Камень Книга одиннадцатая Станислав Минин
        Камень #11
        Одиннадцатая книга из цикла Камень
        Первая книга
        
        Вторая книга
        
        Третья книга
        
        Четвертая книга
        
        Пятая книга
        
        Шестая книга
        
        Седьмая книга
        
        Восьмая книга
        
        Девятая книга
        
        Десятая книга
        
        Камень Книга одиннадцатая
        Глава 1
        - Подъем, бойцы! Нас ждут великие дела!
        Я с готовностью откинул одеяло и уселся на койке - приближение родителя к нашей спальне почуял еще на подходе, а сладкую полудрему удалось сбросить практически мгновенно.
        - Дядька, отстань! - Александр тоже узнал голос цесаревича и закутался с головой в одеяло. - Еще полчаса!
        Его поддержал Николай:
        - Еще час, дядька! Иначе счастья не видать! - И поступил с одеялом по примеру брата.
        Родитель отступать не собирался:
        - А кто у нас постоянно ноет, что все серьезные дела без их участия проходят? Кто у нас отказался домой лететь, чтобы до конца свой долг перед Родиной на чужбине выполнить? У кого из нас скоро в планах предложение руки и сердца заморским принцессам делать в торжественной обстановке и в присутствии старших родичей?
        Видимо, последний вопрос согнал у братьев все остатки сна - они мигом скинули одеяла, уселись по моему примеру на койках и вперили в цесаревича недовольные взгляды:
        - Дядька, - забурчал Николай, - вы, старшие Романовы, самые настоящие сатрапы! Сами-то когда женились? Все как один после училища! А нас в восемнадцать лет на амбразуру кидаете!
        Его поддержал Александр:
        - Не на амбразуру, а в тюрьму! Это Коляшке с Евуськой повезло, она девка вменяемая! А мне какое счастье привалило? - Он тяжело вздохнул и продолжил: - Дядька, ты сам-то с моей Изабелкой общался? Она же отбитая на всю голову, вся из себя гордая и в край избалованная! Как хотите, но я после свадьбы постараюсь на губу в училище по любому поводу влетать, чтобы только на выходных любимой жене на глаза показываться!
        Мой отец же на это только довольно улыбался:
        - Стерпится - слюбится, племяннички! Вы присягу давали, клялись Родину защищать, вот и считайте, что Родина нуждается вот в такой вот жертве с вашей стороны. Короче, отставить пустопорожние разговоры, жалобы, необоснованные обвинения, самокопания с бессмысленными угрозами и марш приводить себя в порядок! Даю пятнадцать минут на спуститься вниз, у нас гости. - И под нашими заинтересованными взглядами родитель пояснил: - Его святейшество под кофий изволит слушать аудиозапись наших ночных переговоров с Медичи и Сфорца. Если поторопитесь и будете хорошо себя вести, молодые люди, под это дело можете получить высочайшее благословение.
        - Очень надо!.. - в один голос буркнули братья.
        Но с коек поднялись и направились в сторону ванной комнаты. За ними поплелся и я. В ванной обвинения в сторону родичей продолжились, но направлены были теперь уже против меня:
        - И ты, Лешка, тоже хорош! - бурчал Александр. - Себе невесту-малолетку отхватил, на которой тебе только года через два жениться придется. Да и с головой у нее, судя по всему, все в порядке, в отличие от моей капризной Изабелки!
        Тут его поддержал Николай:
        - И развлекаешься ты, Лешка, опять без нас!
        - И как же это я без вас развлекаюсь? - хмыкнул я.
        - А кто избил старших Медичи? В то время как все остальные, и мы в том числе, скромно сидели в сторонке, терпеливо дожидались окончания… предварительных ласк и не имели возможности получить столь желаемое удовольствие?
        - А кто вам мешал при захвате упомянутых лиц пару раз им по ребрам съездить? - отмахнулся я и стал выдавливать на зубную щетку пасту. - И Сфорца тоже слегка рихтануть?
        - У нас инструкция жесткая была… - буркнули братья. - Князь Пожарский приказал никого не калечить…
        Я нахмурился:
        - А меня с вами на захвате вообще не было! Да и так называемое избиение старших Медичи было необходимо в рамках разработанного старшими родичами сценария, в подробности которого я, как и вы, был посвящен в самый последний момент. И вообще, дорогие мои, я вам и так стараюсь при проведении всех этих мероприятий подкидывать самые интересные и зрелищные задания, а сам занимаюсь скучными беседами с разными злодеями и запугиванием неприятеля. Скажете, не так? Так! Вам что, Генуи не хватило? Это ведь вы там с сожжением складов развлекались и на катере совершали морскую прогулку, пока я три контейнера с баблом и наркотой пер через половину Лазурного берега в Монако!
        - И все равно! - продолжали бурчать Коля с Сашей. - Ты нас даже в Германию с собой не взял… И сегодня ночью тоже о нас забыл…
        - Забыл?
        - Да, забыл! Мог бы деду Коле сказать, что бить Медичи должны были мы, а ты будешь только разговаривать - он бы тебя обязательно послушал…
        - А сами могли ко мне подойти и об этом попросить? - вздохнул я.
        - Мог бы и сам догадаться…
        Орудуя зубной щеткой у себя во рту, посмотрел братьев и мысленно усмехнулся - Коля с Сашей нисколько на меня не обижались, а большая часть их раздражения была направлена в сторону старших Романовых, «мешавших» полному раскрытию боевого потенциала двух уже «сформировавшихся» великих князей. И наш ночной «визит» сначала к Сфорца, а потом и к Медичи этому способствовал, потому как совсем не соответствовал представлениям братьев о Великом Подвиге во славу Российской империи. И я с ними тут был полностью согласен…
        Общее руководство «войсковой» операцией осуществлял Ванюша Кузьмин, в подчинении которого были три группы. Первая состояла из батюшек Владимира и Василия, в обязанности которых входило обеспечение «ментального прикрытия» операции. Вторая осуществляла техническое обеспечение и приступила к работе за шесть часов до начала основного «действа», взяв под контроль нужные нам системы видеонаблюдения и сигнализации. Формально этой группой командовал генерал Нарышкин, но на самом деле главным там был фельдъегерь Сидоров. Третью же группу, осуществлявшую силовой захват нужных нам субъектов, возглавил князь Пожарский, в подчинении которого находились мой отец, Прохор и Коля с Сашей.
        - Сам пойду этих тварей брать! - заявил мне еще в гостинице радостно скалящийся дед Михаил. - Вспомню славные деньки, проведенные в гвардейском ДШБ!
        Мне же, как и недавно в Берлине, фактически досталась роль контролера с самыми широкими полномочиями. И было у меня только одно ограничение, которое при всех озвучил царственный дед:
        - Алексей, у нас нет права на ошибку! - с самым серьезным видом проговорил он. - Сейчас у нас есть уникальный шанс решить часть возникших проблем здесь и сейчас, когда Медичи и Сфорца в Монако. Больше такого шанса может и не представиться. И придется нам бегать за этими тварями по всему Риму с этим их Ватиканом, что, согласись, серьезно понизит наши шансы на успех. - Император вздохнул и буквально впился в меня взглядом: - В средствах я тебя не ограничиваю, разрешаю делать все что угодно, а насчет побочного ущерба в виде трупов иностранных подданных можешь не беспокоиться, но задачу мы должны решить. Алексей, ты готов?
        Подобная психологическая накачка возымела свое действие, и я, нисколько в себе не сомневаясь, кивнул:
        - Готов, государь! Задача будет выполнена при любых раскладах!
        - Это я и хотел от тебя услышать, внучок!..
        Самой главной проблемой для нас были японский и индийские колдуны - именно ими я и занялся еще в номере - и если с «любителями песен и плясок» особых проблем не возникло, то вот к погружению «самурая» в «сладкий сон с видениями цветущей сакуры» я отнесся с большой осторожностью. Когда цель была достигнута, мои действия решил тихонько прокомментировать находившийся все это время рядом Кузьмин:
        - Царевич, ты красава! Я хоть и не чуял толком ничего, но это твое фирменное воздействие, постоянно меняющее частоту, и его мягкость зело восхищают покорного раба твоего!
        Я обозначил улыбку:
        - Растешь над собой, Ванюша, уже начинаешь меня чуять. А ведь я для гарантии закрывался! Неужели эффект прав И ла свою отложенную роль играет?
        - Дай-то бог, царевич! Дай-то бог! - с довольным видом выпрямил спину колдун.
        Я же не стал разочаровывать Кузьмина - работал я сейчас в тепличных условиях, а не в боевых и просто решил не тратить лишние силы на защиту, учитывая, что основная часть операции у нас впереди.
        Сама операция прошла без накладок - батюшки Владимир и Василий взяли на контроль покои Сфорца, группа князя Пожарского осуществила захват последнего, следом то же самое проделали с апартаментами Медичи и уже там провели «переговоры на высшем уровне». Возвращение понтифика к родным пенатам тоже прошло штатно - батюшка Василий все это время бдел и уверял, что служки папы «просто спали и ничего заметить были не должны». Василию я верил, потому как тоже все это время отслеживал окружающую обстановку на темпе, но мысленно все же перекрестился и поблагодарил Господа нашего за то, что Сфорца не взял с собой в Монако свою «толстокожую» швейцарскую гвардию.
        Вернувшись в отель, мы с Кузьминым в его номере решили «по горячим следам» обсудить действия батюшек. В результате высокие договаривающиеся стороны пришли к общему мнению, что церковники сработали вполне нормально, но опыта проведения именно боевых операций им все же не хватает.
        - Натаскаете! - заявил нам присутствующий на беседе Прохор, развалившийся в кресле. - Рапорты по итогам операции напишете завтра, а сейчас спать!
        - Ты чего это раскомандовался? - насупился Ванюша. - Ты кого тут спать посылаешь, боец? Да пока ты там с наручниками и скотчем по вражеским апартаментам козликом скакал, я, на секундочку, под надзором государя трем великим князьям и самому Михаилу Николаевичу Пожарскому приказы раздавал! - Колдун сделал зверское лицо, отчего кепка съехала ему на лоб, и рявкнул: - А ну встать, воин!
        Прохор, и не подумавший подняться, поморщился, тяжело вздохнул и повернулся к веселящемуся мне:
        - Сынка, это еще наш Ванюша вполне по-взрослому себя ведет. Представляешь, что этот гаденыш по молодости творил?..

* * *
        До того момента, когда Святослав закончил прослушивание записи наших переговоров с Медичи и Сфорца, мы с братьями успели позавтракать. Наконец патриарх отложил наушники в сторону и прокомментировал услышанное всего одним словом:
        - Лихо!
        После чего обвел взглядом старших Романовых, князя Пожарского и остановился на мне:
        - Алексей, если понтифик выполнит все озвученные требования, я тебе лично все твои многочисленные грехи отпущу, в том числе и смертные!
        Я на это только кивнул, а Святослав повернулся к государю:
        - Коляшка, а почему меня не покидает ощущение, что к планированию и проведению столь дерзкой акции имеет самое прямое отношение наш общий друг Мишаня Пожарский?
        Дед Николай хмыкнул и пожал плечами:
        - Что есть, то есть… Отрицать не буду.
        Святослав же задумчиво протянул:
        - Прав был твой покойный батюшка, Коляшка, когда чуть ли не в приказном порядке Мишаню заставлял перевестись на жандармский факультет.
        - А ты помнишь, Свят, чем это закончилось? - опять хмыкнул царственный дед.
        - Мишаня решительно отказался под предлогом того, что в славном роду Пожарских сроду шпиков не было. Государь после этого заявления по своему обыкновению осерчал, но право выбрать наказание предоставил Мишкиному родителю - военному министру Николаю Михайловичу Пожарскому. Его высокопревосходительство тоже не отличался кротостью нрава и за невыполнение приказа помазанника божьего влепил сынишке неделю гауптвахты на хлебе и воде, после чего оглядел нас с тобой и Вовкой и влепил нам тоже трое суток губы «за компанию». Да… - вздохнул Святослав, - государь с Николаем Михайловичем были все-таки правы - надо было Мишане по жандармской линии двигаться! Уверен, после должности командира корпуса он бы давно уже сидел в кресле министра внутренних дел. Но, как я понимаю, - патриарх повернулся к князю Пожарскому, - наш Михаил Николаевич и так неплохо устроился, не растеряв свою знаменитую в узких кругах бульдожью хватку.
        Дед Михаил только отмахнулся:
        - Свят, не наговаривай на скромного военного пенсионера.
        Патриарх же мотнул головой в мою сторону:
        - И смену достойную воспитал. - Он посерьезнел. - Ладно, господа Романовы и Пожарские, минутка воспоминаний закончена, пора поговорить о серьезных делах. И если вы позволите мне высказать свое мнение по поводу Ватикана, специфику отношений внутри которого по роду службы знаю лучше вас, то я очень сомневаюсь, что остальные кардиналы позволят Сфорца, являющемуся некой фигурой согласия целого ряда группировок, не только выдать вам затребованную информацию, но и ослабить влияние католических орденов в Восточной Европе. Исходя из вышеизложенного предлагаю все же поискать альтернативные возможности для разрешения ситуации в нашу пользу. Со своей стороны гарантирую оказание любой помощи.
        В гостиной больше чем на минуту установилась тишина, нарушил которую царственный дед:
        - Свят, мы обязательно учтем твое мнение, но… - император глянул в мою сторону, - способы воздействия, гарантирующие выполнение обязательств, у нас имеются. Если же что-то пойдет не так… Одним словом, будем держать тебя в курсе.
        - А я буду молиться, чтобы это, вне всякого сомнения, благое начинание закончилось успехом…

* * *
        С молодежью мы встретились на пляже уже после обеда, причем братья Медичи, пришедшие чуть раньше нас, вели себя хоть и несколько отстраненно, но крайне корректно, памятуя, видимо, о полученных инструкциях, данных им старшими родичами. Ни я, ни Коля с Сашей никаких «душевных терзаний» при встрече с итальянцами не испытывали, скорее наоборот - подсознательно ждали со стороны гордых Медичи провокаций и даже хотели, чтобы эти самые провокации произошли. Но, к счастью, обошлось.
        Главной же «звездой» нашей пляжной пати являлся младший Сингх, улетавший в Дели на пару деньков по каким-то там делам рода и вернувшийся сегодня утром обратно в Монако.
        - Угощайтесь, друзья! - индийский принц раскладывал на барной стойке какие-то небольшие коробки. - Наши национальные сладости!
        Естественно, первыми отведали заморские сладости наши девушки и остались очень довольны необычными «вкусняшками». Когда ими была опустошена вторая коробочка, мой братец Александр не удержался и спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:
        - Интересно, а сколько в этих сладостях калорий?..
        Девушки застыли, потом переглянулись, а быстрее всех сориентировалась Изабелла, которая, по всей видимости, восприняла слова будущего мужа на свой счет:
        - Девочки, вы как хотите, а я купаться…
        И побежала в сторону моря, на ходу снимая с себя сарафан. За испанкой кинулись и все остальные наши красавицы. Александр же проводил девушек довольным взглядом:
        - Долго теперь из воды не вылезут, к гадалке не ходи! Пьер, дорогой ты мой человек, - обратился Шурка к нашему бессменному бармену и залез на высокий стул, - а налей-ка ты мне рюмочку водочки и бокал светлого нефильтрованного! А уж я тебя чаевыми порадую!
        Примеру Александра последовали и все остальные молодые люди, только вот заказы различались по поводу того, чем именно они хотели злоупотребить в это время суток.
        Девушки действительно купались около сорока минут, дружно занимаясь в воде чем-то вроде аквааэробики, потом отдыхали и загорали на лежаках, а мы при них исполняли роли официантов, периодически поднося красавицам различные освежающие напитки и нарезки из свежих фруктов. Короче, довольны проведенным временем остались все без исключения, что было особенно важно на фоне предстоящей поездки в ненавистный театр…

* * *
        Вечер, вернее, ночь у «самого высшего света» заканчивалась традиционно - в ресторане нашего отеля. Под общие тосты уже давно все выпили, представители правящих родов разошлись по компаниям, не стала исключением и молодежь.
        В какой-то момент я заметил, как меня к себе подзывает родитель:
        - Алексей, - он отвел меня к окну ресторана, - вам сейчас японцы собираются за рекламу мотоциклов что-то там ценное вручать, так что предупреди Колю с Сашей и Лену Панцулаю, пусть будут готовы. Да, еще Ане Шереметьевой скажи, чтобы на камеру всю церемонию снимала, особенно с участием Панцулаи. Задача понятна?
        - Так точно, ваше императорское высочество! - кивнул я.
        - Выполняй!
        Минут через десять церемония началась. Сначала император Японии Нарухито перед всеми присутствующими толкнул короткую, но проникновенную речугу о любви и дружбе между народами Японии и России, заверил всех в нерушимости этой самой любви и дружбы и в том, что никакие происки всяких там инсургентов не навредят единению двух великих народов. В качестве доказательства единения принц Акихито вышел к отцу с четырьмя японскими мечами - катанами, первый из которых, с оттенком красного, был торжественно вручен императором смущенной Елене Панцулае, второй, коричневый, Николаю, третий, синий, Александру, а последний, черный, мне. Поклонившись и приняв ценный подарок, я уже собрался уходить, как Нарухито мне негромко сказал:
        - Алексей, в знак особого моего к тебе расположения я позволил себе сделать тебе еще один подарок, который будет ждать в Москве.
        - Благодарю, ваше величество! - Я поклонился еще раз.
        Понятно, что катаны произвели среди молодежи самый настоящий фурор и тут же пошли по рукам. Посмотреть же было на что - рукоятки обтянуты приятной на ощупь кожей с литыми металлическими элементами и драгоценными камнями, ножны тоже не из дешевого дерева. А клинок! Это было самое настоящее произведение кузнечного искусства! Я не удержался, схватил катану за центр рукояти и на темпе заставил меч вибрировать, как учил меня Прохор. Подарок не разочаровал - эластичность металла на уровне, а баланс соблюден идеально!
        - Алексей, - на катану восторженными глазами смотрел Багратион, рядом с которым с такими же зенками застыли Нарышкин и Каранеев, - не мог бы ты?..
        - Держи, Сандро, - я вручил ему меч. - Наслаждайся, дружище!
        А сам принялся наблюдать за продолжавшей смущаться Еленой Панцулаей, у которой ее катану уже «отобрал» восхищенный Федя Гогенцоллерн.
        Еще через какое-то время к компании нашей молодежи присоединилось большинство наследников, среди которых был и Акихито, устроивший краткую лекцию по истории японских мечей. Даты, имена мастеров и тактико-технические характеристики катан я толком не запомнил, но уловил главное - все четыре подаренных меча были не новоделами, имели свою довольно-таки длинную историю, и без специального разрешения их вывоз за пределы Японии был запрещен под страхом смерти.
        Когда лекция закончилась, Аня Шереметьева, записывавшая все происходящее на телефон, попросила Акихито сфотографироваться с Еленой Панцулаей. Японский принц отказываться не стал, и наша совсем потерявшаяся курсантка при помощи Демидовой и Хачатурян была поставлена рядом с Акихито.
        - Саша, а Прохор у тебя не занят? - услышал я рядом голос, говорящий на русском с заметным акцентом.
        Обернувшись, обнаружил у себя за спиной Ранбара - индийского принца - и собственного родителя.
        - Зачем он тебе? - улыбнулся мой отец. - Хочешь узнать экспертное мнение о катанах?
        - Было бы неплохо… - хмыкнул Ранбар. - Кто, как не он?
        - Мы поступим иначе… - И родитель, подмигнув мне, направился в сторону старших Романовых.
        Минут через десять голос моего отца через динамики сообщил присутствующим, что у Романовых есть некий сюрприз в тему сегодняшнего вечера, и всех просят прогуляться в сторону марины, где на яхте «Звезда» ждут напитки и холодные закуски…

* * *
        - Щас, царевич, родовитые интуристы охренеют в очередной раз! - Кузьмин от волнения не мог стоять спокойно на одном месте и постоянно пытался схватить меня за локоть.
        Это же волнение передалось и мне, но я, в отличие от Ванюши, просто вцепился в фальшборт на носу яхты и не отпускал его.
        - Идет! Идет!.. - зашептал Кузьмин и перекрестился: - Не подведи нас, Петрович! Вспомни лихую молодость!..
        Спустившийся по трапу воспитатель, обряженный в костюм с галстуком и балаклаву, закрывавшую лицо, держал в каждой руке по катане - одна была моя, вторая Николая. Короткая остановка, и клинки, освобожденные от ножен, засверкали в свете мощных прожекторов полированной смертоносной сталью. Пройдя в условный центр бетонного причала, Прохор развернулся к яхте, поклонился и сразу начал демонстрировать искусство фланкировки двумя саблями (по европейской классификации катаны считаются именно саблями, а не мечами). Темп воспитатель сначала взял небыстрый, отчего казалось, что Прохор обращается с катанами небрежно, как бы нехотя, но скорость постоянно росла, добавлялись новые приемы крутки. И вот в марине стоит непрекращающийся свист от рассекаемого катанами воздуха, а воспитатель добавляет в «представление» элементы акробатики и «боя с тенью», перемещаясь по причалу рваными скачками, прыжками и даже перекатами! Движение катан по сложным траекториям глаз уже не выхватывает - Прохор накрыт стальным сверкающим куполом, а от свиста начинает закладывать уши!
        - Старая школа! - послышался чей-то громкий голос, старающийся перекричать свист. - Высочайший уровень!
        И тут сверкающий купол смешивается со сполохами огня, взрывается тысячей ярких светлячков, и, когда они таят, Прохор оказывается стоящим на одном колене с опущенной головой и расставленными в стороны руками, в которых он обратным хватом держит катаны.
        Яхта взрывается аплодисментами и криками «Браво!», а я замечаю, как у стоящего рядом Ванюши по щеке сползает слеза радости:
        - Сдюжил, Петрович! - зашептал он. - Сработал даже эффектнее, чем в молодости…
        Глава 2
        На этот шепот колдуна я только хмыкнул:
        - Не знаю, как в молодости, но у нас в имении мне Прохор что-то подобное демонстрировал, только с шашками, чтобы, значит, и мне привить любовь к холодняку.
        - Уроки не пошли тебе впрок, царевич! Не в коня овес! - покривил губы Кузьмин. - Ты же у нас любитель голыми руками клиентов в края вечной охоты отправлять.
        - Почему же сразу не пошли впрок? - И пожал плечами. - Я и кабана дикого ножом забью и разделаю, и лося с косулей. Один раз даже медведя-шатуна пришлось по зиме прямо в лесу освежевать, чтобы он делов не наделал, а про коров с быками, овец, баранов и куриц вообще промолчу. Людишек, или, как ты выразился, клиентов резать пока случая не выпало, но я надеюсь в самое ближайшее время исправить это досадное недоразумение.
        Ванюша повернулся и несколько секунд рассматривал меня с задумчивым видом, а потом заявил:
        - Если в Европах не выйдет перышком поработать, но очень хочется, на родине напросись с Виталькой Пафнутьевым в Бутырку на допрос с пристрастием - дружок наш и сам не брезгует фартук надеть, когда дельце попадается особенно… щекотливое. Но учти, царевич, от Борисыча, в отличие от Петровича, ты демонстрации пытошного искусства в полной мере не дождешься - увидишь только голый прагматизм с достижением результата самым быстрым и эффективным способом. - Колдун ухмыльнулся: - Короче, разницу в уровнях Петровича и Борисыча сам увидишь, а если теряться не станешь, перейдешь наконец от теории к практике. - И снова ухмылка. - Надеюсь, будет у тебя в личном деле запись не только о массовых убийствах баранов, овец и курочек-несушек, но и настоящее освежевание какого-нибудь коварного государственного преступника с непременной ссылкой на его чрезвычайно подробные и правдивые показания.
        Я на этот спич только махнул рукой:
        - У меня и так личное дело ломится от подобных записей. Боюсь, подвиг с разделыванием никто не оценит.
        И опять задумчивый взгляд колдуна, закончившийся тяжелым вздохом:
        - Не оценит, говоришь? Царевич, ты у нас отпрыск крайне аристократических родов, а значит, и жизни во всем ее пошлом разнообразии не видел. Народ же наш российский в основной своей массе от природы опытен, хитер и мудр. И этот народ на стенах в мужских уборных прямо над писсуарами любит писать разные мудрые мысли, например, «не льсти себе, подойди поближе». Намек понял, царевич?
        - Понял, - кивнул я. - Значит, будем перманентно увеличивать количество записей в своем личном деле.
        От дальнейшего продолжения разговора «матерого дяденьку» и «едва оперившегося юнца» отвлекло какое-то движение: оказалось, вниз на причал с яхты спрыгнули двое: японский принц Акихито и индийский принц Ранбар, - которые бодрым шагом подошли к Прохору и о чем-то с ним заговорили. Я почуял, как напрягся Кузьмин:
        - Так и знал! - зашептал он. - Азартный Ранбарчик до сих пор не может простить Прошке свои регулярные поражения двадцатилетней давности! Как бы ситуация при таких раскладах не вышла из-под контроля!
        - Ваня, ты о чем? - не понял я.
        - Сейчас все сам увидишь…
        И действительно, на причале вовсю шла явная подготовка к поединку на мечах: Акихито надел на руки Ранбара браслеты, Прохор же, скинувший с головы балаклаву, с полупоклоном вручил одну из катан индийскому принцу, который эту катану принял с таким же уважительным полупоклоном. Пока Акихито что-то говорил внимательно слушающим его «дуэлянтам», до наблюдавшего все это с яхты общества начала доходить суть происходящего. Реакция воспоследовала незамедлительно:
        - Господа, минуточку! - рявкнул мой царственный дед, обращаясь к троице, находящейся на причале. - Мы не можем позволить вам лишить нас всей полноты удовольствия от хорошего поединка! - Император сделал паузу, оглядев уже присутствующих на яхте, и громко провозгласил: - Два миллиона рублей на господина Белобородова!
        - Два миллиона на господина Сингха! - ответил кто-то.
        - Полтора на русского!..
        - Три на индийца!..
        - Полтора…
        - Миллион…
        В конце концов принимать ставки доверили князю Гримальди, и никто, что характерно, даже не подумал уточнять условия поединка - родовитая публика уже вовсю предавалась «всей полноте удовольствий»! Не остался в стороне и я, правда, после настоятельных увещеваний Кузьмина:
        - Царевич, поставь за меня на Петровича тот лям, который положен мне по итогам мафиозной темы, - канючил он. - Чего тебе стоит? Бабки сами в руки плывут!
        Вздохнув, я кивнул и направился к князю Монако:
        - Ваше высочество, пять миллионов рублей на господина Белобородова, - достаточно громко озвучил ставку я.
        - Принято! - хмыкнул тот и не удержался от комментария: - Пожалуй, и я три миллиона на Прохора Петровича поставлю, раз ты, Алексей, так в его победе уверен.
        Те «азартные Парамошки», которые еще не успели сделать свои ставки, слыша наш с Гримальди разговор, явно задумались, но большая их часть все же отдала предпочтение индийцу.
        Минут через десять прием ставок был закончен, на пристань спустился «матрос» в белом халате, несший в руках большой чемодан с красным крестом на боку, и князь Монако объявил, что «состязание» может быть начато. И оно началось…
        Акихито, выполнявший роль судьи, отошел от «дуэлянтов» на несколько шагов, поднял правую руку и резко ее опустил, сопроводив жест звуковой командой на английском:
        - Бой!
        Классическая стойка Прохора для боя на саблях с практически прижатой к корпусу правой рукой и отведенной назад левой была мне знакома, как и хват катаны только правой рукой, а вот то, что Ранбар встанет в аналогичную стойку, вызвало некоторое недоумение. Ванюша Кузьмин, будто прочитав мои мысли, заметил:
        - У индийца были учителя из Европы, царевич, иначе у бедолаги вообще не было бы шансов…
        - Ясно… - кивнул я.
        А Ранбар в это время уже успел сделать пару пробных выпадов в сторону Прохора, которые, впрочем, были без труда отбиты моим воспитателем… Еще пара выпадов - и наконец «господин Белобородов» решил ответить…
        Эта очень быстрая многоуровневая атака с ложными обозначениям целей на теле индийского принца была совсем не похожа на то, как показывают бои на саблях, катанах, шашках, рапирах и тому подобном в художественных фильмах - не было красивых замахиваний с подавляющими волю противника гримасами, не было картинных поз с поэтическими названиями типа «удовлетворенная самка богомола убивает бывшего в употреблении самца» или «жало из попки скорпиона разит прямо в глаз», как не было и зычных выкриков с бесполезными ударами, направленными только и исключительно по оружию противника. Каждое движение Прохора, ставшего с катаной одним целым, было подчинено только двум целям: выведению противника из строя за самый короткий промежуток времени и заботе о том, чтобы самому в результате этой атаки получить как можно меньше повреждений.
        Катана, направленная Прохором в грудь Ранбара, предсказуемо отбита с громким лязгом… Движение смертоносной стали продолжается, и вот катана резко опускается вниз и одновременно уходит влево, теперь цель - уже правая нога индийца… Ранбар успевает отбить и уже сам из неудобного положения контратакует, казалось, раскрывшегося Прохора, однако ничего сделать не успевает - воспитатель делает длинный подшаг вперед и влево, уходя от атаки, и, ловя принца на противоходе, «чиркает» тому не встречающим сопротивления мечом по правому плечу.
        - Стоп! - крикнул Акихито и подскочил к Ранбару, правый рукав рубашки которого стал быстро краснеть.
        За японцем к индийцу под одобрительные выкрики с яхты подошел Прохор, а за ним и медик, быстро растолкавший «посторонних» и занявшийся осмотром раны, а я услышал очередной циничный комментарий Кузьмина:
        - Что-то долго Петрович возится, да и ущерб нанес пустячный. Царевич, я уже начинаю переживать за наше с тобой бабло…
        - Ваня, ты чего несешь? - возмутился я. - Как долго-то? Последняя результативная атака заняла у Прохора не больше трех секунд! И почему ты переживаешь за деньги? Ведь бой явно закончился победой господина Белобородова!
        - Ничего еще не закончилось… - буркнул Кузьмин. - Щас упертого Ранбарчика перевяжут, и он потребует реванша.
        Ванюша оказался прав - индийский принц потребовал у доктора потуже перевязать рану бинтом, помахал катаной раненой рукой и под восторженные крики публики героически решил продолжить «дуэль».
        Опять уважительные полупоклоны бойцов друг другу, отмашка рукой с криком «Бой!» и совершенно изменившийся рисунок поединка: Ранбар решил все поставить на безудержную атаку!
        Катана индийского принца на протяжении минуты постоянно мелькала в опасной близости от тела отступающего Прохора. Казалось, сталь японского меча вот-вот погрузится в плоть моего воспитателя, как вдруг в пару мгновений все изменилось - Прохор, «с трудом» отбив очередную предсказуемую атаку Ранбара, резко пошел на сближение, схватил левой рукой правое запястье Сингха, заблокировав его катану, и резко рубанул того мечом по левой ноге!
        - Fucking shit!
        - Fils de pute!
        - Fessa!
        - Verdammte Scheisse!
        - O kurwa!
        - Твою же мать!..
        И женский протяжный вздох:
        - Мамочки!..
        За падением Ранбара на бетон я наблюдал, раскрыв рот, не в силах поверить в увиденное, а вот у многоопытного Кузьмина уже был заготовлен емкий и всеобъемлющий комментарий:
        - Царевич, нам пиzда!
        Заверещавшая чуйка заставила меня прийти в себя и мгновенно собраться - на пристань с яхты уже соскочили несколько человек, среди которых были мой царственный дед, пока еще не царственный родитель, король Индии Гулаб и его внук Джай, и от старшего Сингха пошел пока еще слабый, но вполне видимый выплеск стихий:
        - Убью! - заорал он, пытаясь отодвинуть в сторону императора Российской империи. - Романов, уйди с дороги!
        «Твою же бога душу мать!!! - ругался я про себя. - Прохор, что же ты натворил?..» И сиганул вниз на пристань, чуя, что Кузьмин следует за мной.
        Но моя помощь любимому воспитателю не потребовалась - валявшийся на бетонном покрытии причала принц Ранбар зашевелился, громко застонал, наконец сфокусировал взгляд сначала на Прохоре, а потом и на Акихито с корабельным врачом. Негромкий диалог, и индийский принц при помощи трех вышеупомянутых лиц утвердился в вертикальном положении, стараясь при этом не наступать на левую ногу, с которой, что примечательно, не лились на бетон «литры» крови, которые характерны для резаных ран, нанесенных в эту область бедра.
        На пристани, как и на яхте, на несколько мгновений воцарилась гробовая тишина - до всех, в том числе и до нас с Ванюшей, медленно начал доходить тот факт, что Ранбар отделался максимум переломом, а не потерей нижней конечности.
        - Сынок! - с робкой надеждой произнес король Индии, отодвинул в сторону уже не сопротивляющегося российского императора и подошел к Ранбару. - С тобой все в порядке? - Синг-старший нагнулся и принялся ощупывать левую ногу принца.
        Ранбар от такой бесцеремонной пальпации со стороны родителя дернулся, посерел лицом, несмотря на смуглый цвет кожи, сжал губы и негромко ответил:
        - Со мной все в порядке, отец, просто болевой шок не позволил мне продолжить поединок.
        Выражение лица короля Индии с заботливого сменилось на раздраженное:
        - Какой болевой шок? Мы думали, тебе ногу отрубили! Срочно поехали в больницу, необходимо сделать рентген и убедиться, что нет перелома!
        - Не надо никуда ехать, отец, - голос принца потвердел. - Здесь присутствует доктор, да и Прохор в знании основ полевой медицины даст сто очков любому дипломированному специалисту.
        - Твой дружок Прохор тебя чуть не угробил! - рявкнул король и, заметив движение русского императора с цесаревичем и их нахмуренные лица, тут же пошел на попятный: - Я настаиваю на больнице!
        - Не поеду, отец! - отмахнулся Ранбар и, сжав зубы, наступил на поврежденную ногу. - Вот видишь? Все в порядке. Просто мой дружок Прохор, помимо великолепного владения холодным оружием, отлично знает анатомию и все болевые точки человеческого организма. Вернее, для господина Белобородова человеческий организм - одна сплошная болевая точка. Вот он и вырубил меня с гарантией, чтобы дальше не резать… - Принц погладил себя по повязке на руке со следами крови.
        И демонстративно повернулся к Прохору, продолжив уже торжественным тоном:
        - Господин Белобородов, в очередной раз признаю и вашу победу в поединке, и ваше подавляющее превосходство во владении холодным оружием!
        Ранбар неуклюже поклонился Прохору, тот церемонно согнулся в ответ:
        - Мне в очередной раз повезло, ваше высочество!
        - Не говори глупостей, дружище! - хмыкнул принц. - Надеюсь, за оставшееся время нашего совместного пребывания на Лазурном берегу ты дашь мне несколько уроков?
        - Как будет угодно вашему высочеству! - Прохор обозначил поклон.
        - Отлично! - И Ранбар повернулся к японскому принцу: - Акихито, ты не передумал?.. - и многозначительно кивнул в сторону Прохора.
        Внешне малоэмоциональный Акихито растянул губы в улыбке:
        - Возможность сразиться со столь искусным противником будет для меня честью! - И кивнул Прохору. Получив ответный поклон, он продолжил: - Только я не повторю твоей ошибки, Ранбар, и хорошенько разогреюсь.
        «Посторонние» в некотором недоумении смотрели, как японский бесфамильный принц снимает с Сингха браслеты, надевает их себе на запястья, отходит в сторону и начинает активно «разогреваться» с катаной, которую он поднял с бетона еще после падения Ранбара. Прохор же в это время совместно с корабельным доктором еще раз осторожно ощупывал ногу индийского принца, прося того ею вертеть, наступать и сгибать. Царственные особы тоже решили времени не терять:
        - Николай, - индийский король привлек внимание своего русского «коллеги» по опасному бизнесу, - надеюсь, ты не обижаешься на меня за… это досадное недоразумение? Сын все-таки…
        - Гулаб, я тебя как отец прекрасно понимаю! - расплылся в улыбке мой царственный дед. - Какие могут быть обиды между нами? Лучше давай вернемся на яхту и закрепим взаимопонимание коньяком?
        - Иду. Только сына надо забрать…
        Ранбар на яхту идти отказался и заявил, что будет судьей у Прохора и Акихито.
        - В твоем-то состоянии? - хмурился король. - Не говори глупостей, калека!
        - Меня Ваня подлечит, - кивнул принц в сторону Кузьмина. - Ваня, ты же поможешь старому боевому товарищу?
        - Конечно, ваше высочество! - поклонился тот.
        Король Индии повернулся к колдуну всем телом и совершенно обыденным тоном попросил того:
        - Ваня, дорогой, ты сильно моего сына не лечи - пусть у Ранбара с болью сегодня ночью вся придурь из головы выветривается!
        Кузьмин понятливо кивнул:
        - Сделаю, ваше величество!
        Гулаб же решил пойти еще дальше и обратился к корабельному врачу, покосившись при этом на моего деда:
        - Уважаемый доктор, скажите, рану на плече моего сына зашивать надо?
        - Безусловно, ваше величество, - поклонился тот и тоже покосился на императора. - Осмелюсь доложить, ваше величество, мой опыт в подобных делах и специально оборудованный медицинский кабинет на яхте позволяют сделать это на высочайшем профессиональном уровне! Готов выполнить все необходимые манипуляции и дальше наблюдать состояние его…
        Доктор был остановлен властным жестом короля:
        - Спасибо! Я нисколько не сомневаюсь в вашем профессионализме, особенно учитывая тот факт, что вы попали на службу именно на эту непростую яхту. И чтобы не ставить вас в неудобное положение, с вашего позволения, уважаемый доктор, обращусь к вашему государю. - Гулаб повернулся к моему царственному деду: - Николай, дружище, рискую остаться твоим должником до конца жизни, но не мог бы ты попросить уважаемого доктора нарушить клятву Гиппократа и зашить руку моего сына без местного наркоза?
        Ранбар, который все прекрасно слышал, фыркнул, горделиво выпрямил спину и отвернулся, мой же дед просто хмыкнул:
        - Гулаб, как я тебя понимаю! У самого иногда кулаки очень чешутся, а порой и идут в ход. - «Добрый» дедушка глянул в мою сторону: - Да, Алексей?
        - Да, государь… - кивнул я, демонстративно потирая грудь.
        - Что же касается твоей просьбы, дружище, - продолжил дед, - то как раз сегодня на яхте объявлены учения, максимально приближенные к боевым. Задача для медицинской части экипажа - отработка проведения неотложных операций в полевых условиях при полном отсутствии обезболивающих препаратов. - Император с улыбкой смотрел на врача. - Господин доктор, задача понятна?
        - Так точно, ваше императорское величество! - вытянулся тот и щелкнул каблуками.
        Пока довольные собой величества в сторонке восхищались «коварством» друг друга, мой отец решил поддержать индийского принца:
        - Ранбар, у доктора вместо обезболивающего для тебя всяко найдется грамм двести-триста чистейшего и очень вкусного медицинского спирта! Да и Ванюше никто не запрещал…
        - Государь выразил свою волю вполне однозначно, - хмыкнул принц и подмигнул своему сыну Джаю. - Ничего страшного, Саша, потерплю.
        - Как знаешь… - кивнул родитель.
        Вскоре все, кроме Прохора, Акихито, прихрамывающего Ранбара и корабельного доктора, вновь оказались на яхте, где князь Гримальди уже вовсю выполнял роль букмекерской конторы.
        - Царевич, давай по старой схеме, - снова подзуживал меня Кузьмин на ставку. - Самурай нашему Зверю точно не соперник. Можешь даже больше, чем в прошлый раз, поставить, потому как выхлоп будет явно гораздо меньше.
        Ваня был абсолютно прав - царственные особы и наследники оценили поражение Ранбара, прикинули шансы Акихито и учли антропометрические данные Прохора, который был выше японского принца на голову и, самое главное, имел большую длину рук. Одним словом, предпочтения благородной публики были в основном на стороне господина Белобородова.
        - Бой!..
        Очередная «дуэль» кардинально отличалась от предыдущей по стилю - если японский принц полностью придерживался более традиционного для своей родины кэндзюцу с его размашистыми рубящими «от плеча» ударами, то вот Прохор, тоже державший свою катану двумя руками, показывал смесь кэндзюцу с традиционными европейскими техниками, виртуозно отвечая на все атаки Акихито контратаками, состоящими из коротких кистевых уколов и резов. Уже через пару минут после начала поединка рукава рубашки японского принца покрылись кровавыми пятнами от этих самых уколов и резов, но пострадал и воспитатель, не успев сместиться в сторону от «падающей» катаны японца. Прохор получил легкое ранение левой ноги, но, несмотря на повреждения, оба отказались остановить «дуэль» и воспользоваться профессиональными услугами доктора.
        Конец бою положила очередная хитрая контратака воспитателя из, казалось бы, проигрышного положения, и катана Прохора со свистом прочертила на груди Акихито длинную кровавую полосу. Надо отдать должное японскому принцу - он не стал хвататься за грудь, с пренебрежением, написанном на лице, отмахнулся от подскочивших Ранбара и доктора, а потом поклонился Прохору, признав тем самым свое поражение. После ответного поклона «противные стороны» пожали руки и стали обмениваться впечатлениями от недавнего боя под одобрительные выкрики с яхты.
        А дальше события пошли по совершенно непредсказуемому сценарию - на пристань со «Звезды» стали прыгать наследники практически всех правящих родов, поздравлять господина Белобородова с двумя такими убедительными победами и буквально требовать от него оказать честь, «сразившись» с каждым из них.
        Кузьмин, смотревший на происходящее внизу с легкой усмешкой, не удержался от комментария:
        - Я бы тоже на месте принцев начал сильно переживать, что останусь сегодня без колотой или резаной раны на самом видном месте! А Петрович молодец - чутко уловил, что именно требуется собравшейся взыскательной публике. Вот увидишь, царевич, щас принцы, как малые дети, ваши катаны друг у друга начнут отбирать…
        Слава богу, до озвученных крайностей не дошло, и виной тому послужило своевременное вмешательство «старших», под влиянием обстоятельств вынужденно объявивших об организации мини-турнира среди наследников с неплохим таким вступительным взносом в три миллиона франков с участника и отличными призовыми за первые три места. Тут же разразился скандал - Ранбар и Акихито, которых все уже списали из-за полученных ранений, в категорической форме потребовали включить их в список участников «мероприятия». В конце концов требование принцев удовлетворили, и улыбающийся Ранбар стал призывно махать рукой Ванюше, показывая при этом на перемотанного бинтами Акихито.
        - Скоро вернусь, царевич, - пообещал мне колдун и сиганул через фальшборт вниз.
        Я же направился к компании молодежи, которая встретила меня горящими глазами и эмоциональными разговорами, посвященными прошедшим двум поединкам. Поделившись уже своими впечатлениями и заверив друзей, что нисколько не сомневаюсь в победе своего родителя, пошел к деду Михаилу, который как раз отходил от бара с бокалом коньяка.
        - Как дела, деда? - улыбался я, подхватив старика за локоток. - Не скучаешь?
        - Есть немного, - хмыкнул он. - Хотя, когда Прошка рубанул по ноге Ранбарку, слегка напрягся. А так… Чего я не видел-то, внучок? Это твоим малолетним друзьям вряд ли еще когда в жизни удастся понаблюдать, как импортные принцы друг в друга острыми железками тыкать будут, а я это еще на границе с Китаем регулярно видал.
        - Ты имеешь в виду моего отца и Ранбара?
        - И не только их, - опять хмыкнул дед. - Твой отец с братом Колей, Ранбаром, Прошкой, Виталькой Пафнутьевым и Вовой Михеевым там до того в гладиаторов доигрались, что на ножах бои устраивали… - Князь на секунду задумался, а выражение его лица сменилось на хищное. - Слушай, Лешка, тебя же Прошка тоже учил с холодняком обращаться, и ты показывал, как мне помнится, весьма и весьма неплохие результаты. Как думаешь, если тебя сейчас туда заявить, - старик указал в направлении пристани, - каков будет результат?
        - Деда, ты забыл, что ли? Меня браслеты практически не держат, - улыбался я.
        - Точно! - хлопнул он себя по лбу и тяжело вздохнул. - Согласен, тут без вариантов - последует циничное кровавое избиение младенцев! Очень жаль! Очень! И вообще, я расстроился, что царственные особы Прошку решили исключить из турнира, а то была большая вероятность чисто русского финала.
        - Не сомневаюсь, - согласился я.
        - Но ничего, Лешка, я позабочусь о том, чтобы государь нашего Прохора отблагодарил за сегодняшнее выступление и одержанные победы самым щедрым образом!..
        Сам турнир продлился не больше полутра часов, а серьезное сопротивление моему крайне быстрому и резкому от природы родителю оказали только Фатимид и Гогенцоллерн, которые заняли второе и третье места соответственно. Как и предсказывал Кузьмин, израненные и перебинтованные принцы после окончания турнира следовали по трапу в медицинскую каюту с таким гордым, довольным и несломленным видом, будто возвращались на любимую родину с победой над серьезным противником! Главы родов и молодежь, тоже находившиеся в адреналиновом угаре, приветствовали героев бурными аплодисментами и выкриками с мест. Всеобщее ликование не портило даже отсутствие цветов, венков и подбрасываемых вверх чепчиков.
        Когда первые страсти улеглись, а особенно яркие моменты «дуэлей» были обсуждены по два и больше раз, прожженные императоры и короли приступили к подведению итогов деятельности букмекерской конторы имени князя Гримальди. Никогда не питавшего порочной страсти к ставкам, меня результаты весьма порадовали - на круг я заработал чуть больше пятнадцати миллионов франков, и это с учетом того, что ставил на явных фаворитов и один раз даже проиграл! Вернувшись к ожидавшему меня с нетерпением алчному Кузьмину, озвучил результаты и тут же получил ответный комментарий от возбужденного колдуна:
        - Царевич, бл@дь, теперь заживем! Каков мой долян? Если не ошибаюсь, больше трех лямов?
        - Ваня, - хмыкнул я, - есть предложение…
        - Внимательно… - насторожился тот.
        - Для тебя не секрет, что я весьма состоятельный молодой человек, - начал я.
        - Продолжай… - Кузьмин насторожился еще больше.
        - И мне эти деньги погоды не сделают. Но у нас с тобой есть друзья, которых мы можем этими халявными деньгами весьма серьезным образом поддержать…
        - Царевич, хватит тянуть кота за все подробности! - зашипел Ванюша. - Оглашай уже конечный расклад!
        - Короче, весь наш выигрыш делится между тобой, Владимиром Ивановичем и Прохором, только Прохору достается пятьдесят процентов от выигрыша, как главному… зачинщику, а вам с Михеевым по двадцать пять. Как тебе такой расклад?
        Ваня замер, а на его лице отразились отголоски активной мозговой деятельности, связанной с произведением сложных математических вычислений. Наконец колдун отмер и растянул губы в широкой улыбке:
        - Царевич, у меня же было всего двадцать копеек, а стало двадцать пять! Ляксандрыч, отец родной! Век не забуду! И детишек своих с жинкой буду воспитывать в любви и уважении к твоей, вне всякого сомнения, великой и щедрой личности!..
        Через полчаса главы правящих родов собрались «сходить на берег» по причине позднего времени, а «зашитые», вновь забинтованные и обряженные в выданные щедрым доктором тельняшки наследники, которых якобы начал отпускать наркоз после операций, остались на яхте и приступили к вдумчивому общению под коньячок. Молодежь тоже осталась на яхте и внимательно прислушивалась к разговорам старшего поколения, связанным со всякими интересными случаями применения холодного оружия. Больше же всех молодых людей порадовал слегка перебравший «сакэ» японский принц Акихито, прилюдно пообещавший после снятия бинтов научить нас всех «настоящему искусству заточки мечей»…

* * *
        Особист «Звезды», обряженный в костюм официанта, преданно смотрел в глаза адмирала:
        - Валентин Сергеевич, на чье имя экипажу рапорты по итогам сегодняшнего приема составлять? На ваше или сразу на имя господина Кузьмина?
        Варушкин тяжело вздохнул:
        - Очень своевременный и правильный вопрос, дорогой ты мой человек… Давай прикинем: если напишут на мое, мы с тобой по возвращении на родину как бы обязаны будем эти рапорта передать по команде дальше… Так?
        - Так…
        - Но сделать нам этого не дадут те же самые Кузьмин и Белобородов уже здесь. Правильно?
        - Правильно, Валентин Сергеевич, - кивнул капдва. - Еще и очередные страшные бумажки заставят подписать после всего того, что мы тут сегодня наблюдали… Так зачем… прошу прощения, гусей дразнить, если можно сразу рапортины на имя кого-нибудь из этих двух канцелярских оформить?
        Адмирал задумался на несколько мгновений, а потом посветлел лицом:
        - После всего увиденного, говоришь?.. Слушай приказ: личному составу рапортины оформлять сразу на имя его императорского высочества Александра Николаевича, а там пусть сами разбираются. Подписки же о неразглашении увиденного сегодня собери с экипажа сам, и вот уже эти подписки потом отдашь Кузьмину. И всю эту писанину по своему учету не проводи, чтобы нас по возвращении свои же за хобот не прихватили.
        - Будет исполнено, ваше превосходительство! - с облегчением выдохнул особист…

* * *
        Проснувшийся еще засветло кардинал Римской католической церкви с удовлетворением читал с экрана смартфона пришедшие ночью два кратких сообщения с разных номеров. Сообщения содержали только по одному одинаковому символу «+».
        Первый «+» означал, что вопрос с понтификом решен положительно, второй же указывал на успешную подготовку к провокации в Испании, должной отвлечь великого принца Алексея Романова от Ватикана хоть на какое-то время…
        Глава 3
        По раннему времени в особняке великого князя Алексея Александровича стояла тишина - рабочие, занимавшиеся ремонтом, должны были появиться только к восьми часам утра, - поэтому Пафнутьев Виталий Борисович с огромным удовольствием прошелся по центральной дорожке до крыльца дома под хруст выпавшего ночью свежего снега. Алексия, старшая дочь, встретила главу Тайной канцелярии в темной гостиной и тут же предложила отцу пройти в столовую, где пообещала напоить его кофе собственного приготовления. Больше пятнадцати минут отец с дочерью блюли приличия - маленькими глотками пили обжигающий напиток и вели разговоры о семейных делах, - пока наконец Виталий Борисович не взглянул демонстративно на часы и не поинтересовался у дочери:
        - Лесенька, зачем звала? Что-то случилось?
        Девушка хихикнула и с упреком произнесла:
        - Папа, почему сразу случилось? Могу я, в конце концов, просто по тебе соскучиться?
        Пафнутьев обозначил улыбку:
        - Мы с тобой, доченька, виделись четыре дня назад, когда я в вашем внезапно ставшем очень модным и дорогим квартале вопросы по поручению Романовых решал. Так что случилось?
        Вместо ответа Алексия, принявшая таинственный вид, поднялась из-за стола и, не удержавшись, улыбнулась:
        - Пойдем за мной, папа, кое-что тебе покажу…
        Они прошли в темную гостиную, освещенную через большие окна лишь уличными фонарями, девушка щелкнула выключателем, вспыхнула люстра, Алексия указала рукой на дальний угол, и у Виталия Борисовича от неожиданности слегка отвисла челюсть - всю стену слева от лестницы занимал огромный аквариум примерно на десять тысяч литров!
        - Чтоб меня!.. - не удержался от возгласа Пафнутьев и сделал несколько неуверенных шагов навстречу «чуду».
        Красивая мягкая подсветка, задний фон в виде эпичной битвы двух драконов, великолепное оформление водоема в японском стиле с бонсай, камнями и мхом! При ближайшем рассмотрении Виталий Борисович оценил и профессиональное оборудование, и, самое главное, жителей аквариума - дорогущих и редких рыбок самых разнообразных окрасок!
        - Чтоб меня!.. - повторил Пафнутьев. - Откуда это здесь, доча?
        - Подарок правящего рода Японии нашему Алексею за какие-то там услуги, - с готовностью пояснила довольная произведенным эффектом девушка. - Позавчера из японского посольства привезли сам аквариум, подготовили воду, а вчера пожилой японец с двумя помощниками весь день занимался установкой оборудования и, собственно, запуском рыбок. Папа, не переживай, все делалось под постоянным контролем со стороны дворцовых. И еще одно, папа… Звонил великий князь Николай Николаевич и передал просьбу японского наследника не сообщать Алексею о подарке, мол, пусть это будет для молодого человека сюрпризом.
        - Уже и с японцами успел дела обтяпать наш пострел… - хмыкнул глава Тайной канцелярии. - А кто за аквариумом у вас сейчас присматривает? Ну, кормежка там, чистка стенок и фильтров, замена воды, проверка стабильности работы оборудования?
        - Неделю обещал всем заниматься тот пожилой японец, но он просил срочно найти хорошего специалиста, чтобы уже тот присматривал за аквариумом. Вот я о тебе, папа, сразу и подумала…
        - Правильно ты подумала, Лесенька, - кивнул Пафнутьев. - Когда, говоришь, этот японец обещал приехать в следующий раз?
        - Сегодня в четырнадцать.
        - Сегодня в четырнадцать… - задумчиво протянул канцелярский и вновь взглянул на наручные часы.
        Алексия, прекрасно знавшая своего приемного родителя, тут же предложила:
        - В одном из кабинетов на втором этаже тебе будет ожидать японца, конечно же, удобнее, но ты можешь расположиться и в гостиной - просто попроси дворцовых принести тебе стол и кресло из бильярдной.
        Виталий Борисович кивнул:
        - Как вариант. - И, не отрывая взгляда от аквариума, попросил: - Доча, яичницу с ветчиной сообразишь, раз уж выпала такая оказия?
        - Десять минут… И не забудь в контору позвонить и предупредить, что ты сегодня работаешь на выезде.
        - Точно! - Пафнутьев полез в карман за телефоном, но потом передумал. - Сначала с дежурной сменой дворцовых вопросы решу, потом своими сотрудниками займусь…
        В десять часов утра, как раз после «оперативки», Виталий Борисович неожиданно даже для себя оказался на прогулке с маленькими Прохором и Виталиком Кузьмиными. Два подрастающих колдуна с их по-детски активными играми в салки, снежки и лепку снеговика поневоле заставили вспомнить Пафнутьева те счастливые времена, когда он точно так же возился с собственными детьми. Так что, когда два «малолетних бандита» буквально потребовали от «дяди Виталика» погулять с ними еще и вечером, глава Тайной канцелярии не захотел «племянничкам» отказывать…
        Господин Ватанабэ, второй по значимости аквариумист правящего рода Японии, как и обещал, прибыл в особняк ровно в два часа дня и был приятно удивлен познаниями и опытом предоставленного русскими аквариумиста по фамилии Чернов. Вместе они провели больше двух часов в приятном общении, и господин Ватанабэ не смог отказать господину Чернову в приглашении на домашний ужин - русский обмолвился, что у него есть уникальная платиновая арована.
        Проводив господина Ватанабэ, «господин Чернов» достал телефон и набрал нужного абонента:
        - Слушай меня внимательно, Федор Саныч! Бросай не сильно важные текущие дела, бери своих спецов со всем оборудованием, срочно езжай на мою квартиру и заряжай ее по полной… Да, ты не ослышался, заряжай именно мою квартиру. Супругу и детей я предупрежу. И пару своих спецов на всякий пожарный пристрой к охране дома, бойцы будут в курсе… Все, работай…

* * *
        Информацию о том, что понтифик серьезно заболел и находится чуть ли не при смерти, донес по телефону до моего царственного деда князь Гримальди. Так что я был срочно разбужен, «под конвоем» доставлен в гостиную на первый этаж нашего номера прямо в труселях и подвергнут «жесткому допросу»:
        - Алексей, ты на эмоциях Сфорцу, случаем, не того?.. - Дед смотрел на меня подозрительным взглядом и одновременно изображал рукой нечто непонятное. - Как меня тогда?..
        Такими же подозрительными взглядами меня буквально прожигали царственная бабка, дед Владимир, дед Михаил и отец, лицо которого после веселых ночных посиделок на яхте имело слегка зеленоватый оттенок.
        - Не того, - твердо заявил я, отрицательно помотав головой. - Не скрою, желание присутствовало, но точно нет.
        Однако подозрение во взглядах не исчезло, а мне был задан следующий вопрос:
        - Может, старший Медичи перестарался и на физическом плане повредил понтифику внутренние органы?
        - Тоже нет. - Я опять помотал головой, отгоняя от себя остатки сна. - Умберто тоже держал себя в рамках, а я потом еще папу проверил, когда мы его в собственные покои возвращали - все с избитым Сфорца было в порядке.
        Царственный дед нахмурился:
        - А что тогда происходит? В такие совпадения я не верю…
        Остальные родичи поддержали главу рода, а итог подвел князь Пожарский:
        - Или мы не слишком чисто провели мероприятие, или утекло от Медичи, или понтифик сам где-то подставился, начав слишком неосторожно выполнять наши условия. В любом случае, уважаемые дамы и господа, мы с вами в самом скором времени рискуем оказаться в той же самой точке, что и до беседы с папой.
        Общее угрюмое молчание было князю ответом. Через минуту не выдержала императрица:
        - Дорогой, мы же не будем сидеть сложа руки? Надо же что-то предпринимать, иначе рискуем постоянно отрабатывать статистами в этой дурной театральной постановке!
        - Мама абсолютно права! - буркнул мой родитель, поморщился и многозначительно посмотрел на меня: - Сынок, а ты сможешь… отсюда достать до папских покоев, чтобы посмотреть… состояние Сфорца?
        - Смогу, - кивнул я. - Только сначала выпью стакан воды, приготовлю себе кофе, а потом приведу тебя, любимый папахен, в порядок. И уже в последнюю очередь гляну Сфорца.
        - Я в порядке… - родитель опустил глаза. - Скоро приду в себя…
        Хмыкнув, повернулся к старшим родичам:
        - Дорогие мои и любимые, ни у кого нет желания слегка восстановить работу печени и поджелудочной железы после регулярных и чрезмерных злоупотреблений алкоголем и жирной пищей?
        Первым, как на плацу, шаг вперед сделал дед Владимир, в глазах которого читалось огромное любопытство:
        - Я готов!
        Дед Николай и дед Михаил, как и бабушка Маша, просто кивнули.
        Пока готовил кофе, предупредил любимых родичей о последствиях «лечения» в виде легкого жжения в районе искомых органов и «неприличных» для особ голубых кровей «суетливых» бегунков. Меня заверили, что «особы голубых кровей» все стойко перетерпят, лишь бы процедура дала положительные результаты, а царственная бабка добавила:
        - Вернемся на родину, и ты, Алексей, нашим мужчинам, особенно своим братьям, еще раз подобный детокс устроишь! А то Коляшка с Шуркой только и делают, что, простите за выражение, постоянно бухают! И ты, внучок, от братьев своих не сильно-то и отстаешь!
        Я на это хмыкнул и, как был в труселях, низко поклонился:
        - Как будет угодно вашему императорскому величеству!
        «Детокс» старшего поколения прошел без проблем, и три моих деда с бабкой быстро «навели суету» в гостиной, но больше всех «досталось» любимому родителю - помимо алкогольной «чумы», печени и поджелудки, я пристальное внимание обратил на полученные им ночью легкие резаные раны на руках и груди, и отец, шипя от активного жжения, гостиной не ограничился и выскочил на балкон, где тут же приступил к выполнению полного комплекса гимнастики Гермеса. Я же, избавившись наконец от внимания родичей, допил холодный кофе, уселся в кресле и приступил к изучению образа понтифика.
        Увиденное мне не понравилось от слова совсем! И дело было даже не в том, что доспех Сфорца с рвущимися на глазах энергетическими связями представлял собой печальное зрелище, а в том, что основная чернота скопилась в районе головы папы, и именно с головы эта чернота растекалась по всему телу.
        Сука! И как мне интерпретировать свои ощущения? Такое нам в лицее на уроках биологии и основах военно-полевой медицины не преподавали, да и Прохор на наших с ним содержательных «факультативных» занятиях о подобном не рассказывал! Звонить Ванюше Кузьмину? Тоже не вариант - Ваня в доспехах разбирается еще меньше меня и так же, как и я, диагноз Сфорца может поставить, основываясь лишь на догадках и предположениях. Соня! Вот кто с большой долей вероятности влет перечислит причины появления у папы «черноты» и последствия ее разрушительной деятельности. Но вовлекать свою будущую жену в подобные дела я не собирался! И хер с ним, с важнейшим источником информации, коим являлся Сфорца, чье пребывание на грешной земле, как подсказывала чуйка, не продлится больше пары-тройки дней.
        Сука! Мне что, еще и основы медицины ко всем прочим обещанным родителем предметам прикажете изучать? Тогда совсем времени на отдых и личную жизнь не останется! Лучше тешить себя надеждой, что слова Кузьмина о всесилии воображения все-таки являются панацеей от всех болезней, и стоит мне только захотеть, как…
        Темп!..
        Попытка максимально настроиться на понтифика привела к пониманию, что я могу лишь на время замедлить экспансию «черноты» по доспеху Сфорца, но вот кардинально вылечить нужного мне церковника не в состоянии. Если только…
        Нет! Прав и ло является очень плохой идеей! И дело даже не в том, что понтифик, при древности и природной силе его-то рода, в бессознательном состоянии разнесет не только свои покои, высотное здание, в котором эти покои находятся, и дома рядом, похоронив кучу ни в чем не повинных людей. Плохой идея была по другой причине - чуйка сигналила, что мозги Сфорца я восстановить не в состоянии даже правилом. Без мозгов же понтифик мне был абсолютно бесполезен…
        Твою же бога душу мать!!! Вот что мне помешало узнать у папы имена хотя бы самых главных колдунов Ватикана прямо во время позавчерашнего допроса? Сейчас бы уже сидел и ознакамливался с предоставленными нашими спецслужбами досье этих мутных деятелей! Сука! Ваня оказался прав - записей в моем личном деле пока явно недостаточно! Но в свое оправдание можно отметить, что все из себя такие опытные в подобных делах родичи тоже лопухнулись - могли же подсказать, направить, так сказать, на путь истинный начинающего дознавателя Алексея Александровича Романова! Пока же имеем, что имеем, и другого выхода, кроме посещения Рима и банальной «ловли на живца», этот самый дознаватель-недоучка пока не видел…
        Отчет родичам не занял много времени, а мое предположение, что Сфорцу, скорее всего, отравили, не вызвало у них практически никакой реакции, кроме тяжелых вздохов. Обратной была реакция на мое предложение о тайном посещении Ватикана с активным допросом пары-тройки тамошних колдунов:
        - Думать забудь! - размахивая руками, орал на меня царственный дед. - Только через мой труп! Сгинуть за просто так вздумал! Не бывать такому! Не позволю!!!
        - Чего удумал, подлец! - шипела царственная бабка.
        - На родину его надо отправлять! - не отставал дед Владимир. - Совсем от рук отбился!
        Дед Михаил же был, напротив, ласков до приторности:
        - Внучок, тебе меня что, совсем не жалко? Я тебя не для того р О стил, чтобы ты так бездарно сдох на чужбине!
        Один только отец молчал и оценивающе меня разглядывал, а когда наконец старшие родичи «выдохлись», спокойно заявил:
        - А Лешкина идея-то не так уж и плоха… Особенно если с сыном в Рим поедут все присутствующие в Монако колдуны, в том числе оба индийца и японец. Предлагаю даже никого из этих тварей католических не допрашивать, а просто валить наглухо всех тамошних колдунов без разбора.
        Фокус внимания и осуждения резко сместился с моей скромной персоны на «готового пожертвовать сыном и будущим России» цесаревича, и я под вопли трех стариков и одной вредной до крайности старушки спокойно направился в спальню приводить себя в порядок…

* * *
        За обедом настроение мое не улучшилось - любимый Прохор изволил обижаться. Причины такого поведения воспитателя объяснил мне довольный жизнью Ванюша:
        - Царевич, не обращай внимания! Это наш скромный бессребреник так бурно реагирует на очередные, по его мнению, незаслуженно свалившиеся на него огромные миллионы. При этом совершенно забывая, что у него скоро свадьба, а будущую жену-красавицу надо холить и лелеять. А там еще маленькие Прохоры народятся, пеленки-подгузники, ясли-садики-лицеи… Потом захочется нормальных жилищных условий, желательно поближе к любимому царевичу, и небольшую усадьбу под Москвой гектаров эдак на пару с фруктовым садом и фонтаном во дворе. Короче, Петрович, завязывай с меланхолией и начинай уже относиться философски к свалившемуся на тебя богатству.
        Прохор на это только буркнул:
        - Не жили богато, и нехер начинать…
        Очередное препирательство друзей длилось еще какое-то время, но гордый воспитатель все же отошел и в категорической форме потребовал от меня «больше так не делать». Пришлось пообещать и тут же прикинуть, что в будущем для подобных вещей можно использовать другую схему - действовать через родителя, который просто прикажет Прохору принять имущество или крупную сумму денег в личное пользование. Тут уж гордому Прохору деваться будет некуда…
        На пляж я заявился в компании радостно прыгающего вокруг меня Баюна, ставшего тут же звездой нашей пляжной пати. Девушки мигом присвоили себе «милого котика» и дружно повели его купаться, а молодые люди, воспользовавшись отсутствием представительниц прекрасного пола, сразу пристали ко мне с просьбой о проведении Прохором пары тренировок по владению холодным оружием.
        - Даже и не знаю… - хмурился я. - Прохор Петрович сегодня не в духе из-за того, что его ночью до основного турнира не допустили.
        - Алексей!.. - Не хотели ничего слушать родовитые и не очень отпрыски знаменитых родов. - Нам уже надоело просто пить, купаться и загорать! Всего полчаса! Ну, часик от силы!
        - Переговорю, - кивнул я и направился в другую часть пляжа, где «чилили» Петровы, Михеевы и Прохор с Ваней.
        Переговоры длились недолго, и обреченно вздохнувший воспитатель пошагал за мной, бормоча при этом:
        - Сынка, а чего ты сам этим мажорам пару хитрых и зрелищных финтов какой-нибудь шваброй не показал? Или столовым ножом? Или вилкой, после которой четыре дырки? А я бы в это время спокойно кости на лежаке грел…
        - Ты у них сейчас после яхты в авторитете, - ухмыльнулся я. - Так что изволь соответствовать.
        - Есть соответствовать, ваше императорское высочество…
        «Тренировка» началась с показательных выступлений - внезапно появившийся в руке воспитателя десантный тесак, казалось, зажил собственной жизнью, порхая на огромной скорости из одной кисти Прохора в другую и выделывая при этом такие замысловатые траектории, что от отблесков зазубренного лезвия у «публики» рябило в глазах. Закончив с показательными выступлениями и сорвав бурные и продолжительные аплодисменты с восторженными выкриками с мест, воспитатель неожиданно для всех подозвал к себе Сашку Петрова, протянул ему нож и приказал:
        - Александр, нападай!
        Сашка и напал, да так, что у не ожидавшей ничего подобного от скромного художника публики случился разрыв шаблона - Петров, уверенно сжавший нож прямым хватом, обозначил атаку в район плеча Прохора, но резко опустился на «нижний этаж» и полоснул «зазевавшегося» воспитателя ножом по бедру.
        - Попал! - зафиксировал Прохор на русском.
        Продолжая постоянно перемещаться и держа нож только перед собой, Сашка ударил в район низа живота, но, нарвавшись на блок, полоснул на отходе воспитателя по запястью.
        - Попал!
        Обратный хват, постоянные перемещения, и атака в район шеи…
        - Попал!
        Прямой хват, атака в район груди с резким уходом в район внутренней части бедра.
        - Попал!
        Перехват ножа левой рукой с одновременной сменой стойки на левостороннюю…
        - Попал!
        - Попал!..
        Прохор, конечно же, Шурке поддавался, как поддавался он нам и в детстве, но все равно учебный бой смотрелся зрелищно даже для искушенной публики, коими являлись и принцы, и наши отечественные княжичи. Самое же главное - скромный художник Петров демонстрировал такую наработанную технику ножевого боя, что назвать его новичком язык ни у кого не поворачивался.
        - Закончили! - скомандовал Прохор и похвалил Шурку: - Молодец!
        К поздравлениям тут же присоединились и все остальные молодые люди. Художнику даже начали высказывать шутливые претензии, подозревая его в сокрытии отдельных моментов своего, вне всяких сомнений, «темного прошлого», и длилось бы это достаточно долго, но вмешался воспитатель:
        - Внимание, молодые люди! Подведем промежуточные итоги. Запоминаем основы ножевого боя. Первое: это нож защищает нас, а не мы - нож! Поэтому не надо отводить его в сторону, за себя и тем более прятать за спиной. Необходимо постоянно держать острие только перед собой! Вот так… - Прохор показал. - Второе, мы постоянно передвигаемся, ноги полусогнуты в коленях, рука с ножом тоже не должна быть статична и зажата, готова к выпаду, а сам клинок - всегда направлен в сторону противника. - И вновь демонстрация. - Третье: никаких длинных замахов перед ударом, никаких отведений ножа в сторону! Это вам не академическая гребля! Работаем короткими, резкими движениями по разным векторам, разным уровням. Всегда готовы к резкому сокращению дистанции с противником и к ее разрыву с уклонением. Никогда не забываем про защиту. Вот так, так и так… Всем все понятно?.. Вопросы? Отлично! А теперь возьмите в баре то, что ножами называется лишь по недоразумению, и приступим к закреплению полученных знаний практикой…
        На практические занятия я не остался - ко мне прискакал мокрый после купания Баюн и «потребовал» повышенного внимания от хозяина. Отказать коту, понятно, я не смог, тем более завтра днем цирк братьев Запашных возвращался после французских гастролей в Москву. Раздевшись, зашел в море вместе с Баюном и устроил в воде игрища с заплывами на скорость, догонялками и «исчезновениями» - нырял, а всплывал в другом месте. Судя по моим ощущениям, котяра остался безмерно доволен оказываемым вниманием, играми и купанием и, оказавшись на берегу, развалился недалеко от меня в тенечке и принялся приводить себя в порядок при помощи своего шершавого языка. Особенно прекрасно существование у Баюна стало после принесенной мной кастрюльки с водой. А потом у меня без умолку стал пищать телефон - наши красавицы разместили в общем чате видяшки со своим участием и Баюном, и, понятно, все девушки, находящиеся сейчас в холодной Москве, посчитали своим долгом высказать соответствующие восторги.
        Еще через какое-то время ко мне подошли младшие Михеевы и Димка Петров. Последний, пользуясь нашим с ним близким знакомством, и озвучил просьбу:
        - Алексей, разреши нам поиграть с Баюном! Пожалуйста!
        - Мучить кота не будете? - напустив на себя строгий вид, поинтересовался я.
        - Нет! - дружно заявили они, а Машенька Михеева добавила: - Котик хороший! Котиков обижать нельзя!
        - Забирайте!
        И в очередной раз приказал«жертве всеобщей любви» вести себя прилично…
        Около пяти часов вечера повел провожать Баюна до приехавшей за ним машины. Прощался с котом долго, а он, подлец, как будто почувствовав разлуку, категорически не желал залезать в клетку, устроив мне целый концерт с вылизыванием лица, покусыванием рук, мявами и рыками. Когда машина отъехала, я утер скупую мужскую слезу, достал телефон, набрал младшего Запашного и продиктовал свои рекомендации по уходу за Баюном…

* * *
        К надоевшему до чертиков театру мы с Колей тем не менее подъезжали с улыбками - брат мне всю дорогу рассказывал в лицах подробности про их тренировки под руководством Прохора.
        - Парни-то еще куда ни шло! А когда к нам присоединились девушки, специально не пожелавшие накидывать на себя свои пляжные платьица и оставшиеся в открытых купальниках, все и началось!.. Ты бы видел перекошенное лицо воспитателя - вроде он главный, а замечание сделать Бурбон, Гримальди, Савойской, Демидовой, Долгорукой, Шереметьевой, Хачатурян стесняется! Мучился Прохор, кривился, но терпел безобразие, ведь, как назло, рядом не оказалось его любимого сынки, который ситуацию разрулил бы одним взглядом, брошенным в сторону распоясавшихся красавиц! Выручил Прохора наш брат-шутник Александр, во всеуслышание предложивший устроить показательные смешанные бои «мальчик-девочка» на раздевание. Предложение не только встретило самый живой отклик со стороны молодых людей, но и было активно поддержано растерявшим всякую педагогичность Прохором. В среде наших амазонок инициатива понимания не встретила, но намек был понят, и девушки соизволили прикрыть свои роскошные формы. Через пять минут тренировка, к сожалению, утратила свой эротический флер, превратившись в скучное закрепление полученных навыков…
        Подъем по лестнице ко входу в театр в этот раз не обошелся без неожиданностей…
        - Ваше императорское высочество! - услышал я справа от себя смутно знакомый женский голос с заметным немецким акцентом, которым произносился наш с Николаем титул на русском. - Ваше императорское высочество! Алексей Александрович!
        Остановившись, повернулся в сторону голоса и в первом ряду среди ожидавших своей очереди пройти на тусовку в театр представителей европейского света заметил баронессу фон Мольтке, активно махавшую мне рукой.
        Твою же!.. Что у отцовской пассии могло случиться такого, что она вот так открыто обращается ко мне, а не к моему родителю? И что за дурацкий акцент? Помнится, на яхте никакого акцента у Александры не наблюдалось. Ладно, гадать не будем…
        Сделав несколько шагов к той незаметной линии, которую представители европейского света не пересекали, я остановился, изобразил учтивую улыбку и поинтересовался на русском у великолепно выглядевшей в черном вечернем платье баронессы:
        - Прошу прощения, прекрасная незнакомка, это вы меня звали?
        - Я, ваше императорское высочество… - Александра потупила взор и изобразила книксен.
        Стоявшие рядом с ней дамы тоже присели, а мужчины поклонились. Я продолжал улыбаться:
        - Представьтесь, пожалуйста, прекрасная незнакомка.
        - Баронесса Александра фон Мольтке, ваше императорское высочество! Ваша соотечественница, ныне являющаяся подданной германского императора.
        - Соотечественница? Чем же я могу помочь вам, Александра?
        - Ваше высочество, - «Мата Хари» перешла на немецкий, - прошу простить меня за дерзость, но не могли бы вы открыть для всех здесь присутствующих завесу тайны, а именно, почему практически все наследные принцы явились сегодня в театр в повязках, которые они безуспешно пытаются скрыть под костюмами, а некоторые принцы к тому же и хромают?
        На площади перед театром установилась звенящая тишина - перестали дышать даже те, кто физически не мог слышать наш с баронессой разговор, но понимали, что происходит нечто интересное!
        - Прямо и не знаю, Александра, вправе ли я разглашать подобную информацию… - «задумался» я. - Разве что соотечественнице, да и то по большому секрету…
        Фон Мольтке игру поддержала:
        - Я никому не расскажу, ваше высочество! Обещаю!
        - Хорошо… Дело в том, Александра, что со стороны может создаться превратное впечатление о праздном образе жизни представителей правящих родов, собравшихся в эти дни на Лазурном побережье якобы на отдых. Однако это лишь верхушка айсберга, а на самом деле в Монако постоянно идут напряженные межгосударственные переговоры и консультации на самом высоком уровне, и не всегда эти переговоры с консультациями приводят к взаимному удовлетворению сторон. Как следствие - неизбежный стресс у представителей правящих родов, - проникновенно вещал я. - Все знают, что лучший отдых - это смена деятельности, вот принцы и решили устроить турнир по фехтованию на японских мечах, любезно предоставленных императором Японии Нарухито. Чтобы отдых стал полноценным, принцы фехтовали заточенными до состояния бритвы катанами и с использованием браслетов, отсюда и повязки. Скажу вам больше, Александра, - я «таинственно» понизил голос, - после окончания турнира всем без исключения участникам пришлось зашивать резаные раны.
        После моих слов круглыми стали глаза не только у фон Мольтке, но и у большинства стоявших в толпе дам. Мужчины реагировали по-другому: они переглядывались друг с другом и многозначительно кивали.
        - Александра, я удовлетворил ваше любопытство?
        - Ваше высочество, - отмерла баронесса, - а кто стал победителем турнира?
        - Неважно, кто победил, - продолжил вещать я. - Главное, участники и зрители получили огромное удовольствие от турнира и хоть на один вечер отвлеклись от решения важных государственных задач.
        Фон Мольтке опять изобразила книксен:
        - Огромное спасибо, ваше высочество, что удовлетворили любопытство соотечественницы!
        - Александра, для соотечественников любой каприз! - широко улыбнулся я. - Особенно для таких очаровательных!
        Я уже собрался кивнуть и продолжить свой путь по лестнице, но баронесса вновь меня остановила:
        - Ваше высочество, у меня будет еще одна просьба…
        - Внимательно слушаю.
        - Я сегодня сняла на вечер ресторан при отеле «Негреску» и была бы счастлива, если бы вы, ваше высочество, вместе со своими друзьями приняли приглашение на эту вечеринку.
        В этот раз фон Мольтке не ограничилась книксеном, а низко поклонилась.
        - Ресторан при отеле «Негреску»? - задумчиво протянул я. - Это тот ресторан, у которого летняя веранда на Английской набережной?
        - Да, ваше высочество.
        - Отличный выбор, Александра! Договоримся следующим образом: я переговорю со своими друзьями, а ответ вам озвучу в антракте.
        - Спасибо, ваше высочество! И, прошу вас, не утруждайте себя поисками моей скромной персоны, я сама найду вас в антракте…
        Двусмысленность высказывания баронесса подчеркнула озорным высверком своих ярких голубых глаз! Глубокий же поклон свидетельствовал, что «аудиенция» окончена.
        - До встречи, Александра! - кивнул я, мысленно завидуя родителю. - Дамы! Господа! Хорошего вечера!
        - И вам, ваше высочество!.. - европейский свет дружно поклонился.
        Я же вернулся к ожидавшим меня Николаю, Александру и Изабелле, с улыбкой глянул на стоявших на три ступеньки ниже Прохора с Иваном, на лицах которых было невозможно прочитать отношение к произошедшему, и тут же попал под перекрестный допрос:
        - Леха, тебя что, на милф потянуло? - ухмыльнулся Шура, тут же получивший тычок локтем от Изабеллы. - У вас там прямо все искрило!
        - Да, Леха, чего эта красотка хотела? - хмыкал Николай. - Судя по ее низким поклонам и учитывая глубину декольте, роскошная мадама добилась своего?
        Тут своим долгом посчитала вмешаться Изабелла:
        - Николай! Александр! Фи! Как ты, Шура, выразился, роскошную мадам зовут баронесса Александра фон Мольтке, она немка! И баронесса является одной из самых влиятельных светских львиц Европы. Что же касается ее поведения, то Александра к сожалению вдова и… может себе позволить некоторые… фривольности.
        Вот и информация, так сказать, из первых рук… Как бы при таком фривольном поведении баронессы меня автоматом не записали в ее любовники. Хотя… репутации самой фон Мольтке это пойдет только в плюс, да и моей, пожалуй, тоже…
        Вслух же я озвучил другое:
        - Мы с вами от баронессы получили приглашение на афтерпати в ресторан при отеле «Негреску». Изабелла, как думаешь, нам стоит посетить означенное мероприятие?
        Испанка, довольная тем, что с ней советуются по такому поводу, с важным видом кивнула:
        - Безусловно, стоит, Алексей! Вечеринки Александры всегда проходят с большим размахом и потом еще долго обсуждаются в обществе.
        - Что ж, можно и заглянуть на огонек… Но с отцом все же надо будет обязательно посоветоваться… - протянул я.
        Глава 4
        Первым делом, когда мы оказались в театре, я отправился в сторону старших родичей, которые уже вовсю общались с представителями других правящих родов. Отца мне отозвать в сторону удалось лишь спустя пару минут - ради этого ему пришлось прервать разговор с египетским наследником.
        - Что случилось? - спросил у меня он.
        Раздражения как в словах, так и на лице родителя я не заметил и спокойно начал доклад:
        - Меня на лестнице при входе в театр прилюдно остановила некая баронесса Александра фон Мольтке, представившаяся нашей соотечественницей.
        - Так… - напрягся родитель. - Продолжай.
        - Сначала она поинтересовалась причиной травм у наследников, на которые, как выяснилось, обратил внимание и весь остальной европейский свет. Объяснил произошедшее не банальной пьянкой и последовавшей за ней поножовщиной, а активным отдыхом принцев после напряженных межгосударственных переговоров.
        - Что характерно, так и было, - кивнул отец. - Но это же ещё не всё?
        - Не всё, - хмыкнул я. - Получив ответ на свой вопрос, эта баронесса имела наглость пригласить через меня всю нашу молодёжь на вечеринку в ресторан при отеле Негреску, которая пройдёт сразу же после окончания мероприятия в театре. Я обещал подумать и переговорить с остальными молодыми людьми. Причём Изабелла Савойская уже порекомендовала нам с братьями посетить данную вечеринку, отозвавшись о фон Мольтке как о известной и влиятельной в европейских кругах светской львице, чьи вечеринки достаточно высоко котируются, а потом еще долго обсуждаются.
        - Что сам думаешь? - родитель изогнул бровь.
        - Думаю сходить, - опять хмыкнул я. - Невежливо отклонять предложение такой красивой соотечественницы. Но при этом меня не покидает ощущение, что на самом деле баронесса хотела видеть на своей вечеринке совсем другого человека. У тебя нет такого ощущения, отец?
        - Это ты у нас специалист по ощущениям, - буркнул он. - Считай, моё согласие на посещение тобой, Колей и Сашей вечеринки немецкой светской львицы ты получил, со старшими родичами вопрос согласую. Ещё что-то?
        «Специалист по ощущениям» прислушался к себе и ответил:
        - Отец, ты же не будешь против, если баронессу, обещавшую найти меня в антракте, я представлю тебе и государю с государыней? - И, заметив, что отец пытается мне что-то сказать, продолжил: - Уверен, ты тогда тоже обязательно получишь приглашение на эту вечеринку.
        - Неужели?
        - Гарантирую. Поэтому советую тебе прямо сейчас начать предпринимать шаги к тому, чтобы эту вечеринку обсуждали в европейском свете как можно дольше.
        Родителя оставил в глубоких раздумьях, сам же направился к компании нашей молодёжи.
        Оказалось, что никому и ничего рассказывать было не нужно - Александр с Николаем и Изабелла уже поделились с молодыми людьми соответствующими новостями, так что девушки меня встретили волнующими их злободневными вопросами:
        - Алексей, ты же примешь приглашение этой баронессы? А то Монако нам уже слегка приелось. Ева, Кристина, без обид!
        - А кальяны там будут, как в прошлый раз?
        - А что там насчёт других приглашённых? Небось одни старички и старушки?
        - А какая музыка планируется?
        - А можно будет после ресторана сходить на какую-нибудь дискотеку в Ницце?
        В результате переговоров, как раз к третьему звонку, высокие договаривающиеся стороны пришли к следующему: кальяны должны наличествовать в любом случае, за музыку будет отвечать ди-джей из «Джимис», а после ресторана мы обязательно пойдём на какую-нибудь дискотеку в Ницце.
        Во время самого спектакля я был принудительно посажен царственной бабкой рядом с собой и подвергнут допросу - отец уже доложил государю с государыней о полученном приглашении. Оказалось, что мои старшие родственники успели перекинуться с князем Гримальди парой слов о личности баронессы фон Мольтке и получили достаточно положительные рекомендации. Пожелания бабуля озвучила стандартные:
        - Алексей, - не отрывая взгляда от сцены, тихонько бубнила она, - веди себя прилично, за братьями своими присмотри. И не забудь, что если в Монако к твоим выходкам уже все привыкли, то в Ницце тебя могут не понять и сделать неправильные выводы.
        - Конечно, бабушка, - покорно кивал я.
        - И за русской молодёжью тоже присмотри, иначе станут героями и героинями сплетен европейского общества.
        - И чего такого? - искренне изумился я. - Про меня вон тоже чего только в газетах не писали, и что? Жив, здоров и готов к новым свершениям.
        - Ты своих друзей и подружек на одну доску с собой не ставь, свершитель! Что позволено Цезарю - не позволено быку! Ты услышал меня?
        - Услышал, бабушка… За молодёжью присмотрю. А если кто из европейской шушеры слухи какие будет недостоверные про нас распускать, я тебе обещаю - попрошу Алексея Петровича Нарышкина источник сплетен установить, выделю время в своём плотном графике, лично сволочугу навещу и язык поганый вырву.
        Императрица повернулась ко мне и холодно, глядя прямо в глаза, с усмешкой заявила:
        - Лёшка Нарышкин и так занимается постоянным мониторингом ситуации в аристократических кругах Европы, и слухи мимо него не проходят, особенно такие. Так что ты, внучок, особо не переживай - цели, если таковые будут, я тебе сама укажу…
        Тут как раз закончился очередной балетный номер, зал зааплодировал, мы с бабушкой на автомате тоже принялись хлопать, а мне в голову пришла неожиданная мысль: это ж через сколько людей бабуля в своей жизни переступила, чтобы с ней в конце концов стали бояться связываться даже старшие Романовы?
        С такими содержательными разговорами и неожиданными мыслями антракт подкрался незаметно. И начался он, как и в прошлый раз, с посещения бара, где вся наша молодёжная компания, игнорируя услужливых официантов, осчастливила себя разнообразными напитками и мороженым. Баронесса фон Мольтке, как и обещала, нашла меня сама - она со скромным видом стояла недалеко от нашей компании и смиренно ожидала, когда её заметит великий князь Алексей Александрович. Испытывать терпение родительской фаворитки я не решился, подошёл к женщине сам, сообщил ей о положительном решении вопроса, после чего подвёл её к молодым людям для представления. Легче всего представление прошло с Бурбон, Савойской, сёстрами Гримальди, братьями Медичи, Виндзором и, естественно, братьями Гогенцоллернами - со всеми означенными молодыми людьми Александра была достаточно хорошо знакома. А вот с Соней и русскими девушками произошла некоторая заминка - красавицы хоть и делали вид, что рады знакомству, но я чуял неискренность в их словах. Однако это не помешало нашим девушкам тут же повлиять на организацию их досуга в соответствии с теми
«высокими стандартами», к которым они привыкли. В течение пяти минут была достигнута договорённость с баронессой о «такой очаровательной» летней веранде, ди-джее, кальянах и сотрудниках французских спецслужб, должных охранять покой высокородных отдыхающих от праздношатающихся на Английской набережной жителей и гостей Ниццы. Сама Александра против веранды, ди-джея и кальянов ничего не имела, но, когда разговор зашёл про французскую охрану, с немым вопросом уставилась на братьев Гогенцоллернов, продемонстрировав тем самым и национальную гордость, и уважение к правящему роду Германской империи. Вилли и Фриц взгляд оценили по достоинству, и старший из братьев с гордым видом кивнул:
        - Ничего страшного, Александра. В конце концов, мы во Франции лишь обычные гости, хозяйка здесь наша очаровательная Стефания. - «Прогиб» был засчитан, и ресторан с летней верандой при отеле Негреску на этот вечер обзавёлся дополнительной охраной.
        Когда я повёл баронессу к старшим Романовым, решил поделиться с ней своими наблюдениями:
        - Александра, мне почему-то кажется, что мой отец очень бы хотел попасть на вашу вечеринку.
        Чуйка тут же подсказала мне всплеск положительных эмоций со стороны баронессы, которая ответила:
        - При всём уважении, Алексей Александрович, именно эта цель и была для меня основной.
        На это я только пробормотал:
        - Кто бы сомневался…
        Представление баронессы старшим Романовым прошло не так гладко, как планировалось, - единственный, кто не смотрел на немку с явным подозрением, был мой родитель, а царственная бабуля так и вообще не удостоила Александру даже обязательного приветствия. Сама фон Мольтке, когда мы с ней отходили от моих старших родичей, ситуацию прокомментировала кратко и с юмором:
        - Как бы мне до утра дожить с таким-то приёмом…
        Я ответил в таком же тоне:
        - Все потенциальные исполнители с вами знакомы лично, так что долго мучиться не придется.
        - И на том спасибо, ваше императорское высочество!..

* * *
        - Александр! - нахмуренная императрица смотрела на цесаревича. - Тебе необходимо лучше присматривать за сыном!
        - Что ты имеешь в виду, мама? - изогнул бровь цесаревич.
        - Не строй из себя… непонятно кого! Ты меня прекрасно понял! Как понял и то, что эта немецкая авантюристка нацелилась на нашего неопытного Алексея!
        - Неопытного? - хмыкнул Александр.
        - Именно, что неопытного! Людишек убивать он уже приспособился, молодёжь застроил, а в любовных делах ещё телок телком! И эта баронесса, как и… другая принцесса, тому прямое подтверждение!
        Видя, что цесаревич продолжает ухмыляться, императрица обратилась за помощью к супругу:
        - Дорогой, ну хоть ты повлияй на сына!
        Император крякнул и напустил на себя строгий вид:
        - Александр, мать права! Негоже Алексею портить себе репутацию на глазах всего европейского общества. Внуку следует вести себя скромнее.
        Александр поморщился:
        - Алексей проявил обычную вежливость, предварительно согласовав со мной все свои действия, а вы его опять принялись обвинять во всех смертных грехах! Самим-то не надоело?
        Император протянул:
        - Ну, если согласовал, тогда ладно… - И обратился к продолжавшей излучать недовольство супруге: - Дорогая, твоё беспокойство за репутацию внука объяснимо, но в данном конкретном случае я пока не вижу ничего криминального.
        - Вот и именно, что пока не видишь, - буркнула та. - А я прямо чую, что с этой баронессой что-то не так!
        - Не накручивай себя, Машенька! Если что, мы всегда успеем вмешаться…
        Князь Пожарский дальше императорскую чету не слушал - он на автомате занимался анализом увиденного и услышанного, в том числе и поведения Алексея, Александра и самой баронессы фон Мольке. Выводы делать было пока рано, но то, что вышеупомянутую троицу связывает не только приглашение в ресторан, можно было утверждать со всей определённостью…

* * *
        Второй акт представления прошёл для меня более весело - царственная бабуля рядом с собой не посадила, и мы со Стефанией, Изабеллой и моими братьями занялись активным выбором того клуба Ниццы, который сегодня ночью будет удостоен чести принимать весь цвет европейской родовитой молодёжи. В выборе нам помогали молодые люди из соседних лож, связь с которыми мы поддерживали при помощи телефонов, переведённых в беззвучный режим, так что самые «отбитые» любители оперы и балета не должны были иметь к нам никаких претензий. К единому мнению по поводу клуба мы так и не пришли и решили отложить данный вопрос на попозже, прислушавшись к мудрому совету многоопытных сестёр Гримальди - стоило сначала посетить вечеринку баронессы фон Мольтке, напитаться там атмосферой праздника и уже после этого строить планы, основываясь на своём настроении.
        Мой родитель, как оказалось, тоже «шевелился», чтобы угодить своей любовнице, и после окончания представления подошёл к нашей компании и при всех поручил мне «важное дело»:
        - Алексей, я тут пообщался с некоторыми наследниками, и многие из них будут совсем не против посетить вечеринку фон Мольтке. Не мог бы ты переговорить с баронессой по этому поводу?
        Настроение у молодёжи сразу упало - никому из них не хотелось опять находиться под опекой родичей, даже наши княжны и княжичи смотрели на цесаревича без особой приязни. Исключением не был и великий князь Алексей Александрович, который демонстративно поморщился и кивнул:
        - Конечно, папа! Уверен, баронесса не сможет отказать! Разреши приступить к выполнению твоего поручения?
        - Разрешаю, сын, - хмыкнул он. - Об успешном выполнении поручения доложишь незамедлительно.
        Тяжело вздохнув, опять кивнул, повернулся и неторопливо зашагал в том направлении, где вроде как организованно «тусили» родовитые потомки гордых тевтонов.
        Темп…
        Поиск облика баронессы…
        А направление, оказывается, я выбрал верное и, с улыбкой реагируя на вежливые кивки и заинтересованные взгляды европейских аристо, через минуту оказался перед ярко-голубыми очами Александры фон Мольтке. Громкое озвучивание просьбы родителя и других наследников не заняло много времени, положительный ответ с соответствующими восторгами по поводу оказанной высокой чести - тоже, и не скрывающая своего ликования баронесса под завистливыми взглядами окружающих попросила меня отпустить её из театра, ссылаясь на необходимость личной скрупулёзной проверки готовности ресторана к приёму высоких гостей. Получив моё милостивое согласие, свой триумф Александра решила закрепить весьма оригинальным способом:
        - Алексей Александрович, - томно улыбалась она мне, - не поймите меня превратно, но позволено ли мне будет попросить номер вашего телефона? Вдруг мне понадобится что-то у вас уточнить по поводу меню или развлекательной программы? Да и вы можете взять мой номер, чтобы не пользоваться услугами посредников…
        - Записывайте, Александра, - улыбнулся я и продиктовал номер. Сбросив входящий от баронессы, кивнул: - Всегда рад звонку! До встречи в ресторане…
        Сообщив родителю об успешно проведённых переговорах, решил, в свою очередь, поинтересоваться:
        - А ты что-нибудь придумал?
        - Я-то придумал, - хмыкнул он. - Но, как ты сам должен понимать, инициатива должна исходить только и исключительно от объекта сердечного интереса нашей баронессы, то есть от тебя. Так что все подробности узнаешь, но позже.
        - Заинтриговал…
        «Оперное афтерпати» тем временем продолжалось, собравшиеся аристо активно общались друг с другом в тёплой и дружественной обстановке, а меня с братьями вызвали к себе государь с государыней, решившие дать нам последние наставления перед предстоящим посещением ресторана:
        - Так, молодые люди, - оглядел нас царственный дед, - довожу до вашего сведенья, что завтра, во второй половине дня, в Монако прилетают Сан Саныч и Пётр Саныч с вашими, - дед выразительно глянул на Колю и Сашу, - с вашими родителями. Догадываетесь, с какой целью?
        Братья расстроенно кивнули:
        - Помолвка…
        - Так точно! - хмыкнул император и повернулся ко мне: - К тебе это тоже относится, Алексей, твои ближайшие родичи у нас давно в наличии. Кстати, заодно и Петрова сосватаем.
        Коля с Сашей тут же посветлели лицами, а последний не удержался от ехидного комментария:
        - Лёшкину и Шуркину помолвки мы отметим с особым размахом!
        Дед не обратил на эти слова никакого внимания и продолжил:
        - В свете предстоящего прилёта Александровичей убедительно прошу сегодня вести себя прилично и не напиваться, чтобы завтра мы с бабушкой не слушали очередные упрёки от ваших родителей по поводу разгульного образа жизни двух непутёвых курсантов. Задача понятна?
        - Понятна, - вздохнули братья.
        - Идём дальше. У нас состоялся конфиденциальный разговор со старшим Медичи, в ходе которого король Италии поблагодарил меня за ваше адекватное поведение с его внуками. Молодцы! Надеюсь, у вас и дальше хватит терпения на итальянцев, особенно в свете принятых ими на себя обязательств. Ну а там видно будет…
        Вскоре Коля с Сашей попали в цепкие воспитательные лапы царственной бабушки, а я остался в компании трёх дедов и родителя. Последний меня и принялся инструктировать:
        - Алексей, понтифика в крайне тяжёлом состоянии и под надзором врачей уже должны были вывезти в Рим на спецборту. Эту информацию нам озвучил старший Медичи, который стал серьёзно опасаться как за свою жизнь, так и за жизнь сына с внуками. Исходя из этого, тебе следует постоянно находиться в состоянии повышенной готовности. Кроме того, тебе необходимо отслеживать ситуацию ещё и вокруг обоих братьев Медичи - король Италии прямо умолял об этом.
        Я, уже привычно переходя в режим «Война», ощерился:
        - При всём уважении, дорогие родичи, а не пошёл бы Медичи со своими мольбами куда подальше!
        «Дорогие родичи» никак на мои слова не прореагировали, и отец продолжил:
        - В круг тех, на кого ещё может быть совершено покушение в ближайшее время, по нашему общему мнению, входят Шурка Петров и Соня Ольденбургская. Надеюсь, нам не надо тебе объяснять почему?
        - Не надо… - буркнул я. - Шурку с Соней беру на контроль тоже.
        Родитель удовлетворённо кивнул:
        - Рад, что до тебя наконец стала доходить вся серьёзность сложившейся ситуации. Инструкции по ментальному контролю получишь от Кузьмина, он в курсе. Хотя… это тебе, наверно, его консультировать надо, но всё же… Теперь что касается правил… личной гигиены. Никакой выпивки и еды от официантов и из бара - всё только с общего фуршетного стола! Не вздумай наливать спиртное или сок из одной и той же бутылки или накладывать салат из одной и той же салатницы! Не ленись - чередуй! Поставил стакан или тарелку с едой на стол, отвернулся или отошёл - больше из них не пьёшь и не ешь! Всё ясно?
        - Ясно.
        - Передай эти же инструкции Шуре с Соней и постарайся, чтобы они отнеслись к услышанному со всей серьёзностью.
        - Сделаю.
        - И последнее, Алексей. Не дай бог почувствуешь хоть малейшее недомогание, сразу говоришь об этом Прохору с Ваней, у которых приказ находиться постоянно с тобой рядом, и они тебя тут же отведут в скорую помощь - государь договорился с Бурбонами о дежурстве сразу двух экипажей возле ресторана.
        Я вскинулся:
        - А Людовик неудобных вопросов не задавал?
        - Людовик после информации о внезапно занедужившем Сфорца тоже начал подозревать, что дело нечисто, и вместо одного экипажа обычной скорой прикрепил к отелю «Негреску» ещё и реанимацию с грамотными токсикологами - сам понимаешь, Людовику такие проблемы на Лазурном берегу совсем не нужны.
        - Ясен красен… Ещё что-нибудь?
        - Пока всё. Будет что-то ещё - сообщу, тем более в ресторан я тоже приеду и тебя подстрахую. - Родитель задумался на секунду, а потом продолжил: - Отойдём-ка в сторонку… Так, сынок, учитывая сложившуюся ситуацию с нашей баронессой…
        - Твоей баронессой, - поправил я.
        - Хорошо, учитывая сложившуюся ситуацию с моей баронессой, было бы очень неплохо, если бы твоя Соня отказалась от посещения сегодняшнего мероприятия. Понял, о чём я?
        - Как не понять-то! - поморщился я. - Порешаю.
        - Вот и славно! Всё, шагай и общайся с Петровым и Ольденбургской. И постарайся сделать так, чтобы у них истерики не случилось от озвученных ранее средневековых мер безопасности.
        Пока «шагал» до компании нашей молодёжи, мысленно прикинул, что старшие родичи абсолютно правы - если католические колдуны, не имея возможности напасть на меня лично, захотят отомстить или спровоцировать на необдуманный шаг, то нападать будут именно на Шурку или Соню, как на менее охраняемых из близких мне людей. А вот нападение конкретно на Романовых, исключая, понятно, мою скромную персону, нецелесообразно - против католических беспредельщиков тогда сразу объединятся все правящие роды мира, напуганные тем, что в следующий раз что-то подобное может случиться и с ними. Касательно же безопасности Петровых и Ольденбургских в самое ближайшее время придётся что-то радикально решать, и правящего рода Норвегии после нашей с Соней помолвки это будет касаться в первую очередь…
        К удивлению, мой лучший друг к «инструктажу» отнёсся не только с пониманием, но и с полнейшим спокойствием. Причина такого его поведения выяснилась достаточно быстро:
        - Да меня уже Прохор успел коротенько в проблематику посвятить, - вздыхал Шурка. - И с отцом обещал завтра переговорить, чтобы и они с мамой и братом выполняли эти же инструкции. Лёшка, ты не переживай, я всё понимаю и уже постепенно начинаю привыкать к… светскому образу жизни.
        Я ободряюще хлопнул Петрова по плечу и хмыкнул:
        - Привыкать нам с тобой, Шурка, следует к другому - возврата к обычной жизни, похоже, уже не будет…
        С Соней разговор начался по аналогичному сценарию, только в роли Прохора выступил дед Николай, который, судя по всему, весьма доходчиво обрисовал Ольденбургским все не очень весёлые перспективы, связанные с нахождением принцессы рядом со мной. Естественно, Соня попыталась аккуратно выведать у меня подробности, в которые русский император Ольденбургских не посвятил, но на мой отказ делиться информацией не обиделась и при разговоре со мной демонстративно придерживала бокал с соком таким образом, чтобы он постоянно находился у неё в поле зрения. А вот вторая часть нашей с ней беседы началась с претензий девушки в мой адрес:
        - Алексей, что вообще происходит между тобой и этой баронессой фон Мольтке? Особенно меня интересует этот вопрос в свете нашей с тобой скорой помолвки.
        Ясно - царственный дед Ольденбургским уже намекнул, чтобы готовились к этому эпохальному событию. Заботу же о безопасности членов правящего рода Норвегии дедуля обосновал скорым родством с Романовыми. А что касается баронессы - подходящих «отмазок» мне в голову всё не приходило, поэтому я решил отделаться виноватыми междометьями:
        - Ну… понимаешь, Соня, там такое дело… не всё так однозначно…
        Девушка смотрела на меня с подозрением:
        - Опять тайны на ровном месте разводишь, Алексей? - упрекнула она меня. - Ты понимаешь, что после нашей с тобой официальной помолвки подобное твоё публичное поведение будет неприемлемым?
        - Догадываюсь… - пробормотал я.
        - Вот и не заставляй меня в тебе разочаровываться. - Девушка вздохнула, а я почуял, что гроза миновала. - И вообще, со стороны вся эта твоя ситуация с баронессой смотрится как начало бурного курортного романа, и, кстати, все без исключения зрители в это свято верят, в том числе и твои русские подружки. Я же вижу, что фон Мольтке тебя беззастенчиво использует, а ты, прекрасно это понимая, не только ей не препятствуешь по своему обыкновению, но и демонстративно во всём потакаешь. Причём о сексуальном влечении ни с той ни с другой стороны говорить не приходится. Алексей, признайся, - Соня смотрела на меня со скрытой надеждой, - тебя немецкие спецслужбы с помощью этой баронессы пытаются поймать в «медовую ловушку», а ты как бы делаешь вид, что попался, и, в свою очередь, попытаешься сделать из фон Мольтке двойного агента?
        «Чего, бл@дь? Какая медовая ловушка? Какой к чёрту двойной агент?» - эти мысли вихрем пронеслись в голове. А следом пришла другая мысля: «Алексей, не совершай опять эту ошибку - не суди по себе! Это ты с детства воспитывался профессионально деформированным Прохором, являющимся действующим сотрудником Тайной канцелярии, а дедом у тебя был знаменитый генерал Пожарский! Ещё и в лицее пришлось себя резко до жестокости ставить - спасибо мутному происхождению! Да и последние полгода дорогого стоят в плане взросления и опыта. А Соня? Почёт и уважение ото всех окружающих с пелёнок! Спецпредметы с рукопашным боем и полигон со стихиями воспринимаются как развлечение, а не как образ жизни! Ещё девочке всего шестнадцать лет, а на книжных полках в её покоях без всяких сомнений полно женских бульварных романов, в том числе и с якобы детективным уклоном и с подробным описанием этих самых „медовых ловушек“! И тут она, сама того не понимая, но чувствуя, становится свидетельницей захватывающего действа, как под копирку списанного с дешёвого бульварного романа! И кто я такой, чтобы судить Соню, если даже мои братья
- Николай и Александр - уверены, что у меня с баронессой намечается бурный роман?»
        - Сонечка, - откашлялся я, - какие медовые ловушки? Какие двойные агенты? Ты о чём? Просто я решил помочь соотечественнице по доброте душевной. Неужели ты действительно могла подумать, что я способен испортить нашу с тобой помолвку таким вот своим легкомысленным поведением?
        Надежда на лице девушки сменилась обидой:
        - Так бы прямо и сказал, что это секрет! Всё, больше я эту тему обсуждать не намерена.
        Я опять откашлялся:
        - Сонечка, тут ещё такое дело… Есть мнение, что тебе не стоит сегодня ходить на мероприятие баронессы. Лично я с этим мнением полностью согласен…
        Обида резко сменилась любопытством:
        - Я так и знала! Обещай, что после помолвки ты мне всё расскажешь, и тогда я не пойду в ресторан!
        - Обещаю, - вздохнул я. - Но без подробностей.
        - Договорились!
        Закончив разговор с Соней, я несколько расслабился и дал себе зарок - в будущем в подобные игры с чувствами близких мне людей не играть, иначе себя уважать перестану…

* * *
        К ресторану из театра мы подъехали практически в одиннадцать часов вечера и тут же оценили старания рода Бурбон - цепь из жандармов в форме надёжно отрезала нас от собравшихся зевак, привлечённых скоплением лимузинов с самыми разнообразными гербами на дверях. Эти же самые жандармы, насколько я видел, окружили и летнюю веранду, так что безопасность отдыха родовитых аристократов гарантировалась. У входа в ресторан под фотовспышками вездесущих репортёров мы раскланялись с хозяйкой вечера - баронессой Александрой фон Мольтке, встречавшей нас в тёмно-фиолетовом платье весьма смелого покроя, - и ей моим родителем после обязательных комплиментов тут же были представлены сопровождающие нас лица: господин Белобородов П. П. и господин Кузьмин И. О. Наконец, все формальности были соблюдены, хозяйка пожелала нам хорошего вечера, и мы оказались внутри ресторана, где официанты, стоявшие с подносами, тут же предложили нам шампанское в бокалах. Естественно, взятое шампанское я не пригубил даже для вида, не стали пробовать игристое и отец с Прохором и Ваней. Коля с Сашей и Изабеллой же, напротив, отказывать себе
ни в чём не стали, и в скором времени их бокалы были наполовину пусты.
        Пока заходили представители русской молодёжи, оглядел сам ресторан и остался несколько разочарован - нет, дело было не в интерьере, а в том количестве гостей, которые оказались на вечеринке. Помещение, несмотря на сдвинутые к стенам фуршетные столы, было явно рассчитано на меньшее количество посетителей, и приглашённые аристо, если смотреть со стороны, представляли собой обычную толпу в базарный день, только обряженную в очень дорогие костюмы и платья. Если окажется, что и на веранде столько же народа, репутации баронессы будет нанесён непоправимый урон!
        Мои сомнения развеял подошедший к нам солидный мужчина, представившийся администратором:
        - Ваше высочество, - после поклонов обратился он ко мне, - госпожа баронесса просила открыть доступ на летнюю веранду только вам, обосновывая это вашими пожеланиями по поводу приглянувшихся вам и вашим друзьям конкретных столиков, музыки и наличия кальянов. Какие будут указания, ваше высочество?
        Мысленно извинившись перед баронессой за свои дурные мысли о ней, я ответил:
        - Господин Дюран, мы будем вам признательны, если вы подождёте нас у выхода на веранду. Мы же тут дождёмся остальную молодёжь и подойдём к вам.
        - Как будет угодно вашему высочеству! - поклонился администратор и с достоинством удалился.
        Я же повернулся к родителю:
        - Отец, советую и тебе собрать наследников и расположиться вместе с нами на веранде. Поверь, там очень неплохо, да и свежий морской воздух весьма бодрит.
        Родитель кивнул:
        - Хорошая идея. Но я всё-таки предлагаю дождаться баронессу - пусть она на правах хозяйки и проводит нас на веранду…

* * *
        В первом часу ночи вечеринка стала напоминать все остальные званые вечера в высшем и не очень обществе - собравшиеся выпили, расслабились, перемешались, перезнакомились и стали стихийно образовывать компании по интересам. «В народ» пошли и принцы с принцессами, отдавая, конечно же, предпочтение дворянам и дворянкам из собственных стран. Исключением из «хождения» не стали и наследники правящих родов. Сама баронесса фон Мольтке демонстрировала высший пилотаж хозяйки и души мероприятия, умудряясь находиться сразу в нескольких местах одновременно и одаривая своим вниманием и заботой буквально каждого. Сам я тоже не сидел на одном месте и в сопровождении Прохора и Вани «вращался» в интернациональной европейской тусовке, перемещаясь от одной группы к другой. Открытием же вечера стал русский художник Александр Петров, собравший вокруг себя самую большую компанию из экзальтированных дамочек и их мужей и натуральным образом читавший лекцию по искусствоведенью на примере какой-то известной и крайне противоречивой картины, чьё изображение было выведено на экран плазменной панели в дальнем углу веранды.
Дамочки млели и не смели возражать разошедшемуся «русскому гению», мужчины глубокомысленно кивали, а Кристина Гримальди, стоявшая недалеко от своего сердечного друга, кидала на Шурку обожающие взгляды.
        - Наш-то какой красавчик! - ухмылялся Кузьмин, наблюдая за происходящим. - И откуда что взялось у подростка? Ведь ещё вчера на людях слово боялся сказать.
        Прохор не отставал:
        - Это всё сынкино дурное влияние. Вернёмся на родину, попрошу Борисыча приставить к Петрову пару инструкторов из нашей с тобой учаги. Пусть натаскивают подростка на оперативную работу, а то, как я посмотрю, наш Рембрандт с каждым днём в гламурных европейских кругах становится всё популярнее.
        - Согласен! Грех такую возможность упускать…
        Несмотря на обычный трёп воспитателя и колдуна, я чуял их напряжение, да и моё состояние нельзя было назвать расслабленным, на мне был постоянный поиск угрозы на ближних и дальних подступах, мониторинг настроения гостей и персонала заведения, отслеживание обликов Шурки Петрова, братьев Медичи и, конечно же, собственного родителя, тоже входящего, по моему мнению, в «группу риска». Этим же самым занимался на постоянной основе и Ванюша Кузьмин, рост мастерства которого был виден для меня невооружённым глазом.
        - Алексей Александрович! Господа! - к нам подошла улыбающаяся хозяйка приёма. - Как ваше настроение? Вам всё нравится?
        - Всё хорошо, Александра! - улыбались мы в ответ. - Замечательный вечер!
        - Я старалась! И вечер станет вообще фееричным, если вы, Алексей Александрович, расскажете мне прямо сейчас какую-нибудь весёлую историю, а я буду громко смеяться и игриво трогать вас за руку.
        Я обратил внимание, какими циничными взглядами обменялись Прохор с Ваней, откашлялся и заявил:
        - Как я могу отказать такой красавице, Александра? Так вот, есть у меня небольшое именьице на Смоленщине…

* * *
        Последствия столь демонстративно интимного общения с баронессой я ощутил буквально сразу - преобладающим чувством у большинства окружающих была натуральная зависть, гораздо реже - ревность, а уж восхищённых можно было пересчитать по пальцам. Причём большинство таковых было в среде наследников, искренне желавших мне «удачи», они же «восхищались» и смелостью баронессы, которая методично и решительно шла к «намеченной цели». Одним словом, целомудрие и порядочность были не в почёте среди европейской знати, а вот желание любой ценой удовлетворить все свои хотелки, оказаться выше всех остальных - наоборот. И это было печально, а где-то даже и мерзко, но, как говорится, с волками жить - по-волчьи выть…
        Моё настроение чутко уловил Ванюша Кузьмин, который тихонько затянул:
        Ромашки спрятались, поникли лютики,
        Когда застыла я от горьких слов:
        Зачем вы, девочки, красивых любите,
        Непостоянная у них любовь.
        (музыка Е. Птичкин, слова И. Шаферан)
        Прохор не удержался и фыркнул:
        - Ты это, певец ртом, чего сынке-то тут арии выводишь? Лучше папашке евойному спой на досуге. О-о-о, а вот и папашка к нам направляется, лёгок на помине…

* * *
        - Я что-то не поняла, - возмущалась Евгения Демидова, оторвавшись на время от курения кальяна, - для баронессы вообще никаких рамок приличий не существует? А Алексей? Только что слюну на так называемую соотечественницу не пускает!
        - Согласна! - кивнула Тамара Хачатурян. - Но немка бесит меня гораздо больше!
        Сидевший рядом с ней Сандро Багратион выпустил изо рта облако ароматного дыма и хмыкнул:
        - Ещё бы ты, Тома, посмела заявить, что Алексей тебя сильно бесит! А так… Конкретно я ничего криминального в его поведении не замечаю, особенно если учесть назойливый характер фактических приставаний к нему хозяйки нашего вечера.
        - Сандро абсолютно прав! - заявила Инга Юсупова. - Мы с Наташей тоже, бывало, к Алексею… Извините, оказывали Алексею назойливые знаки внимания, а он, напротив, всегда был подчёркнуто вежлив и обходителен.
        Андрей Долгорукий не удержался от комментария:
        - А потом терпение Алексея закончилось, и вы с Наташей под домашним арестом две недели просидели. Та же участь постигла и Машу с Варей Романовых, правда, всего на один вечер, но… - княжич хмыкнул: - Короче, моё мнение, что Алексей пока позволяет баронессе вести себя с ним таким образом. Когда он наиграется или его терпение лопнет, не хотел бы я оказаться на месте фон Мольтке.
        Княжичи с княжнами, а также присутствовавшие при разговоре принцы с принцессами невольно поёжились - все вспомнили свои ощущения в том ресторане, где Мария и Варвара имели неосторожность вывести старшего брата из себя. А Долгорукий тем временем продолжил:
        - Ещё и эта просьба Алексея к нам, чтобы мы не торопились с выбором ночного клуба. Есть у меня ощущение, что всё не просто так…

* * *
        В половине третьего часа ночи наша хозяйка попросила ди-джея приглушить музыку, взяла в руки микрофон и объявила, что в четыре часа утра из марины Ниццы отплывает в открытое море суперяхта «Звезда», предоставленная родом Романовых. Возвращение «Звезды» в Ниццу запланировано на девять часов утра. Для всех желающих на борту яхты будет организована дискотека и открыт бар с напитками и закусками. В программе развлечений присутствует салют и романтичная встреча рассвета в открытом море.
        Объявление вызвало в среде подпивших гостей самую горячую поддержку, а желание отправиться на морскую прогулку на той же самой пафосной красавице-яхте, на которой совсем недавно царственные особы ходили на рыбалку, никто даже не собирался скрывать.
        Спустя ещё какое-то время гости нашли и объяснение такому «романтичному» поведению великого принца Алексея Александровича - род Романовых решил банально «присоседиться» к вечеринке баронессы фон Мольтке, чтобы упрочить в среде европейской знати свою репутацию и авторитет. Причём факт того, что приглашение на яхту озвучила именно фон Мольтке, а не кто-то из Романовых, играл в плюс к репутации и баронессы тоже.
        Молодёжь тоже сделала правильные выводы и «обвинила» великого принца в сокрытии такого приятного сюрприза. Молодой человек при этом улыбался и оправдывал своё отвратительное поведение проблемами с доставкой на «Звезду» достойных салютов.

* * *
        К моему немалому облегчению, на яхте баронесса переместила основной фокус своего внимания на наследников правящих родов, в том числе и на моего родителя. «Нарядные» принцы «широкий жест» красивой и весёлой немки оценили по достоинству и принялись дружно за ней ухаживать, шутливо соревнуясь между собой в куртуазности. В результате ди-джей был вынужден постоянно ставить одни медляки - отказать наследникам он не смел, - а вечеринка на яхте стала превращаться в натуральное сонное царство со слезливыми воплями из динамиков и качающимися парами на танцполе.
        - Лёха, это что вообще такое? - стал возмущаться братец Александр, а окружавшая нас молодёжь недовольно загудела. - Гости и так уже прилично подшофе, а тут ещё эти баллады! И ведь ничего не скажешь! - он указал на наследников, комфортно расположившихся на носу в плетёных креслах. - Но надо как-то всех взбодрить!
        Вмешалась Инга Юсупова:
        - Надо баронессу у старших как-то забрать и нормальную музыку поставить!
        Забрать баронессу и нормальную музыку поставить… Хорошее предложение… А если совместить?..
        - Сейчас решим, - кивнул я. - По крайней мере, я на это надеюсь… - И направился к зашуганному ди-джею.
        Поиск нужной композиции в огромной фонотеке маэстро дал положительный результат, и через пару минут в динамиках заиграли первые аккорды песни, на которую, по моим прикидкам, должна была обязательно среагировать моя соотечественница Шурочка Бергер.
        Реакция баронессы превзошла все мои самые смелые ожидания: Александра, собиравшаяся уже уходить с танцпола в сопровождении Гогенцоллерна, натуральным образом взвизгнула, скинула с себя туфли, оставшись босиком, и принялась активно скакать на месте в такт песне.
        На этом сюрреализм не закончился - более юные мои соотечественницы тоже узнали песню, дружно завизжали, наплевав на все приличия, скинули свои «лабутены» и выскочили на танцпол, выкрикивая слова первого куплета:
        Все ушли и даже мама, серый дождь идёт с утра.
        У меня сегодня замуж вышла старшая сестра.
        Будет чёрная машина, будет свадьба допьяна,
        Пляшут женщины, мужчины, только я совсем одна.
        Во время припева опытный ди-джей параллельно с поиском следующей композиции убавлял звук, так что баронесса и наши девушки исполняли «Старшую сестру» а капелла:
        Ты - кого любила я, ты кумир, мечта моя.
        Будем жить теперь мы вместе, мы теперь одна семья,
        Но так вышло, что она, а не я тебе жена.
        Что за странная ошибка, что ты сделала, сестра?
        (музыка Т. Буланова, текст Панфилов В.)
        Получалось у наших красавиц, конечно, не очень, но их бьющий через край энтузиазм начал заражать и остальных сонных гостей яхты. Так что во время полного скрытых смыслов исполнения «Ибицы» и последующей знаменитой на весь мир композиции под названием «Нас не догонят» на танцполе было не протолкнуться. Дальше уже было дело техники - ди-джей взял музыкальное сопровождение вечеринки в свои опытные руки, наши девушки резко задружились с баронессой на почве общих музыкальных интересов, а я высказал «фи» родителю за чуть не испорченный праздник.
        Салют был хорош - спасибо роду Гримальди, - потом снова дискотека, наконец, встреча рассвета в открытом море под грамотно подобранную умиротворяющую музыку и возвращение в марину.
        До Монако наш кортеж так и не доехал - поступил приказ остановиться. Когда мы с Николаем вышли из машины, мой родитель, едва сдерживающий ярость, отвёл Прохора, Ваню, Алексея Петровича Нарышкина и нас с братьями в сторону:
        - Только что сообщили: на наше посольство в Мадриде напали, есть жертвы. Больше пока ничего сказать не могу, информация уточняется. Государь с государыней, дядька Вова и Михаил Николаевич уже выехали, так что дождёмся их здесь и нанесём визит вежливости Савойским. Алексей, - отец заиграл желваками, - нам в качестве лишнего аргумента может понадобиться Изабелла. Сможешь её загасить, а мы пока позвоним водителю и прикажем привести её сюда?
        - Делаю… - кивнул я.
        Темп…
        Облик Изабеллы ещё в движении…
        Команда на сон…
        - Отец, всё сделано.
        - Отлично! Водитель уже разворачивается. - родитель повернулся к моему воспитателю и указал на микроавтобусы в конце кортежа: - Прохор, отправляй остальную молодёжь по домам - рано им ещё в разборках такого уровня участвовать. И ещё, дружище, пусть пара дворцовых берут Ванин «гелик», мчат к больнице, где у нас Филиппок раны зализывает, и следят, чтобы эта гнида испанская не вздумала в аэропорт свалить.
        - Сделаю, Саша…

* * *
        Царственный дед, в отличие от отца, свою ярость скрывать не стал и, покинув свой «Майбах», тут же принялся на эмоциях забавляться со стихиями - по пустынному склону в сторону моря пронёсся гудящий воздушно-огненный смерч, а само море около берега вспучилось белоснежной от пены стеной высотой метров двадцать, красиво опавшей обратно, сверкая в лучах восходящего солнца всеми цветами радуги.
        Сбросив накопившееся напряжение, дед повернулся к нам, окинул всех мутным взглядом и заорал:
        - Мне нужны головы тех, кто это сделал! Мне нужны головы тех, кто за этим стоит! Ещё я хочу головы тех представителей испанских спецслужб, в обязанности которых входит в том числе обеспечение безопасности дипломатических представительств иностранных государств! И, самое главное, я хочу крови Савойских, не способных выполнить взятые на себя обязательства!
        - Полностью поддерживаю! - кивнул дед Владимир. - Мы оставили в живых испанского короля, хотя имели прекрасную возможность его убить! Мы не объявили войну Испании, после того как они устроили подлую провокацию на Ибице! И что мы поимели в итоге? Оху@вшие идальго продолжают вытирать о нас ноги! Наш ответ должен быть даже не жёстким, а жестоким! Чтобы ни у испанцев, ни у кого-то другого даже мысли не возникало косо посмотреть в сторону Российской империи! - он поморщился. - Пять погибших! Три дежурных дипломата, одна из них женщина, и два бойца охраны! И нам ещё повезло, что нападение произошло ранним утром! Значит, мы должны уничтожить двадцать, тридцать, пятьдесят человек, большая часть из которых якобы отвечала за безопасность диппредставительств! Работать лучше будут! Коля, - дед Владимир уставился на императора, - к чёрту все эти соразмерные ответы на подобные провокации! К чёрту дипломатические расшаркивания с этими нотами протеста! Эти европейские твари ничего, кроме языка силы, не понимают! Вот завалим пару-тройку десятков упырей, откровенно занимающихся антироссийской подрывной
деятельностью, и начнёт доходить до спонсоров этих тварей, что прежняя лафа закончилась. Вон, на внука глянь, - дед Владимир указал рукой на меня, - парню семнадцать лет, а с ним короли с императорами и их наследники со всем уважением разговоры разговаривают! И, что характерно, прислушиваются к его мнению. Потому что боятся и уважают его за решительный характер, отсутствие всех и всяких внутренних ограничений и способность идти до конца! Так давай, Коля, свою внешнюю политику строить в этом же ключе… - он вздохнул. - И пора бы уже в нашем МИДе шороху навести, а то ведь постоянно за них краснеть приходится…
        Тут шаг вперёд сделал князь Пожарский:
        - Государь, Вова дело говорит, а моё мнение о нашем дипломатическом корпусе, представители которого только и умеют языком трепать и ноты слать, ты давно знаешь. Что же касается ситуации с нападением на наше посольство в Мадриде, было бы неплохо больницу, в которой Филиппок валяется, под охрану наших дворцовых взять, чтобы, значит, Савойские на лыжи не встали, а Изабеллу вообще в браслеты и на яхту - под присмотр Варушкина. Будет у нас в качестве заложницы находиться.
        Дед Владимир поддержал князя:
        - Отличная идея!
        Тут влезла раздражённая императрица:
        - Какая яхта, Мишаня? Ты ещё этой сикилявке обеспечь прогулки на свежем воздухе и трёхразовое питание с переменой блюд! А ты, Вова? Кто только что нам тут вещал за жёсткость и жестокость в переговорном процессе? Вот и будем разговаривать с Савойскими с позиции силы, а в качестве подтверждения серьёзности наших намерений… Прохор! - она повернулась к моему воспитателю. - Нож! Быстро! - Получив искомое, бабка повернулась к цесаревичу: - Саша, эта тварина испанская в браслетах?
        - Да, мама, - кивнул тот. - Что ты задумала?
        Императрица вопрос сына проигнорировала и повернулась ко мне:
        - Алексей, выводи Изабеллку из летаргического сна! Сейчас я эту спящую красавицу за Ибицу и наших дипломатов так художественно порежу, сам Ван Гог позавидует!
        Окружающие замерли, смотря круглыми глазами, как кровожадная старушка аккуратно проверяет наманикюренным ноготком остроту лезвия прохоровского десантного ножа. Судя по моим ощущениям, злобная бабуля действительно собиралась осуществить озвученное, а опасалась она только одного - чтобы супруг не поручил это, без всяких сомнений, богоугодное дело кому-нибудь другому. Да, в роду Дашковых яйца достались именно Марии Фёдоровне, а не Фролу Фёдоровичу…
        Бабка же, удовлетворённая качеством инструмента, вперила в меня раздражённый взгляд:
        - Чего застыл, внучок? Буди девку, я её освежую по-быстрому, и поедем уже в Ниццу с Филиппком за посольство разговаривать. Не хочешь? - она пожала плечами и повернулась к Кузьмину: - Ванюша, мальчик мой, разбудишь для меня принцесску? А то спящую её резать удовольствие не то…
        - Э-э-э, мать, ты чего удумала? - нахмурился отмерший император. - Ты это, отдай ножик Прохору, а то порежешься!
        - Ещё чего! - бабка ещё сильнее стиснула в ручонке нож. - Мы же вроде как решили, что трупаков должно быть много, вот и начнём с Изабеллки! Она мне, кстати, с самого начала не понравилась!
        - А кто тебе вообще когда нравился? - взревел царственный дед. - Всех невесток застращала! Никому от тебя жизни нет! А теперь решила переключиться на невест внуков! Сколько же…
        - Хватит! - заорал мой отец, у которого, судя по всему, закончилось терпение. - Нашли время отношения выяснять! Как дети малые! Дай сюда! - он сделал шаг вперёд, вырвал из рук кровожадной мамаши нож и отдал его Прохору.
        Царственная чета, что характерно, никак такое неуважительное отношение со стороны цесаревича не прокомментировала и ограничилась лишь обиженными взглядами на сына и друг на друга.
        - Подведём промежуточные итоги, дамы и господа, - уже спокойным тоном продолжил отец. - Считаю, что к нападению на наше посольство Савойские вряд ли имеют какое-либо отношение, не в том они положении, да и выгод для них что-то не наблюдается. Но, как правильно отметил дядька Володя, ответственность лежит и на них. Идём дальше. Серьёзных сил внутри Испании, способных решиться на подобное, в наличии не имеется. Алексей, - родитель смотрел на генерала Нарышкина, - я прав?
        - Прав, Саша, - кивнул тот. - Вся оппозиция Савойскими давно придушена, а действия разведок европейских стран в Испании не выходят за рамки рутинных мероприятий. Кстати, в месть гордых испанцев проклятым русским за своего короля я не верю - ситуация в Испании на этот счёт мониторится и Савойскими, и нами. Всё ограничивается якобы патриотическими разговорами на кухне, да и то после пары-тройки бутылок малаги.
        - Спасибо, Алексей! И остаётся у нас всего четыре подозреваемых, способных решиться на подобную провокацию: Германия, Англия, Польша и… - родитель обвёл всех взглядом. - И Ватикан.
        - Этого ещё нам не хватало! - буркнула императрица. - Проклятые католики! Саша, а почему ты не включил в этот список Францию? Бурбоны уже который век на вотчину Савойских заглядываются, вот и могли воспользоваться подходящим случаем и испанцев под нас подставить.
        За родителя ответил император, который указал на меня рукой:
        - Вон стоит причина, по которой Людовик о таком даже думать побоится! А в остальном Саша прав - основных подозреваемых действительно четыре, и с тремя из них, а именно с Германией, Англией и Польшей, мы порешаем чуть позже, с Ватиканом будем думать, что делать, а вот прямо сейчас необходимо заняться Савойскими. У кого будут какие предложения?..
        Дед Николай явно начал успокаиваться и возвращаться в адекватное для принятия важных решений состояние. В себя постепенно приходили и все остальные, а первым дельное предложение озвучил князь Пожарский:
        - Три дня Савойским на поиск злодеев, которые явно далеко уйти не могли и затихарились на территории Испании. Только поиск, государь! Захват злодеев по наводке испанцев будем осуществлять мы под командованием Лёшки. В группу захвата должны войти те же самые бойцы, что работали по Медичи и Сфорца. Доклад закончил…

* * *
        В палате короля Испании всё сразу пошло не по плану - царственного деда при взгляде на обоих Филиппов натуральным образом затрясло, вокруг него загудели воздушные смерчи, и дед быстрым шагом направился к окну, сбрасывая на ходу с рук языки пламени. В окно он смотрел больше минуты, пока смерчи не исчезли, потом резко повернулся к нам и приказал:
        - Алексей, разбирайся!

* * *
        Князь Пожарский с гордостью наблюдал, как любимый внук медленно, как бы нехотя выдвинулся из «рядов делегации» Романовых, остановился напротив Савойских и равнодушным тоном заявил:
        - Недоброго утра, господа!
        Король и наследник ничего не ответили, а князь обратил внимание на застывший, стеклянный взгляд Филиппа-младшего.
        - Отец, - Алексей повернулся к цесаревичу, - можешь спрашивать, а я на телефон всё запишу. За Изабеллу не переживай, она тоже помнить ничего не будет.
        Грамотный допрос длился больше пятнадцати минут и не принёс никаких существенных результатов, кроме лишнего подтверждения того, что на Ибице род Савойских под Романовых, Бурбонов, Гримальди и Медичи банально подставили Гогенцоллерны и Виндзоры. Ещё Филипп-младший «признался», что перед самой дуэлью без ведома отца пытался заказать Алексея наёмникам, но безрезультатно. Зато теперь была полная уверенность в том, что к нападению на наше посольство правящий род Испании и подчинённые ему спецслужбы никакого отношения не имеют. По крайней мере, оба Савойских утверждали именно это. На вопрос о возможной причастности к нападению Ватикана они ответили, что это вполне в духе тайных католических орденов, которые в Испании чувствуют себя крайне вольготно.
        Выведя Савойских из транса, Алексей как ни в чём не бывало продолжил:
        - Господа, по реакции моего царственного деда вы должны были понять всё то возмущение, которое испытывает Российская империя в связи с нападением на её посольство в Мадриде. Скажите, господа, это нападение произошло с вашей подачи?
        Искренности возмущению Савойских такими низкими подозрениями добавлял валявшийся на койке Филипп-старший, эмоционально махавший во все стороны загипсованными конечностями. Причём среди реплик, полных возмущения, звучали и заверения в том, что злодеев уже ищут буквально все испанские специальные службы.
        - Господа, - Алексей жестом остановил разошедшихся Савойских, - как мы вам можем верить после Ибицы? Да и живы вы до сих пор только потому, что наш государь, - внук указал на Николая, - всегда принимает решения о ликвидации неугодных лиц, основываясь исключительно на железных доказательствах. Но вину в отвратительном обеспечении охраны нашего посольства вам всё-таки придётся признать. Не так ли?
        Король отвернулся и принялся что-то бормотать на испанском, а наследник уставился в пол. Алексей же хмыкнул и продолжил:
        - Будем считать, что признаёте. Теперь переходим к главному. Род Романовых даёт вам три дня на поиск злодеев, совершивших нападение, и их возможных сообщников. Нас не интересует, как вы их найдёте, хоть всю Испанию переверните! Злодеи должны быть найдены, и найдены живыми! Существенное дополнение, господа, - когда вы обнаружите нападавших, самостоятельно захват осуществлять запрещаем! Вы сообщаете нам, и именно мы дальше работаем по злодеям. Вы меня услышали?
        - Услышали…
        - Теперь по вашей мотивации. Не укладываетесь в трёхдневный срок, находите мёртвых злодеев или пытаетесь подставить нам левых нападавших - я вас двоих сначала отдам одному суровому дяденьке, который будет долго и вдумчиво вас пытать, а потом лично сожгу то, что от вас останется. Перспективы понятны, господа Савойские?
        Князь Пожарский верил каждому слову Алексея, верила Изабелла, которая громко всхлипнула, верили и оба Савойских, которые старательно отводили глаза от равнодушного взгляда внука.
        - Теперь по связи, - продолжил он. - Информировать о ходе поиска будете господина Нарышкина, через него же можете связаться со мной - чем смогу, тем помогу. - Алексей повернулся к императору: - Государь, я довёл всю информацию до господ Савойских или что-то упустил?
        - Вира.
        - Точно! Размер виры, которая отойдёт Российской империи и семьям погибших от Испании, мы обсудим после завершения поисков злодеев. - Внук ухмыльнулся. - Сами понимаете, господа, какой смысл обсуждать что-то с вами двоими сейчас, если может получиться так, что через три дня виру обсуждать придётся с кем-то другим.
        Опять бормотание короля на испанском, потухший взгляд наследника, и Алексей, разглядывающий обоих Савойских с задумчивым видом.
        - Государь, - внук резко повернулся к императору, - у меня тут идея возникла!
        - Говори, - Николай кивнул.
        - Я тут подумал - у нас от Савойских одни проблемы, может, прямо сейчас их кончить? Остаток их рода вырежем примерно за неделю, а нужных нам злодеев руководство испанских спецслужб нам выдаст и так…
        Упомянутые Савойские замерли и забыли, как дышать. Император же задумчиво протянул:
        - Смысл?
        - Срочно женим Александра на Изабелле, которую единственную из рода Савойских оставляем в живых, и при нашей поддержке Испанией начинает править новый и дружественный нам род - Романовы-Савойские. Уверен, Бурбоны и Медичи нас поддержат, а с остальными…
        Алексея прервал полный отчаянья всхлип Изабеллы:
        - Убьёте моих родичей, я сама на себя руки наложу! Не будет любимой Испанией править никто, кроме Савойских!
        - Ах ты лярва испанская! - рявкнула на русском Мария Фёдоровна, развернулась к Изабелле и влепила ей звонкую пощёчину. - Ты у меня своей смертью не умрёшь, это я тебе обещаю! - императрица несколько мгновений с презрением разглядывала свою хныкающую жертву, а потом обратилась к супругу на французском: - Дорогой, Алексей дело говорит, вариант очень перспективный!
        - Проблемный только… - ответил Николай, разглядывая замерших Савойских. - А если Изабелла действительно на себя руки наложит? Так рисковать мы не можем. Алексей, что скажешь?
        - Пусть самоубивается, государь, - пожал плечами тот, - нам же проблем меньше - мы Испанию в качестве виры в любом случае себе заберём на какое-то время, быстренько подчистим её золотовалютные запасы, а потом Франции оптом продадим, пусть у Бурбонов голова болит. Но я буду настаивать, чтобы Ибица безвозмездно перешла роду Гримальди - может, хоть у них получится сделать из острова клиентоориентированный курорт.
        Мария Фёдоровна не удержалась от комментария:
        - Дорогой, с Бурбонов за Испанию возьмём только золотом! Никаких франков, ценных бумаг и прочей ерунды!
        Император покачал головой:
        - Соблазнительно… Очень соблазнительно! Но опасно… Вова, Миша, Саша, что думаете?..

* * *
        Дискуссия между старшими родичами, не обращавшими никакого внимания на Савойских, длилась больше пятнадцати минут и привела лишь к одному - решили, что царственный дед аккуратно «провентилирует» означенный вопрос с Людовиком Бурбоном. Самих Савойских предупредили, чтобы они держали рты на замке, иначе никаких консультаций с королём Франции не понадобится, а их любимая Испания после разграбления просто пойдёт с молотка - возможно, даже частями. Напомнил дед и про поиск злодеев, попросив Филиппа-старшего сказать руководству испанских специальных служб об их персональной ответственности за результаты этого самого поиска. Так что, когда мы покидали палату, в ней царили уныние и обречённость…

* * *
        Филипп-младший, прижимавший к себе рыдающую дочь, повернулся к отцу:
        - Может, застрелимся, чтобы потом не мучиться? Тогда есть шанс, что Романовы остальных наших родичей не тронут.
        - Я бы не был в этом так уверен, сынок. У этого Алексея, говорят, слова не расходятся с делом. Лучше давай подумаем, как нам отомстить.
        - Отомстить? Романовым? Где Испания и где Россия? А если пробовать прибегнуть к услугам наёмников, боюсь, мы везде получим отказ - с русскими сейчас никто связываться не будет ни за какие деньги.
        - Та-а-ак… - протянул король. - И с каким количеством посредников ты успел связаться за моей спиной?
        - С тремя… - Филипп-младший отвёл глаза. - Со мной даже разговаривать не стали, когда прозвучала фамилия Романов.
        Король вздохнул:
        - Рано тебе ещё государством управлять, сынок! Нас под Романовых подставили Гогенцоллерны и Виндзоры, пообещав от этих самых Романовых прикрыть! Своего обещания они не сдержали, поэтому именно фамилии Гогенцоллерн и Виндзор ты должен был озвучить посредникам!
        - Прости, отец, ты абсолютно прав! Сегодня же исправлю свою ошибку…
        Глава 5
        Планам лечь спать не суждено было сбыться - мы с братьями, несмотря на требования старших родичей, посчитали необходимым остаться в гостиной, рядом с императором, цесаревичем, генерал-губернатором Москвы и генералом Нарышкиным, у которых стали беспрестанно трезвонить телефоны. Фактически гостиная нашего номера превратилась в филиал оперативного штаба, занятого решением проблемы с нападением на посольство в Мадриде, и проблема не ограничивалась только Испанией - в России после появления информации о нападении тоже стало неспокойно. Так что на связи с Монако, помимо Кремля, постоянно находилось руководство Москвы, Тайной канцелярии, МИДа, Министерства внутренних дел, Отдельного корпуса жандармов и Военного министерства.
        В российских СМИ информация тоже постоянно обновлялась - сначала появилось официальное заявление нашего МИДа, в котором, впрочем, были перечислены лишь сухие факты, затем в прессу стали просачиваться и подробности произошедшего, и они, я был уверен, в шереметьевские СМИ сливали наши спецслужбы по согласованию с Кремлем, достаточно грамотно манипулируя патриотическим настроем подданных.
        После полудня в гостиной появилась Аня Шереметьева с оборудованием для съемки, и царственный дед с нашей журналисткой в сопровождении не менее царственной бабки удалились из номера для записи обращения императора к своим подданным.
        Вскоре запиликали и наши с братьями телефоны - кто-то из малого света скинул в общий чат злобный мем с изображением Георгия Победоносца, восседающего на коне и пронзающего испанскую гидру своим копьем. Мем вызвал бурю патриотичных сообщений на тему необходимого жестокого наказания всех испанцев, включая их правящий род. Причем у родовитой молодежи хватило ума не «опускаться» до такой пошлости, как заявление об объявлении войны Испании, но определенные намеки в этом направлении явно прослеживались.
        Новый всплеск активности в чате возник после ссылки на сообщения о массовых беспорядках рядом с посольством Испании в Москве, и не успел я порадоваться этому факту, как меня отвлек звонок старшей сестры:
        - Слушаю, Машенька! - ответил я.
        - Лешка, беда! - ее голос был напряженным. - Варька устроила бунт в лицее после сообщения в наших СМИ о нападении на посольство, собрала целую банду из одноклассников и ребят постарше и сейчас направляется громить испанское посольство! Варька трубку не берет, остальные тоже! Дядька Коля уже в курсе, дворцовые тоже, а до Виталия Борисовича Пафнутьева я не могу дозвониться! Братик, сделай что-нибудь, иначе эти подростки с их общей стихийной мощью такого в центре Москвы наворотят!..
        Представив во всех красках открывающиеся перспективы, я поморщился и вздохнул:
        - Машенька, если ты не забыла, я сейчас в Монако, а не в столице нашей славной родины! И как, по-твоему, я должен повлиять на Варю, если практически все старшие уже и так в курсе?
        - Отцу я пока не сообщала, а, кроме него, тебя, бабушки и дядек Прохора с Иваном, для Варьки в последнее время вообще авторитетов не существует! Если она еще и на твой вызов не ответит, то… Прошу тебя, сделай хоть что-нибудь!
        - Хорошо, - вздохнул я, - сейчас постараюсь дозвониться до Вари.
        - Мне потом перезвони!
        - Обязательно.
        Только я нажал на иконку окончания вызова, как наткнулся на веселые взгляды братьев.
        - Лешка, ты посмотри! - Тыкал пальцем в свой телефон Николай. - Малая-то наша жжет не по-детски! Даже боюсь себе представить, что в ближайшее время около испанского посольства начнется!
        Открыв чат и пролистав его вверх, я реально обалдел: Варюша разместила целое патриотическое воззвание, ограничившись, впрочем, всего несколькими фразами: «Родина в опасности! Отомстим подлым испанцам! Бросайте учебу! Го громить испанское посольство!».
        Что характерно, воззвание великой княжны встретило живой отклик в среде родовитой молодежи, о чем свидетельствовали многочисленные смайлики в виде злобных рожиц и обычные ответы типа «Мчусь!», «Без меня не начинайте!», «Щас мы покажем!» и даже «Все на баррикады!».
        Мысленно усмехнувшись, посмотрел на братьев и решил у них поинтересоваться:
        - Позвольте узнать ваше мнение о происходящем, ваши императорские высочества? Чтобы, так сказать, видеть объективную картинку.
        Коля с Сашей переглянулись, и общее «мнение» решил высказать последний:
        - Так-то малая молодец! - ухмыльнулся он. - Я и сам, был бы в Москве, с огромным удовольствием на штурм испанского посольства бы пошел! Кроме того, подобные… акции, особенно в юном возврате, сильно объединяют и сплачивают, а вот если наших подрастающих патриотов по итогам бунта еще и на цугундер определят…
        Саша опять ухмыльнулся и повернулся к Коле, явно ища у того поддержки, и получил ее:
        - Бутырка для этих малолетних патриотов будет лишней, - нарочито задумчиво протянул тот, - а вот обезьянник в отделении полиции - самое то. - Коля хмыкнул. - В малом свете и в лицее потом на полгода разговоров хватит о том, как их подлые царские сатрапы по застенкам пытали!
        Подумав пару секунд, я прикинул, что подобное развитие событий пойдет нашей молодежи только на пользу, и кивнул:
        - Согласен. - И тут же потянулся за телефоном.
        Варвара, как и ожидалось, мой вызов сбросила, а вот другой абонент, вызываемый мной по громкой связи, ответил практически сразу.
        - Виталий Борисович, добрый день! Не отвлекаю от чего-нибудь действительно важного?
        - Если бы ты, Алексей, отвлекал меня от действительно важного, я трубку бы не взял, - в голосе главы Тайной канцелярии чувствовался легкий намек на насмешку. - Хочешь, я угадаю, по какому именно поводу ты звонишь?
        - Заинтриговали, Виталий Борисович!
        - За сестру свою Варвару Александровну просить будешь.
        - Так вы в курсе ее демарша?
        - В курсе. Не переживай, меры приняты - волнения около испанского посольства находятся под полным контролем полиции, Корпуса и, самое главное, некой группы лиц под командованием Влада Лебедева. Такой расклад тебя устраивает?
        - Вполне…
        Да, кто бы сомневался, что наши спецслужбы ожидаемый русский бунт, бессмысленный и беспощадный, не оставят без тщательного присмотра. Естественно, вслух я этого не стал говорить, а вот здравую мысль своих братьев решил Пафнутьеву озвучить:
        - Виталий Борисович, а как вы посмотрите на то, чтобы по окончании волнений всех этих юных революционеров… аккуратно задержать и определить до утра следующего дня для дознания в близлежащие отделения полиции?
        - И Варвару Александровну?
        - Ее в первую очередь, - не удержался от ухмылки я.
        Несколько секунд в трубке стояла тишина, а потом послышался тяжелый вздох:
        - Алексей, я бы с огромным удовольствием хоть на трое суток этих мажоров и мажорок закрыл, но, боюсь, государь с государыней и остальные заинтересованные лица мне подобного не простят. - И опять тяжелый вздох. - Будет приказ - я твою сестру хоть в Бутырку в воспитательных целях приземлю, хоть в полицейском обезьяннике красивую жизнь устрою. Сможешь подобный приказ пробить?
        - Постараюсь, - вздохнул я в ответ. - Ждите звонка от старших родичей.
        - Принято.
        Убрав телефон в карман, оглядел братьев, которые, что характерно, выглядели очень довольными.
        - Чего скажете, ваши императорские высочества?
        - С отцом своим иди договаривайся, - улыбался Александр. - Дядька мужчина правильный, в воспитательных целях и на неделю малую в ИВС закатает! И еще, Лешка… - братец хитро улыбался. - Ты бы позвонил Марии - пусть тоже к испанскому посольству двигает, чтоб, значит, ей от остального общества не отрываться.
        Николай согласно кивнул:
        - Шурка дело говорит! Не можешь победить - возглавь. Вот пусть две великих княжны и возглавят назревающий бунт, раз уж нам с вами не посчастливилось оказаться в этот момент вдали от любимой родины!
        - Принято, - ответил я по примеру Пафнутьева. - Тогда пошли, будем вместе моего родителя на очередную авантюру уговаривать.
        «Переговоры» с отцом не заняли много времени, тем более он был в курсе демарша Варвары. Он же позвонил Марии и фактически приказал ей собрать остатки «здравомыслящих» лицеистов и выдвигаться в сторону испанского посольства. Девушка, осознавшая в полной мере перспективы «тюремного заключения», сначала отказалась от участия в этой афере, а потом, узнав о возможном попадании на первые полосы газет, с радостью согласилась, но при условии отсутствия наказания для остальных лицеистов. Гарантии прозвучали, и, самое важное, Мария услышала главное:
        - С бабушкой насчет Варвары я договорюсь, - обещал отец. - Сестре твоей в итоге не сильно достанется.
        - Именно это я и хотела услышать, - уже спокойным тоном ответила Мария. - Все, пошла я оставшихся лицеистов агитировать. Пожелайте мне удачи!
        Дальше уже было дело техники - родитель позвонил Пафнутьеву и Нарышкину с Орловым, предупредив тех об участии в беспорядках подрастающей аристократии. Выслушав заверения, что те все поняли и все будет в порядке, цесаревич успокоился и хмыкнул:
        - Осталось мою матушку подготовить к тому, что ее любимые внучки угодят сегодня в полицию. Радует одно - слухи об этом задержании очень быстро распространятся по Москве, что, согласитесь, положительно скажется на имидже как рода Романовых, так и всей нашей системы власти. - Родитель хмыкнул: - Пугает одно - как бы наши подданные после этих слухов не возмутились и пошли брать штурмом полицейские участки, где будут содержаться безвинно задержанные малолетние патриоты…
        Наш разговор с отцом прервал звонок моего телефона, и я, мысленно выругавшись, приготовился опять успокаивать старшую сестру, однако абонентом оказался Сандро Багратион.
        - Алексей, добрый день! - в голосе молодого человека слышалось напряжение. - Мы тут это… Короче, мы с парнями и девчонками в лобби вашего отеля собрались, может, помощь с нашей стороны какая нужна?
        Подумав пару секунд, я ответил:
        - Сандро, повиси на линии, сейчас у отца спрошу…
        Доложившись родителю о сути звонка, получил от него исчерпывающие инструкции:
        - Упущение с нашей стороны, - покивал головой он. - Если Шереметьеву сразу к делу приспособили, то вот остальные ваши друзья оказались не у дел, что не есть хорошо. Поэтому слушайте мой приказ, господа Романовы: займите чем-нибудь своих друзей, но без пьянок и прочего безобразия. Самое главное - все собравшиеся в Монако представители правящих родов мира должны видеть злых и не павших духом русских, которые не только не сломались под натиском подлых провокаций, но и готовят достойный ответ своим врагам. Мысль понятна, молодые люди?
        - Понятна, - кивнули мы с братьями.
        - Про наш визит к Савойским пока ни слова, хотя слухи об этом все равно скоро разойдутся. Все, выполняйте.
        Спустившись в лобби, мы застали в баре не только нашу молодежь, имевшую слегка пришибленный вид, но и импортных принцев и принцесс в полном составе. Последние вместо приветствия принялись выражать нам с братьями свои искренние соболезнования по поводу событий в Испании, причем девушки и молодые люди, как я чуял, были вполне искренни в своих словах - они прекрасно понимали, что сегодня это случилось с нашим посольством, а завтра может произойти с посольствами их собственных стран. Поблагодарив друзей за проявленную заботу, я, помня пожелания родителя, обратился к русской части нашей многонациональной компании:
        - Знаю, что вам сейчас очень бы хотелось оказаться в Москве и вместе с остальной молодежью устроить… протестную акцию у ворот испанского посольства, но, увы, это невозможно по объективным причинам. - Я пристально оглядел присутствующих. - Хочу вас заверить, что родом Романовых и руководством министерств и ведомств Российской империи принимаются всеобъемлющие меры для расследования столь вопиющего акта международного терроризма и недопущения подобных инцидентов в будущем. Со своей же стороны могу пообещать одно, - я добавил гнева, и молодежь невольно стала пятиться от меня, - исполнителей и заказчиков, если таковые имеются, ждет неотвратимое и суровое наказание за столь подлое и ничем не спровоцированное нападение на мирное российское посольство!
        Посчитав свою «просветительскую миссию» выполненной, убрал гнев и спросил:
        - Дамы и господа, может меня кто-нибудь просветить, как именно вы собирались провести остаток этого не очень доброго дня? - Увидев же растерянность на лицах друзей, тяжело вздохнул: - Простой же вопрос, а ставит вас в тупик. Какие будут предложения?
        - Ну… - протянул Сандро Багратион. - Ни о каких развлечениях и речи быть не может… Может, просто в местном баре посидим, Алексей? Или на «Звезде»?
        Среди присутствующих раздались робкие возгласы одобрения, а мое воображение живо представило эту картину - молодые люди и девушки сидят с бокалами алкогольных и безалкогольных напитков, а на их лицах грусть-печаль периодически сменяется вселенской скорбью! С трудом отогнав от себя это видение, но не удержавшись, чтобы не передернуть плечами, попытался придумать иной сценарий сегодняшнего дня. Выход невольно подсказала Елена Панцулая, которая, глядя на меня, нервно сжимала и разжимала свои маленькие кулачки.
        - Бар - это, конечно, очень заманчиво, - бросил я, - и, самое главное, в истинной русской традиции. Но есть другое предложение. Одну секунду, друзья…
        Достав телефон, набрал номер родителя. Спокойно выслушав на французском «Абонент разговаривает по другой линии» и дождавшись, когда же отец соизволит ответить любимому сыну, сразу взял «быка за рога»:
        - Папа, мне срочно нужен Прохор!
        - Что у вас там случилось? - тревога в голосе родича зашкаливала.
        - Ничего не случилось, Прохор мне нужен в качестве инструктора.
        - Куда его прислать? - Родитель, видимо, успокоившись, даже не стал выяснять, в качестве инструктора по чему я предполагаю использовать воспитателя.
        - В лобби, мы пока здесь.
        - Он уже спускается.
        Закончив разговор, я оглядел недоумевающих молодых людей, которые все прекрасно слышали:
        - Друзья, предложение будет такое: чтобы не киснуть в баре, займемся неким подобием военных игр на нашем любимом пляже. Для подданных Российской империи участие обязательно, для остальных - по желанию. Сейчас дождемся Прохора Петровича и выдвигаемся.
        - Алексей, - это был старший Гогенцоллерн, - а какие именно игры предполагаются?
        - Все увидите, - я обозначил улыбку. - Уверен, вам понравится.
        По дороге на пляж объяснил Прохору свою задумку, к которой воспитатель отнесся, мягко говоря, с некоторым скептицизмом:
        - Рано еще твоим друзьям и подружкам во взрослые игры играть, - морщился он. - Максимум, на что годится их подготовка, - это или стихией по площадям вдарить, или ударной техникой кого-нибудь поломать.
        - А мне не рано было? - улыбнулся я.
        - У тебя другое воспитание, сынка, я тебя с детства на всякое натаскивал.
        - А Коля с Сашей? - настаивал я. - Ведь справились же они тогда в Афганистане?
        - Ты великих-то князей со своими дружками и подружками не равняй! Колю и Сашу тоже, знаешь ли, не абы кто готовил. - Прохор вздохнул. - Ладно, попробовать можно, но во избежание всяких там увечий и травм сам будешь злодея изображать.
        - Как прикажете, господин императорский советник!
        - Тихо ты! - воспитатель сделал страшное лицо. - Не дай бог услышит кто и еще больше меня бояться будет!..
        «Военные игры» Прохор решил начать с простенькой демонстрации, заключавшейся в том, что я, как и было договорено, изображал злодея, а Коля с Сашей должны были осуществить мой захват.
        - Начали! - скомандовал воспитатель.
        И братья, одолжившие у дворцовых две пары браслетов, рванули ко мне через проход из хитро расставленных Прохором лежаков. Меньше трех секунд понадобилось Коле и Саше на преодоление разделявших нас тридцати метров, короткое грамотное избиение моей бедной тушки, браслеты, резко завернутые назад «ласты», затем последовала жесткая фиксация головы с шеей, и вот «беспомощного и деморализованного» меня в позе «ласточка» фактически несут по проходу из лежаков. Остановка и доклад:
        - Прохор Петрович, - в голосе братца Александра явно слышалось довольство, - ваш приказ исполнен, подлый злодей захвачен!
        - Молодцы! - похвалил братьев воспитатель.
        Я же, не удержавшись, кое-как преодолевая Колин захват, вывернул шею, растянул губы в улыбке и озвучил на русском текст из известного на родине мема:
        - Ломай! Ломай меня полностью!
        Далекий от всех этих мемов Прохор только улыбнулся, а вот молодая и уже «испорченная» паутиной русская «делегация» некоторое сходство уловила и дружно рассмеялась, а Александр, отпуская мои руки, тут же поддержал почин:
        - Как вы были задержаны? Блестяще!
        Импортные принцы и принцессы, не понимавшие, что конкретно происходит, «потребовали» объяснений и с большим трудом их все-таки получили. Когда все наконец успокоились, а я кое-как привел себя в порядок, Прохор скомандовал:
        - Алексей, Николай и Александр на месте, остальные русскоподданные построились в два ряда!
        Русская делегация быстро выполнила команду, а оставшиеся «неприкаянными» импортные принцы и принцессы уставились на моего воспитателя чуть ли не с обидой. Высказаться решился старший Гогенцоллерн:
        - Господин Белобородов, у меня хоть в училище и был краткий ознакомительный курс по овладению подобными специальными навыками, но я бы, с вашего позволения, с огромным удовольствием эти навыки закрепил, приняв участие в тренировке под вашим руководством.
        Воспитатель ничего ответить не успел - к просьбе Гогенцоллерна присоединились остальные принцы и принцессы, и Прохору ничего не оставалось, кроме как согласиться.
        - Построились! - опять скомандовал он, а когда команда была выполнена, продолжил: - Теперь слушайте меня внимательно! Очень часто в работе специальных служб возникает необходимость задержания лиц, подозреваемых в совершении различного рода преступлений. У военных подразделений, соответственно, есть необходимость захвата не всегда даже военнослужащих противной стороны, а вообще любых лиц на вражеской территории, обладающих ценной информацией. О тактике задержания, о ее основных приемах, способах и видах говорить я не буду, потому что моя достаточно краткая лекция может затянуться до вечера, - воспитатель хмыкнул. - Да и все присутствующие здесь не только с легкостью найдут соответствующих специалистов по теории у себя на родине, но и могут в свободное время почитать информацию из вполне открытых источников в «паутине». Мы же с вами займемся практикой, да и той на самом базовом уровне. Итак, дамы и господа, что мы с вами имели честь наблюдать десять минут назад в исполнении господ Романовых?
        Прохор по своей привычке не стал стоять на месте и медленно направился в начало строя.
        - А наблюдали мы следующее. Александр и Николай получили приказ на задержание… пусть будет некоего лица, обладающего очень ценной информацией. Следовательно, доставить это лицо командованию Александр и Николай обязаны живым, во вменяемом состоянии и с минимумом телесных повреждений. Этими требованиями и диктуется в похожих случаях тактика захвата со всякими там нежелательными последствиями в виде контузии, множественных переломов рук, ног, ребер и сворачивания челюсти. Хотя… не всегда исполнителям удается взять объект чисто, и до командования добирается, пардон, кусок мяса, еле способный ворочать языком.
        Под оживленные смешки строя воспитатель развернулся и пошел в другую сторону.
        - Понятно, по сложности захвата объекты бывают отличные друг от друга по самым разным объективным и субъективным причинам. Мы же с вами, как я упоминал ранее, будем исходить из самых простых вводных: наш информатор слабее нас по уровню подготовки, у него нет охраны, и в этом импровизированном здании, - Прохор указал себе за спину, - он один. Кстати, чуть не забыл, - воспитатель остановился и повернулся в нашу с братьями сторону. - Все трое господ Романовых уже имеют достаточно успешный реальный опыт по захвату вражеских диверсантов. А опыт этот они получили во время… своей захватывающей туристической поездки на границу с Афганистаном.
        Тут уже все внимание строя переключилось на нас с братьями, а горделиво выпрямившийся Александр не удержался от ответного комплимента:
        - И все эти успешные задержания во время той незабываемой туристической поездки проходили под непосредственным командованием уважаемого Прохора Петровича.
        Мой воспитатель, в отличие от брата, грудь выпячивать не стал, а повернулся обратно к строю:
        - Отставить смех! Равняйсь! Смирно! Разбиться на тройки и приготовиться к выполнению учебного задания! Гаджеты уберите в сторону.
        Через пятнадцать минут, побывав в позе «ласточка» и с задранной головой без малого пять раз, я решил, что погорячился, отказавшись от похода в бар. К счастью, следующим «информатором» Прохор назначил Николая, а меня перехватил появившийся на пляже Ванюша Кузьмин и потащил в сторону от нашей импровизированной тренировочной базы.
        - Царевич, - колдун был очень доволен, - ты чего трубку не берешь?
        Я показал ему в сторону того лежака, где валялись все наши телефоны, и пожал плечами:
        - Занят я был, изображая из всех своих невеликих силенок грушу для битья. А что случилось?
        - До тебя государыня дозвониться не смогла и меня отправила. - Ванюша продолжал улыбаться. - Короче, докладываю оперативную обстановку! Пока вы тут в солдатиков играли, а государь с государыней над обращением к подданным работали, наши высокородные малолетки на родине все-таки позабавились чуть-чуть с испанским посольством! Ну, ограду снесли стихиями и фасад у здания повредили, повыбивав все окна. Не волнуйся, - Кузьмин выставил перед собой руки в защитном жесте, - всех испанцев с обслуживающим персоналом и охраной к этому времени уже эвакуировали через подземный переход между зданиями, так что никто не пострадал.
        - Ваня, - хмыкнул я, - а почему ты думаешь, что меня это волнует?
        Колдун на это только отмахнулся и продолжил:
        - Бате твоему на утверждение такие кадры умельцы шереметьевские прислали! Закачаешься! Сестры твои во главе разбушевавшихся малолетних патриотов смотрятся просто бомбически! Натуральные богини народного протеста! А кадры их задержания полицейским спецназом, царевич! Ты будешь восхищаться своими сестрами, когда увидишь, с каким гордым и несломленным видом они грузились в автозаки!
        Я уже хотел увидеть эти записи, но спросил о другом:
        - А бабушка-то от меня чего хотела?
        - Это самое интересное, царевич! - Кузьмин потер руки. - Когда мы с твоим отцом, великим князем Владимиром Николаевичем, князем Пожарским и генералом Нарышкиным с огромным удовольствием посмотрели эти записи, в номер вернулись государь с государыней, ну и понеслось…
        Ванюша замолчал и уставился на меня с многозначительным видом. Я же вздохнул:
        - С бабушкой случилась истерика?
        - Еле успокоили! А когда государыня пришла в себя, тут же кинулась звонить любимой старшей внучке, которая, видимо, со страха перед бабушкой и слила тебя по полной программе!
        - Ожидаемо… - опять вздохнул я. - И теперь бабушка жаждет моей крови…
        - Только одна государыня и жаждет, царевич! Государь уже утвердил задним числом ваш с Николаичем план, но приказал мажоров и мажорок продержать в цугундере только до вечера. Сейчас они с государыней более подробно те пафосные видеокадры изволят просматривать, про которые я тебе в самом начале говорил, отвлекаясь периодически на многочисленные звонки родни наших малолетних патриотов. Царевич, - Кузьмин аж причмокнул, - ты прикинь, в кровавых застенках оказалось в общей сложности больше трехсот подростков обоих полов в возрасте от четырнадцати до двадцати с лишним лет! Помимо Марии с Варварой, злые полицейские приняли еще четверых твоих братьев и сестер по линии Романовых! Со стороны Пожарских двоих! Дашковых тоже двоих повязали! Многочисленные кровиночки всех главных родов без исключения тоже на киче изволят париться! Короче, царевич, - колдун выдохнул, - такого за последние лет триста в России еще не было!
        - Да, - протянул я, - заварила наша Варя кашу! Вот кого в казарме на пять лет закрывать надо! Если все закончится так, как мы планировали, а необходимый патриотический эффект будет достигнут - костьми лягу, но добьюсь у царственного деда для Пафнутьева и Лебедева серьезных наград! Орденами государь не отделается.
        - Вопрос уже на контроле его императорского величества, - Кузьмин лучился довольством. - С подачи твоего отца и двух других твоих дедов.
        - Вот и славно! - кивнул я. - А сейчас надо бы любимой бабушке звякнуть, а то старушка может еще больше осерчать…
        Разговор с государыней прошел в «теплой и дружеской» атмосфере, а я узнал про себя много нового наряду с давно известными фактами: что я абсолютно испорченный и наглый подросток, не считающийся с мнением старших и проживших жизнь родичей; что я никого не люблю, кроме себя, и ради достижения каких-то там мутных целей готов пожертвовать репутацией совершенно беззащитных младших сестер, да еще и подвергнуть их жизни опасности! Самым же страшным обвинением стало нарушение мной субординации - старушка безапелляционно заявила, что вопросы воспитания Марии, Варвары и Елизаветы находятся исключительно в ее ведении и чтобы я не смел в этот процесс вмешиваться.
        Никаких возражений бабуля, естественно, слушать не пожелала, да и я не настаивал и, убрав телефон в карман, повернулся к Кузьмину:
        - Государыня действительно зла, но, по моим ощущениям, не так чтобы очень. Вины, понятно, я за собой не чувствую, но задобрить старушку все-таки надо - вдруг Маше с Варей не так сильно достанется? Какие будут предложения?
        Колдун задумался на пару мгновений, а потом посветлел лицом:
        - Царевич, а ты сегодняшнюю трассу на Ниццу вспомни! Чего там государыне так не хватало?
        - Ваня, - у меня невольно округлились глаза, - ты совсем с ума сошел? Если мы с тобой еще и Изабелку у Савойских выкрадем и бабушке для пыток приволочем, боюсь, императором мне уже никогда не стать, а твои сыновья точно останутся сиротками!
        - Царевич, - Кузьмин вовсю ухмылялся, - ну почему твой извращенный головной мозг всегда генерирует самые херовые сценарии развития событий? Кто говорит про Изабелку? Государыне нашей на той дороге не хватало ножа! Вот и стоит в качестве жеста примирения подарить ей нечто изящное, но смертоносное! Самое же главное - перышко должно помещаться в маленькой дамской сумочке!
        Я с облегчением выдохнул:
        - Слава богу! Ванюша, ты голова! Осталось только где-то добыть это самое изящное перышко…
        - Пахана местного напряги, - пожал плечами он. - У него всяко в общаке должно быть что-то подобное.
        - Какого еще пахана? - не понял я.
        - Ты, царевич, похоже, с недосыпа тупишь! Звони князю Монако и озвучивай тактико-технические характеристики ножичка. И упор делай не на качество стали клинка, а на красоту и изящество всего изделия в целом. И желательно брюликов с прочими самоцветами по максимуму - государыня это будет оценивать в первую очередь.
        - Уже звоню…
        Переговоры с князем Альбером долго не продлились - «местный пахан» пообещал подобрать что-нибудь подходящее и прислать с нарочным. О деньгах Гримальди разговаривать наотрез отказался, заявив, что богаче он все равно не станет, и шутливо приказал мне на правах будущего родственника обращаться по подобным поводам без всякого стеснения.
        Кузьмин, слышавший весь разговор, остался доволен:
        - Теперь, царевич, надо правильный момент выбрать, когда государыня в благостном настроении будет пребывать, и дело в шляпе! Таким моментом, по моему скромному разумению, будет информация о том, что ее любимые внучки наконец-таки с кичи откинулись.
        - Согласен, - кивнул я. - Вот тут-то мы с тобой, Прохором и Колей с Сашей бабушке презент и вручим.
        - А мы-то с Прохором при чем? - Колдун напрягся. - Царевич, ты же влетел - тебе и разгребать! Нас-то с Прошкой ты зачем за собой тянешь?
        - Не переживай, - отмахнулся я. - Вот увидишь, бабушке будет приятно такое внимание.
        - Разве что… - протянул Кузьмин. - Но я бы предпочел все равно быть поближе к кухне и подальше от начальства.
        - Ладно, пойдем к нашим доморощенным волкодавам и оценим изменения в уровне их подготовки…
        На «полигоне», как и предполагалось, все было в полном ажуре: тройки теперь производили захват уже старшего Гогенцоллерна, периодически получая зычные комментарии Прохора на английском, а Николай с Александром отдыхали в сторонке, тиская в руках телефоны. Завидев нас с Ванюшей, братья переглянулись, сунули гаджеты в карманы и сами пошли нам навстречу.
        - Леха, - Александра буквально распирало от радости, - только что общался со своим отцом! Он мне сказал, что их вылет в Монако откладывается из-за последних событий на неопределенный срок!
        Брата поддержал не менее радостный Николай:
        - И мой отец сказал то же самое! Короче, Леха, пока живем холостыми!
        Я тоже натянул улыбку:
        - Очень за нас рад! Но вы же понимаете, что все откладывается максимум дня на три, которые погоды нам не сделают?
        - Понимаем… - погрустнели они. - Но все равно… А вдруг потом еще что-нибудь произойдет?..
        Я не стал окончательно разочаровывать братьев, прекрасно понимая, что уж Николаю от помолвки с Евой не отмазаться ни под каким предлогом - слишком много Россией, Францией и Монако было вложено в этот союз. Вместо ответа на прозвучавший вопрос я решил задать другой:
        - Про Москву ваши предки что-нибудь сказали? Как там обстановка?
        Коля с Сашей повторили практически все то, что мне рассказал Ванюша, единственное, добавили подробностей про реакцию аристократии на столь циничное массовое задержание полицией их бедных и несчастных отпрысков. Особенно свет напугало то, что в автозаках наравне с элитными отпрысками оказалось большое количество великих князей и княжон.
        - Отец с матерью в шоке! - проникновенно вещал Александр. - Уже трубки не берут и в особняк никого не пускают! А просители все равно продолжают искать выходы через родственников, друзей и просто знакомых!
        Дальше Николай показал нам с Ваней присланную видяшку, снятую невдалеке от одного из задействованных в «операции» отделений полиции: «Чайки» с «Волгами» разных цветов, перегородившие дороги, возбужденная толпа солидных мужчин в кашемировых пальто и не менее возбужденных дам в роскошных шубах, и между этой толпой и КПП полицейского участка невозмутимые с виду «космонавты» - спецназ полиции в шлемах, брониках и с дубинками в руках.
        Я не удержался и буркнул:
        - Как бы уже настоящего бунта не случилось…
        Кузьмин на это только ухмыльнулся:
        - В соседних домах с полицейскими отделениями, к гадалке не ходи, сидят подчиненные Лебедева и чутко отслеживают оперативную обстановку. Бунт точно исключен, а вот Романовы нашей аристократии в очередной раз таким образом напомнят, что ее место под той самой лавкой, и неприкасаемых у нас нет! И вообще, я совсем не удивлюсь, если по итогам сегодняшних событий и недопущения их впредь его императорским величеством будет принято решение о проведении неких профилактических мероприятий, а ответственным будет назначен Виталька Пафнутьев.
        Ванюша замолчал и с очень многозначительным видом стал разглядывать береговую полосу. Первым не выдержал Николай:
        - И что? Какие-то репрессии будут?
        - Какие репрессии? Ты о чем? - фыркнул Кузьмин. - Просто начнут вызывать в Тайную канцелярию глав и наследников всех проштрафившихся родов и проводить с ними беседы. Учитывая весь скопившийся объем компромата на все эти роды, беседы будут носить крайне душевный характер. Не удивлюсь, если прямо во время разговоров случатся инфаркты, инсульты и прочие неприятности с летальным исходом, информация о которых мгновенно распространится в прест… аристократической среде. - Ванюша оскалился. - Одним словом, молодые люди, со всех сторон профит!
        - Жесть! - высказал наше мнение Александр. - Вот и думай после этого о поступлении на жандармский факультет, если потом всю жизнь придется в этом дерьме копаться!
        Кузьмин после этого заявления посерьезнел:
        - Ну, Шура, если вы с Колей захотите до конца жизни в белых перчатках проходить, то сильно меня разочаруете. Тем более у вас все данные для службы сначала в Корпусе, а потом и в Канцелярии имеются.
        Братья тут же кинулись искренне заверять Ивана в том, что «просто к слову пришлось» и они уже видят себя бравыми офицерами Корпуса, выполняющими самую грязную работу. Колдун же делал вид, что им не верит, а сам в чувственной сфере посылал мне эмоцию удовлетворения.
        От «беседы» нас отвлекла громкая команда Прохора:
        - Закончили упражнение! Построились!
        В течение десяти минут воспитатель подводил итоги занятий, не забыв похвалить всех «курсантов», но добавил, что работать все-таки надо еще жестче, не оставляя объекту захвата вообще никаких шансов. В конце Прохор спросил:
        - Итак, дамы и господа, есть желание после перерыва закрепить навыки ножевого боя, или вы устали?
        - Мы не устали! Желание есть, господин Белобородов!
        - Отлично! Перерыв сорок минут, можете воспользоваться услугами бара. И никакого алкоголя! Время пошло!
        Перерыв получился не очень веселым, но увлекательным - добравшись до телефонов, Витя Нарышкин, Андрей с Натальей Долгорукие и Инга Юсупова обнаружили кучу пропущенных вызовов от своих старших родичей и стали им перезванивать. В результате через пять минут Андрей с Натальей и Инга умоляли меня и Колю с Сашей поспособствовать освобождению из тюрьмы своих младших братьев. Остальная молодежь, исключая Витю Нарышкина, смотрела на происходящее с полным непониманием. Пришлось обещать, что приложим все силы. Потом вышло обращение императора, и я в очередной раз был поражен артистическими талантами своего царственного деда, который умудрился на камеру прочитать заготовленный текст так, что было одновременно и грустно, и страшно, и объединяюще духоподъемно.
        Спустя еще какое-то время в российских СМИ вышла информация о разгроме испанского посольства в Москве, видеокадры «печального зрелища» прилагались. Потом эта же информация появилась в зарубежных средствах массовой информации. Не успела наша молодежь обсудить это радостное событие, как начали появляться новости с пометкой «Срочно!», в которых утверждалось, что в разгроме испанского посольства в Москве принимали непосредственное участие сливки российской молодежи, решившись таким образом выразить свой протест против недружественного поведения Испании в отношении уже российского посольства в Мадриде. Среди самых активных участников молодежного протеста называли фамилии Романовых, Пожарских, Нарышкиных, Воронцовых, Дашковых, Голицыных, Шереметьевых, Юсуповых и многих, многих других. В подтверждение новостные каналы опубликовали видеокадры с места событий, главными героинями которых являлись воинственно настроенные великие княжны Мария и Варвара Александровны. Реакция наших молодых людей на эти видеокадры была ожидаемой - всем без исключения было очень обидно, что не получилось принять участие в таком
серьезном мероприятии!
        - Ужас какой! - Андрей Долгорукий круглыми глазами смотрел на экран своего телефона. - Даже не представляю теперь, что с Машенькой государыня сделает! И с Варей тоже… Алексей, - Долгорукий поднял на меня грустные глаза, - ты же не оставишь младших сестренок без своей поддержки?
        Я тяжело вздохнул:
        - Увы, Дюша, боюсь, что государыня настроена очень решительно.
        - Это печально… - вздохнул в ответ он. - Будем надеяться, что все обойдется.
        Воспользовавшись тем, что молодые люди под сок, минералку и чай продолжают обсуждать происходящее в Москве, мы с Соней решили прогуляться по пляжу. Сначала девушка принесла самые искренние соболезнования по поводу гибели наших дипломатов и попросила за Изабеллу, мотивируя свою просьбу тем, что у них с испанкой сложились довольно-таки неплохие отношения и будет очень неприятно, если их зарождающейся дружбе не суждено будет случиться. Потом Соня попыталась аккуратно выяснить подробности вечеринки, организованной баронессой фон Мольтке:
        - Слышала от ваших девушек неплохие отзывы о ресторане и яхте, - невинно улыбалась норвежка. - Вот мне и стало интересно…
        Рассказал в двух словах. А дальше начались «стандартные» колдунские фокусы:
        - Алексей, а погром испанского посольства в Москве с участием твоих сестер и остальной родовитой молодежи является операцией ваших спецслужб? - И опять этот невинный взгляд из-под пушистых ресниц.
        - С чего ты это взяла? - вздохнул я.
        - Слишком уж спокойной была твоя реакция и реакция твоих братьев на эти новости. Согласись, когда твои ближайшие родичи попадают в тюрьму, волноваться начинают все без исключения.
        - Это не тюрьма, а просто отделение полиции, - отмахнулся я. - Посидят, подумают о своем поведении, новых впечатлений наберутся, а потом выйдут на свободу с чистой совестью.
        - Ты так и не ответил на мой вопрос.
        - Да, Соня, - опять вздохнул я, - это операция наших спецслужб, но эту операцию пришлось проводить фактически с колес, потому что моя сестра Варвара оказалась слишком воинственно настроенной по отношению к Испании после недавнего своего посещения чудного острова под названием Ибица. Остальная родовитая молодежь и их старшие родичи об операции не в курсе, что ты и наблюдала, когда Андрей с Наташей и Инга кинулись к нам с братьями за помощью.
        - Алексей, - Соня улыбалась, - вы так интересно живете у себя в России! У вас постоянно что-то происходит! Не то что у нас в сонной Норвегии. Я вам так завидую!
        Отвечать я на это ничего не стал, а про себя подумал: «Если учесть, что все это веселье так или иначе крутится вокруг моей скромной персоны, ты, Соня, в скором будущем рискуешь в моем лице получить постоянный и неиссякаемый источник адреналина. Короче, не супруг, а праздник, который всегда с тобой…»

* * *
        Перед самым походом в ресторан нашего отеля на полдник на пляж от князя Монако прибыл ювелир семитской внешности со всего тремя перочинными ножами на выбор.
        - Ваше императорское высочество, - оправдывался он на очень неплохом русском, - под переданные мне князем параметры в сокровищнице подходили только эти три экземпляра. Если бы у меня было хоть чуть-чуть больше времени… - печально развел руками господин Кадцын.
        - Ничего страшного, Мойша Израилевич, - кивнул я, разглядывая все три представленных на барной стойке произведения искусства. - Вы отлично справились с поставленной задачей.
        Меня поддержал и Кузьмин:
        - Действительно, Мойша Израилевич, его императорскому высочеству предстоит нелегкий выбор. Но если Алексею Александровичу будет интересно узнать мое мнение, то я бы остановился вот на этом ноже. - Ваня указал на небольшой складной нож с рукоятью из светлого перламутра. - Мойша Израилевич, что можете сказать о данном экземпляре?
        - Отличный выбор, Иван Олегович! - оживился ювелир. - Предположительно, ручная работа швейцарских мастеров середины прошлого века - другой информации у нас, к сожалению, нет. Отличная нержавеющая сталь клинка, светлая перламутровая рукоять с россыпью бриллиантов великолепной огранки, фиксатор клинка выполнен тоже из надежных материалов…
        Дальше ювелир углубился в совсем уж в дебри тактико-технических характеристик, а я занялся визуальным сравнением этого экземпляра и двух других. Сравнения как такового не получилось - учитывая возраст и предположительные вкусы личности будущей владелицы, два других очень ярких и «нарядных» ножа из «гонки» выбывали на самом старте.
        От раздумий меня отвлекла пискнувшая чуйка: Ванюша уже вовсю допрашивал Мойшу Израилевича:
        - Прослушка на тебе есть?
        - Нет.
        - Давно у князя служишь?
        - Давно, больше сорока лет… - монотонно отвечал тот. - Мне должность от отца перешла.
        - Нравится на князя работать?
        - Очень нравится. И жить в Монако тоже очень нравится.
        - Когда твоя семья из России уехала и из какого города?
        - Уехали мы в начале прошлого века из Одессы.
        - Хочешь работать на русскую разведку?
        - Не хочу. Я не буду предавать князя - он сделал много хорошего для моей семьи и принял нас в свой род.
        Давление пропало, а выражение Ванюшиного лица с хищного практически мгновенно сменилось на заинтересованное:
        - Мойша Израилевич, а есть у вас что-то совсем древнее и эксклюзивное? - колдун указал на прибрежную полосу, где продолжалась тренировка по ножевому бою. - Видите вон того седого господина? Он у нас любитель всего колющего, рубящего и режущего. Мы с Алексеем Александровичем хотим ему подарок сделать. - Кузьмин поднял руки в защитном жесте. - Естественно, мы готовы все оплатить по соответствующему прайсу.
        - Иван Олегович, - Кадцын сделал таинственное лицо, - если вы имеете в виду господина Белобородова, то могу намекнуть, что князем после недавнего ночного посещения известной яхты уже даны некие указания…
        - Можете не продолжать, Мойша Израилевич, - улыбнулся Кузьмин. - Намек мы поняли. Алексей Александрович, вы сделали свой выбор?..
        Когда мы, удовлетворенные друг другом, расстались с Мойшей Израилевичем, я не удержался и попенял Кузьмину на его поведение:
        - Иван Олегович, как тебе не стыдно? Князь Альбер нам услугу оказывает, а ты его ювелира коварно в сексоты вербуешь!
        - Привычка, царевич, - пожал плечами колдун. - Никогда не знаешь, когда тебе тот или иной человечек понадобится.
        - Тут и не поспоришь, - хмыкнул я. - И вообще, чем больше я тебя узнаю, тем больше у меня крепнет уверенность в том, что в твоем роду явно были представители богоизбранного народа. Уж слишком ты хитросделанный и продуманный.
        - Царевич, это комплимент? - лыбился Кузьмин своей типично рязанской мордой лица.
        - Конечно, комплимент! Потому что на вопрос «Сколько будет дважды два?» ты, не задумываясь, ответишь: «А мы покупаем или продаем?»
        Ванюша на это только хмыкнул:
        - Не надо так за меня переживать, царевич, тебе за это все равно не заплатят.
        - Вот-вот, об чем и речь…

* * *
        Полковнику Панцулаю, обживающему свой новый кабинет в здании центрального аппарата Пограничной стражи, около четырех часов вечера позвонил некий Альберт Викентьевич, представившийся личным помощником Пафнутьева Виталия Борисовича, и сообщил, что господин Пафнутьев приглашает к семи часам вечера уважаемого Виктора Викторовича на ужин в ресторане «Сахалин», что на Арбате. Задать уточняющие вопросы удивленный приглашением полковник не успел - личный помощник вежливо попрощался и завершил вызов. Вопросов же было много, и самый главный из них звучал так: «Какого хрена главе Тайной канцелярии понадобилось от скромного пограничного полковника?»
        И вообще, Виктор Викторович уже перестал что-либо понимать - приказ о новом назначении в Москву свалился как снег на голову, срочный перелет военным бортом в столицу, генеральская должность, намеки командира Стражи на ходатайства неких высоких покровителей и завистливые взгляды новых сослуживцев! Полковник, конечно же, подозревал, откуда именно дует ветер, но целей этих «высоких покровителей» понять никак не мог, как не мог и определить свое место и место старшей дочери в этой интриге. Теперь еще этот ужин!..
        Дочери полковник решил не звонить - вряд ли Елена в курсе происходящего, а беспокоить ее по пустякам, когда рядом находятся все эти высокородные отпрыски главных родов, точно не стоило.
        Без одной минуты семь Панцулай вошел в ресторан «Сахалин». Не успел он дойти до гардероба, как к нему направилась симпатичная девушка-администратор:
        - Господин полковник, добрый вечер! Вас ожидают?
        - Да. Столик должен быть заказан на фамилию Пафнутьев.
        - Конечно, господин полковник! - мило улыбалась девушка. - Позвольте предложить вам воспользоваться услугами гардероба, и я вас проведу.
        - С удовольствием! - кивнул Панцулай.
        Оставив шинель и папаху в гардеробе, полковник, ведомый администратором, прошел в зал и оценил выбор ресторана Пафнутьевым: светлые, неброские тона на стенах, украшенных картинами с морским уклоном, грамотно расставленные столики, барная стойка из темного дерева, негромкая музыка из потолочных динамиков. Самое же главное - ресторан явно пользовался популярностью, потому что, несмотря на будний день, свободных мест практически не было. А вот и глава Тайной канцелярии, выбравший столик в самом углу зала, а с ним, кто бы сомневался, сотрудники охраны…
        - Виктор Викторович, - встал из-за столика Пафнутьев и протянул руку, - добрый вечер!
        - Добрый вечер, Виталий Борисович!
        - Виктор Викторович, позвольте представить вам мою супругу, Елизавету Прокопьевну.
        Из-за стола поднялась очень приятная и улыбчивая дама средних лет, которая рядом с вечно хмурым главой Тайной канцелярии смотрелась… несколько неуместно.
        - Виктор Викторович!
        - Елизавета Прокопьевна! Очарован! - Панцулай поцеловал протянутую руку.
        И тут же подумал, что присутствие на ужине супруги Пафнутьева делает ситуацию еще запутаннее.
        - Присаживайтесь, Виктор Викторович, не стесняйтесь. И изучайте меню. Кстати, обязательно закажите краба - он здесь особенно хорош! Собственно, мы с супругой ради местных крабов и посещаем «Сахалин» уже в третий раз.
        - Спасибо за подсказку, Виталий Борисович, обязательно закажу…
        Пока Панцулай изучал ресторанное меню, он успел заметить краем глаза странные манипуляции охраны Пафнутьева за соседним столиком - двое мужчин умудрились расположить между блюд с холодными закусками ноутбук военного образца, три переносных рации, непонятную квадратную приблуду с мигающими индикаторами. Когда же канцелярские нацепили на головы еще и наушники с микрофонами, полковник напрягся - не хватало еще поучаствовать в какой-нибудь мутной операции Канцелярии, после которой задолбаешься отписываться по основному месту службы. Сам же Пафнутьев, от взгляда которого не укрылось внимание Панцулая к своим коллегам, обозначил улыбку:
        - Сами понимаете, Виктор Викторович, государева служба, будь она неладна… Кроме того, в Москве в свете последних событий в Испании неспокойно, вот и приходится быть постоянно в курсе оперативной обстановки.
        - Я понимаю, Виталий Борисович, - кивнул полковник. - Сам последние лет пятнадцать живу в подобном режиме…
        Дальше все пошло по стандартному сценарию: официант, принявший заказ, ничего не значащий светский разговор под белое вино, легкий салатик из морской капусты и крабовых палочек, обсуждение достоинств и недостатков кухни из морепродуктов, краткие отвлечения Пафнутьева на звонки и непонятные реплики его подчиненных из-за соседнего стола. Под крабов пошел уже серьезный разговор:
        - Как вам новая должность, Виктор Викторович? - Виталий Борисович с хрустом отломил от своего краба здоровенную клешню.
        Панцулай, ожидавший чего-то подобного, снова напрягся:
        - При всем уважении, Виталий Борисович, но мою должность я буду обсуждать по приказу, в присутствии вышестоящего командования, и никак иначе! А если вас интересуют бытовые подробности, то кабинет мне выделили уютный, служебная «Волга» достаточно новая, гостиницу подобрали в самом центре.
        Невозмутимый Пафнутьев глянул на улыбающуюся супругу и продолжил:
        - До меня дошли слухи, что ваше назначение в центральный аппарат Пограничной стражи не очень понравилось очень и очень многим тамошним постоянным обитателям. Ничего такого не замечали?
        Панцулай поморщился:
        - Виталий Борисович, вы переходите все границы приличий! И на ваши незатейливые вербовочные подходы, о которых я в письменном виде доложу своему командованию, отвечу категорическим отказом! А сейчас, прошу прощения, вынужден откланяться! - Полковник встал и натянуто улыбнулся супруге канцелярского. - Елизавета Прокопьевна, было очень приятно познакомиться!
        Однако его попытался остановить Пафнутьев, который тоже встал:
        - Виктор Викторович, прошу меня простить! Вы неправильно поняли. Прошу вас, присядьте и дослушайте меня до конца, а уже потом решайте, уходить вам или оставаться.
        Панцулай размышлял недолго, буквально пару секунд, после чего кивнул и уселся обратно на свое место. Занял свое место и Пафнутьев.
        - Итак, Виктор Викторович, - продолжил он, - позвольте мне объяснить вам свое поведение. Во-первых, никто вас не собирался никуда вербовать. Согласитесь, надо быть полным идиотом, чтобы без тщательной подготовки и организации грамотной провокации склонять к сотрудничеству опытного офицера спецслужб, который совсем недавно не побоялся заявиться домой к великому князю Алексею Александровичу с требованием объяснений по известному поводу. Логично, Виктор Викторович?
        - Логично, - кивнул тот.
        - Во-вторых, Виктор Викторович, - Пафнутьев растянул губы в улыбке, - если бы оперативная обстановка того требовала, я бы вас в любом случае склонил к сотрудничеству. Верите?
        Панцулай, хмуро смотревший на канцелярского, молчал, а к «беседе» решила присоединиться Елизавета Прокопьевна:
        - Виктор Викторович, - тоже улыбнулась она, - мой супруг слов на ветер не бросает и если говорит, что сможет склонить к сотрудничеству, то так оно и будет. - Пафнутьева повернулась к мужу. - Дорогой, налей мне, пожалуйста, вина. И давайте уже выпьем, а то атмосфера за столом слишком накалилась…
        Пили молча, а когда бокалы опустели, Виталий Борисович продолжил:
        - В-третьих, Виктор Викторович. Открою вам небольшой секрет, который секретом на самом деле не является: мне ежедневно на стол кладутся такие же сводки по деятельности наших министерств и ведомств, какие получает и государь. Естественно, есть ряд вопросов, которые мне знать не положено, но все же я в курсе текущей деятельности и практически всех операций, проводимых в том числе и Пограничной стражей. Кроме того, у моего ведомства весьма обширная сеть добровольных и не очень осведомителей, некоторые из которых носят и лампасы. Теперь вы должны понимать, что так внаглую вербовать вас для меня нет никакого смысла, мне проще воспользоваться… услугами ваших непосредственных командиров.
        Панцулай кивнул:
        - Хорошо, Виталий Борисович, вы меня убедили. Но тогда, может быть, вы посвятите меня в то, что делает скромный провинциальный полковник в обществе такого могущественного человека, как вы?
        - Охотно, Виктор Викторович, - Пафнутьев растянул губы в улыбке. - Как вы уже поняли, великий князь Алексей Александрович принимает некоторым образом самое активное участие в судьбе вашей дочери Елены.
        - Да, я это понял и не сказал бы, что мне это нравится.
        Пафнутьев проигнорировал последнее замечание полковника и продолжил:
        - Это участие великого князя распространяется и на родичей Елены, особенно когда эти родичи имеют перед родиной огромное количество заслуг. Ответьте честно, Виктор Викторович, - канцелярский впился взглядом в глаза пограничника, - считаете ли вы свое новое назначение заслуженным?
        Панцулай на секунду отвел глаза, а потом ответил:
        - Скажу так, я потомственный военный, привык выполнять приказы, и, если командование посчитало возможным назначить меня на эту должность, значит, у командования были на то причины. Мое же личное отношение к назначению не имеет к делу никакого отношения - я русский офицер и обязан с честью выполнять свои непосредственные должностные обязанности.
        Пафнутьев несколько секунд рассматривал Панцулая, а потом кивнул:
        - Такое отношение, Виктор Викторович, совсем не в чести среди немалого количества ваших новых сослуживцев, они больше заняты интригами и склоками, поэтому я в начале нашей с вами беседы и упомянул о недоброжелателях. Но не переживайте, в этом серпентарии вам служить недолго - скоро вы получите еще одно новое назначение, где таких проблем у настоящего русского офицера возникнуть не должно.
        Как и предполагал Пафнутьев, Панцулай не стал опускаться до пошлого выяснения подробностей своей будущей службы - полковник просто отпил из бокала вина и подцепил вилкой небольшой кусок крабового мяса.
        - Виктор Викторович, а как у вас обстоят дела с проживанием в столице?
        - В неплохой гостинице разместили, как я уже и говорил. Насчет служебного жилья пока речь не заходила, - пожал плечами Панцулай. - Но я непривередливый - служба, знаете ли, приучила ко всякому.
        - А как же супруга и двое младших сыновей?
        - Пока останутся на моем прошлом месте службы, а дальше будем посмотреть.
        - А у дочери не хотите остановиться?
        - В общежитии? - поморщился полковник. - Благодарю покорно! Мне в гостинице удобнее.
        Пафнутьев переглянулся с супругой, та встала, сходила к соседнему столику с теми двумя канцелярскими и вернулась с какой-то папкой, которую протянула Панцулаю:
        - Изучайте, Виктор Викторович, - улыбалась Елизавета Прокопьевна, - вам будет очень интересно.
        Полковнику хватило пары минут, чтобы разобраться в содержимом папки. Еще минута ему понадобилась, чтобы прийти в себя, после чего он, еле сдерживая себя, спросил:
        - Это шутка какая-то? Очень дорогая мистификация ценой в ресторан и две квартиры в самом центре Москвы? Или обещанная провокация? И почему вы опять вмешиваете в свои грязные игры мою несовершеннолетнюю дочь?
        - Успокойтесь, Виктор Викторович! - нейтральным тоном сказал Пафнутьев. - Сейчас я вам все объясню, а потом моя супруга и должный скоро появиться господин Трегубов устроят вам подробную экскурсию по новому имуществу вашей дочери. И у меня будет к вам просьба.
        - Внимательно слушаю, - буркнул Панцулай.
        - Не стоит вам сегодня выяснять отношения с Еленой Викторовной, и тому есть две причины. Первая: сами до завтра немного успокоитесь. И вторая: в связи с последними событиями в Испании у всей нашей делегации в Монако было не так много времени на сон, ну и нервы еще… Так как?
        - Хорошо, сегодня никаких звонков. И я жду объяснений…
        Глава 6
        За импровизированным полдником разговоры под тлетворным влиянием Гогенцоллернов, Виндзора и Медичи так или иначе свернули в сторону наших «подвигов» на границе с Афганистаном - всей компании хотелось кровавых подробностей. Мы с братьями держались до последнего и изо всех сил пытались избежать рассказов, но ничего не получилось - принцы сделали вид, что обиделись на нас, озвучив убойный аргумент: раз сам господин Белобородов упомянул о наших подвигах, значит, мы просто обязаны поведать присутствующим все самые интересные подробности. Переглянувшись с Николаем, мы по молчаливому согласию назначили в рассказчики многоопытного в этих делах Александра, о чем и поведали ему путем взглядов и многозначительного разведения рук. Александр вздохнул, отодвинул в сторону недоеденную запеканку, отпил кофе из маленькой чашечки и начал свой душещипательный рассказ, призванный отозваться эхом в очерствелых душах европейских слушателей:
        - В походный лагерь на границу нас доставили ближе к вечеру на вертолете, и не успели мы представиться полковнику Пожарскому, который был командующим операции… прошу прощения, друзья, начальником лагеря, и нормально разместиться, как нас четверых с господином Белобородовым, Колей и Алексеем включили в охранение лагеря до самого утра. Наша зона ответственности проходила как раз по берегу реки Пяндж, являющейся границей между Российской империей и королевством Афганистан. Если говорить откровенно, друзья, - Александр поморщился, - полковник Пожарский знал, что делал, и отвел молодым самый сложный для охранения участок - шум воды заглушает все звуки, бурное течение образует водовороты и пену, размытые и ломаные берега являются отличным укрытием для диверсантов! Одним словом, не расслабишься ни на секунду! И вот на третий час несения службы на пульт дежурного поступает сигнал о сработке сигнализации, которую наши спецы установили на афганском берегу! Информация тут же по рации доводится до сведения господина Белобородова. - Шурка покосился в сторону воспитателя, который в обществе Ванюши и Валеры,
замка Владимира Ивановича, изволил распивать кофий. - Господин Белобородов, учитывая подготовку нашей группы и затребовав у дежурного из резерва бойцов на наши позиции, тут же принимает решение о захвате лазутчика или целой группы таковых! Ну и понеслась…
        Дальше на Александра не иначе как снизошло вдохновение - погоня нашей группы за Никпаями была крайне эпична: с преодолением водных препятствий, камнепадами, оползнями и каменными ловушками, а господин Белобородов хоть и отставал от великих князей в процессе, но не намного, и этого «немного» ему вполне хватало, чтобы держать ситуацию под полным своим контролем. Благодарные слушатели послушно открывали рты, вздрагивали и округляли глаза, а Шурка продолжал нагнетать и нагнетать! Захват афганцев, с его слов, вышел не вполне чисто, но не по нашей вине - проклятые Никпаи не хотели сдаваться живыми, и нам троим стоило неимоверных усилий помешать малодушному самовыпилу этих душманов! Дальше замершие и забывшие, как дышать, высокородные слушатели внимали подробностям экспресс-допроса, устроенного троим наркоторговцам господином Белобородовым. В результате впечатлительная Наталья Долгорукая убежала в уборную - на слабую девичью психику произвело неизгладимое впечатление упоминание о конечностях, которые мы с братьями ломали Никпаям в ходе полевого допроса по приказу далекого от гуманизма господина
Белобородова. Когда же Александр добрался до допроса афганцев в нашем лагере, побледнели буквально все - многочисленные переломы мелких костей, выжженные глаза, воткнутые в ноги ножи, ведра воды для приведения клиента в сознание и, главное, великие князья в качестве подмастерьев у пыточных дел мастера Прохора Петровича могли произвести впечатление на кого угодно! И ничего, что Шурка сгустил краски, зато теперь на нас с братьями молодые люди смотрели фактически другими глазами: одно дело стихией кого-нибудь убить или на эмоциях в драке поломать, а вот так, без эмоций и спешки, целенаправленно превращать живого человека в «кусок мяса» для получения информации - на такое из присутствующих мало кто был способен. В сторону моего воспитателя тоже кидали характерные взгляды, в которых, как я чуял, было все возрастающее удовлетворение - принцы и принцессы окончательно признавали, что этот седой суровый русский в силу своего специфического опыта все-таки имел право отдавать им приказы.
        - Александер, - младший Гогенцоллерн смотрел на Шурку восторженными глазами, - господин Белобородофф говорил о ваших задержаниях во множественном числе. Можешь еще что-нибудь рассказать?
        - Были еще задержания вражеских наблюдателей в соседнем населенном пункте, - хмыкнул мой брат. - Вот там, как и говорил господин Белобородов, применялась совсем другая тактика захвата…
        «Другую тактику захвата» мне услышать было не суждено - позвонил родитель:
        - Алексей, ты червячка заморил? - сходу спросил он.
        - Есть такое дело, - чуть напрягся я, совсем не удивляясь тому, что отец в курсе, где я конкретно нахожусь.
        - Поднимайся в номер, есть тема для обсуждения.
        - Колю с Сашей брать с собой?
        - Нет.
        - Уже иду…
        Молодежь моего ухода не заметила - Александр очередной байкой из нашего туристического путешествия опять начал нагнетать напряжение. А вот Ванюша Кузьмин мое тихое исчезновение игнорировать не собирался:
        - Царевич, - догнал он меня в лобби и озадачил своим вопросом: - А поговорить?
        - В смысле?
        - Чего вся молодежь на Петровича косяка давит? - нахмурился колдун. - Только не говори, что он их на пляже загонял до полной невменяемости. Я-то твоего воспитателя знаю как облупленного - если бы он захотел, твои дружки и подружки на четырех костях до своих апартаментов добирались бы.
        Вздохнув, поведал Кузьмину суть «претензий» принцев и принцесс. Ванюша на это расплылся в довольной улыбке:
        - Если бы эти детишки в исполнении Петровича видели те ужасы, что видел я, они бы в ближайшую неделю вообще спать не смогли. Я и сам, когда у Петровича вся эта херня с невестой случилась, рядом с ним находиться боялся, а потом… - улыбка сползла с лица Кузьмина. - Привык, короче, но не одобрял. С другой же стороны, китайцы тоже наших пленных мордовали… Ты это, Ляксандрыч, Прошку береги, он только снаружи весь такой непробиваемый, а внутри… Ну, ты понял…
        - Понял, Ванюша. А ты такой же?
        - У всех есть слабые места, и я не исключение…
        В нашем номере царила уже не такая деловая суета, что четыре часа назад, но все присутствующие так или иначе были при деле: император с императрицей разговаривали по мобильным телефонам, дед Владимир с дедом Михаилом изучали содержание каких-то разноцветных папок, генерал Нарышкин копался в ноутбуке военного образца, подполковник Михеев уничтожал в шредере документы, а Аня Шереметьева сидела за барной стойкой в наушниках и сосредоточенно тыкала пальчиком в экран планшета. Своего родителя нашел на балконе - он по мобильнику короткими, рублеными фразами отдавал приказы кому-то из МИДа, настаивая на еще большем усилении режима безопасности наших диппредставительств по всему миру. Закончив разговор, отец раздраженно кинул трубку на столик из стекла и указал мне на соседнее кресло:
        - Присаживайся. - И без перехода: - У здания МИДа часа три назад организовали временный мемориал в память о наших погибших дипломатах. Цветов море! И люди продолжают приходить, все несут и несут. - Родитель нахмурился. - Лешка, мы обязаны найти и покарать этих тварей! И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше.
        Я кивнул:
        - Дайте мне хоть какую-ту зацепку, а дальше мы с Кузьминым всю цепочку размотаем. И вообще, было бы лучше, если бы мы с Ванюшей сразу же после сообщения о нападении на посольство рванули в Мадрид и уже на месте по горячим следам начали поиск.
        Отец поморщился:
        - А если именно на такую твою реакцию и был расчет, сынок? Ты об этом не подумал?
        - И что? - пожал плечами я. - Решили бы все проблемы разом.
        - Решили бы все проблемы разом? - отец устало потер лицо и с раздражением кинул: - А ты не много о себе возомнил, решала? Влететь на полном ходу в подготовленную ловушку и героически в ней погибнуть - так, по твоему мнению, должна выглядеть настоящая воинская доблесть? Войну, сынок, надо выигрывать еще до ее начала, иначе не стоило и начинать. А зацепки тебе испанцы в любом случае нароют, - родитель грустно улыбнулся, - по данным нашей разведки, они там бегают как ошпаренные и носом землю роют. Представляешь, даже после появления в СМИ информации о разгроме их посольства в Москве никаких серьезных волнений не случилось. И немудрено - по всей Испании чуть ли не военное положение ввели с комендантским часом, на улицах полицейские и военные патрули лютуют, тюрьмы переполнены мелким преступным элементом. Сквозь такую мелкую гребенку наши клиенты точно не проскочат - обязательно где-нибудь засветятся.
        - А если наши клиенты - это не просто какие-нибудь бандиты, а отлично подготовленные профессиональные диверсанты? - протянул я. - Уверен, у испанцев такие есть…
        - Еще лучше, сынок, - хмыкнул отец. - Таких профессионалов испанцы и проверяют сейчас в первую очередь. Кроме того, эти профессионалы в большинстве своем работают по стандартным наработанным схемам, по которым их годами дрессировали, а значит, и просчитывать их будут такие же матерые профи.
        - Будем надеяться, что найдут, - кивнул я и решил сменить тему разговора: - Как там Маша с Варей?
        - Лучше всех! - Родитель не смог сдержать ухмылку. - На вон, глянь на сестер! - он взял телефон со стола, разблокировал и протянул мне: - Недавно прислали запись с камеры видеонаблюдения.
        Так-так-так, очень интересно…
        Статичный видеоряд откуда-то сверху демонстрировал стандартный полицейский «обезьянник» - огороженную решетками клетку, - который был практически до отказа забит «золотой» молодежью. Поставив видяшку на паузу и растянув изображение, я, присмотревшись, не увидел на лицах малолетних арестантов ничего, кроме грусти и печали. Сдвинув изображение, нашел и Машу с Варей, мордашки которых тоже не выражали радости. Снова запустив видяшку и просмотрев ее до конца, ничего интересного больше не заметил, вернул телефон родителю и спросил:
        - А подлые вертухаи чего о малолетнем контингенте говорят?
        Отец покривил губы в улыбке:
        - Говорят, что в среде задержанных после часа, проведенного в кровавых застенках, начало преобладать раскаянье в совершенных деяниях, сопровождаемое тоской и унынием, - слишком уж ярким оказался контраст между привычной им жизнью и суровой действительностью отделения полиции. Скажу больше, Лешка, у не особо стойких уже случилось порядка семи истерик, пришлось даже скорые вызывать. А так, - родитель неопределенно помахал рукой, - деткам только на пользу все это пойдет, и твоим сестрам тоже.
        Я не удержался от комментария:
        - Отец, а ты не боишься, что Маша с Варей потом как-нибудь вернутся из лицея с четками? Или вообще научатся чифирь варить и распивать неспеша, усевшись на кортах? Про наколки вообще молчу!..
        Родитель отмахнулся:
        - Ты балабола Ванюшу Кузьмина поменьше слушай! И не вздумай бабушке чего-нибудь подобное сказать - она и так на взводе из-за всей этой ситуации. И вообще, я тебя позвал по другому поводу. - Он как-то сразу подобрался. - По нескольким каналам к нам пришла информация, что папа римский пошел на поправку. Это же косвенно подтверждают и официальные лица Ватикана. Лешка, ты вчера точно диагноз Сфорца поставил, или эта хитрая тварь, прикинувшись больным, решил таким вот оригинальным способом из Монако улететь и от нас у себя в резиденции спрятаться?
        - Этого не может быть! - пробормотал я. - Сейчас проверю…
        Темп…
        Образ понтифика без труда всплывает из памяти…
        Анализ его состояния…
        Глубже в темп, чтобы с недосыпа не просмотреть что-то важное…
        Возвращение в себя…
        Открыв глаза, заметил напряженный взгляд отца:
        - Ну, чего там? - нетерпеливо спросил он.
        - Странно… - поморщился я. - Очень странно! Состояние Сфорца действительно стало лучше, но это только на первый взгляд. То, что я отмечал вчера, могу повторить и сегодня - папа не жилец, а вопрос только в одном - как долго он протянет.
        - Можешь выражаться понятнее?
        - Скажу так, в сознание папа вряд ли уже когда-нибудь вернется, а вот физическое состояние ему существенно поправили. Сколько он так протянет - непонятно, а если учесть наличие в Ватикане сильных колдунов, способных каким-то образом править состояние папы, его медленная, но верная кончина может растянуться по времени. Так понятнее?
        - Более или менее… - задумчиво кивнул родитель. - И, если бы не это вмешательство, Сфорца протянул бы не больше пары-тройки дней?
        - Однозначно.
        - А теперь вопрос, сынок: какова основная причина поддержания видимости жизни в этом трупе, кроме борьбы за власть в самом Ватикане? Может, ватиканские колдуны просто не хотят, чтобы некий великий князь появился раньше времени в Риме на похоронах понтифика? Или все-таки я придумываю то, чего нет на самом деле, а кардиналы заранее решили выбрать нового папу и только потом хоронить Сфорца? Чего сам думаешь?
        - Ничего я не думаю, - поморщился я. - Слишком все зыбко и неопределенно, да и достоверной информации ты для размышлений толком не даешь. Можно, конечно, надавить на Медичи, чтобы те дали нам текущие расклады, но, боюсь, если они полезут в Ватикан, мы опять получим живые трупы, а толку не добьемся. Можем пойти по сложному пути: Медичи указывают нам на личность того, кто точно в курсе тайной жизни Ватикана, мы выкрадываем этого человечка, хорошенько его расспрашиваем и делаем соответствующие выводы.
        Родитель молчал больше минуты, а потом зло кинул:
        - Мы постоянно опаздываем! Работаем вторым номером и вынуждены разгребать последствия! И ничего поделать с этим не можем, потому что рисковать тобой не готовы!
        Я хмыкнул.
        - Ну, в принципе, есть вариант, как сработать первым номером.
        - И какой же?
        - Могу с огромным удовольствием взять грех на душу и грохнуть Сфорцу прямо сейчас. Заодно и эту мою способность по дистанционному летальному воздействию проверим в условиях, максимально приближенных к боевым.
        Родитель с интересом посмотрел на меня:
        - И что нам это даст?
        - Как что? Раз в Ватикане прилагают такие усилия, чтобы папа не откинул коньки прямо сейчас, мы помешаем им в этом бесполезном начинании. Внесем кончиной понтифика смуту, панику и неуверенность в стан противника, а сами будем со стороны наблюдать за их поведением. Уверен, противник насовершает кучу ошибок и как-то проявит себя!
        - Сынок, - отец улыбался, - мне очень нравится твой позитивный настрой со здоровым энтузиазмом, но я тебе хочу напомнить - Ватикан для нас чужая территория, наши возможности там очень ограничены, а реального противника мы до сих пор не знаем в лицо. Если ликвидировать понтифика, в Ватикане из-за освободившейся высокой должности такая нездоровая суета начнется, что мы просто по объективным причинам не сможем определить, какие ошибки совершили наши фигуранты, а какие - допустили не имеющие отношения к нашей проблеме желающие сделать своего кандидата наместником Бога на Земле. Кроме того, есть еще один нюанс: а если около Сфорца постоянно дежурит колдун, который сможет уловить твое воздействие? Ты понимаешь все последствия подобного знания?
        - Как будто они не догадываются… - буркнул я, признавая правоту родителя.
        - Догадываться и знать точно - две большие разницы, сынок! - твердо заявил отец. - Так что давай мы этот козырь оставим напоследок. Вообще же мне очень импонирует, что ты предлагаешь для решения разных проблем свои пути решения - это очень ценное качество, которое необходимо развивать. Особенно в свете твоих способностей. Ладно, - он вскочил с кресла, - прорвемся! Пошли внутрь…
        Оказалось, что, пока мы с отцом беседовали на балконе, в номер пришел Святослав, который сейчас был занят беседой с императором.
        - Совсем забыл со всем этим! - родитель хлопнул себя ладонью по лбу. - Лешка, я же для тебя банковскую карту приготовил!
        - Еще одну? - не понял я.
        - Для вручения его святейшеству его доли от твоих итальянских приключений, - пояснил отец. - Пойдем, я тебе карточку отдам, ну а ты Святославу торжественно вручишь.
        Торжественное вручение отложилось на целых полчаса - все это время патриарх обсуждал с моим царственным дедом текущие церковные дела, связанные с последствиями нападения на наше посольство. Учитывая, что церковь играла в жизни российского общества совсем не последнюю роль, забот было предостаточно. Отдельно Святославом была поднята тема задержания малолетних аристократов - он со смехом рассказывал, как на патриархию буквально обрушился шквал звонков с просьбой повлиять на полицию и отпустить оступившихся подростков. В ход шли даже попытки дачи взятки в виде крупных единовременных пожертвований на нужды церкви, но, как я понял, высокопоставленные священнослужители отказали просителям, с огромным трудом обуздав в себе грех мздоимства.
        - Точно скоро отпустите? - улыбался он, глядя на императора. - А то у меня там внучка тоже сидит, да и брат со своими сообщениями надоел.
        - Скоро-скоро, - кивал мой царственный дед. - Только вот мы с Машенькой выступим перед молодежью в прямом эфире, и сразу всех по домам отпустят.
        - Вы с Машенькой выступите? - Патриарх перевел взгляд на императрицу, сидевшую рядом с супругом. - Отрадно слышать сие! Уверен, после вашего совместного увещевания многие оступившиеся отроки возьмутся за ум.
        Императрица кивнула с довольным видом, а император не удержался от улыбки:
        - Они и после отделения полиции за ум должны взяться, а уж когда Машенька предстанет перед оступившейся молодежью с присущими ей тактом и даром убеждения…
        Само вручение кредитки прошло без особого пафоса: я просто протянул Святославу карточку и пояснил:
        - Ваше святейшество, нам тут удалось немного денежек заработать, и мы решили десятину вам отдать на развитие православия в Европе.
        - Сколько здесь? - изогнул бровь Святослав, вертя в руках кредитку.
        - Сто миллионов в рублях.
        - Хорошая сумма, - кивнул он. - Надеюсь, не последняя, Алексей. В качестве благодарности хочу озвучить заезженную, но правдивую фразу: да не оскудеет рука дающего! Спасибо!
        Я, несколько обалдев от такой сдержанной реакции патриарха, задумался: это какими суммами надо постоянно оперировать, чтобы с таким видом сто лямов нажить на ровном месте, да еще и фактически потребовать продления финансирования!
        Видимо, мои мысли отразились на лице, и отец, к которому я вернулся после «торжественного вручения» патриарху бабла, с улыбкой заметил:
        - А чего ты ждал, Лешка, что Святослав тебя троекратно расцелует за этот подарок? Нет, он давно уже привык к подобным пожертвованиям и воспринимает их как должное. Так что учитывай в дальнейшем эту разницу в восприятии.
        - Постараюсь, - кивнул я.

* * *
        Среди молодежи, ожидавшей своей участи в отделениях полиции, к девяти часам вечера царило полное уныние - стены и решетки «казенного дома» угнетающе действовали на молодых аристократов. Не добавляло веселья и нахождение среди задержанных представителей рода Романовых, которых старшие родичи совсем не спешили вызволять из узилища. Все эти факторы в совокупности привели к тому, что некоторые девочки-подростки четырнадцати и пятнадцати лет с еще неустойчивой психикой начинали истерить, и молодым людям постарше приходилось их успокаивать.
        Что касалось условий содержания, то они были далеки от комфортных - в «обезьянник», рассчитанный на максимум двадцать сидячих мест, «злобные сатрапы» набили по пятьдесят и больше малолетних аристократов. О питании речь не шла вообще, а вот водой снабжали без ограничений. В туалет выводили по одному и в сопровождении пары «космонавтов», эти же «космонавты» и следили за порядком в «обезьяннике», запрещая особенно громкие разговоры.
        Все гаджеты, естественно, у задержанных изъяли еще перед загрузкой в автозаки, так что связь с внешним миром и любимыми родичами отсутствовала. Но не это было самым страшным, - как «по секрету» признались «детишкам» добрые сотрудники дежурной части, сейчас всех их держат по обычной хулиганке, но на самом верху решается вопрос о переквалификации деяний на «организацию и участие в массовых протестах» и «применение стихий в городе». Молодежь после таких «признаний» окончательно загрустила - все прекрасно знали еще с детства, что условных сроков по «применению стихии» не предусмотрено, а наказание начинается от реальной десятки на каторге и вплоть до высшей меры. Успокаивало одно - заводилами в «делюге» выступали Варя с Машей Романовы, значит, можно было рассчитывать на «амнистюху» со стороны правящего рода.
        Появление около девяти часов вечера в отделениях полиции хмурых «черных» - сотрудников Тайной канцелярии - напрягло не только малолетних сидельцев, но и самих полицейских. Канцелярские, однако, на эту реакцию привычно не обращали внимания, а занимались одним им понятными манипуляциями: протянули от ближайшей розетки удлинительный шнур, установили на металлическую подставку плазменную панель с прикрепленной сверху камерой и занялись настройкой оборудования. В результате через пять минут на заключенных смотрел тот, кем пугали в детстве многих из присутствующих молодых людей, - Пафнутьев Виталий Борисович.
        - Проверка связи, - сухим, безэмоциональным тоном произнес он. - Раз-раз! Как меня слышно и видно?
        - Это первый! Слышим и видим хорошо.
        - Это второй! Слышим и видим хорошо…
        Пафнутьев исчез, а экран разделился на шесть маленьких, в которых малолетние задержанные увидели своих собратьев и сосестер «по опасному бизнесу», содержавшихся в других отделах полиции. На продолжавшуюся перекличку грозных канцелярских никто уже не обращал никакого внимания - малолетние сидельцы дружно облепили решетки обезьянников, заорали и, задыхаясь от появившегося чувства единения, стали махать руками в глазок объектива и строить различные гримасы. Вакханалия длилась больше пяти минут, после чего на экране опять возник Пафнутьев, который не стал размениваться по мелочам и равнодушно заявил:
        - Сейчас прикажу слезоточивый газ пустить, а если и это не поможет, особо отличившиеся поедут на экскурсию в Бутырскую тюрьму.
        Порядок восстановился мгновенно, и глава Тайной канцелярии продолжил:
        - Слушаем меня внимательно и запоминаем! Сейчас мои сотрудники устанавливают связь с Монако, где, как вы все должны знать, находятся с государственным визитом император и императрица Российской империи. Их императорские величества, конечно же, в курсе происходящего на родине и пожелали лично высказать вам свои претензии и решить, что делать с вами дальше. Сейчас же ждем соединения с Монако и помним, что связь предполагается двухсторонняя, государь с государыней тоже будут видеть вас и слышать, поэтому проявляем уважение, молча внимаем и запоминаем, а свой рот раскрываем только тогда, когда или если вас об этом просят высочайшие особы. Всем все понятно?
        - Да… Понятно…
        - Все, ждем…
        Императорская чета появилась на экране минуты через три, и Мария Федоровна, обращаясь к кому-то, стоящему от нее сбоку, спросила:
        - Аннушка, можно говорить?
        - Да, государыня, вы на связи.
        Императрица кивнула и обратилась уже в камеру:
        - Виталий Борисович, вы нас видите?
        - Видим и слышим, ваше императорское величество. Как мне подсказывают, все шесть отделений полиции на связи.
        - Спасибо, Виталий Борисович! Вот теперь и мы вас видим. - Мария Федоровна кивнула и указала наманикюренным пальчиком куда-то вниз, поморщилась и обратилась к супругу: - Государь, погляди на это позорище - будущее нашей любимой империи в полном составе сидит, как обезьяны, по клеткам!
        - И не говори, дорогая… - хмуро бросил император. - Позорище - самое подходящее слово.
        - И ладно, что дети по недоумию своему бунт устроили, - продолжала морщиться Мария Федоровна, - так нет - совершеннолетние тоже в бузе самое активное участие приняли!
        - Гм…
        - Самое же обидное лично для нас с тобой то, государь, что во главе бузы, впереди всех своих дружков и подружек, оказались наши с тобой родные внучки - Мария и Варвара! - императрица тяжело вздохнула. - И этот позор ляжет на род Романовых несмываемым пятном…
        Император накрыл свей ладонью пальцы супруги и рявкнул так, что вздрогнула даже императрица:
        - Совсем распустились! Стоило только надолго куда-то уехать, и началось!
        Молодые люди оторопели и инстинктивно попятились от экрана плазмы - подавляющее большинство из них первый раз сталкивалось с проявлением монаршего гнева, хотя слышали о нем! Еще они не могли понять - это государь орет на внучек или вообще на них на всех. Император же продолжал упражняться в красноречии:
        - Кот из дома - мыши в пляс? Мы тут вообще-то серьезными делами заняты, из переговоров не вылезаем, а вы бунт в центре столицы устраиваете? Нас отвлекаете? А вы подумали, как мы выглядим после вашего фееричного выступления у иностранного посольства перед другими правящими родами? Все зарубежные СМИ пестрят соответствующими заголовками! А если это провокация? Происки наших врагов, которые хотят сорвать переговоры?..
        Тут вмешалась императрица:
        - Государь, ты сгущаешь краски!
        Тот выдохнул:
        - Дорогая, как бы я хотел верить в то, что эти, - он уткнул указующий перст в камеру, - устроили бузу все-таки по недоумию, а не по наущению наших многочисленных врагов!
        - По недоумию и исходя из самых светлых патриотических соображений, - поправила его Мария Федоровна. - Виталий Борисович установил это со всей определенностью.
        - Точно?
        - Точнее не бывает.
        - Все равно! - опять рявкнул император. - Только у государства есть исключительное право на применение насилия! А эти что устроили, в том числе и члены рода Романовых? В центре столицы упражняться со стихиями по посольству иностранного государства? Сгною! - И удар кулаком по столу, от которого подпрыгнуло изображение.
        Малолетние сидельцы замерли, сбившись в обезьянниках в одну большую кучу, и забыли, как дышать, но им на помощь опять пришла государыня.
        - Дорогой, не будь к молодежи так строг! - Мария Федоровна успокаивающе поглаживала рукой локоть разошедшегося супруга. - Вспомни себя молодого и поставь на их место. Фактически нашу славную молодежь с их твердой патриотической позицией испанцы сами спровоцировали на такое агрессивное поведение, вот внуки с внучками и преподали иноземцам хороший урок. А что касается применения стихий, то это просто недоразумение, эксцесс от нахлынувших патриотических чувств. Дорогой, - императрица буквально «мурлыкала», как кошка, - можно я возьму всех молодых людей на поруки и сама определю им наказание?
        Император Российской империи не отвечал больше минуты, и за эту минуту в головах его малолетних подданных рождалась надежда на не такой страшный исход своего заключения, как им уже казалось раньше. Наконец Николай III соизволил кивнуть:
        - Дорогая, ты опять пользуешься моей добротой.
        Малолетние сидельцы выдохнули с облегчением, но от громкого выражения чувств все же воздержались. Улыбалась и Мария Федоровна:
        - Государь, о какой доброте ты говоришь? Я всего лишь обратилась к твоему милосердию, состраданию и справедливости! И хочу тебя поблагодарить за проявление этих чувств от имени задержанных! - Император на это только махнул рукой.
        Мария же Федоровна повернулась к экрану и буквально за секунду преобразилась - теперь перед своими подданными опять предстала жесткая и властная императрица Российской империи.
        - Слушайте меня внимательно, дорогие мои! - отчеканила она. - Если подобное повторится еще раз, никто вам уже не поможет. Вы меня услышали?
        - Услышали, ваше императорское величество!.. - дружно подтвердили молодые аристо.
        - Очень на это надеюсь. Идем дальше. Ваше наказание будет состоять из нескольких пунктов. Пункт первый: ваши родители за вас заплатят… пусть это будет административный штраф за нарушение общественного порядка в размере ста тысяч рублей с каждого. Реквизиты для перечисления вам дадут, а деньги пойдут сразу на счета московской полиции, которая благодаря вам сегодня работала фактически в условиях боевых действий. Пункт второй: на месяц вы лишаетесь всех и всяческих развлечений - сегодня и так хорошо повеселились. Этот пункт включает в себя комендантский час с восьми вечера до того утреннего часа, в который вы выдвигаетесь на место учебы. В выходные дни комендантский час длится круглосуточно. Пункт третий: я распоряжусь, чтобы вам в учебных заведениях на протяжении этого месяца давали повышенные нагрузки и каждый день устраивали срезы знаний. Кто не будет справляться, нагрузки будут увеличены. Отчеты о вашей успеваемости мне будут присылать еженедельно. Пункт четвертый: Тайная канцелярия проведет с вашими старшими родичами профилактические беседы по поводу вашего воспитания, отчеты по итогам которых
лягут уже на стол государю. Эту информацию прошу передать своим родителям в обязательном порядке.
        Взбодрившаяся было молодежь, готовая сейчас и на фактический домашний арест, и на повышенные учебные нагрузки, резко погрустнела - теперь старшие родичи из-за страха перед Тайной канцелярией не дадут им покоя больше чем на месяц, что было гораздо, гораздо хуже.
        - Теперь что касается отдельных персонажей, - продолжила императрица. - Мария и Варвара Романовы на месяц лишаются доступа ко всем своим гаджетам. Исключение будет делаться только для звонков ближайшим родичам. Кроме того, все выходные в течение этого месяца Мария с Варварой будут проводить на внутреннем плацу Кремля, где в перерывах между выполнением домашних заданий вместе с дворцовой полицией станут отрабатывать строевой шаг. Желающие присоединиться к Марии с Варварой и развить в себе дисциплинированность с ответственностью - милости просим! Естественно, для таких желающих будет сделано исключение из комендантского часа, а заявки можно подать в дворцовую полицию. На этом предлагаю заканчивать, всем до свидания!
        - До свидания, ваши императорские величества!..
        Мария с Варварой до своей машины добрались не сразу - им долго пришлось выслушивать сочувствующие комментарии своих друзей с заверениями в том, что, если сестрам на плацу будет скучно, друзья всегда готовы поддержать своим присутствием.
        - Лешка с отцом нас обманули! - уже в машине Марии заявила еле сдерживающая слезы Варвара. - Они обещали, что наказание будет не таким жестоким! А скоро еще бабушка из Монако вернется, и вообще сущий ад начнется!
        - Молчи лучше! - буркнула Мария, которая фактически «попала» ни за что. - Ты еще легко отделалась! А с бабушкой из Монако вернутся Лешка с отцом, которые не дадут нас в обиду. И вообще, как только брат прилетит, я планирую к нему в особняк из Кремля сбежать.
        Варвара притихла:
        - А можно мне с тобой?
        - Почему-то я не помню, чтобы ты моим мнением сегодня интересовалась, когда к испанскому посольству собиралась.
        - Маруся, чего ты начинаешь-то?
        - Не маруськай! Ты же у нас взрослая!
        - Ну Маруся! Не обижайся, сестренка! Я буду хорошо себя вести!
        - Вот и посмотрим на твое поведение…

* * *
        Когда трансляция закончилась, а Аня Шереметьева отчиталась, что оборудование отключено, все присутствующие в гостиной устроили императорской чете бурные и продолжительные овации. Царственные дед с бабкой отмахивались, делали вид, что смущаются, но и так было понятно - они собой очень довольны. Дальше были цветистые комплименты, к которым я все-таки не решился присоединиться, прекрасно понимая, что все еще нахожусь у Марии Федоровны в «черном списке». Собственно, можно было уже спускаться в ресторан, где нас с Колей и Сашей ждали на ужин друзья, но предстояло выполнить еще одну ответственную миссию - вручение злобной бабуле ценного подарка. Причем желательно сделать это было не при всех - а вдруг вздорная старушка воспримет перочинный ножик как смертельное оскорбление и тут же решит пустить его в ход? Шансов у нее, понятно, никаких, но сам факт…
        Дождавшись, когда государыня освободится, я сделал знак всей моей группе поддержки, и мы подошли к Марии Федоровне. Та, заметив такую представительную делегацию, изогнула бровь:
        - Что, Алексей, все-таки лично решил извиниться? А остальных с собой взял, чтобы я тебя не сильно наказывала?
        Мысленно усмехнувшись на «извиниться» и «сильно наказывала», я тем не менее в бутылку не полез и предложил:
        - Ваше императорское величество! Позвольте предложить вам пройти на балкон, где бы мы все хотели сказать вам несколько приятных слов.
        - А почему не здесь? - фыркнула бабуля и тоже решила не выкобениваться. - Ну ладно, только из уважения к Прохору и Ивану…
        Когда мы оказались на балконе, я затягивать не стал:
        - Ваше императорское величество! Сегодня утром мы в очередной раз убедились в вашей беззаветной любви к родине и неукротимой ненависти к ее врагам! Поэтому, чтобы вы, ваше императорское величество, были даже на светских приемах всегда во всеоружии, позвольте от всех присутствующих здесь ваших подданных преподнести скромный презент!
        Кузьмин передал мне подарочную коробку, перевязанную милым розовым бантиком, а я вручил ее бабуле. Через непродолжительное время подарочная упаковка опять оказалась у меня, а Мария Федоровна уже вертела в руках нож, сосредоточившись, как мы с Ванюшей и предполагали, в первую очередь на рукоятке:
        - Не стразы? - бросила она. - А то тут темно, ничего толком не разглядеть…
        - Обижаете, ваше императорское величество!
        - Чья работа?
        - По неподтвержденным сведеньям, Швейцария, середина прошлого века. Перламутр, камни прекрасной огранки, - отчитался я и решил слукавить: - Как нас заверили, нож прекрасно подходит для скрытого ношения в дамских сумочках.
        - Это я уже поняла. - Императрица наконец раскрыла нож и проверила баланс. - Красивый и удобный… - И стала проверять ноготком лезвие. - Почему клинок тупой?
        - Прохор был занят выполнением ответственного поручения… - развел я руками. - А никому другому мы ваш подарок доверить не решились…
        Мария Федоровна, так и не сложив нож, принялась нас разглядывать. Эти гляделки продолжались с минуту, пока она не сказала:
        - За подарок спасибо! Угодили! - Она усмехнулась. - В твое раскаянье, Алексей, я не верю от слова совсем, в желание загладить вину тем более, да и попытка подлизаться - это не про тебя. Прохор был занят, Коля с Сашей тоже, остается наш хитрый Иван. Ванечка, - старушка улыбалась, - мальчик мой, получается, это тебе я обязана таким прелестным приобретением? - она одним движением перехватила нож обратным хватом.
        Кузьмин поклонился:
        - От вас, государыня, ничего не скроешь! Но в защиту царевича могу сказать, что это именно он договаривался с князем Гримальди о поиске достойного вас презента, и уже потом мы все вместе делали непростой выбор из представленных произведений оружейного искусства.
        - Да… - протянула бабка, - круговая порука цветет буйным цветом. Один за всех и все за одного. Сын мой старший еще с вами и Виталик Пафнутьев, младший сын тоже недалеко ушел… Знаете, молодые люди, а я ведь вам по-настоящему завидую - у меня к старости совсем не осталось настоящих друзей, кроме, пожалуй, супруга, детей и Миши Пожарского. Кто умер, кто отвалился в течение жизни, занятый делами своих родов. А вы… - Мария Федоровна вздохнула. - Ладно, молодые люди, не будем о грустном. За нож хочу вам сказать огромное спасибо! Он мне действительно понравился. Прохор, найдешь завтра время, чтобы клинок у ножа поправить?
        - Сделаю в лучшем виде, государыня! - поклонился воспитатель.
        - Отлично! Как вы, не знаю, а я пошла подарком хвастаться…
        Когда Мария Федоровна вернулась обратно в гостиную, мы переглянулись, а высказаться решил Ваня Кузьмин, имевший, против обыкновения, крайне серьезный и сосредоточенный вид:
        - А ведь государыня не лукавила, когда все это говорила. - Колдун перевел взгляд на меня: - Ляксандрыч, переговори с Николаичем, пусть матушке букет цветов подарит без всякого повода - ей приятно будет. Ну а с нашей стороны предлагаю придумать какое-нибудь дельце, желательно с тельцем, и государыню к нему подключить, чтобы она не только вновь хапнула адреналина с избытком, но и почувствовала свою нужность. Возражения есть? Возражений нет. Все, расход…

* * *
        Наш с друзьями ужин в ресторане затянулся, и причиной тому стало обсуждение недавнего освобождения молодежи из застенков полиции. Оказалось, что, пока мы вручали императрице презент, нашим друзьям в Монако стали звонить родичи и делиться подробностями этого радостного события. Как я понял, основная цель звонков заключалась в попытке аккуратно прощупать почву насчет реального, а не озвученного молодежи отношения к произошедшему царственной четы, и упомянутых последствий в виде бесед с Тайной канцелярией. Если Аня Шереметьева молчала и делала вид, что намеков не понимает, то вот мы с Колей и Сашей, напротив, напускали тумана, но периодически проговаривались, что государь с государыней очень расстроены произошедшим и «на тормозах» спускать ничего не желают.
        Андрей с Натальей Долгорукие опять меня настойчиво стали просить о помощи, но теперь уже за своих старших родичей. Пришлось их пристыдить за тугоумие и сказать прямо:
        - Дюша, ты встречаешься с Машей, и я с вами дружу! Неужели трудно понять, что ваших старших родичей если и попугают, то реально делать точно ничего не будут?
        Долгорукие успокоились, и Андрей, поблагодарив меня за «правильные мысли», кинулся звонить родичам, но тут в истерику впала Инга Юсупова:
        - Леша-а-а!.. - всхлипывала она. - Давай с тобой выйдем!.. - девушка указывала на Золотую площадь.
        - Давай, - я подхватил Юсупову за локоток и буквально вынес ее на себе из ресторана.
        Оказавшись на улице, церемониться не стал и рявкнул:
        - Быстро прекрати истерику! Соберись! Иначе я никому звонить не буду!
        Через минуту девушка была в удовлетворительном состоянии, и я решил, что она способна воспринимать информацию.
        - Слушай меня внимательно! - начал я. - Ты боишься, что на фоне последних недопониманий между Романовыми и Юсуповыми выходка твоего брата станет той последней соломинкой, переломившей горб верблюду?
        - Угу…
        - Платок есть, чтобы слезы вытереть?
        - Угу…
        - Доставай, а я пока отцу позвоню и с ним насчет твоих поговорю. Инга, ты же не будешь больше плакать?
        - Угу…
        Мой родитель был настолько любезен, что лично по телефону заверил Ингу в том, что ее родичам за выходку Юсупова-младшего ничего не будет. В ответ, понятно, «дядька Саша» услышал кучу приятностей, и эффект от них не портили даже частые Ингины всхлипы. Убрав телефон в карман, я был удостоен поцелуя в щечку, комплиментов и заверений в дружбе до гроба. В ресторан Инга вернулась с прямой спиной и высоко поднятой головой, и общее впечатление о княжне Юсуповой не портили даже чуть припухшие глаза.
        Еще минут через десять со стороны молодых людей стали поступать намеки на то, что день был очень трудный, с не очень позитивными новостями, и было бы неплохо помянуть наших погибших дипломатов. Отказывать было грешно, и официанты получили заказ на русскую водку…
        В номере мы с Колей и Сашей появились около десяти часов вечера и застали старших родичей за тем же самым занятием, что и мы десятью минутами ранее. Естественно, налили и нам, а когда мы выпили, отец потащил меня на балкон:
        - Алексей, у меня для тебя новости, - начал он. - С сегодняшнего дня небезызвестный тебе полковник Панцулай служит в центральном аппарате Пограничной стражи.
        - Так…
        - Мне недавно отзвонился Пафнутьев и доложил, что они с полковником ужинали в ресторане «Сахалин», и во время этого ужина Виталий поведал Виктору Викторовичу о том, что Елена разбила сердце младшего Гогенцоллерна, и немчик теперь заваливает девушку дорогими подарками.
        - Отец, - поморщился я, - а нельзя было мне о переводе полковника в Москву пораньше рассказать? Или ты и меня, как Панцулая, в темную продолжишь играть?
        - Ну, прости, сын! - вздохнул родитель. - Там надо было быстро решение принимать, уж слишком все в елочку складывалось и был риск отъезда Гогенцоллернов на похороны не к ночи упомянутого Сфорца.
        - Хорошо, поверю, - кивнул я. - Продолжай.
        - Так вот… Виталька дал полковнику полный расклад по ситуации и заверил, что отношения молодых людей носят исключительно романтический характер. Но, как ты сам понимаешь, Панцулаю на романтику наплевать - в его представлении порядочная девушка, особенно его дочь, ничего, кроме цветов и мороженого, в качестве знаков внимания от молодых людей принимать не должна. К чему веду, Виталька договорился с Виктором Викторовичем, чтобы тот не выяснял отношения с дочерью раньше завтрашнего дня, так что… - отец помахал рукой. - Ну, ты понял.
        - Понял, - вздохнул я. - Бедная Лена!
        - Вот-вот, - кивнул родитель. - Но и это еще не все, Лешка. Признаюсь тебе честно, у меня тут образовались кое-какие планы на твоего полковника.
        - Моего?
        - Он же твой родственник, не мой, - хмыкнул отец. - Так вот! Пафнутьев сумел меня удивить, заявив, что и сам хотел бы забрать Панцулая себе и пристроить его к одному проекту.
        - Не отдам! - твердо заявил я. - Мы уже Елене жизнь портим! Не хватало еще ее отца в цепкие лапы профессионально деформированного Пафнутьева кидать!
        - Сынок, - голос родителя приобрел насмешливые нотки, - Пафнутьев так и сказал, что Панцулай - уникум, который не побоялся прямо в лицо нашему печально знаменитому упырю Витальке высказать все, что он думает по поводу заходов рода Романовых, касающихся Елены.
        - Не улавливаю связи…
        - Пафнутьеву не нужен еще один профессионально деформированный упырь - таких у Виталия навалом, - ему нужен для одного проекта дела кристально честный, решительный и смелый офицер, имеющий боевой опыт и опыт оперативно-розыскной работы.
        Я задумался, а потом решил спросить:
        - Таких действительно мало?
        - Есть, но их, к великому сожалению, меньшинство, а с оперативным опытом так вообще исчезающее количество, - вздохнул отец. - Пафнутьев, когда на твоего родственника досье собирал, вообще был в шоке - как могло получиться так, что полковник, неся годами службу на границе, не замазал себя ни в одном коррупционном скандале? Понятно, он регулярно выполнял мутные приказы вышестоящего командования, но денег и дорогих подарков точно не брал. Вот Пафнутьев и сделал стойку.
        - А ты где полковника собрался использовать?
        - Чуть позже узнаешь, Лешка, всему свое время. Иди уже спать - и помни, что завтра полковничья дочь и внук немецкого императора могут преподнести нам кучу сюрпризов…

* * *
        Разбудила меня чуйка - кому-то из моих близких было очень плохо.
        Темп…
        Анализ обстановки…
        Образ близкого человека, которому было плохо, принадлежал Елене Панцулае, и ей, слава богу, не угрожала никакая опасность - просто девушку переполняли отрицательные эмоции. Понять причину их появления было нетрудно - строгий отец явно с утра пораньше высказал все, что думал о поведении дочери, вот деваху, воспитанную в строгости, и проняло…
        Секундочку, а почему чуйка мне сигнализирует, что Лена покинула пределы Монако?
        Твою же бога душу мать! Эта дуреха на эмоциях что, решила на родину улететь??? Или полковник ей приказал это сделать???
        Вскочив с кровати, натянул на себя дежурные джинсы с футболкой, сунул ноги в кроссовки, а телефон, показывающий десятый час утра, в задний карман и метнулся на первый этаж, чуть не сбив на лестнице спускавшегося по ней царственного деда. На его недовольный рык бросил: «Все потом!» - и выскочил из номера, остановившись только перед дежурными валькириями.
        - Девушки-красавицы, умоляю! - я старался говорить медленнее, потому что боевой транс уже диктовал мне иное течение времени. - Скажите, что мотоциклы все еще стоят на подземной парковке отеля.
        - Да, Алексей Алекс…
        Я уже спускался по пожарной лестнице в гараж, прыгая с пролета на пролет…
        А вот и байки с ключами в замках зажигания…
        Традиции менять не стал и, запрыгнув на породистого немецкого жеребца, с пробуксом рванул на выезд с парковки. Парковщики меня узнали и подняли шлагбаум, не чинили препятствий и дворцовые, видимо, предупрежденные валькириями. А я, вырвавшись на узкие улочки Монако, рванул в сторону Ниццы, к которой, как показывала чуйка, подъезжала Панцулая…

* * *
        Елена, для которой отец был образцом и примером, больше всего в жизни боялась родительского неодобрения. Она даже в общевойсковое училище, а не в училище Пограничной стражи поступила только потому, что отец заявил - женщинам на границе делать нечего! Этого же мнения придерживался и любимый дедушка Витя - глава рода Панцулаев, полковник Пограничной стражи в отставке, - с которым у девушки, как и с отцом, с детства сложились прекрасные доверительные отношения. И отец, и дед, прошедшие не один военный конфликт, ей всегда повторяли - нет страшнее греха, чем предательство, и так случилось, что именно в предательстве ее сегодня фактически обвинил отец! Нет, он не сказал этого прямо и даже признавал за дочерью право на личную жизнь, но был чрезвычайно расстроен тем, что о подаренном ухажером дочери имуществе он узнал от очень и очень опасных людей. Самое же страшное заключалось в том, что отец, когда высказывал все это, даже не повышал голос, что являлось признаком крайней степени раздражения. Когда же он закончил отповедь, то просто спросил:
        - Доченька, ты мне можешь внятно объяснить, что случилось, почему я тебя больше не узнаю?
        Это прозвучало как пощечина, и Елена, сбросив вызов, разрыдалась в подушку.
        Слезы текли недолго - девушка была не так воспитана, - и в голове уже формировался алгоритм последующих действий: полный отказ от этой гламурной жизни с возвращением Фрицу всех подарков, возвращение в Москву, сдача сессии в училище и продолжение учебы. Главным пунктом была надежда на то, что отец ее в конце концов простит.
        К выполнению плана Елена приступила немедленно - в чемодан полетели только необходимые вещи без всяких подарков. Драгоценности, подаренные Фрицем, остались на журнальном столике, рядом лежала записка, в которой девушка просила Аню Шереметьеву - единственную нормальную девочку из всех этих аристократок - вернуть их немецкому принцу. Тихонько покинуть роскошные апартаменты Бурбонов не составило никаких проблем, поймать такси тоже, и уже в машине на Елену навалилась такая тоска, что хоть волком вой!.. Причиной стало то, что она сбегает из солнечного Монако, не попрощавшись с любимым молодым человеком, к которому успела так сильно привязаться.
        От упаднических мыслей девушку отвлек пронесшийся мимо машины на огромной скорости ревущий спортбайк. Таксист, еле сдерживая себя, бросил на французском:
        - На побережье особое положение, ни с кем не церемонятся, а они все равно продолжают носиться! Не иначе, какой-нибудь аристократ из свиты! - Машина стала резко тормозить. - Тысяча чертей! Этот безумец перегородил собой дорогу!
        «Мерседес» наконец остановился, а Елене хватило одного взгляда через лобовое стекло, чтобы узнать «аристократа из свиты», и она, скрывая даже от себя интонации радости, со вздохом сказала таксисту, уже подносящему телефон к уху:
        - Мсье, разве вы не узнаете этого байкера? Мне кажется, полиция тут бессильна…
        И расслабленно откинулась на спинку кресла, понимая, что ее побег, к счастью, не увенчался успехом.
        Таксисту хватило для узнавания нескольких секунд, и он, скидывая с себя ремень безопасности, начал открывать водительскую дверь:
        - Чтоб мне пусто было! А вдруг получится с принцем на память сфотографироваться?..

* * *
        Положительные изменения в чувственной сфере Елены я заметил сразу и перестал волноваться. Краткого выяснения отношений хватило, чтобы девушка окончательно пришла в себя, тем более в прошлый раз и при непосредственном участии Сони все точки над i были расставлены. Объяснение по поводу недоразумения с отцом Елены решил возложить на профессионально подготовленного и в меру деформированного великого князя Александра Николаевича, которому позвонил и предупредил о скором нашем с Еленой совместном визите. Родитель, надо отдать ему должное, в тему въехал мгновенно и обещал вопрос решить как со стороны дочери, так и отца, но напомнил мне, что по плану молодой немчик должен пару-тройку дней изводить себя полной неопределенностью, иначе вся интрига не имела никакого смысла. Заверив профессионального папашу, что я все помню, сфотографировался с приставучим таксистом, отправил Елену с ним обратно в Монако и сам помчался туда же на моте.
        Встретив девушку в лобби отеля, поднялся с ней на лифте на наш этаж, и около номера мы были остановлены валькириями:
        - Алексей Александрович, - многозначительно улыбнулась мне Людмила Александровна, - государь проводит совещание и просит вас обождать. - Старшая валькирия указала нам с Леной на диванчики. - Может, чай, кофе?
        Ясно - родитель опять что-то мутит, и ему на мутки требуется время…
        - Кофе, если можно, Людмила Александровна. С молоком.
        - Конечно, Алексей Александрович. Леночка, а тебе?
        - Зеленый чай, Людмила Александровна. Без сахара.
        Ожидание затянулось на целых полчаса, а когда мы с Еленой наконец-таки были допущены в номер, нас встретил рык императора:
        - Лешка, ты куда так торопился час назад, что меня чуть с лестницы не скинул?
        Лена вздрогнула и поклонилась самодержцу, а я просто изобразил виноватый вид:
        - Извините, государь, в Ницце неотложные дела образовались, спешил. Молодой, исправлюсь…
        - Исправится он… - И тут император как бы только сейчас заметил Панцулаю. - Елена, деточка, как твои дела? Лешка тебя не обижает?
        - Не обижает, государь!
        - А как эти вертихвостки высокородные, с которыми ты живешь? - царственный дед пощелкал пальцами. - Демидова, Хачатурян, Юсупова, Долгорукая и Аннушка Шереметьева?
        - Все хорошо, государь! - Лена улыбалась. - Они хоть и высокородные, но девочки все-таки хорошие.
        - А принцессы импортные к тебе как относятся? - Император нахмурился. - А то знаю я их! Нос задерут, облака задевают! - он расхохотался своей шутке. - Ты говори, ежели что, Лешка их быстро с небес на землю за моих подданных опустит! Правда, Алексей?
        - Правда, дедушка, - кивнул я, «наслаждаясь» очередным спектаклем, который устроили мои старшие родичи.
        О-о-о, а вот и тяжелая артиллерия! «На сцену» по лестнице со второго этажа спускалась моя царственная бабуля в сопровождении старшего сына, от которого она, походу, уже получила ценные инструкции:
        - Дорогой, ну чего ты к девчонке пристал с этими принцессами? - улыбнулась старушка - божий одуван. - Еще и Алексея приплел?
        - Все-все, дорогая, - дед поднял руки в защитном жесте. - Признаю, принцессы это по твоей части! Не смею мешать! Елена! - Император шутливо раскланялся с окончательно засмущавшейся девушкой. - Алексей!
        Я просто кивнул подмигнувшему мне царственному интригану и сосредоточил свое внимание на бабушке. Та подошла к нам поближе и озвучила начало своей «партии»:
        - Леночка, девочка моя, внук с сыном рассказали мне о твоем недопонимании с собственными родителями. Пойдем, деточка, на второй этаж - там у нас кабинет, в котором мы с тобой спокойно и без мужчин обсудим сложившуюся ситуацию и попробуем найти из нее выход.
        - Хорошо, государыня… - плечи Елены начали вздрагивать от всхлипов.
        А я в очередной раз оценил профессиональный цинизм родителя - многоопытная бабуля так сейчас мозги девчонке запудрит, что…
        А вот хер вам по всей морде, Романовы! Панцулаев я вам не отдам!..

* * *
        Совещание, проводимое полковником Панцулаем, было в самом разгаре, когда мобильный телефон нового хозяина кабинета стал беспрерывно вибрировать от входящих вызовов. Внимательно слушавший отчет подчиненных о положении на курируемых заставах Панцулай просто убрал телефон в стол и забыл о нем, пока к нему в кабинет без стука, но с некоторой опаской не проник адъютант командира Стражи:
        - Господин полковник, прошу прощения! - вклинился в совещание подполковник. - Я бы хотел вам рекомендовать все-таки ответить на вызовы с мобильного телефона.
        Панцулай с недоумением уставился на адъютанта, но «совету» все-таки решил последовать. Вот и вызов с неизвестного номера как раз поступил…
        - Полковник Панцулай слушает, - буркнул он. - Кто?.. Здравия желаю, ваше императорское величество! - гаркнул он, выпрямился и щелкнул каблуками форменных туфель. - Не признал! Виноват!
        Офицеры, присутствующие на совещании, вскочили из-за стола тоже, подобрался и адъютант командира Стражи, и не подумавший покидать кабинет.
        - Так точно, ваше императорское величество!.. Виноват! Конечно же, ваше имп… прошу прощения, государыня!.. Есть отставить армейские обороты, государыня!.. Есть разговаривать обычным языком!.. Да, звонил, государыня, да, разговаривал с дочерью… А как я должен был реагировать на озвученные факты, государыня, если господин Пафнутьев за ужином мне все объяснил в крайне доходчивой форме?.. Согласен, государыня, что я понял все превратно и несколько перегнул палку… Даже так? Все бросила и хотела вернуться в Москву?.. Рыдает?.. И просит прощения?.. Государыня, я не знал, что все так получится! Заклинаю вас, как мать, войдите в мое положение! Успокойте бедную девочку! И скажите ей, что мы все ее любим!.. И понимаем!.. И больше так не будем!.. - Полковник судорожно стер пот со лба. - Успокаивается?.. Спасибо, государыня! Я навечно ваш должник!.. Пафнутьева лучше слушаться?.. И его супругу? Да, Елизавета Прокопьевна произвела на меня самое благоприятное впечатление… Понял, государыня, пока все дела по ресторану в ее введенье и введенье господина Трегубова… Согласен, государыня, он хороший управляющий…
Хорошо, в срочном порядке перевезу супругу и сыновей!.. В царском лицее?.. Государыня, у меня нет слов!.. Да, я перезвоню Лене часа через два… Князю Пожарскому и великому князю Алексею Александровичу тоже большой привет!.. И вам хорошего дня, государыня!..
        Панцулай с прижатой к уху трубкой простоял еще минуту, потом кинул телефон на стол, уселся в кресло и просидел с ничего не видящим взглядом еще какое-то время, затем выматерился и пнул корзину для бумаг:
        - Вот же я дурак старый! Бедная девочка! И как мне теперь извиняться?..
        Внезапно заметив присутствующих в кабинете офицеров, полковник вскочил:
        - Господа, прошу прощения! Вынужден был прерваться на решение неотложных личных дел. Что у нас дальше по плану?..
        Адъютант командира Стражи незаметно покинул кабинет, а уже к вечеру все заинтересованные лица знали, что с пока еще полковником Панцулаем связываться себе дороже - слова «ваше императорское величество», «государыня», «Пафнутьев», «князь Пожарский» и «Алексей Александрович» производили на старших офицеров центрального аппарата Пограничной стражи буквально магическое действие.
        Сам «пока еще полковник» об этих магических словосочетаниях ничего не знал и по привычке тянул лямку обычного служаки. Тянул так, что его новые подчиненные, быстро оценив практические знания нового командира, взвыли - с его слов, по всем направлениям курируемой им деятельности получался полный и законченный пиzдец!..
        Глава 7
        Мария Федоровна «обрабатывала» Елену уже больше часа, и за этот час я успел попить кофе и прочитать все свежие новости. Новостей было не особо много, и касались они в основном все тех же печальных событий в Испании - тамошний МИД отправил в адрес нашего ноту протеста по поводу разгрома уже их посольства в Москве, а наши дипломаты принесли соответствующие извинения за столь наглую выходку «неустановленных хулиганов» и от лица правящего рода Российской империи пообещали не допускать подобных инцидентов вновь. Что самое характерное, наши СМИ, обсуждая разгром испанского посольства, особо и не скрывали причастности отечественной золотой молодежи к этому инциденту и делали это так грамотно, что и фамилии называть не приходилось - читатели, зрители и слушатели и так прекрасно понимали, кто именно «хулиганил», исходя из самых светлых патриотических соображений. Особенно меня развеселил ролик, в котором один «мамкин аналитик» в пылу внезапно обуявших его патриотических и верноподданнических чувств в эфире одного из вечерних ток-шоу так прямо и заявил: «Это испанцам еще повезло, что великий князь Алексей
Александрович сейчас не в Москве! Иначе бы его императорское высочество сначала трупы проклятых испанских дипломатов на воротах для всеобщего обозрения развесил, а потом их занюханное посольство с землей сровнял!» Что характерно, все присутствующие в студии поддержали аналитика, и только ведущий напомнил им о том, что вести себя надо все-таки прилично. Веселился я недолго, пока мне ссылку на этот же ролик не прислал родитель, следом явившись и лично:
        - Видел? - Я кивнул, а отец хмыкнул и продолжил: - Этот господин из телевизора на всю империю озвучил то, что думают, но не решаются сказать многие и многие другие. Так что радуйся, сынок, - родитель опять хмыкнул, - у тебя среди будущих подданных уже начала складываться нужная репутация. И эта репутация позволит тебе в будущем избежать огромного количества проблем.
        - Каких, например?
        - Саботажа твоих решений. - Отец посерьезнел. - Просто не решатся пойти против твоей воли в угоду своим личным или чужим проплаченным интересам. Или еще из самого простого - твои просьбы и приказы будут исполнять в максимально короткий срок, что сэкономит тебе кучу времени при работе с нашей неповоротливой бюрократической машиной. Да что я тебе объясняю, как маленькому? - поморщился он. - Ты вон не только импортными принцами и принцессами вполне эффективно управляешь, но и умудряешься еще и в завуалированной и не очень форме королям и императорам указявки раздавать. - Родитель ухмыльнулся: - А все почему - правильная репутация, сынок! Репутация! Которая сейчас начала работать на тебя.
        Я же на это «пламенное» отцовское откровение только вздохнул:
        - Просто же юристом хотел стать, раз военным не получилось! А жизнь вон как ко мне повернулась! И дала трещину…
        Родитель расхохотался, а потом хлопнул меня по плечу:
        - Ладно, сынок, не расстраивайся! А лучше прикинь, насколько у тебя жизнь стала интересна и насыщенна! Не об этом ли мечтают все твои сверстники?
        Я вздохнул опять:
        - Мои сверстники мечтают о великих подвигах и интересных приключениях, а у меня почему-то выходят только горы трупов. Короче, никакого романтизма, одна суровая проза жизни…
        Отец опять хохотнул:
        - Тяжела и неказиста жизнь российского юриста! Кстати, о романтике: какие будут предложения по поводу твоей Панцулаи и младшего Гогенцоллерна?
        - Оставить их в покое, - буркнул я. - Но ведь у тебя на эту парочку точно другие планы?
        - Правильно думаешь, - кивнул родитель. - И твоя бабушка сейчас как раз реализацией этих планов и занимается.
        - Даже как-то боязно интересоваться подробностями… - хмыкнул я.
        - А ничего страшного в этих планах нет. Во-первых, проведется беседа с полковником Панцулаем - естественно, в нужном нам русле. Во-вторых, Елена в сопровождении одной валькирии отправится на ту виллу в Ницце, которую ты так неосторожно подарил Маше с Варей. Там Панцулая пробудет ближайшие пару-тройку дней без возможности использования мобильной связи и таким нехитрым образом восстановит свое пошатнувшееся душевное равновесие. Реакцию Фрица Гогенцоллерна на исчезновение возлюбленной, сам понимаешь, угадать будет несложно.
        - Фриц же ко мне в очередной раз заявится в жилетку плакать! - вздохнул я. - Как мне это все надоело! Отец, а оставить эту парочку в покое тебе в голову не приходило?
        Родитель демонстративно задумался на несколько мгновений, а потом ожидаемо выдал:
        - А ты знаешь, сынок, нет, в голову мне такое не приходило. И если тебя вновь начинает терзать совесть, вспомни, что ты мне сам рассказывал еще час назад про нескрываемое облегчение Панцулаи от твоего появления на трассе.
        - А чего ты хотел-то? - вздохнул я. - Девка влюбилась, ее можно понять. А вот нас, вздумавших поиграть на ее чувствах…
        - У твоей Панцулаи, может, в жизни больше такого и не будет, - достаточно жестко ответил родитель и начал перечислять: - Лазурный берег, теплое солнышко, высшее общество, приключения и, наконец, романтика, которую хоть одним местом жуй! Чего еще надо девке, которая с младенчества только и делала, что по военным городкам всей нашей необъятной родины моталась?
        Ответить мне помешал телефонный звонок от Ани Шереметьевой…

* * *
        Исчезновение Елены Панцулаи остальные девушки заметили не сразу, а только тогда, когда в апартаменты принесли завтрак. Будить проспавшую Панцулаю отправилась Наталья Долгорукая, которая и сообщила остальным девушкам об отсутствии в комнате Елены ее вещей и наличии на журнальном столике кучи драгоценностей с запиской, адресованной Ане Шереметьевой. Завтрак был тут же забыт - всех интересовали драгоценности, которых не могло быть у Панцулаи по определению, и полный текст записки.
        - Какое прелестное ожерелье!
        - Красота! Гляньте, какие колечки и браслетики!
        - Какие милые сережки! Девочки, посмотрите! Как вы считаете, они подходят под цвет моих глаз?
        - А камушки какие!..
        Аня Шереметьева и сама не удержалась от того, чтобы не полюбоваться на ту красоту, которая была представлена на журнальном столике, и даже прикинула общую ориентировочную стоимость ювелирки - сумма не сказать, чтобы была заоблачной, особенно для представительницы одного из главных родов Российской империи, но вот для обычной дворянки из рода потомственных военных… Догадаться, чьи именно это подарки, было нетрудно, это же самое подтверждала и оставленная Еленой записка, после прочтения которой у Анны разом упало настроение.
        - Девочки, прекращайте! - решительно заявила она. - Некрасиво копаться в чужих вещах!
        На эти слова Шереметьевой девушки не обратили особого внимания - они продолжали «прикидывать» на себя драгоценности, одновременно обсуждая тот факт, что Фрица Гогенцоллерна никак нельзя обвинять в скупости. Только минут через пять в глазах ценительниц прекрасного стал гаснуть отблеск драгоценных каменьев, и они поинтересовались у Анны содержанием записки.
        - У Елены, видимо, на родине что-то случилось, - вздохнула Шереметьева, - и она была вынуждена срочно улететь домой. А вот это, - журналистка указала на драгоценности, - попросила меня вернуть Фрицу.
        - Еще чего! - хмыкнула Инга Юсупова. - Нельзя ничего отдавать этому немецкому принцу! Лена была просто не в себе, и ее внезапный отъезд об этом прямо свидетельствует!
        Юсупову поддержала Демидова:
        - Полностью поддерживаю Ингу! Надо просто подождать, пока Лена придет в себя, а потом и… - она неопределенно помахала рукой.
        - Я тоже так думаю! - кивнула Хачатурян. - Пусть сначала Панцулая успокоится, а уж затем…
        Завязавшуюся дискуссию остановила все та же Шереметьева:
        - Девочки, Елена в своем письме выразилась вполне однозначно - я должна передать все украшения Фрицу. Но, прежде чем я это сделаю, надо о таком внезапном отъезде Панцулаи поставить в известность Алексея.
        Остальные девушки поморщились, а Анна продолжила:
        - Да, я тоже не сомневаюсь, что Алексей обо всем узнал даже раньше нас, но тем не менее…

* * *
        - Доброе утро, Анечка! - поприветствовал я нашу акулу пера.
        - Доброе утро, Леша! - И без перехода: - У нас Лена Панцулая из апартаментов исчезла! Только сейчас обнаружили! А еще нашли в ее комнате целую кучу драгоценностей и записку, в которой Лена пишет, что возвращается в Россию, а эти украшения просит меня вернуть Фрицу Гогенцоллерну. Леша, ты в курсе, что случилось с Панцулаей?
        Записка? Драгоценности? Почему Лена мне ничего не сказала? Видимо, забыла на эмоциях…
        - Анечка, - я покосился в сторону лестницы, ведущей на второй этаж нашего номера, - ничего не предпринимай, я тебе перезвоню. - И сбросил звонок.
        - Что случилось? - поинтересовался у меня родитель.
        - Оказывается, Лена, когда покидала апартаменты Бурбонов, оставила все подаренные Федей цацки и в записке попросила Аню Шереметьеву вернуть их немцу.
        - Так это же замечательно! - Отец прямо лучился довольством. - Интрига становится все интереснее! А теперь слушай меня внимательно, сынок, - он посерьезнел. - Звони Шереметьевой и говори ей, чтобы она выполняла просьбу Панцулаи. Если Аннушка будет интересоваться, улетела ли Елена домой, не вздумай проговориться о наших планах - пусть немчик, терзаясь от неизвестности, сам свою службу безопасности напрягает!
        - Отец, - вздохнул я, - меня вся эта ерунда начинает сильно напрягать. - Но телефон из кармана все-таки достал…
        В Ниццу в сопровождении одной из валькирий расстроенная Панцулая уехала только через час, а моя довольная царственная бабуля лишь отмахнулась от наших с отцом вопросительных взглядов:
        - Больше времени потратили, чтобы до Лениного отца дозвониться, а в остальном вообще никаких проблем не было. Вот что значит правильное воспитание в семье потомственного военного! - Старушка кинула в мою сторону косой взгляд. - Не то что у некоторых! И не лыбься так нагло, внучок! Ты у нас исключение, лишь подтверждающее правило! А так… Саша, ты знаешь о драгоценностях и записке, которую Елена оставила Аннушке Шереметьевой?
        - Аня уже позвонила, и Алексей ей сказал исполнять просьбу Елены.
        - Все правильно, - кивнула императрица и опять покосилась в мою сторону. - Надо будет хорошенько позаботиться о роде Панцулаев, сынок. Ты же держишь ситуацию на контроле?
        - Конечно, мама!
        Бабуля растянула губы в улыбке:
        - Вот и молодец! А я о Леночке лично позабочусь. И что там за ресторан такой, о котором тебе Виталька Пафнутьев дифирамбы пел?
        - «Сахалин» называется. Прямо на Арбате расположен, в пешеходной зоне…
        Беседа, в которой я принимал лишь молчаливое участие, продлилась еще какое-то время и привела к изменениям в обеденном меню - старшие родичи дружно решили устроить рыбный день…

* * *
        Глава Тайной канцелярии, расположившийся за своим рабочим столом, хмуро рассматривал сидящих за приставным столиком двух своих заместителей: главу физзащиты Канцелярии и главу Службы экономической безопасности.
        - Борисыч, - пробасил двухметровый спецназовец, - чего ты на нас так зыркаешь? Да, влетели на ровном месте, но кто же знал! Кроме того, ты сам отдал приказ на завершение мероприятия.
        - Да, Виталя, - поморщился невысокий и щуплый «бухгалтер», - такое может только в страшном сне присниться. Кто бы мог подумать, что…
        - Лучше молчи! - прервал его только внешне спокойный Пафнутьев. - Думать - это твоя прямая обязанность! И ты обязан был додуматься до того, что без серьезной «крыши» эти барыги из «Созвездия» так демонстративно и нагло действовать не могли!
        - Моя вина, Виталий Борисович, - поднялся «бухгалтер». - Нашей основной версией было то, что дельцы из «Созвездия» просто случайно узнали о переносе местонахождения наших энергетических компаний в Монако, ну и рискнули вложить практически все свободные активы в игру на бирже. Кроме того, у этих из «Созвездия» главой службы безопасности уже четвертый год является генерал-майор военной контрразведки в отставке Круглов. Виталя, ты же помнишь Круглова?
        - Помню, - буркнул Пафнутьев. - Серьезный мужчина. И ты предположил, что инфу эти барыги нарыли стараниями генерала?
        - При том объеме данных, которым мы обладали до сегодняшнего дня, основной версией была именно эта. Мы даже связи Круглова начали аккуратно пробивать, но, как оказалось, все гораздо проще…
        - И сложнее, - опять буркнул хозяин кабинета. - Давайте с самого начала, по порядку. И сядь уже…
        Картина была следующая. Тайная канцелярия, как и практически все силовые структуры России, обеспечивала экономическую безопасность Российской империи. Естественно, с присущей только ей тайноканцелярской спецификой. Вот и в этот раз, осуществляя рутинные мероприятия по сопровождению биржевых спекуляций, проводимых строго ограниченным кругом обозначенных компаний, сотрудники Канцелярии с удивлением заметили нездоровую биржевую активность нового игрока - коммерческого банка «Созвездие». Банк хоть и с некоторым опозданием, но действовал так, как будто обладал всей полнотой информации о готовившемся в абсолютной тайне переносе российских энергетических компаний в Монако. О КБ «Созвездие» собрали доступную информацию в дополнение к уже имевшейся, установили слежку за руководством, всеми отделениями и Страховой компанией «Созвездие», которая тоже входила в холдинг, но форсировать события не стали, законно рассудив, что накроют всех причастных чуть позже - когда эти деятели получат на свои счета всю прибыль от биржевых махинаций. Именно сегодня утром последние денежные средства поступили, и Пафнутьев
лично отдал приказ на штурм центрального офиса КБ и захват всех лиц, так или иначе замешанных в наглом и циничном воровстве у рода Романовых и некоторых других главных родов - размер прибыли «Созвездия» фактически равнялся размеру упущенной выгоды у вышеозначенных родов.
        Начало «мероприятия» внушало осторожный оптимизм - «маски-шоу», сотрудники центрального офиса на полу, служба безопасности сдалась без боя, сам председатель правления, господин Якушев Борис Аркадьевич, он же управляющий и единственный акционер всего холдинга «Созвездие», трясется от страха при виде «черных», а вот потом…
        Непонятное началось сразу, как только по требованию канцелярских трясущийся Якушев открыл свой сейф и срывающимся голосом попросил «уважаемых господ» сначала ознакомиться с синенькой папкой, лежащей на самой верхней полке. Каково же было удивление «господ», когда они увидели надпись на первом листе из папки: «Уважаемого Виталия Борисовича Пафнутьева нижайше просят позвонить Кузьмину Ивану Олеговичу».
        Красноречивые взгляды, бросаемые на него «черными», управляющий понял правильно и тем же срывающимся голосом попросил «господ» посмотреть и остальное содержимое папки. Ознакомившись с «остальным», канцелярские предпочли связаться со своим главой, доложив ему о крайне сложной оперативной обстановке, и тут же получили приказ «сворачиваться», не забыв при этом прихватить с собой Якушева и содержимое папки.
        Эту папку сейчас и разглядывал Пафнутьев.
        - И что управляющий говорит? - спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
        Ответил «бухгалтер»:
        - Говорит, что пятнадцать лет тому назад, когда он работал в Киеве заместителем управляющего одного мелкого банка, к нему поступило предложение от неизвестных лиц создать и возглавить уже свой коммерческий банк. Якушев ответил согласием. Думаю, не надо никому в этом кабинете объяснять, что от предложений Вани Кузьмина отказаться невозможно?.. - Ответом «бухгалтеру» было молчание. - Дальше все по классике - деньги от тайных инвесторов потекли рекой, переезд в столицу, роскошный офис и страховой бизнес в придачу. Банк рос и развивался, страховая тоже, неизвестные акционеры были довольны и охотно продолжали вливать в холдинг денежные реки, что с успехом удавалось маскировать за весьма активной операционной деятельностью наших кредитной и страховой организаций. Одним словом, все было замечательно, проверки контролирующих органов проходили без проблем, бизнес ширился, пока совсем недавно от тайных акционеров не поступило сообщение с приказом принять участие в интересующей нас биржевой игре.
        «Бухгалтер» откашлялся, отпил воды из стакана и продолжил:
        - Сомнений у Якушева не возникло никаких - реальные акционеры с информацией его еще ни разу не подводили, и наш зиц-председатель тут же кинулся воплощать присланный план в жизнь. Кстати, - «бухгалтер» хмыкнул, - Якушев по дороге к нам признался, что последние лет десять серьезно подозревал, что работает на группу высокопоставленных офицеров спецслужб - или на Корпус, или на полицию, или на военных, - уж слишком специфическую информацию ему порой передавали настоящие владельцы его бизнеса.
        - Почти же угадал, шельмец! - хохотнул «спецназовец». - Уверен, в участие нашей родной конторы он до сих пор не верит!
        Пафнутьев после этой реплики только поморщился, а потом, вновь взглянув на «бухгалтера», бросил:
        - Продолжай.
        - Когда вся эта игра на бирже закончилась, Якушеву пришли очередные инструкции вместе с новой редакцией уставных документов, после ознакомления с которыми наш управляющий вообще перестал что-либо понимать…
        Хозяин кабинета отмахнулся:
        - С уставом разберемся чуть позже. Давай по инструкциям.
        - Инструкции были довольно-таки просты - готовиться к визиту Тайной канцелярии и предупредить об этом визите генерала Круглова.
        - Что Круглов? - опять поморщился Пафнутьев. - Тоже не задавал лишних вопросов?
        - Так точно, Виталя, - не удержался от грустной ухмылки «бухгалтер». - Помимо знаменитого Ваниного дара убеждения, Круглов получает такое денежное содержание, что… Ну и отрабатывает его, если верить отчетам наших сотрудников.
        - Ясно. - Пафнутьев открыл папку. - Теперь же обратим наше пристальное внимание на проект новой редакции уставов банка и страховой компании. Итак:
        10% великий князь Александр Николаевич;
        10% великий князь Алексей Александрович;
        5% князь Пожарский Михаил Николаевич;
        5% Белобородов Прохор Петрович;
        5% Пафнутьев Виталий Борисович;
        5% Михеев Владимир Иванович;
        5% Якушев Борис Аркадьевич;
        40% Кузьмин Иван Олегович;
        15% Пафнутьева Алексия Ивановна;
        Хозяин кабинета оглядел присутствующих и спросил их:
        - Достойная компания подобралась, не так ли? Всем наш Кузьмин по сладкой косточке кинул. И мне в том числе.
        «Спецназовец» с «бухгалтером» предпочли отмолчаться, а Пафнутьев продолжил:
        - Самое же обидное, что, если бы Ванюша вот таким вот оригинальным способом не решил легализовать принадлежащее ему «Созвездие», мы бы до сих пор про его банк и страховую ни ухом ни рылом! А сколько еще вот таких вот активов у Колдуна осталось? И это, друзья мои, будет последний вопрос, который задаст мне государь, прежде чем его императорское величество отдаст приказ на мое задержание и помещение в Бутырку, как было в прошлый раз! И тебя, - он указал пальцем на «бухгалтера», - отправят в наше любимое пенитенциарное заведение вслед за мной! А Колдуну, что характерно, ничего не будет! Ни-че-го! Потому что наш Ванюша забрался так высоко и такие услуги семье оказал, что с него сейчас Романовы разве что пылинки не сдувают. - Пафнутьев в сердцах хлопнул ладонью по столу. - Сука! Прокол за проколом! Никогда такого не было, и вот опять!
        - Борисыч, - пробасил «спецназовец», - цесаревич, который наш куратор, контору в обиду точно не даст. Да и с Алексеем Александровичем ты вроде как в близких…
        - Чтобы я пацаном прикрывался? - покривил губы Пафнутьев. - Лучше сразу в Бутырку…
        - Пацан? - «спецназовец» глянул на «бухгалтера». - Мне бы в подчинение таких вот пацанов, и побольше! А вообще… Слушай, Борисыч, а может, через его высокопревосходительство заход сделать? Генерал Пожарский мужчина правильный и на государя серьезное влияние имеет.
        - Хватит выдумывать! - отмахнулся тот. - Еще предложи Вове Михееву позвонить, чтобы узнать, в каком именно настроении пребывает в конкретный момент его императорское величество…
        Пафнутьев внезапно замер, а потом растянул губы в довольной улыбке:
        - Помирать, так с брызгами! - И достал телефон. - Ваше высокопревосходительство, здравия желаю!.. Как у вас дела, Михаил Николаевич?.. Есть переходить сразу к делу. Пожаловаться на Ванюшу Кузьмина хочу. Этот нехороший человек опять втянул в свои преступные аферы не только Алексея, Сашу Романова, Прохора, Вову Михеева, дочь мою Алексию, меня, но и лично вас, Михаил Николаевич… Есть доложить подробности!..
        Закончив разговор, Пафнутьев с довольным видом посмотрел на «бухгалтера»:
        - Уверен, генерал с Ванюшей церемониться не будет, и осознание этого факта хоть как-то скрасит наши с тобой дни до казни. А сейчас мы будем дружно сдаваться цесаревичу. - Виталий Борисович уже перешел во вкладку «Избранное», но отложил телефон в сторону и вновь уставился на «бухгалтера»: - Родик, дорогой ты мой человек, если дело действительно дойдет до Бутырки, вали все на меня.
        - Пошел ты! - нахмурился тот. - Я друзьями не прикрываюсь! Кроме того, контроль за деятельностью финансовых учреждений входит в мои прямые должностные обязанности, а ты лишь осуществляешь общий пригляд. Короче, не нагнетай, может, все и обойдется…

* * *
        Не успели мы с Колей и Сашей после сытного обеда добраться до пляжа, как мне позвонил отец и фактически приказал вернуться в наш номер. Пожав плечами и мысленно выругавшись в адрес тех, кто опять посмел нарушить покой Романовых, я объяснил ситуацию братьям и поспешил в гостиницу.
        - Валера, - обратился я к старшему из тройки дворцовых, охранявших сегодня наши покои, - что случилось? - И прислушался к крикам изнутри.
        - Кузьмин, похоже, влетел… - поморщился зам Михеева. - И влетел серьезно.
        - Ясно… - кивнул я и потянул резную ручку на себя.
        Странно, почему чуйка молчит, раз Кузьмин серьезно влетел?..
        В гостиной меня ожидала очень интересная картина - дед Михаил тряс за грудки Ванюшу и что-то ему ласково шептал, а вот царственный дед с моим отцом, напротив, орали, обещая колдуну все мыслимые и немыслимые кары! Дед Владимир, царственная бабка, Прохор и Владимир Иванович Михеев наблюдали за происходящим со стороны и тоже возмущались поведением Кузьмина.
        Резкий удар, Ванюшино глухое хеканье, и тело колдуна отлетает на добрых пять метров, сбивая по пути кресло. Рывок князя Пожарского, Кузьмин вновь схвачен за грудки и поднят на ноги.
        - Мишаня, - к «парочке» подскочил император, - отдай его мне! Дай хоть разок приложусь!
        - Уйди, Коляшка! - князь выставил руку, преграждая государю «путь» к вожделенному телу. - Зашибешь же! Уйди, говорю! Я сам! - И новый удар.
        На мраморный пол Кузьмин упал уже в позе эмбриона, а захрипеть у него получилось только через несколько секунд. Так, пришло время вмешаться:
        - Дорогие родичи, а что, собственно, происходит?
        Меня заметили, и «слово взял» его императорское величество:
        - Что происходит? - взревел он. - А ничего не происходит, внучок! Просто у твоего дружка великовозрастного неожиданно обнаружились неучтенные банк, одна штука, и страховая компания, одна штука! И твой дружок посмел воспользоваться средствами этих компаний для очень рискованной игры на бирже, передав при этом своему управляющему особо секретную информацию, которую он получил во время несения государевой службы в Монако! Одним словом, жадность фраера сгубила!
        Я даже не удивился, подсознательно ожидая от Кузьмина чего-то подобного, но вот в то, что колдун мог так подставиться даже ради получения сверхприбыли, не верил от слова совсем. А царственный дед продолжал тем временем свой крайне эмоциональный рассказ, а когда закончил, продемонстрировав мне на экране телефона список учредителей банка и страховой, пазл сложился:
        - Государь, разреши обратиться к Ивану Олеговичу?
        - Обращайся… - буркнул он.
        - Иван Олегович, - я с улыбкой смотрел на сидящего на полу Кузьмина, лицо которого выражало боль и страдания, - ведь легализация вот таким вот оригинальным способом банка и страховой была не основной твоей целью? И откупиться от Романовых путем введения нас в акционеры ты тоже хотел для вида? Не для вида, конечно… Ну, вы поняли. Ведь так, Иван Олегович?
        - Так… - дернул он головой и ощерился. - Мне надо было как-то Витальку Пафнутьева из-под монаршего гнева вывести, переключив все внимание на себя. Все равно бы банк со страховой рано или поздно всплыли…
        Я почуял, что столь благородный поступок сразу разрядил напряжение в гостиной. Это же почуял и Кузьмин, который кое-как встал на колени и затянул свою любимую песню:
        - Государь, не вели казнить, отец родной! Вели миловать! И Витальку не вели казнить! Дай нам с Виталькой внуков дождаться, понянчиться с ними и воспитать в любви и уважении к тебе с государыней, цесаревичу, царевичу, родине и вообще всему роду Романовых!
        Ваня закашлялся, схватившись за ушибленную грудь, но превозмог себя и уже набрал воздуха, чтобы продолжить «Плач Ярославны», но был остановлен рыком императора:
        - Молчать! Некогда мне твои стенания слушать! - Он достал телефон. - Виталий, добрый день! Как дела?.. Не очень? А что случилось?.. Ах, «Созвездие» выбило всех из колеи? Ну, ничего страшного, не переживай, мы тут вопрос порешали и слегка покритиковали Кузьмина в грудную клетку. Ты же этого хотел, Виталий, когда Ванюшу князю Пожарскому с потрохами сливал?.. Так это был твой последний аккорд перед казнью?.. Ты так легко соскочить решил???
        И государь на протяжении минут пяти объяснял Пафнутьеву в доступных выражениях свое мнение о руководстве Тайной канцелярии и о каждом отдельном ее подразделении, особенно при этом упирая на службу экономической безопасности.
        - С патриархией вы сколько возились? - орал в трубку царственный дед. - А с Юсуповыми какой был прокол? Теперь еще «Созвездие» это! Где аналитическая работа? Где агентурная? Чего молчишь? Я тебя спрашиваю!..
        Закончил император вполне ожидаемо:
        - Пока работай, Виталий, ты мне еще нужен. А вот когда мы вернемся из Монако, ты у меня, родной, вместе со своими дружками Прохором, Ваней и Лешкой отдохнешь на кремлевской гауптвахте! Неделю будешь отдыхать от забот праведных! На хлебе и воде! Конец связи.
        Убрав телефон в карман пиджака, царственный дед свой тяжелый взгляд остановил на сыне:
        - Александр Николаевич, почему я должен выполнять вашу работу? Взбодрите, наконец, личный состав Тайной канцелярии! А неуемную энергию вот этого деятеля, - дед указал на Кузьмина, решившего от греха переждать вспышку монаршего гнева, стоя на коленях, - пустите, ради бога, в мирное русло. И объясните Пафнутьеву, что его с «Созвездием» не подставили, а реально спасли от крайних мер. - Император вздохнул. - Новый устав банка и страховой утверждаю, контроль и надзор за обеими организациями остается за Иваном. И еще, Ваня, - теперь вздох царственного деда был особенно тяжел, - я все понимаю, даже то, что ты и дальше нам будешь преподносить подобные сюрпризы, но постарайся делать это не так… громко, что ли…
        - Так точно, государь! - закивал Кузьмин. - Дурной был, исправлюсь! И детишек своих…
        - Уйди уже с глаз моих долой! - отмахнулся царственный дед и направился к бару. - Ни дня спокойно прожить не дают, во все подряд мое вмешательство требуется!
        Когда мы с Прохором выводили из номера еле стоящего на ногах Ванюшу, колдун, успевавший еще строить страшные рожи дворцовым, не удержался от комментария:
        - А его высокопревосходительство молодцом! Держится еще старик! Думал, он мне почки с гарантией отстегнет, но вроде обошлось.
        Воспитатель не удержался и отвесил Кузьмину звонкую затрещину:
        - В себя придешь и в церковь сразу беги, за здравие Михаила Николаевича свечку ставь - если бы он до тебя государя допустил, не только почки бы отстегнулись, но и башка отлетела твоя дурная!
        - Что есть, то есть… - хмыкнул Ванюша. - Отрицать не буду. Признаю - перемудрил с оперативной комбинацией. По самому краю прошел…

* * *
        Пока Прохор занимался обустройством комфортного «лежбища» для пострадавшего в очередной раз «за ни за что» Ванюши, я, пользуясь моментом, набрал Алексию. Сообщать ей, что она очень внезапно и вполне официально стала очень и очень состоятельной девушкой, я, понятно, не стал, и мы просто поболтали, обменявшись последними новостями. Уже в конце, когда я упомянул о легком ранении ее отца в неравной схватке с подлыми врагами, меня осыпали упреками, твердя, что именно с этого и надо было начинать разговор, и потребовали быстро отдать папе трубку. После моего заявления, что у тебя, мол, и у самой есть номер отца, вызов прервался, а я был удостоен очередной витиеватой благодарности со стороны колдуна, который уже подносил свой телефон к уху:
        - Слушаю, Лесенька… - «дрожащим от перенапряжения» голосом ответил он. - Да нормально все со мной, нашла кого слушать… Да, чуть зацепило… Ерунда, через пару дней буду на ногах…
        Дальше слушать не стал, а набрал Марию, которая, по моим прикидкам, должна была вместе с Варварой и Елизаветой уже вернуться из лицея. Мое общение с сестрой началось сразу с упрека с ее стороны:
        - Что, Лешенька, доволен собой? - вместо «здравствуйте» услышал я. - Наобещали всякого вместе с отцом, а потом оба дружно про свои обещания забыли?
        - Машенька, послушай…
        - Я тебя уже послушала вчера, Алексей, а сегодня с тобой разговариваю по кнопочному телефону! По милому розовому древнему кнопочному телефону, в котором нет даже функции подключения к «паутине»! А в выходные нам с Варькой еще и строевой подготовкой заниматься вместе с дворцовыми! Доволен собой?
        - Машенька… - только и успел сказать я, и на розовом телефоне на том конце провода нажали такую удобную во всех отношениях выпуклую кнопку окончания вызова.
        Ну, обижайтесь дальше, вам полезно, а я пока пообщаюсь с младшей сестренкой.
        Разговор с Елизаветой неизменно заряжал меня оптимизмом на очень долгий срок - детская непосредственность малой выливалась на старшего брата нескончаемым потоком! Я узнавал все, что происходило за время, прошедшее с нашего последнего разговора, и в лицее, и в Кремле, и за пределами Кремля, и что говорили взрослые в присутствии Лизы. Особое место занимали жалобы на валькирий и старших сестер, которые, конечно же, многое о себе думали. Целых пять минут Елизавета посвятила рассказу о том, что она просмотрела и прочитала в «паутине» о характере и повадках пантер и в очередной раз предупредила меня о желании лично заняться воспитанием «классного кошака по имени Баюн». Тему погрома испанского посольства и разговоров об этом в лицее я решил не поднимать, сама сестренка не упомянула про это тоже, и, попрощавшись с Лизой, я отправился на пляж.
        К моему немалому удивлению, на береговой полосе я наблюдал ту же самую картину, что и вчера, молодежь развлекала себя тем, что, расставив лежаки в хаотичном порядке, отрабатывала захват условного противника. Как становилось понятно, не мне одному надоело праздное времяпрепровождение. Приблизившись, заметил и отличия от вчерашней тренировки с Прохором - на столиках рядом с импровизированным полигоном стояли бокалы с пивом и коктейлями. Что ж, не будем отрываться от коллектива и тоже хлебнем пенного, для чего пойдем в сторону бара…
        Не успел я отойти с бокалом пива от бара, как телефон пиликнул сообщением. Достав смартфон, поморщился - отправителем числился родитель, от которого сегодня я уже не ждал ничего хорошего. В сообщении была ссылка, кликнув на которую, я оказался на сайте какой-то польской газеты с непроизносимым названием. Выбрав в настройках языка русский, тут же обратил внимание на «кричащий» заголовок статьи, выделявшийся крупными буквами сразу под названием газеты: «Что еще от нас скрывают Романовы?». Заголовок, понятно, меня заинтересовал, я вернулся в бар, уселся за стойку и принялся выяснять, что же конкретно от кого-то скрывают Романовы.
        С первых строк становилось понятно - автор или группа авторов явно поднаторели в так называемых журналистских расследованиях, да и перевод текста на русский язык был весьма неплох. Кроме того, повествование шло по нарастающей, и я сам не заметил, как увлекся прочтением увлекательной детективной истории. Дело же было вот в чем.
        Буквально месяц назад в посольство Польского королевства в Москве пришло письмо от анонимного отправителя с информацией, касающейся рода Петровых из Смоленска. Этот род, если верить авторам, с виду был обычным дворянским, но это только на первый взгляд - земли Петровых на той же самой Смоленщине граничили с имением знаменитых Пожарских, друживших с Романовыми веками, а наследник Петровых, Александр, в свою очередь, являлся лучшим другом Алексея Романова, старшего внука императора Российской империи…
        Тут в статье была размещена моя фотография, под ней Шуркина, следом наш с ним общий снимок, сделанный явно каким-то папарацци на улицах Монако или Ниццы.
        Самое же интересное шло дальше. В письме, отправленном анонимом в польское посольство, была копия страницы из церковной книги с записью о браке дворянина Петра Петрова двадцати трех лет, русского, православного, проживающего в Смоленске, и дворянки Ядвиги Врачинской восемнадцати лет, польки, католички, проживающей в Смоленске, а датой записи значилось десятое октября тысяча семьсот шестидесятого года. Ниже была размещена фотография страницы из церковной книги, причем записи в ней были сделаны, насколько я мог судить, по всем тогдашним правилам.
        Что за ерунда? Какая Ядвига Врачинская? Из того самого графского рода Врачинских, которые погибли во время междоусобных войн в Польше? И почему мне тогда Шурка никогда не говорил, что у них в роду были знаменитые польские графья? И дядька Вова тоже молчал? Ладно, читаем дальше…
        Получив такие сведенья о возможных потомках знаменитого польского рода, пресекшегося, как считалось ранее, именно в те годы, сотрудники посольства решили обратиться за помощью в одну из крупных московских адвокатских контор, клерки которой и заполучили уже нотариально заверенную копию указанной страницы из церковной книги.
        Я отпил пива, прошептал: «Охренеть!» - и продолжил ознакомление с увлекательным чтивом…
        После получения заверенной копии страницы с записью сотрудники посольства сообщили о выявленном факте в Личную канцелярию короля Польши. И начались поиски уже в их архивах, записи в которых вместе с сохранившимися записками современников, о чудо, подтвердили не только факт существования Ядвиги Врачинской, но и то, что она исчезла как раз в указанный период времени где-то на территории Российской империи. Два источника про это исчезновение говорили прямо - после трагической гибели всех родичей в очередном междоусобном конфликте за корону Польши Ядвига сама обратилась к Романовым, чтобы они спрятали ее на некоторое время у себя в России, а потом помогли девушке официально предъявить свои права на польский трон. В это время ситуация в Польше поменялась - правящему роду все-таки удалось укрепить свою власть, зачистив всех конкурентов. Романовым ничего другого не оставалось, кроме как спрятать Ядвигу в Смоленске, выдав ее замуж за своего доверенного офицера Петра Петрова, а приглядывать за потенциальной королевой Польши и ее русским мужем поручили преданным Пожарским, чьи владения как раз граничили с
землями, выделенными для достойного проживания Петровым. Чтобы Ядвига не теряла прав на польскую корону, она даже по записям в метрических книгах оставалась католичкой, тем более никаких проблем это не создавало - православие допускало брачные союзы между представителями разных ветвей христианства, главное, чтобы дети воспитывались в православной вере. В дополнение к вышеизложенному ниже в статье размещались фотографии других записей из церковных книг, свидетельствующих о регистрации факта рождения законных сыновей у четы Петровых - Александра и Владимира, - и вновь Ядвига Петрова, будучи матерью, проходила по этим записям католичкой.
        Прервав чтение этого увлекательнейшего детектива, отпил пива и пробормотал:
        - Уважаемая редакция, я обалдеваю! Получается, Шурка Петров - родовитый пшек! Так, идем дальше…
        Дальше статья гласила, что правящим родом Польши в целях соблюдения исторической справедливости было дано указание собрать целую специальную комиссию по рассмотрению выявленных фактов и подготовке соответствующих предложений королю Польши. В комиссию вошли ведущие польские историки, специалисты в области архивного дела, геральдисты, юристы и, кто бы сомневался, самые уважаемые представители польского дворянства, включая членов правящего рода. Выводы и предложения специальной комиссии сводились к главному: считать факт брачного союза Петра Петрова и Ядвиги Врачинской подтвержденным, а род Петровых после тысяча семьсот шестидесятого года признать правопреемником рода Врачинских со всеми вытекающими правами и обязанностями!
        - О-хре-неть!!!
        Отдельно специальная комиссия предложила королю Польши именовать род Петровых в официальных документах не иначе как Петровы-Врачинские и сохранить за ними графское достоинство! По непроверенным данным, это предложение во имя все той же исторической справедливости было королем утверждено!
        - Твою же бога душу мать!!! Его светлость граф Владимир Александрович Петров-Врачинский с супругой и сыновьями!!!
        Следом в статье шли более подробные сведенья о теперь уже Петровых-Врачинских: фотография дядьки Вовы, тетки Гели, их младшего сына Димки с пояснениями о том, что сейчас основным занятием рода является сельское хозяйство. Тут же шло пафосное заявление, что Александр, старший сын и наследник рода Петровых-Врачинских, избрал для себя творческую стезю - молодой человек обучается в знаменитой Суриковской академии и делает просто поразительные успехи в реализации своего художественного таланта. Перу Александра на сегодняшний день принадлежат парадные портреты императора Российской империи Николая III, князя Михаила Пожарского и короля Франции Людовика. Этот портрет, подаренный молодым художником королю Франции в Монако, произвел настоящий фурор в среде представителей правящих родов мира, и многие из них пожелали в будущем заиметь у себя в коллекции работы Петрова-Врачинского. Что же касается личной жизни Александра, то, по непроверенным слухам, молодого человека связывают романтические отношения с принцессой Кристиной Гримальди, младшей внучкой князя Монако, что лишний раз доказывает именно польские
черты характера молодого человека, коими, без всяких сомнений, являются смелость и бесстрашие.
        Где авторы статьи увидели причинно-следственную связь между истинно польскими чертами Шурки и его нежной дружбой с Кристиной Гримальди, я так и не уловил и решил оставить это на совести авторов статьи, которые, однако, продолжили педалировать тему смелости и бесстрашия, мол, это же подтверждает и дружба Александра с принцами и принцессами из родов Гогенцоллернов, Медичи, Виндзор, Бурбон, Гримальди, Савойских, Ольденбургских, Романовых, Аль-Нахайянов и многих, многих других… Дальше журналюги выражали надежду, что члены рода Петровых-Врачинских не будут забывать свою историческую родину, обязательно посетят Польшу с ознакомительными и не только визитами и поспособствуют дальнейшему укреплению добрососедских отношений между русским и польским народами.
        Завершал статью очередной выпад в адрес моих родичей: авторы буквально требовали, чтобы Романовы наконец-таки оставили Польшу в покое, перестали лелеять планы убрать с польского престола законный правящий род и освободили наконец Петровых-Врачинских от своего полицейского надзора, длящегося веками.
        - Вот же курвы! - не удержался от комментария я и сделал большой глоток из бокала с пивом. - И тут большую политику за уши притянули!
        Дальше вести диалог с самим собой у меня не получилось - отец прислал очередные ссылки, перейдя по которым, я обнаружил, что перевод статьи опубликовали уже практически все ведущие информационные агентства Европы. Твою же!.. Неужели на нас опять началась такая же информационная атака, которая была совсем недавно? И бедных Петровых используют в качестве разменной монеты? Схватив телефон, набрал родителя и второй раз за день спросил:
        - Отец, а что вообще происходит?
        - Ничего не происходит, - буркнул он. - Разбираемся. Время встречи с королем Польши уже назначено, и он требует присутствия на встрече Петровых-Врачинских.
        - Так это все правда? - Я вновь охренел. - Не провокация?
        - Ну… Короче, сынок, присмотри там за Шуркой. И жди звонка. Конец связи.
        Осушив бокал, взял следующий и направился в сторону «полигона», который уже был пуст - начинающие «спецназеры» дружно сидели на лежаках, уставившись в свои телефоны. Угадать, что именно они изучают, не составляло большого труда, а вот и первая реакция на «горячие новости» воспоследовала: на меня прищуренными глазами смотрела Стефания Бурбон:
        - Алексей, это правда?
        - Стефания, ты это о чем? - я сделал удивленный вид.
        - Про Александра, - нахмурилась она.
        - Ну… - протянул я, последовав примеру родителя. - Может, ты лучше у его светлости спросишь? - И указал в сторону друга.
        Взгляды всей молодежи тут же скрестились на «его светлости», который сначала покраснел, потом побледнел, затем вскочил и срывающимся от волнения голосом заявил:
        - Это все неправда! Гнусная и низкая провокация польских спецслужб! Не было у нас в роду никакой Ядвиги Врачинской! Я бы об этом точно знал! И Романовы с Пожарскими нас никогда не подвергали полицейскому надзору! Лешка, - художник с мольбой смотрел на меня, - скажи ты им, что это все неправда!
        - Ну… - опять многозначительно протянул я. - Не так все однозначно, надо разбираться…
        Шуркину попытку что-то возразить жестом руки остановила все та же Стефания:
        - Александр, ты, главное, не волнуйся, - сказала она успокаивающим тоном. - Никто тебя ни в чем не обвиняет. Уверена, наши старшие родичи во всем разберутся и озвучат свои выводы. Мы же, в свою очередь, тоже позаботимся о том, чтобы тебе и твоим старшим родичам не причинили вреда. Я правильно говорю, Алексей?
        - Правильно, Стефания, - кивнул я. - Будем разбираться. Очень тщательно разбираться. Отец уже мне сообщил, что в скором времени они с царственным дедом встречаются с Сигизмундом, который, что характерно, - я с многозначительным видом покосился в сторону друга, - потребовал присутствия на встрече всех находящихся в Монако Петровых-Врачинских.
        Общее мнение на услышанное озвучил мой неугомонный братец Александр:
        - Похоже, это была не газетная утка, и желтая пресса не наврала. Как бы реально не случилось очередной войны между Польшей и Россией…
        Взгляды всех присутствующих опять скрестились на Шурке Петрове, который вид имел бледный и подавленный. Пришлось друга подбодрить:
        - Дружище, - хмыкнул я, - твоей семье переживать нечего. Если что-то пойдет не так, я тебе при всех обещаю - Сигизмунд до Варшавы не доберется.
        И тут же пожалел о сказанном: молодые люди, включая самого Петрова, ощутимо напряглись. Пришлось «давать заднюю»:
        - Ну, или доберется лояльно настроенным как в отношении России, так и к роду Петровых. - И, заметив, что народ чуть расслабился, добавил: - Что же касается Романовых и Пожарских, то волноваться тебе с родителями и братом вообще не о чем - вы уже давно часть нашей семьи.
        Молодые люди расслабились еще больше, а Шурка пробормотал:
        - Хотелось бы в это верить…
        Я подошел к другу, ободряюще хлопнув его по плечу, и тут подала голос Евгения Демидова:
        - Алексей, ты в наш общий чатик загляни, там очень много интересного происходит…
        Я кивнул и достал телефон, остальные последовали моему примеру.
        В общем чате малого света творилась настоящая вакханалия - похоже, никто уже не сомневался, что написанное в статье является правдой! А Петров на самом деле наследник графов Петровых-Врачинских! В эту «лунку» залетало все: и моя дружба с Шуркой, и соседство земель Петровых и Пожарских, и то, что Шурка Петров совершенно бесстрашно принял вызов Джузеппе Медичи в Кремле, и даже нежная дружба Шурки с принцессой Гримальди! Короче, все параметры для определения породы наличествовали в полном объеме, портрет не только талантливого, но и знатного молодого человека окончательно сложился, и российский высший свет фразами «Я всегда чувствовала, что здесь что-то не так!», «Там предков и без оглашения родословной было видно!» и «Алексей с кем попало дружить не будет!» без всяких ограничений окончательно и бесповоротно принял юношу в свою крайне негостеприимную семью. Причем у российской молодежи хватило ума не упоминать про изложенные в статье факты «надзора» за Петровыми со стороны Романовых и Пожарских, что говорило не только о довольно хорошо развитом инстинкте самосохранения, но и о прекрасно
организованной «воспитательной» работе со стороны правящего рода Российской империи.
        Начитавшись особенно выдающихся перлов, явно направленных на то, чтобы они были замечены молодыми членами рода Романовых, я не выдержал и настрочил в чатик сообщение на французском следующего содержания: «Прекращаем спекуляции на тему, напрямую касающуюся моего лучшего друга! Кто не уймется - после моего возвращения будет иметь со мной серьезный разговор». Угроза, а это фактически была она, возымела свое действие - «общение» тут же прекратилось, а я был удостоен благодарного взгляда не только со стороны Шурки, но и от Кристины Гримальди.
        Все наши друзья с видимым разочарованием оторвались от изучения содержания чата, а Вилли Гогенцоллерн не удержался от комментария:
        - Умеешь ты быть убедительным, Алексей.
        - Что есть, то есть, - кивнул я. - Отрицать не буду. А сейчас предлагаю пойти в бар и сменить тему наших разговоров.
        Следующие полчаса мы добросовестно обсуждали результаты сегодняшней тренировки, и молодые люди попросили меня завтра привлечь господина Белобородова, чтобы тот усложнил задания и проследил за правильностью их выполнения. Пришлось пообещать, что переговорю со своим воспитателем. А дальше меня «выдернул» на очень важный разговор Федя Гогенцоллерн.
        - Алексей, - мялся он, - ты же понимаешь, по какому именно поводу я тебя побеспокоил?..
        - Понимаю, - кивнул я. - И томить тебя не буду. Дело в том, что отец Елены узнал о твоем подарке, и у него с дочерью произошел серьезный разговор, после которого девушка психанула и направилась в аэропорт, чтобы вернуться на родину.
        Я сделал паузу и принялся наблюдать за реакцией немецкого Ромео, которая тут же и последовала:
        - Да, - опустил голову Федя, - мне Анна Шереметьева передала содержание записки и все мои подарки, которые я сделал Елене. Но я проверял, - он поднял на меня взгляд, в котором читалась надежда, - Елена не села ни на один рейс, и частные борты для меня тоже проверили. Алексей, Лена где-то в Монако?
        Я вздохнул:
        - Фриц, я тебе ничего не говорил, а ты ничего не слышал…
        - Да-да, Алекс, слово даю! - закивал он.
        - Елену нам удалось перехватить у самого аэропорта и вернуть в Монако. Кроме того, мне пришлось договариваться с бабушкой, чтобы та не только успокоила девушку, но и лично позвонила Лениному отцу и отчитала того за уж слишком явные придирки к собственной дочери.
        У Феди округлились глаза:
        - Государыня лично позвонила господину полковнику? И отчитала его? Алекс, - Гогенцоллерн тяжело вздохнул, - Елена мне такого никогда не простит! И господин полковник не простит! Теперь точно все пропало!
        На чем основывал свои выводы Федя, я так и не понял, но решил его обнадежить:
        - Фриц, по заверениям моей бабушки, разговор с господином полковником носил конструктивный характер, и Ленин отец в конце концов признал, что был слишком строг и местами консервативен по отношению к дочери.
        - Правда?..
        - Правда, - кивнул я. - Да и сама Елена после общения с моей бабушкой выглядела не такой подавленной, какой была до этого. Скажу тебе больше, дорогой родственник, девушка передумала возвращаться на родину и решила… как у наших и ваших красавиц водится, разобраться в себе и своих чувствах, для чего в сопровождении одной из валькирий отправилась на некую виллу в Ницце, где и планирует провести ближайшие пару-тройку дней.
        Федю как подменили - передо мной стоял уверенный в себе молодой человек, который видит цель и не видит препятствий!
        - Алекс, это та вилла, о которой я думаю?
        - Она.
        - И появляться мне там нельзя?
        - Так точно.
        - Но я же могу отправить по этому адресу цветы, сладости и пару бутылок шампанского? Чтобы разбираться в себе и своих чувствах Елене было веселее?
        Я хмыкнул:
        - Почему-то мне кажется, что две гостьи виллы не будут против. Конечно, неприятностей с бабушкой мне не избежать, но я как-нибудь это переживу.
        - Алекс, - Федя прижал ладонь к сердцу, - я вечный твой должник!..
        Ближе к пяти у всех принцев и принцесс практически одновременно зазвонили телефоны - старшие родичи нам решили сообщить о приеме во дворце Гримальди, начало которого было запланировано на семь часов вечера. И опять взгляды молодежи скрестились на моем друге, а он только обреченно вздохнул, махнул рукой и уныло побрел в сторону гостиницы.
        Кристину, всех остальных девушек и наших молодых людей, кинувшихся успокаивать художника, мне удалось отогнать от Шурки только минут через пять, а когда мы с ним остались одни, друг выдал:
        - Лешка, а вся эта ерунда не может быть тем, о чем ты меня предупреждал позавчера? Ну, эти возможные атаки и провокации, которые на самом деле направлены на тебя?
        Твою же!.. А ведь Петров мог оказаться прав!
        - Шура, я ни хрена не понимаю, что вообще происходит! Мой отец что-то знает, но говорить мне отказывается. Одним словом, могу тебя заверить только в одном - я к этому отношения не имею, но в любом случае тебя и твоих родных в обиду не дам. Такой расклад тебя устроит?
        - А у меня есть варианты? - художник поморщился. - И скажи ты мне уже откровенно: я все-таки просто Петров или Петров-Врачинский?
        - Судя по всему, последнее, Шурка…

* * *
        В нашем номере царила деловая суета - старшие родичи готовились к приему: император орал на кого-то по телефону, требуя переброски дополнительных сил на границу с Польшей; дед Михаил с дедом Владимиром разговаривали военными терминами и тыкали в планшет пальцами; отец, активно жестикулируя, разбирался с генералом Нарышкиным и подполковником Михеевым; одна только царственная бабуля с помощью Людмилы Александровны спокойно выбирала те драгоценности, которые она собиралась «выгулять» на сегодняшнем приеме.
        - Леха, - оглядел родичей Николай, - чую, щас не время что-то про нашего художника выяснять. Пойдем наверх, спокойно примем душ и переоденемся.
        - Согласен, - кивнул Александр. - Дед Коля опять на любимый табурет залез, лучше ему на глаза не попадаться.
        Но подняться в нашу с братьями комнату мне была не судьба.
        - Алексей, - заметил меня родитель, - подойди.
        Оказалось, Нарышкин пришел с новостями от Савойских - испанские спецслужбы все-таки установили личности тех трех злодеев, напавших на наше посольство в Мадриде. Ими оказались бывшие военнослужащие той самой Седьмой роты Специальных операций, с которыми мы столкнулись недавно на Ибице.
        - Испанцы вышли на след, - рассказывал мне генерал. - Осталось дело за малым - установить точное местонахождение злодеев, чем сейчас испанцы активно и занимаются.
        - Алексей Петрович, - улыбался я, еле сдерживая закипающую внутри злобу на испанцев, - а Савойские вам, случайно, досье на этих троих не передали?
        - Обещали завтра передать, - улыбнулся мне в ответ Нарышкин. - Но, Алексей, я почему-то уверен, что, кроме той информации, которая прямо имеет отношение к нашему делу, в досье ничего лишнего содержаться не будет.
        Родитель мой вопрос по поводу досье и, главное, содержащихся в них фотографиях понял правильно:
        - Пусть хотя бы купированное досье на злодеев передают, остальную информацию мы пробьем через военную разведку.
        - Потороплю Савойских, - кивнул генерал.
        Когда Нарышкин с Михеевым удалились на балкон, я все-таки решил спросить у отца о Петровых, но родитель от меня просто отмахнулся:
        - Это не разговор на пять минут, Алексей. Весь расклад получишь после приема, а сейчас мне некогда.
        - Хорошо, а война с Польшей будет? - Я указал на царственного деда, продолжавшего общение по телефону на повышенных тонах.
        - Не будет никакой войны, сынок, - ухмыльнулся отец. - Но скромную контрибуцию мы с поляков все-таки постараемся содрать…

* * *
        Начало приема ничем не отличалось от начала других таких же приемов, проходивших во дворце Гримальди ранее - проходка среди прибывших во дворец раньше нас, приветствие вновь прибывших, ничего не значащие фразы и стихийно возникающие компании «по интересам». Но было и отличие - звездами приема на этот раз были Петровы, которых мой царственный дед не отпускал от себя ни на шаг и фактически демонстрировал всем остальным представителям правящих родов мира. Случился и неприятный эксцесс, когда король Польши вместе со своим наследником попытались увести от Романовых Владимира Александровича Петрова якобы для деликатного разговора и в такой же деликатной форме оба-двое пшеков были посланы императором далеко и надолго. Инцидент, естественно, был замечен всеми присутствующими на приеме лицами, а ситуацию пришлось сглаживать хозяину дворца - князю Альберу Гримальди. Эмоциональное общение глав трех родов продлилось недолго, удовлетворенный Гримальди наконец кивнул и отошел от короля с императором к Петровым, переговорил уже с ними, после чего мой друг со своими родичами обреченно двинулись к Сигизмунду и
Николаю…
        - Царевич, - улыбался мне Кузьмин, - и как ты отнесся к тому, что твой любимый воспитатель не только за тобой приглядывал, но и за Петровыми общий надзор осуществлял?
        Ничто в Ванюше уже не напоминало о том, что еще четыре часа назад мы его, сильно избитого князем Пожарским, тащили вместе с Прохором в номер отлеживаться - колдун, обряженный в темный деловой костюм и белую сорочку, был бодр и весел, а в руке держал бокал с шампанским, коим сейчас и указывал в сторону вышеозначенных Петровых, стоявших рядом с императором Российской империи и королем Польши.
        - Бред это все! - негромко, но решительно заявил Прохор. - Если за Петровыми и осуществляли общий надзор, то это прошло мимо меня.
        Мои братья всем своим видом показали воспитателю недоверие к его словам и тут же «нарвались» на угрозу:
        - Ну, я вам устрою, господа курсанты…
        Коля с Сашей предпочли тут же удалиться в сторону наших друзей, их примеру хотел последовать и я, но Прохор меня остановил:
        - Лешка, ты-то хоть мне веришь?
        - Верю, конечно. Тем более отец мне после приема обещал дать полный расклад, вот там и…
        Взвизгнувшая чуйка заставила меня замолчать - мой царственный дед явно вышел из себя и уже орал на короля Польши:
        - Не бывать такому, Сигизмунд! Петровы - русские дворяне и мои верные подданные! И тебе никогда присягу не принесут!
        К императору и королю тут же поспешил не только князь Монако, но и короли Франции, Британии, Италии и император Германии. Петровых быстро оттеснили в сторону, и прямо посреди зала начались «переговоры на самом высоком уровне».
        К понуро стоящим Петровым я подойти не решился - им сейчас явно было не до дружеской поддержки - и предпочел дождаться решения «высоких договаривающихся сторон» в обществе воспитателя и колдуна.
        - Ваня, как ты с дочерью пообщался? - поинтересовался я.
        - Царевич, лед тронулся!.. - И Кузьмин с довольным видом принялся пересказывать разговор с Алексией.
        Я слушал и одновременно отслеживал состояние королей и императоров, настроение которых внушало осторожный оптимизм - царственный дед с Сигизмундом, судя по всему, уже пришли к какому-то взаимовыгодному соглашению и сейчас обсуждали частности. И вот наконец к присутствующим повернулся князь Гримальди:
        - Дамы и господа! Прошу минуточку вашего внимания! Император Николай и король Сигизмунд хотят сделать совместное заявление! Прошу, господа!
        Совместное заявление, если убрать цветистые фразы, фактически свелось к двум вещам: Сигизмунд, как и было написано в статье, подтвердил, что им действительно во имя исторической справедливости подписан указ о признании рода Петровых-Врачинских правопреемником рода графов Врачинских со всеми положенными регалиями, включая это самое графское достоинство. Единственное, король Польши уточнил, что внесет изменения в свой указ, где Петровы-Врачинские будут считаться подданными императора Российской империи. Мой же царственный дед, в свою очередь, заявил, что тоже признает за родом Петровых право на именование графы Петровы-Врачинские и подпишет соответствующий указ о внесении изменений в Бархатную книгу.
        После оглашения заявлений зааплодировали все присутствующие на приеме, и чуйка мне подсказывала, что эти аплодисменты были вполне искренни - как-никак восстанавливалась историческая справедливость! К тому же грозные Романовы таким вот образом получили от пшеков «по носу», фактически признав за собой вину в «притеснении» Польши и одного из ее древнейших родов.
        Что же касалось самих Петровых-Врачинских, то к ним выстроилась целая очередь из представителей правящих родов мира, которые при поздравлениях называли Владимира Александровича не иначе как «ваша светлость»! Когда очередь поздравлять дошла до нас с братьями, нервы у новоиспеченной графини Петровой-Врачинской не выдержали, она кинулась мне на шею и разрыдалась:
        - Лешенька, как же так? - всхлипывала она. - Как же так, Лешенька? Это такая честь!..
        - Ангелина Ивановна, - я растерянно смотрел на дядьку Вову, который тоже находился в полусумрачном состоянии, - вы чего?.. Тетка Геля!..
        Спасла графиню и меня многоопытная царственная бабуля, мгновенно оказавшаяся рядом:
        - Ангелина, - с угрозой протянула она, - ты чего это тут устроила? Быстро пришла в себя! Аня, Инга, - грозная старушка повернулась к нашим девушкам, - позаботьтесь об Ангелине Ивановне.
        Юсупова с Шереметьевой оперативно увели Петрову-Врачинскую на балкон дышать свежим воздухом, а мы продолжили поздравлять Владимира Александровича и Александра с Дмитрием Владимировичей.
        Когда первый ажиотаж по поводу восстановления исторической справедливости спал, а Шурка с Димкой оказались в компании нашей молодежи, меня в сторону отвел новоиспеченный граф:
        - Послушай, Алексей, - с напряжением в голосе начал глава рода Петровых-Врачинских, - это же твои проделки?
        - Вы что, дядька Вова? - отмахнулся я. - Это поляки раскопали и на весь мир раструбили.
        - Не с подачи ли Романовых раскопали и раструбили… - протянул он. - Теперь вроде как и свадьба Шурки с Кристиной мезальянсом совсем не выглядит, и друг у тебя лучший - будущий граф с родословной, которую не стыдно иметь и какому-нибудь князю… Я-то свою родословную хорошо знаю, - дядька Вова покривил губы, - правда, в этих церковных записях не копался, но все же…
        От дальнейших объяснений меня спасли подошедшие Прохор с Ваней.
        - Ваша светлость! - лыбился колдун. - Надо бы за графское достоинство обязательно проставиться… - он поднял руки в защитном жесте: - На сегодня не претендуем, но вот что касается ближайших дней…
        - С огромным нашим удовольствием! - кивнул Петров-Врачевский…

* * *
        До номера мы добрались ближе к полуночи. Коля с Сашей, пожелав всем спокойной ночи, отправились наверх спать, а я задержался в гостиной, рассчитывая, что получу наконец необходимые объяснения.
        - Присаживайся, внучок, - указал мне царственный дед на диван и сам уселся в кресло. - Как я понял, тебя интересуют подробности происходящего?
        - Очень, - кивнул я.
        - Что ж… - дед устало улыбнулся. - Начнем издалека, а именно с того, что в роду Романовых у наследника совсем недавно появился сын, что стало большой неожиданностью не только для наших подданных, но и для правящих родов всего мира. Особенно неприятным этот факт стал для наших заклятых друзей из Польши, правящий род которой очень рассчитывал… ну, ты понял.
        - На очередную смуту в России они рассчитывали, - поморщился я. - Кто бы сомневался.
        - И мы не сомневались. Твое появление спутало им все карты - были одни расклады, стали другие. А теперь вопрос, Лешка: что должны были предпринять не только поляки, но и те же самые немцы, французы, британцы и прочие заинтересованные лица при появлении новой проходной фигуры, если использовать шахматные термины?
        - Собрать об этой фигуре как можно больше информации.
        - Так точно, - кивнул дед. - Чтобы на основании этой информации осуществлять дальнейшее планирование своих действий. К этим действиям можно отнести в том числе и попытку вербовки нового человечка, и подводку к интересующему объекту своих фигур влияния. Как думаешь, можно назвать всех этих принцев и принцесс, которых рядом с тобой сейчас великое множество, агентами влияния?
        - Безусловно, - кивнул я. - Все они так или иначе преследуют исключительно свои интересы и интересы своих стран.
        - Все правильно. А представителей интересов Польши в твоем окружении нет - внуки у Сигизмунда пока слишком малы и с гарантией в вашу компанию не впишутся. Но полякам очень хочется тоже поучаствовать в этом празднике жизни.
        - Деда, - начал догадываться я, - ты хочешь сказать…
        - Обожди, - поморщился он. - Все еще интереснее. Помнишь, ты как-то просил меня сделать твоего друга Петрова графом?
        - Помню. И ты меня благополучно послал.
        - Конечно, послал, и правильно сделал - над вновь приобретенным титулом твоего друга смеялись бы все кому не лень. Задумался я над твоим предложением, когда у нас с Бурбонами и Гримальди начало все срастаться по переносу энергетического бизнеса в Монако. И родилась у нас с твоим отцом одна идейка, реализации которой очень помогла активная деятельность польских разведслужб по сбору информации на тебя и на все твое окружение. - Дед ухмыльнулся и подмигнул моему родителю. - Мы напрягли историков, специализирующихся на Польше, те подсказали нужный польский род, а канцелярские внесли необходимые изменения в церковные книги и сделали так, чтобы поляки мимо этих книг не прошли.
        Дед замолчал и с интересом стал наблюдать за моей реакцией, а я… Я мотнул головой:
        - Слишком уж все гладко! Поляки же не дураки - они должны были предположить, что им просто подсовывают эти записи!
        Дед хлопнул себя ладонями по коленям и расхохотался. Засмеялся и мой отец.
        - Внучок, именно такой однозначный вывод они и сделали! И тут же кинулись изготавливать уже свои подделки, подтверждающие наши записи! Ты же сам читал статью, там на польские источники даже ссылки есть! А также на выводы специальной комиссии, которая единодушно подтвердила подлинность документов.
        Я помотал головой:
        - А смысл подтверждать то, чего не было на самом деле?
        - Чтобы на весь мир объявить, что лучший друг будущего императора Российской империи родовитый поляк!
        - И что? - не понимал я. - Поляк - и поляк… Польше-то какая выгода?
        Дед вздохнул:
        - Внучок, вот ответь мне, положа руку на сердце, ты теперь признаешься своему другу Александру и своей подружке Кристине Гримальди, что на самом деле Петровы не из польских графьев происходят?
        - У меня язык не повернется…
        - Значит, Петровы, как и все остальные, будут продолжать в это активно верить. Сигизмунд же станет активно продолжать оказывать Петровым знаки внимания, прикрываясь исторической справедливостью, но на самом деле будет лепить из твоего друга свою фигуру влияния. Понял теперь смысл интриги?
        - Деда, но Сигизмунд же знает, что мы знаем! - попытался возразить я. - Какой смысл ему так напрягаться?
        - И мы знаем, что он знает, - отмахнулся дед. - Ничего личного - просто большая политика. И этой большой политике просто необходимы вот такие незаметные для окружающих посредники, коим, я уверен, вскоре станет твой друг Александр. Именно через таких посредников, Алексей, идут все неформальные договоренности между странами. Учитывая же, что у твоего друга очень скоро в родственниках будут Романовы, Бурбоны и Гримальди, а в друзьях уже сейчас Гогенцоллерны, Медичи, Виндзоры, Сингхи и так далее, можешь представить себе заинтересованность моего заклятого друга Сигизмунда в Александре.
        - А вы не боитесь, что Шурка действительно может проникнуться духом исторической родины?.. - нахмурился я. - Или еще хуже…
        - А ты сам-то в последнее веришь, внучок? - хмыкнул дед. - Правильно, не веришь. И спецы канцелярские не верят - не тот, говорят, психотип, чтобы Петров переметнулся. А вот исторической родиной проникнуться может, и Сигизмунд сделает для этого все возможное. Просто тебе придется учитывать этот факт при общении с Александром, вот и все. Кстати, мне уже удалось вытребовать с пшека пятьдесят миллионов за моральный ущерб, причиненный этой грязной статейкой, - дед ухмыльнулся. - Сигизмунд, хитрый лис, поставил обязательное условие, что деньги пойдут на достойное обустройство в Москве семьи графа Петрова-Врачинского. Внучок, как считаешь, признанный правящими родами, нашим и польским обществом графский титул и пятьдесят миллионов для семьи твоего друга стоят того, чтобы мы не ставили тебя раньше времени в известность о проводимой операции?
        - Стоили… - вздохнул я. - А Прохора и Ваню вы ставили в известность?
        - Нет, в курсе был только Виталий. Еще вопросы?
        - Зачем поляки написали в статье, что Романовы с Пожарскими осуществляли надзор за Петровыми? Чтобы заранее настроить Петровых против нас?
        - В меньшей степени. Основная цель - придать истории как можно более правдоподобный вид. Признайся, Лешка, - император подмигнул мне, - даже ты практически поверил! А судя по вашему чату и реакции молодежи на приеме, сомнений нет ни у кого! Я тебе больше скажу - мне пришлось даже перед князем Гримальди оправдываться за необоснованные притеснения семьи его будущего внука!
        - А зачем вы на границе с Польшей маневры объявили?
        - А как порядочный император, по-твоему, должен реагировать на подобные злобные статейки? - Дед улыбался. - Заодно и войска взбодрили, и их боеготовность проверили. Еще вопросы?
        - Нет вопросов.
        - Раз нет вопросов, можешь уже выразить нам с твоим отцом вполне заслуженную благодарность.
        Я поднялся и поклонился сначала деду, потом отцу:
        - Ваше императорское величество! Ваше императорское высочество! У меня нет слов!..
        Глава 8
        Алексия этой ночью очень плохо спала - девушке снились какие-то непонятные кошмары с участием Алексея и Ивана Олеговича Кузьмина, ее родного отца. Причем спать она ложилась во вполне нормальном состоянии и без особых волнений, успокоенная вышеупомянутыми Алексеем и Иваном Олеговичем, твердящими, что с последним ничего страшного не случилось, кроме легкого недомогания на фоне физического переутомления.
        Вообще, последние полтора месяца для девушки выдались крайне непростыми: сначала трагически погибла Вика Вяземская, потом в Монако улетел Алексей, и там с российской делегацией начали происходить разные неприятности, про которые писали все мировые СМИ. Не добавили Алексии оптимизма и вернувшиеся после «каникул» Мария с Варварой Романовы, поделившиеся с ней некоторыми подробностями своих европейских приключений, главными героями в которых, опять же, выступали Алексей, Прохор и Иван Олегович. Вот и вчера выяснилось, что родной отец девушки опять где-то отличился на ниве борьбы с очередными злодеями, и Алексия подозревала, что без участия великого князя «мероприятие» тоже не обошлось.
        Но больше всего девушку раздражало совершенно легкомысленное отношение Алексея ко всему происходящему вокруг него - полностью поседевший семнадцатилетний молодой человек постоянно успокаивал ее во время звонков, заверяя, что ничего страшного не произошло, что все нормально и это подлые, продажные журналюги для увеличения прибыли от своих желтых газетенок делают из мухи слона. Девушке ничего не оставалось, кроме как делать вид, что она верит великому князю, а положив трубку, каждый раз молиться, чтобы с ним ничего не случилось. Отвлекаться получалось только на любимой работе - в студии звукозаписи - и дома, когда она общалась с двумя своими младшими братьями.
        Сегодня утром Алексия с трудом заставила себя подняться с кровати и не пошла по своему обыкновению в ванную комнату, а поплелась в гостиную их с Алексеем покоев, где, чтобы хоть как-то прийти в себя, принялась варить кофе. Одна чашечка обжигающего напитка не помогла, пришлось готовить вторую, и только потом девушка пошла в душ. В столовую на первый этаж спустилась с головной болью, за легким завтраком ей стало еще хуже - голова заболела сильнее, перед глазами все поплыло, в ушах появился противный писк. Подняться обратно в свои покои за таблеткой Алексия не успела - в столовую бегом ворвались маленькие Прохор с Виталиком и потребовали со старшей сестры сначала напоить их водой, а потом накормить вкусной рисовой кашей на молоке. От выполнения этих просьб Алексию спасла вошедшая в столовую вслед за сыновьями матушка Наталья, шикнувшая на сыновей:
        - Опять к сестре пристаете, - делано возмутилась она. - Сестра и так с вами двумя постоянно возится! Доброе утро, Лесенька!
        - Доброе утро, Наташа! - кивнула девушка и постаралась улыбнуться: - Ничего страшного, мне с этими сорванцами возиться очень нравится. - И, заметив, что непростая супруга родного отца смотрит на нее с подозрением, вздохнула: - Плохо спала… Голова раскалывается…
        Матушка Наталья понимающе кивнула и требовательно указала девушке на стул, после чего опять шикнула на сыновей, чтобы они сами себе налили воды и не шумели, пока мама будет лечить их старшую сестру от головной боли. Прохор с Виталиком послушно кивнули, но к стаканам, стоящим на столе, не притронулись, а с любопытством стали следить за действиями матери. Наталья погрозила им пальчиком, потом этим же пальчиком прикоснулась к своим губам, давая понять «сорванцам», что надо вести себя тихо, повернулась к Алексии и стала водить руками над головой девушки.
        Первое время Алексия, закрывшая глаза, ничего не чувствовала, кроме тепла, исходящего от рук Натальи, потом боль стала уходить, в голове прояснилось, исчез и противный свист в ушах. Тепло от рук целительницы усилилось, оно плавно спустилось с головы девушки до кончиков пальцев на ее ногах, а по телу разлилась приятная нега…
        - Лесенька, я пока закончила, - сказала Наталья, но тепло не уходило. - Может, ты в покои свои вернешься и пару часов поспишь? Проснешься бодрой и с хорошим настроением.
        - А с Прохором и Виталей кто гулять будет? - поинтересовалась девушка.
        - Не беспокойся, я их накормлю и сама с ними погуляю.
        - Хорошо, Наташа. И спасибо тебе - мне действительно стало гораздо лучше…
        Поднимаясь по лестнице, Алексия остановилась и невольно обернулась - ей отчетливо показалось, что Наталья выглядывает из столовой и смотрит на нее испуганным взглядом. Никого внизу так и не обнаружив, девушка помотала головой и пробормотала:
        - Посплю, и в студию… А потом на шоппинг для снятия стресса, иначе я так с катушек слечу…

* * *
        Матушка Наталья занималась приготовлением рисовой каши для своих сыновей, а вот мысли ее были заняты совершенно другим - во время лечения Алексии она отчетливо увидела изменения в доспехе девушки, свидетельствующие об усилении у той колдунских способностей. Именно эти изменения, скорее всего, и были причиной плохого сна и головной боли Алексии. И теперь перед неопытной в этих делах Натальей вставал ряд вопросов, ответов на которые она не знала, и главный из них звучал так: звонить супругу, который из Монако все равно ничем дочери не поможет, или никому не сообщать и самостоятельно проследить за состоянием девушки? После некоторых размышлений матушка прикинула, что за день-два все равно ничего не случится - изменения не носили такого уж кардинального характера, - а за Алексией она пока в состоянии приглядеть самостоятельно…
        - Так, хватит носиться! - Она выглянула в гостиную, по которой в ожидании обязательной по утрам каши бегали Прошка с Виталиком. - Завтрак готов! Быстро к столу!
        Но до столовой малолетние сорванцы добежать так и не успели - открылась входная дверь, и в дом зашел Пафнутьев в сопровождении своего водителя, у обоих гостей в руках были яркие подарочные пакеты.
        - Дядька Виталик! - завопили сорванцы, тут же забывшие про завтрак. - Это ты нам принес? - И наперегонки кинулись к главе Тайной канцелярии.
        Лицо Пафнутьева расплылось в улыбке:
        - Вам, дорогие мои! Вы себя хорошо вели?
        - Хорошо-прехорошо! А что там?..
        - Раздеться-то дадите?..
        - Раздевайся быстрее, дядька Виталий!
        Наталья вздохнула:
        - Виталий Борисович, доброе утро! У этих двоих каша стынет! Может, после завтрака с подарками разберетесь? - И добавила: - Каша, кстати, рисовая, на молоке, могу и вам тарелочку налить…
        - Доброе утро, Наташенька! С удовольствием похлебаю. - Пафнутьев отложил пакеты в сторону, скинул на диван пальто и обратился к пацанятам: - Сначала завтрак, молодые люди, чтобы вырасти большими и сильными, а потом смотреть подарки.
        - Нет!.. - расстроились те, но, постоянно косясь в сторону пакетов, покорно побрели в сторону столовой.
        Наталья улыбнулась:
        - Надо почаще вам у нас бывать, Виталий Борисович, хоть при вас сыновья ведут себя прилично.
        - Не говори глупостей, Наташенька! - отмахнулся Пафнутьев. - Вот увидишь, когда они ко мне окончательно привыкнут, так же проказничать начнут…
        Завтрак сразу же пошел не по плану - Виталик с Прошкой быстро съели свою кашу и тут же попытались убежать в гостиную поближе к подаркам, но были остановлены матерью, которая потребовала дождаться, когда со своей кашей закончит Виталий Борисович. Глава Тайной канцелярии испытывать терпение подростков не стал - поскорее доел и разрешил Виталику с Прошкой бежать смотреть подарки. А уже через минуту в гостиной раздавались восторженные крики:
        - Лего!
        - И у меня лего!
        - У меня еще одно лего!
        - А у меня пистолет! Как настоящий!
        - А у меня автомат! Настоящий!
        - Машинка! Пожарная! Красная! С раздвижной лестницей!
        - А у меня самолет! С пропеллерами! Классный!..
        Матушка Наталья, смотревшая на своих восторженных детей с улыбкой, не удержалась от комментария:
        - Виталий Борисович, у них и так этих игрушек на целую комнату - не знаем, куда девать, а вы их еще больше балуете…
        Пафнутьев хмыкнул:
        - Когда еще их баловать, если не в этом возрасте? Когда подрастут… - Он осекся. - Короче, решил вот малых порадовать, тем более я тут перед их отцом сильно провинился…
        Кузьмина напряглась:
        - С Ваней все нормально?
        - А что с ним случится? - буркнул Пафнутьев. - Просто вышло недоразумение по моей вине… Так, ерунда, вот я и решил хоть таким образом часть вины загладить…
        Со стороны лестницы раздался голос Алексии:
        - Папа? Это действительно ты приехал? - девушка медленно спускалась вниз. - А я думала, мне опять показалось…
        - Что значит, опять показалось, доча? - Пафнутьев улыбался. - И с каких же это пор ты меня перестала узнавать? Или я что-то пропустил?
        В отличие от главы Тайной канцелярии, матушка Наталья не улыбалась - она с тревогой смотрела на Алексию, от которой шло вполне узнаваемое свечение. Это свечение было особенно ярким в районе головы девушки - именно там, где ее «подлечила» сама Кузьмина.
        Алексия же тем временем ответила:
        - Не обращай внимания, папа, - отмахнулась она, - я сегодня сама не своя, ерунда всякая мерещится. Просто в один момент показалось, что ты у нас в гостях, и я очень, очень рада, что не ошиблась. Вижу, с подарками пришел? - Девушка указала на копошащихся среди игрушек Прохора с Виталиком, уже не обращавших на взрослых никакого внимания. - Не разбалуешь детей?
        - Да тут такое дело… - И Пафнутьев поведал дочери ту же историю, что совсем недавно рассказывал Кузьминой.
        - Ясно, - кивнула девушка. - Вину заглаживаешь. А Алексей опять об этой вине ни словом не обмолвился, хотя точно был в курсе, да и Иван Олегович тоже…
        Она замолчала, кинула быстрый взгляд в сторону Натальи и продолжила требовательным тоном:
        - Папа, можно тебя на пару слов?
        Когда Алексия с Виталием Борисовичем скрылись в столовой, Наталья запереживала: ей показалось, что речь между главой Тайной канцелярии и его приемной дочерью пойдет о родном отце девушки - супруге самой Натальи. Понимая, что если ее и поставят в известность о теме разговора, то это будут лишь общие намеки, матушка постаралась успокоиться и отвлечься на детей, но тут случилось нечто неожиданное - маленькие Прошка с Виталиком в какой-то момент побросали на пол игрушки, разревелись, кинулись к матери, обняли ее и, продолжая плакать, стали указывать ручонками в направлении столовой…

* * *
        - Папа, - Алексия хмурилась, - я вчера с Алексеем разговаривала, и он мне сказал, что Иван Олегович… слегка пострадал в бою с неприятелем. Потом я говорила с Иваном Олеговичем, он этот факт подтвердил и заверил меня в своем вполне удовлетворительном состоянии. А сегодня к нам заявляешься ты и даришь Прошке и Виталику кучу подарков, ссылаясь на некую вину перед их отцом. Совпадение? Не думаю. - Девушка властным жестом остановила уже готового возразить ей главу Тайной канцелярии. - Папа, не забывай, пожалуйста, в каком именно заведении я получила среднее специальное образование, и не вздумай по своей привычке отмолчаться, ссылаясь на очередную государственную тайну - речь, в конце концов, идет о моем родном отце.
        - Доченька, - Пафнутьев поморщился, - в ситуации с твоим отцом произошла накладка. Если хочешь, можно это назвать недоразумением, которое очень быстро разрешилось самым благоприятным образом. Извини, но там действительно речь идет в том числе и об интересах Романовых, поэтому… - Виталий Борисович развел руками.
        - Не скажешь, значит?
        - Не расскажу. - Лицо Пафнутьева вернулось в свое обычное состояние полной безэмоциональности. - Пусть тебе родной отец, когда вернется, все расскажет, а сейчас даже не думай ему звонить и выяснять подробности. И Алексею тоже.
        Алексия закрыла глаза и прошептала:
        - Господи, за что мне это? Почему я должна это терпеть с самого детства? Почему самые близкие люди постоянно пытаются меня от чего-то уберечь и огородить?..
        Когда девушка открыла глаза, то не сразу обратила внимание на изменившийся внешний вид приемного родителя - Виталий Борисович чуть ли не вытянулся перед ней по стойке «смирно», его взгляд остекленел, а правая щека дергалась от нервного тика.
        - Папа, что с тобой? - подскочила к нему Алексия. - Тебе плохо? Что-то с сердцем? Где болит? Скорую вызвать?..
        Глава Тайной канцелярии ответил ей механическим голосом:
        - Со мной все хорошо. Ничего не болит. Скорую вызывать не надо.
        Девушка, из глаз которой брызнули слезы, начала понимать, что происходит что-то из ряда вон, и, поглаживая приемного отца по продолжавшей дергаться щеке, трясущимися руками достала телефон и набрала абонента из вкладки «Избранное»…

* * *
        - Успокойся, Лесенька! - Я в одних трусах выскочил из спальни, чтобы не разбудить братьев. - Можешь внятно рассказать, что у тебя там случилось?
        - Па-пе пло-охо… - ревела девушка. - Это я вино-ва-а-та… Па-па ка-ак в тра-ансе како-ом-то…
        - Папа - это Пафнутьев? - больше для отвлечения Алексии решил уточнить я, сбегая по лестнице и приземляясь на диван под недоуменными взглядами изволивших пить кофе за соседним столиком моих царственных дедушки и бабушки. - Или папа - это Кузьмин?
        - Па-афнутье-ев…
        - Значит, папа Пафнутьев в трансе. - Я старался говорить как можно спокойнее. - С этим разобрались. А теперь скажи мне, Лесенька, что было, перед тем как папа Пафнутьев в этот транс впал?
        - Это я вино-овата… Я на па-апу, на те-ебя и на-а вас всех о-обидела-ась и разо-озлилась…
        - Понятно. А теперь слушай меня внимательно, Лесенька: сейчас я быстренько… по своим каналам гляну Виталия Борисовича и постараюсь привести его в чувство. Твоей же задачей будет оставаться на телефоне, отслеживать состояние отца и быть готовой отвечать на мои вопросы. Ты поняла?
        - По-оняла… - голос девушки был явно спокойнее, чем десяток секунд назад.
        - Оставайся на линии.
        Лесе я соврал - Пафнутьевым мы займемся чуть позже, а сейчас…
        Темп…
        Образ Алексии перед глазами…
        Твою же бога душу мать!!! Теперь понятна причина коматоза бедного Виталия Борисовича - его приемная дочь светилась! Свершилось, черт возьми! Леська явно освобождалась от остатков ментального блока, поставленного ей Ванюшей Кузьминым в детстве! И как освобождалась - сразу чувствовались гены родного папаши, его природная мощь!
        Так, эмоции пока в сторону, сейчас надо проблемы решать, а для этого в первую очередь требуется успокоить нашу доморощенную ведьму, чтобы она делов не натворила…
        Эмоция спокойствия успешно дошла до адресата… Теперь следует подстраховаться и на физическом уровне:
        - Деда, - я, зажав рукой микрофон телефона, повернулся к императору, - пожалуйста, вызови сюда Кузьмина в срочном порядке. Он мне очень нужен.
        - Делаю, - кивнул старший родич и достал из кармана телефон.
        Я же под прищуренным взглядом царственной бабули снова погрузился в темп…
        Образ Пафнутьева перед глазами…
        Анализ его состояния…
        Ясно, Алексия, разозлившись на всех и вся, невольно подавила волю любимого приемного отца, но, насколько я видел, иных «повреждений» его сознанию не нанесла - и слава богу! Аккуратно подстроиться на мозговые волны Клеща не составило труда, команда на восстановление, и…
        - Леша! Леша! Папа приходит в себя! - Алексия по телефону озвучила то, что я «видел» и так.
        - Отлично, Лесенька! Ты тогда сейчас не отвлекайся на разговоры со мной, а лучше отцом займись. Созвонимся же мы чуть позже. Договорились?
        - Да, Леша. А с папой точно все будет в порядке? - в голосе девушки продолжала звучать тревога.
        - Точно, - пообещал я.
        - Спасибо тебе!
        Кинув телефон на диван, я встал и направился к барной стойке, чтобы приготовить себе кофе, не забывая по дороге давать пояснения о произошедшем своим старшим родичам:
        - Во-первых, доброго утра, ваши императорские величества! Во-вторых, объясняю: когда Алексия была маленькой, Ваня Кузьмин заблокировал ее колдунские способности. Пару месяцев назад тот же Ванюша запустил процесс восстановления этих способностей у своей дочери, и они, эти способности, наконец дали о себе знать. Уж не знаю как, но под горячую руку новоиспеченной ведьме, которая еще не только сама не разобралась со своими силами, но и вообще не понимает, что делает, попал ее любимый приемный родитель - Пафнутьев Виталий Борисович, благополучно отправленный дочуркой в глубокий транс, из которого я его в вашем присутствии благополучно вывел. Состояние Виталия Борисовича опасений не вызывает, Алексию успокоил тоже. Доклад закончил.
        Царственный дед переглянулся с царственной же бабулей и поинтересовался:
        - Что дальше собираешься делать с Алексией? Ты же понимаешь, что она сейчас представляет реальную опасность не только для окружающих, но и для себя самой?
        - Понимаю, - кивнул я. - И хочу, чтобы ты, деда, дал команду Лебедеву взять Алексию под свою опеку.
        Император покривился:
        - Команду-то я могу дать хоть сейчас, но не будет ли против кандидатуры Лебедева родной отец девушки - Ваня Кузьмин? Ты же сам знаешь - эти два колдуна у нас как кошка с собакой.
        Я хмыкнул:
        - Уверен, что не будет. Ванюша всегда относился к Лебедеву с огромным уважением - учитель как-никак, - а то, что собачатся, так это больше у них для вида. Хотя… - я задумался на секунду, - пусть Кузьмин сам решает, ему всяко виднее.
        - Согласен, - кивнул дед.
        Тут в разговор влезла бабуля:
        - Алексей, может, на время отселить Алексию из твоего особняка? Вдруг она нанесет реальный вред маленьким Прохору и Витальке? Матушка Наталья тоже может пострадать… А то у меня на них на всех такие грандиозные планы…
        Я чуть турку с конфорки не сбил после этого заявления!
        - Бабушка! При всем уважении! Это у меня на матушку Наталью и Прошку с Виталиком грандиозные планы! Опять будем ругаться?
        Мария Федоровна сделала обиженный вид и заявила:
        - Прежде всего, внучок, это у Вани Кузьмина планы на супругу и сыновей, и, к твоему сведенью, эти планы мы с Ванюшей уже начали обсуждать и согласовывать.
        - Начали обсуждать и согласовывать? - улыбался я. - Или ты обсуждала и согласовывала, а Ваня не смел тебе возражать?
        - Бог с тобой, внучок! - бабуля всплеснула руками. - А то ты Ваню не знаешь! Это он-то не смел возражать?
        Конец нашему спору положил царственный дед:
        - Закончили ругаться! - раздраженно буркнул он. - Каждый раз одно и то же! Нашли друг друга два одиночества!..
        От продолжения гневной тирады императора отвлек шум открывшейся двери, и в номере появился «предмет обсуждения».
        - Государь! Государыня! - Кузьмин поклонился. - Царевич! - Приветственный взмах рукой. - Доброе утро! Вызывали, государь?
        - Доброе утро, Ваня! - Дед указал колдуну на диван. - Присаживайся. Алексей, поведай своему другу о возникшей проблеме.
        - Конечно, государь…
        Налив в кофе сливки, я уселся с другой стороны дивана и, попивая бодрящий напиток мелкими глотками, описал Кузьмину «проблему». В конце моего повествования Ванюша с трудом сидел на месте, постоянно ерзал и невольно хватался за карман пиджака, в котором, судя по всему, у него лежал телефон. Пришлось прибегнуть к «радикальным мерам»:
        - Ваня, - вздохнул я, - прежде чем звонить дочери, предлагаю тебе самому оценить «размеры бедствия»…
        Темп…
        Образ Алексии перед глазами…
        Представить, что фантом девушки стоит прямо передо мной…
        Напитать фантом энергией… Еще… Еще…
        Готово!
        И истошный визг, бьющий по ушам! Источник визга - ее императорское величество Мария Федоровна - хватается за сердце.
        - Твою же мать!!! - его императорское величество Николай III активно осеняет себя крестным знаменьем. - Чур меня! Чур!..

* * *
        Император Николай не мог поверить своим глазам - на расстоянии полутора метров от внука стояла Алексия Пафнутьева в белом спортивном костюме! Да, девушка не двигалась и, казалось, не дышала, да и лицо ее не выражало никаких эмоций, но это точно была она!!!
        - Твою же мать! - повторил император. - Алексей, предупреждать же надо! - И он повернулся к прекратившей наконец визжать супруге. - Машенька, дорогая моя, ты как?
        Бледная императрица отмахнулась и собралась уже что-то сказать, как в номер буквально ворвалась дежурная смена дворцовых. Император вскочил:
        - Ложная тревога, бойцы! Государыню мышка испугала.
        Трое дворцовых, мазнув еще раз взглядами по окружающему пространству, не обратили на Алексию особого внимания, коротко кивнули и вышли из номера, а Николай III, косясь на продолжавшую недвижно стоять Алексию, вновь обратился к внуку:
        - Александр говорил мне, Алексей, что ты что-то такое можешь, но я отнесся к словам сына с некоторым недоверием. А оно вона как повернулось…
        Тут с лестницы раздался голос брата государя - великого князя Владимира Николаевича:
        - Что за шум, а драки нет?
        Великий князь уже был при полном параде: в строгом костюме и при галстуке, а вот появившийся вслед за дядей из своих покоев цесаревич щеголял в одном полотенце, повязанном на талии.
        - У меня вопрос тот же, - улыбался он. - И почему я не в курсе, что в Монако прилетела Алексия?
        - Алексия? - На лестнице в одних трусах появились последние из жителей нашего номера - Александр с Николаем. - Точно - Алексия! Круто! Надо бы отметить приезд!
        Император тяжело вздохнул и опять посмотрел на внука:
        - Алексей, решай вопрос.
        - Минутку, вот только бабушку в чувство приведу и решу…

* * *
        После того как я родичам в доступных выражениях объяснил ситуацию и выслушал их дружные восторги по поводу моих возможностей, все они без исключения пожелали присутствовать на сеансе «черной магии». Как подсказывала моя чуйка, Ванюша даром времени не тратил и уже проанализировал текущий «колдунский статус» своей дочери.
        - Коллега, - обратился я к нему, - ваше мнение?
        - Ну… - начал мяться он. - Сложно так сказать…
        Старшее поколение Романовых обмануть Кузьмин не смог и тут же нарвался на рык императора:
        - Послушай, коллега, ты мне это брось! Сложно ему! Говори как есть! Царевич и так за тебя все проблемы порешал!
        - Прошу прощения, государь! - вскочил колдун. - Моя дочь демонстрирует отличный потенциал, но этот потенциал ей еще предстоит правильно раскрыть с помощью грамотных наставников и длительных изнурительных тренировок. Другого пока ничего сказать не могу.
        - Алексей, - теперь дед смотрел на меня, - есть что добавить?
        - Нет, государь, - помотал я головой. - Полностью поддерживаю мнение коллеги.
        - Ваня, кандидатура наставника у тебя есть?
        - Влад Лебедев отлично подойдет, государь, - уверенно заявил колдун. - У Влада огромный опыт и знания. Ну и я буду после возвращения на родину с дочкой заниматься, да и царевич, думаю, внесет свой посильный вклад.
        Император хмыкнул, покосившись в мою сторону, и продолжил:
        - Принимается. Мне самому Владу звонить, или ты с ним договоришься?
        - Договорюсь, государь, - кивнул Кузьмин.
        - Отлично! Тогда решайте вопрос совместно с царевичем, а я пока Виталию Пафнутьеву позвоню - надо же узнать состояние бедолаги. - Дед хохотнул. - И, Алексей, - он указал мне на уже прозрачную Алексию, - убери фантом, а то мне как-то не по себе… И приведи себя в порядок, а то взял моду то на лестнице меня толкать, то в одних трусах в гостиную заявляться. Это всех касается! - Император посмотрел на сына и внуков. - Через полчаса завтрак, прошу явиться без опозданий.
        Сделав знак братьям подниматься наверх, я подхватил Кузьмина под локоток и вышел с ним на балкон.
        - Чего скажешь, Ваня?
        - А чего говорить? - буркнул он. - Ты сам все видел: потенциал у дочки впечатляющий, а умений никаких. По уму надо бы мне самому на начальном этапе Леськой заняться, но возможности такой не имею. И это, царевич… - Ваня замялся. - Как бы ее все-таки не привлекли к активной службе в Канцелярии после таких-то дочкиных фееричных выступлений…
        Я отмахнулся:
        - Ты же помнишь тот разговор в Кремле, в котором государь ясно дал понять, что Леся прикреплена к нашей отдельной команде. Если мой царственный дедушка решит переобуться в воздухе, я тебе обещаю - у него это не получится.
        - Успокоил, - кивнул колдун. - Ладно, пошел я дочке звонить. Потом еще Борисыча наберу, - он ухмыльнулся. - Я тебе, конечно, верю, царевич, что с Борисычем все норм, но обязательно дам поручение Владу Лебедеву хорошенько проверить нашего цепного пса самодержавия на предмет скрытых повреждений психики. А то мало ли что…
        После душа набрал Алексию и на завтрак так и не попал - девушка буквально обрушила на меня поток своих мыслей с элементами чувства вины, раскаянья и жалоб на свою никчемную жизнь. Довеском шел страх Алексии за психическое здоровье окружающих ее людей - оказалось, что неконтролируемый «выплеск» ее эмоций при общении с приемным отцом затронул младших братьев девушки, Прохора и Виталика. Малые перепугались, но вроде как благополучно отошли, и Леся очень переживала, что все ее усилия по налаживанию общения с братишками пойдут прахом. Кроме этого, Алексии казалось, что Наталья, мать Прошки и Виталика, ее самым натуральным образом боится и сделает все для того, чтобы теперь разлучить старшую сестру с младшими братьями. Отдельным пунктом шел животный страх Леси перед Владом Лебедевым - Пафнутьев с детства тщательно оберегал приемную дочь от встречи с командиром «Тайги», а тут ее фактически отдают этому монстру в обучение. И делает это не абы кто, а собственный родной отец!
        Я спокойно слушал, когда надо поддакивал, когда надо сочувствовал, утешал и подбадривал - сказывался опыт общения уже с моими сестрами и девушками из нашей компании. Было понятно главное - Алексии требовался близкий человек, с которым она могла поделиться своими горестями, переложить их неподъемный груз на чужие плечи, и никого ближе меня у нее не было. Что же касалось моих плеч, то они могли выдержать и не такое…
        Когда Алексия начала повторяться, а ее интонации снизились на тон, в спальню забежал братец Александр. Не обращая внимания на то, что я разговариваю по телефону, он выпалил:
        - Леха, закругляйся болтать! У нас проблемы! Спускайся вниз!
        Я кивнул и «закруглил» разговор с девушкой:
        - Лесенька, ты слышала?
        - Это Шурка там кричал?
        - Ага.
        - Я поняла. Лешенька, будь осторожен! И Шурке с Коляшкой передай привет! Целую!
        - И я тебя!
        Кинув трубку на кровать, я направился к шкафу со своими вещами, одновременно обращаясь к брату:
        - Шура, тебе привет от Алексии. Коле тоже. И напомни, пожалуйста, куда я положил свой АКСУ после последней делюги?
        Александр меня не подвел:
        - Последний раз я твою «Ксюху» видел под твоей же кроватью, - ухмылялся он. - Но, боюсь, в этот раз нам понадобится более крупный калибр - предстоит встреча с реально толстокожей дичью.
        - Начинаю волноваться. - Я открыл створки антикварного шкафа. - Форма одежды-то какая на охоту предполагается?
        - Повседневная, но с элементами ненавязчивой элегантности.
        - Понял. Скоро буду.

* * *
        На первый этаж номера спустился только на первый взгляд скромно одетый молодой человек - светло-коричневые лакированные туфли, светлые джинсы, белая рубашка с платиновыми запонками и светло-голубой пиджак. Элегантный и реально дорогой образ юноши дополняли седые волосы, которые следовало в самое ближайшее время слегка укоротить. Судя по кидаемым на юношу взглядам, старшие Романовы образом остались довольны, только императрица, поморщившись, подошла к молодому человеку и запихнула ему в верхний кармашек на пиджаке белый платочек:
        - Хоть сейчас на ярмарку женихов! - улыбалась она. - Отпрыск хоть и бедной, но интеллигентной семьи! Внучок, а где часы, которые мы тебе на Новый год подарили?
        - В спешке на тумбочке оставил, бабушка, - вздохнул «отпрыск». - Так торопился, что запамятовал… - Молодой человек аж сгорбился от осознания своего «прокола». - Виноват… Молодой… Исправлюсь…
        Мария Федоровна не растерялась:
        - Люда!.. - И указала главной валькирии на лестницу.
        Людмила Александровна успела сделать только пару шагов в направлении лестницы, но была остановлена резкой командой молодого человека:
        - Стоять, Людмила Санна! Не хватало еще!..
        Через две минуты перед императрицей стоял и улыбался юноша с полным набором атрибутов высшей аристократии.
        - Ваше императорское величество, теперь образ закончен? - Он тряхнул левой рукой с часами.
        - Еще одну пуговицу на рубашке расстегни, - критически осматривала внука Мария Федоровна, - и образ достойного Романова окончательно сложится. И вы тоже пуговки расстегните. - Она повернулась к двоюродным внукам. - Только умоляю, молодые люди, не до пупа!..

* * *
        Император повернулся к подполковнику Михееву:
        - Владимир Иванович, доведи до опоздавшего великого князя оперативную обстановку.
        - Есть, государь! - кивнул тот и посмотрел на меня. - Чуть больше часа назад среди охраны немецкого императора и английского короля наметилось нездоровое оживление с явными признаками отбытия вышеуказанных высочайших особ за пределы Монако. Последний факт подтвердило и выдвижение отдельных мобильных групп немцев и британцев в сторону Ниццы. Примерно полчаса назад я получил от моих людей, осуществляющих наблюдение за госпиталем, где лежит король Испании, сообщение, что немцы и британцы заблокировали все подъездные пути к лечебному учреждению и, получив подкрепление, фактически взяли госпиталь в кольцо. По последним данным, император Германии и король Британии уже находятся внутри госпиталя. Хочу отметить отдельно - провокаций против моих людей не осуществлялось, хотя их, безусловно, заметили, но просто вежливо игнорируют. Доклад закончил.
        Царственный дед кивнул:
        - Спасибо, Владимир Иванович. Ну что, Алексей, какие мысли будут насчет услышанного?
        Я вздохнул и посмотрел на Михеева:
        - Владимир Иванович, а ваши бойцы у императора и короля в руках букетов цветов и пакетов с коньяком, шоколадом и апельсинами не заметили?
        Подполковник улыбнулся уголками рта:
        - Ни у их величеств, ни у сотрудников их охраны мои бойцы ничего подобного не отметили.
        Я развел руками:
        - Государь, получается Вилли и Гоша к Филиппку заявились не о здоровье справиться. Об этом же свидетельствует и такая тщательная подготовка к визиту с демонстрационным взятием больнички в кольцо. Думаю, Вилли с Гошей опять решили или Филиппка на что-то спровоцировать, или что-то с него поиметь.
        Царственный дедушка кивнул и хотел уже что-то сказать, но я его опередил:
        - Государь, хочешь, угадаю твою следующую фразу? «Алексей, решай вопрос».
        Дед ухмыльнулся, улыбались и все остальные, присутствующие в гостиной.
        - Почти угадал, внучок. А сказать я хотел следующее: Савойские на сегодняшний день являются фактической собственностью Романовых, и дышат они, пока мы этого хотим. Все правящие роды мира это в той или иной степени понимают, и подобный демарш Гогенцоллернов и Виндзоров на этом фоне выглядит вызовом в первую очередь Романовым. Учитывая же, что никаких предпосылок к подобным враждебным действиям со стороны немцев и англичан я пока не наблюдаю, с моей стороны, как императора, будет несколько… унизительно мчаться в госпиталь и выяснять обстоятельства разговора Вилли и Гоши с Филиппком. За меня это сделаешь ты, потому что Филиппок по всем понятиям твоя законная добыча. Расклад тебе понятен?
        - Понятен, государь, - кивнул я. - Если что, до какой степени можно куражиться?
        - Держи себя в рамках, внучок, но и не теряйся, ежели что… - Дед неопределенно помахал рукой. - Возьмешь с собой Алексея Петровича Нарышкина, Прохора, Ваню и Колю с Сашей, - император посмотрел на других своих внуков, - молодым людям будет полезно поприсутствовать. Связь со мной держать постоянно не надо, но, если что пойдет не так, сразу звоните. И учтите еще одно обстоятельство - в палате Филиппа стоит глушилка, Вилли с Георгом тоже что-нибудь подобное с собой приволокут для защиты от прослушки, так что звонить следует из коридора. С Богом!..

* * *
        В Ниццу я ехал с Прохором и Ваней на «гелике» последнего - колдун в очередной раз решил воспользоваться шансом «выгулять» свою немецкую шушлайку. Генерал Нарышкин с моими братьями двигались за нами на микроавтобусе, за рулем которого находился Валера, заместитель подполковника Михеева.
        Беседа в «гелике» текущей «миссии» не касалась от слова совсем, всех нас больше волновало то, что происходило сейчас в России.
        - С Борисычем-то хрен с ним! - раздраженно вещал Кузьмин. - Ничего с этим эмоциональным импотентом не будет! И Влад это уже мне подтвердил, а еще раньше царевич… Пугает то, как Леська без всякой подготовки, на одних эмоциях снесла ментальную защиту, поставленную Борисычу «Тайгой»! А это, Петрович, - колдун на пару секунд обернулся на заднее сиденье, где устроился по своей привычке Прохор, - до хера делов для начинающего или слабенького колдуна! А тут раз, и готовый к употреблению клиент по фамилии Пафнутьев…
        - А чего Влад говорит? - поинтересовался Прохор.
        - А Влад, фигурально выражаясь и прямо говоря, разводит руками, мол, у него в практике еще не было случаев, когда колдуну или колдунье в детстве ставили ментальный блок, а потом уже в зрелом возрасте этот блок снимали. Короче, учитель мой незабвенный ничего толком сказать не может, но с моим мнением и мнением царевича соглашается - у девки, говорит, очень и очень приличный потенциал. Щас, Петрович, я тебе приведу прямую цитату учителя: если правильно огранить этот алмаз, получится великолепный бриллиант.
        Прохор подался вперед и хлопнул Ванюшу по плечу:
        - Если Влад толком ничего не говорит, может, ты этой проблемой озадачишь наших батюшек? Вдруг они чего путного скажут? А если у них там в этих подпольных церковных кругах подобные случаи уже бывали?
        - Да думал я про этот варик… - буркнул колдун. - Уже все перебрал… Может, и стоит попробовать. А если еще царевич нашим Володе с Васей фантом Леськин покажет, - он ухмыльнулся, - желание батюшек покопаться в своей памяти возрастет стократ.
        Воспитатель веселье колдуна решил поддержать:
        - Олегыч, а ты не боишься конкуренции?
        - В смысле?
        - Ну как же… - Прохор откашлялся и затянул просящим тоном: - Алексей Александрович, отец родной, научи вечных рабов своих фантом делать! Мы детишек своих… - Воспитатель опять откашлялся и продолжил уже своим нормальным голосом: - И дальше по твоей отработанной схеме.
        - Не-е-е… - протянул Кузьмин. - Батюшки прекрасно понимают, что пока делами своими преданность великому князю не докажут, пока по маковку вместе с детьми своими в крови не измажутся, пока у них, кроме Романовых, защитники не переведутся, царевич их ничему особому учить не станет.
        - Тоже верно… - кивнул Прохор. - Слушай, ты там говорил, что, когда Леська в этих ваших колдунских делах на Борисыче упражнялась, она еще малых твоих напугала. Отошли уже сынки от стресса?
        - Отошли, - отмахнулся Ваня. - Чего с ними будет-то при их-то генах и талантливой мамке? Натуська мне еще до визита Лебедева сообщение прислала, что малые в норме. Потом с ними дядя Виталик пошел гулять в наш маленький лес, а затем еще дяде Владику пришлось с пацанятами играть подаренными Борисычем игрушками. Короче, больше всех испугалась Леська, а ей это полезно! - колдун поднял указательный палец. - В следующий раз будет думать, когда о близких людях соберется невесть что воображать, да и к учебе после сегодняшнего подойдет с большей ответственностью и прилежанием. Царевич, - Ваня глянул в мою сторону, - ты же на завтрак не пришел, потому что с дочкой моей болтал? Перед тобой-то она точно всю душу вывернула. Вот и поделись с любящим отцом красавицы тем, что этому отцу будет не только важно, но и интересно.
        Не видя в этом ничего зазорного, в общих чертах описал ощущения Алексии от произошедшего, сделав основной упор на ее страх перед Лебедевым. Кузьмин на это только хмыкнул:
        - Ничего, стерпится-слюбится! Я тоже поначалу с Владом общий язык найти не мог, а потом ничего, до сих пор добрым словом почитаю. - И без перехода: - Что там с Петровыми-Врачинскими? Разобрались?
        - Информация подтвердилась, - отмахнулся я с каменным лицом. - Поляки, твари, в своей статье насчет полицейского надзора явно загнули, чтобы Романовым насолить, а так царственный дедушка меня клятвенно заверил, что так все и есть.
        - Зашибись! - буркнул колдун. - Родовитый поляк у нас под боком! Сука, Лжедмитрий Третий! Не знаю, как ты, царевич, но мы с Петровичем решили подать твоему папашке развернутую рапортину, в которой будем доказывать целесообразность подготовки Шурки Петрова в качестве агента наших спецслужб - очень уж удобно твой школьный дружок оказался на пересечении интересов разных влиятельных родов. Как думаешь, потянет такую непомерную нагрузку наш Смоленский Рембрандт с его-то тонкой душевной организацией или нет?
        - Учебу или конкретную работу? - решил изобразить дурачка я.
        - И то и другое. - Кузьмин сейчас был далек от шуток. - Наше мнение с Петровичем мы уже сформулировали, осталось для полноты картины услышать твое.
        - Старшие родичи уже и без вас и меня сформулировали свое мнение на этот счет, - не удержался от хохотка я. - Наш Смоленский Рембрандт был признан годным для прохождения соответствующей службы и рекомендован для принятия в тесные ряды защитников Родины. Короче, рапортина ваша совместная придется очень кстати, и, боюсь, реализацией этого проекта под кодовым названием «Будущий влиятельный граф Петров-Врачинский» придется заниматься вам двоим.
        Ванюша глянул в зеркало заднего вида, увидел там реакцию Прохора на мои слова и пожал плечами:
        - Служим государю и отечеству, твое императорское высочество…

* * *
        На парковку перед госпиталем нас, что характерно, «мальчики в костюмах» пустили без проблем, а вот когда мы покинули транспортные средства, начались сложности - вход на аллею к центральному крыльцу больницы нам перегородили пять мужчин среднего возраста с характерными тяжелыми нижними челюстями. Кузьмин такого обращения терпеть не стал и с ходу врубился всем телом в того немца, который был тут явно за главного. Лихая атака с ходу у колдуна не задалась - немчик, будучи выше колдуна на добрых полторы головы, даже не шелохнулся, а вот Ванюшу отбросило назад, но решимости у Кузьмина явное преимущество доспеха противника не убавило:
        - Не понял? - заявил Ванюша на английском. - Ты представляешь себе последствия своих действий?
        - Господин Кузьмин, - ответил ему тот на довольно-таки сносном русском, хоть и с жутким акцентом, - я знаю ваши возможности и вполне реально оцениваю последствия нашего возможного конфликта. Но у меня приказ, и этого приказа я намерен придерживаться и дальше. А вот если мне начнет угрожать его высочество… - Немец бросил на меня красноречивый взгляд. - Мне придется связаться с его величеством и описать нежелательные последствия этого конфликта для всех нас…
        Ванюша смерил «верзилу» презрительным взглядом и отступил в сторону, а на «передний план» выступил уже я и с улыбкой заявил на русском:
        - Уважаемый господин, даю вам ровно три минуты на… - И еле сдержал смех от комичности ситуации. - Короче, уважаемый, придумайте что-нибудь ужасное сами, а я вам сегодня вечером ящик армянского коньяка пришлю. Договорились?
        - Два ящика, ваше высочество, - залыбился довольный немец. - Нам еще с англичанами делиться.
        - Заметано, - махнул рукой я.
        Не знаю, что уж там сказал своему императору «верзила», но через две минуты наша делегация уже входила в госпиталь, внутри которого тоже стояли посты немецкой и английской охраны, которые, впрочем, усиленно делали вид, что нас не видят. На подходе к ВИП-палате, в которой восстанавливал свое пошатнувшееся здоровье король Испании, я почуял напряжение - судя по всему, вопрос обсуждался серьезный, и он никоим образом не касался переломов Филиппа. Кузьмин, похоже, чуял то же самое:
        - Явно не красоты Лазурного берега обсуждают, - буркнул он. - Очень вовремя нас государь послал за твоим царственным крестничком присмотреть…
        У двери палаты вообще было не протолкнуться - охрана Филиппа делала вид, что полностью контролирует ситуацию, а немцы с англичанами изображали, что это именно так. При нашем появлении и те, и другие, и третьи стали медленно рассредоточиваться вдоль стен, и мне пришлось их слегка поторопить:
        - С дороги, господа! - И чуточку гнева.
        Процесс рассредоточения пошел гораздо активнее, а один англичанин так торопился, что не заметил висящий на стене пожарный ящик и влетел в него головой. Звон разбитого стекла, тихие ругательства на английском и смешки его немецких и испанских коллег. Пришлось остановиться:
        - Сэр, с вами все в порядке? - участливо поинтересовался я у бедолаги.
        - Все хорошо, ваше высочество, - покраснел тот.
        - Точно помощь не требуется? Хотя чего это я? - я хмыкнул. - Мы же в больнице!
        В палату зашел без стука и тут же понял, что к нашему визиту царственные особы подготовились - Филипп, понятно, как и в прошлые мои посещения, валялся на своей койке, а вот Вильгельм и Георг сидели на стульях лицом к двери, спиной к своему испанскому коллеге. Так же лицом к двери, но стояли наследник Филиппа, его внучка Изабелла, наследники Вильгельма и Георга и, наконец, наши с братьями лепшие приятели - Вилли, Фриц и Георг. Общаться с величествами и высочествами решил на аглицкой мове, чтобы любимый воспитатель не выпал из беседы:
        - Доброго утра, ваши величества! - обозначил я поклон. - Ваши высочества! Изабелла! Вилли! Фриц! Георг! С вашего позволения, перейду сразу к делу. Извиняться за наш столь неожиданный визит я не собираюсь - это вы тут устроили целую спецоперацию, чем вызвали серьезную озабоченность у моего царственного дедушки. Сам он приехать не смог, у него много других важных дел - у дедушки под управлением целая Российская империя, а ее размеры и протяженность границ вам хорошо известны и без меня. Вот и послал государь в госпиталь меня с братьями, господина Нарышкина и господ Белобородова с Кузьминым. Вернемся же к дедушкиной озабоченности. - Я вздохнул. - Дорогие и любимые родственники, хочу вам напомнить, его величество Филипп, - я указал на короля Испании, - мой законный трофей. Жив его величество только потому, что так захотел император Николай III. Фактически род Савойских, их жизни, их репутация, их собственность и, наконец, их будущее находятся в полной зависимости от прихоти его императорского величества Николая Романова. Соответственно, все серьезные вопросы, касающиеся Савойских, решаются на данный
момент только и исключительно с ведома Романовых. Вы, любимые родственники, этого всего не можете не знать и тем не менее проводите спецоперацию по захвату госпиталя и заявляетесь к Савойским явно не с визитом вежливости. - Я вздохнул. - Предлагаю два варианта развития событий. Первый: вы с нами сейчас добровольно делитесь темой разговора, и мы дружно решаем вопрос ко всеобщему удовлетворению. Второй вариант: наша делегация прямо в этой палате дожидается, когда вы, дорогие родственники, покидаете госпиталь, потом я выясняю у господ Савойских тему вашего разговора и использую ее как во благо Савойских, так и во благо Романовых. Надеюсь, ни у кого из присутствующих не возникает сомнений в том, что я способен осуществить озвученное?
        И перешел на легкий вариант темпа, чтобы было проще контролировать эмоции всех присутствующих…

* * *
        Иван Олегович Кузьмин с огромным интересом наблюдал, как Алексей берет под полный свой контроль Гогенцоллернов, Виндзоров и Савойских. Фирменное мягкое воздействие царевича с этой постоянной сменой частоты не встречало никакого сопротивления со стороны представителей трех правящих родов - они точно были уверены, что ничего подобного с ними сейчас не происходит. А вот пошло и легкое давление на сознание клиентов для принятия ими нужного Алексею решения… Вот зацепило Нарышкина, и генерал начал подплывать. На эту слабость профессионального разведчика Иван Олегович обратил внимание еще в Берлине, когда они вместе с Алексеем Петровичем работали по предателю, но решил заняться этой проблемой чуть позже - сейчас генерал нужен был Романовым в оптимальной физической, ментальной и интеллектуальной форме.
        А царевич уже полностью контролировал клиентов и вовсю давил на них…

* * *
        Генерал Нарышкин даже не сомневался, что немцы и англичане выберут первый вариант, предложенный великим князем, и не ошибся - Виндзор переглянулся с Гогенцоллерном и кивнул:
        - Чего уж теперь… Рассказывай, Вильгельм…
        Император Германии поморщился и посмотрел на Алексея:
        - Дело в том, дорогой родственник, что наши с Георгом спецслужбы по своим каналам одновременно зафиксировали прохождение информации о размещении у наемников некоего очень дорогого и срочного заказа. Подлежащими уничтожению целями в этом заказе указывались два человека - император Германии и король Англии, а заказчиком выступал посредник, по нашей информации, давно и плотно работающий с родом Савойских. Самое же интересное, - Вильгельм хмыкнул, - за исполнение заказа кто-то уже взялся и получил предоплату в размере пятидесяти процентов. Вот мы с Георгом и приехали к Филиппу требовать, чтобы он отменил этот заказ. Как считаешь, Алексей, у нас при таких форс-мажорных раскладах все-таки были основания пренебречь мнением Романовых на этот счет?
        Генерал Нарышкин, находящийся в некотором шоке от услышанного, перевел взгляд на великого князя, который в это время с сомнением разглядывал императора. Потом молодой человек перевел взгляд на короля Испании и расхохотался:
        - Ваше величество, вы это серьезно? Получается, ваш любимый сынок сначала на меня хотел заказ разместить, а когда все наемники в ужасе начали его от греха посылать, вы решили Вильгельма с Георгом завалить?
        Гогенцоллерны с Виндзорами обернулись к Савойским, и король Англии спросил короля Испании:
        - Филипп, это правда, что вы и на Алексея пытались заказ разместить?
        - Не было такого, - буркнул тот. - И на вас мы тоже заказ не размещали.
        - Так мы тебе и поверили! - зло кинул Георг.
        Филипп же приподнял голову с подушки и буквально зашипел:
        - Что, страшно вам, друзья мои? Очень страшно? Зато, наверное, очень весело было, когда вы меня под Романовых, Бурбонов, Медичи и Гримальди подставляли! Ненавижу вас, твари! Горите в аду! - И король, брызгая слюной, разразился тирадой на испанском, явно носящей оскорбительный характер.
        Гогенцоллерн с Виндзором переглянулись в очередной раз и повернулись к Алексею, показывая всем своим видом, что, мол, они ничего другого от Савойского и не ждали. Однако великий князь, судя по всему, так не думал:
        - Ваши величества, - молодой человек улыбался, - так-то Филиппа понять можно - вы его действительно под нас подставили.
        Император с королем нахмурились, остальные Гогенцоллерны и Виндзоры стали морщиться, а Алексей, казалось, не обращал на это внимания и продолжал:
        - Но, справедливости ради, стоит отметить, что Савойских к их действиям на Ибице с пистолетом у виска никто не принуждал, Филипп сам должен был осознавать все последствия своих решений. Теперь по наемникам.
        Великий князь посерьезнел, напряглись и Гогенцоллерны с Виндзорами.
        - Ваши величества, вы правильно сделали, что после получения вышеуказанной информации сразу же приехали к Савойским, потому что угрозу наемники представляют очень и очень серьезную, и покушения с большой вероятностью могут закончиться… давайте будем называть вещи своими именами - уничтожением целей.
        После этих слов великого князя немцы и англичане напряглись еще больше и принялись обсуждать между собой эти печальные для себя новости. Молодой человек же терпеливо ждал, пока «цели» примут для себя «неизбежное». Наконец обсуждения закончились, и Георг заявил:
        - Прости, Алексей, мы тебя прервали. Сам понимаешь, не каждый день такое происходит…
        Великий князь хмыкнул:
        - Ну почему же не происходит? Я вот каждый день с этим живу, и последнее нападение в Сен-Тропе - прямое тому подтверждение. Просто вам, ваши величества, надо видеть в происходящем положительные стороны, а не ударяться сразу в негатив.
        - И какие же положительные моменты для нас ты видишь в происходящем, Алексей? - «набычился» старший Виндзор.
        - Да самые очевидные! - ухмыльнулся молодой человек. - Посмотрите сами - сын и внук рядом с вами, вы все вместе сплотились перед лицом общей опасности. И это только на первый взгляд! Кроме того, лично вы, ваше величество, сейчас на окружающую действительность смотрите совершенно другими глазами: замечаете красоту природы, которую можете больше не увидеть; иначе общаетесь с родичами, с которыми можете завтра и не поговорить; переоцениваете отношение к себе, к своему месту в истории, меняете ориентиры. Самое же главное, вы, ваше величество, получаете постоянный выплеск чистого адреналина, который ваш организм вырабатывает перед лицом реальной опасности. Это не тот адреналин, что выплескивается от занятий боевой подготовкой и тем более от прогулок и пробежек. Ваш организм, хотите вы этого или нет, уже перешел в режим безусловного выживания, и чем дольше он пробудет в этом режиме, тем больше оздоровится.
        Великий князь оглядел Гогенцоллернов с Виндзорами и хмыкнул:
        - Это же самое происходит и с вашими родичами - они тоже принимают участие в борьбе за ваше выживание. И, поверьте мне, вам есть чего опасаться. Чтобы не быть голословным, возьмем совсем недавнее нападение наемников на наш кортеж близ Сен-Тропе. Итак, пять колдунов, личность лишь одного из которых нам удалось установить, да и то эта тварь перед этим засветилась при проведении разведки в Монако. Против подобного сверхквалифицированного состава наемников у вас, ваши величества, уж простите, шансов нет от слова совсем - завалят они вас без вариантов. Но! - великий князь поднял указательный палец вверх. - Только не на территории Монако! Дело в том, что присутствующий здесь господин Кузьмин, - Алексей обернулся и указал на колдуна, - вместе с коллегами из России, Индии и Японии сделал княжество на сегодняшний день реально самым безопасным местом на земле. Идем дальше. Все видели в «паутине» те кадры, где я проламываю грудины трем афганцам, а потом сжигаю их?
        - Видели…
        - Там было покушение на моих сестер, Марию и Варвару, осуществленное тремя членами рода Никпай, и один из нападавших был довольно-таки слабеньким колдуном. И тем не менее этот слабенький колдун сумел на короткий срок отвлечь охрану моих сестер, что позволило другим Никпаям землей повредить достаточное количество городской инфраструктуры и припаркованные недалеко транспортные средства. Да, Мария с Варварой не пострадали, как и их охрана, но сам факт! Я уже сам до афганцев добрался, когда их и так должны были добить бойцы дворцовой полиции, просто я успел раньше. Теперь же, с вашего позволения, ваши величества, вернемся к случаю близ Сен-Тропе. Основной целью нападения был я, и для всех присутствующих, уверен, это не является тайной. Да, мне пришлось попотеть, да и с показательной жестокостью ваш покорный слуга несколько перестарался… С другой же стороны, слава богу, что большую часть ментального удара наемников принял на себя многоуважаемый господин Кузьмин, иначе я мог бы на адреналине и в полусумеречном состоянии половину Сен-Тропе сжечь в пар. Это же касается и Москвы, где на меня было два
покушения.
        - Четыре, Алексей Александрович, - подал голос упомянутый Кузьмин. - Вы забыли про Бутырку, где вы тому инсургенту и его напарнику головы потом оторвали, и случай рядом с училищем, где вы не удовлетворились простой смертью той твари от разжижения мозгов, а еще мертвому злодею шею свернули и позвоночник в трех местах сломали. Потом потребовали у подоспевшей охраны осиновый кол с целью, я цитирую: «Чтобы эта тварь точно из могилы не вылезла!»
        Большинство присутствующих передернуло от таких подробностей, а Алексей Александрович лишь улыбнулся:
        - Господин Кузьмин, вас на серьезные встречи брать, уж извините, - только краснеть! Вот зачем требовалось такие интимные подробности моих приключений на всеобщее обозрение выставлять?
        - Виноват, ваше императорское высочество! Молодой! Исправлюсь! Лучше расскажите их величествам о том покушении в Афганистане. Мне кажется, оно для данной ситуации особенно показательно.
        Генерал Нарышкин, который отметил для себя заинтересованность всех присутствующих, сам весь превратился во внимание, а молодой Романов кивнул:
        - Вы правы, Иван Олегович, это покушение особенно показательно. Так вот, дорогие родственники, дело было на границе с Афганистаном, где мы разбирались с упоминавшимся ранее родом Никпай. Опустим ненужные подробности и перейдем сразу к сути. А дело было так: меня в очередной раз за плохое поведение полковник Пожарский отстранил от несения основной службы, Александр с Николаем под командованием Прохора Петровича, - великий князь обернулся и указал на своего воспитателя, - убыли из лагеря на вертолете на какую-то там важную операцию, а я был вынужден заниматься общей физической подготовкой на берегу реки Пяндж. Занимаюсь я, никого не трогаю, и вдруг верещит чуйка! Никого рядом нет, но невдалеке от меня мелкой пылью разлетаются камни! И снова визг чуйки! И снова камни в мелкую пыль! Снайпер! И лупит он явно с гор, километров с двух, да еще через водную преграду, и использует крупнокалиберную винтовку ориентировочно калибра 12,7, у которой кинетическая энергия пули даже на излете просто запредельная! У меня выброс адреналина, направление до снайпера понятно, в голове пусто - здравая мысль
воспользоваться стихиями для уничтожения снайпера в эту пустую голову не приходит. Зато приходит другая мысль - взять снайпера живым и допросить его. Рывок через реку, рваная траектория движения до цели по горе вверх, чтобы снайпер не мог вести прицельный огонь. И, когда цель становится так близка, на сознание обрушивается ментальный удар, по мне начинает работать пулемет и группа стихийников. Снайпер, ваши величества, был лишь приманкой - главной ударной силой у той группы наемников значился колдун! Потом толком ничего не помню, работал на одних рефлексах…
        Великий князь замолчал, уставившись бездумно вдаль, а немцы с англичанами буквально подались вперед, желая знать, чем же все закончилось:
        - Алексей, а что дальше?..
        - Дальше? - Алексей поморщился. - Дальше только мельтешение сменяющихся картинок от зашкаливающего адреналина, кровавое месиво из наемников, их сбитый вертолет поддержки на том же адреналине и ни одного живого злодея для качественного допроса. За эту проваленную… операцию, а главное, за то, что так бездарно повелся на снайпера, полковник Пожарский мне влепил трое суток гауптвахты. Мы потом отдельно допрашивали верхушку рода Никпаев на предмет причастности к этому эпизоду - они клялись, что не имеют к этому никакого отношения. Наши спецы тоже сказали - работала профессиональная команда, бойцы которой точно проходили подготовку в специальных подразделениях крупных держав. Одним словом, ваши величества, угроза у вас прямая, угроза реальная, угроза… короче, вы все поняли.
        Судя по всему, Гогенцоллерны и Виндзоры действительно все поняли, потому что совещались недолго и пришли наконец к какому-то выводу. Император с королем поднялись со своих стульев и обратились к великому князю:
        - Алексей, можно тебя на минутку?
        Император, король и великий князь из палаты выходить не стали, а устроились рядом с дверью, так что их прекрасно слышали остальные члены русской делегации.
        - Алексей, - улыбался Вильгельм, - а как ты посмотришь на то, чтобы мы с Георгом прямо сейчас Савойских… обезвредили? Посуди сам, исполнители заказа узнают из мировых СМИ, что реальные заказчики мертвы, и эти самые исполнители точно не получат остальные пятьдесят процентов гонорара. Как они поступят? Правильно - откажутся от выполнения. Даем слово, что на репутацию Романовых эта… история никак не повлияет, мы все возьмем на себя, да и за денежной компенсацией твоему роду и лично тебе с нашей стороны дело не встанет. Со всех сторон профит, Алексей!
        Генерал Нарышкин мысленно присвистнул: похоже, Гогенцоллерны с Виндзорами угрозу покушения восприняли даже более серьезно, чем он думал, и решили перестраховаться. Но согласится ли Алексей на это… дурно пахнущее предложение?
        Молодой человек поступил проще:
        - Ваши величества, созванивайтесь с моим царственным дедушкой, - ответил он. - Эти вопросы в его компетенции.
        Император с королем кивнули и вышли из палаты, а великий князь со своими братьями направились к своим друзьям…
        Глава 9
        Германский император с королем Англии отсутствовали не очень долго - мы с Колей и Сашей даже толком не успели обсудить с Вилли, Фрицем и Георгом наши общие планы на после обеда.
        - Алексей, - тронул меня за локоть подошедший глава рода Гогенцоллернов, - дед просил тебя перезвонить.
        - Конечно, ваше величество.
        Я вышел из палаты и сделал знак «смешанной» охране отойти, чтобы они меня не слышали. Мой «приказ» был выполнен без промедления, и царственного родича я набирал «в гордом одиночестве».
        - Алексей, - голос деда был весел, - почему-то мне кажется, что страхи Вилли и Георга сильно преувеличены, и преувеличены они не без твоей помощи. Я верно думаю?
        - Верно, деда, - хмыкнул я. - Мне подумалось, что немцам и англичанам будет полезно подергаться, не все же нам тут по ночам не спать.
        - Согласен, внучок, - хохотнул он. - А теперь слушай меня внимательно. С ликвидацией Филиппа я не согласился, он нам покамест живой нужен, тем более у нас еще те твари не наказаны, которые на посольство напали. Вопрос же с заказом действительно серьезный, и подобные прецеденты в новейшей истории с настоящей охотой на царственных особ по заказу других царственных особ нам совсем не нужны. Я ничего Вилли и Георгу обещать не стал, но заверил их, что мы сделаем все возможное, чтобы Филипп отменил свой заказ. Так вот, внучок, твоя задача не только убедить Филиппа отменить заказ, но и сделать так, чтобы он сдал тебе все свои контакты в среде наемников. - Дед опять хохотнул. - Нам эти контакты тоже очень пригодятся, мало ли что… Слушай дальше, когда Филипп отменит заказ, предупреди его, что Вилли и Георгу он про отмену пока не говорил. И сам молчи - пусть любимые родственники подольше от каждой тени шарахаются. Все ясно, внучок?
        - Все ясно, деда.
        - С Богом!
        Вернувшись в палату, первым делом кивнул «любимым» родичам, мол, задачу мне поставили, буду решать. Вильгельм с Георгом переглянулись, удовлетворенно кивнули и тут же засобирались на выход, не забывая при этом дружно напоминать Филиппу о благоразумии. Король Испании, отвернувшись в сторону окна, хранил гордое молчание. Я же решил, что уж если куражиться, то куражиться до конца, и обратился к любимым родственникам:
        - Ваши величества, я буду настаивать, чтобы до Монако вас сопроводил господин Кузьмин - мало ли что по дороге может произойти…
        В палате на несколько мгновений воцарилась гробовая тишина, которую решил нарушить упомянутый господин Кузьмин. И он меня не подвел:
        - Алексей Александрович, при всем уважении, но государь ставил мне задачу заниматься охраной именно вашей персоны…
        Любимые родственники многозначительно молчали, а моя чуйка подсказывала, что все они теперь очень хотели вернуться в Монако под защитой именно Ванюши.
        - Господин Кузьмин, - я добавил в голос металла, - вы сопроводите в Монако кортеж их величеств и высочеств, а я вас подожду здесь. В конце концов, это же госпиталь, что тут со мной может случиться? И - чуть не забыл! - ваши величества, разрешите обратиться к вашим внукам? - И после двух кивков продолжил: - Друзья, я сегодня не завтракал, так что после госпиталя собираюсь в ресторан при отеле «Негреску». Может, там и встретимся, после того как я тут закончу все дела? И всю остальную нашу компанию позовем?
        Принцам идея понравилась, и они обещали обзвонить девушек и молодых людей.
        Когда за Гогенцоллернами, Виздзорами и делавшим вид, что он очень раздражен, Кузьминым закрылась дверь, я уселся на освободившийся стул и спросил у Филиппа:
        - И стоило оно того, ваше величество?
        - А ты их реакцию видел? - он закашлялся от смеха. - Тут же примчались и начали угрожать! А я знал, что Николай или сам приедет, или тебя пришлет, а уж теплые родственные отношения между вашими родами ни для кого секретом не являются. - Филипп шумно выдохнул и продолжил: - Алексей, ты хочешь, чтобы я заказ снял?
        - В первую очередь, - кивнул я.
        - Сынок… - король мотнул загипсованной рукой.
        Собравшегося было на выход из палаты наследника, державшего в руке телефон, я остановил:
        - Одну минуту, ваше высочество, это еще не все. - И повернулся к королю: - Нам требуются все ваши выходы на наемников. Прошу пока вежливо, но, если откажете, я эту информацию из вас все равно… достану. - И развел руками. - У меня прямой приказ деда.
        Филипп опять рассмеялся, а потом заявил:
        - Грубо, прямо, невзирая ни на какие авторитеты, с подробным описанием вредных последствий! Это тебя твой воспитатель так учил дела делать? - Король мотнул головой в сторону нашей делегации. - Потому что остальные Романовы, несмотря на свою звериную сущность, в отличие от тебя, на людях пытаются выглядеть респектабельно. Впрочем, все члены правящих родов такие, это вопрос элементарного выживания. Хорошо, Алексей, будет тебе не только полный расклад по нашим связям в среде наемников, но и наши к ним рекомендации. Еще что-нибудь изволите, ваше высочество?
        - Безусловно, ваше величество, - улыбался я.
        У Филиппа, похоже, начался отходняк от всех последних событий, вот его и мотает. Надо этим пользоваться по максимуму.
        - Ваше величество, раз уж у вас такие отличные связи в среде мутных личностей типа наемников, мне бы хотелось с вашей помощью привлечь к себе на службу колдунов из этой самой среды.
        - Алексей, - Филипп аж попытался приподняться с постели, - ты же понимаешь, что эти люди с их-то талантами добровольно к тебе на службу никогда не пойдут? Я, конечно, передам твое заманчивое предложение нужным господам, но, боюсь, на положительный ответ рассчитывать не стоит.
        Я пожал плечами:
        - Но попытаться все-таки надо, ваше величество.
        И мысленно прикинул, что мы с Ваней и батюшками Владимиром и Василием, получив прямой выход на наемников, будем способны и самостоятельно добраться до колдунов и ведьм, а уж сделать им предложение, от которого они не смогут отказаться, вообще не проблема.
        - Теперь по тем трем тварям, которые напали на наше посольство. Ваше величество, вы обещали сегодня предоставить нам всю исчерпывающую информацию.
        - Да, конечно.
        Король опять двинул загипсованной рукой, его сын подошел к окну, взял с подоконника папку, вернулся и протянул ее мне. Когда я убедился, что в выписках из личных дел наличествуют довольно качественные фотографии всех трех злодеев, поинтересовался у Филиппа-младшего:
        - Ваше высочество, местонахождение этих троих установили?
        - В процессе, - поморщился тот. - Работать приходится аккуратно, чтобы не вспугнуть фигурантов раньше времени. Но, по предварительной информации, они скрываются в имении своего бывшего командира. Идет проверка, которая осложняется тем, что наши подданные не особо горят желанием помогать властям ловить тех, кто, по их мнению, открыто выступил против… прошу прощения, ненавистных русских.
        Я не удержался от ухмылки:
        - Похоже, ваше высочество, вы тоже испытываете к нам аналогичные чувства? Вон даже меня пытались заказать. А в своих необдуманных поступках поискать причины своих больших неприятностей не пробовали?
        Филипп-младший пожал плечами:
        - Сам знаю, что мы во всем виноваты, но перестать вас ненавидеть не могу.
        Я опять хмыкнул:
        - Зато честно. Что ж, над этим вопросом мы тоже поработаем, но чуть позже, а сейчас… - Я встал и отдал папку генералу Нарышкину. - Адресок имения этого командира нападавших Алексею Петровичу еще черкните - мы тоже по своим каналам проверим эту информацию. Ваше величество, - я посмотрел на короля, - всю информацию по наемникам, будьте так добры, тоже передайте господину Нарышкину. И можно уже отменять заказ на моих любимых родственников.
        Когда Филипп-младший вышел из палаты делать соответствующие звонки, я вновь обратился к Филиппу-старшему:
        - Ваше величество, когда я разговаривал со своим царственным дедушкой по поводу этой ситуации с заказом, он просил нас с вами придержать информацию об отмене заказа, чтобы Вилли с Георгом подергались еще какое-то время. Как вы смотрите на эту просьбу?
        - Сугубо положительно! - оскалился Савойский.
        - Меня искренне радует, ваше величество, что хоть по каким-то вопросам у нас с вами происходит трогательное единение…
        Дальше я все свое внимание переключил на Изабеллу Савойскую. Принцесса поначалу вздумала строить из себя обиженную недотрогу, но после окрика калечного деда быстро изменила линию поведения и даже была так любезна, что уделила толику своего внимания предполагаемому будущему мужу и отошла с ним к окну для более приватной беседы. Я же не удержался от комментария:
        - Ваше величество, объясните уже своей внучке, что в роду Романовых подобное поведение действительно не приветствуется, и моя царственная бабушка просто из любви к искусству способна превратить жизнь Изабеллы в самый настоящий ад.
        Филипп на это только поморщился:
        - Скоро внучка станет вашей проблемой, а не моей, вот и приводите ее в чувство.
        - А как же родная кровь? - улыбнулся я.
        - Это к сыну моему, он на дочь влияние имеет, а я всю жизнь Изабеллу только баловал. Вот и выросло, что выросло.
        - Вас понял, ваше величество. Уверен, с вашим сыном, даже при всем его предубеждении к русским, мы все равно придем к общему знаменателю.
        - Буду только рад…

* * *
        За «грандиозный залет», выразившийся в том, что сразу после визита в госпиталь поехал в ресторан, я получил от царственного деда по телефону знатный нагоняй - император Российской империи привык, чтобы о важных переговорах ему докладывали лично участники диалога. Понятно, что участники с нашей стороны, но бывали случаи, что и не с нашей… Не смягчили деда даже некоторые достигнутые мной успехи и то, что буквально в течение получаса пред светлые очи императора должен был предстать генерал Нарышкин, присутствовавший на этих самых переговорах, да еще и с заветной папочкой «в зубах», содержащей выписки из личных дел трех тварей, напавших на наше посольство в Мадриде. Не порадовало императора и то, что я «отдал в аренду» Гогенцоллернам и Виндзорам Ванюшу Кузьмина, мол, а меня кто будет в случае чего защищать? Одним словом, дедуля опять сбросил на невиновного меня свое раздражение и перед окончанием разговора велел не сильно-то в Ницце загуливать, присмотреть за Колей с Сашей и побыстрее возвращаться в Монако. Я, понятно, все пожелания царственного родича обещал неукоснительно выполнить и свои обещания
начал приводить в жизнь с того, что добросовестно вместе с Прохором, Колей и Сашей дождался Кузьмина в госпитале.
        - Так вот, - важно вещал Ванюша с водительского места своего «гелика», - как мы только вышли из больнички, император с королем посовещались и, так сказать, большинством голосов на всю поездку до Монако решили меня назначить временно исполняющим обязанности начальника их охраны.
        С заднего сиденья ухмыльнулся Прохор:
        - Бывает же такое! Кому понимающему расскажешь - не поверят!
        - Ага!.. - поддакнули сидящие рядом с ним Коля с Сашей, а последний еще и поинтересовался: - Дядька Иван, а речь о достойном денежном содержании зашла? Или ты так, на общественных началах к нашим родственникам решил в охрану податься?
        Ванюша только отмахнулся:
        - Короче, выдали мне рацию и предложили ни в чем себе не отказывать. Прикинув хрен к носу, засунул лимузины царственных особ в середину колонны, а сам устроился на своем жеребце прямо перед ними. Чуть не забыл - немчик какой-то ушлый попытался ко мне в штурманы набиться, но был послан далеко и надолго под предлогом того, что в моем экипаже уже давненько навигатором трудится великий принц Алексей Романов.
        С заднего сиденья раздались ожидаемые дружные смешки и одобрительные похлопывания меня по скромному навигаторскому плечу. А Ванюша продолжал:
        - До Монако добрались без происшествий, что вызвало в колонне немалое облегчение, а цирк начался, когда я уже собрался возвращаться в Ниццу: царственные особы, их наследники и внуки сразу меня отпускать не пожелали, разразились словами благодарности и стали намекать на некую финансовую благодарность за оказанную услугу. Причем делали они это без всякой вульгарщины, типа наличку совать или перстни с пальцев без мыла стягивать! Нет, все культурненько, полунамеками, с плавным переходом на то, как бы я отнесся к тому, чтобы до снятия Савойскими заказа усилить охрану именно того района княжества, где имеют честь проживать два этих уважаемых рода.
        Прохор не удержался от комментария:
        - Кто бы сомневался! Перепугали вы их Лешкой, конечно, знатно! И как ты с темы слился?
        - А я не слился, Петрович, - довольный Кузьмин глянул в зеркало заднего вида. - А перевел все стрелки на царевича, мол, это именно он курирует от Романовых всю особую охрану. Просто мне подумалось, что у царевича лучше получится и дальше вгонять любимых родственников в долги. - Колдун пихнул меня рукой в бок. - Справишься, надежа наша и опора?
        - Куда я денусь? - усмехнулся я. - Особенно когда почва подготовлена таким мастером своего дела, как ты. Может, запросить с Виндзоров для тебя «Роллс-ройс», а с Гогенцоллернов - мерседес-кабриолет? И будешь ты в Москве у нас первый парень на деревне!
        Кузьмина аж передернуло:
        - Не вздумай, царевич! Я на этом-то жеребце по столице нашей родины особо двигаться не собираюсь, потому что профи! - он приосанился. - Да, я действительно считаю себя профи, а профи на таких тачках без особых причин не ездят!
        С заднего сиденья вперед подался Прохор:
        - Настоящие профи не занимаются финансовыми махинациями, не крышуют криминал целых районов Москвы, не владеют банками и страховыми компаниями.
        Ваня сначала затрясся, а потом не выдержал и расхохотался до слез. Когда же колдун чуть успокоился, он заявил:
        - Петрович, именно этим настоящие профи и занимаются! И ты, дружище, уже на полпути к этому почетному званию, потому как сам являешься совладельцем и банка, и страховой компании! И в финансовой афере под чутким руководством Романовых ты совсем недавно поучаствовал! А чуть позже, дорогой ты мой человек, я введу тебя в чудный и непредсказуемый мир отечественного криминала. Ты, родной, и сам не заметил, как вступил на эту скользкую дорожку, а окончательное твое падение состоится совсем скоро - уж это я тебе обещаю! Тем более у меня в криминальной сфере еще не все дела закончены.
        Прохор после этого заявления Ванюши начал бурчать что-то невнятное, а вот Коля с Сашей не на шутку возбудились:
        - Дядька Иван, а нас введешь в чудный и непредсказуемый мир отечественного криминала?
        - Как вести себя будете, молодые люди, - ухмыльнулся на это колдун. - Если сессию сдадите без троек, обещаю подумать.
        Теперь уже бурчали что-то невнятное мои братья, а Кузьмин глянул в зеркало бокового вида:
        - Царевич, чуешь, как нас полиция от самого госпиталя пасет?
        - А чего ты хотел? - я пожал плечами. - Машина без номеров, с тонированными «в ночь» стеклами, внутри явно тревожные пассажиры российского происхождения, да и водишь ты не так чтобы аккуратно. Одним словом, не обращай на полицию внимания, люди на работе.
        - Лучше бы за парковками на набережной следили, а не за нами! Сам посмотри, опять же, свободных мест нет!
        Действительно, на Английской набережной все парковки были забиты до отказа. Припарковаться нам помогли те же самые полицейские, заметившие наши затруднения - служители закона просто и без затей выгнали с «хлебного места», коим, без сомнения, являлась Английская набережная, несколько машин такси. Когда же служителям порядка по рации передали информацию, что в отель «Негреску» ожидается визит их собственной принцессы и ряда иностранных принцев с иностранными же принцессами, их энтузиазм в деле борьбы за доступные парковочные места возрос многократно. Прохор, лениво наблюдавший за прибытием по встречке еще двух полицейских экипажей в помощь первому, заметил:
        - Все же для простых людей делается… Это вам не Россия, а просвещенная Европа!..

* * *
        Первыми из нашей компании, как и ожидалось, в ресторан прибыли братья Гогенцоллерны и Георг Виндзор. Молодые люди, заказав себе по чашке капучино, сразу «взяли быка за рога»:
        - Алекс, что там Савойские? Новости есть?
        - Филипп-младший при мне звонил своему посреднику, тот вне зоны доступа, - озвучил я согласованную с испанцами историю.
        Все трое принцев смотрели теперь на меня с разочарованием и недоверием. Их общее мнение решил высказать Вилли:
        - Алекс, а Филипп не мог тебя… обмануть?
        - Вилли, - я нахмурился, - у меня больше оснований не верить Савойским, чем у вас. Конечно же, я Филиппа… проверил. Уверяю, он не врал и обещал постоянно набирать этого посредника, пока не дозвонится. Кроме того, Филипп при мне набрал какого-то высокопоставленного офицера испанских спецслужб, чтобы они там начали вычислять телефон посредника по геолокации. Одним словом, Савойские действительно делают все возможное.
        - И то хорошо… - покивал Вилли и покосился в сторону сидящего за нашим же столом Ванюши. - А Иван Олегович передал тебе его разговор с нашими дедушками? - И только я собрался кивнуть, Гогенцоллерн продолжил: - Алекс, проси что хочешь, но после твоих рассказов у нас мало веры в эффективность наших служб безопасности перед… такой специфической угрозой.
        Да, чего-то я перебрал с нагнетанием страха у немцев и англичан! Хотя, если вспомнить Ибицу…
        Я уже собрался ответить, но в голову внезапно пришла, как мне показалось, отличная идея. Сделав вид, что мне кто-то звонит, я достал из кармана телефон и поднялся из-за стола:
        - Прошу прощения, - я демонстративно взглянул на черный экран, - со мной желает поговорить отец. Скоро вернусь.
        Выйдя на веранду и не обращая внимания на бросаемые в мою сторону любопытные взгляды гостей ресторана, набрал родителя:
        - Отец, я без прелюдий. Вопрос такой: нам нужны отделения Ваниного банка и страховой в Берлине и Лондоне? Лично я вижу от этих отделений два очевидных плюса. Первый: можно без особого контроля деньги в Германию с Англией и обратно гонять, в том числе и на нужды разведки. И второй: у Вани и других нужных нам людей будет залегендированный въезд в эти страны. Что думаешь?
        Родитель долго не думал:
        - Лишним не будет. Пробивать отделения планируешь через младших немцев и англичанина?
        - И под их непосредственным контролем.
        - Делай. Когда вернешься в княжество, сразу доложишь подробности.
        Вернувшись к нашему столику, еще раз извинился и спросил:
        - Вилли, так на чем мы там остановились?
        - Алекс, надо нам помочь с организацией охраны.
        - Для любимых родственников любой каприз! - улыбнулся я и обратился к Кузьмину: - Иван Олегович, мы же чуть поправим расположение особых постов и предупредим их о повышенном уровне опасности?
        - Распоряжения уже отданы, Алексей Александрович, - с важным видом кивнул колдун и повернулся к принцам. - Ваши высочества, вы же понимаете, что мы можем прикрыть императора и короля только на территории княжества?
        - Да-да, Иван Олегович! Наши дедушки пока не собираются покидать пределов Монако! Будем надеяться, что проблемы с безопасностью не продлятся слишком долго…
        Пять минут принцы потратили на выяснение у Ванюши инструкций для своей охраны, обменялись телефонами и наконец более или менее успокоились. Услышал я от Вилли и нужные мне слова:
        - Алекс, дорогой родственник, спасибо тебе огромное! Повторяю, проси что хочешь!
        - Вам Ивана Олеговича благодарить надо, - я мотнул головой в сторону Кузьмина. - И вот именно у него есть одна сокровенная мечта.
        Принцы изобразили заинтересованность, приготовились слушать и Прохор с Колей и Сашей, один только Ванюша скромно потупил глаза, сделав вид, что точно понимает, о чем идет речь.
        - Дело в том, дорогие родственники, что Иван Олегович на родине владеет банком, страховой компанией и еще рядом успешных бизнесов. - Глаза принцев начали округляться. - Да, Иван Олегович очень богат… Ну, понятно, не по нашим с вами меркам, но, с точки зрения обычного обывателя, господин Кузьмин обладает прямо-таки неприличным состоянием. И у господина Кузьмина есть мечта - открыть филиалы своего банка и страховой компании в Лондоне, финансовой столице мира, и в Берлине, промышленной столице Европы. Дорогие родственники, поможете осуществить давнюю мечту Ивана Олеговича?
        - Нет проблем, Алекс! - воскликнули принцы, и я был благополучно забыт.
        Беседу за столом теперь вели два человека: Георг Виндзор, судя по всему, прилично разбиравшийся в банковской и страховой деятельности, что было неудивительно для представителя правящего рода Англии, и Иван Олегович Кузьмин, реальный владелец указанных бизнесов в России. Проблема у Ванюши в разговоре с английским принцем возникла только одна, вернее, две: он не владел узкоспециализированной английской банковской терминологией и не разбирался в особенностях правил английского банкинга и страхования. В остальном же колдун демонстрировал отличное знание вопроса. Выход нашелся быстро - Георг обещал позвонить каким-то своим юристам, которые совершенно бесплатно помогут Ивану Олеговичу оформить все необходимые документы. Подбор помещения под офис со скидкой в лучшем районе Сити, разные разрешения и лицензии Виндзор тоже брал на себя, пообещав Ванюше пролоббировать его интересы на самом высоком уровне и в максимально короткие сроки.
        Вывод из этого общения, воспользовавшись возникшей паузой, сделал Прохор, обратившись к Коле с Сашей:
        - Берите пример с его высочества, молодые люди! Сразу бросается в глаза и отличное образование, и деятельное участие в делах рода! А у вас что? Одни пьянки и бабы на уме!
        Мои «пристыженные» братья для вида повозмущались, мол, они не такие, и вообще они военнослужащие, а военнослужащим положено пить и волочиться за бабами, а во все эти дела рода они еще успеют вникнуть. Доволен похвалой от «сурового русского» был и Георг, что без труда читалось на его лице. Гогенцоллерны, чутко уловив момент, не стали ничего выдумывать и с важным видом предложили нашему банкиру схему, аналогичную английской - естественно, тоже в кратчайшие сроки, с подбором отличного офиса в деловом центре Берлина и совершенно бесплатно. Когда все договоренности были достигнуты, Фриц Гогенцоллерн не удержался и спросил у Ванюши:
        - Иван Олегович, если вы так богаты, зачем?.. Ну, вы поняли…
        - В охране Романовых служу, ваше высочество? - улыбался Кузьмин. - Ну, не за денежное содержание, это точно! - он посерьезнел. - А если честно, то это мой долг. К тому же мы с Прохором Петровичем, великим принцем Александром Николаевичем и принцем Пожарским воевали вместе. Нас очень многое связывает, и бросить я их не могу… А еще я ненавижу в душных кабинетах сидеть и праздно время проводить, вот и служу, принося пользу родине и роду. Самое же главное, ваше высочество, при каком еще другом образе жизни мой организм столько чистого адреналина выработает, про который вам сегодня Алексей целую лекцию прочитал?..
        Про долг, честь и образ жизни мы поговорили еще какое-то время, и Вилли с Георгом с телефонами в руках вышли из-за стола решать Ванину проблему, а меня к бару потащил Фриц:
        - Алекс, я все сделал! - заговорщицким тоном вещал он мне. - Цветы, шампанское и конфеты Елене вчера доставили. А еще вечером прямо напротив виллы в море был роскошный салют! - Младший Гогенцоллерн горделиво выпрямился. - Как думаешь, Елена оценила?
        - Точно оценила, - кивнул я. - Даже не сомневайся! Уверен, в следующую вашу встречу девушка будет смотреть на тебя глазами, полными обожания!
        Когда довольный Фриц вернулся за стол, я, оставшись у бара, достал телефон:
        - Виталий Борисович, добрый день! Как вы?
        - Норма, Алексей, - голос главы Тайной канцелярии, как всегда, был ровным. - Говори быстрее, чего хотел, а то я тут несколько занят.
        - Хорошо. Хочу Алексии после всего произошедшего настроение поднять. Как думаете, роскошный букет цветов подойдет? И от Вани еще один. И матушке Наталье тоже. И конфеты еще.
        - Задачу понял. У тебя все?
        - Да.
        - Вечером пришлю сообщение о выполнении. И Ванюшу не забудь предупредить, что он супруге и дочери цветы с конфетами подарит, а то некрасиво может получиться… Все, конец связи.

* * *
        В полном составе наша компания собралась только к часу дня. Девушки для выхода «в свет», то есть в пафосный ресторан при отеле «Негреску», накрасились, вырядились в платья с туфлями на высоких каблуках и благоухали изысканными парфюмами. Молодые люди так не заморачивались - просто надели деловые костюмы, светлые рубашки и галстуки в тон. После обязательных приветствий и обсуждения последних новостей наши красавицы, разместив заказ на обед, удалились на веранду курить кальяны, раз уж выдалась такая замечательная возможность себя побаловать ароматным дымком. Я же отвел в сторону Шурку Петрова, настроение которого, как подсказывала чуйка, было не особо позитивным.
        - Ну что, дружище, чего голову повесил? - хлопнул я его по плечу. - Али жизнь не мила тебе стала?
        - Да спал мало… - отмахнулся он. - Отец после вчерашнего приема, как мы до номера добрались, сразу в бар за коньяком полез. Когда его чуть отпустило, нас с братом перед собой поставил и заявил, что он выходки Лешки Пожарского, то есть твои, терпит только ради нас с Димкой. А так ему эти титулы, деньги и светская столичная жизнь вообще никуда не уперлись… - Шурка вздохнул. - Потом батя вроде успокоился, а когда вторая бутылка коньяка закончилась, он подобрел и начал тебя оправдывать, мол, ты хочешь как лучше, и вообще он безмерно счастлив, что у меня есть такой друг, как ты. Потом домой заявилась веселая матушка…
        - А где она была-то? Вы разве не с ней с приема вернулись?
        - Ее Михеева после приема к себе на бокал белого потащила, они сейчас с Маргаритой Викторовной и начальницей валькирий Людмилой Александровной вроде как дружат. Ну и вот, матушка продолжила веселиться, в шутку просила ее отныне называть не иначе как «ваша светлость», заверяла нас, что у Петровых-Врачинских теперь начнется другая жизнь и так далее. Батя матушке, слава богу, праздник не портил, даже выпивал с ней, и спать мы легли уже в четвертом часу утра.
        - Чего Димка? Он как отнесся ко всему произошедшему?
        - Да никак, Лешка, у брата другие интересы, - пожал плечами Шурка. - Он когда узнал, что будет учиться в Царском лицее, тут же принялся изучать в «паутине» всю доступную информацию об этом учебном заведении и расспрашивать о том же младших Михеевых. Особенно его интересовали кружки по химии и биологии. Что-то он там такое нашел, но попросил через тебя узнать подробности. Сделаешь?
        - Сделаю, - кивнул я. - Но не проще вам будет Димке нанять репетиторов и по биологии, и по химии? Раз парня так привлекают эти науки, надо это только приветствовать.
        - Отец так же говорит, но Димка еще и опыты собирается ставить, а дома, сам понимаешь, мы ему лабораторию организовать не позволим.
        Я не удержался от ухмылки:
        - Это да! Вот потянуло же его именно на химию с биологией! Не мог он, например, математикой, географией или языками так увлечься! Или, как ты, живописью! Ладно, задам вопрос бабушке - она у нас лицей курирует. Больше никаких проблем нет?
        - Откуда? - улыбался друг. - Все нормально…
        С Соней мне удалось поговорить только после окончания нашего общего обеда, во время которого я, помня предупреждение отца, питался исключительно холодными закусками и овощами с «общих» блюд.
        - Опять тут у вас что-то происходит, а я ничего не знаю, - лукаво улыбалась норвежка. - Гогенцоллерны с Виндзором, размахивая телефонами, постоянно что-то обсуждают с твоим страшным Кузьминым. Твой друг Петров оказался потомком польских родовитых дворян. Ты какой-то напряженный ходишь и думаешь о чем-то своем. И как ты вообще в Ницце оказался? Опять решал какие-то свои дела?
        Женское любопытство - страшная вещь! Особенно когда любопытство проявляет избалованная принцесса, не знавшая у своих друзей и подружек отказа. А еще у этой принцессы есть на меня некие права, закрепленные пока хоть и устной, но договоренностью.
        - Отвечаю по порядку, - хмыкнул я. - В Ниццу пришлось ехать, потому что между Гогенцоллернами и Виндзорами с одной стороны и Савойскими с другой возникли… некоторые разногласия. Вот меня царственный дедушка и послал проследить, чтобы дело не дошло до… ну, ты поняла.
        - Поняла, - кивнула внимательно меня слушающая Соня.
        - Идем дальше. Вилли с Фрицем и Георгом помогают решать Ивану Олеговичу некие деловые вопросы, а Иван Олегович за это оказывает дедушкам принцев некие особые услуги.
        Соня напряглась:
        - Боюсь даже представить себе, какого рода услуги!
        - Чистая охрана, Сонечка, - улыбался я. - С упором на специфику способностей Ивана Олеговича.
        Девушка округлила свои красивые глазки и прикрыла очаровательный ротик ладошкой:
        - Все настолько серьезно???
        Я приложил палец к губам:
        - Тс-с!.. Обещай об этом не болтать, и я приглашу тебя сегодня на поздний ужин при звездах.
        - Правда?.. - Все проблемы Гогенцоллернов и Виндзоров были тут же забыты. - А куда?
        - Яхта «Звезда» тебе подойдет? Может, хоть там нам никто вечер не испортит.
        Соня «опомнилась», убрала все «лишние» эмоции с лица, оставив лишь легкую улыбку, и с достоинством кивнула:
        - Я принимаю ваше предложение, молодой человек.
        - А как быть с обещанием не болтать? - изогнул я бровь.
        - Из нашего разговора до упоминания про ужин, Алексей, - Соня опять лукаво улыбалась, - я, хоть убей, ничего не помню. Такой ответ тебя устроит?
        - Более чем…

* * *
        Лично отчитаться перед царственным дедом и отцом «за проделанную работу» у меня получилось только около пяти часов вечера. Вопросы у старших родичей возникли только касательно привлечения на службу колдунов-наемников.
        - И как ты это собираешься делать? - со скепсисом рассматривал меня дед. - Ты понимаешь, что, помимо их колдунских умений, эти люди в большинстве своем обладают еще и специальной подготовкой, которую они получили на службе в спецподразделениях различных стран? Вон Ивана возьми, - император указал на колдуна, скромно устроившегося на краешке дивана. - Он у нас прямо как тот Колобок из сказки: и от бабушки ушел, и от дедушки ушел. И те не лучше! Так как?
        - Мне нужна просто фотография или видеозапись с колдуном, достаточно будет записи с какой-нибудь камеры видеонаблюдения, и можно работать, - я пожал плечами. - Создадим по старой схеме для клиентов невыносимые условия жизни - они сами к нам прибегут.
        Дед тяжело вздохнул:
        - Все равно я в этом ничего не понимаю… Короче, Лешка, делай что хочешь. Получится - молодец, а не получится - и хрен с ними! Теперь по нашему сказочному персонажу. Ваня, что ты там с принцами порешал?
        Кузьмин вскочил и тут же присел обратно после жеста императора.
        - Работа движется, государь. Перечень необходимых документов с требуемыми пояснениями я уже отправил своему управляющему по электронке, контакты английских и немецких стряпчих передал тоже.
        - Это хорошо… - задумчиво протянул император. - Ты вот еще что сделай: набери Пафнутьева и скажи ему, чтобы твоему управляющему кого-нибудь понимающего в этих самых документах из Центробанка для контроля прислали, а то не дай бог что… Не хотелось бы опозориться перед дорогими родственниками.
        - Сделаю, государь.
        - Ваня, а кто у нас страховые контролирует? Тоже ведь Центробанк?
        - Центробанк, государь.
        - Вот пусть и спеца по страховым тоже оттуда командируют.
        У меня от этой заинтересованности моих родичей в немецком и английском филиалах Ванюшиных банка и страховой начали рождаться нехорошие подозрения, и я тут же решил эти подозрения проверить:
        - Деда, я стесняюсь спросить, а чего это ты так за Ванины банк и страховую переживаешь?
        Как и ожидалось, император нахмурился и собрался было уже ответить мне что-то резкое, но сделал над собой усилие и заявил:
        - Узнаешь в свое время, внучок. Но могу тебя заверить - ты лично в деятельности этих филиалов будешь принимать самое непосредственное участие. Такой ответ тебя устроит?
        - Пока да, - кивнул я.
        - Теперь по нашим испанским баранам. - Дед взял со стола узнаваемую папку. - Как совсем недавно доложил Нарышкин, Савойские продолжают делать аккуратные попытки проверить информацию о точном местонахождении трех наших злодеев. Ситуация осложняется высоким уровнем профессиональной подготовки не только этих самых злодеев, но и лиц, их укрывающих. А если учесть наше требование к Савойским найти нападавших живыми… Алексей, - император протянул мне папку, - можешь их как-то своими методами проверить?.. - Он сделал неопределенный жест. - А то вдруг мы вместе с испанцами пустышку тянем?
        - Сделаю все возможное…
        Темп…
        Анализ первого облика… Второго… Третьего…
        Всю троицу объединяли не только чувства загнанности и обреченности, но и еще кое-что…
        Выйдя из темпа, я оглядел присутствующих и поморщился:
        - Точно ничего сказать не могу, но, похоже, это наши клиенты. Однако есть одна странность, и, чтобы подтвердить мои опасения, нам с Иваном Олеговичем необходимо выйти на балкон. - Заметив недоуменные взгляды родичей, пояснил: - Хочу коллеге показать фантомы злодеев. Желающие поприсутствовать имеются?
        Все, кроме Коли и Саши, отрицательно помотали головами, а злобная бабуля жалобно спросила:
        - Лешенька, а можно этих проклятых духов не в нашем номере вызывать, а где-нибудь в другом месте? А то мне как-то не по себе… - Она осенила себя крестным знаменьем.
        - Любой твой каприз, бабушка!
        «Проклятых духов» я показал Ванюше в дальнем закутке коридора, ведущего от лифтов к нашему номеру, причем с визуальными составляющими заморачиваться не стал, а просто воспроизвел невидимые обычному глазу энергетические копии обликов злодеев. Кузьмину хватило с избытком, и он тут же подтвердил мои опасения:
        - Как у Западловского, но менее выраженно?
        Я кивнул:
        - Точно.
        - Царевич, - Ванюша заходил из угла в угол маленького закутка, - а если нападение на наше посольство было приманкой, пути отхода группы тщательно подготовлены, а в месте их лежки нас ждет засада? - Он остановился. - Предупреждаю, Ляксандрыч, я костьми лягу, но на захват злодеев ты не поедешь.
        Иного я от Кузьмина не ждал, дед с отцом тоже меня в Испанию не отпустят, поэтому вздохнул и успокоил колдуна:
        - Пойдем к старшим родичам информацией делиться, а в Испанию я при таких раскладах и сам не поеду.
        - Подожди… - морщился Ваня. - А ты можешь попробовать установить точное местоположение этих трех злодеев?
        - Постараюсь, - вздохнул я.
        Темп…
        Образы были перед глазами, теперь необходимо найти их на воображаемой карте мира…
        Добросовестно сработала чуйка, указав на северо-восточную область Испании…
        Достав из кармана телефон, я открыл карту Испании и попытался еще точнее определить местонахождение злодеев, но чуйка, зараза, больше ничего подсказывать не хотела…
        - Хреновый из меня навигатор… - пробормотал я, вышел из темпа и убрал телефон обратно в карман.
        - Чего там, царевич? - Кузьмин смотрел на меня с надеждой. - Запеленговал тварей?
        - Каталония, - вздохнул я. - Точнее сказать не могу.
        - И то в гору! - хмыкнул колдун. - Если адресок, который младший Филиппок генералу Нарышкину черкнул, будет в Каталонии, то, считай, полдела сделано.
        - Не говори гоп, Ванюша…
        Как и ожидалось, дед Николай, дед Владимир и дед Михаил с бабой Машей, папой Сашей и папой Прохором, услышав версию Ванюши про возможную засаду, дружно запретили мне даже думать об Испании. Я не возражал и выдал им обоснование своего нежелания участвовать в захвате злодеев:
        - Уверен, никакой засады там не будет, уж слишком примитивная наживка. Кроме того, ватиканские колдуны примерно представляют мои возможности и знают, что я их засаду почую еще на подходе к месту захвата. А тот случай в самолете, когда они убрали контролера и еще умудрились напасть на меня, свидетельствует о том, что они при определенных раскладах могут достать меня и из Ватикана. Как-то так.
        Старшие родичи задумались, а родитель протянул:
        - Может, ты и прав, сынок… Возможно, католики затеяли нападение на посольство после нашего визита к понтифику… Отвлекали нас… Да и сейчас им не до тебя, Алексей, - у них там борьба за власть вовсю развернулась…
        Еще какое-то время мы обсуждали все возможные расклады, а потом приступили к предварительному планированию операции по захвату в Испании тех трех злодеев, напавших на наше посольство. Кандидатура Кузьмина в качестве командира группы захвата была утверждена единогласно, замком шел Прохор, в качестве рядовых бойцов планировали привлечь трех дипкурьеров и адмирала Варушкина с парой-тройкой его морских головорезов. Небольшой скандал случился, когда «несправедливо обойденный» князь Пожарский в ультимативной форме заявил императору, что тоже хочет принять участие в операции, пусть и на правах рядового бойца. Царственный дед по своей привычке сначала «влез на табуретку» и отчитал генерал-полковника за «мальчишество и недостаточное умение расставлять приоритеты», пригрозил все-таки назначить князя на должность военного министра, раз тот в войнушку не наигрался, но потом, успокоившись, махнул рукой и передал «на откуп» решение данного вопроса командиру группы. Явно обрадованный Ванюша, конечно же, генерала в группу тут же зачислил и волевым решением назначил его своим вторым заместителем. Тут уже
возмутились мои братья, и после недолгих криков, взаимных упреков и препирательств Коля с Сашей тоже поступили под командование Кузьмина.
        Дальше мы начали планировать логистику передвижения группы захвата до Испании и обратно и пришли к выводу, что без помощи короля Франции нам не обойтись.
        - Я сегодня же переговорю с Людовиком, - пообещал царственный дед. - Думаю, он окажет нам всестороннюю помощь…
        Когда с решением насущных вопросов было покончено, меня с Кузьминым на балкон «пригласила» императрица:
        - Молодые люди, - не очень уверенно начала бабуля, - я тут подумала после утренних событий… - Она взглянула на колдуна. - Ваня, а твоя супруга не хочет восстановить свою… практику? Я понимаю, что твоя семья в деньгах не нуждается, но все же… Могу порекомендовать матушку Наталью своим подружкам, а уж они… - И неопределенный жест рукой.
        Кузьмин поклонился:
        - Спасибо за заботу, государыня, но мне этот вопрос требуется обсудить с супругой. Как она скажет - так и будет.
        - Конечно, Ваня, - кивнула бабуля. - Обращайся в любое время.
        Когда императрица удалилась, я вопросительно посмотрел на колдуна. Тот незаданный вопрос понял и тут же на него ответил:
        - Да хочет моя Наталка эту самую практику продолжить, только вот, думаю, связываться с капризными аристократическими кругами у супруги желания нет. С другой же стороны… - Ванюша ухмыльнулся. - Мы сейчас с ней на легальном положении, близки к семье, а в случае возникновения какой-нибудь конфликтной ситуации можем и зубки показать. Короче, надо с супружницей моей разговаривать, пусть сама решает…

* * *
        Вечер проходил по уже отработанному сценарию - после ужина весь высший свет собрался в ресторане при нашем отеле, где под различные алкогольные напитки неторопливо принялся обсуждать геополитические проблемы, заключать очередные союзы и сделки, «перемывать косточки» общим друзьям и недругам. Молодежь, уже пресытившаяся всеми этими приемами на самом высоком уровне, откровенно скучала, пытаясь придумать себе на завтра новые развлечения. Предложение, подкупающее своей новизной, поступило от Евы Гримальди:
        - Друзья, - улыбчивая принцесса старательно делала обиженный вид, - сколько времени вы находитесь в Монако, а до сих пор так и не посетили наше знаменитое казино! Может, завтра после обеда и забежим туда на пару часов? С единственной целью сделать фотографии на память?
        Оба многоопытных Медичи, старшие Гогенцоллерн с Аль-Нахайяном и Виндзор тут же «обвинили» Евуську в хитрости, мол, парой часов мы никак не обойдемся, а застрянем в казино до глубокой ночи, если не до утра. Но вот если род Гримальди подарит нам всем приветственные бонусы «на поиграть» и организует какую-нибудь шоу-программу, то они будут только за. Евуська пообещала удовлетворить все предъявленные «требования» и тут же с нашими красавицами принялась обсуждать предпочитаемый музыкальный репертуар для концертного выступления. Молодые люди тоже оживились - русские княжичи стали с огромным интересом слушать рассказы принцев об их многочисленных посещениях казино по всему миру.
        Историю фееричного проигрыша Джузеппе в Праге я не дослушал, мне позвонил Валера, заместитель Владимира Ивановича:
        - Алексей, не отвлекаю?
        - Нет.
        - Тогда будь так добр, забери отца с приема, и выходите на площадь через центральный вход в ресторан.
        - Скоро будем.
        Скоро не получилось - родитель, судя по всему, обсуждал что-то важное с индийским и японским наследниками, и мне пришлось подождать, прежде чем отец меня заметит. Когда мы с ним вышли на крыльцо ресторана, сразу же заметили Валеру, стоящего рядом с припаркованным «Майбахом» и машущего нам рукой.
        - Я сделал все, что мог, - дворцовый развел руками, - но Володя требует только вас двоих. - И он открыл заднюю дверь машины.
        Посмотрев внутрь «Майбаха», мы с отцом переглянулись: на заднем сиденье автомобиля развалился в дым пьяный Михеев, пытающийся сфокусировать на нас мутный взгляд.
        - Саныч! - улыбнулся мне подполковник. - Твой приказ по доставке армянского коньяка немцам и англичанам выполнен… Пришлось с ними, собаками бешеными, пить! Но я с честью… - он икнул. - Не посрамил! И трофеи привез! В багажнике шотландский виски и немецкий шнапс! Доклад закончил. Николаич! - Теперь Владимир Иванович пытался сфокусироваться на моем родителе. - Я не могу в таком состоянии появиться перед детьми и супругой… Прикрой меня, плиз… Придумай засаду там… дежурство… еще какую-нибудь хрень… Выручай, дружище…
        - Сделаем, - родитель улыбался. - Ночевать поедешь на яхту.
        Под до боли знакомые причитания: «Отец родной, спасибо!.. И детишек своих тоже…» - я захлопнул дверь, а Валера уже получал от родителя соответствующие инструкции.
        Из ресторана ушел в двенадцатом часу ночи при помощи того же самого родителя - он подыграл мне, отправив в приказном порядке спать пораньше, якобы у меня на завтрашнее утро намечены важные дела. Пока шел до марины, еще раз перечитал переписку с Алексией, которая к вечеру, как я видел, все же успокоилась, и немаловажным фактором, поспособствовавшим этому, были доставленные девушке три роскошных букета и подарочные коробки конфет: от меня, от Вани и от Виталия Борисовича. Фотографии Алексии среди этих букетов и красивых коробок конфет к переписке прилагались.
        С Соней за накрытый столик на носу яхты мы сели ближе к полуночи, я разлил по бокалам шампанское, сказал пафосный тост, мы пригубили, и я, работая на опережение, тут же с улыбкой заявил:
        - Сонечка, теперь твоя очередь открывать мне свои тайны. Чем желаешь похвастаться?
        - Вот ты хитрый! - делано возмутилась норвежка. - Мы так не договаривались! Это ты из нас двоих живешь интересной и насыщенной жизнью, а я так… Изо дня в день жду своего принца в высокой башне с одним-единственным оконцем.
        - Хорошо, зайдем с другой стороны. Что там среди девчонок наших происходит? Чем они дышат?
        - Панцулаей они дышат, - улыбалась Соня. - У тебя и братьев твоих подробности исчезновения Елены спросить опасаются, и приходится им наблюдать за настроением Фрица. Кстати, Алексей, а у Фрица-то настроение неплохое, как я успела заметить. Что скажешь?
        Я сделал вид, что нахмурился:
        - И опять как бы я должен тебе что-то рассказывать! Вот что с тобой делать? - И улыбнулся. - Но мне эта черта твоего характера нравится.
        Соня прищурилась, а в ее глазах появилась хитринка:
        - А что во мне тебе еще нравится?..

* * *
        Обнаженная баронесса фон Мольтке, закинув ногу на лежащего рядом цесаревича, водила по его груди наманикюренными коготками:
        - К твоему сведенью, Саша, меня все твои приятели высокородные после той вечеринки задарили цветами и подарками.
        - Да что ты такое говоришь, Шурочка? - хмыкнул великий князь. - Кто бы мог подумать!..
        - Среди подарков попадаются и весьма недурные образцы ювелирного искусства, - продолжила баронесса. - И очень дорогие. Кроме того, к подаркам и цветам частенько идет записка, в которой мне принцы предлагают отужинать в любом ресторане Лазурного побережья на выбор. Прямые телефоны принцев прилагаются.
        Александра замолчала, ожидая реакции Александра, и она через какое-то время воспоследовала:
        - Убью! - сквозь смех коротко бросил цесаревич.
        Фон Мольтке рассмеялась тоже и впилась коготками в грудь великого князя:
        - Я почему-то тоже так подумала. Ладно, милый, теперь о делах наших скорбных. Соответствующее донесение я уже Леше Нарышкину отправила, тебе решила доложить лично. Во-первых, что касается меня - мой рейтинг в светских кругах Европы после вечеринки и тех танцев резко повысился, и не последнюю роль в этом сыграло галантное поведение твоего сына. Понимаешь, о чем я?
        - Да.
        - Во-вторых, европейский свет ждет реакции Романовых на ту провокацию в Мадриде. Строятся разные версии, одна из которых - полная ликвидация вами рода Савойских. От себя добавлю: если вы действительно на это решитесь, никто вас, понятно, в открытую поддерживать не собирается, но и сильно возмущаться тоже. Одним словом, Савойские успели столько наворотить за последние лет сто пятьдесят, что по их безвременной кончине плакать никто не будет.
        - Принято, Шурочка.
        - И последнее. В среде немецких и английских спецслужбистов, коих сейчас в Ницце как собак нерезаных, наметилось нездоровое оживление. Явно готовится что-то серьезное. Мои попытки получить хоть капелюшечку, хоть крошечку информации закончились неудачей.
        Великий князь ласково погладил баронессу рукой по роскошному бедру:
        - Шурочка, прекращай эти попытки, не свети свой интерес лишний раз. Нездоровое оживление немецкой и английской спецуры вызвано тем, что Савойские обратились к наемникам и заказали устранение Вильгельма и Георга.
        - Вот это да!.. - вскинулась фон Мольтке, невольно упершись соском тяжелой груди прямо в губы Романова. - А у Филиппа стальные яйца! Кто бы мог подумать!
        Цесаревич не удержался и стал целовать грудь баронессы, но та порыв страсти своего любовника решительно остановила, шлепнув Романова ладошкой по голому прессу:
        - Делу время - потехе час, милый! - наигранно нахмурилась она. - И что там с Савойскими?
        Александр, и не думавший обижаться, пояснил:
        - Ты права, яйца у Филиппа действительно стальные, только вот мозги, похоже, деревянные. Хотя… Короче, сын мой, Лешка, ситуацию вроде как разрулил, Савойские заказ отменили, но Гогенцоллерны с Виндзорами об этом пока не знают. Так что тебе еще пару дней придется лицезреть нездоровую активность английской и немецкой спецуры…
        Цесаревич хотел добавить что-то еще, но его прервал активный стук в дверь каюты.
        - Николаич! Николаич! - Александр без труда узнал голос Кузьмина. - Тревога! Государыня пошла на абордаж яхты!
        Цесаревич одним слитным движением вскочил с кровати, глянул на часы, показывающие четыре утра, и не удержался от комментария:
        - Хоть снотворное этой интриганке-контрразведчице подсыпай! Даже ночью покоя от матушки нет!..
        Дальше он схватил с края кровати одеяло и накинул его на баронессу:
        - Укройся, милая. И ничего не бойся.
        А в дверь продолжали стучать:
        - Николаич! Валить тебе надо! А пассию твою я сам с посудины выведу…

* * *
        Фон Мольтке поразилась изменениям, произошедшим с великим князем, - еще минуту назад это был нежный, отзывчивый и ласковый любовник, а сейчас… Сейчас перед женщиной был совершенно другой человек, вернее, не человек, а самый настоящий зверь! Резкий, быстрый, собранный - баронесса и не заметила, как Александр натянул трусы и раскинул по двум стульям их разбросанные в порыве первой страсти вещи. Как он оказался около двери, тоже выпало из внимания фон Мольтке.
        - Чего так долго, Николаич? - В каюту протиснулся печально известный Александре господин Кузьмин. - Извиняться не буду, но свое почтение уважаемым коллегам из внешней разведки выказать обязан. Баронесса, наше вам с кисточкой!
        - И вам, Иван Олегович! - фон Мольтке помахала Кузьмину рукой.
        - Ваня, - рявкнул цесаревич, - хватит по своему обыкновению разыгрывать комедию! Откуда матушка могла узнать?..
        - Не иначе стуканул кто-то, - вздохнул Кузьмин. - Или просто государыня сложила два и два, поглядев на твои постоянные исчезновения. Кроме того, Вова Михеев якобы в засаде, твое отсутствие на положенном спальном месте… Вот государыня и устроила самую настоящую облаву. А чего ты не одеваешься-то? В одних труселях на рывок пойдешь? Несолидно, если тебе интересно мое мнение.
        - Ни на какой рывок я не пойду! - отмахнулся Александр. - Еще я от собственной матери не бегал! Кроме того, невежливо будет лишить государыню удовольствия удовлетворить ее любопытство.
        Кузьмин пожал плечами:
        - Хозяин - барин… Тогда я, с твоего позволения, тихонько растворяюсь в предрассветном тумане.
        - Нет, Ванюша, ты остаешься здесь и выдаешь моей матушке весь расклад. Сыграешь роль некоего медиатора.
        - Я не буду никаким медиатором, Николаич! - Кузьмин демонстративно отодвинулся от Романова. - Я женщин люблю!
        - Все ты понял, Ванюша! - ухмылялся великий князь. - Работай, родной!
        И цесаревич буквально прыгнул на кровать, умудрившись с ходу просунуть левую руку под баронессу и ухватить ее за «нижнюю точку»:
        - Ничего не боимся, милая, - Александр подтянул на себя свою часть одеяла. - Получаем удовольствие. Когда еще ты увидишь императрицу Российской империи в праведном гневе?
        Требовательный стук в дверь прозвучал буквально через пару минут напряженного ожидания. Кузьмин глянул на цесаревича, вздохнул и громко спросил:
        - Кто там?
        Несколько секунд стояла тишина, а потом…
        - Сто грамм!..
        Дверь просто распахнулась, и в каюту вступила императрица Российской империи Мария Федоровна. Ощупав взглядом окружающее пространство, она остановила свой взгляд на баронессе:
        - Я так и знала! Так и знала!..
        Продолжить Мария Федоровна не успела - Кузьмин метнулся к двери и прямо в проем достаточно жестко кому-то бросил:
        - Красавицы, поскучайте лучше где-нибудь в другом месте! Замечу кого поблизости - огорчу.
        После чего Иван Олегович захлопнул дверь и глубоко поклонился императрице:
        - Извините, что был вынужден прервать, государыня, - меры безопасности…
        Императрица, казалось, не обратила никакого внимания на слова Кузьмина и вновь уставилась прищуренными глазами на баронессу:
        - Так вот у тебя кто был основной целью, потаскуха немецкая! - Указующий перст Марии Федоровны был направлен на цесаревича. - Сначала внуку моему неопытному в любовных делах авансы раздавала, глазки строила и задницей виляла, а потом под сына моего легла!
        Цесаревич поморщился:
        - Матушка, соблюдай приличия, в конце-то концов! Ничего такого Александра не делала.
        - Молчи, бл@дун великовозрастный! - шикнула на сына императрица. - Чистая Романовская порода! С тобой я потом разберусь! Но сначала мы с этой потаскухой немецкой побеседуем! Ваня! - Мария Федоровна повернулась к Кузьмину и гаденько заулыбалась. - Давай-ка мы с тобой немочку хорошенько допросим - вдруг она какие коварные планы против будущего императора Российской империи лелеет?..
        - Государыня, - замялся тот, - допросы с участием баронессы уже проводились, ее персона была признана вполне благонадежной.
        - Это когда это вы успели? - нахмурилась Мария Федоровна. - И вообще, Ваня, а что ты тут делаешь? Подожди, дай-ка угадаю - прибежал дружка предупредить о моем визите?
        Кузьмин вздохнул:
        - От вас ничего не скроешь, государыня…
        - Кто бы сомневался! А что там по допросам?
        - Государыня, - Иван Олегович опять вздохнул, - пусть Николаич вам сам все расскажет - это, типа, ваши семейные дела.
        - Версию Николаича… Тьфу на тебя, Ваня! Версию сына я потом послушаю, а сейчас мне хотелось бы услышать твою.
        - Как будет угодно, государыня, - в третий раз вздохнул Кузьмин.
        Свою версию Иван Олегович излагал императрице практически на ухо - фон Мольтке из его монотонного бубнежа ничего расслышать не удалось, но по отдельным возгласам Марии Федоровны: «Бедная девочка!», «Вы с Прохором точно ее не пытали?» и «Говоришь, Николаич… тьфу, Саша сам захотел? И даже с царевичем… тьфу, с Лешкой обсудил?» - баронесса сделала вывод, что гроза миновала.
        Когда Кузьмин закончил, Мария Федоровна обратилась к сыну:
        - Саша, это все правда?
        - Правда, матушка.
        - И тот предатель, за которым Ваня с Лешкой в Берлин летали, тоже?
        - Тоже.
        - Наградной лист на орден и представление на внеочередное звание за выявленного предателя на нашу баронессу в Москву ушли?
        - Я уточню у Нарышкина.
        - Завтра к обеду жду от тебя подтверждения. Если требуется высочайшая резолюция, она у тебя будет. - Императрица перевела подобревший взгляд на фон Мольтке. - Александра, теперь по вам, деточка. Во-первых, прошу извинить меня за выпады в вашу сторону - сами понимаете, ситуация была уж слишком… неоднозначной.
        Баронесса кивнула:
        - Не стоит беспокоиться, ваше императорское величество! Такие неоднозначные ситуации - необходимые издержки моей службы.
        - Во-вторых, Александра, хочу выразить свое восхищение созданным вами образом роковой красотки! Это дорогого стоит!
        - Спасибо, ваше императорское величество!
        - В-третьих, если с вами по роду службы не дай бог что-то произойдет, можете смело рассчитывать не только на Россию с ее спецслужбами и великого князя Александра Николаевича, но и на меня лично.
        - Очень это ценю, ваше императорское величество!
        - Теперь о… вашей жизни вне службы. Как мне доложил господин Кузьмин, у моего сына с вами, Александра, состоялся разговор о некоторых ваших дальнейших жизненных планах, в которых моему сыну места… не оказалось. Очень надеюсь, что это будет именно так и курортный роман так и останется курортным романом. Вы меня поняли, Александра?
        - Прекрасно поняла, ваше императорское величество!
        - И последнее. - Мария Федоровна перевела взгляд на сына: - Саша, будь так добр, подбери у «Фаберже» в подарок для баронессы от меня и от себя что-нибудь действительно роскошное. На долгую память. И посмотри что-нибудь по земельным угодьям в Поволжье. Уверена, ты сможешь подобрать для баронессы что-нибудь достойное, чтобы она с Родиной связь не теряла.
        - Конечно, матушка.
        - Тогда будем прощаться, молодые люди. Спокойной ночи! - Императрица направилась к двери. - Иван Олегович, а где изволит почивать еще один мой непутевый сынок, младшенький который?
        - Вовчик, государыня?
        - Он, Ваня. Надо бы его проверить, а то мало ли что…
        Когда дверь каюты закрылась, а шаги стихли, цесаревич хмыкнул:
        - И как тебе моя матушка, Шура?
        - Видно, что любит тебя, милый, - улыбнулась баронесса. - И по-своему оберегает. Но меня больше волнует другой вопрос: кто же все-таки такой господин Кузьмин? Офицер по особым поручениям? Личник императора или твой личник? Кто же он?
        Цесаревич вздохнул:
        - Это второй по счету человек в этом мире, кого бы ты не захотела иметь в личных врагах.
        - А кто первый?
        - Мой сынка родный, великий князь Алексей Александрович…
        Глава 10
        Генерал Михеев, командир Дворцовой полиции и по совместительству комендант Кремля, с явным неодобрением смотрел на выстроившийся перед Арсеналом целый батальон молодежи, состоящий из отпрысков аристократических родов Российской империи. Все эти молодые люди в возрасте от четырнадцати до двадцати с лишним лет, принявшие участие в беспорядках около посольства Испании, пожелали присоединиться к великим княжнам Марии и Варваре Александровнам, отбывавшим по приказу императрицы особое наказание.
        - Ну что, залетчики! - рявкнул Михеев отлично поставленным командным голосом. - Готовы искупить свою вину деятельным раскаяньем?
        Батальон набрал в грудь воздуха и ответил:
        - Так точн, ваш высокопрвосхдитво!
        - Похвально слышать сие! - генерал позволил себе улыбку. - Оглашаю план запланированных мероприятий на сегодняшний день. С прямо сейчас и до обеда вы все плечом к плечу, как и предписано ее императорским величеством, под командованием офицеров Дворцовой полиции усиленно занимаетесь строевой подготовкой. Прием пищи в обеденное время состоится в Арсенале, а потом вас ждет увлекательная экскурсия по Алмазному фонду, где вы сможете еще немного окультуриться, прикоснувшись не только к прекрасному, но и к крайне дорогому виду искусств.
        По рядам «элитного» батальона пронесся радостный шепоток, на который воспоследовала мгновенная реакция со стороны возбудившегося Михеева:
        - Равняйсь! Смирно! Отставить разговорчики в строю! Предупреждаю один раз и надолго: еще что-то подобное, любое мое сомнение или сомнение моих офицеров в вашем желании деятельно раскаяться, и залетчик или залетчики, невзирая на пол и возраст, проведут эту ночь в камере не особо гостеприимной кремлевской гауптвахты. Самое же для вас печальное будет в том, что информация о каждом таком залете будет доведена мной отдельным рапортом до взявшей вас на поруки государыни. Вам все ясно, бойцы?
        - Так точн, ваш высокопрвосхдитво! - рявкнул поскучневший строй.
        - Очень на это надеюсь, яхонтовые вы мои!
        Командир Дворцовой полиции еще минут пять приводил молодежь в чувство, потом передал командование батальоном своим офицерам и стал наблюдать со стороны за воспитательным процессом. Площадь перед Арсеналом удовлетворенный генерал покидал под пока еще не особо четкий строевой шаг, но вот исполнение песни звонкими молодыми голосами ему очень понравилось:
        Зеленою весной под старою сосной
        С любимою Ванюша прощается.
        Кольчугою звенит и нежно говорит:
        «Не плачь, не плачь, Маруся - красавица!»
        Маруся молчит и слезы льет,
        От грусти болит душа ее.
        Кап-кап-кап, из ясных глаз Маруси
        Капают слезы на копье.
        Кап-кап-кап,
        Из ясных глаз Маруси
        Капают горькие, капают, кап-кап,
        Капают слезы на копье… [1]

* * *
        Спустившись утром вместе с братьями со второго этажа нашего номера, я обратил внимание на идиллическую картину в гостиной: старшие Романовы в обществе патриарха Святослава и князя Пожарского за светской беседой распивали чаи. Поздоровавшись со всеми, мы с Колей и Сашей быстренько сварили себе кофе и удалились на балкон, где нас ждал ставший в последнее время надоедать вид на море и действительно вкусный, легкий, освежающий морской бриз. Однако спокойно выпить кофе мне не дали - на балкон заглянул мой родитель:
        - Алексей, зайди, с тобой поговорить хотят.
        - Иду, - вздохнул я, допил бодрящий напиток и поднялся из такого удобного плетеного кресла.
        Саша хмыкнул:
        - Явно Святославу от тебя, Лешка, что-то понадобилось, иначе бы дядька сказал: «Алексей, зайди, разговор есть».
        Я кивнул, соглашаясь с братом, и вернулся в гостиную, где меня действительно уже ждал патриарх.
        - Присаживайся, Алексей, - он нетерпеливым жестом указал мне на кресло напротив и тут же продолжил: - Слышал я, что вы всей молодежью сегодня в казино собрались?
        Я покосился на присутствующих тут же старших родичей и пожал плечами:
        - Были такие планы, ваше святейшество…
        - А не кажется ли тебе, сын мой, что визиты молодых людей вашего возраста в подобные заведения несколько противоречат исповедуемому вами православию? И не только православию?
        Патриарх уставился на меня прищуренным взглядом, в котором было, как подсказывала чуйка, очень много наигранного осуждения.
        - Ваше святейшество, - я улыбнулся, - морали мне читать поздно: в длинном списке моих прегрешений перед Господом нашим и православием азартные игры окажутся чуть ли не на последнем месте. Если вы хотите меня завиноватить, то тоже мимо: от подобных заходов я только раздражаюсь, злюсь и потом плохо общаюсь. Ваше святейшество, говорите прямо, чего вам от меня надо? Поверьте, так будет проще.
        Святослав аж крякнул и буркнул что-то невнятное, Романовы и князь Пожарский улыбались, а похохатывающий дед Владимир решил прокомментировать ситуацию:
        - Свят, заход с казино ты сделал грамотный, как по учебнику, но в оценке объекта воздействия дал маху!
        - Да уж… - вздохнул патриарх и с некоторой фальшью продолжил: - Все время забываю, с кем дело приходится иметь. Хорошо, Алексей, буду говорить прямо, а речь пойдет о тех деньгах, которые ты недавно пожертвовал на развитие православия за пределами Российской империи. - Святослав, вернувший себе уверенность, выпрямил спину. - Мы решили начать с небольшого косметического ремонта наших храмов в Монако, Ницце и Сен-Тропе - мне уже подготовили некоторые эскизы и сметную документацию. Кроме того, завтра из России в Ниццу прилетают художники-реставраторы, в задачу которых входит восстановление внутреннего убранства храма в Ницце. И вот что я подумал, Алексей: может, твоему другу Александру Петрову будет интересно поучаствовать в реставрации, получить, так сказать, новый, а самое главное, богоугодный опыт?
        Патриарх впился в меня взглядом, и я опять почуял, что он недоговаривает, но помогать Святославу не собирался:
        - Хорошо, ваше святейшество, я сегодня же переговорю с Александром. - И замолчал.
        Патриарх поиграл желваками и решился:
        - Ладно, уговорил! - И выпалил: - Да, я очень хочу портрет работы Петрова! - И без перехода: - Почему православный художник пишет портреты какого-то там лягушачьего короля, а собственного патриарха не пишет? И, учитывая все растущую популярность твоего Петрова в аристократических кругах, ждать годами своей очереди за портретом я не намерен!
        Ответить я не успел - откровенно веселящиеся Романовы в шутку начали дружно обвинять Святослава и в нетерпении, и в гордыне, и еще бог знает в чем. Патриарх вяло огрызался и отмахивался, пока слово не взял посерьезневший император:
        - Мы вот не подумали, а Свят на самом деле прав: Саша Петров просто обязан будет написать портрет нашего патриарха в самое ближайшее время. Надеюсь, никому из присутствующих не надо объяснять все политические, религиозные и идеологические аспекты подобного нашего решения? Кроме того, самому Александру и роду Петровых от этого портрета только плюсы: личная благодарность самого патриарха, покровительство Патриархии, отличная репутация в среде простых священнослужителей и их прихожан, а про наш высший свет и говорить не приходится. Только у меня будет к тебе, Свят, один-единственный вопрос, - дед улыбнулся, - ты художнику за портрет платить собираешься или надеешься шедевр получить в дар?
        Патриарх на мгновение опустил глаза, но только на мгновение, а потом с гордым видом заявил:
        - Я надеялся на большую скидку… Минимум процентов пятьдесят.
        Император кивнул:
        - А мне почему-то кажется, что ты, Свят, в силу своего жандармского прошлого и церковного настоящего, уже давно Петрова просчитал и прекрасно знаешь, что никаких денег с его святейшества воцерковленный и положительный со всех сторон молодой художник не возьмет. Но у молодого художника есть друзья, покровители и будущие родственники, которые с удовольствием как бы возместят Петрову все потраченные на патриарха талант, немалые душевные силы и время. Ты намек уловил, твое святейшество?
        Святослав вздохнул:
        - Сколько?
        - Тебе, Свят, как родному и с учетом огромной скидки ровно один миллион рублей.
        - Грабеж!.. - буркнул патриарх. - Как есть грабеж!.. - И тяжело вздохнул: - Договорились. Что по срокам скажешь, Коляшка?
        - Ничего определенного - сам ситуацию видишь, - но постараемся вставить тебя в плотный график художника сразу же после Машеньки, - дед указал на супругу. - Кстати, Свят, ты правильно сделал, что сначала решил с Алексеем поговорить, да еще и в нашем присутствии, а не сразу с Сашей Петровым или его отцом.
        - Ты меня за кого держишь, Коляшка? - поморщился тот. - Я очень хочу, как ты выразился, шедевр, а не бледную копию шедевра, и портить отношения с Петровыми не собираюсь. - Святослав повернулся ко мне. - Насчет же реставрации я не шутил, Алексей, - переговори с Александром.
        - Сегодня же, ваше святейшество, - заверил я.
        Следующие минут пятнадцать были потрачены на обсуждение грандиозных планов Святослава по еще большему распространению православия в Европе, особенно в западной ее части, и продолжению государственного финансирования Романовыми этой, вне всякого сомнения, богоугодной деятельности. Вот уж тут патриарх разошелся не на шутку - было видно, что он буквально горит этой идеей и от своих намеченных планов отступать не намерен. Пока старшее поколение Романовых вяло отбивалось от денежных хотелок Святослава под предлогом «в бюджете столько денег нет», родитель отвел меня на балкон и с улыбкой протянул свой телефон:
        - Смотри, что мне твой дядька Коля из Кремля прислал.
        На видяшке какие-то разношерстно одетые люди вышагивали строем на фоне Арсенала под «Марусю»! Вышагивали не особо-то и умело, но вот строевую песню выводили довольно-таки душевно.
        - Отец, это те, о ком я думаю? - хмыкнул я.
        - Они, - кивнул он, продолжая улыбаться. - В полном составе наши малолетние правонарушители заявки в Дворцовую полицию подали и все в Кремль явились. Уверен, половина из них сами проявили инициативу, вторую же половину заставили испуганные родители. - Родитель улыбнулся еще шире. - А ведь Виталя Пафнутьев еще даже не начал вызывать к себе на беседу старших родичей наших малолетних патриотов - ждет, пока первые достаточно промаринуются.
        - Злые вы! - делано поморщился я. - Думаете, что самые умные и свет ничего не понимает?
        - Понимает, - с готовностью кивнул отец, - но все равно начинает волноваться все сильнее, потому что, как известно, ожидание смерти страшнее самой смерти. Веками работает, сынок, и у нас сработало: уже случилось восемь случаев серьезных гипертонических кризисов с предынфарктным состоянием. Главы родов и наследники своих отпрысков сейчас подвергают таким дополнительным мерам воспитания, что молодежи этого надолго хватит. Так что у тебя по возвращении на любимую родину с малым и большим светом вообще никаких проблем не будет.
        - Так у меня с ними и не было никаких проблем, - пожал плечами я. - И это где-то даже печально - жизнь становится скучной и неинтересной.
        Родитель сделал вид, что трижды поплевал себе за левое плечо:
        - Тьфу, тьфу, тьфу… Нашел о чем сожалеть!
        Я только отмахнулся:
        - Ладно, отец, проехали. Слушай, я тут чего подумал: мы же сегодня в казино собрались, и мне кажется, что Лена Панцулая должна там обязательно присутствовать. Тем более Фриц уже успел по своей зазнобе достаточно соскучиться.
        - Точно? - изогнул бровь родитель. - Не рановато ли будет Лену из… командировки отзывать?
        - Судя по моим впечатлениям, в самый раз, - хмыкнул я. - Кроме того, на фоне нервотрепки самого Фрица от возможного покушения на его царственного дедушку Лена постепенно может отойти для молодого немчика на второй план.
        - Ты прав, ты прав… - пробормотал отец. - Хорошо, с матушкой прямо сейчас переговорю, чтобы она дала команду на возвращение твоей блудной Панцулаи…
        Пока родитель решал озвученный вопрос, а старшие Романовы были заняты патриархом, я решил позвонить Алексии. Общение с девушкой и одновременный мониторинг ее состояния меня удовлетворили: доспех был в норме, свечение ровным, а голос спокойным. Обменявшись последними новостями, коих было небольшое количество, мы пожелали друг другу хорошего дня и закончили разговор…

* * *
        Возвращение «моей блудной Панцулаи» как раз совпало по времени с началом нашего посещения одного из градообразующих предприятий Монако и его главной достопримечательности - казино «Монте-Карло».
        - Ленусик! - дружно воскликнули русские девушки с крыльца игрового заведения, когда Панцулая вышла из такси. - Дорогая, как же мы по тебе соскучились!
        - Елена, - улыбались более сдержанные в проявлении дружеских чувств импортные принцессы, - мы тоже очень рады, что ты наконец вернулась!
        Молодые люди приветственно помахали руками, а Фриц Гогенцоллерн, напротив, подскочил к девушке и «помог» ей подняться по ступеням, бормоча на немецком:
        - Лена, могла бы и предупредить… Я даже без цветов… И вообще, ты прекрасно выглядишь!
        - Спасибо, Фриц, - смущенно улыбалась Панцулая, обряженная в красное воздушное платье и такого же цвета туфли. На голове девушки была затейливая прическа. - Пойдем уже, не будем задерживать остальных.
        - Пойдем… - засиял Гогенцоллерн.
        На входе всю нашу компанию встретил старший администратор казино мсье Варажан - седой мужчина лет под шестьдесят, - который и провел для нас ознакомительную экскурсию по пафосному катрану. Когда экскурсия подошла к концу, а мы выразили свою благодарность мсье Варжану, слово взяла улыбчивая Ева Гримальди:
        - Друзья, как я вчера и обещала, княжество дарит вам приветственный бонус для игры в размере ста тысяч франков.
        Принцессу тут же прервали своими восторгами понимающие в подобных финансовых мелочах Медичи, старший Гогенцоллерн и оба Аль-Нахайяна:
        - Вот это настоящий подарок, Ева! Спасибо огромное! Ты настоящий друг!
        Когда молодые люди успокоились, старшая Гримальди продолжила:
        - Деньги мы положили на счет ваших карточек, друзья. Эти карточки вы получите чуть позже, а прикрепленные администраторы вам помогут разобраться в конкретных играх. Теперь по напиткам и еде: все за счет заведения, кухню я вам крайне рекомендую, меню у официантов. Вопросы, друзья?
        Очевидный вопрос, ответ на который был у всех на уме, озвучил Георг Виндзор:
        - Ева, а почему в казино, кроме нас, нет больше посетителей?
        - Заведение закрыто на спецобслуживание, чтобы нам с вами никто не помешал.
        - Отлично! За это, Ева и Кристина, вам отдельная благодарность!
        Естественно, первым делом мы двинулись играть на рулетке в вип-салон, предварительно обменяв средства со счетов своих карточек на игровые фишки самого разного достоинства.
        Я раньше всех к столу со ставками не лез, желая понаблюдать за игрой со стороны, тем более был в казино в первый раз в жизни, как и большинство российской молодежи, а вот многоопытные импортные принцы, напротив, всем своим поведением демонстрировали опыт и уверенность. Понаблюдав за принцами какое-то время, на маленькие ставки решились сначала наши девушки, а за ними и молодые люди, а вот Елену Панцулаю и Сашку Петрова я отвел в сторонку:
        - Так, дорогие мои, - начал я свою «воспитательную» беседу, - объясняю по порядку. Во-первых, я прекрасно понимаю, что вы сейчас держите в руках фишки на безумную для вас сумму, но эти деньги по факту не ваши, а Гримальди.
        Лена с Сашкой непроизвольно опустили глаза, глянули на пластиковые коробочки с фишками и одновременно кивнули.
        - Очень рад, что вы это понимаете, - кивнул и я. - Следовательно, вы без всяких сожалений обязаны пустить эти фишки в игру, чтобы не обидеть гостеприимных и щедрых Гримальди. Да, скорее всего, вы все проиграете и можете даже расстроиться по этому поводу, но приличия будут соблюдены. Если же выиграете, то… - я многозначительно хмыкнул. - Все будут за вас только рады, в том числе и упомянутые Гримальди.
        Елена переглянулась с Александром, и они опять кивнули:
        - Мы все поняли, Алексей.
        - Идем дальше. На стиль игры принцев, принцесс и остальной молодежи внимания не обращаем: они, в отличие от вас, не на последнее играют. Короче, в раж не впадаем, играем аккуратно. Помимо рулетки, в казино есть еще различные карточные игры и автоматы - потом можно испытать удачу и там. Кроме того, советую приветственный бонус распределить таким образом, чтобы хватило до позднего вечера. Если средств хватать не будет, - я сделал серьезное лицо, - не надо покидать заведение раньше остальных под выдуманным предлогом или играть на свои - подойдете ко мне, и я пополню баланс ваших карточек. Приказ понятен?
        Панцулая попыталась вытянуться по стойке смирно, но вовремя остановилась, а потом нахмурилась и опустила глаза. Петров же, который еще и Врачинский, от которого не укрылась реакция девушки на мои слова, с улыбкой вздохнул:
        - Лена, это великий князь таким образом искреннюю заботу о своих друзьях проявляет, привыкай. И не вздумай отказываться - вот увидишь, Алексей тебе тогда в два раза больше денег на игру переведет.
        Панцулая подняла на меня вопросительный взгляд, и я ухмыльнулся:
        - Леночка, все так и будет - Шура меня с детства знает. А если ты все-таки вздумаешь отказаться, я на тебя моей бабушке пожалуюсь.
        Девушка ощутимо напряглась, а когда до нее дошло, что я шучу, не выдержала и фыркнула:
        - Приложу все усилия, чтобы подобное не случилось, ваше императорское высочество!
        - Вот и славно! А сейчас, с твоего позволения, я бы хотел переговорить с Шурой наедине.
        Когда Елена удалилась, я продолжил:
        - Дружище, к нам в номер сегодня утречком патриарх приходил и упомянул, что в скором времени из Москвы прибудут художники-реставраторы для приведения в надлежащий порядок православного храма в Ницце. Тебе это интересно?
        Глаза художника заблестели:
        - Очень интересно! А подробности какие-нибудь его святейшество упоминал?
        - Не упоминал, но через меня просил передать: если тебя это заинтересует, не стесняться и обращаться со всеми вопросами прямо к нему.
        - Лешка, как можно? - Глаза друга широко раскрылись. - Где я и где его святейшество? Может, мы вместе с тобой к патриарху сходим?
        - Сходим, Шурка, - кивнул с улыбкой я. - Обязательно сходим. А сейчас пойдем играть, а то твоя Кристина на нас уже косо поглядывает.
        Тем временем игра на рулетке набирала обороты - российские молодые люди «под руководством» Евы и Кристины Гримальди и под одобрительные комментарии импортных принцев вовсю забавлялись со ставками, умудряясь периодически даже чего-то там выигрывать, и это «чего-то» подогревало в девушках и молодых людях нешуточный азарт. Я же, понаблюдав за всем этим какое-то время, тоже решил «испытать судьбу» и после объявления крупье о приеме ставок поставил фишек на пять тысяч франков на «Семнадцать» - именно цифра моих полных лет в тот момент пришла в голову. Внезапно пискнувшая чуйка указала мне на Еву Гримальди, которая с явной надеждой смотрела на нашего крупье - полного мужчину под пятьдесят, который на этот взгляд принцессы ответил еле заметным кивком и отработанным движением запустил шарик. Суета за столом с выставлением фишек остальными игроками, объявление крупье, что ставки больше не принимаются, утихающие разговоры и полные надежды взгляды, следящие за скачущим шариком, - все слилось воедино.
        - Семнадцать черное, дамы и господа! - объявил крупье.
        Разочарованные вздохи с заверениями, что они-то чувствовали, куда именно надо было ставить, хрустальная штучка, водруженная на мои фишки, лопатка, сгребающая другие фишки со стола, поздравления с выигрышем и чуйка, фиксирующая удовлетворение Евы Гримальди.
        Выигрыш я получал под одобрительные возгласы друзей и комментарии многоопытных принцев, что новичкам везет. Отшутившись и поблагодарив за «поддержку», поставил «на кураже» двадцать тысяч на «Тринадцать», удовлетворенно заметив, что крупье проявляет к моим действиям особенный интерес. Оказалось, что не он один: на клеточке с цифрой «Тринадцать» тут же появились и другие ставки, в том числе и со ставкой на соседние цифры. Короткий кивок принцессы Гримальди, и крупье запустил шарик. Снова выигрыш, опять восторги и мои поздравления тем, кто ко мне «присоседился». Ставка на «Семь» после едва заметного знака Евы не сыграла, то же самое случилось и с «Три», а вот когда я снова поставил на «Семнадцать», удача опять повернулась ко мне «передом». И не только мне.
        После полутора часов таких вот «качелей» на рулетке мой банкролл составлял около двух с половиной миллионов франков. К этому факту я отнесся довольно равнодушно - подобная «игра в поддавки» со стороны Гримальди никакого особого удовольствия не приносила. Восхищало лишь виртуозное мастерство крупье, которому только я отправил в качестве чаевых фишек на двадцать тысяч франков. Что касается настроения нашей компании, то оно было на высоте и не зависело от количества выигранных или проигранных средств из приветственного бонуса Гримальди - молодые люди с удовольствием катались на эмоциональных качелях, получая от этого истинное удовольствие. Причем наши девушки играли в основном по мелочи, что не мешало им переживать не только за себя, но и за подружек, а вот молодые люди, особенно горячий кавказский парень Сандро Багратион, волновались не по-детски, и за столом частенько раздавались эмоциональные тирады на арабском, итальянском, немецком, русском и грузинском языках.
        Следующее место, которое я решил посетить, был стол с блэкджеком, или с игрой, аналог которой в России называют просто «очко». Причем в вип-салоне из-за шума я решил не оставаться и продолжил в общем зале. Поклонившийся молодой крупье по моей просьбе быстро объяснил мне правила и сдал карты. Когда ко мне подошла Кристина Гримальди, я даже не удивился, хоть и ждал ее старшую сестру Еву.
        - Алексей, у тебя все в порядке? - поинтересовалась она.
        - Спасибо, Крис, все хорошо, - улыбался я.
        - Официанта позвать?
        - Буду признателен, - не стал отказываться я. - Как там Шура и Лена?
        - Не переживай, я за ними присматриваю, - заверила девушка. - Ладно, не буду тебя отвлекать.
        И вновь чуйка просигнализировала, что младшая Гримальди обменялась с моим крупье какими-то знаками, а это означало, что от стола с блэкджеком я уйду не только в штанах, но и с прибытком. Предчувствия меня не обманули: за следующие минут двадцать игры «по-крупному» я «прижил» еще восемьдесят тысяч франков. С появлением за моим столом уставших от рулетки Сони Ольденбугской, Евгении Демидовой, Тамары Хачатурян и Ани Шереметьевой размер «практически стопроцентных» ставок пришлось сократить, чтобы не шокировать девушек, а там и игра за светским трепом пошла гораздо размереннее, но не менее прибыльно.
        В пятом часу в казино наметилось оживление - в «Монте-Карло» пожаловали император с императрицей Российской империи и сопровождающие их лица. Помимо великих князей Романовых и князя Пожарского в число сопровождающих входили граф с графиней Петровы-Врачинские и мадам Михеева. Вся игра, естественно, прекратилась: молодежь пошла приветствовать русскую императорскую чету. Быстро вернуться к столам у нас не получилось - следом за моими родичами в казино заявились Гогенцоллерны и Виндзоры. Причем старшие представители этих родов без всякого стеснения при всех поинтересовались у меня решением известного мне вопроса. Тяжело вздохнув, я поморщился и развел руками:
        - Все без изменений, ваши величества. Предпринимаются все возможные и невозможные меры…
        - Алексей, - строго смотрел на меня немецкий царственный родственник, - мы надеемся на тебя и на твою репутацию. Будь добр, держи нас в курсе происходящего.
        - Конечно, ваше величество.
        Мимо молодежи этот разговор не прошел: чуйка сигналила о зашкаливающем любопытстве, особенно со стороны девушек, - но никто вопросов мне задавать и не подумал, ограничившись лишь многозначительными переглядываниями. А я вспомнил наш разговор с родителем о моей пресловутой репутации и был вынужден признать, что папахен где-то даже и прав, раз император Германии, и не думавший говорить мне комплименты, эту самую репутацию упомянул.
        Чем дальше, тем больше наш чисто молодежный развлекательный поход в казино стал напоминать явку на уже надоевшие светские приемы: после Романовых, Гогенцоллернов и Винзров в «Монте-Карло» заявились все без исключения представители правящих родов мира, находящиеся сейчас в Монако. Когда же со стороны входа потянулась европейская знать, не выдержали даже обе принцессы Гримальди:
        - Друзья, - с трудом улыбалась Ева, трагически прижимая руки к груди, - прошу простить нас за испорченное мероприятие! Мы с Кристиной правда не знали, что… они все придут! Примите наши с Кристиной самые искренние извинения! В качестве же малой толики моральной компенсации вы получите на счета еще по сто тысяч франков.
        Вялые возражения и уверения, что в присутствии старших родичей и европейского общества будет еще веселее, потонули в бурных восторгах обоих Медичи, братьев Аль-Нахайянов, старшего Гогенцоллерна и Винзора по поводу «халявной» сотки - указанные принцы уже давно истратили приветственный бонус и играли на свои. Я же только вздохнул: еще сто тысяч не делали мне особой погоды, специально проигрывать не поднималась рука, а обналичивать «честно заработанную» туеву хучу фишек не хотелось от слова совсем. Ладно, в конце вечера что-нибудь придумаем…
        Вернувшись за блэкджек, просидел около часа, «заработав» еще тысяч сто пятьдесят франков, и решил переместиться на автоматы. Услужливая девушка-администратор усадила меня за аппарат, объяснила правила игры в Book of Ra, вставила мою карточку и забрала две коробочки с фишками, пообещав всю сумму заработанных непосильным трудом средств на рулетке и блэкджеке перевести на мой персональный счет. И опять чуйка сигналила о повышенном внимании к моей скромной персоне со стороны рядовых работников казино, и результаты этого внимания вполне отчетливо отражались на экране и в динамиках аппарата - фактически на каждый мой спин выпадали денежные линии, сопровождавшиеся диким и продолжительным звоном! Первый пойманный бонус при ставке в сто франков за девять линий принес мне двадцать тысяч франков! Второй бонус - двадцать пять тысяч! Третий вообще не хотел заканчиваться - три книжки выпали восемь раз, а четыре еще пять и принесли больше шестидесяти тысяч! Мне даже стало как-то неудобно перед толпой европейской знати, собравшейся на некотором отдалении и наблюдавшей за моей фееричной «игрой», но положение
спасли Прохор с Иваном, подошедшие ко мне с другой стороны прохода. Если воспитатель в этих автоматах явно ничего не понимал, то вот Ванюша с ходу проявил недюжинную осведомленность:
        - Царевич, - вглядывался он в экран, - а ты с какой суммы начинал?
        - С десяти тысяч, - пожал плечами я.
        - А по времени сколько играешь?
        - Час примерно. Даже меньше.
        - Ясно. - Колдун выпрямился и обратился к Прохору: - Петрович, я же тебе говорил, что царевич у нас машина по зарабатыванию бабла и печатный станок Гознака в одном лице?
        - Говорил, - хмыкнул воспитатель. - И что?
        - А ничего, - хмыкнул в ответ колдун. - Просто Гримальди вовсю накрутили царевичу автомат на выигрыш, и он, подлюга, франки теперь лопатой гребет. Что же самое обидное, с тобой и мной наш царевич выигрышем явно делиться не хочет. И это при том, что мы его растили, воспитывали и учили всякому!
        Прохор посерьезнел и выдал то, чего я от него совсем не ожидал:
        - Сынка, - взгляд воспитателя был подчеркнуто холоден, - предъявленные обвинения носят очень серьезный характер. Чем крыть собираешься, фартовый?
        «Судорожный» поиск вариантов выхода из «непростой» ситуации напрашивался сам собой:
        - Ваши превосходительства, как у вас язык повернулся обвинить меня в столь низком и гнусном преступлении? Как вам не стыдно? Что же касается выигрыша, то долю малую вы с него обязательно получите, можете не переживать, - улыбался я. - Надеюсь, на этом инцидент исчерпан?
        Прохор переглянулся с Иваном, и они оба удовлетворенно кивнули:
        - Исчерпан. - И последний продолжил: - Насчет превосходительств, царевич… Не стоит нас с Петровичем всуе отмечать при посторонних генеральскими погонами, хоть они у нас в соответствии с «Табелем о рангах» на плечах, несомненно, и присутствуют. Будь скромнее, родной, и люди к тебе потянутся…
        Когда воспитатель с колдуном удалились по своим, уж конечно, важным делам, я решил поменять на автомате игру, чтобы не было так приторно сладко от выигрыша. Мой выбор пал на Luckylady*s charm с ее волшебными шарами в виде бонуса, и этот выбор на итоговые результаты нисколько не повлиял: аппарат продолжил разрываться от продолжительных звонков, свидетельствующих о достойных линиях и нужных комбинациях, а бонусные игры следовали одна за одной. Особенное «умиление» у меня вызвала игрушка The money game, где я при нескромной ставке за одно вращение в триста франков за час заработал больше пятисот тысяч. Психанув, подозвал к себе симпатичную девушку-администратора и потребовал от нее предоставить мне более удобное кресло для игры: задница на обычном высоком стуле реально затекла. Когда просьба была выполнена, а первый бокал неплохого пива употреблен, я слегка расслабился: судя по сумме на мониторе и тем средствам на карточке от обменянных ранее фишек, обещанные двум «вымогателям» денежные средства должны будут их очень обрадовать…

* * *
        Александр Петров вздрогнул, когда его кто-то хлопнул по плечу, но потом расслабился: возникший будто бы из ниоткуда дядька Иван был в своем репертуаре.
        - Молодые люди! Мое почтение! - поприветствовал Кузьмин Лену Панцулаю, Фрица Гогенцоллерна и Кристину Гримальди. - Как ваши успехи в нелегкой борьбе с казино за денежные знаки? Несете невосполнимые потери?
        Потери были не то чтобы невосполнимые: Александр остался даже в плюсе, как и Елена, а вот количество фишек немецкого принца, игравшего в блэкджек по весьма высоким ставкам, неумолимо подходило к концу.
        - Но ничего! - улыбался Иван Олегович. - Мы сейчас это быстро исправим!
        Кузьмин поставил стул между Александром и Еленой, взобрался на него и схватил фишку со стопки Петрова, ловко прокрутив ее между пальцами одной руки.
        - Сдавай, красивый! - лениво бросил он дилеру. - Обещаю, ты сегодня будешь в крупном минусе.
        Брошенный крупье взгляд в сторону Кристины Гримальди заметили все, как и ответный равнодушный взмах руки принцессы. И игра началась.

* * *
        Ален Делон, крупье казино «Монте-Карло», за последние минут пятьдесят проиграл в общей сложности восемьсот тысяч франков! И все это в присутствии принцессы Кристины, которая не только запретила смену дилера, но и, казалось, отнеслась к столь крупному проигрышу крайне равнодушно! Зато Ален в полной мере «насладился» игрой профессионала, коим, без всяких сомнений, являлся этот русский господин Кузьмин, который без всякого стеснения подсказывал правильные ходы не только своим соотечественникам, но и неопытному в игре и азартному принцу Фердинанду Гогенцоллерну. Особенно Делона поразило то, что господин Кузьмин не сел играть на свои деньги, а шутливо потребовал треть выигрыша со своих конфидентов, не забыв упомянуть при этом, что великий принц Алексей Александрович тоже пообещал ему с выигрыша весьма внушительную часть. Если молодой господин Петров, являвшийся объектом сердечного интереса принцессы Кристины, после этих заявлений господина Кузьмина лишь кивнул, а пассия младшего Гогенцоллерна мадмуазель Панцулая предпочла промолчать, то вот немецкий принц не удержался от комментария:
        - Иван Олегович, вы же очень богатый человек! Что вам эта треть от нашего выигрыша?
        - Принцип, ваше высочество, - хмыкнул тот. - Деньги приобретают особое влечение, когда зарабатываются не как обычно, а в результате… незаурядных обстоятельств.
        - Не могу не согласиться… - протянул немецкий принц. - Желаете, чтобы я удвоил ставку?
        - Утроил, ваше высочество, - заулыбался еще шире господин Кузьмин, чем вогнал Делона в абсолютно черную тоску от открывающихся перспектив остаться в ближайшие месяцы без бонусов к жалованию. - Так и моя доля будет больше…

* * *
        Garage меня уже не впечатлил: «ключи» с «коробками» выпадали с завидной регулярностью, а бонусные игры «поражали» своими перемножениями.
        - Алексей Александрович, - услышал я за спиной голос баронессы фон Мольтке, - и вы пали жертвой этих одноруких бандитов?
        Я с удовольствием поднялся из кресла и повернулся к фон Мольтке, но ответить не успел - баронесса расширившимися глазами смотрела на сумму моего банкролла.
        - Алексей Александрович, - зашептала она, не отводя глаз от экрана, - я стесняюсь спросить, а с какой суммы вы начали играть?
        Где-то я этот вопрос уже слышал и, чтобы не шокировать разведчицу, решил слукавить:
        - С миллиона, Александра. Мне сегодня просто везет.
        - И почему я не удивлена… - вздохнула баронесса.
        Я не удержался и решил съерничать:
        - А по вам и не скажешь…
        - Бросьте, Алексей Александрович! - отмахнулась она и наконец посмотрела на меня своими ярко-синими глазами. - Сумма-то все равно впечатляет! - И без всякого перехода продолжила: - Вам не надоело? - Она указала рукой на автомат и чуть приблизилась ко мне. - Может, покажете мне казино? - интимно прошептала она. - А потом в баре посидим?
        Я сглотнул от колыхнувшихся чувств, не удержался от того, чтобы не глянуть в глубокое декольте облегающего вечернего платья фон Мольтке, и, прежде чем согласиться, успел подумать, что люди в лазоревых мундирах, занимающиеся подбором кадров для Корпуса, свой хлеб точно едят не даром. Еще я успел позавидовать собственному отцу: папаша «на отдыхе» сумел и без всякого казино сорвать джекпот. Впрочем, на мою Соню, как и на мою Алексию, тоже все подряд особи мужеского пола слюни пускают, так что мне грех на жизнь жаловаться.
        Проходку «под ручку» мы с баронессой начали прямо с рядов с автоматами, сделав вид, что заблудились в этих лабиринтах без прямых углов. Великого принца Алексея Романова с баронессой фон Мольтке европейская аристократия замечала издалека, вставала и уважительно кланялась. Великий принц улыбался, вежливо кивал в ответ и комментировал увиденное баронессе:
        - Александра, у вас очередной успех! Если чувства меня не подводят, а они редко когда меня подводят, вам очень завидуют, а кое-кто даже начинает ненавидеть. Может, не стоит так уж сильно выпячивать свои довольно близкие знакомства с представителями правящих родов?
        - Бросьте, Алексей Александрович! - улыбнулась она еще шире и продолжила чуть глуховатым голосом: - Все эти аристо теперь еще сильнее захотят набиться ко мне в друзья-приятели, ну а я… А я девушка добрая, отзывчивая и всегда готовая поделиться последними слухами и своими связями в обмен на нужную информацию и перспективные знакомства. - Фон Мольтке многозначительно замолчала. - Новые же знакомства приводят порой к таким великолепным источникам информации, что при других обстоятельствах появление молодой и красивой вдовы в нужной среде или близ высокопоставленного секретоносителя грозило бы стопроцентным попаданием на карандаш к злобным и крайне недоверчивым мальчикам и девочкам из контрразведки. Вот и приходится крутиться бедной девушке, обставляясь со всех сторон. Меня этому учили, Алексей Александрович, и учили на совесть, как и многому-многому другому.
        - Кто бы сомневался, - продолжал улыбаться я, кивая направо и налево.
        Эти постоянные повороты головы позволили мне обратить внимание на мимику баронессы: создавалось полное впечатление, что она и слова не произнесла, а просто молча улыбалась! Неужели ее и разговаривать без видимого движения губ учили?.. А так вполне разумная мера предосторожности - от камер слежения, установленных в казино, стоит поберечься и мне.
        Когда проходка по рядам «Одноруких бандитов» закончилась, а наша парочка вырвалась на оперативный простор основного зала, фон Мольтке, оценив обстановку, повела меня в сторону той части нашей молодежи, которая оккупировала два стоящих рядом стола с блэкджеком - вип-салон заняли наши старшие родичи.
        - Начнем с ваших друзей, Алексей Александрович, - заявила мне разведчица. - А уже потом взбодрим моих родовитых поклонников из правящих родов.
        - Как скажете, Александра, - не стал возражать я.
        У моих друзей мы надолго не задержались. Единственное, что меня слегка напрягло, - так это то, что Ванюша Кузьмин, опекавший Шурку Петрова и Елену Панцулаю, был с фон Мольтке уж слишком любезен. Она же, в свою очередь, для вида отвечала колдуну тем же, но вот ее чувства… Одним словом, баронесса Ванюшу слегка побаивалась. Краткие пояснения от фон Мольтке я получил по дороге к ее «родовитым поклонникам»:
        - Сегодня под утро господин Кузьмин заявился к нам с Александром на яхту, чтобы предупредить о визите вашей царственной бабушки, Алексей Александрович, - тем же глухим голосом сообщила мне женщина. - Ваш отец отказался… убегать, и состоялось мое более тесное знакомство с государыней, и закончилось оно к полному удовлетворению сторон.
        - Так это же замечательно, Александра! - хмыкнул я и сделал вид, что совсем некультурно чешу нос, постаравшись при этом закрыть рот от камер. - Моя царственная бабушка - великолепная старушка, славящаяся своей добротой и отзывчивостью. А чего вы так господина Кузьмина-то испугались? Мужчина он крайне порядочный, а из известных мне его недостатков могу припомнить только уж очень своеобразное чувство юмора.
        - Меня пугают люди, которых я не могу понять, - продолжавшая улыбаться баронесса тяжело вздохнула. - И господин Кузьмин именно из категории таких людей.
        - Зря вы так, Александра, - я продолжил тереть нос. - Иван Олегович добрейшей души человек! Мухи не обидит!
        - Видела я в деле этого добрейшего человека… И воспитателя вашего тоже.
        - Не говорите глупостей, Александра, - я тоже вздохнул. - С вами упомянутые господа в известных обстоятельствах обошлись весьма и весьма гуманно.
        - Я так и поняла…
        Родовитые поклонники баронессы, довольно весело проводившие время в вип-салоне за рулеткой, блэкджеком и разговорами под коньяк, при нашем появлении повеселели еще больше и даже сами соизволили к нам приблизиться, чтобы поприветствовать. Виной тому, понятно, был совсем не я, а природное обаяние и рвущаяся наружу сексуальность Александры фон Мольтке. И пришлось мне вместе с баронессой, крепко вцепившейся в мою руку, выслушивать нескончаемые комплименты в адрес красавицы-немки. Порой от комплементарных щедрот наследников перепадало и мне: типа, как мне повезло с такой спутницей, об обществе которой мечтают все без исключения присутствующие здесь мужчины; хвалили мою «храбрость», что, мол, не побоялся, не стал скрывать и все-таки продемонстрировал этот прекрасный бриллиант самому высшему обществу, и обещали побороться со мной за внимание баронессы. Сама фон Мольтке, судя по моим ощущениям, получала от внимания принцев огромное удовольствие и чувствовала себя как рыба в воде, но руку мою продолжала держать так же крепко. Я же натуральным образом превратился в слух и старательно пытался запомнить все
те высокохудожественные куртуазности, которыми сыпали и сыпали принцы - в жизни могло ой как пригодиться.
        Пообещав наследникам скоро вернуться, мы с Александрой направились на террасу вип-салона, где на свежем воздухе за общением изволили проводить время царственные особы - как сообщил мне родитель, играть императоры и короли собирались ближе к ночи.
        Проходка среди царственных особ крайне напоминала проходку среди их наследников - комплименты, комплименты и еще раз комплименты в адрес баронессы. И практически все эти куртуазности, что характерно, шли у царственных особ от души: старикам явно надоело смотреть друг на друга, а тут появляется роковая красотка в облегающем платье с глубоким вырезом, да еще так провокационно кланяется, что взорам престарелых дамских угодников открывается практически голая роскошная грудь баронессы. Романовы и князь Пожарский были у нас последними, и, к моему немалому удивлению, не отстала от старичков в комплиментах и моя бабуля, только эти комплименты носили у императрицы весьма специфический характер:
        - Прекрасно выглядите, баронесса! - с доброй улыбкой и на немецком обратилась к фон Мольтке императрица, что, видимо, являлось особым знаком расположения.
        - Спасибо, ваше императорское величество! - обозначила поклон немка, видимо, не решившись «вываливать» грудь перед моей бабулей. - Мне очень приятно слышать подобное от вас!
        - Сейчас услышите еще, Александра, - бабуля продолжала улыбаться все с той же добротой. - Во-первых, благодарю вас за организованную недавно в Ницце вечеринку - я слышала о ней только положительные отзывы. А во-вторых, мне нравится, что вы сумели отвлечь моего внука от вредного времяпрепровождения, коим, без всякого сомнения, является… - «Добрая старушка» перевела уже ставший недовольным взгляд на меня: - Алексей, во что ты там деньги проигрывал?
        - В автоматы, государыня, - я вздохнул. - И я не проигрывал.
        Императрица только отмахнулась и вновь окинула добрым взглядом фон Мольтке:
        - Вот-вот, баронесса, вы были так любезны, что отвлекли моего внука от вредных и бессмысленных автоматов. И по этому поводу у меня к вам будет личная просьба: присмотрите, пожалуйста, за Алексеем еще какое-то время, пока не наиграются его друзья и подружки. Это ведь будет несложно для вас, Александра? - Теперь взгляд бабули был ласковым.
        - Почту за честь, ваше императорское величество, - фон Мольтке вновь обозначила поклон.
        Я же опять вздохнул и тоже обозначил поклон:
        - Спасибо за вашу обо мне неустанную заботу, государыня! Что бы я без вас делал… А теперь, с вашего позволения, мы с Александрой вернемся в салон: там нас их высочества заждались.
        И только потянул баронессу на выход с террасы, как путь нам преградил немецкий император.
        - Одну минутку, молодые люди… - улыбнулся он нам и обратился к моей бабуле: - Дорогая Мария, я невольно слышал весь ваш разговор с молодежью, и у меня тоже проблемы с азартом. Не могла бы ты, моя самая любимая родственница, посодействовать тому, чтобы очаровательная Александра, после того как присмотрит за Алексеем, присмотрела и за твоим покорным слугой? - Гогенцоллерн щелкнул каблуками и кивнул.
        Ответить «самая любимая родственница» не успела - шаг вперед сделал Виндзор:
        - Милая Мария, дорогая и любимая родственница, позволь обратиться к тебе с аналогичной просьбой! Иначе я опять проиграюсь в пух и прах!
        - И я!.. - Это был император Японии.
        - И я!.. - присоединился мой американский дедушка Донни.
        - И у меня аналогичные проблемы!..
        Бабуля, еле сдерживая улыбку, строго оглядела веселящихся престарелых ловеласов и заявила:
        - Не переживайте, дорогие мои и любимые: раз у вас настолько серьезные проблемы с азартом, я, так и быть, за вами лично присмотрю! Никому это важное дело не доверю!
        В салон мы возвращались под неутихающий хохот царственных особ и под громкий восторженный шепот баронессы:
        - Это оглушительный успех, Алексей Александрович! Теперь пара приемов на высшем уровне, правильно запущенные слухи, и передо мной раскрыты настежь все аристократические двери старушки-Европы - и не только! Передайте, пожалуйста, ее императорскому величеству мою огромную благодарность. Ну, вы поняли за что…
        - Передам, Александра, - кивнул я.
        - И исполните, пожалуйста, еще одну мою просьбу: расскажите в недовольном тоне принцам о том, что сейчас произошло, - может, мне тогда и слухи соответствующие не придется распространять.
        - Сделаю, коварная вы наша…

* * *
        - Да, отец, - улыбался я, отпивая из бокала пиво, - пассия тебе досталась, конечно, уникальная.
        - И не говори, сынок…
        Мы с родителем сидели в дальнем углу бара и наблюдали за тем, как оживилась игра на рулетке с появлением за столом баронессы фон Мольтке.
        Инструкции немки, полученные на террасе, я выполнил в полной мере: в салон зашел с кислой миной на лице, а когда наследники попытались «забрать» у меня Александру, поведал им душещипательную историю о воспитательных мерах, принятых в отношении меня любящей, но строгой царственной бабушкой, не забыв при этом упомянуть и о попытках всех без исключения наших старших родичей попасть по моему примеру под опеку столь очаровательной воспитательницы. Фон Мольтке во время моей исповеди крепко держала меня под ручку и грустно вздыхала, отчего ее грудь соблазнительно поднималась и опускалась под облегающим платьем. Расстроенные принцы, надеявшиеся разбавить свое общество красивой и интересной женщиной, тоже грустно вздыхали, но от негативных комментариев в адрес не только слишком заботливой императрицы Российской империи, но и своих старших родичей все же воздержались. Переломный момент наступил, когда я сообщил о наших с баронессой ближайших планах посетить бар в общем зале:
        - Алексей, Александра, - шаг вперед сделал Вильгельм Гогенцоллерн, - у нас здесь тоже есть бар. Зачем вам куда-то идти? - немецкий наследник усмехнулся. - И мы за тобой, дорогой родственник, тоже способны присмотреть. Не так ли, господа?
        Гул всеобщего одобрения, заверения со стороны принцев в сторону баронессы, что они меня к столам точно не подпустят, наши с Александрой «искренние» сомнения - и в конце концов меня «сдали» на попечение родного отца, а фон Мольтке «забрали» за стол с рулеткой…
        - Сколько хоть проиграл? - усмехнулся родитель, нет-нет да и бросавший ревнивые взгляды в сторону своих родовитых дружков.
        - Почему сразу проиграл? - обиженным тоном ответил я, но продолжить не успел.
        - Шучу. Ваня мне уже отчитался в сообщении о твоих грандиозных успехах. Куда деньги собираешься тратить?
        - Ну, Прохору с Ваней надо долю заслать, Алексии и Соне что-нибудь красивое в бутике «Картье» при казино выбрать. Еще Маше, Варе и Лизе по украшению. Про бабушку чуть не забыл… И твоей баронессе подарок, конечно…
        «Твоей баронессе» родитель пропустил мимо ушей.
        - А себя чем-то порадовать собираешься? - улыбался он.
        - У меня все есть, - пожал я плечами.
        - А теперь послушай меня, сынок, - отец посерьезнел. - С твоей стороны будет не очень вежливо вывести из Монако деньги, которые тебе Гримальди фактически подарили. Мысль улавливаешь?
        - Улавливаю, - кивнул я. - Что посоветуешь?
        - Советую карточку со всем выигрышем в конце вечера отдать Еве Гримальди и попросить ее подобрать для тебя не очень большие, но достойные апартаменты с видом на море и в хорошем жилом комплексе. Если денег хватать не будет, скажи, что мы добавим.
        Я слегка напрягся:
        - Смысл интересоваться, что вы там опять задумали, есть?
        - Никакого, - отец помотал головой. - Скоро сам все узнаешь. Что касается подарков, дело это правильное, особенно после такого крупного выигрыша, но расплачиваться ты будешь своей личной картой. Долю Прохора и Вани тоже оформишь виде подарков из того же бутика их дамам сердца - Екатерине и Наталье. Подарок Александре, если все-таки надумаешь приобрести, отдашь мне - я передам.
        - Будет исполнено, ваше императорское высочество! - вздохнул я. - Еще какие-нибудь приказания будут?..

* * *
        В баре я успел плотно поужинать салатом и отличным стейком с запеченным картофелем, а там и императоры с королями вернулись в салон с террасы. Не став испытывать судьбу, а именно опять попадаться на глаза заботливой бабуле, тихонько свалил в общий зал и занялся поисками Прохора. Воспитателя обнаружил стоящим спиной к игровому автомату, причем этот автомат, как и у меня совсем недавно, беспрестанно звенел. Оценил я и расположение автомата - именно с этого места открывался прекрасный вид на весь игровой зал и столы с блэкджеком, за которыми проводила время часть нашей компании.
        - Как успехи? - хмыкнул я и глянул на банкролл воспитателя. - Восемьдесят две тысячи? А с какой суммы начал?
        - С тысячи, - буркнул Прохор. - Все никак проиграть не могу. Похоже, не с тобой одним Гримальди в поддавки решили поиграть.
        - Не говори глупостей! - отмахнулся я. - Может, у тебя талант? Как и у меня?
        Воспитатель поморщился:
        - Все мои таланты опытные люди еще в далекой юности выявили и надлежащим образом развили, и среди них везение в азартные игры не числилось.
        - Доводи до ста тысяч и соскакивай, - улыбнулся я. - И, чтобы тебя утешить, сообщаю, что отец запретил мне забирать честно выигранные деньги и приказал пустить их на покупку местной элитной недвижимости. Можешь что-нибудь сказать по этому поводу?
        - Тоже дело, - Прохор пожал плечами. - Недвижимость есть недвижимость. Хотя я считаю, что вкладываться надо в землю - ее у нас на планете ограниченное количество.
        - А если серьезно?
        - А если серьезно, то подробности узнаешь чуть позже. - Воспитатель повернулся к автомату. - Твою же!.. Опять этот проклятый бонус!
        Понятно, Прохор в курсе всего, но приказа сообщать мне какие-то подробности не получал, а значит, будет молчать. Ну и наплевать!
        - А как там у Ванюши дела? - сменил я тему.
        Воспитатель запустил бонусную игру и повернулся ко мне:
        - Как у Ванюши дела? Ванюша в своем репертуаре - пустили козла в огород! Сам не подключается, подлец, а заставляет молодежь играть за него за треть от выигрыша. Вот как раз у Ванюши-то еще в ранней юности наставники наши незабвенные сразу выявили, помимо всего прочего, и тягу к авантюрам, и криминальные наклонности, и математическую одаренность, и талант к карточным играм. А если учесть Ванюшину отличную память и те криминальные круги, к которым он был долгое время так близок, делай выводы, сынка.
        - Ясно, - кивнул я. - А где мои два брата-акробата?
        - Полчаса назад видел их за автоматами в другом конце зала, - Прохор указал мне направление. - С ними еще часть нашей молодежи была.
        - Надо будет их навестить. Но сначала понаблюдаю за нашим товарищем с криминальными наклонностями и тягой к авантюризму.
        - Ага, ты понаблюдай, сынка. И проследи, чтобы он там совсем уж не жестил…
        Наблюдение за Ванюшей доставило мне настоящее «профессиональное» удовольствие: колдун держал под мягким и незаметным контролем не только дилера, но и Шурку Петрова с Еленой Панцулаей и Фрицем Гогенцоллерном. Как подсказывала чуйка, дилера Кузьмин заставлял излишне рисковать при доборе карт из колоды, а вот моих друзей Ванюша просто и незатейливо удерживал за столом, чтобы, значит, они не на рулетку с автоматами от этих карт сбежали, а себе и ему денюжки зарабатывали. План у колдуна был, понятно, не шедевральный, но, судя по большому количеству фишек рядом с моими друзьями, эффективный и простой в исполнении.
        - Кристина, - я подошел к принцессе со спины, - как у вас дела?
        Следующие пятнадцать минут игра за столом фактически прекратилась, а я был вынужден выслушивать восторги самой Кристины, Шурки, Елены и Фрица по поводу карточного таланта господина Кузьмина - довольный лестью колдун чуть ослабил контроль за моими друзьями, и у них начался легкий отходняк. Двое смутно мне знакомых по опере мужчин, сидевших за этим же столом, против прекращения игры ничего не имели и с интересом прислушивались к нашей беседе. В конце концов я решил проявить тактичность по отношению к Гримальди и поинтересовался у друзей:
        - Может, в автоматы сходите поиграете? Или карты вам еще не надоели?
        - Надоели! - заявили они и принялись благодарить Ванюшу: - Иван Олегович, огромное вам спасибо за науку!
        Когда дело дошло до благодарности в виде передачи Кузьмину части игровых фишек, колдун принялся изо всех сил отказываться от причитающейся ему доли и тут же «нарвался» на упреки со стороны Гогенцоллерна:
        - Иван Олегович, мы же договаривались! Извольте получить оговоренную часть выигрыша, или мы на вас обидимся!
        Ванюше ничего не оставалось, кроме как со вздохом забрать коробочку с фишками, поблагодарив при этом молодежь, и, кинув пару крупных фишек дилеру, передать эту самую коробочку со своей карточкой администратору для перевода выигрыша на свой игровой счет.
        - Ваня, тебе не стыдно? - поинтересовался я, когда Шурка, Елена, Кристина и Фриц ушли искать остальную молодежь в лабиринтах автоматов. - Ты же понимаешь, что Гримальди вместе с руководством казино тщательно проанализируют с помощью записей с видеокамер каждую раздачу с твоим участием? И сделают соответствующие выводы?
        - Мне не стыдно, и я все понимаю, - лучился довольством он. - На анализ раздач с выводами и был расчет, царевич. Теперь у Гримальди будет наглядный пример того, сколько они могут потерять денег, если не наймут нормального колдуна.
        Я аж подохренел от этого заявления:
        - Ты что, собрался к Гримальди на работу наниматься?
        - Почему сразу я? - ухмыльнулся Ванюша. - Меня и на любимой родине неплохо кормят. Что же касается нужных кандидатур - кое-какие мыслишки имеются. А чтобы ты так не вибрировал, царевич, признаюсь тебе по большому секрету: мои действия согласованы на самом высоком уровне, и подробности разглашению пока не подлежат.
        Твою же!.. И этот туда же!.. По предыдущему опыту можно смело предположить, что мне в этих мутных планах в очередной раз отведена центральная роль. Ну и хрен с ним!
        - Царевич, ты чего нахмурился? - отвлек меня от грустных мыслей улыбающийся Кузьмин. - Не грусти! Пошли лучше мой фарт на автоматах проверим. - Он начал оглядываться. - И где вообще носит эту администраторшу с моим непосильно нажитым баблом?..

* * *
        Следующие два часа я в компании молодежи провел довольно весело: наши девушки окончательно разобрались с автоматами и демонстрировали «профессиональную» игру со всеми ее атрибутами. То и дело слышались девчачьи возгласы на русском и французском:
        - Где еще одна «клубничка»? Сколько же можно?..
        - Где бонус? Где еще одна «книжка», я вас спрашиваю?..
        - Вот бы «мужик» встал вот сюда, а не сюда!..
        - Зачем мне эти «ключи»? Лучше бонус дай, проклятая железяка!..
        Пойманные кем-то бонусы мы «смотрели» все вместе и так же все вместе обсуждали размер выигрыша. Многоопытные импортные принцы не жадничали и вовсю делились беспроигрышными стратегиями игры в автоматы, типа после бонуса надо обязательно втрое увеличивать ставку и десять раз «крутить барабан». Стратегии, понятно, не срабатывали, но все молодые люди умудрялись играть в маленький, но плюс, что лично я списывал только на «тайную» стратегию имени Гримальди.
        Сам я больше не играл, а когда надоело даже наблюдать за игрой, решил посетить бутик «Картье» при казино, чтобы иметь представление о представленном ассортименте, но не успел - ко мне подошел генерал Нарышкин и предложил подышать свежим воздухом на Золотой площади.
        - Алексей, - начал дипломат под прикрытием, когда мы вышли из «Монте-Карло», - мне буквально только что отзвонился Филипп Савойский и сообщил, что личности трех злодеев, напавших на наше посольство в Мадриде, подтверждены. Группу испанцы встретят в аэропорту Барселоны и обеспечат логистику до места проведения акции.
        - Мой отец в курсе? - спросил я.
        - В курсе, - кивнул генерал. - Обещал скоро к нам присоединиться. А пока он не пришел, у меня есть к тебе, Алексей, маленькая просьба.
        - Внимательно слушаю, Алексей Петрович.
        - Буду говорить прямо: я очень хочу, чтобы мой сын Виктор был включен в группу, которая будет производить захват этих трех испанских выродков. - Он жестом руки остановил мои возражения. - Понимаю, что просьба моя со стороны выглядит… не очень красиво, и я рискую получить справедливые упреки в протекционизме, но… Род Нарышкиных и так перед тобой в неоплатном долгу, Алексей, а будет еще в большем.
        Я вздохнул:
        - Алексей Петрович, вы же понимаете, что я такие вопросы не решаю…
        - Решаешь, Алексей! - перебил меня дипломат под прикрытием. - Все, кому надо, давно знают, что если ты действительно что-то захочешь, то будет по-твоему. Обещаешь переговорить с отцом и царственным дедом?
        - Обещаю… - я махнул рукой я, а генерал удовлетворенно кивнул.
        Мой родитель появился буквально через минуту, и, кто бы сомневался, не один, а в компании Прохора и Ванюши. Краткий доклад Нарышкина не повлек за собой никаких вопросов, кроме одного:
        - Борт готов к вылету, Леша?
        - Готов, - кивнул генерал. - Экипаж на низком старте ожидает в гостинице рядом с портом. Охрану к ним Михеев на всякий случай приставил.
        - Отлично! - родитель потер руки. - Тогда надо просто согласовать с государем время сбора группы, и будем начинать. Вопросы?
        Я поймал многозначительный взгляд Нарышкина и откашлялся:
        - Отец, тут тебе Алексей Петрович еще кое-что предложить хотел…
        После озвученной генералом просьбы мой родитель посуровел лицом:
        - Нет, Леша! И еще раз нет! Задание крайне ответственное, и мы не можем позволить случайности провалить операцию! А если что-то пойдет не так? А если это действительно засада? В операции у нас задействованы профессионалы высочайшего класса, и, кроме того, все они прекрасно осознают собственные риски! А ты предлагаешь включить в группу Витьку - курсанта только второго курса военного училища!
        Чем дольше говорил мой отец, тем ниже опускались плечи Нарышкина. Поддержка к генералу пришла откуда не ждали:
        - Николаич, - задумчиво протянул Ванюша, - а Петрович так-то дело говорит. Только в группу надо включать не только его сына, а вообще всю нашу молодежь. И именно эта молодежь и должна… нет, просто обязана произвести непосредственный захват испанских злодеев.
        У моего отца от такого заявления случился временный ступор, округлились глаза и у Прохора, а вот во взгляде Алексея Петровича появилась робкая надежда.
        - Олегыч, - отмер родитель, - ты чего несешь?
        Ванюша же продолжил как ни в чем не бывало:
        - Зато представь, как может красиво получиться: по возвращении на родину государь отдельным указом награждает всех участников успешной операции по захвату на территории Испании проклятых террористов. Георгиевский зал с набившейся в него высшей аристократией империи, торжественная обстановка, накрытые фуршетные столы, играет гимн, выходит государь и лично прикалывает на грудь «Станиславов» с мечами нашим малолетним героям… Ну и героям постарше. - Кузьмин ухмыльнулся. - Собравшиеся дружно ликуют, деды и отцы, пуская скупую мужскую слезу, раздуваются от гордости за своих внуков и сыновей, дамы от избытка чувств кидают вверх чепчики. И все они, что характерно, в этот момент будут являть собой единое целое с Романовыми во главе, и это единение останется с ними надолго.
        Мой отец, выслушав эту «пламенную» речугу Кузьмина, задумчиво молчал, как и Нарышкин, а высказаться решил Прохор:
        - Саша, а ведь если выгорит, то действительно может красиво получиться…
        - Это если выгорит… - буркнул родитель и впился взглядом в Ванюшу. - А куда нам тогда девать Петрова, Шереметьеву, брата с сестрой Долгоруких и Юсупову? Они-то у нас не комбатанты!
        - Разберемся, - с легкомысленным видом отмахнулся колдун. - В Испании, Николаич, будет всего два возможных сценария развития событий: первый - нас ждет засада, и потери личного состава составят ровно сто процентов; и второй - засады нет, и операция будет носить чисто формальный, больше даже тренировочный характер. При втором варианте, который мне кажется более вероятным, свою толику славы урвет даже Шурка Петров, не говоря уже о представительницах главных родов. Такой ответ тебя устроит?
        Родитель поморщился и повернулся к Нарышкину:
        - Алексей, ты все слышал. Что скажешь не как офицер, а как отец?
        - А я уже все сказал, Саша, - пожал плечами тот. - Риск сдохнуть существует всегда, а вот такие шансы для молодежи показать себя в настоящем деле выпадают нечасто.
        Отец повернулся к воспитателю:
        - Прохор?..
        - Ваня прав, - вздохнул он, - у нас всего два варианта. И если все пойдет как надо, проблем возникнуть не должно.
        - Алексей?
        Я вздохнул:
        - С моим участием операция носила бы более безопасный характер, но, боюсь, если я попытаюсь настоять, государь разозлится, и… И не видать нашей молодежи никаких подвигов во славу Отечества. А так я только за…
        - Отлично! - кивнул отец. - Государя и государыню я беру на себя…

* * *
        Согласования на самом высоком уровне заняли у родителя целых полчаса, и когда он раздраженно приказывал российской молодежи собраться на улице возле крыльца казино, я понял, что эти согласования дались отцу нелегко.
        - Слушаем меня внимательно, молодые люди, - хмурился он. - Завтра вам предстоит поучаствовать в одном очень важном мероприятии. Поэтому вы сейчас возвращаетесь в казино, извиняетесь перед сестрами Гримальди, прощаетесь с ними, как и с остальными своими друзьями, и прямиком отправляетесь домой спать. Завтра к семи часам в своей повседневной одежде вы должны явиться на нашу яхту, где получите дальнейшие инструкции. Всем все понятно? Вопросы? Нет вопросов. Приступайте к выполнению. Да, чуть не забыл: свои игровые счета обналичите завтра по возвращении с мероприятия. Теперь свободны.
        Тон и поведение цесаревича произвели на моих друзей должное впечатление: никто даже не попытался ничего у нас с братьями выяснять, все без вопросов начали выполнять полученные инструкции. Прощание с Гримальди и остальными импортными принцами и принцессами получилось слегка скомканным, но многозначительные взгляды, кидаемые российской молодежью в нашу с Колей и Сашей сторону, сняли неудобные вопросы.
        Мои недовольные братья позволили себе высказать свои подозрения только в номере:
        - Леха, мы так полагаем, что завтра в Испании наша роль сведется к тупой подстраховке друзей и подружек?
        Я попытался себя выгородить:
        - Меня, если вы не забыли, вообще никуда не берут. А так все вопросы к господину Кузьмину - именно он командует операцией.
        - Ясно все с тобой!.. - буркнул Коля.
        Саша его поддержал:
        - Теперь понятно, зачем Прохор наших друзей на пляже надрачивал на захват! Могли бы и вчера сказать, что мы в Испанию едем в качестве обычных статистов, а не нормальных бойцов!..
        Дальнейшее обиженное бурчание Коли и Саши я не слушал, решив проверить состояние Алексии. Удовлетворившись увиденным, поднялся с дивана, пожелал братьям долго не засиживаться и направился наверх: чуйка подсказывала, что проверка одной смелой идеи заберет у меня завтра очень много сил…
        [1] Муз. А. Зацепина, сл. Л. Дербенева.
        Глава 11
        К семи часам утра на яхте собралась российская молодежь в полном составе. Кроме них на «Звезду» явились князь Пожарский, старшие Романовы с императором во главе, генерал Нарышкин с тремя своими дипкурьерами и батюшка Владимир. На мой одобрительный взгляд по поводу включения церковного колдуна в группу Ванюша не преминул вставить свой комментарий:
        - Твой папаша распоряжение отдал… Решил, походу, перестраховаться после нашего вчерашнего разговора.
        Беседу на серьезную тему с молодыми людьми взялся провести мой родитель, который в общих чертах описал подробности предстоящей операции и серьезные риски, связанные с ее проведением.
        - Приказывать никому не буду, - отец оглядел строй молодежи, - особенно это касается тех, кто учится в гражданских вузах. Так что те, кто по каким-либо причинам не желает участвовать в операции, могут отказаться прямо сейчас, ни к каким последствиям это не приведет. На раздумья даю ровно одну минуту, время пошло. Потом отказываться будет поздно.
        За эту минуту в строю не было произнесено ни одного слова, однако мимика на лицах моих друзей и жесты выдавали все их чувства: молодые люди, все как один, посуровели лицами и сжали кулаки, девушки нахмурились и стали молча переглядываться, у одной только Натальи Долгорукой на лице застыло выражение растерянности, однако она быстро справилась с собой и натянула маску равнодушия.
        Не молчала и моя чуйка, добросовестно вычленяя из общей массы решительно настроенных молодых людей «слабые звенья»: Долгорукая откровенно струсила, но ни за что в этом не признается, Хачатурян не боится, но отчаянно переживает, что может сделать что-нибудь не так, по тому же поводу волнуется и Панцулая. Не радовал меня и Шурка Петров: настрой моего лучшего друга доказать делами, что он тоже кое-чего стоит, не совсем подходил для подобного серьезного мероприятия. Однако критичного я ничего не отметил, хотя и решил, что Кузьмина о «слабых звеньях» обязательно предупрежу.
        Как и ожидалось, никто из молодежи строй не покинул, и родитель, не забыв похвалить «настоящих патриотов», продолжил:
        - Итак, бойцы! С этого момента вы поступаете под командование хорошо вам известного Ивана Олеговича Кузьмина. Заместителями Ивана Олеговича в группе будут тоже вам хорошо известные Михаил Николаевич Пожарский и Прохор Петрович Белобородов. Запомните хорошенько: теперь Иван Олегович для вас царь, Бог и воинский начальник! Его приказам вы должны беспрекословно подчиняться. Разрешаю применять Ивану Олеговичу любые меры воздействия к тем, кто посмеет ослушаться его приказов, особенно во время проведения активной фазы операции. Всем все понятно?
        - Так точно, ваше императорское высочество! - без особой радости отозвался строй.
        - Раз понятно… Иван Олегович, - отец повернулся к колдуну, - принимайте командование.
        Кузьмин кивнул, сделал несколько шагов и встал перед строем:
        - Так, бойцы, слушайте меня внимательно! Для начала вы дружно отключаете мобильные телефоны и кладете их вон в ту пластиковую коробку. - Колдун указал направление. - Телефоны заберете по возвращении. Приступить к выполнению!
        Молодежь, доставая на ходу мобильники из карманов и сумочек, выполнили команду и вновь построились. Колдун, удовлетворенно кивнув, продолжил:
        - Сейчас всех вас наши доблестные моряки гостеприимно проводят по каютам, где вы смените свою одежду на камуфляж. Посторонние предметы, как то: сумочки, платки, тушь, помаду и пудру - оставить с личными вещами. Кроме того, Анна Шереметьева с Натальей Долгорукой получат кофр с видеооборудованием. На все про все даю вам пятнадцать минут, по истечении которых мы выдвигаемся в аэропорт, садимся на подготовленный борт и вылетаем в Испанию. Время пошло, бойцы! - Кузьмин демонстративно тряхнул левой рукой и уставился на наручные часы.
        К моему немалому удивлению, сам Ванюша, как и Прохор с дедом Михаилом, форму одежды с деловых костюмов на камуфляж менять не спешили. Аналогичным образом дела обстояли и с адмиралом Варушкиным, и с дипкурьерами. На мой соответствующий вопрос колдун только усмехнулся:
        - Для твоих друзей пока очень важны все эти армейские атрибуты в виде построений, приказов и формы одежды, а вот для нас, царевич… Короче, если можно обойтись без этого, значит, можно обойтись.
        Я только махнул рукой - Ване, Прохору, отцу и деду Мише явно виднее - и решил сменить тему:
        - Ваня, а ты Долгорукую специально к Шереметьевой приставил?
        - Конечно специально, - кивнул он. - Заметил, какую лютую измену Долгорукая поймала? При себе буду ее держать, как и нашу журналистку, - пусть снимают акцию для истории, а не злодеям руки крутят.
        - По другим какие соображения?
        Колдун прищурился:
        - Ты меня что, царевич, проверить решил?
        - Ну… - протянул я. - За друзей просто переживаю: не каждый же день они подобным занимаются…
        - Не переживай! Примерный план в зависимости от психоэмоционального состояния твоих друзей и подружек у меня в голове уже сложился. Еще вопросы?
        - Есть один, только батюшку Владимира позову…

* * *
        Отец Владимир чувствовал себя не очень уютно под пристальным взглядом великого князя. Аналогичные чувства, похоже, испытывал и стоящий рядом Иван Олегович. Он и решил прервать затянувшееся молчание:
        - Алексей Ляксандрович, ты это… заканчивай нагнетать… Если помнишь, нам еще с батюшкой сегодня работать и работать…
        Внезапно появившееся чувство тревоги заставило Владимира напрячься. Когда же от великого князя повеяло угрозой и эта угроза стала нарастать, батюшка только огромным усилием воли заставил себя не запаниковать.
        - Слушайте меня внимательно, господа, и запоминайте! - совершенно безэмоциональным тоном произнес молодой Романов. - При возникновении любой нештатной ситуации, при малейшем намеке на таковую я вам приказываю звать меня на помощь. Термин «звать меня на помощь» дополнительно объяснять требуется?
        Оба колдуна невольно вытянулись:
        - Никак нет, ваше императорское высочество!
        - Это касается всего времени проведения операции: и пути до точки, и возвращения домой. Прошу обратить особое внимание на полет: в воздухе вы будете находиться в самом уязвимом положении с точки зрения возможностей защиты, так что не расслабляйтесь ни на секунду. Иван Олегович, можете посвятить батюшку Владимира в некоторые подробности нашего с вами последнего совместного полета во Франкфурт, чтобы батюшка проникся всей серьезностью ситуации.
        Угроза стала отступать, и Кузьмин с некоторым облегчением выдохнул:
        - Сделаю.
        - Идем дальше, господа. Ставлю вас в известность, что на все время проведения операции я постараюсь вас… дистанционно прикрывать. Ну, если угодно, быть все время рядом… Страховать, одним словом. Поняли, что я имею в виду?
        - Поняли.
        - Постараюсь вам не мешать и не отвлекать, но, если почувствуете мое присутствие, тревогу бить не надо. Не знаю, насколько хватит моих скромных сил, но постараюсь до вашего возвращения продержаться. И еще одно, господа, - великий князь растянул губы в некоем подобии улыбки, а уровень угрозы вновь скакнул до едва терпимого, - если вы в нештатной ситуации решите не пользоваться моей помощью, а положитесь на собственные силы и выживете, так и знайте: по возвращении я вас двоих лично завалю с особой жестокостью, как лиц, нарушивших приказ в военное время. Потом пойду в церковь, поставлю свечки за упокой, и на этом все мои волнения по поводу вашей безвременной кончины закончатся. Перспективы я описал доходчиво?
        - Так точно, ваше императорское высочество!
        Когда великий князь удалился, Иван Олегович поежился:
        - Это Алексей Ляксандрович за нас всех таким вот образом извращенно переживает… А теперь прикинь, твоя святость, что эта великокняжеская отморозь с нашими родичами сделает, если мы вообще не вернемся…
        Живое воображение батюшки тут же услужливо нарисовало соответствующие кровавые картины расправы обезумевшим Алексеем Романовым над любимыми родичами Владимира, и только очередным усилием воли он заставил себя подумать о шуме прибоя, о запахе моря и о том, какого великолепного лобстера им вчера подали на ужин…

* * *
        После того как вся «группа захвата» убыла на минивэнах в аэропорт Ниццы, мы со старшими Романовыми и в сопровождении дворцовых с валькириями решили прогуляться пешочком до гостиницы, чтоб, значит, в полной мере насладиться тишиной и свежестью утреннего воздуха в Монако. Постепенно завязался и разговор, и касался он, что характерно, моей скромной персоны:
        - Переживаешь, Алексей? - улыбался дед Николай.
        - Переживаю, - не стал скрывать я. - Надо было меня все-таки вместе с группой отправить, а не здесь держать.
        Царственный дед хмыкнул:
        - По твоей логике получается, что и мне с твоим отцом и дедом Владимиром, учитывая нашу с ними стихийную мощь, следовало в Испанию отправиться, чтобы, значит, захват и доставка в Монако тех трех злодеев, напавших на наше посольство, прошли со стопроцентной гарантией успеха? Ты это хочешь сказать, внучок?
        Я поморщился:
        - При всем уважении, государь, но только мое участие в операции, а не ваше с отцом и дедом Вовой, давало бы практически стопроцентную гарантию успеха.
        Император хохотнул и обратился к цесаревичу:
        - Саша, ты же мне говорил, что провел с сыном разъяснительную беседу по поводу того, что его на всех не хватит. И вроде как Алексей с твоими доводами даже согласился.
        - Беседу провел, государь, - родитель кивнул, - и Алексей согласился с моими доводами, но с Испанией случай особый: в группе и любимый воспитатель сына, и любимый дед Михаил, и Ванюша, к которому Алексей уже успел прикипеть, и друзья-подружки. Вот сын и переживает.
        Царственный дед нахмурился и продолжил уже совершенно другим тоном:
        - А я, получается, бесчувственная скотина и совсем не переживаю? - буквально зарычал он. - У меня в группе тоже лучший друг, с которым мы в незапамятные времена в одной песочнице из-за совка дрались! У меня в группе целая компания дурной молодежи, и, если с этой молодежью хоть что-нибудь случится, даже я не могу спрогнозировать все те печальные последствия для империи и рода Романовых! Одна только Демидова с ее дедом Сережей, моим заклятым приятелем, чего стоит! Вы, что ли, с главами всех этих родов проблемы улаживать будете? А еще в группе уникальный спец по фамилии Кузьмин, на которого завязана целая куча планов! А еще Белобородов, на которого мы хотели повесить воспитание младшего поколения Романовых! - Дед остановился и уставился на меня исподлобья: - Внучок, испей, наконец, и ты из моей чаши: проанализировал ситуацию, нашел подходящих исполнителей, отдал приказ - сиди на попе ровно и не ерзай в ожидании скорейшего выполнения поставленной задачи! И заканчивай ныть, от тебя уже все равно ничего не зависит. А сейчас доставай телефон, звони Филиппу и в своей уникальной манере объясняй крестничку,
что, если на территории Испании нашей группе посмеют помешать разные там инсургенты из местных патриотов, перепивших малаги, Романовы сделают с Савойскими давно обещанное страшное. Выполняй!
        Обиделся ли я на произнесенную царственным дедом суровую отповедь? Конечно, обиделся! Но понимание того, что дед вот таким вот образом даже не воспитывает, а готовит меня для будущей государевой службы, заставило засунуть эту обиду куда подальше. Кроме того, дед не знал, что я не собираюсь «сидеть на попе ровно» и в любом случае постараюсь по максимуму обеспечить прикрытие нашей группы захвата, так что мое общение по телефону с королем Испании прошло «в теплой и дружеской атмосфере». В конце разговора, когда я уже выслушивал заверения Филипка в полной своей лояльности к Романовым, царственный дед потребовал мой телефон:
        - Дай-ка мне трубку, внучок, надо кое о чем Савойскому напомнить…
        Из брошенных государем фраз получалось, что «общение» правящих родов России и Испании проходило и без моего участия: дед Николай осведомлялся, все ли готово для задержания родичей злодеев, которых мы, в свою очередь, должны были взять силами группы под командованием Кузьмина. Когда же довольный дед отдал мне телефон, я не удержался от вопроса:
        - А нельзя было сразу сказать, что все будет как с поляком Западловским и его родичами?
        Император нахмурился:
        - А сам не мог догадаться? Ведь только так мы сможем обеспечить безопасность не только наших учреждений и их служащих за границей, но и рядовых подданных, решивших мир посмотреть и себя показать. Или ты можешь предложить другие варианты, внучок?
        Я поморщился.
        - Да все я понимаю… Только с испанцами надо поступать… жестче… и желательно публично, чтобы месседж дошел до всех без исключения заинтересованных лиц. Простого заявления в СМИ о поимке и уничтожении злодеев вместе с их родичами будет явно недостаточно, для того чтобы нам в следующий раз снова группу за очередными злодеями не посылать.
        Дед Николай с довольным видом кивнул:
        - Соображаешь. Вот когда злодеи и их родичи окажутся на яхте под надежной охраной наших моряков, тогда и будем окончательно решать, в каком именно виде предъявлять всему миру результаты нашей праведной мести…
        Уже в номере родитель отвел меня на балкон и с улыбкой заявил:
        - Растешь над собой, сынок! Думал, когда дед начал тебя воспитывать по поводу твоего отстранения от участия в операции, ты на него огрызнешься, по своему обыкновению.
        - А смысл? - поморщился я. - Чтобы он опять «на табурет» залез?
        - Говорю же, растешь над собой. А сейчас пойдем в гостиную - скоро Ваня должен отчитаться о благополучном вылете. И еще, Алексей, до возвращения группы ты находишься в номере и вместе со всеми слушаешь промежуточные доклады.
        Я уже набрал в грудь воздуха, чтобы поделиться с родителем своими планами, но он меня остановил жестом:
        - Заодно на собственной шкуре прочувствуешь, каково посылать близких и не только людей на опасные задания и ждать их возвращения. Может, после этого лишний раз подумаешь о собственном поведении в аналогичных ситуациях и наших с остальными Романовыми чувствах в эти моменты.
        Пришлось кивнуть и тяжело вздохнуть.
        - Да понял я, что вы решили меня по полной воспитывать, но у меня, отец, несколько другие планы на сегодняшний день.
        Родитель напрягся:
        - И какие же, стесняюсь спросить?
        - Буду группу через Ваню и батюшку Владимира отслеживать и, если что-то пойдет не так, оперативно вмешаюсь. Заодно и потренируюсь в колдунских делах.
        Теперь отец смотрел на меня прищуренными глазами:
        - Лихо!.. А подробности какие-нибудь будут?
        - Лучше вечером, когда группа вернется, там и дам полный расклад с подробностями.
        - Лично я не возражаю, но ты же понимаешь, сынок, что деда тоже надо поставить в известность?
        - Вот сейчас и поставим…
        Царственный дед, не менее царственная бабуля и дед Владимир отнеслись к моему «мутному начинанию» очень настороженно, но особо не возражали. Единственное, начали выяснять, как это будет происходить в натуре и не будет ли визуального сопровождения в виде появления в гостиной «привидений». Пришлось успокаивать возбудившуюся не на шутку бабулю и обещать, что «визуальных эффектов» не предвидится, а я просто устроюсь в кресле и не буду никому мешать. Получив добро, упал в удобное кресло и перешел на темп…

* * *
        Кузьмин хоть и был готов к «появлению» царевича, но ощущение равнодушного взгляда великого князя, идущего будто бы отовсюду и одновременно из ниоткуда, очень сильно напрягало. Как видел Иван Олегович, аналогичные эмоции испытывал и батюшка Владимир, ерзавший в своем кресле. Да и вообще, атмосфера, царящая сейчас в салоне самолета, была далека от радужной: вся молодежь, за исключением Николая и Александра Романовых, отчаянно переживала по поводу результатов предстоящей операции. Кузьмин же привык к другому: что в бурной молодости, что в последние годы нелегального положения, что во время акций на Лазурном берегу ему приходилось иметь дело с психологически подготовленными коллегами «по опасному бизнесу», а тут… И не успокаивал колдуна даже тот прорыв на Ибице, во время которого молодежь себя неплохо проявила, вот и приходилось эту самую молодежь держать под постоянным контролем и самому находиться под надзором царевича. Тяжело вздохнув, Иван Олегович отправил Алексею эмоцию раздражения, мол, твое присутствие чувствую, приказы помню. Не дождавшись никакого ответа, откинулся в кресле и закрыл глаза -
следовало, как и велел царевич, не только отконтролировать молодежь, но и прислушаться к эманациям окружающего пространства на предмет возможной угрозы.
        Как и ожидалось, чуйка опасности не зафиксировала, и, оставив часть тренированного мозга искать эти самые угрозы, колдун невольно вынужденно признался себе, что ему сейчас было бы гораздо спокойнее работать под непосредственным командованием царевича, а не под этим его виртуальным контролем. И дело было даже не в запредельном уровне колдунского мастерства великого князя, а в той уверенности и спокойствии, которыми молодой человек заражал всех вокруг. Иван Олегович был уверен на все сто процентов, что у Алексея эти черты в большей степени не благоприобретенные, а врожденные - гены Романовых и Пожарских все-таки давали о себе знать, - ну и Прошка Белобородов, упырь патентованный, с соответствующим воспитанием подростка не подкачал. И если говорить уж совсем откровенно, Кузьмин давно признал в Алексее того, кто имеет право отдавать ему приказы. Таких людей на самом деле насчитывались единицы: государь, потому что он государь; Саша Романов, потому что он цесаревич, боевой товарищ и друг; Коля Романов, младший брат Саши, потому что он Романов и боевой товарищ; князь Пожарский, потому что боевой
товарищ, командир, не раз прикрывавший все их подразделение от военного трибунала, и вообще легенда; Прошка Белобородов и Виталька Пафнутьев, потому что они даже ближе, чем братья. И Алексей в этом списке, пожалуй, занимал на сегодняшний день одну из первых строчек, потому что друг, боевой товарищ, член семьи и… просто тот, кто имеет право приказывать.
        Самое характерное, аналогичные чувства, сознательно или несознательно, испытывали по отношению к царевичу и все остальные окружавшие его люди. Про братьев Алексея и молодежь вообще говорить не стоит: все они давно так или иначе свое место поняли, только сестры царевича, Мария и Варвара, еще пытаются предпринимать вялые попытки крутить братом, а он делает вид, что им это вполне удается. У дворцовых Алексей давно уже пользуется большим авторитетом, у валькирий тоже. Генерал Нарышкин и три его ликвидатора под дипломатическим прикрытием, как и все военные моряки со «Звезды», видели царевича в деле и тянутся теперь перед ним не только из-за того, что он великий князь. Романовы тоже чувствуют ту грань, за которую с Алексеем переходить не стоит, даже государыня конфликтует с внуком больше из вредности, прекрасно понимая, что с его стороны серьезных ответных шагов ждать не стоит. Князь Пожарский и Прошка Белобородов - это вообще особый случай! Авторитет деда Михаила и воспитателя Прохора для Алексея незыблем, но!.. Что князь Пожарский, что Белобородов прекрасно изучили внука и сынку и при ведении
воспитательных бесед эту пресловутую грань, за которую переходить не стоит, блюли лучше других. Показательна дружба Алексея и с Виталькой Пафнутьевым: Клещ, испытывая к царевичу некое подобие нежных отцовских чувств, тем не менее признает в нем несомненного лидера.
        Особые взаимоотношения у царевича сложились с дочкой Кузьмина - Алексией Пафнутьевой. И дело было даже не в обычном взаимном влечении между молодыми людьми, на которое можно списать очень многое, а в том, что сама Алексия, если отбросить в сторону происхождение Алексея и его юный возраст, признала в царевиче надежного защитника и добытчика, то есть того мужчину, о котором мечтает любая нормальная женщина.
        Еще Кузьмина очень радовал тот факт, что он не ошибся, когда, понадеявшись на влияние царевича, убирал из сознания дочери блоки, поставленные ей в детстве. Алексей был единственным, за исключением самого Ивана Олеговича, кто мог справиться с Алексией, если у неопытной и одновременно сильной колдуньи вдруг начнет «сносить крышу» после приобретения новых возможностей. В том, что это вполне может произойти, Кузьмин убедился на примере погибшей невесты Белобородова - на фоне постоянного стресса и запредельной интенсивности боевой работы у отлично подготовленной сотрудницы Тайной канцелярии произошли необратимые изменения в психике, что и привело в конце концов к переоценке собственных возможностей, наплевательскому отношению к приказам и гибели разведывательно-диверсионной группы из трех человек. Причем перед самой гибелью колдунья, превратившаяся к этому моменту в самую натуральную ведьму, фактически перестала признавать какие-либо авторитеты. Исключением был только ее любимый Прохор, но и он не сумел вовремя вразумить свою невесту.
        Что касается «напутствия» царевича на яхте с угрозами завалить самого Кузьмина и батюшку Владимира, то Иван Олегович по этому поводу особо не переживал: Алесей действительно за них волновался и таким вот образом это выказывал.
        Особый пиетет у Кузьмина вызывала способность молодого великого князя притягивать к себе деньги: за свою долгую и крайне насыщенную жизнь колдун не раз убеждался, что люди с подобным талантом встречаются очень и очень редко. Причем сам царевич из денег, а тем более из их количества культа не строил, и Кузьмин полагал, что объяснялось это даже не привычным сверхдостатком, окружавшем молодого князя Пожарского с самого рождения, а особенностями его характера. Эти же свойства проявлялись и по отношению к личной власти, которую тот воспринимал как вынужденную обязанность, а не привилегию. Казалось, только дай возможность Алексею отказаться от почетного права стать следующим цесаревичем, он с радостью согласится и с огромным удовольствием заживет той обычной жизнью, какой он себе ее представляет, с тем лишь исключением, что продолжит принимать самое активное участие в деятельности Тайной канцелярии и Отдельного корпуса жандармов. В этом Иван Олегович нисколько не сомневался, потому что гены Романовых и Пожарских все-таки давали о себе знать. На тему «занятости» царевича у Кузьмина и Белобородова даже
был разговор с Сашей Романовым, и они пришли к единому мнению, доведенному в том числе и до государя: пусть Алексей пока развлекается всеми доступными способами, то есть работает и на Тайную канцелярию, и на Корпус с полицией, и на Военное министерство, а когда подросток вдоволь наиграется, упор в его развитии будет сделан на решение задач другого уровня.
        Не забывая в фоновом режиме мониторить окружающее пространство в поисках возможных угроз и одновременно приглядывать за моральным состоянием молодежи, Кузьмин повертел головой, разминая шею, отметил присутствие великого князя и улыбнулся - все-таки ему повезло, когда у царевича внезапно стали проявляться задатки колдуна и Романовым срочно потребовалась помощь опытного наставника. Еще раз Ивану Олеговичу повезло, когда выяснилось, что великий князь, обладавший крайне непоседливым характером, как магнит, притягивает к себе разного рода неприятности, в том числе и могущественных врагов. Вот тут и сбылась мечта идиота: бывший сотрудник Тайной канцелярии, предатель-дезертир, вынужденный скрываться среди отбросов общества и заниматься мелкой и не очень уголовщиной с финансовыми аферами, в один момент оказался в эпицентре интриг такого уровня, о котором он даже и мечтать не смел. И наплевать Кузьмину было на финансовые потери в виде тридцатипроцентного налога Романовым за возвращение в правящий род - Иван Олегович вновь занимался любимой работой, но только теперь на качественно ином уровне и со ставками
ценой не только в собственную жизнь, но и в жизни близких ему людей…

* * *
        Как я и предполагал, самым сложным в дистанционным присмотре за группой Кузьмина оказалось отслеживание угроз именно в отношении самой группы, а не моей скромной персоны, продолжавшей территориально находиться в Монако. Для достижения нужного результата пришлось чуть погрузиться в сознание Ванюши Кузьмина и фактически смотреть на мир его глазами, одновременно приказав чуйке считать этот своеобразный ментальный симбиоз своим хозяином, чье драгоценное здоровье и не менее драгоценную жизнь следовало охранять изо всех своих немаленьких сил. Подсознание с поставленной задачей справилось достаточно быстро, но при перестройке успело показать свое фи - «обновление настроек» прошло с различными неприятными физиологическими эффектами, как то: радужные круги перед глазами, свист в ушах, тошнота и дикая головная боль. Впрочем, боевой транс очень быстро нивелировал мешающие работе факторы, и я смог спокойно перейти к задуманному.
        Как подсказывала чуйка, Ванюша мое присутствие ощущал, но не догадывался, что теперь его используют в качестве своеобразного якоря для привязки не только к определенной группе людей и положению этой группы в пространстве, но и к определенному предмету, коим был самолет с его бортовым номером и маршрутом. Еще раз проверив все эти привязки, я нырнул глубже в темп и на максимуме возможностей стал отслеживать любые признаки угроз, так или иначе связанных с личным составом группы, экипажем самолета и самим воздушным судном.
        Только вынырнув из темпа после благополучного приземления самолета в Барселоне, я понял, как зверски вымотался, а ведь группа даже не приступила к основной части своей работы. Прикинув, что на обратный полет меня может не хватить, решил героя из себя не строить и сообщить об этом старшим родичам…

* * *
        Император с императрицей, цесаревич, великий князь Владимир Николаевич и присоединившиеся к ним подполковник Михеев с генералом Нарышкиным весь час с лишним полета борта с группой под командованием Кузьмина испытывали смешанные чувства: с одной стороны, они переживали за благополучный ход операции, с другой - их напрягало состояние Алексея, находящегося, судя по всему, в крайней степени напряжения, о чем свидетельствовали бледность молодого человека, прерывистое дыхание и выступившие на его лбу мелкие капельки пота. Не добавляла спокойствия присутствующим и волна легкой угрозы, исходящая от сидевшего с закрытыми глазами Алексея и заставлявшая императрицу периодически выходить на балкон с целью подышать свежим воздухом и привести расшатанные внуком нервы в порядок.
        Из кресла Алексей поднялся только после сообщения Кузьмина о благополучном приземлении в порту Барселоны. Молодой человек обвел Романовых, Михеева и Нарышкина пустым взглядом, налил себе воды, выпил, взял салфетку, обтер себе лоб и равнодушным тоном заявил:
        - Самая легкая часть пути преодолена. Настаиваю на отмене обратного перелета и предлагаю после завершения основной акции организовать эвакуацию группы из Испании по суше через территорию Франции.
        - Основания? - напрягся император.
        Алексей поморщился:
        - Боюсь, что на обратный полет меня не хватит, да и перестраховаться не помешало бы…
        - Внучок, - прищурился император, - раз ты говоришь, что на обратный полет тебя не хватит, как же тебя хватит на более продолжительный по времени переезд группы из Испании во Францию?
        - Во время перелета мне приходится контролировать… слишком большую по площади территорию, с которой злодеи могут проявить к борту… нездоровое внимание путем нанесения ракетного удара. На суше же велика вероятность того, что Ваня с батюшкой Владимиром вполне справятся и своими силами, а я, ежели что, сумею вовремя прийти им на помощь.
        Николай Третий дождался, когда его младший брат с сыном согласно кивнут, и вздохнул:
        - Принимается. Королей Испании и Франции я беру на себя, а ты, Алексей, постарайся все-таки сильно не напрягаться - и так уже на тень отца Гамлета начинаешь походить.
        Молодой человек растянул губы в некоем подобии улыбки:
        - Главное, чтоб не на бедного Йорика.
        - Сплюнь!.. - буркнул император. - Нашелся мне тут шутник малолетний!..
        Алексей только отмахнулся, сел обратно в кресло и закрыл глаза…

* * *
        Представительная делегация не последних лиц испанских спецслужб с интересом наблюдала за выгрузкой из самолета довольно многочисленной группы русского спецназа. Посмотреть было на что: большая часть русских, скрывавших лица под балаклавами, как и положено в подобных случаях, были обряжены в пятнистый камуфляж и берцы, а вот меньшая - в деловые костюмы с галстуками и туфли разных модных в этом сезоне фасонов. Судя по фигурам и моторике движений, в группе было достаточное количество женщин, что испанцев не удивило: у них и самих были подразделения разной специальной направленности, состоявшие из одних только представительниц прекрасной половины человечества.
        Русские тем временем организовали быстрое построение, и к испанцам направилась группа из трех бойцов в деловых костюмах - судя по всему, командование подразделения. Впереди шел невысокий мужчина, слегка дерганой походкой и отсутствием выправки не производивший впечатления профессионального военного, а вот двое шагавших за ним не оставляли никаких сомнений в том, что они не только знают, с какой стороны заряжается автомат, но и с каким именно звуком хрустят позвонки при сворачивании шеи. Каково же было удивление «принимающей стороны», когда один из этих двоих на ходу стянул с себя балаклаву и они узнали в совсем еще не старом мужчине знаменитого генерал-полковника Пожарского. Испанцы подобрались, вытянулись и встретили живую легенду положенным приветствием:
        - Рады приветствовать, ваше высокопревосходительство!
        Русские остановились, генерал Пожарский кивнул и махнул рукой:
        - Доброе утро, господа! - произнес он на английском. - Вольно! И давайте уже перейдем к делам, а то времени не так много. Командир? - Генерал глянул на «невысокого».
        Тот тоже кивнул и начал:
        - Господа, надеюсь, вы выполнили все, о чем договорились между собой наши государи?
        - Выполнили, господин… Простите, как к вам лучше обращаться?
        - Господин Иванов.
        - Хорошо, господин Иванов. На должном отдалении от интересующей вас виллы выставлены наблюдатели, посты по маршруту следования…
        Господин Иванов властным жестом руки остановил отчет:
        - Будем надеяться, что вы сработали на должном профессиональном уровне, иначе…
        На долю секунды у испанских спецслужбистов все поплыло перед глазами, а когда зрение восстановилось, на месте господина Иванова они увидели самого натурального… черта!!! С рогами, желтыми клыками, с которых стекали ручейки огня, с горящими адским огнем глазами, с телом, покрытым густой рыжей шерстью, с нервно бьющим о бетон взлетно-посадочной полосы хвостом, с копытами вместо кистей и ступней!!! От ужаса набожные католики хотели закричать и броситься прочь, но у них ничего не получилось: собственные тела их не слушались! А в головах, перекрикивая весь этот ужас, гулким колокольным звоном звучали слова:
        - Иначе, господа, я вернусь и приду в гости не только к вам, но и ко всем вашим родичам!..

* * *
        - Я их всех проверил - провокации никто не планирует. Петрович, как я тебе? - Кузьмин, не скрывая гордости, наблюдал за тем, как излишне суетливые испанцы помогают группе рассаживаться по микроавтобусам.
        Белобородов, следя за тем же, хмыкнул:
        - Ты был хорош, Олегыч!
        Довольный колдун повернулся к князю Пожарскому:
        - Михаил Николаевич, ваше экспертное мнение?..
        Генерал поморщился:
        - Как по мне, слишком уж много театральщины, Ванюша. Но с набожными испанцами получилось в самый раз. Короче, в итоговой рапортине на высочайшее имя отдельно отмечу дипломатичность и находчивость командира подразделения.
        Кузьмин аж крякнул от удовольствия:
        - Спасибо, ваше высокопревосходительство! Вы же знаете, что ваша похвала для меня очень много значит!
        И, задрав подбородок, свысока посмотрел на еле сдерживающего смех Белобородова…

* * *
        После доклада секретаря о том, что наблюдатели в порту Барселоны не смогли определить наличие в русской группе великого принца, кардинал Римской католической церкви не на шутку разозлился: молодой Романов явно что-то почуял и мог в Испанию просто не полететь. Также его могли не отпустить и старшие родичи - после целого ряда покушений на их месте кардинал и сам бы никуда не отпустил принца из Монако.
        Но задуманное в любом случае надо было доводить до конца, и хозяин кабинета отдал последние распоряжения по подготовке круга из шести колдунов к очередной попытке покушения…

* * *
        В городок Коста-Брава, где на одной из вилл скрывались злодеи, группа выдвинулась по расписанию. Как и было предусмотрено планом, впереди и с большей скоростью двигался сопровождаемый испанскими спецами авангард, состоящий из пяти бойцов: адмирала Варушкина с его двумя офицерами и дипкурьеров Иванова и Петрова. В их задачу входило взятие под контроль прилегающей территории рядом с виллой, предварительное наблюдение и перекрытие злодеям возможных путей отхода в случае разных непредвиденных обстоятельств. Остальной кортеж двигался в спокойном темпе, чтобы не привлекать к себе особого внимания, и планировал преодолеть девяносто километров из Барселоны до Коста-Брава за час с небольшим.
        Иван Олегович Кузьмин, только что отчитавшийся государю по спецсвязи о благополучном выезде кортежа на точку проведения акции и в фоновом режиме слушавший краткие доклады дипкурьера Сидорова, отвечавшего в группе за связь и мониторинг переговоров испанских спецслужб, вновь решил проверить моральное состояние личного состава. Как и ожидалось, под ярким солнцем, любуясь красивейшими видами северной Испании, молодежь чуть отошла от того напряжения, которое было в начале пути, но до конца не расслабилась, что колдуна очень порадовало. Порадовал его и батюшка Владимир, который, несмотря на весьма раздражающее и немного пугающее церковника незримое присутствие царевича, продолжал добросовестно мониторить окружающее пространство в поисках возможной засады.
        Вообще, у Кузьмина на всю эту церковную братию были грандиозные планы, которыми он уже начал делиться с Сашей Романовым и Прошкой Белобородовым и даже встретил с их стороны осторожное одобрение. За реакцию Алексея на эти планы Иван Олегович не переживал: царевич, слава богу, был не из тех, кто рубит полезные начинания на корню только потому, что это не их собственные идеи. А так работу батюшек Владимира и Василия в Монако Кузьмин оценивал на «хорошо». Почему не на «отлично» при полном-то отсутствии с их стороны залетов? Да просто потому, что не было возможности проверить церковников по полной в серьезной передряге. Хотя эти двое тогда в училище гниду Тагильцева завалили и царевича спасли, а такие поступки кое-что да значат!..
        Час в дороге пролетел незаметно, и за пять километров до виллы полковника в отставке де Кардона, бывшего командира Седьмой роты специальных операций, Кузьмин остановил кортеж. Убедившись, что постороннее внимание отсутствует, и приняв доклады от испанских и русских наблюдателей, гласившие, что на вилле признаки тревоги не замечены, Иван Олегович построил личный состав, раздал поэтажный план строений и территории виллы, снимки прилегающих окрестностей и приступил к постановке боевой задачи с учетом действий каждой тройки, на которые Кузьмин разделил всю молодежь. В эти тройки не вошли Шереметьева с Долгорукой - командование решило возложить на девушек ответственную задачу по фиксации активной фазы операции на видеокамеры для истории. Под конец Иван Олегович решил уделить особое внимание отдельным персоналиям:
        - Бойцы Демидова и Панцулая, шаг из строя! Слушайте меня очень внимательно, девицы-красавицы! Захват злодеев мы должны произвести чисто, без серьезных увечий и тем более без трупов! Так что не увлекайтесь, держите себя в руках! Елена, тебя это особенно касается! Вернуться в строй! Идем дальше. Сейчас мы с его высокопревосходительством и братьями Романовыми скрытно выдвигаемся непосредственно к искомой вилле, а вы под командованием господина Белобородова двигаетесь за нами на автомобилях. Напоминаю: всем находиться в полной боевой готовности, жалеть в случае чего вас испанцы не будут. Задача понятна? Вопросы есть? Вопросов нет. Всем удачи!..

* * *
        Князь Пожарский с огромным удовольствием бежал на темпе по мощенной камнем улочке за и не думавшим ни от кого скрываться Кузьминым. Сзади за князем следовали два великих князя, которых осторожный Ванюша взял с собой на всякий случай.
        - Есть шевеление на вилле, - заявил обернувшийся колдун, решивший не прибегать к тактической связи. - Где-то мы прокололись, или кто-то их предупредил.
        - Понял, старшой… - Настроение генерала резко упало. - Ситуацию контролируешь?
        - Контролирую…
        Кузьмин слегка притормозил, к чему-то прислушался, заметно напрягся, но через пару мгновений расслабился:
        - Испанцы ожидаемо профукали наблюдательный пункт из местных жителей по пути нашего следования, но царевич… - Колдун осекся. - Одним словом, проблем быть не должно.
        - Проблем точно не будет? - решил уточнить князь, так и не понявший, при чем здесь его внук.
        - Пост вне игры, вилла под моим контролем. Коля, Саша, - Иван обернулся к великим князьям, - выдвигайтесь вперед и глядите в оба! А то мало ли что…
        Оба Романовых с видимым удовольствием обогнали колдуна с генералом и дальше двигались уступом: Коля, принявший на себя задачу по защите их маленькой группы на дальних подступах, чуть дальше, а Саша гораздо ближе - он защищал ближние подступы. Сзади группу страховал князь Пожарский, который оценил грамотные маневры великих князей:
        - Выйдет толк из этих двоих, - сообщил он Кузьмину.
        - Ага… - кивнул тот. - Годик-другой вот такого вот интенсивного тренинга, и будет не стыдно за подростков…

* * *
        Погасив пункт наблюдения и еще раз проверив окрестности, я сосредоточился на обликах трех наших злодеев. Уже знакомое ощущение какой-то неправильности в сознании испанцев меня не насторожило, привлекло внимание другое: чуйка сообщала, что в непосредственной близости от наших злодеев находился кто-то, явно обладавший даром колдуна!
        Сука, почему я не обнаружил этого еб@ного колдуна раньше??? Это точно засада!!!
        Выплеск адреналина был так силен, что я даже на темпе почувствовал, как сердце чуть не выпрыгнуло из груди!
        Похер на здоровье! Успокойся, Пожарский! И решай проблему с холодной головой: под угрозой жизни твоих друзей и близких!
        Глубже в темп, сука!..
        У выплеска такого количества адреналина были и положительные моменты: чувства обострились до предела, голова заработала как часы, и я очень быстро нашел ответы на все свои вопросы. У того, кого я принял за колдуна, эти самые колдунские способности были в зачаточном состоянии, о чем свидетельствовала едва заметная светящаяся точка в районе мозга! Даже не светящаяся область головы, а просто светлая точка! И моя чуйка, настроенная на поиск любой потенциальной угрозы, на этот сигнал добросовестно отреагировала.
        Чуть расслабившись, мысленно улыбнулся: такими темпами и на таком темпе с нормальной работой надпочечников я годам к тридцати себе не только инфаркт миокарда заработаю, но и, чего доброго, инсульт со всеми вытекающими. А о недоколдуне надо все-таки Ванюше сообщить - вдруг он на него не обратит должного внимания? И не допросит с пристрастием, особенно если тот будет из прислуги… По уму же надо попросить Кузьмина этого недоколдуна в Монако доставить и самому с ним здесь поработать, а отпустить с извинениями никогда не поздно…
        От мыслей заняться в будущем научными изысканиями в области мозговой деятельности меня отвлек писк чуйки, зафиксировавшей увеличение на пару мгновений яркости свечения точки у недоколдуна. Тренированному сознанию было на мои чувства абсолютно по хер, и организм ради выживания собрал все свои ресурсы в единое целое гораздо раньше того момента, когда я этого захотел…

* * *
        Все собравшиеся в гостиной в очередной раз с тревогой наблюдали за сидящим в кресле бледным до синевы Алексеем, от которого опять начали исходить волны угрозы, только в этот раз она была более ощутимой, чем полтора часа назад. Когда молодой человек начал ко всему прочему еще и дергаться в кресле, будто бы в конвульсиях, император не выдержал:
        - Все, с меня хватит! Пора прекращать все эти антинаучные эксперименты!
        Поморщившийся цесаревич с императором не согласился:
        - А ты попробуй запрети, отец.
        - И запрещу! - нахмурился тот. - Совсем уже от рук отбились! Никакой управы на них нет…
        Будто бы услышав царственного деда, Алексей опять дернулся, потом открыл глаза, резко поднялся из кресла, равнодушно оглядел присутствующих, остановил взгляд на родителе и тоном, не терпящим возражений, заявил:
        - Мне нужна связь только с Ваней, батюшкой Владимиром, Прохором и дедом Мишей. Срочно!
        Цесаревич, чувствуя, как вместо угрозы от сына повеяло властностью, трясущимися руками схватил со стола рацию и начал отдавать соответствующие приказы. Через минуту переговорное устройство оказалось у Алексея:
        - Ваня, командуй о приостановке активной фазы операции, у нас возникли проблемы. Объяснения чуть позже. Жду.
        После сообщения Кузьмина о приостановке операции Алексей продолжил:
        - Ваня, ты заметил, что на вилле, помимо наших клиентов, находится колдун?
        Присутствующие в гостиной замерли, рация тоже ответила не сразу:
        - Не заметил. Он точно там есть?
        - Без всяких сомнений. Подозрительно слабенький, с еле уловимым свечением, которое периодически усиливается. Это-то и настораживает меня больше всего.
        - Неужели засада?
        - Не могу понять, - протянул Алексей. - Я к этому колдуну более пристально присматриваться побоялся и вами рисковать не собираюсь. Батюшка, вы на связи?
        - На связи, Алексей Александрович.
        - Насколько я вижу, территориально вы вместе с Прохором находитесь в тылу у Вани. Теперь слушайте меня внимательно: я вынужден воспользоваться вашими услугами по организации круга, для чего вам следует прямо сейчас найти укромное местечко, лечь на землю и расслабиться, остальное я сделаю сам. Задача понятна?
        Ответ последовал с некоторой заминкой:
        - Понятна, Алесей Александрович.
        - Замечательно. Прохор, в твою задачу входит присмотр за батюшкой.
        - Сделаю, Алексей.
        - Идем дальше. Деда Миша, на тебе и на моих братьях тотальное уничтожение виллы со всем ее населением с безопасного расстояния, если что-то пойдет не так. Об этом «не так» тебе сообщит Ванюша. Ты меня услышал, деда?
        - Услышал, Алексей.
        - Ваня, ты на связи?
        - На связи.
        - Наблюдаешь со стороны и ни во что не лезешь. Если я не справлюсь, даешь озвученную выше команду моим деду и братьям, а потом организуешь эвакуацию группы во Францию. Вопросы?
        - Может, и меня в круг возьмешь?
        - И оставлю группу без прикрытия? Господин Кузьмин, будьте так любезны, исполняйте приказ!
        - Есть…
        Молодой человек протянул рацию отцу и заявил, ни к кому конкретно не обращаясь:
        - Вам всем сейчас лучше выйти на балкон, во избежание, так сказать…
        Император, порядком растерявший весь свой первоначальный запал, попробовал возразить:
        - Алексей, может, не будем огород городить и просто спалим эту виллу к херам без твоих экспериментов? Потом объявим в СМИ о состоявшейся мести за наших дипломатов, и все будут довольны?
        Молодой человек помотал головой:
        - И ждать новой засады? Благодарю покорно. Может, в этот раз мои недруги сделают ошибку, как-то засветятся, и мне удастся их зацепить. Выходите на балкон, время уходит…

* * *
        Оказавшись на балконе, император витиевато выругался, выдохнул и со злостью заявил:
        - Вы, конечно, меня извините, но я не знаю, что мне с ним делать! Военным училищем его не проймешь - Лешка и там быстро свои порядки установит! На губе закрыть - подросток только обрадуется возможности выспаться, а потом просто сбежит! Отправить на годик в какой-нибудь дальний пограничный отряд - Лешка и там с комфортом устроится и быстренько подомнет под себя не только своих командиров, но и местные власти, потом воинские части, полицию, Корпус, Канцелярию, таможню и весь местный бизнес вместе с организованной преступностью, включая контрабанду по обе стороны границы! А если ему там понравится рулить без всякого контроля со стороны любимых родичей? И заимеем мы головную боль в виде не подчиняющегося нам региона хрен знает какой квадратной площади! С риском добровольного присоединения соседних регионов к вотчине знаменитого и любимого простым народом великого князя Алексея Александровича Романова, будущего императора Российской империи! И мы, как ни старайся и ни учитывай уникальные способности внучка, ни хрена с этим сделать не сможем! - Николай ухмыльнулся: - Как вам такие перспективы, дорогие
мои?
        Присутствующие круглыми глазами смотрели на разошедшегося императора, а высказаться решил великий князь Владимир Николаевич:
        - Ну, Коля, тебя и занесло на ровном месте! Ты вообще себя слышишь?
        Император только отмахнулся:
        - Вова, а у тебя есть предложения, как Лешку в чувство привести?
        - Никаких, - вздохнул тот.
        - Ясно. Маша, - Николай посмотрел на супругу, - а у тебя?
        Императрица фыркнула:
        - Дорогой, ты же лучше других знаешь, что я испробовала на Алексее все свои воспитательные методики, но результата добилась скорее обратного.
        - Да уж… Сынок?..
        - Отстаньте от парня… Такой уж он уродился, - улыбнулся цесаревич.
        Император перевел взгляд на Михеева:
        - Вова, что думаешь?
        Подполковник поморщился:
        - Ничего я не думаю, дядька Коля. У Алексея есть отец, вот пусть отец его и воспитывает.
        - Дипломатично… А что нам посоветует профессиональный дипломат?
        Генерал Нарышкин откашлялся:
        - Ничего не посоветует, дядька Коля. Вова прав: пусть Шура сыном занимается.
        - Замечательно! - хмыкнул император. - Пожалуй, так и следует поступить. Шура, внук теперь полностью на тебе. И сходи, пожалуйста, прямо сейчас в гостиную, проверь сына, а заодно прихвати с собой коньяка: мне срочно надо поправить расшатанные нервы…

* * *
        Ваня Кузьмин, приказавший Коле и Саше Романовым занять круговую оборону, устроился вместе с князем Пожарским в тени раскидистого дерева, названия которого он не знал, и продолжил наблюдение за территорией виллы, не забывая контролировать и окружающее пространство. Как он ни старался, в каких диапазонах ни смотрел, а обнаруженного царевичем колдуна так и не обнаружил - и это Ивана Олеговича очень сильно раздражало. Успокаивало другое - холодная, рассудочная злость, которую сейчас испытывал генерал Пожарский, стоящий рядом.
        - Что, Михаил Николаевич, чем хуже, тем лучше? - Колдун позволил себе улыбнуться под балаклавой.
        - Как в старые добрые, пока я стараниями любимого государя нашего в штабные не заделался… - буркнул князь. - Доложи обстановку.
        Кузьмину даже в голову не пришло «качать права» и напоминать генералу о субординации конкретно в этой операции, и колдун исправно доложил о несильно-то больших изменениях в оперативной обстановке.
        - Только бы Лешка выдюжил… - вздохнул Пожарский. - Все, работай, Ванюша, больше отвлекать не буду…

* * *
        Батюшка Владимир быстро помолился, стоя на коленях, потом повернулся к Белобородову:
        - Прохор Петрович, вы уж там позаботьтесь о всех моих, ежели что…
        Воспитатель великого князя, стоявший рядом, поморщился:
        - Тьфу на тебя, Вова! Типун тебе на язык! Это мне переживать надо, потому что Алексей скорее сам сдохнет, но тебя у смертушки из пасти вытащит! Ложись давай! И не смей, подлец церковный, своими погаными мыслями в этом вашем круге расстраивать моего сынку!
        Такая своеобразная отповедь со стороны не склонного к сантиментам профессионального убийцы в какой-то степени успокоила батюшку, он улегся на землю, глубоко вздохнул и, глянув на синее небо, закрыл глаза…

* * *
        Продолжая отслеживать обстановку на вилле и дожидаясь готовности батюшки Владимира, я старался прикинуть для себя те способы и методы, которыми буду выводить недоколдуна и тех, кто за ним стоит, на чистую воду. То, что действовать надо с огромной осторожностью, не вызывало никаких сомнений, но, как нашептывало все знающее подсознание, в засаде отсидеться тоже не получится, а посему… Посему ввяжемся в бой, а там посмотрим…
        Включение батюшки Владимира в круг прошло даже легче, чем это происходило с Ванюшей. Степень моих возможностей и виденья сразу резко выросли, а незримое присутствие церковника на краю сознания не доставляло какого-либо дискомфорта. Кузьмин тоже был «под рукой», и включение его в круг я оставил на самый крайний случай.
        Ну, помолясь, приступим…
        Удерживая колокол, я аккуратно, используя присоску, потянул в себя светлую точку, и… она на глазах стала превращаться в огромную черную кляксу!!!
        Визг чуйки!!!
        Колокол уплотнился за счет возросших сил и начал мелко вибрировать…
        Чуйка тут же сама убирает колокол - на его поддержание уходит слишком много сил!..
        Удар по сознанию пропустил сквозь себя… Ощущения адские… Внутреннее зрение на мгновение гаснет, но быстро восстанавливается…
        Присоска продолжает работать, с огромной скоростью засасывая в себя всю черноту…
        В темной дымке появляется едва различимый мутный облик, засасываемый воронкой… Рисковать не будем: узнавания облика уже вполне достаточно для гарантированного уничтожения… Погасил!
        Второй облик сменяет первый… Дымка уже не такая темная… Погашен!
        От уничтожения третьего появившегося облика я себя удержал, вспомнив в последний момент о поставленной самому себе сверхзадаче - попытке выйти на кукловодов. А для этого следовало поступить хитрее…
        Сделать вид, что на ответные действия у меня уже не осталось сил, оказалось не так уж и трудно: силы хоть и оставались, но на сколько их хватило бы, непонятно. Труднее оказалось остановить воронку - только в последний момент третий облик каким-то невероятным усилием сумел избежать гарантированного растворения в небытии и стал таять в моем внутреннем зрении. Пропали и другие признаки отлично организованной засады - в том, что это была именно засада, я больше не сомневался. Молчала и любимая чуйка, но из режима «война» организм выводить не спешила. Рановато расслабляться было и мне…
        Темп!..
        Образ «третьего» перед глазами…
        Географическая привязка облика, как и следовало ожидать, находилась в центральной части Итальянского полуострова, то есть в Риме.
        Визг чуйки!
        Вялый ментальный удар я пропустил сквозь себя без значимых последствий…
        Эмоция ужаса, и облик «третьего» гаснет!!! И я точно не имею к этому отношения - подельники почуяли мое присутствие и сами завалили «слабое звено», как тогда контролера!
        Сука! Твою же бога душу мать!!! «Третий», судя по всему, еще оставался частью круга, когда я, малолетний дебил, вздумал поиграть в навигатора! И хер бы с ним, с навигатором! Что мне мешало не местонахождение этих кукловодов устанавливать, а в первую очередь увидеть через «третьего» находящиеся рядом с ним облики, а потом все эти облики по одному быстренько погасить??? Короче, Алексей, ты опять проеб@л все полимеры, и теперь придется начинать все сначала. Но переживать по этому поводу будешь позже, а сейчас тебе следует заняться группой, находящейся в Испании…

* * *
        Кардинал Римской католической церкви с раздражением смотрел на очередные три трупа в своем кабинете, мысленно задавая себе один и тот же вопрос: когда же у молодого Романова закончится запас везения?
        Ловушка для великого принца была подготовлена отличная: доверенный колдун кардинала специально съездил в Испанию и, помимо организации провокации у российского посольства в Мадриде, заехал в Барселону и оставил в сознании предварительно закодированного полковника де Кардона слабенький маячок, настроенный на примерные ментальные характеристики принца. Предполагалось, что молодой Романов обязательно обратит внимание на слабое свечение маячка, в одиночку полезет выяснять подробности и столкнется с мощью круга из шести колдунов во главе с самим кардиналом.
        На деле все оказалось гораздо сложнее - осторожный принц что-то явно почуял и к маячку полез подготовленным. Судя по той мощи, которую продемонстрировал молодой человек, он тоже воспользовался кругом из трех-четырех дополнительных колдунов и, помимо уничтожения двух братьев, специально отпустил третьего, решив через него добраться до остальных. Только отменная реакция кардинала позволила вовремя ликвидировать источник опасности и избежать практически гарантированной смерти.
        Еще раз глянув в сторону трех валявшихся трупов с перекошенными от пережитого ужаса лицами и двух еле живых братьев, силившихся подняться с паркета, кардинал неожиданно даже для себя подумал: а не пришло ли время договариваться с великим принцем по-хорошему? Пока он еще не вошел в полную силу?..
        Глава 12
        Успокоившись и придя в себя, я еще раз оглядел окрестности виллы в поисках потенциальной опасности. Чуйка молчала, искомые три образа были на месте, однако что-то мне не давало покоя… Ванюша - вот кто меня беспокоил! Почему я ощущаю его частью себя???
        Твою же!.. Похоже, я опять на автомате включил колдуна в круг, когда запахло жареным!
        Разрыв круга прошел без проблем, сразу же навалилась огромная физическая и моральная усталость, но Ваня и батюшка Владимир вновь засветились для меня отдельными образами, и их свечение, особенно Ванюшино, не то чтобы внушало опасение, но оставляло желать лучшего.
        Похер на усталость - потом отдохну! Ване и батюшке еще дела делать!
        Темп!..
        Напитать по максимуму светом образ Ванюши…
        Сделать то же самое с Владимиром…
        Проследить за восстановлением…
        Норма. Теперь они не только завершат активную фазу операции в Испании, им сил еще и на эвакуацию во Францию хватит…
        Выход из темпа опять сопровождался фиолетовыми кругами перед глазами, свистом в ушах, позывами блевануть и дикой головной болью - похоже, на Ванюшу и батюшку Владимира я потратил последние оставшиеся силы. Кое-как поднявшись из кресла, я шатаясь поплелся на балкон, чтобы отчитаться перед старшими родичами о проделанной работе…

* * *
        Появление на балконе похожего на приведение Алексея привело присутствующих в натуральный ужас - молодого человека мотало из стороны в сторону, его запавшие красные глаза с расширившимися зрачками, казалось, ничего не видели, круги под ними отдавали чернотой, цвет лица был землистым, а из носа на рубашку капала кровь.
        Подскочивший к сыну цесаревич подхватил молодого человека за плечи и прижал к себе, не боясь испачкаться кровью, а императрица громко всхлипнула:
        - Бедненький! Опять, подлец, в одного воевал! Шурка, неси Лешку на диван в гостиную! Коляшка, быстро влажные полотенца! Вова, неси воду! Много воды! И зовите дворцовых - у них должна быть дежурная аптечка!..
        Связно говорить молодой человек смог только минут через пять и после краткого отчета сразу же забылся беспокойным сном. Несколько успокоенные родичи не решились отнести его в спальню и оставили для присмотра на диване в гостиной, перенеся свой импровизированный штаб ближе к кухонной зоне.
        Когда Романовы более или менее успокоились, Нарышкин отозвал в сторону Михеева:
        - Вова, насколько я понял, подобное случается не в первый раз?
        Подполковник вздохнул:
        - Случается с завидным постоянством, Леша. Живем как на пороховой бочке и долгосрочные планы строим с большой осторожностью. Была бы моя воля, где-нибудь уже бронзовый памятник царевичу стоял за его подвиги, но, сам понимаешь, большая часть этих подвигов так никогда и не станет достоянием широкой общественности.
        - Тут без вариантов, - покивал генерал. - Хотел бы я, чтобы и мой наследник что-нибудь подобное совершил, а пока Витька только расстраивает меня и деда.
        - Сплюнь! - поплевал себе за левое плечо Михеев. - Не дай бог! Ты, Леша, не в обиду будет сказано, Витьку с царевичем не равняй, а лучше сделай так, чтобы твой сын в перспективе был к нему поближе. И с Шурой этот вопрос обкашляй, ну и я аккуратно через дядьку Колю и тетку Машу поспособствую…
        - Спасибо, Вова. - Опытный дипломат не сомневался, что старый школьный приятель сделает обещанное.

* * *
        Последние полчаса были для князя Пожарского очень нервными, а виной тому стало не совсем адекватное поведение Ванюши Кузьмина, впавшего сначала в какой-то ступор, а потом ожившего до такой степени, что казалось, в колдуна вселился самый натуральный бес! Сам Ванюша объяснил свое поведение очередными паранормальными экспериментами царевича, и злой князь на эмоциях пообещал Кузьмину примерно наказать внука после возвращения в Монако, поставив того, как в детстве, в угол. Ответ колдуна охладил воспитательский порыв генерала:
        - Так-то, Михаил Николаевич, если не вдаваться в ненужные подробности, царевич нам жизни спас… По крайней мере, мне точно.
        - Ясно… - протянул Пожарский и решил сменить тему: - Ты работать в состоянии?
        - В состоянии. - Возбужденный Кузьмин попрыгал на месте. - Все, начинаем…
        Через пятнадцать минут начался образцово-показательный штурм виллы. Основной ударной силой являлись три молодежные тройки: первая - Нарышкин, Панцулая и Петров; вторая - Багратион, Хачатурян и Юсупова; третья - Каранеев, Демидова и Долгорукий. Страховали их князь Пожарский, Белобородов и братья Романовы. Шереметьева с Долгорукой с камерами в руках двигались в арьергарде основных сил. Учитывая, что все бойцы были знакомы с подробным планом виллы и поставлены в известность о местонахождении каждой из первоочередных целей, захват произошел без эксцессов, тем более цели оказали лишь условное сопротивление и без проблем, в браслетах и с мешками на головах были доставлены во двор - для опознания и краткого допроса. Еще через пять минут силами страхующей команды была закончена зачистка дома и всей территории виллы, а во дворе на брусчатке валялись в браслетах пять человек из прислуги и бездыханный труп полковника де Кардона.
        Глядя на возбужденно переговаривающуюся молодежь, старавшуюся не смотреть в сторону образовавшегося трупа, Кузьмин, прекрасно понимавший малолетних спецназеров, решил все-таки привести их в чувство:
        - Отставить разговорчики! Вы не на базаре, бойцы, а в тылу врага! - слегка преувеличил он. - Боевую готовность никто не отменял! Выдвигаемся в сторону машин!
        Сам колдун в микроавтобус залез последним, успев убедиться в том, что клиенты надежно упакованы и находятся под присмотром Прохора и братьев Романовых. Только после этого он связался с моряками и дипкурьерами, приказав им сниматься с постов и ожидать основную колонну в условленном месте. Последнее, что сделал колдун в негостеприимной Коста Брава, - это доложил старшим Романовым о захвате злодеев и начале движения группы в сторону границы с Францией, а также обозначил расчетное время прибытия в Монако - ехать предстояло больше семи часов…

* * *
        Проснулся я резко, будто вынырнул из воды с кислородным голоданием. Осторожно открыв глаза и привязав себя к реальности, понял, что спал в гостиной нашего номера, а вот как оказался на диване - не помнил от слова совсем. Прислушавшись к негромким голосам, идущим со стороны кухонной зоны, отметил для себя знакомое слово, Испания, и… память резко вернулась!
        Сука! Алексей, ты опять накосячил - все проспал! Твою же!!!
        Темп!..
        Свист в ушах и желание проблеваться побоку! Главное, с образами Ванюши, Прохора, деда Михаила, моих братьев, батюшки Владимира и Шурки Петрова все в порядке! Образы трех испанских злодеев с ними где-то рядом, значит, захват прошел успешно!
        Сил проверять географическое положение группы у меня уже не было, глаза закрылись сами собой, и я провалился в счастливое ничто…
        Следующее пробуждение получилось более удачным: я сумел усесться на диване и выпить стакан воды, заботливо оставленный кем-то на журнальном столике. Моя удача на этом закончилась, потому что тут же налетели заботливые родичи и стали выяснять состояние моего здоровья. Кое-как отбившись, вопросы начал задавать уже я и узнал, что с группой все в порядке, в Монако они прибудут через час с небольшим, а я проспал больше семи часов.
        Пока велись разговоры, окончательно пришел в себя и даже нашел в себе силы самостоятельно приготовить кофе, чем убедил переживающих родичей в моей физической состоятельности. А вот когда оказался перед зеркалом в ванной комнате, родичей начал понимать: карьера актера первого плана в фильмах ужасов мне была обеспечена, причем продюсеры могли серьезно сэкономить на мне в плане грима.
        Потом была горячая ванна с какой-то там солью и принесенный отцом целый графин холодного клюквенного морса…

* * *
        Вернувшуюся из Испании группу старшие Романовы встретили как героев: торжественное построение на носу яхты, проникновенные речуги императора и императрицы, небольшой фуршет с тостами за молодых, но уже состоявшихся защитников родины и обещания как-нибудь отметить каждого из бойцов. Молодые люди, в свою очередь, заявляли, что просто выполняли свой долг перед любимой родиной и памятью пострадавших дипломатов, обещали и впредь прилагать все усилия в учебе с боевой подготовкой и скромно просили государя с государыней помочь с решением самой насущной проблемы студентов и курсантов - сдачей зимней сессии. После получения соответствующих обещаний успокоенная молодежь разошлась по каютам для переодевания и дальнейшего продолжения фуршета, обсуждая на ходу неважный внешний вид Алексея Романова. Как объяснил сам Алексей позднее, он чем-то отравился и провалялся в номере целый день. Молодые люди сделали вид, что поверили, однако меж собой решили, что великий князь, которого они уже лицезрели примерно в таком же виде, не только в номере не сидел, но, возможно, и вообще в Монако отсутствовал.
        Около полуночи всю молодежь, за исключением братьев Романовых, отправили по домам с приказом хорошо выспаться, а утром сесть за написание подробного рапорта о ходе операции. Старшие же Романовы остались на яхте и приступили к разбору отдельных аспектов захвата испанских злодеев на вилле в Коста-Брава…

* * *
        На яхте я убедился, что Ванюша Кузьмин в очередной раз оказался прав, когда настаивал на участии всей нашей молодежи в захвате злодеев, - эмоциональный подъем у моих друзей действительно впечатлял! И это без учета «плюшек» в будущем в виде церемонии торжественного награждения молодых людей и девушек в Георгиевском зале Кремля в присутствии Света. Но это будущее, до которого надо было еще дожить, а пока я искренне радовался за Шурку Петрова, взахлеб рассказывающего мне подробности прошедшей операции. Елена Панцулая вела себя сдержаннее, но ее горящие глаза выдавали девушку с головой. Остальные молодые люди тоже поделились со мной своими впечатлениями, отдельно поблагодарили Прохора за тренировки на пляже и попросили моего воспитателя в свободное время дополнительно погонять их на захват, мол, только в боевых условиях они поняли, что полученных навыков им остро не хватает. Аня Шереметьева с Наташей Долгорукой все порывались вместе с камерами сбежать с яхты к себе в апартаменты для спокойного монтажа «нетленки», но бдительный морской особист девушек возле трапа перехватил, камеры с записями по акту
аккуратно изъял и предупредил двух новоявленных военных корреспонденток о том, что монтажом они будут заниматься исключительно в отдельной каюте на яхте и под его бдительным контролем.
        Недовольными остались только мои братья:
        - Полная фигня получилась, - делился со мной Коля, - как мы и предполагали. Поволноваться пришлось, только когда Кузьмин очень долго вашими этими колдунскими делами занимался. Он нам на обратном пути шепнул, что без твоего участия там тоже не обошлось?
        Я отмахнулся:
        - Там больше Ваня с батюшкой Владимиром отличились, а я так… чисто отметился.
        - Ясно… - протянул Коля. - Лешка, а знаешь, что самое обидное? Нам же с тобой и Шуркой тоже старшие на грудь висюльки за эту операцию повесят, как и всем нашим друзьям, а мы же толком ничего и не сделали… Так только, на Испанию из окон автомобилей посмотрели…
        Саша согласно покивал, а я вздохнул:
        - А кто на Ибице наших нонкомбатантов от разъяренной толпы спасал? Кто в коматозе в Сен-Тропе валялся, а потом, кое-как очухавшись, нас всех охранял? Кто швейцарского банкира на его вилле в Ницце брал и при захвате драгоценный ноутбук сумел сохранить? Кто совсем недавно в Италии ярд и наркоту у мафиозников отжал? Вот по совокупности висюльку вам и нацепят.
        Коля с Сашей переглянулись, и последний заявил:
        - Лешка, ну такое себе… Особенно после Афганистана…
        Я не выдержал и хмыкнул:
        - Да уж, там мы на троих нормально так народу завалили! И если количество трупаков для вас мерило успеха любой операции, то да, сегодняшняя операция для нас, братаны, - полное фиаско. Только вы этим своим мнением ни с кем, кроме меня, больше не делитесь, а то вас умные и опытные люди не так поймут. Знаете почему?
        - Догадываемся… - буркнул Коля. - Мол, чем меньше лишних жертв, тем более профессиональнее акция подготовлена и проведена.
        - Все правильно, - кивнул я и снова хмыкнул. - А чтобы вас хоть как-то утешить, кровожадные вы мои, открою маленькую тайну: в результате сегодняшней операции образовался не один трупик, как вы думаете, а целых четыре. Ну, поднял я вам настроение?
        Коля с Сашей опять переглянулись и бодренько потребовали в один голос:
        - А подробности?..

* * *
        Разбор отдельных аспектов захвата испанских злодеев на вилле в Коста-Брава проходил в знакомой мне каюте, где состоялось мое первое знакомство с баронессой фон Мольтке. Царственный дед ничего выдумывать не стал и отдал «бразды правления» импровизированным совещанием Ванюше Кузьмину. Многоопытный колдун тут же устроил нам с батюшкой Владимиром самый настоящий допрос, по ходу которого я выяснил для себя одну очень интересную вещь: судя по всему, сам Ванюша в этот раз во время участия в круге не только не потерял сознание, как это бывало раньше, но и все хорошо осознавал и помнил, только сделать против моей воли ничего не мог. С батюшкой же, напротив, все случилось по классике: ничего не помню, ничего не знаю, никому ничего не скажу.
        После допроса со стороны Кузьмина в нашу с батюшкой сторону прозвучали комплименты: мне - за то, что грамотно приостановил операцию и сразу в сознание недоколдуна не полез, а решил подготовиться; Владимиру - за самообладание во время формирования круга и деятельного в нем участия. Досталось мне и за неправильную расстановку приоритетов, мол, надо же было додуматься давно понятное местонахождение логова католиков выяснять, а не остальных колдунов из вражеского круга валить. Дальше мы втроем погрузились в анализ произошедшего, вступив на зыбкую почву предположений и допущений.
        - Царевич, ну прикинь сам, - Ванюша вскочил со стула и заходил по каюте, не обращая никакого внимания на рассевшихся вдоль переборок Романовых, князя Пожарского, Прохора, подполковника Михеева и генерала Нарышкина, - ты недоколдуна увидел, а я нет, хоть и очень старался! О чем нам это говорит?
        - О чем? - недоумевал я.
        - О том, что ты должен был увидеть эту светящуюся точку. И, как показало дальнейшее развитие событий, должен был ее посмотреть. Но об этом потом. Короче, я считаю, что кто-то очень опытный и сведущий в хитрых колдунских делах оставил на хозяине виллы метку, мимо которой ты не должен был пройти. Эта же метка работала и в другую сторону - грубо говоря, вражеский круг через нее на тебя и вышел. Просто и эффективно! Кто придумал эту ерунду - гребаный гений! - Ванюша осекся, повернулся к моей царственной бабуле и поклонился: - Государыня, виноват! Приношу свои искренние извинения за несдержанность!
        Императрица только отмахнулась:
        - Ничего страшного, Ванечка, мой супруг и не такие перлы в сердцах выдает. Продолжай.
        - Благодарю, государыня! - Колдун повернулся к батюшке: - Вова, ты слышал о чем-то подобном?
        - Не слышал, - помотал тот головой. - Но если тебе, Иван Олегович, интересно мое мнение, то здесь мы имеем дело с неким неустановленным лицом, отлично владеющим методами работы с фантомами. Ну, если выражаться по-простому, то с энергетическими копиями кого-либо, или энергетическими отпечатками.
        - Так-так… Продолжай…
        - Думаю, наш неизвестный встречался с Алексеем Александровичем, запомнил его энергетический отпечаток и поставил модифицированную версию этого отпечатка на испанского полковника. Вот ты, Иван Олегович, модификацию не видел, а Алексей Александрович видел, потому что… частоты энергии совпадали… если упрощенно говорить. - Батюшка повернулся ко мне: - Алексей Александрович, вы же отлично работаете с фантомами, раз можете найти кого угодно и где угодно, вот и скажите нам, такое в принципе возможно?
        Я пожал плечами.
        - Мы с вами в этом сегодня имели возможность убедиться. Я даже готов провести соответствующие эксперименты, тем более подходящий подопытный материал совсем недалеко от нас в камере валяется с мешками на головах, но сегодня мне физическая форма не позволяет. Обещаю, батюшка, вы обязательно будете присутствовать, если я надумаю этим вопросом заняться вплотную.
        Заключительная часть совещания проходила уже под руководством императора и с использованием кодированной связи: для обсуждения незавидной судьбы трех испанских злодеев привлекли Александровичей и Владимировичей, а для информационного сопровождения - князя Шереметьева с наследником.
        В гостиницу мы выдвинулись в пятом часу ночи, а на яхте остались Прохор с Ванюшей - им при помощи моряков предстояло еще вдумчиво допросить испанских тварей…

* * *
        Анонс публичной казни лиц, напавших на посольство Российской империи в Мадриде, второй день мелькал во всех мировых СМИ. Человеческая психология на всех континентах сильно не отличалась, и казнь в прямом эфире хотели посмотреть даже те, кто считал себя гуманистом, пацифистом и просто человеком с высокими моральными и духовными качествами. Так что страничка русского телеканала «Звезда» в «паутине» чуть не легла, когда количество желающих посмотреть предстоящую трансляцию перевалило за два миллиарда.
        К началу трансляции зрителей насчитывалось уже два с половиной миллиарда, и все они замерли в предвкушении того, что будет обсуждаться в ближайшее время, и действо началось…
        Стационарно установленная камера фиксировала большое поле, на котором с последними приготовлениями суетились люди в черном с закрытыми балаклавами лицами. Вот появилась делегация людей в костюмах и при галстуках. Среди них был священник в белом и одна женщина в черном платье. Когда все они подошли ближе и встали слева от камеры, зрители узнали Романовых, а в священнике опознали главу русской православной церкви Святослава. Вот «черные» притащили троих узников с мешками на головах и поставили их на колени прямо перед Романовыми. Справа появились трое молодых людей, опознанных зрителями как знаменитый великий принц Алексей и два его брата: великие принцы Николай и Александр. Принцы приблизились к своим старшим родичам, поклонились императору с императрицей и переместились к Святославу. Поцеловав по очереди руку его святейшеству и получив от него благословление, молодые люди направились прямо к камере и встали напротив нее. Откуда-то сбоку с ними в один ряд встала очень красивая черноволосая девушка, в которой многие зрители узнали принцессу Изабеллу Савойскую. Наслаждаться красотой принцессы у
зрителей получилось недолго - на русском заговорил принц Алексей:
        - Доброго времени суток!
        За братом эту же фразу повторил на английском принц Николай, на французском - принц Александр, на испанском - принцесса Изабелла. А принц Алексей продолжил:
        - Все вы знаете, что не так давно на посольство Российской империи в Испании было совершено подлое, вероломное и ничем не спровоцированное нападение. Погибли русские дипломаты, у которых остались мужья, жены, дети, родители, друзья и близкие.
        Последовал перевод, после чего принц Алексей сообщил, что при содействии правящего рода Испании подлые нападавшие были найдены, задержаны и переданы в руки правящего рода России. Принц указал на стоявших на коленях трех злодеев, назвал их имена и фамилии, а потом заявил, что заслуженное наказание понесут не только эти трое, но и их родичи.
        Камера плавно повернулась вправо, и замершие зрители увидели целую толпу разномастно одетых людей, среди которых были старики, подростки и маленькие дети.
        Камера повернулась влево, и прильнувшие к экранам все два с лишним миллиарда людей рассмотрели, как трех злодеев разворачивают к их родичам, сдергивают с их голов мешки, и… дикий рев трех испанцев ударил по ушам зрителей.
        Камера же вновь повернулась вправо и зафиксировала, как от толпы отходит охрана в черном, появляются три великих принца, замирают на мгновение… и родичи злодеев исчезают в гудящем облаке плазмы.
        Многие зрители потом уверяли, что чувствовали жар от этого адского огня, а некоторые даже заявляли, что у них сгорели брови и волосы, но то, что произошло за этим, обсуждали гораздо дольше…
        Погасив пламя, принцы вернулись к бившимся в натуральных конвульсиях злодеям. Резкий окрик принца Алексея, и испанцы замерли. Последовало какое-то указание «черным», и одного из негодяев взяли за руки и ноги, а еще один «черный» принес принцу длинную жердь с заостренным концом. Дальнейшую «процедуру» по введению заостренного конца жерди в анальное отверстие испанца многие зрители смотреть не смогли, но когда жердь была вертикально воткнута в землю, а очнувшийся злодей заверещал, задергался и начал под своей тяжестью еще сильнее насаживаться на кол, за жестокой средневековой разновидностью казни принялись наблюдать все зрители без исключения.
        Два оставшихся злодея подверглись аналогичной процедуре, и теперь уже три испанца верещали, сидя каждый на своем колу. Принц Алексей, демонстративно обошедший «сидевших» со всех сторон и оставшийся довольным увиденным, сделал знак своим братьям, и они вновь встали напротив камеры. Через пару секунд рядом с ними появилась и бледная принцесса Изабелла.
        - Прошу услышать меня всех без исключения! - начал принц Алексей. - Это было последнее предупреждение! Больше великая Российская империя со своими врагами церемониться не будет!
        Когда закончился перевод, братья Романовы развернулись и направились к Святославу. Упав перед ним на колени, они начали истово креститься, а патриарх стал гладить молодых людей по головам и что-то приговаривать.
        Зрители же не спешили покидать трансляцию: трое испанцев были еще живы, а значит, зрелище продолжалось. Вскоре по «паутине» прошло объявление от малоизвестной букмекерской онлайн-конторы, в которой любой желающий мог сделать ставку на то, кто из злодеев умрет первым, вторым или последним…
        КОНЕЦ ОДИННАДЦАТОЙ КНИГИ.
        УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ! НЕ ЗАБЫВАЙТЕ СТАВИТЬ «ЛАЙК» ПРОИЗВЕДЕНИЮ! ПОДОБНАЯ ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ ДЛЯ АВТОРА ОЧЕНЬ ВАЖНА! ЗАРАНЕЕ БЛАГОДАРЮ!
        ЧТОБЫ НЕ ПРОПУСТИТЬ ВЫХОД СЛЕДУЮЩЕЙ КНИГИ И ЦИКЛА «КАМЕНЬ», ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА АВТОРА.