Ануш Виктор Александрович Маслов
        События книги переносят читателя на Американский континент за несколько десятков лет до Нашей Эры. Главному герою, жителю одной из деревень, угрожает гибель, недруги готовы отнять у него не только любимую девушку, но и саму жизнь. В борьбе он проходит нелегкий путь от рядового члена до вождя племени. Ему приходится постоянно отбивать нашествия соседей, стремящихся ограбить его город и поработить жителей. В трудных ситуациях ему помогает богиня луны и ночи, Мецтли
        Книга является вольной фантазией автора, не претендующей на точность в описании исторических событий
        Виктор Александрович Маслов
        Ануш
        Глава 1
        Не повезло Анушу, с некоторого времени появился у него недруг, Санаш. Отчего тот не взлюбил парня, только духи знают. Санаш был сыном вождя племени Тумара. Силушки необыкновенной, черного сагра (пантеру), мог голыми руками задушить. Во время молодежных игрищ, хвалясь своей мощью, легко ломал молодые стволы деревьев. Однажды, глядя на здоровяка, шаман Гау покачал головой и пробормотал тихо, так что никто посторонний не услышал, кроме нашего героя: «Боги дали парню силу, но обделили мозгами. Станет Санаш вождем, глупостей наделает, племени не поздоровится». Однако Тумар в сыне души не чаял и часто повторял, что будет тот самым лучшим вождем во всей сельве. Ануш сделал для себя вывод, что вождь Тумар также обделен богами умом, однако мыслями своими ни с кем делиться не стал. Яблоком раздора двух молодых людей стала Антия, красавица из красавиц, многие парни на нее заглядывались, но она предпочитала проводить время с Анушем. Сынок вождя, хотя вокруг него увивалась половина девушек племени, также положил глаз на Антию. Была та стройна, с нежной светлой кожей, приятными чертами лица и гривой черных
блестящих волос. С того дня стал он заклятым врагом нашего героя. Пока племя оставалось в пещере, старался соперника не задевать. Однако во время игр, в которых выбирался победитель в стрельбе из лука, метании копья или борьбе, тот превращался в злобного духа. Силой превосходил любого, кроме разве своего отца, а вот ловкости Санашу не доставало, так же, как и ума. Другой бы поостерегся увечить соперника, а ему было наплевать. Мог ноги и руки переломать, Анушу с трудом удавалось свести в ничью борьбу с силачом исключительно благодаря своей ловкости. Сын вождя не уставал бахвалиться своими достижениями в играх, часто крутился возле Антии, повторяя, что заберет ее к себе, как только найдет подходящую для жилья пещеру. Было заметно, что девушке он крайне неприятен, она старалась на него не обращать внимания, и это здоровяка выбешивало. Все знали, что он живет сразу с тремя девицами, которые готовы ему пятки лизать и частенько получают побои, оставляющие на молодых, упругих телах, синяки. У вождя уже было от него двое внуков. Шаман Гау подобное поведение не одобрял, чтобы появились наследники, нужно было
прежде спросить духов, получить их одобрение. Но и он побаивался сына вождя. Тот не посмотрел бы на статус шамана, силой заставил бы принять свою сторону. Как-то Ануш снова услышал, как старый шаман, качая головой, говорил, что духи непременно накажут Санаша. Но тому все было нипочем. Время шло, Санаш все сильнее выказывал свою неприязнь к Анушу, отец которого был обычным охотником и советовал сыну держаться от родни вождя подальше. Во избежание неприятностей.
        - Если он тронет Антию, я его убью! - отвечал Ануш. Последнее время он учился у старика Гурши выделывать ножи из черного обсидиана. У того ножи получались на загляденье, хрупкие, но очень острые. Парень живо представлял, как таким ножом вспорет брюхо противного недруга.
        - Даже не думай, - отвечал отец, догадываясь, о его мыслях, - родичи вождя тебя убьют.
        - Но что мне делать?
        - Ждать. Придет время, духи его покарают.
        - Прежде он затащит мою Антию в пещеру и сделает вождю еще одного внука, не так ли, отец?
        - Поговори с шаманом, узнай волю духов, - отец не одобрял поведения Санаша, но считал, что сыну лучше отступиться от красотки и найти себе другую девушку. Вон Илана, дочь охотника Траша, на него заглядывается. На следующий день сын вождя заметил взгляды, которые девица Илана кидала на соперника. Тем же вечером он затащил ее в кусты и сделал женщиной.
        - Не смей думать об этом крысеныше, - сказал плачущей девушке, поднеся к ее носу огромный кулак, - иначе я с тобой буду говорить по другому!
        Охотник Траш узнал об этом и напал на Санаша в сельве, желая вразумить негодяя толстой палкой. Что там у них произошло, осталось неизвестным, только рядом с обломками палки к вечеру нашли мертвого охотника. А родня вождя уверяла остальных членов племени, что на Траша напал здоровенный кабан, обратив внимание на рваные следы от его клыков. Многие догадывались, в чем причина, но молчали. Вождя боялись еще больше, чем сына, грудная клетка у него была широченная, кулаки пудовые. За сына мог любого прибить, не посмотрел бы на прежние заслуги.
        Ануш не слишком надеялся на духов. Скорее противника укусит ядовитое насекомое или паук, чем кто-то из духов снизойдет к его мольбам. Организм пещерных жителей был привычен к некоторым видам яда. К тому же, у шамана Гау на подобные случаи имелись пучки лечебных трав. Иной раз, после укуса какой-нибудь гадины, шаман давал пострадавшему настойку и спасал бедолагу. Люди племени больше всего опасались прожорливых рыб, которые водились в большой реке. В далеком будущем эту реку назовут Амазонкой, а рыб пираньями. Но и здесь существовало простое правило, в определенное время дня можно было безбоязненно заходить в реку, в другое этого делать не следовало.
        В своих мечтах Ануш видел, как его врага пожирают эти рыбы или кусает большой паук с крестом на спине. И шаман Гау не успеет к нему со своими лечебными травами. Ночами он смотрел на звездное небо, не подозревая, что через многие тысячелетия люди дадут звездам, и группам звезд, названия. У Ануша была хорошая память, он помнил, как их называл шаман, вон те несколько звезд, это Быстроногая Лань, другая группа готовый к прыжку шураг (ягуар). А вон там колючка (дикобраз), которого, из-за ядовитых игл, лучше не трогать. Молодой охотник верил, что на небе среди звезд живут духи, и мысленно обращался к ним за помощью. Духи могли бы, а самому нельзя через пустотелую бамбуковую трубку выстрелить во врага ядовитой колючкой, всем сразу станет понятно, чья это работа.
        Сын вождя не унимался и недавно снова прилюдно объявил, что после летних соревнований в стрельбе из лука и метании копья, овладеет желанной Антией. И сделает ее своей наложницей без ведома духов, о которых, по его мнению, впустую бормочет шаман. Надо сказать, подобное поведение сына, вождя не устраивало. Не был он совсем уж безмозглым и не хотел гневить духов.
        - Вот что, сын, - обратился он к Санашу, - после соревнований я отправлю тебя вместе с охотниками из нашей родни охотиться на за лань. Принесем ее вечером в жертву, ублажим духов, а потом делай, что задумал.
        Скривился сынок, но вынужден был согласиться. Не духов боялся, а соплеменников. Окрысятся на него, ведет себя непочтительного к обычаям предков, могут из племени изгнать. Случалось такое прежде.
        - Хорошо, отец, - сказал он, - вместе с охотниками прихвачу я и Ануша, этого крысеныша.
        - Хочешь с ним окончательно разобраться?
        - Ну, что ты, отец, - нехорошо улыбнулся Санаш, - он неплохой охотник, вот пусть и добудет для меня жертвенную лань!
        - Хорошо бы вам сначала пройти охотничий обряд. Только тогда вы сможете самостоятельно охотиться. Гау говорит, что иначе духи будут недовольны.
        - Мы с друзьями отправимся не на охоту, а на рыбалку, к дальней запруде. Рыбачить духи никому не запрещают. Пока будем ловить рыбу, попросим Ануша подстрелить лань. Не откажется, иначе ему не избежать насмешек.
        Ануш в это время думал о том, с чего началась их вражда. Не только из-за Антии, хотя она уже тогда была красавицей. Ануш ранил орла и добыл пару перьев для украшения головного убора, чем немало гордился. Рана от орлиного клюва на руке долго заживала, до сих пор на память о том случае остался шрам. А перья у него в тот же день кто-то украл, и очень скоро выяснилось, кто именно. Потому что Ануш увидел их на голове Санаша. Тот его еще оскорбил, уверяя, что сам добыл перья, а теперь Ануш хочет их присвоить.
        Вспомнил парень и пропажу первого изготовленного собственноручно обсидианового ножа, которым он так гордился. Нож получился замечательный, острый и на удивление, прочный. Но спустя два дня он пропал, так и осталось низвестно, кто его утащил. Все же, выделка острого и удачной формы ножа требовала немалого времени, мастерства и упорства. Скорее всего, нож украл тот же вор, что и орлиные перья. А теперь собирается украсть у него саму жизнь и судьбу, дарованную духами. Потому что жизнь без Антии он представить не мог. Девушка не раз говорила, что боится за него, потому что знает, сын вождя не остановится перед любой подлостью. Ануш ее старался успокоить, но получалось так себе. Да, он более ловкий, чем здоровяк Санаш. Но стоит тому схватить его в драке, и вот она, страна вечной охоты, принимай на свои просторы еще одного обитателя!
        Вечером к нему подошел шаман, окинул внимательным взглядом.
        - Завтра тебе предстоит отправиться на рыбалку с молодыми родичами вождя. Вы не прошли охотничий обряд, - сказал он, - но если тебя попросят подстрелить лань, не отказывайся.
        - Но как же духи, они ведь будут недовольны?
        - С духами я договорился, они не возражают и даже помогут. Я давно слежу за вашей враждой, и мне не нравится, как ведет себя Санаш. Нет в нем чести, а нечестный человек не имеет права быть вождем. Отец его этого не понимает, он считает, что сын лучший в этом мире. Но ты ни о чем не беспокойся, отправляйся. И не забудь прихватить каменный нож.
        - Нож всегда при мне, - ответил парень. Почти у всех воинов племени имелись изготовленные им ножи, и он этим немало гордился. Те ножи, которые были у них прежде, валялись без дела, изредка женщины чистили ими рыбу, на большее они не годились. Хотя чем ему мог помочь каменный нож? Разве что слегка порезать Санаша, после чего тот прибьет его одним ударом тяжелого кулака. Ануш тяжело вздохнул. Если шаман сказал, что духи помогут, значит, так тому и быть.
        Ночью он долго не мог уснуть, все думал, как справиться со здоровяком. Вот бежит он по сельве, Санаш за ним. Что можно сделать? Санаш туповат, но что это дает? Не совсем же тот дурак! Неожиданно пришла идея. Встречаются деревья с дуплами, куда заселились дикие пчелы. Представил Ануш, как берет подходящий камень, привязывает к нему длинную лиану и плотно затыкает пчелиный дом. Растянув лиану поперек тропы, бежит дальше. Туповатый Санаш заденет за лиану, выбьет каменную пробку, на него накинутся разозленные пчелы. Усмехнулся Ануш своим фантазиям, не подозревая, что впервые в мире придумал растяжку, не такую грозную и опасную, как многие тысячелетия спустя, но, по своему, оригинальную. Признал, что толку от этой затеи не будет. Либо пчелы не разозлятся, либо камня подходящего для затычки не найдется. Или пчел рядом не окажется. Как бы там ни было, в случае опасности только на духов оставалось надеяться. Хоть надежда была слабенькой. На богов и духов надейся, а сам смотри в оба. Силушки, в отличие от ловкости, ему ох, как недостает.
        Утром, наскоро перекусив, парни собрались на рыбалку. Взяли с собой приготовленные заранее остроги. Идти предстояло на дальнюю заводь с крупной рыбой, рядом еще бобровая плотина была. Народ собрался, в основном, из родичей вождя. Заядлый рыбак Саум, довольный, что его поставили во главе маленького отряда. Луан, мастер плести сети, впрочем, сегодня они должны были показать свою ловкость острогами. Во время засухи, когда в сельве охотникам трудно отыскать добычу для пропитания, Луан с помощниками часто приносил полные мешки рыбы. Лучше остальных орудовал острогой Здар, по прозвищу хитрый змей. Прозвище он получил после того, как случайно набрел на змеиное лежбище возле дальнего болота. Наступил на одну змею, потом на вторую, но ни одна его не покусала, предпочитая с недовольным шипением уползти. Шаман сказал, что парню помог змеиный дух. Последним в компании был молчаливый Хадаш, никто в племени не помнил, чтобы он когда-нибудь произнес подряд больше двух или трех слов. Хотя старшим считался Саум, фактически им был сын вождя. Сегодня Санаш на удивление не выглядел злобным, часто улыбался и даже
вежливо обращался к Анушу. Однако тот не обманывался. На заводи здоровяк наверняка постарается с ним расправиться. А родня подтвердит, что Ануш по неловкости либо сам утонул, либо дерево на него случайно упало и разбило ему голову. А может, еще что придумают. В дикой сельве чего только не случается! Ясно, для всех лучше было бы, чтобы Ануша задрал до смерти дикий зверь. Тогда выдумывать ничего бы не пришлось, и никто не был бы виноват. Здар, глядя на него, непонятно к чему, обронил: «Тебя змеи когда-нибудь кусали?», а Саум добавил: «Говорят, в заводи водится огромная зубастая рыба, человека может целиком проглотить». И Луан свое словечко вставил о гигантском удаве, который, по его словам, водится в этих местах и всю их компанию может заглотать, еще мало покажется. Помня наставления шамана, Ануш не отвечал. Решив, чему предназначено быть, то сбудется. Только нож не стал убирать в поясной мешок, а постоянно держал наготове. Вдруг понадобится, а времени достать не будет.
        Погода стояла облачная, хотя дождей давно не было, сельва полнилась звуками. Тропа петляла среди бамбуковых зарослей, вот они миновали огромную секвойю, дерево великанов. Макушка секвойи терялась в облаках. Кричали и распевали свои песни птицы, мимо отряда, цепочкой двигавшегося по тропе, пронесся большой зеленый попугай. Даже выкрикнул нечто вроде «Уух!». Первым, держа острогу наперевес, словно копье, шагал Санаш. Ануш был предпоследним, замыкал отряд молчаливый Хадаш. У Хадаша острога была своеобразная, один конец острый, обожженный на костре, другой, массивный круглый комель, походил на палицу. По этой причине Ануш то и дело оглядывался, опасаясь получить тяжелым комлем по голове. Хотел, было, отстать и встать в арьергарде, однако молчун скривился и протестующе махнул рукой, мол, не отставай. Лесные запахи действовали умиротворяюще. Казалось бы, о чем волноваться? Сельва знакома с детства, парни вокруг давно примелькались, когда-то вместе играли, выдувая из бамбуковой трубки колючки и поражая, на довольно-таки приличном расстоянии, стрекоз и мух. Все они здесь, идут по тропе, первым Санаш с
острогой наперевес, за ним Саум рыбак, потом Луан со свернутой сетью подмышкой, видать собрался поймать ту самую огромную рыбину. За ним хитрый змей Здар, за Здаром Ануш и последним молчун Хадаш. Все вроде свои, но так и кажется, что любой из них может дубинкой отоварить или проткнуть острой палкой. Видно, одного лишь опасаются, придет шаман и сразу поймет, не своей смертью умер парень. Значит, какую-то хитрость задумали. Ануш понятия не имеет, что за хитрость, но не расслабляется, обсидиановый нож сжимает так, что ладонь вспотела. Знает только, что собираются отправить его дальше к водопою, где он должен добыть детеныша лани. Сам вождь выказал просьбу. Мол, собираются подростки жертву духам принести, нужно свежее мясо. И добыть мясо должен именно он, самый ловкий из сверстников. Было у него сильное подозрение, что в жертву не лань принесут, а его самого. И шаману останется только согласиться, как же, духов умилостивят. Навалятся на него кучей и прибьют. Против нескольких подростков даже взрослый воин не устоит. Тряхнул головой Ануш, отгоняя неприятные мысли, потому что увидел, они пришли. Рыбаки
рассыпались по берегу, Санаш протянул ему лук и несколько стрел.
        - Ступай за антилопой, - сказал он, - а мы пока рыбой займемся.
        Делать нечего, поспешил Ануш к водопою. Через некоторое время услышал сзади топот. Так тяжело только сынок вождя мог ступать, тихо ходить по лесу здоровяк так и не научился. Даже мягкие мокасины звука его шагов не скрадывали. Спрятался Ануш за дерево, наложил стрелу, однако только лук натянул, тот переломился. Глянул на излом, увидел, что древко подрезано. Не будет этот лук стрелять. Пришлось его бросить и бежать дальше. Получается, никто его не ждет с добычей, здоровяк догонит и здесь же прикончит. Может залезть на высокую секвойю, вон она, аж в небо макушкой уперлась? Но противник тоже по деревьям лазает неплохо. А с копьем или луком, собьет на землю и хорошо, если, с высоты падая, жив останешься. Пришлось дальше бежать. Впереди змеиный луг с кустарником, за ним водопой. Дальше не убежишь. Обогнуть озеро не получится, справа и слева густой кустарник, местность болотистая. Да и плавает Ануш так себе, Санаш в воде запросто догонит.
        Впереди в траве Ануш заметил движение, инстинкт заставил его высоко подпрыгнуть. И вовремя, змея стрелой пронеслась между ног, выставив вперед пасть с ядовитыми зубами. Рука с каменным ножом дернулась назад, нож с хрустом вонзился в змеиную плоть. Ануш замер и оглянулся. Здоровенная змея, сурукуку, в далеком будущем эту красавицу с толстой шкурой, похожей на кожуру ананаса, назовут «бушмейстер», улетела в кустарник, на тропе осталась отрезанная голова с хищно торчавшими ядовитыми зубами. Только теперь до него дошло, какой опасности избежал. У змеи была привычка стремительной стрелой прыгать на свои жертвы, опорожняя яд в их тело. Но промахнулась, Ануш оказался быстрее. Хотел дальше двигаться, но взгляд неожиданно задержался на змеиной голове. Поднял ее осторожно, чтобы на поцарапаться о зубы, с которых капал яд. Чем не оружие? И кто подумает, что укус не случайный? Убрал левую руку со змеиной головой за спину, а правую, с каменным ножом, выставил перед собой. Едва успел повернуться к преследователю, тот тут, как тут. Довольно ухмыльнулся.
        - Брось в меня ножик, глядишь, нанесешь смертельную рану, а я буду рыдать и умолять о пощаде! - противник держал в руках ту самую необычную острогу-дубинку, которую до того нес молчаливый Хадаш.
        - Страшно стало? - спросил Санаш. - Встанешь на колени, убью быстро и безболезненно. Шаману скажем, что тебя толстокожий зуран (носорог) на рог поднял.
        Ануш метнул в него нож. Камень ударил противника в лоб, что тот пошатнулся, но не упал. И острогу с круглым комлем на конце из рук не выпустил. Лицо его залила кровь, но рана, разумеется, не была смертельной.
        - Наконец-то я тебя убью! - довольно сказал Санаш, лицо исказил звериный оскал, он поднял дубинку, которая превратилась в смертоносную палицу.
        Ануш отступил назад. Решив, что противник испугался, сын вождя бросился к нему. Ануш увернулся от удара, зная, что второго раза у него не будет. На мгновение они сцепились почти в объятьях. Ядовитые зубы впились в открытую шею здоровяка. В шоке от происшедшего Санаш не сообразил, что у него остались считанные секунды, чтобы нанести противнику последний удар, до того, как начнет действовать яд.
        - Ты меня убил! - воскликнул он, вспомнив, что у шамана противоядия от сурукуку нет.
        - Тебя убила змея, - ответил Ануш. Яд начал действовать, Санаш завалился на землю.
        - Будь ты проклят! - только и сказал он.
        Ануш, подождал, пока враг перестал биться в конвульсиях и отправился назад, к соплеменникам.
        Глава 2
        Пещерное племя провожало в последний путь сына вождя. Погода испортилась, словно само небо собиралось пролить дождливые слезы по его сыну. Но ни одно чувство не проявилась на лице, подобном каменной маске. Племя столпилось возле погребального костра, на котором догорал труп на деревянной подложке. Гау, шаман, без остановки бил в бубен, приплясывая и бормоча молитвы духам. На глазах некоторых девушек, которые надеялись связать свою судьбу с Санашем, блестели слезы. Но у Иланы, дочки Траша, чья душа недавно отправилась на поля вечной охоты, глаза оставались сухими. Вот уж кто ничуть не жалел о гибели грубого и себялюбивого Санаша. Что касается красавицы Антии, та была счастлива, хотя старалась ничем не показать своих чувств. Нельзя было не только смеяться, но даже улыбаться в такой день. Не только вождь, духи могли оскорбиться.
        Когда костер догорел, племя уселось поминать парня, пить пульке, хмельную настойку из сока агавы, и заедать лепешками. С небольшой речью выступил шаман, вспоминая силу покойного и его былые успехи в охоте. Когда народ стал расходиться, Тумар подозвал к себе военного вождя Саоха и о чем-то долго с ним беседовал. Ануш в это время уверял Антию в своей любви, обещая после посвящения в охотники взять ее в жены.
        - Я готов хоть сейчас забрать тебя на свое ложе, - пылко говорил парень, - но не могу, сегодня день печали, племя не поймет, духи обидятся. Придется дождаться обряда посвящения.
        - Я буду ждать! - ответила она, уверенная, что отныне никто не помешает их счастью.
        Утром Ануша позвал к себе шаман. Гау казался чем-то сильно озабоченным.
        - Вождь собирается провести сегодня обряд посвящения в охотники, - сообщил он парню.
        - Это замечательно! - Ануш обрадовался, он станет взрослым и сможет соединить свою судьбу с судьбой Антии.
        - Я отношусь к тебе, как к собственному сыну, - ответил шаман, - однако ночью духи сообщили, что у тебя впереди серьезные испытания.
        - Я все выдержу, лишь бы Антия всегда была рядом!
        - Собирайся, - сказал Гау, - ребята уже готовы.
        На поляну отправились молодые родичи вождя, в том числе Саум рыбак, Луан, Здар и Хадаш. С ними еще десять человек, все собирались влиться в компанию взрослых охотников. Были также двоюродные братья Ануша, Зуг, упрямый шаон (бобер) и Диль, хваткая шу (рысь). Близких отношений у Ануша с родней не было, друзей в свое время распугал Санаш. С тех пор он так ни с кем и не сошелся. Самым близким был отец, но тот побаивался Тумара и никогда не перечил вождю.
        Обряд начался. Шаман бил в бубен и бормотал заклинания, а молодой Син, помощник, надрезал острым камнем ладони посвящаемых, кровь капала в каменную чашу, куда шаман вылил травяную настойку, после чего каждый будущий охотник должен был отпить глоток. После ритуала молодые охотники соревновались в силе и ловкости, метали копья в заранее приготовленное чучело бобра, занимались борьбой, в которой Ануш был одним из первых.
        Довольные, возвращались к родной пещере, где их ожидали женщины, приготовившие ужин. Ануш отметил, что среди собравшихся не хватает двух девушек, Антии и Иланы. Он пытался выяснить, куда те подевались, однако женщины как воды в рот набрали. Наконец, Здар, хитрый змей, оскалился в довольной улыбке и процедил сквозь зубы: «Вождь приказал воинам отвести их в Тлаук. Там их принесут в жертву богине маиса Чикумекуатль».
        - Жертвы богине маиса наверняка уже назначены, - Ануш впился негодующим взглядом в хитрое лицо Здара. - Причем тут Антия?
        - Вождь сказал, если девушки не достались сыну, пусть их отдадут богине. Никто у нас не верит, что Санаш сам нарвался на змею. Это сделал ты, и тебя за это накажут духи!
        Подошел шаман Гау, крепко взял Ануша за плечо, отвел в сторону.
        - Спрячь свою ненависть, - сказал он, - я еще утром узнал, что девушек по приказу вождя увели четверо воинов. Дорога до Тлаука занимает целый день, так что с девушками до завтра ничего плохого не случится.
        - Но что мне делать, Гау? - в отчаянии произнес молодой охотник.
        - Духи на твоей стороне, - ответил тот, - если храбрость не оставит тебя, а любовь не ослабнет, пойдешь в Тлаук и заберешь свою Антию.
        - Там сотни воинов, как с ними справиться? Меня даже в город не пустят.
        - Где пасует сила, поможет хитрость. Когда-то давно, я был в Тлауке, учился у великого жреца Шлугля. Я знаю, где держат тех, кого предназначили в жертву. Попасть в город и подняться на пирамиду не сложно. А вот выйти из города не получтся. Я расскажу, как добраться до пленниц, дальше будешь решать сам. Надеюсь, у тебя все получится.
        Весь вечер шаман рассказывал об устройстве пирамиды и ходах, которые в нее ведут. Ануш поинтересовался, не рассердятся ли духи за святотатство.
        - На праздник Шалакуиа выбирают танцовщицу которую потом приносят в жертву, остальные жертвы также уже назначены. И если свыше назначенных принесут в жертву девушек из нашей деревни, жрецы будут только довольны.
        - А что за помещение дальше, за пирамидой, ты сказал, там высокие стены и посередине отсутствует крыша. Для чего оно предназначено?
        - Это запретный зал, - ответил шаман, - там находится подземный ход, прикрытый каменной плитой. Если ее сдвинуть, можно выбраться из города. Думаю, это единственный способ покинуть Тлаук вместе с девушками. Когда я учился, у этого зала был единственный хозяин, великий жрец Шлугль. Теперь там, скорее всего, заправляет его ученик Сунг.
        - Я готов немедленно отправляться! - решительно заявил парень.
        Шаман достал две маленькие деревянные емкости, закрытые пробками, на одной из которых было грубое изображение черепа.
        - Возьми это, - сказал Гау, - с рисунком, там яд змеи, сильнее яда сурукуку. Не забудь прихватить трубку и колючки. Смажешь колючку ядом и поразишь врага.
        - А в другой что?
        - Девушки наверняка будут напоены дурманом и вряд ли смогут что-то понимать и уйти с тобой. Дашь им это выпить. И смотри, не перепутай!
        Ануш спрятал маленькие емкости в дорожную сумку, прихватил с собой трубку и колючки, а также флягу с водой и пару маисовых лепешек.
        - Ступай, - сказал шаман, - да хранят тебя духи!
        С отцом Ануш прощаться не стал, тот бы его не понял, даже мог сказать о его намерениях военному вождю Саоху, или самому Тумару. В путь он отправился ночью, в то время, когда пещерное племя крепко спало. Бодрствовали только два часовых, которых всегда выставляли на случай неожиданного нападения врага. Воины заметили Ануша, который тихо выскользнул из пещеры, но шум не подняли. Мало ли зачем тот вышел, их это не касалось. Воины готовы были поднять тревогу только в случае появления врага или опасных хищников.
        Ночь была безветренная, Ануш не стал утепляться, ограничившись набедренной повязкой и сандалиями, которые предохраняли ноги от возможных повреждений. На поясе у него висела сумка из мягкой кожи, куда он положил маленькие емкости, которые дал ему шаман, фляга с водой, боевая трубка и лепешки. Он также прихватил острый нож из обсидиана, который придал ему уверенности. И несколько огненных камней для разведения костра. Дорога в Тлаук, по словам Гау, вела в сторону захода солнца, парень прекрасно знал это направление, тропы и дороги. Он рассчитывал к вечеру добраться до городских стен. Главное не наступить на змею, не угодить в лапы хищникам и не встретить воинов враждебных племен, которые иногда попадались в сельве. Кроме того, смущала предстоящая возможность стычки со жрецами священной пирамиды. Он опасался даже думать о том, что могло случиться с ним и девушками в случае неудачи.
        Когда взошло солнце, он заметил впереди на чужой отряд, скорее всего, собиравшийся ограбить близлежащую деревеньку. Ануш затаился в зарослях папоротника, дождавшись, пока чужие воины, с оружием и в боевой раскраске, не скрылись за деревьями. Большую черную змею, разлегшуюся поперек тропы, он заметил издалека и благополучно избежал смертельной опасности. Чтобы избавиться от укусов мелких насекомых, парень перед выходом намазался смесью соков нескольких трав, приготовленной шаманом. Ближе к вечеру он увидел впереди хорошо утоптанную дорогу, которая наверняка вела к городу. Однако дальше не пошел, забрался в кустарник на обочине и немного поспал, все же, сильно утомился. Проснувшись, подкрепился маисовой лепешкой и продолжил путь. На дороге появились прохожие, а вскоре Анушу встретился небольшой караван, рабы тащили носилки, полные маиса, какао бобов, овощей и тропических фруктов. Возглавлял процессию сам хозяин, воссердавший на носилках, которые несли четверо сильных мужчин. Не успел Ануш к ним пристроиться, как увидел впереди знакомые лица, четверо деревенских воинов возвращались из города. Те
самые, которых вождь отрядил сопровождать девушек. Воины его не заметили, занятые разговором. Ануш спрятался за ближайшее дерево, которым оказалась гигантская секвойя, за которой можно было укрыть целое войско. Пропустив четверку воинов, он догнал караван и благополучно добрался до города. У ворот носилки с хозяином каравана были остановлены охранниками. После коротких переговоров им позволили пройти. Ануша пропустили, приняв за одного из слуг.
        Каменные стены, окружающие город, высотой в три человеческих роста, сложенные из массивных, хорошо обработанных каменных блоков, впечатляли. Ануш окинул стену быстрым взглядом и признал, что бежать из города, да еще с двумя девицами на руках, будет не просто, а скорее, невозможно. Или снова попробовать прибиться к маленькому каравану? Не факт, что пропустят. Без поддержки шамана он сам не решился бы на авантюру. «Не сомневайся, сынок, - напутствовал его тот, - духи на твоей стороне. Доверься мне, и все у тебя получится».
        Город поразил Ануша, помимо деревянных построек, здесь было множество одноэтажных каменных зданий. Разительный контраст с маленькой деревней, жители которой ютились в пещере. Да и на вигвамы из шкур это не было похоже. Капитальные дома были сложены из таких же крупных глыб, как и стены вокруг города. Ануш подумал, что никто на свете не смог бы в одиночку поднять такой камень. Горожане работали на огородах, строились, либо куда-то спешили по своим делам. На него внимания никто не обращал. Одеждой и внешним видом от местных он не отличался. Вот прошли несколько воинов, вооруженных деревянными тренировочными мечами. В некоторые мечи в качестве лезвий были вставлены острые камни. Дальше, слева от пирамиды, находилась площадка, где они повышали свое мастерство. Ануш знал это из рассказов шамана. На той площадке в праздники две команды состязались в тлачтли. Гау рассказывал, что игра сложная, тяжелый мяч из сока гевеи допускалось подкидывать исключительно головой и плечами, ни руками, ни ногами этого делать было нельзя. Следовало кидать его на специальную наклонную стену, но отбивать дважды было нельзя.
Капитана выигравшей команды приносили в жертву, что считалось большой честью.
        Парень облегченно вздохнул, когда воины прошли мимо и скрылись за ближайшим домом. А ведь могли поинтересоваться, кто он такой и что тут делает? Ануша даже встречные женщины нервировали. Женщина с ребенком на руках не обратила на него ни малейшего внимания. А вот две молодые девушки, следовавшие за ней, при виде Ануша захихикали, переглядываясь, а одна, вполне себе симпатичная, даже ему подмигнула. Ануш чувствовал себя не в своей тарелке, поэтому на подмигивания не отреагировал. Миновав девушек, услышал сзади разочарованный вздох. Наконец он добрался до пирамиды, площадь перед ней пока была пустой. Не далее, как завтра площадь заполнится народом, жаждущим праздничного жертвенного зрелища. В глубине души поднялась ярость, если жертвы давно распределены, зачем надо было забирать девушек? Когда он вернется назад, вождь Тумар за все ответит. Как именно, парень еще не знал, но был уверен, что обязательно отомстит. В конце концов, застрелит из трубки отравленной колючкой. А там, будь, что будет!
        Ануш остановился, прикидывая, не задержат ли его, когда он будет подниматься на пирамиду? Ибо там, наверху, в святилище, содержались те, кого завтра должны принести в жертву. Хотя, по словам шамана, охраны в пирамиде не было. Никто даже в мыслях не допускал, что в священное место, оберегаемое духами, с недобрыми мыслями посмеет проникнуть чужак. Разве что, к нему проявит интерес кто-то из случайно встретившихся жрецов. На такой случай шаман Гау советовал назваться учеником. Вот только чьим? Великий Шлугль, скорее всего, уже умер от старости, а есть ли ученики у его приемника Сунга? Многое могло измениться в городе за прошедшие годы. «Будет лучше, если тебя никто не остановит и не станет задавать вопросы», - такими словами напутствовал его шаман.
        Пока Ануш поднимался по лестнице, его не оставляла мысль о том, что вернуться тем же путем не получится. Он даже оглянулся, чтобы посмотреть на город с высоты. А остался ли в целости подземный ход, о котором говорил шаман? Гау узнал о нем случайно, подслушав разговор двух храмовых жрецов. Сам он ход не проверял, плиту не сдвигал и внутрь не лазил. К тому же, возле плиты, по его словам, обычно стояла охрана. Так что приходилось идти вперед, а как сложится дальше, о том знают только боги и невидимые духи. Миновав лестницу и оказавшись в теокалли, с плоским жертвенным камнем посередине, Ануш спрятался за одной из колонн. Здесь часто с задумчивым и озабоченным видом проходили жрецы, иногда сразу по нескольку человек, сопровождаемых воинами с зажженными факелами. Горевшие факелы были укреплены также на стенах, вероятно, несколько жрецов с охраной спустились в темные подземелья, где не было предусмотрено освещение. Об этом он думал, спрятавшись за массивной колонной и ожидая, когда опасная компания уберется восвояси. На колоннах, поддерживающих тяжелые каменные своды, были искусно вырезаны изображения
богов и воинов, а также рисунки в виде птиц, животных или иных фигур. Ануш не умел их читать и не знал, что они означают. Наконец, жрецы разошлись, стало тихо, можно было двигаться дальше. Пройдя анфиладу залов, Ануш оказался в небольшом помещении, у дальней стены которого лежал плоский камень, возле него, напротив друг друга, сидели два старца в черных жреческих плащах. Занятые разговором, они не обратили внимания на визитера, к счастью, тот успел спрятаться за одной из боковых колонн возле входа.
        - Ты все понял, ученик? - обратился старик, сидевший слева, к своему собеседнику.
        - Я понял тебя, великий Шлугль, - отвечал тот, - все же меня смущает происходящее в запретном зале.
        - Полагаешь, лучшим выходом будет уступить город южным захватчикам, Сунг?
        - Среди жрецов зреет недовольство. Многие считают, что духи разгневаны и жаждут мести. Ссылаются на то, что о захватчиках пока никто не слышал.
        - Сейчас ты их увидишь сам, - сказал старик, - я покажу тебе, во что очень скоро превратится Тлаук.
        Шлугль, а это был именно он, высек огонь и достал бубен. Ануш почувствовал смоляной запах. Старик воскурил на малом жертвеннике травы.
        - Выпей, Сунг, - он протянул ученику деревянную чашу. - Это отвар священных трав, с его помощью можно общаться с духами и видеть будущее.
        Раздались мерные звуки бубна, от которых Ануша неожиданно потянуло в сон. Возможно, в этом был виноват приторный запах, исходивший от жертвенника.
        - Смотри внимательно и ты увидишь будущее! - прозвучал торжественный голос Шлугля. Самым удивительным было, что то же самое увидел Ануш. Огромное войско с юга осадило город. Захватчики сломали ворота и ринулись на улицы. Дым и пожарища охватили Тлаук. Неожиданно картинка сменилась, взору открылись развалины, густо оплетенные растениями. Новая картинка, и вскоре лишь вершину пирамиды можно было разглядеть среди буйной сельвы.
        - Убедился, ученик? - спросил старый жрец. - Именно на такой случай в заповедном зале я приготовил подарок завоевателям. Сейчас там работает Илигий, я дал ему краски, чтобы он нанес на поверхность изображение великого бога Уицлопочтли. Неужели ты думаешь, что чужие воины не испугаются бога войны?
        - Преклоняюсь перед твоей мудростью, учитель, - ответил Сунг, - но что сказать сомневающимся? Мне очень не понравилось, как они смотрели на меня.
        - Время еще не вышло, - ответил старик, - духи сегодня добрые и позволяют нам заглянуть дальше, через сотни поколений. Посмотрим, что станет с другими городами.
        И это тоже увидел Ануш. Смотрел и не верил тому, что раскрылось мысленному взору. Огромные лодки с величавыми белыми крыльями, неуязвимые чужаки, от которых отскакивали стрелы, страшные чудища, помесь человека и зверя о четырех ногах, стреляющие палки в их руках, десятками и сотнями погибающие воины. Неужели на землю богов пришли демоны?
        От неописуемого ужаса Ануш тряхнул головой, отгоняя видение и поспешил прочь туда, где, как он знал, находится вход в святилище. Именно там, опоенные травяными настоями, должны находиться люди, которых утром принесут в жертву. Здесь ему делать больше нечего, он и так узнал слишком много. Пора заняться судьбой девушек. А обдумать картины из будущего, которые увидел благодаря могущественным духам и старому мудрому жрецу, сможет потом, на досуге. Если выживет.
        Глава 3
        Массивная дверь в святилище была закрыта на задвижку из твердого дерева. Изнутри ни сломать, ни отрезать. Зато снаружи легко ее откинул и открыл дверь. Обе девушки в расслабленных позах расположились здесь же, при входе. Дальше, в сумрачном помещении с узкими оконными проемами, вдоль стен сидели и лежали молодые люди, предназначенные в жертву. Ануш схватил Антию за плечи и пытался встряхнуть. Девушка пробурчала что-то невразумительное и завалилась на бок. Парень достал деревянный пузырек, который дал ему шаман и попытался влить ей в рот напиток. Большая часть пролилась на пол, однако она сделала несколько глотков.
        - Что это? Где я? - девушка огляделась и увидела Ануша.
        - Вставай, мы должны уходить! - сказал он. Антия посмотрела на бесчувственную Илану.
        - Без нее не пойду! - заявила девушка.
        Ануш пытался влить Илане в рот остатки напитка, но того оставалось всего несколько капель. Девушка открыла глаза, мутный взгляд зацепился за парня.
        - Ануш, что со мной? Я не могу пошевелиться!
        Вдвоем они пытались ее поднять, но все было напрасно.
        - Илана, если ты не соберешься, - сказала Антия, - нас принесут в жертву!
        На лице девушки отразился испуг. Лицо Иланы стало жестким, сжатые губы превратились в ниточку. Казалось, она приняла важное решение.
        - Ануш, - сказала девушка, - я не хочу, чтобы вы погибли из-за меня. Тебя Гау сюда послал? Он наверняка дал тебе яд для колючек.
        - Я не могу! - ответил Ануш, придя в ужас.
        - Не теряй времени, делай свое дело, не дашь мне легкую смерть, погибнем все.
        Трясущимися руками Ануш достал колючку, смочил ее в емкости с грубо намалеванным черепом и уколол Илану. Глаза ее закрылись, на лице проступила счастливая улыбка.
        - Да будут к ней милостивы духи, - сказала Антия.
        Ануш закрыл за ними массивную дверь и накинул деревянный засов. Жрецы, конечно же, догадаются, что здесь произошло. И примутся искать беглянку.
        «Старый Гау был прав, - подумал Ануш, когда они, прячась за колоннами, шагали к запретному залу, - жрецы перекроют выходы из города, усилив у ворот стражу». Вряд ли их станут искать в пирамиде и, тем более, запретном зале. Надежда была только на подземный ход. Сможет ли он справиться с охраной, Ануш не знал. Кроме воинов, в запретном зале, судя по словам Шлугля, находился некий Илигий, расписывающий стену красками. Каким образом изображение бога Уицлопочтли могло привести в ужас захватчиков, парень не знал. Его мысли были направлены лишь к одной цели, убраться подальше от города. Потому что в противном случае им наверняка придется умереть. По дороге, прячась за колоннами при каждом появлении жрецов, Анушу приходилось выслушивать жалобы и сомнения Антии. Ей казалось, что, избежав жертвоприношения, они вызовут гнев богов и духов, и те им страшно отомстят. Он рассказал любимой девушке о мнении Гау, уверявшего, что гнев высших сил скорее вызовет неоправдвнное похищение Иланы и Антии. Однако такие соображения не могли успокоить девушку. Время от времени она начинала плакать, жалея Илану. Смерть в этом
мире была делом обычным, люди часто погибали от змеиных укусов, острых зубов хищников или стрел и копий врагов. В данном случае девушек приговорил вождь, не согласовавший свое решение с шаманом. Как он мог пойти против воли духов? Парень уверял, что по возвращении ей все объяснит шаман Гау. Нельзя было допустить истерики, их немедленно бы услышали и схватили. Обидно было попасться, не попытавшись выбраться из города, кроме того, в любом случае, им предстояла дальняя дорога в сельве, где мог встретиться опасный шураг (ягуар) или сагр (пантера). Или накаан, гигантский удав. Даже имей Ануш копье или лук, вряд ли ему удалось бы отбиться от такого чудовища. И каменный нож, удобный и острый, не помогл бы при встрече с накааном. Поэтому Ануш старался гнать от себя подобные мысли и страхи.
        Вскоре они добрались до помещения, где Ануш подслушал разговор великого шамана Шлугля с учеником. В комнате никого не было, и парень решился туда заглянуть. На камне, за которым сидели жрецы, было вырезано изображение человека или бога, сидевшего в колеснице, из-под которой вырвались языки пламени. При виде изображения Антия заплакала и предложила вернуться к святилищу.
        - Разве можно противится воле жрецов, говорящих с богами? - сказала она.
        - Ты будешь делать то, что я скажу! - рассердился Ануш. Не хватало им попасть под жертвенный нож из-за глупой женской истерики! Он поспешил покинуть комнату и, схватив девушку за руку, повел ее дальше. Каждый шаг давался ей с трудом, казалось, Антию оставили силы. Но молодой охотник не думал сдаваться. Он твердо верил шаману племени. Тот не мог обмануть, утверждая, что духи им помогут.
        С противоположной стороны пирамиды, где закончилась анфилада залов, находился спуск в виде лестницы. Вдоль стен с высоко расположенными узкими проемами окон, как и повсюду, возвышались массивные квадратные колонны, украшенные резьбой. Неведомые звери, птицы, существа, похожие на демонов, смотрели с колонн на Ануша и его подругу. В другое время, в спокойной обстановке, он с удовольствием бы здесь задержался. Но не сегодня. Спуск был не слишком крутой, однако бежать не получилось, парень со спутницей торопливо шагали по каменным ступеням. Неожиданно коридор закончился, открылось большое пространство, где отсутствовал потолок и было видно голубое небо. Ануш догадался, что это и есть тот самый запретный зал, о котором предупреждал Гау. Он потянул спутницу за собой, они спрятались за колонной, возле выхода в просторное помещение.
        Справа, в каких-нибудь двух десятках шагов, у самой стены, они увидели низкие стенки каменного колодца, накрытого массивной плитой. Анушу сразу стало ясно, что такую плиту и втроем не сдвинуть. Скорее всего, именно по этой причине здесь отсутствовала охрана. Ни вооруженных воинов, ни жрецов. Хотя в те времена, когда Гау обучался шаманской науке у великого Шлугля, возле плиты, прикрывающей вход в подземелье, в обязательном порядке дежурили два воина и два жреца. Хорошо, что нет охраны, но как попасть в подземный ход? Беглецы подошли к колодцу, Ануш уперся в крышку, но тут же бросил бесполезное занятие. Слишком тяжелая.
        - Зачем ты хотел ее убрать? - спросила Антия. Похоже, девушка успокоилась и пришла в себя. Хотя опасность нисколько не уменьшилась. Если они в ближайшее время не уберутся из города, их обязательно поймают.
        - Под этой плитой подземный ход, который ведет на свободу, - ответил Ануш, - но ни я, ни ты не сможем ее отодвинуть.
        Девушка посмотрела на крышку, закрывающую колодец. На ней был изображен человек в одежде из живых змей, с копьем в руке в виде змеи-молнии. «Аатархо, царь-мудрец» - вспомнил Ануш слова шамана. Однако изображение не могло помочь им пробраться в подземелье. Оно было сделано на случай захвата города врагами, для того, чтобы большая часть жителей могла спастись. Но как жители справились бы с такой тяжестью? Ануша огляделся. Увы, ни скрытых рычагов, ни хитрых механизмов, здесь не было от слова «совсем».
        Антия, в свою очередь, толкнула массивный камень, но с тем же результатом.
        - Наверное, жрецы призывали духов, - сказала она, признав бесполезность попыток, - духи, или боги, убирали препятствие.
        - Пожалуй, здесь бы могли справиться не менее десятка мужчин.
        - На этот случай тебе надо было прихватить с собой родичей, - со слабой улыбкой ответила девушка.
        - Мы должны сами справиться! - упрямо ответил Ануш. - Идем, посмотрим, что там дальше.
        - Я устала, - пожаловалась она. Они отошли за ближайшую колонну, расписанную цветами, Ануш отдал Антии лепешку из маисовой муки, последнюю решил поберечь. Сколько они здесь пробудут, неизвестно. Да и обратная дорога не близкая, целый день до племени добираться. В сельве Ануш надеялся раздобыть еду, можно, например, убить змею. Змеиное мясо сытная еда.
        Когда Антия подкрепилась, они отправились дальше. Зал казался необъятным и занимал гораздо больше места, чем пирамида. Помня разговор Шлугля с учеником, Ануш проявлял осторожность. Где-то здесь должен быть Илигий, рисовавший бога.
        Непонятно было назначение огромного зала. Беглецам встречались аккуратно уложенные рядами каменные блоки, бухты веревок, сплетенных из прочных лиан, громоздились кучи резаного дерева, словно дрова, предназначенные для большого костра. На установленных вертикально плитах Ануш увидел красочную мазню, в которой разве что, с большим трудом можно было разобрать чей-то лик. По-видимому, именно в этом месте, ни кто иной, как Илигий тренировал свои художественные таланты. Через несколько тысячелетий такую мазню могли бы объявить гениальным творением и выставить в одном из престижных художественных салонов. Однако зрителям этих салонов предстояло родиться еще не скоро, поэтому Ануш и его подруга равнодушно прошли мимо творений Илигия.
        - Мы когда-нибудь доберемся до выхода? - задала девушка риторический вопрос. Ануш надеялся, что кроме подземного хода, где-то здесь имеется выход за пределы города. Они уже не прятались за колоннами. С одним человеком он, как-нибудь справится, а кроме Илигия здесь никого быть не должно. Крыша в запретном зале отсутствовала, сквозь большую квадратную дыру виднелись облака, из которых падали редкие, теплые капли дождя.
        - Почему крыша дырявая? - девушка остановилась и посмотрела наверх. В этот момент они, наконец, увидели Илигия. В черной жреческой хламиде, тот стоял на высокой деревянной опоре и кистью наносил краски на поверхность, как оказалось, огромного шара. Художник, Ануш мысленно назвал его мазилой, наклонился и крикнул кому-то невидимому: «Тусай, шар опадает, добавь огня!». Только сейчас Ануш заметил за поленницей дров всполохи, огонь горел под шаром, со своего места они видели только отблески. Путники перебрались через поленницу, и перед ними предстала цельная картина. Огромный шар, на котором Илигий выводил свою нетленку, каким-то чудом висел в воздухе, обвязанный веревками, сплетенными из лиан, к которым крепилась небольшая платформа, связанная из тонких сучьев. На платформе стоял паренек в набедренной повязке и подкидывал в высокий глиняный кувшин странной формы, куски дерева. В кувшине гудело, через отверстие в боку было видно разгоревшееся пламя. Кроме кувшина Ануш заметил возле парня небольшой деревянный бочонок. В это время Илигий отвлекся от художественного процесса и обратил внимание на
беглецов.
        - У нас чужие! - закричал он, схватив бубен, лежавший у его ног, и колотушку. В зале наверняка была прекрасная акустика, прокатись по зданию гулкий удар, скорее всего, прибежит стража. Ануш не дал ему поднять шум. Из бамбуковой трубки вылетела стремительная колючка, смоченная ядом. Колотушка выпала из рук жреца, он без чувств свалился на деревянный поддон. Тусай, помощник Илигия, подросток лет четырнадцати, испуганно повернулся к нежданным гостям, упал на колени и умоляюще протянул к ним руки.
        - Не убивайте меня! - воскликнул он. - Я сделаю все, что вы скажете!
        - Не бойся, мальчик, - обратился к нему Ануш, - я не собираюсь отнимать у тебя жизнь. Отвечай, есть ли здесь выход из города?
        - Выхода нет, впереди глухая стена, кто вы и зачем убили учителя?
        Парень заметил в руках Ануша бамбуковую трубку и сделал из этого соответствующие выводы.
        - Нам не выбраться, - упавшим голосом сказала Антия, опускаясь на ряд дров. Ануша охватило отчаяние. Неужели все кончено и им предстоит погибнуть? В его сумке остались восемь колючек, восемь воинов или жрецов уйдут на поля вечной охоты, прежде чем их с Антией схватят. Они посмотрели в глаза друг другу. Колючки есть, яд остался. Можно уйти, так же, как Илана. «Не мог Гау обмануть! - встряхнулся Ануш. - Духи должны нам помочь!».
        Его внимание привлекла громада шара, под которым в высоком глиняном сосуде гудело пламя. На светлой поверхности громады, скорее всего, это была тонкая плетеная ткань, было нанесено изображение разгневанного божества. Издалека, да еще при неожиданном появлении шара на глазах вражеского войска, великий бог Уицлопочтли, должен был сильно напугать противника. Но в данный момент Ануш не испытал никаких чувств, по причине ли усталости, либо от того, что ясно видел, это всего лишь грубо намалеванный на поверхности шара рисунок. Ануш заметил, что мальчишка собрался спрыгнуть с платформы и удрать.
        - Стой! - крикнул Ануш, зажав в руке смертоносную бамбуковую трубку. - Не двигайся, если хочешь жить!
        Тусай замер. Умирать ему не хотелось. Ануш с подругой забрались к мальчишке на плетеную платформу.
        - Расскажи, зачем здесь этот огромный шар.
        Сопоставив услышанное и увиденное, он уже догадывался, что это такое, однако догадка не укладывалась у него в голове, потому что такого чуда не могло быть. Он с нетерпением ждал объяснения от этого мальчика. А бросив взгляд на огромную квадратную прореху в потолке, окончательно утвердился в своей сумасшедшей догадке.
        - Я ученик Шлугля, - ответил бледный от страха мальчик, - бог огня Шиутекутли помогает ему поднимать шар.
        - Я слышал, жрец собирался напугать этим шаром врагов, - сказал Ануш.
        - Я подкармливаю огонь кусками дерева. Однако лучше делать это с помощью земляного масла.
        «Это не кувшин! - догадался Ануш. - А странной формы печь».
        - Огонь быстро съедает дерево, - продолжал пояснять мальчик, - а масло горит долго.
        - Можно ли подняться выше?
        - Надо отпустить вон ту толстую веревку, тогда шар поднимется выше потолка.
        - Давай, делай!
        Тусай снова собрался спрыгнуть с платформы, однако Ануш схватил его за руку.
        - Здесь останешься!
        - Веревка внизу привязана, ее можно размотать только снизу.
        Ануш подобрал деревянный меч, лежавший на помосте, с лезвием, утыканным острыми камнями. Резким взмахом он разрезал натянутый канат, удерживающий шар. Тот начал медленно подниматься, скользя по стене к квадрату голубого неба.
        Тусай упал на колени, заламывая руки.
        - Не забирайте меня на небо, там демоны! - мальчик дрожал от ужаса.
        - Лей масло в печь! - приказал Ануш, угрожающе взмахнув мечом. Он прекрасно понимал, какая их с Антией ждет судьба в случае, если побег сорвется.
        - Остановись, мы погибнем! - воскликнула девушка, собираясь спрыгнуть вниз. Ануш вернул ее назад, резко дернув за руку. Тусай, всхлипывая, поднял бочонок и плеснул часть содержимого в отверстие кувшинообразной печи. Оттуда с гулом вырвался язык пламени, отправив внутрь шара поток горячего воздуха. Шар поднялся над крышей запретного зала. Взору вынужденных аэронавтов открылась площадь, полная народа. Люди ждали начала жертвоприношения, а получили неожиданную картину, повергшую жителей города Тлаук в шок. По площади пронесся тяжкий вздох, народ повалился на колени перед грозным изображением бога Уицлопочтли. Поверхность шара под порывом ветра слегка смялась, казалось, лик бога кривится в злобной ухмылке. И никто из присутствующих на площади воинов, жрецов и простых жителей, не посмел взяться за оружие и выстрелить в шар из лука или метнуть копье. Поднялся ветер, шар понесло на запад. Ануш заставил подростка вновь добавить в печь земляного масла. Огонь загудел, они поднялись выше. Хлипкая платформа, связанная из тонких сучьев, трещала по швам и раскачивалась.
        - Держитесь за веревки! - приказал Ануш, внутри у него все сжималось от страха. Они сидели на качающемся помосте, вцепившись в веревки, сплетенные из лиан. Шар пролетел мимо коричневой тучи, казалось, из нее вот-вот выскочат злобные духи и покарают наглых людей, осмелившихся потревожить их покой. Но духи не появились и Ануш испытал восторг. Сюда поднимались только птицы, никто из людей раньше не видел землю с такой высоты. Тусай заныл, причитая, что жрецы его схватят и принесут в жертву злобным духам неба.
        - Замолчи! - крикнул Ануш, хотя и у него душа была не на месте. - Сначала ты боялся духов, но где они, покажи мне их? Теперь боишься жрецов, которые остались на земле и не смогут тебя догнать.
        Шар уносило все дальше от города, внизу расстилалась безбрежная зеленая сельва. Они едва не столкнулись с колоссальным деревом, но повезло, шар пронесло мимо секвойи. В противном случае вряд ли бы путешественники остались в живых.
        - Я вижу город, - сказал вдруг Тусай. Ануш хотел, было, приказать добавить в печь огня, но бочонок опустел, дрова кончились. Чем ближе был город, тем более заброшенным он казался. Вдали, за городом, возвышались горы. Когда они мягко опустились на окраине, из-за разрушенных стен появились люди. Которые тут же повалились на колени.
        Глава 4
        Произошло то, чего никто из путешественников не ожидал. Всех троих приняли за богов, спустившихся с неба. И воздали им соответствующие почести. Город был давно заброшен, часть стены его опоясывающей, валялась в виде каменных глыб. А племя, которое поселилось в руинах, оказалось маленьким и отсталым. Мужчины были слабые, худые, как только на ногах держались. В городе Тлацкан они поселились, когда здесь никого уже не было. Стоило путникам оказаться на земле, шар вместе с хлипкой вязаной платформой стремительно взмыл вверх и под ошалелыми взглядами местных жителей мгновенно исчез в небе. На земле осталась печь, похожая на высокий горшок, бочонок, в котором не было ни капли горючего, и деревянный меч, утыканный острыми камешками.
        - Они нас не тронут? - заикаясь от волнения, спросил Тусай.
        - Разве они могут тронуть бога? - ответил Ануш.
        - Что? Какого бога? - парень огляделся. - Кроме нас здесь никого нет.
        - Ты не понял? Мы для них боги, спустившиеся с неба.
        - Я очень устала и хочу спать, - сказала Антия.
        - Надеюсь, нам не откажут в гостеприимстве, - сказал Ануш. Тлаук, где подругу собирались принести в жертву, остался далеко на востоке, а до пещеры с родным племенем добираться пришлось бы еще дальше. В Тлауке их хорошо запомнили, вряд ли Шлугль простит похищенный шар. Так что, устраиваться придется здесь.
        К счастью, язык дикого племени оказался близок путникам, поняв, что пришельцы с неба валятся с ног от усталости, их торжественно проводили сначала в одно из зданий, очищенных от мусора, жалящих насекомых и змей, затем во второе, поменьше. Чтобы каждый мог выбрать себе место для отдыха. Местный шаман по имени Зунг пообещал после того, как «люди неба» отдохнут, устроить торжественную церемонию встречи. Племя непоседливых или быстроногих, как они себя называли, вело примитивный образ жизни. Мужчины раз в несколько дней выходили на охоту, изредка им удавалось добыть зверя. Одевались в обрывки дырявых шкур. Женщины собирали на поле за городом овощи и дикий маис.
        Ануш оглядел собравшихся, народу было не так много, всего около двух десятков человек, причем, в основном, женщины с детьми. Не мешкая, путники завалились спать в ближайшем доме, где были травяные постели. Вечером проснувшись, увидели улыбающегося Зунга, который позвал их к торжественному ужину, который состоял из кусочков жареного мяса и запеченных овощей. Пили мутную поску из грубо выделанных деревянных чашек. Позже Ануш узнал способ ее приготовления. Женщины тщательно пережевывали плоды агавы, затем смесь сплевывали в деревянную тарелку и настаивали в тепле трое суток. После чего напиток был готов к употреблению. Ануша способ приготовления ничуть не смутил, в его родном племени пили нечто похожее, разве только более хмельное и прозрачное.
        Мясо с овощами быстро закончилось, гости поняли, что племя отдало им последнее.
        «Интересно, они ходят на охоту?» - раздумывал Ануш, глядя на худых мужчин, похожих на скелеты. Впрочем, загадка, связанная с проблемой питания, вскоре раскрылась. Шаман Зунг в приветственной речи, упомянул о том, что соседи обнаглели и вся надежда племени на прибывших богов. Новость Ануша напрягла и заставила задуматься. Тусай нахмурился, однако промолчал. В свои четырнадцать лет он еще не был ни воином, ни шаманом, хотя искусству сражаться на копьях и булавах его обучали с детства. Тусай привык, что говорить должны старшие, поэтому ждал от Ануша ответную речь. Он понимал, что они не боги и против агрессивного соседнего племени у них нет шансов. Хорошо бы напугать их шаром с изображением грозного лика бога Уицлопочтли, но шар улетел и где он сейчас, неизвестно.
        Так как на речь шамана Ануш ничего не ответил, задумчиво разглядывая порушенную стену, в разговор, все же, решил вмешаться Тусай.
        - Большое племя у соседей? - спросил он.
        - Десять мужчин, - сказал шаман, - все здоровые, как лесные быки.
        «А у нас пятеро задохликов, которые и с одним-то врагом не справятся, - подумал Ануш, - ну, я еще, значит, шестеро. Тусая можно не считать, мал еще. Интересно, отчего воины нашего племени выглядят такими, словно духи готовы их вот-вот забрать в страну вечной охоты?»
        - Чужие плохие люди, - продолжал Зунг, - приходят каждые десять дней (он показал пальцы на обеих руках) и забирают еду. Обещали в следующий раз забрать двух женщин.
        - Когда придут? - спросил Ануш, лихорадочно соображая, как можно с ними справиться. Уйти всем в сельву? С такими мужчинами любые хищники страшны. Если бы восстановить стену, уложив на место разбросанные каменные блоки. В этом случае можно попытаться отбиться. На стене защищаться проще. Но как ее восстановить? Если каждый камень весит не меньше, чем та самая злосчастная плита, закрывающая вход в подземелье. В это время шаман показал два пальца. Стало ясно, через два дня заявятся наглые соседи, чтобы забрать женщин и всю еду, которой племени и так не хватает. Люди смотрели на пришельцев с надеждой. Боги, все-таки! И что им сказать? Не придумав ничего путного, Ануш высказался не слишком понятно: - Разберемся.
        Тем не менее, люди обрадовались даже такому расплывчатому обещанию! На их лицах расцвели улыбки, женщины с надеждой глядели на бывших аэронавтов, представляя, какие беды эти полубоги обрушат на жадных соседей. Дальнейшее запомнилось нашим героям смутно. Видно, подействовал алкогольный напиток. Опьяневший Тусай то и дело перебивал взрослых, обещая разорвать наглых соседей на кусочки. Потом устроили пляски, девушка Сауша, как оказалось, неплохо умела двигаться под звуки дудочки, на которой играл воин Тумпф. Потом Антия повела Ануша в предназначенный для них дом, но не дошла, возле входа свалилась на землю и уснула. Внутрь Ануш зашел вместе с Саушей, с ней же возлег на ложе, где была заботливо постелена мягкая трава. Похоже, таким образом племя выражало новым членам свое восхищение и надежды на будущие великие дела. Утомленный жаркими объятиями, он вскоре увидел сон. К нему явился сам бог солнца, войны и молний, Уицлопочтли, уселся на лежанку и начал говорить.
        - Боги поручили тебе важное дело, - при этом на лице его появилась гримаса, точная копия возникшей под действием ветра на поверхности шара. - Ты видел будущее, отныне тебе известно, что станет с городом Тлаук, а в дальнейшем почти со всеми остальными городами.
        - Да, я видел большие лодки с надутыми крыльями, с которых на наши земли высадились боги.
        - Они не боги! - последовал сердитый ответ. - Такие же наглые захватчики, как и ваши соседи. С момента их появления ваши города будут обречены, слишком много крови пролито жителями во время жертвоприношений.
        - Это делается для вас! - протестующе воскликнул Ануш.
        - Нам не нужно столько крови. Но не об этом я хотел сказать.
        - Я внимательно слушаю!
        - Что предопределено, случится не скоро. А я говорю о делах твоего племени. Они теперь твои люди. Если хотите выжить, вам придется восстановить стену вокруг города.
        - Но как это сделать?
        - Тусай знает, напомни ему. Скажи, что Шлугль показывал ему обряд и заставлял учить молитвы, а Сунг объяснял, какие травы при этом нужно воскурить. Он должен вспомнить, и тогда у вас все получится. Учти, через два дня придут соседи, им очень не понравится, что в племени стало на двух мужчин больше. А теперь мне пора, я загляну к тебе позже.
        Когда Ануш проснулся, танцовщицы Сауши на ложе, к счастью, уже не было. Парень боялся рассориться с дорогой ему Антией. Девушка проспала всю ночь снаружи у входа, танцовщицу не видела, при его появлении проснулась и пожаловалась на тяжелые сны.
        - Это от деревенской поске, - сказал Ануш, - я встану, а ты полежи, придешь в себя.
        Она, в самом деле, чувствовала себя неважно, так что согласилась без возражений. И проспала до самого полудня. А он поднялся, чувствуя вину после ночных объятий, и направился к соседнему дому, где поселили Тусая. Парень имел весьма помятый вид. Однако на лице его было написано удовлетворение, время от времени губы складывались в улыбку, словно ему вспоминалось нечто приятное. Ануш вечером видел Тусая в сопровождении Кании, молодой девушки, которая перед тем о чем-то долго шепталась с танцовщицей. Значит, Тусая так же как и его, племя, таким образом, отблагодарило. Он отбросил ночные воспоминания, пора было приступать к серьезным делам и провести божественный обряд. А подробности обряда надеялся узнать у Тусая.
        Едва он об этом заговорил, улыбка исчезла с лица подростка.
        - Я забыл все молитвы! - заявил тот. - У меня болит голова, я хочу спать!
        Пришлось рассказать про свой сон и задать неприятный вопрос: не собирается ли Тусай противиться воле богов? Парень нахмурился, кивнул, сказал, что хочет умыться, и вышел. Как ни странно, в брошенном городе имелся действующий колодец. Рядом стояла деревянная бадейка с водой для умывания. Пока Тусай приходил в себя, Ануш ждал неподалеку, глядя на окружающую сельву. Далеко в закатной стороне над джунглями высились горы. Расстояние определить было трудно, по его прикидкам, быстрее, чем за три или четыре дня вряд ли туда можно добраться. Подумал и удивился своим мыслям. Что такого могло понадобиться ему в горах? Да и дорог туда, скорее всего, нет, пришлось бы продираться через густой лес, по звериным тропам, рискуя оказаться в желудке какого-нибудь хищника, которых в сельве великое множество.
        Едва Тусай закончил помывку, под конец опрокинув на себя деревянную бадью с водой, явилась давешняя танцовщица Сауша, с едва заметной ухмылкой покосилась на Ануша и пригласила всех к завтраку. На вопрос, что будет на завтрак, ответила, что маисовая каша. Едва уселись вокруг большого камня, служившего столом, пришла Антия. Каша оказалась вкусной и сытной. Тусай еще не успел доесть свою порцию, когда Ануш спросил:
        - Что тебе нужно для обряда, о котором упоминал Уицлопочтли?
        Разговоры за «столом» стихли, народ удивленно уставился на новичка, переваривая мысль, что с Анушем говорил сам бог солнца и войны!
        - Нужен набор трав и молитвы, если я их вспомню, - неохотно ответил Тусай.
        - Как жрецы наказывали забывчивых?
        - Ты о чем? - сделав вид, что не понял, нахмурился тот.
        - Тебе наверняка доставалось от наставника Шлугля и Сунга, - Ануш пристально смотрел на парня. - Сильно били?
        Тот кивнул, лицо его сделалось несчастным.
        - Моего напарника, Сатля, как нерадивого, принесли в жертву Тлалоку, богу дождя, - сказал он, - как раз прошлым летом засуха была, а Сатль никак не мог запомнить слова молитвы.
        - Пусть не оставляет его удача на полях вечной охоты, что касается трав, потребных для обряда, поговори с нашим шаманом, возможно, у него кое-что припасено.
        Зунг, слышавший разговор, после еды пригласил их в свой дом. Внутри помещение было увешано пучками сухих трав. Тусай сказал, что здесь имеется все необходимое для обряда.
        - Каким богам ты будешь возносить молитву? - поинтересовался Зунг.
        - Это очень древний обряд, посвященный забытым богам, великий жрец и учитель Шлугль уверял, что сейчас его уже никто не знает и не сможет повторить.
        Шаман Зунг понял, что парень не горит желанием делиться своими тайнами, поэтому больше не задавал вопросов. Тусай выбрал несколько пучков трав, и направился к разрушенной стене. Следуя за ним, племя остановилось в отдалении, ближе подходить никто не решился, в том числе даже Зунг.
        Ануш окинул взглядом разрушенный участок стены. Камни были оторваны неведомой силой, образовав проем длиной около десяти шагов. Через пролом в город могли свободно проникать хищники и воины вражеских племен.
        Тусай положил сухие ветки на плоский камень, затем сверху пучки трав. Рядом приготовил запас хвороста для поддержания огня.
        - Теперь молчите и не мешайте! - обратился он к собравшимся. - Иначе духи обидятся. Сауша, встань с камня, которому предстоит занять свое место в стене. Все отошли подальше.
        Девушка испуганно вскочила и спряталась за родичами. Люди притихли, даже маленькие дети замолчали, держась ближе к родителям.
        - Подойди, поможешь, - обратился Тусай к Анушу. Тот внимательно наблюдал за камланием юного шамана. Сначала молитвы были едва слышны, но вскоре голос его окреп. Из разгоревшегося маленького костра стал подниматься ровный столб дыма.
        - Ты забыл бубен, - сказал Ануш, однако Тусай отмахнулся. Как он потом пояснил, в древние времена некоторые обряды проводились без бубна. Продолжая читать на непонятном языке, Тусай подошел к ближайшему каменному кубу и неожиданно поднял его одной рукой, словно глыба ничего не весила. Племя пораженно ахнуло. Какая-то женщина приготовилась голосить, разинула рот, однако молодой шаман так на нее посмотрел, что та подавилась несостоявшимся криком. Ей показалось, что с гневной гримасой в нее вперился взглядом сам великий бог Уицлопочтли. Шаман Зунг не отрывал взгляд от Тусая. Женщины племени столпились за его спиной. Камень был уложен на место, Ануш уже принес следующий.
        Когда трава в импровизированном очаге прогорела, испустив столбик черного дыма, стена была закончена и тут молодой шаман снова всех удивил. Укладывая последний каменный куб, он приложил к нему ладонь. Ануш не поверил своим глазам, когда на гладкой поверхности остался глубокий отпечаток руки. Словно это был не твердый камень, а мягкая глина. Тусай характерным жестом отряхнул руки, улегся на траву и сказал: «Я устал и до полудня отдыхаю». Не сразу люди поняли, что он крепко спит. Подошел Зунг, поклонился спящему, что-то спросил, однако ответа не дождался.
        - Вели женщинам, пусть к полудню приготовят еду, - обратился к нему Ануш.
        Женщины, потрясенные зрелищем, занялись обедом, благо, мяса немного оставалось. Имелся и маис, его издавна выращивали на поле за городом. С тех пор посадки стали редкими, растение одичало и частично выродилось. Но для нужд маленького племени его пока хватало с избытком.
        Воины во главе с шаманом направились к проходу в стене, где имелась деревянная задвижка-дверь. Задвижка всегда была поднята, теперь ее предстояло опустить. Дверь была изготовлена из целого куска дерева, скорее всего, секвойи. За прошедшие годы она нисколько не пострадала. Четверо воинов, забравшись на стену, отпустили рычаг, дверь встала на место, надежно перекрыв вход. Точно так же ее снова подняли, потянув за веревку из скрученных лиан. Днем ворота будут открыты, закрываясь только на ночь.
        К полудню обед был готов, племя собралось вокруг «стола», роль которого играл большой плоский камень. Танцовщица Сауша намерилась, было, устроиться рядом с Анушем, но Антия так на нее посмотрела, что девушка прошла дальше и устроилась возле подруг. Расселись и многочисленные дети. Кания уселась с Тусаем, подкармливая его из своих рук кусочками жареного мяса.
        - Племя хочет, чтобы ты стал нашим вождем, - сказал Зунг, обращаясь к Анушу, - вас любят боги, а твой младший брат поможет мне в камлании.
        - Младший брат? - повторил Ануш, не сразу сообразив, о ком идет речь.
        - Из Тусая выйдет мудрый шаман, - подтвердил Зунг.
        Ануш вспомнил о том, что его беспокоило, а именно, о злобных соседях, которые должны будут завтра появиться в городе и спросил: - Что у нас с оружием?
        Оружия здесь он практически не видел, грубые палки и дубины, похожие на палицы, с которым местное воинство ходило на охоту, таковым назвать было трудно. Когда шаман ответил, что оружие имеется, и его много, Ануш немало удивился.
        - И где вы его храните?
        Шаман подал знак, два воина поднялись и направились к дальним домам. Вскоре они вернулись с несколькими копьями, деревянными мечами с острыми каменными вставками и двумя луками со стрелами. Как ни странно, время не оказало на оружие разрушительного действия. На его недоуменный вопрос шаман ответил, что оружейная находится в глубоком сухом подвале. Ануш с трудом натянул на лук тугую тетиву, наложил стрелу с каменным наконечником и выпустил ее в дерево, стоявшее в тридцати шагах. Стрела глубоко вонзилась в середину ствола, позже ее удалось вытащить с большим трудом.
        - Много у вас такого оружия? - спросил он.
        Шаман показал пальцы на руках, показав, что это количество надо взять несколько раз.
        Ануш присвистнул. Выходило, имевшегося оружия хватило бы на небольшую армию. Оставалось непонятным, почему захватчики, прогнавшие или уничтожившие жителей, его не забрали. Да и жадные соседи на него не покусились. На такой вопрос шаман Зунг дал исчерпывающий ответ. Вход в подвал был неплохо замаскирован, а на охоту воины специально брали грубые палки, не показывая качественно изготовленные копья. Иначе соседи бы все забрали.
        - Пусть сами изготавливают, - ухмыльнулся шаман, имея ввиду немалые трудозатраты.
        - Мне нужно, чтобы завтра утром оружие для шести воинов было сложено возле стены, - сказал Ануш. На стенах с внутренней стороны через каждые полсотни шагов имелись каменные лесенки, по которым воин мог подняться наверх и вступить в бой. Сверху в камнях были углубления в виде пазов, где можно было держать запас оружия, стрелы или метательные камни. Отныне у обитателей города появился реальный шанс отбиться от наглых соседей.
        Глава 5
        Интерлюдия
        Трудно сказать, на что именно было похоже это место. Казалось, в помещении отсутствовали углы, однако стоило приглядеться, и вот он, один угол, за ним и все четыре. При изрядном старании появлялся пятый угол, шестой и так далее. Если окинуть взглядом не столь большую площадь, она неожиданно становилась больше, стены расступались, теряясь вдали. Пол также казался странным, поначалу выглядел ровной поверхностью, но, опять же, напрягая зрение, можно было увидеть сплошной мягкий травяной ковер. Крыша сливалась с небом, вряд ли кто-то смог бы отыскать границу, с которой начиналось небо и кончался голубой, в светлых облачных разводах, потолок. В этом удивительном месте, которое нельзя было назвать комнатой или залом, расположились вокруг овального столика три мягких, удобных кресла. Столик находился в центре фантастического помещения, в зените над мебельной композицией светило не слишком яркое и не раздражающее глаза, солнце. Вокруг стояла тишина, не пели птицы, не стрекотали кузнечики, не было слышно звуков в этом странном месте. Неожиданно посередине овального стола появился большой прозрачный кувшин,
полный медового цвета жидкости, а напротив каждого кресла возникла большая чаша. Все было готово к торжественной встрече. Гости не заставили себя ждать, сначала возник хозяин этого места, Уицлопочтли, бог войны, солнца и молний. Внешность его была столь же необычной и изменчивой, как и помещение, послужившее местом для встречи. Не большой, не маленький, если посмотреть испуганным взглядом, превращался в ужасное зубастое существо с двумя зигзагообразными молниями в качестве рук и двумя желто-красными змеями вместо ног. Великий бог уселся в кресло, оглядел окружающее пространство и недовольно произнес:
        - Где вас носит?
        В тот же миг сидение рядом скрипнуло, возникла точеная женская фигурка в черном обтягивающем платье, усыпанном звездами. Ноги обуты в изящные черные сандалии. Женщину звали богиней ночи и луны Мецтли, или Йоуалтиситль. Людям, которым она изредка являлась, следовало быть крайне осторожными, ибо эта хрупкая на вид богиня олицетворяла две ипостаси, добрую, как защитница урожая и покровительница нуждающихся, и другую, неприятную, как носительница холодной сырости, ядовитых испарений и духов, прячущихся в сумраке ночи.
        - Здравствуй, неотразимая! - приветствовал ее хозяин, искрящиеся молнии и змеи исчезли, сменившись обычными ногами и руками. Мужчина подхватил кувшин и налил гостье полную чашу янтарной жидкости.
        - Ты, как обычно, мне льстишь, - ответила Мецтли, делая большой глоток, тем не менее, было заметно, что слова хозяина ей приятны. - Твой напиток бессмертия выше всяких похвал. Я тысячу лет назад просила рецепт, но кто-то оказался слишком жадным, чтобы подарить даме подобное чудо.
        - Неужели из-за столь мелочной обиды ты забыла ко мне дорогу?
        - Надеюсь, ты меня позвал не для того, чтобы выяснять отношения? - скривилась Мецтли. - Интересно, для кого тут третье кресло?
        - Сейчас узнаешь. Шиутекутли всегда опаздывает.
        - Бог огня? Зато если он приходит, прогнать его не так просто! - усмехнулась женщина.
        - А вот и он, - Уицлопочтли наполнил третью чашу.
        - Что за срочность? - под безразмерными сводами загремел недовольный грубый голос. У бога огня, который был известен под различными именами (Тэта, наш отец), Уэутеотль (самый старый бог) и Шиутекутли (Повелитель года) было черное, закопченное лицо, на спине сидела желтая змея, голову украшал убор из зеленых перьев. От золотого круглого зеркала на его груди исходило заметное тепло.
        - Дорогой Тэта, отец наш, я давно хотела поглядеться в твое зеркало. Все же, любоваться своим лицом на отражение в воде далеко не так удобно. Дай мне его ненадолго, обещаю, непременно верну, - умоляюще произнесла богиня луны.
        - Никто не получит из моих рук зеркало! - громовым голосом ответил бог огня. - Ибо в изначальные времена было предсказано, что вместе с моей силой его похитит красивая, но лживая женщина!
        С этими словами он поднес ко рту чашу, которая тут же опустела.
        - Вот это напиток! И, конечно, рецепта от тебя не дождаться? - Шиутекутли покосился на хозяина. Тот сделал вид, что не расслышал.
        - Я должна признать, что за столом сегодня собрались самые жадные мужчины этого мира. Уверена, если бы у меня нашлось что-то на обмен, этот торгаш не преминул бы открыть секрет.
        - Как будто ты не знаешь, на что я готов обменять рецепт, - буркнул Уицлопочтли.
        - Ты опять о том же, - недовольно ответила женщина.
        - А о чем еще? - он удивленно на нее посмотрел. - Что у тебя есть такого, чего нет у меня? Луна с неба мне без надобности, а подарить одну единственную ночь ты не хочешь. Сколько можно ждать? Последний раз я тебе предлагал, если не ошибаюсь, пятьсот лет назад.
        - Потерпишь, подождешь еще столько же, - ответила богиня. - Я не желаю, чтобы при первом желании меня затаскивали в постель.
        Бог огня с интересом на нее посмотрел.
        - А мне не откажешь? - спросил он.
        - У тебя нет рецепта!
        - Зато у меня есть зеркало.
        - Шли бы вы подальше, демоны озабоченные! - она повернулась к хозяину. - Выкладывай, что у тебя за дело, не люблю впустую терять время.
        - Судьбу, которая ждет людей на этой земле, вы знаете, - начал Уицлопочтли.
        - Знаем, конечно, для богов это не секрет, - ответил бог огня.
        - Стоило ли из-за пустяков отвлекать нас от дел? - женщина недовольно уставилась на хозяина.
        - Я не все сказал, - ответил тот.
        - Выкладывай, и я пойду, - Метцли приготовилась подняться.
        - Когда большинство городов опустеет, на берег высадятся с больших кораблей белобородые захватчики.
        - Признаться, так далеко я не заглядывала, - Мецтли снова наполнила свою чашу из кувшина и с удовольствием пригубила янтарный напиток. - До этих событий, - она на мгновение задумалась, - больше полутора тысяч лет. Но, допустим, мы тебя услышали, что дальше?
        - Дальше белобородые перебьют жрецов, которые приносят нам жертвы, а тех, кто останется, заставят поклоняться другому богу.
        - Какому именно? - пренебрежительно скривилась богиня луны. - Может быть, Чикомекоуатлю, богине маиса, или ее сыну, Сентеотлю? Она слаба, а он слишком молод. Или богу пьяниц Ометочтли? Белые бородачи сторонники неумеренного потребления пульке? С таким богом мы справимся без малейшего труда. Я поняла! Они будут поклоняться Тлалоку, богу дождя и влаги. Тогда им не позавидуешь, здесь начнутся сплошные ураганы и потопы.
        - Бога белых бородачей еще нет, он не родился, - сухо ответил Уицлопочтли.
        - Тогда к чему разговор? - женщина встала с кресла и махнула рукой. - Я пошла, всего хорошего!
        - Пока я не позволю, ты не уйдешь, - нахмурился бог войны.
        Она сердито тряхнула копной золотистых волос и растерянно огляделась.
        - Как видишь, дверь исчезла, и только я могу вернуть ее на место. Сядь, разговор не закончен.
        Метцли вернулась на место, спорить с хозяином было себе дороже. Мог запереть в своей спальне и держать там, пока не добьется согласия. Хотя для этого его надо было сильно рассердить.
        - Я собираюсь изменить будущие события, - Уицлопочтли рассказал о своей задумке.
        - В заброшенном городе Тлацкане поселились подходящие для этого дела люди. Пока их немного. Прежде всего, необходимо добиться, чтобы город снова ожил, а его население увеличилось до нескольких тысяч человек. А также обучить тех, кто посмышленней, добывать и плавить железо, в противном случае бородачи перебьют местных и поселятся на их землях.
        - И для чего ты это затеял? - поинтересовался бог огня.
        - Бородачи мне отвратительны, - ответил Уицлопочтли, - они хуже жрецов, которые чересчур увлеклись приношением жертв. Мне нужна ваша помощь и поддержка. Дело это не простое. Кому-то из богов моя инициатива может не понравиться. Вы со мной?
        - А дельце предстоит веселенькое, - с ухмылкой заметил бог огня. Ему давно надоела скучная жизнь, предстоящее развлечение могло обернуться долгой и забавной игрой. Богиня луны пришла к аналогичному выводу. Только теперь до нее дошел грандиозный замысел бога войны.
        - Рецепт, - она требовательно протянула руку. В ее ладони появился свиток.
        - Я с тобой, - сказала она.
        - Можешь поделиться с Шиутекутли, - разрешил он.
        В ладонь бога огня упал еще один свиток. Тот немедленно согласился принять участие в великом эксперименте.
        - Пожалуй, я соглашусь остаться на одну ночь, - женщина с усмешкой посмотрела на хозяина, - тебе не придется ждать пятьсот лет.

* * *
        Утром, едва проснувшись, Ануш вышел из дома и окинул взглядом восстановленный участок стены. Конечно, перебраться через нее враги могут, при условии, что никто не станет им в этом мешать. Возле ворот была сложена приличная куча оружия, осталось его раздать и расставить людей на стене. Конечно, их слишком мало, но и враги вряд ли придут толпой. Ануш бы на их месте оставил с женщинами для охраны хотя бы двух или трех воинов. Грабителей будет человек семь или восемь. Он снова окинул взглядом стену. Четырех слабосилков придется расставить вдоль стены, а самому с Тусаем перемещаться к наиболее опасным местам, туда, где возможен прорыв. Он достал из кучи оружия палицу, как раз под его руку, небольшой лук, несколько стрел и острое копье. Не забыл и каменный нож, который так и лежал в поясной сумке. Тоже лишним не будет. В сумке ждала своего часа и бамбуковая трубка вместе с несколькими колючками. При мысли о колючках настроение у Ануша поползло вверх.
        «Если выбить чужого вождя, мы победим, - подумал он, - если получится решить с соседями миром, неужели в большом городе не хватит места для всех?»
        Племя собралось на завтрак вокруг «стола». Тусай с Канией уже заняли место. Четверо воинов закончили завтракать, Тумпф, главный в маленьком отряде, отвел людей к стене и указал место, где они должны стоять на страже. Вооружившись копьями и булавами, воины полезли на стену.
        - Нам с тобой придется затыкать дыры, - обратился Ануш к Тусаю.
        - Какие дыры? - не понял тот.
        - Слабые места, где может прорваться враг.
        - Я тоже могу неплохо махать булавой и стрелять из лука, - заявила Антия.
        - Лучше всего у тебя получается мыть посуду и подбрасывать дрова в костер, - «приземлил» ее Ануш.
        Антия обиженно надулась и ушла к женщинам, те понесли деревянные миски к ручью.
        - Думаешь, они сегодня придут? - спросил Тусай.
        - Зуг сказал, что они всегда являются вовремя. Что-то у них случилось, возможно дикий зверь напал и убил, или сильно ранил, двух женщин. Вот им и не терпится восполнить потери. Так что, придут обязательно.
        - А мы причем? - Тусай представил, что чужаки уводят его драгоценную Канию. В племени быстроногих женщин было больше, чем мужчин, все они были старше и имели детей, по одному, а некоторые по два. Ануш понял, о чем думает молодой шаман и мысленно признал, что юную Канию могли забрать в первую очередь.
        - Я возьму лук, - сказал Тусай.
        - Возьми мой нож, я его сам делал, он очень острый.
        Ануш протянул парню хорошо заточенный кусок обсидиана.
        В это время со стены подал голос Тумпф, крикнув, что из сельвы вышли люди.
        - Сколько их? - спросил Ануш. Воин показал семь пальцев. Вскоре все воины были на стене. Ануш положил под руку оружие, копье, дротик, лук со стрелами и меч, утыканный острыми кусками камня. Чужаки приблизились, вперед вышел мускулистый мужчина в набедренной повязке с булавой в руке.
        - Приветствую племя быстроногих! - крикнул он, раскручивая булаву.
        - Это Сачиан, Ловкий Хорек, - сообщил со стены Тумпф.
        - Ты прав, я Сачиан, - подтвердил мужчина, - смотрю, боги восстановили стену. Открывайте ворота!
        - Идите прочь! - крикнул Ануш. - Чужаков в город мы теперь не пустим.
        - Посмотрим, - ответил Ловкий Хорек, хотя видно было, что он растерялся. Дверь из секвойи, запиравшая ворота, плохо поддавалась огню, так что провозиться с ней чужаки могли до вечера. А на стене их ждали острые копья или булавы.
        - Мы придем ночью, когда вы будете спать, и всех мужчин отправим на поля вечной охоты, - сказал Сачиан, - лучше откройте добром и отдайте нам двух женщин, тех, что помоложе.
        Услышав это, Тусай не выдержал и пустил стрелу. Противник пригнулся, стрела пролетела мимо.
        - Не хотите отдать двух женщин, заберем всех, - заявил Ловкий Хорек. В том, что они, в конце концов, так и поступят, Ануш не сомневался.
        - Женщин, детей и всю вашу еду, - сипло добавил другой воин. - Был этот город мертвый, мертвым и останется.
        - Кто там такой гундосый? - спросил Ануш.
        - Гарт, (медведь), - отозвался Тумпф, - не смотри, что он низкорослый, сильный, как пещерный гарт.
        «Самый опасный из всех», - подумал Ануш и достал бамбуковую трубку. Прежде, чем открывать военные действия, все же решил попробовать договориться. Не поймут, им же хуже.
        - Меня и великого шамана Тусая в племя быстроногих принесли по небу боги, - крикнул он. - Я не хочу вашей смерти. Ступайте с миром, если у вас мало еды, на поле за городом можно собрать початки маиса, там хватит на всех.
        - Когда это боги кого-то носили по небу? - засмеялся Сачиан. - Ни тебе, ни твоему якобы великому шаману, который еще слишком мал для битвы, нас не остановить. Открывайте ворота, может быть, мы вас оставим в живых. Или мы перелезем через стену и отправим тебя и твоего недоросля в страну вечной охоты!
        Договориться не получилось, Ануш приготовил две колючки, смоченные ядом, и поднес ко рту бамбуковую трубку. Низкорослый Гарт тут же начал над ним насмехаться.
        - У нас дети из таких трубок ягодами плюются, сбивают стрекоз и мух!
        Больше он ничего не успел сказать, потому что дернулся и завалился на спину. Сачиан, не понимая, что происходит, нагнулся к нему, в результате вторая колючка пролетела мимо. Увидев посиневшее лицо Гарта, Ловкий Хорек скомандовал отходить. И вовремя, раздосадованный промахом, Ануш вновь приготовился стрелять. Но враги уже скрылись за деревьями.
        - Что с Гартом? - спросил Тумпф.
        - Гарт умер, - ответил Ануш, - оскорбив Тусая, он разгневал духов и те его покарали.
        Вскоре стало ясно, что шестеро вражеских воинов вернулись на свою стоянку. То, что они придут снова и, скорее всего, ночью, было ясно, но эту проблему придется решать позже. А пока Ануш решил похоронить Гарта и устроить ему тризну. Пусть он враг, но даже к врагу необходимо проявлять уважение. Мужчины сложили дрова, связали поддон, на который уложили погибшего и разожгли большой погребальный костер. Тусай принес бубен с колотушкой и, пока огонь вместе с дымом уносил вражеского воина на небо, ходил вокруг, бил в бубен и громко читал молитвы духам. Похороны закончились тризной, хотя из-за недостатка продуктов, пришлось ограничиться маисовой кашей. Зуг принес деревянную флягу с мутной поской, народ с удовольствием выпил ее до дна и после, оставив на дежурстве двух воинов, отправился спать. До ночи было далеко, но хмельная поска, вроде бы, не столь крепкая, валила с ног. Предыдущая история с Анушем повторилась один в один. Возможно, Зуг постарался, как следует, подпоить Антию, только до дома та не добралась, а свалилась возле входа. Ануш не успел войти, как перед ним проскользнула танцовщица Сауша. И
вновь после жарких объятий, во сне к нему пришел Уицлопочтли. Был тот какой-то мутный, постоянно менялся в размерах, то вырастая до потолка, до превращаясь в карлика. Помещение также было затянуто туманом, на пределе видимости проглядывался столик, а возле него две размытые фигуры. Ануш решил рассказать богй войны о стычке с чужими.
        - Я убил одного врага, остальных мы прогнали, - сообщил он.
        - О врагах можешь не беспокоиться, - ответил Уицлопочтли, - не сегодня, так завтра они придут мириться и вскоре вольются в ваше племя.
        Бог войны, наконец, обрел четкие очертания, вперил в него пронзительный взгляд и требовательно произнес: «Возьмешь Тусая, пойдешь к разрушенному храму в самом центре города, возле алтаря заберете то, что вам скоро понадобится. Пусть Тусай воскурит священные травы и прочитает молитвы, чтобы ублажить духов».
        - Что именно мы должны найти?
        - То, что принадлежало древнему богу, которого в этом мире уже нет.
        - Он умер?
        В ответ раздался громовой хохот.
        - Боги не уходят к Миктлантекутли, владыке подземного царства теней, - отсмеявшись, ответил Уицлопочтли, - Мешикатцлю за слишком долгую жизнь здесь все надоело, вот он и отправился в другой мир.
        Проснувшись, Ануш вспомнил свой сон вплоть до последнего слова. Танцовщица уже ушла, на улице он увидел поднявшуюся с земли Антию.
        - Кажется, у меня вошло в привычку засыпать у порога, - смущенно сказала девушка.
        «И происходит это всякий раз, когда твое место на моем ложе занимает танцовщица Сауша», - иронично подумал он и отправился будить Тусая. Ибо просьба бога войны скорее напоминала приказ.
        Глава 6
        Ночь прошла спокойно, а утром из леса появились девять чужих мужчин и с ними женщины с детьми. Тумпф поднял тревогу, однако пришлые не имели с собой оружия. Как оказалось, не было у них ни вождя, ни шамана. Когда вчера они потеряли самого сильного воина, бучу подняли женщины, более решительные, чем мужчины. Самой бойкой оказалась Чилак, с ней проживал в племени погибший Гарт.
        - Что вы за воины, если даже не вступив в битву, потеряли моего дорогого мужчину? - набросилась она на собравшихся, которые обсуждали, как лучше захватить город. - Вы беспомощные и слабые, как лягушки, если сбежали от пятерых дохлых мужиков из племени быстроногих! Никто из вас не годится быть вождем, даже мудрого шамана нет, чтобы духи указали нам правильный путь!
        Все знали острый язык и скандальный характер женщины, так что возражать и спорить с ней не стали.
        - Здесь нет мужчин! Вы племя дохлых лягушек! - распалилась она. - Сегодня я буду вашим вождем!
        Женщины столпились вокруг нее, выкрикивая оскорбления в сторону воинов. Посрамленные, те молчали, глядя на Сачиана, Ловкого Хорька. Но Сачиан, в отсутствие Гарта, не решился приструнить крикунью.
        - Собирайтесь! - приказала она. - Пойдем мириться к соседям, или вам нравится жить в дырявых шалашах? Нам дадут каменные дома, отныне мы станем членами племени быстроногих-непоседливых!
        Возможно, кто-то из воинов поставил бы взявшую на себя слишком много бабу на место, но рядом, никем не видимый, стоял бог войны Уицлопочтли. Исходившая от него волна силы не позволила мужчинам даже раскрыть рот. Бог довольно осклабился, когда увидел, что племя, собрав пожитки, направилось к городу.
        При виде незваных гостей Ануш велел открыть ворота, задвижку подняли.
        - Мы пришли, чтобы жить вместе с вашим племенем! - заявила Чилак, уперев руки в бока. - Кто у вас вождь? - женщина окинула взглядом худосочных воинов, остановившись на Тумпфе, который был старше других. Однако тот указал на Ануша.
        - Не рано ли ему быть вождем? Покажите вашего шамана!
        Зунг подтолкнул Тусая, тот удивился, но вышел из толпы и представился:
        - Я шаман!
        - Вот это я понимаю! - воскликнула женщина. - Видно, духи вам благоволят, если племенем управляют дети. Мы пришли под твою руку, вождь Ануш и под руку возлюбленного духами шамана Тусая.
        Она повернулась к соплеменникам, взгляд женщины построжал.
        - Верно ли я сказала? Все со мной согласны?
        До каждого дошло, тому, кто осмелится возразить, придется отправиться в сельву жить в одиночестве. В те времена выжить было не то, чтобы не просто, а невозможно.
        - Принимай клятву, - велел Зунг, убедившийся, что парень умеет и знает гораздо больше него.
        Тусай воскурил травы и принял перед лицом богов от каждого нового члена племени священную клятву.
        - Пусть город Тлацкан отныне станет вашим родным домом! - объявил он. Поднялась суета, Тумпф вместе с Анушем отправились показывать пришлым их дома. Все дома в городе были целые, только сильно заросли колючками и разными растениями. Некоторые оказались прибежищем многочисленных ядовитых насекомых и змей, так что расчистка жилья заняла довольно много времени. Жители обустраивались, в то время, как Ануш собрался отправиться с Тусаем к центру города.
        - Подскажи, где тут храм бога Мешикатцля? - обратился Ануш к Зунгу. Тот побледнел. - Имя забытого бога лучше громко не произносить, - сказал он. - Заходить туда опасно. Шуцкль, прежний наш шаман, я тогда был у него в учениках, пытался войти, но упал у входа бездыханный. Цантль был могучим воином, вошел внутрь и пропал. С тех пор туда никто не решался заходить, - ответил Зунг.
        - Нам точно надо туда? - спросил Тусай.
        - Сон мне был, - нехотя ответил Ануш, - сам бог войны велел зайти в храм.
        - Если так, идем!
        - Я вас провожу, - сказал Зунг и направился вперед, по улице между домами. Идти было недалеко. Традиционной пирамиды с теокалли в городе не было, храм оказался одноэтажным каменным зданием с широким входом, густо заросшим лианами, кустарником и яркими цветами.
        - Может, лучше вам туда не ходить? - Зунг с жалостью посмотрел на спутников. - Все племя держится на вас двоих, что произойдет, если вы сгинете? Пришлые опять возьмут верх и будет беда.
        - Все хорошо будет, Зунг, - сказал Ануш, - Уицлопочтли не даст нам погибнуть.
        С этими словами, раздвинув занавесь из пучков лиан, он вошел в сумрачное помещение. Свет сюда почти не проникал, так что им с Тусаем не сразу удалось разглядеть большой каменный алтарь в центре и лежавшего рядом с ним на полу воина, одетого в набедренную повязку. На голове его был кожаный шлем, украшенный перьями, в одной руке он держал палицу, в другой был зажат круглый камень анихион, с вырезанными на нем священными знаками.
        - Этот наверняка камень шамана, - сказал Тусай, нагнувшись и собираясь забрать находку.
        - Подожди, - остановил его Ануш, - что-то с этим воином не так.
        - Кажется, он живой, вот-вот очнется и расскажет, что с ним случилось.
        С этими словами Тусай взялся за круглый онихион, однако тот держался крепко и не поддавался.
        - Ануш, ты не поверишь, но этот воин, Цантль, весь каменный. А священный круг намертво прирос к его ладони.
        - Значит, мы должны найти что-то другое.
        - Но здесь больше ничего нет! - ответил Тусай.
        - Давай обойдем алтарь и посмотрим с другой стороны.
        За алтарем обнаружилась кожаная сумка, Ануш поднял ее и достал прозрачный череп, прекрасно видимый в тусклом свете, пробивающемся сквозь похожие на щели окна.
        - С помощью этого черепа, - сказал пораженный Тусай, - можно оживить древние знания и вообще делать удивительные вещи.
        Кто сказал, сколько времени прошло? Может быть, одно мгновение, за которое в голове Ануша пронеслись все будущие события. Он увидел на океанском берегу корабли бледных чернобородых, одетых в твердые панцири, которые не пробивались стрелами. Жестокое избиение местных жителей в стремлении получить желтый металл. Ануш даже сумел понять, как сами бородачи добывали из земли твердую сущность, с помощью которой создавали крепчайшие мечи и панцири. Все это мгновенно пронеслось перед ним и пропало.
        - Пойдем отсюда, не стоит испытывать терпение духов. То, что искали, мы нашли, - сказал он.
        - Неужели придется оставить здесь священный круг? - огорченно произнес Тусай.
        - Ты хочешь превратиться в камень, как воин Цантль?
        Сожаление вмиг покинуло молодого шамана, они поспешили выйти.
        Зунг уставился на хрустальный череп, вытаращив глаза.
        - Это то, что я думаю? - заикаясь, спросил он.
        - Ну да, этим черепом владел великий бог Мешикатцль, - ответил Тусай.
        - И вас не поразила молния?
        - Как видишь, - усмехнулся Ануш, - не бойся, забрать его нам позволил сам бог войны.
        - Я к нему не притронусь! - заявил Зунг, собираясь уходить.
        - Его возьмет тот, кому предстоят великие дела, - ответил Ануш. - Кстати, какими силами владел Мешикацтль, кроме этого черепа? - поинтересовался Ануш. Зунг, шагавший впереди, обернулся.
        - Это был бог миров, - ответил он, - Мешикатцль мог перебираться в любые миры, какие пожелает.
        - Кроме того, иногда, от нечего делать, он их сам создавал, - добавил Тусай.
        Ануш задумался. Вспомнил видения, которые через этот череп послали ему боги. Пришлые белые бородачи возьмут верх над всеми народами этой земли. Местное оружие из дерева или кости не шло ни в какое сравнение с крепким оружием бледнолицых. А еще у них была гремучая земля, наполненная гневом духов. С помощью этой огненной земли они поражали врагов на большом расстоянии. Вспомнил также Ануш странных животных, которые могли перевозить бородачей вместе с грузами. Он знал, что все это придет не скоро, времени у них более, чем достаточно. Но начинать надо с твердого камня, который бородачи добывают из земли, делать из него мечи, стрелы и щиты. Тогда у бледнолицых не будет решающего преимущества. Но Ануш не собирался заниматься получением твердых камней сам. Для этого достаточно найти верного помощника, как следует, объяснив ему задачу. Для начала им предстоит привлечь в город новых жителей из окружающих племен, для окончательной победы воинов понадобится немало.
        Череп бога Мешикатцля оказался кладезем знаний. Ануш не мог пропустить хотя бы одного вечера, чтобы не впитать очередную порцию информации. Как ни странно, это получалось только у него одного. Он старался передавать Тусаю то, что увиде сам, обьясняя, как найти землю с твердой основой. В далеком будущем такую науку назовут геологией. Тусай оказался талантливым учеником и вскоре, сходив к предгорьям, притащил целую кучу разных камней. Среди которых обнаружились образцы железной руды. Не сразу все получилось, много времени потребовалось Тусаю, чтобы разобраться в сложных процессах. Не раз и не два он обращался к Анушу, требуя подробных обьяснений. Но, в конце кнцов, дело пошло.
        Шулю Ануш рассказал, как лучше построить печи для выплавки железа. Спустя два месяца в общине появились первые железные ножи, топоры и мечи. Оказалось, что эти твердые камни можно улучшить, выжигая из них лишнее и, как следует, закалив. Шуль набрал себе помощников, в том числе и женщин, и, построив печь, занялся ремонтом старых зданий города, а кое-где возводи новые. Не прошло года, город обрел совершенно иной вид. Прослышав о том, что жизнь в древнем Тлацкане наладилась, к ним потянулись десятки людей из соседних деревень. Поначалу не обошлось без стычек, но серьезной войны не случилось. Едва увидев хрустальный череп, люди тут же давали клятву вождю племени. Полгода спустя население города возросло более, чем до двух сотен человек. Было кому ходить на охоту, собирать маис, плавить железо, строить дома, а вскоре Ануш взялся за создание пороха, процесс получения которого показали ему картинки в черепе. Самым трудным оказалось добыть серу, но в конце концов, один из поисковых отрядов, отправившийся в горы, принес образцы этого желтого вещества.
        Глава 7
        В большом вигваме, крытом бычьими шкурами, сидели двое. Один из них возглавил воинство, отправившееся на север, вторым был меднолицый жрец Устлан, который разговаривал с духами, раскурив длинную деревянную трубку. Воин терпеливо ждал, когда жрец закончит камлание, попивая из чаши мутноватый сок. Великому владыке юга, Небесному Змею и повелителю Тайцтлану понадобились новые рабы, чтобы прокладывать каналы и работать на полях, выращивая для владыки и его слуг маис, батат и другие овощи. Кроме мужчин захватчики намеревались обзавестись молодыми женщинами, а также забрать из диких земель севера драгоценности, желтый металл и разноцветные камни, коих там должно быть в достатке. Понадобятся и люди для жертвенной пирамиды. Теперь великий воин Цамбхат ожидал одобрения духов. Войско, словно туча саранчи, уже вошло в северные земли. Появились первые пленные, мужчины, женщины и дети. Детей, как правило, приносили в жертву. Ни к чему было таскать их за собой, тратя драгоценную еду и ожидая, когда они вырастут и начнут работать на своих хозяев. Воин вспомнил, как вместе с Устланом участвовал в жертвоприношении
духам великой огненной горы Тайпетль. Когда гора извергала из себя огненные потоки, гибли жители в близлежащих селениях. Жрец выбрал в одном из селений двух детей, мальчика и девочку. Их сытно покормили, затем Цамбхат со жрецом и в сопровождении нескольких воинов отвели их в пещеру на склоне огненной горы. Там жрец Устлан напоил их пьянящим отваром трав так, что дети впали в прострацию. После долгой молитвы под бой бубна жрец ударил девочку дубинкой в висок, проделав то же самое с мальчиком. Обоих, в торжественных красные одеждах усадили у дальней стены пещеры для ублажения подземных духов огня. А самое главное, великого огненного бога Уэуэтеотля. С тех пор жители поселков у подножия горы Тайпетль стали спать спокойно, никто не тревожил и не сотрясал гору и землю.
        - Наш поход увенчается успехом, - сказал вдруг жрец, взгляд его перестал быть мутным и обрел ясность.
        - А драгоценности? - нетерпеливо спросил Цамбхат. - Мы пока ничего не нашли.
        - Духи сказали, что неподалеку, в трех дневных переходах на север, находится брошенный богами город Тлацкан. В нем полно драгоценностей и, если я правильно понял, где-то там находится священный хрустальный череп, облеченный властью духов, принадлежавший некогда богу Мишикатцлю.
        - Что? - вскричал воин, от волнения даже разлив сок. - Да за одно это владыка Тайцтлан нас возвеличит и наградит!
        - Не сомневаюсь, - ответил жрец, - но сначала надо послать туда разведчиков. Мы не знаем, какая там сейчас обстановка. Скорее всего, местные жрецы, покидая город, хорошенько этот череп припрятали.
        - Мы его найдем, не сомневайся! Прикажу воинам, они там каждый камень перевернут!
        Жрец Устлан задумался. Он не стал говорить воителю о том, что город заняла кучка людей, которым благоволит кто-то из древних богов. И не так просто будет Тлацкан захватить. Конечно, пять сотен воинов в подчинении опытного и заслуженного Цамбхата, немалая сила, но и вызвать на себя гнев бога, тоже не шутки. Поэтому вместо предупреждения, жрец посоветовал воителю отправить в город разведчиков. Пусть посмотрят, что там делается и оценят силы горожан. «С другой стороны, какие там могут быть силы? - мысленно усмехнулся жрец, еще не отошедший от общения с духами. - Чуть больше двух сотен людей, из которых третья часть женщины. Бояться можно только гнева Мишикатцля, хозяина хрустального черепа. Но этот бог давно покинул наш мир, станет ли он вмешиваться в битву? Сегодня череп в руках горожан, завтра окажется в моих, а потом уйдет в сокровищницу великого Небесного Змея Тайцтлана. Чем его сокровищница хуже каменных домишек старого города?»

* * *
        Народу за последнее время в городе прибавилось, в том числе детей. Ануш прикрепил к Тусаю и Шулю по несколько учеников, которым придется осваивать новые профессии. Все же, некая мысль не давала ему покоя. Уже много железных изделий получили горожане, вон как Зунг управляется с железным топором, самые толстые деревья валит за короткое время. Кроме, разве, секвойи, священного дерева богов. Но откуда пришла к нему странная мысль, что обучение детей надо начинать с умения наносить знаки и затем их читать? Ануш знал про узелковое письмо, старый шаман в свое время ему показывал. Но узелки слишком сложно вязать, да и запоминать не просто. Таким знанием обладали только шаманы. Простые люди, работающие в полях и выращивающие маис, письменности обучены не были. Да и нужна ли она им? Но идея его не оставляляа, словно кто-то усиленно вбивал ее ему в голову. Может быть, хрустальный череп поможет? Стоило о нем вспомнить, перед глазами появлялись какие-то знаки. И, что интересно, Ануш знал, как звучит каждый из них. Значит, боги не остаивли его!
        - Спасибо тебе, Мешикатцль! Спасибо, Уицлопочтли! - вознес Ануш хвалу богам. Сначала предстояло обучить знакам кого-то одного, чтобы затем тот набрал себе учеников. Ануш представил себе, как люди начинают переписываться, передавая друг другу сообщения на маленьких белых дощечках и его охватил восторг. А ведь похожие сцены ему были показаны в хрустальном черепе! Ануш нашел Зунга, который в это время пил травяной напиток и пояснил, что именно он от него хочет. К занятиям приступили немедленно, притащив куски бересты и взяв в руки острый стил. Всего знаков оказалось около тридцати. Зунг поначалу не понял, зачем ему их нужно запоминать.
        - Что за бессмысленное дело ты затеял, Ануш? - спросил он. - Лучше бы подумал, как еще можно укрепить твердый земляной камень? Икак защитить его от ржавчины?
        Земляным камнем Зунг называл железо.
        - С земляными камнями мы с Тусаем разберемся, - ответил Ануш, - а сможешь ли ты разобраться, что я здесь начертил?
        Он сунул в руки шаману бересту, на которой написал: «Ленивый ты пузан!».
        Тот не успел выучить все знаки, поэтому смог прочитать только часть букв, которая не сложилась в предложение.
        - Зачем нам это? - спросил Зунг.
        - Представь, что к нашему городу подойдет чужое войско, - ответил Ануш, - мальчик, который заметит врага, напишет тебе послание о происходящем и отправит его со своим напарником.
        - А почему сам не придет и не расскажет?
        - Сам останется следить, куда дальше направятся чужие.
        - Зачем писать, если напарник расскажет? - не отступался Зунг.
        Ануш задумался. Ответа у него не было.
        - Этого хотят от нас боги, - в конце концов, сказал он.
        Шаман почесал в затылке.
        - Ты хочешь, чтобы я обучил этому детей? Может, лучше показать им узелковое письмо, хотя я и сам его плохо знаю.
        - Я хочу, чтобы через две луны у меня была одна рука мальчишек, разбирающихся в этих знаках. А потом каждый из них научит еще пятерых.
        Следующим этапом Ануш решил взяться за изготовление пороха, или земли, наполненной злыми демонами. Которые, будучи в кувшине, от огня могли вспыхивать или разносить сосуд на мелкие куски. Он поручил это дело Тусаю с учениками, предупредив, что демоны крайне злые и необходимо соблюдать осторожность. За делами он совсем забыл про Антию, пока она не напомнила о себе сама.
        - Ты теперь глядишь только в сторону Сауши, - обиженно сказала она, - про меня забыл?
        - Я вас обеих люблю! - пылко воскликнул Ануш, обнимая девушку. Та не стала церемониться и повела к ближайшей пустой хижине. Вскоре оттуда донеслись громкие стоны. Что касается Сауши, Ануш надеялся, что обе его женщины вскоре подружатся.
        Далее Ануш занялся проблемой охоты. Следовало собрать группу охотников, чобы периодически отправлять их в лес за добычей. Имея железное оружие и такие же стрелы к лукам, охотники вряд ли будут возвращаться с пустыми руками. Он как раз разговаривал на эту тему с Цвангом, который был одним из натболее опытных охотников, когда от разговора их отвлек грандиозный взрыв. Пробежав по улице, они уставились туда, где стояла за домами экспериментальная хижина, от которой осталась большая яма.
        - Тусай! - в отчаянии закричал Ануш, понимая, что вместе с его химиком-геологм он лишился подмастерьев.
        - Вот он я! - из ближайшего дома появился улыбающийся Тусай, следом за ним его ученики.
        - Я тебя убью! - гаркнул Ануш, сам не свой от радости.
        - Все, как ты сказал, - ответил новоявленный химик, - злую землю с демонами изготовили и сложили в ящик в той хижине. - У нас все получилось!
        - Вижу, что получилось, в следующий раз не пугай меня так! - Ануша еще трясло от пережитого. На шум прибежала Антия, посмотрела на довольных ребят, столпившихся вокруг Тусая.
        - Куда новая хижина делась? - спросила она, сама вчера видела, как они ее ставили.
        - Хижину отправили к подземному богу, Митклантекутли, - отозвался довольный Тусай.
        - Ему что, жить негде? - спросила женщина, потянув Ануша за собой, - мы с тобой не закончили.
        - Сильные демоны прятались в злой земле, - сказал Тусай, глядя на воронку от взрыва.
        «Повезло мне с Тусаем, - подумал Ануш, окончательно приходя в себя, - разобрался, как твердые камни плавить, а теперь вот сумел получить злую землю. Пусть наши враги поберегутся!». Вернувшись в дом и вновь оказавшись в горячих обьятиях Антии, Ануш тут же забыл о злой земле и врагах, не подозревая, что те уже подступают к городу.
        Глава 8
        Астацл, которого великий воин Цамбхат по велению духов и совету жреца послал проверить, стоит ли еще на месте древний город Тлацкан, вел свою десятку через сельву. Вокруг возвышались могучие деревья, зеленели папоротники, пряные запахи исходили от цветов, вечнозеленых ярких бархатцев, спатифиллюма и авокадо. Бесшумно летали разноцветные бабочки, большие и маленькие, жужжали многочисленные мелкие насекомые. Десятник не обращал на них внимания, давно привык к разнотравью сельвы. Только был внимателен, чтобы случайно не наступить на ядовитую змею, коих здесь хватало. Великий жрец Устлан остался возле кожаных вигвамов, так что оказать помощь в случае укуса было некому. Небольшой отряд продвигался медленно. Воины несли на себе палатки, запас сушеного мяса и сухих лепешек на всю дорогу, шесть дневных переходов, туда три дня и столько же обратно. Они были неплохо вооружены, каждый имел тяжелую булаву из дуба и копье с обсидиановым наконечником. Также каменный острый нож, а у двоих луки со стрелами и костяными наконечниками. Шагали уже третий день, так что запасы пищи в заплечных мешках уменьшились
наполовину. Великий воитель Цамбхат приказал десятнику, по возможности, своего присутствия не выдавать, тогда нападение окажется для обитателей города полной неожиданностью. Задание не казалось сложным. Цамбхат утвержадл, что в городе окопалась малочисленная горстка бездомных. Может быть, даже разбойников, которые выживают за счет грабежа близлежащих деревень. Астацл собирался тайком схватить одного из местных, чтобы развязать ему язык и получить полную и надежную информацию. А после можно убить или даже принести в жертву духу удачи.
        Тем временем стемнело. В сельве ночь наступала неожиданно и быстро. Вот они идут при свете дня, а через сотню шагов уже так темно, что почти ничего не разглядеть. На небе зажигаются яркие звезды, угли костра богини Мецтли, повелительницы ночи. Ночью по лесу ходить опасно, можно нарваться на гарта (медведя) или шу (рысь), а то и на сагра (пантеру). Не говоря уже о змеях, которых в темноте вообще не видно. Десятник отдал приказ устраиваться на ночлег, хотя до города, возможно, осталось рукой подать.
        Воины быстро поставили палатки в количестве пяти штук и развели небольшой огонь, чтобы слегка обжарить сушеное мясо. Все же, в жарком климате даже сухие продукты не могли долго сохранять свежий вид. Костер был маленький, к тому же воины выкопали для него небольшую яму, рассчитывая, что снаружи огонь будет незаметен. И в этом была их ошибка.
        Город оказался всего в двухстах шагах от стоянки вражеского десятка. И если чужаки не смогли его разглядеть в темноте, стражник на стене сверху заметил слабые отблески. И немедленно доложил об этом Анушу.
        Тот поднял охотников, отобрав два десятка самых крепких воинов. Вооружились копьями с железными наконечниками и железными мечами. Топоры брать не стали. В подвал, где было сложено старое оружие, Ануш заходить не стал. Зачем им деревянные мечи, пусть даже из твердого дерева? Ануш посчитал, того, что взяли, будет достаточно. Разумеется, смотря сколько чужаков явились «в гости». Судя по слабому отблеску костра, вряд ли в чаще укрылись больше десяти человек. Тусай, хоть был и невелик возрастом, скоро ему должно было исполниться пятнадцать, с выплавкой железа справился «на отлично», при помощи простого кузнечного молота отковав небольшие круглые щиты, к которым женщины привязали удобные кожаные ручки. Щиты, конечно, выглядели грубо, были тяжелыми и неровными, по форме и толщине, тем не менее, могли служить неплохой защитой от костяного и каменного оружия. Правда, на всех щитов не хватило, имелось их в наличие всего восемь штук. Ануш заикнулся, было, парню, про железные шлемы, но руки у того до подобных сложных изделий пока не дошли. Что касается «злой земли», разносящей на куски хижины, Ануш пока не
знал, как ей лучше воспользоваться. Он понимал, что тяжелые пушки белобородых, которые ему показали в видениях, сделать в ближайшее время не получится.
        - Чужаки пришли не с добрыми намерениями, - высказался Зунг перед тем, как воины отправились в лес, - бейте их без жалости, но оставьте хотя бы одного, нужно узнать, что им здесь понадобилось и не придут ли другие.
        Ануш повел своих людей в лес. Самые опытные следопыты из охотников шагали следом, в отряде их было трое, Саан, Элон и Цванг. Саан и Элон молодые, Цванг по местным меркам был дедом, ему уже исполнилось тридцать пять. Тусая и, тем более, его учеников, Ануш с собой брать не стал. Не хватало рисковать знающими людьми. Случись чего, кто будет варить железо и изготавливать оружие?
        Едва вошли в лес, увидели на небольшой поляне ряд шалашей, покрытых шкурами. В ямке догорал едва тлеющий костер, возле которого дремал воин в боевом оперенье. В руках копье, на поясе тяжелая дубинка.
        Ануш знаками показал своим людям, кто каким вигвамом займется. Сидевшего пришельца, стараясь не убить, он оглушил ударом по голове. Шлеп, и тот без звука свалился лицом в костер. Ануш оттащил его в сторону и крепко связал заранее заготовленными ремнями. Из-под шкур временных жилищ донеслись тяжелые удары и всхлипы. Хрясть, хрясть! Никто не поднял тревогу, не нарушил лесную тишину. Горожане удивлялись, как быстро рубит и режет твердый камень. Ни одно дерево не могло сравниться с таким оружием. Наконец, люди Ануша выбрались из-под шкур.
        - Что дальше? - спросил Цванг. Чужак возле костра зашевелился и что-то сказал.
        - Надо узнать, что им здесь понадобилось, - ответил Ануш, оглядев своих людей, - кто его понял?
        Подошел Саан, из новеньких. Чужак принялся что-то сердито говорить.
        - Я понимаю, хоть и не все, - сказал Саан, - так говорят люди, живущие далеко на юге. У нас один такой был, в бою его взяли в плен, потом он был рабом у вождя.
        - Спроси, много ли придут следом?
        Выслушав ответ, Ануш понял, что над городом нависла серьезная угроза. Войско численностью в пятьсот человек, немалая сила. И ждать их появления осталось не долго.
        «Всем нужны рабы и сокровища», - подумал он. В городе были спрятаны драгоценности, камни и желтый металл. Все это надежно хранилось в каменном подвале, полном ядовитых змей. Дома в городе от тварей зачистили, но в древнем подвале, оставленном бывшими хозяевами, Ануш приказал змей не трогать. Лучшую охрану сокровищам трудно было придумать.
        - Шкуры забрать, - велел он, качественно обработанные шкуры пригодятся в хозяйстве, - пленного чужака отправить на поля вечной охоты, пусть общается с Миктлантекутли, властелином подземного царства теней, тела закопать.
        - Их надо сжечь, - возразил пожилой Цванг, - иначе духи рассердятся.
        - Огонь могут заметить другие отряды чужих, - сказал Ануш, - закопайте, с духами пусть наш шаман договаривается.
        Вскоре маленький отряд, нагруженный бычьими шкурами, вернулся в город.
        Народ при известии, что до вечера к стенам придут сотни захватчиков, забеспокоился. Поднялся гомон, люди обсуждали, как следует организовать оборону. Ануш поднял руку, призывая к тишине.
        - Я соберу военный совет, - сказал он, - с десятниками обсудим дальнейшие действия. И не волнуйтесь, у нас есть, чем защищаться.
        - Людей маловато, - вздохнул Цванг. Ануш мысленно с ним согласился, однако вслух сказал совсем другое.
        - У нас имеется земля, напитанная демонами, - сказал он, - этих демонов мы выпустим на нежданных гостей.
        Народ успокоился, на лицах появились улыбки, люди принялись обсуждать, как демоны начнут вгрызаться в чужую плоть.
        «Если бы все было так просто» - подумал Ануш. Что-то ведь он видел полезное про использование злой земли? Или снова обратиться к хрустальному черепу? Однако Зунг отговорил его от этого отговорил.
        - Слишком часто спрашивать у богов совета плохо, - сказал он, - боги могут в тебе разочароваться. Думай сам, что-нибудь в голову и придет.
        Ануш обратился к Тусаю. Тот пожал плечами.
        - Ты велел сделать злую землю и напитать ее демонами, я выполнил приказ, чего ты еще от меня хочешь?
        Видя разочарованное лицо Ануша, Тусай добавил: - Прикажи, я разнесу в пыль все хижины в городе, или вырву с корнем все деревья, что на краю леса. Но я не знаю, как справиться с пятью сотнями чужаков, которые будут лезть на стены и стрелять из луков.
        - А как ты собрался вырвать деревья?
        Тусай объяснил. Под каждое дерево он предполагал закопать прочный короб, полный злой земли.
        - Сколько таких коробов ты можешь сделать?
        Парень задумался.
        - Если за два дня, то есть, к завтрашнему вечеру, пожалуй, по количеству пальцев на шести руках.
        «Тридцать», - понял Ануш, - А больше?
        - Много времени уйдет на короба, - ответил Тусай.
        - Не надо коробов. Снаружи стены нужно выкопать ямы, обложить их камнями, засыпать злой землей с демонами, сверху тоже накрыть камнем. И еще, нужно к этим закладкам протянуть сплетенные лианы, пропитанные злой землей.
        - Зачем такие сложности? - удивился Тусай.
        - Враги придут, мы подожжем лианы и всех врагов возле города убьют вырвавшиеся демоны.
        - Хорошо, - ответил Тусай, - скажу Чилак с Саушей, пусть берут женщин и идут за лианами. А помощникам велю готовить злую землю. Хорошо, что мы недавно принесли для этого все необходимое.
        - Действуй, чем больше сделаем закладок, там лучше, - сказал Ануш.
        К вечеру следующего дня, снаружи вдоль городской стены заложили немногм больше пятидесяти пороховых зарядов. Ануш нервничал, даже любимые женщины, Сауша и Антия, не могли его успокоить. Впрочем, внешне он оставался бесстрастным. К сожалению, не было времени проверить демонские заряды, враг мог подойти в любой момент. А если они не сработают? И еще, Ануш попросил Зунга вознести молитвы духам, чтобы те не позволили пролиться дождю. Дождь лишил бы горожан главного преимущества. Вскрыли древний подвал и принесли оттуда луки, пучки стрел с наконечниками из обсидиана, а также дубинки и копья. Железных стрел было не так много, на всех не хватило. Воинов в городе насчитывалось сто двадцать человек. У врага было полутысячное войско. На каждого защитника города придется по пять противников. Мужское население города вооружилось дубинками, копьями и щитами. Те из охотников, кто хорошо стрелял, взяли луки. Всего лучников набралось двадцать человек, из них две женщины, Сауша и охотница Занг. Хватит ли сил защитникам отстоять город?
        Одно из преимуществ обороны города заключалось в том, что доступная для атаки стена тянулась всего на несколько десятков метров. И справа и слева тянулись топкие болотистые места и глубокие рвы, а стены поднимались выше, переходя в отвесные, неприступные скалы, которые окружал непроходимый лес. Не считая тропы к маисовому полю. Так что, удерживать предстояло не столь большой участок.
        Пока воины подтаскивали в зону боевых действий груды оружия, Ануш стоял в стороне хмурый, предавшись грустным мыслям. По сути, они ведь только-только начали воплощать в жизнь подарки богов: злую землю и крепкие камни. Кроме этого много полезного мелькнуло тогда в видениях. Например, повозки белобородых. О животных (лошадях) речь пока не шла, Ануш понятия не имел, где они обитают, не отправляться же за ними в дальние страны, к белобородым злодеям? Хотя, как знать, может и впрямь когда-нибудь получится построить большие пироги с белыми крыльями? Кто тогда помешает Анушу до них добраться? А пока на память приходили повозки, катившиеся на круглых дисках. Если нарезать такие из ствола прочного дерева, дуба, например, проковырять в середине дыру и приладить к тележке, насколько легче будет перевозить тяжести? Даже вручную, не используя удивительных животных, на которых в его видениях ездили белобородые. Теперь вместо этого придется все бросать и заниматься войной. Принесли же нелегкие демоны южных воинов в его земли! Чтоб они забрали к себе этого Тайцтлана, повелителя южных земель!
        Ни через два дня, ни через неделю, враги так и не пришли. Цамбхат был хорошим военачальником, понял, что отряд его разведчиков попал в западню и уничтожен. Посему решил больше разведку не посылать, а двинуть на город все войско. Однако быстро сделать это не получилось, пришлось ждать, два отряда, один в пятьдесят воинов под началом сотника Куцтля, его помощника, ушел в поход на восток по ближайшим деревням, другой, ведомый десятником Айтцем, отправился грабить села на запад. Так что пришлось задержаться на десять дней. Когда помощники вернулись, отряд Куцтля остался в лагере стеречь рабов и другую добычу, остальные, числом четыреста пятидесят, начали стремительно двигаться на север. Путь одолели за два дня. Выйдя на опушку, Цамбхат к своему немалому удивлению увидел вполне себе целую каменную стену. Слева и справа от нее высились отвесные скалы и зеленела непроходимая сельва, к тому же там были заметны начинающиеся болота. Именно на этом небольшом участке им предстояло брать город штурмом. Военный вождь с надеждой окинул взглядом ворота, которые показались ему достаточно хлипкими. Если вооружиться
толстым бревном, десяток воинов вполне могут вынести это препятствие. Однако приглядевшись внимательнее, Цамбхат заметил, что ворота странным образом укреплены изнутри упорами черного цвета. «К вечеру мы овладеем городом», - подумал воин. А пока он приказал срубить толстое дерево и очистить его от сучьев. Может, получится вынести ворота, тогда уже к полудню город будет взят.
        Цамбхат позвал жреца Уицля и велел попросить у духов быструю победу. На вопрос, как быть с жертвоприношением, без которого духи могут удачу и не послать, военный вождь ответил, что духов они ублажат после того, как возьмут город.
        - Тогда хоть половину горожан принесешь в жертву! - пообещал он. Жрец, довольный, принялся колотить в бубен и напевать молитвы духам. Цамбхат в это время продолжал внимательно разглядывать стену. Он увидел полтора десятка лучников, которые умело прятались, стараясь не подставиться под вражеские стрелы. Пока все шло, как обычно. Лучники, конечно, нанесут определенный урон, но это им не поможет. Неожиданно он заметил еще одного человека, у самого края обороны стены. Мужчина держал круглый каменный щит, который он поставил на стену. Великий воин усмехнулся. Только последние глупцы изготавливают щиты из камня. Камень, конечно, крепкая штука, но тяжелая, как его таскать с собой? Даже самый сильный мужчина быстро устанет и останется беззащитным. То ли дело плетеные щиты из тростника и тонких гибких ветвей. Также противник держал в руках копье, с таким же темным, по-видимому, каменным наконечником.
        «Лучший камень для наконечников, это черный обсидиан, - подумал Цамбхат, - или они раскопали что-то более достойное?». После битвы надо обязательно посмотреть вражеские наконечники. И, окажись они более прочными и столь же острыми, как обсидиан, можно будет взять их на вооружение. Великий змей Тайцтлан повелел брать у покоренных племен все лучшее. Но за гибель отряда Астацла люди в городе ответят. Прежде всего, он прикажет снять кожу с этого наглеца на стене, который, словно ненормальный, таскает с собой каменный щит.
        Стемнело, на небе зажглись яркие звезды. Вождь увидел все, что хотел, поэтому приказал части воинов ставить на опушке леса вигвамы, готовить ужин, а десяток бойцов отправил рубить деревья, бревно для ворот и изготовить несколько лестниц. Вскоре из леса донесся стук, рубка деревьев каменными топорами процесс не быстрый, усталые воины справятся с задачей не ранее, чем к рассвету. На штурм они пойдут второй волной. Первыми на стены полезут те, кто хорошо отдохнул и выспался. Под началом лучших воинов, бесстрашного Кутцля и силача Айтца.
        Цамбхат был уверен, что завтра они город возьмут, и можно будет продолжить поход. Где-то неподалеку был еще один большой город, Тлаук, с тысячью жителей. Если удастся до него добраться, Цамбхат вернется к Тайцтлану с целой армией рабов и рабынь и несметным количеством драгоценностей. Он получит заслуженную награду от Великого змея и прославится по всем южным землям. Воитель не знал, сколько в том городе войска, однако не сомневался в победе. Его воины непобедимы, а ему помогают боги!
        Глава 9
        Ануш ходил вдоль стены, раздумывая, чтоеще можно сделать. Ему постоянно казалось, что он что-то упустил. Остановившись напротив ворот, укрепленных твердым камнем, он вдруг почувствовал, что в голове появились яркие образы. Вот идет ровная линия воинов, одетых в блестящие панцири с красноватым отливом. В руках у них копья, вся колонна похожа на дикобраза, ощетинившегося острыми иглами. В трех сотнях шагов перед наступающим войском Ануш увидел странные постройки из дерева, возле которых суетились люди. Вот они поднимают большой камень и кладут в огромную деревянную ложку. Ануш смотрел во все глаза, понимая, что конструкция простая, точно такую смогут соорудить его люди. Один из стоявших возле странного сооружения, дал отмашку, другой дернул крепежный рычаг, тяжелый противовес метнул камень в шеренгу наступающего противника, которую, казалось, невозможно остановить. Камень угодил в сцентр идеального строя, разметав нескольких воинов. Образовавшаяся в строю прореха тут же сомкнулась, однако в следующий миг в наступающих полетели десятки огромных глыб. На этом картинка закончилась. Ануш некоторое время
приходил в себя. «А ведь можно воспользоваться деревянными метателями камней, - подумал он, - и почему бы ни научиться ходить таким ровным строем, выставив вперед длинные копья?». Впрочем, в этих камнеметах можно было кое-что упростить. Вместо толстых канатов, которыми пользовались неизвестные воины, он заставит женщин сплести веревки из прочных лиан. На изготовление метателя пойдет дуб. Останется привязать противовес и набрать подходящих камней, коих в городе было множество. «Но все это потом, - подумал он, - сегодня решится наша судьба!». Ануш понимал, что если пришлых врагов окажется тысяча или больше, отстоять город не удастся. И тогда будущее их будет туманно. Многих принесут в жертву, остальных заставят тз последних сил работать на полях. И все же, он испытывал определенный оптимизм.
        «Не зря боги показали мне удивительные картинки, - подумал Ануш, - значит, все должно быть хорошо, и нас ждет победа!». Пришла мысль воспользоваться ядовитыми колючками, но он ее отбросил, плетеный щит колючкой не пробьешь. От размышлений его оторвал Тусай.
        - Началось! - крикнул он. Воины уже стояли на стене, прикрывшись щитами. Через стену были перекинуты лианы, пропитанные гремучей землей со злобными духами. Кто-то успел назвать эту землю: «Буф!», название за порохом так и осталось. Твердый камень с чьей-то легкой руки стали называть «Цвяк».
        - Поджигать будите через одну, - крикнул Ануш, забравшись на стену. По общему замыслу взорваться должна будет только половина зарядов. Другую половину решили приберечь для повторного наступления. Воины держали небольшие факелы, готовясь поджечь лианы. Из леса выходили чужаки. Ярко разодетые, головные уборы украшены перьями птиц. В руках дубинки, копья и плетеные щиты, за ними следовали два десятка готовых стрелять лучников.
        Ануш вспомнил, что рядом за стеной столпились любопытные женщины с детьми. Это была его недоработка! Многие из них могут погибнуть от стрел.
        - Сауша! Антия! - крикнул он своим женщинам. - Немедленно уходите и детей забирайте. Не хватало нам их потерять!
        Среди подрастающего поколения были ученики, которые уже могли писать и читать послания. Если бы Ануш согласился на обучение узелковому письму, результата пришлось бы ждать не один год. Все же, боги знал, что ему показывать!
        Площадь перед стеной опустела, женщины ушли, уводя с собой детей, некоторых пришлось заставлять пинками и подзатыльниками. Всем хотелось посмотреть на сражение.
        Наконец, вражеские воины остановились в несколько рядов, образовав неровный квадрат. Ануш с облегчением увидел, что их гораздо меньше тысячи, пятьсот или четыреста человек. Выглядели они, конечно, красочно. Яркие перья на головных уборах, пестрая одежа, на ногах кожаные сандалии. В руках копья, деревянные булавы, дротики и луки. В чистом поле справиться с такой массой воинов, сотня горожан, конечно бы, не смогла. Оставалось надеяться на городские стены и хитрость со злой землей «буф». Несколько чужих воинов притащили к стене лестницы, поперечины которых были соединены прочными лианами. Ануш вспомнил, чем крепили между собой деревянные части кораблей белобородые люди. Из твердого камня «цвяк» можно было наделать ровных острых штырей, которые и забивать в дерево. Можно, но не сегодня. Если завтра для них вообще настанет. Лестницы прислонили, они оказались немного короче стены. Масса чужого войска хлынула на приступ, по лестнице полезли первые захватчики.
        - Поджигай! - скомандовал Ануш, подпалив конец лианы, свешивающейся со стены. Та весело загорелась, огонь побежал наружу, затем ушел под землю. «Буф» продолжала гореть даже под землей. Над стеной показались головы первых врагов. Полетели стрелы, лучники не сплоховали, чужие головы исчезли. Десятки стрел полетели в защитников, это ответили враги. Однако тех, кто прятался за стеной, они достать не могли. Женщины вовремя покинули площадь, так что стрелы не наши себе ни одной жертвы. На стену снова полезли незваные гости. Однако забраться на нее им так и не удалось. Снаружи гулко ахнуло, земля задрожала. Защитники города пригнулись, тучи пыли и камней поднялись к небу. До них донессся многочисленный топот, это убегали к лесу, напуганные гневом духов, воины врага.
        Цамбхат, не пострадавший во время взрыва, не верил своим глазам. Больше сотни его людей остались лежать у стены злого города Тлацкан. Он спрашивал себя, как это могло произойти? Неужели духи разгневались за то, что им не принесли жертву до сражения? Жрец Устлан, находившийся в арьергарде войска и не получивший ни одной царапины, быстро сообразил, как ему следует разговаривать с Цамбхатом.
        - Духи разгневались на нас, - сообщил он, - они требуют жертву!
        Вождь подавил гнев, потому что был неправ. Ведь это именно он решил принести жертвы после сражения. Значит, и ответственность лежит на нем.
        - Кутцль, Айтц! - позвал он своих командиров. К счастью, уцелели оба. Те подбежали, готовые выполнить любой приказ.
        - Отправьте охотников в сельву, пусть добудут кабана или лань, все равно, хоть шаона (бобра) или шурага (ягуара). Духи требуют жертву.
        Когда группа охотников скрылась в лесу, военный вождь с раздражением подумал, что если ни сегодня, ни завтра, добычи не будет, ему придется принести в жертву кого-то из своих воинов. Хотя он с удовольствием отправил бы на поля вечной охоты самого жреца. Пусть бы там ублажал духов.

* * *
        Ануш смотрел за стену. Снаружи валялись изломанные остатки лестниц. Чужаки утащили погибших воинов к лесу, где разожгли погребальный костер. Доносились звуки бубна и заунывный голос жреца. «Приносят жертву», - понял Ануш. Он присмотрелся к воронкам за стеной, и неожиданно сообразил, что заряды сработали почти все. Не взорвались всего семь, что находились в отдалении. Никто не мог предположить, что почти все заряды сдетонируют. Из леса донеслись удары каменных топоров, чужаки собирались сделать новые лестницы.
        «У врага осталось больше трехсот воинов, - подумал Ануш, - мы, правда, не потеряли ни одного, но нас всего сто двадцать. Что будет с нами завтра?». Сильно помогут последние семь зарядов? Приходилось надеяться на своих воинов и оружие из твердого цвяка (железа).
        Больше всего Ануш боялся, что враги пойдут на приступ ночью. Тусай разделял его беспокойство, так что решено было заготовить побольше факелов. Факелами занялись женщины, они же приготовили ужин.
        - Мы победим? - спросила Антия, когда они уселись ужинать. Он заметил, что женщины навострили уши. Все хотели знать, что их ждет завтра.
        - Ответь, Ануш, мы побьем южан? - задала вопрос Сауша. Стемнело, стало прохладнее. Потрескивали поленья в костре, ветер шелестел листвой в деревьях. Люди молча ждали ответа.
        - Побьем! - решительно ответил Ануш, хотя внутри него все сжималось от тяжелого предчувствия. Мысленно он был далеко, стараясь придумать, какое оружие сможет помочь им отразить натиск. Но при всем желании так и не мог ничего вспомнить.
        Оставив на стене нескольких воинов и наказав внимательно следить за врагом, Ануш отправился в дом к своим женщинам. К его радости, они успели подружиться и больше его друг к дружке не ркевновали. Ночью ему приснился яркий сон. Он увидел высокую, ослепительно красивую женщину, в которой узнал Мецтли, повелительницу ночи и богиню луны.
        - Что тебя печалит, человек? - ласково обратилась к нему она.
        - Врагов слишком много, нам не устоять, - ответил он.
        - Смотри сюда, - они с богиней оказались на месте вчерашней битвы. - Почти повсюду вдоль стены из земли ушли злобные духи. Значит, в этих местах врага к стене подпускать не следует. Посадишь вдоль всего участка на стену лучников, дашь им стрелы с наконечниками из цвяка. Как думаешь, что тогда предпримет враг? - женщина улыбнулась и продолжала: - Воины врага столпятся здесь, - она указала на край стены, после которого начиналась болотистая земля, - на этом участке остались семь буфов со злыми демонами. Выпустишь их, и врагов станет почти столько же, сколько у тебя воинов. Ну, может, немногим больше. Вождю Цамбхату придется отступить, он сможет грабить только маленькие деревни, ни один город с такими силами взять уже не удастся. Действуй, человек и ни о чем не переживай!
        С этими словами Мецтли, она же повелительница ночи Йоуалтиситль, исчезла из его сна. Проснувшись, Ануш вспомнил все, что она ему говорила. Боясь забыть, или сделать что-то неправильно, он не отозвался на попытки ласк с двух сторон, хотя девушки очень старались. Вместо нежных объятий поспешно покинул дом, услышав за собой недовольное фырканье. Рассвет только-только разгорался. На стене дежурила очередная смена воинов.
        - Как дела? - спросил Ануш. Ему ответили, что все в порядке, враги пока не предпринимали попыток к наступлению. Ануш позвал Тусая, Цванга, а также жреца Зунга. Когда они собрались возле утреннего костра и перекусили сушеным мясом, он рассказал им свой сон.
        - Тебе благоволит сама Мецтли! - восхитился Зунг.
        - Не только она, - добавил Тусай, - с такой поддержкой мы обязательно одержим победу.
        - Мне показали удивительные устройства, - продолжал Ануш, - которые далеко забрасывают большие и тяжелые камни. Но этим займемся позже. Давайте прикинем, как нам расположить воинов, чтобы не разочаровать богиню.
        Они обошли стену, разъясняя людям, кому и чем следует заниматься при начале боевых действий. Затем тщательно проверили семь хвостиков лиан, которые свешивались со стены на крайнем участке, где оставались заложенные заряды «буф».
        - Главная надежда на лучников, - заметил Тусай, - если враг прорвется в другом месте, мы не сможем его удержать.
        - Не прорвется, - ответил Ануш, - среди женщин тоже есть лучницы, - в том числе мои Сауша и Антия. Всех, кто способен держать лук, посадим на стену.
        - Эдак, пожалуй, наберется две руки стрелков, - прикинул Зунг, - но не всем достанутся стрелы с наконечниками из твердого «цвяка».
        - Не страшно, - махнул рукой Ануш, - стрелы с обсидианом тоже неплохи, хотя могут застревать в плетеных щитах. Пойду поднимать женщин, - сказал он.
        Вскоре все было готово. Поджигать лианы на самом важном участке стены Ануш решил сам. Вооружившись факелом, он принялся следить за обстановкой во вражеском лагере. Когда встало солнце, оттуда донеслись звуки бубна и голоса. Лагерь противника проснулся. Задымили костры, воины уселись завтракать. На опушке, судя по богатой яркой одежде, показался сам Самбхат. Некоторое время наблюдал за городом, увидел лучников. Погрозил кулаком и вернулся к своему воинству. Громче зазвучал бубен, за деревьями не было видно жреца, который затянул заунывную молитву.
        - Он взывает к Уицилопочтли, богу войны, - озабоченно сказал Зунг.
        - Это им не поможет, - ответил Тусай, забравшись рядом на стену.
        - Если все сделаем, как велела Мецтли, победим! - отозвался Ануш. Ему не терпелось поджечь семь лиан, свисавших со стены, но делать это пока было рано.
        Вскоре после завтрака враг пошел в атаку. Как и предполагалось, поначалу чужаки подтащили лестницы по всей длине стен, однако воины Ануша не дремали. Заранее заготовленными длинными шестами с рогатиной на конце, часть лестниц они сбросили обратно. А лучники и лучницы принялись осыпать врага стрелами. Вскоре земля, со вчерашнего дня усеянная воронками, покрылась телами вражеских воинов. Видя такое дело, Цамбхат отдал приказ штурмовать крайнюю часть стены, где уже поставили три дестницы. Там образовалась давка, толпа готова была влезать на стену без лестниц, лишь бы добраться до защитников города. Вот на стену забрались несколько вражеских воинов. «Май-ха!» раздался торжествующий рев. Враг решил, что победа уже у него в руках. Никто не обратил внимания на быстрый огонь, пожирающий лианы, свисавшие со стены. Атакующие спрыгивали на площадь и, размахивая булавами, бросались на защитников.
        В это время за стеной оглушительно грохнуло. Южан, которые еще оставались на стене, подбросило в воздух, часть упала назад, часть бездыханными свалились на городскую площадь. Немногие прорвавшиеся чужаки на площади замерли в растерянности. На них набросились горожане и вскоре площадь была очищена от неприятеля. Ануш выглянул за стену. Все вышло так, как говорила богиня луны. У врага на этот раз воинов погибло меньше, чем вчера, несколько десятков, но среди ни оказались оказались лучшие, Кутцль и Айтц. С оставшимися силами военный вождь Цамбхат уже не мог рассчитывать на захват города. Оставалось пограбить мелкие деревни и убираться восвояси. До сокровищ он так и не добрался, пришлось ограничиться немногочисленными рабами. Сильно опасался воитель гнева Великого змея Тайцтлана. Потому не предпринимал больше попыток взять городскую стену. Приказал устроить погребальный костер и похоронить павших, затем возвращаться к базовому лагерю, где остались пятьдесят воинов с захваченными рабами. Остаткам войска предстоял долгий путь на юг ко дворцу Великого змея в городе Шамбаль.
        Воины в городе смотрели, как остатки чужого войска собирают своих павших. Потом они устроили похороны, жрец стучал в бубен и с завыванием читал молитвы.
        - Возносит молитвы богу подземного царства Миклантекутли, - сообщил Зунг, - чтобы тот позаботился о погибших. Обещает позже принести обильную жертву.
        Ануш не знал, что жертвой, и не одной, придется стать несчастным, которых пленили в окрестных селениях враги. Он со своими людьми с огромным облегчением и радостью наблюдал за уходящим неприятелем. Никто из горожан не подозревал о том, что Тайцтлан, Великий змей и властелин юга, крайне злопамятен и не прощает нанесенных обид. И что не позже, чем через год, из города Шамбаль по его приказу отправится на север более многочисленное войско, за рабами и сокровищами. Но сегодня горожане ликовали, радовались разгрому неприятеля. Поначалу, правда, радость слегка пригасили. Устроили погребальный помост, уложили на него своих погибших, оказалось их не так много, двадцать один воин и одна женщина-лучница. Горел яркий костер, отправляя души погибших в подземное царство, жрец читал молитвы и стучал в бубен. Только после окончания обряда устроили пир. Пили хмельное пульке, веселились, пели свои простые песни. Ануш понимал, что этим сражением ничего не закончилось. Люди всегда воевали между собой, стремясь обратить соседа в рабство и отобрать у него все ценное. Он думал, что предстоит сделать, чтобы не проиграть
в битвах за город и жизнь. В голове вновь всплыла картинка деревянного устрйства-камнемета. Вот чем надо будет заняться в ближайшее время! А также приказать Тусаю изготовить еще больше земли со злыми демонами «буф» и крепкого камня «цвяк». Если у них будет много камня и земли, никакие враги не станут страшны.
        К Анушу подсела Антия.
        - Что с тобой, милый? - спросила она. - Все кругом веселятся и радуются, ты один мрачный.
        - Хватит хмуриться! - добавила Сауша. - Или мы тебя затащим в дом и там сделаем все, что хотим!
        - И что же вы хотите? - улыбнулся, наконец, Ануш.
        - Скоро узнаешь, - Сауша сунула ему чашу, полную хмельного пульке, - оставь заботы, любимый мужчина, давай веселиться!
        Глава 10
        В южном городе Шамбале вскоре после возвращения военного вождя Цамбхата были устроены тлачтли, большие игры с мячом, а после них великое жертвоприношение богу войны Уицилопочтли. В жертву принесли девять пленников из тех, которых захватил на чужбине Цамбхат. Жрец Устлан, уцелевший в походе, предложил принести в жертву богу войны капитана выигравшей в мяч команды, что считалось для жертвы почетным призом, однако хозяин южных земель Тайцтлан ему отказал. Слишком он любил эту игру, а капитан со своей командой почти всегда побеждал. А ведь игра была не простая! Тяжелый мяч из сока гевеи допускалось толкать только бедрами, плечами или спиной. Отбить можно было только раз, два раза подряд отбивать запрещалось, это считалось проигрышем. Следовало посылать мяч в стену, расположенную под сорок пять градусов. Каждрое отбитие приносило команде очки. Руками касаться мяча также было нельзя. Чтобы изьежать тяжелых травм или переломов, на бедра игрокам надевали плотные повязки. Тем не менее, после игры почти все игроки были покрыты синяками.
        Жрец Устлан пытался настаивать, утверждая, что быть принесенным в жертву богу является огромной честью. Но Великий змей на уговоры не поддался. Мало того, храмовые жрецы напомнили, что подобную жертву можно приносить только раз в десять лет, что уже было сделано незадолго перед отправкой на север воителя Цамбхата. Пришлось Устлану замолчать.
        - Я выслушал тебя и рассказы твоих воинов, - сказал на торжественном приеме Великий змей, - и понял, что в следующий раз нужно будет послать более многочисленное войско. Тех, кого ты захватил в плен, мы поставили на работы по рытью каналов и сборке урожая. Но рабов нужно больше. Учитывая, что придется совершить большое жертвоприношение, пленных должно быть не менее трех или четырех сотен. Так что придет время, соберешь две тысячи воинов и повторишь свой поход. А теперь отдыхай, мой верный слуга и воин, дома тебя заждались наложницы.
        Когда Цамбхат со жрецом вышли, Великий змей обратился к столпившимся жрецам с вопросом: «Вы слышали их рассказы, теперь хочу знать ваше мнение». При этом он положил на столик перед собой, где обычно стоял кувшин с соком и фрукты, стрелу от лука. Наконечник ее был темно-серого цвета.
        - Это не обсидиан, Великий, - сказал один из жрецов, - но я не знаю, что это за камень.
        - Это не камень, - ответил Тайцтлан, - и он гораздо крепче обсидиана.
        Заметив недоверие на лицах служителей храма, Великий змей схватил стрелу и с силой вонзил наконечник в твердую столешницу. Наконечник вошел с треском, пробив толстое дерево насквозь. Жрецы изумленно уставились на это чудо.
        - И не только наконечник меня удивил, - продолжал Великий змей, - жители торода сумели приручить демонов, которые вырвались из-под земли и поубивали почти половину воинов Цамбхата. Я хочу иметь много таких наконечников, а также узнать, как им удалось договориться с демонами. В следующий раз с отрядом пойдет не только Устлан, которого интересуют, прежде всего, жертвоприношения.
        Владыка окинул присутствующих острым взглядом и ткнул пальцев в одного, затем во второго жреца.
        - Пойдешь ты, Стлацтль и ты, Кужматль. Вы оба знаете камни, не только драгоценные, но самые разные. Вот и будете моими глазами, смотреть и задавать вопросы. И не позволите Устлану из-за его глупости принести чужих знатоков в жертву. Он ведь не будет разбираться, даже не выспросит, как в том городе, как его? Тлацкане, удалось изготовить такие наконечники и договориться с демонами. Вытащит сердце и получит удовольствие и больше ему ничего не будет нужно. Вы у меня не такие, уверен, меня не подведете.
        Жрецы принялись уверять владыку, что готовы за него выдержать любые муки и пойти на смерть.
        - Знаю я это, смерть ваша мне не нужна, нужны знания, - он махнул рукой, их отпуская. С ним остался только главный жрец храма.
        - А тебе, Асантль, приказываю еще раз опросить воинов. Мне нужны подробности, как так получилось, что демоны подчинились людям? И забери стрелу, посмотришь наконечник на досуге.
        - Сначала я хотел бы принести жертву Уицлопочтли, о Великий, - ответил тот.
        - Возьмешь любого раба или рабыню, - разрешил Великий. Жрец с трудом вытащил из столешницы стрелу и, кланяясь, удалился.

* * *
        День прошел в веселии и плясках. Осушили до капли запасы хмельного пульке. Весь вечер в городе звучал смех, женские визги и даже шумели драки. Еще бы, столько выпить и мирно разойтись, нет уж, дудки! Ануша девушки отвели в дом, уложили в постель и к утру замучили до полусмерти.
        - Чтобы побольше о нас думал, а не о скучных делах! - сказала Антия.
        - А то мы тебя еще ночь или две заставим работать. Женщины рассказывают, однажды кто-то из мужчин на третью ночь не выдержал, отправился на поля вечной охоты, - хохотнула Сауша. К счастью, на вторую ночь они к нему уже не приставали, завалились отсыпаться. Весь город спал два дня, и только на третий народ стал потихоньку выползать из домов и вспоминать о делах. Женщины занялись завтраком, Ануш нашел Тусая и Зунга и напомнил о деревянных метателях камней. Оба тут же загорелись новой идеей. Ануш еще раз начертил на земле примерный вид камнемета, специалисты (они же и жрецы), прихватив кое-кого из мужчин, отправились в лес заготавливать необходимые детали. К вечеру притащили из леса бревна, обрезать заготовки и изготавливать детали решили утром. Неожиданно снаружи послышались голоса. Ануш выглянул за стену и удивился. Там собралась приличная толпа, около сотни людей, мужчин, женщин и десяток детей.
        - Кто у вас вождь? - крикнул высокий здоровяк в кожаном плаще. В одной руке он держал бубен, в другой резной посох.
        - Я вождь, - ответил Ануш, - а вы кто такие?
        - Сегодня в полдень мы едва успели сбежать. Чужие воины захватили нашу деревню, я увел людей, но там осталось около четырех рук деревенских, - ответил мужчина, - теперь их сделают рабами. Я Скатль, жрец, и прошу вас принять нас к себе. В случае нападения мы поможем отбиться.
        - Если пойдете под мою руку, добро пожаловать, - ответил Ануш, - но у нас уже есть два жреца, нужен ли нам третий?
        - Я стану молить богов за вашу удачу и приносить обильные жертвы, - ответил Скатль.
        - Что ж, новые люди не помешают, открой ворота, - обратился Ануш к Тусаю.
        Городу не хватало работоспособных мужчин. Новички быстро влились в дружный коллектив, подростки вскоре научились записывать и читать знаки, чем немало удивили взрослых. Единственный, кому не слишком нравилось обучение, оказался новый жрец, сторонник частых жертвоприношений. Скатль сразу принялся проверять Тусая и Зунга на знание молитв, обращенных к разным богам. Он занялся этим, рассудив, что не может быть полноценным жрецом пятнадцатилетний парень. Тусай не ударил в грязь лицом, выяснилось, что Скатлю известны далеко не все моливы, которые знал оппонент. Новый жрец ходил по территории города, все и везде осматривал. Часто люди слышали его недовольное ворчание.
        - Не вижу каменных идолов, - говорил он, - вот чем надо было заниматься, едва заселившись в город. А не тратить силы на строительствыо огромной печи, от которой весь город скоро пропахнет дымом. И тот дом вдалеке, он полон змей и ядовитых гадов, почему вы их не истребили?
        Дом с подвалом Ануш специально держал в нетронутом виде. Замков в те времена люди еще не придумали, и змеи для сокровищ были самой надежной охраной.
        - Считается, что в том доме находилось жилище бога огня Шиутекутли, - сказал он, - наши жрецы не велели его трогать.
        - Что они знают, ваши жрецы, - презрительно бросил Скатль, после этих слов Ануш понял, что с ним придется как-то разбираться. Вместе им не ужиться. С этим вопросом он обратился к Тусаю.
        - Когда-то, - сказал тот, - на моих глазах в храме поспорили два пожилых жреца. Каждый утверждал, что именно его поддержит бог огня, Шиутекутли. Они устроили своеобразный поединок, мне повезло, я за ними подглядывал в щелочку. Если бы меня увидели, тут бы мне пришел конец.
        - И кто вышел победителем? - поинтересовался Ануш.
        - Первый жрец обратился к богу, как владыке огня. Второй сделал то же самое, но добавил еще малоизвестную молитву, как повелителю года и самому старому из богов.
        - И в чем разница? - не понял Ануш.
        - Первый жрец, получается, не выразил полного уважения старому богу Шиутекутли.
        - Отвечай, не тяни, чем дело кончилось?
        - Первый жрец сгорел на моих глазах, хочешь верь, хочешь нет! Я предлагаю повторить то же самое со мной и этим ворчуном. Кстати, второй жрец сказал тогда, что такое соревнование называется обрядом огня.
        - А если он знает ту молитву?
        - И что? Получится ничья. Я знаю, он знает, разойдемся миром и будем думать, как быть дальше. Предлагаю сделать это в том храме, где мы нашли хрустальный череп. Это жилище забытого бога Мешикатцля.
        - Кстати, не хотелось бы, чтобы этот жрец узнал про череп. Не нравится он мне, еще украдет ценную вещь.
        - Не узнает, - сказал Тусай, - пойдем к нему и, не закладывая дело в густую сельву, устроим обряд.
        Жрец Скатль расплылся в широкой улыбке, когда Тусай предложил ему провести обряд огня. На морщинистом загорелом лице жреца отразилась хитрая мысль: что может знать этот мальчишка?
        В заброшенном храме все осталось по-прежнему. Алтарь и окаменевший воин, крепко державший в руке камень с какими-то надписями. Жрец, едва увидев его, хотел забрать камень себе, но тот сросся с каменной рукой и не желал отсоединяться. Как жрец ни дергал, ничего не выходило.
        - Самбрах! - выругался он. Ануш с Тусаем переглянулись. В храме нельзя было ругаться грязными словами. - Потом, хоть вместе с рукой, отобью этот камень, - побещал жрец и встал напротив алтаря.
        - Начнем? - предложил он и принялся читать молитву, восхваляющую бога Шиутекутли. Закончив, презрительно посмотрел на Тусая.
        - Теперь ты, щенок!
        Глаза Тусая налились гневом, однако он сдержался и, в свою очередь, прочитал молитву богу огня, затем молитву повелителю года и самому старому из богов.
        - Лишнее говоришь, - презрительно бросил Скатль, неожиданно тело его и одежду охватило всепожирающее пламя. Сгорая заживо, жрец не смог произнести даже стона. Вскоре на полу от него осталась кучка пепла.
        Глава 11
        В городе, за домами, собрались несколько мужчин. Присутствовали Тусай, Ануш, Зунг с помощниками. Перед ними лежали заранее заготовленные толстые и тонкие бревна. Ануш веткой чертил на земле рисунок очередной детали будущего камнемета, который он решил, так же, как и в своем видении, установить на четыре круга-колеса. Не сразу работники поняли его задумку.
        - Круги зачем? - с недоумением спросил Цванг, которого Ануш пригласил, как опытного охотника и воина, для оценки сооружения.
        - Камнемет тяжелый, - пояснил Ануш, на кругах легче будет его перевозить.
        И закипела работа. Стучали железными топорами, ножами стесывая лишнее дерево и ветки. Постепенно вырисовывались отдельные части не сложного механизма. Наиболее трудоемкой частью оказался огромный лук, задачей которого было выстрелить в противника заложенными в метательную часть камнями. Парень ясно понимал, что без помощи богов у него ничего бы не получилось.
        Как ни странно, судьбой пришлого жреца Скатля никто в городе не обеспокоился. Сказали людям, что тот ушел восвояси, и демоны с ним! Никто из новичков не испытывал к вечно недовольному жрецу особой приязни. К тому же, тот всегда был готов принести в жертву кого-нибудь из соотечественников. Хотя быть жертвой во время торжественного обряда считалось высокой честью, тем не менее, проводить его часто, по поводу и без оного, было нельзя. А Скатль, судя по всему, не прочь был, во имя всех богов, повторять его едва ли не каждый день.
        Во второй половине дня, после сытного обеда, первая установка, метающая камни, была готова. Цванг с Зунгом принялись крутить ручку ворота. Ложе камнемета, с выдолбленной выемкой, медленно отклонилось назад, встав горизонтально и максимально натянув тетиву гигантского лука, сплетенную из прочных лиан.
        Мужчины подхватили тяжелый камень и заложили его в выемку ложи метателя. Ануш огляделся, народу на площади возле стены он не увидел, опасности задеть кого-то камнем не было.
        - Давай! - с нетерпением велел он. Тусай с трудом повернул рычаг, удерживающий ворот.
        «Званг!» пропел лук, метатель выбросил камень, взлетевший над домами и исчезнувший за стеной.
        «А попали бы в стену? - подумал Ануш. - Пришлось бы потом ее восстанавливать!». Все, как один, побежали посмотреть, куда попал камень. Не сразу отыскали его в чаще деревьев. Камень пролетел не менее трехсот шагов.
        - Надо сделать пять таких камнеметов, - сказал Ануш, когда мастера вернулись на площадку, - затем выдвинуть их на свободное пространство, например в маисовое поле, что за лесом, и хорошенько пристрелять. Можно даже проставить насечки на вороте, чтобы отмечать силу натяжения тетивы лука.
        - И камни хорошо бы подобрать примерно одинаковые по весу, - заметил Тусай, - иначе не получить точной дальности стрельбы.
        Он слегка подтолкнул камнемет, тот неожиданно легко покатился на четырех деревянных колесах.
        - Замечательная придумка! - восхитился парень, взглянув на Ануша.
        - Это благодаря видениям хрустального черепа, - ответил тот.
        - Благодаря богам, - добавил Зунг, - мы с тобой, Тусай, должны устроить большое жертвоприношение.
        - Скоро вечер, вернутся охотники, - сказал Ануш, тогда и будет богам жертва. А пока можно продолжить работу.
        Он хорошо помнил картину, которую показали ему боги. Как камни из такого камнемета обрушились на ровный строй вооруженных воинов. Если в городе поставить пять камнеметов, появись у стен тысяча чужаков, с ними можно будет справиться. А если приготовить много земли «буф» со злыми демонами, никто нас не одолеет!
        Смеркалось, когда к Анушу подошел уставший Тусай.
        - Три сделали, - сказал он, - завтра изготовим еще два. Что дальше?
        Ануш задумался. Действительно, чем им потом заниматься?
        - Твердые камни «цвяк» плавить, - решил он, - и землю «буф» готовить. Мы ее всю потратили.
        - Надо выбрать вождя племени быстроногих, - сказал Тусай, - а то кто чего скажет, то и делаем. Даже женщины крик поднимают и заставляют мужчин делать то, что они считают важным.
        - Это когда? - удивился Ануш.
        - Вчера, пока мы мастерили камнеметы, Чилак подняла крик, требовала, чтобы охотники отправлялись за добычей.
        Ануш знал, что Чилак любит покричать и поскандалить. Тем не менее, она частенько давала дельные советы.
        - Охотники все же ушли? - спросил он.
        - Сегодня утром, - подтвердил Тусай.
        - Обязательно выберем вождя, - решил Ануш.
        - Ты у нас вождь, - возразил Тусай.
        - С тех пор, как меня назвали вождем, народу прибавилось, нужно, чтобы общество согласилось с моей кандидатурой. К тому же, предстоит выбрать совет вождя.
        - Это как? - не понял Тусай. По его мнению, советниками вождя были исключительно жрецы или шаманы, как это происходило в небольших племенах.
        - Жрецы у нвс уже есть, это вы с Зунгом. А кто станет командовать женщинами? Им за детьми ухаживать, еду готовить, да мало ли других дел! Вот тут и пригодится крикливая Чилак.
        Тусай удивленно уставился на Ануша. Он не ожидал, что женщина станет кем-то командовать.
        - Уж не демоны ли тебе подсказали такую мысль? - с опаской спросил он.
        - Не демоны, боги, - решил прикрыться небесным авторитетом Ануш. Не хотелось ему выслушивать возражения приятеля. - И еще, - продолжал он, - нам придется выбрать главного советника по городскому хозяйству, советника по новому оружию, я имею в виду твердые камни «цвяк» и землю «буф». Сколько у тебя учеников-подростков, которые знают это дело?
        - Восемь человек, но им еще не придется учиться. Опыта мало.
        - Вот и учи их дальше. Еще понадобится советник, умеющий записывать и читать знаки.
        - Это зачем? - не понял Тусай. Он вообще относился к грамоте настороженно. Жрецы умели пользоваться узелковым письмом и этого, по его мнению, было достаточно.
        - Нам также необходимо овладеть языком врага.
        - По-моему, языком южан в совершенстве владеет Саан.
        - Пусть наберет несколько учеников и обучит подростков. В будущем с южанами наверняка предстоит сражаться, понадобится толмач. Заодно научит учеников писать и читать.
        - А нужно ли? - поморщился Тусай.
        - Увидишь, понадобится. Боги не могли ошибаться!
        На это специалист по камням «цвяк» и земле «буф» возразить не посмел. Сила богов проявилась перед ними не далее, как вчера, когда неприятный жрец Скатль сгорел в храме забытого бога Мешикатцля.
        - Вот и ответ, кто будет входить в совет вождя, - заключил Ануш. - Чилак главная над женщинами, Зунг шаман, ты будешь отвечать за добычу и изготовление твердых камней и земли с демонами. Кто будет главенствовать по городскому хозяйству и следить за порядком, решим. Я бы выбрал Шуля, он, кстати, умелец строитель, заодно и тебе будет помогать. Саан займется языком южан и грамотой.
        - Кого-то приедтся поставить над охотниками. Не все же крикливой Чилак заставлять мужиков отправляться в сельву.
        - Можно выбрать здоровяка Рау, его еще гартом называют (медведем).
        - Рау хороший охотник, - одобрил Ануш и добавил, - я говорил с Зунгом, он советовал научить детей простейшему счету. Тем более, что оба наших жреца умеют считать.
        - Не будем углубляться в сложные расчеты, - продолжал он, заметив, что Тусай собрался возражать, - солнечным и лунным календарем занимаются жрецы в храмах, я думаю, такие вещи трогать не стоит. Достаточно уметь считать до сотни, вычитать, складывать, умножать и делить. Потребуется чистая белая кора и стилосы из твердого камня.
        Ануш решил на следующий день собрать людей, выбрать вождя племени быстроногих и подтвердить предложенные кандидатуры помощников.
        Но собраться не получилось. Охотники вернулись практически без добычи, пришлось отправлять в сельву сразу две группы. Решили в этот день пристрелять камнеметы. Соорудили повозку на колесах, полную камней, трое мужчин легко вытянули ее за стену, следом за камнеметами. Ануш с сожалением подумал, что у них нет животных, которые могли бы таскать телеги и выполнять тяжелую работу. Он видел таких животных у чернобородых пришельцев из-за океана. Вместе с тем ему было дано знание, что здесь, на этих землях, их нет. Они появятся вместе с чернобородыми, которые привезут животных на своих больших пирогах с белыми крыльями. Стреляли на поляне тяжелыми камнями по деревянным мишеням. Замеряли до них расстояние в шагах и, в зависимости от этого, наносили на натяжные вороты от одной до пяти рисок. Так этот день и прошел. К вечеру вернулись охотники, одна группа притащила оленя, другая кабана. После ужина, пока было светло, дети уселись вокруг Саана, который с этого дня решил обучить их основам языка южан. Дети, в свою очередь, хвалились умением писать целые фразы, затем их читать. Саан заинтересовался и принялся
тоже учить знаки, которыми обозначались буквы. Такая письменность не имела аналогов в мире, так решили боги. Они подарили Анушу простейший алфавит, и теперь пракимчески все племя быстроногих умело читать и писать. Первое время дети развлекались, корябая на светлой коре деревьев послания друг другу, потом читали и спорили, у кого получается лучше. Тусай поначалу хотел вмешаться и показать цифры, но потом решил, что не стоит валить все в одну кучу. В голове у детей образуется сплошной салат из разнообразной информации. Лучше он займется этим в другой раз. Ему предстояло также заниматься с учениками, которые плавили твердые камни и выделывали землю со злыми демонами. Но при этом ему необходим был Ануш. Он являлся первоисточником, который все процессы наблюдал собственными глазами. Такой учебой предстояло заняться послезавтра. Но сначала нужно было собрать людей и принять решение о помощниках вождя, которого предстояло выбрать. Тусай даже предположить не мог, насколько эта задача окажется сложной. В городе проживали его прежние обитатели, Ануш с товарищами, а недавно к ним переселилась почти вся окрестная
деревня. Народ был горячий и с гонором, каждый мужчина хотел стать вождем. На стороне Ануша с друзьями были оба жреца, Тусай и Зунг. Тем не менее, среди женщин не одна Чилак обладала луженой глоткой, на следующий день всему племени предстояло выслушать от горлопанов немало любопытного.
        Глава 12
        Ануш, как и Тусай, полагали, что выбрать руководство города можно быстрее, чем за полдня. Как бы ни так! На это ушел весь следующий день. Рано утром на городской площади собралась толпа, явились почти все жители, кроме малых детей, которым разрешили бегать, играть, заниматься своими делами, но при этом не мешать старшим.
        Первым, как старший жрец, взял слово Зунг. После речи, восхваляющей мудрость Ануша, его близость к богам, которую тот доказал, прилетев к ним по небу, Зунг предложил его кандидатуру, как наиболее достойную стать вождем города Тлацкан. За ним в том же духе высказался Тусай. Казалось, на этом можно было закончить и приступить к следующим вопросам, но неожиданно для всех подала голос крикливая Чилак:
        - А чем вам мой Цванг не угоден? - раздался на площади ее пронзительный голос. - Здоровяк, каких поискать, прекрасный охотник и воин. Хочу Цванга в вожди!
        Женщины на площади дружно загомонили. Каждая предлагала выбрать своего мужчину, если, конечно, таковой у нее имелся. Обычно молчаливая Кантль принялась выкрикивать своего Саана, умницу и знатока языка южан. Спатль тоже заголосила, стараясь перекричать товарок. Эта выкрикивала имя печника Шуля, который обещал построить большую печь для выплавки твердого камня «цвяк». Поднялся невообразимый шум. Когда, наконец, удалось восстановить тишину, Зунг принялся объяснять, что именно Ануша боги наделили знаниями, которые помогут городу в дальнейшем выстоять перед врагами. А также рассказал, что Саан будет заниматься обучением детей южному языку, что в дальнейшем обязательно пригодится для мирных переговоров. А Шуль станет главой строителей, сооружающих большие и малые печи. «Знания, - сказал жрец, - обязательно нужно передать детям, иначе они уйдут вместе с нами».
        - В городских храмах хранителями знаний являются жрецы, - возразила неуемная Чилак, - в нашем городе имеется храм Шиутекутли, может быть, стоит поступить, как все остальные, Тусай и Зунг будут беречь знания и в дальнейшем передадут их жрецам, которые придут им на смену. Зачем обучать детей всем этим сложностям и хитростям, впустую тратить время и силы? Подростки должны обучаться только воинскому делу и охоте, чтобы в дальнейшем стать для племени защитниками и добытчиками.
        - Ты рассуждаешь, как глупая женщина, Чилак, - выступил Зунг, - не для того боги открыли Анушу свои тайны. Если бы мы поступили, как ты сказала, не сделали бы злую землю «буф» и не выплавили твердые камни «цвяк». Для этого недостаточно двух жрецов, нам понадобилось много умелых помощников.
        - Это с чего ты меня назвал глупой? - Чилак сделала гневное лицо, уперла руки в бока и надвинулась на Зунга. При этом повернулась к своему мужчине, в поисках поддержки: - Цванг, твою скво обижают, почему ты молчишь?
        - Заткнись, женщина! - грубо рыкнул здоровяк. - Или вечером я поучу тебя своими кулаками.
        - Это что ж такое! - завопила скандалистка. - Почему мне затыкают рот?
        Неожиданно в разговор вступила Сауша: - Чилак, - сказала она, - если ты будешь визжать, тебя не поставят руководить женщинами города, а отправят в сельву, чтобы там ты верховодила обезьянами.
        - Меня старшей над женщинами? - изумлению крикуньи не было предела.
        - Все правильно, - подтвердил Тусай, - будешь старшей. Или тебе интереснее иметь дело с обезьянами?
        - Если согласна, - подхватил Зунг, - бери помощниц и ступай на маисовое поле. Маис созрел, пора заняться обедом.
        Таким образом, хитрый жрец удалил ее с поля. Потом было еще много споров и криков, но в результате, к вечеру в племени быстроногих выбрали вождя и помощников.
        На следующий день распределяли последующие работы. Прежде всего, было решено заняться плавкой твердых камней и получением злой земли. Также решили продолжить обучение подростков, кроме письма и чтения, простейшим операциям с цифрами. Шуль серьезно подошел к задаче возведения большой печи, посоветовавшись вначале с Анушем и Тусаем. Ануш напряг паять и вспомнил, что в печи, которую он видел у чернобородых, имелись большие мехи, нагнетающие в расплав воздух. Шуль почесал затылок.
        - Интересно, для чего они понадобились, - с недоумением пробормотал он.
        - Твердые камни могут разными получаться, крепкими или хрупкими, - высказала свое мнение помощница Спатль.
        - А ведь верно! - воскликнул печник. В языке его народа не было подходящих терминов, таких, как режим обработки или процентное содержания углерода в железе. Все предстояло нарабатывать экспериментальным путем. Не забыли и охотников, одну группу которых возглавил Цванг, вторую взял Рау по прозвищу Гарт (медведь). Охотники вооружились копьями и луками и немедленно отправились в лес.
        Тусай с помощниками принялись грузить на колесную тележку камни, стараясь выбирать булыжники одинакового размера. Тележку откатили в город за стену и принялись снова и снова отрабатывать метание камней, исправляя соответствующие риски на вороте.
        - В такую тележку неплохо бы запрячь быка, - с сожалением произнес Зунг, имея ввиду бизонов, когда они вдоволь настрелялись.
        - Вряд ли бык будет нас слушаться, - отозвался Тусай и обратился к Анушу, - а ты как думаешь, вождь?
        Ануш рассказал им о животных, которых видел в показанных богами картинах.
        - Эти животные прекрасно тянули телеги, а также люди катались на них верхом.
        - Да ну? - не поверили жрецы.
        - Мне показали, как с больших пирог, над которыми распустились белые крылья, на нашу землю высадилось много чернобородых. Когда люди увидели их верхом на этих животных, приняли за одно целое и посчитали богами. К тому же, у них были трубки из крепкого камня и злая земля с плохими демонами. Из этих трубок чернобородые издалека убивали наших людей. Но боги сказали мне, что это произойдет очень не скоро. Должны смениться множество поколений.
        - Значит, нам тоже надо изготовить такие трубки, чтобы в будущем было чем встретить незваных гостей, - сказал Тусай.
        - А чем трубки чернобородых плевались? - поинтересовался Зунг. - Не воздухом же они могли убивать?
        - Моя трубка из бамбука может убивать ядовитой колючкой, - ответил Ануш, - а те трубки, большие и тяжелые, выплевывали куски крепкого камня.
        - В общем, нам придется во всем разобраться, - заявил Тусай, - чтобы сделать трубки еще лучше. Мы и так многого добились. У нас получилось с помощью злой земли положить под стеной города добрую треть южан.
        - У нас много времени и мы будем стараться, - поддержал Зунг. - Надо завтра же отправить отряд за порошками для изготовления злой земли.
        - Можно нести их и в заплечных кожаных сумках, но много ли унесешь? Не мешало бы изготовить небольшие тележки, катить их будет намного легче.
        - Этим завтра и займемся, - ответил Тусай.
        Анушу иногда казалось, что после удивительных картин, которые ему продемонстрировали боги, он сам стал, как чернобородый. Он даже в испуге схватился за подбородок, чтобы с облегчением убедиться, что тот по-прежнему гладкий и никакой бороды нет.
        Следующий день пролетел незаметно, правда, во время похода одного из «геологов» укусила ядовитая змея. Тот наступил на нее, не заметив в траве. Противоядия от такой змеи не было ни у Тусая, ни у Зунга. Водрузив на тележку, привезли погибшего к городу, положили тело на деревянный поддон, разожгли костер. Зунг принялся стучать в бубен, уговаривая духов отнестись к погибшему мягче.
        Потянулись дни, насыщенные работой. Не только Ануш, все в городе понимали, что рано или поздно, враги вернутся. И нужно приложить все силы, чтобы было, чем их встретить. В один из дней к воротам города явились тридцать два беженца из одного из ближних селений. Пришлые напали рано утром, поэтому мало кто успел убежать. До беглецов еще долго доносились крики. Ануш объявил, что он вождь быстроногих и, если новички согласны жить по законам племени, добро пожаловать в город. Среди людей были женщины, несколько мужчин и пятеро детей. Лишними они не будут, работы хватит на всех. Один из мужчин, с хитрым взглядом и бегающими глазами, Анушу не понравился. Как бы там ни было, не гнать же его за хитрованский вид? Жизнь покажет, будет ли он полезен городу.
        - Кто ты, и что умеешь делать? - Ануш задваал такой вопрос каждому взрослому.
        - Люди называют меня Шамп, Ловкий хорек, - ответил мужчина, хитрое выражение пропало, взгляд стал серьезным. Но глазки по-прежнему бегали. - Я умею ставить силки, рыбачить, вырезать из дерева посуду, а из кости наконечники для стрел и копий.
        - Что ж, посмотрим, какой ты умелец.
        - Могу ухаживать за детьми, помогать готовить пищу, ходить на охоту, - продолжал Ловкий хорек.
        И все же, что-то в нем Ануша смущало. Хотя он не мог понять, что именно. Никто из городских ничего плохого в пришлом не заметил. Ануш махнул рукой, будущее покажет, что это за человек.
        Ночью он долго развлекался со своими девицами, так, что они его, в конце концов, умотали, оставив без сил. Когда уснул, к нему явилась Мецтли, богиня луны в черном платье, усыпанном звездами, и изящных сандалиях.
        - Я смотрю, опять к тебе пришел человек, одержимый демонами, - сказала она. И, так как он молчал, продолжала: - Приходится за вами приглядывать, иначе наша с богами задумка не получится.
        - А в чем дело? - спросил Ануш. - Кого ты имеешь ввиду?
        - Ловкий хорек шаман-заклинатель. Он собирается напустить на тебя, спящего, накаана, большого водяного удава (анаконду). И самому стать вождем. Если будешь спать, проснешься в змеином брюхе. Возможно, не один, а вместе с кем-нибудь из твоих женщин. За компанию.
        - Я сегодня так устал, что не могу проснуться!
        - Я тебе помогу, - усмехнулась богиня, - когда проснешься, возьмешь свою бамбуковую трубку с ядовитой колючкой и убьешь шамана. Если его не трогать, в следующий раз он напустит на тебя крокодила.
        - А удав?
        - С удавом я разберусь, - ответила Мецтли, - поднимайся!
        Ануш проснулся, чувствуя себя отлично выспавшимся, хотя до рассвета оставалось еще много времени. Он достал трубку, смочил ядом и заложил туда колючку. Колючек осталось немного, надо будет, по возможности, изготовить еще несколько штук. Возле входа в дом он заметил движение, что-то длинное и толстое вползало с улицы. Ануш едва удержался, чтобы не стрельнуть колючкой в змею. Колючки даже на человека действовали не сразу, для огромного питона это был бы комариный укус, который мог его только взбесить. Ануш со страхом наблюдал, как накаан, огромный удав, приближается, втягиваясь в дом. К счастью, женщины спали крепко, иначе не избежать бестолкового визга. Неожиданно тело удава охватило бледное свечение, тот задергался, извиваясь в конвульсиях, и замер. Вскоре в проходе появилась тень. Человек остановился, привыкая к темноте. Заметив неподвижную змеиную тушу, удивленно хмыкнул. В этот миг Ануш послал ему свою колючку.
        - Какой кусачий комар, - пробормотал человек и покинул дом. Наутро Шампа, Ловкого хорька, нашли мертвым на городской улице, народ решил, что его укусила змея. Заклинателя сожгли на площади под звуки бубна и чтение молитв духам.
        Глава 13
        В ином пространстве, параллельном или, может быть, перпендикулярном, за удобным столиком расположились трое. Женщина в обтягивающем черном платье, усыпанном звездами, в которой жрецы легко признали бы богиню луны и ночи Мецтли, что касается второго гостя, у него постоянно менялся облик и форма, иногда он казался ужасным зубастым существом с ослепительными молниями вместо рук и желто красными вместо ног. В этом чудовище всякий жрец сразу признал бы бога войны, солнца и молний, Уицлопочтли. Последний и третий из собравшихся за столом, бог огня, был известен под различными именами (Тэта, наш отец), Уэутеотль (самый старый бог) и Шиутекутли (Повелитель года). У него было черное, закопченное лицо, на спине сидела желтая змея, голову украшал убор из зеленых перьев. От золотого круглого зеркала на его груди, исходило заметное тепло.
        - Какие новости, друзья? - обратился к ним Уицлопочтли, разливая из большого кувшина в кружки напиток бессмертия.
        - Моего подопечного едва не проглотил накаан, водяной удав, - сообщила Мецтли, с удовольствием отпив из кружки большой глоток. - А что можете сказать вы?
        - Я готов помогать Анушу, - отозвался бог войны, - с моей поддержкой победа всегда будет на его стороне.
        - Я убрал одного из его недругов, - добавил Уэутеотль, рассказав о том, как сжег оскорбившего его слишком кратким обращением Скатля.
        - О великий Шиутекутли, отец наш и самый старый бог, - с едва заметной усмешкой обратилась к нему Мецтли, - смею надеяться, что никого из окружения Ануша больше трогать не станешь, даже если покажется, что тебя оскорбили?
        На лице старого бога появилось недовольное выражение.
        - Обещаю, прежде чем это сделать, поставить вас в известность.
        - Нельзя трогать ни Тусая, ни Зунга, ни остальных его советников, - жестко ответила богиня луны.
        - С какой стати вы хотите превратить их в неприкасаемых? - нахмурился Шиутекутли.
        - У меня твое зеркало, дорогой Тэта, - с улыбкой сказала Мецтли, - и если ты в гневе уберешь одну из основных фигур в этой игре, оно может к тебе не вернуться.
        - Так и знал, что нельзя доверять женщине! - не сказал, а словно выплюнул старый бог.
        - Так, друзья, не будем ругаться, - примирительно сказал Уицлопочтли, - хотелось бы знать, чем мы еще можем помочь горожанам? Или достаточно того, что мы им дали через видения хрустального черепа?
        - Твердые камни со смешным названием «цвяк», - усмехнулась Метцли, - и злая земля «буф»?
        - Именно это я и имел ввиду, - подтвердил старый бог, - и еще замечательные метатели камней такие, как в Римской империи.
        - Этого, разумеется, недостаточно, - сказала богиня луны.
        - Но что еще? - удивленно спросил бог войны. - Не слишком ли у них большой скачок в развитии получится? Это может привести к неприятным последствиям, гибели Рима и совершенно иной политической расстановке уже через двести лет.
        - Ничего особенного не прошу, дорогой Тэта, - улыбнулась богиня луны, - всего лишь десяток-другой лошадей.
        - Что? - тот недоуменно поднял брови, а Уицлопочтли посмотрел на нее с удивлением. - Никто из нас не станет переносить этих животных с одного материка на другой, - заявил Шиутекутли. - Тем более, те земли находятся под властью чужих богов.
        - Не слишком ли щедрый подарок смертным людишкам? - спросил бог войны.
        - Я не предлагаю перемещать кого-то с одного материка на другой, - ответила Мецтли, - ибо это будет нарушением божественных правил.
        - А я, было, подумал, что наша драгоценная Йоуалтиситль без памяти влюбилась в одного из смертных и ради него готова на преступление.
        - Ануш не в моем вкусе, - ответила женщина. - Не ищите здесь любовной подоплеки.
        - Как же ты собираешься подарить ему лошадок? - поинтересовался Шиутекутли.
        - Я построю корабль и привезу их из земель Рима, - ответила женщина.
        - Плавание туда долгое. Твой корабль потопит шторм, либо он налетит на рифы. Или попросту заплутает в безбрежных океанских водах.
        - Этого не случится, если корабль поведу я. Ни один туман не собьет меня с курса, и рифы мне не страшны. Что касается непогоды, задолго до шторма найду подходящий остров с безопасной бухтой. Как вам такой план, ведь он ничем не нарушает правил поведения богов, предначертанных вселенной?
        Некоторое время ее коллеги молчали, внимательно глядя на Мецтли. Та оставалась невозмутимой.
        - Достойный план, - высказался, наконец, старый бог.
        - Все-таки, наша подруга влюбилась, - заключил Уицлопочтли.
        - Я вас всех люблю, - призналась она.
        - С возвратом зеркала придется подождать, - вздохнул Тэта. - Через зеркало можно видеть недалекое будущее, в том числе бури и ураганы. Безусловно, это может понадобиться в дороге.
        - А обратный путь? - обеспокоенно спросил бог войны. - Чем кормить лошадок? Дорога не близкая, подохнут, вся затея окажется бесполезной.
        Мецтли беззаботно махнула рукой. У нее явно были на это счет какие-то идеи.
        - Все будет хорошо, друзья, - сказала она, - выпьем же божественного напитка за удачу!
        - Как ты будешь управлять кораблем? Одна женщина среди здоровых мужиков. Тебе не страшно, Мецтли?
        - Пусть только попробуют! - оскалилась та.

* * *
        В город еще не раз приходили беженцы из соседних поселений. Оказалось, что кроме южан, появились и другие разбойники. В соседних городах решили поживиться за счет близлежащих деревень. Жрецам понадобились новые жертвы, кому-то нужно было работать на полях, выращивать маис и другие овощи. Работы хватало, добывать и выделывать шкуры быков, шить из них одежду и обувь, заниматься ловлей рыбы и многое, многое другое. Вот и посылали города небольшие гарнизоны по чужим деревням захватывать рабов. Кто успевал сбежать, приходили в вольный город Тлацкан, о котором среди людей ходили самые невероятные слухи. О том, что жрецы там могут совершать чудеса. А недавно с помощью злых демонов побили бесчисленную рать, явившуюся с юга. И что жители там давно забыли, что такое голод, охота в его окрестностях всегда удачная, а на полях трижды в год созревает маис. И что там давно нет человеческих жертвоприношений. Так это, или нет, но в город в поисках спокойной и сытой жизни, время от времени, являлись переселенцы. Население Тлацкана перевалило уже за тысячу человек. Не все матери одобряли обучение, к которому в
обязательном порядке привлекали детей. Но вреда от учебного процесса не было, жрецы твердили, что дело это угодно богам. Так что, народ постепенно привык и не возмущался. Кроме ежедневного обучения были и другие не слишком понятные дела. Шуль с его женщиной и помощниками построил в городе, подальше от центра, большую круглую печь. Он долго советовался с Тусаем, а Зунг камлал, стуча в бубен, просил у духов помощи в стройке. В результате, по его словам, получилось то, что нужно. Когда печь запустили, возле нее, время от времени, сменяя друг друга, постоянно крутились помощники Тусая. Вскоре, к всеобщему восторгу, получили первый качественный металл. На следующий день Тусай с Зунгом, помощниками и незнакомой женщиной, долго о чем-то говорили, решали что-то, спорили, размахивая руками и едва ли не срываясь на крик. Наконец, договорились.
        - Сначала надо на ближайшей реке построить пристань, - сказала женщина, звали ее Мельта, - все остальное будем делать на месте.
        Река от города была довольно далеко. Поэтому люди долго не могли прийти к единому мнению. Но Мельта сумела их убедить, что если отвлечь от городских работ сотню человек, на благополучии горожан это не скажется.
        - Сколько это займет времени? - спросил Зунг.
        - Пристань можно построить быстро, сложнее будет с большой пирогой. И еще, следует поручить женщинам изготовить вязаное полотно из травы, размеры я укажу. Понадобится два полотна, одно в запас.
        - Почему мы должны тебе верить, женщина?
        - Это приказ вождя, Ануш меня знает, я шаман из деревни Элтиситль. Надеюсь, этого достаточно?
        - Но мы не строили ничего подобного, - высказал сомнение один из помощников.
        - Все можно сделать с помощью богов, - улыбнулась женщина.
        - Какого размера будут части для большой пироги? - спросил Цванг, муж крикливой Чилак, которого, как опытного работника по обработке дерева привлекли к делу.
        - О размерах не беспокойтесь, - ответила Мельта, - каждую часть я подробно нарисую на земле, по моим рисункам будете их изготавливать.
        Вскоре бригада из ста человек отправилась на берег реки. На берегу поставили временные жилища, вигвамы из шкур. Прихватили с собой оружие, копья, луки и железные палицы на случай нападения врага. Кроме того, в реке водились крокодилы, попадались и водяные удавы типа того, какой пытался забраться к Анушу в дом. Так что, приходилось быть настороже. Мецтли, с ее абсолютной памятью и идеальным зрением, никаких трудностей с оформлением чертежей не возникало. Поак она на удивление точно рисовала детали, двадцать человек в ближайшем лесу рубили бревна, подтаскивали их на берег и начинали сооружение пристани. Другие приступили к изготовлению по рисункам деревянных деталей для пироги. Вскоре из города прикатили тележку о двух колесах, полную железных скоб, гвоздей и прочего крепежа. Через неделю деревянный причал был готов. Мельта показала, где следовало начинать сборку пироги так, чтобы ту легко было спустить на воду. И хотя раньше никто из бригады подобной работой не занимался, все проходило как-то необычно легко. Мельта словно бы наполняла людей энергией, всегда подбодряя и находя для каждого нужные
слова. Казалось, она присутствует везде, вот она показывает, какие деревья необходимо срубить, а вот уже вычерчивает на земле прямоугольную балку киля. Она не заморачивалась названиями, такими, как форштевень или ахтерштевень. Захотят горожане дальше строить корабли, сами дадут название каждой детали, нечего грузить их бесполезными знаниями. Все равно сейчас они ничего не запомнят. Следовало предусмотреть каюту экипажа, а также помещение для будущих лошадок и еще одно, для провизии, которую придется запасать в дорогу. Людям и лошадкам. И разместить бочки с водой, которые еще предстояло сделать. Кораблик в длину получился в сто пятьдесят шагов, для всего должно было хватить места. Также нужно просмолить доски бортов и настелить палубу. Мачты достаточно одной единственной, чем проще будет кораблик, тем лучше. Что касается безветрия или встречного ветра, Мецтли в любой момент способна вызвать нужный ей ветер. Так что, застрять в штиле или при встречном ветре, она не собиралась. На палубе установили штурвал, с помощью передач управляющий пером руля. На палубе возле мачты поставили камнемет, камни для него
сложили в трюме в качестве балласта. Только через месяц все, наконец, было готово. Женщины связали два паруса, один закрепили на мачте, другой свернули и убрали в каюту. Можно было спускать кораблик на воду и проводить первые испытания. В этот день к пристани явилась едва ли, не половина жителей города. Всем было интересно посмотреть, не утонет ли большая пирога. Многие терялись в догадках, для чего она вообще понадобилась? Высказывались предположения, что на ней рыбаки пойдут добывать большую рыбу, другие уверяли, что жрецы хотят добраться до края земли. И там, бедняги, свалятся вниз, в бездну.
        С бочками провозились почти три недели. Те постоянно подтекали, несмотря на то, что щели между досками просмолили. Пока Цванг не предложил делать их из дуба. Работа оказалась трудоемкой. Не хватало точности для подгонки досок, но, в конце концов, справились.
        На кораблик, по требованию Мельты, погрузили также небольшую, легкую пирогу. Предстояло, возможно, высаживаться на острова. За неимением тонкостенных железных ведер, прихватили с собой кувшины из обожженной глины. С собой взяли сушеного мяса и фруктов. Время на изготовление бочек потратили на пробные пробеги по реке. Кораблик прекрасно слушался руля, Мецтли на обратном пути вызвала попутный ветер. Новоявленные матросы, слушая команды, поднимали и сворачивали паруса, женщине пришлось объяснять, насколько важно это делать быстро. Налетит шквал, и прощай парус, порвет в лохмотья. Ануш рвался отправиться вместе с ней, но получил отказ.
        - Ты нужен здесь, - сказала она, - мы будем отсутствовать долго, много-много дней. Не будет тебя, люди обленятся, работы прекратятся. Большинство скажет, у нас крепких камней много, зачем нужно больше, злой земли тоже хватает, хотя сейчас ее меньше, чем в тот день, когда пришли чужие. За камнеметами перестанут ухаживать, и те придут в негодность. За всем этим кто-то должен следить, а кто кроме тебя? Пойми, ты городу хозяин, и мы, боги, тебя поддерживаем. Не вздумай надолго его покидать, не разочаровывай нас. Кстати, оба шамана тоже останутся здесь. Как и все ваши помощники. Возьми из старых жителей только Цванга, из него получится хороший моряк, а его Чилак, как-нибудь, пока переживет без мужчины. Пусть командует женщинами и детьми. Пришлось Анушу смириться. Работы действительно хватало. Учитывая, что южане могли повторить набег, следовало к нему, как следует, подготовиться. Он как-то попросил Мецтли нарисовать карту материка и показать, где находятся южане, а где их Тлацкан. И поразился, сколь велико между ними расстояние, к тому же разделенное реками.
        - Как они до нас добрались? - удивился Ануш. - Или у них была большая пирога?
        - Нет, - покачала головой женщина, - они шли вот здесь, по побережью. Через сельву они пробиться бы не смогли. А на реках искали и находили брод. В этом им помогали местные жители.
        - Которых они тут же хватали и превращали в рабов, - заметил Ануш.
        - Не без этого, - усмехнулась женщина.
        Тогда впервые Анушу пришла мысль сделать в будущем набег на южан. Когда горожане построят не одну большую пирогу, а несколько. И много гремящих труб со злой землей. Тогда они явятся на юг и силой заставят тех соблюдать мир. Чтобы не смели больше лезть, куда не надо. А еще он иногда вспоминал свое бегство из запретного зала враждебного храма города Тлаук, полет на большом шаре, на котором было изображение бога Уицлопочтли. Он думал о том, что повторить полет не так сложно. Вот только странный материал, мягкая и легкая ткань шара его смущала. Тяжелый кожаный шар горячим воздухом не поднять. «Ничего, - думал Ануш, - придет время, я спрошу у Мецтли, как получить такую ткань. Она не откажет!». Он не подумал о том, что, фактически, уберег враждебный Тлаук от неизбежной гибели. Для этого достаточно вспомнить видения, которые явились ему перед побегом из запретного зала.
        Глава 14
        Пересечь Атлантический океан из Америки в Европу, это не простая загородная прогулка. Но никого из назначенных на корабль моряков трудность пути почему-то особо не волновала. С ними могущественный шаман из никому неизвестной деревни Элтиситль. Ну и что, что женщина? Стоит себе у штурвала, обещая, что ни рифы, ни ураганы кораблику не страшны. Иногда ее заменял Цванг, ему доставляло удовольствие держать в руках штурвал. В такие минуты он чувствовал себя, едва ли, не самым могущественным существом в мире. Кроме, разве, богов. На пятый день путешествия Мельта предупредила экипаж о приближении шторма и направила корабль южнее, отклонившись от прежнего курса.
        - Неподалеку находится подходящий для укрытия остров, - пояснила она, - шторм закончится, вернемся на курс. Так и получилось. На острове оказалась замечательная бухта, окруженная скалами, которая прекрасно защищала от ветра и высоких волн. Моряки, слегка утомленные постоянной качкой, с удовольствием сошли на берег. Некоторые из них пережили приступы морской болезни, так что незапланированному отдыху были рады. Островок оказался небольшой, гористый, покрытый лесом. Обитали здесь, в основном, птицы. Мельта обнаружила на травяном пригорке ключ, бьющий из земли и приказала наполнить опустевшую бочку. Вода на корабле никогда не бывает лишней. Команда успела убедиться, что океанскую воду пить нельзя. Это вам не река. С удовольствием вылили остатки воды из бочки, наполнив ее до верха с помощью глиняных кувшинов.
        Вскоре небо закрыли черные тучи, поднялся ветер, то и дело сверкали молнии. Казалось, волны в океане поднимаются выше неба.
        - Хорошо, что с нами могущественный шаман, - радовались моряки, - с таким волнением наша большая пирога давно пошла бы на дно.
        Но был один моряк, по имени Хотцль, который появился в городе недавно из захваченной врагами деревни. Там у него остались две женщины, с которыми он последнее время проводил ночи. Благодаря недюжинной силе, он часто завлекал к себе чужих женщин. Деревенские мужчины давно бы его побили или, с разрешения шамана, выгнали бы из деревни. Но шаман незадолго до прихода южан куда-то сгинул, возможно утоп в болоте, коих вокруг деревни имелось немало, а может змея его укусила, от которой не было у него средства. Да мало ли что могло случиться в дикой сельве. Шаман, конечно, человек не простой, но и его может подстеречь и одолеть хищный зверь, шураг (ягуар) или сагр (пантера). Так что, побаивались деревенские мужчины Хотцля, был он силен и вспыльчив, как носорог (зуран). Однажды деревенский лесоруб-плотник прогнал его из дома, когда тот расхваливал красоту Асцы, его женщины. Вскоре лесоруб отправился за нужным для работы деревом и исчез. С той поры его никто не видел. Силач снова приперся в дом лесоруба и увел к себе в дом прекрасную Асцу. Только ни одна женщина не видела от него счастья. Натешившись, они
все ему надоедали, и, получив синяки и побои, покидали его дом.
        Хотцль был единственный из команды, кто с самого начала путешествия испытывал внутренний дискомфорт. Его включили в корабельную команду, даже не спросив. В городе силач уже присмотрел себе нескольких женщин, в том числе Саушу и Антию. Он уже собирался разобраться с Анушем, как это сделал с деревенским лесорубом. Но помешала неожиданная экспедиция. Оказавшись в городе, Хотцль ни к какой работе не пристроился. Считал это для себя слишком низким делом. Он собирался пить, есть, отдыхать и иметь столько женщин, сколько захочет. Полагал, что, разделавшись с Анушем, станет вместо него вождем. «Что за ерундой занимается этот Ануш? - думал силач. - Никому не нужные печи строит, плавит там камни, словно в жерле вулкана. Это работа богов, пусть те огнем балуются. Настоящий вождь должен возлежать в окружении прекрасных женщин и иметь в достатке вкусной еды. А он вместе с этими недоумками жрецами, малышом Тусаем, я бы его одной рукой удавил, и пожилым Зунгом, копают землю, рассыпают ее в кули и называют злой землей «буф». Не мужчины, а дети малые! Большую пирогу собрались делать, как будто смогут на ней океан
переплыть. Пирога эта утонет или разобьется во время бури о рифы». Так думал Хотцль, но когда его решили привлечь к дальнему походу, возразить силачу было нечего. Он больше месяца слонялся по городу, глазел на молодых женщин, пил и ел, но так и не нашел себе подходящего занятия. Откажется, могут прогнать. Гуляй, мол, бездельник, если не хочешь помочь. Сидел силач на острове, погруженный в свои невеселые мысли, когда взгляд его зацепился за точеную фигурку Мельты. Хоть она и шаман, но, в то же время, женщина. И, надо сказать, крайне соблазнительная! В городе она сменила одежду, в черном, звездном платье ее сразу признали бы, как богиню. Теперь она выглядела, как обычная горожанка, бедра закрывала тонкая плетеная повязка, вторая закрывала грудь. Хотя деревенские женщины и горожанки обычно грудь не закрывали, Мельта решила слегка прикрыться и мужчин на глупости не провоцировать. Конечно, она могла принять любой облик, даже отвратительного кривоногого старика, но чужие образы ей не нравились, тем более, если бы пришлось жить в таком виде на корабле в течение долгих месяцев. При своих стройных ножках и
тонкой талии, она выглядела потрясающе. Перед отплытием она предупредила экипаж, тот, кто попытается ее обидеть, будет иметь дело со злыми духами. Так что, основная масса моряков смотрела на нее не как на женщину, а на могущественного шамана.
        «Ну и что, что она шаман? - думал Хотцль, глядя на упругое молодое тело. - У нас тоже был шаман и в болоте бесследно сгинул. Значит, что? И на шамана нацдется управа. Если женщину хорошо приложить по красивой головке, потом с ней можно делать все, что угодно, а если станет брыкаться, отправится за борт». Так он поступил с женщиной деревенского вождя, случилось это во время свадебного обряда, который проводил сгинувший позже в сельве шаман. Пока вождь в окружении приближенных и родни наливался хмельной поской, Хотцль подстерег Айсу (Ласку), ударил по голове и несколько раз удовлетворил свою похоть. Когда девушка очнулась, велел молчать, обещав, что в противном случае свернет вождю голову, а сам убежит в другую деревню. Все знали, какой у него злобный характер. Айса испугалась, потому и молчала все время, до самого набега южан. Что с ней стало потом он не знал, она его уже не интересовала.
        Разглядывая точеную фигурку Мельты, Хотцль осознал, что никогда не простит себе, упустив такой шанс. Единственным вопросом было, где и как это лучше сделать? Ночью, когда она стоит у штурвала или на острове, когда женщина по своим делам отправится в лес? Достаточно оторвать от набедренной повязки кусок кожи, набить песком, получится тяжелый мешочек, оружие будет готово. Он решил, что добьется своего при первом удобном случае. Разве что, мешочек с песком необходимо приготовить заранее.
        «Все же, она хороша!» - мужчина не в силах был оторвать от нее взгляда. Мецтли, заметив его взгляд, не подумала ничего плохого. Экипаж предупрежден? Напротив, пройдя мимо отдыхающего на горячем песке человека, она невольно качнула бедрами, что для него явилось довольно тяжелым испытанием.
        «Погоди, доберусь до тебя!» - злобно подумал он. После насильственных действий на теле его жертв оставались многочисленные следы побоев, хотя справедливо будет упомянуть, что ни одна из них не погибла. Он словно бы мстил женщинам за их красоту и свое неподдающееся контролю желание. К его великому сожалению, отдых на острове быстро подошел к концу. Буря стихла, море успокоилось. Кое-кто решил искупаться на мелководье, забираться глубже боялись, там могли плавать акулы. Задул попутный ветер, объявили возвращение на корабль.
        «Сделаю все в следующую же ночь, когда скво будет стоять у штурвала», - решил он, весь в нетерпении. Сказалось долгое отсутствие общения с женским полом. На корабле у матросов продолжились тренировки, Хотцль с коллегами поднимал паруса, опускал их и закреплял веревками, сплетенными из прочных лиан, что полагалось делать в случае неожиданных порывов ветра. Если бы не отвлекали эти занятия, он бы вконец измучился в ожидании ночи. Вскоре после ужина он отправился в каюту, где висел его гамак. Гамаки имелись также в помещении для будущих скакунов, в каюте им места не нашлось. В дальнейшем, когда лошадей повезут назад, часть гамаков придется повесить на палубе. Летние ночи теплые, мерзнуть морячкам вряд ли придется.
        Хотцль долго лежал, притворившись спящим, пока, наконец, шаги вокруг затихли, все улеглись по своим местам и только поскрипывание досок корпуса и мерные вздохи океанских волн за бортом продолжали нарушать тишину. В это время женщина обычно стояла у штурвала, зорко вглядываясь в темноту. Мужчина тихо спустился на пол, прихватив мешочек с песком и осторожно двинулся по деревянным ступенькам лестницы на палубу. Снаружи стояла непроглядная темнота, не было луны, а свет звезд не мог справиться с темнотой. Ему пришлось пробираться к штурвалу на ощупь. Руки нащупали детали камнемета, он понял, что до желанной цели осталось сделать всего четыре шага и нанести удар. Но мрак настолько сгустился, что Хотцль вообще ничего не видел. Ему вдруг показалось, что он лишился зрения и от испуга едва не закричал. В следующий миг ему удалось справиться с внезапно нахлынувшим ужасом.
        - Что тебе от меня нужно? - неожиданно услышал он рядом знакомый голос, хотя все и так было ясно. Он молча нанес удар туда, где она должна была находиться. Но почему-то промахнулся. Мешочек не встретил сопротивления, мужчина на мгновение растерялся. Накатила дикая злоба, ничтожная скво посмела над ним издеваться? Как бешеный зверь, он рванулся вперед, пытаясь схватить мерзавку, но руки хватали воздух. Он был уверен, что перед ним должен находиться штурвал. Неожиданно нога его провалилась, не найдя опору, Хоцтль с воплем сорвался за борт.
        - Я предупреждала, - сказала Мецтли, которая помогла ему покинуть корабль, - такие люди не нужны на корабле, да и в городе без него будет легче дышать.
        Как ни в чем не бывало, она вернулась к штурвалу и слегка подправила курс. У нее не было компаса, хотя некоторые мореходы о нем уже знали. Она сама являлась одновременно компасом, ветром и тем, кто наказывает непонятливых и злобных мужских особей. Она прислушалась к шуму волн, уловив издалека слабый крик. Мецтли ухмыльнулась.
        - Раньше надо было думать!
        Утро встретило ее ласковым солнечным светом, голубовато зеленым океанским простором и приятным попутным ветерком. Маленький кораблик шел, не торопясь, со скоростью пешехода, торопиться причин не было, и женщина за штурвалом с удовольствием наблюдала безбрежную гладь воды.
        Первым проснулся и выбрался на палубу Цванг. Без своей ненаглядной Чилак мужчина стал спокойнее и никогда не повышал голос.
        - Какое удивительное утро! - сказал он и поклонился Мецтли: - Верно, вы устали, госпожа? Всю ночь провести за штурвалом! Давайте я вас сменю.
        - Не стоит, я сильная и могу не спать две или три ночи кряду, - ответила та, - ступай лучше, разбуди дежурных по кухне, пусть готовят завтрак.
        Цванг сходил в кубрик и вернулся встревоженный.
        - Госпожа, у нас происшествие, - сказал он.
        - Что случилось?
        - Гамак Хотцля пустой. Куда он мог подеваться?
        - Я всех предупреждала, что для туалета отведено специальное место, где можно сидеть на решетке и держаться за поручни. Боюсь, он решил сделать по-своему и упал за борт, - ответила женщина.
        Моряк с сомнением посмотрел на нее, но ничего не ответил. В конце концов, он подозревал, что Хотцль далеко не тот человек, каким хочет казаться, и что от него можно ждать больших неприятностей. Он согласно кивнул головой и отправился завтракать.
        Дальнейший путь проходил без особых приключений. Два раза укрывались от надвигающегося шторма на ближайших островах, заливали в опустевшие бочки воду, охотились в лесах. О пропавшем моряке Хотцле никто не вспоминал, не стоил этот человек сожалений. Так шли недели за неделями, корабль неторопливо рассекал океанские воды, пока однажды на пути им не встретились киты. Огромные животные поразили людей, которые столпились возле борта.
        - Они на нас не нападут? - спросил Цванг.
        - Эти огромные звери питаются мелкой рыбешкой, - ответила рулевая, - так что нет причин для беспокойства.
        Люди долго наблюдали за китами, не в силах оторвать взгляда от таких громадин.
        Однако, когда день угас и наступила ночь, женщине за штурвалом предстояло увидеть в океане необычное явление. Сначала на воде появились светящиеся пятна, которые затем превратились в медленно крутившиеся круги и спирали. Создавалось впечатление, что под водой плывут светящиеся животные или даже странной формы корабли. Подводное свечение захватывало, притягивало к себе взгляд. Это не было отблеском луны или звезд. Метцли сама не знала, что это такое, ни с чем подобным она и ее друзья-боги не встречались. То, что произошло дальше, когда крутившиеся спирали остались позади, ее не столько озадачило, сколько испугало. Можно ли испугать бога? Оказывается, можно, если это сделает другой бог. В воде снова возникло слабое свечение, которое постепенно превратилось в огромное лицо, внимательно наблюдающее за плывущим корабликом. Толстые губы шевелились, словно океанское существо что-то пыталось сказать. Богине луны показалось, что оно обращается именно к ней. Она замерла у штурвала, не в силах двинуться, такой ее охватил ужас. Несомненно, этот бог при желании мог бы легко утопить их судно. Она бы, конечно,
спаслась, хотя полной уверенности не было, и вздохнула с облегчением, когда ужасное лицо океанского монстра исчезло далеко в океане. Ей все время казалось, что чужой бог станет их преследовать. Что бы она тогда сделала? А что можно сделать против существа, о котором ничего не знаешь, а сила которого вряд ли уступает твоей собственной? Мецтли похвалила себя за то, что отказала Цвангу в ночном дежурстве. Своими криками он мог перебудить весь корабль.
        К тому же, последнее время за штурвал иногда вставали и другие матросы, Саун и его брат Артль, мужчины ответственные и исполнительные. Богиня луны отныне зареклась пускать кого-то из них за штурвал ночью. Мало ли, что им привидится!
        Глава 15
        Этой ночью Анушу явился во сне бог войны Уицлопочтли. Вместо рук у бога были сверкающие молнии, ноги заменяли желто-красные змеи.
        - Спим, прохлаждаемся? - загремел бог могучим басом. - Между тем, Владыка и Великий змей южан Тайцтлан, снова послал своего военного вождя Цамбхата в большой поход на север. С ним отправились больше двух тысяч воинов и два великих жреца, Стлацтль и Кужмаль. Последнее время они приносили богам богатые жертвы, поэтому уверены, что без поддержки не останутся. Если Цамбхату не помешать, города на этой земле опустеют.
        - Как их остановить? - спросил Ануш. Он хотел поинтересоваться, почему не пришла Мецтли, но вовремя сообразил, что та находится далеко в океане.
        - У тебя для этого имеются все средства! - загремел Уицлопочтли. - Вы изготовили достаточно земли «буф» и твердых камней «цвяк». Недавно ты взялся изготавливать трубы из желто-красного камня, зарядив которые землей «буф», можно далеко метать круглые, твердые шары. Ни одно войско не устоит перед таким оружием.
        - С трубами нас пока не выходит, - с печалью в голосе произнес Ануш. Они с Тусаем и Зунгом дни и ночи пытались их отливать, но что-то шло не так, трубы трескались.
        - Смотри внимательно, - сказал бог, перед Анушем медленно развернулись картинки с подрбным разъяснением, что и как следует делать. Оказалось, брать нужно совсем другие камни, которые имеют красноватый оттенок, затем добавлять к ним немного блестящих камней, а после расплавлять. Кроме того, Анушу показали, как делать ядра из хрупкого камня «цвяк», и как изготовить из этих ядер бомбы, заполнив их злой землей «буф». Ядро не только поразит тех, в кого попадет, но, разлетевшись на множество кусков, убьет многих воинов врага.
        Вам с помощниками необходимо справиться с этой задачей не более, чем за десять дней, - закончил своеобразную лекцию бог, - после чего твои ученики смогут сами изготовить десяток громовых труб и несколько десятков ядер к каждой из них. Эти трубы с ядрами, а также изготовленные вами камнеметы, отправите туда, куда я укажу.
        - И куда же?
        - Поначалу на запад, к берегу океана, затем пойдете на юг. Там увидите узкую долину, зажатую с правой стороны неприступными скалами, с другой ограниченную береговой линией. В этой долине удобнее всего дать чужакам отпор.
        Сказав так, Уицлопочтли исчез, Ануш проснулся. Женщины его уже поднялись и вместе с остальными готовили на улице завтрак.
        Стреляющие трубы из красноватого сплава сделали достаточно быстро. И ядра к ним тоже не заняли много времени. Даже испытать успели, спрятавшись в яме. Ядра улетели в лес, трубы остались целыми. А вот ядра, набитые злой землей, в отличие от простых, быстро изготовить не получилось.
        - Отмерять злую землю будем вот этой меркой, - сказал Тусай, показывая глиняную кружку. Это было разумно, положишь больше, злые демоны разорвут трубу и тебя вместе с ней.
        - Я соберу воинов и объявлю поход к океану, - сказал Ануш, - мы захватим с собой камнеметы с камнями. Как закончите с трубами и ядрами, складывайте их на тележки и тащите к океану. Далее свернете на юг и доберетесь до места. Там решим, как расположить наше вооружение.
        Спустя два дня войско под предводительством Ануша, толкая перед собой камнеметы и тележки с камнями, отправилось на восток. Здоровяк Рау один мог тащить тяжелую металлическую трубу, что он и продемонстрировал восхищенным воинам. Однаком долго ее нести никто бы не смог. Сауша и Антия упросили взять их с собой, ссылаясь на то, что на привалах кто-то должен готовить воинам пищу. Пришлось Анушу согласиться, хотя поначалу он собирался оставить их в городе, а не подвергать риску. Отправилась в путь и Чилак, раздавая женщинам указания, что было ее любимым занятием. Шагали по сельве, преследуемые птичьим гвалтом. С толстых веток взлетали попугаи, мелькали в воздухе маленькие колибри, бабочки, стрекози, мелкие кровососы неподвижно висели в воздухе облачками тумана. Дважды делали привал, Сауша раздавала людям мазь от комаров и прочей кровососущей гадости, которую дал ей с собой Зунг, хотя мазь не всегда помогала. Особенно много насекомых было возле болот. Переправившись через мелководную реку, к морскому побережью добрались только на следующий день. После чего воины повернули на юг. На побережье
остановились на привал.
        - Ужасные болота, - скривилась Антия, - я думала, насекомые съедят меня заживо. Если бы ни мазь, наверное так бы и случилось.
        - Как думаешь, успеют Тусай с Зунгом притащить в долину громовые трубы? - обратилась Сауша к своему мужчине. Ануш пожал плечами. Его это тоже волновало. От громовых труб, возможно, зависела их судьба. Вряд ли Мецтли вернется в ближайшее время, она, скорее всего, еще даже не добралась до далеких земель. Конечно, камнеметы разрушительное оружие, но сможет ли оно одолеть почти что, трехтысячное войско южан?
        - С нами боги, - заявила Сауша, - побьем врага!
        Ануш улыбнулся ее неиссякаемому оптимизму.
        - Мы всех одолеем! - подхватила Чилак. - Пусть только придут, я им волосы повыдергиваю, а самым ретивым мужское достоинство укорочу!
        Услышавшие ее мужчины, засмеялись.
        - Чилак такая, - подтвердил Умбар, присевший на тележку, груженную камнями, - врагу не поздоровится!
        - Это и Цванг подтвердит, - сказал другой воин, Убаль, - он ее долго обхаживал, поначалу несколько раз получив по голове тяжелым черпаком.
        - Будешь язык распускать, сам скоро черпаком получишь! - пригрозила воину Чилак. Тот изобразил испуг.
        - Не буду, госпожа вождь над женщинами! - и тут же получил крепкий подзатыльник. У Чилак была тяжелая рука.
        - Подъем! - скомандовал Ануш. - Доберемся до места, устроим привал с обедом.
        Долина оказалась идеальным местом для битвы. Недаром про нее говорил бог войны. Камнеметы можно было установить позади войска, а громовые трубы расположить с флангов, где имелись словно бы заранее подготовленные природой достаточно ровные площадки. Главное, чтобы громовые трубы вовремя подвезли.
        Добравшись до места, Ануш устроил войску однодневный отдых. Появись сейчас враги, им тоже пришлось бы передохнуть. Но врагов пока не было видно. Ануш надеялся, что Тусай с Зунгом доставят новое оружие в долину раньше, чем подойдет Цамбхат со своим воинством.
        Похоже, боги их услышали. Спустя три дня после того, как Ануш поставил восемь камнеметов на позиции, а рядом с каждым положили по двадцать камней, появились, наконец, оба шамана с помощниками. К тяжелым трубам приделали колеса, только благодаря этому они смогли докатить орудия до места. Вид помощники имели сияющий, изготовить удалось все, что намечали. Единственным минусом явилось малое число взрывающихся ядер., всего по несколько штук на каждую трубу.
        - Молодцы, - похвалил Ануш, - отдыхайте. А мы пока установим трубы на предназначенные им места. Теперь орудия смотрели на будущее поле битвы с двух сторон, справа и слева, со стороны океана. Подобраться к ним было не так просто, их поставили на возвышении. С равнины их было почти незаметно. Пока трубы не выплюнут в сторону врага свою круглую, смертоносную начинку.
        Однако долго отдыхать «орудийной прислуге» не пришлось, потому что вслед за Тусаем и Зунгом с десятком помощников, с противоположной стороны долины показались чужие воины. Вооруженную толпу возглавлял сам военный вождь Цамбхат в пестрых одеждах, рядом с которым степенно вышагивали два великих жреца в черных плащах, Стлацтль и Кужматль. Оба были высокими и сильными мужчинами, один держал в руках бубен, другой опирался на резной жреческий посох. Военный вождь чужаков окинул презрительным взглядом жидкий строй защитников, перекрывших единственный путь к городу.
        «Не более шести сотен человек, - подумал он, - непонятно, на что они надеются. Думаю, богам будет угодна их смерть». Камнеметы Цамбхат разглядеть не мог, их установили в выкопанных ямах, так, что из долины они казались небольшой кучей обработанных бревен. Вождь противника приказал своему воинству располагаться на отдых. В отдалении поставили десятки крытых шкурами вигвамов, предназначенных для сотников и десятников. Самый большой вигвам поставили для военного вождя. Десятки женщин, сопровождавших войско, немедленно занялись приготовлением обеда. Простым рабыням, принадлежавшим мелким военачальникам, десятникам и сотникам, отдых не полагался.
        - И когда они начнут? - спросил Тусай, разглядывая противника.
        - Полагаю, рано утром, - ответил Зунг, - им надо обязательно принести жертвы духам и богам, недаром Великий змей Тайцтлан прислал сюда двух придворных шаманов. Наверняка ночью будет долгое камлание.
        - Это им не поможет, - сказал Ануш, - лишь бы они не разглядели наши подарки.
        - Я вижу, ты успел подготовить пятьдесят лучников, - заметил Тусай, увидев, как лучники встают в боевую позицию. Командующий лучниками Умбар отдавал приказы, это была последняя тренировка перед боем. Лучники перестраивались, делали вид, что готовились стрелять, затем ровный строй рассыпался, превращаясь в неорганизованную толпу. И все начиналось сначала.
        - Слушать внимательно команды! - кричал Умбар. - От этого зависят ваши жизни. Строитесь, пускаете стрелы, услышав приказ, прячитесь за линию войск. И не вздумайте лезть в драку! Ваша задача оставаться в тылу. Иначе вас покрошат на мелкие кусочки, как женщины зеленые плоды сайты (авокадо). Все поняли?
        - Мы поняли! - откликнулись одновременно пятьдесят глоток так громко, что даже Цамбхат, ожидающий, когда его вигвам приготовят для отдыха, удивленно уставился на противника. Лучников он видеть не мог, Умбар даже во время тренировки держал их за основной массой воинов.
        - Теперь всем отдыхать! - скомандовал Умбар, приказ повторил Ануш. Воины разошлись по вигвамам, в отличие от многочисленного противника, мест хватило всем. Анушу осталось назначить стражу, тех, кто будет ночью следить за врагом. При малейшей активности во вражеском лагере часовые поднимут тревогу.
        Стемнело, с противоположного конца долины доносился стук в бубен, вражеские жрецы пели на древнем языке молитвы духам и богам, прося помощи и победы в схватке.
        Убедившись, что посты выставлены, Ануш отправился на боковую в объятия Сауши и Антии. Сексом с эту ночь заниматься не стал, к утру следовало быть полным силы и бодрости. Женщины это понимали и, недовольно повздыхав, вскоре уснули.
        Глава 16
        Наконец-то! Вот они, солнечные берега Великой Римской империи. Женщина за штурвалом с довольной улыбкой сообщила радостную весть морякам. Те встретили ее ликующими криками. На воду спустили пирогу, несколько моряков отправлись на берег.
        Берег, на первый взгляд, казался пустынным. Через холмы, покрытые скудной травкой и высохшими кустами, пролегала укатанная грунтовая дорога. На бездонном голубом небе не было видно ни единого облачка, в зените сияло ослепительное солнце.
        - Госпожа, кажется здесь вообще никого нет, - сказал Цванг, окинув взглядом побережье.
        - Ну, как же, отозвалась та, - кто-то ведь проложил дорогу через холмы. А вот и они, те, кто по этой дороге передвигаются.
        Вдалеке показался отряд конных всадников, римских легионеров. В блестящих панцирях и шлемах с шикарными плюмажами, десяток конников приближался к замершим на берегу матросам. У каждого из них имелась палица и меч.
        «Десять всадников, семь лошадок и три прекрасных коня!». При виде добычи Мецтли отбросила мысль о продолжительном отдыхе в этих землях. Лучше они отдохнут на каком-нибудь безлюдном острове. А сейчас пора выполнить то, за чем явились.
        Десяток римских воинов замер, словно наткнувшись на невидимую стену. Десятник, ехавший во главе отряда с недоумением наблюдал за моряками, затем взгляд его задержался на прекрасной женщине, стоявшей возле необычного вида лодки. Увидел он и корабль в сотне метрах от берега. Воин принял моряков за варваров, проникших на территорию Великого Рима. Следовало взять их в плен, потом начальство разберется, кто это такие и что с ними дальше делать. Женщину десятник не отказался бы сделать своей рабыней. Однако отдать команду к нападению он не успел. Крепчайший сон сморил воинов императора.
        - Действуйте! - приказала морякам женщина. - Воинов уложить на землю, лошадей переправить на корабль, куда заселить, вы знаете.
        Пришлось морячкам попотеть. Лошади также были полусонные, и не сопротивлялись похитителям. В пирогу можно было загрузить только одну лошадь, иначе та могла пойти ко дну. Поэтому провозились до вечера. Мецтли следила за окрестностями, чтобы никто им не помешал. Любого, кто появится, она готова была добавить к сонной компании легионеров. Однако получилось иначе. Когда все коняжки были переправлены на корабль, уставшие морячки вернулись к госпоже и доложили об успешном завершении дела. Она, было, собралась отдать приказ вернуться на корабль и отправиться в обратный путь, когда заметила на дороге одинокого всадника, в сияющих на солнце доспехах и шлеме. Конь под всадником казался богатырским на фоне обычных военных лошадок. Женщина подумала, что стоило бы прихватить с собой и этого коня, когда вдруг осознала, что одинокого воина не берет ее волшебный сон. Озабоченная странной неудачей, она с удивлением следила за его приближением.
        Приблизившись, он остановился и окинул внимательным взглядом спящих воинов. Женщина обрадовалась, что не позволила морякам ничего у них не забирать. Кроме седел и сбруи, которые были на лошадях. Ведь на родном континенте никто понятия не имел, как правильно оседлать лошадь.
        - Вы ограбили воинов великого понтифика Октавиана, - обратился к ней незнакомец, признав в женщине вождя, - что скажете на это, разбойники?
        Она с удивлением поняла, что речь незнакомца неожиданно понятна. Мысли вихрем пронеслись в ее голове. «Кто он такой? Местный шаман или могущественный жрец? Откуда он взялся и какому богу служит?».
        - Если ответить вам нечего, - продолжал воин, - придется умереть.
        Он выхватил короткий меч, засиявший на солнце, словно яркая звезда. «Да уж не бог ли это?» - подумала женщина.
        - Неужели вашему понтифику жалко подарить нескольких лошадок путникам, проделавшим опасный и долгий путь с западного континента, - сказала она. - Или он так беден, что не перенесет подобной утраты?
        - Попробуй сказать что-либо в свое оправдание, женщина, или я вырву твой наглый язык!
        - Вряд ли это у тебя получится, - Мецтли взмахнула рукой. Солнце исчезло, небо почернело, высыпали яркие звезды. Откуда ни возьмись, появилась луна.
        - Ты не так проста, как я думал, - удвился воин, - в таком случае, позволь представиться: Арес, бог войны. И не воображай, что я тебя так просто отпущу. Стоит мне кликнуть бога морей Посейдона, он разобьет твой кораблик в мелкие щепки, независимо от того, будешь прятаться ты в бухте или другом безопасном месте.
        Ей вспомнился ночной океан и лицо под водой, дрожь прошла по ее телу. Она догадалась, что в тот раз ей явился сам Посейдон. Нет, встречаться с ним ей ни за что не хотелось. Что сказать? Надо было назваться.
        - Представлюсь и я, меня зовут Йоуалтиситль, богиня ночи и луны.
        - Зачем было забирать у воинов лошадей? - в недоумении спросил Арес. - За утрату военного имущества принцепс может приговорить их к казни.
        Женщина коротко поведала о проблемах с тягловой силой на своих землях.
        - Я готова за них заплатить, у меня есть желтый металл.
        Она порадовалась тому, что догадалась прихватить с собой это мерило человеческого богатства.
        - Желтый металл мне не нужен, - ответил Арес. Он окинул ее внимательным взглядом и добавил:
        - Но я готов принять другую оплату.
        - Какую же? - спросила она, уже догадываясь, каким будет ответ.
        - Ты проведешь со мной ночь, тогда я не только отпущу вас обратно, но и помогу с припасами. Иначе бедные лошадки сдохнут по дороге, не добравшись до ваших западных земель. Да и морякам не помешает кое-чем запастись. Они у тебя тоже не семижильные.
        Мецтли хотела возразить, что сюда-то они добрались благополучно, но вместо этого пробурчала недовольно и тихо так, чтобы Арес не услышал: «У всех мужиков, даже у богов, на уме только одно!».
        - Оставь своих людей, пусть до утра выспятся, - сказал бог войны, вежливо подавая руку Мецтли. В ту же минуту она оказалась рядом с ним, и они растворились в ночной темноте.
        С первыми проблесками солнца странная парочка на могучем жеребце вновь появилась на берегу. Римские воины, так же, как и моряки, спали беспробудным сном.
        - Сейчас они проснутся, а по дороге, видишь, к нам уже спешат подводы с сеном и мешками овса для лошадок, сухими фруктами и сушеным мясом. На первое время этого вам хватит.
        С подвод сгрузили сено и продукты, и все это переправили на корабль.
        Народ начал просыпаться, воины с недоумением обнаружили отсутствие лошадей.
        - Ваших лошадок пришлось продать, - обратился к ним Арес, - не беспокойтесь, с Гаем Октавием я поговорю сам. А сейчас ступайте в казармы. Десятник Квинт Луций! - обратился он к воину, который собирался присоединиться к своему десятку.
        Воин повернулся к всаднику.
        - Твои родители погибли во время мятежа рабов, родни у тебя нет, не так ли?
        - Все именно так, вождь, - ответил Луций, принявший Ареса за военного вождя.
        - В таком случае, слушай мой приказ. Ступай на корабль, команда не умеет обращаться с лошадьми, тебе придется их научить. Там, куда отправляется этот корабль, ты продолжишь воинское обучение. Не подведи меня, Квинт Луций!
        Без малейшего возражения с оставшимися моряками римлянин уселся в каноэ и отплыл на корабль, чтобы никогда не вернуться.
        Арес обратился к Мецтли, которая также устроилась в лодке.
        - Мне понравилась эта ночь. Если снова окажешься на наших землях, милости просим в гости. Дорогу ты знаешь.
        - Я подумаю, - улыбнулась женщина.
        В атлантике начались зимние шторма, так что обратное путешествие затянулось. Впрочем, единственный, кого опасалась женщина, был бог Посейдон. Она до сих пор, словно наяву, видела взгляд его пронзительных глаз из-под воды, и шевеление губ. Что он тогда хотел ей сказать? Наверняка, не приветственные слова! Все остальное казалось не страшным. Рифы она видела задолго до их приближения, а высоченные волны в хорошо защищенной бухте не могли повредить маленькому кораблику. И все же, им предстояло пережить еще одно опасное приключение. Надвигался сильнейший шторм, Мецтли с трудом успела довести корабль до большого острова и поставить его в бухту. Кораблик за это время поизносился, кое-где имелись протечки, дно обросло ракушками. «Стоит ли его по возвращении ремонтировать? - думала она. - Не проще ли построить новый, надежнее и больше по размеру?». Решение этого вопроса она решила отложить до окончания путешествия. Мачта цела, даже запасной парус не понадобился, что касается протечек, они не вызывали особого беспокойства. Кораблик довольно крепкий и обязательно доставит их домой!
        Оказавшись на острове в спасительной бухте, Мецтли решила слегка расслабиться. Она отпустила матросов на сушу, а сама улеглась в каюте, в один из гамаков, и под удаленный рев урагана задремала, вспоминая римскую ночь. Воспоминания были приятными. Арес оказался мужчиной крепким, хоть куда! Ничуть не уступившим Уицлопочтли, с которым ей также довелось провести жаркую ночь в начале их тройственного союза.
        Что же происходило в это время на суше? Часть экипажа, три человека, отправилась на охоту. Кто-то пытался удить рыбу в лагуне, другие развели костер в предвкушении будущей добычи охотников. И никто не заметил, что стоянку окружили здоровенные обезьянолюди, каждый под два с половиной метра в высоту. Они выскочили из леса, морячки не успели оказать сопротивления, как были крепко связаны веревками из лиан, сюда же, на берег, привели неудачливых охотников, которых спеленали сетями и отобрали у них копья. Главный абориген, косая сажень в плечах, заросший и волосатый, мало походил на человека. Изъяснялся он знаками и короткими междометиями, которые, впрочем, его коллеги прекрасно понимали.
        - Интересно, что с нами будет? - спросил мрачный Цванг. Он был единственный, кто успел отоварить палицей набросившегося на него обезьяночеловека. За что и заработал множество синяков. Как и остальных, его скрутили и бросили на пляжном песке. Дикари посовещались между собой, проверили крепость веревок, которыми были связаны морячки и направились к лодке. Их заинтересовал удивительный корабль, каких они еще не видели. Мохнатый здоровяк Ош, их вождь, сгорал от любопытства. Схваченных людей он собирался пустить на еду. На острове было не так много животных, несколько коз, да птицы, на этом все. Предстояло великое пиршество. Но еще больше обрадовался Ош, и его восемь подручных, когда, забравшись на борт, они обнаружили лошадей. Таких животных они не знали, но прекрасно поняли, что каждая лошадь это, по здешним представлениям, целая гора мяса. По приказу вождя, они тут же схватили одного конягу, убили его ударом острого копья, захваченного у слабых чужаков и привезли на берег, рискуя перевернуть каноэ.
        - Вот паразиты, лошадку убили! - расстроился Цванг.
        - А где наша Мельта? Она должна быть в кубрике! - воскликнул Артль. При этом волосатый Ош грозно на него посмотрел и провел ладонью по горлу, показывая, чтобы тот замолчал. Иначе будет плохо.
        - Они нас позже собираются сожрать, - догадался Саун, - когда съедят всех лошадей.
        - Это настоящие демоны! - сказал Цванг. - Жаль, что с нами нет жрецов, Зунга и Тусая.
        - Тут не жрецы нужны, а острые копья, - возразил Артль.
        - У нас были копья, и куда делись? - задал риторический вопрос Цванг. Отвечать на него никто не стал. Мельта пока на свободе, но справится ли женщина, пусть даже великий шаман, со здоровыми мужиками, если морячки сплоховали? Этот вопрос задавал себе Цванг, переживая потерю коня и предчувствуя, что их долгое путешествие может скоро закончиться в желудках этих ужасных дикарей. А те разделывали лошадь, жарили на костре мясо и грызли его полусырым. Вскоре от бедного коняги остались только обглоданные кости. Дикари собрались, было, прилечь поспать после сытной еды, однако Ош на них громко и недовольно рявкнул. Он взял троих подручных, которые вооружились железными палицами, усадил их в лодку и вновь отправился на корабль. Вряд ли он стал бы убивать еще одну лошадь, дикари пока что были сыты. Его вело любопытство. Никогда он не видел ничего подобного этому кораблю и оружию, которое они отняли у чужаков. Он с удовольствием размахивал палицей, представляя, как опустит ее на голову врага из племени с соседнего острова. Пусть теперь те поберегутся. Заостренные палки в качестве копий и дубинка из кривой
коряги не шли ни в какое сравнение с острыми копьями и палицами. Вождь обезьяньего племени был доволен. Мужчины и женщины, ожидающие их вместе с детьми в пещере, тоже будут довольны.
        Вот и корабль. По свисающей к воде веревочной лестнице четверо обезьянолюдей забрались на палубу. К лошадям Ош не пошел, там они уже были, следующее помещение было забито соломой и какими-то мешками. С этим он решил разобраться позже. Его привлекла лестница, ведущая вниз. Чудовищные создания спустились в каюту и остановились в изумлении. Та, что лежала в гамаке, не походила на их женщин, с обвисшими животами, плоскими грудями и торчавшими из рта клыками. Носы у местных дам были широкими и плоскими, в треть лица, а глазки маленькими и злыми. Но та, что лежало перед ними, заставила обезьянолюдей замереть. Вот один из подчиненных, коротышка (метр девяносто) Хав, сделал шаг к спящей, но тут же получил от вождя подзатыльник и отлетел к двери. Тихо ступая по деревянному полу, Ош приблизился к женщине и, подчиняясь древнему инстинкту, прижался губами к ее рту. Почувствовав на губах влагу, Мецтли открыла глаза но, в отличие от простой человеческой женщины, крик поднимать не стала. Сначала она решила, что ее пыталась облизать большая собака но, увидев сподвижников Оша, произнесла короткое заклинание, в
результате чего незваные гости рассыпались прахом. Женщина покинула гамак и поднялась к лошадям, где она не досчиталась одного коня. Заметив на полу следы крови, покачала головой.
        - Вот ведь, досада! Ничего, привезем на этот раз не десять, а девять лошадок. А теперь пора освободить из плена моих моряков, не то не приведи какой демон, слопают их чудища, как сожрали бедного коня.
        Глава 17
        Ранним утром военный вождь Тайтцтлана, Великого змея и повелителя юга, Цамбхат выбрался из вигвама и потянулся всем телом, от души наслаждаясь ласковыми солнечными лучами. Поистине, сегодня замечательный день! Две с половиной тысячи его воинов пойдут на прорыв врага через эту долину к городу, полному богатства и драгоценностей. Оба города северян должны быть уничтожены, Тлацкан, жители которого в прошлый раз нанесли ему поражение, и Тлаук, огромное вражье гнездо, которое грозит распространить свое влияние на весь север. Не должно оставаться на севере городов, только деревни, поставляющие южанам продукты питания и рабов. Следом за войском пойдут триста воинов Великого змея, которым поручено собирать новое, неизвестное на юге, оружие северян. Особенно заинтересовавшие Тайтцтлана наконечники копий и стрел из прочного камня и палицы, сработанные из того же, крепчайшего материала.
        Цамбхат окинул презрительным взглядом жидкий строй противника, замерший в неподвижности на расстоянии тысячи шагов от его войска. Похоже, это воины из Тлацкана. На этот раз боги от них отвернутся! Вождь плотоядно улыбнулся, сотни мужчин, которые сейчас стоят вдалеке и мечтают о победе, скоро будут принесены в жертву богам. Остальным придется с утра и до поздней ночи работать на полях для процветания южных городов и укрепления власти Великого змея. Богов обязательно следует отблагодарить. Вчера оба жреца камлали и били в бубен, устав до такой степени, что по окончании свалились замертво на землю. Даже до своего вигвама не смогли доползти. Теперь оба, Стлатцль и Кужматль, неподвижно застыли у него за спиной с видом исполненного долга, сжимая в руках резные жреческие посохи. Посмотрим сегодня, удалось ли им справиться с обезумевшими духами земли, которые в прошлый раз нанесли войску неприемлемый ущерб?
        Неужели жалкие пять сотен воинов противника надеются одолеть его почти трехтысячное войско? Цамбхат подал знак к началу сражения. Огромная масса людей, одетых в кожаные доспехи, вооруженных плетеными щитами, копьями и деревянными палицами, двинулась навстречу врагу. Казалось, ничто их не может остановить. Второй военный вождь, Шантль, его помощник и правая рука, шагал впереди войска, в алом плаще и шлеме, украшенном птичьими перьями. В руках помощник, отличающийся немалой силой, держал огромную дубину, способную устрашить любого врага.
        Цамбхат недовольно скривился. Вчера вечером Шантль предложил послать к флангам неприятеля две группы разведчиков, утверждая, что враг хитер и может преподнести им сюрприз.
        - Например, поставить за деревьями засадную сотню, которая в нужный момент вмешается в битву и повернет весы богов в свою пользу, - говорил он.
        - У них в прошлый раз едва набралось двести воинов, - недовольно ответил Цамбхат, - я уже говорил, что Тлацкан брошенный город, там собралось всякое отребье. Все, что они смогли сделать на сей раз, выставить в два раза больше людей, стоит ли их бояться?
        «Это отребье у стен города недавно разгромило твоих воинов», - подумал Шантль, будучи весьма осторожным в принятии ответственных решений. Но вслух ничего не сказал. Он знал, что Цамбхат в прошлый раз потерял группу разведчиков, уничтоженную противником. Военный вождь не собирался больше никого терять. Тем не менее, Шантль поступил по-своему, он не стал отправлять на разведку десяток, а послал на правый фланг всего двух человек, самых опытных и осторожных. Крепко наказав не попадаться противнику на глаза. Те прошли вдоль гор, никем не замеченные и принесли обескураживающие новости, которыми помощник не стал делиться с Цамбхатом.
        - Справа, на взгорке, - рассказал ему Авес, один из двух разведчиков, - три десятка воинов суетятся возле странных блестящих устройств, похожих на толстые бревна. Рядом с каждым мы увидели несколько полных мешков и большую кучу одинаковых черных шаров. Что это такое и для чего нужно, сказать не могу. Забраться на взгорок трудно, стена отвесная, чтобы все рассмотреть, пришлось, рискуя попасться на глаза чужим воинам, залезть на высокое дерево.
        Новость помощника вождя встревожила. Он подумал, что стал бы сам делать с тяжелыми одинаковыми шарами. И пришел к единственному выводу, они годились только для одной цели: кидать ими во врага с помощью блестящих устройств, похожих на бревна. Однако Шантль, не имевший дела с порохом, не мог представить скорости, с которой полетят в его воинов чугунные ядра.
        «Даже если шары убьют каждый одного или двух человек, для многотысячного войска это не страшно», - успокоил он себя. Неприятно, конечно, когда тебя забрасывают тяжелыми кругляками, но на исход битвы вряд ли повлияет. К несчастью, он также понятия не имел, что такое взрывающиеся бомбы.
        Цамбхат не пошел с помощником, а поднялся на небольшой холм, возвышающийся в стороне от будущего поля боя. Он полагал, что настоящий начальник должен не рваться с дубиной в свалку, а следить за ходом боя издалека, отдавая при этом мудрые приказы.
        За ним на холм последовали оба великих жреца и несколько младших советников.
        Как и предполагал Цамбхат, первыми встретили его воинов лучники, пославшие в воздух десятки стрел. Войско прикрылось поднятыми плетеными щитами, которые, хотя и пробивались стрелами с острыми железными наконечниками, все же ослабляли удар. Получивших стрелу в щит, как правило, отделывались не слишком серьезными ранами.
        Глядя с холма на свое воинство, которое под сплошным покровом щитов напоминало огромное панцирное животное, военный вождь Великого змея испытывал радостный подъем. Лишь бы не выскочили, как в прошлый раз, из земли злые духи, тогда воинам обреченного города ничего не поможет. Сейчас оба войска, огромное и маленькое, сойдутся в смертельной схватке и вскоре его воины погонят, избивая и захватывая врагов в плен. Цамбхат ждал этого момента. Однако когда до противника оставалась пара сотен шагов и вот-вот должна была начаться кровавая сеча, из-за спин чужаков в сторону его войска полетели огромные камни.
        Вождь неверяще уставился на эту фантастическую картину. Камни обрушивались, оставляя после себя проходы, отмеченные кровью раздавленных и изувеченных воинов. Вслед за первым ударом последовал второй, снова полетели неподъемные булыжники.
        - Что происходит? - в отчаянии воскликнул вождь. - Или опять резвятся злые духи?
        Он со злобой повернулся к жрецам, у тех лица сделались каменными. Они сами не понимали, в чем дело.
        Вождь снова окинул взглядом поле боя. К тому времени произошел третий каменный прилет. Цамбхат прикинул свои потери. Каждый раз каменный дождь забирал в страну вечной охоты около пятидесяти человек. Потеря в сто пятьдесят воинов, конечно, плохой знак, но не смертельный. А со жрецами он поговорит позже. Если виноваты, их можно самих принести в жертву. По крайней мере, Великий змей ему об этом намекнул.
        Лавина южного войска по-прежнему выглядела грозной, потери были не столь велики. Вождь в предвкушении сжал кулаки. Сейчас проклятым людям из заброшенного города Тлацкан придет конец. До них осталось чуть больше сотни шагов. Но что это? С двух сторон, по краям колонны противника, вспухли дымные облака. Нечто стремительное мелькнуло в воздухе и врезалось в наступающее войско. Над полем сражения прокатились удары грома. Точно так же гремело и в прошлый раз, когда злые духи возле городской стены вырвались из под земли, убивая и калеча наступающих. Цамбхат не мог оторвать взгляда от происходившей в долине трагедии. После громовых разрядов на его глазах умирали десятки воинов. Черные шары, ударяясь о землю, взбухали дымным облаком, сея вокруг себя гибель. До холма с военачальником снова донеслись раскатистые удары, похожие на гром.
        - Что это такое? - злобно воскликнул вождь, обернувшись к жрецам. - Я вас спрашиваю!
        Однако те молчали, не зная, что сказать. Наконец, Слацтль, понимая, что им грозит, нашел в себе силы ответить: - Это не проделки духов, великий!
        - Тогда чьи проделки?
        - Это сделали люди, - ответил жрец, - так же, как сделали наконечники из твердого камня и мечи, которые перерубают самое прочное дерево.
        - Разве люди могут такое сделать?
        - К сожалению, эти смогли, - ответил жрец.
        Военному вождю пришлось наблюдать битву, а точнее, избиение, до конца. Орудийные стволы с двух сторон продолжали выплевывать ядра, в основном, обычные, чугунные (из хрупкого камня) и взрывающиеся, убивающие все живое в радиусе нескольких дестков метров. Тем не менее, войско южан держалось, впереди, словно знамя победы, шагал высокий воин в красном плаще и блестящем шлеме, украшенном птичьими перьями. И опять, уже в который раз, грохнуло с двух сторон, Цамбхат с ужасом увидел, что доброй половины его войска уже нет, воины остались лежать на этом проклятом поле. Когда, наконец, противники сошлись вплотную, у наступающих осталось меньше тысячи человек. Тем не менее, их было в два раза больше защитников города. Шантль, увидев перед собой врага, словно обезумел. Он легко крутил здоровенной дубиной, словно не чувствуя ее веса. Враги разлетались от него, словно побитые птицы. Но не везде у наступающей армии были такие успехи. Все же, оружие у обороняющихся было сделано из железа. Копья наносили смертельные раны, мечи легко перерубали деревянные дубинки.
        Первое время трудно было понять, чья возьмет. Шум боя, дикие крики южан «Май-ха!» и крики защитников: «Самбрах» и «Шумбра»! Сливались в один непрерывный гул, заглушающий шум океана.
        Цамбхат, оба жреца и с ними несколько младших военачальников напряженно следили с холма за ходом битвы. Первым понял, что они проиграли, военачальник. Остатки его воинства постыдно побежали, хотя числом все еще превосходили противника. Только Шантль, второй военный вождь, в красном плаще, с огромной дубиной в руках, неустанно бил врагов. Он крушил их без устали, словно злой демон. Земля вокруг него была покрыта мертвыми воинами горожан. Огромная дубина ломала руки, головы, железные щиты отлетали вместе с теми, кого защищали. Неизвестно, скольких бы врагов он еще упокоил, если бы в него не попала стрела, пронзившая шею. Некоторое время он держался на ногах, вокруг столпились чужие воины, которые его уже не трогали. Вождь в красном плаще заслужил уважение. Вот он упал, успев прохрипеть: «Все равно мы победим». Вечером горожане с немалыми почестями его похоронят.
        - Видишь тех людей на холме? - обратился Зунг к Тлусаю. - Это наверняка их главный вождь с помощниками.
        - Вижу, - ответил Тусай, - а за ним стоят два шамана, в руках у них шаманские посохи, а тот, что справа, держит бубен.
        - Надо бы их привести сюда, - сказал Зунг.
        - Принесем в жертву?
        - Ануш хотел с ними поговорить.
        - Какой смысл с ними говорить, - пожал плечами Тусай, однако обратился к десятнику Убалю, который стоял возле него и также с интересом смотрел на тот самый холм.
        - Убаль, возьми свой десяток и еще людей, и приведи вождей с холма.
        Тот кивнул и отправился выполнять приказ.
        - Остатки чужих сбежали в лес, - сказал Тусай, - как бы снова не явились к городу.
        - Потому и нужны переговоры, - ответил Зунг, - а сейчас займемся ранеными и окажем им помощь.
        - И похороним погибших, - добавил Тусай. Работы предстояло много, и они немедленно занялись делом. Среди прочих забот никто не обратил внимания, когда далеко в океане, на самом горизонте, появился маленький силуэт кораблика под небольшим квадратным парусом.
        Глава 18
        В Тлацкане, на площади за городской стеной, за большим деревянным столом, уставленным блюдами с копченой рыбой, жареным мясом и фруктами, собрались военные вожди города с одной стороны, и оставшиеся в живых вожди пришлых. Здесь же находились оба чужих жреца, хмуро поглядывающих на каменные дома древнего города. Явно ожидали увидеть развалюшки-хижины или поставленные наспех вигвамы. Женщины прислуживающие высокому собранию, принесли большой глиняный кувшин пульке (вина).
        Чужаки держались настороженно. Они не ожидали застольной беседы, считая, что их либо быстро казнят, либо позже принесут в жертву в знак благодарности богам за ниспосланную победу.
        Рядом, за столом, сидел толмач, Саан, понимающий язык южан.
        - Угощайтесь, воины, - сделал широкий жест Ануш, - битва закончилась, пришло время переговоров.
        - Какие могут быть переговоры с побежденными? - спросил Цамбхат.
        - Разве вас не интересуют наши изделия? - в свою очередь, задал вопрос Ануш. - Крепкие и острые наконечники для стрел, ножи, мечи, топоры из того же материала, который мы называем «цвяк».
        - Вы же не собираетесь продавать нам эти вещи?
        - Почему нет? Дадите достойную цену, продадим.
        - А какие товары интересуют уважаемого вождя города Тлацкан? - поинтересовался жрец Стлацтль, поняв, что близкая гибель им не угрожает. Неужели они могут договориться с врагом о мирной торговле? Он не был уверен, что Тайцтлану, Великому змею, идея придется по душе. Скорее, их головы слетят сразу по возвращении в Шамбаль.
        Ануш задумался, вспоминая картинки из хрустального черепа.
        - У вас есть игра в мяч, - сказал он, - нам нужен сок дерева, из которого вы делаете такие мячи.
        Саан добросовестно переводил, хотя некоторые слова ему были непонятны.
        - Мы называем эту игру тлачтли, - ответил жрец, - а сок добывают из дерева шаринга. Много ли сока вам нужно, и чем вы будете расплачиваться?
        - Заплатить можно универсальным средством, какао-бобами. Эти бобы нужны всем и всюду.
        - А много ли сока шаринга (гевеи) понадобится?
        На этот вопрос у Ануша ответа не было. Он даже не знал, почему привел в пример именно эту игру. Просо в картинках хрустального черепа с этим соком было связано нечто очень важное.
        - Этот вопрос мы еще обсудим, - ответил он, вспомнив кувшинчик с горючим земляным маслом в запретном зале города Тлаук. Он подумал, что из земляного масла может получиться отличное оружие. Надо только узнать, как его изготовить. «Обращусь к Мецтли или самому Уицлопочтли, - подумал он, - надеюсь, они мне не откажут».
        - Возможно, нам понадобится земляное масло, - сказал он, подумав, что придется его покупать, если оно не найдется ближе. На вопрос, что такое земляное масло, Ануш объяснил, стало ясно, что южане знакомы с этим веществом. Дальше разговор продолжился на общие темы, из которых Ануш заключил, что его новые знакомые за поражение в битве опасаются гнева Великого змея. Тут он ничем не мог им помочь.
        Приняв на грудь изрядное количество пульке, Цамбхат признался, что северные жители мужественные и достойные противники. При этом похвалил своего второго вождя Шантля, который, как и положено воину и мужчине, пал на поле боя, поразив десятки врагов.
        - Плохой мир лучше хорошей войны, - ответил ему Ануш. - Завтра получите все необходимое для дальней дороги, а также образцы нашего товара. Покажете у себя. Хотелось бы определить место для общей торговли, может быть, в долине, где было сражение.
        Он прекрасно понимал, не останови они захватчиков, от их города и Тлаука, откуда он чудом сбежал на воздушном шаре, не осталось бы ничего, кроме жалких развалин.
        На следующий день, проводив посланников к Великому змею и договорившись о встрече на месте предполагаемого торга, Ануш отправился посмотреть на лошадей. Рядом с выстроенным заранее загоном, он увидел Цванга, Мельту и нескольких членов команды. Народ откровенно восхищался невиданными животными.
        - Посмотри на этих красавцев! - довольно сказала Мельта, за время длительного путешествия сильно привязавшаяся к человеческому облику. И, если моряки считали ее удачливым шаманом из несуществующей деревни Элтиситль, Ануш единственный знал, кто она такая на самом деле.
        Лошади действительно выглядели красивыми животными. Все были оседланы и взнузданы.
        - Но как с ними обращаться? - растерялся Ануш, с ужасом представив, как он забирается верхом на одно из этих прекрасных чудищ.
        - Это объяснит покажет знаток лошадей, прекрасный наездник и воин, - ответила женщина.
        Ануш повернулся, чтобы увидеть римского воина во всей красе и вооружении. Шлем с высоким плюмажем, меч-гладиус на поясе, короткие штаны и удобные сандалии. Но главное, лицо, словно вырубленное из камня, и острый взгляд, выдающий жесткий, бескомпромиссный характер.
        - Я дала ему основы нашего языка, - сказала Мельта, - остальное дело практики. Его зовут Квинт Луций, это означает, что в семье он был пятым ребенком. В настоящее время, к сожалению, войны и смуты оставили его без родни, поэтому он согласился отправиться с нами.
        - Меня зовут Ануш, - представился вождь племени быстроногих.
        - Луций Квинт, - у римлянина была широкая улыбка, лицо сразу потеряло жесткость и стало добрым. Довольно косноязычно, но, все же, понятно, воин объяснил, как следует ухаживать за лошадьми и чем их кормить. Он достал маленький красный плод, сунул Анушу в руку и пригласил войти в загон. Ануш с некоторым сомнением последовал за ним.
        - Этого замечательного коня зовут Гайц, - сказал он, подойдя к статному жеребцу, - угости его, и он станет твоим другом. Потом я покажу, как устроиться в седле и не упасть, и как следует чистить лошадь.
        Все так и получилось. Сжевав овощ и покосившись на Ануша глазом, Гайц признал в нем хозяина и позволил забраться в седло. Ощущения Ануш получил незабываемые. Дальше последовали объяснения. Рядом с загоном был большой сарай, полный сена. Там же стояли мешки, как выяснилось, это был овес.
        - Зерна надо посеять, - сказал Луций, - неизвестно, растет ли он здесь.
        С этим вопросом Ануш обратился к Чилак, которая, засмотревшись на невиданных животных, оказалась рядом.
        - Такого зерна я у нас не видела, но, может быть, где-то у соседей растет, - ответила та.
        - Ты вождь над женщинами, - польстил крикливой женщине Ануш, - распорядись, чтобы часть зерен посадили.
        Чилак тут же отправилась выполнять приказ.
        Покатавшись верхом, Ануш прикинул, сколько можно будет увезти груза на четырехколесной телеге, запряженной парой таких лошадок и пришел в восхищение. Ведь кроме телег они могли тянуть трубы с тяжелыми ядрами для войска. Перспективы открывались захватывающие. Правда, Ануш больше склонялся к мировому соглашению со всеми соседями. Не только с южанами и их Великим змеем, но и с городом Тлаук, жрецы которого забирали из близлежащих деревень молодых людей для будущих жертв. Он вспомнил, что у чернобородых, которых он видел на удивительных картинках хрустального черепа, жрецы никого не приносили в жертву. Напрягая память, ему вдруг вспомнилась привязанная к столбу женщина, вокруг которой разгорался огонь. Получается, у них все же, были жертвоприношения? Надо признать, весьма мучительные, народ Ануша сжигал только покойников, а те боли не чувствовали.
        Оставив лошадок с Луцием Квинтом, Ануш отыскал Тусая и Зунга.
        - Надо отправить посланцев город Тлаук, - сказал он, - с предложением мира и торговли.
        У Тусая глаза полезли на лоб.
        - Ты забыл, какие там жестокие правители? - воскликнул он. Юный жрец и теперь уже специалист-геолог по камням «цвяк» и земле «буф» был заметно испуган. Видно, представил, что с ним станет, попади он в лапы таких жрецов, как старый Шлугль и его ученик Сунг. Те ни перед чем не остановятся, могут живыми сжечь. От охвативших его чувств он даже затряс головой.
        - Я не собираюсь посылать туда тебя, - успокоил его Ануш.
        - Кого бы ты ни послал, считай их покойниками, - ответил Тусай.
        - Хотелось бы жить в мире с этим большим городом.
        - Боюсь, если ты им напомнишь о нашем побеге, жрецы не успокоятся, пока не схватят нас и вселюдно не принесут в жертву.
        Ануш задумался, с этой стороны он попытку заключить мирный договор не рассматривал.
        - А зачем им знать о нас с тобой? - спросил он. - Давай пошлем им дары от имени того же Зунга, как старшего жреца в городе Тлацкане.
        - Им давно известно, что город мертв. И, если вдруг ожил, значит еще слаб, с малым населением. Естественно, Шлугль захочет его подмять и пошлет сюда большое войско.
        - Насколько большое?
        - Когда я был его учеником, Тлаук мог собрать больше тысячи воинов. Думаю, сейчас их может прийти еще больше.
        - Мы одолели южан с почти тремя тысячами воинов, - напомнил Ануш.
        - Сейчас о нас забыли, если напомним, ввяжемся в войну. Жрецы там не простые, многое знают и умеют.
        С этим Ануш был полностью согласен. Один только летающий шар, или матерчатый мешок, называй, как угодно, произвел на него незабываемое впечатление. Как знать, какие еще чудеса имеются у злобных жрецов в запасе?
        - Надо подумать, - сказал Ануш, - очень уж момент подходящий. Мы могли бы обмениваться в долине товарами одновременно с южанами и людьми из Тлаука.
        - Будем думать, - согласился Тусай, хотя было заметно, идея контактов со страшными жрецами Тлаука его не вдохновляла.
        - Пошлем несколько воинов с подарками жрецам и образцами товаров, - сказал Зунг, - или попросим Мельту. Вряд ли ее посмеют тронуть.
        Ануш внутренне усмехнулся. Мельту, конечно, никто не тронет, а если тронет, горько пожалеет. Однако обращаться к ней по пустякам, а потеря нескольких посланцев выглядела в глазах богов пустяком, ему не хотелось. Иначе подвернется по-настоящему серьезное дело, а она возьмет и откажет, мол, надоели, сами справитесь. Видимо, наиболее правильным решением будет отправить в Тлаук воинов. Пусть жрецы оценят качество изделий из Тлацкана. Если послов убьют и в ответ пришлют тысячное войско, будем сражаться. Не впервой.
        Ануш знал, что городу Тлаук предстояло погибнуть от нашествия южных завоевателей. Знали об этом и его жрецы, не догадывались только о том, что гибель была отсрочена благодаря победе Тлацканского войска. Но что будет дальше? Ведь завоеватели могут вернуться.
        Глава 19
        Ахсантль, Верховный владыка города Тлаук и всех прилегающих земель с деревнями и населяющими их людьми, с раннего утра пребывал в раздражении. Его разбудили женщины своими громкими, визгливыми голосами. Две новые рабыни хотели одновременно подать ему завтрак. Ни одна не желала уступить своей товарке это важное дело. В результате тон их голосов поднялся практически до визга.
        - Кто завизжит, велю казнить! - произнес он, еще не стряхнув сонные оковы. Голосистые рабыни тут же замолчали. Не далее, как неделю назад казнили мальчика-раба, за то, что тот задумался и не упал на колени перед Верховным правителем. Его даже не стали приносить в жертву, ибо ждать полнолуния и нужного расположения звезд пришлось бы еще несколько дней. А Владыка не привык откладывать свои решения. Новый мальчик оказался более шустрым, не отвлекался и не задумывался, когда надо было пасть ниц перед великим Ахсантлем.
        Рабыни сервировали столик для завтрака, после чего откланялись и поспешили исчезнуть. Не осталось никого, на ком можно было бы сорвать свое плохое настроение. Явился новый раб. Мальчишка упал на колени и доложил о визите Шлугля, главного жреца храма.
        Владыка нахмурился. Что за важную новость в эдакую рань собирается преподнести ему высохший от старости этот ядовитый змей? Того и гляди, укусит, власть в городе в его руках, ни самой малой частью он не готов делиться ни с кем, даже с Верховным владыкой. Любые указания и приказы, а также решения о принародных жертвоприношениях должны быть утверждены этим старым змеем.
        - Пусть войдет! - сказал Ахсантль, понимая, что от прилипчивого жреца ему не отделаться. Со стариком приходилось считаться и терпеть его выходки. Ахсантль как-то пытался ему возразить, в ответ жрец напустил в помещение туман и показал владыке живые картины гибели города. Мол, не будет жертвоприношений, не станет и Тлаука. Останется груда камней от великой пирамиды богов в густой сельве. Сама память о нем сотрется через несколько поколений. Как раз об этом и собирался поговорить с ним Ахсантль. Судя по живым картинкам, город уже должны были взять южные захватчики. Но что-то их до сих пор не видно и не слышно. Может быть, главный жрец храма ошибся? Владыке было интересно, что тот ответит ему по этому поводу.
        Мальчик убежал, в покои вошел жрец, в черном плаще, с каменным выражением на морщинистом лице, в руках резной жреческий посох.
        - Приветствую тебя, Владыка, как прошла ночь, послали тебе боги здоровый сон, и не потревожили ли его демоны?
        - С этим у меня все в порядке, - ответил Ахсантль и указал на столик с яствами, - приглашаю разделить со мной скромный завтрак.
        Жрец не стал отказываться. Владыка разлил пульке по чашам.
        - Возблагодарим богов за их дары, - возгласил жрец, уполовинив свою дозу.
        - Я вижу, что служитель храма явился не только для того, чтобы разделить со мной трапезу, - сказал Ахсантль, вопросительно глядя на гостя.
        - Владыка совершенно прав, - ответил тот, заедая вино сладкими фруктами, - что тебе известно о брошенный городе Тлацкане?
        - Что с ним не так?
        - Сегодня утром, едва взошло солнце, оттуда явились пять воинов с подарками и предложением мира и торговли.
        - Постой, постой, - прервал его владыка, - город давно мертв, жители давно погибли от злой болезни. Или к нам явились их тени?
        - Не тени, великий, - ответил жрец, - город заселился. Теперь там живут беглецы из ближних деревень.
        - Какая может быть торговля, если город стоит на моих землях? Жители из моих деревень, значит, город мой! Надо послать туда отряд стражи, чтобы навели порядок и назначили вождем одного из моих советников. Порядок и власть главное, что там должно быть!
        - Я полностью с вами согласен, Великий владыка, - ответил жрец, - но не все так просто.
        - Что смущает слугу богов? Или боги против установленных нами порядков?
        Жрец извлек из сумки на своем поясе несколько предметов и положил их на столик.
        - Что это такое? - Владыка отстранился, словно перед ним оказались не изделия человеческих рук, а ядовитая змея.
        - Это образцы товара, который горожане готовы выставить на торг. Кроме того, у них много зерен какао, а это та ценность, на которую можно менять все, что угодно. Воины города принесли подарок, нефритовые изображения богов и различных зверей. Прекрасно вырезанного гарта (медведя), шу (рыси), шурага (ягуара), сагра (пантеры). Они довольно тяжелые, поэтому я оставил их в прихожей.
        - Нефритовую резьбу я обязательно посмотрю, а сейчас хочу кое-о-чем спросить моего великого шамана.
        - Я весь внимание, мой владыка.
        - Недавно ты показывал мне недалекое будущее. Я увдел, что город захватили и уничтожили пришельцы с юга. А теперь вместо захватчиков к нам явились люди из ожившего города Тлацкана. Таких картин ты мне не показывал, или ты где-то ошибся?
        Шлугль ничем не выказал охвативший его гнев. Его, великого шамана и служителя богов впервые обвинили во лжи! Лицо его по-прежнему напоминало каменную морщинистую маску, голос остался ровным и бесстрастным.
        - Значит, планы богов изменились, мой повелитель, - ответил он, - я уверен, захватчики придут, но позже. Мы с тобой еще посмотрим, что нам приготовили боги в недалеком будущем. Но сначала надо провести большой обряд жертвоприношения и эту ночь посвятить общению с духами. Только тогда можно будет получить ответ на вопрос о дальнейшей судьбе города Тлаук.
        - А что с летающим шаром, которым ты собирался напугать неприятеля? - задал вдруг вопрос владыка.
        - Увы, помощник жреца Тусай улетел на нем в сельву вместе с жителем одной из деревень, - ответил жрец, - мы не знаем, что с ними стало.
        - Теперь, пожалуй, можно посмотреть нефритовые поделки, - сказал Ахсантль, задержав взгляд на предметах, лежавших на столе, - а что ты скажешь по поводу этих вещей?
        - Твердое вещество, не камень и не кость. Мы не знаем, что это такое, но оружие с такими наконечниками чрезвычайно опасно. Это оружие из города Тлацкан. Кстати, как мы поступим с посланцами? По нашим законам их надо отпустить, вручив ответные подарки.
        - Вот как? - владыка на минуту задумался. - Пожалуй, сделаем так….

* * *
        Мецтли появилась в доме Уицлопочтли с большим кувшином в руках. Пять таких запечатанных кувшинов притащили в Тлацкан воины, сообщив, что предложения мира и дружбы владыкой Ахсантлем приняты, а в качестве ответного дара горожанам он посылает им замечательный пульке со своего стола. Чем Мецтли и воспользовалась, прихватив одну из пяти емкостей. Хватит Анушу с компанией четырех кувшинов.
        - Что это у тебя? - удивился Уицлопочтли.
        - Пульке, которым одарил наших подопечных Ахсантль, владыка Тлаука.
        - От хорошего пульке не откажусь, - потер ладони Шиутекутли. Бог огня уважал спиртное. - Давайте пригласим на пир Ометочтли. Вот кто по достоинству может оценить тонкий вкус напитка.
        - Он весь кувшин одним глотком выпьет и скажет, что слишком мало, - сказала Мецтли, поставив емкость на стол.
        - Верно, ему что вонючая деревенская поска, что изысканный пульке, проглотит и не поморщится, - сказал Уицлопочтли.
        - Так зовем его, или нет? - спросил Шиутекутли.
        - А, давай! - махнул хозяин молнией, заменяющей ему руку, - хоть всех зовите, Патекатля и Текуэчмекауиани. Эта пьянь любит на троих пить, а потом безобразничают, градом кидаются, вулканы будят.
        - Нам одного Ометочтли хватит, говорят, когда напьется, у него в голове вместо двух, четыреста кроликов появляются, - сказала Мецтли, - а вот, кстати, он сам.
        - Что у вас за собрание, друзья? - с порога спросил вошедший. - Не вижу на столе приличной закуски, только один большой кувшин непонятно с чем. Зачем звали?
        Он подозрительно взглянул на Мецтли: - Стоит выпить лишнего, тут же услышишь ворчание, какой ты плохой и ни на что не годный. Еще кроликов вспомнят. Что скажешь, богиня луны?
        - По поводу закуски ты прав, дорогой Ометочтли, - ответила женщина, - а пульке у нас самый лучший, со стола владыки Тлаука.
        - Неужели прижимистый Ахсантль прислал выпивку? Небывалое дело! - сказал бог пьянства, схватив кувшин.
        - Попробуй, дорогой, - голос богини стал медоточивым, - мы ждали только тебя.
        - Это называется настоящие друзья! - воскликнул тот, с одного удара вышиб восковую пробку, поднял сосуд обеими руками и опорожнил одним глотком до дна.
        - Вот ведь борк (кабан), нам ни капли не оставил! - расстроился Уицлопочтли.
        Однако последующую сцену никто не ожидал. Бог Ометочтли вдруг схватился за живот и оглушительно заорал. Затем с булькающим звуком отрыгнул выпитое.
        - Что с тобой, дружище? - обеспокоенно поинтересовался хозяин дома.
        - Пульке отравлен, - пробормотал несчастный пьяница, - Ахсантлю это просто так с рук не сойдет! Я теперь месяц не смогу на выпивку смотреть! Придушу негодяя! Вместе с его жрецами, старый козел Шлугль давно меня раздражает нравоучениями о вреде пьянства.
        С этими словами пострадавший исчез.
        - Пойду, пожалуй, и я, - сказала Мецтли, - надо предупредить наших подопечных, пока они не попробовали отравленный пульке. Что богу плохо, обычному человеку смерть.
        Она успела вовремя. Торжество только готовилось, женщины варили овощи, запекали мясо, открыть первую емкость с отравой собирались ближе к вечеру.
        - Жаль, - сказал Ануш, когда узнал неприятную новость. Пришлось вылить отраву на землю.
        - Не ожидал я от владыки города Тлаук подобной подлости.
        - Полагаю, они, уверенные, что посеяли смуту, наверняка пришлют сюда войско, - ответила женщина.
        - Не хотелось войны, - огорченно вздохнул Ануш.
        - Почти с тремя тысячами справились, одну с помощью богов как-нибудь одолеем, - вступил в разговор Тусай.
        - А после заставим их принять наши условия, - добавил Зунг.
        - В рабство их брать никто не собирается, - сказал Ануш, - наша цель мирная торговля, которая сделает нас сильнее.
        Он сказал это, крепко запомнив картины из хрустального черепа, когда белобородые захватчики с трубами из камня «цвяк», стреляющими землей «буф», прошлись по континенту злой, разрушительной силой. Конечно, сразу открывать технологии потенциальным врагам пока никак нельзя, Ануш прекрасно это понимал. Однако картины, показанные ему древним черепом, а также увиденные в храме города Тлаук, изменили его сознание. Откуда-то явилось понимание, что в конечном итоге, нельзя навсегда утаить ни один секрет, ни одну тайну. И способы изготовления твердых камней, так же, как и земли «буф», со временем наверняка станут известны остальным. Значит, необходимо будет придумать что-то еще, чтобы у возможного противника не появилось соблазна прийти и ограбить соседей. Вместе с Тусаем, Зунгом и несколькими помощниками, у них это обязательно получится. Не стоит также забывать о богине луны, настроенной к ним благожелательно и всегда готовой прийти на помощь.
        Глава 20
        В городе Тлаук собиралось войско для захвата неожиданно ожившего Тлацкана. Великий владыка Ахсантль поручил это важное дело военному вождю Кажалю и главному жрецу Шлуглю. Тот заботу перевалил на своего ученика Сунга. Тысячное войско не удалось собрать ни за один день, ни за два. А на третий день Великий владыка почувствовал себя неважно и закрылся в своих покоях, изредка вызывая служанок, чтобы те приносили еду и питье. А дело было в том, что именно на третий день перед Владыкой материализовался огромный двухголовый кролик, в котором испуганный Ахсантль узнал почитателя пульке бога Ометочтли. Две его головы своими длинными ушами и вытаращенными красными глазами, действительно напоминали кроличьи.
        - Это ты прислал мне отравленный пульке? - загремел гость басом. - Я только сегодня пришел в себя. Зачем ты это сделал, несчастный, ведь знаешь, бога отравить до смерти не получится? Отвечай!
        Владыка так перепугался, что не мог произнести ни одного звука. Он сполз под стол, на котором обычно принимал пищу, запивая ее соком или качественным пульке и оттуда с ужасом взирал на разгневанного кролика, шерсть которого встала дыбом.
        - Вот тебе наказание: в течение года после выпитого пульке, даже самого качественного, три дня не вылезешь из отхожего места. А с этим негодным жрецом Шлуглем, у меня разговор впереди. Будет мне жертвы приносить весь год, иначе поступлю, как с тобой. Совсем смертные от рук отбились!
        Жрецо сидел в каморке возле запретного зала и размышлял, как поступить с неожиданно воскресшим городом Тлацкан. Во-первых, необходимо выяснить, каким образом получаются твердые наконечники копий и острые мечи, с легкостью перерубающие деревянные булавы, а также слабую защиту из плетенных щитов. Во-вторых, следует забрать под свою руку производство нефритовых поделок, это принесет неплохую прибыль. И, наконец, третье, и самое важное, универсальные деньги в виде зерен какао. Их можно сравнить с открытием месторождения желтого металла и драгоценных камней для изготовления украшений, которые так любят женщины. Жрец Шлугль мысленно потирал руки. Конечно, владыка Ахсантль получит свою долю, пятую часть, нет, это слишком много, хватит с него десятины. Заодно придется малость отсыпать ученику Сунгу, благо, тот делает успехи в древнем языке жрецов. И иногда может заменять его во время больших камланий.
        Жрец так увлекся своими мечтами, что не заметил появления неожиданного визитера, в котором сразу узнал бога пьянства. Две кроличьи головы злобно уставились на него четырьмя раскосыми красными глазами. Поговаривали, что в зависимости от количества выпитого, голов могло вырасти даже четыреста.
        - В благодарность за твой подарок три дня не сможешь покинуть отхожее место, - прорычал бог, - думаешь, со мной можно шутки шутить? Поступай так со своими слугами и рабами! Посидишь, немного поумнеешь, потом год не сможешь брать выпивку в рот!
        С этими словами двухголовый кролик исчез.
        По причине болезни главного жреца и самого владыки, выход войска пришлось задержать на три дня. Наконец, военный вождь Кажаль, в сопровождении побледневшего и исхудавшего жреца, вывел тысячу из города. Кроме оружия, воины прихватили походные вигвамы и минимальный запас пищи. Дорога в одну сторону должна была занять два дня. Питание и отдых военный вождь надеялся найти уже в городе. Порученное дело казалось не сложным. Что мог противопоставить войску едва оживший город, не так давно населенный змеями и птицами? Скорее всего, там даже стен нет. Кажаль в молодые годы бывал возле Тлацкана. Уже в то время мертвый город производил тягостное впечатление. Главное до него добраться, дальнейшее зависело от умения и храбрости воинов. Перед отправлением Шлугль показал вояке наконечник копья из странного черного камня.
        - Откуда у тебя такой хрупкий наконечник? - нахмурился Кажаль, материал был ему незнаком, однако на первый взгляд показался крайне непрочным.
        - Хрупкий? - усмехнулся жрец. - В таком случае, попробуй его сломать.
        Кажаль взял наконечник в свои ручищи, а силой он не уступал гарту (медведю) и попытался переломить. Будь это обсидиан, кость или дерево, сразу бы из одного наконечника получились два, но этот, как ни странно, сломать не удалось. Все же, огромным усилием Кажаль его слегка погнул.
        - Где их делают?
        - Там, куда мы с тобой направляемся, - ответил жрец.
        - Неужели в Тлацкане? - удивился Кажаль. - Скорее всего, они наткнулись на склад древних мастеров, - предположил он.
        - Вряд ли, - скривился жрец, - нам предложили торговлю, в том числе такими наконечниками. Стали бы они торговать, если в их распоряжении имелось ограниченное количество? Даже тысячу штук умный веначальнк оставит себе и никогда не пустит на продажу. Значит, что?
        - Жители каким-то образом узнали секрет выделки этого твердого камня.
        - Они называют его «цвяк», - сказал жрец, - и подозреваю, без вмешательства богов здесь не обошлось.
        Кажаль почувствовал западню. Он готов сражаться хоть со ста тысячами воинов, южан или с какого-нибудь другого материка. Даже с монстрами, поговаривали, на дальних островах водятся обезьянолюди, в два человеческих роста, безумно сильные людоеды. С ними он также, не задумываясь, вступил бы в схватку. Но только не с богами. Если город ожил благодаря вмешательству кого-то из богов, ему, Кажалю, придется либо уйти, либо встать на сторону горожан. Потому что, в противном случае это будет означать, что он выступит против бога. Ни с одним богом, даже самым слабым, таким, как бог маиса Сентеотль, ни одному человеку не справиться. Он отступит, даже если владыкой это будет расценено, как измена.
        Дорога заняла как раз, два дня. Шагали, не спеша. Ночевали во временных, облегченных для походов, вигвамах, питались сушеным мясом и фруктами. На третий день, выйдя на опушку сельвы, военный вождь увидел город, который его немало поразил. Стена была приведена в порядок, небольшие ворота странным образом укреплены изнутри, Кажаль признал в поперечинах укреплений такой же материал, из какого были изготовлены наконечники. Ясно, что ворота просто так не взломать. Мало того, словно в память о предыдущем штурме, возле стены лежало идеально подходящее для взлома ворот бревно. Казалось, бери его, тащи к воротам и лупи, что есть духу.
        Но не только дополнительный крепеж ворот обеспокоил заслуженного вояку. С двух сторон стены были возведены небольшие башенки, из которых торчали странные толстые, блестевшие на солнце, трубки. Наверняка, не просто так это было сделано! Хотя объяснить себе присутствие их на башенках воин не мог. В древнем Риме в это время уже применялась бронза, в небольших количествах, к примеру, в качестве защитных нашивок на куртках. Квинту Луцию Ануш в пдробностях рассказал, что это за трубки и их назначение. Римлянин поначалу не поверил. Взвесил в руке тяжелое чугунное ядро и сказал, что только боги или демоны могут забросить его на дальнее расстояние. Пришлось устроить артиллеристам показательные занятия, заодно пристреляться к опушке. Только после того, как орудие со страшным грохотом извергло из себя дымное облако, а ядро ударило в деревянный шит в сотне шагов от стены, насквозь его пробив, римлянин впечатлился силой пороха. (злой земли «буф»). Кажалю назначение бронзовых толстостенных труб показалось бесполезным, разве что уронить их на головы воинов, идущих на приступ? Тем не менее, опытный воин был
человеком более осторожным, нежели Шантль, второй военный вождь после Цамбхата. На стене он увидел два десятка воинов со щитами из непонятного крепкого камня и с копьями, наконечники которых также были изготовлены не из кости. Он не имел понятия, сколько воинов может выставить город в ответ на приступ? По его мнению, для успешного отражения атаки достаточно было пяти или, что еще лучше, шести сотен человек. Было ли в городе столько воинов?
        Кажаль с неудовольствием покосился на Шлугля, который с выражением брезгливого превосходства глядел на город. Раньше, как помнил воин, некоторые дома были разрушены, а территория сильно заросла кустами и деревьями, теперь же там царил полный порядок. Все дома были целые, растительности на территории не наблюдалось. Впрочем, это волновало только Кажаля. Жрец скривился, он явно презирал здешних жителей, считая их уже своими слугами и кандидатами на жертвоприношение. Пирамиду в городе либо разрушили, либо она была небольшого размера. Кажаль, по его мнению, увидел то, что когда-то было пирамидой.
        - Безбожники, - процедил жрец, - как их Уицлопочтли не покарал.
        - Насколько известно, в городе находится храм Мешикатцля, - сказал вождь, вспоминая свой давний визит в эти места, - а этот бог давно покинул наш мир.
        - Даже ушедшие боги незримо присутствуют в своих храмах, - не сказал, а прошипел жрец и обратился к вождю, - когда начнем приступ?
        Жрец не понимал того, что понял вождь. Попытка забраться на стены будет самоубийственна. Они не смогут войти в город, а потеряют, как минимум, половину войска. Ему придала уверенности в этом стоявшая далеко между каменными домами установка для метания камней. Похожую он давно предлагал изготовить Великому владыке, однако тот не захотел. «Для чего? - спрашивал Ахсантль. - Нам никто не угрожает, от кого камнями отбиваться?». Так и осталась идея не реализованной. Кажаль знал, когда-нибудь непременно явятся те, кто захочет отобрать у горожан все ценное, включая жизни. На его взгляд, этот город был прекрасно готов к обороне. Несколько камнеметов, и удача отвернется от самоуверенных захватчиков. А тут еще непонятные сверкающие трубы в башнях. Очень эта картина не понравилась вождю. Присмотревшись, он заметил вдали, за каменными домиками, поднимающиеся клубы дыма, словно там разожгли большой костер. Еще одна загадка без ответа! Загадки, особенно перед боем, таили в себе опасность.
        - Что молчишь? - прошипел жрец. - Веди войско в атаку!
        - Если хочешь командовать, я готов уступить тебе свое место, - сухо отозвался Кажаль. Жрец насупился, в ответе военного вождя он услышал дерзость.
        - Сначала переговоры, - решил Кажаль, к полному неудовольствию Шлугля. Тот не понимал, о чем можно говорить с людьми в осажденном городе. Разве только об условиях сдачи? Но город сдаваться явно не собирался, значит и говорить не о чем. Однако владыка Ахсантль доверил тысячу воинов не ему, слуге богов и духов, а опытному военачальнику, и возражать жрец не решился. Кажаль направился к стене, жрец без особого желания потащился за ним. К стене также отправились два младших военачальника, сотники Сурай и Тускль. Они тоже не горели желанием приближаться к мятежному городу, опасаясь стрелы или дротика, потом доказывай, кто первый его бросил. Умирать не хотелось никому. Однако ничего плохого с ними не случилось. Ворота открылись, за стену вышел Ануш в сопровождении Тусая и Зунга. Их сопровождала невероятная, по местным меркам, особа. Прекрасная молодая женщина, одетая как простая горожанка в короткую тунику, едва прикрывающую колени, на ногах плетеные сандалии. На ее груди ослепительно сияло круглое золотое зеркальце, поразившее жреца до глубины души. Он узнал легендарную вещь, принадлежавшую богу
Шиутекутли, в которой при желании можно увидеть недалекое будущее. Женщина была явно не простая, может быть это Чикомекокуатль, богиня маиса, а может сама Мецтли, богиня луны и ночи. Только теперь Шлугль осознал, чем для них, в таком случае, закончится битва за город.
        Глава 21
        Великий владыка Ахсантль с неудовольствием смотрел на двух мужчин, сидевших напротив него. На деревянном столе стоял кувшин качественного пульке, три чаши были наполнены драгоценной влагой, однако никто вино даже не пригубил.
        - Ты уверен, что эта женщина среди переговорщиков ставленница богов? - в который раз повторил он свой вопрос.
        - Она либо великий шаман, либо богиня, и сам бог Шиутекутли подарил ей золотое зеркало, - ответил жрец.
        - А город был готов к обороне?
        В разговор вступил военный вождь Кажаль.
        - Более подготовленных к обороне городов я не встречал, о Великий.
        - А много ли ты их вообще встречал? - хмыкнул тот. Вояка задумался.
        - Четыре города, два из них были взяты под моим руководством, - ответил он.
        Великий Ахсантль пристально смотрел на воина и главного жреца. Больше всего ему хотелось этих двоих казнить в назидание тем, кто вздумает не выполнить владычный приказ. Но что дальше? Снова послать войско под руководством другого военного вождя, который тупо исполнит все, что ему сказали? А если в городе и впрямь окопалась жрица с волшебным амулетом на груди? Появление женщины в компании переговорщиков было более, чем странным. Женщинам место у котлов с готовящейся пищей или в постели возле своего мужчины. Но никак не участие в важных переговорах. Если отступить от идеи подмять город, остается торговля. Неплохо будет, если Тлацканцы станут продавать своим практически врагам прочные наконечники для копий и стрел. А если продадут сотню или две, и на этом все?
        - Ступайте, - сказал, наконец, властитель, - я подумаю, вам сообщат мою волю.
        - Молю богов, чтобы я оказался прав, - сказал жрец, когда они вышли от владыки, - Эта женщина не простая, она сродни богам, даже если Мельта всего лишь великий шаман.
        - Если владыка решит, что это пустые измышления, нам конец, - ответил Кажаль, - срубят головы и насадят на колья, что торчат за воротами города.
        Прошло несколько дней, после чего владыка принял, наконец, важное решение.
        - Отправитесь в составе группы из пяти воинов, - сказал он жрецу и военному вождю, - доберетесь до указанной точки в долине встреч. Возьмете с собой какао-бобов и желтого металла, закупите, как можно больше, наконечников. Еще лучше, если выясните, каким образом можно их получать. И не возвращайтесь без результата, иначе вашим головам найдется место у ворот.
        В назначенный день, в долине, где не столь давно кипела кровавая битва, собрались представители трех городов, Тлацкана, Тлаука и южного Шамбаля. Каждую делегацию сопровождал небольшой отряд воинов, в количестве пятнадцати человек. Доверия между собравшимися пока не было. Больше всех товара прислал Тлацкан. Заранее приготовили деревянные столы, на которые его разложили. Торговля продлилась недолго, никто не ожидал, что товар раскупят за один день. Южане приобрели изделия из железа «цвяк», часть которых досталась посланцам Тлаука. Мерилом денег являлись зерна какао. Тусай с удивлением обнаружил у представителей южан кувшины с земляным маслом. Он вспомнил о просьбе Ануша, и приобрел все четыре кувшина, хотя не представлял, для чего оно может пригодиться. Также люди из Шамбаля привезли на торг тонкие полотна, которые прекрасно подходили не только для изготовления одежды, но и для парусов кораблей. Ни в Тлауке, ни в Тлацкане такой материал делать не умели. Кроме этого, Тусая заинтересовали прочные веревки и канаты, роль которых на кораблике играли плетеные лианы. Канаты и полотна у южан также быстро
раскупили. К вечеру торг закрылся, представители городов договорились о следующей встрече. Объем проданного был невелик, однако первый же торговый день показал, что рынок для всех участников дело весьма полезное и выгодное. И если в двух городах по возвращении посланцев сожалели о малом количестве приобретенных железных изделий, было продано всего пятьсот наконечников для копий, столько же для стрел, а также триста мечей, в Тлацкане Ануш сразу занялся земляным маслом. Поначалу он пытался вспомнить из картинок хрустального черепа, что с ним следует делать, но так и не смог. Что-то видел, но, к сожалению, слишком кратко, мельком.
        - Можно ли из него изготовить горючие камни для камнеметов? - спросил Тусай.
        - Оставьте, будем думать, - ответил Зунг, - лучше полюбуйтесь, какое полотно делают южане!
        - Из такого полотна были сделаны паруса на кораблях чернобородых, - сказал Ануш, мысли которого были заняты земляным маслом. Он чувствовал, что в этом горючем черном веществе таится большое могущество.
        - Кстати, Саан, который умеет говорить на языке южан, сказал, что знает место, где есть земляное масло, - сказал Тусай.
        - Вот как? - Ануш удивленно уставился на своего «геолога». - Что же ты молчал?
        - Он был с нами на торжище, толмачил с южанами, а когда увидел кувшины с земляным маслом, сказал, что возле его родной деревни есть болотце, где оно выступает на поверхности. Можно чашей загребать.
        - Далеко это место?
        - В двух днях пути отсюда.
        Так Ануш получил нефть. Разговор услышала проходившая неподалеку Мельта.
        - О чем разговор? - поинтересовалась она.
        Ануш показал на кувшины с земляным маслом.
        - Думаем, что с ним делать дальше, - ответил он, - кажется, можно изготовить огненное оружие.
        - Об этом знает Шиутекутли, ведь он бог огня, - сказала Мельта, - но, пожалуй, по столь простому вопросу, смогу помочь и я.
        - Ты знаешь, что можно приготовить из земляного масла? - удивился и заинтересовался Тусай. Зунг тоже навострил уши. Обоим жрецам нравилось получать из, вроде бы, простых вещей, удивительные, почти волшебные, элементы. Недавно их привела в восторг злая земля «буф», с помощью которой можно справиться с сотнями вражеских воинов.
        - Знаю, - ответила Мельта. Ее осведомленность никого в городе уже не удивляла, народ считал, что великой шаманке помогают боги.
        - Земляное масло сложное вещество, - пояснила она, - поэтому его нужно разделить на отдельные составляющие. Каждое из них будет иметь удивительные свойства.
        - Но как это сделать? - нетерпеливо вскричал Зунг.
        - Обратитесь к помощникам, кто у вас кузнец? Пусть сделает вот такую штуку.
        Мельта взяла прутик и нарисовала на земле простейшую установку для перегонки нефти, вроде чеченского самовара, которую подсмотрела в круглом зеркале Шиутекутли.
        - При нагреве масло разделится на составляющие части, - продолжала она, - для каждой из которой надо сделать отверстия. Подставите под каждое отверстие глиняный горшок, и будет вам счастье.
        - Великая госпожа, - обратился к ней Тусай, - назовите хотя бы одну область применения любой из составляющих частей земляного масла.
        - Не понадобятся факелы, чтобы освещать жилище по ночам. Можно изготовить маленький светильник, в который налить жидкую часть земляного масла. Его хватит на долго.
        Тусай поклонился Мельте и вместе с Зунгом побежал к кузнецам. Обоим не терпелось увидеть своими глазами новые чудеса.
        - Но ведь масло даст нам не только освещение? - спросил Зунг молодого напарника.
        - Конечно, нет, - ответил Тусай, - это будет невообразимо страшное огненное оружие. Но мы пришли!
        Перед ними была большая печь, изготовленная строителем Шулем. Спатль, его женщина, раздавала команды металлистам, которые готовились залить в глиняные формы очередную порцию железа. Тусай хорошо запомнил рисунок Мельты и объяснил Спатль, что им нужно.
        - Сделаем завтра, - пообещала та, - только стенки получатся толще.
        - Не важно, - сказал Тусай, - так, может быть, даже лучше!
        Эксперименты с нефтью, связанные с возможностью получения ужасного оружия, вызывали у мужчин скорее добиться результата, тем не менее, Мельта, оставшись с Анушем, подняла вопрос о следующей работе.
        - Одного кораблика слишком мало, - сказала она, - пока лошадки размножатся, пройдет много времени, мы не можем ждать так долго. Возможно, придется совершить еще не одно плавание.
        - К чему такая спешка? - ответил Ануш. - Квинт Луций уверяет, что скоро у нас будет целый табун. Все животные здоровые, из них целых семь кобыл.
        - Кстати, - вмешался в разговор Саун, бывший «морячок», - Луций тренирует два десятка воинов так, как принято в его землях. Он хочет, чтобы щиты у нас были не круглые, а длинные, он их называет «пилум». Говорит, что они лучше защищают ноги. А также требует сделать всем нагрудники из желтого камня «цвяк» (бронза).
        - У кузнецов слишком много работы, - ответил Ануш, - в дальнейшем мы обязательно изготовим пилумы и нарудники. И еще шлемы, такие, как у Луция. Но есть одна проблема, придется выделывать тонкий камень «цвяк», а это крайне трудоемкая, ручная работа.
        - Я говорила, как можно этого добиться, - сказала Мельта. - Но вальцы нам сейчас будет сделать не просто.
        - Пойдемте, посмотрим, как Луций тренирует воинов, - предложил Саун, - они сначала бегают вокруг города по лесной тропе, это примерно шесть тысяч шагов, потом он их гоняет на дальней площадке, которая недалеко от большой печи.
        Народ с удовольствием потянулся посмотреть на интересное зрелище. К мужчинам присоединились несколько женщин, в данный момент не занятых по хозяйству, затем и мальчишек, обожавших смотреть на военные учения. Занятия по чтению и письму обычно начались позже, так что подростки бездельничали в ожидании обеда.
        На площадке, в дальней части города, десяток воинов бился на учебных деревянных мечах, другой десяток занимался строевой подготовкой. Квинт Луций, римский легионер, в плаще и шлеме с высоким плюмажем, отдавал приказы, которые десяток незамедлительно выполнял, разворачивался, отступал, приседал, давая возможность лучникам из-за своих спин пускать стрелы, и проделывал другие перестроения. Завидев толпу зрителей, мечники прекратили тренировки, второй десяток отвлекся от шагистики.
        - Как дела, десятник Квинт? - поинтересовался у римлянина Ануш.
        - Схватывают на ходу, молодцы! - похвалил воинов Квинт Луций. - Скоро начну тренировать конницу. Через несколько лет о наш город обломает зубы любой враг.
        - Надеюсь, в ближайшем будущем нам предстоит не воевать, а торговать, - сказал Ануш.
        Мельта, которая также пришла посмотреть на воинские тренировки, загадочно усмехнулась. Действительно, в ближайшее время ни Шамбаль, ни Тлаук угрозы представлять не будут. Их владыки надеются узнать секрет получения твердого камня. Потому что купить тысячи наконечников для копий и стрел у них вряд ли получится. Если они наладят свое производство, тогда ситуация изменится. Но пока процесс выплавки держится в секрете, нападения ждать не стоит. Мельта, точнее, богиня Мецтли, не даром не торопилась возвращать волшебное зеркало древнему богу Шиутекутли. Через золотой диск она могла подсмотреть будущее. И в этом будущем ожидалось нашествие обезьянолюдей, какие напали недавно на матросов с корабля. После подводного извержения вулкана некоторые острова в западной части Атлантического океана уйдут под воду и населяющие их племена, на связанных наспех плотах, отправятся на восток, чтобы высадившись на материке. Богине луны также было совершенно ясно, что Ануш не допустит людоедов к городам. Это явилось одной из причин, по которой она собиралась построить следующий, более совершенный корабль. И, возможно, не
один. Флот значительно сократит время доставки войск к любой части материка. Тем более, что теперь у них имелся прекрасный материал для парусов и канаты вместо не столь прочных лиан.
        Глава 22
        Остров был большой, заросший тропическим лесом, полный живности и родников с чистой водой. Бу, вождь племени шаон (бобра), привел своих воинов, оставив в пещере часть мужчин, женщин и детей, к берегу, заросшему жесткой травой и кустарником. В пещере, которая располагалась в центре острова, остался также старый, похожий на сухое мертвое дерево, шаман Огг. Только шаман пока не собирался умирать, хотя лет ему было сколько, не счесть. На его коричневом, изрезанном морщинами лице, живыми оставались только глаза, пронзительный взгляд которых проникал в самую душу. Именно Огг после ночного общения с духами, предупредил вождя о том, что на южный берег острова высадится враждебное племя шуна (скорпион). Оба племени были здоровенными человекообезьянами, но чужакам с другого острова не повезло. Тот остров был беден на фауну, еды племени шуна не хватало, поэтому вождь Анк время от времени предпринимал захватнические походы к соседям. Добирались на плотах, сооруженных из стволов деревьев, которые мужчины долго и упорно рубили каменными топорами. Плотов было всего два, надо отметить, срубить столько деревьев
столь грубым и тупым инструментом настоящий подвиг. На каждый плот садились по десятку воинов, которые кроме палиц и копий, имели грубое весло. Что позволяло довольно быстро передвигаться по воде. У племени шуна тоже был шаман, не такой старый, но не менее опытный. Его задачей было предсказание непогоды, чтобы воины на плотах не попали в беду. Шаман Туй ни разу не ошибся, воины отправлялись за добычей, когда океан был на редкость спокоен. Захватывать и привозить, кроме добытых животных, старались, в основном женщин, но получалось по разному. Женщин, как правило, оставляли в живых, используя для увеличения населенности острова, плененных мужчин и детей, съедали. Бывало, что теряли и своих воинов, старый Огг не даром ел свои пареные овощи, предсказывая день налета. Но захватчики были хитрые, часть высаживалась на берегу, вступая в бой, другая тайком пробиралась к центральной горе, где в просторной пещере оставалась часть племени. Подобная тактика часто приносила удачу. Шаман Огг после ночного камлания лежал без сил, напоминая покойника. При появлении врага немногочисленные мужчины вступали в схватку, а
женщины с детьми убегали в чащу, но некоторые не успевали этого сделать. Шамана чужаки не трогали, боялись мести духов. Да и выглядел тот, как мертвец. В этот раз чужаки схватили двух женщин и одного воина, которого утащили к плоту. Добыча не весть какая, но вождь Анк был доволен. Во время набега они не потеряли ни одного человека, а одного местного мужчину захватили в качестве еды. Сегодня вечером в племени шуна будет пир.
        Местные мужчины бессильно смотрели, как отваливают от берега плоты, увозя женщин и связанного воина. У них не было ни плотов, ни лодок, чтобы догнать врага и отбить своих людей. Оставалось только скрипеть зубами и грозить противнику кулаками. Бросали, конечно, дротики, но расстояние было уже слишком большим, враги только смеялись в ответ.
        Злые и хмурые возвращались в пещеру. Вождь Бу окинул оставшихся членов племени внимательным взглядом, сразу определив, кто именно попал в плен.
        - Каны, - сказал вождь, - Уны нет. И Куца.
        Две женщины, молодые и умелые поварихи, воины всегда хвалили жареное ими на костре мясо. Потеряли и умелого охотника Куца. Вождь посмотрел на шамана, тот лежал у стены, словно мертвец. Нет, открыл глаза, смотрит. И ругать его нельзя, духов обидишь. Шаман и так сделал большое дело, предупредив о налетчиках. А после камлания у него больше ни на что не осталось сил.
        Молодой силач Бу не так давно стал вождем. До него им был здоровяк Ош. Следовало Ошу во всем слушаться мудрого шамана, так нет, однажды пошел поперек, за что боги его и наказали. А дело было так. Однажды, после долгого ночного камлания шаман Огг предупредил племя, чтобы сегодня и завтра не вздумали приближаться к ракушечному берегу. И пояснил, что на большой лодке туда приплыли низкорослые люди, которые находятся под защитой богов.
        - Того, кто пойдет, боги накажут, - сказал старик. И тут впервые могучий Ош возмутился. Последние недели охотникам не везло с добычей, хотя все знали, что это временно. Когда засуха закончится, животные вернутся на свои места обитания, и охота снова будет такой же удачной, как прежде. Но вождь Ош не захотел ждать еще одну луну.
        - С какой стати боги берегут коротышек? - сказал он. - У племени нет мяса, женщины и дети сидят голодные, а ты, трухлявый пень, хочешь, чтобы они вместо мяса жевали тощие корешки? Когда на ракушечном берегу вкусное мясо само пришло к нам, и его теперь наверняка хватит до сезона дождей.
        С этими словами Ош взял с собой несколько самых отважных воинов, которые в ответ на короткую речь разразились довольными криками, и отправился на берег. Шаман, глядя им вслед, только покачал головой.
        - Они вернутся, о мудрый Огг? - спросила Соа, женщина вождя.
        - Они уже мертвы, хотя еще не подозревают об этом, - ответил шаман.
        Через два дня группа воинов под предводительством силача Бу с позволения шамана вышла к берегу. Что же они увидели? Следы стоянки, обрывки лиан и гладко обглоданные кости неизвестного животного, похожего на обитающих на острове коз, только больше размером. И больше никаких следов исчезнувших воинов не нашли. С того дня Бу стал новым вождем, решив всегда и всюду слушаться шамана.
        Но на этом неприятности, начавшиеся с прибытия на остров коротышек, не закончились. Вскоре начались обильные дожди, в лесу появились животные. Жизнь стала налаживаться. Но прошло две луны и как-то раз, после ночного камлания, жрец Огг поведал племени следующее: «Пройдет немного времени, подземные духи начнут трясти землю. Большие воды возмутятся и поглотят наш остров. Если хотите спастись, вяжите большие плоты, такие же, как у враждебных соседей. Потребуется пять плотов, но лучше изготовить еще два, некоторые можгут быть унесены в океан. Сегодня же приступайте к рубке деревьев, каждое должно быть примерно такой толщины». Шаман показал руками, какими должны быть бревна для плотов. И хотя вождь Бу решил всегда слушаться шамана, его охватила большая печаль. Ибо каменные топоры меньше всего подходили для рубки деревьев. Работа эта была долгой и тяжелой. Одно дело, ходить на охоту и с удовольствием тащить в родную пещеру убитого зверя, и совсем другое, корячиться с твердыми деревьями. Но деваться было некуда, жить хотелось всем!
        - Когда подземные духи начнут трясти землю и воды, куда мы направимся, мудрый Огг? - спросил он.
        - Я слишком стар, чтобы путешествовать вместе с вами, - отвечал шаман, - мне придется уйти под землю, к духам. Не забудьте прихватить с собой сушеного мяса в дорогу и воды в скорлупах ореха. Свяжете плоты лианами, как это делают соседи, а к каждому плоту вырежете несколько весел, чтобы плот мог двигаться. Вы направитесь в сторону захода солнца, через много дней пути, увидите большую землю, на ней живут низкорослые люди, какие высаживались на ракушечный берег. Там густые леса, есть где укрыться, но не убивайте местных, вы не сможете их одолеть.
        - И много там коротышек? - спросил Бу.
        - У всего племени пальцев не хватит, чтобы их сосчитать, - ответил шаман и задумался. Он знал, что людей на тех землях оберегают боги, но куда деваться его племени, как спастись? Найти другой остров и там поселиться? Такие острова существуют, мало того, в результате гнева духов, на поверхности океана возникнут новые. Но разве смогут Бу и его люди отыскать в безбрежном просторе что-то еще для себя подходящее?
        - Тогда нам придется искать другую землю, - помрачнел вождь. Впервые он почувствовал, что бремя ответственности за судьбу племени оказалось слишком тяжелым. Он кликнул мужчин, которые вооружились каменными топорами и повел в лес. Вскоре оттуда стали доноситься глухие удары. К вечеру они срубили всего два дерева, при этом так измотались, как будто протопали многие тысячи шагов по горам.
        Эти два бревна, чтобы не оставлять на берегу, притащили к пещере. Мало ли, появятся снова люди из племени шуна и прихватят с собой бревна. Им ведь тоже придется готовить дополнительные плоты.
        Постепенно количество бревен возле пещеры увеличивалось. Воины разделились, часть рубила деревья, другая часть ходила на охоту. В племени царила нервная обстановка. Все слышали предсказания старого шамана. Особенно переживали женщины. Никому не хотелось покидать обжитый и уютный остров. Но разве с подземными духами поспоришь? В один из дней вождь послал группу женщин в лес за лианами, которыми предстояло связывать плоты.
        - Если вам встретится подходящий остров, - сказал шаман, - оставайтесь там. Большая земля занята, и хотя люди там слабее любого из вас, они обладают силой богов. Вряд ли удастся с ними справиться.
        Бу кивнул в ответ. Он понял, что спастись по время катастрофы дело безнадежное.
        Шаман замолчал и тогда вождь спросил: «Но как нам отыскать такой остров?»
        - Ночью я пообщаюсь с духами и тогда смогу дать тебе ответ, - сказал шаман.
        Во время ночного камлания шаман Огг словно наяву, увидел карту большой западной земли, а также всех прилежащих островов. Больше всего ему понравилась будущая Куба, однако духи сказали, что остров уже заселен. Хотя неподалеку от него было много других, в том числе безлюдных.
        «Туда все равно придут коротышки, - подумал шаман, - год, два, десять или сто лет, появятся будущие хозяева. И племени придет конец». В конце концов, Огг решил положиться на судьбу. Что должно быть, то и случиться. Найдут новую землю, молодцы, нет, значит такова их судьба. Все же, про большой остров он вождю рассказал, добавив, что, по мнению духов, коротышки, которые там живут, мирные и не злобные, и справиться с ними не представит труда.
        - Будет лучше, если вы сделаете их своими слугами, - сказал шаман, - а питаться станете добытыми животными, как на этом острове. Тогда, может быть, сможете ужиться с местными.
        Хотя шаман Огг прекрасно понимал, к людям малого роста у его племени всегда будет отношение, как к скоту. И изменить что-либо никто не в силах. Он снова обратился к духам и те показали ему далекое будущее. Если остров Куба будет полностью занят племенем шаон, к берегу приплывут огромные корабли. Белые чернобородые невысокого роста окажутся много сильнее обезьянолюдей. С помощью пушек и мушкетов, а также железных мечей и топоров, они полностью истребят обезьянолюдей. Такой грустный конец своего племени увидел шаман во время камлания. Он знал, что судьба может меняться. Если племя сдружится с невысокими аборигенами, история пойдет по другому пути. Так что, печалиться и заранее убиваться о судьбе соотечественников мудрый Огг не стал. В конце концов, может быть, им тоже помогут боги, как помогли лддям на большой лодке, приставшим к ракушечному берегу. Они ведь были много слабее Оша и его воинов, тем не менее, Ош погиб, а люди продолжили свое плавание.
        Несколько дней спустя, все племя отправилось к берегу вязать плоты. Продукты в дорогу были уже готовы, многие женщины плакали в предчувствие скорого расставания с родным домом. Шаман остался в пещере, для удобсва подложив под голову оставленный ему большой кожаный мешок с сухим мясом и сушеными фруктами. Он знал, что на соседнем острове происходят аналогичные события. Племя шуна под руководством вождя Анка спешно вязало на берегу дополнительные плоты. В отличие от шаонов, с соседями должен был отплыть и шаман Туй. Оба племени успели спустить плоты на воду, когда раздался оглушительный грохот, оба острова затряслись, погружаясь в воду.
        Глава 23
        При внимательном осмотре кораблика выяснилось, что тот изрядно потрепан. В щели набиралась вода, некоторые доски корпуса подгнили, а сам корпус снаружи покрылся плесенью, ракушками и грибком. Мельта вздохнула и разочарованно развела руками.
        - Корабль годится только на дрова, - сказала она, - придется строить новый, больше прежнего и обязательно с покраской корпуса. Так он дольше прослужит.
        - А чем красить-то? - спросил Тусай.
        - Краску сделаем на основе компонентов нефти, - ответила Мельта. - Цвет не важен, какой получится, таким кораблик и будет.
        Рубились деревья, бревна на этот раз распускали на толстые доски изготовленными недавно двуручными пилами. Тусай решил, что доски, как и бревна для будущих деталей корпуса, нуждаются в просушке. Над ними возвели навес, защищающий от дождя, а месяц спустя, хотя времени прошло недостаточно, строители торопились, Мельта разрисовала на земле все потребные детали. Позже пришлось многое уточнять, однако постепенно дело наладилось. На этот раз Мельта решила заставить учеников Тусая изготовить больше железных и бронзовых крепежных деталей, а вместо камнемета установить две дульнозарядные пушки, на баке и на носу. Длина предыдущего корабля составляла сто двадцать шагов, второй решили сделать длиной в сто пятьдесят. Соответственно, каюты будут больше, а в случае визита к римлянам, в трюме можно будет разместить более десятка лошадей и припасов к ним. Также были предусмотрены деревянные подъемные щиты по бортам для защиты экипажа от стрел и дротиков. Переправить к южному побережью на таком корабле можно будет полторы сотни воинов, не считая экипажа. А косые паруса, чтобы ходить против ветра, Мельта поставить
не решилась. Не будучи опытным корабелом, она боялась, что судно при сильном ветре опрокинется, поэтому снова выбрала самую простую оснастку с одной мачтой, надеясь на свои магические способности по управлению ветрами.
        Подошло время посещения торга. Ануш отправил туда несколько сотен наконечников и других изделий из прочного камня «цвяк». Закупали тлацканцы, в основном, материал для парусины. Расплачивались железом и какао-бобами, универсальным денежным средством тех времен.
        Тусай тем временем встретил нескольких «геологов», которых посылал к горам за образцами камней. Его поразили пластинки прозрачной слюды.
        - Этот материал прекрасно подойдет для оконных рам! - решил он. Ануш слюде обрадовался. После того, как был сделан «чеченский самовар» и получен керосин, он усиленно обдумывал вопрос, как изготовить лампу, в которой будет гореть эта жидкость. А тут такое удивительно прозрачный и, к тому же, жаропрочный камень!
        На этот раз торг продолжался два дня, товара привезли значительно больше. Разъезжались покупатели крайне довольные. Доволен был и владыка города Тлаук Ахсантль, которому обещали продать технологию получения чугуна. Он не разбирался в марках железа и крайне обрадовался, мечтая о завоевании всего континента. О том, что твердые наконечники имелись не только у него одного, он в расчет не принимал. Ему казалось, что главное вооружить побольше воинов, а дальше умелый вождь сможет силой решить любой вопрос. Впрочем, до реального воплощения его мечтаний было еще ох, как далеко!
        А в городе Тлацкан ученики Тусая, освоившие плавку железа, строили вторую печь, недалеко от первой. За железной рудой, а также селитрой и серой, приходилось отправлять в горы большой отряд мужчин. Хорошо помогали в нелегкой работе сооруженные молодыми энтузиастами телеги, в которые запрягали лошадей. Первое время Квинт Луций за животных сильно переживал, боялся, все же в сельве можно встретить не только врагов, но и опасных хищников, позже, закончив подготовку двадцати воинов-десятников, решил сам сопровождать экспедиции за «злой землей» и прочими камнями.
        В один из дней, когда почти все дела были переделаны, и в городе объявили свободный день, Мельта подошла к Анушу. Тот сидел за столом во дворе своего дома и разглядывал надписи, которые сделали ученики, осваивающие письмо и чтение.
        - Гениальная придумка! - воскликнул Ануш, когда кургузые знаки, похожие на больших насекомых, сложились в предложение: «Муж мой, я тебя люблю!». Эту надпись сделала Антия.
        - Такие значки основа вашего будущего могущества, - сказала Мельта.
        - А я думал, главное, это твердые камни «цвяк», - ответил Ануш, отрываясь от письма.
        - Как ты думаешь, твои правнуки смогут получать эти замечательные камни, если вы станете старыми и уйдете в страну вечной охоты?
        - Мы научим наших детей, а они научат своих.
        - А если появятся чернобородые и не дадут никому учиться? Затеют с вами бесконечную войну, и вся учеба закончится.
        - Что ты от меня хочешь? - нахмурился Ануш, не в силах понять скрытый смысл ее слов.
        - Хватит черкать на недолговечной бересте или глине, которую потом приходится обжигать. Видишь это зеркало бога? - она показала на золотой круг, украшавший ее грудь. - Скоро мне придется вернуть его Шиутекутли, это его вещь. После этого нам будет труднее узнавать, что случится в будущем и как сделать то, или другое. Волшебное зеркало показывает будущее, в нем я подсмотрела, как сделать материал, который лучше и прочнее бересты. К тому же, на нем удобнее писать.
        - И что мы будем писать?
        - То, о чем могут забыть твои внуки, если начнутся продолжительные кровавые войны. Я тоже не всегда могу за вас вступаться. Кое-кто из наших богов уже косо на меня посматривает. Сначала надо изготовить тонкие листы этого замечательного, белого материала, затем связать их в толстые пачки. И в этих пачках записывать все самое важное. Какие камни надо собирать, чтобы получить «цвяк», а какие для злой земли «буф». Можно описать устройство камнеметов, сейчас они стоят без дела и гниют. Ваши внуки вспомнят, что были такие устройства, а как они сделаны, забудут. Тогда они открою пачку листов с описанием камнемета и по записям смогут сделать его сами. Эти листы нужно хранить более тщательно, чем драгоценные или желтые камни, которые высоко ценятся глупыми женщинами, которые любят надевать на себя красивые побрякушки. Все это крайне важно, но я пришла не за этим.
        - А зачем?
        - Мне не нравится обменный фонд в виде зерен какао, - ответила женщина.
        - А что не так? Мы используем его на торжище, и это удобно.
        - Пока удобно. Но знаешь, чем будут расплачиваться чернобородые в далеком будущем?
        Ануш пожал плечами, его это не сильно интересовало. Хотя, конечно, любопытно заглянуть в будущее, которое недоступно обычным смертным.
        Она протянула ему золотую монету с профилем испанского короля.
        - Я увидела это и сделала копию. Они назовут ее «эскудо», - сказала женщина. - Но не обязательно чеканить их из желтого камня, которого не так много. Можно из камня «цвяк», черного и желто-красного (бронза). И надписи на них сделать такие, которые будут вам всем понятны.
        - Но зачем менять какао бобы на эти кусочки из камня «цвяк»? - удивился Ануш. - Их ведь еще выделывать придется. Это потребует времени и материала, из которого можно изготовить оружие.
        - Вопрос не простой, поэтому я позже постараюсь тебе объяснить, какой во всем этом смысл, - ответила Мельта.
        Вечером разговор продолжился, однако Ануш не смог разобраться даже в простых финансовых вопросах. Он не понимал, зачем заменять удобные какао-бобы на непонятные кусочки металла.
        - Прежде всего, бобы долго не храниятся, - пыталась достучаться до него Мельта, - влажность плохо на них действует.
        - Мы храним их в сухом месте.
        - Но самое главное, на монете ты можешь набить любую цифру, скажем, одна монета будет соответствовать сотне твоих любимых бобов.
        Все это никак не могло уложиться в его голове, хотя Ануш изо всех сил старался понять наставницу. Важному разговору также мешали его женщины, Сауша и Антия, не подозревающие о ее божественной сущности. Причина крылась в банальной ревности, обеих раздражало, что эта симпатичная особа так и верится вокруг их дорогого мужчины. В конце концов, у богини лопнуло терпение.
        - А ну пошли прочь! - грозно рявкнула она на них. - Займитесь лучше делом!
        Тут же, откуда ни возьмись, появилась крикливая Чилак и погнала обеих ревнивиц готовить ужин.
        - Предлагаю поступить следующим образом, - наконец, решила Мельта, - поставим двух учеников, умеющих работать с твердым камнем, штамповать монеты. Для более легкого понимания денежной идеи, назовем их бобами. Которых будет три вида, один боб, три боба, а на последнем набьем цифру пять. Эти простые монеты будут изготавливаться из камня «цвяк». Далее возьмем желто-красный камень (бронза), на нем будет цифра десять. А из дорогого желтого мягкого камня изготовим три вида монет, пятьдесят, сто и двести.
        - И зачем все это? - растерянно спросил Ануш.
        - Ты должен сам увидеть удобство использования прочных камней по сравнению с обычными бобами, - ответила женщина. - Все остальное я объясню твоим людям, которые будут заниматься штампами. Потому что при использовании этих «бобов» из твердого камня, имеется масса условий и ограничений. Но это придется делать. Тогда у чернобородых, которые в будущем явятся захватывать ваши земли, не будет перед вами никаких преимуществ. По крайней мере, я на это надеюсь.
        Анушу осталось только верить госпоже богине луны. Поэтому ему пришлось согласиться с будущей денежной реформой. Он пожал плечами и сказал: «Как вам будет угодно!».
        - Очень даже угодно! - ответила Мецтли, недовольная тем, что до него не дошли ее объяснения. В это время женщины приготовили еду и позвали народ ужинать.
        На следующий день она принялась объяснять ученикам Тусая процесс изготовления бумаги. Хотя ничего особенно сложного здесь не было, первые результаты появились спустя только месяц. Была получена желтая, слегка рыхловатая масса, которая после обработки вальцами и просушки превратилась во вполне приличную бумагу желтоватого цвета. Ее принялись нарезать ровными прямоугольниками и сшивать с несколько слоев. Процесс получения чернил затянулся. Сначала вышла тушь, пользуясь которой с помощью птичьих перьев, новоявленные писцы сажали на бумагу большое количество клякс. Однако восторг от полученного результата ничуть не уменьшился. Молодежь принялась экспериментировать с различными красителями, пока не получили нечто, напоминающее обычные чернила. В отличие от вопросов экономики и сложностей денежного обращения, идею перенесения знаний по созданию новинок на бумагу, Ануш понял прекрасно. И соответственно, оценил. В одном из пустующих домов он решил создать библиотеку. Плотник Асца прекрасно справился с делом, нарезав и установив в помещении удобные полки. Мельта, следившая за ходом работ, подсказала, как
располагать фолианты по алфавиту, на каждой полке указав соответствующий названию знак. Ученикам такая работа была в радость, они быстро заполняли пустующие полки библиотеки. Появились тетради по составным элементам и созданию злой земли «буф», подробно о процессе плавки хрупкого камня «цвяк» (чугуна), а также его качественного аналога. Чертежи и устройство камнеметов также нашли свое место в библиотеке. И, конечно же, методы разделения земляного масла и о пользе его жидкой части (керосина). Было описано устройство керосиновых ламп, рисунок которое один из учеников набросал так, как ему представлялось, хотя ни одной лампы еще изготовить не успели.
        Удивил Ануша Гаст, ученик Тусая, который предложил записывать в тетради не только технические новинки, но и исторические события. Гаст подробно и, надо заметить, довольно неплохо с художественной точки зрения, описал эпизод войны с южанами, пытавшимися захватить город Тлацкан. Ануш даже зачитался описанием боя.
        - Молодец! - похвалил он и, по совету Мельты, выделил под художественную библиотеку, по соседству с первым, еще один пустующий каменный дом. В своем творении Гаст, не подозревая о том, начал новый процесс летоисчисления, в отличие от того, который вели храмовые жрецы. Он поступил просто, указав год нападения на город, как первый год новой эры. От этой даты потом и стали отталкиваться последующие летописцы.
        «Однако мы с друзьями неплохо поработали! - думала довольная Мецтли, ознакомившись с творением ученика Тусая. - Остается закрепить достигнутое так, чтобы новинки сохранились и продолжили совершенствоваться в ближайшие полторы тысячи лет. Тогда чернобородые, которые появятся у наших берегов, очень сильно удивятся!»
        Глава 24
        Как известно, в Южной Америке расположены 194 вулкана. В день, когда подземные, а вместе с ними подводные духи, устроили в океане свистопляску, некоторые из этих вулканов принялись трясти землю, извергая лаву и дым. Великий змей Тайцтлан, проснулся в своем дворце от того, что широкое ложе принялось вдруг ходить ходуном, словно желая сбросить владыку на каменный пол. Тайцтлан поднялся и посмотрел в окно. Воды реки, на которой стоял город Шамбаль, вздулись, казалось, духи воды взбесились. Из конуса вулкана, виднеющегося далеко на горизонте, вырывался столб черного дыма, сопровождаемого гулом и огненными всполохами. Высоко к небу взлетали раскаленные камни, которые обрушивались на близлежащие деревни.
        - Стража! - крикнул владыка, тотчас в покоях появились оба воина, дежурившие при входе.
        - Немедленно жрецов ко мне!
        Вскоре напротив Великого змея стояли оба жреца, Стлацтль и Кужматль. Оба вчера, по случаю окончания торжественных жертвоприношений на большой пирамиде, приняли изрядное количество божественного пульке и по этой причине никак не могли проснуться.
        - Отчего разгневались подземные духи? - взгляд Великого змея, казалось, прожигал жрецов насквозь. - Или им мало принесенных жертв?
        - Это не духи гневаются, о Великий, - ответствовал Стлацтль, поклонившись, - а бог огня.
        - Значит, надо принести обильную жертву Шиутекутли, а вы в такое время спите! - озлобился Тайцтлан. - Ступайте и займитесь приготовлением к обряду!
        - Во сне мне явился Уицлопочтли, - согнулся в поклоне второй жрец, - он сказал, что скоро от восхода к нашим берегам приплывут ужасные здоровые людоеды, похожие на обезьян. И что нам надо готовить воинов, чтобы достойно их встретить.
        - Я тебя услышал, - ответил Великий змей, - об этом я буду говорить с военным вождем, а вы можете идти.
        Когда жрецы удалились, Великий змей Тайцтлан задумался. Город Шамбаль в ту пору представлял собой довольно скромный населенный пункт. По сравнению с прочими городами, он не имел большой армии. Верховный правитель мог бы собрать не более пятисот воинов. При крайней необходимости воинскую силу приходилось призывать, обращаясь с просьбой к другим городам, как это сделал Великий змей в канун битвы с северянами. Тогда в его войске было немногим меньше трех тысяч человек. Но стоило ли заниматься созданием войска задолго до нашествия? Бог войны не сообщил жрецу точной даты. С другой стороны, сотрясение земли и начавшееся извержение, не являются ли они сигналом к скорому началу событий?
        Великий змей решил позавтракать, и только после этого обратиться к военному вождю Цамбхату. Пусть тот решает, когда придет пора собирать войско. Если ожидание появления врага продлится слишком долго, городские продовольственные запасы понесут убытки, и ответственным за это будет вояка. После бесполезного похода, когда героически пал второй военный вождь Шантль, своей смелостью нагонявший на врага страх, отношение владыки к Цамбхату резко изменилось. Он стал подозревать воина если не в трусости, то в излишней осторожности. И даже удачная торговля последних дней не повлияла на его мнение.

* * *
        Великие боги, Уицлопочтли и Шиутекутли вызвали богиню Мецтли к себе. Отказаться она никак не могла, это было бы прямым неуважениям к мужчинам.
        В безразмерной палате дворца бога войны, кроме хозяина, находился бог огня, бог невоздержанности Ометочтли, который в прошлый раз пострадал от отравленного пульке, а также симпатичная женщина, напоминающая гибкую змею, Сиукоатль, богиня земли. Которую так и называли «Женщина-змея».
        - А вот и наша Йоуалтиситль, - приветствовал богиню луны хозяин. На столе, вокруг которого расположился хозяин с гостями, стояли пять больших кувшинов, полных, как поняла Мецтли, качественным пульке. И рядом пять кружек. Центр стола занимало большое блюдо с фруктами. Похоже, о напитке бессмертия сегодня речи не будет.
        - Я вижу, нашей компании прибыло, - усмехнулась Мецтли.
        - Мне предложили компенсацию за прошлый ущерб, - пояснил Ометочтли, наливая себе полную кружку. Богиня луны и ночи опустилась на свободное место.
        - Какое интересное зеркальце, - сказала богиня земли, глядя на желтый диск, украшающий грудь прибывшей.
        - Дорогая, - обратился к ней Шиутекутли, - я обещал нашей гостье, богине земли, дать поносить на время свое золотое зеркало.
        Мецтли незамедлительно его сняла и вручила богу огня. Оно тут же украсило женщину-змею.
        - А как же предсказание о лживой женщине, которая похитит у тебя драгоценное зеркало? - спросила богиня луны.
        - Предсказание касалось смертной женщины, а не богини, - ответил бог огня.
        «Ничего, - подумала Мецтли, - в случае затруднений обойдусь без зеркала». Она посмотрела на богиню земли и заметила в ее глазах торжество. При этом вспомнился Арес, бог войны.
        «У этой Сиукоатль в голове то же самое, что и у остальных», - равнодушно подумала она. С течением тысячелетий интересы большинства богов становились все более простыми, примитивными. Вино, секс, болтовня, и на этом все. Иногда в качестве развлечения они любили пугать смертных людишек, устроивая землетрясение или извержение вулкана. Мецтли полагала, что, в конце концов, они окаменеют, пропадут от скуки!
        «Надолго у них хватит интереса подталкивать на континенте человеческий прогресс?» - думала она, наливая себе пульке. Очень может быть, что им уже надоела эта игра с ничтожными смертными. Кувшин был великоват, но она не переживала, прекрасно зная, что бог-пьяница допьет все недопитое.
        - Дорогая, - обратился к ней хозяин, - некоторые из нас выражают беспокойство по поводу последних событий.
        - Кто именно и о каких событиях идет речь? - поинтересовалась она, понимая, что игра, в самом деле, заканчивается.
        - Ицпапалотль, бог здоровья, хотел бы получить ответ на вопрос, почему куча народа была недавно побита непонятным громовым оружием, а погибшие без жертвоприношений оказались у Миктлантекутли, хозяина подземного царства? Он и сам заглянул сюда вслед за Ицпапалотлем, удивленный столь большим выбросом человеческих душ.
        - И что ты им сказал?
        - Пришлось оправдываться, что мы с друзьями слишком увлеклись передачей людям из города Тлацкан некоторых запретных знаний. В ответ они просили больше этого не делать. Потому что такие знания могут нарушить равновесие вселенной.
        «Им просто надоело вмешиваться и что-то менять, - поняла Мецтли, - хотя много ли времени они этому посвящаюли?». Однако игнорировать требование богов не стоило. Нарушение запрета могло караться возвратом к прежней жизни с полным изъятием всех новинок.
        «Пора, пожалуй, слегка притормозить перемены», - подумала она.
        - Мне и самой это надоело, - фальшиво призналась женщина, - поразвлеклась, и хватит. Давайте лучше пить пульке.
        - Вот это правильно! - довольно подхватил Ометочтли, осушив свой кувшин и взявшись за соседний, - я никогда не понимал твоей тяги к делам этих никчемных людишек.
        - Пей, друг мой, - поддержал его Уицлопочтли, - в моих подвалах пульке хватит на тысячу лет возлияний.
        Они принялись пить, вознося хвалу качеству напитка. После третьего кувшина Ометочтли свалился на пол и громко захрапел. При этих звуках богиня земли поморщилась.
        - Дорогая, - обратился к ней Шиутекутли, - тебе понравилось зеркальце?
        - Очень, мой бог!
        - В таком случае, не составишь ли ты мне компанию в спальне? На шикарном широком и мягком ложе.
        - Конечно, дорогой! - ответила Сиукоатль и сладкая парочка удалилась.
        Мецтли уже собиралась убраться восвояси, когда бог войны сделал ей аналогичное предложение. На самом деле, не очень-то ей хотелось, но отказаться, значило поссориться. А поддержка такого могучего бога, как Уицлопочтли была необходима, по крайней мере, еще несколько сотен лет, пока жизнь на континенте не войдет в новую колею.
        В доме бога войны имелось много спален. При необходимости возникало столько, сколько требуется. Помещение также менялось по желанию, от маленького, уютного, до огромного зала с безразмерной постелью.
        - Надеюсь, ты больше не станешь вмешиваться в человеческие дела? - спросил хозяин, когда они оказались в спальне.
        - Разве только по мелочам, - ответила женщина, - если я заложила корабль, разве могу его бросить в начале стройки? Мне самой интересно, будет ли он устойчив и сможет ли выдержать бурю?
        Она опасалась вопросов, какие чужие боги встретились ей в землях Рима. Подобная информация могла привести к большой войне, в которой не только людям, но и богам было не так просто уцелеть. Женщина до сих пор со страхом вспоминала огромное лицо Посейдона, который внимательно следил за ней из глубин океана. К счастью, бог войны спросил только о камнеметах и земляном масле. На которые она охотно ответила. Получив подробные объяснения, Уицлопочтли оставил разговоры и приступил к делу. В его объятиях Мецтли почему-то вспоминала нежного Ареса, римского бога войны. Даже у богов бывают наваждения.
        Глава 25
        Глядя на немногих оставшихся в живых членов племени шуна, вождь Анк понял, что это конец. Из шести уцелели три плота, плохо было то, что шаман Туй пропал вместе с одним из них. Такие высокие волны вождь никогда не видел, хотя частенько хаживал в набеги к соседям за мясом и женщинами с прежним вождем Ошем. Что теперь делать, он не знал. Однако долго быть в растерянности себе не позволил. Воины сидели с перекошенными от страха лицами, женщины подвывали, не все дети выжили, осталась всего лишь пятеро, остальных смыло в океан. Три уцелевших плота качались на волнах, хотя волнение уже не было столь ужасающим, когда на утлые суденышки обрушивались массы воды высотой с гору.
        Уныние и страх следовало пресекать, этому всех мужчин научил предыдущий вождь.
        - Что сидим? - рыкнул Анк. - Вам что велел шаман? Плыть на заход солнца, берите весла и гребите!
        Из восьми весел осталось четыре, но и это было неплохо. Пытаясь привлечь внимание, Анк принялся размахивать руками и кричать мужчинам на двух других плотах.
        - Гребем на заход солнца! - крикнул он. На плотах вооружились веслами и принялись грести. Так продолжалось до темноты, солнце наполовину ушло за горизонт, на водной поверхности пролегла огненная дорожка, словно указывая путь к спасению.
        Анк первый увидел землю.
        - Земля! Там спасение! - закричал он, следом за ним в восторге завопило все племя шуна. Грести принялись с удвоенной скоростью, и вскоре беглецы увидели желтый песок и набегающие на берег волны. К счастью, здесь не было рифов, так что через некоторое время обезьянолюди на всех трех плотах благополучно высадились на сушу.
        Анк распорядился разжечь костер и раздать людям сушеное мясо из прихваченных с острова запасов. Ночь провели на берегу. Когда рассвело, они увидели в океане два плота, которые быстро приближались к берегу. Восторженные вопли быстро стихли, прибывшими оказались члены враждебного племени шаон. Если бы у вождя Анка уцелел шаман Туй, он бы не стал нападать на противника, а постарался с ним объединиться. Ведь чем больше воинов, тем они сильнее. Но, увы, оба шамана сгинули в катастрофе, так что навести мосты мирных переговоров оказалось некому. Противники находились от берега на расстоянии больше сотни шагов, когда в них полетели дротики. Бу приказал грести быстрее, тем не менее, пока добрались до земли, потеряли нескольких мужчин и женщин. В племени шаон уцелевших после катастрофы людей оказалось меньше, чем у Бу, потому начавшееся сражение вскоре закончилось победой племен шуна. С мужчинами противника жестоко расправились, съев у каждого сырую печень, женщин, для порядка изрядно поколотив, приняли в племя. Детей решили сохранить на будущее в качестве еды.
        Пока разбирались с остатками враждебного племени, вождь Анк рассматривал окружающую местность. Он не подозревал, что они выбрались на берег рядом с долиной, неподалеку от места торга. Вождь заметил возле одной из скал странные предметы из дерева, это были торговые прилавки, которые не было смысла таскать туда-сюда, их попросту оставили на месте.
        - Много следов мелких людей, - сказал охотник Жэр, рассматривая деревянные сооружения. - Можно пойти по следам, которые приведут нас к их жилищам.
        - А другие следы ведут в противоположную сторону, - сказал следопыт Краш, который прожил долгую жизнь и был не моложе жреца Туя. - Здесь встречались разные люди, оттуда, - он указал на юг, - и оттуда, - махнул рукой в сторону севера.
        - Куда нам лучше идти? - задумался вождь.
        - Это еще не все, - продолжал следопыт, указав на север, - оттуда пришли две группы людей, каждая примерно по четыре руки пальцев. Все три группы долго толкались возле этих странных деревяшек, а потом вернулись назад. Одна из двух групп оставила странные следы в виде сплошных полос, я таких еще не видел. Словно две большие змеи проползли одна возле другой.
        Вождь насторожился. Следопыт Краш был уважаемым членом племени, его очень ценил сгинувший в океане шаман. Потому что тот никогда не ошибался. Нельзя было следовать за странными людьми, какими бы слабыми они ни казались. А если они, в самом деле, приручили змей, которых могут напустить на своих врагов?
        - Ты все сказал? - спросил он Краша.
        - Нет, мой вождь, - ответил тот, - рядом с этими странными полосами отпечатались еще одни следы. Словно большое животное о восьми (он показал количество на пальцах) ногах шагало, держась между полос. Таких следов и таких животных я еще не встречал.
        «Никуда идти не нужно, - решил вождь, - слишком много вокруг непонятного и, возможно, опасного».
        - Остаемся, - решил он и обратился к воинам, - найдите поблизости место для засады, а также где можно поставить временный лагерь. Люди сюда приходят и уходят. Дождемся их и посмотрим, кто они такие и что они здесь делают.
        Место для лагеря отыскалось среди окружающих скал, с засадой также проблем не было. Кругом были густые заросли кустарника, в которых могли без проблем уместиться несколько воинов. Ждать пришлось долго. Однако явились сюда не мирные купцы, а предупрежденные шаманами воины.
        Первыми пришли триста воинов из Шамбаля под руководством военного вождя Цамбхата и жреца Слатцтля. К сожалению, камлание у жреца получилось скомканным, Великий змей его слишком торопил. Поэтому жрец недооценил опасность, мельком посмотрев картину, которую ему показали духи. О том, как на берег приплыли на разваливающихся плотах волосатые люди, похожие на обезьян, и было их всего двадцать мужчин и десяток женщин с детьми. А главное, жрец не смог оценить размеры гостей, приняв их рост равным росту среднего человека. Что такое двадцать воинов? Какая от них может исходить угроза?
        - Если это враги, быстро их перебьем, - пробормотал Слатцтль. Триста воинов с копьями и луками, это сила! К тому же, половина копий имела наконечники из твердого камня. Воинство во главе с Цамбхатом, не прибегая к разведке или дополнительному охранению, высылаемому далеко вперед, ничего не опасаясь и нигде не задерживаясь, вскоре вышло к знакомому берегу.
        - В полосе прибоя несколько плохо увязанных плотов, - сказал жрец, - а где же гости?
        В следующий момент «гости» с дикими воплями выскочили из густого кустарника. Их действительно было не так много, не более двадцати, вооруженных крепкими дубинами, только не людей, а устрашающих волосатых огромных чудовищ. Однако Цамбхат не растерялся, тут же отдав команду сомкнуть ряды, а десятку лучников встать за отрядом и начать стрельбу. Но что такое стрела для существа, которое в два раза больше среднего человека? Несколько обезьянолюдей были ранены, два из них серьезно, однако людям это не помогло. Восемнадцать озверевших чудищ набросились на воинов, круша массивными дубинами направо и налево. Не помогали ни плетеные щиты, ни вымоченные в солевом растворе кожаные шлемы. Первым упал бесстрашный Цамбхат, за ним полегло почти все войско. Несколько человек, осознав, с кем столкнулись, бросились обратно, на юг, к Шамбалю. Некоторые помчались не по грунтовой дороге, а через кустарник, им повезло избежать смерти. К вечеру весть о разгроме войска неизвестными чудищами достигла дворца Великого змея.
        - Не будем преследовать беглецов, - решил вождь, - у нас много мяса, которое надо закоптить. Воинов слишком мало, чтобы лезть в гнездо человечков. Будем ждать их здесь.
        - В гнезде их столько, что нам не хватит сил справиться со всеми, - подтвердил следопыт Краш.
        - Позже можно пройти по другой дороге, на которой отпечатались ровные полосы, - сказал охотник Жэр, - в той стороне густые леса, которые наверняка полны добычи.
        Он давно скучал по хорошей охоте в густой сельве. На острове, где обитало племя шуна, зверья было мало, к тому же оно боялось обезьянолюдей и держалось от них подальше.
        - Нас ждет хорошая охота, Жэр, - ободрил его Анк, - но сначала надо перебить врагов, а маленькие люди наши враги и они не успокоятся, пока мы будем топтать их землю.
        Он подумал о том, что если бы с ними был шаман Туй, они бы не сделали ошибок. А теперь никто не мог сказать, что их ждет в будущем.
        Вождь оплеухами и криками поднял с земли уставших женщин и велел коптить мясо погибших воинов врага. Нельзя дать ему испортиться. Обозревая поле битвы, Анк поднял одно из копий и подивился остроте и прочности наконечника.
        - Соберите такие копья, - велел он, - а также луки и стрелы к ним. Одними дубинами мы врага одолеть не сможем.

* * *
        - Ты говорила что-то о нашествии чужаков, - напомнил Ануш Мельте. Находясь на пристани, они наблюдали за сборкой нового корабля. Молодые помощники работали с энтузиазмом. Всем было интересно, что у них получится в результате.
        - Мне пришлось отдать зеркальце хозяину, - ответила женщина, - и теперь я не могу увидеть, что готовит нам следующий день.
        - Мы можем отлить новое зеркало из желтого камня!
        - То было волшебное зеркало бога Шиутекутли, - грустно усмехнулась Мецтли, - теперь оно украшает грудь его новой женщины, богини земли Сиукоатль.
        - Я бы никогда и ни на кого не променял такую, как ты! - пылко воскликнул юноша.
        - У богов другие понятия и привязанности, за многие тысячелетия чувства каменеют, высыхают, словно реки во время жары.
        - Но ты не такая!
        - И что? Это его зеркало, и у меня нет над ним никакой власти.
        - А чем можно его заменить? - спросил Ануш. Женщина пожала плечами.
        - Была одна вещь, - ответила она, - но разве сможем мы отыскать ее в безбрежной сельве?
        - Я нашел хрустальный череп, который показывает живые картины.
        - Череп бога Мешикатцля? - заинтересованно спросила Мецтли. - Он показывает либо далекое прошлое, либо такое же будущее, а нам надо знать, что произойдет в ближайшие дни. Впрочем, древний бог был большим знатоком и автором всяческих чудесных поделок. Говорят, он создал камень анихион, расписав его таинственными знаками. Этот камень якобы тоже мог показывать будущее.
        - Я знаю, где находится этот анихион! - воскликнул Ануш и вдруг помрачнел. - Но мы не смогли его забрать. В храме Мешикатцля его держит в руке жрец, не живой и не мертвый. Тусай даже хотел отрубить ему руку, чтобы забрать камень.
        - Где этот храм? - спросила Мецтли.
        - Он находится неподалеку, в нашем городе. После того, как нашли хрустальный череп, мы туда не заходили. Жрецы предупредили, что это слишком опасно.
        - Показывай! - велела она.
        Женщина оставила Ануша при входе в храм, зашла внутрь и вскоре вышла с круглым камнем в руках.
        - Жрец древнего бога отдал мне анихион после того, как я его об этом, как следует, попросила, - сказала она, - сейчас он спит, а проснется только тогда, когда вернется сам Мешикатцль.
        - И когда это случится?
        Женщина пожала плечами.
        - Как знать? Возможно, никогда, а может быть, когда над городом нависнет большая опасность, но точно никто не знает. Теперь я должна сосредоточиться на этом камне так, чтобы никто не мешал.
        Она устроилась в одном из пустующих домов, которых по мере заселения города постепенно оставалось все меньше, а когда вышла, сказала: «Срочно собирай войско. Берите все, что есть, камнеметы, трубы со злой землей, твердые ядра к ним. Пока враги сидят на одном месте, их проще уничтожить. И возьмите четверку лошадей, трубы слишком долго и тяжело катить вручную». Ануш нашел Тусая с Зугом и принялся раздавать приказы.
        Мецтли, тем временем, задумалась, стоит ли ждать войско от города Тлаук. Пока посланник туда доберется, пока владыка Ахсантль соберет воинов, пройдет два или три дня. Если обезьянолюди не усидят на месте и пойдут гулять по сельве и деревням, уничтожая все на своем пути, поймать их и уничтожить будет не так просто. А узкое место в долине, где спрятался неприятель, является замечательной ловушкой. Тем более, если у них имеются стреляющие ядрами трубы и камнеметы. За последнее время Тусаю удалось изготовить ядра с горючими компонентами нефти, правда, их еще не испытали, заодно можно попробовать.
        «Если что-то пойдет не так, придется мне вмешаться, - подумала Метцли, хотя прекрасно понимала, боги могут быть недовольны, - надеюсь, до этого дело не дойдет». Но не уступать же каким-то мохнатым обезьянолюдям? Так и вышло, что на встречу с чужаками отправилось войско из Тлацкана в количестве тысячи человек. Военным вождем Ануш назначил Цванга, вторым вождем, то есть, помощником, был Квинт Луций. За войском следовали четыре телеги, каждую из которых тянула лошадка. В телегах находились четыре трубы, запас злой земли к ним и ядра, обычные, взрывающиеся и огненные. Шесть камнеметов людям пришлось катить на руках, впрочем, благодаря колесам, это оказалось не слишком тяжелым делом. Благодаря анихиону, Ануш знал, где прячутся чужие. Он не собирался приближаться к ним вплотную. Армию следовало построить, как во время предыдущей битвы, примерно за пятьсот шагов от врага. Который наверняка бросится в бой. Тогда и станет ясно, кто останется хозяином обширных земель материка.
        Глава 26
        Вождь обезьянолюдей заметил противника, когда войска мелких людей выходили из леса. Примерно за полтысячи шагов от того места, где они спрятались.
        - Давай нападем! - воскликнул охотник Жэр. Ему так понравилось окучивать дубиной людишек, явившихся с юга. Убили больше половины, остальные разбежались, кое-кто до сих пор прятался в скальных расселинах. Вождь, охотник и следопыт знали, что этих любителей прятаться они вытащат, когда с мясом настанет напряженка.
        - Не торопись, - ответил Анк. Людишки, пришедшие с севера, одеты были иначе и вели себя по другому. Анку хотелось посмотреть, что они станут делать. Напасть никогда не поздно. Тем более, что у его людей теперь были копья с острыми и крепкими наконечниками и несколько луков с такими же стрелами. Мелкие люди в это время перестраивались, часть образовала ровный двойной ряд, ощетинившийся копьями, позади встали лучники. В руках у воинов были высокие щиты, прикрывавшие ноги.
        - По такому щиту одно удовольствие вдарить со всего маха дубиной, - осклабился Жэр, представив, как этот щит рассыплется на куски. Вождь недовольно покачал головой.
        - Похоже, щиты сделаны из какого-то крепкого камня, как и наконечники копий.
        - Все равно, - уперся Жэр, - от моего удара враг улетит назад и сломает себе шею. Останется только нанизать его на вертел и подвесить над костром.
        Возражать никто не стал, удар у охотника был мощный, хоть дубиной, хоть кулаком. Однажды на охоте он ударом кулака свалил большого оленя. Так, что тот уже не смог подняться на ноги.
        - А вот и те, кто оставлял странные следы в виде двух полос, - заметил следопыт Краш. Они увидели четырехногих животных, похожих на оленей, но без рогов. Животные тащили за собой странные повозки. С повозок сгрузили большие трубы из блестящего камня и поставили с двух сторон, по краям выстроившегося войска.
        - Надо будет убить одно такое животное, у него должно быть вкусное мясо, - сказал Жэр, облизнувшись.
        - Воинов у них в два или даже три раза больше по сравнению с предыдущими, - озабоченно пробормотал вождь. Двадцать, даже очень сильных, мужчин племени шуна противник может смять массой. Блестящие трубы вождя Анка не волновали, мало ли непонятных вещей могу возить с собой чужаки. Беспокоило только их количество. Также он не обратил особого внимания на шесть камнеметов, которые мелкие люди установили позади воинства рядом с лучниками.
        Вождь не решался отдать приказ о нападении, хотя воины смотрели на него с нетерпением.
        - Вот что, - сказал Анк, глядя на сидевших неподалеку женщин. - Берите дубины и готовьтесь следовать за нами. Детей оставьте здесь. Сегодня решится вопрос, кто останется жить на этих землях.
        Вождь переживал, что с ним нет надежного шамана. Тот призвал бы на помощь духов, к тому же мог дать верные советы. Без шамана Туя он чувствовал себя неуверенно. Но женщин следовало привлечь к битве. Они немногим уступали мужчинам в силе и ловкости. Таким образом, его войско составило почти сорок человек. Кроме двух мужчин, сильно пораненных в прошлом побоище, их он оставил за деревьями рядом с детьми.
        Камнеметами распоряжался Ануш, настраивая их на заросли кустарника, где прятались обезьянолюди. Орудия, как и в прошлую битву, должны были стрелять с флангов, когда пришлые чудовища приблизятся на двести метров. Наконец, все было готово.
        Ануш собирался забросать камнями укрытие чужаков, или подождать, пока они оттуда не покажутся. Но тогда и настройку расстояния на камнеметах придется менять на скорую руку.
        - Начали! - приказал он, воины обслуги нажали на рычаги, тугие плечи луков взметнули ложа, шесть больших камней понеслись к кустам.
        - Заряжай! - тут же скомандовал Ануш. Из кустов раздались дикие вопли, камни убили одну женщину и одного мужчину. Кусты словно ожили, выпустив невиданных прежде чудовищ. С дикими воплями понеслись они к выстроившемуся войску.
        - Копья уперли в землю! - разнесся над строем зычный голос Квинта Луция. - Держать строй!
        Прислуга подправила расстояние в настройке, залп повторили. Анк никогда бы не поверил, что маленькие люди могут столь далеко кидать такие огромные камни. Даже его соплеменникам это было не под силу. Вождь слегка притормозил, засмотревшись на летевшую в его сторону глыбу. Еще трое обезьянолюдей свалились на землю. Двое были смертельно ранены, один, с перебитой ногой, крутился на месте, подвывая от боли и держась за сломанную конечность. Вождь племени шуна за какую-то минуту лишился пятерых бойцов. Но оставшиеся мужчины и женщины, представляли собой грозную силу. Не обращая внимания на павших, они устремились к ровным рядам щитоносцев, ощетинившихся острыми копьями. В нападавших летели стрелы, но серьезных ран не наносили. Наконечники стрел не имели зазубрин, поэтому легко выходили обратно. Здоровенный дикарь, получивший стрелу в плечо, продолжал сражаться. На раны, которые не были смертельными, обезьянолюди не обращали внимания. Если рука не действоватла, брали дубину в другую руку, что ничуть не умаляло их возможностей.
        - Поджигай! - донеслись команды с двух сторон, там, где были установлены орудия. Противник как раз достиг дистанции в двести шагов.
        Вождь спешил. Он чувствовал, что на этот раз не все будет так просто, хотя и не понимал, откуда подобное предчувствие. Может, духи пытались о чем-то предупредить? Остатки племени племени неудержимо рвались к цели, у ровному строю мелкорослых людей. Копья, упертые тупыми концами в землю, их ничуть не смутили. Достаточно было махнуть дубиной, налево и направо, чтобы и щиты, и копья, и сами жалкие слабые людишки разлетелись по округе. Осталось пробежать чуть больше сотни шагов, когда ровные ряды копейщиков вдруг окутались облаками дыма, раздался оглушительный грохот. До картечи Ануш не додумался, однако вместе с Тусаем сумел сделать ядра, набитые порохом и кусочками железа. Четыре таких ядра угодили в гущу наступающих. Одно не взорвалось, оторвав двум наступающим головы. Три других ядра сработали, как положено, осыпав обезьянолюдей градом железной мелочи. И оставив еще шестерых лежать на земле. Двадцать семь разъяренных гигантов, врезались, наконец, в ряды северных защитников. Удары тяжелых дубин, каждую из которых люди могли поднять только вдвоем, были ужасны. Ровный строй оказался поломан, воины
разлетались, словно тряпичные куклы.
        - Разойдись! - крикнул Луций. Этот прием они много раз разучивали, воины отхлынули в стороны, оставив обезьянолюдей в растерянности. Ни в одной битве с чужими племенами они с таким не сталкивались. Дрались до последнего, кулаками, зубами, всем, что под руку подвернулось. А тут вдруг на какое-то мгновение остались одни, скучившись по центру. Вот-вот снова бросятся на врага, окровавленные дубины поднялись, кое-у-кого в руках оказались копья с прочными наконечниками. Вождь Анк плотоядно оскалился. Сейчас они людишек погонят!
        - Ложись! - приказал Квинт Луций. Воины пригнулись, бабахнули все четыре орудия.
        От двадцати семи волосатых дикарей осталось двенадцать. Весь центр поля был покрыт окровавленными ошметками. Обезьянолюдей и воинов города Тлацкан.
        Ошеломленный Анк окинул взглядом своих людей. Семь женщин и пять мужчин. Он издал крик, призывая спасаться. Никогда им не завоевать эту землю. Потому что здесь живут колдуны и страшные шаманы, плюющиеся твердыми камнями и огромными глыбами. А с шаманами он драться не готов. Двенадцать огромных, волосатых чужаков помчались к своему убежищу. Вождь понял, что нужно срочно забрать детей и раненых и уходить, куда угодно. В лес или снова грузиться на плоты и продолжить поиски.
        - Уйдут ведь, - сказал Ануш и махнул рукой камнеметчикам, - давайте!
        Шесть огромных глыб полетели в кустарник. Десяток последних обезьянолюдей с четырьмя детьми бросились сквозь кусты наутек.
        - Эти не отступятся, - сказал квинт Луций, - спрятавшись в сельве, чудовища залижут раны и нарожают детей. Чтобы потом вернуться и отомстить.
        - Пожалуй, пора закончить эту битву, - сказала Мельта, собираясь догнать и уничтожить врага. Как она это сделала на острове. Но едва отошла за дерево, чтобы перевоплотиться в богиню ночи, как рядом появился бог войны, солнца и молний, Уицлопочтли и кинул на нее сердитый взгляд.
        - Йоуалтиситль, - недовольно обратился он к ней, - кто-то недавно обещал нам больше не вмешиваться в человеческие дела. И вдруг я опять вижу тебя, готовую вот-вот пострелять моими молниями и повоевать с остатками некогда могущественного дикого племени. Что скажешь, дорогая?
        «Дорогая теперь у тебя не я, а другая, - злобно подумала Мецтли, - вас всех очаровала Сиукоатль, богиня-змея земли. Что ты, старый пень, ко мне пристал?». Вслух же сказала другое.
        - Я наблюдала и пока никак не вмешивалась в побоище.
        - Но собиралась? - бог войны кинул на нее хитрый взгляд. - Для чего спряталась, чтобы снова стать богиней и вернуть могущество?
        - Неужели тебя, дорогой Уицлопочтли, устроит, когда сюда явятся чернобородые злодеи, перебьют наших людей и поселятся на этих землях? Мы же вроде договаривались довести начатое до конца?
        - До прихода чернобородых еще больше тысячи лет, с ними придет новый, молодой бог. И нам, старичью, придется уступить ему место. Это божественный закон вселенной, которому ты, моя дорогая, тоже должна подчиняться.
        - И что нам тогда делать? Перебраться на другой материк, чтобы нас там побили чужие боги?
        - Ты глупа, как большинство женщин, - высокомерно скривился Уицлопочтли, - нам придется уйти туда же, куда ушел Мешикатцль. Для этого нужно либо найти параллельную вселенную, либо создать свою собственную. А ты все пытаешься воевать на этом клочке суши. Не надоело?
        И, так как женщина молчала, бог войны продолжал: «Хочешь, я попрошу для тебя зеркало, которое Шиутекутли отдал богине земли? Мало того, прогоню ее, ибо у нее слишком большие запросы, она уже успела посетить его спальню, а заодно и мою тоже. Не люблю глупых женщин!».
        Зеркало Мецтли уже было не нужно. Анихион из храма Мешикатцля показывал будущее более подробно. Она хотела отказаться, но не успела. С удивлением Мецтли и Уицлопочтли наблюдали, как в дальних кустах, где пытались уйти от неизбежной гибели остатки племени шуна, раздался оглушительный треск, даже отсюда богам было видно, как высоко в воздух были подброшены беглецы, вождь Анх, Жэр с Крашем и с ними несколько женщин. Не падая, они зависли и превратились в прозрачные облачка, которые бесследно растворились в воздухе. Поле боя накрыла тишина.
        - Что за ерунда? - взъярился бог войны. - Кто посмел?
        - Может, это натворил пьяница Ометочтли? - усмехнулась женщина.
        - Сейчас я это выясню! - грозно сказал мужчина, однако предпринять ничего не успел.
        Рядом с ними появился симпатичный молодой человек в тунике до середины бедра, бронзовых доспехах и шлеме с высоким плюмажем.
        - А вот и я, - обратился он к Мецтли. - Решил сам прийти.
        - Арес? - удивилась та. - Но ты не можешь здесь оставаться!
        - Как ты посмел сюда явиться? - обвиняюще загремел Уицлопочтли. - Чужой бог, здесь нет ни твоих людей, ни жрецов, убирайся!
        - Ошибаешься, - с улыбкой ответил Арес, - здесь находится один из моих лучших воинов, Квинт Луций. А пришел я для того, чтобы помочь этой замечательной богине, которая обещала меня навестить, но я устал ждать.
        - Я приеду, - сказала Мецтли, - как только будет готов корабль. Надеюсь, ты подаришь мне еще лошадок, тех, что есть, слишком мало.
        - Мне и вправду у вас не комфортно, - признался Арес, глядя на искаженное гневом лицо бога войны, - я ухожу, но буду ждать. И не бойся Посейдона, он не причинит тебе вреда.
        С этими словами римский бог войны исчез. А женщина подумала, что зря он напомнил ей о владыке океанских вод. До сих пор она с ужасом вспоминала огромное, жуткое лицо глубоко под водой.
        - Этот Арес нарушил божественные законы вселенной! - заявил Уицлопочтли. - Его накажут!
        - За что? - весело отозвалась женщина. - По божественным законам любое божество без всякого разрешения хозяев имеет право находиться на чужой территории в течение трех дней. Может, позвать его обратно, пусть погостит у нас еще два дня?
        - Нечего звать! Он не имел права вмешиваться в наши дела!
        - Не имел права, если бы вмешательство привело к существенным изменениям. Неужели вы сомневаетесь, что эти несколько беглецов вскорости были бы уничтожены? Кстати, напомню, что Тусай с Зунгом не далее, как две недели назад, принесли вам в жертву целого оленя.
        Крыть Уицлопочтли было нечем, тем не менее, ситуация ему не понравилась. Чужой бог рядом с этой красавицей, его женщиной, кого бы этого не раздражало?
        Глава 27
        На поле боя, или, если точнее, поле избиения, воины Ануша убирали мертвых, чтобы позже устроить похоронную тризну. В убежище за кустами обнаружились последние обезьянолюди, изуродованные и поломанные ударом Ареса. Чуть дальше воины наткнулись на четырех лохматых детей, вполне себе живых и дрожащих от страха. Дети чужаков, два мальчика и две девочки, похожие на больших подростков, прятались за группой деревьев.
        - Что с ними делать? - спросил Квинт Луций, взявшись за рукоять гладиуса.
        - Не трогай их, - ответил Тусай, - позже спросим у духов, как с ними быть.
        - Правильно, они могут нам пригодиться, - одобрил решение жреца Ануш.
        - Вырастут и будет с ними огромная куча проблем, - ворчливо отозвался Зунг.
        Лохматых деток, каждый из которых силой не уступал взрослому человеку, забрали с собой, усадили на телегу и привезли в город Тлацкан.
        Вечером погибших воинов сожгли на костре, Тусай с Зунгом провели похоронный обряд, сотворив молитвы духам и принеся в жертву косулю богу царства мертвых Миклантекутли. Однако ответа от духов на вопрос, как поступить с детьми обезьянолюдей, они так и не дождались. Тусай, как и Ануш, выразил желание оставить их в городе и воспитать, как обычных человеческих детенышей. Зунг был против, считая, что от повзрослевших чудищ они получат множество проблем.
        - Представьте себе, - говорил он, - что у нас пропадет кто-то из городских жителей, потом еще один, и еще. А позже выяснится, что они были съедены этими любителями человечины.
        Те, кто его услышал, задумались. И принялись нехорошо поглядываь на мохнатых детенышей. Мнения разделились, но тут появилась Мельта.
        - Как нам быть с этими маленькими великанами? - обратился к ней Зунг, который не зная божественной сущности женщины, считал ее величайшим шаманом.
        - Подождите немного, - сказала она, после ужина я дам вам ответ.
        После чего удалилась в один из пустых домов и уселась в позу для размышлений. В руках она держала круглый анихион бога Мешикатцля. Некоторое время ничего не было видно, затем перед ее взором появились живые картины из будущего.
        Войско горожан в доспехах, напоминающих римские, туниках до середины бедра, кольчугах или панцирях, шлемах с высокими плюмажами, подпоясанные кожаными поясами, гнали к океанскому берегу белых бородачей. Откуда-то сбоку по бородачам выстрелила пушка, взорвавшееся ядро проделало в их рядах большой проход. С другой стороны на белых пришельцев навалились десятки обезьянолюдей, в таких же доспехах по римскому образцу, как и обычные воины. В воздухе мелькали мечи и палицы, по центру продвигались ровные ряды копейщиков. Белобородые не выдержали натиска, побежали к берегу, где их ждали шлюпки с большого парусника. Парусник открыл огонь, на берег полетели ядра, поражая одновременно своих и чужих. Возле шлюпок началась свалка, в которую врезались ряды обезьянолюдей, безжалостно истреблявшие белобородых огромными мечами. До богини луны донесся отчаянный вопль гибнувших испанцев, после чего картинка пропала.
        - Мне все ясно, - удовлетворенно пробормотала Мецтли, поднялась, потянулась и вышла из дома. Снаружи ее уже ждала целая делегация.
        - Ну, что, прибьем их? - нетерпеливо спросил Зунг.
        - Или оставим жить? - это Ануш.
        - Их дети ни в чем не виноваты, - сказала женщина, - и будут жить с нами в городе. Нужно обучить их нашему языку и письменности.
        - Но чего от них ждать? - Зунг не мог понять, зачем оставлять чудовищ в живых, пока они маленькие и не могут дать отпор.
        - Что вы им вложите в головы, то и получите, - сказала Мецтли, - будете относиться к ним со злом, получите в ответ зло. Будете добрыми, они вам ответят тем же. Духи показали мне, что эти монстры станут наравне с воинами города, не только нашего, но и других городов, защищать землю от плохих пришельцев из-за океана.
        Подумайте, кого назначить наставником и воспитателем для этих детей. У меня другие заботы. Скоро мы закончим готовить корабль, и я снова отправлюсь в дальние земли. Лошадей мало, надо привезти еще.
        Про бога Ареса она не рассказывать не стала, но и забыть его не могла. С той поры четверо маленьких чудовищ занимались в отдельном доме с несколькими учителями. Сначала женщины, Чилак с подругами, освоившие письмо, учили их языку. Детишки чужаков оказались понятливыми и вскоре уже могли выражать на языке горожан простые мысли. Тусай отвечал им на сложные вопросы. Детишки оказались любопытными, их интересовала жизнь в городе, кто стоит во главе племени и кто делает такие замечательные вещи, как мечи и щиты из твердого камня. Тусай сводил их в отдаленную часть города и показал огромные печи, где его ученики проводили очередную плавку. Открывшаяся картина потрясла мальчиков. Что касается девочек, те больше интересовались полотном, закупаемым у южан, одеждой и продуктами, в том числе маисом, который очень понравился всей четверке. Позже за них взялся Квинт Луций, стремившийся из любого мужчины сделать воина.
        - Не надейся победить меня на палках, - с первого занятия заявил Луцию Аш, самый здоровый из четверки, - я могу уделать любого мужчины в городе.
        - Что ж, бери палку, покажешь свою удаль, - ответил тот. Не прошло и минуты, Луций хитрым манером подбил ноги обезьяньего ребенка, тот свалился на спину и заорал, что с ним посупили не честно.
        - Когда ты будешь биться с врагом, тоже скажешь ему, что так не честно? - спросил Луций. И ведь дошло до всех четверых. С этого дня они занимались с римлянином каждый вечер, сначала тренировались на палках, затем на учебных деревянных мечах. Потом тренировки продолжились с тупыми копьями и легкими плетеными щитами. И всегда у римского воина находилось что-то новое, чего не знали эти четверо. Позже он привлек четверку к занятиям, когда идет в наступление ощетинившийся копьями строй. А после даже позволил покататься на лошадях. Луций обучал воинов специальным командам по быстрой смене диспозиции, когда огромная вооруженная толпа превращалась в единый организм. Маленькие обезьянолюди быстро учились, и спустя полтора года Луций признал, что научил их всему, что должен знать настоящий воин. Не обходилось и без проблем. Как-то Эм, напарник Аша, заявил встречной девочке, что скоро ее съест. Ута оказалась дочкой Саана, знатока южного языка. Саан подошел к Эму, когда тот собирался на занятия к Луцию и спросил его: - Эм, если тебя хочет съесть шураг (ягуар), что ты сделаешь?
        - Убью шурага, - ответил тот.
        - Если ты собрался съесть кого-то в городе, жители убьют тебя.
        Эм не собирался есть девочку, она ему понравилась, и он таким странным образом хотел привлечь ее внимание.
        - Не буду я ее есть, - пробурчал он, - она хорошая.
        - Вот и замечательно, - ответил Саан и поспешил домой, чтобы успокоить Кантль, свою женщину и мать Уты.
        В дальнейшем, по просьбе Ануша, Саан принялся учить четырех обезьянолюдей южному языку. Надо сказать, у них к языкам имелся определенный талант. Вскоре они запросто общались с южанами.
        Оба мальчика попросились к ученикам Тусая плавить твердый камень. Тусай поначалу включил их в отряд, который ходил в горы за рудой. Кроме того, приносили все необходимое для получения злой земли. Отряд был вооружен мечами и копьями, так что мог отбиться практически от любого врага или хищного животного. Большую телегу для руды тянули две лошади. У лошадей уже появилась прибавка, два жеребенка, которыми занимался Луций Квинт с помощниками. Тем не менее, Мельта торопила с окончанием подготовки корабля к дальнему плаванию. Лошадей должно быть больше, они должны стать основной тягловой силой.
        Один отряд отправили в дальнюю деревню, возле которой было болотце с нефтью.
        Агрегат по обработке нефти давно сделали и испытали, кузнецы изготовили первые образцы керосиновых ламп с прозрачными вставками из слюды. Наиболее важным делом Ануш считал изготовление огненных ядер с адской смесью из бензина и других компонентов. Все три вида ядер Мельта погрузила на корабль. Прикинув свободное пространство, она с удовольствием отметила, что сюда поместятся лошадок штук четырнадцать или пятнадцать. Вместе с сеном, мешками с овсом, кувшинами с водой и прочими необходимыми предметами. Почти что готовый корабль с поднятыми парусами выглядел величественно, в точности, как те, на которых полторы тысячи лет спустя приплывут чернобородые.
        «Зачем им вообще сюда добираться? - думала Мельта, любуясь красивыми обводами судна. - Может, поменять что-то там, на другом континенте, чтобы чернобородые разбойники у нас вообще не появились?». Мысль была интересной, однако богиня луны прекрасно отдавала себе отчет в том, насколько сложная эта задача. Потому что в результате вмешательства в результате все может получиться гораздо хуже. Появятся какие-нибудь чернобородые на железных кораблях и с более страшным оружием.
        «Нет уж, - решила Мецтли, - пусть все остается, как есть. В тяжелой борьбе наши народы выкуют себе крепкий дух и несгибаемую волю к победе».
        - Когда якорь поднимем, капитан? - поинтересовался тихо подошедший Цванг.
        - Капитаном у нас будешь ты, - ответила женщина, - вполне достоин!
        Моряк аж зарделся от похвалы.
        - Луций Квинт с нами не просится? - спросила она. Неудивительно, если римлянину захочется побывать на родине. Однако на этого воина у нее были другие планы. Лучшего военного вождя племени быстроногих и города Тлацкан найти было сложно.
        - Не просится, госпожа, - ответил Цванг.
        - Якорь поднимем завтра поутру, - решила она, - надеюсь, у вас все готово?
        - Остались мелочи, к утру корабль будет полностью готов. Два орудия установили, как вы и велели, одно на корме, другое на носу. Продукты погрузили. Вечером заберем ядра, останется залить в кувшины свежую воду.
        - Действуйте, капитан!
        Боги луны и ночи покинула пристань и вернулась в город. Она расположилась в доме, где обычно предавалась размышлениям. В руке у нее появился анихион бога Мешикатцля.
        - Покажи мне последующие дни на наших землях, - сказала она и добавила, подумав, - что здесь будет происходить в течение двух лунных месяцев.
        Кое-что она и сама могла увидеть, недаром власть ее и силы были связаны с луной. Но, к сожалению, далеко не все. В своих видения она, в основном, видела только хорошие события. Хороший урожай маиса на полях или рождение какого-нибудь наследника во дворце далекого города на юге. Ей хотелось знать, не будет ли во время ее отсутствия каких напастей и справятся ли с ними горожане? Камень уже показывал ей, какие города в недалеком будущем будут разрушены и поглощены буйной растительностью. В основном, из-за жестоких набегов соседей, которые уничтожали население городов, а оставшихся уводили в рабство или приносили в жертву. Пирамиды щедро омывались их кровью. Что, в конце концов, привело к вымиранию некоторых городов юга. Мецтли интересовал только один город, Шамбаль. С этим городом у них наладились неплохие отношения и бурно развивалась торговля. Взять хотя бы прекрасное тонкое полотно, без которого пришлось бы навешивать на мачту грубо вязанный парус. В видении, показанном камнем, женщина увидела валяющихся на улицах людей, некоторые брели вдоль домов с перекошенными лицами.
        - Что это значит? - брови ее поднялись в недоумении, однако вскоре она все поняла. В город пришла злая болезнь, тропическая лихорадка, от которой не было спасения. Кто ее занес, вернее, занесет? И на этот вопрос она получила ответ, когда увидела больного старика, миновавшего ворота города и бессильно опустившегося у стены одного из домов.
        - О бог Ицпапалотль! - воскликнула Мецтли, призывая бога здоровья. Она крайне редко прибегала к быстрому призыву, это считалось нежелательным нарущением покоя. Наконец, перед женщиной замахала красочными крыльями огромная бабочка, на красивом человеческом лице которой отразилось недовольство. Она опустилась на пол и огляделась вокруг.
        - Фи! Что я вижу? Грязный и пыльный храм беглого бога Мешикатцля? Что ты здесь делаешь, и зачем я тебе понадобился?
        - Через пять дней в город Шамбаль придет человек, старик, больной смертельной лихорадкой, - сказала Мецтли, - сделай доброе дело, предупреди об этом правителя города, Великого змея Тайцтлана. Все, что нужно, это не пускать старика в город.
        - Ты отозвала меня из-за какого-то старика! - недовольно фыркнул Ицпапалотль. - Между прочим, мне пришлось покинуть Мишкоатля и его друзей. Придется долго объяснять и оправдываться, что богиня луны и ночи оторвала меня от чудесной компании и вкуснейшего пульке. Они обязательно обидятся и будут долго на меня дуться!
        - Если этого не сделать, город вымрет. Мне больше не к кому обратиться, дорогой бог здоровья.
        Тот скривил лицо и легонько взмахнул тонкими крыльями, подняв с пола тучу пыли.
        - Ладно, - сказал он, снова окинув помещение недовольным взглядом, - хоть бы убралась здесь, что ли!
        И исчез. Мецтли не подозревала, что призванный ей Ицпапалотль только недавно был в гостях Уицлопочтли, от которого наслышалась немало нареканий в ее адрес. Бог войны обвинял ее во всех грехах, мол, старших не слушает (хотя, неизвестно, кто из них старший), нарушает вселенские законы равновесия, и вообще ни в чем нельзя ей потакать. То же самое он услышал от своего приятеля, Мишкоатля, мать которого, богиня земли, Сиукоатль также была недовольна действиями Мецтли.
        - Не дождешься! - прошипел бог здоровья, возвращаясь к теплой компании.
        - Ты что-то сказал, дружище? - спросил Мишкоатль. - И кто тебя утащил прямо из-за стола?
        Бог здоровья издал тяжелый вздох. Ему предстояло перед друзьями долго извиняться. О южном городе Шамбаль он, разумеется, тут же забыл.
        Глава 28
        Почти весь город собрался у пристани, чтобы проводить новый корабль в дальний путь. Мельта стояла у штурвала и счастливо улыбалась, в предвкушении приятного путешествия. Народ размахивал руками, восторгаясь красивым кораблем и желая путникам успешного возвращения. По сравнению с предыдущим, кораблик казался самим совершенством. Две бронзовые пушки располагались на носу и корме, матросы, те, кто не был занят, столпились вдоль борта, размахивая руками и выкрикива прощальные слова. Мельта даже не могла представить, какое приключение ждет ее на обратном пути. Камень анихион показать ничего не смог, потому что Теотихуакан, или «место, где живут боги», не поддавалось обнаружению даже столь могучим артефактом, созданным ушедшим богом Мешикатцлем.
        Путешествие началось и проходило при удивительном спокойствии океана. Постоянно дул попутный ветерок, и только один раз Мельта направила судно к небольшому острову, остановившись в удобной лагуне на время шторма. Набрали свежей воды в роднике и отправились дальше. Если бы богиня луны внимательно всмотрелась в глубину, заметила бы огромное лицо Посейдона, следившего за кораблем.
        После длительного пути, наконец, пристали к знакомым берегам. Их уже встречал Арес во всем блеске римского легионера. Вдалеке виднелась шикарная вилла, которой в прошлый раз здесь не было.
        - Это для тебя, дорогая, - сказал бог войны, встречая женщину на суше. Корабль на сей раз снабдили пирогой, раза в два больше предыдущей. Так что, можно было на ней перевезти не одну, а двух лошадей. Пастухи пригнали к берегу пятнадцать лошадок, а также два больших воза с сеном и провиантом. В качестве подарка прибывшим Арес распорядился подвезти десять кувшинов с качественным вином.
        - Пусть твои люди грузят все на судно, - сказал он, - затем рабы отведут их в казармы, где все готово для встречи гостей. А мы с тобой уединимся на новой вилле, это моя гордость, я хочу, чтобы ты ее осмотрела. Особенно спальню, - с доброй улыбкой добавил Арес. Вилла оказалась потрясающей. Мраморные колонны и полы, купальня, куда слуги в бочонках подвозили воду и роскошное ложе в спальне, на котором могли бы уместиться не менее пяти человек.
        Заметив восторг женщины, Арес сказал: - Я никому ее не показывал, кроме тебя, дорогая. В дальнейшем хочу сделать виллу невидимой, иначе богатые римляне примутся возводить себе подобные, либо еще более шикарные загородные постройки. Эта станет первой и единственной в Риме.
        Арес не открыл настоящей подоплеки своего желания скрыть замечательную виллу, похожую на небольшой загородный дворец. Сегодня к нему заглянул проезжавший мимо со своими слугами богач, приближенный к властным кругам Рима, Марк Корнелий Септим. Увидев рядом с Аресом, который скрывал от людей свою божественную сущность, прекрасную женщину и поинтересовавшись, кто она такая, поучил ответ: «Наложница».
        - Уступи ее мне, продай! - воскликнул богач, пораженный красотой Мельты.
        - Пока не могу, - ответил Арес, - приходи завтра, если она согласится, заберешь.
        На следующий день никто, в том числе богатый Марк, не смог отыскать эту виллу. Марк Септим был крайне поражен, застав на ее месте, заросший сорняками, большой пустырь, без малейших следов строения.
        «Боги надо мной посмеялись!» - подумал он, что было недалеко от истины и отправился своей дорогой.
        Три дня, пролетели, как три часа, матросы прекрасно отдохнули, тем более, прислуживали им в казармах молодые рабыни. Мецтли чувствовала себя отдохнувшей и полной новых впечатлений, разве что, не удалось, как следует, выспаться. Она решила, что отоспится на обратной дороге.
        - Когда тебя теперь ждать? - спросил Арес на прощание.
        - Когда закончатся мои дела, - ответила женщина.
        - Знаю я твои дела, - усмехнулся тот, - им нет конца, и они оставляют на полях груды мертвых тел.
        Она пожала плечами.
        - Приходится кое-кому давать отпор.
        Лошади были погружены, корабль под завязку забит провиантом, пора было отплывать. Ей хотелось спать, но прежде, чем уснуть, качаясь в гамаке, Мельта достала анихион. И увидела мертвый город Шамбаль. Вымерли не все, немногие оставшиеся потерянно бродили среди улиц, заваленных трупами.
        - Почему бог здоровья не выполнил обещанного? - нахмурилась Мецтли. Камень показал ей бога здоровья во время веселого застолья с друзьями и богом Мишкоатлем. Судя по всему, он так и не протрезвел.
        - Самбрах! - вырвалось у Мецтли грязное ругательство. - Ицпапалотль такой же грязный пьяница, как Ометочтли!
        Но сделать она уже ничего не могла. Миктлантекутли, властелин подземного царства теней, назад мертвецов никогда и никому не отдавал. И упрашивать было бесполезно.
        - Что ж, - пробормотала женщина, - на юге остались еще несколько городов, Ишкун, Йашха, Кабах, Калакмуль. Придется налаживать с ними торговые связи.
        Осталось дождаться окончания путешествия и возвращения к родным берегам.
        Примерно в это же время, в глубине сельвы, в обители богов, которая носила название Теотихуакан, во дворце Кецалькоатля-Эхекатля, великого пернатого змея, бога воздуха, ветров и дождей, имеющего власть над солнцем и луной, по личному приглашению властителя, явился бог-творец тринадцати небес и девяти подземных миров, Астачль и его верная подруга, богиня неизмеримых пространств Уаканцль.
        - Великий владыка, - едва появившись в покоях Кецалькоатля, принялась жаловаться Уаканцль. - Одна из богинь нашего мира раскачивает вселенную, меняя течение времен и последовательность событий.
        - Кто посмел нарушать божественные законы вселенной? - нахмурился тот.
        - Это Мецтли, богиня луны и ночи, она меняет историю, будущее нашего континента в опасности!
        Великий пернатый змей не любил разборок между богами и никогда не принимал в них участия. Он считал, что любые изменения вселенной только на пользу. Однако к мнению Уаканцль, весьма могущественной богини, присоединился ее приятель, бог-творец Астачль.
        - Владыка, - сказал он, - может случиться, что в результате непродуманных действий Йоуалтиситль, нам, богам, не останется места на земле. Тогда придется всем уходить, или по следам исчезнувшего из этой вселенной Мешикатцля, или заняться созданием нового места для проживания.
        Это было серьезное обвинение, строить новые миры большинство богов не любило. Это была долгая и тяжелая работа.
        - Где сейчас Мецтли? - грозно вопросил владыка, поднялся с ложа и позвонил в серебряный колокольчик.
        - Позови мне брата, - приказал он вошедшему слуге. Тотчас явился вечно сердитый Тескатлипока.
        - Дай посмотреть в твое зеркало, - протянул руку Кецалькоатль. Получив всевидящее зеркало, на порядок могущественнее, чем золотой круг Шиутекутли, ибо оно могло показывать не только этот мир, но и любые другие, по выбору, владыка пожелал увидеть богиню луны. Та мирно спала в гамаке в кают-компании, среди отдыхающих от вахты моряков.
        - А ничего, симпатичная, - признал Кецалькоатль, - жаль такую отправлять на дно!
        - Боги не умирают, - в один голос возразили Уаканцль и Астачль.
        - Не умирают, - подтвердил Тескатлипока, - погибнет только команда корабля. В таком случае, - решил владыка, - если мы соединим наше могущество и обрушим его на кораблик, скорлупка пойдет ко дну, а Мецтли, без сомнения, выберется. Вы готовы?
        Гости согласно кивнули, к ним присоединился брат Цецалькоатля, вечно хмурый Тескатлипока. - На счет «три»! - объявил владыка. - Раз, два, три!
        Он успел увидеть в зеркале зарождающийся гигантский водяной столб, после чего вернул его брату со словами: «Можете быть спокойны, скорлупка отправится на дно. Что касается Мецтли, ее судьба меня не интересует, хотя, как женщина, она безусловно хороша», - добавил он.
        Никто из четырех богов, объединивших свои силы, не мог предвидеть дальнейших событий. Удовлетворенные гости покинули дворец владыки, брат удалился в свои покои, а сам хозяин дворца занялся тем, к чему привык за последние столетия, а именно, погрузился в сладкий сон.
        Около семисотого года Нашей Эры одинокий драккар викингов попал в жестокий шторм и был унесен в открытое море, хотя морские разбойники старались далеко не отплывать от родных берегов. После неудачного похода в Халса-фьорд, когда в деревне Сурнадал, которую они наметили для грабежа, воинов оказалось в два раза больше, чем вся команда драккара, а это, по местным меркам, пятьдесят здоровых мужчин, пришлось срочно возвращаться на корабль и в спешке отплывать. При этом потеряли почти половину отряда, осталось тридцать человек. Остальных побили лучники конунга. А теперь к прочим неприятностям добавился неожиданно налетевший шторм, занесший драккар неизвестно, куда.
        Рагнар, главный в команде, сидел на своем месте, хмурый и недовольный.
        - Как бы нам ни угодить в чертоги Одина, что собирает погибших воинов на Рагнарек, на последнюю битву богов с великанами, - пробормотал он.
        - Скорее нас заберет к себе Фрейя, - отвечал ему Ульф, услышавший предводителя, - Одину утопленники не нужны, ему требуются только те, кто погиб с мечом в руках на поле боя.
        У Рагнара имелся примитивный компас, который сделал ему кузнец, мастер Ньорд. Но что толку от бешено вращающегося кусочка магнитного железа, когда волны кидают их в разные стороны, вздымают вверх и снова обрушивают в бездну, стремясь навсегда поглотить драккар вместе с отчаявшимися людьми. Хорошо хоть парус успели убрать, иначе на мачте давно болтались бы одни клочки.
        - Сходили за добычей, - бормотал Рагнар, кляня себя последними словами. Видно, вовремя не принесли богам жертву, либо жреца Магнуса в достаточной степени не одарили. Да что толку теперь об этом думать? Надеяться надо на милость богов! Надежда постепенно таяла. Не дождутся домой их жены! Любимая Рангрид не дождется! Неожиданно Фроде, сидевший на носу, указал куда-то вперед. Все сразу уставились в ту сторону.
        - Вот и все, - пробормотал Рагнар, - теперь у нас только одна дорога, к Фрейе.
        То, что возникло неподалеку, не поддавалось никакому разумению. Сколько викинги ни ходили по морям, подобного не встречали. Из воды возник огромный крутящийся столб, поднявшийся до самых небес. Столб издавал устрашающий, тяжелый гул.
        Этот столб, вместивший в себя силу нескольких богов и пронзивший ткань времени на сотни лет, заметил Посейдон, который всю обратную дорогу внимательно следил за кораблем Мельты. Одним движением рук он размазал концентрированную энергию водяного столба в пространстве и удовлетворенно хмыкнул. Что из этого вышло, наблюдали несчастные викинги. Неожиданно водяной столб превратился в плотный туман, принявший плоскую, округлую форму.
        - Зеркало Фрейи! - в ужасе воскликнул Хелге, впервые вышедший в море и самый молодой в команде. Ему никто не ответил, потому что драккар вошел в округлое, белесое облако. Туман остался позади и быстро рассеялся, люди неверяще огляделись. Буря закончилась, был полный штиль.
        - Это что, мы уже в чертогах Фрейи? - растерянно спросил Фроде.
        - Мы спаслись, хвала Одину! - сказал Рагнар и тут же замолчал, заметив впереди по курсу неизвестное судно, парус его обвис, корабль стоял без движения. Люди на борту чужака с любопытством уставились на драккар.
        - Боги послали нам добычу! - крикнул Рагнар, вскочив со своего места, - Вперед, братья, на абордаж! Лучники, стреляйте!
        Мужчины схватились за весла и принялись яростно грести. Они были уверены, из-за полного отсутствия весел на борту, чужой торговый кораблик от них не уйдет. С драккара взлетели два десятка стрел, поразив несколько человек. На чужом корабле поднялись укрепленные на бортах щиты. Однако Рагнар знал, что это им не поможет. Они пойдут на абордаж, он взъярится, выпустив из глубины души зверя и превратившись в берсерка. Даже в одиночку он сможет перебить этих торговцев.
        Цванг прекрасно понимал, что преимущество римского строя, с несокрушимыми рядами копейщиков и хитрыми перестроениями, не поможет им в схватке на палубе, когда каждый будет сам за себя. Четверо моряков были убиты, причем стрелами с наконечниками из такого же твердого камня, какими были вооружены воины города. Чужаки были одеты разнообразно, некоторые в железных шлемах, другие в кожаных шапках с нашитыми железными пластинами. Остальные в кожаных куртках и кольчугах или панцирях, кто во что горазд. Эти люди походили на разбойников с большой дороги. Тем не менее, мечи и булавы у них были из железа, или твердого камня, как говорили горожане. Корабль с вырезанной из дерева головой дракона быстро приближался. «Перепрыгнут к нам, придется туго!» - подумал Цванг, приказав зарядить носовое орудие. Зарядили наспех обычным ядром, подвернувшимся под руку. Как умели, навели трубу на чужой корабль, весла которого пенили воду. До чужих осталось не более пятидесяти шагов.
        - Стреляй! - скомандовал Цванг. Пушка грохнула, предотвратив второй прилет стрел, прри звуке выстрела лучники растерялись. Скульптура дракона на носу отвалилась. Ядро ударило в дракона и отлетело в воду. Викинги яростно закричали. Рагнар гордился носовой фигурой, которая подчеркивала высокий статус владельца корабля.
        - Заряжай! - крикнул Цванг, в то время, как матросы подняли луки и выпустили в викингов десяток стрел. Попасть удалось только в одного из противников, викинги вовремя подняли круглые шиты. В следующий момент корабли с громким громким треском столкнулись. Готовясь встретить врага, матросы встали на палубе с поднятыми мечами.
        Рагнар, Ульф и Фроде, бросили на борт противника крючья с привязанными канатами, которые не позволят кораблям отойти друг от друга.
        Орудие зарядить не успели, фугасное ядро осталось лежать на палубе, все бросились к борту, чтобы отбить абордаж. На палубу перепрыгнул первый десяток разбойников. Рагнар держал в одной руке меч, в другой щит, готовясь превратиться в несокрушимого зверя. В этот момент на палубу поднялась Мельта. Она встала возле штурвала, у которого сейчас никого не было, и окинула взглядом ряды защитников и нападающих, готовых броситься друг на друга.
        - Откуда их принесло? - тихо произнесла она. - Мне таких показывал анихион, но это не римляне, скорее они похожи на разбойников, которые станут бороздить моря через сотни лет.
        Рагнар, готовый издать звериный рык, увидел ее, в обтягивающем платье до середины бедер, одну руку положившую на штурвал. И с усмешкой смотревшую на него. Мецтли сразу угадала вождя в этом крепком, низкорослом мужчине.
        - Она моя! - крикнул он своим викингам. - Я буду первым!
        Он услышал в трюме ржание. «Ого, здесь неплохая добыча, лошадки на городском рынке стоят немалых денег!». - Вперед, побьем торговцев! - скомандовал он, намереваясь броситься в гущу свалки, но остался на месте, как и его сподвижники. Потому что Мецтли отдала чужакам приказ не двигаться. Они этот приказ, конечно, не услышали, но почувствовали в полной мере, не в состоянии пошевелить ни одним членом.
        «У врага на корабле могущественный колдун!» - подумал Рагнар, решив дождаться момента, когда колдун снимет заклятье и можно будет его убить. Люди его растерялись. У них также возникла мысль о колдовстве. Но никто из них прежде с настоящим колдовством не сталкивался, они не знали, чего ждать дальше, и что с ними будет.
        «Нам конец!» - внимание Хелге также привлекла своей необычной одеждой и утонченной красотой, женщина возле штурвала. Каждого, кто оказался на палубе, посетили примерно такие же мысли. Остальные двадцать викингов остались на своем корабле, возле близкого и желанного борта, не в силах на него перебраться. Они не понимали, что происходит. Как и во время разыгравшейся бури, они готовы были отправиться к Фрейе или Одину и покорно ждали конца.
        - Вяжите их и закройте в трюме, - приказала Мельта.
        Глава 29
        Цванг хотел поджечь фитиль пушки, когда до него дошло, что враг не нападает, а замер в нелепых позах. Вождь нападающих замахнулся мечом, но меч так и не опустился на голову защитника, выставившего перед собой копье. Защитник также собрался ткнуть Рагнара копьем, но вовремя остановился, услышав голос Мельты. Лучники врага приготовились стрелять, но тоже замерли с натянутыми тетивами.
        - Что задумались? - рявкнул Цванг своим морякам. - Наша шаман их заколдовала, вяжите им руки и тащите в трюм. Там есть свободное место, вещи уберете в основное помещение, а дверь за ниими закроете на задвижку.
        И сразу поднялась суета. Моряки оставили оружие и бросились к застывшим врагам. Вскоре собственная палуба и палуба драккара были очищены от неприятеля.
        - И долго они… проспят, госпожа? - поинтересовался Цванг у Мельты.
        - До нашего возвращения домой, - ответила та, - не хватало нам проблем с их кормежкой и охраной.
        - Вы сохраните им жизнь? - удивился матрос Саун.
        - Они нам еще пригодятся.
        - Они не помрут за оставшиеся дни?
        - Не беспокойтесь о морских разбойниках, - ухмыльнулась женщина, - я попрошу духов, чтобы они позаботились об их здоровье. Кстати, отправь людей на чужой корабль, пусть следует за нами. Уходили на одном корабле, вернемся с двумя.
        Моряки завопили в восторге. Они фактически захватили чужой корабль!
        Мельта задумчиво стояла у штурвала, пытаясь понять, откуда взялся этот корабль. Она видела такие через анихион, но те корабли ходили по морям в далеком будущем. В конце концов, женщина пришла к выводу, что подобное могло произойти не иначе, как в результате вмешательства богов, и не одного, а нескольких, весьма могущественных. Она решила поговорить позже с Уицлопочтли, может быть он что-то знает. Кроме того, не помешает высказать свои претензии богу здоровья, который обещал предупредить владыку Шамбаля об опасности, но не выполнил обещания. Но сначала необходимо вернуться домой. Мало ли какие неприятности могут ждать их в пути?
        - Тебе будет задание, - обратилась Мельта к Саану, - эти разбойники моря разговаривают на своем языке. Ты у нас будешь основным толмачом.
        - Госпожа, но как я смогу освоить язык врагов, если они будут спать до нашего возвращения?
        - Не беспокойся, Саан. У меня есть для этого надежные заклинания, ты ведь знаешь, что я в своей деревне была великим шаманом. Ты даже ничего не почувствуешь, но к тому моменту, когда мы доберемся до земли и эти разбойники проснутся, ты сможешь с ними свободно общаться.
        - Хорошо, госпожа, - толмач низко поклонился.
        - Можешь быть свободен, - сказала Мецтли. Она сделала все, что должна, теперь ей просто хотелось спать. Она не видела, что из-под воды за ними следит Посейдон. Он уже собирался вмешаться, переживая за подопечных, о чем его просил Арес, но не успел и теперь с ухмылкой наблюдал, как морячки тащат неудачливых захватчиков в отведенное им место.
        Устроившись в гамаке и мгновенно провалившись в сон, Мецтли неожиданно получила маленькую подсказку к недавнему происшествию. Во сне она оказалась в незнакомом просторном помещении, несомненно, принадлежавшем шикарному дворцу. Стол бы уставлен яствами, фруктами и сладостями, а также кувшинами с пульке. За столом она увидела бога, в котором признала пернатого змея, Кецалькоатля, рядом с которым расположился брат, хмурый и недовольный бог Тескатлипока.
        - А ты что здесь забыла? - Пернатый змей вдруг повернулся к ней. - Твоя скорлупка давно должна быть на дне. Ты спаслась, Йоуалтиситль, если явилась ко мне во дворец Тертихуакана?
        Видение исчезло, оставив богине любопытную информацию, которую ей предстояло обдумать на следующее утро. Сон восстановил силы, а заодно принес новые сюжеты. Недаром считается, что во сне мозг может решать сложные задачи. Богиня поняла, что слишком рано взялась вводить в Тлацкане металлические деньги, люди к подобному новшеству не готовы. Сначала надо вырастить богатых купцов, которым будет удобнее пользоваться маленькими кусочками железа и золота, а не возить с собой для обмена мешки с какао-бобами.
        Следующий сон показал, сколь неудобна игра тлачтли с каучуковым мячом, распространенная на юге континента. Мецтли всерьез собиралась устраивать у себя в городе такие игры. Во сне она увидела и ощутила, сколь тяжелым оказался мяч, и как болезненно отбивать его спиной, плечами и ногами. Большинство игроков после тлачтли были покрыты синяками, а порой даже страдали вывихами и переломами.
        «Неплохо бы сделать мяч пустым внутри, он стал бы намного легче, - подумала она, - а также поменять правила, гораздо удобнее перекидывать его руками и отбивать головой». Богиня луны в своих мыслях предвосхитила идеи волейбола и баскетбола, однако решила заняться переформатированием популярной игры позже. Сначала следовало вернуться к родным берегам.

* * *
        В то же самое время, жизнь в Тлацкане била ключом. Отряды торговцев регулярно отправлялись в долину, где на берегу моря обменивались товарами с купцами из Тлаука. Квинт Луций первым обратил внимание, что торговцы с юга перестали приезжать.
        - Что-то у них случилось, уж не враги ли захватили Шамбаль? - обратился он к Тусаю. - Может, отправим малое войско, в двести воинов, поможем соседям?
        - Отправлять никого не нужно, - ответил Тусай, который переживал, что у южан закуплено слишком мало тонкого полотна для парусов и одежды. Женщины из-за отрезов южной ткани едва не передрались, тем более, Зунг придумал состав, которым покрасил эти отрезы в разный цвет. Крикунья Чилак обещала ему повыдирать все волосы на голове, если он не устроит ей кусок материи красного цвета.
        - Мой мужчина в опасном походе на корабле, в чужих водах! - кричала она. - А ты не можешь выделить мне ткань на юбку!
        Пришлось обещать, хотя на всех женщин полотна не хватило, так что Тусай сильно рисковал не только волосами, но и кое-чем еще.
        - В Шамбале беда, Зунг принес духам обильную жертву, они сообщили, что город поражен лихорадкой и почти весь вымер.
        - Может, предложить торговлю другими городам?
        - А там война, жрецы требуют жертв, и неизвестно, какие города уцелеют, а от каких в густой сельве останутся одни развалины.
        - Неужели богам нужно так много жертв? - нахмурился Квинт Луций.
        - Это лучше вслух не обсуждать, - ответил Тусай, - боги обидчивы и могут наслать болезни или еще какие неприятности.
        - Мы обойдемся пока без южан, - сказал подошедший к ним Ануш.
        - Как дела с выплавкой крепкого камня? - обратился он к Тусаю.
        - Все замечательно, - ответил тот, - пробуем отливать тонкостенные нагрудники.
        - Вернется Мельта, я поспрашиваю ее о новых интересных идеях, - сказал Ануш, - помощники так и рвутся заняться новыми экспериментами. Боюсь, как бы однажды весь город не разнесли.
        - За работами со злой землей я постоянно слежу и все контролирую, - ответил Тусай, - так что, об этом можешь не волноваться.
        - Гаст, утверждает, что записал на бумаге все новинки, начиная от плавки твердых камней и заканчивая камнеметами.
        - Кстати, я узнал, что бумагу в южных городах выделывают, только ее мало и она дорогая. К тому же сейчас южанам не до торговли.
        - Вовремя мы озаботились получением бумаги, но пришлось повозиться.
        - А устройство корабля? А трубы с ядрами, земляное масло и лампы для освещения?
        - Все Гаст записал, молодец, - похвалил Ануш, - надеюсь, скоро узнаем у Мельты что-нибудь новенькое.
        - Хорошо быть великим шаманом, - вздохнул Тусай, - спросил богов, они тут же тебе ответили.
        - Богам известно прошлое и будущее, - подтвердил Квинт Луций, - я с интересом посмотрю, что вы с Мельтой еще придумаете. А пока пойду к лошадкам, поинтересуюсь, как у них дела.
        Лошади оказались накормлены и ухожены, ученики Луция тщательно за ними следили. Неподалеку по дорожкам скакали верхом два подростка. «Молодцы!» - мысленно похвалил их римлянин.
        Ануш вернулся к своим женщинам, с которыми, загруженный делами, виделся редко.
        - Сегодня мы тебя никуда не отпустим, - заявила Антия.
        - Особенно ночью, - подхватила Сауша.
        За ужином Ануш думал о том, что последнее время Мельта не особенно баловала его техническими новинками, отговариваясь ничего не значащими обещаниями. Из многочисленных картинок, которые она успела ему показать, особенно запомнились две.
        На одной картинке был виден высокий мужчина, который работал на странном устройстве, легко резавшем деревянный кругляк. Под конец из кругляка получился фигурный посох, что привело Ануша в восторг.
        - Кто этот человек? - спросил он.
        - Большой вождь, который, как и ты, обожает новинки. Но то, что ты увидел, произойдет в далекой холодной стране не сейчас, а через сотни поколений.
        Так Ануш ознакомился с простейшим токарным станком по дереву, на котором работал его царское величество Петр Первый.
        - Я показала тебе это устройство, потому что без его помощи могучие силы природы не подчинить, - сказала она тогда. Не пояснив, что имеет ввиду силу пара. Ануш не знал, что вскоре после этого у Мецтли произошел серьезнейший разговор с Уицлопочтли по поводу нарушения божественного равновесия вселенной. Потому в дальнейшем она решила быть осторожнее в разработке новинок. Слишком велик оказался бы технологический скачок, более чем, в полторы тысячи лет. За такое боги могли стереть ее в порошок и уничтожить все плоды трудов. Но уж очень хотелось богине луны, чтобы потомки ее подопечного встретили бледных бородачей на парусных каравеллах не только пушками и порохом, но пароходами и железными дорогами. Почему бы нет? Лес и нефть есть, продукты крекинга получены, токарный станок молодым и активным подросткам изготовить по силам, по первости можно крутить вал шпинделя, приспособив для этого лошадок или изготовив водяное колесо на реке, впрочем, такой вариант ей нравился меньше. Где город, а где река? Одно она понимала, спешить в столь серьезном деле нельзя. Спешка может привести к краху всей затеи.
        Глава 30
        И снова город собрался на пристани встречать путешественников. Неожиданно из трюма стали выбираться заспанные, недовольные и совершенно незнакомые лица. Первым шагал Рагнар, хмуро поглядывая на встречающих, за ним Ульф, Фроде, молодой Хелге и все остальные.
        - Это кто такие? - удивлялся народ. У незнакомцев были связаны руки. Неверной походкой, как будто после принятого пульке, они сходили на берег.
        Ануш обнялся с Цвангом и поклонился Мельте. Подошли остальные матросы, Саун, Артль и другие. Каждому не терпелось рассказать о путешествии.
        - Морских разбойников заприте в пустом доме, - сказал Цванг. - Если бы не госпожа шаман, неизвестно, вернулись бы мы домой.
        Ануш отдал воинам распоряжение, викингов увели.
        - Женщины готовят обед и разливают по кувшинам пульке, - обратился к собравшимся Тусай, - устроим в городе застолье в честь возвращения наших славных моряков!
        Толпа ответила радостными криками. Не так часто случались праздники.
        На следующий день Квинт Луций вместе с Сааном, толмачом разных языков, встретился на площадке, где обычно проходили тренировки воинов, с тремя чужаками, которых привели к нему по приказу Ануша. Рагнар, Ульф и Фроде не ждали от захвативших их людей ничего хорошего. Они пленников, как правило, убивали, если за тех не вносился выкуп. Но где его теперь взять, этот выкуп? Каким-то десятым чувством, Рагнар осознал, что драккар закинуло не только в неизведанные дали, но и в непростой, волшебный мир. Он не в состоянии был понять и принять возможность перемещения во времени, в далекое прошлое. Когда им развязали руки и трое викингов встали напротив римлянина и горожанина Оссы, Рагнар уже прикидывал, как он разделается с этими двумя, затем они освободят земляков и сбегут из города. Ему казалось, что здесь их ждет неизбежная смерть. Неожиданно Осса заговорил на языке викингов, хотя и с немалыми огрехами, так что понять было непросто.
        - Вы знаете, куда попали?
        Рагнар пожал плечами. Откуда они могли это знать? Земля была незнакома, леса труднопроходимы. Город странный, с каменными одно и двухэтажными домами. Вдалеке, в дальней части города, поднимались странные дымы, словно некие великаны топили печи.
        - Вы будете учить наш язык, чтобы мы могли свободно общаться, - продолжал Осса, - я толмач и не могу все время быть рядом.
        - Зачем мы здесь? - угрюмо поинтересовался Ульф.
        - Вернуться на родину вы не сможете, боги закрыли обратный путь. Мы предлагаем вам поселиться в нашем городи и стать нашими воинами. Перед вами военный вождь Квинт Луций. Он хотел бы посмотреть, на что вы способны.
        - Дайте мне меч и я покажу этому человеку свои возможности, - ответил Рагнар.
        - Вы получите учебные, деревянные мечи, - ответил Осса, - нам не нужна ваша кровь.
        Вооружившись тупой деревяшкой, Рагнар напал первым, желая сразу взять верх. Однако он не представлял выучки, которой славились римские когорты. Луций умел сражаться не только на мечах, копьями, булавами и даже обычными палками, которыми римляне любили охаживать нерадивых воинов и слуг. Он мог бороться и без оружия, зная немало нечестных приемчиков. Его сотник, Марк Аврелий, был фанатом борьбы без оружия, обучая тому же подчиненных. Разумеется, не во вред основным строевым занятиям. Так что, деревянный меч Рагнара, не найдя препятствия, просвистел в воздухе, затем отбитый мощным ударом, улетел прочь, а меч оппонента хорошенько приложил бравого викинга по спине. Надо отдать тому должное, Рагнар не позволил взять верх ярости, вождь морских разбойников признал свое поражение.
        - Сейчас вас отведут на обед, позже Квинт Луций займется с вами тренировками, - сказал Осса.
        - А остальные мои воины, что с ними будет?
        - Пойдете все вместе, - сказал Осса. Действительно, вскоре привели команду драккара и под охраной нескольких воинов повели на площадь у городской стены, где был установлены деревянные столы. Пиршество уже закончилось. У большого котла суетились женщины, раскладывая еду по глиняным мискам. За столом викинги увидели четырех то ли взрослых особей, то ли детей переростков, похожих на человеческие пародии. Обросшие, с торчащими из рта клыками, мощными руками и ногами, в набедренных кожаных повязках, двое мужского пола и две женщины, а скорее, девочки, производили устрашающее впечатление. Рагнару стало вдруг ясно, что эта четверка малолетних, обросших шерстью, великанов, быстро расправилась бы с остатками их команды без всякого оружия. Кто же это такие? Вождь викингов решил, что город очень не прост, кроме людей здесь обитают демоны, а также либо кто-то из богов, либо могущественных духов. Ему вспомнилось, как во время абордажа неизвестная сила превратила их всех в неподвижные статуи. Вождь мысленно отложил планы побега или бунта, в дальний угол сознания. Сначала надо освоиться и посмотреть, что будет
дальше. Может быть, жизнь в этом странном городе среди диких лесов, не так уж плоха?
        Накормили их тушеными овощами с мясом. Только приступив к обеду, викинги поняли, как они проголодались. Однако порции оказались небольшими, Осса, устроившийся здесь же, за столом, объяснил, что много есть им нельзя. Мол, отвыкли от пищи.
        Квинт Луций, в отличие от морских разбойников, в еде себе не отказывал. Единственное, что ему не нравилось, это деревянный стол и табуретки. На родине народ предпочитал во время принятия пищи возлежать на полу, подстелив мягкие шерстяные коврики. До сих пор он никак не мог привыкнуть сидеть за столом, хотя признавал, что это тоже может быть, по своему, удобно. Четверка мохнатых переростков покинула обеденный стол, при этом Рагнар почувствовал некоторое облегчение. Все таки, было у него опасение, что силачи-великаны нападут и сделают из его команды мелкий фарш.
        - Сейчас у вас будет небольшой отдых, затем, как я уже сказал, тренировки, - объявил Осса. Викинги отправились вместе с Луцием и толмачом, Ануш подсел к Мельте.
        - Ты обещала многое рассказать и показать, - сказал он.
        - Кое-что покажу, но не все сразу, - ответила женщина, - путь познания долог и непрост. Хватит ли у вас терпения?
        - Посмотри на учеников Тусая, - ответил Ануш, - они рвутся к знаниям. Все новое настолько необычно, что мы готовы отдать за него даже саму жизнь.
        - Жизнь отдавать не нужно, - серьезно ответила женщина, - но мне надо кое-что с тобой обсудить.
        Она рассказала ему про гнев богов и что они могли утонуть.
        - Боги теперь стали следить за мной и за вами, - сказала она, - поэтому у меня есть план.
        План заключался в строительстве большого здания неподалеку от металлургических печей. Окон там не будет, освещаться помещение станет с помощью керосиновых ламп. За производство стекла Мельта пока не бралась, слишком много было других задач. На все не хватало ни людей, ни оборудования.
        - Я напишу на стене, возле входа, заклинания, которые не позволят никому подглядывать за тем, что происходит внутри. А начинать нам придется с системы измерений.
        Мельта объяснила Анушу, что это такое. Анихион позволил ей ненадолго заглянуть в далекое будущее Европы, откуда она и взяла меры длины, такие, как миллиметр, сантиметр и метр. Не было смысла менять названия, пусть такими останутся. Цифры она подсмотрела у арабов, римские ей не понравились, слишком сложными оказались для восприятия. Далее рассказала, какими должны быть точные инструменты, без которых никак не обойтись.
        - Начинайте строить большой дом, - сказала она, - дальше попробуем воспроизвести устройство для обточки дерева, которое я тебе показывала. Как говорится, начнем с малого.
        - Ты имеешь ввиду игрушку, на которой работал великий вождь северной страны? - с некоторым разочарованием сказал Ануш.
        Мельта усмехнулась. В отличие от него, она прекрасно понимала, к чему в результате приведет увлечение подобными игрушками. Лишь бы злобные боги раньше времени не узнали о ее замыслах!
        Большое секретное здание начали возводить уже следующим утром, используя камни и дерево. Увидев разметку под будущий дом, Мельта увеличила его в полтора раза. Понимая, что иначе придется потом строить рядом еще одно здание. Предусмотрели будущие окна на потолке, прикрыв их пока плотными деревянными щитами. Стройка затянулась до конца лета, наконец здание было готово. Викинги к тому времени влились в общую армию города, освоив римский стиль боя и перестроение в колонны или каре, квадрат. Морские разбойники пришли в восторг, когда во время учений несколько орудий одновременно произвели оглушительный холостой залп. Луций, видя их улыбающиеся лица, те приняли грохот за салют, приказал зарядить одну пушку взрывающимся ядром и выстрелить в деревянный щит. У Рагнара отпала челюсть, когда он увидел, как в двухстах шагах от орудия щит разлетелся на мелкие щепки.
        - Волшебство? - пробормотал он.
        - Эту трубу зарядили землей, в которой сидят злобные духи, - «пояснил» ему Луций, который услышал реплику викинга.
        - Это земля духов, - пробормотал Ульф, - никогда не увижу я мою Магрит!
        Ульф часто вспоминал свою «жемчужину», она ему иногда даже снилась, приходила во снах, грустная и заплаканная.
        «Что же ты оставил нас с Расмусом, - выговаривала ему женщина, - зачем бросил маленького сына? Кто будет учить малыша воинскому искусству?». Проснувшись, бедняга скрипел зубами и сжимал кулаки, обещая отомстить врагам. Но кто были эти враги и сможет ли он отыскать за морями свой дом, драгоценную Магрит и любимого сына? Не он один заметил за обеденным столом четверых чудищ. Хоть они выглядели мирно и никого не трогали, всегда ли так будет? Ульф, как и вождь, Фроде, Хелге, Ульрик, Ньял и остальные соратники, прикладывал максимум усилий, чтобы освоить хитрые воинские приемы, которые показывал им Квинт Луций. Глядишь, пригодятся для побега или по дороге к родным фьордам. Подспудно каждый из викингов чувствовал, что из этой волшебной земли обратную дорогу они отыскать не смогут. Но каждый на что-то надеялся. Бедняга Ульф, которому частенько являлась во сне дорогая Магрит, думал, что, если ее дух нашел к нему дорогу, то он, здоровый мужчина, тем более обязан отыскать путь домой. Ульф не самый молодой в команде, был мечтателем. Он видел товары, которые привозили горожане с торга. Там были тонкие ткани,
краски, красивые керамические сосуды, изделия из золота и много других интересных вещей. В своем воображении он часто представлял, как привезет любимой отрез такой ткани на платье и золотой кулон на цепочке с красным камнем. Как обрадуется Магрит! А сыну он привезет керамическую фигурку шурага (ягуара) или фигурку из мягкого сока дерева шаринга, какие торговцы, возвращаясь из долины встреч, дарили детям. Ульф ждал, когда же они отправятся в обратный путь? Но Рагнар на вопросы предпочитал отмалчиваться, отмалчивались и все друзья, Фроде, Ульрик и Ньял. Только Хелге, по молодости, поддерживал идею побега, хотя ничего конкретного предложить не мог.
        - Здесь много чудес, - сказал Хелге, - я сначала хочу увидеть и узнать все, что только возможно, а потом можно думать и о побеге.
        «Молодость и глупость идут рука об руку», - вспомнил Ульф известную на родине поговорку. Отчаявшись найти среди команды единомышленников, он решил обратиться к Мельте. В городе о ней с огромным уважением и примесью страха, говорили, как о великом шамане. Кто, как не эта женщина, имеющая связь с могущественными духами, может дать ему ответ?
        - Видишь ли, Ульф, - ответила Мецтли на его прямой вопрос, - неведомые, не подвластные мне силы, перенесли ваш корабль в этот мир. И вернуть обратно могут только они. Но я не знаю, как к ним обратиться, и где они находятся. И захотят ли выполнить мою просьбу.
        Что ж, он получил честный ответ. И поклялся себе, что всю оставшуюся жизнь станет искать либо эти силы, чтобы они вернули его обратно, либо самому найти эту дорогу. Во всяком случае, ему стало ясно, бежать из города нет ни малейшего смысла, стену между мирами одолеть не получится. Сколько ни бегай, все равно, из этого мира не выберешься.
        А Мецтли с удовлетворением подумала, что в следующий раз они сразу на двух корабликах смогут привезти в два раза больше лошадей. Еще немного, и скоро в их распоряжении окажется большой табун.
        Глава 31
        Не все викинги оставили возле родного фьорда своих женщин и детей. Одним из таких одиночек, сильным, как и его вождь, был Хемминг, что в переводе означает «вервольф». Нет, женщин он за свою не столь долгую жизнь, имел много. В разграбленных деревнях их было предостаточно. Однако ни одна не задела струн его души. Видно, струны те были слишком толстые. Отец Хемминга, Сверр, которого прозвали бешеным, был удачливым охотником и в налетах на чужие деревни показывал себя с наилучшей стороны. Вот только к жителям захваченных деревень не имел он ни малейшей жалости. Так же, как и к женщинам. Попользовался, убей, таков был его девиз. Свидетелей нельзя было оставлять, иначе по пятам всю жизнь будут идти мстители. Хемминг, как и отец, следовал этому девизу. Женщина ему была нужна на короткое время, женщинам богами предназначено удовлетворять мужскую похоть, выполнили, на этом их обязанности заканчиваются, как и жизнь. И никакой жалости, жалость удел слабых. Хеммингу никто не мог противостоять, а когда он бился вместе с Рагнаром, рука об руку, вдвоем они могли легко одолеть десяток противников. Так что,
Хемминга дома никто не ждал. Отец его недавно сгинул где-то на севере, связался с компанией буйных налетчиков, собравшихся захватить замок конунга. Ходили слухи об огромных сокровищах, которые там хранились, а также о его дочери, божественной красавице Асе. Отправляясь к замку, папаша Сверр поклялся привезти Асе в дом в качестве невесты. Вот только сынок, Хемминг ни на грош ему не поверил. Так же, как многие другие женщины, Асе разделила бы их печальную судьбу. Но прошло время, из отчаянной компании налетчиков назад никто не вернулся, а вскоре до деревни стали доходить слухи, что все они погибли, а самого Сверра за оскорбление конунга и его дочери, казнили страшным образом. Так что, у Хемминга имелась веская причина покинуть селение, куда именно по его душу могли явиться слуги мстительного конунга. Поэтому он был единственный, кто не рвался домой, и не собирался бежать и искать дорогу к родному фьорду. Вместо этого он, как и прочие, прикладывал все усилия для овладения воинским искусством, преподаваемым Квинтом Луцием.
        Однако имелась одна, хоть и небольшая проблема. Хемминг не мог долго обходиться без женщины. Он привык в походах к частой их смене. Так и теперь, в городе, присматривался к очередной жертве. Впрочем, здесь не было необходимости, попользовавшись, ее убивать. Он же никого не грабил и не оставлял за собой десятки трупов. Да и врагов, как таковых, у него здесь не было.
        Поначалу Хемминг положил глаз на Мельту. Хоть вождь в начале абордажа и крикнул, что она будет его, Хемминг подумал, что на вторых ролях тоже готов в забаве поучаствовать. Пусть вождь будет первым, от этой красотки не убудет. На нее даже смотреть было больно, сразу возникало неимоверное желание. Дальнейшие события изменили его планы. Поначалу мужчина собирался продолжить наступление на хрупкую и притягательную особу, но поразмыслив, понял, что таким куском не долго подавиться. До него дошло, что женщина не простая, а великий шаман, повелительница духов. Когда их освободили и устроили военные занятия, Хемминг почувствовал к ним серьезный интерес. В этих тяжелых тренировках оказалось для него много нового, чего прежде он не знал. Изматывающие упражнения, бег, отжимания, схватки на деревянных мечах и даже скачка на лошадях, на время приглушили остальные желания. Освоившись, он обратил внимание сначала на Чилак, жену Цванга, капитана корабля. Миленькая лицом, женщина оказалась слишком крикливой, хотя ее командирские замашки мужчине были по нраву. Вот только излишнего визга он не терпел, потому обратил
взгляд на Саушу, женщину Ануша. Хемминг не постеснялся бы объявить на тинге, что готов за нее сразится, это было в обычаях викингов, и скорее всего, взял бы верх. Если не смог, отправился бы к Одину в день Рагнарека. Но понял, убив вождя племени быстроногих, он поставил бы себя вне закона. Порядки, когда убивший вождя, занимает его место, здесь не приветствовались. Его бы убили и выбрали нового главу города. Попадать к Фрейе в качестве разбойника не хотелось. Такой исход Хемминга категорически не устраивал, все же при всей агрессивности и нетерпимости, дураком он не был.
        Кто бы мог подумать, что силач викинг, мужчина, хоть куда, обратит внимание на двух обезьянолюдей, которых он встретил за обеденным столом. Одна из девиц, За, со зверским выражением лица, а точнее, морды, и двумя клыками, торчавшими из рта, его не заинтересовала. А вот другая, Ола, оказалась гораздо ближе к человеческому облику. Приятный овал лица, маленькие клыки не казались безобразными, аккуратный человеческий носик, и зеленые глаза, все отвечало запросам бывалого морского волка. Даже повышенная волосатость не производила неприятного впечатления. Он и сам имел немалый волосяной покров, особенно на спине и груди.
        Моряк Хемминг, убийца и грабитель, родник человеческих чувств которого давно иссох, не оставив места для любви или хотя бы, приязни, неожиданно испытал прилив непонятной нежности. Он успел узнать, что необычную девушку зовут Ола. Для него она была такой же удивительной и полной чудес, как сама эта земля.
        В последующие дни, в каждое обеденное время он садился рядом с ней и говорил что-нибудь приятное, по мере того, как совершенствовались знания местного языка, на котором четверо обезьяноподростков разговаривали уже довольно свободно. Остальное время у Хемминга занимали либо военные упражнения, в том числе верховые поездки, либо уроки языка и даже письменности, коей городские подростки овладели почти все.
        Гаст по-прежнему осаждал Ануша, требуя рассказывать ему все то, что тот увидел в волшебных картинках. Так в библиотечном доме появились записки из будущего с описанием паровых машин, железных дорог и пароходов.
        Поначалу Тусай поставил у библиотеки охрану, затем повесил придуманный им простейший замок с массивным ключом. Это случилось после того, как кто-то из читателей залил рукопись супом, в таком виде вернув на место. Разумеется, никто в содеянном не признался. Для увеличения тиража пришлось Анушу заняться книгопечатанием. Он усадил нескольких учеников, которые вырезали из крепкого дерева знаки. Соорудили простейшее приспособление, на котором укрепили собранную страницу, намазали краской и принялись печатать. Для начала решили ограничиться пятью экземплярами. Работы и так было невпроворот. Печать заняла два месяца, после чего один экземпляр оставили для свободного прочтения, остальные раскидали по двум домам-библиотекам. Больше история с испорченной рукописью не повторялась.
        Рагнар, вождь викингов, своего сурового помощника не узнавал. Вервольф Хемминг влюбился. После обеда он провожал свою ненаглядную волосатую Олу до домика, где поселили четверку подростков. Иногда угощал ее редким фруктом, которые приносили с собой охотники и который Хемминг выпрашивал у них для нее. Мельта как-то подошла к Анушу и поинтересовалась, что он думает по этому поводу?
        - А что тут думать? - пожал тот плечами. - Если Ола не против, пусть живут вместе, можно даже выделить им отдельный домик. В городе еще несколько свободных осталось.
        На это Мельте возразить было нечего.
        Ола была не против. Скорее всего, ей понравился бы любой мужчина, хоть немного похожий на обезьяночеловека и который принялся за ней ухаживать. А Хемминг, высокий и здоровый, скорее походил на члена этого дикого племени, чем на обычного человека. Так и получилось, что Ола стала жить с ним в отдельном домике, который им предоставил город. Аш, Эм и За поначалу попытались ворчанием выразить свое неудовольствие, однако викинг исподлобья уставился на них таким взглядом, что желание перечить возлюбленным у этой троицы тут же испарилось. Забегая вперед, можно отметить, что год спустя у парочки родился сын Ньорд, что на старонорвежском означает «деятельный». Ньорд займет подобающее его неукротимой энергии место в истории материка, как победитель южных варваров, явившихся за рабами и будущими жертвами кровавых обрядов жрецов Майя. После великой битвы, в которой силач устрашил врага и в одиночку побил множество воинов, включая Великого жреца Понтля и военного вождя объединенных городов Ксавтля, походы за рабами с юга надолго прекратились.
        Когда промышленный корпус был закончен, Мельта заказала кузнецам размеченные линейки, а также начертила, теперь уже на бумаге, штангенциркуль. Этого, конечно же, было не достаточно, но без точных приборов ничего грандиозного построить не выйдет. Это было ясно, не только ей, но и всем ученикам. Далее началась работа с простейшим токарным станочком по дереву. Вал шпинделя вращался через ременную передачу при нажатии на плоскую педаль-подставку. Если бы ни неукротимый энтузиазм молодых помощников, пожалуй, она бы это долгое и нудное занятие, бросила. Но к концу лета, два месяца спустя, «игрушка», как ее стали называть подростки-мастера, заработала. Чего только они ни вытачивали из дерева! Посохи, различные фигуры, конусы и округлые детали.
        Но всему приходит конец, ребятня наигралась, и тогда Тусай обратился к женщине: «А дальше что?». В этом доме, защищенном написанными на стенах заклинаниях, можно было делать все, что угодно, разве только не экспериментировать со злой землей. Этим они занимались вне города, в специально возведенном сарае и с непременным соблюдением всех правил безопасности. Кому будет приятно, если злые духи вырвутся из этой земли наружу с оглушительным звуком «буф»?
        - Теперь займемся такой же игрушкой, - ответила Мельта, - только не для работ по дереву, точить станем твердый камень «цвяк»! Должна вас предупредить, некоторые боги не одобряют подобную деятельность, так что вам придется держать рот накрепко закрытым. Никому, братьям, сестрам, или своим приятелям, не вздумайте рассказывать, чем мы здесь занимаемся. Иначе найдутся боги, которые отправят вас в страну вечной охоты. Помните об этом!
        Она ненадолго задумалась, затем сказала, вспомнив картинки из очень и очень далекого будущего: «Работу начнем со станины».
        - Что такое станина? - спросил Гаст, лучший ученик Тусая, который непременно занесет эти исторические события в тетрадь для библиотеки.
        - Это тяжелая основа нашей будущей игрушки. Камень «цвяк» не такой легкий, как дерево. Если не сделать станину, игрушка начнет трястись и прыгать, точности не получится. Поэтому в начале будет большая отливка, для которой нам придется изготовить из глины форму.
        - А зачем нам игрушка, в которой мы сможем обтачивать камни «цвяк»? - не унимался любознательный Гаст.
        - С помощью этой игрушки мы сможем много чего сделать, в том числе такую, которая позволит овладеть силой богов.
        - Что за сила? - загомонили ученики. Всем было жутко интересно, что это такое.
        - Когда в котле кипит вода для супа, - терпеливо продолжала Мельта, - крышка его начинает подпрыгивать.
        - Конечно, нам это известно, - сказала Кая, одна из помощниц и учеников Тусая, - однажды вода сильно закипела, крышку подбросило, печнику Шулю пар обжег руку, а Спатль, его женщина, мазала обожженную руку жиром.
        - Вот и задумайтесь, какая сила подбросила крышку? И что случится, если мы придавим ее тяжелым камнем?
        - Камень полетит вместе с крышкой, словно подброшенный злой землей «буф» и угодит кому-нибудь в лоб! - воскликнула подруга Каи, Зана.
        - Так и случится, - с улыбкой подтвердила Мельта.
        - В кипящей воде тоже сидят злые духи? - спросил один из учеников.
        - Злых духов там нет. Это сила природы, которая может многое. Овладев ей, могуществом мы приблизимся к богам. А они бывают завистливые и мстительные. Поэтому еще раз напоминаю, никому не слова. Все, что узнали, должно остаться здесь. И так, кто возьмется изготовить и обжечь глиняную форму для станины?
        - Я! - воскликнули в один голос ученики. После изготовления станины принялись вытачивать из дерева детали, подсмотренные в будущем при помощи камня анихион. По образцу этих деталей выплавляли аналогичные уже из твердого камня. Работа казалась бесконечной. Когда Мельта уставала, не физически, а морально, она отдавала камень Тусаю и тот вместе с учениками разглядывал чертежи деталей. Чтобы изготовить токарный станок по металлу, понадобилось почти два года. Часть помощников не выдержала изнурителньой работы и отсеялась.
        - Мы доделаем эту игрушку, когда станем старыми и слабыми, - сказал Ум, один из помощников Тусая, - лучше я стану моряком и увижу чужие земли.
        К тому времени, когда станок, наконец, собрали, из тридцати помощников остались восемнадцать, остальные покинули надоевшее здание, о работе в котором нельзя было никому говорить. Зато те, кто остались, ничуть не пожалели, что посвятили этому делу лучшие годы жизни. Общими усилиями соорудили карусель, от которой шла передача на вал станка. В карусель запрягли лошадку, один из помощников, сменяясь через каждые полдня, гонял ее по кругу.
        - А теперь нам придется изготовить еще два таких устройства, - обрадовала их Мельта, замеряя изготовленную из твердого камня круглую деталь. Точность изготовления была невелика. Лишь третий по счету агрегат выдал вполне приемлемые допуски. Вал станка крутился, новые точные детали ложились на полки.
        Мельта задумалась о получении стекла. В цеху мастерской, где стояли токарные станки, было слишком слабое освещение. Керосиновые лампы, подходившие для домашних условий, в условиях цеха не годились. Была создана группа энтузиастов, в которую вошли несколько молодых девушек. Мельта долго вглядывалась в анихион в поисках необходимой информации. Вскоре возле цеха возвели деревянную пристройку, в которой наладили процесс получения стекла. Не все проходило гладко, поначалу оно выходило зеленым и не сильно прозрачным. Понадобилось полгода, пока, наконец, не без дефектов, стекло удовлетворило своим качеством богиню луны. Из разных по толщине листов, изготовили прямоугольные вставки для оконных рам. Света в помещении сразу стало больше, лампы теперь использовались только ночью, если в порыве энтузиазма народ не хотел бросать работу.
        Мельте порой приходилось притормаживать неуемную энергию Зунга и Тусая. Оба жреца почувствовали путь к овладению силами, которые приближали их к самим богам. Тусай, после того, как увидел в показанных камнем картинках, ярко освещенные горда будущего, решил овладеть молниями, как он назвал электричество.
        - Тусай, - обратилась к нему женщина, использовав выражение, опять таки, из будущего, - не беги впереди паровоза!
        - Что такое паровоз? - загорелся интересом парень.
        - Это такая повозка, перед которой бежать вредно для здоровья.
        И объяснила, что с молниями надо работать гораздо аккуратней, чем со злой землей «буф». Потому что, стоит дотронуться до кажущейся безвредной вещи, не успеешь охнуть, как попадешь к властелину подземного царства теней Миктлантекутли.
        - Но когда же мы займемся молниями? - расстроено спросил Тусай.
        - Сначала сделаем устройство, использующее силу пара, - ответила богиня и добавила, - и не одно.
        - Зачем нам много таких устройств? - спросил парень, которого больше привлекали молнии. В своих мечтах он уже держал в руках оружие, стреляющее электричеством.
        - Затем, что пар заменит нам ветер и будет толкать корабли, а также лошадку, которая заставляет крутиться вал станка. А оружие из электричества не получится, - осадила она его мечты, - только боги могут метать молнии.
        - Почему бы не изготовить летающий шар, на котором мы с Тусаем прилетели по небу в Тлацкан? - спросил Ануш.
        - Не сейчас, - ответила та, - у нас слишком много дел, летающий шар подождет.
        На изготовление первой паровой машины, предназначенной для работы станков, молодым энтузиастам понадобился почти год. Зато еще через полгода они собрали первый фрезерный станок. Помощникам стало казаться, что нет таких вещей, которые им были бы не по силам. И все же, перепрыгнуть через полтора тысячелетия оказалось делом не столь простым, как это представлялось поначалу. Люди в массе своей не любят резких перемен. И то, что смогли сделать двадцать человек, для трехтысячного населения города явилось делом неподъемным и непривычным. Слишком сильна была вера в могущество богов. И путь через тысячелетия должен быть постепенным, подъемом с одной ступеньки на другую.
        В то время, как в новом цехе, закрытом от любопытных взглядов, происходили эпохальные изменения, город Тлацкан внешне почти не изменился. В некоторых домах, где оконные проемы прежде были закрыты слюдой, поставили стеклянные рамы. В остальном жизнь текла, как прежде. Раз в месяц отправлялись к месту встречи торговцы за товарами из города Тлаук. К своим товарам на продажу тлацканцы добавили стекло, вызвавшее у соседей восхищение и удивление. Хотя оно не отличалось высоким качеством, тем не менее, раскупалось без остатка. С юга не поступало пока никаких вестей.
        Мельта снова собралась в дальнее плавание к берегами Рима. Следовало продолжать пополнение обитателей конюшни. Но, прежде, чем уйти, нужно было выяснмить, что происходит на юге. Оказалось, южане собирали большое войско для похода на север и захвата рабов. Жрецы в южных храмах говорили своему народу, что северяне нарушают запреты богов, с помощью злых демонов выделывают прозрачное стекло и не приносят богам жертвы. За что боги их обязательно накажут.
        - Не обошлось без чьей-то злостной пропаганды, - Мельта решила отложить поездку, пока не разрешится проблема с южанами. Кроме всего прочего, еще один город на юге поразила смертельная болезнь. Нельзя было допустить ее распространения на север. Мельта вспомнила, было, про бога здоровья, но он ее уже один раз подвел, так что, надеяться на Ицпапалотль было бесполезно. Оставалось готовиться к нашествию. Посовещавшись с Анушем, Мельта решила, что самым верным будет поставить неподалеку от торгового места постоянный воинский пост, который предупредит город о приближении врага. Также направили посланцев к Ахсантлю в Тлаук. Отныне возле торговой точки стали дежурить воины обоих городов.
        Глава 32
        Шмуль с детства любил делать людям гадости. Когда был маленьким, отец, вырезавший из дерева различные фигуры, оставил на завтра не законченный образ бога войны. Шмуль достал обсидиановый нож и отрезал богу нос, свалив утром проделку на старшего брата. Брату крепко досталось по пятой точке, с той поры Шмуль уяснил, что в жизни удобнее всего свалить вину на других, что и старался успешно делать. Не всегда это получалось. Руки у него были «словно кривые ветки высохшего дерева», так говорил отец. Изделия, которые он поручал изготовить сыну, выходили неровными и отнюдь не радовали взгляд. Тогда свалить было не на кого, и Шмуль получал от отца заслуженную «награду». Его также пытались научить изготавливать глиняные горшки. Только они получались с трещинами и не держали воду. На его слова, что глина плохая, отец снова его выпорол и повторил, что руки не годные.
        Когда в городе Тусай организовал обучение подростков какому-то интересному ремеслу, Шмуль поначалу попал в их число. Отца к тому времени уже не было, придавило его большим деревом, из которого он собирался вырезать идола богини земли Сиукоатль. Так и случилось, что некому было подсказать Тусаю или напарнику Зунгу о том, что юноша для серьезных работ не годится. Впрочем, вскоре они и сами это поняли. Деревянные детали, которые на простом устройстве точили ученики, у него выходили кривыми и косыми, но он считал, что виноват был станок, а не работник. Естественно, ему не поверили.
        «Они сами не правы, - обижался Шмуль, - сбегу я от них!». Тем не менее, он внимательно слушал все, что рассказывал Ануш и Тусай. О злой земле, тяжелых ядрах, которые могут метать блестящие большие трубки и, наконец, о том, как будут изготавливаться детали из твердого камня. Особенно он запомнил слова, сказанные красивой, но страшной жрицей о том, что ни одно слово не должно выходить из этого дома.
        «А ведь если я расскажу кому-то из южных владык о том, что здесь затевается, уверен, меня щедро наградят!» - неожиданно подумал он. И тут же попросился к Луцию Квинту на обучение. Ни Тусай, ни Зунг не пожалели о его уходе. Руки у парня действительно были кривые. Зато у римлянина Шмуль научился неплохо управляться с конем. Он даже прикормил одного из них сладкими фруктами, дав кличку «олуш», что означало «коричневый». Больше всего времени парень уделял тренировкам, в том числе поездкам на коне. Это у него получалось лучше, чем попытки изготовить точные детали. Во время рекогносцировок и перестроений, которые постоянно заставлял исполнять свою сотню Квинт, Шмуль присматривался к возможностям обороны города. На стене постоянно дежурили два воина, которые в случае опасности должны были поднять тревогу. На башенках по обоим краям стены были установлены пушки с запасом ядер. В городе, в нескольких сотнях метров от стены были установлены шесть камнеметов. А возле них десятки камней. То есть, каменную артиллерию можно было быстро подтащить к стене. О кувшинах с горючим результатом перегонки земляного
масла, хранившихся здесь же, в отдельном каменном доме, Шмуль не знал. Как не знал о том, где хранятся основные запасы пороха. Но и того, что ему известно, было достаточно. Особенно то, что происходило в новом доме, где ученики вместе с Тусаем и Анушем собирались отобрать у богов их силу. Постепенно он укрепился во мнении, что если рассказать об этом жрецам на юге, благодарность их не будет иметь границ. И еще понял, что вопрос захвата города может решить только внезапность. И знал, как это можно сделать. Через сельву вокруг окружавших город неприступных скал, была проложена широкая тропа к маисовому полю, за которым никто не ухаживал, но которое на разных своих участках все же, до сих пор родило маис. Горожане изредка за ним ходили, так что дорога обновлялась и не зарастала кустарником и деревьями. Шмуль как-то прошел вдоль всего поля и заметил сильно заросшую просеку, которая вела дальше на заход к возвышавшимся на горизонте горам. Он знал, что двигаясь вдоль предгорий, можно добраться на юг. Соответственно, южане могли проделать обратный путь, вдоль горного хребта, до маисового поля и неожиданно
появиться возле стен города. Шмуль слышал, что непонятная жрица, про нее говорили, что у себя в деревне она была шаманом, собирается снова пуститься на корабле в долгое путешествие. И решил, что как только она покинет город, он заберет «олуша» и через несколько дней предстанет перед владыкой одного из южных городов. До него доходил слух, что скоро может быть нашествие южан, что ж, в таком случае он поможет им победить. Здесь его никто не ценит, даже Луций Квинт похвалил всего один раз, да и то с кривой усмешкой. Но в конце всей истории смеяться будет он, Шмуль. А все, кто к нему плохо относились, станут рыдать кровавыми слезами. Жаль, что отец погиб, он бы его первым отдал жрецам для жертвоприношения, за то, что тот назвал его руки «кривыми высохшими ветками».
        Ждать подходящего момента пришлось долго. Мельта с тревогой наблюдала за тем, как в южных городах собирают войско для похода на север. К тому же, два города были охвачены лихорадкой, видимо, жрецы, принеся будущих пленных в жертву, надеялись ублажить богов и остановить болезнь.
        Ануш пытался ее успокоить.
        - Что ты волнуешься? - говорил он, - у нас на торговой точке стоит вооруженная стража, которая предупредит о приближении врага. Можешь отправляться за лошадками, мы отобьемся от любого врага.
        В конце концов, богиня луны решила, что горожане и впрямь справятся с любыми захватчиками, собрала и погрузила на корабли припасы, и вскоре они отошли от пристани и направились к океану. В команду драккара викингов на этот раз она не взяла, оставив морских разбойников, прошедших неплохую школу Квина Луция, для защиты города. Капитаном нового корабля был Цванг, драккаром управлял Саун, помогал ему Артль, оба уже ходили с ней в Рим. По мнению Мельты, и тот, и другой достойны были капитанского звания.
        Шмуль не стал сразу приводить свой план в действие. Мало ли, вдруг жрица что-то заподозрит и решит вернуться? Парень полагал, что пока она находится в городе, занять его не удастся ни одной, самой могущественной армии мира. Откуда взялась такая уверенность, он и сам не знал. В историю, которую про нее рассказывали, якобы она на целые месяцы усыпила экипаж кнорра, он не верил. Но, с другой стороны, прекрасно видел, какие удивительные вещи и приспособления получаются у учеников Тусая под ее руководством. От богов ли сей дар или злобных подземных демонов? Скорее демонов, судя по злой земле, из которой эти демоны плевались дымом, огнем и серой. Шмуль подождал несколько дней, корабли не вернулись, пора было браться за дело. Единственное, чего он всерьез опасался, как примут его новые хозяева. Не отправят ли на теокалли для того, чтобы всадить в грудь острый обсидиановый нож и принести в жертву богам? Хорошо бы прихватить какое-нибудь доказательство своей ненависти к Тлацкану и его жителям. Однако станки были слишком тяжелыми, с собой не утащишь. Пушечное ядро также не могло служить пропуском к
правителям юга. Единственное, что он мог взять с собой, это Олуша, свою лошадку. Шмуль надеялся, что увидев необычное животное, которое должно быстро доставить его на юг, местные владыки выслушают перебежчика, а не прикажут казнить.
        Ранним утром, прихватив флягу с водой и небольшой запас сухого мяса, Шмуль, верхом на «Коричневом», отправился по своему обычному маршруту. Воины у ворот, зная про его тренировки, без вопросов выпустили всадника. Обычно он добирался до торговой точки, общался там с дежурившими воинами, затем возвращался обратно. На этот раз Шмуль свернул к маисовому полю. «Лишь бы на дальнейшей дороге в сторону юга, вдоль скал, не встретилось неодолимых препятствий», - подумал он. Таковые препятствия вполне могли быть. Горные обвалы, лавины, глубокие реки, да мало ли что еще могло перекрыть дальнейший путь. В таком случае ему придется вернуться и придумать что-нибудь другое. Однако беглецу повезло, дорога вдоль западного хребта была вполне проезжей. Реки встречались мелкие, либо можно было отыскать брод. Вот только путь оказался длиннее, чем ожидалось. Ему пришлось не раз останавливаться на отдых, при этом он пускал коня пастись на лужайки. К счастью, вода встречалась достаточно часто, но сухое мясо закончилось уже на четвертый день. Предатель потерял счет дням, сказывалась усталость. «Следовало взять коню мешок с
овсом, сколько еще туда скакать? Как бы ни сгинуть по дороге!» - опасливо подумал он. Наконец, беглец увидел впереди стены и величественные дома города Наштун. Он едва держался на ногах, когда испуганные воины доложили военному вождю о странном чудовище о двух головах и четырех ногах у ворот города. Когда Шмуль слез с коня, воинам стало ясно, что это не чудовище, а человек верхом на необычном животном. Военный вождь Сталхон велел привести чужака к нему.
        - А что делать с животным, на котором он прибыл? - спросил воин.
        - Привяжите где-нибудь, чтобы не убежало, - ответил вождь, что и было сделано.
        Шмуль не только просчитался со сроком, который ему понадобится, чтобы добраться до юга, он не предполагал, что здесь никто не знает языка северян. Хотя ему и тут повезло. Два дня его продержали под замком, но накормили и дали воды. Наштун был одним из четырех городов, которые собирали войско для похода на север. Владыка Испатль, узнав о нежданном госте, послал в соседние города гонцов, чтобы отыскать толмача. И таковой нашелся. На третий день воины забрали Шмуля из узилища и привели к владыке. Он оказался в просторных покоях, за спиной остались сопровождавшие его два вооруженных воина.
        В светлом помещении с широкими оконными проемами, перебежчик увидел на ложе трех человек. Они сидели за низким столиком, там стоял кувшин и три глиняные кружки. Его, по-видимому напитком из кувшина поить не собирались. «Это не важно, - подумал Шмуль, - главное, чтобы голову не сняли». Один из них, пожилой, одетый в цветастый халат, вальяжно расположившись на ложе, внимательно разглядывал вошедшего. Шмуль решил, что это, скорее всего, владыка. Другой был жрецом, сидел, нахохлившись, завернувшись в черный плащ. Третий напоминал обычного крестьянина, судя по простой одежде. Но вот владыка что-то спросил.
        - Великий владыка Испатль города Наштун, интересуется, откуда такое животное, верхом на котором вы прибыли к нам? - сказал человек, одетый как крестьянин.
        «Толмач», - понял Шмуль.
        - Позвольте, я расскажу с самого начала, - сказал он. Выслушав перевод, владыка Испатль милостиво разрешил, кивнув головой. Рассказ продолжался долго, перебежчик начал с того, как оказался в городе Тлацкан, затем описал Ануша и его ближайших помощников, Тусая и Зунга. А также их занятия по созданию непонятных устройств и попыток овладения силой богов. Отдельного рассказа удостоилась Мельта. После того, как он поведал о пленении большой группы морских разбойников, которых она усыпила, владыка многозначительно переглянулся со жрецом. Жрец что-то спросил.
        - Ты утверждаешь, что колдунья будет долго отсутствовать? - перевел толмач.
        - Два или три месяца, а может быть, больше, - ответил Шмуль.
        - Нам повезло, Сахаб, - обратился владыка к жрецу, - едва собрали две тысячи воинов для похода, как тут же явился этот человек. Не слишком ли подозрительно? Не готовят ли нам ловушку?
        - В его словах я не чувствую лжи, о великий, - отвечал жрец, - духи сказали мне, что это подарок богов.
        - Он сможет провести нашу армию тем же путем, каким добрался сюда? - владыка Испатль обратился к толмачу. Тот спросил перебежчика.
        Получив утвердительный ответ, владыка вновь задал вопрос.
        - Что ты хочешь за свою помощь? - перевел толмач.
        Шмуль об этом как-то не задумывался. Действительно, что он мог получить от властей города? Драгоценности, золото и камни? Попросить, чтобы его оставили здесь жить? Неожиданно он ясно осознал, что его прибьют, как только он проведет их к Тлацкану.
        - Надеюсь на вашу милость, - сказал Шмуль и поклонился.
        Глава 33
        Двухтысячное войско южан, словно гигантская змея, втянулось в густые заросли сельвы, оставив позади реки, горные хребты, и холмы, которые были не столь непроходимы, какими казались издалека. Этой дорогой мало кто хаживал, разве что, пробирались по пересеченной местности деревенские жители, чтобы добраться домой и сэкономить в пути несколько дней. Впереди воинства гордо вышагивал военный вождь Сталхон. Воины были вооружены копьями с каменными и костяными наконечниками, такими же стрелами для луков, каменными ножами и крепкими массивными булавами. У каждого, кроме твердого кожаного доспеха, вымоченного в солевом растворе и шлема, имелся плетеный щит. Впрочем, торговля с северянами привнесла в этот список некоторые изменения. Десятники и сотники имели железные мечи и булавы, такой же меч был у военного вождя, тот весьма им гордился. Некоторые южные города поразила злостная лихорадка, другие, посчитав это наказанием богов, развязали против соседей военные действия, чтобы принести обильные жертвы и отвести от себя божественный гнев. Некоторые города опустели, остатки жителей их покинули, переселившись
ближе к неприступным горным вершинам. Остались всего несколько городов, куда еще не добралась болезнь. Четыре города собрали две тысячи воинов для похода на север. Собрали бы больше, но опасались нападения соседей, потому часть воинов пришлось оставить в гарнизонах для собственной защиты.
        Шмуль шагал рядом с военным вождем, не зная, радоваться этому факту или опасаться в любой момент получить острый меч в спину. За ним внимательно приглядывали, так что сбежать бы не получилось. Коня у него забрали, толмач с ехидной улыбкой пояснил, что животное вернут хозяину после окончания военных действий. Шмуль не подозревал, что беднягу «Коричневого» уже принесли в жертву богу войны Уицлопочтли. Никто из жрецов и даже сам владыка так и не понял, сколь великая польза может происходить от этих животных.
        Уже несколько дней двигалось войско, Шмуль устал и в глубине души жалел о принятом решении. Судьба его выглядела незавидной. Если сразу не прибьют, в первых рядах наступающих он рискует погибнуть от стреляющих труб, установленных на башенках по краям стены. Там всегда присутствовала дежурная обслуга. Лучше бы он продолжал занятия у Луция, тот его иногда даже похваливал. И конь его слушался и выполнял все, что хотел от него Шмуль. Перебежчик не задумывался о тысячах горожан, женщин, детей и талантливых подростков, помощников Тусая и Ануша. Все они могли погибнуть, но чужие судьбы, кроме своей собственной, его не интересовали. Погибнут, значит, так угодно богам.
        Каждый вечер войско останавливалось на отдых. Питались взятыми в дорогу запасами, ночевали под открытым небом. Сталхон приказал не брать вигвамы, ничего, кроме сушеной пищи, мяса и фруктов, никакой лишней тяжести. К началу наступления войско должно быть хорошо отдохнувшим. Ночи стояли теплые, можно было не опасаться диких зверей, при таком скоплении народа, хищники предпочитали убраться подальше от этих мест. Пока до цели было далеко, вождь разрешал разжигать небольшие костры. Не для обогрева или приготовления пищи, лишь для подстраховки, некоторые звери боялись только огня. За всю дорогу ни один воин не пострадал от нападения ядовитых змей, шурага (ягуара) или сагра (пантеры). Когда до маисового поля было уже не далеко, специально выделенная группа воинов, вооруженная железными топорами (все же, не зря торговали!), срубила тонкие деревья, перевязав перекладины лианами так, чтобы получились удобные лестницы. Этой же группе предстояло нести их до стены. Сталхон расчитывал взять ее быстрым натиском.
        Всякой дороге приходит конец. Войско не пошло на амисовое поле, там могли работать женщины, которые бы их заметили и подняли тревогу. Дальше предстояло идти ночью, не останавливаясь и не разжигая костров, чтобы ранним утром напасть на город. Выставив часовых, вождь разрешил воинам спать до ночи. Они должны отдохнуть, и к рассвету быть полными сил и энергии. Не спали только жрецы, Сахаб и Ушмаль, один молил богов о помощи, другой читал заклинания, умоляя о том же могущественных духов.
        Поднялось войско с наступлением ночи, когда на небе ярко засияли звезды. В полной тишине воины двинулись дальше. Если кто-то из женщин днем собирал на поле маис, сейчас там никого не было. Прямая дорога вела к городской стене.
        Время перед рассветом самое трудное для дежурства. Как известно, моряки называют его «собачьей вахтой». Ничего не стоит провалиться в такой сладостный сон. Однако стража на городской стене не спала. В этом была немалая заслуга римлянина Квинта Луция, который гонял воинов едва ли не до потери сознания. В тренировки включался бег на дальние дистанции, ночные дежурства с частыми проверками, сони безжалостно, с позором изгонялись из охраны, об учебных боях и разнообразной шагистике говорить не приходится. Луций Квинт никогда не позволял себе расслабляться. Он даже спал в доспехах, разве что, снимал шлем, в котором спать было неудобно. Для стражников на стене по его указанию изготовили деревянный рупор, усиливающий человеческий голос. Рупор служил для того, чтобы можно было громким криком поднять тревогу. И когда из леса побежали на приступ чужаки, и в защитников полетели первые стрелы, один из стражников тут же поднял тревогу. Нападавших было очень много, несколько стражников на стенах, конечно же, не могли их сдержать. Воины обслуги возле пушек на флангах, запалили факелы, орудия с грохотом выплюнули
в нападавших пару тяжелых ядер. Наступающие понесли первые потери, на земле остались двенадцать изуродованных тел. Но это никого не остановило. Военному вождю было известно о гремящих трубах, так что он только злобно рыкнул, когда заметил мгновенную растерянность своих людей: «Лестницы к стене, быстро!». На Шмуля никто не обращал внимания, тот хотел сбежать обратно в лес, но оттуда повалила такая плотная толпа, что перебежчика крепко к стене. Обслугу пушек в башенках сняли южные лучники, нашпиговав их стрелами. Больше пушки оттуда не стреляли.
        В городе уже выстраивалась линия копейщиков, которыми командовал Квинт Луций. Двадцать человек, которых он тренировал вечером, также спали в одежде, а потому быстро прибежали на площадь. Следом подтянулись два десятка викингов, к ним пристроились четверо обезьянолюдей, подросшие, они на две головы были выше среднего человека. А дубины, которые они держали в своих лапах, одной массивностью внушали врагам страх. Рядом с любимой стоял Рагнар, пуская слюни, он грыз край своего щита. Затем с диким воплем бросился на врагов, которые перебрались через стену. Те в страхе расступились, меч Рагнара поражал одного за другим, а его самого никто не мог убить. Казалось, что это не человек, а сам бог войны.
        В это время линия защитников уплотнилась, сзади встали лучники, быстро собравшиеся, опять же, благодаря тренировкам римлянина. За лучниками несколько воинов тянули четыре камнемета и телегу с камнями и кувшинами с огненной смесью. Примчался Ануш с Тусаем и Зунгом. Еще несколько воинов притащили две пушки и телегу с ядрами. Хотя толку от них было мало. Чтобы начать стрельбу, следовало убрать с дороги защитников. Ядра непременно бы их поразили.
        - Рагнар, назад! - крикнула Ола, викинг ее услышал и отступил к своим воинам, хотя в горячке боя сделать это было не просто. Если бы ни Ола, он, скорее всего, пал бы под ударами камнеметов.
        На стену полезла многочисленная толпа южан, которые спрыгивали вниз и, выставив копья, выстраивались в линию. В захватчиков с грохотом полетели первые камни, что на мгновение привело их в шок. Камни наносили страшные раны, поражая людей десятками. Одна глыба угодила в ворота, укрепленные железной полосой. Ворота были рассчитаны на внешнее воздействие, удара изнутри они не выдержали, камень вынес их наружу вместе с железным крепежом. В открывшийся проем тут же повалили враги. Кто-то из камнеметчиков не растерялся. Следующий камень угодил туда же, превратив всех, кто застрял в проеме, в фарш. Дальше в нападающих полетели кувшины с горючей смесью. Этот огонь потушить было очень трудно. Дикие крики боли сгораемых людей разнеслись по округе. Одним из первых погиб в огне военный вождь Сталхон. Оба жреца держались возле леса, не собираясь подвергать себя опасности. Свою работу они уже выполнили и теперь наблюдали за боем со стороны. Спасаясь от всепожирающего пламени, чужаки, перебравшиеся через стену, полезли обратно. Услышав дикие вопли, нападавшие не торопились попасть в город. Они остановились у
городской стены, не зная, что делать дальше. Приказа от вождя не поступало. Сотники пытались гнать их вперед, но со стены лезли обратно и падали на землю обожженные люди. А камнеметы начали закидывать горшки с огненной смесью за стену, в толпу воинов.
        - Вперед! - крикнул Луций Квинт, обнажив меч. В этот момент прилетела стрела, поразив храброго римлянина в глаз. Его тут же подхватили и унесли в дом, предназначенный для раненых.
        - Закройте ворота! - крикнул Тусай, через них в город снова полезли наступающие.
        - Разошлись! - крикнул Зунг, вспомнив команду, которую часто отдавал на перестроениях Луций. Ряды защитников разделились на две части, открыв путь к воротам. Одновременно грохнули два орудия, ворота опустели. Больше никто в них сунуться не решился. На площади возле стены остались лежать только мертвецы.
        - Поставить трубы напротив ворот, кто полезет, стрелять! - приказал Тусай.
        Лучники противника не прекращали обстрел, Тусая ранили в плечо.
        - Камнеметы, продолжить обстрел! - крикнул Зунг. Два камнемета метали глыбы, два других отправляли за стену горючие горшки. Сколько это длилось, никто не знал. Защитникам казалось, что бой продолжается всю ночь, на самом деле, с момента нападения прошло всего полчаса.
        Камни закончились, Зунг хотел отправить людей за новой телегой, но в это время кто-то из воинов, поднявшись на стену, сообщил, что враги уходят.
        Потеряв военного вождя, сотникам и десятникам ничего другого не оставалось. Хотя общие потери были не столь велики, во время приступа полегло около двухсот воинов. Однако огненная смерть многим буквально открыла глаза. Город, владеющий таким оружием, взять можно, только потеряв если не все войско, то добрую его часть. Гореть в огне, или гибнуть под падающими гигантскими глыбами, никто не хотел. Чужаки поспешно скрылись в сельве, даже не забрав своих павших воинов. Хоронить их, укладывая на погребальный костер, пришлось горожанам. Защитников погибло тридцать пять человек. Среди мертвых чужаков, валяющихся за стеной города, обнаружили тело Шмуля, которого сожгли на общем костре. Никто не стал его ругать или говорить о нем плохо, потому что это могло рассердить духов. О мертвых можно либо говорить хорошо, либо молчать.
        Луций Квинт, к счастью, выжил, только лишился одного глаза и с той поры носил на лице черную повязку. Тусай долго болел, но ученики продолжали работать. Они приходили к нему за советом и строили паровую машину. Ученики изготовили новые, более прочные, ворота. Жизнь в городе наладилась. Ануш с нетерпением ждал возвращения Мельты. Ее путешествия никогда не обходились без приключений, и Анушу с Тусаем и Зунгом не терпелось узнать, что же их госпожа, на этот раз, увидела в дальних странах.
        Глава 34
        На песчаном пляже тропического острова, расположились двое мужчин, один молодой, другой постарше, средних лет. Погода была прекрасная, в зените сияло ослепительное и жаркое солнце, на прозрачном, голубом небе ни облачка. На мужчинах были тельняжки и штаны, какие обычно носят моряки. Неподалеку на травяном пригорке стояли ботинки. В ботинках ходить было слишком жарко, так же, как и в куртках, которые висели на ветке ближайшего дерева.
        - Послушай, Саныч, - сказал молодой напарник, швыряя мелкие ракушки в воду, - когда, наконец, за нами придут спасатели? Мы здесь уже второй месяц торчим, разве на «Богатыре» нас не хватились?
        - Олег, - сказал мужик постарше, к которому молодой коллега обратился «Саныч», - мы с тобой перетерли эту тему уже сто и больше раз. Тебе не надоело?
        - Надоело! Особенно рыбная дета. Говорят, в Союзе четверг был рыбным днем, когда в общепите кормили рыбными блюдами. А у нас с тобой второй месяц, и тот рыбный.
        - Я бы не сказал, что ты похудел, - старший товарищ окинул его взглядом, - или тебе плохо живется? Небось, в своем Норильске мечтал оказаться на пляже под жарким тропическим солнцем. А угодил в свою мечту и сразу домой захотелось, к маме.
        - Саныч, ты мою маму не трогай, она у меня самая лучшая. Мама, это святое.
        - Кто бы возражал. Чем тебя не устраивает здешняя жизнь? Много ты дома крабов ел? А здесь они вон, ползают, бери этот деликатес и лопай в три горла.
        - Я на них смотреть не могу! Может, все же, ответишь, будут нас искать, или нет?
        - Тебе честный ответ нужен, или вранье?
        Олег напрягся.
        - Ты мне раньше что впаривал? - подозрительно спросил он. - Успокаивал, как ребенка, да?
        - Не без того, ты ведь почти месяц истерил, бегал по берегу и ждал спасателей. Надо было тебя немного успокоить. Хотя, признаюсь, проще было дать в морду, чтобы в себя пришел, как взрослый мужчина.
        - Давай, выкладывай свои соображения, - сказал Олег, - обещаю держать себя в руках.
        - Вот это другой разговор, не мальчика, а мужа. Тогда слушай. Во-первых, на этом острове нет никаких следов мусора. Так не бывает. Я читал, в океане плавают целые мусорные острова. Да ты и сам, пока мы были на «Богатыре», в этом мог убедиться. Нет, нет, да и проплывет какая-нибудь гадость, пластиковый пакет, банка или еще чего похуже.
        - Похуже, это что?
        - А то ты не видел, не только презервативы, фекалии плавают. Теперь второе. Ты ночью спишь, дрыхнешь, как сурок, а я, между прочим, на звезды смотрел.
        - И что там увидел? Может, господа бога на облачке?
        - Дурак, ты, Олежка, и уши твои холодные. Знаешь, сколько сейчас спутников летает? Посмотри ночью на небо, хоть один обязательно увидишь.
        - Ты видел?
        - Часами смотрел, нет ни одного.
        - Как это может быть? - удивился Олег. - Мы с тобой на необитаемом острове, но ведь это та же Земля? И солнце, и луна с кратерами та самая, с другой не перепутаешь.
        - А твой мобильник, который ты терзал первые два дня?
        - Здесь сеть недоступна. Далеко от цивилизации.
        - В общем, у меня на все вопросы имеются только две версии ответа. Слушать будешь?
        - Выкладывай.
        - Если следовать предположениям фантастов, а книжек на эту тему тьма, ты сам читал, и мне советовал, мы либо в параллельном мире, либо нас занесло в другое время.
        - Какое такое, другое?
        - Скорее в прошлое, хотя не исключаю и отдаленное будущее, когда техническая цивилизация сменится на чисто биологическую. Которая мусорить не будет, а жить станет в полной гармонии с природой.
        - Ну, Саныч, загнул, - криво усмехнулся Олег, - вот тебе третья версия. На нас махнули рукой и подчистую списали. После того жуткого смерча это неудивительно. В хорошую, безветренную погоду, при ясном солнце, нас вдруг подхватил огромный водяной столб и выбросил на этот остров. Что ребята подумали? Смыло за борт! Капитан наверняка приказал начать поиски, искали дня два, а после им план по рыбе делать надо? Значит, продолжили лов. И на этом все. А твои спутники и мусор в качестве аргументов, как-то не серьезно. Может, спутники в этих местах не летают, у них орбиты другие.
        - Ты сам хвалился, что твой мобильник даже в космосе работать будет, и что?
        - Ты, господин моторист-механик, меня с толку не собьешь. Вспомни книжечку «Робинзон Крузо», читывал в детстве?
        - Ну, читал, господин судовой электрик, - в том же ключе ответил Саныч, - и что?
        - А то, пока у тебя в зажигалке бензин есть, мы всегда можем разжечь костер. И привлечь дымом проходящий корабль.
        - Это при условии, что корабли тут вообще есть.
        - Есть, не надо подвергать меня пессимизму и сомнениям. Не верю я в другие миры и провалы во времени. А значит, всегда надо быть готовым к встрече спасителей.
        - Ты прямо, как пионер в былые годы, «всегда готов!».
        - А ты как хотел? Слушай девиз: «Электрики не сдаются!». Неплохо звучит?
        - Механики тоже не сдаются. Но что ты вычитал полезного в книжке о Робинзоне?
        - Надо найти дерево, которое при сгорании будет сильно дымить. Иначе с корабля нас не заметят.
        - Это типа пихты или ели, - ответил Саныч, - пошли, что ли, поищем. Потом вернемся и займемся обедом.
        Когда они оказались на острове, в лагуне плавали целые косяки крупной рыбы. Снастей у робинзонов с собой не оказалось, кроме не особо нужной мелочи, поэтому первым делом нашли острую, высушенную солнцем, палку и попробовали использовать ее, как острогу. Не сразу, но удалось поймать довольно крупную рыбину.
        Позже их пищу разнообразили крабы, которые в изобилии водились возле берега. В скалах они обнаружили птичьи гнезда и разжились яйцами. Пробовали даже, открывая ракушки, мидий, не понравилось. Только плоды в лесу попробовать не решились. Привычных там не было, остальные могли вызвать смертельное отравление. Но и без плодов жилось неплохо, особенно первое время, пока тропическая экзотика им смертельно не надоела.
        Вскоре они нашли деревья, похожие на пихты, тут пригодился ножик, который оказался у механика в кармане. С его помощью нарезали веток и притащили на пляж. Сходили еще раз, чтобы набралось достаточно топлива для сигнального костра.
        - В распоряжении нормальных моряков, потерпевших крушение, обычно имеется спасательный плот, спички, сигнальная ракетница и минимальный запас пищи на первое время, - сказал Саныч, когда они позволили себе небольшую передышку перед обедом, - почему судьба так нехорошо обошлась с нами? Лишила даже такой малости?
        - У тебя нож и зажигалка, - заметил Олег, - разве этого мало?
        - Ты прав, ворчу по-стариковски, - вздохнул механик, - пойдем, что ли, рыбу ловить?
        - Какой же ты старик, дядя Саша? Тебе еще невесту найдем.
        - Ага! - засмеялся Александр. - Как на острове Робинзона дикаря звали, Пятница? Ну, а я местную загорелую девчонку, пожалуй, назову Субботой!
        Так, пересмеиваясь, зашли в лагуну, здесь было мелко, воды по колено, возле дна неспешно плавают, подходящие на обед, рыбины.
        Дожди здесь шли редко, недалеко от пляжа бил родник с чистейшей водой, так что и с этим новым робинзонам подфартило. На случай дождя у них имелись непромокаемые куртки, на палубе моряков часто обдает брызгами, поэтому во время непогоды они носят такую одежду. В жарком климате можно вообще ничего не носить, одеваться, как дикари, в набедренные повязки. Если не боишься обгореть на жарком солнце.
        Ночью Олег долго не мог уснуть, смотрел на звезды. Не было здесь спутников. Дикий мир, и это наводило на неприятные мысли.
        «Если Саныч прав, что тогда? - думал он. - Так и будем долгие годы сидеть на этом острове?». Впрочем, остров был, не такой уж маленький. Они его до конца не обследовали. Но то, что это не полуостров, точно. С горы, где они собирали птичьи яйца, далеко на горизонте хорошо просматривалась безграничная водная гладь. Думал электрик, думал, да так и не пришел ни к какому выводу. Уснул и спал крепко, без сновидений.
        На завтрак у них оставались несколько яиц, которые они собрали три дня назад.
        - Хорошо бы яйца сварить, - вздохнул Саныч, - да не в чем. Полжизни отдал бы за пустую консервную банку!
        - Полжизни за банку слишком жирно. Котелок лучше. Воды вскипятить, супчик сварить, уху, например, эх, люблю!
        - Как ты смотришь, если мы после завтрака пройдем остров до самого конца? - спросил Саныч.
        - Напрямую, через скалы переть?
        - Зачем через скалы? Как говорится, умный в гору не пойдет, умный гору обойдет. Вот и обойдем вкруговую, по бережку. Часа три туда, три обратно. Посмотрим новые места, все какое-то разнообразие.
        - Только после завтрака немного полежим, пищу надо переварить, - сказал Олег.
        - Тогда идти придется в самую жару, - возразил механик.
        - Пойдем лучше завтра, встанем пораньше и отправимся. Позавтракаем потом, по возвращении.
        - Тоже вариант, - согласился Саныч, - единственный недостаток, скучно здесь. Хоть бы телевизор посмотреть, что ли.
        - И чтоб рекламы показывали, - подхватил молодой электрик, - особенно холодного пива.
        - Эй, эй! Не трави душу, Олежек!
        На «Богатыре» всем было известно про любовь моториста к пиву. Оттого и запасы пенного напитка у кока никогда не кончались.
        - Что касается скуки, - продолжал Олег, - по телевизору последнее время смотреть было нечего. Я предпочел бы сыграть в картишки, хотя бы в «дурака».
        На острове не было ни карт, ни бумаги с карандашом, чтобы их нарисовать. Можно было с помощью ножа вырезать шахматные фигурки, а доску начертить прямо на песке. Но беда в том, что оба моряка не были поклонниками шахмат. Оттого и мучились бездельем, убивая время на пустые разговоры. Кроме того, Саныч переживал по поводу курева. Хотя курил не часто, но изредка любил посмолить, особенно в непростых жизненных ситуациях. Вот и сейчас хотелось до чертиков. Была бы бумага, он какой самосад отыскал, подобрал что-нибудь подходящее. Увы, как говаривали шутники: «Чего у нас только нет. А нет ничего».
        - Когда в твоей зажигалке закончится бензин, чем будем костер разводить?
        - Бензина осталось больше половины, надолго хватит, - отозвался Саныч, - с чего ты вдруг спросил?
        - Доставай зажигалку, парус в море! - вскочив на ноги, закричал Олег.
        Механика словно подбросило пружиной. Оба бросились к куче еловых веток. Как назло, огонь долго не разгорался, но вот поднялось пламя и повалил густой дым.
        - Уйдет? - Саныч не отрывал взгляда от далекого паруса. Олег принялся, как сумасшедший, скакать по пляжу, размахивая руками и издавая громкие вопли.
        - Смотри, испугаются и отвернут, подумают, что мы с тобой страшные дикари, - пошутил Саныч. Однако напарнику было не до шуток.
        - Пусть только попробуют! - с угрозой сказал он.
        - Что-то не похоже на современное судно, не боишься, что нас с тобой возьмут в рабство?
        - Слушай, Саныч, сколько можно говорить глупости в такой торжественный момент! - разозлился Олег. - Увидишь, все будет в порядке!
        Оба замолчали, дожидаясь, когда неведомые спасители пристанут к берегу.
        Глава 35
        Плавание прошло прекрасно. На всем пути не встретилось ни единой проблемы, даже не было видно под водой пугающего лица повелителя морей, бога Посейдона. У Ареса в шикарной вилле, с его разрешения и согласия, она провела целую неделю, затем в оба кораблика погрузили двадцать пять лошадок с припасами и отправились в обратный путь. Иногда Мельте приходила в голову мысль, когда все кажется слишком хорошим и удачным, жди неприятностей, но подобные мысли она от себя гнала. В конце концов, она не простая женщина и в состоянии справиться с большинством проблем. Для тренировки команды и капитана драккара, она велела Сауну идти вперед, ориентируясь на стрелку компаса. Такой простейший прибор достался им в наследство от викингов. Саун и его брат Артль прекрасно справлялись со своими обязанностями. Конечно, они пока не могли вычислять по солнцу и звездам координаты корабля, однако их умения вполне соответствовали нынешнему уровню развития мореплавания.
        В тот день Мельта заглянула в свой волшебный камень и увидела, что город подвергся нападению.
        «Надеюсь, они отобьются, - подумала она, - а если нет, плохо придется захватчикам!». Она стремлась скорее вернуться к родным берегам, но в это время Цванг, стоявший у штурвала, крикнул, что слева по курсу остров, и оттуда идет дым.
        «Лесной пожар? - подумала женщина. - Вряд ли кто-то пытается привлечь наше внимание». Задержка могла стоить потери Тлацкана.
        - Я вижу людей, один из них приплячывает и машет руками! - сказал глазастый толмач Осса. Пришлось Мельте, вопреки желанию, приказать капитану повернуть к острову, о чем она позже ни разу не пожалела.
        В этих двоих было что-то неуловимо знакомое. Присмотревшись, Мельта ахнула. Похожую одежду она видела на людях в своем камне, когда подсматривала в будущем и срисовывала чертежи деталей механизмов. Но как они могли здесь оказаться? Этим людям предстояло родиться через два тысячелетия! Женщина не растерялась, а принялась тут же отдавать распоряжения.
        - У нас имеются лишние гамаки, - обратилась она к Артлю, помощнику капитана, - покажите им их место, заодно накормите. Подозреваю, рыбная и крабовая диета им надоела хуже горького перца.
        Пока удивительных гостей размещали на корабле, Мельта пыталась сообразить, как могло случиться, что эти двое провалились сквозь тысячелетия? И решила, что это выяснить можно будет только после того, как с ними поговорит. Она позвала Эссу, их универсального толмача.
        - У нас двое новеньких, - сказала она, - по нашему не говорят. Я попрошу духов обучить тебя их языку. Вечером прочитаю заклинания, а завтра ты сможешь с ними свободно разговаривать.
        - Да, госпожа, - поклонился толмач. Он уже ничему не удивлялся, всем было известно, что Мельта великий шаман и научить его чужому языку для нее не самая сложная задача.
        На следующий день Эсса позвал спасенных на завтрак. Арес расщедрился на вкусности, а так как большая их часть была заколдована, фрукты и сладости, а также мясные продукты, могли храниться долгое время даже в жаркую погоду. Он наложил на свои дары заклинания после того, как Мельта пожаловалась, что в прошлый раз фрукты испортились уже через несколько дней. Арес также прислал на корабль десяток кувшинов с отличным пульке, но женщина решила, что позволит экипажу слегка выпить только в случае какого-нибудь знаменательного события. Что ж, сегодня настал именно такой день, они спасли с необитаемого острова двух людей с корабля, потерпевшего крушение. Она решила, что для команды такое объяснение подойдет лучше, чем факт фантастического перемещения во времени и пространстве. После завтрака произошел обстоятельный разговор со спасенными.
        Выяснилось, что одного из них зовут Олегом, а второго, постарше, Александром. После того, как они рассказали о неожиданном появлении гигантского смерча при полном отсутствии ветра и ярко сиявшем солнце, Мельта догадалась, что этих двоих захватила и перебросила на остров та же сила, которая переместила во временную прореху корабль викингов. Пока она размышляла, как поступить дальше с двумя попаданцами, Алекс с восхищением разглядывал Мельту.
        «Какая женщина! - думал он. - Красотка, словно сошедшая с глянцевых журналов. Глаз не оторвать! Похоже, она здесь за капитана, тот тянется перед ней, как солдат перед генералом». И еще он думал о том, что кораблик донельзя примитивный, хоть и выглядит так, словно его только что спустили на воду. Одномачтовый, деревянный, с прямым парусом. В трюме четырнадцать лошадок, бочки с водой, сено и припасы в корзинах. Вместо стандартной шлюпки настоящая индейская пирога с веслами, которая доставила их на борт. Олег обратил внимание на парус впереди по курсу. Алекс узнал в нем очертания драккара викингов, какими их показывали в исторических фильмах. Когда удалось рассмотреть удивительное судно ближе, обратил внимание на нос, где высилась деревянная фигура крылатой женщины. Вдоль бортов торчали весла, которыми пользовались в штиль.
        - Ландскип, - сказал Осса, - в переводе с одного из северных языков «длинный корабль».
        - А жещина, кто она? - спросил Алекс.
        - Дух моря, - ответил толмач, - раньше там было изображение дракона, но во время боя после сильного удара оно сломалось.
        - Писец, - пробормотал Алекс, - похоже, Олежек, мы с тобой угодили во времена морских разбойников.
        - Саша, зря ты пытаешься меня огорчить, - ответил электрик, - я закоренелый оптимист. И потому считаю, что мы попали на съемки исторического фильма.
        - Ну да, - пробормотал Алекс, - викинги и индейцы. Подходящая компания.
        - С викингами понятно, но где ты видишь индейцев? Команда загорелая до черноты, это скорее, европейцы. А если нашу капитаншу взять, коренная москвичка, и одета стильно. Только по нашему не понимает.
        Мельта слушала их разговор, который старательно переводил Осса, и улыбалась. Эти двое, конечно же, пригодятся в городе. Кем бы они у себя на корабле ни были, наверняка полны знаний из будущего. Может, не придется искать через видения в анихионе устройство электрических машин. Камень довольно капризный, пока отыщешь нужное, глаза начинают болеть и слезиться.
        - Что ж, господа Александр и Олег, - сказала она, - устраивайтесь, отдыхайте, путь до родного берега не близкий.
        - Интересно, какой берег она имеет ввиду? - пробормотал Олег.
        - Идем на запад, - ответил Алекс, - скорее всего, нашим будущим домом станет Америка. Недаром считается, что викинги из всех европейцев добрались туда первыми.
        - Давно хотел съездить в Соединенные Штаты, - ответил Олег, - все никак времени не было. Похоже, желание мое, наконец, исполнится.
        - До Соединенных Штатов, господин электрик, нам дальше, чем до луны, - усмехнулся Алекс.
        Коллега по несчастью, раздраженно отмахнувшись, ему не поверил.
        - Пойдем, что ли, отдохнем, - сказал он, - я последний раз в гамаке валялся, когда маленький был, на даче с родителями.
        Они спустились в кубрик. Мельта с улыбкой смотрела им вслед. Неплохие люди, решила она, зла в них не чувствуется. Когда старший товарищ назвал молодого «электриком», ее это сильно заинтересовало. Хотя Осса не знал этого слова, женщина догадалась, что с этими двумя все не так просто. Неужели ей так повезло? Сегодня пусть отдыхают и приходят в себя, завтра она устроит им «форменный допрос». Это выражение она несколько раз слышала в будущем через анихион, и оно ей весьма понравилось.
        Хотя утро было безветренное, корабли довольно быстро двигались вперед. Алекс с Олегом, поднявшись поутру и умывшись из специально предназначенного для этого кувшина, объяснить этот факт не могли.
        - Наверное, здесь сильное течение, - предположил Олег, наблюдая, как нос корабля решет воду, образуя небольшие буруны.
        - Друг мой, - скептически откликнулся Саныч, - как известно, Голфстрим несет свои воды на север, к тому же, он далеко отсюда. Заметь, оба кораблика прут вперед, как привязанные. Словно их кто на буксире тянет.
        - Ты еще скажи, что здесь подрабатывают местные бурлаки. Я бы скорее списал это на нашу капитаншу. Видел ли ты на кораблях женщин, да еще таких красивых? Если мы действительно в далеком прошлом, она не иначе, как колдунья. Обратил внимание, какой у нее взгляд? Из нее получился бы профессиональный гипнотизер!
        - Никакая колдунья не способна тащить два корабля при полном безветрии, - ответил Саныч. - По мне, эти кораблики бутафория, внутри у них спрятаны водометные двигатели, которые тянут их потихоньку в нужном направлении.
        - Господа, это ваш завтрак, - откуда ни возьмись, рядом появился Осса и вручил попаданцам две плошки, полные горячих овощей с мясом.
        - Интересно, как они на деревянном корабле подогревают пищу? - озадачился Олег.
        - Вот и я о том же, - подхватил механик, - значит, кроме водомета здесь имеется и микроволновка.
        Едва успели проглотить вкусный завтрак, женщину за штурвалом сменил капитан Цванг. Мельта с толмачом подошла к друзьям и предложила поговорить.
        - О чем, прекрасная госпожа? - спросил Саныч. К сожалению, разговор пошел не об интересующей его особе, а о том, чем они занимались у себя на родине.
        Саныч начал, было, сыпать техническими терминами, о своей работе он готов был говорить с не меньшим энтузиазмом, чем о красивых женщинах. Мельта его решительно прервала. Она не поняла почти ни одного слова из набора, которым он сыпал: «двигатели внутреннего сгорания», «цилиндры», «валы», «дизели на солярке».
        - Стоп, стоп! - она замахала руками. - Мой толмач так же, как и я, ничего не понял. Можно изъясняться как-нибудь проще? Представьте, что вы встретились с человеком, который о ваших «дизелях и цилиндрах» не имеет понятия. Попробуйте рассказать ему так, чтобы он хоть что-нибудь уяснил.
        Женщина испытала короткий приступ отчаяния. Вдруг разница в уровне развития этих двух людей из далекого будущего и ее горожан окажется слишком велика? И никто не сможет их понять? Какой толк будет от этих двоих Тусаю с Зунгом? Но она зря расстраивалась. Саныч оказался прекрасным докладчиком на уровне лектора из общества «Знание». Он начал разговор о первых машинах и станках, которые больше двухсот лет назад появились в Европе. О том, что любой агрегат требует ухода, смазки и ремонта. И что такой большой и мощный двигатель, работающий на нефтяной фракции, называемой соляркой, установлен на их рыболовном сейнере «Богатырь». А заниматься наладкой и ремонтом этого могучего механизма приходилось именно ему, Александру Петрову. И он это успешно делал, потому что с детства интересовался двигателями внутреннего сгорания и самолично ремонтировал соседям мотоциклы и легковые машины.
        На сей раз Мельта поняла не менее половины из его рассказа и пришла в восторг. Теперь она была уверена, что у них получится сделать такие двигатели, а в далеком будущем потомкам горожан будет, чем встретить бледнокожих бородачей. Анихион, так же, как зеркало Шиутекутли, показал ей невеселую судьбу населения северной части континента. Если на юге урон будет не столь велик, на севере безжалостные бородачи выбьют почти всех, включая женщин и детей. Когда механик закончил говорить, она требовательно посмотрела на Олега. Тот, в свою очередь, постарался не ударить в грязь лицом, тем более, перед такой ослепительной красавицей. Чем привел ее в еще больший восторг. Этот молодой парень, который назвался Олегом Васильевым, мог управлять молниями, и использовать их силу. Он знал и умел то, на что в этом мире были способны только боги!
        Глава 36
        Родной берег Мельта встретила с тревожным опасением. Она не знала, выстоял ли перед врагами город? Оба корабля поднялись по реке и подошли к пристани. С огромным облегчением женщина увидела на берегу толпу горожан. Но что это? Вон стоит римлянин, на его лице черная повязка, закрывающая глаз. Рядом Тусай, рука на привязи, явно был ранен. Богиня луны закипела злостью. Она еще посчитается с врагами!
        Первым делом с кораблей на берег вывели лошадок, народ на пристани разразился восторженными криками. Лошадей увели в приготовленные стойла. Народ приветствовал Цванга и Сауна с Артлем, капитанов маленькой флотилии. Сошедшую на берег Мельту народ готов был поднять на руки и нести до города, но она не разрешила. Достаточно было одного строгого взгляда. Моряки повалили на берег следом за капитанами, а когда два необычно одетых человека покинули корабль, люди на берегу принялись с недоумением переговариваться.
        - Кто это такие?
        - Из кожи какого зверя сделаны их куртки?
        - Почему они не носят сандалии, а какие-то ужасные мокасины, которые и на мокасины не похожи!
        - Они тоже кожаные, но что-то я такой кожи не встречал!
        - Это, наверное, римляне! - как обычно, громко, высказалась Чилак, обнимая своего капитана. - Цванг, вы их, правда, из Рима привезли?
        Она обернулась к Луцию Квинту.
        - Луций, ты их знаешь?
        - Впервые вижу, - ответил тот. Хоть у него и остался только один глаз, видел он им лучше других.
        - Ты мне должен все рассказать! - прицепилась Чилак к Цвангу. Тот тяжело вздохнул. Он очень устал и, прежде всего, хотел умыться и перекусить, а потом повалять свою любимую крикливую жену. Но ведь она не даст этого сделать, пока не расскажешь во всех подробностях, кто и откуда взялся на корабле.
        - Расскажу, - он покосился на женщину, - если, как следует, покормишь. Мы последнее время жевали только сушеное мясо и фрукты.
        Чилак с Цвангом покинули берег. Мельта подошла к Анушу.
        - Кто на вас напал? - спросила она.
        - Южане, - ответил тот, - у них в городах лихорадка, вот жрецы и надумали захватить людей и устроить массовое жертвоприношение.
        - Почему вы их не встретили рядом с торгом, там же постоянный пост?
        - Нас предали, - тяжело вздохнул Ануш, который считал это своей недоработкой, - некий Шмуль, увел коня, добрался до города Наштун и привел сюда две тысячи южных воинов. Пришли они не обычным путем, а вдоль западных предгорий, и ночью через маисовое поле. Напали неожиданно, так что Луция мы едва не потеряли. Он первый вывел свой отряд на защиту.
        - Сколько у нас погибло воинов?
        - Тридцать пять человек, не считая Шмуля, несколько были ранены. Это заслуга римлянина, он каждый день проводил тренировки, поэтому войско быстро собралось и дало отпор.
        - Жаль, что Шмуль умер, - сказала Мельта, - я бы устроила ему веселую смерть. Я так понимаю, в Тлаук вы не успели послать за помощью?
        - Попробуй успеть, когда две тысячи воинов навалились на стену.
        - Больше мы такого не допустим, - твердо пообещала женщина.
        - Кто эти два новичка? - спросил Ануш, глядя, как Саныч с Олегом переминаются, не решаясь подойти.
        - Расскажу позже. История любопытная, но слишком долгая. Пока могу сказать, что они дивные умельцы, нам всем божественно повезло. К сожалению, общаться с ними мы можем только через Саана, пока чужаки не выучат наш язык.
        - Ничего, я подожду, - ответил Цванг, - тем более, мы почти закончили собирать паровую машину.
        - Какие молодцы! - похвалила его Мельта.
        - Это благодаря тебе. Ты нарисовала детали, остальное было «делом техники», - повторил он изречение, подслушанное богиней в далеком будущем. Подобные выражения, становясь крылатыми, моментально расходились среди учеников.
        В это время к ним подошел Саан.
        - Не пойти ли нам в город? - спросил он. - Женщины наверняка приготовили нам божественную встречу.
        - Ты прав, - ответил Ануш, - скажи двум новоселам, чтобы шагали за нами. Сегодня пульке потечет рекой.
        Угощение в тот вечер получилось на славу. Выпили почти весь пульке, воины, рисуясь перед женщинами, рассказывали про свою удаль, похваляясь, кто сколько врагов сумел отправить на поля вечной охоты. Викинги, которые уже немного могли говорить на языке племени быстроногих, восхваляли Рагнара, который перебил десятки чужаков.
        - Рагнар берсерк, - говорили они, - в бою он обладает силой зверя. Таким людям нельзя умирать в постели, иначе их дух не примет ни Один, ни Фрейя. Смерть их ждет только на поле боя, к этому должен стремиться каждый уважающий себя воин!
        - По-моему, пусть лучше на поле боя умирают враги, - сказал громила Хемминг, сидя рядом со своей пассией Олой, которая была уже на полторы головы выше него. И еще более волосатой, чем возлюбленный. Впрочем, на их отношения это нисколько не влияло.
        - Как ты можешь так говорить, Хемминг, - укоризненно обратмлся к нему Рагнар, - каждый воин нашей деревни был бы рад умереть на поле битвы, как настоящий мужчина.
        Женщины тут же подняли шум, обычным горожанкам не хотелось терять мужыин, им была непонятна вера викингов в Одина, Фрейю и Рагнарек, последнюю битву богов с великанами.
        - Пусть лучше мужчины остаются с нами, великанов на наших землях нет.
        - Глупые женщины! - громко сказал Ульрик, принявший на грудь изрядное количество пульке. - Ничего вы не понимаете в жизни.
        - Это вы не понимаете, тупые мужики, - вмешалась Чилак, которая уже в который раз ждала на берегу и волновалась за своего Цванга, - а все потому, что попали к нам без своих женщин. Уверена, они бы вам вправили мозги!
        - Тихо, тихо, не нужно спорить! - крикнула Сауша. - Пусть наш вождь сыграет на думе, а я спляшу веселый танец, который поднимет настроение и заставит улыбаться!
        Ануш принес дум, инструмент с четырьмя струнами из бычьих жил. Играть он не умел, но для любимой Сауши, так же как и Антии, мог побренчать на четырех струнах. Танцовщице Сауше этого было, более, чем достаточно. Гибкая, как змея, она была рождена для танца. Ее не волновала красота или ритм музыки. Что-то бренькает, и ладно. В одной набедренной повязке, она извивалась, кружилась по площади, откидываясь назад, до самой земли, когда казалось, упадет, но не падала. Словно ее поддерживали невидимые силы. И если горожане уже видели ее танцы и спокойно наблюдали за прекрасным таинством, для двух новеньких, Саныча и Олега это явилось откровением.
        - Вот это да! - восхищенно сказал Саныч. Пульке его не брал, дома он мог спокойно выпить бутылку водки, и ни капли не захмелеть. Олег в этом плане был слабее, но и его, как большинство русских мужиков, пульке свалить с ног был не способен.
        - У нас в стране эта девушка сделала бы карьеру, - сказал электрик, - у нее талант.
        Викинги горящими глазами следили за пируэтами девушки, однако они знали, что она женщина вождя племени, и прав на нее у них нет. А законы родных деревень здесь не действовали, так что отобрать у вождя женщину никто бы не решился. Впрочем, таких грубых мужиков из команды драккара осталось всего четверо. Остальные уже нашли себе пару, так что женский вопрос не стоял столь остро.
        Расходились по домам поздно ночью. В небе среди ярких звезд сияла полная луна. Тусай ушел с Канией, Хемминг со своей Олой, в которой души не чаял. Квинт Луций покидал застолье одним из последних, остались только женщины, которые должны были убрать остатки пищи и вымыть посуду.
        - Как тебе эти ребята, - поинтересовался Олег у старшего товарища.
        - Дружные, неплохие. Не пойму только, откуда взялись скандинавы. Наверное, с того корабля, который мы с тобой видели?
        - Крутые ребята, - сказал Олег, - чуть что, за нож или топор готовы схватиться. Если честно, я не жалею, что с нами такая история приключилась. Лучше здесь оказаться, чем каждый день ходить на работу или неделями заниматься в море рыбной ловлей. Год за годом, одно и то же. Только маму жалко, она одна осталась.
        - Зато здесь у тебя развлечений будет выше крыши, - буркнул Саныч, - видел этого Луция, в которого бабы пальцем тычут со словами: «Рим, Рим». Осса сказал, что ему в глаз стрела попала, чудом жив остался. А я бы лучше домой вернулся. Жены у меня нет, зато дочка в интституте учится, скоро закнчить должна. Она самостоятельная, уже и жених есть. Так что, не пропадет. Только скучаю по ней.
        - А ты видел на башенках, что с двух сторон на стене устроены, древние пушки стоят. Бронзовые, дульнозарядные.
        - Это когда ты успел определить, что они дульнозарядные?
        - А какие еще? В эти времена пушек вообще не должно быть. Викинги в Америку приплывут, если не ошибаюсь, веке в десятом или одиннадцатом. Мы угодили в ненормальное время, индейцы с викингами вмсте никогда не пировали. У них, может, только стычки были. А тут пушки в башенках на стене. Значит, и порох есть. На полторы тысячи лет раньше, чем в нашей истории.
        - Ну, ты голова! - восхитился Саныч. - Не успел до берега добраться, а уже выводы делаешь. Знаешь, сколько в истории загадок встречается, всяких артефактов, которым нет объяснения? У меня дочка журналом зачитывается, называется «Загадки истории». Как начнет рассказывать, голова пухнет. Алюминиевые детали из шахты, которым полмиллиона лет. Тогда алюминия в помине не было. Или отпечаток прошитой сандалии в засохшей глине миллионлетней давности. А ты говоришь, пушек не было! Может были, потом пропали, о них и забыли. И вообще, давай спать, пульке пьется легко, слабенькое винцо, а в ноги и голову ударяет.
        Попаданцы направились к дому, где их ждали мягкие лежанки.
        Квинт Луций долго ходил по городу, проверял, как устроились три десятка воинов, готовых в любое время подняться на битву. Для них за домами, которые располагались на краю площади, построили каменную казарму, в которой они и отошли ко сну, с оружием и не снимая доспехов. Луций квинт с первых лет службы в армии крепко для себя уяснил, что в этой жизни, если не хочешь стать пищей для червей, ни на один миг нельзя терять бдительности. После казармы одноглазый римлянин направился в стене, где дежурили восемь стражников. Двое при пушках в башенках, остальные возле ворот и на стене.
        В ближайшее время Луций запланировал поставить пост охраны на маисовое поле, чтобы больше не допустить внезапного появления врага у стен города.
        Глава 37
        Потекли спокойные деньки. Луций на следующий день принялся организовывать кавалерийскую часть. Отныне три десятка всадников дважды в день объезжали окрестности города, первое время пугая деревенских жителей. Ануш забрал толмача и обоих новичков в большой дом, где стояли четыре станка, один токарный по дереву, два по металлу и один фрезерный. Две лошадки трудились возле больших колес, с которых вращение с помощью плоских ремней передавалось на фрезерный и токарные станки.
        Ануша прежде всего интересовало, могут ли эти двое привнести в сложную, по его мнению, механику, что-то новое.
        - Станки, это хорошо, - сказал Саныч, скептическим взглядом оглядев неказистые устройства, - что вы от нас хотите?
        - Мы начали готовить детали для паровой машины, - ответил Ануш, а на вопрос, какой будет эта машина, показал исчерченные схемами листы, результат немалых усилий Мельты.
        - Полагаю, машина нужна для работы станков и замены лошадок, - сказал он.
        - Конечно, лошадки нам пригодятся в другом месте.
        - Пожалуй, этот вариант можно оставить без изменений, - продолжал механик, - он вполне рабочий и потянет не три, а пять станков. А для будущего корабля я бы предложил более совершенный двигатель, двойного расширения.
        Он взял перо, подвинул к себе чернильницу и изобразил на чистом листе схему паровой машины с двумя котлами.
        - И чем она лучше той, которую нарисовыала нам госпожа Мельта? - спросил Ануш.
        - Ваша Мельта гений! - восхитился Саныч. - Говорят, она великий шаман?
        - Она очень многое знает и умеет, - ответил Ануш.
        - У машины двойного расширения по сравнению с обычной, выше КПД. Значит, и топлива потребуется меньше на каждую милю хода.
        - Что такое КПД? - не понял Ануш, Осса также не смог толком объяснить значение этого слова.
        - Грубо говоря, это отношение количества топлива к пройденному расстоянию. Если в вашей машине на пройденные пять сотен шагов сгорит два полена, машине двойного расширения поребуется только одно.
        - Не вижу большой разницы, - пожал плечами Ануш, - у нас леса много, мы можем взять с собой столько дров, сколько потребуется.
        - Для того, чтобы добраться до Рима, - вмешался Олег, - может понадобиться топлива больше, чем поместится в ваш корабль. А с новой машиной, его потребуется меньше, даже свободное место останется.
        - Теперь я понял, что ж, для будущего корабля мы обязательно сделаем предложенную вами машину.
        В это время появилась Мельта с несколькими помощниками, так что, проблему паровых двигателей они продолжили обсуждать вместе с ними. Саныч разливался соловьем, решив прочитать аборигенам пространную лекцию о возможностях паровых, а также двигателей внутреннего сгорания. Начал с кораблей, затем перешел на железные дороги, потом воспарил к небесам, расписывая, какие можно будет строить самолеты. Короче, перегрузил местных информацией, вогнав их в некое подобие когнитивного ступора. Помощники закидали механика вопросами, им все было интересно, каким образом машина станет двигать корабль, как сможет передвигаться поезд по холмам и бездорожью, а Гаст, ученик Тусая, записывающий все новое в библиотечнеые тетради, захотел узнать, почему самолет станет летать.
        - Птицы летают, у них есть крылья, - сказал он, - а то, что вы нарисовали, уважаемый, махать крыльями никак не может. Значит, не полетит.
        Впорос касался аэродинамики, о которой ни Гаст, и никто из учеников-помощников не имел ни малейшего понятия. Как им это объяснить?
        - Придется вам мне просто поверить, - сказал он, наконец, - позже я постараюсь рассказать об этом подробнее.
        - А я верю, - заявила Кая, - Ануш нам рассказывал про летающий шар, наполненный теплым воздухом. Никто тоже не мог понять, почему он летает.
        - Ануш приелетел в город на таком шаре! - подхватила Зана.
        - Что я говорил, - ворчливо заметил Саныч, - мы угодили в ненормальное время. Разве древние индейцы летали на воздушных шарах?
        - Где ты их тут видел? - спросил Олег. - Уверен, шар смастерили в единственном экземпляре жрецы, а годы спустя о нем благополучно забудут. Вы правда прилетели в город на шаре? - обратился он к Анушу.
        - Все так и было, - подтвердил Тусай, - мы вместе с ним сбежали от жрецов, которые хотели принести нашего вождя и его женщину в жертву.
        - Улетели из одного города, а попали в другой, - подтвердил Ануш.
        - Давайте, сошьем из шкур большой шар, наполним горячим воздухом и полетим, как птицы! - восторженно сказала Кая.
        - Шар нужно сделать из легкой материи, вроде той, из которой сшиты паруса, - сказала Мельта, - иначе он выйдет слишком тяжелым и не поднимется в воздух.
        - У нас еще остались два рулона такого полотна, - сказала Зана, - я хорошо умею шить и с радостью занялась бы этой работой!
        - Девочки, - обратилась к ним Мельта, - не отвлекайтесь. Если каждый из нас займется посторонними делами, в результате мы только потеряем время. Все нужно делать последовательно, одно за другим. Решили строить новый корабль и собрать для него новую паровую машину, не будем отвлекаться. Леающий шар от нас никуда не уйдет, так же, как паровые корабли и повозки. Быстрее приступим к работе, быстрее ее закончим. В этом нам помогут наши новые друзья из далекой страны, Олег и Алекс. Возражать никто не стал. Алекс принялся чертить общий вид парвой машины двойного расширения, Олег помогал ему с деталировкой. Вскоре они собрали простейшую маштну, детали которой еще до начала последнего путешествия начертила Мельта. Эту машину предполагалось приспопсобить для вращения станочных валов. К ним заглянул Тусай, посомтрел на законченную машину, удовлетворенно кивнул и собрался выйти.
        - Как рана, заживает? - остановила его Мельта.
        - Нормально, - ответил жрец, - я встретил Чилак, она жалуется, маиса на поле мало, земля истощена.
        - И какой выход?
        - Вечером устроим с Зунгом большое камлание, попросим богиню Чикомекоуатль дать нам большой урожай.
        Мельта с сомнением покачала головой. Богиня маиса была еще своенравнее, чем бог здоровья Ицпапалотль. И еще реже откликалась на просьбы людей, невзирая на богатые жертвоприношения.
        - Удобрения надо вносить, а также оставить поле в покое, года на три, - посоветовал Олег, отвлекшись от деталировки. Однако Тусай про удобрения понятия не имел, а вот богам и духам всегда усердно молился и, конечно же, верил в их помощь. С этим он и ушел. Словами Олега Мельта заинтересовалась, однако решила попытать его насчет удобрений позже. Слишком много дел навалилось, отвлекаться не хотелось.

* * *
        В городском дворце владыка Испатль, скрывая до поры гнев, выслушал обоих жрецов, которых посылал вместе с войском взять город Тлацкан. Не вернулся из боя военный вождь Сталхон, погиб во время приступа перебежчик Шмуль. Сахаб с Ушмалем клялись всеми богами, что город захватили злые духи, плющиеся огнем, который невозможно погасить и швыряющимися в наступающих воинов огромными камнями.
        - Слишком сильны эти духи, - говорил Сахаб, - мы всю ночь перед началом похода молились богу вйны Уицлопочтли. Но все оказалось напрасно, несмотря на неожиданный приступ, противних быстро изготовился к защите.
        - Все же, кто изготовился, люди, или духи? - вкрадчиво спросил владыка.
        - Воины быстро построились, ощетинившись копьями и пуская стрелы.
        - Духи тоже построились?
        Сахаб понял, что владыка ему не верит.
        «Как бы не закончилось палачом!» - с тревогой подумал он.
        - Камни полетели из-за строя воинов, - сказал он, - затем оттуда посыпались горшки, или кувшины, полные огня.
        - Наше войско потеряло всего около двухсот человек, - голос владыки Испатля звучал по-прежнему бесстрастно, - почему, имея тысячу восемьсот воинов, можно сказать, почти без потерь, войско повернуло назад?
        - Военный вождь Сталхон погиб в начале сражения, - с печалью в голосе напомнил Ушмаль.
        - А вы для чего нужны? Вы военные жрецы, что много выше обычного вождя. Или сотники и десятники разбежались в первые же мгновения, получив отпор?
        Оба жреца стояли, опустив глаза в пол. Обстановка накалялась, хотя голос великого владыки, по-прежнему, сохранял спокойствие. Но что было в его голове, жрецы могли только догадываться.
        - Вам, великим жрецам, достаточно было отдать приказ войсковым сотникам продолжить захват города. Ни один из них не посмел бы ослушаться, а что сделали вы? Трусливо сбежали с поля боя, даже не попытавшись исправить ситуацию. Может быть, вы считаете, что я должен после этого вас наградить?
        - Позволь нам, владыка, всю ночь молить богов о ниспослании войску победы над проклятым городом, - поклонившись, сказал Сахаб, - мы вернемся, город будет захвачен.
        - Великие вожди трех городов, пославшие нам своих воинов для взятия Тлацкана, и ждавшие известия о великой победе, разочарованы. Они бы несомненно явились сюда выяснить, почему все так безобразно сложилось. Можно сказать, нам повезло, погибли, в основном, воины из города Пастль. Там сейчас свирепствует мор, лихорадка, только по этой причине от них вряд ли последуют неприятности. Но владыки двух других городов в ярости. Что скажете, великие жрецы?
        Оба жреца молчали, сказать им было нечего. Единственный шанс был упущен. Поход провалился, в Пастле, одном из четырех городов, начался страшный мор. Владыки двух оставшихся поссорились, там началась междоусобица.
        - Боги на нас разгневались, - продолжал владыка, - чтобы их умилостивить, необходимы большие жертвоприношения. Иначе болезнь доберется до нас, вы этого хотите?
        Владыка окинул их злым взглядом. Жрецы, по-прежнему, хранили молчание.
        - С завтрашнего дня в храме будут два новых жреца, Суам и Дарль. А вам окажут великую честь, в полдень вы будете принесены в жертву богу здоровья. Ицпапалотлю. Да убережет он наш город от злой лихорадки!
        Не уберег, хотя обоих жрецов с большой помпой торжественно принесли в жертву. Возможно, они гордились оказанной честью, но подобные чувства были скорее присущи простым людям. Сами жрецы предпочитали лишать жизни других, а не принимать участия в обрядах в качестве жертв. В далеком будущем историки и археологи задавали безответный вопрос: «Почему жители покинули тот или этот город?». И никто не догадывался, что причиной явились массовые жертвоприношения и смертельные болезни.
        Глава 38
        На реке вовсю шли приготовления к постройке корабля. Хотя от обычной пристани до верфи было дальше, чем до луны пешком. Саныч посмотрел рисунок, который начертила на бумаге Мельта и внес свои дополнения.
        - Здесь расположим машину, тут будет труба, мачты достаточно одной, паруса понадобятся только при хорошем ветре.
        Обсудив проект с Тусаем, договорились о размещении подсобных помещений. Прежде всего, Саныч поинтересовался насчет угля.
        - Уголь гораздо лучше дерева, - сказал он. Узнав, что никто добычей угля не озаботился, удивился.
        - Вы даже не пытались его искать?
        - Знаем, где он есть, скоро организуем добычу, - ответил Тусай.
        - Кстати, а зачем вам нужен такой кораблик? - задал неожиданный вопрос Олег.
        Пришлось Тусаю рассказать, что видела Мельта в волшебном камне анихион. Что через полторы тысячи лет сюда явятся белые чернобородые, которые принесут в эти земли неисчислимые бедствия.
        - Она сказала, что мы должны к тому времени хорошенько подготовиться. У нас должно быть лучшее оружие, чем у пришлых, мы должны знать больше, чем они. Тогда им нас не победить.
        - Ого! - удивился Олег, - если она сказала, что европейцы приплывут через полторы тысячелетия, значит сейчас примерно двадцатый год до новой эры. Ну, может, плюс-минус десять лет.
        - А ведь ваша шаманша права! - одбрил Саныч. - За поторы тысячи лет можно таких дел наворочать, что никакие пришельцы будут не страшны.
        Но при этом подумал, что применения пароходам вряд ли найдется. Нет необходимости в такой, чересчур сложной, технике. Но спорить не стал, сами поймут, что им нужно, а с чем стоит повременить.
        - Вот, вот, - подтвердил Тусай, - она говорила, что мы к можем ним добраться и поучить уму-разуму.
        Последующие дни запомнились двум попаданцам, как весьма напряженные. Что касается овладения электричеством, Олег понимал, быстро сделать это не получится. Придется сначала обучить людей, и практически все создавать с нуля. Прежде всего, проволоку, затем изоляцию. Впрочем, здесь у него были кое-какие наметки. Сок гевеи, насколько ему было известно, можно превратить в резину, а резина замечательный изолятор. Но для получения проволоки нужны специальные приспособления, которыми заниматься пока не было ни времени, ни возможности. Все люди были заняты кораблем и созданием паровых машин. Самую простую, если так можно выразиться, придуманную Мельтой, уже собрали, что касается более сложной, она пока существовала только в виде рисунков на бумаге. Попаданцы поражались энтузиазму молодых учеников Тусая и Мельты. На берегу реки постепенно возникала основа нового корабля, похожая на скелет огромного животного. В цехе уже запустили паровую машину, которая успешно крутила валы станков. Появилась возможность начать работу по созданию и сборке более совершенного паровика двойного расширения, как говорили
англичане, компаунд-машины.
        В один из дней, который объявили днем отдыха, Саныч услышал, как Мельта рассказывала об игре в мяч, и сразу загорелся организацией игр, таких, как баскетбол, волейбол и футбол. Услышав от него, что это за игры, женщина пришла в восторг. От новых попаданцев она ничего подобного не ожидала. Те сразу забраковали сплошной мяч из каучука, предложив заменить резиной, которая была также необходима при изготовлении паровых двигателей и других механизмов. Как ни странно, резину удалось получить довольно быстро, хотя ни Саныч, ни Олег химиками не были. Сварили сок гевеи с серой, вышел вполне приличный результат. Создать пустотелый, надувной мяч оказалось сложнее, с проблемой промучились почти месяц. Сделать это удалось Олегу совместно с молодыми помошниками. Это был триумф. Вскоре в перерывах на отдых принялись играть в волейбол. Разнообразить игры решили позже, когда построят для этого стадион.
        Следующим утром Мельта с удовольствием наблюдала, как на почти готовый крабль десяток помощников устанавливал новую паровую машину. В это время к ней подошел незнакомец с кувшином в руках.
        - Приветствую тебя, прекрасная! - сказал он.
        - Льстец! - ответила женщина, не отрывая взгляда от процесса установки.
        - Ты столь же прекрасна, как пульке в моем кувшине!
        С этими словами мужчина поднял кувшин и принялся с удовольствием прямо из горлышка пить хмельной напиток. Мельта теперь уже внимательно на него посмотрела. Сквозь грубые черты проступила двухголовая кроличья фигура.
        - Пьяница Ометочтли! - скривилась она.
        - Узнала! Ты и впрямь прекрасна, госпожа луны и ночи, не вонючая народная поска, а утонченная пульке!
        Мужчина допил пульке и выбросил кувшин в реку.
        - Ты зачем ко мне приперся, кролик двуглавый?
        - О, прелестница, - продолжил бог пьянства, - у великого Уицлопочтли в волшебном дворце скучают несчастные боги. Сиукоатль, женщина-змея, несравненная богиня земли, Ицпапалотль, черноликая бабочка, бог здоровья, Уэутеотль, бог огня. И твой постоянный поклонник, двуглавый кролик, это я. Мы все жаждем тебя лицезреть, несравненная Мецтли!
        - Что же мешает вам веселиться?
        На грубоватом лице мужчины появилось хитрое выражение.
        - Несравненная Йоуалтиситль, - сказал он, - ты столько времени проводишь с ничтожными смертными людишками, наши друзья жаждут услышать очередную интересную историю. Последний рассказ о том, как уродливый обезьяночеловек облизал твое лицо, пока ты спала, всех изрядно повеселил. Мы жаждем продолжения!
        Мельта скептически посмотрела на безнадежного пьяницу. Насколько ей интереснее было общаться с «ничтожными смертными», чем с бессмертными богами! Самым полезным, что давало ей общение с Уицлопочтли, был напиток бессмертия, без которого сложно продержаться более двух-трех тысячелетий. Этот напиток не был дефицитом, просто далеко не все боги щедро угощали им своих гостей, как это делал бог войны. Она уже приняла дозу менее года назад, поэтому с удовольствием явилась бы к нему в гости лет через тысячу или две, но увы! Отказ мог оскорбить мстительного бога. Он мог запереть ее в своем дворце на долгие столетия, что бы тогда сталось с людьми на этой земле? Впрочем, сейчас они уже почти самостоятельны. Скоро и без ее участия справятся с любыми трудностями. Но сидеть взаперти несколько столетий в компании скучных богов? Это было выше ее сил.
        - Хорошо, пойдем, - сказала она, - но забавных историй у меня больше нет.
        - Это не важно! - радостно воскликнул запойный пьяница. - Главное, что ты придешь.
        Он двинулся вдоль берега, женщина отправилась следом за ним. Вскоре они исчезли из вида, оказавшись в знакомом безразмерном зале.
        - Наконец-то! - довольно воскликнул хозяин. - Налейте ей пульке!
        - Расскажи нам что-нибудь, - попросил бог огня, - я так давно не общался со смертными.
        Она пожала плечами и ответила:
        - Они постоянно воюют между собой.
        - Мне, как богу войны, это тоже интересно, но сначала что-нибудь из личных впечатлений, - попросил хозяин.
        - Признайся, дорогая, - продолжал бог огня, - ты с кем-нибудь из смертных успела провести ночь? Расскажи о своих впечатлениях!
        - Если бы она с кем-то переспала, я бы это непременно узнала, - заметила Сиукоатль, богиня земли, - милочка, неужели тебе никто не нравится? В Тлацкане больше тысячи молодых мужчин, признайся, на кого ты положила глаз?
        - Стала бы ты там годами ошиваться, - подхватил бог пьянства, наливая себе полную кружку пульке, - если бы, поддавшись желанию, не попыталась кого-нибудь окрутить. Взять хотя бы Ануша, видный мужчина и прекрасный вождь.
        Мельте стало противно. Это сборище лезло туда, куда воспитанные боги старались не заглядывать. Но что возьмешь с алкоголика, залил кроличьи глазищи, теперь ему океан по колено.
        - Или к примеру, Квинт Луций, мужчина, хоть куда, - продолжал Ометочтли, опустошив кружку и вновь ее наполнив. Тонким зрением женщина увидела, что количество кроличьих голов у него удвоилось, а раскосые красные глаза стали смотреть в разные стороны.
        - В последней стычке с южанами Луций был ранен и потерял один глаз, - ответила она.
        - Как интересно! - вослкикнула богиня земли. - Ты нам не рассказывала, как это случилось?
        - Какой еще Квинт Луций? - недовольно загромыхал басом Уицлопочтли. - С какой стати в Тлацкане поселился римлянин?
        - Благодаря ему город отбил последнее нашествие, - сказала Мельта, проклиная тех, кто вспомнил о Луции. Уицлопочтли терпеть не мог всего, что связано с богами чужих земель, к тому же не без повода подозревал ее в измене с богом войны Аресом.
        - Дорогой, - обратилась она к нему, желая сменить тему, - мы договаривались, что поможем людям континента выжить, а не погибнуть при нашествии бледных чернобородых. Именно поэтому мне пришлось совершить далекое путешествие, чтобы привезти в город лошадей. Без них трудно было бы добиться успеха.
        - Ты обещала больше не менять историю, - нахмурился Уицлопочтли, - другие боги, собравшись вместе, могут вернуть все к тому началу, с которого ты приступила к переменам.
        - Дорогой, - повторила женщина, - я не собираюсь больше путешествовать, у нас впорлне достаточно лошадок. Я уже не вмешиваюсь. Люди не дадут себя в обиду, когда появятся бородачи.
        Она, конечно, кривила душой. Если бы кто из богов заглянул в большой цех на окраине города, возможно, всем начинаниям пришел бы конец. Но цех был защищен от подглядывания, а в городе пока не было заметно больших изменений.
        - Ты останешься у меня на эту нось, - приказным тоном заявил хозяин, затем поправился, - на пять ночей.
        - Хорошо, дорогой, - согласилась она. И сразу напряженность в разговорах исчезла, веселье продолжилось.
        Несколько дней спустя, оставив умиротворенного хозяина и его шикарный дворец, богиня Мецтли, чувствуя себя чем-то сродни куртизанки, вернулась в Тлацкан.
        «Семь бед, один ответ!» - вспомнилась пословица, которую недавно она услышала от Саныча, когда пожаловалась, что боги могут прикрыть пестуемые ей изменения, и даже вернуть все обратно, к тому моменту, когда еще ничего не начиналось. Если она спит с двумя богами войны, римским и местным, почему бы, в самом деле, ни попробовать, как оно получится с обычным смертным человеком. Правда, смущало, что дети от таких забав уже не боги, а полубоги, лишенные многих божественных возможностей. Не совсем, конечно, каждый такой ребенок будет много сильнее обычного человека, но никого из богов одолеть не сможет. Переживай потом за него! И все же, ей стало интересно. Но Ануш занят, у него и так две женщины, обе любимые, танцовщица Сауша и Антия. Может, заняться кем-то из обезьянолюдей, Ашем или Эмом? Такими огромными, волосатыми пародиями на человека. Но ведь Хемминг спит с Олой, мало того, обожает ее, любит! Но женщина призналась себе, что лечь в одну постель с обезьяночеловеком она не сможет. Скорее всего, этого бы не поняли и ее приятели-боги. А Уицлопочтли ее наказал бы, больше не желая иметь с такой
неразборчивой богиней ничего общего. Нет, следовало выбрать кого-то достойного. И она знала, кого именно. Квинт Луций был замечательным воином, семлым и бесстрашным. При случае она им займется, а то, что одного глаза нет, не страшно. По крайней мере, он по-своему даже красив. Это не Аш или Эм, волосатые гиганты с длинными кривоватыми ручищами, такими же толстыми, как их ноги.
        Глава 39
        Никто в божественном пантеоне не подозревал, что у Испапалотля, бога здоровья, в южном городе Наштун проживает сын Асшаль, юноша, более ловкий и сильный, чем его сверстники. Мать юноши Антль, которую бог здоровья любил больше жизни, умерла от укуса ядовитой змеи. Испапалотль жутко переживал, что не успел ее спасти. А выпросить любимую обратно у бога подзамного царства теней Миклантекутли, было нереально. Тот никого и никогда не отдавал назад. Бог здоровья какое-то время по совету Ометочтли предался пьянству. Тот утверждал, что пульке заставляет забыть все неприятности. Но эффект оказался скоротечный, утром приходила головная боль, которую бог здоровья, проклиная все на свете, снимал. Долго так продолжаться не могло. Испапалотль поклялся себе, что отныне будет внимательно следить за сыном и не допустит, чтобы тот погиб и покинул его, как это случилось с любимой женщиной.
        Асшаль стал сотником в войске владыки Испатля. И когда четыре города стали собирать войско для похода на север, выразил желание участвовать в нападении на Тлацкан.
        Потом появился Шмуль с предложением стать проводником. Бог здоровья гордился сыном, его успехами в воинском деле, почетом, которым он был окружен у владыки. И не мог нарадоваться, хоть любимой с ним больше не было, зато остался сын. Который, кстати, не подозревал, что отец его не простой человек, а бог. Испапалотль старался об этом никому не говорить. В отличие от греческих и римских богов, у которых часто появлялось потомство от земных женщин, на заморском континенте это считалось неприличным.
        Шмуль юноше с одного взгляда не понравился. Лицо прохиндея, глаза бегающие. Поэтому парень дал себе зарок в течение всего похода следить за перебежчиком. Он не подозревал, что время от времени, бог здоровья, невидимый и неосязаемый, сам за ним следит. Слишком боялся он потерять сына. Но всему приходит конец, ночной порой они пересекли маисовое поле и добрались до города, который повелитель Испатль приказал захватить, а жителей превратить в рабов. Военный вождь Сталхон повел войско на приступ. При этом Асшаль не отпускал от себя Шмуля, подозревая, что тот снова предаст, сбежит, вернувшись к своим в город. Жрецы, Сахаб и Ушмаль, всю ночь молившие духов и богов об успехе предприятия, остались сзади, у кромки леса.
        Бой начался оглушительным грохотом с двух флангов, правого и левого. Парень увидел, как рядом с ним упали бездыханными несколько воинов. Со всех сторон полетели стрелы, раздавались крики раненых, воины полезли на стену. Асшаль быстро перебрался на другую сторону, здесь уже выстроилась почти вся его сотня. Напротив встали защитники города, парень удивился, как быстро они организовались и пришли в себя. Он хотел отдать приказ о наступлении, но не успел. Защитники расступились, в захватчиков полетели огромные глыбы, какие могли бы поднять только боги.
        В это время Испапалотля, который отслеживал передвижения сына, неожиданно отвлекли. Пришел вызов, кому-то из богов он срочно понадобился. Такие, довольно редкие вызовы, игнорировать было нельзя. Проклиная все на свете, бог здоровья покинул поле боя, собираясь вскоре вернуться.
        Летевшие камни раздавили большую часть перебравщихся через стену, а также вышибли городские ворота, в которые тут же набились захватчики. Что же было дальше? Каменная глыба раздавила в воротах несчастных, превратив их в один слипшийся ком.
        Площадь перед стеной вдруг охватил всепожирающий огонь. Дикие крики сгорающих людей вознеслись к небесам. Асшалю опалило лицо, он откатился в сторону, ерзая по земле, и каким-то чудом погасил пламя. В него попали две стрелы, так что парень уже не мог держать меч. Боль от ожогов была ужасной, одним глазом он ничего не видел. «Уж не лишился ли я глаза?» - испугался Асшаль, хотя следовало бы радоваться, что не потерял саму жизнь.
        В полуобморочном состоянии парень лежал в куче погибших. Он услышал слова, которые не мог понять, северяне говорили на своем языке.
        - Тут здоровяк, лицо обожжено, в руке торчат две стрелы. Что с ним делать?
        - Из наших?
        - Кто его знает, лицо как горелая маска, сам без памяти.
        - Тащим его в дом к раненым, там разберемся.
        Очнулся он уже на кушетке, лицо было промыто и перевязано. Заметив, что он пришел в себя, к нему подошла какая-то женщина. На вопрос, который она задала, ответиь Асшаль не смог, потому что ничего не понял.
        - Это не наш здоровяк, похоже, южанин, - сказала Чилак и повернулась к Анушу, - отдать его жрецам, пусть принесут богам жертву?
        Ануш покачал головой. Если один из врагов выжил, значит, его берегли боги, и от него может быть какая-то польза.
        - Не нужно никому отдавать, - ответил он, - позже я позову Оссу, и поговорю с этим крепышом. Похоже, один глаз он потерял.
        - Я бы ему и второй выбила, - со злостью сказала Чилак, - Луций из-за таких, как он, тоже без глаза остался.
        - Это настоящее чудо, что Луций с такой раной выжил.
        - А этого я бы…. - крикливая Чилак не договорила, сплюнув в сторону вражеского воина. По ее тону было ясно, будь ее воля, ему бы не поздоровилось.
        Когда Испапалотль вернулся к месту битвы, обнаружил сотни погибших воинов, в основном, горожан Наштуна. Однако, как он ни искал своего сына, найти его среди мертвых не мог. В груди бога затеплилась надежда, сынок выжил, он сильнее смертных и обладает по сравнению с ними некоторыми преимуществами. Бог здоровья догнал отступающую армию, но и среди живых Асшаля не обнаружил. Отчаяние охватило его.
        «Неужели я потерял сына?» - думал он, вновь и вновь осматривая мертвых у стены и тех, кого вынесли на костер для сожжения. При этом он отметил, что защитников пало немного, всего лишь около тридцати человек.
        «Если этот город отнял у меня сына, - подумал он, - я отниму у города всех его жителей до последнего. Выберу самую страшную болезнь и пришлю ее в это проклятое место!». Гнев не затмил Испапалотлю мозги. Он решил подождать несколько дней, прежде чем приступить к мести. Вдруг сын спрятался или ушел в сельву. Не могло случиться, чтобы его не оказалось ни среди живых, ни среди мертвых.
        Ануш, наконец, закончил с текущими делами и позвал толмача Оссу. Вместе с ним явилась Мельта, о чем-то глубоко задумавшаяся.
        - Что случилось? - спросил у нее Ануш. Та покачала головой.
        - Я пришла к раненым, но почему-то чувствую присутствие бога.
        - Откуда здесь бог? - удивился Ануш. - Или он не видим?
        - Не совсем так, - ответила женщина, - скорее не бог, а очень сильный дух или человек, в котором сидит демон.
        - Надо его найти и узнать, кто он такой и что ему понадобилось.
        - Осмотрим раненых, возможно, он находится среди них.
        Когда они приблизились к Асшалю, голова которого была замотана куском чистого полотна, Мельта сказала: «Вот он!».
        - Любопытно, - ответил Ануш и обратился к толмачу, - он из южан, я как раз собирался с ним поговорить. Спроси его, кто он такой и зачем пришел в наш город.
        - Я сотник в войске военного вождя Сталхона и явился сюда по приказу великого владыки города Наштун Испатля.
        - Он не человек, - сказала Мельта, заметив, что Ануш собирается о чем-то спросить раненого.
        - Кто же он?
        - Сын бога и земной женщины.
        - Совсем интересно, - пробормотал Ануш, - а кто его отец?
        - Отца не помню, мама умерла, - ответил воин.
        - Есть только один способ выяснить, чей он сын. Надо вызвать бога здоровья, пусть подлечит парня, заодно определит, кто его родитель. Я этого сделать не могу.
        - Так вызови!
        - Оставьте меня одну, - сказала женщина, - хотя бы вон в том помещении, где сложены чистые холсты. Мне никто не должен мешать.
        Минуту спустя она принялась читать заклинание призыва.
        - Чего тебе от меня понадобилось? - услышала она ворчливый голос. - Я и так из-за вас потерял самое дорогое, сколько можно отрывать от дела!
        Перед ней возник хмурый, как туча Испапалотль, или Иштлильтон, черное лицо, в образе большой бабочки.
        - Я тебя когда-нибудь отрывала по пустякам? - подпустила в голос суровости Мецтли.
        - Чего надо? - грубовато повторил тот. - Учти, у меня нет ни времени, ни настроения, заниматься вашими делами.
        - Здесь была битва, - продолжала Мельта, - есть раненые. К одному из них я собиралась тебя позвать. Он потерял глаз, лицо обожжено.
        - Ваш горожанин?
        - Если бы, с юга, из Наштуна. Мне интересно узнать, кто его родители. Говорит, что отца не помнит.
        Испапалотль уставился на нее, широко раскрыв глаза.
        - Где он, показывай! Я последую за тобой, меня никто не увидит.
        Оказавшись у постели, бог здоровья воскликнул: «Это он»!
        Мецтли сразу все поняла и решила извлечь пользу из стуации.
        - Это твой сын? - спросила она.
        - Что с ним будет?
        - Если ты вернешь ему глаз и уберешь ожог с лица, мы его отпустим. Но с одним условием.
        - Говори, я готов сделать все, что в моих силах.
        - Луцию стрела попала в глаз, верни глаз и ему.
        - Для любимого сына я помогу вашему Луцию, - ответил бог здоровья.
        - Я бы не советовала Асшалю возвращаться к владыке Испатлю, - сказала Мельта, - в гневе тот может приказать всех военных вождей, начиная с десятников, отправить на теокалли и принести в жертву. Я бы предложила ему остаться в городе, за которым постоянно присматриваю.
        - Хорошо, скажешь ему об этом, как сын решит, так и будет.
        К концу дня в Тлацкане появился еще один сотник, которого Луций тут же привлек к тренировкам. Парень был симпатичный и здоровый, с ним на тренировочных мечах не смог справиться даже римлянин. Глаз у сотника прозрел, лицо его стало чистым, приобретя розовый цвет. То же самое случилось с Квинтом Луцием, который неожиданно понял, что снова видит двумя глазами. Он тут же избавился от черной повязки.
        Что касается Мельты и ее неожиданного желания поиметь близость со смертным человеком, после случая с сотником она осознала, что не всегда сможет защитить будущее чадо от земных неприятностей. Женщина подумала, что легче вообще не иметь, чем позже потерять, и все последующие бесконечные годы жить с глбокой душевной раной. Тем не менее, когда, вновь обретя полноценное зрение, римлянин на радостях напился и не помнил себя от количества пульке, которое залил внутрь, она все же забралась к нему в постель. Впечатление оказалось так себе, слишком он был пьян. Это прмерно как сблизиться с Ометочтли, когда у него вырастают четыреста кроличьих голов. Тогда, кроме спиртного, ничего на свете его не интересует. Удовольствия женщина не получила, а сам Луций Квинт наутро вообще ничего не помнил, решив, что жаркие объятия ему просто приснились.
        Глава 40
        Из трубы кораблика валил дым, машина пыхтела. Гребные колеса устанавливать не стали, оба попаданца одновременно скривились от подобного примитивизма. Пришлось отливать бронзовый винт, который замечательно выполнял свою задачу. Скорость, конечно, была не ахти, но и век был не двадцать первый и даже не девятнадцатый. Уголь пока не привезли, топили дровами. Корабль, прекрасно повинующийся рулю, совершал пробное плавание. Ануш, Тусай, Зунг и Мельта, довольно улыбаясь, стояли на палубе. За штурвалом находился Цванг, побывавший уже капитаном двух предыдущих корабликов.
        В трюме два моряка, Саун с братом Артлем, подкидывали в топку дрова.
        Мельта прислушалась, ей открылось то, чего не знали и не слышали остальные. Где-то рядом разговаривали невидимки.
        - Ты видишь этот корабль? - спросила женщина.
        - Похожие корабли мне уже встречались, - ответил мужчина, какой это был бог, Мецтли также не поняла.
        - Почему из него идет дым, там что, пожар?
        - Не похоже, иначе люди на палубе не вели бы себя так спокойно.
        - Тогда для чего они что-то жгут?
        - Скорее всего, в трюме стоит печка, на которой готовят обед.
        - Мне не нравится, когда что-то в этом мире меняется, - недовольно произнесла женщина.
        - Почему, радость моя?
        - Когда-то, очень давно, великий бог Мешикатцль предсказал, что всякие изменения приведут к нашему вынужденному уходу. Он и сам ушел, сказав, что не хочет дожидаться перемен. Создал свой мир и ушел туда. А сейчас я вижу, как появляются новые вещи. Еще недавно никаких кораблей на морях не было, но вот появился уже третий, да еще почему-то дымит. Это означает, что древний Мешикатцль был прав, и нам скоро придется уйти.
        - Уж не хочешь ли ты сказать, что смертные людишки прогонят нас из этого мира? Тебе самой не смешно?
        - Все начало меняться с того момента, когда люди пришли в мертвый Тлацкан. Сначала их было немного и они никому не мешали, но потом прилетел на шаре Ануш, и перемены посыпались, как зерно из дырявого мешка. А еще ему помогает богиня луны. Если бы ни она, возможно, никаких перемен бы не было.
        - Видишь ли, дорогая, перемены это естественный ход истории. От них никуда не деться.
        - Ничего подобного, я видела будущее нашего мира в зеркале Шиутекутли. Через полторы тысячи лет сюда должны прийти белые бородачи, чтобы занять эти земли. Так должно быть, но теперь не будет. Все изменилось в результате вмешательства Ануша и этой несносной Мецтли.
        - Чем она тебе не по нраву?
        - Она все перевернула с ног на голову! - взвизгнула женщина. - Она привезла к нам животных, которых здесь быть не должно, помогла горожанам плавить твердый камень, хотя до этого события должно пройти не менее полутора тысяч лет. По ее совету создали камнеметы, успешно отбив несколько натисков противника. А тот, между прочим, собирался принести горожан в жертву нам, богам! Нас перестали уважать. Ее камнеметы швыряются огнем, словно люди обрели силу этого бога. Разве ты не видишь, что все здесь изменится и станет другим, если не вернуть назад то, что они натворили? А теперь по воде идет корабль без паруса и весел, только из него валит дым. Я не чувствую волшебства, в таком случае, кто толкает этот корабль?
        - Действительно, я и не заметил, что паруса нет, - смущенно пробормотал мужчина.
        - Это не все. В противоположном конце города построены две огромные печи, в которых варят твердые камни. Потом из них делают крепкие мечи, щиты и шлемы. Никто из смертных не в состоянии захватить этот город. В Наштуне владыка Испатль приказал принести в жертву двух жрецов, которые сопровождали армию во время неудачного наступления. Ты о таком когда-нибудь слышал? Я не хочу покидать этот мир или создавать свою вселенную, как поступил Мешикатцль.
        - Дорогая, - попытался успокоить женщину собеседник, - с приходом белобородых сюда придет новый бог, и нам, так или иначе, придется уйти. Таков неизбежный ход событий.
        - Ты не понимаешь. Мы уйдем, а вместо нового бога останется Мецтли, чтобы в одиночку решать судьбы нашей земли.
        - Страшные вещи ты говоришь. Хорошо, что ты предлагаешь?
        Разговор резко прервался, больше Мельта ничего не услышала.
        «Надо быть готовой к любым гадостям», - подумала она. Настроение было безнадежно испорчено, корабль повернул к берегу.
        Вечером ноги принесли ее к маленькому домику Луция. Она остановилась у входа, колеблясь, зайти или нет. В это время появился сам римлянин, только что закончивший тренировки со своими десятками. При виде женщины, унылое выражение на его лице исчезло, на губах заиграла улыбка.
        - Я приветствую тебя, великий шаман, - сказал он, - и всегда с удовольствием готов принимать в своем доме.
        - Что ж, принимай, - разрешила женщина. Луций Квинт на мгновение растерялся. Она была прекрасна, в искрящемся платье до колен, прямые ноги обуты в плетеные сандалии по римскому образцу.
        - В доме ничего нет, я ничего не приготовил, - смущенно сказал мужчина.
        - Не беспокойся об этом, - сказала она, заходя следом за ним в скромное холостяцкое жилище. Обстановка была спартанской. Лежанка, небольшой столик, две табуретки. Хотя римляне привыкли возлежать во время принятия пищи, Луций перенял местные обычаи, признавая их удобство.
        - Почему ты живешь один? - спросила она. - Почти все мужчины города нашли себе пары.
        - Я посвятил себя войне, госпожа, - сказал он, снимая шлем и бронзовый нагрудник. - Я не представляю свою жизнь вне армии.
        - А если я помогу выбрать женщину, которая не останется к тебе равнодушной?
        - Мне никто не нужен, - нахмурился воин. В его голове всплыли эпизоды недавнего сновидения, в которых он узнал свою гостью. Но мало ли что может присниться? По сути, это ничего не значит. Духи посмеялись над ним, поманив несбыточной мечтой.
        - О чем думаешь, воин? Отвечай правду!
        - Я вспомнил сон, видимо мой дух летал в обители Миктлантекутли, властелина подземного царства теней.
        - Мне снился такой же сон, - женщина присела рядом.
        - Госпожа….
        - Молчи, ничего не нужно говорить! - сказала она, обнимая своего мужчину.
        Да, она чувствовала сомнение, не уверенная, что правильно поступает. Для нее, бессмертной, тысяча лет не срок. Стоит ли влюбляться в смертных мужчин, чтобы одного за другим терять? А дети? Они ведь тоже будут стареть и уходить! Но сейчас она не хотела об этом думать, во всем мире остались только они двое, он и она. И не важно, что будет дальше, или что о ней подумают боги, потому что Луций настоящий мужчина, с большой буквы. И она не могла и не хотела ничего менять.
        Она покинула его дом рано утром, когда город еще спал. Спустя некоторое время появился Квинт Луций. Задумавшись, он постоял у порога, затем направился на площадку для воинских тренировок. Скоро придут три десятка молодых парней, из которых он должен будет сделать настоящих воинов. Мысли разбегались, не позволяя сосредоточиться на предстоящих тренировках, потому что эта ночь была самой лучшей за всю его жизнь.
        В это время в далеком Теотихуакане бог Тескатлипока, с вечно недовольным выражением на лице, появился в покоях своего брата и брюзгливым голосм произнс: «Брат мой, сколько можно спать? Ты так все тысчелетия проспишь!».
        - В чем дело? - недовольно отозвался Кецалькоатль. - Мне снилась такая женщина, она была похожа на богиню земли, Сиукоатль, гибкую, как змея. Ты оторвал меня от сна на самом интересном месте!
        - Подумаешь, сон! - воскликнул брат. - Отправься к ней и займись этим интересным делом наяву! Это гораздо интереснее, чем витать в мире духов и обманываться иллюзорными впечатлениями.
        - Ты несносный пессимист, брат мой! Испортил сновидение, и тут же занудно объяснил, почему это хорошо. Теперь отвечай, зачем разбудил? Может быть, тебе было скучно одному завтракать?
        - Нет, дорогой брат, - отвечал Тескатлипока, - вчера вечером, когда ты уже спал, ко мне снова явились два наших приятеля, бог-творец тринадцати небес и девяти подземных миров, Астачль и богиня неизмеримых пространств Уаканцль.
        - И что им опять понадобилось? - поинтересовался Кецалькоатль. Сон ушел и уже не вернется, и это вызывало у могущественного бога раздражение.
        - Все то же самое. Жалуются на богиню луны, которая с помощью Уицлопочтли поменяла историю континента. Теперь скорее люди отсюда поплывут к берегам, заселенным чернобородыми, чем те до них доберутся и, как следует, их вздуют.
        - Так, или иначе, эпохи со временем меняются, - зевнув, сказал Тескатлипока, - чернобородые приедут, или наши к ним, какая разница?
        - Но с ними придет другой бог!
        - В любом случае, это неизбежно произойдет. Нам все равно придется уйти. Построим свой мир и отправимся туда.
        - Ты так спокойно об этом говоришь? Нас с тобой попросту отсюда выгонят!
        - Ты не понимаешь, брат. Все на свете меняется, но мы, бессмертные, не можем умереть, однако по законам всех вселенных, обязаны менять свою обитель. Возьми наш Теотихуакан. Когда мы отсюда уйдем, никаких слдеов этой величественной цивилизации не сохранится, кроме названия. Никто не будет знать, какие здесь были замечательные художники и скульпторы и каких высот, под нашим мудрым руководством, достигли в своих знаниях жрецы. Это неизбежно, брат! Мы не меняемся, но меняться должен мир вокруг нас. И другой бог, или боги, обязательно должны будут прийти на эту землю.
        - Мне это не нравится, - скривился Тескалипока, - я привык к нашему городу и к этой жизни и не представляю себе другой.
        - Потому что ты так и не осознал основной закон вселенной. Все должно меняться, иначе время остановится и наступит неизбежный конец. Мы не меняемся, поэтому обязаны менять свое место жительства. Иначе, как ты правильно сказал, уснем на тысячи лет, а потом не сможем проснуться.
        - Ты говоришь страшные вещи, брат. Но что мы ответим нашим друзьям, когда они снова сюда придут?
        - А знаешь, у меня появилась замечательная идея. Посомтрю-ка я сам, что происходит в этом городе, Тлацкане, и что так напугало наших приятелей Астачль и его подругу Уаканцль.
        С этими словами один из самых могущественных богов, Кецалькоатль-Эхекатль исчез, чтобы появиться в том самом городе, из-за которого его уже второй раз вынудили вмешиваться в человеческие дела.
        Эпилог
        Кая, помощница Тусая, заглянула в библиотечный дом, чтобы еще раз посмотреть на чертежи паровой машины. У девушки осталось несколько вопросов, и она решила разобраться в них самостоятельно. Хотя подруга Зана предлагала спросить об этом Тусая. Не успела Кая отыскать нужную тетрадь, в небольшом помещении с полками, заставленными многочисленными томами, вспыхнул яркий свет. Кая с испугом оглянулась, решив, что начался пожар. Но вместо открытого огня увидела сияющую ослепительным блеском фигуру.
        - Спи, девушка, пока я не позволю тебе проснуться! - сказал Кецалькоатль. Кая опустилась на пол и крепко уснула. Мановением руки могущественный бог сделал ее невидимой, уложив на созданную им мягкую подстилку.
        - Так тебе будет удобно, - удовлетворенно сказал он, - когда проснешься, забудешь то, что с тобой приключилось.
        В следующий момент он приобрел облик Каи, затем внимательно оглядел полки с тетрадями и покачал головой.
        - Сколько здесь хранится знаний! - в его голосе слышалось удивление. Однако задерживаться и просматривать чертежи, Кецалькоатль не стал, а вышел из библиотеки и направился к зданию цеха. Он уже понял, что в этот дом со стеклянными окнами не получается пробиться тонким божественным взглядом. И это, само по себе, было удивительно. Что ж, если в большой дом не позволяется заглядывать богам, почему бы ни явиться туда своими ногами в образе простого человека?
        - Кая! - встретила его у порога цеха подруга Зана. - Ты разобралась с паровиком?
        Кецалькоатль не знал, о чем именно идет речь, однако решил, что лучше ответить утвердительно. Он не мог себе представить ситуацию, в которой не способен был бы разобраться, или он не самый могущественный на этой земле?
        - Тогда пойдем, - Зана взяла его за руку, - все уже собрались, Тусай с Зангом и Мельта. У нас все готово, можно запускать еще одну машину.
        Кецалькоатль, который мало что понял из слов девушки, прошел следом за ней. «Что за машина? - подумал он. - И что такое запускать?». Он почувствовал любопытство, здесь происходило что-то интересное, но и одновременно слишком опасное для уже устоявшегося будущего. Ему припомнились разговоры, о том, что история может в корне поменяться. «Что ж, посмотрим, чтоу них тут такое, если они даже от богов спрятали эту таинственную машину!», - подумал он.
        В цехе он увидел Тусая с Зангом, сразу распознав в них жрецов. Также присутствовали несколько учеников, а в сторонке стояла богиня луны и ночи Мецтли. Никакая маскировка не могла скрыть ее от всевидящего бога. В свою очеред, она тоже поняла, кто именно их посетил, хотя Кецалькоатля до того никогда не видела, тот чрезвычайно редко выбирался из своего таинственного города-государства Теотихуакана. Однако то, что это один из самых могущественных представителей божественного пантеона, Мецтли знала.
        - Смотри, Кая! - тем временем, обратилась к богу Зана. - Вода закипает, огонь горит, сейчас машина запустится.
        Мецтли подумала, что лучше бы машину вовсе остановили, не стоило показывать ее этому божеству. Она почувствовала, что вслед за неожиданным визитом им всем грозят нешуточные неприятности. Но вмешаться уже не успела. Паровая машина двойного расширения, такая же, как и устанвленная на корабле, с пыхтением и стуком заработала.
        - Замечательно! - воскликнул Тусай.
        - Мы молодцы! - подхватил Зунг. Ученики, которых можно было, без преувеличения, назвать специалистами, зашумели, обсуждая двигатель. О том, что неплохо бы поставить его на колеса, устроив железную дорогу. И только богиня луны хранила молчание, боясь, что сказанное может сыграть против нее и всех нововведений, настоящих и будущих.
        Кецалькоатль окинул взглядом цех, стеклянные окна которого давали достаточно света. Взгляд его задержался на станках, валы которых с шипением и стуком крутил самый первый двигатель, созданный помощниками.
        «Все ли я посмотрел, или есть еще что-то, более опасное?» - подумал он, вспомнив об огненных зарядах, которыми защитники города осыпали нападавших. Впрочем, на такие заряды смотреть смысла нет, с ними и так все ясно. Кецалькоатль покачал головой и направился к выходу.
        - Кая, ты куда? - крикнула Зана. - Мы еще не отметили успех!
        Но ее мнимая подруга уже вышла на улицу, приказав спящей в библиотеке Кае проснуться.
        Кецалькоатль вернулся в Теотихуакакн, весьма озадаченный. Вспомнил, что давным-давно была на земле могущественная цивилизация Сцимлан, которая тоже занималась похожими удивительными вещами. Люди тогда думали, что эти машины, огненные заряды и многое-многое другое, приближает их к божественному могуществу. В результате, в один прекрасный момент, злые духи, заключенные в мертвом металле, вырвались на волю и уничтожили своих создателей. Теперь нынешнее население континента повторяет их ошибки. Кецалькоатлю не верилось, что духи, которых людям удалось спрятать в не живых предметах, когда-нибудь снова не взбунтуются и не уничтожат всех и вся.
        «Они забыли, что случилось тогда, в далекой древности, - подумал бог, - может, стоило бы им напомнить? Но ведь не поймут и не поверят. Тогда что же делать?».
        Так он размышлял, устроившись на широкой постели. Вспомнив о завтраке, хлопнул в ладоши, вскоре на столике стояли блюда с тушеным картофелем и мясом и кувшин с напитком бессмертия. За завтраком его и застал брат.
        - Ну, что решил? - спросил Тескатлипока.
        - Изменения слишком велики, чтобы исправлять их тонким и малым вмешательством. Потребуется что-то глобальное, чтобы сразу, раз, и почти ничего не осталось.
        - Как это случилось с прошлой цивилизацией Сцимлан?
        - Мне нужно подумать, кажется, знаю, что можно сделать. Давай сюда наших приятелей, соберем свою силу и пробьем туннель.
        - Какой туннель, брат, о чем ты?
        - Задолго до цивилизации Сцимлан по земле бродили многие тысячи чудовищ, летающих и ползающих ящеров. Мы перебросим их на север к мятежному городу. От Тлацкана не останется даже камней. Ни смутьянов, ни результатов их дел. И Мецтли им не поможет.
        - Но эти чудища уничтожат все города на материке!
        - Не успеют, сутки спустя мы переправим их обратно. Здесь случится, то, что должно быть. Через полторы тысячи лет появятся бледнолице бородачи, которые встретят малочисленные и редкие деревни. Может быть, один или два восстановленных города. Что и требуется. И весь местный божественный пантеон, наконец, будет доволен.
        - Ты гений, брат! - вскричал Тескатлипока. - Так и сделаем!

* * *
        - Что там такое? - спросил стражник Штоль в левой башенке на городской стене. Пушку зарядили взрывающимся ядром. Стражник был молодой и гордился тем, что занимает такой важный пост.
        - Кто-то бежит с маисового поля, - ответил Анкль, дежуривший на стене. - Ого, там вся наша стража, все пятеро, несутся, как занки (зайцы) от стаи волков. Может, доложим Луцию?
        - Подожди, пусть сначала скажут, что случилось, - ответил Штоль, на всякий случай поджигая запальный факел.
        Наконец, запыхавшаяся пятерка стражников достигла ворот, которые тут же были открыты дежурными.
        - Там, в сельве, чудовища! - отдышавшись, смог выговорить один из беглецов.
        - Какими бы страшными ни были чудовища, что они могут сделать против наших грмовых труб? - сказал Штоль. На противоположной башенке напарник также поджег факел. Мало ли, что может появиться из сельвы?
        - Я пойду, сообщу Луцию, - сказал Анкль и заторопился к римлянину, который в это время проводил на площадке тренировку с новобранцами.
        Штоль посмотрел на дорогу и замер в шоке. Он не верил своим глазам. К городу приближалось огромное чудовище, размером с большой дом. Оно шагало на двух крепких задних лапах, передние были небольшие, однако все с динными когтями, похожими на кривые кинжалы. Приближалось чудище быстро. Пасть, усаженная длинными зубами, была разинута в предвкушении хорошей добычи. Надо сказать, Штоль с напарником не растерялись. Сказались долгие тренировки. Когда черное чудище оказалось на расстоянии выстрела, грохнули обе пушки, одна за другой. Ядро задело чудищу бок, заставив того покачнуться, другое угодило в толстый живот и взорвалось, разорвав монстра. Дорогу залило кровью и кусками чудовищной плоти.
        - Хороший выстрел, - удовлетворенно произнес Штоль, но тут же замолчал. Потому что по дороге к городу сплощным потоком двигались огромные животные самого устрашающего вида. У некоторых на спинах были гребни, у других подобие рогов на голове, третьи походили на гигантских лягушек, но в каждой пасти виднелись утсрашающие ряды зубов. До стражников, охраняющих стену, донесся топот множества лап и глухое, басовитое рычание. Штоль вновь зарядил свое орудие и стал ждать, когда чудовищная масса окажется в пределах досягаемости выстрела.
        - Посомтрите! - указав на небо, крикнул один из стражников, бежавших с маисового поля. К городу летела туча крылатых монстров. И это были не птицы. Взмахивая огромными кожистыми крыльями, летающие чудовища издавали хриплые звуки, похожие на карканье. Лапы с крючковатыми когтями готовы были вонзиться в добычу, длинные распахнутые клювы открывали ряды острых зубов.
        - Ворота закрыть! - скомандовал Анкль, когда с башенок снова ударили два выстрела. Ворота закрыли, хотя в этом уже не было необходимости. Еще два монстра остались валяться в пыли, изорванные ядрами, остальные перешагивали через стену и бросались на людей.
        - Ставим камнеметы! - крикнул Анкль, однако крылатое чудовище подхватило его крючковатыми когтистыми лапами и понесло в сторону гор.
        - Всем прятаться в домах! - приказал подбежавший Луций, понявший, что отразить подобный приступ они не смогут. Подоспели лучники, несколько стрел полетели навстречу летающим драконам. Но стрелы не нанесли тем заметного урона. Люди принялись разбегаться по домам и вскоре площадь опустела. Мельта, оказавшаяся на улице вслед за Луцием, в первый момент растерялась. Она могла бы справиться с любым из монстров, но не с толпой. Луций Квинт увлек ее обратно под защиту стен.
        - Ты же шаман, - сказал он, - можешь что-нибудь сделать?
        - Одного я могу остановить, - отвтетила женщина, - но не всех сразу.
        - В каменных домах безопасно, но все ли успеют спрятаться?
        - Самые большие животные, что похожи на ходячие горы, могут сломать крыши и стены, - с тревогой ответила она. Погибнут не только люди, будут уничтожены печи для выплвки железа, библиотека и большое здание цеха, у которого деревянная крыша.
        В это время они услышали с улицы громкий треск.
        - Они ломают камнеметы, - сказал Луций. - Но откуда взялись эти животные? В сельве очень редко можно встретить гарта или сагра, но таких огромных чудовищ никогда не было.
        Ответа на этот вопрос Мецтли не знала. Хотя подозревала что-то такое из подслушанного разговора невидимок. Она не знала, кто нанес такой подлый удар. Если в ближайшее время не удастся защитить город, они потеряют не только результаты своих трудов, но и, скорее всего, большинство жителей. Огромные чудовища возьмутся за дома, стены и крыши которых не расчитаны на подобную тяжесть. И вряд ли кто-то из знакомых богов ей поможет. Ее ведь предупреждали, чтобы больше не занималась проблемами простых смертных.
        - Я не знаю, что делать! - в отчаянии сказала она. Тусай с Зунгом, Анушем и учениками спрятались в цехе, но долго ли он простоит? Неужели все кончено?
        В этот момент она вспомнила Ареса. В прошлый раз он ей помог! Она послала невидмый и не ощутимый обычными людьми призыв.
        - Рад тебя снова увидеть, - сказал бог войны и заметил замершего Луция, которого Мецтли на время усыпила.
        - Квинт Луций? - удивился он, подозрительно взглянув на женщину. - Что он тут делает?
        - Кто-то напустил на нас огромных чудовищ, - сказала она, - Луций военный вождь, он пытался не дать им войти в город. К сожалению, все оказалось тщетно, скоро живых здесь не осатанется.
        - Ну, это мы посмотрим, - Арес выглянул за дверь и воскликнул, - ничего себе, картина!
        - Вот и я говорю, - подхватила Мецтли. Римский бог задумался.
        - Каждое из этих чудовищ помечено, - сказал он, в то время, как снаружи доносился шум и треск, прерываемый громким ревом, от которого у богини луны мурашки шли по телу.
        - Что это нам дает? - спросила она.
        - Вернуть их туда, откуда они прибыли, у меня не хватит сил. Их перебросили сюда из невообразимого прошлого, это сотни миллионов лет. Зато благодаря меткам, которые поставили на них наши «доброжелатили», можно вернуть этих животных тем, кто их сюда отправил. Это наше время, перемещение не потребует больших усилий.
        - А что будет там, где они окажутся? - озаботилась Мецтли судьбой неизвестных богов.
        - За них не беспокойся, - усмехнулся Арес, - боги не могут умереть, им придется бежать, потому что их собственную обитель чудища разнесут в пух и прах. И вернуть монстров обратно в далекое прошлое твои «доброжелатели» быстро не смогут. Судя по меткам, они собирались позволить этим милашкам погулять в Тлацкане целые сутки. А теперь эта веселая прогулка ждет их самих. Такой вариант тебя устроит?
        Обрадованная Мецтли согласно кивнула головой.
        Вокруг Ареса образовалось светящееся облако, мгновение, и оно исчезло. Он выглянул на улицу.
        - Все чисто, - донесся его голос. Мецтли вышла из дома. Почти все здания в городе уцелели, а главное, печи и цех остались не тронутыми.
        «Кажется, потери не столь велики», - подумала она.
        - Я приглашаю тебя к себе, на мою чудесную виллу, - сказал Арес, беря ее за руку. - Уверен, мы с тобой проведем чудесную неделю.
        Она подумала, что в этом мире за все приходится платить, и никуда от этого не денешься. Перед тем, как исчезнуть, богиня ночи разбудила Луция, а также решила, что в ближайшее время обязательно напоит гордого римлянина божественным напитком бессмертия. Конечно, делать это без его согласия было нехорошо, но иначе поступить она не могла. Одна мысль о том, чтобы потерять его через каких-нибудь несколько десятков лет, приносила ей сильную боль.