буркнув, что-то вроде того, что она опаздывает на урок, Ястребинка кое-как собрала упавшие листы и быстро-быстро побежала по широкой дороге, ведущей к уютным домикам стонхаров. По этой же дороге ей навстречу шла общительная и улыбчивая Мекнах" арр, облаченная в легкую, белоснежную тунику. В грациозной походке представительницы стонхаров было что-то гипнотизирующее, притягивающее к себе взгляды окружающих.
        - Мекнах" арр! Это важно! - воскликнула подбежавшая к ней дочка знахаря. - Скажи, если мне доведется драться с одним из вас, кто станет победителем?
        - Ах, вымети из светленькой головки плохие мысли.
        - Ну, скажи, пожалуйста!
        - Но стонхар никогда не позволит себе такого обращения с гостем, - она дружески потрепала ее по распущенным волосам. - Ты прозрачная, талая вода, напоенная светом весны…
        - Ты не понимаешь! Мне очень нужно знать! Кто победит?
        - Наверное, ты, - певучим голосом произнесла она. - Да, точно. Если будешь прилежно учиться. А вообще, мне не понятна эта тема и не нравится твой вопрос. Я отказываюсь понять его суть.
        - А Северин победит?
        - Так вот к кому ведут все вопросы! - рассмеялась Мекнах" арр и, понизив голос, наклонилась ближе к Яське: - Знаешь, в Белозоре много от человека… Скажу по секрету, некоторые стонхары побаиваются его, а некоторые уважают за то, что он всегда возвращается после того, как его отправляют в изгнание. Ну, ты же знаешь, что наши земли скрыты от посторонних глаз, а он их всегда находит. Не все мои братья и сестры понимают, что Белозор - темный маг, а такие способны на многое. Я знаю, что он очень силен, хотя нас учат считать людей слабыми. Поверь, он сумеет оградиться от наветов. Но, знаешь, не важно, победит он или потерпит поражение, по нашему закону Белозору не избежать еще одного изгнания. Теперь же разреши спросить мне. Я в недоумении, почему он обучает тебя? Я не пойму, почему ты так ему доверяешь? И почему его привлекла наша несвободная сестра?
        - Они убьют его? - юная чародейка пропустила мимо ушей все адресованные ей вопросы.
        - Это решать не нам. Это личное дело четы Кадджах" а.
        - Да провалитесь вы все к лешему со своей четой Кадджах" а! - вскипела Ястребинка и, путаясь в цепкой траве, побежала прочь от пришедшей в замешательство стонхарки.
        - Ребенок слишком долго общался с Белозором, - покачала головой Мекнах" арр.
        Словно во сне Ястребинка добрела до своего домика, и устало растянулась на кровати. Ни пение птиц за окном, ни легкий ветерок, несущий на своих крыльях запах цветущей липы уже не радовали ее так, как прежде. На створку распахнутого окна опустилась разноперая птица, чуть больше воробья. Протяжный скрип створки заставил Яську вздрогнуть от неожиданности.
        "Ну почему к господину Северину притягиваются всевозможные перебранки? - думала она, глядя на скачущую по створке птицу. - Может, он поступает так всем назло? Может, он и в самом деле такой плохой?"
        Ей вспомнился их последний, незавершенный разговор, от этих воспоминаний защипало в глазах. Бесцельно слоняясь по дому, она заглянула в плетеный сундук, где хранились ее походные вещи, там же она обнаружила берестяные свитки, чернила и перо. Чтобы хоть как-то развеять нахлынувшую тоску и тревогу, Яська решила написать магу письмо с извинениями.
        "Да! Так проще, чем на словах! А то вдруг я разнервничаюсь так, что позабуду все, что хотела сказать".
        - "Дорогой господин Белозор! - юная чародейка проговаривала вслух каждую написанную строчку. - Извини что ударила…"
        Внезапно появившихся в комнате стонхаров она встретила полным недоумения взглядом. Конечно, местные жители относились к ней с уважением, но никто из них не приходил в гости к Яське в количестве четырех штук. Заметив выглядывающую из-за спины одного из визитеров рукоять меча, она резко вскочила и попятилась к стене. Рука непроизвольно потянулась к шее, на которой болтался подаренный магом амулет-накопитель.
        "Что вам здесь нужно?" хотела спросить юная чародейка, но этот вопрос так и остался не озвученным, потому что ее волю парализовало настолько сильно, что она была готова подчиниться любому приказу.
        "Заклинание безволия!" - Яська сопротивлялась до тех пор, пока не поняла, что все ее попытки не приносят должного результата. Ведь она еще не знала, как сотворить контр-заклинание.
        - Пойдем, человек, - велел ей тихий, вкрадчивый голос.
        Выпавшее из пальцев перо, плавно опустилось на пол, она встала и тихо вышла за дверь. Один из стонхаров ненадолго задержался в доме, его внимание привлек лежащий на столе берестяной свиток. Чтобы не оставлять никаких следов, он взял начатое письмо и, даже не ознакомившись с его скудным содержанием, сложил и спрятал за перевязью.
        Ястребинка даже не догадывалась, в какую сторону пролегал их маршрут, потому что они шли незнакомыми ей окольными путями: сначала через сад странных деревьев с колючими ветками и зреющими на них ярко-желтыми ягодами, потом через свитый из толстых веревок мост, парящий над безмятежной синевой речной воды. Затем они миновали поле высоких подсолнухов, и, наконец, подошли к дому с облупленными стенами и дырявой крышей.
        Когда стонхары зашли в дом, юная чародейка почувствовала, что заклинание безволия усиливается - воздух точно сгустился от магии - и она провалилась в глубокий сон.
        - Легко похитить человека, - сделал вывод щегольски одетый стонхар по имени Рха-Йэлл, главный сообщник Кадджах" а.
        - Пока что легко, - пессимистично изрек несущий на руках Яську стонхар. - Девчонка уже знает половину рун, но к счастью, ни одного контр-заклинания против нашей магии.
        - Она всего лишь наивный человек, - усмехнулся замыкающий шествие Рха-Йэлл. - В Саду Лучших снов девчонка в упор смотрела на сотворенную мою обманку, и даже не подумала о том, что кто-то может подслушивать их с Белозором разговор.
        - Господин Северин! - раздался одновременный возглас юных наемников, когда силуэт мага возник в дверном проеме их жилища.
        Время давно перевалило за полдень и слишком быстро подбиралось к часу поединка.
        - Куда подевалась моя ученица? - Белозор являл собой воплощение спокойствия и невозмутимости, как будто вместо поединка ему предстояла ничем не обременительная прогулка.
        Таль пожал плечами, а сын мельника предположил:
        - Где ей быть? Сидит у себя, язык стонхаров учит.
        - Нет ее там. Я проверял, - Белозор плюхнулся на ворох подушек, сваленных в углу просторной комнаты. Он уже десять раз пожалел о разговоре в саду. Точнее о том, что он сказал ей. Или не сказал. - Хотя на столе действительно стоит чернильница. Значит, она что-то писала. А теперь наверняка где-нибудь дуется.
        - С чего бы это?
        - Ну, - протянул Северин, - ей для этого особенного повода не требуется.
        Ясное дело, что о произошедшей в саду Лучших снов ссоре он умолчал, как и о том, что они там вообще были.
        - Верно, - поддержал эту версию Таль. - А может все дело в том, что нам нельзя посмотреть на поединок?
        Маг кисло усмехнулся, но промолчал.
        - Сотвори нам хотя бы одну обманку, а то здесь слишком темно, - попросили его наемники. Они с интересом рассматривали испещренный стонхарскими рунами свиток.
        "Прочитать пытаются, упрямые козявки!" - подумал Белозор.
        - Не могу, - был его ответ. - Я берегу каждую каплю силы.
        - Ух! - встрепенулся Таль. - Уверен, что мастер меча окажется ловчее.
        - Посмотрим.
        Белозор нарочно умолчал о том, что поединки стонхаров разительно отличались от банальных людских поединков на мечах. Здесь главной темой являлся тонкий мир - Подлунное царство, куда после прочитанного шаманом заклинания отправлялись души стонхаров. Несмотря на все эти премудрости, маг решил не расставаться со своим верным мечом, равно как и со шнурком, обвивающим запястье, и перстнем, красующемся на указательном пальце Северина.
        Неизменным судьей подобных поединков, конечно же, являлся шаман. Кроме него требовалось присутствие двух помощниц, которых заранее выбирали сами участники поединка. Каждый свою. Северин без долгих раздумий пригласил Мекнах" арр, потому что знал ее достаточно хорошо, а Кадджах" а привел жену. То ли все еще считал ее самым близким человеком, то ли хотел помучить, хотел заставить смотреть на то, как оба соперника умрут от сотворенного шаманом заклинания.
        Явившийся на место поединка Белозор кивнул в ответ на приветствие Мекнах" арр. Она даже что-то спросила, кажется, о том, как он себя чувствует, но маг не ответил. Его голова была забита другими мыслями, не имеющими ничего общего с предстоящей дуэлью. Он ломал голову над тем, стоит ли ему искать Яську или она сама объявиться после того, как немного утихомириться. Действительно ли она дуется? И успели ли ей донести о произошедшем недоразумении с четой Кадджах" а? В голове мага роились тревожные мысли. Он постарался отвлечься, то есть послушать наставления шамана.
        Со стороны севера пришел сильный ветер. Он срывал с деревьев молодые листочки и разбрасывал их по каменному полу, исчерченному очень древними, известными одному лишь шаману рунами и замысловатыми узорами. Пол был настолько старый, что из трещин на плитах пробивалась трава.
        Помощницы поклонились еще раз, когда маг и его оппонент подошли к шаману вплотную. Арт-Хатт-арт с немым укором посмотрел на Кадджах" а, белые глаза которого горели решимостью и злобой, и повторил одно из напутствий:
        - Запомните, ничто не предопределено в царстве Восьми лун. Нам не дозволено знать, кто вернется с победой. Но тот, чью сторону примут боги, вернет свой разум первым и первым взглянет на мир по-новому!
        "Это скучнее, чем я предполагал!" - Белозору отчаянно хотелось зевнуть, он, почти ежесекундно приглаживая трепещущие на сильном ветру волосы, чтобы те не лезли в глаза, мужественно боролся с зевотой.
        Сказав еще несколько напутственных фраз, шаман наградил своего внука полным печали и тоски взглядом и прошептал заклинание смерти.
        - …Не бойтесь! Оно мягче света луны, - это были последние слова, которые услышал Северин.
        Небо. То же самое небо. Но звезды! Их на порядок больше! Да что там на порядок! Весь свод похож на сверкающий драгоценный камень! Этот непрекращающийся звездопад - стой и загадывай хоть тысячу желаний! - кружился возле восьми огромных лун, застывших в различных фазах. Их свет не освещал, а скорее обесцвечивал все, чего только мог коснуться. Воздух был более густой, более терпкий, более надежный. И ни единого звука: ни треска сверчков, ни пения ночных птиц, ни шороха листвы. Хотя нет! Неподалеку зашуршал, маленький песочный водопад. Его белые струи, играя искрами, сыпались из ниоткуда в наполненное песком озеро. Издаваемый песочным водопадом шорох с каждой минутой слышался отчетливее. В его умиротворяющем шуршании утонул бы любой посторонний звук. Возникало желание присесть рядом и смотреть на бесконечные и всегда разные узоры, которые складывались из крошечных зернышек песка. И становилось так хорошо, так спокойно, что хотелось раствориться в окружающем великолепии, забыть все заботы и больше никогда не вспоминать свое имя.
        "По крайней мере то, что я не разучился мыслить - уже добрый знак… Чем-то напоминает перерождение… Теперь дело за малым - выбраться отсюда!.. Придушить бы эту бабу Кадджах" а и всех кто с ней заодно!"
        Северин предпринял попытку осмотреть себя и ничего не увидел. Сосредоточившись, Белозор представил то, как он мог бы выглядеть в этом мире: хищное лицо, натренированное тело. Он представил свою любимую рубаху и заправленные в сапоги черные штаны. Маг скользнул взглядом по залитой лунным светом земле, на которой уже обозначилась его тень. Затем он перевел взгляд на свою ладонь - она была прозрачнее материального тела, тела к которому он привык. Зато вид у надетого на палец перстня и обмотанного вокруг запястья шнурка был самый, что ни на есть материальный.
        Еще одной забавной вещью было зрение. В Подлунном мире он видел все, что его окружало, не поворачивая головы. Очень удобно, хотя и непривычно.
        По правую руку от мага находились растущие корнями вверх деревья. Из ствола одного из таких деревьев выкатился светящийся зелено-золотистым светом шар.
        - Открой мне секрет белых цветов! И я отпущу твою ученицу! - В ушах мага прозвучал насмешливый голос Кадджах" а. - Ее умертвят, если ты вернешься первым!
        - Послушай, - в голосе Северина звучало презрение, - когда я вернусь, то с удовольствием дам тебе по роже за такие слова!
        - Можешь говорить что хочешь, но я-то знаю, что тебя волнует ее судьба. Как это у вас, у людей, называется? - Усмехнулся стонхар. - Хорошая мина при плохой игре?
        - У нас это называется, - маг осклабился, - не суй нос не в свое дело!
        - Я предлагаю тебе честную сделку: обменять секрет дерева амат на девчонку.
        - Для чего тебе цветы? Желаешь прослыть лучшим садовником стонхарских земель?
        - Зачем ты задаешь такие вопросы? - злобно шипел Кадджах" а. - Тебе известно о том, что шаман обещал уступить трон тому, кто сумеет подчинить себе цветы Белого ветра.
        - Он пошутил. Пора бы уже привыкнуть к специфическим шуткам Арт-Хатт-арта.
        Однако вошедший в раж стонхар не желал ничего слышать:
        - Ну, говори же!.. Разве ты позволишь пропасть вложенным в эту девку трудам!
        - Конечно, не позволю. - Северин был абсолютно невозмутим.
        Но стонхар воспринял эту невозмутимость по-своему и даже крикнул:
        - Слава змею-прародителю за то, что я уже праздную свою победу!
        - Ну не буду мешать твоему празднику, - с издевкой сказал Белозор и посильнее оттолкнулся от земли.
        Звезды засияли ближе, он, то летел, то плавно опускался вниз, не зная еще, что ищет и каким образом сумеет вернуться. Его движения были легкими и нисколько его не утомляли, правда и острых ощущений от полета не наблюдалось. Полет являлся всего лишь немного забытой привычкой.
        Вскоре внизу появилась роща, она манила загадочной бледностью и маг, подобно опавшему листу, опустился меж гибких деревьев, посеребренных лунной печалью.
        "Что же здесь интересного?" - подумал он.
        Деревья, склонив свои полупрозрачные станы, притихли, как будто чувствовали присутствие незнакомца. Буквально через пару секунд, практически под ногами Северина, появился мерцающий желтыми бликами пузырь, похожий на те, которые он не раз видел на болотах. Там, где появлялись пузыри, трава окрашивалась в яркий лимонный цвет. Пузыри росли на глазах и, раздуваясь до невероятных размеров, беззвучно лопались. А из их недр появлялись крошечные феи, которые с веселым визгом разбегались в разные стороны. Маг проворно схватил одну из них, но фея превратилась в огромного паука. От неожиданности он разжал руку, а принявшая прежний вид бывшая "пленница", с хохотом скрылась в высокой траве.
        Этот мир казался то совершенно пустым и таинственным, то переполненным жизнью и бесшабашным весельем, пробегающих мимо обитателей - чудаковатых и диковинных по форме и размеру. Создавалось впечатление, будто кто-то неумело шутил: то зажигал тысячи свечей, наполняя обнаруженную магом поляну оживленным праздником, то задувал их, и все снова тонуло в задумчивости лунной ряби.
        Следующее необычное явление задержало собравшегося покинуть это сумасшедшее место Северина. Его внимание привлек заструившийся тысячами серебряных нитей свет, который постепенно приобрел очертания незнакомого Белозору эльфа.
        - Ты видел фей? - спросил его Альрос, причем таким тоном, как будто подозревал в чем-то предосудительном.
        - Видел. - Маг насторожился. - К чему бы это?
        - О! К тому, что скоро ты встретишь подлунных драконов, - со знанием дела ответил эльф и как-то невесело покачал светлой головой.
        Северин не понял, являются ли драконы добрым знаком, поэтому на всякий случай спросил:
        - А это что значит?
        Вмиг погрустневший Альрос пожал плечами:
        - Все просто. Но ты обладатель тени, а нам запрещено говорить о Подлунном мире с такими как ты.
        - Может, намекнешь?
        - Намекнуть?.. Чем дольше находишься в одном месте, тем больше оно нравиться. Тебе наверняка понравятся драконы, - осторожно подбирал слова эльф. - Вода, которой предлагают утолить жажду… лишь на второй взгляд оказывается водой… Не слушай фей, постарайся услышать ветер…
        - Понятно! - маг вскинул руку, останавливая собравшегося заговорить вновь Альроса. - В запредельных мирах я не такой уж новичок.
        Воздух взорвался очередным праздничным весельем, в небо устремились разноцветные огни, озаряющие всеми оттенками красного цвета гуляющий народец. Белозор подметил то, что в отличие от своего печального собеседника и снующих поблизости фей, его полупрозрачное тело отбрасывает тень.
        Альрос улыбнулся красиво очерченными губами и растворился в воздухе.
        - Спасибо за шаг к равновесию, - его легкий шепот коснулся сознания мага.
        - Что? - Эти слова чрезмерно удивили Белозора.
        Конечно же, он не помнил смертельно раненного Карагганом эльфа. А эльфу, напротив, почему-то запомнился тогда еще совсем юный и настырный маг с бесцветными глазами.
        - Получается, чем дольше я останусь в этом мире, тем проблематичней с возвращением… Что ж! Эти законы имели действие во многих мирах, в которых мне приходилось бывать раньше.
        Он побрел дальше, туда, где за рощей блестел и переливался еще один песочный водопад. Песок то лился вниз, то замедлял ход и устремлялся наверх. Это явление настолько завораживало, что, очутившись поблизости, Северин долго не мог оторвать взгляд от прекрасных и печальных струй песка.
        Воздух еще раз огласился взрывами хохота, а в глазах запестрило от буйства красочных одежд. Из дупла огромного фиолетового дерева выныривали феи, не такие маленькие как предыдущие, а несколько повыше. Их полупрозрачные пальчики сжимали цветы с причудливыми лепестками мятного цвета. От цветочных сердцевин похожих на полную луну исходило бледное сияние.
        - Куда все бегут? - поинтересовался Северин у порхающей рядом феи.
        - На праздник! - ее голос был задорным и звонким как у ребенка.
        - У вас и без того сплошной праздник! - проворчал он.
        - Нет! Сейчас все по-особенному! Мы принимаем у себя стонхара и кого-то странного, - с довольным видом ответила она, и затерялась среди шумных друзей и подруг, которые гонялись друг за дружкой, при этом постоянно налетая на мага и с визгом отскакивая от него. Подобные действия были вполне ощутимы, но в то же время Белозор не испытывал ни малейшего дискомфорта от столкновений с феями.
        - Пойдем с нами к заливным лугам! Они сияют вплетенными в серебро изумрудами! Но еще прекрасней медоточивая река, та, что за лугами! Идем! Идем же скорей! - наперебой звали голоса из пестрой толпы.
        Отвечая на приглашения вежливой улыбкой, Северин продолжал продвигаться вперед, прочь от водопада и неумолкающих фей. Вот уж с кем ему не по пути - так это с феями. Он прекрасно помнил, что если дело дойдет до водоема, то в таком случае о возвращении в свой мир можно забыть. Самое забавное, что магу действительно хотелось пить, а так как в настоящем виде, он вряд ли мог испытывать жажду, это необъяснимое желание его настораживало.
        Дуновение легкого ветерка потревожило серебряные листья растущего неподалеку деревца, и они зазвенели, словно маленькие колокольчики, привлекая внимание Белозора. Обрадованный маг направился туда, куда указывали склонившиеся ветки, а именно, в самую гущу праздника.
        Каким бы ярким ни казался свет запускаемых в небо диковинных огней, как бы ни старались феи увлечь Белозора своей игрой в догонялки, он все равно беспрерывно осматривался, словно искал кого-то. И, как оказалось, искал не напрасно. Когда взгляд мага зацепился за взгляд знакомых голубых глаз, он, очертя голову бросился вперед, ловко пробираясь сквозь толпу гуляющего народца. От сильного волнения Северин напрочь забыл о том, что может летать. Впрочем, играющий в догонялки наивный народец предположил, что гость просто-напросто присоединился к их игре.
        В конце поляны, на пустом потрескавшемся пьедестале, вытянув лапы, лежал огромных размеров кот - пушистый, с пышной гривой. Взгляд спокойных, светлых глаз был устремлен на Белозора. Это был взгляд не животного, а человека.
        Они не шли, а, скорее, перемещались в пространстве. Северин догадывался что, их целью является бесконечная лестница, обвивающая ось Подлунного мира, этакий серебристо-молочный столб, который устремлялся как вниз, так и наверх. Кот первым достиг цели. Устроившись возле ступеней, он закрыл глаза и стал похож на неподвижную статую. Подбежав к коту, Северин встал на колено и попытался дотронуться до его шеи, но ладонь прошла сквозь прозрачную гриву. Видимо только перстень и шнурок являлись единственными материальными вещами в мире мертвых.
        - Мне незачем объяснять тебе что-либо. Ты и так прекрасно осведомлен о моих злоключениях.
        Хранящий молчание кот бросил на мага хитрый взгляд, вскочил и ловко потрусил вверх по ступеням, при этом часто оглядываясь, дабы проверить, не отстал ли его подопечный.
        Так потянулся счет бесконечным, взмывающим вверх ступеням. Несколько раз мимо двух одиноких, идущих по лестнице фигур, пролетели птицы с искаженными злостью женскими лицами. Каких-либо иных признаков жизни пока что не наблюдалось.
        В голову Северина начали закрадываться мысли о том, как хорошо в Подлунном мире и что здесь его ждет множество загадок и тайн, разгадка и открытие которых подвластны только ему одному. Стоит лишь протянуть руку и витающая в воздухе магия сольется с ним в единое целое. И не нужно делать каких-либо усилий для того, чтобы приобрести еще большее могущество. Но с другой стороны, Белозор слишком хорошо помнил свое усеянное шрамами, закаленное в боях тело, ему слишком нравилось ощущать неистовый ветер, бьющий в лицо во время бешеных скачек. В конце концов, если верить словам Кадджах" а, то Яське грозит опасность. Он просто обязан вернуться… Да, он утолит свою жажду исследований в этом Подлунном мире, но позже.
        В нескольких местах лестница разветвлялась и даже искривлялась, причем настолько, что было трудно понять каким образом по ней можно пройти и в то же время не свалиться вниз. Этот необычный мир жил своими законами, в которых не находилось места человеческой логике. Однако, маг беспрепятственно и с легкостью шел за своим проводником, поднимаясь выше и выше по разветвлению, состоящему из волнообразно застывших ступеней. Кот резко остановился и прыгнул на парящую рядом со ступенями площадку и скрылся из виду. Северин, бросив взгляд на уводящую в небо бесконечную лестницу, последовал его примеру и очутился на широком пустыре, усеянном ковром из разноцветных сухих листьев. Помимо листьев, на пустыре находилось множество гигантских темных статуй по сравнению с которыми маг казался низкой травинкой.
        Белозор обернулся: каким-то странным образом пустырь почти не был виден с лестницы, зато с пустыря прекрасно обозревалась каждая ступень волнообразного ответвления, по которому он только ступал. Откуда-то снизу донеслось красивое пение сладкоголосого хора. Пение было настолько завораживающим и манящим, что магу захотелось подчиниться зову, броситься на поиски хора. С большим усилием он поборол в себе это желание и, стараясь не слушать пение, осмотрелся. На осеннем пустыре - так Северин мысленно назвал это место - на достаточно приличном расстоянии друг от друга возвышались каменные статуи, вездесущий свет лун почти не касался их.
        Лицо ближайшего великана скрывало тонкое, словно сотканное из тысячи паутинок покрывало, другой великан слишком низко склонился над книгой, третий прятал лицо в ладонях, лик четвертого затемнял капюшон. Вдобавок ко всему здесь находилось множество женских статуй. Их лиц тоже не было видно, но плавные изгибы тел, облаченных в разнообразные одеяния, подчас даже слишком замысловатые, говорили сами за себя.
        Внезапно находящийся возле Северина кот рассыпался на миллион огненнокрылых бабочек и перед магом возник одинакового с ним роста человек, в пронзительно-голубых глазах которого застыли две хитрые искорки. Белозор хотел что-то сказать, но не успел, потому что вокруг его щиколоток обвилась возникшая, словно из воздуха огромная кобра. Однако вновь обратившийся в кота человек не стал терять драгоценного времени. Свершив мощный прыжок, он сбил угрожающе раздувшую капюшон кобру с ног мага.
        - Ну, у вас здесь все по-старому. - Северин улыбался, наблюдая за развернувшейся баталией.
        - Кайя! - раздался зовущий откуда-то издалека голос.
        Неистово зашипевшая кобра, словно нехотя свернулась в клубок и растаяла в воздухе. Оставшийся на пустыре кот подошел к магу и заговорил, не раскрывая рта:
        - Пойми, я обязан подчиняться законам Подлунного мира и поэтому так же сильно желаю оставить тебя здесь.
        - Знаю. Поэтому не искушайся общением со мной.
        До ушей мага донесся тяжелый вздох.
        - Мне запрещено помогать, поэтому я могу лишь указать, которая из них статуя Ринн-Хасса. - он кивнул на нечто, отдаленно напоминающее огромную скалу, которая возвышалась где-то посередине осеннего пустыря. - Знаешь, эти статуи материальны.
        - Спасибо. Мне пора.
        - Мы еще увидимся! И передай шаману, что он тот еще хмырь! Хмырь, который больше всего на свете дорожит своим… Кхм!.. троном.
        - Передам! - Через несколько секунд и Белозор уже стоял возле указанной статуи.
        Теперь он мог видеть то, что многие каменные гиганты были увиты паутиной и покрыты чем-то похожим на пыль или пепел. Означало ли это, что таких богов предали забвенью? По крайней мере, статуя Ринн-Хасса, до которой почти добрался маг смотрелась не такой заброшенной, хотя создавалось впечатление, что у каменного изваяния бывали времена получше. В правой руке божества находился посох, который ровно до середины был покрыт темно-зеленым мхом. Северин попробовал отскоблить его ногтем, но ничего не получилось. Мох словно нарисовали. Так или иначе, разбираться в причинах плачевного состояния каменных истуканов, ему было некогда. Он несколько раз обошел вокруг Ринн-Хасса и посмотрел наверх: в лунном небе, кружили огромные птицы, подобные тем, что встретились ему по пути на пустырь. Еще раз посмотрев на небо, маг с легкостью вскарабкался на плечо гиганту и заглянул ему в лицо. Лицо, как у большинства статуй, было скрыто капюшоном. Зато ему удалось рассмотреть каменную птицу, сидящую на другом плече божества. Спустившись на землю, Белозор встал перед Ринн-Хассом на колено и, начертив на статуе особую руну,
выпустил на нее магический огонь. Руна засветилась, по статуе пробежали серебристые искры и серая, покрытая паутиной фигура на пару секунд превратилась в гладкий, черный лед, в котором отразились бледные луны и звезды. Больше ничего не происходило.
        "Куда теперь?" - безрадостно подумал Северин, вновь устраиваясь на плече каменного идола.
        Может шаман хотел, чтобы он оставался у песочного водопада? Может именно там находится что-то такое, что маг упустил из вида?
        "Те, кто давал мне подсказки не могли соврать, - он старался рассуждать трезво. - Хотя… тот эльф… О чем он говорил? Кажется о…"
        - Белозор! Поединок - чушь! - Под ногами Ринн-Хасса, задрав голову, стоял Кадджах" а собственной персоной. Его расползшаяся по опавшим листьям тень напоминала раздувающую капюшон черную кобру. - Если бы мои руки сжимали меч, было бы куда проще! Я бы обошелся без этих никому не нужных объяснений!
        - А! Это ты претендент на чужой трон! - Плавно приземлившийся перед стонхаром, маг выставил руки и в его ладонях появились две боевые сферы. - Настоящему мастеру меча этот самый меч не так уж и нужен. - Ухмыляющийся Северин вглядывался в тревожно-озлобленное лицо противника. - Померяемся силой?
        Кадджах" а с завидным проворством нырнул за статую и зашипел оттуда не своим голосом:
        - Твои угрозы смехотворны, родственничек Арт-Хатт-арта!
        - Кроме нас, Ринн-Хасса и остальных безмолвных божеств здесь никого не предвидится, поэтому нет смысла подсовывать мне другие версии, - голос мага звучал сверху, поэтому стонхар рыскал напряженным взглядом по небу. - Я знаю, что ты был не прочь побороться за право называться шаманом. И тут появляюсь я и так вовремя. Ты же хочешь узнать секрет цветов Белого ветра, не так ли? Однако ты настолько туп, что пошел каким-то изощренным путем: подослал свою кобылу и вызвал меня на поединок! Только что же ты так быстро приперся? Не дал отыметь ее?
        Рядом с магом засверкали сферы боевых заклинаний, которыми наугад бросался рассвирепевший Кадджах" а. Но Северин, уверенно перемещаясь в воздухе, совершил мощный прыжок на плечо соседнего гиганта.
        - Она не посмела бы!.. У нее слишком возвышенная душа для того чтобы возжелать ничтожного человека!
        - Куда уж мне до великого стонхара, который решил подсидеть шамана!
        Со стороны могло показаться, что праздник фей переместился на пустырь: в воздухе парили разноцветные огни, правда, ни смехом, ни весельем здесь и не пахло. Разъяренный Кадджах" а продолжал атаковать, надеясь, что хотя бы одна из его боевых сфер настигнет верткого соперника. Однако он не учел того, что законы Подлунного мира отличаются от земных и поэтому боевые сферы скакали вокруг каменных идолов, словно мячи, совершенно не желая взрываться. Осознав это, остановил свои выпады и принялся размышлять над тем, какое заклинание могло бы идеально подойти для данной ситуации. Инстинктивно пригнувшись, он выглянул из своего укрытия и, увидев Белозора, который скрестив ноги, парил в десяти шагах от земли, бросил в его адрес витиеватое проклятье.
        - Тоже подбираешь заклинание? - елейным голосом поинтересовался внук шамана, его самодовольный вид сильно насторожил Кадджах" а.
        - Подбираю, - буркнул стонхар и снова юркнул за статую божества облаченного в широкий плащ.
        "Я вытрясу из этого выскочки секрет цветов Белого ветра!" - он бросил взгляд на сверкающее небо и тут же замер на месте, скованный благоговейным трепетом.
        Причиной этого трепета стали старшие стонхары, которые неторопливо приближались к дуэлянтам верхом на подлунных драконах. Старшие стонхары помогали новым душам переправляться через великий водопад. И все те, кто попадал в Подлунный мир, неизменно подчинялись зову предков и покорно шли к воде, для свершения ритуала отсечения тени - своеобразной инициализации, после которой, новичку присваивался иной статус.
        - Ты проиграл, Белозор, - прошептал соперник; он был не в силах оторвать своего взгляда от драконов, чешуя которых светилась чарующим золотым блеском. - И я тоже… Но я рад что ты не вернешься. Человек не имеет права находиться среди моего народа! Среди нас ты чужак и поэтому боги на моей стороне!
        Вверху, возле темной статуи Ринн-Хасса произошло непонятное движение и спустя несколько секунд, на мага спикировал огромный черный филин, его горящие звериные глаза были похожи на две полные луны. Сказать, что в эту минуту Северин был доволен - значит, ничего не сказать. С завидной ловкостью он зацепился за расправленное крыло филина и столь же ловко запрыгнул на шею хищной птицы.
        - Прощай, Кадджах" а! Надеюсь, что здесь тебя научат пресловутой мудрости стонхаров и может быть откроют тайну цветов Белого ветра! - послышался крик Белозора, которого все дальше и дальше уносили подобные грозовому шторму, посеребренные отблесками молний крылья. Крылья, летящие быстрее самого быстрого ветра…
        Северин сделал судорожный вдох, распахнул глаза и вскочил на ноги. Позади него раздались испуганные возгласы стонхарок. Он наклонился вперед и, жадно глотая воздух, старался как можно скорее выровнять свое дыхание. В эту минуту маг был похож на пловца, который, не рассчитав своих сил, слишком глубоко нырнул.
        - Боги на твоей стороне!.. - вымолвил шаман дрожащим от волнения голосом, но Белозор лишь досадливо отмахнулся и с завидной быстротой скрылся в дебрях окружающего площадку сада.
        Сильно озадаченный Арт-Хатт-арт хотел кинуться следом, но вместо этого бессильно опустился на каменный пол и беззвучно заплакал.
        Заклинание поиска уводило мага все дальше от обжитых стонхарами мест, через пестрые поля, вглубь прохладного темного леса. Лес простирался далеко вперед, но судя по реакции заклинания, маг был почти у цели. И пускай его хоть казнят, хоть отправляют в вечное изгнание, но только после того, как он устроит сообщникам Кадджах" а "веселую жизнь". И не важно каким способом: магическим или физическим. Плевать он хотел на законы этих земель.
        "И куда только смотрит наш мудрый шаман?" - со злостью подумал Белозор.
        Он остановился возле заброшенного дома и развеял заклинание поиска. Затем маг бесшумно подкрался к смотрящей на запад изрядно потрескавшейся стене, которую окутывали густые и не слишком опрятные листья дикого винограда и, цепляясь за крепкие сплетения лозы, вскарабкался наверх, к щербатому окну чердака.
        Вскоре из этого же окна с криком вылетел перегородивший ему путь стонхар.
        - Первая ласточка! - с издевкой прокомментировал маг, помассировав занывшие от боли костяшки пальцев. - Надо же, не соврал ваш покойный предводитель!
        Остальные сообщники Кадджах" а уже не были так беспечны как покинувший их собрат и в воздухе замелькали боевые заклинания, запела сталь. Когда развернувшаяся баталия переместилась с чердака на первый этаж, Северин с удивлением обнаружил, что стонхары, скорее, обороняются, нежели атакуют. Стонхары не были сильны в искусстве боя, поэтому подумали о том, что благоразумней будет отступить. Они довольно ловко обошли мага, и, подобравшись к дверному проему (входной двери в доме не было), из которого виднелись пыльные ступени шаткой лестницы, бросились прочь.
        А стремительно поднявшийся вверх по лестнице Белозор сильным пинком отворил до того момента единственную целую чердачную дверь. За дверью его ждала ужасная картина: неподвижно лежащая возле стены Яська. Сначала он подумал, что стонхары применили какое-нибудь проклятье, но к счастью это было не так. Ко всему прочему она была накрыта шерстяным пледом и лежала на подушках. Значит, стонхары боялись того, что здоровью их пленницы может навредить гуляющий по чердаку сквозняк. Впрочем, если бы маг был менее расторопен, то сообщники Кадджах" а уже не стали бы с ней так церемониться.
        Когда Северин развеял окутывающее его ученицу заклинание безволия, она шумно вздохнула и непонимающе захлопала глазами. Обрадованный маг заключил юную чародейку в крепкие объятия и ласково пожурил:
        - Что ты наделала? Почему не показала им, где зимуют лешие? Разве я не учил тебя как с помощью одного заклинания сотворить дюжину боевых сфер?.. По всей видимости, учитель из меня никудышный…
        - Ты ни при чем! - перебила его Яська; на мгновение ей показалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из ее груди. - Хотя!.. - Она сердито оттолкнула Белозора, вскочила на ноги и как разъяренная тигрица заметалась по комнате. - Зачем тебе понадобилась жена Кадджах" а?! Ты же уверял, что не смог бы ответить на чувства стонхарки!.. Ты… Ты все время врешь!
        - Не вру я! - принялся оправдываться маг. - Ну, хочешь, поклянусь своим божеством?.. Или Арт-Хатт-артом?.. Да кем угодно поклянусь!
        - Не хочу я никаких клятв! Господин Вест правильно говорил, что ты гнусный и без… беспри… бес-прин-ципный! Вот!
        - Пф-ф! Нашла кого слушать! Бывали времена, когда твой, так называемый, "господин Вест" при любом удобном случае пытался пробраться в мою спальню и… - Белозор осекся, поняв, что в запальчивости сболтнул лишнего.
        Ошарашенная ученица мага не знала, каким образом ей стоит реагировать на подобное заявление и даже начала подумывать о том, чтобы во второй раз обвинить Северина во лжи, но к счастью, в комнате появились слишком поздно подоспевшие на выручку наемники.
        - Ну как всегда! - разочарованно протянул Таль, пряча полярский меч в ножны. - Опоздали!
        - А сколько их было и где тела убитых? - из-за угла вынырнула вихрастая голова трусливого Растрепая.
        - Четверо, - маг покосился на свою все еще пребывающую в оцепенении ученицу. - Убитых тел нет, но если вас это успокоит, то заговорщикам предстоит изгнание. И возвращаться сюда они будут тем же способом, то есть мимо некрылов и прочих "чудесных" существ.
        Сын поляра поежился то ли от неприятных воспоминаний, то ли от ворвавшегося в разбитое окно холодного ветра.
        - Пошли отсюда, а? - Трепа потеребил Яську за рукав. - Госпожа Ариэсса еще с утра просила заглянуть к ней.
        Весь обратный путь юная чародейка и наемники буквально клещами вытягивали из мага подробности поединка. Причем последние уже успели разведать каким образом проходят подобные поединки. Но особенно им хотелось узнать о том, что собой представляет Подлунный мир. Однако скрытный Северин не рассказал им и половины того, что видел.
        Когда маг, разливал по глиняным кружкам клюквенный морс и сетовал на то, что после пережитых потрясений вместо морса он предпочел бы увидеть на столе ведро бродилки, к Ариэссе заглянула Мекнах" арр. Она вежливо отказалась от свежеиспеченного пирога и сообщила, что пришла за Северином, которого в срочном порядке желал лицезреть светлейший Арт-Хатт-арт.
        - Через час я верну вам Белозора обратно, - опрометчиво пообещала им утонченная стонхарка.
        Закинув руки за голову и вытянув перед собой ноги, Белозор восседал на троне шамана. У мага был несколько отрешенный вид. Мимо прошли созидатели, которые так засмотрелись на трон, точнее на того, кто на нем сидел, что едва не прошли мимо выхода. Хорошо еще что созидатели, слишком поглощенные этим вопиющим зрелищем, не заметили главного кощунства, а именно плаща мага, накинутого на священную статую первого шамана стонхаров.
        - Белозор! Как смеешь ты?..
        Маг лениво повернул голову и с абсолютным равнодушием посмотрел на побледневшее лицо Арт-Хатт-арта.
        - Нет, подожди… Не так сказал, - шаман вздохнул и продолжил: - Трон примеряешь, внучек? Я растроган до глубины души.
        Северин проворно соскочил с насиженного места и расхохотался, а успокоившись, сообщил не сводящего с него глаз шаману:
        - Отец просил передать что ты…
        - Я понял! - поспешно прервал его Арт-Хатт-арт. - Вижу, тебе все известно.
        - Более или менее.
        - Да… И у нас может начаться борьба за Дом Предков. В бесконечной реке жизни встречаются пороги и подводные камни. Нет на свете безупречно гладких рек.
        - Ну и чем вы лучше людей?
        - Ты неправильно понял. У нас борьба за власть есть редкий случай. Именно тогда звезда Трог разгорается на небе красным цветом, чтобы предупредить о заговоре. Этим ценны звезды.
        - Насчет звезд советовать не берусь, я в них еле разбираюсь. Скажу лишь вот что: нужно было сразу же прибить зачинщиков. Дел-то на минуту!
        - Так принято у вас, у людей. У нас же каждый достоин сочувствия. Ты знаешь, что мы не караем смертью наших братьев… Я спрашивал духов, как вернуть покой потревоженному водоему жизни. Мне было указанно на Кадджах" а и на тебя.
        - Понятно, понятно! Ты у нас как самый сообразительный парень все знал наперед и заставил внука поработать во благо народа. Только не думаешь ли ты, что изгнание - слишком оригинальная плата за мою работу! Это я говорю тебе как бывший наемник.
        - Мне очень жаль, что ты уходишь в изгнание…
        - Не начинай! - оборвал его Северин. - В первый раз что ли?
        - К сожалению, не в первый, - печально вздохнув, согласился шаман. - Именно за твою предыдущую выходку я наложил печать на переход в мир людей.
        - Я помню.
        - Ты приходишь на наши земли обычным путем. Путем трудным, полным опасностей и лишений и это делает тебе честь. Я знаю, что повторяюсь, но твой поступок достоин восхищения.
        - Правда? Хм! Да, я бываю настойчив.
        - Иногда в ущерб себе… Но не будем об этом! Я снял печать с перехода! Позволю лишь одну просьбу: не приводи людей. Лунным цветам не по себе среди цветов земных.
        - Но ты же не выпрешь взашей мою ученицу и наемников? - обеспокоено спросил маг.
        - Не меняешься ты, сын дочери моей! До сих пор меряешь стонхаров людской меркой.
        - Ладно! Забыли!
        Когда Белозор сграбастал свой походный мешок, намереваясь проверить, все ли необходимые для похода вещи имеются в наличии, Арт-Хатт-арт заговорил снова:
        - Я поведаю маленькой чародейке правду о чете Кадджах" а.
        - Надо же!.. Послушай, дед, если думаешь, что я терзаюсь по поводу ее обид, то зря! Как-то незаметно для себя, я успел привыкнуть к Яськиным выкрутасам.
        - Возможно ты прав. Что это даст?.. Твоя репутация черна как безлунная ночь и ничьи объяснения не сделают ее светлее.
        - Ну, спасибо! То в лоб, то по лбу!.. Ты, это… Все же расскажи ей правду. Так, на всякий случай.
        Шаман протянул магу свиток:
        - Это было найдено у одного из отправленных в изгнание братьев.
        По свитку бежали крупные рекоставные буквы, написанные ровным почерком Яськи: "Дорогой господин Белозор! Извини что ударила…".
        Губы мага тронула легкая улыбка; он спрятал это незавершенное послание во внутренний карман расстегнутого кафтана и резким движением сдернул со статуи свой плащ:
        - Не люблю я всех этих прощаний! Уеду сегодня же. А ты, Арт-Хатт-арт сможешь заняться своими любимыми делами: объяснять, убеждать, удивлять. В общем, скажешь им, что к чему. И смотри, не спускай с Яськи глаз!
        - Пусть подобные тревоги не касаются твоего непокорного чела. Безопасность наших земель безгранична. Особенно для светлой чародейки.
        - Угу! - скептически хмыкнул маг. - И не забудь навестить Кадджах" а в его фамильном склепе и плюнуть в его саркофаг.
        - Ах, вот о ком речь! - воскликнул шаман. - Но это был единичный, если не исключительный случай. Не тревожь свой разум плохими мыслями. Я доведу начатое тобой до конца: Ястребинка станет самой могущественной светлой чародейкой.
        - Складно говоришь. - Белозор направился к выходу неторопливым шагом.
        - Я скажу ей о том, что ты обязательно вернешься. - Арт-Хатт-арт не сводил опечаленного взгляда с уходящего мага. - Ведь ты вернешься? - Голос шамана сорвался на последнем слове.
        Северин замедлил шаг, обернулся и, напустив на себя равнодушный вид, пожал плечами.
        - Чувствую, что это означает "да". Ступай с миром и моим пожеланием удачи, сын дочери моей.
        - Какого лешего?.. - насупился маг, но тут же спохватился и, изобразив на лице вежливую улыбку, почтительно изрек: - В смысле, благодарю и… До скорой встречи!
        Казалось, что ночь радостно приветствует Белозора уханьем совы и стрекотом сверчков. Он шел к высокой каменной арке - началу магического коридора, ведя за собой Сарыча, и улыбался той самой улыбкой, которая растапливала лед в его глазах.
        - Откормился, старина! Какой стал гладкий, блестящий! - шутливо сказал маг, потрепав коня по холке.
        Шаман пообещал внуку, что распечатанный коридор выведет его к рекоставному городу Галочьи Гнезда и как нельзя лучше выполнил свое обещание.
        Ветер обрадовался ночному путнику как соскучившаяся по хозяину верная дворняга. Он сыпал под быстрые копыта Сарыча щедрые россыпи серебряных рос, стелил мягкий ковер из молодых трав, и разжигал хоровод ярких звезд на чернеющих просторах неба. Вдали виднелись разномастные силуэты высоких городских крыш. Воздух пах сладостью грез. На рекоставные земли пришла весна.
        На следующий день все стонхары - от мала до велика - покинули свои дома, чтобы до первых звезд гулять по саду Лучших снов. Причиной этому послужили распустившиеся на корнях дерева амат цветы. Прозрачные лепестки священных цветов трепетали на внезапно разыгравшемся холодном ветру. Иногда создавалось впечатление, что они вот-вот взлетят. Прибежав в сад, Яська, стараясь не толкать собравшихся возле усеянных цветами корней стонхаров, долго и настырно бродила вокруг необъятного дерева амат и успокоилась лишь тогда, когда отыскала на стволе едва заметные руны, которыми темные маги обычно призывают холодный ветер.
        "По-моему ты знаешь секрет цветов Белого ветра!" - юная чародейка вспомнила свое недавно адресованное Северину предположение. Теперь она поняла, что означала та загадочная ухмылка мага, которая заменила его ответ.
        "Хотелось бы мне, чтобы господин Белозор поскорее вернулся обратно, на земли стонхаров! А если не вернется, то я сама разыщу его!" - Она плюхнулась на расстеленную возле дерева накидку и дотронулась пальцами до прозрачных, тонких и прохладных на ощупь лепестков. Именно такими Яська и представляла себе эти цветы - цветы Белого ветра.