Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ЛМНОПР / Мисюрин Евгений : " Железные Души " - читать онлайн

Сохранить .
Железные души Евгений Борисович Мисюрин
        Ты никак не можешь вписаться в существующий социум? Вокруг одни идиоты, а любое начинание выматывает нервы и забирает энергию, но заканчивается пшиком? Чувствуешь, что готов к огромным свершениям, но почему-то не получается просто жить так же легко и непринуждённо, как окружающие? Тогда проверь, может ты вообще не принадлежишь к этой реальности. А может, и ни к какой другой, а твоя миссия - скользить между ними, что-то меняя, что-то улучшая, для того, чтобы во вселенной сохранялась гармония.
        Евгений Мисюрин
        Железные души
        Глава 1
        Утро началось как обычно - ненавистный будильник выдернул меня из сна. На этот раз сон мне снился счастливый. Видимо, для разнообразия. Я был палочкой в тетрисе. Той самой, из четырёх кубиков. О, как меня любили игроки! Не то, что Марио. Да, было такое. Мне однажды приснилось, что я Марио из игры. Как ни странно, я часто во сне вижу себя героем компьютерных игр. Однажды видел себя в НФС, так у меня реально не было лица. Как Стиг в Топ-Гире, полностью закрытый шлем и ничего больше.
        На этот раз пробуждение было тяжёлым. Понедельник… и кто только их придумал? Сложно, например, сделать так, чтобы в понедельник рабочий день начинался с обеда? Ведь всё равно вся страна до полудня некоммуникабельна.
        Так, не проснувшись до конца, пробираюсь на цыпочках на кухню и вполглаза делаю себе чашку растворяшки. Вот теперь, вроде, пошла загрузка. Могу уже почистить зубы, помыться, побриться…
        Пока ёрзаю электробритвой по щекам, смотрю погоду за окном. И начинаю волноваться. Что-то с машиной не то. Как-то она неправильно стоит.
        Бросаю всё, мгновенно, забыв про тишину, сую ноги в штанины, а руки в рукава, накидываю куртку и сбегаю по лестнице, забыв про лифт. Так и есть! Блин! Блин!!! Блин!!!!
        Мой любимый «Лансер», за который ещё год платить, кургузо раскорячился тормозными дисками на кирпичах. Сняли все четыре колеса, суки! Да ещё и разбито боковое пассажирское стекло. Заглядываю… так и есть. Точнее, нет. Нет магнитолы. Классная, сенсорная. Месяц, как поставил. Двести баксов, между прочим.
        В сердцах падаю грудью на капот и начинаю молотить кулаками. Сволочи! Козлы! Суки!.. Стоп. Хватит. А то кроме прочих неприятностей ещё и капот помну. Уже помял. Блин! Да что за день!
        Пока еду в метро, появляется время прикинуть, что делать дальше. Почему-то, когда за рулём, думать неудобно. Вроде, и дорога привычная, и машина настолько хороша, что почти сама едет, за руль лишь для гаишников держусь. А вот не идёт мысля в голову. А тут сел, глаза прикрыл, плеером уши заткнул, сиди, думай.
        Придётся просить сегодня аванс. И то, вряд ли дадут. Не принято у нас. Десятого получка, двадцать пятого аванс. И всё. А сегодня тридцатое. Ну, не объяснишь же начальству, что все деньги прошопили. Даша ещё эта. Каждый месяц по два раза у неё праздник. День покупателя, блин. А то, что не откладывается ни копейки, это фигня.
        Стекло ещё. Магнитола-то, хрен с ней. Старую поставлю на крайний случай, ну или так покатаюсь, пока новую не куплю. Но стекло. Календарь перешагивает с октября на ноябрь, того и гляди снег пойдёт. А я такой, как в Сочи, ага.
        Нет, не получится у меня аванс выпросить. В этом месяце пятеро в базе остыли, продажи упали почти на четверть. И отчёт по третьему кварталу ещё не готов. Отчёт, чёрт! Это же октябрь. Не одинэсовский же им предоставлять. Тогда вообще уволят.
        Ну, выгонят, хоть расчётные получу, колёса поставлю. Нет, конечно. Это я уже от безысходности. Юмор висельника. Колёса ладно, на крайняк летние надену. Не Сибирь всё-таки. Покатаюсь и так. Но стекло. Сейчас приеду, первым делом стёкла на Лансер загуглить надо.
        - Станция «Чистые пруды». Переход на станцию «Тургеневская».
        Ну вот. Чуть не проскочил. Вскакиваю, делаю рывок к дверям и упираюсь в ближайшую спину. Почти все выходят. Неудивительно, людям на работу. Вот за что я ненавижу метро. Теперь ещё десять минут пингвиньим шагом до эскалатора, потом опять всю дорогу нюхать чьи-то подмышки. Хорошо, хоть осень. Придётся вдыхать пыль чужих пальто и курток. Ну, или дезинсекторские духи какой-нибудь продавщицы. Никакого личного пространства. Машина! Блин! Какие сволочи всё-таки. А я её так люблю. Ну и что, что ей уже десять? Не восемнадцать же. Зато брал в идеальном состоянии, да и сейчас она гоняет как болид. Ну, то есть, гоняла, пока колёса не сняли.
        - Привет.
        Димка, охранник, кажется, как-то ехидно улыбается сегодня. Киваю и почти бегом прохожу мимо. Такое ощущение, что все уже всё знают, и лишь делают вид, что учтиво здороваются. А глаза хитрые-хитрые. Думают, небось, вон, Кирилл пешком пришёл. Колёса с машины ночью скоммуниздили, стекло расфигачили. Лошара!
        Голова непроизвольно уходит в плечи, походка становится деревянная… Стараюсь как-то расправиться, но проходит несколько секунд, и я снова в позе нашкодившего пса.
        - Здравствуйте.
        В кабинете уже все на местах. Подхожу к каждому и пожимаю руки. Обязательная процедура. Попробуй, просто кивни. Обидишь на всю жизнь. Вот что за гопнические привычки? У каждого ведь высшее образование, а ведут себя, как в подворотне. Ещё бы семечек предложили.
        Сажусь за свой стол и включаю комп. Так. Скорее сделать рабочий вид. ИБД. Имитация бурной деятельности.
        У меня удобное место, возле окна. Чёрт, ещё вчера прямо под ним стоял мой «Лансер». Я в любой момент мог на него посмотреть. А сейчас… Пустое место на парковке, как вырванный зуб.
        Пока система грузится, осматриваюсь. Вон Виталий Аркадьевич. Тщательно отжимает в чашку чайный пакетик. Всегда он так. Выжмет его досуха, только что не высосет остатки, и кладёт на блюдечко. Вообще, что он у нас забыл? Мужику пятый десяток. А он сидит среди двадцатилетних «почтимосквичей», будто так и надо. Или уже ему полтинник? Как-то никогда не задумывался. А сам он разве скажет? Тихушник. Слова лишнего не вымолвит. Так и сидит молча второй год. И как его Денис Евгеньевич на работу взял? А главное, как эйчары пропустили? Такому самая дорога где-нибудь вахтёром чаёвничать, так нет. Целыми днями молчит или вполголоса всех ругает. Клиентов за маленькие объёмы, компьютер свой за то, что не может в нём разобраться. Сотрудников в курилке просто за то, что они есть.
        Или вон, Анжела Олеговна. Она типа мой начальник. Старше меня на год и тупая, как шар для боулинга. Единственное, что умеет, это булками своими по кабинету вертеть, да сиськами трясти. Через них, небось, и в главнюки выбилась. Говорят, под неё специально должность открыли - начальник группы бытового оборудования. Хорошо, что её сейчас нет. На пятиминутке. И главное, все ведь всё знают. Когда она на той неделе со своей пятиминутки пришла с пыльной коленкой, даже самые наивные сомневаться перестали.
        Единственный, кто мне здесь симпатичен - Борька. Огромный бородач, живущий в своём углу, между двух кактусов. Борька выпивает в день не меньше двух литров растворяшки, выкуривает пару пачек сигарет и никогда не вступает ни в какие споры. Спокойный, как его соседи кактусы. Никто никогда не знает, чем он там занимается. Вроде как отвечает за связь и вообще сеть. Но человек хороший, добродушный.
        Может, у него до получки попросить? Нет, бесполезно. Борька на ипотеке.
        - Кирилл, а чего это я сегодня твою машину на стоянке не видела?
        Это Бэлла. Ну и имечко. Как в сауне. Вредная. Сейчас обязательно подколет. И не факт, что по-доброму. Язычок у неё - ого-го. Стоит в дверях, шарф свой трёхметровый разматывает и всех так внимательно оглядывает. От Бэллы даже Виталий Аркадьевич иногда огребает по самое не балуйся. Как сказанёт…
        - Здравствуй, Бэлла.
        - Так чего машины-то нет? Угнали что ли?
        - Типун вам, девушка, на ваш великий и могучий русский язык, - отвечаю. - Никто её не угонял.
        - Ну, допустим, он у меня не совсем русский.
        Бэлла кичится, что папа у неё живёт в Израиле, но сама почему-то на историческую родину не спешит. И что ей ответить? Может, просто уткнуться в монитор? Вон, Винда загрузилась. Кстати, почту надо проверить.
        - Так где машина, Седловой?
        Склонилась надо мной, только что на моник не легла. Делаю угрюмое лицо и начинаю ожесточённо ёрзать мышью.
        - Опять что ли Дашка твоя деньги тратить поехала? - с сарказмом предполагает она. - Эх, Седловой, Седловой, ты не дружишь с головой.
        - Тоже мне, Ахмадуллина, - бурчу в ответ.
        Бэлла картинно хохочет. Потом наклоняется и почти на ухо, но громко, чтобы весь кабинет слышал говорит:
        - Верёвки она из тебя вьёт, Кирилл. А ты как слон на верёвочке. Бросал бы ты её. Ведь не урод, можешь нормальную девушку найти.
        У меня поднимается пульс. Чувствую, как щёки наливаются кровью, дыхание учащается. Поднимаю красное лицо и с неестественным сарказмом спрашиваю.
        - Это тебя что ли?
        Бэллка почти на десять лет старше меня, у неё, говорят, сын скоро в школу пойдёт. Правда его никто не видел, но слухи ходят. Примерно раз в месяц она устраивает презентацию. То ли в шутку, то ли всерьёз сватает мне себя.
        - А что? - Она гордо вскидывает голову, глядя на меня сверху вниз. - Еврейская жена - не роскошь, а средство передвижения.
        Весь кабинет взрывается от хохота. Ну конечно же, все внимательно слушали. Локаторщики. Работы же ни у кого нет.
        Бэлла походкой от бедра умудряется проскользнуть между нашими столами. Идёт с гордым видом, как Бентли по Кутузовскому. А что я ей скажу? Что? Сам знаю, что Дашка верёвки вьёт. Так ведь зато под боком. И готовит иногда. Да и знакомиться я не умею. Есть такие мужики, раз-раз… и на матрас. А я так не могу. Начинаю мямлить, пургу какую-то нести. Девчонки только хохочут. А мне сразу стыдно. Пробовал я уже. И сейчас ещё, как вспомню, каким дураком перед ними выглядел, краснею.
        Вроде, нервы отпускают. Пульс нормализовался. Смотрю в компьютер. Блин, опять! Пошла перезагрузка. Висит чёрный экран с нерусскими буквами. Такое ощущение, что мы с компом братья. Ну, или он меня чувствует. Который раз уже. Как разнервничаюсь, он перезагружается или вообще, в синий экран выпадает. Скорее всего, конечно, совпадение. Да и было-то раза три-четыре. Но всё равно, впечатляет. А главное, уже полчаса сижу, а ещё даже почту не проверил. Сейчас Анже…
        Помяни чёрта на ночь. Открывается дверь и своей фирменной, виляющей, походкой в кабинет вплывает Анжела Олеговна. Узкая чёрная юбка обтягивает бёдра, грудь в чёрном лифчике сквозь белую блузку как на ладони. Да… такие бы, да на ладони…
        А вот причёска не совсем в порядке. Пятиминутка, мы понимаем. Входит, оглядывает наполеоновским взглядом кабинет…
        - Седловой!
        Кажется, даже кактусы возле Борьки вздрогнули.
        - Седловой. Отчёт готов? Я тебе десять минут назад в чате писала, чтобы вывел на печать. Ты, кстати, почему в оффлайне был? Опоздал?
        Блин. Мне только этого не хватало. Я его же ещё даже в порядок не привёл.
        - У меня компьютер завис, Анжела Олеговна. Загрузился, и сразу в перезагрузку.
        Монументальный, не меньше четвёрки, бюст нависает над моей головой. Толстая, как гаванская сигара, ручка начинает впечатывать в стол каждую букву.
        - Седловой, - тук!
        - Я тебе сколько раз повторяла…
        Каждый слог удар ручки по столу вбивает в мой мозг. И где она только такую купила? Сломала бы, что ли?
        - Тридцатое число, Седловой! Ты и так первый кандидат на вылет. И! Ничего! Не делаешь!!!
        Ручка бьёт, как по крышке гроба. Пульс снова пускается в пляс, дыхание ускоряется. Того и гляди из ушей пар повалит. Нога под столом дрожит, не находя себе места. Я непроизвольно тарабаню в такт ручке пальцами. Да что же она ко мне привязалась?
        Компьютер в полголоса пискнул, и монитор снова почернел. Через секунду испуганно высунулись первые буквы.
        - Вот, - чуть громче системного зуммера пищу я. - Компьютер не в порядке, Анжела Олеговна.
        - Я уже много лет Анжела Олеговна. Чтобы через час отчёт лежал у меня на столе.
        Ага, много лет. Ей двадцать пять всего. И пошла к своему месту, виляя булками. Щёки раскраснелись, дышит во всю грудь. Может, она от таких вот накачек оргазм получает? Может, это извращение какое вроде садизма? Ну, кого-то там надо палкой по пяткам отлупить, кого-то связать. А она вон, наорала, ЧСВ почесала своё, и готово. И главное, делать отчёты - это вообще-то её работа.
        Сердце снова колотит, в глазах двоится. Дрожащими руками достаю Реланорм, судорожно съедаю пару колёс прямо так, без воды. Гадость, но я уже привык. Так, теперь только минуту подождать.
        Закрываю глаза, чтобы не видеть расплывающуюся картинку, дышу глубоко. Вроде, прошло. Пульс замедляется. Руки перестают трястись. Можно отмаргивать. Как раз загрузилась операционка. Вон, в уголке, мигает сообщение. Ну да, точно. Отчёт. Чёрт! Когда же я успею?
        Отлипаю от монитора только через полтора часа. Спина затекла. Закидываю руки за голову и старательно, до хруста, тянусь. Ох. Ну, ничего. Ещё полчасика и доделаю.
        - А ты мне опять улыбаешься… - заходится истошным пением Фомина телефон на столе.
        Ну да, вон она, Дашка, её любимое фото на экране. И чего оно ей так нравится? Брови нарисованные, чёлка как у ризеншнауцера, губы дудочкой. Отвечаю на звонок не столько потому, что хочу говорить, сколько, чтобы убрать это фото.
        - Да.
        - Зай! - голос Даши не предвещает ничего хорошего. - А что с машиной?
        - Я работаю. Мне сейчас некогда разговаривать.
        Блин, ещё и это. Что за понедельник такой? Из колеи же выбивает. И так в поте лица, а тут ещё Дашка. Но девушка, похоже, проснулась и выглянула в окно. И, понятно, увидела разутый и побитый Лансер.
        - Ну зай! Ты чё!? Мне же вечером в салон. Я что по-твоему, на метро должна переть, как дура?
        - А я… - пытаюсь вклиниться в монолог, но это бесполезно. Если Дашка надумала сделать выволочку, её не остановить.
        - А обратно? Ты вообще обо мне подумал? Кто меня заберёт? Или ты хочешь, чтобы меня тёмной ночью в подворотне изнасиловали? Да!? Ты этого хочешь?
        - Да я-то тут при чём?
        Я снова пытаюсь сказать, что не сам снял колёса и страдаю не меньше. Но бесполезно.
        - Ах, ты ни при чём!? Ты вообще нигде ни при чём. Удивляюсь своей доброте, как я ещё тебя кормлю, а главное, зачем. Если ты даже за любимой в салон поздним вечером заехать не можешь. Или что?! Ты думаешь, некому будет довезти красивую девушку?
        - Постой, постой. Я всё устрою.
        - Так бы и давно. Чтобы к вечеру всё было в порядке.
        Всё. Бросила трубку. Сердце снова выскакивает, но таблетка ещё гуляет по организму, так что чувствую себя чуть лучше. Я, оказывается, сидел скрючившись, почти под столом, и закрывал рот ладонью. Блин… Поднимаюсь и оглядываю кабинет. Конечно же, все уставились на меня.
        Виталий Аркадьевич снова шевелит губами. Судя по насупленным бровям, он явно не песенки напевает. Взгляд осуждающий. Глаза Бэллы так и говорят: «Вот! Не послушался меня, теперь страдай». Но хуже всех, конечно, Анжела Олеговна. Кажется, она подбирает слова, чтобы во всеуслышание меня заклеймить. Что-то надо делать, а то Реланорм сейчас не справится. На всякий случай глотаю ещё одну таблетку.
        - Анжела Олеговна, отчёт распечатывать, или в электронной форме передать?
        Вот, кажется сбил настрой. Задумалась. Давай же, шевели единственной извилиной. Всё равно в бумаге получишь. Ну? Ещё несколько секунд нужно моей начальнице на ответ.
        - Седловой, он что, ещё не готов? Я тебе когда час давала? Делай как хочешь, но, чтобы прямо сейчас всё было. Время пошло.
        Очень хочется снести отчёт с диска и ехидно ответить, что у тебя только что всё было, как и просила, а теперь нет. Но дразнить гусей я не буду.
        Непроизвольно вспоминаю, как в детстве меня покусал гусь. Мне лет пять было. Я, наивный, считал, что птицам положено клеваться. Потом неделю стоя обедал и на животе спал.
        Так, не о том. Вывожу на печать готовую часть, а сам в темпе вальса заканчиваю остальное. Через двадцать минут распечатываю остаток. Всё. Можно немного расслабиться. Только отнесу ей то, что в выходном лотке. А то ведь начальнице понты не позволяют встать и до общего принтера прогуляться. А мы люди не гордые.
        Вот теперь можно и кофейку бабахнуть. А то виданое ли дело, рабочий день два часа, как начался, а я ещё ни в одном глазу. Подхожу к кофе-машине, подставляю свою любимую коричневую чашку и жму кнопку с надписью маркером «Руссиано». Кружка у меня особенная. Тёмно-коричневого цвета. Многолетний кофейный налёт внутри придаёт даже слабой заварке приличный вкус. Примерно, как прогоревшее масло на старых чугунных сковородках не даёт пригореть мясу.
        Мясо… Что-то жрать захотелось. Было бы поспокойнее, смотался бы в кулинарию напротив, но не сейчас.
        Открывается дверь, и в кабинет вплывает огромный и вальяжный, как круизный лайнер, Денис Евгеньевич. Неторопливо оглядывает диспозицию и останавливает королевский взор на Анжеле. Та незамедлительно краснеет и с готовностью выпячивает бюст.
        - Анжела Олеговна, - голос у него отлично поставленный, как у оперного певца, баритон. - Необходимо привезти со Знаменки корреспонденцию. Сегодня тридцатое.
        Разворачивается и уходит, не дожидаясь реакции. А что? Ему можно. Анжела старается, чтобы никто не заметил, как она суетится. Но через минуту, я как раз пару глотков успел сделать, кидает на меня заинтересованный взгляд. Потом тщательно делает вид, будто осматривает остальных в кабинете. Но по лицу видно, что почётная миссия по спасению рекламных буклетов и прочей макулатуры будет возложена на меня.
        - Седловой! Ты всё слышал.
        Ну кто бы сомневался? Она же изначально всё уже решила и крайний именно я. Как, впрочем, всегда. Эх, тяжело, когда начальник - дура. Был бы мужик, можно было объяснить, что разули, аванс под это дело выпросить… Хотя, вон, Денис Евгеньевич заходил. Ну и что бы я ему сказал? Ага. А он бы посмотрел на меня и ответил: «Ходи пешком, это полезно». Блин. Ему полезно, это да. А я пока ещё… вот будет мне тоже сорок, и я, может, отращу себе шикарную лысину во всю голову и живот на зависть знакомым дирижаблям.
        Но! Есть в этом и хорошее. Знаменка, конечно, недалеко. Но кто мне мешает заскочить домой и быстренько навесить летние колёса? Хоть Дашка успокоится. Эх, стекло бы ещё… Точно!
        Едва вылетаю из здания, сразу лезу в карман за телефоном.
        - Давид?
        Давид, с крайне редкой для Армении фамилией Хачикян, это парень, с которым мы на двоих снимали однушку, пока я не познакомился с Дашей. Он автомеханик, и неплохой. Во всяком случае, Лансер знает, как бутылку Арарата. Он же его и выбирал. А потом пару раз по мелочи ремонтировал. Первый, когда я в сугробе открытый сливной люк поймал и в результате потекла амортизаторная стойка. А второй, когда я неудачно отъезжал и зацепил задним бампером за низенький железный барьерчик. Ну, не видно его было в зеркале.
        Вот, похоже, теперь будет и третий. Он сразу же согласился заменить боковое стекло и даже не против подождать оплаты до десятого. Есть всё-таки хорошие люди на белом свете.
        Стою в подъезде на площадке и стараюсь как можно тише открыть ключом входную дверь. Лучше будет, если Дашка увидит меня позже, уже когда я с колёсами назад пойду. А то опять крику будет, мол, натоптал, испачкал…
        Замок даже не щёлкнул. Хороший из меня бы вышел домушник. На цыпочках прохожу в комнату и замираю. Из спальни слышен довольный Дашкин смех, а потом нарастающие крики.
        - Да! Да! Мой лев! Порви меня в клочки!
        В ответ рык и хохот в два голоса. Ни фига себе… Осторожно подкрадываюсь, чуть приоткрываю дверь…
        На стене, прямо напротив получившейся щели, висит большое зеркало. В нём я вижу Дашку. Она на кровати, на коленях, уткнувшись лицом в подушку. Руки девушки связаны за спиной в локтях. Кажется, её любимыми розовыми колготками. Узел ещё такой несерьёзный, с двумя бантиками, как шнурки в детском саду. Рыжие волосы разметались по постели, между прядями иногда мелькает счастливый голубой глаз и улыбка. Щёки красные.
        А на ней… Кто-то чёрный, волосатый. А на голове, закрывая и лицо, и шевелюру, мохнатая рыжая львиная маска, в руке тряпочный пояс от моего халата. А вот на левой лопатке очень мне знакомая татуировка. Гора, за ней восход солнца и сверху орёл. Всё в цвете, а внизу надпись по-армянски. Помню, Давид ещё хвастался, что ему эту татушку набил какой-то офигенно модный мастер за ремонт своей машины.
        Не меньше минуты стою в ступоре, слушаю, что происходит в спальне. В голову лезут всякие дурацкие мысли. Например, что со мной она так не кричит. Или эти дурацкие колготки на локтях. Вот, почему Давид так сразу согласился и на ремонт, и на отсрочку оплаты. Дрожащей рукой прикрываю дверь обратно.
        Сердце почти не бьётся. Да, я, похоже, даже дышать забыл. Медленно, стараясь не шуметь, выхожу на лестницу. И вот тут уже меня прорывает. К горлу подкатывается какой-то нечеловеческий рёв, руки трясутся, ноги не держат. В глазах снова всё двоится и плывёт. Судорожно забрасываю в рот сразу горсть таблеток и сажусь на ступеньку. На душе паршиво.
        На негнущихся ногах спускаюсь по лестнице, выхожу из подъезда и на автомате подхожу к Ленсеру. И стою возле него, как дурак. Ни колёс, ни стекла. Надо было утром хоть полиэтиленом окно заклеить. А то снег пойдёт, будет полный салон.
        Да и какой смысл? Какой теперь вообще во всём этом смысл? Хочется текилы. А ведь я ещё даже на Знаменку не съездил. Да и хрен с ней! Уволят, только спасибо скажу. И вообще, мне насрать! Нас - рать! Прохожу мимо машины и не спеша, не реагируя ни на что, бреду в сторону Нормана. Алкомаркет открыт. Ещё бы, обеденное время. Беру бутылку Максимо. Ну вот, теперь денег на карте нет совсем. Чуть не открываю текилу прямо на кассе. Совсем с ума сошёл со своими нервами. Надо же по уму. С лимончиком, солью. Да и присесть бы не мешало. То есть куда-то идти всё-таки придётся. Тут, вроде, японское кафе в двух шагах. Вот только в руках у меня ни разу не саке. Да и вообще, туда, наверное, со своим нельзя. А, пофиг, пляшем. Или как говорят в Питере, «Пренебречь, вальсируем».
        Занимаю первое попавшееся место, заказываю неизменную «Калифорнию» и сто граммов. Как только официантка отворачивается, вынимаю из-под куртки бутылку и тайком прямо из горла опрокидываю первый глоток. Фух! Чуть не закашлялся. Кто же так текилу пьёт? Её вообще-то не зря кислым лаймом закусывать полагается и солью. Гадость какая.
        Гадость, не гадость, а тепло по телу растекается. И на душе как-то полегче. Втихаря делаю ещё глоток. Эх, эта уже хорошо пошла. Сейчас бы пару кило каких-нибудь суши. Желательно с жареным мясом и картошкой.
        - Что же ты один пьёшь, да ещё и без закуски.
        Оборачиваюсь. Ни фига себе. Вот это женщина передо мной стоит. Да если бы её увидела наша Анжела, повесилась бы от зависти на собственном лифчике. Я даже описать не могу, насколько она хороша и сексуальна. Язык отнялся, я только молча вожу рукой над соседним стулом. Садись, мол. Она, к счастью, поняла. Элегантно присела, достала из… я не понял, откуда, пару стопочек, лайм и солонку. Щёлкнула пальцами и тут же у стола материализовалась официантка. Женщина протянула ей лайм.
        - Порежь.
        Закуска была готова меньше, чем через минуту. Гостья бесцеремонно лезет мне во внутренний карман, достаёт текилу и разливает.
        - Ну, за встречу.
        Эх, лихо она тяпнула. Пытаюсь сделать не хуже, но дрожащие руки подводят, и я опрокидываю почти полдринка на воротник.
        Глава 2
        Наверное, если бы я не выпил два хороших глотка текилы, всё пошло бы иначе. Но в голове уже шумело, все неприятности отошли куда-то на второй план. Отомщу, задорно подумал я. Она мне изменяет, а чем я хуже? Хотя… такую роскошную женщину просто так не уговорить. Придётся использовать старый способ - напоить.
        - Между первой и второй, - чуть заплетающимся языком провозгласил я, - опрокинь ещё одну.
        В ответ незнакомка растянула красивые губы в улыбке, затем запрокинула голову и, показав мелкие, но ровные и белые, зубы, довольно рассмеялась.
        Вторая стопка ушла как надо, в почётном сопровождении щепотки соли и кусочка лайма. Вот за что я люблю текилу, так это за убийственное, но приятное сочетание вкусов.
        Когда я разжмурился, стопка моей внезапной собутыльницы была тоже пуста. Что-то надо было говорить, иначе начинание со спаиванием красивой дамы утонет в скуке и молчании. Но что сказать? Спросить, как её зовут! Заодно и услышу, не заплетается ли у неё язык. Да и вообще, мне понравился её голос. Едва я открыл рот, как услышал слова незнакомки.
        - Как-то оно всё навалилось сегодня, верно? И так жизнь не сахар, но этот понедельник побил все рекорды.
        - Тебя… - я хотел спросить имя, но тут же переключился на другой вопрос. - Ты откуда знаешь?
        - Работа такая.
        - Работа… ну да, ну да.
        Идея со спаиванием красавицы уже не казалась такой привлекательной. Что же за работа у неё? И что ей от меня надо? А может, вовсе и не ей? Может, она сама на кого-то работает? Да ну, бред.
        Мысли ползли по каким-то невероятным траекториям, выстраивая немыслимые в трезвом виде логические цепочки. Вот я подумал, что девушка на кого-то работает, и вот уже представил почему-то группу завсегдатаев бара «Голубая устрица» из фильма «Полицейская академия». Что им от меня надо, понятно. Но зачем?
        - Ты никогда не чувствовал себя чужим в этом социуме? - подтверждая мои пьяные догадки спросила девушка.
        - Что? Ты вообще, что имеешь в виду?
        - Да то, что ты не такой, как все. Другой. Неужели ты этого не замечал?
        - Блин, не знаю, как тебя зовут, но теперь даже не хочу знать. Выматывайся из-за моего столика. Мне вообще, сейчас суши принесут. Или роллы, я в них не разбираюсь.
        - Не принесут.
        - Ну и дура!
        Я испуганно огляделся, ожидая увидеть многочисленные осуждающие взгляды. Но моего выкрика будто никто и не заметил.
        - Сам дурак, - не обидевшись, ответила собеседница. - Я с тобой о серьёзных вещах говорю, а ты чушь какую-то несёшь.
        - И ничего не чушь. Я не такой, поняла?
        В волнении я налил себе текилы и шумно выпил, забыв и про соль, и про лимон.
        - Эй, Кирилл, а мне?
        Она сделала вид, что обиделась, но по глазам, хоть они и начали двоиться, было заметно, что ситуация девушку забавляет.
        - Пусть тебе твои гомосеки наливают. Или ты сама - переодетый мужик, а?
        Эта мысль вломилась в мозг с напором банковского коллектора и тут же заставила вздрогнуть. А что? Сейчас вон, какие врачи. Хоть три раза на дню пол меняй. Да и видел я этих тайских леди-боев. Пока под юбку не залезешь, ни о чём не догадаешься.
        Наверное, у меня всё было написано на лице, потому что собеседница снова жизнерадостно рассмеялась и скинула с плеч норковый полушубок прямо на спинку стула. Под ним оказалась легкомысленная до полупрозрачности блузка. Бюстгальтер за ненадобностью отсутствовал. Да, если это и пластический хирург, то, несомненно, высшего класса.
        - Я настоящая, - с наигранной обидой сказала девушка. - А ты дурак. Почему-то решил, что я представляю содомитов. Кирилл, а ты не подумал, что они никогда не доверили бы дело вербовки женщине? Просто из опасения конкуренции.
        - Я?.. Конкуренции?..
        В голове была каша, причём из трёх мыслей сразу. О том, что, возможно, она права, о том, что мы с ней ещё не представлялись, а имя моё девушка знает. И, возможно, не только имя. И последняя мысль о том, почему так долго не несут заказ.
        - Так что ты ответишь на мой вопрос?
        Точно. Она же что-то спрашивала. Только я уже не помню, что. Но в любом случае, что бы мне ни предложили, я откажусь. Даже если…
        - Кирилл, мы можем продолжить нашу беседу в более уединённом месте. Там ты не будешь настолько смущён, и мы сможем пообщаться поближе.
        Чёрт! Чёрт! Чёрт! Она что, мысли читает? От этого предложения тоже отказываться? Она же чётко даёт понять, что согласна на секс. Стоп… Значит, что-то здесь нечисто.
        Я уже собирался встать и уйти, когда все подозрения оказались смыты простой мыслью. А почему бы не спросить у собеседницы, что она хочет предложить? Но сначала…
        - Ты моё имя знаешь, - почти трезвым языком сказал я. - А я твоё - нет. Несправедливо.
        - А в мире вообще мало справедливости, - тут же ответила она.
        Незнакомка ловким движением разлила текилу и подняла стопку.
        - Ну, за знакомство, Кирилл. Ты можешь звать меня Аиша.
        - Аиша, - я покатал имя на языке. - Ты не русская что ли?
        - Ты даже не представляешь, насколько.
        Она снова улыбнулась, и я подумал, что зубы у неё всё-таки искусственные. Настоящие такими мелкими и ровными не бывают. Мы выпили и немного помолчали.
        - Ну так на что ты меня подписываешь, Аиша?
        - С этого и надо было начинать. А то навыдумывал чёрт знает, что. Ты сначала ответь, я правильно сказала, неуютно тебе в местном социуме?
        - Местный социум… - алкоголь снова взялся за моё сознание, запутывая логические цепочки. - За границу вербуешь что ли?
        - Ну вот. Опять, - она даже обиделась. - Что же ты на простой-то вопрос ответить не можешь?
        - Я не могу? Я могу. Я всё могу.
        - Тогда скажи, - она доверительно кивнула.
        Я был уже в том состоянии, когда такой кивок означает приглашение к откровенной беседе.
        - Понимаешь, Аиша, - мне понравилось, как звучит её имя, и я повторил. - Аиша. День у меня сегодня паршивый. Сначала какие-то еноты, блин, Лансера моего разули. Новая резина, только купил. Ещё и стекло разбили и магнитолу выдернули. Потом на работе. Они же там долбодятлы все. Ну, кроме Борьки. Он просто… Он просто совец. В смысле, филин.
        Я развёл руками, показывая, насколько за один день может измениться человеческая жизнь.
        - И? - она поощрительно кивнула.
        Я не мог понять, чего Аише ещё надо. И так же, вроде, всё сказал. Долго перебирал в уме ускользающие детали дня, пока, наконец, не вспомнил.
        - Да! Спасибо, что напомнила. Мне же девушка изменила. С другом.
        - Друг тоже изменил?
        - Да. Друг изменил. С девушкой.
        - И после этого ты заявляешь, что не такой.
        До меня дошла вся двусмысленность сказанной фразы, и я в ужасе закрыл ладонью рот.
        - Нет! - срочно надо было спасать положение. - Изменила мне девушка. Ну, моя. Мы с ней спим. В смысле, живём. То есть, жили. Да, вот так. А изменила она с моим другом. А я ещё удивлялся, как это он так согласился легко.
        - На что? Ты уговаривал своего друга склонить твою девушку к измене?
        - Ты ерунду не говори!
        В голове стоял сумбур. Нужные фразы приходилось по одной вылавливать из стаек бредовых мыслей, что носились в моём сознании, раскачиваемые волнами алкоголя.
        - Согласился он машину ремонтировать. Понимаешь, я звоню, а он на все вопросы «да» и «да». А оказывается, он в это время с Дашкой занят был.
        - Как интересно… - она потянулась, отчего соски упёрлись в тонкую полупрозрачную ткань. - Но ты так и не ответил на мой вопрос.
        - На какой?
        Чёрт. Точно. Аиша же что-то спрашивала. Так я, вроде, что-то и ответил.
        - Тебе неуютно в здешнем социуме? Ты чувствуешь себя не таким, как все?
        - А! Да. Вот в самую точку.
        - А в чём это выражается?
        - Что?
        Как-то легко меня текила унесла. Сколько, граммов двести выпил всего и уже заплетык языкается. А главное, мысли ускользают. Вот что она сейчас спросила? Надо узнать.
        - Ты о чём?
        Подозреваю, что моя пьяная физиономия была более красноречива, чем слова, потому что Аиша нахмурилась. Потом оторвала от лаймовой корки кусочек, сжала его в кулаке, после чего протянула мне.
        - Съешь. Это поможет.
        Я осторожно положил кусок в рот. Ожидал горько-кислого взрыва, но на вкус корка оказалась как картон. Чуть пожевал и проглотил целиком. А что там, кусочек-то махонький.
        Тут же голову будто прострелило молнией. От правого виска до левого. А когда боль стихла, от опьянения не осталось и следа. Я с удивлением огляделся. Мы сидели всё за тем же столиком, передо мной улыбалась всё та же Аиша. Но что-то изменилось. Или это я изменился.
        - Вернёмся к нашим вопросам, - напомнила девушка. - Так что в тебе необычного?
        - Ну… - как бы это сформулировать, чтобы и объяснить, и дураком себя не выставить. - Я не умею общаться с людьми. Чуть что, нервничаю.
        - А когда нервничаешь? - она сделала руками поощрительный жест.
        - Ну что, когда нервничаю? - Я начал волноваться. - Сердце стучит, щёки краснеют. В глазах двоится. Вон, на таблетках живу.
        Я достал из кармана баночку и поставил на стол.
        - И всё? - кажется, Аиша была разочарована.
        Может, ей чего-то необычного хочется? Ну так сейчас я её удивлю.
        - А ещё вместе со мной в панику впадает и мой компьютер. Когда я разнервничаюсь, он тоже барахлит. Резонирует, наверно, с какими-нибудь ритмами головного мозга.
        Сознание достигло кристальной ясности. Я вспомнил каждый случай нервозности за последний год. Вспомнил все Дашкины взбрыки и тут же увидел их причину. Понял, почему ко мне так относится Анжела, которая Олеговна.
        - Это не из-за нервов, - продолжала между тем Аиша.
        - А из-за чего?
        - Нет резонанса с этой реальностью. Ты ей не принадлежишь.
        - Аиша, тебе не кажется, что это бред?
        - Ну почему же. Есть научное обоснование. Мы, кстати, работаем именно с этой сферой. И к тебе я подсела именно, чтобы пригласить в наш коллектив.
        Она повела плечами. Да уж. Ещё одну Анжелу я не выдержу. Да и не хочется кота в мешке покупать. Сейчас у меня есть работа. Какая-никакая, но деньги платят. Машина, девушка… Я вспомнил разутый Лансер и Дашку с Давидом. Про девушку я, кажется, загнул. Да и про машину тоже. Надеюсь, с работы ещё не выгнали. Стоп. Тогда чего я здесь сижу? Мне бы по-хорошему бежать надо.
        - Ладно, Аиша. Спасибо за общение, но мне пора. Надо бы на работе показаться.
        - Уже не надо. Тебя уволили. Две минуты, как твой Денис Евгеньевич приказ подписал.
        - Но… почему? Как?
        - Так Анжела ваша настучала. Очень ты ей мешал. Она любовника своего хотела пристроить, а тут ты.
        - Но… откуда ты всё это знаешь?
        - Я же говорила, работа такая. Мы работаем с вероятностными течениями. Потому и ищем людей вроде тебя, тех, кто может резонировать не только с окружающей реальностью.
        Аиша рассказывала что-то ещё, но я уже не слушал. Сам не заметил, как поднялся и вышел из кафе. В голове снова был сумбур. Так, прежде всего, позвонить на работу. Бить себя пяткой в грудь, но отмазаться. Пусть выговор, пусть премии лишают, но при отсутствии собственной квартиры остаться в Москве без работы крайне нежелательно. Сразу же вспомнилась Дашка. Дашка… Да пусть она лесом идёт! Зайду, вещи соберу и в хостел какой-нибудь. Или ещё куда. Не принципиально. Только машину надо забрать.
        Через минуту телефон выстрелил очередью СМС-сообщений. Первое было от Бэллы. «Кирилл, Анжела от злости рвёт волосы там, где их обычно бреют. Тебя нет уже два дня. Советую позвонить и отмазаться.». Вот завернула-то, а? Ничего, сейчас позвоню. Но спасибо. Я думал, она только подкалывать мастер. Вот второе. Ага, сама наша королева отписалась. «Ты уволен». Блин. Лаконично как. Следующие три из банка. Поступления денег. Расчётные. Стоп! Я чуть не подпрыгнул. Какие два дня? Я же пару часов только, как вышел. Смотрю на телефон и с ужасом вижу, как прямо у меня на глазах меняются дата и время. Верно, синхронизация с сетью. Среда. Но как?
        Я ничего не понимал. Мы выпили меньше бутылки текилы. Наркотики я не принимаю. Инопланетяне меня не похищали. Что же тогда случилось? И почему сообщения прорвались в телефон только когда я вышел из кафе. Ведь толпой пришли, будто ждали там, на сервере, пока я в сети окажусь.
        Пока размышлял, ноги почти донесли мою несчастную тушку до Кунцевской. Вот мелькнул слева театр «Аквамарин», и я вышел на платформу. А куда я, собственно, собираюсь ехать? Домой? Хотя, назвать домом съёмную квартиру, где живёт моя бывшая девушка как-то язык не поворачивается. Тогда на работу? Но меня, вроде как, уже рассчитали. Но куда?
        Ладно, уволили или нет, но надо разобраться. Еду на работу.
        Да, зря я принял такое решение. Денис Евгеньевич даже разговаривать не стал. Принюхался, спросил:
        - Текила?
        Ну, а я кивнул. А что ещё сказать в такой ситуации? А он ещё так улыбается, мол, ни одному слову не поверю. Развернулся я, да и пошёл на выход. А у самого снова в глазах двоится, сердце колотит… Пропуск сдал и только тогда почувствовал, что всё, я больше не являюсь частью большого и дружного коллектива, где все призваны сообща решать поставленные перед подразделением задачи. Ну и так далее. Нам подобную фигню первые три месяца каждый понедельник на треннингах втирали.
        И дома у меня тоже больше нет. Единственное, что осталось - машина. Но не в ней же жить. Я присел на слегка влажную от тумана лавочку и полез в сеть. Оказалось, здесь даже наш вай-фай ловится, то есть деньги на трафик тратить не надо.
        Больше часа я рылся по сайтам объявлений, но приличного хостела так и не нашёл. Из двух десятков тех, кто рекламировал себя в интернете, пятеро вообще не ответили на звонки, двое сказали, что затеяли в межсезонье ремонт и предложили позвонить через пару недель. А у остальных банально не было мест. Нашёл койку на послезавтра. Но ведь и до этого времени надо дожить.
        - Вот я и бомж, - подвёл я итог вслух.
        Пока добрался до машины, уже стемнело. Я твёрдо решил, что бы эта дура ни говорила, тупо зайти, забрать колёса, собрать вещи и уйти. А там, может, повезёт. В салон какой увеется, или к Давиду своему.
        Возле машины было шумно. В темноте двора там крутились четверо каких-то ублюдков, звенели бутылки и слышалась не вполне связная речь, обильно сдобренная идиомами из великого и могучего.
        Четверо. И окно разбито. А мне так и так к машине нужно. Надо же колёса поставить. Может, пока я вещи буду собирать, они куда-нибудь переместятся? Или нажрутся в хлам? Главное, чтобы Лансер не разбили.
        - Опа, а вот он нас и покатает, - донёсся весёлый, и что удивительно, трезвый, голос.
        От компании отделился один и вразвалочку пошёл ко мне. Так. Ни ножа, ни даже палки какой у меня нет. Да уж. Сейчас дворы убирают так, что окурок найти и то проблема. А я даже бутылку с остатками текилы не прихватил. Нечего в руку взять.
        К первому присоединились остальные. Сердце вновь забухало, дыхание участилось.
        - Ну, ты чего застыл? Не видишь, народ кататься хочет. Давай, заводи бибику, поехали к тёлочкам.
        - Ты слепой? - спрашиваю. - Не видишь, машина без колёс. Куда ты на ней ехать собрался?
        Хулиганы уже начали двоиться в глазах. Причём первый, тот, кто наехал, стал серым, будто цвета выключили. И лицо. Такого я раньше не видел. У двойников оказались разные черты лица. Одно молодое, а второе лет сорока или даже больше. Вот это меня вштырило с моими нервами!
        - Ну, раз сам везти не хочешь, тогда на такси повезёшь. Ты же оплатишь дорогу? Или тебе пару сотен для хороших людей жалко?
        Он подошёл, протягивая одну руку, видимо, чтобы приобнять меня за шею. В другой что-то блеснуло.
        Сердце колотило, будто собиралось выскочить из груди. Он взял меня за куртку прямо под подбородком и легко, без видимого напряжения приподнял над землёй. Ощущение очень необычное. Опора уходит из-под подошв, ты понимаешь, что висишь. Начинаешь болтать ногами, неосознанно пытаясь достать до земли, но всё бесполезно. Я замер. Только колотило сердце. Если этот бандит так легко поднял семьдесят кило, они же сейчас вчетвером меня наизнанку вывернут.
        - Ну что? Угостишь земляков? - сказал он странным, порыкивающим голосом.
        И тут возле нас пронёсся тёмный вихрь. Я тут же получил удар по пяткам и плюхнулся на задницу. Трое, стоящих в небольшом отдалении, как кегли повалились в разные стороны. А тот, который держал меня на весу, согнулся, зажимая ладонью горло.
        Через секунду передо мной стояла Аиша. Она быстро меня осмотрела, схватила за руку и поволокла со скоростью электрички. Через пару секунд мы уже сидели в ЛендРовере, который нёсся по тёмной московской улице.
        - Это ты всё подстроила? - угрюмо спросил я.
        В ответе я был уверен. Конечно же, раз пыталась меня на что-то подписать, а я просто ушёл. Вот и обиделась.
        - Кирилл, они тебя по голове не били? Что-то ты, похоже, заговариваться стал. Мы такими вещами не занимаемся. Мы серьёзная организация.
        - Да что за организация вообще? Что ты меня сегодня весь день вокруг да около водишь? Скажи прямо.
        Она круто вывернула руль, и мы въехали на Рождественку. Аиша тут же нырнула на подземную парковку, загнала машину в самый дальний угол и показала мне на пустую стену.
        - Да вот же. Неужели не видишь?
        Я вышел, подошёл поближе. Стена, как стена. Краской крашенная. Ни дверей, ни окон. Да и какие окна, три метра под землёй. Я даже потрогал рукой, но ничего не обнаружил. Аиша подошла и встала сзади. Я почувствовал холодные ладони у себя на затылке.
        - Расслабься.
        Голос был необычный и очень доверительный. Таким голосом невозможно врать. Ему хотелось верить и повиноваться.
        - Попробуй быть ближе ко мне, почувствовать. Я сделал шаг назад и упёрся затылком в её подбородок.
        - Да не физически, - Аиша коротко хохотнула. - Давай, разгоняйся до моей частоты, резонируй.
        У меня не получалось. Я вообще не представлял, чего она от меня хочет и это нервировало. Сердце снова начало стучать как в барабан, в висках появился посторонний шум.
        Внезапно стена тоже раздвоилась, и на одном двойнике я чётко увидел массивную металлическую дверь. Видимо, я дёрнулся или как-то иначе выдал своё удивление, потому что Аиша наклонилась и удовлетворённо чмокнула меня в темя.
        - Идём, - сказала она и протянула руку.
        Странное это ощущение. В одном глазу дверь открылась, а в другом её вообще нет. Я прикрыл левый глаз. Всё равно двоится. А вот этого уже не может быть. Я глубоко, как перед прыжком в воду, вдохнул и сделал шаг вперёд.
        За дверью оказался очень такой себе немаленький холл. Чем-то на автосалон похоже. Большие окна, из которых бил яркий полуденный свет, прямо передо мной длинная, загнутая стойка, за которой смотрели в мониторы трое охранников. Возле стен стояли диваны, пара кофейных автоматов и урна, приспособленная под окурки.
        А дальше, за стойкой, белая, похожая на мрамор стена, в которой посередине была широкая красивая двустворчатая дверь, а по краям две попроще.
        - Привет, - один из охранников поднял глаза и с улыбкой посмотрел на Аишу.
        Та покрутила пальцем в воздухе и вопросительно махнула подбородком.
        - У себя. Он вас ещё вчера ждал.
        - Ну задержались, - неопределённо ответила она и снова схватила меня за руку. - Побежали.
        Едва дверь за нами закрылась, я спросил:
        - Так что это всё-таки за место? Что ты работаешь в какой-то спецслужбе я уже понял. Скажи хоть, куда меня завербовали?
        - Не завербовали, а пригласили на работу. Это Д.А.Р.
        - Что? Какой дар?
        - Департамент Ассоциированных Реальностей. Сектор Сварга, если точнее. А совсем локально, Московское региональное управление.
        Пока я переваривал эту информацию, мы влетели по лестнице на следующий этаж и Аиша вежливо постучала в ближайшую дверь.
        - Входите оба, - послышался молодой, мелодичный мужской голос.
        Я ожидал увидеть приёмную с усталым, или наоборот, довольным, секретарём. Причём, мне почему-то виделась пишущая машинка, которые я вообще, только в кино видел. Но оказалось всё совсем по-другому.
        Мы попали сразу в кабинет. Надо сказать, огромный такой кабинет, размером с хоккейную площадку. Почти от двери и до дальней стены шёл длинный, как кегельбан, стол. За другим концом стола сидел молодой человек с длинными чёрными волосами. Пока мы пересекали кабинет, он с улыбкой поднялся и протянул мне руку. Я машинально пожал.
        Рука была тонкая, музыкальная. Я взял её, боясь сильно сжать, но в ответ получил крепкое мужское рукопожатие.
        - Ну как? - спросил хозяин кабинета у Аиши.
        - Пока никак, - ответила та. - А вот на Мичуринском…
        - Знаю. Уже поехали.
        Они синхронно кивнули. Черноволосый выпустил мою руку и наконец обратился ко мне.
        - Меня зовут Алагантар Алтонзек, - сказал он. - Но ты можешь называть меня Антарий Захарович, как большинство ваших. Я привык.
        - А фамилия? - непроизвольно вырвалось у меня.
        - Келвин.
        Глядя на мой открытый рот Антарий Захарович рассмеялся. Смех у него был задорный, молодой, такой, что хотелось подхватить.
        - Я не русский, - сквозь смех пояснил он. - И даже не человек.
        Я всё-таки сел на ближайший стул. Вся эта история напоминала какой-то фарс. Сначала мегасексуальная девушка, с которой я теряю неизвестно куда два дня, потом хулиган, легко поднимающий мой вес одной рукой. А в конце я вхожу сквозь стену и попадаю в кабинет к… кто он? Не может же этот Захарыч Келвин и впрямь быть нечеловеком?
        - Простите, Антарий Захарович, - как можно твёрже говорю я. - Раз уж вы меня сюда привезли, значит, зачем-то я вам нужен. Поэтому давайте серьёзно. Кто вы вообще такие?
        - Она, - хозяин кабинета элегантно махнул рукой в сторону Аиши, - данаг. Её имя Тироника Умбра. А я - дроу.
        - Если вы считаете, что я хоть что-то понял, вы ошибаетесь. Что за данаг? Почему Тироника, если она Аиша? И кто такой дроу?
        - Данаг - самоназвание расы вампиров. Аиша - всего лишь оперативный позывной Тироники. А дроу - тёмные эльфы. Уж это-то ты должен знать.
        Он отвёл прядь волос, и я увидел бледное, сильно заострённое ухо. Хорошо, что я сидел. Сердце снова застучало, в глазах начало двоиться. Причём, двоился кабинет, но его обитатели оставались чёткими. Через минуту я пришёл в себя.
        - Аиша, - твёрдо сказал я. - Или лучше Тироника? А где же твои вампирские клыки? Я видел, как ты улыбаешься. Весь Голливуд бы обзавидовался.
        - Вот эти?
        Она приоткрыла рот, и я с ужасом увидел, как верхние клыки удлиняются, становятся острыми. Я непроизвольно сглотнул и мелко закивал. Это было иррационально страшно. Ведь ничего же особенного. Да и стояла она от меня в паре метров. А вот увидел, и мороз по спине.
        - Ладно. Всё завтра. Аиша, проводи Кирилла, устрой на ночь, а с утра добро пожаловать на учёбу.
        Последние слова были обращены уже ко мне. Я понимающе кивнул, хотя уже давно ничего не понимал, лишь собирал информацию в надежде разобраться с ней позже. Я уже почти обернулся, когда…
        - Стойте! А как же мои вещи? И машина.
        - Обо всём этом не беспокойся. Зубную щётку и бритву тебе дадут, а остальное заберёшь завтра.
        Глава 3
        Я лежал на широкой, в меру мягкой кровати, положив руки под голову, и глядел в потолок. Сознание безуспешно пыталось собрать всё случившееся за сегодня в какие-нибудь хоть мало-мальски привычные рамки. Шутки со временем и мгновенное протрезвление. Нападение кого-то, способного почти на вытянутой руке поднять мой вес, да ещё и в куртке. А следом мгновенная ликвидация всей банды моей улыбчивой спутницей, которая, как оказалось, вампир. А что здесь необычного? Вампир, как вампир. Вон, на одной квартире со мной вообще эфиоп жил. А главный у нас, значит, дроу. Тёмный эльф, то есть.
        Интересно, а сама-то эта компания порождений тьмы «за белых или за красных»? Дроу, вампир… я вот теперь тоже. Вдруг после обучения мне придётся прийти на старую квартиру и съесть Дашку? Так, чисто чтобы зачёт поставили. Я представил себя. Подбородок в крови, всюду вперемежку куски мяса и кружевное Дашкино бельё… «Сиськи в тесте - это вкусно. Захотелось сисек в тесте». Визг ещё, наверное, на весь дом. Бр-р-р… Стало противно.
        Интересно, а почему я так легко им поверил? Вампирша она. А если это всё спецэффекты? Зубы, двери в стенах. Или вообще, гипноз. Сейчас встану, выйду отсюда и окажусь на той же самой парковке, только уже раздетый, разутый и без денег. Хотя… что с меня брать? Две тысячи наличными? Не стоит оно того.
        Но в дверь я всё же выглянул. Там оказался всё тот же гостиничный коридор с неярким жёлтым освещением, небольшим лифтовым холлом и дежурной по этажу за столиком в углу. Девушка, заметив открытую дверь, оторвалась от старинного вида книги, посмотрела на меня и улыбнулась.
        Стало немного неловко. Будто боюсь чего-то. Я, чтобы хоть как-то объяснить свою вылазку, краснея, подошёл к ней и попросил кофе. Девушка молча кивнула и ловко нырнула в подсобку за спиной. Я глянул на издание. На тёмно-синем фоне строгим академическим шрифтом было написано «Астрид Линдгрен. Малыш и Карлсон». Ничего себе.
        Нет, я бы не удивился, увидев, скажем, «Общую теорию поля» или наоборот, какой-нибудь женский роман. Но Карлсон!
        - Пожалуйста.
        Девушка стояла передо мной с электрическим кофейником и пачкой кофе в руках.
        - Чашки и сахар в буфете. Или вам сливок дать?
        - Нет, спасибо. А…
        Я снова посмотрел на книгу. Цвет и шрифт остались те же, а вот название изменилось. Теперь это был Пелевин. «Чапаев и Пустота».
        - Но… - рука сама протянулась к обложке, лицо удивлённо вытянулось.
        - Не советую трогать, - так же вежливо остановила меня дежурная. - Во всяком случае, без защиты.
        - Никогда такого не видел, - изумлённо ответил я.
        - Ещё и не такое увидите.
        Она снова улыбнулась, и я понял, что разговор окончен. Гружёный кофейными принадлежностями, я вернулся в номер.
        Ничего так, жить можно. Когда Аиша привела меня сюда первый раз, я тупо плюхнулся на матрас и начал собирать разбитую в хлам картину мира. Сейчас я решил осмотреться. Одна большая комната с кроватью головой к стене. Кровать огромная, как парковка. Два шкафа. Один закрытый, для одежды, а второй, со стеклянными дверцами, похоже, и есть тот самый буфет. Я сунул за стекло пачку кофе. Место для кофейника оказалось за барной стойкой. Там устроили маленький кухонный уголок со столиком, мини баром, он же холодильник, и раковиной для мытья посуды. Туалет и ванная были раздельными. Да какая ванная! Я открыл воду, мгновенно разделся и нырнул в джакузи. Настоящая, с кучей регулировок и нескользким покрытием. Красота. Надо было сразу так.
        И конечно же, в ней я и уснул. Очнулся среди ночи от холода и почти не просыпаясь забрался в постель. Только покрывало сдвинул.
        Снилась мне какая-то бредятина. Я прыгал на огромном кузнечике с планеты на планету, а за мной нёсся кот и пытался подстрелить меня из пулемёта. В ушах грохотали короткие очереди по три выстрела: «Бум-бум-бум… бум-бум-бум».
        Оказывается, это стучали в дверь. Я кое-как выбрался из постели и открыл.
        - О! Это ты так рад меня видеть? - раздался весёлый девичий голос.
        Только тут я сообразил, что переместился под одеяло из ванны, не одеваясь.
        - Извините, - почти про себя буркнул я и побежал за трусами.
        - Можешь называть меня Иветта или Эля. Меня здесь все так зовут.
        Только сейчас я разглядел раннюю гостью. Передо мной стояла хрупкая миниатюрная девушка с длинными, чуть вьющимися пепельными волосами и располагающей улыбкой. Очень красивая, в плиссированной юбочке чуть выше колена, как у японских школьниц, и кожаной короткой куртке. В руке у неё был объёмистый свёрток.
        А потом я заметил её глаза. Это что-то невообразимое. Чуть раскосые, светло-карие, цветом похожи на запотевший бокал с пивом. Они притягивали. Они звали сжать девушку в объятиях и оградить от всех неприятностей.
        - А как тебя зовут на самом деле?
        - Тиваниэль, - звонко ответила она. - По-русски это будет «рождённая среди листвы плакучей ивы».
        - Ни фига себе, - вырвалось у меня. - Как я понимаю, ты тоже не человек.
        - Только не смейся…
        Она так комично сморщила тонкий красивый носик, что я заранее улыбнулся.
        - Ну почему вы всегда ржёте, как кони?!
        - Да над чем?
        - Когда я говорю, что я фейри, все человеки начинают хохотать.
        Я, честно говоря, сразу же представил себе бутылочку моющего средства в юбке и с трудом сдержал расползающиеся в стороны губы. Поэтому тут же переключился на «человеков» в её речи.
        - Человеки? А почему не «люди»?
        - Обычно людьми мы называем всех разумных. Будь то эльфы, дроу, человеки, вампиры. Даже ликаны.
        - А ликаны, это кто?
        - Хватит болтать. Собирайся скорее. Занятия через час. Хочешь знать, кто такие ликаны, надо было вчера спрашивать, а не ногами болтать, пока он тебя держал. И вообще. Забери у девушки пакет, невежа. Это, между прочим, тебе. Там бельё, ванные принадлежности и всякие тетрадки для учёбы.
        Она смешно надула губки, но глаза Элю выдавали с головой. Я спешно ухватил у неё сумку и машинально поскрёб подбородок. Да, пора. Об меня уже можно шлифовать мелкие детали. Давид, ещё когда мы жили в одной квартире, помню, завидовал моей щетине. Чёрная, ровная. А у него, несмотря на национальность, какими-то кустами, как у Конфуция.
        - Да-да, - Эля заметила моё движение и кивнула, подтверждая. - Иди, приводи себя в порядок. А я пока кофе сварю.
        Если бы на скорость проведения утренних процедур проводили чемпионаты, у меня был бы неплохой шанс занять первое место. Очень не хотелось надолго расставаться с Тиваниэль. А ещё сильнее я хотел узнать, что это за такая таинственная раса - фейри.
        Из ванной я вышел, можно сказать, на запах. По всему номеру пахло кофе. Возле кровати, кстати я её так и не заправил, стыдища, стоял столик, на нём две чашки и блюдце с печеньками. Ну точно на тёмную сторону будут переманивать.
        Кофе оказался как раз, как я люблю. В меру крепкий и не в меру сладкий. Я кивком поблагодарил гостью и спросил:
        - Слушай, Эля, а фейри, это вообще кто? Только не обижайся, - спешно добавил я, глядя на её потемневшие глаза.
        Она смерила меня взглядом и надменным голосом пояснила:
        - Одна из эльфийских рас, - помолчала и продолжила, - Светлые эльфы, если тебе так понятнее.
        - Ага. Эльфы. Слушай, а тут вообще люди встречаются?
        - Конечно. Например, резонанс у нас будет преподавать стопроцентный человек. Пьяных Валентин Петрович. И, кстати, если ты не поторопишься, то мы опоздаем на вводную лекцию.
        Валентин Петрович оказался похож на Моргунова, чем вызвал непреднамеренное ожидание какого-то веселья. Так и казалось, что он сейчас начнёт шутить. Но уже через пару минут наваждение пропало, и началась обычная, привычная по годам учёбы, лекция. Интересная, кстати.
        - Кто из вас, молодые люди, слышал о биоритмах мозга? - Задал вопрос преподаватель.
        Я слышал, и не раз, поэтому тут же поднял руку. И сразу испугался. А ну, как спросит что-то более конкретное? А я, кроме их обозначений, и не знаю ничего.
        - Похвально, похвально, - обвёл он взглядом аудиторию.
        Кстати, аудитория обычная, как в любом нормальном универе, только поменьше. Пять рядов амфитеатром, и все заполнены. Человек пятьдесят, не меньше. Хотя, не так. Разумных пятьдесят, вот. Потому что некоторые были явно не человеки. А препод продолжал.
        - Как известно, нормальной для этого мира частотой биоактивности является пятьдесят герц. Конечно же с коридором разброса, равным, как и положено, тридцати процентам. А теперь скажите мне, кто знает, какова в этом мире напряжённость эфиромагического поля?
        И тут же махнул рукой с разрешающим кивком. Поднялась очень странная девушка с длинными зелёными дредами, зелёными бровями… Да и кожа у неё была какая-то голубоватая что ли. Она горделиво задрала подбородок и сказала со странным, гортанным акцентом:
        - Ноль, тридцать пять дюжин-дюжинных мер.
        - Как вас зовут, чудесное создание? - с улыбкой спросил Валентин Петрович.
        - Для мира человеков мне подобрали имя Далира.
        Девушка с достоинством обвела глазами зал и чуть заметно кивнула. А я обратил внимание на её слишком круглые уши. Больше на мышиные похожи, чем на человеческие.
        - Спасибо, - продолжал между тем препод. - Далира, раз уж вы в мире человеков, то будьте добры, переходите с двенадцатеричной на десятичную систему счисления. А в остальном вы правы. Напряжённость эфиромагческого поля в этом мире ноль, пятьдесят одна сотая мерлина. И что это нам даёт?
        Зал молчал. Я вообще слабо понимал, о чём речь, кто-то, может, и знал, но не спешил с ответом. Но большинство даже головы пригнули, отчего так и не удосужившаяся сесть Далира казалась одинокой берёзой в поле. Высокая и зелёная.
        - Ну, раз никто не знает, позвольте мне.
        Преподаватель посмотрел довольным взглядом и пояснил.
        - Данная пропорция предусматривает возможность живущим в этом мире существам совершать магические действия. Либо имея врождённую склонность к магии, либо благоприобретённую.
        Это что же получается, я смогу стать волшебником? Блин, Хогвартс какой-то. Осталось раздать всем палочки и посадить на мётлы. Я так задумался об этих возможностях, что даже прозевал продолжение речи Валентина Петровича.
        - … семьдесят герц и даже более.
        Интересно, о чём это он? Ясно, что не про переменный ток. Я начал слушать внимательнее. И было, что…
        - Таким образом, следует рассматривать любое живое существо не как отдельный материальный элемент, а как совокупность колебаний, связанную одной несущей частотой. И частота эта находится в резонансе с несущей частотой мира. Где это существо, собственно, и живёт.
        Я осмотрелся. Студенты сидели, раскрыв рты. Похоже, один я не понимал, о чём идёт речь. А нечего в мечтах плавать. Тут тебе не термех, что сдал и забыл. Разговор-то, похоже, нужный. Ну вот, чуть следующую фразу не прозевал.
        - Те, кто может изменять свою несущую частоту, имеют возможность что?
        Он даже руками начал водить, подбивая слушателей на ответ. Я чувствовал, что, если бы не прохлопал прошлую фразу, точно бы мог подсказать. А это важно. Из таких подсказок потом автоматы вырастают.
        Не дождавшись смелых, препод махнул рукой и пояснил сам.
        - Возможность вступать в резонанс с другими мирами. В других реальностях. Вот, насколько мне известно, многие из вас уже прибыли сюда из иных миров. И при этом не летели веками в звездолётах, прыгая от солнца к солнцу. Вы переместились сюда, когда ваши частоты были искусственно введены в резонанс с нашим миром.
        - Но почему мы тогда не ощущаем соседних миров? - голос был писклявый, но, вроде, человеческий.
        - Будьте добры, поднимитесь.
        Кряхтя и дёргаясь, над столами встал высокий худой парень лет семнадцати. Пьяных подошёл к нему и достал из кармана фонарик. Студент непроизвольно отшатнулся.
        - Не бойтесь, - успокоил преподаватель. - Я лишь хочу устроить показательный эксперимент. Это не больно. Вы согласны?
        Мальчишка мялся, оглядывался. Вокруг поднялся гул, соседи стали подначивать. Бедняга краснел, бледнел, но в конце всё-таки кивнул головой.
        - Сейчас вы будете моргать, а я буду светить фонариком. И больше ничего.
        Надо было видеть лицо несчастного. Он не иначе, ожидал, что фонарик похож на гиперболоид и ему сразу же выжжет глаза. Но моргнул.
        - Не так, - поправил препод, чем вызвал ещё одну вспышку паники. - Моргайте под счет. Раз - закрыли глаза. Два - открыли. Ну?
        - Э… Раз…
        Видимо, что-то он всё же сделал не так, потому что Валентин Петрович скривился.
        - Одновременно, юноша, - указал он. - Раз и закрыли. Сразу же. Два, и открыли.
        - Раз… Два. - неуверенно начал испытуемый, но потом разошёлся. - Раз, два. Раз, два. Раз, два.
        Через несколько секунд преподаватель начал гасить фонарик на счёт «раз» и снова включать на «два». Так продолжалось почти минуту. После чего преподаватель убрал фонарь и сказал:
        - Спасибо, вы можете сесть. Но сначала ответьте. Фонарь горел непрерывно?
        - Да, уверенно сказал мальчишка. - Я его постоянно видел.
        Пьяных сделал рукой повелительный жест, и испытуемый сел. Валентин Петрович вернулся за кафедру и довольным взглядом обвёл зал.
        - Видите, испытуемому казалось, что фонарь горит непрерывно. А почему?
        На этот раз поднялся, как говорят, лес рук. Я тоже хотел ответить и даже непроизвольно приподнялся над сиденьем, но потом передумал. Пусть другие. А то вдруг ошибусь.
        - Всё одновременно было, - крикнул кто-то, не дожидаясь приглашения.
        - Формулировка не верна, но в целом так и есть. Частота морганий и частота включений фонаря находились в резонансе, поэтому испытуемый видел лишь одну часть цикла и не представлял о других его частях. Так же происходит и со всеми остальными нашими чувствами. Они находятся в резонансе с внешним миром, потому и можем его ощутить.
        Честно говоря, у меня намного поехала крыша от такого заявления. Я до самого конца лекции прикидывал слова преподавателя и так, и эдак, пытаясь наложить на уже известную мне картину мира. Получалась полная фигня. Мы уже вышли в коридор, а я всё размышлял. Оторвал меня от раздумий только странный человек в сером кителе. Он молча подошёл, сунул мне под нос пакет, заставил расписаться в какой-то книге и так же, ни слова не говоря, ушёл. Я с некоторой опаской разорвал пакет. Там оказалось удостоверение стажёра Департамента Ассоциированных Реальностей. И всё.
        А следующая лекция оказалась настолько интересной, что я всё на свете забыл. Предмет назывался «Людоведение». Это сначала мне было смешно, а потом студенты начали рассказывать о себе. Очень, кстати, интересно. Оказывается, эта вечнозелёная Далира относится к расе, называемой «лусуты». Они живут вообще в воде. Она очень увлекательно рассказывала о своём народе. Да и Эля не подкачала. Не представлял, что прямо у нас на Земле, считай, под боком у человеков, живёт ещё одна раса. А я вот ничего толкового о цивилизации сказать не смог. Так, мямлил фигню какую-то, даже стыдно стало. Пришлось преподавательнице, милой миниатюрной девушке со сложным именем, продолжать за меня. Так и просидел всю лекцию красный от смущения.
        А потом началась настоящая учёба. Как в универе. Я-то сначала думал, курсы здесь какие-нибудь, переподготовка. А оно оказалось гораздо серьёзнее. И главное, узнал я об этом чисто случайно. Шли мы с Элей по коридору и болтали.
        Нам из помещения, в принципе, и уходить некуда было. И жили здесь, и учились. Но надо подробнее его описать. С одной стороны, коридор весь в дверях. Прямо через каждый метр. Если не знать, кажется, что сплошной встроенный шкаф. Только вот за каждой из этих дверей целый номер вроде моего. Мне сначала даже непонятно было. Вот как это так? Справа, руку протянуть, дверь Дороти - человечки из Канады, слева, тоже не дальше, вампир Август проживает. А прямо - уже мои апартаменты. Снаружи кажется, не шире шифоньера каждый номер. А внутрь зайдёшь - красота. Студия метров пятьдесят, с кухонной и прихожей зонами, а к ней огромный санузел с джакузи. И ведь у всех так. Я пока в теории резонанса не разобрался, так и не мог сообразить, как этот фокус провернули. И только потом понял, что комнаты наши с разными частотами резонируют, потому и могут находиться в одном месте и друг другу не мешать.
        А противоположная сторона коридора - это уже учебная часть. Там аудитория, одна на всех, пара практических классов, лаборатория и комната-перевёртыш. Хитрое помещеньице. На входе клавиатура вроде домофонной, и с неё можно любые параметры комнате задать. Она и спортзалом становится легко, и беговой дорожкой. По вечерам её превращают в целый комплекс с танцполом, библиотекой, и кучей других развлечений.
        А последняя дверь на этаже - это столовая. Тут нам просто повезло, потому что так, наверное, даже в Кремле не кормят. Любые блюда, что, в общем, не удивительно. Нас же целый десяток различных рас. И у каждой свои пристрастия. Ну и магазинчик там же со всякими носками, косметикой для девчонок, и прочими канцтоварами. Всё, кстати, бесплатно. Я с дуру ума во второй день себе набрал целую кучу тетрадок, носков, две электробритвы ухватил. Потом замучился раздавать.
        Но вернёмся к разговору. Именно тогда меня Эля просветила, что учимся мы не на курсах повышения квалификации, а я, оказывается, дурак. Спрашиваю у неё:
        - Ты как до Москвы добиралась?
        А она на меня смотрит, ресницами своими изумительными хлопает, и в ответ:
        - А почему ты решил, что мы в Москве?
        Тут уже моя очередь оторопеть настала. Ведь козе понятно же. Да и не уезжал я никуда из столицы, а лишь в дверь вышел.
        - А где же?
        - Академия ДАР, - отвечает. - Лучшее магическое учебное заведение в обжитом мире.
        Я даже за стенку схватился, чтобы не упасть. Вот это меня закинули. И ведь не спрашивал никто. Ни сова с приглашением не прилетала, ни поезд сквозь стену не ехал. Я с минуту, наверное, глазами хлопал, а потом жалобно спросил:
        - Как же так? Я ведь и не ехал никуда. Только в другую комнату прошёл.
        Эля посмотрела на меня, улыбнулась. А улыбка у неё, это что-то с чем-то. Сразу на душе легче становится. А она меня по макушке погладила и поясняет:
        - Так ведь никто, - говорит, - никуда не едет. Тебе рассказать, как у нас зачисление проходит?
        Я только закивал часто-часто.
        - Обычно в дом приходит куратор ДАР, разговаривает с претендентом, с ближайшими родственниками. И если все согласны, то просто открывает дверь. Я вообще сюда из своих покоев попала. Да и сестра моя так же в своё время.
        Таким вот дурацким образом, лишь на второй неделе обучения, я узнал, куда поступил. Глупо… а главное…
        - Вот беда-то. А я на той неделе хотел на Арию сходить. Теперь получается, что не получается.
        А Эля меня снова по голове погладила. Нет, ради таких моментов не грех и дураком выглядеть. Приятно-то как. А она ещё и успокоила:
        - Попадёшь ты на свою арию, не бойся. Это здесь мы уже две недели живём, а в Москве твоей и пяти минут за это время не прошло. В академии время ускорено в сто, а то и больше, раз. Ты не читал разве?
        Вот так я за один вечер узнал больше, чем за обе недели. Нет, потом, конечно же порылся в письменном столе и методичку с правилами пребывания и обучения отыскал, да и вообще, привык. И к комнате-перевёртышу, которой всё равно, есть там кто кроме тебя или нет. Хочешь ты, скажем, на пляж, набираешь номер и входишь. А за дверью кусочек песчаного берега в километр и даже прибой в ноги бьёт. И не важно, что за минуту до тебя кто-то в библиотеку через эту же дверь прошёл, а ещё раньше кто-то в тренажёрный зал.
        Привык я и к необычным людям, которые жили со мной рядом. Не скажу, что сдружился, но с Августом, например, было интересно поболтать, хоть он и вампир. Заносчивый, правда, но зато очень эрудированный. И где он только не жил. А когда я заикнулся про графа Дракулу, знает ли такого, или это выдумка, он даже расхохотался.
        - Нет, Кирилл, - отвечает. - Не выдумка. Я его сам когда-то инициировал.
        А как увидел моё вытянувшееся лицо, добавил:
        - Только это тайна, так что теперь мне придётся тебя выпить.
        Я, наверное, очень глупо выглядел, потому что заржал тогда Август в полный голос, хлопнул меня по плечу, и ушёл.
        А ещё через неделю я случайно стал рабовладельцем. Сам в шоке. Причём, не каким-нибудь Себастьяном Перейрой, торговцем чёрным деревом, а из самых лучших побуждений. И виноват в этом всё тот же придурок Август.
        Выхожу я из своего номера и вижу, как этот идиот Эльку бьёт. Не физически, конечно, зачем ему. Он и ментально ударит так, что у меня, например, весь пятый день учёбы до сих пор из памяти стёрт. А тут он протягивает ладонь к её лбу и бедная фейри только - ах! - глазки закатила и плавненько по стеночке на пол. Студиозусы вокруг как статуи застыли и хоть бы кто девушку на руки подхватил, не то что уж защищать.
        Как я тогда в прыжке смог четыре метра преодолеть, сам не понимаю. Но вписал гаду в лоб знатно. Он аж отлетел. И это вампир. Высший, между прочим. Его и пуля не берёт. А тут грохнулся, как кегля в боулинге. А я Элю хватаю на руки и… куда её теперь? Из руководства только куратор курса, которую я в первый день за дежурную по этажу принял. Но её лучше не беспокоить. Нечего конфликт на публику выносить. Так что поднял я бедняжку и к себе. На кровать уложил, пульс послушал. Потом мокрое полотенце на голове пристроил. Вроде, ожила. Дёрнулась девушка пару раз, глазки открыла и меня увидела. Огляделась, покраснела, как банка Кока-Колы, а после, ни слова ни говоря, со всех ног ломанулась из номера.
        А мне что? Только лучше. Рад, что она живая. Потому что над такой красотой издеваться никому нельзя. Это же не орки какие-нибудь. Это фейри. Так что сделал я себе кофейку дрожащими руками, и пошёл разбираться, что там с Августом у них произошло. А его тоже уже на месте конфликта нет.
        На следующее утро всё разъяснилось, на зарядке. Нас же сразу после подъёма в комнату - перевёртыш ведут, стадион из неё делают и мотаем мы круги до полного изнеможения. Во всяком случае, я. Потому что тот же Август все упражнения выполняет легко, играючи. Эля тоже лучше меня справляется. А вот есть у нас дварф, Гриша. На самом деле его по-другому зовут, но человекам он именно так представляется. Так тот бегать вообще не умеет. Силовые - залюбуешься. Ему двести кило поднять и над собой повертеть - раз плюнуть. А вот в беге даже хуже меня. Вот и гоняют нас каждое утро, тренируют.
        Как раз после бега подходит ко мне Август и свистит еле слышно:
        - Извини, я был вчера неправ.
        Я глазами похлопал и спрашиваю:
        - Это о чём ты?
        Он мне и рассказал, как они с Элей спорили насчёт меня, да и всех человеков. Август утверждал, что нам вообще в ДАРе делать нечего, потому что и опыта за короткую жизнь накопить не успеваем, да и по физическим показателям хуже нас только лусуты. А фейри меня защищала. И дошло у них до того, что всадил этот ненормальный вампир ей ментальным ударом в лоб. Клянётся, что не сильно. А я, выходит, ему в лоб засветил так, что тот почти минуту в отключке лежал. И вот теперь он, значит, ко мне с извинениями.
        Пожали мы друг другу руки, он впервые мне без своего вечного снобизма улыбнулся, и оба к снарядам пошли. А через полчаса я про этот разговор и думать забыл.
        А вот Эля меня на лекциях удивила. Так-то я обычно стараюсь с ней рядом сесть. Она много знает, сестра её, опять же, ДАР заканчивала, правда, на службе не осталась. Ну и кроме того, нравится мне Таваниэль, чего уж скрывать. До встречи с ней я считал, что красивее Аиши никого нет, но после понял, как ошибся. Эля любой красавице фору даст. Само совершенство, ни добавить, ни убавить. А самое главное, всегда готова подсказать, если я что-то не понимаю, а то и списать даст, не зажмёт.
        Следующей парой у нас Воздействие было, и я, как в аудиторию вошёл, сразу фейрочку высмотрел. Присаживаюсь рядом с ней, а она… обычно улыбнётся, кивнёт, а то и скажет что-нибудь приятное. А тут покраснела, отвернулась, будто нет меня. Да ещё и холод от неё сразу повеял. Не иначе, что-то из своих сестрёнкиных штучек применила. Так что сижу я, глазами хлопаю и ничего понять не могу. Как же так? Вроде, не обижал, наоборот, обидчику отомстил, и мне же за это вот такое вот спасибо.
        А главное, тема была, которая мне никак не давалась. Энергетические потоки. Вот не мог я их разглядеть, как глаза ни пучил. Так и просидел всю лекцию дурак дураком. Да и остальные тоже.
        Вечером никуда не пошёл. Я три дня назад открыл для себя интересный код на двери перевёртыша. Он ведёт на ночную парковку возле какой-то Меги. Но не в Москве. И стоит на этой площадке одинокий открытый Форд Мустанг. Так что я два дня подряд по вечерам жёстко дрифтовал в своё удовольствие.
        А тут никакого желания. Сижу в номере, конспекты перечитываю. Вдруг стук в дверь.
        - Да, - отвечаю.
        Дурная у меня привычка. Я что по телефону вместо «Алло» «Да» говорю, что тем, кто за дверью. И тут Эля входит. Я сразу же расцвёл, заулыбался. А она глазом на меня исподлобья стрельнула и просит:
        - Погаси свет, пожалуйста.
        У меня и мыслей никаких не возникло. Хлопнул дважды в ладоши, лампочка и потухла. Только из ванной тонкая светлая полоска поперёк комнаты.
        И тут девушка молча, будто по принуждению, разделась. Вот вообще до гола! На кровать легла, и замерла по стойке смирно. Ножки стройные вместе, руки по швам. Лежит, губы дрожат, глазки закрыты.
        Честно скажу, я сначала даже шевельнуться не мог. Тупо стоял и рассматривал это совершенство. А она лежит, не двигается. Только покраснела вся до самых пяток. Кажется, даже корни волос покраснели. Через какое-то время я начал соображать. Быстренько покрывало на неё накинул, рядом присел.
        - Эля, ты чего? - спрашиваю.
        И тогда её как прорвало. Зарыдала, на живот перевернулась и давай в подушку завывать. Минут пять я её слушал, только потом сообразил воды набрать. Она пьёт и всхлипывает. Да жалостливо так. У них ведь, эльфов, такая природная защитная особенность, что когда эльфийка грустит, то окружающим хочется её любыми путями утешить. В общем, только когда успокоилась, всё мне объяснила. Оказывается, я вчера, сам того не зная, взял её в качестве боевого трофея.
        Я ничего не понял. Попросил пояснить.
        - Ты слышал поговорку «Что с боя взято, то свято»? - спрашивает.
        Киваю. Конечно слышал.
        - Вот ты меня с боя с вампиром и взял. А по нашим обычаям, если воин женщину в бою взял и в свой шатёр на руках унёс, то выйти она оттуда может только вместе с ним. Потому что теперь ему принадлежит.
        - Как это? - переспрашиваю.
        У меня просто в голове не укладывается. Даже если принёс, это что же теперь, женщине хвостом за своим спасителем ходить? А фейри только масла в огонь подливает:
        - А как, это уже решать только самому этому воину. Или в качестве рабыни, или в качестве суженой.
        - Рабыни? У вас что, рабство разрешено?
        У меня даже челюсть отвисла. Ведь современная, вроде, девушка. И анекдоты понимает, и посмеяться не дура. И вдруг такая дикость.
        - А у кого оно не разрешено? - спрашивает. - Только у нас всё по-честному. Рабство не за кредитами и обманом прячется, а на виду. Чтобы люди знали, к чему может привести неаккуратность в средствах, действиях и словах.
        Она меня этим, конечно, шокировала.
        - А если, - спрашиваю, - на улице у вас налетит какой-нибудь хулиган на девушку, схватит в охапку и в шатёр. Что же ей, в рабынях тогда всю жизнь куковать?
        - Ты не понял, - говорит. - Это же не в бою. Да и не ходят у нас приличные девушки без сопровождения. По обычаю положено, чтобы либо родственники были, либо свита.
        - Да что ты мне всё про обычаи, - говорю. - Что у вас, законов нет?
        - А зачем?
        Я аж замер. Что же, думаю, за общество такое, махновское? А Эля продолжает.
        - Законы люди пишут, ошибаются, себе выгоду ищут. Да мало ли недостатков. Вон, вспомни, неужели у вас глупых законов нет?
        Как не быть, думаю. И тут я заметил, что фейрочка-то ожила. Деревянность из жестов пропала, голос нормальный стал. Да и смотрит на меня уже как обычно. И так мне от этого хорошо стало.
        - Ты, - говорю, - одевайся. Нечего мне кровать пролёживать. А я пока кофейку сварю. А законы есть у нас глупые, куда ж без них.
        Ну и ушёл в кухонный уголок. Слышал только оттуда, как Эля рассказывает, что обычаи - это не законы, они поколениями складывались, и все ошибки из них со временем сами выпали.
        А потом мы кофе попили, и я её проводил, радуясь, что мы так легко этот инцидент замяли. Только оказалось, что рано я радовался, и фейри вечером снова пришла. Встала у дверей, край юбочки руками мнёт, качается, как осинка на ветру, и смотрит на меня извиняющимся взглядом.
        - Эль, - говорю, - ты чего?
        А она опять покраснела, губы покусала немного и отвечает:
        - Зря ты меня вчера к себе отправил. Всё равно весь курс уже знает. Ко мне сегодня все девчонки хотя бы по разу подошли и спросили, как ты в постели. А когда я начала говорить, что ничего не было, они только смеются. Да и кто поверит? Обычаи-то у большинства рас схожие.
        Я даже сказать ничего не мог. Сидел оторопело в кресле и на неё смотрел. А она меня знай, уговаривает.
        - Так что считается, что ты мой хозяин, а я твоя раба. А я так не хочу.
        - И что теперь? - спрашиваю.
        Хотя прекрасно понимаю. К чему такие разговоры ведут. Да и девушка на месте не стоит. Подошла ко мне, на колени села, обняла. Мужчины мою реакцию легко поймут, когда первая красавица сама ластится. Так что уже через пять минут мы в постели очутились. Легла моя ненаглядная на спинку и снова по стойке смирно. И смотрит на меня с каким-то тревожным ожиданием. Понятно…
        - Это у тебя первый раз? - спрашиваю.
        Она аж засветилась красным, так засмущалась. И кивает мелко-мелко. Ну что ж… Будем натаскивать девушку.
        Зато на следующий день оба были счастливые, весёлые. А Элька аж светится вся от удовольствия. И вот, что я ещё заметил. Оказывается, почти все наши уже на пары разбились, может, кроме нескольких разумных, совсем уж экзотических, вроде Далиры.
        Учёба у меня тоже лучше пошла. Во всяком случае, энергетические потоки я в тот же день разглядел. И всё благодаря моей красавице. Весь вечер она меня натаскивала, а я никак не поддавался.
        - Не могу, - говорю. - Уже глаза болят, а всё равно ничего не вижу.
        - Ты их закрой, - поясняет.
        - А как же тогда смотреть?
        - Попробуй представить. А как получится, следи за движением энергий.
        И тогда у меня всё вышло. Зажмурился я и вообразил себе нашу комнату. И почти сразу увидел, как её разноцветные лучи, нити, а кое-где и целые световые шнуры пронизывают. Некоторые на месте стоят, какие-то движутся. Повернул голову в сторону Эли, а она будто розовой дымкой окутана. На себя посмотрел. Тоже в дымке, только разноцветной. И зелёные там искры, и коричневые. Красных и синих тоже много. Это, получается, я впервые ауру увидел?
        Сдал я наконец-то зачёт по Воздействию, да и общая успеваемость повысилась заметно. Фейрочка-то моя много чего из программы от сестры узнала, так что всегда подсказать могла, а иногда и простыми словами объяснить.
        Глава 4
        Теорией нас пичкали целых полгода. Причём, внушаемые знания были настолько непривычны, что старая моя, знакомая с детства, картина мира расползалась по швам. Я уже не верил в твёрдость стен и мокроту воды, ощущал себя не человеком, а каким-то нереальным полу-энергетическим существом. Отчётливо это проявлялось, когда я сам пробовал выйти из резонанса с миром. Оказалось, что все мои нервные припадки, что я так настойчиво гасил успокоительным, это рефлекторные действия подсознания, попытки уйти из реальности, доставляющей такие неприятности.
        Но в целом было очень интересно. Особенно, когда я наконец смог обогнать Августа. Он после той памятной затрещины вообще стал с б?льшим уважением относиться к человекам, но окончательную точку поставил наш с ним забег на сто метров.
        Я к этому времени разобрался в причинах своего нервного возбуждения, иногда даже использовал его во благо, разгоняя восприятие до нереальных прежде скоростей, так что спор этот начал сам.
        Август всё твердил, что никогда ни один разумный человеческой расы не сравнится с вампиром в скорости, ну я и побился на бутылку текилы. Встал в начале дорожки и давай сам себя накручивать. Да так, что сердце стучало со скоростью швейной машинки. Даже звуки чуть ниже ощущались, поэтому я среагировал на команду «Марш» не сразу - непривычно басовито она прозвучала. Но ломанулся, как никогда раньше. Что интересно, пока бежал, заметил, что цвета вокруг синее стали.
        Понятно, затормозить вовремя не смог - инерция великовата. Влетел в стену. Лоб разбил до крови, но это мелочи. Зато я его обогнал. Я! Обогнал! Вампира!!! Пусть пульс колотил, как пулемёт, в ушах свистело и воздуха не хватало. Пусть я упал без сил через секунду после остановки. Но я это сделал. Даже как-то не очень верилось.
        Позже, когда Август пришёл к нам в комнату, разлил текилу и самолично приготовил для меня никогда ранее не виданные бутерброды со сливочным маслом, красной рыбой, и огурцом, я задумался. Понятно, что дольше, чем несколько секунд я такой темп не выдержу. Банально не хватит кислорода в крови. Я же ещё на бегу заметил, что воздуха не хватает. Но иногда и пара секунд могут спасти жизнь.
        - Ты меня удивил, Кирилл, - сказал тогда Август, закусывая текилу по обыкновению гематогеном.
        Он им всё закусывал, от пива до коньяка. Я сначала смотреть не мог на такое кощунство. А потом привык. А когда узнал, что без гематогена алкоголь на вампиров вообще никакого действия не оказывает, даже проникся.
        - У тебя вампиров в роду не было? - продолжал мой гость.
        Я помотал головой. Откуда я знаю? Наша страна такое вытерпела, что сейчас не все в курсе, кто были их родители, не то, что деды и прадеды.
        - Не знаю, - говорю. - Может, я вообще орк какой-нибудь.
        - Будь ты орк, я бы тебя к себе близко не подпустила, - это уже Эля включилась.
        Она текилу не пьёт. Вообще, кроме сухого, ничего не потребляет, да и то какое-то не наше. Я как-то попробовал - так, вкусная водичка. Вообще не вставляет.
        - Так, может, ты и не человек вовсе? - настаивал Август.
        Очень ему, видать, не хочется неправым оказаться. Он ведь утверждал, что человеку не обогнать вампира, вот и цепляется за соломинку.
        - Человек, - отвечаю. - Стопроцентный. Только деревенский. А мы упрямые.
        После этого вечера от вампирского снобизма и следа не осталось. Август наоборот, оказался общительным и очень компанейским парнем, хоть и двухсот лет от роду, как я случайно узнал.
        А потом настала самостоятельная.
        Мы рядком стояли возле двери в незнакомый ранее кабинет. Только что туда вошла первая студентка, та самая лусута Далира. Следующий переминался с ноги на ногу в ожидании.
        - А что это вы здесь замерли? - к группе незаметно подошёл Валентин Петрович.
        Ребята загалдели, наконец кто-то высказал общую мысль:
        - Нам велели по одному заходить в этот кабинет. Вот, стоим, ждём, пока Далира выйдет.
        - Не ждите, - усмехнулся преподаватель. - Велено по одному заходить, вот и заходите.
        Студенты переглянулись, и в дверь ввинтился следующий.
        Когда очередь дошла до меня, все уже входили спокойно, как в автобус. Нырнул за дверь и я. Сначала меня окутал густой, руки не видно, туман, но я сделал ещё шаг и оказался в самом начале дорожки, сложенной из бесформенных каменных плит. Она вела куда-то вперёд и терялась в белой дали. Вокруг ничего не было. Вот вообще ничего. Даже тьмы. Смотришь в пространство неопределённого цвета, и ясно - нет там ничего. Я сделал шаг в сторону и непонятным образом очутился на той же самой дорожке. Развернулся и увидел на месте двери плоскую гранитную плиту, похожую на обелиск. Потрогал. Настоящая. Попытался заглянуть за неё, но сколько бы шагов ни сделал, так и стоял в начале дорожки. Ничего не оставалось, кроме как идти вперёд.
        Видно было не больше, чем на пять шагов. Вообще, ощущение, будто в мультике. Всё нереально. Пришлось попробовать разглядеть энергопотоки. Зря что ли Эля меня натаскивала целыми вечерами. Да и экзамен я на отлично спихнул. Но здесь это не имело никакого смысла. Силовые линии в этом пространстве имели форму яйца со мной в середине. То есть закруглялись, замыкаясь на себя и двигались по мере моего прохода по дорожке.
        Я уже топал, забывшись, разглядывал по пути энергопотоки, как вдруг что-то постороннее вошло в пространство. Пришлось срочно переключаться на обычное зрение. Глаза, то есть, открывать. Не умею я пока ещё одновременно в двух режимах смотреть.
        Вовремя успел. Ещё секунда и мне бы голову откусили. Потому что стоит передо мной какая-то тварь, ростом под три метра и с крокодильской челюстью. На тираннозавра из фильма похож, только поменьше.
        Я очень удачно поднырнул под клацнувшие зубы и попробовал пробраться понизу, почти подмышкой у твари. Но ящер легко отбросил меня назад. Да уж. Лапища у него будь здоров. Плечо будто наркозом схватило - вообще чувствительность пропала. И правая рука не слушается.
        - Р-раф! - раздалось над головой.
        Эта тварюга, пока я руку пытался размять, ко мне шагнула и прямо надо мной рыкнула. Да неожиданно так, я аж подпрыгнул и на попец плюхнулся. Отбежал на несколько шагов, скрючившись, и сижу, смотрю.
        Нет, не догоняет. Наоборот, туман понемногу зверюгу скрыл, и опять пустая дорожка, и я на ней. Сижу, руку разминаю. Думаю…
        Ящер этот за мной не кинулся. Более того, я уверен, что он материализуется только тогда, когда я пересекаю определённую точку. Значит, надо её не пересекать.
        А чего вообще от меня хотят? Чтобы я этого крокодятла победил? А может, чтобы до конца дорожки дошёл? Или мне вообще, надо продержаться здесь какое-то время? Нет, это вряд ли. Тогда бы этот зелёный от меня так просто не отстал.
        Значит, два варианта. Или дойти до конца дорожки, или победить это пресмыкающееся. Тем более, подозреваю, что первое без второго никак не получится.
        А значит… ускоряюсь. У тут же падаю. Чёрт, плечо болит-то как. Но останавливаться нельзя. Ещё попытка… вперёд!
        Я почти успел. Проскочил между раскинутыми лапами чудовища, перепрыгнул через тяжёлые ноги. Но напрочь забыл про хвост. И тут же получил пушечный удар по коленям.
        Бам!
        Мгновенно конечности охватила взрывная боль. Даже сравнить не с чем. Будто бомба в ногах. Голова закружилась, я закричал и сразу же замолк - рухнул плашмя лицом на шершавые камни.
        Ещё и физиономию себе расквасил. Да так, что ни рот не открыть, ни вдохнуть. Боль поднимается волной уже до поясницы и тут я чувствую, как новая вспышка, теперь в районе груди просто выбрасывает меня с места падения. Я отлетаю в сторону и вижу себя же, лежащего на дорожке, с проломленной спиной, из которой, зажатая рёбрами, словно капканом, торчит нога ящера. Ещё и кровь вокруг растекается. Лениво так…
        Боль стихла почти сразу, но остановиться я не смог. Меня уносило куда-то вниз, в мерцающую неярким светом огромную трубу. Скорость всё нарастала, я летел, как в компьютерной игре, пока не плюхнулся с размаху, чуть не отбив ладони. Лбом тоже приложился неслабо, хорошо, хоть не до шишки.
        Поднял голову и увидел прямо перед носом чёрный камень обелиска. А под собой всё те же надоевшие до боли бесформенные камни дорожки. Я, кряхтя, поднялся. Вокруг та же самая белая муть, под ногами самое начало моего провального квеста. А впереди, как я понимаю, ждёт ящер.
        Ощупал себя. Вроде, всё целое. Ноги в порядке, от дыры в спине не осталось и следа. Даже плечо не болит. Получается, меня вернули в исходную точку в исходном состоянии.
        Я сел, опёрся спиной об обелиск и задумался. Логично, что что-то я делаю не так. Выход должен быть, иначе что это за самостоятельная работа? Значит следует мыслить в другом направлении. Но сначала вспомнить, что предмет называется «Вибрационное воздействие». Здесь есть, на что воздействовать? Есть - яичная структура энергопотоков. И как это делать, нас тоже учили.
        На этот раз я попытался рассмотреть ящера энергетическим зрением. Он выглядел как объёмная фигура из разноцветных неоновых ламп, вокруг которой сияло багровое полупрозрачное свечение. Места основных соединений имели вид ярких светящихся узлов. Я мысленно ткнул в один из них, там, где левое колено, и зверь послушно рухнул на три точки. Раздался рёв. В мою сторону полетел пылающий красным неоновый хвост. Его движение угадывалось гораздо раньше начала. Конечность перед тем, как куда-то двинуться, загоралась ярче.
        Весь хвост был усеян светлыми точками узлов, поэтому я ткнул наугад. Крокодил снова заорал, уронил хвост на дорожку и попытался достать меня зубами.
        Через пять минут бедное животное беспомощно распласталось на камнях и только порыкивало в бессильной злобе. А я весело двинул дальше. Была даже мысль начать насвистывать что-то вроде «А нам всё равно…»
        Дорожка круто изогнулась и передо мной появился точно такой же ящер. Если бы я не был уверен, что оставил прошлого сзади, то решил бы, что это снова он. Ну, или его брат близнец.
        Чудовище радостно клацало зубами и махало хвостом, как довольная собачонка. Едва я показался в его поле зрения, как зверь кинулся навстречу, видимо, не дожидаясь, пока я начну отключать его конечности.
        Наверное, всё-таки тот же самый, уже знающий, чем грозит промедление, потому что двигался он очень быстро. Я уже привычно оттянул энергию из лап и хвоста животинки, перепрыгнул через печально ревущую пасть и пошёл дальше.
        Стоит ли удивляться, когда всего через минуту я снова вышел к знакомому крокодилу? Мгновенно вырубил его и, задумавшись, присел рядом. Я явно нарезаю круги. И вряд ли меня сюда послали с целью овладения навыками бесконтактного убийства пресмыкающихся. Тогда зачем? Здесь есть только две видимых цели. Это убийство крокодилов и попытка вырваться. Ну, если не считать возможности регулярных мучительных смертей. Первое, как я понимаю, бесполезно. Значит, следует рвать отсюда когти. Ещё бы понять, как.
        Я снова оглядел пространство энергетическим зрением и первое, что заметил - крокодила отпускает. Ещё минута и он снова кинется. Поэтому я сделал несколько шагов назад, пока зверюга не скрылась в тумане. Затем снова огляделся.
        Никаких зацепок. Овальный мир без единого узла пересечений. Я мысленно тронул одну за другой несколько линий, но ничего не произошло. Надо искать узел. И может быть он только в одной, ключевой точке.
        Обелиск оказался в нескольких шагах. Видимо, всё это время я путешествовал по небольшому отрезку. И да, чёрный камень представлял из себя огромный энергетический узел. Я мысленно присосался к нему и начал тянуть энергию. Тут же все линии растаяли и мир-яйцо исчез.
        Я стоял в лаборатории, рядом с тремя ребятами из нашей группы. Пока промаргивался, раздались частые хлопки и возле меня стали появляться остальные студенты. Сразу стало шумно, весело. Ко мне с улыбкой подбежала Эля, повисла на шее и поцеловала в губы.
        - Я знала, что ты справишься, - сказала она.
        До каникул у нас были ещё две самостоятельных в искусственном пространстве. В одной я изготавливал из энергопотоков ключ по образцу, во второй мы с Августом выступали на боксёрском ринге пара на пару против незнакомых мне разумных. Нас долго били, пока мы не научились подстраиваться под манеру боя партнёра. Зато последнюю схватку мы провели слаженно, как один человек в двух телах. Ни единого мгновения задержки. Раскатали противников просто в блин. И понятно, вывалились в пространство академии с довольными улыбками на лицах.
        На каникулах я решил съездить домой за вещами. То есть, не домой, а туда, где раньше жил. Где сейчас Даша живёт. В общем, и так всё ясно, а то сам запутаюсь. Эля напросилась со мной. Я, понятное дело, был ничуть не против. Да и кто бы в здравом уме отказался прокатиться в метро с прекрасной эльфийкой? Тем более, остальные студенты тоже собирались использовать свободное время максимально продуктивно. Август во всяком случае, ехал куда-то в Европу, повидать родню.
        Куратор группы подвела нас к двери незанятого номера и толкнула её. За дверью был всё тот же белый туман.
        - Вы попадёте в квартиру, которую мы снимаем именно для переходов. Это где-то в Москве, где точно, я не знаю. Чтобы переместиться обратно, пройдите в ту же дверь, из которой выйдете.
        И мы с Элей смело шагнули в белую мглу.
        Я угадал место сразу. Новый Арбат. Пять минут до метро. Мобильник поймал сеть и сообщил, что сегодня четверг, а время одиннадцать двадцать одна. Как и говорил Антарий Захарович, я поехал за вещами на следующий день. Это было очень непривычно. По внутренним часам учёба продолжалась целых полгода, а вернулся в Москву и вижу, что тут и суток не прошло.
        - Что за запах? - завертела носом моя фейри, как только мы вышли на улицу.
        Я и сам уловил забытые за время пребывания в академии ароматы выхлопа, пыли и гари.
        - Москвой пахнет, - сообщил я.
        Девушка ещё долго морщилась, привыкая. Ну да, эльфы, они же к техногенной вони непривычные. Зато метро привело мою подругу в восторг. Мы выходили почти на каждой станции и Эля подолгу рассматривала их архитектуру и украшения. Так что до моего бывшего дома добирались больше часа.
        Перед дверью квартиры я остановился. По телу прошёлся иррациональный мандраж. Хотя, чего бояться-то? Этой дуры? Да пусть хоть охрипнет в своём лае, меня она больше никаким боком не касается. Я глубоко вдохнул и открыл дверь своим ключом.
        - Ну и где ты шлялся три дня?! - с порога накинулась на меня Дашка. - Я все морги…
        Я молча отодвинул её в сторону и прошёл на балкон. Бедняга оторопело посмотрела мне вслед.
        - Доброго дня, - раздался сзади мелодичный голосок и в квартиру вошла Эля. Надо было видеть Дашкины глаза. Такой ненависти я ещё в жизни не встречал. Мы гуськом дошли до балкона.
        - Милый, это здесь ты и жил? - с лёгкой брезгливостью спросила фейри.
        А потом подошла ко мне, обняла и поцеловала в губы. Я в душе ликовал, хотя старался сохранить невозмутимый вид. Дашка же просто застыла как истукан. Она так и не двинулась, когда мы взяли в руки по паре колёс и пошли обратно. И только в прихожей я оглянулся на остолбенело стоящую бывшую и с ехидцей сказал:
        - Льву Давиду привет.
        И тут же выскочил на лестницу. Сердце радостно прыгало. Через пару минут, когда я прикручивал колёса на место, с балкона высунулась Дашка. Она долго молча смотрела на нас, слаженно обувающих Лансера. Да и позже, когда мы выезжали со двора, так и не зашла внутрь.
        Пока я выруливал, Эля внимательно смотрела как я кручу баранку, давлю на педали. Прислушивалась к звуку мотора. У неё даже уши показались из-под причёски и внимательно вертелись по сторонам, словно у овчарки. Было прикольно видеть, но я старался не отвлекаться от дороги. Во-первых, летняя резина, а во-вторых… не очень как-то мне хотелось перед лицом любимой девушки догнать чей-нибудь багажник или вообще обнять бампером столб. Неудобно было бы. Наконец, она расстегнула куртку, посмотрела на меня с довольной улыбкой и спросила:
        - Вы так ездите?
        - Угу, - кивнул я, не отвлекаясь от дороги.
        - Но я совсем не чувствую магии.
        - Да ну? - мне захотелось приколоться. - Куда же она делась? А в метро как, чувствовала?
        - Вроде да… - неуверенно согласилась фейри. - Но я не уверена. А в этой повозке её нет совсем.
        - Подожди, - меня прострелила неожиданная мысль. - А у вас в мире много магии?
        - Конечно. Мы же не дикари какие-нибудь. У нас и освещение, и связь, и вообще удобства. И даже повозки похожие есть, только мало, у очень сильных магов.
        - Не может быть. И все ваши учились в ДАРе? Но тогда там полпотока должны быть одни фейри.
        - Нет, что ты.
        Она вдруг захлопала длинными ресницами и ошеломлённо посмотрела на меня.
        - Ты же ничего обо мне не знаешь! Вот я глупая. Сама всё расспрашивала, о ерунде всякой говорили, а о своём мире ни слова.
        - Так расскажи сейчас, пока едем. Музыки всё равно нет.
        - Здесь и музыка была?
        - Была, - печально ответил я. - Только её украли вместе с колёсами и вон тем стеклом. Так что можешь рассказывать. Нескучно ехать будет.
        - А куда мы едем?
        Я рефлекторно сбросил скорость и задумался. А правда, куда? На конспиративную квартиру? Я даже не уверен, что там есть стоянка. Выйду опять в Москву и увижу, что сняли и эти колёса или вообще машины нет. Тогда на Рождественку? Всё-таки подземная стоянка. Только вот кто нас пустит в офис? Пропусков-то нет. И вообще…
        Мне вдруг очень захотелось покатать девушку по Москве, показать любимые места и просто туристические достопримечательности. В кафе сводить, в кино. Жаль, не лето, а то бы в парк Горького съездили.
        Сзади кто-то нетерпеливо бибикнул. Я оглянулся и обнаружил, что сбросил скорость почти до нуля. Добавил газку, влился в поток…
        - А куда бы ты хотела? Всё-таки другой мир.
        - Не знаю. Я бы хотела сама попробовать править этой повозкой.
        - Она называется машина. И вообще, это он. Лансер.
        - Он живой? Но я не чувствую здесь энергии жизни.
        - Нет… ну… не живой конечно. Это я его так называю. А рулить самой… Ты же не умеешь?
        - Я подсмотрела. - Девушка внезапно покраснела. - Ты жмёшь правую педаль, чтобы ехать быстрее и левую, чтобы медленнее. А это колесо крутишь туда, куда хочешь повернуть. Правильно?
        - В общем, верно. Но без прав тебе на дорогу всё равно нельзя.
        - Ну Кирилл, ну пожалуйста…
        Не знаю, что за хитрости анатомии у этих фейри, но, когда Эля вот так вот просит, глаза у неё становятся такие… кот из Шрека обзавидовался бы. Я обычно мгновенно опускаю руки и не могу возразить. Но не сейчас.
        - Тогда нас остановят и отберут повозку. Правила такие.
        - Милый… и что? Никак-никак нельзя? Ну придумай что-нибудь. Ты же умный…
        В Химки мы доехали уже затемно. Есть там торговый центр Бренд-Сити, а при нём парковка. В дальних краях очень даже пустая. Особенно под рекламным стендом. Много раз видел, как на ней девочки рулить учатся. Вот пусть и Эля потренируется.
        Удивление не спадало с её лица с того момента, как села за руль. Сначала, когда кресло под ней само начало подстраиваться под рост. Понятно, что это я нажимал кнопки электропривода, но эльфийка была в шоке.
        - А что надо сказать, чтобы поехать?
        - Ничего. Просто поверни ключ.
        Через минуту Эля уже рассекала по парковке, всё больше наращивая скорость. Сначала я боялся, что она врежется в столб, но девушка виртуозно объезжала все препятствия. И даже когда перед нами неожиданно высунулась задом отъезжающая машина, фейри лишь невозмутимо крутанула руль.
        - Надо же, ни за что бы не подумал, что ты первый раз за рулём. - с уважением заметил я.
        - И вовсе не первый, - девушка счастливо улыбалась. - Думаешь, у нас дома магической повозки нет? Дом Зеркального Пруда, между прочем, самый богатый в Лесу. Опять же, мы сейчас правящая ветвь Серебряного Ствола.
        Она очередной раз лихо объехала встречный автомобиль и на полном ходу развернулась так, что Лансер даже приподнялся правыми колёсами на мгновение.
        - А главное, - она заговорщицки улыбнулась, - меня учили при управлении магической повозкой смотреть не на тела, а на ауры. Они всегда заранее выдают действия. Попробуй сам.
        Я немного посомневался, всё-таки за рулём девушка, да ещё и первый раз. Но потом решился и резко, почти до щелчка, закрыл глаза. Мир расцвёл энергопотоками. Сразу пропало такое понятие, как слепая зона. А все направления пешеходов оказались явно подсвечены силовыми узлами. С машинами было сложнее, но я приноровился смотреть на водителей и уже через пять минут легко прогнозировал обстановку на дороге.
        Через полчаса мы уже ехали по Коровинскому в родные пенаты. Управление всё-таки выпросила Эля, а я наслаждался рассматриванием аур пешеходов и встречных водителей. Интересные попадались экземпляры. В основном уставшие, грязно-жёлтые. Многие красные, раздражённые. Очень красиво выглядели дети. Их энергополя переливались всеми цветами радуги, почти мгновенно меняя оттенок в зависимости от настроения, заинтересованности, эмоций.
        - Притормози, - неуверенно попросил я, и Эля с готовностью сбросила скорость.
        Хорошо, хоть не стала резко жать на тормоз. А то я опасался. Волнуюсь я, когда кто-то другой за рулём. Мы аккуратно припарковались, и я указал девушке на заинтересовавшего меня человека.
        - Смотри. Какая странная у него аура.
        Действительно, необычная. Свечение вокруг тела было едва заметным, а на сером фоне московской осени и вовсе терялось. Если бы не редкие красные сполохи, то и дело пробегающие по энергополю, можно было бы подумать, что перед нами мертвец.
        Человек стоял, прижавшись к стенке, в лёгкой куртке и чёрной вязаной шапочке и, похоже, кого-то ждал. На нас он не обратил никакого внимания. Наверное, потому, что мы остановились всё-таки чуть сзади. Уже порядком стемнело, людей на улицах стало меньше. На подпирающего спиной стенку никто не обращал внимания. Я переключился на обычное зрение. Мужик как мужик. На вид чуть за тридцать, худой, щёки лиловые от щетины, нос длинный, губы тонкие. Я бы прошёл и не заметил. Да никто и не замечал.
        - Это же вампир, - шёпотом пояснила Эля. - А ты говорил, что в Москве только люди живут.
        - Я сам не знал, - так же тихо ответил я. - А что он тут делает?
        - Вот поймает его служба ДАР и выяснит.
        - Постой! Какой вампир? - я даже шептать забыл от волнения. - У Августа же совсем другая аура. Я сто раз видел. Да и ты.
        - Август - высший вампир, - девушка многозначительно подняла палец. - Ты понимаешь разницу?
        Я помотал головой.
        - Если обычного вампира можно назвать собакой, то высший…
        - Волк?
        - Нет. - она энергично помотала головой и пряди волос на мгновение закрыли мне обзор. - Высший это хозяин собаки.
        Перед глазами сразу встала картинка. Как же понятно Эля объяснила.
        - Хозяин не укусит гостя за ногу, - тихо проговорил я, выстраивая логическую цепочку. - А собака может. Если… - в памяти всплыла песенка из воскресной передачи моего детства. - «Если хозяина нет».
        Я посмотрел на вампира. Он сложил губы трубочкой и беззвучно для меня засвистел. Полное ощущение прохлаждающегося бездельника. Стоит такой хлыщ, посвистывает… Я закрыл глаза и перешёл на энергетическое зрение.
        Это был не просто свист. Он расходился волнами, как от брошенного в воду камня. Красными волнами с редким, но красивым вплетением серого и чёрного. На гранит похоже. Люди врывались в зону звука и их поведение тут же менялась. У кого-то в энергополе появлялись синие печальные цвета, кто-то наоборот, отгораживался грязно-жёлтым и спешил пройти опасное место. Радиус свиста был метров пятьдесят. До нас не доходило совсем чуть-чуть.
        Внезапно идущая женщина застряла в этих волнах, будто муха в паутине. Шла себе дородная тётка лет сорока и килограммов ста, и вдруг - бац - замерла, аура поменялась. Она развернулась к кровососу и сделала неуверенный шаг. Вокруг неё медленно расплывалось мерцающее красным, оранжевым и розовым поле. Женщина неуверенно улыбнулась.
        Видимо, вампира что-то не устроило, потому что он мгновенно перестал свистеть, скорчил бандитскую рожу и исподлобья глянул на стоящую перед ним тётку. Та дёрнулась, очнувшись, что-то зло шепнула себе под нос и гордо прошествовала дальше.
        Свист возобновился.
        - Надо бы в ДАР сообщить, - тихонько предложила Эля.
        - Как? Пока доедем, он кого-нибудь сожрёт и смоется. Ищи потом ветра в поле.
        - Не сожрёт, а выпьет. Вампиры пьют. Это тебе не оборотни.
        Внезапно кровосос оглянулся, задержал на секунду взгляд на Лансере, отлип от стены, и, не вынимая рук из карманов, ленивой походкой двинулся в темноту арки. Свистеть он при этом не прекратил.
        Я уже почти расслабился, если бы не девушка в кожаной куртке с меховым воротником, и смешной розовой шапочке с ушками. Она застыла посреди шага, потом повернулась и с видом гаммельнской крысы медленно поплелась за вампиром. Движения вялые, взгляд в никуда. Кровосос скользнул по ней заинтересованным взглядом и улыбнулся уголком губ.
        - Он же её убьёт! - вырвалось у меня.
        Эля молча смотрела мне в глаза. Снова этот кошачий просящий взгляд. Эх…
        Я вышел, порылся в багажнике, и наконец нашёл ключ на двадцать четыре. Всегда вожу его с собой. Так, на всякий случай. Вроде и не привязаться, как к бейсбольной бите, а всё-таки для самозащиты может пригодиться. Правда, к счастью, ещё ни разу не понадобился, потому и лежал в багажнике. Взвесил инструмент в руке - не очень, но лучше, чем голой рукой - и твёрдой походкой зашагал к арке.
        Перед глазами стояли картинки из фильмов. Тонкие кривые зубы, врезающиеся в шею жертв, капающая кровь, подгибающиеся ноги… Через несколько шагов меня догнала Эля, и мы вместе нырнули в темноту.
        Сначала я подумал, что ошибся, потому что никто никого не держал руками за шею, не прокусывал сонную артерию. Девушка стояла, блаженно привалившись к стене и закрыв глаза, а вампир… Да и вампир ли? В общем, он заголил ей сиськи и лез ртом куда-то подмышку. Я даже замер от удивления.
        - Чего встал? Останови его! - Эля подтолкнула меня в спину.
        - Так… он же не это… - У меня не нашлось слов, я почувствовал, что краснею.
        - Это. Это, - уверила меня фейри. - Не обязательно же в шею кусать. Да и искать в первую очередь будут именно там. Ты про подмышечную артерию слышал?
        Эти слова вывели меня из ступора. Я сделал три шага и изо всех сил шарахнул вампира ключом по голове. Он, не отрываясь, вскинул руку, поймал моё оружие в ладонь, и легко выдернул. И забросил далеко в темноту арки. Потом обернулся. Губы его были в крови.
        - А ну пошли вон, сосунки, - свистящим шёпотом пригрозил он. - Не видите, дядя обедает.
        От этого голоса меня пробрал озноб. Страшно, что ни говори. Я сосредоточился, разгоняя удары сердца, скорость реакции. Получалось не очень. Обычный человек, скорее всего, от его слов вообще бы замер. Наконец, хоть что-то начало получаться. Слово «обедает» уже прозвучало гораздо ниже остальных. Недолго думая, я двинул кулаком кровососу в нос. Дядя дёрнулся. Нос на мгновение превратился в лепёшку, но потом плавно, как сжатая резиновая игрушка, вернул свою форму.
        - Ну, малец, достал - почти беззлобно сказал вампир и, бросив жертву, прыгнул на меня. Я резко присел. Над головой промелькнули два горящих красным глаза, и я двинул кулаком вверх, помогая удару ногами.
        Вампира снесло, но он тут же встал и через мгновение уже снова летел на меня. Я повторил удар, но теперь прямо. Кровосос невероятным образом извернулся, дёрнул мою руку и тут же схватил когтистой лапой за горло. Секунда и я вишу, не касаясь земли.
        Да что ж они все меня поднимают-то? Мода что ли такая?
        - Убью, - просвистел носатый и оскалился.
        Дышать я не мог. Воздуха не хватало, тело начало непроизвольно дёргаться. А, нет, это не тело дёргалось. Это вампир отчего-то мелко затрясся. Я постарался вглядеться. Не видно ни фига, спина кровососа закрывает свет. Постарался перейти на энергетическое зрение. Сложно. Попробуй, сконцентрируйся, когда в мозгу только одна мысль: «Воздуха!!!» Закрыл глаза… Это Эля. Положила руки мужику на спину и колотит его какими-то хитро сплетёнными зелёными волнами, отчего тот и трясётся, как под ударами тока. Кстати, аура у вампира изменилась. Покраснела, стала более насыщенной, появились другие цвета и распознаваемые узлы.
        «Дышать!!! Воздуха!!! Умру же!!!» - колотилось в мозгу. Я непроизвольно извивался в руке кровососа и чувствовал, как по шее потекла кровь из проколотой когтем вены. Горло пыталось совершить глотательные движения, но изверг перекрыл кадык. Я открывал рот, точно, как вытащенная из воды рыба, причём с таким же результатом. С сипением в гортань прорвалась какая-то молекула воздуха, мало. Чертовски мало! Как же хотелось жить…
        - Вас двое, - прошипел носатый, глядя на меня красными глазами. - Придётся нажраться.
        И захохотал. У меня уже темнело в глазах. И чего я попёрся в эту подворотню? Девушку видите ли спасать. А в результате самого выпьют как банту колы. Мозг судорожно искал выход. Я, наконец, смог хоть чуть сконцентрироваться и судорожно присосался к ближайшему узлу в энергосплетениях вампира. Рука кровососа почти сразу ослабла, я тяжело плюхнулся на землю, но узел не выпустил.
        Энергия была противная, будто помои пьёшь. Но я заставлял себя втягивать эту гадость.
        Лицо вампира изменилось, посерело, глаза ввалились. Он испуганно озирался, уже не предпринимая попыток кого-то убить. Похоже, дядя не поверил, что это я, и искал того, кто взялся за него всерьёз. Не прошло и десяти секунд, как упырь распластался на земле, перестал дышать, замер… и вдруг рассыпался кучей серого пепла.
        Энергия кончилась одновременно с его смертью. Я начал задыхаться, желудок пульсировал и ворочался, пытаясь избавиться от попавшей внутрь гадости. Вполне ожидаемо меня вырвало прямо на лежащий пепел. Я всё-таки не удержался и упал. Да ещё и головой об стенку двинулся очень хорошо. В глазах поплыло, звуки пропали. Меня внезапно начали дёргать в разные стороны, и я провалился в никуда.
        Глава 5
        Я снова летел в ту же трубу и уже ожидал очередного падения. Мелькнула мысль, что это всё ещё продолжается практическая работа, но тут же ушла, потому что что-то начало толкать меня в спину. Лёгкие, волнообразные толчки. Смотреть нормально я не мог, но энергетическое зрение, вроде, работало, и я увидел Элю. Она сидела на моём теле сверху и держала ладони на моей груди. Чем-то мне эта поза дефибриллятор напомнила, прямо как в кино. Тем более, что именно от неё и исходили призрачные зелёные волны.
        Интересно, как она делала. В её ауре было что-то похожее на палитру, залитую зелёной краской. Фейри зачерпывала по капле и энергетическими волнами вгоняла её мне в грудь. Оттуда и шли толчки, мягко, но настойчиво загоняющие меня в моё старое тело. И ведь затолкали.
        Сразу заболело горло. Я попытался вдохнуть, получилось, но лишь закашляться. Хрипло, с раздирающими гортань спазмами. Руки сами собой задрожали, тело выгнулось. И я наконец-то открыл глаза.
        Только сейчас разглядел, что лежу на заднем сиденье Лансера, на моём животе уселась Эля и старательно лупит и лупит меня ладонями по груди. Глаза её смотрели зло и одновременно обескураженно.
        - Да вставай же, проклятая обезьяна, вставай! - шептала она.
        Девушка оторвалась от своего занятия и потерянно огляделась. Потом тяжело вздохнула и вновь принялась за мою грудь, недовольно бормоча при этом что-то.
        - Да как же ты меня… Сиэрталинэ амаль мордюмати. Бардудэ кириллинили амаль ио стеленорэ.
        Наконец-то полноценно вдохнул и сразу же забилось сердце. Эльфийка это почувствовала, тут же замолчала и внимательно посмотрела на меня.
        - Живой? - как-то недоверчиво спросила она.
        Я смог лишь кивнуть. Говорить не хотелось - горло всё ещё болело.
        Я машинально ощупал свою шею. Опухла. Хорошо, что ран нет. Всё-таки крепко меня этот носатый прижал.
        - Сейчас, Кирилл, я сейчас, - девушка засуетилась.
        Потом положила ладони мне под подбородок, и я снова почувствовал волны. Стало гораздо легче.
        - Что это было? - прохрипел я.
        - Он тебя чуть не убил, милый. Хорошо, что его успели упокоить, а то бы ты не выжил.
        - Кто? - я толком не понимал, что она имеет в виду.
        - Что «кто»?
        - Кто упокоил?
        - Не знаю, - фейри равнодушно пожала плечами. - Наверное, кто-то из ДАР за ним всё-таки следил.
        - Ага… А потом?
        Сердце потихоньку угомонилось, дыхание выровнялось, в висках перестал стучать барабан и голос эльфийки больше не доходил до меня, словно сквозь вату. Я определённо приходил в себя.
        - Потом я перенесла тебя на этот диванчик. Только ты уже не дышал.
        - А что это за зелёные волны были?
        - Ты видел?! - её глаза сразу стали почти вдвое больше.
        - Ну… - замялся я. - Не сказать, чтобы отчётливо… так, кое-что.
        - Это заклинание малого излечения. Оно добавляет жизненной энергии. Но ты не мог их видеть, ты же не эльф.
        - Сейчас… - я привстал.
        Чувствовал я себя уже нормально, готов был горы свернуть, только жутко хотелось есть. Хорошо бы перейти к следующему пункту программы и показать девушке кафе или даже ресторан.
        Я сел на сиденье и голова, будто только этого и ждала, тут же закружилась.
        - Сейчас, - пробормотал я. - Сейчас поедем.
        - Кирилл, ты куда?
        Неожиданно в воздухе отчётливо запахло жареным мясом. Я непроизвольно сглотнул и огляделся. Прямо перед нами, метрах всего в двадцати, висела на редкость соблазнительная вывеска «Продукты 24 часа». И как я её раньше не замечал? Чуть в стороне виднелась характерная стилизованная чашка «Кофе-Хауса». Всё напоминало о том, что не мешало бы поесть… Я облизнулся.
        - Есть хочу, - буркнул я. - Даже жрать. Хорошо бы в кафе заехать.
        - Тебе сейчас нельзя, - остановила меня фейри и виновато улыбнулась.
        - Что нельзя? - я повернулся к девушке и заметил, как она стремительно побледнела.
        Глаза эльфийки резким скачком увеличились почти вдвое, уши дёрнулись, как у испуганной кошки. Даже голос изменился. Теперь он стал жалобный, почти детский. Таким хорошо бы петь «У кошки четыре ноги…» в подворотне.
        - Милый, тебе лучше не садиться сейчас за руль. Ты же только что был на грани жизни и смерти.
        - А! Ты об этом… А я думал, есть сейчас нельзя. А то очень хочется. Голодный, как медведь весной.
        - А… А что бы ты сейчас хотел скушать, милый? - осторожно спросила она.
        - Что угодно! Ежа готов сожрать нечищеного. Слона целиком.
        - А может, какой-нибудь салатик? Или овощи, фрукты?
        - Да. Салатик, овощи, и чего-нибудь пожрать. Я так понял, ты на мне какое-то заклинание попробовала?
        Эля неуверенно кивнула.
        - Вот я и голодный после него.
        Из девушки словно вынули стержень. Она расслабилась, облокотилась на спинку переднего сиденья и перестала втягивать голову в плечи. Даже уши заняли нормальное положение.
        - Я так испугалась, - призналась она. - Думала, после укуса тебя вампир инициировал. У эльфов для инициации нужно, чтобы наоборот, кровь вампира попала в организм. А у вас, человеков… вдруг не так?
        - Ладно. Пошли в кафе. Всё равно хотел тебя сводить.
        Эля вяло тыкала вилкой в какую-то несерьёзную зелень и с умилением смотрела, как я жадно поглощаю двойную порцию стейка с картошкой. Там ещё салат какой-то был, но я его даже не запомнил, так есть хотел. Наконец, в животе образовалась приятная тяжесть, по телу растеклось тепло. Только сейчас понял, как же я замёрз в этой подворотне.
        Я наконец прекратил жрать и начал ужинать. Взял нож, зря что ли учился пользоваться столовыми приборами? Не спеша отрезал маленький кусочек от оставшегося мяса…
        - Я так испугалась, милый, - влюблённым голосом проговорила фейри. - А что, если бы ты стал вампиром? Как бы я тогда? Я ведь твоя рабыня…
        Я молча отмахнулся столовым ножом. Интересно, можно так за столом или я сейчас походя нарушил штук пять разных правил этикета?
        - Вообще, рабство, это неправильно, - продолжила девушка.
        И чего её на эту тему потянуло? Я же ей сразу сказал, что мне рабы не нужны. Не в древнем Риме.
        - Я раньше думала, что так и должно быть. А сейчас сама попала в подобную ситуацию и вижу, что это неправильно.
        Похоже, крепко её вопрос рабства зацепил… Надо бы что-то сказать, успокоить.
        - Эля, я тебе ещё тогда объяснял, что мне рабы не нужны. Ты свободна. Если надо где-то расписаться, давай. Или там, вольную напишем. Ну, или как это у вас полагается?
        - У нас или женятся на рабыне, или получают за неё выкуп. Всё её имущество.
        - Отлично. Что у тебя есть? Пять, кажется, платьев, зубная щётка. Вот их я и заберу. Возьмёшь в магазине новые.
        - Кирилл! - в голосе девушки зазвучал металл. - Я принцесса правящей ветви, пусть и не наследная. И мне, как и всем детям императорской фамилии, положен лен. У меня свой лес, Кирилл. И он по геральдическому регламенту соответствует графству у человеков.
        - Ты… это… что, графиня что ли?
        У меня всё в голове запуталось. В академии было всё равно, кто из студентов какой титул имеет. Я даже не задумывался об этом никогда. Да и не удивительно. У нас вон, сто лет назад всю аристократию под нож пустили, кто не сбежал. Вот и не думал о таком никогда. А сейчас и понять не могу, каково это - своё графство. Это тогда что же, крепостные свои? Личные собственные, подвластные люди? То есть эльфы, конечно, но это ничего не меняет. И вот эта хозяйка «заводов, газет, пароходов» теперь моя рабыня? Бред какой-то.
        - Тем более, тебя надо отпустить!
        - Да? - она хитро прищурилась. - А жениться ты, значит, больше не хочешь? А ведь недавно ещё был готов.
        Вот как они так умеют? Одной фразой ввела в смущение. Я же не отказывался. Просто это, мне кажется, неправильно, жениться из-за неудачного случая, когда девушке деваться некуда. Это… это как по залёту! И как ей теперь объяснить?
        - Я и не отказываюсь. Просто одно дело жениться, если двое равны и все по согласию. А так… Я и без того не эльф, меня твои подданные не примут. И кроме всего прочего будут говорить, что я женился не на девушке, а на титуле. И во дворце будут на меня смотреть как на рабовладельца. Ещё отравят, чего доброго. Ну, ты меня понимаешь?
        Поймал себя на том, что тараторю, оправдываюсь, поминутно пожимаю плечами. Эля смотрела на меня, и глаза у неё становились всё грустнее и грустнее.
        - Как-то надо по-другому делать, - неуверенно добавил я и посмотрел на фейри.
        Девушка сидела как в воду опущенная. Даже ушки поникли. Она шмыгнула красивым носиком, подняла на меня печальные глаза и еле слышно ответила:
        - Наверное, ты прав. Даже если мы просто поженимся, нас не поймут при дворе. А что делать, я не знаю. У папы надо спрашивать. Он поможет.
        Ёлки-палки. Я даже приблизительно не знаю, как добраться до её папы. Это не в другой город съездить. Другой мир. И где он, я понятия не имею. Может, его видно ночью за городом, на звёздном небе, а может, вообще в соседней реальности. В любом случае, до окончания академии нет смысла даже думать о знакомстве с родителями моей девушки. Мы банально не знаем, как это осуществить.
        - Значит, будем ждать знакомства с папой.
        - А зачем ждать? - эльфийка мгновенно переключилась от грусти к радостной улыбке. - Я в любой момент могу попасть домой.
        Она подтянула рукав куртки, и я увидел едва заметную зелёную татуировку. Вообще-то я замечал этот орнамент и раньше, но не обращал на него внимания. Сейчас все ходят разрисованные. Даже Дашка примерно раз в пару месяцев добавляла что-нибудь в экспозицию графики и живописи на своём теле.
        - Это привязка к дому, - пояснила Эля. - Такую делают всем членам императорской семьи ещё в младенчестве. Гарантирует от похищения, например. Да и просто заблудиться невозможно. Стоит влить в неё силы, и я вернусь домой.
        - А я?
        - А ты со мной, конечно.
        Она решительно начала закатывать рукав.
        - Подожди, подожди, - замахал я руками. - А как же академия? Блин! Нам же даже не назначили время возвращения! Мы точно опоздаем.
        - Глупенький, - эльфийка снисходительно улыбнулась. - Ты забыл, что время в ДАРе не зависит от времени окружающих миров. Вспомни, мы почти полгода учились, а вокруг прошли всего сутки. Так что, когда бы мы ни вернулись, всегда будет вовремя. Во всяком случае, пара месяцев у нас точно есть.
        - Уверена?
        - Конечно. Иначе бы и не рисковала.
        Я всё-таки колебался. Честно говоря, страшновато. Чужой мир, да ещё и эльфы. Но не показывать же свой страх любимой девушке.
        - Эх! Ладно, поехали. Что надо делать?
        - Я ещё никогда не пробовала перемещаться вдвоём… Но… Думаю, надо обняться.
        - Мы в кафе вообще-то. Может, хотя бы выйдем туда, где людей поменьше?
        Она смущённо огляделась, покраснела и начала взволнованно теребить рукав.
        - Я и забыла. Пойдём, отъедем на твоей повозке куда-нибудь подальше от всех.

*** Интерлюдия***
        Это место не было похоже на привычное нам пространство. Зыбкое и ничуть не похожее на реальность, оно казалось продолжением то ли сна, то ли фантазии. Ни одной стабильной структуры, ни одного постоянного элемента. Каждая его составляющая постоянно меняла форму и свойства, то ли стараясь наиболее соответствовать запросам хозяина, то ли повторяя путь его мысли. Самым заметным элементом здесь была похожая на глобус проекция планеты. Она сияла безо всякой опоры в центре маленького домена, а вокруг неё, не спеша, кружил молодой бог. Он то и дело застывал, разглядывая что-то на поверхности единственного материка, и тогда нужное место увеличивалось, усиливая детализацию.
        Юный бог испытывал двоякие чувства.
        С одной стороны, ему нравилась царящая в созданном мире гармония. Три цвета энергетической палитры населяющих планету существ - красный, зелёный и синий - составляли полный, хотя и минимальный, спектр. Благодаря такому разделению здесь не было резких скачков, внезапных изменений. Развитие шло плавно и предсказуемо. Он не зря выбрал для основного населения эльфов. Эти существа мало подвержены перепадам настроения, вспышкам эмоций. Бессмертие приучает их к покою и обдуманному поведению. Конечно, в его домене не бывает искромётных дворцовых переворотов или зрелищных сражений, как у старшего брата. Но и его положение ничуть не хуже. Запутанные, но красивые, спокойные, выверенные, интриги мира Леса могут тянуться несколько столетий, увлекательно переплетаясь и принимая иногда самые неожиданные формы. Но в итоге приводят всё к той же гармонии и сохранению энергетического спектра.
        Последняя серьёзная война здесь случилась пятнадцать тысяч лет назад. И хоть она и унесла жизни жёлтого и белого домов, но оставшиеся три всё ещё составляли полный спектр. А допускать новой войны молодой бог не собирался. Никогда ведь не знаешь, чем она кончится. А если будет стёрт, к примеру, зелёный, правящий в этом тысячелетии, дом, или как говорят сами эльфы, «ствол»? Тогда гармония энергетик планеты развалится и мир скатится в хаос. А что приходит после хаоса, знает каждый - энтропия, окончательная смерть мира. А с ней и обязательная гибель бога-создателя этого мира. Отец показывал ему проекции мёртвых планет - сплошной холодный серый цвет, скука и никакого проявления жизни. А нет жизни на планете - значит мёртв и тот, кто её создал.
        Поэтому молодой бог, младший в семье, которого свои звали Листик, считал нынешнее состояние своего мира идеальным - что может быть лучше гармоничного союза трёх равных сил. Красный - дом магии огня, зелёный - дом магии жизни, и синий - дом магии воды. Всего три цвета, но они составляют полный спектр, из них можно собрать любой оттенок. Пусть так развитие движется медленнее, зато без эксцессов. Нет риска, что в результате какого-нибудь массового столкновения от живой планеты останется голый холодный камень.
        Раздражало Листика только непонятно откуда взявшееся чёрное пятно почти на границе оставшихся со времён войны пустошей. Откуда оно взялось, юный бог не представлял. Раньше на этом месте жили эльфы жёлтого дома земли, но вся их популяция была уничтожена много тысяч лет назад.
        - Всё сидишь?
        В домене внезапно появился старший брат Листика, Волчок. Он нарочито презрительно посмотрел на проекцию, потом перевёл взгляд на встрепенувшегося брата.
        - Что-то ты не торопишься. У меня вон, уже семь миллиардов душ.
        Волчок щёлкнул пальцами и рядом с проекцией Листика появилась ещё одна. В отличие от мира Леса, здесь вовсю кипела жизнь. Шар планеты, словно цветущий луг, был покрыт мириадами разноцветных пятен и точек всех цветов и оттенков, от белого до чёрного. И всё это копошилось, переливалось, двигалось.
        - И заметь, население всё растёт. - похвастался брат. - А ты, небось, на голодном пайке сидишь? Веры-то хватает? Или мама подкармливает? Сколько у тебя? Миллион?
        - Ну… - замялся юный хозяин домена, - почти. Пусть у меня меньше, зато мои верят постоянно и интенсивно. Мне хватает. И вообще… Ты старший. И у тебя мир без магии! А они всегда на начальных этапах быстрее развиваются, мне папа говорил. Вот и наплодились. Толку-то с них? Сам же рассказывал, что ещё двести лет назад почти половина жителей перестала верить в богов вообще. Много ты тогда веры получил? Много?
        - Ладно, ладно, успокойся, - Волчок сделал примирительный жест, и его проекция исчезла. - Я же не ссориться пришёл, а просто посмотреть. Что у тебя новенького?
        Листик смутился, но потом поднял на брата глаза.
        - Смотри, - указал он на тёмное место на проекции. - Не знаю, что это. Там вообще пустоши и никто жить не должен. И вера оттуда не идёт совсем.
        - А, смерть! - тоном знатока заметил старший. - Это хорошо.
        - Да чего в ней хорошего? Только гармонию портит.
        - Зато, может, расшевелит твоё болото, - усмехнулся брат.
        Он сделал незаметный жест в сторону проекции, будто сбрасывая что-то щелчком, потом обдал младшего тёплой волной любви.
        - Ну, я побежал, - сказал Волчок, глядя, как расплывается в улыбке лицо Листика. - Не зажимай своих, дай им больше свободы.
        И старший братишка исчез так же внезапно, как появился.
        В тот же миг он очутился в куда большем домене. Это место выглядело как солнечная цветущая зелёная лужайка в светлой берёзовой роще. Всё здесь дышало жизнью и порядком, каждая веточка находилась на своём месте. Возле куста разноцветных цветов с видом полноправного хозяина стоял стройный мужчина средних лет в длинных свободных одеждах, а над ним светила сдвоенная звезда, вокруг которой неспешно вращались целых восемь планет.
        - Па! Я всё сделал, - произнёс Волчок и с небольшой ноткой зависти посмотрел на проекцию.
        Ничего. Ещё немного и его мир разовьётся окончательно. А тогда он и сам создаст себе светило не хуже. И тут уже не придётся, как маленькому, крутиться вокруг папиной и маминой звёзд. А значит, его домен станет настоящим и полностью самостоятельным, сам Волчок получит полное имя и будет считаться взрослым, и даже сможет заводить знакомства в других реальностях. А тогда ему можно будет общаться со старшими богами, которые иногда приходят в гости к родителям. С Живой, Судьбой, Смертью. И, наконец, с Любовью. Молодой бог покраснел.
        - Молодец, сын, - от отца пошла мощная тёплая волна одобрения и любви. - Может быть хотя бы наши совместные действия заставят малыша Листика повзрослеть.
        Как только Волчок исчез, от ствола дерева отделилась стройная молодая женщина в длинном облегающем зелёном платье. Она, не приминая травы, величаво подошла к хозяину домена. Двигалась она настолько плавно, что казалось, её ноги не касаются земли. Женщина нежно обняла мужа, положила подбородок ему на плечо и ласково поцеловала в шею.
        - Дорогой, не слишком ли ты жёстко с младшим? - тихо спросила она. - Сначала смерть, теперь этот пришелец. Уже сейчас мальчик ничего не понимает, а что будет потом, когда его гармония нарушится?
        - Я именно этого и добиваюсь. Мальчишка совсем обленился. Он забыл, что без смерти для созданного мира нет и развития. Зачем его эльфам придумывать что-то новое, если у них и так тысячи лет всё идёт стабильно и хорошо? Ты обратила внимание, что при постоянном количестве душ интенсивность веры в его мире всё равно падает? А это ведёт к стагнации и последующей энтропии. Сравни. Волчок скоро получит взрослое имя, его почти не бывает в нашем домене. А Листик?
        - Но он же младший, - возразила жена.
        - Он младше всего на десять тысяч лет. Волчок в его возрасте уже делился энергией с родителями.
        Бог укоризненно посмотрел на жену.
        - У Листика всё ещё впереди, - неуверенно возразила та.
        - Ты сама знаешь, что не права.
        - Всё равно, постарайся обойтись не так жёстко. Не забывай, что это наш сын.
        - Я люблю его ничуть не меньше тебя. И очень хочу, чтобы Листик повзрослел.
        - Но…
        - Его застой не даёт расти всему нашему домену. Неужели ты хочешь, чтобы из-за одного ленивого мальчишки пострадала вся семья? А мы сейчас на грани ухода в хаос.
        - В хаос? - лицо женщины на мгновение замерло в испуге.
        - Милая, ты у меня уже большая девочка. И тебе должно быть известно, что покой и хаос - это два положения маятника. Если не приложить к ним третью силу, то за состоянием покоя и гармонии, неизбежно последует хаос и сумятица. Причём, во всём нашем домене, а не только у Листика.
        - Но хаос у Листика… Он же такой уравновешенный, вдумчивый.
        - Значит, справится. Всё, закрыли тему.
        Глава 6
        - Листопад! - закричал наблюдатель на башне, указывая рукой в сторону молодого леса. - Листопад!
        Дежурный встрепенулся, высунулся из-за стены и вгляделся в вечерний сумрак. Действительно, со стороны деревьев по дороге двигалась кавалькада из восьми всадников, а за ней угловатая чёрная карета, запряжённая четвёркой лошадей. Сомнений не было, в Борбург приехал Его Высочество Герцог Надир Кавондарский по прозвищу Листопад.
        Дежурный махнул рукой, и к воротам тут же подбежали четверо стражников. Но открывать не спешили - с той стороны стены перетаптывались с ноги на ногу два десятка неупокоенных. Не приведи Ставрос открыть раньше времени - мечом потом не отмашешься. Пусть уж лучше их Высочество по-своему, по-магически с ними разберутся. Для того, поди, и едет.
        Карета подпрыгнула на кочке, и Надир отвлёкся от созерцания молодой зелени. Когда-то, почти сотню лет, этот лес звался Мёртвым. Деревья стояли голые, живности не было. Только толпы неупокоенных бродили среди мёртвых стволов. И причиной всему - именно он. Тогда-то герцог, в те времена ещё граф, и получил своё прозвище. Листопад. Ему нравилось. А кроме того, как всё эффектно тогда прошло. Все эльфы, жившие в тысячемильном круге, мгновенно перестали беспокоить не успевших обустроиться переселенцев. Конечно, несколько неудобно было то, что эльфы сильно оказались завязаны на свой лес. Поэтому их смерть потянула за собой и гибель всех деревьев. Целых пять лет крестьяне жили на каше и рыбе, которая чудом уцелела в крупных реках. Скотину пришлось отправлять за пределы вымершей зоны, что породило новые стычки, к счастью, некрупные.
        Ничего страшного, подумал Листопад. Вон, всё уже почти такое же, как было. И трава растёт, и деревья зеленеют, и зверьё из соседних лесов подтянулось. Если бы не побочные эффекты от заклинания, жили бы сейчас не хуже, чем у себя дома.
        Дома…
        Это короткоживущие немаги, да молодёжь лет до ста могут называть этот мир домом. А он ещё помнит Великий Исход. Именно сюда, всего-то миль сорок от места, где сейчас стоит Борбург, и открылся портал, через который и перешли в этот мир правящий монарх со всей семьёй, вассалами, горожанами и крестьянами. Вовремя, надо сказать, перешли. Иначе, вырезали бы за ночь всех поклонников богини Хелы. Глава семейства Майндоргов уже объявил Ночь Мечей и Кос, и меньше, чем за сутки, планировал прикончить всех, кто имел отношение к правящей династии.
        - Листопад! - послышалось со стены.
        Герцог улыбнулся. Приятно, когда тебя ждут. А главное - нужно. Иначе, зачем бы он в своём возрасте то и дело колесил по стране, очищая местности от поднимающихся неупокоенных? Всё-таки не первая сотня лет. Да и звание архимага тоже позволяет почивать на лаврах.
        Но это не для Надира. Пусть другие отдыхают. А ему сидеть некогда. Надо и каналы прокачивать, добиваясь мощного и быстрого потока энергий, а заодно популярность в народе поддерживать. Герцог надеялся, что уже сейчас его любят больше, чем Его Величество Игудона третьего.
        Карета резко остановилась, лошади захрипели. Снаружи послышался стук мечей и короткие воинственные вскрики. Архимаг высунулся. Возле ворот топталась небольшая стайка неупокоенных, голов в двадцать. Гвардейцы, яростно размахивая мечами, прорубали дорогу карете сквозь неживую толпу. То там, то здесь вспыхивали мертвенным светом амулеты личной защиты, ограждая воинов от ударов.
        Герцог мгновенно создал плетение массового упокоения неживых, влил в него побольше энергии, и направил вперёд по широкому конусу. Через секунду путь к воротам был свободен. Заскрипели тяжёлые петли, и карета не спеша вкатилась в город. Видевшие, как он легко упокоил мертвецов, люди кричали и махали шапками.
        Часом позже, принявший с дороги душ и перекусивший, архимаг устроил совет.
        - Это крупный прорыв, ваше высочество, - объяснял городской магистр Камран Болотник, водя указкой по карте окрестностей на стене. - Речь идёт по крайней мере о тысяче неупокоенных. Во всяком случае, это количество упоминается в докладах с мест. Скольких пока ещё не видели, один Ставрос знает.
        - А что скажет духовенство? - герцог повернулся в сторону епископа.
        - Мы два дня ходили столбовым ходом круг города, - неохотно пробасил священник. - С сотню немёртвых развеяли. Но амулеты богини требуют подзарядки…
        Герцог поощрительно кивнул, и епископ продолжил:
        - Все окрестные ведьмы уже давно приняли очищение на столбе. Да и праздник намедни был, Вознесение Огненное. Народу чудо нужно? - и сам себе ответил. - А как же?! Вот и ещё траты. А от алтаря, сами знаете, сразу много не получить. Кто же мог предвидеть, что они откопаются? Но мы готовы продолжать, если, конечно, богине будет угодно зарядить через вас наши амулеты.
        - Как в тюрьмах? - не обращая внимание на речь священника, спросил Надир главу города.
        - В тюрьме, ваше Высочество. Одна она у нас. Чай, не столица.
        Герцог кивком поторопил, и тот продолжил:
        - Все преступники, вплоть до мелких карманников, дружно раскаялись в своих преступлениях и решились на столбовое очищение огнём, дабы спасти жизни земляков.
        - И как? - повернулся герцог к епископу.
        Тот поморщился.
        - Это же не ведьмы. Простые жулики. И на половину амулетов не хватило. Но кое-что мы всё-таки сделали. Что смогли…
        - Понятно. Осталось два вопроса.
        Присутствующие переглянулись.
        - Первый - это направление.
        - Как обычно, на пустоши, - ответил магистр. - Но поток прекратился, так что о большем количестве поднятых говорить не приходится.
        - И второй, - архимаг прищурился. - Тоже к тебе, Камран. Выяснили, кто спровоцировал?
        - Да как же тут выяснишь, ваше Высочество, - отчаянно заюлил тот. - Живём-то как на вулкане. Пустоши рядом, да и… - он замялся. - Остаточные эманации повсюду. Тут любое заклинание выше малых может выступить катализатором для подъёма усопших.
        - И? - герцог нахмурил брови.
        - Пока ещё… - начал магистр.
        - Не юли, - рявкнул на него басом епископ. - А то как силы на нужды города жертвовать, так тебя нет. А как припекло…
        Он повернулся к Надиру, расправил плечи и решительно произнёс:
        - Магистр Камран пытается прикрыть своего племянника. Они с ним хотели собрать экспедицию на исследование пустошей. Я говорил, что дело не богоугодное, - он нахмурил брови и погрозил пальцем съёжившемуся магистру. - Однако разве им что докажешь. Как же… Вот Орест, племянничек его, видать, и поднял мертвяков-то.
        - Это ещё не доказано, - взвился Камран. - Орест погиб, а ты и рад всех собак на него повесить…
        - А ну, тихо, - негромко, но строго скомандовал Надир. - Что за базар?
        Он ткнул пальцем в магистра.
        - Рассказывай. И без утайки, если не хочешь сканирования памяти.
        Камран побледнел и дрожащими губами заговорил.
        Оказывается, его племянник давно лелеял мечту найти в пустошах ценный артефакт древних. А месяц назад мальчишка ещё и влюбился. И не придумал ничего лучше, как завоевать сердце любимой таким подарком. Потому и ушёл полдесятины тому на поиск один.
        - Не ври, не один, - пробасил епископ. - Ещё двух шалопаев подбил. Вечных своих собутыльников, Гризю да Лемуэля.
        - Ну, этих-то и искать бы никто не стал, - отмахнулся магистр.
        - Получается, вы, магистр, знали о намерении своего племянника, - металлическим голосом резюмировал архимаг.
        Камран в ответ только потупился. Ну и серпентарий, подумал Надир. Надо будет их распихать подальше друг от друга, а то город угробят.
        - Пожертвуете в церковь пять накопителей.
        - Пять?! - вскрикнул магистр. - Да где же я столько наберу? У меня их всего только два.
        - Тогда придётся открыть разбирательства, почему вы не доложили, как положено, об известном вам решении молодого человека нарушить запрет на посещение закрытой зоны. Или вы не знаете, что в этом случае вам следовало обратиться в службу городской стражи?
        - Да он в дочку начальника стражи и влюбился, - пробасил епископ.
        Герцог обвёл глазами кабинет. Как раз вовремя, чтобы заметить начальника стражи, тихонько, по стеночке, спешащего выскользнуть за дверь.
        - Начальник стражи! - грозно прикрикнул он.
        Тот встрепенулся и мгновением позже уже стоял перед столом навытяжку.
        - Начальник городской стражи старший сотник Ерген Широкий.
        Да уж, отметил про себя герцог. Полностью оправдывает своё прозвище. Такого проще перепрыгнуть, чем обойти. Но, похоже, честь для него не пустой звук. Вон, стоит, не шелохнётся, глаза навыкате, губы сжаты. Готов отвечать.
        - Итак?
        - Да кто ж поверил-то, ваше Высочество, что этот дурень всерьёз туда собрался? Все ж думали, лапшу девке на уши вешает. На поцелуйчики разводит. А он вона как.
        - Вы не в кабаке, старший сотник, - остановил герцог.
        - Виноват! - с готовностью рявкнул тот. - Готов понести заслуженное наказание.
        - Всё ясно. - вполголоса подвёл итог Листопад. - Итак. В качестве наказания обеспечите охрану до места проведения ритуала. А также сопроводите лично.
        - Слушаюсь!
        - Вам, Камран.
        Магистр вытянулся не хуже сотника. В глазах его был страх.
        - Предоставите для нужд спасательной операции кристалл-накопитель не менее среднего.
        - Да кого спасать-то? Мальца уже в живых нет, - чуть слышно пробормотал тот.
        - Город спасать, магистр. Город! Или вам плевать на жизни пяти тысяч вверенных вам королевских подданных? Тогда стоит поднять вопрос о соответствии вами занимаемой должности. И смею заверить, решу я его тут же. Прямо сейчас.
        - Вот, ваше Высочество, - магистр секунду судорожно рылся в кармане, потом резким движением выложил на стол три бриллианта размером с ноготь большого пальца. - Вот, я уже. На всякий случай прихватил. Так что ваше приказание уже выполнено.
        Надо его отсюда убирать, подумал герцог. Именно Камран и есть источник разложения в городе. И далеко его от себя не отпускать. Мало ли, что он удумает, раз ему жареным запахло.
        - Заберите, - он небрежно отодвинул камни. - Возьмёте их, когда пойдёте с нами.
        - Я? С вами? - губы Камрана задрожали.
        - Можете не ходить. Но тогда я тут же переведу вас заряжающим в его Величества королевский энергоцех.
        Я тебе покажу, жулик, с ухмылкой подумал герцог. Ты у меня всю жизнь в ошейнике просидишь, как миленький будешь камни для нужд короны заряжать. Давно надо было послать сюда инспектора, да с полномочиями. Вон, оказывается, как в этом городке всё запущено.
        - Да-да! - испуганно воскликнул магистр. - Я готов. Позвольте только собраться. Мне всего…
        - Итак. - прервал его архимаг. - Выдвигаемся завтра в девять утра. Епископ Иона?
        Толстяк прекратил крутить пальцы скрещенных на животе ладоней и раболепно посмотрел на герцога.
        - Думаю, дело стоит столбового хода. Вот, - Надир сделал небрежный жест рукой, и один из камней, дёргаясь, подполз по столу к самому священнику. - Возьмите. Согласитесь, такое богоугодное дело должно получить благословение богини. Знамение там, или явление какое небесное…
        Епископ понимающе кивнул, подкинул на ладони камешек, и незаметным движением спрятал его в складки обширной рясы.
        - Завтра не опаздывать. А сейчас можете идти.
        Герцог с усмешкой посмотрел на выходящих. Епископ двигался, важно раздвигая воздух животом, словно корабль морские волны. Походка начальника стражи, напротив, выглядела деревянной. Он явно считал, что из похода не вернётся. Магистр Камран ссутулил плечи, от былой важности не осталось и следа. Городской глава на ходу что-то писал в книжечку. Его произошедшее в кабинете нисколько не задело, и он, судя по усмешке в углу рта, был этим очень доволен.
        Архимаг подождал, пока закроется дверь, наложил на неё сторожевое заклятие и только после этого щёлкнул пальцами и тихонько сказал:
        - Аурелий.
        Посреди комнаты прямо из воздуха медленно соткался тощий длинноносый мужчина в бесформенном тёмно-сером плаще.
        - Обеспечьте присмотр за магистром. Он не внушает доверия.
        - Уже сделано, ваше Высочество, - согнулся тот в поклоне.
        Через семь дней Надир так же сидел за столом в кабинете. Перед ним, пытаясь казаться меньше, чем был на самом деле, стоял епископ. Руки священника подрагивали, он то и дело жадно и глубоко вдыхал.
        - Да что же я мог-то, ваше Высочество? - жалобно басил епископ.
        - Как минимум следовало доложить обо всём в тайную канцелярию.
        - Это ж Борбург, ваше Высочество. Кто здесь что им доложит? Обычно сами справляемся.
        - В этом и есть ваша главная вина, Иона, - герцог специально пропустил чин епископа, чтобы священник прочувствовал всю глубину своего падения. - К тому же, почему не обратились в ту же тайную службу за амулетами, когда увидели, что сами не справляетесь? Не хотели сор из избы выносить?!
        - Мы…
        На служителя богини было жалко смотреть. Он жутко стеснялся своего объёмистого живота, так не подходящего к данной ситуации. Кроме того, епископ был уверен, что второму лицу империи ничего не стоит договориться с кардиналом о переводе его в самый, что ни на есть, заштатный приход. И это в лучшем случае.
        - Вы, епископ, своим бездействием подвергли опасности тысячи подданных. Ослабили обороноспособность страны. Вызвали продовольственный кризис. Вам мало?
        - Так…
        - И только благодаря самоотверженным действиям сотрудников тайной службы, работающим, благодаря вам, в режиме полной изоляции от городских структур, нам удалось прекратить творящееся в окрестностях безобразие. Ещё немного и начались бы голодные смерти!
        - Да я-то почему? Весь же город молчал, - попытался переложить вину на других священник.
        - Сейчас я разговариваю не с городом, а с ответственным лицом, с его епископом. Пока ещё епископом, а не младшим помощником звонаря в деревне Голодные Заброшки! Вам всё ясно?
        - Да уж куда яснее. И что я теперь? Вас же, ваше Высочество, тут нет. Были бы вы, я бы и минуты не молчал, всё сказал бы. Ибо сказано во Святом Вестнике: «Не удержи тайны никакой от власти предержащей и не таи слова и мысли перед ней. Ибо нет власти, аще богинею дарованной. И никому не дано сохранить тайн пред всевидящей Божественной Тенью». А вы же, ваше Высочество, как тень богини благотворящая - появитесь в кои веки, озарите нас своей благостью и снова по делам имперским умчамши… Кому же мне исповедоваться-то?
        Поплыл поп, подумал Листопад. Надо дожимать и привязывать. Тогда будет у меня здесь опора. А упущу момент, получу тайного врага.
        - В Борбурге третий десяток лет работает тайная служба. А знаете, кто ей руководит?
        Священник энергично завертел головой. С его толщиной и полным отсутствием шеи, щёки при этом елозили по плечам, и герцог про себя усмехнулся комичному зрелищу.
        - Я, Иона. Я руковожу. Поэтому, если хотите что-то сказать мне - говорите агентам. И вообще, советую прекратить держать их вдали от городской жизни. Тогда и я лучше буду знать ваши беды и нужды. Вот не молчали бы, тогда, глядишь, и амулеты получили, а то и помощь, когда дело ещё не зашло так далеко. Вам понятно?
        - Да уж куда яснее. Понимаем. Буду с вами, будет всё хорошо.
        - Вы меня правильно поняли. А я в свою очередь буду надеяться, что мне не придётся докладывать кардиналу о преступном бездействии Борбургских служителей богини.
        - Да пребудет с вами Божественная Тень! - епископ вновь приосанился, сложенными в знак благословения пальцами, старательно провёл вертикальную линию от головы до груди герцога, и посмотрел на Надира уже другими глазами. - Я вам ещё нужен, ваше Высочество?
        - Надеюсь, мы решили наши разногласия, - герцог дождался, пока священник степенно кивнул, и попросил. - Там должен ждать начальник стражи. Попросите… нет. Прикажите ему немедленно ко мне явиться.
        - Слушаюсь, - совершенно по-военному ответил священник и вышел, чётко печатая шаги.
        Ерген Широкий появился в дверях более, чем через минуту и тут же нарвался на гневный взгляд герцога.
        - Почему я должен так долго ждать главного виновника преступления?! - прикрикнул Листопад.
        Начальник стражи как в стену лбом ударился. Он замер посереди комнаты, глядя на хозяина кабинета оловянными глазами, и только испуганно открывал рот.
        - Вы, пока ещё старший сотник, - акцентировал герцог, - должны были нестись сюда, не жалея ног, чтобы выяснить, что вы натворили и что вам за это может быть.
        - Что… может быть? - непонимающе переспросил Ерген.
        - Были бы вы дворянином, я точно сказал бы, что вам отрубят голову. А…
        - За двадцать лет безупречной службы его Величество пожаловал мне личное дворянство, - торопливо произнёс старший сотник.
        - Вот! Вот, Ерген! Всё так, как я и говорил. И вы, вместо того, чтобы не позволить своим детям прозябать в нищете гонимыми простолюдинами, наоборот, подвергаете их риску. Смертельному, заметьте, риску.
        - Виноват! - выкрикнул сотник. - Но ведь это не я. Это Камран…
        - С ним уже разобрались. Им двигали корыстные мотивы. Но вам-то это зачем?
        - Но я же ничего не делал!
        Готовый к наказанию солдат исчез. Теперь на его месте стоял испуганный отец семейства. Возможно, перспектива лишиться жизни самому его не пугала, но вот пригрозив благополучием семьи, герцог добился страха.
        - Вам, как начальнику стражи, должен быть известен термин «преступное бездействие».
        - Так точно. Но… - сотник только развёл руками, не зная, что сказать.
        - Значит, вы согласны, что знали о преступном замысле магистра Камрана отправить своего племянника в запретную зону для проведения опасного для города ритуала, - произнёс герцог тоном судьи, зачитывающего приговор.
        - Никак нет! Не знали мы, что это Камран. Магистр, то есть. Все ж думали, малец сам с дуру в пустоши попёрся.
        - А голова у вас на что? Для ношения фуражки? Понять, что мальчишке, которому нет ещё и двадцати, ни за что не провести поисковый ритуал вы не можете? Может, и дворянство вам дали зря? Да и пост ваш вы явно не по уму занимаете.
        Начальник стражи мгновенно посерел, смял пополам несчастную фуражку, которую держал в руке, и потупился. Минуту в кабинете висело грозное молчание, прерываемое резким сопением Ергена Широкого.
        - Вам нечего сказать? - наконец прервал тишину хозяин кабинета.
        - Что… - просипел начальник стражи и закашлялся. - Что мне за это будет?
        Листопад удовлетворённо посмотрел на пунцовое после кашля лицо старшего сотника. Тот буравил взглядом собственные сапоги, не решаясь поднять глаза.
        Служака, довольно подумал герцог. Но с ним следует вести себя не так. Этот против приказа не пойдёт. Разве что, будет повязан лично, серьёзными связями. И желательно, семейными. Вон, как его от одного упоминания об угрозе для родных перекорёжило.
        - Вас, скорее всего, будет судить трибунал. Кроме того, после оценки королевскими казначеями ущерба городу и окружающим поселениям, имущество вашей семьи будет взыскано в их пользу. Даже сейчас понятно, что в результате ваших преступных действий многие жители лишились жизни, во всех окрестных деревнях был вырезан скот. А у оставшихся коров пропало молоко. Множество посевов вытоптано, сожжено. Хорошо, если вашего имущества хватит на погашение всего этого.
        - Но семья же… Ваше Высочество, они-то тут при чём? Я готов ответить один, но семья…
        - Семья, говорите? - жёстко прервал сотника герцог. - А ведь именно ваша дочь и является главным зачинщиком. Именно с её подачи завертелась эта преступная карусель. Значит, ей за всё и отвечать. А ваша основная вина не только в бездействии, но и в том, что не остановили молоденькую… сколько ей?
        - Семнадцать, ваше Высочество.
        - Вот-вот! Не остановили молоденькую дуру в её непомерных амбициях.
        - И её теперь… - бедный сотник всхлипывал и умоляющим взглядом смотрел на герцога.
        - Вечером доставите виновницу в мои покои. Там и разберёмся, что с ней делать.
        Начальник стражи стоял, разинув рот, и только попеременно краснел, и бледнел.
        - Идите, - сухо сказал герцог. - И теперь только вам решать, какими будут наши дальнейшие отношения.
        Большие напольные часы показали восемь. На мгновение они окутались видимой только магам серой дымкой, в верхней части открылась дверца и оттуда высунулась неупокоенная птичка-часовщик.
        - Так-так, - почти живым голосом произнесла она, и сразу же ещё семь раз повторила. - Так-так, так-так…
        Листопад с удовольствием посмотрел на часы. Когда-то, ещё в юности, он сам их сделал, сам убил, а потом поднял редкую птичку, сам вселил её в механизм. За сотню лет они не соврали ни на минуту, потому герцог повсюду возил их с собой.
        В дверь осторожно постучали.
        - Входи, Аурелий, - разрешил архимаг.
        Тут же прямо перед ним материализовался худощавый мужчина в плаще.
        - Ерген с дочерью прибыли, - негромко доложил он. - Ожидают в гостиной.
        - Ерген? Я его не звал, так что отправьте сотника домой. А дочь пусть подождёт. Я скажу, когда нужно будет её позвать. Как, кстати, зовут бедняжку?
        - Мироника.
        - Впрочем, неважно. Пусть пока помаринуется. Надеюсь, никто не додумался дать ей напитков или ещё чего?
        - Приказа не было.
        - Правильно, Аурелий. Пока можете быть свободны. Когда будет нужно, я вас позову.
        Листопад не спеша налил себе вина и несколько минут лениво просматривал бумаги за столом. Потом подошёл к зеркалу и тщательно причесался. Внимательно рассмотрел собственное лицо. Да уж. Три сотни лет мало кому добавят красоты и гладкости. Вон, морщины вокруг глаз заискрились, щёки начали обвисать. Нос, вопреки желаниям, становится всё крупнее и массивнее. Дома, возможно, Надира уже принимали бы за коренного Арбиданца. Тюрбан только нацепить. Кстати, у них, в Арбидане, и многожёнство в почёте. Архимаг потёр руки. Не так, как у нас, не возбраняется, но и не приветствуется. Вовсе даже наоборот, порядочный арбиджан по их законам должен иметь столько жён, сколько в состоянии прокормить.
        - Астах малякурум, - поздоровался сам с собой в зеркале Листопад, улыбаясь, чокнулся с отражением фужером и сделал большой глоток. Потом вернулся за стол, открыл первую попавшуюся книгу отчётов и негромко позвал:
        - Аурелий, заводи. И свободен.
        Минуту ничего не происходило, затем дверь открылась, и в кабинет робко вошла укутанная до самых глаз в огромный мужской плащ миниатюрная девушка. Она по инерции сделала несколько шагов и остановилась.
        Надир придирчиво осмотрел гостью. Невысокая, ему по плечо будет. Волосы скрыты капюшоном, только пара светлых прядей выбиваются с левой стороны. Рукой девушка крепко сжимала под самым подбородком ворот плаща.
        А плащик-то не иначе папа дал, подумал Листопад.
        - Иди сюда, - приказным тоном проговорил он.
        Девушка сделала ещё пару шагов и замерла, боясь пошевелиться.
        - Ближе.
        Ещё два шага.
        - А ну подойди сюда! Я хочу рассмотреть главную виновницу всех случившихся с Борбургом несчастий.
        - Я не… - пропищала девушка, но послушно подошла и встала в трёх шагах от стола.
        - В плащ-то зачем завернулась? Холодно?
        Архимаг сделал правой ладонью хитрый жест и поленья в камине вспыхнули, а по кабинету прокатилась волна настолько тёплого воздуха, что и сам он непроизвольно оттянул от мгновенно вспотевшей шеи воротник рубашки.
        - Снимай! - приказал Листопад девушке.
        Та посмотрела на него умоляющим взглядом.
        Ого, а в девочке, похоже, течёт эльфийская кровь, подумал герцог, разглядывая её лицо. Он всмотрелся в ауру. Точно, эльфы отметились. Аура плотнее, чем у обычных немагов, к тому же много редких сейчас жёлтых линий. А отец её чистокровный человек. Надо будет мамашу проверить. Возможно, полукровка. Хотя, судя по форме глаз, полукровкой была её бабушка.
        Гостья тем временем медленно и неохотно стаскивала с плеч плащ. Хорошо выделанная коричневая кожа широкими складками опускалась на покрывающий пол ковёр.
        Этак я с ней до утра проваландаюсь, подумал Надир.
        - Быстрее!
        Девушка дёрнулась, плащ оказался на полу. Под ним было обычное платье горожанки. До щиколоток, с длинными рукавами и глухим воротником.
        - Девочка, - ласковым голосом сказал герцог. - Ты, кажется, не понимаешь, что сейчас у тебя есть шанс спасти своего отца от казни, а себя и всю остальную семью от разорения и ссылки. Более того, ты можешь, наоборот, обрести хорошее отношение первого лица государства. После его Величества, конечно.
        - Я готова, ваше Высочество, - еле слышно пискнула та.
        - Ну так давай, поработай ротиком. Твой рот привёл к несчастьям, пусть он и искупает вину.
        - Как? - Мироника глянула на герцога изумлёнными глазами. - Спеть? Я хорошо пою…
        - О, богиня! - воскликнул Листопад. - Ну и дура! Раздевайся! Живо!
        Целую минуту девушка, ежесекундно всхлипывая, отстёгивала пуговицы и крючочки на платье. Всё это время герцог глядел на неё гневным взглядом. После каждой застёжки гостья, не поднимая пунцового лица, косилась исподлобья на хозяина кабинета, будто ожидая, что тот отменит приказ.
        Наконец, платье упало к её ногам, открыв герцогу длинные, до колен, белые панталоны и короткую нижнюю рубашку без рукавов.
        - О, богиня! Ещё и это! А ну, сейчас же снимай с себя всё или я тут же прикажу передать дело твоей семьи в суд!
        На последнем слове девушка стояла уже совершенно нагая. Длинные, чуть волнистые волосы почти полностью закрывали покрасневшее лицо и доходили почти до крепкой девичьей груди с миниатюрными розовыми сосками. Ладонями Мироника старалась прикрыть максимальную поверхность тела, но рыжеватые волнистые волосы внизу живота всё равно торчали между пальцами. Она неподвижно стояла среди вороха одежды и только плечи вздрагивали в беззвучном плаче.
        - Чего ревёшь, дура? - грубо спросил герцог. - Всё нормально. Все через это проходят.
        Он встал из-за стола, обошёл девушку кругом, останавливая внимательный взгляд на её выдающихся подробностях.
        - Не плачь, красавица, - довольно резюмировал он. - всё у нас с тобой будет хорошо.
        После этого взял бедняжку за плечо и повёл, скорее даже потащил, к стене. Девушка послушно семенила. Короткое движение и одна из дубовых панелей откинулась. За ней оказалась небольшая, слабо освещённая, спальня с широкой, низкой кроватью.
        - Ну пойдём. Знакомиться будем.
        Через час раскрасневшаяся девушка подняла улыбающееся лицо от его груди, смахнула с губ влажные от пота пряди и простодушно спросила:
        - Теперь ты мой муж?
        Герцог чуть не рассмеялся. Но, глядя в её доверчивые, по-эльфийски огромные глаза, только вздохнул.
        - Нет, дорогая. Теперь ты моя фаворитка. И завтра мы с тобой, милочка, едем в столицу.
        Глава 7
        Перемещение порталом оказалось чем-то похоже на желудочный зонд и клизму одновременно. Такое ощущение, будто меня вывернули наизнанку, а потом снова вернули. И сказали, шо так и було. Я даже закачался, когда опять почувствовал что-то под ногами.
        Но потом увидел, что «что-то», это мягкая широкая кровать, а качаюсь я не один. Рядом, опираясь на попу и ладони сидит Эля и глаза у неё тоже обалделые.
        Понятное дело, огляделся. Нужно же понять, куда меня занесло. Ожидал увидеть что-то вроде внутренностей огромного ствола. Мэллорна или как его там. Ну, как в фильмах. Но увидел нормальные человеческие стены. То ли в расписных обоях, то и они сами все разукрашены были. В общем, растительные мотивчики, весёленькие. Цветочки всякие, бабочки мелькают. Живые. Я сначала не поверил. Сидит себе такая на нарисованном цветке, и вдруг раз, взлетела. Помотылялась по комнате всласть, и обратно.
        Комната, кстати, не поражает воображение. Обычная девчоночья, только без техники. Зеркало во весь рост за низеньким столиком. Какие-то шкатулки на полочках и комодах. Пара шкафов. Посередине круглый стол и четыре стула. Всё в белых или светло-зелёных тонах. Я перевёл взгляд на фейри, а она вдруг покраснела.
        - Ты прости, - говорит. - У меня такой беспорядок. Я обычно сама убираюсь, но в академию собиралась стремительно, даже ничего не успела.
        Я только тут заметил на стуле какие-то юбки, пара штук, висят, лифчики всякие.
        - У меня дома тоже, - говорю, - вечно одежда на стульях валялась. Тётка гоняла, но без толку. Соберу всё в шкаф, кое-что даже развешу, а потом потихоньку снова набрасываю. Так что всё нормально.
        - Но я-то принцесса, - поясняет. - Мне так не положено. Да и тебе надо бросать эту привычку. Я ещё в академии за тобой носки собирать устала.
        И глаза сразу такие… строгие и хитрые одновременно.
        Тут дверь распахнулась, и в комнату ворвался молодой человек в зелёных джинсах и коричневой рубашке. Волосы как у Эли - длинные, белого цвета. Да и глаза прямо как у неё - огромные и зелёные. Лицо строгое. Я даже малость испугался. Вдруг он её сразу не заметит, решит, что вор какой проник. Шарахнет какой-нибудь магией, и будет всем говорить, что кучка пепла и две обгоревших кроссовки хотели обворовать покои принцессы.
        - Папа!
        Как фейри крикнула, и только тогда я понял. Что это не молодой человек, а вполне себе взрослый эльф. Может быть даже и пожилой. Кто их поймёт, нестареющих?
        - Тирилливатуониэль, мулей кнедоус пелай парилиэ.
        - Папа, это Кирилл. Он человек, мы вместе учимся в академии.
        - Прошу прощения, - он как-то быстро, но в то же время плавно кивнул в мою сторону головой. - Закарониил. Глава правящей ветви Зелёного ствола. - говорил эльф чисто, но слегка смягчал гласные. - А по совместительству, отец вашей однокашницы.
        - Кири-ил, - я кивнул в ответ и незаметно для самого себя удлинил гласную в собственном имени.
        - Папа, нам с Кириллом понадобится твой совет. Ты не против, если мы потом поговорим?
        - Конечно же, моя ягодка. А пока вам надо переодеться. Не знаю, дочь, какими путями ты доставила сюда нашего гостя, но подозреваю, что не самыми чистыми. Его одежда нуждается как минимум в стирке. А лучше в замене.
        Я почувствовал, что щёки мои пылают. Ещё бы. Сам бы повалялся в подворотне, посмотрел бы я тогда, каким чистым папаша оттуда выберется.
        - К тому же, - продолжал между тем он. - Уверен, что вы не откажетесь перекусить. А твои брат и сестра уже сейчас горят желанием узнать новости из академии.
        - Похоже, им придётся подождать, - пробурчал я. - Стирка - это не такое быстрое дело.
        - Не беспокойтесь, Кириил. Вы наш гость. Поэтому все заботы о вашем платье мы берём на себя.
        И вышел, только дверь хлопнула. Эля всплеснула руками и натянуто улыбнулась.
        - Вот такой мой папа. А чуть позже ты познакомишься с сестрёнкой и братом.
        Я лишь плечами пожал. Надо будет, познакомлюсь. Мне бы сначала куртку почистить. Хотя, можно её просто снять. Здесь жара, градусов тридцать, в окна солнце лупит как в июле. Так что джинсы и рубашка будут в самый раз. Решено. Сниму, выверну, чтобы грязи не видно было, а потом, когда все церемонии пройдут, найду какую-нибудь раковину или ванну, и незаметно вычищу.
        Я хитро улыбнулся своей идее, глядя на фейрочку, и начал медленно снимать куртку с плеч.
        - Кирилл! - Она мгновенно покраснела и непроизвольно прикрыла вполне себе одетую грудь ладонью. - Не сейчас же!
        - Что? - я сделал вид, что не понял, хотя на самом деле хотел кататься со смеху. - Тут жарища. Не в куртке же мне ходить.
        - А я подумала…
        Я молча снял куртец, пошарил по карманам, проверяя не забыл ли что. Есть у меня такая привычка. Сую всё в карманы. А что, удобно. Мне ещё Дашка пыталась какие-то барсетки навязать, но так и не прижилось. Карманы ближе и удобнее. Только вот беда - вечно я там что-то забываю. Один раз неделю без прав ездил - остались в пиджаке, который я снял по причине жары. А документы, понятное дело, переложить забыл.
        А с другой стороны выгодная привычка. Частенько бывает, что напяливаю осенью куртку и нахожу в ней, к примеру, пятисотку. Мелочь, а приятно. Вот и сейчас, кроме телефона, кошелька и документов оказался ещё и мультитул. Когда я его сунул - сам не понимаю. Но лучше прихватить. Вдруг, к примеру, у его величества трон расшатается. А я тута. Опа, и готово. Зятёк-то рукастый, ага. Надо брать…
        И тут открылась неприметная боковая дверь. Даже не дверь, так, панель на стене. Бабочка с неё от толчка слетела и по комнате кружится. А панель в сторону отъехала и безо всякого стука, ни слова не говоря, вошли двое. Идут себе, будто не в спальне у принцессы, а у себя дома. Никуда не смотрят, только под ноги. И у обоих в руках свёртки. Положили передо мной на кровать, и вышли так же молча. Я даже обалдел малость. А я ведь до сих пор так на одеяле и стоял. Прямо обутый. Вот косяк… Поворачиваюсь к Эле, а она чуть не ржёт, глядя на меня.
        - Это кто такие были? - спрашиваю.
        - Ой, ты сейчас такой смешной, - и прыснула в ладошку.
        Эля, когда вот так смеётся, самому удержаться невозможно. Я вроде и на неё злюсь, и на себя, что, как дурак, в неловкой ситуации оказался, а губы всё равно растягиваются. Ну и за захохотал, понятное дело. Отсмеялись мы, и я спросил:
        - Так кто это были?
        - Ой, не обращай внимания, - и рукой машет, фигня мол. - Это слуги. Одежду тебе принесли. Примерь.
        Я только сейчас на стул внимательно посмотрел. И точно. Лежат джинсы, точь-в-точь как мои, рубашка бледно-розовая с какими-то легкомысленными рюшами, как у Киркорова, и сандалики. Лёгкие, в самый раз для такой жары. А поверх всего офигительный зелёный ремень. Из крокодиловой кожи, не иначе, весь в квадратик, а пряжка в виде листа конопли. Хотя, нет, больше всё-таки на клён похоже.
        Джинсы я тут же взял, в руке взвесил. Лёгкие, как пёрышко. Вообще не весят ничего. А главное, карманов-то нет! Швы, где положено, есть, а руку не засунешь. Обманка.
        - А куда я вещи положу? - спрашиваю.
        - Оставь здесь. Ходить с набитыми карманами неприлично.
        - Эля, ну подумай. Вот как я всё оставлю и пойду? А если сопрут? У тебя ведь тут не номер в гостинице, на ключ не запрёшь. Да и дверей, небось, за каждой занавеской. А у меня с собой кошелёк, документы.
        - Кирилл, не сходи с ума. Это дворец. Императорский!
        - И что, ни одной кражи не было?
        - Ну почему, - она замялась. - Давно, я ещё маленькая была, пропала часть сервиза, подаренного Красным домом.
        - Нашли?
        - В том-то и дело, что нет. Так сейчас и хранится, на восемьдесят персон, а не на восемьдесят шесть.
        - Вот! А у меня с собой мультитул из другого мира. Таких у тебя во дворце вообще нет. Опять же, кошелёк, документы. Вон, в Туапсе, помню, отдыхал, так там даже в запертом номере фотоаппарат спёрли. И никаких концов.
        - Смотри, никому не скажи, - нахмурилась Эля. - Очень обидишь. Мы порядочные эльфы. И никогда не дадим повода в этом усомниться.
        Она как-то подтянулась, лицо сразу стало строгое. Смотрит на меня как богиня мести.
        - Если бы я тебя не знала, то считала бы, что ты хочешь нанести мне смертельное оскорбление.
        И отвернулась. Только что носом не фыркнула. Подумаешь… Оскорбили её. Открыл я мультитул, ножницы достал и начал молча рюшки с рубашки отрезать. А что? Не на сцену, небось, иду, нечего из себя поп-звезду строить.
        Режу, они почти не поддаются. Ткань даром, что тоненькая, крепкая как сукно. Возился под косыми взглядами Эли минут пять. Наконец, девушка не выдержала, подошла ко мне, ещё минуту нависала сверху, смотрела. Потом спросила:
        - Ты что это делаешь?
        - Удаляю лишнее.
        Она только фыркнула. Постояла ещё немного и таким пафосным тоном:
        - В этом фасоне не может быть ничего лишнего. Его разрабатывали много лет.
        - А что же тогда рюшки не убрали? Или это женская рубашка?
        - Мужская, конечно. У нас именно такие и носят.
        - А я не привык, - говорю. - Ты же не хочешь, чтобы я за столом кружевными воротниками в тарелку попадал? Ну не привык я к подобному.
        Пожалела. Сложила пальцы в какую-то хитрую дулю, покраснела от напряжения, и повела этой фигурой вдоль шва. Ведёт, и что-то при этом приговаривает. Личико пунцовое от натуги, жилка на шее вздулась. А у меня в руке всё это архитектурное излишество от основной ткани само отслаивается. За две минуты превратили сценический костюм во вполне носибельную одежду. Ещё бы розовый цвет сменить на что-нибудь посерьёзнее. Но я даже заикаться не стал. Опять принесут какой-нибудь клоунский костюм, возись с ним.
        Только я оделся, в дверь стучат. Задорно, по-свойски. Явно не слуги. Эля что-то пискнула по-своему, дверь мгновенно распахнулась на всю ширину, и влетела… Точная её копия. Я от неожиданности даже оглянулся. Нет, стоит моя девочка позади меня, улыбается, как голливудская звезда на подиуме. А к ней, раскинув руки, летит точно такая же. Только одеждой и отличаются.
        Наверное, я очень смешно выглядел. С открытым ртом, то туда, то сюда верчусь, как попугай на жёрдочке. Девчонки на меня только пару раз глянули и вдруг синхронно захохотали. Стоят, друг дружку за плечи обняли, смотрят на меня, а я уже и не уверен, какая из них Эля, а какая - её сестра. хихикают, глазами стреляют, то одна на другую, то на меня. Платья разных цветов, но ведь даже фасон один. Двое из ларца, одинаковых с лица.
        Отсмеялись, и одна из них мне так весело:
        - Видел бы ты, Кириил, как смешно сейчас выглядишь. Извини за небольшой спектакль, но у тебя было такое выражение лица!
        А я уже, к стыду своему, и не уверен, что точно помню, кто из них Эля, а кто… даже имени её не знаю. Хотя, раз она протянула гласную в моём имени, значит…
        - Извини, - говорю. И смотрю на ту, которая сейчас прикалывалась, - я не знаю, как тебя зовут.
        Они удивлённо переглянулись. Ага! Попал!
        - Кирилл, это моя сестра, Алолиниэль. Алолиниэль, это Кирилл.
        И всё. Ни слова не сказала, кто я ей, и вообще. Хотя, наверное, правильно. Правильно будет сначала с папашей посоветоваться. А сестрёнка сделала элегантный реверанс… а декольте у неё глубокое… Красивая девушка, в общем. Даже засмотрелся на секундочку. А она ещё сама наклонилась, а сама глазками исподтишка стреляет.
        Не знаю, заметила Эля или нет, может, просто сестрёнку свою знает, как облупленную, но тут же от неё отлипла, поближе ко мне придвинулась и руки в боки сложила.
        - Лоли, - спрашивает, - не знаешь, нам ужин сюда подадут или в обеденный зал идти?
        Та всё моментом поняла, сразу строгая стала, как староста группы.
        - Вародениил обещал сам привезти. Видимо, что-то придумал.
        И смотрят друг на дружку уже не так влюблённо. Ну, а я, наоборот, улыбаться начал. Весело же.
        Тут в комнате снова появились молчаливые и незаметные эльфы, шустро организовали ажурный круглый стол на красивых резных ножках, накрыли скатертью… Я стоял и любовался. Приятно смотреть на ловкую работу, что бы человек, то есть эльф, ни делал. Кирпичи он кладёт, оркестром дирижирует, или как здесь - на стол накрывает.
        - Кирилл, пойдём, покажу тебе твои апартаменты, - неожиданно вырвала меня из моей нирваны Эля.
        Я даже не сразу среагировал. А когда, наконец, дошли её слова, то очень удивился.
        - А я разве не с тобой ночую?
        - Ты что?! Ветвь плакучей ивы - порядочный дом, а мы с тобой ещё не муж и жена. Так что будь добр спать там, куда положат.
        Обидно, но что поделать? Прошёл следом в небольшую, вполовину меньше принцессиных покоев, комнату. В ней кровать, кстати, узенькая, вдвоём не покувыркаешься, гардероб. В углу кресло и высокий столик. За таким и не посидишь, только стоя работать. Не хотелось бы мне здесь письма писать или, например, дневник вести. Ноги заболят.
        А в целом, неплохая комнатка. Светлая, воздушная. Прошлись мы с фейри, заглянули в шкаф, она одеяло откинула, провела пальцем по столу и зачем-то по подоконнику. И быстрее назад, тем более, что запах из покоев шёл умопомрачительный. Аж в животе заурчало.
        Стол уже накрыт. Стоят два графина, похоже, с соком, салатов не меньше, чем на Новый год. А между салатами, к моему удивлению, жареные сосиски и тарелка с котлетами.
        - Эля, - спрашиваю. - Ты же говорила, что эльфы не едят плоть животных. А тут вон, котлетосики какие-то.
        - А ты попробуй, - и хитро улыбается.
        Я к столу только подошёл, тут же сзади материализовался молчаливый слуга и уже со стулом в руках. Я крякнул от неожиданности и присел. Как раз на сиденье. А передо мной уже и тарелка стоит, три разнокалиберных вилки, два ножа, и три ложки. И что чем едят, я и близко не знаю.
        Наверное, с минуту я терзался муками выбора, затем по-рабочекрестьянски, ухватил подходящую на мой взгляд вилку и потянулся за котлетосом. Люблю я эти «таблетки от голода», как их называл мой одноклассник Илья.
        Только потянулся, а молчаливый уже там. Подхватил здоровенной двузубой вилкой и на мою тарелку аккуратно уложил. Когда только успел? Ещё и листом салата обернул. И так же быстро всё передо мной обратно поставил. Ловкость рук, понимаешь…
        А котлета, кстати, ничего. На индейку похожа. Только кинзы в неё явно переложили. А так норм.
        - Ну как тебе? - это уже Лоли спрашивает.
        - Вкусно, - отвечаю. - Сразу и не подумаешь, что не из мяса. Что это? Неужели соя?
        - Мука, грибы, травы…
        Ничего себе, они наловчились. Я тут же сосиску попробовал. Отличная. Будто только что на углях жарилась. Неплохо у них во дворце готовят.
        Мне как раз накладывали салат, когда дверь наотмашь открылась, и в покои вошёл… я сначала решил, что это хмурый император. Очень уж лица похожи. Но потом увидел шрам от виска до шеи, да и глаза немного не такие. И, вроде как, чуточку моложе, хотя, кто их, длинноухих, разберёт.
        В общем, вошёл он, угрюмый, вид, как у Доцента в «Джентльменах удачи». Кажется, сейчас майку на себе разорвёт и на всю камеру: «Сколько я зарезал…»
        В покоях сразу воцарилась абсолютная тишина. Лоли вообще застыла с вилкой возле рта. Я, как позже оказалось, тоже. От вошедшего исходила аура силы, власти и агрессии. Так гопники в подворотне навстречу выходят.
        Эльф стремительно двинулся вперёд, одним движением расстегнул пыльный плащ под горлом и тот медленно начал падать у него за спиной. Но на пол опуститься не успел. Один из молчаливых слуг его мгновенно подхватил и куда-то дел.
        Эльф со шрамом подошёл к столу, пальцами ухватил из тарелки сосиску и в три укуса её ликвидировал. Потянулся за следующей, но перед ним мгновенно появилась тарелка, на которой эта сосиска уже лежала.
        И тогда он, не глядя, сел. Вот это я понимаю, степень доверия. Хотя, в его случае, скорее, дисциплина. Вошедший просто опустился там же, где стоял. Но за его спиной уже находился слуга со стулом, так что всё обошлось благообразно.
        Эльф сел, взял ножик и только указывал на нужные блюда. Лакей мгновенно ему их накладывал. Через минуту на тарелке уже возвышалась солидная горка.
        Так же в молчании он начал есть. Только через половину наложенного на тарелке поднял на всех глаза.
        - Задали мы сегодня круглоухим, - глухо сказал он и посмотрел на меня.
        Я не знал, как мне на это реагировать. Сердце снова заколотилось, но полгода академии, похоже, прошли не зря. Я мгновенно успокоил пульс и моей внешней невозмутимости мог бы, наверное, позавидовать и Штирлиц. Я просто сидел и смотрел. Смело и открыто. Да, похоже, драки не избежать. Что в соседней деревне, что в эльфийском дворце. Одни законы. Пока в морду не дашь, своим не станешь.
        - Деньчик, это Кирилл. Мы с ним вместе учимся, - прорвалась сквозь тишину Эля.
        Похоже, пробует разрядить обстановку. Только вот не получилось. Этот Деньчик только скривился от такого прозвища. Посмотрел на сестру, будто она на приёме матом ругнулась.
        - И зачем было волочь сюда всяких проходимцев? Или ты забыла, что твой брат уже полгода воюет вот с этими, - и рукой на меня показал. - А тебя, мотылёк, я сейчас убивать буду.
        - Вародениил! - Это Лоли попыталась воздействовать на брата, но тот и длинным ухом не повёл.
        Похоже, не отделаюсь я банальной дракой. Наследный принц ловко вынул из двух ножен две шпаги, взвесил обе в руках. Потом посмотрел на меня.
        - А чтобы никто не мог сказать, что наследный принц убивает безоружных, на!
        И в меня полетела та, что была у него в левой руке. Я еле поймал. Она же без ножен, за клинок не ухватишь, пришлось за рукоятку ловить. Но ничего, ускорился по-быстрому, благо, сердце и так норовило рёбра проломить, и поймал.
        Непривычное оружие. В школе у нас НВП вёл старый казак, офицер в отставке. Так что немного знаком я был и с шашкой, и с верховой ездой. Мы, вместо того, чтобы противогазы примерять, изучали джигитовку. А что вы хотите от деревенской школы? Кто был, того уроки вести и поставили.
        Хотел восьмёрку крутнуть, но с этой железякой так не сделаешь - не просто рукоятка, как у шашки, а с гардой-тарелкой, к тому же с дужкой до самого навершия. Не особо покрутишь. Так что со стороны выглядело, будто я с удивлением рассматриваю, чем это таким в меня кинули. Стыдно…
        Клинок, кстати, тоже необычный. Четырёхгранный, ромбом, с острым кончиком. Чтобы, значит, и колоть можно было, и рубить. Гарда, как и всё у эльфов, красивая, в виде ивовой ветви с листьями. Если бы не металл, от настоящей и не отличить.
        Стою я, рассматриваю. Принц на меня глянул, как на таракана. Эля побледнела. То на меня посмотрит, то на брата, и, похоже, не знает, что и сказать. Лоли, наоборот, стала красная, вскочила.
        - Вародениил! Ты хочешь убить нашего гостя?
        - А кто меня остановит? Ты что ли? И вообще, ты уверена, что это гость? Может быть, этот мотылёк - вражеский лазутчик, который втёрся к вам в доверие, чтобы выведать наши стратегические планы?
        И на меня посмотрел.
        - Ну что, круглоухий, я заявляю, что ты шпион дома Ромелей. И я вызываю тебя на бой.
        А смотрит уже не столько зло, сколько весело. Только не та это весёлость, которой я бы с ним вместе посмеялся. Ему что, он наследный принц. Скажет, что шпиона убил, и все дружно согласятся, чтобы не портить отношений. А я… Да если я только смогу этого вояку хоть раз задеть, тут же толпа слуг набежит. Меня же мебелью закидают, но победить не позволят.
        Похоже, до него то же самое дошло, потому что Вародениил усмехнулся, посмотрел на меня ещё раз и громко сказал:
        - А чтобы никто не мог сказать, что я пользуюсь своими привилегиями… Как тебя зовут?
        - Кирилл, - во рту у меня пересохло, я еле слышно сипел.
        - Итак, Кириил, я вызываю тебя на честный бой. До смерти. Там нам никто не помешает.
        Он начал вертеть пальцами. Я уже не задумываясь, разогнал восприятие, посмотрел в энергетическом зрении и увидел, как с пальцев принца срываются и застывают в воздухе загогулины малахитового цвета. Тёмно-зелёные. Запоминались, кстати, легко, неплохо нас в академии натренировали.
        Наконец, писанина была закончена, эльф зачерпнул у себя из ауры зелёного, кстати, его цвет был гораздо темнее, чем у Эли, да ещё и с чёрными прожилками. Потом выплеснул эту зелень на буквы. И тут же вместо них в воздухе повисла арка, будто завешенная малахитовой занавеской.
        - Идём, - сказал он и первый шагнул внутрь.
        Я за ним. Сзади сёстры только охнули.
        Снова состояние, будто наизнанку выворачивает, и вот мы уже стоим в каком-то заброшенном зале. Очень похоже на советский летний кинотеатр, у нас в районе такой был. Деревянный глухой забор, высотой метра три, дощатые полы. Кругом дыры и всё заросло травой и кустами.
        - Здесь никого нет, - сказал Вародениил. - Поэтому никто не помешает бою. А сестрёнки слышали, как я тебя вызвал, так что всё по-честному. Бой!
        И он без предисловий кинулся на меня.
        Да, шпага - это не шашка. Я еле успевал отбивать удары. Никакой речи о том, чтобы уколоть, или там, рубануть, и не было. Ушастый порхал над полом как летучая мышь. Только звон стоял. Секунда, и у меня на груди уже расплывается красная полоса. Хорошо, что успел отскочить, неглубоко досталось.
        Наконец, до меня дошла вполне себе естественная мысль, что надо бы переключиться на энергетическое зрение. Всё-таки хреновый пока ещё из меня маг. Другой бы сразу догадался, а я только сейчас начал видеть изменения яркости и намерения противника. И, похоже, принц со мной играл как кошка с мышью. Наш учитель, Афанасий Петрович, говорил, что хороший боец заканчивает бой за один удар. Принц, я уверен, мог бы давно меня на шашлык порубить, ну или просто проткнуть. Но, очевидно, не спешил.
        Я снова разогнал восприятие. Особо и стараться не пришлось, сердце и так из груди выскакивало. Вместе с энергетическим зрением это дало кое-какие плоды. Я хотя бы стал успевать блокировать атаки.
        Принц, гад такой, ещё ускорился. Я снова еле успевал. Сердце стучало как швейная машинка, но всё равно, получалось только отбивать летящие со всех сторон удары.
        В памяти отложились отдельные картинки. Вот принц намеревается уколоть меня в грудь, я ухожу и вижу, что намерения изменились и мне в ноги уже летит клинок. Еле успеваю подпрыгнуть. Никакой речи о том, чтобы ударить в ответ уже не идёт. Приземляюсь и чуть не напарываюсь лицом на остриё. Когда он только успевает? Отбиваю шпагу вверх и хочу провести рубящий удар, но кончик утыкается в его эфес. Оружие пытается вырваться из рук, еле удерживаю, а принц уже снова колет. Полностью уйти не успеваю, пришлось принять удар на левое плечо. Руку начинает саднить, она сразу тяжелеет.
        Была, правда, и положительная сторона. Через пару минут боя руки начали понемногу вспоминать, каково это, держать саблю. Пусть даже шпагу. Я умудрился провести невероятную в своей непредсказуемой глупости атаку. Правда, цели не добился. Но, как ни странно, зато воодушевил сам себя. Могу, значит!
        Замахал ещё отчаяннее. Принц наконец-то стал предпринимать какие-то действия для обороны. Я его понимаю, тут противник машет благородным клинком, как арматурой. Хочешь-не хочешь, задумаешься о защите.
        Так что, когда мой противник пошёл на следующий выпад, я по-колхозному шарахнул своим клинком прямо по его. Как палкой по крапиве. Принц, понятно, такого финта ушами не ожидал, и его шпага с тонким звоном отлетела шагов на пять и воткнулась в пол. А моя на излёте попадала концом ему прямо в горло.
        Еле удержал. Отступил на пару шагов, опустил клинок к ноге, стою, отдышаться не могу. Кровь, пот текут, сердце пулемётом колотит, дыхание, как баян на свадьбе, в надрыв.
        Вародениил сначала стремительно побледнел, затем, когда увидел, что я не спешу зарубить безоружного, усмехнулся. Элегантным шагом подошёл, взялся за эфес, и тут же, одним прыжком, переместился ко мне. И уже рубит сходу прямо по голове. Я еле отскочить успел. В мыслях только мелькнуло, что зря, похоже, я его пожалел. Он бы точно не стал миндальничать.
        И снова лупим друг друга куда попало. Я уже устал, всё чаще проскакивает малодушная мыслишка плюнуть и не защищаться. Пусть уже рубанёт по черепушке, чтобы сразу наповал. С трудом заставляю себя продолжать. Но всё равно, силы уже не те.
        Снова, несмотря на ускорение, с трудом поспеваю за точными и быстрыми ударами принца. И всё больше на теле мелких ран. А из них кровь. И чем больше её вытекает, тем тяжелее поддерживать бешеный темп схватки. Я-то его всего два раза задеть успел. И то, похоже, только одежду порвал.
        Наверное, то, что я, уходя от укола, запнулся на неровных досках, было закономерно. Устал очень. Шарахнулся плашмя на спину, шпага куда-то отлетела. Лежу, пытаюсь вдохнуть, как рыба на песке, но дыхалка отбита, не могу. А принц мне шпагой прямо в грудь тычет. Как в замедленном кино, на меня движется неестественно большое, блестящее острие клинка.
        И прямо перед грудью останавливается. Принц делает ещё шаг ко мне, неспешно убирает шпагу в ножны. Потом протягивает руку.
        - Вставай.
        Поднимаюсь сам, без помощи. Ноги дрожат, сердце колотит, дыхание срывается. Пот и кровь по всему телу. Ещё и глаза защипало, то ли пот попал, то ли плакать хочется. Стою, шатаюсь. Шпага в стороне, делай со мной, что хочешь.
        А он всё руку протягивает. Ещё и улыбается, гад.
        - Ты хорошо сражался, - говорит. - А главное, честно. Тебе можно доверить в бою спину. И потому достоин держать руку правящей ветви Зелёного ствола. Моё имя - Вародениил. И я прошу тебя принять мою дружбу.
        Я в шоке. Ну точно, как в деревне. Подрались, потом подружились. Только дрались не кольями, а шпагой.
        А он отошёл, клинок мой многострадальный с пола поднял. Пока возвращался, отстегнул ножны и сунул его внутрь. И мне протягивает.
        - Держи. Эта шпага нашла себе достойного кавалера, а я - честного друга. - И с усмешкой, - только Деньчиком не называй. Такое одним сёстрам позволено.
        Глава 8
        После этого мы с принцем неплохо посидели. Но сначала он меня подлечил. Покрутил с минуту надо мной свои кукиши, и все раны сами собой затянулись. Раз, и стою я весь в рванине, кровью перепачканный, и жрать хочу. Проголодался мгновенно, но зато после такого лечения на теле даже шрамов не осталось.
        Сестры, как клуши, тут же вокруг меня запричитали, ругались на нас с Деном, обзывали мальчишками и дураками. А потом двумя хлопками в ладоши организовали мне новую одежду и умывальник. Слуги прямо туда тазик с полотенцем принесли. Девчонки старательно обмыли меня до самых рваных штанов, принц сполоснулся по пояс сам.
        В общем, суеты было примерно на полчаса. Зато потом сидели спокойно и разговаривали. Элю с Лолой Ден одним движением из-за стола ликвидировал, так что остались мы чисто мужской компанией. Только выпивка подкачала. Ну что за серьёзный разговор, если самое крепкое, что есть на столе, это вино, похожее на клюквенный сок. Даже не перебродивший. Детский утренник какой-то. Но принцу, похоже, вполне хватало. Уже после третьего бокала раскраснелся, разговор стал гораздо свободнее. Но мой организм возмущался неправильностью накрытого стола и требовал, чего покрепче.
        А то ведь закуски полно. И салатики тебе десяти сортов, и котлетосы с сосисонами. Только водки не хватает.
        Но в целом пообщались нормально. Как-то так получилось, что я незаметно для себя всю историю с Элей рассказал. Ден сначала улыбался, одобрительно кивал, а потом неожиданно нахмурился.
        - Ты, Кириил, серьёзно попал, - говорит. - Кое-кто в Империи, когда узнает, захочет тебя убить.
        - Почему это?
        - Потому что раб является имуществом хозяина.
        Я сначала не совсем понял. Только через несколько секунд дошло.
        - Чтобы отобрать Элю?
        - Совершенно верно. Пока ты её не освободил, она является твоим имуществом. Очень привлекательным для некоторых.
        - Так я и собираюсь её сразу же освободить, - говорю.
        Он на меня с сомнением посмотрел, даже языком недоверчиво поцокал, а потом спросил:
        - Ты для этого достаточно богат?
        - Ну…
        Да, я замялся. А кого бы такая ситуация не смутила? Тебе в открытую говорят, что ты нищеброд. Тут у любого классовая ненависть взыграет.
        - В нашей стране это, - говорю, - не имеет никакого значения.
        Ден посмотрел на меня почти трезвыми глазами и ответил.
        - Там тебе и надо было оставаться. Потому что здесь любое твоё действие скомпрометирует либо тебя, либо сестрёнку. Сам посуди. Если ты освобождаешь её за выкуп, что скажут?
        - Ну… Что я жулик и хотел таким образом бабла срубить.
        - Что срубить?
        - Ну… денег поднять.
        - Поднять, срубить. Это заработать?
        - Неа, - я даже головой замотал. - Это как раз без работы получить.
        - Тогда всё верно. Решат, что это нечестный способ разбогатеть.
        Кажется, эльфийское вино на меня как-то подействовало, несмотря на почти полное отсутствие градусов. Потому что пьяным я себя не чувствовал, но язык немного развязался.
        - А если я женюсь? - спрашиваю.
        - А ты хочешь?
        Я задумался. С одной стороны, вроде, как даже полагается хотеть прекрасную эльфийскую принцессу, пусть даже и не наследную. А с другой… Что-то иррациональное внутри сознания меня удерживает. Вроде, как и причин для отказа нет, только подсознательное чувство, что это было бы неправильно.
        - Тогда не женись.
        - Я что, вслух это сказал?
        Вот это позорище. Вдруг обидится?
        - Не сказать, чтобы громко, скорее бормотал. Но у меня тонкий слух.
        Точно спалился.
        - Скажи, принц, где ты русский учил?
        - Вообще-то там же, где Тиваниэль. Я пятьдесят лет назад учился в академии ДАР у человеков. Но ты как раз сейчас бормотал на синдарине.
        - На чём?
        - На нашем языке, не понимаешь, что ли? Синдарин - это эльфийский. Я, когда накладывал на тебя целебные заклинания, заодно заложил краткий туристический курс синдарина. Лишним в Империи он точно не будет. А то ведь вызовет кто-нибудь на дуэль, а ты даже не поймёшь.
        Для переваривания этой мысли мне пришлось подгрузить в организм ещё одну порцию алкоголя.
        - Кто… вызовет?
        - Да мало ли таких?! - принц небрежно махнул в мою сторону почти полным фужером, потом жадно его опустошил. - Тиваниэлька - завидная невеста. Была… да.
        Он переключился на салат в тарелке и продолжил только когда всё съел.
        - И тут появляется какой-то круглоухий выскочка, у которого она уже, считай, в кармане. А у нас, между прочим, с вашими, война, вот.
        - И что?
        Я примерно себе представлял последствия, но хотелось услышать его выводы.
        - А то, что многие решат, что можно тебя устранить. И тогда его величество будет вынужден отдать Тиваниэль за такого героя.
        - Ну да… Я примерно так себе и представлял. И что теперь делать?
        - Лучше всего тебе или навсегда скрыться из Трилистника, или завести себе хотя бы душ семьсот.
        - А… ДУШ-700 - это что? Это какая-то продвинутая душевая кабина? Ну… чтобы все видели, что я богатый, раз могу себе такое…
        Договорить я не успел. Испугался, что Ден от смеха захлебнётся в бокале, и меня обвинят в убийстве наследного принца.
        Он отсмеялся, и, то и дело прерываясь на непроизвольные всхлипы, пояснил:
        - Душ, это душ. Подданных. Чтобы никто не смог обвинить тебя в попытке получить лен таким законным, но бессовестным способом. Нет, Кириил, переходим на синдарин полностью. По-русски ты меня не понимаешь, - и опять засмеялся.
        Надо же, а я уже и запутался, на каком языке говорю. Вот что значит магическое обучение. Надо следить за языком.
        - Ден, а если скрыться из этого Трилистника? Что, кстати, это такое?
        - Кириил, ты как из степи вышел. Ты сейчас в трилистнике, непонятно что ли? Трилистник - это содружество трёх эльфийских стволов. Зелёного, ствола жизни, Красного, огня, и Синего - воды.
        - А твой папа каким правит? Зелёным?
        - Всеми, - принц выпятил грудь и довольно посмотрел на меня. - Потому и трилистник, что правящая ветвь одна на все три ствола.
        - А красные с синими не против?
        - Ну… - он замялся. - Вообще-то власть передаётся от дома к дому. Постараюсь предупредить твой вопрос. Дом и ствол в нашем случае синонимы. Так вот. Власть положено передавать, но она уже тысячу лет никуда не уходит из дома Плакучей ивы.
        - А почему?
        Принц огляделся. Не знаю, зачем, кроме нас всё равно никого не было, даже слуг.
        - По традиции каждый цвет выбирает правящую ветвь, и предыдущий передаёт ей власть. Но красные уже пятьсот лет не могут решить, кто из них достойнее.
        Он засмеялся в кулак, и я с подозрением спросил:
        - Закарониил?
        Принц только кивнул.
        - Слушай, Ден, а почему три цвета? В чём разница?
        - В силе, друг мой. Зелёный, это что?
        Он смотрел на меня как на экзамене. Я помялся и от балды ответил:
        - Здоровье?
        - Нет! Это магия жизни. Её цвет в ауре зелёный. Если у эльфа насыщенное зелёное поле, то он имеет…
        - Жёлтые штаны, - неожиданно даже для себя схохмил я.
        - При чём тут штаны? - разозлился принц. - Хорошую предрасположенность к магии жизни он имеет. И, если будет учиться, может даже стать архимагом.
        - А красный? Смерть?
        - Смерть чёрный. А красный - энергия огня. Как у нас с тобой.
        Я непроизвольно осмотрел себя, но нигде огня не заметил.
        - Я не зря обучался в доме Осеннего клёна. Ты же видишь, что у меня в ауре присутствуют как зелёный, так и красный цвета?
        Я кивнул, хотя так за всё время и не удосужился рассмотреть его ауру. А сейчас уже было просто лень.
        - У тебя тоже. Так что учись, Кириил, учись.
        Мы сидели ещё долго. Приговорили три кувшина на двоих, прежде чем Ден довёл меня до моей спальни. Ноги отказывались слушаться. Коварная всё-таки штука - эльфийское вино. Вроде, голова светлая, а тело не слушается. Так что я кое-как разделся, рухнул на кровать и провалился в сон.
        Проснулся я среди ночи, причём не сам. До этого Эля меня только однажды будила минетом, поэтому я даже не стал открывать глаза. Лежал и наслаждался процессом. Тем более, что раньше я за моей фейри такой любви к оральному сексу не замечал. А сейчас просто обоюдное наслаждение. Так что долго я не выдержал, поставил девочку в коленно-локтевую позицию и перешёл к классике.
        Что сказать? Как домой вошёл. Будто нож в ножны, словно для меня и сделано. Непривычное ощущение. До этой ночи я считал, что у нас всё в порядке было. Оказывается, ошибался. Всё в порядке случилось именно сейчас. Мы будто читали желания друг друга, двигались как надо, меняли позы. Потом я просто рухнул на спину и тяжело дышал, а любимая положила голову мне на плечо.
        И тут, в тусклом свете местной луны, я увидел между её ног тёмное пятно. Сначала решил, что мне показалось. Потом перевёл взгляд на девушку. До периодических кровотечений было ещё долго. Тогда…
        Она по-ежиному посопела мне подмышку. Эля ненавидела эти звуки.
        - Лола?
        Девушка положила мне палец на губы, призывая к молчанию. Я попытался выразить своё негодование взглядом, но безуспешно. Не было негодования. Было чувство, что наконец-то всё пришло в норму. И этот её взгляд… Любящий и нежный. Эля на меня так никогда не смотрела.
        - Кириил, прости меня, - прошептала она мне на ухо. - Я ничего не могла с собой сделать. Как только ты появился во дворце, у меня будто что-то внутри перевернулось. Я впервые это…
        - Ты девушка? - я только сейчас сообразил, что она хотела сказать и откуда пятно на простыне.
        - Теперь уже нет, - еле слышно прошептала фейри, и я даже в полумраке почувствовал, как она краснеет.
        Лола долго ещё что-то говорила, а я лежал и думал, как же теперь сказать Тиваниэль, что я больше жизни полюбил её сестру.
        Сердце работало с перебоями, запах её серебряных волос сводил с ума и очень возбуждал. Руки… какой бы части тела они ни коснулись, всё было родным, своим. И девушка с готовностью реагировала на каждое моё прикосновение. Это было такое единство, какое, наверное, бывает только раз в жизни. Единство не только тел, но и душ. Мы даже не изучали друг друга, а будто вспоминали давно забытые приятные ощущения взаимных ласк.
        Неудивительно, что через минуту мы вновь жадно накинулись друг на друга. Было во всём этом что-то от последнего ужина приговорённого. Оба ведь понимали, что взойдёт солнце, кончится эта безумно-счастливая ночь и наступит отрезвление, а с ним и ответственность за всё, что мы сейчас делаем. Это заставляло выкладываться полностью, дарить партнёру максимум ощущений, и в то же время манило своей порочностью и отчаянностью. Поэтому отрывались долго и по полной, так что я и не заметил, как оба уснули, обнимая друг друга.
        Проснулся я от продолжительного стука в дверь.
        - Лэр Кириил! Лэр Кириил! - истошно вопил кто-то снаружи.
        Спросонья я несколько раз похлопал возле себя по постели, именно в том месте, где лежала Лола, но никого не нащупал. Рывком открыл глаза. Да, я лежал один, голышом. На мгновение мне показалось, что безумная ночь мне приснилась. Но потом я опустил глаза и увидел тёмное пятно на простыне, понюхал подушку, и запах любимой наполнил голову воспоминаниями. Всё правда. И ночные страсти мне не приснились, а случились на самом деле. И вопрос, как теперь жить, встал с новой силой.
        А в дверь уже молотили беспощадно.
        - Лэр Кириил!
        Да, это меня. Пришлось выныривать из сладких воспоминаний, напяливать штаны и открывать дверь. Кстати, к моему удивлению, никакого замка я не нашёл, только защёлка, которая открывается с обеих сторон. Так что эльф, стоящий в коридоре, спокойно мог зайти и растолкать меня, раз уж ему так надо. Но, видимо, в каждой избушке свои погремушки.
        Слово «погремушки» почему-то вызвало из памяти маленькие острые грудки Лолы, с которыми я игрался ночью, и на лицо сама собой выползла блаженная улыбка. Так я и вышел за дверь.
        - Срочно, лэр Кириил, - протараторил слуга. - Сделайте одолжение, срочно пройдите в покои принцессы Тиваниэли. Это очень важно.
        Я непонимающе посмотрел на него. На мгновение в глазах эльфа мелькнул испуг.
        - Я прошу прощения за то, что пришлось так бесцеремонно вас разбудить, лэр Кириил, но её высочество принцесса Тиваниэль приказала пригласить вас в любом случае.
        Я только сейчас начал просыпаться. Так… Остаток ночи я провёл один. Это уже хорошо, не скомпрометирует девушку. Дальше… Что-то случилось, иначе Эля не стала бы разводить эту суету с побудкой в такую рань. Хотя, может, это я продрых до вечера, и она разволновалась?
        - Сколько времени? - спросил я не совсем ровным голосом.
        - Половина восьмого, - всё так же услужливо глядя на меня, проговорил слуга.
        - Утра?
        - Да, лэр Кириил. Я ещё раз прошу прощения за то, что пришлось разбудить вас в такую рань, но это приказ её высочества.
        - Угу…
        Ничего не понимаю. Если она как-то узнала о наших ночных аттракционах, то, скорее всего, прибежала бы сама, чтобы не выносить сор из избы. И тогда меня будили бы не через дверь. Скорее всего, совсем бы не будили. Отрубили голову и всё. Или как там у них казнить положено? Хотя…
        Я вспомнил вчерашний разговор с принцем. Классный, кстати, мужик. Надо будет поплотнее пообщаться. Заодно, глядишь и научит меня паре-другой заклинаний. А то я, кроме портала, ничего и не запомнил. Да! Так вот, он, вроде бы, сказал, что Эля по местным законам чуть ли не моя собственность. Так что причинять мне какой-то вред никак не может. Тогда… Получается, всё верно. Узнала и решила разобраться. Кстати, это мой шанс. Если можно, обменяю её на сестру. Как говорится, и волки сыты, и овцы целы, и пастуху вечная память.
        Эта мысль снова вызвала улыбку. Даже захотелось просвистеть что-нибудь жизнеутверждающее. Из Кипелова, например, или ещё что. Так и пошёл, сияя голливудским оскалом.
        В покоях они ждали обе. И как я раньше мог их путать? Совершенно разные эльфийки. Тиваниэль, хоть и моложе, но выглядит чуть ли не мамой Лолы. Моя девчонка, как только я вошёл, вся засияла улыбкой, а вот Эля смотрела строго.
        Я почувствовал себя двоечником в кабинете директора. Стою под строгим взглядом и не знаю, что сказать. Вроде бы и нужно признаться, что провёл ночь с её сестрой, а не могу. Опять же, это была не просто ночь. Настоящее откровение.
        - Кирилл, тебе нельзя здесь оставаться, - не глядя на меня предупредила Тиваниэль.
        - Доброе утро, - невпопад поздоровался я.
        Лола кивнула. Эля будто не услышала. Только глянула на меня как на идиота и повторила:
        - Тебе нельзя здесь оставаться.
        - Эля, ты понимаешь… - начал оправдываться я, но не успел.
        - Что ты хочешь сказать? - голос девушки возбуждённо дрожал. - Или это твоя вина?
        Кажется, Лола ей всё рассказала, подумал я. В общем, понятно. Сёстры же. Потому и Тиваниэль злая, как бультерьер. Я бы на её месте, наверное, тоже хотел порвать нас обоих в клочки. Так что выход один - максимально выгораживать девчонку, а то она сестре жизни не даст. Ну, а если всерьёз будет ругаться, напомню, что мы не муж и жена, а вовсе даже наоборот - рабыня и её хозяин.
        Я постарался вложить во взгляд побольше смелости и, глядя прямо на Тиваниэль, сказал:
        - Наверное, моя. Но я ничего не мог с собой сделать. Это чувство, понимаешь? Раз, и до самой глубины души. И уже не забыть, не выкинуть из сердца. Я…
        - Но зачем, Кирилл? Что он тебе сделал? Или это была месть?
        Тут я понял, что ничего не понял.
        - Какая месть? Ты о чём вообще?
        - Сегодня ночью убит наследный принц Империи Вародениил Ивовый Лист. И ты, милый, кажется, только что признался в совершённом преступлении.
        Меня эта новость как по голове ударила. Стою, смотрю на них и не верю. Хотя, по глазам видно, что не Эля не врёт. Взгляд у неё сразу прищуренный стал, какой-то хищный.
        А вот Лола, наоборот, смотрит на меня огромными глазищами и, кажется, сама этой новости не верит. И во взгляде мольба - мол, скажи, что это мне приснилось. И тогда я сам не заметил, как крикнул, для неё, чтобы плохого не подумала:
        - Это не я!
        И сам же своего голоса испугался. Сразу тишина, никто не двигается. А сзади:
        - Предоставим разбираться в этом дворцовой службе расследований.
        Я резко обернулся, а у двери, прислонившись к стене плечом и скрестив на груди руки, стоит император. И подозрительно на меня смотрит. Похоже, тоже думает, что я Дена убил.
        Тут в дверь ещё трое эльфов вошли. Все в одинаковых кожаных дублетах. Двое сразу шагнули мне за спину, а последний встал в шаге передо мной и торжественным тоном возгласил:
        - Человек Кириил Седловой, ты обвинён в убийстве наследного принца Вародениила, а также во вредоносных для империи действиях в пользу нашего противника - человеческого королевства Барбазан.
        Он протянул руки и у меня на шее что-то щёлкнуло. Сразу стало очень неудобно и захотелось присесть.
        - Я здесь ни при чём!
        Я почти выкрикнул. Но, что ему?
        И тут я понял, что это конец. До момента обвинения, казалось, всё то ли шутка, то ли проверка меня на вшивость. Подсознательно верил, что сейчас во всём разберутся, и мы вместе посмеёмся. Да вообще не верилось, что Ден убит. Вот же, вчера только вместе пили, дружбу начали. А когда на шее защёлкнули что-то, вот тут-то я и понял, что всё серьёзно. Ноги подкосились, я оглядел всех затравленным взглядом.
        А Лолочка на меня так смотрит, так смотрит… Вся в слезах, но взгляд всё равно любящий. Вижу, что не верит в мою вину. Ещё бы, мы же почти всю ночь вместе провели.
        Из-за её взгляда я и попытался вырваться. Дёрнулся прямо к ней. Двое задних меня тут же за локти схватили, а тот, что спереди стоял, ткнул указательным пальцем в лоб. Не больно, но я сразу же провалился в черноту.
        Сначала ничего не видно было, только ощущение лёгкости, будто в воде лежу. Потом начали мелькать вокруг тени. Не то, чтобы темнее того места, где я плавал, но всё равно ощущались. То ли по движению, то ли по мельканию. А потом раздался голос.
        - Зачем ты ко мне пришёл? Я тебя не звал!
        Громовой, я его не только ушами слышал, а будто всем телом. Это как на концерте возле самой сцены стоять - звук от колонок не только в уши идёт, но и каждую косточку заставляет вибрировать. И вместе с тем, чувствовалась в этих словах нелепая в этом месте детская обида. Даже обидка.
        Я попытался оглядеться. А головы-то и не чувствую. И рук с ногами тоже. Что удивительно - себя в этом месте чувствую, а какую именно часть себя - сказать не могу. Нет у меня ни туловища, ни прилагающейся к нему периферии. А сам я есть. Невероятное ощущение. Но чувства сна или галлюцинации нет. Тем, что у меня осталось, я прекрасно понимаю, что это самая, что ни на есть, реальная реальность. Вот и пытаюсь в ней осмотреться.
        Оглянуться получилось как-то. Но ничего вокруг не менялось, как была чернота, так повсюду и есть. И тут прямо передо мной начал из темноты проявляться кто-то огромный. Телом похож на человека, или эльфа, но ростом не меньше километра. Сначала был заметен только подсвеченный силуэт, потом я стал угадывать выражение лица. А самого лица так и не смог разобрать.
        Висит этот гигант впереди, ноги поджал, и на меня смотрит. А я на него, и понимаю, что перед ним я, даже без тела, словно муха. Захочет - и прихлопывать не будет, так, от одного его желания сдохну. Страшно, но всё равно не получается у меня проникнуться величием момента. Есть в хозяине этого пространства что-то то ли детское, то ли несерьёзное. Но, понятное дело, лучше ему о своих чувствах не говорить - обидится и пришлёпнет совочком.
        Так и вишу в черноте молча. А он снова.
        - Ты понимаешь, что нарушил мои планы? С твоим приходом в мире начались неприятности. За это ты, смертный, должен быть наказан.
        Страшное ощущение. Будто с самолёта без парашюта упал, ничего больше от тебя не зависит. Можешь кричать, умолять, махать руками, в попытках взлететь, всё равно. Ты во власти гравитации, и ей глубоко плевать на твои душевные переживания.
        У меня такое однажды было, когда я в горах под лавину попал. Стою, помню, смотрю на катящийся снежный вал и понимаю, что убежать не успею, пробиться сквозь него тоже. Безысходность.
        Тогда повезло, что рядом толстое дерево было. Я в корнях спрятался, а потом смог откопаться, благо снега всего метр нанесло. Маленькая лавина попалась. Но страху натерпелся. Вот и здесь то же ощущение. Ведь смог же он меня как-то в это пространство выдернуть? Значит, и грохнуть меня здесь для него сложностей не составляет.
        - Листик, ты хорошо подумал?
        Ещё один голос. На этот раз без детских интонаций. Серьёзный, ответственный. Таким хорошо войну по радио объявлять. И рядом с первым проявляется второй великан. В полтора раза больше первого. И хоть не видно ничего, кроме силуэта в темноте, но веет от него всемогущей силой, уверенностью в себе и почему-то добротой. Необъяснимо, как я это почувствовал, тем более, что ни глаз ни ушей у меня нет. Но с уверенностью могу сказать. Кто из них двоих здесь главный. Более того, сразу стало ясно, что первый ещё не взрослый. А второй не иначе, как его отец. Тем более, первый мои подозрения полностью подтвердил.
        - Папа, он же этот… возмутитель спокойствия.
        - Так ведь тебе именно такой и нужен. Иначе, ты представляешь, что случится с твоим миром всего лишь через тысячу лет?
        - Что?
        Вопрос был настолько детским, что я против воли улыбнулся. Кстати, непередаваемое ощущение - улыбаться, не имея губ.
        - Стагнация и смерть. Тебе не наказывать его надо, а наоборот, радоваться, что появился. Так что возьми себя в руки, всё хорошенько обдумай…
        - Ладно. Но если через тысячу лет что-то случиться, я хочу, чтобы этот, - и показал на меня, - за всё ответил.
        - Так подари ему эту тысячу. Видишь же, природа не дала человекам такой возможности. Будь хозяином.
        Тут маленький повернулся ко мне. Хотя, называть маленьким того, в ком роста километр, пожалуй, неправильно. Меньший из двоих. Отец его ещё Листиком назвал. Ага, листик…
        - Дарую тебе долголетие до того момента, пока не призову сам.
        - Молодец. Это взрослое решение. А теперь отправь беднягу обратно.
        Я открыл глаза. Снова ничего не видно. Но теперь я хотя бы чувствую тело. Лежит оно себе на чём-то мягком.
        Через минуту глаза привыкли, и я стал различать окружающие предметы. Но радости мне это не добавило. Не очень-то приятно понимать, что находишься в камере. Без окон, без малейшего источника света. Под спиной непонятный меховой матрас.
        Я встал и сделал пару шагов. Одиночка, не иначе. Всего-то полтора на два метра. У длинной стены лежанка, застеленная даже не матрасом, на ней растёт вьющаяся трава. Но, ничего не скажешь, лежать мягко.
        Стены каменные, пол земляной. И сырость. Сейчас-то ничего, но через несколько часов насморк обеспечен. И, кстати, ни туалета, ни умывальника. Я исходил всю камеру, каждый угол для верности руками ощупал. Ничего, никаких удобств. То ли меня сюда ненадолго, только до того момента как виселицу построят, или плаху подметут, то ли это издевательство - мол, раз ты убийца, то и делай в штаны.
        Штаны, кстати, не сняли. Да и прочая одежда вся на мне. Я прошёлся по карманам, но, оказалось, я не единственный, кто в них заглянул. Пусто. А я так надеялся, что мультитул на месте. С ним хотя бы можно было снять эту гадость, что при каждом шаге ёрзает по шее. Если я здесь ещё пару часов буду пол шагами мерить, точно мозоль на загривке натру.
        Я взялся за ошейник руками. Ничего особенного - обыкновенное деревянное кольцо. Из самой обычной ветки, даже не ошкуренное. И ни к чему не прикреплено. Зачем надели? Как знак того, что я преступник? В смысле, если сбегу, чтобы всякий знал, что меня следует обратно вернуть? Ерунда какая-то.
        Я плюхнулся обратно на лежак и задумался. Принца я не убивал. Более того, если бы кто-то на моих глазах попытался это сделать, я бы порвал обидчика на лоскуты. Тогда кто?
        Ничего в голову не приходило. Мало данных для анализа. Я во дворце-то без году неделя. Никого и ничего не видел. Только стол, Лолу, да самого принца.
        А может, его и не убили вовсе? Разыграли спектакль. А что? Отличный способ освободить Тиваниэль. Рабовладелец откинул копыта, значит рабыня свободна. Наследников в Трилистнике у меня нет, а в этом случае, не знаю, как здесь, а у нас всё имущество переходит государству.
        Нет. Не может быть. Не смотрела бы тогда на меня на меня Лола такими глазами.
        Я вспомнил её любящий и вместе с тем испуганный взгляд, затем губы. Улыбку. Как счастливо она ночью улыбалась… а как краснела…
        Будто месяц назад всё это было. Хотя, кто знает, как долго я в отключке провалялся. Помню только чьи-то бесплотные силуэты. Вот они загоняют меня в угол, а там, с огромной дырой в груди, лежит на мягком травяном матрасе моя Лолочка. Над ней склонилась Эля с топором в руке. Глаза строгие, смотрит на меня.
        - Это не я её убила, это ты. И теперь, по закону Трилистника, на тебя сядет километровый гигант.
        Я вскрикнул и проснулся.
        В камере ничего не изменилось. Всё так же темно, тесно, и тощий травяной матрас под спиной.
        Снова прогулялся. Вдоль той стены, где дверь, три шага. Напротив лежанки - четыре с половиной. Ни география, ни флора с фауной в камере за время сна не поменялись.
        Очень давило чувство беспомощности. Хотелось выйти, доказать, что я невиновен. А ещё лучше - найти, кто это сделал и медленным движением против часовой стрелки открутить гаду голову. А пока я даже ошейник снять не могу.
        Я снова подёргал обёрнутую вокруг шеи ветку. Обычная, если не считать, что она кольцо. Сверху кора, на поверхности кое-где пупырышки, какие бывают в тех местах, где вырастают листья. Только ни начала ни конца.
        Я посмотрел на ошейник энергетическим зрением. Он весь был опутан бледно зелёными светящимися нитями, кое-где виднелись яркие узелки силы. Ухватил один из них и попытался вытянуть, как раньше делал.
        Через пару секунд почувствовал, что всё происходит наоборот - ошейник тянет из меня зелёную энергию жизни. Пятно на палитре становилось всё меньше и меньше. Отбросил узелок. Ну его, так выпьет всю жизненную силу, я и помру. Интересно, а для чего ещё эта деревянная приспособа? Наверное, магичить мешает.
        Я попытался воспроизвести в памяти символы, которые рисовал принц, но никак не мог с уверенностью сказать, что это они. А если ошибусь, получу не портал. Или портал, но, например, в кратер вулкана, или на северный полюс.
        Я сел, закрыл глаза и начал восстанавливать в памяти сцену. Одиночная камера, между прочим, очень способствует пробуждению воспоминаний. Ничего не отвлекает. Просидел, вспоминая, несколько часов. А может, несколько минут, нет здесь никаких ориентиров, чтобы можно было время засечь. Но в итоге вспомнил всё до последнего движения.
        Выставил перед собой палец, чуть напитал его силой и начал руны в воздухе выводить. Получалось похоже, хотя кое-где размеры я не выдержал. Но не страшно, у меня попыток много, пока не придут. Главное, чтобы получилось. Поэтому вытянул силу обратно и начал снова. А потом ещё раз, потому что символы перепутал. А потом опять, потому что двойка с двумя хвостами наезжала на кривульку.
        В общем, получилось у меня где-то раза с десятого, а может и больше. Я под конец не считал. Главное, нашёл для себя занятие, чтобы отвлечься от грустных мыслей.
        Посмотрел удовлетворённым взглядом на то, что получилось - висят в воздухе, светятся, ждут, когда я им энергии подкину. Кстати, тускнеют очень быстро, получается, затягивать с этим заклинанием нельзя. Зачерпнул я с палитры почти всю зелёную краску, и она тут же впиталась в ошейник. Даже до символов не донёс.
        Стою посреди камеры с пустыми руками как дурак. Руны тускнеют, энергия вся в веточку ушла и с концами.
        Я с горя ладонью разметал всё своё творчество и обратно на лежанку плюхнулся. Вот, оказывается, в чём главная фишка ошейника. А я теперь здесь, похоже, до того момента, пока за мной не придут.
        И ведь даже на допросы не вызывают. Видать, никаких следственных действий не проводится.
        А что им? Я в качестве преступника всех устраиваю. Ну, кроме Лолы, конечно, но кто об этом знает? А остальным…
        Чужак, да ещё и человек. Кому же ещё совершать такую диверсию? Так что лежи, Кирилл, и смиренно жди, пока придёт добрый дядя палач и намажет тебе шею зелёнкой, чтобы топор инфекцию не занёс.
        Глава 9
        Надир тихо вошёл в королевскую опочивальню и осторожно прикрыл за собой дверь. Замок еле слышно щёлкнул. В комнате было тепло, хотелось расстегнуть полагающийся по этикету камзол и расправить ворот рубахи.
        Пол был равномерно усыпан многочисленными деталями мужского и женского туалета. Прямо у двери лежали на боку блестящие парадные сапоги. Перед камином громоздились друг на дружку шёлковые панталоны и крахмальная шляпка с красными завязками. Возле кровати возвышался из кучи тряпья мягкий пружинный пуфик, а с подлокотников кресла свисали дорогие чёрные шёлковые чулки.
        Посередине, занимая добрую половину площади, стояла массивная широкая кровать под тяжёлым пурпурным балдахином. На широкой, во всю кровать, розовой подушке рядышком покоились две головы. Одна с огненно-рыжими длинными волосами, острым миниатюрным носиком, покрытым веснушками, и острыми ушами. Вторая принадлежала его величеству Игудону третьему. Герцог изобразил кашель в кулак. Безрезультатно. Его высочество повторил.
        Рыжая голова открыла сонные глаза, испуганно ойкнула и мгновенно скрылась под одеялом.
        - Тс-с, - прошептал Надир. - Толкни его Величество аккуратненько.
        Под одеялом пару секунд возились, наконец король открыл правый глаз и недовольно посмотрел на герцога.
        - Доброе утро, ваше Величество, - склонился в поклоне архимаг.
        - А! Ты…
        Король долго возился, затем тяжёлым движением спустил с кровати тонкие голенастые ноги, откинул одеяло и сел спиной к Надиру.
        То ли из-за падающего света, то ли из-за возраста, кожа короля имела бледно-лиловый оттенок, кое-где разбавленный невнятными розовыми или серыми пятнами. Живот мешком лежал на тощих, покрытых узлами вен, коленях, некогда мощные мышцы рук обвисли мягкими складками. Голову короля венчала обширная лысина, обрамлённая по краям короткими седыми волосами.
        Наконец, Игудон оделся, кряхтя встал, сделал несколько ленивых движений, разминая застывшие за ночь конечности, после чего тяжело опустился в мягкое кожаное кресло.
        - Как здоровье вашего Величества? - учтиво поинтересовался герцог.
        Король в ответ лишь недовольно махнул рукой.
        - Какое в этом возрасте здоровье, Надир? Даже вон, - он небрежно указал на стеснительно выглядывающую из-под одеяла эльфийку, - не помогает.
        - Если ваше Величество пожелает, моя служба может предоставить вам не только девушку огненного дома, но и любую другую ветвь трилистника. Или человеческую женщину.
        - Нет, ты же знаешь, это всё бесполезно.
        Король недовольно посмотрел на торчащий из-под розового шёлка любопытный веснушчатый нос и скривился.
        - Убери её.
        Герцог дважды хлопнул в ладоши. Дверь с шумом отворилась, в покоях появились два человека в длинных коричневых плащах. Один из них достал из-подмышки точно такой же, второй ловким движением выдернул из постели испуганную эльфийку. Тонкий визг, едва начавшись, был скомкан под жёсткой ладонью. Девушку мгновенно завернули в плащ и вывели наружу. Вся операция заняла три-четыре секунды.
        Король с завистью смотрел на точные, энергичные движения представителей тайной службы. Когда дверь закрылась, он вновь перевёл взгляд на стоящего перед ним герцога. Тот сохранял на лице маску величайшего почтения.
        Игудон, закрыв глаза, что-то неслышно зашептал. Лоб его перерезала морщина, по вискам от напряжения потёк пот. Через несколько секунд он замолчал, обвёл комнату расфокусированным взглядом и вновь посмотрел на собеседника.
        - Вот теперь можно говорить. Нас не слышно.
        Герцог понимающе кивнул. Его поза незаметно преобразилась из почтительной в удобную, он скрестил руки на груди, внимательно глядя на короля.
        - Ваше величество, - с лёгким укором проговорил герцог. - Как бы ваши увлечения эльфийскими женщинами не нанесли вред вами же пропагандируемой нетерпимости к полукровкам и прочим нечистым созданиям. Ведь будет обидно, если ваш собственный внебрачный ребёнок окажется одним из них.
        - Стар я стал, Надир, - проворчал Игудон. - Видишь, простейший кокон тишины уже отнимает море сил. Вот веришь, за всю ночь даже не тронул девчонку. Куда уж… Так, сиськи если помацать, и то без продолжения, и всё. Не нужно мне это уже. На ногах-то держусь только из-за благословения богини. А значит…
        Он вопросительно посмотрел на архимага.
        - К ритуалу всё готово, ваше Величество. Недостаёт только реципиента.
        - Так поторопитесь! - король чуть не подпрыгнул в кресле от возбуждения. - Надир, у тебя самая сильная структура в стране. Неужели не можете найти подходящего мальчишку?
        - Можем, конечно. Но вы же знаете…
        - Да, да… Молодые люди с достаточным объёмом уже получили звание как минимум магистра. А это чревато, да…
        Герцог согласно кивнул.
        - Но… - король от возбуждения даже раскраснелся, старческая бледность лица сменилась нездоровым багровым цветом. - Неужели во всей стране… Надир! Или мне стоит перестать тебе доверять?
        - Ваше Величество. На всех воротах всех городов королевства расставлены амулеты, определяющие запас силы входящего. И каждого, имеющего достаточный для нас объём, мы тут же проверяем. Поверьте, претендент может объявиться в любую минуту.
        - Ну ладно, ладно. Но ты же представляешь, каково это - чувствовать себя старым и слабым.
        - Представляю, ваше Величество.
        - Да где тебе. Ты на полста лет меня старше, а выглядишь вон, - он потыкал кулаком в грудь герцога. - Как молодой кабанчик. Говорят, новую звезду салонов в столицу привёз.
        - Не совсем так, ваше Величество. Это дочь начальника стражи Борбурга. Пришлось взять с собой в качестве заложницы, чтобы обеспечить порядок в провинции.
        - Ври больше. Небось, по ночам не только любуешься этой заложницей? Эх, и почему я в своё время не рискнул пойти на этот магический эксперимент великого Ластигора?
        Герцог вежливо поклонился, но ничего не ответил.
        - Ладно, иди. Но…
        - Да, ваше Величество. Как только появится подходящий реципиент, я тут же дам вам знать.
        - И чтобы в любое время!
        - Как будет угодно вашему Величеству.
        Герцог вышел из опочивальни и глубоко вздохнул. Где бы его ещё найти, этого реципиента, подумал он.
        Архимаг зашёл в свой кабинет и долго перебирал записи, освежая в памяти всех претендентов. Увы, ни одного с достаточным уровнем силы и при этом необученного не было. Листопад долго сидел за столом, положив бритый подбородок на ладони и размышлял. Наконец поднялся, глубоко вздохнул, и направился в заднюю комнату. Через десять минут вернулся, одетый в неприметное платье зажиточного горожанина.
        В этой одежде он никак не походил на второго человека в государстве. Скорее, Надира можно было принять за начальника мелкой артели или управляющего чьим-то поместьем. Небедный, образованный бюргер, не более.
        Герцог посмотрел в зеркало и поправил коричневый шёлковый бант на шее. Дурацкая мода. Говорят, что пришла от эльфов, но ему-то известно, что ни один фейри не нацепит на себя подобный ужас. Но прижилась так, что на мужчину без банта смотрят, будто на полуголого.
        - Езжай домой, я пройдусь пешком, - негромко приказал он кучеру у бокового служебного входа во дворец.
        Тот понимающе кивнул и дёрнул вожжи. Надир постоял, глядя на удаляющуюся карету, после чего поправил картуз и двинулся пешком. Прогулки такого рода были всегда. К одежде простолюдина он давно привык, и даже считал её более удобной, чем вычурное платье вельможи. Увы, но положение обязывало. Однажды его даже попытались не пустить во дворец, давно, лет сорок назад. Дураки-стражники даже собирались вытолкать архимага тупыми концами копий. Тогда он наложил на обоих ментальный удар, а внутри, где герцога знали в лицо, сразу же вызвал начальника охраны и устроил ему взбучку. Что случилось с двумя увальнями потом, Надира уже не интересовало, но больше подобные инциденты не повторялись.
        В раздумьях Надир чуть было не пропустил нужный поворот, но вовремя очнулся. А может, ноги и сами принесли его куда надо. Основательный дом. Первый этаж из камня, второй - деревянный, как и большинство в столице. Никакой вывески, только одинокий фонарь над входом. Если не знать, то и не подумаешь, что это самое дорогое в стране заведение.
        - Ой, господин Бользен, как вы сегодня рано! - воскликнула хозяйка, госпожа Римма.
        Она стояла на лестнице, ведущей на второй этаж, одетая в расписной эльфийский шёлковый халат поверх ночной рубашки. В глазах её читались два борющихся между собой чувства - нежелание принять посетителя, или, как говорила она сама, «гостя!», в такую рань, и жадность. Этот Бользен был известен ей, как очень щедрый клиент. К тому же он никогда не шумел, вёл себя очень хорошо и вообще, не вызывал нареканий. Наконец, жажда денег победила и на лице Риммы расплылась приветливая улыбка.
        - Вы к Ире? А она только что проснулась. Но только это, господин Бользен. Не сможет она вас обслужить сегодня. Выходные у неё ещё два дня. Ну. Вы же меня понимаете? Но не волнуйтесь…
        Договорить она не успела. По лестнице, дробно перебирая ногами, сбегала сама виновница разговора, полукровка Далира.
        - Ничего, мамаша Римма. Не волнуйтесь, - затараторила девушка. - Я вполне могу обслужить господина Бользена. Обещаю, он будет доволен.
        Надир с лёгкой улыбкой слушал этот диалог. Бедная хозяйка. Она ничего не знает.
        - Идёмте, господин Бользен, - девушка ухватила его за руку и почти силой потащила наверх.
        Хозяйка только недоуменно пожала плечами.
        Его величество Игудон третий вышел из опочивальни почти сразу же после герцога и тут же направился в дальние покои. Туда не пускали ни охрану, ни вельмож, ни канцелярию. Единственные, кому дозволялось быть в том крыле, это герцог и сам его Величество.
        Уже пройдя мимо вытянувшегося в струнку, и пытающегося спрятать выпирающий из-под колета живот, стражника, король вдруг обернулся.
        - Как тебя… - сиплым голосом позвал он.
        - Дрондо, ваше Величество! - во весь голос крикнул охранник.
        Игудон поморщился.
        - Ты сходи, найди моего секретаря, передай, чтобы бежал ко мне тотчас.
        - Слушаюсь, ваше Величество!
        Король отвернулся, и из стражника будто выпустили воздух. Плечи опустились, живот обмяк. Он приткнул полагающееся на посту копьё к стене, и, громыхая блестящими наручами и поножами, тяжело побежал по коридору, смешно заводя руки далеко за спину.
        Пока Игудон дошёл до нужного поворота, появился секретарь. Он постарался неслышно пристроиться сзади, и тут же достал свиток-ежедневку и свинцовый карандаш.
        - Юве, почему вас никогда нет на месте? - недовольно проворчал король.
        - Простите, ваше Величество. Мне пришлось распорядиться насчёт обеда.
        - Хватит врать! - король снова поморщился. - Что там распоряжаться? Или сегодня праздничный день?
        - Нет, ваше Величество. Праздник только через неделю. Но об обеде стоит позаботиться уже сейчас.
        И этот врёт, недовольно подумал Игудон. Ни на кого положиться нельзя. И это секретарь. Человек, который допущен ко многим тайнам. Чёрт те что! Во всей стране единственный, кому я могу доверять, это старик Надир. А эти… Только и ищут, как бы стянуть то, что плохо лежит. А что лежит хорошо, переложить, чтобы было плохо. Надо секретаря менять.
        - Юве, дайте мне листок, - он протянул руку.
        Секретарь с готовностью вложил в неё лист бумаги. Король пощёлкал пальцами, после чего получил ещё и карандаш.
        - Сургуч у вас собой?
        - Конечно, ваше Величество.
        Король торопливо черкнул несколько строк, сложил лист.
        - Сургуч, - скомандовал он и тут же получил требуемое.
        Положил на письмо, коротким, подвешенным на мизинец заклинанием разогрел, приложил перстень с печатью, и отдал секретарю.
        - Маратиону. Срочно.
        Секретарь с показным почтением принял письмо и сунул его в наплечную сумку. Король обернулся, с удивлением глядя на молодого человека.
        - Юве, вы забыли смысл слова «срочно»? А ну, бегом!
        На последних словах голос монарха окреп, глаза заблестели. Секретарь сорвался с места и через пару ударов сердца уже пропал за поворотом.
        Теперь можно было не спешить. Шаркая ногами, и то и дело останавливаясь, чтобы отдышаться, король добрался до последней двери, достал огромный, в две ладони длиной, ключ, долго возился в замке, поворачивая то в одну, то в другую сторону. Наконец, тяжёлая дверь распахнулась.
        Внутри оказался большой круглый зал. Было свежо, пахло благовониями. Плечи короля непроизвольно приподнялись, он почувствовал себя лучше.
        Сами собой на стенах загорелись двенадцать неярких светильников. Игудон прошёл в центр и опустился на колени. Из неприметной двери вышел жрец, внимательно осмотрел помещение и, не найдя недочётов, скрылся.
        Через минуту воздух перед королём сгустился, образовав тёмный женский силуэт. Король опустился на четвереньки и положил голову на руки. Призрачная фигура что-то говорила, изредка сопровождая слова телодвижениями. Игудон то поднимал голову, то почтительно клал её обратно.
        Прошло несколько минут, и в боковую дверь ввели секретаря. Руки молодого человека были связаны за спиной, во рту - кляп. Глаза от ужаса увеличены.
        В полной тишине к Юве подошёл жрец, что-то пробормотал под нос, и сделал пасс ладонями в сторону пленника. Через мгновение на пол упала одна одежда.
        Король бодро поднялся, повёл плечами, с довольной улыбкой оглядел зал и, подпрыгивая от избытка сил, вышел наружу.
        В комнате пахло ароматическими маслами и чем-то женским. Мебели почти не было. Помещение напоминало не спальню, а скорее, номер на постоялом дворе средней руки. С одним отличием - кровать была роскошной. Широкая, с пышной мягкой периной, застеленная розовым шёлковым бельём, она доминировала над остальной мебелью. На её фоне даже трёхстворчатое зеркало с низеньким парфюмерным столиком смотрелось скромно, а мягкое кресло в углу и вовсе сливалось со стенами.
        Надир с удовольствием в который раз втянул носом запах.
        - Ты хорошо пахнешь, - с улыбкой констатировал он.
        - Ещё бы, господин Бользен. Ты, небось, не в мясной ряд пришёл, а в бордель. Нам тут так положено.
        - Не надоело? - он обвёл рукой помещение.
        - А куда деваться? Или ты меня решил замуж взять?
        Хозяйка комнаты гортанно хохотнула, ловким движением подняла со столика перламутровую табакерку, и одним движением сунула в нос щепотку смеси. По комнате поплыл запах яблок, роз и терпкого табака. Девушка оглушительно чихнула.
        - Тень богини, - автоматически сказал Надир.
        - Спасибо. Так чего хотел-то? Или решил всё-таки попробовать эльфятинки?
        - Не говори ерунды, - герцог поморщился. - Ты же знаешь, для чего я сюда хожу и что мне надо сейчас.
        - Да ладно! - девушка широко улыбнулась, - уж и пошутить нельзя.
        - Мне не до шуток, Далириэль.
        Хозяйка комнаты непроизвольно огляделась.
        - Не слышит нас никто, не бойся.
        Архимаг вынул из кармана шарик с кулак величиной, весь собранный из отмытых добела тонких косточек. Посмотрел на него и вдруг резко сжал в ладони. Сквозь пальцы просочилась капля крови. Листопад стряхнул остатки артефакта на пол и одним движением пальца срастил порез.
        - Вот. Если тебе так спокойнее.
        - И чего ты нервничаешь? Можно было и не тратить редкую вещь. Тут знаешь, какие крики иногда из комнат слышатся? Вон, как-то вообще решили, что смертоубийство, дверь даже сломали. А там этот…
        - Не говори. И знать не хочу.
        - А то! Так я тебе и поверила.
        - Давай вернёмся к нашим проблемам.
        - Твоим, Надир. Твоим.
        - Если не решим, они станут нашими. Ты знаешь, что Игудона держат на этом свете только ежедневные жертвы богине? И при всех его усилиях ему осталось, хорошо, если пара месяцев.
        - Господин Бользен, - девушка вновь набросила на себя игривый вид. - Я старательно проверяю всех посетителей. Кроме того, раз в неделю встречаюсь со своими родственниками и выслушиваю доклады. Да мне эти твои магические самородки уже скоро сниться будут!!!
        - Это правильно. Чем глубже в проблеме, тем ближе решение. Сама понимаешь, что случится, если Игудон отдаст богине душу.
        - Ты сядешь на трон?
        - Да сохрани тень богини! Тут за корону такая грызня начнётся, что лучше стоять в сторонке. И вообще, как ты думаешь, кем лучше быть? Собакой, которая бежит по улице и лает на прохожих, или тем, кто держит эту собаку на поводке?
        - Да… - протянула девушка. - А к Игудоновой родне пока подберёшь поводок, они таких дел натворят.
        - Ты всё отлично понимаешь. А ещё не забывай, что у нас с вашими война. Я прилагаю усилия, чтобы она шла ни шатко, ни валко, но, если к власти придёт новый король, он может захотеть всё изменить.
        - Конечно. Это какая слава - одним богатырским рывком вырвать победу у ушастых.
        Девушка снова нюхнула душистого табака и серьёзно посмотрела на посетителя.
        - Ира, - умоляющим голосом сказал герцог. - Я уже готов искать даже среди твоих.
        - Опа! Тебя уже интересуют полукровки? А что скажут во дворце?
        - Я готов раз в месяц править королю уши, если уж на то пошло. А сам он, конечно же, будет молчать. Кстати, может быть, что из-за этого поменяется политика в отношении твоих родственников.
        - Ну, господин Бользен! - девушка удивлённо помотала головой и её волосы разлетелись в стороны, открывая чуть заострённые уши.
        - В общем, мне нужен кто-то с большим резервом чёрного. И мне уже всё равно, кто это будет.
        Надир закрыл высокую резную калитку и краем глаза отметил неясную тень, мелькнувшую по двору. Через несколько шагов стало ясно, что это ему показалось. Вокруг мирно светило солнце, газон перед главным входом был уже наполовину скошен и на нём, зубьями вверх, валялись бесхозные грабли. Садовник, который приходил дважды в десятину, судорожно натягивал на себя нижнюю рубаху, глядя при этом на хозяина круглыми, по-собачьи преданными, глазами.
        Естественно боится, подумал Листопад. Он, похоже, разделся, вон как солнце палит. А тут я. Мало ли, как отреагирует второе лицо в государстве на полуголого мужчину. Герцог добродушно кивнул работнику и прошёл дальше в дом. Садовник от неожиданности застыл с рубахой, висящей на одном плече и косой, зажатой между ног.
        - Милый, ты сегодня рано. Я так рада! - Мироника бросилась навстречу босиком, в длинной облегающей полупрозрачной эльфийской ночной рубашке.
        Герцог ласково улыбнулся, отдал ей шляпу и портфель, снял ботинки.
        - А почему меня встречаешь ты, а не Сантора?
        - Ну, мой медвежонок… - замялась девушка. - Я решила сегодня отпустить всех слуг. Пусть у них будет выходной? А мы проведём этот день вдвоём? Только ты и я.
        - Заманчивое предложение, - задумчиво растягивая слова, ответил герцог и огляделся.
        Слуг в доме было всего трое. Конюх Татин, он прямо от дворца поехал за фуражом и должен был вернуться к вечеру. Все покупки традиционно лежали на нём.
        Второй была повариха Сантора, она же накрывала на стол и мыла посуду. Кроме того, на ней лежала уборка небольшого особняка. Собственно, что здесь было убирать? Это в загородном имении приходилось только для наведения порядка держать четверых. А здесь… Гостиная, столовая, да три хозяйских комнаты.
        Третьим слугой был Фелидон. Надир подозревал, что в его жилах текут капли эльфийской крови, но никаких мер не предпринимал. Одно то, что слуга за то время, что герцог его помнил, нисколько не изменился, уже свидетельствовало о не совсем чистокровных предках. Фелидон считался сторожем, но беспрекословно выполнял работу грузчика, если требовалось перенести что-то из кареты в дом, производил мелкий ремонт всего, что время от времени ломалось, а также мгновенно и недорого делал нужные заказы у любых мастеров. Через него чинилось всё, начиная с перековки лошадей, и заканчивая установкой нового магического генератора в подвале.
        Обычно в дверях его встречала толстуха Сантора. Принимала верхнюю одежду и выслушивала, что бы хозяин желал на ужин. Сегодня Надир пришёл намного раньше обычного.
        - И вина для нас тоже ты принесёшь? - он с лёгким прищуром смотрел в лицо любовницы.
        Мироника покраснела, на секунду уставилась в пол, затем подняла лицо, но глянула почему-то не на герцога, а на входную дверь.
        - С удовольствием, дорогой. Ты же скажешь своей девочке, где оно стоит?
        И тут Листопад заметил на полу свежую зелёную травинку.
        Он отодвинул испуганно замолчавшую любовницу в сторону и широкими шагами, переступая через две, а то и три ступени, поднялся в спальню.
        - Милый, ты куда? - раздался из-за спины испуганный голос. - Иди ко мне, я принесу вина.
        Через секунду по лестнице раздался торопливый топот босых ног и, чуть не ударившись в спину герцога, следом влетела Мироника.
        В спальне пахло… Да, именно такой запах стоял в доме, который Надир под видом Бользена покинул меньше часа назад. Платье девушки было небрежно брошено на прикроватный столик, дорогущие туфли на модном тонком каблуке, который делал женщину выше почти на целую ладонь, торчали из-под свисающего с кровати одеяла. Герцогу эта обстановка напомнила утренний визит в королевскую спальню.
        Что за день сегодня такой, развратный, неприязненно подумал Листопад. А сзади испуганно тараторила Мироника.
        - Ты всё неправильно понял, дорогой. Я очень готовилась к встрече с тобой, хотела устроить необычный вечер. А то я совсем без тебя соскучилась. Мне так одиноко. Ты постоянно занят своими гадкими делами и совсем не интересуешься своей любимой кошечкой. Так что это и твоя вина тоже…
        Герцог обернулся и посмотрел на девушку. Её щёки непрерывно меняли цвет с бледного на пунцовый и обратно, глаза бегали, не задерживаясь ни на чём даже на секунду. Она тараторила, то и дело внимательно взглядывая на мужчину. Надиру стало противно.
        Где та очаровательно наивная девчушка, которую он привёз в столицу? Где эти удивлённые и влюблённые глаза? И ведь всего-то пара месяцев прошла. Да… Жаль. Было очень приятно чувствовать, что дома тебя ждут и любят.
        Он продолжил осмотр спальни и, пройдя взглядом по всей комнате, возле двери заметил скромно прислонённые к стене пыльные стоптанные мужские ботинки. А ведь садовник, кажется, так и стоял на газоне босиком, подумал герцог.
        - Милый. Всё не так, как ты подумал, - суетливо замахала рукам девушка. - Джус здесь вообще ни при чём. Он боялся, что прислуга украдёт его обувь. Потому и принёс ботинки мне на хранение. Да я и прислугу отослала, чтобы он мог спокойно работать!
        Было заметно, что последняя фраза только что пришла ей в голову. Мироника даже улыбнулась, так ей понравилась удачная отговорка.
        - Джус, говоришь, - ледяным тоном заметил в ответ герцог и в спальне мгновенно воцарилась тишина. - Надо же. Он уже полгода следит за моим садом, а я и не знал, как его зовут. А ты всего за пару месяцев. Оперативно. Твои бы способности, да на благо королевства.
        - Я прошу, милый, не делай ничего плохого, - Мироника упала на колени и ухватила герцога за полу короткого городского сюртука. Из глаз её обильно потекли слёзы и коричневое сукно стало намокать. - Пожалуйста, не делай так, чтобы весь двор над нами смеялся.
        - Над кем? - удивлённо переспросил Надир.
        - Над… тобой и надо мной, - тут же поправилась девушка.
        Герцог молча выдернул у неё из рук полу и двумя резкими движениями открыл окно.
        - Джус! Садовник! - закричал он.
        Некоторое время слышны были лишь всхлипывания за спиной, наконец под окно торопливо подбежал босоногий садовник. В руке он сжимал косу с налипшими на жало травинками. На этот раз на нём была заправленная в портки простая белая нижняя рубаха и жилет.
        - Поднимись, - просто приказал герцог.
        Садовник секунду смотрел в сторону окна и лицо его становилось всё бледнее. Наконец, он резким движением воткнул инструмент ручкой в землю и деревянной походкой направился к задней двери.
        Герцог удовлетворённо кивнул и закрыл окно.
        Когда садовник поднялся, Мироника уже успела надеть платье и туфли, промокнула лицо платком, прошлась пуховкой из пудреницы, и даже кое-как уложила волосы. И теперь стояла посреди комнаты, поджав губы, не зная, куда деть суетливые руки.
        Джус вошёл и нерешительно остановился в дверном проёме. Лицо мужчины покрывала почти мертвенная бледность.
        - Звали, ваше высочество? - дрожащим голосом спросил он.
        Герцог сделал по комнате несколько неторопливых задумчивых шагов, после чего спокойно взглянул на обоих виновников по очереди.
        - Многие называют меня самым страшным человеком в королевстве, - тихо начал он. - Кто знает, может быть они и правы. Но я не хочу вам зла. Наоборот. Я желаю вам обоим счастья. Раз уж вы из-за своей любви пошли против всех моральных устоев, не побоялись самого Листопада, то… - последние слова он произнёс почти в полный голос.
        - Нет!!! - в унисон вскрикнули виновники.
        - … властью, данной мне его Величеством Игудоном третьим, объявляю вас мужем и женой!
        - Ой-й… - заныл садовник, присел на корточки и закрыл лицо ладонями.
        Мироника стояла, открыв рот. Глаза её были вдвое шире обычного, брови взлетели высоко под самый лоб. Кажется, она до конца не верила в происходящее. Герцог сделал хитрый пасс в сторону стоящего в углу резного бюро из драгоценного белого дерева, и в ладонь ему скользнул бледно-голубой бланк. Надир с ловкостью карточного шулера достал из воздуха магическое перо и что-то аккуратно написал на пергаменте. Поднял глаза на скорчившегося у двери Джуса.
        - Садовник! Как твоё полное имя? - строго спросил он.
        - Джус из Мокрых Ямок, - еле слышно донеслось из-под ладоней.
        - Наде же, из каких-то ямок, а смотри ты, в столице обосновался.
        Он повернулся к бывшей любовнице. Теперь лицо герцога зло улыбалось.
        - Цени, дорогая, какую партию я тебе нашёл. За ним не пропадёшь. Из каких-то забытых богиней ямок, и в саму столицу забрался. - он на секунду замолчал и небрежно махнул рукой. - Ну, как тебя зовут, я знаю.
        В воздухе мелькнула магическая печать и тут же запахло озоном.
        - Джус, держи, - вполне добродушно герцог протянул садовнику бумагу.
        Тот взял непослушными руками и не глядя сунул за пазуху.
        - Но, сам понимаешь, - продолжал хозяин. - После того, что ты сделал я не могу тебя оставить. Так что ты уволен. В гильдию я сообщу сам. Заодно и объясню, почему.
        - Но… ваше высочество…
        На беднягу было жалко смотреть. Руки его дрожали, лицо приобрело зеленоватый оттенок. Подбородок трясся, мешая выговаривать слова.
        - Меня же после такого даже в парке косить не возьмут…
        - А об этом, голубчик, раньше надо было думать. Всё. А теперь оба… пошли вон!
        Мироника кинулась к парфюмерному столику, но резкий окрик остановил её.
        - Куда? Негоже замужней женщине красоваться в подарках от любовника. Пусть тебе теперь муж покупает.
        - Но милый… - девушка кинулась в ноги герцога.
        Тот брезгливо попятился.
        - Джус, что же ты стоишь? Твоя жена при тебе ластится к другому, а ты и язык проглотил? Или не знаешь, как её учить следует?
        Садовник сделал неуверенный шаг в сторону Мироники и осторожно взял новоявленную супругу за локоть.
        - Хватит балагана! - рявкнул герцог. - Чтобы через минуту вас здесь не было, иначе вызову гвардейцев.
        При слове «гвардейцы» Джус побледнел, схватил девушку покрепче и волоком вытащил из комнаты. Та только тоненько выла. Через несколько секунд необычная пара торопливо вышла за ворота. Надир прошептал короткое заклинание и движением пальцев запер замок.
        Всё. Осталась самая малость.
        - Аурелий!
        - Я здесь, ваше высочество.
        На пороге спальни появился неизменный помощник.
        - Что же ты не доложил?
        - Это был первый раз.
        - Ясно. Направь кого-нибудь с подробным докладом в гильдию этого раздолбая. И ещё. Выгонять их из столицы не надо.
        - Пусть живут?
        - Нет. Пусть уйдут сами. Как они будут здесь жить без дома, без работы? Да ещё и если пару раз какие-нибудь проходимцы ограбят и изобьют?
        - Понял.
        - Тогда иди.
        Аурелий уже растворился в воздухе, а архимаг всё стоял, задумчиво глядя в окно.
        Глава 10
        В камере было чертовски скучно. Я несколько раз измерил её шагами туда-сюда, даже для приличия несильно поколотил лбом в каменную стену. Всё без толку. Хотел уже начать толкаться в дверь, но уж больно глупо это выглядело бы. Что же, законопатили меня в самую глухую щель, а замок запереть забыли? Почему тогда табличку «Выход» не повесили, как в магазине? Так что постоял я перед дверью, кулаки поразминал, а потом обратно на лежанку плюхнулся. Тоскливо…
        Ошейник ещё этот дурацкий… Распух же, гад, нажрался зелёной энергии. Теперь в шею мне упирается, лежать мешает. Такое ощущение, что голова почти свисает. Жутко неудобно.
        Я закрыл глаза и в сотый раз прокручивал сцену моего ареста. Ну фарс! Чистой воды фарс. Был бы Станиславским, во весь голос заорал бы знаменитое «Не верю!».
        Снова и снова вспоминал, кто где стоял, как смотрел, что говорил. Задумался, догадалась ли Тиваниэль, что я провёл ночь с Лолочкой или нет?
        Вспомнил её торжествующие глаза, левитановский голос, и понял: она знала. Всё знала. И что с Лолой мы были, знала. И что принца не я прикончил. И даже, кто настоящий убийца, и это знала.
        Да и император тоже хорош. Мне вспомнилась его отстранённая поза и на мгновенье показалось, что вот он, стоит у двери.
        Надо же! Руки он на груди скрестил, типа, я тут ни при чём. Понтий Пилат хренов. Тот руки, значит, умыл, а этот открестился от происходящего. И ведь, похоже, тайна убийства Вародениила и для него секретом не была. Наверное, мешал ему принц. А что? Эльфы, они такие - долгоживущие. Его Императорское-то, поди, ласты заворачивать не спешил. А Денчик в народе популярность набирал. Вон как он за стол вломился, как Полиграф Полиграфович. Мы, говорит, круглоухих душили, душили… Ну, или как-то так.
        Поневоле задумаешься, нужен ли тебе при таком раскладе старший сын или стоит пожить ещё. Так что вполне может быть, что Элечка моя ласковая сама братцу монетки на глаза и положила. С молчаливого одобрения, так сказать, родителя. А что? И овцы целы, и волки сыты, и пастуху, то есть Дену, вечная память.
        А в приговоре, значит, обязательно будет пункт о конфискации имущества преступника в казну. А что у меня за имущество? Мультитул да Тиваниэль. Вот и возвращение блудной дочери, свершилось… Ещё и в академию, небось, вернётся, расскажет там слезливую сказочку о моей героической кончине под превосходящими силами противника.
        Блин!!!
        Лежать дальше было невозможно. Хотелось действовать, делать хоть что-то. Я вскочил, ещё пару раз измерил шагами камеру. Размеры не изменились. Сел на лежанку.
        Встал с лежанки и снова походил. Опять сел. Повторял упражнение, пока сам вид лежанки не опротивел.
        И главное, даже никакого окошка нет, пусть хотя бы самого завалящего. Непонятно, что там, за стенами - день или ночь. Да и вообще я во времени потерялся. По внутренним ощущениям сижу я здесь уже лет пять, а если судить по щетине, то второй день. Жрать, кстати, охота, как из пушки. Вроде, отвлекусь мыслями, перебью голод эмоциями, а потом снова живот сводит. Пить, кстати, не так хочется - сыро в камере настолько, что кое-где на камнях влага и даже в одном месте стена «плачет». Капли из неё выделяются. Я несколько раз на палец собирал и слизывал. Ничего, нормальная чистая вода.
        Через какое-то время от безделья решил вернуться к занятиям магией. Пусть напитать структуру силой ошейник не даст, но хотя бы построить я её могу? Кое-что ведь запомнил.
        Встал посреди камеры, позу торжественную принял, и начал пальцами символы скручивать, что у Дена видел, когда он меня лечил, и в структуру их сформировывать. Сначала не получалось - рассыпались связки. Но я старался. Делать то ведь больше нечего. Когда поточнее вспомнил, кое-что начало держаться. Здесь ведь как в программировании - неправильно напишешь - выдаст ошибку и не запустит. Очень на кодинг похоже. Я-то знаю, сам когда-то на нескольких языках пробовал писать. Хотя получилось только на серверных - на РНР и самом примитивном - HTML.
        Вообще, магия мне кажется тем языком, на котором была написана Вселенная. Всё точно так же, как в матрице. Только среда исполнения - реальный мир. Вот и стал я в камере самое актуальное программирование изучать. Как Ленин, блин. Только он языки да экономику учил, а я магический кодинг.
        Под конец не удержался, попробовал влить в структуру исцеления немного зелёненького. Не пошло - всё ошейник, сволочь, перехватил. Так что приходилось пока тренироваться «на кошках».
        Раз по двести всё, что вспомнил, прогнал, отточил до автоматизма. Не знаю, сколько я занимался по времени, часов-то нет. Только регулярно прерывался, к стеночке бегал, водички лизнуть. Ну, и пару раз наоборот - к дырке в полу.
        В общем, в итоге дозанимался до рези в глазах. Руки не поднимаются, ноги не стоят. Плюхнулся на лежанку.
        Трава на ней, кстати, зелёная-зелёная. Непонятно, почему. Света в камере почти нет. Хотя, какое там «почти», его совсем нет. Это я приспособился, где на ощупь, где по памяти, вот и привык. А так, темно здесь, как на знаменитой картине Альфонса Алле «Битва негров глубокой ночью в пещере».
        Сколько спал - не знаю. Снился какой-то сюрреализм. Причём, всю ночь меня кто-нибудь душил. Наверное, ошейник, сволочь, шею сжимал. Никак он мне покоя дать не хочет. Ладно бы только энергию забирал, так ведь ещё и спать мешает.
        От нечего делать, вернулся к своим занятиям. А что? Ничуть не хуже, чем царапать на стене «Здесь был Кирюша». Так что, через пять приёмов воды из стенки, я уже машинально складывал и структуру исцеления, и очистку одежды и тела. Мне бы хоть чуть зелёненького, тогда вымылся и почистился бы. Но никак - всё проглот ошейник забирает. Я даже со злости хотел его перекормить, думал, может, лопнет. Напихал в него всё зелёное пятно, что на моей ауре наросло. Но только сам в итоге вырубился, а этот гадёныш в руку толщиной стал. Лежать вообще неудобно.
        Единственный плюс во всём этом - зелёный цвет на палитре увеличился почти вдвое и гораздо быстрее, чем раньше, нарос. Теперь он с чёрным был одного размера. Ну, может, чуть различались, я не знаю, как их измерить. Остальные цвета - красный, жёлтый, синий, белый, были представлены фрагментарно, и я на них особого внимания не обращал. Скорее всего, это естественная палитра каждого разумного. Вон, у Эли я тогда тоже какие-то остаточные следы красного в ауре заметил ещё в Москве.
        Чёрт, кажется, чуть ли не века с тех пор прошли, как я жил, как все люди. Ездил на Лансере, занимался в офисе дурацкими продажами. Спал по ночам с этой… девушкой с низкой социальной оценкой. А ведь объективно сколько времени прошло с того момента, как я увидел разутую машину? Неделя? Да если не меньше! А прожил я за эти дни больше полугода. А по субъективным ощущениям, вообще целую жизнь.
        Я сравнивал себя до встречи с Аишей и теперешнего. Ничего общего. Помести меня сейчас в тот гадюшник, где я за монитором сидел и от каждого чиха шарахался, будет то ещё представление. Всех бы научил строем ходить и Родину любить. Жаль только, что я сижу в камере и жить мне осталось ровно до вынесения приговора. И остаток жизни мне, кроме как пытаться занять мозги, делать больше нечего.
        В общем, скучно здесь, так что я снова взялся за магическое программирование. Построил ещё раз портал. Куда он ведёт, понятия не имею. Наверное, в тот же павильон, где мы с принцем на мечах рубились. Всё равно пройти в него я не могу - ошейник все силы забирает. И надулся ведь уже как удав. Шею сдавил, уши снизу жмёт. Так что плеснуть энергии в структуру я даже не пытаюсь. Собрать её по палитре - это пожалуйста. А если что-то ей запитать, то проклятая деревяшка всё перехватывает. Потому тренировался формировать портал и тут же его развеивать.
        Так меня и застали перед только что построенной структурой. Резко, почти без звука открылась дверь и в камеру ввалился сноп огня. Аж глаза заболели.
        - Держи! Уйдёт! - голос как гром небесный.
        Наверное, потому что долго в тишине и темноте просидел. Вот и кажется мне любой свет невыносимо ярким, а звук громким. В общем, ошарашили меня своим внезапным появлением, кто бы это ни был. Застыл я как статуя. А потом увидел тянущийся ко мне из круга света сияющий меч.
        Ну, думаю, даже казнить не будут. Тут прирежут, а всему народу объявят, что гость королевской фамилии и по совместительству убийца, не выдержал душевных мук и прямо в камере нанёс себе двадцать три смертельные раны в сердце спрятанным в заднем проходе мечом. Так что, как только у меня эта мысль в голове сформировалась, я, не задумываясь о последствиях, зачерпнул из палитры всех цветов подряд, только старался зелёного не касаться, и широким жестом плеснул их в висящую перед лицом структуру, стараясь, чтобы на каждый узел попало побольше.
        Портал засветился всеми цветами радуги и меня мгновенно, как в пылесос, внутрь втянуло.
        Тут же за спиной раздался взрыв, и шею обожгло сильной болью. А потом меня бросило и куда-то поволокло, да мордой по песку. Да ещё и присыпало тем самым песочком сверху. А под конец очень сильно резануло по глазам.
        Через какое время я очнулся, не знаю. Правый локоть болел невыносимо, всё пузо будто наждаком продрали, а самое плохое - во рту, как в пустыне. Язык по нёбу царапается, пить охота. А вокруг свет такой яркий, что я несколько минут открыть глаза нормально не мог.
        Когда осмотрелся, понял, что попал как раз-таки в пустыню. Везде песок, только редкие пятаки пожухлой травы кое-где торчат. Понятно, что глазам непривычно - из тёмной камеры да под палящее солнце. И, кстати, очень жаркое. У меня буквально сразу уши обгорели и начали ныть.
        Локоть распух, рукой двинуть не могу. Либо плечом, но медленно, чтобы больное место не затронуть, либо пальцами. На крайняк, ладонью. А самая востребованная часть руки от каждого движения пытается от меня оторваться и уйти. И главное, ничего у меня с собой нет, хоть лубок какой-нибудь смастерить, да косынкой к боку притянуть. Кое-как поднялся на ноги.
        Вокруг, куда ни глянь, жухлые травы. Я стою на каком-то песчаном пятаке метров сорок диаметром, а за его пределами ровная, как тарелка, степь без единого деревца. И никого…
        Зашибись я из тюрьмы сбежал. Как раз, чтобы не быстренько под мечом палача погибнуть, а подольше от обезвоживания помучиться. И ведь точно знаю, что в таком состоянии я даже десять километров не пройду. А здесь до населённых мест и медицинской помощи, мало того, что гораздо дальше, так ещё и неизвестно, в какую сторону. Плюнул я под ноги сухим плевком и поплёлся к краю песчаника. Хоть до травки добраться, пусть даже пожухлой.
        Ходить больно. Каждый шаг отдаёт в локте, корка на животе при ходьбе трескается и тоже радостных эмоций не добавляет. К тому же голове почему-то очень неудобно, будто шея в два раза тоньше стала и с трудом её держит. Попробовал я левой рукой. Ужас. Плечи обожжённые, на затылке пятна ожогов, шея вообще запеклась в сплошную корочку, как хлеб.
        Стоп! Шея! Запеклась! Я же её только что пальцами трогал. Значит… Значит, нет у меня ошейника! То ли свалился при входе в портал, то ли не выдержал неправильных цветов энергии. А значит, можно попробовать себя подлечить.
        Сформировал я структуру исцеления, чуть зелёного туда влил и к животу приложил. Сразу же в этом месте корочка отвалилась, а под ней здоровая розовая кожица. Красота!
        Я почти до вечера себя таким образом во все больные места тыкал. Только на локоть почти всё зелёное из палитры ушло. Наверное, поломал я его в падении. В итоге, когда солнце заходило, я сидел на песочке здоровенький, без единой зелёной искорки в ауре и хотел пить до такой степени, что пытался жевать серые, пропылённые насквозь, стебельки куцей травы.
        Как заснул, я и сам не заметил. Проснулся от жуткого голода и холода. Одна радость - вся трава вокруг в росе, хоть напился.
        Чтобы не дрожать, пробежался как смог до песчаника и обратно. Поискал глазами хоть какое-то возвышение. Только невысокий холмик на горизонте. К нему я и пошёл.
        Через час взошло солнце, и я очень пожалел, что не набрал воды. Хотя, куда её набрать-то? Если только в рот. С собой вообще ничего. Спина и голова обгорели почти сразу же. А вот зелёной энергии в палитре так и не набралось. Так, мелкие всполохи какие-то. Решил экономить, повязал обрывки рубашки на голову, прикрыв по возможности лицо. Сначала хотел оборвать штаны, чтобы «легким движением руки получить элегантные шорты», но вовремя одумался - ночью холодно, днём солнце палит. Не сгорю, так замёрзну. Лучше уж так.
        К обеду скорость передвижения упала почти до нуля. Я то и дело присаживался отдохнуть прямо на песок. Вставал всё медленнее. Очень есть хотелось. Думаю, если бы на меня кинулся какой-нибудь неосторожный скорпион, ещё неизвестно, кто бы кого съел.
        К закату рези в животе стали невыносимыми. Идти тоже не было возможности. Я сел на небольшой холмик и стал ждать росы. Хоть напиться.
        Уснул вместе с солнцем. Ночью поднялся ветер и меня очень удачно присыпало тёплым влажным песочком. Красота. Я лежал и не хотел вставать.
        Тем более, сил не осталось совсем. Под утро слизнул пару капель росы с камня перед лицом и даже не стал подниматься, чтобы попить ещё. Навалилась апатия. Стало понятно, что выйти из этой пустыни я не смогу, так и сдохну, занесённый песочком. Обидно было с таким риском сбегать из камеры, чтобы умереть не под мечом, а под грунтом. Но так даже лучше. Во-первых, хоронить не надо, я уже там. А во-вторых, умер не узником, а свободным.
        К обеду солнце настолько раскалило голову, что на ней можно было варить кофе в джезве. А что? Песочек вот он, горячий череп сойдёт за плиту. Только воды не хватает.
        Не знаю, когда, счёт времени я уже потерял, да и окружающего не замечал, пришли папа и мама. Маму я видел только в детстве, меня в три года в детский дом отдали, а потом тётка забрала. А отца не встречал вообще никогда. Но почему-то я точно знал, что это они. Стояли, смотрели на меня печальными глазами. Ну и я на них в ответ. Сначала простым взглядом. Потом энергетическим. За это время начал в магическом режиме просматривать всё вокруг уже машинально, не задумываясь.
        Так вот, у мамы аура была обычная, как у всех. Жёлто-серо-синяя, с вкраплениями красного. И еле-еле над физическим телом выступала. А вот папина… Огромная и светлая, как ночное небо над центром Москвы. И переливалась всеми цветами без остановки. То синего в ней больше, то зелёного, то красного.
        Посмотрели они на меня, переглянулись. Мама нагнулась и погладила меня по голове. И так хорошо сразу стало. Вот… будто мама по голове погладила, лучше и не скажешь. Несравнимо! Я от этой ласки сразу расслабился и уснул. Причём без сновидений и как-то не мгновенно, а ступеньками. Сначала пропало ощущение жары, затем боль. Потом перестал что-либо слышать. А в конце и глаза закрыл. Мне темно, хорошо. Времени нет, раздражителей нет. Я как в коконе. Только он всё сужается и сужается и скоро совсем в точку схлопнулся. И я вместе с ним…
        Очнулся, когда на меня какой-то придурок начал воду лить. Это же надо додуматься? Тут пить охота. А он такую ценность запросто в никуда переводит. Я попытался вывернуться и схватить открытым ртом несколько капель. Получилось. Да ещё как. Чуть не захлебнулся. Зато попил от души.
        Хотел встать, поблагодарить такого щедрого спонсора, но не смог. Оказалось, что я привязан к деревянной лежанке. Причём, очень основательно. И руки и ноги и даже через пояс проходит толстая, царапучая верёвка. А на шее снова что-то деревянное. Вот что за моду взяли, ошейники на людей вешать? Что при дворе, что в пустыне.
        Глаза открыл, огляделся. Надо же, клетка. Причём, я здесь не один, в ней ещё четверо. В угол забились, сидят, дрожат. А с другой стороны кто-то огромный и страшный с тяжёлой штукой в руке. Размахивается, и на меня снова льётся поток воды. Ура, ещё раз напился. Только зря он так, лучше бы в кружке дал. Гораздо ведь экономнее.
        - Ты не лей, - говорю. - Лучше дай, я так попью. А то воду жалко.
        Меня, понятное дело, не поняли. Не знают здесь русского. Повторил на синдарине. Те, что в углу, тут же завозились, а этот, здоровенный, так с ведром и замер. Подошёл ко мне, внимательно оглядел. Ну, а я его пока. Толстый, но мощный, как бывший борец, который уже не соревнуется, но занятия до конца не бросает. Голова лысая, причём бритая наголо. А черты лица… Вот будто всё в кучу собрали. Мясистый негритянский нос и губы, но при узких китайских глазах. И без бровей. Чем-то на Боло Янга похож.
        Достал он тряпочку из-за пазухи, лысину свою протёр, затем пыль с меня зачем-то ей смахнул. Подёргал верёвки и стремительно вышел из клетки. Тут же ко мне из угла двое подползли. Они вообще, как я понял, во весь рост старались не подниматься. Один пальцем меня в плечо потыкал и спрашивает:
        - Ты это эльфийка?
        Синдарин ужасный. Ещё и в женском роде ко мне обращается. Но ясно же, что он просто языка толком не знает. Хотел ответить, но во рту снова сухо, вода давно по телу разбежалась и язык опять шершавый.
        - Пить, - говорю.
        Мне тут же сунули глиняную плошку. Вода затхлая, несвежая, но я всё равно выглотал всё до капли. Теперь совсем легко стало.

* * *
        В императорском кабинете царил полумрак. Закарониил сидел в плетёном кресле с высокой спинкой и медленно водил пальцем по краю высокого хрустального бокала. Бокал в ответ чуть слышно пел. Перед креслом стоял разумный с очень невнятным лицом. Было непонятно даже, к какой расе он принадлежит, то ли человек, то ли эльф. В руке императорский собеседник держал длинный свиток.
        - Таким образом заключённый проигнорировал все наши подсказки. Так и просидел в камере и ни разу за все четыре дня заключения не попытался открыть дверь. Мы специально не давали Кириилу ни еды, ни воды, чтобы мотивировать его на побег.
        - Странная у вас мотивация, Литеций.
        - Отнюдь, ваше Величество. Согласитесь, если администрация нарушает нормы поведения, то тем самым она даёт возможность заключённому ответить тем же. Хотя бы попытаться. Как вы считаете, ваше Величество, вправе ли разумный в такой ситуации требовать хотя бы питания?
        - Несомненно.
        - Однако, заключённый даже ни разу не подошёл к двери. Наши люди дежурили специально, держа на подвесе заклинание невидимости, чтобы не спугнуть. Возле двери стоял кувшин с водой, стопка лепёшек и личные вещи заключённого. Интересные вещи, кстати. В частности, универсальный инструмент представляет определённую ценность для нашей службы. Я уже заказал два десятка по его образцу.
        - Не об этом речь, Литеций.
        - Прошу прощения, ваше Величество. Подводя итог, могу сказать, что заключённый покончил с собой очень нетривиальным способом. Пол и стены камеры, где он содержался, чудом не обрушились. Не осталось буквально ни одного целого камня. Сейчас проводятся срочные работы по укреплению фундамента в этом месте. Магическая бригада работает без перерыва, так что к утру можно будет не опасаться обрушения дворца, хотя взрыв, как вы знаете, был сильный.
        - Да уж, весь двор слышал.
        - Позвольте вопрос?
        Император только махнул рукой.
        - Наши аналитики бьются в догадках, зачем вы хотели сохранить ему жизнь.
        - И каковы догадки?
        - Очевидно, чтобы впоследствии использовать Кириила в качество лазутчика…
        Император удовлетворённо кивнул.
        - И это тоже. Иметь под рукой человека, по самые круглые уши влюблённого в принцессу, очень удобно. Ему не надо накладывать на себя иллюзию, которую может пробить случайно встреченный сильный маг. А кроме того…
        - Да, ваше Величество?
        - Литеций, похоже, твои аналитики даром едят свои лембасы. Ты не подумал, что традиция захвата женщины в бою не только уходит корнями в глубь истории, но и ежегодно приводит ко двору не одного предприимчивого и очень разумного эльфа. Ведь, не имея масла в голове, организовать подобный захват очень сложно. А значит, таким путём наверх пробиваются только неглупые и деятельные. Отличный способ время от времени разбавлять застоявшуюся кровь высшей аристократии. И как на меня будет смотреть перспективное дворянство, если парень, захвативший принцессу, окажется на плахе?
        - Вы как всегда дальновидны, ваше Величество.
        - Так что очень хорошо, что мальчишка ушёл так громко и без нашей помощи. Один из немногих случаев, когда мы можем рассказать народу всю правду. Ну, почти всю. Так что подготовьте официальное сообщение для прессы и завтра утром принесите мне на утверждение.
        Неприметный разумный с достоинством поклонился. Император успел только моргнуть, как в кабинете уже никого не было. Но ненадолго. Не прошло и пяти минут, как раздался осторожный стук.
        - Войдите, - ответил Закарониил.
        В дверь несмело протиснулась Лола и встала перед отцом, нерешительно теребя подол пальцами. Император рассматривал дочь сквозь полуопущенные длинные ресницы. Молчание затянулось. Девушка нервно ёрзала ногой, всё сильнее дёргала подол домашнего платья, но молчала. Через какое-то время Закарониилу надоело, он глянул Лоле в глаза, улыбнулся и сказал:
        - И тебе доброй ночи, дочь моя.
        - Папа! - вскинулась девушка. - Я не для этого пришла.
        - Как?! - удивление даже было немного похоже на настоящее. - Ты не хочешь пожелать своему отцу доброй ночи?
        - Нет… то есть, да, но… Я пришла поговорить о нём.
        - О ком? А Вароденииле? Но ты же понимаешь, что с того момента, как твой брат принял решение лично участвовать в боевых действиях, он встал на очень рискованный путь. Если помнишь, ему даже пришлось заранее спеть песнь смерти, прежде чем его всё-таки направили в войска. Да, мне тоже жаль несчастного мальчика. Обидно пройти через горнило войны и умереть дома, в своей постели, но поверь, Ден был к этому готов уже тогда, когда взял в руку оружие. Так что, хотя наша скорбь и неутешна, но мы должны помнить, что всякий воин вверяет свою жизнь в руки судьбы без какой-либо уверенности в завтрашнем дне.
        Девочка расплакалась уже на середине речи отца. Она стояла с покрасневшим лицом, хлюпала носом и совершенно по-детски вытирала слёзы кулаком. Через какое-то время Лола, наконец, подняла глаза на императора и тихо проговорила:
        - Я про другого человека хотела сказать.
        - Человека? Это того, которого приводила в гости твоя сестра? Кириил, кажется?
        - Да.
        - Можешь не волноваться. Наша дорогая Тиваниэль теперь свободна, а этот милый юноша больше никогда не появится в стенах императорского дворца.
        - Никогда?
        Девушка побледнела и сказала это еле слышно.
        - Тебя это волнует, дочь моя?
        - Папа, это не он убил Денчика! Кириила арестовали неправильно.
        - Надо же. Сколько экспрессии… - Закарониил откинулся на спинку кресла и хитро улыбнулся. - А откуда ты знаешь?
        - Я… мы…
        Девушка покраснела как закатное солнце, подол задрался почти до пояса, глаза бегали.
        - Мы провели эту ночь вместе! - наконец выпалила она и замерла.
        - Так… - лицо императора застыло и сейчас очень напоминало изображение на золотых монетах. - Я правильно понимаю, что этот мелкий круглоухий ублюдок соблазнил обеих моих дочерей?
        - Нет, папа. Не надо о нём так говорить, Кириил добрый и хороший. И он здесь вообще ни при чём. Я сама… сама пришла. Кириил уже спал, а я его разбудила. И ещё…
        Девушка обхватила себя ладонями за плечи, чтобы придать храбрости, и выпалила:
        - Я беременна!
        - Да откуда ты знаешь?! - взревел отец.
        - Я маг жизни и сразу же чувствую такие вещи.
        - Вон отсюда! - император вскочил с кресла и вытянул руку по направлению к двери. - И чтобы в ближайшее время не попадалась мне на глаза!
        Глава 11
        Лагудон по прозвищу Неотразимчик сидел, уперев локти в стол, и с удовольствием смотрел на сцену. Там эротично вертелись три обнажённые девушки, загримированные под разноцветных эльфиек - красную, синюю, и зелёную.
        Играла красивая, но слишком правильная музыка, балерины кружились в откровенном танце, но всё было немного не так, чересчур правильно для него. Эльфийки на сцене возбуждали, но лучший клубный ресторан Дагдебурга - не бордель. Стянуть понравившуюся танцовщицу прямо со сцены нельзя. Это ограничение возбуждало и раздражало одновременно.
        Неотразимчик опрокинул ещё стопку крепкой ягодной настойки и посмотрел на соседей.
        Рядом за столом сидели его приятели, Антарий и Мидар по прозвищу Бивень. Лица обоих выражали те же чувства - удовольствие от танца и сожаление от невозможности зажать в углу самих танцовщиц.
        Четвёртым за столом сидел малыш Косик. Малышом он считался потому, что был на целый год младше остальных. Вот он смотрел на сцену с незамутнённым восторгом.
        Музыка сменила ритм, стала тревожнее, и из-за кулис выпорхнула ещё одна балерина. Она, видимо, изображала богиню человеков, потому что всю её одежду составляла прозрачная тёмная пелерина. Эльфийки эротично заметались.
        Лагудон повернулся к Мидару и, стараясь перекричать музыку, отметил:
        - Эх, сейчас бы вон ту, красную, прямо на столе разложить… Всё-таки не продумано тут у них обслуживание. Не полное.
        - Не… Нельзя, - пьяно ответил друг. - Выгонят. Ты же видишь.
        И он обвёл зал широким жестом.
        - Вижу… Да на кого здесь смотреть? На этих старых импотентов? А вот в гробу я их всех видел. Ты посмотри, какими взглядами они уставились на сцену? Сколько печали… Потому что вполне понимают, что ничего другого уже не могут.
        - А ты? Ты-то что можешь? Если бы не твоя невеста, сам бы сюда и близко не попал. Торчали бы сейчас в Красной лилии или вообще в Слонёнке, - включился в разговор Антарий.
        - Да там хоть девок потискать можно, - гнул свою линию Лагудон. - А здесь? Вот стану графом, буду забирать себе любую девку, что понравится. Хоть со сцены, хоть вообще с улицы.
        - Ты стань сначала, - подначил Антарий.
        Неотразимчик расплылся в довольной улыбке. Всего ничего осталось. Завтра уже всё будет готово.
        - Скажет тебе завтра твоя Арзелла «нет», и покатишься обратно в ту дыру, откуда вылез.
        Эта мысль показалась Бивню очень смешной, и он в голос заржал. Люди за соседними столиками и так оглядывались на беспокойную молодёжь, а теперь стали переговариваться, показывать на приятелей пальцем.
        Лагудона слова друга даже немного обидели. С детства он пользовался успехом у девушек, за что и получил своё прозвище. Стоило пристально посмотреть в глаза будущей жертве, улыбнуться неотразимой улыбкой, непринуждённо поговорить, и готово. Ещё одна согласна бежать следом за молодым человеком хоть на край света.
        Последние полгода он вдумчиво окучивал Арзеллу сед Дагдебургскую, дочь местного графа. Причём, очень успешно. Свадьба была назначена на завтра, а сегодня друзья отмечали последний холостой день.
        Арзелла жутко ревновала своего жениха и даже купила троице билеты в самое дорогое заведение города. А в провожатые дала сына дворцового кузнеца - Косика.
        Лагудона всё это очень злило, но он старался не подавать вида - до свадьбы действительно всё зависело от невесты. Именно она уговорила старого графа принять в зятья простолюдина, она организовала и оплатила свадьбу по высшему разряду. Даже деньги на мальчишник тоже дала она.
        Но видеть вокруг эротично движущихся красивых девушек, да ещё загримированных под эльфиек, и не иметь возможности ими воспользоваться, было тяжело. Неотразимчик чувствовал, как в душе закипает горячая, давящая на мозг злость, но ничего не мог поделать.
        С горя он влил в себя одну за другой сразу три стопки. В глазах начало двоиться. Голова пошла кругом. Сидеть на месте больше не хотелось, тем более, кругом играла такая весёлая музыка.
        Он встал из-за стола и начал, сначала стыдливо, а потом всё более раскованно, танцевать.
        - Э, Неотразимчик, ты чего? - с опаской спросил Косик. - Как бы не выгнали.
        - Брось, малец, - крикнул ему почти в ухо будущий граф. - Кто меня выгонит? Я же почти местный сед. Кланяться должны, холопы…
        Антарий и Мидар, видя веселье, принялись догонять друга. Через несколько минут между столами дрыгались уже три пьяных тела.
        - Пожалуйста, господа, займите свои места. Вы мешаете другим гостям наслаждаться представлением, - в самодеятельную труппу вклинился пожилой метрдотель и попытался призвать молодёжь к порядку.
        - Пошёл прочь, холоп! - пьяно вскрикнул Неотразимчик и оттолкнул старика. - Мне! - заорал он на весь зал. - Мне вон ту, красную! Давай её сюда! И эту ещё!
        Молодой человек попытался залезть на сцену, но тут же непонятно откуда появились трое здоровяков в одинаковых элегантных, но совершенно не идущих к их комплекции, костюмах, и стянули его вниз.
        - Ах вы!!! - ярился Неотразимчик, стараясь заехать вышибалам по носу.
        Получалось плохо. Противники были трезвы и легко уклонялись от неловких ударов. На помощь другу пришли Бивень и Антарий и уже через минуту вся троица стояла на улице, потирая ушибленные бока. Лица их были в порядке, охрана лучшего заведения в городе дело знала.
        - Вот… - ворчал главный виновник. - Вот ведь холопы. Ну ничего, я завтра вас всех, ух! - он потряс перед лицом сжатым кулаком.
        - У меня бок болит, - прошипел Антарий.
        - А мне понравилось, - не согласился с ним Бивень. - Хорошо подрались. Мощно. Я даже одному по уху заехал, только не помню, кому.
        Из дверей вышел Косик и встал чуть в стороне от приятелей.
        - Ну что, куда теперь? - спросил неугомонный Бивень.
        - Гады, - на всю улицу вскрикнул Лагудон. - Раздразнили и выгнали. Бабу хочу!
        - Тише, тише, - попытался урезонить его Косик. - Не кричи. Центр города, забрать могут.
        - Кого, меня!? Будущего седа всего Дагдебурга? Не смеши. Парни, пойдёмте к девкам?
        Три приятеля, пьяно раскачиваясь, побрели вдоль по улице. На шаг сзади, угрюмо уставившись в мостовую, плёлся Косик.
        Намрадиниэль вышла из кузницы и огляделась. Ночь уже перевалила за середину, вот что значит долгий разговор. Зато все вопросы разрешила. Караван с железом не пришёл в оговоренное время потому, что всё, что было, в приказном порядке забрал местный сед. Его дочь выходила замуж за простолюдина, и следовало подготовить для гостей со стороны жениха отдельную открытую едальню, наковать гору железной посуды и остального. Потому и не осталось никого, кто смог бы оповестить эльфов.
        Намрадиниэль обвела взглядом человеческую улицу, непроизвольно присматриваясь к металлическим крышам, кованым решёткам и чугунным столбам. У человеков было много железа. В лесу столько никогда не добыть. А война, какой бы условной ни была, требует расходов. Стальные наконечники, латы, мечи… Да мало ли?
        Человеки воевали с эльфами с того момента, как поселились в этом мире. И хоть давно уже боевые действия велись ни шатко, ни валко, скорее обозначая конфликт, но расходы на армию складывались немалые. Здесь, на окраинах, уже давно не было между сторонами никакой ненависти, часто даже случалось, что эльф и человечка, реже человек и эльфийка, вступали в союз. Официально Намрадиниэль появляться в Дагдебурге не имела права, но взаимообмен товарами уже давно ни для кого не был секретом. В лес шёл металл, иногда кованые и литые изделия. Обратно широким потоком возвращались зелья, лекарства, косметика и мануфактура. Вся страна носила контрабандное бельё из прозрачного эльфийского шёлка, красила губы, волосы и ресницы косметикой из леса.
        Девушка, почти не скрываясь, двинулась в сторону ворот. Она шла без опаски, только старалась держаться в тени, поэтому пьяную троицу заметила сразу. Выглядели они неприятно. В родном лесу никто никогда бы не позволил вести себя так на людях. Нет, конечно же и эльфы пили вино, были и те, кто употреблял его много. Но всё это не выходило за пределы собственных домов. Каждый из долгоживущих задумывался, как он будет смотреть завтра в глаза друзьям, родственникам, деловым знакомым, если сегодня упьётся до свинского состояния.
        В лесу даже ходила поговорка «Пьёт, как человек».
        - Да я же любую… - раздался громкий пьяный возглас с противоположной стороны дороги.
        Намрадиниэль попятилась, стараясь слиться со стеной. Не получилось. Во-первых, стена оказалась каменной и эльфийских уловок не воспринимала, а во-вторых, было уже поздно. Её, похоже, заметили.
        - Вон она!!! - раздался рёв. - Та самая, со сцены! Держи!!!
        Девушка попыталась сбежать, но внезапно почувствовала сильный удар по голове и провалилась в черноту.
        Лагудон взял жертву за локти и перевернул на спину.
        - Я же, ик, говорил, ни одна не устоит.
        - Неотразимчик, - с глупой улыбкой поддакнул Бивень. - Не лицом, так камнем.
        - Ребята, не надо, - влез сзади Косик. - Оставьте, это же настоящая эльфийка.
        - Да-а? - сделал нарочито удивлённое лицо Лагудон. - Ты дурак что ли, малой?
        Он попытался повертеть пальцем напротив лба, но чуть не заехал себе в глаз.
        - У нас с ними что? - он поднял палец. - Война. Значит, я шпиона поймал. Сейчас пытать буду прямо здесь.
        Все трое заржали. Косик попытался оттащить жертву в сторону. В ответ посыпались сначала предупредительные, а затем довольно ощутимые тумаки.
        - Пшёл вон, сявка, когда сед развлекается.
        Косик, получив ощутимый пинок, отлетел за угол. Через минуту высунулся и угрюмо наблюдал издалека.
        Намрадиниэль очнулась от разрывающей боли. Над ней склонилось уродливо перекошенное пьяное лицо. Какой-то человек грубо держал её за уши и при этом… девушка не верила, что это с ней происходит. Она попыталась вырваться, но ещё двое прижали её руки к каменной мостовой, не давая свернуть магическое плетение. Эльфийка изо всех сил старалась освободиться, но тщетно.
        - Давай, дёргайся, - брызжа вонючей алкогольной слюной сказал насильник. - я люблю, когда девки дёргаются. В лесу своём потом будешь хвастаться, что с самим седом города переспала.
        Когда Лагудон поднялся, из-за угла деревянной походкой вышел Косик. В руке его была увесистая палка. Он молча подошёл к друзьям. Те поздно обратили внимание на молодого человека, потому не успели среагировать. Каждый получил гулкий, тяжёлый удар по голове и беззвучно рухнул на камни. Косик бережно поднял плачущую эльфийку на руки и понёс прочь.
        - Не плачь, Ниэля, - ласково шептал он. - Сейчас я тебя к отцу отнесу, всё хорошо будет. Ты только потерпи. Ничего, ты у меня самая красивая, самая добрая. Я тебя никогда не брошу.
        Лагудон проснулся с больной головой. Всё-таки вчера они с парнями перебрали. Кажется, даже оприходовали кого-то. Перед мысленным взором всплыло испуганное эльфийское лицо с красивыми миндалевидными глазами и длинными сексуальными ушами.
        Точно! Её. И где только нашли в городе эльфийку? Но было хорошо. Опять же, не человечка, не будет конфликтов с обозлёнными родственниками. Хотя, ещё несколько часов, и Лагудону будет на всех плевать. Ну, почти на всех. Кроме жены и старого графа Бардада сед Дагдебурга. Но, он и с графом управится. Подумаешь, белая кость, презирает простолюдинов. Вот заделает ему Лагудон внука, а то и парочку, старик и оттает. Главное теперь на свадьбу не опоздать, а то накроются тогда все планы тяжёлым ушатом.
        Он попытался спустить ноги с кровати, но почему-то не мог доползти до края. С трудом разлепил один глаз, но пришлось тут же снова зажмуриться. Когда мир перестал вертеться, Неотразимчик обнаружил, что лежит на мостовой, в тени невысокого заборчика. Молодой человек с ужасом вскочил и чуть не рухнул. Ноги почти не держали. Следовало быстрее бежать домой, лечиться, приводить себя в порядок, и выдвигаться в сторону органного собора.
        Ровно в полдень по всему городу зазвонили колокола, худой пожилой органист, с растрёпанной седой шевелюрой, размял пальцы и ударил по клавишам. На весь храм зазвучал свадебный марш.
        По проходу между рядами медленно и торжественно шли молодые. Они были бледны, что очень шло к одежде невесты, белому платью, символизирующему чистоту. От жениха, кроме того, ощутимо несло спиртным. Отец Кармелин, митрополит Дагдебурга и окрестностей, ждал у амвона, приветственно раскинув руки.
        Наконец, музыка стихла, и гости, плотно забитые на скамьях, замерли в ожидании. Сегодня в соборе было гораздо больше прихожан, чем даже в праздники. На лавочки, рассчитанные на пятерых, садились по восемь, а кое-где и по десять гостей. Относительно свободно было только в первых рядах.
        Стояла оглушительная тишина, органист почтительно замер, глядя на священника. Отец Кармелин торжественно выпрямился, стараясь находиться под самым центром тени Богини, вывешенной на алтаре. Он очень гордился этой вышивкой и всегда надеялся, что настанет, наконец, тот день, когда тень Богини будет особенно к месту.
        - Клянёшься ли… - начал он хорошо поставленным баритоном, но вдруг замолчал и посмотрел в сторону выхода.
        Между рядами скамеек лёгкой, почти летящей походкой, шла прекрасная эльфийка. Она приближалась, и гости, мимо которых проходила девушка, застывали в недоумении. Молодые удивлённо посмотрели на священника и синхронно повернулись за его взглядом.
        Теперь в храме были неподвижны все, кроме нежданной гостьи. В полной тишине она подошла к молодым, обвила тонкой рукой шею жениха и оставила на его губах долгий поцелуй. После чего сделала лёгкий шаг назад, обвела глазами зал, усмехнулась, и такой же летящей походкой вышла. За всё это время никто не пошевелился.
        Только через несколько секунд жених дёрнулся, рефлекторно отёр губы и умоляюще поглядел на невесту.
        Арзелла мгновенно покраснела, вырвала ладонь из руки Лагудона, и затравленно огляделась. Никогда ещё никто её так не унижал. Она посмотрела на молодого человека. И за это ничтожество она чуть не вышла замуж? Когда она, прилагая все силы, реабилитировала этого пьяницу и бабника в глазах отца, выложила собственные деньги на организацию свадьбы, привела в порядок самого жениха… А этот… это ничтожество перед самым бракосочетанием изменяет ей! Да ещё и с эльфийками.
        - Ерог, - в полной тишине сказала она громким дрожащим голосом. - Выведи отсюда этого случайного человека. И пусть, - речь дрогнула. - Пусть отец что-нибудь придумает.
        Со скамейки поднялся широкоплечий русобородый воин, подошёл к алтарю, хотел взять Лагудона за плечо, но брезгливо отдёрнул руку. Даже отряхнул её на всякий случай.
        - Не надо ничего с ним делать, уважаемая седа, - прогудел он. - Хуже, чем есть, ему уже не сделаешь. Эльфийский поцелуй…
        Он пожал плечами и подошёл вплотную к несостоявшемуся жениху.
        - Пошёл вон, - прошептал Ерог.
        Лагудон, ссутулив плечи, поплёлся на выход. Жизнь была кончена. Старый граф ни за что не оставит молодого человека в покое. И дёрнуло же их зацепить вчера эту эльфийку. И главное, все были уверены, что девка, как только сможет встать, молча слиняет в свой лес. Эльфийский поцелуй ещё этот. Что за дрянь такая, что даже начальник стражи не захотел его руками трогать?
        Неотразимчик шёл в полной тишине, только за его спиной начинались негромкие шепотки. Он вышел из полутёмного собора на яркий солнечный свет. Прямо перед ним стояла толпа. Сделал шаг. Люди отошли в сторону, не желая его касаться.
        Глаза поймали знакомое лицо. Справа, в первых рядах стоял Косик и грустно глядел на Лагудона.
        - Неотразимчик, - печальным голосом сказал юноша. - Я тогда это, на свадьбу тебе дарить ничего не буду. Как раз на похороны пригодится.
        - Да какие похороны ещё? Ну пришла эта шлюха. Я потом, как Арзелла остынет, ей всё объясню. Нормально всё будет.
        - Не будет, Лагудон. Эльфийский поцелуй.
        - Да что вы все заладили! Как будто никого эльфы не целовали. Ага! А полукровки от сырости заводятся.
        - Я понимаю, Лагудон. Ты сейчас не в себе. Эльфийский поцелуй, это не шутка.
        - Да что за поцелуй такой? Что вы мне все тут врёте?
        - Ты не знаешь?
        Неотразимчик помотал головой. За разговором они спустились с высокого крыльца. Народ перед ними расступался, да и сам Косик старался держаться от знакомого чуть в стороне, будто боялся подхватить заразу.
        - Сходи к Барыгалу. Он маг, он лучше меня расскажет.
        - Да я вообще впервые про такое слышу. Что это?
        - Лесная магия. Кто получает такой поцелуй, долго потом не живёт. Месяц, хорошо, если два.
        - Врёшь!
        - Иди к Барыгалу, если не веришь, - и юноша ужом нырнул в толпу.
        Барыгал Лагудона внутрь не пустил. Сам вышел за калитку, но руки не подал. Осмотрел внимательно, заставил поднять глаза в небо и тщательно исследовал белки.
        - Как себя чувствуете, молодой человек? - участливо спросил маг.
        - Да нормально…
        - Ничего не болит?
        - Ну это, выпили мы вчера. Да ещё и по голове я получил. Болит, конечно, куда деваться. Ерунда, пройдёт.
        - Не факт, знаете ли, не факт. Я правильно слышал, что к вам была применена магия эльфийского поцелуя?
        - Ну да, чмокнула меня одна ушастая дура. Всю свадьбу испортила.
        - Тогда, молодой человек, вам стоит только посочувствовать. Потому что исцеления от него современная магия не знает.
        - Да что вы все заладили? Что это вообще за поцелуй такой?
        - О, молодой человек! Это исключительное явление. Магическое воздействие, обращённое не на материю тела, а на эфемерную ткань самой человеческой души. Те, кто ему подвергся, долго после этого не жили. Самый продолжительный зарегистрированный случай, восемь с половиной десятин.
        И что? - непонимающе спросил Неотразимчик.
        - И всё, молодой человек. И всё. За этот период обостряются скрытые внутренние хвори, уходят жизненные силы. Человек слабеет, если заболел, то излечиться уже не может. Даже простейшая ссадина способна причинить невыразимые муки. И чем дальше, тем эффект заметнее, м-да. И так до самого летального исхода.
        - До чего?
        - Пока не умрёт, говорю.
        Лагудон задумчиво развернулся и поплёлся прочь.
        Следующие два месяца очень изменили молодого человека. Он похудел, осунулся, глаза потеряли блеск. Неудивительно, ведь каждую ночь, ложась спать, Неотразимчик чувствовал себя плохо.
        Началось это не сразу. Сначала мальчишка хорохорился, всем и каждому твердил, что не позволит какой-то эльфийской заразе причинить ему вред. Но знакомые всё чаще ловили его задумчивые взгляды. Лагудон совсем отказался от вина, сменил образ жизни на здоровый и размеренный, но дела обстояли только хуже.
        Самое обидное, что никто толком не знал, что это за поцелуй такой. Лишь через пару десятин появились слухи о подобной магии. То в одном городе кто-то не прожил и месяца, то в другом чуть ли не целая улица вымерла после массового поцелуя. Неотразимчик спрашивал об этой магии почти каждого встречного, но лишь спустя пару десятин, наконец-то добрался до тех, кто хоть краем уха слышал о проклятье эльфийского поцелуя.
        Неизвестно, что из рассказанного являлось правдой, и оттого внутреннее напряжение только нарастало. По утрам Лагудон, который раньше никогда ничем не болел, стал ощущать неприятные симптомы во всём организме. То вдруг перестанет поворачиваться шея, то живот норовит скрутить мальчишку вдвое, то нога ни с того ни с сего подворачивается.
        Через три десятины Лагудон понял, что не проживёт и пары месяцев. Сердце работало с перебоями, голова то и дело кружилась, появилась слабость. Он отощал и ссутулился. К тому же внезапно стали выпадать волосы. Это оказалось последней каплей.
        Неотразимчик снова взялся за стакан. Вино позволяло отвлечься от мрачных мыслей, хотя и приближало смерть. На исходе второго месяца Лагудон, больше похожий на измождённого старика, чем на недавнего жениха, не мог говорить ни о чём, кроме чудовищной, непобедимой магии эльфийского поцелуя.
        По вечерам он сидел в таверне, пропивая своё и так небогатое имущество.
        - Лагудон, к тебе завтра лекарь из столицы приедет, ты уж постарайся сегодня не напиться, участливо сказал трактирщик Эдико.
        - Ко мне? - прокашлял молодой человек. - Да кому я такой нужен?
        - А я знаю? Слух такой идёт. Так что ты зайди, хуже не будет.
        - Да куда уж…
        На следующий день, едва проснувшись, Лагудон похромал в таверну. Сегодня у него болели ноги. Это в дополнение к постоянным сердечным и головным болям. За столом действительно сидел незнакомый человек в пыльном дорожном плаще. Эдико указал на него рукой и поощрительно покрутил пальцами, призывая подойти.
        - Здравствуйте. Я Лагудон. Вы меня искали?
        Незнакомец обернулся, быстро и внимательно оглядывая собеседника. Он оказался похож на кого угодно, только не на лекаря. Цепкий внимательный взгляд, сухощавое телосложение, скуластое волевое лицо. Скорее, прибывший походил на военного.
        - Лагудон Неотразимчик? - строгим голосом спросил он.
        Молодой человек хотел кивнуть, но из-за нервов непроизвольно сглотнул. Голос так и тянул вытянуться в струнку и закричать во весь голос «Так точно». Поэтому кивок получился смазанный. Но собеседник, видимо, понял, потому что внимательно посмотрел на больного, достал из кармана артефакт, похожий на линзу синего стекла, внимательно вгляделся в глаза Лагудона, после чего удовлетворённо кивнул.
        - Да, - непонятно, с чем согласился странный лекарь.
        - Что, доктор?
        Докторами называли только очень знаменитых лекарей, имеющих свои клиники и множество помощников. Но Лагудону очень хотелось произвести впечатление, поэтому он решил польстить незнакомцу.
        - Я не могу вам помочь, - безапелляционно отрезал тот.
        Лагудону сразу стало хуже. Оказывается, во время осмотра сердцебиение его выровнялось, но после печального приговора снова пошло в разнобой.
        - Но это не повод для паники, - собеседник будто чувствовал эмоции или читал мысли. - Если кто и может вас спасти, то только архимаг Надир.
        - У-у, Надир… Это как сама Богиня. Где он, и где я.
        Молодой человек смахнул случайную слезу и совсем было собрался подняться, но лекарь крепко схватил его за запястье.
        - Он, конечно же, в столице. А если вы обещаете мне послушание, то и сами тоже в скором времени окажетесь там.
        - Я? - сердце чуть не выпрыгнуло из груди. - Но… я же никто…
        - Случаи, подобные вашему, тщательно изучаются, так что можно сказать, вам повезло. Ну что, едете?
        - Когда? - у Лагудона даже щёки покраснели, чего не было уже больше месяца.
        - Как только завершите свои дела и соберётесь. Вы покинете Дагдебург надолго.
        - Какие дела, доктор? Или вы забыли, что я умираю? Я каждый день принимаю, как последний. Так что готов ехать хоть сейчас.
        - Отлично. Тогда пройдёмте в карету.
        Через несколько минут Лагудон со счастливым лицом смотрел в окно уютной, мягкой, хотя и несколько угловатой чёрной кареты. Мимо катились знакомые с детства улицы, и он смотрел на них счастливыми глазами. На выезде из города разбили свой бродячий табор диппи - община людей, которые пытались вести «эльфийскую жизнь». Они не пользовались благами цивилизации, старались проводить как можно больше времени в лесу, использовали только те инструменты и вещи, которые изготавливали сами. Частенько диппи забредали на ярмарки, посещали городские праздники, но ни в одном городе не останавливались. Сами о себе они говорили: «Нам луговая трава дороже любого ковра. Чем деревья на стены пилить, мы лучше позволим им жить. Крыша у нас не течёт, потому что она небосвод.»
        Мальчишкой Лагудон смеялся над этим рифмованным девизом, а сейчас вспомнил, как давно одна старенькая диппи нагадала, что жизнь мальчик закончит королём. Может, с этого и началась его неудавшаяся гонка за титулом? Сейчас, глядя на нехитрый быт лесных жителей, выставленный на всеобщее обозрение вдоль дороги, он думал, что не хочет короны. Достаточно просто остаться живым…
        Косик проводил взглядом красивую, явно столичную, чёрную карету и, насвистывая, зашагал к лесу. Час уверенного движения знакомой тайной тропкой, и он уже сидит на кочке возле маленького лесного пруда. Молодой человек подхватил с земли крошечный, чуть больше горошины, камешек, и, размахнувшись, забросил его в самую середину водоёма. Раздался тихий, глухой бульк и зеркало воды едва заметно колыхнулось.
        Он успел закинуть ещё десяток камней, прежде чем из ближайших кустов вышла Намрадиниэль. Косик каждый раз пытался уловить, где же она прячется, но замечал эльфийку только в момент выхода.
        - Ох, - вырвалось у него, настолько неожиданно появилась девушка.
        - И я рада тебя видеть, друг мой.
        Косик улыбнулся, но тут же снова нахмурился.
        - Всё ещё друг. Ниэля, посмотри, я давно уже вырос. И люблю тебя.
        - Да, Косик. Ты действительно почти взрослый. Я уверена, что в Дагдебурге многие девушки с надеждой смотрят тебе вслед.
        - Но не ты… Почему, Ниэля? Ведь даже в Дагдебурге я знаю пару девушек, которые встречаются с вашими мужчинами. А в Лытках, говорят, есть даже семья, где жена - эльфийка.
        - Полукровка. И девушки ваши встречаются не по любви.
        - Но я-то тебя люблю! Больше жизни люблю, Ниэля!
        - И я тебя, малыш. Ты настолько хорош, что кажешься мне эльфом в человеческом обличье. И именно любовь является основным препятствием.
        - Ты не хочешь в город? Так я готов переехать к вам. А можем жить вообще в приграничье. И тебе будет недалеко, и нам безопасно.
        - Нет, мой милый. Дело не в этом.
        - Тогда что? - молодой человек вскочил от возбуждения, но поскользнулся и с трудом удержался на влажном камне.
        - Подумай, почему союз человека и эльфа не может быть долгим.
        - Как это, не может? Я буду любить тебя всю жизнь.
        - Не сомневаюсь. А потом?
        - Когда?
        Мальчик явно не понимал, о чём речь. Он стоял, удивлённо приоткрыв рот, и во все глаза глядел на собеседницу.
        - Тогда, когда твоя жизнь закончится. Ты можешь представить, насколько это тяжело, оставаться молодой и полной сил в то время, когда твой любимый стареет и умирает на твоих глазах? А наши дети? Ты предлагаешь мне их тоже похоронить?
        - Но… - начал Косик, но замолчал.
        Он представил себе предложенную эльфийкой картину. Возразить было нечего. К тому же, каково самому ему будет в старости смотреть на молодую, жаждущую любви и ласки жену? Он отвернулся. В глазах юноши заблестели слёзы.
        Но печаль продолжалась недолго. Не прошло и минуты, как Косик с улыбкой глянул на собеседницу и задорно сказал:
        - А ты знаешь, как с твоей затеей удачно получилось?
        - Нет, конечно. Расскажи.
        Девушка придвинулась к молодому человеку и нежно обняла его за плечи. В такие моменты Намрадиниэль забывала о пяти сотнях прожитых лет, чувствовала себя вновь юной, не знающей жизни эльфийкой. Ради одного этого стоило полюбить доброго, наивного человека.
        - Я только с Ерогом и Барыгалом договорился, а больше и рассказывать никому не пришлось, представляешь? - восторженно начал Косик.
        - Не сомневаюсь. Я была уверена, что множество деталей и похожих случаев слухи создадут сами. Когда появились первые сплетни? Через месяц?
        - Какое там, и двух десятин не прошло. А через месяц уже весь город знал о проклятье. Сейчас, наверное, до столицы дошло.
        - Похоже, среди человеков слухи растут быстрее.
        - Не знаю. Я вот только не пойму, что с ним на самом деле случилось? Я видел Лагудона пару дней назад. Так вот, он выглядел как настоящий старик. Не думаю, что бедняга проживёт ещё месяц. Что ты с ним тогда сделала? Или эльфийский поцелуй всё-таки существует?
        Смех Намрадиниэль серебряным колокольчиком разнёсся по лесу.
        - Милый, если бы такое проклятье существовало, ты был бы давно мёртв. Ведь я целовала тебя много раз. И, кстати, была бы не против повторить прямо сейчас.
        Косик после этого предложения побледнел, рефлекторно отстранился, но через секунду снова улыбался.
        - Ты шутишь, да?
        - Ничуть. Я и правда хочу тебя поцеловать. И конечно же, нет никакого проклятья.
        - А Лагудон?
        - А Лагудон сам внушил себе все болячки.
        - Но разве так бывает?
        - Ты же сам видел. Ну, иди ко мне. Или ты не веришь своей Ниэле?
        - Верю… но… - молодой человек всё ещё сомневался.
        Как можно себе что-то внушить так, чтобы на самом деле заболеть? Тут скорее поверишь в древнее эльфийское проклятье.
        - Смотри, - позвала девушка.
        Косик внимательно поглядел ей в глаза.
        Намрадиниэль вытянула вперёд руку и торжественно произнесла:
        - Клянусь силой Леса и стихией огня, что никогда не слышала о проклятье эльфийского поцелуя до того момента, пока сама его не выдумала.
        Над ладонью закружились зелёный и красный огонёк. Через мгновенье к ним добавился и маленький синий. Вокруг внезапно стало очень хорошо и уютно. Пара ударов сердца и все ощущения пропали. Ладонь эльфийки была тоже пуста.
        - Теперь ты мне веришь?
        - Да я тебе и тогда верил. И вообще… конечно, - затараторил Косик.
        Намрадиниэль заткнула ему рот поцелуем, переводя диалог в более конструктивное русло. Она действительно полюбила доброго мальчика и приходила на такие свидания со вполне определённой целью.
        - Как зовут? - голос архимага был грозен.
        Лагудон непроизвольно втянул голову в плечи и постарался из-под ресниц рассмотреть самого страшного человека королевства. Как ни странно, Надир Листопад оказался не великаном в два человеческих роста, одной рукой способным разогнать всю нежить в стране. Перед ним стоял узкоплечий мужчина средних лет в одежде простого горожанина. Если бы не властный и пронзительный взгляд, то архимага можно было бы принять за обычного мастера цеха.
        - Лагудон Неотразимчик, ваше высочество, - почти шёпотом представился молодой человек.
        - Да уж, - хмыкнул герцог, осматривая болезненно выглядящее тело.
        Листопад внимательно проверил доставленного магическим зрением. Никаких проклятий, никаких болезней. Более того, запас тёмной энергии настолько велик, что мальчишка никогда не должен болеть - все хвори вымываются циркулирующей по ауре силой. Тогда почему он так выглядит?
        - Стой здесь, - коротко приказал он.
        Историю проклятья Надир прочёл ещё утром и сейчас пытался разобраться, как оно работает. Листопад внимательно всматривался в органы мальчишки. Всё шло хорошо, циркуляция внутренней энергии с трудом, но соответствовала положенной. Внезапно сердце накрыла чёрная волна. Пульс замер, застучал с перебоями. Вот оно! Вот! Нашёл.
        Да уж. Случай действительно неординарный. Молодой глупец так поверил в магию эльфийского поцелуя, что теперь медленно убивал себя сам. Это действительно можно было назвать проклятьем. Не будь у Лагудона такого большого объёма магической силы, через пару десятин внушение бы сошло на нет. Но не в этом случае.
        - Что же. Вылечить тебя можно, - резюмировал архимаг. - Но тебе придётся остаться здесь.
        Молодой человек с готовностью закивал головой.
        Две недели пребывания во дворце вернули Неотразимчика к жизни Он снова превратился в молодого здорового человека, боли прошли, лицо расправилось, плечи стали даже шире, чем были. А самое главное, в его жизни появился друг. Очень могущественный и верный. Лагудон настолько привязался к герцогу, что поверял ему все свои тайные мысли и желания, а страшный Листопад показал себя с очень привлекательной стороны. Архимаг и молодой человек подолгу гуляли по дворцовому парку, разговаривая обо всём на свете. После этих прогулок Лагудон всегда чувствовал себя здоровым и сильным.
        Как-то, сидя на удалённой скамейке, герцог тихо спросил парня:
        - Ты, помнится, рассказывал мне о старой диппи, что нагадала тебе корону.
        - Ой, ваше высочество, - отмахнулся молодой человек. - Это было давно. Я тогда был настолько глуп, что и вправду решил стать если не королём, то хотя бы графом.
        - То есть сейчас тебе корона не нужна…
        - Ваше высочество! У нас же есть король.
        - Скажу тебе по секрету, Игудону третьему жить осталось не больше десятины.
        - Но… но… Да что вы такое говорите!
        - Правду, мой мальчик. В моём положении это позволительно.
        - Допустим, - перешёл на деловой тон Лагудон. - А причём здесь я? У короля, наверняка есть наследники. Пусть правят они. Из меня какой король? Я же ничего не знаю. Видел я, как вы управляете. Распоряжаетесь коротко и правильно. А если я вдруг сяду на трон, то что будет?
        - Будет то же самое. Я буду править, как и сейчас, а ты будешь изображать короля для публики. Пировать, танцевать на балах, выбирать себе фавориток, встречать послов и грозно хмурить брови. А вот если корону наденет кто-то из реальных родственников, то страна окажется ввергнутой в хаос.
        - В хаос?
        - Именно. Так что, как патриот и гражданин, ты должен помочь своему народу.
        Неужели диппи сказала правду, стучала в висках у Лагудона мысль. А если это только проверка? Сейчас соглашусь, а меня сочтут готовым к мятежу и ненадёжным. И тут же под топор. Но ведь это же Надир. Мы же с ним друзья. Да и говорит он очень убедительно и правдоподобно. Что же выбрать?
        Вот ведь дурак, думал Листопад. Всё ему разжевал и в рот готовенькое положил, а он всё-таки в чём-то сомневается. И на патриотизм надавил, и на самолюбие, а всё без толку. Придётся дать глупышу время самому уговорить себя.
        - Ладно, - неожиданно для себя согласился Лагудон. - Я вам верю. Что нужно делать?
        - Прежде всего, познакомишься с королём. Заодно поймёшь, что я тебя не обманул. Игудон третий сам всё понимает, потому возложил на меня ответственность за поиск претендента. Так что не думай, будто я затеял этот разговор просто так. Ну, а потом нас ждёт ритуал. Его величество передаст следующему величеству, - кивок в сторону зардевшегося Лагудона, - тайные знания. Такое, как ты понимаешь, без Богини не обходится.
        В малом дворцовом храме было темно и прохладно. Лагудон лежал на спине, вытянувшись на узком, жёстком ложе. Руки его тряслись от волнения. Что, если что-то пойдёт не так? Вот не захочет Богиня видеть Неотразимчика королём, и испортит передачу тайных знаний. Да и вообще, что это за знания такие? Какие-нибудь секретные подземные ходы, ключи и шифры? Зачем, если в стране будет править Надир?
        Дверь открылась, и на низкой каталке в зал ввезли короля. Игудон сипло и часто дышал, его выпуклый живот ходил вверх-вниз под длинной шёлковой рубашкой. Король коротко глянул на молодого человека и безразлично уставился в потолок.
        Надо же, и ведь не волнуется совсем, подумал Лагудон. На месте его Величества он бы сходил с ума. Одно знание того, что жить осталось считанные дни может лишить сил и воли. А по лицу видно, как Игудон мучится.
        - Готовы? - голос звучал, казалось, со всех сторон сразу.
        Лагудон мола кивнул. Раздалось тихое пение, чуть слышно хлопнули двери, выпуская лишних. Они с королём остались вдвоём.
        Неотразимчика трясло. А вдруг король решил, например, выгнать его из молодого тела, а сам занять место? И нет никаких знаний. Он, кажется, что-то когда-то слышал о подобных обменах душами. Вроде, человек вселялся в волка, что ли. А раз можно в волка, почему нельзя в Лагудона? И тогда он снова, как пару десятин назад, будет лежать в кровати и сипеть от нехватки воздуха. А какая разница, где умереть, в королевских покоях или в дешёвой комнате?
        Молодой человек вскочил и одним прыжком преодолел расстояние до короля.
        Ну уж нет! Вы моё тело не получите. Я сам стану королём, даже если для этого придётся назваться Игудоном.
        Он склонился над его Величеством и заметил испуганный взгляд старика. Протянул руки к горлу…
        В этот момент на молодого человека опустилась еле различимая невесомая черная пелерина и то, что ещё секунду назад было молодым, полным сил претендентом на трон, осыпалось на пол сухим пеплом. В зале раздался тревожный звон.
        Захлопали двери, в малый храм вбегали люди, некоторые держали оружие, а кое-кто и магические амулеты, несмотря на то, что возле алтаря толку от них было мало. Надир склонился над Игудоном.
        - Что здесь произошло?
        - Паршивец пытался меня задушить. Плохо работаешь, герцог.
        - Прошу прощения, ваше Величество. И что с ним?
        - Богиня сохранила мне жизнь. Хотя, похоже, ненадолго. Прилива сил, как после обычного жертвоприношения, я не ощущаю. Мне осталось совсем чуть-чуть, Надир, а ты привозишь всяких провинциальных жуликов. Если ты не поторопишься, то скоро лишишься друга.
        - Не волнуйтесь, ваше Величество, я всё сделаю.
        - Поторопись. А сейчас прикажи вернуть меня в комнату. Я устал.
        Глава 12
        Каменная стена была прохладной и твёрдой. В том месте, где я сидел, она оставалась почти вертикальной, переходя в купол чуть выше уровня человеческого роста. Вообще здание представляло собой пародию на юрту или некое подобие шатра, сложенного из известняковых блоков. Размером это чудо местного зодчества приближалось к цирку шапито, а внутри каменной юрты лежала огромная, до самых круглых стен, белая мохнатая шкура. Когда я впервые её увидел, то решил, что это перекормленный гигантский кот, с головой, лапами, и хвостом. И только позже разглядел на внутренней стороне швы. Меховой ковёр оказался сшит из целого стада местных баранов.
        Внутри помещение разделяла вышитая занавеска. С одной стороны - общая часть, а с другой - закрытая. Там обитал сам Мымрог.
        Я сидел в общей части, опираясь спиной о каменную стену, и наслаждался прохладой. Так свежие шрамы от кнута меньше болели.
        Да, именно шрамы и именно от кнута. А на шее у меня висело уродливое сооружение, пародия на изящный эльфийский деревянный ошейник. Это раньше я думал, что он неудобный и громоздкий. Сейчас я так не считаю. Потому что на плечах у меня висит корявая деревяшка, размером не меньше прикроватного пуфика. Функция у неё та же - блокирует силу. Но в отличие от эльфийской - любую, а не только зелёную. Ну и двигаться с этим уродством на плечах… Представьте, что вам напялили на шею табуретку. А ещё к ней прикреплена цепь, которая в свою очередь, прикована к стене. Так и сижу.
        В руке у меня украшение любой свалки - разбитый инструмент, который при известной фантазии можно принять за гусли. Кроме отверстий резонатора в нём ещё одна дыра и трещина от угла, половины струн нет, а из оставшихся десяти четыре я связал, потому что они были лопнувшие.
        Я держу свою «лютню» на коленях и играю что-то из репертуара господина Уэфа с планеты Плюк. Но не «Мама, мама, что я буду делать…» а гораздо более близкое к народу «ы-ы…» и «ку!». Пипл, как ему и положено, хавает.
        Пиплом в данном случае является сам Мымрог - вождь и предводитель мымгыров. Как я понял, Мымрог это не имя, а что-то вроде должности, означает «Первый, после Богини». Так что, если он вдруг к моему счастью сдохнет, то… Мымрог умер, да здравствует Мымрог.
        Но пока он о смерти даже не задумывается. Сейчас его мымрогское величество выполз-таки из закрытой в общую половину, развалился на горе подушек и сделал знак пальцем. Он вообще предпочитает не говорить, а только махать руками. Если подданные не поняли - их проблемы.
        По щелчку к нему подтолкнули двух девчонок, не знаю, как их зовут, они не спят в рабском бараке. Одна из них человечка, а другая эльфийка. Так вот, они сели у него в ногах и начали чесать господину пятки.
        Извращенец. Я бы от щекотки сдох давно, а он - ничего, доволен. Вот он снова сделал знак рукой, сложил по-хитрому пальцы, и другой раб несёт ему кружку чего-то попить.
        Вообще, мымгыры магией не владеют. Но Мымрог - он же почти бог, так что должен. Поэтому у него вместо заклинаний - рабы. Он делает какие-то придуманные самим пассы, а те выполняют положенные действия. Вот и сейчас все считают, что кружка сама прилетела господину в руку.
        Сначала и меня хотели запрячь в ходячее волшебство, но ничего не вышло. Пассов я не понимал, сколько ни лупили, а сам магичить толком не мог. Да и кто ж мне даст, если лучше всего у меня получается портал? Уйду ведь сразу. Так что напялили на меня антимагическую табуретку и, когда для другого приспособить не удалось, сунули в руки древние, хранившиеся ещё со времён каких-то пра-пра-мымрогов гусли. И никто не поинтересовался, умею ли я на них играть. Эльф, значит должен.
        Мымгыры считают меня эльфом. Всё потому, что из местных языков я говорю только на синдарине. Нет, местный мытырбыр я немного освоил. А что здесь не освоить? Гласных почти нет, любую можно заменять буквой «ы» и не ошибёшься. Падежей нет, времён нет. Вместо прошлого добавляешь «рых», то есть «было». Вместо будущего, соответственно, «рух». А если ничего не добавил, значит, настоящее. Говорю я пока через пень-колоду, но понимаю почти всё. Так что сижу, немузыкально бренчу на разбитых гуслях, время от времени вставляя местные слова, и все довольны.
        Но, похоже, не все. Вот ко мне идёт Эфере - заместитель Мымгыра по работе с рабским составом. Садюга… С кнутом своим, небось, даже спит. Подошёл, посмотрел на меня масляными глазками и вдруг, без замаха, протянул по левому плечу. Обожгло, будто горящую палку приложили. Больно, блин. В песню само собой вплетается шипение от боли.
        - Я язык Мымрога, - а глаза довольные-довольные. Сделал гадость и на сердце радость. - Он говорит играть весело.
        В переводе на человеческий это значит, что он передал мне слова нашего несравненного. А удар, я так понимаю, от себя добавил для доходчивости.
        Этот Эфере вообще любит рабов кнутом полосовать. У меня по его милости на животе можно в крестики-нолики играть, а коже на спине и боках скоро начнут завидовать крокодилы - рубцы соединятся и будет она твёрдая, как кожаная кираса. Четыре раза меня уже избивали почти до смерти, целительнице приходилось потом неделю выхаживать.
        Хорошая, кстати, женщина. Её зовут Илья, с ударением на первом слоге. Она человечка со слабыми задатками зелёной энергии жизни. Заклинаниям её, понятное дело, никто не учил. Зелёная магия эльфийская, человеки здесь только чёрной, смертельной, владеют. Но отдавать силу она умеет. Так что женщине достаточно было меня просто гладить и уже целительная сила лечила хотя бы кожу.
        А пороли меня за побеги. Примерно раз в десятину, это местная неделя, я «вставал на лыжи». Не скажу, что ко мне относились здесь хуже, чем к остальным рабам. Скорее, наоборот. Я не работал в полях, даже не занимался уборкой, выделкой шкур, не таскал тяжести.
        Повторю, меня местные приняли за эльфа, так что особо не нагружали. Мымрог считал даже чем-то воде предмета гордости, вроде хрустальных фужеров в тёткином серванте.
        Но вот не лежит у меня душа к рабскому существованию. Само понятие раба уже выводит. Я лучше под кнутом сдохну, чем буду с ошейником жить. Вполне понимаю героиню прошлых лет Долорес Ибарури, которая говорила, что лучше умереть стоя, чем жить на коленях.
        Так вот и бежал. Меня ловили, били, лечили и всё по кругу. Теперь днём на цепи держат. Ночью я сплю в общем бараке. Без оков, но под внешней охраной. Но точно знаю, что однажды всё-таки сбегу. А если получится, то вернусь и грохну эту сволочь - Эфере. Вот, стоит над душой, ждёт реакции на свои слова и кнутом поигрывает.
        Поднимаюсь, хватаю гусли как гитару, и луплю по струнам, куда пальцы попадут.
        - Пе-ре-мен! Требуют наши сердца! - ору я.
        На Цоя это похоже мало, он, поди, от такого насилия над песней в гробу вертится. Но Мымрог даже пальцем покрутил, и вот старик в таком же ошейнике, как у меня, несёт мне глиняную кружку. Неужели, наконец, узнаю, что же пьёт его мымрогское величество? Вода… Обыкновенная вода. Но мне сейчас даже к месту. Больше поливаю на обожжённое кнутом плечо, чем пью.
        Вообще-то я за эти дни привык к боли, к страху быть битым, к виду кнута. Раньше даже само понимание, что меня побьют, заставляло всё внутри выворачиваться. Приходилось перед дракой успокаивать дрожащие ноги и сворачивающийся в кучку живот. А здесь… Каждый день кнутом попадает. Для них это как «здрасьте». Ну и я привык. Даже когда после побега растягивают на широкой кушетке с наручниками, и то уже смотрю на всё философски. Замечаю плохо завязанный узел через поясницу или между ударами успеваю на небо посмотреть. Очень забавляет физиономия Эфере, когда он видит, что его педагогические потуги не влияют на воспитанника. Он такой прикольный становится, красный, жилка на виске дёргается.
        Так-то сами мымгыры коричневые. Похожи на помесь негров и китайцев. Короткие, выше метр семидесяти почти никого нет, широкоплечие и кривоногие. Лица чисто азиатские, если бы не носы и губы - мясистые, африканские. А глаза узкие. А когда Эфере нервничает или злится, становится цвета пьяной вишни.
        К вечеру меня отковали и отправили в барак. Там уже собрались все «домашние» рабы. Земледельцы - те обитают отдельно.
        Вообще мымгыры живут с «ангельской пыли». Как можно догадаться, наркотика. Производное местных маков. Хотя на самом деле это не мак, на вид сиреневые цветы, формой на калы похожи. Растут в степи, мымгыры там целые поля распахали. А их пыльца - офигенная дурь. Местные прессуют из неё натуральный гашиш и продают караванщикам. Те примерно раз в месяц приходят. Четыре крытых фургона с неслабой охраной.
        Первый раз я бежал именно с ними. Забрался под воз, привязался к дощатому днищу верёвкой и спокойно выехал. И ведь никто ничего не проверил. Нет, этой наркомафии у наших, земных, ещё учиться и учиться. Ни зеркалом под дно не заглянули, ни собак не пустили. Собак, кстати, здесь нет - они от этого гашиша с ума сходят и начинают всех подряд грызть.
        Так что я благополучно отбыл с караваном, а на первом же привале выбрался и подошёл к торговцам. Сам. Вот дурак-то! Сейчас бы я сроду этого не сделал. Понятно, что те меня скрутили, благо, верёвка у меня своя была, и обратно отвезли. Не пожалел начальник, сам поехал и целого охранника со мной обратно отправил. Да ещё и сдал Мымрогу с извинениями.
        После этого случая я и познакомился с Ильей. Она мне много рассказала. Опять же, с её подачи я начал учить местный язык. Благо, бабуля с горем пополам балакала на синдарине. По-моему, она убедила Мымрога не пускать меня в расход. Подтвердила, что я эльф.
        Так что, когда я в следующий раз ноги сделал, меня снова лишь высекли, хотя других после двух побегов уже на кол сажают. Но я лучше на кол, чем в ошейнике.
        Мымрог, кстати, обещал, что, если я ещё раз дёру дам, отправит меня в поля. А это верная смерть через год, от силы, полтора. Пыльца… Те, кто там работают, апатичны, безвольны. Если их на обед не позвать, так и будут сидеть, глядя в одну точку, и поесть забудут. А за год пыльца лёгкие сжигает до самых рёбер. В общем, ничего хорошего.
        Наконец в бараке все угомонились. Натрудились за день. Это я на привилегированном положении - с утра до вечера на инструменте бренчу, а им зачастую и присесть некогда.
        Я полежал ещё, считая в уме до тысячи. Это где-то пятнадцать минут получается. Встал. Замер. Так, никто не шевелится, значит, не заметили. Постоял в темноте. Видно не очень, но глаза всё-таки привыкли, так что пошёл. Здесь, в углу, у меня заначка - корзина, а в ней килограмм сорок камней. А ещё колёсико на верёвочке.
        Кое-как забираюсь по столбу, упираясь ногами в стену. Попробуйте влезть, когда на шее такая загогулина болтается. Весь запыхался, но стараюсь ползти бесшумно. Если получится - можно смело в ряды ниндзя принимать. Запыхался, руки-ноги дрожат, но я наверху. Даже не знаю, сколько времени я карабкался. Сижу, отдыхаю. Наконец, привязал колёсико. Я просунул в него палку, а её саму уже примотал к стропилу, или как там эта конструкция называется. В общем, висит колесо. Продеваю верёвку и, держась за неё, отпускаю ноги. Смотри-ка, опустился. Я уж боялся, что похудел настолько, что корзина с камнями меня перевесит. Однако, поднялась под самый потолок, метрах в четырёх над земляным полом. Привязываю.
        Теперь самая опасная часть плана. Замираю возле двери и внимательно слушаю. Если сегодня охранники дежурят не по двое, то мне кирдык. Обычно они совершают обход бараков, вроде как страхуя друг друга, а на деле, травят местные анекдоты да описывают, кто как кого из полевых рабынь пользовал.
        Это отдельная история. Женщин на полях дерут вообще все, кому не противно. А Мымгырам, по-моему, противно не бывает. Они сами вечно грязные, вонючие. Колхозники наши - существа бессловесные и безвольные. Так что даже сказать в своё оправдание ничего не могут, не то, чтобы отбиваться. Вот и радуется охрана, когда старших нет.
        Стою уже не меньше получаса, даже ноги затекли. Совсем служивые на устав забили. Дедушек на них нет. Переминаюсь, наклоняюсь, чтобы не застыть, ночи тут холодные. Наконец, слышу голоса, а потом громкий хохот. Распоясался наш обслуживающий персонал, а если разбудят подопечных? Ну ничего, сейчас я это прекращу.
        Подхожу к двери и начинаю скрести в районе засова. В отличие от дома, на нашем бараке засов снаружи, вот я и изображаю попытку его вскрыть.
        Бдительные воины, понятное дело, замечают попытку побега и решают тут же прекратить беззаконие. Засов с шумом отодвигается и в барак врывается первый.
        Повезло. Впрочем, на этих двоих я и рассчитывал. Давно их подметил. Не знаю, как они по именам, охрана с рабами не очень-то откровенничает, я зову их Тонкий и Толстый, по Чехову. Тонкий с меня ростом, может на пару сантиметров выше, и худой, как вешалка для пальто. Постоянно ходит в кожаных латах. Кажется, они называются колет или как-то так. И я уверен, что он себе в бока и плечи какую-нибудь солому подкладывает. Потому что как ни посмотрю, у него фигура всегда разных пропорций. Комплекс у парня, видать.
        Толстый - его прямая противоположность. На голову ниже меня, похож на бочонок.
        Вот и сейчас Тонкий ворвался внутрь. Ага, и встал. Что, после света двух Сестёр в бараке ни фига не видно? А вот тебе и здрасьте. Я дёргаю за кончик верёвки и на голову несчастному валится корзина с камнями. Блок сработал как надо.
        Бедолага на полу и дышит, по-моему, через раз. Я хватаю давно присмотренный для этой цели булыжник и со всей дури кидаю его в топчущегося в проходе Толстого. Есть! Не подвело оружие пролетариата. Вся нижняя часть морды охранника, больше похожей на виниловый диск, вмята внутрь. Не всякий кузовщик за такой ремонт возьмётся. Парень как подрубленный валится на колени и пытается потрогать вавку, но зря. От прикосновения ещё больше болит. Да уж, теперь несчастный вряд ли сможет есть что-то твёрже кашки. А значит, верная смерть от голода. Кто ж его на халяву кормить будет?
        Убивать их не хочется, но придётся. Иначе выдадут. И это я надеюсь, что никого из своих «сокамерников» не разбудил. А если разбудил, то и хрен с ними. Запру снаружи, до утра никому не скажут. Беру у Тонкого меч. Красивый, на казачью шашку похож, только ещё и крестовина на рукояти. Дрожащими руками рублю обоим головы. А куда деваться? Раньше я, наверное, до рассвета бы рефлексировал, каково это - безоружного, беспомощного саблей в шею тыкать. Сейчас даже мысли нет. Да, не только шкура у меня грубее стала. Хотя в отношении Толстого это всего лишь акт милосердия, чтобы не мучился.
        Снимаю с Тонкого плащ. Молодец. Позаботился о ближнем. Меч прихватываю с собой и выскальзываю наружу. Вроде, рядом никого не должно быть.
        Поселение мымгыров называется Астат. В переводе на человеческий это значит «Место, где присели». Кстати, «обитать» и «сидеть» у них одно слово. Так вот, Астат представляет собой нагромождение таких же круглых каменных домов. Только, понятно, меньшего размера - Мымрогу положено быть больше всех. А кроме них, неотличимые от каменных, обычные сборные юрты, как у земных кочевников. Как я понимаю, раньше это племя гуляло по степи, пока не набрело на райские поля. Здесь и остались, и строиться начали.
        Забора никакого нет, но дорога из Астата уходит одна. А на ней стража. Это обязательно. Так что я обхожу их метров за сто справа по степи. В основном ползком. Врагу не пожелаю ползти с табуреткой на шее. Чувствую себя черепахой. То и дело пытаюсь вытянуть голову из панциря, задеваю краем деревяшки за мелкие кочки. Меч ещё этот дурацкий… Я же даже ножны не взял. Приходится держать в руке. Причём, следить, чтобы не пропороть самому себе ногу или бок. А то весело будет утром, когда меня обескровленного найдут.
        Ползу таким макаром почти километр, а потом ещё столько же перебираюсь на карачках. Степь плоская, дозорным далеко видно. Наконец, выпрямляюсь. Однако, устал сильно. Замёрз и пить хочется. А кроме меча у меня с собой только поллитровая фляжка. Делаю малюсенький глоток и лёгким бегом двигаюсь дальше рядом с дорогой. Так. На всякий случай. Если что, плюхнусь на землю, накроюсь плащом, он тёмно-серый, и прикинусь камнем.
        Бежать неудобно. Это кажется степь ровной, а на самом деле она вся из мелких ямок, бугорков, пучков жухлой травы и прочих неприятных босым ногам элементов. Хорошо хоть Сёстры светят, видно хорошо.
        Сёстры - это местные луны, Ида и Ада. Примерно одного размера, чуть меньше нашей, но на небе они всегда вместе. Здешняя неделя ориентируется как раз на них. В смысле, десятина, потому что из десяти дней. В первую ночь Ада выходит из-за горизонта сразу же за Идой, а в последнюю - когда сестра уже на закате. Тут вообще календарь удобный, жаль, не знаю, он только у мымгыров или это глобально. Десять дней - десятина, три десятины - месяц. Двенадцать месяцев - год. Триста шестьдесят дней. Удобно.
        А сейчас Сёстры помогают мне не сломать ноги. Хотя, чего самому себе врать, я уже скорее обозначаю бег, чем на самом деле бегу. Да и Агон - местное солнце - скоро взойдёт. По-хорошему, конечно, день стоило бы переждать, да боюсь, Мымрог погоню вышлет. Мало того, что сбёг, так ещё и двоих охранников завалил. Так что бежим, бежим…
        К обеду я даже идти не могу - жарко до безумия. Кажется, мозги сейчас закипят. Полуползком отхожу от дороги как можно дальше вправо и плюхаюсь под жидкий голый куст. Спасибо тебе, Тонкий, под твоим плащом всё-таки не так печёт. Как отключился - и сам не знаю. Проснулся ночью оттого, что кто-то лизал мою голую ногу.
        В тусклом свете Сестёр мелькнули длинные уши, чуть раскосые глаза… Зайчик. Только вот резцов заячьих у него что-то не видно, зато клыки торчат. А рядом ещё четверо таких же ушастых. Постарался незаметно махнуть мечом. Получилось. Задетый высоким голосом заорал и свалился, а оставшиеся дружно переместились на десяток метров от меня.
        И тут я сделал то, что раньше даже не пришло бы мне в голову. Я отрубил ушастую башку и кинул родственникам. Те с чавканьем принялись поминать погибшего. Следом швырнул им же все четыре лапы.
        В животе у меня к тому времени во всю трубил духовой оркестр. Воды я с собой взял, а еды-то нет. Планировал добраться до места ещё к утру. Надеялся, что деревяшка на шее не будет так сильно мешать. Но… хотел, как лучше, а получилось…
        Так что я тем же мечом располовинил бедное животное, пальцами вырвал печень и сунул в рот. Остальное пожертвовал в пользу голодающих зайцев.
        Вкус, конечно, непривычный. И кровь потоком по рукам и подбородку потекла. Зато силы появились сразу же. А то, думаю, если бы не зайцы меня нашли, а, допустим, волки, я бы так легко не отмахался.
        Вытер лицо от крови, даже пару капель воды пожертвовал на мытьё, и пошёл дальше. Сегодня идти было тяжелее. То ли ноги затекли за время сна, то ли общая усталость сказывалась, но в нормальный режим движения я вошёл почти у цели.
        Благо, здесь не надо было таиться, прятаться в степи. Если меня искали, то этот участок осмотрели ещё днём, когда я в пустыне камень изображал.
        Вот и пришёл. Небольшой постоялый двор. Каменный забор из разнокалиберных булыжников, сцепленных в основном навозом. За ним низкое и широкое выбеленное строение. Это сами, как я понимаю, номера. А дальше уже хозяйственные постройки. Вот туда мне и надо. Забрался в сено и, пока темно, отлично выспался. Даже проснулся впервые за много дней сам, от шума вокруг.
        За низенькой, не до потолка, каменной стеной всхрапывают и перетаптываются на месте две лошади, а я валяюсь на траве и наслаждаюсь покоем. Жаль, не долго. Некогда. Верчусь ужом, но выбираюсь наружу и иду в дальний угол, откуда пахнет углём и слышны металлические удары. Особо не таюсь, но стараюсь не попадаться на глаза случайным людям. Хотя, кто здесь будет? Караван по перевозке дури должен был остановиться в этой корчме только на вторую ночь.
        Кузнец очень похож на кубик, на который поставили сверху кувшин. Ростом мне по плечо, шириной такой же. Голова без шеи и с мощными, широкими скулами. Из одежды на нём войлочные тапки, набедренная повязка, кстати, у меня такая же, и кожаный фартук. На правой руке рукавица.
        Меня он замечает только когда я останавливаюсь прямо перед ним. Берёт из-под ног молот, затем молча кладёт его туда же и смотрит.
        Под внимательным взглядом достаю из набедренной повязки свою величайшую ценность - золотую чешуйку. Это монета. Маленькая, чуть больше ногтя большого пальца, тонкая. Её уронили на ковёр ещё десятину назад, а я нашёл. С тех пор и таскаю. Именно она даёт мне надежу удачно закончить побег. Показываю кузнецу, а второй рукой цепляю замок на колодке.
        - Это снять. Я это дать.
        Сделка примитивнейшая. Местный пролетариат как может кивает головой без шеи, и мне в лоб тут же летит кулак. Удар и чернота. Я успеваю подумать, что он по-своему прав. Зачем что-то делать, когда можно и так взять.
        Очнулся я только в телеге. Кто бы сомневался, что меня отправят обратно. А я-то надеялся, что сюда длинная рука наркомафии не достаёт. Ошибся, и теперь лежу, голова кружится, руки-ноги связаны.
        Мымрог всё-таки сдержал слово и отправил меня в народное хозяйство. Перед этим, естественно, проведя усиленную воспитательную работу по методу Шурика. Только в обои не заворачивал.
        Эфере, сволочь такая, как-то догадался, что больно мне только первые четыре-пять ударов, а потом то ли включается какой-то режим, позволяющий отключиться от боли, то ли просто привыкаю. На этот раз педагогическая порка заняла целый день. Десять заходов с часовым интервалом. Как я орал… Больно было, будто кожу живьём сдирают. Причём, садюга, сделает ударов шесть-семь и уходит на перекур. К вечеру я уже решил, что не проживу этот день. Но ничего, справился.
        Илья снова пользовала меня своей энергией и лекарственными травами. Наварила какой-то кашицы, по запаху очень похожей на мазь Вишневского, и всю спину с окрестностями мне ей намазала. Я усиленно изображал потерю сознания, чтобы меньше доставали.
        - Сед Кириил, тебе стоит смириться, - женщина неплохо освоила синдарин. - Если ты не успокоишься, Эфере тебя убьёт.
        - Я не боюсь смерти, Илья. Я не хочу жить в рабстве.
        - Но почему?
        На её лице откровенное недоумение.
        - Рабу не надо заботиться о пропитании, одежде, жилье. Всё за него делает хозяин, рабу надо только выполнять свою работу. Раб не отвечает ни за что. Даже если он совершит преступление, его не могут посадить в тюрьму или отрубить голову.
        - Илья, скажи, если хозяин захочет, он может ударить раба?
        - Конечно.
        - И даже убить?
        - И убить. Но тебя никто не собирается убивать. Ты же видишь, Мымрог тебя любит. После стольких побегов он не посадил тебя на кол, а всего лишь поучил кнутом.
        - Я хочу иметь возможность отвечать ударом на удар.
        - Я знаю, Кириил, что раньше ты был благородным седом, хоть и скрываешь. Потому тебе и тяжело. Постарайся принять своё положение. В нём тоже есть хорошие стороны.
        Интересно, ей приказали меня уговорить, или Илья на самом деле так думает? Продолжать разговор мне не хотелось, и я угрюмо замолчал. Так и лежал молча всю последующую неделю, пока спина не зажила.
        Зато, как только «выписался», меня тут же впрягли в работу. Больше не дадут бренчать целый день на гуслях. Теперь я водовоз.
        Сижу на заднем дворе, в единственной части Астата, огороженной каменной стеной. Кроме меня здесь находится колодец. Примерно раз в час к нему подъезжает на телеге большая деревянная бочка где-то на тонну объёмом. Я должен успеть заполнить её водой.
        Цистерн две. И пока я наливаю одну, возчик везёт вторую. У меня немного мятое жестяное ведро и длинная верёвка, метров пятьдесят. Колодец представляет из себя выложенный из камня цилиндр высотой примерно полметра. Края его покрыты выемками, проточенными постоянным движением верёвки. Никакого ворота или журавля. Всё вручную. К концу дня у меня уже руки отваливаются, ужасно болит спина и плечи, а ноги почти не идут.
        Отдыхать особо некогда, возчик оборачивается примерно за час. Мы с ним поливаем поля. Можно, конечно, гордиться своим вкладом в сельское хозяйство, но не до этого. Тут хотя бы несколько минут урвать, чтобы присесть в тени забора.
        Другой тени задний двор не имеет. С одной стороны стена юрты Мымрога, с двух других - глухой забор, и в оставшейся - ворота с охраной. Там всё по-взрослому - мечи, копья, даже двое арбалетчиков. Ещё бы, стратегически важный объект. Я и сам уже прочувствовал, насколько ценна вода в степи. Так что бежать можно даже не пытаться. Ночью тоже вряд ли получится, во всяком случае, не в ближайшие полгода. Вечером едва хватает сил добрести до своих нар в бараке.
        Я совершенно бездумно, как автомат, забрасываю ведро в колодец. Тут глубоко, поэтому пока оно с грохотом опускается, можно перевести дух. Как только булькнуло, вытаскиваю его за верёвку, делаю четыре шага к помосту, возле которого стоит телега, и опрокидываю тару в бочку. Повторить упражнение до полного отупения. Подошёл, бросил, тянем, тянем, тянем… Долго тянем, до воды метров сорок. Наконец, ведро в руке. Четыре шага. Я, кажется, могу их уже и с закрытыми глазами сделать. И опрокинуть ведро.
        И снова, четыре шага к колодцу, бросить ведро и… с ужасом смотреть, как верёвка, которую забыл намотать на руку, исчезает внутри колодца.
        Белый полярный лис…
        В бочке хорошо, если дно прикрыто. Да и возница скоро следующую привезёт. Нет, на этот раз меня точно на кол посадят. Такой косяк. Сбегать к воротам, спросить совета у охраны? Это вообще дебильная мысль. На смех поднимут, это в лучшем случае. А скорее всего - доложат. А как я могу исправить положение сам?
        Подхожу к колодцу. Каменная труба диаметром сантиметров семьдесят. В основном выложена из разнокалиберных валунов. Ниже заметны округлые блоки, на вид из песчаника.
        Единственный выход. Делаю глубокий выдох и лезу внутрь, упираясь спиной и ногами. Достаточно удобно, так можно и спуститься. Если возница приедет и не увидит меня, то лучше пусть подождёт, чем узнает, что ведро утопло.
        Ползу таким образом уже метров десять. Камень сменился блоками. Интересная кладка - будто в больших квадратных кирпичах вырезали внутренний полукруг и потом состыковали. Не сказать, что идеально ровно, но не сравнить с верхней частью.
        А главное, камень здесь мокрый, скользит. Как бы не навернуться. А мне ещё и вверх с верёвкой ползти. От печальных мыслей слабеют руки, поэтому стараюсь не думать вообще. Раз - правая ладонь ушла вниз. Два - спина скользит за ней на десяток сантиметров. Три - одна нога. Четыре - вторая. И так по кругу.
        Метрах в тридцати от верха замечаю энергетическим зрением странный голубой прямоугольник прямо на камне. Как его туда могли нанести? При постройке? Размером примерно со стандартный лист, он чуть заметно переливается в темноте колодца. Если бы было светлее, я прополз бы мимо, но свет Агона сюда не доходит, потому я и перешёл на магическое зрение. И сейчас замер, раскорячившись поперёк трубы, и рассматриваю это чудо.
        В голову не приходит ничего умнее, чем приложить к прямоугольнику руку. Пару секунд ничего не происходит, потом каменный блок за моей спиной резко подаётся назад, и я кубарем, цепляясь за края деревянной колодкой, валюсь на спину.
        Через пару секунд дыхание восстанавливается. Я чувствую, что ползу по почти вертикальной гладкой трубе. Холодно и мокро. Скольжение не очень быстрое, примерно со скоростью пешехода. Пока размышляю, стоит ли начать упираться в стенки и тормозить, труба кончается, и я с высоты в пару метров ныряю в ледяную воду.
        Грудь сдавливает и обжигает. Судорожно пытаюсь вынырнуть и глотнуть воздуха. Получилось. Холодно. Градуса три, не больше. А деться некуда. Главное, чтобы ногу не свело, иначе не выберусь. Неудачно я упал. По основному колодцу слез бы, подцепил верёвку, и забрался обратно. А тут… ни верёвки не плавает, да и до трубы вверх чтобы допрыгнуть, нужно быть дельфином.
        Остаётся только пытаться найти хотя бы стену. Может, удастся подняться? В энергетическом зрении воды не видно вообще, зато ясно различимы края подземного резервуара. Он огромен, не меньше футбольного поля. И глубина, похоже, солидная, раз я ногами до дна не достаю. К счастью, ближайшая стенка от меня всего в трёх метрах. Доплываю, и, цепляясь за скользкий, покрытый мелкими водорослями, край, начинаю движение.
        На лестницу я попал, когда уже окончательно замёрз. Ещё несколько минут, и я бы всё бросил, так что можно считать, что повезло. Выбрался, скрюченный, на первую же ступеньку выше уровня воды, и сел. Руки и ноги дрожат, устал, отдышаться не могу, сердце чуть не выскакивает.
        Не меньше получаса я приходил в себя. Умом понимаю, что пора бы уже приняться за поиски казённого инвентаря, но заставить себя снова лезть в ледяную воду не могу. Ещё посижу. А лучше гляну, что за проход у меня за спиной. Низкий, только проползти, зато колодка по ширине проходит.
        Решено, ложусь на мокрый живот и втягиваюсь в узкий тоннель. Он оказывается не очень длинным, всего метров шесть-семь. За ним большая, просторная, а главное - сухая и тёплая комната. Здесь можно себя в порядок привести. Так что сажусь в угол и сам не замечаю, как засыпаю. Впервые за все эти дни спокойно.
        Глава 13
        Проснулся сам. Впервые за долгое время без побудки надсмотрщика, или даже будильника. Какое же это блаженство, полежать на твёрдом, сухом, тёплом полу и только после этого не спеша подняться. Сколько времени прошло, понятия не имею, но мне всё равно. Обратно я не тороплюсь. Надо изучить, что это за подземелье. Вдруг какой-нибудь секретный военный бункер? И найду я здесь чудесную вундервафлю, которой рассею в мелкодисперсную пыль всех проклятых мымгыров. Ну, или хотя бы смогу ошейник снять.
        Выход из комнаты не имеет двери. Такой же туннель, как и вход, только повыше. Можно пробираться пригнувшись. Двигаюсь гусиным шагом метров пятьдесят без всяких поворотов и ответвлений. Странный бункер, явно не для людей. Здесь жили змеи?
        Наконец, потолок позволяет разогнуть затекшую спину, расправить плечи и встать в полный рост. Одно плохо - передо мной глухая стена. Всё. Дошёл до конца и не видел ни одного бокового коридора. Кажется, с мечтой о супероружии можно проститься. Но выбираться обратно всё равно не хочу. Как подумаю о мымгырах, садисте Эфере с его любимым кнутом, о ведре и бесконечных однообразных движениях, сразу руки опускаются.
        А с другой стороны, здесь меня, похоже, ждёт банальная смерть от голода. Одной водой сыт не будешь. Тут даже крыс нет!
        До последней стены меньше метра, и всё, можно разворачиваться. Исследователь… Небось, местные уже давно в этом подвале каждый уголок прошерстили и ничего интересного не нашли, потому и забросили. Делаю последний шаг.
        Плита подо мной резко уходит вниз, живот, наоборот, мгновенно подпрыгивает к самым ключицам, я делаю глубокий вдох и пытаюсь выпрыгнуть, но поздно - руки упираются в гладкий гранит. Я быстро, но без особого ускорения, опускаюсь. Как на лифте.
        Спуск длится минут пять. Я уже успокоился, пульс пришёл в норму, кишки встали на место. Я даже понемногу осмотрел движущуюся плиту. Ничего интересного, обычный кусок гранита. Наконец, мой лифт резко останавливается, наклоняется и вдруг совершенно по-собачьи встряхивается. Я валюсь в какую-то - мягкую, но колючую кучу. Плита торжествующе вздымается обратно.
        А я печально смотрю ей вслед. С одной стороны, приятно, что не всё осмотрел и надежды найти гору ништяков снова обретают жизнь. А с другой… Где я?
        Медленно, высоко поднимая босые ноги, иду вдоль стеночки по колено в тонкой сухой пыли. Сверху лежат какие-то гораздо более крупные куски. При ближайшем рассмотрении пыль оказывается пеплом, а куски делятся на обрывки мелких шкурок и соответствующие им по размеру кости. В руку попался даже пяток черепов. На первый взгляд, чуть меньше кошачьих. Кладбище домашних животных? Или, скорее, крематорий. Вверху панихиды проводили, затем лифт торжественно, под дружный плач, опускал тушку сюда, а здесь уже работала температура. Но! Образовывался пепел. А значит, должен быть и зольник, откуда его выгребали. И если он окажется по размеру подходящим, я смогу выбраться.
        Что отверстие находится внизу, понятно и сгоревшим здесь животным, так что начинаю ощупывать стену на высоте коленей и ниже. Кстати, а почему тогда в этой печке столько шерсти, костей и прочих отходов? Да и великовата печь для одной кошки или собаки. Лошадей тут тоже жгли?
        С этими мыслями я нахожу квадратную металлическую дверцу со стороной примерно полметра, закрытую на простейший поворотный засов. Ура, изнутри его можно провернуть. Наверное… Потому что я уже сорвал все отросшие в рабском плену ногти, но сдвинул железную собачку всего миллиметров на семь.
        Ковыряюсь ещё, пока в сердце не рождается глухая, ноющая ненависть. Да что же такое? Я, можно сказать, в шаге от выхода и вот такое вот мне здрасьте? Тоже мне, форт Боярд. Судорожно разгребаю пепел и кости, плюхаюсь на отощавшую за эти дни задницу, и начинаю лупить в дверцу пятками. Грохот стоит такой, что слышно, наверное, в президентском чуме Мымрога. Ну, ничего. Зато я сейчас… вот, кажется, уже прогибается… Ещё! Эх! Дыхания не хватает, я откидываюсь на мягкую и колкую кучу сзади. Фиг вам. Индейская национальная изба. Какой дурак делает бронированные печные заслонки?
        В глазах от напряжения мелькают белые круги, поэтому я не сразу замечаю привидение. Оно спокойно вплывает в печь сквозь стену, вызывая у меня мгновенную вспышку зависти. Вот уж кого никакие двери не удержат.
        Но чувство быстро меняется. От привидения веет ужасом. Я даже боюсь рассмотреть его форму. Вижу лишь белый расплывчатый силуэт, и то краем глаза, потому что смотреть на источник этого иррационального, пещерного страха невозможно. В груди сам собой рождается крик, непонятно, откуда берутся силы, но я одним ударом обеих ног сношу на фиг дверцу, продолжением движения выскальзываю наружу… и вижу, как следом за мной из печи медленно и величественно выплывает призрак.
        Я пришёл в себя через секунду, а может, и целую минуту. Очнулся, когда стоял, скрючившись, рефлекторно защищая самую уязвимую часть - живот и «окрестности». И орал в голос так, что могла умереть от зависти любая пожарная сирена.
        А чего я, собственно, боюсь? Ну призрак. И что он мне сделает? Вон, сквозь стену прошёл, так на ней ни трещинки. Только и умеет, небось, инфразвук генерировать. Так что я выпрямился, огляделся…
        Призрак стоял прямо передо мной и внимательно меня разглядывал. Ну и я решил от него не отставать, присмотрелся. Красивая стройная девушка. Одежды на ней не видно, то ли голышом умерла, то ли в каком-нибудь облегающем костюме. Ростом почти с меня, волосы забраны в многообещающий хвостик. Черты лица тонкие, но хорошо их рассмотреть не получается - слишком уж они прозрачные.
        Страх от неё всё-таки исходит, но я забил. И на страх забил, и его самого забил в самую глубину подсознания. Отключился от ужаса. Так что иногда лишь мелкая дрожь по телу пробегала.
        Призрачная девушка по-хозяйски обошла вокруг меня. Шла, как все люди, перебирая ногами по полу, но было заметно, что шаги не соответствуют скорости перемещения. Потом заглянула мне прямо в глаза и сознание снова обдала волна ужаса.
        - Ты был приди сюда искать смерть? Ты её нашёл, - замогильным голосом произнёс призрак на языке мымгыров.
        Надо же, я чёрт те куда забрался, пытаясь сбежать от этого жестокого племени, но они достали и под землёй. Даже в виде привидения.
        - Вот проклятье, и здесь эти кривоногие, - проворчал я на синдарине.
        Девушка сдвинулась на шаг назад и снова осмотрела меня. После чего страх исчез, как не было, а она встала передо мной и, кажется улыбнулась. Я не смог разглядеть, но каким-то чувством ощутил её улыбку.
        - Ты не похож на эльфа, - совсем другим голосом сказала она тоже по-эльфийски.
        - Да и ты на вид не мымгыр.
        - Мымгыры? Так ты их называешь? На языке дикого племени это значит «господин». Сами себя они зовут «дахты», то есть люди.
        Зашибись. Значит, я сюда пробирался, чтобы антропологические лекции слушать? Да, ради этого стоило.
        - Мне плевать, - говорю. - Я только хотел от них убраться. Ненавижу рабство.
        Призрак, кажется, усмехнулся.
        - А сам ты кто? - спрашивает.
        - Кирилл.
        - И всё равно ты не похож на эльфа, даже с именем Кириил. Назови своё родовое имя.
        - Родовое имя? Это фамилию что ли? Ну, Седловой.
        - Как?
        Девушка замерла и даже уши у неё, кажется, стали больше.
        - Повтори, - строгим голосом приказала она.
        - Кирилл Седловой, - говорю.
        Что за допросы? И вообще, какая разница давно подохшей тётке из другого мира, какая у меня фамилия? Ей что, без этого по углам подземелья не воется?
        - Ты не соврал… - впервые вижу смущённого призрака. - Простите, сед Кириил, я не подозревала, что великий дом Лавоев мог сохраниться столько времени.
        И девчонка рухнула на одно колено, будто ей подсечку сделали.
        Так, а вот с этого места желательно бы поподробнее. Ясно, что меня приняли за кого-то другого, только вот за кого?
        - Прошу вас, сед Кириил, помогите мне.
        Такая мольба от неё исходит… Черт лица глазами не разглядеть, но всё равно понятно, что взгляд у привидения сейчас, как у того кота из Шрека. Интересно, что она попросит? Принести себя в жертву, чтобы её тело могло возродиться? В этом случае никакой котовзгляд на меня не повлияет.
        - Пожалуйста, сед Кириил, помогите мне подключить резервное питание к системе. Задействованный кристалл выработал ресурс уже две с половиной тысячи лет назад. Сейчас отключено всё, что можно, пришлось пожертвовать даже хранилищем генетического материала. Оставили только необходимое для безопасности - работает энергетическая проекция хранителя, - она обвела себя руками, - и ловушка от грызунов, чтобы уберечь энергопроводящие пути от повреждений.
        Указующий жест в сторону печи, из которой я вылез. Вот оно, что это было. И действительно, глупо делать топку такого размера для одного несчастного котика. А вот как ловушка конструкция безупречна. Крысы ведь по-любому сверху полезут, а путь там один, так что окажутся прямиком в печке. А когда наберётся критическая масса… Меня снова пробрала дрожь от ужаса.
        - Получается, я запросто мог в ней сгореть?
        - Нет, сед. Вам ничего не угрожало. Термоэлемент давно отключён из экономии. Ловушка только собирает незваных гостей. Так вы поможете мне с кристаллом?
        - Ну показывай…
        Кристалл оказался немаленьким таким алмазом. В форме сдвоенной пирамиды и размером почти с кулак. А может, и не алмаз это был, в энергетическом зрении не видно. Мы шли за ним далеко, не меньше километра по гулким пустым коридорам.
        Комплекс оказался очень большим, как я понял, целый вымерший город под землёй. Рида, так назвалась хранительница, показывала мне по пути жилые модули, цеха, лаборатории. Я, правда, не особо запомнил, что где находится, больше поражала сама величественность сооружения. Потолки метров десять высотой, зеркально гладкие гранитные стены, гулкое шлёпающее эхо моих одиноких шагов. Здесь даже на полы нанесён специальный рубчик, чтобы не скользить. Мне босиком это очень хорошо ощущалось.
        Принёс я кристалл в маленькую, по сравнению с остальными, комнатку, открыл прозрачную крышку какого-то устройства, сдул пыль, в которую рассыпался прошлый топливный элемент, и воткнул новый в надлежащие пазы. Там не ошибёшься, всё рассчитано.
        Тут же в помещении включился очень яркий свет. Я заморгал с непривычки, потом перешёл с энергетического зрения на обычное. И не увидел призрака. Глянул в магическом спектре, вот он, стоит. То есть, если сюда забрёл бы человек без дара, он бы и не заметил никого. Один необъяснимый животный ужас.
        - Сед Кириил, подождите меня здесь, - попросила Рида и исчезла на этот раз на самом деле. А через три минуты в абсолютной тишине зацокали по полу каблуки и в комнату вошла уже настоящая, осязаемая девушка. В руке у неё был ещё один кристалл и первым делом она воткнула его в соседнее гнездо.
        Потом снова рухнула передо мной на колено, поёрзала, устраиваясь поудобнее…
        Всё это время я неподвижно стоял и обалдело на неё пялился.
        А девушка закрыла глаза, отвела руки чуть за спину, отчего вся поза стала пафосной, как у героев старых советских фильмов. И чуть нараспев произнесла:
        - Я, Аридениль из дома Кастлоев, свидетельствую, что не нахожусь под действующей присягой. И потому присягаю жизнью и верностью седу Кириилу из дома Лавоев. Как последняя живая дома, я отказываюсь от родового имени Кастлой и прошу разрешения влиться в дом Лавой.
        Я… э… научно говоря, фалломорфировал. Стою почти голышом, в одной рваной и грязной набедренной повязке, а рядом красивая блондинка в серо-синем облегающем костюме клянётся мне в верности. Ещё и влиться предлагает. Интересно, что бы это значило?
        Посмотрел на красавицу, в позе покорности стоящую передо мной…
        - Рида, ты вообще в порядке? Может, какие последствия одиночества там, замкнутого помещения?
        Она медленно приподняла голову и недоверчиво уставилась на меня. Ну точно, «Что ты, милая, смотришь искоса, низко голову наклоня».
        - Ты посмотри внимательнее.
        Я покрутился перед девушкой, стоящей на одном колене, демонстрируя спину, живот, ноги и руки. Она не понимала.
        - Я сильно похож на представителя какого-то там дома? И что? Все аристократы у вас ходят с рабскими колодками на шее? А кнутом их как часто бьют? По субботам? Да и вообще, я такой худой, что можно в кабинете биологии вместо наглядного пособия ставить. И из одежды одна грязная набедренная повязка. Так что ты лучше ещё раз подумай.
        Девушка поднялась, пристально меня оглядела, тронула пальцами рубцы на плече и боку. Приятно, кстати, тронула. До меня вообще давно уже девушки не дотрагивались, если, конечно, не считать старую Илью.
        - Не пышные наряды делают члена дома великим, - произнесла она торжественным голосом.
        Кажется, даже эхо по коридорам пробежало, столько в нём было пафоса.
        - Даже если и так, - не сдавался я. - Ты же не знаешь моей истории. Я вообще сирота, к тому же из другого мира.
        - У меня найдётся объяснение и этому, сед Кириил.
        Ну непробиваемая. Надо как-то сменить тему, ненавязчиво уйти от разговора. Только так, чтобы незаметно.
        - Рида, а что ты здесь ешь? А то у меня уже пару дней ни крошки во рту не было.
        И тут она смутилась. Потупилась, руки за спину спрятала, только что ножкой шаркать не начала.
        - Это тело не нуждается в еде, сед Кириил. Настоящее тело Ариденили Кастлой погибло уже две тысячи лет назад. Я сохранила образ сознания, а теперь использую этот кадавр, - она обвела себя руками по бокам, - для воздействия на материальную составляющую. А без него я даже кристаллы подключить не могла.
        - Ничего себе, кадавр…
        Неотличимо ведь от настоящей. Даже температура тела поддерживается. И когда меня трогала, я чувствовал живое прикосновение. Да и выглядит ничего так, сексуальненько…
        В моём понимании «кадавр» - это что-то уродливое, похожее на чудовище Франкенштейна. Всё в швах и тупое, как табуретка. А тут вон оно как…
        - Но вас я накормлю, сед Кириил, - как ни в чём не бывало, продолжала кукла. - Только для этого следует запустить какой-нибудь синтезатор. А вы мне расскажете, как так вышло, что родились вы в ином мире и не знали своих родителей.
        Нормально. То есть, сам факт того, что я инопланетянин её не смущает? Да, в общем-то и меня тоже. После лекций по людоведению и учёбе рядом с другими расами, я спокойно воспринимаю подобные факты. К тому же сам настолько обыденно попал в иной мир, что принимаю здесь всё как должное.
        Пока я ел котлетку с пюрешкой, Рида принесла мне одежду. Белья не было, только комбинезон и ботинки. Потом показала, где душ, но, когда я совсем уже собрался идти, остановила.
        - Сед Кириил, - и показывает на ошейник.
        Надо же, а я и забыл про него. Выскочил бы потом мокрый обратно. Как оказалось, девушка принесла не только одежду, и через секунду в руке Риды засверкал миниатюрный резак. Три движения, и колодка, развалившись на две части, грохнулась на пол. Как же мне легко стало! Будто гору с плеч. Захотелось прыгать, даже казалось, вот, сейчас оттолкнусь посильнее, и взлечу. Плечи расправились… А она смотрит и улыбается совсем по-матерински. Я смутился и попросил:
        - Может, давай уже перейдём на «ты»? Мне так привычнее.
        Она кивнула, и мы замолчали. Вот так всегда, стоит перейти на более близкий уровень общения, как все темы сразу же конаются.
        - Чего-то подобного я и ожидала, - неожиданно проговорила девушка.
        - Чего? - удивился я.
        - Другого мира. После того, что здесь случилось, иначе никак. Я тебе обязательно расскажу. А сейчас помойся, оденься, и со мной.
        Пока я мылся, кстати, душ как в каком-нибудь цеху - обычная нержавеющая воронка и рычажок для регулировки температуры, так вот, пока я мылся, помещение преобразилось.
        Не спорю, провёл я в помывочной очень много времени, час, не меньше. Не мог удержаться - долгое время для меня было радостью окатить себя ведром воды из колодца или упасть в ледяную глубь подземного резервуара. А здесь почти как дома - кипяток, жидкое мыло, полотенце. Даже свежая чистая одежда - костюм «всё в одном» и ботинки.
        Как вышел - обратил внимание сразу на две вещи. Во-первых, комплекс стал выглядеть более жилым. Точнее, производственным. Где-то вдалеке мерно рокотал вентилятор, повсюду ярко горел свет и сквозил лёгкий ветерок вытяжки. В энергетическом зрении коридор тоже преобразился. Теперь по стенам бежали светящиеся полоски разных цветов, кое-где пульсировали замки и указатели.
        А во-вторых, я заметил, как висит на мне костюм. Даже специально остановился, разглядывал свои тощие руки, голенастые, как у гуся, ноги с непривычно широкими на фоне похудевших икр лапами, трогал обвислую ткань на боках и животе. А пока разглядывал, костюм незаметно сжался, изменил размер, и теперь удобно облегал тело, как вторая кожа. Сразу стало комфортно. Уверен, и в пустыне, и в снегу в нём было бы тепло и уютно.
        - Пойдём со мной, Кириил.
        Рида стояла, опершись спиной о стену, и с довольной улыбкой смотрела на меня. Стало немного стыдно. Как маленький новую одежду разглядываю. Я кивнул и вошёл следом за девушкой в ближайшую дверь.
        Там стояли два кресла, между ними столик, а в уголке еле слышно подвывал незажжённый камин. Стены покрывали цветастые обои, а наличие всяких безделушек на столе и каминной полке придавало комнате совсем жилой вид.
        Рида села в смутно знакомое кресло. Красная обивка, кнопки… Где-то я это уже… Точно! Теперь главное - не выбрать синюю таблетку, Морфеус говорил, она совсем не вштыривает. Глупость, конечно, но обстановка настолько напоминала сюжет из первой Матрицы, что на ум пришла именно эта тупая шутка. Один в один же, не хватает только старого телевизора.
        - У тебя в глазах я читаю три вопроса, - сказала девушка.
        Я расхохотался. Такое совпадение просто невозможно. Девушка обиженно зыркнула на меня и продолжила:
        - Ты хочешь знать, где ты, что здесь случилось, и кто я такая.
        Это был не вопрос. Утверждение. И по мере слов Риды я понимал, что именно эти вопросы и есть самые главные. В голове был сумбур, уж слишком неожиданным оказался переход от средневековья к техномиру, и собеседница очень ловко расставила приоритеты. Так что оставалось только кивнуть.
        - Это центр репродукции.
        Наверное, по взгляду было понятно, что название ни о чём мне не говорит, поэтому девушка пояснила.
        - Понимаешь, при неограниченном сроке жизни стремление завести детей пропадает, - назидательно говорила Рида. - Человек предпочтёт сам переселиться в новое тело, сохранив при этом личность, опыт, воспоминания.
        И началась лекция о способах пересадки разума. Иначе и не назвать. Всё просто - клиент приходит в такой центр и копирует свою личность в местный компьютер. И в случае смерти или даже износа организма от времени, ему растят новое тело. А потом в него заливают сознание, как операционку на жёсткий диск. Точнее, как бэкап старого диска на новый.
        - Вот это да! - поражённо воскликнул я. - При таком сервисе в жизни вообще ничего не страшно. Всегда можно переродиться. Это кто же такое построил?
        Рида молниеносно перетекла в мою сторону и впилась в губы поцелуем. Оторвалась, замерла на секунду, даже глаза закрыла. У меня, честно говоря, тоже голова закружилась. А она улыбнулась, как ни в чём не бывало, и говорит:
        - Теперь сомнений нет. Генетическое совпадение девяносто девять и семьдесят пять сотых процента. Это твой центр, Кириил. Дома Лавоев. Так что хочешь ты, или нет, а принимать его во владение придётся.
        Я, наверное, с минуту только глазами хлопал, а потом забормотал какую-то чушь.
        - Но как? Почему? Я же из другого мира…
        Рида слушала, как учитель первоклассника, а потом достала из хлама на столе тонкий металлический обруч с голубым камнем и надела его мне на голову.
        - Я покажу тебе, что тогда случилось. Думаю, ты и сам многое поймёшь.
        Тело её замерло в кресле, и из него снова вылетело белое привидение. И тут же втянулось в камень на моей голове. А у меня сознание раздвоилось.
        Я одновременно понимал, что сижу в кресле, в мёртвом научном центре, что я молодой парень. И в то же время…
        Вокруг звучала сирена, я бежала по коридору, в панике не зная, куда податься. Бежать, кстати, было непривычно - у женщин, оказывается, центр тяжести совсем в другом месте, да и грудь мешается. А вокруг ещё свет тревожно мигает, взрёвывает оповещение об опасности. Все суетятся.
        И вот я-она перед огромным экраном. Он разделён на несколько частей. На одной к Земле… нет, это не земля. Материк всего один, хотя и большой, зато луны две. Так вот, к планете… само собой всплыло название - Асадея. И к ней, занимая большую часть экрана, несётся огромный протуберанец. Вспышка на местном солнце.
        Другие части экрана показывают взлёты кораблей. И что удивительно, ни один не ушёл. До каждого дотянулся огненный хвост, сжигая, пробивая, а где и взрывая на части. Кое-где на планете стояли массивные каменные конструкции, к которым неслись толпы людей. В центре каменных рам находились почти привычные двери, только большие. Межмировые порталы. Как я понял, их протуберанец уничтожал с особым тщанием. Выжжено было всё.
        Единственный на планете город, огромный, наверное, с Московскую область, центр науки, производства, администрации, превратился в чудовищную спёкшуюся гранитную лепёшку. Я видел, как плавятся каменные дома. Как мгновенно сгорают целые улицы. А потом по Асадее ударил неизвестный мне залп. По действию это было похоже на микроволновку - забурлили моря, испарились ручьи и реки, а люди, даже те, кто находились в укрытиях, реально вскипали и лопались.
        Я откинулся на спинку кресла, пытаясь отдышаться. Воздуха не хватало, по телу до сих пор бежал жар. Неприятно это - смерть от перегрева воды в организме. Пока пришёл в себя, кукла на соседнем кресле снова ожила.
        - У нас сохранились образы восьмисот человек. Но генетический материал мы не уберегли - при отсутствии энергии стазис-хранилища просто отключились.
        - А как же ты?
        - А кто бы меня восстанавливал? Дом Кастлой не настолько силён, чтобы хранить матрицы свих членов.
        - Но ведь ты здесь!
        Девушка замялась. Когда она выражает эмоции, я даже забываю, что её тело искусственное. Совершенно живая мимика и жестикуляция. Вот и сейчас Рида даже покраснела.
        - Знаю, я не имела права так делать. Но мне же нужно было практиковаться, вот я и создала свой образ.
        В голове щёлкнула догадка, и я спросил:
        - Поэтому ты просила принять тебя в дом Лавоев?
        Она смущённо кивнула.
        - И поэтому готова была назвать меня наследником?
        - Нет!
        Глаза вспыхнули огнём. Рида отчаянно замотала головой.
        - Я всё ждала, когда же придут они, ну, твои родственники. До последнего хранила генетический материал, привязала свою матрицу к этому кадавру. Лавои хоть и жёсткий дом, но вы же не могли не оценить такую преданность. И вот, когда пропали все надежды, когда мне пришлось отказаться даже от искусственного тела, появляешься ты. И говоришь, что ты Лавой.
        Мои родственники… Непривычно звучало. Никогда в жизни у меня не было никого, кроме тётки. Да и та, подозреваю, не родная. О матери осталось лишь смутное воспоминание, отца вообще никогда не видел.
        - И всё-таки, Рида. Почему ты решила, что я тот самый, из дома?
        - Всё просто, - девушка совершенно по-земному пожала плечами, снова заставляя забывать, что это тело не живое. - Кто-то обязательно спасся. И в первую очередь это был кто-то из глав дома Лавой. Они заведовали межмировым транспортом.
        - Транспортом, репродукцией… Серьёзные дядьки.
        - Когда познакомишься, ты ещё не так удивишься.
        - Познакомлюсь?
        - Ты же собираешься возрождать дом?
        Мне такая мысль даже в голову не приходила. Жизнь приучила меня к самостоятельности и одиночеству. А тут целый дом. Куча родственников… Поучения, «когда ты уже женишься?», придирки. И вместе с тем, подарки на день рождения, совместные праздники…
        Я надолго задумался.
        - Рида, а почему ты сама их не возродила? Ведь генетический материал был?
        И снова девушка покраснела.
        - Я не имею на это права. Ведь неизвестно, кто из дома погиб, а кто смог спастись.
        - И что? - я действительно не понимал.
        - Вдруг получилось бы так, что я возродила живого человека? Двойника.
        - Это же хорошо! Я, например, не отказался бы от брата.
        - Это сейчас. Представь, что ты управляешь огромной семейной корпорацией и вдруг появляется…
        - Кажется, понял, - прервал я её. - Но тогда, может, ну их, этих родственников? Начнутся дрязги.
        Мы надолго замолчали. Девушка крутила пальцами скрещенных ладоней и двигала бровями, будто была живой. Наконец, она серьёзно посмотрела на меня.
        - Я вижу здесь только один выход, Кириил. Ты должен до возрождения привести их всех к присяге.
        Глава 14
        За следующие две десятины я узнал о магии, кажется, больше, чем за всё время в Академии ДАР. Древние не делили энергии на цвета, сливая их в один - белый, и уже из него, как призма из света, выделяли нужную силу.
        Так, например, Рида утверждала, что эльфы - это генетически преобразованные люди, в смысле, человеки. С её слов получалось, что группы, изучавшие и развивавшие флору планеты, культивировали в себе энергии, нужные для взаимодействия с лесом и получали зелёную силу жизни. Те, кто изучал тектоническую динамику, развивали красный цвет, а гляциологи и прочие полярники, соответственно - синий.
        Не знаю, насколько это соответствует истине, но теория красивая. Тем более, эльфов других домов я ещё не встречал.
        В себе я ещё в академии увидел и другие цвета. Жёлтый, фиолетовый, даже чёрный. Так что учили меня комплексно. Вообще очень неожиданно всё вышло. Однажды в жилой модуль, где я спал, вошёл огромный робот. Сначала я от ужаса чуть сквозь стену не выпрыгнул, но потом между массивным бедром и краем дверного проёма протиснулась Рида и всё пояснила.
        Она уже говорила как-то, что в местном сервере хранятся образы восьмисот членов дома Лавой. И вот она, пока я отдыхал, залила в искусственный интеллект этого железного монстра образ человека по имени Сафронил Лавой.
        Хотя, он только с виду монстр, а так оказался нормальным мужиком, хорошим собеседником. Заведовал раньше тем, что у нас называется системой образования. Вот и начал меня подтягивать до уровня членов дома. Так что основное время я проводил в «яйце». Это Сафронил так его называл. А на самом деле какое-то магическое поле, усиливающее мозговую деятельность. Так что я висел позе эмбриона, а он читал мне лекции.
        Из них следовало, что основной упор делался вовсе не на «стихии» или какие-то мифические «элементы». Всё гораздо проще.
        - Реальность есть энергия с наложенной программой, - говорил Сафронил. - Бог посылает в мир энергию своей любви, а люди уже программируют её так, как им надо. Низший уровень воздействия - изменять уже готовые частицы существующего мира. Например, брать камень и вытёсывать из него статую, или срывать растения, выделять из них краски, а потом рисовать ими картины. Этот уровень доступен даже людям без магических способностей.
        Что-то подобное, кажется, нам ещё на теории воздействия рассказывали, но тогда я толком и не понял, сдал и хорошо. А сейчас, да ещё и с иллюстрациями, которые появлялись прямо у меня в голове, получалось очень доходчиво.
        - Маги низшего уровня работают с составляющими. С типами энергии. Отсюда и многоцветие аур. Кто-то научился оперировать энергиями огня, кто-то наоборот - холода. Развивая эти способности, можно добиться многого. Например, маг холода может сжечь тебя ледяным огнём.
        И, видя моё недоумение, задал добивающий вопрос:
        - Почему?
        Мне понадобилось не меньше пяти минут, чтобы ответить правильно. Что я только ни выдумывал. И что лёд можно разогреть, и что многие материалы застывают при высоких температурах… Мой преподаватель только отрицательно вертел головой. Нереальное зрелище, кстати. Шея-то на сервомоторах, так что каждый поворот головы сопровождается лёгким гулом.
        А ответ оказался гораздо проще. И я сам до него додумался, сам! Все наши ощущения, жар, холод, и так далее, субъективны. И когда мы чувствуем жар, то на самом деле работает разница температур. Например, космический холод будет восприниматься так же, как и пламя.
        - И здесь мы подходим к следующему уровню воздействия на мир, - назидательно сказал Сафронил. - Представь себе, что мир есть лишь набор наших ощущений и представлений о нём.
        - Ну, прямо кантовская «Вещь в себе», - пробормотал в ответ я.
        Неудачно пробормотал. Пришлось рассказывать вообще всё, что я помнил о земных философах. Это заняло достаточно много времени, даже не представлял, что смогу столько наговорить. Зато преподаватель мой был доволен.
        - Ваше общество уже стоит на пороге магического воздействия, - довольно заключил он.
        - Только вот магии у нас нет. Одни шарлатаны.
        - Всё правильно, обычно на поверхности и плавает всякий мусор. Чтобы найти крупицу золота, придётся смыть весь песок.
        Вот любит он, оказывается, образами говорить. Но, ничего не скажешь, многое сразу ясно становится.
        - Так к какому виду магии относится белый цвет энергий?
        На этот вопрос я так и не смог ответить. Что я только ни выдумывал, даже божественное воздействие, всё оказалось не то.
        - Жаль… - и голову наклонил.
        Печальный робот ростом два с половиной метра. То ещё зрелище. Но, постоял несколько секунд, снова на меня глянул.
        - Это магия разума. Мы, люди, не просто часть экосистемы. Мы - нервные клетки мира. Его мозг. И именно мозг сообщает организму, что он видит, слышит, и чувствует. Ваш Кант был во многом прав, мир именно такой, каким его видят и делают люди. Одни и те же события можно представить в разном свете и тогда они понесут в мир разную энергию. А если множество людей верят в какое-то событие, то оно обязательно произойдёт. Белый цвет содержит в себе все остальные, поэтому магия разума может быть применена ко всем элементам.
        Так что две десятины я развивал в себе магию разума. Умение воздействовать на мир через свои органы чувств. Получаться начало не сразу, но результаты были потрясающие. Это стихийникам необходимо рисовать всякие руны и читать заклинания. Менталисты же делают всё это в воображении, а потом воплощают результат в мире. А сильные маги прошлого могли запросто обходиться без рун, достаточно приобрести навык визуализации, переноса изменений из сознания в реальность. Это-то и было для меня самым сложным.
        Зато, когда энергетический кристалл всё-таки прыгнул мне в руку со стола, моему восторгу не было предела. А через несколько дней я создал между ладоней огненный шар и превратил в пепел все крысиные останки в ловушке.
        Мы занимались не только магией. Сафронил старался дать мне общие знания, подготовить к вступлению в должность главы клана. А Рида рассказывала, что знала, о географии этого мира и общей ситуации в нём.
        Как оказалось, кроме крысиного лаза, из центра репродукции есть и нормальный выход. И с ним связаны одни неприятные обстоятельства.
        - Мы очень хорошо защитили подходы к центру, - светясь довольством, поясняла девушка. - Конечно, после удара удалось восстановить только один подъёмник, без здания. Но зато получилось не только укрыть его под слоем почвы, но и обеспечить отличную защиту. Пятьсот лет назад я модифицировала местные растения, и теперь над входом сам собой растёт защитный покров. Цветы настолько ядовиты, что даже их запах сводит с ума. Животные, вдохнув пыльцу, набрасываются друг на друга и рвут своих же на части. А люди просто теряют волю. Даже если они и пришли с желанием захватить подъёмник, через короткое время им уже ничего не нужно.
        - Это такие сиреневые колокольчики? - подозрительно спросил я.
        Девушка довольно кивнула.
        - А давно ты наверх поднималась?
        - Энергия закончилась больше двух тысяч лет назад, поэтому в бесплотном виде я могла посещать пространство лишь в сотню шагов от резервного водохранилища.
        - Зашибись! - других слов у меня не было. - Рида, как же ты плохо знаешь людей!
        Надо мной склонились сразу двое - железный человек и девушка.
        - Рассказывай, - прогудел Сафронил.
        Ну, я и рассказал. О том, что кочевое племя набрело на эти цветочки и для добычи дури организовало рабовладельческое общество. О том, что я и сам был в качестве бесплатной рабочей силы. А остальное отлично рассказали мои шрамы.
        Девушка смутилась, покраснела, а потом пробормотала:
        - Но ведь нормальному человеку и в голову не придёт сознательно себя травить.
        - Однако вот, пришло, - я развёл руками. - И теперь я должен всё это прекратить. Я с первого дня рабства мечтал о том, как разделаюсь с мымгырами, и теперь вы подсказали мне отличное решение.
        Лифт со скрипом поднимался. Полоска света родилась под крышей, но уже через пару секунд расширилась, сверху свисали грязные корни, а в нос ударил сладковатый, очень привлекательный запах.
        Хотелось вдыхать его полной грудью и не выдыхать, но помешал костюм. Воротник вдруг вытянулся, превратился в капюшон, потом разделился надвое и закрыл лицо. Верхнюю часть прозрачным щитком, а нижнюю плотным тканевым фильтром. Запах пропал почти полностью.
        Лифт дёрнулся и встал. Вокруг меня расстилалось сиреневое поле, слабо переливающееся в неярком предрассветном свете. Запах почти не чувствовался, но потихоньку мной овладевало ощущение радости. Наконец-то я уничтожу источник процветания мымгыров. Зачем убивать их самих, если можно сделать так, что этому племени больше не будет выгодно держать рабов, да и просто оставаться на одном месте. Пусть кочуют, как раньше. Ну, а если все их кочевые угодья уже кем-то заняты, то сами виноваты, нечего было наркотой увлекаться.
        Я сосредоточился на своей правой руке и нарисовал в воображении шесть заученных рун. Представил, что в ладони появляется джедайский меч. Потом запитал руны белым и красным, провёл необходимые изменения, воплощая созданное в воображении в реальность. Сердце застучало чаще. Это моя собственная частота поднимается. Сафронил сказал, что я таким образом преобразовываю мир, превращаю его в другую собственную вероятность.
        Но маг я пока ещё слабый. И поэтому через несколько секунд в руке у меня вместо меча лежал огненный кнут. Причём, красный, как у плохого джедая. Ситуация кажется мне очень смешной, и я хохочу в голос. Ну, ничего. На бесптичье и кастрюля соловей. Я взмахнул раскалённым кнутом и чуть не спалил себе ягодицу. Таким ещё и работать надо уметь. И как Эфере сам себя до сих пор не изуродовал?
        Новый удар, не такой размашистый, и передо мной взлетают десятки сиреневых колокольчиков. Земля будто распахана, листья и стебли изломанными телами падают в борозду.
        Ещё взмах, ещё… В воздухе непрерывный полёт рваных в клочья цветочных головок, лепестки облепляют ноги до самой развилки. Хочется кричать, петь от радости.
        - Городски… -е цветы! Городски… -е цветы! - в такт ударам кнута ору я. - Вот о-пять! я кри-чу! вам сквозь гро! хот и дым…
        Мне хорошо. Никогда в жизни не было так замечательно. Агон ещё только-только показался из-за горизонта, а мною в ударном темпе уже обработана почти четверть сельскохозяйственного угодья. Я машу и силы, кажется, с каждым ударом только прибавляются. По всему полю стоит грохот и свист, будто трудится бригада комбайнёров.
        - Эх! Хорошо, что я кнут получил, - весело говорю я сам себе.
        А что бы не пообщаться с умным человеком? Тем более, никого больше нет. Мелькнула чья-то тень на периферии зрения, но давно уже пропала.
        - Мечом бы я - эх! - столько не намахал. А тут - опа! - один замах и красота…
        В спину что-то больно ударяется. Я с удивлением оборачиваюсь, поднимаю из-под ног стрелу. А неплохой мне выдали комбинезончик…
        Ко мне толпой несутся человек двадцать мымгырских лучников и мечников.
        - Ну что же вы так медленно? - весело спрашиваю я их. - Я уже заждался.
        Прямо на подходе подсекаю сразу двоих, на них, не успев свернуть, предсказуемо валятся ещё трое, один перепрыгивает кучу-малу и попадает под следующий удар.
        - Дураки вы, - говорю я. - вот зачем вам мечи? Надо было как я, с кнутом. Эх! И ещё один без головы.
        Огненный хлыст рассекает тела, не замечая кожаную броню. Лежащие уже не поднимутся, остальные окружили меня и топчутся метрах в десяти.
        - А луки где? - кричу я.
        Мне хорошо. Радость не убавляют даже многочисленные стрелы, барабанящие по костюму. Больно конечно, но в моём состоянии и эта боль приносит необъяснимый кайф. Делаю прыжок и быстрым ударом подсекаю сразу троих. Одного режу пополам в районе пояса, остальные лишаются ног.
        - Что же вы так неловко? - спрашиваю у лежащих.
        Они смешно молотят руками, что-то кричат. Кстати, вокруг меня осталось человек пять-шесть, остальные то ли кончились, то ли сбежали. Я делаю следующий прыжок, добавляя в него зелёной энергии, и оказываюсь прямо за спиной одного. Отсюда очень удобно срезать головы ещё троим. Остальные с криком разбегаются.
        Жаль… Так интересно было. Но, делать нечего, нужно работу работать. Вот только не дают. Прямо передо мной среди цветов возникают сразу четыре аккуратных малахитовых портала и оттуда выскакивают восемь эльфов. Все с луками, а у четверых ещё и мечи. Ага, так его величество, оказывается, наркомафию крышует?
        - Здравствуйте, девочки, - ору я им, отчаянно размахивая кнутом.
        В первую секунду в меня ударяют четыре стрелы, но и трое нападавших оказываются рассечены огненным хлыстом. Все попали, кстати, в лицевой щиток. Вернусь, Риду расцелую за костюмчик.
        - Рида!!! - ору я зачем-то. - Я тебя расцелую!
        Прямо передо мной возникает перекошенное злобой лицо.
        - А тебя я не люблю, - говорю корчащему гримасу эльфу, обвивая его меч кнутом. - Ты злой.
        Злюка ошарашенно смотрит на оставшуюся в руке одинокую гарду и позволяет мне без проблем снести ему голову.
        - Ну! Кто ещё желает комиссарского тела?
        Открывается ещё один портал. Ого, какой здоровяк. Как же он с такой фигурой в лесу по деревьям лазит?
        Из зелёной арки в цветы неторопливо выходит огромный воин в полном металлическом доспехе. На боку висит неожиданно короткий меч.
        - Ты не из Эрмитажа сбежал?
        Не отвечает. Ну и дурак. Я замахиваюсь кнутом и вдруг навстречу мне выстреливают два таких же, но зелёных.
        Нет, это не кнуты. Блин, так даже интереснее. Какие-то лианы шипастые. Я отскакиваю в сторону, одновременно задевая навязчивую растительность хлыстом. Красно-белая вспышка и лианы отрезаны.
        Воин вскидывает обе руки, и тут же прямо из воздуха в меня летит толстенное бревно.
        - Ты где его прятал? - спрашиваю я. - За пазухой?
        Одновременно прыгаю вверх, добавив в прыжок зелёненького, и оказываюсь на бревне. Инерция уносит ноги за спину, и я делаю три торопливых шага, чтобы удержаться. Чёрт, не упасть бы, оно быстро несётся. Двумя осторожными скачками продвигаюсь к другому концу и нос к носу сталкиваюсь со здоровяком. Только и успеваю пихнуть его в грудь. Будто резиновый мячик толкнул. Похоже, у него какая-то магическая защита на латах.
        Противник падает, я тоже не удерживаюсь и валюсь спиной в цветы, а сзади с грохотом катится, сминая уцелевшую флору, бревно. Не пытаясь встать, отвешиваю кнутом знатную плюху противнику в шлем. Зелёная вспышка, мегаэльф ёрзает, стараясь подняться, выстреливает в мою сторону зелёными молниями, но я вновь с оттягом луплю его раскалённым кнутом по железной морде. Последний неуверенный всполох опавшей защиты, отчаянный, приглушённый забралом, вскрик, и всё.
        - Ну, пацан к успеху шёл, - философски замечаю я.
        В портал успевает уйти лишь один. Второй оставшийся ходить не может - ног нет. Но молодцы, да. Хорошо помогли. Мы с ними почти до конца остаток поля ликвидировали. Меня даже начало потихоньку отпускать.
        Вяло добиваю раненых, выкашиваю оставшиеся цветочки, затем печально провожаю в небытие кнут, и из последних сил забираюсь в лифт…
        - Шеф, домой, - и плюхаюсь в угол.
        Вымотался.
        Оглушительно топая, Сафронил подошёл и склонился надо мной.
        - Выпустил пар?
        Я только молча кивнул. Говорить не хотелось, вставать не хотелось, дышал тоже осторожно. Всё-таки крепко меня зацепила пыльца, несмотря на комбинезон.
        - А теперь расскажи мне свои ошибки?
        Гулкий голос отдавался в черепе, как в пещере, разве что эха не было. Я непроизвольно поморщился. Разве можно так орать над ухом, если человеку плохо?
        - Давай потом, Сафронил? Меня и так наизнанку выворачивает.
        - Значит, всё ещё хуже, чем я думал.
        И так же, тяжело бухая железными подошвами по каменному полу, ушёл. Даже не объяснил, сволочь. А мне сидеть теперь, думать. А я не могу. Голова сразу стала будто набита ватой. Причём, мокрой. Чуть шевельнёшь, всё внутри дёргается из стороны в сторону.
        Ну какие у меня ошибки? Какие?..
        Я секунду постоял неподвижно, закрыв глаза. Солнце, точнее, Агон, светит ярко, а в этой каменной яранге, скорее всего, как обычно, полумрак. Сделал глубокий вдох, на секунду оглянулся на десяток охранников, аккуратной кучей сложенных под стеной, и вошёл внутрь.
        - Опа! Вы нас не ждали? А мы припёрлися!
        Надо же, все, кто нужен, здесь. И Мымрог, и Эфере, и даже оба дурака-советника.
        - Ты? - толстое тело неожиданно резво подскочило со своих подушек.
        Эфере, ни слова не говоря, стремительно приблизился ко мне и неуловимо махнул кнутом. Я сделал то же самое. Чёрный кожаный хлыст на долю секунды сплёлся с огненным, и мой противник чуть не упал, когда в руке у него осталась лишь деревянная рукоять с несерьёзным обгорелым хвостиком.
        - Значит, это ты уничтожил всю «ангельскую пыль»? - мымрог щёлкает пальцами, и из-за занавески медленно, красуясь голыми широкими плечами, выходят четверо с мечами. - А я тебя любил. Видимо, зря. Ты оказался неблагодарным и за мою любовь обрёк весь клан на смерть.
        Занавеска продолжает шевелиться. Скорее всего, за ней лучник, а может, и не один. Мымгыры лук не уважают, считают, что настоящий воин должен драться с врагом, глядя ему в глаза, но здесь, видимо, тоже всё решает политика. А Мымрог не умолкает.
        - Ты, неблагодарный, виновен в будущей гибели нас всех. Содрогнись, убийца женщин и детей, ибо и тебя, как и нас, ждёт смерть.
        И тут из-за занавески в меня полетели сразу три стрелы. Ещё несколько дней назад я заметил бы их только, когда получил по комбинезону. Но Сафронил не зря не отходил от меня последнюю десятину. И ведь ничего нового не открыл, просто систематизировал мою природную способность к разгону. Так что я рывком ускоряю пульс…
        Быстро летят, на виртуальных тренировках казалось медленнее. Зато все почти рядышком. Широкий взмах рукой и три сломанных стрелы падают куда-то в сторону. Отпускаю пульс, пока не выскочило сердце. Прав учитель, рано мне ещё подолгу в изменённом состоянии находиться, надо научиться собой управлять. А то вон, четверо с мечами уже бегут.
        Делаю рывок навстречу, на скорости падаю на спину и кручу огненным кнутом над собой. Двое одноногих плашмя валятся на земляной пол, а я, пользуясь инерцией, перекатываюсь и встаю на ноги. Тут главное, не делать пауз. Машу кнутом по боку того, который справа, а сам шагаю назад. Вовремя. Меч со свистом рассекает место, где только что находился мой бок. Разворачиваюсь. У оставшегося охранника очень удивлённое лицо. Того и гляди, закричит «Я так не играю».
        С силой пихаю его основанием ладони в нос. Пару минут ему будет не до меня, а убивать случайных людей в мои планы не входит. Пока меченосец присел, держась за лицо, поворачиваюсь к Мымрогу.
        - Не из-за меня вы собираетесь умереть, а из-за тебя, дурака. Я же в первый день просил меня отпустить. А ты? Вот и расплачиваешься теперь за свою глупость.
        С диким нечленораздельным криком на меня бросается Эфере. В помощь ему вскакивает оставшийся охранник. Вот дурак-то! Неужели нос прошёл?
        Рывком запускаю пульс в темпе, подпрыгиваю, добавив в ноги чуть зелёной энергии… Ух, хорошо! Ощущение силы опьяняет. Я подскочил на корпус выше стоящих. Тут же луплю Эфере носком ноги в висок и опускаюсь за спиной охранника. Надо же, я уже на полу, а главный надсмотрщик ещё не совсем упал. Отвешиваю охраннику смачную оплеуху. По уху, сложенной лодочкой ладонью. Пару минут в ушах позвенит.
        - Мымрог, ты меня не понял? Или и правда хочешь умереть?
        Толстяк стоит изумлённый. Я понимаю его мысли. За полминуты из четверых охранников остался один, и тот в сомнительной готовности. Заместитель по работе с рабским контингентом лежит и не дышит. Лучники тоже не добились результата. А судя по тому, что снаружи никто не вбегает и не пытается зарубить незваного гостя, дела совсем плохи.
        - Я умру в бою! - кричит он.
        А что, похвально. Отец-командир как-никак. Вон, выхватил аляписто украшенный меч и шагнул на меня. И ведь не дрожит почти.
        - Ну и дурак, - говорю. - Я хотел предложить вам нормальную жизнь.
        Меч опускается.
        - Ты уничтожил нашу жизнь, - его голос дрожит. - Теперь мы даже не можем уйти в старые кочевья. Всё занято.
        - Ты же знаешь, что не всё, Мымрог. Степь большая.
        - Это ты не знаешь. Что ты здесь видел? Только моё хорошее к тебе отношение, да приходящие караваны. А там, - он разгорячённо машет мечом, указывая куда-то влево от себя, - ходят мои браться, сыны, знакомые. И никто из них не потерпит, если я вторгнусь в их земли. Нам осталось только умереть или уходить к мёртвым скалам, а там всё равно смерть. Так что лучше убей меня, как воина, бывший раб. Я не хочу видеть, как умирают мои люди.
        В помещении стояла гробовая тишина. Как-то сейчас надо разговор повести, чтобы они сразу всё правильно поняли. А то вон, даже девчонки-рабыни готовы схватиться за любой предмет, которым можно меня по голове огреть.
        - Вели подать нам с тобой питья, Мымрог. Потому что я пришёл не убивать тебя, а наоборот, принёс вам новую жизнь и новые угодья.
        - С ангельской пылью?
        Вот жук хитрожопый. Хрен тебе, а не халявная дурь. Будешь как все, на траве и навозе существовать.
        - Ангельской пыли больше не будет. Будет как раньше. Много лугов, много травы для скота и воды для всех.
        - Где?!
        Нет, однозначно жук. Чуть не запрыгнул мне на плечи с этим вопросом. Надо его слегка окоротить.
        - А что, питьё для разговора уже принесли? Или ты по глупости считаешь, что говоришь с рабом?
        Вот так, как ведро воды на голову. Покраснел, засопел. Но кому-то сзади махнул рукой. Тотчас принесли кувшин и две глиняные пиалы. Надо же, обычаи похожих народов сходны и в разных мирах. Пиалы почти как у нас в Средней Азии, только керамические. Налили воды наполовину. То ли с уважением, то ли жадничают. Нет, дело не в уважении. Вода отдаёт затхлым. Экономят, видимо, колодец-то мы им перекрыли. Так что созданы все условия для успешных переговоров.
        - Мой клан начал строить город в мёртвых скалах.
        Круглое лицо Мымрога пытается вытянуться, но бесполезно - щёки не дают. Ещё бы. Для них это смертельно опасная зона, там нет ни еды, ни воды, там из голого песка торчат обломки каменных строений, расплавленные до состояния скал. Не знают мымгыры, что под всем этим ещё сохранились кое-какие подземные строения. А теперь и надземные будут. И воды там полно, стоит копнуть метров на сто вглубь.
        - Ты упорный эльф, Кириил, - надо же, даже имя моё вспомнил. - Я знаю, что ты построишь свой город. Или сдохнешь! Но я не хочу ковыряться в скалах среди песка. Там нет травы для животных и воды для людей.
        - Ты не прав, Мымрог. - надо же, у меня даже манера разговора стала походить на собеседника. Но так даже лучше. - Трава там уже тянется из земли, да и колодцы выкопаны. И строить я буду не один. Мне помогают сотни больших железных людей.
        Вот не знаю я, как по-мымгырски «робот». Да у них, поди, и слова такого нет. Рабовладельческий строй…
        - Так что город скоро будет стоять. И я хочу, чтобы ты кочевал вокруг и не пускал внутрь глупцов, что приходят за древностями.
        - Ты говоришь, что есть вода и трава. А откуда я знаю, что ты не ошибаешься?
        Блин… Как я могу ошибиться? Я только пять дней, как вернулся. А до того бежал трое суток без остановки до Аспора, столицы Асадеи. В комбинезоне, с комфортом, с запасом еды и воды, но всё равно, почти без отдыха. Пришлось изучать заклинания-энергетики. Добежал, воздушным буром докопался до нужного помещения. Семьсот метров сквозь камень и спёкшуюся землю, кстати. Раньше бы и представить не мог такой труд в одиночку, а с магической подготовкой за три часа справился, только пыль из шахты столбом валила. И наконец, самое главное, вставил пять энергетических кристаллов вместо рассыпавшихся. И тогда уже, как белый человек, стационарным телепортом шагнул прямо к лифту в центр репродукции. И почти сразу в обратную сторону двинулись двадцать металлических големов. Личностей у них пока не было, ими управляли удалённо. Будут завалы разбирать, восстанавливать нужные здания.
        Вообще, обе прошлые декады оказались очень насыщенными. Рида и Сафронил принесли мне вассальную присягу. Причём, девушка вошла в дом, а учителю это и не надо было, и так Лавой. Перелили в роботов сознания ещё пятидесяти человек, и в коридорах центра стало очень шумно. Закипела непонятная для меня работа. А на второй день этой свистопляски вся полусотня присягнула на верность мне, как главе дома Лавой.
        Теперь я учился в искусственном ментальном поле, с ускорением и виртуальными тренировками. Вообще, сплав магии и технологии у древних мне кажется идеальной структурой. Вот только бы разобраться до конца. А то пока ещё мне до мастера ой, как далеко.
        Если я правильно понимаю учителей, а их теперь у меня трое, то образованные маги видят мир как оператор Матрицу - в виде программированной структуры. И меняют её на ходу.
        Ну, а неучам вроде меня, приходится учить уже готовые блоки заклинаний или пользоваться сырой силой. Без рунического воздействия пока получается только огненный кнут, ускорение, и ещё кое-что по мелочи.
        - Судя по твоему молчанию, Кириил, ты и сам не знаешь, есть в тех местах вода и еда, или нет.
        Вот блин, пока размышлял, этот пузан решил, что я вру. А это недопустимо.
        - Нет, Мымрог. Я думаю, как мне наказать тебя за недоверие. Наверное, стоит выбрать другого мымрога. А тебя отправить пешком проверять мои слова.
        И немножечко огоньку в глаза, пусть прочувствует всю важность момента. Вот, даже отшатнулся.
        - Я верю тебе, Кириил. Ты ещё ни разу не обманул и всегда делал то, что обещал. Ты не знаешь, но, если бы ты сказал мне тогда понятным языком, я ни за что не стал бы держать тебя в колодке. Наоборот, принял, как дорогого гостя, напоил сладким чаем и дал мяса в дорогу. Но, судьба жестока, и я совсем не говорю на языке эльфов. А глупые рабы не смогли мне всё правильно объяснить. Я готов их наказать, если на то будет твоё желание.
        Надо же, я и не подозревал в их лексиконе наличие таких словесных оборотов.
        - Сегодня и завтра собирай людей. Послезавтра утром выходим.
        - Но Кириил, у моих подданных совсем нет воды. Все хотят пить и многие не продержатся десятину пути под жаром Агона.
        Нет, он всё-таки жук. Хотя, наверное, именно таким и должен быть вождь небольшого племени. Если не хватает силы, то брать хитростью и наглостью. Ладно, хрен с ним.
        - Сегодня и завтра в колодце будет вода. Но только сегодня и завтра. Если кто останется дольше, умрёт. И ещё. Я забираю Илью.
        А вот последние слова его, похоже, сильно испугали. Не сомневаюсь, что она самая лучшая лекарка во всём здешнем стаде. Но я не хочу, чтобы хорошая женщина томилась в рабстве. Поэтому, пока не опомнился…
        - Приведите Илью! - это уже громко, на всю юрту.
        Мымрог встрепенулся, но потом покачал головой и только махнул рукой.
        - Приведите.
        Вот ведь дисциплина, лишь после его слов двое рабов сорвались и вышли наружу.
        Действительно, вышли на рассвете, как и хотели. У мымгыров, оказывается, довольно удобные повозки. Тентованные. Я еду рядом с Ильей на местной лошади. На полноценного коня это животное не тянет, так, чуть выше пони, но бежит бодро, несмотря на жару. Илья закутана в белую ткань, так, что виден один нос. К нему я и обращаюсь в разговоре.
        - Нет, сед Кириил, я не пойду с тобой.
        Вот упёртая тётка. Третий час уговариваю, а она ни в какую.
        - Но ведь здесь ты рабыня, - это уже десятый круг, не меньше. - Неужели не хочешь стать свободной?
        - Что такое свобода, сед Кириил? Это когда я сама должна искать себе пищу, сама защищать свой дом от лихих людей, сама заботиться о себе. Одна и никому не нужна.
        Я это уже слышал не раз, но не понимаю, как можно по собственной воле терпеть издевательства.
        - Ты лекарь, Илья. К тебе будут идти со всей степи и сами нести тебе еду, одежду.
        - Или украдут и снова сделают рабой. Нет, сед Кириил. Здесь есть люди, которые без меня не выживут. Я не могу их бросить.
        До самых мёртвых скал я время от времени возвращаюсь к этому разговору, но тётка непрошибаема. Я даже начал понимать её образ мысли. Живёт на всём готовом, кнута не видела никогда, а уважением пользуется. Так что рабство для неё это, прежде всего, гарантированное трудоустройство и уверенный взгляд в завтрашний день. А заботиться обо всём должна партия, то есть, хозяин. Легко и просто.
        На подъезде к цели в передних рядах начинается шум, то и дело в обратную сторону бегут женщины и дети. Я сначала не могу понять, в чём дело, и, только подъехав ближе, вижу комитет по встрече. Десяток металлических роботов легко могут испугать полудиких кочевников. И ведь мужчины не побежали, отправили семьи назад, а сами остались в первых рядах.
        Выезжаю вперёд. Перед одним из големов возникает образ Сафронила. Удобная штука эта ментальная связь.
        - Пастбища начинаются к северу отсюда. Первый колодец там же. Отправь своё племя, а сам возвращайся телепортом в центр. Нечего главе дома среди дикарей тереться.
        Приколист. Конечно вернусь, куда я денусь?
        Глава 15
        Блестящий клинок возникает, кажется, в сантиметре от носа. Рывок вправо, левым предплечьем отбиваю чужой меч в обратную сторону и наношу колющий прямо перед собой. Не успел. Противник резко уходит, а на меня сверху вновь несётся огромное стальное лезвие.
        Меч, размером почти с меня, и тяжёлый, как чугунный мост, проходит в миллиметре от уха, я едва успеваю поставить саблей скользящий блок. Подставлять её под удар этого монстра никак нельзя - в момент сломает.
        Непонятно как, но противник делает невероятный финт и подсекает мои ноги. Подпрыгиваю раньше, чем успеваю это осознать. Спасибо тренировкам в «яйце» - выработали рефлексы. Ещё в прыжке пытаюсь нанести рубящий по сочленению металлических пластин, но противник сдвигается, и моя сабля лишь царапает металл. Такую сталь ей не пробить.
        Падаю на ноги, чуть согнув колени, и сразу же мне в лицо летит песок. Фу! Мгновенно забило и нос, и рот, запорошило глаза. Будто лопатой сыпанули. Делаю мах саблей вокруг себя, и, пока повернулся спиной, пытаюсь отплеваться, попутно включая магическое зрение. Ещё раз спасибо тренировкам, почти всё время смотрю параллельно в двух режимах. А противник не ждёт, и огромный, как рельса, клинок, уже несётся к моей шее. Такому и рубить не надо, так сломает. Пригибаюсь, рубящим догоняю чужое запястье. Есть! Попал. Огромный двуручник выскальзывает из правой, но мой соперник тут же ловит его левой и, хитро довернув, пытается заехать мне в живот. А вот фиг. Бью сверху и меч уходит в землю передо мной. А я прямым колю в сочленение на животе. Но не успеваю, невесть откуда огромная, закованная в железо нога пробивает мне под дых, я валюсь на спину и судорожно пытаюсь вдохнуть.
        Некогда. Неуклюже перекатываюсь в коленно-локтевую, кое-как разгибаюсь, и вижу прямо перед лицом сияющее остриё. Всё. Полярный лис.
        - Ты зачем упёрся в свой меч, Кириил, - раздаётся гулкий бас Сафронила. - Ты же маг, а ни разу не попытался меня хотя бы огнём угостить.
        Да уж, угостишь такого. Я смотрю снизу вверх на огромную стальную тушу голема и пытаюсь привести в порядок дыхание. Крепко он меня приложил. Но всё верно, в настоящем бою миндальничать не будут.
        - Забыл, - признаюсь я и пожимаю плечами.
        - Значит, будем драться, пока не запомнишь. Ты, когда меня по плечу рубил, мог в это время молнию в свой меч пустить?
        - Это не меч, а шашка.
        - Да хоть праща! Лучше бы слушался, чем спорить со старшими. Иначе не долго тебе главой дома быть, враз съедят. Так что… Ну-ка, руби меня, и тут же бей молнией.
        Я ударил. Со злости вложил в заряд столько силы, что от груди Сафронила дым пошёл, а там, где прошло моё лезвие, на металле остался чёрный след, как от электросварки.
        - Ещё!
        Рублю.
        - Ещё!
        Бью, тут же натыкаюсь на блок, между мечами оглушительно бьёт разряд, я на секунду слепну, но наношу рубящий наощупь. Вновь искра. Белое пятно на палитре стало почти на треть меньше, Сафронил замер и стоял неподвижно почти минуту. Потом сделал шаг назад, внимательно посмотрел на меня, кивнул, и прогудел:
        - Хороший удар. Теперь тебя и отпустить можно.
        Через час мы стояли на лесной поляне, где до того тренировались. Я мял в руке рюкзак, а Сафронил не знал, куда девать свои железные руки.
        - Я не могу идти с тобой дальше.
        - Знаю, слишком далеко от базы, - мой голос сам собой осип, настроение упало ниже каблуков.
        - Помни про главное - запустить оборудование на биологической станции. И береги кристаллы.
        Я кивнул, хлопая по рюкзаку. Там лежали четыре энергетических кристалла. Моя задача - вставить их в гнёзда питания. Где находится эта станция, я знаю очень приблизительно, только по ментальному навигатору, что всегда держит направление и расстояние у меня в голове. Удобная, кстати, вещь. Ничуть не мешает, никаких стрелочек перед глазами или других элементов интерфейса, но стоит задуматься «А где же станция?», как сразу ясно - тридцать два градуса на восток, сто шестьдесят километров двести метров.
        Наконец, простились, и я двинулся на север, туда, где проходил тракт. До границы степи мы с Сафронилом добирались чуть в стороне, старались не попадаться на глаза. Этому очень способствовало то, что я поднаторел в ментальной магии. Маскировка получалась отменная. Стоило представить, что я сливаюсь с окружающим пейзажем, как меня переставали замечать. Я неоднократно под таким скрытом пробирался в трактиры и вытаскивал себе ужины. На серьёзное воровство не замахивался.
        На тракт выскочил неожиданно и чуть не попал под копыта - пока продирался сквозь кусты на обочине, не заметил, как мимо пронеслась пятёрка всадников. Зато заметил их одежду. Фиолетовые с коричневым оттенком приталенные куртки с легкомысленными воланами на плечах, широкие штаны, почти шаровары, и сапоги, с голенищами, отвёрнутыми до самых щиколоток. Все перетянуты то ли ремнями, то ли с портупеями. На головах единообразия не было, я заметил и шляпу типа охотничьей, с узкими полями, и берет, один красовался открытыми светлыми волосами до плеч, а двое были вообще в банданах.
        Когда кавалькада скрылась, приложил левую ладонь к точке на макушке. Мне её сразу после набега на плантацию дури показала Рида. В магическом зрении нащупал блок управления, и, дозированно вливая силу, стал представлять такой же костюм. Брюки только сделал уже, нормальные, да цвет сменил с фиолетового на тёмно-зелёный.
        Через минуту я стоял одетый почти так же, как и проскакавшие мимо всадники. Ещё бы лошадь…
        Лошадь обнаружилась через полчаса пешего хода. Причём, не одна. С телегой и лежащим на шкурах крестьянином.
        - Дозвольте подвезти, ваша милость? - издалека проорал он.
        Я остановился, подождал, пока транспорт поравняется, затем на ходу запрыгнул на шкуры. Раздался неприличный звук и круто пахнуло сероводородом.
        - Фу! - сморщился возница. - Вы поосторожнее, ваша милость. Не продубились они ещё. Воняют дюже.
        - Да уж.
        Крестьянин помахал перед носом ладонью, отгоняя запах, и чмокнул лошади губами. Послушная скотина поняла без слов и прибавила ходу. А может, и самой лошади не очень нравилось кожи нюхать.
        - Ты куда едешь-то?
        - Да к барону Данлопу, ваша милость. Он, вишь, кожи для кожевни скупает. Ну, а мы, ежели, значит, скотина какая поляжет, то шкуру завсегда ему везём. А чё? И недалече, значит, и навар какой-никакой. А коровёнке-то, ей, поди всё равно, куда её кожа, значитца, девается. Ну, вот мы и…
        - Ясно. А звать как?
        - Серенгей. Коровин Серенгей, значитца. Вольный крестьянин.
        Я оглядел телегу. Навалена она была с неплохой горкой, вознице для сидения осталось сантиметров тридцать.
        - А сам откуда, Серенгей?
        - Дык мы почаевские. С села Почай, значитца. Нешто не слыхали? А ить тута, поди, вёрст десять всего, как наш Почай. Мы, значитца, не баронские, село, чай, вольное. Потому и шкуру не в оброк отдаём, а, значитца, как положено, за живую денежку.
        Последние слова крестьянин произнёс с довольной и гордой улыбкой. Я ещё раз оглядел телегу.
        - Я гляжу, у вас по селу мор прошёл? Полегла скотина?
        - Да не приведи богиня, ваша милость! - крестьянин сделал интересный знак - провёл ладонью вертикальную линию, будто деля своё тело пополам. - Вы пошто же нам такого горя желаете? Нешто обидел я вас чем?
        - Никакого горя. Просто гляжу, шкура-то у тебя не одна. Десятка три их тут навалено. И все свежие, не продубились.
        - Дык наши то, наши! Не извольте сумлеваться. Чай, не первый год барону кожи поставляем. Поди, вся дружина баронская в нашем, значитца, доспехе щеголяет. Это уж как день светел.
        Он помолчал минуту, залез пятернёй под войлочную шапку, со скрипом почесал маковку и спросил:
        - А вы, поди, тоже, значитца, к барону-то? Он небось и радый будет, что я его гостю пособил, не позволил, значитца, ноги благородные бить. А то ить, графские, чай, вояки, всех бьют, ни на кого не смотрят. И как вы только от них своими ногами-то ушли? Небось, ваша милость, мечник вы добрый? А что коня не уберегли, так-то бывает. Я тогда на что? Довезу в лучшем виде, не извольте сумлеваться. А барон, глядишь, мне и благодарность какую выдаст.
        - Далеко твой барон?
        - Не извольте беспокоиться, ваша милость. Сейчас. Значитца, через пару вёрст трактир будет. Рваный кнут называется. Дык мы его того, проедем, а там ещё три версты и уже баронская земля. И даже замок видать, и Тирлим там же. Всё тута рядышком.
        Крестьянин усиленно заговаривал мне зубы. Это чувствовалось в каждой фразе. Я прикрыл глаза и нырнул сознанием в белую мглу внутри себя. Состояние сродни медитации. Сафронил называл это подключением к информационному полю мира. Получаться у меня стало всего неделю назад. Я тогда смог увидеть другими глазами все события, что показывала мне Рида.
        А сейчас я искал в поле образ того, кто сидел рядом и старательно заливал мне уши. Наконец внутренним взором я увидел портрет того самого крестьянина. Серенгей Коровин, тридцати двух лет. Портрет был похож на старую чёрно-белую фотографию в простой деревянной рамке. Я потянулся к нему. Сидит Коровин рядом, время на концентрацию есть, глядишь, и получится.
        Вот оно что! Он банально боится, чтобы я не догадался, откуда шкуры. Оказывается, с мымгырами торговать запрещено. Степняки считаются здесь чуть ли не врагами. Иногда они совершают набеги на сёла, а то и на города. А вот в Почае жители приспособились скупать у них за бесценок шкуры падшего скота. Дубят и продают барону в кожевню. Оттого и держатся до сих пор вольными, принадлежащими только королю. И боится он не зря, потому что, если королевская канцелярия в городе Тирлиме узнает о сделке с кочевниками, весь их малый бизнес накроется медной короной.
        Вышел из транса.
        - …Вот повернём, а он и туточки как раз. А значит, недалеко уже и до баронства.
        Между деревьями мелькнул крепкий забор из плотно пригнанных брёвен.
        - От ить он, трактир-то. Скоро уже, ваша милость. Немного осталось.
        Я, ни слова не говоря, соскочил с телеги и направился к крепким высоким воротам. Серенгей, увидев мой манёвр, даже не придержал лошадь. Кажется, она, наоборот, пошла только быстрее. Ну и правильно. Пусть едет спокойно.
        Трактир выглядел непривычно. До этого я никогда не посещал подобные заведения. Стены, пол, потолок, всё было деревянным, из-за чего помещение неуловимо напоминало парилку. Выпадали из образа только разномастные столы. Некоторые на четверых, с табуретками по сторонам, а какие-то и вовсе безразмерные с лавочками для сидения. Прямо по курсу обнаружилась тяжёлая барная стойка с вмонтированным в неё неподвижным до монументальности барменом, а в левую стену уходила крутая и узкая лестница.
        Заняты были шесть столов из десяти. За двумя сидела явно одна большая компания в графских цветах, три длинных других были заняты, похоже, караванщиками, во всяком случае, пять крытых возов во дворе вряд ли выставлены хозяином на продажу. А эта дюжина очень похожа на двух купцов и десяток охранников в моём понимании. И та и другая компании сидели тихо, говорили негромко. Но если от стола караванщиков слышался только мерный гул спокойного разговора, иногда прерываемый стуком посуды, то графские люди время от времени всё-таки срывались на повышенные тона. Остальные посетители вписывались в интерьер настолько органично, что казалось, их разместили здесь ещё на стадии сдачи объекта в эксплуатацию.
        Я высмотрел свободный стол и опустился на массивную табуретку. Тут же перед моими глазами материализовалась лопоухая полная девчонка лет восемнадцати в полосатом платье и условно белом переднике. Волосы всклокочены, кое-где в них застряла солома. И платье, и передник официантки были покрыты разноцветными пятнами.
        - Чего изволите?
        Её улыбка была абсолютно общепитовской и к эмоциям не имела никакого отношения. Подозреваю, что в конце смены она её снимает и хранит в шкафчике вместе со спецфартуком. И неудивительно. Я пришёл пешком, в пыльной одежде, ни чемоданов с дорогими шмотками, ни свиты. Чего такому улыбаться?
        Я достал из кошелька на поясе серебряный Герб и положил на стол.
        - Жаркое, пиво и комнату.
        - Здесь только на пиво хватит, - пробурчала девчонка сквозь зубы.
        - Ты не поняла. Это за скорость.
        Видимо, заплатил за скорость я хорошо, потому что не успел даже заметить, как монета исчезла со стола.
        - Сейчас всё будет, господин, - и девчонка, задорно крутнувшись на пятке, умчалась на кухню.
        Я откинулся на стену и ещё раз осмотрел зал. На этот раз глядел лениво, ведя по кругу одними глазами, но зато в обоих диапазонах. Тут же заметил у караванщиков пару вспышек зелёного цвета, не иначе, амулеты какие-нибудь. Компания в графских одеждах время от времени вспыхивала агрессией, но не наружу, а внутрь группы.
        Интересно, ещё год назад я, увидев подобное, тут же поспешил бы ретироваться из опасной забегаловки. Да что там говорить, совсем недавно я был готов лишиться машины, лишь бы не попасть под горячую руку хулиганам. А сейчас спокойно их рассматриваю, отмечая то и дело волны внимания в мою сторону.
        Стук керамики об стол вывел меня из прострации. Официантка стояла рядом и теребила свой замызганный фартук, а на столе распространял одуряющий аромат широкогорлый кувшин с пивом. Рядышком стояла прикольная деревянная кружка примерно на половину литра.
        - Жаркое будет через десять минут, господин, - радостно доложила девушка.
        На этот раз её улыбка выглядела более живой.
        - А за пиво с вас пять марок.
        От девушки фонило опасением, смешанным с алчностью. Не иначе, цену раза в два задрала. Я поднял на неё глаза.
        - Ты ничего не путаешь, красавица?
        - Пф! - она даже отвернулась на секунду. - Не нравится, поищите другой постоялый двор. Только за пиво всё равно платить придётся.
        Всех денег у меня было как у буратино - ровно пять золотых империалов. Больше выцыганить у Мымрога за проданный ему меч не получилось. До сих пор я считал, что это много. Наверное, и мымгыры так же считают. Но в более цивилизованных местах, где денежная масса больше, стоимость монет меньше. А может, девчонка просто хочет поживиться за счёт случайного посетителя. Или не только поживиться. Вон, от группы графчат отделился амбал размером почти с микроавтобус, и двинулся в мю строну. Похоже, он идёт не время спросить. И даже не то, как пройти в библиотеку.
        А у девчонки-то страха ни в одном глазу, наоборот, взгляд полыхнул неподдельным интересом. Есть у меня подозрение, что меня пытаются развести по всем правилам девяностых.
        - Что, девочка, этот нищеброд тебя обижает?
        Боевик, скрипя ремнями, подошёл тяжелой походкой и по-хозяйски схватил мой кувшин с пивом. Сейчас он обопрётся второй рукой о стол, чтобы тянуться ко мне. Точно. Короткий удар, рука амбала ушла влево, и красная от алкоголя морда попадает прямо на широкое горло кувшина. Пиво брызжет во все стороны, я дёргаю «кидалу» вниз за короткий чубчик, и он с бильярдным стуком бьётся тяжёлой челюстью о стол. Стол, к его чести, выдержал. А вот боевик повёл себя не так крепко. Глаза его закатились под лоб, он мягко съехал на пол, царапая по пути столешницу надетым на нижнюю часть лица керамическим обломком.
        Вот теперь от официантки повеяло страхом. Она даже побледнела.
        - Так сколько он должен за пиво? - спросил я, указывая на аккуратно сложенного вдвое под столом боевика.
        - Это не он! Хулига-ан!!!
        Ну, чего-то подобного я и ожидал. Ещё когда решил остановиться в придорожном трактире, подозревал драку. Причём, считал это мероприятие неотъемлемой частью программы. Не ожидал только, что буду один против… ага, трое меня бить бегут. Да, против троих. Почему-то представлял себе абсолютно масленичную потасовку всех против всех.
        Первого подбежавшего я встретил прямым ногой под дых. Слабовато, видимо, кожаный колет выдержал. Он только присел. Но сразу же начал подниматься. Двоих следующих уловил за рукава, а нечего лепить на них такие удобные воланы, и, чуть подправив, столкнул лбами. Надо же, один попытался увернуться. В результате получил лбом в висок.
        На меня напал азарт боя, организм сам ускорил сердцебиение, в голове застучала жилка. Всё быстрее… быстрее… Вот уже движения нападающих ощутимо замедлились. Не сильно, но достаточно, чтобы я успевал уклоняться от ударов троих. А, нет, уже шестерых.
        Место, где сидела компания, опустело, трое из нападавших обрели приют кто где, остальные пока атаковали. Двое подхватили длинный стол и пытались меня им протаранить. Я же не ворота, не буду стоять неподвижно. Прыжок вправо с одновременным ударом в нос стоящему там. Исключительно, чтобы освободил место. Кто-то крепко приложил меня по затылку, в голове загудело, но Сафронил, бывало, ещё и не такие плюхи отвешивал, так что я даже не потерялся. Тут же пригнулся с разворотом и двинул нападавшего. Зря он сзади ворвался. Теперь рискует остаться без наследников.
        Подняться не успеваю, в голову летит табуретка. Уворачиваться уже некогда, блок рукой, больно, блин, поддеваю падающий табурет носком правой ноги и отправляю обратно.
        О, кто-то приземлился на стол караванщиков. Думаю, это блюдо им не понравится. Точно, поднимаются. Почему-то всего двое.
        Только зачем идут на меня? Вот же обидчики. Всего трое осталось, да и те машут руками для галочки, больше укрываются от моих ударов.
        Ко мне медленно и вальяжно подходят двое. Я наношу одному упреждающий в челюсть, но рука почему-то соскальзывает, и я чуть не влетаю носом в чужую грудь. Что за шутки? И почему в момент моего удара полыхнуло зелёным?
        Думать некогда. Мне крепко заряжают по уху, в голове звон, я рефлекторно оборачиваюсь и еле успеваю отскочить от летящего в лицо пудового кулака. Ловлю его в захват, но чужая рука выскальзывает, будто намасленная. А меня уже бьют другой рукой. Уход влево, удар подмышку. Ага, там-то соскользнуть некуда. Противник отскакивает и хватается за больное место, хотя зелёное свечение вокруг него становится ещё сильнее. Амулеты что ли так работают? Тогда мне каюк. Вот ведь гады. Я так их вообще не достану, удары соскальзывать будут. Разрываю дистанцию и резко выдёргиваю из-за спины шашку. Вы по чести драться не хотите, и я не стану.
        В зале немая сцена. Замерли все. Я стою, прижавшись к стене, держу саблю перед собой, готов нанести удар куда угодно. Двое с амулетами замерли, глядят куда-то влево. Графчата вообще отошли в сторону, кто смог.
        - Не советую этого делать, сударь.
        Голос со стороны лестницы тих, но его расслышали все. Оборачиваюсь, стараясь не упускать боковым зрением поле боя. Невысокий, полный мужчина средних лет. Одет добротно, на пальцах три кольца, на боку узкий меч в ножнах. Красивый меч, я даже отсюда разглядел пару немаленьких камней.
        - Мечный бой в трактирах на земле графства Гебермарк запрещён. Нарушитель беспощадно карается.
        Интересно. Я услышал одновременно «Гебермарк» и «Гербовый надел». Странно в меня закачали знание местного языка.
        - Сядьте, сударь. На вас больше никто не нападёт.
        Незнакомец кивает головой, и вдруг все сразу успокаиваются. И караванщики, и боевики спокойно занимают свои места, будто ничего и не было. Двое даже ставят на место стол и табуреты. Интересно, кто это такой? Миротворец садится за мой стол, и перед ним тут же появляется точно такой же кувшин с пивом. А следом стеклянный графин с вином. И жаркое, которое я, кстати, заказывал. Опускаюсь на табуретку. Так она всю драку тут и простояла, нетронутая. Ну, может, подвинули чуть. Собеседник делает приглашающий жест рукой. Я, в общем, и не собирался отказываться.
        Наливаю пиво в услужливо подставленную официанткой кружку, точную копию той, что лежит под столом, раздавленная чьим-то сапогом. Вилок здесь не полагается, похоже. Что ж, мы люди не гордые. Достаю кинжал.
        - Вам, вероятно, интересно, кто я такой?
        Чуть не поперхнулся. Надо же, так увлёкся мясом, что на секунду даже забыл про сидящего напротив человека. Да уж, оголодал. Делаю неопределённый жест плечами. Ответить не могу - рот полон. А когда я ем, я, как положено, глух и нем, хитёр и быстр, и дьявольски умён. Потому успел уплести уже полтарелки.
        - Я управляющий графа Гебермаркского. Меня зовут Джек Дэниэльс.
        Мясо чуть не выскакивает изо рта. Надо же! Осталось встретить милую девушку по имени Текила и можно устроить неплохую пьянку. Кстати, имя в голове звучит именно так, а не «Яков Данилов», например. Всё-таки есть что-то неестественное в магическом обучении языкам. Вот крестьянина я воспринял как Коровина. А управляющий обязательно с английским акцентом.
        - Я благодарен вам, Джек, за вашу миротворческую акцию. Я совершенно не знал об этом местном законе.
        - Всегда рад помочь, сед… - он вопросительно поглядел мне в глаза.
        - Кирилл Седловой.
        - Не может быть? Но аура у вас абсолютно человеческая. - его взгляд расфокусированно бродил по мне. - Да, ничего эльфийского. Откуда вы, сед Лавой?
        - Мой род идёт из Аспора, но сам я давно уже путешествую по свету.
        Вот я завернул, даже самому понравилось. Посмотрим, как на это отреагирует господин управляющий. Промолчал. Съел, похоже. Даже не стал интересоваться, что это мой род забыл в разрушенном городе. По лицу только пробежала какая-то тень. Но опасности пока не чую.
        - Я рад, что в ваших странствиях вы заглянули к нам. Не иначе, вас направляла рука самой Богини.
        Интересно, что ему от меня нужно? Может, и потасовка была не случайным развлечением, а чем-то вроде испытания? Ничего, сейчас узнаю.
        - Готов вас выслушать.
        Вот так, неопределённо, ничего заранее обещать не буду.
        - Вы хороший боец, сед Кириил.
        Надо же, и этот коверкает моё имя на эльфийский лад.
        - К тому же, уверен, путешествия - это удовольствие не из дешёвых. Например, мой хозяин, будучи в пути, никогда не откажется от пары дюжин случайных империалов. Конечно, если они заработаны правым и благим делом.
        - Вы меня заинтересовали.
        - Сед Кириил, вы видите этих бравых воинов, половину которых так неосмотрительно вывели из строя?
        Он показал на столик, за которым кое-кто баюкал руку, кто-то держался за опухшее лицо. По кругу был пущен небольшой кулон с камнем зелёного цвета. Боевики по очереди прикладывали его к повреждённым местам, в результате чего опухоли и синяки на глазах исчезали. Надо и себе такую штуку заполучить.
        - Это не просто лихие ребята. Мы направляемся в гости к барону Данлопу, и, как вы можете догадаться, намерения наши не отличаются миролюбием.
        - Что же он натворил?
        - Этот бесчестный человек похитил дочь графа. И более того, он собирается продать её на аукционе, как какую-то нищенку.
        - Ничего не понимаю. - Я действительно не видел логики в обвинении. - Зачем продавать? Насколько мне известно, в таких случаях требуют выкуп. Ну, или женятся.
        - О, сед Кириил. Я очень рад, что на вашем пути попадались люди чести, раз вы так размышляете. Но поверьте, барон Данлоп не из таких. Как вы думаете, что произойдёт, если на аукционе рабов появится дочь самого графа Гебермаркского?
        - Не знаю, что будет в этом случае, но я бы на месте отца выкупил родную дочь, после чего постарался бы, чтобы она забыла этот печальный случай.
        - Да. Я ещё раз воздаю хвалу Богине за то, что она послала нам именно вас. Вы воистину благородный человек. Но сейчас вы не учитываете одного. Стоимости бедной Фелиции. Это же аукцион. Там товар покупает тот, кто даст больше. Так что мешает барону поставить туда своего человека и таким образом выкачать из казны графства гораздо больше, чем можно было бы путём привычного выкупа.
        - Почему? - я действительно не видел разницы.
        - Потому что это рабство, сед Кириил. Подумайте. Дочь графа, проданная куда-то на сторону с аукциона при живом и правящем отце. Это конец для графства Гебермарк. Если граф пожалеет денег на выкуп дочери с аукциона, то лишится не только ребёнка, но и уважения в обществе, а с ним и возможности владеть и управлять своей землёй. Более того, может потерять даже титул, а то и дворянство.
        - Да уж. А если выкупит?
        - Вы думаете, что-то может остановить барона от того, чтобы поднять цену на Фелицию? Подозреваю, что в торгах графу для спасения дочери придётся ставить не только деньги, но и закладывать имущество, а то и саму землю. А это именно то, чего добивается ненавистный Данлоп.
        - Зачем?
        - Чтобы завладеть Гебермарком, конечно. Баронство находится на краю пустыни, доходов приносит мало. Да и амбиции у нашего противника выросли гораздо более допустимых размеров. Опять же, на территории графства рабовладение запрещено, но заметьте, в баронстве располагается рынок рабов. Это старое противостояние. Долгие поколения оно приносило лишь пользу. Каждый владелец старался перебить соперника большими доходами, красивым выездом, балами и строевыми смотрами. Но с тех пор, как бароном стал Георгий Данлоп, спор перешёл в бесчестную фазу. И это надо прекратить.
        - Как же вы это сделаете?
        - Я планировал сначала с ним поговорить, если, конечно, барон пустит нас в свой замок. Напомню ему о добром соседстве наших предков, о порядочности. Если будет угодно Богине, мы придём к соглашению. В качестве дополнительного аргумента граф выделил мне определённую сумму. Ну, а коль уж мои доводы окажутся неубедительны, тогда мы постараемся не допустить представителя барона на завтрашний аукцион. Перекроем выходы из замка. Надеюсь, таким образом моему хозяину удастся вернуть дочь и сохранить землю.
        Глава 16
        Я сидел на кровати в тёмной и тесной каморке на втором этаже и пытался понять, чего же я хочу. Общение с Джеком Дениэльсом что-то во мне перевернуло. Отношение к барону оказалось неоднозначным. С одной стороны, он, конечно, козёл и сволочь, и методы его ни разу не порядочные. Но с другой, у него есть цель. Стать графом, владетелем обширных земель. И он не боится идти к своей цели напролом, невзирая на сопротивление и порицание.
        А чего хочу я?
        В детстве, как и большинство детдомовских, мечтал о большой семье, большом доме в большом городе, чтобы обязательно все всех любили и вечерами собирались вместе. Потому и в Москву поехал. А там, в Первопрестольной, всё как-то покатилось по наклонной. Захотел купить Лансер. Полгода жил впроголодь, но купил. Так это не мечта всей жизни. На убийство, например, я бы за машину не пошёл. И дочку графа не умыкнул - себе дороже.
        А сейчас, когда мне практически под ноги бросили всё, о чём я и мечтать не мог, чего я хочу? Сейчас - понятно, добраться до биологической базы и включить оборудование, но это мелочь, промежуточная цель. А зачем мне вся возня с домом Лавой, возрождение его членов, строительство города в пустыне?
        Я закрыл глаза и постарался отбросить все мысли, как учил Сафронил. Состояние безмыслия очень хорошо отсекает любую повседневную суету и обнажает глубинные желания. Сначала получалось плохо, мешала пьянка графчат на первом этаже, потом, когда я приспособился пропускать их гомон мимо ушей, стало выводить из себя собственное дыхание и сердцебиение. Никогда не думал, что организм работает так шумно.
        Около часа ушло на отсечение всех внешних и внутренних раздражителей, я почти уснул, когда перед глазами понемногу проявился незнакомый, но прекрасный мир. По небу сновали яркие флаеры, в космос улетали дальние корабли, в лабораториях трудились маги, преобразовывая энергии в то, что нужно миру. По улицам утопающих в зелени городов ходили счастливые, знающие, чего хотят, люди. Это был тот мир, который царил на планете пятнадцать тысяч лет назад.
        Здесь каждый житель имел свою цель с момента рождения - это развитие себя, как личности, становление себя. Потому что обществу тоже нужно развиваться, а развитый мир состоит только из развитых членов, его составляющих. Потому и старались живущие здесь добавить в мировой спектр ещё цветов и оттенков, не нарушая при этом вселенской гармонии.
        Я так глубоко почувствовал своё видение, что, кажется, даже стал улавливать звуки и запахи. И то, что я чувствовал, было прекрасно. Мне очень захотелось вернуть планете былое величие, знание своего пути. Настолько сильно, что я отказывался возвращаться в реальность. Так и уснул, даже не ложась на кровать.
        Снился мне вновь тот самый молодой бог, но на этот раз я наблюдал его, как подростка, как равного себе. Видел его родителей, старшего брата. А когда мальчик вернулся в своё пространство и вновь принялся наблюдать за миром, стало понятно, почему эта планета закоснела в своём развитии.
        Молодой бог боялся взрослеть. Ему было очень уютно в своём детском коконе. Ну, а раз не растёт бог, то не может быть прогресса и в мире, которым он владеет.
        Эта мысль взорвалась у меня в голове, как бомба, поэтому я тут же проснулся. Лежал, хлопал глазами и пытался ухватить за хвост медленно тающее в глубинах памяти сновидение. Что-то там было про какого-то пацана, и он явно имел отношение ко мне.
        Так ничего не вспомнил, поэтому обулся, повесил за спину шашку, взял в руку рюкзак и спустился в обеденный зал.
        Бармен так же монолитно царил над стойкой, казалось, за ночь он не пошелохнулся. На столе, следуя традициям русского застолья, лицом в салате, спали двое графчат. Салат в незанятом блюде, видимо, назывался «Цезарь», потому что из него торчало не меньше десятка кинжалов. Живот, реагируя на накрытый стол, ворчливо забурчал. Я молча кивнул бармену, тот понимающе кивнул в ответ. В двери кухни тут же появилась давешняя официантка. В том же платье, переднике, даже солома в голове, кажется, сохранилась со вчерашнего дня.
        Девушка, зевая, поставила передо мной глубокую деревянную тарелку и со стуком положила на стол огромную, с мой кулак, ложку.
        - Овсянка, сэр, - прокомментировал я вполголоса.
        А что ещё сказать, если именно овсяную кашу мне и подали? Официантка моей фразы не заметила, она уже плелась в сторону лестницы.
        Не успел я прикончить и половину каши, вкусной, кстати, с молоком и мёдом, как напротив тяжело сел управляющий.
        - Ну, сед Лавой? У вас была целая ночь на размышления. Вы с нами? Повторю, лишний клинок в нашем деле не помешает, а граф не отличается скупостью.
        - Да, Джек.
        - Я не сомневался, - он кивнул, явно подтверждая свои мысли. - Тогда смотрите.
        Ловким движением управляющий выудил из-за пазухи простой дырявый голыш на кожаном шнурке, такие собирали дети в приморском лагере Артек. Аккуратно положил его между нами на стол, накрыл ладонью и что-то про себя зашептал.
        Когда он убрал руку, над камешком плавно поднялось голографическое изображение почти полметра высотой. На меня смотрел весёлый бородатый здоровяк лет двадцати пяти, очень широкий в плечах. Фигура трижды медленно повернулась вокруг, здоровяк помахал руками, сделал на месте несколько шагов, затем голограмма сменилась на изображение только головы.
        Добродушное широкоскулое лицо, тёмно-русые волосы до плеч, борода лопатой, прикрывающая шею, голубые глаза. Если бы встретил этого красавчика на улице, сроду бы не подумал, что он способен на подобную низость.
        Голограмма сделала несколько движений губами, изображая мимику, глаза поёрзали туда-сюда, затем изображение стало тускнеть и вскоре исчезло.
        - Как вы поняли, это и был барон Григорий Данлоп, - вывел меня из задумчивости Джек.
        - Удобный амулет.
        - Только никому не рассказывайте. Артефакты древних не запрещены, но вот их добыча…
        - Как это?
        - По закону артефакты должны регистрироваться в канцелярии его величества Игудона третьего. С обязательным пояснением, где вы его нашли, при каких обстоятельствах. И с доказательствами, поскольку поиски в районе Мёртвых скал запрещены законом. Но мы-то с вами понимаем, что историю и путь большинства находок невозможно отследить. Поэтому гораздо проще их не афишировать.
        - Да, я вас понимаю.
        - Ну, а коли мы достигли взаимного понимания, предлагаю собираться в путь.
        Поначалу я ехал очень осторожно, то и дело осматривая энергетическим взглядом окрестности. Так и казалось, что вот, сейчас из-за ближайших кустов с гиканьем выскочит толпа разномастно вооружённых разбойников. Но через некоторое время успокоился. Понял, что на караван из пяти возов, охраняемый двумя десятками воинов, половина из которых к тому же одеты в цвета здешнего правителя, может напасть только камикадзе. Так что если и есть в здешнем лесу разбойники, то сейчас они стараются вести себя тише зайцев.
        Обоз двигался медленно, примеряясь под скорость возов, так что вторую часть пути я в основном шёл пешком, держа предоставленного мне жеребца под уздцы. Так хотя бы не болели натёртые внутренние стороны бёдер. Всё-таки последний раз ездил верхом ещё в детдоме.
        Вскоре показался город. Подсознательно я ожидал чего-то похожего на старый Таллин или центр Праги. Единственное, мне казалось, что из каждого окна обязательно должны выплёскивать ночные горшки, как в книгах про средневековую Европу.
        Реальность оказалась совершенно другой. Почти километр мы ехали среди невысоких белёных домиков с обязательными участками вокруг каждого. В голове вспыхнула ассоциация с постсоветскими городами, которые окружали дачные массивы. Со временем здания становились выше, основательнее, а потом впереди завиднелся и сам город.
        Каменная стена, высотой метров десять, почти посередине массивная низкая башня с тяжёлыми деревянными воротами, окованными толстой железной полосой. Настоящая крепость.
        Снаружи никакого рва не было, дорога подходила прямо к воротам. Джек Дэниэльс резко ускорился, и к тому времени, когда мы по одному втягивались в ворота, стоял и о чём-то говорил со стражником. Рядом навытяжку стояли ещё двое. Стражники были колоритными фигурами. С длинными, метра три, копьями, тяжёлыми длинными мечами у поясов, закованные в металлические нагрудники, они казались увеличенными садовыми фигурками.
        Как только миновали ворота, Джек тут же рванул вперёд. Я же, пользуясь ситуацией, окончательно перешёл на пеший шаг и даже привязал коня к последнему возу.
        В городе графские боевики стали гораздо разговорчивее. Управляющий так же спешился, подождал меня, после чего взял на себя роль экскурсовода и пояснял мне чуть ли не каждое встречное здание.
        На улицах было оживлённо, и я не сразу обратил внимание на снующих там и тут людей в кожаных, железных, а кто-то и стальных ошейниках. С удивлением я понял, что это рабы. Шаблон оказался порван в клочья. В моём представлении раб должен быть как у мымгыров - одет лишь в набедренную повязку, избит и с затравленным взглядом.
        А здесь нормальные люди, некоторые улыбаются, а один мальчишка с железным кольцом на шее вообще скачет по улице вприпрыжку.
        - Это рабы? - спросил я, указав рукой на первого попавшегося обладателя ошейника.
        - Они самые, - повысив голос, чтобы перекричать гул толпы, ответил Джек.
        - Но разве в графстве рабство не запрещено?
        - Запрещено, как и во всём королевстве.
        - Но тогда… - я не знал, что сказать.
        - Сед Кириил, Тирлим торговый город. А значит, жители его умны и изворотливы.
        Я пока не мог понять, к чему он клонит.
        - Здесь же аукцион. По закону, это единственная организация, которой разрешено иметь рабов. Повелось это издавна, говорят, ещё до войны, и не отменили этого положения лишь потому, что оно никому не мешает и всех устраивает.
        - И что? Они все продаются? Но кому, если владеть рабами нельзя?
        - Я ещё раз убеждаюсь, что вас, сед Лавой, послала мне сама богиня. Вы невероятно порядочный человек. Скажите, вы слышали про предпродажную проверку товара?
        Что-то крутилось в голове, но вспомнить я не мог. Но зато, пока напрягал память, сообразил, как местные обошли закон.
        - Они сдают рабов в аренду?
        - Нет, что вы. Это было бы невыгодно. Всё решено проще и элегантнее. Каждый, возжелавший купить раба, может проверить его качества. Для этого следует оставить залог в размере стоимости товара.
        - А время проверки не лимитировано, - подхватил я.
        - Вы совершенно правы. Так что формально никто из них ещё не продан.
        - То есть даже в других местах королевства можно встретить рабов, реализованных по подобной схеме.
        - Гораздо реже, но можно. Если здесь рабовладение - норма, то в большей части страны оно осуждается. А вот, кстати, и сам аукцион.
        Я ожидал чего-то мрачного, в стиле обиталища Дарта Вейдера, поэтому не сразу сообразил, что Джек показывает на крашеное в весёленький светло-зеленый цвет здание. Мне оно больше напомнило цирк или маленький крытый стадион. Вход с колоннами, длинные, стреловидные окна, крыша куполом… Ну ни разу он не ассоциируется с угрюмым рабством.
        - А вот и рынок. - Джек показывал на невысокий каменный забор, за которым виднелась пестрота разноцветных навесов и палаток.
        - Без преувеличения скажу, - с гордостью настоящего гида продолжил управляющий, - что здесь, если знать где, можно купить буквально что угодно. Абсолютно любой товар, включая даже эльфийские амулеты.
        - Эльфийские? Но ведь война…
        - Эх, молодость… - собеседник махнул рукой. - Даже война не должна быть препятствием торговле, запомните это, юноша.
        - А нам ещё далеко?
        Я неосознанно высматривал гостиницу или постоялый двор. Время давно перевалило за полдень и живот напоминал, что одна тарелка каши в день - это очень мало.
        - Сейчас выезжаем через Возовую башню, а потом час по перелеску, и мы на месте.
        - Так замок барона не в городе?
        - Из каких же вы краёв, сед Лавой, что у вас замки в городах ставят?
        Да, Штирлиц как никогда был близок к провалу. И почему я решил, что барон живёт здесь? Надо было как-то оправдываться.
        - Не ставят, конечно. Мы едем через город, потому я так и решил. Сам бы я Тирлим, скорее, объехал, чтобы не плестись по улицам.
        - Увы, Кириил, это невозможно. Видите слева гору? Она подходит почти к стене. А сам город стоит возле заболоченного речного берега. Единственная дорога проходит именно через него. Может, потому он и стал торговым?
        Живот снова напомнил о себе. Режим питания нарушать нельзя, вспомнил я наказ незабвенного Пончика.
        - Джек, вы не будете возражать, если я отойду к ближайшему лотку и куплю себе что-нибудь перекусить?
        Управляющий засмеялся.
        - Такие поступки и выдают в вас путешественника. Наш отряд собирается разбить короткий лагерь за городскими стенами. Там и пообедаем.
        Он посмотрел на меня, потом что-то прикинул в уме.
        - Впрочем, если вы голодны, конечно, купите что-нибудь. Рекомендую шарбурум. Очень вкусно. А отряд вы нагоните, здесь всё равно одна дорога.
        Пока я нашёл, где продают этот самый шарбурум, пока продавец нашёл сдачу с империала, караван ушёл метров на сто вперёд. Я почти потерял их из вида, мог разглядеть лишь одного из всадников, возвышающегося над толпой. Зато в переулке мелькнуло что-то смутно знакомое. Я не раздумывая рванул следом.
        Так и есть, прижавшись к стене, на меня смотрел барон Георгий Данлоп. Один, без свиты и прихлебателей. Взгляд его был затравленным, руки сжимали двуручный меч. Большой, но гораздо меньше того, которым гонял меня Сафронил.
        Барон почти не отличался от своей голограммы, разве что одет был в кольчугу поверх какой-то кофты грубой вязки, и штаны были не широкие, как я привык видеть на местных, а почти как у меня. Он посмотрел мне в глаза, мазнул взглядом вслед уезжающему каравану. Видимо, убедившись, что никто не кинется мне на выручку, Георгий бросился на меня.
        Сабля с тихим шелестом выскользнула из-за спины как раз вовремя, чтобы отбить тяжёлый замах противника. Длинный двуручник со скрежетом прорезал борозду в штукатурке ближайшего дома. Я довернул эфес и мой клинок мазнул по запястью графа. Жаль, вскользь, только кольчугу прорезал.
        А Данлоп уже бил в ответ, стараясь подсечь мне ноги. Прыгать не судьба, недаром он держит меч одной рукой, второй наверняка собирается огреть меня. Эти мысли я додумал уже потом, после того, как на инстинкте шагнул назад, усилием воли разгоняя сердце. Удар рывком замедлился, и я вполне успел наступить на несущееся над самой землёй лезвие.
        Барон рывком выдернул меч из-под моей ступни. То и я остыл, то ли он тоже владеет секретом ускорения, но удары сравнялись с моими. Если бы сабля была раза в два тяжелее, я бы пропустил минимум три хороших выпада.
        Меч проносится перед грудью, отведённый плоскостью моего клинка, я вспоминаю наказ учителя и добавляю в шашку электричества.
        Искры нет, но барон с криком роняет двуручник и отшатывается. Глаза выпучены, дыхание не просто сорвано, он вообще не может вдохнуть. Тут же приставляю к его горлу кончик сабли.
        - Ты… - Георгий никак не может отдышаться. - Ты не из графских. И на охотника за головами не похож. Зачем?
        Он, игнорируя клинок, тяжело опустился на землю. Меч лежал в шаге от нас.
        - Я хочу восстановить справедливость.
        - Спра… - барон захохотал. Смех перемежался с кашлем. - Справедливость. Как тебя зовут, миротворец?
        - Кирилл Седловой.
        - Лавой?
        Данлоп мгновенно вскочил, пригладил ладонью волосы и расчесал пятернёй бороду. От неожиданного движения я ткнул саблей, и она громко проскрежетала по кольчуге. Барон этого будто не заметил. Он, как мог, привёл себя в порядок, после чего тяжело опустился на одно колено и склонил голову.
        - Приветствую вас, мой сюзерен. Род Данлопов свято чтит наказы и соблюдает законы.
        Я был поражен меньше, чем ожидал. Видимо, сказалось массовое приведение к присяге. Не больше секунды ушло на осмысление ситуации, после чего я убрал шашку за спину.
        - Встань. О каких законах ты можешь говорить? Или дом Лавоев повелел тебе стать рабовладельцем?
        Через полчаса мы уже сидели за столом, пили очень лёгкое местное вино и разговаривали. Точнее, рассказывал в основном Георгий, я больше слушал, время от времени пытаясь попасть в резонанс с его сознанием и определить, правду ли говорит мой случайный вассал. Потому что его версия очень отличалась от того, что я услышал ранее.
        - Кто тебе это сказал, сед Кириил? - экспансивно вскидывая керамическую кружку спрашивал Данлоп.
        - Джек Дэниэлс, управляющий графа, - отвечал я.
        К моменту ответа я уже не был уверен в своей правоте.
        - Нет у него управляющего. Выгнал год назад, - ответил Георгий и сделал мощный глоток. - Потому и графство за год впало в разруху.
        - А мне он говорил, что это у тебя доходы упали.
        Из разговора стала ясна очень неприятная история. Георгий и Фелиция полюбили друг друга. В общем-то неудивительно, оба владения стояли на границе королевства и кроме, как с соседями, особо ни с кем не общались. Может быть, судьба их и сложилась бы счастливо, если бы не древнее соперничество родов Гебермаркских и Данлопов. Графу было очень неприятно отдавать единственную дочь за соперника, зная, что в итоге и все владения окажутся в руках барона.
        А молодые встречались, общались, и всё говорило о том, что скоро Георгий пришлёт сватов. И тогда графу пришла в голову замечательная идея. Он отказал соседу. Отправил обратно торжественное посольство, пришедшее просить руки Фелиции.
        И было бы это не страшно, если бы не желание победить в давнем соперничестве. Дело в том, что баронство Данлопов стояло на торговом тракте, к тому же часть земли в стародавние времена выкупил вольный город Тирлим. И хоть формально он к баронству не относился, но вся земля вокруг него принадлежала Данлопам и давала неплохой доход за счёт обслуживания купцов и путешественников. Фактически баронство Данлоп было богаче графства Гебермарк.
        - Понимаешь, армии у меня нет. Что брать-то? На торговый город и дурак не нападёт, себе дороже. Если только замок. Его и охраняю. Напасть на меня просто так нельзя, в городе королевская канцелярия, а значит, уже на следующий день напавшего окружит армия. А повода я не давал. Даже когда граф нас из своего дворца выкинул, просто домой поехал, не стал ни деревни грабить, ни постоялые дома жечь.
        Я в основном кивал, стараясь уловить хоть какую-то фальшь в словах собеседника. Но Георгий говорил чистую правду.
        - А вчера я видел Фелицию…
        Любовь их была так сильна, что девушка готова была бежать с женихом даже против воли отца. Но барон не хотел переступать черту, прекрасно понимая, что стоит ему хоть в чём-то нарушить закон, и граф будет иметь полное право на него напасть. Потому и отказался от предложения любимой украсть её.
        - Тогда что случилось?
        - Я её видел. И знаешь, с кем она ехала?
        - С кем? - я действительно был заинтригован.
        - Со мной! Со мной, бездна побери!
        Я ничего не понимал и только глазел на рассказчика.
        - Понимаешь, едут, он что-то болтает, а Фели сидит в седле, как во сне. А у него лицо…
        - Ну?
        - Моё лицо! Моё! Но я-то вот он! Я же всё это вижу!
        - Тогда кто это?
        Аура утверждала, что Георгий не врёт. Но что тогда могло произойти?
        - Я так думаю, это иллюзия была.
        - Зачем?
        - Очень просто. Я невесту красть не стал, а графу это очень нужно. От него управляющий ушёл, так что дела вести некому, а значит, доходы упали. Выход один - баронство воевать. Только вот, кто же ему даст?
        - А тут отличный повод.
        - Верно, сед Кириил. Повод - лучше не придумаешь. Только вот не знал я, что этот гад решил мою Фели ещё и на торги выставить. А как ты это рассказал, я и понял, что лучше ему не придумать. Подлец барон, не получив невесту, крадёт её, но не женится. Женитьбу, возможно, королевские крючкотворы ещё и простили бы. Но он хочет девушку продать. Против всех законов и правил. И мотив какой понятный - захватить графство в качестве платы. Тут король все войска на усмирение пошлёт, чтобы никому повадно не было.
        - Подожди, Георгий, - спросил я. - А тут ты что делал? На твоём месте следовало бы замок защищать.
        - Как? Я же в замке. Ну, он, то есть. Такой же, как я. Вот и ждал, пока они в храм венчаться пойдут, хотел любимую отбить. А теперь понимаю, что не в храм он с ней собирается, а совсем даже наоборот, на аукцион.
        Георгий потянулся через стол. Мне казалось, что он сейчас схватит меня за воротник, но барон лишь положил передо мной свою огромную, как совковая лопата, ладонь, и попросил:
        - Сед Кириил, помоги. Прошу тебя от души, как вассал сюзерена.
        Утром я застал барона на условленном месте, там же, где встретились первый раз. Не знаю, как он провёл ночь, я же снял комнату на постоялом дворе возле ворот. Те, что ближе к центру, оказались слишком дорогими.
        У аукциона были уже к открытию, и мы сели за столиком в какой-то забегаловке, напротив. Ну, забегаловкой это я зря назвал. Цены оказались немаленькие. Зато можно было всё видеть через деревянную, оплетённую каким-то плющом, решётку, которая отделяла веранду от улицы. Сидели долго, три золотых короны и пять серебряных марок. Не будешь ведь просто торчать за столом и ничего не заказывать.
        Пока интересующих нас людей не было, но зато я заметил другое.
        - Георгий, кто это в графских цветах?
        Возле двери в аукцион, привалившись к стене, стоял молодой человек. Я бы и не обратил внимания, если бы не фиолетовая куртка.
        - Я сейчас!
        Барон рванул на выход, я едва успел удержать его за рукав.
        - С ума сошёл?
        Он не понимая смотрел на меня.
        - Как ты думаешь, Георгий, для чего этот тип там стоит?
        - Меня ждёт, чтобы не помешал.
        - Ты себя в зеркало видел? Как этот хлюпик может тебе помешать? Ты же его одним пальцем перешибёшь.
        - Вот я сейчас и…
        - Стой! Ты так и не понял. Он должен дать сигнал, что всё в порядке.
        - Откуда ты знаешь?
        - Ежу понятно.
        - Кому?
        - Зверь такой, очень умный. Вон, гляди.
        Из-за угла потянулась кавалькада всадников. Но раньше, чем я её разглядел, по улице пронёсся негромкий удивлённый гул. Зеваки обсуждали невиданное зрелище.
        Первым ехал абсолютный двойник барона. Если бы я не знал, что Георгий сидит рядом, точно бы решил, что это он. Справа от него, свесив по-дамски ноги на одну сторону сидела фигура, накрытая чёрной вуалью. Разглядеть её лицо было невозможно. Следом за ними ехал десяток вооружённых всадников.
        - Твои? - спросил я Данлопа.
        Он лишь, стиснув зубы, помотал головой.
        - Тогда вперёд.
        Мы выскочили наперерез и в мгновение оказались окружены.
        - Самозванец! - закричал двойник барона, указывая рукой на моего спутника. - Руби его!
        Я еле успел увернуться от трёх ударов одновременно. Но основная атака пришлась по барону. Он вертелся как самолётный винт, каким-то чудом не только отбивая клинки противников, но и успевая ответить. Двое уже лежали. Кстати, одного я узнал, это был тот самый здоровяк, что примерял на свою челюсть горлышко кувшина на постоялом дворе. Только на этот раз он, как и все, был одет не в цвета графа, а в обычные коричневые кожаные латы.
        Особо присматриваться к атакующим было некогда, я разогнался, стараясь не отстать от Георгия, попытался чувствовать гармонию и ритм боя. И внезапно увидел на шее у спокойно сидящего двойника Данлопа необычный амулет. Те, что я встречал раньше, светились зелёным, но этот будто вбирал в себя попадающий свет, настолько глубокой была его чернота. Тёмная полупрозрачная аура от него охватывала голову подсадного барона.
        Разобраться до конца я не успевал. Пришлось сделать пару быстрых шагов назад, чтобы уйти от удара, но всё равно я поймал хороший тычок в печень. Если бы не костюм, лежал бы уже. А тут я упёрся в чей-то неожиданно мягкий живот и с удивлением огляделся.
        Вокруг места боя стояла густая толпа. Зеваки то и дело задорно вскрикивали, некоторые даже хлопали в ладоши. Уверен, что даже ставки делали. Надо же, мы, оказывается, собрали немаленькую аудиторию. В конце улицы послышались зычные крики.
        - Гок, гок!
        То ли кто-то погонял коней, то ли пытался пробраться сквозь толпу. Я увернулся от очередного удара и высоко подпрыгнул, пытаясь увидеть, кто подъезжает. Попутно постарался сорвать с шеи двойника амулет. Передо мной появились сразу три меча. Два из них принадлежали самому двойнику. Я приземлился и попытался поднырнуть под лошадь. Срезать подпругу, он сам свалится. Но не получилось. Такое ощущение, что все пятеро оставшихся воинов встали на защиту своего подменного барона. Передо мной каждый раз возникал лес клинков.
        Георгий дрался на равных с одним из атакующих. Данлоп явно выдохся и скорость взмахов значительно упала. Я и сам чувствовал, что долго в таком темпе не выдержу. Отбиваясь мечом, постарался создать что-то похожее на… нет, огненный кнут не нужен. В руке привычно появился джедайский хлыст. Если только не огненный…
        Хлыст побелел. Я махнул в сторону лошади, но она не повела и ухом. Не иначе, под воздействием какого-то заклинания. А в меня врезался очередной клинок. Спасибо костюму ещё раз. Вернусь, Риду от души поцелую.
        Я махал своим мечом как полкой, попутно пытаясь сформировать из мягкого энергетического кнута что-то более удобное. В какое-то мгновение почувствовал в руке длинный проволочный крючок, и тут же махнул в сторону всадника.
        Да! С первого раза! Всё-таки привычка к кнуту дала свои плоды. Амулет отлетел далеко в сторону, и на коне сидел уже не барон. Обычный мужчина под сорок. Я, кажется, его тоже видел во время неудачного ужина.
        По толпе пронёсся глубокий вздох, люди подались вперёд, забыв о четверых оставшихся защитниках всадника.
        - Гок! Гок!
        Этот крик действовал на зевак как ледокол на белую пустыню. Тут же вдоль улицы появился живой коридор и по нему чинно въехали на место боя десять латников. Одиннадцатый, одетый в кожаный нагрудник с королевским гербом, без малейшего страха двинулся прямо на место боя.
        Я наконец-то опустил меч. Руки тряслись, болели бок, ноги, запястья просили оторвать их и выбросить, лёгкие разрывались, пытаясь за секунду прокачать всю вселенную. Рядом тяжело, как локомотив на холостом ходу, дышал Георгий Данлоп.
        - От… Отку… Откуда они? - наконец осилил он вопрос.
        - Я… вызвал, - одышка у меня была не меньше.
        - Что здесь происходит? - раздался усиленный амулетом голос начальника королевской канцелярии. - Или вы не знаете, что оружные бои на территории города запрещены?
        - Это самозванец! - прокричал единственный, сидящий на коне.
        Амулета, искажающего внешность, на нём больше не было и по толпе прокатился гулкий смех.
        - Кого вы назвали самозванцем, граф? - с ехидной улыбкой спросил начальник.
        Граф дёрнулся, как от пощёчины, рефлекторно похлопал себя по груди, и вдруг, резко повернул коня, с гиканьем поднял его на дыбы и кинулся по улице, не обращая внимания на толпу.
        - Взять его. И этих тоже.
        На нас с бароном начальник канцелярии не обратил никакого внимания. Через минуту мы остались одни, рассосалась даже толпа зевак.
        - Откуда он тут взялся? - недоуменно спросил Данлоп. - Обычно Оскара Мальденбургского не вытащить из кабинета.
        - Наверное, кто-то вызвал, - пожал я плечами.
        - Да кто? Известно же, он ни за что не вылезет из своей скорлупы.
        - Ну, я…
        Мы одновременно обратили внимание на укрытую чёрной вуалью фигуру, которая до сих пор неподвижно сидела на лошади чуть в стороне от схватки. За всё время она, кажется, так и не пошевелилась.
        - Фели! - Георгий бросился к ней и махом стянул покрывало.
        Девушка никак не реагировала. Она, кажется, даже не моргала. Данлоп аккуратно снял её с седла и Фелиция, как кукла, замерла рядом с ним. Барон долго смотрел любимой в глаза, пытался что-то шептать на ухо, но не добился реакции и уставился на меня по-детски обиженным взглядом.
        Глава 17
        Глава королевской канцелярии мэтр Оскар Мальденбургский был угрюм и недоволен. Он исподлобья смотрел на меня, явно формулируя в голове какую-то мысль. Наконец, он почесал кончик носа ободранным почти до конца длинным белым пером, сморщился, но не чихнул. Вместо этого он задрал подбородок в небо и попытался посмотреть на меня сверху вниз. При условии, что начальник канцелярии сидел, а я перед ним стоял, зрелище оказалось комичным.
        - Чего вы добиваетесь, молодой человек? - наконец спросил он.
        - Но… Я же только что изложил свою просьбу.
        - Да, да. Я слышал. Потому и спрашиваю. На кой чёрт вам копать под меня? Если вы метите на место главы канцелярии в этой заднице географии, то на кой бес вам это надо? Или вы решили сжить меня со свету?
        - Я не понимаю вас, мэтр.
        - Бросьте…
        - Кирилл Седловой.
        - О! Сед Кириил. Надо же. Впрочем, объясните, сед Кириил, чем же я так насолил вам? Насколько мне известно, вчера мы встретились впервые.
        Я кивнул.
        - Тогда за что? Вчера вы подали прошение предотвратить вооруженное столкновение с применением магии в пределах вверенного мне города. Кстати, кто научил вас брать подписанную копию у секретаря?
        - Никто. Сам додумался.
        Не говорить же ему, что в Москве, если хочешь, чтобы твоё заявление работало, приходится не только брать копию, но и время от времени напоминать о ней.
        - Хм… - Оскар снова почесал пером нос.
        То-то у него все пальцы в чернилах, не к месту подумал я.
        - Ну, допустим, - продолжил он задумчиво. - Одного этого инцидента хватило бы, чтобы сослать меня ещё дальше, или вовсе закрыть передо мной двери любой королевской службы. Но сегодня! Вы так спокойно просите найти опытного менталиста, будто не знаете, что идёт война! Все менталисты на армейском учёте, они переведены в места расположения войск и привлечение их для гражданских дел граничит с мятежом и попыткой разоружения армии!
        Последнюю фразу он почти прокричал. Лицо его раскраснелось. Очинённое перо между пальцами плясало как дирижёрская палочка, иллюстрируя каждое слово. Я стоял, изумлённо глядя на этого ещё пару минут назад спокойного до флегматизма служащего. Сейчас он, кажется, уже собирался себя хоронить.
        - Вы, сед Кириил, не можете не знать, что это приведёт меня в могилу. Если не в физическом смысле, то в карьерном. Я и так отбываю здесь наказание. Подумать только, когда все мои знакомые наносят визиты, посещают балы, да просто наслаждаются архитектурой столицы, я вынужден протирать штаны в этом захолустье! А после ваших просьб куда меня пошлют? В развалины Аспора?
        - Да, с таким настроением вы слона не продадите, - резюмировал я.
        - Что? Какого слона?
        - Зверь такой. Представьте корову, размером с дом.
        - Ну? И что за корова такая? Какой с неё толк?
        - Ну, мэтр Оскар, это как посмотреть. Вот один человек рассказывал, что слон у него набирает в нос воду и огород поливает, катает на спине детей и вообще всю семью, опять же, никакой злой человек не войдёт во двор, где живёт подобная зверюга…
        - Хм… Действительно.
        - Да. Поэтому друг и попросил его продать слона.
        - И что? Продал?
        - Конечно. Только через десятину уже друг к нему пристал. Слёзно просил забрать зверя обратно. Говорит, истоптал весь огород, гадит так, что по двору не пройти, а ест больше, чем все остальные вместе.
        - Хм… И это правда. И чем же кончилась эта поучительная история?
        В глазах главы канцелярии светился неподдельный интерес. То ли принял всё на веру, то ли соскучился по анекдотам.
        - Да ничем. Первый ответил второму, что с таким настроением тот слона не продаст.
        Оскар гортанно хохотнул, снова почесал пером нос и молча уставился на меня. На губах его медленно таяла улыбка.
        - Вот и вы, - не стал я тянуть слона за хвост. - Вам же придётся отправлять отчёт о произошедшем.
        Улыбка исчезла, будто её смахнули с лица тряпкой.
        - Вот и отнеситесь к нему, как к продаже слона. Ведь по факту, что произошло? Я вам скажу. Благодаря действиям главы канцелярии его Величества, был прекращён бой с применением оружия и запрещённой ментальной магии в стенах вверенного вам города. Так?
        Оскар помолчал, явно катал в голове прозвучавшую фразу. Затем чуть заметно улыбнулся. Щёки его приобрели здоровый румянец, он важно кивнул.
        - А если вы ещё и найдёте менталиста, который изготовил амулет, поставите его на учёт и заставите исправить дело рук своих, скажите, разве этого не будет достаточно для перевода такого перспективного начальника канцелярии? Пусть не в столицу, но хотя бы в более цивилизованное место.
        - Хм… Молодой человек… кхэ… Сед Кириил. - Оскар приосанился и глядел на меня благодарным взглядом. - Скажите, вы не хотели бы поступить на службу его Величеству?
        - О, нет, - замахал я руками. - Мне достаточно управления домом Лавоев.
        - Хорошо устроились, сед Кириил. Всякий знает, что дом Лавой это мифическое сообщество людей, живших здесь много тысяч лет назад. Нет, по слухам в царствовании Игудона первого встречались те, кто называл себя потомками Лавоев. Но чтобы дом… Надеюсь, управление одним человеком не отнимает у вас много времени? Потому что я всерьёз хочу пригласить вас на службу. Мне нужны такие сообразительные молодые лю…
        Внезапно ему в голову пришла другая мысль. Оскар замер на полуслове, снова глянул на меня исподлобья и сказал совершенно другим голосом.
        - Нет. Не получится. Я допустил нападение на графа Гебермаркского. Это неприемлемо. Опять же, кому теперь достанутся его земли? Его титул? Вы представляете, чем это может кончиться?
        Да, мужик явно боится продавать своего слона. Придётся тащить к счастью за шкирку.
        - Конечно, представляю! Добропорядочный и благородный барон Данлоп спас от позора дочь графа. Вам остаётся только узаконить их союз, и тогда следующий владелец графства будет благодарен вам по гроб жизни.
        - Кто?! - Оскар глянул на меня испуганными глазами.
        - Граф Гебермаркский барон Данлоп, конечно. Но для этого вам всё-таки придётся выполнить мою просьбу и достать менталиста для освобождения Фелиции от заклятия.
        - Да нет! Нет у меня менталиста, я же вам уже час это объясняю. Так что вся ваша теория, молодой человек, не стоит и медяка.
        Ну вот, снова лицо красное. Как же он при дворе крутился? Там же, насколько я знаю, надо уметь покрефейс держать, а Оскар цвета меняет, как бешеный светофор. «Хотите, я его стукну? Он станет фиолетовым», вдруг вспомнился мне старый мультик. Сейчас я его сделаю фиолетовым.
        - Зато у вас есть мятежный граф, мэтр Оскар. И он знает, где найти нужного нам мага.
        - Мятежный?
        Нет, я абсолютно не понимаю, что он делал на государевой службе. Там же мозгой надо шевелить, а не только задницу культивировать.
        - Конечно, мятежный. А как ещё назвать человека, который в военное время использует услуги менталиста в своих корыстных целях? Вы, кажется, сказали, что это приравнено к попытке разоружить войско? И, кстати, Данлоп его, как вы понимаете, обезвредил, что делает его ещё более лояльным и привлекательным вассалом его величества. А если учесть, что сейчас это вольный барон…
        - Да, да! Я понимаю. Но не могу же я пытать графа?
        - Так я могу. Он меня обманул, хотел втянуть в свои грязные дела. Я оказался в стороне только благодаря барону. Так что, можно сказать, что у меня с графом личные счёты.
        - Вы… Я вас не пущу. Граф арестован, ждёт дознавателя. И вообще. Ещё неизвестно, как он сам предъявит ситуацию королевскому дознавателю. Весь ваш слон может запросто вылететь в трубу.
        - А где вы его держите?
        - Слона?
        Я чуть не заржал.
        - Графа, конечно.
        - А! На гарнизонной гауптической вахте.
        - Надеюсь, в одиночке? А то всё-таки мятежник. Нежелательно, чтобы он пытался задурить голову ещё кому-нибудь. Вы его хоть обыскали?
        - Обыскать титулованного дворянина? Молодой человек! Что вы себе позволяете? Обыскать графа Гебермаркского может только королевский дознаватель!
        От важности нос Оскара задрался в небо, он смешно поводил кончиком туда-сюда, затем задумчиво опустил голову. Посмотрел на меня и шлёпнул ладонью по лежащей на столе серебряной шкатулке. Над ней тут же вспыхнуло изображение молодого человека. Если я не ошибаюсь, тот жадно ел что-то из керамического горшка.
        - Вальдец! - гневно крикнул Оскар.
        Я поразился. В мгновение ока трусливый и нерешительный чиновник преобразился в грозного главу канцелярии. Молодой человек стремительно откинул от себя горшок, судорожно глотнул и посмотрел на босса. В глазах его светилось стремление исполнить любой приказ начальства.
        - Слушаю, мэтр, - писклявым голосом доложил он.
        - Быстро распорядись, чтобы графа Гебермаркского перевели в одиночную камеру.
        - В седьмую, мэтр?
        - Да… Хотя нет, в седьмой слишком убого. В седьмую переведи того громилу, как его…
        - Благородный Распер Лизецкий, мэтр.
        - Да, точно. Вот его в седьмую, а на его место графа. Понял, дурак?
        - Понял, мэтр. Лизецкого громилу в седьмую, а на его место графа.
        - Видите, с кем приходится работать? - доверительно спросил Оскар, когда изображение потухло. - Сами и двух шагов не сделают, всё приходится контролировать.
        - Да, тяжело вам, - участливо ответил я. - Ну ладно, я пойду.
        - Как? А что же мы будем делать с мятежным графом? Мы же с вами уже поняли, что в его силах представить ситуацию в удобном ему свете.
        - Это вряд ли. Я подозреваю, пребывание в одиночной камере сделает его гораздо сговорчивее.
        - Вы думаете? - на бледном лице Оскара засветилась надежда.
        - Уверен, Оскар. Уверен.
        Я махнул рукой и, не прощаясь, вышел из кабинета. А то ещё на полчаса рассусоливания растянет, а я даже не знаю, где местная гауптвахта. Так что надо торопиться, пока Вальдец не ушёл.
        В камеру я вошёл, пользуясь скрытом, сразу следом за конвоем. Интересные у них тут порядки. Ни тебе «Лицом к стене», ни обыска, ни наручников. Даже матрас за графом нёс дюжий мужик.
        Я прижался к камню стены, стараясь с ней слиться.
        - Если чего надо, ваша светлость, вы того, стучите, - хриплым басом предложил свои услуги конвойный и вышел. Дверь мягко закрылась, гулко щёлкнул засов. У меня началось дежа вю. Кажется, я совсем недавно испытал подобные ощущения. Вошёл в камеру и за мной закрыли дверь. Только тогда у меня на шее висел блокирующий ошейник. А ещё тогда никого рядом не было.
        Я, не выходя из скрыта, сделал шаг вперёд и со всех сил двинул соседу по камере в висок. Граф на мгновение сделал удивлённое лицо, затем закатил глаза под лоб и аккуратно сполз на пол. Я снял с него пояс, надо же, оставили, вот это порядки в местной тюрьме. Связал руки, снял с ног сапоги и связал одной портянкой щиколотки. От второй оторвал половину и засунул ему в рот. По камере прокатилась волна запаха пота. Пленник тут же шумно засопел и пришёл в себя. Я стоял перед графом в блестящем футуристичном комбинезоне, в руке у меня змеился огненный кнут.
        - Где менталист? - строго спросил я.
        Глупо было надеяться, что пленник с портянкой во рту сможет мне ответить. Он и не стал ничего говорить, лишь сделал огромные испуганные глаза, замычал, и засучил ногами. Со стороны смотрелось комично.
        - Где менталист? - повторил я, пытаясь войти в транс.
        Было не очень удобно. Сознание постоянно отвлекалось на звуки из-за двери, на мычание графа. Возникало опасение, что кто-то сейчас войдёт. На то, чтобы пробиться в инфополе, ушло не меньше получаса, и всё это время я повторял только два слова:
        - Где менталист?
        Граф послушно мычал, изредка меняя тембр, за дверью время от времени кто-то проходил, тяжело ступая подкованными сапогами, но, к счастью, к нам не лез. Я порадовался, что местная культура не дошла до открывающихся окошек в двери, а тем паче до американских решётчатых стенок.
        Наконец, я погрузился в долгожданное белёсое марево и увидел в инфополе образ графа. Его изображение было почему-то выбито в сером камне, похожем на песчаник. Надо же, мужику уже почти полтинник, чего он в интриги-то ввязался?
        - Где менталист? - повторили губы почти без участия сознания.
        Мне вовсе не нужен был ответ. Достаточно, если граф вспомнит, куда он ходил к запрещённому магу. А никуда! Он его в собственном замке держит.
        Менталистом оказался горбатый молодой человек с сухой левой ногой и длинными, сальными волосами. Я увидел его, сидящим на стуле перед привязанным напротив испуганным мужичком в крестьянской одежде. Вот оно что, у них с графом, оказывается, симбиоз. Маг выполняет заказы, а владетель земель за это предоставил лабораторию и даже снабжает исследователя испытуемыми.
        Тут же возник вопрос, куда подастся этот горбун, когда узнает, что его покровитель попал в тюрьму? Если ещё не узнал. Следовало поторопиться.
        Я вышел из транса и потрепал графа по щеке.
        - Я знал, что ты пойдёшь на сотрудничество.
        Пленный задёргался и вдруг в два движения освободил руки. Тут же мне в лицо метнулся кулак. Я едва успел подставить предплечье. Другой рукой граф выдернул изо рта кляп. Однако, хорошая подготовка, в меня полетел ещё один прямой. От следующего удара я еле успел увернуться, и то не до конца, он всё-таки взаехал мне по уху.
        В голове загудело. Я ударил прямым в нос, но граф успел пригнуться и, удачно дёрнув, в мгновение развязал ноги. Дело принимало серьёзный оборот. Я ушёл от пинка в колено, отбив при этом боковой слева, двинул прямым под дых, но встретил отличный пресс. И чуть не упал, от сильного тычка в бровь. Надо же, пропустил. Когда выпрямился, граф уже открывал рот. Думаю, не петь он собрался, и даже не меня приветствовать. Шум был мне ни к чему, поэтому я, как мог быстро, пнул противника в колено и тут же, пока он открылся, нанёс боковой кулаком в висок. Граф так и обмяк с открытым ртом.
        Я быстро обернул его шею ремнём, взвалил тяжелое тело себе на плечо, поставил ногами на нары… Смотри ка, матрас и вправду мягкий. Подцепил второй край ремня к оконной решётке и отпустил.
        Тело задёргалось, ноги колотили по стене, руки мотались в стороны. Лицо посинело, вывалился язык, через минуту в воздухе отчётливо запахло мочой. Я изо всех сил шарахнул в дверь кулаком, прижался к стене и ушёл в скрыт.
        Не успел гул стихнуть, как с той стороны раздался хриплый бас:
        - Чего вам, ваша светлость?
        Граф не мог ответить по объективным причинам. Охранник шумно дышал, переминался с ноги на ногу, но всё-таки с лязгом выдвинул засов и осторожно приоткрыл дверь.
        - Сожри меня, бездна, - послышался приглушённый хрип. - За что мне это?
        Удаляющийся торопливый топот сказал мне, что бедняга не удосужился даже закрыть за собой дверь.
        Над головой еле слышно шелестела листва, ей подпевали далёкие птицы. Тени от деревьев делили узкую лесную дорогу на чёрные и белые полосы и казалось, что мы движемся по нескончаемому пешеходному переходу. Рядом, глядя на мир счастливыми глазами ехал Георгий. Он перемежал глупую улыбку с разговорами ни о чём. Со стороны это выглядело достаточно комично. Молчал, молчал, улыбался загадочно, и вдруг:
        - А вот эта дорога, если потом прямо, а потом свернуть, ведёт к медному руднику. Там ещё поселение есть, но небольшое. В основном шахтёрские дома, контора и пара магазинов.
        И опять о чём-то задумался. На мой вопрос, сколько в графстве городов, лишь пожал плечами.
        - Ни одного. Сёла, деревни есть. Две шахты и каменоломня, все с посёлками. Опять же, ярмарка два раза в год проводится на пустыре за замковым подворьем. А вот городов нет.
        - Как же так? Ведь даже у тебя есть, хоть и всего лишь баронство. Вон, Тирлим, например.
        - Так Тирлим как раз коронный город, он к баронству отношения не имеет. И земля под ним мне тоже не принадлежит.
        И опять разговор увял, Данлоп обратился внутрь себя, чему-то улыбаясь. Я посмотрел его магическим взглядом. Аура просто светится от положительных эмоций.
        Как выяснилось из нашего разговора, графство моему вассалу досталось богатое, с медными и железными залежами, обширными полями, а главное, с замком, который уже претендовал на гордое звание дворца.
        Все вольные бароны, охраняющие границу королевства, жили в замках - мощных и хорошо укреплённых. Чаще всего красотой зданий при этом пренебрегали в пользу защищённости. А вот графское жилище отличалось от других ещё и привлекательным внешним видом. Ну и интерьер, со слов Григория, полностью соответствовал.
        Но я и сам всё это увижу не далее, чем через час. Мы уже подъезжаем, вон даже десяток воинов вокруг возка с Фелицией приободрился.
        Я всю дорогу то и дело окидывал их магическим взглядом. Не доверял. Вчера весь гарнизон Данлопа принёс своему хозяину повторную присягу. Причём, Георгий никого не принуждал. Они сам пришли, строем, с оружием. После чего сотник, высший военный чин баронства, долго переминался с ноги на ногу, но в итоге всё-таки решился. Минут десять он в униженных выражениях просил прощения у барона за то, что спутал его с самозванцем под иллюзией, а потом попросил принять их присягу. Именно сам попросил.
        Сегодня десяток, выделенный больше для престижа, чем для реальной охраны, ехал, понурив головы. Я время от времени считывал их эмоции и видел в основном стыд, иногда перемежающийся радостью того, что хозяин их не прогнал. А вот сейчас, на подъезде к замковому подворью, или правильнее будет, к дворцовому? В общем, сейчас воины приосанились и даже несколько повеселели. Серым пятном выглядела лишь аура самой Фелиции, тусклая и безжизненная.
        - А всё-таки он хороший человек, - моего спутника вновь пробило на разговор. - Пригласил, обещал менталиста. Как ты думаешь, как мне его лучше называть? Ваше сиятельство? Или, может, сразу тестем? Не обидится?
        - Называй его «покойный граф». Так будет правильно.
        - А ему понра… Что?! Как покойный? Мне же только вчера вечером Оскар приглашение в графство передал? Почему покойный?
        - Потому что вчера утром его наши повесившимся в камере тюрьмы. В одиночке.
        - И рядом никого не было? Ах, да…
        Барон снова затих. На этот раз его аура разительно отличалась. Теперь из эмоций преобладали печаль и неуверенность. Мы ещё помолчали, Георгий о чём-то напряжённо думал, потом резюмировал:
        - Значит, это сам глава канцелярии меня пригласил. Ну да, ну да. Если я женюсь на Фелиции, то буду ближайшим наследником. Точнее, я уже сразу буду графом.
        Он резко повернулся ко мне.
        - Как ты думаешь, во дворце уже знают?
        - Кто их знает? Может быть гонец уже и был. А может, Оскар решил возложить эту траурную миссию на тебя.
        В это время мы добрались до цели своего похода, и я понял, почему граф упорно именовал своё жилище дворцом. Перед нами возвышалась витиеватая арка из красного кирпича, без какого-либо намёка на ворота. Просто ограда из кустарника чуть ниже человеческого роста, а в ней украшенный проход. Геогрий двинулся вперёд, я поехал за ним, а следом уже возок с девушкой, в окружении воинов.
        Через десяток метров проход в кустах кончился, и мы выбрались на открытое пространство. Скорее всего, граф хотел сделать в этом месте парковку для карет приезжающих к нему гостей. Не знаю, где он в провинциальной глуши собирался брать подобающих визитёров в таком количестве, но на площади примерно с хоккейную площадку не росла даже трава. С трёх сторон её ограждал красивый металлический забор, собранный из кованых решёток. Подобный был в нашем детдоме, только попроще. Там элементы представляли из себя железные пруты, пару метров высотой, сплющенные и заострённые на концах на манер копий. Здесь же кузнецы постарались гораздо больше и вертикальные стойки были переплетены декоративными элементами.
        Прямо перед нами над дорогой, примерно на высоте головы всадника, висели два полых расщеплённых бревна, длинной метра три каждое, а на них сверху лежали деревянные молоточки разных размеров. Этакая помесь ксилофона с африканским тамтамом. Я только хотел поинтересоваться, как же с помощью столь оригинального дверного молотка известить хозяев о визите, но то ли задел секретную верёвочку, то ли где-то был установлен соответствующий артефакт. В общем, ни с того, ни с сего, молоточки поднялись и над площадкой поплыло:
        - Бам-бамм-бамм-баамм! Бам-бабам-бам-бабам-бабам!
        Мелодия вызвала мимолётные воспоминания об аэропорте. Тут же открылись такие же кованные ворота, я их даже не заметил, они почти не отличались от забора, и в них стоял дворецкий. Я видел этого человека впервые, но с первой же секунды определил его статус. Вылитый дворецкий. Он с элегантным достоинством поклонился и громко, на всю площадку, сказал:
        - Господа, к сожалению, хозяина нет дома, поэтому я не могу позволить вам войти. А на ваш счёт, барон Данлоп, мной получены особые указания. Поэтому я со всем почтением прошу оставить здесь мадемуазель Фелицию и покинуть пределы графства.
        Георгий вскипел, это было видно и по покрасневшему лицу, и по возмутившейся ауре, но ничего не сказал. Сзади я почувствовал движение. Воины перестраивались в боевой порядок.
        Что-то во всей этой ситуации было неправильно. Не говорят так дворецкие с титулованными гостями, даже если не хотят их видеть. Да и… Ну да, а сразу и не заметил. Всё-таки это не только дворец, но ещё и замок. Примерно в метре за забором оказалась кирпичная стена высотой в два роста. Она очень органично спряталась за кустами и деревьями, и я бы не обратил внимания, если бы сейчас над ней один за одним не поднялись бы арбалетчики. Десять, пятнадцать, двадцать человек. Немалая сила.
        Воины графа дружно достали луки и в этот момент перед каждым в землю вонзился толстый металлический болт. Очень прозрачный намёк. Половина арбалетчиков нырнула под защиту стены, чтобы сразу же подняться с вновь заряженным оружием. Судя по болтам, самострелы у них очень мощные, такие и мой костюм пробьют. И их быстро не взвести. А значит, внизу сидят заряжающие и подают стрелкам уже готовое оружие. Плохо. В этом случае у нас никаких шансов.
        А барон уже подъехал вплотную к дворецкому и даже занёс меч. Откуда взялся следующий участник торжественной встречи, я не понял, но он одним движением отшвырнул дворецкого в сторону и неуловимо подсёк ноги Георгию. Всё слилось в один мгновенный жест, я еле успел проследить за движением.
        Не ожидал я встретить в этом мире мастера единоборств. Хотя, почему? Китай не уникален. Я рванул на выручку другу, за моей спиной тонко пропели три болта. Что-то стрелки тормозят.
        - Всем в укрытие! - крикнул я воинам.
        Не знаю, где они найдут такое на пустой площадке, но и стоять так тоже толку мало. В возок графини стрелять никто не будет, а вот в дружину барона очень даже запросто.
        Последнее моё слово прозвучало уже почти в глаза каратисту. Выглядел тот как европейский Брюс Ли. Худое, со впадинами на щеках, но не китайское, а скорее испанское лицо. Узкие плечи, бугорки тонких мышц, больше напоминающих спортивный канат, и постоянное движение. Он ни секунды не стоял неподвижно. Махнул руками в стороны и тут же мне в живот полетел удар ногой.
        Я успел схватить стопу и вывернуть её, опрокидывая прикрепленного к ней бойца. Тот перевернулся, упёрся ладонями в землю и наоборот, толкнул меня. Я отступил. Больно, чёрт. Вроде, размаха не было, десять сантиметров от пятки до моего живота, а саданул неслабо. И в лицо уже летит прямая рука. Не кулак, а пальцы. Не то пробить насквозь собирается, не то разорвать. Дёргаю за ударную руку, подставляю ногу и второй добавляю энергии в живот. Воин подлетает метра на три, лёгкий, и бьётся головой прямо в тамтам. По площадке раздаётся звонкий, тягучий звук.
        - До-диез, - неожиданно даже для себя говорю я.
        Теперь пара секунд у меня есть. Не нравится мне поведение здешних жителей, как-то всё это неестественно. Перехожу на энергетическое зрение. Каратист пока собирает сознание в кучку, а вот остальные… Над каждым будто раскрыт серый зонтик, точно такой же, как над Фелицией. И что самое главное, от центра каждого зонта уходит тоненький, незаметный энергетический поводок. И все в замок, который дворец. Цепляюсь к каналу одного из арбалетчиков. Кто там на том конце?
        Сначала ничего не могу разобрать. Упираюсь будто в стену. Попытки пробить… Не получается. Но меня заметили. И тут эта самая стена раскрывается, и я не успеваю увернуться. Чудовищная тварь, вся состоящая из слюней и челюстей, устремляется мне в мозг. Где-то за этим мороком я вижу хромую фигуру здешнего менталиста, но разбираться некогда. Пытаюсь обволочь оккупанта в голове изолирующим коконом, но слюна у того, что там твой чужой - прожигает насквозь. Делаю кокон каменным, тот дробит его зубами. Но на это нужно время, так что попытаюсь-ка я… уход в сторону.
        Каратист очнулся, едва успел заметить. Материализую в руке кнут и тут же падаю. Перекатываясь на спине. Достал-таки, и крепко. Из положения лёжа хлещу кнутом. Прыгает, гад. А менталист уже камень прогрыз и теперь толкается ко мне в сознание, как в метро в час-пик. А печень отдаётся болью, неплохо мне боец засветил. Откатываюсь в сторону и тут же в это место впивается два болта, а через секунду ещё три. Кажется, менталист не успевает ломать мою защиту и одновременно контролировать стрелков. Один только каратист сам по себе прыгает, не под контролем. Бью ногой вверх, как раз попадаю по опускающейся пятке, сам вскакиваю и резким ударом кнута сношу голову бойцу. Одним меньше. А в мозгу творится полное беззаконие. Я ощущаю менталиста, его, кстати, Денидон зовут, уже внутри сознания. Продавливает, гад, в результате и я принимаю от него некоторую информацию.
        Ещё рывок зубастого чудовища внутри моей головы и я каким-то чудом умудряюсь развернуть импульс в обратную сторону. Зверь кидается, но не внутрь, а вбок.
        И в этот момент на меня будто надели резиновый кокон. Представьте, что кто-то разрезал камеру от трактора, большую, резиновую, и натянул вам на плечи. Только тут ещё и голова так же себя чувствует. С большим трудом можно шевельнуть руками, но и только. Ни двинуться, ни повернуться. Я инстинктивно дёргаюсь, но мир вокруг взрывается яркой вспышкой, мне в сознание снова бьёт что-то очень сильное, и всё. Вокруг ничего нет. Я в пустоте, в тишине… ни звуков, ни запахов, ни образов.
        Когда-то давным-давно, а на самом деле всего год назад, я посетил сеанс флоатинга. Это такой способ расслабиться. Я тогда в очередной раз не смог принять условия рабочего коллектива, в котором каждый мечтал съесть каждого, а все вместе накинулись на меня, как на новичка. Ну, кто-то мне и посоветовал, мол, супермодно, а главное, полезно. Так вот, там, в капсуле, нет вообще никаких раздражителей. Ни звуков, ни света, ни даже силы тяжести. Крайне непривычное ощущение. И сейчас было то же самое.
        Наверное, если бы не тогдашний сеанс, а главное, инструктаж перед ним, то в этом коконе я бы сошёл с ума. А тут, как и учили, обратил взор внутрь себя. Интересное зрелище. В сознании у меня теперь было двое оккупантов. Аура одного хорошо мне знакома - это менталист из замка. Кстати, теперь я точно знал, что именно он подчинил себе графа и заставил того имитировать продажу родной дочери.
        А вот второй… Я его не знал. Внутренним взором видел его как старого матёрого волка… медведя… нет, скорее носорога. Большого, мощного, ни перед чем не останавливающегося. Но вместе с тем, очень опытного. Вот и сейчас, он не пытался вдавиться в моё сознание, подчинить его. Он его растворял. Будто каплю нитролака капнули на пенопласт. Я чувствую, как всё, что составляло моё «я» уходит к нему.
        Судорожно строю стену. Снова каменную. Движение за ней затихает, но теперь активизируется Денидон. Причём, он больше не пытается влезть в меня, наоборот, его сознание полно паники, он мечтает выбраться. Бьётся, как дикарь в лифте.
        Стена осыпается, понемногу, но вот уже дыра и теперь дыхание матёрого носорога снова во мне. Я непроизвольно пытаюсь отодвинуться в сторону, но куда, если во всём мире больше не осталось ничего, кроме моего «я»?
        И тогда я проворачиваю капсулу с Денидоном вокруг своей оси и открываю её в пролом в стене вокруг носорога. Вспышка, и я стою посреди пустой, безжизненной, покрытой редкой сухой травой, равнины.
        Сверху чернота без единой звезды, ни луны, ни тем более солнца, или Агона. Снизу, под травой всё так же черно. Выглядит, как засыпанная пеплом земля, но самой земли нет. Лишь растущая, точнее торчащая абы как, непонятно откуда, трава. А в ней почти по пояс двое неподвижных мужчин. Стоят в обнимку и молча смотрят на меня с классовой ненавистью.
        Лицо одного мне очень знакомо. Опять же, тощая, мёртвая левая нога. Денидон, маг-менталист графства Гебермаркского, собственной персоной. Выглядит молодо, но это обманчивое ощущение. На самом деле ему под сотню, и почти полвека маг держится на жертвах Хеле, богине смерти. А вот ногу она ему почему-то не отремонтировала.
        А второй… Лица не знаю, старик, причем очень древний. Ого, да ему больше трёхсот. Как так? Люди столько не живут. А он живёт. Не физически. Его родное тело давно удобряет почву, а то, которое эта личность носит сейчас, уже третье. Судя по структуре ауры… Так вот ты какой, северный олень, то есть, носорог. Значит, именно он бросался на меня вторым.
        Получается, я внутрь себя смотрю, раз вижу обоих своих «понаехавших»? Жаль, что у меня так тускло всё. А вроде, считал себя оптимистом, жизнерадостным человеком. Почему же не растёт в моей душе ничего, кроме сухой травы? Может, виновата та серая хмарь, что пытается обвить всю мёртвую поляну? Тем более, двоих противников она обволакивает, словно дым от сырых веток - полупрозрачной вуалью.
        Раз это моё сознание, то и главный здесь исключительно я. Не нужна эта мёртвая, сухая трава. Хочу… Пусть зазеленеет. Ну?
        Я набираю в горсть зелёной энергии и с размахом, как сеятель хлебные зёрна, разбрасываю её на траву. Былинки меняют цвет, даже появляется какой-то запах… Чёрная вуаль уплотняется и тут же вбирает в себя краску. Кажется, она стала плотнее.
        Теперь это не вуаль, настоящая тьма. Она подбирается ко мне, пытается окутать… Я отмахиваюсь, но не понимаю, чем. Ни рук, ни ног, ни головы я не чувствую, но вместе с тем становится сложно дышать. Как в горах, или скорее, в задымлённом помещении. Вдох есть, а кислорода нет. Я задыхаюсь…
        Зачерпываю ещё зелёного, лью на себя, становится чуть легче, но липкая тьма присасывается и мгновенно вбирает энергию в черноту. Воздуха!!! Дайте кислорода!!! Лёгкие, или что тут вместо них, работают как кузнечные меха, но толку мало. Голова начинает кружиться…
        Смешно, головы нет, а она кружится. Лёгких нет, а я задыхаюсь. Старый носорог уже передо мной, тянет свои заскорузлые пальцы к моей шее. Но ведь нет шеи? Что он хочет ухватить?
        А вот, что. Тьма ткёт моё тело из себя. Чёрное, призрачное, почти бесплотное. Именно его и цепляет такой же призрачный старик. А я задыхаюсь. И ведь травы вокруг полно, чего же она кислород-то не вырабатывает? Дышать же нечем.
        Формирую кнут и стараюсь отмахнуться от тьмы, от старика, ото всей этой мёртвой реальности. Кнут проходит сквозь всё, на какой-то момент контакт теряется, но уже через мгновенье тьма со своим приспешником снова держат меня за горло.
        Воздуха!!! Я пытаюсь, как учил Сафронил, представить всё вокруг не как изображение, а в виде программированной материи. Конечно же, ничего не получается. Я даже себя так не вижу. И понимаю, почему - здесь нет материи. Чистая энергия, которую тьма структурирует по-своему. А вот тьму я вижу. Не в виде символов, но хотя бы могу считать информацию. Хела. Она же смерть. Она же тьма, она же покой. Там, где она есть, движение замирает. И она здесь такая же чужая, как и я. Но она богиня… а я? Хела права, я всего лишь смертный. И не в моих силах тягаться с высшими. Что я могу ей противопоставить? Энергию? Так она вон, глотает её, не жуя и только облизывается. Скорее всего, сейчас она и хочет, чтобы я сам отдал ей всё, что накопила моя аура.
        Но я-то свой, я часть этого мира! Пусть даже и родился в другом мире, но мои родители отсюда. Они родились под этим… Да! Под этим солнцем.
        Я пытаюсь крикнуть, но чёрная, почти бесплотная пятерня затыкает мне рот.
        - Тише, смертный, - по-змеиному шепчет Хела. - В моих чертогах не кричат. Здесь властвует покой.
        Отплёвываюсь. Фу, противно. В её чертогах… Врёт! Это моя реальность, моё сознание, иначе откуда бы взялись эти двое. Получается, что именно Хела влезла ко мне и теперь пытается обмануть, внушить, что наоборот, я попал к ней в плен.
        - Солнце! - всё-таки выкрикиваю я.
        Я очень явственно представляю себе родное светило. Его спектр, ласковые лучи, тепло и свет. Вижу, как трава и деревья вырабатывают под ним живительный кислород.
        Но ничего не происходит, если не считать, что Хела обвила меня всего. Такое ощущение, что на меня набросили прогнивший чёрный плащ. Но почему не появилось солнце?
        - Ты ещё не понял, что проиграл, глупый смертный? Ты мой, как и весь этот мир. Посмотри на этих людей. Они служат мне. Так же, как и миллионы других. И они счастливы, потому что знают, я всегда забираю всех, без исключения. Но тем, кто верен мне, я могу дать отсрочку, могу дать силу, могу подарить немного власти над умершими, а некоторым и над живыми.
        Голос возникает сразу в мозгу. Неудивительно, ведь ушей я не чувствую. Как, впрочем, и всего тела, что не мешает мне задыхаться. Старик почти втиснулся внутрь меня, в тот призрак, которым заменила моё туловище Хела. Я ощущаю его всего, больную печень, изношенное сердце, глухие уши и слепые глаза. Я знаю, что ему нужно протолкнуться, занять моё место внутри меня.
        - Ты же видишь, смертный, - продолжает свою пропаганду богиня смерти, - силы оставили тебя. Дыхание не слушается, шевелиться ты тоже не можешь. И только я могу дать тебе ещё немного пожить. Побыть частью этого мира.
        Вот оно!
        - Спасибо, Хела, ты мне очень помогла, - говорю я с вымученной улыбкой, поднимаю руки и кричу - Агон!
        И вбухиваю в этот крик всю энергию, смешав её в белый цвет. Ведь солнце этого мира зовут именно так, почему же я, дуралей, решил, что моё солнце будет светить здесь?
        В небе разгорается сначала маленькая точка, но уже через секунду она становится невыносимо яркой. Вокруг появляются цвета, трава моментально зеленеет, дышать становится легче. Минута, и в синем небе уже пылает привычный диск. Тень становится меньше, вот она уже, как грязная лужа под солнцем, разлита на земле, не на чёрной, а серо-коричневой, плодородной, чернозёмной. Тёмное пятно высыхает, уменьшается без следа. А голову мою разрывает истошный крик с шипящими нотками.
        Я наконец-то делаю полный вдох, смотрю на неподвижно стоящих передо мной неживых людей. Они не умерли, Хела не смогла их забрать, но и в мир живых им теперь тоже дороги нет.
        Агон светит ярче, ещё ярче… Вот уже лучи невыносимо бью по глазам, я вновь чувствую себя, словно обёрнутым резиной. Вспышка, меня куда-то дёргает, я лечу в это белое, холодное пламя…
        Глава 18
        Надир Листопад нервно барабанил пальцами по крышке стола. Перед ним, прямо поверх деловых бумаг, лежал обычный булыжник. Почти обычный. Он взял его в руку и взвесил в ладони.
        Бездна бы пожрала этих провинциальных канцеляристов. Не могут нормальный амулет прислать? Каждый раз отправляют какие-то несерьёзные камешки. Что они хотят этим показать? Своё неуважение к государственной власти? Независимость на местах? А может, это такой намёк на слабое финансирование?
        Он выдернул верхний лист из-под тяжёлого серого бока и вновь перечитал отчёт. Какая-то мышиная возня. Местные разборки между графом и бароном, в результате которых мятежный граф покончил с собой в тюрьме, а барон взошёл на графский престол. Он идиот? Герцог понимал, что там, на границе с пустыней, местные землевладельцы - очень уважаемые люди. Но в столицу не стоит писать о «графском престоле». Это уже само попахивает мятежом.
        Так, что там ещё? Централизация местной власти. Барон, став графом, заглядывает главе канцелярии в рот и, практически, ест у него из руки. Ну и отлично. Проще управлять одним, чем двумя противоборствующими домами. Если, конечно, у канцелярии мозги на месте. А судя по тексту, Оскара хорошо бы задвинуть ещё глубже. На такую должность, где бы от него ничего не зависело.
        Последний абзац был сухим, в нём говорилось об обнаружении человека с требуемыми короне параметрами. Аурометрия в прилагаемом амулете. И булыжник. Этот придурок, похоже, считает приказы из дворца нестоящей мелочью, раз размещает отчёт о нём в самом конце.
        Да ещё и вместо нормального амулета упаковывает образ в обычный булыжник. Ещё и не заряженный. Надир поднял камень на ладони, отщипнул из ауры чёрную искру, и бросил внутрь этого несерьёзного амулета. Ничего не произошло. Герцог добавил энергии. Над камнем возник размытый образ молодого человека. Аура сходится, запас энергии… ого! Больше, чем у короля. Игудон будет рад.
        Проверил слепок ауры, не нашёл ни одной метки не то, что академии, а даже школы. Более того, похоже, молодой человек и не догадывался о существовании у него подобного запаса энергии. Это хорошо. Но камень… Такое королю не предъявить.
        Через пять минут образ был перелит в подходящий амулет, сделанный из золотого жетона с короной на обеих сторонах, а герцог быстрым шагом шёл в сторону королевской спальни.
        То, что его Величество Игудон третий больше не выходит из своих покоев уже нельзя было держать в тайне. Надир вошёл без стука и резко остановился возле двери. В спальне стоял ужасный запах. Пахло трупом. Похоже, что его Величество доживает последние часы. Герцог резко выдохнул и заставил себя подойти к широкой кровати.
        Короля почти не было видно, из-под одеяла торчал лишь мертвенно заострившийся нос, да блестели под светом Агона две слезинки под закрытыми веками. Дыхание почти не различалось, во всяком случае, одеяло уже не поднималось.
        - Ваше Величество!
        Ответа не было. Надир почти пробежал два последних шага и откинул одеяло. Король с неохотой разлепил правый глаз, зрачок долго блуждал по кругу, наконец поймал герцога в фокус.
        - Что, не дождёшься? - еле слышно просипел Игудон.
        - Вот зачем ты так, твоё величество? - обиженно возразил архимаг. - Знаешь же, что из всех претендентов я предпочту тебя. Вот и сейчас принёс тебе радостную весть.
        Надир щелчком подкинул жетон, поймал его на ладонь, и тут же развернул изображение.
        - Я почти ничего не вижу, - чуть слышно констатировал король, - но уже люблю этого мальчишку. Он здесь?
        - Нет, твоё величество. В Тирлиме.
        - Тогда лучше бы ты мне его не показывал. Туда же три дня на самом быстром скакуне. А ещё обратно. А потом уговаривать дурака. Десятину займёт, не меньше. А я и до утра не доживу.
        От такой длинной речи дыхание короля участилось, он судорожно дышал, открывая рот, как рыба на берегу.
        - Мы успеем, - уверенно сказал герцог, покровительственно положил руку на одеяло, туда, где должно было находиться королевское плечо, потом повернулся к двери и крикнул. - Двое с носилками!
        Через минуту короля уже несли вниз по лестнице. Надир шёл рядом и объяснял.
        - Слепок ауры у меня есть. А значит, я смогу открыть портал прямо к нему. Хватаю, и, пока не очухался, на алтарь. Вы, ваше Величество, в этот момент будете уже там. Ну, а во всём остальном, богиня поможет.
        Король только неуверенно кивал, а может, это дёргалась голова в такт шагам несущих носилки стражников.
        В храме всё уже было готово. Под статуей стояли две застеленные чёрным покрывалом кушетки, одна из них была вдвое шире, а со второй свешивались кожаные ремни. Когда занесли короля, настоятель тут же засуетился, зажёг полагающиеся светильники, махнул куда-то рукой, и сразу помещение наполнило нестройное, но мелодичное пение.
        Портал Надир открывал уже в дыму курильниц. Арка засияла ослепительным мертвенно-белым светом, заискрилась. Вот в проёме появилась трава, за ней деревья, и вдруг прямо в храм влетела тяжёлая арбалетная стрела. Она ткнулась железным наконечником в стык плитки на полу, мгновение постояла, и со звоном упала на бок.
        Хорошее дело, недовольно подумал герцог. Мальчишка там явно с кем-то дерётся. В таких условиях о добровольном переходе не могло быть и речи. Архимаг на секунду замер, вспоминая заклинание целебного кокона. Обычно его использовали для выноса с поля боя тяжелораненых, тех, которым нельзя двигаться. Плетение возникло в голове сразу же, Надир одним усилием активировал кокон, подвесил его на щелчок пальцами… Вот в проёме возникла обтянутая коричневой кожей спина. Да! Аура та, внешний вид, похоже, тоже соответствует.
        Герцог сделал шаг вперёд, щёлкнул пальцами, заворачивая жертву в кокон, и резко дёрнул добычу обратно. Мгновение, и портала уже не было, молодого человека тут же разместили на второй кушетке, и на всякий случай пристегнули ремнями руки и ноги.
        В храме стало тихо, слышалось лишь сиплое дыхание Игудона третьего. Надир с настоятелем в два голоса произнесли необходимое заклинание, оно же обращение к богине, и поспешили выйти. На счету была каждая минута.
        Келья настоятеля оказалась маленькой, уютно и жарко протопленной. Герцог присел на первую подвернувшуюся табуретку, низенькую, колени задрались почти до плеч, и наконец-то расслабился. Успели.
        Сам настоятель, плотный, пожилой, невысокий человек, с длинными седыми волосами, заплетёнными по церковному канону в косицу, тут же отошёл в сторону, к столу, и чем-то там долго стучал и звенел. Наконец, он обернулся.
        В руках у первосвященника переливались в неярком свете лампы два широких стакана, наполненных, судя по запаху, розовым эльфийским. А старик, оказывается, тоже не чурается контрабанды, подумал Надир.
        - Позвольте поднять этот бокал за вас, ваше высочество, - профессионально глубоким голосом произнёс настоятель. - Вы успели, а это радость для всех нас.
        - Для тебя-то почему радость? Если я не ошибаюсь, церковь служит богине, и никакая возня вокруг людского трона её не касается.
        - По большому счёту оно так и есть, ваше высочество. Но ведь и мы все тоже люди. Да и сама богиня предпочитает покой и неизменность. А потому всякая подпрестольная война ей не угодна. Уж лучше пусть на троне так и остаётся его величество Игудон.
        - А если учесть, что Парций и себя самого считает достаточным служителем…
        Настоятель в ответ едва заметно кивнул. Они выпили, не спеша, хорошее вино стоит того, чтобы никуда не торопиться, и вышли, наконец, к алтарю.
        - Я вам ещё нужен, ваше высочество? - спросил священник, не выходя из узкого незаметного коридора.
        Надир окинул взглядом зал, тишина, покой. Оба тела лежат на своих местах, серая дымка пропала, что говорит об успешном окончании ритуала. Он покачал головой.
        - Тогда вы знаете, где меня искать.
        Торопливые шаги, и вот уже герцог остался один на один с новым старым королём. Однако, никаких движений. Он подошёл к пожилому телу. Послушал пульс, отсутствует. Поднял безжизненную руку, отпустил. Та послушно упала.
        Почему же второе тело неподвижно? В прошлые разы король вставал с кушетки сам. Ну да! Как же он встанет, я же его в кокон замотал и забыл, дурак, самокритично подумал герцог и двумя решительными движениями расстегнул ремни на второй кушетке. Затем лёгким заклинанием снял кокон.
        Тело пошевелило головой, затем резко село. В переносицу Надиру упёрся внимательный взгляд. Интересно, всё прошло удачно?
        - Как вы себя чувствуете, ваше Величество?
        Я помотал головой. Вроде, никаких болей. Да, ощущается присутствие в голове двух лишних субстанций, но… Во-первых, это скорее сродни огромному, резко принятому объёму знаний, чем мыслящему существу. А во-вторых…
        Я внимательно посмотрел на стоящего передо мной худощавого мужчину неопределённого возраста. Триста лет, чуть больше. Мы… точнее, вот этот, лезущий в моё сознание со своими воспоминаниями, с ним почти ровесники и даже знакомы с детства. Да. Игудон с ним знаком. И зовут этого дядьку Надиром. Он же Листопад. Смешное прозвище. Я помотал головой, пытаясь уложить рвущиеся из подсознания сведения.
        - Всё в порядке, Надир. Гораздо лучше, чем час назад.
        Из того будто воздух выпустили. Пропала напряжённость, взгляд стал мягче, ушла резкость из движений.
        - Значит, ритуал прошёл удачно?
        Ну, для меня определённо да. Я остался собой, да к тому же, как я понимаю, получил значительный кусок знаний Игудона третьего. Он же второй, и он же первый и единственный. Интересную фишку придумал его величество - менять тела по мере износа.
        - Всё хорошо, Надир. Король умер, да здравствует король.
        Что-то я, видимо, не то ляпнул. Снова внимательный и испуганный взгляд. На его пальцах с едва земетной в магическом зрении искрой поднимается тёмное облачко. Вспыхивает одновременно, но структура серой дымки явно разная. На указательном, сейчас попробую разглядеть… Матрица Денидона услужливо подсказала, что это заклинание перекачки энергии смерти. Из стрелка в цель, так сказать. То есть, обмен энергиями, за счёт которого маг становится сильнее и моложе, а его жертва резко стареет. Какая интересная конструкция. А на втором пальце?
        Там оказалось что-то похожее на эльфийское исцеление, но наполненное чернотой. Догадываюсь, что произойдёт в итоге.
        - Надир, убери заклинания, которые ты подвесил на пальцы.
        Он с недоумением смотрит на меня. А я, как учили в академии, развязываю связующие узелки, всего по одному, и серая дымка с его ладоней медленно растворяется в воздухе. Герцог поднимает руку и удивлённо рассматривает собственные пальцы.
        - Как… Как вы это сделали, ваше Величество? - в его голосе страх, недоверие, и уважение.
        Надо как-то налаживать отношения. Во-первых, мне не нужна война. А во-вторых, этот герцог неплохо рулил страной. Так что пусть рулит и дальше, но только уже в составе дома Лавоев. Это большевики хотели сначала мир разрушить, а потом из того, что осталось, попытаться сгондобить что-то вразумительное. Мы пойдём другим путём, конструктивным. Так что…
        - Не волнуйся, Надир. Я не собираюсь отбирать у тебя власть. Глупо разбрасываться хорошими управленцами.
        Железный мужик. Кивнул коротко, что-то себе подумал, потом по-деловому:
        - И как мне вас называть?
        Что же, проверку на вшивость ещё никто не отменял. Тем более, если мне не изменяет память Игудона, этот скромный рыцарь плаща и кинжала возглавляет местное КГБ. Железный Феликс…
        - Меня зовут Кирилл Седловой. Но, насколько я помню, придётся переименоваться в Игудона. Такова, вроде бы, воля покойного.
        - Ваше величество, Игудон, скажите, что это шутка.
        В глазах непонимание и немножечко мольбы. Да, рано я его железным назвал. Что ему не ясно-то? Делаю вопросительное лицо.
        - Это вы или не вы?
        Этот сумбурный вопрос выдёргивает из памяти обоих моих постояльцев информацию о том, что личности, а стало быть, опыт, навыки и знания, не смешиваются. Игудон считает, что побеждённого забирает Хела, Денидон пришёл к выводу, что в процессе переноса одна личность вытесняет другую. Интересная ситуация. А если победитель одолел ещё и Хелу? То забрать личность некому… Денидон, похоже, ты не прав.
        Я пытаюсь вести диалог сам с собой. Непривычное ощущение. А вот Надир всё больше нервничает. Пора успокоить мужика, а то вон, на пальцах снова какая-то гадость подвешена.
        - Листопад, успокойся.
        - Игудон! Твоё же величество! - в его исполнении это звучит как ругательство.
        - Я пока не Игудон. Сказал же, меня зовут Кирилл Седловой.
        Наш разговор очень напоминал диалог с глухим. Я понимаю, что это профессиональное, но Надир мне ни на грош не верил. Я со всеми подробностями описал схватку в чёрном пространстве, но бесполезно. Спас нас, как ни странно, настоятель. Он вбежал в храм, запыхавшись и суетливо перебирая короткими ногами, бесцеремонно дёрнул герцога за рукав и почти прокричал:
        - Тень ушла!
        Уже вечером, сидя за третьей бутылкой вина, мне удалось убедить Надира в случившемся. Надо сказать, рефлексировал он недолго. По-деловому отодвинул стакан, положил на его место чуть желтоватый лист бумаги и достал почти обычный, только толстый, карандаш.
        - Расскажи мне свои планы, Кириил.
        И линию на бумаге провёл. Чем-то мне это напоминает собеседование на работу. Интересно, что он хочет услышать? Ладно, расскажу, что знаю, а там пусть сам решает. Конечно, собственное королевство, это очень удобно, но я и без него обойдусь, если что. Но начинать рассказ придётся издалека.
        - Давным-давно, когда ваш народ ещё не пришёл, в этот мир, здесь жили люди, по могуществу почти равные богам.
        - Не надо, Кириил, я всё это читал. Искатели время от времени находят древние книги. И пусть они не могут их перевести, но я-то не зря архимаг. Так что историю древних я знаю.
        - А историю дома Лавой?
        А дальше уже он меня удивил. Оказывается, Лавои - постоянные герои древних сказаний и басен. Более того, время от времени появляются авантюристы, называющие себя потомками этого дома. Он и меня сначала посчитал таким же. Но знания Игудона, сохранившиеся в моей личности, переубедили Листопада. Кстати, я вспомнил, почему его так звали. Он уничтожил целый народ жёлтых эльфов вместе с лесом. Именно из-за того, что после его заклинания остались одни безжизненные голые деревья, герцог и получил это прозвище. Так что я ошибся, оно вообще ни разу не смешное.
        - Ну, допустим, королевство войдёт в этот твой дом Лавоев. Как я понимаю, для нас в этом случае мало, что изменится. А что ты планируешь делать с эльфами?
        Дотошный мужик. Но пока он ничего не понял.
        - Для вас многое изменится, Надир. Во-первых, не забывай, что покровительства Хелы вы лишились, а значит, церковь уже может начинать распродавать утварь. Во-вторых, изменится цель. Сейчас у вас её нет.
        - Вы не правы, молодой человек. - с назидательным видом покачал головой герцог. - Королевство находится в состоянии войны, поэтому цель у всех добропорядочных граждан одна - победа.
        - А значит, нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим… - чуть слышно пропел я.
        Видимо, вино всё-таки ударило в голову. Вон, Надир кивает в такт. Смешно. Победа им нужна, потому и затянули войну на много лет. Нет, я прекрасно понимаю негативное отношение герцога. Сейчас он фактически первое лицо в стране. Опять же, архимаг, самый сильный. И вдруг появляется молодой проходимец, это я про себя, который одной левой валит его на лопатки и объясняет, что есть этом мире люди, почти боги, и теперь этот архимаг должен им служить. Обидно…
        - Надир, дом Лавой не собирается вмешиваться в вашу внутреннюю политику. Мы просто будем возрождать мир в его нормальном виде. Принуждать идти за нами никого не будем. Но и войны не потерпим. Хелы больше нет, поэтому боевые действия с целью создания большого количества жертв никому не нужны.
        - Можно по пунктам, сед Лавой?
        Я кивнул и налил нам ещё.
        - Во-первых, дом Лавоев не планирует лезть во внутренние дела королевства, - он привычно начеркал строчку на листе. - Во-вторых, вы хотите прекратить войну.
        Герцог посмотрел на меня совершенно трезвыми глазами и покачал головой.
        - Сдачу эльфам вам не простит народ, а для победы в этой войне без помощи богини у нас нет сил.
        - Как у вас всё прямолинейно, ваше высочество, - я просмотрел на него сквозь стакан и сделал маленький глоток. - Неужели нет других способов решить задачу, кроме грубой силы?
        - Раньше можно было попросить богиню…
        - Нельзя, - коротко прервал я.
        - Тогда я надеюсь, что решение есть у вашего величества, - герцог каким-то образом, не вставая, изобразил совершенно протокольный поклон, и посмотрел на меня с ехидцей в глазах.
        - Я вас не разочарую, ваше высочество, - я попытался ответить тем, же, но помешало отсутствие опыта.
        - Я могу хотя бы узнать ваши планы?
        - Не волнуйтесь, герцог. Я сделаю эльфам предложение, от которого они не смогут отказаться.
        Приятно, чёрт возьми, хоть иногда почувствовать себя крёстным отцом.
        Я откинулся на спинку кресла и расслабленно огляделся. Кабинет выглядел именно так, как и должен выглядеть рабочий кабинет во дворце. Много дорогих портьер, тяжёлых, вышитых золотом на тёмном фоне. БАХАТО! И вместе с тем, присутствовал в нём какой-то неуловимый уют. Может быть из-за качественной и удобной мебели, сделанной будто специально под мой рост, может, виной тому яркое, но вместе с тем не бьющее в глаза, удобное для работы с бумагами, освещение. А может, и вино. Я поднял полный бокал перед глазами, повертел его в пальцах, посмотрел сквозь рубиновую жидкость на собеседника и одним глотком отпил почти половину.
        И чего он мне не верит? Ведь хороший мужик, если по сути. Насколько я вижу, крепкий хозяйственник, как выражался председатель нашего колхоза. К тому же излишней жестокостью не страдает, наоборот, к людям относится как к ценному кадровому материалу. Такие в королевстве куда нужнее, чем самый правильный король. На таких всё держится. Вот если бы ещё его как-то уговорить. Дать понять, что я не враг.
        Хотя, чему я удивляюсь? Надир же не просто так чиновник, он, во-первых, глава местного КГБ, секретной службы. Ему по должности положено самого себя подозревать. Так что неудивительно, что даже сейчас он ищет какое-то второе дно в моих словах. И не хочет принять тот факт, что его там нет.
        Я бросил взгляд на слабо шевелящуюся портьеру слева от себя. То ли сквозняк в приоткрытой двери, то ли… Автоматически переключился на энергетическое зрение. Ой-ё! А я-то по наивности считал, что мы тут вдвоём. А здесь…
        Один прямо надо мной, почти выставил в неприметный потолочный люк арбалетный болт, двое по углам сзади, прикинулись шторами, тоже целятся. И ещё один в нише прямо за герцогом. И тоже с арбалетом. Ну, Листопад, ну ты и сволочь… Или это всего лишь разумная мера предосторожности?
        - В основном, да, на случай неожиданного нападения.
        - Я что, это всё вслух говорил?
        Попробовал встать, не получается. Тело вроде в порядке, медленные и незаметные движения, вроде дыхания, выполняются с лёгкостью, а вот резкое напряжение мышц не получается. Какой интересный паралич. Я заглянул в себя. Внимательно осмотрел свою ауру. Вроде бы ничего необычного… если не считать вот этого образования. Кажется, его не было. Да и оттенок немного поменялся. Розовые всполохи появились.
        Я выдернул из ауры постороннее вкрапление - больно, блин - и тщательно осмотрел. Какая любопытная конструкция. Состоит из двух частей. Первая - розовая, несколько хитро закрученных энерголиний и аж одиннадцать узлов. При небольшом изменении частоты видится очень похожей на текст, написанный неизвестными мне символами, которые очень легко копируются при известной сноровке.
        На весь осмотр ушло около секунды, надеюсь, мой оппонент не заметил. Я взял розовую часть и постарался прицепить её, как значок, к ауре герцога. Фиг вам. Недаром Надир архимаг. Сидит передо мной как в коконе, что ни присоединишь, всё вниз сползает. И сама конструкция его защиты очень интересная - над темечком будто источник серо-зелёной энергии, струёй выходит на миллиметр от кожи и тут же расползается по поверхности защитной плёнки. Подпитывает. А снизу такой нет?
        Мне повезло. Вход остатков энергии как раз снизу и был. Я аккуратно затолкал туда конструкцию и переключился на охранников. Им досталась вторая половина подарка, серенькая и попроще. Каждому прицепил на ауру свою копию. Никаких видимых изменений при этом с ними не произошло.
        - Ты в основном прав, Кириил, - раздался весёлый голос герцога.
        Это было произнесено так неожиданно, что я вздрогнул.
        - Я не имею права доверять кому бы то ни было. Что же думаешь, Игудон у меня бесконтрольно передвигался? Да каждую девку, что к нему в спальню попадала, знаешь, как проверяли? И тебя вот затеялись, а данных нет. Смешно. Первый раз такое, что не можем выяснить, где человек родился, где учился, на ком женился. Единственное, что узнали, это будто эльфы тебя год назад казнили за убийство принца. Но, согласись, бред ведь. А раз бред, значит, веры нет. А значит, правду нужно узнать.
        - А у меня спросить нельзя?
        Меня уже полностью отпустило, мелкая моторика показывала, что мышцы в порядке, речь была контролируема. В отличие от оппонента.
        - А как тебя спросишь? Ты вон, даже под феиной слезой такой бред несёшь. А ведь она врать не даёт, это каждый ребёнок знает. А ты врёшь. Ведь не бывает такого, что ты сказал. Значит, научился как…
        Дальше он договорить не успел. Дверь рывком распахнулась, ворвались трое с мечами и мгновенно ткнули ими в закрытые занавесками ниши. Всё произошло настолько быстро, что я успел только уйти в скрыт и сдвинуться чуть левее. Кстати, в стул, прямо напротив моего сердца, а может всё же немного в стороне, тут же врезался арбалетный болт. Видимо, не сработало парализующее заклинание. А может, иссякло уже, я ведь энергии добавил совсем чуть-чуть.
        Ворвавшиеся мгновенно встали с двух сторон двери, она с грохотом распахнулась и в кабинет почти строевым шагом вошёл широкоплечий мужчина лет тридцати, богато одетый, с дорогим, украшенным крупными камнями, мечом на левом боку. В руке он держал непонятный предмет, и первое, что сделал, это торжественно водрузил свою ношу на стол. Только тогда я смог разглядеть, что это был шар, чуть больше теннисного мяча, собранный из тоненьких, не иначе мышиных, косточек. Надир с тоской посмотрел сначала на шар, потом на вошедшего.
        - Парций… ты оказался ещё глупее, чем я думал.
        - Это ты глупец, Надир, - запальчиво ответил гость. - Не понял, что нельзя всё время кормить страну одними игудонами. Давно пора разбавить ваше замшелое болото настоящим вождём. Тем, кто сможет раз и навсегда покончить с ушастыми и завершит вашу мышиную возню.
        - Да? - в глазах архимага читался неподдельный интерес. - И как ты себе это представляешь?
        - Я принц! - глаза налётчика светились торжеством. - Прямой наследник. За мной пойдут. А ты никто. Твоё присутствие тяготит корону. Ты, Надир, только мешаешь людям жить и развиваться. Поэтому, когда ты подпишешь отречение в мою пользу, все только вздохнут с облегчением.
        - С облегчением вздохнут лишь купцы, которым я не даю вывозить наши богатства к эльфам в обмен на всякую мелочёвку. Ты же не подумал, сколько людей тебе придётся положить, чтобы добиться в этой войне хотя бы равенства, не говоря уже о победе. Хотя тебе-то что? Не народ же тебе заплатил.
        - Ты зря пытаешься выставить меня врагом, Листопад. Все знают, что ты один наживаешься на короне и не позволяешь остальным даже дышать в сторону золота. А я иду на это не ради денег. У меня их и так хватает!
        - С каких пор? Или магнаты вернули тебе часть заложенного имущества?
        И, не давая времени на ответ, продолжил:
        Я всегда знал, что ты глуп, Парций. Настолько, что моментально ввергнешь страну в пучину кризиса. Ты думаешь, я для себя всё вот это делаю? - Надир обвёл вокруг себя рукой. - Нет, дорогой. Исключительно для тех, кому я служу. Для людей. А ты? Вон, даже сферу богини откуда-то притащил. А ни серьёзного отношения в тебе нет, ни заботы о других. Нельзя тебе на трон, Парций. Для королевства смертельно.
        Я вдруг заметил, что архимаг уже довольно давно выразительно смотрит на меня, будто хочет что-то сказать. Это было очень странно, до того скрыт не позволял разглядеть меня никому, включая магов. Один из стоящих у двери тоже глянул прямо мне в глаза. Я заметил, как лицо воина вытягивается от удивления.
        Я не стал рассуждать. Просто шагнул и обрушил кулак на затылок воинственному престолонаследнику. Тот послушно сполз на пол. А ко мне уже тянули мячи два воина. Видят, что ли, мелькнула мысль?
        От первого удара я увернулся легко, но второй почти задел меня. Латник мазнул мечом по одежде. Будь клинок хоть немного острее, ходить бы мне в безрукавке. Первый на этот раз ткнул остриём, целясь в живот. Второй в это время полоснул горизонтально, не давая уйти в сторону. Сработались, видимо.
        Подготовка у телохранителей принца, надо признать, оказалась очень неплохой. Третий почти подрезал мне колени, пришлось прыгать, причём пригнувшись, чтобы не попасть шеей под рубящий удар второго. Он, видимо, взял на себя роль ограничителя - махал мечом как косой, слева направо.
        И ведь у меня даже завалящего ножа не осталось, архимаг так и перенёс, можно сказать, в чём мать родила - в древнем комбинезоне, замаскированном под форму баронских дружинников. Вот теперь мучиться приходится. Я попытался вызвать энергетический кнут, но заклинание, которое раньше срабатывало почти мгновенно, отказывалось реализовываться.
        А в грудь уже летят сразу два клинка. Я рыбкой нырнул вперёд и вправо, чудом разминувшись с лезвием, приземлился в кувырок и ногами попутно послал первого прямо на меч третьего. Попало ему куда-то в бок, но вся тройка на мгновение застыла. Этого времени мне хватило, чтобы выдернуть у раненого кинжал из ножен. Ну, теперь хоть не совсем безоружный.
        Я выбросил руку с кинжалом. Отводя очередной удар. Сейчас я могу не только уклоняться. Несчастному первому снова попало, теперь от второго и по ногам. Кажется, всё, хватило. Против меня остались двое.
        В этот момент Надир со звонким шлепком расплющил сферу богини о стол ладонью, тут же протянул окровавленные пальцы к одному из воинов и замысловато щёлкнул. Тот упал.
        Верный кнут был уже в моей руке, один взмах и двое оставшихся больше не поднимут мятеж.
        - Долго же до тебя доходило, - с упрёком заметил Листопад. - Я все глаза проглядел.
        - Но почему? До этого меня никто не видел.
        Надир с презрительной улыбкой указал пальцем на обломки костяного шарика.
        - Это сфера богини. Убивает магию на пять шагов. Была сфера богини, - тут же поправил он себя.
        На полу зашевелился Парций. Я рванулся схватить мятежника, но герцог меня опередил. Лёгкий жест, и руки захватчика сами собой оказались сведены за спиной. Хлопок, и в двери вошли трое в пыльного цвета плащах, нацепили на пленника кожаные наручники и увели. Кажется, Парций даже не успел ничего понять.
        - Так что за предложение ты хотел сделать эльфам? - вернулся к нашему диалогу Надир.
        Я подошёл к столу. Дышалось ещё тяжело, но всё-таки мне удалось успокоить пульс и унять дыхание. Во всяком случае у стола я улыбался почти естественно. Взял бутылку, налил полный бокал и пристально посмотрел сквозь красное вино на Листопада.
        - На феину слезу больше надежды нет? - с ехидной улыбкой ответил я вопросом на вопрос.
        Тот притворно замахал руками и расплылся в ответной улыбке.
        - Пока буду считать, что ты говоришь правду.
        - Тогда объявляй перемирие и собирай посольство.
        Глава 19
        Я ощутил эльфийский лес сразу же, как только мы в него въехали. Что-то неуловимое поменялось то ли в воздухе, то ли в ауре. Сначала я поймал себя на том, что с удовольствием слушаю мелодичное пение птиц. Прислушался. Птицам впору было устраивать концерты на стадионах. Вместо привычного по моему путешествию чириканья и прочих свиристелей, здесь музыка имела куда более выраженную гармонию. Казалось, все птицы леса исполняют какую-то сложную оперную партию на своём языке. То и дело один из певцов начинал сольную арию, а остальные убавляли громкость, чтобы не мешать запевале.
        Кроме того, почти полностью исчезла дорожная качка. До въезда в лес дорога была абсолютно другой. Конечно, королевская карета, это не старый Запорожец, но и в ней чувствовались неровности. Из-за размера и качественных рессор прыжков и ударов не было, но раскачивало на ямах, как на яхте в шторм. А сейчас как-то незаметно всё стихло. Дорога стала ровной, птички запели…
        Я выглянул из окна. Деревья также изменились.
        Внешне ничего необычного не произошло. Те же стволы, ветви, листья, всё как положено. Но от леса теперь веяло особой силой, невысказанной мощью, и покоем. На душе стало легче. К тому же звери здесь абсолютно не боялись ни людей, ни транспорта. Несколько раз я замечал, как едущий впереди почётный караул сгонял с трассы оленя, дважды енотов, а один раз, явно ругая непочтительных людей на своём языке, с рёвом убрался с нашего пути медведь. Почему-то буро-зелёного цвета.
        Я не меньше часа смотрел в окно, пока, наконец, не улёгся на широкое и мягкое сиденье. Скорее, это можно было назвать спальным местом, но для сна в задней части кареты было отдельное помещение.
        Впервые я увидел этого дорожного монстра после месяца пребывания во дворце. До того Надир неоднократно пытался обрядить меня в жутко неудобные церемониальные одежды. Мотивировал тем, что мне следует представить руководителей всех государственных служб и управлений. Ну, протокол есть протокол, кто бы возражал. Но мантию я так и не натянул. В ней килограммов тридцать, не меньше. Отбрехался тем, что до коронации не положено.
        С одной стороны, я прекрасно понимал герцога. Ему следовало усилить мои позиции во дворце. Показать всем, что за мной стоит именно он. А с другой… Всё равно я буду лишь номинальной фигурой, а страной как правил Листопад, так всё и останется.
        Так что я, кроме необходимой геральдики, истории и местного аналога обществоведения, ничем лишним голову старался не забивать. Но главам кабинетов, как тут называли министерства, старательно давал понять, что во всём согласен с его высочеством. Очень выгодная позиция. Таким образом убивает одним выстрелом целый выводок зайцев.
        Во-первых, этим я обезопасил себя от покушений. Кому понадобится трогать короля, который всё равно ничего в стране не решает? Во-вторых, сохранил налаженные связи между кабинетами. Люди не опасались, что я заменю кого-то на своих ставленников. Ну и в-третьих, в результате моих сольных выступлений сам Надир стал доверять мне настолько, насколько ему позволяла должность. Кстати, благодаря его доверию королевство решилось на беспрецедентный шаг - глава государства лично едет на переговоры с противоборствующей стороной.
        Как-то незаметно вокруг стало громче, добавились не совсем типичные для леса шумы. Я постарался незаметно выглянуть сквозь занавеску. Так и есть, пустынные места закончились, теперь мы ехали среди необычных круглых деревьев. Или это кусты настолько разрослись?
        Я пригляделся и понял, что это не кусты. Это дома. Обычные, ну почти, деревянные дома. Вот только собраны они из живых, зелёных стволов. Поэтому вокруг окон и дверей у них ветви, а форма округлая и не всегда правильная. Но если приглядеться, можно понять, что эльфийские жилища в массе своей имеют два этажа, выращены из неизвестных мне деревьев с большими мясистыми листьями, похожими то ли на фикусы, то ли на баобабы. Почти возле каждого дома, да и просто кое-где вдоль дороги стояли эльфы и старательно делали вид, что им ничуть не интересно, кто это прётся посреди города с таким эскортом. Кстати, дорогу не перекрывали, что меня и радовало, и напрягало одновременно. А ну, какой патриот выскочит со связкой гранат и зафиндюлит их в моё окошко. А там даже стекла нет, одна занавеска.
        Дворец я заметил справа. Он сильно отличался от жилищ рядовых эльфов. Во-первых, это всё-таки было здание, сложенное из камней, а не выращенное из стволов. Во-вторых, чем-то он неуловимо напоминал античные сооружения на земле. Колонны, портики, большие серые каменные блоки в основании. И хоть вокруг и стояли облагороженные, но часто растущие деревья, резиденция его императорского величества смотрелась в лесу несколько чужеродно. Хорошо, хоть забора не было, так, живая изгородь из кустов чуть ниже человеческого роста. Но с обеих сторон от ворот навытяжку стояли два эльфа, обряженные в блестящие металлические латы и с бердышами в руках. Чем-то они неуловимо напоминали швейцарских гвардейцев в Ватикане.
        Когда карета миновала последние окна дворца, в голове всплыла цифра: «пятьдесят четыре метра». И направление. Почти на дворец, чуть левее. Я сначала даже не понял. Почему метры? Я здесь встречал шаги, локти, мили. Фунты, наконец. Метры последний раз видел дома, на рулетке. Только через некоторое время сообразил. Это сработал встроенный в моё подсознание навигатор. Для проверки обратился к нему и получил ответ: «Сто двадцать семь метров». Похоже, отъезжаем. Значит, портал где-то здесь, в непосредственной близости от дворца. Надо будет попытаться разведать.
        Оказывается, недалеко от дворца находилось постоянное посольство людей в империи эльфов. Тоже, кстати, каменное здание, но и блоки поменьше, и колонны явно выполнены для того, чтобы из общего ансамбля не выпадать. Получилось здание размерами примерно двадцать на восемь метров, в два этажа. Правда, на время войны дипломатическая миссия была выслана и сейчас помещение пустовало, но, к чести местных жителей, никто ничего не тронул. Когда карета подъехала к воротам, всё уже было готово к приёму коронованной, простите, ещё не коронованной, но уже почти, особы. Я почему-то ожидал, что нам дружно придётся взять баулы и чемоданы, заносить их в пыльные комнаты, потом вытряхивать покрывала, мыть пол и протирать посуду. Но это так, отголоски прошлой жизни.
        На деле всё оказалось куда проще, во всяком случае, для меня. Моё почти величество проводили в роскошные трёхкомнатные апартаменты, где даже пыли не было - убрали бытовой магией. Одежда также уже заняла полагающееся место в гардеробной комнате.
        Блин, гардеробная комната… Я раньше и не представлял толком, что это такое. Оказалось, очень удобно. Заходишь и видишь каждый костюм, можно сразу выбрать. У себя во дворце я в гардероб Игудона никогда не заходил, всё выносили слуги. А здесь меня привели, со всем почтением показали, где здесь туалет, ванная, спальня. Затем сообщили, что ужин будет готов через полчаса, а торжественный приём у императора назначен на завтра, и всё. Слуг я специально не брал. Не люблю, когда вокруг меня крутятся всякие личности, тем более, из всего двора я могу доверять одному Надиру, да и то не полностью.
        Спать завалился сразу после ужина, заявил всем, что устал с дороги и хочу отдохнуть. Чем хороша королевская должность, приказал не беспокоить, и никто не сунется. Так что я постарался заснуть, но предварительно поставил себе внутренний будильник на три часа ночи.
        Сработало. Проснулся будто по тревоге, мгновенно. Сна ни в одном глазу. Оперативно умылся, проверил, не караулит ли меня кто-нибудь. Так и есть, двое, сонные, стоят за дверью. В энергетическом зрении видно было не только фигуры охранников, но и их состояние. В отличие от меня, они предварительно поспать не додумались, и теперь старательно пучили глаза в темноту коридора.
        Выходить через дверь я не стал. Положил ладонь на затылок, преобразовал костюм в матовый чёрный комбинезон, и осторожно выбрался в окно. Местный второй этаж был на высоте пяти метров, но стена из каменных блоков хороша ещё и тем, что между ними встречаются достаточные щели. Так что я пару метров проделал, цепляясь пальцами, а затем уже осторожно приземлился на траву. Вроде, тихо.
        В энергетическом зрении можно было разглядеть четверых охранников на весь посольский сад. Двое стояли у ворот и явно травили анекдоты, судя по весёлым оранжевым всполохам в ауре. Ещё двое приткнулись за ними метрах в десяти. Лежали на траве, держа наготове арбалеты. Не иначе, Надира подчинённые. Похоже, что они очень любят это оружие.
        Я вошёл в скрыт и, пригнувшись, пошёл вдоль живой изгороди. То, что здесь не любят заборы, ещё не гарантирует свободного выхода. Кусты росли настолько плотно, что я бы при всём желании не смог незаметно сквозь них пробраться. Листья и тонкие веточки начинаются практически от земли, и кошка не протиснется, не то, что я. Поднял бы шум и никакой скрыт не помог. Ворота тоже оказались закрыты. Интересная конструкция - два ствола, обильно покрытые колючими ветками, на них необычной формы сучья, на которые и подвешены петли ворот. Но на вид очень надёжно.
        Потоптался я туда-сюда, и не нашёл ничего лучше, чем прыгнуть. Как тогда, на поле, от души плеснул в ноги зелёной энергии и толкнул изо всех сил. Подбросило неслабо, как на батуте. В итоге я уже на той стороне зацепился за какую-то ветку, она шумно дёрнулась, посыпались листья…
        В общем, не получилось у меня потихоньку выйти. Так и просидел несколько минут, вцепившись в ветку руками и ногами, пока всполошившиеся охранники у ворот не успокоились. К счастью, ума мне хватило прыгнуть подальше от входа, в самом углу. Не знаю, что они там подумали, а может, просто решили, что такого короля особо и охранять не стоит - прибьют, ну и фиг с ним, но через десять минут всё успокоилось и я очень осторожно спустился с дерева.
        До императорского дворца добрался быстро, смог поднырнуть под куст - боковая зелёная стена забора здесь была чуть реже, да и охраны я не заметил вообще никакой. А вот сад почему-то там и тут пересекали красные полосы, похожие на лазерную сигнализацию из голливудских фильмов. Я старательно их перешагивал, и только поэтому смог заметить, что кое-где кроме красной, тянутся ещё и синие световые нити. Тогда понятно. Зелёные эльфы далеко не всегда видят энергии других цветов, так что такой вид сигнализаций будет в этом месте достаточно надёжен.
        Не меньше получаса у меня заняло путешествие через дворцовый сад, наконец, я добрался до… Да уж…
        Когда-то здесь явно было здание. Небольшое, четыре на четыре метра, по сравнению с громадой дворца вообще, как туалет рядом с домом. Одна незадача - от постройки остался лишь фундамент, да и тот ниже уровня земли. Контуры его в энергетическом зрении ещё видны, но вот структуру, планировку, я уже разглядеть не могу. Закрыто каким-то хитрым образом, сейчас здесь так не умеют.
        Что делать? Плюхнулся на траву и давай руками, как собака, дёрн разгребать. Есть здесь одно подозрительное место, вот туда я пробую добраться. Там раньше было автономное питание входной системы. Во всяком случае, в пустоши такая и была, только я её не вскрывал, а проломил. А здесь шуметь не хочу, поэтому постараюсь всё сделать аккуратно.
        Вставил энергокристалл в гнездо, прислушался к нарастающему гулу. Плохо. Громко. А у эльфов уши вон какие, в момент услышат. Даже сейчас уже вижу. Всполошились, трое бегут в мою сторону, размахивая бердышами. Не хотелось бы драться. Позорище, король приехал, чтобы тайком обокрасть монарха другого государства.
        Тут под ногами рывком распахнулся люк, и я провалился под землю. Створка над головой сразу же захлопнулась. Я стоял на винтовой лестнице, слабо освещённой тёплым жёлтым светом. Не знаю, что там происходило наверху, я сразу же рванул вниз. Вот и портальный зал, ворота. Всё как везде. Расставляю кристаллы, активирую. Контур оживает, передо мной появляется слабо колышущаяся зеркальная плёнка перехода. Выдыхаю и делаю шаг вперёд.
        - Рад тебя видеть, сед Кириил, - это Сафронил.
        Встречает. Приятно, чёрт возьми. За это время я по ним очень соскучился. Киваю с довольной улыбкой, прохожу и плюхаюсь в кресло. Если кто думает, что за ночь я не сильно напрягся, глубоко ошибается. Устал, как сто китайцев.
        - Кириил! Кириил!
        Ко мне с непосредственной, почти детской, улыбкой подбежала Рида, и чёрт меня возьми, если она не выглядела в точности как обычная человеческая девчонка. Она обняла меня, и я даже услышал, как бьётся сердце в её искусственном теле.
        - Ты куда пропал? Мы рассчитывали, что ты доберёшься до места за три, максимум четыре дня. А тебя не было полтора месяца.
        - Увы, - я сделал полшага назад и развёл руками. - Вы, видимо, не учли того, что вокруг какая-никакая, но всё-таки цивилизация.
        - И что? - гулко поддержал разговор Сафронил, - Ты снова попал к кому-то в рабство?
        - Наоборот, я теперь король. Правда, коронации ещё не было, но в остальном всё так и есть.
        Мои друзья, даже больше, мои родные механические люди, улыбались. За это время к нам подтянулось ещё с полсотни големов, я даже не стал смотреть, живые они или управляются дистанционно. Всё равно ужасно соскучился по всем этим людям. Уж больно мало было в моей прошлой жизни тех, кто бескорыстно желал мне добра.
        Я обвёл взглядом собравшуюся толпу и спросил:
        - Вы ещё пищевые синтезаторы не разобрали за ненадобностью? А то есть очень хочется.
        - Ой, я сейчас принесу. А ты пока прими доклад.
        Рида молнией мелькнула сквозь собравшихся и даже не спросила, что бы я хотел съесть. Впрочем, мне было всё равно.
        - Ну расскажи о своих похождениях, сед Кириил, а потом уже примешь отчёт о нашей работе. - Сафронил рукой указал мне на кресло и по толпе пронёсся одобрительный гул.
        Мой монолог занял минут пятнадцать. За это время почти никто не перебивал, разве что иногда задавали наводящие вопросы. Но, судя по хмурой физиономии моего учителя, я за это время совершил, похоже, все возможные ошибки и ещё парочку невероятных. Так что заканчивал я не на такой позитивной ноте, как начинал. Потом посмотрел в глаза Сафронилу и спросил:
        - Ну?
        - Тебе кратко или развёрнуто?
        - Давай кратко.
        Краткая критика моих действий заняла времени чуть меньше, чем сам рассказ. Суть сводилась к тому, что я не имел права рисковать собой и бросаться в авантюры, не разобравшись, откуда у них растут ноги. Но, опять же со слов учителя, удача любит меня, поэтому позволила выбраться без потерь.
        - Теперь уже я тебя никуда не отпущу. - резюмировал металлический человек. - Знаний у тебя хватает, а вот пользоваться ими ты пока не умеешь, так что рядом обязательно должен быть опытный советник.
        - Не получится, - огорчённо покачал я головой. - Советников теперь у меня столько, что можно сдавать часть из них в аренду. Я же король.
        - Кстати, твоё величество, не желаешь подняться наверх и посмотреть, как продвигаются работы по восстановлению Аспора?
        - Ты что? У меня времени максимум полчаса осталось. Не забывай, наверху посольство, которое я возглавляю. Так что вернуться желательно до утра, потому что днём назначен торжественный приём у императора Закарониила. Будет очень неприятно, если утром окажется, что моего величества на месте нет. Это не просто самоволка, наши сразу решат, что ушастые похитили короля.
        - Тогда короткий доклад, - безапелляционно заявил Сафронил.
        Из толпы роботов, аккуратно и непривычно мягко для железной махины, выбрался неизвестный мне голем. Он постоял, переминаясь с ноги на ногу, совсем как обычный человек, то ли собирался с мыслями, то ли хотел привлечь моё внимание. Ну, не заметить эдакую громадину было невозможно, поэтому я сразу же вопросительно посмотрел в железное лицо.
        - Я Каранил, - непонятно представился подошедший.
        Что-то в нём было от актёра Евгения Весника в фильме про Электроника. Такое же неуверенное поведение, внутренняя интеллигентность. Несмотря на то, что сделан Каранил был так же, как и все, из металла, представить его, например, на турнире роботов я не смог. Скорее, с книгой в руке. Естественно, с большой и железной. Как-то сразу я увидел в этом человеке учёного.
        - Я взял на себя обязанности по восстановлению основных направлений.
        Надо же, угадал…
        - И что на сегодня вы считаете основным?
        Каранил говорил долго, то и дело прерываясь, чтобы подобрать нужное слово, иногда же перебивая самого себя. Речь его сначала была нескладной, как я догадался, из-за того, что меня этот учёный считал невеждой. Однако, по мере рассказа, когда я несколько раз задал наводящие или уточняющие вопросы, он разговорился, и дальше повествовал плавно, обильно насыщая слог непонятными мне терминами.
        Как оказалось, преимущественными направлениями он считал связь и производство. Первый вопрос был близок к решению. Благодаря расставленным в ключевых точках ретрансляторам, личности, находящиеся в центре воспроизводства, могли управлять големами почти на всей обжитой территории. А после включения в общую сеть ворот вблизи эльфийского императорского дворца, площадь, оставшаяся без охвата средствами связи, уменьшалась в разы.
        Когда Каранил начал разговор о производстве, я сразу представил себе мегалитические цеха, заполненные автоматическими линиями, состоящими из големов. Однако, оказался в корне не прав. Я до сих пор мыслил в этом направлении земными, технологическими категориями. Здесь же всё строилось иначе. Производственная линия в техномагическом обществе, это, прежде всего, не промышленное объединение, а комплекс МНИ. Он так и сказал: «Комплекс МНИ» и мне пришлось переспрашивать. Оказалось, под этой аббревиатурой скрываются Минимальные Необходимые Изменения реальности, то есть какие заклинания необходимо использовать, чтобы добиться необходимого эффекта.
        Так вот, для разработки МНИ на каждый промышленный или бытовой элемент нужны специально обученные маги. А им, соответственно, лаборатории, а иногда и полигоны. Маги разрабатывают комплекс по запросу для каждого необходимого эффекта, начиная от пошива штанов, и заканчивая приведением пустыни в жилой и привлекательный вид.
        В идеале, имея МНИ, каждый гражданин может сам произвести себе всё необходимое. Но это в идеале. И тогда, за тысячи лет, далеко не все могли внести нужные изменения в реальность, несмотря на то, что способности оперировать частотами и энергиями были в разы более развиты. Поэтому обществу всегда требовались маги-производственники, специализирующиеся на своём типе изменений реальности.
        Так вот, после того, как я прервал историческую лекцию заговорившегося учёного, оказалось, что одна лаборатория уже готова. Так что можно при необходимости разработать МНИ для любого производства, исходя из изменившихся условий.
        Потом в наш диалог ворвался другой человек. Странно, но я, как и во время обучения два месяца назад, совсем перестал воспринимать големов как роботов. Личности живых людей просвечивали сквозь металлическую оболочку настолько явно, что уже через несколько минут я видел перед собой именно учёных, администраторов, производственников, и так далее.
        Так вот, ворвавшийся в наш диалог, а точнее, в монолог Каранила, оказался учителем. И он с ходу принялся доказывать, что приоритетным направлением является вовсе не производство, а именно образование. Потому что следует прежде всего озаботиться наличием людей, которые со временем смогут воспользоваться теми же плодами производства.
        - Кстати, Сафронил, а что у нас со школами? Мы, вроде, в прошлый раз этот момент обговаривали.
        - Школа готова принять первую сотню учеников.
        И гордо на меня посмотрел. Явно чего-то ждёт. Так и оказалось.
        - Не желаете ли взглянуть, сед Кириил?
        Вот куда ещё взглянуть? Меня там уже, поди, с эльфийскими собаками ищут, а я поеду школу инспектировать. Тут надо думать, как назад возвращаться.
        - Не волнуйся, мы везде успеем. Это займёт совсем немного времени.
        Ну, не иначе, что-то придумал. Волей-неволей согласишься. Не отвяжутся ведь. Вон, остальные вокруг собрались, стою как среди небоскрёбов.
        - Ладно, но только быстро. А то нам ещё дипломатического скандала не хватало. Кстати, а что с жилым фондом?
        - Всё на месте, Кириил, всё на месте.
        Не спорю, добрались почти мгновенно. Там, где я когда-то прокапывался заклинанием сквозь песок и камни, теперь стоит лифт, причём, настолько скоростной, что у меня на подъёме захватило дух. Вышли на поверхность…
        Если в первый мой визит город угадывался скорее по местоположению, чем по зданиям, то сейчас от скал не осталось и следа. Скорее похоже на гигантскую стройку, чем на разрушенную столицу. Широкие, относительно убранные дороги, покрытые каким-то расплавленным камнем. Вокруг меня дома в разной степени готовности. Кое-где угадываются силуэты явно административных зданий, по обочинам раззявили пустые рты витрин будущие магазины. Я двигался по улице и вертел головой, рискуя её открутить. Ведь всего то чуть больше месяца прошло, а такой прогресс. Удивительно.
        Ровная, широкая улица плавно поднималась на едва заметный холм, по краям её появились пока ещё неуверенные и тощие саженцы каких-то деревьев. И вот, за углом открылся он. Дворец.
        Настолько огромный, что эльфийский императорский выглядел бы на его фоне как курятник, дворец выглядел воплощением гармонии. Чем-то похож на Эрмитаж в Питере, так же изогнут, с колоннами и гранитными ступенями, дворец одновременно выглядел вершиной изящества, и внушал иррациональный трепет. В таком здании впору жить верховному диктатору.
        - Что это, Сафронил? - задал я вполне естественный вопрос.
        - Резиденция дома Лавоев.
        - Не понял, вы планируете, что я буду здесь жить?
        - Жить ты можешь где захочешь, Кириил. Но не забывай, что у тебя в подчинении уже много разных служб, а со временем будет ещё больше. И всем им нужны административные помещения.
        - Ладно, ладно. Уговорил. А что там внутри?
        После того, как я узнал, что эта громадина фактически принадлежит мне, тут же захотел посмотреть обстановку. На внешний вид казалось, что там не хуже, чем в Зимнем дворце. Но учитель одной фразой разрушил иллюзию.
        - Пока ничего. Отделку ещё даже не начинали. Но обещаю, что через месяц ты уже сможешь распределять кабинеты. На сегодня закончено только левое крыло здания, именно в нём и будет школа.
        - Кабинеты! Елки-палки! Что же вы не напомнили? Время! Там, поди, уже посольство в осаду взяли.
        - Не волнуйтесь, сед Кириил, - это Каранил. - Неужели мы бы допустили подобное? Идёмте.
        Кто-то подхватил меня на ладонь, и мы галопом понеслись к лифту. Через минуту я уже вышел из перехода в подземелье возле дворца Закарониила. К моему удивлению следом вывалила вся моя металлическая свита. Я с удивлением поглядел на них. Люди переминались в обширном помещении с ноги на ногу, с металлическим стуком бились друг о дружку плечами и локтями, и портальный зал больше не казался мне таким уж большим. Я неуверенно огляделся. Если сейчас поднимусь, то со стопроцентной вероятностью попаду в руки охраны. А это - обязательный дипломатический скандал. И что делать?
        Из толпы выбрался решительный самоуверенный человек, металлический, естественно, хотя я уже давно не обращал на этот аспект внимания.
        - Я Састивил. - без предисловий представился он. - Руковожу строительством. И естественно, знаю все типовые проекты. Так что идите вперёд, сед Кириил, я приведу вас непосредственно в нужное место.
        «Вперёд» - понятие очень относительное. Я топтался на месте, пока Састивил не подсказал, что его вперёд, это налево, туда, где чернел неширокий неосвещённый проход. Я почти инстинктивно зажёг над головой небольшой светящийся шарик и смело шагнул. Проход менял высоту, ширину, направление. Иногда я с трудом протискивался между каменными стенами в полной уверенности, что ни один из моих металлических сопровождающих за мной не пройдёт. Однако, они стойко держались сзади, иногда со скрипом цепляясь выступающими частями тел за стены. Сначала я удивлялся, а потом подумал, что вероятно, все детали у этих тел взаимоподвижные, поэтому при определённой сноровке они могут и ссутулиться, и плечи втянуть. Так что я в итоге принял существующее положение как должное.
        Наконец, став особенно узким, не шире полуметра, проход упёрся в стену. Пришли. Я осмотрелся в энергетическом зрении. Мы стояли внутри стены тамбура между первой и второй дверью в большой овальный зал. Справа от нас за стеной вытянулись в струнку двое вооружённых ушастых охранников, как обычно, с бердышами, а слева, в зале, собралась целая толпа. Кроме Закарониила я разглядел ауры ещё не меньше двух десятков незнакомых эльфов. А прямо передо мной на серой стене отсвечивала привычная по колодцу мымгыров матовая голубая пластина. Я выдохнул и приложил к ней ладонь.
        Глава 20
        Дверь за спиной еле слышно чмокнула, становясь на место. Я прижался к стене, изо всех сил делая вид, что меня нет. Однако, видимо, не зря у эльфов такие длинные уши. Все, кроме Закарониила, повернулись в мою сторону.
        По-моему, у меня даже сердце замерло. Дышать я точно перестал. Вся компания, эльфов десять, попялились на дверь ещё пару секунд, после чего вернулись к прерванному разговору.
        - Метода сия, по мнению вашего покорного слуги, - вычурно изъяснялся один, судя по ауре, из красных эльфов, - совершенно не оставляет индивидам, принявшим её за неизменное руководство к действию своему, никакой свободы для собственного их творчества. Ибо известно всем, что сила и развитие любой империи неотложно и напрямую зависят от широты изменений, кои империя сия принять и совершить способна. А посему я имею полагать ваш путь, коий непозволительно исключает смену правящих династий, вредоносным и, паче того, губительным, особенно для молодых и подающих надежды эльфов.
        Кажется, я попал на какую-то внутри-имперскую разборку. Причём синие и красные удачно воспользовались моментом. Закарониил принимал их, лёжа на неширокой банкетке, и выглядел на этот раз лет на не знаю сколько старше, чем в мой прошлый визит. А ведь и года не прошло с тех пор, что для длинноухих вообще не срок.
        Я вгляделся в ауру императора. Она оказалась тусклой, даже меньше, чем у местных человеков. К тому же, кроме всех оттенков зелёного и красного, как в прошлый раз, сейчас превалировал блёклый серо-зелёный цвет с вкраплениями чёрных точек. А ведь тестюшка-то, кажется, готовится склеить ласты.
        То-то красные с синими активизировались, торопятся, чтобы власть по наследству не перешла. Причём, похоже, между собой договорились заранее, потому что едва замолк красный, эстафету по давлению на оппонента перехватил синий. Это был дородный по эльфийским меркам дядька, с длинной, Дамблдорской бородой и седыми волосами до пояса. Одет он был в разрисованный синими растительными мотивами халат и опирался на такой же расписной посох.
        - К тому же ваш способ ведения войны не только не нашёл одобрения в остальных ветвях трилистника, но и признан нами невозможным к продолжению, ибо ведёт к старению всей расы. Посудите сами, в первых рядах воюющих находятся те, кто в дальнейшем мог бы стать великим магом, творцом, артистом или учёным. И вместо этого вы, Закарониил, положили им отдать свои бесценные жизни… за что? За ваш эгоизм? За властолюбие? Как бы то ни было, подобному не место в развитом эльфийском мире. Мы не круглоухие. А потому войну следует прекратить немедленно, одним стремительным рывком. Если понадобится, то самым жёстким образом.
        Так, кажется, пора спасать императора. Иначе съедят его родственники. Или кто там они ему? В любом случае, весь мой план рассчитан на беседу именно с ним. Я отлип от стены, сделал несколько шагов по направлению к обществу, понемногу ослабляя скрыт. Заметили меня почти на середине зала.
        - Вы абсолютно правы, - прервал я говорливого синего. - Война непозволительно затянулась, поэтому я пришёл, чтобы её прекратить.
        Пользуясь всеобщим ступором, повернулся к Закарониилу и ткнул в него пальцем.
        - А также забрать ту, что по праву принадлежит мне.
        Раньше я думал, что у эльфов глаза и так большие и дальше увеличиваться им уже некуда. Оказалось, ошибался. Кот из Шрека, увидев взгляд императора, удавился бы хвостом от зависти. Глазищи, как у золотой рыбки телескопа. Он не мог произнести ни слова, только указывал на меня пальцем и беззвучно открывал рот.
        - Да живой я, живой, - попытался я успокоить тестя. - Я за Элей пришёл.
        - Значит, ты не умер, а банально сбежал. Однако, боюсь, что вы опоздали, сед Кириил, - еле слышно ответил Закарониил.
        Надо же, он ещё помнит, как меня зовут. И, кажется, даже сообразил, что король человеков - это я. Но всё равно, выглядит очень плохо. Причём, сдаётся мне, жив ещё император только из-за непрерывной работы десятка амулетов, разбросанных по его телу светящимися точками. Но всё равно, голос его еле слышен. Особенно, на фоне усиливающегося ворчания визитёров. Очухались.
        - Когда-то Вародениил советовал мне перед тем, как забрать Тиваниэль, завести вассалов, чтобы не выглядеть в вашем лице авантюристом. Душ семьсот, как он тогда сказал. Так вот, сейчас у меня в вассалах около полутора миллионов. Надеюсь, авантюристом я не выгляжу.
        И тут по мне ударили. Тренировки не прошли даром, я поставил щит на мгновение раньше, чем воздух зазвенел от мороза и наполнился холодной дымкой. Костюм тут же затвердел, замёрзнув, но через пару секунд пришёл в нормальный вид.
        Так, раз бьют морозом, то это кто-то из синих. И в этот момент шарахнули пламенем. Неприятно, будто стоишь под струёй огнемёта. Хотя, почему «будто»? Огнемёт и есть, хоть и магический.
        На передний план мгновенно, но плавно выплыли четверо. Двое красных, двое синих. Я инстинктивно шагнул влево и в то место, где я секунду назад стоял вонзилась сосулька. Убьют ведь, дураки. Вот почему самые передовые и гуманные начинания приходится проводить через насилие? Я мысленно потянулся к их аурам и распустил по паре узлов. Эльфы мягкими игрушками осели на пол. А я понял, что не могу сделать ни шагу. Даже двигаться тяжело. Почувствовал себя жидким терминатором в жидком же азоте. Каждое напряжение мышц сопровождалось паническим криком нервов о том, что смёрзшиеся связки сейчас порвутся. Дыхание и сердцебиение замедлились, мысли и те будто прорывались сквозь лёд. Тут же захотелось спать, так сильно, что я непроизвольно зевнул. И непроизвольно скривился от боли - кажется, лопнули замёрзшие губы.
        И как с этим бороться? Таким образом на меня ещё никто не нападал. А сейчас кто? Мозг, вроде, хоть и медленнее обычного, но работает, не совсем замёрз. Ага, морозный луч идёт из того самого, дамблдорского эльфа.
        Откуда-то из недр внедрённого чужого разума возникла картинка. Менталист Денидон создаёт в сознании вогнутое зеркало и ставит его между собой и атакующим. Не успел подумать, а оно уже вот оно. Да и у синего предводителя щёки моментально стали в цвет его энергетической принадлежности. Замёрз, бедный, сам себя заморозил. Ну, вроде, можно расслабиться.
        А, нет, нельзя. И маги здесь ни при чём. Оттолкнув «Дамблдора» так, что тот с морозным звоном упал на пол, на меня бросились двое эльфов с мечами. Оба красивые, с длинными, завитыми в локоны, волосами, большими глазами, один с синими, другой с карими, и по-детски розовыми щёчками. Им бы не с мечом скакать, а на балах девушкам головы кружить, красавчикам. Причём, оба не похожи друг на дружку, но что-то общее в них всё-таки просматривалось. Хотя, о чём я, один-то синий, а другой красный. Но мечи у обоих очень даже хороши. Причём, на каждый наложено по несколько заклятий. Какие, я с лёту не разобрал, времени мало было. Я-то безоружный. Понятное дело, выбирался в окно, шуметь не хотел, вот и не взял.
        Пока думал, уже трижды от ударов в сторону отскочил. А молодёжь машет, как на конкурсе вертолётов.
        - Никакой чести у современной молодёжи, - задыхаясь от скорости, пожаловался я. - Напали на безоружного, да ещё и вдвоём на одного.
        Красный, вроде, после этих слов запнулся, замер с мечом наперевес. Но синий и не подумал останавливаться. Наоборот, ловким финтом чуть не отхватил мне ногу.
        - Придётся вас, мальчики, утихомирить.
        Вызвать кнут - привычное и мгновенное дело. И вот уже я встречаю очередной выпад огненным шнуром. Который, к моему удивлению, легко режется пополам лезвием меча. Просто укорачивается, будто и не было. Вот, оказывается, что за заклинания на клинки навешены.
        Делаю несколько мгновенных выпадов на максимальном ускорении. Четыре раза кнут обрезают почти до рукоятки, но на пятом попадании лезвие одного всё-таки сгорает. Второй держится ещё три удара. Энергии, конечно, в кнут вгрохал столько, что котёл у паровоза можно было вскипятить, но своего добился. Вот они, архаровцы, стоят, безоружные, головы повесили. Даже за пап с дядями прятаться не идут.
        - Идите уже, не нужны вы мне.
        Мелкими, стыдливыми шажками, рубаки убежали, а я повернулся к Закарониилу.
        - Я за своей женщиной, император. И, чтобы никто не усомнился в моей состоятельности, позвольте пригласить моих вассалов. - Эльфы замерли, а я поднял голос. - Сафронил, заходите.
        Это было зрелище. Огромный железный человек, в каждой руке у которого по извивающемуся эльфу из охраны. За ним ещё один такой же и с таким же грузом. И так семь раз. Четырнадцать гвардейцев с бердышами в руках у семи металлических големов.
        Десяток эльфов с разинутыми ртами…
        - Ты снова удивил меня, сед Кириил, - чуть слышно произнёс император. - Но боюсь, ты опоздал. Твоя суженая умирает, как и вся наша семья. Зря мы с тобой связались. Ты принёс нам несчастье. Сначала Вародениил, теперь принцессы…
        Последнюю фразу я слышал уже в коридоре. Планировку дворца я не знал, поэтому Састивил легко меня обогнал и теперь вёл по извилистым коридорам. Мы ворвались в знакомые мне покои, и первое, что я разглядел, были огромные, такие знакомые глаза, на бледном, едва живом лице. А рядом…
        Рядом стояла Лола. Живая себе, здоровенькая, несмотря на уверения папаши-императора, и со стаканом в руке. При виде нас она замерла, по ауре побежала нехарактерная жёлто-багровая волна лжи…
        Я выхватил стакан. От него явственно пахнуло чернотой. От девушки на кровати несло точно такой же. Састивил подхватил Лолу за шкирку, как котёнка, пристально глянул принцессе в глаза, девушка обмякла и замерла. А я смотрел на Элю. В её глазах медленно проявлялись радость и надежда.
        Так, не отвлекаться. Фейри, конечно, очень красивы, но мне сейчас не до того. Как там это делалось?
        Снова помог Денидон. Хороший, кстати, был бы мужик, если бы не втемяшил себе в башку идею стать графом. Но и так многому меня научил. Я рассмотрел ауру, постарался проникнуть взглядом глубже… Не получается. Так, стоп. Здесь не надо напрягаться, наоборот, слиться с пациентом. Вот, чёрные точки в узлах. Хорошо, что не во всех. В горле, в сердце, в печени - ой, там вообще всё черно. Растворяем. Не идёт. Что же это за гадость такая? Выдернуть? Не получается. Чернота въелась в естественный изумрудный цвет, во многих местах даже заменила его, и теперь если удалить чёрные узлы, аура девушки рассыплется. А значит, пациент умрёт. Думай, Кирюша, думай… Чёрное чем лечится? Белым? Не попрёт, белое - это ментальное, здесь оно только для диагностики поможет. Тогда чем? Чёрное… чёрное… что у нас было чёрное? Хела была. У, жуткая чёрная баба. И помог нам он, солнышко местное, Агон. До сих помню жгучее ощущение от его света. А ну-ка, вольём это ощущение в подсознание девушки. Вот это её скорчило…
        Бедняга чуть не упала с кровати, тело задрожало в такой амплитуде, что одеяло поползло к ногам, открывая бледную до синевы худющую шею.
        Может, не надо? А то ведь не выдержит ослабленный отравой организм. Нет, надо. Выдержит. Вон, точки светлее стали. Не вылечились, но посерели. Значит, чуть зелёненького туда, и ещё солнечного света. А вот уже и щёчки зарумянились. Пока ещё на уровне ауры, те, что материальные, так и остались бледными, но всё равно, прогресс налицо.
        Подхватываю Элю на руки и несу обратно в зал. Тяжелая, по пути трижды приходится энергии в собственные мышцы добавлять. А ей в ауру понемногу солнечного огня. Зато, пока донёс, принцесса уже и лицом порозовела. Будет жить.
        Разноцветные эльфы сгрудились в углу под охраной моих металлических родственников. Смешались в кучу вельможи, гвардейцы. Стоят, чихнуть боятся. А император плох. Очень плох. Но зато теперь я знаю, куда смотреть. А главное, знаю, что с этим делать.
        Через полчаса изрядно порозовевший император попросил - надо же, не приказал, а вежливо попросил - поставить перед ним Лолу.
        - Алолиниэль, - в его голосе даже появился металл.
        Девушка вздрогнула, глаза её мгновенно стали безжизненными, руки повисли. Она смотрела на отца, как кролик на удава. Я никогда не видел, как они смотрят, кролики, но думаю, что именно так.
        - Скажи, Алолиниэль, зачем ты хотела отравить сестру?
        В зале воцарилась абсолютная тишина. Эльфы, кажется, даже дышать перестали. Все слушали. Девушка молчала около минуты. Пыталась отвести взгляд, в ауре пробегали разноцветные сполохи, но всё-таки не пересилила чужого давления и ответила:
        - Иначе я бы не смогла сесть на трон.
        Голос был глухой и безжизненный. Даже у моих железных родственников сразу после активации в словах было больше эмоций.
        - Вародениила тоже убила ты?
        - Да.
        Опять просто и механически, как синтезатор. А меня передёрнуло. Это насколько же нужно быть бессердечной, чтобы убить родного брата, а потом прийти ко мне в постель? А утром с такой тоской и надеждой смотреть, как её первого мужчину уводят камеру смертников. Захотелось оторвать ей голову, но император с трудом поднял правую руку, сложил пальцы в замысловатую фигуру и влил в дочь немного энергии. Вот куда ему? Сам еле дышит, так нет, расходует на всяких сволочей. Я быстренько восполнил потерю в его ауре.
        Лола закрыла глаза и мягко осела на пол. Аура девушки медленно потухла. Цветные в своём углу дружно ахнули.
        В этот момент двери распахнулись, и в зал шумно ввалилась делегация человеков в полном составе. Кажется, взяли даже повара и конюхов. Они пробежали по инерции почти до середины и остановились, недоуменно оглядывая собравшееся общество. Что интересно, эльфийские гвардейцы, даже под конвоем големов, тут же попытались изобразить боевой порядок. Надо было что-то говорить, пока ситуация не приняла необратимый характер. Вон, синий «Дамблдор» уже энергию концентрирует, да и остальные насторожились.
        - Очень хорошо, что вы пришли, - громко заявил я. - Не придётся повторять для красных, синих, и человеков. Итак…
        На обратном пути наша делегация сделал небольшой, три сотни вёрст, крюк и заехала в Тирлим. Точнее, не в сам город, а во дворец графа Гебермаркского, обязанности которого старательно выполнял Георгий. Он с почтением встретил делегацию на входе, а я наконец-то смог попасть внутрь. А то помнил обстановку только по воспоминаниям менталиста.
        После обязательных политесов в честь моего величества, сопровождаемых обалдевшим взглядом, барон, точнее, граф, провёл меня в опочивальню её светлости. Графиня Фелиция неподвижно сидела за столом и не реагировала на внешние раздражители. Но на этот раз я знал, что делать.
        Убрать чёрный зонт сходу не удалось, он оказался завязан на жизненную энергию девушки, поэтому я пережал идущий из темени канал и пережёг его энергией света Агона. Через минуту тёмный энергетический шнур рассосался сам.
        Надо было видеть, как стремительно покраснели щёки графини. Она рывком попыталась встать и склониться в положенном по этикету поклоне перед монаршей особой, но отвыкшее от резких движений, тело подвело, и бедняга с грохотом рухнула на пол, опрокинув при этом стул.
        Конечно же, ничего в этой ситуации страшного не было, и никто больше этот инцидент не вспомнил, особенно после того, как Георгий на радостях пару минут старательно ломал мне рёбра в объятиях.
        Потом устроили пир в честь посетившей дворец монаршей особы, а главное, в честь чудесного исцеления молодой графини. Бывший барон пытался как-то отблагодарить спасителя, даже чуть было не начал предлагать деньги, видимо, забыв на минуту, что говорит с королём. А вот у его жены при взгляде на меня почему-то краснели щёки. И это девушка ещё не знала, что вместе с памятью покойного менталиста ко мне перешла информация обо всех её тайных желаниях и фантазиях. Так что после третьей бутылки вина я вывел счастливого графа на воздух, продышаться от обильной еды и питья, где и посоветовал время от времени играть с женой в строгого барина и дворовую девку. Дескать, это и будет для них залогом крепкой семьи. Не знаю, поверил мне Георгий или нет, но дальше всё в его руках. А наша делегация с раннего утра двинулась дальше, в королевский дворец. Следовало поторопиться, до коронации осталось всего ничего. Хотя, без меня всё равно не начнут.
        А через месяц мы с Элей въехали в дом в городе Аспоре. К этому времени во всех столицах и главных городах появились представительства дома Лавой. Школа тоже не простаивала. Все три правящих ветви отдали на обучение всех детей, включая наследников. За ними потянулась остальная аристократия, так что сотню набрали быстро. А в моём королевском дворце на месте храма Хелы был спешно возведён портал в столицу дома Лавоев.
        К этому моменту в центре репродукции оказались готовы уже четыре настоящих, живых, тела. Взрослые, красивые, здоровые, а главное, способные к воспроизведению себе подобных. Я наконец-то увидел, как на самом деле выглядел мой учитель, Сафронил. Кстати, чиновники дома Лавой тоже не сидели без дела. Кроме восстановления города, были организованы департамент транспорта, связи, промышленности, и образования. На очереди был информационный, а там и все остальные, благо раньше их было почти два десятка.
        Эля посвятила себя вопросам восстановления природы, разрывалась между Аспором и родным лесом, поэтому в тот вечер дома я остался один, жена гостила у тестя. Мы не стали селиться в том чудовищном дворце, что я видел в первый визит в город. Пользуясь разработанными МНИ, построили себе небольшой двухэтажный домик в четыре комнаты, не считая гостиной.
        Я как раз только что поел, и направился в свой кабинет. Они у нас располагались напротив, мой справа, а Эли - слева. Я открыл дверь, сделал шаг, и вдруг голова закружилась, я потерял ориентацию и медленно осел на корточки. Глаза закрылись сами собой.
        Когда открыл, то сразу не смог понять, что случилось. Освещение другое, обстановка другая, какой-то невнятный шум. А передо мной улыбается довольная, как слон, Эля, которая, между прочим, сказала, что задержится у императора до завтра. А тут вот она - стоит, светится от счастья и хлопает в ладоши.
        А рядом с ней стоит кто-то смутно знакомый… Вампир. Август, кажется его звали. Но что он тут делает?
        - Ну что же, я считаю, экзамен сдан на отлично!
        Знакомый голос. В голове сразу всплыло: Валентин Петрович Пьяных. Блин, где я?
        Точно. Это же наша лаборатория для самостоятельных. Стоп. Это ДАР? Какого хрена? Это что же, всё было не по-настоящему?
        - Ва… - голос меня не слушался, я с трудом заставил себя произнести. - Валентин Петрович?
        - Да, сед Лавой.
        - Сед? Может мне кто-нибудь объяснит, что вообще происходит?
        И тут сквозь набежавшую толпу студентов, как ледокол сквозь полярные льды, проломилась Аиша. Точнее, Тироника Умбра. Блин, я про неё уже и забыл, а тут смотри-ка, идёт плывущей походкой, улыбается во все свои тридцать шесть вампирских зубов.
        Эля сразу напряглась, подскочила, схватила меня под руку и крепко прижалась. Не отнять, видимо, у женщин чувства соперничества, к какой бы расе они ни принадлежали. Вот и сейчас, вроде, фейри, эльфийка, а увидела приближающуюся красавицу и вцепилась. Моё, не отдам.
        - Как ты себя чувствуешь, Кирилл?
        Давно меня так не называли. Даже отвыкать начал. Но в ответ кивнул неопределённо и вопросительно посмотрел на вампиршу.
        - Я сейчас всё объясню.
        - Начни, пожалуйста, с того, было ли всё это на самом деле, или нет.
        - А что такое «на самом деле»? Множественность миров предполагает существование любой реальности. Ты, как дипломированный сотрудник ДАР должен это знать. Так что твои приключения вполне вероятны.
        - Для меня между понятиями «вероятны» и «реальны» лежит пропасть. В первом случае я порадуюсь сдаче экзамена, а во втором меня ждут подданные, люди, для которых я многое значу, для которых я многое должен сделать.
        Аиша с удовольствием обернулась на притихшего преподавателя и кивнула.
        - Я согласна с отличной оценкой, Валентин Петрович.
        Надо же, согласна она. А вот мне всё равно. Главное, как там дальше пойдёт без меня. Ведь столько всего начали, и я сейчас как символ, как человек, на котором всё завязано. А вместо этого стою тут, принимаю ненужные похлопывания по плечу и дружеские поцелуи в щёку от девушек.
        Глаза вампирши появились прямо у меня перед лицом, но я не обратил внимания. Потом между её и моим взглядом вынырнули тонкие длинные пальцы и призывно защёлкали.
        - Не волнуйся, Кирилл. Тебе дали именно это задание, потому что и работать ты тоже будешь в том самом мире. - она хитро улыбнулась. - Если, конечно, сможешь в него попасть. Но направление уже готово. Вот.
        Она протянула мне маленький прозрачный камешек. В энергетическом зрении тот горел не хуже лампочки, и я легко смог прочитать официальные строки направления на работу в сектор «Лес».
        - Когда нужно приступить?
        - Чем скорее, тем лучше.
        Я молча кивнул, настроился на нужную частоту, потом взял за руку мою принцессу, рывком открыл ближайшую дверь и прошёл в нашу с ней гостиную в Аспоре. Остановился, посмотрел на привычную, лично мной подобранную, обстановку, успокоился… Я дома. Мир, ставший мне родным не только по крови, но и по духу, никуда не исчез. А значит…
        Я высунулся из двери и весёлым взглядом обвёл собравшуюся в лаборатории толпу студентов.
        - Ребята, вы заходите в гости, когда сможете пройти. Мы с женой будем вам рады.
        Я аккуратно прикрыл за собой дверь и в изумлении уставился на стоящего передо мной высокого бородатого мужчину. Он покровительственно улыбался. Где-то я это лицо уже видел, причём, при не очень приятных обстоятельствах.
        - Спасибо за Листика, - произнёс знакомый голос у меня в голове и на плечо мягко опустилась тяжёлая, горячая рука.
        Через мгновенье таинственный посетитель исчез, оставив на душе ощущение радости и уверенности в завтрашнем дне.
        - И тебе спасибо, Агон, - ответил я в пустоту.
        Волгоград, 2018.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к