Ануш или что будет, если... Виктор Александрович Маслов
        События книги переносят читателя в Северную Америку, за десятилетия до Нашей Эры. У главного героя, жителя деревни, враги собираются отнять не только невесту, но и саму жизнь. Ему предстоит долгий и не легкий путь борьбы. Действующими лицами также являются языческие боги, некоторые своей магией помогают главному герою, другие стараются навредить. Главный герой с поддержкой богини луны становится вождем племени и меняет историю Америки, чтобы не допустить массовой гибели индейцев от рук белокожих захватчиков.
        Виктор Александрович Маслов
        Ануш или что будет, если…
        Глава 1
        Не повезло Анушу, с некоторого времени появился у него недруг, Санаш. Отчего тот невзлюбил парня, только духи знают. Санаш был сыном вождя племени Тумара. Силушки необыкновенной, черного сагра (пантеру), мог голыми руками задушить. Во время молодежных игрищ, хвалясь своей мощью, легко ломал молодые стволы деревьев. Однажды, глядя на здоровяка, шаман Гау покачал головой и пробормотал тихо, так что никто посторонний не услышал, кроме нашего героя: «Боги дали парню силу, но обделили мозгами. Станет Санаш вождем, глупостей наделает, племени не поздоровится». Однако Тумар в сыне души не чаял и часто повторял, что будет тот самым лучшим вождем во всей округе. Ануш сделал для себя вывод, что вождь Тумар также обделен богами умом, однако мыслями ни с кем делиться не стал. Яблоком раздора двух молодых людей стала Антия, красавица из красавиц, многие парни на нее заглядывались, но она предпочитала проводить время с Анушем. Сынок вождя, хотя вокруг него увивалась половина девушек племени, также положил глаз на Антию. Была та стройна, с нежной светлой кожей, приятными чертами лица и гривой черных блестящих
волос. С того дня стал он заклятым врагом нашего героя. Пока племя оставалось в пещере, старался соперника не задевать. Однако во время игр, в которых выбирался победитель в стрельбе из лука, метании копья или борьбе, тот превращался в злобного духа. Силой превосходил любого, кроме разве своего отца, а вот ловкости Санашу не доставало, так же, как и ума. Другой бы поостерегся увечить соперника, а ему было наплевать. Мог ноги и руки переломать, Анушу с трудом удавалось свести в ничью борьбу с силачом исключительно благодаря своей ловкости. Сын вождя не уставал бахвалиться своими достижениями в играх, часто крутился возле Антии, повторяя, что заберет ее к себе, как только найдет подходящую для жилья пещеру. Было заметно, что девушке он крайне неприятен, она старалась на него не обращать внимания, и это здоровяка выбешивало. Все знали, что он живет сразу с тремя девицами, которые готовы ему пятки лизать и частенько получают побои, оставляющие на молодых, упругих телах, синяки. У вождя уже было от него двое внуков. Шаман Гау подобное поведение не одобрял, чтобы появились наследники, нужно было прежде
спросить духов, получить их одобрение. Но и он побаивался сына вождя. Тот не посмотрел бы на статус шамана, силой заставил бы принять свою сторону. Как-то Ануш снова услышал, как старый шаман, качая головой, говорил, что духи непременно накажут Санаша. Но тому все было нипочем. Время шло, Санаш все сильнее выказывал свою неприязнь к Анушу, отец которого был обычным охотником и советовал сыну держаться от родни вождя подальше. Во избежание неприятностей.
        - Если он тронет Антию, я его убью! - отвечал Ануш. Последнее время он учился у старика Гурши выделывать ножи из черного обсидиана. У того ножи получались на загляденье, хрупкие, но очень острые. Парень живо представлял, как таким ножом вспорет брюхо противного недруга.
        - Даже не думай, - отвечал отец, догадываясь, о его мыслях, - родичи вождя тебя убьют.
        - Но что мне делать?
        - Ждать. Придет время, духи его покарают.
        - Прежде он затащит Антию в пещеру. И сделает вождю еще одного внука, не так ли, отец?
        - Поговори с шаманом, узнай волю духов, - отец не одобрял поведения Санаша, но считал, что сыну лучшеотступиться от красотки и найти себе другую девушку. Вон Илана, дочь охотника Траша, на него заглядывается. На следующий день сын вождя заметил взгляды, которые девица Илана кидала на соперника. Тем же вечером он затащил ее в кусты и сделал женщиной.
        - Не смей думать об этом крысеныше, - сказал плачущей девушке, поднеся к ее носу огромный кулак, - иначе я с тобой буду говоритьпо другому!
        Охотник Траш узнал об этом и напал на Санаша в лесу, желая вразумить негодяя толстой палкой. Что там у них произошло, осталось неизвестным, только рядом с обломками палки к вечеру нашли мертвого охотника. А родня вождя уверяла остальных членов племени, что на Траша напал здоровенный кабан, обратив внимание на рваные следы от его клыков. Многие догадывались, в чем причина, но молчали. Вождя боялись еще больше, чем сына, грудная клетка у него была широченная, кулаки пудовые. За сына мог любого прибить, не посмотрел бы на прежние заслуги.
        Ануш не слишком надеялся на духов. Скорее противника укусит ядовитое насекомое или паук, чем кто-то из духов снизойдет к его мольбам. Организм пещерных жителей был привычен к некоторым видам яда. К тому же, у шамана Гау на подобные случаи имелись пучки лечебных трав. Иной раз, после укуса какой-нибудь гадины, шаман давал пострадавшему настойку и спасал бедолагу. В своих мечтах Ануш видел, как его врага кусает большой паук с крестом на спине. И шаман Гау не успеет к нему со своими лечебными травами. Ночами он смотрел на звездное небо, не подозревая, что через многие тысячелетия люди дадут звездам, и группам звезд, названия. У Ануша была хорошая память, он помнил, как их называл шаман, вон те несколько звезд, это Бык, другая группа готовый к прыжку шураг (ягуар). А вон там колючка (дикобраз), которого, из-за ядовитых игл, лучше не трогать. Молодой охотник верил, что на небе среди звезд живут духи, и мысленно обращался к ним за помощью. Духи могли бы, а самому нельзя через пустотелую бамбуковую трубку выстрелить во врага ядовитой колючкой, всем сразу станет понятно, чья это работа.
        Сын вождя не унимался и недавно снова прилюдно объявил, что после летних соревнований в стрельбе из лука и метании копья, овладеет желанной Антией. И сделает ее своей наложницей без ведома духов, о которых, по его мнению, впустую бормочет шаман. Надо сказать, подобное поведение сына, вождя не устраивало. Не был он совсем уж безмозглым и не хотел гневить духов.
        - Вот что, сын, - обратился он к Санашу, - после соревнований я отправлю тебя вместе с охотниками из нашей родни охотиться на кабана. Принесем его вечером в жертву, ублажим духов, а потом делай, что задумал.
        Скривился сынок, но вынужден был согласиться. Не духов боялся, а соплеменников. Окрысятся на него, ведет себя непочтительно к обычаям предков, могут из племени изгнать. Случалось такое прежде.
        - Хорошо, отец, - сказал он, - вместе с охотниками прихвачу я и Ануша, этого крысеныша.
        - Хочешь с ним окончательно разобраться?
        - Ну, что ты, отец, - нехорошо улыбнулся Санаш, - он неплохой охотник, вот пусть и добудет для меня жертвенного кабана!
        - Хорошо бы вам сначала пройти охотничий обряд. Только тогда вы сможете самостоятельно охотиться. Гау говорит, что иначе духи будут недовольны.
        - Мы с друзьями отправимся не на охоту, а на рыбалку, к дальней запруде. Рыбачить духи никому не запрещают. Пока будем ловить рыбу, попросим Ануша подстрелить дичь. Не откажется, иначе ему не избежать насмешек.
        Ануш в это время думал о том, с чего началась их вражда. Не только из-за Антии, хотя она уже тогда была красавицей. Ануш ранил орла и добыл пару перьев для украшения головного убора, чем немало гордился. Рана от орлиного клюва на руке долго заживала, до сих пор на память о том случае остался шрам. А перья у него в тот же день кто-то украл, и очень скоро выяснилось, кто именно. Потому что Ануш увидел их на голове Санаша. Тот его еще оскорбил, уверяя, что сам добыл перья, а теперь Ануш хочет их присвоить.
        Вспомнил парень и пропажу первого изготовленного собственноручно обсидианового ножа, которым он так гордился. Нож получился замечательный, острый и на удивление, прочный. Но спустя два дня он пропал, так и осталось низвестно, кто его утащил. Все же, выделка острого и удачной формы ножа требовала немалого времени, мастерства и упорства. Скорее всего, нож украл тот же вор, что и орлиные перья. А теперь собирается украсть у него саму жизнь и судьбу, дарованную духами. Потому что жизнь без Антии он представить не мог. Девушка не раз говорила, что боится за него, потому что знает, сын вождя не остановится перед любой подлостью. Ануш ее старался успокоить, но получалось так себе. Да, он более ловкий, чем здоровяк Санаш. Но стоит тому схватить его в драке, и вот она, страна вечной охоты, принимай на свои просторы еще одного обитателя!
        Вечером к нему подошел шаман, окинул внимательным взглядом.
        - Завтра тебе предстоит отправиться на рыбалку с молодыми родичами вождя. Вы не прошли охотничий обряд, - сказал он, - но если тебя попросят подстрелить кабана, не отказывайся.
        - Нокак, же духи, они ведь будут недовольны?
        - С духами я договорился, они не возражают и даже помогут. Я давно слежу за вашей враждой, и мне не нравится, как ведет себя Санаш. Нет, в нем чести, а нечестный человек не имеет права быть вождем. Отец его этого не понимает, он считает, что сын лучший в этом мире. Но ты, ни о чем не беспокойся, отправляйся. И не забудь прихватить каменный нож.
        - Нож всегда при мне, - ответил парень. Почти у всех воинов племени имелись изготовленные им ножи, и он этим немало гордился. Те ножи, которые были у них прежде, валялись без дела, изредка женщины чистили ими рыбу, на большее они не годились. Хотя чем ему мог помочь каменный нож? Разве что слегка порезать Санаша, после чего тот прибьет его одним ударом кулака. Ануш тяжело вздохнул. Если шаман сказал, что духи помогут, значит, так тому и быть.
        Ночью он долго не мог уснуть, все думал, как справиться со здоровяком. Вот бежит он по лесу, Санаш за ним. Что можно сделать? Санаш туповат, но что это дает? Не совсем же тот дурак! Неожиданно пришла идея. Встречаются деревья с дуплами, куда заселились дикие пчелы. Представил Ануш, как берет подходящий камень, привязывает к нему длинную лиану и плотно затыкает пчелиный дом. Растянув лиану поперек тропы, бежит дальше. Туповатый Санаш заденет лиану, выбьет каменную пробку, на него накинутся разозленные пчелы. Усмехнулся Ануш своим фантазиям, не подозревая, что впервые в мире придумал растяжку, не такую грозную и опасную, как многие тысячелетия спустя, но, по своему, оригинальную. Признал, что толку от этой затеи не будет. Либо пчелы не разозлятся, либо камня подходящего для затычки не найдется. Или пчел рядом не окажется. Как бы там ни было, в случае опасности только на духов оставалось надеяться. Хоть надежда была слабенькой. На богов и духов надейся, а сам смотри в оба. Силушки, в отличие от ловкости, ему ох, как недостает.
        Утром, наскоро перекусив, парни собрались на рыбалку. Взяли с собой приготовленные заранее остроги. Идти предстояло на дальнюю заводь с крупной рыбой, рядом еще бобровая плотина была. Народ собрался, в основном, из родичей вождя. Заядлый рыбак Саум, довольный, что его поставили во главе маленького отряда. Луан, мастер плести сети, впрочем, сегодня они должны были ловить рыбу острогами. Во время засухи, когда охотникам трудно отыскать добычу для пропитания, Луан с помощниками часто приносил полные мешки рыбы. Лучше остальных орудовал острогой Здар, по прозвищу хитрый змей. Прозвище он получил после того, как случайно набрел на змеиное лежбище возле дальнего болота. Наступил на одну змею, потом на другую, но, ни одна его не покусала, предпочитая с недовольным шипением уползти. Шаман сказал, что парню помог змеиный дух. Последним в компании был молчаливый Хадаш, никто в племени не помнил, чтобы он когда-нибудь произнесподряд больше двух или трех слов. Хотя старшим считался Саум, фактически им был сын вождя. Сегодня Санаш на удивление не выглядел злобным, часто улыбался и даже вежливо обращался к
Анушу. Однако тот не обманывался. На заводи здоровяк наверняка постарается с ним расправиться. А родня подтвердит, что Анушпо неловкости либо сам утонул, либо дерево на него случайно упало и разбило голову. А может, еще что придумают. В диком лесу чего только не случается! Ясно, для всех лучше было бы, чтобы Ануша задрал до смерти дикий зверь. Тогда выдумывать ничего бы не пришлось, и никто не был бы виноват. Здар, глядя на него, непонятно к чему, обронил: «Тебя змеи когда-нибудь кусали?», а Саум добавил: «Говорят, в заводи водится огромная зубастая рыба, человека может целиком проглотить». И Луан свое словечко вставил о гигантском удаве, который, по его словам, водится в этих местах и всю их компанию может заглотать, еще мало покажется. Помня наставления шамана, Ануш не отвечал. Решив, чему предназначено быть, то сбудется. Только нож не стал убирать в поясной мешок, а постоянно держал наготове. Вдруг понадобится, а времени достать не будет.
        Погода стояла облачная, хотя дождей давно не было, лес полнился звуками. Тропа петляла среди бамбуковых зарослей. Кричали и распевали свои песни птицы, мимо отряда, цепочкой двигавшегося по тропе, пронесся большой зеленый попугай. Даже выкрикнул нечто вроде «Уух!». Первым, держа острогу наперевес, словно копье, шагал Санаш. Ануш был предпоследним, замыкал отряд молчаливый Хадаш. У Хадаша острога была своеобразная, один конец острый, обожженный на костре, другой, массивный круглый комель, походил на палицу. По этой причине Анушто и дело оглядывался, опасаясь получить тяжелым комлем по голове. Хотел, было, отстать и встать в арьергарде, однако молчун скривился и протестующе махнул рукой, мол, не отставай. Лесные запахи действовали умиротворяюще. Казалось бы, о чем волноваться? Лес знаком с детства, парни вокруг давно примелькались, когда-то вместе играли, выдувая из бамбуковой трубки колючки и поражая, на довольно-таки приличном расстоянии, стрекоз и мух. Все они здесь, идут по тропе, первым Санаш с острогой наперевес, за ним Саум рыбак, потом Луан со свернутой сетью подмышкой, видать собрался
поймать ту самую огромную рыбину. За ним хитрый змей Здар, за Здаром Ануш и последним молчун Хадаш. Все вроде свои, но так и, кажется, что любой из них может дубинкой отоварить или проткнуть острой палкой. Видно, одного лишь опасаются, придет шаман и сразу поймет, не своей смертью умер парень. Значит, какую-то хитрость задумали. Ануш понятия не имеет, что за хитрость, но не расслабляется, обсидиановый нож сжимает так, что ладонь вспотела. Знает только, что собираются отправить его дальше к водопою, где он должен добыть кабана. Сам вождь выказал просьбу. Мол, собираются подростки жертву духам принести, нужно свежее мясо. И добыть мясодолжен именно он, самый ловкий из сверстников. Было у него сильное подозрение, что в жертву не кабана принесут, аего самого. И шаману останется только согласиться, как же, духов умилостивят. Навалятся на него кучей и прибьют. Против нескольких подростков даже взрослый воин не устоит. Тряхнул головой Ануш, отгоняя неприятные мысли, потому что увидел, они пришли. Рыбаки рассыпались по берегу, Санаш протянул ему лук и несколько стрел.
        - Ступай, - сказал он, - а мы пока рыбой займемся.
        Делать нечего, поспешил Ануш к водопою. Через некоторое время услышал сзади топот. Так тяжело только сынок вождя мог ступать, тихо ходить по лесу здоровяк так и не научился. Даже мягкие мокасины звука его шагов не скрадывали. Спрятался Ануш за дерево, наложил стрелу, однако только лук натянул, тот переломился. Глянулна излом, увидел, что древко подрезано. Не будетэтот лук стрелять. Получается, никто его не ждет с добычей, здоровяк догонит и здесь же прикончит. Может залезть на высокое дерево? Но противник тоже по деревьям лазает неплохо. А с копьем или луком, собьетна землю и хорошо, если, с высоты падая, жив останешься. Пришлось бросить лук и бежать дальше. Впереди змеиный луг, за ним водопой. Обогнуть озеро не получится, справа и слева густой кустарник, местность болотистая. Да и плавает Ануш так себе, Санаш в воде запросто догонит.
        Впереди в траве Ануш заметил движение, инстинкт заставил его высоко подпрыгнуть. И вовремя, змея стрелой пронеслась между ног, выставив вперед пасть с ядовитыми зубами. Рука с каменным ножом дернулась назад, нож с хрустом вонзился в змеиную плоть. Ануш замер и оглянулся. Змеяулетела в кустарник, на тропе осталась отрезанная голова с хищно торчавшими ядовитыми зубами. Только теперь до него дошло, какой опасности избежал. Змея промахнулась, Ануш оказался быстрее. Хотел дальше двигаться, но взгляд неожиданно задержался на змеиной голове. Поднял ее осторожно, чтобы не поцарапаться о зубы, с которых капал яд. Чем не оружие? И кто подумает, что укус не случайный? Убрал левую руку со змеиной головой за спину, а правую, с каменным ножом, выставил перед собой. Едва успел повернуться к преследователю, тот тут, как тут. Довольно ухмыльнулся.
        - Бросьв меня ножик, глядишь, нанесешь смертельную рану, а я буду рыдать и умолять о пощаде! - противник держал в руках ту самую необычную острогу-дубинку, которую до того нес молчаливый Хадаш.
        - Страшно стало? - спросил Санаш. - Встанешь на колени, убью быстро и безболезненно. Шаману скажем, что тебя толстокожий зуран (носорог) на рог поднял.
        Зуранов в сельве никто давным-давно не видел. Разве что, на стене пещеры был нарисован. Нарисовал его не Гау, тот говорил, что это сделал его далекий предок. Но кто будет разбираться, чем пырнули, рогом несуществующего зурана или копьем недруга.
        Ануш метнул во врага нож. Камень ударил противника в лоб, тот пошатнулся, но не упал. И острогу с круглым комлем на конце из рук не выпустил. Лицо его залила кровь, но рана, разумеется, не была смертельной.
        - Наконец-то я тебя убью! - довольно сказал Санаш, лицо исказил звериный оскал, он поднял дубинку, которая превратилась в смертоносную палицу.
        Ануш отступил назад. Решив, что противник испугался, сын вождя бросился к нему. Ануш увернулся от удара, зная, что второго раза у него не будет. На мгновение они сцепились почти в объятьях. Ядовитые зубы впились в открытую шею здоровяка. В шоке от происшедшего Санаш не сообразил, что у него остались считанные секунды, чтобы нанести противнику последний удар, до того, как начнет действовать яд.
        - Ты меня убил! - воскликнул он.
        - Тебя убила змея, - ответил Ануш. Яд начал действовать, Санаш завалился на землю.
        - Будь ты проклят! - только и сказал он.
        Ануш, подождал, пока враг перестанетбиться в конвульсиях и отправился назад, к соплеменникам.
        Глава 2
        Пещерное племя провожало в последний путь сына вождя. Погода испортилась, словно само небо собиралось пролить дождливые слезы по его сыну. Но, ни одно чувство не проявилась на лице, подобном каменной маске. Племя столпилось возле погребального костра, на котором догорал труп на деревянной подложке. Гау, шаман, без остановки бил в бубен, приплясывая и бормоча молитвы духам. На глазах некоторых девушек, которые надеялись связать свою судьбу с Санашем, блестели слезы. Но у Иланы, дочки Траша, чья душа недавно отправилась на поля вечной охоты, глаза оставались сухими. Вот уж кто ничуть не жалел о гибели грубого и себялюбивого Санаша. Что касается красавицы Антии, та была счастлива, хотя старалась ничем не показать своих чувств. Нельзя было не только смеяться, но даже улыбаться в такой день. Не только вождь, духи могли оскорбиться.
        Когда костер догорел, племя уселось поминать парня, пить поску, хмельную настойку из фруктов, и заедать лепешками. С небольшой речью выступил шаман, вспоминая силу покойного и его былые успехи в охоте. Когда народ стал расходиться, Тумар подозвал к себе военного вождя Саоха и о чем-то долго с ним беседовал. Ануш в это времяуверял Антию в своей любви, обещая после посвящения, в охотники взять ее в жены.
        - Я готов хоть сейчас забрать тебя на свое ложе, - пылко говорил парень, - но не могу, сегодня день печали, племя не поймет, духи обидятся. Придется дождаться обряда посвящения.
        - Я буду ждать! - ответила она, уверенная, что отныне никто не помешает их счастью.
        Утром Ануша позвал к себе шаман. Гау казался чем-то сильно озабоченным.
        - Вождь собирается провести сегодня обряд посвящения в охотники, - сообщил он парню.
        - Это замечательно! - Ануш обрадовался, он станет взрослым и сможет соединить свою судьбу с судьбой Антии.
        - Я отношусь к тебе, как к собственному сыну, - ответил шаман, - однако ночью духи сообщили, что у тебя впереди серьезные испытания.
        - Я все выдержу, лишь бы Антиявсегда была рядом!
        - Собирайся, - сказал Гау, - ребята уже готовы.
        На поляну отправились молодые родичи вождя, в том числе Саум рыбак, Луан, Здар и Хадаш. С ними еще десять человек, все собирались влиться в компанию взрослых охотников. Были также двоюродные братья Ануша, Зуг, упрямый шаон (бобер) и Диль, хваткая шу (рысь). Близких отношений у Ануша с родней не было, друзей в свое время распугал Санаш. С тех пор он так ни с кем и не сошелся. Самым близким был отец, но тот побаивался Тумара и никогда не перечил вождю.
        Обряд начался. Шаман бил в бубен и бормотал заклинания, а молодой Син, помощник, надрезал острым камнем ладони посвящаемых, кровь капала в каменную чашу, куда шаман вылил травяную настойку, после чего каждый будущий охотник должен был отпить глоток. После ритуала молодые охотники соревновались в силе и ловкости, метали копья в заранее приготовленное чучело бобра, занимались борьбой, в которой Ануш был одним из первых.
        Довольные, возвращались к родной пещере, где их ожидали женщины, приготовившие ужин. Ануш отметил, что среди собравшихся не хватает двух девушек, Антии и Иланы. Он пытался выяснить, куда те подевались, однако женщины как воды в рот набрали. Наконец, Здар, хитрый змей, оскалился в довольной улыбке и процедил сквозь зубы: «Вождь приказал воинам отвести их в Тлаук. Там их принесут в жертву богине маиса Чикумекуатль».
        - Жертвы богине маиса наверняка уже назначены, - Ануш впился негодующим взглядом в хитрое лицо Здара. - Причем тут Антия?
        - Вождь сказал, если девушки не достались сыну, пусть их отдадут богине. Никто у нас не верит, что Санаш сам нарвался на змею. Это сделал ты, и тебя за это накажут духи!
        Подошел шаман Гау, крепко взял Ануша за плечо, отвел в сторону.
        - Спрячь свою ненависть, - сказал он, - я еще утром узнал, что девушек по приказу вождя увели четверо воинов. Дорога до Тлаука занимает целый день, так что с девушками до завтра ничего плохого не случится.
        - Но что мне делать, Гау? - в отчаянии произнес молодой охотник.
        - Духи на твоей стороне, - ответил тот, - если храбрость не оставит тебя, а любовь не ослабнет, пойдешь в Тлаук и заберешь свою Антию.
        - Там сотни воинов, как с ними справиться? Меня даже в город не пустят.
        - Где пасует сила, поможет хитрость. Когда-то давно, я был в Тлауке, учился у великого жреца Шлугля. Я знаю, где держат тех, кого предназначили в жертву. Попасть в город и подняться на пирамиду не сложно. А вот выйти из города не получтся. Я расскажу, как добраться до пленниц, дальше будешь решать сам. Надеюсь, у тебя все получится.
        Весь вечер шаман рассказывал об устройстве пирамиды и ходах, которые в нее ведут. Ануш поинтересовался, не рассердятся ли духи за святотатство.
        - На праздник Шалакуиа выбирают танцовщицу которую потом приносят в жертву, остальные жертвы также уже назначены. И если свыше назначенных принесут в жертву девушек из нашей деревни, жрецы будут только довольны.
        - А что за помещение дальше, за пирамидой, ты сказал, там высокие стены и посередине отсутствует крыша. Для чего оно предназначено?
        - Это запретный зал, - ответил шаман, - там находится подземный ход, прикрытый каменной плитой. Если ее сдвинуть, можно выбраться из города. Думаю, это единственный способ покинуть Тлаук вместе с девушками. Когда я учился, у этого зала был единственный хозяин, великий жрец Шлугль. Теперь там, скорее всего, заправляет его ученик Сунг.
        - Я готов немедленно отправляться! - решительно заявил парень.
        Шаман достал две маленькие деревянные емкости, закрытые пробками, на одной из которых было грубое изображение черепа.
        - Возьми это, - сказал Гау, - с рисунком, там сильный яд. Не забудь прихватить трубку и колючки. Смажешь колючку ядом ипоразишь врага.
        - А в другой что?
        - Девушкинаверняка будут напоены дурманом и вряд ли смогут что-то понимать и уйти с тобой. Дашь им это выпить. И смотри, не перепутай!
        Ануш спрятал маленькие емкости в дорожную сумку, прихватил с собой трубку и колючки, а также флягу с водой и пару маисовых лепешек.
        - Ступай, - сказал шаман, - да хранят тебя духи!
        С отцом Ануш прощаться не стал, тот бы его не понял, даже мог сказать о его намерениях военному вождю Саоху, или самому Тумару. В путь он отправился ночью, в то время, когда пещерное племя крепко спало. Бодрствовали только два часовых, которых всегда выставляли на случай неожиданного нападения врага. Воины заметили Ануша, который тихо выскользнул из пещеры, но шум не подняли. Мало ли зачем тот вышел, их это не касалось. Воины готовы были поднять тревогу только в случае появления врага или опасных хищников.
        Ночь была безветренная, Ануш не стал утепляться, ограничившись набедренной повязкой и сандалиями, которые предохраняли ноги от возможных повреждений. На поясе у него висела сумка из мягкой кожи, куда он положил маленькие емкости, которые дал ему шаман, фляга с водой, боевая трубка и лепешки. Он также прихватил острый нож из обсидиана, который придал ему уверенности. Дорога в Тлаук, по словам Гау, вела в сторону захода солнца, парень прекрасно знал это направление, тропы и дороги. Он рассчитывал к рассвету добраться до городских стен. Главное не наступить на змею, не угодить в лапы хищникам и не встретить воинов враждебных племен, которые иногда попадались в лесу. Кроме того, смущала предстоящая возможность стычки со жрецами священной пирамиды. Он опасался даже думать о том, что могло случиться с ним и девушками в случае неудачи.
        Рано утром он заметил впереди чужой отряд, скорее всего, собиравшийся ограбить близлежащую деревеньку. Ануш затаился в зарослях папоротника, дождавшись, пока чужие воины, с оружием и в боевой раскраске, не скрылись за деревьями. Большую черную змею, разлегшуюся поперек тропы, он заметил издалека и благополучно избежал смертельной опасности. Чтобы избавиться от укусов мелких насекомых, парень перед выходом намазался смесью соков нескольких трав, приготовленной шаманом. Вскоре он увидел впереди хорошо утоптанную дорогу, которая наверняка вела к городу. Однако дальше не пошел, забрался в кустарник на обочине и немного поспал, все же, сильно утомился. Проснувшись, подкрепился маисовой лепешкой и продолжил путь. На дороге появились прохожие, а вскоре Анушу встретился небольшой караван, рабы тащилиносилки, полные маиса, какао бобов, овощей и тропических фруктов. Возглавлял процессию сам хозяин, восседавший на носилках, которые несли четверо сильных мужчин. Не успел Ануш к ним пристроиться, как увидел впереди знакомые лица, деревенские воины возвращались из города. Те самые, которых вождь отрядил
сопровождать девушек. Занятые разговором, они его не заметили. Ануш спрятался за ближайшее дерево. Пропустив воинов, он догнал караван и благополучно добрался до города. У ворот носилки с хозяином каравана были остановлены охранниками. После коротких переговоров им позволили пройти. Ануша пропустили, приняв за одного из слуг.
        Стены, окружающие город, высотой в три человеческих роста, сложенные из массивных, хорошо обработанных каменных блоков, впечатляли. Ануш окинул стену быстрым взглядом и признал, что бежать из города, да еще с двумя девицами на руках, будет не просто, а скорее, невозможно. Или снова попробовать прибиться к маленькому каравану? Не факт, что пропустят. Без поддержки шамана он сам не решился бы на авантюру. «Не сомневайся, сынок, - напутствовал его тот, - духи на твоей стороне. Доверься мне, и все у тебя получится».
        Город поразил Ануша, помимо деревянных построек, здесь быломножество одноэтажных каменных зданий. Разительный контраст с маленькой деревней, жители которой ютились в пещере. Да и на вигвамы из шкур это не было похоже. Капитальные дома были сложены из таких же крупных глыб, как и стены вокруг города. Ануш подумал, что никто на свете не смог бы в одиночку поднять такой камень. Горожане работали на огородах, строились, либо куда-то спешили по своим делам. На него внимания никто не обращал. Одеждой и внешним видом он не отличался от местных. Вот прошли несколько воинов, вооруженных деревянными тренировочными мечами. В некоторые мечи в качестве лезвий были вставлены острые камни. Дальше, слева от пирамиды, находилась площадка, где они повышали свое мастерство. Ануш знал это из рассказов шамана. Парень облегченно вздохнул, когда воины прошли мимо и скрылись за ближайшим домом. А ведь могли поинтересоваться, кто он такой и что тут делает? Ануша даже встречные женщины нервировали. Женщина с ребенком на руках не обратила на него ни малейшего внимания. А две молодые девушки, следовавшие за ней, при виде
Ануша захихикали, переглядываясь, а одна, вполне себе симпатичная, даже ему подмигнула. Ануш чувствовал себя не в своей тарелке, поэтому на подмигивания не отреагировал. Миновав девушек, услышал сзади разочарованный вздох. Наконец, он добрался до пирамиды, площадь перед ней пока была пустой. Скоро площадь заполнится народом, жаждущим праздничного жертвенного зрелища. В глубине души поднялась ярость, если жертвы давно распределены, зачем надо было забирать девушек? Когда он вернется назад, вождь Тумар за все ответит. Как именно, парень еще не знал, но был уверен, что обязательно отомстит. В конце концов, застрелит из трубки отравленной колючкой. А там, будь, что будет!
        Ануш остановился, прикидывая, не задержат ли его, когда он будет подниматься на пирамиду? Ибо там, наверху, в святилище, содержались те, кого завтра должны принести в жертву. Хотя, по словам шамана, охраны в пирамиде не было. Никто даже в мыслях не допускал, что в священное место, оберегаемое духами, с недобрыми мыслями посмеет проникнуть чужак. Разве что, к нему проявит интерес кто-то из случайно встретившихся жрецов. Натакой случай шаман Гау советовал назваться учеником. Вот только чьим? Великий Шлугль, вероятно, уже умер от старости, а есть ли ученики у его приемника Сунга? Многое могло измениться в городе за прошедшие годы. «Будет лучше, если тебя никто не остановит и не станет задавать вопросы», - такими словами напутствовал его шаман.
        Пока Ануш поднимался по лестнице, его не оставляла мысль о том, что вернуться тем же путем не получится. А остался ли в целости подземный ход, о котором говорил шаман? Гау узнал о нем случайно, подслушав разговор двух храмовых жрецов. Сам он ход не проверял, плиту не сдвигал и внутрь не лазил. К тому же, возле плиты, по его словам, обычно находилась охрана. Приходилось идти вперед, а как сложится дальше, о том знают только боги и невидимые духи. Миновав лестницу и оказавшись натеокалли, с плоским жертвенным камнем посередине, Ануш спрятался за одной из колонн. Рядом, время от времени, с деловым видом проходили жрецы, иногда сразу по нескольку человек, сопровождаемых воинами с зажженными факелами. Горевшие факелы были укреплены также на стенах. Спрятавшись за массивной колонной, он ждал, когда очередная опасная компания уберется восвояси. На колоннах, поддерживающих тяжелые каменные своды, были искусно вырезаны изображения богов и воинов, а также рисунки в виде птиц, животных и иных фигур. Ануш не умел их читать и не знал, что они означают. Наконец, жрецы разошлись, стало тихо, можно было двигаться
дальше. Пройдя анфиладу залов, Ануш оказался в небольшом помещении, у дальней стены которого лежал плоский камень, возле него, напротив друг друга, сидели два человека в черных жреческих плащах. Занятые разговором, они не обратили внимания на визитера, к счастью, тот успел спрятаться за одной из боковых колонн возле входа.
        - Ты все понял, ученик? - обратился старик, сидевший слева, к своему молодому собеседнику.
        - Я понял тебя, великий Шлугль, - отвечал тот, - все же меня смущает происходящее в запретном зале.
        - Полагаешь, лучшим выходом будетуступить город южнымзахватчикам, Сунг?
        - Среди жрецов зреет недовольство. Многие считают, что духи разгневаны. Ссылаются на то, что о захватчиках пока никто не слышал.
        - Сейчас ты их увидишь сам, - сказал старик, - я покажу тебе скорую судьбу нашего города.
        Шлугль, а это был именно он, высек огонь и достал бубен. Ануш почувствовал смоляной запах. Старик воскурил на малом жертвеннике травы.
        - Выпей, Сунг, - он протянул ученику деревянную чашу. - Это отвар грибов и священных трав, с его помощью можно общаться с духами.
        Раздались мерные звуки бубна, от которых Ануша неожиданно потянуло в сон. Возможно, в этом был виноват приторный запах, исходивший от жертвенника.
        - Смотри внимательно и увидишь будущее! - прозвучал торжественный голос Шлугля. Самым удивительным было, что, то же самое увидел Ануш. Огромное войско с юга осадило город. Захватчики сломали ворота и ринулись на улицы. Дым и пожарища охватили Тлаук. Неожиданно картинка сменилась, взору открылись развалины, густо оплетенные растениями. Новая картинка, и вскоре лишь вершину пирамиды можно было разглядеть среди буйных зарослей.
        - Убедился, ученик? - спросил старый жрец. - Именно на такой случай в заповедном зале я приготовил подарок завоевателям. Сейчас там работает Илигий, я дал ему краски, чтобы он нанес на поверхность изображение великого бога Уицлопочтли. Неужели ты думаешь, что чужие воины не испугаются бога войны?
        - Преклоняюсь перед твоей мудростью, учитель, - ответил Сунг, - но что сказать сомневающимся? Мне очень не понравилось, как они смотрели на меня.
        - Духи сегодня добрые и позволяют нам заглянуть дальше, через сотни поколений. Посмотрим, что случится с другими городами.
        И это тоже увидел Ануш. Смотрел и не верил тому, что раскрылось мысленному взору. Огромные лодки с величавыми белыми крыльями, неуязвимые чужаки, от которых отскакивали стрелы, страшные чудища, помесь человека и зверя о четырех ногах, стреляющие палки в их руках, десятками и сотнями погибающие воины. Неужели на землю богов пришли демоны?
        От неописуемого ужаса Ануш тряхнул головой, отгоняя видение, и поспешил прочь туда, где, как он знал, находится вход в святилище. Именно там, опоенные травяными настоями, должны находиться люди, которыхпринесут в жертву. Здесь ему делать больше нечего, он и так много узнал. Пора заняться судьбой девушек. А обдумать картины из будущего, которые увидел благодаря могущественным духам и старому мудрому жрецу, сможет потом, на досуге, если выживет.
        Глава 3
        Массивная дверь в святилище была закрыта на задвижку из твердого дерева. Изнутри ни сломать, ни отрезать. Зато снаружи легко открыл дверь. Обе девушки в расслабленных позах расположились здесь же, при входе. Дальше, в сумрачном помещении с узкими оконными проемами, вдоль стен сидели и лежали молодые люди, предназначенные в жертву. Ануш схватил Антию за плечи и пытался встряхнуть. Девушка пробурчала что-то невразумительное и завалилась на бок. Парень достал деревянный пузырек, который дал ему шаман и попытался влитьей врот напиток. Большая часть пролилась на пол, однако она сделала несколько глотков.
        - Что это? Где я? - девушка огляделась и увидела Ануша.
        - Вставай, мы должны уходить! - сказал он. Антия посмотрела на бесчувственную Илану.
        - Без нее не пойду! - заявила девушка.
        Ануш пытался влить Илане в рот остатки напитка, но того оставалось всего несколько капель. Девушка открыла глаза, мутный взгляд зацепился за парня.
        - Ануш, что со мной? Я не могу пошевелиться!
        Вдвоем они пытались ее поднять, но все было напрасно.
        - Илана, если ты не соберешься, - сказала Антия, - нас принесут в жертву!
        На лице девушки отразился испуг. Лицо Иланы стало жестким, сжатые губы превратились в ниточку. Казалось, она приняла важное решение.
        - Ануш, - сказала девушка, - я не хочу, чтобы вы погибли из-за меня. Тебя Гау сюда послал? Он наверняка дал тебе яд для колючек.
        - Я не могу! - ответил Ануш, придя в ужас.
        Илана запустила руку к нему в сумку, но он успел отобрать яд. Неожиданно в ее руках оказалась колючка, которую парень смочил ядом и оставил в трубке. Девушка сжала кулак, колючка вонзилась в ладонь. Глаза Иланы закрылись, на лице проступила счастливая улыбка. Стало ясно, что она уже никуда не пойдет.
        - Да будут к ней милостивы духи, - со слезами на глазах сказала Антия.
        - Уходим!
        Ануш закрыл за ними массивную дверь и накинул деревянный засов. Жрецы, конечно же, догадаются, что здесь произошло. И примутся искать беглянку.
        «Старый Гау был прав, - подумал Ануш, когда они, прячась за колоннами, шагали к запретному залу, - жрецы перекроют выходы из города, усилив у ворот стражу». Вряд ли их станут искать в пирамиде и, тем более, запретном зале. Надежда была только на подземный ход. Сможет ли он справиться с охраной, Ануш не знал. Кроме воинов, в запретном зале, судя по словам Шлугля, находилсянекий Илигий, расписывающий стену красками. Каким образом изображение бога Уицлопочтли могло привести в ужас захватчиков, парень не знал. Его мысли были направлены лишь к одной цели, убраться подальше от города. В противном случае им наверняка придется умереть. По дороге, прячась за колоннами при каждом появлении жрецов, Анушу приходилось выслушивать жалобы и сомнения Антии. Ей казалось, что, избежав жертвоприношения, они вызовут гнев богов и духов, и те им страшно отомстят. Время от времени она начинала плакать, жалея Илану. Смерть в этом мире была делом обычным, люди часто погибалиот болезней, змеиных укусов, острых зубов хищников или стрел и копий врагов. В данном случае девушек приговорил вождь, не согласовавший свое решение с
шаманом. Как он мог пойти против воли духов? Парень уверял, что по возвращении ей все объяснит шаман. Нельзя было допустить истерики, их немедленно бы услышали и схватили. Обидно было попасться, не попытавшись выбраться из города, кроме того, в любом случае, им предстояла дальняя дорога в лесу, где мог встретитьсяопасный шураг (ягуар) или сагр (пантера).
        Вскоре они добрались до помещения, где Ануш подслушал разговор великого шамана Шлугля с учеником. В комнате никого не было, и парень решился туда заглянуть. На камне, за которым сидели жрецы, было вырезаноизображениечеловека или бога, в колеснице, из-под которой вырывались языки пламени. При виде изображения Антия заплакала и предложила вернуться к святилищу.
        - Разве можно противиться воле жрецов, говорящих с богами? - сказала она.
        - Ты будешь делать то, что я скажу! - рассердился Ануш. Не хватало им попасть под жертвенный нож из-заглупой женской истерики! Он поспешил покинуть комнату и, схватив девушку за руку, повел дальше. Каждый шаг давался ей с трудом, казалось, Антию оставили силы. Но молодой охотник не думал сдаваться. Он твердо верил шаману племени. Тот не мог обмануть, утверждая, что духи им помогут.
        С противоположной стороны пирамиды, где закончилась анфилада залов, находился спуск в виде лестницы. Вдоль стен с высоко расположенными узкими проемами окон возвышались массивные квадратные колонны, украшенные резьбой. Неведомые звери, птицы, существа, похожие на демонов, смотрели с колонн на Ануша и его подругу. В другое время, в спокойной обстановке, он с удовольствием бы здесь задержался. Но не сегодня. Спуск был не слишком крутой, однако бежать не получилось, парень со спутницей торопливо шагали по каменным ступеням. Неожиданно коридор закончился, открылось большое пространство, где отсутствовала центральная часть потолка, и было видно голубое небо. Ануш догадался, что это и есть тот самый запретный зал, о котором предупреждал Гау.
        Справа, у самой стены, они увиделинизкие стенки каменного колодца, накрытого массивной плитой. Анушу сразу стало ясно, что такую плиту и втроем не сдвинуть. Скорее всего, именно по этой причине здесь отсутствовала охрана. Ни вооруженных воинов, ни жрецов. Хотя в те времена, когда Гау обучался шаманской науке у великого Шлугля, возле плиты, прикрывающей вход в подземелье, в обязательном порядке дежурили два воина и два жреца. Хорошо, что нет охраны, но как попасть в подземный ход? Беглецы подошли к колодцу, Ануш уперся в крышку, но тут, же бросил бесполезное занятие. Слишком тяжелая. Если они в ближайшее время не уберутся из города, их обязательно поймают.
        - Под плитой подземный ход, который ведет на свободу, - сказал Ануш, - но, ни я, ни ты не сможем ее отодвинуть.
        Девушка посмотрела на крышку, закрывающую колодец. На ней был изображен человек в одежде из живых змей, с копьем в руке в виде змеи-молнии. «Аатархо, царь-мудрец», - вспомнил Ануш слова шамана. Однако изображение не могло помочь пробраться в подземелье. Ануша огляделся. Увы, ни скрытых рычагов, ни хитрых механизмов, здесь не было от слова «совсем».
        Антия, в свою очередь, толкнула массивный камень, с тем же результатом.
        - Наверное, жрецы призывали духов, - сказала она, признав бесполезность попыток, - духи, или боги, убирали препятствие.
        - Пожалуй, здесь понадобятся усилия не менее десятка мужчин.
        - Тебе надо было прихватить с собой родичей, - со слабой улыбкой ответила девушка.
        - Мы должны справиться! - упрямо ответил Ануш. - Идем, посмотрим, что там дальше.
        - Я устала, - пожаловалась она. Они отошли за ближайшую колонну, расписанную резьбой по камню в виде цветов, Ануш отдал Антии лепешку из маисовой муки, последнюю решил поберечь. Сколько они здесь пробудут, неизвестно. Да и обратная дорога не близкая. Влесу Ануш надеялся раздобыть еду, можно, например, убить змею. Змеиное мясо сытная еда.
        Когда Антия подкрепилась, они отправились дальше. Зал казался необъятным изанимал гораздо больше места, чем пирамида. Помня разговор Шлугля с учеником, Ануш проявлял осторожность. Где-то здесь должен быть Илигий, рисовавший бога.
        Непонятно было назначение огромного зала. Беглецам встречались аккуратно уложенные ряды каменных блоков, бухты веревок, сплетенных из прочных лиан, громоздились кучи резаного дерева, словно дрова, предназначенные для большого костра. На установленных вертикально плитах Ануш увидел красочную мазню, в которой с большим трудом можно было разобрать чей-то лик. По-видимому, именно в этом месте, ни кто иной, как Илигий тренировал свои художественные таланты.
        - Мы когда-нибудь доберемся до выхода? - задала девушка риторический вопрос. Ануш надеялся, что кроме подземного хода, где-то здесь имеется выход за пределы города. Они уже не прятались за колоннами. С одним человеком он, как-нибудь справится. В этот момент они, наконец, увидели Илигия. В черной жреческой хламиде, тот стоял на деревянной лестнице и кистью наносил краски на поверхность огромного шара. Художник, Ануш мысленно назвал егомазилой, наклонился и крикнул кому-то невидимому: «Тусай, шар опадает, добавь огня!». Только сейчас Ануш заметил за поленницей дров всполохи, огонь горелпод шаром, со своего места они видели отблески. Путники перебрались через поленницу, и им открылась цельная картина. Огромный шар, на котором Илигий выводил свою нетленку, висел в воздухе, обвязанный веревками, сплетенными из лиан, к которым крепилась небольшая платформа, связанная из тонких сучьев. На платформе стоял паренек в набедренной повязке и подкидывал в высокий глиняный кувшин странной формы, куски дерева. В кувшине гудело, через отверстие в боку был виден огонь. Кроме кувшина Ануш заметил возле парня
небольшой деревянный бочонок. В это время Илигий отвлекся от художественного процесса и обратил внимание на беглецов.
        - У нас чужие! - закричал он, схватив бубен, лежавший возле его ног, и колотушку. Прокатись по зданию гулкий удар, скорее всего, прибежит стража. Ануш не дал ему поднять шум. Избамбуковой трубки вылетелаядовитая колючка. Колотушка выпала из рук жреца, он без чувств свалился на деревянный поддон. Тусай, помощник Илигия, подросток лет четырнадцати, испуганно повернулся к нежданным гостям, упал на колени и умоляюще протянул к ним руки.
        - Не убивайте меня! - воскликнул он. - Я сделаю все, что вы скажете!
        - Не бойся, мальчик, - обратился к нему Ануш, - я не собираюсь отнимать у тебя жизнь. Отвечай, гдездесьвыход из города?
        - Выхода нет, впереди глухая стена, кто вы изачем убили учителя?
        Парень заметил в руках Ануша бамбуковую трубку и сделалсоответствующие выводы.
        - Нам не выбраться, - упавшим голосом сказала Антия, опускаясь на ряд дров. Ануша охватило отчаяние. Неужели все кончено и им предстоит погибнуть? В его сумке остались восемь колючек, восемь воинов или жрецов уйдут на поля вечной охоты, прежде чем их с Антией схватят. Они посмотрели в глаза друг другу. Обоим пришла в голову одна и та же мысль. Колючки есть, яд остался. Можно уйти, так же, как Илана. «Не мог Гау обмануть! - встряхнулся Ануш. - Духи должны нам помочь!».
        Его внимание привлекла громада шара, под которым в высоком глиняном сосуде гудело пламя. На светлой поверхности громады, скорее всего, это была тонкая плетеная ткань, было нанесено изображение разгневанного божества. Издалека, да еще при неожиданном появлении шара на глазах вражеского войска, великий бог Уицлопочтли, должен был сильно напугать противника. Но в данный момент Ануш не испытал никаких эмоций, по причине ли усталости, либо от того, что ясно видел, это всего лишь грубо намалеванный на поверхности шара рисунок. Ануш заметил, что мальчишка собрается спрыгнуть с платформы.
        - Стой! - крикнул Ануш, заложив в бамбуковую трубку очередную смертоносную колючку. - Не двигайся, если хочешь жить!
        Тусай замер, умирать ему не хотелось. Ануш с подругой забрались к мальчишке на плетеную платформу.
        - Расскажи, зачем здесь этот огромный шар.
        Сопоставив услышанное и увиденное, он уже все понял, однако догадка не укладывалась в голове, потому что этогочуда не могло быть.
        - Я ученик Шлугля, - ответил бледный от страха мальчик, - бог огня Шиутекутли помогаетподнимать шар.
        - Я слышал, жрец собиралсянапугать этим шаром врагов, - сказал Ануш.
        - Я подкармливаю огонь кусками дерева. Однако лучше делать это с помощью земляного масла.
        «Это не кувшин! - догадался Ануш. - А странной формы печь».
        - Огонь быстро съедает дерево, - продолжал пояснять мальчик, - а масло горит долго.
        - Можно ли подняться выше?
        - Надо отвязать вон ту толстую веревку, тогда шар поднимется.
        - Давай, делай!
        Тусай снова собрался спрыгнуть с платформы, однако Ануш схватил его за руку.
        - Здесь останешься!
        - Веревка привязана внизу.
        Ануш подобрал деревянный меч, лежавший на помосте, с лезвием, утыканным острыми камнями. Резким взмахом он перерубил натянутый канат, удерживающий шар. Тот начал медленно подниматься, скользя вдоль стены к квадрату голубого неба.
        Тусай упал на колени, заламывая руки.
        - Не забирайте меня на небо, там демоны! - голос мальчикадрожал от ужаса.
        - Лей масло в печь! - велел Ануш, угрожающе взмахнув мечом. Он прекрасно понимал, какая их с Антией ждет судьба, если побег сорвется.
        - Остановись, мы погибнем! - воскликнула девушка, собираясь спрыгнуть с хлипкой платформы. Ануш ее не пустил, схватив за руку. Тусай, всхлипывая, выплеснул часть содержимогобочонка в отверстие кувшинообразной печи. Оттудас гулом вырвался язык пламени, отправив внутрь шара поток горячего воздуха. Шар поднялся над запретным залом. Взору вынужденных аэронавтов открылась площадь, полная народа. Люди ждали начала жертвоприношения, а получили неожиданную картину, повергшую жителей города в шок. По площади пронесся тяжкий вздох, народ повалился на колени перед грозным изображением бога Уицлопочтли. Под резким порывом ветра поверхность шара пошла волнами, казалось, лик бога кривится в злобной ухмылке. Никто из присутствующих на площади воинов, жрецов и простых жителей, не посмел выстрелить в шар из лука или метнуть копье. Шар понесло на запад. Ануш заставил подростка вновь добавить в печь земляного масла. Огонь загудел сильнее, они поднялисьвыше. Платформа, связанная из тонких сучьев, трещалаи раскачивалась.
        - Держитесь за веревки! - крикнул Ануш, внутри у него все сжималось от страха. Они стояли на качающемся помосте, вцепившись в веревки, сплетенные из лиан. Шар пролетел мимо коричневой тучи, казалось, из нее вот-вот выскочат злобные духи и покарают наглых людей, осмелившихся потревожить их покой. Но духи не появились, страх прошел, Ануш испытал восторг. Сюда поднимались только птицы, никто из людей раньше не видел землю с такой высоты. Тусай заныл, причитая, что жрецы его схватят и казнят, либо принесут в жертву злобным духам неба.
        - Замолчи! - крикнул Ануш. - Сначала ты боялся духов, но покажи, где они? Жрецы остались на земле, и не смогут тебя догнать.
        Шар уносило все дальше от города, внизу расстилалась безбрежное зеленое пространство. Далеко на юге Ануш увидел голубую полоску воды, сливающуюся с горизонтом. (Мексиканский залив). Они пролетели над большой рекой (Рио-Гранде) и едва не столкнулись с колоссальным деревом, повезло, шар пронесло мимо. В противном случае вряд ли бы путешественники остались в живых.
        - Впереди город, - сказал вдруг Тусай. Ануш хотел, было, добавить в печь огня, но бочонок опустел, дрова кончились. Чем ближе был город, тем более заброшенным казался. Далеко на западе возвышались горные вершины. Когда они мягко опустились на землю, из-заразрушенных городских стен появились люди, которые тут же повалились на колени.
        Глава 4
        Произошло то, чего никто из путешественников не ожидал. Их приняли за богов, спустившихся с неба. И воздали соответствующие почести. Город был давно заброшен, часть стены его опоясывающей, валялась в виде каменных глыб. Недавно здесь поселились несколько человек, мужчин и женщин. Мужчины слабые, худые, как только на ногах держатся. Стоило путникам сойти, шар вместе с хлипкой вязаной платформой стремительно взмыл вверх и под ошалелыми взглядами местных жителей мгновенно исчез в небе. На земле остался бочонок, в котором не было ни капли горючего, и деревянный меч, утыканный острыми камешками.
        - Они нас не тронут? - заикаясь от волнения, спросил Тусай.
        - Разве они могут тронуть бога? - ответил Ануш.
        - Что? Какого бога? - парень огляделся. - Кроме нас здесь никого нет.
        - Ты не понял? Мы для них боги, спустившиеся с неба.
        - Я очень устала и хочу спать, - сказала Антия.
        - Надеюсь, нам не откажут в гостеприимстве, - сказал Ануш. Тлаук, где подругу собирались принести в жертву, остался на востоке. В Тлауке их хорошо запомнили, вряд ли Шлугль простит похищенный шар. Так что, придется устраиваться здесь.
        Поняв, что пришельцы с неба валятся с ног от усталости, их торжественно проводили сначала в одно из зданий, очищенных от мусора, жалящих насекомых и змей, затем в другое, поменьше. Чтобы каждый мог выбрать место для отдыха. Местный шаман по имени Зунг обещал после того, как «люди неба» отдохнут, устроить торжественную церемонию встречи. Племя непоседливых или быстроногих, как они себя называли, вело примитивный образ жизни. Мужчины раз в несколько дней выходили на охоту, изредка им удавалось добыть зверя. Одевались в обрывки дырявых шкур. Женщины собирали на поле за городом овощи и маис.
        Ануш оглядел собравшихся, всего около двух десятков человек, в основном, женщин с детьми. Не мешкая, путники завалились спать в ближайшем доме, где были травяные постели. Вечером проснувшись, увидели улыбающегося Зунга, который позвал их к торжественному ужину, который состоял из кусочков жареного мяса и запеченных овощей. Пили мутную поску из грубо выделанных деревянных чашек. Позже Ануш узнал способ ее приготовления. Женщины тщательно пережевывали местные фрукты, затем смесь сплевывали в деревянную тарелку и настаивали в тепле несколько суток. После чего напиток был готов к употреблению. Ануша способ приготовления не смутил, в его родном племени пили нечто похожее, разве только более хмельное и прозрачное.
        Мясо с овощами быстро закончилось, гости поняли, что племя отдало им последнее.
        «Интересно, кто у них ходит на охоту?» - раздумывал Ануш, глядя на худых мужчин, похожих на скелеты. Загадка, связанная с проблемой питания, вскоре раскрылась. Шаман Зунг в приветственной речи, упомянул о том, что соседи обнаглели и вся надежда племени на прибывших богов. Новость Ануша напрягла и заставила задуматься. Тусай нахмурился, однако промолчал. В свои четырнадцать лет он не был ни воином, ни шаманом, хотя искусству сражаться на копьях и булавах его обучали с детства. Тусай привык, что говорить должны старшие, поэтому ждал от Ануша ответную речь. Он понимал, что они не боги и против агрессивного соседнего племени у них нет шансов. Хорошо бы напугать их шаром с изображением грозного лика бога Уицлопочтли, но шар улетел и где он сейчас, неизвестно.
        Так как на речь шамана Ануш ничего не ответил, задумчиво разглядывая порушенную стену, в разговор, все же, решил вмешаться Тусай.
        - Большое племя у соседей? - спросил он.
        - Десять мужчин, - сказал шаман, - все здоровые, как лесные быки.
        «А у нас пятерозадохликов, которые с одним врагом не справятся, - подумал Ануш, - ну, я еще, значит, шестеро. Тусая можно не считать, маленький. Интересно, отчего воины нашего племени выглядят такими, словно духи готовы их вот-вот забрать в страну вечной охоты?»
        - Чужие плохие люди, - продолжал Зунг, - приходят каждые десять дней (он показал пальцы на обеих руках) и забирают еду. Обещали в следующий раз увести с собой двух женщин.
        - Когда придут? - спросил Ануш, лихорадочно соображая, как можно с ними справиться. Уйти всем в лес? С такими мужчинами любые хищники страшны. Если бы восстановить стену, уложив на место разбросанные каменные блоки. В этом случае можнопопытаться отбиться. На стене защищаться проще. Но как ее восстановить? Если каждый камень весит не меньше, чем та самая злосчастная плита, закрывающая вход в подземелье. В это время шаман показал два пальца. Стало ясно, наглые соседи явятся через два дня, чтобы забрать женщин и всю еду, которой племени и так не хватает. Люди смотрели на пришельцев с надеждой. Боги, все-таки! И что им сказать? Не придумав ничего путного, Ануш высказался не слишком понятно: - Разберемся.
        Тем не менее, люди обрадовались даже такому расплывчатому обещанию! На лицах расцвели улыбки, женщины с надеждой глядели на бывших аэронавтов, представляя, какие беды эти полубоги обрушат на жадных соседей. Дальнейшее запомнилось нашим героям смутно. Видно, подействовал алкогольный напиток. Опьяневший Тусай то и дело перебивал взрослых, обещая разорвать наглых соседей на кусочки. Потом устроили пляски, девушка Сауша, как, оказалось, неплохо умела двигаться под звуки дудочки, на которой играл воин Тумпф. Потом Антия повела Ануша в предназначенный для них дом, но не дошла, возле входа свалилась на землю и уснула. Внутрь Ануш зашел вместе с Саушей, с ней же возлег на ложе, где была заботливо постелена мягкая трава. Похоже, таким образом, племя выражало новым членам свое восхищение и надежды на будущие великие дела. Утомленный жаркими объятиями, он вскоре увидел сон. К нему явился сам бог солнца, войны и молний, Уицлопочтли, уселся на лежанку и начал говорить.
        - Боги поручили тебе важное дело, - при этом на лице бога появилась гримаса, точная копия возникшей под действием ветра на поверхности шара. - Ты видел будущее, отныне тебе известно, что станет с городом Тлаук и остальными городами.
        - Да, я видел большие лодки с надутыми крыльями, с которых на наши земли высадились боги.
        - Они не боги! - последовал сердитый ответ. - Такие же наглые захватчики, как и ваши соседи. Ваши города обречены, слишком много крови пролито жрецами во время жертвоприношений.
        - Это делается для вас! - протестующе воскликнул Ануш.
        - Нам не нужно столько крови. Но не об этом я хотел сказать.
        - Я внимательно слушаю!
        - Что предопределено, случится не скоро. А я говорю о делах твоего племени. Они теперь твои люди. Если хотите выжить, придется восстановить стену вокруг города.
        - Но как это сделать?
        - Тусай знает, напомни ему. Скажи, что Шлугль показывал ему обряд и заставлял учить молитвы, а Сунг объяснял, какие травы при этом нужно воскурить. Он должен вспомнить, и тогда все получится. Учти, через два дня придут соседи, не будет стены, вам не отбиться. Теперь мне пора, я загляну к тебе позже.
        Когда Ануш проснулся, танцовщицы Сауши на ложе, к счастью, уже не было. Парень боялся рассориться с дорогой ему Антией. Девушка проспала всю ночь снаружи у входа, танцовщицу не видела, при его появлении проснулась и пожаловалась на тяжелые сны.
        - Это от деревенской поски, - сказал Ануш, - я встану, а ты полежи, придешь в себя.
        Она, в самом деле, чувствовала себя неважно, так что согласилась без возражений. И проспала до полудня. А он поднялся и направился к соседнему дому, где поселили Тусая. Парень имел помятый вид. Однако на лице его было написано удовлетворение, время от времени губы складывались в улыбку, словно вспоминалось нечто приятное. Ануш вечером видел Тусая в сопровождении Кании, молодой девушки, которая перед тем о чем-то долго шепталась с танцовщицей. Значит, Тусая, так же как и его, племя, таким образом, отблагодарило. Он отбросил ночные воспоминания, пора было приступать к серьезным делам и провести божественный обряд. А подробности надеялся узнать у Тусая.
        Едва он об этом заговорил, улыбка исчезла с лица подростка.
        - Я забыл все молитвы! - заявил тот. - У меня болит голова!
        Пришлось рассказать свой сон и задать неприятный вопрос: не собирается ли Тусай противиться воле богов? Парень нахмурился, кивнул, сказал, что хочет умыться, и вышел. В городе имелсядействующий колодец. Рядом стояла деревянная бадейка с водой для умывания. Пока Тусай приходил в себя, Ануш ждал неподалеку, глядя на окружающую город стену леса. Далеко, в закатной стороне, над вершинами деревьев возвышались горы. Расстояние определить было трудно, по его прикидкам, быстрее, чем за несколько днейвряд ли туда можно добраться. Подумал и удивился своим мыслям. Что такого могло понадобиться ему в горах? Да и дорог туда, скорее всего, нет, пришлось бы пробираться через реки, озера и гусые заросли, по звериным тропам, рискуя оказаться в желудке какого-нибудь хищника, которых в там великое множество.
        Едва Тусай закончил помывку, под конец, опрокинув на себя деревянную бадью с водой, явилась давешняя танцовщица Сауша, с едва заметной ухмылкой покосилась на Ануша и пригласила всех к завтраку. На вопрос, что на завтрак, ответила: «Маисовая каша». Едва уселись вокруг большого камня, служившего столом, пришла Антия. Каша оказалась вкусной и сытной. Тусай не успел доесть свою порцию, когда Ануш спросил:
        - Что тебе нужно для обряда, о котором упоминал Уицлопочтли?
        Разговоры за «столом» стихли, народ удивленно уставился на новичка, переваривая мысль: с Анушем говорил сам бог солнца и войны!
        - Нужен набор трав и молитвы, если их вспомню, - неохотно ответил Тусай.
        - Как жрецы наказывали забывчивых?
        - Ты о чем? - сделав вид, что не понял, нахмурился тот.
        - Тебе наверняка доставалось от наставника Шлугля и Сунга, - Ануш пристальносмотрел на парня. - Сильно били?
        Тот кивнул, лицо его сделалось несчастным.
        - Моего напарника, Сатля, как нерадивого, принесли в жертву Тлалоку, богу дождя, - сказал он, - тем летом была засуха, а Сатль никак не мог запомнить словамолитвы.
        - Пусть не оставляет его удача на полях вечной охоты, что касается трав, потребных для обряда, поговори с нашим шаманом, возможно, у него кое-что припасено.
        Зунг, слышавший разговор, после еды пригласил их в свой дом. Внутри помещение было увешано пучками сухих трав. Тусай сказал, что здесь имеется все необходимое.
        - Каким богам ты будешь возносить молитву? - поинтересовался Зунг.
        - Это очень древний обряд, посвященный забытым богам, великий жрец и учитель Шлугль уверял, что сейчасего уже никто не знает и не сможет повторить.
        Шаман Зунг понял, что парень не горит желанием делиться своими тайнами, поэтому больше не задавал вопросов. Тусай выбрал несколько пучков трав, и направился к разрушенной стене. Следуя за ним, племя остановилось в отдалении, ближе подходить никто не решился, в том числе, даже Зунг.
        Ануш окинул взглядом разрушенный участок стены. Камни были оторваны неведомой силой, образовав проем длиной около десяти шагов. Через пролом в город могли свободно проникать хищники и воины вражеских племен.
        Тусай положил сухие ветки на плоский камень, затем сверху пучки трав. Рядом приготовил запас хвороста для поддержания огня.
        - Теперь молчите и не мешайте! - обратился он к собравшимся. - Иначе духи обидятся. Сауша, встань с камня, которому предстоит занять свое место в стене.
        Девушка испуганно вскочила и спряталась за родичами. Люди притихли, даже маленькие дети замолчали, держась возле родителей.
        - Подойди, поможешь, - обратился Тусай к Анушу. Тот внимательно наблюдал за камланием юного шамана. Сначала молитвы были едва слышны, но вскоре голос его окреп. Из разгоревшегося маленького костра стал подниматься ровный столб дыма.
        - Ты забыл бубен, - сказал Ануш, однако Тусай отмахнулся. Как он потом пояснил, в древние времена некоторые обряды проводились без бубна. Продолжая читать на непонятном языке, Тусай подошел к ближайшему каменному кубу и неожиданно легко поднял его одной рукой, словно глыба ничего не весила. Племя пораженно ахнуло. Какая-то женщина приготовилась голосить, разинула рот, однако молодой шаман так на нее посмотрел, что та подавилась несостоявшимся криком. Ей показалось, что с гневной гримасой на нее вперилсявзглядом сам великий бог Уицлопочтли. Шаман Зунг не отрывал взгляд от Тусая. Женщины племени столпились за его спиной. Камень был уложен на место, Ануш принес следующий.
        Когда трава в импровизированном очаге прогорела, испустив столбик черного дыма, стена была закончена, и тут молодой шаман снова всех удивил. Укладывая последний каменный куб, он приложил к нему ладонь. Ануш не поверил своим глазам, когда на гладкой поверхности остался глубокий отпечаток руки. Словно это был не твердый камень, а мягкая глина. Тусай характерным жестом отряхнул руки, улегся на траву и сказал: «Я устал и до полудня отдыхаю». Не сразу люди поняли, что он крепко спит. Подошел Зунг, поклонилсяспящему, что-то спросил, однако ответа не дождался.
        - Вели женщинам, пусть к полудню приготовят еду, - обратился к нему Ануш.
        Женщины, потрясенные зрелищем, занялись обедом и принялись печь маисовые лепешки. Маис издавна выращивали на поле за городом. С тех пор посадки стали редкими, растение одичало и частично выродилось. Но для нужд маленького племени его пока хватало с избытком.
        Воины во главе с шаманом направились к проходу в стене, где имелась деревянная задвижка-дверь. Задвижка всегда была поднята, теперь ее предстояло опустить. Дверь была изготовлена из целого куска дерева. Четверо воинов, забравшись настену, отпустили рычаг, дверь встала на место, надежно перекрыв вход. Точно так же ее снова подняли, потянув за веревку из скрученных лиан. Днем ворота будут открыты, закрываясь только на ночь.
        К полудню обед был готов, племя собралось вокруг «стола», роль которого играл большой плоский камень. Танцовщица Сауша намерилась, было, устроиться рядом с Анушем, но Антия так на нее посмотрела, что девушка прошла дальше к подругам. Расселисьи многочисленные дети. Кания уселась с Тусаем, подкармливая его из своих рук кусочками печеных овощей.
        - Племя хочет, чтобы ты стал нашим вождем, - сказал Зунг, обращаясь к Анушу, - вас любят боги, а твой младший брат поможет мне в камлании.
        - Младший брат? - повторил Ануш, не сразу сообразив, о ком идет речь.
        - Из Тусая выйдет мудрый шаман, - подтвердил Зунг.
        Ануш вспомнил о том, что его беспокоило, а именно, злобные соседи, которые должны будут завтра появиться в городе и спросил: - Что у нас с оружием?
        Оружия здесь он не видел, грубые палки и дубины, похожие на палицы, с которым местное воинство ходило на охоту, таковым назвать было трудно. Когда шаман ответил, что оружие имеется, и его много, Ануш немало удивился.
        - И где вы его храните?
        Шаман подал знак, два воина поднялись и направились к дальним домам. Вскоре они вернулись с несколькими копьями, деревянными мечами с острыми каменными вставками и двумя луками со стрелами. Как ни странно, время не оказало на оружие разрушительного действия. На его недоуменный вопрос шаман ответил, что оружейная находится в глубоком сухом подвале. Ануш с трудом натянул на лук тугую тетиву, наложил стрелу с каменным наконечником и выпустил ее в дерево, стоявшее в тридцати шагах. Стрела глубоко вонзилась в ствол, позже ее удалось вытащить с большим трудом.
        - Много у вас такого оружия? - спросил он.
        Шаман показал пальцы на руках, добавив, что это количество надо взять несколько раз.
        Ануш присвистнул. Выходило, имевшегося оружия хватило бы на небольшую армию. Оставалось непонятным, почему захватчики, прогнавшие или уничтожившие жителей, не забрали его с собой. Да и жадные соседи на него не покусились. На такой вопрос шаман Зунг дал исчерпывающий ответ. Вход в подвал был замаскирован, а на охоту воины специально брали грубые палки, не показывая качественно изготовленные копья. Иначе соседи бы их отняли.
        - Пусть сами изготавливают, - ухмыльнулся шаман, имея ввиду немалые трудозатраты.
        - Мне нужно, чтобы завтра утром оружие для шести воинов было сложено возле стены, - сказал Ануш. С внутренней стороныстены через каждые полсотни шагов имелись каменные лесенки, по которым воин мог подняться наверх и вступить в бой. Сверху в камняхбыли углубления в виде пазов, где можно было держать стрелы или метательные камни. У обитателей города появился реальный шанс отбиться от наглых соседей.
        Интерлюдия 1
        Трудно описатьэто место. Казалось, в помещении отсутствуют углы, однако стоит приглядеться, и вот он, один угол, за ним остальные три. При изрядном старании появлялся пятый угол, шестой, и так далее. Если окинуть взглядом не столь большую площадь, она неожиданно расширялась, становилась больше, стены расступались, теряясь вдали. Пол также казался странным, поначалу выглядел ровной поверхностью, но, опять же, напрягая зрение, можно было увидеть сплошной мягкий травяной ковер. Крыша сливалась с небом, вряд ли кто-то смог бы отыскать границу, с которой начиналось небо, и кончался голубой, в светлых облачных разводах, потолок. В этом удивительном месте, которое нельзя было назвать комнатой или залом, расположились вокруг овального столика три мягких, удобных кресла. Столик находился в центре фантастического помещения, в зените над мебельной композицией светилоне слишком яркое и не раздражающее глаза, солнце. Вокруг стояла тишина, не пели птицы, не стрекотали кузнечики, не было слышно звуков в этом странном месте. Неожиданно посередине овального стола появился большой прозрачный кувшин, полный медового
цвета жидкости, а напротив каждого креславозникла большая чаша. Все было готово к торжественной встрече. Гости не заставили себя ждать, сначала возник хозяин этого места, Уицлопочтли, бог войны, солнца и молний. Внешность его была столь же необычной и изменчивой, как и помещение, послужившее местом для встречи. Не большой, не маленький, если посмотреть испуганным взглядом, превращался в ужасное зубастое существо с двумя зигзагообразными молниями в качестве рук и двумя желто-красными змеями вместо ног. Великий бог уселся в кресло, оглядел окружающее пространство и недовольно произнес:
        - Где вас носит?
        В тот же миг сидение рядом скрипнуло, возникла точеная женская фигурка в черном обтягивающем платье, усыпанном звездами. Ноги обуты в изящные черные сандалии. Женщину звали богиней ночи и луны Мецтли, или Йоуалтиситль. Людям, которым она изредка являлась, следовало бытькрайне осторожными, ибо эта хрупкая на вид богиня олицетворяла две ипостаси, добрую, как защитница урожая и покровительница нуждающихся, и другую, неприятную, как носительница холодной сырости, ядовитых испарений и духов, прячущихся в сумраке ночи.
        - Здравствуй, неотразимая! - приветствовал ее хозяин, искрящиеся молнии и змеи исчезли, сменившись обычными ногами и руками. Мужчина подхватил кувшин и налил гостье полную чашу янтарной жидкости.
        - Ты, как обычно, льстишь, - ответила Мецтли, делая большой глоток, тем не менее, было заметно, что слова хозяина ей приятны. - Твой напиток бессмертия выше всяких похвал. Я тысячу лет назад просила рецепт, но кто-то оказался слишком жадным, чтобы подарить даме подобное чудо.
        - Неужели из-за столь мелочной обиды ты забыла ко мне дорогу?
        - Надеюсь, ты меня позвал не для того, чтобы выяснять отношения? - скривилась Мецтли. - Интересно, для кого третье кресло?
        - Сейчас узнаешь. Шиутекутли всегда опаздывает.
        - Бог огня? Зато, если приходит, прогнать его не так просто! - усмехнулась женщина.
        - А вот и он, - Уицлопочтли наполнил третью чашу.
        - Что за срочность? - под безразмерными сводами загремел недовольный грубый голос. У бога огня, который был известен под различными именами (Тэта, наш отец), Уэутеотль (самый старый бог) и Шиутекутли (Повелитель года) было черное, закопченное лицо, на спине сидела желтая змея, голову украшал убор из зеленых перьев. От золотого круглого зеркала на его груди исходило заметное тепло.
        - Дорогой Тэта, отец наш, я давно хотела поглядеться в твое зеркало. Все же, любоваться своим лицом на отражение в воде далеко не так удобно. Дай мне его ненадолго, обещаю, непременно верну, - умоляюще произнесла богиня луны.
        - Никто не получит из моих рук зеркало! - громовым голосом ответил бог огня. - Ибо в изначальные времена было предсказано, что вместе с моей силой его похитит красивая, но лживая женщина!
        С этими словами он поднес ко рту чашу, которая тут же опустела.
        - Вот это напиток! И, конечно, рецепта от тебя не дождаться? - Шиутекутли покосился на хозяина. Тот сделал вид, что не расслышал.
        - Я должна признать, что за столом собрались самые жадные мужчины этого мира. Уверена, если бы у меня нашлось что-то на обмен, этот торгаш не преминул бы открыть секрет.
        - Как будто ты не знаешь, на что яготов обменять рецепт, - буркнул Уицлопочтли.
        - Ты опять о том же, - недовольно ответила женщина.
        - А о чем еще? - он удивленно на нее посмотрел. - Что у тебя есть такого, чего нет у меня? Луна с неба мне без надобности, а подарить одну единственную ночь ты не хочешь. Сколько можно ждать? Последний раз я тебе предлагал, если не ошибаюсь, пятьсот лет назад.
        - Потерпишь, подождешь еще столько же, - ответила богиня. - Я не хочу, чтобы при первом желании меня затаскивали в постель.
        Бог огня с интересом на нее посмотрел.
        - А мне не откажешь? - спросил он.
        - У тебя нет рецепта!
        - Зато у меня есть зеркало.
        - Шли бы вы подальше, демоны озабоченные! - она повернулась к хозяину. - Выкладывай, что у тебя за дело, не люблю впустую терять время.
        - Судьбу, которая ждет людей на этой земле, вы знаете, - начал Уицлопочтли.
        - Знаем, конечно, для богов это не секрет, - ответил бог огня.
        - Стоило ли из-за пустяков отвлекать нас от дел? - женщина недовольно уставилась на хозяина.
        - Я не все сказал, - ответил тот.
        - Выкладывай, и я пойду, - Метцли приготовилась подняться.
        - Когда большинство городов опустеет, на берег высадятся с больших кораблей чернобородые захватчики.
        - Признаться, так далеко я не заглядывала, - Мецтли снова наполнила свою чашу из кувшина и с удовольствием пригубила янтарный напиток. - До этих событий, - она на мгновение задумалась, - больше полутора тысяч лет. Но, допустим, мы тебя услышали, что дальше?
        - Дальше чернобородые перебьют жрецов, которые приносят нам жертвы, а тех, кто останется, заставят поклоняться другому богу.
        - Какому именно? - пренебрежительно скривилась богиня луны. - Может быть, Чикомекоуатлю, богине маиса, или ее сыну, Сентеотлю? Она слаба, а он слишком молод. Или богу пьяниц Ометочтли? Белые бородачи сторонники неумеренного потребления пульке? С таким богом мы справимся без малейшего труда. Я поняла! Они будут поклоняться Тлалоку, богу дождя и влаги. Тогда им не позавидуешь, здесь начнутся сплошные ураганы и потопы.
        - Бога белых бородачей еще нет, он не родился, - сухо ответил Уицлопочтли.
        - Тогда к чему разговор? - женщина встала с кресла и махнула рукой. - Я пошла, всего хорошего!
        - Пока я не позволю, ты не уйдешь, - нахмурился бог войны.
        Она сердито тряхнула копной золотистых волос и растерянно огляделась.
        - Как видишь, дверь исчезла, и только я могу вернуть ее на место. Сядь, разговор не закончен.
        Метцли вернулась на место, спорить с хозяином было себе дороже. Мог запереть в своей спальне и держать там, пока не добьется согласия. Хотя для этого его надо было сильно рассердить.
        - Я собираюсь изменить будущие события, - Уицлопочтли рассказал о своей задумке.
        - В заброшенном городе Тлацкане поселились подходящие для этого дела люди. Пока их немного. Прежде всего, необходимо добиться, чтобы город снова ожил, а его население увеличилось до нескольких тысяч человек. А также обучить тех, кто посмышленней, добывать и плавить железо, в противном случае бородачи перебьют местных и поселятся на их землях.
        - И для чего ты это затеял? - поинтересовался бог огня.
        - Бородачи мне отвратительны, - ответил Уицлопочтли, - они хуже жрецов, которые, как на севере, так и на юге, чересчур увлеклись приношением жертв. Мне нужна ваша помощь и поддержка. Дело это не простое. Кому-то из богов моя инициатива может не понравиться. Вы со мной?
        - А дельце предстоит веселенькое, - с ухмылкой заметил бог огня. Ему давно надоела скучная жизнь, предстоящее развлечение могло обернуться долгой и забавной игрой. Богиня луны пришла к аналогичному выводу. Только теперь до нее дошел грандиозный замысел бога войны.
        - Рецепт, - она требовательно протянула руку. В ее ладони появился свиток.
        - Я с тобой, - сказала она.
        - Можешь поделиться с Шиутекутли, - разрешил он.
        В ладонь бога огня упал еще один свиток. Тот немедленно согласился принять участие в великом эксперименте.
        - Пожалуй, я соглашусь остаться на одну ночь, - понимая, что просто так ее не отпустят, женщина с усмешкой посмотрела на хозяина, - тебе не придется ждать пятьсот лет.
        Глава 5
        Утром, едва проснувшись, Ануш вышел из дома и окинул взглядом восстановленный участок стены. Конечно, враги могут через нее перебраться, при условии, что никто не станет им мешать. Возле ворот была сложена приличная куча оружия, осталось его раздать и расставить людей на стене. Конечно, их слишком мало, но и противники вряд ли придут толпой. Ануш бы на их месте оставил с женщинами для охраны хотя бы двух или трех воинов. Чужих будет человек семь или восемь. Он снова окинул взглядом стену. Четырех слабосилков придется расставить вдоль стены, а самому с Тусаем перемещаться к наиболее опасным местам, туда, где возможен прорыв. Он достал из кучи оружия палицу, как раз под его руку, небольшой лук, несколько стрел и острое копье. Не забыл и каменный нож, лежавший в поясной сумке. Тоже лишним не будет. В сумке ждала своего часабамбуковая трубка вместе с несколькими колючками и деревянный пузырек с ядом. При мысли о колючках настроение у Ануша поползло вверх.
        «Если выбьем чужого вождя, победим, - подумал он, - решим с соседями миром, неужели в большом городе не хватит места для всех?»
        Племя собралось на завтрак вокруг «стола». Тусай с Канией уже заняли место. Четверо воинов закончили завтракать, Тумпф, главный в маленьком отряде, отвел людей к стене и указал, где они должны стоять на страже. Вооружившись копьями и булавами, воины полезли на стену.
        - Нам с тобой придется затыкать дыры, - обратился Ануш к Тусаю.
        - Какие дыры? - не понял тот.
        - Слабые места, где может прорваться враг.
        - Я тоже могу неплохо махать булавой и стрелять из лука, - заявила Антия.
        - Лучше всего у тебя, получается, мыть посуду и подбрасывать дрова в костер, - «приземлил» ее Ануш.
        Антия обиженно надулась и ушла к женщинам, те понесли деревянные миски к ручью.
        - Думаешь, они сегодня придут? - спросил Тусай.
        - Зунг сказал, что они всегда являются вовремя. Так что, придут обязательно.
        - Им понадобились женщины, а мы причем? - Тусай представил, как чужаки уводят его драгоценную Канию. В племени быстроногих женщин было больше, чем мужчин, почти все были в возрасте и имели детей, по одному, а некоторые по два. Ануш понял, о чем думает молодой шаман и мысленно признал, что юную Канию могли забрать в первую очередь.
        - Я возьму лук, - сказал Тусай.
        - Возьми мой нож, я его сам делал, он очень острый.
        Ануш протянул парню хорошо заточенный кусок обсидиана.
        В это время со стены подал голос Тумпф, крикнув, что из леса вышли люди.
        - Сколько их? - спросил Ануш. Воин показал семь пальцев. Вскоре все воины были на стене. Ануш положил под руку оружие, копье, дротик, лук со стрелами и меч, утыканный острыми кусками камня. Чужаки приблизились, вперед вышел мускулистый мужчина в набедренной повязке с булавой в руке.
        - Приветствую племя быстроногих! - крикнул он.
        - Это Сачиан, Ловкий Хорек, - сообщил со стены Тумпф.
        - Ты прав, я Сачиан, - подтвердил мужчина, - смотрю, боги восстановилистену. Открывайте ворота!
        - Уходите! - крикнул Ануш. - Чужаков в город мы теперь не пускаем.
        - Посмотрим, - ответил Ловкий Хорек, хотя видно было, что он растерялся. Дверь, запиравшая ворота, плохо поддавалась огню, так что провозиться с ней пришлые могли до вечера. А на стене их ждали острые копья или булавы.
        - Мы придем ночью, когда вы будете спать, и всех мужчин отправим на поля вечной охоты, - сказал Сачиан, - лучше откройте добром и отдайте нам двух женщин, тех, что моложе.
        Услышав это, Тусай не выдержал и пустил стрелу. Противник пригнулся, стрела пролетела мимо.
        - Не хотите отдать двух женщин, заберем всех, - заявил Ловкий Хорек. В том, что они, в конце концов, так и поступят, Ануш не сомневался.
        - Женщин, детей и всю вашу еду, - сипло добавил другой воин. - Был этот город мертвый, мертвым останется.
        - Кто там такой гундосый? - спросил Ануш.
        - Гарт, (медведь), - отозвался Тумпф, - не смотри, что он низкорослый, сильный, как пещерный гарт.
        «Самый опасный из всех», - подумал Ануш и достал бамбуковую трубку. Прежде, чем открыть военные действия, все же решил попробовать договориться. Не поймут, им же хуже.
        - Меня и великого шамана Тусая в племя быстроногих принесли по небу боги, - крикнул он. - Я не хочу вашей смерти. Ступайте с миром, если у вас мало еды, на поле за городом можно собрать початки маиса, там хватит на всех.
        - Когда это боги кого-то носили по небу? - засмеялся Сачиан. - Ни тебе, ни твоему якобы великому шаману, который еще слишком мал для битвы, нас не остановить. Открывайте ворота, может быть, мы вас оставим в живых. Или перелезем через стену и отправим тебя и твоего недоросля в страну вечной охоты!
        Договориться не получилось, Анушприготовил две колючки, смоченные ядом, и поднес ко рту бамбуковую трубку. Низкорослый Гарт тут же начал над ним насмехаться.
        - У нас дети из таких трубок ягодами плюются, сбивают стрекоз и мух!
        Больше он ничего не успел сказать, потому что дернулся и завалился на спину. Сачиан, не понимая, что происходит, нагнулся к нему, в результате вторая колючка пролетела у него над головой. Увидев посиневшее лицо Гарта, Ловкий Хорек скомандовал отходить. И вовремя, раздосадованный промахом, Ануш вновь приготовился стрелять. Но враги уже скрылись за деревьями.
        - Что с Гартом? - спросил Тумпф.
        - Гарт умер, - ответил Ануш, - оскорбив Тусая, он разгневал духов и те его покарали.
        То, что шестеро вражеских воинов придут снова и, скорее всего, ночью, было ясно, но эту проблему придется решать позже. А пока Ануш решилпохоронить Гарта по обычаю племени. Пусть он враг, но даже к врагу необходимо проявлять уважение. Мужчины связали деревянный поддон, на который уложили погибшего, и разожгли большой погребальный костер. Тусай принес бубен с колотушкой и, пока огонь вместе с дымом уносил вражеского воина на небо, ходил вокруг, бил в бубен и громко читал молитвы духам. Похороны закончились тризной, хотяиз-за недостатка продуктов, пришлось ограничиться маисовой кашей. Зунг принес деревянную флягу смутной поской, народ с удовольствием выпилее до дна и после, оставив на дежурстве двух воинов, отправился спать. До ночи было далеко, но хмельная поска, казалось бы, не столь крепкая, валила с ног. Предыдущая история с Анушем повторилась один водин. Возможно, Зунг постарался, как следует, подпоить Антию, только до дома та не добралась, а опять свалилась возле входа. Ануш не успел войти, как в дом перед ним проскользнула танцовщица Сауша. И вновь после жарких объятий, во сне к нему пришел
Уицлопочтли. Был тот какой-то мутный, постоянно менялся в размерах, то вырастая до потолка, то превращаясь в карлика. В помещении, затянутом туманом, на пределе видимости проглядывался столик, а возле него две размытые фигуры. Ануш решил рассказать богу войны о стычке с чужими.
        - Я убил одного врага, остальных мы прогнали, - сообщил он.
        - О них можешь не беспокоиться, - ответил Уицлопочтли, - не сегодня, так завтра они придут мириться и вскоре вольются в ваше племя.
        Бог войны, наконец, обрел четкие очертания, вперил в него пронзительный взгляд и требовательно произнес: «Возьмешь Тусая, пойдешь к разрушенному храму в центре города, возле алтаря заберете то, что скоро вампонадобится. Пусть Тусай воскурит священные травы и прочитает молитвы, чтобы ублажить духов».
        - Что именно мы там найдем?
        - То, что принадлежало древнему богу, которого в этом мире уже нет.
        - Он умер?
        В ответ раздался громовой хохот.
        - Боги не уходят к Миктлантекутли, владыке подземного царства теней, - отсмеявшись, ответил Уицлопочтли, - Мешикатцлю, за слишком долгую жизнь, здесь все надоело, вот они отправился в другой мир.
        Проснувшись, Ануш вспомнил свой сон вплоть до последнего слова. Танцовщица уже ушла, на улице он увидел поднявшуюсяот сна Антию.
        - Кажется, у меня вошло в привычку засыпать у порога, - смущенно сказала девушка.
        «И происходитэто всякий раз, когда твое место на моем ложе занимает танцовщица Сауша», - ироничноподумал он и отправился будить Тусая. Просьба бога войны скорее напоминала приказ.
        Глава 6
        Ночь прошла спокойно, а утром из леса появились девять чужих мужчин и с ними женщины с детьми. Тумпф поднял тревогу, однако пришлые не имели с собой оружия. Как оказалось, не было у них ни вождя, ни шамана. Когда вчера они потеряли сильного воина, бучу подняли женщины, более решительные, чем мужчины. Самой бойкой оказалась Чилак, с ней проживал в племени погибший Гарт.
        - Что вы за воины, если, даже не вступив в битву, потеряли моего дорогого мужчину? - набросилась она на собравшихся, которые обсуждали, как лучше захватить город. - Вы беспомощные и слабые, как лягушки, если сбежали от пятерых дохлых мужиков из племени быстроногих! Никто из вас не годится быть вождем, даже мудрого шамана у нас нет, чтобы духи указали правильный путь!
        Все знали острый язык и скандальный характер женщины, так что возражать и спорить с ней не стали.
        - Здесь нет мужчин! Вы племя дохлых лягушек! - распалилась она. - Сегодня я буду вашим вождем!
        Женщины столпились вокруг нее, выкрикивая оскорбления в сторону воинов. Посрамленные, те молчали, глядя на Сачиана, Ловкого Хорька. Но Сачиан, в отсутствие Гарта, не решился приструнить крикунью.
        - Собирайтесь! - приказала она. - Пойдем мириться к соседям, или вам нравится жить в дырявых шалашах? Нам дадут каменные дома, отныне мы станем членами племени быстроногих-непоседливых!
        Возможно, кто-то из воинов поставил бы, взявшую на себя слишком много скво, на место, но рядом, никем не видимый, появился бог войны Уицлопочтли. Исходившая от него волна силы не позволила мужчинам даже раскрыть рот. Даже Сачиан, Ловкий хорек, так и не решился возразить. Бог довольно осклабился, когда увидел, что племя, собрав пожитки, направилось к городу.
        При виде незваных гостей Ануш велел открыть ворота, задвижку подняли.
        - Мы пришли, чтобы жить вместе с вашим племенем! - заявила Чилак, уперев руки в бока. - Кто у вас вождь? - женщина окинула взглядом худосочных воинов, остановившись на Тумпфе, который был старше других. Однако тот указал на Ануша.
        - Не рано ли ему быть вождем? Покажите вашего шамана!
        Зунг подтолкнул Тусая, тот вышел из толпы и представился:
        - Я шаман!
        - Вот это я понимаю! - воскликнула женщина. - Видно, духи вам благоволят, если племенем управляют дети. Мы пришли под твою руку, вождь Ануш, и под руку возлюбленного духами шамана Тусая.
        Она повернулась к соплеменникам, взгляд женщины построжал.
        - Верно, ли я сказала? Все со мной согласны?
        До каждого дошло, тому, ктоосмелится возразить, придется отправиться в лес жить в одиночестве. В те времена одному выжить было не то, чтобы не просто, а невозможно.
        - Принимай клятву, - велел Зунг, убедившийся, что парень умеет и знает гораздо больше него.
        Тусай воскурил травы и принял перед лицом богов от каждого нового члена племени священную клятву.
        - Пусть город Тлацкан отныне станет вашим родным домом! - объявил он. Поднялась суета, Тумпф вместе с Анушем отправились показывать новым жителям дома. Все дома в городе были целые, только сильно заросли колючками и разными растениями. Некоторые оказались прибежищем многочисленных ядовитых насекомых и змей, так что расчистка жилья заняла довольно много времени. Люди обустраивались, в то время как Ануш собрался отправиться с Тусаем к центру города.
        - Подскажи, где храм бога Мешикатцля? - обратился Ануш к Зунгу. Тот побледнел.
        - Имя забытого бога лучше громко не произносить, - сказал он. - Заходить туда опасно. Шуцкль, прежний наш шаман, я тогда был у него в учениках, пытался войти, но упал у входа бездыханный. Цантль был могучим воином, вошел внутрь и не вернулся. С тех пор туда никто не решался войти, - ответил Зунг.
        - Нам точно надо туда? - спросил Тусай.
        - Сон мне был, - нехотя ответил Ануш, - сам бог войны велел зайти в храм.
        - Если так, идем!
        - Я вас провожу, - сказал Зунг и направился вперед, по улице между домами. Традиционной пирамиды с теокалли в городе не было, храм оказался одноэтажным каменным зданием с широким входом, густо заросшим лианами, кустарником и яркими цветами.
        - Может, лучше вам туда не ходить? - Зунг с жалостью посмотрел на спутников. - Все племя держится на вас двоих, что произойдет, если вы сгинете? Пришлые опять возьмут верх, и будет беда.
        - Все хорошо будет, Зунг, - сказал Ануш, - Уицлопочтли не даст нам погибнуть.
        С этими словами, раздвинув расительную занавесь, он вошел в сумрачное помещение. Свет сюда почти не проникал, так что им с Тусаем не сразу удалось разглядеть большой каменный алтарь в центре и лежавшего на полу воина, одетого в набедренную повязку. На голове у него был кожаный шлем, украшенный перьями, в одной руке он держал палицу, в другой был зажат круглый камень анихион, с вырезанными на нем священными знаками.
        - Это камень шамана, - сказал Тусай, нагнувшись и собираясь забрать находку.
        - Подожди, - остановил его Ануш, - что-то с этим воином не так.
        - Кажется, онвот-вот очнется и расскажет, что с ним случилось.
        С этими словами Тусай взялся за круглый анихион, однако тот не поддался.
        - Ануш, ты не поверишь, но этот воин, Цантль, весь каменный. А священный круг намертво прирос к его ладони.
        - Значит, мы должны найти что-то другое.
        - Но здесь больше ничего нет! - ответил Тусай, оглядывая помещение.
        - Давай обойдем алтарь и посмотрим с другой стороны.
        За алтарем обнаружилась кожаная сумка, Ануш поднял ее и достал прозрачный череп, прекрасно видимый в тусклом свете, пробивающемся сквозь, похожие на щели, окна.
        - С помощью этого черепа, - сказал потрясенный Тусай, - можно оживить древние знания.
        Ануш посмотрел в пустые глазницы и застыл на месте. В голове у него пронеслись будущие события, которые он уже видел в запретном зале. К океанском берегу пристали корабли чернобородых, одетых в твердые панцири. Чернобородые безжалостно истребляли местных жителей в стремлении получить желтый металл. Ануш даже сумел понять, каким образом бородачи добывали из земли твердую сущность, с помощью которой создавали крепчайшие мечи и панцири. Все это мгновенно пронеслось перед его внутренним взором.
        - Пойдем отсюда, не стоит испытывать терпение духов. Что искали, мы нашли, - сказал он.
        - Неужели придется оставить здесь священный круг? - огорченно произнес Тусай.
        - Ты хочешь превратиться в камень, как воин Цантль?
        Сожаление вмиг покинуло молодого шамана, они поспешили выйти.
        Зунг, вытаращив глаза, уставился на хрустальный череп.
        - Это то, что я думаю? - заикаясь, спросил он.
        - Этим черепом владел великий бог Мешикатцль, - ответил Тусай.
        - И вас не поразила молния?
        - Как видишь, - усмехнулся Ануш, - не бойся, нам позволилего забрать сам бог войны.
        - Я к нему не притронусь! - заявил Зунг. Они направились обратно.
        - Его возьмет тот, кому предстоят великие дела, - ответил Ануш. - Кстати, какими силами владел Мешикацтль?
        Зунг, шагавший впереди, обернулся.
        - Это был бог миров, - ответил он, - Мешикатцль мог перебираться в любые миры, какие пожелает.
        - Иногда, от нечего делать, он их создавал сам, - добавил Тусай.
        Ануш задумался. Вспомнил видения, которые черезхрустальный череп послали ему боги. Пришлые белые бородачи возьмут верх над всеми народами этой земли. Местное оружие из дерева или кости не идет ни в какое сравнение с крепким оружием бледнолицых. А еще у них была гремучая земля, наполненная гневом духов. С помощью этой огненной земли они поражали врагов на большом расстоянии. Вспомнил также Ануш странных животных, которые могли перевозить бородачей вместе с грузами. Он знал, что все это будет не скоро, времени у них более чем достаточно. Однако кроме белых бородачей есть другие города и племена, которые не прочь захватывать чужую собственность вместе с жизнью. Чтобы стать сильнее, начинать придется с твердого камня, который бородачи добывают из земли, делать из него мечи, стрелы и щиты. Тогда не только у бледнолицых не будет решающего преимущества. Город Тлацкан сумеет дать жесткий ответ местным захватчикам. Ануш не собирался заниматься сам получением твердых камней. Для этого достаточно найти верных помощников и, как следует, объяснить им задачу. Но прежде предстоит привлечь в город новых
поселенцев из окружающих деревень, для окончательной победы над будущим неприятелем нескольких десятков жителей слишком мало.
        Череп бога Мешикатцля оказался кладезем знаний. Ануш не мог пропустить хотя бы одного вечера, чтобы не впитать очередную порцию информации. Как ни странно, это получалось только у него одного. Он старался рассказывать Тусаю то, что увидел сам, объясняя, как найти землю с твердой основой. В далеком будущем такую науку назовут геологией. Тусай оказался талантливым учеником и вскоре, сходив к предгорьям, притащил целую кучу разных камней, среди которых обнаружились образцы железной руды. Не сразу все получилось, много времени потребовалось, чтобы разобраться в сложных процессах. Не раз и не два Тусай обращался к Анушу, требуя подробных объяснений. Но, в конце кнцов, дело пошло. Повезло, что среди первых поселенцев оказался каменщик и строитель Шуль.
        Ануш рассказал ему, как лучшепостроить печи для выплавки железа. Такую печь тот вскоре сложил из камня. Спустя два месяца в общине появились первые железные ножи, топоры и мечи. Оказалось, что твердые камни можно улучшить, выжигая из них лишнее и, как следует, закалив. Шуль набрал себе помощников, в том числе нескольких женщин, и, построив печь, занялся ремонтом старых зданий и возведением новых. Не прошло года, город обрел совершенно иной вид. Прослышав о том, что жизнь в древнем Тлацкане наладилась, к ним потянулись люди из соседних деревень. Поначалуне обошлось без стычек, кое-кто непрочь был занять место вождя, но, едва увидев хрустальный череп, новоприбывшие тут, же давали клятву шаману племени. Полгода спустя население города возросло более чем до двух сотен человек. Было кому ходить на охоту, собирать маис, плавить железо, строить дома, а вскоре Ануш взялся за создание пороха, процесс получения которого показали ему картинки в черепе. Самым трудным, оказалось, добыть серу, но, в конце концов, один из поисковых отрядов, вернувшийся из предгорий, принес образцы этого желтого вещества.
        Глава 7
        В большом вигваме, крытом бычьими шкурами, расположились двое мужчин. Один из них возглавил воинство, отправившееся на север, вторым был меднолицый жрец Устлан, который разговаривал с духами, раскурив длинную деревянную трубку. Воин терпеливо ждал, когда жрец закончит камлание, попивая из чаши мутноватый сок. Великому владыке, Небесному Змею и повелителю Тайцтлану, понадобились новые рабы, чтобы прокладывать каналы и работать на полях, выращивая маис, батат и другие овощи. Кроме мужчин захватчики намеревались обзавестись молодыми женщинами, а также забрать из диких земель севера драгоценности, желтый металл и разноцветные камни, коих там должно быть в достатке. Понадобятся и люди для жертвенной пирамиды. Теперь великий воин Цамбхат ожидал одобрения духов. Войско, словно туча саранчи, уже вошло в северные земли. Появились первые пленные, мужчины, женщины и дети. Детей, как правило, приносили в жертву. Ни к чему было таскать их за собой, тратя драгоценную еду и ожидая, когда они вырастут и начнут работать на своих хозяев. Воин вспомнил, как вместе с Устланом участвовал в жертвоприношении духам
великой огненной горы Тайпетль. Когда гора извергала из себя огненные потоки, гибли жителиблизлежащих селений. Жрец выбрал в одном из них двух детей, мальчика и девочку. Их сытно покормили, затем Цамбхат со жрецом в сопровождении нескольких воинов отвели детей в пещеру, что на склоне огненной горы. Там жрец Устлан напоил их пьянящим отваром трав так, что дети впали в прострацию. После долгой молитвы под бой бубна жрец ударил девочку дубинкой в висок, проделав то же самое с мальчиком. Обоих, в торжественных красных одеждах, усадили у дальней стены пещеры для ублажения подземных духов огня и великого огненного бога Уэуэтеотля. С тех пор жители поселков у подножия горы Тайпетль спали спокойно, никто не тревожил и не сотрясал гору и землю.
        - Наш поход увенчается успехом, - очнувшись, сказал жрец, взгляд его перестал быть мутным и обрел ясность.
        - А драгоценности? - нетерпеливо спросил Цамбхат. - Мы пока ничего не нашли.
        - Духи сказали, что в нескольких дневных переходах на север, находится брошенный богами город Тлацкан. В нем полно драгоценностей и, если я правильно понял, где-то там находится священный хрустальный череп, облеченный властью духов, принадлежавший некогда богу Мишикатцлю.
        - Что? - вскричал воин, от волнения даже разлив сок. - За это владыка Тайцтлан нас возвеличит и наградит!
        - Не сомневаюсь, - ответил жрец, - но сначала надо послать туда разведчиков. Мы не знаем, какая там сейчас обстановка. Скорее всего, местные жрецы, покидая город, хорошенько этот череп припрятали.
        - Мы его найдем, не сомневайся! Прикажу воинам, они там каждый камень перевернут!
        Жрец Устлан задумался. Он не стал говорить воителю о том, что город заняла кучка людей, которым благоволит кто-то из древних богов. И не так просто Тлацкан захватить. Конечно, пять сотен воинов в подчинении опытного и заслуженного Цамбхата, немалая сила, но и вызвать на себя гнев бога, тоже не шутки. Поэтому жрец посоветовал воителю отправить в город разведчиков. Пусть посмотрят, что там делается и оценят силы горожан. «С другой стороны, какие там могут быть силы? - мысленно усмехнулся жрец, еще не отошедший от общения с духами. - Чуть больше двух сотен людей, из которых третья часть женщины. Бояться можно только гнева Мишикатцля, хозяина хрустального черепа. Но он давно покинул наш мир, станет ли он вмешиваться в битву? Сегодня череп в руках горожан, завтра окажется в моих, потом уйдет в сокровищницу великого Небесного Змея Тайцтлана. Чем его сокровищница хуже домишек старого города?»

* * *
        Народу в городе за последнее время прибавилось, в том числе детей. Ануш прикрепил к Тусаю и Шулю по несколько учеников, которым придется осваивать новые профессии. Тем не менее, некая мысль не давала ему покоя. Уже много железных изделий получили горожане, любо, дорого посмотреть, как Зунг управляется с железным топором, самые толстые деревья валит за короткое время. Но откуда явилась ему странная мысль, что обучение детей надо начинать с умения наносить знаки и затем их читать? Ануш знал про узелковое письмо, старый шаман в свое время ему показывал и объяснял, что такое кипу. Но узелки слишком сложно вязать и запоминать не просто. Этим знанием обладали только шаманы. Простые люди, работающие в полях и выращивающие маис, письменности обучены не были. Да и нужна ли она им? Но идея его не оставляла, словно кто-то усиленно вбивал ее ему в голову. Может быть, хрустальный череп поможет? Стоило о нем вспомнить, перед глазами появлялись какие-то знаки. И, что интересно, Ануш знал, как звучит каждый из них. Значит, боги не оставили его!
        - Спасибо тебе, Мешикатцль! Спасибо, Уицлопочтли! - вознес Ануш хвалу богам. Сначала предстояло обучить знакам кого-то одного, чтобы затем тот набрал себе учеников. Ануш представил, как люди начинают переписываться, передавая друг другу сообщения на маленьких белых дощечках, и его охватил восторг. Ануш нашел Зунга, который в это время пил травяной напиток и пояснил, что именно он от него хочет. К занятиям приступили немедленно, притащив куски бересты и взяв в руки острый стил. Всего знаков оказалось около тридцати. Зунг поначалу не понял, зачем их нужно запоминать.
        - Что за бессмысленное дело ты затеял, Ануш? - спросил он. - Лучше бы подумал, как еще можно укрепить твердый земляной камень? Икак защитить его от ржавчины?
        Земляным камнем Зунг называл железо.
        - С земляными камнями мы с Тусаем разберемся, - ответил Ануш, - а сможешь ли ты разобраться, что я здесь начертил?
        Он сунул в руки шаману бересту, на которой написал: «Ленивый ты пузан!».
        Тот не успел выучить все знаки, поэтому смог прочитать только часть букв, которая не сложилась в предложение.
        - Зачем мне это? - спросил Зунг.
        - Представь, что к нашему городу подойдет чужое войско, - ответил Ануш, - мальчик, который заметит врага, напишет тебе послание и отправит его со своим напарником.
        - А почему сам не придет и не расскажет?
        - Сам останется следить, куда дальше направятся чужие.
        - Зачем писать, если напарник расскажет? - не отступался Зунг.
        Ануш задумался. Ответа у него не было.
        - Этого хотят от нас боги, - в конце концов, сказал он.
        Шаман почесал в затылке.
        - Ты хочешь, чтобы я обучил этому детей? Может, лучше показать им узелковое письмо, хотя я и сам его плохо знаю.
        - Я хочу, чтобы через две луны у меня была одна рука мальчишек, разбирающихся в этих знаках. А потом каждый из них научит еще пятерых.
        Следующим этапом Ануш решил взяться за изготовление пороха, или земли, наполненной злыми демонами, которые, будучи в кувшине, могли разнести сосуд на мелкие части. Он поручил это дело Тусаю с учениками, предупредив, что демоны крайне злые и необходимо соблюдать осторожность. За делами он совсем забыл про Антию, пока она о себе не напомнила.
        - Ты теперь глядишь только в сторону Сауши, - обиженно сказала она, - про меня забыл?
        - Я вас обеих люблю! - пылко воскликнул Ануш, обнимая девушку. Та не стала церемониться и повела его к ближайшему дому. Вскоре оттуда донеслись громкие стоны. Что касается Сауши, Ануш надеялся, что обе женщины вскоре подружатся.
        Далее он занялся проблемой охоты. Следовало собрать группу охотников, чтобы периодически отправлять в лес за добычей. Имея железное оружие и такие же стрелы к лукам, охотники вряд ли будут возвращаться с пустыми руками. Он как раз разговаривал на эту тему с Цвангом, который был одним из наиболее опытных охотников, когда от разговора их отвлек грандиозный взрыв. Пробежав по улице, они уставились туда, где стояла за домами экспериментальная хижина, от которой осталась большая яма.
        - Тусай! - в отчаянии закричал Ануш, понимая, что вместе с химиком-геологом он лишился подмастерьев.
        - Вот он я! - из ближайшего дома появился улыбающийся Тусай, следом за ним его ученики.
        - Я тебя убью! - крикнул Ануш, сам не свой от радости.
        - Все, как ты сказал, - ответил новоявленный химик, - злую землю с демонами изготовили и сложили в ящик в той хижине. - У нас все получилось!
        - Вижу, что получилось, в следующий раз не пугай меня так! - Ануша трясло от пережитого. На шум прибежала Антия, посмотрела на довольных ребят, столпившихся вокруг Тусая.
        - Куда новая хижина делась? - спросила она, - Сама видела, какони ее вчера ставили.
        - Хижину отправили к подземному богу, Митклантекутли, - отозвался довольный Тусай.
        - Ему что, жить негде? - спросила женщина, потянув Ануша за собой. - Мы с тобой не закончили.
        - Сильные демоны прячутся в злой земле, - сказал Тусай, глядя на воронку от взрыва.
        «Повезло мне с Тусаем, - подумал Ануш, окончательно приходя в себя, - разобрался, как твердые камни плавить, а теперь вот сумел получить злую землю. Пусть наши враги трепещут!». Вернувшись в дом, и вновь оказавшись в горячих объятиях Антии, Ануш тут же забыл о злой земле и врагах, не подозревая, что те уже подступают к городу.
        Глава 8
        Астацл, которого великий воин Цамбхат, по велению духов и совету жреца, послал проверить, стоит ли еще на месте древний город Тлацкан, вел свою десятку через лес. Вокруг возвышались могучие деревья, зеленели папоротники, пряные запахи исходили от вечнозеленых трав и цветов. Бесшумно порхали разноцветные бабочки, большие и маленькие, жужжали многочисленные мелкие насекомые. Десятник не обращал на них внимания, давно привык к лесному разнотравью. Не ослаблял внимания, чтобы случайно не наступить на ядовитую змею, коих здесь хватало. Великий жрец Устлан остался возле кожаных вигвамов, так что оказать помощь в случае укуса было некому. Небольшой отряд продвигался медленно. Воины несли на себе палатки, запас сушеного мяса и сухих лепешек в дорогу, шесть дневных переходов, туда три дня и столько же, обратно. Они были неплохо вооружены, каждый имел тяжелую булаву из дуба, копье с обсидиановым наконечником, каменный острый нож, а у двоих были луки со стрелами и костяными наконечниками. Шагали уже третий день, так что запасы пищи в заплечных мешках уменьшились наполовину. Великий воитель Цамбхат приказал
десятнику, по возможности, своего присутствия не выдавать, тогда нападение окажется для обитателей города полной неожиданностью. Задание не казалось сложным. Цамбхат утверждал, что в городе окопалась малочисленная горстка бездомных. Может быть, разбойников, которые выживают за счет грабежа близлежащих деревень. Астацл собирался тайком схватить одного из местных, чтобы развязать ему язык и получить полную и надежную информацию. А после можно убить или даже принести в жертву духу удачи.
        Тем временем стемнело. В тропиках ночь наступает неожиданно и быстро. Вот они идут при свете дня, а через сотню шагов уже так темно, что почти ничего не разглядеть. На небе зажигаются яркие звезды, угли костра богини Мецтли, повелительницы ночи. Ночью по лесу ходить опасно, можно нарваться на крупного хищника. Не говоряо змеях, которых в темноте вообще не видно. Десятник отдал приказ устраиваться на ночлег, хотя до города осталось рукой подать.
        Воины быстро поставили палатки в количестве пяти штук и развели небольшой огонь, чтобы слегка обжарить сушеное мясо. Все же, в жарком климате даже сухие продукты не могли долго сохранять свежий вид. Костер был маленький, к тому же воины выкопали для него небольшую яму, рассчитывая, что снаружи огонь будет незаметен. И в этом была их ошибка.
        Город оказался всего в двухстах шагах от стоянки вражеского десятка. И если чужаки не смогли его разглядеть в темноте, стражник на стене сверху заметил слабые отблески огня. И немедленно доложил об этом Анушу.
        Тот поднял охотников, отобрав два десятка самых крепких воинов. Вооружились копьями с железными наконечниками и железными мечами. В подвал, где было сложено старое оружие, Ануш заходить не стал. Зачем им деревянные мечи, пусть даже из твердого дерева? Ануш посчитал, того, что взяли, будет достаточно. Разумеется, смотря сколько чужаков явились «в гости». Судя по слабому отблеску костра, вряд ли в чаще укрылись больше десяти человек. Тусай, хоть был и невелик возрастом, скоро ему должно было исполниться пятнадцать, с выплавкой железа справился «на отлично», при помощи простого кузнечного молота отковав небольшие круглые щиты, к которым женщины привязали удобные кожаные ручки. Щиты, конечно, выглядели грубо, были тяжелыми и неровными, по форме и толщине, тем не менее, могли служить неплохой защитой от костяного и каменного оружия. Правда, на всех щитов не хватило, имелосьих в наличие всего восемь штук. Ануш заикнулся, было, парню, про железные шлемы, но руки у того до подобных сложных изделий пока не дошли. Что касается «злой земли», разносящей на куски хижины, Ануш пока не знал, как ей лучше
воспользоваться. Он понимал, что тяжелые пушки чернобородых, которые ему показали в видениях, сделать в ближайшее время не получится.
        - Чужаки пришли не с добрыми намерениями, - высказался Зунг перед тем, как воины отправились в лес, - бейте их без жалости, но оставьте хотя бы одного, нужно узнать, что им здесь понадобилось, и не придут ли за ними другие.
        Ануш повел своих людей в лес. Самые опытные следопыты из охотников шагали следом, в отряде их было трое, Саан, Элон и Цванг. Саан и Элон молодые, Цванг по местным меркам был дедом, ему уже исполнилось тридцать пять. Тусая и, тем более, его учеников, Ануш с собой брать не стал. Не хватало рисковать знающими людьми. Случись чего, кто будет варить железо и изготавливать оружие?
        Едва вошли в лес, увидели на небольшой поляне ряд шалашей, покрытых шкурами. В ямке догорал едва тлеющий костер, возле которого дремал воин в боевом оперенье. В руках копье, на поясе тяжелая дубинка.
        Ануш знаками показал своим людям, кто каким вигвамом займется. Сидевшего пришельца, стараясь не убить, он оглушил ударом по голове. Шлеп, и тот без звука свалился лицом в костер. Ануш оттащил его в сторону и крепко связал заранее заготовленными ремнями. Из-под шкур временных жилищ донеслись тяжелые удары и всхлипы. Хрясть, хрясть! Никто не поднял тревогу, не нарушил лесную тишину. Горожане удивлялись, как быстро рубит и режет твердый камень. Ни одно дерево не могло сравниться с таким оружием. Наконец, люди Ануша выбрались из-под шкур.
        - Что дальше? - спросил Цванг. Чужак возле костра зашевелился и что-то сказал.
        - Надо узнать, что им здесь понадобилось, - ответил Ануш, оглядев своих людей, - кто знает его язык?
        Подошел Саан, из новеньких. Чужак принялся что-то сердито говорить.
        - Я понимаю, хоть и не все, - сказал Саан, - так говорят в племени, живущем на юге. У нас одного такого в боювзяли в плен, потом он был рабом у вождя.
        - Спроси, много ли идут за ними следом?
        Выслушав ответ, Ануш понял, что над городом нависла серьезная угроза. Войско численностью в пятьсот человек, немалая сила. И ждать их появления осталось не долго.
        «Всем нужны рабы и сокровища», - подумал он. В городе были спрятаны драгоценности, камни и желтый металл. Все это надежно хранилось в каменном подвале, полном ядовитых змей. Дома от тварей зачистили, но в древнем подвале, оставленном бывшими хозяевами, Ануш приказал змей не трогать. Лучшую охрану сокровищам трудно было придумать.
        - Шкуры забрать, - велел он, качественно обработанные шкуры пригодятся в хозяйстве, - пленного чужака отправить на поля вечной охоты, пусть общается с Миктлантекутли, властелином подземного царства теней, тела закопать.
        - Их надо сжечь, - возразил Цванг, - иначе духи рассердятся.
        - Огонь могут заметить другие отряды чужих, - сказал Ануш, - закопайте, с духами пусть наш шаман договаривается.
        Вскоре маленький отряд, нагруженный бычьими шкурами, вернулся в город.
        Народ при известии, что до вечера к стенам придут сотни захватчиков, забеспокоился. Поднялся гомон, люди обсуждали, как следует организовать оборону. Ануш поднял руку, призывая к тишине.
        - Я соберу военный совет, - сказал он, - надо обсудить с десятниками дальнейшие действия. И не волнуйтесь, у нас есть, чем защищаться.
        - Людей маловато, - вздохнул Цванг. Ануш мысленно с ним согласился, однако вслух сказал иное.
        - У нас имеется земля, напитанная демонами, мы выпустим их на нежданных гостей.
        Народ успокоился, на лицах появились улыбки, люди принялись обсуждать, как демоны начнут вгрызаться в чужую плоть.
        «Если бы все было так просто», - подумал Ануш. Что-то ведь он видел полезное про использование злой земли? Или снова обратиться к хрустальному черепу? Однако Зунг его от этого отговорил.
        - Слишком часто спрашивать у богов совета плохо, - сказал он, - боги могут в тебе разочароваться. Думай сам, что-нибудь в голову и придет.
        Ануш обратился к Тусаю. Тот пожал плечами.
        - Ты велел сделать злую землю и напитать ее демонами, я выполнил приказ, чего ты еще от меня хочешь?
        Видя разочарованное лицо Ануша, Тусай добавил: - Прикажи, я разнесу в пыль все хижины в городе, или вырву с корнем все деревья, что на краю леса. Но я не знаю, как справиться с пятью сотнями чужаков, которые будут лезть на стены, и стрелять из луков.
        - А как ты собрался вырвать деревья?
        Тусай объяснил. Под каждое дерево он предполагал закопать прочный короб, полный злой земли.
        - Сколько таких коробов ты можешь сделать?
        Парень задумался.
        - Если за два дня, то есть, к завтрашнему вечеру, пожалуй, по количеству пальцев на шести руках.
        «Тридцать», - понял Ануш, - А больше?
        - Уйдет много времени, - ответил Тусай.
        - Не надо коробов. Снаружи стены нужно выкопать ямы, обложить их камнями, засыпать злой землей с демонами, сверху тоже накрыть камнем. И еще, нужно к этим закладкам протянуть сплетенные лианы, пропитанные злой землей.
        - Зачем такие сложности? - удивился Тусай.
        - Враги придут, мы подожжем лианы, и всех врагов возле города убьют вырвавшиеся демоны.
        - Хорошо, - ответил Тусай, - скажу Чилак с Саушей, пусть берут женщин и идут за лианами. А помощникам велю готовить злую землю. Хорошо, что мы недавно добыли для этого все необходимое.
        - Действуй, чем больше сделаем закладок, там лучше, - сказал Ануш.
        К вечеру следующего дня, снаружи вдоль городской стены, заложили немногим больше пятидесяти пороховых зарядов. Ануш нервничал, даже любимые женщины, Сауша и Антия, не могли его успокоить. Впрочем, внешне он оставался бесстрастным. К сожалению, не было времени проверить демонские заряды, враг мог подойти в любой момент. А если они не сработают? И еще, Ануш попросил Зунга вознести молитвы духам, чтобы те не позволили пролиться дождю. Дождь лишил бы горожан главного преимущества. Вскрыли древний подвал и принесли оттуда луки, пучки стрел с наконечниками из обсидиана, а также дубинки и копья. Железных стрел было не так много, на всех не хватило. Воинов в городе насчитывалось сто двадцать человек. У врага было полутысячное войско. На каждого защитника города придется по пять противников. Мужское население города вооружилось дубинками, копьями и щитами. Те из охотников, кто хорошо стрелял, взяли луки. Всего набралось двадцать лучников, из них две женщины, Сауша и охотница Занг. Хватит ли сил защитникам отстоять город?
        Одно из преимуществ обороны города заключалось в том, что доступная для атаки стена тянулась всего на несколько десятков метров. По краям, справа и слева располагались, топкие болотистые места и глубокие рвы, дальше стены поднимались выше, переходя в отвесные, неприступные скалы, которые окружал непроходимый лес. Не считая тропы к маисовому полю. Так что, удерживать предстояло не столь большой участок.
        Пока воины подтаскивали в зону боевых действий груды оружия, Ануш стоял в стороне хмурый, предавшись грустным мыслям. По сути, они только-только начали воплощать в жизнь подарки богов: злую землю и крепкие камни. Много полезного мелькнуло тогда в видениях. Например, повозки чернобородых. О животных (лошадях) речь пока не шла, Ануш понятия не имел, где они обитают, не отправляться же за ними в дальние страны, к бородатым злодеям? Хотя, как знать, может и впрямь когда-нибудь получится построить большие пироги с белыми крыльями? Кто тогда помешает Анушу до них добраться? Пока на память приходили повозки, катившиеся на круглых дисках. Если изготовитьтакие из ствола прочного дерева, дуба, например, вырезать в середине дыру и приладить к тележке, насколько легче будет перевозить тяжести? Даже вручную, не используя удивительных животных, верхом на которых в его видениях ездили белые бородачи. Теперь вместо дальнейших работ придется все бросать и заниматься войной. Принесли же нелегкие демоны врагов в его земли!
        Ни через два дня, ни через неделю, враги так и не появились. Цамбхат был хорошим военачальником, понял, что отряд разведчиков попал в западню и уничтожен. Посему решил больше разведку не посылать, а двинуть на город все войско. Однако быстро сделать это не получилось, пришлось ждать, два отряда, один в пятьдесят воинов под началом сотника Куцтля, его помощника, ушел в поход на восток по ближайшим деревням, другой, ведомый десятником Айтцем, отправился грабить западные села. Так что, пришлось задержаться на десять дней. Когда помощники вернулись, отряд Куцтля остался в лагере стеречь рабов и другую добычу, остальные, числом четыреста пятьдесят, начали стремительно двигаться на север. Путь одолели за два дня. Выйдя на опушку, Цамбхат, к своему немалому удивлению, обнаружил, вполне себе целую, каменную стену. Слева и справа высились отвесные скалы, изеленела непроходимаястена леса. Брать город штурмом предстояло на небольшом участке. Военный вождь с надеждой окинул взглядом ворота, которые показались ему хлипкими. Если вооружиться толстым бревном, десяток воинов вполне могут вынести это препятствие.
Однако приглядевшись внимательнее, Цамбхат заметил, что ворота укреплены изнутри упорами черного цвета. «К вечеру мы овладеем городом», - подумал воин. А пока он приказал срубить толстое дерево и очистить его от сучьев. Может, получится вынести ворота, тогда уже к полудню город будет взят.
        Цамбхат позвал жреца Уицля и велел попросить у духов быструю победу. На вопрос, как быть с жертвоприношением, без которого духи могут удачу не послать, военный вождь ответил, что духов они ублажат после того, как возьмут город.
        - Тогда хоть половину горожан принесешь в жертву! - пообещал он. Жрец, довольный, принялся колотить в бубен и напевать молитвы духам. Цамбхат в это время продолжал внимательно разглядывать стену. Он увидел полтора десятка лучников, которые умело прятались, стараясь не подставиться под вражеские стрелы. Пока все шло, как обычно. Лучники, конечно, нанесут определенный урон, но это им не поможет. Неожиданно он заметил еще одного человека, у самого края стены. Мужчина держал круглый каменный щит, который поставил на стену. Великий воин усмехнулся. Только последние глупцы изготавливают щиты из камня. Камень, конечно, крепкая штука, но тяжелая, как его таскать с собой? Даже самый сильный мужчина быстро устанет и останется беззащитным. То ли дело плетеные щиты из тростника и тонких гибких ветвей. Воин на стене держал в руках копье, с таким же темным, по-видимому, каменным, наконечником.
        «Лучший камень для наконечников, это черный обсидиан, - подумал Цамбхат, - или они раскопали что-то более достойное?». После битвы надо обязательно посмотреть вражеские наконечники. И, окажись они более прочными и столь же острыми, как обсидиан, взять их на вооружение. Великий Змей Тайцтлан повелел брать у покоренных племен все лучшее. А за гибель отряда Астацла люди в городе ответят. Прежде всего, он прикажет снять кожу с этого наглеца на стене, который, словно ненормальный, таскает с собой каменный щит.
        Стемнело, на небе зажглись яркие звезды. Вождь увидел все, что хотел, поэтому приказал части воинов ставить на опушке вигвамы, готовить ужин, а десяток бойцов отправил срубить таран для ворот и изготовить несколько лестниц. Вскоре из леса донесся стук, рубка деревьев каменными топорами процесс не быстрый, усталые воины справятся с задачей не ранее, чем к рассвету. На штурм они пойдут второй волной. Первыми на стены полезут те, кто хорошо отдохнул и выспался. Под началом лучших воинов, бесстрашного Кутцля и силача Айтца.
        Цамбхат был уверен, что завтра они возьмут город, и можно будет продолжить поход. Неподалеку за рекой находился еще один большой город, Тлаук, с тысячью жителей. Если удастся до него добраться, Цамбхат вернется к Тайцтлану с целой армией рабов и рабынь и несметным количеством драгоценностей. Он получит заслуженную награду от Великого Змея и прославится по всем южным землям. Воитель не знал, сколько в том городе войска, однако не сомневался в победе. Его воины непобедимы, а ему помогают боги!
        Глава 9
        Ануш ходил вдоль стены, раздумывая, чтоеще можно сделать для обороны. Ему постоянно казалось, что он что-то упустил. Остановившись напротив ворот, укрепленных твердым камнем, он вдруг почувствовал, что в голове появились яркие образы. Вот идет ровная линия воинов, одетых в блестящие желтые панцири. В руках у них копья, колонна похожа на дикобраза, ощетинившегося острыми иглами. В трех сотнях шагов перед наступающим войском Ануш увидел странные постройки из дерева, возле которых суетились люди. Вот они поднимают большой камень и кладут в огромную деревянную ложку. Ануш смотрел во все глаза, понимая, что конструкция простая, точно такую смогут соорудить его люди. Один из стоявших возле странного сооружения, дал отмашку, другой дернул крепежный рычаг, тяжелый камень отправился в шеренгу наступающего противника, которую, казалось, невозможно остановить. Камень угодил в центр идеального строя, разметав нескольких воинов. Образовавшаяся прореха сомкнулась, в следующий миг в наступающих полетели десятки огромных глыб. На этом картинка закончилась. Ануш некоторое время приходил в себя. «А ведь можно
воспользоваться деревянными метателями камней, - подумал он, - и почему бы ни научиться ходить таким ровным строем, выставив вперед длинные копья?». Впрочем, в камнеметах можно было кое-что упростить. Вместо толстых канатов, которыми пользовались неизвестные воины, он заставит женщин сплести веревки из прочных лиан. На изготовление метателя пойдет дуб. Останется набрать подходящих камней, коих в городе было достаточно. «Но все это потом, - подумал он, - сегодня решится наша судьба!». Ануш понимал, что если пришлых врагов окажется больше тысячи, отстоять город не удастся. И тогда будущее ихтуманно. Многих принесут в жертву, остальных заставят из последних сил работать на полях. И все же, он испытывал определенный оптимизм.
        «Не зря боги показали мне удивительные картинки, - подумал Ануш, - значит, все должно быть хорошо, и нас ждет победа!». Пришла мысль воспользоваться ядовитыми колючками, но он ее отбросил, плетеный щит колючкой не пробьешь. От размышлений его оторвал Тусай.
        - Началось! - крикнул он. Воины на стене прикрылись щитами. Через стену были перекинуты лианы, пропитанные гремучей землей со злобными духами. Кто-то успел назвать эту землю: «Буф!», название за порохом так и осталось. Твердый камень с чьей-то легкой руки стали называть «Цвяк».
        - Поджигать будете через одну, - крикнул Ануш, забравшись на стену. По общему замыслу взорваться должнаполовина зарядов. Другую половину решили приберечь для повторного наступления. Воины держали небольшие факелы, готовясь поджечь лианы. Из леса выходили чужаки. Лица в боевой раскраске, головные уборы украшены перьями птиц. В руках дубинки, копья и плетеные щиты. За ними следовали два десятка готовых стрелять лучников.
        Ануш вспомнил, что рядом, возле стены, столпились любопытные женщины с детьми. Его недоработка! Многие из них могут погибнуть от стрел.
        - Сауша! Антия! - крикнул он своим женщинам. - Немедленно уходите и забирайте детей!
        Площадь перед стеной опустела, женщины ушли, уводя с собой детей, некоторых пришлось заставлять пинками и подзатыльниками. Всем хотелось посмотреть на сражение.
        Вражеские воины построились в несколько рядов, образовав неровный квадрат. Ануш с облегчением увидел, что их гораздо меньше тысячи, не более пятисот человек. В чистом поле справиться с такой массой воинов, сотня горожан, конечно бы, не смогла. Оставалось надеяться на городские стены и хитрость со злой землей «буф». Несколько чужих воинов притащили к стене лестницы, поперечины которых были соединены прочными лианами. Ануш вспомнил, чем крепили между собой деревянные частикораблей бородатые люди. Из твердого камня «цвяк» можно было наделать ровных острых штырей, которые забивать в дерево. Можно, но не сегодня. Лестницы прислонили, масса чужого войска хлынула на приступ, на стену полезли первые захватчики.
        - Поджигай! - скомандовал Ануш, подпалив конец лианы. Та весело загорелась, огонь побежал наружу и ушел под землю. «Буф» продолжала гореть даже под землей. На стене показались головы первых врагов. Полетели стрелы, лучники не сплоховали, чужие головы исчезли. Враги ответили, десятки стрел устремились к защитникам. Женщины вовремя покинули площадь, так что стрелы не нашли себе ни одной жертвы. На стену снова полезли незваные гости. Однако забраться на нее им так и не удалось. Снаружи гулко ахнуло, земля задрожала, тучи пыли и камней поднялись к небу. Из-за стены донесся дружный топот, это убегали к лесу, напуганные гневом духов, воины врага.
        Цамбхат, не пострадавший во время взрыва, не верил своим глазам. Больше сотни его людей остались лежать возле злого города Тлацкан. Он спрашивал себя, как это могло случиться? Неужели духи разгневались за то, что им вовремя не принесли жертву? Жрец Устлан, находившийся в арьергарде войска и не получивший ни одной царапины, обратился к Цамбхату:
        - Духи разгневались на нас, они требуют жертву!
        Вождь подавил гнев, он был неправ. Ведь это именно он решил принести жертвы после сражения. Значит, и ответственность лежит на нем.
        - Кутцль, Айтц! - позвал он своих командиров. К счастью, уцелели оба. Те подбежали, готовые выполнить любой приказ.
        - Отправьте охотников в лес, пусть добудут зверя, все равно, какого, а еще лучше кого-нибудь из местных жителей. Духи требуют жертву.
        Когда группа охотников скрылась в лесу, военный вождь с раздражением подумал, что если добычи не будет, ему придется пожертвовоать одним из своих воинов. Хотяон с удовольствием принес бы в жертвусамого жреца.

* * *
        Ануш заглянул за стену. Снаружи валялись изломанные остатки лестниц. Чужаки утащили погибших воинов на опушку, гдеразожгли погребальный костер. Оттуда доносились звуки бубна и заунывный голос жреца. Ануш присмотрелся к воронкам за стеной, и неожиданно сообразил, что сработали почти все заряды. Не взорвалисьвсего семь, которые находились в отдалении. Никто не мог предположить, что почти все они сдетонируют. Из леса донеслись удары каменных топоров, чужаки собирались делать новые лестницы.
        «У врага осталось около трех сотен воинов, - подумал Ануш, - мы не потеряли ни одного, но нас всего сто двадцать. Что будет с нами завтра?». Сильно помогут последние семь зарядов? Оставалось надеяться на стойкость воинов и оружие из твердого цвяка (железа).
        Больше всего Ануш боялся, что враги пойдут на приступ ночью. Тусай разделял его беспокойство, так что решено было заготовить больше факелов. Факелами занялись женщины, они же приготовили ужин.
        - Мы победим? - спросила Антия, когда они уселись ужинать. Он заметил, что женщины навострили уши. Все хотели знать, что он скажет.
        - Ответь, Ануш, мы побьем южан? - задала вопрос Сауша. Стемнело, стало прохладнее. Потрескивали поленья в костре, ветер шелестел листвой в деревьях. Люди молча, ждали ответа.
        - Побьем! - решительно ответил Ануш, хотя внутриу него все сжималось от тяжелого предчувствия. Мыслями он был далеко, задумавшись, какое оружие поможет отразить натиск. Но при всем желании так ничегобольше и невспомнил.
        Оставив на стене нескольких воинов и наказав внимательно следить за врагом, Ануш отправился в дом к своим женщинам. К его радости, они успели подружиться и больше его не ревновали. Ночью ему приснился яркий сон. Он увидел высокую, ослепительно красивую женщину, в которой узнал Мецтли, повелительницу ночи и богиню луны.
        - Что тебя печалит, человек? - ласково обратилась она к нему.
        - Врагов слишком много, нам не устоять, - ответил он.
        - Смотри сюда, - они с богиней оказались на месте вчерашней битвы. - Туда, где вдоль стены из земли ушли злобные духи, врага подпускать не следует. Посадишь здесь на стену лучников, дашь им стрелы с наконечниками из цвяка. Воины врага столпятся здесь, - она указала на край стены, после которого начиналась болотистая земля, - на этом участке остались семь буфов со злыми демонами. Выпустишь их, и количество врагов уменьшится. Вождю Цамбхату придется отступить, он сможет грабить только маленькие деревни, ни один город с такими силами взять уже не удастся. Действуй, человек и ни о чем не переживай!
        С этими словами Мецтли, она же повелительница ночи Йоуалтиситль, исчезла из его сна. Проснувшись, Ануш вспомнил все, что она ему говорила. Боясь забыть, или сделать что-то неправильно, он не отозвался на попытки ласк, хотя девушки очень старались. Вместо нежных объятий поспешно покинул дом, услышав за собой недовольное фырканье. Рассвет только-только разгорался. На стене дежурила очередная смена.
        - Как дела? - спросил Ануш. Ему ответили, что все в порядке, враги пока не предпринимали попыток к наступлению. Ануш позвал Тусая, Цванга, а также жреца Зунга. Когда они собрались возле утреннего костра и перекусили сушеным мясом, он рассказал им свой сон.
        - Тебе благоволит сама Мецтли! - восхитился Зунг.
        - С такой поддержкой мы обязательно победим, - добавил Тусай.
        - Мне показали удивительные устройства, - продолжал Ануш, - которые далеко бросают большие и тяжелые камни. Но этим займемся позже. Давайте прикинем, как нам расположить воинов, чтобы не разочаровать богиню.
        Они обошли стену, разъясняя людям, кому и чем следует заниматься при начале боевых действий. Затем тщательно проверили семь лиан, которые свешивались со стены на участке, где оставались заложенные заряды «буф».
        - Главная надежда на лучников, - заметил Тусай, - если враг прорвется в другом месте, мы не сможем его удержать.
        - Не прорвется, - ответил Ануш, - среди женщин тоже есть лучницы, - в том числе мои Сауша и Антия. Всех, кто способен держать лук, посадим на стену.
        - Эдак, пожалуй, наберется две руки стрелков, - прикинул Зунг, - но не всем достанутся стрелы с наконечниками из твердого «цвяка».
        - Не страшно, - махнул рукой Ануш, - стрелы с обсидианом тоже неплохи, хотя могут застревать в плетеных щитах. Пойду, позову женщин, - сказал он.
        Поджигать лианы на самом важном участке стены Ануш решил сам. Вооружившись факелом, он принялся следить за обстановкой во вражеском лагере. Когда встало солнце, оттуда донеслись звуки бубна и голоса. Лагерь противника проснулся. Задымили костры, воины уселись завтракать. На опушке, судя по богатой яркой одежде, показался сам Самбхат. Некоторое время наблюдал за городом, увидел лучников. Погрозил кулаком и вернулся к своему воинству. Громче зазвучал бубен, за деревьями не было видно жреца, который затянул заунывную молитву.
        - Он взывает к Уицилопочтли, богу войны, - озабоченно сказал Зунг.
        - Это им не поможет, - ответил Тусай, забравшись рядомна стену.
        - Если все сделаем, как велела Мецтли, победим! - отозвался Ануш. Ему не терпелось поджечь семь лиан, свисавших со стены, но делать это пока было рано.
        Вскоре враг пошел в атаку. Поначалу чужаки подтащили лестницы по всей длине стен, однако воины Ануша не дремали. Заранее заготовленными длинными шестами с рогатиной на конце, они сбрасывали лестницы обратно. А лучники и лучницы принялись осыпать врага стрелами. Вскоре земля, со вчерашнего дня усеянная воронками, покрылась телами вражеских воинов. Видя такое дело, Цамбхат отдал приказ штурмовать часть стены, где уже поставили три лестницы. Образовалась давка, толпа готова была влезать на стену без лестниц, лишь бы добраться до защитников города. Вот на стену забрались несколько вражеских воинов. «Май-ха!» раздался торжествующий рев. Враг решил, что победау него в руках. Никто не обратил внимания на быстрый огонь, пожирающий лианы, свисавшие со стены. Атакующие спрыгивали на площадь и, размахивая булавами, бросались на защитников.
        В это время за стеной оглушительно грохнуло. Южан, попавших под удар, подбросило в воздух, часть свалилась со стены, остальные остались бездыханными на городской площади. Немногие уцелевшие чужаки замерли в растерянности. На них набросились горожане, и вскоре площадь была очищена от неприятеля. Ануш выглянул за стену. Все вышло так, как говорила богиня луны. Воинов врага на этот раз погибло меньше, чем вчера, но среди них оказались лучшие, Кутцль и Айтц. С оставшимися силами военный вождь Цамбхат не мог рассчитывать на захват города. Оставалось пограбить мелкие деревни и убираться восвояси. До сокровищ он так и не добрался, пришлось ограничиться немногочисленными рабами. Воитель приказал устроить погребальный костер и похоронить павших, затем возвращаться к базовому лагерю, где их ждали пятьдесят воинов с захваченными рабами. Остаткам войска предстоял долгий путь к южным предгорьям, кдворцу Великого Змея в городе Шамбаль.
        Воины в городе смотрели, как остатки чужого войска собирали своих павших. Затем устроили похороны, жрец стучал в бубен и с завыванием читал молитвы.
        - Возносит молитвы богу подземного царства Миклантекутли, - сообщил Зунг, - чтобы тот позаботился о погибших. Обещает позже принести обильную жертву.
        Ануш не знал, что жертвой, и не одной, придется стать несчастным, которых пленили в окрестных селениях враги. Он со своими людьми с огромным облегчением и радостью наблюдал за уходящим неприятелем. Никто из горожан не подозревал о том, что Тайцтлан, Великий Змей, один из властителей юга, крайне злопамятен и не прощает нанесенных обид. И что не позже, чем через год, из города Шамбальпо его приказу отправится на север более многочисленное войско, за рабами и сокровищами. Но сегодня горожане ликовали, радуясь разгрому неприятеля. Поначалу, правда, радость слегка пригасили. Устроили погребальный помост, уложили на него своих погибших, оказалось их не так много, двадцать один воин и одна женщина-лучница. Горел яркий костер, отправляя души погибших в подземное царство, жрец читал молитвы и стучал в бубен. По окончании обрядаустроили пир. Пили хмельную поску, веселились, пели свои простые песни. Ануш понимал, что этим сражением боевые действия не закончились. Люди всегда воевали между собой, стремясь обратить соседа в рабство. Он прикидывал, что предстоит сделать, чтобы не проиграть в битвах за город. В
голове вновь всплыла картинка деревянного устройства-камнемета. Вот чем надо будет заняться в ближайшее время! А также приказать Тусаю изготовить еще больше земли со злыми демонами «буф» и крепкого камня «цвяк». Если у них будет много камня и земли, никакие враги им не станут страшны.
        К Анушу подсела Антия.
        - Что с тобой, милый? - спросила она. - Все кругом веселятся и радуются, ты один мрачный.
        - Хватит хмуриться! - добавила Сауша. - Или мы тебя затащим в дом и там сделаем все, что хотим!
        - И что вы хотите? - улыбнулся, наконец, Ануш.
        - Скоро узнаешь, - Сауша сунула ему чашу, полную хмельной поски, - оставь заботы, любимый мужчина, давай веселиться!
        Глава 10
        В городе Шамбале, что в южных предгорьях, (Анд) вскоре после возвращения военного вождя Цамбхата были устроены тлачтли, большие игры с мячом, а после жертвоприношение богу войны Уицилопочтли. В жертву принесли девять пленников, которых захватил на чужбине Цамбхат. Жрец Устлан, уцелевший в походе, предложил принести в жертву богу войны капитана выигравшей команды, что считалось для того великим почетом, однако владыка Тайцтлан отказал. Слишком он любил эту игру, а капитан со своей командой почти всегда выходил в ней победителем. А ведь игра была не простая! Тяжелый мяч из сока гевеи допускалось толкать только бедрами, плечами или спиной. Коснись мяча руками, и команда считалась проигравшей. Проигрыш приносило также падение мяча на каменный пол. Отбивать мяч два раза подряд запрещалось. Следовало посылать его в стену, расположенную под сорок пять градусов. Каждое удачное отбитие, так же, как и попадание в кольцо, приносило команде очки. Чтобы избежать тяжелых травм или переломов, на бедра игрокам надевали плотные повязки. Тем не менее, после игры почти все игроки были покрыты синяками.
        Жрец Устлан пытался настаивать, утверждая, что быть принесенным в жертву богу огромная честь. Великий змей на уговоры не поддался. Мало того, храмовые жрецы напомнили, что подобную жертву можно приносить только раз в десять лет, что было сделано незадолго перед отправкой на север воителя Цамбхата.
        - Я выслушал тебя и твоих воинов, - обратился на торжественном приеме к военному вождю Великий Змей, - в следующий раз нужно будет отправить более многочисленное войско. Тех, кого ты захватил в плен, мы поставили на работы по рытью каналов и уборке урожая. Но рабов нужно больше. Придет время, соберем две тысячи воинов, тогда повторишь свой поход. А теперь отдыхай, мой верный слуга и воин, дома тебя заждались наложницы.
        Когда Цамбхат со жрецом вышли, Великий Змей обратился к столпившимся жрецам с вопросом: «Теперь я хочу знать ваше мнение». При этом он положил на столик, где обычно стоял кувшин с соком и фрукты, стрелу от лука с наконечником темно-серого цвета.
        - Это не обсидиан, Великий, - сказал один из жрецов, - но я не знаю, какой это камень.
        - Это не камень, - ответил Тайцтлан, - он гораздо крепче обсидиана.
        Заметив недоверие на лицах служителей храма, Великий Змей схватил стрелу и с силой вонзил в твердую столешницу. Стрела вошла с треском, пробив толстое дерево насквозь. Жрецы изумленно уставились на это чудо.
        - Меня удивил не только наконечник, - продолжал он, - жители города сумели приручить демонов, которые вырвались из-под земли и уничтожили почти половину воинов Цамбхата. Я хочу иметь много таких наконечников, а также узнать, как горожанам удалось договориться с демонами. В следующий раз с отрядом отправится, не только Устлан, которого интересуют, прежде всего, жертвоприношения.
        Владыка окинул присутствующих острым взглядом.
        - Пойдешь ты, Стлацтль и ты, Кужматль. Вы оба разбираетесь в камнях. Будете моими глазами и не позволите Устлану по глупости принести чужих умельцев в жертву. Он ведь не станет разбираться, как в Тлацкане удалось изготовить такие наконечники и договориться с демонами. Вытащит у знатока сердце, и посчитает, что качественно выполнил мой приказ. Не подведите меня!
        Жрецы принялись уверять владыку, что готовы за него выдержать любые муки и пойти на смерть.
        - Смерть ваша мне не нужна, нужны знания, - он махнул рукой, - можете идти.
        В покоях владыки остался только главный жрец храма.
        - А тебе, Асантль, приказываю еще раз опросить воинов. Как так получилось, что демоны подчинились людям? И забери стрелу, посмотришь на досуге наконечник.
        - Сначала я хотел бы принести жертву Уицлопочтли, о Великий, - ответил тот.
        - Возьмешь любого раба или рабыню, - разрешил властитель Тайцтлан. Жрец с трудом вытащил из столешницы стрелу и, кланяясь, удалился.

* * *
        День прошел в веселии и плясках. Осушили до капли запасы поски. Весь вечер в городе звучал смех, женские визги и даже раздавался шум драки. Еще бы, столько выпить и мирно разойтись, нет уж, дудки! Ануша девушки отвели в дом, уложили в постель и к утру замучили до полусмерти.
        - Чтобы больше думал о нас, а не о скучных делах! - высказала претензии Антия.
        - А то мы тебя следующие ночи заставим работать. Женщины рассказывают, однажды кто-то из мужчин на третью ночь не выдержал, отправился на поля вечной охоты, - хохотнула Сауша. К счастью, на вторую ночь они к нему уже не приставали, завалились отсыпаться. Весь город спал два дня, и только на третий народ стал потихоньку выползать из домов и вспоминать о делах. Женщины занялись завтраком, Ануш нашел Тусая и напомнил ему о деревянных метателях камней. Тот тут же загорелся идеей. Ануш начертил на земле примерный вид камнемета, Тусай с Зунгом, прихватив кое-кого из мужчин, отправились в лес. К вечеру притащили из леса бревна, обрезать заготовки и изготавливать детали, решили утром. Неожиданно снаружи послышались голоса. Ануш выглянул за стену и удивился, обнаружив толпу, около сотни мужчин, женщин и детей.
        - Кто у вас вождь? - крикнул высокий здоровяк в кожаном плаще. В одной руке он держал бубен, в другой резной посох.
        - Я вождь, - ответил Ануш, - а вы кто такие?
        - Сегодня в полдень чужие воины захватили нашу деревню. Здесь те, кого я увел в лес, - ответил мужчина, - я Скатль, жрец, прошу принять нас к себе.
        - Если пойдете под мою руку, добро пожаловать, - ответил Ануш, - но у нас уже два жреца, нужен ли третий? - Я стану молить богов за вашу удачу и приносить обильные жертвы, - ответил Скатль.
        - Что ж, новые люди не помешают, открой ворота, - обратился Ануш к Тусаю.
        Новички быстро влились в дружный коллектив, подростки вскоре научились записывать и читать знаки, чем немало удивили взрослых. Единственный, кому не нравилось обучение, оказался новый жрец, сторонник частых жертвоприношений. Скатль сразу принялся проверять Тусая и Зунга на знание молитв. Он рассудил, что не может быть полноценным жрецом пятнадцатилетний парень. Тусай не ударил в грязь лицом, выяснилось, что Скатлю известны далеко не все молитвы, которые известны оппоненту. Новый жрец ходил по территории города, все и везде осматривал. Часто люди слышали его недовольное ворчание.
        - Не вижу каменных идолов, - говорил он, - вот чем надо было заниматься. А не тратить силы на строительство огромной печи, от которой весь город скоро пропахнет дымом. И тот дом вдалеке, он полон змей и ядовитых гадов, почему вы их не истребили?
        Дом с подвалом Ануш специально держал в нетронутом виде. Замков в те времена люди еще не придумали, и змеи для сокровищ были надежной охраной.
        - Считается, что там находилось жилище бога огня Шиутекутли, - сказал он, - наши жрецы не велели его трогать.
        - Что они знают, ваши жрецы, - презрительно сморщился Скатль, после чего Ануш понял: с ним придется разбираться, вместе не ужиться. С этим вопросом он обратился к Тусаю.
        - Когда-то, - сказал тот, - на моих глазах в храме поспорили два пожилых жреца. Каждый утверждал, что именно его поддержит бог огня, Шиутекутли. Они устроили своеобразный поединок, мне повезло, я за ними подглядывал в щелочку. Если бы меня увидели, тут бы мне пришел конец.
        - И кто вышел победителем? - поинтересовался Ануш.
        - Первый жрец обратился к богу, как владыке огня. Второй сделал то же самое, но добавил малоизвестную молитву, как повелителю года и самому старому из богов.
        - И в чем разница? - не понял Ануш.
        - Первый жрец, получается, не выразил полного уважения старому богу Шиутекутли.
        - Отвечай, не тяни, чем дело кончилось?
        - Первый жрец сгорел на моих глазах, хочешь, верь, хочешь, нет! Я предлагаю повторить то же самое со мной и этим ворчуном. Кстати, второй жрец сказал тогда, что такое соревнование называется обрядом огня.
        - А если он знает ту молитву?
        - Разойдемся миром и будем думать, как быть дальше. Предлагаю сделать это в том храме, где мы нашли хрустальный череп. Это жилище забытого бога Мешикатцля.
        - Кстати, не хотелось бы, чтобы этот жрец узнал про череп. Не нравится он мне.
        - Не узнает, - сказал Тусай, - пойдем к нему и, не откладывая, устроим обряд.
        Жрец Скатль расплылся в широкой улыбке, когда Тусай предложил ему провести обряд огня. На морщинистом загорелом лице жреца отразилась хитрая мысль: что может в сравнении с ним знать этот мальчишка?
        В заброшенном храме все осталось по-прежнему. Алтарь и окаменевший воин, крепко державший в руке камень с какими-то надписями. Жрец, едва увидев его, хотел забрать камень себе, но тот сросся с каменной рукой и не желал отсоединяться. Как жрец ни пытался, ничего не вышло.
        - Самбрах! - выругался он. Ануш с Тусаем переглянулись. В храме нельзя было ругаться грязными словами. - Потом, хоть вместе с рукой, отобью этот камень, - пообещал жрец и встал напротив алтаря.
        - Начнем? - предложил он и принялся читать молитву, восхваляющую бога Шиутекутли. Закончив, презрительно посмотрел на Тусая.
        - Теперь ты, щенок!
        Глаза Тусая налились гневом, однако он сдержался и, в свою очередь, прочитал молитву богу огня, затем молитву повелителю года и самому старому из богов.
        - Лишнее говоришь, - презрительно бросил Скатль, неожиданно тело его и одежду охватило всепожирающее пламя. Жрец сгорел, вскоре на полу от него осталась кучка пепла.
        Глава 11
        В городе, за домами, собрались несколько мужчин. Присутствовали Тусай, Ануш, Зунг с помощниками. Перед ними лежали заранее заготовленные бревна. Ануш веткой чертил на земле рисунок очередной детали будущего камнемета, который он решил, так же, как и в своем видении, установить на четыре круга-колеса. Не сразу работники поняли его задумку.
        - Круги зачем? - с недоумением спросил Цванг, которого Ануш пригласил, как опытного охотника и воина, для оценки сооружения.
        - Камнемет тяжелый, - пояснил Ануш, на кругах легче будет его перевозить.
        И закипела работа. Стучали железными топорами, ножами стесывая лишнее дерево и ветки. Постепенно вырисовывались отдельные части не сложного механизма. Наиболее трудоемким оказался огромный лук, задачей которого было выстрелить в противника заложенным в метательную часть камнем. Парень ясно понимал, что без помощи богов у него ничего бы не получилось.
        Как ни странно, судьбой пришлого жреца Скатля никто в городе не обеспокоился. Сказали людям, что тот ушел восвояси, и демоны с ним! Никто из новичков не испытывал к вечно недовольному жрецу особой приязни. К тому же, тот всегда был готов принести в жертву кого-нибудь из соотечественников. Хотя быть жертвой во время торжественного обряда считалось высокой честью, тем не менее, проводить его часто, по поводу и без оного, было нельзя. А Скатль, судя по всему, не прочь был, во имя всех богов, повторять обряд, едва ли, не каждый день.
        Во второй половине дня, после сытного обеда, первая установка, метающая камни, была готова. Цванг с Зунгом принялись крутить ручку ворота. Ложе камнемета, с выдолбленной выемкой, медленно опустилось, встав горизонтально и максимально натянув тетиву гигантского лука, сплетенную из прочных лиан.
        Мужчины подхватили тяжелый камень и заложили его в выемку ложи метателя. Ануш огляделся, народу на площади возле стены он не увидел, задеть кого-то камнем можно было, не опасаться.
        - Давай! - с нетерпением велел он. Тусай повернул рычаг, удерживающий ворот.
        «Званг!» пропел лук, метатель выбросил камень, взлетевший над домами и исчезнувший за стеной.
        «А попали бы в стену? - подумал Ануш. - Пришлось бы, потом ее восстанавливать!». Все, как один, побежали смотреть, куда попал камень. Не сразу отыскали его в чаще деревьев. Камень пролетел не менее трехсот шагов.
        - Надо сделать пять таких камнеметов, - сказал Ануш, когда мастера вернулись на площадку, - затем откатить их на свободное пространство, например вмаисовое поле, что за лесом, и хорошенько пристрелять. На вороте поставить насечки, чтобы отмечать силу натяжения тетивы лукаи дальность полета камня.
        - Камни хорошо бы подобрать примерно одинаковые по весу, - заметил Тусай, - иначе точности не добиться.
        Он слегка подтолкнул камнемет, тот неожиданно легко покатился на четырех деревянных колесах.
        - Замечательная придумка! - восхитился парень, взглянув на Ануша.
        - Это благодаря видениям хрустального черепа, - ответил тот.
        - Благодаря богам, - добавил Зунг, - мы с тобой, Тусай, должны устроить большое жертвоприношение.
        - Скоро вечер, вернутся охотники, - сказал Ануш, - тогда и будет богам жертва. А пока нужно продолжить работу.
        Он хорошо помнил картину, которую показали ему боги. Когдакамни из такого камнемета обрушились на ровный строй вооруженных воинов. Если в городе поставитьпять камнеметов, можно будет справиться с целой армией чужаков. А если приготовить много земли «буф» со злыми демонами, никто нас не одолеет!
        Смеркалось, когда к Анушу подошел уставший Тусай.
        - Три сделали, - сказал он, - завтра изготовим еще два. Что дальше?
        Ануш задумался. Действительно, чем потом заниматься?
        - Твердые камни «цвяк» плавить, - решил он, - и землю «буф» готовить. Мы ее всю потратили.
        - Надо выбрать вождя племени, - сказал Тусай, - плохо, когда все пытаются отдавать приказы. Даже женщины крик поднимают и заставляют мужчин делать то, что считают важным.
        - Это когда? - удивился Ануш.
        - Вчера, пока мы мастерили камнеметы, Чилак подняла крик, требовала, чтобы охотники отправлялись за добычей.
        Ануш знал, что Чилак любит покричать и поскандалить. Тем не менее, она частенько давала дельные советы.
        - Охотники все же ушли? - спросил он.
        - Сегодня утром, - подтвердил Тусай.
        - Обязательно выберем вождя, - решил Ануш.
        - Ты у нас вождь, - возразил Тусай.
        - С тех пор, как меня назвали вождем, народу прибавилось, нужно, чтобы общество меня признало. К тому же, предстоит выбрать совет вождя.
        - Это как? - не понял Тусай. По его мнению, советниками вождя становились исключительно жрецы или шаманы, как это было повсеместно.
        - Жрецы у нас уже есть, это вы с Зунгом. А кто станет командовать женщинами? Им за детьми ухаживать, еду готовить, да мало ли других дел! Вот тут и пригодится крикливая Чилак.
        Тусай удивленно уставился на Ануша. Он не ожидал, что женщина станет кем-то командовать.
        - Уж не демоны ли тебе подсказали такую мысль? - с опаской спросил он.
        - Не демоны, боги, - решил прикрыться небесным авторитетом Ануш. Не хотелось ему выслушивать возражения приятеля. - И еще, - продолжал он, - нам придется выбрать советника по новому оружию, я имею в виду твердые камни «цвяк» и землю «буф». Сколько у тебя учеников-подростков, которые знают это дело?
        - Восемь человек, но им еще придется учиться. Опыта мало.
        - Вот и учи их дальше. Также намнеобходимо овладеть языком врага.
        - Саан знает язык южан.
        - Пусть наберет несколько учеников и обучит подростков. В будущем с южанами наверняка предстоит сражаться, понадобится толмач. Заодно научит учеников писать и читать.
        - А нужно ли? - поморщился Тусай. Он относился к грамоте настороженно. Жрецы умели пользоваться узелковым письмом, по его мнению, этого было достаточно.
        - Уверен, понадобится. Боги не могли ошибиться!
        На это специалист по камням «цвяк» и земле «буф» возразить не посмел. Сила богов проявилась перед ними не далее, как вчера, когда жрец Скатль сгорел в храме забытого бога Мешикатцля.
        - Вот и ответ, ктобудет входить в совет вождя, - заключил Ануш. - Чилак главная над женщинами, Зунг шаман, ты будешь отвечать за добычу и изготовление твердых камней и земли с демонами. Кто будет главенствовать по городскому хозяйству, и следить за порядком, решим. Я бы выбрал Шуля, он, кстати, умелец, строитель. Саан займется языком южан и грамотой.
        - Кого-то придется поставить над охотниками. Не все же крикливой Чилак отправлять мужиков на охоту.
        - Можно выбрать здоровяка Рау.
        - Рау хороший охотник, - одобрил Ануш и добавил, - я говорил с Зунгом, он советовал научить детей простейшему счету. Не будем углубляться в сложные расчеты, - продолжал он, заметив, что Тусай собрался возражать, - солнечным и лунным календарем занимаются жрецы в храмах, я думаю, такие вещи трогать не стоит. Достаточно уметь считать до сотни, вычитать, складывать, умножать и делить. Потребуется чистая белая кора и стилосы.
        Ануш решил на следующий день собрать людей, выбрать вождя племени быстроногих и подтвердить предложенные кандидатуры помощников.
        Но утром собраться не получилось. Охотники вернулись без добычи, пришлось отправлять в лес сразу две группы. Решили в этот день пристрелять камнеметы. Соорудили повозку на колесах, полную камней, трое мужчин следом за камнеметами легко вытянули ее за стену. Ануш с сожалением подумал, что у них нет животных, которые могли бы таскать телеги и выполнять тяжелую работу. Он видел таких животных у чернобородых пришельцев из-за океана. Вместе с тем ему дали знать, что здесь, на этих землях, их нет. В далеком будущем чернобородые привезут животных на больших пирогах с белыми крыльями.
        Стреляли на поляне тяжелыми камнями по деревянным мишеням. Замеряли расстояние в шагах и, в зависимости от этого, наносили на натяжные вороты от одной до пяти рисок. Так этот день и прошел. К вечеру вернулись охотники, одной группе не повезло, другая добыла кабана. После ужина, покане стемнело, дети уселись вокруг Саана, который с этого дня решил обучить их основам языка южан. Дети, в свою очередь, хвалились умением писать и читать целые фразы. Саан заинтересовался и принялся тоже учить знаки, которыми обозначались буквы. Эта письменность не имела аналогов в мире, так решили боги. Они подарили Анушу простейший алфавит, и теперь практически все племябыстроногих умело читать и писать. Первое время дети развлекались, корябая на светлой коре деревьев послания друг другу, потом читали и спорили, у кого получается лучше. Тусай поначалу хотел вмешаться и показать цифры, потом решил, что не стоит мешать все в одну кучу. В голове у детей образуется сплошной салат из разнообразной информации. Лучше он займется этим в другой раз. Ему предстояло также заниматься с учениками, которые плавили твердые камни и
выделывали землю со злыми демонами. Но при этом ему необходим был Ануш, которому все процессы наблюдал в картинках собственными глазами. Этим предстояло заняться послезавтра. Сначала нужно собрать людей и принять решение о помощниках и выбрать самого вождя. Тусай даже предположить не мог, насколько эта задача окажется сложной. Недавно, спасаясь от захватчиков, к ним переселилась почти все окрестные деревни. Народ был горячий и с гонором, каждый мужчина видел себя вождем. На стороне Ануша с друзьями были оба жреца, Тусай и Зунг. Тем не менее, среди женщин не одна Чилак обладала луженой глоткой, так что день предстоял непростой.
        Глава 12
        Рано утром на городской площади собралась толпа, явились почти все жители, кроме малых детей, которым разрешили бегать, играть, заниматься своими делами, но при этом не мешать старшим.
        Первым, как старший жрец, взял слово Зунг. После речи, восхваляющей мудрость Ануша, близость к богам, которую тот доказал, прилетев к ним по небу, Зунг предложил его кандидатуру, как наиболее достойную стать вождем города Тлацкан. За нимв том же духе высказался Тусай. Казалось, на этом можно было закончить и приступить к следующим вопросам, но неожиданно для всех подала голос крикливая Чилак:
        - А чем вам мой Цванг не угоден? - раздался на площади ее пронзительный голос. - Здоровяк, каких поискать, прекрасный охотник и воин. Хочу Цванга в вожди!
        Женщины на площади дружно загомонили. Каждая предлагала выбрать своего мужчину, если, конечно, таковой у нее имелся. Обычно молчаливая Кантль принялась выкрикивать своего Саана, умницу и знатока языка южан. Спатль тоже заголосила, стараясь перекричать товарок. Эта выкрикивала имя печника Шуля, который обещал построить большую печь для выплавки твердого камня «цвяк». Поднялся невообразимый шум. Когда, наконец, удалось восстановить тишину, Зунг принялся объяснять, что именно Ануша боги наделили знаниями, которые помогут городу выстоять перед врагами. А также рассказал, что Саан будет заниматься обучением детей южному языку, что в дальнейшем пригодится для мирных переговоров. А Шуль станет главой строителей, сооружающих большие и малые печи. «Знания, - сказал жрец, - обязательно нужно передать детям, иначе они уйдут вместе с нами».
        - В городских храмах хранителями знаний являются жрецы, - возразила неуемная Чилак, - в нашем городе имеется храм Шиутекутли, может быть, стоит поступить, как другие, Тусай и Зунг будут беречь знания и в дальнейшем передадут их жрецам, которые придут им на смену. Зачем обучать детейсложностям и хитростям, впустую тратить время и силы? Подростки должны обучаться воинскому делу и охоте, чтобы в дальнейшем стать для племени защитниками и добытчиками.
        - Ты рассуждаешь, как глупая женщина, Чилак, - выступил Зунг, - не для того боги открыли Анушу свои тайны. Если бы мы поступили, как ты сказала, не сделали злую землю «буф» ине выплавили твердые камни «цвяк», сейчас, скорее всего, превратились в рабов. Для того чтобы сберечь знания, недостаточно двух жрецов, понадобится много умелых помощников.
        - Это с чего ты меня назвал глупой? - Чилак сделала гневное лицо, уперла руки в бока и надвинулась на Зунга. При этом повернулась к своему мужчине, в поисках поддержки: - Цванг, твою скво обижают, почему ты молчишь?
        - Заткнись, женщина! - грубо рыкнул здоровяк. - Или вечером я поучу тебя кулаками.
        - Это что ж такое! - завопила скандалистка. - Почему мне затыкают рот?
        Неожиданно в разговор вступила Сауша: - Чилак, - сказала она, - если ты будешь визжать, тебя не поставят руководить женщинами города, а отправят в лес, чтобы там ты верховодила обезьянами.
        - Меня старшей над женщинами? - изумлению крикуньи не было предела.
        - Все правильно, - подтвердил Тусай, - будешь старшей. Или тебе интереснее иметь дело с обезьянами?
        - Если согласна, - подхватил Зунг, - бери помощниц и ступай на маисовое поле, пора заняться обедом.
        Таким образом, хитрый жрец удалил ее с собрания. Было еще много споров и криков, но в результате, к вечеру в племени быстроногих выбрали вождяи помощников.
        На следующий день распределяли последующие работы. Прежде всего, было решено заняться плавкой твердых камней и получением злой земли. Также решили продолжить обучение подростков, кроме письма и чтения, простейшим операциям с цифрами. Шуль серьезно подошел к задаче возведения большой печи, посоветовавшись вначале с Анушем и Тусаем. Ануш напряг память и вспомнил, что в печи, которую он видел у чернобородых, имелись большие мехи, нагнетающие в расплав воздух. Шуль почесал затылок.
        - Интересно, для чего они понадобились, - с недоумениемпробормотал он.
        - Твердые камни могут получатьсякак крепкими, так и хрупкими, - высказала свое мнение помощница Спатль.
        - А ведь верно! - воскликнул печник. В языке его народа не было подходящих терминов, таких, как режим обработки или процентное содержания углерода в железе. Опыт предстояло нарабатывать экспериментальным путем. Не забыли охотников, одну группу которых возглавил Сачиан, вторую взял Рау по прозвищу Гарт (медведь). Охотники вооружились копьями и луками и немедленно отправились в лес.
        Тусай с помощниками принялись грузить на колесную тележку камни, стараясь выбирать булыжники, близкие по размеру. Тележку откатилиза стену и принялись отрабатывать метание камней, исправляя соответствующие риски на вороте.
        - В такую тележку неплохо бы запрячь быка, - с сожалением произнес Зунг, имея в виду бизонов, когда они вдоволь настрелялись.
        - Вряд ли бык будет нас слушаться, - отозвался Тусай и обратился к Анушу, - а ты как думаешь, вождь?
        Ануш рассказал о животных, которых видел в показанных богами картинах.
        - Эти животные прекрасно тянули телеги, а люди катались на них верхом.
        - Да ну? - не поверили жрецы.
        - Мне показали, как с больших пирог, над которыми распустились белые крылья, на нашу землю высадилось много чернобородых. Когда люди увидели их верхом на этих животных, приняли за одно целое и посчитали богами. К тому же, у них были трубки из крепкого камня и злая земля с плохими демонами. Из этих трубок чернобородые издалека убивали наших людей. Но боги сказали, что это произойдет очень не скоро. Должны смениться много поколений.
        - Значит, нам тоже надо изготовить такие трубки, чтобы нашим правнукам в будущем было чем встретить незваных гостей, - сказал Тусай.
        - А что вылетало из трубок чернобородых? - поинтересовался Зунг. - Не воздухом же они убивали?
        - Моя трубка из бамбука может убивать ядовитой колючкой, - ответил Ануш, - а те трубки, большие и тяжелые, метали куски крепкого камня.
        - В общем, нам необходимо во всемразобраться, - заявил Тусай, - чтобы сделать трубки еще лучше. Мы и так многого добились. У нас получилось с помощью злой земли положить под стеной города добрую треть южан.
        - Впереди у нас много времени, и мы будем стараться, - поддержал Зунг. - Надо завтра отправить отряд за порошками для изготовления злой земли.
        - Можно нести их и в заплечных кожаных сумках, но много ли унесешь? Можно изготовить небольшие тележки, катитьбудет намного легче.
        - Этим завтра и займемся, - ответил Тусай.
        Анушу порой казалось, что после удивительных картин, которые ему продемонстрировали боги, он сам стал думать, как чернобородый. Он даже в испуге схватился за подбородок, чтобы с облегчением убедиться, тот по-прежнему гладкий и борода не выросла.
        Следующий день пролетел незаметно, правда, во время похода одного из «геологов» укусила ядовитая змея. Тот наступил на нее, не заметив в траве. Противоядия от такой змеи не было ни у Тусая, ни у Зунга. Водрузив на тележку, привезли погибшего к городу, положили тело на деревянный поддон, разожгли костер. Зунг принялся стучать в бубен, уговаривая духов отнестись к погибшему мягче.
        Потянулись дни, насыщенные работой. Не только Ануш, все в городе понимали, что рано или поздно, враги вернутся. И придется приложить все силы, чтобы было, чем их встретить. В один из дней к воротам города явились тридцать два беженца. Враги напали на деревню рано утром, поэтому мало кто успел убежать. До скрывшихся в лесу еще долго доносились крики. На вопрос, примут ли их горожане, Ануш объявил, что он вождь быстроногих и, если новички согласны жить по законам племени, добро пожаловать в город. Среди беглецов были женщины, несколько мужчин и пятеро детей. Лишними они не будут, работы хватит на всех. Один из мужчин, с хитрым взглядом и бегающими глазами, Анушу сразу не понравился. Как бы там ни было, не гнать же его?
        - Кто ты, и что умеешь делать? - Ануш задавал такой вопрос каждому взрослому.
        - Люди называют меня Шамп, - ответил мужчина, взглядего стал серьезным. Но глазки по-прежнему бегали. - Я умею ставить силки, рыбачить, вырезать из дерева посуду, а из кости наконечники для стрел и копий. Могу ухаживать за детьми, помогать готовить пищу, ходить на охоту.
        Все же, что-то в нем Ануша смущало. Хотя он не мог понять, что именно. Ануш махнул рукой, приглашая беглецов войти, будущее покажет, что это за человек.
        Ночью он долго развлекался со своими девицами, так, что они его, в конце концов, умотали, оставив без сил. Когда уснул, к нему явилась Мецтли, богиня луны в черном платье, усыпанном звездами, и изящных сандалиях.
        - Я смотрю, к тебе пришел человек, одержимый демонами, - поправив прядь золотистых волос, упавшую на лоб, сказала она. И, так как он молчал, продолжала: - Приходится за вами приглядывать, иначе наша с богами задумка не получится.
        - А в чем дело? - спросил Ануш. - Кого ты имеешь в виду?
        - Шамп шаман-заклинатель. Он собирается напустить на тебя, спящего, накаана, большого водяного удава (анаконду). И самому стать вождем. Если будешь спать, проснешься в змеином брюхе. Возможно, не один, а вместе с кем-нибудь из твоих женщин. За компанию.
        - Но накаанов у нас нет, они водятся далеко на юге? - возразил Ануш.
        - Этот человек сильный заклинатель, он сумел призвать удава, и тот явился на зов.
        - Я сегодня так устал, что не могу проснуться!
        - Я тебе помогу, - усмехнулась богиня, - когда проснешься, возьмешь бамбуковую трубку с ядовитой колючкой и убьешь Шампа. Если его оставить в живых, в следующий раз он напустит на тебя крокодила.
        - А удав?
        - С удавом я разберусь, - ответила Мецтли, - поднимайся!
        Ануш проснулся, чувствуя себя отлично выспавшимся, хотя до рассвета оставалось еще много времени. Он достал трубку исмочил ядом колючку. Колючек осталось немного, надо будет, по возможности, изготовить еще несколько штук. Возле входаон заметил движение, что-то длинное и толстое вползало с улицы. Ануш едва удержался, чтобы не стрельнуть колючкой в змею. Для питона это был бы комариный укус, который мог его только взбесить. Ануш со страхом наблюдал, как накаан, огромный удав, приближается, втягиваясь в помещение. К счастью, женщины спали крепко, иначе не избежать бестолкового визга. Неожиданно тело удава охватило бледное свечение, тот задергался, извиваясь в конвульсиях, и замер. Вскоре в проходе появилась тень. Человек остановился, привыкая к темноте. Заметив неподвижную змеиную тушу, удивленно хмыкнул. В этот момент Ануш послал ему свою колючку.
        - Что за гадость меня укусила, - пробормотал человек и покинул дом. Наутро Шампа нашли мертвым на городской улице, народ решил, что его укусила змея. Заклинателя сожгли на площади под звуки бубна и чтение молитв.
        Интерлюдия 2
        В ином пространстве, параллельном или, может быть, перпендикулярном, за удобным столиком расположились трое. Женщина в обтягивающем черном платье, усыпанном звездами, в которой жрецы легко признали бы богиню луны и ночи Мецтли, у второго гостя постоянно менялся облик и форма, иногда он казался ужасным зубастым существом с ослепительными молниями вместо рук и желто красными на месте ног. В этом чудовище всякий жрец сразу узнал бы бога войны, солнца и молний, Уицлопочтли. Последний и третий из собравшихся за столом, был бог огня.
        - Какие новости, друзья? - обратился к ним Уицлопочтли, разливая из большого кувшина в кружки напиток бессмертия.
        - Моего подопечного едва не проглотил накаан, водяной удав, - сообщила Мецтли, с удовольствием отпив из кружки большой глоток. - А что можете сказать вы?
        - Я готов помогать Анушу, - отозвался бог войны, - с моей поддержкой победа всегда будет на его стороне.
        - Я убрал одного из его недругов, - добавил Уэутеотль, рассказав, как сжег оскорбившего его слишком кратким обращением Скатля.
        - Овеликий Шиутекутли, отец наш и самый старый бог, - с едва заметной усмешкой обратилась к нему Мецтли, - смею надеяться, что никого из окружения Ануша тыбольше не тронешь.
        На лице старого бога появилось недовольное выражение.
        - Обещаю, прежде чем это сделать, поставить вас в известность.
        - Нельзя трогать ни Тусая, ни Зунга, ни остальных его советников, - жестко ответила богиня луны.
        - С какой стати вы хотите сделать их неприкасаемыми? - нахмурился Шиутекутли.
        - У меня твое зеркало, дорогой Тэта, - с улыбкой сказала Мецтли, - и если ты в гневе уберешь в этой игре одну из основных фигур, оно может к тебе не вернуться.
        - Так и знал, нельзя доверять женщине! - не сказал, а словно выплюнул старый бог.
        - Так, друзья, не будем ругаться, - примирительно сказал Уицлопочтли, - хотелось бы знать, чем мы еще можем помочь людям? Или достаточно того, что мы им дали через видения хрустального черепа?
        - Твердые камни со смешным названием «цвяк», - усмехнулась Метцли, - и злая земля «буф»?
        - Именно это я и имел в виду, и еще замечательные метатели камней такие, как в Римской империи.
        - Этого, разумеется, недостаточно, - сказала богиня луны.
        - Но что еще? - удивленно спросил бог войны. - Не слишком ли большой скачок в развитии смертных получится? Это может привести к неприятным последствиям и иной политической расстановкеуже через две, три сотни лет.
        - Ничего особенного не прошу, - улыбнулась богиня луны, - всего лишь десяток-другой лошадок.
        - Что? - Тэта недоуменно поднял брови, Уицлопочтли посмотрел на нее с удивлением. - Никто из нас не станет переносить этих животных с одного материка на другой, - заявил Шиутекутли. - Тем более, те земли находятся под властью чужих богов.
        - Не слишком ли щедрый подарок людям? - нахмурился бог войны.
        - Я не предлагаю перемещать кого-то с одного материка на другой, - ответила Мецтли, - ибо это будет грубым нарушением божественных правил.
        - А я, было, подумал, что наша драгоценная Йоуалтиситль без памяти влюбилась в одного из смертных и ради него готова на преступление.
        - Ануш не в моем вкусе, - ответила женщина. - Не ищите здесь любовной подоплеки.
        - Как же ты собираешься подарить ему лошадей? - поинтересовался Шиутекутли.
        - Я построю корабль и привезу их из земель Рима, - ответила женщина.
        - Дорога туда не близкая. Твой корабль потопит шторм, либо он налетит на рифы. Или заплутает в безбрежных океанских водах.
        - Этого не случится, если корабль поведу я. Ни один туман не собьет меня с курса, и рифы мне не страшны. Что касается непогоды, задолго до шторма найду подходящий остров с безопасной бухтой. Как вам такой план, ведь он не нарушает правил поведения богов, предначертанных вселенной?
        Некоторое время ее коллеги молчали, внимательно глядя на Мецтли. Та оставалась невозмутимой.
        - Достойный план, - высказался, наконец, старый бог.
        - Все-таки, наша подруга влюбилась, - заключил Уицлопочтли.
        - Я вас всех люблю, - призналась она.
        - С возвратом зеркала придется подождать, - вздохнул Тэта. - Через зеркало можно видеть недалекое будущее, в том числе бури и ураганы. Это понадобиться тебе в дороге.
        - А обратный путь? - обеспокоенно спросил бог войны. - Чем кормить лошадок? Подохнут, вся затея окажется бесполезной.
        Мецтли беззаботно махнула рукой. У нее были на это счет свои мысли.
        - Все будет хорошо, друзья, - сказала она, - выпьем же божественного напитка за удачу!
        - Как ты будешь управлять кораблем? Женщина среди здоровых мужиков. Тебе не страшно, Мецтли? - ухмыльнулся бог войны.
        - Пусть только попробуют! - оскалилась та.
        Глава 13
        В город еще не раз приходили беженцы из захваченных врагом поселений. Оказалось, кроме южан, появились и другие разбойники. В соседних городах решили поживиться за счет близлежащих деревень. Жрецам понадобились новые жертвы, кому-то нужно было работать на полях, выращивать маис и другие овощи, выделывать шкуры, шить одежду и обувь, заниматься ловлей рыбы и многое, многое другое. Вот и посылали правители небольшие гарнизоны по чужим деревням. Кто успевал сбежать, приходил в вольный город Тлацкан, о котором ходили самые невероятные слухи. О том, что жрецы там могут совершать чудеса, а недавно с помощью злых демонов побили бесчисленную рать, явившуюся с юга. И что жители там давно забыли, что такое голод, охота в его окрестностях всегда удачная, а на полях трижды в год созревает маис. И что там давно нет человеческих жертвоприношений. Так это, или нет, но в город в поисках спокойной и сытой жизни периодически являлись переселенцы. Благодаря этому население Тлацкана перевалило уже за тысячу человек. Были и проблемы. Не все матери одобряли обучение, к которому в обязательном порядке привлекали детей.
Но вреда от учебного процесса никто не видел, жрецы твердили, что дело это угодно богам. Так что, народ постепенно привык и не возмущался. Кроме ежедневного обучения были и другие, не слишком понятные для новоприбывших дела. Шуль с его женщиной и помощниками построил в городе, подальше от центра, большую круглую печь. Он долго советовался с Тусаем, а Зунг камлал, стуча в бубен, просил у духов помощи в стройке. В результате, по его словам, получилось то, что нужно. Когда печь запустили, возле нее, сменяя друг друга, постоянно крутились помощники Тусая. Вскоре, к всеобщему восторгу, получили первый качественный металл. На следующий день Тусай с Зунгом, помощниками и незнакомой женщиной, долго что-то обсуждали, спорили, размахивая руками, едва не срываясь на крик. Наконец, договорились.
        - Сначала надо на Большой реке (Рио-Гранде) построить пристань, - сказала женщина, звали ее Мельта, - остальное будем делать на месте.
        Она не стала говорить, что нужна верфь, понимала, такую сложную стройку не потянуть, и решила начать с простого.
        До реки было не близко, неспешным шагом дойти можно за полдня. Поэтому люди долго не могли прийти к единому мнению. Но Мельта сумела их убедить, что если отвлечь от городских работ сотню человек, на благополучии горожан это не скажется.
        - Сколько займет времени стройка? - спросил Зунг.
        - Пристань можно построить быстро, сложнее будет с большой пирогой. И еще, следует поручить женщинам, изготовить вязаное полотно из травы, размеры я укажу. Понадобится два полотна, одно в запас.
        - Почему мы должны тебе верить, женщина?
        - Это приказ вождя, Ануш меня знает, я шаман из деревни Элтиситль. Надеюсь, этого достаточно?
        - Но мы не делали ничего подобного, - высказал сомнение один из помощников, а Зунг подумал, что женщин-шаманов прежде не встречал.
        - Все можно сделать с помощью богов, - улыбнулась женщина.
        - Какого размера будут части большой пироги? - спросил Цванг, муж крикливой Чилак, которого, как опытного работника по обработке дерева, привлекли к делу.
        - О размерах не беспокойтесь, - ответила Мельта, - каждую часть я подробно нарисую на песке, будете их изготавливать по моим рисункам.
        Вскоре бригада из ста человек отправилась к реке. Среди крутых берегов не сразу отыскался пологий спуск к воде. Возле спуска поставили временные жилища, вигвамы из шкур. Прихватили с собой оружие, копья, луки и железные палицы на случай нападения врага. У Мецтли, с ее абсолютной памятью и идеальным зрением, трудностей с оформлением чертежей не возникало. Пока она на удивление точно рисовала детали, двадцать человек в ближайшем лесу рубили деревья, подтаскивали бревна на берег, спускали вниз и начинали сооружение пристани. Остальные приступили к изготовлению по ее рисункам деревянных деталей для пироги. Вскоре из города прикатили тележку о двух колесах, полную железных скоб, гвоздей и другого крепежа. Через неделю деревянный причал был готов. Мельта показала, где следовало начинать сборку пироги так, чтобы позже ее легко было спустить на воду. И хотя раньше никто подобной работой не занимался, все проходило как-то необычно легко. Мельта словно бы наполняла людей энергией, всегда подбодряя и находя для каждого нужные слова. Казалось, она присутствует везде, вот она показывает, какие деревья
необходимо срубить, а вот уже вычерчивает на земле прямоугольную балку киля. Она не заморачивалась названиями, такими, как форштевень или ахтерштевень. Продолжат горожане строить корабли, сами дадут название каждой детали, нечего грузить их бесполезными знаниями. Все равно сейчас ничего не запомнят. На корабле следовало предусмотреть каюту экипажа, а в трюме помещение для будущих лошадок и еще одно, для провизии, которую придется запасать в дорогу. Людям и лошадкам. И поместить туда бочки с водой, их предстояло сделать. Кораблик в длину получился в сто двадцать шагов. Также предстояло просмолить доски бортов и настелить палубу. Мачты достаточно одной единственной, чем проще будет кораблик, тем лучше. Что касается штиля, Мецтли в любой момент могла вызвать нужный ей ветер. На палубе установили штурвал, с помощью ременной передачи управляющий пером руля. Возле мачты поставили камнемет, камни для него заняли место в трюме в качестве балласта. Спустя месяц все, наконец, было готово. Женщины связали два паруса, один закрепили на мачте, другой свернули и убрали в каюту. Можно было спускать кораблик на воду
и проводить первые испытания. В этот день к пристани явилось множество жителей города. Всем было интересно посмотреть, не утонет ли большая пирога. Многие терялись в догадках, для чего она вообще понадобилась? Высказывались предположения, что на ней рыбаки пойдут добывать большую рыбу, другие уверяли, что жрецы хотят добраться до края земли. И там, бедняги, свалятся вниз, в бездну.
        С бочками провозились еще три недели. Те постоянно подтекали, несмотря на то, что щели просмолили. Не хватало точности для подгонки досок, но, когда смогли отковать тонкие железные обручи, в конце концов, все получилось.
        На кораблик, по требованию Мельты, погрузили небольшую, легкую пирогу. Предстояло высаживаться на острова. За неимением тонкостенных железных ведер, прихватили кувшины из обожженной глины. С собой взяли сушеного мяса и фруктов. Время на изготовление бочек потратили на пробные пробеги по реке, в те далекие времена полноводной и судоходной. Кораблик прекрасно слушался руля, Мецтли на обратном пути вызвала попутный ветер. Новоявленные матросы, слушая команды, поднимали и сворачивали парус, женщине пришлось объяснять, насколько важно это делать быстро. Налетит шквал, и прощай парус, порвет в лохмотья. Ануш хотел отправиться вместе с ней, но получил отказ.
        - Ты нужен здесь, - сказала она, - мы будем отсутствовать долго, много-много дней. Без тебялюди обленятся, работы прекратятся. Большинство скажет, у нас крепких камней много, зачем нужно больше, злой земли тоже хватает, хотя сейчас ее меньше, чем в тот день, когда пришли чужие. За камнеметами перестанут ухаживать, и те придут в негодность. За этим кто-то должен следить, а кто кроме тебя? Пойми, ты городу хозяин, и мы, боги, тебя поддерживаем. Не вздумай надолго его покидать, не разочаровывай нас. Кстати, оба шамана тоже останутся здесь. Как и все ваши помощники. Из старых жителей я возьму с собой только Цванга, из него получится хороший моряк, а его Чилак, как-нибудь, пока переживет без мужчины. Пусть командует женщинами и детьми. Пришлось Анушу смириться. Работы действительно хватало. Южане могли повторить набег, следовало к нему, как следует, подготовиться. Он как-то попросил Мецтли нарисовать карту материка и показать, где находятся враги, а где их Тлацкан. И поразился немалому расстоянию, к тому же разделенному реками.
        - Как они до нас добрались? - удивился Ануш. - Или у них была большая пирога?
        - Нет, - покачала головой женщина, - они двигались через лес. А на реках находили брод. В этом им помогали местные жители.
        - Которых затем хватали и превращали в рабов, - заметил Ануш.
        - Не без этого, - усмехнулась женщина.
        Тогда впервые Анушу пришла мысль сделать в будущем набег на южан. Когда горожане построят много гремящих труб со злой землей, они двинутся на юг и силой заставят тех соблюдать мир. Чтобы не смели больше лезть, куда не надо. А еще он иногда вспоминал свое бегство из запретного зала враждебного храма города Тлаук, полет на большом шаре с изображением бога Уицлопочтли. Он думал о том, что повторить полет не так сложно. Вот только странный материал, мягкая и легкая ткань шара его смущала. Тяжелый кожаный шар горячим воздухом не поднять. «Ничего, - думал Ануш, - придет время, спрошу у Мецтли, как получить такую ткань!». Он не думал, что, фактически, уберег враждебный Тлаук от неизбежной гибели.
        Глава 14
        Пересечь Атлантический океан из Америки в Европу, не простая загородная прогулка. По реке добрались до залива (Мексиканский залив), дальше вдоль берега направились на юго-восток к океану. Никого из моряков трудности пути особо не волновали. С ними могущественный шаман изникому неизвестной деревни Элтиситль. Ну и что, что женщина? Стоит себе у штурвала, обещая, что ни рифы, ни ураганы кораблику не страшны. Иногда ее подменял Цванг, мужчине доставляло удовольствие держать в руках штурвал. В такие минуты он чувствовал себя, едва ли, не самым могущественным существом в мире. Кроме, разве, богов. На пятый день путешествия Мельта предупредила экипаж о приближении шторма и направила корабль южнее, отклонившись от прежнего курса.
        - Неподалеку находится подходящий для укрытия остров, - пояснила она, - шторм закончится, вернемся на курс.
        Так и получилось. На острове оказалась замечательная бухта, окруженная скалами, которая прекрасно защищала от ветра и высоких волн. Моряки, утомленные постоянной качкой, с удовольствием сошли на берег. Некоторые из них пережили приступы морской болезни, так что незапланированному отдыху были рады. Островок оказался небольшой, гористый, покрытый лесом. Обитали здесь, в основном, птицы. Мельта обнаружила на травяном пригорке ключ и приказала наполнить опустевшую бочку. Вода на корабле никогда не будет лишней. Команда успела убедиться, что океанскую воду пить нельзя. Это вам не река. Вылили остатки воды из бочки, наполнив ее до верха с помощью глиняных кувшинов.
        Вскоре небо закрыли черные тучи, поднялся ветер, то и дело сверкали молнии. Казалось, волны в океане поднимаются выше неба.
        - Хорошо, что с нами могущественный шаман, - радовались моряки, - с таким волнением наша большая пирога давно пошла бы ко дну.
        Но был один моряк, по имени Хотцль, который появился в городе недавно из захваченной врагами деревни. Там у него остались две женщины, с ними он последнее время проводил ночи. Благодаря недюжинной силе, он часто завлекал к себе чужих женщин. Деревенские мужчины давно бы его побили или, с разрешения шамана, выгнали из деревни. Но шаман незадолго до прихода врага куда-то сгинул, возможно, утоп в болоте, коих вокруг деревни имелось немало, а может змея укусила, от которой не оказалосьу него средства. Да мало ли что могло случиться в диком лесу. Шаман, конечно, человек не простой, но и его может подстеречь и одолетьхищный зверь. Так что, побаивались деревенские мужчины Хотцля, был он силен и вспыльчив. Однажды деревенский лесоруб-плотник прогнал его из дома, когда тот расхваливал красоту Асцы, его женщины. Вскоре лесоруб отправился за нужным для работы деревом и исчез. С той поры его никто не видел. Силач снова приперся в дом лесоруба и увел за собой прекрасную Асцу. Только ни одна женщина не видела от него счастья. Натешившись, они ему надоедали, и, получив синяки и побои, покидали его дом.
        Хотцль был единственный на корабле, кто с самого начала путешествия испытывал внутренний дискомфорт. Его включили в корабельную команду, даже не спросив. В городе силач уже присмотрел себе нескольких женщин, в том числе Саушу и Антию. Он собирался разобраться с Анушем, как это сделал с деревенским лесорубом. Оказавшись в городе, Хотцль ни к какой работе не пристроился. Считалэто для себя слишком низким делом. Он собирался пить, есть, отдыхать и иметь столько женщин, сколько захочет. Полагал, что, разделавшись с Анушем, станет вместо него вождем. «Что за ерундой занимается этот Ануш? - думал силач. - Никому не нужные печи строит, плавит там камни, словно в жерле вулкана. Это работа богов, пусть те огнем балуются. Настоящий вождь должен возлежать в окружении прекрасных женщин и иметь в достатке вкусной еды. А он вместе с этими недоумками жрецами, малышом Тусаем, я бы его одной рукой удавил, и пожилым Зунгом, копают землю, рассыпают ее в кули и называют злой землей «буф». Не мужчины, а дети малые! Большую пирогу собрались делать, как будто смогут на ней океан переплыть. Пирога эта утонет или
разобьется во время бури о рифы». Так думал Хотцль, но когда его решили привлечь к дальнему походу, возразить силачу было нечего. Он больше месяца слонялся по городу, глазел на молодых женщин, пил и ел, но так и не нашел себе подходящего занятия. Откажется, могут прогнать. Гуляй, мол, бездельник, если не хочешь помочь.
        Сидел силач на острове, погруженный в свои невеселые мысли, когда взгляд его зацепился за точеную фигурку Мельты. Хоть она шаман, но вто, же время, женщина. И, надо сказать, крайне соблазнительная! В городе она сменила одежду, в черном, звездном платье ее сразу признали бы, как богиню. Теперь она выглядела, как обычная горожанка, бедра закрывала тонкая плетеная повязка, другая закрывала грудь. Хотя деревенские женщины игорожанки обычно грудь не закрывали, Мельта решила слегка прикрыться и мужчин на глупости не провоцировать. Конечно, она могла принять любой облик, даже отвратительного кривоногого старика, но чужие образы ей не нравились, тем более, если бы пришлось провестив таком виде на корабле долгие месяцы. При своих стройных ножках и тонкой талии, она выглядела потрясающе. Перед отплытием она предупредила экипаж: тот, кто попытается ее обидеть, будет иметь дело со злыми духами. Так что, основная масса моряков смотрела на нее не как на женщину, а могущественного шамана.
        «Ну и что, что она шаман? - думал Хотцль, глядя на упругое молодое тело. - У нас тоже был шаман и в болоте бесследно сгинул. Значит, что? И на шамана найдется управа. Если женщину хорошо приложить по красивой головке, потом с ней можно делать все, что угодно, а станет брыкаться, отправится за борт». Так он поступил с женщиной деревенского вождя, случилось это во время свадебного обряда, который проводил сгинувший позже в лесу шаман. Пока вождь в окружении приближенных и родни наливался хмельной поской, Хотцль подстерег Айсу, ударил по голове и несколько раз удовлетворил свою похоть. Когда девушка очнулась, велел молчать, обещав, что в противном случае свернет вождю голову, а сам убежит в другую деревню. Все знали, какой у него злобный характер. Айса испугалась, потому и молчала все время, до самого набега южан. Что с ней стало потом, он не знал, она его уже не интересовала.
        Разглядывая точеную фигурку Мельты, Хотцль осознал, что никогда не простит себе, упустив такой шанс. Единственным вопросом было, где и как это лучше сделать? Ночью, когда она стоит у штурвала или на острове, когда женщина по своим делам отправится в лес? Достаточно оторвать от набедренной повязки кусок кожи, набить песком, получится тяжелый мешочек, безотказное оружие. Он решил, что добьется своего при первом удобном случае. Разве что, мешочек с песком необходимо приготовить заранее.
        «Все же, она хороша!» - мужчина не в силах был оторвать от нее взгляда. Мецтли, заметив его взгляд, не подумала ничего плохого. Экипаж предупрежден? Напротив, пройдя мимо отдыхающего на горячем песке человека, она невольно качнула бедрами, что для него явилось тяжелым испытанием.
        «Погоди, доберусь до тебя!» - злобно подумал он. После насильственных действий на теле его жертв оставались многочисленные следы побоев, хотя справедливо будет упомянуть, что ни одна из них не погибла. Он словно бы мстил женщинам за их красоту и свое неподдающееся контролю желание. К его великому сожалению, отдых на острове быстро подошел к концу. Буря стихла, море успокоилось. Кое-кто решил искупаться на мелководье, забираться глубже боялись, там могли плавать акулы. Задул попутный ветер, объявили возвращение на корабль.
        «Сделаю все в следующую ночь, когда скво будет стоять у штурвала», - решил он, весь в нетерпении. Сказалось долгое отсутствие общения с женским полом. На корабле у матросов продолжились тренировки, Хотцль с коллегами поднимал парус, опускал и закреплял веревками, сплетенными из прочных лиан, что полагалось делать в случае неожиданных порывов ветра. Если бы не отвлекали эти занятия, он бы вконец измучился в ожидании ночи. Вскоре после ужина он отправился в каюту, где висел его гамак. Гамаки имелись также в помещении для будущих скакунов, в каюте им места не нашлось. В дальнейшем, когда лошадей повезут назад, часть гамаков придется повесить на палубе. Летние ночи теплые, мерзнуть морякам вряд ли придется.
        Хотцль долго лежал, притворившись спящим, пока, наконец, шаги вокруг не затихли, все улеглись по своим местам, и только поскрипывание досок корпуса и мерные вздохи океанских волн за бортом продолжали нарушать тишину. В это время женщина обычно стояла у штурвала, зорко вглядываясь в темноту. Мужчина тихо спустился на пол, прихватив мешочек с песком, и осторожно двинулся по деревянным ступенькам лестницы на палубу. Снаружи не было луны, а свет звезд не мог справиться с темнотой. Ему пришлось пробираться к штурвалу на ощупь. Руки нащупали детали камнемета, он понял, что до желанной цели осталось всего четыре шага. Но мрак настолько сгустился, что Хотцль вообще ничего не видел. Ему вдруг показалось, что он лишился зрения и от испуга едва не закричал. В следующий миг ему удалось справиться с внезапно нахлынувшим ужасом.
        - Что тебе от меня нужно? - неожиданно услышал он рядом знакомый голос, хотя все и так было ясно. Он, молча, нанес удар туда, где она должна была находиться, но промахнулся. Мешочек не встретил сопротивления, мужчина на мгновение растерялся. Накатила дикая злоба, ничтожная скво посмела над ним издеваться? Как бешеный зверь, он рванулся вперед, пытаясь схватить мерзавку, но руки хватали воздух. Он был уверен, что перед ним должен находиться штурвал. Неожиданно нога его провалилась, не найдя опору, Хоцтль с воплем сорвался за борт.
        - Я предупреждала, - сказала Мецтли, которая помогла ему покинуть корабль, - такие люди нам не нужны, да и в городе без него будет легче дышать.
        Как ни в чем не бывало, она вернулась к штурвалу и слегка подправила курс. У нее не было компаса, хотя некоторые мореходы в те времена о нем уже знали. Она сама являлась одновременно компасом, ветром и тем, кто наказывает непонятливых и злобных мужских особей. Она прислушалась к шуму волн, уловив издалека слабый крик. Мецтли ухмыльнулась.
        - Раньше надо было думать!
        Утро встретило ее ласковым солнечным светом, голубовато зеленым океанским простором и приятным попутным ветерком. Маленький кораблик шел со скоростью пешехода, торопиться причин не было, и женщина за штурвалом с удовольствием обозревала безбрежную гладь воды.
        Первым проснулся и выбрался на палубу Цванг. Без своей ненаглядной Чилак мужчина стал спокойнее и никогда не повышал голос.
        - Какое удивительное утро! - сказал он и поклонился Мецтли: - Верно, вы устали, госпожа? Всю ночь провести за штурвалом! Давайте я вас сменю.
        - Не стоит, я сильная и могу не спать две или три ночи кряду, - ответила та, - ступай лучше, разбуди дежурных по кухне, пусть готовят завтрак.
        Цванг сходил в кубрик и вернулся встревоженный.
        - Госпожа, у нас происшествие, - сказал он.
        - Что случилось?
        - Гамак Хотцля пустой. Куда он мог подеваться?
        - Я всех предупреждала, что для туалета отведено специальное место, где можно сидеть на решетке и держаться за поручни. Боюсь, он решил сделать по-своему и упал за борт, - ответила женщина.
        Моряк с сомнением посмотрел на нее, но ничего не ответил. Он подозревал, что Хотцль далеко не тот человек, каким хочет казаться, и что от него можно ждать больших неприятностей. Он согласно кивнул головой и отправился завтракать.
        Дальнейший путь проходил без особых приключений. Два раза укрывались от надвигающегося шторма на ближайших островах, заливали в опустевшие бочки воду, охотились в лесах. О пропавшем моряке Хотцле никто не вспоминал, не стоил этот человек сожалений. Так проходили недели за неделями, корабль неторопливо рассекал океанские воды, пока однажды на пути им не встретились киты. Огромные животные поразили людей, которые столпились возле борта.
        - Они на нас не нападут? - спросил Цванг.
        - Эти огромные звери питаются мелкой рыбешкой, - ответила женщина, - так что нет причин для беспокойства.
        Люди долго наблюдали за китами, не в силах оторвать взгляда от таких громадин.
        Однако когда день угас, и наступила ночь, женщине за штурвалом предстояло увидеть в океане необычное явление. Сначала на воде появились светящиеся пятна, которые затем превратились в медленно вращающиеся круги и спирали. Создавалось впечатление, что под водой плывут светящиеся животные или даже странной формы корабли. Подводное свечение захватывало, притягивало к себе взгляд. Это не было отблеском луны или звезд. Метцли не знала, что это такое, ни с чем подобным она и ее друзья-боги не встречались. То, что произошло дальше, когда крутившиеся спирали остались позади, ее не столько озадачило, сколько напугало. Можно ли испугать бога? Оказывается, можно, если это сделает другой бог. В воде снова возникло слабое свечение, которое постепенно превратилось в огромное лицо, внимательно наблюдающее за плывущим корабликом. Толстые губы шевелились, словно океанское существо что-то пыталось сказать. Скорее всего, подводный бог удивлялся смелости маленьких человечков, пустившихся в опасное путешествие на хрупком деревянном кораблике. Богине луны показалось, что он обращается именно к ней. Она замерла у
штурвала, не в силах двинуться, такой ее охватил ужас. Несомненно, этот бог при желании моглегко утопить их судно. Она бы, конечно, спаслась, хотя полной уверенности не было, и вздохнула с облегчением, когда ужасное лицо осталось далеко в океане. Ей казалось, что чужой бог станет их преследовать. Что бы она тогда сделала? А что можно сделать против существа, о котором ничего не знаешь, сила, которого вряд ли уступает твоей собственной? Мецтли похвалила себя за то, что отказала Цвангу в ночном дежурстве. Своими криками он мог перебудить весь корабль. К тому же, последнее время за штурвал иногда вставали и другие матросы, Саун и его брат Артль, мужчины ответственные и исполнительные. Богиня луны отныне зареклась пускать кого-то из них по ночам за штурвал. Мало ли, что им привидится!
        Глава 15
        Этой ночью Анушу явился во сне бог войны Уицлопочтли. Вместо рук у бога были сверкающие молнии, желто-красные змеи вместо ног.
        - Спим, прохлаждаемся? - загремел бог могучим басом. - Между тем, Великий Змей Тайцтлан, снова послал военного вождя Цамбхата в большой поход на север. С ним отправились больше двух тысяч воинов и два жреца, Стлацтль и Кужматль. Последнее время они приносили богам богатые жертвы, поэтому уверены, что без поддержки не останутся. Если Цамбхату не помешать, город захватят.
        - Как их остановить? - спросил Ануш. Он хотел поинтересоваться, почему не пришла Мецтли, но вовремя сообразил, что та находится далеко в океане.
        - У тебя для этого имеются все средства! - загремел Уицлопочтли. - Вы изготовили достаточно земли «буф» и твердых камней «цвяк». Недавно вы начали отливать трубы из желто-красного камня, зарядив которые землей «буф», можно далеко метать круглые, твердые шары. Ни одно войско не устоит перед таким оружием.
        - С трубами у нас пока не выходит, - с печалью в голосе произнес Ануш. Что-то шло не так, трубы трескались.
        - Смотри внимательно, - сказал бог, перед Анушем медленно развернулись картинки с подробным разъяснением, что и как следует делать. Оказалось, брать нужно совсем другие камни, которые имеют красноватый оттенок, затем добавлять к ним немного блестящих камней, а после расплавлять. Кроме того, Анушу показали, как делать ядра из хрупкого камня «цвяк», и как изготовить из этих ядер бомбы, заполнив их злой землей «буф». Ядро, разлетевшись на множество кусков, убьет многих воинов врага.
        - Вам с помощниками необходимо справиться с этой задачей не более чем за десять дней, - закончил своеобразную лекцию бог, - после чего твои ученики смогут сами изготовить десяток громовых труб и несколько десятков ядер к каждой из них. Эти трубы с ядрами, а также изготовленные вами камнеметы, отправите, куда я укажу.
        - И куда же?
        - Поначалу на запад, к предгорьям, затем повернете на юг. Там увидите узкую долину, зажатую с одной стороны неприступными скалами, с другой лесной чащей. В этой долине удобнее всего дать чужакам отпор.
        Сказав так, Уицлопочтли исчез, Ануш проснулся. Женщины его уже поднялись и готовили на улице завтрак.
        Стреляющие трубы из красноватого сплава сделали достаточно быстро. И ядра к ним тоже не заняли много времени. Даже испытать успели, спрятавшись в яме. Ядра улетели в лес, трубы остались целыми. А вот ядра, набитые злой землей, быстро изготовить не получилось.
        - Отмерять злую землю будем вот этой меркой, - сказал Тусай, показывая глиняную кружку. Это было разумно, положишь больше, злые демоны разорвут трубу и тебя вместе с ней. Если злой земли окажется недостаточно, ядро останется целым и не взорвется.
        - Я соберу воинов и объявлю поход, - сказал Ануш, - мы захватим с собой камнеметы с камнями. Как закончите с трубами и ядрами, складывайте их на тележки и тащите следом за нами. Далее свернете на юг и доберетесь до места.
        Спустя два дня войско под предводительством Ануша, толкая перед собой камнеметы и тележки с камнями, отправилось в путь. Здоровяк Рау один мог нести тяжелую металлическую трубу, что и продемонстрировал восхищенным воинам. Сауша и Антия упросили взять их с собой, ссылаясь на то, что на привалах кто-то должен готовить воинам пищу. Пришлось Анушу согласиться, хотя поначалу он собирался оставить их в городе, а не подвергать риску. Отправилась в путь и Чилак, раздавая женщинам указания, что было ее любимым занятием. Шагали по лесу, преследуемые птичьим гвалтом. С толстых веток взлетали попугаи, мелькали в воздухе бабочки, стрекозы, мелкие кровососы облачком тумана неподвижно висели в воздухе. Дважды делали привал, Сауша раздавала людям мазь от комаров и прочей кровососущей гадости, которую дал ей с собой Зунг, хотя мазь не всегда помогала. Особенно много насекомых было возле болот. Переправившись через мелководную реку, к предгорьям добрались только на следующий день, где и остановились на привал.
        - Ужасные болота, - скривилась Антия, - я думала, насекомые съедят меня заживо. Если бы ни мазь, наверное, так бы и случилось.
        - Как думаешь, успеют Тусай с Зунгом притащить в долину громовые трубы? - обратилась Сауша к своему мужчине. Ануш пожал плечами. Его это тоже беспокоило. От громовых труб, возможно, зависела их судьба. Вряд ли Мецтли вернется в ближайшее время, корабль, скорее всего, еще не добрался до цели. Конечно, камнеметы разрушительное оружие, но сможет ли оно одолеть почти что, трехтысячное войско?
        - С нами боги, - заявила Сауша, - побьем врага!
        Ануш улыбнулся ее неиссякаемому оптимизму.
        - Мы всех одолеем! - подхватила Чилак. - Пусть только придут, я им волосы повыдергиваю, а самым ретивым мужское достоинство укорочу!
        Услышавшие ее мужчины, засмеялись.
        - Чилак такая, - подтвердил Умбар, присевший на тележку, груженную камнями, - врагу не поздоровится!
        - Это и Цванг подтвердит, - сказал другой воин, Убаль, - он ее долго обхаживал, поначалу несколько раз получив по голове тяжелым черпаком.
        - Будешь язык распускать, сам скоро черпаком получишь! - пригрозила воину Чилак. Тот изобразил испуг.
        - Не буду, госпожа вождь над женщинами! - и тут же получил крепкий подзатыльник. У Чилак была тяжелая рука.
        - Подъем! - скомандовал Ануш. - Доберемся до места, пообедаем.
        Долина оказалась идеальным местом для битвы. Недаром ее упоминал бог войны. Камнеметы можно было установить позади войска, а громовые трубы расположить с флангов, где имелись, словно бы, заранее подготовленные природой ровные площадки. Главное, чтобы их вовремя подвезли.
        Добравшись до места, Ануш устроилвойску однодневный отдых. Он надеялся, что Тусай с Зунгом доставят новое оружие в долину раньше, чем подойдет Цамбхат со своим воинством.
        Похоже, боги их услышали. Спустя три дня после того, как Ануш установил восемь камнеметов на позиции, а рядом с каждым положили по двадцать камней, появились, наконец, оба шамана с помощниками. К тяжелым трубам приделали колеса, только благодаря этому смогли докатить орудия до места. Вид помощники имели сияющий, сделать удалось все, что намечали. Единственным минусом явилось малое число взрывающихся ядер, всего по несколько штук на каждую трубу.
        - Молодцы, - похвалил Ануш, - отдыхайте. А мы пока поставим трубы на место.
        Теперь орудия смотрели на будущее поле битвы с двух сторон, слева, где был лес, и справа, со стороны гор. Подобраться к ним было не так просто, их установили на возвышении. С равнины их было почти не видно.
        Однако долго отдыхать «орудийной прислуге» не пришлось, с противоположной стороны долины показались чужие воины. Вооруженную толпу возглавлял сам военный вождь Цамбхат в пестрых одеждах, рядом с которым степенно вышагивали два великих жреца в черных плащах, Стлацтль и Кужматль. Один держал в руках бубен, другой опирался на резной жреческий посох. Военный вождь чужаков окинул презрительным взглядом жидкий строй защитников, перекрывших путь к городу.
        «Не более шести сотен человек, - подумал он, - непонятно, на что они надеются. Думаю, богам будет угодна их смерть». Камнеметы Цамбхат разглядеть не мог, их установили в выкопанных ямах, так, что из долины они казались небольшой кучей обработанных бревен. Вождь противника приказал своему воинству располагаться на отдых. В отдалении поставили десятки крытых шкурами вигвамов, предназначенных для сотников и десятников. Самый большой вигвам поставили для военного вождя. Десятки женщин, сопровождавших войско, немедленно занялись приготовлением обеда. Простым рабыням, принадлежавшим мелким военачальникам, десятникам и сотникам, отдых не полагался.
        - И когда они начнут? - спросил Тусай, разглядывая противника.
        - Полагаю, рано утром, - ответил Зунг, - им надо обязательно принести жертвы духам и богам, недаром Тайцтлан прислал сюда двух придворных шаманов. Наверняка ночью будет долгое камлание.
        - Это им не поможет, - сказал Ануш, - лишь бы они не разглядели наши подарки.
        В это время пятьдесят лучников встали в боевую позицию. Командующий лучниками Умбар отдавал приказы, это была последняя тренировка перед боем. Лучники перестраивались, делали вид, что готовятся стрелять, затем ровный строй рассыпался, превращаясь в неорганизованную толпу. И все повторялось.
        - Слушать внимательно команды! - кричал Умбар. - От этого зависят ваши жизни. Строитесь, пускаете стрелы, услышав приказ, прячетесь за линию войск. И не вздумайте лезть в драку! Ваша задача оставаться в тылу. Иначе вас покрошат на мелкие кусочки, как женщины на юге режут зеленыеплоды сайты (авокадо). Все поняли?
        - Мы поняли! - откликнулисьодновременно пятьдесят глоток так громко, что даже Цамбхат, ожидающий, когда его вигвамприготовят для отдыха, удивленно уставился на противника. Лучников он видеть не мог, Умбар даже во время тренировки держал их за основным строем воинов.
        - Теперь всем отдыхать! - скомандовал Умбар, приказ повторил Ануш. Воины разошлись по вигвамам, в отличие от многочисленного противника, мест хватило всем. Анушу осталось назначить стражу, тех, кто будет ночью следить за врагом. При малейшей активности во вражеском лагере часовые поднимут тревогу.
        Глава 16
        Земля показалась рано утром. Мельта с облегчением вздохнула, они пересекли океан. Теперь предстояло пройти через узкий пролив в море. (Средиземное). Далее кораблик проследовал мимо лесистых берегов, где изредка встречались деревеньки, людей не было видно, дома выглядели брошенными. «Боятся нас люди, - думала Мельта, - попрятались». Возможно, и в этих землях они могли бы купить лошадей, но она решила двигаться дальше, туда, гдевидела этих животных в волшебном зеркале.
        - Мы здесь высадимся? - спросил Цванг. Женщина у штурвала не успела ответить. Из-за высокого берега (Корсика) показалась галера. Мачта и паруса у нее отсутствовали, на носу был установлен таран-акростель. Люди на скамьях усиленно работали веслами. Вооруженные воины со щитами и обнаженными мечами в руках, готовились к бою. Стоявший впереди мужчина махал руками, недвусмысленно делая знак остановиться.
        - Зарядить камнемет! - приказала Мельта. Она сомневалась в мирных намерениях экипажа галеры. Попасть камнем в быстро движущееся, в сотне метров, судно, задача нетривиальная. Тем не менее, им повезло, булыжник угодил в самую середину, раздался треск, часть воинов оказалась в воде, галера едва не переломилась пополам. Некоторые рабы побросали весла, укрепленные на кринолинах, бедняги были намертво прикованы к скамьям.
        - Вытащим их из воды? - спросил Цванг.
        - Сами выберутся, до берега недалеко, - ответила Мельта. Корабль оставил позади полузатопленное судно, усилиями гребцов медленно двигающееся к мелководью. Лишь на следующий день, оставив позади большой остров и продолжая путь по морю, (Тирренское) путешественники добрались до песчаного берега Римской империи. Мельта направила судно туда, где на карте был обозначен подъем итальянского сапога. В этих безлюдных местах вдалеке от Рима она не раз наблюдала в волшебном зеркале всадников. Услышав радостную весть об окончании длительного путешествия, моряки разразились ликующими криками. На воду спустили пирогу, несколько человек отправлись на песчаный берег.
        Через холмы, покрытые скудной травкой и сухими кустами, пролегала грунтовая дорога. На бездонном голубом небе не было ни единого облачка, в зените сияло ослепительное солнце.
        - Госпожа, кажется, здесь вообще никого нет, - сказал Цванг, окинув взглядом побережье.
        - Ну, как же, - отозвалась та, - кто-то ведь проложил дорогу через холмы. А вот и те, кто по ней путешествуют.
        В бронзовых нагрудниках и коринфских шлемах, декурия эквитов(10 всадников) приближалась к замершим на берегу матросам. Каждый был вооружен щитом, копьем и коротким мечом.
        «Десять всадников, семь лошадок и три прекрасных коня!». При виде добычи Мецтли отбросила мысль о продолжительном отдыхе в этих землях. Лучше потом отдохнуть на каком-нибудь безлюдном острове. А сейчас надо забрать животных и отправляться назад.
        Отряд римских эквитов остановился. Десятник с недоумением смотрел на моряков, затем взгляд его задержался на прекрасной женщине возле необычного вида лодки. Заметил он и корабль в сотне метров от берега. Воин принял чужаков за варваров, незаконно проникших на территорию Великого Рима. К вечеру его люди должны были соединиться со своей алой, опаздывать нельзя, но и оставить здесь незнакомцев было бы ошибкой. Мало ли, что они могут натворить! А виноват будет он, Квинт Луций. Придется взять их в плен, потом начальство разберется, кто это такие и как с ними поступить дальше. Женщину он не прочь был бы, сделать своей рабыней. Однако отдать команду к нападению воин не успел, всадников сморил крепчайший сон.
        - Действуйте! - приказала морякам женщина. - Людей аккуратно уложить на землю, лошадей переправить на корабль.
        Пришлось морячкам попотеть. Лошади также были полусонные, не сопротивлялись и не выказывали недовольства. В пирогу можно было загрузить только одну лошадь, иначе хлипкое суденышко могло пойти ко дну. Поэтому провозились до вечера. Мецтли следила за окрестностями, чтобы никто им не помешал. Любого, кто появится, она готова была добавить к сонной компании. Однако получилось иначе. Когда все коняшки были переправлены на корабль, уставшие морячки вернулись к госпоже. Она уже собралась отправиться на корабль, когда заметила на дороге одинокого всадника, в сияющих на солнце доспехах и шлеме. На фоне остальных лошадок конь под ним казался богатырским. Женщина подумала, что стоило бы прихватить с собой и этого коня, когда вдруг осознала, что одинокого всадника не берет ее волшебный сон. Озабоченная странной неудачей, она с удивлением следила за его приближением.
        Он остановился и окинул внимательным взглядом спящих воинов. Женщина обрадовалась, что не позволила морякам ничего забрать, кроме седел, которые были на лошадях. На родном континенте никто понятия не имел, что такое сбруя и стремя, и как правильно управляться с лошадью.
        - Вы утопили пограничную галеру и ограбили эквитов, алы великого понтифика Октавиана, - обратился к ней незнакомец, удивляясь, что эта симпатичная женщина, похоже, вождь варваров, - что скажете, разбойники?
        Мельта с удивлением поняла, что речь незнакомца оказалась неожиданно понятной. Мысли вихрем пронеслись в голове. «Кто он такой? Местный шаман или могущественный жрец? Откуда взялся и какому богу служит?».
        - Если вам нечего ответить, - сурово продолжал воин, - умрете.
        Он выхватил короткий меч, засиявший, словно яркая звезда. «Уж не бог ли это?» - подумала женщина.
        - Воины на галере собирались на нас напасть. Что касается животных, которых мы забрали, неужели вашему понтифику жалко подарить несколько лошадок путникам, проделавшим опасный и долгий путь с западного континента, - сказала она. - Или он так беден, что не перенесет подобной утраты?
        - Еще раз оскорбительно отзовешься о великом понтифике, женщина, и я вырву твой наглый язык!
        - Вряд ли это у тебя получится, - Мецтли взмахнула рукой. Солнце исчезло, небо почернело, высыпали яркие звезды. Откуда ни возьмись, появилась луна.
        - Ты не так проста, как я думал, - удивился воин, - в таком случае, позволь представиться: Арес, бог войны. И не воображай, что я тебя так просто отпущу. Стоит мне кликнуть бога морей Посейдона, он разобьет твой кораблик в мелкие щепки, независимо от того, будешь ты прятаться в бухте или другом безопасном месте.
        Ей вспомнился ночной океан и лицо под водой, дрожь прошла по ее телу. Она догадалась, что в тот раз ей явился сам Посейдон. Встречаться с ним не хотелось. Что сказать? Надо было назваться.
        - Представлюсь и я, меня зовут Йоуалтиситль, богиня ночи и луны.
        - Зачем было забирать лошадей? - в недоумении спросил Арес. - За утрату военного имущества принцепс может приговорить эквитов к казни.
        Женщина коротко поведала о проблемах с тягловой силой на своих землях.
        - Я готова заплатить, у меня есть желтый металл.
        Она порадовалась тому, что догадалась прихватить с собой это мерило человеческого богатства.
        - Желтый металл мне не нужен, - ответил Арес. Он окинул ее внимательным взглядом и добавил:
        - Но я готов принять другую оплату.
        - Какую? - спросила она, догадываясь, каким будет ответ.
        - Ты проведешь со мной ночь, тогда я не только отпущу вас, но и помогу с припасами. Иначе бедные лошадки сдохнут по дороге, не добравшись до ваших западных земель. Да и морякам не помешает кое-чем запастись. Они у тебя тоже не семижильные.
        Мецтли хотела возразить, что сюда они добрались благополучно, но вместо этого пробурчала недовольно и тихо так, чтобы Арес не услышал: «У всех мужиков, даже у богов, на уме только одно!».
        - Оставь своих людей, пусть до утра выспятся, - сказал бог войны, вежливо подавая ей руку. В тот же миг она оказалась на коне рядом с ним, и парочка растворилась в ночной темноте.
        С первыми проблесками солнца они вновь появились на берегу. Римские воины, так же, как и моряки, спали беспробудным сном.
        - Сейчас они проснутся, а по дороге, видишь, к нам уже спешат подводы с сеном и мешками овса для лошадок, сухими фруктами и сушеным мясом. На первое время вам этого хватит.
        С подвод сгрузили сено и продукты и переправили на корабль.
        Народ начал просыпаться, воины с недоумением обнаружили отсутствие лошадей.
        - Ваших лошадок пришлось продать, - обратился к ним Арес, - не беспокойтесь, с Гаем Октавием я поговорю сам. А сейчас ступайте в казармы. Декурио (десятник) Квинт Луций! - обратился он к воину, который собирался присоединиться к остальным.
        Воин повернулся к всаднику.
        - Твои родители погибли во время мятежа рабов, родни у тебя нет, не так ли?
        - Все именно так, - ответил Луций, принявший Ареса за военного вождя.
        - В таком случае, слушай приказ. Ступай на корабль, команда не умеет обращаться с лошадьми, тебе придется их этому научить. В чужих землях ты продолжишь обучение воинов. Будешь легатом, нашим посланником в западных землях. Не подведи меня, Квинт Луций!
        Вместе с моряками римлянин уселся в пирогу и отплыл на корабль, чтобы уже никогда не возвращаться к родным берегам.
        Арес обратился к Мецтли, которая также устроилась в лодке.
        - Мне понравилась эта ночь. Если снова окажешься в наших землях, милости просим в гости. Дорогу ты знаешь. Пограничные галеры не трогайте, я распоряжусь, вас никто не задержит.
        - Я подумаю, - улыбнулась женщина.
        В атлантике начались зимние шторма, так что обратное путешествие затянулось. Впрочем, единственный, кого опасалась женщина, был бог Посейдон. Она до сих пор помнила взгляд его пронзительных глаз из-под воды, и шевеление губ. Что он тогда хотел сказать? Наверняка, не приветственные слова! Все остальное казалось не страшным. Рифы она видела задолго до их приближения, а высоченные волны в хорошо защищенной бухте не могли повредить маленькому кораблику. И все же, им предстояло еще одно приключение. Надвигался сильнейший шторм, Мецтли с трудом успела довести корабль до большого острова и поставить его в бухту. Кораблик за это время поизносился, кое-где имелись протечки, дно обросло ракушками. «Стоит ли по возвращении его ремонтировать? - думала она. - Не проще ли построить другой, надежнее и больше?». Решение этого вопроса она отложила до окончания путешествия. Мачта цела, даже запасной парус не понадобился, что касается протечек, они пока не вызывали особого беспокойства. Кораблик довольно крепкий и обязательно доставит их домой!
        Оказавшись на острове в спасительной бухте, Мецтли решила слегка расслабиться. Она отпустила матросов на сушу, а сама устроилась в каюте, в одном из гамаков, и под удаленный рев урагана задремала, вспоминая римскую ночь. Воспоминания были приятными. Арес оказался мужчиной, хоть куда! Ничуть не уступающим Уицлопочтли, с которым ей также довелось провести жаркую ночь в начале их тройственного союза.
        Что же происходило в это время на суше? Три моряка отправилась на охоту. Кто-то пытался удить рыбу в лагуне, другие развели костер в предвкушении будущей добычи охотников. И никто не заметил, что стоянку окружили здоровенные обезьянолюди, каждый под два с половиной метра в высоту. Они выскочили из леса, моряки не успели оказать сопротивления, как были крепко связаны веревками из лиан, сюда же, на берег, привели неудачливых охотников, которых спеленали сетями и отобрали у них копья. Главный абориген, косая сажень в плечах, заросший и волосатый, мало походил на человека. Изъяснялся он знаками и короткими междометиями, которые, впрочем, его коллеги прекрасно понимали.
        - Интересно, что с нами будет? - спросил мрачный Цванг. Он был единственный, кто успел отоварить палицей набросившегося на него обезьяночеловека. За что и заработал множество синяков. Как и остальных, его скрутили и бросили на пляжном песке. Дикари посовещались между собой, проверили крепость веревок, которыми были связаны пленники и направились к лодке. Их заинтересовал удивительный корабль, таких они еще не видели. Мохнатый здоровяк Ош, их вождь, сгорал от любопытства. Схваченных людей он собирался пустить на еду. На острове было не так много животных, кабаны, козы, да птицы, на этом все. Предстояло великое пиршество. Но еще больше обрадовался Ош, и его восемь подручных, когда, забравшись на борт, они обнаружили лошадей. Таких животных они не знали, но прекрасно поняли, что каждая лошадь, по здешним меркам, целая гора мяса. По приказу вождя, они тут же схватили одного конягу, убили ударом острого копья, захваченного у чужаков, и привезли на берег, рискуя перевернуть пирогу.
        - Вот паразиты, лошадку убили! - расстроился Цванг.
        - А где наша Мельта? Она должна быть в кубрике! - воскликнул Артль. При этом волосатый Ош грозно на него посмотрел и провел ладонью по горлу, показывая, чтобы тот замолчал. Иначе будет плохо.
        - Они нас позже собираются сожрать, - догадался Саун, - когда съедят всех лошадей.
        - Это настоящие демоны! - сказал Цванг. - Жаль, что с нами нет жрецов, Зунга и Тусая.
        - Тут не жрецы нужны, а острые копья, - возразил Артль.
        - У нас были копья, и куда делись? - задал риторический вопрос Цванг. Отвечать на него никто не стал. Мельта пока на свободе, но справится ли женщина, пусть даже великий шаман, со здоровыми мужиками, если морячки сплоховали? Этот вопрос задавал себе Цванг, переживая потерю коня и предчувствуя, что их долгое путешествие может скоро закончиться в желудках этих ужасных дикарей. А те разделывали лошадь, жарили на костре мясо и грызли его полусырым. Вскоре от бедного коняги остались только обглоданные кости. Дикари собрались, было, прилечь поспать после сытной еды, однако Ош на них громко и недовольно рявкнул. Он взял троих подручных, которые вооружились железными палицами, отобранными у матросов, усадил их в лодку и вновь отправился на корабль. Вряд ли он стал бы убивать еще одну лошадь, дикари пока, что были сыты. Его вело любопытство. Никогда он не видел ничего подобного этому кораблю и оружию. Он с удовольствием размахивал палицей, представляя, как опустит ее на голову врага из племени с соседнего острова. Пусть теперь те поберегутся. Заостренные палки в качестве копий и дубинка из кривой коряги,
не шли ни в какое сравнение с острыми копьями и палицами. Вождь обезьяньего племени был доволен. Мужчины и женщины, ожидающиеих с детьми в пещере, тоже будут рады.
        Вот и корабль. По свисающей к воде веревочной лестнице, четверо обезьянолюдей забрались на палубу. К лошадям Ош не пошел, там они уже были, следующее помещение было забито соломой и какими-то мешками. С этим он решил разобраться позже. Его привлекла лестница, ведущая вниз. Чудовищные создания спустились в каюту и остановились в изумлении. Та, что лежала в гамаке, не походила на их женщин, с обвисшими грудями и торчавшими изо рта клыками. Носы у местных дам были широкими и плоскими, в треть лица, а глазки маленькими и злыми. Но та, что лежала перед ними, заставила обезьянолюдей замереть. Хав, (коротышка, метр девяносто) протянул к спящей руку, собираясь забрать заинтересовавшее его зеркальце, но пальцы, пройдя сквозь него, схватили воздух. В тот же момент Хав получил от вождя подзатыльник и отлетел к двери. Тихо ступая по деревянному полу, Ош приблизился к женщине и, подчиняясь древнему инстинкту, прижался губами к ее рту. Почувствовав на губах влагу, Мецтли открыла глаза но, в отличие от простой человеческой женщины, крик поднимать не стала. Сначала она решила, что ее пытается облизать большая
собака но, увидев сподвижников Оша, мгновенно осознала, что, кроме удара в спину, ничего хорошего от незваных гостей ждать не приходится. Она произнесла короткое заклинание, после которого вся четверка осыпалась прахом. Женщина покинула гамак и поднялась к лошадям, где не досчиталась одного коня. Заметив на полу следы крови, покачала головой.
        - Вот ведь, досада! Ничего, привезем на этот раз не десять, а девять лошадок. А теперь пора освободить из плена моих моряков, не то, не приведи какой демон, слопают их чудища, как сожрали бедного коня.
        Глава 17
        Ранним утром военный вождь Тайтцтлана, Цамбхат выбрался из вигвама и потянулся всем телом, от души наслаждаясь ласковыми солнечными лучами. Поистине, сегодня замечательный день! Две с половиной тысячи его воинов пойдут на прорыв врага через эту долину к городу, полному богатства и драгоценностей. Оба города северян должны быть уничтожены, Тлацкан, жители которого в прошлый раз нанесли ему поражение, и Тлаук, огромное вражье гнездо, которое грозит распространить свое влияние на весь север. Не должно оставаться на севере городов, только деревни, поставляющие южанам продукты питания и рабов. Следом за войском пойдут триста воинов Великого Змея, которым поручено собирать новое, неизвестное на юге, оружие северян. Особенно заинтересовали Тайтцтлана наконечники копий и стрел из прочного камня и палицы, сработанные из того же, крепчайшего материала.
        Цамбхат окинул презрительным взглядом жидкий строй противника, замерший в неподвижности на расстоянии тысячи шагов от его войска. На этот раз боги от них отвернутся! Вождь плотоядно улыбнулся, сотни мужчин, которые сейчас стоят вдалеке и мечтают о победе, скоро будут принесены в жертву богам. Остальным придется с утра и до поздней ночи работать на полях для процветания южного города и укрепления власти Великого Змея. Богов обязательно следует отблагодарить. Вчера оба жреца камлали и били в бубен, устав до такой степени, что по окончании свалились замертво на землю. Даже до своего вигвама не смогли доползти. Теперь оба, Стлатцль и Кужматль, в черных плащах, неподвижно застылиу него за спиной с видом исполненного долга, сжимая в руках резные жреческие посохи. Посмотрим сегодня, удалось ли им справиться с обезумевшими духами земли, которые в прошлый раз нанесли войску неприемлемый ущерб?
        Неужели жалкие пять сотен воинов противника надеются одолеть его почти трехтысячное войско? Цамбхат подал знак к началу сражения. Огромная масса людей, одетых в кожаные доспехи, вооруженных плетеными щитами, копьями и деревянными палицами, двинулась навстречу врагу. Казалось, ничто не можетих остановить. Второй военный вождь, Шантль, его помощник и правая рука, шагал впереди войска, в алом плаще и шлеме, украшенном птичьими перьями. В руках помощник, отличающийся немалой силой, держал огромную дубину, способную устрашить любого врага.
        Цамбхат недовольно скривился. Вчера вечером Шантль предложил отправить к флангам неприятеля две группы разведчиков, утверждая, что враг хитер и может преподнести сюрприз.
        - Например, поставить за деревьями засадную сотню, которая в нужный момент вмешается в битву и повернет весы богов в свою пользу, - говорил он.
        - У них в прошлый раз едва набралось двести воинов, - недовольно ответил Цамбхат, - Тлацкан брошенный город, там собралось всякое отребье. Все, что они смогли на сей раз, это выставитьв два раза больше людей, стоит ли их бояться?
        «Отребье у стен города недавно разгромило твоих воинов», - подумал Шантль, будучи весьма осторожным в принятии ответственных решений. Но вслух ничего не сказал. Он знал, что Цамбхат в прошлый раз потерял группу разведчиков, уничтоженную противником. Военный вождь не собирался больше никого терять. Тем не менее, Шантль поступил по-своему, он послал на правый фланг двух человек, самых опытных и осторожных. Крепко наказав не попадаться противнику на глаза. Те прошли вдоль гор, никем не замеченные и принесли обескураживающие новости, которыми помощник не стал делиться с Цамбхатом.
        - Справа, на взгорке, - рассказал Авес, один из двух разведчиков, - три десятка воинов суетятся возле странных блестящих устройств, похожих на короткие толстые бревна. Рядом с каждым мы увидели несколько полных мешков и большую кучу одинаковых черных шаров. Что это такое и для чего нужно, сказать не могу. Забраться на взгорок трудно, стена отвесная, чтобы все рассмотреть, пришлось, рискуя попасться на глаза чужим воинам, залезть на высокое дерево.
        Новость помощника вождя встревожила. Он подумал, что стал бы сам делать с тяжелыми одинаковыми шарами. И пришел к единственному выводу, они годились только для одной цели: кидатьими во врага с помощью блестящих устройств, своей формой похожих на бревна. Однако Шантль, не имевший дела с порохом, не мог представить скорости, с которой полетят в его воинов чугунные ядра.
        «Даже если шары убьют каждый одного или двух человек, для многотысячного войска это не страшно», - успокоил он себя. Неприятно, конечно, когда тебя забрасывают тяжелыми кругляками, но на исход битвы это вряд ли повлияет. К несчастью, он также понятия не имел, что такое взрывающиеся бомбы.
        Цамбхат поднялся на небольшой холм, возвышающийся в стороне от будущего поля боя. Он полагал, что настоящий начальник должен не рваться с дубиной в свалку, а следить за ходом сраженияиздалека, отдавая при этом мудрые приказы. За ним на холм последовали оба великих жреца и несколько младших советников.
        Как и предполагал Цамбхат, первыми его воинов встретили лучники, пославшие в воздух десятки стрел. Войско прикрылось поднятыми плетеными щитами, которые, хотя и пробивались стрелами с острыми железными наконечниками, все же ослабляли удар. Тот, кто получил стрелу в щит, как правило, отделывалсяне особо серьезными ранами.
        Глядя с холма на свое воинство, которое под сплошным покровом щитов напоминало огромное панцирное животное, военный вождь Великого Змея испытывал радостный подъем. Лишь бы не выскочили, как в прошлый раз, из земли злые духи, тогда воинам обреченного города ничего не поможет. Сейчас оба войска, огромное и маленькое, сойдутся в смертельной схватке и вскоре его воины погонят, избивая и захватывая врагов в плен. Цамбхат с нетерпением ждал этого момента. Однако когда до противника оставалась пара сотен шагов и вот-вот должна была начаться кровавая сеча, из-за спин чужаков в сторону его войска полетели огромные камни.
        Вождь неверяще уставился на эту фантастическую картину. Камни обрушивались, оставляя после себя проходы, отмеченные кровью раздавленных и изувеченных воинов. Вслед за первым ударом последовал второй, снова полетели неподъемные булыжники.
        - Что происходит? - в отчаянии воскликнул вождь. - Или опять резвятся злые духи?
        Он со злобой повернулся к жрецам, у тех лица сделались непроницаемыми. Они сами не понимали, в чем дело.
        Вождь снова окинул взглядом поле боя. К тому времени произошел третий каменный прилет. Цамбхат прикинул свои потери. Каждый раз каменный дождь забирал в страну вечной охоты несколько десятков человек. Потеря в сто пятьдесят воинов, конечно, плохой знак, но не смертельный. А со жрецами он поговорит позже. Если виноваты, их самих можно принести в жертву. По крайней мере, Великий Змей ему на это намекал.
        Лавина южного войска по-прежнему выглядела грозной. Вождь в предвкушении сжал кулаки. Сейчас проклятым людям из заброшенного города Тлацкан придет конец. До них осталось чуть больше сотни шагов. Но что это? С двух сторон, по краям колонны противника, вспухли дымные облака. Нечто стремительное мелькнуло в воздухе и врезалось в ряды воинов. Над полем сражения прокатились удары грома. Точно так же гремело и в прошлый раз, когда злые духи возле городской стены вырвались из-под земли, убивая и калеча наступающее войско. Цамбхат не мог оторвать взгляда от происходившей в долине трагедии. После громовых разрядов его войско теряло десятки людей. Черные шары, ударяясь о землю, взбухали дымным облаком, сея вокруг себя гибель. До холма с военачальником снова донеслись раскатистые удары.
        - Что это такое? - злобно воскликнул вождь, обернувшись к жрецам. - Я вас спрашиваю!
        Однако те молчали, не зная, что сказать. Наконец, Слацтль, понимая, что им грозит, нашел в себе силы ответить: - Это не проделки духов!
        - Тогда чьи же?
        - Это сделали люди, - ответил жрец, - так же, как они сделали наконечники из твердого камня и мечи, которые перерубают самое прочное дерево.
        - Разве люди могут такое сделать?
        - К сожалению, эти смогли, - ответил жрец.
        Военному вождю пришлось наблюдать битву, а точнее, избиение, до конца. Орудийные стволы с двух сторон продолжали выбрасывать ядра, в основном, обычные, чугунные (из хрупкого камня) и взрывающиеся, убивающие все живое в радиусе нескольких десятков метров. Тем не менее, войско южан держалось, впереди, словно знамя победы, шагал высокий воин в красном плаще и блестящем шлеме, украшенном птичьими перьями. И снова, в который раз, грохнуло с двух сторон, Цамбхат с ужасом увидел, что доброй половины его войска уже нет, воины остались лежать на этом проклятом поле. Когда, наконец, противники сошлись вплотную, у наступающих осталось меньше тысячи человек. Тем не менее, их было в два раза больше защитников города. Шантль, увидев перед собой врага, словно обезумел. Он легко крутил здоровенной дубиной, словно не чувствуя ее веса. Враги разлетались от него, словно побитые птицы. Но не везде были такие успехи. Все же, оружие оборонявшихся было сделано из железа. Копья наносили смертельные раны, мечи легко перерубали деревянные дубинки.
        Первое время трудно было понять, чья возьмет. Шум боя, дикие крики южан «Май-ха!» и крики защитников: «Тлацкан»! Сливались в один непрерывный гул.
        Цамбхат, оба жреца и с ними несколько младших военачальников напряженно следили с холма за ходом битвы. Первым понял, что они проиграли, военачальник. Остатки его воинства постыдно бежали, хотя количественно все еще превосходили противника. Только Шантль, второй военный вождь, в красном плаще, с огромной дубиной в руках, неустанно крушил врагов без устали, словно злой демон. Земля вокруг него была покрыта кровью и трупами. Огромная дубина ломала руки, головы, железные щиты отлетали вместе с теми, кого защищали. Неизвестно, скольких бы врагов он еще упокоил, если бы ему в шею не попала стрела. Некоторое время он держался на ногах, вокруг столпились противники, которые его уже не трогали. Вождь в красном плаще заслужил уважение. Вот он упал, успев прохрипеть: «Все равно мы победим». Вечером горожанам предстояло с немалыми почестями его похоронить.
        - Видишь тех людей на холме? - обратился Зунг к Тусаю. - Этоих главный вождь с помощниками.
        - Вижу, - ответил Тусай, - за ним два шамана в черном, в руках у них шаманские посохи, а тот, что справа, держит бубен.
        - Приведите их сюда, - сказал Зунг.
        - Принесем в жертву?
        - Ануш хотел с ними поговорить.
        - Какой смысл говорить, - пожал плечами Тусай, однако обратился к десятнику Убалю, который стоял рядом и также с интересом смотрел на холм.
        - Убаль, возьми свой десяток и приведи людей с холма.
        Тот кивнул и отправился выполнять приказ.
        - Остатки вражеского войска сбежали в лес, - сказал Тусай, - как бы они не добрались до города.
        - Потому и нужны переговоры, - ответил Зунг, - а сейчас займемся ранеными и окажем им помощь.
        - И похороним погибших, - добавил Тусай. Работы предстояло много, они немедленно занялись делом. В это времядалеко в заливе, на горизонте, появился маленький силуэт кораблика под квадратным парусом.
        Глава 18
        В Тлацкане, на площади за городской стеной, за столом, уставленным блюдами с копченой рыбой, жареным мясом и фруктами, собрались военные вожди города с одной стороны, и оставшиеся в живых вожди пришлых. Здесь же находились оба чужих жреца, хмуро поглядывающих на каменные дома древнего города. Явно ожидали увидеть развалюшки-хижины или поставленные наспех вигвамы. Женщины, прислуживающие высокому собранию, принесли большой глиняный кувшин поски.
        Чужаки держались настороженно. Они не ожидали застольной беседы, считая, что их либо быстро казнят, либо позже принесут в жертву в знак благодарности богам за ниспосланную победу.
        Рядом, за столом, сидел толмач, Саан, понимающий язык южан.
        - Угощайтесь, воины, - сделал широкий жест Ануш, - битва закончилась, пришло время переговоров.
        - Какие могут быть переговоры с побежденными? - спросил Цамбхат.
        - Разве вас не интересуют наши изделия? - в свою очередь, задал вопрос Ануш. - Крепкие и острые наконечники для стрел, ножи, мечи, топоры из того же материала, который мы называем «цвяк».
        - Вы же не собираетесь продавать нам эти вещи?
        - Почему нет? Дадите достойную цену, продадим.
        - А какие товары интересуют уважаемого вождя города Тлацкан? - поинтересовался жрец Слацтль, поняв, что близкая гибель им не угрожает. Неужели они могут договориться с врагом о мирной торговле? Он не был уверен, что Тайцтлану идея придется по душе. Скорее, их головы слетят сразу по возвращении в Шамбаль.
        Ануш задумался, вспоминая картинки из хрустального черепа.
        - У вас есть игра в мяч, - сказал он, - нам нужен сок дерева, из которого вы делаете такие мячи.
        Саан добросовестно переводил, хотя некоторые слова ему были непонятны.
        - Мы называем эту игру тлачтли, - ответил жрец, - а сок добывают из дерева шаринга. Много ли сока вам нужно, и чем будете расплачиваться?
        - Заплатить можно универсальным средством, какао-бобами. Эти бобы нужны всем и всюду.
        - А много ли сока шаринга (гевеи) понадобится?
        На этот вопрос у Ануша ответа не было. Он даже не знал, почему привел в пример именно эту игру. Просто в картинках хрустального черепа с этим соком было связано нечто очень важное.
        - Этот вопрос мы еще обсудим, - ответил он, вспомнив кувшинчик с горючим земляным маслом в запретном зале города Тлаук. Он подумал, что из земляного масла может получиться отличное оружие. Надо только узнать, как его изготовить. «Обращусь к Мецтли или самому Уицлопочтли, - подумал он, - надеюсь, они подскажут».
        - Возможно, нам понадобится земляное масло, - сказал он, подумав, что придется его покупать, если не найдется ближе. На вопрос, что такое земляное масло, Ануш объяснил, стало ясно, что южане знакомы с этим веществом. Дальше разговор продолжился на общие темы, из которых Ануш заключил, что его новые знакомые за поражение в битве опасаются гнева Великого Змея. Тут он ничем не мог им помочь.
        Приняв на грудь изрядное количество поски, Цамбхат признался, что северные жители мужественные и достойные противники. При этом похвалил своего второго вождя Шантля, который, как и положено воину и мужчине, пал на поле боя, поразив десятки врагов.
        - Плохой мир лучше хорошей войны, - ответил ему Ануш. - Завтра получите все необходимое для дальней дороги, а также образцы нашего товара. Покажете у себя. Предлагаю определить место общей торговли, может быть, в долине, где было сражение?
        Он прекрасно понимал, не останови они захватчиков, в их городеи Тлауке, откуда он чудом сбежал на воздушном шаре, не осталось бы ни одного жителя.
        На следующий день, проводив посланников и договорившись о встрече на месте предполагаемого торга, Ануш отправился смотреть лошадей. Рядом с выстроенным заранее загоном, он увидел Цванга, Мельту и нескольких членов команды. Народ откровенно восхищался невиданными животными.
        - Посмотри на этих красавцев! - довольно сказала Мельта, за время длительного путешествия сильно привязавшаяся к человеческому облику. И, если моряки считали ее удачливым шаманом из несуществующей деревни Элтиситль, Ануш единственный знал, кто она такая на самом деле.
        Лошади действительно выглядели красивыми. Все были оседланы и взнузданы.
        - Но как с ними обращаться? - растерялся Ануш, с ужасом представив, как он забирается верхом на одно из этих прекрасных чудищ.
        - Это объяснит знаток лошадей, прекрасный наездник и воин, - ответила женщина.
        Ануш повернулся, чтобы увидеть римского воина во всей красе и вооружении. Шлем с высоким плюмажем, меч-гладиус на поясе, короткие штаны и удобные сандалии. Но главное, лицо, словно вырубленное из камня, и острый взгляд, выдающий жесткий, бескомпромиссный характер.
        - С помощью богов я дала ему основы нашего языка, - сказала Мельта, - остальное дело практики. Его зовут Квинт Луций, это означает, что в семье он был пятым ребенком. В настоящее время, к сожалению, войны и смуты оставили его без родни, поэтому он согласился отправиться с нами.
        - Меня зовут Ануш, - представился вождь племени и хозяин города.
        - Луций Квинт, - у римлянина была широкая улыбка, лицо сразу потеряло жесткость и стало добрым. Довольно косноязычно, но, все же, понятно, воин объяснил, как следует ухаживать за лошадьми и чем их кормить. Он достал маленький красный плод, сунул Анушу в руку и пригласил войти в загон. Ануш с некоторым сомнением последовал за ним.
        - Этого замечательного коня зовут Гайц, - сказал воин, подойдя к статному жеребцу, - угости его, и он станет твоим другом. Потом я покажу, как устроиться в седле и не упасть, и как следует чистить лошадь.
        Все так и получилось. Сжевав овощ и покосившись на Ануша глазом, Гайц признал в нем хозяина и позволил забраться в седло. Ощущения Ануш получил незабываемые. Дальше последовали объяснения. Рядом с загоном был большой сарай, полный сена. Там же стояли мешки, как выяснилось, это был овес.
        - Зерна надо посеять, - сказал Луций, - неизвестно, растет ли он здесь.
        С этим вопросом Ануш обратился к Чилак, которая, засмотревшись на невиданных животных, оказалась рядом.
        - Такого зерна я у нас не видела, но, может быть, где-то у соседей растет, - ответила та.
        - Ты вождь над женщинами, - польстил женщине Ануш, - распорядись, чтобы часть зерен посадили.
        Чилак тут же отправилась выполнять приказ.
        Покатавшись верхом, Ануш прикинул, сколько можно будет увезти груза на четырехколесной телеге, запряженной парой таких лошадок, и пришел в восхищение. Кроме телег они могли тянуть трубы с тяжелыми ядрами для войска. Перспективы открывались захватывающие. Правда, Ануш больше склонялся к мирному соглашению с соседями. Не только с южанами и их Великим Змеем, но и с городом Тлаук, жрецы которого забирали из близлежащих деревень молодых людей для будущих жертв. Он вспомнил, что чернобородые, которых он видел на картинках хрустального черепа, людей в жертву не приносили. Напряг память и ему вдруг вспомнилась привязанная к столбу женщина, вокруг которой разгорался огонь. Получается, у них все же, были жертвоприношения? Надо признать, весьма мучительные, народ Ануша сжигал только покойников, а те боли не чувствовали.
        Оставив лошадок с Луцием Квинтом, Ануш отыскал Тусая и Зунга.
        - Надо отправить посланцев Тлаук, - сказал он, - с предложением мира и торговли.
        У Тусая глаза полезли на лоб.
        - Ты забыл, какие там жестокие правители? - воскликнул он. Юный жрец, теперь уже специалист-геолог по камням «цвяк» и земле «буф», был заметно испуган. Видно, представил, что с ним станет, попади он в лапы таких жрецов, как старый Шлугль и его ученик Сунг. Те ни перед чем не остановятся, могут живыми сжечь. От охвативших его чувств он даже затряс головой.
        - Я не собираюсь посылать туда тебя, - успокоил его Ануш.
        - Кого бы ты ни послал, считай их покойниками, - ответил Тусай.
        - Хотелось бы жить в мире с этим большим городом.
        - Боюсь, если ты им напомнишь о нашем побеге, жрецы не успокоятся, пока не схватят нас и вселюдно не принесут в жертву.
        Ануш задумался, с этой стороны попытку заключить мирный договор он не рассматривал.
        - А зачем им знать о нас с тобой? - спросил он. - Давай пошлем им дары от имени того же Зунга, как старшего жреца в городе Тлацкане.
        - Им давно известно, что город мертв. И, если вдруг ожил, значит слабый, с малым населением. Естественно, Шлугль захочет его подмять и пошлет сюда большое войско.
        - Насколько большое?
        - Когда я был его учеником, Тлаук мог собрать тысячу воинов. Сейчас их может прийти еще больше.
        - У южан были три тысячи, - напомнил Ануш.
        - Сейчас о нас забыли, если напомним, ввяжемся в войну. Жрецы там не простые, многое знают и умеют.
        С этим Ануш был полностью согласен. Один только летающий шар, или матерчатый мешок, называй, как угодно, произвел на него незабываемое впечатление. Как знать, какие еще чудеса имеются у злобных жрецов?
        - Надо подумать, - сказал Ануш, - очень уж момент подходящий. Мы могли бы обмениваться в долине товарами одновременно с южанами и людьми из Тлаука. Правда, чтобы добраться до места, придется пересечь Большую реку. Но ее можно перейти, в верховьях берега не такие крутые и имеется брод.
        - Будем думать, - согласился Тусай, хотя было заметно, идея контактов со страшными жрецами Тлаука его не вдохновляла.
        - Пошлем несколько воинов с подарками жрецам и образцами товаров, - сказал Зунг, - или попросим Мельту. Вряд ли ее посмеют тронуть.
        Ануш внутренне усмехнулся. Мельту, конечно, никто не тронет, а если тронет, горько пожалеет. Однако обращаться к ней по пустякам, а потеря нескольких посланцев выглядела в глазах богов пустяком, ему не хотелось. Иначе подвернется по-настоящему серьезное дело, а она возьмет и откажет, мол, надоели, сами справитесь. Видимо, наиболее правильным решением будет отправить в Тлаук нескольких воинов. Пусть жрецы оценят качество изделий из Тлацкана. Если послов убьют и в ответ пришлют тысячное войско, будем сражаться. Не впервой.
        Ануш знал, что городу Тлаук предстояло погибнуть от нашествия южных завоевателей. Знали об этом и его жрецы, не догадывались только о том, что гибель была отсрочена благодаря победе защитников Тлацкана. Но что будет дальше? Ведь завоеватели могут вернуться.
        Глава 19
        Ахсантль, Верховный владыка города Тлаук и прилегающих земель с деревнями и населяющими их людьми, с раннего утра пребывал в раздражении. Его разбудили женщины своими громкими, визгливыми голосами. Две новые рабыни хотели одновременно подать ему завтрак. Ни одна не желала уступить своей товарке это важное дело. В результате тон их голосов поднялся до визга.
        - Кто еще завизжит, велю казнить! - произнес он. Голосистые рабыни тут же замолчали. Не далее, как неделю назад казнили мальчика-раба, за то, что тот задумался и не упал на колени перед Верховным правителем. Его даже не стали приносить в жертву, ибо ждать полнолуния и нужного расположения звезд пришлось бы еще несколько дней. А Владыка не привык откладывать свои решения. Новый мальчик оказался более шустрым, не отвлекался и не задумывался, когда надо было пасть ниц перед Ахсантлем.
        Рабыни сервировали столик для завтрака, после чего откланялись и поспешили исчезнуть. Не осталось никого, на ком можно было сорвать плохое настроение. Явился новый раб. Мальчишка упал на колени и доложил о визите Шлугля, главного жреца храма.
        Владыка нахмурился. Какую важную новость в эдакую рань собирается преподнести ему этот, высохший от старости, ядовитый змей? Того и гляди, укусит, власть в городе в его руках, самой малой частью он не готов делиться ни с кем, даже с Верховным владыкой. Любые указания и приказы, а также решения о принародных жертвоприношениях должны быть утверждены Шлуглем.
        - Пусть войдет! - сказал Ахсантль, понимая, что от прилипчивого жреца не отделаться. Со стариком приходилось считаться и терпеть его выходки. Ахсантль как-то пытался ему возразить, в ответ жрец напустил в помещение туман и показал владыке живые картины гибели города. Мол, не будет жертвоприношений, не станет и Тлаука. Сама память о нем сотрется через несколько поколений. Как раз об этом и собирался поговорить с ним Ахсантль. Судя по живым картинкам, город уже должны были взять южные захватчики. Но что-то их до сих пор не видно и не слышно. Может быть, главный жрец храма ошибся? Владыке было интересно, что тот ответит.
        Мальчик убежал, в покои вошел жрец, в черном плаще, с каменным выражением на морщинистом лице, в руках резной жреческий посох.
        - Приветствую тебя, Владыка, как прошла ночь, послали тебе боги здоровый сон, и не потревожили ли его демоны?
        - С этим у меня все в порядке, - ответил Ахсантль и указал на столик с яствами, - приглашаю разделить со мной скромный завтрак.
        Жрец не стал отказываться. Владыка разлил поску по чашам.
        - Возблагодарим богов за их дары, - возгласил жрец, уполовинив свою дозу.
        - Я вижу, что служитель храма явился не только для того, чтобы разделить со мной трапезу, - сказал Ахсантль, вопросительно глядя на гостя.
        - Владыка совершенно прав, - ответил тот, заедая вино сладкими фруктами, - что тебе известно о брошенном городе Тлацкан?
        - Что с ним не так?
        - Сегодня утром, едва взошло солнце, оттуда явились пять воинов с подарками и предложением мира и торговли.
        - Постой, постой, - прервал его владыка, - город мертв, жители давно погибли от злой болезни. Или к нам явились их тени?
        - Не тени, великий, - ответил жрец, - город заселился. Теперь там живут беглецы из ближних деревень.
        - Какая может быть торговля, если город стоит на моих землях? Жители из моих деревень, значит, город мой! Надо послать туда отряд стражи, чтобы навели порядок и назначили вождемодного из моих советников. Порядок и власть главное, что там должно быть!
        - Я полностью с вами согласен, - ответил жрец, - но не все так просто.
        - Что смущает слугу богов? Или боги против установленных нами порядков?
        Жрец извлек из сумки на поясе несколько предметов и положил их на столик.
        - Что это такое? - Владыка отстранился, словно перед ним оказались не изделия человеческих рук, а ядовитая змея.
        - Это образцы товара, который горожане готовы выставить на торг. Кроме того, у них много зерен какао, а это та ценность, на которую можно менять все, что угодно. Воины города принесли подарок, нефритовые изображения богов и различных зверей. Они довольно тяжелые, поэтому я оставил их в прихожей.
        - Нефритовую резьбу я обязательно посмотрю, а сейчас хочу кое-о-чем спросить моего великого жреца.
        - Я весь внимание, владыка.
        - Недавно ты открыл мне недалекое будущее. Я увидел, что город захватили и уничтожили пришельцы с юга. А теперь вместо захватчиков к нам явились люди из ожившего города Тлацкана. Таких картин ты мне не показывал, или где-то ошибся?
        Шлугль ничем не выказал охвативший его гнев. Его, великого служителя богов, обвинили во лжи! Лицо его по-прежнему напоминало каменную морщинистую маску, голос остался ровным и бесстрастным.
        - Значит, планы богов изменились, мой повелитель, - ответил он, - я уверен, захватчики придут, но позже. Мы с тобой еще посмотрим, что нам приготовили боги в недалеком будущем. Но сначала надо провести большой обряд жертвоприношения и эту ночь посвятить общению с духами. Только тогда можно будет получить ответ на вопрос о дальнейшей судьбе города Тлаук.
        - А что с летающим шаром, которым ты собирался напугать неприятеля? - задал вдруг вопрос владыка.
        - Увы, помощник жреца Тусай улетел на нем вместе с жителем одной из деревень, - ответил жрец, - мы не знаем, что с ними стало.
        - Теперь, пожалуй, можно посмотреть нефритовые поделки, - сказал Ахсантль, задержав взгляд на предметах, лежавших на столе, - а что ты скажешь по поводу этих вещей?
        - Твердое вещество, не камень и не кость. Мы не знаем, что это такое, но оружие с такими наконечниками чрезвычайно опасно. Кстати, как поступим с посланцами? По нашим законам их надо отпустить, вручив ответные подарки.
        - Вот как? - владыка на минуту задумался. - Пожалуй, сделаем так….

* * *
        Мецтли появилась в доме Уицлопочтли с большим кувшином в руках. Пять таких запечатанных кувшинов притащили в Тлацкан воины, сообщив, что предложения мира и дружбы владыкой Ахсантлемприняты, а в качестве ответного дара горожанам он посылает замечательную поску со своего стола. Чем Мецтли и воспользовалась, прихватив одну из пяти емкостей. Хватит Анушу с компанией четырех кувшинов.
        - Что это у тебя? - удивился Уицлопочтли.
        - Поска, которой одарил наших подопечных Ахсантль, владыка Тлаука.
        - От хорошей поски не откажусь, - потер ладони Шиутекутли. Бог огня уважал спиртное. - Давайте пригласим на пир Ометочтли. Вот кто по достоинству может оценить тонкий вкус напитка.
        - Он весь кувшин одним глотком выпьет и скажет, что слишком мало, - сказала Мецтли, поставив емкость на стол.
        - Верно, ему, что деревенская поска, что изысканный пульке, проглотит и не поморщится, - сказал Уицлопочтли.
        - Так зовем его, или нет? - спросил Шиутекутли.
        - А, давай! - махнул хозяин молнией, заменяющей ему руку, - хоть всех зовите, Патекатля и Текуэчмекауиани. Эта пьянь любит на троих пить, а потом безобразничают, градом кидаются, посевы бьют, вулканы пробуждают.
        - Нам одного Ометочтли хватит, говорят, когда напьется, у него в голове вместо двух, четыреста кроликов появляются, - сказала Мецтли, - а вот, кстати, он сам.
        - Что у вас за собрание, друзья? - с порога спросил вошедший. - Не вижу на столе приличной закуски, только один большой кувшин. Зачем звали?
        Он подозрительно посмотрел на Мецтли: - Стоит выпить лишнего, тут же услышишь ворчание, какой ты плохой и не годный. Еще кроликов вспомнят. Что скажешь, богиня луны?
        - По поводу закуски ты прав, дорогой Ометочтли, - ответила женщина, - а поска у нас самая лучшая, со стола владыки Тлаука.
        - Неужели прижимистый Ахсантль прислал выпивку? Небывалое дело! - сказал бог пьянства, схватив кувшин.
        - Попробуй, дорогой, - голос богини стал медоточивым, - мы ждали только тебя.
        - Это называется настоящие друзья! - воскликнул тот, с одного удара вышиб восковую пробку, поднял сосуд обеими руками и опорожнил одним глотком до дна.
        - Вот ведь борк (кабан), нам ни капли не оставил! - расстроился Уицлопочтли.
        Однако последующей сцены никто не ожидал. Бог Ометочтли вдруг схватился за живот и оглушительно заорал. Затем с булькающим звуком отрыгнул выпитое вино.
        - Что с тобой, дружище? - обеспокоенно поинтересовался хозяин дома.
        - Поска отравлена, - пробормотал несчастный пьяница, - Ахсантлю это просто так с рук не сойдет! Я теперь месяц не смогу на выпивку смотреть! Придушу негодяя! Вместе с его жрецами, старый козел Шлугль давно меня раздражает нравоучениями о вреде пьянства.
        С этими словами пострадавший исчез.
        - Пойду, пожалуй, и я, - сказала Мецтли, - надо предупредить наших подопечных, пока они не попробовали отравленного вина. Что богу плохо, обычному человеку смерть.
        Она успела вовремя. Торжество только готовилось, женщины варили овощи, запекали мясо, открыть первую емкость с отравой собирались ближе к вечеру.
        - Жаль, - сказал Ануш, когда узнал неприятную новость. Пришлось вылить поску на землю.
        - Не ожидал я от владыки города Тлаук подобной подлости.
        - Полагаю, уверенные, что нам не до сражений, они наверняка пришлют сюда войско, - ответила женщина.
        - Не хотелось войны, - огорченно вздохнул Ануш.
        - Почти с тремя тысячами справились, одну с помощью богов как-нибудь одолеем, - вступил в разговор Тусай.
        - А после заставим их принять наши условия, - добавил Зунг.
        - В рабство их брать никто не собирается, - сказал Ануш, - наша цель мирная торговля, которая сделает всех нас сильнее.
        Он сказал это, крепко запомнив картины из хрустального черепа, когда чернобородые захватчики с трубами из камня «цвяк», стреляющими землей «буф», прошлись по континенту злой, разрушительной силой. Конечно, сразу открывать технологии потенциальным врагам никак нельзя, Ануш прекрасно это понимал. Однако картины, показанные древним черепом, а также увиденные в храме города Тлаук, изменили его сознание. Откуда-то явилось понимание, что нельзя навсегда утаить ни один секрет, ни одну тайну. И способы изготовления твердых камней, так же, как и земли «буф», со временем наверняка станут известны остальным. Значит, необходимо придумать что-то еще, чтобы у будущего противника не появилось соблазна прийти и ограбить соседей.
        Глава 20
        В городе Тлаук собиралось войско для захвата Тлацкана. Великий владыка Ахсантль поручил это важное дело военному вождю Кажалю и главному жрецу Шлуглю. Тот заботу перевалил на своего ученика Сунга. Тысячное войско не удалось собрать ни за один день, ни за два. А на третий день Великий владыка почувствовал себя неважно и закрылся в своих покоях, изредка вызывая служанок, чтобы те приносили еду и питье. Делобыло в том, что именно на третий день перед Владыкой материализовался огромный двухголовый кролик, в котором испуганный Ахсантль узнал почитателя вина бога Ометочтли. Две его головы своими длинными ушами и вытаращенными красными глазами, действительно напоминали кроличьи.
        - Это ты прислал мне отравленную поску? - загремел гость басом. - Я только сегодня пришел в себя. Зачем ты это сделал, несчастный, ведь знаешь, бога отравить до смерти не получится? Отвечай!
        Владыка так перепугался, что не мог произнести ни звука. Он сполз под стол, на котором обычно принимал пищу, запивая ее соком или поской, и оттуда с ужасом взирал на разгневанного кролика, шерсть которого встала дыбом.
        - Вот тебе наказание: в течение года после выпитого вина, даже самого качественного, три дня не вылезешь из отхожего места. А с этим негодным жрецом Шлуглем, у меня отдельный разговор. Будет мне жертвы приносить весь год, иначе поступлю, как с тобой. Совсем смертные от рук отбились!
        Жрец сидел в каморке возле запретного зала и размышлял, как поступить с неожиданно воскресшим городом Тлацкан. Во-первых, необходимо выяснить, каким образом получаются твердые наконечники копий и острые мечи, с легкостью перерубающие деревянные булавы, а также слабую защиту из плетеных щитов. Во-вторых, следует забрать под свою руку производство нефритовых поделок, это принесет неплохую прибыль. Наконец, третье, и самое важное, универсальные деньги в виде зерен какао. Их можно сравнить с открытием месторождения желтого металла и драгоценных камней для изготовления украшений, которые так любят женщины. Жрец Шлугль мысленно потирал руки. Конечно, владыка Ахсантль получит свою долю, пятую часть, нет, это слишком много, хватит с него десятины. Заодно придется малость отсыпать ученику Сунгу, благо, тот делает успехи в древнем языке жрецов. И иногда может заменять его во время больших камланий.
        Жрец так увлекся своими мечтами, что не заметил появления неожиданного визитера, в котором сразу узнал бога пьянства. Две кроличьи головы злобно уставились на него четырьмя раскосыми красными глазами. Поговаривали, что в зависимости от количества выпитого, количество голов могло увеличитьсядо четырехсот.
        - В благодарность за твой подарок три дня посидишь в отхожем месте, - прорычал бог, - думаешь, со мной можно шутки шутить? Шути со своими слугами и рабами! За три дня, надеюсь, поумнеешь, потом год не сможешь смотреть на выпивку!
        С этими словами двухголовый кролик исчез.
        По причине болезни главного жреца и самого владыки, выход войска пришлось отложить на три дня. Наконец, военный вождь Кажаль, в сопровождении побледневшего и исхудавшего жреца, вывел тысячу из города. Кроме оружия, воины прихватили походные вигвамы и минимальный запас пищи. Дорога в одну сторону должна была занять три дня. Предстояло добраться до истока реки и переправиться через брод. Питание и отдых военный вождь надеялся найти уже в городе. Порученное дело не казалось сложным. Что мог противопоставить войску едва оживший город, не так давно населенный змеями и птицами? Скорее всего, там даже стен нет. Кажаль в молодые годы бывал возле Тлацкана. Уже в то время мертвый город производил тягостное впечатление. Главное до него добраться, дальнейшее зависит от умения и храбрости воинов. Перед отправлением Шлугль показал вояке наконечник копья из странного черного камня.
        - Откуда у тебя такой хрупкий наконечник? - нахмурился Кажаль, материал был ему незнаком, однако на первый взгляд выглядел, крайне непрочным.
        - Хрупкий? - усмехнулся жрец. - В таком случае, попробуй его сломать.
        Кажаль взял наконечник в свои ручищи, а силой он не уступал гарту (медведю) и попытался переломить. Будь это обсидиан, кость или дерево, из одного наконечника получились бы два, но этот, как, ни странно, сломать не удалось. Все же, огромным усилием Кажаль его слегка согнул.
        - Где их делают?
        - Там, куда мы с тобой направляемся, - ответил жрец.
        - Неужели в Тлацкане? - удивился Кажаль. - Скорее всего, они наткнулись на склад древних мастеров, - предположил он.
        - Вряд ли, - скривился жрец, - нам предложили торговлю, в том числе такими наконечниками. Стали бы они торговать, если в их распоряжении имелось ограниченное количество? Даже тысячу штук умный веначальник оставит себе и никогда не пустит на продажу. Значит, что?
        - Жители каким-то образом узнали секрет выделки этого твердого камня.
        - Они называют его «цвяк», - сказал жрец, - и подозреваю, без вмешательства богов здесь не обошлось.
        Кажаль почувствовал западню. Он готов сражаться хоть со ста тысячами воинов, южан или с какого-нибудь другого материка. Даже с монстрами, поговаривали, на дальних островах водятся обезьянолюди, в два человеческих роста, безумно сильные людоеды. С ними он также, не задумываясь, вступил бы в схватку. Но только не с богами. Если город ожил благодаря вмешательству кого-то из богов, ему, Кажалю, придется, либо уйти, либо встать на сторону горожан. Потому что, в противном случае это будет означать, что он выступит против бога. Ни с одним богом, даже самым слабым, таким, как бог маиса Сентеотль, ни одному человеку не справиться. Он отступит, даже если владыкой это будет расценено, как измена.
        Дорога занялатри дня. Двигались без спешки. Ночевали во временных, облегченных для походов, вигвамах, питались сушеным мясом и фруктами. Через брод переправились на другую сторону Большой реки. На третий день, выйдя на опушку, военный вождь увидел город, который его немало поразил. Стена была приведена в порядок, небольшие ворота странным образом укреплены изнутри, Кажаль признал в поперечинах укреплений такой же материал, из какого были изготовлены наконечники. Ясно, что ворота просто так не взломать. Словно в память о предыдущем штурме, возле стены лежало идеально подходящее для этой цели бревно. Казалось, бери его, тащи к воротам и бей, что есть сил.
        Но не только дополнительный крепеж ворот обеспокоил заслуженного вояку. С двух сторон стены были возведены небольшие башенки, из которых торчали странные короткие и толстые, блестевшие на солнце, трубки. Наверняка, не просто так это было сделано! Хотя объяснить присутствие их на башенках воин не мог. В древнем Риме в это время уже применялась бронза, в небольших количествах, к примеру, в качестве защитных нашивок на куртках. Квинту Луцию Ануш в подробностях рассказал, что это за трубки и их назначение. Римлянин поначалу не поверил. Взвесил в руке тяжелое чугунное ядро и сказал, что только боги или демоны могут забросить его на дальнее расстояние. Пришлось артиллеристам устроить показательные занятия, заодно пристреляться к опушке. Только после того, как орудие со страшным грохотом извергло из себя дымное облако, а ядро ударило в деревянный шит в сотне шагов от стены, пробив его насквозь, римлянин впечатлился силой пороха. (Злой земли «буф»). Кажалю назначение бронзовых толстостенных труб показалось бесполезным, разве что сбросить их на головы воинов, идущих на приступ? Тем не менее, опытный воин
был человеком более осторожным, нежели Шантль, второй военный вождь южан, после Цамбхата. На стене он увидел два десятка воинов со щитами из непонятного крепкого камня и с копьями, наконечники которых также были изготовлены не из кости. Он не имел понятия, сколько воинов может выставить город в ответ на приступ. По его мнению, для успешного отражения атаки достаточно было пяти или, что еще лучше, шести сотен человек. Было ли в городе столько воинов?
        Кажаль с неудовольствием покосился на Шлугля, с выражением брезгливого превосходства глядевшего на город. Раньше, как помнил воин, некоторые дома были разрушены, а территория сильно заросла кустами и деревьями, теперь там царил полный порядок. Все дома были целые, растительности на территории не наблюдалось. Впрочем, это волновало только Кажаля. Жрец скривился, он явно презирал здешних жителей, считая их уже своими слугами и кандидатами на жертвоприношение.
        - Безбожники, - процедил жрец, - как их Уицлопочтли не покарал.
        - Насколько известно, в городе находится храм Мешикатцля, - сказал вождь, вспоминая свой давний визит в эти места, - а этот бог давно покинул наш мир.
        - Даже ушедшие боги незримо присутствуют в своих храмах, - не сказал, а словно бы прошипел жрец и обратился к вождю, - когда начнем приступ?
        Жрец не понимал того, что понял вождь. Попытка забраться на стены будет самоубийственна. Они не смогут войти в город, а потеряют, как минимум, половину войска. Ему придала уверенности в этом стоявшая вдалеке между каменными домами установка для метания камней. Он давно предлагал Великому владыке изготовить аналогичную, однако тот не захотел. «Для чего? - спрашивал Ахсантль. - Нам никто не угрожает, от кого камнями отбиваться?». Так и осталась идея не реализованной. Кажаль знал, когда-нибудь непременно явится тот, кто захочет отобрать у горожан все ценное, включая жизни. На его взгляд, этот город был прекрасно готов к обороне. Несколько камнеметов, и удача отвернется от самоуверенных захватчиков. А тут еще непонятные сверкающие на солнце желтые трубы в башнях. Присмотревшись, вождь заметил поднимающиеся из-за каменных домиков клубы дыма, словно в городе развели большой костер. Еще одна загадка без ответа! Загадки, особенно перед боем, таили в себе опасность.
        - Что молчишь? - прошипел жрец. - Веди войско в атаку!
        - Хочешь командовать, я готов уступить тебе свое место, - сухо отозвался Кажаль. Жрец насупился, в ответе военного вождя ему послышалась дерзость.
        - Сначала переговоры, - решил Кажаль, к полному неудовольствию Шлугля. Тот не понимал, о чем можно говорить с людьми в обреченном городе. Разве только об условиях сдачи? Но город сдаваться явно не собирался, значит, и говорить не о чем. Однако владыка Ахсантль доверил тысячу воинов не ему, слуге богов и духов, а опытному военачальнику, и возражать жрец не решился. Кажаль направился к воротам, жрец без особого желания потащился за ним. К стене также отправились два младших военачальника, сотники Сурай и Тускль. Они не горели желанием приближаться к мятежному городу, опасаясь стрелы или дротика, потом разбирайся, кто первый его бросил. Умирать не хотелось никому. Однако ничего плохого с ними не случилось. Ворота открылись, за стену вышел Ануш с Тусаем и Зунгом. Их сопровождала невероятная, по местным меркам, особа. Прекрасная молодая женщина, одетая как простая горожанка в короткую тунику, едва прикрывающую колени, на ногах плетеные сандалии. На ее груди ослепительно сияло круглое золотое зеркальце, поразившее жреца до глубины души. Он узнал легендарную вещь, принадлежавшую богу Шиутекутли, в
которой при желании можно увидеть будущее. Женщина была явно не из простых, может быть это Чикомекокуатль, богиня маиса, или даже сама Мецтли, богиня луны и ночи. Только теперь Шлугль осознал, чем для них, в таком случае, закончилась бы битва за город.
        Глава 21
        Великий владыка Ахсантль с неудовольствием смотрел на сидевших напротив, мужчин. На столе стоял кувшин с качественным вином, три чаши были наполнены драгоценной влагой, однако никто ее даже не пригубил.
        - Ты уверен, что женщина среди переговорщиков ставленница богов? - в который раз повторил он свой вопрос.
        - Она либо великий шаман, либо богиня, и сам бог Шиутекутли подарил ей золотое зеркало, - ответил жрец.
        - А город готов к обороне?
        В разговор вступил военный вождь Кажаль.
        - Более подготовленных к обороне городов я не встречал, о Великий.
        - А много ли ты их вообще встречал? - хмыкнул тот. Вояка задумался.
        - Четыре города, два из них были взяты под моим руководством, - ответил он.
        Великий Ахсантль пристально смотрел на воина и главного жреца. Больше всего ему хотелось этих двоих казнить в назидание тем, кто вздумает не выполнить владычный приказ. Но что дальше? Послать войско под руководством другого военного вождя, который тупо исполнит все, что ему прикажут? А если в городе и впрямь окопалась жрица с волшебным амулетом на груди? Появление женщины в компании переговорщиков было болеечем странным. Женщинам место у костра с готовящейся пищей или в постели возле своего мужчины. Но никак не участие в важных переговорах. Если отступить от идеи подмять город, остается торговля. Неплохо будет, если Тлацканцы станут продавать своим, практически врагам, прочные наконечники для копий и стрел.
        - Ступайте, - сказал, наконец, властитель, - я подумаю, вам сообщат мою волю.
        - Молю богов, чтобы я оказался прав, - сказал жрец, когда они вышли от владыки, - Эта женщина не простая, она сродни богам, даже если Мельта всего лишь великий шаман.
        - Если владыка решит, что это пустые измышления, нам конец, - ответил Кажаль, - срубят головы и насадят на колья, что торчат за воротами города.
        Прошло несколько дней, прежде чем владыка принял, наконец, важное решение.
        - Отправитесь в составе группы из десяти воинов, - сказал он жрецу и военному вождю, - доберетесь до указанной точки в долине встреч. Возьмете с собой какао-бобов и желтого металла, закупите, как можно больше, наконечников. Еще лучше, есливыясните, каким образом можно их получать. И не возвращайтесь без результата, иначе вашим головам найдется место у ворот.
        В назначенный день, в долине, где не столь давно кипела кровавая битва, собрались представители трех городов, Тлацкана, Тлаука и Шамбаля с южных предгорий. Каждую делегацию сопровождал небольшой отряд воинов. Доверия между собравшимися пока не было. Больше всех товара прислал Тлацкан. Заранее приготовили деревянные прилавки. Торговля продлилась недолго, никто не ожидал, что товар раскупят за один день. Южане приобрели изделия из железа «цвяк», часть которых досталась посланцам Тлаука. Основным мерилом денег являлись зерна какао. Тусай с удивлением обнаружил у представителей южан кувшины с земляным маслом. Он вспомнил о просьбе Ануша, и приобрел все четыре кувшина, хотя не представлял, для чего оно может понадобиться. Люди из Шамбаля привезли на торг тонкие полотна, которые прекрасно подходили не только для изготовления одежды, но и для парусов кораблей. Ни в Тлауке, ни в Тлацкане такой материал делать не умели. Кроме этого, Тусая заинтересовали прочные веревки и канаты, роль которых на кораблике играли плетеные лианы. Канаты и полотна у южан также быстро раскупили. К вечеру торг закрылся,
представители городов договорились о следующей встрече. Объем проданного товара был невелик, однако первый торговый день показал, что рынок для всех участников дело весьма полезное и выгодное. И если в двух городах сожалели о малом количестве приобретенных железных изделий, было продано всего пятьсот наконечников для копий, столько же для стрел, а также триста мечей, в Тлацкане Ануш сразу занялся земляным маслом. Поначалу он пытался вспомнить из картинок хрустального черепа, что с ним следует делать, но не смог. Видел что-то, но, к сожалению, слишком кратко, мельком.
        - Можно ли из него изготовить горючие камни для камнеметов? - спросил Тусай.
        - Оставь, будем думать, - ответил Зунг, - лучше полюбуйся, какое полотно делают южане!
        - Из похожего полотна были паруса на кораблях чернобородых, - сказал Ануш, мысли которого были заняты земляным маслом. Он чувствовал, что в этом горючем, черном веществе таится большое могущество.
        - Кстати, Саан, который умеет говорить на языке южан, сказал, что знает неподалеку место, где есть земляное масло, - сказал Тусай.
        - Вот как? - Ануш удивленно уставился на своего «геолога». - Что же ты молчал?
        - Он был с нами на торжище, толмачил с южанами, а когда увидел кувшины с земляным маслом, сказал, что возле его родной деревни есть болотце, где оно выступает на поверхность. Можно чашей загребать.
        - Далеко это?
        - В двух днях пути отсюда.
        Так Ануш получил нефть. Разговор услышала проходившая рядом Мельта.
        - Помочь чем? - спросила она.
        Ануш показал на кувшины с земляным маслом.
        - Думаем, как изготовить огненное оружие.
        - Об этом знает Шиутекутли, ведь он бог огня, - сказала Мельта, - но, пожалуй, на столь простой вопрос я могу дать ответ.
        - Ты знаешь, что можно приготовить из земляного масла? - удивился и заинтересовался Тусай. Зунг тоже навострил уши. Обоим жрецам нравилось получать из, вроде бы, простых, удивительные, почти волшебные, вещи. Недавно их привела в восторг злая земля «буф», с помощью которой можно справиться с сотнями вражеских воинов.
        - Знаю, - ответила Мельта. Ее осведомленность никого в городе уже не удивляла, народ считал, что великой шаманке помогают боги.
        - Земляное масло сложное вещество, - пояснила она, - поэтому его нужно разделить на отдельные составляющие. Каждое из них будет иметь удивительные свойства.
        - Но как это сделать? - нетерпеливо вскричал Зунг.
        - Обратитесь к помощникам, кто у вас кузнец? Пусть изготовят вот такую штуку.
        Мельта взяла прутик и нарисовала на земле простейшую установку для перегонки нефти, вроде чеченского самовара, которую подсмотрела в круглом зеркале Шиутекутли.
        - При нагреве масло разделится на составляющие части, - продолжала она, - для каждой из которой надо сделать отверстия. Подставите под каждое отверстие глиняный горшок, и будет вам счастье.
        - Великая госпожа, - обратился к ней Тусай, - назовите хотя бы одну область применения любой из составляющих частей земляного масла.
        - Вам не понадобятся факелы, чтобы освещать жилище по ночам. Можно сделать маленький светильник, в который налить жидкую часть земляного масла.
        Тусай поклонился Мельте и вместе с Зунгом побежал к кузнецам. Обоим не терпелось увидеть своими глазами новые чудеса.
        - Но ведь масло даст нам не только освещение? - спросил Зунг.
        - Конечно, нет, - ответил Тусай, - это будет невообразимо страшное огненное оружие. Но мы пришли!
        Перед ними была большая печь, изготовленная строителем Шулем. Спатль, его женщина, раздавала команды металлистам, которые готовились залить в глиняные формы очередную порцию железа. Тусай хорошо запомнил рисунок Мельты и объяснил Спатль, что им нужно.
        - Сделаем завтра, - пообещала та, - только стенки получатся толстые.
        - Не важно, - сказал Тусай, - так, может быть, даже лучше!
        Эксперименты с нефтью, связанные с возможностью получения ужасного оружия, вызывали у мужчин желание скорее добиться результата, тем не менее, Мельта, оставшись с Анушем, подняла другой вопрос.
        - Одного кораблика слишком мало, - сказала она, - пока лошадки размножатся, пройдет много времени. Мы не можем ждать так долго. Возможно, придется совершить еще не одно плавание.
        - К чему спешить? - ответил Ануш. - Квинт Луций уверяет, что скоро у нас будет целый табун. Все животные здоровые, из них целых семь кобыл.
        - Кстати, - вмешался в разговор Саун, бывший «морячок», - Луций тренирует воинов так, как принято в его землях. Он хочет, чтобы щиты у нас были не круглые, а длинные, он их называет «пилум». Говорит, что они лучше защищают ноги. А также требует сделать всем нагрудники из желтого камня «цвяк» (бронза).
        - У кузнецов слишком много работы, - ответил Ануш, - в дальнейшем мы обязательно изготовим пилумы и нагрудники. И еще шлемы, такие, как у Луция. Но есть одна проблема, придется выделывать тонкий камень «цвяк», а это крайне трудоемкая, ручная работа.
        - Я говорила, как можно этого добиться, - сказала Мельта. - Но вальцы нам сейчас будет сделать не просто.
        - Пойдем, посмотрим, как Луций тренирует воинов, - предложил Саун, - они сначала бегают вокруг города по лесной тропе, это примерно шесть тысяч шагов, потом он их гоняет на дальней площадке, недалеко от большой печи.
        Народ с удовольствием отправился смотреть интересное зрелище. К мужчинам присоединились несколько женщин, в данный момент не занятых по хозяйству, затем и мальчишек, обожавших смотреть на военные учения. Занятия по чтению и письму обычно начинались позже, так что подростки бездельничали в ожидании обеда.
        На площадке, в дальней части города, десяток воинов бился на учебных деревянных мечах, другой десяток занимался строевой подготовкой. Квинт Луций, римский легионер, в плаще и шлеме с высоким плюмажем, отдавал приказы, которые десяток незамедлительно выполнял, разворачивался, отступал, приседал, давая возможность лучникам из-за своих спин пускать стрелы, и проделывал другие перестроения. Завидев толпу зрителей, мечники прекратили тренировки, второй десяток отвлекся от шагистики.
        - Как дела, десятник Квинт? - поинтересовался у римлянина Ануш.
        - Схватывают на ходу, молодцы! - похвалил воинов Квинт Луций. - Скоро начну тренировать конницу. Через несколько лет о наш город обломает зубы любой враг.
        - Надеюсь, в ближайшем будущем нам предстоит не воевать, а торговать, - сказал Ануш. Мельта, которая также пришла посмотреть на воинские тренировки, загадочно усмехнулась. Действительно, в ближайшее время ни Шамбаль, ни Тлаук угрозы представлять не будут. Их владыки надеются узнать секрет получения твердого камня. Потому что купить тысячи наконечников для копий и стрел у них вряд ли получится. Если они наладят свое производство, ситуация изменится. Но пока процесс выплавки держится в секрете, нападения ждать не стоит. Мельта, точнее, богиня Мецтли, недаром не торопилась возвращать волшебное зеркало древнему богу Шиутекутли. Через золотой диск она могла подсмотреть будущее. И в этом будущем ожидалось нашествие обезьянолюдей, какие напали недавно на матросов с корабля. После подводного извержения вулкана некоторые острова в западной части Атлантического океана уйдут под воду и населяющие их племена, на связанных наспех плотах, высадятся на материке. Богине луны также было ясно, что Ануш не пустит людоедов к городам. Она собиралась построить более совершенный корабль. И, возможно, не один. Флот
значительно сократит время доставки войск к любой части материка. Тем более теперь у них имелся прекрасный материал для парусов и канаты вместо не столь прочных лиан.
        Глава 22
        Остров был большой, заросший тропическим лесом. Бу, вождь племени шаон (бобра), привел своих воинов, оставив в пещере часть мужчин, женщин и детей, к берегу, заросшему жесткой травой и кустарником. В пещере, расположенной в центре острова, остался также старый, похожий на сухое дерево, шаман Огг. Шаман пока не собирался умирать, хотя лет ему было сколько, не счесть. На его коричневом, изрезанном морщинами лице, живыми оставались только глаза, пронзительный взгляд которых проникал в самую душу. Именно Огг после ночного общения с духами, предупредил вождя о том, что на южный берег острова высадится враждебное племя шуна (скорпион). Оба племени были человекообезьянами, но чужакам с другого острова не повезло. Тот остров был беден на фауну, еды племени шуна не хватало, поэтому вождь Анк время от времени предпринимал захватнические походы к соседям. Добирались на плотах, сооруженных из стволов деревьев, которые мужчины долго и упорно рубили каменными топорами. Плотов было всего два, надо отметить, рубить деревья столь грубым и тупым инструментом настоящий подвиг. На каждый плот садились по десятку
воинов, у которых кроме палиц и копий, имелись грубые весла. Что позволяло довольно быстро передвигаться по воде. У племени шуна тоже был шаман, не такой старый, но не менее опытный. Его задачей было предсказание непогоды, чтобы воины на плотах не попали в беду. Шаман Туй ни разу не ошибся, воины отправлялись за добычей, когда океан был на редкость спокоен. Захватывать и привозить, кроме добытых животных, старались, в основном женщин. Женщин, как правило, оставляли в живых, используя для увеличения населенности острова, плененных мужчин и детей, съедали. Бывало, что теряли и своих воинов, старый Огг недаром ел мясо добытых охотниками животных и пареные овощи, предсказывая день налета. Но захватчики были хитрые, часть высаживалась на берегу, вступая в бой, другая тайком пробиралась к центральной горе, где в просторной пещере под охраной нескольких мужчин, оставались женщины и дети племени. Подобная тактика часто приносила удачу. Шаман Огг после ночного камлания лежал без сил, напоминая покойника. При появлении врага немногочисленные мужчины вступали в схватку, а женщины с детьми убегали в чащу, но
некоторыене успевали этого сделать. Шамана чужаки не трогали, боялись мести духов. Да и выглядел тот, как мертвец. В этот раз они схватили двух женщин и воина, которых утащили к плоту. Добыча не весть, какая, но вождь Анк был доволен. Во время набега они не потеряли ни одного человека, а местного мужчину захватили в качестве еды. Сегодня вечером в племени шуна будет пир.
        Мужчины племени шаон бессильно смотрели, как отваливают от берега плоты, увозя женщин и связанного воина. У них не было ни плотов, ни лодок, чтобы догнать врага и отбить своих людей. Оставалось только скрипеть зубами и грозить противнику кулаками. Бросали, конечно, дротики, но расстояние было слишком большим, враги только смеялись в ответ.
        Злые и хмурые возвращались в пещеру. Вождь Бу окинул оставшихся членов племени внимательным взглядом, сразу определив, кого именно не хватает.
        - Каны и Уны нет, - сказал вождь и добавил, - и Куца.
        Две женщины, молодые и умелые поварихи, воины всегда хвалили мясо, которое они жарили на костре. Потеряли и умелого охотника Куца. Вождь посмотрел на шамана, тот лежал у стены, словно мертвец. Нет, открыл глаза, смотрит. И ругать его нельзя, духов обидишь. Шаман и так сделал большое дело, предупредив о налетчиках. А после камлания у него больше ни на что не осталось сил.
        Молодой силач Бу, не так давно стал вождем. До него им был здоровяк Ош. Следовало Ошу во всем слушаться мудрого шамана, так нет, однажды поступил по своему, за что боги его и наказали. А дело было так. Однажды, после долгого ночного камлания шаман Огг предупредил племя, чтобы в ближайшие два дня не вздумали приближаться к ракушечному берегу. И пояснил, что на большой лодке туда приплыли низкорослые люди, которые находятся под защитой богов.
        - Того, кто пойдет, боги накажут, - сказал старик. И тут впервые могучий Ош возмутился. Последние недели охотникам не везло с добычей, хотя все знали, что это временно. Когда засуха закончится, животные вернутся на свои места обитания, и охота снова будет такой же удачной, как прежде. Но вождь Ош не захотел ждать еще одну луну.
        - С какой стати боги берегут коротышек? - сказал он. - У племени нет мяса, женщины и дети сидят голодные, а ты, трухлявый пень, хочешь, чтобы они вместо мяса жевали тощие корешки? Когда на ракушечном берегу вкусное мясо само пришло к нам, и его наверняка хватит до сезона дождей.
        С этими словами Ош взял с собой несколько самых отважных воинов, которые в ответ на короткую речь разразились довольными криками, и отправился на берег. Шаман, глядя им вслед, только покачал головой.
        - Они вернутся, о мудрый Огг? - спросила Соа, женщина вождя.
        - Они уже мертвы, хотя еще не подозревают об этом, - ответил шаман.
        Через два дня группа воинов под предводительством силача Бу, с позволения шамана вышла к берегу. Что же они увидели? Следы стоянки, обрывки лиан и гладко обглоданные кости неизвестного животного, похожего на обитающих, на острове коз, только больше размером. И никаких следов исчезнувших воинов. С того дня Бу стал новым вождем, решив всегда и всюду слушаться шамана.
        Но на этом неприятности, начавшиеся с прибытия на остров коротышек, не закончились. Вскоре начались обильные дожди, в лесу появились животные. Жизнь стала налаживаться. Но прошло две луны и как-то раз, после ночного камлания, жрец Огг поведал племени следующее: «Пройдет немного времени, подземные духи начнут трясти землю. Большие воды возмутятся и поглотят наш остров. Если хотите спастись, вяжите большие плоты, такие же, как у враждебных соседей. Потребуется пять плотов, но лучше изготовить два запасных. Сегодня же приступайте к рубке деревьев». И хотя вождь Бу решил слушаться шамана, его охватила большая печаль. Ибо каменные топоры меньше всего подходили для рубки деревьев. Работа эта была долгой и тяжелой. Одно дело, ходить на охоту и с удовольствием тащить в родную пещеру убитого зверя, и совсем другое, корячиться с твердыми деревьями. Но деваться некуда, жить хотелось всем!
        - Когда подземные духи начнут трясти землю и воды, куда мы направимся, мудрый Огг? - спросил он.
        - Я слишком стар, чтобы путешествовать вместе с вами, - отвечал шаман, - мне придется остаться здесь. Возьмите с собой сушеного мяса в дорогу и воды в скорлупах ореха. Свяжете плоты лианами, как это делают соседи, а к каждому плоту вырежете несколько весел, чтобы плот мог двигаться. Вы отправитесь на заход солнца, через много дней пути, увидите большую землю, на ней живут низкорослые люди, какие высаживались на ракушечный берег. Там густые леса, есть, где укрыться, но не убивайте местных, вы не сможете их одолеть.
        - И много там коротышек? - спросил Бу.
        - У племени пальцев не хватит, чтобы их сосчитать, - ответил шаман и задумался. Он знал, что жителей на тех землях оберегают боги, но куда деваться его людям, как спастись? Найти другой остров и там поселиться? Такие острова существуют, мало того, в результате гнева духов, на поверхности океана возникнут новые. Но разве смогут Бу и его люди отыскать в безбрежном просторе что-то подходящее?
        Вождь помрачнел. Впервые он почувствовал, что бремя ответственности за судьбу племени оказалось слишком тяжелым. Он кликнул мужчин, которые вооружились каменными топорами, и повел в лес. Вскоре оттуда стали доноситься глухие удары. К вечеру они срубили два дерева, при этом так измотались, как будто протопали многие тысячи шагов по горам. Эти два бревна на берегу решили не оставлять, а притащить к пещере. Мало ли, появятся люди из племени шуна и прихватят с собой бревна. Им ведь тоже придется готовить дополнительные плоты.
        Постепенно количество бревен возле пещеры увеличивалось. Часть воинов рубила деревья, другая ходила на охоту. В племени царила нервная обстановка. Все слышали предсказания старого шамана. Особенно переживали женщины. Никому не хотелось покидать обжитый и уютный остров. Но разве с подземными духами поспоришь? В один из дней вождь послал группу женщин в лес за лианами, которыми предстояло связывать плоты.
        Во время ночного камлания шаман Огг словно наяву, увидел карту большой западной земли, а также прилежащих островов. Больше всего ему понравилась будущая Куба, однако духи сказали, что остров уже заселен. Севернее острова в залив впадала большая река, если по ней подняться, встретятся просторные, лесистые, полные живности, места. Может быть, племени именно туда стоит добраться? Как мог, он описал вождю залив, его северный берег и полноводную реку. Понял ли его Бу? Не встретят ли их там воинственные коротышки? В конце концов, Огг решил положиться на судьбу. Что должно быть, то и случится. Найдут новую землю, молодцы, нет, значит, такова их судьба. Так что, печалиться и заранее убиваться о судьбе соотечественников мудрый Огг не стал. В конце концов, может, им тоже помогут боги, как помогли людям на большой лодке, приставшим к ракушечному берегу. Они были много слабее Оша и его воинов, тем не менее, Ош погиб, а люди продолжили свое плавание.
        Несколько дней спустя, племя отправилось к берегу вязать плоты. Продукты в дорогу были готовы, многие женщины плакали в предчувствие скорого расставания с родным домом. Шаман остался в пещере, для удобства подложив под голову кожаный мешок с сухим мясом и сушеными фруктами. Он знал, что на соседнем острове племя шуна под руководством вождя Анка спешно вяжет на берегу дополнительные плоты. В отличие от шаонов, оставивших Огга в пещере, с соседями должен был отплыть шаман Туй. Оба племени успели спустить плоты на воду до того, как раздался оглушительный грохот и оба острова затряслись, погружаясь в воду.
        Глава 23
        При внимательном осмотре кораблика выяснилось, что тот изрядно потрепан. В щели набиралась вода, некоторые доски корпуса подгнили, а сам корпус снаружи покрылся плесенью, ракушками и грибком. Мельта вздохнула и разочарованно развела руками.
        - Корабль годится только на дрова, - сказала она, - придется строить новый, больше прежнего и обязательно с покраской корпуса. Так он дольше прослужит.
        - А чем красить-то? - спросил Тусай.
        - Краску сделаем на основе земляного масла, - ответила Мельта. - Цвет не важен, какой получится, таким кораблик и будет.
        Рубились деревья, бревна на этот раз распускали на толстые доски изготовленными недавно двуручными пилами. Тусай решил, что доски, как и бревна для будущих деталей корпуса, нуждаются в просушке. Над ними возвели навес, защищающий от дождя, а месяц спустя, хотя времени прошло недостаточно, строители торопились, Мельта разрисовала на земле все потребные детали. Позже пришлось многое уточнять, однако постепенно дело пошло. На этот раз Мельта решила заставить учеников Тусая изготовить больше железных и бронзовых крепежных деталей, а вместо камнемета установить две дульнозарядные пушки, на баке и на носу. Каюты будут больше, а в трюме можно разместить более десятка лошадей и припасов к ним. Также были предусмотрены деревянные подъемные щиты по бортам для защиты экипажа от стрел и дротиков. Косые паруса, чтобы ходить против ветра, Мельта ставить не решилась. Не будучи опытным корабелом, она боялась, что судно при сильном ветре опрокинется, поэтому снова выбрала самую простую оснастку с одной мачтой, надеясь на свои магические способности по управлению ветрами.
        Подошло время посещения торга. Ануш отправил туда несколько сотен наконечников и других изделий из прочного камня «цвяк». Закупали тлацканцы, в основном, материал для парусины. Расплачивались железом и какао-бобами, универсальным денежным средством тех времен.
        Тусай, тем временем, встретил нескольких «геологов», которых посылал к горам за образцами камней. Его поразили пластинки прозрачной слюды.
        - Этот материал прекрасно подойдет для оконных рам! - решил он. Ануш слюде обрадовался. После того, как был сделан «чеченский самовар» и получен керосин, он усиленно обдумывал вопрос, как изготовить лампу, в которой будет гореть эта жидкость. А тут такой удивительно прозрачный и, к тому же, жаропрочный камень!
        На этот раз торг продолжался два дня, товара привезли значительно больше. Разъезжались покупатели крайне довольные. Доволен был и владыка города Тлаук Ахсантль, которому обещали продать технологию получения чугуна. Он не разбирался в марках железа и крайне обрадовался, мечтая о завоевании всего континента. О том, что твердые наконечники имелись не только у него одного, он в расчет не принимал. Ему казалось, что главное вооружить больше воинов, а дальше умелый вождь может силой решить любой вопрос. Впрочем, до реального воплощения его мечтаний было еще ох, как далеко!
        А в городе Тлацкан ученики Тусая, освоившие плавку железа, строили вторую печь, рядом с первой. За железной рудой, а также селитрой и серой, приходилось отправлять в горы большой отряд мужчин. Хорошо помогали в нелегкой работе сооруженные молодыми энтузиастами телеги, в которые запрягали лошадей. Первое время Квинт Луций за животных сильно переживал, боялся, все же, в лесу можно встретить не только врагов, но и опасных хищников, позже решил сам сопровождать экспедиции за «злой землей».
        В один из дней, когда почти все дела были переделаны, и в городе объявили свободный день, Мельта подошла к Анушу. Тот сидел за столом во дворе своего дома и разглядывал надписи, которые сделали ученики, осваивающие письмо и чтение.
        - Гениальная придумка! - воскликнул Ануш, когда кургузые знаки, похожие на больших насекомых, сложились в предложение: «Муж мой, я тебя люблю!». Эту надпись сделала Антия.
        - Такие значки основа вашего будущего могущества, - сказала Мельта.
        - А я думал, главное, это твердые камни «цвяк», - ответил Ануш, отрываясь от письма.
        - Как ты думаешь, твои правнуки смогут получать эти замечательные камни, если вы станете старыми и уйдете в страну вечной охоты?
        - Мы научим наших детей, а они научат своих.
        - А если появятся чернобородые и не дадут никому учиться? Затеют с вами бесконечную войну, и вся учеба закончится.
        - Что ты от меня хочешь? - нахмурился Ануш, не в силах понять скрытый смысл ее слов.
        - Хватит черкать на недолговечной бересте или глине, которую потом приходится обжигать. Видишь это зеркало бога? - она показала на золотой круг, украшавший ее грудь. - Скоро мне придется вернуть его Шиутекутли, это его вещь. После этого мы не сможем заглянуть в будущее. В волшебном зеркале я подсмотрела, как сделать материал, который лучше и прочнее бересты. К тому же, на нем удобнее писать.
        - И что мы будем писать?
        - То, о чем могут забыть твои внуки, если начнутся продолжительные кровавые войны. Я тоже не всегда могу за вас вступаться. Кое-кто из наших богов уже косо на меня смотрит. Сначала надо изготовить тонкие листы этого замечательного, белого материала, затем связать их в пачки. В этих пачках записывать все самое важное. Какие камни надо собирать, чтобы получить «цвяк», а какие для злой земли «буф». Можно описать камнеметы, сейчас они стоят без дела и гниют. Ваши внуки вспомнят, что были такие устройства, а как они сделаны, забудут. Тогда они открою пачку листов с описанием камнемета, и по записям смогут сделать его сами. Эти листы нужно хранить более тщательно, чем драгоценные или желтые камни, которые высоко ценятся глупыми женщинами, что любят надевать на себя красивыепобрякушки. Все это крайне важно, но я пришла не за этим.
        - А зачем?
        - Мне не нравится обменный фонд в виде зерен какао, - ответила женщина.
        - А что не так? Мы используем его на торжище, и это удобно.
        - Пока удобно. Но знаешь, чем будут расплачиваться чернобородые в далеком будущем?
        Ануш пожал плечами, его это не сильно интересовало. Хотя, конечно, любопытно заглянуть в будущее, которое недоступно обычным смертным.
        Она протянула ему золотую монету с профилем испанского короля.
        - Я увидела это и сделала копию. Они назовут ее «эскудо», - сказала женщина. - Но не обязательно чеканить из желтого камня, которого не так много. Можно из камня «цвяк», черного и желто-красного (бронза). И надписи сделать такие, которые будут вам всем понятны.
        - Но зачем заменять какао бобы на эти кусочки из камня «цвяк»? - удивился Ануш. - Их ведь еще выделывать придется. Это потребует времени и материала, из которого можно изготовить оружие.
        - Вопрос не простой, поэтому позже я постараюсь тебе объяснить, какой во всем этом смысл, - ответила Мельта.
        Вечером разговор продолжился, однако Ануш не смог разобраться даже в простых финансовых вопросах. Он не понимал, зачем им непонятные кусочки металла вместо удобных какао-бобов.
        - Прежде всего, бобы долго не хранятся, - пыталась достучаться до него Мельта, - влажность плохо на них влияет.
        - Мы храним их в сухом месте.
        - Но самое главное, на монете ты можешь набить любую цифру, скажем, одна монета будет соответствовать сотне твоих любимых бобов.
        Все это никак не могло уложиться в его голове, хотя Ануш изо всех сил старался понять наставницу. К тому же, важному разговору мешали женщины, Сауша и Антия, не подозревающие о божественной сущности Мельты. Причина крылась в банальной ревности, обеих раздражало, что эта симпатичная особа так и вертится вокруг их дорогого мужчины. В конце концов, у богини лопнуло терпение.
        - А ну пошли прочь! - грозно рявкнула она на них. - Займитесь лучше делом!
        Тут же, откуда ни возьмись, появилась Чилак и погнала обеих ревнивиц готовить ужин.
        - Предлагаю поступить следующим образом, - наконец, решила Мельта, - поставим двух учеников, умеющих работать с твердым камнем, штамповать монеты. Для понимания денежной идеи, назовем их бобами. Которых будет три вида, один боб, три боба, а на последнем набьем цифру пять. Эти простые монеты будут изготавливаться из камня «цвяк». Далее возьмем желто-красный камень (бронза), на нем будет цифра десять. А из дорогого желтого мягкого камня изготовим три вида монет, пятьдесят, сто и двести.
        - И зачем все это? - растерянно спросил Ануш.
        - Ты должен сам увидеть удобство использования прочных камней по сравнению с обычными бобами, - ответила женщина. - Все остальное я объясню твоим людям, которые будут заниматься штампами. При использовании этих «бобов» из твердого камня, имеется масса условий и ограничений. Но этим придется заниматься. Тогда у чернобородых, которые в будущем явятся захватывать ваши земли, не останется перед вами никаких преимуществ. По крайней мере, я на это надеюсь.
        Анушу пришлось согласиться с будущей денежной реформой. Он пожал плечами и сказал: «Как вам будет угодно!».
        - Очень даже угодно! - ответила Мецтли, не довольная тем, что до него не дошли ее объяснения. В это время женщины приготовили еду и позвали народ ужинать.
        На следующий день она принялась объяснять ученикам Тусая процесс изготовления бумаги. Хотя ничего особенно сложного здесь не было, первые результаты появились спустя только месяц. Была получена желтая, слегка рыхловатая масса, которая после обработки вальцами и просушки превратилась во вполне приличную бумагу желтоватого цвета. Ее принялись нарезать ровными прямоугольниками и сшивать в несколько слоев. Процесс получения чернил затянулся. Сначала вышла тушь, пользуясь которой с помощью птичьих перьев, новоявленные писцы сажали на бумагу большое количество клякс. Однако восторг от первых успехов с письменностью ничуть не уменьшился. Молодежь принялась экспериментировать с различными красителями, пока не получили нечто, напоминающее обычные чернила. В отличие от вопросов экономики и сложностей денежного обращения, идею перенесения знаний по созданию новинок на бумагу, Ануш прекрасно понял. И соответственно, оценил. Один из пустующих домов он решил отдать под библиотеку. Плотник Асца прекрасно справился с делом, нарезав и установив в помещении удобные полки. Мельта, следившая за ходом работ,
подсказала, как располагать фолианты по алфавиту, на каждой полке указав соответствующий названию знак. Ученикам такая работа была в радость, они быстро заполняли пустующие полки библиотеки. Появились тетради по составным элементам и получению злой земли «буф», подробное описание процесса плавки хрупкого камня «цвяк» (чугуна), а также его качественного аналога. Чертежи и устройство камнеметов также нашли свое место в библиотеке. И, конечно же, методы разделения земляного масла и о пользе его жидкой части (керосина). Было описано устройство керосиновой лампы, рисунок которой один из учеников набросал так, как она ему представлялось, хотя ни одной еще изготовить не успели.
        Удивил Ануша Гаст, ученик Тусая, который предложил записывать в тетради не только технические новинки, но и исторические события. Гаст подробно и, надо заметить, весьма неплохо с художественной точки зрения, описал эпизод войны с южанами, пытавшимися захватить город Тлацкан. Ануш даже зачитался описанием боя.
        - Молодец! - похвалил он и, по совету Мельты, выделил под художественную библиотеку, по соседству с первым, еще один пустующий каменный дом. В своем творении Гаст, не подозревая о том, открыл новый процесс летоисчисления, в отличие от того, который вели храмовые жрецы. Он поступил просто, указав год нападения на город, первым годом новой эры. От этой даты потом и стали отталкиваться последующие летописцы.
        «Однако мы с друзьями неплохо поработали! - думала довольная Мецтли, ознакомившись с творением ученика Тусая. - Остается закрепить достигнутое так, чтобы новинки сохранились и продолжили совершенствоваться в ближайшие полторы тысячи лет. Тогда чернобородые, которые появятся у наших берегов, очень сильно удивятся!».

* * *
        В этот день Великий Змей Тайцтлан, проснулся в своем дворце от того, что широкое ложе принялось вдруг ходить ходуном, словно желая сбросить владыку на каменный пол. Тайцтлан поднялся и посмотрел в окно. Воды реки, на которой стоял город Шамбаль, вздулись, казалось, духи воды взбесились. Из конуса вулкана, виднеющегося на горизонте, вырывался столб черного дыма, сопровождаемый гулом и огненными всполохами. Высоко к небу взлетали раскаленные камни, которые обрушивались на близлежащие деревни.
        - Стража! - крикнул владыка, тотчас в покоях появились оба воина, дежурившие при входе.
        - Немедленно жрецов ко мне!
        Вскоре напротив него стояли оба жреца, Слацтль и Кужматль. Оба вчера, после торжественного жертвоприношения на большой пирамиде, приняли изрядное количество божественного пульке и по этой причине никак не могли прийти в себя.
        - Отчего разгневались подземные духи? - взгляд Великого Змея, казалось, прожигал насквозь.
        - Это не духи гневаются, Великий, - ответствовал Слацтль, поклонившись, - а бог огня.
        - Значит, надо принести обильную жертву Шиутекутли, а вы в такое время спите! - озлобился Тайцтлан. - Ступайте и займитесь приготовлением к обряду!
        - Во сне мне явился Уицлопочтли, - согнулся в поклоне второй жрец, - он сказал, что скоро от восхода к нашим берегам приплывут ужасные здоровые людоеды, похожие на обезьян. И что нам надо готовить воинов, чтобы достойно их встретить.
        - Я тебя услышал, - ответил Великий Змей, - об этом я буду говорить с военным вождем, а вы можете идти.
        Когда жрецы удалились, Великий Змей Тайцтлан задумался. Город Шамбаль не имел большой армии. Верховный правитель могсобрать не более пятисот воинов. При крайней необходимости воинскую силу приходилось призывать, обращаясь с просьбой к другим городам, как он это сделал в канун битвы с северянами. Тогда в его войске было немногим меньше трех тысяч человек. Но стоило ли собирать воинов задолго до нашествия? Бог войны не сообщил жрецу точной даты. С другой стороны, сотрясение земли и начавшееся извержение, не являются ли они сигналом к скорому началу событий?
        Великий Змей решил позавтракать, и только после этого обратиться к военному вождю Цамбхату. Пусть тот решает, когда придет пора собирать войско. Если ожидание продлится слишком долго, городские продовольственные запасы понесут убытки, и ответственным за это будет Цамбхат. После бесполезного похода, когда героически пал второй военный вождь Шантль, своей смелостью нагонявший на врага страх, отношение владыки к Цамбхату резко изменилось. Он стал подозревать воина если не в трусости, то в излишней осторожности. И даже удачная торговля последних дней не повлияла на его мнение.
        Интерлюдия 3
        Великие боги, Уицлопочтли и Шиутекутли вызвали к себе богиню Мецтли. Отказаться она никак не могла, это было бы прямым неуважениям к мужчинам.
        В безразмерной палате дворца бога войны, кроме хозяина, присутствовали бог огня, бог невоздержанности Ометочтли, в прошлый раз пострадавший от отравленного вина, а также симпатичная женщина, напоминающая гибкую змею, Сиукоатль, богиня земли. Которую так и называли: «Женщина-змея».
        - А вот и Йоуалтиситль, - приветствовал богиню луны хозяин. На столе, вокруг которого расположился хозяин с гостями, стояли пять больших кувшинов, полных, как поняла Мецтли, качественным пульке. И рядом пять кружек. Центр стола занимало большое блюдо с фруктами. Похоже, о напитке бессмертия сегодня речи не будет.
        - Я вижу, нашей компании прибыло, - усмехнулась Мецтли.
        - Мне предложили компенсацию за прошлый ущерб, - пояснил Ометочтли, наливая себе полную кружку. Богиня луны и ночи опустилась на свободное место.
        - Какое интересное зеркальце, - сказала богиня земли, глядя на желтый диск, украшающий грудь прибывшей.
        - Дорогая, - обратился к ней Шиутекутли, - я обещал нашей гостье, богине земли, дать на время свое золотое зеркало.
        Мецтли незамедлительно сняла амулет и вручила богу огня. Зеркало тут же украсило женщину-змею.
        - А как же предсказание о лживой женщине, которая похитит у тебя драгоценное зеркало? - спросила богиня луны.
        - Предсказание касалось смертной женщины, а не богини, - ответил бог огня.
        «Ничего, - подумала Мецтли, - обойдусь без него». Она посмотрела на богиню земли и заметила в ее глазах торжество. При этом вспомнился Арес, бог войны.
        «У этой Сиукоатль в голове то же самое, что и у остальных», - равнодушно подумала она. С течением тысячелетий интересы большинства богов становились все более простыми, примитивными. Вино, секс, болтовня, на этом все. Иногда в качестве развлечения они любили пугать смертных, устраивая землетрясения или извержение вулкана. Мецтли полагала, что, в конце концов, от скуки они потеряют интерес к жизни и окаменеют.
        «Надолго у них хватит интереса подталкивать на континенте человеческий прогресс?» - думала она, наливая себе пульке. Очень может быть, что им уже надоела эта игра с ничтожными смертными. Кувшин был великоват, но она не переживала, прекрасно зная, что бог-пьяница допьет все, что останется.
        - Дорогая, - обратился к ней хозяин, - некоторые из нас выражают беспокойство по поводу последних событий.
        - Кто именно и о каких событиях идет речь? - поинтересовалась она, понимая, что игра, в самом деле, заканчивается.
        - Ицпапалотль, бог здоровья, хотел бы получить ответ на вопрос, почему куча народа была недавно побита непонятным громовым оружием, а погибшие без жертвоприношений оказались у Миктлантекутли, хозяина подземного царства? Он и сам заглянул сюда вслед за Ицпапалотлем, удивленный столь большим выбросом человеческих душ.
        - И что ты им сказал?
        - Пришлось оправдываться, что мы с друзьями слишком увлеклись передачей людям из города Тлацкан некоторых запретных знаний. В ответ они просили больше этого не делать. Потому что такие знания нарушают равновесие вселенной.
        «Им просто надоело вмешиваться и что-то менять, - поняла Мецтли, - хотя много ли времени они этому посвятили?». Однако игнорировать требование богов не стоило. Нарушение запрета могло караться возвратом к прежней жизни с полным изъятием всех новшеств.
        «Пора, пожалуй, слегка притормозить перемены», - подумала она.
        - Мне и самой это надоело, - фальшиво призналась женщина, - поразвлеклась, и хватит. Давайте лучше пить пульке.
        - Вот это правильно! - довольно подхватил Ометочтли, осушив свой кувшин и взяв соседний, - я никогда не понимал твоей тяги к делам этих никчемных людишек.
        - Пей, друг мой, - поддержал его Уицлопочтли, - в моих подвалах пульке хватит на тысячу лет возлияний.
        Они принялись пить, вознося хвалу качеству напитка. После третьего кувшина Ометочтли свалился на пол и громко захрапел. При этих звуках богиня земли поморщилась.
        - Дорогая, - обратился к ней Шиутекутли, - тебе понравилось зеркальце?
        - Очень, мой бог!
        - В таком случае, не составишь ли мне компанию в спальне? На шикарном широком и мягком ложе.
        - Конечно, дорогой! - ответила Сиукоатль и сладкая парочка удалилась.
        Мецтли хотела убраться восвояси, когда бог войны сделал ей аналогичное предложение. На самом деле, не очень-то ей хотелось, но отказаться, значило поссориться. А поддержка такого могучего бога, как Уицлопочтли будет нужна, по крайней мере, еще несколько сотен лет, пока жизнь на континенте не войдет в новую колею.
        В доме бога войны имелось много спален. При необходимостиих возникало столько, сколько требовалось. Помещение также менялось по желанию, от маленького, уютного, до огромного зала с безразмерной постелью.
        - Надеюсь, ты больше не станешь вмешиваться в человеческие дела? - спросил хозяин, когда они оказались в спальне.
        - Разве только по мелочам, - ответила женщина, - если я заложила новый корабль, разве могу его бросить в начале стройки? Мне самой интересно, будет ли он устойчив и сможет ли выдержать бурю?
        Она опасалась вопросов о том, какие чужие боги встретились ей в землях Рима. Подобная информация могла привести к большой войне, в которой не только людям, но и богам не так просто уцелеть. Женщина до сих пор со страхом вспоминала огромное лицо Посейдона, который внимательно следил за ней из глубин океана. К счастью, бог войны интересовался только камнеметами и земляным маслом. На его вопросы она охотно отвечала. Получив подробные объяснения, Уицлопочтли оставил разговоры. В его объятиях Мецтли почему-то вспомнила нежного Ареса, римского бога войны.
        Глава 24
        Глядя на немногих оставшихся в живых членов племени шаон, вождь Анк понял, что это конец. Из шести уцелели три плота. Таких высоких волн вождь никогда не видел, хотя частенько хаживал в набеги к соседям за мясом и женщинами. Хуже было то, что с одним из плотов пропал шаман Туй. Что теперь делать, Анк не знал. Однако долго быть в растерянности позволить себе не мог. Воины сидели с перекошенными от страха лицами, женщины подвывали, не все дети выжили, осталось лишь пятеро, остальных смыло в океан. Три уцелевших плота качались на волнах, хотя волнение уже не было столь ужасающим, когда на утлые суденышки обрушивались массы воды высотой с гору.
        Уныние и страх следовало пресекать, этому всех мужчин научил предыдущий вождь.
        - Что сидим? - рыкнул Анк. - Берите весла и гребите!
        Из восьми весел осталось четыре, но и это было неплохо. Анк принялся размахивать руками и кричать мужчинам на двух других плотах.
        - Гребем на заход солнца! - крикнул он. На плотах вооружились веслами и принялись грести. Анк первый увидел землю.
        - Земля! Мы спасены! - закричал он, следом за ним в восторге завопило все племя шуна. Долгое время они усиленно гребли, плоты продвигались вдоль северного берега, пока, наконец, вождь не решил пристать возле большой реки, впадающей в залив. Здесь можно было утолить жажду и решить, продолжить плавание или углубиться в лес. Вскоре обезьянолюди на всех трех плотах благополучно высадились на сушу.
        Анк распорядился разжечь костер и раздать людям сушеное мясо из прихваченных с острова запасов. Ночь провели на берегу. Когда рассвело, они увидели в океане два плота, которые быстро приближались. Восторженные вопли быстро стихли, прибывшими оказались члены враждебного племени шаон. Если бы у вождя Анка уцелел шаман Туй, он бы посоветовал не нападать на противника, а постарался с ним объединиться. Ведь чем больше воинов, тем они сильнее. Но, увы, оба шамана сгинули в катастрофе, так что наводить мосты мирных переговоров оказалось некому. Противники находились от берега на расстоянии больше сотни шагов, когда в них полетели дротики. Бу приказал грести быстрее, тем не менее, пока добрались до земли, потеряли нескольких мужчин и женщин. В племени шаон уцелевших после катастрофы людей оказалось меньше, чем у Анка, потому начавшееся сражение вскоре закончилось победой племени шуна. С мужчинами противника жестоко расправились, съев у каждого сырую печень, женщин, для порядка изрядно поколотив, приняли в племя. Детей решили сохранить на будущее в качестве еды.
        Пока разбирались с остатками враждебного племени, Анк рассматривал окружающую местность. Он решил не оставаться на берегу, а углубиться в лес, двигаясь вдоль реки. Утром остатки племени шуна отправились на север.
        - Хорошие места, - сказал Анк, - здесь будет удачная охота.
        - Надо пройти дальше в лес, - сказал охотник Жэр, - на берегу можно ловить рыбу, но мы этим никогда не занимались.
        Анк был с ним согласен. Лес, полный живности, вот что им нужно. Оставив позади реку, во второй половине дня вышли в долину, расположенную между предгорьями и лесом. Анк решил, что это место будет для них идеальным домом. Он не подозревал, что они оказались неподалеку от торга. Вождь заметил возле одной из скал странные предметы из дерева, торговые прилавки, которые не было смысла таскать за собой, их попросту оставили на месте.
        - Много следов мелких людей, - сказал Жэр, рассматривая деревянные сооружения. - Можно пойти по следам, которые приведут нас к их жилищам.
        - Другие следы ведут в противоположную сторону, - добавил следопыт Краш, который прожил долгую жизнь и был не моложе шамана Туя. - Здесь встречались разные люди, оттуда, - он указал на юг, - и оттуда, - махнул рукой в сторону севера.
        - Это не все, - продолжал следопыт, указав на север, - с той стороны пришли две группы людей, каждая примерно по три руки пальцев. Все группы долго толкались возле этих странных деревяшек, потом отправились назад. Одна из двух групп оставила следы в виде сплошных полос. Словно две большие змеи проползли одна возле другой.
        Вождь насторожился. Здесь побывали местные жители, что от них ждать, он не знал. Но вряд ли они будут рады встрече. Следопыт Краш был уважаемым членом племени, его высоко ценил сгинувший в океане шаман. Потому что тот никогда не ошибался. Нельзя было следовать за странными людьми, даже если эти земли населены коротышками, какими бы слабыми они ни казались. Подобные следы могли оставлять змеи. Если они, в самом деле, приручили змей, которых могут напустить на своих врагов?
        - Ты все сказал? - спросил он Краша.
        - Нет, мой вождь, - ответил тот, - рядом с этими странными полосами отпечатались еще одни следы. Словно большое животное о восьми (он показал количество на пальцах) ногах шагало, держась между полос. Таких следов и таких животных я еще не встречал.
        «Никуда идти не нужно, - решил вождь, - слишком много вокруг непонятного и, возможно, опасного».
        - Остаемся, - решил он и обратился к воинам, - найдите поблизости место для засады и лагеря. Подождем и посмотрим, кто здесь ходит.
        Место для лагеря отыскалось у ближайшей скалы, с засадой также проблем не было. Кругом были густые заросли кустарника, в которых могли без проблем уместиться несколько воинов. Ждать пришлось долго. Однако явились сюда не мирные купцы, а предупрежденные жрецами воины.
        Первыми пришли триста воинов из Шамбаля под руководством военного вождя Цамбхата и жреца Слатцтля. К сожалению, камлание у жреца получилось скомканным, Великий Змей его слишком торопил. Поэтому жрец недооценил опасность, мельком посмотрев картину, которую ему показали духи. О том, как к берегу залива приплыли на разваливающихся плотах волосатые люди, похожие на обезьян, и было их всего двадцать мужчин и столько же женщин с детьми. А главное, жрец не смог оценить размеры гостей, приняв их рост равным росту среднего человека. Что такое двадцать воинов? Какая от них может исходить угроза?
        - Если это враги, быстро их перебьем, - пробормотал Слатцтль. Триста воинов с копьями и луками, это сила! К тому же, половина копий имела наконечники из твердого камня. Воинство во главе с Цамбхатом, не прибегая к разведке или дополнительному охранению, высылаемому далеко вперед, ничего не опасаясь и нигде не задерживаясь, вышло к знакомому месту.
        - Где гости? - жрец окинул взглядом долину.
        В следующий момент «гости» с дикими воплями выскочили из густого кустарника. Их действительно было не так много, не более двадцати, вооруженных крепкими дубинами, только не людей, а устрашающих волосатых огромных чудовищ. Однако Цамбхат не растерялся, тут же отдав команду сомкнуть ряды, а десятку лучников встать за отрядом и начать стрельбу. Но что такое стрела для существа, которое в два раза больше среднего человека? Несколько обезьянолюдей были ранены, два из них серьезно, однако людям это не помогло. Восемнадцать озверевших чудищ набросились на воинов, круша массивными дубинами направо и налево. Не помогали ни плетеные щиты, ни вымоченные в солевом растворе кожаные шлемы. Первым упал Цамбхат, за ним полегло почти все войско. Несколько человек, осознав, с кем столкнулись, бросились обратно, к Шамбалю. Некоторые помчались не по грунтовой дороге, а через кустарник, им повезло избежать смерти.
        - Не будем преследовать беглецов, - решил вождь, - у нас много мяса, которое надо закоптить. Воинов слишком мало, чтобы лезть в гнездо человечков. Будем ждать их здесь.
        - В гнезде их столько, что нам не хватит сил справиться со всеми, - заметил следопыт Краш.
        - Лес большой, в случае опасности будет, где скрыться, - ответил Анк.
        - Позже можно пройти по другой дороге, на которой отпечатались ровные полосы, - сказал охотник Жэр, - в той стороне густые леса, которые наверняка полны добычи.
        Он давно скучал по хорошей охоте. На острове, где обитало племя шуна, зверья было мало, к тому же животные боялись обезьянолюдей, и держалось от них подальше.
        - Нас ждет хорошая охота, Жэр, - ободрил его Анк, - но сначала надо перебить, как можно больше, врагов, маленькие люди не успокоятся, пока мы будем топтать их землю.
        Он не подумал о том, что будь с ними шаман Туй, они не допустили столь фатальной ошибки.
        Вождь оплеухами и криками поднял с земли уставших женщин и велел коптить мясо погибших воинов врага. Нельзя дать ему испортиться. Обозревая поле битвы, Анк поднял одно из копий и подивился остроте и прочности наконечника.
        - Соберите такие копья, - велел он, - а также луки и стрелы к ним. Одними дубинами нам врага не одолеть.

* * *
        - Ты говорила о нашествии чужаков, - напомнил Ануш Мельте. Находясь на пристани, они наблюдали за сборкой нового корабля. Молодые помощники работали с энтузиазмом. Всем было интересно, что у них получится в результате.
        - Мне пришлось отдать зеркальце хозяину, - ответила женщина, - и теперь я не знаю, что готовит нам следующий день.
        - Мы можем отлить новое зеркало из желтого камня!
        - То было волшебное зеркало бога Шиутекутли, - грустно усмехнулась Мецтли, - теперь оно украшает грудь его новой женщины, богини земли Сиукоатль.
        - Я бы никогда ни на кого не променял такую, как ты! - пылко воскликнул юноша.
        - У богов другие понятия и привязанности, за многие тысячелетия чувства каменеют, высыхают, словно реки во время жары.
        - Но ты не такая!
        - И что? Это не мое зеркало, и я не вправе требовать его назад.
        - А чем можно его заменить? - спросил Ануш. Женщина пожала плечами.
        - Была одна вещь, - ответила она, - но разве сможем мы отыскать ее среди лесов и болот?
        - Я нашел хрустальный череп, который показывает живые картины.
        - Череп бога Мешикатцля? - заинтересованно спросила Мецтли. - Он показывает либо далекое прошлое, либо отдаленное будущее, а нам надо знать, что случится в ближайшие дни. Впрочем, древний бог был большим знатоком и автором всяческих чудесных поделок. Говорят, он создал камень анихион, расписав его таинственными знаками. Этот камень якобы тоже мог показывать будущее.
        - Я знаю, где находится этот анихион! - воскликнул Ануш и вдруг помрачнел. - Но мы не смогли его забрать. В храме Мешикатцля его держит в руке жрец, не живой и не мертвый.
        - Где этот храм? - спросила Мецтли.
        - Он здесь, в нашем городе. После того, как нашли хрустальный череп, мы туда не заходили. Шаманы предупредили, что это слишком опасно.
        - Показывай! - велела она.
        Женщина оставила Ануша при входе в храм, зашла внутрь и вскоре появилась с круглым камнем в руках.
        - Жрец древнего бога отдал мне анихион после того, как я его об этом, как следует, попросила, - сказала она, - сейчас он спит, а проснется, когда вернется сам Мешикатцль.
        - И когда это произойдет?
        Женщина пожала плечами.
        - Как знать? Возможно, никогда, а может быть, когда город окажется в большой опасности, но точно никто не знает. Теперь я должна сосредоточиться на этом камне так, чтобы никто не мешал.
        Она устроилась в одном из пустующих домов, которых по мере заселения города оставалось все меньше, а когда вышла, сказала: «Срочно собирай войско. Берите камнеметы, трубы со злой землей, твердые ядра к ним. Пока враги сидят на одном месте, их проще уничтожить. И возьмите четверку лошадей, трубы слишком тяжело тащить вручную». Ануш нашел Тусая с Зугом и принялся раздавать приказы.
        Мецтли, тем временем, задумалась, стоит ли ждать войско из города Тлаук. Пока посланник туда доберется, пока владыка Ахсантль соберет воинов, пройдет два или три дня. Если обезьянолюди не усидят на месте и отправятся гулять по лесу и деревням, поймать их и уничтожить будет не так просто. А место в долине, где спрятался неприятель, является замечательной ловушкой. Тем более, у них имеются стреляющие ядрами трубы и камнеметы. За последнее время Тусаю удалось изготовить ядра со злой землей, правда, их еще не испытали, заодно можно испытать.
        «Если что-то пойдет не так, придется вмешаться», - подумала Метцли, хотя прекрасно понимала, боги будут недовольны. Но не уступать, же эти земли мохнатым обезьянолюдям? Так и вышло, что на встречу с чужаками отправилось войско из Тлацкана в количестве тысячи человек. Военным вождем Ануш назначил Квинта Луция. За войском следовали четыре телеги, каждую из которых тянула лошадка. В телегах находились четыре трубы, запас злой земли к ним и ядра, обычные и взрывающиеся. Шесть камнеметов людям пришлось катить на руках, впрочем, благодаря колесам, это оказалось не таким тяжелым делом. Благодаря анихиону, Ануш знал, где прячутся обезьянолюди. Он не собирался с ними сближаться и вступать в рукопашную битву. Армию следовало построить, как во время предыдущего сражения, не менее чем за пятьсот шагов от врага. Тогда и выяснится, кто останется хозяином обширных земель материка.
        Глава 25
        Вождь обезьянолюдей заметил противника, когда войска мелких людей выходили из леса. Примерно за полтысячи шагов от их укрытия.
        - Давай нападем! - воскликнул охотник Жэр. Ему так понравилось окучивать дубиной людей, явившихся с юга. Убили больше половины, остальные разбежались, кое-кто до сих пор прятался в скальных расселинах. Вождь, охотник и следопыт знали, что этих любителей прятаться они вытащат, когда с мясом настанет напряженка.
        - Не торопись, - ответил Анк. Люди, пришедшие с севера, были одеты и вели себя иначе. Анку хотелось посмотреть, что они станут делать. Напасть никогда не поздно. Тем более что у его людей теперь были копья с острыми и крепкими наконечниками и несколько луков с такими же стрелами. Мелкие люди в это время перестраивались, часть образовала ровный двойной ряд, ощетинившийся копьями, за ними встали лучники. В руках у воинов были высокие щиты, прикрывающие ноги.
        - По такому щиту вдарить со всего маха дубиной одно удовольствие, - осклабился Жэр, представив, как щит рассыплется на куски. Вождь недовольно покачал головой.
        - Похоже, щиты сделаны из крепкого камня, как и наконечники копий.
        - Все равно, - уперся Жэр, - от моего удара враг улетит назад и сломает себе шею. Останется только нанизать его на вертел и подвесить над костром.
        Возражать никто не стал, удар у охотника был мощный, хоть дубиной, хоть кулаком. Однажды на охоте он ударом кулака свалил большого быка. После тот уже не смог подняться.
        - А вот и те, кто оставлял странные следы в виде двух полос, - заметил следопыт Краш. Они увидели животных, которые тащили за собой странные повозки. С повозок сгрузили большие трубы из блестящего желтого камня и поставили с двух сторон, по краям выстроившегося войска.
        - Надо убить одно такое животное, у него должно быть вкусное мясо, - сказал Жэр, облизнувшись.
        - Воинов у них в два или даже три раза больше по сравнению с теми, которых мы побили, - озабоченно пробормотал вождь. Двадцать, даже очень сильных, мужчин племени шуна противник может смять массой. Блестящие трубы вождя Анка не волновали, мало ли непонятных вещей могут возить с собой чужаки. Беспокоило только количество воинов. Также он не обратил особого внимания на шесть камнеметов, которые мелкие люди установили позади воинства рядом с лучниками.
        Вождь не решался отдать приказ о нападении, хотя мужчины смотрели на него с нетерпением.
        - Вот что, - сказал Анк, глядя на сидевших неподалеку женщин. - Берите дубины и готовьтесь следовать за нами. Детей оставьте здесь. Сегодня решится вопрос, кто останется жить на этих землях.
        Вождь переживал, что с ним нет шамана. Тот призвал бы на помощь духов, и мог дать верные советы. Без шамана Туя он чувствовал себя неуверенно. Их было слишком мало, женщин следовало привлечь к битве. Они немногим уступали мужчинам в силе и ловкости. Таким образом, численность его войска составила немногим меньше сорока человек. Двух мужчин, сильно пораненных в прошлом побоище, он оставил за деревьями рядом с детьми.
        Камнеметами распоряжался Ануш, настраивая их на заросли кустарника, где прятались обезьянолюди. Орудия, как и в прошлую битву, должны были стрелять с флангов, когда пришлые чудовища приблизятся на двести метров. Наконец, все было готово.
        Ануш собирался забросать камнями укрытие чужаков, не дожидаясь, пока они оттуда выйдут.
        - Начали! - приказал он, воины обслуги нажали на рычаги, тугие плечи луков взметнули ложа, шесть больших камней понеслись к кустам.
        - Заряжай! - тут же скомандовал Ануш. Из кустов раздались дикие вопли, камни убили одну женщину и одного мужчину. Кусты словно ожили, выпустив невиданных прежде чудовищ. С дикими воплями понеслись они к выстроившемуся войску.
        - Копья уперли в землю! - разнесся над полем боя зычный голос Квинта Луция. - Держать строй!
        Прислуга подправила расстояние в настройке, залп повторили. Анк никогда бы не поверил, что маленькие люди могут столь далеко кидать такие огромные камни. Даже его соплеменникам это было не под силу. Вождь слегка притормозил, засмотревшись на летевшую в его сторону глыбу. Еще трое обезьянолюдей свалились на землю. Двое были смертельно ранены, один, с перебитой ногой, крутился на месте, подвывая от боли и держась за сломанную конечность. Вождь племени шуна за какую-то минуту лишился пятерых бойцов. Но оставшиеся мужчины и женщины все еще представляли собой грозную силу. Не обращая внимания на павших, они устремились к ровным рядам щитоносцев, ощетинившихся острыми копьями. В нападавших летели стрелы, которые, впрочем, не наносили серьезных ран. Наконечники стрел не имели зазубрин, поэтому легко извлекались. Дикарь, получивший стрелу в плечо, продолжал сражаться. На раны, которые не были смертельными, обезьянолюди не обращали внимания. Если рука не действовала, брали дубину в другую руку, что ничуть не мешало наносить удары.
        - Поджигай! - донеслись команды с двух сторон, там, где были установлены орудия. Противник как раз достиг дистанции в двести шагов.
        Вождь спешил. Он чувствовал, что на этот раз все будет, не так просто, хотя и не понимал, откуда взялось подобное предчувствие. Может, духи пытались его о чем-то предупредить? Остатки племени неудержимо рвались к ровному строю мелкорослых людей. Копья, упертые тупыми концами в землю, их не смутили. Достаточно было в обе стороны махнуть дубиной, чтобы и щиты, и копья, и сами жалкие слабые коротышки разлетелись по округе. Осталось пробежать чуть больше сотни шагов, когда ровные ряды копейщиков вдруг окутались облаками дыма, раздался оглушительный грохот. До картечи Ануш не додумался, однако вместе с Тусаем сумел сделать ядра, набитые порохом и кусочками железа. Четыре таких ядра угодили в гущу наступающих. Одно не взорвалось, оторвав двум чудовищам головы. Три других ядра сработали, как положено, осыпав обезьянолюдей градом железной мелочи. И оставив еще шестерых лежать на земле. Двадцать семь разъяренных гигантов, врезались, наконец, в ряды северных защитников. Удары тяжелых дубин, каждую из которых люди могли поднять только вдвоем, были ужасны. Ровный строй оказался поломан, воины падали на землю,
словно тряпичные куклы.
        - Разойдись! - крикнул Луций. Этот прием они много раз разучивали, воины расступились, на мгновение, оставив обезьянолюдей в растерянности. Ни в одной битве с чужими племенами они с подобным не сталкивались. Обе стороны обычно дрались до последнего, кулаками, зубами, всем, что под руку подвернулось. А тут вдруг остались одни, скучившись по центру. Вот-вот снова бросятся на врага, окровавленные дубины поднялись, у некоторых в руках оказались копья с прочными наконечниками. Вождь Анк плотоядно оскалился. Сейчас они коротышкам покажут!
        - Ложись! - приказал Квинт Луций. Воины пригнулись, бабахнули все четыре орудия.
        От двадцати семи волосатых дикарей осталось двенадцать. Весь центр поля был покрыт окровавленными телами врага.
        Ошеломленный Анк окинул взглядом своих людей. Семь женщин и пять мужчин. Он издал крик, призывая спасаться бегством. Никогда им не завоевать эту землю. Потому что здесь живут колдуны и страшные шаманы, плюющиеся гремящей смертью и огромными глыбами. А с шаманами он драться не готов. Двенадцать огромных, волосатых чужаков помчались назад, к своему убежищу. Вождь понял, нужно срочно забирать детей и раненых и уходить. В лес, или снова грузиться на плоты, и продолжить поиски прибежища.
        - Уйдут ведь, - сказал Ануш и махнул рукой камнеметчикам, - давайте!
        Шесть огромных глыб полетели в кустарник. Десять последних обезьянолюдей с четырьмя детьми бросились сквозь кусты наутек.
        - Эти не отступятся, - сказал Квинт Луций, - спрятавшись в чащобе, чудовища залижут раны и нарожают детей. Чтобы потом вернуться и отомстить.
        - Пора закончить битву, - сказала Мельта, собираясь догнать и уничтожить врага. Как она это сделала на острове. Но едва собралась перевоплотиться в богиню ночи, как рядом появился бог войны, солнца и молний, Уицлопочтли, и кинул на нее сердитый взгляд.
        - Йоуалтиситль, - недовольно обратился он к ней, - кто-то недавно обещал нам больше не вмешиваться в человеческие дела. И вдруг я опять вижу тебя, готовую вот-вот пострелять молниями и повоевать с остатками некогда могущественного дикого племени. Что скажешь, дорогая?
        «Дорогая теперь у тебя не я, а другая, - злобно подумала Мецтли, - вас всех очаровала Сиукоатль, богиня-змея земли. Что ты, старый пень, ко мне пристал?». Вслух же сказала: - Я наблюдала и пока не вмешивалась в побоище.
        - Но собиралась? - бог войны кинул на нее хитрый взгляд.
        - Неужели тебя, дорогой Уицлопочтли, устроит, когда сюда явятся чернобородые злодеи, перебьют наших людей и поселятся на этих землях? Мы же договаривались довести начатое развлечение до конца?
        - До прихода чернобородых еще полторы тысячи лет, с ними придет новый, молодой бог. И нам, старикам, придется уступить ему место. Это божественный закон вселенной, которому ты, моя дорогая, должна подчиняться.
        - И что нам тогда делать? Перебраться на другой материк, чтобы нас там побили чужие боги?
        - Ты глупа, как большинство женщин, - высокомерно скривился Уицлопочтли, - нам придется уйти туда же, куда ушел Мешикатцль. Для этого нужно либо найти параллельную вселенную, либо создать свою собственную. А ты все пытаешься воевать на этом клочке суши. Не надоело?
        И, так как женщина молчала, бог войны продолжал: «Хочешь, я попрошу для тебя зеркало, которое Шиутекутли отдал богине земли? Мало того, эту богиню прогоню, ибо у нее слишком большие запросы, она уже успела посетить его спальню, а заодно и мою. Не люблю глупых женщин!».
        Зеркало Мецтли уже было не нужно. Анихион из храма Мешикатцля подробно показывал будущее. Она хотела отказаться, но не успела. С удивлением Мецтли и Уицлопочтли наблюдали, как в дальних кустах, где пытались уйти от неизбежной гибели остатки племени шуна, раздался оглушительный треск, даже отсюда богам было видно, как высоко в воздух подбросило беглецов, вождя Анха, Жэра с Крашем и нескольких женщин. Не упав на землю, они превратились в прозрачные облачка, которые затем бесследно растворились в воздухе. Поле боя накрыла тишина.
        - Что за ерунда? - взъярился бог войны. - Кто посмел?
        - Может, это сделал пьяница Ометочтли? - усмехнулась женщина.
        - Сейчас выясню! - грозно сказал мужчина, однако предпринять ничего не успел.
        Рядом с ними появился симпатичный молодой человек в тунике до середины бедра, бронзовых доспехах и шлеме с высоким плюмажем.
        - А вот и я, - обратился он к Мецтли. - Решил сам прийти.
        - Арес? - удивилась та. - Но ты не можешь здесь оставаться!
        - Как ты посмелсюда явиться? - обвиняюще загремел Уицлопочтли. - Чужой бог, здесь нет твоих жрецов и твоих людей, убирайся!
        - Ошибаешься, - с улыбкой ответил Арес, - здесь один из моих лучших воинов, Квинт Луций. А пришел я для того, чтобы помочь этой замечательной богине, которая обещала меня навестить, но я устал ждать.
        - Я приду, - сказала Мецтли, - как только будет готов корабль. Надеюсь, ты подаришь мне еще лошадок, тех, что есть, слишком мало.
        - Мне и вправду у вас не комфортно, - признался Арес, глядя на искаженное гневом лицо бога войны, - я ухожу, но буду ждать. И не бойся Посейдона, он не причинит тебе вреда.
        С этими словами римский бог войны исчез. А женщина подумала, что зря он напомнил ей о владыке океанских вод. До сих пор она с ужасом вспоминала огромное, жуткое лицо глубоко под водой.
        - Этот Арес нарушил божественные законы! - заявил Уицлопочтли. - Его накажут!
        - За что? - весело отозвалась женщина. - По божественным законам любое божество без разрешения хозяев имеет право находиться на чужой территории в течение трех дней. Может, позвать его обратно, пусть погостит у нас еще два дня?
        - Нечего звать! Он не имел права вмешиваться в наши дела!
        - Не имел права, если бы вмешательство привело к существенным изменениям. Неужели кто-то сомневается, что остатки племени, так или иначе, вскоре были бы уничтожены? Кстати, напомню, что Тусай с Зунгом не далее, как две недели назад, принесли вам в жертву целого быка.
        Крыть Уицлопочтли было нечем, тем не менее, ситуация ему не нравилась. Чужой бог рядом с его женщиной, кого бы это не раздражало?
        Глава 26
        На поле боя, или, если точнее, поле избиения, воины Ануша убирали мертвых, чтобы позже устроить похоронную тризну. В убежище за кустами обнаружились последние обезьянолюди, изуродованные и поломанные ударом Ареса. Чуть дальше воины наткнулись на четырех лохматых детей, вполне себе живых и дрожащих от страха. Дети чужаков, два мальчика и две девочки, похожие на больших подростков, прятались за группой деревьев.
        - Что с ними делать? - спросил Квинт Луций, взявшись за рукоять гладиуса.
        - Не трогай их, - ответил Тусай, - позже спросим у духов, как с ними быть.
        - Правильно, они могут нам пригодиться, - одобрил решение жреца Ануш.
        - Вырастут, и будет с ними огромная куча проблем, - ворчливо отозвался Зунг.
        Лохматых деток, каждый из которых силой не уступал взрослому человеку, усадили на телегу и привезли в город Тлацкан.
        Вечером погибших воинов сожгли на костре, Тусай с Зунгом провели похоронный обряд, сотворив молитвы духам и принеся жертву богу царства мертвых Миклантекутли. Однако ответа от духов на вопрос, как поступить с детьми обезьянолюдей, они так и не дождались. Тусай, как и Ануш, выразил желание оставить их в городе и воспитать, как обычных человеческих детенышей. Зунг был против, считая, что от повзрослевших чудищ они получат множество проблем.
        - Представьте себе, - говорил он, - что у нас пропадет кто-то из городских жителей, потом еще один. А позже выяснится, что они были съедены этими любителями человечины.
        Те, кто его услышал, задумались. И принялись нехорошо поглядывать на мохнатых детенышей. Мнения разделились, но тут появилась Мельта.
        - Как нам быть с этими маленькими великанами? - обратился к ней Зунг, который, не зная божественной сущности женщины, считал ее величайшим шаманом.
        - Подождите немного, - сказала она, - я отвечу.
        Мельта удалилась в один из пустых домов и уселась в позу для размышлений. В руках она держала анихион бога Мешикатцля. Некоторое время ничего не было видно, затем перед ее взором появились живые картины из будущего.
        Войско горожан в доспехах, напоминающих римские, туниках до середины бедра, кольчугах или панцирях, шлемах с высокими плюмажами, подпоясанные кожаными поясами, гнали к океанскому берегу белых бородачей. Откуда-то сбоку по бородачам выстрелила пушка, взорвавшееся ядро проделало в их рядах большой проход. С другой стороны на белых пришельцев навалились десятки обезьянолюдей, в таких же доспехах по римскому образцу, как и обычные воины. В воздухе мелькали мечи и палицы, по центру продвигались ровные ряды копейщиков. Чернобородые не выдержали натиска, побежали к берегу, где их ждали шлюпки с большого парусника. Парусник открыл огонь, на берег полетели ядра. Возле шлюпок началась свалка, в которую врезались ряды обезьянолюдей, безжалостно истреблявшие врагов огромными мечами. До богини луны донесся отчаянный вопль гибнувших испанцев, после чего картинка пропала.
        - Мне все ясно, - удовлетворенно пробормотала Мецтли, поднялась, потянулась и вышла из дома. Снаружи ее уже ждала целая делегация.
        - Ну, что, прибьем их? - нетерпеливо спросил Зунг.
        - Или оставим жить? - это Ануш.
        - Их дети ни в чем не виноваты, - сказала женщина, - и будут жить с нами в городе. Нужно обучить их языку и письменности.
        - Но чего от них ждать? - Зунг не мог понять, зачем оставлять чудовищ в живых, пока они маленькие и не могут дать отпор.
        - Что вы им вложите в головы, то и получите, - сказала Мецтли, - будете относиться к ним со злом, получите в ответ зло. Будете добрыми, они вам ответят тем же. Духи показали мне, что эти монстры станут наравне с воинами города, не только нашего, но и других городов, защищать землю от плохих пришельцев из-за океана. Подумайте, кого назначить наставником и воспитателем для этих детей. У меня другие заботы. Скоро мы закончим готовить корабль к отплытию, и я снова отправлюсь в дальние земли.
        С той поры четверо маленьких чудовищ занимались в отдельном доме с несколькими учителями. Сначала женщины, Чилак с подругами, освоившие письмо, учили их языку. Детишки чужаков оказались понятливыми и вскоре уже могли выражать на языке горожан простые мысли. Тусай отвечал им на сложные вопросы. Они оказались любознательными, их интересовала жизнь в городе, кто стоит во главе племени и кто делает такие замечательные вещи, как мечи и щиты из твердого камня. Тусай сводил их в отдаленную часть города и показал огромные печи, где его ученики проводили очередную плавку. Открывшаяся картина потрясла мальчиков. Что касается девочек, те больше интересовались полотном, закупаемым у южан, одеждой и продуктами, в том числе маисом, который очень понравился всей четверке. Позже за них взялся Квинт Луций, стремившийся из каждого мужчины сделать воина.
        - Не надейся победить меня на палках, - с первого занятия заявил Луцию Аш, самый здоровый из четверки, - я могу уложить любого мужчину в городе.
        - Что ж, бери палку, покажешь свою удаль, - ответил тот. Не прошло и минуты, Луций хитрым манером подбил ноги обезьяньего ребенка, тот свалился на спину и заорал, что с ним поступили не честно.
        - Когда будешь биться с врагом, тоже скажешь ему, что так не честно? - спросил Луций. Дошло до всех четверых. С этого дня они занимались с римлянином каждый вечер, сначала тренировались на палках, затем на учебных деревянных мечах. Потом тренировки продолжились с тупыми копьями и легкими плетеными щитами. И всегда у римского воина находилось что-то новое, чего не знали эти четверо. Позже он привлек четверку к занятиям, когда идет в наступление ощетинившийся копьями строй. А после даже позволил покататься на лошадях. Луций обучал воинов специальным командам по быстрой смене диспозиции, когда огромная вооруженная толпа превращалась в единый организм. Маленькие обезьянолюди быстро учились, и спустя полтора года Луций признал, что научил их всему, что должен знать настоящий воин. Не обходилось и без проблем. Как-то Эм, напарник Аша, заявил встречной девочке, что скоро ее съест. Ута оказалась дочкой Саана, знатока южного языка. Саан подошел к Эму, когда тот собирался на занятия к Луцию и спросил его: - Эм, если тебя хочет съесть медведь, что ты сделаешь?
        - Убью его, - ответил тот.
        - Если ты собрался съесть кого-то в городе, жители убьют тебя.
        Эм не собирался, есть девочку, она ему понравилась, и он таким странным образом пытался привлечь ее внимание.
        - Не буду, я ее есть, - пробурчал он, - она хорошая.
        - Вот и замечательно, - ответил Саан и поспешил домой, чтобы успокоить Кантль, свою женщину и мать Уты.
        В дальнейшем, по просьбе Ануша, Саан принялся учить четырех обезьянолюдей южному языку. Надо сказать, у них к языкам имелся определенный талант.
        Оба мальчика попросились к ученикам Тусая плавить твердый камень. Тусай поначалу включил их в отряд, который ходил в горы за рудой. Кроме того, приносили все необходимое для получения злой земли. Отряд был вооружен мечами и копьями, так что мог отбиться практически от любого врага или хищного животного. Большую телегу для руды тянули две лошади. У лошадей уже появилась прибавка, два жеребенка, которыми занимался Луций Квинт с помощниками. Тем не менее, Мельта торопила с окончанием подготовки корабля к дальнему плаванию. Лошадей требовалось больше, они должны стать основной тягловой силой.
        Один отряд отправили в дальнюю деревню, возле которой было болотце с нефтью.
        Агрегат по переработке нефти сделали и испытали, кузнецы изготовили первые образцы керосиновых ламп с прозрачными вставками из слюды. Наиболее важным делом Ануш считал создание ядер с порохом. Оба вида ядер Мельта погрузила на корабль. Прикинув свободное пространство, с удовольствием отметила, что сюда поместятся лошадок штук четырнадцать или пятнадцать. Вместе с сеном, мешками с овсом, бочками с водой и прочими необходимыми вещами. Почти что готовый корабль с поднятыми парусами выглядел величественно, в точности, как те, на которых полторы тысячи лет спустя приплывут чернобородые.
        «Зачем им вообще сюда добираться? - думала Мельта, любуясь красивыми обводами судна. - Может, поменять что-то там, на другом континенте, чтобы чернобородые разбойники у нас вообще не появились?». Мысль была интересной, однако богиня луны отдавала себе отчет, насколько сложная эта задача. Потому что в результате вмешательства все может сложиться гораздо хуже. Появятся другие чернобородые на железных кораблях и с более страшным оружием.
        «Нет уж, - решила Мецтли, - пусть все остается, как есть. В тяжелой борьбе наши народы выкуют себе крепкий дух и несгибаемую волю к победе».
        - Когда якорь поднимем, капитан? - поинтересовался, тихо подошедший, Цванг.
        - Капитаном у нас будешь ты, - ответила женщина, - вполне достоин!
        Моряк зарделся от похвалы.
        - Луций Квинт с нами не просится? - спросила она. Неудивительно, если римлянину захочется побывать на родине, на Луция у нее были свои планы. Лучшего военного вождя города Тлацкан найти было сложно.
        - Не просится, госпожа, - ответил Цванг.
        - Якорь поднимем завтра поутру, - решила она, - у вас все готово?
        - Остались мелочи, к утру корабль будет полностью готов. Два орудия установили, как вы и велели, одно на корме, другое на носу. Продукты погрузили. Осталось залить в бочки свежую воду.
        - Действуйте, капитан!
        Богиня луны и ночи покинула пристань и вернулась в город. Она расположилась в доме, где обычно предавалась размышлениям. В руке у нее появился анихион бога Мешикатцля.
        - Покажи мне последующие дни на наших землях, - сказала она и добавила, подумав, - что здесь будет происходить в течение двух лунных месяцев.
        Кое-что она и сама могла увидеть, недаром ее власть и силы были связаны с луной. Но, к сожалению, далеко не все. В ее видениях, в основном, возникали только хорошие события. Добрый урожай маиса на полях или рождение наследника во дворце далекого города на юге. Ей хотелось знать, не будет ли во время ее отсутствия, напастей и справятся ли с ними горожане? Камень уже показывал ей, какие города в недалеком будущем будут оставлены людьми и поглощены буйной растительностью. В основном, из-за жестоких набегов соседей, которые уничтожали население, а оставшихся уводили в рабство или приносили в жертву. Пирамиды щедро омывались их кровью. Что, в конце концов, привело к вымиранию некоторых городов юга. На сей раз Мецтли интересовал только один город в предгорьях, Шамбаль. С этим городом наладились неплохие отношения, и бурно развивалась торговля. Взять хотя бы прекрасное тонкое полотно, без которого пришлось бы навешивать на мачту грубо вязаный парус. В видении, показанном камнем, женщина увидела валяющихся на улицах людей, некоторые, качаясь, с трудом брели вдоль домов.
        - Что это значит? - брови ее поднялись в недоумении, однако вскоре она все поняла. В город пришла злая болезнь, тропическая лихорадка, от которой не было спасения. Кто ее занес, вернее, занесет? На этот вопрос она получила ответ, когда увидела больного старика, миновавшего ворота города и бессильно опустившегося возле стены одного из домов.
        - Бог Ицпапалотль! - воскликнула Мецтли, призывая бога здоровья. Она крайне редко прибегала к быстрому призыву, это считалось нежелательным нарущением покоя. Наконец, перед женщиной замахала красочными крыльями огромная бабочка, на красивом человеческом лице которой было написано недовольство. Она опустилась на пол и огляделась вокруг.
        - Фи! Что я вижу? Грязный и пыльный храм беглого бога Мешикатцля? Что ты здесь делаешь, и зачем я тебе понадобился?
        - Через пять дней в город Шамбаль придет человек, старик, больной смертельной лихорадкой, - сказала Мецтли, - сделай доброе дело, предупреди об этом правителя города, Великого Змея Тайцтлана. Все, что требуется, это не пускать старика в город.
        - Ты вызвала меня из-за какого-то старика? - недовольно фыркнул Ицпапалотль. - Между прочим, мне пришлось покинуть Мишкоатля и его друзей. Придется долго объяснять и оправдываться, что богиня луны и ночи оторвала меня от чудесной компании и вкуснейшего пульке. Они обидятся и будут долго на меня дуться!
        - Если этого не сделать, город вымрет. Мне больше не к кому обратиться, дорогой бог здоровья.
        Тот скривил лицо и легонько взмахнул тонкими крыльями, подняв с пола тучу пыли.
        - Ладно, - сказал он, снова окинув помещение недовольным взглядом, - хоть бы убралась здесь, что ли!
        И исчез. Мецтли не подозревала, что призванный ей Ицпапалотль недавно был в гостях Уицлопочтли, от которого выслушал немало нареканий в ее адрес. Бог войны обвинял ее во всех грехах, мол, старших не слушает (хотя, неизвестно, кто из них старший), нарушает вселенские законы равновесия, и вообще ни в чем нельзя ей потакать. То же самое он услышал от своего приятеля, Мишкоатля, мать которого, богиня земли, Сиукоатль также была недовольна действиями Мецтли.
        - Не дождешься! - прошипел бог здоровья, возвращаясь к теплой компании.
        - Ты что-то сказал, дружище? - спросил Мишкоатль. - И кто тебя вытащил прямо из-за стола?
        Бог здоровья издал тяжелый вздох. Ему предстояло долго извиняться перед друзьями. О южном городе Шамбаль он, разумеется, тут же забыл.
        Глава 27
        И снова почти весь город собрался на пристани, чтобы проводить новый корабль в дальний путь. Мельта стояла у штурвала и счастливо улыбалась, в предвкушении приятного путешествия. Народ размахивал руками, восторгаясь красивым кораблем и желая путникам успешного возвращения. По сравнению с предыдущим, кораблик казался самим совершенством. Две бронзовые пушки располагались на носу и корме, матросы, те, кто не был занят, столпились вдоль борта, выкрикивая прощальные слова. Мельта даже не могла представить, какое приключение ждет ее на обратном пути. Камень анихион показать ничего не смог, потому что Теотихуакан, или «место, где живут боги», не поддавалось обнаружению даже столь могучим артефактом, созданным ушедшим богом Мешикатцлем.
        Путешествие проходило при удивительном спокойствии океана. Постоянно дул попутный ветерок, и только один раз Мельта направила судно к небольшому острову, остановившись в удобной лагуне на время шторма. Набрали свежей воды в роднике, и отправились дальше. Если бы богиня луны внимательно всмотрелась в глубину, заметила бы огромное лицо Посейдона, следившего за кораблем.
        После длительного пути, наконец, пристали к знакомым берегам. Их встречал Арес во всем блеске римского легионера. Вдалеке виднелась шикарная вилла, которой в прошлый раз здесь не было.
        - Это для тебя, дорогая, - сказал бог войны, встречая женщину на суше. Корабль на сей раз снабдили пирогой, в два раза больше предыдущей. Так что, можно было на ней перевезти не одну, а двух лошадей. Пастухи пригнали к берегу пятнадцать лошадок, а также два больших воза с сеном и провиантом. В качестве подарка команде Арес распорядился подвезти десять кувшинов качественного вина.
        - Пусть твои люди грузят все на судно, - сказал он, - затем рабы отведут их в казармы, где все готово для встречи гостей. А мы с тобой уединимся в новой вилле, это моя гордость, я хочу, чтобы ты ее осмотрела. Особенно спальню, - с доброй улыбкой добавил Арес. Вилла оказалась потрясающей. Мраморные колонны и полы, купальня, куда слуги в бочках подвозили воду и роскошное ложе в спальне, на котором могли бы уместиться не менее пяти человек. Раб принес ей одежду, украшенный вышитыми цветами хитон.
        Заметив восторг женщины, Арес сказал: - Я никому не показывал виллу, кроме тебя, дорогая. В дальнейшем хочу сделать ее невидимой, иначе богатые римляне примутся возводить подобные, либо еще более шикарные, загородные постройки. Моя станет первой и единственной в Риме.
        Арес не открыл настоящей подоплеки своего желания скрыть от людей замечательную виллу, похожую на небольшой загородный дворец. Сегодня к нему заглянул проезжавший со своими слугами богач, приближенный к властным кругам Рима, Марк Корнелий Септим. Увидев рядом с Аресом, который скрывал от людей свою божественную сущность, прекрасную женщину и, поинтересовавшись, кто она такая, поучил ответ: «Наложница».
        - Уступи ее мне, продай! - воскликнул богач, пораженный красотой Мельты.
        - Пока не могу, - ответил Арес, - приходи завтра, если она согласится, заберешь.
        На следующий день никто, в том числе богатый Марк, не смог отыскать эту виллу. Марк Септим был крайне поражен, застав на ее месте, заросший сорняками, большой пустырь, без малейших следов строения.
        «Боги посмеялись надо мной!» - подумал он, что было недалеко от истины, и отправился своей дорогой.
        Три дня, пролетели, как три часа, матросы прекрасно отдохнули, тем более, прислуживали им в казармах молодые рабыни. Мецтли чувствовала себя отдохнувшей и полной новых впечатлений, разве что, не удалось, как следует, выспаться. Она решила, что отоспится на обратном пути.
        - Когда тебя теперь ждать? - спросил Арес на прощание.
        - Когда закончатся мои дела, - ответила женщина.
        - Знаю я твои дела, - усмехнулся тот, - им нет конца, и они оставляют на полях груды мертвых тел.
        Она пожала плечами.
        - Приходится кое-кому давать отпор.
        Лошади были погружены, корабль под завязку забит провиантом, капитан приказал поднять якорь. Богине луны и ночи хотелось спать, но прежде, чем уснуть, качаясь в гамаке, Мельта достала анихион. И увидела мертвый город Шамбаль. Вымерли не все, немногие оставшиеся потерянно бродили среди улиц, заваленных трупами.
        - Почему бог здоровья не выполнил обещанного? - нахмурилась Мецтли. Камень показал ей бога здоровья во время веселого застолья с друзьями и богом Мишкоатлем.
        - Самбрах! - вырвалось у Мецтли грязное ругательство. - Ицпапалотль такой же грязный пьяница, как Ометочтли!
        Но исправить она уже ничего не могла. Миктлантекутли, властелин подземного царства теней, мертвецов назад никогда и никому не выдавал. И упрашивать было бесполезно.
        - Что ж, - пробормотала женщина, - в южных предгорьях остались другие города, Ишкун, Йашха, Кабах, Калакмуль. Придется налаживатьторговлю с ними.

* * *
        В глубине лесов, в обители богов, которая носила название Теотихуакан, во дворец Кецалькоатля-Эхекатля, великого пернатого змея, бога воздуха, ветров и дождей, имеющего власть над солнцем и луной, по личному приглашению властителя, явился бог-творец тринадцати небес и девяти подземных миров, Астачль и его верная подруга, богиня неизмеримых пространств, Уаканцль.
        - Великий владыка, - едва появившись в покоях Кецалькоатля, принялась жаловаться Уаканцль. - Одна из богинь нашего мира раскачивает вселенную, меняя течение времен и нарушая последовательность событий.
        - Кто посмел вмешиваться в божественные законы вселенной? - нахмурился тот.
        - Это Мецтли, богиня луны и ночи, она меняет историю, будущее нашего континента в опасности!
        Великий пернатый змей не любил разборок между богами и никогда не принимал в них участия. Он считал, что любые изменения вселенной только на пользу. Однако к мнению Уаканцль, весьма могущественной богини, присоединился ее приятель, бог-творец Астачль.
        - Владыка, - сказал он, - может случиться, что в результате непродуманных действий Йоуалтиситль, нам, богам, не останется места на земле. Тогда придется всем уходить по следам исчезнувшего из этой вселенной Мешикатцля, или заняться сотворением нового места для проживания.
        Это было серьезное обвинение, строить новые миры большинство богов не любило. Это была долгая и тяжелая работа.
        - Где сейчас Мецтли? - грозно вопросил владыка, поднялся с ложа и позвонил в серебряный колокольчик.
        - Позови мне брата, - приказал онвошедшему слуге. Тотчас явился вечно сердитый Тескатлипока.
        - Дай посмотреть в твое зеркало, - протянул руку Кецалькоатль. Получив всевидящее зеркало, на порядок могущественнее, чем золотой круг Шиутекутли, ибо оно могло показывать не только этот мир, но и любые другие, владыка пожелал увидеть богиню луны. Та мирно спала в гамаке кают-компании, среди отдыхающих от вахты моряков.
        - А ничего, симпатичная, - признал Кецалькоатль, - жаль такую отправлять на дно!
        - Боги не умирают, - в один голос возразили Уаканцль и Астачль.
        - Не умирают, - подтвердил Тескатлипока, - погибнет толькокоманда корабля.
        - В таком случае, - решил владыка, - если мы соединим наше могущество и обрушим его на кораблик, скорлупка пойдет ко дну, а Мецтли, без сомнения, выберется. Вы готовы?
        Гости согласно кивнули, к ним присоединился брат Кецалькоатля, хмурый Тескатлипока. - На счет «три»! - объявил владыка. - Раз, два, три!
        Он успел увидеть в зеркале зарождающийся гигантский водяной столб, после чего вернул его брату со словами: «Скорлупка отправится на дно. Что касается Мецтли, ее судьба меня не интересует, хотя, как женщина, она, безусловно, хороша», - добавил он.
        Никто из четырех богов, объединивших свои силы, не мог предвидеть дальнейших событий. Удовлетворенные гости покинули дворец владыки, брат удалился в свои покои, а хозяин дворца занялся тем, к чему привык за последние столетия, а именно, погрузился в сладкий сон.
        Около семисотого года Новой Эры одинокий драккар викингов попал в жестокий шторм и был унесен в открытое море, хотя морские разбойники старались далеко не отплывать от родных берегов. После неудачного похода в Халса-фьорд, когда в деревне Сурнадал, которую они наметили для грабежа, воинов оказалось в два раза больше, чем команда драккара, а это, по местным меркам, пятьдесят здоровых мужчин, пришлось срочно возвращаться на корабль и в спешке отчаливать. При этом потеряли почти половину команды, осталось тридцать человек. Остальных побили лучники конунга. А теперь к прочим неприятностям добавился неожиданно налетевший шторм, занесший драккар неизвестно, куда. Рагнар, вождь, сидел на своем месте, хмурый и недовольный.
        - Как бы нам ни угодить в чертоги Одина, что собирает погибших воинов на Рагнарек, последнюю битву богов с великанами, - пробормотал он.
        - Скорее нас заберет к себе Фрейя, - отвечал ему Ульф, услышавший предводителя, - Одину утопленники не нужны, ему требуются только те, кто погиб с мечом в руках на поле боя.
        У Рагнара имелся примитивный компас, который сделал ему кузнец, мастер Ньорд. Но что толку от бешено вращающегося кусочка магнитного железа, когда волны кидают их в разные стороны, вздымают вверх и снова обрушивают в бездну, стремясь навсегда поглотить драккар вместе с отчаявшимися людьми. Хорошо хоть парус успели убрать, иначе на мачте давно болтались одни обрывки.
        - Сходили за добычей, - бормотал Рагнар, кляня себя последними словами. Видно, вовремя не принесли богам жертву, либо жреца Магнуса в достаточной степени не одарили. Да что толку теперь об этом думать? Надеяться надо на милость богов! Однако надежда постепенно таяла. Не дождутся в родной деревне Олесунн их жены! Любимая Рангрид не дождется! Неожиданно Фроде, устроившийсяна носу, указал куда-то вперед. Все сразу уставились в ту сторону.
        - Вот и все, - пробормотал Рагнар, - теперь у нас одна дорога, к Фрейе.
        - Это гнев Локи! - воскликнул Фроде.
        То, что возникло неподалеку, не поддавалось никакому разумению. Сколько викинги ни ходили по морям, подобного не встречали. Из воды возник огромный крутящийся столб, поднявшийся до самых небес. Столб издавал устрашающий, тяжелый гул. Этот столб, вместивший в себя силу нескольких богов и пронзивший ткань времени на сотни лет вперед, заметил Посейдон, который всю обратную дорогу внимательно следил за кораблем Мельты. Одним движением рук он размазал концентрированную энергию водяного столба в пространстве и удовлетворенно хмыкнул. Результат его действий наблюдали несчастные викинги. Водяной столб превратился в плотный туман, принявший плоскую, округлую форму.
        - Зеркало Фрейи! - в ужасе воскликнул Хелге, впервые вышедший в море и самый молодой в команде. Ему никто не ответил, драккар вошел в округлое, белесое облако. Туман остался позади и быстро рассеялся, люди неверяще огляделись. Буря закончилась, в океане стоял полный штиль.
        - Это что, мы уже в чертогах Фрейи? - растерянно спросил Фроде.
        - Мы спаслись, хвала Одину! - сказал Рагнар и тут же замолчал, заметив впереди по курсу неизвестное судно, парус его обвис, корабль стоял без движения. Люди на борту чужака с любопытством уставились на драккар.
        - Боги послали нам добычу! - крикнул Рагнар, вскочив со своего места, - Вперед, братья, на абордаж! Лучники, стреляйте!
        Мужчины схватились за весла и принялись яростно грести. Они были уверены, чужой торговый кораблик от них не уйдет. С драккара взлетели два десятка стрел, поразив несколько человек. На чужом корабле поднялись укрепленные по бортам щиты. Однако Рагнар знал, это им не поможет. Команда пойдет на абордаж, он взъярится, выпустив из глубины души зверя и превратившись в берсерка. Даже в одиночку он сможет перебить этих торговцев.
        Цванг прекрасно понимал, что преимущество римского строя, с несокрушимыми рядами копейщиков и хитрыми перестроениями, не поможет им в схватке на палубе, когда в тесноте каждый будет сам за себя. Четверо моряков были убиты, причем стрелами с наконечниками из такого же твердого камня, какими были вооружены воины города. Чужаки были одеты разнообразно, некоторые в железных шлемах, другие в кожаных шапках с нашитыми железными пластинами. Почти все в кожаных куртках и кольчугах или панцирях. Эти люди походили на разбойников с большой дороги. Тем не менее, мечи и булавы у них были из железа, или твердого камня, как говорили горожане.
        Корабль, с вырезанной из дерева головой дракона, быстро приближался. На мачте, над квадратным парусом, развивался стяг с изображением креста и дракона, символизирующий последнюю битву богов в Рагнареке. «Перепрыгнут к нам, придется туго!», - подумал Цванг, приказав зарядить носовое орудие. Зарядили наспех обычным ядром, подвернувшимся под руку. Как умели, навели трубу на чужой корабль, весла которого пенили воду. До него осталось не более пятидесяти шагов.
        - Стреляй! - скомандовал Цванг. Пушка грохнула, предотвратив второй прилет стрел, при звуке выстрела чужие лучники растерялись. Сбитая ядром, скульптура дракона на носу отвалилась и вместе с ядром полетела в воду. Викинги яростно закричали, Рагнар гордился носовой фигурой, которая подчеркивала высокий статус владельца корабля.
        - Заряжай! - крикнул Цванг, в то время как матросы подняли луки и выпустили в викингов десяток стрел. Попасть удалось только в одного из противников, викинги вовремя подняли, круглые шиты. В следующий момент корабли с громким треском столкнулись. Готовясь встретить врага, матросы встали на палубе с обнаженными мечами.
        Рагнар, Ульф и Фроде, бросили на борт противника крючья с привязанными канатами, которые не позволяли кораблям отойти друг от друга.
        Орудие зарядить не успели, фугасное ядро осталось лежать на палубе, все бросились к борту, чтобы отразить абордаж. На палубу перепрыгнул первый десяток разбойников. Рагнар держал в одной руке меч, в другой щит, готовясь превратиться в несокрушимого зверя. В этот момент на палубу поднялась Мельта. Она встала возле штурвала, у которого сейчас никого не было, и окинула взглядом ряды защитников и нападающих, готовых броситься друг на друга.
        - Откуда их принесло? - тихо произнесла она. - Мне таких показывал анихион, но это не римляне, скорее они похожи на разбойников, которые станут бороздить моря через сотни лет.
        Рагнар, готовый издать звериный рык, увидел ее, в обтягивающем платье до середины бедер, одну руку, положившую на штурвал и с усмешкой смотревшую на него. Мецтли сразу угадала вождя в этом крепком, низкорослом мужчине.
        - Она моя! - крикнул он своим викингам. - Я буду первым!
        Из трюма донеслось ржание. «Ого, здесь неплохая добыча, лошадки на городском рынке стоят немалых денег!». - Вперед, побьем торговцев! - скомандовал он, намереваясь броситься в гущу свалки, но вместо этого остался на месте, как и его сподвижники. Потому что Мецтли отдала чужакам приказ не двигаться. Они этот приказ, конечно, не услышали, но прочувствовали в полной мере, не в состоянии пошевелиться.
        «У врага на корабле могущественный колдун!», - подумал Рагнар, решив дождаться момента, когда колдун снимет заклятье и можно будет его убить. У его людей также возникла мысль о колдовстве. Но никто из них прежде с настоящим колдовством не сталкивался, они не знали, чего ждать дальше, и что с ними будет.
        «Нам конец!», - женщина возле штурвала также привлекла внимание Хелге своей необычной одеждой и утонченной красотой. Каждого, кто оказался на палубе, посетили примерно такие же мысли. Остальные двадцать викингов остались на своем корабле, возле близкого и желанного борта, не в силах на него перебраться. Они не понимали, что происходит. Как и во время разыгравшейся бури, они готовы были отправиться к Фрейе или Одину и покорно ждали конца.
        - Вяжите их и закройте в трюме, - приказала Мельта.
        Глава 28
        Цванг хотел поджечь фитиль пушки, когда до него дошло, что враг не нападает, а замер в нелепых позах. Вождь нападающих замахнулся мечом, но меч так и не опустился на голову защитника, выставившего перед собой копье. Защитник также собрался ткнуть Рагнара копьем, но вовремя остановился, услышав голос Мельты. Лучники врага приготовились стрелять, но замерли с натянутыми тетивами.
        - Что задумались? - рявкнул Цванг морякам. - Наша шаман их заколдовала, вяжите им руки и тащите в трюм. Там есть свободное место, вещи уберете в основное помещение, а дверь закроете на задвижку.
        Сразу поднялась суета. Моряки оставили оружие и бросились к застывшим врагам. Вскоре оба корабля были очищены от неприятеля.
        - И долго они… проспят, госпожа? - поинтересовался Цванг у Мельты.
        - До нашего возвращения домой, - ответила та, - не хватало нам проблем с их кормежкой и охраной.
        - Вы сохраните им жизнь? - удивился матрос Саун.
        - Они нам пригодятся.
        - Они не помрут за оставшиеся дни?
        - Не беспокойтесь о морских разбойниках, - ухмыльнулась женщина, - я попрошу духов, чтобы они позаботились об их здоровье. Кстати, отправь людей на чужой корабль, пусть берут управление в свои руки, и следует за нами. Уходили на одном корабле, вернемся с двумя.
        Моряки были в восторге. Они захватили чужой корабль!
        Мельта задумчиво стояла у штурвала, пытаясь понять, откуда взялся этот корабль. Она видела такие через анихион, но те корабли ходили по морям в далеком будущем. В конце концов, женщина пришла к выводу, что подобное могло произойти не иначе, как в результате вмешательства богов, и не одного, а нескольких, весьма могущественных. Она решила поговорить позже с Уицлопочтли, может быть, он что-то знает. Кроме того, не помешает высказать претензии богу здоровья, который обещал предупредить владыку Шамбаля об опасности, но обещания не выполнил.
        - Тебе будет задание, - обратилась Мельта к Саану, - эти разбойники моря разговаривают на своем языке. Ты будешь толмачом.
        - Госпожа, но как я смогу освоить язык врагов, если они будут спать до нашего возвращения?
        - Не беспокойся, Саан. У меня есть для этого надежные заклинания, ты ведь знаешь, что я в своей деревне была великим шаманом. Ты даже ничего не почувствуешь, но к тому моменту, когда мы доберемся до земли и разбойники проснутся, сможешь с ними свободно общаться.
        - Хорошо, госпожа, - толмач низко поклонился.
        - Можешь быть свободен, - сказала Мецтли. Она сделала все, что должна, теперь ей просто хотелось спать. Она не видела, что из-под воды за ними следит Посейдон. Он уже собирался вмешаться, переживая за подопечных, о чем его просил Арес, но не успел и теперь с довольной ухмылкой наблюдал, как морячки тащат неудачливых захватчиков в отведенное им место.
        Устроившись в гамаке и мгновенно провалившись в сон, Мецтли неожиданно получила маленькую подсказку к недавнему происшествию. Во сне она оказалась в незнакомом просторном помещении, несомненно, принадлежавшем шикарному дворцу. Стол бы уставлен яствами, фруктами и сладостями, а также кувшинами с пульке. За столом она увидела бога, в котором признала пернатого змея, Кецалькоатля, рядом с ним расположился брат, хмурый и недовольный бог Тескатлипока.
        - А ты что здесь забыла? - Пернатый змей вдруг повернулся к ней. - Твоя скорлупка давно должна быть на дне. Ты спаслась, Йоуалтиситль, но зачем явилась ко мне во дворец Теотихуакана?
        Видение исчезло, оставив богине любопытную информацию, которую ей предстояло обдумать на следующее утро. Сон восстановил силы, а заодно принес новые сюжеты. Недаром считается, что во сне мозг может решать сложные задачи. Богиня поняла, что слишком рано взялась вводить в Тлацкане металлические деньги, люди к подобному новшеству не готовы. Надо, чтобы сначала появились богатые купцы, которым будет удобнее пользоваться маленькими кусочками железа и золота, а не возить с собой для обмена мешки с какао-бобами.
        Следующий сон показал, сколь неудобна игра тлачтли с каучуковым мячом, распространенная на юге. Мецтли всерьез собиралась устраивать у себя в городе такие игры. Во сне она увидела и ощутила, насколько тяжелым оказался мяч, и как болезненно отбивать его спиной, плечами и ногами. При этом не допустить его падения на пол и вдобавок попасть в специальное кольцо, установленное посреди площадки над игроками. Большинство игроков после тлачтли были покрыты синяками, а некоторые страдали вывихами и переломами.
        «Неплохо бы сделать мяч полым, он бы стал намного легче, - подумала она, - а также поменять правила, гораздо удобнее перекидывать его руками и отбивать головой». Богиня луны в своих мыслях предвосхитила идеи волейбола и баскетбола, однако решила заняться переформатированием популярной игры позже. Сначала следует вернуться к родным берегам.

* * *
        Тем временем, жизнь в Тлацкане била ключом. Отряды торговцев регулярно отправлялись в долину, где обменивались товарами с купцами из Тлаука. Квинт Луций первым обратил внимание, что торговцы с юга перестали приезжать.
        - Что-то у них случилось, уж не враги ли захватили Шамбаль? - обратился он к Тусаю. - Может, отправим малое войско, из двухсот воинов, поможем соседям?
        - Отправлять никого не нужно, - ответил Тусай, который переживал, что они закупили у южан слишком мало тонкого полотна для парусов и одежды. Женщины из-за отрезов южной ткани едва не передрались, тем более, Зунг придумал состав, которым покрасил эти отрезы в разный цвет. Крикунья Чилак обещала ему повыдирать все волосы на голове, если он не уступит ей кусок материи красного цвета.
        - Мой мужчина в опасном походе на корабле, в чужих водах! - кричала она. - А ты не можешь выделить мне ткань на юбку!
        Пришлось обещать, хотя на всех женщин полотна не хватило, так что Тусай сильно рисковал не только волосами, но и кое-чем еще.
        - В Шамбале беда, Зунг принес духам обильную жертву, они сообщили, что город поражен лихорадкой и почти полностью вымер.
        - Может, предложить торговлю другими городам?
        - А там война, жрецы требуют жертв, и неизвестно, какие города уцелеют, а от каких в густой сельве останутся пустые дома.
        - Неужели богам требуется так много жертв? - нахмурился Квинт Луций.
        - Вслух это лучше не обсуждать, - ответил Тусай, - боги обидчивы и могут наслать болезни или другие неприятности.
        - Обойдемся пока без южан, - сказал подошедший Ануш.
        - Как дела с выплавкой крепкого камня? - обратился он к Тусаю.
        - Все замечательно, - ответил тот, - пробуем отливать тонкостенные нагрудники.
        - Вернется Мельта, я попрошу ее рассказать о новых интересных идеях, - сказал Ануш, - помощники так и рвутся заняться новыми экспериментами. Боюсь, как бы однажды весь город не разнесли.
        - За работами со злой землей я постоянно слежу и все контролирую, - ответил Тусай, - так что, об этом можешь не волноваться.
        - Гаст утверждает, что записал на бумаге все новинки, начиная от плавки твердых камней и заканчивая камнеметами.
        - Кстати, я узнал, что бумагу выделывают в южных городах, только, ее мало и она дорогая. К тому же сейчас южанам не до торговли.
        - Вовремя мы озаботились получением бумаги, но пришлось повозиться.
        - А устройство корабля? А трубы с ядрами, земляное масло и лампы для освещения?
        - Гаст все записал, молодец, - похвалил Ануш, - надеюсь, скоро узнаем у Мельты что-нибудь новенькое.
        - Хорошо быть великим шаманом, - вздохнул Тусай, - спросил богов, они тебе тут же выложили ответ.
        - Богам известно прошлое и будущее, - подтвердил Квинт Луций, - я с интересом посмотрю, что вы с Мельтой еще придумаете. А пока пойду к лошадкам, поинтересуюсь, как у них дела.
        Лошади оказались накормлены и ухожены, ученики Луция тщательно за ними следили. Неподалеку по дорожкам скакали верхом два подростка. «Молодцы!» - мысленно похвалил их римлянин.
        Ануш вернулся к своим женщинам, с которыми, загруженный делами, последнее время виделся редко.
        - Сегодня мы тебя никуда не отпустим, - заявила Антия.
        - Особенно ночью, - подхватила Сауша.
        За ужином Ануш вспомнил, как Мельта последний раз порадовала его техническими новинками. Из многочисленных картинок, которые она успела показать, особенно запомнились две.
        На одной перед ним предстал высокий мужчина, который работал на странном устройстве, легко резавшем деревянный кругляк. В результате из кругляка получился фигурный посох, что привело Ануша в восторг.
        - Кто этот человек? - спросил он.
        - Большой вождь, который, как и ты, обожает новинки. Но то, что ты увидел, произойдет в далекой холодной стране не сейчас, а через сотни поколений.
        Так Ануш ознакомился с простейшим токарным станком по дереву, на котором работал его царское величество Петр Первый.
        - Я показала тебе это устройство, потому что без его помощи могучие силы природы не подчинить, - сказала она тогда. Не пояснив, что имеет в виду силу пара. Ануш не знал, что вскоре после этого у Мецтли произошелсерьезный разговор с Уицлопочтли по поводу нарушения божественного равновесия вселенной. Потому в дальнейшем она решила быть осторожнее с внедрением новинок. Слишком велик, оказался технологический скачок, более чем, в полторы тысячи лет. За такое боги могли уничтожить все плоды ее трудов. Но уж очень хотелось богине луны, чтобы потомки ее подопечного встретили белых бородачей на парусных каравеллах не только пушками и порохом, но пароходами и железными дорогами. Почему бы нет? Лес и нефть есть, продукты крекинга получены, токарный станок молодым и активным подросткам изготовить по силам, по первости можно вращть вал шпинделя, приспособив для этого лошадок или изготовив водяное колесо на реке, впрочем, такой вариант ей нравился меньше. Где город, а где река? Одно она понимала, спешить в столь серьезном деле нельзя. Спешка может привести к краху всей затеи.
        Глава 29
        И вновь город собрался на пристани встречать путешественников. Неожиданно из трюма стали выбираться заспанные, недовольные и совершенно незнакомые лица. Первым шагал Рагнар, хмуро поглядывая на встречающих, за ним Ульф, Фроде, Хелге и другие.
        - Это кто такие? - удивлялся народ. У незнакомцев были связаны руки. Неверной походкой, словно после хорошей дозы поски, они сходили на берег.
        Ануш обнялся с Цвангом и поклонился Мельте. Подошли остальные матросы, Саун, Артль и другие. Каждому не терпелось рассказать о путешествии.
        - Морских разбойников заприте в пустом доме, - сказал Цванг. - Если бы не госпожа шаман, неизвестно, вернулись бы мы домой.
        Ануш отдал воинам распоряжение, викингов увели.
        - Женщины готовят обед и разливают по кувшинам вино, - обратился к собравшимся Тусай, - устроим в городе застолье в честь возвращения наших славных моряков!
        Толпа ответила радостными криками. Не так часто случались праздники.
        На следующий день Квинт Луций вместе с толмачом Сааном, встретился на площадке, где обычно проходили тренировки воинов, с тремя чужаками, которых привели к нему по приказу Ануша. Рагнар, Ульф и Фроде не ждали от захвативших их людей ничего хорошего. Сами они пленников, как правило, убивали, если за тех не вносился выкуп. Но где его теперь взять, этот выкуп? Каким-то десятым чувством, Рагнар осознал, что драккар закинуло не только в неизведанные дали, но и в непростой, волшебный мир. Он не в состоянии был понять и принять возможность перемещения во времени, в далекое прошлое. Когда им развязали руки и трое викингов встали напротив римлянина и горожанина Оссы, Рагнар уже прикидывал, как он разделается с этими двумя, затем они освободят земляков и сбегут из города. Ему казалось, что здесь их ждет неизбежная смерть. Неожиданно Осса заговорил на старонорвежском, хотя и с немалыми огрехами, так что понять было непросто.
        - Вы знаете, куда попали?
        Рагнар пожал плечами. Откуда они могли это знать? Земля была незнакома, леса труднопроходимы. Город странный, с каменными одно и двухэтажными домами. В дальней части города поднимались дымы, словно некие великаны топили большие печи.
        - Вы будете учить наш язык, чтобы мы могли свободно общаться, - продолжал Осса, - я толмач и не могу все время быть рядом.
        - Зачем мы здесь? - угрюмо поинтересовался Ульф.
        - Вернуться на родину вы не сможете, боги закрыли обратный путь. Мы предлагаем поселиться в городе и стать нашими воинами. Перед вами военный вождь Квинт Луций. Он собирается посмотреть, на что вы способны.
        - Дайте мне меч, и я покажу этому человеку свои возможности, - ответил Рагнар.
        - Вы получите учебные, деревянные мечи, - ответил Осса, - нам не нужна ваша кровь.
        Вооружившись тупой деревяшкой, Рагнар напал первым, желая сразу взять верх. Однако он не представлял выучки, которой славились римские когорты. Луций умел сражаться не только на мечах, копьями, булавах, но даже обычными палками, которыми римляне любили охаживать нерадивых воинов и слуг. Он мог бороться и без оружия, зная немало нечестных приемчиков. Его сотник, Марк Аврелий, был фанатом борьбы без оружия, обучая тому же подчиненных. Разумеется, не во вред основным строевым занятиям. Так что, деревянный меч Рагнара, не найдя препятствия, просвистел в воздухе, затем отбитый мощным ударом, улетел прочь, а меч оппонента хорошенько приложил бравого викинга по спине. Надо отдать тому должное, Рагнар не позволил взять верх ярости, вождь морских разбойников признал свое поражение.
        - Сейчас вас отведут на обед, позже Квинт Луций займется с вами тренировками, - сказал Осса.
        - А остальные мои воины, что с ними будет?
        - Пойдете все вместе, - сказал Осса. Действительно, вскоре привеликоманду драккара и под охраной нескольких воинов повели на площадь у городской стены, где были установлены столы. У большого котла суетились женщины, раскладывая еду по глиняным мискам. За столом викинги увидели четырех то ли взрослых особей, то ли детей переростков, похожих на человеческие пародии. Обросшие, с торчащими изо рта клыками, мощными руками и ногами, в набедренных кожаных повязках, двое мужского пола и две женщины, а скорее, девочки, производили устрашающее впечатление. Рагнару стало вдруг ясно, что эта четверка малолетних, обросших шерстью, великанов, быстро расправилась бы с остатками их команды без всякого оружия. Кто же они такие? Вождь викингов подумал, что город очень не прост, кроме людей здесь обитают демоны, а также либо кто-то из богов, либо могущественных духов. Ему вспомнилось, как во время абордажа неизвестная сила превратила их всех в неподвижные статуи. Вождь мысленно отложил планы побега. Сначала надо освоиться и посмотреть, что будет дальше. Может быть, жизнь в этом странном городе среди диких лесов, не
так уж плоха?
        Накормили их тушеными овощами с мясом. Только приступив к обеду, викинги поняли, как они проголодались. Однако порции оказались небольшими, Осса, устроившийся здесь же, за столом, объяснил, что много есть им нельзя. Мол, отвыкли от пищи.
        Квинт Луций, в отличие от морских разбойников, в еде себе не отказывал. Единственное, что ему не нравилось, это деревянный стол и табуретки. На родине народ предпочитал во время принятия пищи возлежать на полу, подстелив мягкие шерстяные коврики. До сих пор он никак не мог привыкнуть сидеть за столом, хотя признавал, что это, по своему, удобно. Когда четверка мохнатых переростков покинула обеденный стол, Рагнар почувствовал облегчение. Все-таки, было у него опасение, что силачи-великаны нападут и сделают из его команды мелкий фарш.
        - Сейчас у вас будет короткий отдых, затем, как я уже сказал, тренировки, - объявил Осса. Викинги отправились вместе с Луцием и толмачом, Ануш подсел к Мельте.
        - Ты обещала кое-что рассказать и показать, - сказал он.
        - Покажу, но не все сразу, - ответила женщина, - путь познания долог и непрост. Хватит ли у вас терпения?
        - Посмотри на учеников Тусая, - ответил Ануш, - они рвутся к знаниям. Все новое настолько необычно, что мы готовы отдать за него даже саму жизнь.
        - Жизнь отдавать не нужно, - серьезно ответила женщина, - но мне надо с тобой обсудить одну важную проблему.
        Она рассказала ему про гнев богов, и что вызванный ими смерч мог их утопить.
        - Боги стали следить за мной и за вами, - сказала она, - поэтому у меня есть план.
        План заключался в строительстве большого здания неподалеку от металлургических печей. Окон в здании не будет, освещаться помещение станет с помощью керосиновых ламп. За производство стекла Мельта пока не бралась, слишком много было других задач. На все не хватало ни людей, ни оборудования.
        - Я напишу на стене, возле входа, заклинания, которые не позволят никому подглядывать за тем, что происходит внутри. А начинать нам придется с системы мер.
        Мельта объяснила Анушу, что это такое. Анихион позволил ей ненадолго заглянуть в далекое будущее Европы, откуда она и позаимствовала меры длины, такие, как миллиметр, сантиметр и метр. Не было смысла менять названия, пусть такими останутся. Цифры она подсмотрела у арабов, римские ей не понравились, слишком сложными оказались для восприятия. Далее рассказала, какими должны быть точные инструменты, без которых никак не обойтись.
        - Начинайте строить большой дом, - сказала она, - дальше попробуем воспроизвести устройство для обточки дерева, которое я тебе показывала. Как говорится, начнем с малого.
        - Ты имеешь в виду игрушку, на которой работал великий вождь северной страны? - с некоторым разочарованием сказал Ануш.
        Мельта усмехнулась. В отличие от него, она прекрасно понимала, к какому результату приведет увлечение подобными игрушками. Лишь бы злобные боги раньше времени не узнали о ее замыслах!
        Большое секретное здание начали возводить уже следующим утром, используя камни и дерево. Увидев разметку под будущий дом, Мельта увеличила его в полтора раза. Понимая, что иначе придется потом строить рядом еще одно здание. Предусмотрели будущие окна на потолке, прикрыв их пока плотными деревянными щитами. Наконец, здание было готово. Викинги влились в общую армию города, освоив римский стиль боя и перестроение в колонны или каре, квадрат. Морские разбойники пришли в восторг, когда во время учений несколько орудий одновременно произвели оглушительный холостой залп. Луций, видя их улыбающиеся лица, те приняли грохот за салют, приказал зарядить одну пушку взрывающимся ядром и выстрелить в деревянный щит. У Рагнара отпала челюсть, когда он увидел, как в двухстах шагах от орудия щит разлетелся на мелкие щепки.
        - Волшебство? - пробормотал он.
        - Эту трубу зарядили землей, в которой сидят злобные духи, - «пояснил» Луций, услышавший реплику викинга.
        - Это земля духов, - пробормотал Ульф, - никогда не увижу мою Магрит!
        Ульф часто вспоминал свою «жемчужину», она ему иногда даже снилась, приходила во сне, грустная и заплаканная.
        «Что же ты оставил нас с Расмусом, - выговаривала ему женщина, - зачем бросил маленького сына? Кто будет учить малыша воинскому искусству?». Проснувшись, бедняга скрипел зубами и сжимал кулаки, обещая отомстить врагам. Но кто эти враги и сможет ли он отыскать за морями свой дом, драгоценную Магрит и любимого сына? Не один Рагнар заметил за обеденным столом четверых чудищ. Хоть они выглядели мирно и никого не трогали, всегда ли так будет? Ульф, как и вождь, Фроде, Хелге, Ульрик, Ньял и остальные соратники, прикладывал максимум усилий, чтобы освоить хитрые воинские приемы, которые показывал им Квинт Луций. Глядишь, пригодятся для побега или по дороге к родным фьордам. Подспудно каждый из викингов чувствовал, что из этой волшебной земли обратную дорогу они отыскать не смогут. Но все на что-то надеялись. Бедняга Ульф, которому частенько являлась во сне дорогая Магрит, думал, что, если ее дух нашел к нему дорогу, то он, здоровый мужчина, тем более обязан отыскать путь домой. Ульф не самый молодой в команде, был мечтателем. Он видел товары, которые привозили горожане с торга. Там были тонкие ткани,
краски, красивые керамические сосуды, изделия из золота и много других интересных вещей. В своем воображении он часто представлял, как привезет любимой отрез такой ткани на платье и золотой кулон на цепочке с красным камнем. Как обрадуется Магрит! А сыну он привезет керамическую фигурку медведя или мячик из мягкого сока дерева шаринга, какие торговцы, возвращаясь из долины встреч, дарили детям. Ульф ждал, когда же они отправятся в обратный путь? Но Рагнар на такие вопросы предпочитал отмалчиваться, отмалчивались и остальные, Фроде, Ульрик и Ньял. Только Хелге, по молодости, поддерживал идею побега, хотя ничего конкретного предложить не мог.
        - Здесь много чудес, - сказал Хелге, - я сначала хочу увидеть и узнать все, что только возможно, а потом можно думать о побеге.
        «Молодость и глупость идут рука об руку», - вспомнил Ульф известную на родине поговорку. Отчаявшись найти среди команды единомышленников, он решил обратиться к Мельте. В городе о ней с огромным уважением и примесью страха, говорили, как о великом шамане. Кто, как не эта женщина, имеющая связь с могущественными духами, может дать ему ответ?
        - Видишь ли, Ульф, - ответила Мецтли на его прямой вопрос, - неведомые, не подвластные мне силы, перенесли ваш корабль в этот мир. И вернуть обратно могут только они. Но я не знаю, как к ним обратиться, и где они находятся. И, тем более, захотят ли выполнить мою просьбу.
        Что ж, он получил честный ответ. И поклялся, что всю оставшуюся жизнь станет искать эти силы, чтобы они вернули его обратно, либо самому найти эту дорогу. Во всяком случае, ему стало ясно, бежать из города нет ни малейшего смысла, стену между мирами одолеть не получится. Сколько ни бегай, все равно, отсюда не выберешься.
        Глава 30
        Не все викинги оставили возле родного фьорда своих женщин и детей. Одним из таких одиночек, сильным, как и его вождь, был Хемминг, что в переводе означает «вервольф». Нет, женщин он за свою не столь долгую жизнь, имел много. В разграбленных деревнях их было предостаточно. Однако ни одна не задела струн его души. Видно, струны те были слишком толстые. Отец Хемминга, Сверр, которого прозвали бешеным, был удачливым охотником и в налетах на чужие деревни показывал себя с наилучшей стороны. Вот только к жителям захваченных деревень не имел ни малейшей жалости. Так же, как и к женщинам. Попользовался, убей, таков был его девиз. Свидетелей нельзя было оставлять, иначе по пятам всю жизнь будут идти мстители. Хемминг, как и отец, следовал этому девизу. Женщина ему была нужна на короткое время, женщинам богами предназначено удовлетворять мужскую похоть, выполнили, на этом их обязанности заканчивались, как и жизнь. И никакой жалости, жалость удел слабых. Хеммингу никто не мог противостоять, а когда он бился, рука об руку с Рагнаром, вдвоем они могли легко одолеть десяток противников. Так что, Хемминга дома
никто не ждал. Отец его недавно сгинул где-то на севере, связался с компанией буйных налетчиков, собравшихся захватить замок конунга. Ходили слухи об огромных сокровищах, которые там хранились, а также о его дочери, божественной красавице Асе. Отправляясь к замку, папаша Сверр поклялся привезти Асе в дом в качестве невесты. Вот только сынок, Хемминг ни на грош ему не поверил. Так же, как многие другие женщины, Асе разделила бы их печальную судьбу. Но прошло время, из отчаянной компании налетчиков назад никто не вернулся, а вскоре до деревни стали доходить слухи, что все они погибли, а самого Сверра за оскорбление конунга и его дочери, казнили страшным образом. Так что, у Хемминга имелась веская причина покинуть Олесунн, куда по его душу могли явиться слуги мстительного конунга. Поэтому он был единственный, кто не рвался домой, и не собирался бежать и искать дорогу к родному фьорду. Вместо этого он, как и прочие, прикладывал все усилия для овладения воинским искусством, преподаваемым Квинтом Луцием.
        Однако имелась одна, хоть и небольшая проблема. Хемминг не мог долго обходиться без женщины. Он привык в походах к частой их смене. Так и теперь, в городе, присматривался к очередной жертве. Впрочем, здесь не было необходимости, попользовавшись, ее убивать. Он же никого не грабил и не оставлял за собой десятки трупов. Да и врагов, как таковых, у него здесь не было.
        Поначалу Хемминг положил глаз на Мельту. Хоть вождь в начале абордажа и крикнул, что она будет его, Хемминг подумал, что на вторых ролях тоже готов поучаствовать в забаве. Пусть вождь будет первым, от этой красотки не убудет. На нее даже смотреть было больно, сразу возникало неимоверное желание. Дальнейшие события изменили его планы. Поначалу мужчина собирался продолжить наступление на хрупкую и притягательную особу, но поразмыслив, понял, что таким куском недолго подавиться. До него дошло, что женщина не простая, а великий шаман, повелительница духов. Когда их освободили и устроили военные занятия, Хемминг почувствовал к ним серьезный интерес. В этих тренировках оказалось много нового, чего прежде он не знал. Изматывающие упражнения, бег, отжимания, схватки на деревянных мечах и даже скачки на лошадях, на время приглушили остальные желания. Освоившись, он обратил внимание сначала на Чилак, жену Цванга, капитана корабля. Миленькая лицом, женщина оказалась слишком крикливой, хотя ее командирские замашки мужчине были по нраву. Вот только излишнего визга он не терпел, потому обратил взгляд на Саушу,
женщину Ануша. Хемминг бы не постеснялся объявить на тинге, что готов за нее сразиться, что было в обычаях викингов, и скорее всего, взял бы верх. Если не смог, отправился бы к Одину в день Рагнарека. Но понял, убив вождя племени быстроногих, поставил бы себя вне закона. Порядки, когда убивший вождя, занимает его место, здесь не приветствовались. Его бы убили и выбрали нового главу города. Попадать к Фрейе в качестве разбойника не хотелось. Такой исход Хемминга категорически не устраивал, все же при всей агрессивности и нетерпимости, дуракомон не был.
        Кто бы мог подумать, что силач викинг, мужчина, хоть куда, обратит внимание на двух обезьянолюдей, которых он встретил за обеденным столом. Одна из девиц, За, со зверским выражением лица, а точнее, морды, и двумя клыками, торчавшими изо рта, его не заинтересовала. А вот другая, Ола, оказалась гораздо ближе к человеческому облику. Приятный овал лица, маленькие клыки, не казались безобразными, аккуратный человеческий носик, и зеленые глаза, все отвечало запросам бывалого морского волка. Даже повышенная волосатость не производила неприятного впечатления. Он сам имел немалый волосяной покров, особенно на спине и груди.
        Моряк Хемминг, убийца и грабитель, родник человеческих чувств которого давно иссох, не оставив места для любви или хотя бы, приязни, неожиданно испытал прилив непонятной нежности. Он успел узнать, что необычную девушку зовут Ола. Для него она была такой же удивительной и полной чудес, как сама эта земля.
        В последующие дни, в каждое обеденное время он садился рядом с ней и говорил что-нибудь приятное, по мере того, как совершенствовались знания местного языка, на котором четверо обезьяноподростков разговаривали уже довольно свободно. Остальное время у Хемминга занимали либо военные упражнения, в том числе верховые поездки, либо уроки языка и даже письменности, коей городские подростки овладели почти все.
        Гаст по-прежнему осаждал Ануша, требуя рассказывать ему все то, что тот увидел в волшебных картинках. Так в библиотечном доме появились записки из будущего с описанием паровых машин, железных дорог и пароходов.
        Поначалу Тусай поставил у библиотеки охрану, затем повесил придуманный им простейший замок с массивным ключом. Это случилось после того, как кто-то из читателей залил рукопись супом, в таком виде вернув на место. Разумеется, никто в содеянном не признался. Во избежание подобных казусов и увеличения тиража, пришлось Анушу заняться книгопечатанием. Для этого он усадил нескольких учеников вырезать из крепкого дерева знаки. Соорудили простейшее приспособление, на котором укрепили собранную страницу, намазали знаки краской и принялись печатать. Для начала решили ограничиться пятью экземплярами. Работы и так было невпроворот. Печать книги заняла два месяца, после чего один экземпляр оставили для свободного прочтения, остальные раскидали по двум домам-библиотекам. Больше история с испорченной рукописью не повторялась.
        Рагнар, вождь викингов, своего сурового помощника не узнавал. Вервольф Хемминг влюбился. После обеда он провожал свою ненаглядную волосатую Олу до домика, где поселили четверку подростков. Иногда угощал ее редким фруктом, которые приносили с собой охотники и который Хемминг у них выпрашивал. Мельта как-то поинтересовалась у Ануша, что он думает по этому поводу?
        - А что тут думать? - пожал тот плечами. - Если Ола не против, пусть живут вместе, можно даже выделить им отдельный домик. В городе осталось еще несколько свободных.
        На это Мельте возразить было нечего.
        Ола не возражала. Скорее всего, ей понравился бы любой мужчина, хоть немного похожий на обезьяночеловека и который принялся за ней ухаживать. А Хемминг, высокий и здоровый, скорее походил на члена этого дикого племени, чем на обычного человека. Так и получилось, что Ола стала жить с ним в отдельном домике, который им предоставил город. Аш, Эм и За поначалу пытались ворчанием выразить свое неудовольствие, однако викинг исподлобья уставился на них таким взглядом, что желание перечить возлюбленным у этой троицы тут же испарилось. Забегая вперед, можно отметить, что год спустя у парочки родился сын Ньорд, что на старонорвежском означает «деятельный». Ньорду предстояло занять подобающее его неукротимой энергии место в истории материка, как победителю южных варваров, явившихся за рабами и будущими жертвами кровавых обрядов жрецов Майя. После великой битвы, в которой силач устрашил врага и в одиночку побил множество воинов, включая Великого жреца Понтля и военного вождя объединенных городов Ксавтля, походы за рабами с юга надолго прекратились.
        Когда промышленный корпус был закончен, Мельта заказала кузнецам размеченные линейки, а также начертила, теперь уже на бумаге, штангенциркуль. Этого, конечно же, было недостаточно, но без точных приборов ничего грандиозного построить не получится. Это было ясно, не только ей, но и всем ученикам. Далее началась работа с простейшим токарным станочком по дереву. Вал шпинделя вращался через ременную передачу при нажатии на плоскую педаль-подставку. Два месяца спустя, «игрушка», как ее стали называть подростки-мастера, заработала. Чего только они ни вытачивали из дерева! Посохи, различные фигуры, конусы и округлые детали.
        Но всему приходит конец, ребятня наигралась, и тогда Тусай обратился к женщине: «А дальше что?». В этом доме, защищенном нанесенными на стены заклинаниями, можно было мастерить все, что угодно, разве только не экспериментировать со злой землей. Этим они занимались вне города, в специально возведенном сарае и с непременным соблюдением всех правил безопасности. Кому будет приятно, если злые духи вырвутся наружу с оглушительным звуком «буф»?
        - Теперь займемся такой же игрушкой, - ответила Мельта, - только не для работ по дереву, точить станем твердый камень «цвяк»! Должна предупредить, некоторые боги не одобряют подобную деятельность, так что вам придется держать рот накрепко закрытым. Никому, братьям, сестрам, или своим приятелям, не вздумайте рассказывать, чем мы здесь занимаемся. Иначе найдутся боги, которые отправят вас в страну вечной охоты. Помните об этом!
        Она ненадолго задумалась, затем сказала, вспомнив картинки из очень и очень далекого будущего: «Работу начнем со станины».
        - Что такое станина? - спросил Гаст, лучший ученик Тусая, который непременно заносил эти исторические события в тетрадь для библиотеки.
        - Это тяжелая основа нашей будущей игрушки. Камень «цвяк» не такой легкий, как дерево. Если не сделать станину, игрушка начнет трястись и прыгать, точности мы не получим. Поэтому вначале будет большая отливка, для которой нам придется изготовить форму из глины.
        - А зачем нам игрушка, в которой мы сможем обтачивать камни «цвяк»? - не унимался любознательный Гаст.
        - С помощью этой игрушки мы сможем много чего сделать, в том числе такую, которая позволит овладеть силой богов.
        - Что за сила? - загомонили ученики. Всем было жутко интересно, что это такое.
        - Когда в котле кипит вода для супа, - терпеливо продолжала Мельта, - крышка начинает подпрыгивать.
        - Конечно, нам это известно, - сказала Кая, одна из помощниц и учеников Тусая, - однажды вода сильно закипела, крышку подбросило, печнику Шулю пар обжег руку, а Спатль, его женщина, мазала обожженное место жиром.
        - Вот и задумайтесь, какая сила подбросила крышку? И что случится, если мы придавим ее тяжелым камнем?
        - Камень полетит вместе с крышкой, словно подброшенный злой землей «буф» и угодит кому-нибудь в лоб! - воскликнула подруга Каи, Зана.
        - Так и случится, - с улыбкой подтвердила Мельта.
        - В кипящей воде тоже сидят злые духи? - спросил один из учеников.
        - Злых духов там нет. Это сила природы, которая может многое. Овладев ей, мы приблизимся могуществом к богам. А они бывают завистливые и мстительные. Поэтому еще раз напоминаю, никому не слова. Все, что узнали, должно остаться здесь. И так, кто возьмется изготовить и обжечь глиняную форму для станины?
        - Я! - воскликнули в один голос ученики. После изготовления станины принялись вытачивать из дерева детали, подсмотренные в будущем при помощи камня анихион. По образцу этих деталей выплавлялись аналогичные уже из твердого камня. Работа казалась бесконечной. Когда Мельта уставала, не физически, а морально, она отдавала анихион Тусаю, и тот вместе с учениками разглядывал чертежи деталей. Чтобы изготовить токарный станок по металлу, понадобилось почти два года. Часть помощников не выдержали изнурительной работы и отсеялась.
        - Мы скорее станем старыми и слабыми, чем доделаем эту игрушку, - заявил Ум, один из помощников Тусая, - лучше я пойду в моряки и увижу чужие земли.
        К тому времени, когда станок, наконец, собрали, из тридцати помощников остались восемнадцать, остальные покинули надоевшее здание, о работе в котором нельзя было никому говорить. Зато те, кто остались, ничуть не пожалели, что посвятили этому делу столько времени. Общими усилиями соорудили карусель, от которой шла передача на вал станка. В карусель запрягли лошадку, один из помощников, сменяясь через каждые полдня, гонял ее по кругу.
        - Теперь нам придется изготовить еще два таких устройства, - обрадовала их Мельта, замеряя изготовленную из твердого камня круглую деталь. Точность изготовления оказалась невелика. Лишь третий по счету агрегат выдал вполне приемлемые допуски. Вал станка крутился, новые точные детали ложились на полки.
        Мельта задумалась о получении стекла. В цеху мастерской, где стояли токарные станки, было слишком слабое освещение. Керосиновые лампы, подходившие для домашних условий, в условиях цеха не годились. Была создана группа энтузиастов, в которую вошли несколько молодых девушек. Мельта долго вглядывалась в анихион в поисках необходимой информации. Вскоре возле цеха возвели деревянную пристройку, в которой наладили процесс получения стекла. Не все проходило гладко, поначалу оно было зеленым и не сильно прозрачным. Понадобилось полгода, пока, наконец, не без дефектов, стекло удовлетворило своим качеством богиню луны. Из разных по толщине листов, изготовили прямоугольные вставки для оконных рам. Света в помещении сразу стало больше, лампы теперь использовались только ночью, когда в порыве энтузиазма народ не хотел бросать работу.
        Мельте порой приходилось притормаживать неуемную энергию Зунга и Тусая. Оба жреца почувствовали путь к овладению силами, которые приближали их к самим богам. Тусай, после того, как увидел в показанных камнем картинках, ярко освещенные города будущего, решил овладеть молниями, как он назвал электричество.
        - Тусай, - обратилась к нему женщина и использовала выражение, опять-таки, из будущего, - не беги впереди паровоза!
        - Что такое паровоз? - загорелся интересом парень.
        - Это такая повозка, бежать перед которой вредно для здоровья.
        И объяснила, что с молниями придется работать гораздо аккуратней, чем со злой землей «буф». Потому что, стоит дотронуться до кажущейся безвредной вещи, не успеешь охнуть, как попадешь к властелину подземного царства теней Миктлантекутли.
        - Но когда, же мы займемся молниями? - расстроено спросил Тусай.
        - Сначала изготовим устройство, использующее силу пара, - ответила богиня и добавила, - и не одно.
        - Зачем нам много таких устройств? - спросил парень, которого больше привлекали молнии. В своих мечтах он уже держал в руках оружие, стреляющее электричеством.
        - Затем, что пар вместо ветра будет толкать корабли, а также заменит лошадку, которая заставляет крутиться вал станка. А оружие из электричества не получится, - осадила она его мечты, - только богам дано метать молнии.
        - Почему бы не изготовить летающий шар, на котором мы с Тусаем прилетели по небу в Тлацкан? - спросил Ануш.
        - Не сейчас, - ответила та, - у нас слишком много дел, летающий шар подождет.
        На изготовление первой паровой машины, предназначенной для работы станков, молодым энтузиастам понадобился почти год. Зато еще через полгода они собрали первый фрезерный станок. Помощникам стало казаться, что нет таких вещей, которые им были бы не по силам. И все же, перепрыгнуть через полтора тысячелетия оказалось делом не столь простым, как это представлялось поначалу. Люди в массе своей не любят резких перемен. И то, что смогли сделать двадцать человек, для трехтысячного населения города явилось делом неподъемным и непривычным. Слишком сильна была вера в могущество богов. И путь через тысячелетия должен быть постепенным, поднимаясь с одной ступеньки на другую.
        В то время как в новом цехе, закрытом от любопытных взглядов, происходили эпохальные изменения, город Тлацкан внешне почти не менялся. В некоторых домах, где оконные проемы прежде были закрыты слюдой, поставили стеклянные рамы. В остальном жизнь текла, как прежде. Раз в месяц отправлялись к месту встречи торговцы за товарами из города Тлаук. К своим товарам на продажу тлацканцы добавили стекло, вызвавшее у соседей восхищение и удивление. Хотя оно не отличалось высоким качеством, тем не менее, раскупалось без остатка. С юга пока не поступало вестей.
        Мельта снова собралась в дальнее плавание к берегами Рима. Следовало продолжить пополнение обитателей конюшни. Но, преждечем уйти, нужно было выяснить, что происходит на юге. Оказалось, южане собирали большое войско для похода на север и захвата рабов. Жрецы в южных храмах говорили своему народу, что северяне нарушают запреты богов, с помощью злых демонов выделывают прозрачное стекло и не приносят богам жертвы. За что боги их обязательно накажут.
        - Не обошлось без чьей-то злостной пропаганды, - Мельта решила отложить поездку, пока не разрешится проблема с южанами. Кроме всего прочего, еще один город на юге поразила смертельная болезнь. Нельзя было допустить ее распространения на север. Мельта вспомнила, было, про бога здоровья, но тот ее один раз подвел, так что, надеяться на Ицпапалотль было бесполезно. Оставалось готовиться к нашествию. Посовещавшись с Анушем, Мельта решила поставить неподалеку от торгового места постоянный воинский пост, который предупредит город о приближении врага. Также направили посланцев к Ахсантлю в Тлаук. Отныне возле торговой точки стали дежурить воины обоих городов.
        Глава 31
        Шмуль с детства любил делать людям гадости. Когда был маленьким, отец, вырезавший из дерева различные фигуры, оставил на завтра не законченный образ бога войны. Шмуль достал обсидиановый нож и отрезал богу нос, свалив утром проделку на старшего брата. Брату крепко досталось по пятой точке, с той поры Шмуль уяснил, что в жизни удобнее всего свалить вину на других, что и старался успешно делать. Не всегда это получалось. Руки у него были словно «кривые ветки высохшего дерева», так говорил отец. Изделия, которые он поручал изготовить сыну, выходили неровными и отнюдь не радовали взгляд. Тогда свалить было не на кого, и Шмуль получал от отца заслуженную «награду». Его также пытались научить изготавливать глиняные горшки. Они получались с трещинами и не держали воду. На его оправдания, что глина плохая, отец снова его выпорол и повторил, что руки не годные.
        Когда в городе Тусай организовал обучение подростков какому-то интересному ремеслу, Шмуль поначалу попал в их число. Отца к тому времени уже не было, придавило большим деревом, из которого он собирался вырезать идола богини земли Сиукоатль. Так и случилось, что некому было подсказать Тусаю или напарнику Зунгу о том, что юноша для серьезных работ не годится. Впрочем, вскоре они и сами это поняли. Деревянные детали, которые на простом устройстве точили ученики, у него выходили кривыми и косыми, но он считал, что виноват станок, а не работник. Естественно, ему не поверили.
        «Они сами не правы, - обижался Шмуль, - сбегу я от них!». Тем не менее, он внимательно слушал все, что рассказывал Ануш и Тусай. О злой земле, тяжелых ядрах, которые могут метать блестящие большие трубки и, наконец, о том, как будут изготавливаться детали из твердого камня. Особенно запомнились слова, сказанные красивой, но страшной жрицей, что, ни одно слово не должно выходить из этого дома.
        «Если я расскажу кому-то из южных владык о том, что здесь затевается, уверен, меня щедро наградят!» - неожиданно подумал он. И тут же попросился к Луцию Квинту на обучение. Ни Тусай, ни Зунг не пожалели о его уходе. Руки у парня действительно были кривые. Зато у римлянина Шмуль научился неплохо управляться с конем. Он даже прикормил одного из них сладкими фруктами, дав кличку «олуш», что означало «коричневый». Больше всего времени парень уделял тренировкам, в том числе верховым поездкам. Это у него получалось лучше, чем попытки изготовить точные детали. Во время рекогносцировок и перестроений, которые постоянно заставлял исполнять свою сотню Квинт, Шмуль присматривался к возможностям обороны города. На стене постоянно дежурили два воина, которые в случае опасности должны были поднять тревогу. На башенках по обеим сторонам стены были установлены пушки с запасом ядер. В городе, в нескольких сотнях метров от стены стояли наготове шесть камнеметов. О кувшинах с горючим результатом перегонки земляного масла, хранившихся в отдельном каменном доме, Шмуль не знал. Как не знал о том, где хранятся основные
запасы пороха. Но и того, что ему известно, было достаточно. Особенно то, что происходило в новом доме, где ученики вместе с Тусаем и Анушем собирались отобрать у богов их силу. Постепенно он укрепился во мнении, что если рассказать об этом жрецам на юге, благодарность их не будет иметь границ. И еще понял, что вопрос захвата города может решить только внезапность. И знал, как это можно сделать. В лесу была проложена тропа к маисовому полю, за которым никто не ухаживал, но которое на разных своих участках до сих пор родило маис. Горожане изредка за ним ходили, так что дорога не зарастала кустарником и деревьями. Шмуль как-то прошел вдоль всего поля и заметил сильно заросшую просеку, которая вела дальше на юг. По этой просеке и далее по звериным тропам, можно было добраться до южных предгорий, минуя сторожевой пост возле торговой точки. Соответственно, южане, не замеченные воинами на посту, могли проделать такой же обратный путь, через просеку до маисового поля и неожиданно появиться возле стен города. Шмуль слышал, что непонятная жрица, про нее говорили, что у себя в деревне она была шаманом,
собирается снова пуститься на корабле в долгое плавание. И решил, что как только она покинет город, заберет «олуша» и через одну или две луны предстанет перед владыкой одного из южных городов. До него доходил слух, что скоро ожидается нашествие южан, что ж, в таком случае он поможет им победить. Здесь его никто не ценит, даже Луций Квинт похвалил всего один раз, да и то с кривой усмешкой. Но в конце всей истории смеяться будет он, Шмуль. А все, кто к нему плохо относились, станут рыдать кровавыми слезами. Жаль, что отец погиб, он бы его первым отдал жрецам для жертвоприношения, за то, что тот назвал его руки «кривыми высохшими ветками».
        Ждать подходящего момента пришлось долго. Мельта с тревогой наблюдала за тем, как в южных городах собирают войско для похода на север. К тому же, два города были охвачены лихорадкой, жрецы, принеся будущих пленных в жертву, надеялись ублажить богов и остановить болезнь.
        Ануш пытался ее успокоить.
        - Что ты волнуешься? - говорил он, - у нас на торговой точке стоит вооруженная стража, которая предупредит о приближении врага. Можешь отправляться, мы отобьем любое нашествие.
        В конце концов, богиня луны решила, что горожане и впрямь справятся с захватчиками, собрала и погрузила на корабли припасы, и вскоре оба корабля спустились по реке к заливу. В команду драккара викингов на этот раз она не взяла, оставив морских разбойников, прошедших неплохую школу Квинта Луция, для защиты города. Капитаном нового корабля был Цванг, драккаром управлял Саун, помогал ему Артль, оба ходили с ней в Рим. По мнению Мельты, и тот, и другой были достойны капитанского звания.
        Шмуль не стал сразу приводить свой план в действие. Мало ли, вдруг жрица что-то заподозрит и решит вернуться? Парень полагал, что пока она находится в городе, занять его не удастся ни одной, самой могущественной армии мира. Откуда взялась такая уверенность, он и сам не знал. В историю, которую про нее рассказывали, якобы она на целые месяцы усыпила экипаж дракарра, он не верил. Но, с другой стороны, прекрасно видел, какие удивительные вещи и приспособления получаются под ее руководством у учеников Тусая. От богов ли сей дар или злобных подземных демонов? Скорее демонов, судя по злой земле, из которой эти демоны плевались дымом, огнем и серой. Шмуль подождал несколько дней, корабли не вернулись, пора было браться за дело. Единственное, чего он всерьез опасался, как примут его новые хозяева. Не отправят ли на теокалли для того, чтобы всадить в грудь острый обсидиановый нож и принести в жертву богам? Хорошо бы прихватить какое-нибудь доказательство своей ненависти к Тлацкану и его жителям. Однако станки были слишком тяжелыми, с собой не утащишь. Пушечное ядро также не могло служить пропуском к
правителям юга. Единственное, что он мог взять с собой, это Олуша, свою лошадку. Шмуль надеялся, что увидев необычное животное, местные владыки выслушают перебежчика, а не прикажут казнить.
        Ранним утром, прихватив флягу с водой и небольшой запас сухого мяса, Шмуль, верхом на «Коричневом», отправился по своему обычному маршруту. Воины у ворот, зная про его тренировки, без вопросов выпустили всадника. Обычно он добирался до торговой точки в долине, общался с дежурившими воинами, затем возвращался обратно. На этот раз Шмуль свернул к маисовому полю. «Лишь бы по дороге не встретилось неодолимых препятствий», - подумал он. Таковые препятствия вполне могли быть. Горные обвалы, лавины, глубокие реки, да мало ли что еще могло перекрыть дальнейший путь. В таком случае ему придется вернуться и придумать что-то другое. Однако беглецу повезло, дорога вдоль просеки оказалась вполне проезжей. Реки встречались мелкие, их можно было перейти вброд. Вот только путь оказался не таким близким, как он думал. Ему пришлось не раз останавливаться на отдых, при этом он пускал коня пастись на лужайке. К счастью, с водой проблем не было, но сухое мясо закончилось уже на четвертый день. Шмуль потерял счет дням, сказывалась усталость. «Следовало взять коню мешок с овсом, сколько еще предстоит скакать? Как бы ни
сгинуть по дороге!», - опасливо думал он. Наконец, беглец добрался до южных предгорий и увидел перед собой стены города Наштун. Он едва держался на ногах, когда стражники доложили военному вождю о странном чудовище о двух головах и четырех ногах у ворот города. Когда Шмуль слез с коня, воинам стало ясно, что это не чудовище, а человек верхом на необычном животном. Военный вождь Сталхон велел привести чужака к нему.
        - А что делать с животным, на котором он прибыл? - спросил воин.
        - Привяжите где-нибудь, чтобы не убежало, - ответил вождь.
        Шмуль не только просчитался со сроком, который ему понадобится, чтобы добраться до цели, он не предполагал, что здесь никто не знает языка северян. Хотя ему и тут повезло. Два дня его продержали под замком, но накормили и дали воды. Наштун был одним из четырех городов, которые собирали войско для похода на север. Владыка Испатль, узнав о нежданном госте, послал в соседние города гонцов, чтобы отыскать толмача. И таковой нашелся. На третий день воины забрали Шмуля из узилища и привели к владыке. Он оказался в просторных покоях, сопровождавшие его два вооруженных воина остались стоять за спиной.
        В светлом помещении с широкими оконными проемами, перебежчик увидел на ложе трех человек. Они сидели за низким столиком, на котором стоял кувшин и три глиняных кружки. Его, по-видимому, напитком из кувшина поить не собирались. «Это не важно, - подумал Шмуль, - главное, чтобы голову не сняли». Один из них, пожилой, одетый в цветастый халат, вальяжно расположившись на ложе, внимательно разглядывал неожиданного гостя. Шмуль решил, что это, скорее всего, владыка. Другой был жрецом, сидел, нахохлившись, завернувшись в черный плащ. Третий напоминал обычного крестьянина, судя по простой одежде. Но вот владыка что-то спросил.
        - Великий владыка Испатль города Наштун, интересуется, откуда взялось такое животное, верхом на котором ты прибыл? - сказал человек, одетый как крестьянин.
        «Толмач», - понял Шмуль.
        - Позвольте, я расскажу с самого начала, - сказал он. Выслушав перевод, владыка Испатль милостиво разрешил, кивнув головой. Рассказ продолжался долго, перебежчик начал с того, как оказался в городе Тлацкан, затем описал Ануша и его ближайших помощников, Тусая и Зунга. А также их занятия по созданию непонятных устройств и попыток овладения силой богов. Отдельного рассказа удостоилась Мельта. После того, как он поведал о пленении большой группы морских разбойников, которых она усыпила, владыка многозначительно переглянулся со жрецом. Жрец что-то спросил.
        - Ты утверждаешь, что колдунья будет долго отсутствовать? - перевел толмач.
        - Три или четыре месяца, а может быть, больше, - ответил Шмуль.
        - Нам повезло, Сахаб, - обратился владыка к жрецу, - едва собрали две тысячи воинов для похода, как тут же явился этот человек. Но не слишком ли подозрительно? Не готовят ли нам ловушку?
        - В его словах я не чувствую лжи, о великий, - отвечал жрец, - духи сказали мне, что это подарок богов.
        - Он сможет провести нашу армию тем же путем, каким добрался сюда? - владыка Испатль обратился к толмачу. Тот спросил перебежчика.
        Получив утвердительный ответ, владыка вновь задал вопрос.
        - Что ты хочешь за свою помощь? - перевел толмач.
        Шмуль об этом как-то не задумывался. Действительно, что он мог получить от властей города? Драгоценности, золото и камни? Попросить, чтобы его оставили здесь жить? Неожиданно пришло ясное понимание, что его прибьют, как только он проведет их к Тлацкану.
        - Надеюсь на вашу милость, - сказал Шмуль и поклонился.
        Глава 32
        Двухтысячное войско южан, словно гигантская змея, втянулось в лесные заросли, оставив позади реки и холмы, не столь непроходимые, какими казались издалека. Этой дорогой мало кто хаживал, разве что, пробирались по пересеченной местности деревенские жители, сэкономив в пути несколько дней. Впереди воинства гордо вышагивал военный вождь Сталхон. Воины были вооружены копьями с каменными и костяными наконечниками, такими же стрелами для луков, каменными ножами и крепкими массивными булавами. У каждого, кроме твердого кожаного доспеха, вымоченного в солевом растворе и шлема, имелся плетеный щит. Впрочем, торговля с северянами привнесла в этот список некоторые дополнения. Десятники и сотники имели железные мечи и булавы, такой же меч был у военного вождя, тот весьма им гордился. Некоторые южные города поразила злостная лихорадка, жители их покинули, переселившись ближе к неприступным горным вершинам. Остались всего несколько городов, куда еще не добралась болезнь. Четыре города собрали две тысячи воинов для похода на север. Собрали бы больше, но опасались нападения соседей, потому часть гарнизонов
пришлось оставить для собственной защиты.
        Шмуль шагал рядом с военным вождем. За ним внимательно приглядывали, так что сбежать бы не получилось. Коня у него забрали, толмач с ехидной улыбкой пояснил, что животное вернут хозяину после окончания военных действий. Шмуль не подозревал, что беднягу «Коричневого» уже принесли в жертву богу войны Уицлопочтли. Никто из жрецов и даже сам владыка так и не понял, сколь великая польза может происходить от этих животных.
        Уже целую луну, двигалось войско, Шмуль устал и в глубине души жалел о принятом решении. Судьба его выглядела незавидной. Если сразу не прибьют, в первых рядах наступающих он рискует погибнуть от стреляющих труб, установленных на башенках по краям стены. Там всегда присутствует дежурная обслуга. Лучше бы он продолжал занятия у Луция, тот его иногда даже хвалил. И конь его слушался и выполнял все, что хотел от него Шмуль. Перебежчик не беспокоился о судьбе тысяч женщин, детей и талантливых подростков, помощников Тусая и Ануша. Все они могли погибнуть, но чужие судьбы, кроме своей собственной, его не интересовали. Погибнут, значит, так угодно богам.
        Каждый вечер войско останавливалось на отдых. Питались взятыми в дорогу запасами, ночевали под открытым небом. Сталхон приказал не брать вигвамы, ничего, кроме сушеной пищи, мяса и фруктов, никакой лишней тяжести. К началу наступления войско должно быть хорошо отдохнувшим. Ночи стояли теплые, можно было не опасаться диких зверей, при таком скоплении народа, хищники предпочитали убираться подальше от этих мест. Пока до цели было далеко, вождь разрешал разжигать небольшие костры. Не для обогрева или приготовления пищи, лишь для подстраховки, некоторые звери боялись только огня. За всю дорогу ни один воин не пострадал от нападения ядовитых змей. Когда миновали просеку, и до маисового поля было уже не далеко, специально выделенная группа воинов, вооруженная железными топорами (все же, не зря торговали!), срубила тонкие деревья, перевязав перекладины лианами так, чтобы получились удобные лестницы. Этой же группе предстояло нести их до стены. Сталхон рассчитывал взять город быстрым натиском.
        Всякой дороге приходит конец. Войско не пошло на маисовое поле, там могли работать женщины, которые бы их заметили и подняли тревогу. Дальше предстояло идти ночью, не останавливаясь и не разжигая костров, чтобы ранним утром напасть на город. Выставив часовых, вождь разрешил воинам спать до ночи. Они должны отдохнуть, и к рассвету быть полными сил и энергии. Не спали только жрецы, Сахаб и Ушмаль, один молил богов о помощи, другой читал заклинания, умоляя о том же могущественных духов.
        Поднялось войско с наступлением ночи, когда на небе ярко засияли звезды. В полной тишине воины двинулись дальше. Если кто-то из женщин днем собирал на поле маис, сейчас там никого не было. Прямая дорога вела к городской стене.
        Время перед рассветом самое трудное для дежурства. Как известно, моряки называют его «собачьей вахтой». В это время ничего не стоит провалиться в такой сладостный сон. Однако стража на городской стене не спала. В этом была немалая заслуга римлянина Квинта Луция, который гонял воинов едва ли не до потери сознания. В тренировки включался бег на дальние дистанции, ночные дежурства с частыми проверками, сони безжалостно, с позором изгонялись из охраны, об учебных боях и разнообразной шагистике говорить не приходится. Луций Квинт никогда не позволял себе расслабляться. Он даже спал в доспехах, разве что, снимал шлем, в котором спать было неудобно. Для стражников на стене по его указанию изготовили деревянный рупор, усиливающий человеческий голос. С помощью рупора можно было громким криком поднять тревогу. И когда из леса побежали на приступ чужаки, и в защитников полетели первые стрелы, один из стражников тут же издал крик. Нападавших было много, несколько воинов на стенах, конечно же, не могли их сдержать. Орудия на флангах с грохотом выпустили тяжелые ядра. Наступающие понесли первые потери, на земле
остались двенадцать изуродованных тел. Но это никого не остановило. Военному вождю было известно о гремящих трубах, так что он только злобно рыкнул, когда заметил мгновенную растерянность своих людей: «Лестницы к стене, быстро!». На Шмуля никто не обращал внимания, тот хотел сбежать обратно в лес, но оттуда повалила такая плотная толпа, что перебежчика крепко прижали к стене. Обслугу пушек в башенках сняли лучники, нашпиговав их стрелами. Больше пушки не стреляли.
        В городе уже выстраивалась линия копейщиков, которыми командовал Квинт Луций. Двадцать человек, которых он тренировал вечером, также спали в одежде, а потому быстро прибежали на площадь. Следом подтянулись два десятка викингов, к ним пристроились четверо обезьянолюдей, подросшие, они на две головы были выше каждого жителя города. А дубины, которые они держали в лапах, своей массивностью внушали врагам страх. Рагнар, пуская слюни, грыз край щита. Затем с диким воплем бросился на врагов, которые успели перебраться через стену. Те в страхе расступились, меч Рагнара поражал противников одного за другим, а его самого никто не мог убить. Казалось, что это не человек, а бог войны.
        В это время линия защитников уплотнилась, сзади встали лучники, быстро собравшиеся, опять же, благодаря тренировкам. За лучниками несколько воинов тянули четыре камнемета и телегу с камнями и кувшинами с огненной смесью. Примчался Ануш с Тусаем и Зунгом. Еще несколько воинов притащили две пушки. Хотя толку от них было мало. Чтобы начать стрельбу, следовало убрать с дороги защитников. Ядра непременно быих поразили.
        - Рагнар, назад! - крикнул Ануш, викинг услышал призыв и отступил к своим воинам. Если бы ни Ануш, он, скорее всего, пал под ударами камнеметов.
        На стену полезла многочисленная толпа южан, которые спрыгивали вниз и, выставив копья, выстраивались в линию. В захватчиков с грохотом полетели первые камни, что на мгновение привело их в ступор. Камни наносили страшные раны, поражая людей десятками. Одна глыба попала в ворота, укрепленные железной полосой. Ворота были рассчитаны на внешнее воздействие, удара изнутри они не выдержали, камень вынес их наружу вместе с железным крепежом. В открывшийся проем тут же повалили враги. Кто-то из камнеметчиков не растерялся. Следующий камень угодил в ворота, превратив всех, кто там застрял, в фарш. В нападавших полетели кувшины с горючей смесью. Этот огонь потушить было очень трудно. Дикие крики боли сгораемых людей разнеслись по округе. Одним из первых погиб в огне военный вождь Сталхон. Оба жреца держались возле леса, за спинами воинов, не собираясь подвергать себя опасности. Они полагали, что свою работу выполнили и теперь наблюдали за боем со стороны. Спасаясь от всепожирающего пламени, чужаки, перебравшиеся через стену, полезли обратно. Услышав дикие вопли, основная масса нападавших остановилась перед
стеной, не зная, что делать дальше. Приказов от вождя не поступало. Сотники пытались гнать их вперед, но со стены лезли обратно и падали на землю обожженные люди. Камнеметы начали закидывать горшки с огненной смесью за стену, в толпу воинов.
        - Вперед! - крикнул Луций Квинт, обнажив меч. В этот момент прилетела стрела, поразив храброго римлянина в глаз. Его тут же подхватили и унесли в дом, предназначенный для раненых.
        - Закройте ворота! - крикнул Тусай, сквозь пустой проем в город снова пытались войти враги.
        - Разойдись! - крикнул Зунг, вспомнив команду, которую часто отдавал на перестроениях Луций. Ряды защитников слаженно отступили к флангам, разделившись на две части и открыв путь к воротам. Грохнули орудия, ворота опустели. Больше никто в них не сунулся. На площади возле стены остались лежать убитые, раненые и обожженные.
        - Поставить трубы напротив ворот, кто полезет, стрелять! - приказал Тусай.
        Лучники противника не прекращали обстрел, Тусая ранили в плечо.
        - Камнеметы, стреляйте! - крикнул Зунг. Два камнемета метнули глыбы, два других отправили за стену горючие горшки. Сколько длилось побоище, никто не знал. Защитникам казалось, что сражение продолжалось всю ночь, на самом деле, с момента нападения прошло всего полчаса. Занималась заря, первые лучи солнца осветили город.
        Камни закончились, Зунг хотел отправить людей за новой телегой, но в это время кто-то из воинов, поднявшись на стену, сообщил, что враги уходят.
        С потерей военного вождя, сотникам и десятникам ничего не оставалось, кроме как отступить. Хотя общие потери были не столь велики, во время приступа полегло около двухсот воинов. Однако огненная смерть многим буквально открыла глаза. Город, владеющий таким оружием, взять можно, только потеряв если не все войско, то добрую его часть. Гореть в огне, или гибнуть под падающими гигантскими глыбами, никто не хотел. Армия врага поспешно скрылась за деревьями, даже не забрав своих павших воинов. Хоронить их, укладывая на погребальный костер, пришлось горожанам. Защитников погибло тридцать пять человек. Среди мертвых чужаков обнаружили тело Шмуля, которого сожгли на общем костре. Никто не стал его ругать, потому что это могло рассердить духов. О мертвых можно говоритьхорошо, либо молчать.
        Луций Квинт, к счастью, выжил, лишился одного глаза и с той поры носил на лице черную повязку. Тусай долго болел, но его ученики продолжали работать. Они приходили к нему за советом и строили паровую машину. Ученики изготовили новые, более прочные, ворота. Жизнь в городе наладилась. Ануш с нетерпением ждал возвращения Мельты. Ее путешествия никогда не обходились без приключений, и Анушу с Тусаем и Зунгом не терпелось узнать, что же их госпожа, на этот раз, увидела в дальних странах.
        Глава 33
        На песчаном пляже тропического острова, в расслабленных позах расположились двое мужчин, один молодой, другой постарше, средних лет. Погода была прекрасная, в зените сияло ослепительное и жаркое солнце, на прозрачном, голубом небе не было видно ни облачка. На мужчинах были тельняшки и штаны, какие обычно носят моряки. Неподалеку на травяном пригорке стояли ботинки. В ботинках ходить было слишком жарко, так же, как и в куртках, которые висели на ветке ближайшего дерева.
        - Послушай, Саныч, - сказал молодой напарник, швыряя мелкие ракушки в воду, - когда, наконец, за нами придут спасатели? Мы здесь уже второй месяц торчим, разве на «Богатыре» нас не хватились?
        - Олег, - сказал мужик постарше, к которому молодой коллега обратился «Саныч», - мы с тобой перетерли эту тему уже сто и больше раз. Тебе не надоело?
        - Надоело! Особенно рыбная дета. Говорят, в Союзе четверг был рыбным днем, когда в общепите кормили рыбными блюдами. А у нас с тобой второй месяц, и тот рыбный.
        - Я бы не сказал, что ты похудел, - старший товарищ окинул его взглядом, - или тебе плохо живется? Небось, в своем Норильске мечтал оказаться на пляже под жарким тропическим солнцем. А стоило угодить в свою мечту, сразу захотелось домой, к маме.
        - Саныч, ты мою маму не трогай, она у меня самая лучшая. Мама, это святое.
        - Кто бы возражал. Чем тебя не устраивает здешняя жизнь? Много ты дома крабов ел? А здесь они вон, ползают, бери этот деликатес и лопай в три горла.
        - Я на них уже смотреть не могу! Может, все же, ответишь, будут нас искать, или нет?
        - Тебе честный ответ нужен, или вранье?
        Олег напрягся.
        - Ты мне раньше что впаривал? - подозрительно спросил он. - Успокаивал, как ребенка, да?
        - Не без того, ты ведь почти месяц истерил, бегал по берегу и ждал спасателей. Надо было тебя немного успокоить. Хотя, признаюсь, проще было дать в морду, чтобы в себя пришел, как взрослый мужчина.
        - Давай свои соображения, - сказал Олег, - обещаю держать себя в руках.
        - Вот это другой разговор, не мальчика, а мужа. Тогда слушай. Во-первых, на острове нет никаких следов мусора. Так не бывает. Я знаю, что в океане плавают целые мусорные острова. Да ты и сам, пока мы были на «Богатыре», мог в этом убедиться. Нет, нет, да и проплывет какая-нибудь гадость, пластиковый пакет, банка или еще чего похуже.
        - Похуже, это что?
        - А то ты не видел, не только презервативы, фекалии плавают. Теперь второе. Ты ночью спишь, дрыхнешь, как сурок, а я, между прочим, на звезды смотрел.
        - И что увидел? Может, господа бога на облачке?
        - Дурак, ты, Олежка, и уши твои холодные. Знаешь, сколько сейчас спутников летает? Посмотри ночью на небо, хоть один обязательно увидишь.
        - Ты видел?
        - Часами смотрел, нет ни одного.
        - Как это может быть? - удивился Олег. - Мы с тобой на необитаемом острове, но ведь это же Земля? И солнце, и луна с кратерами та самая, с другой не перепутаешь.
        - А твой мобильник, который ты терзал первые два дня?
        - Здесь сеть недоступна. Далеко от цивилизации.
        - В общем, у меня на все вопросы имеются только две версии ответа. Слушать будешь?
        - Выкладывай.
        - Если следовать предположениям фантастов, а книжек на эту тему тьма, ты сам читал, и мне советовал, мы, либо в параллельном мире, либо нас занесло в другое время.
        - Какое такое, другое?
        - Скорее в прошлое, хотя не исключаю и отдаленное будущее, если техническая цивилизация сменилась на чисто биологическую. Которая мусорить не будет, а жить станет в полной гармонии с природой.
        - Ну, Саныч, загнул, - криво усмехнулся Олег, - вот тебе третья версия. На нас махнули рукой и подчистую списали. После того жуткого смерча это неудивительно. В хорошую, безветренную погоду, при ясном солнце, нас вдруг подхватил огромный водяной столб и забросил на этот остров. Что ребята подумали? Смыло за борт! Капитан наверняка приказал начать поиски, искали дня два, а после им план по рыбе делать надо? Значит, продолжили лов. И на этом все. А твои спутники и мусор в качестве аргументов, как-то не серьезно. Может, спутники в этих местах не летают, у них орбиты другие.
        - Ты сам хвалился, что твой мобильник даже в космосе работать будет, и что?
        - Ты, господин моторист-механик, меня с толку не собьешь. Вспомни книжечку «Робинзон Крузо», читывал в детстве?
        - Ну, читал, господин судовой электрик, - в том же ключе ответил Саныч, - и что?
        - А то, пока у тебя в зажигалке бензин есть, мы всегда можем разжечь костер. И привлечь дымом проходящий корабль.
        - Это при условии, что корабли тут вообще имеются.
        - Не надо подвергать меня пессимизму и сомнениям. Не верю я в другие миры и провалы во времени. А значит, всегда надо быть готовым к встрече спасителей.
        - Ты прямо, как пионер в былые годы, «всегда готов!».
        - А ты как хотел? Вот мой девиз: «Электрики не сдаются!». Неплохо звучит?
        - Механики тоже не сдаются. Но что ты вычитал полезного в книжке о Робинзоне?
        - Надо найти дерево, которое при сгорании будет сильно дымить. Иначе с корабля нас не заметят.
        - Это типа пихты или ели, - ответил Саныч, - пошли, что ли, поищем. Потом вернемся и займемся обедом.
        Когда они оказались на острове, в лагуне плавали целые косяки крупной рыбы. Снастей у робинзонов с собой не оказалось, кроме не особо нужной мелочи, поэтому первым делом нашли острую, высушенную солнцем, палку и попробовали использовать ее, как острогу. Не сразу, но удалось поймать довольно крупную рыбину.
        Позже их пищу разнообразили крабы, которые в изобилии водились возле берега. В скалах обнаружили птичьи гнезда и разжились яйцами. Пробовали даже, открывая ракушки, мидий, не понравилось. Только плоды в лесу попробовать не решились. Привычных там не оказалось, остальные могли вызвать смертельное отравление. Но и без плодов жилось неплохо, особенно первое время, пока тропическая экзотика смертельно не надоела.
        Вскоре они нашли деревья, похожие на пихты, тут пригодился ножик, который оказался у механика в кармане. С его помощью нарезали веток и притащили на пляж. Сходили еще раз, чтобы набралось достаточно топлива для сигнального костра.
        - В распоряжении нормальных моряков, потерпевших крушение, обычно имеется спасательный плот, вода, спички, сигнальная ракетница и, на первое время, минимальный запас продуктов, - сказал Саныч, когда они позволили себе небольшую передышку перед обедом, - почему судьба так нехорошо обошлась с нами? Лишила даже такой малости?
        - У тебя нож и зажигалка, - заметил Олег, - разве этого мало?
        - Ты прав, ворчу по-стариковски, - вздохнул механик, - пойдем, что ли, рыбу ловить?
        - Какой же ты старик, дядя Саша? Тебе еще невесту найдем.
        - Ага! - засмеялся Александр. - Как на острове Робинзона дикаря звали, Пятница? Ну, а я местную загорелую девчонку, пожалуй, назову Субботой!
        Так, пересмеиваясь, зашли в лагуну, здесь было мелко, воды по колено, возле дна неспешно плавали рыбины.
        Дожди здесь шли редко, недалеко от пляжа бил родник с чистейшей водой, так что с этим новым робинзонам подфартило. На случай дождя у них имелись непромокаемые куртки. В жарком климате можно вообще ничего не носить, одеваться, как дикари, в набедренные повязки. Если не боишься обгореть на жарком солнце.
        Ночью Олег долго не мог уснуть, смотрел на звезды. Не было здесь спутников. Дикий мир, и это наводило на неприятные мысли.
        «Если Саныч прав, что тогда? - думал он. - Так и будем долгие годы сидеть на забытом острове?». Впрочем, остров, не такой уж маленький. Они его до конца не обследовали. Но то, что это не полуостров, точно. С горы, где они собирали птичьи яйца, далеко на горизонте хорошо просматривалась безграничная водная гладь. Думал электрик, как им отсюда выбираться, да так и не пришел ни к какому выводу. Уснул и спал крепко, без сновидений.
        На завтрак у них оставались несколько яиц, которые они собрали три дня назад.
        - Хорошо бы яйца сварить, - вздохнул Саныч, - да не в чем. Полжизни отдал бы за пустую консервную банку!
        - Полжизни за банку слишком жирно. Котелок лучше. Воды вскипятить, супчик сварить, уху, например, эх, люблю!
        - Как ты смотришь, если мы после завтрака пройдем остров до самого конца? - спросил Саныч.
        - Напрямую, через скалы переть?
        - Зачем через скалы? Как говорится, умный в гору не пойдет, умный гору обойдет. Вот и обойдем вкруговую, по бережку. Часа три туда, три обратно. Посмотрим новые места, все какое-то разнообразие.
        - Только после завтрака немного полежим, пищу надо переварить, - сказал Олег.
        - Тогда идти придется в самую жару, - возразил механик.
        - Пойдем лучше завтра, встанем пораньше и отправимся. Позавтракаем потом, по возвращении.
        - Тоже вариант, - согласился Саныч, - единственный недостаток, скучно здесь. Хоть бы телевизор посмотреть, что ли.
        - И чтоб рекламу показывали, - подхватил молодой электрик, - особенно холодного пива.
        - Эй, эй! Не трави душу, Олежек!
        На «Богатыре» всем было известно про любовь моториста к пиву. Оттого и запасы пенного напитка у кока быстро истощались.
        - Что касается скуки, - продолжал Олег, - по телевизору последнее время смотреть было нечего. Я предпочел бы перекинуться в картишки, хотя бы в «дурака».
        На острове не было ни карт, ни бумаги с карандашом, чтобы их нарисовать. Можно было с помощью ножа вырезать шахматные фигурки, а доску начертить прямо на песке. Но беда в том, что оба моряка не были поклонниками шахмат. Оттого и мучились бездельем, убивая время на пустые разговоры. Кроме того, Саныч переживал по поводу курева. Хотя курил не часто, но иногда любил посмолить, особенно в непростых жизненных ситуациях. Вот и сейчас хотелось до чертиков. Была бы бумага, он какой самосад отыскал, подобрал что-нибудь подходящее. Увы, как говаривали шутники: «Чего у нас только нет. А нет ничего».
        - Когда в твоей зажигалке закончится бензин, чем будем костер разводить?
        - Бензина осталось больше половины, надолго хватит, - отозвался Саныч, - с чего ты вдруг спросил?
        - Доставай зажигалку, парус в море! - вскочив на ноги, закричал Олег.
        Механика словно подбросило пружиной. Оба бросились к куче еловых веток. Как назло, огонь долго не разгорался, но вот поднялось пламя, и повалил густой дым.
        - Уйдет? - Саныч не отрывал взгляда от далекого паруса. Олег принялся, как сумасшедший, скакать по пляжу, размахивая руками и издавая громкие вопли.
        - Смотри, испугаются и отвернут, подумают, что мы с тобой страшные аборигены, - пошутил Саныч. Однако напарнику было не до шуток.
        - Пусть только попробуют! - с угрозой сказал он.
        - Что-то не похоже на современное судно, не боишься, что нас с тобой возьмут в рабство?
        - Слушай, Саныч, сколько можно говорить глупости в такой торжественный момент! - разозлился Олег. - Увидишь, все будет в порядке!
        Оба замолчали, дожидаясь, когда неведомые спасители пристанут к берегу.
        Глава 34
        Плавание прошло прекрасно. На всем пути не встретилось ни единой проблемы, даже не было видно под водой пугающего лица повелителя морей, бога Посейдона. У Ареса в шикарной вилле, с его разрешения и согласия, она провела целую неделю, затем в оба кораблика погрузили двадцать пять лошадок с припасами и отправились в обратный путь. Иногда Мельте приходило в голову, что когда все кажется слишком хорошим и удачным, жди неприятностей, но подобные мысли она от себя гнала. В конце концов, она не простая женщина и в состоянии справиться с большинством проблем. Для тренировки команды и капитана драккара, она велела Сауну идти вперед, ориентируясь на стрелку компаса. Этот простейший прибор достался им в наследство от викингов. Саун и его брат Артль прекрасно справлялись со своими обязанностями. Конечно, они пока не могли вычислять по солнцу и звездам координаты корабля, однако умения обоих мужчин вполне соответствовали нынешнему уровню развития мореплавания.
        В тот день Мельта заглянула в свой волшебный камень и увидела, что город подвергся нападению.
        «Надеюсь, они отобьются, - подумала она, - а если нет, плохо придется захватчикам!». Она стремилась скорее вернуться к родным берегам, но в это время Цванг, стоявший у штурвала, крикнул, что слева по курсу остров, и оттуда идет дым.
        «Лесной пожар? - подумала женщина. - Вряд ли кто-то пытается привлечь наше внимание». Задержка могла стоить потери Тлацкана.
        - Я вижу людей, один из них приплясывает и машет руками! - сказал глазастый толмач Осса. Пришлось Мельте, вопреки желанию, приказать капитану повернуть к острову.
        В этих двоих было что-то неуловимо знакомое. Присмотревшись, Мельта ахнула. Похожую одежду она видела на людях в своем камне, когда подсматривала в будущем и срисовывала чертежи деталей механизмов. Но как они могли здесь оказаться? Этим людям предстояло родиться через два тысячелетия! Женщина принялась тут же отдавать распоряжения.
        - У нас имеются лишние гамаки, - обратилась она к Артлю, помощнику капитана, - покажите им их место, заодно накормите. Подозреваю, рыбная и крабовая диета им надоела хуже горького перца.
        Пока удивительных гостей размещали на корабле, Мельта пыталась сообразить, как могло случиться, что эти двое провалились сквозь тысячелетия? И решила, что это можно выяснить только после того, как с ними поговорит. Она позвала Эссу, их универсального толмача.
        - У нас двое новеньких, - сказала она, - по-нашему не говорят. Я попрошу духов обучить тебя их языку. Вечером прочитаю заклинания, а завтра ты сможешь с ними общаться.
        - Да, госпожа, - поклонился толмач. Он уже ничему не удивлялся, всем было известно, что Мельта великий шаман, и научить его чужому языку для нее не самая сложная задача.
        На следующий день Эсса позвал обоих робинзонов на завтрак. Арес расщедрился на вкусности, а так как большая их часть была заколдована, фрукты и сладости, а также мясные продукты, могли храниться долгое время даже в жаркую погоду. Он наложил на свои дары заклинания после того, как Мельта пожаловалась, что в прошлый раз фрукты испортились уже через несколько дней. Арес также прислал на корабль десяток кувшинов с отличным вином, но женщина решила, что позволит экипажу слегка выпить только в случае какого-нибудь знаменательного события. Что ж, сегодня настал именно такой день, они спасли с необитаемого острова двух людей с корабля, потерпевшего крушение. Для команды такое объяснение подойдет лучше, чем факт фантастического перемещения во времени и пространстве. После завтрака с ними произошел обстоятельный разговор.
        Выяснилось, что одного из них зовут Олег, а второго, постарше, Александр. После того, как они рассказали о неожиданном появлении гигантского смерча при полном отсутствии ветра и ярко сиявшем солнце, Мельта догадалась, что этих двоих захватила и перебросила на остров та же сила, которая переместила во временную прореху корабль викингов. Пока она размышляла, как поступить дальше с двумя попаданцами, Алекс с восхищением разглядывал Мельту.
        «Какая женщина! - думал он. - Красотка, словно сошедшая с модных глянцевых журналов. Глаз не оторвать! Похоже, она здесь за капитана, тот тянется перед ней, как солдат перед генералом». И еще он отметил, что кораблик донельзя примитивный, хоть и выглядит так, словно его только что спустили на воду. Одномачтовый, деревянный, с прямым парусом. В трюме четырнадцать лошадок, бочки с водой, сено и припасы в корзинах. Вместо стандартной шлюпки настоящая индейская пирога с веслами, которая доставила их на борт. Олег обратил внимание на второй корабль впереди по курсу. Алекс узнал в нем очертания драккара викингов, какими их показывали в исторических фильмах. Когда удалось рассмотреть удивительное судно ближе, обратил внимание на нос, где высилась деревянная фигура крылатой женщины, а на мачте висел стяг с изображением креста и дракона. Вдоль бортов торчали весла, которыми пользовались в штиль.
        - Ландскип, - сказал Осса, - в переводе с одного из северных языков «длинный корабль».
        - А жещина на носу, кто она? - спросил Алекс.
        - Дух моря, - ответил толмач, - раньше там было изображение дракона, разрушенное во время боя.
        - Писец, - пробормотал Алекс, - похоже, Олежек, мы с тобой угодили во времена морских разбойников.
        - Саша, зря ты пытаешься меня огорчить, - ответил электрик, - я закоренелый оптимист. И потому считаю, что мы попали на съемки исторического фильма.
        - Ну да, - пробормотал Алекс, - викинги и индейцы. Подходящая компания.
        - С викингами понятно, но где ты видишь индейцев? Команда загорелая до черноты, это могут быть кавказцы или индусы. А если нашу капитаншу взять, коренная москвичка, и одета стильно. Только по-нашему не понимает.
        Мельта слушала их разговор, который старательно переводил Осса, и улыбалась. Эти двое, конечно же, пригодятся в городе. Кем бы они у себя на корабле ни были, наверняка полны знаний из будущего. Может, не придется искать через видения в анихионе устройство электрических машин. Камень довольно капризный, пока отыщешь нужное, глаза начинают болеть и слезиться.
        - Что ж, господа Александр и Олег, - сказала она, - устраивайтесь, отдыхайте, путь до родного берега не близкий.
        - Интересно, какой берег она имеет в виду? - пробормотал Олег.
        - Идем на запад, - ответил Алекс, - скорее всего, нашим будущим домом станет Америка.
        - Давно хотел съездить в Соединенные Штаты, - ответил Олег, - все никак времени не было. Похоже, желание мое, наконец, исполнится.
        - До Соединенных Штатов, господин электрик, нам дальше, чем до луны, - усмехнулся Алекс.
        Коллега по несчастью, раздраженно отмахнувшись, не поверил.
        - Пойдем, что ли, отдохнем, - сказал он, - я последний раз в гамаке валялся, когда маленький был, на даче с родителями.
        Они спустились в кубрик. Мельта с улыбкой смотрела им вслед. Неплохие люди, решила она, зла в них не чувствуется. Когда старший товарищ назвал молодого «электриком», ее это сильно заинтересовало. Хотя Осса не знал этого слова, женщина догадалась, что с этими двумя все не так просто. Неужели ей повезло? Сегодня пусть отдыхают и приходят в себя, завтра она устроит им «форменный допрос». Это выражение она несколько раз слышала в будущем через анихион, и оно ей весьма понравилось.
        Хотя утро было безветренное, корабли довольно быстро двигались вперед. Алекс с Олегом, поднявшись поутру и умывшись из специально предназначенного для этого кувшина, объяснить этот факт не могли.
        - Наверное, здесь сильное течение, - предположил Олег, наблюдая, как нос корабля режет воду, образуя небольшие буруны.
        - Друг мой, - скептически откликнулся Саныч, - как известно, Голфстрим несет свои воды на север, к тому же, он далеко отсюда. Заметь, оба кораблика идут вперед, как привязанные. Словно их кто на буксире тянет.
        - Ты еще скажи, что здесь подрабатывают местные бурлаки. Я бы скорее списал это на нашу капитаншу. Видел ли ты на кораблях женщин, да еще таких красивых? Если мы действительно в далеком прошлом, она не иначе, как колдунья. Обратил внимание, какой у нее взгляд? Из нее получился бы профессиональный гипнотизер!
        - Никакая колдунья не способна тащить два корабля при полном безветрии, - ответил Саныч. - По мне, эти кораблики бутафория, внутри у них спрятаны водометные двигатели, которые тянут их потихоньку в нужном направлении.
        - Господа, это ваш завтрак, - откуда ни возьмись, рядом появился Осса и вручил попаданцам две плошки, полные горячих овощей с мясом.
        - Интересно, как они на деревянном корабле подогревают пищу? - озадачился Олег.
        - Вот и я о том же, - подхватил механик, - значит, кроме водомета здесь имеется и микроволновка.
        Едва успели проглотить вкусный завтрак, женщину за штурвалом сменил капитан Цванг. Мельта с толмачом подошла к друзьям и предложила поговорить.
        - О чем, прекрасная госпожа? - спросил Саныч. К сожалению, разговор пошел не об интересующей его особе, а о том, чем они занимались у себя на родине.
        Саныч начал, было, сыпать техническими терминами, о своей работе он готов был говорить с не меньшим энтузиазмом, чем о красивых женщинах. Мельта его решительно прервала. Она не поняла почти ни одного слова из набора, которым он сыпал: «двигатели внутреннего сгорания», «цилиндры», «валы», «дизели на солярке».
        - Стоп, стоп! - она замахала руками. - Мой толмач так же, как и я, ничего не понял. Можно изъясняться как-нибудь проще? Представьте, что вы встретились с человеком, который о ваших «дизелях и цилиндрах» не имеет понятия. Попробуйте рассказать ему так, чтобы он хоть что-нибудь уяснил.
        Женщина испытала короткий приступ отчаяния. Вдруг разница в уровне развития этих двух людей из далекого будущего и ее горожан окажется, слишком велика? И никто не сможет их понять? Какой толк будет от этих двоих Тусаю с Зунгом? Но она зря расстраивалась. Саныч оказался прекрасным докладчиком на уровне лектора из общества «Знание». Он начал разговор о первых машинах и станках, которые больше двухсот лет назад появились в Европе. О том, что любой агрегат требует ухода, смазки и ремонта. И что такой большой и мощный двигатель, работающий на нефтяной фракции, называемой соляркой, установлен на их рыболовном сейнере «Богатырь». А заниматься наладкой и ремонтом этого могучего механизма приходилось именно ему, Александру Петрову. И он это успешно делал, потому что с детства интересовался двигателями внутреннего сгорания и самолично ремонтировал соседям мотоциклы и легковые машины.
        На сей раз Мельта поняла не менее половины из его рассказа и пришла в восторг. Теперь она была уверена, что у них получится сделать такие двигатели, а в далеком будущем потомкам горожан будет, чем встретить бледнокожих бородачей. Анихион, так же, как зеркало Шиутекутли, показал ей невеселую судьбу населения северной части континента. Если на юге урон будет не столь велик, на севере безжалостные бородачи выбьют почти всех, включая женщин и детей. Когда механик закончил говорить, она требовательно посмотрела на Олега. Тот, в свою очередь, постарался не ударить в грязь лицом, тем более, перед такой ослепительной красавицей. Чем привел ее в еще больший восторг. Этот молодой парень, который назвался Олегом Васильевым, мог управлять молниями, и использовать их силу. Он знал и умел то, на что в этом мире были способны только боги!
        Глава 35
        Родной берег Мельта встретила с тревожным опасением. Она не знала, выстоял ли город? Оба корабля поднялись по Большой реке к пристани. С огромным облегчением женщина увидела на берегу толпу горожан. Но что это? Вон стоит римлянин, на его лице черная повязка, закрывающая глаз. Рядом Тусай, рука на привязи, явно был ранен. Богиня луны закипела злостью. Она еще посчитается с врагами!
        Первым делом с кораблей на берег вывели лошадок, народ на пристани разразился восторженными криками. Лошадей увели в приготовленные стойла. Народ приветствовал Цванга и Сауна с Артлем, капитанов маленькой флотилии. Сошедшую на берег Мельту народ готов был поднять на руки и нести до города, но она не позволила. Достаточно было одного строгого взгляда. Моряки последовали на берег вслед за капитанами, а когда два необычно одетых человека покинули корабль, люди на берегу принялись с недоумением переговариваться.
        - Кто это такие?
        - Из кожи какого зверя сделаны их куртки?
        - Почему они не носят сандалии, а какие-то ужасные мокасины, которые и на мокасины не похожи?
        - Они тоже кожаные, но что-то я такой кожи не встречал!
        - Это, наверное, римляне! - как обычно, громко, высказалась Чилак, обнимая своего капитана. - Цванг, вы их, правда, из Рима привезли?
        Она обернулась к Луцию Квинту.
        - Луций, ты их знаешь?
        - Впервые вижу, - ответил тот. Хоть у него и остался только один глаз, видел он им не хуже других.
        - Ты мне должен все рассказать! - прицепилась Чилак к Цвангу. Тот тяжело вздохнул. Он очень устал и, прежде всего, хотел умыться и перекусить, а потом повалять свою любимую крикливую жену. Но ведь она не даст этого сделать, пока не расскажешь во всех подробностях, кто эти новички и откуда взялись на корабле.
        - Расскажу, - он покосился на женщину, - если, как следует, покормишь. Мы последнее время жевали только сушеное мясо и фрукты.
        Чилак с Цвангом покинули берег. Мельта подошла к Анушу.
        - Кто на вас напал? - спросила она.
        - Южане, - ответил тот, - у них в городах лихорадка, вот жрецы и надумали захватить людей и устроить массовое жертвоприношение.
        - Почему вы их не встретили рядом с торгом, там же постоянный пост?
        - Нас предали, - тяжело вздохнул Ануш, который считал это своей недоработкой, - некий Шмуль увел коня, добрался до города Наштун и привел сюда две тысячи воинов. Пришли они не обычным путем, а через лесную чащу и маисовое поле. Напали неожиданно, так что Луция мы едва не потеряли. Он первый вывел свой отряд на защиту.
        - Сколько у нас погибших?
        - Тридцать пять человек, не считая Шмуля, несколько были ранены. Это заслуга римлянина, он каждый день проводил тренировки, поэтому войско быстро собралось и дало отпор.
        - Жаль, что Шмуль умер, - сказала Мельта, - я бы устроила ему веселую смерть. Я так понимаю, в Тлаук вы не успели послать за помощью?
        - Попробуй успеть, когда две тысячи воинов навалились на стену.
        - Больше мы такого не допустим, - твердо пообещала женщина.
        - Кто эти двое? - спросил Ануш, глядя, как Саныч с Олегом переминаются, не решаясь подойти.
        - Расскажу позже. История любопытная, но слишком долгая. Пока могу сказать, что они дивные умельцы, нам всем божественно повезло. К сожалению, общаться с ними мы можем только через Саана, пока чужаки не выучат наш язык.
        - Ничего, я подожду, - ответил Цванг, - кстати, ребята почти закончили собирать паровую машину.
        - Какие молодцы! - похвалила Мельта.
        - Это благодаря тебе. Они хорошо потрудились, пока нас не было. Ты начертила детали, остальное было «делом техники», - повторил он изречение, подслушанное богиней в далеком будущем. Подобные выражения, становясь крылатыми, моментально расходились среди учеников.
        В это время к ним подошел Саан.
        - Не пойти ли в город? - спросил он. - Женщины наверняка приготовили нам божественную встречу.
        - Ты прав, - ответил Ануш, - скажи двум новоселам, чтобы шагали за нами. Сегодня поска потечет рекой.
        Угощение в тот вечер получилось на славу. Выпили почти все вино, свое и то, которое прислал на корабль Арес. Воины, рисуясь перед женщинами, рассказывали про свою удаль, похваляясь, кто, сколько врагов сумел отправить на поля вечной охоты. Викинги, которые уже немного понимали язык племени быстроногих, восхваляли Рагнара, который перебил десятки чужаков.
        - Рагнар берсерк, - говорили они, - в бою он обладает силой зверя. Таким людям нельзя умирать в постели, иначе их дух не примет ни Один, ни Фрейя. Смерть их ждет только на поле боя, к этому должен стремиться каждый уважающий себя воин!
        - Пусть лучше на поле боя умирают враги, - возразил громила Хемминг, сидя рядом со своей пассией Олой, которая была уже на полторы головы выше него. И более волосатой, чем возлюбленный. Впрочем, на их отношения это нисколько не влияло.
        - Как ты можешь так говорить, Хемминг, - укоризненно обратмлся к нему Рагнар, - каждый воин нашей деревни был бы рад умереть на поле битвы, как настоящий мужчина.
        Женщины тут же подняли шум, обычным горожанкам не хотелось терять мужчин, им была непонятна вера викингов в Одина, Фрейю и Рагнарек, последнюю битву богов с великанами.
        - Пусть лучше мужчины остаются с нами, великанов на наших землях нет.
        - Глупые женщины! - громко сказал Ульрик, принявший на грудь изрядное количество хмельного. - Ничего вы не понимаете в жизни.
        - Это вы не понимаете, тупые мужики, - вмешалась Чилак, которая уже в который раз ждала на берегу и волновалась за Цванга, - а все потому, что попали к нам без своих женщин. Уверена, они бы вам вправили мозги!
        - Тихо, тихо, не нужно спорить! - крикнула Сауша. - Пусть Тумпф сыграет на дудочке, а я спляшу веселый танец, который поднимет настроение и заставит улыбаться!
        Тумпф принес дудочку, гибкая, как змея, женщина была рождена для танца. В одной набедренной повязке, она извивалась, кружилась по площади, откидываясь назад, до самой земли, когда казалось, упадет, но не падала. Словно ее поддерживали невидимые силы. И если горожане уже видели ее танцы и спокойно наблюдали за прекрасным таинством, для двух новеньких, Саныча и Олега это явилось откровением.
        - Вот это да! - восхищенно сказал Саныч. Вино его не брало, дома он мог спокойно выпить бутылку водки, и ни капли не захмелеть. Олег в этом плане был слабее, но и его, как большинство русских мужиков, напиток с ног не свалил.
        - У нас в стране эта девушка сделала бы карьеру, - сказал электрик, - у нее талант.
        Викинги горящими глазами следили за пируэтами девушки, однако они знали, что она женщина вождя племени, и прав на нее у них нет. А законы родных деревень здесь не действовали, так что отобрать у вождя женщину никто бы не решился. Впрочем, одиноких мужиков из команды драккара осталось всего четверо. Остальные уже нашли себе пару, так что женский вопрос не стоял столь остро.
        Расходились по домам поздно ночью. В небе среди ярких звезд сияла полная луна. Тусай ушел с Канией, Хемминг со своей Олой, в которой души не чаял. Квинт Луций покидал застолье одним из последних, остались только женщины, которые должны были убрать остатки пищи и вымыть посуду.
        - Как тебе эти ребята, - поинтересовался Олег у старшего товарища.
        - Дружные, неплохие. Не пойму только, откуда взялись скандинавы. Наверное, с того корабля, который мы с тобой видели?
        - Крутые ребята, - сказал Олег, - чуть что, за нож или топор готовы схватиться. Если честно, я не жалею, что с нами приключилась такая история. Лучше здесь оказаться, чем каждый день ходить на работу или неделями заниматься в море рыбной ловлей. Год за годом, одно и то же. Только маму жалко, она одна осталась.
        - Зато здесь у тебя развлечений будет выше крыши, - буркнул Саныч, - видел этого Луция, в которого бабы пальцем тычут со словами: «Рим, Рим». Осса сказал, что ему в глаз стрела попала, чудом жив остался. А я бы лучше домой вернулся. Жены у меня нет, зато дочка в институте учится, скоро закончить должна. Она самостоятельная, уже и жених есть. Так что, не пропадет. Только скучаю по ней.
        - А ты видел на башенках, что с двух сторон на стене устроены, древние пушки стоят. Бронзовые, дульнозарядные.
        - Это когда ты успел определить, что они дульнозарядные?
        - А какие еще? В эти времена пушек вообще не должно быть. Викинги в Америку приплывут, если не ошибаюсь, веке в десятом или одиннадцатом. Мы угодили в ненормальное время, индейцы с викингами вмсте никогда не пировали. У них, может, только стычки были. А тут пушки в башенках на стене. Значит, и порох есть. На полторы тысячи лет раньше, чем в нашей истории.
        - Ну, ты голова! - восхитился Саныч. - Не успел до берега добраться, а уже выводы делаешь. Знаешь, сколько в истории загадок встречается, всяких артефактов, которым нет объяснения? У меня дочка журналом зачитывается, называется «Загадки истории». Как начнет рассказывать, голова пухнет. Алюминиевые детали из шахты, которым полмиллиона лет. Тогда алюминия в помине не было. Или отпечаток прошитой сандалии в засохшей глине миллионлетней давности. А ты говоришь, пушек не было! Может, были, потом пропали, о них и забыли. И вообще, давай спать, вино пьется легко, слабенькое, а в ноги и голову ударяет.
        Попаданцы направились к дому, где их ждали мягкие лежанки.
        Квинт Луций долго ходил по городу, проверял, как устроились три десятка воинов, готовых в любое время подняться на битву. Для них за домами, которые располагались на краю площади, построили каменную казарму, где они и отошли ко сну, с оружием и, не снимая доспехов. Луций Квинт с первых лет службы в армии крепко для себя уяснил, что в этой жизни, если не хочешь стать пищей для червей, ни на один миг нельзя терять бдительности. После казармы одноглазый римлянин направился в стене, где дежурили восемь стражников. Двое при пушках в башенках, остальные возле ворот.
        В ближайшее время Луций запланировал поставить пост охраны на маисовом поле, чтобы больше не допустить внезапного появления врага у стен города.
        Глава 36
        Потекли спокойные деньки. Луций на следующий день занялся организацией кавалерийской части. Отныне три десятка всадников дважды в день будут объезжать окрестности города, первое время, пугая деревенских жителей. Ануш забрал толмача и обоих новичков в большой дом, где стояли четыре станка, один токарный по дереву, два по металлу и один фрезерный. Две лошадки трудились возле больших колес, вращение передавалось на станки с помощью ремней.
        Ануша прежде всего интересовало, могут ли эти двое привнести в сложную, по его мнению, механику, что-то новое.
        - Станки, это хорошо, - сказал Саныч, скептическим взглядом окинув неказистые устройства, - что вы от нас хотите?
        - Мы начали готовить детали для паровой машины, - ответил Ануш, а на вопрос, какой будет эта машина, показал исчерченные схемами листы, результат немалых усилий Мельты.
        - Машина понадобится для работы станков и замены лошадок, - сказал он, - а лошадки нам пригодятся в другом месте.
        - Пожалуй, этот вариант можно оставить без изменений, - продолжал механик, - он вполне рабочий и потянет не три, а все пять станков. Для будущего корабля я бы предложил более совершенный двигатель, двойного расширения.
        Он взял перо, подвинул к себе чернильницу и изобразил на чистом листе схему паровой машины с двумя котлами.
        - Чем она лучше той, которую нарисовала госпожа Мельта? - спросил Ануш.
        - Ваша Мельта гений! - восхитился Саныч. - Говорят, она великий шаман?
        - Она многое знает и умеет.
        - У машины двойного расширения выше КПД. Значит, и топлива на каждую милю хода потребуется меньше.
        - Что такое КПД? - не понял Ануш, Осса также не смог толком объяснить значение этого слова.
        - Грубо говоря, если в вашей машине на пройденную тысячу шагов сгорит два полена, машине двойного расширения потребуется только одно.
        - Не вижу большой разницы, - пожал плечами Ануш, - у нас леса много, мы можем взять с собой столько дров, сколько нужно.
        - Для того чтобы добраться до Рима, - вмешался Олег, - может понадобиться топлива больше, чем поместится в ваш корабль. А с новой машиной, его потребуется меньше, даже свободное место останется.
        - Теперь я понял, что ж, для будущего корабля мы обязательно сделаем предложенную вами машину.
        В это время появилась Мельта с несколькими помощниками, так что, проблему паровых двигателей они продолжили обсуждать вместе с ними. Саныч разливался соловьем, решив прочитать аборигенам пространную лекцию о возможностях паровых, а также двигателей внутреннего сгорания. Начал с кораблей, затем перешел на железные дороги и воспарил к небесам, расписывая, какие можно будет строить самолеты. Короче, перегрузил местных информацией, вогнав их в некое подобие когнитивного ступора. Помощники закидали механика вопросами, им все было интересно, каким образом машина станет двигать корабль, как сможет передвигаться поезд по холмам и бездорожью, а Гаст, ученик Тусая, записывающий все новое в библиотечные тетради, захотел узнать, почему самолет станет летать.
        - Птицы летают, у них есть крылья, - сказал он, - а то, что вы нарисовали, уважаемый, махать крыльями никак не может. Значит, не полетит.
        Вопрос касался аэродинамики, о которой Гаст, и никто из учеников-помощников не имел ни малейшего понятия. Как им это объяснить?
        - Придется вам мне просто поверить, - сказал Саныч, - позже я постараюсь рассказать об этом подробнее.
        - А я верю, - заявила Кая, - Ануш нам рассказывал про летающий шар, наполненный теплым воздухом. Никто тоже не мог понять, почему он летает.
        - Ануш прилетел в город на таком шаре! - подхватила Зана.
        - Что я говорил, - ворчливо заметил Саныч, - мы угодили в ненормальное время. Разве древние индейцы летали на воздушных шарах?
        - Где ты их тут видел? - спросил Олег. - Уверен, жрецы смастерили шар в единственном экземпляре, а годы спустя о нем благополучно забудут. Вы, правда, прилетели в город на шаре? - обратился он к Анушу.
        - Все так и было, мы вместе с Тусаем сбежали от жрецов, которые хотели принести меня и мою женщину в жертву. Улетели из одного города, а попали в другой.
        - Давайте, сошьем из шкур большой шар, наполним горячим воздухом и полетим, как птицы! - восторженно сказала Кая.
        - Шар нужно сделать из легкой материи, вроде той, из которой сшиты паруса, - пояснила Мельта, - иначе он выйдет слишком тяжелым и не поднимется в воздух.
        - У нас еще остались два рулона такого полотна, - сказала Зана, - я хорошо умею шить и с радостью занялась бы этой работой!
        - Девочки, - обратилась к ним Мельта, - не отвлекайтесь. Если каждый из нас займется посторонними делами, в результате мы зря потеряем время. Все нужно делать последовательно, одно за другим. Решили строить корабль и собрать для него новую паровую машину, вот и делайте. Летающий шар от нас никуда не уйдет, так же, как паровые корабли и повозки. Быстрее приступим к работе, быстрее закончим. В этом нам помогут наши новые друзья из далекой страны, Олег и Алекс. Возражать никто не стал. Алекс принялся чертить общий вид паровой машины двойного расширения, Олег помогал с деталировкой. Вскоре они закончили сборку простейшей машины, детали которой еще до начала последнего путешествия начертила Мельта. Ее предполагалось приспособить для вращения станочных валов. К ним заглянул Тусай, посмотрел на законченную машину, удовлетворенно кивнул и собрался выйти.
        - Как рана, заживает? - остановила его Мельта.
        - Нормально, - ответил жрец, - я встретил Чилак, она жалуется, маиса на поле мало, земля родит плохо.
        - И какой выход?
        - Вечером устроим с Зунгом большое камлание, попросим богиню Чикомекоуатль дать нам большой урожай.
        Мельта с сомнением покачала головой. Богиня маиса была своенравнее, чем бог здоровья Ицпапалотль. И еще реже откликалась на просьбы людей, невзирая на богатые жертвоприношения.
        - Удобрения надо вносить, а также оставить поле в покое, года на три, - посоветовал Олег, отвлекшись от деталировки. Однако Тусай про удобрения понятия не имел, а вот богам и духам всегда усердно молился и, конечно же, верил в их помощь. С этим он и ушел. Советом Олега Мельта заинтересовалась, однако решила попытать его насчет удобрений позже. Слишком много дел навалилось, отвлекаться не хотелось.

* * *
        В городском дворце владыка Испатль, скрывая до поры гнев, выслушал обоих жрецов, которых посылал вместе с войском взять город Тлацкан. Не вернулся из боя военный вождь Сталхон, погиб во время приступа перебежчик Шмуль. Сахаб с Ушмалем клялись всеми богами, что город захватили злые духи, плюющиеся огнем, который невозможно погасить и швыряющиеся в наступающих воинов огромными камнями.
        - Слишком сильны эти духи, - говорил Сахаб, - мы всю ночь перед началом похода молились богу войны Уицлопочтли. Но все оказалось напрасно, несмотря на неожиданный приступ, противник быстро изготовился к защите.
        - Все же, кто изготовился, люди, или духи? - вкрадчиво спросил владыка.
        - Воины в городе быстро построились, ощетинившись копьями и пуская стрелы.
        - Духи тоже построились?
        Сахаб понял, что владыка ему не верит.
        «Как бы аудиенция не закончилось палачом!» - с тревогой подумал он.
        - Камни полетели из-за строя воинов, - сказал он, - затем оттуда посыпались кувшины, полные огня.
        - Мы потеряли всего около двухсот человек, - голос владыки Испатля звучал по-прежнему бесстрастно, - почему, имея тысячу восемьсот воинов, войско повернуло назад?
        - Военный вождь Сталхон погиб в начале сражения, - с печалью в голосе напомнил Ушмаль.
        - А вы для чего нужны? Вы военные жрецы, что много выше обычного вождя. Или сотники и десятники разбежались в первые мгновения, получив отпор?
        Оба жреца стояли, опустив глаза в пол. Обстановка накалялась, хотя голос великого владыки, по-прежнему, сохранял спокойствие. Но что было в его голове, жрецы могли только догадываться.
        - Вам, великим жрецам, достаточно было отдать приказ войсковым сотникам продолжить захват города. Ни один из них бы не посмел ослушаться, а что сделали вы? Трусливо сбежали с поля боя, даже не попытавшись исправить ситуацию. Может быть, вы считаете, что я должен после этого вас наградить?
        - Позволь нам, владыка, всю ночь молить богов о ниспослании войску победы над проклятым городом, - поклонившись, сказал Сахаб, - мы вернемся, город будет захвачен.
        - Великие вожди трех городов, пославшие нам своих воинов для взятия Тлацкана, и ждавшие известия о великой победе, разочарованы. Они бы, несомненно, явились сюда выяснить, почему все так безобразно сложилось. Можно сказать, нам повезло, погибли, в основном, воины из города Пастль. Там сейчас свирепствует мор, лихорадка, только по этой причине от них вряд ли последуют неприятности. Но владыки двух других городов в ярости. Что скажете, великие жрецы?
        Оба жреца молчали, сказать им было нечего. Единственный шанс упущен. Поход провалился, в Пастле, одном из четырех городов, начался страшный мор. Владыки двух оставшихся поссорились, там началась междоусобица.
        - Боги на нас разгневались, - продолжал владыка, - чтобы их умилостивить, необходимы большие жертвоприношения. Иначе болезнь доберется до нас, вы этого хотите?
        Он окинул их злым взглядом. Жрецы, по-прежнему, хранили молчание.
        - С завтрашнего дня в храме будут два новых жреца, Суам и Дарль. А вам окажут великую честь, в полдень вас принесут в жертву богу здоровья Ицпапалотлю. Да убережет он наш город от злой лихорадки!
        Не уберег, хотя обоих жрецов с большой помпой торжественно принесли в жертву. Возможно, они гордились оказанной честью, но подобные чувства были скорее присущи простым людям. Сами жрецы предпочитали лишать жизни других, а не участвовать в обрядах в качестве жертв. В далеком будущем историки и археологи зададут безответный вопрос: «Почему жители покинули тот или иной город?». И никто не догадывался, что причина кроется в массовых жертвоприношениях и смертельных болезнях.
        Глава 37
        На реке шли приготовления к постройке нового корабля. Саныч посмотрел рисунок, который начертила на бумаге Мельта, и внес дополнения.
        - Здесь расположим машину, тут будет труба, мачты достаточно одной, паруса понадобятся только при хорошем ветре.
        Обсудив проект с Тусаем, договорились о размещении подсобных помещений. Прежде всего, Саныч поинтересовался насчет угля.
        - Уголь гораздо лучше дерева, - сказал он. Узнав, что никто добычей угля не озаботился, удивился.
        - Вы даже не пытались его искать?
        - Знаем, где он есть, скоро организуем добычу, - ответил Тусай.
        - Кстати, а зачем вам понадобился такой кораблик? - задал неожиданный вопрос Олег.
        Пришлось Тусаю рассказать, что видела Мельта в волшебном камне анихион. Что через полторы тысячи лет сюда явятся белые чернобородые, которые принесут в эти земли неисчислимые бедствия.
        - Она сказала, что мы должны к тому времени хорошенько подготовиться. У нас должно быть оружие лучше, чем у пришлых, мы должны знать больше, чем они. Тогда им нас не победить.
        - Ого! - удивился Олег, - если она сказала, что европейцы приплывут через полторы тысячелетия, значит сейчас примерно десяток-другой лет до Новой Эры.
        - А ведь Мельта права! - одобрил Саныч. - За полторы тысячи лет можно таких дел наворотить, что никакие пришельцы будут не страшны.
        Но при этом подумал, что в данное время применение пароходам вряд ли найдется. Нет необходимости в такой, чересчур сложной, технике. Спорить не стал, сами должны понять, что нужно, а с чем стоит повременить.
        - Вот, вот, - подтвердил Тусай, - она говорила, что мы даже можем сами к ним добраться и поучить уму-разуму.
        Последующие дни запомнились двум попаданцам, как весьма напряженные. Что касается овладения электричеством, Олег понимал, генератор быстро сделать не получится. Придется сначала обучить людей, и все создавать с нуля. Прежде всего, проволоку, затем изоляцию. Хотя здесь у него были кое-какие наметки. Сок гевеи, насколько ему было известно, можно превратить в резину, а резина замечательный изолятор. Но для получения проволоки нужны специальные приспособления, которыми заниматься пока нет, ни времени, ни возможности. Все люди были заняты кораблем и созданием паровых машин. Наиболее простую, если так можно выразиться, придуманную Мельтой, уже собрали, что касается более сложной, она пока существовала только в виде рисунков на бумаге. Попаданцы поражались энтузиазму молодых учеников Тусая и Мельты. На берегу реки постепенно возникал остов нового корабля, похожий на скелет огромного животного. В цехе уже запустили паровую машину, которая успешно крутила валы станков. Появилась возможность начать работу по созданию и сборке более совершенного паровика двойного расширения, как говорили англичане,
компаунд-машины.
        В один из дней, который объявили днем отдыха, Саныч услышал, как Мельта рассказывает об игре в мяч, и сразу загорелся организацией игр, таких, как баскетбол, волейбол и футбол. Услышав от него, какие это игры, женщина пришла в восторг. От двух попаданцев она ничего подобного не ожидала. Те сразу забраковали сплошной мяч из каучука, предложив заменить его резиной, которая была также необходима при изготовлении паровых двигателей и других механизмов. Как ни странно, резину удалось получить довольно быстро, хотя и Саныч, и Олег химию знали поверхностно. Сварили сок гевеи с серой, получился вполне приличный результат. Создать пустотелый, надувной мяч оказалось сложнее, с ним промучились почти месяц. Успех пришел к Олегу совместно с молодыми помощниками. Это был триумф. Вскоре в перерывах на отдых принялись играть в волейбол. Баскетболом и футболом решили заняться позже, когда построят для этого стадион.
        Следующим утром Мельта с удовольствием наблюдала, как на корабль десяток помощников устанавливал новую паровую машину. В это время к ней приблизился незнакомец с кувшином в руках.
        - Приветствую тебя, прекрасная! - сказал он.
        - Льстец! - ответила женщина, не отрывая взгляда от корабля.
        - Ты столь же прекрасна, как пульке в моем кувшине!
        С этими словами мужчина поднял кувшин и принялся с удовольствием пить прямо из горлышка. Мельта отвлеклась от процесса установки паровой машины и внимательно на него посмотрела. Сквозь грубые черты проступила двухголовая кроличья фигура.
        - Пьяница Ометочтли! - скривилась она.
        - Узнала! Ты и впрямь прекрасна, госпожа луны и ночи, словно утонченного вкуса пульке, а не вонючая деревенская поска!
        Мужчина допил пульке и выбросил пустой кувшин в реку.
        - Ты зачем приперся, кролик двуглавый?
        - О, прелестница, - продолжил бог пьянства, - у великого Уицлопочтли в волшебном дворце скучают несчастные боги. Сиукоатль, женщина-змея, несравненная богиня земли, Ицпапалотль, черноликая бабочка, бог здоровья, Уэутеотль, бог огня. И твой постоянный поклонник, двуглавый кролик, это я. Мы жаждем тебя лицезреть, несравненная Мецтли!
        - Что же мешает вам веселиться?
        На грубоватом лице мужчины появилось хитрое выражение.
        - Несравненная Йоуалтиситль, - продолжал он, - ты столько времени проводишь с ничтожными смертными, наши друзья жаждут услышать из твоих уст очередную интересную историю. Последний рассказ о том, как уродливый обезьяночеловек облизал твое лицо, пока ты спала, нас изрядно повеселил. Мы жаждем продолжения!
        Мельта скептически посмотрела на безнадежного пьяницу. Насколько интереснее ей было общаться с «ничтожными смертными», чем с бессмертными богами! Самым полезным, что давало ей общение с Уицлопочтли, был напиток бессмертия, без которого сложно продержаться больше двух-трех тысячелетий. Хотя напиток не являлся дефицитным, далеко не все боги щедро угощали им своих гостей, как это делал бог войны. Она уже приняла дозу менее года назад, поэтому с удовольствием заглянула бы к нему в гости лет через тысячу или лучше, две, но, увы! Отказ мог оскорбить мстительного бога. Он способен запереть ее в своем дворце на долгие столетия, что бы тогда сталось с людьми на этой земле? Хотя они уже почти самостоятельны и скоро без ее участия справятся с любыми трудностями. Но сидеть взаперти несколько столетий в компании скучных богов? Это выше ее сил.
        - Хорошо, пойдем, - сказала она, - но забавных историй у меня больше нет.
        - Это не важно! - радостно воскликнул запойный пьяница. - Главное, что ты придешь.
        Он двинулся вдоль берега, женщина направилась следом. Вскоре они исчезли из вида, оказавшись в знакомом безразмерном зале.
        - Наконец-то! - довольно воскликнул хозяин. - Налейте ей пульке!
        - Расскажи нам что-нибудь, - попросил бог огня, - я так давно не общался со смертными.
        Она пожала плечами.
        - Они постоянно воюют между собой.
        - Мне, как богу войны, это тоже интересно, но сначала что-нибудь из личных впечатлений, - попросил хозяин.
        - Признайся, дорогая, - продолжал бог огня, - ты с кем-нибудь из смертных успела провести ночь? Расскажи об этом!
        - Если бы она с кем-то переспала, я бы непременно узнала, - заметила Сиукоатль, богиня земли, - милочка, неужели тебе никто не нравится? В Тлацкане тысяча молодых мужчин, признайся, на кого ты положила глаз?
        - Стала бы ты там ошиваться годами, - подхватил бог пьянства, вновь наполняя свою кружку, - если бы, поддавшись желанию, не попыталась кого-нибудь окрутить. Взять хотя бы Ануша, видный мужчина и прекрасный вождь.
        Мельте стало противно. Это сборище лезло туда, куда воспитанные боги старались не заглядывать. Но что возьмешь с алкоголика, залил кроличьи глазищи, теперь ему океан по колено.
        - Или, к примеру, Квинт Луций, мужчина, хоть куда, - продолжал Ометочтли, опустошив кружку и наливая себе пульке. Тонким зрением женщина увидела, что количество кроличьих голов у него удвоилось, а раскосые красные глаза стали смотреть в разные стороны.
        - В последней стычке с южанами Луций был ранен и потерял один глаз, - заметила она.
        - Как интересно! - воскликнула богиня земли. - Ты нам не рассказывала, как это произошло!
        - Снова Квинт Луций? - недовольно загромыхал Уицлопочтли. - С какой стати в Тлацкане поселился римлянин?
        - Благодаря Луцию город отбил последнее нашествие, - сказала Мельта, проклиная тех, кто о нем вспомнил. Уицлопочтли терпеть не мог всего, что связано с богами чужих земель, к тому же не без повода подозревал ее в измене с богом войны Аресом.
        - Дорогой, - обратилась она к нему, желая сменить тему, - мы договаривались, что поможем людям континента выжить, а не погибнуть при нашествии чернобородых. Это ведь была твоя идея? Именно поэтому мне пришлось совершить далекое путешествие, чтобы привезти в город лошадей. Без них невозможно добиться успеха.
        - Ты обещала больше не менять историю, - нахмурился Уицлопочтли, - другие боги, собравшись вместе, могут вернуть все к тому началу, с которого ты приступила к переменам.
        - Я не собираюсь больше путешествовать, у нас теперь достаточно лошадок. Я уже не вмешиваюсь. Люди не дадут себя в обиду, когда появятся бородачи.
        Она, конечно, кривила душой. Если бы кто из богов заглянул в большой цех на окраине города, возможно, всем начинаниям пришел бы конец. Но цех был защищен от подглядывания, так что, о новинках никто не знал.
        - Ты останешься у меня на эту ночь, - приказным тоном заявил хозяин, затем поправился, - на пять ночей.
        - Хорошо, дорогой, - согласилась она. Напряженность в разговоре исчезла, веселье продолжилось.
        Несколько дней спустя, оставив умиротворенного хозяина и его шикарный дворец, богиня Мецтли, чувствуя себя кем-то сродни куртизанки, вернулась в Тлацкан.
        «Семь бед, один ответ!» - вспомнилась пословица, которую недавно она услышала от Саныча, когда пожаловалась, что боги могут прикрыть пестуемые ей изменения, и даже вернуть события обратно, к тому моменту, когда еще ничего не начиналось. Если она спит с двумя богами войны, римским и местным, почему бы, в самом деле, ни попробовать, как оно получится с обычным смертным человеком. Правда, смущало, что дети от таких забав уже не боги, а всего лишь полубоги, лишенные многих божественных возможностей. Конечно, такой ребенок будет сильнее обычного человека, но никого из богов одолеть не сможет. Переживай потом за него! И все же, ей стало интересно. Но Ануш занят, у него две женщины, обе любимые, танцовщица Сауша и Антия. Может, заняться кем-то из обезьянолюдей, Ашем или Эмом, огромными, волосатыми пародиями на человека? Ведь Хемминг спит с Олой, мало того, обожает ее, любит! Но женщина призналась себе, что лечь в одну постель с обезьяночеловеком она не сможет. Скорее всего, этого бы не поняли и ее приятели-боги. А Уицлопочтли ее наказал бы, больше не желая иметь с такой неразборчивой богиней ничего
общего. Нет, следовало выбрать кого-то достойного. И она знала, кого именно. Квинт Луций был замечательным воином, смелым и бесстрашным. При случае она им займется, а то, что одного глаза нет, не страшно. По крайней мере, он по-своему даже красив. Это не Аш или Эм, волосатые гиганты с длинными кривоватыми ручищами, такими же толстыми, как их ноги.
        Глава 38
        Никто в божественном пантеоне не подозревал, что у Испапалотля, бога здоровья, в южном городе Наштун проживает сын Асшаль, юноша, более ловкий и сильный, чем его сверстники. Мать юноши Антль, которую бог здоровья любил больше жизни, умерла от укуса ядовитой змеи. Испапалотль жутко переживал, что не успел ее спасти. А выпросить любимую обратно у бога подзамного царства теней Миклантекутли, было нереально. Тот никого и никогда не отдавал назад. Бог здоровья какое-то время по совету Ометочтли предался пьянству. Тот утверждал, что пульке заставляет забыть все неприятности. Но эффект оказался скоротечный, утром приходила головная боль, которую бог здоровья, проклиная все на свете, снимал. Долго так продолжаться не могло. Испапалотль поклялся себе, что отныне будет внимательно следить за сыном и не допустит, чтобы тот погиб и покинул его, как это случилось с любимой женщиной.
        Асшаль стал сотником в войске владыки Испатля. И когда четыре города стали собирать войско для похода на север, выразил желание участвовать в нападении на Тлацкан.
        Потом появился Шмуль с предложением стать проводником. Бог здоровья гордился сыном, его успехами в воинском деле, почетом, которым он был окружен у владыки. И не мог нарадоваться, хоть любимой с ним больше не было, зато остался сын. Который, кстати, не подозревал, что отец его не простой человек, а бог. Испапалотль старался об этом никому не говорить. В отличие от греческих и римских богов, у которых часто появлялось потомство от земных женщин, на заморском континенте это считалось неприличным.
        Шмуль юноше с одного взгляда не понравился. Лицо прохиндея, глаза бегающие. Поэтому парень дал себе зарок в течение всего похода следить за перебежчиком. Он не подозревал, что время от времени, бог здоровья, невидимый и неосязаемый, сам за ним следит. Слишком боялся он потерять сына. Но всему приходит конец, ночной порой они пересекли маисовое поле и добрались до города, который повелитель Испатль приказал захватить, а жителей превратить в рабов. Военный вождь Сталхон повел войско на приступ. При этом Асшаль не отпускал от себя Шмуля, подозревая, что тот снова предаст, сбежит, вернувшись к своим в город. Жрецы, Сахаб и Ушмаль, всю ночь молившие духов и богов об успехе предприятия, остались сзади, у кромки леса.
        Бой начался оглушительным грохотом с двух флангов. Парень увидел, как рядом с ним упали бездыханными несколько воинов. Полетели стрелы, раздавались крики раненых, воины полезли на стену. Асшаль быстро перебрался на другую сторону, здесь уже выстроилась почти вся его сотня. Перед ними встали защитники города, парень удивился, как быстро они организовались и пришли в себя. Он хотел отдать приказ о наступлении, но не успел. Защитники расступились, в захватчиков полетели огромные глыбы, какие могли поднять только боги.
        В это время Испапалотля, который отслеживал передвижения сына, неожиданно отвлекли. Пришел вызов, кому-то из богов он срочно понадобился. Такие, довольно редкие вызовы, игнорировать было нельзя. Проклиная все на свете, бог здоровья покинул поле боя, собираясь вскоре вернуться.
        Летевшие камни раздавили большую часть перебравшихся через стену, а также вышибли городские ворота, в которые тут же набились захватчики. Что же было дальше? Каменная глыба раздавила в воротах несчастных, превратив их в один слипшийся ком.
        Площадь перед стеной вдруг охватил всепожирающий огонь. Дикие крики сгорающих людей вознеслись к небесам. Асшалю опалило лицо, он откатился в сторону, ерзая по земле, и каким-то чудом погасил пламя. В него попали две стрелы, так что парень уже не мог держать меч. Боль от ожогов была ужасной, одним глазом он ничего не видел. «Уж не лишился ли я глаза?» - испугался Асшаль, хотя следовало радоваться, что не потерял саму жизнь.
        В полуобморочном состоянии парень лежал в куче погибших. Он услышал слова, которые не мог понять, северяне говорили на своем языке.
        - Тут здоровяк, лицо обожжено, в руке торчат две стрелы. Что с ним делать?
        - Из наших?
        - Кто его знает, лицо как горелая маска, сам без памяти.
        - Отнесем его в дом к раненым, там разберемся.
        Очнулся он на кушетке, лицо было промыто и перевязано. Заметив, что он пришел в себя, к нему подошла какая-то женщина. На вопрос, который она задала, ответить Асшаль не смог, потому что ничего не понял.
        - Это не наш здоровяк, похоже, южанин, - сказала Чилак и повернулась к Анушу, - отдать его жрецам, пусть принесут богам жертву?
        Ануш покачал головой. Если один из врагов выжил, значит, его берегут боги, и от него может быть какая-то польза.
        - Не нужно никому отдавать, - ответил он, - позже я позову Оссу, и поговорю с этим крепышом. Похоже, один глаз он потерял.
        - Я бы ему и второй выбила, - со злостью сказала Чилак, - Луций из-за таких, как он, тоже без глаза остался.
        - Это настоящее чудо, что Луций с такой раной выжил.
        - А этого я бы…, - Чилак не договорила, сплюнув в сторону вражеского воина. По ее тону было ясно, будь ее воля, ему бы не поздоровилось.
        Когда Испапалотль вернулся к месту битвы, обнаружил сотни погибших воинов, в основном, горожан Наштуна. Однако, как он ни искал своего сына, найти его среди мертвых не мог. В груди бога затеплилась надежда, сынок выжил, он сильнее обычных смертных. Бог здоровья догнал отступающую армию, но и среди живых Асшаля не обнаружил. Отчаяние охватило его.
        «Неужели я потерял сына?» - думал он, вновь и вновь осматривая мертвых у стены и тех, кого вынесли на костер для сожжения. При этом он отметил, что защитников пало немного, всего лишь около тридцати человек.
        «Если этот город отнял у меня сына, - подумал он, - я отниму у города всех его жителей до последнего. Выберу самую страшную болезнь и пришлю ее в это проклятое место!». Гнев не затмил Испапалотлю мозги. Он решил подождать несколько дней, прежде чем приступить к мести. Вдруг сын спрятался в лесу? Не могло случиться, чтобы его не оказалось ни среди живых, ни среди мертвых.
        Ануш, наконец, закончил с текущими делами и позвал толмача Оссу. Вместе с ним явилась Мельта, о чем-то глубоко задумавшаяся.
        - Что случилось? - спросил у нее Ануш. Та покачала головой.
        - Я пришла к раненым, но почему-то чувствую присутствие бога.
        - Откуда здесь бог? - удивился Ануш. - Или он не видим?
        - Не совсем так, - ответила женщина, - скорее не бог, а очень сильный дух или человек, в котором сидит демон.
        - Надо его отыскать и узнать, кто он и что ему понадобилось.
        - Осмотрим раненых, возможно, найдем его среди них.
        Когда они приблизились к Асшалю, голова которого была замотана куском чистого полотна, Мельта сказала: «Вот он!».
        - Любопытно, - ответил Ануш и обратился к толмачу, - он из южан, я как раз собирался с ним поговорить. Спроси его, кто он и зачем пришел в наш город.
        - Я сотник в войске военного вождя Сталхона и явился сюда по приказу великого владыки города Наштун Испатля.
        - Он не человек, - сказала Мельта, заметив, что Ануш собирается о чем-то спросить раненого.
        - Кто же он?
        - Сын бога и земной женщины.
        - Совсем интересно, - пробормотал Ануш, - а кто его отец?
        - Отца не помню, мама умерла, - ответил воин.
        - Есть только один способ выяснить, чей он сын. Надо вызвать бога здоровья, пусть подлечит парня, заодно определит, кто его родитель. Я этого сделать не могу.
        - Так вызови!
        - Чего тебе от меня понадобилось? - минуту спустя услышала она ворчливый голос. - Я и так из-за вас потерял самое дорогое, сколько можно отрывать от дела!
        Перед ней возник хмурый, как туча Испапалотль, или Иштлильтон, черное лицо, в образе большой бабочки.
        - Я тебя когда-нибудь отрывала по пустякам? - подпустила в голос суровости Мецтли.
        - Чего надо? - грубовато повторил тот. - Учти, у меня нет ни времени, ни настроения, заниматься вашими делами.
        - Здесь была битва, - продолжала Мельта, - есть раненые. К одному из них я собиралась тебя позвать. Он потерял глаз, лицо обожжено.
        - Ваш горожанин?
        - Если бы, с юга, из Наштуна. Мне интересно узнать, кто его родители. Говорит, что отца не помнит.
        Испапалотль уставился на нее, широко раскрыв глаза.
        - Где он, показывай! Я последую за тобой, меня никто не увидит.
        Оказавшись у постели, бог здоровья воскликнул: «Это он»!
        Мецтли сразу все поняла и решила извлечь пользу из ситуации.
        - Это твой сын? - спросила она.
        - Что с ним будет?
        - Если ты вернешь ему глаз и уберешь ожог с лица, мы его отпустим. Но с одним условием.
        - Говори, я готов сделать все, что в моих силах.
        - Луцию стрела попала в глаз, верни глаз и ему.
        - Ради любимого сына я помогу вашему Луцию, - скривился бог здоровья.
        - Я бы не советовала Асшалю возвращаться к владыке Испатлю, - сказала Мельта, - в гневе тот может приказать всех военных вождей, начиная с десятников, отправить на теокалли и принести в жертву. Я бы предложила ему остаться в городе, за которым постоянно присматриваю.
        - Хорошо, скажешь ему об этом, как сын решит, так и будет.
        К концу дня в Тлацкане появился еще один сотник, которого Луций тут же привлек к тренировкам. Парень был симпатичный и здоровый, с ним на тренировочных мечах не мог справиться даже римлянин. Глаз у сотника прозрел, лицо его стало чистым, приобретя розовый цвет. То же самое случилось с Квинтом Луцием, который неожиданно понял, что снова видит обоими глазами. Он тут же избавился от черной повязки.
        Что касается Мельты и ее неожиданного желания близости со смертным человеком, после случая с сотником она осознала, что не всегда сможет защитить будущее чадо от земных неприятностей. Женщина подумала, что легче вообще не иметь, чем позже потерять, и все последующие бесконечные годы жить с глубокой душевной раной. Тем не менее, когда, вновь обретя полноценное зрение, римлянин на радостях напился и не помнил себя от количества вина, которое залил внутрь, она все же забралась к нему в постель. Впечатление оказалось так себе, он был слишком пьян. Это примерно как сблизиться с Ометочтли в тот момент, когда у него вырастают четыреста кроличьих голов. Тогда, кроме спиртного, ничего на свете его не интересует. Удовольствия женщина не получила, а сам Луций Квинт наутро вообще ничего не помнил, решив, что жаркие объятия ему приснились.
        Глава 39
        Из трубы кораблика валил дым, машина пыхтела. Гребные колеса устанавливать не стали, оба попаданца одновременно скривились от подобного примитивизма. Пришлось отливать бронзовый винт. Скорость, конечно, не ахти, но и век был не двадцать первый и даже не девятнадцатый. Уголь пока не привезли, топили дровами. Корабль, прекрасно повинующийся рулю, совершал в заливе пробное плавание. Ануш, Тусай, Зунг и Мельта, довольно улыбаясь, стояли на палубе. За штурвалом находился Цванг. В трюме два моряка, Саун с братом Артлем, подкидывали в топку дрова.
        Мельта прислушалась, ей открылось то, чего не знали и не слышали остальные. Где-то рядом разговаривали невидимки.
        - Ты видишь этот корабль? - раздался женский голос.
        - Похожие корабли мне уже встречались, - ответил мужчина, какой это был бог, Мецтли не поняла.
        - Почему из него идет дым, там что, пожар?
        - Не похоже, иначе люди на палубе не вели бы себя так спокойно.
        - Тогда для чего они что-то жгут?
        - Скорее всего, в трюме стоит печка, на которой готовят обед.
        - Мне не нравится, когда в этом мире что-то меняется, - недовольно произнесла женщина.
        - Почему, радость моя?
        - Когда-то, очень давно, великий бог Мешикатцль предсказал, что всякие изменения приведут к нашему вынужденному уходу. Он и сам ушел, сказав, что не хочет дожидаться неприятных перемен. Создал свой мир и ушел туда. Сейчас я вижу, как появляются новые вещи. Еще недавно никаких кораблей на морях не было, но вот появился уже третий, да еще почему-то дымит. Это означает, что древний Мешикатцль был прав, и нам скоро придется уйти.
        - Уж не хочешь ли ты сказать, что смертные нас прогонят? Тебе самой не смешно?
        - Все начало меняться с того момента, когда люди пришли в мертвый Тлацкан. Сначала их было немного и они никому не мешали, но потом прилетел на шаре Ануш, и перемены посыпались, как зерно из дырявого мешка. А еще ему помогает богиня луны. Если бы ни она, возможно, никаких перемен бы не было.
        - Видишь ли, дорогая, перемены это естественный ход истории. От них никуда не деться.
        - Ничего подобного, я видела будущее нашего мира в зеркале Шиутекутли. Через полторы тысячи лет сюда должны прийти белые бородачи, чтобы занять эти земли. Так должно быть, но теперь не будет. Все изменилось в результате вмешательства Ануша и этой несносной Мецтли.
        - Чем она тебе не по нраву?
        - Она все перевернула с ног на голову! - истерично взвизгнула женщина. - Она привезла животных, которых здесь быть не должно, помогла горожанам плавить твердый камень, хотя до этого события должно пройти не менее полутора тысяч лет. По ее совету создали камнеметы, успешно отбив несколько натисков противника. Ате, между прочим, собирались принести горожан в жертву нам, богам! Нас перестали уважать. Ее камнеметы швыряются огнем, словно люди обрели силу этого бога. Разве ты не видишь, что все здесь изменилось и стало другим. Теперь по воде идет корабль без паруса и весел, только из него валит дым. Я не чувствую волшебства, в таком случае, кто толкает этот корабль?
        - Действительно, я и не заметил, что паруса нет, - смущенно пробормотал мужчина.
        - Это не все. В противоположном конце города построены две огромные печи, в которых варят твердые камни. Потом из них делают крепкие мечи, щиты и шлемы. Никто из смертных не в состоянии захватить этот город. В Наштуне владыка Испатль приказал принести в жертву двух жрецов, которые сопровождали армию во время неудачного наступления. Ты прежде о таком когда-нибудь слышал? Я не хочу покидать этот мир или создавать свою вселенную, как поступил Мешикатцль.
        - Дорогая, - попытался успокоить женщину собеседник, - с появлением чернобородых сюда придет новый бог, и нам, так или иначе, придется уйти. Таков неизбежный ход событий.
        - Ты не понимаешь. Мы уйдем, а вместо нового бога останется Мецтли, чтобы в одиночку решать судьбы нашей земли.
        - Страшные вещи ты говоришь. Хорошо, что ты предлагаешь?
        На этом разговор резко прервался, больше Мельта ничего не услышала.
        «Надо быть готовой к любым гадостям», - подумала она. Настроение было безнадежно испорчено, корабль повернул к берегу.
        Вечером ноги принесли ее к маленькому домику Луция. Она остановилась у входа, колеблясь, не зайти ли. В это время появился сам римлянин, только что закончивший тренировки. При виде женщины, грустное выражение на его лице исчезло, на губах заиграла улыбка.
        - Я приветствую тебя, великий шаман, - сказал он, - и всегда с удовольствием готов принимать в своем доме.
        - Что ж, принимай, - разрешила женщина. Луций Квинт на мгновение растерялся. Она была прекрасна, в искрящемся платье до колен, прямые ноги обуты в плетеные сандалии по римскому образцу.
        - В доме нет продуктов, я ничего не приготовил, - смущенно сказал мужчина.
        - Не беспокойся об этом, - ответила она, заходя следом за ним в скромное холостяцкое жилище. Обстановка была спартанской. Лежанка, небольшой столик, две табуретки. Хотя римляне привыкли возлежать во время принятия пищи, Луций перенял местные обычаи, признавая их удобство.
        - Почему ты живешь один? - спросила она. - Почти все мужчины города нашли себе пары.
        - Я посвятил себя войне, госпожа, - ответил он, снимая шлем и бронзовый нагрудник. - Я не представляю свою жизнь вне армии.
        - А если я помогу выбрать женщину, которая не останется к тебе равнодушной?
        - Мне никто не нужен, - нахмурился воин. В его голове всплыли эпизоды недавнего сновидения, в которых он узнал свою гостью. Но мало ли что может присниться? По сути, это ничего не значит. Духи посмеялись над ним, поманив несбыточной мечтой.
        - О чем думаешь, воин? Отвечай правду!
        - Я вспомнил сон, видимо мой дух летал в обители Миктлантекутли, властелина подземного царства теней.
        - Мне снился такой же сон, - женщина присела рядом и смотрела на него с доброй улыбкой.
        - Госпожа….
        - Молчи, ничего не нужно говорить! - сказала она, обнимая своего мужчину.
        Да, она чувствовала сомнение, не уверенная, что правильно поступает. Для нее, бессмертной, тысяча лет не срок. Стоит ли влюбляться в смертных мужчин, чтобы одного за другим терять? А дети? Они ведь тоже будут стареть и уходить! Но сейчас она не хотела об этом думать, во всем мире остались только он и она. И не важно, что будет дальше, или, что о ней подумают боги, потому что Луций настоящий мужчина, с большой буквы. И она не могла и не хотела ничего менять.
        Она покинула его дом рано утром, когда город еще спал. Спустя некоторое время появился Квинт Луций. Задумавшись, он постоял у порога, затем направился на площадку для воинских тренировок. Скоро придут три десятка молодых парней, из которых он должен будет сделать настоящих воинов. Мысли разбегались, не позволяя сосредоточиться на предстоящих тренировках, потому что эта ночь была самой лучшей за всю его жизнь.

* * *
        В далеком Теотихуакане бог Тескатлипока, с вечно недовольным выражением на лице, появился в покоях своего брата и брюзгливо произнес: «Брат мой, сколько можно спать? Ты так все важные события проспишь!».
        - В чем дело? - недовольно отозвался Кецалькоатль. - Мне снилась женщина, она была похожа на богиню земли, Сиукоатль, гибкую, как змея. Ты оторвал меня от сна на самом интересном месте!
        - Подумаешь, сон! - воскликнул брат. - Отправься к ней и займись этим интересным делом наяву! Это гораздо лучше, чем витать в мире духов и обманываться иллюзорными впечатлениями.
        - Ты несносный пессимист, брат мой! Испортил сновидение, и тут же занудно объяснил, почему это хорошо. Теперь отвечай, зачем разбудил? Может быть, тебе скучно одному завтракать?
        - Нет, дорогой брат, вчера вечером, когда ты уже спал, ко мне снова явились оба наших приятеля, бог-творец тринадцати небес и девяти подземных миров, Астачль и богиня неизмеримых пространств Уаканцль.
        - И что им опять понадобилось? - поинтересовался Кецалькоатль. Сон ушел и уже не вернется, и это вызывало у могущественного бога раздражение.
        - Жалуются на богиню луны, которая с помощью Уицлопочтли поменяла историю континента. Теперь скорее люди отсюда поплывут к берегам, заселенным чернобородыми, чем те до них доберутся.
        - Так, или иначе, эпохи со временем меняются, - зевнув, сказал Кецалькоатль, - чернобородые приедут, или наши к ним, какая разница?
        - Но с ними придет другой бог!
        - В любом случае, это неизбежно произойдет. Нам все равно придется уйти. Построим свой мир и отправимся туда.
        - Ты так спокойно об этом говоришь? Нас с тобой попросту отсюда выгонят!
        - Ты не понимаешь, брат. Все на свете меняется, мы, бессмертные, не можем умереть, однако по законам всех вселенных, обязаны менять свою обитель. Возьми наш Теотихуакан. Когда мы отсюда уйдем, никаких следов этой величественной цивилизации не сохранится. Никто не будет знать, какие здесь были замечательные художники и скульпторы, и каких высот, под нашим мудрым руководством, достигли в своих знаниях жрецы. Это неизбежно, брат! Мы не меняемся, но меняться должен мир вокруг нас. И другой бог, или боги, обязательно должны будут прийти на эту землю.
        - Мне это не нравится, - скривился Тескалипока, - я привык к нашему городу и к этой жизни, и не представляю себе другой.
        - Потому что ты так и не осознал основной закон вселенной. Все должно меняться, иначе время остановится и наступит неизбежный конец. Оставшись на месте, мы уснем на тысячи лет и больше не сможем проснуться.
        - Ты говоришь страшные вещи, брат. Но что ответить нашим друзьям, когда они снова придут?
        - А знаешь, у меня появилась замечательная идея. Посмотрю-ка я сам, что происходит в этом городе, Тлацкане, и что так напугало наших приятелей Астачль и его подругу Уаканцль.
        С этими словами один из самых могущественных богов, Кецалькоатль-Эхекатль исчез, чтобы появиться в том самом городе, из-за которого его уже второй раз вынудили вмешаться в человеческие дела.
        Глава 40
        Кая, помощница Тусая, заглянула в библиотечный дом, чтобы еще раз посмотреть на чертежи паровой машины. У девушки осталось несколько вопросов, и она решила разобраться в них самостоятельно. Хотя подруга Зана предлагала спросить об этом Тусая. Не успела Кая отыскать нужную тетрадь, в небольшом помещении с полками, заставленными многочисленными томами, вспыхнул яркий свет. Кая испуганно оглянулась, решив, что начался пожар. Но вместо открытого огня увидела сияющую ослепительным блеском фигуру.
        - Спи, девушка, пока я не позволю тебе проснуться! - сказал Кецалькоатль. Кая опустилась на пол и крепко уснула. Мановением руки могущественный бог сделал ее невидимой, уложив на созданную им мягкую подстилку.
        - Так тебе будет удобно, - удовлетворенно сказал он, - когда проснешься, забудешь, что с тобой приключилось.
        В следующий момент он приобрел облик Каи, затем внимательно оглядел полки с тетрадями и покачал головой.
        - Сколько здесь хранится знаний! - в его голосе слышалось удивление. Однако задерживаться и просматривать чертежи, Кецалькоатль не стал, а вышел из библиотеки и направился к зданию цеха. Он уже понял, что в этот дом со стеклянными окнами не получается пробиться тонким божественным взглядом. И это, само по себе, было удивительно. Что ж, если в большой дом не позволяется заглядывать богам, почему бы ни явиться туда своими ногами в образе простого человека?
        - Кая! - встретила его у порога цеха подруга Зана. - Ты разобралась с паровиком?
        Кецалькоатль не знал, о чем именно идет речь, однако решил, что лучше ответить утвердительно. Он не мог представить ситуацию, с которой не способен был бы разобраться, или он не самый могущественный на этой земле?
        - Тогда пойдем, - Зана взяла его за руку, - все уже собрались, Тусай с Зангом и Мельта. У нас все готово, можно запускать новую машину.
        Кецалькоатль мало что понял из слов девушки и прошел следом за ней. «Что за машина? - подумал он. - И что такое запускать?». Он почувствовал любопытство, здесь происходило что-то интересное, но и одновременно опасное для уже устоявшегося будущего. Ему припомнились разговоры, о том, что история может в корне поменяться. «Что ж, посмотрим, что у них тут такое, если они даже от богов спрятали эту таинственную машину!», - подумал он.
        В цехе он увидел Тусая с Зангом, сразу распознав в них жрецов. Также присутствовали несколько учеников, а в сторонке стояла богиня луны и ночи Мецтли. Никакая маскировка не могла скрыть ее от всевидящего бога. В свою очередь, она тоже поняла, кто именно их посетил, хотя Кецалькоатля до того никогда не видела, тот чрезвычайно редко выбирался из своего таинственного города-государства Теотихуакана. Однако то, что это один из самых могущественных представителей божественного пантеона, Мецтли знала.
        - Смотри, Кая! - тем временем, обратилась к богу Зана. - Вода закипает, огонь горит, сейчас машина запустится.
        Мецтли подумала, что лучше бы машину остановили, не стоило показывать ее этому божеству. Она почувствовала, что вслед за неожиданным визитом им всем грозят нешуточные неприятности. Но вмешаться не успела. Паровая машина двойного расширения, с пыхтением и стуком заработала.
        - Замечательно! - воскликнул Тусай.
        - Мы молодцы! - подхватил Зунг. Ученики, которых можно было, без преувеличения, назвать специалистами, зашумели, обсуждая двигатель. О том, что неплохо бы поставить его на колеса, устроив железную дорогу. И только богиня луны хранила молчание, боясь, что сказанное может сыграть против нее и всех нововведений, настоящих и будущих.
        Кецалькоатль окинул взглядом цех, стеклянные окна которого давали достаточно света. Взгляд его задержался на станках, валы которых с шипением и стуком крутил самый первый двигатель, созданный помощниками.
        «Все ли я посмотрел, или есть еще что-то, более опасное?» - подумал он, вспомнив об огненных зарядах, которыми защитники города осыпали нападавших. Впрочем, смотреть на них смысла нет, с этим и так все ясно. Кецалькоатль покачал головой и направился к выходу.
        - Кая, ты куда? - крикнула Зана. - Мы еще не отметили успех!
        Но ее мнимая подруга уже вышла на улицу, приказав спящей в библиотеке Кае проснуться.
        Кецалькоатль вернулся в Теотихуакан, весьма озадаченный. Вспомнил, что давным-давно была на земле могущественная цивилизация Сцимлан, которая тоже занималась похожими удивительными вещами. Люди тогда думали, что машины, огненные заряды и многое-многое другое, приближает их к божественному могуществу. В результате, в один прекрасный момент, злые духи, заключенные в мертвом металле, вырвались на волю и уничтожили своих создателей. Теперь нынешнее население континента повторяет их ошибки. Кецалькоатлю не верилось, что духи, которых людям удалось спрятать в мертвых предметах, когда-нибудь снова не взбунтуются и не уничтожат всех и вся.
        «Они забыли, что случилось тогда, в далекой древности, - подумал бог, - может, стоит напомнить? Но ведь не поймут и не поверят. Тогда что же делать?».
        Так он размышлял, устроившись на широкой постели. Вспомнив о завтраке, хлопнул в ладоши, вскоре на столике появились блюда с тушеным картофелем и мясом и кувшин с напитком бессмертия. За завтраком его и застал брат.
        - Ну, что решил? - спросил Тескатлипока.
        - Изменения слишком велики, чтобы исправлять их тонким и малым вмешательством. Потребуется что-то глобальное, чтобы почти ничего не осталось.
        - Как это случилось с прошлой цивилизацией Сцимлан?
        - Мне нужно подумать, кажется, знаю, что можно предпринять. Давай сюда наших приятелей, соберем свою силу и пробьем туннель.
        - Какой туннель, брат, о чем ты?
        - Задолго до цивилизации Сцимлан по земле бродили многие тысячи чудовищ, летающих и ползающих ящеров. Мы перебросим их на север к мятежному городу. От Тлацкана не останется даже камней. Ни смутьянов, ни результатов их дел. И Мецтли им не поможет.
        - Но эти чудища уничтожат все города на материке!
        - Часть останется, спустя сутки мы переправим животных обратно. Через полторы тысячи лет появятся бледнолице бородачи, вместо многолюдных городов они встретят малочисленные и редкие деревни. Что и требуется. Местный божественный пантеон, наконец, будет доволен.
        - Ты гений, брат! - вскричал Тескатлипока. - Так и сделаем!
        Эпилог
        - Что там такое? - спросил стражник Штоль, дежуривший в левой башенке на городской стене. Пушку он зарядил взрывающимся ядром. Стражник был молодой и гордился тем, что занимает столь важный пост.
        - Кто-то бежит с маисового поля, - ответил Анкль, поднявшись на стену. - Ого, там вся наша стража, все пятеро, несутся, как занки (зайцы) от гарта. Может, доложим Луцию?
        - Подожди, сначала узнаем, что случилось, - ответил Штоль, на всякий случай, поджигая запальный факел.
        Наконец, запыхавшаяся пятерка стражников достигла ворот, которые тут же были открыты дежурными.
        - В лесу чудовища! - отдышавшись, выговорил один из беглецов.
        - Какими бы страшными ни были чудовища, что они могут сделать против наших громовых труб? - ответил Штоль. На противоположной башенке напарник также поджег факел. Мало ли, что может появиться из леса?
        - Я пойду, доложу Луцию, - сказал Анкль и заторопился к римлянину, который в это время проводил на площадке тренировку с новобранцами.
        Штоль посмотрел на дорогу и, в шоке, замер. Он не верил своим глазам. К городу приближалось огромное чудовище, размером с большой дом. Оно шагало на двух крепких задних лапах, передние были небольшие, с когтями, похожими на кривые кинжалы. Чудище быстро приближалось. Пасть, усаженная длинными зубами, была разинута в предвкушении добычи. Штоль с напарником не растерялись. Сказались долгие тренировки. Когда чудище оказалось на расстоянии выстрела, грохнули обе пушки, одна за другой. Одно ядро задело чудищу бок, заставив того покачнуться, другое угодило в толстый живот и взорвалось, разорвав монстра. Дорогу залило кровью и кусками чудовищной плоти.
        - Хороший выстрел, - удовлетворенно произнес Штоль, но тут, же замолчал. Потому что по дороге к городу сплошным потоком двигались огромные животные самого устрашающего вида. У некоторых на спинах были гребни, у других на головах торчало подобие рогов, третьи походили на гигантских лягушек, но в каждой пасти виднелись устрашающие ряды зубов. До стражников, охраняющих стену, донесся топот множества лап и глухое, басовитое рычание. Штоль вновь зарядил свое орудие и стал ждать, когда чудовищная масса окажется в пределах досягаемости выстрела.
        - Посмотрите! - указав на небо, крикнул один из стражников, бежавших с маисового поля. К городу приближалась туча крылатых монстров. И это были не птицы. Взмахивая огромными кожистыми крыльями, летающие чудовища издавали хриплые звуки, похожие на карканье. Лапы с крючковатыми когтями готовы были вонзиться в добычу, длинные распахнутые клювы открывали ряды острых зубов.
        - Ворота закрыть! - скомандовал Анкль, когда с башенок снова ударили два выстрела. Ворота закрыли, хотя в этом уже не было необходимости. Еще два монстра остались валяться в пыли, изорванные ядрами, остальные перешагивали через стену и бросались на людей.
        - Ставим камнеметы! - крикнул Анкль, однако в этот момент крылатое чудовище подхватило его крючковатыми когтистыми лапами и понесло в сторону гор.
        - Всем укрыться в домах! - приказал Луций, понявший, что отразить приступ они не смогут. Подоспели лучники, несколько стрел полетели навстречу летающим драконам. Но стрелы не нанесли тем заметного урона. Люди принялись разбегаться по домам и вскоре площадь опустела. Мельта в первый момент растерялась. Она могла бы справиться с любым монстром, но не со всеми одновременно. «Животные, что похожи на ходячие горы, могут сломать крыши. Погибнут не только люди, будут уничтожены печи для выплавки железа, библиотека и большое здание цеха» - с тревогой подумала она.
        В это время до ее ушей донесся громкий треск. Деревянная крыша ближайшего дома провалилась под тяжестью одного из монстров.
        - Но откуда взялись эти животные? В лесу можно встретить гарта или сагра, но таких огромных чудовищ раньше не было, - пробормотала Мецтли.
        Ответа на этот вопрос она не знала. Хотя что-то такое подозревала из подслушанного разговора невидимок. Кто-то из богов нанес подлый удар. Если в ближайшее время не удастся защитить город, они потеряют не только результаты своих трудов, но и, скорее всего, большинство жителей. Огромные чудовища возьмутся за дома, стены и крыши которых не рассчитаны на подобную тяжесть. И вряд ли кто-то из богов поможет жителям. Ее ведь предупреждали, чтобы больше не занималась проблемами простых смертных.
        Тусай с Зунгом, Анушем и учениками спрятались в цехе, но долго ли он простоит? Неужели все кончено?
        Над городом кружили десятки и сотни летающих ящеров, некоторые, схватив добычу, устремлялись к горам. Со стороны большой печи, где стояли два камнемета, доносился громкий голос Луция. Вот оттуда полетели камни, поразив одного монстра, затем другого. Но чудовищ было слишком много, казалось, легче остановить океанскую волну, чем справиться с бесконечной толпой.
        Сверху на женщину с хриплым криком устремилась зубастая крылатая тварь. Мецтли инстинктивно выбросила ей навстречу руку, отправив волну божественной энергии, в одно мгновение превратившую дракона в большую кучу золы. Однако к ней тут же устремились другие ящеры. Женщина предпочла скрыться в доме. Ее переполняло отчаяние, неужели пришел конец всем начинаниям?
        В этот момент она вспомнила Ареса. В прошлый раз он ей помог! Она послала невидимый и не ощутимый обычными людьми призыв.
        - Рад тебя снова увидеть, - появляясь рядом, сказал бог войны. - Что случилось?
        - Кто-то напустил на город огромных чудовищ, - сказала она, - мы пытались их остановить. К сожалению, все оказалось тщетно, скоро в живых здесь никого не останется.
        Арес выглянул за дверь. - Милые зверюшки! - удивленно воскликнул он.
        - Я сожгла одного ящера, но справиться со всеми не в моих силах, - сказала Мецтли. Римский бог задумался.
        - Каждое из этих чудовищ помечено, - сказал он, в то время как снаружи доносился шум и треск, прерываемый громким ревом.
        - Что это нам дает? - спросила богиня луны.
        - Их перебросили сюда из невообразимого прошлого. Благодаря меткам, которые поставили наши «доброжелатели», я могу вернуть этих животных тем, кто их сюда отправил. Это не миллионы лет, перемещение не потребует больших усилий.
        - А что будет с отправителями? - озаботилась Мецтли судьбой неизвестных «доброжелателей».
        - За них не беспокойся, - усмехнулся Арес, - им придется бежать, их собственную обитель чудища разнесут в пух и прах. Вернуть монстров обратно в далекое прошлое туда, где их взяли, быстро не получится. Судя по меткам, этим милашкам предстояло резвиться в Тлацкане целые сутки. А теперь суточная веселая прогулка ждет самих отправителей. Такой вариант тебя устроит?
        Обрадованная Мецтли согласно кивнула.
        Вокруг Ареса образовалось светящееся облако, которое мгновение спустя, исчезло.
        - Вот и все, - удовлетворенно сказал Арес. Мецтли вышла из дома. Большинство зданий в городе уцелело, печи и цех остались не тронутыми.
        - Я приглашаю тебя на мою виллу, - сказал Арес, беря ее за руку. - Обещаю, мы проведем с тобой чудесную неделю.
        Женщина подумала, что за все в этом мире приходится платить, цена порой бывает высокой, но никуда от этого не деться. Перед тем, как исчезнуть, богиня ночи решила, что в ближайшее время обязательно напоит Луция божественным напитком бессмертия, который Арес называл амброзией. Конечно, сделать человека бессмертным без его ведома не хорошо, но иначе поступить она не могла. Одна мысль о том, чтобы потерять этого мужчину через каких-нибудь несколько десятков лет, вызывала у нее сильные душевные страдания. Луций настоящий друг, не ударит в спину и не подведет даже во время смертельной опасности.
        КОНЕЦ