Бастард бога Владимир Матвеев
        Вождь #1
        Он и его спутник - продукты генной инженерии далекого будущего. Великолепный воин, лидер, вождь. Его предназначение - объединить вокруг себя разумных нового открытого мира и сделать так, чтобы этот мир стал полноправной частью большой и могучей державы. Но что будет, если в его судьбу вмешается высший жребий?
        Нет больше за спиной сильного государства, нет внутренних установок и ограничений, что вложили в него его создатели. Да и мир перед ним совсем не тот, куда он должен был попасть. С ним остались только умения, верный друг, добрые клинки и внутренний порыв, толкающий совершать поступки, согласующиеся только с его понятием чести. Что его ждет впереди? Сможет ли он изменить мир, ставший для него домом?
        Каков будет избранный им путь?
        Владимир Матвеев
        Бастард бога
        
        
        Пролог
        МИР ТИВАЛЕНА. КРАХ
        На выщербленном балконе некогда величественной башни, а сейчас дышавшей на ладан конструкции, стояло трое мужчин: седой старик в длинном балахоне небесного цвета, державший в руках резной посох, и два воина с многочисленными кровавыми повязками на различных частях тела. По всему было видно, что они совсем недавно вышли из боя: кровь, просачивающаяся сквозь намотанные прямо поверх доспехов бинты, еще не засохла и не приобрела свой темно-бурый цвет, а яркими алыми красками разливалась по серым от грязи холстам.
        Старик, положив подбородок на навершие посоха, который он держал перед собой, усталыми глазами смотрел на раскинувшуюся внизу равнину, по границам которой, огибая ее по окружности, несла свои воды полноводная и очень широкая река. Из-за ее огромных размеров могло показаться, что не река огибает равнину, а наоборот, суша большим полуостровом, напоминающим разбухшую дождевую каплю, вдается в ее воды.
        В мире уже давно хозяйничала весна, поэтому вид на равнину, расцветшую и благоухающую в этот благословенный период, не мог не завораживать. Пожилой мужчина невольно улыбнулся, глядя на все это великолепие, но буквально через миг глаза его наполнились такой тоской и горечью о безвозвратно утерянном, что и так не отличавшаяся великолепной осанкой фигура старого человека сгорбилась еще больше. И, наверное, если бы не посох, на который он облокотился, этот неведомый груз душевных мук окончательно согнул бы его, превращая в безвольную куклу.
        С правой стороны от старика стоял большой, просто громадный, детина, облаченный в длинную кольчугу с крупным зерцалом на груди, опоясанный широким поясом, на котором в простеньких ножнах висела великолепная тяжелая сабля, отличительный признак всех урукхаев. Представителем именно этого славного племени воинов-животноводов, которые кочевали по бескрайним равнинам восточных степей, и был этот мужчина, который сейчас опасливо смотрел себе под ноги. На его смуглом, с легким медным отливом лице, с массивными надбровными дугами, которые нависали над угольками темных глаз, явственно читалось удивление, почему этот балкон и вообще вся башня еще не рухнули. Занятый этими мыслями, он поднял правую руку, облаченную в кожаную перчатку с нашитыми на ее тыльной стороне стальными пластинами, чтобы почесать себе затылок, но только болезненно поморщился, наткнувшись на окровавленную повязку.
        Третьим в этой компании был альв, вернее светлый альв. Представитель гордой и заносчивой расы, отличительными чертами которой был высокий рост, аккуратные прижатые к черепу заостренные уши, светлые волосы и большие бирюзовые глаза. Были еще и темные альвы, отличавшиеся от своих светлых собратьев только цветом кожи, волос и глаз. Обе расы верили в одних и тех же богов. Считали своей колыбелью леса Тивалены, но в то же время были непримиримыми соперниками. Как и на урукхае, на нем была кольчуга. Только, в отличие от доспеха степного воина, она полностью соответствовала своему владельцу и была такой же изящной, как и сам альв. Сплетенная из тысяч блестящих колечек, она казалась невесомой, а носивший ее воин ощущал свою броню как вторую кожу.
        Левая рука альва была заключена в лубки и висела на перевязи, перекинутой через шею. Бесполезный теперь лук, в обращении с которым альвы, что светлые, что темные, были первые мастера, висел за спиной в украшенном растительным орнаментом налуче. Кисть правой руки покоилась на рукояти тонкого, слегка изогнутого альвийского меча, в навершие которого был вставлен крупный драгоценный камень. Сам меч покоился в резных деревянных ножнах, которые были прикреплены к тонкому поясу, набранному из серебряных блях в виде небольших листьев.
        Два воина, два побратима, такие разные и вместе с тем такие одинаковые, ценящие превыше всего ЧЕСТЬ и ПРАВДУ. Не ту правду, которую исковеркав и извратив, теперешние лидеры их народов пытаются навязать всем остальным. А ту, которую им принес их ЛИДЕР, их ВОЖДЬ, их ИМПЕРАТОР, который сейчас наверняка сидит по правую руку от Парона[1 - Парон - бог воинов в пантеоне Тивалены.] в дружинном доме вместе с остальными своими воинами. А им прислуживают погибшие от их руки враги.
        - Какую страну загубили, ублюдки! - зло сплюнул розовую от крови слюну себе под ноги урукхай и в недоумении поднял густые брови. Уж от этого плевка балкон обязательно должен был рухнуть, но этого не случилось.
        - Марук, веди себя прилично, - слегка улыбнувшись, произнес альв. На фоне грубого и хриплого голоса урукхая его голос был чистым и звонким, словно бегущий с вершин Андейского хребта горный ручеек.
        - Прилично, Галион? Прилично? - вскипел воин. - Предки этих неотесанных вождишек, каждый из которых видит себя сейчас преемником Криса Великого, еще недавно срали себе на пятки, едва отойдя от семейного шатра. Подтирались пятерней и ей же лезли в общий котел, чтобы выловить из него лучший кусок мяса. После всего этого начинали выковыривать из зубов грязными от своего же дерьма ногтями остатки пищи. И так жили поколения и поколения, ничего не меняя. Думали лишь о том, как бы набить себе брюхо, захватить в набеге хорошую добычу, задрать подол девке да чтоб были тучные стада. Это я об урукхаях. Да и альвы не лучше, что темные, что светлые. Снобы. Вид постоянно такой, как будто все в этом мире им должны, должны лишь потому, что они ходят с ними по одной земле и дышат с ними одним воздухом. Причем это касается не только других народов, но и своих соплеменников.
        Урукхай зло махнул рукой и замолчал, вперив свой взгляд вдаль.
        - Что же ты замолчал? - через некоторое время задал ему вопрос альв. - Ты забыл дать характеристику еще гномам, северянам, людям, гоблам.
        - Отстань, Галион, ты понял, о чем я хотел сказать, - угрюмо ответил воин, а потом, вытянув руку в противоположную от равнины сторону, произнес: - Вот их благодарность нашему вождю за то, что он показал им, как надо жить.
        Старик и альв непроизвольно повернули головы в указанном направлении, где в голубое небо поднимались густые клубы черного дыма: горела столица их погибшей Родины, последний оплот Правды.
        - Мудрейший, - после довольно продолжительного молчания, в течение которого они просто стояли и смотрели на то, как превращается в пепел самый красивый город Тивалены, сказал Марук. - Мы что пришли-то, владыка мертв, тени, его личные телохранители, пали вместе с ним. От Золотого имперского легиона остались только мы с Галионом. Гвардейцы не предали Правды и остались там под стенами столицы, щедро полив своей кровью окрестные земли. Про другие легионы ничего неизвестно, скорее всего, их уже тоже не существует. Да и ты, Мудрейший, как я вижу, успел повоевать, судя по виду твоей башни.
        Впервые за все это время, что троица стояла на балконе, старик в балахоне наконец заговорил.
        - Эти неучи, возомнившие себя великими магами, тоже захотели власти, - грустно, с какой-то усталостью в голосе, произнес пожилой человек. - Все мои соратники были отравлены или подло убиты в спину. Меня тоже пытались отравить, но слишком долго я живу, для человека конечно, в этом мире, чтобы умереть от яда.
        - Мудрейший, - усмехнулся альв. - Среди моих сородичей тоже мало найдется ваших сверстников.
        - Спасибо, Галион, - на лице старого мага появилась ответная усмешка. - Не знай я тебя с младых лет, подумал бы, что ты мне льстишь.
        - А что с магами-то? - спросил Марук.
        - А нет больше магов, воин, я уничтожил их всех, а те, кто остался - просто недоучки и шарлатаны.
        Маг неожиданно замолчал и закрыл глаза. Урукхай, раскрывший было рот, чтобы что-то спросить, был решительно остановлен альвом, который подошел к нему и, опустив на плечо здоровую руку, отрицательно покачал головой. Наконец затянувшаяся тишина была прервана глубоким вздохом старого человека. И это был вздох не обреченного разумного, а нашедшего в сожженном под корень лесу живой зеленый росток. По щекам быстро пробежали две кристально чистые слезы, спрятавшись в густой седой бороде.
        - Слушайте меня, воины, - открыв глаза, ясным, чистым голосом заговорил Мудрейший. - Все вы знаете, что я прожил очень долгую жизнь. И прожил, как мне хочется верить, достойно. За это боги мне на мгновение приоткрыли завесу, отделяющую нас от грядущего.
        Урукхай и альв обратились в слух, а маг продолжил, как будто читал какое-то древнее пророчество:
        - Придет на Тивалену разумный. Он будет немного похож и на человека, и на альва, и на урукхая, и на гнома. И в то же время сильно будет от них отличаться. Он даст вторую жизнь волкам. Возрожденные кровью встанут за его спиной. Воин и правитель. Добрый с друзьями и беспощадный с врагами. Он прольет реки своей и чужой крови, чтобы сохранить то, что осталось, а потом возродить на пепелище жизнь.
        Старый маг хотел сказать еще что-то, но замолчал, и его слушатели не пытались его торопить. Наконец он закончил:
        - Это последний шанс для нашего мира, друзья, в противном случае он скатится в такие дебри, что жизни в нем не будет никому. У вас есть сегодняшний день и вся ночь, чтобы убраться подальше от окрестностей столицы, - но взглянув на поднявшееся светило, покачал головой. - Нет, не успеете.
        - Почему ты нас хочешь отправить от себя, Мудрейший? - спросил альв. - Мы воины-гвардейцы и бегать, показывая спину врагу, не умеем.
        - Да, - поддержал его урукхай.
        - Ты не прав, Галион, - покачал головой Мудрейший. - Вспомни, о чем говорил Крис Великий. Можно проиграть сражение, но выиграть войну. Мы проиграли сражение, но война продолжается до тех пор, пока жив хотя бы один солдат. Это тоже говорил он.
        - Я помню его слова, но к чему ты их именно сейчас говоришь?
        - А к тому. Я телепортирую тебя и Марука за Великую[2 - Великая - самая протяженная и полноводная река Тивалены.], а потом активирую артефакт Судного дня.
        - Но ведь это верная гибель, даже для тебя, - воскликнул альв.
        - Да, но зато я выжгу всю гниль, которая сейчас расползлась по этим когда-то прекрасным землям. И не перебивай меня больше, я принял решение, - увидев, что альв собирается снова что-то сказать, осадил его старик. - Ваша же задача состоит в том, чтобы разумные не забыли Правду и чтобы тому, кто придет, не пришлось начинать с нуля. Поклянитесь мне, что вы исполните мою последнюю волю.
        Мудрейший взглянул на Галиона и Марука, ожидая их решения. Переглянувшись, воины синхронно опустились на правое колено.
        - Я, Марук эн’Тейп Вихор, перед взором Парона, своей честью и духами предков клянусь выполнить последнюю волю Мудрейшего.
        - Я, Галион эн’Тейп Изумруд, перед взором Парона, своей честью и Первоматерью[3 - Первоматерь, Мать Природа - верховное божество альвов.] клянусь выполнить последнюю волю Мудрейшего.
        Произнеся слова клятвы, побратимы встали.
        - Ради этого стоит жить, друзья, - улыбнулся, глядя на них старый маг. - Я это точно знаю. Прощайте.
        Два гвардейца успели лишь почтительно опустить головы, когда неведомая сила переместила их за сотни и сотни верст от полуразрушенной башни одного из величайших магов Тивалены, которого все называли просто Мудрейшим. А когда они подняли головы, то там далеко на востоке в небеса ударил неимоверно яркий столб света, а еще через некоторое время до них добежала горячая волна раскаленного воздуха.
        Разумные Тивалены начали новое летосчисление.
        Пошел первый год со времен КРАХА.
        2??? год. Открытый космос. Орбитальная научно-исследовательская станция «Россия-11»
        В центре большого светлого зала с гладкими пластиковыми стенами, в пяти метрах от входной створки, возвышался стеклянный куб, наполненный голубоватой прозрачной желеобразной жидкостью. В его толще плавал молодой парень, от которого отходило огромное количество всевозможных трубочек и проводов. У правой стены, если смотреть от входа, был смонтирован большой голографический экран, перед которым «дирижировал» мужчина с рыжим «вороньим гнездом» на голове, в домашних тапочках на босу ногу и в заляпанном многочисленными пятнами, разнообразными по своей цветовой гамме и форме, когда-то белом халате. Умелые, быстрые руки периодически выхватывали из всевозможных столбцов и диаграмм ведомые только хозяину этого помещения данные, разворачивали их на весь экран, рассматривали, а потом, внеся какие-либо изменения или оставив неизменными, возвращали их обратно. При этом тело парня, находившегося в кубе, после некоторых манипуляций рыжеволосого мужчины начинало сокращаться, иногда очень сильно, из-за чего желеобразный раствор щедро выплескивался на отполированный белый пол.
        У левой стены стояли небольшой диванчик, пара глубоких кресел, деревянный столик на низких резных ножках с полированной поверхностью и старомодный торшер с обшитым бархатом абажуром, по краям которого висела бахрома. Диван и кресла были обиты натуральной кожей темно-коричневого цвета, которая уже успела немного затереться и приобрести антикварный вид. Весь этот уголок настолько был чуждым всему остальному, что у любого, вошедшего в это помещение впервые, вызывал на какое-то время ступор. У кого короткий, у кого более длительный, во время которого вошедший пытался понять, как ЭТО могло оказаться в лаборатории, оборудованной по последнему слову техники. И только внимательные, умеющие вычленять главное из большого потока визуальной информации, люди могли сразу сказать: это СОКРОВИЩЕ.
        В эпоху пластиковой мебели, синтетических материалов и синтезированной еды приобрести такие вещи было очень трудно, практически нереально. И не потому, что натуральных материалов не осталось. С того времени, как человек вышел в глубокий космос, прошел уже не один век. За это время было обнаружено уже 24 планеты, атмосфера и окружающая среда которых были практически идентичны земным. А помимо этого еще семнадцать планет с близкими к их родной планете характеристиками. И все они населены. На девяти планетах обычные люди, на остальных очень близкие им гуманоиды. И развитие таких планет было разнообразным: от времен великой Римской империи до девятнадцатого столетия по времени Земли. Как это ни странно, но встретиться в космосе с более развитыми расами, чем жители третьей планеты от Солнца, так пока и не удалось. И может быть, это и к лучшему. При встрече двух равных всегда начинают выяснять, кто же все-таки «равнее».
        Так что ресурсов было хоть отбавляй.
        Вот только некоторые страны, добравшиеся, можно сказать, до дармовщинки, продолжили «доить» планеты, как в свое время Землю. А некоторые, а если точнее сказать Российская империя, наученная горьким опытом, когда от величественной сибирской тайги остались одни пенечки, пошли совершенно другим путем. Хочешь срубить дерево? Да ради бога, но сначала посади или оплати посадку десяти деревьев. Подожди несколько лет, пока они войдут в силу. Представь молодые деревья (если все же сам их сажал и выращивал) или сертификат и чек об оплате их посадки специальной комиссии, что примет их на учет, и только потом получишь разрешение на валку одного дерева, которое определит все та же комиссия. Учет леса уже давно стал на один уровень с учетом радиационных материалов, драгоценных и редкоземельных металлов. Каждое дерево имело свой электронный чип и было занесено в специальный реестр. А его место «проживания» отслеживалось со спутника.
        Наплевал на это и все же срубил? Да ты вор, батенька, добро пожаловать в космос, но не космонавтом и первопроходцем неизвестных миров. А на астероиды или планеты, совсем не приспособленные для комфортного проживания, но зато очень богатые редкоземельными металлами и другими ценными полезными ископаемыми. А жизнь там совсем не сахар, и хорошо, если трое из пяти «оттрубит» весь срок и, очистившись перед законом, вернется домой.
        Были, конечно, и браконьеры, куда от них деться, но при современных средствах слежения и сыска найти их не составляло ни малейшего труда. Снимки из космоса, позволяющие рассмотреть не только муравья в траве, но и энергетическую ауру человека, заменившую в современном мире отпечатки пальцев, позволяли найти «черных лесорубов», как их называли несколько веков назад, не просто быстро, а очень быстро. Даже непонятно, зачем браконьеры этим занимались, наверное, чтобы сытная и спокойная жизнь была более яркой. Как говорится: адреналиновые наркоманы.
        Так что вещи из натуральных материалов были довольно редки, дороги, и позволить их себе мог не каждый гражданин, а тут целый антикварный уголок, более уместный музею, чем исследовательской лаборатории.
        Ну, и если уж зашла речь о Земле, то стоит отметить, что к настоящему времени в мире остались только две полярные силы. Это Российская империя и все остальные. Впрочем, так было всегда. Вот только полярность теперь сместилась к империи. Именно ей принадлежало больше двух третей открытых и освоенных планет. И подход имперцев к освоению вновь открытых планет кардинально отличался от методов других держав. То, что сейчас происходило в этой лаборатории, было одним из этапов освоения открытой недавно сорок второй планеты, на которой существовала разумная жизнь.
        Висевший над входной створкой плоский фонарь мигнул красным, и, раскрываясь подобно створкам диафрагмы в старых фотоаппаратах, появился проход, впуская в лабораторию высокого, подтянутого мужчину в черной военной форме.
        - Господин генерал, сколько же можно вас ждать? - Резко развернувшись от экрана, мужчина с рыжей копной волос бросился к входящему, широко разведя в стороны свои руки.
        Увидев спешащего к нему ученого, военный тоже раскрыл руки для объятий, в которые вскоре и заключил своего давнишнего друга - профессора, академика, лауреата всевозможных премий, в том числе нобелевки, автора сотни открытий, кучи изобретений и прочее, и прочее, и прочее - Смирнова Виктора Андреевича. Друга, настолько давнишнего, что они уже скорее считали друг друга родственниками, чем просто друзьями. Потискав профа в своих крепких объятиях, генерал наконец взял его за плечи и, отстранив на расстояние вытянутых рук, улыбнувшись, внимательно оглядел.
        - А ты не изменился, братишка, вот только пятен на твоем халате после нашей последней встречи стало больше. Ты вообще меняешь свою униформу?
        - Да, на сало и картошку. Такие вроде у вас, у солдафонов, шутки приняты? - ответил ученый.
        - Фи, милейший, мы, дворяне-офицеры - честь и совесть империи, - притворно поморщившись, начал генерал, но Смирнов его перебил:
        - Знаю, знаю. Белая кость, голубая кровь и так далее. А вот по мне так вы все поручики Ржевские, то есть пьяницы, дебоширы и бабники…
        - А также опора трона, - закончил военный, и друзья весело рассмеялись.
        - Как же я рад тебя видеть, Володь, - еще раз обняв генерала, проговорил проф. - Пойдем, присядем, с делами попозже.
        - Согласен, - поддержал его военный.
        Друзья направились к уголку релаксации, как называл его Смирнов, где и устроились с комфортом в мягких креслах.
        - Подожди секунду, - поднял руку генерал, когда увидел, что проф собирается завалить его кучей вопросов. Затем поднес к лицу левую руку и негромко проговорил в манжету форменного кителя. - Сережа, заноси.
        Входная створка снова открылась, и в лабораторию вошел молодой капитан, неся в руках небольшой саквояж. Поставив его рядом с генералом, он молча замер в двух шагах от кресла, дожидаясь дальнейших распоряжений своего шефа.
        - До утра свободен, но чтобы утром был как корнишон, - посмотрел на капитана его начальник.
        - Господин генерал! - попытался возмутиться подчиненный.
        - Иди, мы поняли друг друга, - улыбнулся генерал.
        Щелкнув каблуками, капитан развернулся, пряча улыбку в аккуратных темных усиках, и уже через пару секунд друзья снова остались вдвоем.
        - Новый ординарец? - кивнув на входную створку, спросил Смирнов.
        - Угу, - промычал генерал, который в это самое время с головой зарылся в саквояж. Вскоре из дорожной сумки на полированную поверхность столика стали водружаться различные баночки, кулечки и сверточки.
        - А где прежний? Как там его, Каменский-Бутурлин, кажется?
        - Выгнал, к чертям, - разогнулся генерал и поставил на стол литровую бутылку с бело-красно-золотой этикеткой, наполненную прозрачной жидкостью, завершая, таким образом, хаотический натюрморт, образовавшийся на столешнице.
        - Что так?
        - Понимаешь, Вить, большое количество достойных и образованных предков еще не гарантия того, что их потомок будет им соответствовать. Его потолок - взвод космодесантников, даже на роту он не тянет. А здесь штабная работа, объем информации колоссальный, ну, не тянет он этот воз. А вот кости ломать у него получается на удивление здорово, причем не себе, а другим.
        - А его многочисленные родственники? Наживешь врагов на ровном месте.
        - Не надо меня пугать врагами. У меня их воз и маленькая тележка, - неожиданно разъярился генерал. Нет, он не кричал и не бил кулаком по столу, но слова он произносил так, словно вбивал гвозди в крышки гробов для своих недоброжелателей. - Я служу, прежде всего, империи. Каждый человек, а сейчас более актуально говорить каждый разумный, должен приносить государству пользу. Не будет академик Смирнов командовать космическим флотом, так же как генерал-полковник Романов Владимир Николаевич никогда не будет совать свой нос в генную инженерию и давать советы ученым, потому что ни хрена в этом не понимает. А тут устроили сынка в теплое местечко, как им думается, а тот сидит ровно и, как говорит мой старший сын, не жужжит. А надо не только жужжать, надо и лапками перебирать и не просто перебирать, а чтобы польза от этого была.
        Генерал Романов замолчал, откинувшись на спинку кресла. Видимо, такой разговор был для него уже не в новинку.
        - Я просто о тебе и детях беспокоюсь, - после небольшой паузы, проговорил проф.
        - Да нормально все, Вить, - успокоившись, нормальным голосом сказал генерал. - И глава рода Каменских-Бутурлиных тоже все понял. Тимофеич - старый, преданный империи служака, поэтому так и сказал, что ты, Владимир Николаевич, сделал все правильно. А этот обалдуй, если не хочет работать головой, пусть работает руками, а там или грудь в крестах, или голова в кустах. И парень сам, кажется, это понял. Во всяком случае, как мне говорили, авторитет у десантников завоевал с первых дней. Особенно после случая, когда они с нашими заклятыми друзьями схлестнулись. Представляешь, взяли на абордаж корабль и морду всем набили. Кстати, грудь его первым крестом уже обзавелась.
        - Ну и ладно, - успокоился ученый. А затем, потирая ладони, посмотрел на заставленный стол. - Ну-ка, ну-ка, что у нас здесь?
        Но по уже протянутой к бутылке руке быстро хлопнула ладонь генерала.
        - Так, спокойнее. Презентацию проводит даритель, - и, перебирая упаковки, начал декламировать: - Варенье: малиновое, из черной смородины, из крыжовника. Буженина, домашняя колбаса, сало соленое, сало копченое, рулька копчено-вареная. Маринады: чеснок, огурчики, помидорчики, опята. Капустка квашеная и заключительным аккордом водка «Столичная» экспортная, дата производства 1973 год. И все это НА-ТУ-РА-ЛЬ-НОЕ.
        Ученый, замерший и только глотавший слюни во время презентации генерала, наконец поднял голову и произнес:
        - Натуральное?
        - Давай сначала по маленькой, а потом я расскажу.
        Водка, судя по всему, находилась в небольшом криоконтейнере, потому что только сейчас проф заметил, как стекло покрывается инеем. Решительно скрутив пробку, генерал стал наливать тягучую, похожую по вязкости на кисель, жидкость в две серебряные рюмки, которые были извлечены из недр саквояжа, как и две, тоже серебряные, вилки. Наколов ими два огурчика, одну он протянул Смирнову, затем вручил ему рюмку:
        - За встречу!
        Емкости соприкоснулись с легким звоном, и, закинув головы, друзья синхронно отправили их содержимое себе в рот, после чего застыли, прислушиваясь к тому, как обжигающая холодная жидкость проскальзывает по пищеводу, оставляя за собой теплый след, а потом взрывается в желудке, распространяя от эпицентра горячие волны. После этого они все так же синхронно захрумкали маленькими огурчиками.
        - Володь, это что-то с чем-то, - произнес ученый.
        - А я тебе что говорю, - улыбнулся генерал. - А теперь слушай сказку, которая на самом деле быль. Как тебе известно, мой старший, Виктор свет Владимирович, не пошел по пути славных предков и не примерил на себя военный китель. Вместо этого занялся бизнесом и, надо сказать, довольно успешно. Это еще раз говорит о том, что каждый должен быть на своем месте. Но речь не об этом. Пять лет назад он зарылся с головой в архивы, то была очередная попытка раскопать наши корни.
        - Ха, сейчас опять начнешь утверждать, что вы потомки императорского рода, который правил в России триста лет, - перебил его улыбающийся академик.
        - Вить, или я рассказываю, или сразу переходим к тому делу, из-за которого я посетил твою обитель, - нахмурился генерал.
        - Молчу… - Ученый быстро изобразил нехитрую пантомиму, как он навешивает на свои губы замочек, запирает его ключом, который потом выкидывает себе за спину.
        Романов, улыбнувшись, покачал головой и продолжил:
        - Так вот. Твой тезка и по совместительству крестник не зря глотал пыль в архивах, как говорили раньше, и все-таки докопался до корней. Романовы из императорского рода нам, кстати, никаким боком. Но это не значит, что наш род новодел, как говорят дворяне из старых семей. Пусть он был не такой богатый, как остальные, но истоки его восходят к шестнадцатому веку, когда поволжский казак Роман Заноза, один из сподвижников Ермака Тимофеича, за присоединение Сибири был пожалован в потомственные дворяне. К дворянской грамоте прилагались земли в Симбирской губернии на берегу Волги.
        После череды тяжб и судов данные земли были возвращены нашему роду, о чем имеется указ императора. Витек время терять напрасно не стал, а с небывалым энтузиазмом начал воссоздавать усадьбу. Хотел сначала в первозданном виде построить, но слишком уж она была неказистая, род-то небогатый был. Но зато теперь на берегу Волги стоит самое настоящее семейное гнездо князей Романовых в старославянском стиле. Терем, короче, отгрохал этот строитель, я тебе потом голоснимки покажу. А когда рыли котлован, наткнулись на винный погреб, который был практически пуст, за исключением двух бочек коньяка и двух десятков коробок вот этого нектара. Кстати, коньяк сейчас мой коммерсант продает просто за баснословные деньги, и клиентов это не останавливает. Но мне по душе все же беленькая, да и ты мои вкусы разделяешь, так что «Столичную» мы оставили для личного пользования.
        - Молодец крестник, - восхищенно сказал Смирнов.
        - Не то слово, - поддержал его генерал. - Кстати, брат, давай, когда закончим все дела с новой планетой, уйдем наконец в отставку и поедем на землю предков. На Земле сейчас экология, как от сотворения мира. Производств никаких, воздух такой, что по утрам его на хлеб намазывать можно. Будем по утрам на рыбалочку ходить, в лес по грибы и ягоды. Эх!
        - От тебя ли я это слышу, генерал? - приподнял в удивлении брови ученый.
        - Устал я, дружище, - вздохнув, произнес Романов. - Да и смену подготовил. Кстати!
        Владимир вновь оживился.
        - Младшие через два месяца выпускаются из стен Имперской военной академии.
        - Четверняшки? Уже?
        - Четверняшки, - кивнул генерал. - Они, кстати, тоже крестники одного очень известного и рассеянного ученого. Не забыл?
        Генерал полез во внутренний карман, из которого достал небольшую коробочку. Освободив на столешнице немного места, он аккуратно положил ее на полированную поверхность, а затем нажал на небольшую кнопку. Над столиком возник голоснимок, на котором были запечатлены четыре очень похожих друг на друга человека. Два парня и две девушки. Высокие, стройные, в черных лейтенантских мундирах, похожие друг на друга, словно оловянные солдатики из одной отливки, они с легкими улыбками смотрели перед собой.
        - Уже мундиры пошили, стервецы, - с гордостью проговорил генерал.
        - Так, это Ратибор, это Святослав, - начал вглядываться в снимок проф. - А эти малявки зачем так постриглись? Если бы не выпирающие в нужных местах мундиры, то и не разобрал бы, где пацаны, а где девчонки.
        - Мода, етить колотить, - беззлобно выругался Романов. - Военный стиль сейчас очень популярен, как мне объяснили Настена с Сашкой, но они и так военные, поэтому папенька может не зыркать на них такими глазами.
        Друзья снова рассмеялись, живо представив, как девчата окучивают своего родителя.
        - Видела бы их Анна, - тихо, с грустью в голосе произнес генерал, вспоминая свою супругу, которая, несмотря на все достижения современной науки, умерла при родах, дав жизнь этим красавцам и красавицам.
        Мотнув головой, Владимир отогнал от себя внезапно нахлынувшую грусть и, снова улыбнувшись, с легкой укоризной посмотрел на своего друга.
        - А ты мне так и не дал почувствовать, как это быть крестным отцом.
        - Володь, у меня есть семья, - показывая на снимок рукой, сказал ученый. - Они, вы с Витькой. А супругу мою ты знаешь - это наука. Вот только дети у нас с ней совсем другие.
        - Ладно, забыли, - махнул рукой генерал, он и так это все знал. - Подарок-то приготовил четверняшкам или забыл?
        - Обижаешь, брат, - по-настоящему обиделся Виктор. - Как только они поступили в академию, сразу сделал заказ.
        - Покажи, - подался вперед Романов, глаза которого загорелись словно у пацана.
        - Не-а, - ухмыльнулся проф. - Это будет моя мстя тебе за недоверие.
        - Вить, не будь гадом, - совсем по-детски проканючил генерал, в темных волосах которого уже давно поселилась благородная седина.
        Виктор задрал голову и заразительно рассмеялся.
        - Сейчас, вымогатель.
        Поднявшись из кресла, он прошагал к одной из стен. Сдвинув небольшой квадрат пластика, он набрал на открывшейся сенсорной панели несколько цифр, и с легким шипением часть облицовки отъехала в сторону, демонстрируя внутренности небольшого сейфа. Проф достал из него метровый деревянный ящик, искусно изукрашенный резьбой, и поднес его к генералу. Положив ящик на колени, Владимир аккуратно открыл крышку.
        Внутри, на алом бархате в небольших выемках лежали четыре великолепных клинка.
        - Парадные мечи имперских офицеров. Шайлотский стиль, лезвие выполнено из монокристала, практически не разрушимо, не нуждается в заточке, не подвержено коррозии. Витая гарда с гербом империи, - словно проводя экскурсию в музее, заговорил Романов, затем аккуратно положил ящик на стол, подвинув угощение, встал и заключил в объятия своего друга. - Витя, брат…
        - Да брось, - отмахнулся тоже расчувствовавшийся ученый. - Я уже говорил - это и мои дети. Давай выпьем за них.
        - А вот это непременно. - Генерал быстро наполнил стопки, и, отсалютовав друг другу серебряными приборами, они опрокинули их содержимое. А потом потянулись к тонким ломтикам ароматной буженины.
        Возвратив ящик с подарками в сейф, два друга снова уселись на свои места и еще около часа предавались воспоминаниям, строили планы и просто вели неспешную беседу, подогревая ее небольшими дозами ледяной водки.
        - Делу время, потехе час, дружище, - наконец произнес генерал. - Ты же знаешь, что я, кроме того, что являюсь твоим другом, еще и официальное лицо.
        - Да, давай к делам, Володь. Сейчас я помощника позову.
        - У тебя есть помощник? - удивился генерал. - С тобой же никто не уживается. Как ты говоришь? Они все тупицы и недоумки, так вроде?
        - Она гений, - воскликнул Смирнов. - Ну, может, не гений, но хороший ученый и человек.
        - ОНА? - Более сильного удивления выдать было нельзя, но у Романова это получилось. - Это женщина?
        - Ну да, - пожал плечами Виктор.
        - А может, у вас… - Владимир повертел перед собой кистью.
        - Нет, мы просто коллеги, - быстро отрезал проф. Но по тому, как быстро он это сказал, Романов понял, что не просто коллеги или пока еще коллеги, но все возможно. И искренне порадовался за друга, ведь за шесть десятков лет это был первый случай, когда неугомонного ученого заинтересовала женщина.
        - Мария Владимировна, зайдите в лабораторию, - между тем вызвал своего помощника Смирнов.
        Буквально через пару минут входные створки впустили внутрь невысокую женщину, лет сорока. С небольшим аккуратным носиком, который был усыпан веснушками, зелеными глазами и волосами цвета спелой пшеницы. Даже генералу хотелось прижать эту женщину к себе, настолько она была милой и обворожительной. Не красавица, как мог бы кто-то сказать, но генерал никогда не понимал этого. Что значит красавица? Кто утверждал эти эталоны красоты? Не может одна женщина нравиться абсолютно всем. Кто-то любит невысоких, миниатюрных женщин. Кто-то, наоборот, в восторге от больших и могучих представительниц слабого пола, чтобы было много в районе груди и не меньше пониже спины. У каждого свои эталоны красоты, вот и весь сказ.
        - Мария Владимировна, - торжественно начал Смирнов. - Разрешите представить вам генерал-полковника князя Романова Владимира Николаевича. Кавалера ордена Чести, полного Георгиевского кавалера, а также кавалера еще полусотни орденов, а может и больше, никогда их не считал, но его парадный мундир больше похож на иконостас, чем на форменную одежду.
        - Вить, ты чего? - опешил от такого представления генерал.
        - Не перебивай, - отмахнулся Смирнов. - Счастливый отец пятерых детей, ну и, наконец, личный представитель его императорского величества и куратор проекта «Аркадия». Вот теперь вроде все.
        - Ну и зачем все это нужно было? - спросил его Владимир.
        - Он просто хвастается, господин генерал, или ваша светлость? - с легкой улыбкой, приятным голосом спросила Мария.
        - Просто Владимир Николаевич, когда на службе, и Володя - в неофициальной обстановке. - Генерал подошел к женщине и поцеловал протянутую для приветствия руку, от чего лицо Марии от смущения залилось краской, что, впрочем, не помешало ей выполнить довольно умелый книксен.
        - Да хвастаю, а еще он мой кровный брат. Вот, - гордо вскинув голову, закончил ученый.
        - Это как? - спросила опешившая помощница.
        - А, - махнул рукой генерал, - книжек в детстве начитались про былинных героев, вот и решили смешать свою кровь. Так братались в древности воины, сражавшиеся плечом к плечу, ну или еще по каким причинам.
        - Вот даже как? - совсем по-другому посмотрела на своего патрона женщина, от чего теперь Виктор покрылся хорошим румянцем.
        «И все-таки у них что-то есть. Витька, не упусти жар-птицу», - подумал про себя генерал, но вслух сказал:
        - К делу, друзья, вечером посидим и поговорим обо всем, так сказать, в семейном кругу, а сейчас работа, - серьезно сказал Романов.
        Уловив переход в настроении своего друга, проф сделал приглашающий жест и проследовал к кубу.
        - Господин генерал, разрешите представить вам «Объект 001», проект «Аркадия», - начал Смирнов, раздвигая телескопическую указку. - Вместилище последних генных разработок отечественной науки. Силен, быстр, умен, феноменальная память, необычайно живуч. Мария Владимировна, продолжите?
        - С удовольствием, - ответила женщина. - Начнем со строения организма. Скелет «Объекта» кремнийорганический, необычайно прочный. Потрясающая регенерация, ночное зрение, что обусловлено строением зрачков. Обоняние и слух как у диких зверей. Острые, крепкие ногти, которые больше походят на когти, которые, впрочем, не мешают ему в повседневной жизни. Продолжительность жизни, по самым скромным подсчетам, не меньше пяти-семи веков, без прохождения регенерирующих процедур. По внешнему виду максимально приближен к аборигенам Аркадии. В настоящий момент выглядит как двадцатилетний парень.
        - А на самом деле ему сколько? - спросил генерал.
        - Шесть лет, - ответил Смирнов, перехватывая эстафету у Марии. - Год выращивания и пять лет обучения. К настоящему времени полностью готов к исполнению своей роли. Посредством нейрообучения в «Объект» закачена куча матриц: боевая, включающая в себя все виды боевых искусств, известные разумным к настоящему моменту. Как без оружия, так и с оружием, естественно холодным, что обусловлено развитием мира, где ему предстоит действовать. Помимо этого ему известна история войн, а также история государства Российского. Затем право: от Правды Ярослава Мудрого и законов Новгородской республики до современного законодательства империи. Судебное право. Загружены лингвистические матрицы, позволяющие ускоренно изучать языки. Развиты лидерские качества. И еще много полезного и нужного, подробный отчет отражен в документации к «Объекту». Но самое главное впереди. Мария?
        - Владимир Николаевич, - продолжила помощница профа, - как вы, наверное, уже знаете, у многих аборигенов на Аркадии есть прирученные животные, в основном предназначенные для ведения боевых действий в одном строю с разумными. У каждого племени они разные, но объединяет их одно - невероятная преданность животных своим хозяевам. Мы пошли дальше.
        Сместившись к голографическому экрану, женщина несколькими изящными движениями вызвала на нем картинку крупного животного, в котором отдаленно угадывался земной ягуар. Если быть точнее, то ягуар-меланист[4 - Меланист - животное с темным окрасом (почти альбинос, только наоборот).], отличающийся от своих собратьев черным цветом шкуры, на которой были едва видны проступающие пятна.
        - Это сайшат? - изумленно вскинул брови генерал.
        - Да. Самый свирепый и опасный хищник Аркадии, только наш будет крупнее раза в полтора. Ни одно племя не имеет прирученных сайшатов, поэтому «Объект» с таким спутником будет воспринят как посланец богов, как минимум.
        - И как же вам удалось приручить его?
        - А вот тут самое интересное, - снова включился проф. - Мы не приручали сайшата. Это симбионт. «Объект» и его спутник не просто человек с прирученной зверушкой. Они чувствуют друг друга. Между ними существует ментальная связь. Все испытания, а также анализ их совместных действий говорят о том, что они могут общаться. Причем ощущают не только ментальные посылы друг друга, но и эмоции. Убойная парочка, я вам скажу, господин генерал, позже мы посмотрим голофильм их тренировок, они действуют как единый организм. После первой тренировки я был под очень большим впечатлением, потом привык.
        - А где сайшат?
        - В соседней лаборатории, с ним проводятся заключительные процедуры.
        - Уже закончили, - уточнила Мария.
        - Уже закончили, - кивнул головой проф.
        - Так что, «Объект» готов? - спросил Романов.
        - Конечно, готов, - улыбнулся Виктор.
        - А тогда чего тянуть? У меня есть все полномочия начинать следующий этап, - неожиданно заволновался военный. - Хотя подожди. Матрица верности империи внедрена?
        - Несомненно, «Объект» воспринимает себя гражданином Российской империи, верен ей душой и телом и готов, не жалея своих сил, выполнить возложенную на него миссию.
        - Тогда последнее, - немного успокоился генерал. - Оружие.
        - Необходимый минимум, к которому он был особенно предрасположен… - Вместо сайшата на голоэкране появился стоящий парень с надетой на него экипировкой. - Итак, броня: композитный материал, по своему внешнему виду не отличимый от кожаного доспеха: кираса, наручи с секретом - два замаскированных кинжала, короткая юбка из полос, легкие прочные сапоги, наплечники, ну и так далее. Прочность материала такова, что не каждый сплав может с ним соперничать. Ах да, еще шлем, похожий на обычную мисюрку, только с личиной.
        - Шутники, - улыбнулся Романов, увидев на экране увеличенный шлем и личину, выполненную в виде оскаленной морды сайшата. - Дальше.
        - Есть дальше! - шутливо козырнул ученый. - Оружие. Начнем с самого малого. На перевязи расположены десять метательных ножей, каждому из которых отведено свое гнездо.
        - Это не самые малые, - улыбнулась Мария.
        - Точно, - поддержал ее Смирнов. - «Объект» в отношении оружия оказался полным параноиком. Видишь на правой стороне лица височную косицу? В нее вплетена граненая кованая игла, «неожиданный аргумент», как он однажды выразился.
        - Полностью его поддерживаю, - согласился с «Объектом» генерал. - Оружия много не бывает.
        - Еще один, - вздохнул проф, но затем продолжил: - Так, дальше. Два засапожника, два кинжала за спиной на поясе, два меча, подбирались под руки «Объекта». Так получилось, что он у нас оказался обоеруким.
        - Ага, случайно, - улыбнулся Романов.
        - Ну, вроде того, - поддержал его Виктор. - Мечам он даже название дал. В правой руке очень похожий на индийский тальвар - Поющий. Морской абордажный палаш в левой - Защитник. Ну, и последнее: боевой посох с встроенным лезвием, при выкидывания которого посох превращается в совну или нагинату, кому как удобнее. Блочный композитный лук, который, впрочем, мало будет отличаться от местных, мастера постарались, убрав с глаз все лишние детали. Колчан с пятью десятками стрел с разными наконечниками. Ну, и совсем все - это походный мешок с встроенным подпространством, другим словом внутри он больше, чем снаружи, и в народе получил название «Мечта пилигрима». Вроде ничего не забыл, если только совсем мелочь, вроде сушеного мяса и нескольких пакетиков круп.
        - Друзья, вы просто молодцы, - сказал Романов. - И дальше затягивать с началом следующего этапа не имеет смысла. Как отправляем, Вить?
        - Атмосферным лифтом, помещение напротив этой лаборатории. Мария, распорядись, чтобы парочку доставили на место.
        - Хорошо, - кивнула женщина.
        - Пойдем пока фильм посмотрим, - обняв за плечи своего друга, сказал генерал. - Какая готовность?
        - Два часа, - ответила помощница профа.
        - Отлично.
        Спустя два часа через прозрачное стекло Романов смотрел на стоящую в небольшом кругу парочку. Он уже посмотрел несколько небольших фильмов с их участием и был, ну, очень впечатлен.
        Парень, ростом под два метра, крепкого, но не гипертрофированного телосложения. Черные, прямые волосы, чуть ниже плеч, уложенные в замысловатую прическу, напоминающую собой широкий хлебный колос. Такие или примерно такие прически были в ходу у аборигенов Аркадии - планеты, на которую парень собирался спуститься вместе со своим Спутником. Именно так, с большой буквы, так как профессор ему объяснил, что если сам парень еще худо-бедно сможет существовать без сайшата (ну, тосковать будет, скучать сильно), то вот кошка без своего старшего товарища выжить, с вероятностью в девяносто процентов, не сможет. Но вернемся к парню: вдоль правой щеки свисала височная косица. Лицо правильной формы, на котором ярко выделялись глаза. Сейчас, в ярко освещенном помещении, они походили на кошачьи, с оранжевой радужкой. При падении освещения зрачок расширялся, а когда «Объект» впадал в боевой транс, становились абсолютно черными. Все, без малейшего намека на белок. Небольшие, немного заостренные уши, прижатые к голове, прямой нос с еле заметной горбинкой. Когда парень улыбался, показывались кончики белоснежных клыков,
которые его совершенно не портили. Кожа пепельно-серого цвета.
        Парень стоял в расслабленной позе, держа в правой руке посох, на котором висел шлем с личиной. Мечи были закреплены за спиной, но, как пояснил ему Смирнов, «Объект» носил их в таком положении только при маршах, чтоб не били по ногам, и в лесистой местности, по той же самой причине, чтобы не путались при скрытом перемещении. Вторая рука покоилась на загривке сайшата, удобно усевшегося с левой стороны своего «Старшего». Как сказал «Объект», именно так называла его эта большая кошка, достигавшая в холке ему до пояса.
        Смотрел на него генерал и не мог понять, что знакомого он в нем видит?
        - Что, не можешь понять, кого он тебе напоминает? - словно прочитав его мысли, сказал проф, все это время украдкой наблюдая за своим другом.
        - Угу.
        - Тебя он напоминает, - огорошил его ученый.
        - То есть?
        - Просто в нем есть и твои гены. Видишь ли, я в своей жизни не видел никого более преданного империи, чем ты. Того, кто с младых лет превыше всего ставит Честь и Правду. Таковые же и мои крестники. Вот немного и подкорректировал его гены, так что он в какой-то степени твой родственник. Ну, и мой, - немного смущенно добавил Виктор, а, когда Романов открыл рот, чтобы что-то сказать, продолжил: - А что, он должен быть не только сильным, но и умным. Я не подхожу для этого?
        Генерал махнул рукой, не собираясь спорить, а тем более лезть туда, где ни ухом, как говорится, ни рылом.
        - Слушай, Вить, я все никак не отойду от просмотра. Как он так двигался, его же заметить не могли, только электроника и справлялась?
        - Я думаю, когда же ты спросишь меня об этом? - улыбнулся ученый. - Это распространено на Аркадии, не повсеместно, но все же. Кстати, и на Руси когда-то тоже было такое. И сейчас встречается, вспомни различных экстрасенсов, настоящих - не шарлатанов. Наши предки называли это ведовство.
        - Он что колдун, маг? - не мог поверить военный.
        - Нет, Влад, он - ведун. Ну, там отвод глаз, необычайное предчувствие, умение разбираться в людях, способность отличить ложь от правды и так далее. Ведун, брат.
        - Да уж, главное, чтобы все, что ты накрутил в нем, не пришло в противоречие друг с другом.
        - Фирма гарантирует, - улыбнулся проф.
        - Ну-ну.
        - Готовность тридцать секунд, - неожиданно раздался голос, и тут же прямо на стекле замелькали цифры в обратном отсчете.
        Когда в стройном ряду цифр обозначились одни нули, помещение за стеклом подернулось дымкой и уже через мгновение оказалось пустым. Еще через мгновение механический голос оповестил:
        - Неустановленное вмешательство. «Объект 001» и его Спутник утеряны.
        - То есть как утеряны? - лицо Романова превратилось в каменную маску. - Мне императору докладывать через час.
        - Опять, - вздохнул ученый. - Давно этого не было. Не волнуйся, Володь, есть дубль, через пятнадцать минут все будет готово.
        - Что значит опять? - не успокаивался генерал.
        - Да уймись ты, - немного резко осадил его Смирнов. - Помнишь, когда мы только начинали данную практику по внедрению в открытые нами миры подготовленных «объектов», такое тоже случалось, всего несколько раз, но все же. Мы разобрались с этим.
        - И?
        - Во время внедрения происходит пространственно-временной прокол.
        - И? - повторил генерал.
        - Что и? Я не знаю, куда исчезали объекты. Может, сейчас во вселенной, нашей или параллельной, если такая существует, намного больше лояльных империи миров, чем мы думаем на самом деле.
        - Они не погибли?
        - Точно нет.
        - Откуда знаешь?
        - Предчувствую.
        - Ведун, - все же улыбнулся Романов.
        - Ага.
        Пока друзья пили ароматный чай, который им принесли подчиненные Смирнова, «Объект 002» со Спутником были доставлены в помещение, которое занимал совсем недавно его предшественник с номером 001. На этот раз атмосферный лифт доставил их по назначению.
        - Забыл спросить, - устало проговорил Романов, - а имя у объекта есть?
        - Да, - кивнул проф, - Атей, что на скифском обозначает Тайный.
        - В точку, что ни говори, - кивнул генерал. - А у Спутника?
        - Сай, так назвал своего симбионта сам парень.
        - Какой?
        - Оба, они же клоны.
        - И что это значит?
        - На одном языке это звучит как «находящийся подле или рядом».
        - Хм, вернее и не скажешь. Ладно, пойду докладывать императору. Вечером у меня. Не забудь Марию.
        - Добро, - устало, но с чувством хорошо выполненной работы произнес ученый.
        В освоении Аркадии начался новый этап.
        Иные сферы
        По огромному светлому залу, с величественными колоннами, со стенами, завешанными гобеленами, изображающими эпические битвы, с развешанным повсюду оружием и доспехами, закинув руки за спину и грозно сдвинув брови, ходил воинственного вида мужчина. На нем был золоченый доспех, кираса которого была украшена чеканкой в виде вставших на дыбы двух могучих жеребцов. Кольчужная юбка колыхалась в такт его широких шагов, а эхо от звука подкованных сапог металось от одной стены невероятно большого зала к другой.
        На скулах сурового лица играли желваки. Глаза, со сверкавшими в них искорками безумной ярости, были сощурены и представляли собой две узкие щелочки, отчего узнать их цвет не представлялось никакой возможности. Концы длинных усов были заложены за уши, но когда, дойдя до определенного им самим места, он резко разворачивался, чтобы начать путь в обратном направлении, они вылетали, и мужчина был вынужден их снова водружать на место.
        За метанием этого воина, развалившись на большом резном каменном кресле, больше походившем на трон, через стенки ажурного бокала, наполненного рубиновой жидкостью, наблюдала молодая женщина с приятным открытым лицом и большими бирюзовыми глазами. В легких плетеных сандалиях, в полупрозрачной тунике, такая хрупкая и нежная, на этом троне она напоминала белую розу, брошенную на кучу доспехов.
        - Дорогой, - прозвучал мелодичный голосок, заполняя этот зал хрустальным звуком. - А как на Тивалене называется тот хищник с большими клыками?
        - Что? - неожиданно остановился мужчина, отвлеченный от своих мыслей таким неуместным, по его мнению, вопросом. - Лирг, что ли?
        - Точно, лирг, - обрадовалась женщина, нет, все же девушка, уж слишком она была юна, чиста и прекрасна. - Что ты как лирг в клетке ходишь? Успокойся, выпей вина.
        - Успокойся? Выпей? - в руках воина материализовался длинный меч, и он его резко опустил на низкий столик, на котором стояли вазы с фруктами и прозрачный кувшин с вином. Миниатюрный столик разнесло в щепки, осколки от посуды брызнули в разные стороны, преследуемые ягодами винограда, дольками апельсина и кусочками других фруктов, что лежали в вазах.
        Но, видимо, девушка была уже привычна к таким вспышкам ярости собеседника, поэтому только смешно поморщила носик, взмахнула рукой, и на месте кучки порубленного дерева, стекла и остатков легкой трапезы вновь красовался уставленный различными яствами столик.
        Мужчина снова поднял меч, но потом, словно опомнившись, разжал руку, и клинок в легкой вспышке исчез.
        - Прости, Хатиар, - опустил он голову.
        - Ничего, - махнула рукой его собеседница. - Я уже привыкла. Ты все-таки могучий Парон, бог воинов и ратей.
        Она встала на троне, смешно выпятив небольшую грудь, подняла вверх бокал, словно это был не сосуд, а закаленный в битвах клинок и продекламировала:
        - Лучше умереть с честью, чем жить без нее, - потом взмахнула воображаемым мечом, посылая в атаку такие же воображаемые рати, отчего рубиновые капли выплеснулись, заляпав с ног до головы Парона.
        - Ой, - тихонько пискнула она, вжимая голову в плечи. - Я нечаянно.
        Но могучий Парон и не собирался возмущаться, под сводами его дворца, а это был именно его дворец, раздался громоподобный смех. Одним движением он оказался у трона, сгреб в охапку девчушку и, все так же смеясь, закружил ее по залу.
        - Я обожаю тебя, Хатиар.
        - Пусти, пусти громила, - притворно возмущалась девушка, колотя маленькими кулачками по кирасе воина, в свою очередь, наполняя зал хрустальным смехом.
        Наконец, достаточно покружив девушку по залу, воин опустил ее на трон.
        - Спасибо, дорогая, что снова обуздала мою ярость, - проговорил мужчина, но, видимо, вспомнив то, о чем думал последние часы, снова стал закипать. Увидев это, девушка сказала:
        - А ты расскажи, что тебя так взбесило? Я, конечно, догадываюсь, но делать предположения - это одно, а услышать все из первых уст - совсем другое. Это связано с твоим детищем, с Тиваленой?
        - Да. Хатиар, ты же знаешь, что Тивалену я выиграл в честном поединке, отправив его прежнего владельца на многие годы перерождения. Я даже не сразу ей занялся, отлеживаясь после битвы. Но когда все же решил взглянуть, что мне досталось, то влюбился в нее с первого взгляда. Много рас, прекрасный климат и, что самое главное для меня, - воины. Много воинов, а это моя паства. Государств на Тивалене была тьма, и все друг с другом воевали. Бывало такое, что одно и то же государство за десяток лет было то королевством, то герцогством, то халифатом каким-нибудь. Все зависело от того, кто умудрился влезть на трон.
        Но я ведь не кровожадный бог, которому нужны бессмысленные жертвы. А во время этих войн главными потерпевшими были не корольки и правители всех мастей и их дружины, а обычные обыватели, по землям которых маршировали армии. Когда я окинул всю Тивалену одним взглядом, то ужаснулся - она вымирала, самым натуральным образом. В бессмысленной резне истреблялось больше населения, чем их женщины успевали рожать. Да что я тебе рассказываю, ты же сама это все видела, поэтому я и предложил тебе, чтобы и ты явилась этому миру. Все-таки ты богиня любви, красоты и нежности, а не абы кто. А сколько у тебя паствы появилось за совсем короткий срок, и говорить не приходится. Миры, как женщины, их предназначение дарить жизнь, а не отбирать ее. Но о том, что творилось тогда на Тивалене, и вспоминать больно. И мне тогда удалось найти выход. Ты же знаешь про людей, родиной которых является Земля?
        - Конечно, они уже давно вышли в космос, пусть и не первые, но все равно молодцы.
        - Согласен с тобой. Пусть они нам, конечно, и подкинули задачку о том, как сделать так, чтобы их пути с теми, кто появился в космосе пораньше, пока не пересекались, но это ничего. Справляемся же.
        - Кстати, а почему мы так делаем? Я не совсем понимаю.
        - Понимаешь, родная, этому есть несколько причин. Постараюсь разложить для тебя все по полочкам. В принципе, две эти цивилизации, я имею в виду материнские планеты, с которых началось освоение космоса, очень похожи. На Земле были две сильные державы, Российская империя и вторая, расположенная на другом континенте, которые во всем являлись непримиримыми соперниками.
        - Почему были?
        - Потому что от второй практически ничего не осталось. Не перебивай, пожалуйста.
        - Хорошо.
        - Так вот эти две державы, как я и сказал, во всем были соперниками. В торговле, науке, в военном отношении, во взглядах на мировой порядок, в конце концов. Только в отличие от Российской империи, которая общалась с остальными, как говорится, с открытым забралом, их заокеанские «друзья» вели себя с точностью до наоборот. Подкупы, свержение правительств, устранение неугодных - это их обычный стиль. Выдавать черное за белое, ложь за правду, тем самым добиваясь для себя выгодных условий - хорошая политика. От нее в восторге был только Лакриан, радовался словно дитя.
        - Не люблю его, - поморщилась Хатиар.
        - Да ему и не нужна наша любовь, родная. Кстати, в одной из земных мифологий он назывался Локи - бог хитрости и обмана. Но даже он возмутился, когда они дошли до того, что выбрали себе нового бога.
        - Так бог же един, да и не бог он вовсе, хотя людишкам с их умом этого не объяснить, - изумилась девушка. - Мы всего лишь отдельные воплощения его сущности, характера, натуры. Кому они решили поклоняться?
        - Ты не поверишь, Хатиар, - прищурился Парон. - ДЕНЬГАМ!
        Девушка широко раскрыла глаза, пытаясь воспринять то, что сейчас услышала.
        - Не богу торговли и благосостояния? - в надежде уточнила она.
        - Нет, дорогая. Просто ДЕНЬГАМ.
        - Но почему я этого не знала?
        - А когда ты чем-то глобальным интересовалась? - пожал плечами воин. - Тебе всегда были ближе взаимоотношения между отдельными личностями, а не государствами и мирами.
        - Ну да, - согласилась с ним девушка. - А дальше? Мне становится все интереснее и интереснее.
        - А дальше были посланы Наказующие, чтобы те, путем опосредованных воздействий, наставили людишек на путь истинный. Но они то ли погорячились, то ли не рассчитали своих сил, но в конечном итоге случилось так, что материк, где располагалось государство тех, кто возвел деньги на уровень богов, был практически стерт с лица планеты.
        - Но мы же не можем напрямую так действовать! - ахнула богиня.
        - А кто сказал, что напрямую? - ответил Парон. - Там спящий вулкан рванул, вдребезги разнеся весь материк. К этому времени они уже успели колонизировать одну из планет, и только это дало им шанс совсем не исчезнуть как нации. Но вот империи - их соперникам - это дало огромную фору. Мне, вообще, нравится это государство. Особенно русские - костяк нации, хотя там уже так все перемешалось, что и не разберешься. Одни верят в Христа, другие - в Аллаха, третьи буддисты. Но что самое главное - это не мешает им мирно сосуществовать между собой и давать отпор тем, кто пытается вякать на их Родину, которую они ласково называют Россия-матушка.
        - Хм, интересные персонажи, - еще более заинтересованно пробормотала девушка, которой весь этот рассказ представлялся какой-то грандиозной пьесой или романом. Здесь были и злодеи (заокеанское государство), и благородные рыцари (жители Российской империи), и наверняка будут любовь и ненависть. - И чем же тебе так приглянулись эти русские?
        - Только у них могут быть такие имена, как Чеслав, что значит славящий честь, Боеслав - славный в бою, Бронислав - славный оружием, и так далее. Кстати, женщины от мужчин далеко не ушли. Как тебе Владислава - славная предводительница или Владимира - владеющая миром, то есть умеющая управлять?
        - Они что все воины?
        - Почти.
        - Что значит почти?
        - Понимаешь, это государство воевало практически всю историю своего существования, причем никогда не нападало само, а только защищалось, а то, что в результате такой защиты они приходили в столицы нападавших подписывать мирные договоры или акты о капитуляции, так сами виноваты - вас никто не звал. Знаешь, какое у них есть высказывание? «Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет! На том стояла и стоять будет Земля Русская!» Как тебе? А поговорки: «На миру и смерть красна», «Чем жить да век плакать, лучше спеть да умереть», «Бояться смерти - на свете не жить».
        - Что-то мрачные они какие-то, эти русские.
        - Хатиар, да я не для того тебе эти поговорки привел, чтобы ты решила, что они только о смерти и думают. У них их великое множество и про любовь, и про дружбу, и про работу и так далее. Ты меня спросила, что значит почти все воины, так я тебе отвечу, что когда у их дома стоит враг, поднимаются все - от мала до велика, как они говорят. А эти поговорки про смерть я привел лишь для того, чтобы ты поняла, как они легко относятся к смерти. И наша Марикка[5 - Марикка - богиня смерти в пантеоне Тивалены.] для них не вселенское зло, а просто богиня, которая ведает судьбами. Но наш разговор ушел в сторону. Так вот, оставшись практически единственной силой на планете и в ближайшем космосе, Российская империя не опустилась до принципа: я хозяин - вы рабы. Все также предельно открыто и честно она вела свою внешнюю политику, а когда создала свою стратегию экспансии во вновь обнаруженные миры, я и многие другие боги были просто восхищены ими.
        - И в чем же суть этой стратегии?
        - Представь себе такую ситуацию. Поисковые команды обнаруживают новый обитаемый мир, о чем сообщают по команде. Тут же создается комиссия во главе с ближайшим соратником императора по сбору всевозможных данных по вновь открытому миру: от состояния окружающей среды, химического состава атмосферы до разумных, населяющих планету, их расовый состав, степень развития и так далее. Потом в течение довольно длительного времени вырабатывается сама стратегия экспансии. В конечном итоге все этапы и пути освоения нового мира докладываются на императорском совете. Проект утверждается, назначается его куратор, планируемые сроки выполнения и так далее.
        А потом начинается. В зависимости от развития мира в секретных лабораториях готовятся единичные экземпляры или группы разумных, которые внедряются на планету, где они, благодаря заложенным в них различным данным и способностям, тем или иным способом подталкивают миры к добровольному вливанию в империю. Результат во всех мирах практически одинаковый: внедренец или внедренцы становятся великими вождями (императорами, царями, президентами, королями, Верховным Советом и так далее), и планета тихо и мирно вливается в большую семью, которая называется Российская империя, со всеми правами и обязанностями полноценных граждан.
        - Но ведь это очень долго? - удивилась рассказу девушка.
        - Да, - согласился с ней Парон. - Но хочешь статистику?
        - Угу, - кивнула Хатиар.
        - Из сорока двух миров, открытых землянами, двадцать шесть уже входят в состав империи, а на пяти экспансия находится на том или ином этапе развития. А ведь все остальные, подстрекаемые выжившими заокеанцами, несут, как они говорят, цивилизацию в народы на лезвиях клинков своих солдат. Но это не только не удерживает аборигенов, но иногда и приводит к совершенно противоположным результатам. Около века назад на одной из планет вспыхнуло восстание, которое довольно успешно закончилось. С десяток лет они отбивались от своих бывших хозяев, которые хотели вернуть обратно свою бывшую колонию, в одиночку. И когда те наконец от них отстали, решив не жечь больше ресурсы и деньги, так ими почитаемые, а устроить блокаду планеты, последние попросились под руку империи. Та, внимательно их выслушав, благосклонно кивнула, и через пару недель небольшие отряды кораблей, осуществлявшие блокаду были разогнаны из системы словно нашкодившие котята. Один, правда, эсминец огрызнулся и решил дать бой. Эта история мне особенно нравится, обожаю этих парней, - видимо, что-то вспомнив, улыбнулся Парон. - Так вот, капитан
имперского крейсера приказал ответный огонь не открывать, а готовиться абордажной команде. Голубые береты - элита космического десанта. Когда они ворвались на вражеский эсминец, то даже не стали применять оружие, просто набили всему личному составу морды.
        - И женщинам?
        - Нет, женщин не трогали, если те сами не провоцировали этих парней.
        - А были, кто провоцировал?
        - Были, - вздохнул Парон. Взял кувшин и прямо через край в два глотка осушил его.
        Хатиар привыкла к его грубым привычкам, поэтому не обратила на это никакого внимания. Ее интересовал совсем другой вопрос.
        - И что они делали с такими? - с затаенной надеждой на лучшее наконец спросила она.
        - Раскладывали прямо там, где застанут, задирали подолы или, если на девках были брюки, то снимали их, а потом…
        - Насиловали, скоты, - закипела девушка, глаза которой презрительно сузились. - И тебе они нравятся?
        - Кто сказал, что насиловали? - удивился Парон.
        - Ты, только что, - уже кричала Хатиар. - Раскладывали, где застанут, и…
        - Пороли, - заразительно засмеялся воин.
        - Как пороли? - смутилась девушка.
        - А вот так, - все так же хохотал мужчина. - Доставали из-под боевого скафандра широкие кожаные ремни и пороли. При этом приговаривали, что место женщины у домашнего очага, а не в боевой рубке корабля.
        Услышав это, девушка тоже разразилась заливистым смехом.
        - Я уже тоже влюбилась в этих парней, - отсмеявшись, произнесла богиня. - Правильно поучили этих дур. Предназначение женщин любить, давать жизнь, а не отнимать ее. Но, по-моему, наш разговор немного ушел в сторону. Почему ты упомянул о стратегии Российской империи в деле освоения вновь открытых миров и почему мы пока разводим их с той цивилизацией, которая раньше вышла в космос.
        - Разводим мы их по одной простой причине - будет море крови. Во-первых, их технологии немного совершеннее, чем у землян, а во-вторых, у них развито рабство, которое империя не признает ни в каком его виде. А что касается стратегии освоения новых миров… - Парон улыбнулся. - Я просто украл у них несколько индивидуумов, чтобы те подтолкнули Тивалену к развитию.
        - Крис Великий и его Тени, основатель империи и его верные соратники, - воскликнула девушка, догадавшись.
        - Да, милая, Крис Великий, - грустно вздохнул воин. - Но эти ублюдки все испохабили, разрушили создаваемое веками за неполный год.
        Бог снова стал разъяряться.
        - Стоп, - вдруг резко остановившись, спокойно проговорил Парон. Его взгляд застыл в одной точке, создавалось впечатление, что он смотрит через пространство и время.
        - Дорогой? - пытаясь заглянуть своему избраннику в глаза, прошептала Хатиар.
        - Милая, у Тивалены еще есть шанс возродиться. Взгляни.
        Девушка подошла к Парону и уставилась в ту же, не существующую в этом измерении точку.
        - Хорош молодец! - произнесла она, причмокнув губами.
        - Дорогая, я на дело, - подражая мелкому базарному воришке, проговорил бог, чем вызвал у Хатиар широкую улыбку. - Если все срастется как надо, вечером у меня на хазе пьем мальвазию.
        Богиня в очередной раз заразительно засмеялась. Золоченый доспех на воине превратился в серые длинные одежды с глубоким капюшоном, и бог в следующее мгновение исчез. Только по огромному залу заметалось утихающее эхо его последних слов:
        «Как же ты вовремя, Атей».
        «…ты вовремя, Атей».
        «…время, Атей».
        Глава 1
        Лес Приграничья. Неизвестный в сером балахоне
        В стороне от Даргасского торгового тракта, в густом первозданном Приграничном лесу на небольшой поляне лежали два существа: воин, облаченный в черный кожаный доспех, и невероятных размеров животное, весь вид которого говорил, что это хищник. И хищник очень опасный. Над ними, облаченный в длинный серый балахон, с упрятанным в глубокий капюшон лицом, стоял неизвестный и пристально вглядывался в распростертые перед ним тела. Больше всего в этом наряде незнакомец походил на странника, которые были не такой уж и большой редкостью на дорогах и трактах Тивалены.
        - Атей, - пробормотал незнакомец. - Атей и Сай. Как же вы вовремя, ребятки!
        Бросив еще один взгляд на лежащих, он опустился перед ними на колено, выпростав из длинного рукава правую руку. Протянув ее над парнем ладонью вниз, странник неожиданно встрепенулся.
        - Однако времени у меня совсем немного. Не ожидал, что он так быстро придет в себя, - быстро зашептал неизвестный и стал водить ладонью над телом. - Хорошо, совсем хорошо, а вот это просто великолепно. Все нужно, все оставляем, и это оставим, только подправим немного. Ну, не нужна тебе верность конкретному государству. Ты будешь верен себе, тем идеалам и понятиям, которые в тебя вложили твои создатели. Никто не будет вмешиваться в твою жизнь, даже боги. Нельзя нам этого делать напрямую, хотя разумные любят всех собак повесить на нас, если что-то не вписывается в логику их мышления. Ты и только ты хозяин своей судьбы - мы всего лишь сторонние наблюдатели. Но небольшой подарок я тебе все же сделаю, совсем маленький, - это не будет расцениваться как вмешательство. Ты думаешь, у богов мало бастардов в мирах, которые они патронируют? Как бы не так! У землян даже есть очень удачное словосочетание: «человек с божьей искрой». Иначе, откуда берутся все эти великие: полководцы, ученые, композиторы, живописцы? То-то и оно. Ну, а мне сам Создатель велел, ты будешь моим первенцем.
        Все это время, пока незнакомец бормотал себе под нос, он не переставал делать пасы рукой над телом парня. И лишь в самом конце его ладонь на краткий миг прикоснулась ко лбу воина. Касание было очень быстрым, но когда после этого странник стремительно выпрямился, на лице Атея обнаружилась татуировка. Она представляла собой затейливую вязь переплетенных между собой плавных линий. Начиналась она с правой стороны лба, смещалась на висок и, огибая глаз, расползалась по щеке, доходя до скулы.
        - Прощай, сын, и пусть с тобой прибудет удача, - это были последние слова незнакомца.
        Когда он увидел, как веки парня начали едва заметно подрагивать, тут же исчез, не оставив после себя даже примятой травы.
        Лес Приграничья. Атей
        Парень почувствовал, как правую сторону лица обдало жаром, который и послужил спусковым крючком дальнейший его действий.
        Лежа на мягком травяном одеяле, он вдруг стремительно вскочил, распрямляясь, словно тугая пружина, которую до этого удерживал стопорный механизм. Несколько резких, отточенных до автоматизма движений, и воин опускается на правое колено, сжимая в руках великолепный лук с наложенной стрелой и оттянутой до уха тетивой. Быстрый поворот на колене вокруг своей оси, чтобы оценить обстановку, и только после этого его взгляд останавливается на звере, продолжающем лежать на земле. Первоначальный, совсем кратковременный испуг за своего друга сменяется легкой улыбкой, которая едва трогает губы воина, когда он замечает, как возле носа большого кота слабо колышется травинка.
        «Сай».
        Ментальный позыв можно было сравнить с резким окриком, после которого черное гибкое тело, как до этого и его старший товарищ, молниеносно взвивается в воздух, становясь на четыре широко расставленные лапы. Пасть ощеривается в устрашающем оскале, демонстрируя великолепные клыки, а из горла низко опущенной головы раздается вибрирующий рык.
        «Спокойно, брат, спокойно, - проговорил Атей, увидев, как его Спутник закрутился на месте, выискивая потенциальную опасность. - Мы одни».
        «Где мы, Старший?» - Поток картинок, мыслей и чувств, передаваемый животным, сложился в голове человека (или вернее, совсем не человека) во вполне понятную речь.
        «Могу сказать лишь то, что мы не там, где должны были оказаться».
        Парень ослабил тетиву лука, снял с нее стрелу и, еще раз окинув окрестности, убрал оружие в налуч, а стрелу отправил в колчан к своим товаркам. Втянув ноздрями воздух, Атей почувствовал запах воды и, безошибочно определив направление, мягким, стелющимся шагом направился к краю поляны. Подойдя к большому валуну, наполовину вросшему в землю, он увидел бьющий рядом с ним родник с кристально чистой водой. Взглянув в водяное зеркало на свое отражение, воин прошептал:
        - А вот этого рисунка на моем лице совсем недавно не было.
        Окунув в холодную воду ладонь, Атей потер татуировку. А вдруг, может, это пыль легла таким причудливым рисунком, всякое случается. Но пары движений мокрой перчаткой хватило для того, чтобы понять - это навсегда.
        «Сай, на тебе разведка и… - парень поднял голову, чтобы определить местоположение местного светила, и только потом закончил: - обед. А мне надо подумать».
        «Понял, Старший», - ответил хищник, длинными прыжками удаляясь в сторону стены лесных великанов, стоящих по периметру поляны.
        Воин отцепил от пояса клинки и снял походный мешок, к которому был прикреплён боевой посох. Отошел от родничка на десяток шагов под крону величественного лиственного дерева, которое очень напоминало дуб, со стволом в три обхвата, где и опустился на траву, скрестив перед собой ноги. Мечи расположились с правой и левой стороны, как говорится под рукой, чтобы незамедлительно можно было ими воспользоваться. Мешок и посох он поставил перед собой и погрузился в мысли, краем сознания не переставая отслеживать обстановку на поляне и в ближайших зарослях.
        «Итак, что мы имеем? Это определенно не Аркадия, где перед ним стояли конкретные задачи. Что это за мир - вопрос другой и в данный момент не такой актуальный, как могло бы показаться. Исходя из того, что он оказался не там, где должен был, следует, что он теперь предоставлен самому себе и нужно устраиваться здесь в соответствии с существующими реалиями.
        СТОП, а кто сказал, что я не знаю, где нахожусь? Мир Тивалена. Вращается вокруг звезды, которую местные разумные называют Хассаш. Три спутника. Один большой континент, тоже Тивалена, много островов. Некоторые очень крупные, которые без труда можно принять за материки. Остальное - океан. Он на Тивалене, и основная жизнь идет здесь. На островах тоже есть разумные, но до более-менее развитого общества им еще далеко. Мореходство развито посредственно, если можно так сказать. Но с островами, окружающими этот материк, связь довольно хорошая. Шестьдесят второй год со времен Краха. Именно так с большой буквы. Население многорасовое, уже хорошо, я со своим не совсем человеческим видом не так буду бросаться в глаза. Оружие - старая добрая сталь. Прекрасно. Государства - ха, как блох на собаке, от очень маленьких до просто маленьких. Все воюют со всеми. Большая пустынная территория в центре континента - не заселена никем. Странно. Есть магия. Хороший такой пантеон богов. Ага, у воинов в почете Парон - бог воинов и ратей, что ж не мудрено. Единый язык для общения - общеимперский. Странно, а империй никаких и
нет. Ну, да ладно. Кстати, я его знаю? Да знаю. Отлично. Вроде все. А больше и не надо. Что же, кто бы ты ни был - спасибо тебе за эти знания».
        - Тивалена, - тихо проговорил Атей, поднимаясь на ноги, - встречай своего нового жителя. Вернее двух жителей, - добавил он, увидев, как из густого подлеска появляется Сай. В этот же момент по верхушкам деревьев пробежал ветерок, заставляя раскачиваться кроны. И на краткий миг парню показалось, что они приняты этим миром, приняты окончательно и бесповоротно.
        «Люди с оружием, Старший», - это было первое, что сказал Сай, когда оказался рядом с парнем.
        - А кто сказал, что будет легко? - очень хищно, по-звериному, улыбнулся воин. - Вперед, брат, будем врастать в общество. Веди.
        Быстро пристегнув к поясу ножны с мечами, подхватив посох и «Мечту пилигрима» воин бесшумно двинулся за котом.
        Лес Приграничья. Гайн Смышленый, обер[6 - Обер - младший офицерский чин в войсках королевства Даргас.]легкой конницы королевства Даргас
        - Да уж, сопроводили караван, - вздохнул связанный, лежащий под кроной могучего дуба мужчина. Его лицо, залитое кровью, походило на гротескную маску, поэтому определить, сколько ему лет, не представлялось никакой возможности.
        От заплывших от сильных побоев глаз остались только две узкие щелочки. Нос свернут набок, аккуратные темные усики, которые их владелец когда-то по-лихому закручивал вверх, теперь двумя кровавыми сосульками свисают вдоль рта. Губы превратились в две потрескавшиеся, сочащиеся сукровицей лепешки. От небесного цвета формы, вероятно, очень красивой в изначальном своем виде, остались только жалкие лохмотья, едва прикрывавшие тело. Руки и ноги туго связаны сыромятными ремешками. Рядом с ним абсолютно неподвижно лежат еще несколько тел, также избитые и крепко связанные. Его соратники.
        - Кто хоть жив-то остался? - прошептал мужчина, пытаясь устроиться поудобнее, чтобы рассмотреть лежащих рядом с ним воинов. - Так, это Шерк, рядом с ним Рукоятка, парням досталось больше всех. Они хоть дышат? Дышат, слава Парону. Молчун и Кольцо, вот и все, что осталось от десятка. Невесело. Правда, там из личной охраны каравана еще кто-то остался, но отсюда не видно. А их еще дюжина, а мы связаны и без оружия, а начиналось все очень даже неплохо.
        Патрульная пятина пронеслась, словно один день, и теперь у небольшого отряда легкой конницы королевства Даргас, которым командовал молодой обер Гайн Смышленый, потомственный дворянин из рода Твейгов, была целая десятица отдыха. Пара мелких стычек, десяток развешанных на деревьях вдоль Даргасского тракта висельников - отличный результат рейда. Хотя сколько ни ловили, чтобы придать скорому суду, лихих людишек, меньше их в Приграничном лесу не становилось. Наоборот. В связи с очередной войнушкой между герцогствами Верен и Гальт-Резен, главы которых в очередной раз выясняют, кто из них самый-самый, приток народа, избирающего своим ремеслом обычный разбой, только возрос. Теперь контингент банд составляют бежавшие каторжники, убийцы, воры всех мастей, изгнанники из племен и родов. И что самое поганое - банды висельников начали пополняться дезертирами, которые бежали вместе с оружием и снаряжением. А это уже не мужики с дубинами да вилами, вышедшие на большую дорогу от безысходности. Таких и не осталось почти. И для любого из них в королевствах Центральной Тивалены была припасена веревка и ближайший сук.
Именно потому их прозвали висельники.
        И чтобы хоть как-то обезопасить Даргасский торговый тракт, на севере уходящий к Никейскому перевалу и далее в Андею, а на юге - к Эрейскому халифату, три королевства - Багот, Гронхейм и Даргас - заключили соглашение о том, что тракт в зоне ответственности этих государств будет попеременно патрулироваться их отрядами. Торговые сборы с купцов составляли значительную часть денежных средств, посредством которых наполнялась казна королевств, поэтому обезопасить хотя бы свои участки, чтобы этот поток не иссяк, было просто необходимо. Впрочем, точно так же поступали абсолютно все государства, по территориям которых шли многочисленные караванные дороги Тивалены. Пяти дней, чтобы проехать весь участок и показать свое присутствие, вполне хватало, чтобы отпугнуть или, если повезет, прищучить мелкие банды. А что касается крупных, то, если такие появлялись, против них отправлялись регулярные воинские подразделения. Они и выносили им надлежащий приговор.
        Патрульная пятина закончилась, отряд Смышленого вернулся в Мегар, где постоянно базировалась их тысяча. Мегар вообще был удивительным городом. Он стоял ровно на границе королевств, разделяемый пополам небольшой речушкой, и поэтому одна его часть принадлежала Гронхейму, а вторая - Даргасу, но обнесен он был одной общей стеной. Здесь же, в Мегаре, стояла тысяча гронхеймских конных латников, из состава которой был его сменщик.
        Бойцы Гайна уже вовсю рассуждали, какую из девиц известного на весь город заведения тетушки Пифы они выберут себе на вечер, когда капитан Сток Изюбр, принимавший у него эстафету по патрулированию, сделал ему заманчивое предложение. В герцогство Гальт-Резен уходил довольно большой караван, и его хозяин, обеспокоенный начавшейся там заварушкой, решил подстраховаться. Вдобавок к своей собственной охране он сделал предложение еще и Изюбру, решив его отрядом усилить караван. Но в связи с тем, что настала его патрульная пятина, тот уступает свое место Смышленому, рекомендовав его купцу. А почему бы и нет, решил обер, благо это времени займет: два дня туда и день налегке обратно. Зато потом в кармане будет позвякивать, отчего девочки тетушки Пифы станут покладистыми как никогда. Весь десяток был солидарен со своим командиром, поэтому на следующее утро из Мегара выезжал большой караван, отправлявшийся на юг, и отряд капитана Стока, державший свой путь на север.
        Караван купца успел пройти только до полудня, когда на них посыпались стрелы с тупыми наконечниками, выбивая их из седел. Кто же будет убивать сразу живой товар, который в Эрейском халифате, Занде или Суниме можно продать с большой выгодой. Но висельники немного переоценили себя или, наоборот, недооценили воинов из охраны каравана, поэтому, когда под сотню разбойников выбежало из леса, размахивая острыми железками, им все же смогли дать отпор. Вот только результат оказался таким, что, несмотря на отчаянное сопротивление, караван сейчас стоял в Приграничном лесу. Его охрана (кто остался в живых) и хозяева лежат рядком под деревьями, а на поляне хозяйничают висельники.
        Пока Гайн был погружен в свои невеселые мысли, в лесу уже наступили сумерки. Разбойники развели большой костер, над которым висел котел с булькавшим в нем варевом. Сами висельники удобно устроились вокруг огня, пуская по кругу уже второй бурдюк с вином, который отыскали среди товаров купца.
        - А все же не стыдно будет вспомнить этот бой, - улыбнулся обер, от чего едва подсохшие губы снова треснули и на подбородок побежали тонкие струйки крови. - Два десятка оставили от сотни всего дюжину - хороший размен.
        - Но все равно не в вашу пользу, - услышал он тихий шепот, раздавшийся прямо над ухом.
        Смышленый вздрогнул, а затем резко повернул голову на голос. В двух шагах от него за стволом дуба на корточках сидел воин, облаченный в черный кожаный доспех. На голове был шлем с личиной, поэтому ничего, кроме блестевших в прорезях черных глаз, заметить было невозможно. Но появление этого странного незнакомца снова разожгло потухший было огонек надежды на спасение.
        Лес Приграничья. Атей
        До обнаруженных Саем людей было совсем недалеко. Полчаса легкого бега, и вот уже чуткие ноздри парня уловили запах дыма. Перейдя на шаг, он стал пробираться вперед очень осторожно. Вскоре к запаху дыма прибавился запах конского пота, потом запах давно не мытых тел. Но над всем этим превалировал запах крови, и тот запах, который носом учуять просто невозможно, - запах СТРАХА.
        Послав Сая вокруг лагеря, Атей затаился в густом кустарнике на самом краю поляны, которую для своей стоянки облюбовали разбойники. О том, что это были разбойники, а не благородные рыцари, говорило их поведение. Только что два громилы с широкими кривыми саблями на поясах закончили бить молодого парня и, качественно связав, бросили его к уже обработанным таким же образом товарищам. Еще несколько человек потрошило повозки, выбрасывая наружу все, что им приглянулось. Что скрывалось за повозками, разобрать с этого места парню не представлялось возможным. Но доносившиеся до него звуки хлестких ударов, женский крик и плач говорили о том, что там не пироги раздают.
        «Сколько их?» - сквозь сжатые зубы произнес воин, когда почувствовал рядом своего Спутника.
        Ну, не любил он, когда обижают беззащитных, особенно женщин. Все его естество готово было сорваться в безумную атаку, но, несмотря на это, он остался неподвижен. Мудреное ли дело вырезать всю эту шайку, он давно уже понял, что этот сброд ему на раз-два. Но вот сделать так, чтобы при этом оставшиеся пленники не пострадали - для этого нужно обладать полной информацией.
        «Двенадцать?» - поймав картинку от Сая уточнил Атей.
        «Да, Старший. И они совсем недавно нашли вино».
        «А вот это просто прекрасно», - хищно улыбнулся воин. И если бы главарь висельников увидел сейчас эту улыбку, больше похожую на звериный оскал, то бежал бы он через этот лес, не разбирая дороги. Лишь бы убраться с пути Зверя, по недогляду богов оказавшегося разумным.
        «Еще час, и будет смеркаться, тогда и начнем, - взглянув сквозь густые кроны деревьев на небо, сказал воин. - А пока пойдем, посмотрим на солдатиков. Живы они еще?»
        Лежащие под дубом солдатики оказались живы. Один даже был в сознании и все пытался приподняться и рассмотреть своих товарищей. Беззвучно выйдя из подлеска, Атей присел за стволом большого дерева и стал прислушиваться к бормотанию связанного. Выдержка парня, несмотря на его теперешнее положение, ему понравилась. В конце тот даже немного возгордился тем, что, несмотря на численный перевес разбойников, они хорошо их проредили. На что Атей шепотом возразил, что этого все равно оказалось недостаточно.
        - Ты кто? - тихо задал идиотский вопрос Гайн. Ну, кто в такой ситуации будет рассказывать тебе свою родословную?
        - Прохожий, - ответил воин с легким акцентом. Знание языка еще не означает его чистого произношения, особенно, когда ты пользуешься им впервые. - Потерпите еще немного, попробуем решить вашу проблему.
        - Странный акцент. Ты не даргасец и не из Гронхейма.
        - Тс-с-с, - приложил палец к личине Атей, в то место, где под маской должен быть рот. - Все потом.
        Воин медленно поднялся, сделал шаг назад и вдруг исчез. Не было ни примятой травы, ни шелохнувшихся ветвей, ни сдвинутой с места опавшей листвы. Ничего, что указывало бы на его присутствие в этом месте еще мгновение назад.
        - Обер, мне показалось или ты на самом деле с кем-то разговаривал? - тихо прохрипел пришедший в себя Шерк Огниво - сержант и давний приятель Гайна.
        - Шерк, - улыбнулся Смышленый. - Рад слышать твой противный голос.
        - И я тоже, обер, рад себя слышать. Ну, так как, мы еще на Тивалене или уже в сенях дружинной избы Парона, ждем приглашения за пиршественный стол? Хотя, если мы у Парона, почему я так хреново себя чувствую? И с кем ты разговаривал?
        - Узнаю тебя, Огниво. Как ты говоришь? «Сержант должен знать абсолютно все, чтобы в случае чего не выглядеть перед командиром идиотом»?
        - Именно. Ответь, мне показалось или нет, что ты разговаривал?
        - Если показалось, то нам обоим. Только вот собеседник исчез.
        - Как исчез, он что призрак?
        - Точно, словно призрак, - задумчиво сказал обер. - Сделал шаг назад и растворился в лесу. Сказал, ждите - помогу. Кстати, висельники на боковую собираются. Так, надо устроиться удобнее, чтоб видеть все.
        Гайн аккуратно, чтобы не привлечь внимания, подполз к стволу дуба, где после продолжительных телодвижений наконец прислонился к нему спиной. Теперь весь лагерь разбойников был у него на виду. Вскоре и Шерк сидел по правую руку от своего обера, еле слышно постанывая от разболевшихся с новой силой ран и ушибов.
        В это самое время Атей и Сай находились на противоположной стороне поляны, где стояли разграбленные повозки караванщика. Здесь тоже было несколько связанных пленников, лежавших рядом с кучей барахла, которое разбойники покидали из телег прямо на землю.
        «Смотри, Сай, а главарь у них не такой уж и олух. Караул, во всяком случае, выставить догадался», - сообщил своему четвероногому другу парень, когда увидел, что один из разбойников с командирскими замашками повелительными жестами отправляет четверку висельников на определенные им места.
        «Жить всем хочется», - ответил зверь.
        «Это точно, - согласился с ним воин. - Вот только не все этого достойны. Эти - так точно нет».
        Два хищника внимательно наблюдали за устраивающимися на ночлег бандитами. Один, из первой смены караульных, остался у костра, еще один, подхватив с собой небольшой котелок, направился между составленными повозками и дубом, где лежали связанные бойцы, на противоположный конец поляны. А вот два висельника задержались. Отдалившись от костра на пару десятков шагов, они остановились и о чем-то стали тихо переговариваться, изредка кидая взгляды на разместившихся возле костра подельников. Вскоре с освещенного огнем пятачка раздались первые громоподобные звуки храпа, услышав который два переговаривающихся разбойника, как по команде, сдвинулись в направлении кибиток.
        «Все понятно, - ухмыльнулся Атей. - Сладенького захотелось. Этих валю первыми. Сай, твой тот, что между нами и деревом, он как раз в лес зашел. Работаем тихо, встречаемся у костра»
        «Понял, Старший».
        Четвероногий бесшумно скрылся в лесу, а парень мягким кошачьим шагом направился к двум кибиткам, проход между которыми как раз выводил к связанным пленникам, которые сейчас негромко постанывали, приходя в себя. Когда до стенки повозки оставалось пара шагов, он услышал испуганный девичий голос, громкость которого с каждым новым произнесенным словом только увеличивалась:
        - Ой, мамочка, мамочка родненькая…
        Для того чтобы определиться с направлением, откуда исходила нарождающаяся паника, Атею хватило одного стука сердца. В один длинный прыжок, которому мог позавидовать даже Сай, он оказался рядом с девчушкой. Она смотрела на него большущими от ужаса синими глазами и готовилась разразиться пронзительным визгом. А как тут не разразиться, когда, едва открыв глаза после продолжительного обморока, ты видишь черную фигуру, бесшумно двигающуюся рядом. Ни рук, ни лица, ничего не видно, только два блестящих черных провала, называемого у людей глазами, из которых, кажется, буквально выплескивается Тьма. Ну, не бывает разумных с такими глазами.
        - Тихо, девочка, тихо, - зажав рукой в перчатке рот пленнице, проговорил Атей. - Как же ты не вовремя очнулась, ну, ничего полежи еще немного.
        С этими словами он второй рукой аккуратно пережал ей яремные вены, и девчушка снова оказалась в забытье.
        - Ты убил ее? - раздался еще один голос. Мужской, но довольно приятный.
        - Да что же это такое? - не на шутку разозлился Атей, увидев устремленные на него зеленые глаза лежавшего в шаге от девушки молодого парня. Способности воина позволяли не просто видеть в темноте, но и различать практически всю световую гамму. - Проще вообще поубивать всех, кто сейчас в сознании, а потом разбираться. Хочешь жить - заткнись.
        Последние слова воина пленник уже едва различил, потому как тот метнулся к стенке кибитки, где и замер безмолвной тенью, опустив вниз руки с зажатыми в них кинжалами, которые успел вытащить из поясных ножен, расположенных за спиной. И сделал он это очень даже вовремя, потому как любители сладенького, как их назвал Атей, плечом к плечу входили в проход между повозками. О том, что они почти мертвые, висельники даже не догадывались. Прижавшись лицом к тенту, парень краем глаза наблюдал в ожидании, когда разбойники поравняются с ним. И когда это произошло, воин стремительно обернулся вокруг своей оси. Зажатый в правой руке обратным хватом кинжал с чавкающим звуком вошел в глазницу ближайшего к воину висельника. Мягкий подшаг влево, и другой кинжал входит под подбородок второго разбойника, сначала пришпиливая к нёбу язык, а затем пронзая мозг.
        «Старший, я все», - неожиданно появился из леса Сай.
        «А здесь что делаешь?»
        «Вдруг помощь нужна. Тот, кстати, шел не просто так, а ужин нес еще двоим».
        «А вот это минус тебе, дружище. Секрет?»
        «Нет, лошадок охраняли в двух сотнях шагов отсюда».
        «И?»
        «Чисто, коняшки стреножены и уже успокоились. Не разбегутся».
        Весь этот разговор занял у них буквально долю мгновения.
        «Ладно, пойдем дальше, я тоже все».
        - Попроси тех, кто придет в себя, не шуметь, - посмотрев в зеленые глаза пленника, все это время перескакивавшие с него на появившегося Сая и обратно, попросил Атей.
        - Да, призрак, - кивнул незнакомец.
        - Почему призрак? - удивился парень.
        - Потому, что ты двигаешься абсолютно бесшумно и в данный момент я тебя не вижу. И тебя не видит та зверюга, что стоит слева и, наверное, собирается меня сожрать.
        - Пф-фр, - фыркнул котяра.
        - Это не зверюга, а мой друг, товарищ и брат, и он не ест разумных. Лежи, мы скоро.
        - Развяжи, помогу.
        - Нет, помешаешь, - донеслось из темноты до зеленоглазого.
        Лес Приграничья. Гайн Смышленый и Шерк Огниво
        - Как думаешь, тот парень, ну, призрак который, ушел или нет? - с надеждой спросил у своего сержанта Гайн.
        Когда дневное светило полностью скрылось за верхушками высоких деревьев и в лесу стало совсем темно, затеплившаяся, было, надежда снова стала угасать.
        - Не знаю, обер, - не стал ободрять его Шерк, но тут же вытянул шею в сторону кибиток. - Смотри.
        Из-за повозок сначала появился огромный зверь, направляющийся в их сторону, а потом, словно из воздуха, материализовался давешний собеседник Гайна, легкой походкой вышагивающий в сторону костра.
        - Мне кажется или они действительно вместе? - пораженный открывшимся видом, произнес Смышленый. - И что это за зверь?
        - Не знаю, обер, но что-то мне подсказывает, что караула уже нет.
        За это время Атей спокойно дошел до сидящего лицом к огню разбойника и сильным точным ударом в основание черепа сломал тому шейные позвонки. Придержав тело, чтобы оно не свалилось в огонь, он аккуратно положил его на бок, рядом с пенечком, на котором тот сидел. Затем посмотрел на Сая, который уже занял свою позицию между спящими висельниками и связанными воинами.
        «Что-то мне претит спящих резать», - остановился в нерешительности парень, оглядывая лежащие возле костра тела. Но понесшиеся вскачь дальнейшие события не оставили Атею много времени на обдумывание своих дальнейших действий.
        Из густого кустарника, в десятке шагов от костра, вышел шатающийся висельник. Его взгляд был направлен себе под выпирающий живот, где непослушные руки никак не могли справиться с завязками на штанах.
        - Вот хургово[7 - Хург - мелкий бес - проказник в тиваленской мифологии.] семя, ничего не видно, - заплетающимся языком проговорил он и поднял голову, посмотреть на костер, надеясь в его отблесках разобраться наконец-то с непослушными шнурками, у которого увидел силуэт воина.
        - Трев… хр-рр, - громкий крик разбойника превратился в булькающий хрипящий звук, а сам бандит схватился за горло, из которого торчал один из метательных ножей Атея.
        Какими бы беспечными и расслабленными ни были висельники, но краткого выкрика их подельника хватило для того, чтобы они начали действовать практически не раздумывая, будто и не спали только что крепким сном. И действовать довольно умело.
        Стальной дождь швырковых ножей Атея достал только троих, пытавшихся дотянуться до своего оружия. А вот оставшиеся четверо наверняка были костяком банды и, как следствие, ее самыми опытными бойцами. Умело, перекатами, уйдя с линии возможной атаки, трое уже стояли с обнаженными клинками, готовые подороже продать свои жизни. Четвертый, чуть левее за их спинами, изготавливал для стрельбы старый потертый лук.
        «Сай, лучник», - послал воин зов Спутнику, вытаскивая из-за спины мечи, которые пристегнул туда, когда пробирался по лесу к этой поляне.
        «Аргх-х, шлеп», - короткое негромкое рычание закончилось длинным прыжком хищника, с последующим ударом лапы по голове стрелка, от которого она неестественно упала на плечо. Успевший наложить стрелу лучник выстрелить так и не смог, безвольно повалившись на землю.
        - А-а-а! - заорал один из оставшейся троицы, обернувшийся на звук удара и падающего тела, когда в пяти шагах от себя увидел скалящегося Сая. Его подельники тоже посмотрели в ту сторону, но сделали это более осторожно, отступив немного назад и в сторону, чтобы одновременно видеть и парня, и хищника. Картина их впечатлила.
        - Кто ты? - немного дрожащим голосом произнес самый здоровенный разбойник, своими габаритами превосходящий даже Атея, а он был совсем не тщедушного телосложения. Видимо, главарь этой братии. - Это твой зверь? Что тебе надо?
        - Как много ненужных вопросов, - играя в руках клинками, спокойно сказал воин. Однако у слышавших этот голос разбойников невольно становились торчком волосы на их давно немытых телах. И отчего это происходит, они не могли понять. Казалось, они его слышали не ушами, а он рождался внутри них, своей вибрацией сминая и подавляя их волю.
        - Тебе нужны деньги? Мы сможем договориться, - все-таки справился с накатившим на них параличом главарь.
        - Не-а, - помотал головой Атей. - Мне нужны ваши жизни. Деньги пойдут довеском.
        Поняв, что дальнейшего диалога не получится, командир висельников без промедления ринулся в атаку. Высоко подняв над головой тяжелую кривую саблю, он собирался одним ударом разделить этого чужака на две половинки, что до этого ему удавалось сделать не один раз. Вот только сам незнакомец с этим был абсолютно не согласен. Сделав два скользящих шага по направлению к своему противнику, Атей на последнем резко присел, разворачиваясь на носках вокруг своей оси, пропуская справа от себя бежавшего бандита. Темное изогнутое лезвие Поющего стремительным росчерком бьет его под колени, практически перерубая ноги, и бандит, не успев опустить свою саблю, ничком падает на примятую траву, оглашая темный лес громким криком.
        Не обращая внимания на завывания обезноженного главаря, Атей уже снова стоял в полный рост, встречая следующего висельника, который не стал ждать итогов боя своего командира, а практически следом за ним тоже перешел в атаку. Прямой, бесхитростный выпад сабли парень пропустил между левой рукой и телом, сделав неуловимое движение корпусом, уходя с линии атаки. Зажав оружную руку разбойника, Атей делает короткий шаг вперед, а потом резко бьет своей головой в переносицу противника. Ноги бандита тут же слабеют, а сам он, как и остальные его товарищи по разбою, с «удобствами» располагается на земле.
        - Не убивай, - пронзительно закричал последний висельник, впечатленный молниеносной расправой с двумя лучшими бойцами их шайки. Он далеко отбросил от себя прямой короткий меч и круглый щит, обитый по краям железными пластинами, а потом упал на колени и опустил на грудь голову. - Не убивай, рабом твоим буду, только не убивай.
        «Старший, он обделался», - пятясь от трясущегося висельника и смешно скривив свою морду, послал зов Сай.
        - Бывает, - пожал плечами парень, убирая мечи в ножны. - Ты посмотри за ним, а я пойду пленников освобожу.
        Еще раз, окинув окрестности, Атей своей особенной походкой направился к большому дубу, походя чиркнув кончиком правого меча по горлу противника с разбитым носом. Смотревшим на него со стороны людям казалось, что идет не человек (ну или разумный), а самый натуральный хищник, только двуногий. Так ходят самые опасные четвероногие убийцы: мягко, расслабленно, зная себе цену. Вроде ничего их в этом мире не интересует, но в то же время, абсолютно все подмечая вокруг себя, они готовы сорваться в стремительной атаке на угрожающую им опасность уже в следующий миг.
        - Соскучились? - подойдя к пленникам, сказал воин.
        А зрителей под деревом прибавилось. Теперь все пятеро, что лежали под этим растительным великаном, с восхищением и каким-то едва заметным опасением взирали на остановившегося возле них воина. Атей не стал вести длительные беседы, а молча перерезал веревки всем пятерым. Потом поднялся и сказал:
        - Разминайте конечности и освободите всех остальных, - указал он на стоящие повозки. - Потом собирайтесь у костра и сообразите ужин. Мне надо еще кое-что сделать.
        - Призрак, - сказал Гайн, - это еще не все. Два висельника с лошадьми ушли.
        - Знаю, - кивнул парень. - Не беспокойтесь о них. И я не призрак, я из плоти и крови.
        - Угу, - буркнул Огниво, когда тот отошел от них. - Обер, а ты заметил на нем хоть одну царапину?
        - Нет.
        - Вот и я о том. Упокоить почти полтора десятка и даже не запачкаться. И этот зверь. Они ведь общаются, слишком грамотно действуют в паре, так не может работать прирученное животное, тому нужна конкретная команда. И не видел я таких никогда на Тивалене. Похож на лирга, но не он.
        - А может, это выходец с Пепелища? Там всяких диковинок полно, одни вампиры с оборотнями чего стоят, - заговорил пришедший в себя совсем недавно еще один, уже бывший пленник.
        - Все может быть, Кольцо, все может быть, - задумчиво глядя в спину удаляющегося парня, пробормотал Шерк. Ему почему-то показалось, что тот прекрасно слышит весь их разговор. - Командуй, обер, надо и остальных освободить, а то застой крови к хорошему не приводит.
        А Атей, и правда, слышал, но только ухмылялся под надетой личиной. Он нисколько не сомневался, что его персона скоро обрастет кучей небылиц. Очень уж любят разумные списывать на сверхъестественное то, что не могут для себя понятно объяснить.
        «Кстати, - подумал он про себя. - Надо будет выяснить, что это еще за Пепелище». Как ему показалось, этим словом они обозначили не какой-то конкретный сожжённый дом или селение, а что-то более глобальное.
        Собрав свои метательные ножи, Атей аккуратно вытер их подобранной возле костра тряпицей, а потом направился к главарю, который уже не орал, а негромко подвывал на одной ноте.
        - Ты мне что-то рассказывал про деньги, - спросил он висельника, присаживаясь рядом с ним на корточки.
        А что? Как ни крути, а без платежных средств ему никак не обойтись. Ну, не существовало в природе, как ему было известно, ни одного общества, в котором были бы проигнорированы деньги. Будь то раковины, наконечники стрел, золотые монеты, хрустящие бумажки или эфемерные кредиты - везде за товары и услуги было принято расплачиваться.
        - Чтоб ты сдох, - выплюнул раненый. - Ничего я тебе не скажу.
        - Ну ладно, - пожал плечами парень, наступая на запястье висельника и вытаскивая из-за голенища сапога небольшой кинжал. - Никто не вечен, но вот ты, прежде чем умрешь, не раз пожалеешь о том, что не рассказал все сразу.
        Острие кинжала пробило один из грязных ногтей растопыренной и прижатой к земле пятерни главаря, отчего тот снова зашелся громким криком.
        - Клянусь Честью, - совсем другим голосом, в котором звенела сталь, после того как крик немного утих, заговорил Атей. - Скажешь, где деньги - убью быстро и безболезненно.
        Он выполнил свое обещание. Главарь висельников недолго сыпал проклятиями, уже после третьего пробитого ногтя, он на одном дыхании выдал все о своих накоплениях, которые находились совсем рядом - в его мешке у костра. Не доверял он тайникам, а к банкам гномов его никто не подпускал. Поэтому все награбленное он, через нечистых на руку купцов, быстро превращал в звонкую монету. Накоплений было не сказать, что много, но и немало. Последнее прибавление в отряде, когда он за счет дезертиров довел его численность до полной сотни, изрядно облегчило казну отряда. Впрочем, после стычки с охраной этого каравана он снова был в большом плюсе. Деньги убитых вернулись в казну, да еще и сам купец со своим товаром и золотом должен был ее пополнить. Так что причин нарушить свое слово у Атея не было никаких. Вот только оружие в руки главаря, как тот просил, он вкладывать не стал. Видите ли, у них, у урукхаев, настоящие воины должны уходить к предкам с оружием в руках. «Вот только какой ты на хрен воин, - подумал тогда парень, - если воюешь с бабами?» Но вместо этого произнес на непонятном для главаря языке: «Вот
что, ребята, пулемета я вам не дам», после чего проткнул кинжалом сердце.
        Вообще Атей не знал, что такое пулемет, создатели решили, что в том мире, где он должен был работать, такая информация для него будет лишней, но эту фразу, как и очень много других, часто повторял один из его создателей, вот и запомнилось.
        На поляне уже вовсю суетились освобожденные пленники, поэтому они с Саем отошли под то самое дерево, где еще недавно лежали связанные бойцы, прихватив с собой мешок главаря. Воин сел в свою излюбленную позу, скрестив перед собой ноги, а котяра развалился рядом, положив на передние лапы свою массивную голову.
        «Дружище, ты не пробежишься по округе, свежатинки не добудешь? Есть хочется», - послал зов Атей.
        «Конечно, Старший, - пружинисто поднимаясь, ответил Сай. - Я недолго, слышалось мне повизгивание, когда я к лошадкам бегал».
        Быстро посмотрев содержимое мешка главаря, парень снова стал наблюдать за поляной. Молодец этот молодой командир. Быстро и главное грамотно все организовал. Мужчины, кто в состоянии двигаться, споро обыскивают мертвых висельников, раздевают их до исподнего, а тела потом аккуратно укладывают на открытую телегу. Кто-то уже побежал за коняшками. Две женщины, одна из которых была совсем молодой и очень хрупкой, а вторая - дородная, пышущая здоровьем тетка, хлопотали над ранеными. Еще несколько человек собирали в одну кучу разбросанное оружие и подносили к костру валежник.
        Из всей этой картины выделялись только два персонажа: сухонький мужичок с плутоватым взглядом и такая же женщина, ему под стать. Как понял Атей, по доносившимся до него словам, это были хозяин каравана и его жена. Они сидели возле костра и жадными взглядами смотрели на расстеленный в десятке шагов от них плащ, на который воины ссыпали обнаруженные у висельников деньги и драгоценности, припрятанные от главаря. А может, это было их жалованье, кто теперь разберет. Мужичок встал, подошел к командиру и что-то начал ему нашептывать на ухо, показывая на растущую перед ними кучку, сверкавшую в отблесках огня. Молодой парень неожиданно резко отстранился от того, набычился и отрицательно покачал головой. А потом вообще отошел от него подальше, посмотрев при этом на мужика с нескрываемым презрением. Купец, бросив на него злой взгляд, снова уселся рядом с женой.
        Наконец, с организацией порядка на поляне было все закончено. К этому времени один из погонщиков (ну, не похож был этот мужик на воина) привел из леса здоровенного битюга. Сноровисто запряг его в груженную телами висельников телегу, после чего, взяв под уздцы лошадь, снова направился в лес. А в направлении Атея двинулась небольшая делегация.
        - Я не успел представиться сам и представить своих друзей, - остановившись в двух шагах от сидящего парня, сказал тот самый молодой командир, который и организовал всех на поляне.
        Он уже успел кое-как привести себя в порядок. Во всяком случае, кровь и грязь с лица была смыта, и теперь перед Атеем стоял довольно симпатичный молодой человек, если можно было так сказать о парне, лицо которого представляло собой один сплошной синяк. Слева от него стоял незнакомый воин с хмурым, серьезным лицом, лет под сорок, по человеческим меркам. Его русая с проседью борода была аккуратно подстрижена, а длинные усы заплетены в косички, свисающие ниже подбородка. Серые глаза пристально, но не вызывающе осматривали Атея.
        А вот еще два бойца были парню знакомы. Ну как знакомы, один был рядом с командиром, когда те лежали вот под этим дубом. А зеленые глазищи второго забыть было просто невозможно. Посмотрев на утонченное лицо с острыми ушами и светло-русыми волосами, Атей понял, что перед ним представитель еще одной расы Тивалены. Об урукхаях он уже знал, и не только знал, но очень тесно общался с ними, а вот таких еще не встречал. Да и когда бы он успел их встретить, суток не прошло, как он оказался в этом мире, и стоящие перед ним - первые встреченные им разумные.
        Атей поднялся, смахнул прилипшую травинку, невидимую для других, и, наконец, стянул с себя шлем, до этого времени скрывавший его лицо от окружающих.
        - Гайн Смышленый, обер легкой конницы королевства Даргас, - одернув изодранный мундир, кивнул головой воин, потом представил стоящего справа соратника: - Мой сержант Шерк Огниво. А это…
        - У нас есть языки, обер, - не совсем вежливо перебил его воин с хмурым лицом. - Хальд Северянин, род Ледяного Волка.
        - Его второе имя обо всем говорит, - не остался в долгу Гайн. - Андейцы[8 - Андея - северные территории Тивалены.] - прекрасные воины, но вот манеры и вежливость у них не особо в ходу.
        - Ты правильно сказал, даргасец. Я воин, а не румяная девка, рассыпаться в любезностях, - покосился на него Хальд.
        - Начинается, - прозвучал приятный голос зеленоглазого. - Простите их, гариэр[9 - Гариэр - уважительное обращение к мужчинам, принятое среди благородных.], всего половину дня они были в одной команде, но за это время все остальные очень много нового узнали о них. По их же словам: один из них неотёсанный варвар, другой - женоподобный шибздик.
        Услышав это, парень невольно улыбнулся, показывая кончики клыков, отчего и так поедавшие его глазами воины невольно вздрогнули, за исключением зеленоглазого, который остался абсолютно невозмутимым.
        - Лайгор Узелок из дома Изгоев, - представился он и элегантно склонил голову, на что Атей ответил ему не менее изящным поклоном.
        Именно в этот момент невозмутимость Лайгора дала трещину, на лице промелькнуло легкое изумление, но он быстро взял себя в руки. Ну, откуда ему было знать, что парень, стоящий перед ним, не просто умеет убивать, но еще знает и этикет, принятый у самых знатных аристократов не только Земли, но и всех открытых землянами миров.
        - Вот видишь, Хальд, - кивнул в их сторону Гайн, тоже справившийся со своими эмоциями. - Можно быть не только прекрасным воином, но и учтивым гариэром.
        - Атей, - в свою очередь быстро представился парень, пресекая на корню словесную перепалку Гайна и Хальда.
        - Атей. А дальше? - после небольшой паузы, спросил Лайгор.
        - Дальше что? - не понял парень.
        - Нам интересно узнать твое второе имя и род или дом, или семью, не знаю, как у вас принято, - пояснил Гайн.
        И парню пришлось, как говорится, на коленке сочинять небольшую легенду. Впрочем, она у него получилась совсем короткая, и, самое главное, достоверность ее проверить никто не мог, во всяком случае, Атей так думал. И произнес он ее уверенным голосом, смело глядя в глаза своим собеседникам.
        - Просто Атей, родных, кроме старого воина, воспитывавшего меня с младых лет, не помню и не знаю. Я его называл просто дядька. Жили уединенно на небольшом южном острове. После того как дядька умер от старости, оказался в ваших местах, где никого и ничего не знаю. Ни ваших обычаев, ни устоев, ни законов, в том числе и о втором имени. Вот и все.
        Слушавшие мужчины спокойно восприняли его рассказ, не таким уж необычным он и был. Взять, к примеру, раба, уже родившегося в неволе у нумейцев[10 - Нумейцы - кочевой народ, живущий на юго-западе Тивалены и промышляющий разбоем.] и проданного в королевства Центральной Тивалены. Кроме окрестностей стойбища, до попадания в цивилизованный мир он ничего не видел, поэтому все для него будет здесь ново и непривычно.
        - Не такая уж и редкая история, - пожал плечами Шерк.
        - Согласен с тобой, сержант, - поддержал его Лайгор. - Но судя по вашим манерам, вы воспитывались аристократом, а второе имя разумному дает или старший рода, или сам народ, если, к примеру, сирота. И если до этого у вас его не было, то сейчас, мне кажется, уже появилось.
        - Да? - изумленно поднял вверх брови Атей.
        - Да, гариэр, - улыбнулся зеленоглазый. - Разрешите задать вам вопрос?
        - Конечно.
        - Что это за зверь, что сражался рядом с тобой?
        - Это сайшат, мы росли с ним вместе, и он мне как брат, - ответил парень. - Разрешите и мне теперь задать вопрос?
        - Да?
        - И какое имя мне дал народ? - с легкой иронией спросил Атей.
        - Там на поляне все благодарят своих богов за то, что они послали им призрака, который принес им свободу, а возможно, и сохранил жизнь. Примите мою благодарность, - снова легко поклонился Лайгор и, подняв голову, закончил: - Атей Призрак из дома Сайшат.
        Все еще раз в знак благодарности кивнули своими головами, только Хальд после этого весело хмыкнул, показав ровные и крепкие белые зубы:
        - Хм, всегда удивлялся вам, ушастый, как вы умеете все расставить по полочкам. И ведь не придерешься ни к чему.
        Все дружно рассмеялись.
        - Может, все же пойдем к костру? - отсмеявшись, сказал Хальд. - Остальные тоже хотят увидеть своего избавителя. Да и есть хочется. Медая, наверное, освободилась и что-нибудь сообразит на скорую руку.
        «Старший, я рядом».
        «Я давно тебя чувствую, Сай».
        - Подождите, - поднял руку Атей и, повернув голову в сторону леса, сказал: - Выходи.
        Раздвигая густой подлесок, к дубу шел кот (все же Кот, ну никак огромный хищник не ассоциируется с уличным котом), неся в зубах тушу молодого кабанчика. Увидевшие его воины непроизвольно начали шарить у своих поясов руками, пытаясь нащупать рукояти мечей, которых в данный момент у них не было. Остановившись справа от Атея, Сай положил на траву добычу, поднял голову и с едва слышимым шумом втянул ноздрями воздух.
        «Они напряжены, но я не чувствую страха. Хорошие воины, не чета тем, чьи тела сейчас сваливают в овраг. Непонятно, как они могли проиграть?»
        - Их было двадцать против ста и на них напали неожиданно, - вслух проговорил парень.
        - Вы это спрашиваете или утверждаете? - поинтересовался Лайгор, не поняв, кому адресована эта фраза.
        - Сай сказал, что вы напряжены, но страха не испытываете. Так могут вести себя только настоящие воины. И еще он удивляется, почему вы не смогли отправить всех разбойников на корм червям. Примерно так.
        - Я же говорил, что они общаются! - радостно воскликнул Огниво.
        - Именно так, - подтвердил Атей.
        - Спасибо за лестную оценку наших качеств, благородный Сай, - кивнул Лайгор, а потом, сделав круговое движение головой, обозначая этим своих спутников, сказал. - Это я произношу от нас всех. Альвы намного ближе к природе, чем эти черствые мужи.
        Кот прикрыл на миг глаза, мотнув головой, как бы говоря этим, что благодарность принята.
        - Ну, теперь можно и к костру идти, - сказал Атей, подхватывая свой мешок с посохом, а также мешок покойного главаря.
        Первой их заметила бойкая девчушка, помогавшая дородной тетке хлопотать у огня. Прошептав ей что-то прямо в ухо, она дождалась, когда та поднимется и обернется в сторону приближающихся воинов, а потом юркнула ей за спину. Еще через некоторое время, увидев их телодвижения, все, кто мог стоять на ногах, сгрудились в пяти шагах от костра, ожидая, когда их избавитель подойдет к ним. Даже караванщик со своей супругой были подняты одним из воинов, резко при этом им что-то сказав.
        Вышагивающие мягкой походкой Призрак, как его успели прозвать, и его зверь, стоили того, чтобы на них посмотреть. Более колоритной парочки никто из здесь присутствующих никогда не видел. Встречаются, конечно, в передвижных балаганах дрессировщики с прирученными бергами[11 - Берг - аналог земного медведя, отличается от него более крупными размерами.], как их называли северяне, но те всегда на цепи и с замотанными мордами. А эта зверюга шагает рядом со своим хозяином да еще тащит тушу лесного поросенка.
        А сам воин! Широкоплечий, высокий, голова немного приподнята, спина прямая, на губах еле заметная улыбка. Аристократ, как пить дать, аристократ. Но больше всего запомнился взгляд его черных глаз, который, казалось, проникал во все самые потаенные уголки их душ.
        Когда они подошли к столпившимся бывшим пленникам, вперед вышел Лайгор. Обращаясь сразу ко всем, он произнес:
        - Представляю вам нашего избавителя от постыдного будущего, которое совсем недавно маячило у всех перед глазами. Гариэр Атей Призрак из рода Сайшат.
        Воины с достоинством кивнули головами, возничие и обслуга каравана, вместе со своим хозяином согнулись до земли, а вот дородная тетка и девчушка за ней упали на колени, от чего Атей немного поморщился, что не укрылось от взгляда Лайгора, который чуть в стороне стоял боком и к тем и другим. Когда он увидел реакцию парня на коленопреклоненных девиц, его левая бровь слегка, практически незаметно, дернулась от удивления.
        А еще кто-то прошептал: «Не знаю такого рода, голодранцы, небось». Но его никто не услышал, ну, почти никто.
        - Мне неизвестно, кто это сказал, - ровным голосом начал говорить парень. - Но когда услышу этот голос еще раз, то обязательно его узнаю. У меня очень хорошая память.
        Абсолютно все посмотрели на Призрака, не понимая, о чем он.
        - Но могу уже сейчас ответить этому разумному, - продолжил парень. - Да этот род совсем небольшой. Он состоит всего из двух разумных.
        Атей сам не понимал почему, но его очень задели услышанные им слова. Почему, ну, почему во многих мирах и у многих народов единственным мерилом достоинства, знатности и величия являются в первую очередь деньги? Его нервозность передалась и Саю, хвост которого, словно тугая плеть, начал хлыстать по бокам. А парень продолжил:
        - За всю свою жизнь я услышал от своего воспитателя и наставника очень много умных изречений, но одно из них мне запомнилось особенно, и я выбрал его для себя жизненным девизом: «Где Честь, там и Правда». И если еще раз кто-то позволит про меня или мой род сказать что-то не совсем хорошее, то я вобью ему эти слова в глотку, - негромко, но пробирающим до костей голосом, таким, что способны вымораживать океаны, закончил Атей.
        «Это купец, - послал зов Сай. - Он скоро обделается от страха, как тот бандит».
        «Я тоже это чувствую, дружище».
        Спустя пару мгновений, резко успокоившись, с ласковой, но хищной улыбкой, Атей обычным голосом добавил:
        - Вобью вместе с зубами.
        - Ха-ха-ха, - раздался громкий смех от лежащих в стороне раненых. - Мне нравится этот парень, задери меня хурги.
        - Это кто? - посмотрев на стоящего рядом Хальда, спросил Атей.
        - Адым, - поморщился Северянин. - Вот он точно неотесанный, что то бревно. Одним словом - урукхай.
        Смотревшие до этого на Атея с нескрываемым ужасом караванщики, за исключением, конечно, воинов - этих мало чем запугаешь, стали потихоньку приходить в себя. Некоторые после заразительного смеха Адыма даже начали скромно улыбаться.
        - Почему вы стоите на коленях? - подошел к крупной женщине и девчушке Призрак.
        - Понимаешь, Атей, - решил просветить его Лайгор, оказавшийся рядом с парнем. - По нашим законам, теперь все это, - он обвел рукой поляну, - является твоим трофеем, за исключением свободных разумных. Медая и Даринка рабыни Хрока, значит, в какой-то степени тоже являются имуществом, только живым.
        Не любил Атей рабство, но понимал, что в каждом мире свои порядки и устои. Но еще больше он не любил рабов, которые безропотно воспринимали свою судьбу, теряя гордость и самоуважение, не говоря уже о чести. История немало знает примеров, когда разумные не хотели другой судьбы, кроме рабской.
        - Встаньте, - холодно произнес Призрак.
        «Вот это харизма, - восхищенно подумал в этот момент Лайгор Узелок, услышав интонацию, с которой Атей произнес одно-единственное слово. - Вымораживает от голоса. Сразу хочется накинуть на плечи теплый, подбитый мехом плащ, хотя и лето вокруг».
        Женщины поднялись, но все так же смотрели себе под ноги. Старшая теребила в руках застиранный, штопаный-перештопаный передник, а девочка (только сейчас Атей рассмотрел, что ей не больше пятнадцати лет) держалась своей худой ручонкой за подол ее юбки.
        - Расскажите о себе, - более мягко произнес парень, чувствуя, что девочка готовится упасть в обморок.
        Начала, как и ожидалось, старшая, но голову все равно не подняла. Откуда было знать Медае, кто он такой, этот Призрак. Ну да, спас, выручил всех, вот только для них с Даринкой абсолютно ничего не изменилось, просто новый хозяин у них появился немного раньше, чем должен был. Хрок хотел их перепродать в герцогстве Гальт-Резен, а оттуда они наверняка отправились бы еще дальше - в Суним или Эрейский халифат. Во всяком случае, Даринка точно. Любят на юге невинных девушек с севера. Но Хрока они немного, но знали, а вот этого грозного воина, который совсем недавно, словно слепых кутят, вырезал всех висельников, - нет.
        - Что рассказывать, господин? - пожала плечами женщина. - Меня зовут Медая Пышка, ее, - она нежно погладила девочку по голове, - Даринка. Мы из северо-западных вольных баронств. Уважаемый Хрок купил нас у светлых альвов. Вот и все.
        - Мда, негусто, - сказал Атей. - А к альвам как попали?
        - Барон продал, которому мы попали в качестве трофеев. Тамошние бароны частенько друг с другом воюют. Мы пару лет у него работали, но в последнее время он к очередной войне начал готовиться, поэтому ему были нужны деньги для нее. Вот и продал.
        - К родным вернуться хотите? - задал вопрос парень. Стоявшая до этого на поляне тишина (все слушали разговор Призрака с рабынями) стала абсолютной. Даже потрескивавшие в костре дрова, казалось, затихли. Все взгляды были устремлены на Атея и женщин, которые тоже наконец подняли на него свои глаза, в которых плескалась смесь из противоречивых чувств. От радости, если их освободят, до ужаса - куда идти без денег и защиты? Только до первых разбойников. Но еще страшнее было то, если это окажется просто игрой решившего развлечься господина.
        - Свобода - это, конечно, хорошо, господин, - наконец, справилась с собой Медая. - Но куда нам идти? У нас не осталось родных, а знакомым мы и задаром не нужны.
        И тут Атею пришла совсем дикая идея. А что? Если есть род - он должен расти и становиться сильнее. И пусть большой силы эта женщина (да какая она женщина, лет двадцать пять - двадцать семь, не больше. Дородная, мощная - вот и кажется взрослее) и девчушка не прибавят, но ведь большая река начинается с маленького ручейка. А они нравятся ему.
        «Согласен, Старший, хорошие они», - встал рядом Сай.
        «Нехорошо подслушивать».
        «Не думай так громко».
        - Встаньте на колени, - громко произнес Атей.
        Девушки бросили испуганный взгляд на Призрака, но на колени опустились. Воины, предчувствуя, что сейчас будет происходить что-то важное, придвинулись ближе. А вот, что произошло потом, многих ввергло в ступор, так как свидетелями такого события они являлись впервые.
        - Я, Атей Призрак, являясь главой рода Сайшат, - начал торжественно говорить парень, положив свои ладони на головы девчат, - принимаю в него Медаю Пышку и Даринку и беру всю ответственность за них как глава. Помните девиз нашего рода, вновь вошедшие в него: «Где Честь, там и Правда», и пусть ни мне, ни богам не будет стыдно за ваши слова и поступки. Я сказал.
        На поляне все разом выдохнули, оказывается, все присутствовавшие на поляне слушали Призрака, затаив дыхание. И тут же заговорили стоящие рядом воины.
        - Я, Лайгор Узелок, дом Изгоев - свидетельствую.
        - Я, Хальд Северянин, род Ледяного Волка - свидетельствую.
        - Я, Гайн Смышленый, барон Твейг - свидетельствую.
        Атей вопросительно посмотрел на альва, и тот поспешил ответить на незаданный вопрос:
        - У нас, если принимают в род, дом, семью, неважно - нужны три свидетеля из самых уважаемых членов рода. Но в твоем случае, Призрак, могут свидетельствовать и члены других родов, и никто не скажет, что это не правильно. А если скажут… - улыбнувшись, начал Лайгор.
        - То подавятся моим мечом, - хищно улыбнулся Атей, на что альв утвердительно кивнул.
        - Встаньте, - велел парень.
        Он не видел, но чувствовал, как тряслись плечи у девушек, когда он произносил свою речь. И теперь, когда те поднялись, увидел мокрые от слез глаза, в которых плескалось СЧАСТЬЕ.
        - Медая, - подмигнул он. - Главу кормить будешь? Или мне самому?
        С момента, когда девушки встали, прошло совсем ничего, но как изменился их вид и поведение. Плечи расправились, подбородки приподнялись, потухший было взгляд теперь излучал уверенность и гордость. Теперь они не рабы, а свободные люди, не просто свободные - за их плечами род, глава которого стоит не одного десятка самых отважных воинов. Но вместе с этим они понимали и всю ответственность, которая легла на них. Нужно следить за своими словами и поведением, чтобы ненароком не бросить пятно на главу и семью.
        - Да, что же это я, - по-бабьи всплеснула руками Медая, что смотрелось очень комично в исполнении молодой девушки. - Глава, это мы быстро. Даринка…
        - Подожди, подожди, - придержал этот ураган Атей. - Это Сай, - положил он руку на загривок Коту. - Он четвертый из рода Сайшат. Не воспринимайте его как животное, запомните - он член семьи и понимает все, что говорят окружающие.
        Даринка с детской непосредственностью тут же бухнулась перед Котом на колени, абсолютно не пугаясь (как так - пугаться члена семьи?) ощерившегося в своей звериной улыбке Сая, обняла его за толстую шею и смачно поцеловала в мокрый нос.
        - Кабанчика забери, Медая, - с улыбкой смотря на растерянного зверя, сказал Атей. - Накормить нужно всех, гостеприимство должно в нашем роду быть в крови.
        - Не беспокойся, глава, всех накормлю, - уверенно заявила Пышка. - Ложки будут облизывать.
        Практически все улыбались, стоя у потрескивавшего огня. Каждый сегодня что-то приобрел. Кто-то свободу, кто-то и того больше - семью. И только купец и его жена стояли хмурые, затаив непонятно на кого злобу. Что им свобода, когда они остались без денег. Но с ними Атей решил разобраться позже.
        Повернувшись к Хальду и Гайну, он сказал:
        - Пусть ваши бойцы заберут свое оружие и бронь, - указал он на сложенные в кучу клинки. - Не дело воину ходить без меча на поясе.
        И снова он поразил бывших пленников, особенно купца. Кто же будет отказываться от законных трофеев - оружие в этом мире стоило очень дорого. А вот Хальд и остальные бойцы удивились не сильно. От разумного с таким девизом было бы странно услышать что-нибудь другое.
        Все воины синхронно прижали правые кулаки к левой стороне груди и коротко кивнули. Зазвенело разбираемое железо: воины выискивали свои кольчуги, шлемы, мечи и сабли.
        «Старший, а они тебя еще больше стали уважать».
        «Да они вроде и раньше косо на меня не смотрели?»
        «Тогда они тебя уважали за твое воинское искусство, а теперь еще и за твои поступки».
        «Ну, может, когда-то нам это и принесет дивиденды?»
        «Слово-то какое выискал - дивиденды. Ты брось это, не засоряй мир. Не все то, что ты знаешь, годится для Тивалены».
        «Да ты философ, брат, но ты прав - буду следить за своей речью».
        Пока они беззвучно для остальных беседовали, воины уже облачились в свою справу.
        - Пойдем, Призрак, с остальными бойцами познакомлю, - сказал подошедший Хальд.
        На нем была не новая, но довольно добротная кольчуга двойного плетения. На поясе висел полуторник в простеньких деревянных ножнах. Его рукоять, обмотанная кожаным ремешком, блестела словно лакированная. По-видимому, меч не успевал засиживаться в ножнах. Кроме этого, на том же поясе с бляхой из черненого серебра в виде головы волка были прицеплены длинный охотничий нож и каркасный шлем с бармицей и наносником. У Лайгора, который тоже успел облачиться и теперь стоял и проверял, все ли с его оружием в порядке, сброя была похожая, только выглядела, как и все у этого альва, более изящной. Тонкий кривой меч, легкая, даже на вид, кольчуга с рукавами по локоть. Узорный шлем-шышак и длинный лук, конец которого торчал из-за плеча.
        - Я и сам хотел тебя попросить об этом, - кивнул Атей.
        Знакомство много времени не заняло. Чтобы не разбредаться по лагерю, Призрак и остальные воины уселись на принесенные караванщиками бревна недалеко от костра, так, чтобы не мешать хозяйничавшей у него Медае. Сюда же поднесли двух раненых воинов, оба из отряда Хальда. Оказывается, именно он был командиром охраны каравана, а не Лайгор, как подумал сначала Атей. К настоящему моменту в живых из двух десятков осталось девять воинов. Пятеро кавалеристов Даргаса: Гайн, Шерк - этих Атей уже знал, Гук Рукоятка, Витс Молчун и Лорн Кольцо. Все в той или иной степени потрепанности, но оружие в руках держали уверенно. А вот у Хальда было с личным составом совсем кисло. Сам Северянин с Лайгором да два лежачих: Снори Последыш, оказавшийся младшим братом Хальда, и урукхай Адым Лошадник. Последышу сломали ногу, а Адым получил по голове булавой. Мозги не вынесли (как сказал альв, нечего там выносить), но стоять сам урукхай пока не мог - кружилась и болела голова, да еще выворачивало нутро наизнанку. Ничего опасного, и если бы был маг-целитель, то поставил бы обоих на ноги буквально за один день. Лайгор, как и
всякий альв, обладал слабым магическим даром, но его усилий хватило лишь на то, чтобы приглушить у воинов боли.
        Разговор давно перетек в неспешную беседу, в которой участвовали все воины, все чаще и чаще отвлекавшиеся на умопомрачительные запахи, которые уже давно раздавались от костра, заставлявшие их сглатывать обильную слюну. Один Сай был доволен и сыт. Давно получив свою долю от принесенного им кабанчика, выделенную щедрой рукой Медаи, он устроился за спиной Атея и тихо дремал.
        Сам Атей пристально глядел на небо, на темном небосводе которого, в окружении миллионов звезд, величественно плыли три луны. Одна большая и две поменьше, едва четвертая часть от нее. Парень был поражен этим видом, но умело это скрывал. Увидев его заинтересованный взгляд, Лайгор сказал:
        - У альвов есть легенда, что Хассаш и Ночные Жемчужины были когда-то одной семьей, но во время Великого Хаоса потеряли друг друга. И теперь они ходят одними тропами, в надежде найти друг друга и снова объединиться. Только Хассаш проходит тропой днем, а его жена и сын с дочерью идут по той же дороге ночью. И так им и предстоит скитаться все время своего существования, отмеренного им богами.
        - Грустная история, - сказал Последыш.
        - Зато красивая, - возразил Лайгор.
        - У них, у альвов, все так, - ухмыльнулся Хальд. - Они даже по поводу похода в сортир смогут сочинить балладу или легенду, которую потом будут петь во всех тавернах Тивалены.
        - Красота должна быть во всем, даже в смерти, - произнес альв.
        - У нашего народа есть поговорка, - задумчиво проговорил Атей. - Мне рассказывал про это наставник. Она гласит: «Главное не когда умереть, а как».
        - Красивые слова, - согласился с ним альв. - Призрак, ты поделишься со мной еще мудростью своего народа?
        - Конечно, - кивнул головой парень. - Послушай, Лайгор, а почему тебя прозвали Узелком? Я примерно понял, как разумные получают свои вторые имена, но вот происхождение твоего у меня вызывает затруднения.
        - Я ничего не забываю, Атей, - улыбнулся альв. - Ни плохого, ни хорошего. А для этого в уме вяжу узелки.
        - Вот значит как.
        - Да, все очень просто, - кивнул головой Лайгор.
        - Глава, ужин готов, - с достоинством произнесла подошедшая Медая.
        - И это хорошо, - поднимаясь, произнес воин. - Корми, а то мы все скоро захлебнемся слюной.
        Как и обещала Пышка, ложки после позднего ужина вылизали все без исключения. Разварная гречневая каша со свежим мясом, луком и морковью, приправленная специями, была воспринята на ура. А ароматный горячий чай из смеси нескольких душистых трав, который подала под занавес Медая, принес усталым разумным спокойствие. Многие после него начали откровенно клевать носами. Все время, пока народ насыщался, девушка не отрывала взгляда от Атея (как только в рот при этом попадала своей ложкой?), пытаясь понять, угодила она своей готовкой ему или нет. Мнение остальных для нее, конечно, тоже было важно, все-таки она считала себя хорошей поварихой, несмотря на возраст. Но теперь все они отходили на второй план. Был глава, была семья и весь остальной мир. И именно мнение Старшего их рода было для нее определяющим.
        Даринка, та, вообще, устроилась по левую руку от Атея, стараясь поплотнее прижаться к нему, ища защиты, которой так долго у нее не было. Такое, конечно, не практиковалось в этом мире, чтобы женщина сидела в компании мужчин, особенно, если эти мужчины - воины. Исключение, правда, делалось женщинам-бойцам, были здесь и такие. Но, увидев взгляд, с которым девчушка смотрела на своего главу, Хальд уступил ей свое место, которое она незамедлительно заняла подле Атея.
        А еще Призрак заметил, что не все мясо Медая использовала в готовке. Сейчас она намазывала его смесью перца и соли, бормоча себе под нос, что и завтрак обеспечит, пусть глава не беспокоится. Сам Атей в очередной раз пришел к выводу, что поступил правильно, поддавшись порыву принять в новообразовавшийся род двух этих девиц. Не было у них с Саем в этом мире близких, так почему не быть первыми именно им? Не такой уж и редкой для Тивалены практикой было принятие в род. Выживает, как говорится, сильнейший. И чем больше клан, род, семья, племя, тем больше у него для этого возможностей. Были даже случаи, когда в один большой клан объединялось два, а то и более, но маленьких рода. Не заключали союз, а именно сливались. Правда, в этом случае, не всегда, но возникали другие проблемы - дележ власти между главами объединившихся родов.
        Парень не тешил себя какими-то иллюзиями. Он понимал, что даже для Гайна, Лайгора и Хальда его род - это пока лишь только красивое название. Для всех аристократов Тивалены он никто и звать его никак. Но это пока, в этом он был уверен точно. Сегодня первые монетки в копилку с названием «Деяния славного рода Сайшат» он уже бросил. Вот эти же разумные разнесут вести о том, что здесь происходило, по своим знакомым, а те еще дальше. Вот только деяния они разные бывают, и, чтобы из славных они не превратились в порочащие, в этом его, как главы рода, задача и состоит. Как воспитаешь своих сородичей, такую отдачу и получишь. Ну а то, что он не может предъявить кучу благородных предков - не беда. У истоков любой династии стоял кто-то первый.
        - Даринка, отстань от главы, - позвала девчушку Медая. - Мне нужна твоя помощь.
        Девчушка с нескрываемым на лице сожалением отстранилась от сильного плеча Атея, забрала у него опустевшую глиняную кружку и направилась к костру, где ее ждала Пышка.
        - Спросить хотел, - повернулся парень к Хальду. - А где тот висельник, что успел…
        - Обделаться? - улыбнулся тот.
        - Ну, я немного по-другому хотел сказать, - тоже улыбнулся Атей. - Но ты понял меня правильно.
        - В овраге, наверное, как и остальные, - сказал Северянин.
        - Не понял, - тон Призрака изменился. В его словах стал появляться холод, известный уже практически всем здесь присутствующим. - Разве это был не мой пленник?
        - Призрак, выслушай, не заводись, - как можно тверже произнес Хальд. - Его Медая упокоила. Тот хотел их снасильничать вместе с Даринкой, но тогда Шамрай не дал.
        - Кто?
        - Главарь, которому ты ноги подрубил. Удержал Шамрай, но Медае крепко досталось, когда она Даринку защищала. И этот хургов выкормыш, я уверен, нашел бы момент и время повторить свою попытку. Вот и не удержалась девица, когда увидела его стоящим на коленях с мокрыми портками.
        - Чем она его? - уже спокойно проговорил Атей.
        - Камнем. Как я понял, она просто хотела бросить в него подобранную каменюку, чтоб тот тоже испытал боль, какую она терпела. Но видно руку ее сами боги направили - точно в висок.
        - Хорошие у меня родичи, - широко улыбнулся парень, глядя на Медаю и Даринку, раскладывавших запекаться на углях мясо.
        - Как стражу будем делить, Хальд? - спросил Лайгор. - До рассвета осталось, конечно, совсем ничего…
        - Не надо ничего делить, - перебил его Атей. - Пусть все отдыхают, мы с Саем посторожим. Усталый воин - слабый воин.
        - А сам? - спросил альв.
        - Я могу не спать очень долго, - коротко ответил парень.
        - Раз дело обстоит так, - сказал, поднимаясь, Хальд, - то нам действительно стоит хорошо отдохнуть. В словах Призрака у меня нет причин сомневаться. Только перед тем как отправиться на боковую, я хотел бы тебе задать вопрос, Атей.
        - Да?
        - Твое имя что-то обозначает?
        - На языке моих предков оно обозначает - Тайный.
        - Что-то в этом роде я и предполагал.
        И воины начали укладываться спать, а кто-то уже давно видел не первый сон.
        Лес Приграничья. Даринка из рода Сайшат
        Боги услышали ее молитвы, думала девушка, прижавшись к плечу своего главы. Могла ли она подумать еще день назад, что не только получит свободу, но и обретет семью, о которой мечтала с тех самых пор, как лишилась родителей, у которых была единственным ребенком? Да у нее даже в мыслях такого не было. Все, что ей было уготовано - это стать подстилкой для того, кто выложит за нее больше денег. И хорошо, если она будет удовлетворять только своего хозяина. А если ее купят для известных заведений, где каждый, имеющий в карманах золото, утоляет свои самые потаенные и низменные желания? Нет, теперь об этом даже вспоминать не хочется. Теперь она Даринка из рода Сайшат, во главе которого стоит самый лучший в этом мире воин.
        А ведь она его сначала испугалась. Да и как не испугаться, когда в ночи рядом с тобой беззвучно проходит черная тень. Призрак, как есть призрак - правильно разумные ему второе имя дали. А как он висельников разделал? Надо было видеть, как бывалые воины ходили по поляне и только причмокивали и мотали головами. Впечатлил их наш глава, ох впечатлил. Уж если альв сказал, что работал великий мастер, то это что-то да стоит. Эти долгожители не зря считаются одними из самых лучших воинов Тивалены. А как тут не стать лучшими, если можно оттачивать свое ремесло не одно столетие. Правда, те же андейцы не во многом им смогут уступить. Альвы все же более утонченные натуры и берутся за оружие, только когда им это необходимо, а вот северянам война - это хлеб. Откуда она это знает? Так не один год она прислуживала за столом барона, когда к нему приезжали собутыльники - такие же бароны. О чем только ни трепались на таких посиделках.
        Эх, как хорошо рядом с сильным мужчиной. Кстати, а кем она с Медаей будет доводиться Атею? Впрочем, не важно, сам скажет потом. Да хоть женой, мне уже скоро пятнадцать, так что перед богами все будет законно. И то, что глава не человек, а они с Медаей люди, тоже ничего не значит. Вон дом Изгоев, там вообще намешано так - сама Хатиар не разберет, но ведь живут? Да еще как живут. Сунулись было к ним люди, чтобы проверить на слабо. Ну как же, собрались отбросы, которые ни темным, ни светлым альвам не нужны, почему не пощупать? Так, те им так всыпали, что уже три десятка лет их на прочность никто не проверяет. А сам дом Изгоев превратился в сильное и уважаемое государство Лес альвов-изгоев. Эх, Медая зовет, надо идти помогать, но сейчас они разберутся с делами, и она снова придет к главе, спать почему-то совсем не хочется.
        Пока воины разговаривали, Даринка и Медая зажарили на углях мясо. У Хрока была металлическая решетка для таких случаев, так что всего и дел, что переворачивай куски, чтобы не подгорели. Закончив, убрали ароматные куски в уже отмытый котел, накрыли его крышкой и пошли к Атею.
        - Глава, не помешаем? - обратилась к Призраку Медая, когда они с девчушкой подошли к задумчивому парню, который крутил в руках карту, нарисованную на куске мягкой, хорошо выделанной кожи.
        - Нет, - поднял тот голову. - Присаживайтесь, я сам с вами хотел поговорить, но думал это сделать завтра, когда вы отдохнете.
        - Мы не устали, - ответила за обеих старшая девушка. - Это воины бились, а мы в повозке тряслись все время. Хрок дорожил своей репутацией, поэтому свой товар держал в образцовом порядке.
        - Ясно, - кивнул парень. - Теперь очень внимательно меня слушайте и старайтесь не перебивать. Первое: забудьте, вычеркните из своей жизни все дни рабства, чтобы я даже не слышал от вас про этот период вашей жизни. Это не потому, что я боюсь, что вскроется правда, откуда вы попали в род. Мне плевать на это. Я хочу, чтобы в вас не осталось ни капли рабского почитания. Вы мои сестры, вы Сайшат. И этим все сказано. Запомните, как вы поставите себя, так разумные и будут воспринимать вас, а теперь и весь род. Репутация семьи складывается из репутаций отдельных ее членов. Это понятно?
        - Да, глава.
        - Да, глава, - практически одновременно ответили девушки.
        - Второе: у нас пока, как говорили мои предки, ни кола, ни двора. Но уверяю вас - это ненадолго. Как только я определюсь с нашими дальнейшими планами - все это появится. Пока же, Медая, я обращаюсь в первую очередь к тебе, как к старшей, нужно выбрать самую лучшую повозку из каравана. Временно она станет нашим домом.
        - Это повозка купца, - сразу же сказала девушка.
        - Вот и забирай ее, - кивнул Атей. - Как-никак - это наша добыча. Коней для нее подберем завтра. К барахлу купца пока не лезь, ну разве только подберите себе по паре комплектов одежды, если она есть у него. Не след ходить хоть и в чистых, но все-таки обносках. На данный момент это все, что я хотел сказать. Вопросы?
        - Глава, - спросила Даринка, - а как ваш девиз написать буквами?
        - Наш, девочка, наш. Привыкай, - улыбнулся парень.
        - Да наш, - тут же поправилась девушка.
        - Есть на чем написать?
        - Есть, - вскочила Даринка. - Я у купца пергамент видела и свинцовый карандаш. Я сейчас.
        И прежде, чем Атей ее успел остановить, она молнией метнулась к стоящим повозкам. Уже скоро она протягивала парню несколько отлично выделанных листков и пару свинцовых карандашей.
        - Ну, смотри, пигалица, - взяв в руки писчие принадлежности, произнес Атей.
        Вскоре на пергаменте на языке его создателей появилась надпись: «Где Честь, там и Правда».
        - Странные буковки, я таких никогда не видела, - сказала очень внимательно наблюдавшая за ним Даринка.
        - Это язык моих предков.
        - А символ у нашего рода есть? - задала вопрос Медая.
        - Ты имеешь в виду герб?
        - Ну, наверное. Вон у Хальда это Ледяной Волк, у них с Последышем и пряжки поясов с головами волков. А у нас?
        Атей задумался, но совсем ненадолго. А чего он хотел? Род это серьезно. У него должен быть не только герб, но и свои цвета. Иначе, как его отличить от огромного количества других семей?
        - Смотрите сюда, - взял он следующий лист. - Наш герб выглядит так. Треугольный щит с расположенным за ним вертикально мечом, рукоятью вверх. На щите - вставший на задние лапы Сай, - кивнул он на лежащего Кота, - в его правой поднятой лапе вот такие весы, означающие, что правду мы определяем не на глазок. По низу щита лента, на которой слова нашего девиза. Цвет щита, как и меча, стальной, фигура Сая черная. Лента с девизом алая, цвета крови, буквы на ней тоже стального цвета.
        - Стальной цвет, значит серебряный? - уточнила Даринка.
        - Пусть будет серебряный, - кивнул головой Атей. - Только не блестящий, а черненый.
        - Все ясно, - серьезно ответила девушка.
        - И последнее на сегодня, перед тем как вы пойдете спать, - откладывая листы, сказал парень. - Я для вас - первый после бога.
        - Какого? Парона? - недоуменно переспросила Даринка.
        - Глава хотел сказать, - улыбнулась Медая, - что только боги могут стоять выше него.
        - Именно так, - подтвердил Атей. - Идите, отдыхайте.
        Девушки встали, неумело, но с достоинством, поклонились своему главе и отправились к повозкам. Завтра, точнее уже сегодня, будет первый их день на Тивалене уже в новом качестве.
        Глава 2
        Лес Приграничья. Стоянка каравана, бывший лагерь висельников
        Луны, Ночные Жемчужины, как их назвал Лайгор, уже закончили свой путь, истаяв в предрассветных сумерках. В трех локтях над землей клубился густой, как молочный кисель, туман. Только возле жаркого костра оставалось большое пятно прозрачного воздуха. В лесу наступила та часть суток, когда ночные обитатели расползлись по своим убежищам, а их дневные сменщики еще не проснулись.
        Атей, превратившись в неподвижную статую, глядя на игру языков пламени, размышлял о своих дальнейших действиях. Каким бы замечательным ни был его порыв принять в род, который с легкой руки Лайгора, появился на Тивалене, двух новых членов - он повесил на себя пусть и не обузу, но ответственность. Были бы это воины, все бы обстояло иначе. Побродили бы по дорогам немного. За это время он бы постарался узнать больше об окружающих его реалиях. Возможно, в карманах появилась бы лишняя монета. Кстати, надо выяснить у Узелка или Хальда, с теми средствами, что теперь есть у него, - на что он может рассчитывать? Теперь же, как ни крути, а до этого герцогства, как его там… а Гальт-Резен (хорошая карта у покойного главаря была) прогуляться придется. Что в настоящий момент главное? Правильно - информация. А в дороге ее собирать намного проще, все видишь своими глазами.
        Следующий момент. Караван он все-таки решил вернуть купцу. Причем почти весь. На это было несколько причин. Первая: нечего на пустом месте в настоящий момент разводить недоброжелателей. Вон как торгаш на него зыркает, дырку, наверное, протер уже. Хотя сам Атей не нарушил ни одного закона: ни писаных, ни негласных. И сам Хрок это тоже понимает, но поделать с жадностью, которая изъедает его как ржа железо, - ничего не мог. Вторым моментом было то, что как только вся эта собственность перейдет в руки Атея, он будет вынужден нанимать охрану, обслугу, погонщиков, короче всех тех, кто до этого сидел на шее караванщика. Конечно, все это можно было сделать прямо здесь, на месте. Но вот не хотелось парню вешать этот хомут себе на шею, и все тут. Потом весь этот товар нужно как-то и кому-то сбыть (ну, не выкидывать же). Потом… Не, про потом даже думать не хочется, мороки с караваном тьма. Пусть уж лучше всем этим Хрок занимается, может, и зачтется в будущем его щедрость.
        Ну, и третье. Как ни крути, а с местом постоянного жительства тянуть не стоит. Девушек в кибитке таскать за собой он не собирался. А будет дом, должна быть прислуга, охрана и так далее.
        Как же все не просто. Куда проще бродить с Саем налегке. Но как говорится, взялся за гуж - паши. Не совсем точно, но по смыслу верно. Прочь уныние, будем решать проблемы по мере их поступления.
        «Светает, Старший». - Кот встал и грациозно потянулся.
        «Как быстро ночь прошла». - Парень тоже поднялся.
        «Я пойду, воздух понюхаю вокруг?» - кинул зов Сай.
        «Давай, - кивнул воин. - А я разомнусь».
        Отдавать все свободное время совершенствованию своих боевых навыков было вбито в Атея на генном уровне, в прямом смысле этого слова. А уж про то, что день должен начинаться с разминки, об этом и говорить не приходится.
        Стоя с голым торсом над разложенными перед ним вещами, он решал, с каким оружием провести сегодня утреннюю тренировку-разминку. Наконец, решившись, он остановился на своих мечах. Покинув уютные ножны, Поющий и Защитник удобно устроились в ладонях воина.
        Отойдя на пару десятков шагов от костра, Призрак остановился. Клинки замерли в опущенных руках. Закрыв глаза, с помощью специальных дыхательных упражнений парень начал разгонять по жилам кровь, которая с каждым новым ударом сердца, обогащенная кислородом, разогревала мышцы. Перехватив меч в левой руке обратным хватом, он завел его за спину, а Поющим начал медленные, отработанные несчетное количество раз движения. Через некоторое время ситуация поменялась: теперь правая рука оставалась неподвижной, а клинок в левой чертил свой замысловатый узор в предрассветном воздухе. Закончив упражнения по отдельности с каждым мечом, Атей перешел к парному фехтованию. Сначала это была работа в горизонтальной плоскости, где каждому клинку был выделен свой сектор. После этого вектор атак поменялся на вертикальный: теперь Поющий хозяйничал в верхней плоскости, а его младший, но не менее грозный брат нес ответственность за ту область, что была ниже пояса воображаемого противника. Движения воина всегда начинались очень медленно. Постепенно Атей скорость наращивал, при этом практически не двигался, стоя на слегка
согнутых ногах, - работали только руки.
        Но вдруг настал тот момент, когда парень сорвался в стремительный танец. Фигура воина заскользила над землей. За движением мечей теперь было невозможно уследить. Они серыми тенями метались из одного положения в другое, чередуя плоскости и секторы атаки. Режущие и рубящие удары менялись стремительными выпадами и уколами. Все так же, с закрытыми глазами, воин полностью отдался рефлексам. Мозг практически не контролировал движений, здесь не было противников, чтобы следить за ними и отслеживать ситуацию, работала исключительно мышечная память. Когда, наконец, Атей остановился, на поляну упали первые робкие лучи Хассаша.
        - Интересная техника, - услышал он голос, когда, замерев, стал приводить немного сбившееся дыхание в норму.
        Открыв глаза, парень увидел, что все, без исключения, смотрят на него. Воины, в отличие от караванщиков, подошли поближе и теперь вполголоса комментировали утреннюю разминку Атея. Ближе всех стоял Лайгор, который и задал вопрос.
        - Призрак, не согласишься провести со мной учебный поединок? - задал Узелок вопрос, когда парень подошел к своей одежде.
        - Почему бы и нет? - пожал плечами воин. - Вот только оружие сменю.
        - Отчего же? - удивился альв.
        - Боюсь испортить твой меч, - улыбнулся парень, на что Лайгор лишь непонимающе пожал плечами.
        Вытерев Поющего и Защитника сухой тряпицей, Атей отправил их в ножны, а сам подхватил посох, носком ноги ловко подбросив его от земли.
        - Прошу, - взяв шест вертикально в левую руку и заведя его за спину, правой он с легким поклоном, указал на центр поляны.
        - Спасибо, гариэр, - таким же вежливым кивком ответил альв.
        - Счет до трех побед, - произнес Хальд, вызвавшийся быть судьей в этом учебном бою. Оба воина кивнули и встали друг против друга, на расстоянии трех шагов. Атей уже перехватил свое оружие. Теперь он держал его в правой руке, взяв за один из концов. Второй конец лежал перед ним на земле в направлении противника. Лайгор свой тонкий изогнутый меч в правой руке тоже направил вперед. Его острие в слегка согнутой в локте руке указывало на носки сапог Атея. Вторая рука была заведена за спину.
        - Бой, - воскликнул Хальд.
        Призрак не стал затягивать с атакой, решив, что возможности своего противника проще узнать сразу, так сказать, разведка боем. Стремительно перехватив посох левой рукой посередине, парень концом шеста, лежащего на земле, довольно чувствительно ударил снизу альва по запястью, сбивая его атаку, которую он начал, увидев движение Атея. Не останавливаясь, Призрак делает подшаг правой ногой вперед и противоположным концом шеста проводит атаку в голову Узелка.
        - Очко, Атей, - вскрикивает Хальд, когда тупой конец посоха останавливается у левого виска альва.
        Лайгор кивнул головой, как бы говоря, что оценил своего противника и его маневр, на что Атей ответил ему легкой улыбкой. Бойцы снова разошлись. Теперь альв стал намного осторожнее, и, когда прозвучала новая команда Хальда на начало боя, он тут же отпрыгнул от Призрака на пару шагов, выставив перед собой клинок острием к левому плечу. Атей не стал преследовать его, а двинулся по окружности, обходя Узелка с правой стороны, держа посох вертикально за спиной в правой руке. Новую атаку начал Лайгор, стремительно сблизившись и проведя секущий удар от левого плеча вниз по диагонали. Отклонив назад корпус, Призрак дождался, когда меч противника окажется в нижней точке своей траектории, и только потом нижним концом шеста подбил ноги альва, укладывая его на траву. На обратном движении вторым концом боевого посоха он провел удар в голову поднимающегося противника, естественно, не доводя его до конца.
        - Очко, Атей, - снова выкрикнул Северянин.
        - Впечатляет, - поднимаясь, сказал Узелок.
        Взирающие на поединок зрители не видели никаких изменений в поведении Лайгора. Вот только сам Атей своими обостренными чувствами ощущал легкое раздражение, рождающееся в стоящем перед ним воине. И это было действительно так. Считающий себя довольно искусным бойцом, Узелок никак не мог подобрать тактику боя со стоящим перед ним противником, вооруженным не таким уж и распространенным на Тивалене оружием.
        И снова противники изготовились, встав друг напротив друга.
        - Бой, - скомандовал Хальд.
        Без промедления Лайгор закрутил своим легким клинком перед собой восьмерку, оставаясь на месте и предлагая противнику самому начать атаку. Атей понял это и предложение принял. Стремительный тычок концом посоха в грудь альва был легко отбит лезвием клинка. Тогда Призрак провел серию стремительных ударов, все также концом посоха, но теперь они были выполнены на разных горизонтах. Мелькавший, словно игла неизвестной в этом мире швейной машинки, конец шеста пытался найти брешь в обороне противника, чередуя удары в голову, корпус, живот и ноги Лайгора. Но все они были отбиты его клинком, превратившимся к этому времени в сплошной размазанный силуэт. Решив больше не испытывать оборону противника на прочность, Атей, перевел свою атаку в горизонтальную область, ударив по дуге на уровне колен альва. Не успев разорвать дистанцию, Узелок был вынужден подпрыгнуть, прекращая на миг крутить свою восьмерку, чтобы пропустить под собой оружие Призрака. И когда это у него получилось, опускаясь, он снова был готов прикрыться «стальным веером», получил мощный удар в грудную клетку ногой, от которого его, словно
пушинку, унесло от Атея, выбив на мгновение из легких весь воздух.
        - Очко, Атей, - выкрикнул Хальд и тут же кинулся к распростертому на траве альву. Его примеру последовали и остальные воины. Уж слишком мощным был удар Призрака. Сам Атей тоже не остался на месте.
        - Как ты, Лайгор? - первым подскочив к лежащему воину и опустившись перед ним на колено, спросил парень.
        - Как бревном приложили, - наконец вздохнув и улыбнувшись, ответил тот.
        - Прости, не рассчитал, - как-то по-детски повинился Атей, чем вызвал дружный смех столпившихся вокруг них воинов.
        - Не рассчитал он, - покачал головой Хальд. - Да Узелка унесло, словно его из катапульты запустили.
        - Да, полет был знатным, - поддержал его Гайн.
        - А уж что я чувствовал, - поднимаясь, сказал альв. - Словами этого не передать. Призрак, дашь несколько уроков?
        - Без проблем, - протягивая руку и сжимая запястье Лайгора, ответил он.
        - Какие планы у тебя дальше, Атей? - спросил Хальд. - От твоего ответа зависит, как нам быть дальше.
        - Дай мне немного времени, чтобы я привел себя в порядок, а потом за завтраком все расскажу, - ответил парень.
        - Добро, - кивнул Северянин. - Даринка, иди, помоги своему главе, хватит его глазами поедать.
        Атей повернулся в сторону костра, где собрались все остальные разумные, входящие в состав каравана. На лицах людей читалось восхищение. Далеко не всегда обычные обыватели становятся свидетелями поединка очень умелых воинов, пусть этот бой и учебный. А в глазах Даринки, помимо этого, еще и какое-то немое поклонение и превосходство проскальзывало. Превосходство над всеми теми, кто сейчас стоял вокруг нее, за исключением Медаи. У той вид был похожий. Видели, мол, какой у нас глава рода? То-то и оно, запомните и другим передайте.
        Улыбнувшись этому, Атей кивком головы подозвал к себе девчушку.
        - Даринка есть вода, пот смыть?
        - Конечно, глава. Я мигом.
        Девчонка умчалась в сторону кибиток, откуда уже вскоре появилась с перекинутой через плечо чистой холстиной и ведерным бурдюком с водой, который несла, чуть ли не волоча по земле.
        - Поднять сможешь? - видя усилия девушки, спросил парень.
        - Смогу, - кивнула она.
        Приняв водные процедуры, Атей насухо вытерся приготовленной холстиной и, вешая ее на плечо девушки, спросил:
        - Завтрак будет?
        - Разумеется, - снова кивнула девчонка. - Медая уже все приготовила.
        - Молодцы, - похвалил он их, направляясь к своим вещам.
        Во временном лагере стояла обычная походная суета. Люди давно проснулись и теперь готовились к новому дню. Кто-то ушел поить коней, кто-то помогал Медае разогревать мясо и готовить травяной чай. Воины облачались в доспехи. Все были заняты своими делами, и только купец со своей супругой понуро сидели на бревне, не зная, что им уготовлено далее. Все зависит от этого странного воина, который стал владельцем всего, что раньше принадлежало им.
        Рядом с костром по-прежнему был расстелен плащ, на котором вчера воины и караванщики сложили оружие и деньги, собранные с висельников.
        - Лайгор, - позвал альва Атей. - Мне нужна твоя помощь.
        - Всегда к твоим услугам, Призрак, - ответил он, подойдя к парню.
        - Смотри, - он показал содержимое мешка Шамрая - бывшего главаря, бывшей банды, высыпав его на траву. - Сможешь оценить, какие средства мне достались?
        Пока Узелок, опустившись перед выложенными мешочками с монетами, камушками и драгоценностями, оценивал их стоимость, Призрак подозвал Медаю.
        - Корми людей, мы скоро.
        - Да, глава, - кивнула она и возвратилась к костру.
        - Что скажешь? - снова обратился он к альву. - Я совсем не знаю ваших цен и даже не представляю, что досталось мне в наследство.
        - Ну что тебе сказать, Призрак, - поднимаясь, ответил Лайгор. - Поздравляю, ты стал довольно состоятельным разумным. Содержимого вот только этого мешка вполне хватит, например, чтобы купить хороший каменный дом в два этажа в том же самом Мегаре. Плюс к этому трофейное оружие, деньги и побрякушки с рядовых висельников и, наконец, сам караван. Хрок из первой сотни торговцев купеческой гильдии. А такие люди бедных караванов не водят.
        - Спасибо тебе, Лайгор, - поблагодарил парень. - Я понял тебя. Сейчас позавтракаем, а потом определимся с дальнейшим.
        - Хорошо, - ответил альв, пожав плечами, как бы говоря, что ты теперь всему этому хозяин, свой контракт они выполнили.
        Завтрак не затянулся. Разогретое на огне мясо, горбушка хлеба и травяной чай - вот и вся трапеза, за которую Пышку все сердечно поблагодарили.
        - Медая, останься, - сказал Атей девушке, когда решил перейти к делам. - Лайгор, Хальд, Гайн и вы, уважаемый Хрок, прошу подойти ко мне.
        Когда все названные разумные встали перед ним, парень заговорил:
        - Как меня просветили Лайгор и Хальд, - он указал на воинов, - теперь весь этот караван принадлежит мне. Как и остальные трофеи с висельников. Я прав?
        - Да, Призрак, - ответил Северянин, а остальные поддержали его кивками головы.
        - Раз так, я поступаю следующим образом. Хальд, Узелок, Гайн, пусть все воины выберут из этой кучи, - он указал на расстеленный плащ: - свои деньги и вещи. Позже, - увидев, как те были готовы разойтись отдавать команду своим бойцам, остановил он их. - Давайте сразу определимся со всем, чтобы лишний раз не собираться. Не люблю пустой говорильни. Теперь с вами, уважаемый Хрок. Я возвращаю вам весь ваш караван со всем его содержимым…
        - Господин Призрак, - засияли глаза купца. - Вы так благородны.
        - Подожди, Хрок, не перебивай, - придержал он торгаша. - Я еще не все сказал. Я возвращаю вам весь караван, за исключением той повозки, которую выбрала Медая, и некоторых вещей, выбранных ею же. Ну и, конечно, коней для этой повозки я тоже возьму. Всем остальным можешь распоряжаться, как и прежде. В таком случае контракт воинов, сопровождавших вас, не будет считаться завершенным, и они смогут выполнить все условия заключенного между вами договора. Я думаю - это будет по справедливости.
        - Это по Правде, - кивнул Северянин.
        - Даже более чем, - поддержал его альв. - Это щедро со стороны Призрака.
        - Да, господин Атей, - вынужден был согласиться с воинами купец, хотя в его взгляде той радости, которая у него была до этого, он уже не видел. - Только до Резена еще почти два дня пути, а охрана уменьшилась больше чем вдвое.
        - К чему вы мне рассказываете это? - удивился парень.
        - При повторном нападении, если таковое случится, оборониться будет совсем трудно, а вам предложить сопроводить нас я не решаюсь. Вы и так заработали столько, сколько я за пару лет не смогу. Да и денег у меня все равно нет за наем, даже если бы вы согласились.
        - Не юли, Хрок, не люблю этого, - хмуро произнес парень, но потом, улыбнувшись от пришедшей ему идеи, добавил: - Я думаю, мы сможем договориться. У купца первой сотни гильдии наверняка найдутся знакомые, которые скупят все мое трофейное оружие по самой справедливой цене?
        - А вот в этом не сомневайтесь, - немного повеселел Хрок.
        - Тогда мы договорились, я сопровождаю вас до Резена, оплатой моих услуг будет сбыт трофейного оружия. На никакие дополнительные условия я не претендую, кроме трофеев, конечно, если они подвернутся. Это святое.
        Воины поддержали его дружным смехом. Их всех кормил меч, поэтому они очень трепетно относились к своей добыче. И тому, кто покусился бы на чужое, пришлось бы, ой, как плохо.
        - Я вас больше не задерживаю, - сказал всем Атей. - Кроме тебя, Медая. Повозку, как я понимаю, ты уже подобрала?
        - Да, глава.
        - Нужные нам вещи? - она снова кивнула. - А одежду, про которую я говорил?
        - И это тоже.
        - Так почему вы в этом старье?
        - Я думала… - растерялась девушка, но быстро пришла в себя. - Мы мигом сейчас все исправим.
        - Теперь не спеши, - придержал за руку Пышку Атей, которая собиралась умчаться к фургону. - Еще раз прикинь все, что нам нужно в дороге и на первое время житья-бытья. Если что забудешь - потом придется у купца уже покупать за свои денежки. Но и в повозку старьевщика фургон не превращайте. Сейчас дождешься, когда воины разберут с плаща свое - все оставшееся в казну рода. И вот это тоже, - кивнул он на мешок Шамрая, от вида которого у девушки округлились глаза.
        - Да, мы теперь совсем не босяки, - улыбнувшись ее виду, продолжил Атей. - Ты отвечаешь за казну и сама прикидываешь, что и в каком количестве нам нужно. Если мне нужны будут деньги, я обращаюсь к тебе. Ясно?
        - Да, - уже пришедшая в себя, ответила Медая, чувствуя, какая ответственность ложится на ее плечи.
        - И последнее, - протягивая небольшую лакированную коробку, проговорил парень. - Это вам с Даринкой.
        - Что это? - хотела она открыть крышку.
        - Потом посмотрите, как с делами управитесь, - улыбнулся Призрак, придержав ладошку Медаи.
        В коробке лежали два комплекта ажурных, сделанных из серебра височных колец. Их он нашел в мешке главаря висельников и решил подарить своим девчатам.
        - Иди, занимайся, - отпустил он Медаю.
        Сам Атей отошел под дуб, где уже лежал вернувшийся Сай, наблюдая за суетой, творившейся на поляне.
        «Как пробежался?» - присаживаясь рядом, спросил парень.
        «Нормально, Старший. Вокруг все тихо».
        Вскоре к ним подошёл Лайгор.
        - Спасибо тебе, Призрак.
        - За что?
        - Да за все. Ты поступил воистину благородно.
        - Полно, Лайгор. У моего народа есть присказка «На чужом несчастье счастья не построишь».
        - Верно сказано. Кстати, за голову Шамрая давали хорошую награду - сто золотых.
        - Кто давал? - не понял Атей.
        - Да сами купцы и давали. Слишком много крови он у них успел попить.
        - И как получить эти деньги?
        - Предъяви голову в любом гильдейском отделении и получи свои золотые.
        - А в какой стране? - заинтересовался парень.
        - Да в любой. Отделения гильдии есть в любом большом городе, за исключением лесов альвов. Да вот хоть в Резене, куда мы идем.
        - Спасибо, Лайгор. Кстати, пока народ собирается, еще раз расскажи мне про деньги, какие монеты есть, как они соотносятся между собой?
        - Хорошо, слушай, - присаживаясь рядом, сказал Узелок. - Существуют медные, серебряные и золотые монеты. Каждое людское королевство чеканит свои монеты, но все они, по договоренности между ними, обладают одинаковой массой и размером. Стран много, размеры их не большие, и постоянно менять в каждом новом королевстве на местные деньги свои сбережения - не дело. Хотя и были предложения хитрых дельцов устроить сеть таких меняльных пунктов. Но тут уж взбунтовались купцы. Зарабатывать, не прилагая к этому никаких усилий, лишь на доле от сделки - кому это понравится? А первыми менять деньги стал бы кто? Правильно, купцы, которые от этого бы только теряли, выплачивая ту самую долю. Вот и не прошел у них этот трюк. Самая мелкая монета - это медный пул или просто медяк. Полезно в кармане штук с полста иметь. Орешков в меду на рынке купить, зеленушки всякой. Потом идет серебряный звонг, в одном звонге сто пулов. И наконец, золотой данер. Он содержит пятьдесят звонгов. Меньше пула монеты нет, что не скажешь о серебре. Каждый звонг равен десяти серебрушкам, более мелкая монета, для удобства расчетов.
        - И что можно купить на одну серебрушку?
        - На одну серебрушку? - задумался альв. - Ночь с ужином не на самом дряном постоялом дворе будет стоить именно столько. В крупных городах и столицах королевств, конечно, это удовольствие встанет дороже в два-три раза. Но это не все денежные средства. Есть еще наследство от империи.
        - Какой империи? - заинтересованно посмотрел на него Атей. Про это он абсолютно ничего не знал.
        - Империи Криса Великого, которая закончила свое существование более шести десятков лет назад. Я тебе как-нибудь расскажу. Так вот в наследство от империи остались деньги, которые ходили в ее бытность, они так и называются империалы: золотой и серебряный. Один золотой империал - это десять данеров или десять серебряных империалов. Как видишь, серебряный империал равен золотому данеру. Эх, измельчал мир, - как-то тоскливо вздохнул альв.
        «Старший, по-моему, сейчас наша Медая совершит смертоубийство», - послал зов Сай.
        - Вижу, - вслух произнес Атей.
        - Да, Призрак, империя - это империя, - задумчиво протянул Лайгор, но, поняв, что парень говорит совсем о другом, спросил: - Постой, ты о чем?
        - Да вон Медая сейчас Хроку глаза выцарапает, - показал он в сторону стоящих фургонов, в которые уже давно были запряжены лошади. Рядом с ними о чем-то сильно спорили купец и Пышка, постоянно кивая на приплясывавшего рядом черного, как смоль, жеребца, которого удерживали два погонщика за растянутые поводья.
        - Надо посмотреть, - пружинисто поднялся Атей. - А то ведь не удержится, приложит торгаша чем-нибудь. А рука у нее тяжелая, один висельник уже испытал это.
        - Это точно, - согласился с ним Лайгор, поднимаясь вслед Призраку.
        Как оказалось, спор развернулся вокруг того самого жеребца, которого ушлый купец почему-то решил забрать себе. Сам Атей не обратил бы на это никакого внимания, их повозка запряжена, а остальное, как и договаривались, он возвращал купцу. Однако Медае это почему-то не понравилось, вот и развернулся у них нешуточный спор, грозящий перерасти в рукопашную схватку. Как уже понял парень, Пышка была из тех людей, что чужого не возьмет, но и своего не отдаст. Кстати, они с Даринкой уже приоделись и теперь в скромных на первый взгляд, но добротных и чистых дорожных платьях смотрелись совсем по-другому. Ни одному разумному не пришло бы в голову, что еще вчера вечером они были рабынями. И на каждой были подаренные Атеем височные кольца. Даринка, нет-нет да скосит на них взгляд, скорее всего, это были первые в ее жизни украшения.
        - Что здесь происходит? - поинтересовался он у девушки, когда они с Лайгором подошли к столпившимся тут же караванщикам.
        - Глава, - немного остыла Медая, увидев Атея. - Хрок ограбить нас хочет.
        - Не понял? - посерьезнел Призрак.
        - Наговаривает девка, - вскрикнул купец.
        - Ты, Хрок, следи за своим языком, - потянуло от голоса парня морозцем. - Девкой ее могу назвать только я, так как она мой родич, и то, если провинится, а для тебя она Медая Пышка из рода Сайшат. Ты все понял?
        - Да, господин, - струхнул купчишка.
        - Так о чем тут крик? - повторил он свой вопрос.
        - Вы же сами сказали, что Медая отберет для вас одну повозку, коней в нее и необходимые вам вещи, а все остальное вы возвращаете мне.
        - Да, так и было, - подтвердил Атей его слова. - Кроме трофеев.
        - Вот, - воскликнула Медая. - Кроме трофеев, а этого коня в караване не было.
        - Ну откуда ты знаешь, Медая? - снова возмутился купец. - Вы все время в кибитке просидели, нос наружу не вытаскивали.
        - Ай, ай, ай, Хрок, - закивал головой Лайгор. - Призрак, а он, и правда, хотел тебя обокрасть, да еще как обокрасть. Вот этот красавец, - показал он на жеребца: - не кто иной, как матиеец, причем чистокровный. Самая дорогая порода лошадей, выведенная давным-давно в империи. Адым, я прав?
        - Прав, Узелок, - подошел пошатывающийся урукхай. - Во всем прав. Это двухлеток-дикарь. Откуда его Шамрай взял - уже никто не узнает. И стоит он как минимум пять сотен золотых.
        - Фиу, - присвистнул Атей и покачал головой. - Вот значит, как ты за добро мне отплатить хотел, Хрок.
        - Господин, - тут же бухнулся ему в ноги купец. - Не губи. Убытки хотел восполнить.
        Призрак посмотрел на лебезящего купца хмурым взглядом и, наконец, сказал:
        - Сделаешь еще что-то подобное - пожалеешь.
        - Никогда, господин, никогда больше, - поднимаясь, затряс головой торгаш.
        - Призрак, только он не объезженный, - между тем продолжил Адым Лошадник, как видно не просто так получивший свое второе имя. - Скорее всего, Шамрай его у ловцов отбил. Чистокровных в обжитых землях почти нет, а те, что есть, - все наперечет. Полукровок хватает, тоже хорошие кони, а чистокровных мало. И если появляется новый матиеец в королевствах, то только по заказу, мало разумных, которые готовы выложить за лошадь пять сотен золотых. Отличная лошадь, если приручаются, становятся верными и послушными как собаки.
        - А что, бывает и не приручаются? - удивился парень.
        - Бывает, - кивнул Адым. - Вот этот, кажется из таких.
        - С чего взял?
        - На копытах есть подковы, но седло если и надевали, то совсем ненадолго. Пытались объезжать, но ничего не получилось, я так думаю.
        - Если так думает Адым, так и есть, - сказал Хальд. - Я не видел лучшего знатока лошадей.
        Черный жеребец, удерживаемый двумя мужиками, косил свой фиолетовый глаз на разговаривающих воинов. Он уже показал им свой норов, разбив одному из мужиков нос, и теперь немного успокоился. Но судя по тому, как дрожали его мышцы, все еще был напряжен. А вскоре вообще задрожал, широко раздувая ноздри.
        «Сай?»
        «Да это я, - из-за спины Атея появился Кот. - Боится, но коняшка знатная. Я улавливаю обрывки его чувств».
        «Кажется, и у меня это, получается», - проговорил мысленно Призрак, действительно уловив, как ему показалось, эмоции коня. Там были и непокорность двуногим, и тоска по воле, где можно мчаться наперегонки с ветром, и любопытство, что, наверное, и сгубило его и позволило изловить.
        - Медая, дай горбушку хлеба побольше и посыпь ее солью, - протянул Атей руку, пристально глядя на жеребца.
        - Бесполезно, Атей, - покачал головой урукхай, которому все труднее было стоять на ногах. - Не купится он на это.
        - Посмотрим, - ответил парень.
        Медая скоро поднесла краюху ржаного, немного черствого хлеба, круто посыпанного солью. Атей забрал угощение и медленно направился к жеребцу. Увидев приближающего воина, конь неожиданно резко рванулся, вырывая из рук одного из мужиков поводья. Но это было его последним успехом. Метнувшийся к нему Призрак не дал встать ему на дыбы, крепко ухватив двумя пальцами за нежные ноздри. Жеребец обиженно заржал, но попыток вырваться больше не предпринимал, слишком много боли ему приносили ногти этого двуногого, впивающиеся при каждом движении в его плоть.
        - Спокойно дружок, спокойно, - как можно более мягким голосом зашептал воин, стараясь вместе с этим послать волну успокоения животному. - Я не обижу тебя. Как можно обижать такое сильное и красивое животное? Посмотри внимательнее на меня и на Сая, ведь мы очень похожи на тебя. Мы, как и ты, любим свободу и независимость. Сай ходит на четырех лапах, а я на двух - и между тем мы самые близкие с ним существа в этом мире, такими и останемся. Ты очень любопытен, тебе мало стало степных просторов, или где ты там обитал? Я угадал? Угадал. Но тебя сразу захотели поставить под седло. Если хочешь, я отпущу тебя прямо сейчас, но тогда ты не увидишь ничего нового и снова окажешься там, откуда пришел. А если хочешь, можешь присоединиться к нам с Саем. Да, я буду иногда пользоваться твоими услугами, но взгляни с другой стороны - какие новые горизонты откроются перед тобой. А то, что с нами скучно не будет - я тебе обещаю.
        Может, Атею и показалось, но ему вдруг подумалось, что конь его понял, во всяком случае, когда он отпустил ноздри, тот остался стоять совершенно спокойно и протянутое угощение принял с благосклонностью, захрумкав черствой горбушкой.
        - Отпусти, - парень вырвал у второго мужика, который все еще удерживал жеребца, поводья. Отстегнул их, оставив на коне только уздечку, которую, немного подумав, тоже снял. Все-таки он обещал его отпустить хоть сейчас. А вдруг жеребец все же захочет уйти? Что ему, так и носить на голове это «украшение»?
        - Решай, дружок, - прошептал в ухо коню Атей и похлопал его по сильной шее.
        Когда Призрак повернулся к остальным, то увидел потрясенные взгляды, направленные на него. Разумные, вообще, все то короткое время, что знали его, не переставали удивляться этому странному воину. Каждое его новое действо порой ввергало их в ступор. То, что он первостатейный воин, они уже поняли. Но как? Как, хурги его задери, он так быстро смог договориться с матийцем-дикарем, что тот принял из его рук угощение? Эти своенравные кони начинали принимать угощение с рук (причем только своих хозяев) лишь тогда, когда их воля была уже сломлена. А этот взял и теперь хрустит соленой горбушкой, прикрывая от блаженства глаза. Тут одно из двух: или ему помогают сами боги, или он спутался с нечистым[12 - Нечистый - аналог дьявола на Тивалене.] и его слугами. Ну, не укладывалось у них в голове поведение Призрака и, главное, его способности.
        - Н-да, - задумчиво проговорил Адым. - Если бы я все не видел своими глазами, то никогда бы не поверил в это. Ты как ряшка, Атей, открываешь первую, а под ней еще одна, но уже другая, совсем не похожая на первую. И в ней тоже скрывается ряшка, только вот какая - никто не узнает, пока не откроешь. И самое главное, сколько этих ряшек скрывается одна в другой?
        Пока Лошадник произносил свою речь, парень смотрел на него с легким недоумением.
        - Знаешь, Адым, - сказал он, когда урукхай закончил. - Я вот стою, слушаю тебя и не пойму. Ты меня сейчас оскорбил, назвав ряшкой, или наоборот - сделал мне комплимент?
        Воины дружно заржали.
        - Понимаешь, Призрак, - отсмеявшись, сказал Лайгор. Именно альв взял на себя обязанности негласного наставника Атея, поясняя ему те или иные моменты из реалий Тивалены. - Ряшка - это такая деревянная игрушка. Вернее сказать, этих игрушек несколько, и все они прячутся одна в другую, начиная с самой маленькой. Иногда их количество достигает дюжины. Ее появление в этом мире приписывают самому Крису Великому, правителю империи. Сидя как-то в задумчивости, он нарисовал эту игрушку. На вопрос одного из мастеровых, бывшего свидетелем этого: «Что это такое?» Крис ответил, что это детская игрушка, и пояснил тому, что она собой представляет и как называется. Название было на каком-то незнакомом мастеру языке, из которого он понял только «ряшка». Именно под этим названием предприимчивый человек вскоре и показал первую деревянную игрушку. Тогда это было всего три ряшки, упрятанных одна в другую. Но игрушка так понравилась народу, что уже скоро многие деревщики стали клепать их различных размеров и раскрасок.
        - Скорее всего, Крис Великий сказал «матрешка», - улыбнулся Атей.
        - Может быть, и так, - задумчивым взглядом посмотрел на него Лайгор, но продолжать разговор не стал.
        - Господин, - обратился к Атею Хрок. - А когда мы продолжим движение?
        - А я тут причем? - удивился парень. - Кто до этого командовал, пусть и продолжает. Я всего лишь пополнение к его отряду, и только.
        - Я понял тебя, Призрак, - вмешался Хальд, благодарно кивнув ему при этом.
        Дело было не в том, что Северянин был честолюбив и не любил конкуренции. Просто он понимал, что когда действует уже сформировавшийся отряд, знающий своего командира и что от него ожидать, начинать перетягивать одеяло командования друг на друга - не самая удачная идея. Понимал это и Атей и, несмотря на то, что практически все здесь присутствующие успели оценить его лидерские качества, вносить изменения в установившийся порядок он не собирался. Не меняют коней на переправе.
        - Слушаем сюда, - над поляной раздался уверенный голос Хальда. - Порядок следования каравана следующий…
        Решив не слушать общих команд для караванщиков (всем понятно, что воинам наставления Северянин будет давать отдельно), Атей снова приблизился к жеребцу, который с нескрываемым любопытством смотрел на развернувшуюся на поляне суету.
        - Ну и как тебе все это? - кивнул он на ругающихся погонщиков, снующего туда-сюда Хрока и невозмутимо на все это взирающего Хальда.
        - Пфрр, - зашлепал губами жеребец, давая понять, что вся эта суета ему до одного места.
        - Вот и я о том же, - поддержал его Атей. - Кстати, если решишь остаться, я буду называть тебя Агат. Нравится?
        Конь немного склонил голову набок, присматриваясь к такому необычному, непохожему на всех остальных здесь присутствующих двуногому. Парень же продолжал:
        - У моих предков был известен камень - черный агат. Так вот, по поверьям - это камень тех, кто может повести разумных за собой, чему-то их научить, объединить в достижении какой-либо цели. Может, немного нескромно, если все это примерять на себя, но этот камень мне нравится.
        «А ему нравится, как ты его назвал, Старший», - послал зов Сай.
        «Точно?»
        «Да. И мне кажется, он останется».
        Каким бы ни был необычным Атей, но почему-то у Кота получалось чувствовать жеребца намного лучше, чем ему. Сам парень улавливал только обрывки эмоций коня, в отличие от своего четвероногого друга. Кстати, Сай лежал тут же, в двух шагах от Агата, и тот его абсолютно не боялся, в отличие от других своих сородичей, которые при приближении хищника начинали шарахаться и испуганно ржать.
        - Глава, - подошли к парню Медая и Даринка, которая держала в руках что-то очень похожее на накидку. - Мы тоже подарок тебе сделали.
        - Что это?
        - Это накидка для тебя, с гербом нашего рода.
        Только тут парень заметил в складках одежды серебряные нити. Взяв из рук девушки подарок, он расправил его перед собой на вытянутых руках. На ткани черного цвета красовался герб рода Сайшат, точно такой, какой он вчера рисовал для любопытных девушек, вышитый серебряными нитями. Да так искусно, что он невольно залюбовался им.
        - Красиво, - тихо проговорил он. - Когда же вы успели?
        - Это Даринка все - она у нас настоящий мастер иглы, - улыбнулась Пышка.
        - Спасибо, девчата, - искренне произнес Атей, а потом приподнял Даринку, поцеловал ее в щечку, от чего та залилась румянцем, и добавил. - Спасибо, сестренка.
        - Кстати. Повозкой кто править будет? - опуская девчушку, поинтересовался он.
        - Сами справимся. Хрок столько запросил, чтобы уступить своих погонщиков, - дешевле самим.
        - Я помогу, если ты не против, - услышав их разговор, подошел Адым. - Мне все равно в седле пока рановато сидеть.
        - Спасибо, Лошадник, буду благодарен, - кивнул Атей.
        - Брось, Призрак, - махнул урукхай рукой. - Это мы тебе благодарны, век не рассчитаться.
        Хальду все-таки удалось навести порядок, иначе какой бы он был командир. Вскоре обоз начал медленно выдвигаться, покидая поляну, на которой каждый из них успел побыть пленниками и вновь обрести свободу. Фургон рода Сайшат занял свое место в середине каравана. На козлах, положив рядом с собой тяжелую урукхайскую саблю, сидел и правил Адым Лошадник. Рядом с ним устроилась Медая. Даринка, свесив ноги с повозки, расположилась в заднем проеме фургона, закинув на крышу закрывающий его полог, чтобы тот не мешал ей любоваться окружающим пейзажем. Атей и Сай шагали следом, а рядом с ними, как это ни странно, вышагивал черный, как смоль, жеребец. Агат.
        Караван купца Хрока Серебрушки. Даргасский тракт
        Мощные битюги размеренно тянули повозки по укатанной до каменной твердости дороге. Как и предполагал Атей, Хальд для каждого воина определил в караване свое место. Все воины Северянина и примкнувшие к нему кавалеристы Гайна, за исключением Адыма и Последыша, были на конях. Снори, кстати, попросил разрешения перебраться в их повозку, видите ли, ему скучно слушать погонщиков о том, сколько овса надо задать лошади, чтобы у нее не случилось проблем с животом, и теперь вовсю развлекал Даринку и Медаю. Атей шел пешим, отправив Сая в головной дозор, и разговаривал с ехавшим рядом альвом.
        - Лайгор, - обратился он к воину, который внимательно следил за окрестностями. - Я вчера в разговорах слышал название Пепелище. Что это?
        - Теперь это пустынные территории, - ответил Узелок. - Слушай, Призрак. Почти семь десятков лет тому назад центр Тивалены занимало одно-единственное государство - Империя. Ты уже не раз слышал об этом. Ее основателем и единственным правителем был Крис Великий. Откуда появился этот воин, так до конца и неизвестно. Ни его соратникам, что живут и поныне, ни его летописцам. Вместе с ним было несколько ближников, как он их сам называл, тоже первостатейные воины. Впоследствии их назвали Тенями - это была личная охрана императора, следовавшая за ним неотступно. За неполный десяток лет Крис, собрав не очень большую, но боеспособную армию, смог объединить несколько мелких государств, занимавших в то время территории будущей Империи. Он не делал различий между разумными. Не важно, к какой расе ты принадлежишь, им оценивались только твои личные качества и умения. Не удивительно, что вскоре народ к нему потянулся. В самом начале разумные вообще подумали, что появилась новая сильная банда висельников, поэтому первыми к нему ринулись разбойники разных мастей, решивших пригреться рядом с удачливым главарем. Вот
только вместо сытой и пьяной жизни они нашли все ту же веревку на шею и придорожный сук в качестве последнего пристанища.
        Тогда-то умные головы и подумали, что разбойник Крис совсем не разбойник, а новый вождь, который чего-то хочет добиться в этой жизни. Именно после этого его армия и начала пополняться уже настоящими воинами, которым не нашлось места в своих родах и семьях. Тут были и изгнанные из своих лесов альвы - темные и светлые. Урукхаи, не видевшие в своих стойбищах достойного для себя будущего. Северяне, гномы, люди - все, так или иначе не нашедшие у себя на родине применения или не довольные царившими там устоями.
        Не сказать, что все сразу было прекрасно и гладко. Когда в одном котле начинают вариться такие разные по своим взглядам на жизнь, манерам поведения, родовым обычаям и еще куче причин разумные - смесь получается очень гремучей. Сколько Крису со своими Тенями пришлось подавить междоусобных волнений - знает, наверное, только он да Парон, рядом с которым он наверняка сейчас сидит за дружинным столом.
        Именно он, Крис Великий, вывел веру в бога воинов на новую ступень. Парон и раньше был известен на Тивалене, и почитатели у него были. Но именно будущий правитель Империи сделал так, что имя Парона сегодня все воины, независимо от расы, произносят наравне, а то и впереди имен своих богов, на что те, кстати, совсем не обижаются. Я имею в виду богов.
        - Или духи, - раздался голос с козел.
        - Или как у урукхаев - духи, - согласился с Адымом Лайгор. - А у северян - предки. Ты сам постепенно узнаешь все тонкости местного верования, Призрак. Но самым главным, я считаю, было то, что Крис принес в этот мир Правду. Будучи вначале негласными воинскими правилами, они постепенно дополнились и расширились, превратившись в свод законов, который были обязаны, понимаешь, Атей, обязаны исполнять все жители Империи, без исключения. Разница между сословиями, конечно, была, куда же от нее деться, и рабы были, в основном из пленных или приговоренных к этой доле разумных. Но даже рабов их хозяева не могли запороть до смерти, лишь по своей прихоти.
        Империя, как назвал новое государство Крис, ширилась и развивалась. Причем император не бездумно завоёвывал новые территории, лишь бы было больше. Когда Крис откусывал очередной кусок от земель окружающих его соседей, он сначала переваривал его. То есть приводил его в соответствие с остальными территориями Империи: сажал наместников, строил дороги, вводил Правду, укреплял оборону. И только потом начинал думать, куда еще принести благосостояние и процветание. И это не просто мои красивые слова. В империи рабы жили лучше, чем в остальных странах вольные крестьяне, которых их господа обдирали до портков. Народ прославлял своего правителя и смотрел на него, как на посланника богов.
        Беда пришла изнутри. Возжелавшие славы Криса Великого, правители альвов, урукхаев, гномов, а также вожди северян, через своих тайных агентов, сговорившись, начали мутить воду в легионах и, в конце концов, подняли в них бунты. Верные клятве, знающие, что такое честь, воины были убиты или скрылись, зная, что в данный момент решить ничего не смогут. Вот мне интересно, как бы они потом делить власть стали? Не думали же они, что решится все само собой и она сама упадет им в протянутые руки, или кто-то откажется от нее в пользу другого? - неожиданно зло, буквально выплюнул Лайгор. Но тут же успокоился и продолжил: - Верным императору оставался только Золотой имперский легион - гвардия государства, лучшие его воины, представители всех рас и народов. Но и его сил не хватило для того, чтобы противостоять заговорщикам, к которым к тому времени присоединились и соседние королевства, не довольные расширением Империи. Крис вместе со своими Тенями был убит, погиб практически весь Золотой дегион. Столица разрушена, как и само государство. Именно тогда самый сильный маг того времени, которого все звали просто
Мудрейший, активировал артефакт Судного дня, выжигая всю скверну, которая проникла на благословенные земли Империи. Это был Крах, крах не только империи, крах образа жизни тысяч и тысяч разумных. Территория империи, центральная ее часть, после срабатывания артефакта превратилась в выжженную пустыню, которую сейчас называют Пепелищем. А разумные начали вести летосчисление со времен Краха.
        - И что, там до сих пор Пепелище? - спросил потрясенный рассказом альва Призрак.
        - Нет, что ты. Осталось только название. Теперь там незаселенные разумными территории, по размерам как Гронхейм, Даргос, Багот и Лес Изгоев, вместе взятые, хода в которые нет никому. Видишь ли, вместе с Крахом на Тивалене появились и новые расы, которые разумные назвали вампирами и оборотнями. Одни, по слухам, пьют кровь разумных, другие могут превращаться в больших свирепых хищников, похожих на волков. Их территории начинаются сразу за Лесом Приграничья. Вот они-то и перекрыли туда все пути и дорожки. Сами не ходят, почему не знаю, и других не пускают. Только немногие отчаянные, которых прозвали «ловцами удачи» или просто ловцами, осмеливаются посещать Пепелище, в надежде добыть наследие почившей империи: деньги, драгоценности, книги, тех же коней-матийцев, чудом уцелевших и окончательно одичавших. От них и известно, что сейчас там прекрасные молодые леса, красивые долины, чистые реки и сладкий воздух. И если бы не вампиры с оборотнями, лучшего места для житья не найдешь.
        - И что, не нашлось ни одного государства, пожелавшего эти земли прирастить к своим?
        - Многие об этом думали, - ответил Лайгор. - Тот же Даргас и Гронхейм. Но, во-первых, с этим никак не будут согласны те же оборотни с вампирами. Во-вторых, чтобы с ними справиться, нужно собирать войско и оголять свои границы. В-третьих, сразу найдутся много соседей, которые не преминут воспользоваться этим, чтобы откусить себе кусочек посочней от оставленных без охраны земель. Вот и остается все так, как есть. Понимаешь, Призрак, многие сегодняшние правители - не все, но многие - думают, что власть - это в первую очередь богатство, почет, уважение, балы, охота, красивые женщины и так далее. Крис думал иначе, он говорил, что власть - это прежде всего ответственность перед народом, доверившимся тебе. Вот так.
        - А ты откуда это все знаешь? - спросил Атей.
        - Правителем Леса Изгоев является Галион Изумруд - бывший командир альвийских лучников Золотого имперского легиона, друг и соратник Криса Великого. Один из немногих уцелевших в то не простое время разумных. Знаешь, откуда появился Лес Изгоев?
        - Откуда?
        - Все альвы, светлые и темные, те, кто не забыли, что такое Честь, в нормальном, а не исковерканном в угоду правителям понятии, стали не угодны в своих родных лесах. Мы стали изгоями, которые своими мечами завоевали себе место под Хассашем, став одним из самых сильных государств Центральной Тивалены.
        Альв замолчал. Молчали и все остальные, внимательно слушавшие его рассказ. Как оказалось, некоторые воины специально придержали своих коней, чтобы не пропустить ни одного слова Лайгора.
        - Узелок, разреши вопрос? - спросил Атей.
        - Спрашивай, Призрак, - махнул рукой тот.
        - У тебя косица, похожая на мою.
        Действительно, утром Атей заметил у Лайгора косицу, которой еще ночью у него не было. Отличия были совсем небольшие. Другое плетение, и размещалась она с левой стороны, а не с правой как у него. Ну и, наверное, в ней не было того, что было спрятано у самого парня. Хотя он и не был в этом уверен.
        - А я все думаю, когда ты спросишь об этом, - улыбнулся альв. - Когда я только увидел тебя без твоей личины, то подумал, что ты один из нас - из Изгоев. Только на миг, но подумал. Такая косица была отличительным признаком имперского гвардейца. Мы - Изгои, считаем себя осколком Империи, поэтому переняли этот обычай, немного его трансформировав. Теперь каждый воин Леса Изгоев, достигший во владении оружием определенных результатов, имеет право заплести такую косицу, стянув ее серебряным кольцом с гербом дома. Ну, это вроде как знак мастера у людей. Кстати, как рассказывал Галион Изумруд, это пришло от Криса Великого, который тоже носил косицу - единственный, кто носил ее на правой стороне.
        Идущий и смотрящий себе под ноги Атей не видел, какой взгляд при этом бросил на него со своего коня альв, а если бы увидел, то удивился бы. В этом взгляде было и недоверие, и сомнение, и надежда. Вот так, все вместе и все сразу.
        «Старший, лихие люди», - вынырнул из придорожных кустов Кот.
        «Далеко? Число? Состав?»
        «Полтора десятка. Две версты. Пять откровенных босяков, остальные в доспехе и с мечами».
        Обмен мыслями, как и всегда, состоялся мгновенно.
        - Даринка, - тихо позвал задремавшую девчушку Атей, от чего та слегка вздрогнула. - Подай мне, пожалуйста, мой мешок.
        Девчушка кивнула и полезла в глубь фургона, откуда скоро достала «Мечту пилигрима». Отстегнув клапан, закрывающий горловину, парень достал из него налуч со своим луком и колчан. Наблюдавший за ним Лайгор насторожился. Они идут без остановки с дневного привала, и скоро уже нужно становиться на ночлег. Может, Призрак решил поохотиться? Но слишком уж серьезное у него лицо.
        - Что-то случилось, Атей? - тихо, чтобы не создавать не нужного сейчас шума, спросил Узелок.
        - Прогуляться пешочком не хочешь? - наконец улыбнулся парень, надевая на большой палец правой руки кольцо лучника. Потом кивнул на притороченный к седлу альва налуч. - У тебя, смотрю, тоже лук есть?
        Дальнейшее Лайгор понял без слов. Не зря Сай появился рядом с Призраком и обменялся с ним взглядами. Воин буквально стек с седла, оказавшись рядом с Атеем.
        - Приглашаешь поохотиться на куропаток? - пристраивая за спину лук, с улыбкой спросил альв.
        - Там как получится, может, и покрупнее что попадется, - поддержал его парень, надевая на голову мисюрку. - Пошли?
        - Угу, - кивнул Узелок.
        Два молодых воина, неуловимо похожие друг на друга со спины, разве один пошире в плечах, мягкой, стелющейся походкой на чуть согнутых ногах направились в сторону ближайшего подлеска, около которого один из воинов неожиданно исчез. Последнее, что они слышали, был шепот Даринки.
        - Видел, видел, Последыш, как мой глава исчез? Призрак, как есть Призрак.
        Даргасский тракт. Стоянка караванов. Лайгор Узелок из дома Изгоев
        «Кто же ты такой, Атей Призрак из рода Сайшат?» - думал альв, прислонившись к разлапистому дубу.
        Недавно их караван вышел к стоянке, на которой всегда останавливались торговые обозы, идущие по Даргасскому тракту на юг. Здесь был родничок, оборудовано кострище, привязи для лошадей, даже заготовлено некоторое количество дров, аккуратно сложенных под небольшим навесом, на тот случай, если путников застигнет непогода и найти сухую пищу для огня будет проблематично. Это была последняя стоянка перед Резеном, уже завтра к полудню, если не случится каких-либо неожиданностей, они будут в столице герцогства. Караванщики занимались своими обычными делами: распрягали лошадей, задавали им в привязанные к мордам торбы овса, чистили этих четвероногих тружеников. Кто-то уже разводил огонь, чтобы приготовить еду. Девчонки Атея, кстати, делали это отдельно от других. И правильно. Гостеприимство гостеприимством, но обоз вообще-то принадлежит Хроку Серебрушке, и Призрак не обязан кормить всю эту ораву. Хотя сам Лайгор и все остальные воины получили приглашение поужинать вместе с Сайшат. И они его с благодарностью приняли, уж, как готовит Медая, они все знали. А вот кто теперь будет кашеварить у купца -
непонятно. Но это его проблемы. Торговец, собравший караван, обязуется обеспечивать едой всех, кто в него входит. Сам же альв сидел под дубом и думу думал, как говорит побратим Изумруда урукхай Марук Вихор.
        Когда Атей пригласил его поохотиться, он уже знал, что в качестве дичи будут выступать совсем не куропатки и фазаны. Быстро просветив его о том, что Саем были обнаружены висельники, их количество и состав, они разработали нехитрый план по их изведению. Почему нехитрый? А что хитрого в том, чтобы перестрелять из луков десяток дезертиров (крестьян с дрекольем Призрак попросил не трогать).
        Опередив караван по лесу, они вскоре остановились. Здесь тракт делал поворот вправо, за которым разбойники и устроили засаду, свалив на дорогу большое дерево. И ведь не побоялись стервецы, что в охране обоза было семь умелых и хорошо экипированных воинов, да и Последыша с Лошадником тоже не стоит со счетов списывать. Уж метнуть нож или топор можно и в лежачем положении. Видно, решили, как и всегда, положиться на неожиданность нападения.
        Выбрав себе позиции для стрельбы, так, чтобы в секторах обстрела не осталось ни одного, прикрытого деревом или кустами дезертира, Атей и альв начали сокращать их количество. Десять человек - десять стрел, причем всего четыре его, альва. И это он - мастер-лучник, который именно за свое умение обращаться с луком получил право заплетать свою косицу. Только потом, увидев расстроенное выражение лица Лайгора (когда стали вынимать из тел стрелы) и послушав его горькие признания, Призрак сказал, что если бы не его лук, то результат был бы равным, а то и вовсе не в его пользу. Лук, по мнению Узелка, действительно у него странный: легко натягивается, легкий, а по мощности все равно превосходит его собственный.
        А какие лица были у остальных, когда выехав из-за поворота, они увидели сидевших на уже оттащенном бревне и мирно беседовавших двух воинов, рядом с которыми была небольшая кучка доспехов и оружия да пять голодранцев, понуро опустивших глаза в землю и ждущих своей участи.
        Вот такая вышла охота. Единственным, кто по-настоящему поохотился, был Сай, он вообще сразу исчез, как только вывел Атея и Лайгора на разбойников. Видимо, посчитал, что и без его помощи справятся. А сам отправился, как сказал про него Призрак, воздух понюхать. И теперь все нюхали воздух от костра, где варилась наваристая шулюмка со свежедобытой олениной, фирменное походное блюдо Медаи: густая мясная походная похлебка с земляным яблоком[13 - Земляное яблоко - аналог земной картошки.], поджаренным луком и морковью, крупой и зеленью.
        «Косица на правом виске, татуировка, узор которой он где-то уже видел. Воинские умения, в которых проскальзывают знакомые связки. Манера держаться. А как Атей двигался по лесу? Так и Лесная Стража их дома не вся может, или точнее вообще никто не может. Ни одна ветка не хрустнула под его ногами, ни одного листочка он не уронил с низкорастущих ветвей. Казалось, трава, по которой он пробегал, так и продолжала тянуться вверх, не смятая совсем не легким воином. Вон уже воины про него небылицы рассказывают, будто его наставник, а может и сам он, из клана Безымянных, изгнанных когда-то из их рядов. Остров, на котором живут всем известные убийцы, находится там же, на юге. Только Лайгор знал, что из клана Безымянных не изгоняют, единственная возможность покинуть его - смерть. Хотя все бывает когда-то в первый раз. Наконец, это странное слово «матрешка», откуда ты знаешь этот язык, Призрак? Надо срочно навестить Галиона».
        Примерно такие мысли были у прислонившегося к дереву альва.
        Там же. Рядом с фургоном рода Сайшат
        У висевшего над огнем котелка ворковала Медая. Запахи, которые распространялись по поляне, когда она открывала его крышку, заглушали и запах конского пота, и навоза, который оставили они же, и вообще все остальные запахи, сопровождающие разумных, находящихся в дороге не один день.
        Сайшаты были одни, если не считать Снори, лежавшего рядом на расстеленном плаще и глотавшего слюни от доносившихся от костра ароматов. Приглашенные Атеем воины обихаживали своих коней у привязи, не доверяя это дело никому другому. Один Агат свободно пасся, срывая нежными губами зеленую сочную траву. Как сказал Адым, он уже нашел своего хозяина и привязывать его ни к чему, все равно никуда не уйдет.
        - Медая, - сказал Призрак, внимательно глядя на Даринку, которая пристроившись рядом, устраняла видимые только ей огрехи с вышивки герба на плаще парня. - А почему у нашей младшей до сих пор нет второго имени?
        - До рабства не дали, - продолжая священнодействовать над котлом, ответила Медая. - А стала рабыней, как только ни называли. Лучше не вспоминать, глава.
        Атей замолчал, обдумывая слова Пышки, а заодно и идею, которая пришла ему только что. «А что? - проговорил он про себя. - Лайгор четко сказал, второе имя дает глава рода или народ. Он кто? Вот и все».
        - Наверное, сейчас совсем не та обстановка, какая должна быть в таком случае, - не обращаясь к кому-то конкретно, сказал парень. - Но я уверен, что должен сделать это прямо сейчас.
        Медая, Даринка, да и Последыш - все обратили свои взоры на Призрака, чувствуя, что сейчас произойдет что-то серьезное.
        - Встань, девочка, - поднявшись, сказал Атей, посмотрев маленькой рукодельнице в глаза, и, дождавшись, когда она робко встанет, продолжил: - Я, как глава рода, нарекаю тебя Дарина Игла, - широко улыбнулся и закончил: - А когда у нас будет свой дом и свободное время, я покажу тебе, на что еще может сгодиться это орудие вышивальщиц. Тогда ты полностью будешь соответствовать своему имени, а не только как умелая рукодельница. Знаешь, каким страшным оружием может быть игла в ближнем бою? У-у-у, ты даже не представляешь. Ну как, нравится имя?
        Ответом Атею был влажный, но обожающий и любящий взгляд.
        - Разрешите, хозяева? - пробасил Хальд, приближаясь с остальными воинами к их костру.
        - Конечно, друзья, - повернулся к ним парень.
        - Мы тут уже почти подошли, но услышали кое-что важное, так что пришлось возвращаться, - широко улыбнулся Северянин и, встав на одно колено, продолжил: - Ну ка, подойди ко мне, Иголочка.
        Ухмылки на бородатых суровых лицах воинов стали еще шире, когда смущенная таким к себе вниманием Даринка, прежде посмотрев на главу и получив от него одобрительный кивок, робко подошла к Хальду.
        - Мы тут с друзьями, - махнул он головой в сторону воинов, - услышали, что одну девицу ее глава нарек вторым именем, и решили сделать ей маленький подарок.
        С этими словами он протянул Даринке небольшой кинжал с обоюдоострым лезвием в пядь длиной, простой наборной кожаной рукояткой и такими же простыми деревянными ножнами, тоже обтянутыми кожей. Даринка осторожно взяла из рук воина оружие.
        - Спасибо, - пискнула она и неумело присела.
        «Нужен учитель хороших манер, грамоты, арифметики. Да до хрена кто и что еще нужно», - подумал в этот момент Атей.
        - Ты не смотри, девочка, что он кажется неказистым, - подключился к разговору Шерк Огниво. - Лет пять назад его нашел Гук. Одно лезвие с истлевшей рукоятью из дерева. Но на то он и Гук Рукоятка, чтобы это не было для него проблемой. Вот он и привел этот кинжал в порядок и носил его с тех самых пор за голенищем сапога. Даже жизнь он спас ему однажды. А сталь на самом деле гномей ковки. Но когда он услышал о том, что произошло вот возле этого костра, то сам потребовал, чтобы именно этот кинжал был тебе подарком от всех нас. Как ты там сказал, Гук?
        - Это самое малое, чем я сейчас смогу отплатить этому роду за добро, - сказал улыбающийся воин. - А еще, Даринка, попроси своего главу обучить тебя ножевому бою. Сдается мне, что и это он умеет, как никто другой.
        Девчушка потрясенно молчала, нежно прижимая к груди подарок. Сзади, обхватив ее за плечи, стояла Медая, на щеках которой были две мокрые дорожки. Сильные, суровые воины стояли перед ними и почтительно разговаривали. Не ерничали, не отвешивали шлепков, не говорили непотребства в их адрес, а общались как с равными, ну, почти равными, ведь они девушки. Ровней воину может быть только воин и то не всякий.
        - Спасибо за добрые слова, друзья, - обняв обоих девчат за плечи, поблагодарил Атей. - Медая, гостей принимать будешь?
        - Ой, - очнулась девица, украдкой смахнув слезы. - Проходите, гости, проходите мужи. Сейчас мы с Даринкой быстро все устроим.
        Два небольших ураганчика заплясали перед устраивающимися перед костром бойцами. Пышка уже успела узнать Атея. Их глава хоть и благородный из благородных (тем более так сказал альв, а альвы в этом толк знают), но довольно неприхотлив в кругу друзей, поэтому может наравне со всеми черпать шулюмку из общего котла. Осталось нарезать холодного мяса, оставшегося с утра, сыра, позаимствованного из запасов Хрока, положить пучок дикого чеснока и лука, который успела собрать Даринка, ну, и хлеба не забыть. Вот и все угощение.
        - Доставай, Лайгор, - махнул рукой Хальд. - Пусть по самой маленькой, но надо это дело отметить. Тем более это не то пойло, что подсовывают в тавернах под видом хорошего вина. «Зандийская Заря» - настоящее вино с юга.
        Альв аккуратно сорвал с запечатанного кувшина сургуч и налил всем рубиновой жидкости. Совсем немного, на два пальца, а Даринке, так и вовсе разбавленное водой, как и ее главе, впрочем, по его личной просьбе.
        - За род Сайшат, - поднял глиняную кружку Северянин.
        - За Сайшат, - поддержали его остальные воины, опрокидывая в себя вино.
        Ужин прошел тепло и непринужденно. Воины обменивались шутками, делились планами, вспоминали различные истории. Было все, что обычно происходит, когда за одним столом собираются друзья. И пусть эти разумные в таком составе знали друг друга ровно сутки, то, что произошло с ними за это время, сблизило их очень быстро.
        Поев, воины немного расслабились, а чего напрягаться, если в окрестностях бродит четвероногий брат Призрака? Отпустили пояса, облокотились кто на тележное колесо, кто на бревно, на котором еще недавно сидели, кто вообще завалился на траву, всматриваясь в темное небо, на котором только-только вышли на свою тропу Ночные Жемчужины.
        - Что ж ты, брат, не усмотрел под снегом цветы? - как-то совсем грустно произнес Снори Последыш.
        - Ты это о чем, малек? - не понял его Хальд.
        - А о том, - приподнялся на локтях Снори. - Ладно, я молодой да глупый, но ты ведь уже пожил, как не мог сразу рассмотреть таких девиц, - кивнул он на Медаю с Даринкой. - Выкупили бы их у Серебрушки, дали волю да оженились бы. И были бы они сейчас не Сайшат, а рода Ледяного Волка.
        - Некогда мне по сторонам смотреть было, я на службе был, - улыбнулся Хальд, приняв игру брата и украдкой глядя на сидевших чуть в сторонке девчат, которые, услышав свои имена, навострили ушки.
        - Теперь придется или договариваться с главой, или красть, - с усилием пряча улыбку, продолжал спектакль Последыш.
        Воины, ставшие невольными зрителями сего театрального действа, тоже старались изо всех сил. Кто опустил голову, кто подпер кулаком подбородок, а кто вообще отвернулся, рассматривая в темном лесу непонятно кого. Лишь бы не сорвать выступление.
        - Скорее всего, красть, - поддержал его Хальд. - Глава у них серьезный, можем не договориться.
        - Не дамся, - вскинулась со своего места Даринка, хватаясь за рукоять кинжала, который уже висел у нее на пояске. - Я Сайшат, надо будет…
        Договорить она не успела, с громкостью треснувшей скалы над поляной грохнул хохот воинов. Если даже предположить (только теоретически), что Сай пропустил врага и он подобрался к стоянке, то теперь он должен корчиться в муках, зажимая свои уши, получившие невероятный звуковой удар.
        - Да сядь ты, Иголка, - смеялась вместе со всеми Медая, совсем недавно, но разгадавшая игру братьев.
        - А ведь точно, Иголка, - вытирая слезы, сказал Шерк Огниво. - Ишь как вскочила. Правильное имя Призрак родичу дал, как есть правильное.
        - Иди сюда, сестренка, - скалился во все свои тридцать два Атей.
        Когда красная от смущения Даринка скользнула к нему под бочок, парень продолжил, напустив в голос льда, а в глаза черного тумана:
        - А что, сестренка, приедем в Резен, сходим к самому дорогому целителю, для такого случая я денег не пожалею, вылечим ноги Снори и… - В голосе появилась вибрация, лед крепчал. Окружающие были уже знакомы с этими интонациями: - снова их сломаем. Затем опять к врачу, и так раз пять, я думаю, хватит пяти. И если Последыш все это выдержит, будем думать о женитьбе. Как тебе план?
        Атей повернулся лицом к Даринке и незаметно мигнул правым глазом, который был ближе к ней. Девушка поняла все моментально.
        - Брат, а может шесть раз?
        - Не, может не выдержать, а воин он все же справный.
        - Хорошо, пять раз, а тогда будем думать, - и уже не в силах сдерживаться, закатилась Даринка чистым детским смехом, который поддержал Атей, глаза которого стали обычными (если их можно было назвать такими), а холод из голоса растаял, словно выпавший в середине лета снег.
        - Даринка, по-моему, у нас лучше получилось, чем у этих комедиантов, - легонько пихнул ее в бок Атей. - Смотри, как глазами лупают. И рты пооткрывали - птицам гнезда можно вить.
        Последыш и Хальд действительно сидели, вернее один сидел, а другой лежал, с широко раскрытыми глазами и отвисшими челюстями. Первым прорвало Адыма:
        - Ха-ха-ха, видели бы вы свои рожи, андейцы. Кто бы мне сказал, что это северяне.
        Второй взрыв хохота был, наверное, еще сильнее первого. Только он грохнул не сразу, а нарастал как гул приближающейся снежной лавины, сорвавшейся с вершины высокой горы.
        - Да ну вас, Сайшат, - отмахнулся Последыш. - Особенно тебя, Призрак. Я чуть подливку в штаны не пустил, когда услышал твой голос.
        - А кто-то, ха-ха-ха, - заливалась в стороне Медая, - пустил. Ха-ха-ха, подливку. Ха-ха-ха, да с кусочками мясца. Ха-ха-ха.
        Смех стих, все повернулись в ее сторону. Пышка стояла рядом с крестьянами, бывшими разбойниками, один из которых, пунцовый от стыда, что было заметно даже в ночи, придерживал сзади руками штаны.
        - Иди, мойся, паршивец, - кинула она ему чистую тряпицу, штаны и кожаное ведро. - Нечего хвастать содержимым своих портков.
        Смеялись все, даже кони (Агат не даст соврать).
        Сорвавшаяся с вершины снежная лавина достигла подножия горы.
        Стоянка караванов. Танех Стружка, несостоявшийся висельник
        День у Танеха не задался с самого утра. С тех пор, как началась война между Вереном и их герцогством, он, лучший деревщик Резена, не продал ни одной вещицы, сделанной своими руками. А ведь было время, когда его мебель не брезговали покупать даже благородные. Теперь же у народа, ободранного до исподнего, едва хватало денег, чтобы не помереть с голоду. И то не у всех. Нищих, просящих милостыню у храмов, стало в несколько раз больше, чем было обычно. А тех, кто эту милостыню давал, уменьшилось на то же количество. Вот и он, Танех Стружка, был вынужден перебиваться случайными заработками, чтобы прокормить жену и пятерых детей, мал-мала меньше. Плюс живот с утра от голода сводило - хоть вой. Ну, какая из кружки травяного чая, которую он выпил с утра, еда?
        В такой же ситуации оказался и его сосед Ряск Охапка, работавший подмастерьем у кожемяки. Но Ряску проще. Нет у него на шее столько голодных ртов, кроме престарелой матери, которая будучи травницей, все же с горем пополам, но продавала свои травки, настойки да мази. Народ болеет всегда, и к кому ему идти в таком случае, не к магу-целителю же. Проще сразу вздернуться, потому, как если отдать те деньги, что маги просят за свои услуги, придётся продать все, что имеешь, а потом все одно - голодная смерть.
        Вот и стояли они с Охапкой у городских ворот, в надежде, что подвернется какой-нибудь заработок у въезжающих в Резен купцов. Но вместо купцов их нашел этот проходимец Раззява, беглый дезертир, который подговорил нескольких своих сослуживцев сдернуть вместе с ним с войны и попытать счастья на большой дороге. И ведь как говорил, шельмец, не говорил, а кружева плел. Мол, от вас и нужно только то, что вместе с тремя крестьянами, подобранными в окрестностях Резена, свалить на дорогу дерево да постоять для массовости, а со всем остальным они сами справятся. Для этого у них и броня и оружие есть. «Легкие деньги» - так он говорил. А потом расчет и каждый идет своей дорогой.
        Вот и соблазнились они с Ряском, как пить дать в этот момент сам нечистый подтолкнул их принять предложение Раззявы. Да и хлеборобы, как видно, не от лучшей доли на это пошли. Этим труженикам серпа и плуга в любых войнах достается больше других. Свои придут - заберут хлеб, потому как защитники. Чужие нагрянут - тоже забирают, потому как трофеи. И это уже не говоря о том, сколько при этом потопчут просто так. Только потому, что идти на врага удобнее и короче именно через засеянное рожью или пшеницей поле.
        Ускакали вместе с дезертирами на их лошадях на север по Даргасскому тракту, да и устроили засаду. Главарь выбрал неплохое место, им оставалось только срубить дерево да дождаться птички, что первой влетит в их ловушку. Только птичка не влетела, влетели они сами. В какой момент они остались с крестьянами одни в кустах, он так и не понял. Только услышал сдавленные вскрики бывших вояк, а когда обернулся, увидел их всех лежащими на траве, с торчащими из тел стрелами. Вот тогда-то их всех и пробрал озноб в первый раз. А, когда увидели выходящих из-за деревьев альва-изгоя и еще одного воина с закрытым личиной лицом, озноб только усилился. Топоры и дубины сами вывалились из рук несостоявшихся разбойников, когда воин в черном доспехе снял шлем-маску и улыбнулся, демонстрируя белоснежные клыки.
        Бойцы собрали свои стрелы и уселись на бревнышко, которое к этому времени Танех со своими товарищами по несчастью успели оттащить с тракта. Сидели и беседовали мирно, обсуждая достоинства лука клыкастого воина. Сами «лиходеи», обобрав дезертиров и сложив перед бойцами их трофеи, стояли тут же рядышком. А как не стоять, если сказали это сделать и намекнули, что бежать, конечно, вы можете, но стрелы у нас все равно быстрее. А уж как они стреляли, они все убедиться смогли чуть ранее.
        Когда из леса появился черный зверь, которого Стружка принял за лирга, незнамо как забредшего сюда с Пепелища, первым его позывом было бежать. Дождаться, когда с хищником схватятся воины, и в этот момент припустить. Так припустить, чтобы пятки впивались в задницу. Но каково было их удивление, когда зверюга подошла к мирно беседующим, не обращающим на нее внимание воинам и улеглась рядом. Вот тогда холодные, щекочущие лапки паучков страха промаршировали по их спинам во второй раз. Да еще живот у деревщика так свело, что он чуть не оконфузился.
        Так и дождались они каравана, стоя соляными столбами рядом с трофеями альва и клыкастого. А потом была стоянка караванщиков. К этому моменту они уже узнали от погонщиков, что судьба их теперь зависит именно от того воина в черном кожаном доспехе, голос которого промораживал все внутренности, а взгляд черных глаз пробирался в саму душу. Но, несмотря на все страхи, которые их обуяли, Танех со товарищи получили по глиняной миске просто восхитительной густой мясной похлебки и краюхе хлеба. Потом стали свидетелями обряда дарения главой рода второго имени одной из девиц и последующего после этого небольшого пира, а по окончании его и веселья, устроенного воинами.
        Вот тогда-то Стружка и наложил в штаны, услышав, с какими подробностями клыкастый расписывал, что ждет одного из воинов, если он посмеет украсть его сестру. Что же будет с ними, если такое он обещает своему соратнику?
        Но это, оказывается, тоже было шуткой. Вот только от этого ему легче не стало, и сейчас он брел к роднику, чтобы набрать воды и пойти в лес отмываться.
        Скинув с себя грязные порты, Танех обмылся студеной водой. Была мысль еще постирать штаны, только вот не в чем. Поэтому, закинув их подальше в кусты, он надел чистые, выданные Медаей, и теперь стоял в нерешительности, обдумывая пришедшую в его голову мысль.
        «Бежать, - думал он. - Вот прямо сейчас и бежать. Самое время, пока они веселятся там у костра. А когда хватятся его - я буду уже далеко. А дальше, если богиня удачи Тамина не отвернется, вернусь в Резен и забуду все это как дурной сон. Все решено. Бегу».
        Деревщик решительно развернулся в сторону темного леса и увидел лежащего в десяти шагах от него Сая, который улыбался своей неподражаемой хищной улыбкой.
        Там же. У костра рода Сайшат
        Воины разложили свои дорожные плащи недалеко от фургона Атея и мирно посапывали после сытного ужина и последующего после этого веселья. С тех пор как рядом с ними оказался Призрак, им вообще нравилась такая служба. Ночной караул нести не надо, друг Атея близко никого не подпустит. Ни разумного, ни зверя. В передовой дозор выезжать тоже не надо, по той же самой причине - присутствие в отряде Сая. Отшагал положенное днем, поел на привале и на боковую, набираться сил перед следующим днем. А деньги все те же. Хорошая служба? Безусловно.
        Рядом с полыхающим огнем сидел род Сайшат в полном составе да Лайгор, вырезающий небольшим кинжалом из чурбачка какую-то фигурку. С противоположной стороны костра на траве сидели четыре давешних «разбойника». Вскоре, низко повесив голову, из леса появился и пятый. Обменявшись взглядами с Котом, следовавшим с ним рядом, Атей улыбнулся.
        - Что, - спросил он его, когда тот присел рядом с остальными, поблагодарив перед этим Медаю и отдав ей кожаное ведро. - Сбежать хотел, лиходей?
        - Хотел, господин, - не стал отнекиваться тот. - Только вот видно это судьба, а от нее не убежишь. Да и какой я лиходей?
        - Ну как же? - удивился Призрак. - А там, на дороге, вы что делали? Неужто помогали купцам вытаскивать попавшие в колею повозки? Что ж мы наделали с тобой, Лайгор, - покачал парень головой. - Мужики просто подзаработать хотели, а мы с ними так некрасиво обошлись, особенно с теми, что там и остались.
        - Согласен, Призрак, - поддержал его альв. - Перегнули мы с тобой палку.
        К лицам недавних работяг, а теперь разбойников, от стыда прилила кровь, отчего они сделались пунцовыми.
        - Все верно ты говоришь, господин, - решил за всех отвечать вернувшийся из леса деревщик. - Только не от хорошей жизни мы пошли на это. Разреши мне все рассказать, а там и суди своей правдой.
        - Ну, давай, послушаем твою историю, - милостиво кивнул Атей.
        - Меня зовут Танех Стружка…
        Рассказ был коротким и незамысловатым: изделия не покупают, семеро по лавкам голодные сидят, денег нет, работы тоже.
        - И у крестьян ситуация похожая, я думаю, - закончил Танех. - Вот и весь мой сказ.
        Крестьяне своими кивками подтвердили его слова, что именно так или примерно так дела и обстоят. На время все замолчали.
        - И что, - наконец спросил Атей. - Кроме как грабеж на большой дороге выхода вообще нет?
        - Если и есть, то я его не знаю, - пожал плечами деревщик.
        - И какие же у вас дальнейшие планы?
        - А какие у будущих покойников могут быть планы? - впервые подал голос Ряск.
        - Почему покойников? - спросила Даринка, внимательно слушавшая разговор. Спросила, несмотря на то, что ее одергивала Медая, не позволяя вмешиваться в разговор мужчин.
        - Да потому, девица, - поддержал его Стружка. - Или нас вздернет вот этот господин, - он кивнул на Атея. - Или мы умрем с голоду. Даже если вдруг Тамина нам явит свой чудесный лик и нас отпустят сегодня, выход будет только один - опять на большую дорогу и ожидать того момента, когда снова схватят или убьют. Или в рабство продаваться. Тогда уж лучше сразу в петлю.
        - Брат, - впервые назвав Атея по-родственному, повернулась к нему Даринка. - Ведь можно что-то сделать? Для тебя нет невозможного, я знаю.
        Призрак закрыл своей крепкой рукой маленькие ладошки девушки и тепло улыбнулся. «Какая же она все-таки чистая», - подумал он.
        Медая вон сидит и помалкивает, так как знает, что всем обездоленным, какой бы их глава ни был всемогущим, он не сможет помочь. Посмотрела на них Тамина, да не только посмотрела, а поцеловала в лоб, послав Призрака и позволив обрести род, и хвала ей до конца жизни. Своя рубашка все же ближе к телу. Но помочь всем страждущим - такое не под силу и богам. Хотя ей тоже было жаль этих обычных работяг.
        - Что же мне с вами делать? - глядя на мужиков, сказал парень.
        - Господин, - заговорил Стружка, словно бросаясь в омут. Неожиданно пришедшая в его голову мысль была на тот момент, как ему казалось, единственным правильным решением. - Возьми меня в услужение, вместе с семьей. Я не в рабы напрашиваюсь, тогда уж лучше веревка - в слуги. Служить благородному роду честь для любого.
        - А с чего ты взял, что я благородный? - прищурился Призрак.
        - А кто же еще? - непонимающе ответил деревщик. У него даже мыслей не возникло причислить парня к какому либо другому сословию. Не ведут так себя простые воины. Птицу, как говорится, видно по полету.
        - Хорошо, пусть будет так, - не стал с ним спорить Атей. - Но пока у меня с сестрами, кроме вот этого фургона, ничего нет.
        Танех задумался, но совсем ненадолго.
        - Пока, - чуть улыбнулся он. - Я не ослышался, господин, ты сказал пока? Ну не будет же воин таскать за собой девиц? Значит, будет дом, а в нем нужны слуги. Руки меня слушаются, сделаю такую мебель, все благородные завидовать тебе будут. И с лошадьми, и по хозяйству тоже обучен. Жена на кухне мастак, если уж сейчас, когда дома шаром покати, умудряется из ничего похлебку сделать. Да и ребятня свой кусок хлеба зазря есть не будет. Они у меня с измальства к труду приучены.
        - Только я не собираюсь в Резене устраиваться, - снова попытался отговорить его Атей.
        - А и нечего здесь делать, господин, - все больше распалялся деревщик. Видимо, эта идея ему нравилась все больше и больше. - С каждым годом воюют все больше и больше. Простому народу житья от этого нет. Бежит народ, господин, целыми семьями снимается с обжитых мест.
        - Ну а жена как на это посмотрит? - привел Призрак свой последний довод.
        - А что жена, она же баба. А для бабы что главное? Чтобы дети ее сыты и обуты были.
        - Все, - поднял вверх руки Атей. - Если завтра, по приходе в Резен, не изменишь своего решения и согласится семья, так тому и быть, будешь служить роду Сайшат. Надеюсь, что не пожалею об этом.
        - Никогда, - встал сияющий Танех, отвешивая поясной поклон.
        - Ну а вы? - задумавшись, обратился Атей к остальным. - Я, может, и вас бы принял, если бы вы захотели. Вот только, если дом у меня действительно скоро будет, то земель личных нет и не предвидится пока.
        - Господин, - начал один из крестьян, которые до этого вообще не произнесли ни слова. - Даже если бы и были у вас земли, то просто так уйти мы не сможем. Земли мы брали в аренду и теперь должны за нее больше, чем она стоит на самом деле. И урожай эти ироды свели на нет. И не уйдешь - воины графа вернут и за долги продадут. И хоть я чувствую, что Танех ухватил Тамину за подол[14 - Ухватить Тамину за подол - близкое к земному поймать птицу удачи за хвост.], но выбора у нас особого и нет. Куда ни кинь, всюду клин.
        - А у меня мать дома, - ответил здоровяк, которого в своем рассказе упомянул Стружка, как Ряска Охапку.
        - Идите спать, разбойнички, - выслушав их, грустно усмехнулся парень. - Завтра с утра можете быть свободными. Только помните, когда следующий раз соберетесь выйти на большую дорогу, что на земле очень мало сердобольных разумных. Чаще встречаются совсем наоборот.
        - Спасибо, господин, за доброту твою, - не поднимаясь, встав на колени, произнесли мужики. - Богов молить за тебя будем.
        - Когда к богам обращаться будете, - сдунув с незаконченной фигурки небольшую стружку, проговорил альв, - не забудьте назвать имя господина, который дал вам второй шанс. Его зовут Атей Призрак, глава рода Сайшат.
        Мужики закивали головами, говоря этим, что точно никогда не забудут этого имени, и попятились от костра.
        - Добрый ты, Призрак, - сказал Лайгор, когда мужики ушли. - И не скажешь, что еще недавно ты резал висельников, как лис несушек, забравшийся в курятник. Но в данном случае ты прав. Они даже не заготовки разбойников, они простые трудяги, ищущие способ прокормить своих детей.
        - Узелок, - заканчивая тему с несостоявшимися висельниками, сказал Атей, - я вот что хотел спросить. Как ни крути, а я благородный только на словах, без грамот и земель, как здесь с этим? В меня и моих девчат не будут тыкать пальцами? А то ведь я большим смирением не отличаюсь, тыковки срубать буду только так. Вот только от этого, мне кажется, лучше не будет.
        - Успокойся, Атей, - отмахнулся Лайгор. - У людей, конечно, принято такое, свитками трясти друг перед другом, вот только я еще ни разу не видел, чтобы такую грамоту спросили у альва, гнома или северянина. Первые по своей природе благородны, вторые знают своих предков до самого первого - основателя рода, третьи просто воины от рождения, что не так - сразу в зубы. А что касается тебя, то ты вообще загадка. То ты простой воин, хлебающий из общего котла с остальными. То мудрец, сыплющий знаниями. То аристократ, порода которого видна, как не обмазывай его грязью. Вот и становись чаще таким аристократом, как только кто-то захочет узнать твою родословную - сами отвяжутся. Просто все они рядом с тобой даже с грамотами будут выглядеть, как ослы рядом, вон, с Агатом. Ну а так можешь говорить, что из южных островных баронств. Там, что ни остров, то баронство, и раскиданы они так, что многие соседи не знают друг друга.
        - Так мне что, бароном называться? - не понял Атей.
        - Оставайся тайной, Призрак, - нагнувшись, взглянул в черные глаза парня альв. - Матрьёшкой, так правильно я сказал? - он подмигнул Атею. - И люди сами дадут тебе титул.
        - Хорошо, я тебя понял, Лайгор, - встал Атей, поднимая на руки заснувшую Даринку. - Спасибо.
        - Всегда к твоим услугам, Призрак, - кивнул альв, наблюдая, как нежно тот укладывает в фургон спящую девушку, а про себя подумал: «Как же интересно рядом с тобой, парень».
        Убрал почти готовую фигурку, в которой уже сейчас можно было угадать Сая, и прикрыв глаза, заснул чутким сном.
        Глава 3
        Герцогство Гальт-Резен. Столица
        Еще вчера практически пустынный Даргасский тракт был забит обозами. И чем ближе караван подходил к Резену, тем больше их становилось. Люди бежали от войны. Тут были и кареты с гербами в сопровождении нескольких воинов, и торговцы, покинувшие свои лавки, и обычные люди, загрузившие на плохонькие телеги свои скудные пожитки, решив поискать лучшей доли в других королевствах. Ржали кони, орали погонщики, блеяли овцы и мычали привязанные за рога к телегам коровы. Все уходили на север.
        - Не пойму, - глядя на все это столпотворение, проговорил Атей. Сегодня он ехал на Агате, который благосклонно позволил оседлать себя. Ехал без седла и уздечки, управляя животным одним легким движением ног. Когда Адым увидел это, то сказал, что вот и еще одна ряшка открылась, показывая нового Призрака. - Зачем Хрок едет туда, откуда все разумные пытаются убежать? Вон и Танех говорит, что нет у населения денег, чтобы покупать товары - герцог все на войну забрал.
        - Ты недооцениваешь Серебрушку, Атей, - ответил ехавший с ним рядом Лайгор. - Этот жук никогда не упустит своей выгоды. Скорее всего, он работает на заказ и то, что он везет, у него или уже куплено, или купят, как только он доставит товар. Кстати, он уже купил за бесценок у твоего деревщика его домик и остатки готового товара. И то, что он потом все это продаст с тройной выгодой, можно не сомневаться.
        Перед воротами столицы от количества кибиток, телег и скота было совсем не протолкнуться. Однако их караван прошел через все это, словно разогретый нож сквозь воск, не задержавшись даже на воротах. И не последней причиной того, что народ освобождал им дорогу, было их желание полюбоваться красавцем-матийцем и сидевшим на нем воине, которые буквально приковывали к себе взгляд. Хорошо еще Сай, решив не нервировать местное население, ушел пробежаться по окрестностям. На вопрос Атея, как они встретятся, тот ответил, что сам его найдет.
        Сам город Атея не впечатлил. Вокруг столицы шла трехсаженная стена, во многих местах потрескавшаяся и увитая лозой дикого винограда. Ров под стеной давно зарос, превратившись в самое настоящее болото, в котором в большом количестве плавал мусор: начиная со всевозможных щепок, досок, обрывков ткани, зацепившихся за рогоз, росший тут же, заканчивая целыми телегами, скинутыми с моста перед воротами. Сам мост, когда-то поднимавшийся с помощью тяжелых цепей и сложных механизмов, становясь дополнительной защитой ворот, теперь просто лежал, и поднять его в настоящее время не представлялось возможным. Из-за отсутствия все тех же цепей.
        Оказавшись за воротами, Хрок подошел к Атею и спросил его, передумал он или еще нет сдавать трофейное железо. Парень конечно же не передумал. Еще на последней стоянке он отобрал несколько комплектов брони и оружия (чтобы было), самые нормальные из всего того барахла, что у него имелось, а все остальное был готов отдать скупщикам. Услышав это, купец сказал, что в таком случае кузница одного из тех, кто с ним работает, находится недалеко от ворот у городской стены. Решив не искать выгоды в несколько серебрушек (как пришли, так и ушли), Атей с чистой совестью сдал железо и стал богаче на пятьдесят два золотых данера, хотя торговлю начинал с сорока пяти.
        После сделки они снова вернулись к воротам, только находясь уже внутри города. Перед ними была длинная грязная улица, уходящая вверх, словно стрела. В самом ее конце была большая площадь, в центре которой, обнесенный стеной, даже большей, чем та, которая опоясывала город, стоял герцогский замок. Как пояснил Атею Лайгор, они вошли в город через северные ворота, помимо них есть еще три, как не трудно догадаться: южные, восточные и западные. От них всех идут прямые улицы к центральной площади, также незамысловато названные по сторонам света. Изначально на месте Резена был только замок местного правителя на холме, который со временем подмял под себя окрестных соседей и провозгласил эти территории герцогством. Только потом вокруг замка выросла столица. И теперь все, кто подъезжал к городу, в первую очередь видели герцогский замок, а уж потом, проехав ворота, все остальное. Парень даже подумал, что если бы столицу привести в порядок, то она была бы довольно красива.
        Рядом с замком герцога, на центральной площади, стояло несколько храмов самых почитаемых на Тивалене богов. Вокруг площади в секторах между сходящимися улицами разместились рынок, здания гильдий, административные здания, лавки торговцев, дорогие постоялые дворы. Так сказать, стандартный набор, что был бы обычен и для небольшого городишки и для столицы государства. Дальше, отдаляясь от центра, шли жилые кварталы, названные по занятиям тех, кто в них проживал. Купеческий квартал, квартал оружейников, целителей, ювелиров и так далее. Еще дальше жил обычный люд, дома которого становились беднее по мере приближения к городской стене. У самой же стены были натуральные трущобы, в которые, по уверению альва, старались не соваться даже городские стражники. И в каждом квартале были постоялые дворы, харчевни, таверны и просто забегаловки, уровень обслуживания в которых соответствовал тому району, где они находились.
        - Ну, и где Хрок собирается останавливаться? - спросил Атей Лайгора, когда они практически подъехали к площади.
        - А у тебя еще остались какие-нибудь дела с купцом?
        - Нет, просто надо уже определяться с постоялым двором. Может, с девчатами по магазинам успеем пробежаться. Приодеть их хочу.
        - Это и без торгаша можно сделать, - сказал альв. - Серебрушка сейчас на гильдейский двор поедет. Уважаемые купцы всегда там останавливаются, у них и свой постоялый двор есть, так сказать, для своих.
        - А мы тогда чего вместе с ним едем? - удивился парень. - Я уже несколько вывесок гостиниц видел.
        - А едем мы, друг Призрак, в купеческий квартал, - наставительным тоном произнес Узелок. - Купцы - народ прижимистый, но и к роскоши неравнодушный, поэтому именно у них в квартале находятся постоялые дворы, в которых за умеренную плату можно получить качественное обслуживание.
        - А воины?
        - А воины доведут караван Хрока до гильдейского подворья, закроют контракт и присоединятся к нам. Уговор у нас был только в одну сторону. А найдут они нас в «Погнутом звонге». Бывая в Резене, я всегда там останавливаюсь. Хорошая обильная еда, чистые уютные комнаты - и все это за две серебрушки с человека. Я думаю, оно того стоит.
        - Тебе виднее, Лайгор, - не стал с ним спорить парень. - Танех, иди сюда.
        К Атею подбежал Стружка, который до этого что-то рассказывал девушкам, размахивая при этом руками как ветряная мельница.
        - Да, господин?
        - Дуй к своим, решай все вопросы, а потом на постоялый двор «Погнутый звонг», мы остановимся там. И не затягивай, я не знаю, когда мы двинемся в обратный путь, возможно уже завтра.
        - Понял, господин, - кивнул деревщик. - Не с чем мне затягивать, я уже все продал Хроку. Сейчас вместе с ним в Гильдию купцов, там сделку оформим, я заберу своих - и в «Звонг».
        - Хорошо, тогда я и на вас комнату закажу.
        Как и рассказывал альв, постоялый двор «Погнутый звонг» оказался довольно большим и, на первый взгляд, приличным заведением. Широкие ворота «Звонга» были открыты настежь, всем своим видом показывая гостеприимство хозяина. На обширном дворе, прямо напротив ворот, в его глубине расположилась гостиница в три этажа. Вдоль правой стены высокого забора вместительный навес с коновязью для лошадей постояльцев. Слева хозяйственные постройки с разнообразной живностью и небольшая кузница, предлагающая самый минимум услуг: лошадей подковать, тележную ось поправить, сделать другой мелкий ремонт, где нужен огонь, молот и умелые руки.
        На дворе кипела жизнь, свойственная всем заведениям, предоставляющим подобные услуги. Конюхи обихаживали лошадей, юркие мальчишки таскали небольшими ведрами в деревянную колоду воду от колодца. Две массивные тетки ощипывали с десяток гусей, отчего вокруг них летал пух, и от ворот казалось, что именно там, на этом небольшом пятачке, сейчас идет снег. За конюшней слышался визг и блеяние забиваемой скотины и стук топора мясника, разделывающего туши. С заднего хода гостиницы, видимо с кухни, за конюшню бегали отроки с пустыми тазами и через миг возвращались с полными - доверху заваленными парным мясом. В парадных дверях главного дома «Звонга» стояли два амбала с короткими деревянными дубинками, обмотанными кожей, сложив на груди волосатые руки. Вышибалы. Стучал в кузнице молот, ругался постоялец, матерился кузнец, визжала девка, ржали лошади - все как обычно, все как на любом постоялом дворе средней руки.
        Когда Атей и Узелок пересекли линию ворот, на дворе на некоторое время установилась гробовая тишина, даже овцы и свиньи за конюшней стали умирать как герои, стиснув зубы и не издавая ни звука. Тишина продлилась недолго. Скоро со всех углов пошли шепотки.
        - А я тебе говорю - матиец…
        - Лайгор из альвов-изгоев…
        - А глазищи-то у черного, глазищи…
        - Интересно жены или девки для постели…
        - Такая душка…
        Еще через пару ударов сердца на них абсолютно никто не обращал внимания, все вернулись к своим делам. Любопытство любопытством, а работу за тебя никто делать не будет. Вечером можно будет наверстать, обменяться слухами с другими работниками. Ведь тем, кто работает на свежем воздухе, недоступно происходящее внутри таверны, а для подавальщиц и поваров, наоборот.
        Выехав на середину двора, Призрак и Лайгор синхронно согнули правые ноги, перенесли их перед собой через коней и плавно стекли с лошадей.
        - Призрак, у нас с тобой случайно не один учитель верховой езды был? - улыбнулся альв.
        - Сомневаюсь, Узелок, - ответил парень, тоже улыбнувшись такой синхронности.
        - Леденец! - раскинул руки в стороны Лайгор, когда увидел, что к ним спешит высокий, стройный мужчина, с едва наметившимся животом. Светлые волосы, зеленоватые глаза, утонченные черты лица и чуть заостренные уши говорили о примеси альвийской крови, которая бежала по венам этого разумного.
        - Лайгор, - крепко обнял Узелка подошедший. - Как же давно я тебя не видел. Ну, давай рассказывай, как ты? Хальд и ребята в Резене? Что нового в Лесу?
        Вопросы Леденца сыпались из него словно горох из прохудившегося мешка. Призрак тактично стоял в стороне и не вмешивался во встречу старых друзей. К парню подошли девчонки, встали за его спиной и с нескрываемым любопытством смотрели, как два мужчины, похлопывая по плечам, выбивают друг из друга пыль. Наконец, их обнимашки закончились. Лайгор посторонился, открывая взор на своих спутников, и сказал:
        - Позволь представить тебе моего спутника и, не побоюсь этого слова, друга Атея Призрака, главу рода Сайшат. А это, - он положил на плечо мужчины руку, - хозяин «Погнутого звонга» Гурт Леденец.
        Атей с грациозностью, присущей только высшим слоям аристократии, что не укрылось от хозяина «Звонга», слегка наклонил голову.
        - Рад знакомству, гариэр, - сказал парень.
        - Взаимно, гариэр, - не остался в долгу Гурт. Потом открыто улыбнулся и посмотрел за спину Атея.
        - Простите мое невежество, уважаемый Гурт, - встрепенулся парень, понимая, что девушек должен представить сам. - Мои сестры: Медая Пышка и Дарина Игла.
        Девушки сделали шаг вперед и, подражая своему главе, также слегка кивнули головами, едва заметно при этом присев.
        Еще вчера Атей прочитал им небольшую лекцию по основам хороших манер и поведения в обществе. В частности, он особое внимание уделил жестам приветствия. По его словам, те приседания и наклоны головы, которые до этого девушки раздавали всем направо и налево, никуда не годятся. Во-первых, не годится само исполнение данного приветствия, во-вторых, не перед всеми нужно гнуть спину и мести подолами пыль. Где-то можно обойтись и уважительным кивком головы. Исполненный им потом, для наглядного примера, женский вариант традиционного приветствия (отвел одну ногу назад, касаясь пола кончиком носка и, согнув колени, выполнил полуприсед, одновременно наклонив голову и опустив взгляд вниз) в большей степени вверг в легкий ступор воинов (кроме Лайгора), чем самих девушек. При этом он объяснил, что такое приветствие используют по отношению к разумному, имеющему более высокий статус, чем они. Если же они хотят поприветствовать равного и выразить ему свое уважение, достаточно упрощённого варианта показанного приветствия - книксена: чуть согнуть ноги в коленях и сделать легкий кивок.
        И вот сейчас, перед хозяином «Погнутого звонга» девушки наглядно показали, что вчерашний урок они не только выучили, но и хорошо усвоили.
        - Мериты,[15 - Мер?та - уважительное обращение к женщине, принятое у благородных на Тивалене.] - кивнул Гурт в ответ. Потом широко улыбнулся и сделал приглашающий жест в сторону таверны. - Что же мы стоим? Друзья Узелка - мои друзья, прошу вас. За фургон не беспокойтесь, его пристроят в лучшем виде. Вот только с матийцем не знаю, как быть - эти красавцы слушают только хозяев.
        - Не беспокойтесь, гариэр, - успокоил его парень. - Я думаю, Агат будет вести себя прилично. Ведь так, малыш? - посмотрел он на коня, который, шлепнув в ответ губами, высоко поднял голову и направился под навес, знакомиться со своими дальними сородичами.
        - Всегда удивлялся этим красивым животным, - провожая его взглядом, сказал Леденец. - Будто и не животное вовсе, а разумный, только о четырех ногах.
        - Ничего удивительного, - пожал плечами Лайгор. - Не знаю, известно тебе или нет, Гурт, но матийцы были выведены в свое время альвийскими магами, которые были не чета сегодняшним фокусникам. С большой натяжкой, но все же можно сказать, что искра разума в них присутствует.
        - Да, я слышал об этом, - кивнул хозяин «Звонга», а потом неожиданно громко рявкнул: - Свист, бездельник, займись фургоном моих друзей.
        - Понял, Гурт, - метнулся от коновязи невысокий паренек.
        - Пойдемте, гости дорогие, Свист все сделает в лучшем виде. Он хоть и обормот, но дело свое знает хорошо.
        Нижний этаж гостиницы был полностью отдан под таверну. Три десятка столов, расставленных в три ряда по десять штук, сверкали отскобленными до белизны столешницами. Рядом с ними стояли крепкие лавки. На стенах и потолочных балках висели масляные светильники. У дальней стены таверны была высокая стойка, за которой, видимо, стоял сам хозяин, а за ней дверь на кухню, откуда доносились умопомрачительные запахи. День давно перевалил за свою середину, поэтому около трети столов было уже занято.
        Когда новые посетители прошли в двери, услужливо открытые вышибалами, все сидящие в зале синхронно повернули на них головы. Кинули быстрые оценивающие взгляды и снова занялись своими делами. Пройдя за Гуртом через весь зал к стойке, они остановились. Сам хозяин зашел за нее и занял привычное для себя место.
        - Я так полагаю, - начал он, глядя на Лайгора, - вы зашли не просто поприветствовать старого Леденца?
        - Правильно полагаешь, - кивнул Узелок.
        - Тогда давайте решим сначала все организационные вопросы, а вечером посидим за столом с «Зандийской Зарей», к этому времени и Хальд с остальными подтянутся.
        - Полностью тебя в этом поддерживаю, Гурт, - согласился с ним альв.
        - Итак? - вопросительно посмотрел хозяин «Звонга» на Атея.
        - Уважаемый Гурт, - начал парень, - если это возможно, то нам нужен один приличный двухкомнатный номер для меня и моих сестер. Еще комната попроще, где может разместиться семейная пара и пять их детей. Ну и для Лайгора…
        - Не беспокойся, Призрак, - перебил его Узелок, положив ему на плечо руку. - Для нас Леденец всегда место найдет.
        - Точно так, - подтвердил хозяин. - Об этом не беспокойтесь. Сейчас, конечно, постояльцев много, с запада с Веренской границы бегут, но для вас, гариэр, место найдем.
        Гурт опустил под стойку руку и вытащил оттуда два ключа с привязанными к ним деревянными бочонками, на которых были выжжены номера, положив их перед Атеем.
        - Номер три, - двухкомнатный на втором этаже, девять - однокомнатный в конце коридора там же, - сказал хозяин.
        - Благодарю, - улыбнулся Призрак. - И еще очень хотелось бы помыться.
        - А вот с этим вообще никаких проблем. Помывочная натоплена с утра, вода горячая, сейчас свободна.
        - Спасибо. Сколько я вам должен?
        - Смотря, на какое время вы остановитесь?
        - Точно пока не знаю, сутки будем точно.
        - Тогда давайте поступим так. С вас, как с друзей Лайгора, я возьму по две серебрушки с разумного, за два дня вперед. Если вы отправитесь раньше, я или верну вам остаток или на те же деньги дам припасов в дорогу. Ну как?
        - Меня все устраивает, - кивнул парень и сжал предплечье протянутой Гуртом руки.
        Подхватив «мечту», как он называл свой походный мешок, и мешок с казной рода Сайшат, Атей вместе с девушками поднялся на второй этаж. Дверь в их номер была первой с правой стороны коридора. В небольших, но чистых комнатах было довольно уютно. Камин, два кресла, низкий столик между ними и кожаный диван в первой комнате, которую Медая назвала гостиной. Две кровати с чистым бельем и шерстяными одеялами, стол, покрытый скатертью, на котором стоял резной подсвечник на две восковые свечи - во второй. Еще деревянная вешалка и большой сундук с кованым замком. Окна выходили во двор, изнутри закрывались прочными ставнями. Пройдя по всем комнатам, постучав по стенам и проверив прочность ставен, Призрак остался доволен. Девушки заняли дальнюю от входа комнату, а он расположился в гостиной.
        - Сестренки, - позвал он девчат, которые тут же выпорхнули из комнаты, делясь впечатлениями от увиденного. - Сегодня мы по лавкам пробежаться уже не успеем. Нужно помыться и хорошенько отдохнуть, ну а завтра отправимся за покупками. Принимается такой распорядок?
        - Да, - закивали они.
        - Тогда я первый в купальню, потом вы, а пока сидите в комнате.
        - Постой, Атей, - сказала Медая. Они уже успели договориться, что в кругу семьи они будут общаться по-простому, а на людях более официально, чтобы поддерживать репутацию рода. - Надо до фургона сходить, чистое нижнее белье тебе достать, да и нам с Даринкой кое-что забрать нужно.
        - Хорошо, только потом из комнат носа не высовывать, - еще раз предупредил он. - Не заставляйте за вас волноваться.
        - Все понятно, - одновременно кивнули они.
        Скинув с себя все лишнее, по его разумению, в сундук, Атей остался только в сапогах, походных штанах и нательной рубахе. Потом сходили к фургону, откуда Медая достала ему чистую смену белья. «Хозяйственная у меня сестра», - подумал Призрак, когда девушка, помимо белья, вручила ему чистое вышитое полотенце, кусок душистого, пахнущего живыми травами, мыла и деревянный гребешок - расчесывать волосы. Дождавшись, когда девушка зайдет в комнату и закроет за собой дверь, он направился в помывочную.
        Резен. Обеденный зал «Погнутого звонга». Гурт Леденец и Лайгор Узелок
        - Вот таким было начало нашего похода в Резен, Гурт, - замолчал Лайгор, прикладываясь к медной кружке с разбавленным водой вином.
        - Весело, - покачал головой хозяин «Звонга», сидевший напротив альва. - Точнее совсем не весело, парней жалко. Слухи про этого Шамрая и его жестокость ходили не только в ваших краях. Ну, и как вам удалось выпутаться из всего этого? И кто этот Атей Призрак? Я не слышал про род Сайшат.
        - А вот потом и началось самое интересное. Когда я лежал связанный на земле и любовался Ночными Жемчужинами, появился Атей. Я не оговорился: не прокрался, не подошел, не подполз, а именно появился. Было пустое место, а потом раз - стоит воин в черном, как ночь, доспехе и в шлеме с личиной, в прорезях которой блестят глаза. Вместе со своим дружком Саем они режут висельников, как волки овец, а потом освобождают всех нас, вернув все оружие и деньги, что у нас были. Он и караван Серебрушке вернул, оставив себе только фургон и трофеи с банды Шамрая. Потом принимает в род девчушек. Матиец признает его как хозяина, хотя сам парень говорит, что он коню всего лишь старший друг. Один из неудачников второй банды, что нам встретилась, просится к нему на службу. О нем долго можно говорить, Гурт. Правильно его Адым ряшкой назвал. Каждый день он открывался нам с какой-то новой стороны, поражая всех своими знаниями и умениями. Я не смог не только выиграть у него ни одного поединка из трех. Коснуться не смог. А как он учил своих девчат манерам? Он лорд, Леденец, и лорд довольно высокого полета, а про род Сайшат,
если меня не подводит чутье, ты еще услышишь.
        - А что за Сай такой? - спросил Гурт, увлеченно слушавший рассказ альва.
        - Ха, - усмехнулся Лайгор. - Сая надо видеть, словами описать его невозможно. Воин, хищник, зверь, убийца, точно такой, как и Атей. У них даже глаза одинаковые.
        - Брат, что ли?
        - Именно так его называет Призрак, - загадочно улыбнулся Узелок. - Я думаю, скоро ты его увидишь.
        - И куда вы теперь, я имею в виду вашу команду? - спросил Леденец.
        - Мне надо срочно навестить Изумруда, благо тут недалеко. А по поводу того, куда мы? Есть одна мысль, только с Хальдом надо ее обмозговать… - Альв замолчал, но потом опомнился. О себе все рассказал, а делами друга не поинтересовался. - Ты как, Гурт?
        - Пока держусь, Лайгор, но дела все хуже. Третья война за семь лет - куда это годится? Все деньги у народа выгребли. Бежит народ, Узелок, сильно бежит. Сынок старого герцога не только в правители не годится, я не позволил бы ему пасти своих овец. Рассказывали мне про него. Когда воины герцогства умирали на поле боя, он в своем походном шатре пил вино и развлекался с девками. А когда войско было вынуждено отступить, велел за трусость казнить командира полка, что прикрывал отход. Тогда бунта удалось избежать, но еще одна такая выходка и герцога свои же солдаты на копья поднимут. Если бы не приказ Галиона - давно бы сбежал в Лес.
        - Нет, друг, Изумруд прав, ты нужен Лесу за его границами.
        - Понимаю, поэтому и сижу здесь, - вздохнул Гурт.
        - Свист, пройдоха, здорово, - раздался со двора зычный голос Адыма.
        - А вот и Хальд, - улыбнулся хозяин.
        Резен. Постоялый двор «Погнутый звонг»
        Атей сидел на небольшом табурете около входа в помывочную, где сейчас плескались девчонки, визг которых был прекрасно ему слышен. Подставив лицо под последние лучи заходящего светила, он предавался неге.
        Помывочная, по мнению парня, была так себе. Всего и достоинств, что есть горячая вода. Ни попреть, ни тем более попариться в ней было невозможно. Ну, не предусмотрена в ней каменка. Но отмылся он знатно. Раз пять менял воду и скреб себя грубой льняной мочалкой, пока кожа не стала скрипеть, а вода перестала менять свой цвет. Рассыпанные по плечам волосы приобрели блестящий антрацитово-черный цвет. Кожа осталась пепельно-серая, только теперь это был ее натуральный цвет, а не от пыли, осевшей на ней за время путешествия. Хоть и поливала его Даринка по утрам из кожаного ведра, но горячая вода и мыло - это не студеная водица из родника.
        - Гариэр, - услышал он голос Гурта, - купальня занята. Сейчас там две уважаемые мериты моются. Как только она освободится, я прикажу добавить в бочки воды. Она быстро нагреется, тогда можете и вы идти.
        - Ха, так там сейчас девки? - раздался еще один голос. - Вот подвезло мне, спинку потрут, а то Сишта грубый слишком, того и гляди кожу сдерет. Да и целовать его не по нутру мне.
        И заржал, словно стоялый конь. Его смех подхватило еще несколько голосов.
        Атей приоткрыл один глаз. В направлении помывочной уверенной походкой направлялся мужчина. Невысокого роста, с бледной кожей, редкими белыми волосами на голове и водянистыми глазами. Больше всего он был похож на альбиноса. На груди у него была начищенная стальная кираса, надетая поверх кольчужной куртки. На поясе прямой меч. Вслед за ним шли три воина.
        Эта компания, во главе с дворянчиком, появилась на постоялом дворе совсем недавно, как только Медая и Даринка юркнули в купальню, а сам Атей устроился перед входом. Но шуму от нее было больше, чем от всех, вместе взятых до этого. Влетев на лошадях прямо на двор, они перепугали всю домашнюю птицу, чуть не задавив храброго петуха, ринувшегося защищать свой гарем. Потом поругались с кузнецом, не сойдясь с ним в оплате за предоставляемые услуги по перековке лошадей. Успели ущипнуть пару подавальщиц, которые теперь прятались в кухне и ни в какую не хотели выходить в обеденный зал. Упрекнули хозяина в том, что подаваемое им вино не достойно таких важных особ, как они, облагодетельствовавшие своим присутствием этот клоповник. И вот теперь направлялись прямо на парня.
        - Чего расселся, смерд? - попытался пнуть по ногам Атея, протянутым поперек входа, дворянчик, но неожиданно потерял равновесие и опрокинулся спиной прямо в пыль утоптанного двора.
        Никто, кроме Лайгора и Хальда, успевших выбежать на крыльцо гостиницы, да самого Гурта, который находился совсем рядом, не заметил, как парень подобрал под себя правую ногу, а левой, под пятку, придал дополнительное ускорение удару благородного.
        - Что? - взревел завозившийся в пыли и пытавшийся вытащить в таком положении меч мужчина. - Ты как посмел тронуть благородного, скотина?
        Сопровождавшие дворянина воины остановились и положили ладони на рукояти мечей. Парень медленно поднялся и своим фирменным ледяным голосом сказал:
        - Атей Призрак, глава рода Сайшат, к вашим услугам, гариэр.
        Смена образов - от нежившегося под лучами Хассаша полуголого мужика до высокомерного аристократа - была настолько неожиданной для бузотера, что он на некоторое время замолчал, глупо лупая глазами. Но, видимо, привыкнув к вседозволенности в своих владениях, чтобы не потерять лица перед своими людьми, этот болван успокаиваться не стал. Резко вскочив и вздернув подбородок, сказал:
        - Никогда не слышал такого рода, но я, Леск барон Шарук, сделаю тебе одолжение скрестить со мной клинки и ответить за нанесенное мне оскорбление.
        - А что, барон, второго имени заслужить не успел? - усмехнулся Атей. Он уже понял, что перед ним тот, кто только кричит на всех углах о своем благородстве, ни крупицы не имея его на самом деле. Поэтому и распинаться перед ним не стоит. - При твоей внешности не получить второго имени надо еще умудриться.
        Народ на подворье, а его собралось уже достаточно много (развлечение все же), грохнул от смеха, а кто-то из дальних рядов выкрикнул:
        - Снежок его зовут… - И по двору прокатилась еще одна волна смеха.
        - Поединок, - сжав зубы, красный от гнева, прошипел Леск. - До смерти, прямо сейчас и прямо здесь.
        В этот момент двери в купальню отворились, выпуская наружу румяных, раскрасневшихся и таких домашних девчонок.
        - А я-то думал там действительно мериты, - решив поддеть своего противника, усмехнулся успокоившийся барон. - Да таким меритам в борделе цена серебруха за дюжину.
        Атей быстро повернулся к девчатам и тихо произнес:
        - Спокойно. Как мы смотрим на ногу, когда наступаем в какашки?
        В том самом кратком курсе хороших манер Призрак говорил своим сестрам, что у девушки (мериты) должны быть не только прямая осанка, правильная речь, но и разный взгляд и мимика лица - на все случаи жизни. Показав им все наглядно на собственном примере, добиться подобного от них он не сумел. И тогда решил действовать хитрее. Хотите взглядом выразить презрение, представьте мысленно валяющегося в грязной луже пьяницу. Хотите, чтобы во взгляде сквозило ласковое снисхождение, вспомните, как смотрела на вас мать, когда вы грязные и чумазые прибегали домой после игр с друзьями. После таких примеров дела у девушек пошли, особенно у Даринки. Она вообще все схватывала на лету и быстро училась неизвестным ей до этого премудростям.
        Вот и сейчас, сначала обе синхронно прыснули в свои кулачки (ну, не придумал тогда Атей на ходу другого примера), но уже через миг два девичьих личика выражали такую брезгливость к стоящему перед ним барону, что даже его воины немного подались назад, чтобы не вляпаться в ЭТО.
        - Поединок, так поединок, - пожал плечами парень. - Это твой выбор, барон.
        - Тогда бери свой меч, или его у тебя нет? - не успокаивался Леск.
        - Он мне не нужен, - становясь напротив противника, сказал парень. - Я слишком его ценю, чтобы пачкать о такое дерьмо, как ты.
        Новый взрыв смеха и рев ярости барона слились воедино. Решив покончить с наглым выскочкой неизвестного роду-племени одним ударом, Леск делает прямой длинный выпад в направлении Атея. Призрак шагом правой ноги назад и влево становится к противнику боком, пропуская у груди клинок. Потом перехватывает за запястье оружную руку противника своей левой рукой, а правой, ударом по кисти, выбивает из ладони меч. Не останавливаясь на этом, парень легко подпрыгивает и ударом колена левой ноги снизу по протянутой руке ломает ее в районе локтя. Рев ярости барона сменяется визгом от нестерпимой боли. И все это происходит очень быстро, каких-то пару ударов сердца.
        - Мне не нужна твоя жизнь, придурок, - отошел от воющего Леска Атей, а потом вообще повернулся к своим сестренкам, намереваясь им что-то сказать.
        - АТЕЙ, - истошно закричала Даринка, расширив от ужаса глаза. - СЗАДИ!
        Как говорится, благородство измеряется не только наличием сонма знатных предков. Оно должно быть в крови. Барон Шарук к категории таких людей не относился. Как только Призрак повернулся к нему спиной, он вытащил левой рукой из-под кирасы длинный узкий стилет и сбоку ударил в шею парня. Каково же было его удивление, когда стремительно развернувшийся воин поднырнул под его руку, перехватил кулак с зажатым клинком и, чуть подправив траекторию, резко вогнал ему в кадык холодную сталь. Он так и умер с удивлением в глазах, заколов себя своим собственным кинжалом.
        На подворье стояла тишина, и в этой тишине отчетливо прозвучали слова Атея:
        - Не делай добра, не получишь зла.
        - Браво, Призрак, - хлопнул пару раз в ладоши Лайгор. Наверное, только он да Хальд оставались все это время совершенно спокойными. - Прекрасный бой и прекрасные слова.
        - Спасибо, Узелок, - ответил угрюмый Атей.
        - Не переживай так, Призрак, - присоединился к разговору Северянин. - Снежок был последним негодяем, и я до сих пор удивляюсь, как его не прибили раньше.
        - Да я не переживаю, - немного успокоился Атей. - Просто найдутся мстители, разбирайся с ними потом.
        - За него? Мстители? - удивился Гурт. - Да я не удивлюсь, если скоро прискачет кто-нибудь из его дальних родственников и тебе спасибо скажет. Не было у него ни жены, ни детей, ни братьев с сестрами, а остальным он только мешал, и все ждали, когда же он нарвется на воина, а не на тех, с кем привык скрещивать мечи. Теперь такая грызня за его манор начнется. Клочья лететь будут.
        - Не будет никакой грызни, - кто-то неизвестный вступил в спор. - Герцог все в казну заберет.
        - Ничего не заберет, - вмешался еще кто-то. - Этласкам отдаст, они у него на хорошем счету.
        О мертвом бароне все давно забыли, народ получил новую тему для разговоров. Лишь сопровождавшие Леска воины освобождали тело от доспехов, чтобы передать их потом в качестве трофеев победителю.
        Гостиница «Погнутый звонг»
        Прежде чем сесть за столы и нормально поужинать, отметив заодно закрытие контракта, воины тоже решили помыться. Поэтому всем составом направились в купальню. Однако дело оказалось не таким быстрым, как они рассчитывали. Атей и девчонки порядочно извели горячей воды. И пока мальчишки из прислуги таскали от колодца и по новой наполняли бочки, пока она грелась, бойцы присели недалеко от помывочной и обсуждали тонкости недавнего боя.
        Призрак, Медая и Даринка поднялись к себе в комнаты, договорившись с Лайгором, что как только те помоются, их позовут. Даринка заплела своему старшему брату волосы в точно такую прическу, какая у него была до этого (ей хватило одного взгляда на старую косу парня, чтобы понять основы ее плетения), а потом скрылась с Пышкой у себя в комнате наводить красоту уже себе. Еще через некоторое время к ним припрыгал на одной ноге Последыш и попросился ожидать остальных в их компании, сославшись на то, что ему одному скучно.
        В дверь номера постучали. Атей, положив левую ладонь на рукоять лежавшего на столе Защитника, произнес:
        - Можете войти, не заперто.
        В открывшуюся дверь вошел хозяин постоялого двора и невысокий сухонький старичок с молодыми живыми глазами в длинном балахоне белого цвета.
        - Добрый вечер, гариэры, - произнес он. - Кому из вас требуется излечение?
        - Я, наверное, что-то не понимаю, - удивился Атей. - Но, скорее всего, ему, - указал он на Снори, но потом все же поинтересовался. - Простите, а вы кто?
        - А я разве не представился? - в удивлении вскинул брови старичок. - Нимс Кудесник. Маг-целитель.
        - Его Хальд для Последыша вызвал, - решил прояснить ситуацию Гурт.
        - Вот теперь понятно, - кивнул Атей.
        - Так значит, это вы больной? - подошел Нимс к разместившемуся на диване Снори, правая нога которого в деревянных лубках лежала на диване. - Так что у нас тут? Ага. Понятно. Это не совсем хорошо, но не смертельно. Так.
        Ладони целителя летали над поврежденной конечностью воина, выполняя сложные пасы. Иногда с них слетало легкое свечение. Пару раз он наклонялся над ногой, вглядываясь в нее прямо через повязку и деревянные дощечки.
        - Ну что ж, - наконец выпрямившись и встряхнув ладони, произнес он. - Мне все понятно. Гариэр?
        - Вы мне? - удивился Атей.
        - Именно, - кивнул маг. - Можно вас ненадолго?
        - Конечно, - ответил парень, все еще пребывая в недоумении.
        Подхватив его под локоть, целитель увлек Призрака в коридор. За ним следом вышел Гурт.
        - Видите ли, - начал Нимс: - у парня сломана нога.
        - Это я и так знаю, - кивнул Атей.
        - Не перебивайте, молодой человек, кхм, - кашлянул Кудесник, присмотревшись к Призраку. - Не перебивайте меня, добрый молодец. У парня сломана нога, и она уже начала срастаться, но неправильно. Кроме того, от кости откололся небольшой кусочек, который впился в мышцу. Все это вместе взятое может привести к тому, что в лучшем случае он останется хромым, в худшем - отрежут ногу по колено.
        - Уважаемый Нимс, простите, что снова вас перебиваю, - придержал его словоизлияние Атей. - Вы помочь можете?
        - Видите ли, молодой че… гариэр! Это довольно дорогостоящее лечение. Помимо тех снадобий, которые я дам воину, лечение отнимет у меня весь магический резерв до последней крупицы. Это только далекие от нашего искусства разумные думают, что все просто - махнул пару раз рукой и готово. Как бы не так. Маг-целитель, излечивая больного, каждый раз жертвует частичку своего здоровья. Оно, конечно, потом восстанавливается, но для этого теперь уже мне нужно будет принимать недешевые снадобья. А десятицу я, вообще, ни на что не буду способен, как лекарь. А врачевание мой заработок. И если я не заработаю…
        Деда несло так, что Атей даже немного восхитился его ораторскому искусству, но все равно остановил Нимса.
        - Сколько?
        - Тридцать пять данеров, - закончив набивать себе цену, быстро сказал маг.
        - Когда воин будет на ногах?
        - Утром, как только отойдет от снадобья. Еще два дня будет легко хромать, на третий - никаких последствий перелома.
        - Лечи.
        - Гариэр, хотелось бы задаток. А то всякое бывает, вылечишь, а потом…
        - Иди. Начинай. Лечить, - вместе со словами из уст Призрака «посыпался иней», но парень взял себя в руки и более спокойно продолжил: - Я приготовлю все деньги сразу. Они в соседней комнате.
        Лишь только они вошли в гостиную, как Снори попытался что-то сказать, но маг дал воину легкий щелбан, и тот обмяк безвольной куклой.
        - Он спит, - поспешил успокоить хмурого Атея Кудесник. - Мне так удобнее будет работать.
        Призрак только молча кивнул, сходил в соседнюю комнату, откуда потом пришел с зажатыми в кулаке золотыми монетами. Демонстративно выложив их столбиком на столик, он подвинул поближе кресло и принялся наблюдать за магом.
        Из всего, что происходило на диване, парень не понял ровным счетом ничего. Но лекарь справился, в этом парень почему-то был уверен. И на внешний вид нога после лечения была больше похожа на здоровую, чем больную. Отдав причитающиеся деньги, Атей, не скрывая своего отношения к нему (не понравилось парню, как тот самым наглым образом вымогал деньги), проводил Нимса до двери и холодно сказал:
        - Спасибо, и надеюсь, мы с вами больше не увидимся, лекарь.
        - Как знать, как знать, - улыбнулся довольный гонораром Кудесник. - Вот как кину сейчас тайком зубную немочь, к примеру, ко мне и прибежите, так как простым вырванным зубом здесь не обойдешься.
        - А ты попробуй, старик, - зашипев, оскалился Атей, выставляя напоказ «мечту зубодера». Насколько он ему понравился своими молодыми глазами в первые мгновения знакомства, настолько отвратителен был сейчас, ухмыляющийся гаденькой улыбкой. - Попробуй, вдруг получится?
        Тьма, полившаяся из глаз Призрака, была осязаемой. Ее можно было трогать руками, использовать вместо красок, сматывать в клубок. Именно так на самом деле выглядит первозданная ярость, зарождающаяся сейчас в парне: холодное, вымораживающее душу чувство. Все же остальное называется безумством.
        Перепугавшийся до дрожи в коленках, маг не придумал ничего лучше, как кинуть в Атея «Параличом», целители часто используют его, чтобы обездвижить пациентов. Легкое светящееся облако, сорвавшись с рук Нимса, ударило в грудь парня и… стекло по нательной рубахе мутным белесым туманом. Призрак усмехнулся, стряхнул ладонью с груди несуществующие пылинки и сказал:
        - Я тебя больше не задерживаю, маг, - развернулся и пошел в комнату, поглаживая правую сторону лица, где почему-то нагрелась татуировка.
        Нимс не заставил упрашивать себя дважды. Путаясь в своих длинных одеждах, с широко раскрытыми глазами, он кубарем скатился с лестницы, пробежал обеденный зал и скрылся за входной дверью.
        Не менее потрясенным выглядел и стоящий в коридоре Гурт, который во все глаза смотрел на Атея.
        - А кто это сейчас из дверей выскочил? - спросил румяный Хальд, кивнув вниз. - Несся, словно ему хурги пятки жечь собрались.
        - Маг, - коротко ответил Леденец.
        - Так целитель все же приходил? Посмотрел малька моего? - заволновался Северянин.
        - Спит Последыш, Хальд, успокойся. Завтра уже ходить сможет, - улыбнулся Атей. - А через два дня будет совсем здоров.
        - А деньги? Я уложился в десять золотых?
        Гурт, по-видимому, хотел что-то сказать, но Призрак успел быстрее:
        - Уложился, я заплатил за его услуги.
        - Спасибо, Призрак, - искренне ответил Хальд и положил на стол отвязанный от пояса кошель. - Вот, здесь десять данеров.
        - Угу, - кивнул Атей, а потом, стукнув по коленям ладонями, резко встал. - Может, все же пойдем есть? Медая, Дарина, выходите, нас ждет праздничный ужин.
        Ужин прошел тепло и весело. Повара Гурта расстарались и заставили стол простыми, но очень вкусными и сытными блюдами. Сам хозяин, как и обещал, выставил на стол три увесистых кувшина «Зандийской Зари». Воины произносили здравицы, шутили. Девчонки смеялись. В таверну заходили совершенно незнакомые Атею люди и уважительно кланялись. Все, что накопилось негативного за такой долгий день, было смыто открытыми улыбками друзей, светлыми лицами девушек и прекрасной атмосферой, царившей за столом. Атей, как и всегда, пил сильно разбавленное вино. Медая и Даринка следовали его примеру.
        В самый разгар веселья в обеденный зал с улицы зашел Танех Стружка, вместе со своим многочисленным семейством. Рядом с деревщиком стояла низенькая женщина, которой не было, судя по всему, еще и тридцати, но пятеро прячущихся за родителей детей и не совсем сытое житье в последнее время успело нанести на нее свой отпечаток.
        На простом милом лице в уголках карих глаз появились лучики морщин. В каштановых волосах можно было заметить серебряные нити седых волос. А красные глаза говорили о том, что до того, как прийти в «Погнутый звонг», они не просыхали от слез.
        - Вот, господин, - сказал Танех, подойдя к столу. - Прибыли мы, значица. Мы там это, узелки у вашего фургона оставили. Че их сюда тащить?
        - А это, я так понимаю, твое семейство? - спросил Атей. - Может, представишь?
        - Да, - встрепенулся Стружка. - Жена моя Ганея Добруша.
        Призрак улыбнулся теплой улыбкой, услышав второе имя женщины. Просто так такое не дадут. Ганея сначала немного испугалась, увидев кончики клыков, но его добрый взгляд успокоил Добрушу, и она в ответ тоже скромно улыбнулась.
        - Вот эти оболтусы, - деревщик развел руки, обнимая за плечи сразу троих белобрысых мальчишек. - Вадек, Рут и Бинг - мои сыновья-погодки, десяти, девяти и восьми весен отроду. Ну и, наконец, моя отрада - пятилетние близняшки Рута и Мира.
        - Ну, вот и познакомились, - кивнул Атей. - Если вам еще не сказал ваш отец и муж, я - Атей Призрак. А это мои сестры Медая Пышка и Дарина Игла.
        Ганея и девочки поклонились, а вот пацаны пропустили, видимо, все мимо ушей, разинув рты рассматривая сидящих за столом воинов. Но получив по очереди от отца увесистые затрещины, быстро кивнули головами и снова уставились на бойцов.
        А как не уставиться на румяных от выпитого, с мозолистыми от рукоятей мечей ладонями мужей? Так близко настоящих воинов они и не видели, наверное. Что против них городские стражники, тьфу и растереть, заплыли жиром, еле кольчуги налезают. А эти вон, словно вырубленные из гранита статуи в храме Парона. Да и какой мальчишка не мечтает стать воином? Нет таких.
        - Вот что, - сказал Атей. - Берите свое семейство и идите на второй этаж, я для вас снял комнату. Еду вам принесут туда, нечего детям слушать то, что здесь говорят. И Ганея, не волнуйся, все будет хорошо.
        Женщина на это только кивнула головой, но, как ни странно, успокоилась. Первое впечатление на Добрушу их новый господин произвел хорошее.
        После того, как семейство Стружки поднялось наверх, Сайшаты тоже задержались ненадолго. Увидев, как младшая начала клевать носом, парень решительно встал и сказал:
        - Спасибо, друзья, за прекрасный вечер, но, похоже, нам пора отдыхать, - придержал он за плечи Даринку, которой захотелось уснуть прямо здесь, за столом.
        Взяв на руки девушку, он в сопровождении Медаи уже собрался уходить, когда его негромко окрикнули:
        - Призрак, - за столом в полный рост стоял Хальд, который весь вечер кидал на парня странные взгляды. - Я знаю, что ты сделал для брата, мне рассказал Гурт.
        Повернувшийся на окрик Атей укоризненно покачал головой, с легкой улыбкой глядя на Леденца. Тот в ответ лишь развел руки и пожал плечами, мол, сам не знаю, как такое случилось. Кинув взгляд на остальных, парень понял, что все воины уже в курсе, кто оплатил лечение Последыша.
        - Я и до сегодняшнего дня был тебе обязан многим, а теперь…
        - Хальд, - перебил его Атей. - Во-первых: никогда не поддавайся эмоциям. В такие моменты можно сказать или сделать то, о чем потом будешь жалеть, даже если ты будешь уверен, что все сделал правильно.
        Странно было видеть, как двадцатилетний парень дает наставления воину, почти в два раза старше его по возрасту. И тот при этом ловит каждое слово собеседника. А Атей продолжил:
        - Во-вторых: разумного определяют поступки, а не слова. И наконец, в-третьих, - воин улыбнулся и посмотрел на Лайгора, тот любил слушать, когда Атей начинал сыпать мудростью поколений, живших задолго до него. - Кроме тех слов, которые я сегодня сказал, после того, как убил барона, у моих предков была и другая мудрость: «Делай добро, и оно вернется к тебе сторицей».
        Кивнув друзьям, семейство Сайшат поднялось к себе в комнаты.
        А возле стола, за которым сидели молчавшие воины, обдумывая слова Атея, вдруг раздался голос одной из подавальщиц:
        - А что значит сторицей?
        - Это значит многократно, Няшка. Во сто крат, - ответил Гурт Леденец.
        «Погнутый звонг». Номер Атея
        Призрак лежал в гостиной на диване. Девчонки давно мирно посапывали в соседней комнате. Даринка так и не проснулась, пока парень нес ее до номера, поэтому уложив ее на кровать, остальные заботы о девчонке он возложил на Медаю. После того, как сестренки оказались в своих кроватях, он проверил, как закрыты ставни, пожелал Пышке сладких снов (Даринка их уже видела, улыбаясь во сне) и ушел на диван в гостиную. Где теперь и лежал в полной темноте, строя дальнейшие планы. Однако долго размышлять ему не позволили.
        Сначала он услышал едва различимый шорох, потом от окна раздался такой же тихий скрежет. Текучим движением соскользнув с дивана, уже через миг он стоял справа от окна, держа в руках кривые кинжалы. В щель между створок ставен просовывали плоское лезвие узкого ножа, по волоску сдвигая засов. «Вот так хорошая гостиница, - подумалось в этот момент Атею. - У них что, клиентов здесь пытаются обокрасть в первый же день?» Но вспомнив Гурта, решительно отмел эти подозрения. Редко парень обманывался в разумных, и за неполный день он уже успел изучить Леденца. Тогда кто? А вот это он и решил узнать. Осторожно спрятав в ножны за спину кинжалы, он расслабился и стал ждать незваных посетителей.
        Задвижка, наконец, вышла из паза на створке, и ставни начали медленно открываться. Сначала в свете Ночных Жемчужин, иногда пробивавшемся сквозь пелену облаков, показалась одна темная тень, а за ней через миг бесшумно скользнула и вторая. Прекрасно все различая в темноте, парень даже восхитился немного: «Как работают, мерзавцы! Не всякий услышит». Фигуры, замерев на некоторое время, прислушались к обстановке в гостиной, а потом наконец осторожно выпрямились, чтобы тут же рухнуть на пол.
        Атей, решив, что третьего посетителя, скорее всего, не будет, без затей опустил свои стальные кулаки на затылки ночных взломщиков. И в тот же самый момент со двора «Звонга» раздался короткий, душераздирающий крик, который резко оборвался вместе со звуком глухого удара. Не раздумывая ни мгновения, Призрак выскочил в открытое окно. Мягко, по-кошачьи приземлившись, он сразу побежал к их фургону, потому что именно оттуда слышал крик и остальные звуки.
        «Рад тебя видеть, Старший. Не спится?»
        «Привет, дружище, давно здесь?»
        «Не очень».
        «Пробраться трудно в город было?»
        «Ты шутишь? Этот сарай, который по недоразумению называют городом, просто изрыт крысиными ходами».
        «Ясно, а теперь говори, кого приголубил?» - Атей уже увидел лежащее возле фургона тело.
        «Не знаю, вор, наверное. Полез под повозку, чуть на усы мне не наступил».
        «Он хоть жив?»
        «Да мне почем знать? Бил не сильно».
        Ментальный разговор Атея и Сая, как всегда, происходил стремительно. Парень наклонился над распластанным телом, с измазанным чем-то черным лицом и потрогал жилку на шее.
        - Жив, - удовлетворенно кивнул он. - А в комнате еще двое, - потом плотоядно улыбнулся и закончил: - Похоже, предстоит интересный разговор.
        Крик ночного посетителя не остался не услышанным. Двери гостиницы резко отворились, и из нее перекатом вывалился сначала Хальд, а потом Лайгор. Уйдя с дорожки света из распахнутой настежь двери в стороны, они замерли на согнутых напружиненных ногах, быстро оценивая обстановку на дворе. Еще через какое-то время из-за косяка послышался голос Гурта.
        - Что там, Узелок?
        - Похоже, уже все, - вставая в полный рост, сказал альв, закидывая в ножны свой кривой узкий меч. - Сай вернулся.
        - Это который брат Призрака? - появляясь в дверном проеме, сказал хозяин постоялого двора.
        - Он самый.
        Гостиница просыпалась, в щелях закрытых ставен замелькали огоньки зажженных свечей и масляных ламп.
        - Няшка, - увидев испуганную мордашку заспанной подавальщицы, крикнул Леденец. - Успокой постояльцев. Скажи пьяный орал.
        Девчушка кивнула и скрылась внутри таверны, а сам хозяин и Северянин с альвом направились к Атею.
        - Кто это? - увидев Кота и расширив глаза, спросил хозяин «Звонга».
        - Сай, - положив руку на загривок хищника, ответил парень.
        - Так это он твой брат? - еще больше удивился Гурт.
        - Да!
        - Точно ряшка, - успокоившись, пробубнил себе под нос Леденец.
        - Что у тебя, Призрак? - спросил Лайгор.
        - Да вот, гости пожаловали. Только их никто не ждал и не звал. Там у меня, в комнате, еще двое лежат. Гурт, - повернулся Атей к хозяину. - У тебя тихого уединенного местечка не найдется? Поговорить с посетителями хочу.
        - В погребе места много, - ответил Гурт.
        - Хальд, приведешь тех двоих?
        - Без проблем, - кивнул Северянин и быстрой походкой направился в гостиницу.
        Осмотрев двор, Лайгор сразу же нашел ночного сторожа. Тот лежал недалеко от коновязи. Свиста, а это был именно он, приласкали, видимо, мешочком с песком по голове и, пока тот был без сознания, крепко связали и засунули в рот кляп, свернутый из грязной тряпицы. Подхватив так и не пришедшего в себя вора, Атей и Лайгор направились за Леденцом, который привел их к погребу, располагающемуся за зданием гостиницы. Еще через какое-то время появились Хальд, Адым и Гайн с Шерком Огниво, которые вели очнувшихся посетителей, влезших в окно комнаты парня. Их руки были крепко связаны за спиной, глаза с затравленными взглядами сверкали на измазанных черным лицах, но страха в них не было. Впрочем, это продолжалось ровно до того момента, когда они увидели Сая, сидевшего рядом с Атеем и задумчиво смотревшего на них.
        - Спасибо, друзья, - сказал парень, вставая напротив поставленных перед ним на колени незнакомцев. Холодный воздух погреба быстро привел в чувство и третьего посетителя. И теперь три пары глаза попеременно смотрели то на Призрака, то на Сая.
        - Ночники, - уверенно произнес Гурт, в свете принесенных воинами светильников разглядев мужиков в темных одеждах.
        - То есть бандиты, - сделал вывод Атей.
        - Ты кого с висельниками сравнил, верзила? - огрызнулся один из незнакомцев. - Мы истинные хозяева ночного Резена, и тебе лучше отпустить нас, иначе Тарек Сова будет очень недоволен.
        - Вот даже как, - задумчиво проговорил парень, приседая перед ночниками так, чтобы их лица были на одном уровне с его глазами.
        Улыбнувшись своей обворожительной улыбкой, он пристально посмотрел на всех троих, подпустив в свои глаза немного темной дымки, а потом заговорил, вытащив один из своих кинжалов.
        - А теперь, мы поиграем в увлекательную игру. Она называется, «кто первым расскажет всю правду». Призом в этой игре является жизнь, - ласковый в самом начале голос к концу короткой речи был таким же теплым, как зимние ночи суровой Андеи. По спинам ночников побежали первые капли холодного пота. Но все тот же бандит, который грозил парню карами от неизвестного ему Тарека Совы, справившись с собой, снова огрызнулся:
        - Парень, - покачал он головой. - Не начинай игру, которую не сможешь закончить.
        - А почему ты думаешь, что я не смогу ее закончить? - заинтересовался Атей, которому было действительно интересно, какие доводы приведет этот дерзкий малый.
        - Потому, что еще ни один, кто пошел против ночников, не смог умереть от старости, - ухмыльнулся бандит.
        - Ну, это не аргумент, - отмахнулся парень. - Всегда есть кто-то первый. Почему бы мне не стать таковым сейчас? Как у вас говорят, к хургам все это, я не собираюсь вступать с тобой в никому не нужный спор, а задам первый свой вопрос. Кто вас послал?
        Ночники затравленно, исподлобья смотрели на Атея, но ни один из них не сказал и слова.
        - Мне нравится ваша преданность своему главарю, или как там у вас называется самый главный? Но дело в том, что я действительно не шутил, когда говорил, что наградой в нашей игре будет жизнь.
        Быстро выбрав из троицы первую жертву, которой оказался сообщник говорливого ночника, парень без единой эмоции на своем лице, протянул руку к шее бандита, сжал в руках его трахею, проткнув острыми ногтями кожу, а потом резко дернул, вырывая из нее кусок приличных размеров. Упавший лицом вниз ночник захрипел и задергался, а потом и засучил ногами в предсмертных судорогах.
        - Уважаемый Гурт, - голосом, в котором эмоций было столько же, сколько в стоящем рядом пеньке, на котором рубили туши, проговорил парень, вытирая об одежду убитого окровавленную руку. - Вы простите, что я у вас тут немного напачкал. Готов возместить все издержки по уборке этого уютного помещения.
        - Да ничего страшного, - ответил Леденец и махнул рукой. - Пятном больше, пятном меньше.
        Убийство ночного гостя не оставило равнодушными никого: ни друзей, ни ночников. И дело было не в том, что это было именно убийство, причем достаточно кровавое. Стоящие вокруг Атея разумные убивали (и не раз) сами, а уж сколько крови вытекло на их глазах? Можно было наполнить вон ту винную бочку, стоящую в углу погреба. Дело было в том, с каким спокойствием это сделал парень. Ни презрения к ночнику, ни отвращения к виду крови, ни злости, ни раскаяния - НИ-ЧЕ-ГО.
        - Вопрос и приз остаются неизменными, - равнодушно произнес Атей, выковыривая из-под ногтей кончиком лезвия кусочки плоти убитого. - Следующий так легко не умрет.
        - Ты ублюдок, - прошипел говорливый бандит. - Ты это называешь легко? Ты вырвал ему горло, а он был мне почти другом.
        - Ты хочешь, чтобы я сожалел о случившемся? Или принес тебе свои извинения? - поднял в изумлении брови Призрак.
        - Я хочу, чтобы ты сдох, - выплюнул ночной гость.
        - Когда-нибудь умрут все, - философски заметил парень и украдкой посмотрел на второго ночника, который широко раскрытыми глазами смотрел на лежащее перед ними тело.
        - Может, кинжал погреть? - спросил Хальд.
        - Не надо, дружище, - покачал головой Атей и резко, ребром ладони ударил сверху по левой ключице говорливого. Раздался хруст дробящихся костей, ночник взвыл от страшной боли, пытаясь завалиться на пол, но парень не дал ему это сделать, оставив стоять на коленях с помощью увесистой оплеухи.
        - Ты думаешь, я с тобой шучу, мразь? - сквозь сжатые зубы сказал Призрак, глаза которого начало заволакивать тьмой. - Я сейчас вскрою тебе твое гнилое нутро, вытащу оттуда кишки и заставлю шагами измерять их длину. А чтобы ты не сдох раньше времени, приглашу Нимса Кудесника поддерживать в тебе жизнь. Он мне хоть и не нравится, но ради такого случая я потерплю и с лихвой оплачу все его услуги.
        «Сай подыграй, второй уже созрел», - кинул он зов Коту.
        - Хотя нет, я не буду трогать тебя и твоего второго дружка, - резко успокоился Атей и встал. - Я отдам тебя ему, - и он указал рукой на Сая, который будто этого и ждал. Кот оскалил клыки, с которых тянулась тягучая слюна, и сделал пару шагов к ночникам.
        - Я прикажу ему начать тебя жрать с ног, чтобы ты видел, как куски твоего тела постепенно исчезают у него в глотке. Буду прижигать раны, а потом начинать все сначала. Как думаешь, надолго хватит тебя, чтобы мой котик не умер от голода? - злорадно улыбнулся парень. - Кстати, знаешь, что от тебя останется? Кучка дерьма, нет, вру, несколько кучек дерьма.
        «Фи, Старший», - мысленно поморщился Кот.
        «Прости, Сай».
        - Тарек Сова, - завыл ночник, которого приголубил Сай. - Тарек Сова нас послал.
        - Говори все, что знаешь, - тихо, но убедительно произнес Призрак. - Вопросы буду задавать потом.
        Разговор был не очень продолжительным, но достаточно содержательным. После того, как Атей сломал упирающемуся ночнику вторую ключицу и «поиграл» раздробленными костями, сжимая их в кулаке, парочка стала говорить наперебой.
        В Резене, как, впрочем, и в любом другом городе любого королевства, существовала так называемая Ночная гильдия - объединение разумных, занимающихся не совсем легальными делами. Ночная гильдия объединяла в себе несколько направлений незаконной деятельности, во главе которых стояли свои главари: это наемные убийцы, воры всех мастей (уличные, специализирующиеся на богатых домах, обычные грабители), контрабандисты, нелегальные торговцы рабами, держатели притонов. Список был очень большой. На самой вершине этого ночного государства в государстве был пожизненно избираемый парх, так называемый главарь над главарями. Последние двадцать лет эту должность занимал Тарек Сова, вышедший с самых низов и до того, как стать пархом, побывший главарем наемных убийц. Сегодня вечером Тарек вызвал этих молодцов и передал им комплексный заказ, щедро оплаченный нанимателем. Суть заказа была в следующем: один из ночников (представитель отделения воров) должен был выкрасть из тайника, расположенного в фургоне Атея, сверток. Его коллеги из убийц в это время должны были лишить жизни самого Атея и выкрасть двух девиц. Кто
сделал заказ, обычные исполнители не знали, но по результатам ночной операции им была обещана неплохая премия. Вот и все, что знали ночники.
        - Как найти Тарека? - выслушав рассказ, спросил парень.
        - Лучше убей, - прохрипел морщащийся от боли убийца.
        - Как скажешь, - пожал плечами Призрак, ударяя костяшками пальцев в его гортань. - Вопрос тот же, - обернулся он к вору, последнему из оставшихся в живых. - Приз тот же - жизнь. Как найти Тарека?
        - «Ночная выпь», - глядя на сучившего ногами убийцу, понуро ответил вор.
        Резен, столица герцогства Гальт-Резен
        По ночным улицам города скользили две бесшумные тени.
        Вор действительно рассказал, как найти парха. К удивлению Атея, думавшего, что главарь всех главарей будет скрываться где-нибудь в трущобах, под надежной охраной, он оказался не прав. Нет, охрана, конечно, была, и довольно многочисленная. Как сказал ночник, как минимум десять бойцов. Вот только ни о каких трущобах речи не шло. Тарек Сова, ни от кого не скрываясь, проживал в ремесленном квартале, где ему принадлежала гостиница «Ночная выпь». В ней он принимал клиентов, в ней происходили сходки главарей, в ней он, наконец, просто жил.
        Атей сдержал свое слово - оставил жизнь вору, сказав, чтобы он без промедления убирался из города. Тот и сам это понимал. После того, как он рассказал все, о чем знал, живым в этом городе ему места не было - свои же прибьют, поэтому, как только обрел свободу, исчез в темных переулках. Обыск фургона принес приятный сюрприз. Один из поперечных брусов, удерживающих дно повозки, оказался пустотелым. В извлеченном из тайника тугом свертке были империалы. Сто золотых кружочков, отчеканенных в эпоху Криса Великого. Именно тогда парень понял, почему Хрок морщился, словно от зубной боли, когда Медая выбрала в качестве трофея Призрака повозку купца. И то, что заказчиком был не кто иной, как сам Хрок Серебрушка, тоже стало понятно.
        Решив не откладывать в долгий ящик возникшую проблему и зная, что просто так она не исчезнет (пришлют других исполнителей), Атей стал готовиться к посещению парха. Лайгор и другие воины хотели составить ему компанию, но парень убедил их, что они с Саем справятся сами, а остальные будут только мешать. А как не убедиться, когда Призрак привел один, но очень весомый довод: отдалившись на пять шагов от стоявших на темном дворе воинов, он просто исчез. Лайгору еще казалось, что он видит некоторое время размытый силуэт, но вскоре и он ничего не мог различить.
        - За это его прозвали Призраком? - спросил тогда Гурт, на что остальные ему просто кивнули.
        Воинов же Атей просил присмотреть за девчонками, пока его не будет. Мысль о том, что может просто не вернуться, он отверг. Если что-то пойдет не так, парень не собирался вступать в противостояние со всем ночным Резеном. Вернется в гостиницу, заберет сестер и сразу уйдет на север в Мегар, где после долгих вечерних раздумий и решил остановиться. Пристегнув за спину Защитника, надев мисюрку с личиной и проверив остальное снаряжение, он с Котом растворился в ночном городе.
        «Не спят», - послал зов Сай.
        «Это же ночники, брат. У них сейчас самая жизнь», - ответил воин.
        Атей со своим четвероногим другом совсем недавно прибыли к «Ночной выпи» и теперь, сидя на плоской крыше ближайшего к искомому дома строения, в тени, отбрасываемой печной трубой, наблюдали за гостиницей и ее окрестностями. Это действительно была просто гостиница. В отличие от заведения Гурта, предоставляющего очень широкий спектр услуг (на то он и постоялый двор), здесь разумные только проживали. На небольшом дворе не было ни хозяйственных построек, ни погреба. Лишь небольшая конюшня для десятка лошадей самых уважаемых посетителей. Однако улавливаемые носами двух хищников запахи, доносящиеся от здания, говорили о том, что кухня и обеденный зал в «Выпи» были. Скорее всего, продукты сюда доставляли, где из них и готовили еду для постояльцев и постоянных обитателей.
        «Если меня не подводят мои чувства, то, кроме двух бойцов у двери и одного в тени под стеной конюшни, больше на улице никого нет», - мысленно сказал Атей.
        «Я тоже никого не чувствую, Старший».
        «Скорее всего, кабинет парха на втором этаже. Во-он за теми, ярче других освещенными окнами. Помещение в самом центре коридора. Основная часть бойцов, скорее всего, на первом этаже, еще сколько-то в самом коридоре у дверей. Ну, и не будем исключать того, что в кабинете он не один».
        «Моя задача, Старший?» - решил прервать мысленные размышления Кот.
        «Сай, - быстро наметив для себя план, сказал Атей. - Твоя задача контролировать двор. Услышишь шум боя, вали этих троих и никого не выпускай из дверей. Я буду уходить через крышу. Соединяемся здесь же и уходим».
        «Понял».
        «Ну, тогда я пошел».
        Бесшумно спрыгнув с крыши, Атей прокрался вдоль невысокого забора до стен конюшни, которая стояла справа, перпендикулярно к самой гостинице, была частью ограждения двора и своей торцовой стеной почти примыкала к основному зданию. Посмотрев на крышу загона для лошадей, он тут же отверг мысль о том, чтобы по ней попытаться добраться до крайних окон второго этажа «Выпи». Уж слишком хлипко она выглядела, а может, на это расчет и был, чтобы, в случае чего, незваный гость не смог ей воспользоваться.
        Поэтому парень двинулся дальше. Если с крышей ночники все сделали правильно, то вот в остальном дали большую промашку. По мнению самого Атея, если уж устраиваешь здесь логово, то снеси все рядом стоящие строения, а само здание ставь в центре хорошо освещенного двора или, если не хочешь этого делать, ставь везде бойцов. Иначе, получится то, что сейчас парень и видел, мысленно благодаря Парона, которого стал искренне уважать после рассказов Лайгора и Хальда.
        Практически соединяясь своими торцами, здание гостиницы и конюшни образовывали темный закуток, в котором сейчас был свален кучей хозяйственный инвентарь. «И еще, судя по запаху, его кто-то использует под туалет», - подумал Атей, бесшумно перелезая через забор. Торцевая стена второго этажа не была глухой. Видимо, для того, чтобы не оставлять коридор совсем без дневного освещения, строители предусмотрели там небольшое окно. Прикинув его размеры, парень решил, что сможет легко в него проникнуть, и похвалил себя за предусмотрительность, что взял только один меч. Отстегнув из-за спины ножны с Защитником, Атей зажал их зубами и начал медленно подниматься к окну, закрытому ставнями. Всевозможные выбоины и выщерблины в кладке стены были для него словно ступени, и, несмотря на высокие первые этажи местных строений, уже через три стука сердца он держался за небольшой подоконник, распластавшись по стене. Как и оказалось, оконный проем коридора, в отличие от окон номеров, закрывался только ставнями. Никаких рам, с вставленной в них слюдой или затянутой бычьими пузырями, здесь и в помине не было.
        Взглянув через щель в тускло освещенный коридор, Призрак увидел всего одного бойца, над которым и горел масляный светильник. Сам охранник сидел на табурете, прислонившись спиной к стене, и дремал.
        Запор ставен был в виде обычного крючка, накинутого на петлю. «Или они никого не боятся, или у них здесь нет конкурентов, что, впрочем, почти одно и то же», - подумал Атей. Осторожно скинув с петли крючок, он беззвучно опустил его и начал очень медленно открывать ставни. Парень боялся, что возникнет сквозняк и дремавший страж почувствует это, тогда нужно будет действовать более решительно. Но его опасения оказались напрасными, сквозняка не возникло, охранник продолжал дремать, а Призрак уже на корточках стоял под окном в начале коридора.
        Заткнув за пояс Защитника, Атей вынул засапожник. Десять бесшумных шагов (ну, сколько шума может издавать тень, скользящая по стене тускло освещенного коридора?), и воин зажимает одной рукой рот бойца, а кинжал во второй упирается тому под подбородок.
        - Тихо, - шепчет неподвижная морда оскаленной кошки на личине в изумленное лицо охранника. - Я не трону ни тебя, ни твоего парха, мне нужен только разговор с ним.
        Гостиница «Ночная выпь». Тарек Сова
        Как только Хассаш сошел с небесной тропы, уступив свое место Ночным Жемчужинам, Тарека Сову не покидало чувство легкой тревоги, которому он никак не мог найти объяснений. Обычная ночь самого обычного дня, каких в жизни главы ночников было не счесть, но что-то в ней было не так. Своим предчувствиям Сова привык доверять, не прожить без них в том обществе, главой которого он стал двадцать лет назад, быстро оставят не у дел. И не просто не у дел. Такого понятия, как отставка, в обществе наемных убийц не существовало. Слишком много они знали и поэтому выходили из этой организации прямо на погребальный костер. А он не только выжил, но и поднялся от рядового исполнителя до парха.
        Встреча с главами отделений их организации, прием посетителей, разбор споров - все как обычно. Так что же не так? Сидевший за большим деревянным столом мужчина с коротким ежиком седых волос и гладко выбритым лицом решительно махнул головой, отгоняя от себя тревожные мысли.
        - Что там с этими чужаками? - спросил он еще одного мужчину, находившегося с ним в комнате.
        Развалившийся в одном из двух кресел, стоявших перед столом, ночник поднял на парха глаза. Дарек Щепа, личный телохранитель, правая рука и единственный друг Тарека. Вместе с ним они, еще будучи беспризорными пацанами, начинали свой путь на самый верх иерархической лестницы Ночной гильдии Резена.
        - Которые сегодня на рынке работали? - уточнил Щепа.
        - А появились и другие чужаки в Резене? - удивился парх.
        - Тарек, сейчас в городе кого только нет, - сказал ночник. - Беженцы с запада идут нескончаемым потоком.
        - Дар, - поморщился глава. - Ну, ты же знаешь, о чем я?
        - Прости, - кивнул Щепа. - У тебя с вечера такой вид, не пойму, что с тобой происходит. А с чужаками все нормально. Их главному сделали второй рот под подбородком и выкинули в ров за стену. Рядовых взял к себе на испытательный срок глава рыночных воров.
        - Хорошо, - удовлетворенно сказал Тарек.
        - Что случилось Тар? - посмотрел в глаза своего друга Щепа.
        - Устал, наверное, друг, - вздохнул Сова. - Просто устал.
        В дверь постучали условленным стуком. Старые друзья переглянулись. Кивнув в сторону коридора, глава сказал:
        - Ты знаешь, что делать.
        Дарек Щепа кивнул, выпростал из рукава кинжал и подошел к двери.
        - Что там?
        - Щепа, тут это. Посетитель к парху по поводу дела в «Погнутом звонге».
        Обернувшись к главе, Дарек посмотрел на него вопросительным взглядом и, дождавшись его кивка, открыл дверь.
        Там же. Кабинет Тарека Совы
        - Тайные знаки есть? - спросил Атей охранника, который стоял на носках, боясь опуститься ниже, потому что острие кинжала сразу впивалось в кожу. Несколько капель крови уже стекало ему за ворот рубахи, и он чувствовал их теплое прикосновение на своей груди. - Просто моргни. Молодец. Еще раз повторяю, я не хочу никого убивать, мне нужен только разговор с Тареком Совой. Стучи условленным стуком и говори, что прибыл посетитель разрешить вопрос, связанный с делом на постоялом дворе «Погнутый звонг». Сделаешь глупость - умрешь первым. Понял?
        Ночник снова моргнул. Призрак осторожно убрал нож и тихо сказал:
        - Подними ворот рубахи, чтоб кровь не было видно.
        Подождав, пока страж выполнит все, что он ему сказал, Атей повернул его лицом к двери, а сам, пригнувшись, встал у него за спиной, вынув из-за пояса ножны с Защитником. Острие кинжала теперь упиралось в основание черепа ночника.
        Боец рисковать не стал и сделал все так, как ему и говорил воин. После непродолжительной паузы дверь в комнату наконец открылась. Как и предполагал Призрак, за ней стоял не сам хозяин (образ парха ему описали достаточно хорошо) этой комнаты, а, скорее всего, его телохранитель. Поэтому дальше он действовал максимально быстро.
        Как только дверь достаточно открылась, воин из-под руки охранника нанес быстрый и сильный удар телохранителю в середину груди наконечником ножен своего меча. Сделав шаг в комнату, он теми же ножнами, только теперь ребром, пробил начавшего сгибаться телохранителя по яремной вене, и тот без чувств повалился на деревянный пол. Вскоре рядом с ним пристроился и охранник.
        Быстро, но бесшумно закрыв дверь, Призрак, не останавливаясь, сделал еще пару стремительных шагов, уходя с линии возможной атаки вправо. Мало ли, вдруг под столом самострел спрятан. Все произошло настолько быстро, что когда парх наконец стал действовать (попытался сунуть руку под стол, где действительно был пристроен небольшой арбалет), слева от него раздался спокойный голос проявившегося в воздухе воина, который до этого был лишь размытым силуэтом.
        Натянутая до предела струна той тревоги, которая не давала парху покоя последнее время, вдруг лопнула.
        - Не делай глупости, Тарек Сова, - перекатывая между пальцами швырковый нож, спокойно предупредил воин ночника.
        - Кто тебя послал, Безымянный? - спокойно положив руки на стол, спросил глава ночников. Смысл изображать из себя героя, когда безликий убийца стоит в двух шагах от тебя? Лучше попробовать узнать, кто его заказал.
        - Ты думаешь, что я убийца? Нет, Тарек, - сказал парень, снимая шлем. - Меня зовут Атей Призрак. Я глава рода Сайшат, за жизнью которого ты в «Погнутый звонг» отправил убийц. Моих же сестер должны были выкрасть. Я понимаю, что каждый зарабатывает на жизнь как может и это твоя работа, но мне интересно, почему я?
        - Вот хургова отрыжка, - неожиданно выругался парх, для которого все встало на свои места. - Прежде чем мы начнем разговор, Призрак, я хочу спросить, они мертвы?
        Взгляд Тарека указывал на лежащих на полу ночников.
        - Нет, просто без чувств. Скоро они придут в себя.
        - Это хорошо, - облегченно вздохнул главный ночник. - Иначе наш разговор мог бы и не состояться. Дарек мне почти как брат.
        - Это тот, который сейчас пытается осторожно вынуть нож из привязанных к левому предплечью ножен? - спросил Атей, заметивший, что один из лежавших пришел в себя.
        - Он, - улыбнулся Сова. - Дар, не делай глупостей, мне кажется, это не поможет.
        Щепа, прекратив попытки вновь вооружиться, тяжело поднялся и взглянул хмурым взглядом на воина.
        - Чем ты меня так приложил? - без особой злости спросил он. - И почему я тебя не видел?
        - Это Атей Призрак, - ответил за парня Тарек. - Во всяком случае, он так назвался.
        - Это мое настоящее имя, можете не сомневаться, - развеял их сомнения воин. - Приложил я тебя ножнами. А не видел почему? - он пожал плечами и улыбнулся. - Наверное, потому что я Призрак? Я ответил на все ваши вопросы, гариэры? Можно мне теперь получить ответы на свои?
        Перемены от воина к аристократу не мог, наверное, заметить только глухой или слепой. Переглянувшиеся друзья-ночники к таким не принадлежали.
        - Присаживайтесь, гариэр, - указал на одно из кресел парх. - И ты садись, Дар. Поговорить действительно стоит.
        Отодвинув от стола кресло, Атей осторожно присел на него, не переставая контролировать обстановку в комнате.
        - Успокойся, Призрак, - внимательно наблюдая за ним, сказал Щепа и тяжело плюхнулся в свое. - Я уже понял, что если бы ты хотел, то все, кто здесь находится, давно бы топтали Долину Безвременья[16 - Долина Безвременья - место, где души ждут своей очереди на перерождение (поверья Тивалены).]. Это вас, воинов, Парон к себе забирает, где вы вино хлещете за его столом, у нас другая судьба. Кстати, там внизу кто-нибудь жив остался?
        - И это опять не ответ на мои вопросы, - покачал головой Атей. - Но я снова пойду вам навстречу и отвечу. Внизу все живы. Пока живы. Все будет зависеть от результатов нашего разговора. Я убил лишь тех, кто пришел в «Звонг». Ну, так что, Тарек Сова? Вы наконец сможете рассказать, почему я? Или вас еще что-то интересует?
        - Сегодня под вечер ко мне пришел Хрок Серебрушка, - начал парх. - По его словам, какой-то наемник, который остановился в «Погнутом звонге», обманом захватил его имущество, оставив его без средств к существованию. Наемника неожиданно поддержали воины, которые его сопровождали. Видно, были с ним заодно, поэтому сам купец не смог вернуть то, что принадлежало ему. Он лишился двух рабынь и фургона с самым ценным и дорогим товаром. Вот вкратце и все. По итогам дела обещал премию. Я так понимаю, это ложь?
        - Да, - коротко ответил Атей, обдумывая свои дальнейшие действия. Как ни крути, а ситуацию с ночниками нужно было как-то решать.
        - Что же было в действительности? - спросил Дарек.
        - В действительности? - задумался парень, а потом спросил. - А Хрок назвал вам воинов, которые его сопровождали?
        - Нет, - ответил парх.
        - А почему вы вообще заказ приняли, не проверив все данные? Я думал, у вас серьезная организация, а оказалось, что вы обычные разбойники.
        - Не обижай нас, Призрак, - нахмурился Тарек. - Хрок со мной работает не один год и успел заработать кое-какую репутацию.
        - Ладно, - кивнул воин. - Но вам известны такие имена, как Хальд Северянин и Лайгор Узелок?
        - Еще бы, - за парха ответил Щепа. - Отличные воины. Я хоть и занимаюсь совсем другим занятием, но свои понятия чести и у нас есть и этих двоих уважаю.
        - Это они вели караван Хрока, - коротко сказал Атей.
        Потоку мата, который сорвался с уст парха и Щепы, мог позавидовать самый речистый портовый грузчик. Ночники уже поняли, что их просто обвели вокруг пальца. В том, что Северянин не мог участвовать ни в каком сговоре, было ясно даже им, не та у этого воина была репутация. Дождавшись пока они немного успокоятся, Призрак все же задал самый главный вопрос, за ответом на который он и пришел в эту ночь сюда.
        - Тарек Сова, как мы будем решать возникшее между нами недоразумение? Мне, конечно, проще вырезать всех в этой гостинице, но я не люблю просто так лить кровь. Она не водица.
        - Хорошо сказал, хотя тебе, наверное, странно это слышать от убийцы, - ухмыльнулся парх.
        - Нельзя ложкой вычерпать море, нельзя собрать с неба звезды, есть овцы - будут и волки, - расплывчато сказал Атей. - Только есть глупые волки, которые вырезают все стадо сразу, а потом ходят с прилипшими к хребту животами. А есть умные, которые холят и лелеют свое стадо, отщипывая от него помалу, не давая сокращаться поголовью. Зато они всегда и с шерстью, и с мясом. Мне хочется думать, что ты умный волк, Тарек Сова. Глупого и голодного волка в конечном итоге всегда настигает волкодав.
        - Такой, как ты, - подвел итог его речи Щепа, на что парень лишь пожал плечами.
        - Вот теперь я действительно вижу перед собой аристократа, главу рода, - кивнул глава ночников. - Сначала просто предполагал это.
        - Этот сучонок нас обманул везде, где только можно, парх, - сжал зубы Дар. - Такое оставлять безнаказанным не следует.
        - А мы и не будем оставлять, - поднимаясь из-за стола, ответил Тарек. - Атей Призрак, глава рода Сайшат, я парх Ночной гильдии Резена Тарек Сова приношу вам свои извинения за возникшее между нами недоразумение. Заказ считается расторгнутым немедленно. Никаких претензий по поводу убитых мы не имеем. Сами извинения доставят вам завтра в «Погнутый звонг». Вернее уже сегодня, - опускаясь за стол, закончил самый главный ночник.
        - Может, вина выпьем? - предложил Щепа. - За знакомство, так сказать.
        «Ночная выпь». Тарек Сова и Дарек Щепа
        Парх и его ближайший друг и соратник молча обдумывали состоявшийся недавно разговор с Атеем. От предложенного Дареком вина воин отказался. Решив, что все спорные вопросы они уточнили и разрешили, Призрак встал и вышел за дверь. Выждав некоторое время, в коридор вышел и Щепа. Позвав с первого этажа одного из бойцов, он уточнил у него, спускался ли кто-нибудь сейчас вниз. Получив отрицательный ответ, правая рука парха сказал, чтобы из кабинета Совы убрали тело так и не пришедшего в себя охранника. Потом поставил у дверей нового стража и вернулся к Тареку, где они сейчас и обдумывали прошедшую встречу.
        - Дар, - задумчиво проговорил парх. - Ты ведь понимаешь, что если бы результаты нашей беседы оказались другими, то мы с тобой уже топтали бы Долину Безвременья, ожидая своей очереди на перерождение?
        - Понимаю, - кивнул тот. - Но еще я понимаю и то, что мы все равно ничего бы не смогли сделать. Этот Призрак просто вырезал бы всех, кто находится в «Выпи», и ушел.
        - Тут ты, наверное, прав, - согласился с ним Тарек и ухмыльнулся. - Хм, а мне понравились его слова об овцах и волках. Я давно главам отделений говорю, чтобы они не снимали с народа последние порты. У кого потом воровать, если ничего не останется? Чем в борделях они платить будут? Дойдет до того, что друг другу карманы начнем резать. Дар, надо присмотреться к этому главе рода Сайшат. Сдается мне, что мы еще не один раз услышим о нем. И еще, ты сам займешься решением проблемы с Хроком. Он нас не просто подставил, не дав полной информации об объекте, он нас обманул, загнав свою репутацию у нас ниже некуда. Его наказание должно быть показательным, чтобы в следующий раз другие подумали о том, что с Ночной гильдией дела нужно вести честно.
        - Согласен, - подобрался Щепа, предчувствуя, что остатки ночи у него будут более интересными, чем ее начало. - Что ты предлагаешь, парх?
        Резен. «Погнутый звонг»
        - Доброе утро, сестренки, - улыбаясь, сказал Атей.
        Развалившись в одном из кресел, он наблюдал за сонными мордашками девчонок, которые выходили из своей комнаты, сладко позевывая. Им и в голову не могло прийти, сколько событий произошло за то время, пока они находились в стране снов.
        - Доброе утро, Атей, - кивнула Медая.
        - Доброе утро, братик, - потягиваясь, вторила ей Даринка.
        - Вы готовы к посещению Резена, красавицы? Нам очень много надо сделать за сегодняшний день. Оставаться в городе надолго я не вижу никакого смысла.
        - Атей, а куда мы потом пойдем? - спросила Медая, которую давно мучил вопрос, где их глава решит осесть.
        - В Мегар, красавицы, - ответил парень.
        - Здорово, - тут же проснувшись, воскликнула Даринка. - Красивый город. Я хоть и видела его через щель повозки, но и этого хватило. А еще много о нем слышала. Говорят, на берегу Рубежной, это речка, которая делит Мегар на Даргасскую и Гронхеймскую часть, много очень красивых домов, парков и аллей.
        - Вот и посмотрим, так это или народ преувеличивает, - сказал Атей. - А теперь приводите себя в порядок, потом пойдем завтракать и за покупками. Медая, пока будешь одеваться, думай, что нам необходимо будет в дороге. Учти, что с нами едет семья Танеха, а это еще два взрослых и пять ребятишек.
        - Поняла, - сразу став серьезной, ответила девушка.
        - Тогда идите, собирайтесь.
        Кивнув растрепанными головами, девчонки скрылись в своей комнате, и тут же в дверь постучали.
        - Открыто, - не меняя позы, сказал парень.
        Можно было подумать, что воин был слишком расслаблен, хотя это было совсем не так. Атей никогда себе этого не позволял. Даже когда он спал, то оставался более чутким, чем иные разумные. Вот и сейчас опытный воин без труда бы определил, что, несмотря на кажущееся спокойствие, Призрак был готов начать действовать в любой момент. Это было видно хотя бы по тому, как на низком столике лежали его клинки, не говоря о том, что парень практически никогда не выпускал из рук швыркового ножа.
        Дверь осторожно открылась, и в нее вошла невысокая женщина. Она уже не могла похвастать молодыми годами, но и старой ее назвать было нельзя. На голове, прикрывая убранные в незатейливую прическу темно-русые волосы, был однотонный вдовий платок, завязанный на затылке, цвет которого из-за его ветхости определить было уже невозможно. Простое платье тоже новизной не отличалось, но было чистое и аккуратно заштопанное и отремонтированное.
        Молча войдя в гостиную, она низко поклонилась, а потом, повернувшись к двери, кому-то сказала:
        - Заходи, позорник.
        Брови Атея дернулись в изумлении, когда он увидел, как в комнату, понуро опустив голову, входит Ряск Охапка, «разбойник-неудачник».
        - Меня зовут Лидая Подорожник, господин, - снова поклонившись, начала свою речь женщина. - Мать вот этого орясины, который решил опозорить ее на старости лет. Это надо же было удумать - честных людей пойти грабить? - неподдельно возмутилась она. - Да будь жив отец, он выдрал бы тебя так, что ты с десятицу сидеть бы не смог.
        - Я рад знакомству, уважаемая Лидая, - сказал Атей. - Но что вас привело ко мне? Я же отпустил вашего сына.
        - Господин Атей Призрак, так ведь вас называют?
        Парень кивнул.
        - За вашу доброту я вам очень благодарна, вот только смыть тот позор, каким мой непутевый сын успел себя замарать, простыми словами благодарности нельзя. Танеха с семьей вы же взяли к себе на службу, вот и мы тоже послужим, чтобы никому и в голову не пришло, что Лидая Подорожник забыла, что такое Правда.
        - И я так понимаю, что мои доводы о том, что это не обязательно, на результат вашего решения никак не повлияют? - прищурившись, спросил Атей.
        - Именно так, господин, - подтвердила Лидая. - По рассказу моего сына я сразу поняла, что вы не только великолепный воин, благородный гариэр, но и не лишенный ума разумный.
        - Но мы не собирались задерживаться в Резене, - все же попытался привести последний аргумент Атей. - Возможно, что уже после полудня мы покинем этот город.
        - Вот и хорошо, - невозмутимо ответила женщина. - Нам тоже здесь делать нечего. В Резене народа все больше, а вот порядочных среди них, наоборот, днем с огнем не сыщешь. А добро наше уже с собой, да и добра-то - в руках унесешь.
        - Все понятно, - встал Атей. - Тогда будем считать, что я нанимаю вас на службу. Все тонкости мы уточним позже, а пока можете пойти к семье Танеха, они в девятой комнате в конце коридора.
        - Спасибо, господин, - поклонилась Лидая. Отвесила затрещину своему сыну, встав для этого на носочки, чтобы он сделал то же самое, и потом вместе с сыном молча вышла в коридор.
        Дождавшись, когда за нежданными посетителями закроется дверь, Атей, заложив руки за спину, начал расхаживать по гостиной, погрузившись в свои мысли. Не имея ни дома, ни земель, где его можно было построить, парень уже успел обзавестись почти десятком разумных, за которых теперь нес всю ответственность. Одного фургона для путешествия теперь было однозначно мало. Нужно еще как минимум два, плюс лошади для них. Еда для людей, корм для животных, простая, но качественная одежда для уже его людей. Если он теперь что-то вроде господина, то его слуги должны соответствовать ему, а не сверкать голыми коленками в старых портах. Хорошо, денег у него в достатке, иначе хоть сам на большую дорогу выходи. Кстати, нужно не забыть сдать голову Шамрая, которая залитая медом, лежала в повозке. За нее тоже обещали неплохое вознаграждение.
        Примерно такими были мысли Атея, когда в дверь снова постучали и сразу же открыли. На пороге стоял Хальд.
        - Там это, - растерянно сказал он. - Ночники пришли, как говорят, с извинениями.
        - Спасибо, Хальд, пусть войдут, - вздохнул парень, начало дня для него было довольно насыщенным.
        Северянин посторонился, освобождая дверной проем, и в него сначала вошел давешний знакомый Атея, а потом еще два молодца, неся в руках небольшой, но увесистый сундучок. В коридоре были видны фигуры Лайгора и Последыша, воины, видимо, решили, что их присутствие наверху не будет лишним.
        - Еще раз приветствую тебя, Призрак, - широко улыбнулся Дарек Щепа. - Как и обещал парх, мы доставили тебе наши извинения.
        - Здравствуй, Щепа, - ответил на приветствие Атей и, кивнв на сундук, спросил: - Что там?
        - Я же сказал - извинения, - ехидно прищурился правая рука парха, но тут же стал серьезным. - Никому не позволено обманывать главу Ночной гильдии, Призрак. Я тебе уже говорил сегодня ночью, что свои понятия чести есть и у нас.
        В этот момент из своей комнаты вышли Медая и Даринка и в нерешительности остановились, увидев большое количество мужчин.
        - Ну и скряга же этот Хрок, - снова улыбнувшись, сказал Щепа, посмотрев на девиц. - Да за жизнь такого воина, как ты, и этих красавиц всего его состояния было бы мало. Будь здрав, Призрак, надеюсь, мы все же выпьем как-нибудь вина.
        Коротко кивнув, он вместе со своими подручными вышел из комнаты.
        Пропустив их, в гостиную вошли Лайгор и Последыш.
        - Это был Дарек Щепа? - кивнув на дверь, которую закрывал Снори, спросил альв.
        - Он, - ответил Атей.
        - Слышал о нем, - сказал Узелок. - Неплохой муж, только занятие выбрал себе не совсем хорошее. Это результат твоей ночной вылазки? - показал он на сундук.
        - Извинения ночников, так сказал Дарек, - подтвердил Призрак.
        - И что там?
        - Мне почем знать, - пожал парень плечами. - Его занесли перед твоим приходом.
        - Посмотреть можно?
        - Конечно, мне тоже очень интересно, что там, - ответил Атей.
        Лайгор опустился перед сундуком на одно колено и откинул крышку.
        - Так, - начал он перечислять его содержимое. - Золотые империалы. Пять мешочков, судя по весу одного, всего пятьсот монет. Неплохо. Купчая на дом в Мегаре на имя Атея Призрака, главы рода Сайшат.
        - Если это тот дом, о котором я думаю, - слушая Лайгора, сказал Хальд, - то спешу поздравить тебя, Атей, с удачным приобретением.
        - Он так хорош? - спросил парень.
        - Увидишь, - не стал вдаваться в подробности Северянин. - Вдруг какой другой дом.
        - Ну и последнее, - закончив осмотр сундука, подвел итог альв. - Вексель в Подгорный банк на пять тысяч данеров и три долговые расписки. Призрак, ты стал очень богатым разумным.
        - Вот только большие деньги притягивают к себе большие неприятности, - нахмурился Атей. - Да и досталось все это как-то быстро и неправильно, что ли?
        - А вот тут ты не прав, мой друг Призрак, - покачал головой альв. - Все это пришло к тебе честно. Я уже успел заметить, что к тебе не только разумные тянутся, но, оказывается, еще и деньги липнут, как мухи к утрянице[17 - Утряница - плотоядное растение с клейкими капельками на листьях, в которые попадают насекомые. Особенно активно утром.]. С таким разумным очень полезно дружить, - закончил и широко улыбнулся.
        - Ладно, - махнул рукой Атей. - Как случилось, так и случилось.
        Парень на миг задумался, корректируя свои дальнейшие действия в виду новых обстоятельств, но был вырван из своих размышлений голосом Хальда.
        - Призрак, - начал Северянин. - Мы, вообще, шли к тебе с разговором, еще до ночников, а их просто пропустили вперед.
        - У меня сегодня не утро, а княжеский прием, - покачал головой Атей. - Сначала Ряск с матушкой, потом ночники, теперь вы. Я слушаю тебя, Хальд.
        Но ответил, а точнее задал вопрос совсем не андеец.
        - Почему ты скрывал, что ты князь? - серьезно спросил альв, и все присутствующие, без исключения, вопросительно на него посмотрели.
        Торить себе дорогу вверх, чтобы занять подобающее положение в обществе, было заложено в парне на генетическом уровне. Сам того не понимая, Атей всеми своими поступками только убеждал окружающих его разумных в том, что он не просто искусный воин, преданный друг и справедливый господин. Он лидер, он ВОЖДЬ.
        В голове парня вихрем пронеслись вереницы мыслей, и он, пожав плечами, сказал:
        - Может, потому, что я не князь? Князь без княжества, как-то не звучит это.
        - В мире и герцоги есть без герцогств, - не унимался альв.
        - Я не князь, Узелок, - отрезал Атей. - Может, буду им, но сейчас НЕТ.
        Последнее слово парень словно припечатал, поэтому Лайгор счел разумным этот разговор не продолжать, но отказываться от него он не собирался. Тем более сам Призрак сказал, что пока нет. Вот и напомнит ему, когда время придет.
        - Что за разговор у тебя, Хальд? - посмотрел он на андейца.
        - Прими нашу клятву.
        - Уф-ф, - тяжело опустился в кресло Призрак. - Еще и это.
        Глава 4
        Даргасский тракт. Караван Атея Призрака
        Небольшой караван уходил на север от Резена. Помимо фургона, который достался Атею в наследство от Хрока Серебрушки, в его состав вошли еще три повозки, доверху набитые всевозможным имуществом. Но обо всем по порядку.
        Когда Хальд ошарашил Атея неожиданной просьбой, тот на некоторое время ушел в себя. Конечно, парень и сам подумывал о том, чтобы нанять воинов Северянина и Гайна в охрану их обоза, который должен был увеличиться на неопределенное количество транспортных средств. Но чтобы почти половина этих умелых бойцов сама решила пойти к нему и не просто на разовую работу, а в качестве воинов его собственной дружины, об этом он и подумать не мог. Быстро придя в себя, он отправил девочек в обеденный зал на завтрак, наказав им, чтобы они взяли с собой семейство Танеха и Ряска с матушкой. За их безопасность он не опасался, внизу давно сидел Гайн со своими воинами, да и Гурт Леденец не дал бы их в обиду. На самый крайний случай, в погребе спал Сай, которому хватило бы пары мгновений, чтобы добраться до таверны.
        Оставшись наедине с воинами Хальда (к тому времени подошел и Адым), Атей еще раз их спросил, все ли они взвесили, принимая такое решение. На что получил развернутый и предельно честный ответ. Идея принести ему клятву верности принадлежала самому Хальду, которого всецело поддержали Снори и Адым. Лайгор сказал, что у него уже есть свой вождь - Галион Изумруд, правитель Леса Изгоев, поэтому клятвы приносить он не будет. Тем более что, когда их обоз выдвинется на Мегар, он отправится в свой Лес. Но вот отказываться от дружбы с Атеем он не собирается и надеется, что это желание взаимное. В чем Призрак его искренне заверил.
        Как объяснил Северянин, нет ничего зазорного, чтобы служить сильному вождю. Королям и герцогам тоже служат. То, что у их потенциального вождя нет не только собственной дружины, но и земли, их нисколько не пугало. Наоборот, они были уверены, что все это появится, только чуть позже. А вот быть первыми, кто пошел за вождем, когда у того и было всего: матиец да немного деньжат в мошне - это совсем другое. Это навсегда. Тем более, они так и оставались Хальд Северянин и Снори Последыш из рода Ледяного Волка, просто теперь они были не обычными воинами наемного отряда, а принесшими клятву верности Атею Призраку.
        С Адымом было совсем просто. Сирота с рождения, ни разу не видевший степи, но унаследовавший от предков необычайную любовь к лошадям и за прожитые годы научившийся в них отменно разбираться, рад был, что теперь он не обычный воин наемного отряда со своим командиром, а воин, у которого есть свой вождь. Атей, в конце концов, согласился принять у них клятву, только попросил немного отсрочить ее официальную часть, потому что дел было невпроворот, и воины пошли ему навстречу.
        Потом Призрак попросил Последыша позвать в гостиную всех, кто тем или иным образом имел отношение к роду Сайшат, и еще Смышленого. Лайгор был в качестве приглашенного друга. Вскоре в небольшой комнате было трудно развернуться от собравшихся в ней разумных. Подождав, пока все устроятся и будут в состоянии его воспринимать, не отвлекаясь на постороннее, Атей начал небольшое совещание.
        В первую очередь он сказал Адыму, чтобы тот очень внимательно все слушал, потому что его заключение и последующие за этим обязанности будут в основном касаться именно его. Затем озадачил Медаю, сказав, что финансовые вопросы лягут на ее плечи. А потом понеслось.
        Обратившись к Танеху, он поведал, что в Мегаре у них уже есть дом, но вот, в каком он состоянии, никто из здесь присутствующих не представлял, в том числе и он. Вообще-то новость, что у их брата, вождя, господина появился свой угол, касалась всех. И эти все были очень рады такому известию. Но вот частности касались исключительно Стружки. А частности заключались в следующем: понятия не имея о состоянии и меблировке дома, Атей предполагал, что там в срочном порядке понадобятся навыки Танеха по работе с деревом. Поэтому он должен сейчас прикинуть, что ему будет нужно из инструмента, и закупить его здесь же, в Резене. Еще не дослушав до конца Атея, деревщик заверил своего господина, что инструменты - это его хлеб и продавать их Хроку он не стал, забрав с собой. С уважением посмотрев на своего (да своего) мастерового, парень снял этот вопрос с повестки дня.
        Следующей была Медая. Вместе с Ганеей Добрушей и Лидаей они должны были в лавке готовых вещей приобрести абсолютно всем по два комплекта одежды. Не дорогой, но качественной. В первую очередь для детей, потом взрослых и в последнюю очередь для воинов (все равно все время бронь на плечах). И много чего еще.
        Совещание затянулось на довольно длительное время. Атей старался не упустить ни одной мелочи. Продукты людям и корм лошадям. Бытовые мелочи: котелки, тарелки, плошки, кружки, ложки. Нитки и иглы, полотенца и бурдюки под воду, жир для смазывания тележных осей и прочее, и прочее, и прочее. Лидаю попросил не стесняться и приобрести все, что нужно в ее ремесле. От сушеных трав до ступ, где эти травы перетирались. Плюс к этому перевязочные материалы и гномья настойка, о которой слышал и оказавшейся обычным самогоном.
        Гайну сообщил, что намерен нанять его отряд сопровождать их до Мегара и, если тот согласен, то прямо сейчас готов выдать аванс. Короче, озадачены были все, даже дети, которых Ганея собиралась забрать с собой, чтобы помогали носить покупки. Когда он закончил, то повернулся к Адыму и сказал:
        - А ты, Лошадник, должен прикинуть, сколько под все, что я сказал, нужно фургонов, ну и, естественно, лошадей к ним. По повозке на человека брать не надо, но и на головах у друг друга чтоб не сидели.
        После этого он всех отправил заниматься порученными делами, а сам устало присел в кресло.
        В этот же день, как ни хотел этого Атей, выехать из Резена у них не получилось. Во-первых, Медая с женщинами и сопровождающими их Витсом Молчуном и Лорном Кольцо до самого вечера, пока не закрылась последняя лавка, носили на двор «Звонга» покупки. Во-вторых, купить лошадей и повозки оказалось неожиданно сложно. Как-никак война, поэтому и те и другие в первую очередь были нужны в войсках. Но Адым все же смог достать три крепкие повозки и коней для них. Про заводных пришлось забыть, но парня успокоил Хальд, сказав, что до Мегара три дня пути максимум. Хотя и оговорился: «С условием, что нам не повстречается второй Шамрай».
        Едва Ночные Жемчужины прошли половину своего пути по Небесной тропе, Лайгор засобирался в свой Лес. Тепло попрощавшись с Атеем и уже садясь в седло, он выдал целую речь:
        - И все же, Призрак, я тебе советую не скрывать того, что ты князь. Это и скрыть-то очень трудно, ты просто не видишь себя со стороны. Поверь, на Тивалене есть много правителей, которым не только быть, называться королями нельзя. Твою же принадлежность к высшей аристократии скрыть невозможно, ты даже из общего котла деревянной ложкой ешь так, словно обед тебе подали на изысканном золотом сервизе. Твоя скрытность, конечно, придает тебе некоторый ореол таинственности и загадочности, но это не всегда хорошо, как казалось бы. Пойдут слухи, которые не нужны ни тебе, ни твоим людям, за которых ты теперь в ответе. И лучше пусть сразу знают, что ты князь, а вот откуда, пусть останется тайной. А если кто-то усомнится в твоем происхождении, то после двух-трех дуэлей, в результате которых я не сомневаюсь, лишние вопросы отпадут сами собой. Так владеть клинком, как умеешь ты, не всякий благородный может, а их приучают к мечу с младенчества. Ну и напоследок, - широко улыбнулся альв. - Я не прощаюсь. С тобой очень интересно и, если Изумруд меня отпустит, то я найду тебя.
        - Я буду рад этому, Узелок, - совершенно искренне ответил Атей.
        И вот сейчас, вспоминая этот разговор, Призрак невольно улыбался. Понравился ему Лайгор как воин, как друг и как обычный собеседник. С князем ему, в конце концов, пришлось смириться. Видимо, чуть измененный вариант той речи, которую он сказал ему на прощание, он выдал и Хальду. Выдал и посоветовал Северянину как бы невзначай назвать Атея князем, а затем понаблюдать, как тот к этому отнесется. Будет бурчать, попытку повторить на следующий день, и так раз за разом. Но попыток, к удивлению Хальда, понадобилась только одна. Парень, обдумав все так и эдак, пришел к выводу, что Лайгор скорее был прав, чем наоборот, поэтому в первый же раз, когда Хальд обратился к нему как к носителю высоко титула, тот спокойно на это отреагировал. Тут же этот слух разнесся по их небольшому обозу, и воины теперь кроме как князь, княже или, в крайнем случае, Призрак, к нему не обращались. Танеху же нравилось называть его ваша светлость, что всегда вызывало у Атея, учитывая его цвет кожи, улыбку.
        Парень шел пешком за первой повозкой, в которой ничего кроме части имущества, которым они стремительно обросли за один день, не было. Рядом шагал Агат. На вороном жеребце красовалось седло необычайной красоты. Где его достал Лошадник, так и осталось загадкой, но только, как он уверял, лучшего качества в центральных королевствах найти очень сложно. И дело было даже не в дороговизне материалов, пошедших на его изготовление. Тут как раз было все как обычно: дерево, немного железа, кожа, войлок. Просто все очень высокого качества. На седле даже украшений как таковых не было, так немного серебряной чеканки на передней луке. Вот только делал это седло Шорник, а не шорник. Ни одного лишнего изгиба, ни одного лишнего стежка. Совершенство. Может, поэтому Агат, с подозрением, но дав себя оседлать, потом никакого недовольства не высказывал. Жеребцу тоже не совсем улыбалось таскать на голой спине совсем не маленького воина, а вот в седле, когда его масса равномерно распределялась по спине, практически не замечал Атея.
        На суконном вальтрапе, обшитом черным бархатом, красовался теперь уже княжеский герб Сайшат, вышитый серебряными нитями. Это уже Даринка постаралась. Но, несмотря на все это великолепие, Призрак большую часть пути предпочитал идти пешком. Во-первых, чтобы конь привык к новой для себя амуниции. Во-вторых, ему просто нравилось мерить шагами версты, это держало в тонусе.
        Залезая в очередной раз в седельную суму за соленым сухариком для жеребца, он наткнулся на кулек с засахаренными фруктами и орехами в меду, которые специально купил для ребятни, когда сдал голову Шамрая в Гильдию купцов. Те, кстати, очень мрачно на него смотрели, но лишних вопросов не задавали и премию выплатили в полном объеме.
        - Дарина, - громко позвал девчушку Атей. Он давно заметил, что она вместе с отпрысками Танеха и Ганеи крадется с противоположной стороны повозки, безуспешно пытаясь оставаться незаметной. - Подойди ко мне и остальных прихвати.
        Пятерка сорванцов и их главарь с длинной косой с разочарованными лицами появились перед Призраком. Все в походных костюмах из прочной ткани, ладных легких сапожках, а Даринка так и с ножом на поясе, которому очень завидовали Вадек, Рут и Бинг.
        - Что вы делали за повозкой? - спросил он у сестры.
        - Хотели незаметно подобраться к тебе, господин, - опережая девушку, выпалил Рут, видимо самый смелый из этой банды.
        - Понятно, - улыбнулся Призрак.
        - Брат, - воскликнула Дарина. - Я им говорила, что это невозможно, а они не верили.
        - Но мы же долго шагали за повозкой, - возразил все тот же Рут. - А его светлость заметил нас только сейчас.
        «Молодец, Танех, - подумал Атей. - Правильно расставил акценты для своих пострелят. Есть мама, папа, дядя Хальд (и то не всегда), а есть господин или ваша светлость».
        - Рут, ты ведь, Рут, верно? - уточнил Призрак.
        - Да, господин, а как вы догадались? Нас очень часто путают.
        И действительно, глядя на пацанов, можно было подумать, что перед тобой близнецы, а никак не погодки. Одного роста, белобрысые головы, курносые носы с россыпью веснушек и одинаковые синие глаза.
        - У меня очень хорошая память, Рут, - ответил Атей. - Я почти никогда ничего не забываю.
        - Понятно, - протянул мальчишка, хотя что понятно, не знал и сам.
        - Держите вот сладости, - протянул им кулечки князь. - Полакомьтесь. Княжну Медаю и матушку с тетей Лидаей не забудьте угостить, бегите. А ты, Дарина, постой, - успел он удержать сорвавшуюся за Стружатами, как их называл про себя Атей, девушку.
        - Да, брат, - кося в сторону ребятни, с нетерпением ответила Даринка.
        - Слушай меня внимательно.
        Девушка сразу подобралась. Когда брат начинал беседу с этих слов, значит, будет сказано действительно что-то важное.
        - Дарина, ты уже знаешь, что наш род княжеский. Следовательно, вы, юная мерита, не просто Сайшат, а Дарина Игла княжна Сайшат. Это вам ясно?
        - Да, - кивнула девчушка.
        - Идем дальше. Твой титул накладывает на тебя не только права, но и определенные обязанности. Но к этому мы вернемся в следующий раз. А сейчас я хотел сказать вот о чем. Играя с Вадеком, Рутом, Бингом и девочками, ты не должна забывать, кто ты есть на самом деле. Это не значит, что я запрещаю тебе вообще играть с ними, наоборот, я настаиваю на этом, так ты изнутри увидишь жизнь тех, кто тебе служит. Их чаяния, заботы и проблемы. Запомни, сила князя в клинках его дружины, а богатство князя в богатстве его подданных. Как думаешь, нищий крестьянин обогатит своего правителя?
        - Нет, конечно, - уверенно ответила девочка. Поучаствовав первый раз в такой беседе вчера вечером, она сразу влюбилась в них. Перед ней, с помощью мудрости брата, открывался новый мир, который был еще недавно для нее не просто недосягаемым, а невозможным. - Да они скорее побегут от него или на большую дорогу выйдут, вон как Ряск.
        - Правильно. А если у крестьянина будет крепкая лошадь, да не одна, большое подворье, сытые дети, которые тоже в свое время встанут за плуг или пополнят дружину князя, побежит он от него? - дождавшись, когда Дарина отрицательно помашет головой, продолжил: - Но и это не то, о чем я хотел тебе сказать. Так вот, ты должна чувствовать ту грань, где ты просто девочка Дарина, а где уже княжна Сайшат. В жизни всякое случается, поэтому сегодня ты играешь с ними в прятки, а завтра будешь вынуждена выпороть кого-то из них за серьезную провинность, потому как каждый, в том числе и князь, должен отвечать за свои поступки. Вот только мера ответственности у всех разная: кому-то и розог хватит, а некоторым будет плаха нужна. Но это не означает, что нужно быть жестоким. Помнишь, что в правой лапе Сая на нашем гербе? Правильно - весы. Именно на этих весах мы взвешиваем все за и против, чтобы принять в итоге одно-единственное правильное решение. И никогда не забывай девиз нашего рода…
        - Где Честь, там и Правда, - с сияющими глазами закончила за брата Дарина.
        - Молодец, - улыбнулся Атей. - А теперь беги, дружки тебя уже заждались.
        За второй повозкой, не решаясь подойти (князь все же разговаривает с сестрой), уже слышался нетерпеливый шепот Рута: «Княжна, Даринка, ну ты идешь, нет?»
        - Княже, - подъехал Хальд, тоже тактично ехавший в десятке шагов позади, пока не закончился разговор брата и сестры. - Нужно искать место для ночлега. Пока ищем, пока лагерь разбиваем, тут и Жемчужины на тропу выйдут.
        - Согласен, дружище, - кивнул Атей, а потом добавил: - Ты мой воевода, вот и командуй.
        - А кто такой воевода? - переспросил Северянин.
        - Тот, кто водит воев, то есть воинов. Сам мог догадаться, Хальд.
        - Понял, князь, - сразу подобрался Хальд, расправил и так широкую грудь и гаркнул: - Малек, ко мне.
        - Да, - подскакал Последыш.
        - Давай вперед. Встаем на ночлег.
        - Понял, - но прежде, чем ускакать, все же взглянул на Призрака и, дождавшись его кивка, приласкал свою кобылку пятками по бокам и умчался вперед.
        Атей глядел в спину Снори и в очередной раз убедился, что ему очень повезло с теми, кого он первыми встретил на своем пути.
        Лес Изгоев. Лайгор Узелок
        Лайгор нещадно настегивал своего жеребца, чтобы быстрее оказаться в столице Леса Изгоев. Но до конца головы все равно не терял, периодически переводя коня на легкую рысь, а то и вообще на шаг, давая тому отдышаться. Если бы его Лес не граничил с герцогством Гальт-Резен, то он, вообще, наверное, отказался бы от такой гонки. Но он был рядом, поэтому Узелок спешил встретиться с Изумрудом, доложить ему обо всем, что произошло за последний год, а еще точнее, за последние дни. А потом попросить разрешения у своего князя вернуться к Атею.
        Он и сам не понял, когда успел привязаться к этому парню. Вокруг Призрака постоянно кипел бульон из событий, новых лиц, неожиданных встреч, разочарований, приобретений и так далее. И вариться в котле с этим бульоном было для Узелка безумно интересно. Атей был словно камень, упавший в центр трясины, в которую начала превращаться Тивалена. И от этого камня во все стороны начали расходиться круги, взбаламучивая застоявшееся болото. Кое-где стало, конечно, пованивать, куда без этого. Взять того же Хрока Серебрушку, уважаемого купца, который за лишний золотой в своей мошне пошел на то, чтобы заказать наемным убийцам своего недавнего спасителя. Ну, на то это и болото, а не лесное родниковое озеро в их Лесу.
        Но вместе с тем открылась и чистая вода, освобожденная от ряски и тины. Сколько бед принесла банда Шамрая разумным? Сколько костей убиенных его бандой было растащено по Лесу Приграничья падальщиками? А теперь ее нет и мир хоть немного, но стал чище. И все это было только начало, в этом Лайгор был уверен, поэтому и тянуло его к Призраку.
        Узелок въезжал в свой родной Лес, когда предрассветный туман уже начинал истаивать, не дожидаясь, когда его в клочья разорвут первые лучи Хассаша. Едва за его спиной сомкнулись ветви стоящих на границе Леса деревьев и он остановился, чтобы глубже вдохнуть воздух родного дома, в котором не был больше года, как тут же прозвучал повелительный голос:
        - Стой, где стоишь, незнакомец, иначе получишь в глаз оперенное украшение.
        - Неужели за то время, пока я не был в лесу, ты научился стрелять из лука, Лоенор? - улыбнулся Лайгор.
        Этот голос он мог узнать из тысяч похожих. Да и как не узнать, если он принадлежал его родному брату, который был младше его на пять лет. Но если здесь Лоенор, значит, и его закадычный дружок недалеко.
        - Шелест, мне кажется или это действительно Узелок? - раздался еще один голос, а потом словно два переспевших яблока перед альвом упали его сородичи, по-кошачьи приземлившись в высокую траву.
        - Мидэл Лис и Лоенор Шелест, - проговорил Лайгор. - И почему я не удивлен, увидев эту неразлучную парочку?
        Лесные воины поднялись в полный рост. Один из них был полной копией Узелка. С такими же зелеными глазищами, светло-русыми волосами, что было большой редкостью среди светлых альвов, и утонченными чертами лица. Второй воин был не менее изящен, чем братья, но отличался от них темными, почти черными волосами, карими глазами и светло-коричневым цветом кожи. Можно было подумать, что этот альв целый день провалялся под Хассашем, периодически поворачиваясь под его палящими лучами, чтобы, в конце концов, приобрести этот необычайно ровный и стойкий загар.
        - Брат, - убирая за спину лук, произнес Лоенор. - Как же я рад тебя видеть.
        - И я вас очень рад видеть, друзья, - по очереди обнялся с воинами Узелок.
        - Какими судьбами в Лес? - спросил Мидэл.
        - Мне срочно нужно к Изумруду. Очень срочно.
        Столица Леса Изгоев. Дворец князя
        Высокая, стройная альвийка в обтягивающем охотничьем костюме зеленого цвета, который очень выгодно подчеркивал все ее женские достоинства, в мягких сапожках и легком плаще, в нерешительности стояла возле дверей, ведущих в кабинет князя Изгоев. По внешнему виду девушки было затруднительно сказать, к какому из двух родственных народов она принадлежит. Светлая кожа, с еле заметным загаром, малахитовые глаза светлой альвийки и темные волосы, никогда у них не встречающиеся. В ее облике соединилось все самое лучшее, что принадлежало обеим ветвям расы альвов. Ну а возраст у них было определить вообще не реально.
        - Вот так и скажу отцу, - пробормотала девушка себе под нос, придя к какому-то решению. - Сколько можно киснуть в Лесу? Вон Лайгор всю Тивалену, наверное, исходил вдоль и поперек. Чем я хуже? Мне тоже хочется мир посмотреть.
        - И куда собралась наша прелестница? - раздался за ее спиной голос.
        - Лайгор, - взвизгнула девушка, уже собиравшаяся взяться за ручку дверей, ведущих в кабинет князя. Резко развернулась и прыгнула в объятия широко улыбающегося Узелка.
        - Привет, сестренка, - закружил альв красавицу, повисшую на шее и сцепившую у него за спиной на поясе свои ноги. - Привет, Виолин.
        - Лайгор, - затараторила альвийка. - Ты надолго? Возьми меня с собой, ну, пожалуйста. Не могу я больше тут находиться. Душно мне в Лесу.
        - Подожди, что значит душно? - оторвав от себя девушку и поставив ее перед собой, сказал Узелок. - Ты княжна, где как не в Лесу тебе быть?
        - Ты тоже княжич, - нахмурилась Виолин. - А между тем посетил уже столько людских королевств, сколько я и названий, наверное, не знаю.
        - Милая, - ухмыльнулся альв. - Ты не путай сладкое с красным. Ты дочь князя Леса Изгоев, а я всего лишь его племянник, сын его единственной сестры.
        - Ну и что? - топнула ногой девушка. - Вон пусть Кэландр присутствует на всех этих приемах, балах, ведет нудные переговоры, а меня от всего этого уже воротит. Тем более он наследник, вот пусть и учится.
        Лайгор с улыбкой смотрел на свою двоюродную сестру, которую всегда воспринимал как родную, наравне с Лоенором. Это Кэландр с раннего детства был возле княжеского трона, перенимая мудрость своего отца. А вот они втроем были не разлей вода. Ему иногда казалось, что Виолин считает его с Лоенором более близкими и родными, чем своего старшего брата.
        - Льдинка, - раздался властный, но вместе с тем нежный женский голос. - Ты снова идешь надоедать отцу просьбой отправить тебя за границы Леса?
        По коридору шла темная альвийка - прекраснейшая представительница своего народа.
        - Княгиня! - Лайгор уважительно поклонился.
        - Хватит спину гнуть, Узелок, - улыбнулась женщина. - Иди ко мне, мой мальчик.
        Лайгор распрямился и сделал пару шагов навстречу княгине. В его глазах плескалось море нежности, обожания и любви. Но любви не мужчины к женщине, а сына к матери. И это не удивительно. Оставшись в одночасье сиротой, когда мать умерла при родах Лоенором, а отец сгинул в это же время в пограничной стычке, которых во времена становления государства Изгоев было великое множество, именно Кармин Сполох - княгиня Леса - заменила им с братом родителей.
        Женщина взяла двумя руками голову Лайгора и нежно поцеловала его в лоб.
        - Когда прибыл? - несмотря на то, что Кармин была женщиной, она в первую очередь была княгиней. - Ты к Изумруду? Что-то важное?
        - Прибыл только что. Да, к князю. И да, думаю, что важное, - сразу на все три вопроса ответил альв.
        - Тогда нечего перед дверями лужайку вытаптывать, - сказала женщина и решительно схватилась за дверные ручки.
        Столица Леса Изгоев. Княжеский дворец. Кабинет Галиона Изумруда
        Князь альвов Изгоев, статный мужчина с волевым мужественным лицом, так не присущим этой утонченной расе, нервно расхаживал по кабинету, заложив руки за спину. Кроме него в кабинете были княгиня, Кэландр - его старший сын и Лайгор с Виолин.
        - Ты не ошибаешься, брат? - спросил Кэландр Иноходец, наследник княжеского престола, внешне очень похожий на своего отца, за исключением своих темно-карих глаз, которые он унаследовал от матери.
        - Нет, Кэландр, - твердо ответил Узелок. - Откуда он появился, непонятно, но высший аристократ из него так и прет.
        - Лайгор, - поморщилась Кармина. - Общение с людьми пошло не на пользу твоим манерам.
        - Простите, княгиня, - улыбнулся альв. - Как говорит Призрак: с кем поведешься, от того и наберешься.
        - Тебе так понравился этот разумный, что ты его уже цитируешь? - изумленно спросила женщина.
        - Да, княгиня, и скрывать этого не собираюсь, - уверенно произнес Узелок. - Помимо того, что он воин, каких я не видел, он еще и очень интересен. Адым как-то назвал его ряшкой, и я с ним полностью согласен. Открываешь одну, а под ней вроде такая же по форме, но абсолютно другая по содержанию. Так и Атей.
        - А что означает его имя? - задумчиво спросила Виолин, все это время внимательно слушавшая рассказ Лайгора.
        - Как ответил Призрак, на языке его предков оно означает Тайный, что полностью ему соответствует.
        Князь внезапно остановился ровно посередине кабинета.
        - И придет на Тивалену разумный. Он будет немного похож и на человека, и на альва, и на урукхая, и на гнома. И в то же время сильно от них отличаться. Воин и правитель. Добрый с друзьями и беспощадный с врагами.
        - Да, мой князь, - просиял Лайгор. - Именно эти слова, которые я слышал от вас с самого детства пришли мне в голову, когда я немного его узнал. А знаете, какой у него девиз на гербе начертан?
        Все с любопытством на него посмотрели.
        - Где Честь, там и Правда.
        - Лайгор, - решительно произнес Изумруд. - Ты должен быть рядом с ним, стоять за его плечом, а когда это будет нужно, то подставить свое. Если это тот, о ком мы думаем - я не прощу себе, случись с ним что. Я понимаю, что ты устал, но времени на отдых у тебя нет.
        - Ничего, - отмахнулся Лайгор. - Не привыкать. Вот только воины принесли ему клятву верности. Как быть мне князь, если окажусь перед выбором?
        - Узелок, я никогда не сомневался ни в тебе, ни в твоей верности дому Изгоев. Если когда-то тебе нужно будет сделать этот трудный выбор, знай, что я его уже одобрил. Судя по твоим словам, князь Сайшат не из тех разумных, что будет сидеть на месте, наслаждаясь неожиданно свалившимся на него богатством. Он будет в центре всех сколь-нибудь важных событий, что будут происходить в центральных королевствах вскоре. Плюс ко всему прочему, ты сказал, что он знает, что такое Честь и Правда.
        - А-ха-ха, - не выдержал Лайгор и рассмеялся, но сразу успокоился. - Простите меня, но даже если он закроется в самом глубоком подвале своего дома, эти самые события, о которых вы говорите, найдут его и там. А про последнее и говорить не стоит, просто вспомните девиз на его гербе.
        - Вот и я о том же, - кивнул Галион. - Возьмёшь с собой пару воинов. Если даже князь Сайшат окажется не тем, о ком мы думаем, но мудрым, справедливым и достойным разумным, то я все равно позволю всем, кто захочет к нему примкнуть, принести ему клятву верности. Нам тесно в Лесу, Лайгор, - с каким-то надрывом произнес Изумруд. - Это в Светлом и Темном Лесу всех устраивает такое положение, но не нас. Мы хотим жить по всему миру, а не только в одном из его лесов. И жить хотим честно, по Правде, не рядом, а среди других народов Тивалены. Если тот, кого ты называешь Атеем, хоть на четверть такой же, как Крис Великий, то нам обязательно нужно быть рядом с ним.
        - Я понял, князь, - выслушав Галиона, произнес Узелок.
        - Кого возьмёшь? - немного успокоился Изумруд. - Как только ты выйдешь из этого кабинета, у тебя останется времени только на то, чтобы оседлать коней.
        - Лоенора с Мидэлом хотел…
        - Отец, - вскочила Виолин и буквально взмолилась. - Прошу тебя, отпусти меня с Лайгором.
        Князь посмотрел сначала на свою дочь, в глазах которой уже начинала собираться влага, потом перевел взгляд на жену и, дождавшись, когда та моргнет, произнес:
        - Собирайся, дочь.
        - Папка, - счастливую девушку вынесло из кресла, в котором она сидела, и кинуло в объятия князя, на лице которого за все это время впервые появилась улыбка.
        - Сынок, - произнесла улыбающаяся Кармин с немного грустной улыбкой. - Присмотри там за этой егозой.
        - Непременно, княгиня.
        Но самые грустные глаза были у Кэландра, смотрящего на счастливую сестру и не менее довольного брата.
        - Как же я вам завидую, - произнес он, тяжело вздохнув. - Вы даже представить себе этого не можете.
        - Ничего, сын, - ободрил его Изумруд. - Будем надеяться, что скоро на Тивалене станет интереснее.
        Даргасский тракт. Ночная стоянка
        Почему и как это произошло, Атей понять не мог. Но их караван остановился на ночлег на той именно стоянке, на которой они ночевали, когда шли в Резен. Вот только тогда они добрались от нее до города за половину дня, а сейчас у них на это ушел полный. То ли сказалась общая неорганизованность: снующие от носа обоза в хвост дети, постоянные остановки, чтобы поправить съезжающий груз (все-таки в караване были так сказать начинающие обозники). То ли еще какие причины, но факт остается фактом - они дошли дотуда, докуда дошли. Но Атей этому был даже рад. Почти полностью оборудованный лагерь был готов без промедления принять путников.
        Охапка и Ряск, с помощью воинов, быстро распрягли лошадей и поставили их к коновязи. Повозки составили так, чтобы в случае нападения они смогли стать естественной преградой на пути возможных лиходеев. Пока воины обихаживали лошадей, составляли повозки, пополняли под навесом запас дров, женщины успели приготовить нехитрый походный ужин. С большим аппетитом поев сытной, густой похлебки, со свежим хлебом и зеленью, какую, например, семейство Танеха не ела уже давно, все начали готовиться ко сну. К этому времени вернулся Сай, который, будучи передовым и боковыми дозорами одновременно, весь день пропадал в лесу. Кот доложил, что на пять верст вокруг, кроме зверей, никого нет. Хальд распределил стражи, и караван погрузились в сон.
        Еще горел костер, постреливая угольками, пытаясь отогнать от себя кисель предрассветного тумана, когда Атей тихо подошел к повозке, в которой ночевали его сестры.
        - Дарина, - прошептал он на ухо девушке, приготовив на всякий случай ладонь, чтобы закрыть ей рот, если та чего-то испугается. Но она не понадобилась. Младшая из сестер открыла сонные глаза и так же тихо ответила:
        - Да, Атей.
        - Ты учиться владению кинжалом будешь? - и, увидев, как загораются от радости ее синие глаза, а сон исчезает без следа, улыбнувшись, добавил: - Тогда надевай штаны, сапожки, легкую рубашку и выходи на поляну. Да, и свой нож не забудь.
        Прошествовав на открытый участок стоянки мимо ухмыляющегося Хальда, Призрак остановился и стал ждать Дарину. Девушка управилась быстро и вскоре уже стояла напротив парня.
        - Итак, слушай сюда. Обучение владению кинжалом или, проще сказать, ножевому бою, начинается с обучения правильному хвату оружия, - начал урок Атей, взяв в руки один из своих кинжалов. - Сразу хочу предупредить тебя, Дарина. Не жди, что уже сегодня к завтраку ты будешь непревзойденным бойцом. Для того чтобы стать мастером коротких клинков, уходит очень много времени. Я, например, учился с рождения и стараюсь тренироваться до сих пор.
        - Как это с рождения? - удивилась Даринка. - Да дитятя, кроме титьки мамкиной, и держать на первых порах ничего не умеет.
        - Дарин, не кажись глупее, чем ты есть на самом деле, - покачал головой парень. - Ты прекрасно поняла, что это значит с тех пор, когда я смог сжимать в ладони рукоять кинжала, не роняя его.
        - Прости, - коротко бросила она и снова обратилась в слух.
        - Продолжим. Запомни, что каждый хват удобен для выполнения какой-то конкретной задачи. Не стоит держать в бою нож так, как ты его держишь, например, нарезая окорок. И наоборот. Существуют три основных хвата кинжала. Первый - это хват клинком вверх, - Атей наглядно продемонстрировал хват на собственном ноже. - Следующий - хват клинком вниз, то есть обратный и третий вариант - клинком вперед.
        Все свои слова Призрак подкреплял видом порхающего кинжала, меняющего свое положение из одного хвата в другой. Это происходило настолько быстро, что девушка не замечала, каким образом нож, еще недавно торчащий клинком вверх, уже смотрел своим жалом в землю. А Атей между тем продолжал:
        - Правильный хват ножа позволяет наносить как колющие, так и режущие удары, причем в любой последовательности. Но к ударам мы перейдем еще не скоро. Твоя первоочередная задача научится правильно держать нож. Причем не просто держать, а внезапно выхватывать его из ножен, переводя сразу в тот хват, который тебе будет нужен в той или иной ситуации. А чтобы правильно выполнить движение в бою, ты его должна повторить сотни и сотни раз. Сначала очень медленно, чтобы не только ты, но и твои мышцы запомнили все положения кисти и руки, затем все быстрее и быстрее. И придет время, когда моментально оценив обстановку, ты даже задумываться не будешь, как взять нож. Он сам скользнет в твою ладонь именно в то положение, из которого применение кинжала будет наиболее эффективным. Давай, мы определим положение твоей ладони на рукояти для всех трех хватов, и ты начнешь тренировку, переводя кинжал из одного положения в другое. И я рядом с тобой тоже позанимаюсь.
        Определившись с Даринкой, Атей вытащил из-за спины второй кинжал и на некоторое время замер, привычно разогревая мышцы, разгоняя по венам кровь.
        «Гости, Старший», - послал зов Сай.
        «Слышу, брат. И даже знаю, кто это», - улыбнулся парень, но прерывать свою тренировку не стал. И когда почувствовал, что готов, не открывая глаз, начал движение.
        Там же. Альвы Изгои во главе с Лайгором
        Четверка альвийских всадников с заводными лошадьми подъехала к стоянке в предрассветных сумерках. Лагерь еще спал, но возле костра сидел воин и еще две фигуры виднелись чуть в стороне.
        - Не перехвалил ли ты своего Призрака, Лайгор? - еле слышно, с усмешкой сказал Мидэл, когда они, спешившись, подошли вплотную к границам лагеря. - Мы чуть по их головам не ступаем, а они до сих пор не обратили на нас внимания. Стражи, и той толковой нет.
        - Призрак всегда на страже, - улыбнулся Узелок. - Посмотри налево.
        В это время из-за кустарника грациозно вышел здоровенный Кот, поблескивая своей антрацитовой шерстью.
        - Ух ё, мать-природа, - едва не взвизгнув, отшатнулся и потянулся к мечу Лис.
        - Убери руку с оружия, - резко сказал Лайгор. - Не поможет, - а потом повернулся к подходившему к ним хищнику и негромко сказал. - Приветствую тебя, Сай.
        Альвы замерли, стараясь даже дышать пореже. У Виолин, вообще, глаза были, что блюдца. Только Узелок вел себя раскованно. Поприветствовав подходящего Кота и кивнув ему головой, он взглянул на поляну и сказал:
        - Кстати, сейчас мы можем стать свидетелями одной из утренних тренировок Призрака. В этот раз, по-моему, с кинжалами. Хм, интересно, я с ними его еще не видел.
        - Узелок, вы долго там будете топтаться? - прозвучал от костра голос Хальда. - Идите к костру, скоро все подтянутся сюда. Пропустить утреннее зрелище тренирующегося князя мало кто себе позволит.
        - «Стражи толковой нет», - передразнила Мидэла Виолин, уже пришедшая в себя. - Да нас, по-моему, даже лошади у коновязи заметили, просто не обратили внимания.
        Подведя своих лошадей к остальным, альвы сняли с них переметные сумы, ослабили им подпруги, задали овса и подошли к костру, возле которого уже стоял Хальд Северянин.
        - Друзья, - сказал Лайгор. - Разрешите представить…
        - Начал, начал! - раздался звонкий мальчишечий голос Рута, который незаметно для всех проскочил к костру и теперь, ежась на утренней прохладе, всматривался в фигуру Призрака. Парнишка впервые наблюдал за своим тренирующимся князем, но уже столько наслушался про него от Дарины и остальных, что почти всю ночь не спал, лишь бы не пропустить этого момента.
        - Потом, - махнул рукой на все манеры Лайгор. - То, что сейчас будет происходить, намного интереснее.
        А дальше было завораживающее зрелище. Зрелище танца смертоносного совершенного убийцы, именно так потом в одном из разговоров выразилась Виолин. Убийцы, поражающего окружающих невероятной скоростью, необычностью применяемых приемов и связок, непредсказуемостью, точностью и завершенностью своих движений. Воина, в совершенстве владеющего своим телом. Бойца, до последней косточки знающего анатомию своих противников, что позволяет эффективно их убивать. Текучего и резкого, монолитного и воздушного, всевидящего и всеслышашего, многорукого и многоногого. И все это был Атей.
        Виолин, не отрываясь, смотрела на Призрака и чувствовала, как в ее груди рождается странное, не знакомое ей до этого, но очень приятное чувство. И поглощенная новыми ощущениями, она не переставала про себя благодарить всех, кто так или иначе был причастен к ее встрече с этим удивительным разумным.
        Она благодарила Лайгора, что он приехал в Лес, когда она там еще была. Отца, что не стал упорствовать и отпустил ее с ним. Мать-природу, за то, что Виолин Льдинка есть на этом свете и может видеть то, что видит сейчас. Пропав из поля зрения зрителей, Атей неожиданно проявился в пяти шагах перед ними и с легкой улыбкой, делая шаг вперед и слегка наклоняя голову к плечу, сказал:
        - Прошу простить мой внешний вид, уважаемые мерита и гариэры. Я не ожидал увидеть в нашем лагере гостей в столь ранний час. Разрешите представиться, Атей Призрак, князь Сайшат.
        Услышав, как представился парень, Лайгор улыбнулся. «Сдался железный Призрак», - подумал он про себя, а вслух сказал:
        - Я рад тебя видеть, дружище, и возьму на себя обязанности представить моих спутников. Виолин Льдинка, княжна дома Изгоев.
        Девушка тоже сделала шаг вперед и выполнила безукоризненный книксен.
        - Очень приятно, мерита, - подошел к девушке Атей, слегка наклонился, взял в руки ее ладонь, а затем поцеловал кончики пальцев. - Вы не окажете мне услугу? - разогнувшись, спросил Призрак.
        - Да, князь? - немного забеспокоилась Виолин. Мало ли, что придет в голову этому красивому, элегантному (даже с обнаженным торсом), обходительному, но все же странному воину!
        - Научите моих сестер выполнять книксен так же безупречно, как и вы, - сказал князь и широко улыбнулся, выставляя свой «идеальный прикус» напоказ. Девушки засмущались и покраснели. Причем все три и сразу. Виолин от оказанного ей внимания и незатейливого, но такого приятного комплимента. А вот от чего покраснели княжны Сайшат, было непонятно. То ли от того, что их приветствия, принятые в кругу аристократов далеки от идеала, то ли от того, что обучать их будет (если согласится) дочь самого Галиона Изумруда, князя Леса Изгоев.
        - С удовольствием, князь, - улыбнулась Льдинка.
        Кивнув княжне, Атей повернулся к двум другим альвам, которых Лайгор представить ему еще не успел, но терпеливо ждал, когда это можно будет сделать.
        - И наконец, два моих близких друга, один из которых еще и является мне родным братом: Лоенор Шелест и Мидэл Лис.
        - Рад знакомству, гариэры, - едва обозначив кивок, поприветствовал их Призрак и вдруг из аристократа превратился в «своего парня». - Друзья, я думаю сейчас не время и не место соревноваться в красноречии и манерах. Давайте по-простому, а? Вот эта прелестница, что стоит сзади меня, моя младшая сестренка княжна Дарина Игла, а старшая сестра, - кивнул он в первые ряды зрителей, - княжна Медая Пышка, во-он та красавица с румяными щечками, что стоит справа от вас.
        Своим поведением Атей «убил сразу двух зайцев». Во-первых, разрядил на поляне официальную обстановку, а во-вторых, оградил своих девочек от возможных насмешек из-за их, пока еще несовершенных, манер. Не дожидаясь, пока альвы переварят эту трансформацию, произошедшую с князем, тот выглядел в толпе разумных Ганею.
        - Добруша, мне как, с Саем сразу убежать в лес от стыда подальше или все-таки не стоить волноваться за наше гостеприимство? - спросил парень.
        - Не волнуйтесь, ваша светлость, - широко улыбнулась женщина. - Все будет в лучшем виде. Королей не стыдно будет пригласить.
        - Ганея, это друзья, - пристально посмотрев ей в глаза, сказал Атей. - Друзья, а не короли. Я дружу не по знатности, а по совести. Улавливаешь суть?
        Немного прикрыв веки, видимо, так женщина стимулировала свои мыслительные процессы, она тут же их открыла и улыбнулась еще шире.
        - Я поняла, княже. Будет лучше, чем у королей.
        - Умничка. Ребятня, - парень уже искал взглядом Стружат. - Кто поможет Дарине поливать на спину вашему князю?
        - Я, вашсветлость.
        - Я, княже.
        - Я…
        Пять маленьких ураганчиков сорвались с места.
        «Кто ты, князь Сайшат? - задумчиво глядя в спину удаляющемуся парню и на кружащую вокруг него стайку детей, думала Виолин. - Сколько у тебя лиц и масок? И какая из них настоящая? Или они все настоящие?» И вспомнив, как и Лайгор недавно, знакомые с детства слова, едва слышно сказала:
        - Добрый с друзьями и беспощадный с врагами. Я поняла тебя, Призрак, ты такой как есть. Ты целостный. И если ты так добр даже со своими слугами, то я не завидую твоим врагам.
        - Что, сестренка, впечатлена? - проследив ее взгляд, ухмыляясь, спросил Лайгор.
        - Мне хочется сказать нет, Узелок, - ответила девушка. - Но прошу тебя, не заставляй меня лгать.
        Пока князь с помощью ребятни принимал водные процедуры, Лайгор перезнакомил альвов со всеми остальными, благо всех в караване он уже знал. После чего народ разошелся заниматься своими делами, больше не обращая на гостей никакого внимания. Ну, альвы, ну и что? Эка невидаль, их князю вон сам парх Резена извинения приносил, а он - ночной правитель герцогства. На базаре, пока за покупками ходили, ни один карманник и рядом не прошел, не то чтоб кошель срезать. Говорят, их князюшко сильно обижен был на ночников, за то, что те за его головой послали. Вот и прошел частой гребенкой по их организации, раздавая тумаки направо и налево. Но князь у них отходчивый, никого убивать не стал, кроме тех, кто влез в его окно. А тут какие-то альвы.
        Примерно такие мысли крутились в головах людей Атея, занимающихся повседневными делами.
        Виолин краем глаза смотрела на то, как Дарина укладывает волосы своего брата, и невольно ловила себя на мысли, что ей тоже безумно этого хочется: брать его черные, как смоль волосы в свои ладони и плести из них сложную воинскую прическу. Волосок к волоску, такую, какой больше не будет ни у кого, только у него.
        - Друзья, а вам не кажется, что наша Льдинка дала трещину? - улыбнулся Лоенор, давно наблюдавший за тем, как его сестра не спускает взгляда с Призрака.
        - Тоже заметил? - присоединился к другу Мидэл.
        - Шелест, Лис, - прошипела девушка, но вдруг успокоилась и ровным голосом продолжила: - Наверное, вы правы, друзья. Я впервые встретила разумного, комплименты которого пусть и не так изысканы, как у некоторых дворцовых хлыщей, но необычайно искренни. Который действительно похож на мужчину, а не только им притворяется. У которого благородство выражается не столько в сказанных им словах, сколько в его поступках. Я могла бы еще долго сравнивать его с нашей аристократией, но все сравнения, увы, были бы не в их пользу. И какая льдина может устоять перед таким мужчиной?
        - Ах-ха-ха, - закатился Лайгор после монолога Виолин. - Посмотри на их лица, сестренка, ха-ха-ха. Они думали смутить тебя, а теперь все их мысли о том, ха-ха-ха. Они что, тоже в списках дворцовых хлыщей? Ха-ха-ха. Или все же ты их немного выделяешь из той массы, ха-ха-ха-ха.
        Льдинка действительно посмотрела на Лиса и Шелеста, на лицах которых отпечатался тяжелый мыслительный процесс, и залилась смехом вместе с Узелком.
        - Ваша светлость, - подошла к Атею Добруша. - Завтрак готов, можете приглашать гостей.
        Ганея не подвела своего князя. На расстеленном прямо на траве грубом, но чистом холсте были аккуратно разложены нехитрые походные угощения: тонко нарезанный копченый окорок, запечённые куропатки, твердый сыр, мягкий хлеб, много овощей и зелени. Ко всему этому был выставлен кувшин с «Зандийской Зарей», к которому, впрочем, никто не прикоснулся, предпочтя ему ароматный травяной чай, вкус которого отличался от того, что они пили раньше.
        - Отличный чай, - отхлебывая из исходящей паром кружи горячий напиток, сказал Атей. - Я такой еще не пробовал.
        - Это Лидая расстаралась, - сказала Добруша. - Ее рецепт. Говорит, после него весь день бодрыми себя чувствовать будете.
        - Это так, ваша светлость, - подтвердила матушка Ряска. - Кроме меня такой чай никто не заваривает.
        - Спасибо, Лидая, и тебе, Добруша, тоже спасибо. Все было вкусно, - сказал Атей, и его поддержали остальные кивками голов и одобрительным мычанием набитых ртов (кто-то никак не мог оторваться от угощения).
        Взяв с импровизированного стола горбушку хлеба, предварительно посолив ее, Призрак встал.
        - Хальд, как народ позавтракает, готовь обоз к выходу, - бросил он короткую команду и пошел к своему матийцу, который, в отличие от других лошадей, привязанных к коновязи, всю ночь свободно бродил по стоянке, выискивая самые сочные пучки травы.
        - Чок-чок-чок, - негромко пощёлкал языком парень.
        Весь вчерашний день Атей приучал коня к этому звуку, подкармливая его подсоленным хлебом. И умное животное быстро поняло, что от него хотят. И теперь, услышав его, жеребец, находившийся на противоположном конце поляны, сначала поднял свою морду, прядая ушами, а потом, увидев своего друга, не спеша пошел ему навстречу. Как и ожидал Агат, Призрак приготовил ему его любимое лакомство. И теперь стоял рядом с ним и теплыми губами осторожно забирал кусочки ржаного хлеба с ладони своего друга.
        - Это ведь матиец? - услышал Атей голос из-за спины. Он видел, что Виолин, поблагодарив радушную Ганею за завтрак, встала почти вслед за ним, но еще долго переминалась в сторонке, решаясь на что-то. И когда парень стал кормить жеребца, она решительно двинулась в его сторону.
        - Его зовут Агат, Виолин, - не оборачиваясь, ответил парень. - Вы позволите себя так называть в неофициальной обстановке?
        - Конечно, - улыбнулась девушка. - Но вы так и не ответили на мой вопрос, князь.
        - Атей, - повернувшись к Виолин, сказал парень и тоже улыбнулся. - Сейчас неофициальная обстановка. А Агат действительно матиец, во всяком случае, так сказал Адым. Я такого красавца увидел впервые.
        - Да, действительно красавец, - согласилась с ним девушка. - А у меня Пушинка, - указала она рукой к коновязи. - У нее тоже кровь матийцев, но она только квартеронка, таких коней, как Агат, на Тивалене как пальцев на руках. Я имею в виду тех, кто приручен.
        - Немного не правильная формулировка, Виолин, - не согласился с ней парень. - Я не знаю, как у других обстоят дела, но, по-моему, таких коней приручить нельзя. С ними можно только подружиться, как я с Агатом.
        - Наверное, ты прав, - задумчиво проговорила девушка, глядя, как Агат внимательно прислушивается к их разговору, а потом задала совсем неожиданный вопрос: - Скажи, Атей, а тебя возможно застать врасплох?
        - Интересный переход от лошадей к моей скромной персоне, - хмыкнул парень. - А чем вызван такой вопрос?
        - Мне казалось, что я шла совсем беззвучно к вам с Агатом, но ты не только не вздрогнул, когда я неожиданно задала вопрос, но и знал, кто стоит за спиной.
        - А, вот ты о чем, - улыбнулся Призрак. - Я действительно очень хорошо слышу и вижу в темноте. В этом отношении я ближе к Саю, чем к человеку или альву. Но в данном случае все намного проще, но это моя тайна.
        - И ты ее мне, конечно, не откроешь, - немного разочарованно подвела итог Виолин.
        - Почему же, - удивился Атей. - Конечно, открою, только на ушко, чтобы другие не слышали.
        - Ты меня заинтриговал, - подалась вперед любопытная девушка. - Что это за секрет?
        - Я, - шепотом, в аккуратное заострённое ушко, начал говорить Призрак, обдавая теплом своего дыхания шею Виолин, отчего «таяние Льдинки» только ускорилось. - Видел твое отражение в глазу Агата.
        - А-ха-ха, - серебряным колокольчиком разнесся по поляне смех девушки. - Ты провел меня, Призрак. Но я все равно никому не скажу про это. Тайна должна оставаться тайной.
        Поговорив с Виолин еще немного, Атей сделал приглашающий жест к костру, возле которого уже собрались его люди, готовые двинуться в дорогу. Повозки были составлены в походную колонну, кони запряжены, все следы их присутствия на стоянке аккуратно убраны.
        - По-моему, все готовы двинуться в путь и ожидают только нас, - сказал Атей, направляясь с девушкой к фургонам.
        - Князь, - доложил Хальд, подтверждая слова Призрака. - Обоз готов.
        - Так командуй, - пожал плечами парень.
        - Только перед тем как мы тронемся, просим принять нашу клятву, Призрак, - напомнил Хальд данное им обещание. - Не дело воинам князя идти с ним как простым наемникам.
        - Ты уверен?
        - Да, уверен.
        - Хорошо, Хальд, - кивнул Призрак. - Готовь все, что нужно.
        Особых приготовлений для этого не понадобилось. Будущие воины князя были уже полностью экипированы и всего лишь вышли из общей массы обозников и других разумных, входящих в состав каравана. Подойдя к Атею, они встали в пяти шагах от него и молча замерли, не зная, с чего начать. Для всех из них это было впервые. Решив немного им помочь, Атей негромко, но так, чтобы все слышали, заговорил:
        - Воины, друзья! Не ждите от меня, что я дам слова клятвы, которую выучив, вы повторите для меня вслух. Мне это не нужно, как не нужно и вам. Самое главное в принесении клятвы, не какие слова вы скажете, а как вы их скажете. Какой смысл вложите в них. Вот что главное. Ведь слова только словами и останутся. Хотя и без них не обойтись, если честно. Ну что, готовы? - и дождавшись их кивка, сказал: - Тогда начинай, воевода.
        Стоящий крайним справа в короткой шеренге, Хальд еще немного помолчал, что-то про себя обдумывая, а потом на одном дыхании, словно текст клятвы у него был давно заготовлен, без тени улыбки, торжественно произнес:
        - Я, Хальд Северянин из рода Ледяного Волка, клянусь в верности Атею Призраку, князю Сайшат. Ни словом, ни делом, ни умыслом не предавать своего вождя. Клянусь жить по Правде и славить Честь. И пусть сам Парон будет свидетелем искренности моих слов.
        После этого слова клятвы повторили Снори Последыш и Адым Лошадник, не отняв и не добавив в нее ни слова. И когда над поляной снова повисла тишина, заговорил Атей:
        - Я, Атей Призрак, князь Сайшат, принимаю клятву верности стоящих передо мной воинов. Где Честь, там и Правда. И пусть сам Парон будет свидетелем искренности моих слов.
        В чистом утреннем небе неожиданно сверкнула молния, а через мгновение загрохотал гром. Клятва была принята.
        Даргасский тракт. Караван князя Сайшата
        Обоз не спеша катил по пыльному тракту, оставляя за собой версту за верстой. Стружата во главе с Даринкой набегались за первую половину дня и теперь спали в фургонах. Воины, верхом на своих лошадях, равномерно распределившись вдоль всего каравана, исправно несли службу, пристально посматривая по сторонам. Хальд, как воевода совсем маленькой дружины Призрака, перед тем, как выйти со стоянки, дал небольшой профилактический втык всем своим бойцам, в том числе и подчиненному на время пути отряду Гайна. Наставление его заключалось в том, что, несмотря на наличие в их рядах такого воина, как Сай, остальным терять бдительности тоже не следует. А то он уже слышал, что некоторые начали слишком уповать на их четвероногого друга. Воины серьезно отнеслись к словам Северянина и поблажек себе в дальнейшем не давали.
        Скакавшим всю ночь альвам Атей предложил немного выспаться в повозках. Чем они после совсем короткого препинания и воспользовались, вновь оказавшись в седлах лишь тогда, когда их места заняли дети. Лоенор и Мидэл сразу нашли общий язык с Последышем и сейчас расспрашивали его обо всем, что только можно: начиная с Андеи и заканчивая тем, почему они принесли клятву Призраку.
        Виолин и Лайгор ехали чуть позади самого князя, который, решив, что Агату нужно привыкать к весу всадника в седле, тоже был верхом и сейчас разговаривал со своим воеводой.
        - Послушай, Хальд, - обратился к андейцу Атей. - А как у вас принято измерять время?
        - В смысле? - ответил воин.
        - Ну, как у вас принято отмерять продолжительность ночной стражи, например?
        - А, ты про это, князь, - наконец понял суть вопроса Северянин. - Так чаще всего время и измеряют стражами. Ночь, к примеру, делится на три стражи. Исходя из этого, и прикидывают время. Вот сейчас уже прошла почти одна стража после того, как Хассаш был в зените.
        - Н-да, - нахмурился Атей. - Совсем примерное определение.
        - А зачем точнее? - удивился Хальд.
        - Вот смотри, понадобилось тебе послать кого-то, ну, скажем с донесением или… с любовной запиской, - улыбнувшись, добавил Призрак. - И время гонцу ты выделяешь на это дело строго определенное, по истечении которого он должен привести тебе ответ от твоей возлюбленной мериты.
        Сзади раздались тихие смешки Лайгора и Виолин.
        - Скажешь тоже, княже, - смущенно, чего от бывалого воина совсем не ожидал Атей, сказал Хальд. - Возлюбленной.
        - Ладно, пусть не от возлюбленной, - пожалел он Северянина. - Неважно от кого. Ты скажешь гонцу, чтобы через одну двадцатую стражи он был у тебя?
        - Ну… - задумался, было, воин, но очень скоро нашел выход. - Я скажу, что времени у него, пока тень от воткнутого копья не дойдет до черты.
        - Отлично, мысль о тени у тебя правильная, - обрадовался Атей сообразительности Северянина. - А если это будет ночью? Не мучай себя, - увидев, как снова задумался Хальд, сказал Призрак. - А просто послушай меня. Мои воины и все, кто служит мне, должны ясно представлять себе, как исчисляется время. И способ, как это делать, я сейчас расскажу, а ты поведаешь другим. Представь, что время от восхода и до восхода Хассаша, которое называется сутки, мы делим ровно пополам. Это, естественно, день и вторая половина - ночь. Потом… Так, надо слезть с коней. Скажи, чтобы продолжали движение, а мы совсем немного задержимся.
        Хальд быстро назначил Снори старшим, спрыгнул с коня и встал рядом со спешившимися альвами, которым тоже было безумно интересно, что князь придумал.
        - Смотрите сюда, - он воткнул в дорожную пыль сухую веточку. - Как ты и говорил Хальд, веточка отбрасывает тень. Если нарисовать вот так окружность и сделать на ней, к примеру, двенадцать равных насечек, то тень будет проходить расстояние от одной насечки до другой за равные промежутки времени. Это время называется час. Примем его как минимальное временное значение. Чтоб ты понял, сейчас наш караван за один час проходит около пяти-шести верст. А теперь вернемся к гонцу, которого ты послал с любовным письмом, - не смог удержаться Атей, уж очень забавно при этом выглядел андеец. - Даешь ему надушенное послание и говоришь, что если через четверть часа у тебя не будет ответного послания, то ты ему его ходилки вырвешь, а вместо них вставишь вот такие вот веточки.
        Закатились все, в том числе и сам Хальд, который досмеялся до того, что стал вытирать выступившие на глазах слезы. Хотя Атей и был уверен, что смеялся он лишь над последней частью его слов, где было сказано о ходилках и веточках. И чувствовал, что это выражение еще не раз прозвучит из уст его воеводы.
        - Ты понял меня, Хальд? - отсмеявшись и снова заняв свои места в составе обоза, сказал Призрак. - Понял, как считать?
        - Княже, вот чувствую, что толково, но до конца никак не разберусь. Мне ведь потом народ этому учить, и пока сам не пойму все до последнего, другим объяснять не буду.
        - Я помогу, друг, - впервые с момента разговора Атея и Хальда подал голос Лайгор. - В империи у магов существовал подобный метод, который потом пошел в народ. Только у них в качестве мерила временного отрезка выступал особый сосуд, из которого сыпался тончайший речной песок. Это время потом так и называли «склянка», то есть время, необходимое, чтобы из сосуда высыпался весь песок. Вот только не пойму, почему ты делишь круг именно на двенадцать равных промежутков. То, что ты делишь сутки на равные день и ночь понятно - для простоты счета. А вот с делениями этими пока никак.
        - Спасибо, Лайгор, за будущую помощь, а с делениями все просто. Больше делать отсечек просто нет смысла, а разделить круг на четыре части, опять получатся стражи.
        - Все понял, - кивнул альв. - По твоему мнению, это оптимальное количество делений.
        - Именно так.
        - Тогда слушай, Хальд, - повернулся Лайгор к Северянину, и они, отстав от Виолин и Атея, начали увлеченную беседу.
        - И сколько, князь, у вас еще талантов? - спросила девушка, когда они остались одни.
        - Виолин, мы же договорились, что будем обходиться без лишних церемоний, - покачал головой Атей.
        - Прости, просто, послушав твои пояснения, я ощутила себя пусть и не полной дурой, но близко к этому. Странно, что такой простой и понятный, после того как ты объяснил, метод счета времени еще не был принят на Тивалене.
        - Ну, Лайгор же говорил, что в империи были приняты склянки, а это примерно то же самое.
        - От империи осталось только Пепелище, общеимперский язык и золотые да серебряные империалы, - грустно сказала Виолин. - Даже магов как таковых не осталось. Есть много одаренных, а системы их обучения нет. Она, конечно, развивается, но такими темпами, как сейчас, выйдет на имперский уровень еще не скоро.
        - Виолин, а почему твое второе имя Льдинка? - отвлек девушку от грустных мыслей Призрак.
        - Здесь все просто, - улыбнулась она. - С самого детства, как только я смогла сплести свое первое заклинание, выяснилось, что особенно хорошо и быстро у меня получаются те, что принадлежат к магии холода: «ледяная стрела», «кольцо холода», «стужа», «метель». Все очень удивлялись этому. Мама владеет магией огня, за что и получила второе имя Сполох, отец и брат - воздушники, а я Льдинка. Но все равно, по сравнению с Мудрейшим, о котором говорил отец, мы словно котята против вон твоего Сая.
        Она кивнула головой в сторону приближающегося из хвоста обоза Кота, который, кинув на них мимолетный взгляд, опережая караван, скрылся в подлеске.
        - Князь, я понял, все понял, - подъехал радостный до невозможности Хальд. Посмотрел на небо и серьезно сказал: - Через час будем искать место под привал.
        - Не рано? - поинтересовался Атей.
        - В самый раз, - покачал головой воевода. - Выбрать место, оборудовать стоянку, обиходить лошадей, приготовить ужин, а потом еще мне Лайгор поможет объяснить остальным, как правильно считать время. С этой методой порядка станет намного больше.
        - Хорошо, Хальд, командуй.
        Место для каравана получилось выбрать немного раньше. Проехав буквально две версты, Последыш со своими новыми друзьями Лоенором и Мидэлом обнаружили место, на котором уже кто-то останавливался, причем не один раз. Конечно, с обустроенным лагерем недалеко от Резена его сравнивать было нельзя, но наличие родника перечеркивало остальные недостатки выбранной стоянки. Да и недостатков было не так чтоб много.
        Принесенный Саем кабанчик был воспринят с восторгом. По опыту Атей уже знал, что даже если в наличии много припасов, отказываться от свежего мяса никогда не следует. Ну, какая каша с сушеным мясом может сравниться с густой наваристой похлебкой, по поверхности которой плавают кружочки жира, да еще из свежей убоины?
        Ставить лагерь у людей Призрака получалось с каждым разом все лучше и лучше, и главное быстрее. Не успели они завершить свои ежедневные заботы, связанные с уходом за лошадьми, как Добруша уже звала их к ужину, который как всегда был выше всяких похвал. Медая по привычке все еще контролировала процесс готовки и сама принимала участие, но Ганея понемногу начала ее от этого отваживать, приговаривая: «Негоже княжне земляное яблоко чистить» или «Да где это видано, чтоб княжна тарелки мыла». Но это никак не влияло на их отношения, и даже со стороны было видно, что они нравятся друг другу. Причем Добруша никогда не переходила той грани, за которой Медая превращалась в княжну Сайшат.
        После ужина Хальд собрал всех вокруг себя и начал, с помощью Лайгора, объяснять, как по-новому нужно вести счет времени. Как ни странно, но практически все, за исключением детей, которые тоже внимательно слушали Северянина, поняли суть. Особенно, когда на пальцах стали объяснять про пройденный путь тенью от палочки или прикидывать примерное расстояние, которое обоз проходит в единицу времени. Каждый сразу примерил этот счет на себя.
        Первой, кто свои выводы озвучил вслух, была все та же Добруша, сказав, что ужин она сегодня приготовила примерно за час. Вторым был ее муж, озвучивший время на изготовление простого табурета. А потом с шутками и прибаутками понеслось. Высчитали время, которое тратит Ганея, чтобы заштопать дырку на штанах у Танеха. Сколько нужно времени, чтобы заплести косы Руте, Мире и их князю. На котором часу Последыш побежит до ветра, если сядет в кабаке с бочонком пива. Народ смеялся, шутил, украдкой посматривал на своего улыбающегося князя, и каждый благодарил своих богов, что послал им его на их жизненном пути.
        После того как все начали понемногу успокаиваться, Атей подозвал к себе Ряска и Хальда. У бывшего кожемяки спросил, хочет ли он и дальше заниматься тем, чем занимался раньше, или есть желание изучать воинскую науку? Дружина у него пока маленькая, раз-два и обчелся, а воины всегда нужны. На что Охапка с сияющими глазами ответил, что о таком и мечтать не мог. Не забыв посоветоваться со своей матушкой, которая его благословила поцелуем в лоб, Ряск дал клятву своему князю и был определен в новики. Из припасённых Атеем запасов трофейного снаряжения бывшему кожемяке подобрали кольчугу, шлем, широкий воинский пояс, большой деревянный щит и меч. От последнего он, правда, отказался, сказав, что больше привычен к топору. Показательный удар по небольшому дереву обычным оружием дровосека произвел на всех большое впечатление. Дерево толщиной с руку самого Ряска после его размашистого удара упало как подкошенное. Расправив от гордости грудь, Ряск быстро ее сдул, после того как Хальд сказал, что деревья не умеют защищаться и бить в ответ, но тут же немного успокоил его, сказав о наличии у него потенциала.
Охапка, было, снова стал веселеть, но следующее заявление воеводы вновь согнуло его плечи. Северянин пообещал его гонять так, что он до кровати будет добираться (дословно) «на четырех мослах». Семь шкур с него спустит и сольет семь потов, пока тот не станет воспринимать одетую на него кольчугу, как вторую кожу. А потом начнет гонять еще сильнее, когда ему подберут под руку боевой топор или секиру. Увидев, что Ряск стал мрачнее грозовой тучи и теперь с тоской смотрит на пьяненького Танеха (где только достал?), Хальд все же немного подсластил, сказав, что рубаку он из него сделает первостатейного, от чего настроение Охапки снова поползло вверх.
        Ночь прошла спокойно, а утро как обычно началось с тренировки. Только теперь количество участвующих в ней значительно возросло. Помимо Дарины, продолжающей работать с кинжалом, недалеко обливался потом Ряск, за которого принялся Хальд. Чуть в стороне Лоенор с Мидэлом вели учебный поединок, обмотав свои узкие изогнутые клинки прочной дерюгой. Рядом с Атеем занималась Виолин, у которой был такой же альвийский клинок, как и у остальных ее сородичей, но вдобавок к нему в левой руке она держала еще и широкий охотничий нож. Проведя легкую разминку, а потом подождав, когда Атей закончит свою с Поющим и Защитником, девушка попросила его о поединке, который закончился практически моментально: выбитый меч улетел в траву, а Льдинка у своей шеи почувствовала чужой клинок. Немного расстроившись, девушка тут же набилась к князю в ученицы, и тот, не в силах отказать такой красавице, был вынужден согласиться. Но перед тем как начать обучение, он попросил ее максимально открыто показать то, что она уже имеет, иначе он не сможет подобрать методику ее обучения. А переучивать заново долго и порой бесполезно, все
равно старые знания периодически будут всплывать, мешая новым. Оценив ее навыки, он сказал, что постарается максимально быстро составить план ее обучения, а пока просто указал на самые грубые ошибки.
        Тренировочные поединки с Шелестом и Лисом тоже оказались предсказуемыми, причем по просьбе Призрака они выходили против него одновременно. Результат их хоть и обескуражил, но набиваться в ученики они не стали, попросив Атея только подкорректировать их технику. Потом Мидэл заявил, что меч, конечно, очень важен, но основным оружием любого альва, которым он владеет в совершенстве, является лук. И за свое умение им владеть, он Мидэл Лис, как и его друг Лайгор, в свое время получил право заплетать на левом виске косицу. И если Призрак не боится проиграть, они могут устроить соревнования. Услышав это, Лайгор схватился за живот и, судорожно хохоча, упал в траву. При этом он удостоился таких взглядов, что, отсмеявшись, ему пришлось убеждать всех, что он не сошел с ума.
        Призрак не боялся. Он попросил Дарину принести ему из его «Мечты»[18 - «Мечта» - походный мешок Атея «Мечта пилигрима».] лук и стрелы, и пока та ходила, общими усилиями выбрали цель и определили условия соревнования.
        В качестве цели был выбран щит Ряска, который унесли за сто шагов вдоль дороги и повесили на дерево. Условия были довольно просты: максимально быстро и точно послать пять стрел в щит. То, что с этим князем все не просто, Лис понял, когда Атей вынул из налуча, принесенного Даринкой, свой лук. Вроде и похож на составной лук, что в большом почете у нумейцев - разбойников юго-западных полупустынь, но что-то с ним не так. Потом Мидэл посмотрел на Дарину, которая с таким превосходством на него взглянула, что понял, что она действительно княжна, а не вчерашняя рабыня и что это был последний раз, когда он вспомнил об этом. Причем это превосходство было каким-то снисходительным. Ее взгляд как бы говорил: «Малыш, ну, зачем ты пришел на дружинный двор? Тебе даже в новики пока рано».
        Повесив за спину колчан, Атей подошел на исходную позицию, где в полной готовности уже стоял альв. А потом по команде Лайгора была стрельба. И когда третья стрела Лиса еще была на пути к щиту, тот раскололся на две части, потому что не был обит железными полосами. Малая его половина упала под дерево, а большая так и осталась висеть, пришпиленная к стволу ровно по центру пятью стрелами. Еще две торчало чуть в стороне от них, куда через миг воткнулась и третья.
        Посылать последние две стрелы Мидэл не стал, а повернувшись к Атею, спросил:
        - Кто ты, Призрак? Так не может стрелять обычный разумный.
        - Я - это я, Лис, другого ответа у меня просто нет.
        Посмотрев князю в глаза еще какое-то время, Мидэл, прижав к груди правую руку, склонил голову, как это делают ученики перед мастером.
        - Не переживай, друг, - улыбнулся Атей и положил ему руку на плечо. - Нет предела совершенству. А ты на самом деле отличный воин. Ты можешь не верить, но я до сих пор учусь. Иначе, зачем бы я каждое утро выходил заниматься?
        - Спасибо, князь, - улыбнулся в ответ Лис. - Но как я понял сегодня, отличный - это не последняя ступень воинского мастерства. Есть как минимум еще одна - великий воин. И сегодня я увидел того, кто на ней уже стоит, а может, и перешагнул дальше.
        - Хм, - хмыкнул Призрак. - Спасибо за признание моих способностей, но после «великий» могут быть еще ступени?
        - Ты сам сказал, что нет предела совершенству, значит, их может быть великое множество: величайший, непревзойденный, легендарный и так далее.
        Атей не ответил, лишь прикрыл на миг глаза и кивнул головой, во всем соглашаясь с альвом. Потом воины с помощью ребятни приводили себя в порядок, завтракали и собирались в дорогу. Впереди был еще один день неспешного пути в Мегар.
        Даргасский тракт. Обоз князя Сайшата. Третий день пути
        - С дороги, с дороги, хурговы выкормыши, - раздался громовой, привыкший повелевать голос с хвоста колонны. Но едва короткое эхо этого голоса перестало метаться между деревьями, росшими по обеим сторонам тракта, в ответ прозвучал другой, не менее громкий.
        - Ты кого выкормышами обозвал, придурок?
        Ехавшие у самой первой повозки Атей, Хальд и Лайгор с Виолин развернулись практически синхронно. А вот дальше сразу стало видно, у кого какой конь под седлом. Агат, не делая каких-либо усилий, сразу сорвался в галоп, оставляя позади всех остальных. Поэтому ту сотню шагов, на которые растянулся обоз и где сейчас могла начаться рубка, Призрак не проскакал, а пролетел, осаживая Агата перед разукрашенным воином в дорогих доспехах. Жеребец практически сел своим седалищным бугром на землю, пытаясь затормозить и не снести этого разряженного в золото благородного. И ему это удалось, подняв клубы пыли, которая на какое-то время почти скрыла Атея.
        «Сай, не высовывайся пока», - кинул зов Призрак, а вслух лишенным эмоций голосом произнес:
        - Что здесь происходит, Адым?
        Урукхай, уже на половину выдвинувший свою тяжелую саблю из ножен, немного потупился и, указывая подбородком на разряженного воина, сказал:
        - Да вот, этому скомороху, видно, дороги мало, решил нас в кусты загнать. Хотя такому дрищу лесной тропинки будет широко.
        - Что-о-о? - взревел разряженный.
        Только теперь Атей смог увидеть всю картину полностью. Их обоз догнала богатая карета и ее эскорт, состоящий из двух десятков конных латников, сверкавших в лучах Хассаша своими серебряными кирасами. Впереди всей этой кавалькады верхом на коне находился разумный, не выделяющийся особыми статями, но зато обладающий очень зычным голосом.
        На самой карете отсутствовал какой-либо герб или символ, который мог бы указать на ее владельца, а окна в ее дверцах были закрыты шторками. Латники вполне профессионально взяли сопровождаемую карету в коробочку и теперь наблюдали, положив ладони на рукояти мечей, как их командир препирается с урукхаем. Многие даже тайком улыбались.
        Все это Призрак запечатлел за один краткий миг и, когда командир латников, проревев, начал поднимать стек, чтобы хлестнуть им дерзкого выскочку, который осмелился заступить ему дорогу, ледяным голосом, в котором не было и капли уважения, сказал:
        - Если ты, скотина, начнешь опускать свой пастуший прут, я отрублю тебе руку.
        Прозвучавшие слова были словно ведро колодезной воды, вылитой на крикливого благородного. То, что тот благородный, у Атея не вызывало никакого сомнения. Золоченый нагрудник, открытый шлем с белым плюмажем, украшенная драгоценными камнями рукоять меча, висевшего на поясе. Такое не по чину обычному воину.
        В этот момент рядом с Призраком осадил своего коня Хальд, а Лайгор и Виолин выступили на фланги, приготовив луки.
        Только теперь до командира латников наконец дошло, что перед ним уже не обычный воин, обычные на матийцах не ездят, а как минимум равный ему по положению. Но унять свою спесь у него уже не получилось, его, как говорят, понесло, хотя стек и опустил. Просто опустил, засунув тот в сапог, а освободившуюся ладонь положил на рукоять меча.
        - Как ты смеешь так обращаться к благородному? - пытаясь придать своему голосу больше надменности, начал «золоченый», как его про себя обозвал Атей. - В этой карете едут высокородные мериты, и, если бы не возложенная на меня обязанность как можно скорее доставить их к месту назначения, я велел бы дать тебе плетей.
        Атей ухмыльнулся. Он уже понял, что перед ним обычный дворцовый шаркун, возомнивший себя воином или, как минимум, полководцем.
        - Пока единственный благородный, что я вижу перед собой, - это твой конь, - спокойно сказал Призрак.
        Со стороны Виолин раздался смешок, в рядах латников кто-то хрюкнул, а Адым заржал, что его лошадь. Именно в этот момент подскакал Последыш и его дружки-альвы. Лоенор и Мидэл разделились и встали рядом с девушкой и Узелком, образовав пары. Снори остановился по правую руку от своего брата. Увидев все это, «золоченый» начал потихоньку бледнеть, а со стороны его воинов раздался едва слышимый шепот:
        - Изгои, вон косицы у висков, и у этого, в черном, тоже, только справа.
        До этого стоявшие спокойно кони начали немного приплясывать под латниками, которые передали им свое волнение.
        «Хорошая репутация у Изгоев», - улыбнулся про себя Атей.
        - Немедленно освободи дорогу, - старший эскорта предпринял последнюю попытку повлиять на ситуацию, которая уже давно им не контролировалась. - Иначе мне придется…
        - Что? - склонил голову к плечу Призрак и улыбнулся.
        - Оч-чистить… ее с-своим… м-мечом, - заикаясь, проговорил «золоченый», увидев острые клыки. А потом, дернув за верхний край нагрудника, попытался проглотить странный ком, вставший у него в горле.
        - Сначала ты оскорбил моего воина, - начал звереть Атей, только теперь его злобу вызвала непроходимая тупость хлыща, сидящего на коне напротив него, - теперь пытаешься оскорбить меня. Вот скажи, что мне с тобой делать?
        - Ус-ступить д-дорогу, - отбивая зубами дробь, завел старую песнь «золоченый».
        - Тьфу, - в сердцах плюнул Атей, снова успокаиваясь. Его настроение скакало, словно отбрасываемый Хассашем от нагрудника благородного зайчик. - Тебе места мало?
        - Т-ты должен освободить д-дорогу высоокородным м-меритам, - уперся командир.
        - Князь, - крикнул Лайгор. - Да назовись ты наконец, надоел этот шут до тошноты.
        - К-к-кто? - еле выговорил «золоченый», еще больше бледнея.
        - Атей Призрак, князь Сайшат.
        «Старший, шум с головы обоза», - заволновался Сай, сидевший в подлеске неподалеку.
        - Вы сказ… - открыл рот «золоченый».
        - Заткнись, - грубо осадил его Призрак и встал на седло, пристально всматриваясь на север. Караван, не сразу затормозив, уплотнился, и теперь повозки стояли одна за другой. Возле них, не забывая свои обязанности, находились три воина из отряда Гайна и сам командир. Еще двое, видимо, заменили Последыша и его дружков в передовом дозоре. Неясный шум, который слышал Атей, скоро превратился в отдаленный топот копыт.
        - Хальд, - падая в седло и разворачивая Агата, начал раздавать четкие команды князь. - Опасность с севера. Составить повозки в два ряда, женщин и детей под фургоны второго ряда. Лайгор, лучники на фланги…
        И в это время впереди из-за поворота, нещадно нахлестывая своих лошадей, вынеслись Гук Рукоятка и Лорн Кольцо.
        - КНЯЯЯЗЬ, ЗАСААДА, - прокричал один из них. - Мно-ого-о-о…
        - Лучники на фланги, - горохом посыпались команды Призрака. - Хальд, воины за первый ряд повозок, приготовить щиты. Дарина, мой лук и марш под фургон.
        Воинам не надо было повторять все дважды. Бойцы Гайна быстро развернули повозки, поставив их поперек тракта, так, что между первым и вторым рядом образовалось открытое пространство в два десятка шагов. Развернув своих лошадей, альвы быстро сместились к фургонам, заняв свои позиции, справа и слева от них. Хальд, Последыш, Адым и Ряск, перекинув из-за спины щиты на руки, встали за первым рядом повозок, готовые в любой момент сорваться в атаку, обходя их с двух сторон. К ним присоединились и воины Смышленого. Гук с Лорном были уже рядом, когда из-за того же поворота появились преследователи.
        Впереди рысью шли три десятка всадников, а за ними на небольшом расстоянии бежали пешие воины, количество которых определить пока не удавалось, так как они все появлялись и появлялись на открытом пространстве. Наконец, последний воин выбежал из-за поворота. Их командир, увидев, что неожиданно напасть не удастся, приказал перейти на шаг и сбить строй.
        - Три десятка всадников и семь десятков пешцев, - сказал Хальд. - Полная сборная сотня. И это не висельники, в подразделении есть дисциплина.
        Атей повернулся к «золоченому».
        - Вы участвуете в бою, благородный? - спросил он, не особо надеясь на помощь.
        - Это нас не касается, - придя в себя, ответил тот. - Висельники решили пощипать купца, вот и отбивайтесь, - а потом повернулся к своим. - Гвардейцы - строй. Защищать карету.
        Послышался шелест вынимаемых из ножен мечей. Воины эскорта встали плотной стеной перед каретой, оставив по паре латников по ее бокам. Сам командир решил присматривать за их тылом, переместившись назад.
        - Трус, - словно выплюнул, произнес Атей, презрительно глядя на «золоченого». А тот, видимо, осмелел, поэтому выкрикнул из-за кареты:
        - Я вызываю тебя, но после того как разберемся с висельниками. Если ты, конечно, выживешь, князь непонятно кто, - и гаденько захихикал.
        Призрак выехал перед повозками, достал лук и поправил колчан.
        - Все на местах. Лайгор, выбиваем по команде конных латников. Я по центру, вы начинаете со своих флангов и смещаетесь в центр, - и только тут заметив, что у Лорна в плече торчит обломок стрелы, сказал ему: - Кольцо к женщинам и детям во второй ряд.
        - Князь, я смогу…
        - Выполнять, воин, - взревел Призрак. - Ты последняя их защита.
        Лорн кивнул и, развернув коня, поехал в тыл. Когда между ними и нападающими осталась сотня шагов, конные латники начали ускоряться. Атей встал в стременах и наложил на тетиву первую стрелу.
        - Бой, - крикнул он, и первая посланница смерти устремилась к своей жертве.
        Не зря альвов называли лучшими лучниками Тивалены. Последний верховой упал в каких-то пяти шагах от самого Атея, утыканный стрелами, словно подушечка вышивальщицы иголками. Весь путь до повозок был усеян трупами воинов, в которых также было как минимум по две стрелы, Призрак и альвы били наверняка.
        Вокруг ржали раненые кони и кони, потерявшие своих седоков. Несколько латников ничком лежали на шеях своих скакунов, которые продолжали скакать. Вот только, одурев от запаха крови и не чувствуя крепкой руки седока, они уже не выбирали дороги. Однако быстрая расправа с конницей нападавших на командира пешцев видимого впечатления не произвела. Монолитный строй, не сбавляя своей скорости, продолжал двигаться в их направлении. Но скоро он разделился на два равных отряда, и они, ощетинившись копьями, стал огибать повозки. В задних рядах каждого отряда было по нескольку лучников, которые уже вступили в бой, посылая первые стрелы в направлении обоза. Две из них летели прямо в Призрака. Одну он сбил плечом лука, а от второй просто уклонился. Попытка послать ответный подарок, успехом не увенчалась. Атей обнаружил, что все пять десятков стрел давно истратил. Сняв колчан и убрав лук в налуч, он повесил их на луку седла и вынул мечи.
        Именно в этот момент он услышал сдвоенный крик. Один, полный боли, был детский, а второй принадлежал женщине, которая истошно кричала:
        - Р-у-у-у-т, сынок!
        Обернувшись на краткий миг, Призрак увидел только то, что Лорн, получив еще две стрелы в спину, прикрывает собой паренька, у которого под правой ключицей торчало оперение.
        - Аргххх! - раненым зверем взревел Атей. Глаза Призрака, потеряв свой изначальный цвет, как всегда бывало, когда он впадал в ярость, превратились в две черные дыры, из которых на дерзких разумных с легкой улыбкой посмотрела Маррика.
        - Паро-о-он! - подняв вверх клинки, прокричал, а точнее проревел воин и послал Агата вперед, успев кинуть зов Коту.
        «Сай, твой второй отряд, помоги Хальду».
        Увидев скачущего на них одинокого всадника, один отряд остановился. Передняя шеренга воинов встала на одно колено, выставив по диагонали вверх свои копья, уперев их тупые концы в землю. Бойцы второго ряда свои пики положили им на плечи. Некоторые уже ухмылялись, предчувствуя, как обезумевший воин повиснет на их копьях, истекая кровью. Только кованой коннице было по силам развалить такой строй и то не всегда. А тут какой-то одиночка.
        Но Атей не стал приносить себя в жертву. В десятке шагов от противника он встал на седло. И когда Агат, послушный его руке, начал резко уходить влево, он, словно выпущенный из пращи снаряд, взвился в воздух, а потом упал в самом центре построения отряда, подмяв под себя несколько латников.
        - Здравствуйте девочки, - оскалился Призрак. - Не ждали?
        Немногие, кто остался в живых после этого боя, потом с ужасом вспоминали этот день. Ворвавшийся, словно волк в овчарню, Атей, постепенно пьянея от крови, устроил в рядах врага пляску смерти. Казалось, что в его руках были не мечи, а ножницы, которыми Маррика обрезает нити жизни разумных.
        Призрак был везде: отбивал и блокировал удары, тут же нанося ответные. Уклонялся, подрубая ноги и вспарывая животы, будто и не замечая надетых на врага доспехов. Сбитые в плотный строй воины, бросив бесполезные в данной ситуации копья, не всегда успевали вытащить короткие мечи, чтобы хоть как-то противостоять смертельному урагану, гуляющему среди них.
        Летели на землю отрубленные конечности и головы, сплошной рекой лилась кровь, а посланец богини смерти продолжал собирать свою дань. Дань жизнями тех, кто вздумал встать у него на пути.
        Враги закончились внезапно. Пространство вокруг Атея было усыпано телами. Некоторые из них лежали неподвижно. Их души уже покинули тела, улетев дожидаться своей очереди на перерождение. Многие стонали и скулили, отползая подальше от этого безумца со звериным оскалом. Были даже сбежавшие, их спины, мелькавшие среди деревьев, краем глаза заметил Призрак, но не стал на это обращать внимания, потому как второй отряд уже прошел первый ряд повозок, тесня Хальда и остальных. И если бы не Сай, который периодически вырывал из строя воинов, разрывая их своими когтями и клыками, те были бы уже рядом с детьми и женщинами, прятавшимися под фургонами второго ряда. Именно атаки Кота заставили врага замедлиться и укрыться щитами, плотнее сбив строй.
        «Они пробиваются к карете», - осенило Атея.
        Понял это и один из эскорта, но не их командир.
        - Гвардейцы, - крикнул он. - Мы что, так и будем смотреть, как там умирают настоящие воины? Мой десяток - БОЙ, а остальные как знают.
        Десять латников в серебряных нагрудниках, соскочив с коней, ринулись в атаку. Теперь их лошади были бесполезны: нет места для разгона против правильного пехотного строя, поэтому исход этой битвы будет решаться лицом к лицу.
        Оставшийся отряд нападавших, во главе с командиром, оборонялся очень умело. С начала боя они потеряли только пятерых, и всех их разорвал Сай. Но, увидев, что к воинам обоза, так некстати оказавшегося у них на пути, бежит охрана кареты, они встали, а потом и вовсе начали организованно отступать. И может быть, им бы и удалось уйти, но они не учли, что у них за спиной Призрак. Они даже подумать не могли, что второй отряд уже вырезан, а не пробивается по противоположной стороне тракта в сторону кареты.
        Именно так думал их командир, пытаясь оттянуть на себя как можно больше воинов, чтобы второй отряд все же выполнил свою задачу, когда им в тыл врезалась черная фигура, сея вокруг себя смерть. Крики товарищей, погибающих в тылу, услышали первые ряды и стали оглядываться, совсем немного нарушив строй. Однако этого хватило Хальду, чтобы достать сначала одного воина, делая в построении брешь, а Адыму, полоснув саблей по его соседу, который остался неприкрытым, эту брешь увеличить, превращая в проход.
        Строй рассыпался, превратившись в толпу, среди которой особенно выделялись две беснующиеся фигуры - Атей и его верный друг Сай.
        - Князь, Князь, КНЯ-Я-ЯЗЬ, - услышал наконец Призрак голос Хальда. - Все кончено, княже, все уже.
        Атей, залитый кровью с головы до ног, так что было не понять, где его, а где врага, огляделся. Черная пелена начала пропадать из его глаз, ярость уходила, чтобы свернуться клубочком где-то глубоко внутри него, ожидая следующего раза, когда вновь сможет напиться страхом и болью врага. Вместе с этим накатила безумная усталость, и Призрак слегка пошатнулся.
        - Атей! - вскрикнула Виолин, и первая кинулась к нему. За ней поспешили Хальд и Лайгор. - Ты ранен?
        - Нет, - улыбнулся князь, снова обретая устойчивость. - Устал просто.
        Со всех сторон на Призрака были направлены взгляды. Немногие сдавшиеся враги, стоявшие сейчас на коленях, не стесняясь своих слез, плакали. Плакали и благодарили богов, что эта бойня закончилась, а посланец Маррики, пресытившись, наконец остановился.
        В глазах его людей и друзей читалась гордость за князя Сайшата и за себя, что они имеют непосредственное отношение к нему. Гвардейцы были просто восхищены этим воином, и еще им очень не хотелось вставать у него на пути.
        - Хальд, что с нашими? - нахмурившись, коротко спросил Атей. - Я видел, как ранили Рута.
        - Княже, я пока не знаю, что с Кольцом и Рутом, но из тех, кто были рядом, только Ряска зацепило хорошо. У остальных ерунда, бывало и хуже.
        - Кто мне может сказать, что с ребенком? - повысил голос Призрак.
        Из повозки вылезла Лидая Подорожник. Ее дорожное платье было все в крови, волосы растрепаны, а руки немного подрагивали.
        - Все живы, ваша светлость, - шагая к Атею, сказала она. А когда подошла, упала перед ним на колени, взяла его руку и положила себе на голову.
        - Ну-ка встань быстро, - поднял ее за плечи Призрак.
        - Спасибо, князюшко, - всхлипнула она, и слезы побежали ручьем из ее глаз.
        Будто только и дожидаясь этой команды, из-под фургона вылетели остальные женщины с зареванными лицами. Сестры бросились ему на шею, а Ганея взяла вторую руку князя, прижимая ее ладонь к своему сердцу.
        - Хватит, хватит сырость разводить, - проглатывая тугой ком в горле, сказал Атей. - Лидая, скажи толком, что с ранеными?
        - Стрелы Руту и Лорну вырезала и вытащила, раны обработала. И у моего орясины тоже все нормально: лицо посекли, в бедре рана и кисть сломали. Если уважаемые альвы немного пожертвуют для них магии, то совсем хорошо все будет, - быстро доложила женщина.
        Атей посмотрел на Лайгора и Виолин и, когда те синхронно кивнули, сказал:
        - В первую очередь ребенок, а у меня еще дуэль не закончена.
        - Какая дуэль? - удивился Узелок.
        - Вон их «золоченый» перед боем вызвал, - кивнул он на смущенно опустивших голову гвардейцев. - Надо уважить благородного.
        Гвардейцы расступились, и Призрак уверенной походкой направился к карете, двери которой так и оставались закрытыми. Видя приближающегося воина, командир эскорта заметался и вытащил меч. Но не для того, чтобы достойно встретить своего соперника, а для того, чтобы, указав им в направлении Атея, крикнуть визгливым голосом:
        - Гвардейцы, защищайте своего капитана.
        Призрак не знал, какой реакции ожидал от воинов «золоченый» после своего приказа, но был точно уверен, что не той, что последовала следом. Даже те гвардейцы, что оставались у кареты, презрительно скривив свои лица от визга их командира, лишь молча кивали князю, что шел мимо них, и расступались, давая дорогу.
        Они признавали его право взять жизнь этого трусливого хурга.
        - Ты не только растерял свою храбрость, но и Честь, - подойдя к капитану вплотную, сказал Атей. - Хотя я не уверен, что она у тебя когда-то вообще была.
        - А-а-а-а, - с безумным криком «золоченый» без предупреждения ткнул своим мечом в живот князю. Тот сначала отвел Поющим удар от себя, затем Защитником отрубил эту руку по локоть и, наконец, возвратным движением правого клинка, снес голову капитану, которая, разбрызгивая кровь и размахивая белым плюмажем, откатилась к карете. Именно в этот момент из нее раздался приглушенный женский писк.
        - Хальд, - крикнул Атей, последний раз взглянув на тело капитана. - Привал. Адым, поймать коней, разобрать трофеи. Добруша, что-нибудь поесть. Я очень голоден.
        Приказы сыпались один за другим, народ забегал вокруг пленных, стоящих повозок и трофейных коней, уже появился легкий дымок от костра. Все были при деле, все были заняты, стараясь выполнить все, что сказал им ИХ КНЯЗЬ.
        Даргасский тракт. Вынужденная стоянка
        Призрак сидел на стволе сухого дерева, который подтащили к нему его воины. Рядом лежал Сай и вылизывал пару неглубоких ран. Его все же сумели достать обороняющиеся. Атею тоже досталось. Из-за того, что не успел перед боем надеть свой шлем, теперь он красовался длинным шрамом, который начинался в середине лба, уходил влево и вниз, рассекая кончик брови, и заканчивался у уха. Края раны уже сошлись, но шрам, несмотря на его регенерацию, должен был остаться.
        Неподалеку от них росла куча трофейного оружия, которое стаскивали немногочисленные пленные. Отдельно от оружия на расстеленную холстину сыпались монеты различного достоинства и небогатые украшения погибших воинов. Перед призраком лежала его иссеченная бронь, которую враги так и не сумели пробить. А вот не закрытая броней одежда превратилась в кожаное тряпье, и под этим тряпьем серела пепельная кожа Призрака, покрытая тонкими нитями порезов.
        - Вот теперь я точно на голодранца похож, - пробормотал Атей.
        - Ты даже без портов, князюшко, будешь краше самых нарядных господ, - услышав его, сказала Лидая, подавая кружку с горячим травяным чаем, который приготовила специально для него. - Попей, быстро силы прибавяться.
        - Скажешь тоже, краше, - смутился Призрак, что было для него такой же редкостью, как снег в центральных районах Тивалены в самый разгар сухого сезона.
        - Скажу, - улыбаясь, кивнула матушка Ряска. - Испей, а то вон ребятня уже воду тащит, отмывать тебя сейчас будут.
        Подняв голову, Призрак действительно увидел Стружат, которые помогали Дарине и (удивительно) Виолин нести два кожаных ведра, наполненных водой.
        - Раздевайся, брат, - с ходу выпалила Даринка, как только процессия подошла к нему вплотную. - Будем купаться.
        - Вы что, сдурели? - вставая, воскликнул Атей. - Какой раздевайся, здесь же дети и женщины.
        - Княже! - засмеялась Лидая, а вместе с ней и остальные. - Никто тебя порты снимать не заставляет, хотя я уже говорила, что ты и без них красавец, просто уверена в этом. А вот все остальное нужно снять и в костер или на тряпки, отремонтировать это уже не удастся. Отмоешься, а потом зайдешь в лес…
        - Ага, - не дослушав, перебил ее Призрак. - И войдет в Мегар славный князь Сайшат в нагруднике, с мечами у пояса, верхом на матийце, сверкая своим голым задом.
        Звонкий девичий смех, разбавляемый хохотом ребятни, разнёсся над стоянкой, заставляя всех на время прервать свою работу и посмотреть в их сторону.
        - Это, конечно, было бы незабываемым зрелищем для Мегара, - отсмеявшись, сказала Виолин. - Но я думаю, не стоит сразу шокировать разумных, тем более что Дарина приготовила тебе наряд, достойный князя. Я его уже видела и теперь вся в нетерпении увидеть его на тебе.
        - Даже так? - успокоившись, заинтересовано посмотрел на сестренку Призрак. - И когда успела?
        - Не важно, - отмахнулась Дарина. - А еще мы с Виолин договорились по очереди заплетать тебе волосы, и сегодня ее очередь.
        - Спелись? - прищурился Атей и взглянул на хитро переглядывающихся девушек. - Точно спелись. Ну и ладно. Кстати, на этот твой наряд мой нагрудник налезет?
        - Никаких нагрудников, князь, - решительно возразила Виолин. - Как ты будешь встречать высокородных мерит, чья карета стоит на той стороне тракта?
        - Каких еще мерит? - удивился воин и взглянул туда, куда указывала девушка.
        Через тракт, возле леса действительно стояла карета, возле которой был разбит небольшой лагерь и горел костер. Дверцы кареты были открыты, и внутри он увидел три особы женского пола, в простых, но даже на вид дорогих дорожных платьях.
        - И чего они хотят?
        - Пока не знаю, - пожала плечами Виолин. - Но их новый командир, кстати, тот, кто первым из них принял решение ввязаться в бой, подходил и спрашивал, когда князь будет в состоянии пообщаться с меритами.
        - Час от часу не легче, - вздохнул Атей и начал снимать с себя свое рванье. А когда остался только в нижних подштанниках, развел руки в стороны и с улыбкой сказал: - Я готов, мойте.
        Через некоторое время Призрак был отмыт до скрипа и обряжен в новое нижнее белье. Очередь была за нарядом, про который говорила Виолин. И когда она с Дариной, которая просто светилась от гордости, начали обряжать его в костюм, он на некоторое время лишился дара речи.
        Первой на его плечи легла шелковая рубашка ослепительной белизны, с небольшим стоячим воротником, просторными рукавами и широкими манжетами. Потом были прямые замшевые брюки черного цвета. Замша была настолько тонкой и так выделана, что больше походила на бархат, чем на кожу.
        Дальше шли мягкие вытяжные сапоги с голенищем под колено, с небольшим каблуком и прочной, шершавой подошвой. И венчал все это черный камзол со стоячим воротником и полами чуть ниже середины бедер, опоясанный нешироким кожаным поясом с прикрепленными к нему серебряными накладками, напоминающими растительный орнамент. Камзол был шит серебряной нитью, хотя ее было совсем немного, лишь для того, чтобы подчеркнуть абсолютно черный цвет. Когда к поясу пристегнули Поющего, образ князя приобрел завершенный вид.
        - Вот, Виолин, - с сияющими от счастья глазами сказала Дарина. - Теперь тебе осталось уложить его лохмы.
        - Кхм, - прокашлялась альвийка, пораженная внешним видом Атея. - Справимся. Князь, никогда не используйте в своей одежде другие цвета, кроме черного и белого.
        - Опять князь? - наконец, придя в себя, ответил Призрак.
        - Глядя сейчас на вас, - честно сказала девушка, - я не могу к вам обратиться как-то по-другому.
        - Да чтоб мне хурги на ночь колыбельную пели, - округлив глаза и открыв рот от представшего перед ним зрелища, громко выдохнул Хальд. - Княже - это ты?
        Его возглас не остался не услышанным. Почти закончивший работу народ начал подходить к Призраку и уважительно склонять головы.
        - Спасибо, сестренка, - поцеловал Атей Дарину. - Ты у меня самая лучшая.
        - Мне Медая помогала, - смущенно ответила та.
        - ВЫ, у меня самые лучшие, - обнял он ее, а потом и Пышку, которая тоже подошла, сияя, словно золотой данер.
        - Княже, - нарушил эту семейную идиллию Хальд, - я это, доложить пришел. Мы закончили уже.
        - С трофеями разобрались? - отпуская от себя девушек, которым совсем не хотелось покидать его объятия, перешел к делу Призрак.
        - Так вот они, трофеи, - кивнул он на кучу.
        - А воинам?
        - Атей, - вступил в разговор Лайгор, - если бы не ты, нас бы просто всех вырезали. Никакого разговора о дележе быть просто не может. Это по Правде.
        Все воины согласно закивали.
        - Хорошо, - не стал спорить Атей. - Я сам потом решу этот вопрос. Сколько пленных у нас?
        - Дюжина, княже, - ответил Северянин. - Остальных пришлось милостиво добить, все равно бы не выжили, зачем их мучить?
        - Пусть яму копают на всех убитых, - озвучил Атей новый приказ. - Не будем кормить падальщиков и брать пример с висельников, которые бросают свои жертвы им на радость. Что с ранеными?
        - Спят, ваша светлость, - сказала Лидая. - Просто спят, а не в беспамятстве.
        - Хорошо, - улыбнулся Призрак. Это была для него лучшая новость. - Хальд, заканчивайте, приводите себя в порядок и подходите сюда. Добруша, мы готовы встретить гостей?
        - Конечно, ваша светлость.
        Там же. Карета без герба
        Две юные девушки и зрелая женщина сидели в карете на атласных подушках и молча смотрели на противоположную сторону тракта, где суетились разумные. Сидели и вспоминали последние дни, заново переживая все, что с ними случилось.
        Джинил Строгая, герцогиня Тенпиль вместе со своими прелестными шестнадцатилетними спутницами, гостила в их родовом поместье, которое находится на самом юге Даргаса, в двадцати верстах от границы с герцогством Гальт-Резен. Вообще, мыслей о том, чтобы его посетить, у нее не было, на этом настоял ее муж - Эрай Видный герцог Тенпиль. Он, впрочем, и придумал весь этот вояж. А какие могут быть вояжи, когда недалеко идет самая настоящая война? Именно этот аргумент привела герцогиня, чтобы отказаться от ненужной ей поездки. Но Эрай был непреклонен. Навязал ей в попутчики дочь с племянницей и с отрядом в два десятка своих гвардейцев отправил на юг.
        Даргас - королевство небольшое, как и многие другие в Центральной Тивалене. На хороших лошадях его можно пересечь за седмицу, от границы до границы, причем не важно с востока на запад или севера на юг. Вот и они, выехав рано утром, вечером третьего дня были уже в поместье. Как и ожидала Джинил, в их присутствии здесь не было никакого прока. Отлаженный за многие годы быт работал, словно гномий механизм, требуя лишь редкой смазки, в качестве которой выступало прибытие самого герцога.
        Рядом с поместьем разбил лагерь пехотный полк, усиленный тремя сотнями легкой конницы, на случай каких-либо неожиданностей со стороны воюющих герцогств. По этой самой причине в окрестностях поместья не было не только висельников, но и мелкого ворья, все знали, у военных разговор короткий - пойманный на месте преступления тут же лишается жизни посредством знакомства с ближайшим суком с веревкой на шее. Если сказать коротко, в майорате была тишь да гладь.
        Для вида, и прежде всего, чтобы показаться своим людям и вассалам, герцогиня все же не спеша объехала все поместье, на что ушло два дня, а потом просто не знала, что делать. Как и ее молодые спутницы. На помощь неожиданно пришел Фэнк, или, если более официально Фэнк Хват, баронет Зич, дальний родственник ее мужа и по совместительству капитан гвардии самого герцога. Паркетный капитан, как его называли сами гвардейцы, гонора много, а всего остального - один пшик. Впрочем, это не помешало стать ему капитаном гвардии, не зря второе имя у него Хват.
        Герцогиня его недолюбливала, но в этот раз Фэнк, с его предложением выдвинуться обратно в столицу, был воспринят как спаситель. Только вот путь он выбрал не через центральные земли королевства, а по Даргасскому тракту. И пусть расстояние по тракту сокращалось на четверть, но все равно пришлось бы ночевать на дороге, потому что из-за висельников там нет ни одного, самого захудалого постоялого двора и, когда будет, не известно. Все попытки герцогини доказать ему, что следовать той дорогой, которой они прибыли в поместье, будет и безопаснее, и комфортней, и интереснее, успехом не увенчались. Баронет прикрывался устным приказом, полученным от самого герцога.
        Сегодня рано утром их карета в сопровождении двух десятков гвардейцев в направлении на северо-восток покинула майорат. Через двадцать пять верст они выехали на тракт и, свернув на нем строго на север, продолжили свой путь. Несмотря на то, что тракт проходил по самому краю Леса Приграничья, в котором висельников было, что на бродячей собаке блох, он все равно пользовался популярностью и был излюбленным путем торговцев и гонцов. Укатанный за многие века до каменной твердости, тракт не размывался не только в сильные дожди, но и в оба мокрых сезона, когда с неба лило так, что казалось, будто оно прохудилось. Это было только одной из причин, почему королевства, не раздумывая, выделяли свои отряды на патрулирование тракта. В том числе и Даргас. Впрочем, то же самое можно было сказать и о Большом Восточном тракте, огибающем с севера Пепелище, и о Никейском торговом тракте, уходящем в Андею, и о Вольном тракте, идущем на Западный перевал мимо вольных баронств. Никто никогда не будет добровольно отказываться от денег, которые приносят купцы.
        Карета плавно катилась по тракту, обгоняя попутные караваны и мирно разъезжаясь с встречными, пока не уткнулась в небольшой обоз, сопровождаемый полутора десятками воинов. И вот тут-то Фэнк и решил показать свой гонор.
        А что? Воюющие герцогства далеко на юге, висельников поблизости не видно, до столицы осталось около двух суток пути, одна ночевка, и они в Карпейне. Почему бы не поставить на место одного из охранников купчишки?
        Примерно так думал Фэнк Хват, пока не появился верхом на матийце этот Демон в обличии то ли темного альва, то ли не пойми кого. Наблюдавшие в небольшую щелку девушки сказали герцогине, что он красив, мужествен и носит височную косицу, как воины альвов-изгоев, только с правой стороны. Поднявший свой стек Фэнк, чтобы проучить наглецов, получил от воина в черном доспехе обещание, что если тот его опустит, то лишится своей руки. Но этот идиот успокаиваться не стал, его даже не смутило то, что «демон», как его тут же окрестили в карете девушки, абсолютно не тревожился того, что за спиной баронета стояло два десятка гвардейцев. Вскоре стало понятно почему.
        К нему подоспели то ли его воины, то ли друзья, которыми оказались не кто иные, как альвы-изгои, а в придачу к ним еще и северяне-андейцы. И пусть их было все равно в два раза меньше, но что такое лук в руках лесного жителя, знали все на Тивалене. И неизвестно, чем бы закончилось это противостояние, потому как в этот раз Тамина[19 - Тамина - богиня удачи в пантеоне Тивалены.] отвернулась от Фэнка, и он на свою голову нарвался на князя. Вернее теперь-то они знали, как оно закончилось, но тогда это знание было им еще недоступно. Пусть ни герцогиня, ни сопровождающие ее девушки не слышали о таком роде, но произнесенное «демоном» имя - Атей Призрак, князь Сайшат звучало очень убедительно.
        А потом началась маленькая война между неизвестными и охранниками обоза. Звон стали, крики раненых и умирающих воинов, короткие громкие приказы командиров и рык зверей. Да, именно рык зверей. Забившиеся в дальний угол кареты женщины слышали это собственными ушами.
        А еще они слышали, как шум битвы приближается к их карете. Они не знали, где был капитан гвардии герцога, только услышали, как сержант Эрдаг Тихий, баронет Перк, сказав, что больше не может смотреть на то, как у него на глазах умирают воины, со своим десятком тоже бросился на врага.
        Вскоре все закончилось, были слышны плач и стоны людей, ржание лошадей и радостные возгласы, но лязга мечей больше не было. Немного придя в себя, любопытные девушки снова прильнули к щелочке в занавеси на окнах. Прильнули именно в тот миг, когда мимо них проходил «демон». Зрелище залитого кровью с головы до ног воина было настолько шокирующим, что девицы отпрянули от окна в глубь кареты, сорвав при этом шторки.
        Теперь было видно всем, как тот подошел к Фэнку, обозвал его трусом, не знающим, что такое честь, а потом двумя ударами отрубил ему руку и голову. Вид летящий головы был последним испытанием для юных мерит, после чего одна из них упала в обморок, а вторая еле слышно пискнула.
        Но и это закончилось, и они могли ехать дальше, тем более никто им в этом не препятствовал. Но кони, запряженные в карету, ни в какую не хотели идти по дороге, усыпанной трупами. Так сказал сержант Эрдаг Тихий, и вот тут герцогиня не выдержала и в первый раз покинула карету.
        - Сержант, я, конечно, понимаю, что Фэнк потерял свою должность вместе со своей дурной головой, но если уж вы приняли командование, соизвольте отнестись к своим обязанностям со всем тщанием, - гневно выдала Джинил, открыв дверь.
        - Герцогиня, - не менее твердо сказал сержант. - Лошади, запряженные в карету, не воинские и не хотят идти по трупам. Ни в какую.
        - Ну, оттащите их?
        - Я не могу, это трофеи князя Сайшат, и ими уже занимаются его воины.
        - Да что же там такое происходит, что нельзя проехать одной карете и двум десяткам воинов? - еще более распаляясь, выкрикнула герцогиня и ступила из кареты на землю, устремляя свой взгляд на север.
        - Милостивые боги, - это были первые слова, которые произнесла женщина, увидев картину, представшую перед ней. - Эрдаг, что здесь произошло? Это же побоище.
        - Именно, - согласился с ней воин. - Если кратко, то была устроена засада, в которой находилось приблизительно около сотни воинов. Прошу заметить, герцогиня, воинов, а не висельников. Три десятка из них были конными. Передовой дозор князя вовремя их заметил и успел принять кое-какие меры для обороны. А потом их всех убили. Ну, почти всех, около десятка вроде сдались.
        Услышав беседу, из кареты выбрались девушки. Дочь герцогини уже успела прийти в себя, но увидев тракт, снова чуть не отправилась в забытье. Но этому помешала ее подруга, которая двинула ей локтем в бок, а еще то, что подруга, в отличие от нее, спокойно смотрела на разбросанные повсюду тела убитых воинов. А женское соперничество еще никто не отменял, в чем бы оно ни проявлялось.
        - И сколько воинов осталось у этого князя? - спросила подружка маркизы, на голове которой был большой глубокий капюшон, отчего были видны только губы и подбородок.
        - Сколько и было, мерита, - склонил голову сержант, приветствуя новых зрителей. - Где-то полтора десятка. Ранено два воина и мальчик. Но как я слышал, им опасность уже не угрожает. У них в обозе есть хорошая травница плюс альвы.
        - А сколько они убили? - вновь задала вопрос любопытная девушка. - Здесь же сотня воинов, наверное?
        - Вы правы, мерита, - подтвердил ее подозрения капитан. - Примерно сотня. И я скажу вам больше, две трети этой сотни были убиты князем Сайшат лично. Но самое главное, герцогиня, в том, что нападавшие пробивались к карете, и, по сути, князь защищал всех нас, а не только свой обоз.
        - Ты уверен в этом? - взволнованно произнесла Джинил.
        - Абсолютно, герцогиня.
        - Да кто же он, этот князь Сайшат? - тихо произнесла девушка в капюшоне, но ее все услышали. Вопрос был риторическим, но, тем не менее, сержант Эрдаг Тихий серьезно, без тени ухмылки, глядя через тракт, ответил:
        - Или воплощение Парона, или, как минимум, его бастард.
        - Сержант, - послышался твердый, властный голос девушки в капюшоне. - Мы должны познакомиться с ним.
        Там же. Лагерь князя Сайшата
        Люди и нелюди Призрака навели последний лоск как на лагерь в целом, так и на свои персоны. Старательно скрыты все следы недавнего боя: трупы убраны, их отрубленные конечности собраны в отдельный мешок и отправлены вслед своим хозяевам. Пятна крови засыпаны, где песком, найденным неподалеку, где соломой. Ошалевшие от крови кони пойманы и успокоены. Воины почистили посечённые доспехи, переоделись в купленную Медаей в Резене новую походную одежду, подкрутили усы (у кого есть) и приготовились встречать высоких гостей.
        Ганея, под чутким руководством Медаи, собирала на стол. Именно на стол. Когда Атей увидел, что недалеко от костра стоит длинный в пару саженей стол, покрытый чистой скатертью, кресло в его торце с накинутым на него покрывалом из черного бархата и две длинные лавки по бокам, также укрытые, только драпом, он очень удивился и спросил, откуда это.
        Оказалось, расстарался Танех. Услышав, что к их князю пожалуют высокородные гости, он, взяв двух воинов Гайна, исчез в лесу. Там они свалили несколько деревьев, и, пока все остальные наводили порядок, Стружка с помощью одного лишь топора и небольшой ручной пилы, без единого гвоздя сколотил стол, кресло и две лавки. Все, конечно, очень грубое, но когда Медая из своих запасов накрыла всю мебель тканью, получилось вполне достойно.
        - Танех, я не знаю, что у меня за дом в Мегаре, - увидев мебель, сказал Призрак, - но обещаю тебе, что каким бы он ни был, я выделю тебе место под мастерскую. Молодец.
        От похвалы, прозвучавшей из уст князя, зарделся не только деревщик, но и вся его семья. Однако это было еще не все. Следующий сюрприз был от Медаи, которая выставила на этот стол скромный серебряный сервиз на шесть персон. Призрак понимал, что целый день, потраченный в Резене на покупки, даром не прошел. Но вот когда его сестренки успели все купить и главное предусмотреть, все самые невероятные ситуации, где та или иная вещь может пригодиться, он понимать отказывался.
        Выложенным на тарелки и блюда яствам и налитому в кубки вину он удивляться уже не стал. Медая, видно, подчистила все кладовые Гурта Леденца, выбирая из его запасов только то, что не успеет испортиться в дороге. Наконец, все было готово, и Хальд сообщил командиру гвардейцев, что их князь готов принять высокородных мерит, которые не заставили себя долго ждать.
        «Сай, не уходи никуда. Будь рядом с моим креслом. Пусть эти высокородные привыкают к тебе».
        «Понял, Старший», - в ответе Кота послышалась усмешка.
        Сомнений в том, что перед ним именно высокородные, у Атея не возникло. Так держать себя, несмотря на дорогие, но все же простые дорожные платья, отсутствие пышных причесок и дорогих массивных украшений, могут только те, кто с молоком матери впитывал в себя все правила хорошего тона, принятые в высшем обществе. Сопровождаемые сержантом и тройкой гвардейцев, женщины остановились в пяти шагах перед Призраком.
        - Уважаемые мериты, - первым начал Атей, - разрешите представиться, Атей Призрак, князь Сайшат к вашим услугам. И сразу же хочу принести вам извинения за то, что не могу по достоинству принять столь прекрасные создания. Все же я в походе, где привык обходиться малым.
        - Вы такой неприхотливый, князь? - улыбнулась герцогиня, но тут же спохватилась: - Простите меня, князь, я не представилась и не представила своих спутниц. Джинил Строгая, герцогиня Тенпиль, - и исполнила книксен, очень похожий на тот, каким его совсем недавно приветствовала Виолин.
        - Слева от меня моя дочь, Авлина Ноготок, маркиза Тенпиль, - девушка повторила приветствие матери. - А справа… - И она на мгновение замолчала, не зная как представить свою спутницу, на которой все еще был надет капюшон плаща, накинутого ей на плечи. Но девушка не стала ставить герцогиню в неловкое положение и решительно отбросила с головы капюшон.
        - Ирена? - раздался удивленный голос из-за спины Атея.
        - Виолин? - не менее удивленным был взгляд симпатичной светловолосой девушки, направленный на альвийку.
        Поняв, что никакого инкогнито уже не получится, герцогиня решительно закончила:
        - Ирена Светлая, принцесса Даргаса.
        - Ваше высочество, - Атей изящно склонил голову.
        Известие, что девушка в капюшоне была принцессой Даргаса, было неожиданностью не только для княжьих людей, но и для гвардейцев герцогини. Усатый сержант аж крякнул, услышав ее имя, поэтому сейчас стоял, словно проглотил деревянный шест. Не менее ошарашенными были и его воины. Единственными, оставшимися спокойными при этом известии, были сам Атей, Виолин да Лайгор с Лоенором. А чего удивляться, они сами все из княжеских родов.
        - Вот теперь я действительно вижу перед собой князя, - улыбнулась принцесса. - А не черного «демона», сносящего головы своим врагам. Ни тени удивления или растерянности на лице и в жестах. Так могут вести себя только истинные высокородные, которые перевидали этих принцесс воз и маленькую тележку.
        - Простите, принцесса, но все, что у меня есть - это мой титул, моя честь и преданные мне люди. И если на то уж пошло, то вы первая принцесса, встреченная мною на моем пути.
        - А это и неважно, князь, - услышав откровение Призрака, не раздумывая ответила Ирена. - Значит, я буду первой в том ряду коронованных особ, которые захотят познакомиться с такой личностью, как вы. И это мне льстит.
        - Прости Ирена, - улыбнулась Виолин, которая подошла к Атею и встала у него с правой стороны. - Но ты все же будешь второй, после меня.
        - Всегда ты, Виолин, меня опережаешь, - притворно надула губы девушка. - Так значит, князь вы меня обманули, сказав, что я первая принцесса?
        Показной рассерженный вид нисколько не смутил Призрака.
        - Нет, ваше высочество, - улыбнулся Атей. - Виолин Льдинка княжна, а вы принцесса, и получается, я не солгал вам ни в одном своем слове.
        - Вы умеете играть словами, князь, - прищурилась Ирена. - С вами стоит быть осторожной. А что это за милые девушки, что так прелестно краснеют за вашей спиной?
        - Это мои сестры, ваше высочество, княжны Медая Пышка и Дарина Игла.
        Всё-таки Виолин уже успела поработать с девушками над их книксеном, и он в их исполнении сейчас выглядел вполне достойно.
        - Прошу, уважаемые мериты, - поняв, что знакомство закончилось, посторонился князь, указывая на накрытый стол. - Отведайте наше скромное угощение.
        - А говорили, что вы неприхотливы, князь, - шутливо погрозив пальчиком, сказала Джинил, увидев, какие на столе угощения и на чем они поданы.
        - Вы можете мне не верить, герцогиня, но вся эта обстановка - результат кипучей деятельности моих сестер. Мне бы вполне хватило наваристой похлебки, которую ел вместе со своими воинами из одного котла.
        - Мужчины… - неопределенно сказала Джинил. - Именно поэтому боги создали женщин, чтобы Тивалена не превратилась в один военный лагерь с дымящими походными кострами и развешенными над ними котлами с вашей похлебкой.
        Женщины стали усаживаться за стол на предложенные им места, оставив место во главе для хозяина. Именно в этот момент они заметили Кота, мирно лежащего возле кресла.
        - Так значит, мне не показалось, что я слышала рык зверя, - ничуть не испугавшись, сказала принцесса, с интересом разглядывая животное.
        - Прошу прощения, мериты, я забыл вам представить последнего члена семьи Сайшат. Это Сай, - сев в свое кресло, Атей опустил руку на холку друга. - И он только внешне похож на зверя. Поверьте мне, он благороднее многих, кто причисляет себя к этому сословию. Этой мой друг, мой брат, мой верный спутник.
        - Я просто уверена, - сказала принцесса, задумчиво глядя на Атея, - что имя князя Сайшат, пока почти неизвестное широким кругам, скоро будет греметь не только по Даргасу, но и другим королевствам.
        Призрак ничего не ответил, просто загадочно улыбнулся.
        Сами того не замечая, высокородные гости князя все больше и больше проникались к нему симпатией. Сначала он сразил их своим внешним видом. Тот забрызганный кровью «демон» исчез, а перед ними предстал элегантный молодой аристократ с мужественным лицом в строгом черном камзоле. Причем этот аристократ очень сильно отличался от тех мужчин, к которым они привыкли. Как своим внешним видом, так и поведением. Взять ту же татуировку на правой стороне лица и височную косицу. Или то, что он, не стесняясь, поведал о том, что кроме титула и чести у него больше ничего нет. А как на него смотрят его люди и воины? Да князь для них стоит на одной ступени с богами, ну, может, пониже, но совсем немного.
        И взять, к примеру, тех мужчин, что привыкли ошиваться возле принцессы и герцогини, стараясь привлечь к себе больше внимания. Улитые благовониями, с завитыми волосами, подкрашенные, носящие на себе всю семейную сокровищницу. Не понятно даже, мужчина перед тобой или женщина. Только по мечу, штанам и платьям и можно отличить друг от друга. Зато будут кичиться своим благородным званием, будто перед ними не какой-то барон, а как минимум бастард короля. И так во всем.
        Князь Сайшат в сравнении с ними был словно матерый лесной волк рядом с домашним декоративным песиком. Такой же сильный, немного грубый, что, впрочем, не сказывалось на его манерах, а, наоборот, придавало ему еще большую привлекательность. Раскованный в общении, но знающий границы, за которые переступать было бы просто невежливо. Женщины нашли бы еще целый воз различных отличий Атея от других благородных, но все они уместились бы в одно слово. Он был ДРУГОЙ.
        Садясь за походный стол, путешественницы и не думали, что так сильно проголодались. Предложенное князем угощение было не просто воспринято на ура, оно начало с катастрофической скоростью исчезать с серебряных блюд. Поэтому на некоторое время за столом установилась тишина, нарушаемая только звоном приборов. Но это продолжалось совсем недолго. Скоро прием пищи стал более размеренным и начал сопровождаться неторопливой беседой.
        - Князь, - спросила герцогиня. - Наш сержант Эрдаг Тихий, сказал, что нападавшие стремились пробиться к карете и это были совсем не висельники. Это так?
        - Да, - кивнул Атей. - Ваш гвардеец абсолютно прав. Целью этого отряда был не наш обоз, а именно вы. Мы просто оказались не в то время не в том месте. Более того - это были профессиональные воины. Разрешите мне обрисовать ситуацию так, как она видится мне. Тем более, когда я узнал, что в карете тайно путешествует принцесса Даргаса, неясностей стало меньше, но они все равно до конца не исчезли.
        - Было бы интересно вас послушать, князь, - сказала Ирена.
        - Еще раз говорю, что это только мои предположения и истиной в последней инстанции они не являются. Итак, кто-то нанимает отряд профессиональных воинов, целью которых была карета с высокородными меритами. Причем, судя по тому, где была устроена засада и сколько в ней было воинов, этот кто-то, назовем его неизвестным, был точно уверен, что карета поедет именно по Даргасскому тракту, и знал, сколько воинов ее будет сопровождать.
        - Почему вы так решили? - поинтересовалась принцесса.
        - Ваше высочество, я успел допросить их командира, пока он еще был жив. Причем он сам мне все рассказал, без какого-либо принуждения, попросив в награду быструю смерть. Он был изранен настолько, что лишние мгновения жизни приносили ему просто невыносимую боль. Поэтому я сразу поверил ему, в таком состоянии просто невозможно лгать. Но я к этому вернусь позже, а пока… - он поискал глазами своего воеводу. - Хальд, принеси нарамник[20 - Нарамник - небольшой плащ, похожий по покрою на пончо, носится для защиты доспехов от нагрева солнцем и от непогоды.].
        Северянину никуда ходить было не надо, нагнувшись, он поднял с земли небольшой плащ, залитый кровью. Видимо, припас его заранее.
        - Вам знакомы эти цвета, герцогиня? - спросил Атей, когда андеец развернул перед собой нарамник.
        - Да, - потрясенно сказала женщина, разглядев на запачканной кровью одежде герб Гронхейма: коричневый олень, стоящий на зелёном холме под голубым небом.
        - Гронхейм, - прошипела принцесса, сузив глаза. Видно, не только герцогиня узнала герб и его цвета.
        - Но этого не может быть, - воскликнула Джинил. - Даргас и Гронхейм давние и верные союзники.
        - Значит, прошли те времена, - не успокаивалась Ирена.
        - Ваше высочество, - покачал головой Призрак, - не спешите делать выводов, они могут оказаться неверными.
        На правах хозяина, этот разговор вел только Атей, по мере необходимости обращаясь к тому или иному из своих людей или друзей.
        - Что вы хотите этим сказать? - нахмурилась Ирена.
        - Лишь то, что сказал. Дослушайте все до конца. На всех воинах действительно были плащи с гербом Гронхейма, но сами воины были не из этого королевства, я прав, Лайгор?
        - Да, князь, вы совершенно правы, - кивнул альв. - Ваше высочество, герцогиня, марки…
        - Князь, Лайгор, может, хватит уже? - сморщилась Ирена. - Я этих хурговых манер во дворце наелась вдосталь, неужели хотя бы в лесу не пообщаться как нормальные разумные? Я еще понимаю с князем - это первая наша встреча, но уверена, что не последняя, и надо произвести первоначальное впечатление. Но с тобой, Узелок, точно можно общаться без всяких ваших высочеств. Кто мое высочество за косы дергал, когда я с отцом в ваш лес приезжала? Забыл?
        Над поляной раздался легкий мелодичный смех. Предложение принцессы приняли единодушно, обстановка сразу стала более простой, но не менее напряженной, из-за той ситуации, что постепенно вырисовывалась перед женщинами.
        - Мериты, - возвратился Лайгор к тому, на чем его перебили. - Накидки были гронхеймскими, но воины, что их носили, были из Рузеи. Вольные наемники.
        - Не гильдейцы? - уточнила герцогиня.
        - Нет, - покачал Лайгор головой. - Именно, что вольные.
        Узелок к этому времени уже объяснил Атею, чем отличаются гильдейские наемники от вольных, поэтому лишних вопросов не задавал.
        А суть была в том, что на Тивалене существовала Гильдия наемников, представительства которой были в любом крупном государстве и которая предоставляла свои услуги в найме воинов заинтересованным в этом лицам. За оплату их услуг она брала свою долю, но и отвечала перед заказчиком тоже она. Но помимо нее существовали еще и вольные наемники, продававшие свой меч тому, кто больше заплатит. В основном это были профессиональные воины, покинувшие военную службу, и места их обитания были известны всем, кто хоть раз пользовался их услугами. А кто это делал впервые, узнавал у тех, кто знал. Поэтому собрать из таких вольных воинов отряд не составляло труда.
        - Так вот, по тем данным, что нам стали известны от пленного командира, и из моих личных рассуждений выходит следующее, - продолжил Атей. - Неизвестный через своих знакомых или доверенных лиц нанимает в Рузее сотню наемников для того, чтобы они напали на карету и сопровождающий ее эскорт гвардейцев. При этом платит им только половину гонорара, а вторую половину должен выплатить после закрытия контракта, когда карета с двумя из трех мерит в сопровождении капитана гвардейцев окажется в гостинице «Золотая россыпь», что находится в Мегаре.
        - Вы сказали, двух мерит? - дрожащим голосом спросила Ирена.
        - Именно так, - кивнул Призрак. - И вы, наверное, уже догадались, кто та третья. Принцесса, - очень серьезно проговорил Атей. - Кому-то было очень нужно, чтобы между Даргасом и Гронхеймом началась война, и ваша гибель была бы самым лучшим для этого поводом. Может я, и сгущаю краски, но совсем чуть-чуть. Все допрошенные нами воины говорили об одном и том же: должны погибнуть все, кроме офицера с белым плюмажем, зрелой высокородной мериты и юной девушки с темными волосами. Все.
        - Значит, Фэнк был заодно с этим неизвестным, - помрачнела герцогиня. - Именно он выбрал Даргасский тракт в качестве обратной дороги.
        Призрак не стал этого комментировать, герцогиня не спрашивала, она утверждала. И чем больше она рассуждала, тем мрачнее становилось ее лицо. Все замолчали, погруженные в свои мысли.
        Принцесса поникла, но скоро гордо вскинула голову с горящими синими глазами:
        - Князь, я прошу у вас защиты. Воину, который пусть и, не зная этого, уже один раз спас меня, я могу довериться, тем более, что его сопровождают княжичи Леса Изгоев.
        Атей поднялся со своего кресла и слегка склонил голову.
        - Это честь для меня, ваше высочество.
        Глава 5
        Королевство Даргас. Пограничный город Мегар
        Оставшийся путь до Мегара обоз князя проделал спокойно. Не было больше ни наемных отрядов, ни банд висельников. Герцогиня, услышав заявление принцессы о том, что она просит защиты у князя, сначала очень удивилась. Ее первым порывом даже было возмутиться, как это ее родная племянница просит защиты у первого встречного князя. Но еще раз все взвесив, она, мысленно поблагодарив богов, что сдержали ее, сама с аналогичной просьбой обратилась к Призраку. Атей согласился, но поставил небольшое условие, чтобы гвардейцы на время пути перешли под его командование и выполняли бы все его требования. А своим воинам приказал присматривать за ними. Если был один предатель, а в том, что Фэнк Хват им являлся, уже никто не сомневался, может быть и другой. Впрочем среди гвардейцев это не вызвало абсолютно никакого отторжения или недовольства. А с их сержантом Эрдагом Тихим, который, услышав об измене в их рядах, да не просто рядового гвардейца, а их капитана, долго и сочно матерился, они даже немного сдружились. Сдружились ровно настолько, насколько могут сдружиться князь, глава рода, и баронет, сержант гвардейцев
герцога Тенпиль.
        Матерился, кстати, не только сержант, когда то же самое узнали остальные воины герцогини, между ними можно было устраивать соревнования по красноречию, не принятому в высших кругах. У герцогини тоже была просьба к князю. Она хотела, чтобы он вместе с ней посетил гостиницу «Золотая россыпь», где Фэнк должен был встретиться с заказчиком. Ей хотелось до конца прояснить ситуацию с покушением.
        Джинил и девушки так и ехали в своей карете, только попросили, чтобы княжны Сайшат составили им компанию. Виолин просить, чтобы она слезла со своей Пушинки и пересела в душную конуру, как она сама сказала, было бесполезно, поэтому она ехала рядом с князем и мирно с ним беседовала обо всем на свете. Девушки в карете тоже беседовали, предварительно задернув шторы. Как сказала перед этим Джинил, им надо посекретничать.
        Призрак не знал, о чем они говорили, что спрашивали у его девчат эти высокородные мериты, но, когда вечером перед последней ночной стоянкой они вышли из кареты, он заметил, что взгляды, которые на него бросают принцесса и герцогиня, изменились. Теперь в них было еще больше уважения, восхищения и признания. Признания его как минимум равным им. Единственной, кто выбивался из этой троицы, была маркиза. Но здесь все просто: девушка устала от дороги, от видов окровавленных трупов, и ей хотелось быстрее оказаться дома.
        Вот только попасть домой в Карпейн у нее получилось не сразу. Атей сказал им, что едет в Мегар, где он купил дом, который еще не видел, но должен обязательно там побывать, чтобы определить своих людей. Еще одной причиной был обоз, в состав которого помимо его фургонов вошли два с половиной десятка трофейных лошадей (остальные не выжили), навьюченных трофейным же оружием. Плюс пленные, которых он обещал отпустить, как только они придут в Мегар. Сейчас же они помогали управляться с караваном. Причин было немало, и все они были важными. И если он принял под свою защиту мерит, то просит их совершить этот небольшой крюк, чтобы он потом мог их с чистой совестью доставить в столицу. Никто, кроме маркизы, против не был, поэтому и ей в конечном итоге пришлось согласиться.
        Мегар понравился Призраку с первого взгляда. За несколько верст до города кончился лес, и на горизонте начала медленно вырастать высокая каменная стена, которая опоясывала весь город. И даргасскую часть и половину, принадлежавшую Гронхейму. Единственным местом, где она разрывалась, было на берегу Рубежной, реки, делившей город. Но это не значило, что там мог ходить кто угодно и когда угодно. На каждом из берегов стояли массивные башни, на плоских крышах которых были размещены онагры и баллисты, а в самих башнях были многочисленные бойницы для лучников и арбалетчиков. Кроме того, в башне был натяжной механизм и точно такой имелся у ее родной сестры-близняшки на другом берегу. С помощью него относительно широкая, полторы сотни саженей, река перекрывалась на случай осады, военных действий или еще каких надобностей коваными цепями, толщиной в ногу самого Атея.
        Ворот в городе было всего двое: одни со стороны Даргаса, другие со стороны Гронхейма. Под крепкой стеной был широкий чистый ров, наполненный водой из той же Рубежной, поэтому создавалось впечатление, что город стоит на двух островах, расположенных посередине реки.
        Они въезжали в город со стороны Даргаса, но как сказал Лайгор, гронхемская половина была точно такой же, словно это были два близнеца, сросшиеся мостами через реку. Широкие ворота располагались меж двух башен, подобных тем, что были на берегу Рубежной. Они были снабжены массивным подъемным мостом (исправным в отличие от Резена) и кованой решеткой, которая пряталась в арке над ними.
        Внутренняя часть города тоже была довольно приятной. Как только они проехали ворота, даже не заплатив въездную пошлину (хватило пары слов, сказанных Эрдагом и Лайгором начальнику стражи), они оказались на небольшой площади, от которой лучами расходились четыре широкие улицы. В середине города их пересекала еще одна, от которой к реке шли уже параллельные улочки, деля престижную часть Мегара на кварталы. Ну и помимо этих главных улиц было еще множество улочек, тупичков, переулочков и подворотен.
        Весь город утопал в зелени, с реки дул свежий воздух и, что самое главное, на улицах было очень чисто. Как объяснил тот же Лайгор, в городе была отличная канализация, а за тем, чтобы народ не портил эту красоту, усиленно следила городская стража. И если надумаешь вдруг вылить в окно ночной горшок, подумай несколько раз, можно и на общественные работы угодить или заплатить очень большой штраф. В городе были золотари, уборщики улиц, городские садовники, смотрители фонтанов и так далее. Мегар все это мог себе позволить, потому что был самым крупным торговым городом на западе от Пепелища и вторым по размерам и численности после столиц королевств. Даже если сравнивать только его половинки.
        - Вам тоже понравился Мегар, князь? - спросила Ирена, внимательно наблюдая за Атеем из окошка кареты.
        - Да, - коротко ответил он.
        - Немногословно, но вы правы, излишние слова здесь ни к чему. Так куда мы едем, князь? Где ваш дом?
        - Если бы я еще знал, - пробормотал Призрак. - Тенистый квартал какой-то.
        - Ого! - подняла брови вверх принцесса. - Самый богатый квартал города, место проживания местной элиты.
        - Да? - удивился князь.
        - А вы не знали?
        - Знаете, мерита, мне этот дом достался в качестве компенсации за мои… - Он задумался, подбирая слова, но за него закончила Ирена:
        - За то, что вы убили только подосланных к вам убийц и оставили в живых верхушку Ночной гильдии Резена.
        - Ну, примерно так, - кивнул князь и улыбнулся. - Вот болтушки!
        - Князь, вы можете мне сделать одолжение? - спросила принцесса и, дождавшись его кивка, продолжила: - Не наказывайте своих сестер за то, что они нам немного о вас рассказали. Должны же мы были узнать, кому вверяем свои жизни? Договорились?
        - Договорились, - ухмыльнулся Атей и повернулся к Хальду. - Воевода, куда ехать?
        - Если Тенистый квартал, то знаю куда, - ответил Северянин и выехал вперед, указывать дорогу.
        Даргасский Мегар. Тенистый квартал. Особняк князя Сайшата
        Князь, а за ним и весь его обоз стояли возле ажурных кованых ворот, закрытых на массивный замок. Вправо и влево от них уходил высокий каменный забор, по верху которого на расстоянии в локоть были вмурованы металлические шипы. За воротом в глубь территории устремлялась широкая дорожка, посыпанная белым речным песком. По краям дорожки, по которой свободно могли проехать бок о бок две кареты, виднелся высаженный густой кустарник, который был аккуратно подстрижен и представлял собой небольшой зеленый заборчик. Слева и справа раскинулся сад, а в глубине территории, куда устремлялась дорожка, стоял красивый особняк в два этажа. Две колонны поддерживали над парадным входом козырек, который в свою очередь служил балконом, на который вели двери со второго этажа.
        Входные двери в сам особняк были таких размеров, что в них можно было въехать верхом на коне, при этом не нагибаясь. К ним вели три невысокие мраморные ступеньки. Большие широкие окна забраны цветной слюдой. Помимо основательных ставней на них еще были кованые решетки. В ширину по фасаду дом был всего шагов пятьдесят, а вот, насколько он уходил в глубину территории, никто из присутствующих не представлял. Весь особняк был облицован серым мрамором.
        - Не очень нарядно, - сказала принцесса, увидев особняк. - Но вполне в стиле нашего уважаемого князя.
        «О, уже нашего», - отметил про себя Атей и улыбнулся.
        - По-моему там кто-то есть, - увидел Лайгор в глубине территории мелькнувший силуэт.
        - Открывайте ворота, бездельники, - гаркнул Хальд. - Хозяин приехал.
        - Какой еще хозяин? Мой хозяин Хрок Серебрушка, - проскрипел кто-то недалеко за деревом. - А ну проваливайте, а то собак спущу.
        «Нет там никаких собак», - потянулся Сай, выпрыгивая из повозки, где он все это время лежал.
        «А то я не знаю», - ухмыльнулся Атей.
        - Выйди хоть на свет, ревностный хранитель хозяйского добра. Посмотреть на тебя хочу. Я князь Сайшат, новый владелец этого дома.
        - Не знаю никаких князей и не слышал о таких, проваливайте, говорю.
        - Ты что дурак? - взъярился Хальд. - Тебе же сказали, что новый хозяин этого дворца князь Сайшат.
        - А я еще раз говорю, валите отсюда, - раздался скрипучий голос. - Я уже внука за стражей послал.
        - А-ха-ха, - залилась принцесса, и ее хохот подхватила вся женская половина каравана. - Хозяина в свой собственный дом не пускают.
        А вот Призраку почему-то стало не до смеха. Он так и не понял, что было причиной того, что он потихоньку стал впадать в холодную ярость, вернее понял, но только потом, а сейчас, стоя у ажурных ворот, с наполняющимися тьмой глазами стал негромко говорить. Однако его слова, наверное, слышал весь Тенистый квартал.
        - Если ты сейчас, - начал Атей замогильным голосом, который был давно известен его людям, - не откроешь эти хурговы ворота, то я, Атей Призрак, вырву из них несколько прутьев и все равно войду внутрь. Только вот потом место этих прутьев в воротах займут твои ребра, которые я буду выдергивать у тебя на твоих же глазах. Еще у живого.
        - Ой, - пискнула от ужаса маркиза.
        - Ик, - вторила ей герцогиня.
        - Вы бесподобны, князь, - восхищенно сказала принцесса через несколько мгновений. - Я чуть не опи… кхм.
        - Гы-гы-гы, - заржал Лошадник. - Ваше высочество, не вы первая. Мы все это проходили. И кто-то даже не справился со св…
        Закончить Адым не смог, кто-то заткнул рот разговорчивому урукхаю.
        «Вон бежит, - послал зов Кот. - Фу. Еще один не справился со своим кишечником».
        «Что?»
        «Ты разве не знаешь, что среди твоих воинов уже ставки делают на тех, кто, услышав твой голос боевого транса, обделается, или наоборот? Так и говорят “ставлю на подливку”».
        «И на принцессу с герцогиней?» - удивился Атей.
        «Угу».
        «И кто выиграл?»
        «По-моему, Лайгор, - хмыкнул Сай. - А вот со сторожем не все успели ставки сделать, но Адыма среди них точно не было. Вон как радуется, выиграл, наверное».
        «И, по-моему, он тяпнул, а это нехорошо».
        «Я тебе этого не говорил».
        «Не надо, я сам чувствую».
        - Открой замок, - сказал бледному, как мел, старику Атей. - И иди, меняй штаны, потом найдешь меня, решу, что с тобой делать, - затем повернулся к Пышке. - Медая, принимай хозяйство, Дарина помогаешь ей. Сразу ставлю первоочередные задачи. Первое: скоро обед, Добруша не подведи меня.
        - Да, княже, - склонила голову Ганея.
        - Второе: осмотреть особняк, определить, в каком он состоянии, и в первую очередь выделить комнаты нашим гостям, я имею в виду женщин, и раненым. Третье: Танех, найди конюшню, ее не может не быть на подворье купца. Четвертое: Стружата, идите сюда.
        Отпрыски деревщика, толкая друг друга локтями, приблизились к князю, который начал говорить очень серьезно:
        - Вам досталась самая сложная задача. Провести общую разведку территории. Где какие строения, есть ли в заборе дыры, что дальше за домом и так далее, понятно?
        - Да, княже, - закивали те головами.
        - Тогда вперед!
        И стайка ребят сорвалась не хуже его Агата.
        - Гости, я не знаю, куда вас вести, но…
        - Простите меня, ваша светлость, - не дав договорить князю, ему в ноги бухнулся давешний старик. - Не губите, не оставляйте внука сиротой.
        - Успокойся, - мягким голосом сказал Атей. - И встань.
        Старик медленно поднялся.
        - Мы потом с тобой поговорим, а сейчас скажи, есть на этой территории место, где можно присесть и отдохнуть, пока мои люди все осматривают?
        - Да, ваша светлость, за домом в саду.
        - Веди. А потом все же переоденься.
        Огибая особняк справа, они вышли во внутренний двор, который всем без исключения понравился намного больше, чем парадная часть. Как сказал старик-охранник, с тех ворот они только важных гостей встречали, а так, пользовались другими. В каменном заборе имелись две большие калитки. Одна вела к небольшому пляжу с чистым песком и небольшой беседкой, которые были на берегу Рубежной в трех десятках шагов от забора. Вторая выводила в переулок, который был между их территорией и территорией соседней усадьбы. Кроме того, здесь были открытые летние домики, больше похожие на просторные беседки, увитые растениями. Располагались все хозяйственные постройки в глубине парка с дикими, но аккуратно подрезанными деревьями, к которым вели песчаные дорожки. Был небольшой искусственный прудик и поляна перед ним, которая так и звала, чтобы на ней проводили тренировки.
        - Я завидую вам, князь, - сказала принцесса, когда они расположились в тени одной из беседок. Она располагалась на берегу того прудика, возле которого Атею приглянулась полянка, только была на противоположном его берегу. - Ваш особняк очень уютный, во всяком случае, его территория.
        - Спасибо, принцесса, - ответил Призрак. - Мне тоже здесь нравится. Если вы не против, я поговорю с доблестным стражем, который так храбро защищал собственность своего бывшего хозяина.
        - Князь, занимайтесь своими делами и не обращайте на нас внимания, - махнула рукой Ирена. - Я вообще пойду, пройдусь по дому.
        - Мы с тобой, - сказала герцогиня. - Нечего мешать князю.
        Женщины ушли, оставив в беседке Атея, Виолин, Лайгора и Хальда. Остальные разошлись еще раньше. Нужно было разбирать повозки, определять лошадей, складировать куда-то трофеи. Дел было много, и все они требовали срочного решения. Но не успел Призрак позвать деда, чтобы побеседовать с ним, как калитка, ведущая в переулок, буквально упала на песчаную дорожку и на территорию особняка волной хлынули стражники. Им навстречу со всех концов сада, выхватывая на ходу мечи, ринулись воины Атея. Сам князь, выпрыгнувший из беседки с первым ударом в калитку, за два стука сердца преодолел четыре десятка шагов и теперь стоял с мечами в руках, напротив командира отряда, ворвавшегося в его владения.
        - Именем короны Даргаса всем бросить оружие, - неуверенно произнес командир, видя, как его два десятка человек берут в клещи отлично подготовленные воины, среди которых были заметны альвы, андейцы и урукхаи. А кроме них еще с десяток мужчин, у которых в руках были не мечи, а то, что первым попалось им под руку: тележная оглобля, топор для рубки дров, кривое коромысло, подхваченное у колодца, тяжелое деревянное ведро, добытое там же.
        - Ха-ха, - коротко хохотнул Лайгор. - Вот поэтому, друг мой, мне и интересно рядом с тобой. Вокруг тебя всегда что-то происходит, вокруг тебя кипит жизнь.
        - Что вам нужно? - холодно спросил Атей командира стражников. Но сам он смотрел за его спину, где в проеме калитки мелькало еще одно действующее лицо: невысокий мужчина в дорогой одежде с темными курчавыми волосами и аккуратно подстриженной бородой. И что-то подсказывало князю, что тот здесь оказался не просто так.
        - Этот дом принадлежит Хроку Серебрушке, - начал командир городской стражи. - Но скоро он перейдет к другому владельцу, и вы здесь находиться не имеете права.
        - Даже так? - удивился Атей. - А мне до сегодняшнего дня казалось, что он принадлежит мне, согласно купчей, заверенной в Купеческой гильдии. И кстати, солдат, - бросил презрительно Призрак, превращаясь в аристократа, - вы мне не представились.
        Увидев перемену, произошедшую с тем, кто называет себя владельцем этого поместья, стражник подобрался.
        - Сержант городской стражи даргаского Мегара Ян Первак, разрешите узнать, с кем я разговариваю, гариэр?
        - Атей Призрак, князь Сайшат.
        И до этого не совсем решительный вид сержанта, чувствующего, что попал в скверную историю, сделался еще мрачнее.
        - Сержант, купчую у него спроси, наверняка у этого самозванца бумага поддельная, - послышалось от калитки. Услышавший это сержант стал не только мрачным, но и будто ниже ростом. Стоящий напротив него князь не казался самозванцем, такой взгляд, как у него, он видел только раз, когда стоял в оцеплении на улицах Мегара по случаю приезда короля. У Тедора I Радушного, короля Даргаса, он тогда и видел точно такой же взгляд.
        - Знаете, незнакомец, что стоит у калитки, - повысил голос Атей, добавляя в него холода. - Я убивал людей и за меньшие оскорбления.
        - Вы мне угрожаете? - раздалось от калитки, и в сторону Призрака широкой походкой направился тот самый кучерявый мужчина.
        - Нет, просто предупреждаю, - спокойно ответил Атей и, когда увидел рядом красного от гнева мужчину, подумал про себя: «Еще один благородный».
        - Ты знаешь, с кем разговариваешь, князьнепонятнокто? - брызгая слюной во все стороны, начал кричать незнакомец. - Я - Фриц Завитушка, граф Генберг, и этот город, его даргаская часть, принадлежит мне. Мне одному, ты понял? И только я все здесь решаю.
        - Вот как? - за спиной князя раздался ну о-о-очень удивленный девичий голос.
        Из особняка величественными походками шли герцогиня и принцесса. Увидев высокородных мерит, граф тряхнул головой, даже протер глаза, стараясь избавиться от наваждения в виде двух женщин, которое никак не хотело рассеиваться. А потом его лицо пошло серыми пятнами, а сам он начал отстукивать зубами дробь, которую, наверное, слышали все, кто находился во внутреннем дворе.
        Граф узнал ту, что шла им навстречу. Не узнать родную сестру короля и его дочь, даже если они были в мятых и пыльных дорожных платьях, было просто невозможно.
        - Вы слышали, тетушка? - между тем продолжила Ирена. - Надо сказать отцу, что, оказывается, в Мегаре давно произошел мятеж и его под свою руку взял граф Генберг и второй по величине город Даргаса теперь принадлежит не короне, а находится в личных владениях графа. Просто во дворце пока об этом не знают. А вот, как король относится к мятежам, мне тебе говорить не надо. Придется отцу посылать сюда войска, а они сейчас нужны на границах. О, я придумала, - радостно воскликнула девушка. - Я посоветую и порекомендую его величеству князя Сайшата. У него так хорошо получается решать вопросы с висельниками, бандитами, заговорщиками. Со всеми, - голос принцессы зазвенел, словно сталь, - кто забыл или не знает, что такое Честь и Правда.
        Первым, кроме графа, сообразившим, кто эти женщины, был, как ни странно сержант городской стражи. С видимым облегчением, что не успел наделать непоправимых ошибок, он упал на одно колено, вонзил взгляд в землю и произнес:
        - Ваше высочество!
        За своим командиром на колени опустились и остальные стражники.
        - В-ваше высочество, - проблеял граф, но падать перед родственниками короля не стал, а лишь глубоко поклонился. - Я х-хотел п-просто…
        - Я знаю, что вы хотели, граф, - не меняя тона, сказала Ирена. - Вы хотели прибрать к своим рукам этот особняк, так как наверняка уже знаете, что он не принадлежит Хроку Серебрушке. Только вот промашка у вас вышла. Этот небольшой дворец принадлежит, причем законно, не просто князю Сайшату, а МОЕМУ ДРУГУ КНЯЗЮ САЙШАТУ! Что вы на это скажете? Впрочем, меня это уже не касается, - успокоилась принцесса. - Я вижу, что сам князь вам хочет что-то сказать, я права?
        - Вы очень проницательны, ваше высочество, - улыбнулся Атей и обратился к Фрицу Завитушке. - Граф, вы оскорбили меня, вломившись на мою территорию, назвав меня самозванцем, повысили… впрочем, хватит и одной причины, что я уже озвучил. Поэтому прошу назвать место, где вы сможете ответить за нанесенное мне оскорбление.
        - Я могу принести вам свои извинения, - выдавил из себя граф, за что удостоился презрительных усмешек от воинов и принцессы с герцогиней.
        - Я принимаю ваши извинения, - кивнул князь, и пока удивленная принцесса не успела что-то сказать, так как открыла рот, добавил: - Но только за выбитую дверь. Будем считать, что вы были на страже интересов короны. Вдруг кто незаконно проник на территорию этого милого особняка. Но вот нанесенные оскорбления лично мне я никому и никогда не прощаю, просто не умею этого делать.
        Принцесса улыбнулась. В отличие от Виолин, которая за эти дни успела неплохо узнать Атея и при его словах о принятых извинениях даже не дернулась, Ирена все еще продолжала познавать князя. И чем дольше она находилась в его обществе, тем больше к нему привязывалась.
        - Я пришлю замену, - процедил сквозь зубы граф. - Имею на это право.
        - Как вам это будет угодно, - кивнул князь. - И если вы не против, поединок пройдет вон на той лужайке возле озера. Знаете, в моем особняке еще столько работы, а за всем нужен хозяйский пригляд. Хотя можете сами назвать место.
        - Меня все устраивает. Моя замена, я и сопровождающие меня лица будем здесь сразу после заката, - выплюнул граф Генберг и, резко развернувшись, покинул двор.
        Посмотрев ему вслед еще несколько мгновений, Атей развернулся лицом к своим воинам:
        - Хальд, разберись со стражей, - сказал он и только тут заметил тех самых мужчин с оглоблями и ведрами в руках. Ими оказались не кто иные, как вольные наемники, а в настоящий момент его пленники. - А вы чего за дубье схватились? - удивился он.
        - Князь, у нас просьба к вам, - вышел вперед самый смелый, пока остальные переглядывались.
        - Дай угадаю, - прищурился Призрак. - На службу ко мне хотите.
        - Да, - ошарашенно ответил наемник.
        - Только вот зачем вы мне нужны? Вот в чем вопрос. Вы, конечно, воины, но учитывая те обстоятельства, при которых вы попали ко мне…
        - Князь, - перебил наемник. - Мы можем все объяснить.
        - Стоп, - поднял руку Призрак и снова стал искать взглядом Хальда. Но тот разговаривал в этот момент с сержантом городской стражи.
        - У меня очень мало верных людей, - пробормотал себе под нос Атей, а потом, решив не раздергивать Хальда на все сразу, повысив голос, позвал Снори. - Последыш, подойди.
        - Да, княже, - придерживая меч, подбежал андеец.
        - Видишь этих молодцов? - указал он на наемников. - Пусть заканчивают работы, что им определили, и могут быть свободными.
        Лица многих воинов скисли, а плечи опустились, и, увидев это Призрак продолжил:
        - Но, если кто захочет изменить свою жизнь, пусть дожидается меня здесь. И я вам сразу говорю, чтобы у вас не было излишних иллюзий - обратной дороги не будет. Узнайте про девиз, что написан на моем гербе, - это два столпа, на которые я опираюсь, идя по дороге моей судьбы. После того как вы принесете мне клятву у вас останется только два пути: или грудь в крестах, или голова в кустах.
        Уже собираясь оставить наемников обдумывать его слова, Атей услышал:
        - Князь, - это был все тот же наемник, что начал с ним разговаривать первым.
        - Да?
        - Про кусты понятно, а что значит кресты? Да еще на груди.
        - У моих предков это была самая почетная воинская награда, которая выдавалась только за храбрость на поле боя, ее невозможно было получить за принадлежность к знатной фамилии, приближенность к правителю или за красивые глаза. - Послышались смешки. - Вы поняли смысл моих слов?
        - Да князь, - приложив правую руку к груди, склонил голову наемник.
        - Думайте, - сказал Атей напоследок и быстрым шагом направился к Джинил и Ирене. - Принцесса, герцогиня, я вам благодарен за вашу поддержку, а в особенности, что вы назвали меня другом, но вы зря вышли. Хальд, почему все стоят? Дел нет? - гаркнул князь, и все заметили, что их князюшко на взводе, а потому не стоит мозолить ему глаза и лучше убраться пока. Куда подальше.
        - Князь, что случилось? - заволновались герцогиня и принцесса.
        - Чок-чок-чок, - позвал Призрак Агата и тут же услышал из глубины сада ржание, а потом и топот.
        - Князь! - повысила голос принцесса, не дождавшись ответа.
        - Простите - задумался. Все нужно делать очень быстро. Скоро весь Мегар будет знать, что в городе находится принцесса и герцогиня, - быстро начал Атей. - В том числе тот, который ждет нас с вами, герцогиня в «Золотой россыпи». Продолжать?
        - Нет, - коротко ответила Джинил. - Мне нужна лошадь с дамским седлом.
        - Адым, - разнеслось над двором.
        Даргасский Мегар. Центральная площадь города
        Описать самую дорогую и престижную гостиницу даргасского Мегара можно было всего несколькими словами: аляповато, безвкусно, но НЕВЕРОЯТНО роскошно и дорого. Облицованное белым мрамором двухэтажное здание по всему фасаду было украшено всевозможной лепниной и барельефами, и все это было позолоченное: начиная от дверных ручек дверей парадного входа и заканчивая исполинскими фигурами двух существ, поддерживающих над этим входом навес, сделанный из монолитного плоского камня.
        Вызванный князем Адым на вопрос, сколько тому понадобится времени, чтобы подготовить лошадь с дамским седлом для герцогини, ответил:
        - Ровно столько, княже, чтобы оседлать и подвести сюда, - а потом немного подумал и добавил: - Меньше четверти часа по вашему новому счету.
        Восприняв слова Лошадника с легким сомнением, Призрак был приятно удивлен, когда через четверть часа или даже раньше перед ним с герцогиней стояла спокойная кобылка, на которой было дамское седло. Оказывается, пока остальной народ, раскрыв рты, ходил по новым и пока единственным владениям князя, урукхай, безошибочно определив, где находится конюшня, повел туда Танеха инспектировать хозяйство.
        - Адым, - сказал Призрак. - Ты только что отменил для себя тренировку лично со мной, о которой еще не знал. Но на будущее запомни: для пития вина нужно время и место. Ты меня понял?
        - Так я в городе уже, княже, - пораженно уставился на него Лошадник, не представляя, откуда это стало известно ему. - Полкружечки, чтоб рот прополоскать.
        - Верю, - кивнул Атей. - Было бы больше - просто так бы ты не отделался. Но ты меня услышал.
        Этот небольшой разговор состоялся перед их отъездом с герцогиней, и вот теперь они стояли вместе с ней и смотрели на «шедевр» архитектуры под названием «Золотая россыпь», а в десятке шагов за ними сидели в седлах все воины-альвы, что на правах личных друзей входили в круг его приближенных.
        Сама гостиница оказалась совсем рядом, на центральной площади даргасского Мегара, которая располагалась на берегу Рубежной. С площади начинался основательный каменный мост, который соединял эту часть города с его близнецом на гронхеймской территории.
        Бывший особняк Хрока Серебрушки, а теперь частная собственность князя Сайшат, действительно располагался в очень удобном и престижном месте.
        - Так, значит, вы сестра короля? - спешиваясь, зачем-то спросил Атей.
        - Я его сводная сестра, князь, - ответила Джинил, когда Призрак, подхватив ее из седла, аккуратно поставил рядом с собой. - Это что-то меняет?
        - Абсолютно ничего, - улыбнулся воин. - Я взял под свою защиту не сестру короля Даргаса, а очаровательную мериту Джинил Строгую.
        - Вы очень галантны, ваша светлость, - смущенно ответила она. И никто не мог бы сказать, что это было наигранно.
        - И как мы узнаем, кто тот разумный, что должен отдать вторую часть денег наемникам? - спросил Атей, решив перейти к делу, из-за которого они и прибыли сюда.
        Но герцогиня не успела ему ответить. Парадные двери гостиницы распахнулись, выпуская на улицу молодого щеголеватого человека: среднего роста, с каштановыми волосами длиной до плеч, завитыми по последней столичной моде. Обычное лицо - не красавец, но наверняка нравящийся женщинам. Короткий дорогой камзол, просторный берет, обтягивающие гамаши и мягкие сапоги. На поясе узкий меч, больше напоминающий тяжелую шпагу, с инкрустированным драгоценными камнями эфесом.
        - Герцогиня? - изумленно произнес этот щеголь, увидев Джинил. - А где Фэнк?
        Женщина обернулась на возглас, и ее лицо озарила хищная улыбка.
        - Не надо никого искать и ничего узнавать, князь, - сказала она. - Все разрешилось на удивление удачно. Ну, здравствуй, Хост Репейник, граф Метиш. Я так полагаю, что вторая половина денег, обещанных наемникам, находится именно у тебя?
        Если бы щеголь обладал выдержкой, хотя бы наполовину соответствующей выдержке той же герцогини, то еще не ясно, как бы потом развивались события. Но молодой человек не нашел ничего лучшего, как потрясенно произнести:
        - Откуда вы знаете?
        - Значит, я права, - улыбка герцогини стала еще шире. И, несмотря на то, что у нее не было таких клыков, как у того же князя, смотрелась она не менее угрожающе. - Граф, вы сами последуете за мной, или мне попросить еще об одной услуге моего друга князя Сайшата?
        - Кого? - все еще находясь в ступоре от неожиданной встречи, спросил Хост.
        - Ах да, я же не представила вам моих сопровождающих. Прошу знакомиться, Атей Призрак, князь Сайшат и его друзья из Леса Изгоев, - торжественно сказала герцогиня.
        И вот тут до графа постепенно начало доходить, что он попал в очень скверную ситуацию. Но то ли он действительно был непроходимо туп, то ли надеялся на что-то, но вместо того, чтобы выполнить просьбу герцогини, потянулся рукой к своему мечу.
        - Не советую, граф, - покачала головой Джинил. - Я знаю, что вы очень хороший фехтовальщик, но после того, как я увидела в деле князя, меня до сих пор не покидает ощущение, что все эти звания лучшего фехтовальщика, мастера меча и так далее, которыми наша знать так любит себя награждать, просто выдуманы ими. Поверьте мне, вы даже не успеете до конца вытащить свой меч, как окажетесь без руки или другой, более важной части тела, например головы, как это было с Фэнком.
        Хост посмотрел на обманчиво расслабленную фигуру князя и сразу поверил в слова, что сказала ему герцогиня.
        - Куда мне следовать, герцогиня? - после непродолжительной паузы задал вопрос молодой хлыщ.
        - Я попрошу вас сопровождать меня до особняка князя, где нас приютил его радушный хозяин. Мы прогуляемся пешком, здесь совсем недалеко, а по дороге поговорим. Вы не против, граф?
        - У меня нет выбора, герцогиня, - понуро опустив голову, ответил Хост.
        - Вы совершенно правы, мой мальчик, - со злорадной усмешкой сказала Джинил. - У вас нет абсолютно никакого выбора, но прежде, чем мы окажемся перед взором принцессы Ирены, мне хотелось бы уточнить кое-какие нюансы.
        - Принцесса жи… то есть в Даргасе? - ошарашенно выкрикнул Хост, по лицу которого пошли белые пятна. Еще мгновение назад он просчитывал свои действия, пытаясь найти выход из той ситуации, в которую загнал себя сам. И кое-что у него уже начинало вырисовываться, пока последней фразой он не перечеркнул все, до чего успел додуматься.
        - Тихо, граф, тихо, - зло сверкнув глазами, прошипела герцогиня. Слова погибшего командира наемников начинали подтверждаться - принцесса должна была погибнуть. - Конечно, принцесса здесь и, конечно, жива. А теперь пойдемте, граф, а то на нас уже начинают обращать внимание. И улыбайтесь, Хост, улыбайтесь, - затем повернулась к Атею. - Князь, я попрошу вас сопровождать меня.
        Призрак кивнул и встал слева от герцогини, которая, едва касаясь его камзола, положила свою ладонь ему на сгиб локтя. Отойдя от гостиницы, они свернули на узкую тенистую аллейку и не спеша направились в сторону особняка князя. Альвы тактично шагали в двух десятках шагов за ними, ведя коней в поводу.
        - Я вас слушаю, граф, - мрачно сказала герцогиня, когда многолюдная улица осталась позади. - Меня интересуют подробности, кто заказчик - я уже догадалась. - Она остановилась и пристально посмотрела на молодого человека. - Этой ведь мой муж?
        - Да, - кивнул Хост.
        - Говорите, граф, - снова двинулась Джинил, и Атею показалось, что висевший на плечах этой сильной женщины неведомый груз упал. Ей не стало легче, отнюдь. Просто исчезла неопределенность, а это иногда важнее всего остального. Теперь она могла действовать по обстоятельствам, а не по догадкам. - Спасайте себя, Хост, моему мужу уже никто не поможет.
        - Мне известно совсем немного, герцогиня. Ваш муж замкнул все на себя. Он очень боялся, что его предадут и разоблачат. И лишь невозможность оказаться везде и сразу вынудила его сиятельство поручать часть своих дел наиболее приближенным и верным вассалам. Как вы уже догадались, наверное, этот вояж в ваше родовое поместье герцог придумал для того, чтобы выманить принцессу из столицы. Им же Фэнку были даны указания возвращаться именно по Даргасскому тракту, а не той дорогой, что вы следовали туда. Нанятые в Рузее через подставных лиц наемники, переодетые в форму воинов Гронхейма, должны были напасть на ваш эскорт и убить всех, кроме вас, вашей дочери и баронета. Моей задачей было до конца расплатиться с наемниками за проделанную ими работу и сопроводить вас до столицы. Вот и все. Больше мне ничего неизвестно.
        - Зато мне теперь стало известно почти все, - севшим голосом проговорила Джинил, а потом с надрывом добавила: - Эрай, Эрай, чего же тебе не хватало?
        - Власти, - ответил Атей, хотя этот вопрос и не был адресован ему лично.
        Даргасский Мегар. Таверна «Твой путь»
        В углу большого зала не самого дорогого, а точнее сказать, совсем недорогого питейного заведения сидел мужчина. На первый взгляд ему было лет тридцать, может, немного больше: светлые волосы, голубые пронзительные глаза, нос с легкой горбинкой, на гладко выбритом подбородке небольшая ямочка. Одежда не новая, но чистая и опрятная. На столе перед ним стояла большая кружка с дешевым кислым вином, цена которому - пара пулов в базарный день. На тарелке черствая горбушка ржаного хлеба и каменной твердости сыр, которые он и запивал этим пойлом.
        Еще вчера у Штефана Жало, баронета Юниль, известного на оба Мегара бретера, любителя и любимца женщин, а также игрока, в кармане водились золотые. Опытный воин, мастер-мечник, абсолютно неглупый человек мог бы достичь очень многого, но его страсть к азартным играм перечеркивала все его положительные характеристики. Причем к азартным играм он относил не только игру в обычные кости или джок - игру, прибывшую с юга и ставшую очень популярной в центральных королевствах. Как игру он воспринимал и свои отношения с женщинами, в основном замужними. И не с простыми горожанками и простолюдинками, а с прекрасными представительницами благородных фамилий Даргаса и Гронхейма. Их щедрость и позволяла существовать ему, ни в чем себе не отказывая.
        Еще одной статьей его доходов были поединки, на которых он выступал или от своего лица, или чаще всего в качестве замены кого-то из благородных. И все у него до определенного момента шло просто прекрасно: десятки выигранных поединков, внимание многих благородных мерит, звенящее в кошеле золото. Но Тамину не зря называют очень капризной женщиной. Случилось так, что удача в одночасье отвернулась от баронета.
        Сначала он убил на поединке родственника очень влиятельного чиновника, приближенного к наследнику короны Даргаса, принцу Димиру Пронзительному. Наследник был в такой ярости, что попросил своего отца - короля Тедора I Радушного, чтобы тот запретил баронету Юниль три года появляться в столице, что король и выполнил, подписав соответствующий указ.
        Попытка осесть в столице Гронхейма успехом тоже не увенчалась. Он не успел поучаствовать ни в одном поединке и не соблазнил ни одной благородной мериты, как получил от властей предупреждение, что пока Штефану Жало не вернут право посещать Карпейн - в их столице он тоже может не появляться.
        Оставался только Мегар, где он и обосновался. Но в торговой столице двух королевств Тамина так и не обратила на него свой взор: поединков было мало, любвеобильных мерит еще меньше, а масть в кости никак не шла. Вот и сидел он сейчас в таверне «Твой путь», в которую в другое время не то, чтобы не зашел - внимания не обратил бы.
        - Как символично, - откинувшись спиной на стенку, с улыбкой пробормотал Штефан. - Сидеть в таверне «Твой путь» и размышлять о том, что именно он привел тебя в эту тошниловку.
        Именно в этот момент он заметил, как сквозь плотную толпу посетителей таверны к нему пробирается граф Генберг. Встретив направленный на него взгляд Фрица Завитушки, баронет услышал звук золотых в своем кармане, и улыбка его стала еще шире.
        - Приветствую вас, баронет, - тяжело опускаясь на скамью напротив него, сказал граф. - Я вижу, вы переживаете не лучшие времена, если уж оказались в этом заведении?
        - Здравствуйте, граф, - кивнул Штефан. - Вы совершенно правы - мой кошель уже забыл, как пахнут золотые данеры. Но позвольте узнать, к чему этот вопрос?
        - К тому, баронет, что есть возможность снова почувствовать их тяжесть у себя на поясе.
        - И что для этого нужно?
        - То, что вы умеете лучше всего, - ответил граф. - Выйти в качестве замены на поединке.
        Штефан подобрался, похоже, капризная Тамина снова начала оборачиваться к нему своим ликом. Однако врожденная осторожность не позволяла ему слепо соглашаться на первое прозвучавшее предложение.
        - Граф, я ценю то, что вы обратились именно ко мне, но вы должны знать, что: во-первых, мои услуги стоят недешево, во-вторых, я должен знать все о своем противнике, - сказал баронет.
        - Я знаю это, Жало, - кивнул Фриц. - И из-за того, что поединок должен состояться уже сегодня после захода Хассаша, готов удвоить ваш обычный тариф.
        - Сто золотых - это, конечно, очень хорошая прибавка к моим пулам, - задумчиво сказал баронет. - Вот только мертвым они не нужны. А что вы скажете о моем противнике? Только честно.
        - Его никто не знает, Штефан, - начал граф. - Прибыл в Даргас сегодня после полудня и поселился в особняке Хрока Серебрушки. Утверждает, что дом принадлежит ему в соответствии с купчей.
        - А вы этот особняк присмотрели себе, так как известия о том, что с этим купцом в Резене случилась какая-то неприятность, достигли даже вот этой забегаловки, - улыбнулся воин.
        - Именно так, - согласился Фриц. - И не собираюсь от вас этого скрывать. Он называет себя князем Сайшатом, но ни я, ни мои знакомые никогда не слышали этого рода. Мечи носит, но как ими владеет - не знаю. Поединок состоится на территории особняка Серебрушки. Вот и все, что мне известно.
        Баронет надолго задумался, уставившись на остатки вина на дне своей кружки. Нужны ли ему деньги? Безусловно. Остатков его пулов хватит еще на один такой ужин, а потом хоть воровать иди. Но, с другой стороны, этот князь был абсолютно ему неизвестен. И теперь в его сознании боролись нужда и осторожность. Наконец, придя к какому-то решению, он поднял взгляд на графа.
        - Я согласен, - кивнул он. - Но сумму нужно увеличить еще в два раза. Этот князь - темная лошадка, и при всей моей любви к золотым - своя голова все же мне дороже.
        - Договорились, баронет, - облегченно выдохнул граф.
        А Жалу показалось, будто сама Тамина в этот момент сожалеюще вздохнула, покачала головой и с тоской в голосе сказала: «Какой же ты дурачок, Штефан».
        Даргасский Мегар. Особняк князя Сайшата
        Оставшийся путь до особняка герцогиня, князь, граф Метиш и сопровождающие их альвы проделали в полном молчании. Оказавшись за высоким каменным забором, Джинил потребовала, чтобы Хост Репейник отдал свой меч Атею. Дальнейшая судьба графа будет зависеть от беседы с принцессой и, конечно, от решения, которое примет ее отец - король Тедор I. Хост возражать не стал, да и глупо это было. Он и сам начал соображать, что за короткую беседу с герцогиней наделал столько ошибок, что выйти сухим из воды у него уже не получится. И в сложившейся ситуации самым главным для него было сохранить голову. Поэтому он, без каких либо условий, отдал меч князю и на время стал его почетным гостем, что можно было рассматривать не иначе как взятие под стражу.
        Прием пищи в компании принцессы, герцогини с дочерью и княжичей из Леса Изгоев также прошел в полном молчании, после чего они все той же компанией, за исключением маркизы, ушедшей отдыхать, отправились в кабинет Призрака, который ему уже успела подобрать Медая. Просторная комната на втором этаже, до того как стать кабинетом князя Сайшата, видимо, выполняла те же функции, только ее хозяином был Хрок Серебрушка. Ее убранство было достаточно скромным, но в то же время уютным и располагало к ведению не только деловых разговоров, но и задушевных бесед.
        У окна стоял широкий дубовый стол с полированной столешницей. За ним стул с высокой спинкой, обитый мягкой немаркой тканью. У левой стены кабинета камин, возле которого было четыре глубоких кресла и низкий столик. С правой стороны длинный диван и несколько стульев. За ним глубокая ниша, в которой стоял манекен, обряженный в полный воинский доспех: кольчуга, кольчужные штаны, глухой шлем, нагрудник, латные перчатки, большой каплевидный щит и полуторный прямой меч. Еще там стояли короткое копье, секира и боевой молот. Для чего, Атей так и не понял. Наверное, с ухмылкой подумал он про себя, чтобы у манекена был выбор, каким оружием пользоваться в той или иной ситуации.
        На забранных слюдой окнах - тяжелые портьеры, которые, если их задернуть, погружали кабинет во тьму, не пропуская внутрь ни капли света. Из самого окна, если его открыть, открывался прекрасный вид на внутренний двор, где сейчас хозяйничал Хальд.
        Пригласив гостей располагаться удобнее, Атей попросил Медаю, чтобы она распорядилась насчет легкого вина и закусок. Принцесса, Джинил и Виолин выбрали себе места возле камина. Лайгор и Лоенор устроились на диване (Мидэл к этому времени уже куда-то пропал), оставив последнее кресло для хозяина. Медая и Дарина, отпросившись у брата, отправились заниматься делами, которые во множестве свалились на их плечи.
        Скоро Ганея принесла фрукты, два кувшина: один с вином, второй с холодной родниковой водой - для тех, кто предпочитает пить разбавленное вино, как ее князь, например. Кроме того, на столе появились нарезанный сыр и серебряные кубки.
        - Атей, - негромко спросила герцогиня, когда Добруша вышла, тихо прикрыв за собой дверь. - Можно я буду так обращаться к тебе вот в таком узком кругу?
        - Конечно, герцогиня, - улыбнулся Призрак.
        - Джинил… - покачала она головой, тоже улыбнувшись, вот только улыбка у нее вышла очень грустной, - тогда и я для тебя просто Джинил. Я не знаю, какая у нас разница в возрасте, но, слушая твои речи, мне всегда кажется, что передо мною мудрец, а не молодой воин.
        Атей просто пожал плечами. А что отвечать, если он и сам не знает, откуда все его познания? Его жизнь началась там, на лесной поляне, когда они с Саем пришли в себя, а все, что было до этого - просто не существовало. Лишь иногда в его памяти всплывал образ двух мужчин, которые с легкой грустью смотрели на него через толстую прозрачную стену: один в белом халате, домашних тапочках на босу ногу и рыжими растрепанными волосами на голове и второй - высокий и стройный в черном военном мундире. Эти образы были единственным, что осталось у него от прошлого, но и они не вызывали у Призрака каких-то особых чувств, вроде ностальгии и тоски. Он жил настоящим. Жил здесь и сейчас. И другой жизни просто не знал.
        - Атей, там, на аллее, на мой риторический вопрос ты все же дал ответ. Помнишь?
        - Конечно, - кивнул Призрак.
        - Ты не можешь мне объяснить, почему ты так думаешь? Мне нечего скрывать ни от твоих друзей-альвов, ни тем более от принцессы. Говори как есть.
        - Хорошо, Джинил, - вздохнув, согласился князь. - Тогда я кратко введу в курс дела остальных и озвучу свои догадки и предположения.
        Дождавшись кивка герцогини, Призрак продолжил:
        - Там, на аллее, вы, догадавшись, что за всем, что случилось с вами, стоит ваш муж, в сердцах бросили: «Эрай, чего же тебе не хватало?» На что я ответил, что вашему мужу не хватало власти. Понимаете, - продолжил Атей, когда отпил небольшой глоток сильно разбавленного вина. - Власть - это такая вещь, которой некоторым разумным всегда мало. И, видимо, ваш муж относится именно к этой категории. Сейчас я вам расскажу только свои предположения и догадки, и хорошо, если в конечном итоге окажусь не прав. С моей точки зрения, это самый обычный заговор. Эта акция была первым звеном в цепи событий, которые последовали бы потом. Если бы нападение на ваш эскорт удалось, как это было задумано, и принцесса погибла, то Даргас потерял бы своего давнего и верного союзника - Гронхейм. Не зря же на наемниках были накидки солдат этого королевства. А еще более вероятно - вступил бы с ним в войну. Не удивлюсь, если позже, после того как Даргас завяз бы в войне с бывшим союзником, в нее не вступила бы третья сила, например, та же Рузея. А на юге, со стороны воюющих герцогств, активизировались бы висельники, под видом
которых действовали бы наемные отряды. Воевать на три стороны сразу, скорее всего, королевство было бы не в состоянии. Вашему отцу, принцесса, пришлось бы разделять войско, что не привело бы к успеху ни на одном из направлений. В лучшем случае армия Даргаса только бы оборонялась, не имея возможности перейти в наступление.
        Дальше события могли развиваться по нескольким сценариям, рассматривать которые в данный момент не имеет смысла, потому что в конечном итоге они должны были привести к одному-единственному результату - в Даргасе должна была поменяться царствующая династия. И судя по тому, что сказал граф Метиш, эта династия называлась бы Тенпиль. Вот и все.
        - Почему именно к такому выводу вы пришли, князь? - мрачно спросила Джинил после короткой паузы.
        - Герцогиня, - улыбнулся краешком губ Призрак, заметив, что Джинил снова перешла к полуофициальному тону, - вспомните слова Хоста: «Герцог никому не доверял, поэтому почти все замыкал на себе». Простите, если я чем-то вас обидел. Я повторяю, что буду рад, если все это всего лишь мои домыслы.
        - Да нет, Атей, тебе не в чем извиняться, - грустно улыбнулась Джинил, а потом резко встала. - Прошу простить меня, я устала и иду к себе в комнату.
        Вместе с ней поднялись принцесса и альвы. Через несколько мгновений Призрак остался в кабинете один. Постояв немного в задумчивости, он прошел к столу и сел за него. Но не успел он обдумать своих дальнейших действий, как в дверь постучали.
        - Да, - громко сказал князь.
        Дверь отворилась, и в кабинет вошла Виолин.
        - Атей, - робко произнесла она. - Можно я побуду с тобой? После твоего рассказа на душе так скверно, хотя и понимаю, что, скорее всего, ты прав. Не знаю почему, но рядом с тобой мне… - И тут она покраснела. От кончиков своих прелестных острых ушек до тонкой нежной шеи, которую закрывал стоячий воротник охотничьего комбинезона.
        - Конечно можно, Ви, - улыбнулся Атей. - Мне твое общество тоже очень приятно.
        - Как ты меня назвал? - взглянула на него девушка сияющими глазами.
        - Ви, - ответил Призрак. - Но если тебе неприятно, то больше это не повторится.
        - Наоборот, - смущенно склонила голову Виолин. - Так в кругу семьи меня называют мои родственники. И это мне очень нравится.
        - Ну, вот и хорошо, - облегченно вздохнул князь. - Только, Ви, мне нужно разбираться с делами, и много времени я уделить тебе не смогу.
        - И не надо, - замахала головой девушка. - Я просто посижу возле камина. Не обращай на меня внимания.
        - Договорились. Кстати, там, у двери, есть кто-нибудь?
        - Да, - усаживаясь удобнее в облюбованное ею кресло, кивнула Льдинка. - Хальд топчется.
        - Вот он-то мне и нужен, - потер ладони Призрак. - Воевода, заходи.
        Весь оставшийся день был посвящен решению первоочередных задач.
        И первой из них было определиться с числом разумных, что к настоящему моменту оказались под рукой князя. Помимо самого семейства Сайшат в особняке находились семья Танеха из семи человек и мать Ряска Лидая Подорожник. Кроме того, по поместью еще ходил старый сторож Хрока и где-то пропадал, как тот говорил, его десятилетний внук. Что с ними делать, Призрак понятия не имел. Единственное, что приходило ему в голову - это отпустить их на все четыре стороны.
        Но к старику он решил вернуться позже, а сейчас его больше интересовал вопрос - сколько у него воинов? Оказалось, что к настоящему моменту в его дружине четыре разумных, которые принесли ему клятву. Сам Хальд, его брат Снори, Адым и Ряск, который сейчас подлечивал свои раны. Кроме того, во внутреннем дворе его решения ждали восемь наемников (четыре все же ушли), во главе с тем самым говорливым, что спрашивал князя про грудь в крестах.
        - Хальд, - выслушав воина, сказал Призрак. - Еще раз им все объяснишь, мои требования ты знаешь. И если к завтрашнему утру хоть кто-то из них останется, буду принимать клятву. Тот, который говорил за всех, останется наверняка.
        - Его зовут Гуго Зерцало, - сказал Хальд. - Толковый малый. Служил в пешцах армии Багота. Ты прав, княже, - этот не уйдет.
        - Отлично. Ставим его сразу на второй десяток, сколько бы воинов в нем ни осталось. На первый предлагай сам. Мне там виделся Последыш.
        - Сможет, - кивнул андеец. - Мальку расти пора.
        - Итого два десятка, в которых воинов раз-два и обчелся, - невесело усмехнулся Атей.
        - Не спеши, княже, - покачал головой Северянин и загадочно улыбнулся.
        - Говори, Хальд, не время загадки загадывать. Поверь, в другое время с удовольствием поиграл бы с тобой в угадайку, - строго взглянул на него князь.
        - Добре, - кивнул воевода, признав правоту своего вождя. - Рукоятка, Витс и Молчун тоже хотят под твою руку пойти.
        - А как же их служба?
        - У всех троих контракты закончились. Хотели продлевать, но после встречи с тобой передумали и хотят принести личную клятву князю Сайшату. Если ты согласишься, то пойдут в первый десяток к малому, тем более уже пришлось мечом помахать плечом к плечу. Ну, а вздумаешь увеличивать дружину, Рукоятке можно и свой десяток дать, как-никак до капрала выслужиться успел.
        - Отличная новость, - повеселел Призрак. - Ты прав, в бою их знаем, гнили в них не чувствую. Клятву приму. Вот только Смышленый не обидится?
        - Гайн? - удивился Хальд. - Да он сам с Огнивом подумывали об этом. Только у сержанта контракт еще не вышел, а предки обера все Даргасу служили.
        - Тогда ладно, - успокоился князь. - Пошли дальше. Воины Гуго, кто останется, пусть экипируются из трофеев, свой ли доспех и оружие найдут, или чужой приглянется - не важно. Главное, чтобы все было в наличии, чего не будет и что еще нужно, думай сам, потом список мне. Сколько воин получает, скажем, в том же Даргасе?
        - Около двух звонгов в десятицу, княже, капралы и сержанты больше, - не задумываясь, ответил Хальд. - Не густо, но жить можно. В год получается полтора-два данера. Плюс трофеи, если придется мечом помахать и при этом в живых остаться. Именно поэтому многие идут в наемники. Заработок не регулярный, но за хорошее дело можно сразу получить годовой заработок обычного латника в армии. Расценки примерно одинаковы во всех королевствах. У конных воинов заработок поболе, но там на лошадь уходит почти половина, так что получается примерно одинаково.
        - Своим воинам я буду платить… - Атей задумался и просто физически ощутил, как деньги начали уплывать сквозь пальцы. Но будучи уверенным, что хороший воин - это сытый, хорошо вооруженный, обученный и уверенный в завтрашнем дне разумный - долго не размышлял. Пока деньги есть, а потом придумает что-нибудь. - Пока данер в месяц, а когда разберусь с финансами, возможно, увеличу. Меньше уж точно не будет. Но и требовать буду соответственно. Можешь так и сказать воинам. За отличные показатели в боевой учебе будут премии, за пьянку, мордобой среди своих и невыполнение моих или твоих приказов - штраф. Уличу в воровстве… короче, лучше не надо. В моем понимании за воровство у своего боевого товарища или, не дай Парон, у князя - только смерть.
        - Согласен, - серьезно кивнул Хальд.
        - А вообще, будет больше свободного времени, вместе с тобой сочиним воинскую Правду. Много не надо, самые важные пункты, но чтоб все знали ее на зубок. Идём дальше.
        Обсудив первоочередные задачи с Хальдом, Атей пригласил к себе Медаю, чтобы та обрисовала ему обстановку в их владениях. В каком состоянии особняк и что им досталось от щедрот Хрока.
        Как, оказалось, досталось им много. Небольшой дворец был полностью меблирован, имел достаточное количество продовольствия, посуды, белья, всего того, что должно быть в нормальном жилом особняке. Единственное, чего не хватало - это прислуги. Но и этот вопрос был решаем. Несмотря на то, что рынка рабов в Мегаре не было, найти разумных, которые сами себя продавали, чтобы избежать голодной смерти или спасти своих детей от нее же, можно было всегда. Плюс в руках Атея были три долговые расписки, в которых указывались кузнец, портной и хозяин небольшой едальни, которая располагалась, кстати, практически напротив особняка Атея. Как удалось Хроку загнать в долги хозяина заведения, находящегося в престижном районе Мегара, оставалось загадкой. И князь, в принципе, об этом не думал, но вот виды на всех троих должников он имел.
        В середине разговора с Медаей в кабинет Призрака пришел Сай, который знакомился с территорией особняка. Пришел именно в тот момент, когда брат с сестрой обсуждали, где хранить княжескую казну. Послушав их рассуждения о покупке крепких сундуков и поиске помещения, где эти сундуки ставить, он зевнул и сказал, что в подвале таких помещений много. В одном из них даже сидит здоровенный волк, а в другом человек, который тоже пахнет волком, а в кабинете самого Старшего есть неплохой тайник, который расположен за нишей с манекеном. Вычленив для себя последнюю фразу, Призрак вскочил со стула и направился к нише, но, не дойдя до нее пары шагов, резко остановился.
        - Сай, что ты сказал про волка и человека? - вслух спросил Атей.
        «В подвале сидят, Старший. Клетки напротив. В одной волк, в другой человек, но пахнет как волк», - послал зов Кот.
        - Напомни мне, как я закончу.
        «Хорошо».
        - Брат, что говорит Сай? - спросила Медая, а из-за спинки кресла высунулась любопытная Виолин.
        - В подвале узник сидит и волк, - коротко ответил Атей и подошел к манекену. - Потом сам с этим разберусь, сейчас туда никого не пускать.
        «Я прослежу», - уверил Кот и скрылся за дверями.
        Полчаса мучился Призрак, чтобы найти скрытый механизм, который бы открыл тайник. Была обнюхана, тщательно осмотрена и потрогана каждая пядь ниши, сам доспех и оружие, которое там стояло, но приблизиться к разгадке тайника Атей так и не смог. Он уже готов был вернуться за свой стол, отложив изучение ниши на другое время, когда его взгляд зацепился за одну из бронзовых бляшек, из которых был набран пояс манекена. Наклонившись к нему вплотную, он расширил ноздри и втянул в себя воздух. Сомнений быть не могло: помимо того, что сама бляха была еле заметно затерта от частого к ней прикосновения, кожа, на которой она висела, в этом месте особенно сильно пахла Хроком.
        - Вот теперь я верю, что, когда ты говорил, что больше похож на Сая, чем на других разумных, ты не преувеличивал, - восторженно проговорила альвийка, любопытная голова которой покоилась на спинке кресла. Сама же она стояла на нем на коленях и смотрела на Атея.
        После недолго ощупывания бляшки князь повернул ее до щелчка вправо, и за стеной тут же раздался негромкий шум пришедшего в движение механизма. Ниша на шаг углубилась в стену, а потом стала отъезжать вправо, открывая взору Призрака небольшую темную комнату.
        Темнота помехой Атею не была, но он все же снял со стены факел, а затем стал искать глазами, от чего бы его зажечь. На помощь пришла Виолин. Встав со своего кресла, она подошла к Атею и, щелкнув пальцами, бросила на просмоленную льняную паклю небольшую искру. Язычки пламени сразу же заиграли на факеле, разгоняя темень потайной комнаты. Князь удивленно поднял бровь. Если он помнил, то альвийка была магиней холода, а тут совершенно противоположная стихия. На незаданный вопрос Виолин пожала плечами и сказала, возвращаясь в свое кресло:
        - Элементарное заклинание из курса общей магии, на большее я не способна. А вообще в комнате на полке стоит магический светильник, ваша светлость.
        Последние слова она сказала с нескрываемым сарказмом, мол, получил, князь, мы тоже кое-что можем. Призрак только усмехнулся на это, Льдинка была в этот момент похожа не на княжну Изгоев и воина, получившего право заплетать косицу, а на простую озорную девчонку. Ей оставалось еще только язык показать, и сходство было бы полным. Решив не тратить лишнее время на изучение магического светильника, Атей зашел в комнату с факелом.
        Или Хрок Серебрушка не очень доверял банкам, или предпочитал иметь поблизости большие наличные суммы. У правой стены комнаты был сделан стеллаж, полки которого поднимались до самого потолка. Впрочем, высота помещения была не так уж и велика, Атею и хватало, что не нагибаться, а вот надень на него обычный шишак - и он его острым концом будет царапать потолок.
        На полках ровными пачками лежали какие-то расписки, векселя и бухгалтерские бумаги, изобилующие цифрами. С левой стороны было несколько сундуков: под драгоценные камни, империалы, данеры и звонги. И пусть они даже на четверть не были наполнены тем, для чего их здесь держали, но сумма все равно выходила приличная.
        - Медая, - осмотрев все это, сказал Атей. - Сундуки для казны купишь, но поставишь отдельно от тех, что уже стоят здесь. Из этих ничего не брать. Дальше. Вексель и империалы запрешь в сундук, туда же определи все драгоценности, что взяли у Шамрая. Мне в стол положи сотню золотых в мешочках, по десять в каждый. В десятый пять золотых, остальное серебром. Возьми себе столько, сколько надо, чтобы лишний раз не ходить в эту комнату. Если нужно будет снять в банке - скажи.
        - Да ты что, брат! - воскликнула девушка. - Я, наоборот, сюда все золото снесу, ну, кроме того, что тебе положу. Там меди пуд да серебрушек столько же, - увидев скептический взгляд Атея, поправилась. - Ну, может, немного меньше.
        - Ладно, хватит любоваться, - Атей затушил факел в ведре, которое стояло тут же, и вышел из комнаты. Повернув бронзовую бляшку в первоначальное положение, он увидел, как механизм пришел в движение, потом повернулся к нише спиной и закончил свою мысль. - Работать надо.
        Далее Атей вызывал всех по порядку, а некоторым пришлось наведываться в его кабинет и по нескольку раз. Казалось, князь хотел объять необъятное. Он давно снял свой камзол и теперь ходил из угла в угол кабинета, заложив руки за спину, и сплошным потоком надиктовывал свои пожелания собравшимся.
        Да-да, вскоре народ решил никуда не уходить, запаслись бодрящим чаем Лидаи и внимательно слушали своего «князюшко», который поднимал самые различные вопросы: от количества дров и угля на кухне и заканчивая запасами овса и сена для лошадей. Наконец, Призрак остановился, прислушиваясь к шагам в коридоре. В дверь кто-то постучал и, дождавшись разрешения, открыл.
        - Княже, - проглатывая что-то и пряча за спиной исполинскую морковку, сказал Адым. - Там это, граф давешний замену на заклание привел.
        В кабинете грохнуло. Урукхай сказал это с таким видом, что ни на волосок не сомневался в победе своего князя.
        - Поединок, - стукнул себя по лбу Атей. - Хург бы его побрал. Ладно, на сегодня хватит говорильни, делайте то, что уже сказал. И сами начинайте вникать в вопросы, у нас с Хальдом скоро воины на плечах повиснут, обучать их надо, а не поленья на кухне считать. Ясно?
        Все закивали головами, вставая со своих мест. Атей, подхватив перевязь с мечами со стола, широким шагом направился из кабинета, на ходу бросая Северянину:
        - Пойдем быстрее с этим поединком закончим и в подвал спустимся.
        - А что там?
        - Сай пленников нашел.
        - Ух-ты, интересно, - почесал бороду андеец. - Но все от тебя зависит, княже, я всегда готов.
        Народ шумной гурьбой высыпал во внутренний двор. Они шли и обсуждали вопросы, которые совсем недавно поднимал перед ними Призрак. И будто не должна была состояться через некоторое время смертельная дуэль. Все были настолько уверены в своем князе, что не придавали этому какого-либо значения. В одном из открытых окон второго этажа стояли две женские фигуры - это принцесса и герцогиня решили посмотреть на вечернее представление.
        Лужок возле прудика освещали несколько треног с большими металлическими блюдами, в которых горели сухие поленья. Возле них стояли воины князя, бывшие наемники, а теперь кандидаты в его дружинники, а также его противник граф Генберг со свитой в десяток разумных, среди которых выделялся статный воин, видимо, обещанная Фрицем замена.
        - Граф, - подойдя к ним, сказал Атей, выделяясь среди присутствующих своей ослепительно белой рубахой. - Давайте быстрее закончим с нашим делом, у меня еще слишком много нерешенных вопросов. С вас условия поединка и ваша замена.
        Потом повернулся к Хальду и, протянув ему ножны, попросил:
        - Придержи.
        Дождавшись, когда Хальд ухватится за них, он осторожно потянул свои клинки, которые с еле слышным недовольным шипением, будто не хотели покидать свои уютные и теплые колыбели, оказались в руках Призрака. Но только он сделал ими первое круговое движение, разминая кисти, как Поющий зазвенел своим неподражаемым голосом, а Защитник загудел несокрушимой мощью.
        - Я готов, - повернулся он к графу.
        Именно в этот момент баронету Юниль во второй раз за этот день показалось, что на него с легкой грустью глядит Тамина, а сам он понял, что сделал самую роковую ошибку в своей жизни.
        - Бой насмерть, - усмехнулся граф Генберг. - Моя замена Штефан Жало, баронет Юниль, мастер меча, - сказал и посмотрел на баронета, который одарил его таким взглядом, что у Фрица Завитушки не возникло никаких иллюзий по поводу того, что после этого поединка, если, конечно, баронет останется жив, ему придется биться уже с ним.
        Но Штефан не стал терять своего лица, еще раз бросив презрительный взгляд на графа, он вытащил правой рукой свой прямой меч, а в левую взял большой нож, больше похожий на короткий меч.
        - Прошу прощения, князь, - кивнул баронет, - вы не будете одевать доспех?
        - Мне он не нужен, - покачал головой Призрак. - Кто будет подавать команду?
        - Мне все равно, - как-то обреченно сказал Жало и встал в стойку, убрав левую руку с ножом за спину, а правую с мечом выставив перед собой, опустив острие клинка по диагонали вниз, так, что он стал смотреть на носок его левой ноги, чуть выставленной вперед.
        Сам князь стоял расслабленно: руки внизу, клинки зажаты прямым хватом, остриями вперед, но не параллельно земле, а под небольшим острым углом.
        - Тогда скомандую я, - вышел вперед Лайгор и, подождав еще несколько мгновений, выкрикнул. - Бой.
        Дзанг, дзанг. Защитник не дает подняться мечу Штефана, блокируя его, а Поющий перерубает лезвие выброшенного в стремительном движении из-за спины ножа у самой его рукоятки. Стремительный подшаг Атея, удар плечом в грудь, и Жало падает на спину, запнувшись о подставленную под его правую пятку ногу Призрака. Попытка баронета уйти в перекат пресекается острием правого клинка у его горла.
        - Ну, вот и твое время пришло, Штефан, - усмехнулся Жало и совершенно без страха посмотрел в глаза Призрака, из которых уже исчезала легкая темная взвесь боевого транса.
        - Встань, воин, - сказал Атей, отступая от поверженного противника на пару шагов. - Хоть я и не одобряю твоего занятия, но ты боец и тебе не пристало умирать за жадность и трусость других. Граф, вы не ослышались, я назвал вас трусом, если вы захотите получить от меня удовлетворение и найдете себе замену - вы знаете, где меня найти. А теперь попрошу покинуть мою территорию.
        - Подождите, князь, - поднимаясь с земли, попросил баронет. - Я так понимаю, вы и есть тот самый Атей Призрак?
        - Вы разве не знали, с кем идете скрестить свой меч? - удивился князь.
        - Мне сказали только о князе Сайшате, но я никак не связывал это имя с именем Атея Призрака, который вырезал банду Шамрая. Да-да, эти слухи уже как стража переходят из одной таверны в другую. Только увидев здесь Хальда, я понял, что князь и Призрак одно и то же лицо. И если это так, то вам не придется ждать графа на поединок, потому что прямо сейчас я его вызываю за то, что он изначально обманул меня, нанимая на это дело. А он знал, что я этого не люблю. Вы слышали, граф Генберг?
        - У меня есть сутки, баронет, - налилось кровью лицо Фрица. За всю свою жизнь он не получил столько вызовов, сколько за один сегодняшний день. - Завтра после обеда вы узнаете условия и место проведения поединка.
        - Я жду, - кивнул Штефан, а потом повернулся к Атею. - Спасибо вам, князь, я ваш должник, - сказал, развернулся и покинул двор вслед за графом и его сопровождением.
        «Неплохой воин, - подумал князь, глядя в спину удаляющегося баронета. - Если бы не мой Поющий, перерубивший его нож, то, возможно, он меня и достал бы. Хотя нет, слишком медленный для меня, но воин очень хороший». Подождав, когда за ним закроют калитку, Атей повернулся к своим людям и громко сказал:
        - Хватит на сегодня. Кстати, а где Гайн? - поняв, что никак не может обнаружить Смышленого, вдруг спросил Призрак.
        - Ха, - воскликнул Адым. - Клык даю, что они у тетушки Пифы. И теперь я знаю, кто разнес по Мегару новость про Призрака и Шамрая.
        - Понятно, - улыбнулся Атей. - Давайте спать, друзья. Завтра будет трудный день. Хальд не забыл, что у нас еще дела? Определи воинов и спускайся в подвал.
        - Атей, а мне можно с тобой? - тихо прошептала Виолин, подойдя к Призраку со спины.
        - Конечно, Ви, - также тихо ответил Призрак, но кроме девушки эти слова услышал и еще один разумный, стоявший совсем недалеко.
        «Вот даже как? - удивился Лайгор, а потом улыбнулся. - Я рад за тебя, сестренка, - это лучший твой выбор».
        Даргасский Мегар. Подземелье особняка князя Сайшата
        Входов в подземелье особняка было два. Один был расположен в правом крыле здания, где находилась кухня - вотчина Добруши, и вел в обычный продовольственный склад, который занимал большую часть всех подземных помещений. Второй находился с противоположной стороны, в торце особняка.
        За низкой неприметной дверцей были два десятка каменных ступеней, уходящих вниз, которые упирались в еще одну дверь. Открыв ее, Атей оказался в начале короткого коридора, в который выходили двери десяти камер, по пять на каждую сторону. Виолин все же решила остаться наверху. Это князю темнота была нипочем, а ей красться по крутым ступенькам быстро расхотелось. Фронтальные стены камер и сами двери представляли собой кованые решетки, а вот стены, разделяющие эти клетушки, были сложены из дикого камня, так что кто-либо сидящий в одной из камер, не мог видеть своего соседа. Под потолком правого ряда камер были небольшие окошки, больше похожие на продушины, которые выходили во внутренний двор особняка. Сейчас из них лился мягкий ровный свет Ночных Жемчужин.
        Помещения были пусты, за исключением двух, расположенных в самом центре коридора. Из камеры, что была справа от Призрака, на него пристально смотрел молодой парень, обхватив ладонями прутья решетки. С первого взгляда было заметно, что узника (а как еще можно назвать разумного, которого держат взаперти) давно никто не кормил. Парень выглядел изможденным, но его телосложение говорило о том, что совсем недавно он обладал большой физической силой. Под обтягивающей бронзовой кожей еще можно было увидеть тугие жгуты мышц. Черные волосы отросли ниже плеч, ногти на пальцах рук больше были похожи на когти животного, черты лица заострились, но взгляд темно-карих глаз был все еще живой.
        Камера напротив тоже была занята, вот только в ней находился не человек, а большой волк с серо-бурой шерстью. И выглядел он не упитаннее парня. Только кинув взгляд на зверя, Атей сразу подумал, что между этими двумя - такими разными - существами есть какая-то связь. Еще раз посмотрев на узников, Призрак понял, что их роднило. ГЛАЗА! Глаза животного были очень похожи на глаза парня, по сути, они ничем не отличались.
        - Княже, ты здесь? - со стороны входа стал приближаться свет факела. Хальд, подсвечивая себе на ступенях, осторожно спускался в подземелье.
        - Иди сюда, Хальд, - подал голос Атей.
        - Да как же ты спустился сюда, князь? - ворчал воин. - Если бы не факел, давно бы шею себе сломал.
        Атей усмехнулся, вновь обращая свой взгляд на человека.
        - Ты не Хрок, - раздался голос с едва уловимым акцентом.
        - Нет, не Хрок, - покачал головой Призрак.
        - И ты видел в темноте, - парень не спрашивал, он озвучивал свои наблюдения, которые успел провести за то короткое время, что Атей находится внизу. - А еще твои движения напоминают движения той большой кошки, что уже была здесь. Ты тоже оборотень?
        Внимательно слушая парня, князь на последней фразе напрягся.
        - Что значит тоже?
        - Ну, как мы? Как вайроны?
        - Стоп, - поднял руку Призрак. - Послушай меня, незнакомец. Я стал хозяином этого особняка совсем недавно, а прибыл сюда вообще только сегодня. Поэтому я понятия не имел, что здесь есть подземная тюрьма и что она совсем не пуста. Я обещаю тебя выслушать, накормить и решить, как быть с тобой дальше, если и ты мне пообещаешь, что не будешь пытаться навредить моим людям или убежать до того, как мы с тобой поговорим.
        Парень задумался, но совсем немного.
        - Ирт фрайто кэир Маррут Руиаката, - проговорил он на незнакомом лающем языке, а потом ударил себя в грудь.
        - Что ты сказал? - не понял Призрак.
        - Я поклялся тебе в том, о чем ты меня просил, - снова перешел на общеимперский узник. - Это на моем родном языке. Если перевести его дословно на ваш язык, то будет звучать как: «Пусть мне не достанется места в стае Вечного Вождя».
        - Хальд, открой эту камеру, - указал на дверь князь. - Ключи я видел на входе.
        - Я пойду только вместе с братом, - указал на противоположную клетку парень, где находился волк.
        «Ты тоже оборотень?» - вспомнил Атей вопрос узника, и у него исчезли последние сомнения, что перед ним загадочная раса Тивалены.
        - Обе клетки открывай, воевода, - кивнул Призрак. - И веди их в кухню. Я буду ждать там.
        Там же. Внутренний двор особняка
        Князь, Виолин, Лайгор и Хальд сидели в открытой беседке и смотрели, как два хищника рвали своими клыками тушу молодого барана, которую принесли из кухни.
        Как только узники выбрались наружу, парень попросил Атея, чтобы разговор между ними состоялся на свежем воздухе, которого он, по его выражению, не вдыхал уже очень давно. На вопрос, что из еды им дать - парень ответил, что сырого мяса, и если можно, то побольше. И вот теперь они наблюдали, как парень и его четвероногий брат с поразительной быстротой набивают свои утробы большими кусками баранины, причем оборотень в человеческом обличии ни в чем не уступал зверю.
        - Хрок нас почти не кормил, - смущенно сказал парень, увидев обращенные на него взгляды. - Я оголодал настолько, что потерял возможность менять свою сущность. Как только немного наберусь сил, то снова смогу обернуться, и тогда процесс восстановления значительно ускорится. Ты не человек, - еще раз оглядев Призрака в свете горящих плошек, сказал парень. - Как мне называть тебя?
        - Я - князь Сайшат, - представился он. - И этот особняк теперь принадлежит мне. Это мои друзья, с ними познакомишься позже, а теперь я хотел бы услышать твою историю. Кто ты, кто твой брат? - кивнул он на волка, который внимательно их слушал. - И как попали сюда?
        - Хорошо, князь, - кивнул парень. - Меня зовут Савмак, а моего брата, который не может оборачиваться, - Ситалк. И мы вайроны.
        История, рассказанная Ситалком, была не просто интересная, она была невероятная. Для всех, кто сидел в ту ночь в беседке, открылась одна из тайн, что образовалась во время Краха.
        Самоназвание расы, которую коренные жители Тивалены окрестили, как оборотни, была ВАЙРОН. И изначально их родиной был совершенно другой мир. Но чуть больше полувека назад неизвестная сила выдернула их из него и переместила в неизвестность. Выдернула не просто единичные экземпляры оборотней, а целые районы, с расположенными на них поселениями этих удивительных разумных. Вместе с ними в новом мире оказались и их извечные враги - ВАИКТАИРОНЫ, которые в новом мире получили название вампиров, хотя ими и не являлись.
        Да у них были клыки, и они пили кровь. Вот только кровь им была нужна не в качестве пропитания, а как некое снадобье, которое ускоряло у этой расы их реакцию в бою, повышала регенерацию, прибавляла на некоторое время физическую силу. То, что оборотни (будем называть их так) получали благодаря своей второй сущности, вампиры добирали, употребляя кровь. Причем кровь подходила не только разумных, но и животых. Просто эффект от первой был гораздо сильнее, чем от второй.
        Эти две расы разумных в своем мире были непримиримыми соперниками. Да что соперниками? Врагами они были. Они даже называли его каждый по-своему. Оборотни - Вайрон, как и самих себя, а вампиры соответственно - Ваиктаирон.
        И вот в одночасье жизнь тысяч разумных меняется - они оказываются в новом мире, на границах выжженной земли. Первый шок прошел быстро. Вожди кланов, так назывались у оборотней главы родов, которые оказались на Тивалене, послали первых разведчиков во все стороны, чтобы определится с окружающими их землями. Остальные же начали обустраиваться на новом месте.
        Первые годы оказались совсем не простые. Дичи на выжженных землях было мало, места им неизвестны, хорошо еще, что переместились они вместе со всем имуществом. Как сказал Ситалк, их поселение, к примеру, оказалось на Тивалене вместе с контролируемым ими лесом, близлежащим озером и участком поля. И так было у всех, в том числе и у вампиров, но это они выяснили позже. Проще говоря, на Тивалене в одночасье возникло множество кусочков абсолютно чужого мира вместе со своими обитателями: животными, растениями и разумными.
        Но быт обустраивался, оборотни постепенно врастали в новый мир. Оказалось, что они здесь не единственные разумные обитатели. Есть еще люди, альвы, гномы, урукхаи, гоблы. Название этих рас они, конечно, узнали значительно позже, но на тот момент их вождями было принято очень разумное решение - не вступать со своими новыми соседями в какие-либо отношения, а начать изучать их. Их язык, культуру, обычаи, чтобы потом можно было определиться в своем отношении к ним.
        Уже тогда умные вожди или вожаки, как их сами называли вайроны, поняли, что их раса без лишней скромности может претендовать на первенство среди всех остальных. Сравнив себя с коренными жителями Тивалены, которых в срочном порядке стали отлавливать, они поняли, что оборотни намного сильнее их физически, выносливее и быстрее. Вот только беда состояла в том, что их было еще слишком мало. А потом стало не до этого.
        Новость, что на Тивалену, кроме них, попали и ваиктаироны, была словно камень на голову. Оказывается, их поселения оказались тоже рядом с выжженной пустошью, только с восточной ее стороны. Старое противостояние возобновилось. Хотя были и годы перемирия. Сбор вождей оборотней и глав семей вампиров, который не случался в их старом мире уже много лет, постановил: для того, чтобы освоится на новом месте, воевать не стоит. Хотя бы лет пять. Что и произошло, но ровно на пять лет, после которых все стало точно так же, как было и в родном мире.
        Постепенно все налаживалось. Для новых волчат Тивалена стала уже Родиной, потому что никакой другой они просто не знали. Были определены и закреплены границы, которые контролировали оборотни и вампиры. Пепелище, быстро восстановившееся после пожара, стало нейтральной территорией. На ней можно было охотиться (зверей там развелось просто великое множество), искать в развалинах различные диковинки (наследие от империи Криса Великого) и собирать урожаи с дикорастущих ценных плодовых деревьев, из которых обе расы научились делать какие-то целебные отвары. Но вот селиться там было нельзя. Нельзя просто потому, что лидеры этих двух рас никак не могли поделить территорию, обвиняя друг друга в том, что каждый из них старается отрезать себе кусок пожирнее. А сейчас это вообще перешло на второй план.
        Помимо того, что оборотни и вампиры вынуждены сдерживать толпы ловцов, отправляющихся на Пепелище, у них началась внутренняя борьба за власть, что у вайронов, что у ваиктаиронов. Видимо, насмотревшись на другие народы Тивалены, они переняли у них эту дурную привычку. И это несмотря на то, что новый мир принес и новые проблемы, на которые раньше почти не обращали внимания.
        Одна из таких проблем и возникла с Савмаком и его братом-близнецом Ситалком. Дело в том, что женщины оборотней рожали своих детей в своем человеческом обличии. До десятилетнего возраста молодняк готовили к их первому обращению. С рождения учили воинским наукам, истории расы, ее обычаям. Знакомили с их извечными врагами - вампирами. Объясняли, как должно происходить их первое превращение в звериную сущность. А потом молодежь провожали в лес, где это самое обращение и должно было состояться.
        И тут выяснилось самое печальное. Первое превращение в волков у всех происходило без каких-либо сложностей, а вот вернуться в человеческий облик, если так можно сказать, получалось не у всех. Пятая часть всех вайронов так и оставалась в облике зверей и становились людьми только когда погибали. Такое случалось, когда они жили и на своей изначальной родине, но хорошо, если таким был один оборотень из тысячи. На Тивалене же это количество увеличилось в разы. Не принявшие свой человеческий облик волки изгонялись из кланов, образуя уже свои, только звериные стаи. Схожие проблемы были и у вампиров, но в чем они заключались, Савмак не знал.
        Нетрудно было догадаться, что с его братом возникла та же проблема - он не смог обернуться в человека. Вот только когда Ситалка изгоняли из клана, он просто так бросить его не смог и отправился с ним, в конце концов, и сам превратился в изгоя. Несколько лет они бродили вдвоем по Пепелищу, а потом вышли в Приграничный Лес, где их поймали ловцы, у которых их и купил Хрок.
        Больше года братья сидели в подвале купца, который никак не мог определиться, где и как их можно использовать. Пока их не нашел князь. Вот и вся история.
        После того как Савмак закончил свой рассказ, в беседке установилась полная тишина. Абсолютно все были погружены в свои мысли. Все их знания, которыми они обладали до сегодняшней ночи, были перевернуты с ног на головы. Да что перевернуты? Старые знания были скомканы, сожжены, а их пепел развеян по ветру, потому как то, что им говорили с рождения, не чем иным, как выдумкой, не было.
        Лайгор вообще был в каком-то трансе. Теперь он был уверен, что появление оборотней и вампиров на Тивалене было связано с выбросом энергии при активации Мудрейшим артефакта «Судного дня». И что Атей не уроженец этого мира, он теперь тоже был уверен, а появился он здесь при вмешательстве каких-то третьих сил. Узелок теперь и представить себе не мог, чтобы покинуть Атея. За неполную десятицу вокруг этого удивительного разумного произошло уже столько событий, сколько с ним не случалось за всю его предыдущую жизнь. А сколько еще произойдет, можно было только гадать. И чтобы стать их очевидцем, а возможно, и принять в них непосредственное участие, нужно быть рядом с князем.
        И такие мысли были у всех. Не только у тех, кто сидел сейчас в беседке. Призрак уже давно почувствовал, что вокруг собрались почти все его люди. И принцесса с герцогиней тоже были здесь.
        «Сай, в доме вообще кто-нибудь спит?» - кинул он зов Коту.
        «Да, Старший. Стружата, маркиза и раненые», - с явной ухмылкой ответил тот.
        Народ постепенно начал приходить в себя, шепотом обсуждая невероятный рассказ парня.
        - Теперь я понимаю, откуда все эти рассказы о необычайно умных волках в глубине Приграничного Леса, - сказал Хальд, первым нарушив относительную тишину ночи. - Это твои родичи, Савмак?
        - Да, воин, - кивнул оборотень. - Именно так, - а потом обратился к Атею: - Князь, что ты думаешь делать с нами?
        Но тот ему ничего не ответил. В рассказе Савмака что-то зацепило Призрака, и теперь он это пытался вспомнить.
        - Княже, не стоит их гнать, - приняв молчание своего вождя за обдумывание этой ситуации, сказал Северянин. - И так мальцы натерпелись. Пусть с нами живут. Савмака в дружину возьмем, если согласится. Вон какой крепыш, хотя пока мяса еще не наросло, - и зло добавил: - Чтоб тебе хурги пятки жгли, Серебрушка.
        - Что? - очнулся Атей.
        - Да это я пожелания Хроку озвучил, - пожал плечами Северянин.
        - Нет, что ты сказал про то, что не стоит гнать?
        - Ну, я так и говорю, зачем гнать их. Что…
        - СТОП, - поднял руку Атей. - Савмак, ты сказал, что вайроны принимают свой человеческий облик только со смертью?
        - Да, - непонимающе кивнул парень. - Князь, что ты…
        - Не спеши, - перебил он его. - Лидая, ты здесь?
        - Да, ваша светлость, - послышалось в стороне.
        - Подойди.
        Призрак вскочил со своего места и быстрым шагом отошел к озеру. Пришедшая в его голову мысль была насколько бредовой, настолько и гениальной.
        - Да, княже? - остановилась рядом с ним травница.
        - Лидая, слушай меня внимательно и пока не перебивай, - начал он. - Есть ли в арсенале твоих травок такие, которые смогут сначала остановить сердце разумного, а потом его вновь запустить?
        Травница надолго задумалась, но вскоре ответила:
        - Есть настои, что очень сильно замедляют, практически останавливают сердце.
        - Нет, нужно именно остановить сердце, чтобы кровь перестало гнать по венам, а потом снова его пустить?
        - Таких нет, княже, но их можно попытаться подобрать. Только на это уйдет много времени.
        - Ум-м, - заскрипел зубами князь. - Жаль, очень жаль.
        Все еще обдумывая свою мысль, он не спеша пошел обратно в беседку, но на полпути неожиданно увидел Савмака и его брата-волка.
        - Скажи, князь, - пристально посмотрел на него оборотень. - Твой уход с этой женщиной был как-то связан с моим братом?
        - Да, - не стал лгать Призрак. - У меня возникла идея, как попробовать вернуть твоему брату возможность оборачиваться.
        В глазах близнецов вспыхнули искры НАДЕЖДЫ. То, что зверь понимает речь, Атей уже давно не сомневался.
        - Но все оказалось не так просто, как мне думалось.
        - Но идея у тебя осталась, - уверенно произнес парень. - Просто ты не можешь на это решиться. Так, князь?
        - Да, - твердо ответил Атей.
        Савмак резко присел перед своим братом, прижался своим лбом к волчьему и что-то быстро стал говорить на своем родном языке. Закончив, оборотень резко встал и твердо произнес:
        - Брат давно принял решение, просто не хотел оставлять меня одного. Он уже понял, что мне теперь ничего не угрожает, и готов на все, чтобы вновь обрести возможность оборачиваться. Ты думаешь, что можешь помочь ему в этом, а он готов испытать на себе. Я уважаю его выбор. Помоги, князь, и не бойся последствий, какими бы они не были - это выбор не твой, а моего брата, - закончил оборотень и склонил голову.
        - Стой на месте и не двигайся, иначе мне придется убить вас обоих, - моментально приняв решение, резко бросил Атей. - Ситалк иди за мной.
        Обернулся и пошел к озеру. За ним, бросив прощальный, полный любви взгляд на своего брата, легкой трусцой побежал волк. Призрак, не останавливаясь, зашел по пояс в озерцо, затем остановился и повернулся лицом к берегу. Ситалк, задержавшись на краткий миг на берегу, мощно оттолкнулся лапами от земли, бросая свое тело вперед. Фонтан брызг на время скрыл зверя, но уже скоро его голова появилась рядом с Атеем, который, не дожидаясь, когда волк отфыркается от попавшей в нос воды, взяв в железный захват его шкуру у загривка и крестца, снова погрузил его в глубину.
        Любой живой организм будет бороться за свою жизнь, кому бы он ни принадлежал. Мощный зверь извивался и брыкался, пытаясь освободиться от захвата, вынырнуть и вдохнуть воздуха, без которого его легкие наполнились огнем. И если бы он ни провел последний год в небольшой клетушке, постоянно испытывая голод, то его попытки могли увенчаться успехом.
        Но сейчас тело волка постепенно слабело в невероятно сильных руках Призрака. Савмак несколько раз пытался сорваться с места, наблюдая, как на его глазах топят родного брата, но только сильнее закусывал свою губу, из которой уже ручьем текла на подбородок кровь. Люди и нелюди, ставшие невольными зрителями этого зрелища, раскрыв свои глаза и рты и затаив дыхание, смотрели на своего князя. У многих из глаз текли слезы.
        Наконец, тело волка дернулось в последний раз и резко обмякло. Призрак ощутил, как шерсть в его ладонях постепенно начинает исчезать, а тело зверя трансформируется в человеческое. Схватив Ситалка на руки, Атей выскочил на берег и положил его на траву. Дождавшись того момента, когда перестали происходить все видимые трансформации с телом оборотня, князь опустился перед ним на колени. Потом воздел к ночному небу лицо и громко сказал:
        - НЕ ОТВЕРНИСЬ, ПАРОН, НЕ ЗА СЕБЯ ПРОШУ.
        А потом начал действовать очень быстро. Взяв обнаженное тело, Атей положил его животом на выставленное колено левой ноги. Из легких парня грязным потоком хлынула озерная вода и рвота. Дождавшись, когда все это перестанет течь, и для контроля хлопнув пару раз по спине, он снова положил тело на землю, запрокинув голову. Залез пальцем в рот и освободил его от кусков недавно съеденного мяса, которое вместе с рвотой выходило из парня. Зажав пальцами одной руки нос, второй он оттянул подбородок, открывая рот Ситалку, в который сделал два своих мощных выдоха, наполняя его легкие воздухом. Затем скрепив замком ладони, несколько раз резко нажал на грудную клетку. Затем снова два вдоха воздуха и несколько нажатий на грудную клетку. И еще раз.
        - А НУ, Р-Р-РАБОТАТЬ, - разнёсся над ночным садом рев Зверя, которым сейчас был Призрак. - Р-Р-РАБОТАТЬ Я СКАЗАЛ, - еще раз прорычал князь и сильно ударил кулаком в область сердца Ситалку.
        Если бы это был не оборотень, а обычный человек, он наверняка сломал бы ему грудную клетку. А так, тело парня вдруг выгнулось, он перевернулся на бок и зашелся судорожным кашлем, освобождая легкие от остатков воды. Сердце вновь стучало в его груди, гоня по венам горячую кровь.
        Призрак тяжело поднялся на ноги, сделал шаг назад и устало улыбнулся. Савмак, все это время из последних сил сдерживая себя, наконец ринулся к брату. На его глазах блестели слезы. Крепко обняв близнеца, приходящего в себя, он быстро от него отстранился, посмотрел на князя, а потом опустился перед ним на колено. Рванув частично трансформированными клыками свое запястье, дождался, когда потечет кровь, взял руку Атея, вымазал своей кровью его ладонь, а затем положил ее себе на голову. И заговорил:
        - Парэк ваит уррова пэт, парэк иррам рромайт ино, кайно мене оррута верра Макт Руиакатт.
        Удивленно глядя на парня и слушая всю эту тарабарщину, Призрак не сразу сообразил, что ладонь второй его руки тоже окроплена кровью, только уже Ситалка, и тот, еще продолжая изредка кашлять, повторяет те же слова.
        - Парэк ваит уррова пэт, кха-кха, парэк иррам рромайт ино, кха, кайно мене оррута верра Макт Руиакатт.
        Закончив, близнецы медленно поднялись, сделали шаг назад и, прижав кулаки правой руки к груди, преданно посмотрели на Атея.
        - Что это было? - спросил Призрак.
        - Клятва верности, которую приносили наши предки только самым Великим Вождям, - ответил Савмак. - Нарушившему ее грозит не просто смерть, а забвение. Ты примешь ее, Руиакатт[21 - Руиакатт - вождь (язык вайронов).]?
        - Я принимаю вашу клятву, - кивнул Призрак и, немного подумав, продолжил: - Вы теперь будете жить в другом обществе, Савмак и Ситалк, где принято носить вторые имена. Поэтому я, на правах вашего вождя, нарекаю вас как Савмак Преданный и Ситалк Надежный. Вы заслужили эти имена, парни, оставшись верными друг другу. А теперь отдыхать, я очень устал. А вы отъедайтесь, вон Добруша стоит, спросите у нее что-нибудь.
        Только сейчас Атей понял, как на самом деле устал. После битвы с наемниками он чувствовал себя намного лучше, чем сейчас. Он брел к особняку и не замечал, как его провожают мокрые от слез глаза женщин и суровые задумчивые взгляды мужчин. Такие разные взгляды, таких разных разумных, но объединяло их одно: за своего князя они теперь готовы были голыми руками рвать кого угодно.
        «Да, Старший, - раздался зов Кота. - Даже я такого от тебя не ожидал. Теперь ни у кого нет более преданных разумных, чем у князя Сайшата. И я горд, что это ты».
        «Спасибо, брат. Но я, правда, устал. Проследи здесь за всем».
        «Не волнуйся, Старший. Отдыхай».
        Глава 6
        Даргасский Мегар. Подворье князя Сайшата
        Атей проснулся от негромких криков, которые раздавались с улицы.
        - Гуго, задери тебя хурги, - возмущался Хальд. - Вы скоро подберете себе снаряжение? Княже вот-вот проснется, а вы все ходите вокруг этой кучи, как девки в лавке готовых платьев.
        - Не ори, Северянин, - огрызался бывший наемник. - Мне потом в этой кольчуге князю служить. И я не хочу сверкать своей задницей в ее прорехах. Ты смотри, как он их посек. До сих пор удивляюсь, как жив остался.
        - Не остался бы, если бы был в первом отряде, - сказал кто-то.
        - Это точно, - поддержал его другой голос.
        Улыбнувшись этому разговору, Призрак посмотрел на себя. Он лежал на очень широкой кровати, застеленной белоснежным шелковым бельем, в комнате с плотно задернутыми шторами. Из одежды на нем было только исподнее. Кто и когда его раздевал, он так и не вспомнил. Оглянувшись по сторонам, он отметил про себя, что комната очень сильно напоминает его кабинет: тот же камин с креслами, на одном из которых аккуратно сложена его вычищенная одежда, те же стулья и одно окно, вот только нет ниши с доспехом, да отсутствует стол.
        Прикрыв глаза и мысленно пробежавшись по всему своему телу, он обнаружил, что прекрасно отдохнул, и заодно дал себе зарок, как минимум четыре часа в сутки уделять на сон. Только сейчас он понял, что со дня своего появления здесь практически не спал, а это может подкосить самый стойкий организм. Пружинистым движением, вскочив с кровати, Призрак быстро надел штаны и сапоги. Затем подхватил боевой шест и хотел выйти в дверь, но остановился. На лице воина появилась улыбка озорного мальчишки.
        Подойдя к окну, он раздвинул тяжелые портьеры, отодвинул запор и потянул на себя створки, которые бесшумно раскрылись, впуская в комнату свежий утренний воздух.
        - Ий-й-ах-ха, - разнеслось над садом. И со второго этажа, сделав в воздухе пару кульбитов, метнулась серая тень.
        - Уй-йо-о, - схватился за сердце Хальд, когда рядом с ним приземлился сияющий, как золотой империал, Атей.
        - Доброе утро всем, - крикнул Призрак и помчался на облюбованную им поляну у озерца, где безо всякой подготовки тут же закрутил своим посохом небольшой смерчик, поднимая в воздух небольшие травинки и листочки.
        Сегодня Атею было легко, как никогда. Тело отзывалось на малейшие сигналы мозга, а скорее, наоборот, мышцы сами выполняли все, решив не подключать к выполнению заученных до автоматизма движений такую важную часть тела. Это ведь не бой, где нужно следить за своим противником. Посох давно уже превратился в его руках в размытый веер, с шумом разрезающий тугой воздух. Окружающий его мир будто застыл, словно оказался в густом киселе, так быстры были движения его рук и перемещения по небольшому пятачку поляны. Атей видел абсолютно все: от замершей над цветком пчелы до парящей в синем небе большой птицы. Он оставался почти на месте и в то же время был везде. Призрак ликовал, ощущая свою силу и безграничные возможности. ОН ЖИЛ.
        - Хой, - резко выдохнув, остановился воин в глубоком выпаде после часового танца, фиксируя на время свое положение. Затем выпрямился и повернулся. На него смотрели изумленные, восхищенные и любящие глаза его людей.
        Впереди всех стояли два больших волка, с которых уже не сползала шерсть, а их ребра не старались проткнуть тонкую кожу. Широкая грудь, массивная голова, сильные ноги, набор смертоносных клыков и человеческий взгляд. Вот что собой сейчас представляли братья-оборотни.
        - Близнецы, это вы? - удивился князь.
        Волки пригнулись к земле, потом по их телам пошла рябь, а еще через миг их силуэты были видны словно через толстый слой мутной воды. И наконец, с земли поднялись два совершенно одинаковых парня, на которых из одежды были только набедренные повязки. Зато всем присутствующим было видно, как должны выглядеть настоящие мужчины: ни одного лишнего грамма веса, ни одной лишней складочки, только идеально скроенное тело, по которому можно было изучать анатомию. Они улыбались и были счастливы.
        - Готова поручиться, что эти разумные были созданы с помощью магии, - тихо проговорила Виолин, но ее услышали все.
        - Руиакатт, - начал решительно говорить один из братьев, не обращая внимания на реплику альвийки.
        - Да, Савмак? - улыбнулся князь, чем на время сбил того с толку.
        - Ты можешь нас различать? - удивился оборотень. - Нас могла отличить только мать.
        - Я тоже немного зверь, вайрон, - сказал Атей и, втянув носом воздух, сказал: - Вы пахнете немного по-разному.
        Эти слова произвели на братьев очень сильное впечатление. Теперь они смотрели на князя, будто он и был самим Маррут Руиакатт[22 - Маррут Руиакатт - Вечный Вождь (на языке вайронов).].
        - Руиакатт, - тряхнул головой Савмак, решив озвучить те мысли, которые так и распирали его. - Мы принесли тебе личную клятву, но за проведенную в беседе ночь мы с братом пришли к одному и тому же решению - основать свой клан, который будет служить только твоему роду. По Пепелищу и окрестным с ним лесам бродит еще много стай, в которых не живут, а существуют вайроны. Они стали изгоями в своих кланах, потому что не могут обернуться в человека. То, что ты сделал с моим братом - невозможно. Так мы всегда считали, но, видимо, Вечный Вождь специально послал нам испытания, после которых явил тебя, как награду за пережитое. Мы понимаем, что все не так просто с тем обрядом, что ты провел с Ситалком, но если ты вернешь надежду хотя бы нескольким из сотни, у тебя будут самые преданные в этом мире вассалы. Руиакатт, клану Волков Сайшат нужны воины.
        То, что сказал оборотень, было словно гром с небес в ясную, безоблачную погоду для всех, кто стоял сейчас во внутреннем дворе. В том числе и для Атея.
        - Кхм, Савмак, - прокашлялся князь. - Мы вернемся к этому разговору, но позже. Обещаю. Сейчас на мне висит слишком много обязанностей. Я обещал защиту высокородным меритам. Не все, кто пошел за мной, еще устроены. Мне нужно определиться с воинами дружины и, наконец, начать их обучение. Они не неумехи, но я хочу сделать из них лучших воинов Тивалены, чтобы те, кто будет находиться за их спинами, не думали о своей безопасности, а продолжали мирно работать. Мне нужно… только в ближайшие дни мне очень много нужно сделать. Вы поняли меня?
        - Да, вождь, - серьезно ответили близнецы, а потом Савмак улыбнулся. - А воинов, если ты позволишь, мы поможем тренировать.
        - А вы что-то умеете? - с нескрываемым скепсисом спросил Атей.
        - Мы, конечно, еще слабые, но возможность оборачиваться и по барашку на волка за ночь уже помогли нам восстановить часть своих сил.
        - И готовы со мной сразиться? - Призрак посмотрел на посох, а потом навесом решительно кинул его Хальду, который уверенно его поймал. - Ну, вот хоть на кулачках?
        - Если вождь жела…
        - Так, хватит, если вождь то, если вождь се, я вам что изнеженная мерита? Я воин, сопляки, - специально распаляя близнецов, резко сказал князь. И те это поняли.
        - С удовольствием намнем тебе бока, княже, так называют тебя твои воины? - оскалился Ситалк.
        - Значит, и мы так будем называть, - поддержал его брат.
        Воины, чтобы не упустить ни единого момента предстоящего кулачного боя, стали подтягиваться ближе. Пропустить такое представление никто из них не хотел. Но им неожиданно составили конкуренцию женщины, которые едва ли ни быстрей заняли лучшие места вокруг поляны.
        - Ну что, мальки, - Атей сжал кулаки, широко вздохнул, расправив грудь, и подвигал плечами. - Бой не насмерть, но жалеть не буду.
        - Князь, кто еще кого жалеть будет, - ухмыльнулся один из близнецов, грамотно расходясь со своим братом в разные стороны, пытаясь взять противника в клещи.
        - БОЙ, щенята, - рявкнул Призрак.
        Сшибка Атея и оборотней была стремительной. Что ни говори, а братья знали толк в рукопашной схватке и действовали сейчас словно единый организм. Призраку в первое время оставалось только защищаться, потому что удары парней сыпались на него безостановочно. Но скоро он уже понял, что какой-то особой техники у бойцов не было. Они действовали прямолинейно, стараясь своим напором проломить защиту князя. Увернувшись в очередной раз от одного, Атей поставил жесткий блок под удар другого, а потом резко разорвал дистанцию.
        - Неплохо, неплохо, - кивнул Призрак. - Изящество, конечно, как у деревянного тарана, но и напор, как у него. Хватит на сегодня. Продолжим в следующий раз.
        Поединок, длившийся по времени совсем немного, не произвел на разумных какого-то особенного впечатления. Многие просто ничего не поняли в мельтешении тел и конечностей. И только воины со знанием дела кивали головами и о чем-то переговаривались, вспоминая короткую сшибку.
        - Хальд, - улыбнулся Атей. - Кажется, я нашел вам наставников по безоружному бою. Гонять вас близнецов попрошу нещадно. Гуго, не передумали еще?
        - Нет, князь, - отрицательно покачал головой воин. - Здесь остались те, кто уверен в себе. А работы мы никогда не боялись.
        - Отлично, - кивнул Призрак. - Тогда после завтрака определимся с первоочередными задачами на день.
        Народ потихоньку стал расходиться. Атей с помощью Северянина смыл с себя пот и пыль, потом поднялся в свою комнату, переоделся в чистую одежду и спустился вниз. За большим столом в обеденном зале уже сидели все, кто привык с ним разделять любой прием пищи.
        - Доброе утро, друзья, - еще раз поздоровался князь, проходя на свое место.
        За одним столом с ним сидели принцесса, герцогиня и Виолин. Зная простое отношение Призрака к этикету в узком кругу, они уже начали завтракать, не дожидаясь хозяина этого дома.
        - Принцесса, герцогиня, - обратился он к женщинам, - вы дадите мне еще несколько дней для приведения дел в порядок, прежде чем я до конца выполню взятые на себя обязательства по вашей защите и доставлю вас в столицу?
        - Не волнуйтесь, князь, - махнула рукой принцесса. - Занимайтесь своим делами. Тетушка сказала, что у нас есть как минимум седмица до возвращения. Тем более с вами намного интереснее, чем во дворце. За то время, что мы знакомы, я стала вашим вернейшим другом. Поверьте мне - это не просто слова. После вчерашнего представления с оборотнем я усомнилась, что вы обычный разумный. То, что вы сделали, доступно только богам.
        - Спасибо за лестную оценку моих возможностей, принцесса, - улыбнулся Атей. - Но поверьте мне - я живой, в моих жилах течет кровь. Я могу страдать и любить, радоваться и ненавидеть. Острый клинок оставляет на моем теле шрамы, - он прикоснулся рукой к левому виску, где к уху шел тонкий рубец. - Я такой же, как вы.
        - Я не буду спорить с вами, - отпивая из кубка разбавленное вино, сказала Ирена. - Но в том, что вы другой, я просто уверена.
        Завтрак прошел за легкой непринужденной беседой. Поблагодарив Добрушу, Призрак поднялся к себе в кабинет, пригласив с собой Медаю, Даринку, Хальда и, как ни странно, Танеха. Виолин и Лайгор и так всегда были рядом, а принцесса с герцогиней просто попросились присутствовать, ожидая от князя чего-нибудь нового и незабываемого.
        А еще в кабинете были оборотни-близнецы, которые сами взяли на себя обязанность личных телохранителей своего вождя. Отошли в угол комнаты и превратились там в две бронзовые статуи. Призрак хотел было возразить, но неожиданно наткнулся на упорное сопротивление Льдинки, Узелка и Хальда, которые упорно твердили, что так будет лучше. В глазах самих оборотней он увидел не упрямство, а простое непонимание. Вроде того: «Ты князь? Вот и веди себя по-княжески».
        - Князь, не противьтесь, - улыбнулась герцогиня. - Вам не переубедить своих вассалов. Тем более они правы. Рядом с высокородными всегда должны находиться их гвардейцы.
        Эта фраза, а также безоговорочная поддержка остальными братьев-оборотней поставили точку в этом коротком споре. Единственное, о чем сказал в заключение Хальд, было то, что молодцов нужно приодеть.
        Призрак немного задумался, решая, с чего начать их небольшое совещание.
        - Почему я не могу быть везде и сразу? - покачал головой Атей. - Столько дел, - но потом поднял голову и посмотрел на собравшихся. - Именно поэтому я пригласил вас сюда. Ни один разумный, ответственный за какое-либо хозяйство, не важно, что это: небольшая таверна или королевство, не может обойтись без верных соратников. Его задача запустить механизм, который потом будет отлично работать без лишнего его вмешательства. Ему останется только контролировать все и поправлять, если что-то идет не так. Поэтому сейчас я определю круг задач и ответственных за их исполнение, а потом вы сами будете решать, как все это выполнить. Причем я жду от вас не слепого исполнения, а еще разумной инициативы, толковых советов и предложений. Я не семи пядей во лбу и охватить все сразу просто не смогу.
        Внимательно посмотрев на собравшихся, в первую очередь на тех, кто имел прямое отношению к нему, и, поняв, что они уяснили смысл его слов, князь продолжил:
        - Медая, Дарина, на ваши плечи ложатся все заботы, связанные с нашим домом. Прежде чем нанять разумных, вы должны до конца определиться с их количеством, до последнего слуги, поваренка и садовника. Я не сторонник того, что если много слуг, то более весом твой статус. У моих предков было отличное выражение «встречают по одежке, провожают по уму». Пусть оно не совсем точно выражает то, что я хотел сказать, но общий смысл вам должен быть понятен. Мне не нужна толпа дворни, которые будут болтаться по территории особняка, не зная, чем себя занять. Слуг и работников должно быть столько, сколько нужно, а не сколько сможет разместиться в доме. И это не от моей скупости, а лишь потому, что на одного по-настоящему толкового и работящего разумного всегда найдется пара паразитов, которые, присосавшись к нему, будут сыто есть и сладко пить. И такое отношение у меня ко всему. Пусть у нас не будет много воинов, но это будут лучшие бойцы Тивалены, и, если понадобится, мы будем побеждать не количеством, а умением и выучкой. А вот на тех, кто все же будет служить князю Сайшату, я денег жалеть не буду: начиная от
внешнего вида слуг и заканчивая оружием и броней для воинов. Сестренки, общий смысл моих слов понятен?
        Княжны закивали головами.
        - Тогда продолжим. Танех, я пригласил тебя сюда не просто так. Как я понимаю, кроме небольшой купальни, на территории особняка нет нормальной помывочной. А скоро Хальд начнет обучение воев, и пот с них будет литься в три ручья. Твоя задача вместе с княжнами выбрать место и построить просторную, жаркую купальню, где можно распарить косточки после трудного дня.
        - Сатын[23 - Сатын - аналог бани у северян.]! - воскликнул Хальд.
        - Что? - не понял его Атей.
        - Я говорю - сатын. У нас на севере это небольшая рубленая избушка, с очагом из диких камней, которую жарко топят, а потом моются в ней, охаживая себя еловыми ветками. Все хвори уходят на раз. Становится не так жарко, льют на раскаленные камни воду, а лучше разбавленный ей квас или пиво, тогда такой дух стоит, что выходить не хочется.
        - На моей родине такая избушка называется баня, - улыбнулся Атей. - Хальд, подскажешь Стружке, как все должно выглядеть, только учтите, мне нужно помещение, где единовременно сможет мыться как минимум с десяток мужчин. И никаких топок по-черному, а то зайдешь в сатын более чистым, чем выйдешь из него. Нужен каменщик? Ищите. Плюс сразу определяйте место под дружинный дом, пока на пять десятков воинов. Каким он должен быть, решите с воеводой.
        Теперь с тобой, Хальд. После принесения клятвы воинами начинай их гонять. Пока индивидуальная подготовка. Собьём десятки - начнём обучение в составе подразделения. Про повседневную службу и не говорю - сам должен знать. Близнецам подобрать двух коней, мы с ними поедем по должникам, которые нам достались в наследство от купца. За работу, друзья… - Князь хлопнул ладонью по крышке стола и стремительно поднялся.
        Даргасский Мегар. Князь Сайшат
        После небольшого собрания в кабинете князя все разошлись заниматься порученными им делами, а сам Призрак отправился принимать клятву у бывших наемников. Сама церемония прошла довольно быстро, но не менее торжественно, чем это было с теми, кто принес клятву первыми. С Гуго Зерцалом остались действительно только те, кто принял это решение осознанно, без уговоров и нажимов со стороны того же Хальда. Суровые, много повидавшие в своей жизни воины серьезно произнесли слова клятвы, точнее повторили те, что в свое время озвучил Северянин, и в одночасье стали воями князя Сайшата.
        Из новых дружинников Атея особенно выделялся Эрих Верткий - невысокий, крепкий парень, который в полной мере оправдывал свое второе имя. Казалось, он ни мгновения не мог оставаться спокойным, все время находясь в движении. Даже когда воины застыли в строю на время принесения клятвы, глядя на него, можно было подумать, что он вот-вот сорвется с места. Именно Верткий на вопрос Атея, почему они до сих пор наемничали, берясь за самые дурно пахнущие дела, сказал, что жить как-то надо было, а встретить достойного, кому бы не стыдно было служить, у них до этого времени так и не получилось. Они просто продавали свой меч, не задумываясь, какому делу он служит. Но, видно, и Парону это стало не по нраву, если он отправил своего бастарда наставить их на путь истинный.
        - Кого? - ошеломленно спросил тогда Призрак.
        И Хальд ему ответил, что среди его воинов к Атею уже давно приклеилось прозвище «Бастард Парона». Никак это не прокомментировав, а лишь покачав головой, Призрак сказал воеводе, чтобы тот нашел место и приступил к постоянным тренировкам воев. Чтобы обучение было более эффективным, Хальд пусть не стесняется обращаться к нему, Лайгору и всем, кто может дать ценный совет. Взять, к примеру, тех же гвардейцев герцогини. Пока они находятся в гостях у князя, у них не зазорно будет расспросить и перенять опыт по несению караульной службы. И если понадобится, то Атей сам может попросить об этом Эрдага Тихого.
        - Адым, - позвал князь, когда вопросы с воеводой были решены. - Коней близнецам подобрали?
        - Да, княже, - кивнул тот. - Вот только боюсь, пугаться животинки будут. Даже я чувствую, как от них волком пахнет.
        - Нда, - задумался Атей. - Этот момент я как-то упустил. Хотя, - он вдруг улыбнулся. - Позови мне Лидаю. Нет, стой, надо мальцов к делу приучать.
        Немного в стороне от них, над аккуратно подстриженным кустарником торчали две белобрысые головы.
        - Вадек, Бинг, - позвал он Стружат. - Подойдите ко мне.
        Пареньки словно этого и ждали. Головы моментально скрылись за зеленой стеной, чтобы уже через несколько мгновений, сверкая лиловыми синяками под левыми глазами, предстать перед Призраком.
        - Звал, княже? - широко улыбаясь, проговорил Вадек - старший среди отпрысков Танеха.
        - А это, что еще за украшение? - удивился Атей. За его спинами послышались смешки альвов, воинов к тому времени воевода уже увел.
        - Тиль, гад, навесил, - перестав улыбаться и потрогав бланш, ответил Вадек, но тут же снова засиял словно данер, гордо расправив плечи. - Но и мы с Бингом наградили его парочкой фонарей.
        - Ага, - кивнул его брат.
        - Какой Тиль? - еще больше удивился князь, так как помнил, что у него не было разумного с таким именем.
        - Внук сторожа местного, - просветил его старший Стружонок. - Ну, того, кто до нас здесь был. Мы когда вчера подворье изучали, увидели, как он прибежал вместе со стражей. Вот и решили поучить, что ябедничать нехорошо. Но он крепкий оказался.
        - Дед, - сокрушенно вздохнул Атей, краем уха слушая болтовню паренька. - Опять я про него забыл. Бинг, лети за этим дедом - и пусть внука возьмет с собой.
        Пока паренек бегал с поручением Призрака, тот выяснил у Вадека, почему с ними нет девочек-близняшек.
        - Нечего им рядом с мужчинами отираться, пусть мамке помогают, - серьезно ответил старший Стружонок, чем вызвал новые улыбки у князя и альвов.
        Бывший сторож Хрока появился довольно быстро. Видимо, находясь в подвешенном состоянии из-за неопределенности своего будущего, он постоянно был где-то рядом, в надежде, что князь найдет свободное время и все же решит, как быть с ним дальше.
        - Звали, ваша светлость? - склонился в поклоне старик. Рядом с ним в таком же поклоне замер малец, десяти лет от роду с рыжей копной волос на голове.
        Отпрыски Танеха действительно дали достойный отпор парню. В отличие от них, он светил синяками под обоими глазами, плюс его веснушчатый нос выглядел сейчас словно налившаяся соком слива.
        - Что же мне делать с вами, дед? - спросил Призрак, когда тот с внуком разогнулись.
        - Вам решать, господин, - пожал тот плечами. - Мы с внучком одни на этом свете, ни родни, ни знакомых. Купец нас вместе с этим дворцом купил. А теперь, если вы хозяин всего этого, так вам и решать. Выгонишь, пойдем на площадь милостыню просить. Или продадим себя.
        - Как звать тебя, дед? - выслушав откровения старого человека, спросил Атей. - И чем занимался раньше? Я, конечно, не конченая сволочь, но за просто так держать никого не буду. Служил бы ты мне раньше, тут разговор другой, в беде бы не оставил.
        - Увер Желток меня звать, господин. А был я раньше каменщиком и не плохим. В четверти домов Мегара стоят очаги, сложенные мной. Да вот хоть этот особняк взять, - кивнул он на дом. - Все камины мной сложены. И плита дровяная на кухне тоже.
        Увер не хвалился, он говорил так, как это было на самом деле, и это понравилось Атею. Посмотрев на печальный вид каменщика, он улыбнулся и сказал:
        - Не унывай, дед, мастеровые мне нужны.
        - Господин, - покачал головой Желток. - Силы у меня уже не те, не оправдаю твоих надежд.
        - А вот за то, что ты не пытаешься меня обмануть и любой ценой остаться здесь, я начинаю тебя уважать, - серьезно сказал Атей. - У тебя есть знания и опыт, а сильные руки, чтобы подносить тебе камни, мы найдем. Тем более опыт и знания, о которых я говорил, нужно передавать, чтобы они не исчезли вместе с тобой. Да вон хоть внуку, - кивнул он на рыжего.
        - Не хочет, стервец, - сокрушенно вздохнул дед. - Раньше просто мал был, к делу почти не пристраивал, а теперь как вас увидел, господин, особенно, как вы вчера Штефана Жало двумя ударами на землю уложили, так и заладил, что будет воином, и все тут.
        - Так значит, ты и есть Тиль? - посмотрел князь на паренька, и тот утвердительно махнул головой. - И хочешь стать воином? - Тот снова кивнул. - Желание хорошее, но ты подумай еще. Жизнь воина красива только внешне: красивые доспехи, боевое оружие, слава. А когда окунешься в нее с головой, окажется, что в первую очередь это постоянная учеба воинскому искусству, ночные стражи, бои, наконец, где льется самая настоящая кровь и ходит смерть.
        - Все равно буду, - упрямо буркнул парень.
        - Хорошо, - принял решение Атей. - Отныне вы оба служите мне. Увер, сейчас находишь княжну Медаю и Танеха и говоришь, что каменщик уже есть - это ты. Все остальное они сами тебе расскажут. За внука не беспокойся, иди. Теперь с вами, ребятня, - обратился он к мальчишкам. - Чтобы стать воином, начинать нужно с самого раннего возраста. Для начала вы станете моими «стрижами», есть такая очень быстрая птичка у меня на родине. Кто-то из вас должен всегда быть недалеко, чтобы в любой момент позвать мне кого-то или выполнить еще какое поручение. Ясно?
        - Да, - хором выдохнули мальцы, буквально пожирая глазами своего князя.
        - Старшим над всеми будет Вадек, - продолжил Атей. - Он и определит, кто в какое время будет рядом со мной, а кто, к примеру, рядом с воеводой. Но по вашей службе определимся потом. Теперь же, Тиль, найди мне быстро Лидаю. Знаешь, кто это?
        - Разберусь, - серьезно сказал внук Увера и, внимательно наблюдая за реакцией Призрака, осторожно добавил: - Княже.
        Атей улыбнулся краешком губ и кивнул, прикрыв глаза, таким образом, давая добро на такое к себе обращение.
        - Лети, стриж, - два слова Призрака послужили спусковым механизмом для парня, после которых сияющий Тиль, словно пущенная из тугого лука стрела, скрылся из вида. Князь повернулся к Вадеку и Бингу. - Быть рядом, но под ногами не мешаться.
        Стружата кивнули и отошли на десяток шагов, постоянно находясь в поле зрения.
        - Я удивляюсь тебе, Атей, - с непонятными интонациями в голосе проговорила Виолин. - У тебя для всех находится время, ты всем стараешься сказать хотя бы пару слов. Не важно, кто перед тобой: благородный, воин, каменщик или дети. И они тебя за это уважают и ценят.
        - Виолин, - повернулся к альвам князь. - Они не бездушные куклы, а живые разумные со своими радостями и печалями, желающие достойной жизни не только себе, но и своим детям. Но самое главное то, что они мой фундамент, мои корни, на которые я опираюсь. На всех: на вас, моих друзей, на воинов, на работников, кормящих этих воинов, даже на этих мальцов, которые, когда вырастут, станут теми же воинами, каменщиками, деревщиками и так далее. Я как дуб: чем крепче, сильнее и более разветвленные мои корни, тем выше я смогу дотянуться.
        - Наверное, таким и должен быть настоящий правитель, - после небольшой паузы сказала Виолин. - Или хотя бы стремиться к этому. Я благодарна Праматери, что наши пути пересеклись, Атей Призрак, князь Сайшат.
        - Князь, - неожиданно подал голос Мидел, которого не было видно последнее время и который подошел с Лоенором к Призраку совсем недавно. - Прими мою клятву, в дружине обязательно должны быть хорошие лучники. А что? - увидев удивленные взгляды своих сородичей, сказал он. - Неужели после «бурной реки», которой является князь, вам захочется возвращаться в тихий и спокойный, словно стоячее озеро, Лес Изгоев? Тем более, я не предаю Изумруда: Призрак и Галион - словно два листка одного дерева, с одними и теми же жизненными ценностями, просто рядом с князем интереснее.
        - Ты прав, Лис, - улыбнулся Лайгор. - И никто не хотел тебя упрекнуть. Просто одного лучника будет мало, нужно хотя бы еще два. Да, братишка?
        - Конечно, Узелок, - кивнул Шелест. - Нам найдется место в твоей дружине, князь?
        - Спасибо, друзья, - приложив руку к сердцу, искренне ответил Атей. На такой подарок судьбы, как альвийские лучники, он и не рассчитывал.
        - Ну а я, - вздохнула Виолин; - останусь пока просто другом, все же я княжна Леса, - потом подошла вплотную к Атею и прошептала ему прямо в ухо: - Но надеюсь, что только ПОКА.
        Все думали, что смутить Призрака просто невозможно, но оказывается, они ошибались, пепельный цвет лица воина неожиданно стал темнее, и он быстро отвернулся от остальных, чтобы это скрыть.
        - Кхм, - прокашлялся Атей и громко позвал одного из стрижей. - Вадек, лети к Хальду, пусть строит воинов, я сейчас подойду.
        - Так вот значит, как краснеет бастард Парона? - задумчиво произнес Лис, и все рассмеялись.
        Даргасский Мегар. Должнники князя Сайшата
        Пополнению в дружине были рады абсолютно все. Три лучника-альва - это вам не абы кто. Кроме трех лесов: Светлого, Темного и Изгоев, воинов такого уровня, больше не было ни у кого.
        Слова клятвы, произнесенные Хальдом, стали уже традиционными, альвы только прибавили в свидетели своей клятвы помимо Парона, еще и Мать-природу. Как потом оказалось, Мидэл с Лоенором искали князя именно для того, чтобы попросить принять у них клятву верности, просто они подошли именно тогда, когда Призрак рассказывал Виолин о своих жизненных принципах. Именно тогда у них пропали последние сомнения в правильности своего выбора. А причиной, побудившей их к этому, было то, что они очень сильно сдружились с Последышем. Можно было, конечно, просто быть рядом с Атеем в качестве друзей, но это уже противоречило их жизненным принципам.
        О Лайгоре и говорить нечего, Галион Изумруд дал ему полную свободу действий.
        К окончанию церемонии подошла Лидая, и, вспомнив, зачем она ему понадобилась, Атей устроил ей форменный допрос.
        Как и предполагал Призрак, у травницы была настойка, которая отбивает практически любой запах. Причем этих настоек было два вида: одна для наружного применения, а другая для приема внутрь. Первая давала недельный эффект. Эксперимент был проведен немедленно.
        Сполоснувшиеся в озере оборотни намазались бесцветной жидкостью и после этого спокойно смогли подойти к лошадям. Те их воспринимали как любого другого разумного, ничем не выдавая своего беспокойства. А вот, когда Атей отдал команду «по коням», ему стало грустно. Дело в том, что сидели на них близнецы точно так же, как могло бы сидеть чучело. Попытка Савмака забраться в седло вызвала просто гомерический смех Адыма, который потом подхватили все остальные.
        - Я потерял почти полтора часа лишь на то, чтобы убедиться, что мои волки не умеют сидеть в седлах, - присев на корточки, зажал голову руками Призрак. Потом встал и сокрушенно спросил у братьев: - Вы сами почему не сказали, что не умеете ездить на конях?
        - Князь сказал подготовить лошадей, значит, так и надо делать, - пожал плечами Савмак. - А потом уж…
        - СТОП, - в голосе Атея послышались стальные нотки. - Мне не нужны влюбленные придурки, которые будут делать все, что им скажут, не задумываясь о последствиях. Это касается всех. Я просто физически не могу предусмотреть каждую мелочь, я не БОГ. Включайте голову, как говорили мои предки, думайте, советуйте. Не перечьте и делайте по-своему, а доказывайте, что нужно сделать именно так. Чувствуете разницу? Первое ведет к прямому неподчинению и будет наказываться, второе - поднимает вас в моих глазах.
        Призрак, успокаиваясь, замолчал.
        - Князь, - подошел к нему Лайгор. - Это время было потрачено не зря - в твоей дружине появились мы.
        Атей улыбнулся, окончательно оттаяв. Действительно, за это время он нашел каменщика, появились его стрижи, альвы принесли клятву, оборотни испытали настойку Лидаи. Время действительно не было потрачено впустую.
        - Спасибо, Узелок, - поблагодарил он альва, а потом, прищурившись, сказал: - А ты оптимист. Как говорили самые отъявленные оптимисты на моей родине: «Даже если вас съел великан - не волнуйтесь. У вас есть как минимум два выхода».
        На несколько ударов сердца вокруг повисла абсолютная тишина. Народ переваривал слова, что только что услышал от князя. А потом грохнуло, да так, что стоявшие рядом кони сели на траву, а летевшие недалеко к реке три утки шарахнулись в разные стороны.
        Смеялись все: воины, женщины, принцесса с герцогиней, незнамо как оказавшиеся рядом. Смеялись дети, но не над тем, что сказал князь, а над тем, как некоторые из взрослых стали держаться за животы и хватать раскрытыми ртами воздух.
        - Как же вы перемещались на большие расстояния? - подождав, пока народ немного успокоится и начнет расходиться, спросил Призрак у братьев.
        - Во второй ипостаси, конечно, - как малому ребенку ответил Ситалк.
        - Да, похоже, это я за шута сегодня, а не эти славные конники, - показал головой на оборотней Атей. - Мог бы и раньше догадаться. Только вот с лошадьми управляться вам все равно придется учиться. Не дело разумных пугать своим вторым видом. Адым, и это ложится на тебя, - повернулся он к урукхаю. - Совмещай с ними свое время, чтобы это не было в ущерб остальным делам.
        - Понял, княже, - кивнул Лошадник. - Будут у меня не хуже настоящих степняков.
        - Лидая, а как вторая настойка действует и какой от нее эффект? - решив закончить с этим вопросом, спросил Призрак.
        - Курс в течение недели пропить в соответствии с рекомендациями, которые я дам, - сказала она. - И как минимум на пару лет можно забыть о дурном запахе. А после трех-пяти таких курсов об этом можно вообще не вспоминать. Только я не знаю, как будет действовать это снадобье на оборотней. Его все же внутрь принимают.
        - А вот мы и проверим это на этих молодцах, - злорадно усмехнулся Атей. - Умереть-то не умрут?
        - Нет, княже, - замахала головой травница. - Если только желудок немного ослабнет.
        Вокруг снова засмеялись, а братцы задумчиво почесали затылки, представляя, что им предстоит впереди.
        - Все, хватит время терять. - Призрак с места оказался в седле Агата, который давно тыкался своей мордой ему в ладонь, выпрашивая сухарик. - Близнецы бегут на двух, повторяю, двух, а не четырех ногах. Кроме них, со мной Лайгор, - увидев просительный взгляд альвийки, добавил: - И Льдинка. Остальные занимаются по плану.
        Расторопный Тиль метнулся к калитке, которая выходила на небольшую улочку между усадьбой Призрака и владениями графа Генберга, открыл ее, и небольшая кавалькада в сопровождении двух полуголых крепких парней выехала в город.
        - Лайгор, - обратился он к альву. - Ты не знаешь, как найти в Мегаре Гмара Окалину?
        - Это его долговая расписка у тебя?
        - Да.
        - Знаю, - кивнул Узелок. - Лучший кузнец, который мне знаком. Вот Серебрушка жук, как такого мастера смог в долги только загнать? - Покачал он головой.
        - Такой хороший? - удивился Атей.
        - Гномы другими не бывают, а он лучший среди них, вот и удивляюсь этому. Впрочем, я думаю, он сам тебе все расскажет, а пока за мной.
        Лайгор вывел их на улицу, что шла перпендикулярно к четырем другим, которые начинались у городских ворот и вели в центр. Она, по его словам так и называлась - Поперечная, а вот те, что упирались в нее, назывались Ремесленная, Торговая, Мостовая и Свободная. Свернув на Поперечной налево, они проскакали почти до стены, где повернули вправо на Ремесленную улицу. Именно здесь начинался ремесленный квартал, где располагалась кузня Гмара Окалины.
        Неспешно двигаясь по заполненным разумными улицам, которые то и дело кидали взгляды на странную процессию, Атей задал вопрос, который мучил его с самого утра.
        - Савмак, скажи, - обратился он к одному из братьев. - Как так получается, что когда вы обернулись утром, на вас уже были эти повязки?
        - Князь, мы не задумывались никогда об этом, - пожал плечами оборотень. - Единственное, чему учат с рождения каждого вайрона - это то, что на теле должно быть как можно меньше металла. Иначе после того как обернешься в волка, часть его останется лежать на том месте, где ты перекинулся. Именно поэтому наши воины носят только легкую кожаную броню, а из оружия - короткие изогнутые мечи или длинные кинжалы, как тебе удобнее. Вот если те ножи, что у тебя на поясе сзади висят, увеличить, чтоб были длиной в локоть - будут очень похожи на клыки, так наши мечи называются. У ваиктаиронов, кстати, мечи такие же, что и у нас. Поэтому для нас привычен именно ближний бой.
        - Я могу предположить, - подключилась к разговору Виолин, - но думаю, что буду права. Когда вайроны перекидываются, их тела помещаются в пространственный карман, который имеет конечный объем и грузоподъёмность. Это что-то наподобие твоего мешка, Атей. Сильные маги во времена Мудрейшего умели такие делать, и стоили они очень дорого. И завязан этот пространственный карман на звериный облик. Когда оборотень в этом облике погибает, карман разрушается, выпуская своего временного постояльца - человека. Единственное, что мне не понятно, если разрушается плетение после смерти оборотня в волчьем обличии, почему Ситалк после того, как ты его вернул к жизни, смог снова оборачиваться. Но в чем я точно уверена, что вайронов создавали или модифицировали магически с единственной целью - как сильных солдат.
        - Ты права, дева, - с серьезным видом кивнул Савмак. - Вайроны - воины.
        - И еще мне кое-что непонятно, как они могут частично трансформироваться? Но думаю и этому есть объяснение, вот только нам оно недоступно.
        - Княжна Виолин? - сказал Ситалк. - Я правильно произнес твое имя?
        - Да, - кивнула девушка.
        - Княжна, - продолжил оборотень, - частичную трансформацию, как ты ее называешь, мы можем выполнить только до определенного предела: немного увеличить клыки, вон как у нашего вождя, когти отрастить тоже немного. Добавить чувствительность носу, ушам - везде понемногу. Как только трансформация перейдет какое-то граничное значение, мы ее сдержать уже не можем и оборачиваемся полностью.
        - Понятно, но объясняет немного, - вздохнула альвийка, а потом улыбнулась. - Ну и ладно, мы все равно сейчас самые просвещенные про вашу расу разумные, кроме вас самих, конечно, чем все остальные жители Тивалены.
        Так, за неспешным разговором, они добрались до неприметного домика, стоящего у самой городской стены и больше напоминающего лавку, чем кузню. На вопрос Атея, почему так, Лайгор ответил, что это действительно лавка, а сама кузня находится во внутреннем дворе.
        Помещение, в которое они зашли, широким ассортиментом товара не поражало. На витринах были только ножи и топоры, которые были в ходу больше у мясников, чем у воинов. Из воинского вооружения здесь не было абсолютно ничего. За прилавком скучал молодой парень, пристально глядя в одну точку. У него было широкое скуластое лицо, темные, глубоко посаженные глаза под густыми бровями и коротко, чуть ниже мочки ушей, подстриженные волосы. Кисти рук, лежавших на прилавке, были такими, что сразу навевало на мысли, что ими и без молота можно мять железо.
        - Чем могу быть полезен? - не поднимая взгляда от той точки, куда он смотрел, грустно сказал парень.
        - Что, Подкова, - положив на плечо Атея руку и как бы спрашивая разрешения начать разговор раньше него, проговорил Лайгор, - совсем дело заглохло?
        - Узелок? - вскочил из-за стола тот и улыбнулся. - Узелок, как же я рад тебя видеть. Ой, простите меня, уважаемые. Меня зовут Флакт Подкова, я сын хозяина этого умирающего заведения.
        - Флакт, - сказал Узелок, - если отец дома - зови. Не хочется потом повторять одно и то же. А лучше вообще закрыть на время твою лавку, или боишься недополучить прибыль?
        - Да какая прибыль, - усмехнулся парень. - Конечно, закроем, а потом к отцу пойдем. У него хандра с утра, он даже горн не разжигал.
        Быстро выскочив из-за прилавка, он накинул на входную дверь большой деревянный засов и, пригласив за собой гостей, направился внутрь помещения. Пройдя несколько темных пустых комнат, они скоро оказались во внутреннем дворе, где под навесом в большом кресле перед накрытым столом сидела точная копия Флакта, только старше и мощнее. И еще у этого разумного была короткая борода в полпальца длиной.
        Если Подкова мог мять руками железо, то этот мужчина мог, наверное, вытягивать из заготовок готовые мечи. По крайней мере, зажатая в его руке огромная кружка, казалась обычным глиняным стаканчиком на пару глотков.
        - Мир этому дому, уважаемый мастер, - сказал Лайгор, как только они подошли к столу.
        - Узелок? - реакция гнома-отца была похожа на реакцию его сына, когда он поднял свой взгляд на вошедших. - Как ты вовремя, проходи, а то я хочу напиться, но даже гномья настойка меня сегодня что-то не берет.
        - Выпьем, гноме, выпьем, а пока разреши представить тебе остальных, - улыбнулся альв.
        Только теперь Гмар сообразил, что альв стоит не один. Все-таки настойка свое воздействие оказывала, но видно, не такое, что ожидал кузнец.
        - Простите меня, - поднимаясь из-за стола, сказал Окалина. - Совсем глаз затуманился.
        - Виолин Льдинка, княжна Леса Изгоев, - начал Лайгор. - Ты ее, наверное, помнишь, мастер?
        - Помню, только тогда она совсем малышкой была, - по-отечески улыбнулся гном. - А теперь смотри, право на косицу заслужила. Рад видеть вас, княжна, - и поклонился, соблюдая все правила этикета.
        - Перестаньте, дядюшка Гмар, - поморщила девушка носик. - Я хоть и маленькой была, когда вы к отцу приезжали, но еще помню, что кто-то за наши шалости с Лайгором и Лоенором обещал нас выпороть. А еще помню, как вы подбрасывали меня, да так, что сердце останавливалось.
        Кузнец добродушно рассмеялся.
        - Не забыла, значит, пигалица?
        - Забудешь здесь, - фыркнула альвийка. - Я тогда чуть не описалась.
        - Ах-ха-ха, - захохотал гном, и его поддержали остальные. - Это я ее научил, - гордо выпятив грудь вперед, сказал мастер. - Говорю, доча, вещи надо называть своими именами. А то они там все в Лесу утю-тю, уси-пуси, разрешите, простите, позвольте, будьте любезны. Тьфу. Нет, конечно, нужно быть вежливым, но не до приторности же. Тошнить иногда от всего этого начинало. Спасибо, родная, смыла со старика грусть-печаль.
        Тут, наконец, его взгляд остановился на Атее. Осмотрев Призрака, словно недавно законченный клинок, над которым очень долго работал, и, не найдя в нем изъянов, гном прижал к груди правую руку и молча склонил голову.
        - Атей Призрак, князь Сайшат, - проговорил в полной тишине Лайгор. - Мой друг и МОЙ КНЯЗЬ, - выделил он голосом последние слова.
        В устремленных на Узелка глазах мастера было столько удивления и непонимания, что альв начал отвечать на незаданные вопросы гнома еще до того, как они прозвучали.
        - С Изумрудом все хорошо, Лес Изгоев в полном порядке, Льдинка здесь по своей воле, как и я, Галион дал мне полное право выбора. Успокойся, гноме, ты сам потом все поймешь.
        Атей с интересом посмотрел и на гнома, и на альва, но вопросов задавать не стал. Пока не стал.
        - Князь Сайшат… - пробормотал мастер. - То-то меня в поклоне гнуть стало еще до того, как я узнал, кто вы. Присаживайтесь, гости, что же мы стоим?
        Флакт уже принес три стула, больше похожих на кресла, в которых и разместились гости. Близнецы встали в двух шагах за спиной своего князя.
        - Спасибо, мастер, - кивнул Призрак. - Лайгор не успел всех представить. За моей спиной Савмак и Ситалк - мои телохранители.
        - А они вам нужны, князь? - ухмыльнулся Гмар. - Не далее как вчера вечером в таверне «Твой путь»… Представляешь, Узелок, куда меня занесло? Так вот, в этой таверне говорили про некого Призрака, что вышел на поединок в белой рубахе. Встал перед своим противником, сказал, что ему некогда, быстро уложил баронета Юниль на траву с клинком у шеи, а потом добавил, чтобы все проваливали с его территории. Вспомнил, - вдруг воскликнул гном. - Это сам Штефан и говорил. Видно, я вчера все же набрался.
        - Было дело, - пробубнил Флакт.
        - Молкни, сопля, - мимоходом рыкнул на него отец. - Баронет и говорит, пошел, мол, как замена за данерами, а пришел едва живой. Кто-то тут же над ним посмеялся. Вроде того: «а Жало-то затупилось». А Штефан их возьми и вызови, двоих сразу и прикончил на глазах у всех. А потом и говорит остальным, что если он проиграл Призраку - это не значит, что растерял свои навыки, а просто встретил более сильного. И если еще есть желающие проверить остроту его меча - он всегда к их услугам. Во как! Так значит, ты и есть тот самый Призрак.
        - Да, уважаемый мастер, - кивнул Атей.
        - И ко мне ты пришел не просто так, - подвел итог гном.
        - Вы очень проницательны, уважаемый Гмар, - чуть поведя подбородком, ответил Призрак.
        - Князь, я пока не знаю, по какому поводу ты пришел ко мне, но прошу - выражайся нормальным языком, ты хоть и похож на альвов, но не они - это точно.
        - Добро, Гмар, - как-то сразу расслабился Атей, а Окалина при этом широко улыбнулся.
        - Ну вот, даже на гнома чем-то стал похож, - сказал и не увидел, как при этом переглянулись Виолин и Лайгор. - Что привело тебя ко мне, князь?
        - Мастер, так уж получилось, что на меня переписаны твои долговые расписки, которые ранее принадлежали Хроку Серебрушке.
        - Что-то мне не верится, что ты пришел их порвать при мне, - сразу набычился гном и стал заводиться. - Посмеяться решил или за гузно взять?
        - Гноме, - повысил голос Лайгор. - Успокойся.
        - А ты, Узелок, - перенес он на альва свой гнев, - уже забыл все добро, что видел от меня?
        Громкость голоса кузнеца повышалась с каждым сказанным им словом. На его крик из соседнего помещения выбежали встревоженная женщина и две молоденькие девушки.
        - Если ты, СТАРЫЙ ПЕРДУН, сейчас не сядешь на свое место, то я прибью твою куцую бороду к этой крепкой столешнице, - завибрировал голос Призрака. - И ты будешь слушать меня своей толстой задницей кверху. Ты понял меня?
        И сразу развернулся к оборотням, почувствовав их напряжение.
        - А вы стойте спокойно, - а потом снова уперся своим взглядом в переносицу гнома.
        - Чтоб меня хурги без соли жрали, - бухнулся на свое место кузнец. - Меня так не пробирало, даже когда мой покойный отец на меня орал.
        Атей быстро вернулся в свое обычное состояние и уже спокойным голосом спросил:
        - Остыл, мастер? Теперь можем говорить спокойно?
        - Что ты хочешь знать, князь? - устало произнес гном.
        - Ты прости меня, Окалина, может, мои вопросы будут тебе неприятны, но я хотел во всем разобраться, прежде чем принимать решение, - откидываясь на спинку своего кресла сказал Атей. - Кстати, я так понимаю это твои домочадцы? - Призрак развернулся к замершим женщинам, которые смотрели на него широко раскрытыми глазами. - Не познакомишь? И еще, если уж сегодня будет решаться вопрос вашего будущего, я думаю было бы справедливым им тоже присутствовать здесь.
        Гмар немного по-другому посмотрел на князя. Теперь было непонятно, чего в этом взгляде больше: удивления необычному поведению странного гостя или опаски за будущее своей родни?
        - Несите, на что сесть, - после недолгого молчания сказал женщинам гном.
        Девушки скрылись в темном помещении, но скоро уже появились оттуда с простыми, но крепкими табуретами. Поставив их рядком возле отца, они осторожно присели, положив руки на колени и опустив глаза в земляной пол.
        - Знакомьтесь, князь, - начал Окалина представлять женскую половину своего семейства. - Моя жена Бенигна Яшма и две дочурки: старшая - Доната Ручеек и младшая - Дебра Жемчужина.
        Когда кузнец называл их имена, женщина и девушки привставали со своих табуретов и, не поднимая взгляда, кивали головами. Насколько мужчины гномы были массивными и грубыми, словно вырубленными из гранита, настолько же их женщины были изящными и милыми.
        - Флакта вы и так уже знаете. Вот и все мое семейство, - развел мастер руками. - Давай уж, князь, закончим со всеми нашими делами, да я допью свой кувшин.
        При этих словах гнома его жена тяжело вздохнула, а девушки еле слышно всхлипнули.
        - Гмар, а почему у тебя такое похоронное настроение? - с интересом спросил Атей.
        - А какие тут ещё могут быть настроения, если я не знаю, на какие деньги завтра буду кормить свою семью? Я продал свой дом вместе с имуществом за бесценок, но и этого хватило лишь на то, чтобы немного снизить долг. Жена вон с дочурками сюда в кузницу переехали и спят на сундуках. Оружие ковать не из чего, весь металл, что был, давно извел. А что набрал по разным углам, пустил на ножи да топоры мясников, потому что ковать из этого металла меч - пачкать свое имя. Да и не купит все равно никто. Дровосеки с мясниками и те, купив топор или самый простой нож, потом вытравливают мое клеймо. Так какие настроения тут могут быть, князь? - закончил гном.
        - Знаешь, что меня всегда удивляло, Окалина? - сузив глаза, зло проговорил Призрак, и все присутствующие во внутреннем дворе почувствовали перемену в его настроении. - И не просто удивляло, а бесило, вот как сейчас примерно. Это то, что разумный, жалуясь на свою судьбу и сетуя, что нечем и не на что накормить своих родных, в то же время хлещет какое-нибудь пойло, денег на которое пошло столько, что можно было седмицу кормить семью.
        Баюкавший все это время в своей ладони кружку с гномьей настойкой кузнец на последнем предложении поставил ее на стол и виновато посмотрел на свою жену, по щекам которой текли слезы, как и у дочерей.
        - Скажи, мастер, - успокоившись, спросил Атей. - Почему вы оказались в таком положении?
        Гмар посмотрел на князя, все еще не понимая, почему того интересует его жизнь, и, не найдя в его словах и взгляде ни усмешки, ни злорадства, тяжело вздохнув, начал говорить:
        - Может, потому, что я всю свою жизнь ценил больше всего дружбу, честь, верность и свое доброе имя, а не жажду наживы, интриги, стяжательство и сиюминутную выгоду? Я просто не смог найти своего места в том обществе, где оказался после Краха, - гном замолчал.
        - Он изгой, Призрак, - решил продолжить Лайгор за кузнеца. - Такой же изгой, как и мы, только из своего народа.
        - Он что, один такой? - удивился Атей.
        - Нет, князь, - ухмыльнулся Гмар и с непонятной гордостью добавил: - Нас таких много.
        - Тогда почему вы не смогли, как, например, те же альвы, объединиться?
        - Потому что у них есть Галион Изумруд, а у нас такого нет, - тяжело вздохнул Окалина. - Много кто есть: воины, кузнецы, ювелиры, каменщики, даже несколько финансистов еще держатся на плаву, а вот лидера, вождя нет. А без него мы превратились в стадо без пастуха.
        Теперь уже князь надолго задумался, скрестив на груди руки и глядя сквозь гнома.
        Смотревший на него Гмар неуверенно заерзал в своем кресле. Потом повернулся к Узелку и прошептал:
        - Ну и взгляд. По-моему, он уже знает, сколько пулов лежит в моей мошне на поясе.
        Альв ничего не ответил, лишь улыбнулся краешком губ.
        - Слушай меня, Гмар, - наконец, придя к какому-то решению, сказал Атей. - Я не хочу сейчас разбираться в причинах теперешнего твоего состояния. Будет твое желание и время, мы сможем сесть за хороший стол и обо всем поговорить. Не спеши меня перебивать, просто сначала выслушай, а потом принимай решение. То, что Лайгор принес мне клятву верности, надеюсь, является достаточным основанием для тебя, чтобы поверить, что я не чудовище, желающее нажиться на твоем горе. Мое предложение следующее: я оплачиваю все твои долги и снабжаю тебя работой по твою бороденку и даже выше. Уважаемую Бенигну и твоих дочерей забираю в особняк. Не дергайся, сказал, - повысил голос Атей, увидев, как гном захотел возмутиться. - Ты что, хочешь, чтобы они так и спали на сундуках в темной тесной комнатушке и ждали, когда у их отца и мужа появится лишний пул, который он не успеет истратить на вино, чтобы купить на него хлеба? Я не в заложницы их беру, Окалина, в особняке найдется дело для всех. Пусть они хоть выспятся на нормальных кроватях и пообщаются с другими женщинами, а не только с тобой и Флактом. Что-то мне подсказывает,
что вы не избалованы гостями.
        Сделав небольшую паузу, он посмотрел на все семейство кузнеца. У Бенигны уже высохли слезы, и теперь она смотрела на князя с нескрываемой надеждой, как и ее девочки, поднявшие наконец взгляд от своих рук. Лицо Флакта тоже разгладилось, только сам мастер пока оставался хмурым.
        - Тебя в долговое рабство я тоже не собираюсь брать, Гмар - продолжил Призрак. - Лишь попрошу по достойному вооружить мою дружину. Не зря ведь Лайгор тебя называл лучшим кузнецом-оружейником, что он знает. Потом можешь быть свободен словно вольный ветер. Ну, как, уговор?
        - Врагов себе наживешь, князь, - пристально посмотрел на него Окалина, который, видимо, уже принял решение.
        - Одним больше, одним меньше, - махнул князь. - Небольшая разница.
        - А если их будет больше, чем один? - не унимался гном. - Ты думаешь, я просто так погасил свой горн? Меня вынудили к этому. Гильдия подгорных мастеров не будет терпеть конкурентов, а она в сговоре и с банками, и с купцами, и с ночниками. Думаешь, как меня Серебрушка загнал в должники? Это была травля на всех направлениях. Этим алчным ублюдкам, что крутятся возле Подгорного трона, нужны мои знания, князь. Ночникам - доля, что они сбирают со всех ремесленников, якобы за охрану. Купцам, чтобы я работал задарма, а они снимали с моих трудов пенки. Куда ни кинь, всюду клин.
        - Гмар, - улыбнулся Атей, поняв, что кузнец уже его. - Оставь решение этих проблем мне. А ты занимайся тем, к чему у тебя лежит душа.
        - Тем более такие проблемы наш князь решает на удивление успешно, - кивнул Лайгор. - Особенно с ночниками.
        Все непонимающе посмотрели на Узелка.
        - Потом расскажу, - отмахнулся он. - На досуге.
        - Я согласен, князь, - тяжело кивнул головой гном. - Но сразу хочу предупредить, долг большой, почти три сотни золотых.
        - Не переживай, мастер, и не вздыхай так тяжело, - ободрил его Призрак. - Может быть, именно сегодня начинается новый виток твоей жизни и жизни твоих родных. И раз ты согласен, пусть уважаемые мериты собирают свои вещи. Ночевать сегодня они будут уже на новом месте.
        - Да что там собирать? - впервые заговорила Бенигна чуть низким, но очень приятным голосом. - Пару-тройку узлов завязать - и готовы.
        - Хорошо, - кивнул Атей, а потом обратился к гному. - А сейчас, Гмар, у меня к тебе первая просьба - одеть тех молодцов, что стоят у меня за спиной. Одеть сейчас, нечего им сверкать своими причинными местами. И прежде, чем ты начнешь ворчать, хочу сказать, что никогда не поверю, что кроме мясницких ножей в твоей лавке у тебя больше ничего нет.
        - Ха, - наконец улыбнулся Окалина. - Ты нравишься мне, князь, все подмечаешь. Только я и не хотел говорить, что у меня ничего нет. Я хотел узнать, что именно им нужно. Судя по их поведению и повадкам, обычное вооружение стражника им не подойдет.
        Князь и альвы тихо засмеялись. Гном пока еще не представлял, кто на самом деле близнецы. Атей отвязал от пояса один из двух кошелей, что там висели, и положил на стол.
        - Здесь десять данеров. Это как небольшой задаток и безвозмездная материальная помощь. Пусть женщины купят все, что им нужно. Бенигна, - повернулся он к жене Гмара. - Купите именно то, что нужно вам с Донатой и Деброй, а не семье. Ну, там платья новые, еще что-то, без чего вы жить не можете. Ясно? - дождавшись их кивка, Призрак повернулся к оборотням. - Савмак, объясняй мастеру, что вы хотите увидеть на себе.
        «Вот что значит настоящий мастер», - подумал Атей, когда уже через пару предложений из спутанных пояснений оборотня кузнец остановил его жестом руки и, поднявшись, сказал:
        - Я знаю, что им надо. Флакт, пойдем, принесем те доспехи, что для ловцов приготовили.
        Отец с сыном ушли в сторону лавки и скоро появились, неся два свертка.
        - Вот, - положил он их на стол. - Как я уже и сказал, готовил их для двух ловцов. Те то ли увидели такие у кого-то на Пепелище, то ли еще где, но они им так понравились, что захотели иметь у себя именно такой доспех. Мне пришлось часть работы заказывать у бронника-кожевенника, так как я в основном по железу. Года два назад это было, но с тех пор эти охотники за удачей у меня так и не появились. Видимо, сгинули где. Судя по сложению этих молодцов, им подойдет, надо будет лишь застежками по телу подогнать.
        Окалина развернул свертки и аккуратно выложил на стол их содержимое. Перед князем оказались два комплекта одинаковых кожаных доспехов: начиная с мягких прочных сапог и кожаного костюма и заканчивая плотной кирасой с наплечниками, поножами, наручами и перчатками. И поверх всего этого лежало по паре изогнутых клинков. Точно таких, как их описывали оборотни по дороге к Гмару.
        - Княже, - восхищенно выдохнул Савмак. - Это полный доспех воина вайрона.
        - Кого? - поднял брови гном.
        - Увидишь, гноме, - остановил его Узелок. - Князь, может, им лучше облачиться, тем более женщины ушли?
        Любовавшийся этим произведением оружейного искусства Атей, обернувшись, действительно заметил, что ни Бенигны с дочерями, ни Виолин во внутреннем дворе уже нет.
        - Одевайтесь, - кивнул он.
        Братья быстро выбрали себе по комплекту и без лишней суеты начали облачаться.
        - Да подождите вы, - возмущенно сказал Окалина, когда увидел, как те хотят надеть кожаный костюм прямо на голое тело. - Флакт, принеси пару чистых штанов и две рубахи.
        Кивнув, парень скрылся в тех же дверях, куда ушли женщины, и вскоре принес то, о чем его просил отец.
        - Надевайте, - протянул Гмар им исподнее. - Не новое, но чистое. В этом можете не сомневаться.
        Благодарно кивнув, братья приняли одежду и начали быстро облачаться. Доспех действительно подошел идеально, будто был шит специально для них. Вскоре перед князем и остальными стояли два грозных воина, положив на рукояти свисавших вдоль бедер коротких мечей свои ладони. Вот только их мужественный и грозный внешний вид никак не сочетался со счастливым выражением восторженных детей на их лицах.
        - Вот только ради таких моментов, когда видишь счастливые лица разумных, иногда и стоит работать, - улыбнулся гном.
        Оборотни синхронно повернулись к кузнецу и, склонив головы и по традиции прижав к груди кулаки правых рук, одновременно произнесли:
        - Спасибо, мастер. Это лучший доспех, что мы видели.
        Гному похвала была приятна. И он, подобравшись, жестом щедрого дарителя, бросил:
        - Да чего уж там. Носите, и пусть оружие в ваших руках послужит Правде.
        Еще через какое-то время вернулись женщины и усадили всех за стол. Пусть они и уезжали к новому месту жительства: временному или постоянному, пока неизвестно, но быть негостеприимной хозяйкой Бенигне не хотелось. Поэтому из тех денег, что получила от князя, быстро выделила малую толику, на которые вместе с дочерями и сопровождающей их Виолин накупила немного еды. Чтобы не обидеть хозяйку и поняв, что сегодня больше никуда не успеет, Атей решил не отказываться от небольшого перекуса, тем более с утра у него во рту не было и крошки хлеба. Пусть это утро и началось для него почти в полдень.
        Легкая непринужденная беседа быстро подняла всем настроение. Сам князь в разговоре принимал участие лишь тогда, когда те или иные вопросы требовали именно его пояснения. Все остальное время вещал Узелок. Его рассказ начинался с того времени, как он встретился со своим будущим князем.
        Потом было повествование об их путешествии в Резен и обратно в Мегар, о том, как достался князю особняк Хрока Серебрушки, что случилось в самом Резене с ночниками. По мере того, как болтовня Лайгора пополнялась новыми подробностями о Призраке, менялись и взгляды гномов, которые они бросали на Атея. Им почему-то казалось или просто хотелось в это верить, но их жизнь, как и обещал князь, действительно совершает сегодня крутой вираж, выходя на новый виток.
        Внезапно со стороны лавки раздался шум выбитой двери. Призрак моментально оказался на ногах, сжимая в руках Поющего и Защитника. Справа и слева замерли напружиненные братья, в руках которых теперь тоже было оружие. Альвы составили вторую линию обороны. Даже Гмар достал откуда-то из-под стола тяжелый молоток, задвинув себе за спину свою семью. Но это были не враги и не ночники с кредиторами. Вынырнув из темного проема двери, на пороге замер с безумными глазами Хальд.
        - Княже, беда. Княжну Медаю похитили.
        Даргасский Мегар. Владения графа Генберга
        Фриц Завитушка с утра не находил себе места. Его размеренная и богатая жизнь вмиг покатилась под откос, как только в городе появился этот странный, никому не известный князь Сайшат. А как было все прекрасно.
        Граф Генберг, личный представитель короля Тедора I Радушного в городе Мегар, поставленный правителем надзирать за окрестными землями, давно считал их если и не своей собственностью, то очень близко к этому. Он исправно пополнял казну королевства налогами, что собирались с этих земель, и ни одного пула из этих средств себе не взял. Но вот, сколько помимо этого прилипало к его рукам, не знал никто, кроме самого графа.
        Он обложил данью весь город. Ему платили все: начиная от ремесленников и купцов и заканчивая ночниками и нищими на центральной площади. Платили исправно, так как в противном случае их могла ждать судьба того же Гмара Окалины, который из лучшего оружейника быстро превратился в сводящего концы с концами обычного кузнеца. И это еще не самый худший вариант. Сколько купцов, мастеровых и прочих просто пропало, не знал никто.
        Завитушка, как паук, опутал своими сетями всю провинцию. Но особенно досталось Мегару. Сидя в своем особняке, окруженный верными людьми, граф не выпускал из рук нити паутины, молниеносно реагируя на еще одну жертву, что попала в нее. Подвалы его особняка были забиты не только лучшим вином, окороками и сундуками с данерами и звонгами, но и разумными, которых давно считали пропавшими без вести, а теперь ждущими своей очереди быть проданными на юг, в тот же Эрейский халифат.
        Вот и дело с Хроком Серебрушкой выдалось очень удачным, как ему показалось на первый взгляд. Особняк этого купца давно приглянулся Фрицу, и он не стал сдерживать себя в средствах, чтобы заполучить его. Как только торгаш с караваном вышел из Мегара, он тут же направил своего человека к Шамраю, главарю одной из банд висельников, который провернул с Завитушкой не одно дельце. Только из-за того, что граф постоянно предупреждал главаря о готовящихся на него облавах, не желая терять выгодного компаньона, висельник и оставался неуловимым.
        Ответный гонец от разбойника прибыл уже через два дня и сообщил, что караван захвачен, охрана частью перебита, а часть пленена. И что Паук, как его называли висельники, получит свою долю, как только Шамрай до конца определится, что же к нему попало. Граф был в восторге. Наградив посыльного от своих щедрот целым данером, он уже начал обдумывать план, как переписать особняк Хрока на свое имя. Откуда было знать Пауку, что когда гонец Шамрая находился в пути, в это же самое время воин в черных доспехах в сопровождении большого хищника дорезал оставшихся в живых разбойников. Поэтому появление у особняка нового владельца, которым являлся вовсе не Фриц Завитушка, нарушило все его планы.
        Но и тут «предприимчивый» Генберг сумел, как он думал, сыграть на опережение. Увидев, что к особняку спешит городская стража, которую вызвал внук старого сторожа, он быстро присоединился к ним, в надежде на то, что пока разбираются с новым постояльцем, можно легко подтасовать факты. Например, заменить купчую, если таковая есть, на такую же, только поддельную.
        Но и здесь графа ждала неудача. Мало того, что новым владельцем оказался князь, а не еще один купец или просто богатый разумный, этот князь был еще и воином, а не дворцовым шаркуном. И за спиной у него тоже стояли воины.
        Графу бы промолчать и быстро состряпать новый план, но его, как говорится, понесло. Как так, раньше все падало само, лишь подставляй ладони, а тут впервые налетел, словно волна на скалу? Ну, и попытался Фриц все же припугнуть строптивого высокородного. Вот только сделал еще хуже. У князя в гостях были родная сестра короля и его дочь, которых совсем не впечатлила его грозная речь. Именно тогда Фриц Завитушка понял, что его сытой жизни приходит конец.
        Вызов его князем, как это ни странно, было легким успокоением. Воспользовавшись правом на замену, он быстро нашел Штефана Жало, известного на оба Мегара бретера, и уже предвкушал сладкий вкус мести, наблюдая, как князь, захлебываясь кровью, будет кататься по земле возле его ног. Прежняя жизнь, конечно, не вернется. Но кто сказал, что жить можно только в Даргасе, тем более с теми деньгами, которые у него уже были?
        Князь кровью захлебываться не стал, вместо него на землю лег непобедимый доселе баронет, которого из великодушия или жалости тот не добил. Призрак, граф уже знал, кто этот князь, знал еще до того, как нашел Штефана, не зря же во всех заведениях у него есть свои глаза и уши, посчитал себя удовлетворенным и предложил всем проваливать с ЕГО территории. И вроде снова над головой Завитушки мрачные тучи рассеялись и стали пробиваться лучи Хассаша. Только оказалось, что тучи рассеялись лишь для того, чтобы уступить свое место более густым сородичам.
        Теперь уже Штефан Жало, баронет Юниль, посчитал себя оскорбленным из-за того, что наниматель не предоставил полной информации о его противнике. И если в первом случае у графа какие-то шансы были (способностей князя никто не знал), то теперь они стремились к нулю. Попытка найти бойца на замену успехом не увенчалась. Слишком весомая репутация была у Штефана. А до сего момента верные люди, которых он подбивал на этот бой, говорили, что они убийцы и воры, но никак не поединщики. И если вчера еще можно было подстроить какой-то несчастный случай баронету, то сегодня это уже невозможно. Невозможно и сбежать, граф просто не успеет собрать все, что успел нажить, а расставаться с этим было выше его сил.
        - Три дня, мне нужно всего лишь три дня, - пробормотал Фриц. - И меня уже никогда бы не нашли. Стоп, - остановился граф, осененный очередной идеей. - У меня будут эти три дня, и ни одна тварь за это время меня и пальцем не тронет. Князь Сайшат, пришло время плясать под мою дудку. ПАЛЕЦ!
        В комнату бесшумно вошел неприметный тип, увидев которого в толпе, ни один разумный не обратил бы на него внимания.
        - Палец, делай что хочешь, но одна из сестер этого князя должна быть до заката у меня в подвале. Настало время нам диктовать условия.
        Выслушав графа, тип кивнул и также тихо исчез из его кабинета. А сам Генберг злорадно улыбнулся, не подозревая, что в этот самый момент собственноручно подписал себе смертный приговор.
        Даргасский Мегар. Князь Сайшат
        - Где и когда это произошло? Докладывай быстро и коротко, - ледяным голосом спросил Призрак, когда они с Хальдом, Мидэлом, который был с воеводой и Виолин, на полном скаку влетели в распахнутые загодя центральные ворота особняка. Вслед за ними, практически не отстав, их пересекли и братья-оборотни.
        Когда Северянин принес весть о похищении, князь только и успел, что кинуть через плечо Лайгору, чтобы тот доставил гномов в особняк. А сам быстрее молнии выскочил из кузни Гмара, влетел в седло Агата и, не разбирая дороги, помчался к своему дому. Хорошо, что близилась ночь и праздно шатающихся горожан на улицах было немного. Будь иначе, не обошлось бы без пострадавших.
        Когда он спешился на внутреннем дворе, тот напоминал растревоженный улей. Воины, сверкая злыми глазами и скрипя зубами, обшаривали каждый куст, заглядывали в малейшую щель. В этом им вовсю помогали женщины, то и дело вытирая слезы, льющиеся из глаз. Хорошо еще принцессу и герцогиню с дочерью попросили не выходить из комнат, перед которыми поставили усиленную охрану.
        - Все занимались своими делами, княжна ходила по территории и постоянно что-то записывала и уточняла, делала какую-то опись. Ближе к вечеру ей понадобилось спуститься на пляж к реке, я дал ей в сопровождение одного воина из десятка Гуго. Там все и произошло. Прости, князь, мы ничего не успели сделать. Михэль Бродяга получил три болта в грудь, это он нам рассказал немного, пока в забытье не впал.
        - Жив? - коротко бросил Атей.
        - Тяжелый, но Лидая говорит, если ночь переживет, то выживет.
        - Продолжай.
        - Появилось сразу пять воинов с повадками наемных убийц. Лица закрыты масками. Трое встали из-под воды, видно дышали через тростник. Двое были накрыты накидками и присыпаны песком прямо на пляже. Те, что были в воде, разрядили арбалеты в Бродягу, а что встали из песка, схватили княжну и к лодке, что была в камыше. Быстро сели в нее, подобрали остальных и еще быстрее умчались на тот берег. Адым сказал, что, скорее всего, лодку кони тянули. И еще, Михэль утверждал, что успел зацепить одного из нападавших.
        Лицо князя озарила улыбка, которая понравилась бы, наверное, в этот момент только Коту и оборотням. Атей постепенно впадал в боевой транс: абсолютно черные глаза начинали расплескивать тьму, а мышцы подрагивать, как бывает у породистых скакунов перед скачкой.
        - САЙ, - из горла Призрака вырвался рык, который все меньше и меньше напоминал речь разумного.
        «Старший, я здесь, - появился Кот. - Воин действительно достал похитителя, и я запомнил запах его крови и запах тел тех, что были на берегу».
        - Отлично, - скидывая с себя камзол и рубаху на руки Виолин, сказал Атей. Альвийка впервые видела князя так близко в состоянии, практически полного боевого транса, и ей становилось немного страшно. И что странно, страшно не за себя. - Савмак, Ситалк, - повернулся он к оборотням, вытаскивая мечи из ножен, которые придерживал Хальд. - Вы мне нужны в другом виде. Мы идем на охоту.
        Хмурые оборотни оскалились, мотнули головами, краткий миг ряби и дымки, и вот уже рядом с Призраком и Саем стоят два больших волка.
        - Хальд, хрр, - князю все труднее удавалось сдерживать свой рык. Он хоть и не был оборотнем и не мог оборачиваться, но из всех четверых, готовых сорваться сейчас в погоню, именно он был больше всего похож на зверя. - Пр-р-риедет Лайгор, Логово на замок.
        Развернулся и устремился к реке в сопровождении еще трех охотников.
        Во взглядах абсолютно всех, кто сейчас смотрел в спину удаляющегося воина, был не столько страх перед первобытной звериной мощью их князя, сколько восхищение им. И еще в них была НАДЕЖДА.
        - Наш князь исчез, - удивленно выкрикнул кто-то из ребятни, показывая рукой в сторону калитки, которая выводила на реку. Два волка и Кот еще только подбегали к ней, а вот князя уже не было видно.
        - Поэтому и называют его Призраком, - сказал Хальд, а потом обратился к Виолин. - Льдинка, я не понял, о каком логове говорил князь?
        - А что тут непонятного? - горько усмехнулась альвийка. - Наш князь сейчас больше зверь, чем кто-либо, только зверь разумный, отчего опаснее в разы. И его дом - это Логово, из которого сейчас выкрали детеныша. Вы разве еще не поняли, что все вы, кто присягнул ему, для него дороже всего остального? Вы его стая, его семья - этим все сказано. Хальд, ты сам из рода Ледяного Волка, скажи, что они делают, когда у них крадут щенков?
        - Идут до конца по следу, а потом или гибнут или рвут похитителя. Иногда это одно и то же, - сказал Северянин и замолчал.
        - Маррика снова спустила своего посланника с цепи, - пробормотал кто-то из бывших наемников.
        - Он не посланник смерти, вам ясно? - рассерженной кошкой зашипела Виолин. - И если еще раз я услышу такое про князя, отхожу его так, что тот истратит все запасы Лидаи, чтобы привести себя в порядок.
        - Но и это ему не поможет, - поддержал альвийку Хальд. - Потому что после того, как он немного подлечится, за него возьмусь уже я. Последыш, Гуго, какого хурга собрались все здесь? Князь сказал, чтобы Логово было на запоре, быстро распределили людей, а с остальными продолжили прочесывать территорию.
        Воины, стимулируемые резкими словами, не всегда принятыми у благородных, быстро разбежались по своим местам.
        - Слышала, как княжна шипела? - тихо сказала Лидая Добруше. - Словно рассерженная кошка, под стать нашему князю.
        Но альвийка этого уже не слышала.
        Четыре зверя переплыли Рубежную на одном дыхании, лишь у самого берега затормозив, чтобы ненароком не затоптать следы. Но они могли этого и не делать, берег был буквально изрыт следами людей и лошадей.
        К запаху крови и Медаи прибавился запах коней, который повел хищников лучше всякой путеводной нити. Преследователи неслись по гронхеймской части Мегара, не обращая внимания на испуганные крики редких горожан, решившихся выйти на улицы в сгущающихся сумерках. Черными стрелами промчавшись по городу, Призрак, Сай и волки на мгновение задержались у городских ворот, чтобы разметать стражников, решивших перегородить им дорогу. Впоследствии те так и не могли вспомнить, кто это был. И, в конце концов, пришли к выводу, что это были сбежавшие обитатели передвижного зверинца, что останавливался у городской стены пару дней назад.
        След уверенно вел хищников к мосту через Рубежную, что находился за пределами города и где Даргасский тракт на пути к северу превращался в Большой торговый. Миновав мост, Атей на мгновение удивился, что запах ведет их снова к Мегару, только уже даргасской его части, но потом нехорошие предчувствия колыхнули его душу. Похитители просто хотели замести следы и возвратились туда, откуда и начинали. Враг был намного ближе, чем они думали.
        Стражники на воротах даргасской части Мегара были умнее, чем их коллеги с гронхеймской территории. Или им просто повезло, что старшим среди них сегодня был сержант Ян Первак, который, только увидев проявившегося бегущего Призрака с обнаженными мечами, тут же приказал шире открыть ворота. Он помнил, кто гостил у этого князя в особняке, и повторять свою ошибку не собирался.
        Быстрый забег по ночным улицам закончился у ворот поместья графа Генберга. Атей негромко постучал в такую же калитку, как и в его поместье, только выходившую на другую улочку.
        - Кого там хурги принесли на ночь глядя? - прозвучал недовольный голос, и в калитке на уровне лица говорившего открылось небольшое окошко.
        Переложив на время Поющего ко второму клинку в левую руку, Призрак стремительным движением выбросил правую и зажал горло охранника, перекрывая тому доступ воздуха.
        - Открывай, только тихо и медленно, - прошептал Атей, и графский воин не заставил себя долго ждать. Раскрыв от ужаса глаза, он осторожно отодвинул засов.
        Почувствовав, что дверь открывается, Призрак смял в руках гортань стража, дождался, когда тот перестанет трепыхаться, и только потом открыл калитку полностью, прижав ею к забору мертвое тело, которое медленно сползло на землю.
        Тут же рядом оказались Сай и оборотни, поэтому воин снова закрыл дверь и накинул засов. Запах вел к небольшому домику, что стоял отдельно от трехэтажного особняка и был закрыт со всех сторон растущими здесь деревьями. Бесплотными тенями хищники двинулись по темному парку, больше напоминавшему ухоженный лес, по только им заметному следу.
        - Палец, хурги тебя задери, - раздался негромкий, но очень злой голос. - Вы что наделали, кретины? Эта девка была нашим пропуском из города, а теперь она лежит там, в луже крови, и прикрыться нам больше нечем.
        - Граф, да не убивали мы ее, - возмутился голос в ответ.
        - Я знаю, что вы ее не убивали. Вы изнасиловали ее по очереди, а она потом вскрыла себе вены осколком от глиняного кувшина.
        - Да мы просто поучили ее. Она, пока мы ее тащили, перекусала всех, до кого дотянуться смогла.
        - Эх, Палец, Палец, - сокрушенно проговорил Завитушка. - Не знал бы я тебя столько лет, просто так бы ты не отделался. Баронет прибыл?
        - Да, - спокойно ответил собеседник графа. - И уже спрашивал, когда вы появитесь.
        - Ну что ж, Штефан, - ухмыльнулся Фриц. - Хочешь поединка со мной? А не будет его. Палец, никто не узнает, что княжна мертва, скажем, она спрятана. И если этот Сайшат хочет увидеть ее живой, пусть бьется вместо меня. А через два дня, когда все будет готово, мы исчезнем, и никакой Призрак нас уже не достанет.
        - Но, к твоему сожалению, граф, - раздался над парком бездушный ледяной голос, в котором эмоций было столько же, сколько в наковальне у Гмара в кузнице, - Призрак появился раньше.
        Фриц и Палец закрутились на месте, пытаясь рассмотреть говорившего. И тот миг, когда у них это получилось, был последним для одного из них. Проявившись в двух шагах от них, что с Атеем никогда еще не случалось, Призрак одним движением Поющего рассек Пальца от его правой ключицы до поясницы.
        Его мозг еще подавал сигналы глазам, которые хлопали от ужаса, увидев полуголого Призрака, когда одна половинка тела начала медленно сползать со второй, чтобы потом упасть на землю. Следующий удар был эфесом Защитника в зубы графа, который тут же повалился на траву.
        «Сай, он живой?» - кинул зов Атей, медленно идя к домику.
        «Жив, только без чувств».
        Медая лежала посреди небольшой комнаты, и с первого взгляда было понятно, что она мертва. Платье девушки было разорвано во многих местах. Ноги неестественно разведены в сторону. Видимо, насильники с ней не церемонились. Ее сил хватило лишь для того, чтобы разбить кувшин с водой, который поставили с ней рядом, и вскрыть этим осколком себе вены. Атей склонился над ней, а потом аккуратно поднял, посмотрев на ее лицо, на котором застыла счастливая улыбка. Видно, девушка вспоминала последние дни, которые стали самыми счастливыми в ее жизни.
        Так и не отрывая своего взгляда от такого знакомого, чуть пухлого, но очень милого лица, Призрак и вышел из дверей. Девушка была словно спящее дитя, прижавшееся к груди своего старшего брата. Атею хватало одной руки, чтобы держать ее на весу.
        - Арррргххууу, - поднял к Ночным Жемчужинам свое лицо князь, оглашая окрестности звериным рыком, а потом, засунув за пояс клинки, решительно направился к особняку, подхватив по дороге за шкирку тело графа.
        Первым, кто увидел забрызганного кровью князя, со страшной ношей в руках, был баронет Юниль и два его товарища, решившие составить ему компанию в этой ночной прогулке. Они медленно шли по парку и громко звали графа Генберга, обвиняя того в трусости. Штефан даже хотел заговорить с ним, но потом эту мысль отринул, увидев, как вслед за князем выходят три грозных хищника.
        Бросив Фрица на землю, Атей осторожно положил рядом тело Медаи. Потом достал клинки и прорычал, глядя на своих спутников:
        - Убивать всех, кто будет сопр-р-ротивлятся и от кого будет пахнуть сестр-р-рой, - потом повернулся к побледневшему баронету и его друзьям и добавил: - А вы лучше стойте на месте. Можем не р-р-разобр-р-раться.
        У четырех жнецов человеческих душ началась страда.
        Даргасский Мегар. Логово Сайшат. Особняк графа Генберга
        - Виолин, Хальд, - на своем жеребце на территорию особняка влетел Лайгор. - Вы слышите, что творится у графа Генберга? Похоже, там беснуются звери: слышны рык и крики о помощи.
        - Это князь, - воскликнула Льдинка и что есть силы побежала к воротам, что вели на территорию Фрица Завитушки. Вслед за ней, отдавая короткие команды, ринулся Северянин. Замелькали зажженные факелы, заржали лошади, заметались по внутреннему двору разумные.
        Когда с помощью лошадей воины князя Сайшата вырвали парадные ворота соседнего особняка, на его территории почти все закончилось. Представшая перед ними картина могла ужаснуть и бывалого воина. Повсюду были разбросаны конечности, куски тел и внутренности, среди которых ходили три окровавленных четвероногих хищника, сгоняя в кучу оставшихся в живых разумных, что раньше населяли этот дом.
        Кто-то, увидев это зрелище, не сдержался и исторг из себя недавний ужин. Кто-то попытался закричать, но зажал себе рот и лишь невнятно мычал. Кто-то начал чуть слышно плакать.
        Четвертый хищник был двуногим. Залитый кровью так, что невозможно было разобрать истинный цвет его кожи, он стоял над приходящим в себя графом.
        - Вставай, Генберг, - раздался холодный голос Призрака. - Пришло время отвечать за свои поступки.
        Атей словно не замечал, как в двух десятках шагов от него, освещая территорию факелами, собирался его народ. Здесь же были и принцесса с герцогиней, окруженные плотным кольцом гвардейцев. Маркиза, решившая не оставаться в доме, увидев первое разорванное тело, сразу упала в обморок, и теперь рядом с ней находилось два гвардейца и Лидая.
        - Этфо не я, княфь, - шамкая разбитыми губами и выплевывая выбитые зубы, проблеял граф.
        - Ты, - кивнул князь. - Ты убил мою сестру, пусть и не собственными руками.
        Призрак воткнул рядом с собой в землю Защитника. Потом взял графа левой рукой за грудки и прижал к ажурному кованому столбу, на вершине которого горел масляный светильник.
        - Ты, МР-РАЗЬ, не имел права к ней прикасаться.
        «Ффьють, ффьють» - сверкнул два раза Поющий, и возле ног Завитушки упали его отрубленные руки.
        - Ты, УБЛЮДОК, был не достоин ходить с ней по одной земле.
        «Ввшших, ввшших» - отрубленные выше колен ноги присоединились к верхним конечностям. Но граф не упал, прижатый сильной рукой к столбу.
        - Для тебя, ВЫР-РОДОК, - Призрак воткнул Поющего рядом со вторым клинком. Вместо него он вытащил из-за спины один из кинжалов, - даже дышать одним с ней воздухом было честью. Но ты это не оценил.
        Кинжал вспорол низ живота Генберга, который так и не смог закричать, непонимающе глядя расширенными от ужаса глазами, как теряет свои части тела. Он не представлял, как такое могло случиться с ним. С другими - да, но только не с ним. Он же граф Генберг. А когда он наконец понял, что все это реально, кричать он уже не смог, потому что на его шее затянулись его же внутренности, которые Призрак вырвал из распоротого живота.
        Закинув их свободную часть на столб, Атей зафиксировал их графским кинжалом в одном из ажурных завитков и только после этого осторожно отступил на пару шагов назад. В свете горящей, плюющей раскаленными каплями масляной лампы разумным предстала страшная картина - чуть заметно раскачивающийся обрубок человеческого тела, повешенный на своих же кишках.
        Князь медленно повернулся к потрясенно молчавшим разумным. Преследуя похитителей, он думал, что станет им судьей, но так получилось, что стать пришлось сразу палачом. И он ни о чем не жалел.
        Рядом с ним встали Сай и Савмак с Ситалком.
        - Запомните это и расскажите всем, - зимней грозой раздавался его голос. - Я объявлю войну любому, кто покусится на моих родных или тех, кто мне присягнул. Око за око, зуб за зуб. Это сказал я, Атей Призрак, князь Сайшат.
        Воин сделал шаг вперед и начал валиться на траву. Откат после полного боевого транса всегда был очень тяжелым. Он уже не слышал слов Виолин Льдинки, но зато их слышали все остальные.
        - Добрый с друзьями и беспощадный с врагами.
        Даргасский Мегар. Логово Сайшат
        Атей очнулся в своей кровати, там же, где это случилось после того, как он смог помочь Ситалку. С одной стороны от него лежала Даринка, которая даже во сне продолжала тихонько всхлипывать. С другой стороны была Виолин, хмуро сдвинувшая во сне брови. Князь был обнаженным и лежал накрытый легким покрывалом, а вот девушки в чем были ночью, в том и свалились на кровать.
        Воин осторожно, чтобы не разбудить спящих девушек, слез с кровати. Потом беззвучно прошел к одному из кресел, где его уже ждала чистая одежда.
        «Дежавю», - сами собой всплыли в его голове слова, когда он так же тихо надел на себя штаны и сапоги. В этот раз он прыгать из окна не стал. Во-первых, чувствовал, что за окном еще ночь, во-вторых - ему было не до веселья. Со смертью Медаи он словно потерял часть своей души. И не важно, что их семья в таком составе просуществовала совсем недолго. Для него она навсегда останется сестрой: розовощекой и улыбающейся, немного полноватой, но родной и любимой сестрой.
        Но сейчас не время для печали. Нужно работать. Работать, чтобы стать сильнее и иметь возможность защитить тех, кто тебе дорог.
        Кинжалы сами оказались в его руках. Еще через миг его бесшумная тень была в коридоре.
        - Тссс, - прижал он к губам палец, увидев, как на лапы вскакивают два волка. - Идем во двор.
        Пройдя пустыми коридорами, они спустились по широкой лестнице в большой холл, где, развалившись в кресле, у входа сидел Последыш. За открытыми дверями едва начинался рассвет, и, как полагается, ответственный десятник самую трудную и важную стражу взял на себя.
        - Княже? - услышав цокот когтей Савмака и Ситалка по мрамору, обернулся удивленный Снори. Потом резко вскочил на ноги, прижал к груди правый кулак и склонил голову.
        - Здравствуй, Последыш, - хлопнул его по плечу Атей. - Сколько дней я без памяти лежал?
        - Каких дней, княже? - удивился воин. - Хорошо если, - он на миг задумался; - три часа отдохнул. Не рано встал?
        «Однако, - подумал Призрак. - Откат сегодня совсем небольшой. Нужно чаще тренироваться с полной выкладкой в боевом трансе, чтобы свести это время к минимуму».
        - У Парона выспимся, малек, - чуть улыбнулся князь. - А сейчас некогда.
        - Ха, у Парона, - воскликнул андеец, но тут же убавил громкость. - Когда ж там выспишься? То за дружинным столом сидеть, то в битвы ходить, то с девами миловаться.
        - Хорошие перспективы, - покачал Атей головой, но потом стал серьезным. - Где тело Медаи?
        - Тебя ждет, князь, - так же серьезно ответил Снори. - Женщины ее обмыли, убрали в платье и положили в одной из беседок, ждать погребального костра.
        - Ясно, - кивнул он. - Мы с близнецами заниматься.
        Во внутреннем дворе было тихо, но не безлюдно. Воины, несшие стражу, отдавая приветствие своему князю, стукали себя в грудь кулаками и кивали головами. Картина, увиденная ими на территории графа, не отвратила их от Призрака. Наоборот, теперь они стали уверены, что за их жизни, случись что, будет отмщено не менее жестко. И то же самое они были готовы сделать для Атея.
        - Оборачивайтесь, - выйдя на поляну, тихо произнес Призрак близнецам, и те не заставили себя ждать, представ перед князем в своем человеческом обличии.
        - Снимайте нагрудники и куртки, - снова сказал он, и оборотни непонимающе переглянулись. - Да что вы как дети малые. Тренироваться мы будем.
        Братья улыбнулись и быстро избавились от одежды, закрывающей торс.
        - Теперь берите «клыки», - Атей с кинжалами в руках встал рядом. - Савмак, покажи технику работы этими клинками, а мы с Ситалком посмотрим.
        Короткий бой с воображаемым противником, который показал оборотень, открыл Призраку все его недостатки.
        - Все понятно. А теперь слушайте сюда, будем ставить вам действительно убойную технику. Я не знаю, кто вас учил раньше, и знать этого не хочу. Когда освоите то, что я вам покажу, вы будете смертоноснее любого оборотня, что живут в этом мире. То, что показал Савмак, говорит только о том, что вы надеетесь на свою ускоренную реакцию и невероятную силу. Короче, вы все стараетесь прошибить своими лбами, там, где можно изящно уклониться, но нанести тот же урон, что и в прямой сшибке. Я это понял еще тогда, когда мы сошлись на кулачках. Как вы думаете, почему ваши клинки изогнуты? Молчите, я сам отвечу. Потому, что они предназначены не только для рубящих и колющих ударов, но еще и режущих. А при вашем таранном ударе, проще было бы иметь прямой короткий меч и кулачный щит. Обматывайте дерюгой клинки, а я не буду снимать ножны. Уже готов, Ситалк? Молодец! А теперь нападай.
        Оборотень действительно устремился в лобовую атаку, одним клинком метя в шею Призрака, а другой - направляя ему в живот. Легко поднырнув под первый и отведя второй, Атей ткнул острием ножен Ситалку в подмышечную впадину.
        - Вы поняли? - остановился князь. - Можно, конечно, как вы, напролом ломить, но вас в итоге все равно остановят или вы завязнете в плотной толпе. А если это буду я, то пройду через строй, словно горячий нож через воск, а развернувшись за последней шеренгой, снова его пройду. Когда вы в зверином обличии, вы же не хватаетесь своими зубами за ближайшую ляжку? Правильно, вы пытаетесь вцепиться в самые уязвимые места. Так и с клинками нужно действовать - искать незащищенные броней места и поражать противника именно в них. И пусть противник не сразу умрет после вашего удара - это не важно. Он все равно будет уже не боец. Рассекли яремную или паховую жилу - враг истечет кровью очень быстро. Найдите щель между перчаткой и наручем и полосните по сухожилиям запястья. Кроме потери крови, враг уже не сможет взять в руку оружие, а это значит, что он для вас уже не опасен. Дальше примеры приводить?
        - Не надо, княже - поняли. И поняли про твою тактику, так действительно можно накрошить больше врагов с наименьшими для себя последствиями.
        - А теперь, братцы, вставайте за мной, я очень медленно буду показывать комплекс, а вы его будете запоминать и потом самостоятельно повторять много-много раз. База у вас есть, так что поймете сами, что к чему. Поехали.
        - Куда? - не понял Ситалк.
        - Повторяйте, бестолочи, - вздохнул князь.
        Оборотни действительно быстро схватили суть. Сам Атей провел легкий комплекс с ножами и теперь смотрел за движениями близнецов, изредка их поправляя.
        - Ты почему меня не разбудил, брат? - хмуро спросила Дарина из-за спины Призрака. Он слышал ее, но сразу оборачиваться не стал, а теперь пришлось. Девушка стояла в тренировочной одежде, сжимая в руке свой кинжал. В десятке шагов за ней стояла Виолин, тоже готовая к разминке.
        Особняк просыпался. Во внутренний двор выходили разумные и с преданными взорами приветствовали своего князя: кто поклоном, кто ударом в грудь и кивком головы.
        - Прости, сестренка, - очень нежно улыбнулся Атей. - Будить было жалко.
        - Нечего жалеть, - твердо сказала она, что не совсем соответствовало пятнадцатилетней девушке.
        - Больше не буду, - кивнул князь. - Иди сюда, начинаем изучать стойки и удары. Существуют три основные стойки: фронтальная, правосторонняя и левосторонняя. Фронтальная стойка - ноги располагаются на ширине плеч, колени слегка согнуты. Нож находится в правой руке. Кстати, позже посмотрим, как ты владеешь левой рукой. Обоерукий боец - очень опасный воин.
        - Ты и твоя сестра ненормальные, князь, - послышался голос принцессы, которая вместе с герцогиней вышли из дома. И не понятно, чего в этом голосе было больше, восхищения или мягкого упрека. - После такой ночи и утраты, что вы понесли, уже утром вновь изматывать себя тренировками.
        На эту реплику неожиданно ответила Дарина:
        - Простите меня, принцесса, но мы Сайшат и нас слишком мало, чтобы быть слабыми. Продолжим, брат.
        - Вот я и говорю, что сумасшедшие. Наверное, именно поэтому мне нравится ваш род, - все же в голосе Ирены Светлой, принцессы Даргаса, больше было восхищения.
        А еще Атей краем уха уловил короткую, преисполненную гордостью за Даринку фразу, которую Добруша тихо сказала Бенигне и ее девочкам:
        - Это наша КНЯЖНА Дарина Игла.
        А потом был погребальный костер на берегу Рубежной, на котором чистая душа Медаи Пышки устремилась ввысь. На том самом берегу, где ее и схватили прихвостни графа Генберг. Народ провожал ее молча, лишь у женщин сплошным потоком текли по щекам слезы, но и плакать они старались совершенно бесшумно. И был поминальный обед, который также прошел в полной тишине. И когда он стал подходить к завершению, со своего места встал князь.
        - Не время печалиться, друзья, - начал говорить он. - Медая навсегда останется в нашей памяти и наших сердцах, но мы должны жить дальше. Моя сестра сегодня сказала очень хорошие слова, их хоть сейчас на гербе выбивай: «Мы Сайшат, и нас слишком мало, чтобы быть слабыми». И пусть Медая, глядя на нас из лучшего мира, радуется, что мы действительно к этому стремимся. Жизни не бывает без смерти, и они еще будут - от этого не уйти. Вот только мы будем продолжать жить, даже покинув этот мир, если останемся в памяти наших потомков. А помнить нас будут, если мы оставим след в этой жизни. Если мы будем работать. За работу, друзья.
        Князь встал и уже хотел идти к себе в кабинет, когда увидел в конце длинного стола, который был накрыт тут же во внутреннем дворе, Рута - одного из сыновей Танеха, которого ранили при покушении на принцессу.
        - Рут, - удивился он. - Ты уже смог встать?
        - Да, княже, - поднялся с места бледный, еще очень слабый малец. Его правая рука висела на перевязи, но взгляд был твердый и решительный.
        - Ты зачем тогда вылез из-под фургона? - спросил его Атей.
        - В дядьку Лорна стрела попала, - ответил мальчик. - И он упал. Хотел помочь ему за повозкой укрыться. Оттащить хотел.
        - Вот значит как, - задумался Призрак. - Родители, вам не кажется, что Рут заслужил второе имя?
        Танех и Ганея встали со своих мест, не зная, что на это ответить князю.
        - Если вы не против, я сам его нареку. Рут Храбрый, - улыбнулся Атей. - Я думаю это именно то имя, которое он заслужил. Носи его с честью, малыш, оно теперь тебя ко многому обязывает.
        Лицо мальчишки светилось от счастья, а его родителей - от гордости за него. Он не просто получил свое второе имя. Им нарек его сам КНЯЗЬ. И взгляды других детей, немного завистливые, что были направлены на Рута, говорили только о том, что они теперь приложат все свои силы, чтобы удостоиться такой же чести.
        - Дарина, Хальд, Лайгор, Виолин, я жду вас у себя в кабинете. Принцесса, герцогиня, прошу простить меня - дела, - сказал напоследок Призрак и решительно двинулся к дому.
        Глава 7
        Даргасский Мегар. Логово Сайшат
        Атей ходил по своему кабинету, привычно заложив за спину руки. Ходил и не мог понять, чего же он упустил.
        - Атей, ты позволишь? - в дверь вошла принцесса, и Призрак сразу понял, что еще не сделал.
        - Конечно, Ирена - кивнул он. - Я и сам хотел найти вас. Ты сама видела, что произошло ночью, и я думаю, что имел право на месть. Вот только граф был все же подданным твоего отца, и я теперь ума не приложу, как быть дальше.
        - Не волнуйся, Призрак, - отмахнулась Ирена. - Ты думаешь, я зря вместе с твоим Лайгором провела почти всю ночь в особняке Генберга? Ты даже не представляешь, до какой степени бывший граф зарвался. Он действительно считал всю провинцию и Мегар своей собственностью. В его подвалах было столько денег, что хранилище могло сравниться с королевской казной. А еще там были разумные, много разумных.
        - А почему все это было? - вычленил главное для себя князь из разговора принцессы.
        - А вот это именно тот вопрос, мой друг, решить который я и пришла к тебе, - присев в кресло, ответила девушка. - Пусть твои люди тоже войдут. Узнав тебя немного, я уверена, что ты сразу будешь отдавать распоряжения.
        - Да, ты права.
        - Ситалк, - повернулся он к одному из близнецов. Их замершие фигуры стояли в противоположных углах возле окна. И на них уже никто не обращал внимания, будто это манекены, аналогичные тому, что стоял в нише. - Зови остальных.
        Вскоре кабинет князя, как уже бывало не раз, оказался до отказа набит разумными.
        - Пожалуй, начнем, - сказал Атей, усаживаясь за свой стол. - Я хотел поговорить сначала с принцессой, но она сказала, что без вашего участия здесь не обойтись. Лайгор, доложи все по особняку графа Генберга.
        - Призрак, ты был слишком милосердным с этим выродком, убив его так быстро. То, что мы увидели с принцессой Иреной, обычными словами не описать. Его подвал забит не только деньгами, это как раз неудивительно. Он полон разумных, которых приготовили к продаже. Воля некоторых уже сломлена, многие еще держатся. Чтобы они были более покладистыми, граф приказывал на их глазах подвергать страшным пыткам самых дерзких, на его взгляд, пленников. Все очень измождены. В темнице сидели целыми семьями. Всего нам удалось насчитать четыре десятка разумных. Плюс еще десятка полтора оставшихся в живых слуг. Принцессе пришлось расстаться с тайной своего пребывания в Мегаре и вызвать стражу и представителей магистрата города, которые сейчас занимаются описью имущества Завитушки.
        - Князь, - перебила Узелка Ирена. - Я приказала сносить награбленное графом в Логово. Хоть вы и не подданный моего отца, вы же не будете против?
        - Какое логово? - не понял Атей.
        - Как какое? - улыбнулся Лайгор. - Ты же сам вчера так назвал свой особняк. И теперь кроме как Логово, его никто не называет. В общем, представители магистрата описывают сейчас в первую очередь казну графа, которую переносят в подвал Логова, туда, где сидели Савмак с Ситалком. Потом принцесса опечатает сундуки своим перстнем, и они останутся под нашей охраной до решения короля Тедора Первого. Пленников проверили и отпустили, но никто из них не ушел, хотят говорить с тобой.
        - Стоп, - прервал его Призрак. - Ты говоришь, их проверили?
        - Да, вдруг кто был обычным вором или разбойником, - подтвердил свои слова альв. - Но представители городской стражи среди них таких не нашли. Оказывается, несколько давно разыскиваемых бандитов открыто служили графу. Их останки были опознаны стражниками.
        - Бывших узников надо срочно накормить, осмотреть их раны, особенно детей…
        - Не волнуйся, брат, - вмешалась Дарина. - Я уже распорядилась. Сейчас они сидят за тем же столом, что мы недавно покинули, а потом ими займется Лидая. Ей помогают сейчас Доната с Деброй.
        - Семья кузнеца здесь? - удивился Атей. - Я думал, после вчерашнего их и след простыл.
        - Ошибаешься, князь, - покачал головой Лайгор. - Гмар с женой ждут за дверью. Знаешь зачем?
        - Тут и гадать нечего, - прищурился Атей. - Чтобы принести клятву.
        - Вы очень проницательны, ваша светлость, - то ли в шутку, то ли серьезно произнес Узелок. - Именно этого они хотят. Мало того, все остальные, что не входят в твою дружину, тоже хотят принести тебе клятву. Говорят, чем мы хуже воинов? Мы тоже служим нашему князю, только не с мечом в руках, а на своих местах.
        - Тогда нечего разводить говорильню. Быстро уточняем детали и по местам. Дарина, - посмотрел он на сестру. - Теперь на твои плечи легло все то, чем вы раньше занимались с Медаей. Но ты справишься, я уверен. Если нужны помощницы, скажи, будем думать.
        - Без помощников не обойтись, - кивнула она. - Но если ты решишь принять клятву у семейства Гмара, то лучше, чем Бенигна Яшма, мне будет не найти. Она уже успела показать свою железную хватку.
        - Добро, - согласился Атей и продолжил: - Хальд, на тебе воины, думаю, напоминать не надо. Все, кто не занят в страже или иных делах, усиленно тренируются. Лайгор, сопровождаешь принцессу Ирену. Ты мой официальный представитель перед членом королевской семьи. Хальд, чтобы недалеко от меня всегда было несколько стрижей. В расширенном составе мы больше собираться не будем - больше на болтовню времени уходит, чем на дело. Привыкайте работать самостоятельно. Если вопросов нет, все свободны.
        - Князь, - спросила Виолин, когда все вышли, - мне можно остаться?
        - Конечно, Ви, - тепло улыбнулся Атей. - Мне всегда приятно, когда ты рядом.
        - Спасибо, - сказала девушка, а про себя пробурчала: - Приятно ему, тогда почему этого не чувствую я? Одни дела у него на уме.
        Не успел последний разумный покинуть кабинет, как в него в сопровождении Дарины вошли Гмар и его жена.
        - Мастер, мерита, - Атей поприветствовал гномов. - Сразу хочу попросить прощения за то, что вы увидели вчера.
        - К хургам извинения, князь, - серьезно проговорил кузнец. - Когда я и моя семья сможет принести клятву?
        - Тут такая ситуация, Гмар, - задумчиво потер чистый подбородок Атей. - Остальные разумные, что пошли за мной, я имею в виду не воинов, тоже хотят мне клятву верности принести.
        - Ну и пусть приносят, - пожал плечами Окалина. - Вон княжна Дарина от твоего лица и примет у них клятву. Имеет право. А я хочу принести клятву лично тебе.
        - Ты хорошо подумал? - серьезно спросил Атей.
        - Нечего тут думать, князь, - не менее серьезно ответил гном. - Я нашел своего Изумруда.
        Клятву Гмар принес тут же от всего своего семейства, после чего стал требовать (именно требовать), чтобы князь определил ему фронт работ.
        - Подожди, Гмар, - улыбнулся Атей. - Не спеши.
        - Наоборот, спешить надо, князь, - возмутился кузнец. - То, в чем ходят и что держат в руках твои воины, никуда не годится. У меня пока не возникает вопросов только к твоим волкам, потому что я сам их вооружал. Не удивляйся - я уже знаю, кто они такие. И к тебе с альвами нет претензий, а вот с остальными нужно работать.
        - Уговорил, - согласился с ним Призрак. - Но все же немного подожди. Бенигна, - обратился Атей к жене Гмара, - Дарине понравилась твоя хватка. Поэтому бери Логово в свои руки. Сама понимаешь, сестре везде не успеть.
        - Да и не княжеское это дело, - перебила его женщина, - в каждую кастрюлю заглядывать, считать припасы и гонять лентяев.
        - Вот и договорились, - кивнул Атей. - С этого момента ты управляющая Логовом. Но Дарина пусть тоже рядом будет. Ей нужно учиться управлять.
        - Конечно, князь.
        - Стрижи здесь? - повысил голос Призрак. И тут же открылась дверь, в которую влетел Тиль. Именно влетел, по-другому его стремительное появление было назвать нельзя.
        - Тиль, проводишь мастера Гмара к Хальду. Пусть воевода покажет ему трофеи.
        - Да, княже, - кивнул парнишка, внимательно выслушав Призрака.
        - Иди, гноме, разбирайся. Я думаю, того железа, что нам досталось в качестве трофеев, тебе пока хватит. А я к бывшим узникам.
        Внутренний двор особняка напоминал табор кочевого племени. Четыре десятка разумных в самых разнообразных позах разместились на небольшой лужайке. После сытного завтрака, который для них был и обедом и ужином, причем за несколько последних дней, их разморило. Единственными, кто не свалился, были дети, что, впрочем, Атея не удивило. Он всегда знал, что в детях всегда больше энергии, чем во взрослых. Единственное, чего он не знал, куда эта энергия исчезает, когда они начинают взрослеть.
        Семь сорванцов: три девчушки и четыре парня, в возрасте от трех до десяти лет, постоянно пытались вырваться из рук своих родителей, чтобы осмотреть место, куда они попали. Души детей не успели очерстветь в застенках Фрица Завитушки, они уже почти не помнили, что буквально несколько часов назад сидели за железной решеткой. Сейчас их интересовал новый мир, в котором они оказались.
        Кроме семерых детей было еще и шесть подростков в возрасте тринадцати-шестнадцати лет: две девушки, которые сейчас помогали дочерям Бенигны убирать со стола, и четверо юношей, с завистью смотревших на тренирующийся десяток Гуго Зерцало. Особняком сидели дюжина мужчин, которых, не боясь ошибиться, можно было смело отнести к воинам. Они тоже смотрели на воинов второго десятка, но не восторженно, а комментируя те или иные их действия. В их же компании были два альва-изгоя. Височные косицы указывали на это вполне определенно. Сейчас они о чем-то разговаривали с Мидэлом, постоянно бросая на князя уважительные взгляды.
        Из оставшихся пятнадцати взрослых разумных одиннадцать были женщинами, причем три из них замужние, и сейчас они плотно прижимались к своим вторым половинам. Все, что женщины, что мужчины, были очень молодыми и крепкими, просто пока исхудавшими от скудной пищи и постоянных побоев. И это не удивительно, если знать, что они предназначались для продажи в рабство. Кто будет платить за полуживого старика?
        Посмотрев на открывшийся перед ним вид, Призрак решительно двинулся к бывшим узникам, которые, увидев это, начали подниматься на ноги и низко кланяться. Кто-то из женщин даже упал на колени.
        - Если я правильно понял, вы хотите мне присягнуть. Это так? - без всяких предисловий начал Атей.
        - Да.
        - Д, господин.
        - Именно этого мы и хотим, - раздались нестройные возгласы. Воины просто кивнули.
        - Тогда слушайте меня, - продолжил Призрак. - Если вы мне присягнете, то я стану вашим князем, а не хозяином, и отношений господин - раб не потерплю. Вы должны уважать своего князя. А не мести перед ним пыль своими подолами и чубами. Поэтому встаньте.
        В глазах воинов, которые и так приветствовали его лишь кивками своих голов, появилось неподдельное уважение. Разумные стали улыбаться и понимать, что сделали правильный выбор, поддавшись своему первому порыву присягнуть тому, кто избавил их от неволи.
        - Сейчас один из стрижей, - снова начал говорить Атей, но видя непонимание, отобразившееся на лицах, решил пояснить: - У меня есть три мальчишки. Вообще их четыре, но Рут Храбрый еще не оправился от ранения. Я их называю стрижами, есть такая очень быстрая птичка. Так вот, когда я здесь, они выполняют роль моих гонцов и сейчас один из них отведет вас к княжне Дарине и…
        - Я здесь, княже, - послышался голос девушки за его спиной. - Подумала, что ты все равно потом меня искать будешь.
        Атей повернулся. В трех шагах от него действительно стояла Дарина вместе с Бенигной. Призрак улыбнулся, молодец девочка, поняла все правильно и обратилась к нему тоже правильно. Сразу дала понять новым разумным, что, несмотря на то, что он ее брат, в первую очередь он князь. И этим все сказано. Он снова повернулся к бывшим узникам.
        - Сейчас вы пойдете с княжной, где она от моего имени примет вашу клятву и клятву тех, кто этого сделать не успел. Мерита Бенигна, управляющая Логовом, если кто не знает, так называется мой дом, - но судя по улыбкам, знали все. - Вместе с княжной она потом поговорит с вами и определит по месту. Сразу хочу сказать, лентяев держать не буду, лучше сразу уходите. Дарина, забирай народ, воины клятву будут давать лично мне, на то они и воины.
        Кивнув, княжна с гномой быстро организовали женщин, детей и всех, кто не принадлежал к воинам, и ушли в глубь парка.
        Теперь настала очередь бойцов. Атей подошел к ним вплотную и теперь более пристально оглядел их. Суровые мужчины в возрасте от двадцати пяти до сорока лет, с многочисленными шрамами, мозолистыми руками и следами побоев на лицах достойно выдержали его взгляд.
        Один из воев постоянно переминался с ноги на ногу, при этом едва заметно морщась.
        - Бинг, - повернулся Призрак. - Принеси табурет и поставь рядом с вон тем воином.
        Парнишка кивнул, метнулся к столу, который еще не успели убрать со двора и чуть ли не из рук одной из своих сестер, которые помогали убирать всякую мелочь, вырвал табурет.
        - Сядь, воин, - сказал князь, когда парнишка поставил рядом с ним табурет.
        - Спасибо, князь, - грустно улыбнулся тот, а потом тяжело вздохнул. - Закончилась моя служба, не начавшись.
        - Как зовут тебя и что с тобой случилось? - не обратив внимания на реплику воина, спросил князь.
        - Рольф Подкидыш меня зовут, князь, а случилось то же, что и со всеми, что стоят здесь - попались в сети Паука. Кто в охране караванов был, что висельники пограбили, кто в отрядах небогатых благородных, которых граф сжил со свету. Пути у всех были разные, только закончились они в одном месте - подвале Генберга.
        - И что, ты уже не хочешь мне служить? - спросил Атей.
        - А зачем я тебе нужен, князь? - пожал плечами Рольф. - Ноги мне поломали хорошо, срастаются, но неправильно. Даже если маг-целитель поработает, все равно хромым калекой останусь. Так от прихвостней пауковых слышал. Даже не знаю, зачем меня Завитушка держал. И тебе не знаю, зачем буду нужен.
        - Я сейчас услышал только твои рассуждения о своей судьбе, - голос князя похолодел, а стоящий недалеко Мидэл, начал усиленно искать взглядом Адыма, чтобы сделать ставку «на подливку». - А ответа на свой вопрос так и не дождался. Но я его повторю. Ты уже не хочешь мне служить?
        - Хочу, князь, - твердо сказал воин и поднялся с табурета. - Потому как за сорок лет впервые встретил разумного, которому хочу служить по чести.
        - Ну, а какого ляда тогда выпендриваешься передо мной? - улыбнулся Призрак и махнул рукой. - Да сядь ты, стойкий оловянный солдатик.
        Воины стали посмеиваться. У многих исчезли последние сомнения в правильности своего выбора. Этот действительно объявит войну любому, что тронет присягнувших ему. Но и особых иллюзий тоже не питали: им действительно придётся служить, служить честно и верно. У таких разумных, что выбиваются из остальной массы благородных и высокородных своей непохожестью, будет всегда много врагов. А вот, чтобы этих врагов стало меньше или чтобы они не помышляли даже вякать в сторону их князя, они и нужны. А служить достойному - это честь. На то они и воины.
        - Князь, - почесал затылок Рольф. - Вот все понял. И что ты примешь мою клятву. И кто такие стойкие оловянные солдатики - игрушки такие, у одного баронского сынка видел. Но вот кто такая ляда, даже представить себе не могу. Лада - это понятно, женушка или подружка любая. А ляда кто?
        - А вон у Последыша с Лисом спроси, - обернулся он к своим воинам. К альву действительно подошел Снори, и они сейчас о чем-то увлеченно беседовали, но, услышав его слова, удивленно посмотрели на князя.
        - Княже, - вытаращил глаза андеец. - А нам-то почем знать, кто такие ляды?
        - Как откуда? А кто сейчас Мидэла уговаривает, когда будет свободное время, к тетушке Пифе в ее заведение наведаться? Вот у нее как раз этих ляд на любой вкус.
        Воины перед князем разразились хохотом. Последыш с Лисом вначале смутились, но потом присоединились к остальным.
        - Ну, княже, - мотал головой Снори. - Все слышит.
        - А я говорил тебе, после решим или отойдем давай. А ты - он разговаривает, занят, - передразнил его Лис. - Будто я не знаю, что от князя ничего не скроешь. Адым вон рот в первый день, как мы вошли в город, прополоскал вином, а потом сказал, что чуть на тренировку из-за этого не попал.
        - Ладно, посмеялись, и хватит, - Призрак вновь стал серьезным. - Последыш, где Хальд?
        - С Гмаром возле оружейной ругаются, - махнул рукой воин. - Мастер хочет все доспехи переплавить в один ком. Говорит, что большего дерьма не видывал.
        - Ясно, пойдем спасать твоего брата, - кивнул Атей и своей неподражаемой походкой уверенного в себе хищника направился к оружейной, под которую Хальд временно приспособил один из домиков, где раньше купец хранил товар.
        Ругань Северянина и кузнеца они услышали еще до того, как те показались у них перед глазами. Из оружейной раздавался уже не просто спор, там шел самый настоящий словесный бой, готовый вскоре перерасти в рукопашную схватку.
        - Борода твоя паленая, - возмущался воевода, - а ты подумал, во что я буду облачать воинов? Сейчас еще дюжина воинов под руку князя встанет, с чем они будут служить? С голыми задами?
        - Лучше уж ими - вернее будет, - не уступал ему гном, - чем этим хламом. Вон даже сын мой понимает, что эта воинская справа никуда не годится.
        - Да, - значительно поддакнул Флакт.
        - Молкни, сопля, - тут же осадил его отец своей любимой присказкой в отношении сына. - Тебя никто не спрашивал.
        - Они там сейчас за бороды таскать друг друга будут, - высказал общее мнение Мидэл.
        - А я что говорил, - пожал плечами Снори.
        Не в силах больше слушать ругань двух упертых разумных, Атей громко сказал:
        - Выходите оба, хватит лаяться. Между прочим, здесь девушка.
        - Пфр, - фыркнула Виолин. - От дядьки Гмара я и не такое слышала.
        Из домика вышел смущенный Хальд и красный, словно только что вынутая из горна металлическая болванка, мастер. Флакт, появившийся за ними, скромно улыбался.
        - Все я понял и все слышал, - поднял руку Призрак, увидев, как Северянин пытается что-то ему сказать. - И знаешь, Гмар, возражения моего воеводы довольно веские. Чем я воинов вооружу?
        - Нормальным оружием, - припечатал гном. - Даже без лишней скромности могу сказать, что отличным оружием, другого я не делаю. Но только не этим барахлом, что там лежит. Я служу князю Сайшату, а не голодранцу какому.
        - А пока ты его будешь делать, они с метлами будут меня сопровождать, а прикрываться тазами из купальни?
        Воины снова заржали, заулыбался и Хальд, чувствуя, что Атей на его стороне.
        - Какие тазы и метлы? - не понял гном, а потом покраснел от возмущения еще больше. - Что-о-о, вы сравниваете полный доспех гвардейца империи с тазами и метлами? Да я…
        - СТОП, - выкрикнул Атей, уже поняв, что кузнец о чем-то не договаривает. - Сели все, а ты, гноме, объясни все толком. Какой доспех гвардейца?
        И первым сошел с песчаной тропинки и опустился на траву, скрестив ноги.
        - Так я же говорю, - успокоился Гмар, пристраиваясь напротив князя, но не как он, так сесть никто не умел, а завалившись на бок. - У меня припрятано пять десятков полных комплектов доспеха имперского гвардейца. Ну, не совсем имперского, но сделанного по его образу и подобию. Был заказ, сразу после Краха, да расплатиться не смогли, а потом у меня у самого проблемы начались. По одному распродавать не захотел. Вот и припрятал.
        - Вот борода! - возмутился Северянин. - Что же ты не сказал, что воинов есть во что одеть?
        - А я не сказал? - удивился Окалина, и воины снова засмеялись.
        - И что входит в комплект? - заинтересованно спросил Атей. - А то я хотел набросать тебе рисуночек доспеха, что хотел бы видеть на своих бойцах.
        - Хороший доспех, князь, - улыбнулся гном. - Ни у кого не будет такого, это я тебе говорю. А входит? - он задумался. - Кольчуга двойного плетения с рукавом в три четверти. На груди усилена металлическими пластинами, идущими внахлест. В отличие от зерцала и панциря движений не стесняет, а защита остается той же. К ней идут оплечья, наручи и поножи. Все кованное из самого лучшего железа. Шлем похож на твой, что я видел у тебя в кабинете, только вершина вытянута и есть кольчужная бармица. Что еще… прямой меч, боевой нож, круглый щит, копье и джерид с тремя сулицами. Вроде все, про перчатки я не вспоминаю.
        - И где это все? - осторожно спросил князь, боясь услышать что-то вроде «так, в Подгорное королевство надо сходить».
        - Припрятано в кузнице, - сказал гном и услышал, как одновременно выдохнул Призрак и Хальд, который тоже боялся услышать более далекий адрес.
        - Гноме, - встал князь и, прижав руку к груди, склонил голову. - Я этого никогда не забуду.
        - Да ладно, - встав, смущенно отмахнулся Гмар. Теперь его лицо было красным не от возмущения, а от похвалы, услышанной от князя. - Ты только не сходи со своего пути, княже, а мы подмогнем чем могем. Да, вои?
        Воины были согласны с гномом.
        - Хальд, готовь воинов к принесению клятвы, а потом узнаешь, что нужно уважаемому мастеру, чтобы доставить доспехи. Сегодня вечером моя дружина должна показаться народу в новой справе. Заранее не выходить и перед девками не красоваться. Дальше, узнай, где живут стоящие лекари. Их еще раньше надо было пригласить, да завертелся, а вы не напомнили. Мне нужны два, боюсь один не справится. Пошлешь за ними стрижей. Сразу после клятвы. По доспеху альвов будем думать - им тот не подойдет.
        - Не надо думать, князь, - чистым голосом, которому всегда поражался Атей, сказал один из них. - Нужно из особняка графа наш забрать, он его себе оставил.
        - Отлично, - обрадовался Призрак. - Мидэл, после клятвы найдешь Лайгора и этот вопрос решите. Действуйте, друзья, время дорого.
        Логово Сайшат. Принцесса, герцогиня и Виолин
        Уставшие женщины сидели в тени беседки, наслаждаясь фирменным напитком Лидаи, который именно сейчас был как нельзя кстати. Пока описывали все имущество покойного графа, пока перетаскивали его в подвалы Логова и снова пересчитывали. Пока выставляли постоянный пост стражи в особняке Фрица-паука, чтобы его не разграбили обыватели. Пока… этих пока было очень много. Ирена и Джинил успели устать так, что ноги их уже не держали. Поэтому, когда все закончилось, они с чувством выполненного долга, пришли в эту беседку, оторвав по пути от неугомонного князя Виолин. А когда Лидая по их просьбе принесла свой тонизирующий травяной чай, они вновь ощутили себя счастливыми.
        - Виолин, скажи, - задумчиво проговорила принцесса. - У тебя есть что-то с князем?
        Альвийка удивленно посмотрела на Ирену, но потом отрицательно помотала головой.
        - Но он тебе нравится, - утвердительно сказала герцогиня и улыбнулась.
        - Не просто нравится, - вздохнула девушка. - Я влюбилась в этого чурбана по самые кончики своих острых ушей с первой нашей встречи, когда увидела его на поляне, занимающегося с Дариной. А я еще не верила маме, когда та говорила, как влюбилась в моего отца с первого взгляда.
        - А почему чурбана? - не поняла принцесса.
        - Потому что он замечает все, все мелочи, вплоть до новых ссадин на коленках Стружат, но только не меня и моих взгляды, - прошипела альвийка.
        - Да, - многозначительно кивнула головой Джинил. - Князь уникальный разумный. Он как очень большой цветок, на который слетаются все трудолюбивые пчелы в округе, по пути отгоняя всех трутней. Слышали, что сегодня произошло? Оставшиеся в живых слуги графа, услышав, что князю принесли клятву верности бывшие узники, решили тоже проделать этот фокус. Стояли за забором и решали, как пристроятся на тепленьком местечке. А что? Князь - воин знатный, дружина его хоть и небольшая, но растет с каждым днем, причем пополняется не отбросами какими, а отборными воинами. Деньги есть. Прислуги теперь много, найдется, на кого работу свалить. Будут, говорят, сыто есть и мягко спать. Вот только на их беду Бенигна обходила свои новые владения как управляющая и этот разговор услышала. Услышала и рассказала мужикам, что сегодня пришли. Те похватали дубье какое-то и пошли объяснять этим строителям своих планов, что не стоит утруждать ИХ КНЯЗЯ и отнимать у него время, чтобы познакомиться с очередным стадом скотов.
        - А вы видели, как на него все смотрят? А как он разговаривает с ними? - поддержала Джинил принцесса. - С детьми он словно добрый дедушка. С девушками как старший любящий брат. С женщинами как почтительный сын. Ну а с воинами, как князь, который не будет смотреть на то, как они умирают в бою, а, если это будет нужно, встанет с ними плечом к плечу. Они за него готовы рвать кого угодно. Про оборотней я вообще молчу. Для них есть князь - их вожак, их стая, пока маленькая, но что-то мне говорит, что она скоро увеличится, а потом все остальные. И ты смотришь и не знаешь, где он настоящий.
        - Везде, - улыбнулась Виолин. - Именно поэтому его и любят. Я тоже думала об этом и, в конце концов, поняла, что он как открытая книга, все написано на его лице и видно по его поступкам. Во всех его действиях нет и капли фальши. Если он злится, то злится так, что Адым начинает искать, с кем забить «на подливку».
        - Ага, мы тоже слышали эту игру его воинов, - засмеялась Джинил.
        - Вот-вот, - кивнула альвийка и продолжила: - Если смеется, то смеется открыто, без тени фальши, которую я, да и ты Ирена, сможем узнать сразу. Во дворцах наших отцов такой смех звучит постоянно. Если он защищает тех, кто ему дорог, то защищает так, что кровавые ошметки врагов летят в разные стороны. Ты права, Светлая, он со всеми разговаривает по-разному, и он в этот момент не притворяется - он такой есть на самом деле: добрый дедушка, старший брат, почтительный сын. Он как его четвероногий брат Сай. Атей когда-то сказал, что больше похож на него, чем на остальных разумных, и только потом я поняла, что это не из-за того, что он может взять след по запаху, умеет видеть в темноте и слышит, как пчела топает своими лапками по цветку. Или вернее сказать не только из-за этого. Вы когда-нибудь видели, чтобы дикое животное притворялось? Тот же волк: если он рычит, значит, предупреждает, что ты ему не нравишься и он может напасть. Если хвостом пыль метет - радуется. Вон посмотрите на эту зверюгу, - кивнула она в сторону.
        Там, развалившись в тени раскидистого дерева, лежал Кот, по которому ползали Рута и Мира. Они где-то раздобыли деревянный гребешок и теперь вычесывали шерсть Саю, который, разомлев от этого, громко урчал. Из-за дерева на них, раскрыв глаза, смотрели три новые девчушки, пока опасаясь выйти к ним. Но было видно, что это только пока.
        - Видели? А всего лишь сегодня ночью они вчетвером рвали разумных, раскидывая части их тел по графскому подворью. А сейчас лежит, словно котенок-переросток, и млеет от того, что его гладят. А все потому, что там был ВРАГ, а это КОТЯТА их Логова. Именно за это его и любят все, не боятся, а именно любят и уважают.
        - Это так, Льдинка, - теперь вздохнула Ирена. - И хоть я не знаю, что значит любить, глядя на князя, внутри что-то происходит. Словно сердце сжимают, и оно от этого замирает.
        - Учти, Светлая, - хмуро посмотрела на нее Виолин. - Я за него буду драться.
        Принцесса изумленно посмотрела на княжну, а потом расхохоталась, и ее поддержали остальные.
        - Обычно, конечно, мужчины дерутся за женщин, - успокоившись, сказала герцогиня. - Но здесь вы правы, за такого стоит драться. Поверьте мне, девочки, я повидала много мужчин, поэтому знаю, что говорю. Даже у меня внутри екает, когда я вижу его. Вот посмотришь на него, ну что в нем такого? Попадались мне в жизни такие красавцы, что Атей чуть ли не урод рядом с ними. А вот поставь их рядом, и ты того красавчика просто замечать не будешь.
        - Н-да, вот бы моему отцу такого вассала, - неожиданно сказала принцесса. - Дать ему какую-нибудь провинцию, и уверена, уже скоро бы она стала самой процветающей.
        - Даже не вздумай об этом говорить отцу, - серьезно сказала Джинил. - Или предлагать что-то подобное.
        - Почему? - изумилась Ирена.
        - Ты еще не поняла? - теперь удивилась Виолин.
        - Да что я должна была понять? - закипела принцесса. - Объяснить можете?
        - Ирена, он сам правитель, князь без княжества. Он лидер, он вождь, над ним могут быть только боги.
        - Именно, - поддержала ее герцогиня. - Даже если, я повторяю, если он согласится на подобное предложение твоего отца и станет его вассалом, королю от этого легче не станет. У Призрака свое понимание чести и правды, и только представь, что будет, если оно пойдет в разрез с политикой королевства?
        - Даже и представить боюсь, - поняла, наконец, принцесса. - Заговор, бунт?
        - Не-е-ет, - улыбаясь, протянула герцогиня и посмотрела на племянницу. - Да, девочка моя, тебе еще учиться и учиться понимать людей, выискивать в них главное. Князь никогда не пойдет на бунт или тем более заговор. Максимальное, что он сможет себе позволить, это рокош[24 - Рокош - официальное восстание против короля.], и то, убедившись, что это не будет критичным для королевства. А скорее всего, сделает так, что его сюзерен освободит его от всех клятв, предоставив жить так, как тому захочется, только уже не в его владениях. Случись же рокош, еще не ясно, за кем в итоге пойдут люди. Хотя почему не ясно, за князем и пойдут. Поэтому иметь такого вассала для королевства, конечно, полезно, но вот для своей власти смертельно опасно. С такими, как князь, лучше дружить. Хотя таких, как он, на Тивалене больше нет, в этом я уверена абсолютно. Иначе они уже обратили бы на себя внимание. Такие личности не могут оставаться в тени.
        Женщины замолчали. Каждая была погружена в свои мысли, но все они крутились вокруг Атея.
        - Вон опять побежал куда-то, горбушка черствая, - зло и вместе с тем ласково, как может только женщина, сказала Льдинка. - Хоть бы взгляд кинул в нашу сторону.
        Шагавший по своим делам князь остановился, повернулся в сторону беседки и отвесил самый изящный поклон, на который был способен. А потом добро улыбнулся и пошел дальше, при этом герцогиня и принцесса покатились от хохота, а альвийка, густо покраснев, воскликнула:
        - Мать-природа, я и забыла, что он все видит и все слышит.
        Логово Сайшат. Атей Призрак
        - Баронет, вам-то это зачем нужно? - спросил Призрак.
        Атей сидел у себя в кабинете. После того, как гном с несколькими воинами, забрав с конюшни две повозки, уехали за комплектами брони, он прошел по своему Логову. Осмотрев, как работает запущенный им механизм под названием особняк князя Сайшат, и проверив, что его вмешательство нигде не требуется, он направился в дом, дожидаться лекарей, за которыми послали одного из стрижей. Маги прибыли довольно быстро. Обещанное им вознаграждение по самым высшим расценкам заставляло торопиться.
        Первым их порывом, когда они увидели друг друга, было забрать весь заказ себе, чтобы не дать заработать конкуренту. Но озвученный князем фронт работ и гарантированная плата за это быстро сделали из них напарников. После лечения абсолютно всех княжеских людей - начиная с воинов и заканчивая последним ребенком - маги совершенно пустые и обессиленные, но очень довольные, покинули территорию особняка, позвякивая в кошелях тяжелыми данерами.
        А потом были обожающие взгляды разумных, что присягнули ему. И чтобы собраться с мыслями и на время скрыться от этих самых взглядов, он, попросив Лидаю приготовить ему ее чай, который народ уже обозвал «взбодрином», ушел к себе в кабинет.
        Но долго оставаться в одиночестве ему не позволили. Едва за травницей закрылась дверь и он сделал первый глоток горячего тонизирующего напитка, как один из воинов доложил князю, что в Логово прибыл баронет Юниль. И что он желает поговорить с Призраком. Пришлось Атею совмещать свое чаепитие с беседой со Штефаном Жало, потому как далее у него еще было много запланированных дел. Вопрос-просьба, что был озвучен баронетом, его не удивил, слишком часто что-то подобное он слышал за последнее время, но вот разобраться в его причинах он хотел.
        - Вам честно ответить, князь? - посмотрел на него Штефан.
        - А существуют другие варианты? - удивился Атей. - Чтобы у вас не сложилось обо мне неправильного мнения, скажу сразу: я всегда честен с теми, кто мне присягнул, и того самого требую от них. И потом, я чувствую ложь.
        - Я не хотел вам лгать, князь, - замахал головой баронет. - Я просто хотел обойти некоторые выражения, которые можно было бы растолковать двояко. Но отвечу честно. Первое: я боюсь. Боюсь когда-нибудь оказаться с противоположной от вас стороны. Что с такими бывает, я видел сегодня ночью. А с моими способами заработка себе на жизнь - это может случиться наверняка.
        - Спасибо за откровенность, баронет, - кивнул Атей. - А второе?
        - Второе? - задумался на мгновение Штефан. - Я самый младший сын своего отца, князь. Все, что мне досталось в наследство - это хорошая школа мечного боя, что я получил, пока не покинул отчий дом, и мой клинок. Я не спорю, я смог бы добиться, наверное, неплохой карьеры военного, будь то дружина какого-нибудь герцога или королевское войско. Но меня это не привлекло. Резаться с такими же младшими сынами других благородных, которые лично тебе ничего не сделали, а просто состоят в войске недруга твоего сюзерена, которые не поделили какую-нибудь деревню, не по мне.
        - Баронет, - усмехнулся Атей. - А кто даст гарантию, что я завтра не пойду отбивать себе клочок земли, чтобы начать на нем строить свое княжество, и вы не встретитесь с теми же самыми младшими сыновьями?
        - Князь, несмотря на то, что чувствовать ложь, как вы, я не умею. Но вот разбираться в разумных я научился. Может быть, поэтому еще живой, нужно стараться предусмотреть свои действия на несколько шагов вперед. Это как в поединке: предчувствуй действия противника, и ты будешь победителем.
        - Но в случае со мной вы не смогли предусмотреть свои шаги, - откинувшись на спинку стула, сказал Призрак.
        - И снова вы правы, князь, - не стал упорствовать баронет. - И тому есть несколько причин. И самая главная из них - я стал слишком самоуверенным, за это вы меня и щелкнули по носу, хорошо еще не смертельно щелкнули. И за это я вам благодарен. Другие причины можно и не озвучивать - хватит этой. Я и раньше знал, что мой образ жизни к моему счастливому концу не приведет, а после поединка с вами стал в этом просто уверен. Когда боги дают такой намек - в его случайность уже не веришь. А что до вашей фразы про встречу с такими, как я, когда буду находиться в составе вашей дружины, то здесь все просто. Вы сами же и раскрыли ее суть: вы сказали, что пойдете отбивать себе клочок этой земли, а не получать ее у кого-то за оказанную услугу. И еще, я сильно сомневаюсь, что вы будете драться за деревеньку. За свою - да, заставите умываться кровью, в этом я не сомневаюсь. Ваши слова, произнесенные в парке покойного графа, теперь знают очень многие. А когда эта земля у вас появится, вы начнете устанавливать на ней те порядки, которые нужны вам, а не кому-либо еще. А эти порядки мне нравятся, я уже знаком с
девизом, который высечен на вашем гербе. И последнее: считайте, что я нашел достойного, кому можно предложить свой меч.
        Атей задумался. Он сейчас, конечно, вздохнул намного легче, когда у него появилась еще дюжина опытных воинов и проблема защиты разумных, что находятся под его рукой, уже не так актуальна. Этих самых воинов у него скоро будет чуть ли не больше тех, кого они обязаны защищать. Но вот только упускать такого бойца, как баронет, он не хотел.
        Он помнил поединок с ним, помнил, как быстр был на нем Штефан, и знал, что его мастерство владения клинком находится на очень высоком уровне. И это был идеальный наставник для обучения воинов индивидуальному мечному бою, а возможно, и действиям в составе подразделения. Он просто не знал еще всех способностей баронета. И разбрасываться такими кадрами было бы преступлением. Времена, когда будет на счету каждый воин, настанут обязательно, Призрак в этом был уверен. И чтобы быть готовым к этим временам, ему нужна небольшая, но хорошо вооруженная и обученная дружина.
        С первым проблем быть не должно - Гмар не позволит. А чтобы реализовать второе, ему нужны наставники, и баронет как раз один из них.
        «Что скажешь, Сай?» - кинул он зов Коту, который зашел вместе со Штефаном и некоторое время лежал с ним рядом, пытаясь уловить его эмоции.
        «Не врет, - коротко ответил Сай и поднялся. - Пойду во двор, кажется, скандальный гном возвращается».
        - Советчик из тебя, - хмыкнул Атей, смотря вслед вальяжно уходящему Котяре, но договаривать, не стал. - Хорошо, баронет, я приму вашу клятву. Но обратной дороги для вас уже не будет. Впрочем, я это говорю всем, и вы, наверное, об этом уже знаете.
        - Спасибо, князь, - улыбнулся воин. - А про дорогу? Я больше не хочу ходить по вдоль и поперек исхоженной тропинке, теперь у меня действительно под ногами дорога. Я так понимаю, ваш спутник насчет меня дал какое-то заключение?
        - Его зовут Сай, и он сказал, что вы не врете, про что я и без него знал, - ответил князь, поднимаясь. - Пойдемте, баронет, сейчас воины в новую броню будут облачаться, заодно и клятву у вас приму.
        Заехавшие в центральные ворота повозки, не останавливаясь, проследовали к оружейной. Любопытная дворня, увидев взмыленных лошадей, тянувших тяжелогруженые фургоны, и счастливые лица воинов, что эти фургоны сопровождали, стали незаметно подтягиваться, чтобы разузнать, что же в них находится. Однако их желанию сбыться было не суждено: строгий окрик Бенигны быстро разогнал всех по местам.
        «Сай, - позвал Атей. - Присмотри за территорией. Я сейчас всех воинов соберу. Переодеть надо и народу показаться».
        «Хорошо, Старший», - отозвался откуда-то из парка Кот.
        - Хальд, подойди, - попросил Атей воеводу.
        - Да, княже?
        - Всем воинам подогнать под себя доспех и облачиться в него. За Логовом присмотрит пока Сай. Что с ранеными? Как Михэль?
        - Выкарабкался, - улыбнулся Северянин. - Теперь жить будет. Ряск уже встает и Кольцо тоже. Маги-лекари хорошо постарались, но без Лидаи мы бы их потеряли.
        - Хорошая весть, - тоже улыбнулся Призрак. - Добрая. Им тоже отложить доспех, остальное беречь как зеницу ока. Действуй.
        Ударив в грудь кулаком, Хальд, раздавая резкие команды десятникам, пошел к оружейной. За ним двинулся кузнец. Чувствовалось, что в ближайшее время от этих двоих шуму будет, как от целого базара в праздничный день. А пока воины облачались, к Атею подошла Бенигна, чтобы решить с ним самые животрепещущие вопросы: от размещения народа в особняке и обеспечения их самым необходимым до поставок продовольствия в Логово. Князь, гнома и присоединившаяся к ним Дарина еще продолжали уточнять последние моменты их беседы, когда появился Северянин.
        - Княже, - сказал он. - Дружина готова.
        - Так быстро? - удивился Атей. - И главное тихо. Вы что, мастера связали, чтобы он не мешал?
        Воевода улыбнулся.
        - Наоборот. Зачем лезть под руку кузнецу, который в доспехе понимает больше, чем все мы вместе взятые. Они с Флактом, лишь взглянув на воина, сразу показывали ему комплект, максимально подходящий по размерам. Оставалось совсем немного ремнями подогнать, и все.
        - Отлично, - кивнул Призрак. - Строй воинов, Хальд. По десяткам сразу строй. Альвы отдельно. Бенигна, - повернулся он к гноме. - Оторви от дел своих, пусть посмотрят на тех, кто их будет защищать.
        Вскоре недалеко от входа в особняк выстроились почти три десятка воинов. Теперь это был не разношерстный отряд. Это было войско, совсем небольшое, но все же войско. Доспехи, что достались им от бережливого и щедрого Гмара, были великолепными. Даже гвардейцы герцогини, что стояли чуть поодаль от дружины князя, не скрывая своих немного завистливых взглядов, понимающе кивали головами. Их доспех, конечно, был красив. Вот только он больше подходил для торжественного сопровождения знатных особ, да несения караульной службы во дворцах тех самых особ. А вот в реальном бою нужна в первую очередь защищенность и подвижность, и только в самую последнюю очередь красота. Доспех же мастера-кузнеца уже сочетал все это. Вооружение воинов князя был насколько функциональным, настолько и красивым. Только красота его была мужская, хищная, если можно так сказать.
        Напротив воинов нестройной толпой стояли остальные разумные князя и восхищенно смотрели на них.
        - Друзья, - начал князь. - Я не буду вас надолго задерживать и собрал вас только лишь потому, что хотел сказать несколько слов. Бойцы, благодаря нашему мастеру Гмару Окалине, - он нашел взглядом кузнеца и уважительно ему кивнул, отчего гном зарделся, - вы сегодня облачились в справу, какую себе не могут позволить очень многие воины. Я даже сомневаюсь, что такая есть еще у кого-то. Но она вам дана не для того, чтобы красоваться перед молодками, она накладывает на вас определенные обязательства, а именно - обязанность защиты тех, кто в ней нуждается. Поэтому первой и самой главной задачей для каждого воина является повышение своего воинского мастерства, чтобы в любой момент дать отпор тем, кто посчитает нас слабыми.
        Атей обвел взглядом серьезные лица дружинников, а потом повернулся к остальным.
        - Вы же, - продолжил он, - должны быть уверены, что не просто так кормите воинов. Поверьте мне, я буду добиваться от них того, чтобы вы чувствовали себя за их спинами в полной безопасности и продолжали мирно трудиться, занимались тем делом, что вам по душе. В свое время один знаменитый полководец на родине моих предков сказал: «Не хотите кормить свое войско - будете кормить чужое». И пусть все, что есть у меня и, значит, у вас - это вот этот особняк, но это наш дом. И наша задача сделать так, чтобы этот дом уважали. И последнее: каждый из вас, будь то воин или обычный конюх, когда вы сами за себя, всего лишь оттопыренный палец большой длани. Но когда вы сомкнуты, то это уже не ладонь, а кулак, которым мы будем выбивать зубы нашим врагам. Не подумайте, ваш князь не злобный и кровожадный изверг, просто доброту и мягкость некоторые воспринимают как слабость. И чтобы наши недоброжелатели поняли, что их мнение ошибочно, мы должны следовать принципу, что добро должно быть с кулаками.
        На внутреннем дворе раздались нестройные смешки. Разумные, вставшие под руку князя Сайшата, целиком и полностью разделяли мнение своего вождя.
        - Вот и все, что я хотел сказать, - закончил Атей. - Воины на месте. Остальных я не задерживаю.
        Негромко переговариваясь, народ стал расходиться. Оставшимся же князь представил баронета Юниля, хотя тот и был знаком подавляющему большинству воинов. И тут же, не откладывая в долгий ящик, принял его клятву верности. А потом обрадовал остальных, в том числе и самого Штефана, что с этого самого момента баронет является инструктором воинов по индивидуальному мечному бою, а также озадачил Хальда, чтобы он вместе с баронетом разработал план и методику занятий с дружинниками. Они не новички, а уже состоявшиеся бойцы, у которых за плечами не одна сшибка с врагами. У каждого есть свой стиль и манера ведения боя, и задача баронета не переучивать их, а отшлифовать их умения.
        Вскоре он отпустил и их, попросив остаться альвов, Гмара Окалину и Рольфа Подкидыша. Пригласив всех в беседку, Атей спросил бывших узников графа Генберга:
        - Пирин Сторожок и Рафэл Куница, я правильно запомнил ваши имена, когда вы приносили мне клятву верности?
        - Да, князь, - одновременно кивнули они. Воины уже были экипированы. Видимо, Фриц Завитушка действительно оставил их оружие и броню у себя. И это не удивительно. Выбросить жалко, а продать почти невозможно. Узнает кто из Изгоев этот доспех, можно самому залезать на погребальный костер, а не ждать карателей из Леса. Как и на остальных лесных бойцах, на них были легкие кольчуги, за спиной висел лук, а на поясе узкий изогнутый меч.
        - Хорошо. Лайгор, друзья, - сказал Призрак. - Мы с Гмаром справедливо решили, что та сброя, что досталась остальным дружинникам, лучникам не совсем подходит. Поэтому вам пока придётся походить в родной экипировке.
        - Ничего, Призрак, она у нас не такая уж и дрянная, - ответил Узелок, и остальные поддержали его негромким смехом.
        - Согласен, - кивнул Атей. - Но прошу вас подумать, что бы вы желали изменить или дополнить в ней, а потом свои предложения высказать нашему мастеру. Я думаю, Гмар найдет время, чтобы воплотить ваши пожелания в жизнь.
        - Да у меня ладони чешутся, княже, - улыбнулся кузнец. - Так давно я не делал чего-то стоящего. Металла теперь у меня много, работай - не хочу. Мы теперь с Флактом от горна не отойдем.
        - А вот тут у меня как раз и предложение к тебе, Гмар, - сказал Атей. - Не пора ли вам с сыном расширять свою кузню? Я понимаю, что настоящую работу ты вряд ли кому доверишь, но ведь на простые работы отвлекаться тоже не дело?
        - Я и сам хотел предложить тебе это, княже, - серьезно сказал кузнец. - Вот только брать абы кого - я не хочу. Нужны те, кто имеет склонность к работе с железом.
        - Тут, гноме, - перебил его Призрак, - к тебе никто лезть с советами не будет. Не нам с ними работать. Для начала посмотри из тех, кто к нам пришел последними. Дарина сказала, что один семейный там кузнец, Дрин Хмурый, кажется, его зовут. Возможно, он не только подковы ковать умеет.
        - Добре, князь, - повеселел гном. - Обязательно посмотрю, ну и еще по своим старым связям пройдусь.
        - Делай, как знаешь, - поддержал его Атей. - Но сейчас у меня будет к тебе просьба. Я хочу, чтобы воинов князя Сайшата можно было без труда отличить от любого другого. Пусть это будет что-то совсем незначительное, но четко указывающее, что они служат мне. Только не надо никаких пышных плюмажей или дорогих накидок - мы не шуты. Через три дня, как бы мне этого не хотелось, я буду сопровождать в столицу принцессу и герцогиню с дочерью. Со мной отправятся все альвы и пять самых подготовленных воинов, которых отберут Хальд и Штефан. Остальные останутся в Логове. Так вот, для тех, кто меня будет сопровождать, постарайся этот знак сделать уже к отъезду.
        - Хорошая мысль, - кивнул кузнец. - У меня даже уже задумка есть.
        - Вот и отлично, - улыбнулся Призрак. - Больше я тебя не задерживаю, Гмар.
        Посмотрев, как гном, что-то бормоча себе под нос, удаляется в сторону Хальда, Атей посмотрел на Подкидыша, который молча сидел с края и до сих пор не понимал, зачем он понадобился князю.
        - Как нога, Рольф? - спросил его Призрак.
        - Отлично, княже, - попытался встать воин, но Атей придержал его. - Хромота, конечно, осталась и угнаться за другими я уже не смогу, но беспокоить перестала совсем. И стоять и ходить могу теперь спокойно.
        Князь удовлетворительно кивнул.
        - Я тебя вот для чего позвал, воин. Ты правильно сказал, что уже не сможешь угнаться за остальными, тем более что скоро интенсивность их тренировок повысится в разы. Но это не означает, что ты мне не нужен. Помнишь, ты меня спросил, мол, для чего я тебе? Так я отвечу, - и хитро улыбнулся. - Ты, Рольф, станешь наставником нашего будущего - наших детей. Ты сам знаешь, что обучение должно начинаться с младенчества. Уже сейчас в банде стрижей есть те, которые никем, кроме воинов, себя не видят. А ведь в последнем пополнении еще восемь мальцов - от восьми до шестнадцати лет. Итого вместе с Тилем и Стружатами дюжина, считай, еще один десяток. И заметь, эти будут выращены нами, а не придут со стороны. И не думай, что твоя работа - это что-то пустячное. Совсем наоборот. Скажи, ты запомнил того, кто тебе впервые показал, как обращаться с клинком?
        - Еще бы, княже, - воскликнул Подкидыш. - Да если бы не мой названый отец, что был сержантом в даргасском войске, я не стал бы тем, кем являюсь сейчас.
        - Вот, - поднял палец Атей. - И они будут это помнить. Ты им будешь ставить скелет, основу, на которую потом они будут наращивать мясо. Ты же должен будешь определить, выйдут ли из них воины. В самом раннем возрасте определить. Ведь одного желания мало, к этому нужно иметь определенный талант. Мне посредственности не нужны, я не собираюсь заваливать врагов трупами своих слабо обученных воинов. Для мальцов вы, конечно, сейчас идолы, но если он не сможет правильно держать меч или будет никакой как всадник, то и начинать не надо. Хотя здесь я, наверное, поторопился. До определенного возраста общая подготовка нужна всем.
        На мгновение князь задумался.
        - Но продолжим, здесь будет важна каждая мелочь. Даже если он будет непревзойденным фехтовальщиком в учебных поединках, но убить не сможет - такой тоже не нужен. Мне нужны не фехтовальщики, мне нужны убийцы, не тайные убийцы, вроде ночников или Безымянных, а честные воины - убийцы своих врагов. В бою выигрывает не тот, кто красиво фехтует, а кто умеет эффективно убивать. И ты это понимаешь не хуже меня.
        Рольф задумался. То, что говорил князь, действительно было необходимым, но он и понимал, какая на него ляжет ответственность.
        - Проникся, воин? - улыбнулся Атей.
        - Да, княже, - решительно кивнул Подкидыш. - И готов вытачивать из них заготовки будущих воинов.
        - Я рад, что ты понял меня, Рольф, - хлопнул его по плечу Призрак. - Сейчас я скажу стрижу, чтобы он всех собрал, и мы представим тебя новикам. А назовем мы твоих подопечных, например, - он на мгновение задумался. - Да котятами и назовем, раз уж в Логове живем.
        Альвы, тихо рассмеявшись, сказали, что лучшего названия и не придумаешь.
        Затягивать с этим не стали, сразу отправив Вадека, что маячил неподалеку, собирать будущих котят пред светлые (если так можно было назвать абсолютно черные глаза Призрака) очи князя.
        Мальчишек еще не было видно, когда Атей услышал звонкий девичий голос.
        - Не тебе решать, малявка, а князю.
        - Да как ты не поймешь, - возмущался Вадек. - Княже сказал собрать всех мальчишек, а не девчонок. Нас будут обучать воинскому делу, сам слышал, а не крестиком вышивать.
        - Вот я и спрошу МОЕГО князя, так ли это, - не унималась девица.
        Вскоре вся молодая поросль, за исключением Рута Храброго, что пока был еще слаб, неорганизованной кучкой построилась около беседки.
        - Да что ж вы встали словно банда беспризорников на базаре, решая, кому кошель подрезать, - возмутился Рольф, а потом встал и начал наводить порядок в своем будущем воинстве.
        - А ты что тут делаешь, красавица? - спросил он девушку, что увидел среди мальчишек.
        - Это Асанта Заноза, - буркнул кто-то из строя. - Прицепилась как репей к заднице. Тоже, мол, хочу воином стать.
        - Тебя не спросила, прыщ, - злобно ответила девушка.
        - А НУ, ТИХО, - рявкнул Подкидыш, и ребятня тут же замолчала. - Перед князем стоите, а не у колодца байки травите.
        - Ты аккуратнее с ними, Рольф, - засмеялся Атей. - А то мы без котят останемся, разбегутся все в страхе, не начав обучения.
        - Пусть лучше здесь бегут, чем потом в бою, - серьезно посмотрев на ребят, сказал воин.
        - И то верно, - согласился с ним Призрак, а потом посмотрел на девушку. - Значит, тебя зовут Асанта Заноза, и ты тоже хочешь обучаться воинскому делу?
        - Да, князь, - твердо ответила девушка, которой на вид было лет четырнадцать-пятнадцать. Стройная фигурка, короткие, по плечи каштановые волосы, приятное личико и пронзающий взгляд светло-карих глаз. - Мыть посуду и вышивать и без меня кому найдется, а я хочу воином стать. Или воительницей, вон как княжна Виолин Льдинка. Или наша княжна Дарина Игла. Я уже узнала, что ты ее, княже, сам обучаешь.
        Атей пристально посмотрел на девчушку. Нравилась она ему своей прямотой и напористостью. Он даже чувствовал, что она приняла это решение не из-за какой-то своей блажи, а потому, что решила, так будет правильней.
        - У девочки неплохие задатки лучника, - сказал стоявший рядом Лайгор. - Во всяком случае, внешние. Развитые плечи и грудная клетка, хорошая гибкость. Попробовать стоит, может, и выйдет что-то.
        - Вот даже как, - задумался Призрак, но совсем ненадолго. - Хорошо, Асанта. Лайгор Узелок проверит твои способности, и, ЕСЛИ он даст им положительную характеристику, ты станешь котенком, вернее кошечкой. Но учти, готовиться будешь со всеми вместе и я вашему дядьке, так называли у меня на родине наставников молодежи, скажу, чтобы он скидок на то, что ты девушка, тебе не делал. Согласна?
        - Спасибо, княже, - прижав руку к груди, слегка склонилась счастливая Асанта. - Я не подведу.
        - А теперь я представлю вам вашего наставника, - обратился он ко всем ребятам. - Рольф Подкидыш с этого момента будет для вас вторым папкой, так как видеть его вы будете чаще, чем своего родного отца. Конечно, это касается тех, кто начнет обучение. И поэтому мой первый вопрос такой: кто думает, что большую пользу может принести не как воин, а на другом поприще?
        Таких оказалось двое. Причем самые взрослые, что очень порадовало Атея. Во-первых, парни были честны с ним, а это он ценил. Во-вторых, теперь самым, вернее сказать - самой старшей среди котят оказалась девушка, а среди парней таким был двенадцатилетний брат одного из взрослых парней. А обучение, как ни крути, начинать надо чем раньше, тем лучше. Сами же парни отказались от обучения не из-за того, что чего-то опасались. А потому, что уже выбрали себе занятие по душе. Один был старшим сыном того самого кузнеца Дрина Хмурого, а второй мог стать достойной сменой Адыму, потому как лошадей любил не меньше него. А урукхай все же в первую очередь был воином и только потом лошадником.
        Речей перед котятами Атей произносить не стал, отдав их в крепкие руки Рольфа, а сам пошел искать Бенигну. Уже отойдя со своими оборотнями, что давно превратились в его тень, на десяток шагов, он услышал голос Лайгора, который говорил с котятами. Приняв немного в сторону, чтобы не смущать своим присутствием ребятню, но в то же время видеть их, он остановился и стал слушать, что же скажет им альв.
        - Если кто еще не знает, меня зовут Лайгор Узелок, и я бы хотел вам задать всего один вопрос. Все из вас имеют вторые имена?
        - Из тех, кто здесь стоит, только Асанта, - сказал кто-то.
        - Хорошо, - кивнул альв. - А знаете, что Рута, который сейчас залечивает раны, нарек вторым именем сам князь? Вижу, не все это знают. Так вот, за то, как Рут повел себя во время боя, наш князь нарек его Храбрым, потому как тот хотел спасти раненого воина, несмотря на то, что вокруг летали стрелы. Одну, в конце концов, он и схлопотал себе в плечо. А разговор я этот завел вот для чего. Если вы будете стараться, отдавать всего себя учебе и на контрольных упражнениях выдавать достойные результаты, князь может это заметить и так же наречь кого-то вторым именем. Я поговорю с ним об этом. Это будет одним из видов поощрения. Нравится?
        Еще бы им не понравилось. Дети такими взглядами смотрели на своего наставника и Лайгора, что можно было быть уверенным, что в лепешку расшибутся, но будут делать все, чтобы второе имя им дал сам князь.
        Атей улыбнулся и двинулся дальше. Молодец Узелок - хорошо мотивировал котят.
        Бенигну искать не пришлось, она вместе с Дариной сама искала Призрака.
        - Княже, - начала управляющая, - ужин уже готов.
        - Уже? - удивился он, отметив про себя, как незаметно за хлопотами пролетело время.
        - Уже, - подтвердила гнома. - Вот только опять посетители к тебе, говорят, что обязательно с вами поговорить должны.
        - Должны, говоришь? - усмехнулся Атей. - Ладно, зови их к столу. За ужином и поговорим, я думаю, принцесса с герцогиней против не будут.
        За большим обеденным столом в главном зале особняка собрались лишь те, кто всегда был рядом с князем. Воинам накрыли стол в том крыле дома, где была кухня. Имелся там для этого подходящий зал. В том же крыле обедали и остальные, но отдельно от дружинников.
        Посетителями оказались портной, державший небольшую мастерскую, и хозяин таверны, что была расположена здесь же, в Тенистом квартале.
        - Подождите, - поднял руку Атей, когда те, представившись и приняв предложение к ужину, сели с края стола. - Как вы говорите, Йен Наперсток и Джирг Зеленушка? Эти имена я уже встречал в долговых расписках, что достались мне.
        - Вы совершенно правы, князь, - одновременно кивнули мужчины.
        - И откуда вы узнали, что я именно тот, кому вы должны в настоящий момент?
        - Князь, - улыбнулся Йен, невысокий мужичок с подслеповатыми глазами и добрым лицом. - Весь Мегар, причем обе его части, бурлят от разговоров, что никому не известный князь прихлопнул паука Генберга в его норе. Да так прихлопнул, что брызги от его мерзкого нутра разлетелись по всему его особняку.
        - Это действительно так, князь, - поддержал его второй посетитель, массивный мужик с рубленым лицом, на котором особенно выделялись кустистые брови, сведенные у переносицы. - Кроме того, в городе уже все знают, что Гмар Окалина теперь служит вам, а он такой же должник, как и мы.
        - Поэтому сами решили прийти, - вновь стал говорить портной. - А не ждать вас.
        - Хорошо, - кивнул Призрак. - Да вы кушайте, кушайте. Что застыли?
        - Князь, как вам сказать, - замялся Джирг.
        - Да нас они с тетушкой стесняются, - улыбнулась Ирена. - Ешьте, работяги, не робейте. Мы с герцогиней Тенпиль в этом доме такие же гости. Ешьте и не обращайте на нас внимания, тем более что куриные крылышки в кисло-сладком соусе у Добруши получились вкуснющими. Впрочем, как и все остальное.
        Получив от принцессы разрешение, Йен и Джирг принялись есть и на некоторое время выпали из реальности. Даже хозяин таверны, тем более таверны, расположенной в престижном квартале и по определению не кормившей своих посетителей отварной требухой, оценил мастерство Ганеи, уплетая за обе щеки те самые крылышки и тушеное в сливках земляное яблоко с грибами.
        Подождав, пока они немного насытятся, Атей снова обратил на себя внимание.
        - И с каким вопросом вы пришли ко мне? - спросил он их.
        - Решение ваше услышать хотели, князь, в отношении нас, - начал портной, но его перебил Зеленушка.
        - А я хочу служить тебе. Видел я, какой счастливый Окалина ходит. Таким он давно не был. Да что давно, никогда я его таким не видел. А Бенигна? Да мы для нее сейчас, что грязь под ногтями.
        - Что зазналась и высокомерной стала? - удивился князь и жестом руки придержал гному, что собиралась встать и возмутиться.
        - Да нет, - помахал головой Джирг. - Гномы всегда гордыми были. Дело не в этом. Вы просто не видели ее лицо, когда она сказала: «Я князю Сайшату служу, а не абы кому». Учитывая, какие слухи про вас ходят по городу, всех, кто вам служит, одно лишь ваше имя хранит пуще самой лучшей стражи.
        - И какие слухи по городу ходят про князя? - подалась вперед заинтересованная принцесса.
        - Разные, ваше высочество, - сказал портной. - Самый распространенный, что князь новый фаворит самого короля и вас лично.
        Ирена при этих словах поперхнулась, а Виолин, сидящая рядом с ней, из ревности сильно треснула ее по спине, помогая избавиться от кашля.
        - И что вы имеете право на месте казнить любого, кого сочтете нужным, - добавил Джирг.
        При этих словах поперхнулся уже сам Призрак. А вот герцогиня надолго задумалась о том, что Ирена все же в чем-то была права. Пусть князь никогда не станет вассалом ее брата, но вот пользу королевству он принести сможет огромную. Главное правильно его к этому мотивировать и заинтересовать.
        Даргасский Мегар. Логово Сайшат. Кабинет Атея
        Призрак сидел за столом и исписывал очередной лист серой бумаги, что нашел в теперь уже своем столе. Бумага на Тивалене была не такой уж и редкостью, просто по-настоящему качественную белую бумагу делали только альвы, причем такие мастера были в каждом Лесу. И стоила она неимоверно дорого. А вот серую можно было купить практически на каждом углу, просто из-за своего вида и качества она в основном использовалась вот так, для повседневных записей.
        Он писал наказы Бенигне, Хальду, Гмару, всем, кто оставался в Логове, пока он будет отсутствовать в столице Даргаса. То, что он до сих пор не поинтересовался, знают ли они грамоту, его нисколько не волновало. Он сам видел, как Яшма ходила по территории особняка и что-то записывала, надо будет, доведет до кого следует его наказы. Да и Штефан оставался здесь, а он уж по-всякому обучен грамоте.
        Как и ожидал Атей, разговор с портным и Джиргом закончился тем, что они оба принесли ему клятву верности и от себя и от своих домочадцев, которые и составляли всех их работников. Наемные давно разбежались, так как платить им было просто нечем - самим бы выжить. У Йена Напёрстка, кроме него самого в семье было еще семь детей, которых он уже не знал, чем кормить. Два старших сына семнадцати и шестнадцати лет помогали ему с немногочисленными заказами. Двум девочкам было десять и двенадцать лет, и их он тоже понемногу приобщал к портняжному делу, а вот восьмилетние тройняшки, родами которых и умерла его жена, пока ничего, кроме как уборки по дому и несложной готовки, не умели. Атей тогда про себя удивился, что в местных семьях рождается очень много близнецов. И еще больше погодков. Такое впечатление, что родители старались родить как можно больше детей, пока были в силе и чтобы успеть поставить их на ноги. Йен честно признался, утерев заслезившиеся глаза, что даже задумывался отдать вопреки всем обычаям девочек замуж, чтобы хоть там у них была возможность не помереть с голоду. Но переступить через
отцовскую любовь так и не смог.
        У Джирга Зеленушки дела обстояли не намного лучше. Ну, разве на кусок хлеба еще хватало, пусть и не каждый день, но все же. Как это ни странно звучит из уст хозяина таверны. Просто его кредиторы с точностью королей приходили каждый вечер и забирали всю дневную выручку. Хорошо еще после посетителей оставалось немного еды, иначе прокормить не менее многочисленную, чем у портного, семью, он тоже бы не смог. Кроме него с женой у них еще было шесть детей, да и жена в очередной раз на сносях ходила. Он еще тогда сказал, что хорошо бы парнем разродилась, а то из шестерых - пять были девки. Они с портным были чем-то похожи, несмотря на их внешнее различие. Такой же прижатый грузом ежедневных проблем к земле разумный, каждое утро которого начиналось с одного и того же вопроса: будут ли сегодня клиенты и, если нет, чем кормить детей?
        После принесения клятвы, Атей сразу распорядился, чтобы все дети, не занятые в работе, были отправлены в Логово. Также портной сразу получил большой заказ на повседневную одежду для дворни и тренировочную для воинов. Бенигна вместе с Джиргом должны были найти совместно надежных поставщиков и обеспечить бесперебойную поставку продуктов как в особняк, так и в таверну. Кстати, та с подачи герцогини тут же изменила свое название с непритязательного «Тенистое пристанище» на звучное - «У Логова Сайшат». Джинил была просто уверена, что вскоре это будет самым популярным заведением в даргаском Мегаре, особенно если сам князь там пару раз появится. Тут же управляющая получила указания полностью расплатиться за Йена и Джирга со сторонними кредиторами, если такие есть.
        Ужин затянулся надолго, а после этого Атей ушел к себе, где и засел за свои записи.
        - Нет, - вслух пробормотал Призрак. - Придется Лайгору остаться в Мегаре, боюсь, без его авторитета здесь не обойтись. Что-то мне кажется, здесь такое начнется, когда всякие отщепенцы поймут, что исчезла одна из сдерживающих сил города, в качестве которой выступал граф Генберг, а другая еще не появилась, что мало никому не покажется. Могут, а вернее сказать, обязательно будут пробовать на прочность и хозяина Логова, и тех, кто ему служит, какие бы слухи о нем ни ходили. Слухи слухами, а лично убедиться в этом стоит. Хотя пусть пробуют, - хищно улыбнулся князь. - Дам Узелку полную свободу и чтобы в средствах наказания таких не стеснялся. Пара-тройка голов на кольях забора будет хорошим предостережением для тех, кто захочет повторить попытку первопроходцев.
        В дверь раздался негромкий стук. Призрак потянул ноздрями воздух и, улыбнувшись, сказал:
        - Заходи, Виолин.
        Девушка осторожно вошла, закрыв за собой дверь. И немного помявшись на месте, будто готовилась к чему-то очень серьезному, решительно направилась к столу. Подойдя к нему, она уперлась в столешницу обеими руками, грозно нависнув над Призраком, и рассерженной кошкой зашипела:
        - Скажи, князь, я тебе совсем безразлична? Ты что не видишь того, что я влюбилась в тебя, влюбилась как последняя дурочка, что увидела первого в своей жизни мужчину? Если это так, то скажи, и я уеду в Лес, чтобы больше не терзать свою душу напрасными надеждами, что когда-нибудь ты, наконец, соизволишь выразить в отношении меня хоть какие-то чувства. Я уже не могу смотреть на то, что у тебя находится время на всех, кроме меня. Я…
        Договорить девушка не успела, Атей порывисто встал, подхватил альвийку и прямо через стол перенес ее к себе, нежно обняв, а потом и вообще усадив на колени.
        - Иди ко мне, дурочка ты моя, - улыбнулся он, ласково погладив ее по волосам. - Ви, я не знаю, что такое любовь, но когда я вижу тебя, мое сердце избавляется от коросты, которой оно обрастает, чувствуя то, что творится в этом мире. Ты мне дорога, пусть я и не проявляю этого в открытую. Просто теперь князь Сайшат отвечает не только за себя, но и за всех, кто ему присягнул. Что тебе еще сказать?
        - А не надо любимый больше ничего говорить, - улыбалась девушка, по щекам которой ручьем бежали слезы счастья. - Я сама знаю, что ты никогда не бросишь и не предашь тех, кто принес тебе клятву верности. Будь ты другим, я, может, и не полюбила бы тебя. А теперь я просто счастлива, что нашла того единственного, которого, наверное, ждала всю свою жизнь. Счастлива, что могу быть с тобой рядом. Спасибо, Праматерь, - подняла она глаза к потолку, - что сохранила меня для него. И тебе, Парон, спасибо, что отпустил своего чурбана-бастарда от себя, поверь, мне он намного нужнее.
        Даргасский Мегар. Логово Сайшат
        Очередное пробуждение для князя было самым лучшим из всех. Впрочем, настоящих пробуждений у него было всего два: первое после выматывающего бессонного путешествия в течение нескольких дней сначала в Резен, а потом Мегар, с последующим возвращением Ситалку его человеческого обличия. И второе - после отката от боевого транса, когда он «резвился» на территории особняка Генберга.
        Теперь же он открыл глаза и первое, что увидел - это лежащую на его груди голову Виолин с разбросанными в разные стороны шелковистыми волосами. Он не видел ее лица, но ему почему-то казалось, что она улыбается. Правая нога девушки была закинута на живот Призрака, а та же рука лежала рядом с ее лицом.
        Проследив своим взглядом по обворожительным изгибам тела девушки, Атей почувствовал, как внизу живота разгорается пожар, но быстро взял себя в руки. Всему свое время, они ночью очень даже хорошо провели время, а теперь начинается новый день с новыми заботами и проблемами. А начинать он его привык с тренировок.
        - Да вставай уж, - промурлыкала княжна Леса Изгоев. - Совратил девушку, а с утра пораньше убегаешь.
        - Ви! - возмутился Атей, не находя слов.
        Альвийка, оторвав себя от такой надежной и широкой груди, села напротив Атея. Но увидев его растерянно-возмущенно-удивленное лицо, снова упала, только теперь уже на кровать, содрогаясь от хохота.
        - Видел бы ты сейчас свое лицо, - вытирая выступившие слезы, сказала она. - Где тот князь Сайшат, что наводит на врагов ужас?
        - Да ну тебя, - поняв, что девушка шутит, отмахнулся он, спрыгнул с кровати и начал одеваться. - Я за одну ночь с тобой растерял все свои навыки. Кто бы мог подумать, что какая-то девчонка сможет меня обвести вокруг пальца своими словами. И я тебя не совращал - это было обоюдное желание.
        - Что значит какая-то девчонка? - возмутилась Виолин, будто и не слыша больше ничего другого, а потом, гордо подняв подбородок, изрекла: - Я избранница князя Сайшата, - сделала паузу и, прищурившись, продолжила: - Или все же совратил?
        - Вставай, избранница, - улыбнулся Атей и, так же сощурив глаза, заговорщицки произнес: - Или ты не хочешь соответствовать князю Сайшату?
        - Уже бегу, мой повелитель, - слетела с кровати альвийка. - Ура, непобедимый Атей Призрак начнет меня наконец тренировать, а то только обещал.
        Первые странности в поведении его вассалов он заметил, когда они с Виолин вышли из комнаты. Свернувшиеся у дверей два здоровенных волка при их появлении переглянулись, а потом оскалились. В этот момент даже самый далекий от знатоков звериной мимики разумный мог с уверенностью утверждать, что эти зверюги улыбаются.
        Следующим был Гуго Зерцало, стоявший в холле дома на первом этаже и также неумело прятавший улыбку от своего князя. А выйдя на внутренний двор, который только освободился от последних рваных клочков тумана, он понял, что Логово не спит. Все, начиная от Сая и заканчивая Лайгором и герцогиней, одобрительно улыбались, глядя, как Призрак в сопровождении Виолин идет к лужайке у прудика. Но дойти они не успели, перед ними встала Дарина в своем тренировочном наряде, которая за совсем короткое время из запуганной рабыни превратилась в настоящую княжну. И любой, кто сейчас посмотрел бы на нее, не смог бы даже подумать, что когда-то было по-другому.
        - Я очень рада, Ви, что, потеряв одну сестру, приобрела другую, - сказала она альвийке, и девушки в порыве чувств крепко обнялись, зашмыгав своими носами.
        - Вы, блохастые, растрепали? - беззлобно спросил князь оборотней.
        Те быстро перекинулись и возмущенно возразили:
        - Княже, да с чего это мы? Дела нашего вождя касаются только его и больше никого.
        - Вас слышало все Логово, князь, - улыбнулась принцесса и добавила: - Как же я тебе завидую, Льдинка.
        Решив, что близнецы все же не совсем правы в том, что дела их князя касаются только его, Призрак, посмотрев сразу на всех, как мог только он один, произнес:
        - Теперь у вашего князя есть избранница, - он притянул к себе альвийку, которая покраснев, уткнулась ему в грудь. - И кто она, думаю, понятно всем.
        Радостный вопль, раздавшийся над Тенистым кварталом даргасского Мегара, пересек Рубежную и, затихая, покатился по его гронхеймской части.
        Последующие два дня слились для князя в один сплошной калейдоскоп. Казалось, он был везде. Вот только что смотрел, как закладывают фундамент большого дружинного дома, а уже через миг его видят в окружении воинов, где они с баронетом Юнилем проводят показательный бой, а потом объясняют на примере Штефана, какие ошибки он допустил.
        Затем он влетает в седло Агата и мчит в сопровождении своих верных волков и двух альвов к кузнецу, а еще через пару часов беседует с детьми, объясняя им простые житейские мудрости, что есть дружба, верность, честь. И те, кто пошел его искать в стайке котят, вдруг узнают, что князь пьет «взбодрин» в компании принцессы и герцогини с дочерью. Ночью же, уделив положенное время Виолин, он бесшумно уходил в кабинет, где продолжал что-то вычеркивать, а что-то дополнять в свои записи. И это при том, что часть дел взяли на себя Виолин и Дарина, которых теперь найти врозь было почти невозможно, и Бенигна, которая тащила на себе все хозяйство Логова.
        В утро последнего дня альвийка нашла своего суженого в кресле перед камином, где тот сидел с закрытыми глазами. Его руки были заляпаны чернилами, на низком столике лежала кипа исписанных листов, а сам он шептал:
        - Что еще я забыл?
        - Дорогой, - прильнула к нему Виолин, - успокойся немного. Ты за два дня сделал столько, сколько другой не сделал бы и за сезон. Ты обещал мне, что мы сегодня проведем церемонию.
        - Какую церемонию? - начал было Атей, но, увидев рассерженно-обиженный взгляд девушки, что-то начал вспоминать. - Подожди-подожди, вспомнил. Церемония выхода и принятия в дом, так ты вроде говори… - и замолчал, выпучив свои черные глаза. - У нас что, сегодня свадьба?
        - Дошло, - улыбнулась девушка. - Нет, милый, у нас сегодня именно церемония выхода и принятия в дом, после которого я действительно стану твоей женой. И ни один альв не скажет, что традиции были не соблюдены. А свадьба - это у людей, когда обряд в храме Хатиар, веселье, вино рекой, песни, драки, выбитые зубы и так далее. У гномов, кстати, то же самое, почти. А в храм Хатиар мы вчера с Дариной заходили: попросили благословить нас и принесли дары. Но обряд все же будет по традициям альвов.
        - А как же родители? - удивился Призрак.
        - Понимаешь, дорогой, - начала объяснения девушка. - Я повторяю, у альвов это происходит не как у людей. Этот обряд возник очень давно, на заре рождения нашей расы. У альвов не может быть много детей - два, очень редко три - и вынашивают их наши женщины очень долго, почти два года. При этом мальчиков всегда рождается больше, чем девочек. Поэтому, как ты понимаешь, ценность детской и женской жизни в нашем народе ценится очень высоко. А как быть, если женщина влюбилась, к примеру, в мужчину из враждебного дома? Ведь даже если удержать женщину силой, она все равно может сделать так, что просто не будет иметь детей от того, кого ей будут навязывать. А это не рожденные альвы. Поэтому и появился такой обычай, а вслед за ним и церемония. Чтобы сохранить женщину и дать ей возможность выполнить свое предназначение - родить детей, ей самой позволено выбирать своего спутника жизни. Она просто отдает знак своего рода одному из родственников, а потом принимает знак другого дома. Несмотря на то, что это очень древний обычай, сейчас он в своем первоначальном понимании практически не используется, но сама
церемония, как ритуал, сохранилась. Но мы, альвы-изгои, всегда отличались от наших светлых и темных родственников. Поэтому церемония выхода и принятия в дом у нас культивируется наравне с обычным родительским благословением. Я хочу ехать в Карпейн в качестве княгини Сайшат, а не княжны Леса Изгоев, - твердо закончила она.
        - Подожди. А как же я? Что за знак я должен тебе дать? - сам не понимая, что говорит, начал лепетать Призрак.
        - Милый, - ласковой кошечкой потерлась Виолин бедром о плечо Атея. - Ты должен только стоять, со всем соглашаться и кивать головой. Мы с Дариной все подготовили.
        - И почему я не удивляюсь? - пробормотал князь, вставая. - Я на тренировку, и вам советую. Сейчас задам вам трепку, чтобы неповадно было за спиной князя козни всякие строить.
        Во внутреннем дворе Атей понял, что является последним, кто узнал, что у него сегодня, как бы ни называли эту церемонию альвы, а самая настоящая свадьба. Счастливый народ, облаченный в свои самые нарядные одежды, радостно взирал на Призрака, будто не он сегодня связывает свою судьбу с Виолин, а они впервые идут в храм Хатиар со своим избранником. Поглядев на них, князь передумал давать, как он выразился, трепку своим двум самым близким женщинам. Обошлись легкой разминкой, а потом была ЦЕРЕМОНИЯ.
        Обряд проводили тут же на территории Логова, выбрав для этого самую красивую, на взгляд альвов поляну, которую всю усыпали живыми цветами. Атей стоял в новом костюме, который пошил Йен Наперсток. Было достаточно одного взгляда, брошенного на это произведение портняжного искусства, чтобы понять - такое одеяние могут позволить себе только короли. И дело было не в фасоне, такой здесь как раз и не носили, а в ткани, из которой этот костюм был пошит. А также в самом качестве шитья: ни одного лишнего стежка, ни одной складочки там, где ее быть не должно, ни одной торчащей ниточки. Камзол обзавелся по бокам разрезами до бедер, чтобы можно было свободно вешать любимые клинки князя, которые не будут оттопыривать его полы. Свободные прямые брюки заправлены в голенища сапог, шитых из тончайшей кожи. На обшлагах рукава серебром вышит герб князя. Пуговицы литы тоже из серебра и изображают оскаленную морду Сая. Единственное, что осталось неизменным, это черный цвет костюма.
        Рядом с Атеем стояла княжна Дарина в строгом платье до пят со стоячим воротником, который очень хорошо подчеркивал ее стройное тело в районе талии и крепкой девичьей груди. В отличие от своего брата, платье девушки было не черным, а цвета безоблачного неба, так подходящего ее глазам. Кроме того, сверху был накинут совсем небольшой плащ, того же цвета, только более темного оттенка, и держала его фибула, которая очень заинтересовала князя, но до конца он ее рассмотреть не смог, потому как вывели его Льдинку.
        Именно вывели. Рядом с величественно плывущей в золотом, совершенно невесомом, почти прозрачном платье, будто сотканном из лучей Хассаша, Виолин шагали альвы-изгои, одетые в элегантные костюмы, которые сочетали в себе все оттенки зеленого. На поясах висели их неизменные кривые мечи, только вот их ножны были увиты какими-то растениями и больше напоминали живую ветвь, чем мертвое дерево, из которых была сделана колыбель для меча. В руках Узелка был небольшой ларец.
        Когда Виолин встала рядом с Призраком, он заметил, что и на ее плечи накинут невесомый плащ, скрепленный фибулой, что напоминала небольшой лист, который пронзала зеленая ветвь. Князь вспомнил рассказ Лайгора о том, как выглядит герб Леса Изгоев: небольшая ветвь с оторванным от нее листом. Здесь было то же самое, только составные части герба оформили в виде застежки. Народ, что в тишине застыл вокруг этой поляны, во все глаза смотрел на необычную церемонию, которую до этого могли видеть только сами альвы.
        Лайгор вышел перед Атеем и Виолин, а затем рядом с ним встала Дарина, в руках которой появился точно такой же ларец, что и у альва. Еще через миг им составили компанию Пирин Сторожок и Рафэл Куница, а Лоегор с Миделом встали за плечами Льдинки.
        Призраку просто до чесотки хотелось посмотреть на эту церемонию со стороны. Судя по восхищенным глазам, что были направлены на них, это было очень красиво. Вот только сам Атей являлся непосредственным участником этого действа, поэтому ему оставалось любоваться только тем, что происходило у него под носом.
        А события тем временем начали набирать свои обороты: Узелок, Пирин и Куница вдруг запели необычайно чистыми и прозрачными голосами. Никто не понимал, о чем они поют, но сама мелодия навевала целый сонм чувств, главными из которых была слабая горечь от утраты чего-то родного и близкого и более ярко выраженное чувство приобретения нового и не менее родного.
        Постепенно песня начинала стихать, а вскоре и совсем закончилась. Лайгор подошел вплотную к Виолин и что-то сказал на альвийском языке. Девушка кивнула, а потом одним движением отстегнула с плаща фибулу, но он не упал, у плеч его придержали Мидел и Шелест, а потом с поклоном положила ее в загодя открытую Узелком шкатулку. Подождав, когда герб дома Изгоев займет свое место на бархатной зеленой подушке, он аккуратно закрыл крышку и сделал два шага назад, а на его место встала Дарина.
        Первым шоком для Атея было то, что его сестренка заговорила на альвийском, пусть корявенько и с сильным акцентом, но очень уверенно. Вторым было то, что когда она открыла крышку, на красном бархате лежал его герб, вот только что-то в нем добавилось. Но не успел он до конца прояснить, что же это такое, как Виолин взяла его в руки и закрепила им плащ. Оказывается в качестве иглы, скрепляющей одежду, здесь был меч, протыкающий щит. И только его догадка готова была сорваться с уст, как Дарина отошла к Лайгору и присела в глубоком реверансе, а сам Узелок и все остальные, что были здесь (из-за спины к этому времени вышли Шелест с Лисом), опустились на одно колено.
        - Приветствуем тебя, Виолин Льдинка, княгиня Сайшат, - опустив голову, сказал счастливый Лайгор. И по толпе разумных прошелестело: «Приветствуем княгиня Сайшат».
        Как ни интересна была эта церемония для самого Призрака, но до настоящего момента он выступал на ней в качестве мебели, да и только. Но только он об этом подумал, как ситуация стала меняться. Виолин вышла на два шага вперед и заговорила своим обворожительным голосом:
        - Друзья, я счастлива оказаться в вашей большой семье и клянусь быть достойной нашего князя.
        «А вот это отсебятина пошла», - подумал Призрак, но так и остался невозмутимо стоять, потому как Виолин встала на одно колено в один ряд с Лайгором с Дариной, развернувшись к Атею лицом.
        - Я приветствую тебя, МОЙ КНЯЗЬ.
        На поляне повисла тишина, все ждали еще чего-то, только теперь уже от самого князя.
        - Встаньте, - решил больше не томить всех Атей, и народ медленно разогнулся, преданно глядя на Атея. - Друзья, я не знаю, что говорить в таких случаях. Это моя первая свадьба, и я еще не научился, как все правильно делать. Но к следующему разу обещаю исправиться, - тут же он заверил всех.
        На мгновение повисла абсолютная тишина, даже природа, казалось, замерла. Затем в задних рядах одетых по парадному воинов раздался нескромный хрюк, больше напоминающий едва сдерживаемый смех Адыма. Еще через миг этот хрюк раздался со стороны принцессы и герцогини, а потом пошел гулять над головами нарядных гостей, завершив свое шествие на Гмаре, который, схватившись за живот, повалился на траву и начал со всхлипами бормотать:
        - Ну, ха-ха, княже, уморил, ха-ха, к следующей свадьбе, ха-ха, исправится.
        Только тут князь понял, что сказал, и виновато посмотрел на свою княгиню. Однако Виолин в этот момент тоже готова была упасть в траву от смеха, как и большинство из находившихся на этой церемонии. Вот только Дарина мешала ей сделать это, поддерживая свою новоявленную сестру и одновременно с этим не давая упасть себе.
        Ну а дальше церемония превратилась в веселое застолье. За большим богато убранным столом расселись все от последнего ребенка до гвардейца герцогини. Даже раненые, которые после посещения магов стали чувствовать себя намного лучше, заняли отведенные для них места. Все тяготы службы легли на мохнатые плечи Сая и братьев оборотней, которые внимательно следили за территорией Логова.
        Здравицы сменялись одна другой. Ганея добилась того, чтобы молодые по человеческому обычаю испили первую общую братинку, а гномы настояли на преломлении хлеба. И Атей снова почувствовал себя в большой и дружной семье и понял, что сделает все, чтобы они были счастливы.
        Неожиданно встал Гмар Окалина и, перекрывая шумный гомон застолья, своим зычным голосом сказал:
        - У всех народов есть традиция дарить молодым подарки. Не будем и мы отходить от этого, - голоса затихли, и уже почти в полной тишине гном продолжил: - Но прежде чем одаривать нашего князя и княгиню, мы сделали подарок всем нам. Хальд, давай, - махнул он рукой воеводе, который давно встал из-за стола и с несколькими воинами построился перед князем.
        В первом ряду, в полном боевом облачении, прикрывшись щитами и с копьями в правой руке, стояли шесть дружинников: Снори Последыш, Гук Рукоятка, Витс Молчун, Эрих Верткий, Адым Лошадник и Грац Малыш. Последний воин был из тех, что Атей освободил в особняке графа Генберга, и своими параметрами никак не соответствовал своему второму имени. Будто те, кто нарекал его, специально так сделали, назвав малышом здоровенного детину, которому и сам Призрак был едва ли до бровей. За ними стояли Лоенор, Мидел, Пирин и Рафэл. С места, где сидели князь и княгиня, их было почти незаметно, но вот хитрые улыбки на утонченных лицах говорили о том, что народу готовится какой-то сюрприз.
        - Теперь каждый разумный на Тивалене, - едва сдерживая распирающую его гордость, продолжил гном, - лишь только взглянув на таких воинов, будет знать, что это бойцы князя Сайшата. Показывайте, парни.
        Дружинники одновременно опустили щиты, закрывающие их левую сторону, а альвы вышли из-за их спин, встав рядом. Воины, сидящие за столом, сразу же одобрительно загудели, выражая свое восхищение, а остальные, кто был далек от всего, что касалось доспехов и воинского дела вообще, начали наперебой спрашивать их, что они должны увидеть.
        - На плечо левое смотрите, бестолочи, - рявкнул гном.
        И только после этого они заметили, что левое оплечье каждого воина выполнено в виде лапы зверя с выпущенными когтями, которая очень напоминала лапу Сая. Причем оплечье было сделано с такой тщательной прорисовкой малейших деталей, что казалось, что захоти воин, и лапа втянет выпущенные когти назад в свои подушечки. Такое же украшение было и на плечах альвов. Но из-за того, что они носили кольчуги, их оплечья были более легкими, и выполняли в большей степени не защитную функцию, а служили отличительной чертой воинов князя Сайшата. Но, несмотря на это, взглянув на их лица, можно быть уверенным, что это нововведение в их экипировку им очень понравилось.
        - Сейчас такое оплечье мы успели сделать только для тех дружинников, что уходят завтра с князем в Карпейн, - пояснил Гмар. - Но к тому времени, как он вернется, думаю, уже у всех будут такие.
        Атей встал и от всей души поблагодарил кузнеца.
        - Спасибо, гноме, - кивнул он ему. - Это именно то, что было нужно.
        Гмар зарделся и, подождав, пока Атей снова усядется на свое место, продолжил:
        - Ну а теперь подарки тебе, князь, и нашей княгине. Флакт, неси, - и пока сидевший с ним рядом сын бегал в особняк за подарками, гном продолжал говорить: - Я там твою броньку немного поправил, княже. Странный материал, кстати, похож на кожу, но прочнее во много раз. Ну и костюм под нее тоже сообразили, не на голое же тело надевать ее будешь. Но это не главное. А главное вот.
        Флакт подбежал к отцу и положил перед ним два свертка. Раскрыв один из них, Гмар достал его содержимое и расправил перед собой. С тихим металлическим шелестом в руках кузнеца расправилась кольчуга, сплетенная из мельчайших колец. Даже на вид она была слишком легкой и на собравшихся не произвела особого впечатления.
        Ну да, красивая и изящная. Ну и что? Все знают, что Окалина - кузнец каких поискать, так чему тут удивляться? Вот только один голос, прозвучавший над столом, эту точку зрения не разделял:
        - Обалдеть, - выдохнул Дрин Хмурый. - Дар Ночных Жемчужин.
        Услышав это, уже начавший смурнеть гном улыбнулся.
        - Ты прав, Дрин, - сказал он. - Эта кольчуга сплетена из колец, сделанных из небесного железа, которое иногда падает на землю. Его очень мало в нашем мире, и мы, кузнецы, называем его даром Ночных Жемчужин, потому что увидеть, куда падает это железо, можно только ночью. Изделия из него получаются легкие, но необычайно прочные. И как вы, наверное, догадались, именно оно пошло на изготовление кольчуг князя и княгини. А предназначены они для тайного ношения под верхней одеждой. Мало ли что, ты нам, князь, нужен без лишних дырок в своем теле, как и княгиня, впрочем.
        Атею и Виолин еще раз пришлось вставать и искренне благодарить кузнеца, а потом подарки посыпались сплошным потоком, поэтому молодые так и остались стоять, периодически благодаря то одного, то другого дарителя.
        Йен Наперсток преподнес княжескому семейству, не забыв и Дарину, походные костюмы и по еще одному комплекту платьев для девушек. Танех на всеобщее обозрение представил резную детскую колыбельку, которая вызвала вздох восхищения абсолютно у всей женской половины Логова. И было отчего, искусная резьба по дереву мало кого оставила равнодушными. Подарком хозяина таверны «У Логова Сайшат» был этот праздничный стол, уставленный всевозможными яствами. Почти все чем-нибудь, но одарили Атея и Виолин, за что от всей души и были отблагодарены князем, который сказал, что самым лучшим подарком для него является то, что все они сейчас сидят за этим столом. А потом веселье продолжилось.
        - Ви, - попросил князь свою жену, - а покажи-ка мне, пожалуйста, свою фибулу. А то с того самого момента, как увидел ее, не могу понять, что она мне напоминает. Вернее, что напоминает я, понял - мой герб, но вот, что в ней лишнее, понять так и не смог.
        - Ну, во-первых, - улыбнулась девушка. - Не твой герб, а наш. А во-вторых, можешь посмотреть на обшлаг своего камзола, на нем вышит точно такой же.
        Под заливистый смех Льдинки и Дарины Атей, чувствуя себя последним дураком, из-за того, что не смог додуматься до этого сам, вгляделся в рукав. Герб действительно претерпел некоторые изменения. Теперь он выглядел как щит со стоящим за ним вертикально мечом, который поддерживали с двух сторон вздыбленный Кот и большой волк. А на самом щите были весы, овитые ветвью с оторванным листочком.
        - Брат, - начала Дарина, - ты не сердишься на нас с Льдинкой, что мы немножко изменили наш герб? Все-таки теперь у нашего рода есть личные вассалы - клан Волки Сайшат, ну и принадлежность Виолин к альвам-изгоям нужно было отобразить.
        - Вы просто умницы, девчонки, - добродушно улыбнулся Атей. - Как ни крути, а мы родоначальники нового рода Тивалены. И этот герб как нельзя лучше символизирует нас.
        - Ну а девиз мы оставили таким, какой он есть, - сказала Виолин. - Потому что он ни в каких изменениях не нуждается.
        - Я горжусь вами, мои дорогие, - еще раз посмотрел на девушек Призрак и только тут заметил, что его жена расплетает височную косицу. - Подожди, а что ты сейчас делаешь?
        - Ой, - воскликнула княгиня. - Забылась. Ничего, скоро увидишь, - поднимаясь, сказала она. - Дарина, поможешь?
        - Конечно, сестра, - кивнула Игла, направляясь за Льдинкой, что уже скрылась в дверях особняка.
        Ждать долго не пришлось. Молодая княгиня вскоре возвратилась. И ее лицо снова украшала косица, только теперь она была более сложного плетения и состояла как бы из двух частей. Собственно самой косицы и еще одной тонкой косички, что обвивала ее почти до середины.
        - Теперь я замужняя альвийка, и это должны видеть остальные мои сородичи, - гордо объявила Льдинка, когда вновь предстала перед своим князем.
        Веселье могло затянуться и до утра, но все без исключения понимали, что завтра с утра князю предстоит пусть и не такая дальняя, но все же дорога. Поэтому после того, как он встал и еще раз поблагодарил всех за то, что были свидетелями их торжества, а потом, извинившись, ушел с княгиней к себе в покои, остальные тоже начали расходиться.
        Новый день должен был принести новые заботы, и то, что их князя не будет в Логове, не должно означать того, что без его надзора все встанет. Наоборот, он должен будет удивиться, когда вновь войдет в ворота своего особняка. А для этого надо работать и еще раз работать.
        Глава 8
        Даргасский Мегар. Дорога на Карпейн
        Дорога, ведущая из Мегара в столицу Карпейн, была укатана еще сильнее, чем Даргасский тракт. И это не удивительно, ведь она соединяла два самых крупных города королевства. В обоих направлениях по ней шло очень оживленное движение. Катили караваны купцов, сновали многочисленные гонцы и посыльные, скакали разъездами небольшие отряды воинов. Крестьяне на небольших повозках везли свою продукцию на столичные рынки. Но это интенсивное движение ни в коей мере не задерживало эскорт князя Сайшата. Увидев карету, окруженную тремя десятками воинов, среди которых особенно выделялись бойцы, несшие на левом плече лапу хищного зверя с выпущенными когтями, путники прижимались к обочине и освобождали дорогу.
        В карете сидели принцесса Ирена, герцогиня Джинил Строгая с дочерью, а также составивший им компанию Хост Репейник, граф Метиш, присутствие которого сковывало женщин, привыкших за время пребывания в Логове к более свободным отношениям и речам. Как сказала Ирена, эта муть скоро во дворце надоест так, что захочется из него сбежать.
        Рядом с каретой ехали Атей и Виолин с Дариной, для которой Адым подобрал молодую спокойную кобылку пепельного окраса. По уверениям Лошадника, в предках у этой лошади тоже были матийцы, вот только, в каком колене, он не знал, и она как нельзя лучше подходит для княжны. Игла с первого взгляда влюбилась в свою Девочку, именно так она назвала кобылку, и теперь больше болтала с лошадью, скармливая ей припасенные морковки, чем с братом и Льдинкой.
        Оборотней, как те ни упирались, Призрак оставил в Мегаре, но оставил не бездельничать, а с определенной целью. Савмак и Ситалк за время отсутствия князя должны были провести пробную вылазку на Пепелище и его окрестности и постараться найти и привести в Логово хотя бы с десяток волков-«необращенцев». Именно так назвал он вайронов, что после первого превращения в зверей не смогли вернуться к своему человеческому обличью. Только после этого, а еще после того, как узнали, что Сай направляется с их вождем, они успокоились и поклялись, что сделают все, чтобы выполнить наказ князя.
        Первый день пути прошел спокойно, что было не удивительно для внутренних областей королевства. Что ни говори, а многочисленные патрули и плотная загруженность дороги давали свои результаты. Потенциальные висельники просто не могли устроить организованную засаду, потому как на дороге постоянно кто-то находился. Ну и немаловажным было то, что как такового леса вдоль дороги не было. Та растительность, что была вдоль тракта, по сравнению с Приграничным Лесом, напоминала основательно прореженный городской парк. Даже в Логове деревья росли гуще.
        Первую ночь эскорт провел в небольшой, но чистой и опрятной гостинице, что стояла на одном из постоялых дворов небольшой деревушки. Как потом узнал Атей, эти самые деревушки размещались вдоль дороги как раз на расстоянии дневного перехода. Только перехода медлительного купеческого каравана. Именно этим объяснялось его удивление, когда они стали вставать на постой, когда Хассаш еще и не думал заходить за горизонт. Но справедливо помыслив, что лучше спать на кровати, чем у костра, Призрак согласился с доводами герцогини, потому как именно она настаивала на отдыхе здесь.
        Утро нового дня началось с традиционной разминки княжеских воинов, во главе с самим Призраком, которая стала самым настоящим представлением для посетителей этого постоялого двора. И что особенно их удивило, так это не сами занятия воинов, а что наравне с ними заостренными железками, предназначенными для отнятия жизни разумных, крутили и две девушки. По окончании разминки воины, что находились в этот момент на постоялом дворе и видели все это, вынесли однозначный вердикт, что с этими бойцами лучше не связываться, а с их князем и общаться лучше издалека.
        Водные процедуры, сытный плотный завтрак - и кавалькада князя снова в дороге.
        Атей, задержавшись, пропустил карету вперед. Дождался, когда с ним поравняются его воины и повел с ними неспешную беседу.
        - Кто-нибудь был уже в Карпейне? - спросил он.
        - Я был, князь, - отозвался Мидэл и подъехал поближе к Призраку.
        - Что можешь сказать о нем?
        - Большой город, но мне больше нравится Мегар, - ответил Лис. - Шумный больно и не такой зеленый. Но по сравнению с Резеном небо и земля.
        - Хоть это хорошо, - кивнул Атей. - Тот свинарник, что называется столицей герцогства Гальт-Резен, мне совсем не понравился.
        - Что-то я уже по Логову скучать стал, - вздохнул Снори. - Родным он стал, хоть и провели там хорошо если седмицу.
        - Правильно говоришь, Последыш, - неожиданно поддержал его Молчун, от которого любую речь слышали чрезвычайно редко.
        - Я вот что подумал друзья, - сказал князь. - Идея Гмара с этими оплечьями мне очень понравилась. Теперь нас действительно очень сложно перепутать с кем-либо еще. Но у меня родилась еще одна мысль. Пока не знаю, что нас ждет в будущем, но в одном я уверен - свое место под Хассашем нам придётся выгрызать зубами. И оттого, насколько крепки будут наши клыки, будет зависеть и наша жизнь. Уже сейчас нас почти сотня и будет еще больше.
        - Это точно, князь, - поддержал его Мидэл. - Не удивлюсь, что, когда мы возвратимся в Логово, оно будет бурлить словно муравейник. Разумные быстро привыкают к хорошей жизни под справедливой рукой. И за эту самую жизнь глотки будут рвать кому угодно.
        - Ты прав, Лис, - кивнул Призрак. - Только их всех надо кормить, а воинам платить, и средства, сколько бы их ни было у меня сейчас, имеют обыкновение заканчиваться. Причем в самый неподходящий момент. Но, несмотря на это, я никогда не буду экономить на своих вассалах и все, что им обещал, буду исполнять. Поэтому одной из первоочередных задач является организовать пусть небольшой, но стабильный приток данеров в мою казну. И самым простым на данный момент средством является сопровождение купеческих караванов. Вы, кстати, получили довольствие?
        - Какое довольствие? - не понял Снори.
        - Денежное, Последыш, денежное, - сказал Атей. - Так называется та выплата, что вы получаете как воины князя Сайшата. А что, ее как-то по-другому называют?
        - Да так и говорят плата за службу, - пожал плечами андеец.
        - А мне понравилось, как князь назвал, - сказал Лис. - Есть же котловое довольствие, почему не быть денежному? Привыкайте, воины, а деньги мы получили, княже, даже поверх этого Бенигна толику выдала, что от прижимистых гномов дождаться совсем не просто. Хотя она и пояснила все, мол, в столицу едете с князем, не хватало еще, чтобы лишний пул боялись потратить и столичные хлыщи начали говорить, что князь голодранец. Хотя таких голодранцев, как мы, наверное, и у короля нет. На каждом воине снаряжения как минимум на сто золотых, если не больше. Толковая женщина, на своем месте находится.
        - Все это хорошо, - не стал с ним спорить Атей. - Но пока это все далось нам авансом, потому что Гмар хозяйственный и запасливый кузнец. Но вернемся к тому, с чего я начал. То, что я хочу создать, будет не обычным наемным отрядом. Никакой гильдии он подчиняться не будет, только мне. А чтобы купцы стояли в очереди перед Логовом, мы должны заработать себе репутацию. И вот сейчас я возвращаюсь к самому началу нашего разговора. Нам нужны будут воины, и мы будем их набирать, но не скопом, как в базарный день. А будем искать и брать к себе только самых лучших. И вот такое оплечье, как у вас, нужно будет заслужить. Поэтому я и гоняю вас, хочу, чтобы вы стали на голову выше остальных. Те же, кого мы, я повторяю, не только я, а и командиры всех рангов посчитают достойными - будут носить такое оплечье. И называться они будут «Верные». Верные не только мне, а и своим товарищам, той клятве, что принесут, Правде, наконец. Вы, кто первыми пошел за мной, эту честь уже заслужили, и я без толики сомнений, могу назвать вас «Верные».
        Единый, слитный стук кулаков воинов в свою грудь был ему ответом.
        - Дельно, княже, - улыбался Мидэл.
        - Мы теперь что-то вроде гвардейцев, - ухмыльнулся Снори.
        - Нет, Последыш, - покачал головой Атей, но увидев его недоуменный взгляд, ответил: - Много лучше, и вы это должны доказывать ежедневно, но не зевакам вокруг, а самим себе. Поверь, когда у нас появится репутация, ни одна тварь даже не посмотрит в нашу сторону или в сторону охраняемого нами того же каравана или обоза, особенно, если хотя бы на одном из воинов будет вот такое оплечье, что у тебя.
        - И то верно, - согласился с ним андеец.
        - И название хорошее, - впервые заговорил Грац Малыш, - а то эти наемники как только себя ни называют: и «Стальные клинки», и «Красные повязки», и «Неустрашимые Лирги», а некоторых из них соплей перешибить можно.
        - Да твоей соплей, Малыш, наверное, не только клинок перешибить можно, но всадника вместе с конем, - захохотал Адым, и его смех поддержали остальные, отчего воин неожиданно смутился. - Гмар еле подогнал по нему справу, думал, придется из двух делать.
        Хохот воинов стал еще сильнее.
        - Чего это вы хохочете? - подъехали к ним Виолин с Дариной.
        - Да вот, княгиня, - немного успокоился урукхай. - Думаем, где нашему Грацу обученного быка раздобыть, а то его конь скоро упадет, устав тащить Малыша.
        В строю снова раздались смешки, но быстро сошли на нет, потому как князь начал объяснять девушкам его задумку. Закончив рассказ, он посмотрел на свою жену.
        - «Верные», значит, - задумчиво проговорила она, а потом улыбнулась. - Я всегда знала, что мой муж самый лучший, - чмокнула она его в щеку. - Иначе он не был бы моим мужем. И его воины достойны именно такого названия.
        «Старший, - вынырнул из редкого подлеска Сай, и воины сразу подобрались, почувствовав, что их четвероногий товарищ что-то хочет сообщить князю. - Через версту кого-то ожидает отряд в полтора десятка всадников. С ними разряженный тип».
        - Понял, - кивнул Атей. - К бою, воины. Виолин, Дарина за карету, Куница, Сторожок с ними. Жизнью за всех мерит отвечаете.
        - Честью, князь, - оскалились альвы. - Жизнь лишь миг, честь навсегда.
        Призрак кивнул.
        - Лоенор, Мидэл - фланги. «Верные», вперед, - и придерживая заплясавшего Агата, поскакал в голову кавалькады.
        Увидев как сосредоточенные воины, следуя за своим князем, проносятся мимо кареты, Джинил попыталась что-то спросить, высунувшись в окно, но ее придержал Пирин.
        - Герцогиня, вам лучше оставаться внутри, - сказал он. - Когда князь все выяснит и даст отбой тревоге, вы все от него узнаете.
        Женщина не стала спорить, впрочем, даже если бы она попыталась - это было бы бесполезно. Для воинов князя существовал только один авторитет - он сам. Даже молодая княгиня не могла с ними спорить и не пыталась, тот самый авторитет князя распространялся и на нее.
        Вскоре с головы прискакали гвардейцы ее мужа и взяли в плотную коробочку карету, прикрыв ее щитами. С Призраком остался только их командир сержант Эрдаг Тихий.
        Стоявших на обочине всадников Атей увидел, когда закончился небольшой лесок. Дальше, вплоть до видневшейся вдалеке деревушки была открытая местность, поросшая лишь небольшим кустарником. То, что они ждут именно их, не вызвало у него никакого сомнения. Как только на открытый участок дороги выкатила карета, небольшой отряд двинулся в их направлении.
        Впереди ехал высокородный, с холеным, гладковыбритым лицом, всем своим видом излучая высокомерие, которым щедро делился со всеми, кто в данный момент проезжал с ним рядом. Сопровождающие его воины были как две капли воды похожи на тех гвардейцев, что сейчас окружали карету герцогини. «Послал все же весть, поганец. Успел», - подумал Призрак, уже зная, что перед ним герцог Тенпиль.
        - Твой парх? - кивнул на него князь, обращаясь к сержанту.
        Никак по-другому он назвать его не мог, человек ради своих амбиций поставивший на кон жизни близких, скатывался в его глазах на уровень ночников и даже ниже. Вспоминая Дарека Щепу, он знал, что и у них свое понятие чести есть. А вот у герцога оно, по его мнению, отсутствовало.
        - Кто? - не понял Эрдаг.
        - Твой герцог? - повторил Атей.
        - А, - опомнился гвардеец. - Да кажется. Но что он здесь делает?
        - Узнаем сейчас, - ухмыльнулся Призрак. - Только прошу тебя, Эрдаг, не дергайся раньше времени.
        - Хорошо, - покладисто кивнул тот.
        Два отряда наконец съехались и остановились в десятке шагов друг от друга.
        - Сержант, что делают эти воины рядом с охраняемой тобой каретой? - без предисловий начал герцог.
        - Вежливые разумные сначала представляются, - придержал Эрдага Атей, положив ему на плечо руку.
        - Я не обязан представляться первому встречному на дороге, - презрительно бросил Эрай Видный.
        - В таком случае, - голос Призрака стал сгущаться, - не будем разводить политесы. Освободите дорогу, и мы поедем дальше.
        - Эти воины, - указал на гвардейцев герцог, - находятся у меня на службе и сопровождают карету, в которой находятся мои родные. Кто бы вы ни были - проваливайте. Я сегодня добр.
        - Этих воинов, - Призрак повторил жест Эрая, - можете забирать, но карета и все, кто в ней находится, под моей защитой. И так будет до тех пор, пока я не доставлю их к месту назначения.
        Лицо герцога стало наливаться кровью. Стиснутые в тонкую ниточку губы побелели, а бледно-голубые, почти бесцветные глаза сузились до маленьких щелочек. Даже удивительно, что такого неприятного типа назвали Видным. Хотя, может быть, он таким становился только в моменты гнева. Атей этого не знал.
        - Уйди с дороги, выскочка, - прошипел герцог. - И тогда я только высеку тебя, оставив жизнь.
        - «Верные», - спокойным, но очень знакомым его воинам голосом скомандовал князь. - Щиты на руку, стрелы на тетиву.
        Сидящие в седлах воины слитно перебросили из-за спины щиты и чуть наклонили копья в сторону воинов герцога, что до этого покоились в специальных петлях возле седла. Справа и слева послышался скрип натягиваемых луков. А лица самих воинов в преддверии хорошей драки исказили плотоядные улыбки, которые говорили только об одном, что даже если они сегодня погибнут, то уйдут достойно, прямо к крыльцу дружинного дома Парона.
        Гвардейцы, что охраняли карету, положили на рукояти мечей свои ладони, но что делать дальше, просто не представляли. С одной стороны, князь за это время стал для них непререкаемым авторитетом, с другой - напротив стоял их герцог, которому они служили. Но и память о предательстве Фэнка Хвата была свежа как никогда.
        Ситуация была напряжена до предела. Сейчас хватило бы одного неосторожного движения, чтобы пыль под ногами превратилась в грязное месиво от попавшей в нее крови. Чувствуя это, путники обходили два отряда по большой дуге, не желая в самый неподходящий момент оказаться в самой гуще событий.
        - Князь, - раздался от кареты голос. - Позвольте мне выйти и поговорить со своим мужем.
        Подумав лишь долю мгновения, Атей распорядился:
        - Малыш, спешиться. Прикрываешь герцогиню, иди.
        Не задавая лишних вопросов, воины Призрака просто не имели такой привычки, Грац, несмотря на свои габариты, ловко спрыгнул с коня и, закинув щит за спину (мало ли), побежал к карете.
        - Князь? - немного успокоился Эрай. - У изгоев появился новый князь?
        Атей усмехнулся.
        - Я уже давно понял, герцог, что вы полный невежа…
        Принявшее, было, свой нормальный цвет лицо высокородного снова стало краснеть.
        - Не заставляйте меня убеждаться в этом еще раз. Если вы внимательнее вглядитесь хотя бы в мою внешность, то поймете, что я не имею никакого отношения не только к альвам-изгоям, но и к альвам вообще. Я уже не говорю о гербе, что вышит на обшлаге моего рукава. Но его вы можете просто не видеть.
        «Старший, - послышался зов Сая. - В задних рядах воин готовит небольшой самострел».
        «Понял, брат. Как скажу, появись».
        - Герцог, - снова посерьезнел Призрак. - Не испытывайте моего терпения и прикажите, чтобы ваш воин разрядил самострел, а лучше бросил его на дорогу. Иначе он, - Атей кивнул ему за спину, - порвет вас всех. Мне и моим воинам даже вмешиваться не придётся.
        При виде выходящего из-за небольшого куста Кота (как там он только прятаться умудрялся?) кто-то из воинов герцога ахнул и выругался, потянув меч. Однако воткнувшаяся перед его конем стрела быстро охладила его пыл. Красное лицо Видного при виде огромного хищника быстро сменило свой оттенок на мертвенно-бледное.
        - Кто ты такой? - прохрипел испуганный герцог.
        - Его зовут Атей Призрак, князь Сайшат, - ответила Джинил, когда остановилась рядом с Агатом. Малыш, добросовестно выполняя свои обязанности, прикрывал женщину своим щитом. - И он любезно согласился взять нас под свою защиту, после того, герцог, - презрительно выплюнула она, - когда перебил тех наемников, что ты отправил для нашего убийства.
        - Джинил… - попытался что-то сказать Эрай, но его вновь перебила жена.
        - Ты хочешь сказать, что мы должны были остаться в живых, а на заклание отправиться только твои гвардейцы и принцесса? Я знаю и это, герцог. Иначе как бы ты взошел на престол, ведь в твоих планах было регентство. Так? - герцогиня быстро успокоилась. - И, кстати, если хочешь жить - делай так, как говорит князь. Из той сотни наемников две трети убил он. ОДИН.
        А вот тут герцога пробрало, и он наконец более пристально вгляделся в глаза Атея, где увидел плещущийся черными водами безбрежный океан.
        - Убрать оружие, - сказал Эрай и взвизгнул: - Даже не прикасайтесь к нему.
        - Я единственного не пойму, герцог, - подавленным голосом произнесла Джинил. - Ты предал своего короля, но как ты мог предать память нашего сына, который погиб, защищая Даргас?
        - Да я только из-за этого и затеял все, - заорал Эрай. - Только потому, что считал, что отец сына, отдавшего жизнь за это королевство, будет более достойным королем.
        - Он не один погиб за Даргас, герцог. Таких за его историю были тысячи, в том числе и высокородные, - сказала Джинил, по щекам которой текли слезы. - Князь, делайте так, как считаете нужным. Воин, проводи меня, - кивнула она Малышу и направилась к карете.
        Провожая ее затравленным взглядом, Эрай не заметил, как вперед выдвинулся Эрдаг Тихий.
        - Эрай Видный, - громко сказал он, срывая с себя плащ с цветами герцога. - С этого момента я считаю себя свободным от клятвы, которую приносил вам. Предавший единожды - предаст еще.
        Брошенный плащ плавно спланировал под ноги коня герцога.
        - Князь, - повернулся сержант к Атею. - До того момента, как мы доставим мерит к месту назначения, я подчиняюсь вам. - И отъехал к «верным», встав с ними в один ряд.
        - Как ты мог, отец? - раздался душераздирающий крик со стороны кареты. Видимо, герцогиня наконец открыла глаза своей дочери. - НЕНАВИЖУ.
        Через несколько мгновений от кареты подъехал еще один всадник. Не останавливаясь, метнул к одиноко лежащему плащу сержанта свой и снова вернулся на свое место. А потом закрутилась карусель. Гвардейцы по одному выезжали и бросали свои накидки на землю, а потом возвращались к карете. А «верные» лишь одобрительно улыбались, наблюдая эту странную церемонию.
        Вскоре рядом с каретой не осталось ни одного воина с плащами на плечах. Все, без исключения, гвардейцы, что сопровождали карету, посчитали себя свободными от принесенной клятвы.
        - Герцог, - спокойно сказал Атей, немного убавив боевой транс. Теперь его глаза были просто черные. - Я попрошу вас отдать свой меч и следовать с нами в Карпейн. Король сам решит вашу судьбу.
        - Никогда, - ощерился Эрай.
        - Я не советую вам убегать, - покачал головой Призрак. - Стрелы моих воинов все равно быстрее.
        - Я и не думаю, выскочка, - слезая с коня и вынимая меч, сказал он. - За нанесенное мне оскорбление я вызываю тебя на поединок до смерти. И если ты действительно князь, ты не сможешь его проигнорировать.
        Атей немного помедлил, а потом, перекинув правую ногу и ножны с Поющим через седло, стек с Агата. Одного лишь этого движения было достаточно, чтобы Эрай понял, что он приговорен.
        - ПРОСТИТЕ, ЕСЛИ СМОЖЕТЕ, - крикнул герцог и ринулся в атаку.
        Призрак молниеносно ушел вправо, разворачиваясь к Эраю и одновременно вынимая меч. Серый росчерк клинка Атея не заметил почти никто. Лишь когда герцог по инерции сделал еще два шага, а потом его голова упала в пыль и прокатилась еще несколько шагов, воины, наблюдавшие за этой стремительной схваткой, увидели, как князь убирает в ножны меч.
        - Спасибо, князь, - услышал Атей голос герцогини и повернулся на него. Джинил стояла с дочерью возле кареты. - Вы как всегда поступили более чем благородно, убив моего мужа в поединке, а, не отдав его на потеху толпе, которая бы бесновалась, наблюдая, как палач четвертует моего мужа на центральной площади Карпейна.
        - Спасибо, князь, - повторила маркиза. - И простите, если раньше вас чем-нибудь обидела. Довезите нас до столицы, я очень устала.
        Карпейн. Столица королевства Даргас
        Столица королевства, как и описывал ее Мидэл, была большим и шумным городом. Вот только зелени, по мнению Атея, было не так уж и мало. Разве если только сравнивать с Мегаром, а особенно с их Тенистым кварталом. Окруженный высоченной стеной, Карпейн стоял на крутом берегу небольшой речушки, саженей в сорок шириной, которая, по словам Эрдага, была притоком Рубежной, что протекала немного севернее. Из-за этого в городе было всего трое ворот: Главные, Западные и Восточные. В остальном город ничем особенным от того же Мегара не отличался: чистый ров, исправный подъемный мост, стражники на стене и в воротных башнях.
        Их кавалькада въезжала в Карпейн через Восточные ворота, для беспрепятственного проезда через которые хватило милой мордашки Ирены, высунутой в окно кареты. Видимо, принцессу здесь знали не только по имени, но и в лицо, а, судя по счастливым лицам стражников, еще и уважали.
        - Эрдаг, - теперь в окошко выглянула герцогиня, - веди всех в наш дворец.
        - Да, герцогиня, - кивнул он и, пришпорив коня, легкой рысью поскакал во главе эскорта по широкой улице, ведущей прямо в центр столицы.
        Вскоре им открылась просто огромная площадь, выложенная булыжником. В ее конце возвышалась еще одна стена, за которой виднелся королевский дворец. С этого места Атею было не разобрать, насколько он велик, но судя по тому, что дворцовая стена уходила в обе стороны саженей на триста, а потом поворачивала не под прямым углом, а делала лишь небольшой изгиб внутрь, территория была огромной. Судя по всему стена, окружающая дворец, представляла собой неправильный многоугольник.
        Не въезжая на площадь, Тихий повернул перед ней направо и по выложенной камнем, как и площадь, улице, что шла по ее периметру, повел эскорт дальше. Особняк герцога Тенпиль стоял напротив дворцовой стены, по другую сторону площади и ничем, кроме размеров не отличался от Логова Сайшат. Правда, размерами различался раза в три и не в сторону уменьшения. Когда они въехали через центральные ворота на его территорию, первым, что они увидели, был ослепительно белый дворец в три этажа, что стоял от них шагах в пятистах. И вела к нему не усыпанная песком дорожка, а выложенная камнем дорога. Был даже мост, перекинутый через большое неправильной формы озеро, что пересекало эту дорогу. Озерцо в Логове на его фоне смотрелось как обыкновенная лужа.
        А вот сам дворец оригинальностью архитектуры не отличался. Все тот же центральный корпус, только выгнутый наружу, а по краям два больших крыла, что перпендикулярно отходили от него за фасад. В отличие от Логова, здесь центральным входом пользовались. Вернее сказать в основном им и пользовались, так как главные ворота были единственным въездом на территорию дворца. Были, конечно, и другие выходы, но предназначались они в основном для внутреннего пользования: воины, прислуга, конюхи и так далее.
        Кавалькада замерла перед центральным входом, который незамедлительно открылся, и из него высыпала целая толпа слуг, которые при виде выходящей из кареты герцогини согнулись в почтительном поклоне. Дождавшись, когда Джинил отойдет немного от кареты, ей навстречу вышел седой подтянутый мужчина, с непроницаемым лицом и идеально подогнанным костюмом в цветах герцога Тенпиль. Не иначе как дворецкий - управляющий хозяйством.
        - Рад приветствовать вас, герцогиня, - учтиво поклонился он. - Как прошла ваша поездка в родовое гнездо?
        - Здравствуй, Бонфил, - улыбнулась Джинил. - Поездка прошла не скучно. Я много потеряла, но еще больше, мне кажется, приобрела.
        - Я рад за вас, герцогиня, - еще раз склонился дворецкий, не единым жестом или мимикой не выдав того, что ему ужасно интересно, что за потери и приобретения имела в виду женщина.
        - Бонфил, слушай меня внимательно, у тебя сейчас появится много забот. Во-первых, выдели гостевое крыло для князя Сайшата, его семьи и его воинов, - указала она рукой на спешивающегося Призрака и Виолин. - Вы же не думали, князь, что после всего, что вы для нас сделали, я просто так вас отпущу?
        Атей не ответил, лишь улыбнулся краешком губ и пожал плечами.
        - Затем, - продолжила она. - Видишь крытую повозку за каретой? Там находится тело герцога. Нужно подготовить его для погребального костра.
        По толпе слуг пронеслись изумленные выдохи об ужасном известии. Но вот всхлипов или рыданий не послышалось, видимо, особой любовью Эрай у дворни не пользовался. Дворецкий же остался непроницаемым, судя по всему, мало что могло вывести его из равновесия.
        - И не забудь отправить в королевский дворец гонца с известием, что принцесса Ирена тоже находится здесь. Выполняй.
        Еще раз кивнув, Бонфил развернулся и начал раздавать короткие, четкие указания, будто он был не дворецким, а сержантом в учебном полку.
        - Герцогиня, - спросил Атей. - Я исполнил перед вами взятые на себя обязательства?
        - Более чем, князь, более чем.
        - Тогда для чего нам выделять целое крыло? Нам хватит небольшого отдыха, плотного обеда, и мы двинемся обратно.
        - Князь, не обижайте меня, - немного нахмурилась Джинил. - В Логове и без вас ничего не случится. У вас там Лайгор, Хальд и Бенигна, плюс оборотни и ваша «ужасная» репутация, - при последних словах она немного улыбнулась. - Так что прошу вас не спешить и погостить у меня. К тому же я более чем уверена, что его величество Тедор Первый Радушный непременно захочет встретиться со спасителем своей дочери.
        - Раз так, - кивнул Атей. - Мне не остается ничего другого, как принять ваше предложение.
        - Прошу вас следовать за мной, князь, - тут же появился дворецкий.
        - Подождите, уважаемый Бонфил, - придержал его Призрак. - Прежде, чем вы покажете нам наши комнаты, скажите, где конюшня для лошадей? Мои воины сами привыкли ухаживать за своими боевыми друзьями.
        Услышав это, непроницаемая личина дворецкого чуть не дала трещину, но он все же удержал себя. Но в глазах все же появились искорки неподдельного уважения к князю. За свою долгую жизнь он чуть ли не впервые встретил высокородного, который в первую очередь заботится не о себе.
        - Не извольте беспокоиться, ваша светлость, - кивнул Бонфил. - Из крыла, что отведено вашей семье, есть отдельный выход, который ведет в сад. А там я покажу, где находятся конюшни.
        - Спасибо, - улыбнулся Атей.
        - Князь, - обратилась к нему Джинил, - вы бы показали сразу Сая, пусть слуги привыкают. А то потом испугаются до сердечного приступа, а вышколенная прислуга сегодня стоит очень дорого, - и потом обратилась ко всем. - Сейчас князь представит вам своего брата. Не пугайтесь, он ласковый, словно котенок, правда, только с друзьями.
        «Выходи, дружище», - позвал Призрак Кота, который все это время ехал в повозке с телом Эрая Видного.
        «Наконец-то, - выпрыгнул из повозки Сай. - По-моему, у него кровь протухла еще до того, как ты снес ему голову».
        «Только не говори этого больше никому».
        «Как скажешь, Старший».
        Появление Кота вызвало среди прислуги настоящий ужас и шок. Даже Бонфил наконец дрогнул, расширив глаза. ТАКОГО брата у князя здесь не ожидали уви-деть.
        - Ха-ха, - хихикнула принцесса, увидев замерших слуг. - Неплохая скульптурная композиция. Тетушка, можно я заберу ее в свой парк? Расставлю ее более художественно и рядом поставлю табличку «Естественная реакция врагов князя Сайшата». Да не бойтесь вы, князь и его четвероногий брат - друзья. Сай, можно я тебя поцелую? - и не дожидаясь разрешения, обняла Кота за мощную шею и чмокнула того в мокрый нос.
        «Хорошая девочка, - разомлел хищник. - Была бы моего роду-племени, никого бы к ней не подпустил».
        «Что я слышу, брат? - улыбнулся Атей. - У тебя появилась к кому-то симпатия?»
        «Ты прав, Старший. Принцесса и герцогиня, наверное, единственные из не принадлежащих нашему клану двуногих, кто мне нравятся».
        - Князь, - хитро посмотрела на Атея принцесса. - Вы не поделитесь тем, о чем сейчас говорили с Саем? Вы ведь общались, я права?
        Замершая прислуга, увидев, как Ирена обнимает хищника, ничуть его не пугаясь, понемногу начала отмирать. Но услышав ее слова об общении князя с, как они считали, животным, снова замерли. Теперь уже от удивления.
        - Конечно, ваше высочество, - кивнул Призрак. - Вы и герцогиня - единственные, не принадлежащие роду Сайшат, кто нравится Саю.
        Княгиня уважительно посмотрела на Кота.
        - Спасибо тебе, благородный Сай, - кивнула она. - У меня и раньше не поворачивался язык назвать тебя животным, а теперь и подавно. И ты действительно очень похож на своего двуногого брата. Кстати, а как он тебя называет, князь?
        - Старший, - ответил Атей.
        - Ну да, ну да. И почему это я сразу не догадалась, если даже мне иногда хочется назвать тебя старшим, хотя и выглядишь ты намного моложе меня. Все, - хлопнула она в ладоши и посмотрела на прислугу. - Займитесь, наконец, делами. У вас еще будет время хорошо узнать семейство Сайшат.
        И дворня вмиг зашевелилась, словно искусный маг одним жестом снял с них заклинание окаменения.
        Карпейн. Дворец герцогини Тенпиль
        - И как ты развлекаешь своих гостей? - спросил коренастый мужчина, смотревший в окно, где в саду за герцогским дворцом сейчас упражнялись около дюжины разумных, причем двое из них были женщины.
        - А ты разве не видишь, брат? - ответила герцогиня, стоящая с ним рядом.
        Коренастым мужчиной был не кто иной, как вдовствующий король Даргаса Тедор I Радушный. Правитель был уже не молодой, но и старым его назвать не повернулся бы язык. С заурядной внешностью, отличительными особенностями которой была бородка-клинышек и каштановые волосы с серебряными нитями седины.
        - Они целую пятину только и занимаются, что размахивают железками? - удивился король.
        - С утра до вечера, Тедор, - кивнула герцогиня. - С перерывами на прием пищи и небольшой отдых.
        - Н-да, - уважительно покачал головой мужчина. - Хотя я уже давно смотрю на князя и его воинов и смотрел бы, наверное, еще очень долго. Даже мои гвардейцы с ними не идут ни в какое сравнение. Тем лишь бы добросовестно отстоять свой караул, а потом вино, женщины, поединки.
        Увидев, как мечтательно улыбнулся при этом король, Джинил тоже усмехнулась.
        - Чего тебе, мой любезный брат, так не хватает.
        - Возможно, сестренка, - кивнул он. - Но на моих плечах королевство, и я не волен в своих желаниях. А что это у них за лапа на доспехе? - вернулся он к обсуждению гостя герцогини.
        - Это отличительный знак самых преданных его воинов. Они так и называются «верные». Это что-то наподобие твоей гвардии. Их у него пока только три десятка, но от своей дворни я слышала, что сержант моего покойного мужа Эрдаг Тихий и все, кто сопровождал меня, собираются проситься к князю на службу. И если он их возьмет, то кандидатов в «верные» станет еще два десятка.
        - А что, они не сразу ими становятся?
        - Нет, брат, - покачала головой Джинил. - Мне рассказал все сам Атей, когда я попросила его об этом, услышав, как он своих воинов называет «верные». Сейчас эту привилегию получили только те, кто пошел с ним, когда у него, как он говорит, кроме клинков больше ничего не было. Ну, еще и те, кого он вырвал из лап Паука. Поэтому он и гоняет их как новобранцев, хотя за плечами многих из них не один год службы в регулярных войсках, а потом еще и в наемниках. Говорит, что они должны стать элитой. А вот другие воины честь носить на плече «лапу Сая» еще должны заслужить.
        - Что носить? - повернулся к ней Тедор.
        - Это оплечье сами воины окрестили «лапой Сая». Кто это - ты уже знаешь. И это для них высшая награда, так как более преданного разумного… да, да не удивляйся, - увидев поднятые брови короля, сказала Джинил. - Кот разумен, но общаться может только со своим старшим братом. Так вот, более преданного разумного на Тивалене не найти. Как сказал Призрак, Сай часть его самого, так что удивляться тут нечему. Поэтому надевая на левое плечо «лапу Сая», воины в своей верности приближаются к Коту. И это для них великая честь. Брат, Атей удивительный разумный…
        - Да слышал я уже это тысячи раз, - отмахнулся король. - Что от дочери, которая просто без ума от него, что от тебя. Я согласен с тобой, что он может принести огромную пользу Даргасу. Только скажи, вариант Ирены действительно не подходит?
        - Абсолютно.
        - А если его прижать? - подал идею Тедор. - Ну, там сказать, что сделка с его особняком не совсем действительна или еще что-то. Найти причину можно всегда. А в качестве небольшого пряника, принять у него вассальную клятву и взвалить на него ворох забот, чтобы не отвлекался на посторонние мысли.
        - Ты совсем дурак, король, - вскипела герцогиня. Такой ее еще не видел Тедор. - Ты вообще, чем слушал, когда я тебе рассказывала о нем. Да проще голым войти к лиргу в клетку, дернуть его за усы, а потом выйти обратно. Шансов остаться в живых будет намного больше. Если ты его начнешь прижимать, как ты говоришь, он просто уйдет, оставляя за собой горы трупов. Уйдет к тому же Изумруду. Тем более они теперь родственники, а ты останешься с носом.
        - Тихо, тихо, - взял ее за плечи король. - Неужели он так опасен?
        - Давай присядем, брат, - устало сказала Джинил и присела здесь же у окна в глубокое кресло. Тедор сел в соседнее.
        - Братишка, - тоном терпеливого наставника продолжила разговор герцогиня, - он не опаснее ручного котенка, подожди, - подняла она руку, увидев снисходительную улыбку короля, которая как бы говорила: «Ну вот, а ты боишься». - Если только считает тебя другом. И знаешь, кажется, мне удалось этого добиться. И я ни на что не пойду, чтобы эту дружбу разрушить, даже ради королевства. Потому что для Даргаса выгоднее и безопаснее, чтобы он был другом, а не врагом. Я слышала из уст его жены очень хорошую фразу, которая полностью его характеризует: «Добрый с друзьями, беспощадный с врагами». Именно беспощадный. Я, наверное, никогда не забуду графа Генберга, что дергался в предсмертных судорогах, вися на столбе на собственных кишках. И знаешь, мне не было его жалко. Если бы я смогла сделать так же, то обязательно бы сделала.
        Король, сдвинув брови, слушал сестру.
        - Ты убедила меня, Джинил, - кивнул он. - Еще никогда моя любимая сестренка не обманывалась в своей оценке разумных. Вспоминать твоего покойного мужа не будем, это была не твоя воля, а нашего отца. Вот только, как его заинтересовать? Думай, мой самый верный и близкий советник. Меня не поймут не только правители Центральной Тивалены, плевать я на них хотел. Меня могут не понять мои собственные подданные, а это намного серьезнее. Где это видано, чтобы не принесший вассальной клятвы, пусть и высокородный, управлял целой провинцией. Да в этом случае заговор Эрая мне покажется невинной шуткой. Он действовал один, а тут могут объединиться целые роды, чтобы дать мне пинка под зад, освобождая трон.
        - Согласна, что все надо обдумать, - кивнула Джинил. - Но сделать это лучше вместе с князем. Поверь, как только ты завоюешь его уважение, а сам Атей немного окрепнет, тебе не надо будет бояться никаких заговоров.
        - Эх, сестра, - вздохнул король, - твои бы слова да Тамине в уши. Зови уже своего друга.
        - Бонфил, - повысила голос герцогиня, и в тот же момент дверь в ее кабинет открылась, являя невозмутимого дворецкого. - Будь добр, пригласи княжескую семью в мой кабинет. С ними желает говорить король.
        Мужчина кивнул и беззвучно покинул комнату, а Тедор и Джинил молча продолжили наблюдать за парком, где Атей в этот момент вел учебный поединок сразу с тремя альвами.
        - Невероятно, - через некоторое время сказал король. - За ним невозможно уследить. Кажется, что он везде.
        - Именно поэтому его назвали Призраком, а еще «верные» называют его бастардом Парона, потому как другого такого воина на Тивалене нет, и в этом я с ними полностью согласна.
        Брат и сестра увидели, как на лужайку к князю подходит Бонфил и что-то говорит княгине Виолин, которая, выслушав его, окрикнула мужа. Призрак, стремительно разорвав дистанцию с альвами, поднял мечи, останавливая бой. Затем подошел к дворецкому, послушал, что он ему говорит, и, взглянув в сторону окна, где сидели герцогиня и ее брат, коротко кивнул.
        - Он что, нас видит?
        - И, по-моему, уже давно, - улыбнулась Джинил. - И не удивлюсь, что еще и слышал, особенно, когда я орала на тебя, братишка.
        - Н-да, - усмехнулся Тедор. - Твой князь действительно интересная личность.
        - Ты сам влюбишься в него, когда узнаешь ближе, - ответила герцогиня.
        Там же. Кабинет герцогини
        - Льдинка, ты стала совсем взрослой, - с доброй улыбкой на лице посмотрел на Виолин король, когда князя и его близких представили ему. - Княгиня Сайшат, а еще недавно я слышал от Ирены только Виолинка - задира.
        - Да потому что она всегда меня задирала, - возмутилась принцесса, которая прибыла к своей тетушке вместе с отцом, но компанию им составила только теперь. - Она да Лоенор, когда мы у них в Лесу бывали.
        - Давайте не будем рядиться и побеседуем, так сказать, по-семейному, - сразу взял быка за рога король. - Присаживайтесь.
        - Спасибо, ваше величество, - с достоинством кивнул князь. Подвинул кресло жене, потом сделал то же самое для сестры и только потом сел сам рядом с небольшим столиком, на котором было легкое вино и фрукты.
        Напротив сели король, Джинил и Ирена.
        - Князь, - снова заговорил король. - Позвольте мне выразить свою признательность и поблагодарить вас за все, что вы сделали не только для королевства, но и для меня лично. Одними словами благодарности это передать невозможно, но про вашу награду мы поговорим позже.
        - Ваше величество, - улыбнулся Атей. - Все, что я сделал, было не ради награды, просто так было правильно. Так мне подсказывала моя совесть.
        Джинил победно посмотрела на своего брата, но вслух ничего не сказала.
        - И все же, князь, я вам благодарен. Но пригласил я вас не для этого, вернее сказать, не совсем для этого. Моя сестра просто настаивает, чтобы я подружился с вами, так как сама она уже давно считает вас своим другом. И поверьте мне, слышать это из уст Джинил для меня было полной неожиданностью. За всю свою жизнь у нее был, наверное, только один друг - это я. Так сестра?
        - Ты прав, Тедор, как бы прискорбно это ни звучало. Но могу уверить вас всех, что прожитые практически в одиночестве годы стоили того, чтобы потом познакомиться с таким индивидуумом, как князь.
        - Мне лестно слышать ваши слова, Джинил, - улыбнулся Призрак. - И могу уверить вас, что наша дружба взаимна.
        - Спасибо, Атей, - поблагодарила она. - Это действительно важно для меня. И зная тебя и то, что ты не любишь долго рассыпаться в любезностях, перейдем к делу. А просто поговорить мы сможем в любой момент, до летнего сезонного бала еще целых две десятицы. - И хитро улыбнулась.
        - Какого бала? - не понял князь.
        - Муж, в Даргасе ежегодно происходят два больших сезонных бала, - решила прояснить ситуацию Виолин, - летом и соответственно зимой. И я так понимаю, что на один из них мы приглашены.
        - Совершенно верно, Виолин, - кивнул король. - Вне зависимости от того, с каким результатом закончится наш разговор. А поговорить я хотел вот о чем. После того как вы, князь, разрубили всю паутину, которой опутал северо-восточную провинцию покойный граф Генберг, и убили самого паука, это место оказалось вакантным. И мы с сестрой, подумав, решили…
        Король с Джинил говорили почти час. О том, что после исчезновения твердой руки в провинции, какой бы она ни была эта рука, там вскоре начнется передел неофициальной власти. Ночники будут резать жадных купцов, те в свою очередь, наняв наемников и тех же ночников-убийц, будут пытаться приструнить благородных, что на волне безвластия попытаются занять место Генберга. Проще говоря, хаос.
        И для того, чтобы это предотвратить, нужен будет жесткий, даже где-то жестокий управляющий этой самой провинцией. И вот это место они и хотели предложить князю. Внимательно их выслушав, князь сказал:
        - Я не отказываюсь дружить с вами, ваше величество, но вы ведь наверняка уже сами поняли, что вашим вассалом я стать не смогу? Слишком много разумных доверилось мне, и я не смогу обмануть их надежд.
        - Именно об этом мне и сказала сестра, - улыбнулся король. - И как всегда, оказалась права. Но, может, вы что-то сможете подсказать, как нам прийти к обоюдной выгоде?
        Призрак надолго задумался. То, что предлагал король, было для него неприемлемо, потому что был уверен, что когда-нибудь все равно возникнет между ними конфликт интересов. Но он понимал и то, что растущую в его лице третью силу никто просто так без внимания не оставит и когда-нибудь их интересы снова столкнутся. Уйти просто так Атей не мог. Кроме Логова и нескольких тысяч золотых, у него больше ничего не было. Если не считать, конечно, сотню присягнувших ему разумных. Это понимали и король с Джинил, поэтому найти обоюдовыгодный выход из создавшейся ситуации было для них очень важным.
        - Я знаю, что надо делать, - засияла герцогиня, и все поняли, что она действительно нашла выход.
        - Смотря на тебя, - тоже улыбнулся король, - я более чем уверен, что ты действительно нашла самый лучший способ, чтобы мы пришли к обоюдовыгодному сотрудничеству.
        - Брат, скоро весь Карпейн будет знать об измене моего мужа, если уже не знает. А если и не узнает, нужно сделать так, чтобы узнал. Заодно и для других будет предостережением, чтобы не думали, что они могут без последствий заниматься чем-то подобным. После этого находиться в столице я не смогу. Я просто не выдержу всех этих взглядов твоих лизоблюдов. Поэтому лучшим вариантом будет, если ты отправишь меня в почетную ссылку, назначив своим представителем в Северо-Восточной провинции. Князя же за все, что он сделал для короны и тебя лично, ты наградишь титулом, который ни к чему не будет его обязывать. Например, вольный князь, друг Короны Даргаса. А я, будучи управляющей провинцией, найму князя и его воинов на службу. Узнав Атея, я уверена, что он никогда не предаст меня и не перешагнет через свою честь. Тонкости договора мы обсудим подробнее потом. Зато, когда князь окрепнет, из Мегара можно будет даже увести королевские войска, которые нужнее будут на юге и на границах с Рузеей.
        - Это действительно выход, - выслушав сестру, сказал король. - И очень хороший я вам скажу.
        И он вместе с Джинил посмотрел на Атея, который, подумав совсем немного, ответил:
        - Я согласен, ваше величество.
        Эпилог
        Летний королевский бал, как всегда, собрал весь цвет Даргаса. Кареты одна за другой подъезжали к королевскому дворцу, чтобы выпустить из своего нутра разряженных высокородных и благородных, которые соревновались друг с другом в роскошности своих одежд, надетых украшений и инкрустированных драгоценными камнями клинков. Слуги провожали их в большой церемониальный зал, где они и занимали свое место в зависимости от знатности и богатства, что почти всегда было одним и тем же.
        Когда гости собрались, к ним вышел король.
        - Я благодарен вам всем, что вы отринули все свои дела и нашли время, чтобы посетить ежегодный летний сезонный бал.
        Цвет Даргаса радостно загомонил, а король едва заметно поморщился.
        «Как же, отринули они, - думал он. - Да многие только и живут от бала до бала».
        - Но прежде чем я открою его, я хотел бы представить вам еще одного разумного, - меж тем продолжил король. - Ни для кого не секрет, что мой родственник герцог Тенпиль устроил против меня заговор. Вот только своих целей он не добился, а все потому, что у меня есть верный друг. Позвольте представить вам: друг Короны Даргаса АТЕЙ ПРИЗРАК, ВОЛЬНЫЙ КНЯЗЬ САЙШАТ, со своей женой Виолин Льдинкой, княгиней Сайшат, и сестрой Дариной Иглой, княжной Сайшат.
        Высокие двери, ведущие в церемониальный зал, открылись, и перед изумленными высокородными предстал в своем неизменном черном камзоле Призрак со своей женой и сестрой.
        Конец первой книги
        notes
        Примечания
        1
        Парон - бог воинов в пантеоне Тивалены.
        2
        Великая - самая протяженная и полноводная река Тивалены.
        3
        Первоматерь, Мать Природа - верховное божество альвов.
        4
        Меланист - животное с темным окрасом (почти альбинос, только наоборот).
        5
        Марикка - богиня смерти в пантеоне Тивалены.
        6
        Обер - младший офицерский чин в войсках королевства Даргас.
        7
        Хург - мелкий бес - проказник в тиваленской мифологии.
        8
        Андея - северные территории Тивалены.
        9
        Гариэр - уважительное обращение к мужчинам, принятое среди благородных.
        10
        Нумейцы - кочевой народ, живущий на юго-западе Тивалены и промышляющий разбоем.
        11
        Берг - аналог земного медведя, отличается от него более крупными размерами.
        12
        Нечистый - аналог дьявола на Тивалене.
        13
        Земляное яблоко - аналог земной картошки.
        14
        Ухватить Тамину за подол - близкое к земному поймать птицу удачи за хвост.
        15
        Мер?та - уважительное обращение к женщине, принятое у благородных на Тивалене.
        16
        Долина Безвременья - место, где души ждут своей очереди на перерождение (поверья Тивалены).
        17
        Утряница - плотоядное растение с клейкими капельками на листьях, в которые попадают насекомые. Особенно активно утром.
        18
        «Мечта» - походный мешок Атея «Мечта пилигрима».
        19
        Тамина - богиня удачи в пантеоне Тивалены.
        20
        Нарамник - небольшой плащ, похожий по покрою на пончо, носится для защиты доспехов от нагрева солнцем и от непогоды.
        21
        Руиакатт - вождь (язык вайронов).
        22
        Маррут Руиакатт - Вечный Вождь (на языке вайронов).
        23
        Сатын - аналог бани у северян.
        24
        Рокош - официальное восстание против короля.