Сохранить .
Странник Андрей Леонидович Мартьянов
        Наследник #3 Наследство доставшееся Славику Антонову превращается в проклятие - Дверь, ведущее в отдаленное прошлое, связана с иными «червоточинами». Переступив рубеж ты можешь оказаться не только «на чужой стороне», но рискуешь и подвергнуть собственную жизнь и жизни друзей огромному риску.
        Третья часть цикла А. Мартьянова «Наследник» позволяет читателю странствовать не только в историческом прошлом. Некоторые Двери ведут в иные миры. Куда в 1945 году скрылись некоторые руководители Германии, бежавшие из погибающего под ударами Красной армии Третьего Рейха? Какие секреты хранят времена ледникового периода? С кем сотрудничала военная разведка ГДР? Почему премьер-министр России заинтересован в исследованиях пространственно-временных аномалий?
        Открой Дверь на Ту Сторону. Эти тайны хранятся за невидимой гранью.
        Андрей Мартьянов
        СТРАННИК
        Глава первая
        В БАНАНОВО-ЛИМОННОМ СИНГАПУРЕ
        Женева, Швейцария - Сингапур.

17-22 февраля 2010 года.
        Пасмурным зимним утром из холла отеля «Бернина», что на женевской площади Корнавен, вышли трое. Задержались у пешеходного перехода, ожидая зеленого сигнала, пропустили трамвай и не торопясь направились к угловому зданию в семь этажей.
        На фасаде значилось: «Banque Credit Suisse». Центральный офис по улице Лозанна, дом 11.
        - Очень, очень удобно, - тихо сказал по-русски предводитель троицы, высокий молодой человек в распахнутом бежевом плаще и безупречной пиджачной паре с малиновой в крапинку бабочкой. - Швейцария страна компактная. Перешел через дорогу и занимайся бизнесом сколько душе угодно… Кстати, я распорядился, чтобы вещи в течении ближайшего часа отправили из гостиницы в аэропорт.
        - Ненавижу летать, - машинально проворчал второй, выглядевший куда менее солидно. Бородка, светлые волосы заплетенные в толстую косичку, темно-синяя курточка с норвежским флажком. Джинсы заправлены в тяжелые армейские ботинки. На клиента респектабельного «Credit Suisse» похож меньше всего. - Опять темнишь. Что нам понадобилось в Сингапуре?
        - Терпение, дружище, только терпение…
        Сопровождавшая вышеописанных господ элегантная девица промолчала, лишь усмехнулась. Легкие пикировки между компаньонами были злом привычным и в чем-то необходимым. Славику надо выпустить пар - он так и не отучился постоянно нервничать из-за ерунды, - а Ваня обожает ненавязчиво подкалывать младшего партнера новой корпорации, которая на сегодняшний день и названия-то собственного не имеет.
        Банк «Швейцарский кредит» - между прочим двадцать девятый в мировом рейтинге и второй собственно в Швейцарии, - обслуживал исключительно чистую публику. Обычному студенту с тысячей франков или пенсионерке, желающей получать ренту со скромного вклада, сюда вход заказан - «пропуском» в банк является сумма не менее полумиллиона долларов или евро, при условии, что есть перспективы на увеличение размера вклада в два раза в течение двух лет.
        Благодаря взвешенной и разумной политике один из самых знаменитых инвестиционных институтов Европы стойко пережил бурю начавшегося в 2008 году финансового кризиса и не сдал ни единой позиции в рейтинге.
        Стандартная проверка на входе - рамка металлоискателя, невидимые глазу лучики лазерных сканеров, улыбающиеся сотрудники службы безопасности с холодно-оценивающими взглядами.
        - Мсье, мадемуазель, я провожу вас к пятой стойке…
        Банковский офицер, вопреки распространенному мнению о клерках, оказался не представительным пожилым господином, а парнем не старше двадцати пяти лет. Предложил присесть. На Славика метнул чуть неодобрительный взгляд: здесь финансовый храм, а не футбольный стадион или бильярдная. Мог бы одеться как… Да, именно как голубоглазый джентльмен, на котором костюм от «Лучано Сопрани» смотрится так, будто он в нем родился.
        - Я весь в вашем распоряжении, - клерк озарился столь яркой улыбкой, что мог бы ненадолго затмить солнце и луну вместе взятые. - Открытие счета, валютирование, индивидуальный консалтинг, инвестиции?..
        - Нет, мсье, - прервал банковского офицера высокий. Говорит по-французски великолепно, однако легкий акцент заметен. Кажется, восточноевропейский. - Нам необходима личная встреча с управляющим филиала, поскольку решение таких вопросов, лежит исключительно на руководстве «Швейцарского кредита».
        - Но… - заикнулся клерк и сразу осекся. Клиент передал ему вырванный из блокнота листок с выведенными от руки цифрами и литерами. Шестнадцать знаков, разделенных дефисами через каждые четыре. - Сию минуту, мсье!..
        Юный служитель золотого тельца исчез едва не со звуковой скоростью - Славик подсознательно ожидал услышать воздушный хлопок. Ненавязчиво присматривать за гостями «Credit Suisse» остался могучий господин из секьюрити.
        - Кристоф Ла Платьер, к услугам, - минуту спустя появился требуемый управляющий. Этот как раз выглядел настоящим банкиром: седой, статный, держится уверенно. - Разрешите пригласить вас в мой кабинет, придется подняться на лифте. Вы желаете разговаривать… Э-э… Все вместе?
        - Да, втроем, - кивнул Иван. - У нас общий бизнес, господин Ла Платьер.
        - Как будет угодно, мсье.
        Охраны в коридорах банка не заметно - во-первых, за любыми передвижениями следит система видеонаблюдения, во-вторых пора отвыкать от представлений о финансовых учреждениях, сложившихся благодаря вестернам и гангстерским фильмам прошлого: здесь не найдешь набитых банкнотами и слитками сейфов, деньги в нынешние цивилизованные времена виртуальны, а ваш депозит выглядит набором комбинаций в двоичном коде, хранящимся на сервере банка.
        Сразу видно, Кристоф Ла Платьер - не последний человек в предприятии семьи Реканати: «Швейцарский Кредит» учреждение на сто процентов частное. Кабинет, при всей его огромности, величественно-строгий, отделка в серо-стальных и голубоватых тонах, мягкое освещение, современная мебель. И, безусловно, самая продвинутая техника…
        Против ожиданий Славика непременный кофе не предложили, мсье Ла Платьер сразу перешел к делу. Обращался исключительно к Ивану - понял, кто в компании главный.
        - …По условиям соглашения, вы обязаны представить мне четыре заранее оговоренных предмета, материальных доказательства, способных вас идентифицировать, - управляющий пробежался пальцами по клавиатуре, взглянул на монитор и только головой покачал. - Тем более, что последнее личное обращение владельца счета в наш банк состоялось в июне тысяча девятьсот четырнадцатого года, в последующее время мы работали исключительно по заранее представленной вашим предшественником инвестиционной программе… Итак, мсье?

«Ничего себе, - потрясенно подумал Славик, худо-бедно разбиравший французскую речь. - Почти девяносто шесть лет прошло! И что значит «заранее представленная инвестиционная программа?»
        Иван, не меняя лениво-благодушного выражения на лице, открыл кейс и аккуратно выложил перед господином Ла Платьером казалось бы никак не связанные между собой вещицы. Старинную бело-коричневую банкноту в 1 фунт стерлингов выпуска 1912 года с профилем короля Георга V на аверсе и изображением Вестминстерского аббатства на реверсе, затем невзрачный керамический обломок с простеньким узором, чековую книжку «Credit Suisse» отпечатанную в 1898 году (более половины чеков были когда-то использованы, остались только корешки) и собственный паспорт гражданина Франции в кирпично-красной обложке с золотым гербом республики.
        - Потрясающе, - выдохнул мсье Ла Платьер, первым делом изучив паспорт. - Откуда в девятьсот четырнадцатом году можно было узнать, что придете именно вы? Номер совпадает, дата выдачи тоже… Впрочем, это не мое дело, мсье. Разумеется, вы должны понимать, что наши сотрудники обязаны установить подлинность остальных предметов? Это займет не более четверти часа.
        Управляющий нажал на кнопку под столешницей, в кабинет заглянул служащий, которому и были переданы фунтовая банкнота, глиняный осколок и потрепанная чековая книжка вкупе с листочком, на котором был записан номер счета.
        Чтобы не создавать неловкую паузу господин Ла Платьер завел ни к чему не обязывающий любезный разговор о действующих программах банка - если мсье будет угодно продолжать столь выгодное сотрудничество, в нашем распоряжении более двухсот эффективных инвестиционных фондов по всему миру, различной направленности, рискованности и доходности, позвольте ознакомить…
        Иван улыбался, иногда переспрашивал. В отличие от сидящего как на иголках Славика и хмурившейся Алёны, он был абсолютно, непроходимо спокоен; ни дать, ни взять, древнегреческий философ после лекции в Стоа Пойкиле.
        Вернулся давешний сотрудник, взглянув на Ла Платьера мимолетно кивнул и передал управляющему распечатку на два листа. Затем молча исчез за дверью.
        - Потрясающе, - повторил банкир. - Мсье Про… Прос…
        - Проченков, - шепнул Иван, помогая выговорить сложную русскую фамилию.
        - Да-да, конечно. Ознакомьтесь, пожалуйста.
        Распечатка оказалась в руках клиента. Ваня пробежался взглядом по строчкам и тихонько хмыкнул, слегка вздернув брови. Славик, успевший за последний год достаточно изучить привычки компаньона понял, что Ваня если не ошеломлен, то по меньшей мере выразил таким образом сильные эмоции.
        - Очень хорошо, - сказал Иван, вернув бумаги Ла Платьеру. - Безусловно, мсье, сотрудничество будет продолжено, однако в настоящий момент я… Мы вынуждены изменить определенные условия. Прежде всего это касается вывода части активов и пересмотра некоторых пунктов договора. Три четверти имеющихся средств останется на инвестиционных счетах, четверть мы хотели бы перевести на расчетный в связи с расширением бизнеса.
        - Для столь серьезных клиентов банк готов на любые услуги, - твердо сказал управляющий. - Вам должно быть известно, что «Швейцарский кредит» редко оперирует с расчетными счетами, но учитывая общую сумму… Следовательно, вы хотите вывести на него шесть миллиардов семьсот пятьдесят миллионов в евро или долларах по курсу?
        - Что?? - слабым голосом вякнул Славик на русском и тотчас перехватил взгляд Ивана, в котором ясно читалось: «Только без обмороков! Сиди тихо, я сам все сделаю».
        - Вы поняли меня совершенно точно, - сказал Ваня мсье Ла Платьеру. - К сожалению, у нас мало времени, самолет в полдень. Не могли бы мы приступить к оформлению надлежащих бумаг незамедлительно?
        - Мсье! - управляющий пришел в ужас. - Это не делается за несколько часов! Даже за несколько дней!
        - Меня интересует прежде всего новая редакция банковского договора. Во время нашего отсутствия в Швейцарии интересы бизнеса будет представлять адвокат, мсье Арман д’Эраль, - Иван взглянул на наручные часы. - Он как раз должен подойти к этому времени и ожидать внизу, в холле. Не могли бы вы пригласить его сюда, чтобы обговорить детали соглашения?..

* * *
        Такси до аэропорта «Цюрих-Флюгхафен» предоставил банк - в качестве скромного подарка. Причем ко главному входу в «Швейцарский кредит» подали не какой-нибудь там примитивный «Форд» или «Мерседес», но аж целый «Майбах 62S», приписанный к одному из пятизвездочных женевских отелей. Ваня при виде этого хромированного монстра расхохотался в голос и заметил, что в жизни нувориша есть свои маленькие прелести.
        Выезжать пришлось заранее, в десять утра, уделив общению с Ла Платьером не более часа - столица кантона Женева отстоит от Цюриха на двести с небольшим километров, а опоздать на рейс не хотелось.
        Теоретически, можно арендовать вертолет, но концессионеры пришли к общему соглашению, что это будет выглядеть сущим пижонством. Тем более, по дороге следовало обсудить текущие дела, да и заторов на автострадах Швейцарии утром буднего дня не предвиделось.

… - Вы не думайте, будто у нас впереди красивая жизнь, - серьезно говорил Иван. - Никаких яхт с системами противовоздушной обороны, вилл в Монако или замков в Шотландии планом не предусмотрено. Оставим эти пошлости Роме Абрамовичу. Славику будем выдавать по десять долларов в день на пиво, сигареты и карманные расходы, не больше. Кстати, очень плохо, что по окончанию прошлой заброски ты снова начал курить…
        - Боже мой, - сам Славик, едва начавший отходить от культурного шока, не обратил на Ванины колкости и малейшего внимания. Решился задать самый важный вопрос: - Слушай, я так и не просек, сколько там всего?
        - Двадцать семь миллиардов с копейками. Включая вложения в недвижимость. На наш век хватит.
        Алена откинулась на кожаную спинку сиденья «Майбаха» и прикрыла глаза. Ничего себе, съездили за «процентами с вклада». Иван намекал, что после авантюры, продолжавшейся более полугода и съевшей без меры нервов, денег и времени, небольшая прибыль гарантирована, но, простите, двадцать семь миллиардов долларов?.
        Это что же получается? Да помянутый чукча Абрамович по сравнению с нами - обычный нищеброд!
        - Оборотных средств хватит с лихвой, - увлеченно продолжал Иван. - Остальное трогать пока не будем. Обеспечение, строительство, непременные расходы на взятки-откаты - по большому счету, дать на лапу любому отечественному чинуше уровня от провинциального муниципалитета до Кремля десять-двадцать, а то и пятьдесят миллионов - тьфу, плюнуть и растереть. Научитесь относиться к деньгам просто как к нарезанной бумаге со звездочками Евросоюза или портретами мертвых президентов. Большего деньги не стоят. Главное не деньги, а создание работоспособной корпорации. Причем базу придется создавать подальше от пристального взгляда из Москвы.
        - Ты упоминал, - вздохнул Славик. - Может быть, хоть сейчас объяснишь, что мы забыли в Сингапуре?
        - Объясню. Алёна Дмитриевна вот сразу догадалась. Дальний Восток - уникальный рынок технологий. В Америке или Европе нам ничего стоящего не продадут, особенно на вывоз в Россию. А там - Тайвань, Южная Корея, Япония, Малайзия. Китай, наконец.
        - Китай? - скептически фыркнул Славик.
        - Именно. Стереотипы, созданные благодаря ширпотребу на рынках вроде приснопамятного Черкизона, придется отмести. Дело обстоит несколько иначе.
        - Даже не «несколько», а совсем иначе, - подтвердила филологесса. - Высокие технологии в Китае развиваются настолько стремительно, что нам и не снилось, а рынки сбыта завоевать трудно. Да таких покупателей как мы, китайцы на руках носить будут!
        - Ноги мыть и воду пить, ага. Таким образом, друг мой Вячеслав, отставить пораженческие настроения. Перспективы перед нами открываются самые лучезарные.
        - Вот видно, что ты много лет не жил в России, - сказал Славик. - У нас любой бизнес придушат, а его основателей разведут на бабло и в лучшем случае выставят за границу без штанов. В худшем - нас однажды выловят в Обводном канале. В стадии торфяного разложения. Не знаю как тебе, а мне трудов жалко.
        - Первое: эти трудности решаемы - как говаривал писатель Максим Горький, «без взяток не работает машина нашей жизни». Второе: трудился, между прочим, в основном я. И Алена Дмитриевна тоже, - парировал Иван. - А ты лишь путался под ногами, ныл, стонал, и не упускал случая заявить, что ничего не получится. Поэтому карманные расходы сокращаются с десяти долларов до пяти. В качестве штрафа за постоянно испорченное настроение.
        - Я в любом случае не понимаю, откуда набежала такая чудовищная сумма, - Алёна пожала плечами. - Первоначальные вложения были совсем невелики, даже по меркам того времени. Четыреста тысяч ливров, еще примерно одна седьмая в ценных бумагах… И, прежде всего, каким образом финансовые потоки регулировались все эти годы? Да что годы, века! Или вы с господином д’Эралем непризнанные гении бизнеса, или, как сказали бы ваши приятели-инквизиторы, был заключен договор с дьяволом.
        - Точно договора не было? - поддел Славик. - Душу не продал?
        - Да точно, точно… Один трезвый расчет и знание исторических реалий. Плюс сложная, буквально поминутно выверенная работа с «червоточинами». Мы применили совершенно новый метод взаимодействия, до которого прежде не додумывались ни профессиональные аргусы, ни корпорации Серых. Таскать давно утерянные сокровища с той стороны к нам
        - это одно, а вкладывать средства в перспективные проекты прямиком в субъективном времени - совсем другое. Алена Дмитриевна, я был свято убежден, вы разгадаете шараду с полунамека! Ключевое слово - «вкладывать». Инвестиции.
        - Ваня, вы допускали меня лишь к второстепенным направлениям работы!
        - Обижаетесь? Зря. Это делалось только ради вашей личной безопасности. Никому не нужны глупые жертвы или случайные потери. Славик и вообще, - извини! - представлял собой балласт.
        - Ничего себе балласт! - взъярился Славик. - Надоело! Или относись ко мне как… Ну, короче, как к равноправному партнеру, или я попросту уйду! В гробу я видел ваши миллиарды!
        - Заметили? - Иван хитро посмотрел на Алёну. - Он способен на решительные действия только когда задеваешь проблему самооценки. До сих пор не верит, что способен на стократ большее и притворяется маленьким, слабым и несчастным… Да пойми, балбес, если б тебя не считали равноправным партнером, ты сейчас не сидел бы в этом
«Майбахе». А с огромной, просто-таки с бесконечно большой долей вероятности плавал в том самом Обводном канале. Плавно переходя от торфяного разложения к сапонификации. Нет?
        Славик окончательно обиделся и уткнулся в окно машины. Такси, стабильно державшее сто сорок километров в час, промчалось мимо отворота автострады Е25 на Берн, до Цюриха оставалось всего ничего.
        Кто бы спорил, успех недавней долгосрочной экспедиции на ту сторону не просто феноменален - оглушающ. Более того, вроде бы все остались при своём гешефте, включая основного работодателя, мсье Доминика Жоффра и его коллег. Они смирились с прогнозируемым неуспехом, отчасти удовлетворившись скромной материальной добычей и неплохой подборкой книг, раздобытых в библиотеке Нового Тампля. Безусловно, соотношение расходов к доходам удручало, но ничего не поделаешь. Надо уметь проигрывать.
        А равно и выигрывать. Выиграла же пресловутая «Третья сила», причем заподозрить Ивана в самой наиподлейшей измене общему делу никому и в голову не пришло. Хотя, как знать, отношения между Жоффром и Ваней в последние месяцы следовало бы назвать прохладными, пускай никаких репрессий со стороны корпорации и не последовало. Мсье Жоффр наверняка понимал, что дело нечисто, но поймать за руку не сумел - отчеты от всех до единого посредников-медиаторов свидетельствовали: Жан де Партене проявил себя с наилучшей стороны. Неудачи случаются у каждого, ничего не попишешь…
        В сухом остатке: лопающийся по швам от перенаполнения счет в «Credit Suisse», невообразимая куча денег полученных самым сомнительным путем и грандиозный проект Ивана, решившего что вот теперь-то можно вплотную заняться собственным предприятием - где-нибудь за Уралом, на равном удалении от Жоффра, барона Фальц-Фейна и прочих заинтересованных лиц в Европе.
        Только кто сказал, будто таковых лиц не отыщется средь родных осин, дело-то самое серьезное?..
        Но черт возьми, если у Вани получилось без особого напряжения провернуть аферу, растянувшуюся едва не на семьсот лет, то предстоящая битва за место под солнцем в бизнесе Серых, выглядит детской шалостью.
        Главное, не потерять голову и не опочить на лаврах. Вернее, на груде ассигнаций высотой с Эверест.
        Нечего дуться - одна заброска в историческую реальность, конечно же, позволила приобрести определенный опыт, но до уровня Ивана еще учиться и учиться. Пока и впрямь будет лучше побыть «балластом». Смотреть, слушать, набираться ума. И поменьше обращать внимание на едкий скепсис коллег.
        - К третьему терминалу, - приказал Иван водителю, съехавшему с трассы на Флюгхафенштрассе, ведущую в сторону Цюрихского аэропорта. - А мы, господа и дамы, бегом на регистрацию и контроль, времени в обрез.
        Точно, рейс SQ345 «Сингапурских авиалиний» давно объявлен, хорошо с багажом возиться не нужно - доставили из отеля и погрузили в самолет.
        - Заодно протестируем обновку, - непонятно сказал Иван, отправляя паспорт с посадочным талоном во внутренний карман пиджака. - Славик, умоляю, не смотри жадным взглядом на дьюти-фри, едем сьют-классом, там нальют всего, чего душа пожелает. Я уже привык, что без стакана-другого водки ты летать не в состоянии.
        - Обновку? Ты про что?
        - Кто как, а вот я на «триста восьмидесятом» еще не катался, - Ваня кивком указал на обзорное окно терминала. - Оценим.
        - Не полезу я на эту страсть, - Славик аж попятился, узрев титаническое двухпалубное сооружение с крыльями и стилизованным золотистым орлом на синем киле.
        - И не уговаривайте! Одиннадцать часов сидеть запертым в… Этом?..
        - Есть ли на борту ванная? - самым невинным тоном поинтересовалась Алёна. - Только душ? Жаль. Придется пережить. А ты, сквалыга и параноик, если не заткнешься, полетишь в багажном отсеке. Ну давай уже, шевелись!

* * *
        Реакция Славика на взлет, набор высоты и первый час полета была предсказуемой: он действительно злоупотребил водкой (считай, немногим меньше полулитра), когда в салон подали обильный завтрак покушал, и почти мгновенно вырубился.
        Нервное напряжение в сочетании с алкоголем и сытной едой подействовали не хуже самого мощного транквилизатора. Ивану едва удалось затолкать компаньона на диван в каюте-люкс, после чего Славик был укрыт пледом верблюжьей шерсти и оставлен в уютном забытьи.
        Иван с Аленой отправились к камбузу в дальней части салона, заказали коктейли и углубились в деловой разговор. Вскоре и они решили, что следует непременно вздремнуть - по посадке в Сингапуре концессию ожидал напряженный рабочий день - встречи назначены, отменить их нет никакой возможности.

…Просыпались когда-нибудь в категорически незнакомом месте? Особенно с перепою? Когда голова не соображает и очень хочется стакан минералки или апельсинового сока? Когда сначала ты пугаешься чужой обстановки, а затем становится страшно от того, что тебя прямо сейчас подстерегает малоприятная неожиданность - черт знает, что ты натворил прежде чем впасть в нирвану?..
        Славик приподнялся на локте, огляделся. Маленькая комнатка, стены цвета топленого молока, рядом с постелью вместительное коричневое кресло и столик. Прямо впереди в стену вмонтирован LCD-монитор дюймов на двадцать, а то и побольше. Пахнет будто в новой машине - кожей и легким ароматизатором.
        Едва слышно гудит кондиционер под потолком.
        Гостиница? Чертова амнезия!
        Стоп. Ни в одной гостинице мира в номере нет овального окошка за которым плывут подсвеченные заходящим солнцем облака!
        Ну конечно, мы едем в Сингапур!
        Сколько времени? Половина пятого по меридиану Женевы, значит спал больше четырех часов. Отлично. Почему бы не подняться и не поискать, перво-наперво, гальюн, а во вторую очередь буфет, где можно раздобыть горячий чай или в худшем случае бутылочку с водой.
        - Очнулся, пьянь? - отодвинулась дверь каюты и на пороге возник Иван, выглядевший до отвращения свежо и жизнерадостно. Костюм снял, переодевшись в бурую пижаму с эмблемой авиакомпании. - Алена тоже легла спать, а мне одному скучно… Пойдем гулять по самолету? Заодно умоешься.
        - Гулять? - хмыкнул Славик. - По-моему, это неловко. Только другим людям будем мешать.
        - Чепуха. На втором этаже занята едва четверть кресел, в эконом-классе меньше половины. Вторник, начало недели, люди работают, а не летают… Перестал бояться, наконец?
        - «Титаник» тоже был огромным и роскошным, - проворчал Славик, нагибаясь за ботинками. - И где он теперь?
        - Зануда. Брось свои гады, вот в пакете тапочки - сервис! Ничего себе, у парня в кармане без малого тридцать миллиардов, а привычки будто у распоследнего клошара из квартала Марэ!
        - Кстати, где мои пять долларов суточных на карманные расходы? - огрызнулся Славик.
        - Перетопчешься, для нас на борту всё бесплатно. Готов? Пошли. Мы в воздухе всего четыре с небольшим часа, значит находимся где-то над Казахстаном. Ехать еще долго…
        Поднялись по лестнице на верхнюю палубу - Иван доложился, что бар там пускай и попроще чем в сьют-классе, но зато уютный не такой пафосный. Все верно, значительная часть кресел пустует, свет притушен - в Сингапуре скоро полночь, большинство пассажиров отдыхают.
        Возле бара, вдоль бортов, установлены два дивана в форме полумесяца с ремнями безопасности. Бери с подносов пирожные или сэндвичи с напитками, садись и расслабляйся. Захотел горячего, скажи хостессе - очаровательной малайке в национальном костюме, - тебе немедленно предложат меню, ничем не отличающееся от предложений лучших парижских ресторанов.
        - Первый раз в жизни не хочу, чтобы полет заканчивался, - признался Ваня. - Просто праздник какой-то. Тебе чаю с молоком заказать?
        - Без. И сахара не надо. Честное слово, я глазам своим не верю! Так же не бывает!
        - Ты о чем?
        - Да обо всем. «Швейцарский кредит» этот проклятущий. Самолет как из «Тысяча и одной ночи», Сингапур… Кажется, это сон. И я скоро проснусь дома.
        - Дома? - Иван прыснул со смеху. - Да-да, дома. Разлепил глазенки, позавтракал, взял карабин и нырнул в Дверь, проверять, как обстоят дела в девятом веке по Рождеству Христову. Верно? И никаких сказок Шахерезады? Дорогой мой, я беспокоюсь за твое душевное здоровье. Ты живешь с этим уже второй год, но доселе не привык и не смирился?
        - Смириться - смирился, но как привыкнуть к… Не знаю, как сказать.
        - Прямо. В привычную тебе реальность со скоростью урагана ворвались новые знания, ощущения и впечатления. Я полагал, что ты отойдешь от информационной контузии месяца за три, однако ошибался. А ведь сколько баек ходит о гибкости психики у аргусов!
        - С гибкостью все в полном порядке! Трюггви со скандинавскими отморозками? Пожалуйста, никаких возражений, приятные ребята. Филипп Красивый и инквизиция? Тоже терпимо. Ты, со своими закидонами? От которых мороз по коже? Да насрать с колокольни! Проблема в другом: я не понимаю, что происходит.
        - Чего-чего? - Иван удивленно моргнул. - Если не ошибаюсь, основное планирование осуществлялось при твоем непосредственном участии.
        - Да, но… Сформулирую иначе: я не понимаю, как это было осуществлено технически! Ты ничего не рассказываешь!
        - Не ори, людей потревожишь. Меньше знаешь, крепче спишь - слышал такое присловье? Представим ситуацию: тебя взяли в оборот крутые дяди с бейсбольными битами и острыми ножиками, подвесили за руки к балке и начали задушевный разговор. Рано или поздно, - полагаю, скорее всего рано, - ты выкладываешь им всю подноготную, затем ловишь пулю в череп. А дяди получают в свое распоряжение схему, которую твой покорнейший слуга, мсье д‘Эраль и некоторые другие, чьи имена тебе знать вовсе не обязательно, разрабатывали много лет. Схему, являющуюся целью всей нашей жизни.
        - Подразумеваешь Жоффра?
        - В том числе. Пойми, на кон был поставлен настолько большой куш, что любой, - повторяю, любой, даже самый законопослушный человек! - не раздумывая возьмется за помянутую биту. И превратит соперника в мясной фарш. Никто и никогда за всю историю человечества не догадался, как заработать эдакую сумму всего за восемь месяцев объективного времени. Субъективное не в счет. Я догадался. Ставить под возможный удар всю операцию только ради удовлетворения твоего любопытства? Покорнейше благодарю - отказать. Даже Арман д’Эраль, медиатор-профессионал, работающий со мной в связке много лет, не знает всего.
        - Не мог объяснить раньше?
        - Не мог. По твоему святому убеждению, я всего-навсего собирался урвать процент от предполагаемой добычи корпорации мсье Жоффра. Так, миллион-другой. Мелкий гешефт, карманная кража. Не возбраняется. Жоффр, узнай об этом, в лучшем случае нас пожурил бы, в худшем - выгнал без пособия. Последнее сомнительно, ему очень не хочется потерять хорошего посредника в моем лице, и аргуса в твоем. Один просчет: ты знал, что «Третья сила» - это я. Но даже если б разболтал, последствия опять же не оказались бы фатальными: ну да, мсье Жан де Партене зарвался, проявил свои худшие черты, из которых первейшая - грех стяжательства…
        - А разве не смертоубийства? - мрачно сказал Славик.
        - Вроде бы, тему безвременной кончины его преподобия Герарда Кларенского мы давно закрыли, - нахмурился Иван. - Оставь мне привилегию самому расплачиваться за собственные грехи, договорились? Наступит время - отвечу, но не перед мирским судом… Возвращаясь к исходной теме: помнишь, когда мы ехали в аэропорт, я сказал Алёне про «инвестиции»? Вы с ней когда-то теоретизировали - что, мол, произойдет, если в начале девятнадцатого века вложить в банк Ротшильда, допустим, сто талеров золотом. Сколько получится через двести лет? Попыток осуществить нечто подобное на практике аргусы не предпринимали: чересчур непредсказуемо, занимает уйму времени. Зачем усложнять себе жизнь, когда можно заниматься обычной межвременной контрабандой, приносящей не самый большой, но стабильный доход? Однако, если взглянуть на проблему с точки зрения голого прагматизма и глазами представителя информационной цивилизации нынешнего века, выяснится, что шансы на успех куда больше, чем кажется изначально. Необходимы три обязательных условия: стартовый капитал, свободный доступ к нескольким Дверям и твердые знания об эпохах, в
которых собираешься работать. Прочее - дело техники. Что я тебе объясняю? Сам видел в Париже времен Филиппа Красивого!
        - Значит, четыре предмета, которые ты показал банкиру, тоже часть плана? Но в чем соль?
        - Сейчас расскажу. Хочешь еще чаю?.. - Иван повернулся к хостессе и сказал по-французски: - Мадемуазель, будьте любезны, мне бокал «Шато де Мони» и ягодный салат, моему другу чашку «Да Хун Пао» с ложечкой коньяку и фруктовое мороженое. Благодарю, мадемуазель… Так вот: номерной счет обеспечивает полную конфиденциальность в отношении личности вкладчика, это ты должен знать. Конфиденциальность, но не анонимность - банк должен быть твердо уверен, что за деньгами пришел их истинный хозяин. Не забыл, месяц назад я летал в Брюссель?
        - И как обычно не объяснил зачем конкретно.
        - В бельгийской столице находится единственная Дверь, временной разрыв которой составляет меньше столетия. Дата очень удобная - тысяча девятьсот четырнадцатый. Сообразил?
        - Нет.
        - Ну вот что с тобой делать?.. Отдать в приют для олигофренов? Следи за руками: деньги тогда находились в шести банках одновременно, включая «Credit Suisse». В преддверии Первой мировой необходимо было перевести все средства в нейтральную Швейцарию. Особенно это касалось Российской империи и Германии, уже вставших на путь, ведущий в бездну. Сосредоточив все активы в одной точке, оставалось дать банку строжайшие инструкции - куда и в какое время вкладывать средства. И как опознать владельца счета, даже если пройдет много-много лет.
        - И что?
        - В договоре указан номер моего действующего в настоящий момент паспорта, дополнительно я выписал два десятка чеков из книжки «Швейцарского кредита» оставив их на хранение в ячейке, к ним же добавил купленную на аукционе древнегреческую чашу из раскопок в Микенах - у сосуда был отломан фрагмент, который я оставил себе вместе с чековой книжкой. Автографы на чеках и корешках идентичны? Добавочно - две подлинные фунтовые банкноты с номерами, отличающимися одним символом. Этого оказалось более чем достаточно.
        - Не удивлен, что у банковского управляющего глаза на лоб полезли, - покачал головой Славик. - Почти столетие прошло!
        - Меня мало волнуют эмоции милейшего господина Ла Платьера. Зато сверхнадежность швейцарских финансовых институтов доказана в очередной раз: мою личность идентифицировали и не моргнув глазом допустили к управлению счетом.
        - Так что с инвестициями-то?
        - О, в данном случае долго ломать голову не пришлось. Я оставил банку подробнейшие инструкции в письменном виде. На шестьдесят лет вперед, с девятьсот четырнадцатого, по шестьдесят пятый годы. С точно определенными датами, в какое конкретно предприятие и какие именно суммы должны быть вложены. Американская военная промышленность - это в свете оружейных заказов обеих мировых войн. Корпорации IBM и «The Boeing Company». Ближневосточная нефть. Японцы, со своей электроникой. Наконец, вряд ли Пол Аллен и Билл Гейтс начиная бизнес и разрабатывая интерпретатор языка «Basic» тридцать пять лет тому, подозревали, что один из анонимных акционеров финансирует их крошечное предприятие за счет тамплиерских денежек, сохранившихся за века и эпохи…
        - Сильно, - присвистнул Славик. - Но как тебя опознали в тысяча девятьсот четырнадцатом?
        - Вся цепочка, от времен государя нашего Филиппа Капетинга, до сегодняшнего дня была создана заранее. Вот здесь, - Иван постучал пальцем по темечку. - От торговых домов Барди и Фуггеров, до «Швейцарского кредита». Побегать пришлось изрядно, но риск окупился тысячекратно. Собственно, очень многому мы обязаны именно Якобу Фуггеру Младшему - пришлось выстраивать сложную комбинацию, чтобы добраться до него через «червоточины»… Я знал, когда они обанкротятся - после финансового краха основного дебитора, испанской короны, - и заранее успел перевести деньги в английскую Ост-Индскую компанию. А потом стало совсем просто.
        - Господи Иисусе… Так вот почему ты исчезал неделями на той стороне!
        - Наконец-то, первые проблески мысли. Поздравляю. Надеюсь, ты доволен?
        - Даже не знаю, что сказать…
        - Говорить будешь, когда мы реализуем основной проект. Ладно, хватит о делах. Предлагаю плотно поужинать и снова завалиться спать - каюта-сьют это лучшее достижение современной авиаинженерной мысли.

* * *
        Супергигант «Эрбас-380» шедший на одиннадцатикилометровой высоте над озером Балхаш лег на правое крыло, меняя курс к югу-юго-востоку и десять минут спустя покинул зону ответственности казахстанских диспетчерских служб, передавших борт китайским коллегам в Урумчи.
        До посадки в аэропорту Чанги оставалось чуть более пяти часов, а пока далеко внизу под крыльями самолета простирались безлюдные пространства Таримской пустыни - ни единого огонька на протяжении двух тысяч километров…

* * *
        - Номера я забронировал в отеле «Ройал», - сказал Иван, наблюдая как служащие аэропорта загружают в багажник такси три чемодана, принадлежащих концессионерам. Самым объемным, разумеется, обладала Алёна не привыкшая подобно Славику обходиться двумя-тремя заношенными деталями гардероба. - Скромность украшает: никаких пятизвездочных люксов, только внимание к себе привлечем, однако все необходимое для комфортной жизни в наличии - от бассейна, до индивидуального гида если таковой потребуется.
        Славик, державший под мышкой снятые куртку и джемпер молча страдал: по выходу из терминала жара навалилась огромной пуховой подушкой, а ведь по местному времени всего-навсего семь утра. К полудню здесь можно будет расплавиться - резчайший контраст с прохладной альпийской Женевой, легким снежком и ветром с гор.
        - Первая встреча - в одиннадцать. Алена Дмитриевна, постарайтесь блеснуть: представлю вас как заместителя директора по связям с общественностью…
        - А я? - вскинулся Славик.
        - Вспомни как ты выглядишь и подумай, стоит ли тебе принимать участие в разговоре с солидными восточными бизнесменами, для которых неписанный этикет свят, неприкосновенен и обязателен. Но если за ближайшие часы успеешь постричься-побриться, купить дорогой костюм и выучить английский на приемлемом уровне - никаких возражений.
        - Так что же, мне в отеле торчать?
        - Почему? Сходи, к примеру, в зоопарк. Или в океанариум.
        - В… В зоопарк? - Славик аж запнулся.
        - Пойми, - примирительно сказала Алёна, - в настоящий момент ты не можешь принести никакой реальной пользы. Работать мебелью и слушать непонятную англоязычную беседу? Тебе самому-то будет интересно? Считай, что ты в отпуске и отдыхай по полной программе. Вкалывать придется потом.
        - В зоопарк, так в зоопарк, - безнадежно махнул рукой Славик, осознав, что и впрямь окажется лишним. - Единственно, боюсь схватить акклиматизационный шок. Я человек северный, тропики - не для меня.
        - А ты раньше бывал в тропиках? - поинтересовался Иван. - Вот и не разглагольствуй о чем не имеешь никакого понятия. Привыкнешь. Сингапур находится не во влажных джунглях наподобие Гвианы, где я служил в Иностранном легионе. Там бы ты повесился. Здесь океанское побережье, свежо… Чего стоим? Садитесь в машину, поехали.
        Таксист-индонезиец, наметанным глазом определивший, что иностранцы впервые посещают город-государство и явно рассчитывая на хорошие чаевые, повез концессию вдоль морского побережья, через Ист-Коаст-Паркуэй, затем по историческому центру, знаменитому британской колониальной архитектурой. Лишь дав возможность насладиться видами, он свернул на север, к району новостроек «Ньютон».
        Первое впечатление сложилось самое положительное: пробок на дорогах нет, очень много зелени и цветов, обязательный «восточный орнамент» в виде вывесок с китайскими иероглифами. Чистота кругом неслыханная.
        Гостиница оказалась современным зданием из трех корпусов. Вселились, попутно обменяв привычные евро на сингапурские доллары, предназначенные в основном для Славика - Иван с Алёной пользовались исключительно кредитными картами. Два номера на четырнадцатом этаже, Ваня предпочел обитать отдельно - сказал, что разводить социалистическое общежитие не собирается, а впечатлений от казарм ему в армии до конца дней хватило. Вам двухместный, я по соседству в индивидуальном. По рукам?
        По рукам.
        Далее началась жизнь по расписанию. Пять дней подряд Иван вместе с Алёной, вспомнившей свои труды в центральном лондонском офисе компании Google и вновь надевшей маску деловой леди вкупе с брючным «властным костюмом» - привычной униформой европейско-американских карьеристок, - исчезали поутру на несколько часов, предоставляя Славику возможность развлекать самого себя.
        Славик, вздыхая, засовывал в карман русско-английский разговорник и топал на пляж или отправлялся смотреть достопримечательности. Один раз едва не загремел в полицию за то, что парке Сентоза отвесил легкого пинка обнаглевшей макаке, клянчившей подачку и хватавшей лапами за брюки. Обошлось: сингапурские блюстители сделали нарушителю благочиния выговор и отпустили с миром. Даже паспорт не проверили, вот диво.
        Ежедневно в семь вечера - традиционный совместный обед в ресторане отеля, потом можно сходить на представление китайского театра или покупаться в бассейне. Обычная жизнь бездеятельного туриста. Деловые разговоры не приветствовались - Иван уходил от наводящих вопросов, кратко давая понять, что дела движутся. Сложности есть, но они преодолимы. Не беспокойся, обо всём узнаешь. Попозже.
        Алёна тоже молчала как партизан на допросе, отговариваясь боязнью сглазить. Раньше за филологессой веры в приметы и прочих средневековых предрассудков не замечалось
        - она была прагматиком и материалистом от пяток до макушки, никакой преподаватель марксизма-ленинизма старорежимного образца в подметки не годится!
        Наконец, свершилось. В понедельник 22 февраля Иван уехал в сингапурский Сити в одиночестве, предоставив Алёне Дмитриевне заслуженный выходной, вернулся по наступлению темноты, слегка навеселе и с развязанным галстуком. Заскочил на десять минут в душ, переоделся в демократичные шорты и красную футболку, после чего зазвал верных соратников отведать малайской кухни - есть на набережной Клар-Ки один расчудесный скромный кабачок…
        Судя по сияющему виду и прекрасному настроению господина президента корпорации, дело выгорело. Но подробности, черт возьми, подробности?!
        Такси подъехало к стоящему у берега плавучему ресторану, копировавшему знаменитую джонку «Кхэй-Ин» - первое парусное китайское судно совершившее трансокеанское плавание через мыс Доброй Надежды в Нью-Йорк и Лондон в 1847 году. Судя по количеству лимузинов на стоянке, Ваня решил шикануть - «скромный кабачок» обслуживал вовсе не скромных туристов, а посетителей со средствами. И немалыми.
        - Кто-то недавно говорил про обязательную экономию, - не преминул съязвить Славик.
        - Сегодня - гуляем, - отмахнулся Иван. - Имеем полное право. Заказал отдельную каюту на этом замечательном судне, никто не помешает - без ненужных глаз и ушей…
        Ровным счетом ничего не понимая в местной кулинарной экзотике, Славик оставил право выбора за Ваней - пусть самостоятельно решит, что лучше предложить компаньонам: какой-нибудь таху-горент или лакса-джохор. Особенно в свете невероятного разнообразия морепродуктов, от крабов и морских огурцов, до осьминогов и кальмаров - пища для русского желудка самая подозрительная.
        - Для начала… - Иван жестом отослал официантов, загромоздивших стол одуряющее пахнущими специями блюдами, - могу поздравить всех нас с небольшой покупкой. А именно - с собственной промышленной базой в Малайзии. Свечной заводик, так сказать. Две тысячи человек персонала, специализация - производство микросхем и комплектующих, есть возможность перепрофилирования. Найму управляющих из Германии, немцев в этом ремесле еще никто не превзошел.
        - Сколько? - преспокойно спросила Алёна.
        - Чепуха, триста семьдесят миллионов вместе с землей и инфраструктурой. Кризис, цены упали. Плюс дешевая рабочая сила, никаких дурацких профсоюзов и прочей европейской дребедени. Таким образом мы, медленно но верно, превращаемся в холдинг
        - не побоюсь этого умного заграничного слова. Теперь на полностью законных основаниях мы можем открывать филиалы по всему миру, включая далекую заснеженную родину. Куда, собственно, и стремимся. Разумеется, означенный филиал будет прикрытием основной деятельности - той самой «параллельной науки», о которой я вам все уши прожужжал.
        - Ну хорошо, - Славик начал отчасти понимать, в чем состоит замысел. - А дальше-то что?
        - Имеющий уши да услышит, - Иван разлил шампанское. - За нас!.. Наполеон Бонапарт как-то сказал, будто в простоте - половина победы. Ты хочешь спросить, где мы найдем сотрудников, готовых взяться за работу с «неидентифицированными червоточинами», которые интересуют нас в первую очередь? Представляешь себе, сколько в России талантливой голодной молодежи? Особенно на периферии? Университеты Красноярска, Иркутска, Новосибирска и так далее? Да и старичков, еще помнящих советские времена и академические зарплаты АН СССР, но не сумевших по своему консерватизму выбраться на Запад, тоже хватает. Какова наша задача? Обеспечить тепличные условия для работы - прежде всего технологии и фантастическое по отечественным меркам жалование с гарантированным соцпакетом за наш счет. Живешь в общаге? Работай - купим квартиру или дом. Заболел? Поедешь лечиться хоть в кремлевскую больницу, хоть в Германию или Бельгию. Отпуск? Построим свою горнолыжную базу на Алтае, а если не хочешь - езжай в Гоа или на Таити. Сообразил?
        - Красиво, но как осуществить на практике?
        - Коррупция, друг мой, коррупция! Спорим, я получу все разрешения вкупе с самым доброжелательным отношением властей за месяц-полтора? Я - русский, менталитет нации знаю как облупленный, почему бы щедро не поделиться с земельным управлением, мэром, комитетом по строительству, и так далее, и так далее? Все зависит от суммы и формы предложения - никто не станет таскать в высокие кабинеты чемоданы или коробки от ксерокса набитые банкнотами. Похабщина какая, давно отживший своё реликт весёлых девяностых! Тоньше, интеллигентнее! Мы же солидные деловые люди, знаем правила игры, услуга за услугу!
        - Новая серия «Крестного отца», - усмехнулась Алёна. - Не погорим?
        - Никто не убивает дойную корову, - авторитетно сказал Иван. - А мы, до того как крепко встанем на ноги, будем позволять себя доить. В разумных пределах, конечно. Надо будет - так я в «Единую Россию» вступлю, проблем-то!
        - Фу-у, - скривился Славик. - Ты же сам говорил: никакой политики!
        - Что «фу»? Это не политика, а необходимость. Профсоюзы бюрократов и связанных с ними предпринимателей бывают очень полезны. На определенном этапе. Не бойся, на митингах выступать не стану, а вот профинансировать какой-нибудь глупейший партийный проект, помочь деткам руководства региональной ячейки на халяву съездить на семинар в Лондон, просто оказать любезность - сколько угодно. Мне что, жалко? Расходы мизерные, а пользы хоть отбавляй.
        - Главное, чтобы не мешали, - кивнув, подтвердила Алёна. - Как это называется - коррупция или любезность, мне безразлично. На территорию предприятия не должна зайти ни одна чиновная сволочь, вот первое и единственное условие.
        - На предприятие - сколько угодно, - ответил Ваня. - Банкеты будем устраивать, пресс-конференции давать, строить умные физиономии и рассказывать об инвестициях в российскую экономику, высокотехнологичное производство и создание новых рабочих мест. Самое то для средств массовой информации и поднятия рейтинга. Причем, что характерно, всё перечисленное - чистая правда. Однако, на закрытую территорию вход закрыт. Есть у меня кой-какие старые армейские знакомства, охрану наберем из числа профессионалов… Впрочем, думать об этом будем значительно позже.
        - Значит, Сибирь, - сказал Славик. - Определился, где конкретно?
        - Рассматривалось несколько площадок на выбор, думаю следует остановиться на Новосибирске. Все факторы в нашу пользу: развитая транспортная сеть, крупный центр, большой научный потенциал. И собственная Дверь как решающий аргумент.
        - Дверь? - Славик выпрямился. - Неужели безнадзорная? Откуда ты узнал?
        - Я всегда о ней знал, - Ваня развел руками. - Маленькая семейная тайна. Тебя очень удивит, если я скажу, что аргусом при тамошней «червоточине» состоит некий Проченков Андрей Ильич, тысяча девятьсот тридцать восьмого года рождения, вдовец, не был, не состоял, не привлекался.
        - Во-от значит как, - изумленно протянула Алёна. - Всё встало на свои места. Человек совершенно посторонний, не знакомый с самим фактом существования Дверей, никогда не сумел бы достичь вашего уровня знаний и войти в корпорацию Доминика Жоффра. Значит, вы тоже аргус? Наследственный?
        - Нет, в этом-то и дело. Талант полностью отсутствует. Напрочь. Я не чувствую вибрации «червоточин», не слышу «зов» и, следовательно, не могу искать новые Двери. Способности аргуса если и передаются генетически, то далеко не всегда. Славик, ты однажды спрашивал, почему я выбрал именно тебя? Необразованного, бестолкового и малоопытного?
        - Опять? - угрожающе сказал Славик.
        - Да не обижайся, я просто дразнюсь… Хотел получить ответы на вопросы? Получай. Идея создания собственной и абсолютно независимой корпорации возникла давно, как только я осознал, какие возможности предоставляют «червоточины». За десять-двадцать лет мы способны осуществить могучий прорыв, по значению стократ превосходящий «паровую революцию» девятнадцатого века - выход в другие миры. Без боязни, но с осторожностью. Без предрассудков и клановых традиций, но имея перед собой ясную цель.
        - Так причем здесь я?
        - Ты - чистый лист. Ты не обременен условностями аргусов и не испорчен бездушным прагматизмом Грау. Ты способен решать сам за себя, не подчиняясь писаным и неписаным правилам.
        - Наконец-то меня похвалили, - усмехнулся Славик. - Только и слышишь - балбес безрукий, тупица, олигофрен. А то и похуже.
        - Обычные воспитательные меры, чтобы не зазнался. Опыта недостаточно? Наработаешь, во Франции короля Филиппа ты держался вполне адекватно, это радует - исходный потенциал пока не раскрыт, но разве мы куда-нибудь торопимся? Зуб даю, когда в твоем распоряжении будет несколько «червоточин», а за спиной - я и вся мощь корпорации, войдешь во вкус. И станешь самым великим аргусом эпохи - чем черт не шутит?
        - Как ты сказал? «Мощь»? - ехидно переспросил Славик. - Ты мастер преувеличивать. Нас всего трое. Добавочно Серега, оставшийся сторожить питерскую Дверь. Деньги? В мире полно богатых людей, а толку?
        - Богатство не в деньгах, - сказал Иван. - А в уникальной информации, которой мы владеем. Деньги - инструмент. Как стамеска или отвертка, не более.
        - Славик, Ваня дело говорит, - перебила Алёна. - Включай логику вместе с самолюбием. У нас может получиться. Твои способности, пассионарность Ивана, моя скромная помощь как специалиста в некоторых малоизвестных большинству областях, практически безграничные финансовые ресурсы. Было бы желание!
        - Что характерно, тебя никто не заставляет, - добавил Ваня. - Хочешь прожить жизнь так же, как неродная бабушка, оставившая в наследство Дверь - в полном мире с самим собой, свято храня маленькую тайну и изредка помогая антибиотиками первобытным финнам на той стороне? Тебе достаточно славы «выходящего из ничего» шамана в дельте Невы девятого века? Одного боюсь: однажды не выдержишь, пойдешь ко второй Двери в Репино и сгинешь. Бездарно. Я предлагаю альтернативу.
        - Было давно сказано: я с тобой, - твердо ответил Славик. - Выбор сделан. Как ты и говорил, до старости работать на Жоффра? Нет уж, спасибочки… Правда, как-то некрасиво получается: я вроде обещал, а теперь?
        - Берусь договориться с мсье Домиником, - Иван криво усмехнулся и в его глазах снова мелькнул синий хищный огонек, который пугал Славика едва не до полусмерти. - Не беспокойся, никакого насилия - я воспитанный человек, а Жоффр не сделал нам ничего дурного. Используем другие методы, наш девиз - гуманизм…
        - Не будем отвлекаться, - Алёна постучала по тарелке палочками-куайцзы, получилось звонко: в «Кхэй-Ин» палочки для еды были изготовлены из слоновой кости. - Ваня, что с планированием на ближайшее время?
        - Мне нужен еще день - окончательно уладить текущие дела. Завтра вечером можно лететь домой.
        - В Париж? - спросил Славик.
        - Отставить Париж. Отныне сфера наших интересов лежит в пределах границ Российской Федерации. Едем в Питер. Самый удобный рейс - из Сингапура в Дубай, пересадка и напрямую в Северную Пальмиру. Серега с Натальей заждались. Такого комфорта как на
«триста восьмидесятом» не обещаю, но хорошего понемножку. Быстро проверяем как обстановка на той стороне - у нас здесь конец февраля, следовательно там десятые числа июля восемьсот шестьдесят второго года…
        - Ах ты ж ё-моё, - Славик вдруг переполошился. - К самому интересному не успеваем!
        - То есть?
        - Рёрик! Рёрик Скёльдунг! Призвание варягов! Как раз шестьдесят второй год!
        - Точная дата? - спросил Иван.
        - Откуда я знаю? Определенно, сезон судоходства - зимой, во время ледостава, норманны предпочитают дома сидеть.
        - Вот и не паникуй. Кроме того, каким способом ты решил добираться до Альдейгьюборга, чтобы поучаствовать в этом знаменательном событии? Двести километров пешком по лесам-болотам? Или финнов попросишь на лодочке отвезти? Запомни накрепко: не лезь без нужды в жизнь той стороны, из одного только любопытства. Понадобится - Трюггви сам за тобой придет, как в прошлый раз…
        - Что предпримем по возвращению? - продолжила настаивать Алёна.
        - Я передохну и отправлюсь в Москву, по инстанциям. На очереди создание первичной базы в Новосибирске. Купить квартиру, ознакомится с окрестностями, моего отца навестим вместе - он знает о предстоящем визите и готов принять гостей. Если механизм, на который я возлагаю большие надежды, сработает, строиться начнем в апреле-мае, производство запустим нынешним же летом - оборудование доставят контейнерами во Владивосток, оттуда по Транссибу перевезут на место. А дальше - как Бог даст. Цель определена: объединение в единую цепь максимально возможного количества доступных «червоточин» и начало пристального исследования
«неидентифицированных» Дверей. Второстепенные задачи и проблемы будем решать по мере возникновения и степени приоритетности…
        - С огнем играем, - нарочно сказал Славик, воздев очи горе. - Как бы чего не вышло.
        - Переформулирую: как бы чего вышло, да побыстрее. Жизнь коротка, многое хочется успеть. Дурень, нам всем через три-четыре года стукнет по тридцатнику, а что мы сумели сделать? Давай наверстывать упущенное во времена бестолковой молодости.
        - Мальчики, вы заболтались, - сказала Алёна. - Иван, вас не затруднит объяснить, какое из этих яств можно употребить внутрь без риска для жизни? Я привыкла к пресной английской кухне, а судя по ароматам, повара «Кхэй-Ин» использовали все существующие в природе пряности в равных пропорциях…
        - Начнем, - Ваня потер ладонь о ладонь. - Слава, тебе рекомендую «Лапу дракона», ты же наоборот, любишь острое?
        - Что за «Лапа дракона»?
        - Прожаренная ступня крокодила с травами, рисом и черными грибами. Больше нигде не попробуешь!
        Глава вторая
        HOME, SWEET HOME
        Санкт-Петербург.
        Февраль 2010 года.
        Общеизвестно, что скрытые способности человека могут проявиться в самых неожиданных областях - весьма посредственный сотрудник коллегии иностранных дел Александр Пушкин становится поэтом номер один на все времена, выдающийся политик Уинстон Черчилль заслуженно получает Нобелевскую премию по литературе с формулировкой «за высокое мастерство произведений исторического и биографического характера», сын безвестного торговца матрасами и перинами Альберт Эйнштейн создает теорию относительности, да и кто бы мог подумать, глядя на тифлисского семинариста Иосифа Джугашвили, что перед ним будущий генералиссимус Сталин?..
        Впрочем, дремлющие таланты просыпаются не только у великих. Незаметный обыватель зачастую и не подозревает, сколь многого сумел бы достичь, складывайся жизненные обстоятельства благоприятнее. Сереге, старому приятелю Славика, повезло - неблагосклонная фортуна внезапно повернулась к нему лицом, а не местом прямо противоположным, и Серега нежданно-негаданно обрел свою стихию. Были, конечно, некоторые малоприятные издержки, но ведь никто и не обещал тихой бестревожной жизни. Особенно, принимая во внимание страшненькое наследство Славика и проблемы, связанные с пространством за Дверью - той стороной, или же «субъективным временем».
        На Серегу, технаря по образованию, бывшего прораба-теплотехника ныне формально числящегося безработным, вдруг снизошла искра Божия в самом буквальном смысле этих слов - у него проявилась библейская способность «говорить языками». До размаха апостола Павла, конечно же, было как пешком от Земли до Луны, но по сравнению со Славиком, едва связывающим десяток слов на древнескандинавском и относительно безболезненно освоившем только простую «кухонную латынь», Серега выглядел сущим Цицероном и Демосфеном в одном лице.
        Откуда что берется, вот вопрос? Серега ухитрялся без малейших затруднений воспринимать на слух чужой мертвый язык, с которым в XXI веке работает лишь ограниченный круг лингвистов, интуитивно угадывая значение слов, строй фразы, произношение, и моментально запоминая любые морфемы, аффиксы и всякие прочие флексии, на изучение которых у студентов уходят долгие годы и триллионы нервных клеток. Таким образом, Серега по прошествии полутора лет со дня обретения Славиком Двери и первого робкого похода в «историческую реальность», трещал на древнескандинавском будто на родном, вызывая у супруги, - Наталья сама закончила питерский университет по кафедре филологии, - вполне объяснимое изумление.
        Ладно бы только наречие норманнов - в конце концов, визиты Трюггви по теплому времени года случались частенько, да и пожить в «архаичной языковой среде» удалось, но Сереге настолько же легко давались диалекты коренного населения окрестностей Невской дельты: финского племени емь, с которым установился прочный дружеский контакт, а заодно и прямых предков - кривичей и ильменских словен, разговаривавших, понятное дело, на языке, абсолютно не похожем на современный русский.
        Отдельно следует отметить, что Трюггви, Кетиль и прочие даниры использовали язык германской группы, емь - финно-угорской, а кривичи - славянской, что поставило бы в тупик любого лингвиста с узкой специализацией, но Сереге эти тонкости оказались безразличны: он одинаково хорошо усваивал степенный говор еми, мягкую речь скандинавов и трудные обороты кривичей, причем никогда не путался, и мог моментально перейти с одного диалекта на другой.
        Наталья только плечами пожимала, уверяя, что видит перед собой феномен, почище
«червоточины» - ну не может человек, не получивший должного образования (и у которого в школе по английскому была твердая тройка!), достичь подобных высот за столь краткое время! Серега отшучивался - английский учить его заставляли, а здесь всё делается ради удовольствия, по собственному хотению и без принуждения. Нравится и точка. Ничего сложного, просто память хорошая.

…Славик попытался набрать номер Сереги еще во время пересадки в аэропорту Дубай на питерский рейс, но телефон молчал - «абонент вне зоны действия сети». Наталья тоже не отвечает, в чем дело? Они уже вторую неделю молчат, хоть бы СМС прислали с подтверждением - всё в порядке, не беспокойтесь!
        Пришлось отзвониться господину Алаверу - курировавшему «червоточины» со стороны питерского управления ФСБ и отдела спецтехники. Вернее, не столько
«курировавшему», сколько прислеживающему за тем, чтобы питерские Двери не доставляли неприятностей властям и обывателям: любой серьезный прорыв из
«неидентифицированной» Двери мог стать чрезвычайным происшествием, сопоставимым с появлением в городе разбушевавшегося маньяка с бензопилой.
        Майор искренне обрадовался звонку, напомнил, что давно не виделись и, по возвращению Славика домой, надо бы выпить водки и пообщаться. Квартира? А что квартира? Да, наблюдаем вполглаза, никаких происшествий за минувшее время. Погоди минутку, гляну сводку… Коммунальные платежи приходят исправно, однако последний месяц фиксируется снижение потребления электроэнергии почти на девяносто процентов
        - словно в доме никого нет. Может, съездить навестить?
        - Нет, спасибо, - мрачно ответил Славик. - Как приедем - позвоню. До свидания, Юрий.
        - Что? - Иван уставился на аргуса. - Полагаешь, они на ту сторону отправились? Ничего удивительного, люди взрослые и самостоятельные, технике безопасности обучены. Я бы сдох со скуки, безвылазно сидя в квартире. Не дергайся, ничего не случится.
        - Ты всегда так говоришь.
        - А так всегда и происходит.
        Летели из столицы эмирата «Аэрофлотом», долго и утомительно. В хвостовом салоне эконом-класса почти беспрестанно орал младенец, да так, что даже в «бизнесе» закладывало уши - на третьем часу Ваня пригрозил, что сейчас вышибет аварийный люк и отправит мерзкого пискуна за борт. Потом командир корабля сообщил, что Питер не принимает по погодным условиям, вероятно придется сесть в Москве или Нижнем, это тоже не добавило хорошего настроения. Обошлось - снегопад прекратился, приземлились по расписанию, в одиннадцать вечера.
        Славик город не узнал, да и Алёна видя, что творится за окнами такси, лишь чертыхалась полушепотом: ни дать, ни взять - декорации фильма-катастрофы о новом глобальном оледенении.
        На улицах сугробы в полтора человеческих роста, автомобили перемалывают ледяную кашу, коммунальные службы будто чума выкосила. Водитель не сумел повернуть с Гороховой на Мойку и проехать во двор - набережная более напоминала пейзаж эпохи перехода Суворова через Альпы: узенькая протоптанная тропинка между горами снега, на карнизах гигантские сосульки.
        Сразу за аркой дома обнаружился унылый таджик в зеленой жилетке и с лопатой в руках; выглядел он настолько обреченно, что казалось, гость северной столицы недавно потерял всю семью из пятидесяти человек и сам готовится к неминуемой лютой погибели.
        - Ай, что делается, - посмеивался Иван. - Почему сейчас нет никакой войны, такая зима пропадает?! Представляете заголовки - «Танковая дивизия Бундесвера погибла под Смоленском, утонув в четырехметровой толще снега», а?
        - Я бы предпочла «Губернатор Санкт-Петербурга вместе со всем жилкоммунхозом бесследно исчезла после схода грандиозной лавины с крыши Смольного», - фыркнула Алёна. - Нечто похожее я наблюдала исключительно на фотографиях времен Блокады… Настоящая катастрофа! Славик, ты ключи не потерял?
        - Не потерял.
        Пискнул электронный замок на двери парадной, поднялись по лестнице, Славик отпер дверь квартиры. Темно, свет почему-то не включается. Ах вот оно что, надо щелкнуть тумблером на электросчетчике - вырублен!
        - Тебе депеша, - Алёна первая заметила листок бумаги, прилепленный к зеркалу прихожей шариком жевательной резинки. - Не удивлена ничуть.
        Текст, выведенный ровным округлым почерком Сереги гласил: «Ушли вместе с Трюггви и Кетилем в Альдейгьюборг недели на две-три. До тебя не дозвониться. Ключ от Двери на месте. Загляни на ту сторону, я слегка подрихтовал пейзаж. С.»
        - Что-что он сделал с пейзажем? - ошалело сказал Славик, перечтя удивительное послание заново и вслух. - Как прикажете понимать этот кислотный бред?
        - Завтра посмотрим, - Иван решительно пресек попытку Славика ринуться в большую комнату за ключом от Двери. - Ночь, ничего толком не разглядим. По крайней мере стало ясно, куда подевались наши коллеги, жаль Серега дату забыл проставить…
        Аккуратная Наталья перед отбытием в «субъективное время» выбросила остатки продуктов из отключенного холодильника, в доме было хоть шаром покати - только пакетики с чаем, рафинад в сахарнице и коробка с подсохшим печеньем. Хочешь, не хочешь, Славику пришлось тащиться в круглосуточный магазин на Казанской: поход оказался сравним с приключениями героев Джека Лондона на Аляске - если в центре такие завалы, что же происходит в спальных районах, подумать страшно!
        Набрал польских пакетов с замороженными овощами, колбасы, хлеба - до завтра хватит с лихвой. Питерского пива, конечно, привыкнуть во Франции к вину так и не сумел.
        Алёна быстро приготовила ужин, после чего концессия разбрелась по комнатам - устали смертно, сказывались долгий перелет, смена часовых поясов и климата, загруженность минувших дней.
        С проблемами будем разбираться поутру.

* * *
        - Ну и дела, - Иван озадаченно почесал в затылке. - Чего только не выдумаешь от безделья. Славик, ты не знаешь, кто у Сереги дилером? Я тоже хочу попробовать эти чудесные вещества. Надо же, как его накрыло - прорыв в химической науке, банальный алкоголь такого эффекта не дает, проверено…
        Серега за время отсутствия владельца нехорошей квартиры времени даром не терял - парнем он был рукастым, отсутствием воображения не страдал, а потому в свободное время занялся преображением полянки в соответствии со своими вкусами и представлениями о языческой мифологии.
        Мысль о том, что обитателей «исторической реальности» следовало отвадить от прогалины, где находилась Дверь, посещала Славика еще прошлым годом. Здешние финны народ дремучий и суеверный, сами не пойдут, другое дело славяне со скандинавами - эти в устье Невы высаживаются частенько, а от берега до «червоточины» всего-ничего, десять минут прогулочным шагом. Нечего им тут делать, вполне достаточно того, что в секрет перехода в «Дальнюю Гардарики», Гардарики-фьярри, посвящен жрец-годи датской слободы Альдейгьюборга. Следовательно, надо пустить слух - место, мол, недоброе, чужим богам посвящено.
        Серега ухватился за идею и пришел к выводу, что пугануть местных вполне можно устроив на поляне собственное капище, пострашнее да повнушительнее. Сомнений нет, без деятельного участия Трюггви сотоварищи дело не обошлось - Серега физически не мог воздвигнуть в двадцати шагах от Двери трех здоровенных истуканов, вытесанных из цельных сосновых стволов.
        Если основным инструментарием для обработки богомерзких идолищ послужили привычные рубанок, долото и топор, то для придания страшилам надлежащего облика была использована черная морилка - где Серега раздобыл эту редкость неизвестно, но его старые связи в ремесленно-производственных кругах Питера наверняка принесли известную пользу.
        Результат: кошмарные изваяния приобрели иссиня-черный цвет, резко контрастировавший с веселой зеленью трав, золотистыми точками лютиков, лиловым клевером и белыми стволами березок, росших по краям поляны. Три мрачных столба смотрелись настолько чужеродно, что даже Славику стало чуток не по себе.
        - Уши надрать за такую самодеятельность, - констатировал Иван, обойдя идолищ кругом. - Впрочем, за тысячу двести лет от статуй и трухи не останется, а на любопытствующих современников впечатление произведет. Действительно, жуть. Аттракцион ужасов.
        Центральная фигура (по оценке Славика метра три высотой) венчалась шлем-маской Дарта Вейдера из «Звездных войн». Сделано нарочито грубовато, но вполне узнаваемо, а рубленые резкие линии заставляют думать, что сверху за тобой наблюдает незрячими глазницами не герой кинофантастики, а монстр, вылезший из самых потаенных глубин Нифельхейма. Впечатление усиливается вырезанными ниже по стволу символами, для пущего эффекта осветленными краской-серебрянкой.
        - Шутник, блин, - Иван, внимательно изучивший таинственные письмена, заржал в голос, согнувшись едва не пополам. - Знаешь, что это? Деванагари, индийская традиционная письменность. Он просто взял и перекопировал рекламный текст с пачки чая «Дарджилинг», даже товарный знак сохранил, вот, гляди! Ну, пройдоха! А ведь правильно, человеку несведущему почудится черт-те что - самое пагубное колдунство, бежать отсюда нужно сломя голову!
        Идол справа представлял из себя лавкрафтовского Ктулху - округлая башка спрута со шупальцами-тентаклями и щелями узких глазок. Русскими буквами стилизованными под руны на столбе выведено: «Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн» и, еще ниже, «Ктулху зохавает твой моск». Тут Серега оказался неоригинален, но любой скандинав знакомый с руническим алфавитом быстро спятит, пытаясь осознать смысл знаков, складывающихся в непроизносимые словеса. Если, конечно, осмелится подойти к безобразному деревянному болвану.
        Левое изваяние приняло абстрактный образ крайне неопрятного гибрида Дракулы, Фредди Крюгера и Джиперса Криперса - зубы настежь, харя глумливо-бесстыжая, по бокам обозначены руки с пальцелезвиями. Красавчик. Тут явно поработали даниры - очень уж характерные завитки и узоры на резьбе, надписей никаких, кроме огромной перевернутой руны «Альгиз», предупреждение об опасности. Добавочно, руна была покрыта слоем запекшейся крови - зайца они что ли порешили, изверги? Точно, косточки да полусгнившая шкурка…
        - Злостное хулиганство, вот как это называется, - заключил Славик, подняв с земли позеленевшее медное украшение, свалившееся с чьего-то поясного ремня. - Доказательства несомненные: совершено по предварительному сговору, группой лиц скандинавской национальности. Не понимаю, как Серега уломал даниров помочь в воздвижении этого… Этого… Безобразия. С учетом обычных норманнских предрассудков.
        - Не предрассудков, а менталитета, - поправил Иван. - Кстати о менталитете. Сергей и впрямь не подумал: на этой стороне мысль способна воплощаться в материю. Мы с тобой знаем, что троллей, альвов или великанов не существует, но тот же самый Трюггви свято убежден в их реальности. Материализация чувственных идей, цитируя графа Калиостро. Если веришь, значит объект веры воплощен в материю. Как бы нам не подставиться…
        - То есть? - охнул Славик.
        - Нет-нет, это не то, о чем ты подумал. Ктулху в Неве не всплывет. Это место должно вызывать отрицательные эмоции, так? Генерировать негативную ауру? Пугать? Негатив не вызывает к жизни ничего, кроме своих клонов. В самых разных обличьях. У нас это правило не действует или действует крайне избирательно, здесь - совсем иная картина. «Зло» никакая не абстракция, ты должен понимать, сам видел… Зло существует.
        - Пойдем домой, - глухо сказал Славик. - Посмотрели и хватит. Может, и вправду, идолищ повалим? И сожжем?
        - Не станем торопиться, - Иван шагнул к валунам, серому и красноватому, между которыми находилась прореха. - Эта сторона никуда от нас не денется, а вот с сюрпризами в квартире следовало бы поработать вдумчиво. Серега даром времени не терял. Говоря откровенно, я потрясен результатами его бурных похождений. Идеальный ассистент…
        Ваня переступил границу разделяющую «здесь» и «там», исчезнув из зримого мира.
«Червоточина», как и обычно, пропустила человека беспрепятственно. Славик, еще раз оглядев привычную поляну и сплюнув при виде идолищ, нырнул вслед, мгновенно преодолев тысячу сто сорок семь лет и пять с половиной месяцев во времени и несчитанные миллионы километров в пространстве, которые планета Земля прошла вращаясь вокруг Солнца и центра галактики за одиннадцать с половиной веков.

* * *
        Серегин «сюрприз» обнаружили следующим про прибытию утром, накануне странную добычу никто не заметил - все трое выдохлись после утомительного путешествия и утратили бдительность. В противном случае непременно углядели бы, что в углу гостиной, между пианино и окном выводящем на заснеженную Гороховую, складированы весьма необычные предметы, укрытые старой простыней в голубой цветочек.
        Спали долго, почти до полудня. Даже Ваня, как «жаворонок» поднимавшийся раньше всех, пробудился всего за полчаса до Алёны со Славиком. Стандартный утренний комплекс - полсотни отжиманий, потом повисеть на металлической трубе, присобаченной Славиком в коридоре вместо турника, в душ, забросить грязные вещи в стиральную машину, поставить чайник. Только когда Иван вернулся в большую комнату, чтобы одеться в домашнее - черный спортивный костюм с тремя адидасовскими полосками, - обратил внимание на удивительное дополнение к обстановке квартиры.
        Сел на корточки, приподнял мягкую ткань. Замысловато присвистнул. Шепотом матюгнулся. Осторожно взял с расстеленного на паркете половичка одну из выбеленных временем вещиц, подбросил в ладони. Внимательно рассмотрел. Машинально сунул в карман. Вновь набросил простыню на Серегины трофеи, встал и вразвалочку пошел на кухню, попутно услышав, как в спальной зевает поднявшийся ото сна Славик. Надо же, обязательный ритуал не соблюден - они обычно занимаются сексом по утрам, да так, что шум на весь дом. Ничего, дело молодое.
        Чинное семейное утро - чай, быстро нарезанные бутерброды, ленивый обмен ничего не значащими фразами о погоде: вот, за окном опять снежок, а на градуснике минус девять. Славик не замечал, что Ваня помалкивает и не переставая крутит в пальцах левой руки маленький конус, смахивающий на наконечник стрелы.
        - Хотите фокус? - вдруг сказал Иван. - Алёна Дмитриевна, какую тарелку вам не жалко?
        - Любую, - не раздумывая сказала филологесса. - Фарфор бабушки Славика хранится в буфете, а здесь дешевка из IKEA. Ваня, у вас дурное настроение и вы собираетесь бить посуду наподобие мадам Каролины из фильма «Мистер Икс»?
        - За кого вы меня принимаете? Ничуть. Вот, взгляните… - Иван взял обычнейшую тарелку толстого зеленоватого стекла, будто иллюзионист на арене показал всем присутствующим, поставил на стол, мгновенным движением чиркнул по ней своей игрушкой, издавшей противный звук - как мелом по школьной доске процарапали. И без малейшего усилия разломил тарелку надвое, ни единого лишнего осколка, получились две одинаковые половинки.
        - Не понял? - выпрямился Славик.
        - Что это такое, по твоему мнению?
        Ваня протянул руку. Страннейшая штуковина, по ближайшему рассмотрению: трехгранник, напоминающий звериный клык длиной с полторы фаланги пальца. По внутреннему изогнутому ребру бесчисленное количество мельчайших зазубрин, на оконечье зацеп, подобный гарпунному. Очень острый кончик - поцарапаешься запросто. С виду обычная кость, но у костяных изделий отсутствуют искрящиеся блестки, словно у обломка мрамора.
        Вторая версия - камень. Но почему такого замысловатого обличья? Обработка очень тонкая, скорее всего промышленная, на высокоточном оборудовании.
        - …Не то, и не другое, - возразил Иван, выслушав соображения Славика. - Алёна Дмитриевна, вам есть что сказать? Так я и думал. Почувствовали, какой он тяжелый для своих размеров?
        - Иван, простите, я поутру не в состоянии соображать. Признавайтесь, что вы нашли? И где?
        - За стенкой. Удивительно, но трюк с тарелкой не произвел на вас особого впечатления. Мне что, надо взять бриллиант «Орлов» и повторить? При всем желании
«Орлова» Оружейная палата и Алмазный фонд мне не отдадут даже за очень большие деньги.
        - Это явно не алмаз, - туповато заметил Славик.
        - Ты, как погляжу, наблюдателен… Подумай, что еще может без труда разрезать стекло? Алмаз - кубическая аллотропная форма углерода. Какой элемент в таблице Менделеева рядом? Подсказка: элемент, на котором теоретически, да и практически, может быть основана жизнь - возьмем диатомовые водоросли или морские губки.
        - Жизнь? - Алёна поправила очки. - Ответ готов: кремний. Эта вещь - кремниевая? Непохоже, если я хоть что-нибудь понимаю в химии. Но химия никогда не была моим любимым предметом.
        - Кремний-органика, предположительно, - подсказал Ваня. - Я сам не уверен, сплошные гипотезы, а аппаратуры для спектрального анализа под рукой нет. В одном убежден точно: перед вами зуб живого существа. Не реликт, не ископаемое, не часть останков древнего неизученного животного. Чужая форма жизни.
        - Доказательства? - бросил Славик.
        - Пойдем в гостиную, будут тебе доказательства…

* * *
        Пока концессионеры ломали голову над диковинными приобретениями Сереги, последний наслаждался жизнью. Настолько шикарный отпуск доступен считанным единицам по всему миру - путевку на эту сторону не возьмешь в турагентстве и не купишь за деньги, это отдых для избранных и посвященных. Причем отдых самый активный - здесь тебе не позволят сидеть без дела, да и сам не станешь отлынивать: потеряешь лицо.
        В спецтерминологии Грау, которые в отличие от независимых хранителей Дверей считают долгосрочные заброски в «субъективное время» делом самым обыденным, есть такое понятие: «полное внедрение». Подразумевается, что медиатор-посредник будет жить в исторической реальности месяцами, а то и годами, а значит он обязан знать языки, разбираться в тонкостях местного этикета, культуры, в поведенческих схемах, образе мышления и мировосприятия туземцев и так далее почти до бесконечности.
        Подготовка к внедрению медиаторов ведется самым серьезным образом, так как провал чреват непоправимыми последствиями - в минувших эпохах человеческая жизнь имеет невысокую цену, а к чужакам относятся без всякой толерантности. Есть, однако, приятные исключения - архаичные дохристианские культуры, не испорченные суровым догматизмом и нетерпимостью Средневековья или времен Реформации.
        Речь, конечно же, не идет о высокоразвитых сообществах древности, от ассирийцев и египтян, до Рима или инков. «Цивилизованные» карфагеняне по уровню жестокости и считающегося само собой разумеющимся зверства могли дать фору любой инквизиции далекого будущего. Совсем другое дело - североевропейская «военная демократия» периода угасания родоплеменного строя. Здесь можно чувствовать себя вполне комфортно не боясь, что тебя зарежут только потому, что ты «не такой как все» или поклоняешься «неправильным» богам.
        Торговый город Альдейгьюборг, впоследствии известный как Ладога или Старая Ладога, был тиглем, в котором зарождался новый сплав: Русь. Интернационал как он есть: в относительной идиллии и согласии здесь бок о бок живут коренные обитатели приладожских земель и чужеземцы - скандинавы, по разным причинам покинувшие родные фьорды и решившие обосноваться за морем, в Гардарики.
        Выбор правильный: пахотных угодий без меры, тут вам не каменистая почва родной Норвегии; удобнейшее положение самого города, позволяющее контролировать северный створ «пути из варяг в греки», а следовательно и торговлю значительной части Европы. В довесок - доброжелательно настроенные славянские и финские племена, давно осознавшие, что присутствие профессиональных военных, - в основном даниров и нордмадров, - убережет Альдейгьюборг от возможных неприятностей.
        Набеги же случались - как по воде, так и посуху: «чужие» урмане частенько спускались за добычей вниз по Волхову, да и нет никаких гарантий, что с юго-востока однажды не занесет шальной отряд булгар или иноплеменных славян, завидующих богатым соседям. Бывало, бывало - и посады за крепостью жгли, и грабили, и в плен уводили. Осевшие в городе скандинавы-колонисты являлись самой надежной защитой - они считали эту землю своей, не давая спуска никому, осмелившемуся покуситься на спокойствие города.
        Альдейгьюборг делился на слободы - на прибрежных возвышенностях рядышком стояли длинные дома датчан, срубы кривичей, в подтапливаемых низинах - строения финнов на столбах-сваях. Доминировала над крупнейшим торговым центром северо-запада крепость-борг: сооружение из могучих, обмазанных желтоватой глиной бревен, пять квадратных башен с шатровыми крышами на углах, двое ворот - речные, ведущие к гавани, и смотрящие на запад, собственно на город.
        Чуть что - баб с детьми за стены, а уж мужчины сами организуются в дружины и дадут отпор. Тактика отработана веками, никакой пассивной обороны или осады, только стремительные контратаки - скандинавы в пешем щитном строю или на кораблях-дрэки, финны с луками, кривичи и словены могут действовать в кавалерии, научены.
        Торговля в городе богатейшая, купцы со всего света: арабы, византийцы, западные ромеи, появлялись франки или саксы, решившиеся на долгий и опасный поход от берегов Галлии или Британии через волоки до Итиля, а далее в Каспий, за сокровищами Персии. Хочешь остаться на зимовку - пожалуйста, прогонять гостей здесь не принято. Живите, никто не обидит.

…Серега, имевший о теории «полного внедрения» самое отдаленное представление - если Славик что и рассказывал, то очень кратко и без подробностей, - прижился в датской слободе запросто: во-первых, не было проблем с языком, во-вторых, его приняли благодаря авторитету Трюггви-годи: жрец дурного человека в дом не приведет. Рёрик Скёльдунг, наслышанный от Трюггви о Гардарики-фьярри и успевший познакомиться со Славиком во время его первой и далеко не самой удачной вылазки на эту сторону, только плечами пожал - если хочет погостить, пускай. С женой? Еще лучше: женатый человек надежнее, древнее отеческое благочиние блюдет. Этот твой Сигар каким богам требы приносит? Иисусу, Белому Богу? Хороший бог, сильный.
        С тем Серега и стал для даниров Сигаром-бондом, сыном Вигольва, из Гардарики-фьярри - имя пришлось сменить на скандинавское в обязательном порядке,
«отчество»-патроним Вигольвсон было взято в память о Гончарове, первом аргусе-профи, пришедшем на помощь влипшему в неприятную историю Славику полтора года назад.
        Решение отправиться в необычный отпуск приняли спонтанно - Трюггви-годи и прежде зазывал, но как-то не срасталось. Годи не раз наведывался в Петерсборг, город больших каменных домов, - он умел проходить через «червоточину» с той стороны, - оставался на несколько дней, сожалея, что Слейф-Славик отсутствует (аргус не появлялся в Питере больше шести месяцев) и настаивал на ответном визите. Невежливо мол - я у вас живу, пирую как в Вальхалле, а ответить своим гостеприимством не могу. Нехорошо это.
        Трюггви объявился под утро, пятого февраля. Обнаружил, что Серега с Натальей спят, будить не стал и устроился на кухне - в бытовом плане даниры были исключительно деликатным и воспитанным народом. Побеспокоить хозяев, взошедших на супружеское ложе, считалось запредельным хамством, караемым чуть не кровной местью. Уверенно набрал воды в электрический чайник, включил. Тайнам обращения с современной техникой пришлось обучиться еще во времена первой встречи со Славиком, и годи не видел в ней ничего сверхъестественного: дурное колдовство обязательно почуял бы, а раз признаков такового и близко нет, значит остается похвалить ремесленников Гардарики-фьярри, изготавливающих столь полезные предметы - надо же придумали, кипятить воду без огня!
        Серега проснулся в половине восьмого, еще по старой пролетарской привычке. Сразу определил - в доме есть кто-то чужой: свет на кухне, тонкий, но уверенно обоняемый запах дымка и леса, так пахнут вещи после долгого загородного похода. Кого принесло?
        Натянул штаны и тельняшку, пошел выяснять. Узрел довольно лыбящуюся физиономию старого приятеля - хиппи как есть: светлая борода от уха до уха, длинный хайр заплетенный в косички, небеленая рубаха с пояском. Важное отличие: непременный нож, знак свободного человека и воина.
        - Heil, Sigarr ast-vinr!
        - Go?an dag, Tryggvi Gunnarsson, - Серега без затруднений перешел на древнескандинавский. - Hvat ertu at gora her, langt fra hafum, Tryggvi?
        - Ты спрашиваешь, что я делаю так далеко от моря? - датский жрец сразу пошел в атаку, решив не разводить обязательных куртуазий и разговоров о погодах и ценах на овечью шерсть в Петерсборге. - Пришел забрать тебя и твою кону с собой, в Альдейгьюборг. Нельзя так долго отказываться от приглашения. Наши снекки ходили в Викборг, я уговорил кормчего встать на ночевку в устье реки Ньо[Ньо - «Новая», название Невы у скандинавов VIII-XI веков.] и пошел за вами. Собирайся.
        Ему легко говорить - собирайся! Наталья, пускай и высказывала раньше робкие надежды на сравнительно долгое путешествие в историческую реальность, придет в ужас - вот так сразу? Без подготовки? Это же невозможно!
        Трюггви уселся в кухонном уголке и молча буравил друга Сигара взглядом водянисто-голубых нордических глаз. Что решит?
        Знакомый с обычаями даниров Серега понимал: приглашение сформулировано недвусмысленно и четко, пойдешь на попятную - обидишь. Трюггви, конечно, виду не подаст, но неприятный осадок останется. Ай, да гори оно всё синим пламенем! Дома, так или иначе, делать нечего, а Славик вернется неизвестно когда. Надо бы ему позвонить…
        Славик вполне предсказуемо оказался «вне зоны доступа» - его парижская сим-карта уже вторую неделю была или блокирована, или неактивна. Плевать, оставим записку. Теперь остается разбудить Наталью и поставить перед фактом.
        Возлюбленная супруга спросонья не разобрала что к чему и только увидев Трюггви сообразила: желания исполняются. Но…
        - Никаких «но», - твердо сказал Серега. - Алёна со Славиком прошлым годом купили у реконструкторов историческую одежду по эпохе, размеры подходят. Запас серебряных денег остался от Гончарова, такой суммы хватит, чтобы собственный корабль купить, голодными не останемся. Оружие тоже есть.
        - Ты не умеешь обращаться с мечом.
        - Зачем меч? Я в дружине Рёрика не состою, удовлетворюсь социальным статусом бонда. Шмоток берем по минимуму - что понадобится, купим. Женские украшения возьми, пусть видят, что Сигар человек обеспеченный и уважаемый.
        - Уважаемый? - фыркнула Наталья. - Ладно, ладно, никаких возражений.
        Квартиру подготовили меньше чем за час: очистить и вымыть холодильник, отключить все электроприборы вместе со счетчиком, оставить Славику послание на самом видном месте: не захочет, а увидит. Порядочек. Можно отправляться. Наташ, вот зачем тебе на той стороне сотовый? Выключи и положи на полку в прихожей - никаких современных предметов туда брать нельзя, это аксиома!
        Мгновенный переход через прореху, в «субьективном времени» наступило солнечное ясное утро. Трюггви пошаманил над Дверью - у него тоже дар аргуса, годи знает, как запереть «червоточину», чтобы со стороны квартиры Дверь оказалось закрытой. Альтернативная энергетика, как выражался Ваня.
        - Между прочим, я всегда была против этого неслыханного уродства, - Наталья кивнула в сторону трех поганых идолищ, обезображивавших полянку. - Человека не знакомого с подоплекой до сердечного приступа довести может.
        - Всё для нашей же безопасности…
        Страхолюдин воздвигали в прошлом октябре (по счету этой стороны) - Сереге пришлось зазвать всю молодежь из Рёриковой дружины, Трюггви поспособствовал. Возились больше недели: найти подходящие вековые сосны, срубить, обтесать, перетащить на прогалину, затем озаботиться художественной резьбой.
        Пришлось пространно объяснять не только самому Трюггви, но еще Кетилю, Снорри, Гримуру, Сигвальду и остальным, что эти грозные боги отпугнут от прохода в Гардарики-фьярри нечисть - одного только хелльдирра достаточно вспомнить. Даниры пришли к общему мнению, что боги Сигара несимпатичные и скверно выглядят, но помочь не отказались - надо, так надо. По окончанию работы все вернулись в Ладогу, зимовать. Славик в это время пропадал в исторической реальности XIV века и знать не знал о сомнительной инициативе верного помощника.
        Две снекки пристали не к левому берегу Невы, а встали почти напротив - у Харар-эйан, Заячьего острова, чье старинное название сохранилось и тысячу с лишком лет спустя. Оно и понятно, остров окружен со всех сторон рекой, значит никакая нечисть с большой земли не проберется: «твари с холода» страсть как боятся проточной воды. Леса в дельте, как известно, место неприветливое, мало ли - лучше будет остеречься, особенно на ночевке.
        Трюггви вначале покричал, но когда стало ясно, что его призывов не слышат, споро развел костерок и дал сигнал дымом: обычная практика, если желаешь привлечь к себе внимание корабельщиков. Спустя четверть часа снекка подошла к вдающемуся в воду гигантскому валуну похожему на голову ящерицы и годи вместе с Сигаром и Нерейд-коной (Наталье пришлось подбирать имя экспромтом, выбрали дома из списка в конце книги «Исландские саги») взошли на борт.
        Лица почти сплошь знакомые. Кетиль, сын Орма, кормчий Торстейн по прозвищу Гюлльскег, Рунольв-охотник, двое братьев - Оттар и Оддлейв Биргирссоны. Еще полдесятка неизвестных - у Рёрика-сэконунга в дружине ротация кадров постоянная, ремесло-то далеко не самое безобидное, потери случаются. А ходить под рукой такого знатного человека и удачливого воина как Рёрик из рода Сёльдунгов - большая честь.
        Попутно выяснилось, что сам Рёрик остался в Альдейгьюборге: отвезти товар в Викборг дело немудрящее, дружинный кормчий с молодежью управятся запросто. Тем более, что ожидать нападения на самой Неве или в заливе сейчас не приходится - любого наглеца осмелившегося на грабеж отыщут и пристукнут совместными усилиями: нынешние купцы это вам не тучные итальянцы эпохи Возрождения, в шелках и бархате с золотом, а суровые бородатые дяди с острыми клинками. Если разозлить - в такую лютость впадут, что хоть за Край Мира беги. Хотя, не исключено, достанут и оттуда. Эти могут.
        Дорога оказалась необременительной - день на веслах и под парусом вверх по реке к истоку, остановка на Ореховом острове, где норманны держали один из форпостов, закрывающих вход в Ладожское озеро, поутру снова в путь: через непредсказуемое Нево, вдоль южного берега к Волхову. Серега был немало удивлен, отметив, что Волхов сейчас «течет вспять», сиречь от Ладоги к Новгороду - пришлось расспрашивать Трюггви, который объяснил, что лето выдалось жаркое, уровень воды в Ильмене низкий, оттого и направление течения реки изменилось. Так случается. Реальный исторический факт, зафиксированный в «Новгородской летописи» младшего извода. Река Волхов действительно могла летом менять направление течения из-за подпора водами притоков.]
        К вечеру впереди справа показался и сам Альдейгьюборг, в изводе на современный русский - Город Волны.
        Приехали, Сигар-бонд. Добро пожаловать.

* * *
        - Славик, будь добр, принеси из прихожей старые рекламные газеты, расстелим на столе, - Алёна задумчиво рассматривала Серегины приобретеньица. - И резиновые перчатки прихвати, в ванной комнате валяются…
        - Чего вы боитесь? - не понял Иван. - Зачем перчатки? Останки очень старые, на костях нет следов разложившихся тканей. Уверяю, опасности не больше, чем при работе с материалами из Зоологического музея.
        - Простите Ваня, это на уровне рефлекса. Очень уж противно выглядит.
        - А по-моему наоборот, восхитительно.
        - Вы эстет, как погляжу…
        Пока Серега постигал у даниров хитрую науку «внедрения» в историческую реальность, прочие концессионеры ломали головы над трофеями, вызвавшими у Алёны острую неприязнь. Для сортировки и подробного изучения использовали круглый стол гостиной комнаты - все двадцать восемь образцов были аккуратнейшим образом разложены в рядки, после чего филологесса взялась за блокнот: записать первые наблюдения, потом пригодится. А посмотреть было на что.
        Два неплохо сохранившихся черепа, фрагменты челюстей, зубы, несколько крупных костей скелета. На первый взгляд ничего особенного, за одним исключением: любой человек, пусть даже весьма поверхностно знакомый с анатомией и биологией, сразу бы сказал - эти остовы не принадлежат ни одному из живых существ ныне обитающих на Земле. Да и крайне сомнительно, что хоть один специалист-палеонтолог опознает в них древних ископаемых.
        - Хотелось бы увидеть, как оно выглядело при жизни, - Иван погладил пальцем один из черепов. - Ума не приложу, что за ветвь эволюции, но точно не млекопитающее.
        - Рептилия? - предположил Славик. - Тоже нет. Равно и не насекомое.
        Голова дивного зверя напоминала формой полуторалитровую бутылку от минеральной воды - уплощенный конус длиной не больше сорока сантиметров оканчивающийся гребнеобразным резцом-зубом со стороны пасти и десятком изогнутых рожек-крючков там, где должны начинаться шейные позвонки. Глазницы (впрочем, глазницы ли это?) выглядели глубокими желобками в кости, по три справа и слева. Нижняя челюсть отсутствовала, но Иван вдруг сопоставил четыре отдельные парные кости в виде крючьев-зацепов и углубления под «скулами», сложил рядом и уродец принял относительно завершенный облик.
        - Батюшки светы, это ведь подвижные мандибулы, - сообразила Алёна. - Острые как бритва! Если соблюдать привычные нам пропорции, существо должно быть размером с крупную собаку, наподобие мастифа или даже ирландского волкодава… Хищник?
        - Явно не травоядный. Серега тоже хорош - мог бы в записке сообщить, где отыскал эти сокровища!
        - Где-где, - буркнул Славик. - Известно где, на той стороне. В антикварных магазинах ничего подобного не купишь, особенно учитывая необычные свойства кости - стекло режет, с ума сойти. Тут собраны кости нескольких разных организмов, ясно как день. Причем все твари вылезли из «репинской» Двери и подохли или были убиты уже в нашем мире. Отлично понимаю Трюггви, утверждающего, будто леса «испорчены» - увидишь перед собой такую чупакабру, седым останешься. Если ноги унесешь.
        - Остается надеяться, что прошлым годом мы сумели на некоторое время дестабилизировать «червоточину» и нашествие зверюг прекратилось, - понимающе кивнул Иван. - На худой конец, страшилищ стало поменьше. Я догадываюсь откуда взялись сувениры: емь народ может быть и дикий, но отношение к «волшебному» или
«потустороннему» у финнов более спокойное, чем у даниров со славянами. Славик, пока я Питере, давай навестим Старого и его семейство? Алёна Дмитриевна, не желаете сопроводить нас в качестве толмача? В свете новых обстоятельств, мы обязаны знать, что происходит в субъективном времени - вторая «червоточина» должна оставаться под наблюдением.
        - Я к репинской Двери больше не пойду, - отозвался Славик. - Хватило единственной попытки, во второй раз нам попросту оторвут головы.
        По данному вопросу Иван возражать не стал и против обыкновения над страхами аргуса не позубоскалил. Не тот случай. «Неидентифицированная» Дверь на северном берегу Финского залива представляла безусловную и реальную, а вовсе не мнимую опасность - достаточно вспомнить декабрьский «прорыв» 2008 года, поставивший на уши все спецслужбы Санкт-Петербурга, и захватывающую, но далеко не самую результативную экспедицию к «червоточине» в исторической реальности, организованную Иваном. Уцелели тогда чудом, а Сереге пришлось два с половиной месяца лечиться в закрытой частной клинике во Франции - спасибо мсье Жоффру, профинансировал.
        Что характерно, опытнейшие доктора в Бовэ точный диагноз поставить не сумели: ткани на правой голени Сереги оказались «расплавлены» неким веществом, излучением или неизвестным современной науке травмирующим агентом - в итоге пришлось делать пластику коленного сустава, пересаживать донорские ткани, а все, что осталось от большеберцовой кости укреплять титановыми имплантами. Можно сказать, дешево отделался - без моментальной и квалифицированной помощи Серега рисковал ампутацией, но спецы из Бовэ свое дело знали и в самом буквальном смысле этих слов поставили пациента на ноги за десять недель, проведя несколько сложнейших операций. Он теперь даже не хромает, пускай иногда и жалуется на боли при перемене погоды…
        Не взирая на неудачное начало карьеры помощника аргуса, Серега энтузиазма не утратил, вовсе наоборот - горячо увлекся той стороной, сумел вызвать доверие со стороны финнов-еми и пока Славик с Иваном пребывали во Франции, привык к исторической реальности, будто к дому родному, пускай далеко от «червточины» старался не отходить. Заглянуть на огонек в деревню еми, это пожалуйста - благо рядом, возле от нынешней Большой Ижоры, от Двери примерно сорок километров по берегу залива. Не заблудишься, а для бешеной собаки семь верст не крюк. Да и больную ногу надо разрабатывать.
        Серега так и сказал Славику во время одного из телефонных разговоров поздней осенью: не беспокойся, контакт с аборигенами налажен полноценный, я им доставляю соль, ржавые железки для кузнецов и хороший горох с фасолью на семена (очень уж финны бобовые уважают - выращивать просто, и хранится долго), а они мне взамен экологически чистые продукты для дома: от дикого мёда до рыбы. Считают кем-то вроде купца…
        Славик тогда не выдержал и разорался: ты рехнулся?! Никаких современных предметов на ту сторону переправлять нельзя, особенно современные сельхозкультуры! Эволюция! Ты, кретин, хоть понимаешь, что родина фасоли - Южная Америка, до открытия которой шестьсот лет осталось? Немедля изъять! Как хочешь с ним объясняйся!
        Понимая, что Славик находится на взводе после недавно закончившейся заброски в XIV век, Ваня попытался объяснить, что экология доиндустриальной эпохи заботится о самой себе ничуть не хуже, чем неизменяемая цепь исторических событий - теплолюбивые растения с другого материка попросту не выживут в необычной среде без ухода и особой подкормки, - но действия Сереги не осудил: парню заняться нечем, вот и пусть наводит мосты между цивилизациями. Хуже никому не будет, за исключением одной вероятности: могут возникнуть непредвиденные обстоятельства, преодолеть которые Серега не сумеет физически. Говоря русским языком - влипнуть не менее глупо, чем это получилось у Славика при знакомстве с Рёриком Скёльдунгом и его головорезами.
        Как? Включай воображение! Можно нарваться в лесу на медведицу с медвежатами - мамка, при малейшей угрозе потомству, порвет человека в тряпочки. Утонуть в болоте. Встретиться с неожиданно высадившимися в дельте «чужими» скандинавами или, что гораздо хуже, с руянскими пиратами, третирующими купцов на Балтике или грабящими прибрежные поселки. Эти сразу прирежут, но, скорее всего растянут удовольствие - знаешь, что такое «кровавый орел»? Очень изящный и самобытный метод умерщвления себе подобных: грудная клетка вскрывается сзади, со спины, ребра раздвигаются, вытаскиваются легкие, а дальше виси себе на веревке пока не подохнешь. Красотища.
        Да все, что угодно - упал, сломал ногу, не смог доползти до Двери, умер от кровопотери - простейший пример!
        Только не вздумай перезванивать Сереге в Питер и что либо запрещать! Взрослый мужик, ничего с ним не сделается… А если и сделается - сам дурак, представление о технике безопасности имеет. Пока Серега в Бовэ после операции лежал, я его три раза в неделю навещал, рассказывал о нашем нелегком ремесле.

… - Значит, заглянуть к финнам? - Славик воспринял идею без особого энтузиазма, одновременно сознавая, что его лично на той стороне ждут. Финны за много десятилетий привыкли к Тихой Иве, «Стилла Йольстер», как емь называла Люду Кейлин
        - знахарку, появлявшуюся из иного, но в то же время очень близкого мира. В представлениях еми Славик является преемником колдуньи, недаром жрица племени приняла за своего - почуяла дар, отличающий хранителей Дверей от прочих смертных.
        - Но я не знаю куда конкретно идти, да и далеко. Серега говорил, пешком по левому берегу, однако этот ориентир чересчур расплывчат.
        - Верно, далеко, - ответил Иван. - По пересеченной местности, не торопясь и отдыхая, пройдем километров двадцать пять за световой день. Марш-бросок я устраивать не собираюсь - мы с тобой в армии служили, а вот Алёне Дмитриевне будет трудно. Значит, рассчитываем поход минимум на пять дней, с учетом суточной остановки у финнов - народ гостеприимный, доброжелательный, мы их смертно оскорбим, отказавшись хотя бы переночевать. Обратно, наверняка, нас на лодках подбросят - все ж побыстрее, чем на своих двоих. Решено?
        - Давайте завтра, - сказала Алёна. - На той стороне всегда несколькими часами больше, когда у нас полдень, там начинает вечереть. Я бы не отказалась прогуляться, особенно хочу встретиться с финской шаманкой - интереснейшая женщина! Культурологический феномен. В наши времена любой академик-медиевист душу продаст, лишь бы с поговорить час-другой с Лоухи - один из последних пережитков матриархата времен неолита в раннефеодальной Европе! Что бы вы понимали в этом!
        - Я - понимаю, - Иван снисходительно кивнул. - Утраченные знания. Отлично, договорились. Сегодня бездельничаем, как следует отсыпаемся, а ранним утром устроим большую разведку к юго-западу от Двери. Форма одежды - походно-полевая, ни с кем кроме финнов мы общаться не собираемся, а такие костюмы они видели, пугаться не станут. Славик, пойдем-ка посмотрим, что у нас с оружием - я оставлял контрабандный «Хеклер Кох», добавочно две Серегиных «Сайги».
        - Кажется мы только что говорили о том, что… - голосом завзятого сквалыги начал Славик, но тут же получил отповедь:
        - Современное оснащение запрещено брать при длительных забросках. Мы идем от силы на неделю. Забыл? И я бы не хотел рисковать, ввиду участия Алёны Дмитриевны. Мы с тобой запросто можем положить голову на плаху, сами дорогу выбирали. Причем оба - добровольно-принудительно. А госпожа филолог…
        - Ваня, не говорите за других, - перебила Алёна. - Однако, когда о тебе заботятся двое сильных мужчин это, не скрою, приятно. Славик, проверьте арсенал. Встретиться в лесу с такой образиной и знать, что обороняться можно одним ножом вкупе с матюгами, мне не хочется…
        Череп диковинного зверя наблюдал за людьми тремя парами щелок-глазниц. Иван, бросив на него мимолетный взгляд, вдруг подумал, что у тварюги должен быть потрясающий радиус обзора - фронтальный на девяносто градусов и боковой, еще на пятнадцать-двадцать, итого практически сто тридцать градусов. То есть животное не способно отслеживать происходящее в задней полусфере, однако все находящееся впереди и по обеим сторонам замечает моментально…
        Что же оно такое, а? И откуда родом?

* * *
        Господин майор был человеком симпатичным по жизни, но умел дистанцироваться - личная дружба это одно, а работа - совершенно другое. Давайте не будем путать толстое с круглым. Славик точно знал, что Алавер «пробил» своего подопечного по всем существующим базам сугубо из профессионального интереса: кто же такой Вячеслав Михайлович Антонов и чего от него ждать? Ничего, в принципе особенного, биография самая обыкновенная, если не сказать - скучная: родился-крестился, учился, отслужил, работал. Внезапно стал наследником. Никаких загадок в стиле графа Монте-Кристо и ответа на вопрос: почему именно он?
        Встречу назначили вечером, в «Бочке» на Миллионной - бар тихий, будними днями людей мало, можно спокойно переговорить. Славик предложил было Ване сходить вместе, для солидности, но тот отказался наотрез - сам со своим куратором и разбирайся. Не люблю я товарищей из спецслужб, пусть даже безобидных на первый взгляд. Который всегда обманчив, между прочим.
        Что можно рассказать? Всё. Я не шучу. Они вправе получить общее представление о нашем планировании - при реализации проекта мы в любом случае столкнемся с Конторой и ее руководство должно осознать: ничего плохого делать мы не собираемся, чай не уворованные нефтедоллары в оффшоры переводим, а наоборот, инвестируем в отечественную экономику. Умолчи только о суммах, чтобы не разжигать аппетиты начальников из высоких кабинетов: им при любом раскладе свой кусок пирога перепадет. Понял?
        Понял.
        - Я уже забыл, как вы выглядите, Вячеслав, - заявил майор, пришедший в «Бочку» десятью минутами раньше и успевший взять два бокала темного «Василеостровского», себе и Славику. - Ничуть не изменились, разве только загорели под сингапурским солнышком… Хорошо отдохнули?
        - Спасибо, нормально. Помните я вам звонил по поводу квартиры? Разъяснилось, Сергей на ту сторону ушел.
        - Насовсем? - вздернул брови Юрий. - Ну вы даёте, господа хорошие…
        - Нет-нет, просто пожить недолго. К датчанам, в Ладогу. Там лето, тепло, а от заснеженного февральского Питера в депрессию впадаешь. Что на улицах творится - жуть.
        - Я бы тоже сейчас махнул куда-нибудь на юга, но увы - работа, - кивнул Алавер. - Не забыли о моей просьбе? Краткий отчет, желательно в электронном виде.
        - Берите, - Славик выложил на стол дешевую флешку. - Внутренняя структура корпорации Жоффра, имена, должности, некоторые источники финансирования и так далее. Не думаю, что я нашел сведения вам неизвестные, но что обещал, то принес. Заодно сделал некоторые зарисовки о французской экспедиции…
        - Много заработали? - прямо спросил майор.
        - Много. Простите, но точной суммы я и сам пока не знаю. Свою долю мы с Алёной и Иваном будем вкладывать здесь, в России. Уведомите об этом кого следует - не хотелось бы осложнений с вашим ведомством.
        - А каков, позвольте осведомиться, профиль? - спросил майор. - Некоторые сферы бизнеса у нас в стране монополизированы и я бы не рекомендовал… гм… конкурировать с монстрами. Вы же ничего в этом не понимаете! Или Алёна Дмитриевна решила по старой памяти начать осваивать информационный рынок? Google по-русски? У нее наверняка получится.
        - Не совсем, - Славик покачал головой. - Собственное производство. Платы, микросхемы, электроника.
        - Ого! - потрясенно воскликнул Алавер. - Отсюда моментальный вывод: вы стали богатым человеком. Нет? И решили, что бабушкино наследство может отныне отойти на второй план? Аргус - теперь всего лишь хобби?
        - Да какой из меня бизнесмен, сами подумайте? - Славик махнул рукой. - Ситуация несколько сложнее: я… Точнее мы, хотим заняться более пристальным изучением
«червоточин». Завод - прикрытие. Понимаете? Секрет, который не сумела объяснить официальная наука, иногда может поддаться усилиям дилетантов. Условия прежние: нам не мешают, а мы делимся информацией. В конце концов, аналогичное предприятие можно было бы организовать за границей, где и законы соблюдаются, и взятки давать не обязательно. Но мы решили остаться здесь.
        - Из чистого патриотизма? - без тени иронии спросил Юрий. - Или?
        - И то, и другое. Под «или» я подразумеваю потенциальные возможности. В Европе большинство известных Дверей контролируются аргусами или объединениями Серых. У нас всё наоборот: три с небольшим десятка хранителей, почти не общающихся между собой, некоторые Двери судя по каталогу и вовсе безнадзорны… Для начала - объединение сети «червоточин» и их классификация. Затем попытка изучения собственно аномалий. Академия Наук этим давно не занимается, вы сами говорили - проект закрыт еще в восьмидесятые за полнейшей бесперспективностью.
        - У Капицы с Ландау не получилось, а у вас, значит, получится? - Алавер пригладил ежик темных волос и вдруг улыбнулся. - Конечно, помню - теория о талантливых любителях, не скованных академическими рамками и преклонением перед мнением авторитетов? А что, любопытная идея. В подробности посвятите, или решили блюсти коммерческую тайну?
        - Посвящу, - кивнул Славик. - Только учитывайте, дальше стадии начальной подготовки мы не продвинулись и хотели бы получить если не гарантии, то хотя бы обещание небольшой помощи.
        - Гарантии даю не я, а… - майор поднял палец к потолку, намекая, что разговор однажды продолжится не в скромном кабачке, но в местах, куда пускают исключительно по пропуску с печатью. - Я лишь обещаю содействовать вашей скорейшей встрече с людьми дающими таковые гарантии. Подождете несколько дней? Убежден, предложением заинтересуются. Знаете почему? - майор выдержал паузу и сказал хриплым шепотом: - Ни копейки бюджетных вложений, а перспективы извлечь из частного проекта определенную выгоду вполне реальные. Да не морщитесь вы, я не про откаты - если придет распоряжение с самого верха, никто и копейки взять не посмеет, чревато. Тот факт, что «червоточинами» никто всерьез не занимался тридцать лет, особенно после того как процесс пошел, вовсе не означает, что государство окончательно потеряло интерес к прорехам…
        Глава третья
        ОТ ФИНСКИХ ХЛАДНЫХ СКАЛ
        Побережье Финского залива.
        Лето 862 года по РХ.
        Вышли ранним утром. Далеко не самый удобный для походов район Невской дельты с плавнями, болотинами и буреломом преодолели сравнительно быстро - узкие речушки, которые через тысячу лет станут Фонтанкой, Мойкой или Екатерингофкой летом обмелели и форсировать их труда не представляло. Даже ноги не замочишь, достаточно отыскать поваленное дерево, перегораживающее русло. Зато когда добрались до возвышенности, где в XXI веке находилось Автово, пейзаж изменился - исчез мрачный ельник, перемежаемый заболоченными участками, позади остались заросли липы и худосочной ольхи, заместившиеся золотисто-изумрудным сосновым бором без подлеска.
        - Километров десять протопали, - сообщил Иван, сбросив рюкзак и посмотрев на шагомер. - Привал. Алёна Дмитриевна, не возражаете? Вижу, утомились.
        - Утомилась по кочкам прыгать, - выдохнула филологесса. - Боже мой, как я не завидую первым строителям Петербурга! Закладывать город в этих вонючих трясинах!
        - На Васильевском острове и Петроградской стороне более сухо, чем в окрестностях Мойки или Кривуши, но выбор Петра Великого и впрямь сделан с точки зрения стратегической, соображения удобства и комфорта в расчет не принимались. Задача одна: прикрыть устье реки крепостью, способной остановить прорыв вражеских кораблей дальше на восток и на юг. Причем вы зря думаете, что император Петр был один такой умный - наши приятели-скандинавы сейчас делают ровным счетом то же самое, только столицу рождающейся Руси утвердили не на пустом месте, а в обжитом и хорошо укрепленном Альдейгьюборге. Прагматики до мозга костей. Рациональное мышление даниров объяснимо: в петровские времена была развита артиллерия, в том числе и морская, следовательно главный форпост обязан перекрывать дорогу к незащищенным от обстрела тылам. А в девятом веке побеждают отнюдь не пушкари: конфликты решаются в пользу мобильных десантных групп, владеющих провиантными и ремонтными базами в ближайшем радиусе…
        - Мобильная десантная группа, - медленно повторил Славик, развалившийся на травке в тени сосновой кроны. - Слышал бы конунг Рёрик, как ты обозвал его дружину…
        - Что не так? - Ваня пожал плечами. - Я называю вещи своими именами и не более того. Тактика викингов для нынешних времен наиболее эффективна: подошли к берегу, высадились, истребили всё живое, вернулись домой с добычей. Внезапный и всесокрушающий налёт. Морская пехота в классическом понимании данного термина. Но это применимо только к викингам живущим у себя на родине - на Скандинавском полуострове, страдающем от перенаселения и вечного дефицита продовольствия. Рёрик Скёльдунг подобных трудностей не испытывает, всё под рукой: снабжение, верфь где можно починить дракар, поддержка со стороны славян и финнов, которые будут защищать свою землю от непрошенных гостей. Выводы сделаешь сам или подсказать?
        - Я, конечно, человек насквозь гражданский, - встряла Алёна, не дав возможности Славику ответить, - но примерную картину здешней политической жизни составить могу. Давайте попунктно. Рёрик не просто конунг, а сэконунг, морской вождь, человек вольный - у него нет собственных землевладений в родной Дании. Рёрика оттуда с треском выперли из-за ссоры с более влиятельными родственниками, так?
        - Приблизительно, но детали несущественны.
        - Пункт второй: Скёльдунг эмигрирует к нам и становится одним из влиятельных вождей. Многочисленная датская община в Ладоге его поддерживает как человека сильного, чтящего закон и происходящего из королевского рода. Он прочно пустил корни в этих землях, пользуется авторитетом и репутацией человека справедливого - помните, как Рёрик прошлым годом руянских пиратов гонял? Ведь не ради прибыли или грабежа, а чтобы завоевать уважение - за общие интересы радеет, не больше и не меньше! Торговлю и благочиние защищает! Возражения есть?
        - Никаких, - помотал головой Иван и посмотрел на Алёну заинтересованно. - Дальше?
        - Третье и последнее: я убеждена, Скёльдунг принял решение осесть в приладожье давным-давно. Подчинение насилием? Невозможно, со славянами или финнами этот трюк не пройдет - первые будут яростно сопротивляться, поскольку дома и стены помогают, вторые уйдут в лес партизанить, по одному не выловишь. Добавочно, настроишь против себя всех до единого купцов пользующихся Варяжским путём - кому понравится, если в Альдейгьюборге сядет эдакий бандюган-смотрящий? Что произойдет? Верно: соберутся всем миром и покажут наглецу, где раки зимуют. Я права?
        - Ты гений, - Славик выпрямился, опершись на руку. - Точно! Рёрик решил обустроить свое маленькое королевство испытанным методом военной демократии скандинавов! Никакого принуждения! Пусть люди видят, что я, конунг, за них горой стою! Я честный, умный, не особо корыстный, а самое главное - сильный! Конунг усовершенствовал старый принцип норманнов-колонистов - вы мне платите за защиту, а я за вас воюю. Устаревшее мировоззрение! Сделаем иначе: зачем каждый раз нанимать нового защитника? Сегодня даны, через год - норвежцы, потом опять даны или свеи, каждый просит свою цену, да и новый человек в роли военного вождя малопредсказуем…
        - Именно, - подтвердил Иван. - В одном ты ошибся. Слова «маленькое королевство» в отношении северо-западной Руси неприменимы. Рёрик вскоре станет главой одного из крупнейших европейских государств своего времени. Ты задумывался о количестве уже отстроенных городов? Альдейгьюборг, Новгород-Хольмгард, Изборск, Псков-Плесков, Белоозеро, Любшанская крепость. По сравнению с цивилизованной Гардарики, «страной городов», в Прибалтике сейчас непроходимая лесная пуща, где изредка можно встретить дикарей наподобие ливов, куршей, пруссов или жмуди, едва выползших из каменного века!
        - Преувеличиваете, - заметила Алёна. - Неолит давно закончился, но постулата о дикости наших западных соседей это не отменяет: они останутся варварами с общинно-родовым строем еще лет четыреста, до начала германской колонизации балтийского побережья. Кстати, святого Войцеха Пражского возжелавшего крестить пруссов, через столетие эти самые пруссы и прирежут. Причем в некоторых научных кругах есть мнение, что Войцеха не только убили, но и сожрали. Ничего себе - ритуальный каннибализм чуть не в центре христианской Европы!
        - Пруссия далеко, - отмахнулся Иван. - Мы сейчас говорим о Гардарики. Территория, втрое превосходящая площадью Данию, о количестве ресурсов и численности населения мы вообще умолчим. С экономической точки зрения - рай земной, один из важнейших торговых путей, связывающих Запад с Востоком. Я не ошибся, Гардарики самое настоящее европейское государство, а не грубая азиатчина с пафосной византийщиной. Достаточно вспомнить, что военная элита здесь - почти поголовно выходцы из Скандинавии, да и будущий князь совершенно точно не крев, не финн и не радимич какой-нибудь. Когда Рёрик Скёльдунг войдет в силу, начнет строить империю - в летописях сохранились сведения о присоединении Полоцка, Ростова, Мурома и других городов, а его сын Ингвар Рёриксон сядет князем в Киеве под именем Игоря и пойдет войной на Константинополь. Появится великая держава, с которой будет считаться даже Византия… Что останется от этого государства после раздела Ярослава Мудрого, получившего свое прозвание совершенно незаслуженно, совсем другой вопрос.
        - Эх, такой шанс упустили, - вздохнул Славик. - Могли бы на равных конкурировать хоть с греками, хоть со Священной Римской империей…
        - Россия - страна возможностей, - придурковато-радостным голосом активиста
«Молодой гвардии Единой России» сказал Ваня. - Передохнули? Тогда в дорогу. Выйдем на берег залива, придерживаясь западного направления. Никуда не торопимся, из сил не выбиваемся, это просто длительная загородная прогулка. Однако не забываем внимательно смотреть по сторонам - всякое может случиться. Не хочется портить легкий променад неприятными встречами с агрессивной фауной или недоброжелательными туземцами.

* * *
        Прогулка получилась что надо. Ближе к сумеркам решили встать на ночевку - признаков человеческого жилья пока не наблюдалось, любых других следов деятельности людей тоже. По расчетам Ивана до деревни еми оставалось километров двенадцать-пятнадцать, не идти же в темноте? Сезон белых ночей заканчивается.
        Вопреки ожиданиям, обошлось без инцидентов - за день встретили уйму разнообразного зверья, от развалившихся на бережку нерп, до могучей самки тура с рыжевато-золотой шкурой и внушительными рогами. Однако, хищники или предпочитали не приближаться к необычно пахнущим людям, или обитали в стороне от большой воды и открытых луговин за песчаными дюнами.
        Четырежды Иван обращал внимание на светлые пятнышки, скользящие по заливу - в цейсовский бинокль можно было отлично рассмотреть квадратные паруса, сероватые или в красную полоску: тяжелый кнорр, идущий в сопровождении дрэки, несколько снекк, держащих путь в открытое море. Снова дрэки, маленький флот из полудюжины кораблей. Ну чисто проходной двор: разгар торгового сезона, на пространстве между Тронхеймом и Миклагардом-Константинополем находятся сотни судов - кровяных телец, наполняющих артерии Варяжского пути.
        Место для палатки выбрал Ваня. Холмик в трехстах метрах от воды, вершина справа укрыта густыми зарослями молодой рябины, левее и позади цепочка высоких дюн, точь-в-точь как на рижском взморье в «объективном времени». Стоянка будет закрыта с трех сторон от чужого взгляда, со стороны моря костер не заметят, а у концессионеров наоборот - прекрасный обзор. Славик ехидно заметил, что не помешали бы мины-растяжки на подходах и тотчас получил легкий подзатыльник: не выёживайся. Мы находимся в чужой вселенной и это никакая не метафора - древние боги, добрые или злые, сейчас живехоньки и стерпят вторжение из других миров или времен в единственном случае: если чужак будет уважать законы их Универсума.
        А кроме богов есть ночные хищники. Волки, к примеру.
        - Ваня не шутит, - сказала Алёна, глядя в огонь костерка. Котелок закипал, на угольках лежали НАТОвские армейские рационы в контейнерах из толстой фольги: нести не тяжело, наедаешься быстро, упаковка легко сжигается. - Разводить унылую философию о массовом бессознательном я не стану, однако теорию о воплощении объекта искренней веры многих людей в реальность доселе никто не опроверг. Научных объяснений нет, прямых доказательств тоже, но ведь существовал Жеводанский зверь, убивший сто двадцать человек, а в июне 1941года, перед самым началом войны, на западной Украине и в Белоруссии видели Моровую Деву - чудовищного призрака, описанного еще во времена войны Тридцатилетней. Не верите? Я видела в университете ксерокопии с уголовных дел за распространение панических слухов, это документально зафиксировано. Зафиксировано людьми без лишних суеверий, следователями НКВД, коммунистами и материалистами - вряд ли они читали хроники Габсбургов или курфюрста Фридриха Пятого ради фальсификации обвинения малограмотным крестьянам Галиции. Описание - один в один.
        - Выходит, великие бедствия порождают одинаковых чудовищ во все времена, - заключил Иван. - Гипотеза стоит отдельного рассмотрения, но сейчас мы этим заниматься не будем. Славик, Алёна Дмитриевна, попрошу отправиться спать. Все устали. Сейчас приблизительно половина десятого вечера местного времени, параллельный отсчет на своих часах я уже ввел. Славик, бужу тебя в час пополуночи, отдыхаю сам. Ты поднимаешь меня в шесть и спишь дальше. Выходим в девять утра. Алёну не беспокоим вовсе - не женское это дело, стоять на страже с автоматической винтовкой наперевес. Никто не возражает против такого распорядка?
        Славик, будто в армейские времена, отключился моментом, достаточно было уронить голову на спальник. Филологесса недолго поворочалась - ноги гудели после непривычно дальнего перехода, но тоже уснула быстро и без малейшего беспокойства, обычно возникавшего на этой стороне: Ивану можно доверять, он относится к тому исключительно редкому типу людей, рядом с которыми чувствуешь себя абсолютно защищенным хоть посреди кровавой сечи, хоть в джунглях кишащих саблезубыми тиграми. Ваня не подведет.
        Сам бывший сержант Иностранного легиона и будущий сорбоннский магистр повел себя странно. Когда в палатке утихомирились, он подбросил соснового сушняка в костерок, стараясь сделать так, чтобы пламя было неярким, но и не затухало, снял с пояса фляжку с вином, плеснул в огонь. Бросил туда же галету из рациона. Оглянулся, будто ожидая кого-то увидеть рядом, беззвучно зашептал.
        Затем отложил верный «Хеклер Кох», взял нож, и аккуратно провел лезвием круговую замкнутую борозду вокруг палатки и костра. Достал из клапана разгрузника спичечный коробок, наполненный крупной солью, посыпал вокруг. Посмотрел на оранжевый закат над морем, удовлетворенно кивнул, Сел на широкую кочку, положив винтовку на колени, извлек из кармана ридер для чтения электронных текстов и преспокойно углубился в изучение «Хроник Ливонии» XIII века авторства Генриха фон Леттланда на латинском языке.
        Через каждые полчаса вставал, разминался, подолгу всматривался в темноту. Иногда поднимал винтовку к плечу, будто выцеливая невидимку за пределами обережного круга. Возвращался на место.
        Славика разбудил гораздо позже назначенного - ближе к четырем пополуночи, когда начало светать, с наступлением «Часа Быка», самого таинственного времени суток. Тьма еще не ушла, но и свет не появился. Сумерки темно-темно синие, от воды наползает легкий туман. Звуки слышатся четче, треснувшая под подошвой веточка отдается в ушах артиллерийским выстрелом. Птицы не проснулись, только в отдалении робко стрекочет первый кузнечик.
        - Прохладно, - пригревшийся под спальным мешком Славик поежился и с благодарностью принял кружку с горячим чаем: Ваня позаботился. - Тихо?
        - Вроде тихо, - согласился Иван. - А вроде бы и нет. Чудилось… Всякое. Наверняка померещилось. Скоро заря, становится безопасно. Забирай мой хронометр вместе с ридером, сигнал на будильник я поставил - бренчать начнет в восемь утра.
        - Что значит «становится безопасно»? - не понял Славик. - А раньше как было?
        - Как было, так и было. Потом объясню. Бояться нечего. Видишь, небо на востоке становится оранжевым? Солнце наш союзник. Всё, я баиньки. И бога ради, не клади
«Хеклер Кох» на песок - это тебе не калаш, засорится мигом!
        Славику было неясно, Иван пугал его неявными намеками на «померещившееся» просто в воспитательных целях (за ним такие шутки не раз наблюдались) или на самом деле что-то было?.. Лучше перебдеть, чем недобдеть!
        Ваня знал, что делал - недосказанность стимулирует бдительность, а возможный опыт, получаемый когда время «опасное» истекает, а «безопасное» только подходит, научит остерегаться и оглядываться лучше, чем любые наставления.
        Так и получилось.
        Славик отошел от костра - по маленькому. Разумеется, круг проигнорировал, да и не знал о нем. Встал возле молодой сосенки, расстегнул пуговицы на штанах
«флектарна». Вернул природе излишки жидкости.
        - Твою мать!!!
        Упитанный кенгуру в полном расцвете сил не сумел бы исполнить столь великолепный прыжок. Разговоры о том, что кратковременный адреналиновый шок способен подвигнуть человека на великие деяния вовсе никакая не мистификация - Славик, используя только мышечную силу, бомбой улетел в сторону метра на два с половиной, неофициально устанавливая если не олимпийский рекорд в области прыжков с места, то сезонный рекорд России точно.
        Вырвал две растяжки палатки и неизящно приземлился рядом с костром. Хорошо, не прямо в угли.
        - Что такое опять? - взвизгнула молния на тенте, Ваня выглянул наружу. - Живой?
        - Там!.. - последовал раскат изумительной, прямо-таки академической лексики образца штрафных рот обеих мировых войн. - Я… Ваня!…
        - Что - Ваня? - господин президент корпорации нарочито громко, будто скучающий дворовый пес, зевнул. Посмотрел на небо. Рассветает, солнце взойдет через несколько минут. Отлично. - Тебе было сказано сидеть возле костра и никуда не отлучаться? Было. Какие претензии? Я сплю, разберешься сам…
        Вход в палатку закрылся.
        Славика будто паралич разбил - как сидел, так и замер в одной позе. При расстегнутых штанах.
        Ничего себе, дружеская поддержка!

* * *
        - Объясни еще раз, внятно. Что ты видел? - с кротким терпением педагога, беседующего с умственно-отсталым ясельником, спрашивала Алёна. - Меньше эмоций. Сосредоточься. Давай заново… Какое оно было?
        - Большое!
        - Неужели бегемот? - фыркнул Иван и сразу наткнулся на бешеный взгляд Славика. - Шучу, не дергайся! Алёна Дмитриевна, позвольте мне? Я запомнил морфологические признаки, эта штука полночи вокруг стоянки бродила. Есть мнение, что жизнь - это вовсе не обязательно результат эволюции полимерных соединений углерода, вроде нас с вами, этой травинки, того шмеля или сосны, возле которой мы ночевали. Пока не доказано обратное, можно предполагать существование других, принципиально отличных форм. Энергетическая, информационная, химико-волновая - да какая угодно. Кто вам сказал, будто хомо сапиенс - вершина эволюции, а рядом с нами не обитают другие существа, которых люди попросту не видят? Существование барабашек, призраков и всяких прочих полтергейстов никем не объяснено!
        - Боги милостивые, Тор, Один и Бальдр, - ахнул Славик. - Ты веришь в привидений? Ты?!
        - Как думаешь, фантом на которого мы наткнулись утром, был объясним, материален и подробно описан в научных трудах?
        - Стоп! Тихо! - Алёна похлопала в ладоши, останавливая начинающуюся перепалку. Эти двое, если разойдутся, могу спорить часами. - Ваня, вы действительно отвлеклись от темы! Пускай у Славика афазия на нервной почве и он двух слов внятно произнести не может, но вы-то не увлекайтесь! Забудем про барабашек. Если вы рассмотрели существо, значит можете описать, как оно выглядело.
        - Как барабашка, - упрямо сказал Иван. - Появился с восходом луны, со стороны залива. Фосфоресцирующая тень. Сначала подходить близко не решался, держал дистанцию метров сто-сто пятьдесят, слонялся по берегу, внизу. Никаких звуков, вел себя тихо. Потом стал накручивать круги противосолонь, очень быстро - по моим оценкам перемещался со скоростью километров тридцать в час или больше. Приблизился на расстояние нескольких шагов, замер - думаю, рассматривал меня. За круг зайти не сумел, хотя и попытался разок.
        - Внешность? - напомнила Алёна.
        - Не человек. Устоявшегося облика нет. Эктоплазма какая-то. Большущая амёба с ложноножками. Испускает слабое голубоватое свечение. Я чувствовал запах озона, следовательно, явление имеет энергетическую природу. Но самое главное - от круга оно шарахнулось как от огня, выходит, наши достославные предки точно знали, как защититься от такой вот… Протоплазмы. Это не суеверия и не сказки, обережный круг действует.
        - Вспомнил! - воскликнул Славик. - Когда оно меня сцапало за ногу, амулет стал теплым! Даже горячим!
        И Славик продемонстрировал висящий на шее молоточек Тора, подаренный Трюггви прошлым годом. Данир тогда объяснил, что в него вложена частица молнии, божественного огня Асгарда, которого боятся «твари с холода» - так скандинавы именовали любую нечистую силу, прочно ассоциируемую со смертоносным морозом, истекающем из ледяной бездны Нифельхейма.
        - Альтернативная энергетика, - повторил Иван свой излюбленный постулат. - О которой современный человек и малейшего понятия не имеет. Всё утрачено, забыто, выкорчевано. Сами посудите: наши разговоры о «цивилизованном девятом веке» звучат может быть и остроумно, но абсолютно не реалистично. Давайте признаем наконец, ближайшая «высокая цивилизация» сейчас находится в тысячах километров южнее, в Византии. А Европа от Атлантики до Урала погружена во тьму беспросветного варварства - Тёмные века едва закончились, Средневековье только нарождается, люди на значительной части континента исповедуют анимизм, тотемизм, фетишизм, верят в чудеса, заклинания и табу - точно так же, как верили индоевропейцы-арии десять тысяч лет назад, на своей азиатской прародине… Под этой верой есть серьезнейший базис: предки умели чувствовать и видеть, а мы эти способности утратили.
        - Противоречишь сам себе, - сказал Славик. - Мы оба видели барабашку.
        - …Только потому, что оказались в естественной среде обитания этих существ, - не задумываясь продолжил Иван. - Здесь их больше, в конце концов! К двадцать первому веку они или вымерли, или ушли.
        - Знаете, ребята, как это именуется научным языком? - усмехнулась Алёна. - Какопрагмософия. Неприкладное умствование, сиречь. С вашими способностями можно смело потратить деньги на учреждение Университета сравнительных ненужностей и до хрипоты спорить на Несусветном факультете, почему бороздка проведенная ножом и несколько крупинок соли отпугивают создание, принявшее облик полубесплотной светящейся амёбы. Вы хоть понимаете, что оба несете откровенный бред? Приняв самый заумный вид?
        - Наверное, вы правы, - кивнул Ваня. - Обсуждение предметов, о которых не имеешь ни малейшего представления выглядит смешно. А насчет университета - подумаем, изучение ненужностей и максимальный охват всего неинтеллигибельного станет прорывом в науке, десяток Нобелевок возьмем… Хватит болтать, господа и дамы. Славик, засыпь кострище песком, не будем оставлять следов. Ко второй половине дня мы должны добраться, идти осталось всего ничего…
        Алёнины инвективы относительно умозрительных выкладок Ивана о происхождении ночного гостя Славика не убедили. Оно существовало, причем было достаточно материальным, чтобы схватить человека за лодыжку, оставив на голенище ботинка отчетливый след - будто напильником провели. Подозрительный момент: от фантома исходил осязаемый холод, общеизвестный признак любой нежити. Добавим, что объявилась тварь после полуночи, а ушла с рассветом.
        Какие выводы?
        Правильно: натуральнейшая, патентованная нечистая сила. Которой, особо отметим, не бывает.

«Это для нас - не бывает, - поправил сам себя Славик. - Финны, к примеру, живут с
«невидимыми» бок о бок столетиями и не особо горюют. Надо будет у Лоухи спросить - если, конечно, старая ведьма согласится рассказать…»
        Встреча с емью состоялась когда солнце миновало зенит и чуть было не закончилась малоприятным недоразумением - у ног Ивана в землю воткнулись сразу четыре оперенные охотничьи стрелы. Недвусмысленное предупреждение: стой, а то хуже будет! Самих стрелков видно не было - прятались в камышах на берегу или в березовом перелеске левее и дальше.
        Алёна мигом сообразила что надо делать. Вытянула вперед ладони, - общеупотребительный знак мирных намерений, - и выкрикнула на скандинавском, что мы, мол, пришли к Укко и Лоухи, помянула заодно Тихую Иву. Бабушку Славика финны должны были помнить.
        Подействовало. Из березняка вышли трое - два парня и женщина постарше, тоже вооруженная луком: в семейной иерархии еми прекрасный пол не занимал подчиненного положения и был вполне самостоятелен, последние отголоски древней матриархальности.
        С пятого на десятое объяснились, охотники владели только самыми начатками заморского наречия, в лучшем случае позволявшими торговаться с норманнами, покупавшими шкуры ценного зверя. Однако, кто такой Укко - «Старый», как Славик прозвал главу рода, - поняли моментально, да и упоминание «Стилла Йольстер» вызвало приязненную реакцию.
        Оказалось, что деревня стоит вовсе не на побережье, а полутора километрами вверх по течению небольшой речушки впадавшей в залив: строиться в подтапливаемой низине неразумно, при подъеме воды в Невской губе и осенних штормах убытков не оберешься.
        Жилища традиционные, свайные, на столбах - еще одно доказательство дремучей архаичности этого народа, словно застрявшего в эпохе неолита. Немудрено, контакты с внешним миром крайне ограничены, емь общается только с ближайшими соседями и иногда со скандинавами или славянами живущими южнее и восточнее. Каждая деревня - замкнутая сама на себя социально-хозяйственная единица на полном самообеспечении, принадлежащая одной разветвленной семье: здесь жило не больше полусотни людей, состоящих в той или иной степени родства.
        Полная дюжина квадратных домов с острыми дранковыми крышами, навесы, под которыми хранятся лодки для охоты на воде, открытая кузня, и - надо же! - загончик для лосей. Сохатых используют вместо лошади при пахоте или для верховой езды. Больше никаких крупных домашних животных, только собаки, серые гуси да курицы.
        Взглянуть на гостей собрался чуть не весь поселок, однако назойливости финны не проявляли. Постояли, подивились на диковинных пришлецов, да и разошлись - сыновья Старого и вовсе никакого удивления не выказали, эка невидаль! Сам глава семейства был сдержанно-приветлив: хорошо, что заглянули Слейф-жрец, Ивар-серкр и женщина Альвгерд. Пойдемте к очагу, небось проголодались с дороги. Ильмари, Вирта, тащите рыбу и кабанье седло, будем угощать…
        Может здешние финны и дикие, но в этикете разбирались досконально - блюли вежество и благочиние свято, как пращурами завещано. Иван, зная что делать, сразу одарил хозяина сокровищами: мешочком с килограммом соли, десятком серебряных монет, кованой бронзовой фибулой и отрезом синего льна белорусского производства - Славику пришлось вчера сбегать в «Дом Тканей». Старый принял подношения с достоинством, но взамен ничего не дал - не время, отдариваться положено когда гости домой соберутся. Зато предложил круговую, деревянную чашу с перебродившим лосиным молоком. Гадость неимоверная, но отказаться нельзя.
        Алёна старательно переводила - Укко завел неторопливый разговор о житьи-бытьи. Выдал замуж дочь Хельми, она теперь в деревне води живет, в двух днях пешего пути на закат. В приданое дал кованые серпы, железные наконечники для стрел, пять пчелиных ульев и долбленую лодку. Пуума, сын сестры, добрый охотник, огромного кабана намедни добыл - жуткий вепрь, матерый, мясо два дня коптили. Виды на урожай хорошие, голодными зимой не останемся, особенно много овса уродилось.
        Славик, которому Алёна и Иван раньше долго втолковывали, что статус «жреца» подразумевает под собой степенность, молча слушал, кивал, и подумывал, как бы перевести беседу в интересующее концессионеров русло - появлялись ли странные звери, и что слышно о гиблом болоте на противоположном берегу залива? И можно ли будет встретиться со старой шаманкой? Но поначалу требовалось выслушать все немудреные новости финского семейства о свадьбах, смертях, удачной охоте и прочих важнейших составляющих жизни еми.
        Старый, будучи человеком мудрым и многоопытным, не стал томить - понимал интерес Слейфа-годи. Как бы мимоходом сказал, что на чужом старом капище нынче тихо, не истекает отдута скверная сила как раз со времени, когда Слейф, Ивар и Сигар туда ходили один солнечный круг тому. Думает Укко, что не зря тогда Юмала разгневался и с небес сошел огонь - негоже это, когда из Туонелы открыт проход в мир живых. Живым - жизнь, мертвым - смерть, так от появления Калева заведено, так правильно и всеми богами одобрено.
        - Узнай, емь помогала искать Сереге кости «чужих» зверей? - попросил Славик Алёну.
        - Верно, Сигар долго расспрашивал охотников о тварях-не-отсюда, - согласился Укко.
        - Про повадки их узнать хотел. Сулил награду, если найдутся останки и слово сдержал. Просил поймать живьем хоть одного, Пуума с Хейкки поймали, зверь на дальнем капище у Лоухи живет, она его кормит. Я хочу узнать, сдержит ли Слейф обещание Сигара или он придет сам и отдаст обещанный выкуп?
        - Что? - невежливо перебил Славик. - Как он сказал? У них есть живой экземпляр?
        - Судя по всему - да, - подтвердила Алёна. - Зачем Старому врать? У еми говорить неправду не принято. Не тараторь, попытаюсь узнать подробнее…
        Старый объяснил, что зверь маленький, потому и выловить его было легко. В деревне держать нельзя, чтобы порчу на людей или скотину не навести, а в капище можно - боги защитят от нечистоты. Охотники потом семь дней обряд очищения проходили, скверну избывали. Лоухи чужак не страшен, жрица многим мирам принадлежит, в каждом из них побывала…
        - Та-ак, - протянул Иван. - Редкостная удача. Как чувствовал, что наш поход принесет плоды!
        - В квартиру я эту дрянь брать не стану, - Славик углядел в Ваниных словах ясный намек и сразу воспротивился: - Никаких потусторонних монстров в доме, даже не уговаривай!
        - Сходим к ведьме - посмотрим… Алёна, нас пустят на капище?
        - У них очень разветвленная система запретов и табу, с не меньшим количеством исключений и оговорок - иудейские Тора, Мишна и Гемара рядом с языческими обычаями покажется неимоверно скучной подборкой бюрократических инструкций и регламентов, призванных усложнять и портить жизнь простому обывателю. С язычниками-тотемистами иначе - религия для человека, а не для сверх-сверхбожества, абсолютно доминирующего над ничтожными людишками. Надеюсь, получится.
        Долго уговаривать Старого не пришлось, просьбу воспринял без эмоций - желаете, так сходим. Лоухи не раз спрашивала, куда Слейф запропал. Другое дело, кого боги пустят к себе, кого нет. Их воля.
        - Что значит - пустят, не пустят?
        - Если ты богам не мил, захочешь, а на капище не пройдешь, - перевела Алёна. - Спутают тропы, уведут прочь, а захотят - сгинешь. Поэтому не надо быть слишком настойчивым: уяснил, что хода к божьему кругу для тебя нет, лучше сам уйди, не гневи незримых…
        Откушали. Холодная копченая кабанятина, пахнущая травами и чесноком. Жареный на углях лосось, похлебка из гороха, мелко нарубленного сала и клюквы: сочетание непривычное, но вкусно. Особенно если посолить.
        До самого вечера отдыхали - Укко сказал, что на ночь Ивара и Слейфа устроят в мужском доме, где живет неженатая молодежь, а Альвгерд-коне отдадут ложе второй дочери Старого, девочка уйдет спать к теткиным детям. Бессемейной женщине следует остаться в жилище, где за ней присмотрит хозяйка. Так заповедано, не нам обычай менять.
        Ходи где хочешь, смотри, изучай - Иван сразу отправился к кузнецу, знакомиться с достижениями современной технологической мысли еми. Ужаснулся. Любимцы Ильмаринена-коваля трудились в условиях несопоставимых с кузнями норманнов или кривичей, давно использовавших горны из огнеупорного кирпича и мехи с клапанами - изобретения римлян перенимались варварами куда быстрее античной культуры и распространились по всей Европе столетия назад. Здесь же доселе царил кромешный бронзовый век - сыродутная печь, яма для выжигания угля, ни малейшего понятия о сварке, проковке слоев или вытягивании проволоки.
        Надо бы показать им что-нибудь - цивилизационного рывка от кузнеца из крошечной деревни ждать не приходится, а жизнь облегчить получится. Алёна Дмитриевна, попытайтесь перевести - я хочу ему помочь…

* * *
        Ночь прошла спокойно, Иван сказал, что караулить бессмысленно: мы среди людей, если никто тревожится, то и нам бояться нечего. Перед тем, как отправиться почивать, рассказали Укко о давешнем призраке - глава клана нисколечко не удивился, ответив, что в дюнах всякое можно увидеть, граница суши и моря, где два мира встречаются. Рубеж между глубинами и твердью не принадлежит морским богам, но и боги людей там не хозяева. Вот и появляются другие. Похвалил Ивара-серкра - обережный круг дело доброе, от любого нехорошего духа защитит.
        И много здесь таких духов?
        Хватает. Но большинству из них человек неинтересен.
        В гости к Лоухи отправились с рассветом, сопровождать вызвались сам Укко вместе со старшим сыном. Идти порядочно, будет хорошо, если к полудню поспеем.
        С капищами дело тоже обстояло непросто. По объяснениям Старого, таковых в округе насчитывалось аж четыре штуки - ближнее, охотничье, и два дальних, причем одно из них было общим сразу для нескольких родов. Словом, финны жили насыщенной религиозной жизнью.
        Прибрежные сосновые рощи постепенно уступили место старому широколиственному лесу. Тропок никаких, как Старый ориентировался - непонятно. Впрочем, эти чащи для него дом родной, знакомый с раннего детства. Несколько раз поворачивали, там поляна нехорошая, а вот здесь топь с редкостно зловредными водяниками. Видите большой камень? Ночами из него халтья выходит, его многие встречали - хранитель этого леса, такой старый, что наверное еще сотворение Калева помнит…
        Духи-покровители незримо присутствовали везде, бесчисленный сонм богов, божков и просто «невидимых», оберегающих родники и речушки, овсяные поля, птичьи гнезда и барсучьи норы. Утерянная Вселенная.
        - Тут начинается дорога к божьему кругу, - Укко остановился на редкостно мрачной прогалине. Прямо впереди завал бурелома, по сторонам густой ольшаник, со стороны болотца тянет холодком. - Каждый должен пойти сам, в одиночестве. Если боги пропустят, окажешься прямо возле капища… А мы тут подождем.
        - И куда нужно идти? - поинтересовался Иван. - Перебираться через бурелом - ноги переломаешь.
        - Смотри на солнце, Ивар-серкр. Не сворачивай.
        - Кто первый? - спросила Алёна. - Славик, ты у нас посвященный, вот и иди.
        - Ладно… Попробую.
        Значит, направление на солнце? Странно, светило все-таки движется по небу, смещаясь к западу. Или тут некая хитрость?
        Славик шумно выдохнул, и вломился в заросли молодой ольхи. Первые десять шагов дались с огромным трудом, ветки цепляли за одежду, под подошвами хлюпала жидкая грязь. Кто только придумал устраивать капища в настолько неудобном месте? Как Лоухи здесь ходит - старая ведь женщина?..
        Дальше стало полегче: гущина расступилась, открылся поросший осокой спуск в распадок с ручейком. Невероятно - на камушке у воды сидел недовольный и взмокший Иван. Как он здесь очутился?
        - Меня наверное час водило, - пожаловался Ваня, завидев Славика. - Куда ни ткнешься, не пролезть, настоящие джунгли. Насилу выбрался.
        - Час? Спятил? И четверти часа не прошло!
        - О, вы здесь, - Алёна появилась ровно с противоположной стороны, из-за ручейка. - Так быстро? А Старый пугал, будто идти незнамо сколько…
        - Та-ак, - Иван только головой покачал. - Хочешь не хочешь, а уверуешь. Алёна Дмитриевна, по вашим оценкам сколько занял путь?
        - Да нисколько. Я видела Старого минуту назад. Вернуться?
        - Нет! - хором сказали Славик с Ваней.
        Ничего себе, временной парадокс… Или все зависит от личного восприятия? И некоего стороннего воздействия на психику каждого конкретного человека?
        - В итоге мы все оказались в одном и том же месте, - сказал Иван. - Следовательно, дозволение получено. Куда теперь? Славик?
        - Наверное, как и предписал Старый. По солнцу.
        - То есть вдоль ручья. Двинулись?..
        - Тихо, - подняла руку Алёна. - Глядите, рысь…
        Верно, со стороны леса показалась здоровенная пятнистая кошка с кисточками на ушах. Постояла, поглядела на людей крупными желтыми глазами и неторопливо удалилась, скрывшись за деревьями.
        - Родовой тотем Укко, - шепотом сказала филологесса. - Не знаю как вам, а мне становится не по себе. Неужели всё правда - боги, покровитель рода, священное место?..
        - А вы до сих пор сомневаетесь? Тридесятое царство… Остается найти Бабу-Ягу.
        В Тридесятом царстве, как известно, желания исполняются - достаточно было пройти ниже по ложбине, как отыскались все атрибуты мифологического архетипа, сохранившегося за тысячелетия. Включая избушку на курьих ножках и ее хозяйку.
        Жилище Лоухи тоже стояло на сваях, вернее на шести огромных изъеденных временем пнях с остатками корневищ - вот тебе и истоки легенды о домике на птичьих лапах, очень похоже! Наверх ведет хлипкий всход из нескольких перекладин, под которым развалилась недавно встреченная откормленная рысь. Как ведьма сумела приручить дикого зверя?
        Сама шаманка ничуть не изменилась - такая же древняя, страшенная и неприветливая. Кивнула только Слейфу-годи, на прочих удосужилась лишь мельком взглянуть. Молча продолжила заниматься своими делами - возле избушки был разбит крошечный огородик, старуха выпалывала сорняки деревянной тяпкой.
        - Добро пожаловать гости дорогие, - проворчал Иван. - Сходите в баньку попарьтесь, да откушайте чем бог послал… И что теперь? Алёна Дмитриевна, Лоухи отлично понимает древнескандинавский, скажите ей, что Слейф-годи пришел просить совета. Надо завести разговор.
        - Захочет - сама заведет. Я понятия не имею, как надо разговаривать с жрицей!
        - Нам до вечера торчать здесь, пока Лоухи не снизойдет до общения с презренными смертными?
        Заслышав свое имя Баба-Яга выпрямилась, отбросила тяпку, медленно подошла к Ивану. Состроила преотвратную гримасу - непонятно, была то улыбка или выражение недовольства.
        - Белый Тур, - голос Лоухи был очень молодым, никакого шамканья. - Не верящий ни в каких богов, а только в себя… Я знала, что ты тоже придешь. Это хорошо. Рысь долго не пускала тебя, но ты нашел дорогу. Упрямый… Незачем ждать. Идем.
        Славик относительно неплохо разбирался в скандинавском язычестве и успел побывать на капище даниров неподалеку от Ладоги. У заморских гостей всё относительно просто: вот одноглазый Один, вот Фрейя, а это - Аса-Тор. Обычный «божий круг», каких тысячи на пространстве между Гибернией и Гардарики. У славян примерно то же самое, с небольшими отличиями: пантеоны близки, немало общего и в мифологии.
        С финнами обстояло иначе.
        Никаких идолов, каменных или деревянных. В центре открывшейся поляны - фантастический по своим очертаниям древний дуб. Не слишком высокий, но корявый ствол невиданного диаметра производит шокирующее впечатление: на уровне груди человека охват около четырех метров, а выше, где из ствола выпрастываются могучие ветви-щупальца будет и все десять, возможно больше. Напоминает многопалую ладонь подземного великана, пытающегося выбраться из недр на поверхность земли.
        - Сказка, - ахнул Иван. - Дубу полторы или даже две тысячи лет. Теперь понятно откуда взялись энты из «Властелина колец», именно так я их себе и представлял… Грандиозно.
        Украшалось священное древо не менее внушительно. На выступах коры закреплены белые скалящиеся черепа - в большинстве звериные, особенно много рысьих, есть и несколько человеческих. Простенькие колокольчики на кожаных шнурках, выцветшие тканые ленточки, множество амулетов: вероятно, подношения от многих поколений семьи Укко. Под дубом - окруженное валунами ритуальное кострище, вытянутое, обводами напоминающее лодку.
        - Смотрите, - заворожено сказала Алёна, - Вон там, слева. Кажется, это оно…
        - Что - оно? - не понял Славик, однако взглянув в указанном направлении тотчас осекся.
        Шесть колышков, вбитых в две линии, по три. Между деревяшками бродит нечто - безглазое существо покрытое реденькой белесой щетинкой. Двигался зверек необычно, подобно заводной игрушке: наискосок от одной деревяшки к другой, по прямой линии. Резкий поворот, изменение направления, достигнув колышка напротив тварь повторяет зигзаг. Не останавливаясь и не меняя алгоритма, слева направо, справа налево, еще раз, потом обратно. Движения чисто механические, поначалу и не подумаешь, что это живое существо.
        По виду оно напоминало нелепый плод соития куницы, ящерицы и сосиски, зачем-то выкрашенный в нежно-лиловый цвет, какой поэты Серебряного века называли
«причудливым», а ныне именуют «гламурным». Длиной в предплечье взрослого человека, коротенький хвостик в виде конуса, крохотные толстые лапки, шишкообразная голова без признаков ушей и глазниц, только на оконечье розовый носик с двумя темными точками. В сочетании с походкой робота - сущий уродец, навевающий мысли о каких-нибудь покемонах и прочих непостижимых европейскому разуму порождениях азиатской анимешно-комиксной мысли. Особого безобразия добавляла щетина, из-за чего тварь смахивала на больного неприличной болезнью детеныша дикобраза.
        Вдоволь налюбоваться на добычу охотников еми ведьма не позволила - ухватила Славика за руку, змеино шикнула на остальных (стойте где стоите!) и повлекла аргуса к священному дереву.
        - Боги хотят, чтобы ты увидел невидимое, - бормотала Лоухи. - Ты близок к богам, можешь касаться того, что не имеет плоти… Пей!
        Ведьма сунула в ладонь Славика деревянную плошку с резко пахнущей травами густой жидкостью - кисель киселем.

«Только этого не хватало, - обреченно подумал Славик. - Что она туда намешала? Спорынью с белладонной? А если аллергия? Аптечка не поможет».
        - Пей, - непререкаемо сказала Баба-Яга. - Не бойся. Страх губит.

* * *
        - Что она с ним сделала? - шептала Алена на ухо Ивану. - Два часа уже не шевелится, я опасаюсь…
        - Искусственная кома? - предположил Ваня. - Не дергайтесь. Сами подумайте, зачем Лоухи убивать наследника Тихой Ивы или как либо ему вредить? Проснется рано или поздно.
        - Лучше бы пораньше, скоро начнет темнеть, а ночевать здесь я категорически не желаю. Очень странное место. И опасное.
        Иван кивнул, соглашаясь. Пускай у человека XXI века чувства притуплены или вовсе атрофированы, но истечение некоей энергии на старом капище ощущалось физически, неизвестная сила окружала людей, заставляя подниматься волоски на предплечьях и различать на самом излете слуха тихий-тихий гул, напоминающий отдаленный прибой. Впрочем, это могло быть нервной реакцией на необычную обстановку.
        Славик, употребив ведьмино снадобье, уснул между кострищем и корнями дуба, прямиком на земле. Свернулся калачиком и сопит себе в две дырки, положив кулак под голову. Ни единого движения, но дыхание слышно, значит живой.
        Лоухи запалила пучок сухих растений, окурила аргуса вонючим дымом и с тем сочла свой долг исполненным - Ивану с Алёной приказала никуда не уходить, а сама вернулась к своим занятиям на огороде. Ожидавшихся ритуальных завываний и плясок с бубном не последовало, более в таинстве общения Славика с незримыми Баба-Яга участия не принимала.
        Объявилась ручная рысь, походила вокруг, остановилась возле не прекращавшей бессмысленные движения лиловой зверюшки, фыркнула. Ловко забралась на дерево, прогулялась по широченной ветке, спрыгнула вниз. Улеглась рядом со Славиком, спина к спине, и тоже вроде бы задремала.
        - Мне кажется, или тотем его охраняет? - тихо сказал Иван. - Чудны дела твои, Господи. В голове не укладывается, сколько знаний потеряла наша цивилизация всего за десять веков…
        Сорок минут, час, полтора, два. Никаких изменений. Лоухи о гостях будто позабыла. Пятнистая кошка дважды перевернулась с боку набок, в итоге обняв плечи Славика могучими передними лапами - вдруг зацепит когтищами за шею? Нет, зверь очень осторожен.
        - Сейчас он вернется, - Алёна вздрогнула, услышав голос старухи, неслышно подошедшей сзади. Как она ухитряется перемещаться бесшумно, с учетом множества железных и серебряных амулетов и оберегов украшающих запястья и грудь? - Ивар-серкр, пойди к моему дому, возьми бадью и набери воды в ручье. Слейф-годи провел за Гранью много времени, его будет мучить жажда…
        - Много? - переспросила Алёна. - Сколько?
        - Дни, - отрезала Лоухи и отвернулась.
        Вот даже как. Дни. В мире незримом время течет иначе?
        Ты о чем вообще, дурочка? Какой «незримый мир»? Славик просто спит под воздействием галлюциногенов или природных седативных!
        Иван притащил берестяное ведерко с холоднющей родниковой водой, поставил, вопросительно посмотрел на Лоухи.
        - Уходите, - сказала ведьма. - До завтра Слейф останется на капище. Скажите Укко, чтобы после рассвета ждал с лодками у большой воды, он знает где. Вас отвезут домой.
        - Но… - заикнулась Алёна и едва не проглотила язык наткнувшись на взгляд Лоухи. Возражать этой женщине невозможно, за двойным дном ее выцветших глаз угадывается сила, непостижимая для обычного человека. Сила, тварной Вселенной не принадлежащая.
        - Уходите. Рысь проводит вас…
        Кошка поднялась, встряхнулась и медленно пошла к тропинке, ведущей прочь от священного дуба.
        - Ничего с ним не сделается, - процедил Иван, потянув филологессу за рукав. - Думаю, Лоухи знает как лечить отходняк после настолько глубокого наркоза. Знаете, что мы видели? Ставлю десять к одному, это была начальная стадия некоей инициации, своего рода посвящения - несомненно, Люда Кейлин некогда прошла через такую процедуру и прекрасно дожила до девяноста лет…
        Славик шевельнулся, сел опершись на правую руку, левой протер глаза. Оглянулся. Мутно посмотрел на Ивана. Прохрипел:
        - Оставьте меня с Лоухи, верно… Идите же.
        Большая кошка вывела двух чужеземцев точно к проплешине, где их встретили Укко с сыном. Охотники даром времени не теряли, к поясу Старого были привязаны два зайца, подстреленные за время ожидания. Удивления отсутствием Слейфа-годи Укко не выказал
        - если шаманка так решила, значит надо остаться.
        - На заре у моря? - повторил финн. - Так и сделаем. Лоухи приведет его, не страшитесь. Вечереет, пора возвращаться…

* * *
        За ночь погода испортилась, с запада пришел облачный фронт, дома еми поскрипывали под резкими порывами ветра, иногда начинал моросить неприятный холодный дождик.
        Вперед выходом Старый проявил учтивость - отдарился связкой выделанных шкур серебристой норки, настоящая драгоценность, мягкое золото. В довесок - плетеный из бересты короб с медовыми сотами, копченое мясо кабана, завернутое в грубую холстину и туесок с овсяными зернами. Вероятно, Серега просивший в обмен на свои подарки «экологически чистые» продукты приучил финнов к мысли, что в Гардарики-фьярри если не голодно, то дефицит продовольствия случается. Так почему бы не поделиться с хорошими людьми - разгар лета, емь сейчас не бедствует, пищи предостаточно.
        Вытащили из-под навеса челны, спустили на речку. Ивана, резко отличавшегося комплекцией от невысоких финнов, пришлось устроить в единственной на всю деревню трехместной каркасной лодке обтянутой шкурами нерп. Медленно пошли вниз по течению, к заливу. Высадились в самом устье, по левому берегу.
        - Мне кажется, что будет лучше возвратиться пешком, - сказала Алёна, оглядывая затягиваемое дымкой пространство Невской губы. - Не представляю, как мы поплывем при таком сильном волнении. Перевернемся и поминай как звали.
        - Не недооценивайте Старого и его охотников, - ответил Иван. Действительно, голубое зеркало Маркизовой лужи сегодня заместилось барашками метровых волн, накатывавших на песчаный пляж, а подальше от берега бушевал едва ли не самый настоящий шторм. - У еми колоссальный опыт, мы рискуем только одним - подхватим морскую болезнь.
        - На воде меня никогда не укачивало… О, смотрите, вот и Лоухи со Славиком! По виду жив-здоров.
        Слейф-годи выглядел утомленным и недовольным, но не более того. Скупо поприветствовал. Поставил на валун небольшую клетку из частых ивовых прутьев, постучал по ней пальцем и сказал, будто оправдываясь:
        - Она меня заставила! Забирай и точка! Куда я его дену?
        - Никуда, - Ваня нагнулся и вгляделся в прорехи меж прутиков. Точно, в тесной клетке было заточено несуразное животное, сейчас почему-то сменившее цвет с розоватого на густо-фиолетовый. - Боишься, так я отвезу зверя в Новосибирск, к отцу… Ты узнал, что оно жрет?
        - Вроде бы травоядное. И не оно, а она - Лоухи как-то определила, что это самка.
        - Алёна, попробуйте расспросить жрицу, будет жаль если подохнет - где еще раздобудем инопланетный вид?
        На выяснения подробностей ушло не менее получаса: спесивая ведьма отвечала односложно и кратко, однако вполне доходчиво. Тварь с холода ест всё. Еловый лапник, к примеру. Не брезгует и мышами-полевками. Нет, не кусается. Надо сделать ей загородку из деревянных столбиков, тогда чуда не сможет выйти за их пределы. Окажетесь дома, лучше отнесите на капище, пусть остается под присмотром богов…
        - Воображаю реакцию настоятеля Казанского собора, когда мы попросим подержать эту ходячую сардельку в алтаре, - усмехнулся Ваня. - Анафема гарантирована. Или такая епитимья, что будет проще сразу повеситься. Ладно, разберемся. Славик, ау? Ты чего такой смурной?
        - Ничего, - Славик поморщился. - Устал дико. Хочу отоспаться. Может, уже поедем?
        Лоухи повела себя необычно. Подошла к Слейфу-годи, положила ладонь с длинными желтыми ногтями на его плечо, заглянула в глаза, скороговоркой залопотала на наречии еми - будто давала последние наставления. Славик кивал, безусловно понимая, что ему говорят - как только ухитрялся? Или помянутая Иваном инициация дала совершенно неожиданные плоды?
        Финны выдали гостям нечто наподобие пончо, сшитых из тонкой кожи и натертых с наружной стороны пчелиным воском. Хорошая защита от влаги. Разместились в лодках - гребец на корме, пассажир впереди. Старый, недоверчиво поглядывая на клетку с чужой тварью поговорил с Лоухи, старая финка успокоила - мол, никакой опасности, скверны не коснешься, за зверем теперь Слейф присматривает, а он сильный жрец. Это выяснено в точности.
        Отправились. Охотники вытолкнули челны на глубину в половину человеческого роста, забрались за свои места. Алёна зря нервничала - залив был изучен емью ничуть не хуже прибрежных лесов, подводные течения, направление хода волн при западном ветре и прочие тонкости мореходства передавались из поколения в поколения, навыки отработаны до полного автоматизма.
        Путь по заливу напрямую оказался многократно короче - до Гутуева острова добрались всего за четыре с половиной часа, причем финны работали листовидными веслами как заведенные, без перерывов на отдых и не проявляя ни единого признака утомления. Выносливость исключительная, даже отлично подготовленный физически Иван выдохся бы после первых десяти километров.
        Чуть сложнее оказалось непосредственно в устье Невы - река ежесекундно выбрасывает в залив тысячи кубометров ладожской воды, течение могучее, но нет таких преград которые оказались бы не по силу сородичам Старого. Высадились около знакомого ящероподобного камня-гиганта, выгрузили подарки.
        - Ты Слейф, ты Ивар и ты Альвгерд всегда будете желанными гостями в доме Укко и его сыновей, - важно сказал Старый. - Поклонитесь от меня Сигару-бонду, мы рады держать с ним торговлю. И… И остерегайтесь тварей с холода.
        Укко указал взглядом на клетку с подарочком Лоухи и сложил пальцы в охранный знак, отгоняющий иномирных страшил. Странно, о призраке напугавшем Славика в дюнах третьего дня он говорил без особой тревоги, а безобидную с виду зверюшку откровенно побаивается. Или ведьма преподнесла аргусу своеобразного кота в мешке, умолчав о чем-то важном?
        Родимая поляна встретила путников привычным пейзажем: ледниковые валуны, воздвигнутые Серегой произведения дегенеративного искусства и березы с мокрыми от дождя листьями. Однако, имелось неожиданное дополнение, сразу замеченное Иваном.
        - Эт-то еще что за наваждение? - директор концессии остановился возле среднего истукана и удивленно присвистнул. - Ну-ка подойдите, гляньте! Алёна Дмитриевна, ваше мнение?
        - Фу-у, - сморщила нос филологесса. Воняло нещадно. - Надо убрать отсюда эту гадость! И закопать!
        - Кажется, наше самодеятельное капище принесло эффект, прямо противоположный ожидаемому, - сказал Иван. - Оно не пугает, а притягивает. Подумать только, кто-то не поленился притащить сюда домашнего козла, прирезать и накормить останками божеств Гардарики-фьярри.
        У оснований всех трех идолов лежали разъятые части, несколько дней назад и впрямь принадлежащие козлу. Не козе, а именно козлу, поскольку вырезанное причинное место такового с двумя надлежащими атрибутами был преподнесено в дар вейдероподобному истукану. Все три ствола густо вымазаны жертвенной кровью - кушайте, неизвестные боги.
        - Могу объяснить, - сокрушенно вздохнул Славик. - Ничего особенного. Люди зашли сюда случайно, увидели эту неслыханную чертовню, а поскольку для язычника существуют все божества без исключения, как свои, так и чужие, решили на всякий случай их задобрить - лишним не будет. Ваня, сходи в квартиру, саперная лопатка в кладовке. И вправду, придется зарыть, иначе через пару дней вся округа пропитается смрадом от разлагающейся туши.
        - А если завтра сюда быка приволокут? Нет, точно, идолов надо или уничтожить или перенести подальше! Зачем превращать окрестности Двери в место всеобщего паломничества? Наш лозунг - секретность и скрытность! У меня нет и малейшего желания учреждать новый культ!
        - Я, кстати, не желаю тащить в квартиру зверя, - напомнил Славик о самой актуальной проблеме и подтолкнул носком ботинка поставленную на траву клетку. - Помнишь, как были вбиты колья возле священного дуба Лоухи? Сделаем точно так же и выпустим скотину, оставим ее на этой стороне. Никаких возражений! В доме чуда окажется только через мой труп!
        - Хорошо, хорошо. Подожди минутку, сбегаю за лопатой и займемся. Алёна Дмитриевна, берите подарки Старого и давайте за мной - здесь мы управимся самостоятельно, а вот поход в «Гастроном» и обед остаются на вашей совести…
        Глава четвертая
        КЕНГА И КРОШКА РУ
        Санкт-Петербург.
        Февраль 2010 года.
        Первые три дня после приключения у еми Славик ходил угрюмый, от расспросов увиливал, много спал и созерцал мир печальными глазами героя повести Эриха-Марии Ремарка, вернувшегося в родной дом из окопов под Соммой или Верденом - это по авторитетному мнению Алёны Дмитриевны. Чуждый романтического пафоса Иван в свою очередь бессердечно заявил, что Славик теперь больше напоминает кокер-спаниеля, наказанного тапочком за лужу в коридоре. Один в один.
        Так или иначе аргус заметно хандрил. Было очевидно, что встреча с Лоухи и сомнительные эксперименты ведьмы заметно на него повлияли - Славик всегда был человеком впечатлительным и переживал даже из-за незначительных неприятностей. Что же такого-эдакого показала ему Баба-Яга в гипотетическом «незримом»?
        Захочет - сам расскажет.
        Не терпевший бездеятельности и тоскливого уныния Ваня тем временем часами изучал сайты авторитетных коммерческих структур в России и за границей, израсходовал фантастическую сумму на телефонные звонки по всей планете и даже сгонял на несколько часов в Москву - улетел рано утром, провел в столице половину дня, стартовал обратно «челноком» из Шереметьево и в семь вечера очутился дома. Как раз к ужину.
        Славик валялся в спальной пытаясь заставить себя читать древнеисландский словарь. Получалось плохо.
        - Я давно подозревала, что у него тонкая душевная организация, - жаловалась филологесса, когда Иван обосновался за кухонным столом и принялся с дороги за чай с печеньем. - Но не настолько же! Молчит, дуется, почти ничего не ест, позвала погулять - отказался, а он всегда любил зиму и снег. Погода сегодня стояла чудесная… Взять за манишку, встряхнуть и вызвать на откровенность?
        - Не надо меня трясти, - оказывается, объект едва начавшейся дискуссии стоял привалившись плечом к косяку кухонной двери скрестив руки на груди. Любимая монументальная поза. - Просто я не уверен, что вы… Что вы хотите знать о случившемся. Я бы и сам знать не хотел.
        - Подробности! - прямо заявил Иван. - Никаких секретов друг от друга! Что она с тобой сделала?
        - Да ничего особенного, - Славик присел на краешек уголка, взялся за чайничек с заваркой. Налил чуть не половину чашки, разбавил кипятком. - Уверен, это была неизвестная в нынешние времена смесь природных наркотиков, дающая невероятные по реалистичности галлюцинации. Не только зрительные, но еще и осязательные, звуковые. Даже запахи. Чувство абсолютной подлинности. Взрыв подсознания.
        - И? - Ваня вздернул брови в ожидании.
        - И ничего, - вздохнул Славик. - Ребята, я наверное вас разочарую, но по-моему мы очень серьезно влипли. Не побоюсь этого слова - фатально.
        - Поменьше грозных слов, побольше конкретики.
        - Я не знаю, что это было. Начальная череда видений - бессистемная и бессмысленная, вероятно отголоски прежних ощущений. Роскошный зал будто в Эрмитаже, но только в ало-золотых тонах, цирковая арена подсвеченная цветными прожекторами, пейзаж с голубыми елями. Потом появилась рысь. Та самая, которая живет у Лоухи.
        - Почему именно та самая? - подала голос Алёна.
        - У нее шрам на голове, справа за ухом. Не заметили разве?
        - Дальше?
        Что именно было дальше Славик ответить затруднялся - говорил сбивчиво, долго подбирая нужные формулировки. Очень сложно описать не-реальность, в которой удалось побывать благодаря колдовству Лоухи. Или ее таланту несравненной травницы.
        Все воспоминания о походе за Грань оставались на уровне ощущений и лишь частично в виде зрительных образов. Запомнилось, как шли вместе с родовым тотемом Укко по заснеженному лесу, потом появилась безграничная ледяная равнина, над которой сверкали редкие молнии, какой-то крупный город у реки (точно не Питер, узнал бы!
        - частью разрушенный, частью сгоревший. Постоянный пронизывающий холод, свист вьюги, колючий снегопад.

… - В городе я подобрал жестянку, валявшуюся на улице, вроде обломок небольшого рекламного щита. Что было написано запамятовал, но дату видел точно - 2011 год, ноябрь месяц. Людей вокруг не было, ни души. Животных, кроме рыси, тоже. Считай, ядерная зима, только без копоти и пепла.
        - Следующий конец света назначен на двенадцатый год, - фыркнул Иван. - Календарь майя и прочая вопиющая мура. Не верю, глобальных катастроф не бывает, хотя судя по текущей зиме до нового оледенения не так уж и далеко. Знаешь почему ты узрел именно снег и зиму? Посмотри за окно. Впечатления от похороненного под снежными завалами Петербурга. Не удивился бы, увидь ты в наркотическом сне орду таджиков с лопатами - именно этого должно было требовать твое подсознание в качестве компенсации. Фрустрация.
        - Шутишь? - укоризненно сказал Славик. - Я точно знал, с этим миром что-то случилось. Настолько плохое, что подумать страшно. Рысь водила меня по холодной пустыне не просто так. Судя по всему я видел один из вариантов ближайшего будущего.
        - Кроме зимы еще что-нибудь было?
        - Страх. Я очень боялся остаться там навсегда, буквально до дрожи в коленях. Хотел вернуться, но не находил дороги. Заснул в брошенном доме, вместе с рысью - она меня согревала.
        - Сон во сне?
        - Именно. Пришел другой сон.
        - Час сот часу не легче, - покачал головой Иван. - Удивительные коктейли готовит наша Баба-Яга. Ты его, разумеется, не запомнил?
        - Наоборот. Там были все мы. Большое помещение, ярко освещенное. Громко спорим, похоже ссоримся. Еще два человека, мне не знакомых - один помоложе, нашего возраста, второй постарше, лет шестьдесят, с седыми усами и искусственной левой рукой. Механический протез, очень дорогой наверное.
        - Стоп! - Иван подался вперед. Глаза загорелись темным огоньком. - Протез? Опиши этого человека! Во всех подробностях. Вспоминай!
        - Рост повыше моего. Крепкий, жилистый, сильно загорел. Одет в серый рабочий комбинезон. Он курил, папиросы - я узнал запах «Беломора». Вертел в правой ладони костяной брелок к виде слоника. Внешность обыкновенная, эдакий работяга с Уралмаша.
        - Слоника… - эхом повторил Иван. - Этого ты точно знать не мог ни при каких раскладах. Ничего себе сны. Подождите минутку!
        Ваня быстрым шагом ушел в гостиную, покопался в своем чемодане, отыскал портмоне, извлек из него маленькую синюю флешку. Вернувшись на кухню взялся за ноутбук, воткнул в USB-порт сменный носитель, открыл файл с фотографией. Спросил напряженно:
        - Он?
        - Иди ты! - оторопел Славик. - Одно лицо. Только во сне он был постарше. Кто это?
        - Та-ак, - выдохнул Иван, откинувшись на спинку стула. - Это, дорогие мои, никакая не игра подсознания. Всё тысячекратно сложнее. Ранее моего дражайшего родителя ты не видел - снимки я не показывал, в Интернете их попросту нет, я о бате почти ничего не говорил за исключением одного факта: он аргус. Допустим, - только допустим! - что Вячеслав Антонов проявил несвойственную ему прыть и каким-то образом раздобыл описание моего отца. Да, он потерял руку несколько лет назад, я достал для него во Франции высокотехнологичный протез, в той самой клинике в Бовэ. Но брелок, с которым он не расстается? Как?..
        - Слоненок?
        - Мамонт. Вырезанный им самим из настоящего мамонтова бивня. Талисман. Деталь известная мало кому - батя человек не самый общительный, можно сказать нелюдимый. Вот это новости, дорогие мои…
        - Получается, - осторожно сказала Алёна, - что старая ведьма не только показала тебе некий ледяной мир, но и людей, о существовании которых подозревать не могла? Иван прав: это не подсознание, а реальный, пускай и практически невероятный, прорыв… Куда? Будущее? Перенос во времени и пространстве без всяких там аномалий-червоточин?
        - Не знаю! - повысил голос Славик. - Чего пристали? Мы во сне разговаривали, ругались, разговор крутился вокруг Дверей, я не запомнил. А потом вдруг проснулся
        - в том же холодном доме. Ветер в печной трубе выл. Темно. Рысь никуда не пропала, взяла меня зубами за штанину и потянула к выходу… Очень не хотелось наружу, в метель, но пришлось.
        - Тихо, тихо, без эмоций. Сосредоточься. Ты еще с кем-нибудь там встречался? Разговаривал?
        - Нет. Богов или духов не видел, людей тоже. Пустота и лёд.
        - А потом?
        - Потом мы с кошкой пришли к границе леса, двинулись между деревьев. Начало становиться теплее, снег постепенно исчезал, появилось солнце - в том мире солнца не было вообще, только низкие тучи. Я оказался возле священного дуба. Вы стояли рядом, Лоухи просила вас уйти. Потом она меня напоила водой и отвела спать в свой дом. Я понимал ее язык. Сказала, будто Юмала и другие боги показали мне всё, что нужно.
        - Скажи что-нибудь по фински!
        - Эйя… Нет, не могу! Забыл!
        - Ну, дела, - Ваня только руками развел. - В этом лабиринте сознательного-бессознательного никакой психиатр не разберется, будь он сто раз доцентом-лауреатом-академиком. Признаю: меня сейчас коробит. Славик, извини за насмешки - надо было сразу рассказать. Отлично понимаю, у тебя крышеснос куда более тяжелый, чем у нас с Алёной Дмитриевной. Давайте поразмыслим, в чем символика этого… сна?
        - Видения, - уточнила филологесса. - Данный термин более подходящ. Лоухи ввела Славика в состояние близкое к экстатическому, когда стираются рубежи между видимым и невидимым - отсюда и его воспоминания о возвращении на капище: он перешел из одного Универсума в другой так же просто, как мы входим из коридора в комнату. Материальное тело оставалось в реальном мире, а душа странствовала…
        - Где конкретно странствовала, хотелось бы знать? - отозвался Иван. - Отставить метафизику! Итак, два основных чувства - страх и холод, верно?
        - Верно, - подтвердил Славик. - А их сочетание меня едва до безумия не довело. Даже на болотах возле репинской Двери я так не пугался. Причем я не сознавал, что это сон - был уверен в полнейшей реальности увиденного!
        - Холод, - Алёна постучала пальцем по столу. - Страх вторичен, на первом месте должен стоять мороз. Символика очевидна - основная страшилка наших предков, ассоциируемая со смертью, угасанием жизни. Рагнарёк начнется именно во время зимы, длящейся несколько лет. Из Нифельхейма нагрянут ледяные великаны-турсы. Всё что чуждо, незнакомо и потенциально опасно - «приходит с холода», тут финны, славяне и скандинавы проявляют дивное согласие при всей разнице культур и мифологии. Холод равен гибели.
        - Две тысячи одиннадцатый год, наша теплая компания общающаяся на повышенных тонах, полуразрушенный город заметенный снегом, безлюдье, - перечислил Ваня ключевые точки повествования Славика. - Не надо воспринимать это буквально: ядерная война между крупными державами сейчас крайне маловероятна, падение астероида или кометы оставим для сценаристов Голливуда, ледниковый период за год-другой не наступит, байки об ацтекском календаре и супервулкане в Йелоустоне отметаем как блажь и глупости сочиненные желтой прессой. Что остается?
        - Ничего, - мрачно сказал Славик. - И, одновременно, многое. Проект потерпит крах, нас подставят, кроме «третьей стороны» появится неизвестная нам сторона четвертая, мы перессоримся из-за денег…
        - Ты всерьез думаешь, - медленно и раздельно проговорил Иван, - что ты, я или Алёна Дмитриевна способны бросить дело всей жизни из-за вульгарной жадности?
        - Нет, конечно!
        - Не пугай меня больше. «Четвертая сила»? Исключено, я умею рубить концы и отсекать лишних людей. В теме только мы трое и, частично, мсье д‘Эраль не подозревающий о масштабе нашей задумки. Кроме того, он проверенный и по-своему честный человек, обязанный мне жизнью. Далее: то, что еще не начато a priori не способно потерпеть крах. Подстава? Смотри пункт первый. Мимо. Я ничего не понимаю.
        - Я тоже. И я… - в один голос сказали Славик с Алёной.
        - Никто не возражает против известного постулата гласящего, что иногда бывают и просто сны? Нет? Тогда давайте ужинать.
        - Это был не просто сон, - убежденно ответил Славик. - Тот мир был реален. Вещественен. Я так думаю.
        - Вот в ноябре следующего года и проверим!

* * *
        Чудеса - ничуть не похожие на архаичную мистику Лоухи, - начались спустя два дня, в пятницу, 19 февраля.
        Вскоре после полудня затренькал домофон. Славик подошел, спросил кто пожаловал, услышав ответ обреченно вздохнул и нажал на кнопку отпирающую электронный замок парадной. Крикнул, обернувшись в сторону гостиной комнаты:
        - Иван Андреевич, тут по вашу душу! - и добавил вполголоса: - Принесла нелегкая… Этим-то что от нас понадобилось?
        На пороге возникли два очень вежливых молодых человека в приталенных шерстяных пальто. Видны галстуки и безупречно-белые воротнички сорочек. Сдержанно улыбнулись вышедшему навстречу Ивану. Предъявили ксивы. Федеральная Служба Охраны, не хрен собачий.
        Проверили паспорт с эмблемой Французской республики, вручили коричневый конверт.
        - Ага, - Иван, изучив краткую эпистолу, взглянул на Славика с Алёной. - Я вас на денек покину, возражений нет? Господа, вы можете подождать меня в машине? Чудненько, на сборы потребуется не более десяти минут.
        - В чем дело? - прямо спросила филологесса, едва визитеров отгородила от квартиры стальная дверь. - Или опять секрет?
        - Никаких секретов. Приглашение на беседу.
        - Откуда?
        - Оттуда, - Иван вытянул палец к потолку. - Фамилия персоны не указана, но какой-нибудь ничтожный вице-губернатор или руководитель комитета областной думы не стал бы присылать за мной сотрудников ФСО, соображаете? Время указано - сегодня в восемнадцать часов, летим обычным гражданским рейсом из Пулково.
        - Москва? - догадался Славик.
        - Именно. Мой недавний визит в Первопрестольную дал первые плоды. Нами заинтересовались в сферах заоблачных, или близких к ним. Я бегом одеваться - некрасиво заставлять себя ждать.
        Выглянув в окно спальной выходившее на двор, Славик отметил, что Ваня отбыл на представительском «Мерседесе W221» - точно, вице-губернаторами тут и не пахнет, бери повыше.
        А ближе к десяти вечера последовал телефонный звонок. Иван сдержанно известил, что всё в полнейшем порядке, жив-здоров, но ждать его возвращения немедленно не стоит
        - обязательно надо сгонять на два дня в Берлин, билеты на самолет взял. Как долечу, пришлю СМС. Более никаких объяснений не последовало.
        - Паранойя все-таки заразна, - пожаловалась Алёна. - Мне тоже начинает казаться, что мы перешли некие границы, за которыми hic sunt leones.
        - Как ты сказала?
        - Начал забывать латынь? На средневековых картах неисследованные области помечали фразой-предостережением - «Здесь обитают львы». Знак опасности, терра инкогнита, полная неизвестность. Зная, какими неслыханными деньжищами мы теперь обладаем, можно предположить, что львы могут начать охоту за своей долей.
        - Да брось, - ободрительно сказал Славик, не без труда стараясь поверить самому себе. - Ваня уверял, что о проекте никто не знает, сторонние наблюдатели способны делать только косвенные выводы, да и Алавер сказал, что аргуса никто не тронет - проще сотрудничать, чем конфликтовать… В конце концов, мы всегда можем удрать на ту сторону, ни одна собака не найдет!
        - Хотелось бы знать, что мсье директору понадобилось в Берлине и почему такая спешка? - задумчиво пробормотала Алёна. - Ладно, не будем гадать. Поёдем пить чай, а потом спать, мне завтра надо подняться пораньше.
        - Дела?
        - Встречаюсь с одним университетским знакомцем, сейчас работает в Зоологическом институте Российской Академии наук, аспирант. Мы когда-то… гм… дружили.
        - В смысле - дружили?
        - В прямом. Увлечение бурной студенческой молодости. Я потом уехала в Англию, связь потерялась, а тут неожиданно наткнулась на него в университетской библиотеке. Сходили в кафе, поностальгировали… Нам ведь нужен специалист-биолог?
        - Нет-нет-нет! - бурно запростестовал Славик, не дослушав. - Никаких левых людей! Хватит! Сегодня твой зоологический приятель, а завтра к нам толпами телевизионщики ломиться начнут - дайте поснимать за Дверью? Нет, и точка!
        - Может, сначала взглянешь на человека, а потом будешь судить? - преспокойно сказала Алёна. - Батюшки, я поняла! Ты что, ревнуешь?
        - Я? - Славик осекся. - Нет, конечно! Если только к Двери.
        - Худший вид ревности - ревность к предмету или тайне, а не к человеку. В общем так: завтра я встаю, пеку пирожки, забираю Саню с Университетской набережной и мы приезжаем в гости. Не понравится - больше никогда его не увидишь.

* * *
        Славик, накрепко заучивший мамин постулат о том, что перед визитом незнакомого человека надо прибраться в доме, утром драил кухню и большую комнату, на всякий случай извлек из пузатого дореволюционного буфета с резными мордами грифонов чайный сервиз Людмилы Владимировны (тоже относительная древность - Ленинградский Фарфоровый завод, 1940 год), и сочтя хозяйский долг выполненным копался в Интернете до времени, пока не зазвякали ключи - Алёна отпирала входную дверь.
        - Знакомьтесь, - сказала филологесса. - Вячеслав, для друзей просто Славик. Александр.
        - Кельт, - улыбнулся новоприбывший. - Это тусовочное. Мне так проще.
        - Значит, Кельт, - Славик почесал в затылке. - Ну, раздевайтесь что ли. И давайте на кухню, все готово.
        Протеже Алёны вполне соответствовал прозванию. Светло-светло рыжий, скорее даже рыже-русый, глаза в свою очередь нордически голубовато-белесые, а бородка наоборот
        - темная, густо-медного цвета. Эдакий типаж смотрелся бы в дружине Рёрика Скёльдунга самым естественным образом: в «сборной команде» ладожского сэконунга были двое настоящих гэлов с зеленого острова Эйрэ. Ну просто копия! Оказывается, прозвища иногда соответствуют внешнему содержанию!
        Любопытно, какую тусовку он упомянул? Ролевики или реконструкторы? Точно, вон на цепочке рядом с кельтским крестиком висит серебряный Молот Тора!
        Густейшая, но аккуратно постриженная борода Кельта старила, на самом деле ему было около двадцати пяти против двадцати восьми Алёны Дмитриевны. Вот шалунья, в Универе предпочитала парней помоложе на два-три курса. Ну да ладно, дела прошлые.
        Поначалу Славик в разговор не встревал, сидел молча, цедил крепкий «Дарджилинг» и приглядывался. На сей раз многоученая беседа крутилась вовсе не вокруг излюбленных филологессой аффрикатов, увулярных фрикативов или неправильных древнегерманских глаголов - кто бы мог подумать, что Алёну интересует палеонтология?! Вот недавно в Монголии раскопали неизвестного ранее динозавра (Славик попытался мысленно воспроизвести произнесенное Кельтом название рептилии, но не сумел), появились новые данные о строении шеи зауроподов, потом заговорили о совершенно несусветном
        - оказывается, киты и медведи родственники, ибо произошли от единого предка. Ничего себе.

«А-а, понятно, - подумал Славик. - Этот тип грузил Алёну своими зубастыми монстрами еще во времена «близкой дружбы», так что ее познания в области ископаемых страшилищ вполне объяснимы…»
        Филологесса тем временем проявляла византийское коварство, аккуратно переводя обсуждение в требуемое ей русло: неизвестные науке вымершие виды животных. Кельт подтвердил - палеонтологами найдена едва сотая часть от видового разнообразия далекого прошлого, во время «The Great Dying», массового Пермского вымирания, величайшей биосферной катастрофы, исчезли девяносто шесть процентов морских животных, более семидесяти процентов наземных позвоночных и четыре пятых от общего числа видов насекомых. Причины? Существует несколько теорий, но основная - метеоритная. Слышали о кратере Земли Уилкса в Антарктиде?
        - Про Аризонский или Юкатанский кратеры знаю, - кивнул заинтересовавшийся Славик.
        - Но про антарктический первый раз слышу. Неужели еще крупнее?
        - Не то слово! - воскликнул Кельт. - Кольцевое ударное образование диаметром в полтысячи километров, он упрятан под ледяным щитом, обнаружили спутниками из космоса - радиолокационный и гравитационный методы… И датировка подходит, около двухсот пятидесяти миллионов лет, вдобавок он явно связан с двухсоткилометровым кратером «Bedo» недалеко от побережья Австралии. Представляете масштабы катаклизма?
        - Весьма приблизительно, - шепнула Алёна и втихаря подмигнула Славику.
        - Кратер таких размеров мог появиться только в результате взрыва мощностью около десяти тысяч гигатонн, в двадцать тысяч раз мощнее хрущевской «Царь-бомбы» испытанной на Новой земле! О последствиях я только что говорил - самый глобальный биотический кризис в истории жизни на Земле, особенно в морях. Гораздо больший по масштабу, чем массовое вымирание в конце мелового периода. Как жизнь вообще сохранилась - непонятно… У нас в России пермских отложений хватает, остатки животных в Чекарде на Урале, Северная Двина, Котельничское местонахождение фауны - изумительных зверюг раскапывали! Например горгонопсы - здоровенная саблезубая ящерица точь-в-точь похожая образом жизни и строением челюстей на саблезубого тигра, появившегося двести пятьдесят миллионов лет спустя! Причем «ящерицей» эту тварь я назвал совершенно зря: к пресмыкающимся она имеет самое косвенное отношение - нет чешуи, развитые клыки…
        - Как интересно, - медоточивым голоском сказала Алёна и не обращая внимания на состроившего зверскую рожу Славика выложила перед многоученым гостем несколько артефактов, раздобытых Серегой на той стороне. - Может, сумеешь определить, что это такое? Какому виду принадлежит?
        - Морфология… - Кельт взял один из зубов неизвестного монстра и сразу осекся. Внимательнейшим образом рассмотрел, едва только не обнюхал. Отложил, взялся за другой костный обломок. Взглянул на Алёну широко раскрытыми глазами. - Это что, розыгрыш такой? Ты где это взяла?
        - Какие-то проблемы?
        - Проблемы? Слово «проблемы» сейчас звучит слишком мягко! - потрясенно сказал академический зоолог. - В нашем институте есть всего два, - понимаешь, два! - аналогичных остова! И больше нигде в мире! Найдены в конце девятнадцатого века, доктором палеонтологии Владимиром Амалицким, на реке Сухони, в песчаных линзах… Классифицировать вид не получилось, до последнего времени думали, что перед нами какая-то неизвестная скотина Кембрия или Ордовикской системы - тогда обитали невообразимые зверюшки, которых трудно отнести к какой-либо изученной группе. Года четыре назад из интереса провели анализ вещества и обалдели: принципиально иная форма жизни, другая ветвь эволюции: кремний связанный с металлами наряду с углеродными полимерными цепочками из которых сделаны мы с вами! Разумеется, публиковать не стали - засмеют, обвинят в ошибке или подтасовке, тем более, что аналоги отсутствуют.
        - Пойдем-ка друг любезный, покажу кое-что интересное, - сказала филологесса, поднимаясь. - Только уговор: никому ни слова. Обещаю, помогу тебе легализовать возможные исследования, но до времени - рот на замок. Понял?

«Палимся, палимся! - расстроено подумал Славик. - Просил же, не надо ничего показывать людям со стороны! И так неприятностей выше головы!»
        Вскоре стало ясно, что за обладание немыслимыми сокровищами, украшавшими стол гостиной, Кельт не просто продаст душу, а еще и подпишет купчий договор кровью, взятой из собственного сердца. С ним едва обморока не случилось при виде черепов страховидл, доставленных с той стороны.
        Алёна тем временем с иезуитской улыбочкой продолжала заманивать жертву в капкан:

… - Знакомый олигарх как раз сейчас организует исследовательский центр в Новосибирске, - ворковала филологесса. - Одно из направлений - биология и палеонтология. Человек очень богатый, не всё же по Куршевелям нефтегазовые деньги транжирить? Решил за свой счет помочь фундаментальной науке.
        - У меня диссертация, работа, - слабым голосом отозвался Кельт, не способный отвести взгляд от остовов. - Но… Откуда?
        - Потом. Жалование по первому времени небольшое, тысяч двести в месяц. Плюс полное обеспечение, жилье, соцпакет.
        - Двести? Тысяч? - зачарованно произнес несчастный аспирант. - Небольшое? Ты о чем вообще?
        - Ау? - Алёна хлопнула в ладоши. Кельт помотал головой, будто сбрасывая одурь. - Очнись! Славик, принеси ему воды!
        - Не надо воды. Я ничего не понимаю! Какие олигархи? Какие центры? Какой вменяемый бизнесмен будет платить столько денег человеку, не имеющему ученой степени?
        - Давай вернемся на кухню и я постараюсь всё объяснить. Я тебя когда-нибудь обманывала?

* * *
        Полтора часа спустя будущее светило палеозоологии отбыло домой в состоянии близком к просветлению, нирване и катарсису. Обещал непременно заскочить завтра с некоторыми материалами из института, связанными с необычной находкой профессора Амалицкого.
        - Ну и зачем тебе понадобилось это представление? - недовольно вопросил Славик. - У парня полнейший разрыв шаблона - ты его глаза видела?
        - Переживет, - отмахнулась жестокосердная филологесса. - Хочешь, не хочешь, а надо начинать подбор персонала. Нам требуются молодые увлеченные фанатики, которые будут работать за идею. Этот как раз такой. Неужели ты не заметил?
        - Заметил. Легкая сумасшедшинка проскакивает. Короче - под твою ответственность.
        - Договорились.

* * *
        Против ожиданий Ваня примчался следующим утром, в половине шестого - не сумел подобрать более удобный рейс из столицы ФРГ. Выглядел уставшим, но исключительно довольным.
        - Дело, похоже, срастается, - заявил он с порога. - Меня уверили, что палок в колеса совать не будут, контроль обязательный, однако ненавязчивый. Вполне приемлемо. Именно то, что и требовалось.
        - Кто конкретно уверил? - поинтересовалась Алёна.
        - Сам.
        - Кто-о? - ахнул Славик. - Тебя что, на прием к президенту водили?
        - Ну причем тут наш сколь очаровательный, настолько и бесполезнейший Лунтик? Бери выше. Сказал же - Сам.
        - Охренеть, - у Славика челюсть отвисла. - Как он о нас узнал?
        - Работа такая. Вдобавок, прошлым разом я намекнул определенным людям в Нерезиновой о перспективах и намерениях. Они доложили куда следует. Там сигнал приняли и осмыслили. Дайте позавтракать, наконец! Клянусь, всё расскажу без утайки!
        Алёна Дмитриевна по старой лондонской привычке взялась за приготовление овсяной каши на молоке, сэндвичей и кофе. Иван, расположившись на пуфиках кухонного уголка, обстоятельно повествовал:
        - Мужик он умный и внимательный, не отнимешь… В теме разбирается достаточно, вероятно затребовал у референтов всю информацию о «червоточинах» накопленную за последние десятилетия. Спросил, каков именно замысел и какими резервами мы располагаем. Я ответил честно, разве что слегка преуменьшил сумму сбережений.
        - Насколько «слегка»?
        - Неважно. В случае возникновения непредвиденных обстоятельств нам жизненно необходимо иметь оборотный капитал, о котором никто не знает. Далее: пришлось гарантировать, что мы не будем просить ни копейки из бюджета или закрытых фондов правительства, только собственные средства - это ему понравилось. В обмен я попросил содействие и прикрытие. Короче говоря, устное разрешение дано, полагаю в течении ближайших недель директиву спустят вниз по вертикали и мы начнем работать.
        - Чего конкретно они ждут от нас? - спросила Алёна.
        - Любые исследования по заявленному направлению. Неидентифицированные Двери и пространство за ними. Проблема пространственно-временных аномалий - тут существенных прорывов за год-другой ожидать невозможно, но чем черт не шутит? Разумеется, сотрудничество и предоставление информации в полном объеме. Он обещал, что назначит вменяемого куратора.
        - Куратор?.. - не без отвращения сказал Славик. - Толстомясая бюрократическая гадина, обязательно член «Единой России», хапуга и бестолочь, которая будет воображать себя начальником!
        - На минуточку: незачем считать меня конченным идиотом. Условия кураторства оговорены: никаких ценных указаний, инструкций и руководства. Только надзор и охрана. Мы сами себе хозяева. Устраивает?
        - Не верю. Если представитель государства влезает в частное дело, он обязательно изгадит всё, до чего сумеет дотянуться!
        - Клянусь, я никому не позволю «дотягиваться». Веришь? Слушайте дальше: видимо я произвел благоприятное впечатление, кроме того он изучил мое досье и в курсе некоторых авантюр Грау, проходивших при моему участии. Понял, что имеет дело с профессионалом.
        - От скромности ты точно не умрешь, - заметил Славик.
        - Я вообще никогда не умру, не научен. Это первое. Второе: мне позволили ознакомиться с закрытыми документами по «червоточинам» эпохи пятидесятых-восьмидесятых годов. Часть бумаг за подписями таких титанов как академик Курчатов, Фриц Ланге и Юлий Харитон. В основном теоретические наброски. А теперь, дорогие мои, держитесь покрепче за что-нибудь твердое. Мне передали контакты двух независимых аргусов в Германии, тех самых, которых выбрал преемниками Вольф Мессинг, и посоветовали обратиться к ним за консультацией…
        - Не до конца поняла, в чем цимес, - сказала Алёна. - Гарант по молодости работал в ГДР, могли остаться связи, госбезопасность спокон веку присматривала за аномалиями.
        - У вас есть теплая одежда, Алёна Дмитриевна? Очень теплая? Пуховик, унты? Прекрасно, сходим сегодня в магазин и купим. Славик, нас двоих это тоже касается. Послезавтра мы вылетаем в Йоханнесбург, чартер я заказал.
        - Куда? - поперхнулся Славик. - Йоханнесбург?
        - Именно. Южно-Африканская республика. Дозаправимся и поедем дальше на юг. Первоначальная цель - чилийская антарктическая станция «Эскудеро», там есть хорошая посадочная полоса. Оттуда вертолетом на немецкую станцию «Ноймайер», Земля Королевы Мод.
        - Кажется, я начинаю догадываться, - Алёна осторожно поставила чашку с недопитым кофе на стол. - Названия «Эльчо» и «Эскудеро» связаны с путешествиями барона фон Фальц-Фейна, не раз бывавшего в Антарктиде. Спрашивается, зачем старый Хранитель в столь преклонном возрасте ездил на другой конец планеты? На пингвинов и морских львов посмотреть? Сомнительно. Там есть Двери?
        - Конечно. Как и на любом континенте Земли. В Берлине мне обещали, что в Антарктике ответят на часть интересующих нас вопросов. Кто именно, не уточнили, просто написали письма с рекомендациями.
        Иван вытащил из внутреннего кармана два запечатанных почтовых конверта с эмблемами в виде медведя - герба Берлина.
        - Знаете что? - сказал он. - Меня не оставляет ощущение, что очень скоро мы прикоснемся к одной из самых невероятных тайн двадцатого столетия. Тайн, напрямую связанных с «червоточинами» и известных крайне ограниченному кругу людей. Впрочем, я могу и ошибаться… Славик, ты до сих пор разочаровываешься в профессии аргуса?
        - Кто тебе сказал?
        - Это недвусмысленно читается по твоей кислой физиономии. Ладно, замнем. Как вы проводили время без меня? Надеюсь, с пользой для души и тела?
        - Наняли нового сотрудника, - тотчас наябедничал Славик. - Алёна, расскажи!

* * *
        Спустя пять с небольшим часов на той стороне можно было наблюдать пасторальную картину: вся компания устроилась в тенечке у края полянки, постелив на траву пенолитовые коврики. Едва заметно дымили угольки костра, над которым жарились два зайца-русака павших жертвами охотничьих талантов Ивана: достаточно было зарядить
«Сайгу» дробью и отлучиться на пятнадцать минут в лес. Основное меню дополнялось невиданными в IX веке помидорами, огурчиками, красным вином из «Гастронома» на Гороховой и черным хлебом. Вкусная и здоровая пища.
        День стоял солнечный и теплый, погода самая замечательная. Торчащие неподалеку поганые идолища обозревали окрестности незрячими глазами. Господа концессионеры отдыхали, не забывая при этом поглядывать по сторонам: туземцы забредают сюда редко, но давеча забитый на «капище» козел свидетельствовал, что люди в дельте Ньо появляются…
        Кельт был единственным из всей четверки, кто выказывал открытую нервозность. Еще бы - какой человек в здравом уме и трезвой памяти поверит в существование локальных «дыр» в пространстве-времени, способных отправить тебя почти на тысячу двести лет назад? Впрочем, на воздействие галлюциногенов, сон или гипноз это не похоже: все до единого органы чувств упрямо твердят, что березы с соснами, валуны, клевер, огонь костра и освежеванные зайцы устрашающе реальны.
        И, конечно же, никакие это не технические эффекты - современная аппаратура не способна создавать настолько могучие иллюзии. Хочешь не хочешь, придется верить.
        Инициатива подвергнуть Кельта испытанию «червоточиной» принадлежала Ивану. Зачем ломать голову и выдумывать сомнительные объяснения - мол косточки случайно отыскались в бабушкином чулане? Клин клином вышибают, а сила, брат, в правде!
        Правду же, как указывал на страницах своего романа великий русский писатель Михаил Булгаков, говорить легко и приятно. Знал, о чем пишет, поскольку совмещал литературную и театральную деятельность с незаметной профессией аргуса одной из московских Дверей - поэтому-то в опасном 1937 году тронуть его не посмели: распоряжение с самого верха, на личном деле рукою Ого-го Кого было высочайше начертано - «Оставить в покое». Хранители неприкосновенны.

… - Булгаков? - Кельт смахнул пот со лба плебейским жестом, ладонью. Вытер пальцы о джинсы. Взялся за серебряную чарочку с вином, отпил. - Кто еще?
        - Фельдмаршал Брюс, поэт Василий Жуковский, Александр Грин, - снисходительным тоном ответил Ваня. - Это из наших. По иностранцам достоверно известно о Жане Кокто, Ньютоне, Жюле Верне. Прочее - в области догадок, я к примеру убежден, что аргусом или доверенным помощником неизвестного нам аргуса был некий архитектор по имени Альберт Шпеер, впоследствии министр вооружений и боеприпасов Третьего Рейха. Очень много подозрительных связей и знакомств, Нюрнбергский трибунал проявил к нему редкую снисходительность…
        - Оставь, - буркнул Славик. В свете недавнего экстренного визита Ивана в ФРГ поднимать эту тематику не хотелось категорически. Тянуло от событий далекого военного прошлого скверным холодком, нынешний хранитель питерской двери чувствовал ледяное дыхание сороковых годов на уровне подсознания. Недобрая чужая тайна. - Вернемся лучше к нашим баранам…
        - К овце, - уточнила Алёна. - Лоухи уверяла, что это - девочка.
        Лиловая «овца» продолжала изнемогать от бессмысленности существования: уже несколько дней дивное создание жило неподалеку от Двери, с механическим упрямством накручивая тысячи метров между шестью колышками вбитыми возле идолищ. Иван, да и остальные, уже отказывались верить в то, что перед ними живое существо - оно не останавливалось ни днем, ни ночью, монотонно продолжая замкнутый путь в никуда. Вправо-влево, поворот, вправо-влево, поворот. Без единой остановки. Машина.
        Тем не менее тварь проявляла очевидные признаки своей принадлежности к живому миру. Во-первых она питалась, а равно и производила действия обратные: помет смахивал на белесый студень, струей выбрасываемый чудой из подобия клоаки под толстым хвостиком - выяснилось, что заводная сарделька чистоплотна и никогда не гадит на отведенном ей прямоугольнике, скупо огороженном хлипкими деревяшками. Предпочитает выпустить фонтанчик вонючей слизи куда подальше от места заточения.
        Во-вторых, подтвердились слова финской шаманки - уродец оказался всеядным. Ради эксперимента Славик бросал за колышки как взятую из дома и вполне съедобную вареную колбасу (которая была за два-двадцать при советской власти, а теперь за сто восемьдесят в супермаркете на Садовой), так и вызывающую тошноту мерзость, вроде случайно найденной полуразложившейся сойки, червивого боровика или дохлой лягушки.
        Все подношения утилизировались вчистую. Безмозглая нелепость, не снижая хода и продолжая следовать раз и навсегда выбранной траектории, выпрастывала длинную темно-красную «иглу», протыкало ею добычу и подтягивало ко рту, больше похожему на… На… Одна лишь филологесса, обладавшая внушительным лексическим багажом, отыскала верное слово, чтобы обозначить оральное отверстие новоявленного домашнего любимца: сфинктер. Почти такой же как, извините, у человека сзади. Из этого сфинктера и вылезал острейший шип, предназначенный для захвата и удержания пиши.
        Ваня, услышав сие определение прыснул со смеху и с армейской прямотой предложил поименовать зверюшку «головожопом обыкновенным». Из соображений эстетики инициатива была отвергнута. А сама чуда, не подозревая какие страсти разгорелись вокруг ее внешности и образа жизни, затягивала вкусняшки в сфинктер, с хлюпом пожирала и целеустремленно топала дальше - право-лево, поворот…
        - Не ве-рю, - по слогам сказал Кельт, когда подробное повествование о феномене Дверей, чужих мирах за неидентифицированными «червоточинами» и прочей бесовщине, окружавшей Славика, его верную подругу и благодушно настроенного Ивана Андреевича (le sergent de la Legion etrangere, le diplome de la Sorbonne, baccalaureat и далее по списку) закончилось. Конечно же, рассказали ему далеко не всё, но и общих сведений с лихвой хватило для того, чтобы начать всерьез пересматривать взгляд на жизнь, мироустройство и нравственные ценности. - Научно доказано: машину времени создать невозможно!
        - Самая распространенная ошибка новичков, - кивнул Ваня. - Мыслим штампами, стереотипами. Это не машина времени. «Червоточины» неуправляемы, причина их появления от нас скрыта, но совершенно ясно одно: Двери - природная аномалия, мы просто научились их использовать. По-поводу научных доказательств: ты слышал о так называемых «метриках Гёделя?» Еще в 1948 году Курт Гёдель предложил вариант решения уравнений Эйнштейна для гравитационного поля, из которого следует, что строение Вселенной может иметь такое устройство, в котором течение времени является закольцованным. Что теоретически допускает путешествия во времени.
        - Слышал, - мрачно согласился Кельт. Встряхнулся, будто мокрая собака, взъерошил пальцами русо-рыжий хайр. - Но… Современные ученые полагают это решение верным лишь математически и не имеющим физического смысла!
        - Первый раз в жизни встречаю зоолога, слышавшего о Гёделе, - удовлетворенно сказал Ваня. - Просто интересовался? Далеко пойдете, мой юный друг. Да не обижайся, это просто выражение такое… Отлично. Хочешь, мы подарим тебе этого зверя? Славик не желает держать его дома, боится. А ты, сразу видно, особых страхов не испытываешь.
        - Не могу, - уныло сказал аспирант. - Общага… Я ведь не питерский.
        Судя по виду, Кельту очень-очень, до слёз хотелось заполучить невиданную игрушку! Он поверил!
        - Решаемо, - перебила Алёна. - Помнишь, я вчера говорила тебе о контракте в новом исследовательском центре? Отдельное жилье тебе предоставят.
        - Хочешь - в городе, хочешь в коттеджном поселке на окраине, - подлил масла в огонь Иван. - Бесплатно.
        - Дайте подумать, а? Ну так же не бывает! Никогда!
        - Чего тут думать? Пойдем-ка…
        Ухватив вновь завербованного (Кельт данный факт пока не осознал, но концессионеры были уверены: вот теперь он от нас никуда не денется! Накрепко привязали!) сотрудника за плечо, Ваня увлек его к вольеру с коротколапым дивом.
        - Нас уверили, что животное не кусается, - ободряюще сообщил господин директор корпорации. - Хочешь потрогать? Давай, чего встал…
        Кельт глубоко вдохнул, будто перед прыжком в воду, вдруг резко нагнулся, поймал странного чужака правой рукой под брюшко, левой за загривок и поднял. Чуда сразу затихла, перестав мельтешить лапками, издала тихий рыгающий звук и, подобно броненосцу, свернулась в клубок размером с футбольный мяч.
        - Тяжелый, - заметил Кельт. - Килограммов семь-восемь. И теплый, почти горячий - температура выше, чем у человека или собаки. Но хоть тресни, это не млекопитающее…
        - Что тогда?
        - Слушай, я никогда не был на других планетах! - огрызнулся Кельт. - Или в других измерениях! Откуда я знаю? Будем посмотреть.
        - Вот и славно, - расплылся в улыбке Иван. - По рукам?
        - Нет.
        - Не понял?
        - Если бы не Алёна, - Кельт осторожно положил розовато-фиолетовый шарик обратно в загон. Механизм моментально включился: зверек извернулся, нацелился на ближайший колышек и всё началось снова - право-лево, лево-право, поворот. - я бы сразу послал вас подальше. Не люблю неразрешимых загадок. Наворотили как в дешевом боевике: чужие формы жизни, проходы в иные миры, секретные научные базы, олигархи какие-то спятившие… Это вовсе не я штампами мыслю, понимаешь?
        - Отлично понимаю, - покорно согласился Иван. - Вот тебе истина в предельно сжатом виде: нанимаю тебя я. Мы. Концессия. Денег у нас… Кхм… Хватает. С лихвой. Средств для осуществления проекта гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Предприятие находится под государственным присмотром, если тебе это важно. Двери,
«червоточины», настоящие. Эта сторона - настоящая. Всё настоящее.
        - Так бы сразу и сказали… А то бред какой-то несли. Двести тысяч зарплаты, надо же.
        - Не нравится - выпишем сто пятьдесят, - непринужденно ответил Ваня. - Если хочешь быть счастливым, будь им. Вопрос с недвижимостью решим сегодня-завтра. Нам с Алёной Дмитриевной и Вячеславом в ближайшие дни придется уехать, сколько продлится это путешествие я не знаю, но совершенно точно больше недели или полтора. Смотреть за зверем придется тебе. Считай это первым ответственным заданием. Пойми, шутки кончились.
        - Хотелось бы, - Кельт шмыгнул носом. Было видно, его мысли быстро переключились на другую тематику. - Знаешь что? Есть у меня одно подозрение - эта штука не является полностью сформировавшимся организмом.
        - Э-э… То есть?
        - Детеныш. Или вообще зародыш - видел, как рождаются кенгуру? Комок слизи размером с орешек, заползает в сумку к матери-кенгурихе и там вырастает до размеров жизнеспособного существа. Личинка.
        - Гос-споди, - Иван прикрыл лицо ладонью. - А мама где? Тебе и разбираться! Только осторожнее в будущем: вдруг шип у него ядовитый?
        - Это не хищник, зверь не пытался атаковать человека или активно защищаться.
        - Значит, все-таки, по рукам?
        - Уломал, чертяка языкастый. Вы меня купили. Если обманули, это будет на вашей совести. Никогда не прощу. Такое не прощают.
        - Не обманули, - веско сказал Иван. - Скоро убедишься окончательно. Кстати, ты навел меня на мысль, как назвать скотинку: Крошка Ру! А тебе придется поработать Кенгой.
        - Шутники… Давай выпьем? Вино еще осталось?
        - Хоть залейся. Надеюсь, Славик не забыл про шампуры и от заячьих тушек не остались одни угли.

* * *
        - Видите, дела устраиваются самым наилучшим образом, - добродушно ворчал Ваня, одновременно занимаясь мойкой посуды после запоздалого ужина. Кельта удалось выпроводить только в половине двенадцатого вечера, причем уходить из нехорошей квартиры он явно не хотел. Нашел здесь мечту всей жизни и боялся, что сказка исчезнет, морок рассеется и придется вернуться к скучной реальности. - Крошке Ру нашли няньку, сами обрели увлеченного - и главное относительно вменяемого! - профессионала, способного заняться направлением ксенобиологии, обошлось приобретеньице в сущую мелочь…
        - Нашла сайт риэлтерской фирмы, - сказала Алена, сидевшая у стола с ноутбуком. - Коттеджный поселок во Всеволожском районе, до кольцевой четырнадцать километров, автобус, участок десять соток, готовые дома. Выглядит симпатично, думаю надо брать. Устроим Кельту скромную базу под Питером…
        - Сколько?
        - От восьми миллионов.
        - Долларов? - сразу взъелся Славик.
        - Рублей! Тебе жалко?
        - Ничуть…
        - Отлично, сейчас заполню форму и отправлю предварительный заказ, завтра им позвоню…
        - Лучше бы нам решить жилищный вопрос в течении двух-трех дней, - отозвался Иван.
        - Какое сегодня число? Двадцать четвертое февраля? Второго марта мы летим во Франкфурт, вечером пересаживаемся на заказанный джет и отправляемся на юг…
        - Маршрут? - уточнила Алёна.
        - Ехать на регулярном рейсе смысла не вижу: утомительно, да и лишние глаза. В Германии множество фирм предоставляющих услуги малой авиации, лети куда хочешь - выбрал «Кёльн-Интерлюфт», контора проверенная, барон Фальц-Фейн раньше пользовался их самолетами постоянно.
        - Что значит «малая авиация»? - Славик, в котором тотчас проснулся завзятый аэрофоб, насторожился. - Надеюсь, не кукурузник?
        - Английский Hawker-900, отличная надежная машинка. Две посадки для дозаправки: в камерунском Яунде и Йоханнесбурге, у аэроплана практическая дальность всего пять с половиной тысяч километров, а лететь через всю планету… Не дергайся.
        - Да я и не дергаюсь!
        - Отлично. Алёна Дмитриевна, отвлекитесь на минуточку от Интернета!
        - Я вся внимание.
        - По понятным причинам мое доверенное лицо, мсье Арман д’Эраль представлять наши интересы в России не сумеет. Следует подумать вот о чем: необходим хороший юрист. Адвокат. Способный вести не самые трудные дела в Питере и Москве, пока мы путешествуем. Главное пожелание: человек должен быть знакомым или знакомым знакомых. Нанять левого юриста безусловно можно, учитывая наши возможности, согласится любой мэтр из московских знаменитостей - хоть Генри Резник, хоть Анатолий Кучерена. Однако, оно нам надо?
        - Не надо, - согласилась филологесса. - Спихнут все дела помощникам и через час забудут о контракте. Именно поэтому я не терплю без меры раскрученных стряпчих. Постойте… Кажется, есть идея! Когда я продавала квартиру в Питере перед отъездом в Британию, всеми делами занимался старый приятель моей мамы, царствие ей небесное… Щаранский, Лев Натанович, он много лет был близким другом нашей семьи. Я знаю как его найти. Очень приличный человек.
        - Пожилой еврей-юрист советской закалки - именно то, что нам жизненно необходимо,
        - без раздумий согласился Иван. - Судя по контексту, специалист по гражданским делам? Бинго! Сможете выйти на него завтра же?
        - Где-то завалялась визитка, надеюсь он жив-здоров…
        - Обычно люди по имени Лев Щаранский доживают до девяноста лет, продолжая извлекать гешефт до последнего дня своей юридической деятельности… Утром садитесь на телефон и пока означенный Лев Маргаритович не появится в этой квартире и не получит аванс, я от вас не отстану.

* * *
        Последующие два дня были испорчены непрекращающейся беготней, нервотрепкой и улаживанием десятков самых разнообразных технических вопросов. Славик, с юности питавший острое физическое отвращение к любой бюрократии и государственному крючкотворству даже представить себе не мог, что в нынешние времена (суверенная демократия, капитализм, невидимая рука рынка и прочие постсоветские прелести) купить банальнейший загородный коттедж будет так же сложно, как и достать фирменные джинсы «Levis» при генсеке Андропове.
        Казалось бы: вот вам деньги - хотите наличными, хотите карточкой, банковским переводом и так далее, - и ты мигом получаешь документы на дом с участком и ключи, после чего можешь праздновать новоселье.
        Да ничего подобного! Оформляли покупку, ясно, на имя Славика, вот тут-то отечественное чиновничество и показало свой звериный оскал и зазубренные клыки обагренные кровью ни в чем не повинных граждан России. Справки, формы, отношение из налоговой, военный билет (он-то на хрена?!) и так до бесконечности. Перед возникшим бумажным шквалом и хищным сонмищем озверелых бюрократов был готов капитулировать даже несгибаемый Ваня, некогда бесстрашно вышедший лоб в лоб против полутора десятков бургундских мародеров, но…
        Но положение спасла прекрасная добрая фея, удачно замаскировавшаяся под уверенного в себе и старомодно обходительного Льва Натановича, внешне напоминавшего облаченного в дорогой костюм дореволюционного раввина с открытки к празднику Рош Ха-Шана. Господин Щаранский, призванный Алёной из непознанных глубин петербургского юридического мальстрима без видимых усилий направил возникшую сумятицу в конструктивное русло. Достаточно было составить у ближайшего нотариуса договор на доверенное лицо, коим и стал невозмутимый «пожилой еврей советской закалки». Впрочем, не такой уж и пожилой - господину Щаранскому еще и шестидесяти не исполнилось.
        Разговаривал с юристом Иван - он умел быть убедительным, внушающим доверие и до отвращения деловым. Кратко обрисовал за чашкой кофе возникшую проблему. Выложил на стол пачку купюр - лучшее доказательство серьезных намерений. Что вы, что вы, Лев Натанович! О каком официальном договоре вы говорите? Лично я не желаю делиться своими (и вашими) доходами с голодающей державой. У державы достаточно нефтяных скважин. И газ. Много газа… Полюбовное соглашение? Между своими людьми?
        Мелькнув искоркой понимания в умном карем глазу господин Щаранский переложил схваченные тонкой резиночкой пятитысячные ассигнации в свой кейс и молвил:
        - Я готов вас выслушать, молодой человек. Не думаю, что поставленная задача неразрешима. Тем более, что вас рекомендовала Алёна Дмитриевна, а я был вхож в дом ее безвременно почившей матушки - золото, а не человек! И вырастила такую талантливую дочь…
        Неизвестно, владел Лев Щаранский волшебной палочкой или нет, давил на таинственные
«скрытые рычаги», задействовал пресловутый «административный ресурс» или трудился в полном соответствии с законодательством Российской Федерации, но утром 2 марта
2010 года, перед самым отъездом в аэропорт Пулково (такси уже было вызвано!), на пороге квартиры материализовался уважаемый адвокат, прямо в прихожей заставил Славика подписать какие-то бумажки и сообщив - «Ни о чем не беспокойтесь! Встретимся когда приедете!», - снова растворился в полумраке лестничной клетки.
        - Кельт переселится в коттедж сегодня, - удовлетворенно кивнув сказал Ваня, бегло просмотревший документы. - Бедолага, как ему не везет: контейнер-переноску с Крошкой Ру отдали прошлым вечером, поставил в общаге на пожарной лестнице, а эта скотина успела за ночь устроить такую газовую атаку, что хоть всё здание расселяй…
        - Он что, звонил?
        - В шесть утра, вы еще спали. Жаловался: скотина засрала лестницу, вонища до небес, комендант скандал устроил…
        На всякий случай концессионеры оставили онемевшему от такого неслыханного богатства Кельту кругленькую сумму наличными на обустройство в новом доме - заказать минимум мебели, бытовую технику и вольер во дворе. По счастью участок был огорожен высоким забором, любопытствующие глазеть на лиловое убожество не станут. В крайнем случае можно объяснить, что это больной сифилисом бобер. Славик не забыл позвонить и господину майору - приглядите, мол, за новой точкой.
        Алавер въехал в тему с полуоборота, без единого вопроса обещав любое содействие: судя по всему, директива сверху была получена, нижнее основание вертикали приняло и осмыслило информацию, а следовательно возражений быть не может в принципе.
        Такси приехало обычнейшее, самое дешевое и удобное в Питере, «Три семерки» - не шахид-мобиль какой-нибудь, все водители русские или белорусы работающие по контракту.
        - Значит в Пулково? На юга небось отдыхать едете?
        - На юга, - не покривив душой подтвердил Ваня, улыбнувшись разговорчивому молодому водиле. - Еще какие юга…
        За окнами серебристой «Шкода-Октавия» проплывал пейзаж зимнего города: заснеженная Гороховая, Московский проспект с заледеневшими сероватыми глыбами у обочин, красные трамваи, величественно-угрюмые сталинские дома на Московской площади, игла памятника защитникам Ленинграда перед Пулковским шоссе.
        - Удачно отдохнуть, - драйвер помог вытащить из багажника немудрящий багаж. Вещей с собой брали мало, необходимое можно докупить в Германии или ЮАР.
        Четверть часа спустя объявили регистрацию на рейс 245 авиакомпании «Россия», Санкт-Петербург - Франкфурт-на-Майне.
        До точки назначения - антарктической станции «Ноймайер» оставалось чуть больше двенадцати тысяч километров, если считать по ортодромии. Или пятнадцати тысяч с учетом всех посадок и вынужденных отклонений от основного курса.
        Интермедия
        БОГ НЕ ТИМОШКА…
        - Просыпайся, - Ваня потрепал Славика по плечу. - Начинаем снижаться, пристегнись.
        Выглянув в иллюминатор Славик отметил, что за бортом черным-черно - глубокая ночь, только пятнышки звезд мерцают, да вспыхивает зеленым навигационный огонь на правой плоскости. Внизу ни единого источника света, впечатление, что «Hawker» падает в бездну Нифельхейма.
        Заканчивался шестой час полета - над Южной Европой, Средиземным морем и унылыми равнинами Сахары. До экватора оставалось всего ничего, после промежуточной посадки в Яунде концессионеры практически сразу очутятся в южном полушарии - достаточно покинуть воздушное пространство Камеруна.
        Неожиданно для самого себя Славик решил, что малыш «Hawker 900XL» ему понравился - в отличие от гигантских лайнеров самолет выглядел гораздо безопаснее. Можно сравнить с велосипедом и автомобилем: если свалишься с велосипеда, в худшем случае разобьешь колени с локтями, так же и здесь - возможная авария на небольшой реактивной машине не казалась фатальной.
        Стартовали из Франкфурта вечером - джет ожидал пассажиров около vip-терминала, условия контракта с частными лицами фирма соблюла с природной германской пунктуальностью: заказанный борт прилетел из Кёльна минута в минуту, загрузились, набрали высоту и взяли курс на западное побережье Африки.
        Обычно на таких самолетах в американском кино летают агенты ФБР, боссы мафии или скромные миллионеры - в салоне четыре широких кресла со складными столиками, диван по левому борту, небольшой буфет с баром, да LCD-мониторы вмонтированные в переборку отделяющую кабину от пассажирского отсека.
        Два пилота - невозмутимые блондинистые тевтоны в белоснежных рубашках с темными погонами, обоих хоть сейчас помещай на плакат в стиле «Служить в Люфтваффе - дело чести для каждого немца!» При знакомстве выяснилось, что летчики свободно владеют английским и французским, так что трудностей при общении не возникло.
        Капитан, безошибочно определив кто среди концессионеров главный, сразу же объяснил Ивану, что в соответствии со строжайшими инструкциями по технике безопасности после каждого участка долгого пути экипажу положено отдыхать не менее четырех часов. Mein herr, от этого зависят и ваши жизни, вас должны были предупредить. Расчетное время прибытия в столицу Камеруна - пять двадцать пополуночи Гринвича, взлет соответственно в девять тридцать. Остановка в Йоханнесбурге - полные шесть часов. Это требования профсоюза.
        Ваня поднял руки ладонями вперед, сказал, что первый после Бога здесь - герр капитан и никто иной, мы прекрасно понимаем необходимость тщательно соблюдать все правила безопасности полетов, никаких возражений.
        Мы не торопимся.
        Командир корабля кивнул, по его нордической физиономии пробежала тень облегчения - надо полагать, раньше сталкивался с капризными пассажирами. Эти русские вредоносными не выглядят и качать права не собираются. Прекрасно.
        Была проведена краткая ознакомительная экскурсия. Скромный камбуз с готовыми рационами-завтраками, чтобы подогреть - нажать вот на эти кнопки. Туалет, развлекательная медиа-система, спутниковый телефон, шерстяные пледы.
        Если возникнут любые вопросы не стесняйтесь обращаться. Мы готовы к рейсу, займите пожалуйста свои места.

…Минувший день был утомителен, а потому Славик дождался заката - «Hawker» как раз миновал Альпы и уверенно шел над Паданской равниной Италии, далеко впереди появилось лазурное сияние средиземноморья, - успокоил нервы полустаканом виски и незаметно для себя уснул с ленивой мыслью: «Если вдруг мы упадем в Сахаре, как быстро самолет найдут?..»
        - Город видно, - Ваня щелкнул замком ремня. - Придется поторчать в таможенной зоне, надеюсь что комнаты для транзитных пассажиров предусмотрены - цивилизация обязана добраться и до Африки, столичный город как-никак.
        - Разве договором с «Интерлюфтом» услуги при транзите не предусмотрены? - удивился Славик.
        - Для Камеруна - нет, а в ЮАР квартирует филиал конторы, поэтому в Йоханнесбурге сервис получим по полной программе…
        Сели успешно, взревели реверсированные двигатели. «Hawker» затормозил и изящно вырулил к обшарпанному двухэтажному аэровокзалу, наверняка строившемуся еще в колониальные времена, когда Камерун делили между собой Франция и Британская империя, а великий зоолог Джеральд Даррелл приезжал в эту африканскую страну ловить редких животных для своего зоопарка на острове Джерси.
        На поле стоит полудюжина бокастых Boeing-737 с эмблемами местных авиалиний, чуть дальше валяется остов давно сгоревшего Ан-24 отечественной постройки - воевали они тут, что ли?
        Против ожиданий дикая Африка встретила путников радушно и гостеприимно. К самолету подошли двое здоровенных негров в буро-зеленых кителях и фуражках с золотыми вычурными кокардами (очевидное британское наследие!), лучезарно заулыбались, проверили летную карту у капитана, а пассажиров пригласили проследовать в зону отдыха.
        Плата за услуги вполне божеская - восемьдесят евро с носа. Душ, кофе, интернет, для мадемуазель можно предложить отдельный одноместный номер, еду в любой момент доставят из ресторана аэропорта.
        Техобслуживанием и дозаправкой самолета займутся надлежащие службы.
        В воздухе пахло сухими травами, авиационным керосином и еще чем-то очень чужим и экзотичным для обитателей северной Европы. На перилах бетонной лестницы ведущей в здание аэровокзала Славик обнаружил крупного богомола, похожего на ярко-зеленую веточку. На галерее сверху лениво чистили перья два полусонных попугая.
        - Когда-нибудь съездим сюда на сафари, - сказал Иван, оценив пеструю живность. - Не расслабляйтесь, сейчас у нас другие цели и мотивы. Африка, дорогие друзья, Африка…

* * *
        Королевство Франция, Ла-Рошель - Париж.
        Октябрь 1307 года по РХ.
… - Африка, - шевалье де Партене оглядывал расстеленную на столе карту побережья Бискайского залива, Пиренеев и мавританской части черного континента с видом Наполеона, составляющего диспозицию к битве под Фридландом. - Кто сказал, что визитатор Франции и командоры Оверни и Прованса с присными отправились в Португалию или Арагон? В конце концов длинные руки римской курии дотянутся и до тамплиеров в христианских королевствах Иберии… Вспомним, что рыцари Ордена издавна поддерживали тайные связи с арабами, Тунис и Марокко сейчас под властью династии Меримидов, храмовники с ними торгуют… Укрыться у сарацин, подождать пока буря отгремит? Почему бы и нет?!
        - Гадание на кофейной гуще, - расстроено ответил Славик, во время нынешней
«большой заброски» рядившийся под грека, выходца из византийской семьи Ласкарисов.
        - Мы попросту не успеем проверить все версии! Замок Томар, Сарагоса, Шотландия, Мессина, теперь вот города берберов…
        - Выше нос, - хмыкнул Иван. - По большому счету гоняться за беглыми тамплиерами мы вовсе не обязаны - пускай инквизиция озаботится поимкой рыцарей орденского капитула, - ты и я сейчас работаем на канцлера Ногарэ и его величество Филиппа Четвертого. Государю с хранителем печати нужны деньги и собственность Храма, личная месть зарвавшимся тамплиерам отодвинута на второй план. Ги де Ногарэ мало волнуют богословские споры и задача искоренения ереси, он суровый прикладник, а не мистик. Следовательно, нас ждут в Париже с добычей.
        - Сколько нашли в кладовых Ла-Рошельского командорства?
        - По описи на сегодняшнее утро - немногим больше тридцати тысяч ливров наличными и в слитках. Копейки. Особенно если учитывать, что этот старый зануда, епископ Ангулемский, весь дрожит от нетерпения: когда же я, полномочный представитель королевской власти, наконец уеду из города и его преосвященство сможет наложить лапу на недвижимость Ордена и часть сокровищ. Ничего у святоши не выйдет - не позволю!
        - Так что теперь делать?
        - Рыть. Искать. Не сидеть сиднем! У меня складывается впечатление, будто мы не видим очевидного. Взгляд замылен. Искомый объект лежит на поверхности, но заметить его не удается!
        - Знаешь что, - осторожно сказал Славик. - Я когда в армии служил, перед самым дембелем, сгонял в самоход… Не повезло, нарвался на комендантский патруль - я от них, они за мной. И тут в голове будто щелкнуло: принцип «дичь-охотник» не сработает, все равно догонят. Нырнул между гаражей и затаился. Патруль промчался мимо, я посидел десять минут и дворами-огородами в часть. Соображаешь, о чем говорю?
        - Terrific! Vous etes un genie! - воскликнул Иван на ставшем привычном среднефранцузском. - Стоп, стоп, включаем логику! Допустим: за некоторое время до разгрома Тампля кое-кто, - не будем показывать пальцем! - предупредил рыцарей об опасности. Несколько высших руководителей Ордена бесследно исчезли вечером перед арестом, бросив своего магистра. Единственное направление бегства - Ла-Рошель, где храмовникам принадлежала половина города. Два корабля в Испанию отплыть не успели, мы их перехватили в гавани… Груз самый невинный: вино да яблоки. Подозрительно?
        - Еще как подозрительно! - согласился Славик.
        - Второе: захваченных в здешнем командорстве рыцарей инквизиция допрашивает без особого усердия. Шьют им стандартные обвинения, согласованные в папской нунциатуре Парижа - его высокопреосвященство Гийом де Вэр, как главный инквизитор королевства, разослал инструкции по ведению процесса всем филиалам Священного Трибунала. Я присутствовал на допросах вчера и позавчера - обвиняемые смиренно соглашаются с любой ахинеей сочиненной доминиканцами: да, и Бафомету кланялись, и черного козла в анус целовали, и, excusez-moi, страстно впадали в плотский содомский грех с братьями. Инквизиторы довольны - следствие идет, признания получены добровольно, протоколы подписаны и заверены. Дважды подозрительно!
        - Вот она, нить, - торопливо сказал Славик. - Близко! Представь: ты добрый католик, дворянин, рыцарь самого известного Ордена христианской Европы, и вдруг инквизиция тебе лепит такую кромешную жуть, что по совокупности деяний костер покажется милосердным избавлением от куда более худшей участи! А они - подписывают и каются, каются! Я бы на месте храмовников орал в голос, что всё это ложь, грязные выдумки и подлая провокация!
        - Не пыток же они боятся, в самом деле? - Иван потер лоб пальцами. - По нынешним временам, в отличие от изнеженного XXI века, взгляд на устрашение третьей степени вполне хладнокровный - чему быть, того не миновать, жестокость является привычной обыденностью, ничего экстраординарного. Отвлечения внимания? От чего-то куда более важного? Более значимого?
        - Горячо, - повторил Славик.
        - Сиди дома, никуда не уходи. Припрутся чинуши с бумагами от епископа или нового городского прево - возьми, я потом разберусь.
        - Куда собрался?
        - В подвал. Помогу братьям-доминиканцам с расследованием, - Славик вздрогнул, снова увидев как в глазах Ивана появляется ледяной синий огонек, верный признак того, что компаньон сейчас выступит в ипостаси человека-монстра. Арестованным тамплиерам не позавидуешь. - Полномочий у меня достаточно, служба короля ведет параллельное расследование с судом духовным - отказать не посмеют…

* * *
        Самая масштабная за последние годы операция французского клана Грау если не была окончательно сорвана, то балансировала на зыбкой грани между крахом и, как затем выразился мсье Жоффр, «частичным успехом, сопряженным с невосполнимыми потерями». Годы подготовки, глубокое внедрение в историческую реальность нескольких медиаторов высочайшего класса, миллионные затраты, рискованные и нетривиальные ходы, позволяющие приблизиться к вожделенной цели - золоту Тампля, - всё впустую!
        Почти. Некоторые достижения все-таки имелись.
        Споров нет, механизм был отлажен если не идеально, то работал с немалой степенью эффективности: за девять лет люди корпорации Доминика Жоффра проникли в столичную инквизицию и службу прево Парижа, вошли в верхнюю прослойку купеческого сословия, что позволяло финансировать акцию не извне, а напрямую, в последний момент были заброшены мобильные группы для оказания силовой поддержки - оставалось лишь дождаться ночи с 12 на 13 октября 1307 года, когда государь Франции и его верные слуги нанесут по Ордену Храма смертельный удар. А засим разделить с монархом богатую добычу.
        История, как известно, неизменяема: сценарий развивался в полном соответствии со средневековыми летописями и сохранившимися к XXI веку документами - пользуясь стянутыми в Париж силами вассалов и дворянской гвардией Филипп Красивый за несколько часов уничтожил Тампль - были схвачены и заключены под стражу великий магистр Жак де Моле и несколько сотен рыцарей по всему Иль-де-Франс.
        В действие вступила Святейшая инквизиция, обязанная обеспечить юридическую сторону процесса над храмовниками. Казна верховного капитула Ордена и средства собранные тамплиерами на очередной крестовый поход оказались в руках королевского казначейства, недвижимость конфискована, а исчезновение полудесятка важных персон, способных при допросах пролить свет на некоторые аспекты тайной деятельности Тампля посчитали досадным и исправимым недоразумением - никуда не денутся, выловим!
        Казалось бы, цель достигнута. За исключением одного очень весомого «но» - король, безусловно, добился своего. В отличие от Грау, потерпевших неожиданное и обидное поражение - одна из шестеренок механизма вылетела, результатом чего стало крушение всей системы. В роли этой важнейшей шестеренки выступил мессир Жан де Партене, который повел свою, независимую игру.
        Как выяснилось во время напряженного разговора между ним и Славиком, игра была задумана давно, правила написанные Иваном были жесткие, а на кону стоял куш, отказаться от которого не сумел бы ни один человек в здравом уме.
        Славик не отказался. Даже по прошествии нескольких месяцев после событий в Париже и Ла-Рошели он не мог определить для себя - почему? Испугался? Испугаешься тут - Ваня не задумываясь переступил бы через труп младшего компаньона, как и произошло с братом Герардом Кларенским, фактическим руководителем сети медиаторов во Франции эпохи короля Филиппа.
        Или верх взяли другие соображения? Да, возможно - Иван привел весьма убедительные доводы в свою пользу. Мы ничего не должны Доминику Жоффру - свою долю он получит. Меньше чем рассчитывал, но получит. Трудились и рисковали - мы, тогда как Жоффр в полной безопасности попивал «Курвуазье» на своей вилле в Сен-Клу.
        Во-вторых, работать на дядю нет ровным счетом никакого желания, мсье Доминик и его коллеги богаты, авантюры вроде нынешней для них прежде всего развлечение, способ пощекотать нервы и блеснуть организаторскими талантами. В итоге мы получим оговоренное контрактом, но не более, а в будущем снова окажемся мальчиками на побегушках.
        До старости вывозить из «исторической реальности» давно утерянные сокровища? Для Жоффра, мадам д’Эльбеф и их наследников?
        Увольте.
        Пойми, у нас есть отличный шанс стать полностью самостоятельными! Ты - аргус как минимум одной Двери, я неплохо владею техническими навыками. Плюс хорошее образование и теоретическая подготовка. Горы своротим! Однако, для сворачивания гор необходим инструмент: деньги. При наличии денег мы будем не вольными рейнджерами по найму, а хозяевами положения. Не пресловутой «Третьей силой», а независимыми людьми, работающими за свой интерес.
        - Есть такая категория как мораль, - сказал ошарашенный Славик, выслушав объяснения. - Мне очень не нравится, когда ради достижения якобы благородной цели убивают людей.
        - Жалко брата Герарда? Мне тоже. Если это тебя хоть чуточку утешит, он умер мгновенно. Даже не успев понять, что произошло… Пойми ты, олух, Герард не зря стал лучшим следователем инквизиции Парижа - исключительная наблюдательность, дедуктивный склад ума и, что самое печальное, обычный для священника бзик на собственном мессианстве, в условиях средневековья превратившийся в подобие мании. Его преподобие был свято убежден, что борется со Злом с прописной буквы. Увлекся, излишне углубился в предмет и в итоге решил, что он к нашему отдаленному будущему уже не имеет никакого отношения, а сам плоть от плоти этой стороны.
        - Пускай! Резать-то монаха зачем было?!
        - Герард меня вычислил. Понял, откуда пошла утечка и кто слил информацию о грядущем разгроме тамплиерам.
        - Быть не может, - замотал головой Славик. - Мы приехали в Париж всего за несколько дней до взятия королем Тампля, ты ничего не успел бы сделать! Храмовники начали вывозить ценности и архивы задолго до…
        - Дослушай. Человек, которого ты давеча встретил возле Монфокона, господин Арман д‘Эраль - мой давний партнер, глаза и уши на этой стороне. Долгосрочная заброска - пять с лишним лет… Тот разговор с д’Эралем был не случаен: я старался убедить брата Герарда в существовании Третьей силы, играющей против корпорации - гораздо проще списать неудачу на таинственных злыдней-конкурентов, сующих нам палки в колеса. Ты был великолепно искренен, когда прибежал в аббатство жаловаться - в меру напуган, в меру озадачен, ничто не могло вызвать подозрений. Все медиаторы остались убеждены: нас подставляют. Только Герард Кларенской, всегда просчитывающий ходы на несколько шагов вперед, решил поискать крота в своем ближайшем окружении. Инквизиторская подозрительность. К девятнадцатому октября преподобный окончательно убедился в моей виновности.
        - Как это случилось?
        - Ты про что? Ход его рассуждений? Ах, наша последняя встреча… Сказать нечего, беседа проходила на повышенных тонах - по счастью, все монахи уже спали после вечерней службы, никто не слышал. Причем возмутила Герарда не столько измена общему делу, а моя вопиющая самодеятельность, позволившая скрыться преступникам и еретикам - командору Жерару де Вилье, командору Прованса Бернару де Ла Рока, Жоффруа де Гонневилю и некоторым другим. Пособничество. Уверен, его преподобие без малейших сомнений отправил бы меня в свой уютный подвальчик с дыбой за проступок, который по законодательству XIV века карается смертью.
        - Погоди, не торопись! Хоть убей не могу сообразить, зачем понадобилось предупреждать храмовников!
        - Не всех. Только оппозиционную Жаку де Моле партию, стоявшую за реформы в Ордене и в частности за слияние с госпитальерами в перспективе. Старый магистр был слишком консервативен, тщеславен и заносчив, возомнил себя равным королям. Вот уж о чьей судьбе нисколечко не сожалею - свой костер он заработал. Фракция де Вилье тоже никакие не белые ангелы, те еще упыри, но уровень вменяемости на порядок выше, чем у магистра… Зачем? Соображения самые прагматичные: пускай они вывезут всё самое ценное в Ла-Рошель, где мы их перехватим. Подальше от недреманного ока Ги де Ногарэ и государя Филиппа. Не вышло - кажется, они нас перехитрили.
        - Что же Герард?
        - Прямых доказательств у преподобного не было, однако хватало косвенных. Мой интерес к поездке в Ла-Рошель, просьба скопировать Евангелие найденное в покоях магистра, излишнее внимание к финансовым документам Ордена и так далее. Картина вырисовывалась сравнительно целостная: я работаю на себя, позволив из своекорыстных соображений уйти от расплаты еретикам. Ну, повздорили, конечно… У меня кинжал закрепленный под рубахой на предплечье, жмешь пружинку - рукоять оказывается в ладони. Не мог я подвергать себя такому риску! И тебя, кстати, тоже
        - соучастник. Всё решилось в несколько секунд. Ушел из Сен-Жан-ан-Грев тайным ходом, обязательным в любом доминиканском монастыре, следов не оставил. Остальное тебе известно.
        - Библия великого магистра? - Славик указал взглядом на сундук, куда Ваня положил злосчастную книгу. - Чего в ней особенного?
        - Мистика нас пока не интересует, верно? Странно конечно, что фолиант содержит только книги Ветхого Завета и одно-единственное Евангелие от Иоанна вкупе с Апокалипсисом… Спишем на тайные обряды и обычаи тамплиеров. Куда интереснее листы к конце тома, исчирканные арабской вязью и шифрованным текстом. Номера счетов в банках ломбардцев? Местонахождение кладов или реликвий? Я не верю в Святой Грааль, но дыма-то без огня не бывает! Вдруг под именем Грааля, которым якобы владели тамплиеры, скрывается нечто материальное и объяснимое? С точки зрения науки? Инопланетный артефакт - разве это так уж невозможно и невероятно? Особенно с нашей точки зрения?! Мы с тобой точно знаем - «червоточины» ведущие в чужие миры существуют!
        - Ты опасный человек, - вздохнул Славик. - Неужто на самом деле убил бы меня из-за дурацких секретов храмовников и их финансовых махинаций?
        - Полчаса назад был к этому готов, - честно признался Иван. - Это гораздо проще, чем кажется, достаточно впервые преодолеть психологический барьер. Зато теперь ты знаешь в точности, чего можно от меня ожидать. Дорога выбрана, я с нее не сверну. Пойдем вместе?
        - Выбора нет.
        - Выбор? Какой? Оставаться холуем Жоффра?
        - Или твоим подмастерьем!
        - Подмастерья рано или поздно становятся настоящими мастерами. Если, конечно, этого хотят… Давай напьемся? Надо разгрузить голову, а лучшего средства чем красное вино и в нашем столетии не придумали… Я не прошу у тебя немедленного ответа, но постарайся принять решение до возвращения в Париж - да или нет. Твой выбор, тебе и решать.

* * *
        Славика разбудили на рассвете - по-армейски грубовато.
        - Подъем! Давай-давай! Одевайся! Лотарингцы ждут во дворе.
        - Ты что, совсем не ложился?
        - Подремал в кордегардии часа полтора. Ничего, переживу.
        - Лотарингцы, это хорошо, - проворчал Славик, протянув руку за кожаным колетом, валявшимся на лавке поодаль. Может быть средневековая одежда удобна и практична в использовании, но вот одевать-снимать замаешься: бесчисленные крючки-шнурки вместо обычных пуговиц, до которых в XIV веке уже додумались, но внедрять это полезное изобретение почему-то не спешили. Консерваторы. - Случилось чего?
        - Пока не знаю. Сходим побеседуем с достопочтенным Пьером де Вакейрасом, комтуром иоаннитов. Про кольчугу не забудь, мало ли какая неприятность…
        - Кольчуга? Зачем?
        - Слушай, что говорят. Да шевелись уже, бездельник!
        Броня, привезенная с собой из «объективной реальности» входила в запретный список оборудования и оснащения - кольца нитиноловые и титановые, технология производства и обработки этих материалов появится только пятьсот лет спустя, а следов в отдаленном прошлом оставлять нельзя категорически: представим себе реакцию археолога, наткнувшегося в культурном слое эпохи короля Филиппа на титановую кольчугу! Бедолагу кондрашка хватит! Однако, Иван пренебрег корпоративными инструкциями и контрабандой протащил через «червоточины» два доспеха, на порядки превосходящие качеством местные образцы. Жизнь дороже - стальной арбалетный болт титан держит, при попадании в корпус в худшем случае отделаешься переломом ребра-двух.
        Но каков смысл отправляться к миролюбивым и доброжелательным госпитальерам в полной сбруе, да еще и с охраной из мордоворотов, предоставленных в качестве сопровождения королевскому посланнику Жану де Партене его светлостью Тибо Лотарингским и графом де Мец?
        Мордовороты позевывали у ворот оккупированного Иваном и отцами-инквизиторами командорства храмовников. Такие рожи, что за свою безопасность Славик был спокоен
        - Лотарингия регион неспокойный, настоящая прифронтовая зона: конфликт с Фландрией длится не первое десятилетие, для большинства взрослых мужчин война стала профессией. Пускай графских гвардейцев немного и звания они не благородного (только сержант, носивший смешанное франко-немецкое имя Альфрид де Бар, претендовал на захудалое дворянство), но связываться с ними никому не посоветуешь: разорвут в клочки без лишних усилий и моральных терзаний.
        Провели краткую рекогносцировку: лошадей брать не обязательно, комтурия Ордена святого Иоанна через две улицы. Ненавязчиво блокировать все выходы. Впускать можно, выпускать - нет, даже рыцарей-госпитальеров. Именем, что называется, короля. Вести себя вежливо, не грубить, ссылаться на распоряжение шевалье де Партене - он в ответе за всё. Ждать последующих распоряжений. Если отец-командир и господин Ласкарис не выйдут из орденской резиденции к полудню, немедленно просить помощи у людей епископа Адемара Ангулемского, а самому епископу передать этот пакет. Затем действовать по обстоятельствам, руководство передается мессиру де Бару.
        Поняли?
        Как не понять, сударь. Будет исполнено в точности.
        Если храмовники построили в Ла-Рошели собственный закрытый «город в городе», ставший замкнутой экономической единицей с собственными конюшнями, мельницей, винокурней и даже пристанью для торговых судов, то иоанниты жили куда скромнее: комтурия занимала квартал между улицей Сен-Луи и улицей Тьер.
        Невзрачные двухэтажные корпуса песочного цвета под черепицей, небольшой парк и оранжерея, где выращивались целебные травы, церковь и разумеется госпиталь - братья-рыцари принимали в лечебницу не только зажиточных горожан или благородных, но и представителей низших сословий: перед хворью, как и перед Господом, все равны. Отдельное здание для заразных больных и еще одно, за собственной оградой, для прокаженных.
        По меркам четырнадцатого столетия сервис предоставлялся наилучший, что способствовало процветанию монастыря - пожертвования от исцеленных и благочестивых паломников, останавливавшихся в странноприимном доме, поступали исправно.
        Утро, тишина, на башенке полощется на ветру квадратное черное знамя с белоснежным восьмилучевым крестом святого Иоанна. Одна створка центральных ворот приоткрыта - по уставу госпитальеры обязаны приютить и накормить любого, кто сражается с оружием в руках против сарацин, обитель не запирают даже ночью. Исключение - состояние войны.
        Несколько дней назад Иван уже беседовал с комтуром де Вакейрасом - речь шла о предоставлении убежища остаткам команды прикрытия корпорации, почти наголову вырезанной храмовниками в ночь на 13 октября. Славик подозревал, кто именно навел тамплиеров на мобильную группу, однако предпочитал держать язык за зубами: шевалье де Партене методично и жестоко устранял конкурентов, не испытывая и тени угрызений совести. Угроза со стороны заброшенных в Ла-Рошель медиаторов была предусмотрительно устранена: восемь погибших, остальные ранены - они еще долго не смогут принимать деятельное участие в проекте Доминика Жоффра. Пускай остаются у госпитальеров, пока «Третья сила» ведет свою игру…
        - Как обычно, я говорю, а ты молчишь, киваешь и мотаешь на ус, - тихонько инструктировал Иван. Орденский сержант, выслушав просьбу о встрече с настоятелем, убыл с докладом, оставив визитеров дожидаться в прохладном коридоре монастыря. - Уверен, иоанниты не захотят ссориться с королем и Ги де Ногарэ, которых мы здесь представляем - они люди осторожные и внимательные, а показательная экзекуция устроенная его величеством тамплиерам, доказывает, что с Филиппом лучше не связываться. Он пойдет на всё, не останавливаясь и не рефлексируя. Тс-с, гляди, сержант возвращается…
        Спартанская простота обстановки в кабинете рыцаря де Вакейраса выгодно оттеняла неброскую роскошь покоев в тамплиерском командорстве: ничего лишнего, сплошная эргономика, призванная подчеркнуть дух смирения и благочестия, присущий Ордену святого Иоанна. Простые деревянные стулья с высокими спинками, бюро для писаря, стойки с книгами и свитками, на возвышении - кресло комтура: тоже без вульгарных излишеств в виде резьбы или позолоты. Стены оштукатурены, с восточной стороны одинокое распятие. Всё правильно, монастырь должен быть монастырем, а не вертепом.
        - Рад вновь приветствовать вас, шевалье, - басом прогудел бородатый пожилой иоаннит. Говорит с резким южным акцентом langue d’ok, наверняка родом из Руссильона или западного Прованса. - Прошу садиться. Брат Ренье, благоволите принести вина… Полагаю, вы желаете проведать друзей? Спешу успокоить: раны чистые, без нагноения, недужные скоро пойдут на поправку. Я немедленно прикажу проводить вас в лазарет.
        - Я и мессир Ласкарис хотели бы обсудить несколько иной вопрос, - чуть поклонился Иван. - Достаточно деликатный для того, чтобы я осмелился незамедлительно предъявить вам свои полномочия, подписанные государем нашим Филиппом Капетингом, хранителем печати королевства Гийомом де Ногарэ и его высокопреосвященством епископом де Вэром, верховным инквизитором Франции.
        - Оставьте сударь, мне вполне достаточно вашего слова дворянина.
        - Я настаиваю, мессир.
        Комтур бегло изучил переданный свиток. Невесело улыбнулся углом рта: да уж, полномочия весьма обширны, сравнимы с правами lieutenant du roi, «держащего место короля», чрезвычайного представителя монарха в провинциях и королевских доменах. Гербы-печати-подписи красуются там, где и положено. Серьезная бумага.
        - Монсеньор де Вакейрас, - со сдержанной почтительностью начал Иван. - Я знаю о том, что лицо духовного звания вовсе не обязано отчитываться перед представителями светской власти, а лишь только перед генералом капитула и великим магистром. Однако, в связи с крайне щекотливыми обстоятельствами, я просил бы ответить на несколько вопросов, интересующих его величество короля…
        - Уточним, - холодно перебил комтур. - Интересующих нашего славного государя, или лично вас - в данный момент и при данных обстоятельствах?
        - Не будем углубляться в споры о дефинициях. Я сказал то, что сказал. Вы знаете, с какой миссией я прибыл в Ла-Рошель.
        - Это утверждение? Да, знаю. Далее?
        - Монсеньор, кто либо с начала октября месяца сего, просил убежища в вашей комтурии?
        - Нет, - хладнокровно ответил старый госпитальер. Было видно, что он не лжет. Или, в противном случае, отлично играет.
        - Спрошу иначе: вы принимали на содержание… э-э… больных лепрой?
        - Прокаженные часто ищут помощи и сострадания в нашем госпитале, устав запрещает отказывать - дело милосердия свято для нашего братства.
        - Это не ответ, сударь. Прошу осознать, что его величество не желает портить отношения с Орденом, и…
        - Дела Ордена касаются только Ордена и Святой Матери-Церкви…
        - Я могу незамедлительно пригласить сюда служителей Церкви - а именно, Священного Трибунала инквизиции. В соответствии с буллой папы Григория Девятого, распоряжения и требования Sanctum Officium не могут быть отклонены или игнорированы прелатами католической Церкви, за исключением Апостольского понтифика, к коему и следует апеллировать в спорных вопросах… Понтифик же далеко - в Авиньоне. Сударь, я хочу решить дело миром. Полюбовно. Поймите, если в комтурию прибудут отцы-инквизиторы, учинят здесь обыск, который непременно приведет к началу расследования, под ударом окажется ваш Орден. Я этого не желаю. А равно не желает и его величество король. Давайте постараемся сделать так, чтобы никто не пострадал и не остался в убытке. Вы… Осмелюсь спросить, вы дали слово? Возможно, тайна исповеди?
        Пьер де Вакейрас промолчал. Только прикрыл глаза.
        - Прекрасно. Позвольте я расскажу как было дело - это не затронет вашу честь дворянина и репутацию священника, подтверждать или опровергать мои умозаключения я не призываю и на этом не настаиваю.
        - Как угодно, шевалье.
        - Буду краток: Орден Бедных Рыцарей Храма Соломонова в течении последних лет раздирали внутренние противоречия. Капитул Тампля разделился на две партии: традиционалистов, державших сторону Жака де Моле, и реформаторов, которые понимали, что прошлое ушло безвозвратно и Орден в его нынешнем виде обречен. Старинное рыцарское братство, изначально ставившее перед собой высокие и святые цели с роковой неумолимостью превращалось в сборище торгашей, бездельников и мистиков - праздность разума приводит к ереси…
        - Господин де Партене, вы прекрасно осведомлены, но этот секрет давно перестал быть настоящим секретом. О непокое в капитуле Тампля знал каждый, но никто не говорил вслух.
        - Позвольте окончить, монсеньор. Реформисты во главе с командором Жераром де Вилье стояли за объединение Госпиталя и Тампля, слитые воедино богатство храмовников и чистая душа иоаннитов позволили бы нанести сокрушительный удар по сарацинам и вернуть Иерусалим. Де Моле был против: его вполне устраивало текущее положение дел, единственной целью была власть ради власти - огромная власть, сопоставимая с королевской. Или даже с папской. Орден-государство, наподобие владений Тевтонцев. Только Германские рыцари владеют клочком земли на границе с дикими балтами и схизматиками-славянами, а здесь можно взять под свою руку половину Европы. Или две трети. Весь католический мир, наконец!
        - Я ничего не знал об этом, сударь. Более того, не способен определить, изрекаете ли вы истину, или доносите собственные измышления.
        - Неважно! Командор де Вилье и его соратники - Бернар де Ла Рока, Жоффруа де Гонневиль, - были готовы свергнуть магистра и предложить госпитальерам альянс. Не успели, Филипп Капетинг нанес упреждающий удар, опасаясь тамплиерского мятежа. Вы не могли отказать успевшим спастись храмовникам в убежище, вас ведь связывала взаимная клятва о помощи? Партию де Вилье в Тампле справедливо назвать
«иоаннитской», не так ли? Утром тринадцатого октября в лепрозории появились несколько новых страждущих - там никто искать не будет, испугаются. А вы и ваши братья отлично знаете, что заразиться проказой, даже за месяц-другой пребывания в обществе больных, практически невозможно: этот скверный недуг прилипает долго, как доказывает опыт трудов госпитальеров в Святой Земле.
        - И что? - наклонил голову комтур.
        - Я даю слово чести - инквизиция в вашем монастыре не появится. Королевские сержанты тоже обойдут его стороной. При одном условии: вы позволите мне поговорить с Жераром де Вилье, - Иван поднял два пальца и повернулся к распятию. - Клянусь именем Господа нашего Иисуса Христа, Духа Святого, Приснодевы и апостолов!
        - Сказано в Писании - не клянись, - бросил рыцарь де Вакейрас. - Пусть будет по-вашему. Я позволю встретиться с… больными. И помните: вы назвали имена Сил, с которыми нельзя шутить, мессир де Партене.
        - Bog ne Timoshka, - быстро ответил посланник короля на непонятном языке. - Я сдержу обещание, сударь.

* * *
        - Предостерегающее послание вы должны были получить ночью на первое октября, лично в руки. Никаких сомнений, депеша нашла адресата, поскольку служба парижского прево заметила возы с сеном направлявшиеся из Старого Тампля к городским воротам уже третьего числа. Вы приняли правильное решение: выжидать до последнего, чтобы никто ничего не заподозрил - магистр, люди короля или собратья по капитулу. И исчезли сразу после отпевания дамы де Куртене в соборе Богоматери, когда меч уже был занесен.
        - Хорошо, допустим… Одно в голове не укладывается: каков смысл верному слуге его величества Филиппа нас предупреждать? Или это очередная интрига двора Капетингов?
        - Мессир, отчего вы убеждены в том, что я - слуга короля? Внешность обманчива. Вы должны знать, что именно находится в подвале церкви Нотр-Дам де Шанз Монмартрского предместья. Под капеллой святого Иосифа. Нет?
        - Сен-Бернар и Луи Праведник… - тут-то командора проняло по настоящему. Аж побледнел и закашлялся. - Вы… Вы… Пришли оттуда?
        - Никаких ошибок, знаете, - удовлетворенно кивнул шевалье де Партене. - Мы давно заметили интерес братьев Ордена к храму девы Марии в Полях, двое рыцарей навещали библиотеку монастыря незадолго до известных событий, забрали никому не интересные хроники обители. Неужели вы всерьез рассматривали возможность скрыться за Дверью?
        - Дверь? - зачарованно повторил Жерар де Вилье. - Очень точное название - Дверь… Мы называли их «Trou», «прореха». Поймите, я не могу говорить! Это опасная тайна!
        - Оставьте тайны при себе. Мне требуется иное. Часть вывезенного из Парижа на возах и одна-единственная жизнь. Справедливый обмен, не находите?

…Корпус для прокаженных стоял на отшибе, за садом и мелкой речушкой впадавшей в залив Ла-Рошель. Кирпичная стена, один вход, за которым открывался дворик с огородом и колодцем. Нежданных гостей встретили два хмурых госпитальера - еще бы, поработаешь в лепрозории, так навсегда утратишь веселость! Правда, скорбные телом не выставляли свои язвы и уродства напоказ: больные как один облачены в длинные одеяния тонкого беленого холста, у многих закутаны лица по подобию сарацинских повязок-куфий. Сильно пахнет можжевеловым дымом из жаровен - иоанниты полагают, что окуривание снижает риск заражения.
        Брат Ренье, келарь обители, молча проводил господ на второй этаж, дал знак обождать на открытой галерее-балконе, обводившей здание по периметру и скрылся в одной из комнат. Спустя минуту объявился в компании высокого человека - Иван мельком отметил, что этот «прокаженный» одет куда богаче остальных: хламида из мягкого хлопка, волосы и нижняя часть лица прикрыты шелковой лентой, а шелк нынче в большой цене…
        - Времени у вас немного, - сообщил Ренье. - Скоро месса, все должны присутствовать в храме. Закончите - обратную дорогу найдете самостоятельно.
        - Командор де Вилье, вас ждут два корабля в Португалию, - шевалье де Партене ударил сразу, резко и наотмашь, без куртуазных вступлений. - Если, разумеется, вы не хотите разделить участь короля Иерусалимского Болдуина, известного под прозвищем «Прокаженный». Отплытие - сегодня, перед закатом, ветер благоприятен. Спустя два-три дня вы окажетесь в замке Томар у своих соратников, в полной безопасности - земли Лузитании, находящиеся под управлением короля Диниша Первого, находятся вне юрисдикции французского престола и он готов предоставить вам убежище.
        - Но…
        - Никаких «но», сударь, никаких «если», Или вы отправляетесь в плавание сегодня, или навсегда останетесь во Франции. И закончите жизнь на костре вместе с магистром де Моле. Вынужден огорчить - отнюдь не сразу. Только после длительного, малоприятного и до крайности жестокого следствия Трибунала инквизиции. Не надейтесь на апелляции к Риму, приговор уже вынесен, дело за вашем признанием. Папа вас предал. Итак?
        - Сударь! Черт побери, кто вы такой?! Брат Ренье сообщил, будто вы здесь по благословению отца-настоятеля, комтура Пьера де Вакейраса, но ваши речи заставляют меня…
        - Примите, - королевский ордонанс был передан человеку в белом. - Вам и скрывающимся в монастыре рыцарям капитула Тампля предлагаются свобода действий, жизнь и возможность продолжить труды на избранном поприще. Этому есть цена. Вы соблагоизволите выслушать меня, командор?
        - Отказ, как я полагаю, чреват?
        - Вы справедливо полагаете. Выйти из комтурии невозможно. Гавань закрыта. Город подчинен власти государя Филиппа. Вы в ловушке. Бога ради, не вините монсеньора де Вакейраса - он сдержал слово, я сам вас нашел. Комтур лишь подчинился обстоятельствам. У вас два пути, мессир де Вилье: или на палубу корабля и далее к португальским берегам, или в руки Sanctum Officium. Выбирайте.
        - Я могу узнать, с кем говорю? - де Вилье рывком сбросил с лица повязку. Смотрит без всякой боязни. - Подписанный королем Франции пергамент многое объяснил, но что стоит за этими строками? И кто стоит непосредственно за вами, шевалье? Филипп? Или… Другие? Святейший папа? Курия?
        - Не то, и не другое. Вы ошиблись. Командор, припомните, в начале октября вам доставили письмо, заставившее вас задуматься о многом. А равно и принять решения, ныне приведшие вас в Ла-Рошель. Не так ли?

* * *
        Увы, но строгим монастырским уставом иоаннитов пришлось пренебречь - на мессе в церкви комтурии де Вилье не появился. Славика отправили к сержанту де Бару, доложить, что обстановка спокойная и опасений не вызывает, но бдительность терять не следует: оставаться на месте, ждать, а по необходимости - тащить и не пущать. Словом, чтоб в оба глаза!
        Шевалье де Партене тем временем занимался архиважным делом: изучал содержимое двух сундучков, стоявших в помещении выделенном госпитальерами липовым прокаженным - их поселили отдельно от прочих больных, рядом с покоями рыцарей, призревавших за лепрозорием. Незачем подвергать здоровье собратьев лишней опасности.
        - Приблизительно четыре с половиной миллиона ливров, - не без уважения сказал Иван, просмотрев внушительные подшивки пергаментов. - Потрясающий размах, монсеньор командор! Ну и, конечно, никакой глупой брезгливости: ведете дела с испанскими евреями, купцами из Халифата, с Александрией, Византией, Персией! Я предполагал, что Орден Храма является… Являлся самой могущественной финансовой организацией католического мира, особенно с учетом конфискованных в парижском Тампле векселей, но чтобы настолько? Позвольте выразить вам свое восхищение, брат-рыцарь.
        - Половина документов теперь не имеет никакой цены, - поморщился командор де Вилье. - Множество нитей находились в руках великого магистра и генерального визитатора Франции, но ведь они арестованы, правильно? Вероятно, Святейшая инквизиция получит от Жака де Моле и Гуго де Пейро сведения о деятельности банков Ордена, но без этих бумаг они будут стоить не дороже пергамента, на котором…
        - Простите, что перебиваю, - Партене подчеркнул ногтем одну из строк в закладном письме торгового дома флорентийских Барди, извлеченном из толстой пачки таких же расписок. - Взгляните. Это тайнопись, верно?
        - Да. Ключом владели только магистр и Пейро.
        - Зачем тогда вам понадобилось забирать бесполезные расписки из Парижа?
        - По вышеназванной причине. Дыба и раскаленное железо побуждают к откровенности даже самых стойких - иначе мы бы сейчас не разговаривали, сударь.
        Иван мимолетно ухмыльнулся: напряженный ночной разговор с одним из схваченных в Ла-Рошели тамплиеров принес зримые плоды - он знал о месте, где укрылись члены орденского капитула и после недолгих запирательств открыл всё, палачу не пришлось особо стараться. Инквизиторы, третьего дня получив признание в реальных и мнимых грехах упустили самое главное, не задав вопросы, которые задал мессир де Партене. Им это и в голову не пришло.
        - Значит, командор, вы спасли бумаги только ради того, чтобы они не достались королю? Не проще было бы сжечь?
        - На глазах у всей братии? Скрипторов? Хранителя библиотеки? Приора? Гораздо проще объяснить вывоз архива в Пуату и Ла-Рошель некоей гипотетической угрозой!
        - Справедливо, я об этом не подумал… Вернемся к криптографии. Составлено очень разумно, такой шифр разгадать невозможно. Арабские буквы - вот «алиф», «нун»,
«гайн», несколько астрологических символов, иудейские «гимел» и «тав», символы сефир… Надо же, египетские иероглифы! Что должна означать эта строка?
        - Пароль, подтверждающий личность вкладчика или заемщика, - со знанием дела ответил де Вилье. - Дайте посмотреть поближе… Да, это долговая расписка дома Барди за предоставление кредита на три года в размере пятидесяти тысяч ливром золотом в монетах или слитках. Через подставное лицо, конечно же. По предъявлению купцы обязаны оплатить всю сумму и проценты - девять годовых.
        - Ага, ага… Замечательно!
        - Не вижу ничего замечательного, шевалье. Сумма колоссальная, а открыть пароль могли только визитатор и мессир де Моле. Может быть еще двое-трое. Но не я и прочие приоры провинций.
        - Этот ваш магистр был изрядным богохульником, - задумчиво сказал Иван. - Вот что, сударь… Пора платить откупные. Я спас ваши жизни и готов навсегда забыть о вашем существовании, кроме того дам несколько полезнейших советов - как человек оттуда. Я знаю ключ к шифру.
        - Что? - выпрямился командор. - Как вы сказали?
        - Миллион ливров. Бумаги я отберу сам. Согласитесь, это честно: я беру менее четверти и позволяю вам воспользоваться остальными богатствами. Они понадобятся в Португалии - Реконкиста еще не завершена, придется возрождать Тампль под новым именем. Предлагаю красивое название «Орден Христа» - вам нравится?
        - И все же я не понимаю…
        - Сейчас поймете, - мессир де Партене щелкнул замком сумочки висевшей на поясе, извлекая оттуда небольшой томик в богатом золотом окладе, украшенном яшмой и рубинами. - Вы когда-нибудь видели эту книгу?
        - Иисус Всеблагой…
        - Значит, видели. Библия великого магистра, хранившаяся в его личной часовне, да? Странная Библия, способная заинтересовать Святой Трибунал. На последних листах фолии указаны все ключи. Ключи и символы… Господи, как просто! Грешен, я подозревал, будто Тампль обладает вселенскими секретами, тайнами бытия, а оказывается вы всего лишь торгаши под белыми плащами с алым крестом! И нет никакого Святого Грааля!
        - Далеко не все так просто, сударь, - напряженно сказал командор де Вилье, сверкнув глазами. Он физически не мог отвести взгляд от книги, она его словно заворожила. - Миллион? Тысяча тысяч? Хорошо, берите. Если вам нужно - не обязательно векселями, я могу назвать укрытия, где спрятаны золото и камни… Много!
        - Вы очень легко согласились, - покачал головой Иван. - Значит, Святой Грааль существует?.. Не беспокойтесь, я не хочу выспрашивать о самых сокровенных тайнах Храма. В тех местах, откуда я родом говорят: меньше знаешь, крепче спишь.
        - В вашей стране обитают мудрые люди, - дернув щекой сказал тамплиер. - С вами приятно иметь дело, сударь. Каковы гарантии? Корабль?
        - Вечером, с отливом.
        - Прекрасно. Вы просили у меня одну жизнь. Назовите имя.
        - Фюстель де Бевер, рыцарь Ордена Храма. Он с вами?
        - Почему именно он?
        - Это личное, мессир.
        - Слово дворянина?
        - Слово.

* * *
        - Игра сделана, - Иван со Славиком вновь сидели на широком зубце башни Сен-Николя, господствовавшей над портом Ла-Рошель и прикрывавшей город со стороны моря. Баклага с вином переходила из рук в руки. - Гляди, отходят. Ну что ж, доброго пути, командор Жерар де Вилье, будущий магистр Ордена Христа…
        Пристань напротив башни была оцеплена лотарингцами, действовавшими «именем короля»
        - помешать им не смел никто, ни заподозривший неладное епископ Адемар Ангулемский, ни новоназначенный прево Ла-Рошели, ни пуатевинские дворяне: статус lieutenant du roi давал право игнорировать мнение прелатов Святой Церкви или вассалов его величества.
        Две парусные галеры ранее принадлежавшие командорству тамплиеров были первыми кораблями покидавшими гавань с 13 октября - особое распоряжение шевалье де Партене, человека короля, по рескрипту Филиппа Красивого временно обладавшего всей полнотой исполнительной и судебной власти.
        Хотите возразить? Попробуйте.
        Возражать, понятно, никто не решился.
        Подготовить суда и собрать команды труда не составило. Моряки, прежде работавшие на Тампль, ничуть не пострадали от смены хозяев, маршрут вдоль побережья Бискайского залива знали наизусть, а уж кто именно является нанимателем - дело даже не десятое, а двадцатое. Пункт назначения - порт Ортигейра? При благоприятных ветрах идти двое суток…
        Пассажиров - одетых в статское платье мессиров, - доставили на причал в сопровождении нескольких рыцарей во главе с комтуром де Вакейрасом. Внешне всё было обставлено как экспедиция госпитальеров на Иберийский полуостров, с целью доставить продовольствие в одну из отдаленных провинций Ордена.
        - До вечера заканчиваем дела и завтра возвращаемся в Париж, - сказал Жан де Партене компаньону. - Ждать прибытия королевских легистов смысла нет, а инквизиция и без нас управится. Нанимать дормез или все-таки ты поедешь верхом? Обещаю не гнать.
        Славик только глаза закатил - всю жизнь проходив в пехоте в буквальном и переносном смыслах, к кавалерии он относился без всякого почтения. Лошадь для городского жителя XXI века остается экзотикой из кино про мушкетеров, от нее воняет, вдобавок чувствуя боязнь человека эти ужасные животные так и норовят цапнуть зубами, наступить на ногу или лягнуть! Про стертые в кровь афедрон и кожу на бедрах за время пути из столицы в Ла-Рошель лучше вовсе не вспоминать.
        - Никакого галопа, - скрепя сердце согласился аргус. - К рыси я приноровился, но галопом?.. Шею однажды сломаю!
        - Договорились. К тому же быстро и не получится - де Бевера-старшего повезем в клетке, как Емельку Пугачева. Лишний козырь для короля и Ногарэ…
        - Не боишься, что он расколется на следствии в Париже и расскажет, куда подевались командор Вилье и остальные?
        - Он ничего толком не знает - в капитул не входил, о нашей роли в этой истории не догадывается. Так, шестерка. Но ради памяти Герарда Кларенского дело по убийствам на улице Боннель надо довести до конца - пускай преподобный на небесах порадуется.
        - Ты же не веришь в Бога!
        - Остается надеяться, что Он верит в меня. Галеры покинули гавань, пойдем домой. Кстати, возьмем с собой раба-мавра, Самира - он остался без хозяев, а нам еще пригодится. До возвращения в объективную реальность больше полутора месяцев, благородным мессирам без прислуги никак, кроме того Самир немой, что само по себе полезно для обеспечения конспирации.
        - Куда его потом девать?
        - Пристроим. Подарим капитану де Марсиньи например.
        - Живой ведь человек! Как его можно просто «подарить»?
        - Четырнадцатый век на дворе, здесь еще и не такое можно. Он раб и прекрасно осознает свой статус, не представляя себя в иной социальной роли. Бросим - уйдет нищенствовать и обязательно погибнет. Лучше добрые хозяева, чем голодное прозябание на улице…

* * *
        К наступлению сумерек следующего дня скромный кортеж с королевским вымпелом на пике сержанта де Бара миновал Пуатье, Амбуаз, Онзен и Божанси, выйдя к предместьям Орлеана - столице одноименного графства, входящего в земли его величества. Ночевать расположились в замке, коннетабль не мог отказать представителю государя, тем более, что шевалье де Партене сразу потребовал дополнительную ночную охрану для схваченного злодея.
        В Орлеане с храмовниками расправились не менее быстро и эффективно, чем в Париже и других крупных городах: полицейская акция по разгрому могучего Тампля была организована канцлером Ногарэ с невероятным тщанием. Глава правительства еще раз доказал, что Филипп Красивый может целиком и полностью на него положиться в любых, самых захватывающих политических авантюрах.
        - В наши времена за такие подвиги навешивают орден, - давно стемнело, слегка подвыпившие Иван и Славик расположились на отдых в согреваемой открытым очагом комнате под крышей восточной башни Орлеанского замка короны. Из окон-бойниц тянуло сквозняком и влагой, крепость прославящая Жанну д’Арк столетием позже, была воздвигнута на берегу полноводной Луары. - Ногарэ и казначей Рено де Руа меня на руках носить должны! Такое пополнение в бюджет!
        Славик исподлобья посмотрел на пергаменты, изучаемые Иваном. Трофеев было не так чтобы очень много, но каждый документ стоил безумных денег. Закладные на земли и недвижимость, под чье обеспечение взяты огромные кредиты, долговые расписки «на предъявителя» украшенные подписями крупных феодалов и церковных иерархов, сведения о депозитах в банках Ломбардии и Тосканы, аккредитивы Флоренции и Венеции. Много разного. За любую из этих бумаг не то что разбойник с большой дороги, но и благородный шевалье родную мать на скотобойню отправит.
        - Поступим честно, - Ваня рассортировал пергаменты на две стопки. Та, что потолще была возвращена обратно в окованный стальными полосками дорожный сундучок. - Здесь миллион ливров с небольшим в общей сложности. Сомнительные векселя, которые возможно станут причиной судебных тяжб, оставляем королю и канцлеру - с ордой юристов и административным ресурсом Филипп Капетинг отобьет свою ренту без затруднений. А себе мы возьмем бумаги со стопроцентной гарантией.
        - Сколько?
        - Сказал же: делим честно. Четыреста двадцать тысяч нам, около шестисот - в казну. За четыреста тысяч сейчас можно приобрести приличное баронство на юге с замком, городком и десятком-другим деревень с холопами. Надежность абсолютная: эти векселя принадлежат самому богатому человеку Европы.
        - Филиппу?
        - Папе Римскому, дурень. Вернее, теперь Авиньонскому. Надо же, оказывается Апостольский престол ссужал деньги у своих подчиненных-тамплиеров - войны в Италии, накладные расходы, задолженность по торговым операциям… Векселя таких серьезных корпораций как Барди и Перуцци - они обанкротятся ближе к концу столетия, вызвав общеевропейский дефолт почище финансового кризиса в нашем объективном времени, - однако в настоящий момент могут быть крайне полезны. Для будущих инвестиций.
        - Ох, погорим…
        - Исключено. Мы знаем, куда и в какое время вкладывать деньги. А они - рискуют, дрейфуя в неспокойном море средневекового бизнеса. Отставить уныние! Положись на меня: кажется я тебя ни разу не подводил. Убить хотел разочек, случилось такое, но не подводил. Раз ты остался жив, запомни навечно: опереться на мое плечо можно всегда и в любой ситуации. Я жду от тебя того же.

* * *
        Веселый город Париж встретил легким морозцем, тысячами белых дымков, поднимавшихся над черепичными крышами и ярким солнцем. Наилучшая погода для поздней осени.
        Шумела Гревская гавань - ледостава на Сене ждали вскорости, надо успеть доставить в столицу припасы и заказанные товары. На дровяных складах, что сразу за Турнельскими воротами, громоздились штабеля бревен, которые к весне сгинут в бесчисленных печах и каминах города.
        Возле площади Мобер Университетской стороны мимы давали представление - сюжет оказался стар как мир: обманутый муж, неверная жена и распутный монах. Сорбонские школяры хохотали в голос, кидая на деревянный помост медные монетки, а проходившие мимо клирики в черных рясах изображали на физиономиях невинно-постные выражения, что явно свидетельствовало о поголовной виновности духовенства в грешках, обличаемых автором пьесы.
        Через улицу кому-то на эшафоте причиняли что-то, очень интересующее праздную публику. Визг, исторгаемый объектом внимания палача, спугнул ворон с коньков крыш. Публика с благоговением внимала захватывающему зрелищу, одобрительно гудя, обсуждая подробности и проявляя неплохие знания в области анатомии.
        Жизнь, словом, бурлила.
        Вот и отель августинцев под Нельской башней - дом, ставший почти привычным и родным. Узрев прежних постояльцев медведеподобный помощник келаря, брат Клементин, озарился приветливой улыбкой, известил, что комнаты не заняты и тотчас получил плату вперед. Немого сарацина оглядел с подозрением, но возражать против его присутствия не решился - гости платят щедро, а если обидишь слугу, обидишь и господина. Негоже так поступать с щедрыми жертвователями обители.
        - Отдыхайте, - распорядился Иван. - Покажи Самиру где кухня, чтоб к моему возвращению принес горячий обед. А я сначала в инквизицию, потом забегу к Гуго де Кастро с новостями… Визит к важным особам отложим на завтра, сначала выспимся и отмоемся с дороги - знаю неподалеку прекрасную общественную баню с отделением для благородного сословия.
        - Только без излишеств, - заметил Славик, зная, что в нынешнем Париже слово «баня» прочно ассоциировалось с домом свиданий и распутными девками. Столько веков прошло, а ничего не меняется! - Прививки прививками, а подцепить что-нибудь нехорошее…
        - Ты за кого меня принимаешь? Обычная баня, где моются, и ничего больше! К здешним курвам я подойду только в костюме полной биологической защиты, предварительно сыпанув на них дустом и негашеной известью!.. Дай мавру один тюфяк и одеяло, пусть спит на сундуках в большой комнате.
        Как и ожидал шевалье де Партене, место безвременно почившего Герарда из Кларено занял брат Арнальд Геттингенский - бывший секретарь Священного Трибунала. Особых талантов следователя за ним не замечалось, зато усердия было хоть отбавляй. Герард брал интеллектом и безупречной логикой, Арнальд же предпочитал проверенные методы
        - допрос с пристрастием, юридические ловушки и взаимное стукачество. Впрочем, на дознании по делу Тампля ничего другого и не требовалось: признание - мать всех доказательств, а выбивать признания в Сен-Жан-ан-Грев умели.
        - Дело Бевера? - пожилой доминиканец поначалу не осмыслил, о чем толкует брат-мирянин сообщества Головы Иоанна Крестителя, помощников Трибунала не имеющих священнического сана. Затем сообразил. Перекрестился. - Значит, вы схватили сообщника?
        - Более того, преподобный - он рыцарь Храма, это значится в показаниях свидетелей, королевских сержантов и капитана службы прево. Он не мог не знать о том, что происходило в доме на улице Боннель. С радостью передаю его в руки Sanctum Officium, телега с клеткой ждет во дворе под охраной лотарингских латников…
        - Прекрасно, - Арнальд потер руки. Стрельнул взглядом на господина де Партене, вздохнул, извлек из шкатулки матерчатый кошель. Протянул. - Вознаграждение, мессир. Как и полагается, пять ливров серебром.
        Иван не стал отказываться - бескорыстие в отношениях со Святейшей инквизицией выглядит подозрительно, братья-миряне трудятся не только за идею, но и за деньги. Придется отдать Альфриду де Бару, разделит между своими дуболомами, заслужили - лишних вопросов не задавали, приказы исполняли беспрекословно и раздумывать над ними не привыкли. Пускай начальство думает, наше дело - меч да копье.
        Отчета о событиях в Ла-Рошели инквизитор не потребовал, не то позабыл, не то попросту не интересовался - у самого забот выше головы. С тем раскланялись. Иван, не без удовольствия понаблюдав, как дюжие братья-доминиканцы увлекли Фюстеля де Бевера к лестнице в подвал, решил, что зло наказано, забрался в седло, подтолкнул своего фландрийского жеребца шпорами и выехав на берег реки направился к крепости Гран-Шатле - резиденции прево и судебной власти Парижа, где следовало отыскать сержанта де Кастро, теперь возглавлявшего медиаторов корпорации…

* * *
        - Недурно, очень недурно сударь, - одобрительно сказал Гийом де Ногарэ, хранитель печати и канцлер королевства Франция. - Ангерран, взгляните…
        Кроме всемогущего премьера и Жана де Партене в кабинете замка Консьержери присутствовал располневший с возрастом господин в мехах и синей с золотом парче - коадъютор, он же министр финансов Ангерран де Мариньи. Человек больших талантов, может быть немножко коррупционер, сребролюбец и карьерист, но в целом весьма успешный управленец, сумевший стабилизировать французскую валюту и стать одним из самых близких помощников короля. Выглядит человеком малоподвижным, с присущей всем толстякам ленцой и флегматичностью, но смотрит умно и остро - такому выжиге зицпредседатель Фунт палец в рот точно бы не положил.
        Мариньи неторопливо ознакомился с пергаментами, некоторые откладывал в сторону, хмыкал, что-то беззвучно шептал под нос. Ну чисто ганзейский купец с картины Ганса Гольбейна.
        - Вы правы, дорогой Гийом, - с непривычной для официальной обстановки фамильярностью сказал коадъютор. Улыбнулся, деликатно зевнул, прикрыв рот пухлым кулачком. И вдруг резко, с неожиданном напором, рявкнул на мессира де Партене: - Сколько вы взяли себе? Отвечайте!
        Два серых нормандских глаза как сверла. Небось более впечатлительных визитеров одним взглядом в обморок роняет.
        - Вот, сударь, - Партене не смутившись извлек из разреза рукава колета два векселя. Положил на канцлерский стол.
        - Вы понимаете, что украли деньги у короля? - еще более повысил голос Мариньи. - Это плаха, мессир!
        - Как будет угодно вашей светлости.
        - Он не боится, Ангерран, вы же видите, - фыркнул внимательно наблюдавший за сценой Ги де Ногарэ. - Оставьте. Стяжательство - смертный грех, равно и гневливость… Сколько там? Расписки на семнадцать тысяч ливров? Берите, сударь. Только ничего более не просите.
        - Ваша щедрость не…
        - Помолчите. Вы поступили неразумно. Вовсе не потому, что решили утаить векселя, на месте небогатого дворянина я поступил бы так же. В молодости. Вы попросту ничего по ним не получите - король своим ордонансом запрещает вывозить из страны золото, а бумаги принадлежат дому Аччаюоли нарушившему указ, их активы подлежат проскрипции на всей территории Франции. Предъявив векселя за пределами страны вы, Партене, тем более останетесь ни с чем - вас попросту прирежут как француза… В вашем лице отомстят мне, как грабителю без чести и совести, положившему начало разорению семейного предприятия сеньоров Аччаюоли. Понимаете?
        - И этот человек говорил про стяжательство? - Мариньи неожиданно весело подмигнул, мгновенно сменив личину «злого» толстяка на образ толстяка «доброго». - Действительно, не будем настаивать - Жан де Партене проявил исключительное рвение… Значит, документы были обнаружены при обыске в командорстве храмовников Ла-Рошели?
        - Да, ваша светлость.
        - Протоколы инквизиции и описи это подтверждают?
        - Совершенно верно, ваша светлость.
        - Вы понимаете, что ваши слова будут проверены?
        - Безусловно, ваша светлость.
        - И зачем же в таком случае вы решили утаить часть… Собственности короля? - хищно усмехнулся Мариньи.
        - Знал, что вопрос о том, сколько я взял себе непременно будет задан.
        - Каково, а? - коадъютор расхохотался. Закашлялся. Схватил стаканчик венецианского стекла, отхлебнул. Снова прыснул, закапав красным туренским вином ковер. - Изумительная наглость! Далеко пойдете, шевалье! Ногарэ, вы заметили? Но все-таки шестьсот тысяч ливров! Наградите его, черт возьми!
        - За вами будут присматривать, - бесстрастно проговорил канцлер, обращаясь к Жану де Партене. - Если вы неожиданно без меры разбогатеете и удерете из Франции - мне дадут знать, и тогда я найду вас даже в Индии или Катае. Обещаю, а обещания я держу…
        - Не сомневаюсь, ваша светлость.
        - Вот и чудесно. Два вопроса. Останетесь ли вы, господин де Партене, трудиться под моим покровительством? В числе людей, преданных королю?
        - Ответ очевиден, сударь. Остаюсь.
        - Я так и знал. Дальнейшие распоряжения вы получите своевременно. Второй вопрос: что вы хотите за свою преданность? Только умоляю, без пошлостей. Слова о том, что
«мне дороги лишь ваша милость и расположение» я слышу каждый день. И меня тянет от них блевать.

«Вот видно, что плебей, - подумал Иван. - Но как хорош, а? Ни одного ненужного слова, говорит прямо и без обиняков. Извольте!»
        - Титул, ваша светлость. И достаточно золота, чтобы поддерживать status quo titularis.
        - Насколько я помню, вы младший ненаследный сын рыцаря Журдена де Партене, павшего при Куртре?
        - Истинно, ваша светлость.
        - Я знавал Журдена де Партене. И обоих его сыновей. Старший, Бертран, сейчас в Англии. Младший, Жан, скончался от оспы в Марселе пять лет назад, - не меняя спокойного тона сказал канцлер. - Кроме того, он был худощав, светловолос и чудовищно шепелявил. Вы самозванец. Но судя по редкой для нашего дворянства образованности, хитрости и начитанности, вы происходите из знатного рода, этого не отнять - видна кровь… Не могу понять одного - что за изредка появляющийся акцент? Не германский, не испанский, не польский, не греческий и уж тем более не итальянский. Откуда вы, сударь?

«Попался! Всё или ничего! Правда обезоруживает - попробую!»
        - Я не уверен, что эти названия вам что-нибудь скажут. Novgorod? Kiev? Vladimir?
        - Достаточно. Я понял. Королева Анна, дочь великого герцога Ярислейва Киевского, супруга короля Генриха Первого и основательница монастыря Сенлис… Прапрабабка его величества Филиппа, да? - канцлер выдержал паузу. - Не люблю чужие тайны, сударь. Вашу оставлю при вас. Решено, вы останетесь Жаном де Партене. Французом. А теперь я исполню вашу просьбу.
        Гийом де Ногарэ протянул руку к серебряному с золотыми накладками в виде королевских лилий тубусу, отвинтил крышечку, выбрал из нескольких подписанных монархом жалованных грамот одну, на баронский титул. Вписал имя.
        - Примите. И вот это тоже, - вместе со свитком в ладонь Ивана перекочевал тяжеленький мешочек с развязанной горловиной. Полновесные венецианские цехины, золото. - Теперь вы настоящий подданный династии Капетингов. Я сказал, что не люблю чужие тайны, но люблю интересные загадки. Не обижайтесь, если однажды вашу загадку я разгадаю. За вами пошлют в аббатство августинцев, когда придет время. Более не задерживаю.

… - Гийом, но зачем? - изумленно сказал коадъютор, когда шевалье де Партене вышел из кабинета второго этажа самого блистательного замка средневековой Европы. - Что ты в нем нашел? Он лгал с самого начала!
        - Лгал, но не во вред, - Ногарэ коснулся пальцами кипы долговых обязательств. - Я не понимаю, с чем, вернее - с кем столкнулся. И куда ведет эта нить. Рано или поздно увидим. Загадка, как и было сказано.
        - Не стоит пытаться объяснить сложной интригой события, вполне объясняемые банальным идиотизмом! Беглый дворянин из какого-то русского герцогства, изгнанный за прегрешения или измену, представившийся французским рыцарем!..
        - Любезный Ангерран, оставьте мне этот казус, а себе возьмите шестьсот тысяч ливров, валяющиеся на столе. Доложите королю.

* * *
        Впредь Жан де Партене и канцлер Франции никогда не встречались - новоиспеченный барон де Фременкур бесследно исчез две с небольшим недели спустя. Загадка осталась неразгаданной.
        В январе 2010 года в древнюю часовню замка Марсильяк, что в Камарге, вошел хорошо одетый молодой человек.
        Постоял у надгробной плиты с полустертой надписью «Guillaume de Nogaret. Conseiller du Roi».
        Положил на могилу шесть белых гвоздик. Затеплил свечку. Оставил записку для кюре - помолиться за упокой души раба Божьего Гийома и пожертвование на храм, купюру в
500 евро.
        Затем вернулся к воротам замка-музея, сел в ожидавшее такси и приказал ехать в аэропорт Марселя.
        Свечка погасла сразу после его ухода - видать крепко нагрешил раб Божий Гийом.

* * *
        - Мечта всей жизни, а? Ты только посмотри! - довольный, будто заваливший лося матерый волк, Иван уселся на краю постели беспощадно разбуженного Славика. Сунул в руки пергамент.
        - Сколько сейчас времени?
        - За полдень перевалило, ты дрыхнешь вторые сутки подряд! Эй, Самир!
        Мавр появился у дверей. Глянул вопросительно.
        - Смешай вино с водой и дай господину!
        Безъязыкий кивнул и исчез. Хозяин, зовущийся Стефаном Ласкарисом, и впрямь изволил почивать со вчерашнего дня - просыпался дважды, чтобы справить малую нужду да пожевать теплого пшеничного хлеба с телятиной в желе, после чего снова заваливался на огромное ложе и кутался в меховое одеяло. Двухдневный конный переход от Ла-Рошели до Парижа Стефана утомил несказанно.
        - Что это такое? - Славик мутно разглядывал солидный документ с выведенным умелым монахом-рисовальщиком гербом августейшего дома Капетингов и оттисками печатей на драгоценном синем сургуче. - Еще один вексель стырил?
        - Хам, быдло и смерд! Ты сейчас удостоен беседой не просто с Жаном де Партене, но с его милостью бароном де Фременкур!
        - Чего?
        - Фременкур - это городок к северо-востоку от Парижа, - снисходительно пояснил Ваня. - Точнее, городок образуется веком-другим позже, сейчас это просто небольшой замок и ленная территория в домене короля. Без своего хозяина - род вымер, Филипп владеет правом даровать титул! Вот он и дарован!
        - Охренеть, - заключил Славик, уяснив, что компаньон опять ухитрился или потешить свою гордыню, или просто реализовать детские желания быть не просто крутым парнем (в Ивановской крутости и так сомнений нет), а еще и крутым со справкой. - Что теперь?
        - Хлебни, освежает, - Самир, как и положено выдрессированному тамплиерами слуге, втихую материализовался из ничего, подал бронзовый кубок в коем были намешаны сладкое провансальское, кипяченая вода охлажденная на монастырском леднике, отвар мяты и ложка меда. Местный напиток-энергетик, почище любого «Ягуара» - вкусно, полезно и никакой гадкой химии. - Одевайся. Программа такая: сначала ты покушаешь, потом займемся инвестициями в большой бизнес. Ради солидности забежал в швейную лавку рядом с Сен-Андре, заказал котту с фамильным гербом!
        - Гербом? - спросонья аргус соображал исключительно туго.
        - Итальянским торгашам будет куда приятнее общаться с настоящим бароном, чем просто человеком с улицы, пускай и дворянином. Скорняк обещал изготовить требуемое за час. Герб старинный, с одной фигурой - золотая сломанная стрела в лазурном щите, цвета ну прямо королевские.
        - Погоди! - взмолился Славик. - Почему ты стал бароном? Как?
        - Удостоится милости канцлера Франции. За честность, ага… Потом расскажу.
        Решили прогуляться пешочком - до острова Ситэ и моста Менял рукой подать, незачем седлать лошадей.
        Осчастливили визитом скорняка и впрямь выполнившего работу в рекордно короткий срок - теперь господин Жан де Партене напоминал персону из монаршей свиты: шитье золотой нитью, поверх перевязь с клинком, шаперон черного бархата с брошью и падающим на плечи шарфом. Красотища!
        - Выдам тебя за оруженосца, - сказал Иван. - И не забудь прописную истину: подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и глуповатый, дабы разумением своим не смущать начальство. Макаронники обязаны поверить, что я дворянин не просто обеспеченный, а богат до полнейшей непристойности. Только тогда они начнут меня уважать - в Италии этого века все решают деньги и только отчасти знатность происхождения… Не просто деньги, а огромные деньги.
        Мост Менял, еще известный как Grand Pont, соединял правобережную часть Парижа и Ситэ - кратчайший путь между резиденцией Консьержери и угрожающе-хмурой громадой цитадели Гран-Шатле. Привычное слово «мост» применительно к этому грандиозному сооружению звучало сущим эвфемизмом: Grand Pont настолько плотно застроен зданиями, что увидеть мутный поток Сены можно было только из окон, выходивших на реку. Больше сотни домов, лавочек, мастерских, собственная мельница возле центральной опоры - немаленький городской квартал!
        Именно на мосту Менял, писатель Патрик Зюскинд поселит парфюмера Бальдини и его странного ученика Жана-Батиста Гренуя, но создатели удивительных ароматов обоснуются тут лишь четыреста лет спустя, в галантном XVIII веке, а ныне мост является финансовым центром столицы.
        Иван фыркнул, увидев, что хорошо знакомая ему меняльная контора тамплиеров уже сменила вывеску: новым владельцем стал некий Алонсо Сан-Романо, ювелир из Наварры. Недвижимость оставалась пустующей всего две недели.

* * *

…Этот герб известен всей Европе: пять червленых ромбов расположенных по диагонали в золотом гербовом щите, поддерживаемым двумя орлами: родовая эмблема Бартоло Барди, итальянца основавшего крупнейшую транснациональную корпорацию своего времени с филиалами от Лондона и Севильи до Константинополя и Родоса.
        - Нам сюда, - Иван указал на покрытую изящной резьбой дверь под гербом. - Замечу, что мы обязаны появлением «Божественной комедии» Данте Алигьери в том числе и фамилии Барди - скончавшаяся пятнадцать лет назад жена главы дома, сеньора Беатриче Барди, в девичестве Портинари, та самая прекрасная Беатриче, которой великий флорентиец посвятил поэму… Когда у тебя золота с избытком, почему не меценатствовать и не поддерживать людей искусства? Идем.

«Офис» банкиры оформили с апеннинской пышностью, никакой ложной стыдливости или глупых комплексов. Если подсвечники, то серебряные, если кресла - так обязательно ливанского кедра. Окна забраны цветными витражами: такую роскошь не всякое аббатство позволить может. Пахнет благовониями и корицей. На представительские расходы Барди не скупились: необходимо поразить воображение потенциального клиента и уверить его в абсолютной надежности предприятия!
        Гостей встретили двое клерков - солидный господин в возрасте и шустрый молодой итальянец. Последний, мурлыча и сочась елеем, незамедлительно завел сладкие речи о том, как распрекрасно, что такой знатный господин и благородный рыцарь решил прибегнуть к услугам самого известного в католическом мире торгового дома! Займы под любое обеспечение, в золоте, серебре или товарах - к примеру, в специях!
        - Мне не нужен займ, - высокомерно бросил господин де Партене, останавливая поток словесной амброзии. - Вклад.
        - Только от тысячи ливров, - расплылся в любезнейшей улыбке чернявый, но по скептическому взгляду было видно, что эта колоссальная сумма призвана лишь отпугнуть его баронскую милость. Видать привык, что французское дворянство в большинстве - нищеброды, голь, бось и рвань, за исключением невеликой прослойки герцогов и епископов-феодалов. Все правильно: провинциальные бароны в руках никогда больше сотни золотых ливров и не держали.
        Однако, тут случай особый.
        Пожилой, услышав о предполагаемой сделке, вначале ушам своим не поверил и решил, что его милость изволят шутить. Сколько-сколько? Сто двадцать тысяч? Я не ослышался?
        Не ослышались.
        В таком случае не соблаговолит ли благородный шевалье вместе с оруженосцем подняться в мои личные покои на втором этаже? Чтобы обсудить дело в тишине кабинета? Амадео, лучшего бургундского вина господам!
        Шевалье соблаговолил.
        Переговоры высоких сторон продолжались два с половиной часа, а когда договор был скреплен подписями, глаза у мэтра Леандро Барди, главы парижского представительства и двоюродного племянника дона Бартоло, были совершенно шалые - за многие годы трудов на банкирском поприще он всякое видывал, но чтобы такое?.. Никаких сомнений, эти молодые люди знаются с дьяволом, иначе как объяснить их престранные требования и желания?
        - Полагаю, вас не должны заботить наши отношения с силами потусторонними, - усмехнулся господин де Партене, отвечая на полушутливое-полусерьезное замечание банкира. - О многих богатых людях поговаривают, будто они продали душу Люциферу, но вы-то, мэтр, должны знать, что это не так. В конце концов, это моя собственная душа, справедливо? Я предлагаю вам золото, которое, как известно, не пахнет ничем, включая серу преисподней.
        - Оставим сей разговор, - сеньор Леандро перекрестился и поцеловал перстень с изображением Мадонны. - Соглашение принято, теперь ничего не изменишь. Но… Никто прежде не предлагал семье Барди вести совместные дела с расчетом на полстолетия вперед!
        - Всё однажды случается впервые, - философски заключил барон де Фременкур. - Надеюсь, мои рекомендации будут исполнены в точности.
        - Слово Барди, ваша милость. Оно ценится выше золота.
        Необычные визитеры отбыли восвояси, а банкир заново перечитал подробнейший контракт, написанный на трех листах лучшего пергамента. Нечто умопомрачительное!
        К примеру вот такой пункт: «1367 год по Рождеству Христову, весна. Передать две трети средств на поддержку ткацкого предприятия Ганса Фуггера, что в городе Аугсбург, герцогство Швабия». Или еще чище: «1348 и 1349 годы. Скупать все ленные владения, освободившиеся по смерти хозяев в Бургундии, Италии, Германии и Провансе. Спустя пять лет перепродать по наиболее выгодной цене».
        Неслыханно!
        Но договор есть договор. Долговые расписки Апостольского престола, Святейшего папы и Римской курии будут использованы как и предписывается.

… - Да ничего особенного, - втолковывал Иван Славику, на обратной дороге к монастырю августинцев. - В сорок восьмом году в Европе начнется эпидемия бубонной чумы - знаменитая «черная смерть» выкосит едва не половину населения материка. Потери среди дворянства окажутся не меньшими, чем у плебса, освободится множество поместий, родственники и наследники начнут их распродавать по бросовым ценам. Чем не гешефт? Когда солнце семей Барди и Перуцци зайдет, им на смену явятся могучие Фуггеры, которых надо обязательно поддержать на ранних этапах создания предприятия и посоветовать вложиться в добычу меди и серебра в Тироле и Венгрии… Усек, каков план? После Фуггеров можно развернуться более глобально - например Ост-Индская компания, финансирование экспедиции Кортеса, вывод средств из Византии перед падением Константинополя и так далее. Это уже мои заботы - техническая часть проекта висит на моей совести.
        - Что-то я не уверен в успехе.
        - Риск, безусловно, велик. Класть все яйца в одну корзину мы не станем: сто с лишним тысяч оставим Барди, столько же вложим в нарождающуюся Ганзу - город Любек скоро станет первейшим торговым центром Европы! - кастильским и арагонским купцам намекнем, что Реконкиста завершается, а это новые земли и рудники Иберии, использовавшиеся еще при Цезаре… Вряд ли генуэзец Кристобаль Колон будет догадываться, что его экспедицию в Новый Свет отчасти проспонсируют из фондов, вывезенных командором де Вилье из замка Тампль. Главное, чтобы цепочка не оборвалась вплоть до двадцать первого века - «червоточин» более чем достаточно и я знаю, как ими пользоваться. Не унывай, заброска скоро закончится - откроется
«окно», мы вернемся в объективное время, а дальше… Дальше как Бог даст и как кривая вывезет!
        - Одно беспокоит: отчет перед Домиником Жоффром. Он нас с кишками съест за провал операции!
        - А кто сказал, будто операция провалена? - Иван лукаво покосился на Славика. - Жерар де Вилье сообщил мне, где спрятана часть сокровищ - золото в слитках. Пиренеи, пещера неподалеку от местечка Ренн-ле-Шато, которую не отыщет никто и никогда. За исключением одного посвященного - меня. Часть выкупа за жизни уцелевших храмовников. Через семьсот три года мы порадуем старика полутонной драгмета, он успокоится и простит. Книжек редких ему привезем - библиотеку Храма пограбили знатно.
        - Твоими бы устами…

* * *
        Над Парижем плыл низкий звон колоколов - на башнях недостроенного Нотр-Дам, в аббатстве Сен-Жермен и десятках других церквей отбивали время вечерни.
        Франция провожала еще один день беспокойного XIV века и шла в будущее - к опустошительной Столетней войне, неслыханной прежде и самой ужасной в истории Европы катастрофе «черной смерти», чумы убившей в Галльских землях каждого четвертого, будь он дворянином или смердом. Шла к грядущим подвигам Орлеанской девы и Бертрана Дюгеклена, к гугенотским войнам и Анри Наваррскому, Королю-Солнце, к Республике, обеим Империям и снова Республике, фундамент которых закладывался прямо сейчас, в эпоху осененную лазурным знаменем с золотыми лилиями угасающей династии Капетингов.
        Вскоре проклятие магистра тамплиеров Жака де Моле исполнится: этот мир покинут Филипп IV, Ги де Ногарэ, коадъютор Мариньи и папа Климент, королевство обрушится в пропасть несчитанных бедствий и едва не погибнет, но произойдет это куда позже.
        Ныне же благочестивые прихожане мирно собирались к мессе, уверенные в грядущем счастливом дне и расположении Небес к прекрасной Франции, процветающей под скипетром короля, носящего в народе заслуженное прозвание Красивый…
        Vive le Roi Philippe!!

* * *
        - Конечно, все утомились, - добродушно гудел Ваня, поглядывая в иллюминатор джета. Под брюхом самолета плыла холмистая саванна с редкими купами деревьев. - Мы пересекли воздушную границу ЮАР, сядем в Йоханнесбурге минут через сорок. Знаете что? Вспомним народную мудрость: тише едешь, дальше будешь. Остановимся в городе на сутки - дадим отдохнуть экипажу и сами разомнемся. Попрошу капитана связаться с представительством «Интерлюфта», пускай обеспечат номер в хорошей гостинице. А уж завтра отправимся на полюс.
        - Полюс? - переспросила Алёна. - Я была уверена, что станция «Ноймайер» расположена ближе к побережью.
        - Это в переносном смысле. «Hawker» доставит нас на чилийскую базу и сразу улетит на Фолькленды, дожидаться обратного рейса - погодные условия не позволяют ставить этот аэроплан на длительную стоянку в Антарктиде. Так будет надежнее.
        - Длительная стоянка, - повторил Славик, пробуя эти слова на вкус. - Ты нарочно пугаешь? У меня, вообрази, нет никакого желания зимовать вместе с пингвинами! Сколько мы там пробудем?
        - День-другой, пока знающие люди не организуют встречу с… С теми, кто знает о
«червоточинах» несколько побольше всех нас вместе взятых. Край - неделя. Что ты куксишься? Другой бы на твоем месте только радовался - ничего себе, скататься в настоящую Антарктику!
        - Я радуюсь.
        - Это прекрасно заметно по похоронному выражению на твоем лице. Что опять не так? Отчего вселенская скорбь?
        - Ты точно знаешь, к кому и зачем мы едем?
        - Не знаю, но догадываюсь. Делиться догадками не намерен, иначе ты отдерешь от кресла ремень безопасности и немедля повесишься в сортире. Нам с Алёной Дмитриевной затем придется выплачивать авиакомпании компенсацию за моральный ущерб и репатриировать труп в Россию.
        - Ваня, перестаньте троллить Славика, - усмехнувшись сказала филологесса. - Я понимаю его сомнения, самой чуточку не по себе, но во-первых барон фон Фальц-Фейн в гостях у этих господ бывал неоднократно и остался живым-невредимым, а во-вторых обожаемый премьер мог придумать другой способ избавиться от нашей теплой компании. Менее экзотический. Романы Тома Клэнси помните? Ассортимент богатейший: автокатастрофа, несчастный случай. Полоний там какой-нибудь в чай - газеты читали? Киллер в подъезде…
        Славик ненамеренно перехватил взгляд Ивана, которым тот одарил Алёну после слов о киллере - холодный-прехолодный, тяжелый, плохой. Господи, неужели и Гончаров пал жертвой «своей игры»? Да нет же, быть не может - мы тогда о существовании друг друга и не подозревали! Или я один не подозревал?
        - Премьеру мы нужны, - медленно сказал Ваня. - Он ясно дал понять. Любезному отечеству достался такой лакомый кусочек и на халяву!.. Сердце мне отчего-то вещует, будто Сам пытается через наше посредничество навести утерянные контакты в Антарктиде…
        - Контакты? - Славик хлопнул себя ладонью по лбу. - С кем?! Ассоциация любителей морских львов? Общество защиты касаток? Лига ценителей подледного дайвинга? Проще к Чилингарову было обратиться! Ну не верю я в ваши эзотерические и конспирологические построения! Не ве-рю! Не бывает такого! А если бы было - об этом писала вся желтая пресса мира!
        - Она и пишет, - пожал плечами Иван. - Отличное прикрытие по-моему. Статья в лондонской «Sun» по данной теме даст понять любому разумному человеку: это лажа, гонево и бред ополоумевшей журналистской борзоты, предназначенный для скучающих домохозяек. Доходчиво объяснил?
        - Вполне…
        - Поэтому заканчивай без толку шевелить извилинами и возьми конфетку - снижаемся, уши закладывает… Сами все увидим! И собственными ручками пощупаем!
        Капитан включил громкую связь - ожили невидимые динамики в салоне. Господа, уважаемая фройлен, к сожалению международный аэропорт Йоханнесбурга сможет принять нас только через час, разгар дня, большая очередь на посадку. Горючее на исходе, поэтому борт перенаправлен на «Grand Central» в Преторию. Вас обязательно встретит сотрудник компании «Интерлюфт». Пристегнитесь, мы выходим на глиссаду.

«Hawker» заложил крутой вираж, изменив направление к северо-востоку. Справа по борту раскинулась панорама огромного города - Йоханнесбург, жемчужина Африки.
        - Такую страну загубили, - с сожалением сказал Иван, непонятно к кому обращаясь. - Изумительные перспективы были - региональная супердержава, свое ядерное оружие, независимая политика… А теперь что? Сплошные вувузелы? Тьфу!
        - Ты о чем? - отозвался Славик.
        - Южная Африка при белых людях. Страна мечты, идеальное государство, павшее первой жертвой политкорректности. У нас в Иностранном легионе было несколько буров из ЮАР
        - выпусти этих парней на Гитлера, никакого второго Белорусского фронта не нужно, порвали бы голыми руками. Здесь они теперь не нужны, как и я оказался не нужен в нынешней русской армии… Лучше уж сам по себе.
        - Какое тебе дело до буров?
        - Судьба одинаковая. Мы не нужны никому кроме себя и своих друзей…
        Глава пятая
        ТЕ, КТО ЖИВЕТ ВНИЗУ
        Антарктида, станция «Ноймайер»

3-4 марта 2010.
        - Холод совсем не чувствуется. Южное полушарие, в марте здесь разгар лета… Минус тридцать или около того, самый сезон позагорать! А воздух какой!

«Hawker», высадивший концессионеров рядом с полярной станцией «Профессор Хулио Эскудеро», не заглушая двигателей развернулся, притормозил на несколько секунд и начал разбег, вскоре исчезнув в густо-сапфировом небе на севере.
        Пейзаж глаз не радовал: выветрившиеся голые скалы, бурый щебень, пятна серого снега. Вымерзшая пустыня, единственным украшением которой были жилые и научные модули расположенной неподалеку базы - окрашенные в сине-голубой цвет домики на сваях, объединенные в единый комплекс.
        На центральном корпусе надпись огромными буквами «Instituto Antarctico Chileno», рядом флагшток со знаменем Чили, чуть левее нелепо смотрящиеся здесь квадроциклы, на каких в России обычно катаются детишки богатеньких буратин и два легких снегохода. В полукилометре - берег океана.
        Иван обмолвился, что на «Эскудеро» обычно живут два десятка исследователей, еще примерно столько же на близлежащих станциях - «Президент Фрей Монтальва» и русской
«Беллинсгаузен»: остров Ватерлоо по меркам южного континента густо населен, аэропорт имени Тениенте Марша, способный принимать даже тяжелые транспорты, строили чилийцы и он является главными воздушными воротами в Антарктиду.
        Правда, сейчас возле посадочной полосы из фауны наблюдались только мохнатая лайкоподобная псина без ошейника и до смешного похожий на Бармалея тип с густейшей разбойничьей бородищей. Пуховик на пирате пронзительно-алый, инструкциями предписывается носить яркую одежду - в случае чего, человека будет значительно легче найти.
        - Senorita, Senores, buenos tardes! Pasemonos para la oficina, voy a preparar un cafecito… - скороговоркой выпалил Бармалей. - Me llamo Fernando Alonzo, soy el superintendante del aeropuerto…
        Иван, знавший испанский, переводил. Сеньор суперинтендант полностью в курсе дела. Вертолет с «Ноймайера» за вами вылетел, должен приземлиться в «Марша» приблизительно через полчаса. Подождем в диспетчерском центре, незачем мерзнуть!
        Преувеличенная общительность дона Фернандо показывала, что гости с большой земли тут бывают редко - летом приезжают небольшие туристические группы, взглянуть на гнездовья пингвинов у южного побережья острова и морских львов, два раза в месяц самолетами подвозят продовольствие… Вы же русские, правда? Ваши соотечественники построили на острове Iglesia de la Santa Trinidad, церковь Святой Троицы - совсем рядом, пешком десять минут. Когда поедете обратно могу показать, если, конечно интересуетесь.
        Ваню интересовало другое. Сеньор, вы бывали на базе «Ноймайер»? Нет? Что значит,
«эти немцы какие-то странные»? Почему вы так думаете?
        - Антарктида - демилитаризованная зона, - охотно объяснил суперинтендант. - А мне кажется, будто на «Ноймайере» обосновались военные. Сотрудничество с другими базами не поддерживают, грузы получают по линии НАТО, видел парней из персонала - выправка заметна. Туда, считай, никто не летает, я на острове Ватерлоо уже четвертый сезон, за все время к этим Alemanes arrogante посетители приезжали всего дважды - тоже господа на дорогих частных джетах, похожи на бизнесменов или политиков… Но почему вы спрашиваете? Если собрались на «Ноймайер», значит должны знать, что вам нужно на станции?
        - Только отчасти, - сказал Ваня по-русски.
        От необходимости и дальше отвечать на вопросы любознательного Бармалея избавил шум винтов - экая ностальгия, Ми-17-1В, экспортная модификация заслуженного трудяги Ми-8, раскраска серо-зеленая, цвета Люфтваффе ФРГ - отсутствует лишь опознавательный знак военно-воздушных сил, Flugzeugkokarde в виде «Железного креста» с белым кантом.
        Похоже, дон Фернандо не ошибался и за «Ноймайером» присматривают люди в погонах.
        - Очередное неоспоримое доказательство надежности советской техники, - проворчал Иван. - Прекрасно работает в любых условиях, не то что всякое барахло вроде
«Еврокоптера». Идем, не стоит заставлять себя ждать…
        - Доброго дня! - из вертолета выбрался подтянутый седой господин лет около пятидесяти, в брезентовой куртке с меховым воротником. - Густав Фальке, к услугам. Ваши бумаги?
        - Прошу, - Иван передал конверты с берлинскими гербами. Фальке надорвал один, вытянул сложенный втрое лист, пробежался взглядом по строчкам. Кивнул, сунул письма в карман. - Очень хорошо. Вы готовы? Погода портится, нам лучше успеть до вечера…
        - Вечера? Полярный день, лето…
        - Порядок есть порядок, у нас отход ко сну в десять сорок пять пополудни. Прошу на борт, не забудьте пристегнуться. Салон отапливается, но если угодно - у меня есть термос с горячим чаем и коньяком.
        Южные Шетландские острова остались далеко позади - маршрут пролегал над обширным морем Уэдделла, к материковым шельфовым льдам Земли королевы Мод. Внизу бескрайний океан с одиночными пятнышками айсбергов, ни единого судна в обозримом радиусе.
        - Мы с вами заочно знакомы, - на вполне сносном русском сказал Славику господин Фальке. - Через барона Альберта фон Фальц-Фейна, поддерживаю связь со стариком… Удивляетесь, что знаю язык? Начинал в тысяча девятьсот семьдесят первом, после дрезденской военной академии «Фридрих Энгельс» в ГДР, потом разведывательный батальон девятой танковой дивизии в Торгелов-Дрёгехайде, курс академии ГРУ в Москве…
        - Ого! - потрясенно выдохнул Ваня, прислушивавшийся к разговору. - Вызывает невольное почтение! Но ведь в девяностом Национальную народную армию ГДР разогнали самым безжалостным образом, офицерам не сохраняли звания и стаж! Как вы ухитрились остаться на службе?
        - Лучше не вспоминайте. Эту мразь Райнера Эппельмана, - Фальке скривился и просюсюкал нарочно противным голосом, - министра «разоружения и обороны» в
«демократическом правительстве» пристрелил бы своими руками! Такое могли придумать только наши диссиденты, которых не добила Штази - невероятное сочетание,
«разоружение и оборона», вдумаетесь!
        - Зря полагаете, что русские диссиденты оказались лучше…
        - Вы хоть страну сохранили и есть надежда, что когда-нибудь вернете утраченное! У нас после объявления «демократии» и разрушения стены в Берлине началась дичайшая вакханалия - эти кретины за несколько месяцев уничтожили лучшую армию Европы, людей выбросили на улицу… - герр Фальке сокрушенно махнул рукой. - Меня не тронули, как уникального специалиста. Проблемой червоточин занимались всерьез исключительно в ГДР, у нас в руках были архивы SS и «Анненербе», в конце сороковых Адэнауэру и его преемникам не досталось ничего из документации нацистов. Впрочем, чин и награды я не сохранил, номинально числюсь гражданским руководителем антарктических исследований: «Ноймайер» на две трети частное предприятие, правительство втайне оказывает нам материальную поддержку лишь потому, что огласка приведет к неминуемой катастрофе. Получается в точности по евангелисту Матфею -
«Пусть мертвые сами хоронят своих мертвецов».
        - Можно подробнее про архивы? - задал вопрос Славик, не понявший смысл последней сентенции. - Я многое слышал…
        - Да что вы могли слышать? - усмехнулся седой тевтон. - Бульварные сплетни и не более. Девяносто пять процентов россказней об оккультизме Третьего рейха не соответствуют действительности, а ценность тогдашних «исследований» в основном равна нулю или даже величинам отрицательным: эзотерический бред, игрушка для экзальтированных мистиков вроде рейхсфюрера Гиммлера или Вальтера Вюста. Занимались сразу всем и ничем, от вполне полезных дисциплин наподобие генетики растений, до парапсихологии. Но кое-что они все-таки знали. В противном случае наша встреча не состоялась бы, верно?
        - Двери, - кивнул Иван. - Попробую угадать: исследования в области физики искривленного пространства?
        - В том числе. Наработки были серьезнейшие - Вернер Гейзенберг, Карл фон Вайцзеккер, Отто Ганн, Макс фон Лауэ, Паскуаль Йордан, институт Макса Планка в Геттингене. Выдающиеся умы, гении физики, в тридцатых-сороковых они принимали участие в проекте «Эндцайт», пытаясь докопаться до причин возникновения аномалий.
        - Успешно?
        - Отчасти. Не хватило года или двух. А после войны прорывные технологии стали не нужны - русская и западная школы физики пошли по ложному пути, сосредоточившись на проблемах расщепления атома и термоядерного синтеза, начали развивать ракетно-космические технологии и, наконец, оказались в тупике. Полет на Марс представляется нам труднейшим и рискованным делом, до осуществления руки дойдут лет через тридцать самое раннее…
        - Разве атомная энергия и космические полеты - тупик?
        - Да поймите вы, не нужны никакие космические корабли и линкоры из «Звездных войн»
        - природа все придумала за нас! Искусственно созданная «червоточина» сделает Марс
        - да что Марс! Любую точку Вселенной! - доступной! Хватит одного шага, и вы очутитесь в другой звездной системе!
        - Нуль-переход, - сказал Славик. - Копий на эту тему фантастами переломано столько, что на строительство новой Вавилонской башни с избытком хватит.
        - Перспективы именно что фантастичные, - в тон продолжил Иван. - Революционные, не побоюсь этого слова. Цивилизационный переворот. Вообразите: нам вовсе не обязательно лететь самолетом через всю планету с несколькими пересадками и тратить уйму времени - использовал аномалию в Петербурге, вышел на «Ноймайере» полсекунды спустя. Тотальное отмирание транспорта - авиации, морских судов, железных дорог. Любой груз в любую точку мира за одно мгновение!
        - Должна вас огорчить, - прервала мечтания компаньона прагматичная филологесса. - Никому такой цивилизационный переворот не нужен. Больше того, он фатально опасен. Радужные перспективы испаряются перед неизбежной и очень быстрой гибелью множества отраслей промышленности, сотен или тысяч профессий и как следствие утерей прикладных знаний. Полтора-два миллиарда человек остаются без работы. Что будет дальше, рассказать?
        - Я знаю, - наклонил голову Иван. - Услышав о теоретической возможности создания транспортной сети на основе «червоточин» руководство таких разных структур как корпорация «Боинг», РЖД или «Северогерманский Ллойд» скинутся, не пожалев огромных денег заплатят самым лучшим наемным убийцам и вырежут всех, кто хоть как-то причастен к исследованиям. Лабораторию взорвут, документацию превратят в пепел, землю просолят и зальют сверху километровым слоем цемента.
        - Приятно иметь дело с разумными людьми, - удовлетворенно кивнул герр Фальке. - Жуткие картины вырисовываются, вы правы. Зачем создавать средства доставки ядерного оружия, когда заряд мигом перебрасывается в заданную точку? Пойдем дальше: открыть червоточину между поверхностью Солнца и территорией потенциального противника - warum nicht? Но это совсем уж маловероятно… А вот всеобщий финансовый и промышленный крах - реальность. Сто, или даже пятьдесят лет назад, человечество перенесло бы эдакий прорыв если не безболезненно, то с допустимыми потерями, но только не сейчас - погибнет всё, от инфраструктуры и управления, до семьи распоследнего трамвайного кондуктора из захолустнейшего Графсвальда - людям просто станет нечего есть. Понимаете, что я хочу сказать?
        - Время упущено, - ответил Иван. - Постиндустриальный мир не готов принять нововведения такого грандиозного масштаба. И будет сопротивляться всеми доступными способами, включая грубые и насильственные. Неужели действительно тупик?
        - Однажды свернув в неверном направлении человечество заплутало, - философски сказал Фальке. - Случись подобное открытие при кайзере Вильгельме или даже перед Второй мировой, мы бы теперь исследовали отдаленные звезды и планеты, постепенно осваивали Галактику. Но не судьба… Потому-то все знают, что на станции «Ноймайер» ведутся метеорологические исследования, работают гляциологи вместе со специалистами по климату, о которых пишет журнал «Шпигель», и только нескольким людям на Земле известно, что мы делаем на самом деле: мертвые хоронят своих мертвецов.
        - Вы дважды повторили слова Левия Матфея. Что они означают?
        - Скоро узнаете.

* * *
        Изумительная немецкая основательность виделась здесь во всем. Новейшие «шагающие» жилые модули, не шедшие ни в какое сравнение с халупами «Эскудеро», могли перемещаться по леднику, настоящая канализация, много строительной и вспомогательной техники - снегометы, экскаваторы, небольшой авиационный парк, включавший в себя не только вертолеты Ми-17, но даже такую сказочную древность как винтовой «DC3 Basler» производившийся с 1935 года. Хозяйственные люди!
        - «Ноймайер» - общее название не одной, а сразу трех станций, - объяснял Фальке, подогнавший к посадочной площадке вездеход. - Основная - NM-III, мы сейчас находимся на ней. Красивая витрина, которую иногда можно показывать интересующимся и журналистам. Второй комплекс в пяти километрах севернее, неподалеку от «ледяной гавани», к которой швартуются крупные суда. Самая старая база NM-I, построенная специалистами ГДР при помощи Советского Союза вместе с вашей «Новолазаревской» в середине шестидесятых, стоит еще дальше, у самого края ледника толщиной больше трехсот метров… Под ледником - скала. Залезайте в машину, ветер поднимается! Едем!
        Начиналась метель, но заблудиться в снежных пустошах было невозможно, благодаря многократно дублированным системам безопасности. Радиомаяк, спутниковая навигация да и простейшие столбы-вешки с проблесковыми огнями позволяли миновать расстояние до старого поселка без затруднений.
        NM-I выглядела брошенной. Ни души. За снежными вихорьками вырисовывались темные силуэты коробкообразных строений, живо напоминавших бравурные репортажи телевидения эпохи позднего СССР о героической трудовой вахте полярников. Мачта радиоантенны покосилась, стекол в окнах двух балков нет, облезлые коричневые контейнеры составлены неопрятной группой. Кажущееся запустение.
        - Не посоветовал бы ходить сюда посторонним, - бывший полковник военной разведки ГДР заглушил турбодизель гусеничной машины. - Вот там, там и еще справа - тепловые детекторы движения и лазерные сканеры. Обнаружат любого недоброжелателя еще на подходе, в действие сразу вступит охранный абтайлюнг, у которого множество сюрпризов для любителей совать нос в чужие дела… Не говоря уже о том, что те, кто живет внизу, предпочитают не афишировать свое существование и ревностно оберегают собственный покой. Задача моих подчиненных - пограничная стража.
        - Напомните, во сколько отбой? - поинтересовался Иван. - Мы валимся с ног, Алёна Дмитриевна засыпает на ходу.
        - Метафора не самая точная, но близкая к истине, - украдкой зевнула филологесса. - Очень долгий и тяжелый перелет.
        - Вас устроят незамедлительно, - отозвался Фальке. - Встреча состоится не раньше, чем вы отоспитесь и приведете себя в порядок. Комплекс оборудован с современным комфортом…
        Встретили двое - отворили металлическую дверь, ведущую в бывший административный модуль. Шерстяные вязаные маски, обязательные темные очки - солнце ползло высоко над горизонтом, хотя по местному времени было около десяти вечера, - вооружены незаменимыми «Хеклер-Кохами». Молча проводили к подъемному механизму. В глубины прорубленной в тысячелетних льдах наклонной шахты можно попасть используя клеть-лифт, куда свободно помещались человек десять.
        - Никто не страдает клаустрофобией? - Фальке нажал зеленую кнопку на пульте подъемника. Клеть мягко заскользила вниз, тихонько гудели сервомоторы. - Непривычно, да, но в итоге мы окажемся всего лишь на уровне моря. Ледяной щит надежен, за всю историю эксплуатации обрушений не отмечено. Ниже лед настолько спрессован под собственным весом, что почти не отличается от камня.
        - Что это? - Славик вдруг поежился, ощутив мощную вибрацию, вызванную отнюдь не механикой лифта. Знакомое чувство, недоступное другим! - Гос-споди, ведь там…
        - Заметили? - выпрямился герр Фальке. - Да-да, червоточина. Одна из самых крупных аномалий на планете.
        - Вы… Получается, вы тоже аргус?
        - Аргус. Охраняющий не принадлежащую ему Дверь.

* * *
        Вышла длительная заминка, ожидание растянулось на сутки - Фальке обошелся ничего на значащими объяснениями о «техническом сбое». Нет, это не «слепой период» и не
«затемнение», просто на той стороне возникли какие-то непредвиденные проблемы, к которым мы никакого касательства не имеем.
        Первые впечатления Славика о базе NM-I оказались смазанными - очень хотелось пожевать горячего, растянуться на койке и вырубиться часиков эдак на десять. Спустились, прошли скупо освещенным изогнутым коридором, затем показалась металлическая лесенка ведущая к естественным пустотам в толще ледника, где были установлены сборные «цилиндры» жилых и технических модулей.
        - У нас тесновато, - сообщил Фальке, отодвигая дверь-люк «цилиндра». - Надеюсь, четырехместная каюта не вызовет возражений? Душевая кабинка, ватер-клозет и микроволновка для разогрева индивидуальных рационов в наличии. Давайте я закажу на камбузе ужин? Дело нескольких минут. Вы пока располагайтесь.
        - Хотелось бы знать, откуда у них энергия? - сказал Иван, сбрасывая с плеча сумку с вещами и ноутбуком. - Генератор? Запаха выхлопов дизеля в пещере я не почувствовал. На глубине в три сотни метров приходится решать множество проблем - утилизация мусора, отопление, термоизоляция жилищ, сброс сточных вод…
        - Не все ли тебе равно? - Славик пощупал одеяло на верхней лежанке. Каюта смахивала на купе в дорогом фирменном поезде, разве что площадь побольше и окон нет. - Заметили, в пещере гораздо теплее, чем на поверхности?
        - Минус пять-семь, по моим прикидкам, - отозвался Иван. - Обычное дело, доступ холодного воздуха снаружи ограничен, особый микроклимат. Думается, пещера здесь не одна… Попросим герра Фальке провести экскурсию?
        - Только не сейчас, - взмолилась Алёна Дмитриевна. - Ужинать и спать!
        В столовой приятно пахло домашней пищей и тайскими приправами. Восемь столиков, кухня за пневматической дверью, на стенках идиллические мещанские пейзажики с кирхами, овечками и старинными замками. Оказалось, один из сотрудников увлекается акварельной живописью.
        - Картофельное пюре, шницели в соусе, сыр и зеленый салат, - провозгласил Фальке, как только «Smut»-кок принес блюдо с закрытыми крышками никелевыми тарелками. Сам кок отчетливо смахивал на подводника времен Второй мировой: аккуратно постриженная рыжая борода, черная пилотка без кокарды и такой же комбинезон, впечатление портил только умилительный фартучек с вышитой свинкой. - Клаус, нам кофе, даме - горячего молока с печеньем!.. Господа не стесняйтесь, приступайте - у нас тут запросто, по-семейному. Знаю, страшновато, но комплекс абсолютно безопасен, теоретически здесь можно пересидеть воздушный ядерный взрыв над «Ноймайером», особенно если уйти в карстовые пещеры под континентальной плитой.
        - Существует вероятность? - подняла бровь Алёна.
        - Мизерная. Однако, по нашим данным «Ноймайер» является одной из целей американских и русских стратегических сил.
        - Это по каким данным?
        - По оперативным, - неожиданно едко сказал Фальке и рассмеялся. - Ничего не бойтесь, столько лет прошло, а наши vis-a-vis с той стороны вполне самостоятельны и не проявляют назойливого интереса к жизни этого мира. За редкими исключениями.

…Наутро будить концессионеров никто не стал, времени на отдых предоставили с избытком. Ваня поднялся первым, забрался в душ, подивившись горячей как кипяток воде льющейся из смесителя, потом растолкал остальных.
        - Без двадцати одиннадцать утра, между прочим, - отметила филологесса. - О нас забыли?
        - Вряд ли, - Иван вытянул руку, указывая на крошечный шарик с мигающим розовым индикатором, установленный в углу под полотком каюты. - Камера наблюдения. Деликатные хозяева решили не тревожить гостей без острой необходимости. Мы разве куда-нибудь торопимся?..
        Густав Фальке объявился вскорости, обходительно пожелал доброго утра и сообщил о некоторых трудностях сугубо технического характера. Рандеву откладывается скорее всего до вечера. Ну что, вначале - плотный завтрак, а потом осмотр достопримечательностей? Вы люди посвященные, с отличными рекомендациями, поэтому беречь от вас сомнительные тайны «Ноймайера» не имеет никакого практического смысла. Особенно с учетом предстоящего визита на ту сторону.
        - Такие пещеры образуются в леднике в месте выхода внутриледниковых и подледниковых вод, - неторопливо повествовал Фальке, шаря лучиком фонаря по сверкающим искорками стенам. Экскурсию было решено начать с обширного зала, откуда уходил шурф на поверхность. - Коридоры между пустотами искусственные, прорубали своими руками на протяжении тридцати лет. Некоторые ходы пришлось прокладывать заново - после подвижек ледника. Давайте сходим к гавани, обещаю незабываемое зрелище!
        - Гавань? - переспросил Иван. - Здесь?
        - А где же еще? Не отставайте, человеку непривычному в лабиринте можно заблудиться, а системы слежения действуют не во всех тоннелях… Вас, конечно, быстро отыщут, но к чему ненужные приключения?
        Под ногами хрустела галька, перемолотая за несчитанные века титаническим ледниковым массивом - вроде бы идешь по настоящей земле, но сверху над человеком тяготеют миллионы тонн замерзшей воды, случись завал, из этой могилы не выберешься.
        Впрочем, герр Фальке уверен в себе и не испытывает малейших сомнений в надежности NM-I.
        Славик насчитал восемь ответвлений в боковые коридоры - если по «главному пути» был проложен кабель с тусклыми лампочками, то черные дыры второстепенных тоннелей уводили в непроглядную тьму. Попадались пластиковые таблички со стрелочками -
«Гавань», «Топливный склад», «Распределитель», «Узел связи». Подледный поселок-то гораздо обширнее, чем показалось вчера вечером!
        - Случись мне работать балаганным фокусником, - Фальке остановился перед резким поворотом направо, - я бы завязал вам глаза, провел к берегу и сказав волшебное
«Eins, zwei, drei!» сорвал повязки, насладившись эффектом. Придется обойтись без магии, но я все-таки надеюсь, что у вас крепкие нервы и обмороков не последует - я не захватил с собой нашатырь. За мной. Vorwarts!

… - Распроядрена мать, что это такое?? - первым не удержался Иван. Маска хладнокровия и флегматичности растворилась бесследно. - Ну ни хрена себе! Ни хрена!
        - За гранью понимания! - нервно сказала Алёна, обводя взглядом панораму Гавани. - Ваня, закройте рот. Ворона влетит.
        - В Антарктиде вороны не водятся, - проговорил глава концессии. - Скажите мне, что это галлюцинация! Ах-ты-боже-ты-мой, я ведь не верил! До последнего не верил!
        - Коньяку? - отставной полковник Фальке чуток подтолкнул Ивана локтем и протянул открытую фляжку. - Берите, помогает. Двадцатилетний «Пьер Ферран», специально заказывал, люблю…
        - Жюль Верн, «Капитан Немо», - Славик неожиданно для себя остался спокоен как камень. Подсознательно ожидал увидеть нечто подобное, при этом чувствуя постоянный и неослабевающий «зов» Двери, скрывавшейся под скалами. - Герр оберст, а где же сокровища? Алмазные россыпи и груды пиастров?
        - У нас несколько иной профиль, - отшутился Фальке. - Так и будем стоять, господа? Идемте, покажу вблизи и отвечу на вопросы. Знаю, у вас их много.
        - Погодите, - отмахнулся Ваня. - Дайте осознать! Прочувствовать.
        - Zagadotschnaya russkaya dusha? - с нарочитым акцентом сказал Фальке и усмехнулся в усы. - Осознавайте сколько угодно, мешать не буду.

* * *
        - Пещера «Айсхафен» в диаметре около тысячи двухсот метров. Образована двумя скалистыми мысами расходящимся конусом в виде латинской буквы V и вдающимися в море. Ледниковый купол находится на высоте сорока метров, немного дальше - вход в карстовые пещеры общей протяженностью до двадцати километров - это только исследованная часть, дальше мы не заходили. Подводный проход в Гавань находится на малых и средних глубинах, от тридцати до ста десяти метров, в зависимости от состояния ледника - умелому капитану не составит никакого труда проникнуть в
«Айсхафен», но последний раз субмарины заходили сюда тридцать шесть лет назад и вряд ли появятся снова в обозримом будущем… Наши батискафы не в счет.
        Предусмотрительный господин Фальке усадил концессионеров на скамеечки, поставленные незнамо когда и кем возле «Пирса № 3», извлек из висевшего за плечами рюкзачка объемистый термос и бутерброды.
        Фляжка с нектаром «Пьер Ферран» переходила из рук в руки. Вот видно, что этот человек не раз бывал в СССР и приобщился ко многим русским традициями - какой нормальный немец станет пить коньяк и заедать его хлебом с горбушей вскоре после полудня?
        - Скамьи интересные, - продолжал Фальке. - Сиденья сделаны из поддонов, использовавшихся в торпедных отсеках субмарин седьмого проекта, во-он, видите две такие стоят у западного склона? Значит, сороковые годы или начало пятидесятых.
        - Вы меня с ума сведете! - схватился за голову Иван. - Вот это что за чудеса? Прямо перед нами? Не знаете? Это я не вам герр, Фальке, вы-то осведомлены лучше других!.. Славик? Настоящая атомная подлодка-охотник проекта семьсот пять «Лира», в классификации НАТО - «Альфа». Да их вообще теперь не осталось! Все на иголки порезали!
        - Вы интересовались откуда энергия? - немец снисходительно улыбнулся. - Реактор на
«Лире» до сих пор работает, видите на берегу кабели и отводные шланги для сброса воды по правому борту? Самая первая лодка этой серии, номер К-64. Опытный экземпляр оказался не самым удачным, но вместо списания его перевели сюда в качестве плавучей атомной электростанции - если трещины в сварном титановом корпусе не позволяют полноценно нести боевую службу, почему бы не потрудиться на ином поприще? Формально К-64 списана и утилизирована, на самом же деле она совершила скрытный переход через всю Атлантику и встала здесь на вечную стоянку в семьдесят четвертом году, по договоренности между правительствами ГДР и Советского Союза. Для атомной субмарины «Лира» совсем крошечная, подводное водоизмещение всего три тысячи тонн, лодка может без затруднений проскользнуть подо льдами в
«Айсхафен». Она же является нашей гарантией от… От возможной атаки извне. С той стороны.
        - Простите?
        - Два боевых заряда на основе дейтерида лития мощностью в четыреста двадцать килотонн каждый оставлены на борту. При подрыве термоядерных устройств
«червоточина» будет навсегда погребена под слоем расплавленной породы.
        - Неужели вы их настолько боялись?
        - Опасались. Небезосновательно, учитывая бурное прошлое. Отсюда более чем серьезное обеспечение, теперь оставшееся в ведении немногих… Как говорили в прежние времена - немногих энтузиастов. Которые сами хоронят своих мертвецов…
        Славик не зря вспомнил принца Даккара, известного любителям литературы под именем капитана Немо. Предназначение громадной пещеры сомнений не вызывало: закрытая стоянка подводных лодок. Три пристани, две по краям гранитных мысов справа и слева, центральная - искусственная, из полузатопленных понтонов.
        В гавани укрылись девять субмарин, включая К-64. Свет дают прожектора, лучи направлены вверх, на ледяной свод, кажущийся одним огромным алмазом, переливающимся всеми оттенками густо-лазурного, голубого, снежно-белого и изумрудного.
        Труда в «Айсхафен» вложено немало - скальные выходы обработаны каменщиками, поверхность импровизированных пирсов ровная, ходи как по асфальту. Несколько компактных подъемных устройств для приема грузов с лодок - краны невысокие, от силы метра три считая со стрелой, - но ведь их как-то сюда приперли и установили!
        На каменистом берегу в центре полуразвалившийся барак, ржавые ребристые ящики, неработающие лебедки, и даже два транспортера, сразу опознанные Иваном как
«Кеттенкрад», полугусеничный мотоцикл высокой проходимости. Сдвоенная зенитная пушка на станине - 37-миллиметровый Flak, вероятнее всего снятый с подводной лодки. И еще полным-полно разного хлама, не поддающегося быстрому опознанию.
        - За такую коллекцию артефактов любой собиратель военной техники выложит состояние, - признал Ваня. - Субмарины на ходу?
        - Смеетесь? - господин Фальке посмотрел недоуменно. - Им по шестьдесят с лишним лет, ценное оборудование давно демонтировано и… И отправлено куда следует. Видите большую лодку двадцать первого проекта, бортовой номер U-3039? Она сравнительно комплектна, я забирался внутрь несколько лет назад, но это не боевой корабль, модификация - подводный транспорт. Торпедный отсек переделан под грузовой. Остальные корабли навсегда выведены из строя, еще около дюжины затоплены на шельфе, недалеко от берега - мы спускались на батискафах, фотографировали.
        - Выходит, двадцать лодок, - задумчиво сказал Иван. - Это ведь далеко не весь эвакуационный флот? Их было больше?
        - Наверняка, очень уж солидный объем грузов, да и пассажиров немало. Одному Богу известно, сколько штатных единиц Кригсмарине упокоилось на дне Южного океана. В документах они проходят как пропавшие без вести или погибшие в бою, а на деле - потоплены экипажами где-то неподалеку…
        - Прямо мировой заговор какой-то, - сказал Славик. - Тамплиеры, ни дать, ни взять.
        - Почему заговор? Наоборот, тщательно спланированная и осуществленная на очень высоком профессиональном уровне операция, изначально разрабатывавшаяся как исследовательская миссия на ту сторону. Когда будущее начало рисоваться в угрожающих красках и стали отчетливо видны перспективы неминуемого краха, проект
«Эндцайт» заработал в другом направлении - спасении того, что можно было спасти. А спасать пришлось многое, причем руководство программы осознавало, что сохранять жизни виновников грядущей катастрофы не имеет смысла. Подчиненные не поймут. Никто не поймет.
        - Когда же пришло осознание? - спросила Алёна.
        - Раньше, чем вы думаете. Старт операции - 27 мая 1942 года. Помните, что тогда случилось?
        - Нет, нет, - одновременно ответили филологесса со Славиком. Иван промолчал.
        - Покушение на начальника Главного управления имперской безопасности обергруппенфюрера СС Рейнхарда Гейдриха в Праге. Очень странное покушение с не менее странными последствиями. Официальная версия: после тяжелого ранения Гейдрих умирает в госпитале 4 июня, убийцы - английские агенты чешского происхождения Йозеф Габчик и Ян Кубиш, - были выданы нацистам еще одним диверсантом из их группы и при попытке ареста покончили с собой. Предатель затем работал в гестапо, после войны повешен чехословаками.
        - Пока не вижу ничего странного, эта история общеизвестна, - сказал Иван.
        - Дослушайте. Бомба, которую Габчик с Кубишем бросили в машину Гейдриха взорвалась за автомобилем, обергруппенфюрер получил всего лишь перелом ребра и осколочное ранение в селезенку. Его доставляют в больницу, оперируют, из Берлина прилетает личный врач - травмы далеко не самые тяжелые, на фронте и не такое случалось! Гейдрих был здоровым тридцативосьмилетним мужчиной, спортсменом, чемпионом Олимпийских игр в Берлине, его лечили лучшие специалисты, но… Глава РСХА и имперский протектор Богемии и Моравии неожиданно умирает якобы от сепсиса - это при том, что в Третьем Рейхе уже были разработаны и использовались первые антибиотики и сульфаниламиды! Хоронили Гейдриха в закрытом гробу, кстати - пышная церемония, национальный траур, рыдающая жена Лина фон Остен, крупные заголовки во всех газетах мира.
        - Ведете к тому, что покушение было инсценировано?
        - Да. Рейнхарду Гейдриху было необходимо исчезнуть, причем исчезнуть убедительно - чтобы поверили не только в Германии, но и за границей. Из английской диверсионной группы не выжил никто кроме одного - Карела Чудры, оказавшегося агентом гестапо. Свидетелей устранили. Далее: две недели спустя, 17 июня 1942 года из порта Ла-Рошель, где находилась крупная база германских субмарин…
        - Опять Ла-Рошель, - уныло пробормотал Славик. - Знак.
        - Что вы сказали?
        - Нет, ничего особенного. Это я умозрительно…
        - Так вот: из Ла-Рошель выходит лодка номер U-590 под командованием капитана Гейнца-Эберхарда Мюллера, который - представьте себе! - был сослуживцем Гейдриха по военно-морскому флоту, вместе начинали на крейсере «Берлин» и сохранили дружбу ранней молодости. В сохранившейся после войны документации Кригсмарине сведения о U-590 прослеживаются вплоть до июля 1943 года, когда она вроде бы была потоплена глубинными бомбами с американских самолетов «Каталина» неподалеку от устья Амазонки. Выглядит достоверно: базы противолодочных самолетов Америки располагались в штатах Байя, Пернамбуко и Риу-Гранде-ду-Норти… Сделайте одолжение, взгляните на правый пирс, ближняя к нам лодка с большим креном на борт.
        - U-590? - ахнул Иван. - Капитан Мюллер в сорок втором доставил бывшего обергруппенфюрера сюда? В Антарктиду?
        - Гейдрих был непосредственным организатором проекта «Эндцайт», но прежде всего - прекрасным аналитиком, способным заглянуть куда глубже большинства коллег по ремеслу. Это доказывается его блестящей карьерой. В двадцать восемь лет - уже группенфюрер, что соответствует генерал-лейтенанту, в тридцать два он становится начальником СД, в тридцать пять возглавляет всю имперскую безопасность, ведомство с огромным влиянием! Дураков на таких должностях не держат, а единичные исключения вроде Кальтенбруннера только подтверждают правило…
        Фальке сделал паузу, переведя дух. Было видно, что темой он владеет великолепно.
        - Рейнхард Гейдрих первым понял, что Третий рейх - конструкция непрочная, особенно в свете нападения на СССР и совершенно безумного объявления Гитлером войны Соединенным Штатам ради солидарности с японскими союзниками. Банальная математика: складываются людские и промышленные ресурсы таких титанов как Советский Союз и США, из получившейся суммы вычитаются ресурсы Германии. Сухой остаток - символ неизбежного крушения. Расчеты наглядно показывают: война проиграна, хотя Вермахт и находится почти на пике своего могущества - этот пик был пройден после поражения под Москвой, тогда кривая неуклонно поползла вниз. Три года выдержать можно, может быть пять или шесть лет, но однажды всё будет кончено… Гейдрих хорошо помнил последствия Первой мировой и мстительность западных держав. После художеств Гитлера и его соратников жесткий и несправедливый Версальский мир будет выглядеть пределом мечтаний и наилучшим исходом. К тому же всех причастных расстреляют или повесят, а не отправят в изгнание в Голландию, как отрекшегося императора Вильгельма. Точка зрения и мотивации богемского протектора вам ясны?
        - Вполне. Месть союзников, особенно русских, после новой, еще более страшной Мировой войны с намеренным истреблением мирного населения, обратится уже не на государство, с обычными репарациями и контрибуционными выплатами, а на авторов и исполнителей грязных приказов. Персональная ответственность каждого. Причем искать военных преступников начнут по всей планете. Не то что в Голландии, даже в аргентинских прериях, сельве Амазонки или в Парагвае не скроешься.
        - В точку! Каков выход?
        - Спрятаться там, где никто не найдет. А если найдут - сделать так, чтобы укрытие было недоступным, нештурмуемым и гарантированно защищенным. Исчезнуть в другом мире или иной эпохе. Следовательно, требуется промышленная и научная база, квалифицированный персонал, солидный генофонд наконец - иначе кому передашь с таким трудом убереженное наследие? Вот вам и ответ на все загадки!
        - Далеко не на все, молодой человек… Далеко. Вы, наверное замерзли? Давайте вернемся в комплекс и продолжим разговор за горячим кофе.

* * *
        - Если большинство ученых того времени оставались вне политики или в публичных заявлениях дистанцировались от наиболее одиозных фигур Третьего рейха, то Паскуаль Йордан был убежденным нацистом, милитаристом и в целом личностью малоприятной. В молодости штурмовик СА, член национал-социалистической партии, работал в ракетном центре Пенемюнде всю войну - во многом благодаря Йордану в 1944 году ракеты Фау-2 совершили первые суборбитальные космические полеты, достигнув высоты почти двухсот километров при вертикальном пуске.
        - Сейчас об этом мало кому известно, - подтвердил Иван. - «Восток-1» с Гагариным на борту в апогее поднялся на триста с лишним километров, в перигее - на сто восемьдесят. Цифры сопоставимые…
        Концессионеры вместе с господином Фальке отогревались на камбузе: новостей с той стороны не приходило, оставалось только ждать, занимая себя многоученой беседой.
        - Ракеты - это чепуха, - сказал Фальке. - Йордан в первую очередь был талантливым физиком-теоретиком, ставившем под сомнение даже авторитет Эйнштейна. Не потому, что Эйнштейн еврей и эмигрант, вовсе нет. Йордан покусился на святое - теорию мировых констант. Священные коровы физики: скорость света, постоянная гравитации, элементарный заряд… И, что характерно, оказался прав. Сейчас доказано снижение атомной единицы массы на две тысячных доли процента с момента Большого взрыва.
        - За двенадцать миллиардов лет? - снисходительно уточнила Алёна. - Две тысячных?
        - Пересчитайте на масштабы материальной вселенной.
        - Простите, как-то не подумала, - извинилась филологесса. - То есть, выходит, что специальная теория относительности… э-э… нуждается в некоторых уточнениях?
        - Без этих «уточнений» решить проблему аномалий невозможно. Паскуаль Йордан, занимавшийся вместе с другими учеными мужами проектом «Эндцайт», вспомнил выкладки Анри Пуанкаре и окончательно пришел к выводу, что константы константами, а материки на Земле почему-то расходятся. Отгадка лежит на поверхности! Возьмем шарик, на котором - хрупкая кора. Если этот шарик распухает, то кора разъезжается. А почему он распухает? Да очень просто, гравитационная постоянная уменьшается! Земля как бы разгружается, своеобразная аналогия пружинному эффекту! Первая священная корова поведена на убой… То же и со скоростью света: максимальный предел передачи взаимодействий от одного тела к другому - триста тысяч километров в секунду, так? Оказывается, фотон отдаленного квазара по пути к Земле за десяток миллиардов лет сбрасывает скорость, вот вам и фундаментальная постоянная! Йордан ухватился за ниточку, которая позволила бы распутать клубок, накрепко стянутый рамками теории относительности! Можете вообразить последствия?
        - Чубакка, включай гипердрайв, - процитировал Славик капитана Соло. - Вот ничего себе! А практические наработки были?
        - Шла жестокая война, герр Антонов. Война на истребление, где ценность практических наработок оценивается не полетами Фау-2 на низкую орбиту планеты, а способностью реактивного снаряда донести до баз и городов противника боеголовку с четвертью тонны взрывчатки. Но, как известно, войны подталкивают прогресс - благодаря исследованиям в военной сфере и связанных с ними изобретениям у нас есть нейлон, консервы, Интернет, радары и многое другое.
        - Реактивные самолеты, - напомнил Ваня. - Мессершмидт-262, первый серийный реактивный истребитель…
        - Он тоже, - согласно кивнул Фальке. - И это не весь список достижений Германии в сфере высоких технологий сороковых годов. Военный цейтнот подстегивал фантазию. Гитлер, по счастью, не додумался до прогрессивных советских методов управления изобретательским процессом - в Рейхе конструкторские коллективы не запирали в наглухо закрытые помещения с полным государственным обеспечением. Шучу… Другой пример: транспортный вертолет Fa-223, тоже первый и тоже серийный. Вы не заметили, а части корпуса вертолета доселе валяются в Гавани - несколько экземпляров в разобранном виде привезли сюда в 1942 году, и переправили на ту сторону. Этот Fa-223 оказался некомплектен или просто поврежден, его бросили неподалеку от пристаней.
        - Вы меня пугаете, - сказала филологесса. - Что еще они вывезли туда?
        - О, многое. Я бывал там несколько раз, кое-что видел, но дальше комплекса предназначенного для охраны Двери нас не пускают… На основе документации, тщательно изученной в ГДР и собственных умозаключений могу предположить, что эвакуация проходила в три этапа: после тщательной разведки и рекогносцировки прибывает первая большая группа, в обязанности которой входит строительство основной базы и начальная разработка полезных ископаемых - а их там, судя по всему, немало. Значительно больше, чем у нас.
        - У нас? - эхом повторил Иван. - «Неидентифицированная» червоточина, верно? На той стороне не Земля?
        - Какая уж там Земля… Слушайте дальше. Этап второй: передислокация высокотехнологичных производств и персонала с семьями. Обезьяну за токарный станок не поставишь, равно и унтерменша, способного только за свиньями навоз убирать. Обслуживать технику должны рабочие самой высокой квалификации, тщательно отбираемые по принципам политической благонадежности и расовой чистоты - как иначе? Я в собственных руках держал бумаги, подписанные министром вооружений Альбертом Шпеером и рейхсляйтером Борманом с грифом «абсолютная секретность, напечатано в единственном экземпляре» - такие приказы по исполнению возвращались в архив навечно. Спрашивается, зачем снимать с заводов BMW, Мессершмидта, Werk-A и прочих стратегически важных объектов целые линии, с последующей эвакуацией в Ла-Рошель?
        - На подводных лодках большой завод не вывезешь.
        - А зачем? - пожал плечами Фальке. - Мыслите шире! Оборудование нужно для производства другого, более сложного оборудования! Создания технологической цепочки! Предположим, в Айсхафен прибывало пять, ну пусть три, подводные лодки в месяц. Дизель-электрическая субмарина двадцать первого проекта с минимальным экипажем и переоборудованная под транспорт, вместо вооружения способна взять на борт больше тридцати пяти тонн груза и полсотни пассажиров! Снимается все ненужное
        - торпедные аппараты, гидрофоны, сонары, эхокамеры, артиллерия. Конструкция облегчается, вместимость увеличивается. Всего три лодки - это сто тонн «багажа» и сто пятьдесят человек гражданского или военного персонала. Долгий переход по Атлантике и теснота компенсируются многократно - абсолютная безопасность, принадлежащий тебе и только тебе мир по ту сторону и осознание того, что ты здесь хозяин! Единственный! Без купцов-англичан, диких русских, без евреев, негров, без зримой внешней угрозы в виде танков Красной армии все быстрее и быстрее подходящих к границам Германии…
        - Полагаю, рейсов было куда больше, - заметил Иван. - Масштабы внушительные.
        - Станки, документация, готовое оборудование - это одна сторона медали. Есть и вторая. Домашние животные - можно представить себе человечество без собак? Без домашней кошки? Без коровы или свинок? Сюда же относим весь спектр сельскохозяйственных культур - пшеница, горох, лен, огурцы, обычнейшая яблоня в конце концов! То-то мы гадали, куда исчезла в 1945 году значительная часть семенного фонда Германии, накапливавшегося полтора столетия. ГДР после войны пришлось просить помощи у Советского Союза, семена выделили из запасов ВАСХНИЛ…
        - В финале мы получаем эксперимент по моделированию человеческого сообщества в ограниченном масштабе, - медленно сказала филологесса. - С точнейшим расчетом, на уровне самых выдающихся математиков. Допустим… Или не допустим? Там, с той стороны, мир очень похожий на Землю, правильно?
        - Природные условия близки.
        - Итак, допустим, перед нами поставлена задача создать жизнеспособную популяцию homo sapiens, навсегда отрезанную от метрополии и находящуюся на полном самообеспечении. Какова задача номер один?
        - Оборона, - не задумываясь сказал Иван.
        - Продовольственная безопасность, - решил Славик.
        - Прекрати думать желудком! Не то, и не другое! Цикл воспроизведения себе подобных, без угрозы имбридинга и вырождения - вот что самое важное!
        - Фройлен, браво! Позвольте пожать вам руку, - кивнул Фальке. - Целовать не стану, иначе заподозрят в сексизме.
        - Забудьте, герр оберст, я ужасающе неполиткорректна - за время жизни в Англии мне привили стойкое отвращение к этой искусственной социальной мифологеме - целуйте если хотите… - Фальке, усмехнувшись, перегнулся через столик и целомудренно чмокнул Алёну в щечку. - Возвращаемся к исходному: считается, будто для нормального развития изолированной группе людей необходимо не менее шестисот особей обоих полов, не состоящих в близкородственных связях, так?
        - Совершенно правильно.
        - Смена поколений в патриархальном обществе с глубокими и устойчивыми традициями происходит раз в двадцать лет, верно?
        - Или меньше, - дополнил Ваня. - В средневековье жениться и выходить замуж в тринадцать-пятнадцать лет было нормой, никто не считал это педофилией. Наоборот - чем раньше, тем лучше. Девушка в восемнадцать была бы ославлена как старая дева, а не обзаведшийся семьей парень в двадцать один - закоренелым холостяком, женоненавистником или голубым.
        - Вам, Иван, лучше знать…
        - Я дитя своей эпохи: быть неженатым в моем возрасте нормально.
        - Отлично, продолжайте в том же духе. Значит, минимум шестьсот человек детородного возраста…
        - Поправлю, - вклинился Фальке. - Несколько тысяч. Возможно - тысяч двадцать пять или тридцать. Не исключено, что значительно больше. Эвакуация продолжалась сорок месяцев, а сколько людей успели переправить до начала основной операции? Исследователи, разведчики, охрана, обслуживающий персонал - от поварих до сапожника, без которого не починишь обувь?
        - Я не понимаю одного, - прервал Славик. - Ладно бы один Рейнхард Гейдрих, готов поверить… Но состряпать такой комплот без ведома самого высокого руководства? Гитлер, Гиммлер и остальные должны были знать!
        - Разумеется, они знали, - господин полковник тронул кончиками пальцев кофейник, остался недоволен и кликнул молчаливого кока - подогреть. - Но не всё. Не в полном объеме. Урывочно. Как говаривал Генрих Мюллер, шеф гестапо - что знают двое, знает и свинья.
        - Смотрели фильм про Штирлица? - съязвил Иван.
        - В ГДР его все смотрели, юноша… Злую шутку сыграла экзальтированность части элиты, включая упомянутого Гиммлера - он-то надеялся, что разведгруппы найдут Атлантиду, летописную Ultima Thule, а оказалось, что в Новой Швабии всего-навсего проход на чужую планету. Скучно и банально. Никакой мистической составляющей. Вы не поверите, но рейхсфюрер перестал всерьез интересоваться загадкой, имеющей настолько простое объяснение! Благосклонно выслушивал доклады, подписывал нужные бумажки, однако глубокий интерес потерял. В ставке Гитлера все были слегка малохольные, как говорят в России. За немногими, но блестящими исключениями - строгие прагматики, логики и прикладники. Гейдрих. Шпеер. Борман.
        - Но ведь Шпеер остался здесь, в объективном времени! Отсидел двадцать лет в тюрьме после Нюрнберга!
        - Вы слышали такой термин - «самопожертвование»? Забыть о себе, ради цели? Ради чего-то большего, чем одна человеческая жизнь, пусть даже своя собственная? В Нюрнберге следователи выбили отдельные сведения о проекте из Германа Геринга, Кальтенбруннера или Розенберга, но ни один из них не знал всего - так, на уровне слухов. Альберт Шпеер знал всё, от и до. И повел себя правильно - признал на суде свою виновность, чем расположил к себе судей. Рассказывал о чем угодно - о труде заключенных, преступных приказах и их исполнении, о секретных заводах в том же Пенемюнде. Отвлекал. Тогда нужны были сенсации и новые доказательства тотальной виновности руководства Германии в геноциде… Геринг проговорился - он всегда был излишне болтлив. На рейхсмаршала авиации насели следователи из США и Британии, советских юристов американцы к нему практически не пускали…
        - Могу продолжить? - попросил Иван. - Геринг рассказал всё? В обиде, что его не взяли на ту сторону?
        - Нет-нет, не думайте, пусть рейхсмаршал был редким мерзавцем, однако человеком глупым Геринга назвать нельзя. Торговался до последнего, ожесточенно и нагло. Проиграл, конечно. Чересчур поднял ставки. Разведка союзников решила, что он блефует. Выдумывает небылицы. Агенты Управления стратегических служб, позже переименованного в ЦРУ, не смогли сопоставить противоречивые данные и, конечно же, после самоубийства Геринга за час до казни, сокрушались - надо же было упустить такую возможность! Альберт Шпеер переиграл всех. Он не молчал, но и не договаривал. Шпеер не считался важной персоной - подумаешь, министр военной промышленности, полностью уничтоженной бомбардировками союзников! Обычный менеджер и не более.
        - Альберт Шпеер и барон фон Фальц-Фейн, - напомнил Славик. - Они дружили, я это слышал от самого барона.
        - Теперь понимаете взаимосвязь? - проницательно глянул Фальке. - Двери. Червоточины. Аномалии. Общая тайна. Я твердо знаю, что после освобождения из Шпандау в 1966 году Шпеера могли переправить туда, но он отказался - прошлое стало для него мертво… Бывшему рейхсминистру обеспечили безбедную старость, его сын сейчас - один из ведущих архитекторов в Европе и Австралии. Это самая малая компенсация за сбереженную тайну. Мы его не трогали - подавали сигналы к сотрудничеству и не более.
        - Кто - мы?
        - Могли бы и догадаться - военная разведка ГДР и Ministerium fur Staatssicherheit, Штази, из которой сейчас сделали всемогущего монстра, хотя с британской МИ-6 или Центральным Разведывательным Управлением спецслужбы социалистической Германии далеко не всегда могли конкурировать Не на всех уровнях. Шпеер знал, что у нас в руках документы, мы знали - что он аргус. Решили соблюдать нейтралитет.
        - Чтобы не вызывать подозрений?
        - Чтобы сохранить не принадлежащую нам тайну. Опасную тайну. В объективной реальности есть силы, которые пожертвуют всем человечеством, лишь бы добраться до Двери возле базе «Айсхафен». Им плевать на всех - месть, осознание избранности и запредельная гордыня. Лучше предотвратить этот конфликт. Чем мы и занимаемся. Тем более, что я знаю, чьей победой такое столкновение закончится.
        - И чьей же?
        - Победой той стороны. По определению.

* * *
        Уют камбуза нарушил тройной сигнал ревуна - Алёна вздрогнула.
        - Прекрасно, - Фальке взглянул на старомодные наручные часы. - Половина девятого вечера по нашему меридиану. Центр слежения дал понять - они готовы. Господа, милая фройлен, у вас есть с собой… гхм… костюмы, обычно именуемые словами «строгий» и
«официальный»?
        - Деловой костюм для бизнес-леди от Готье, - сразу сказала Алёна. - Вариант брючный и с юбкой. Я предполагала, что он пригодится. Юбка ниже колен.
        - Вы замечательно расчетливы, - удовлетворенно сказал Фальке. - Иван Андреевич?
        - Готов.
        - Вячеслав?
        - Ну-у…
        - Я решу этот вопрос, - вкрадчиво сказал Ваня. - Сколько у нас времени?
        - Час.
        - Замечательно. Можно мы вернемся в каюту?
        В каюте Славику устроили обструкцию. Иван, не будь дураком, паковал в чемодан не тушенку с галетами, а вещи обязательные в дальнем походе, включая электробритву от
«Филипса» со встроенной машинкой для коррекции бороды.
        - Сидеть, я сказал, - Ваня надавил на плечи Славика. - Как две бетонные плиты положил. - В целом образ у тебя цельный. Законченный. Волосы светлые, бородища от уха до уха, но это надо привести в божеский вид… Терпи!
        Славик посмотрел на себя в зеркало. Да, образ совершенно законченный.
        Несколько минут работы облагообразили типичного хипаря. Если не джентльмен, то человек культурный и близкий к богеме - аккуратнейшая русая борода, постриженные виски, светлый хвостик схвачен серебряной заколкой в виде руки, сжимающей меч. Плюс обычные шерстяные брюки и синий свитер - когда Ваня только успел их купить?.
        - Симпатично и стильно, - оценила Алёна, быстро переодевшаяся в костюм: серо-зеленый пиджак с юбкой в елочку и тончайшим галстуком на белой сорочке. - Я это я не про тебя, дурачок…
        - Еще раз назовешь меня дурачком - обижусь!
        - Это просто такое словечко, и ничего больше! Ваня, посмотрите, прическа удовлетворит самый предвзятый вкус?
        - Да. Скромный узел на затылке и очки… Но я не знаю, как у них изменились моды за шесть десятилетий.
        - Лучше, чем я ожидал, - подал голос Фальке, остановившийся у двери в каюту. - Те, кто живут внизу оценят. Надевайте пуховики поверх и идем - расстояние километр двести метров, шаг в шаг…
        Глава шестая
        КОНЕЦ ВРЕМЁН
        Антарктида, станция «Ноймайер»
        Первые числа марта 2010.
        Со стороны «Ноймайера» пространство перед Дверью выглядело мрачненько: если от Гавани пройти в широкий, - будто в метро! - тоннель, ведущий к лабиринту карстовых пустот и точно следуя указателям направиться в юго-западном направлении, через несколько сотен метров окажешься в вытянутой и изогнутой подобно букве «С» пещере с высокими сводами и натечными образованиями на стенах.
        По дороге можно увидеть несомненные следы деятельности человека - острые углы стесаны и закруглены, пол выровнен, кое-где коридор искусственно расширен. Иван, чертыхнувшись, споткнулся и с немалым изумлением увидел под ногами ржавый рельс. Что он здесь делает?
        - То же, что и транспортеры «Кеттенкрад», - пояснил Фальке. - Это остатки узкоколейного пути системы Декавиля с шириной колеи пятьсот миллиметров. Легкий разборный железнодорожный комплект - на рельсы ставится мотовоз, присоединяются тележки и переправляй себе грузы сколько угодно - не на руках же таскать? Монтируется запросто - шпалы из железных полосок на винтах обеспечивают жесткость конструкции. Потом колею разобрали и эвакуировали на ту сторону, бросив изношенные детали. В Гавани и прилегающих пещерах и не такие артефакты можно найти, если вдумчиво заняться археологией…
        Оказалось, что система пещер очень древняя - по оценкам изучавших пустоты спелеологов возраст этих образований приближался к десяти миллионам лет. Сверху плита из водонепроницаемого песчаника, под которой залегает пласт известняка, давным-давно частично вымытого талыми водами и подземными реками. Пещеры не подтапливаются - исследованная часть расположена выше уровня моря, а песчаник защищает от проникновения влаги со стороны ледника, укрывающего прибрежные области Антарктиды.
        Современных устройств тоже хватало: инфракрасные датчики и видеокамеры у изгибов тоннеля, светодиодная подсветка, детекторы массы и движения. Любой человек оказавшийся в тоннеле незамедлительно попадет в поле зрения оператора и хитрой электроники.
        - Подводную лодку сюда не втащить, но средний танк наверняка проедет, - оценил Иван работу строителей. - Всё это ухитрились возвести до 1945 года?
        - Заканчивали в 1946 и 1947 годах, - сказал Фальке. - Некоторые участники программы «Эндцайт» опоздали, бежав по окончанию войны в Южную Америку, их пришлось забирать с побережья Чили и Патагонии. Когда штат был полностью укомплектован, подводные лодки затопили, только малая часть осталась в Гавани и, полагаю, использовалась до шестидесятых годов, пока не был выработан ресурс. А потом… Потом сюда пришли мы и заключили джентльменское соглашение - двусторонний вооруженный нейтралитет.
        Славика начинало колотить, будто в ознобе - зуб на зуб не попадал. Нет, в пещерах было совсем не холодно, температура приближалась к нулю по Цельсию. Дверь. Дверь, какой аргус прежде не видывал, хотя в недавнем прошлом пользовался несколькими червоточинами - своей собственной и аномалиями в Сен-Клу, Нотр-Дам де Шанз и Суассоне, создававшими «окно» для перехода в XVI век. Их энергетика не превышала стандартную - едва заметная вибрация, слышимое только аргусами тихое гудение, иногда появлялись синеватые огоньки.

«Зов», конечно же - трудноописуемое чувство, исподволь заставляющее подойти к аномалии, вобрать в себя истекающую от нее силу. Однако, затаившаяся под антарктическими льдами Дверь по мере приближения оказывала воздействие сравнимое с ударом кувалды по темечку - не захочешь, а испугаешься.
        Наверное, господин Фальке был человеком обладавшим исключительной нордической выдержанностью, или за долгие годы соседства с червоточиной привык к ее воздействию - вел он себя естественно, ничем не показывая дискомфорта. У Славика же появилась резкая головная боль - затылок разламывался, «шум» аномалии превратился в низкий угрожающий рев, появились самые настоящие галлюцинации: Иван повел рукой, за ней остался темно-синий смазанный след. По бурым известняковым камням шныряют точки светлячков, проскакивают искорки, кажется будто потеки на стенах перемещаются…
        - Ну-ка, ну-ка, - герр полковник первым заметил неладное. Развернулся на каблуке, остановил Славика. - Вы бледный, как смерть! Я должен был предвидеть, что повышенный фон вызовет резкую соматическую реакцию. Посмотрите на меня! Отлично. Вот, возьмите эту пластинку и разжуйте, не глотая… Она с земляничным вкусом, как обычная баббл-гам. Станет легче.
        - Что это? - Славик закашлялся, начинало тошнить.
        - Какая вам разница? Первитин, энзимы, стимуляторы. Сказано - поможет. Доверьтесь специалисту.
        - Повышенный фон? - обеспокоилась Алёна Дмитриевна. - Радиация?
        - Специфическое излучение объекта, незаметное обыкновенному человеку. Никогда не видели, что рыжие или яркие блондины получают солнечные ожоги на порядки быстрее шатенов или брюнетов? Недостаток меланина? Аналогия вполне корректная - у аргусов отсутствуют «заглушки», не позволяющие прочим видеть и чувствовать Двери. Другая физиология, генетически обусловленные различия… Потом расскажу. Вячеслав? Вы живы?
        - П-получше, - заикнулся Славик. Пастилка действовала, головная боль уходила. - Все равно немного пошатывает.
        - Скоро адаптируетесь. Идти можете?
        - Конечно.
        - Слышали такой узкоспециальный термин аргусов - АПП, «активное пространство перехода»? Говоря грубо - действующий радиус червоточины, обычно укладывающийся в метр, самое большее - полтора-два. Подобно Двери, за которой вы надзираете? АПП Айсхафена - тридцать семь метров, абсолютный рекорд. Сопоставить можно только с Дверью «Кинсарвик» в городе с таким же названием - девять метров. Предположительно, это связано с близостью к полюсу и осью вращения планеты, никто точно не знает. Или знает, но нам не рассказывает… Осталось совсем немного, Дверь рядом. Пойдемте.
        Дальняя часть немаленькой серповидной пещеры тонула в полумраке - свет нескольких мини-прожекторов, подобных тем, что устанавливаются на катерах береговой охраны сосредотачивался на бугристой стене по правую руку. Было и кое-что необычное:
«активное пространство перехода» точно обозначено двумя серыми столбиками в половину человеческого роста, на верхних оконечьях - световые индикаторы, синий и лунно-белый. Белый работает постоянно, синий - мигает.
        - На ту сторону ведет кабель, - сказал Фальке. - Связь при возникновении чрезвычайных ситуаций обязательна, но таковых, к счастью, никогда прежде не случалось. Подстраховка. На точке перехода установлена банальнейшая светофорная сигнализация - чем проще система, тем она надежнее, а возможность поломки снижается до нуля. Лунный индикатор означает готовность принять гостей, мигающий синий - предупреждение, что они пока не отключили все охранные комплексы и просят подождать. Постоянный синий - аномалией не пользоваться, иначе на той стороне вас превратят в решето.
        - В решето? - переспросила филологесса. - Будут стрелять?
        - Без предупреждения. Помните, я недавно говорил, что они боятся вторжения извне не меньше, чем мы? Фобия вполне оправдана, действительно, а вдруг? Скоро увидите
«предбанник» и поймете о чем я. Крепость.
        В спрятанных под сводами пещеры динамиках однократно рявкнул сигнал ревуна, синие огни погасли, остался лишь белый.
        - Готовы? - осведомился Фальке. - Ничего не бойтесь, вас не съедят. Они самые обычные люди. Вовсе не такие кровожадные, как может представиться. Слегка высокомерные, далеко не самые общительные и откровенные, но в любом случае хорошо воспитанные и знакомые с этикетом. Совет: при разговоре будьте сдержаннее, не рассказывайте излишне много о нашем мире - информацию отсюда они получают весьма скупую, дозированно, только факты без оценок и комментариев. Две цивилизации разошлись - у нас своя дорога, у них своя…
        - Не совсем понял, - осторожно сказал Иван. - Обычный совет, а не четкий инструктаж? Признаться, я ожидал, что вы заставите нас пройти через долгий и занудный курс обучения - как себя вести, что конкретно говорить, а о чем молчать.
        - Такие инструкции существуют, - улыбнулся Фальке. - Они составлены службами внешней разведки ГДР с дополнениями от советских друзей. Но в связи с исчезновением упомянутых государств как субъектов международного права, документы потеряли силу, верно? Я вправе лишь рекомендовать, а не приказывать, будто в старые добрые времена. Меньше говорите, больше слушайте - универсальный рецепт. Более того, я не догадываюсь что именно произойдет: они вас выпроводят сразу после ни к чему не обязывающего разговора, или решатся прощупать истинные намерения.
        - То есть как это - «вас»? - насторожилась Алёна. - А вы как же?
        - Джентльменское соглашение, - повторился Фальке. - Стража границы не заходит дальше «предбанника». Барона фон Фальц-Фейна они приглашали погостить за пределами охраняемого радиуса, меня - никогда. Я не обижаюсь, меньше знаешь - крепче спишь.

* * *
        Единственный опыт работы с «неидентифицированными» червоточинами, - Дверью в Репино, за которой находилась негостеприимная холодная планета, породившая странную жизнь наподобие Крошки Ру, - подсказывал Славику, что за невидимой границей аномалии изменятся все параметры окружающей среды: гравитация, освещение, состав газо-воздушной смеси и так далее. Перед тем как сделать шаг вперед аргус непроизвольно сделал глубокий вдох, будто в воду с трамплина прыгал, но…
        Ничего не произошло, за одним исключением - стало заметно теплее.
        - Подождем несколько минут, - подал голос Фальке. - Сейчас подойдет командир взвода охраны и вас проводят.
        Природная простота огромного карстового грота «на нашей стороне» заместилось тусклым сверканием серебристо-голубого металла. Большой зал в форме рассеченного напополам апельсина, отполированное до зеркальности стальное покрытие, по периметру напротив Двери - восемь ниш-каверн, из которых выглядывают черные стволы устрашающе-крупного калибра - по мнению Вани миллиметров пятьдесят, а кроме того это не привычное огнестрельное оружие, а нечто иное: конфигурация слишком непривычная. Чужая.
        Больше ничего - запредельно эргономично и незатейливо. Эдакий тир, в котором любая цель будет превращена в мелкую пыль.
        - Ой-ой, - прошептал Иван, наблюдая, как отходит в сторону стальная плита, до того составлявшая единое целое с монолитной стеной. - Алёна, Славик, помните
«противоатомные» щиты в питерском метро? Вполне сопоставимо.
        Славик подсознательно ожидал увидеть одного из второстепенных персонажей
«Семнадцати мгновений весны» - бравого эсэсовца в черном кителе с алой повязкой на рукаве, фуражке с высокой тульей, начищенных сапогах и с непременной кобурой, скрывающей «Парабеллум». Реальность выглядела куда прозаичнее.
        В «предбанник» неторопливо проник невысокий - ну метр семьдесят от силы! - молодой человек с короткой стрижкой и светлой челкой надо лбом. Вместо роскошной формы - черное с серебром, орлы, свастики, аксельбанты, - густо-синий хлопчатый комбинезон, курточка с уймой кармашков, пилотка-фрицевка разгильдяйски сдвинута на затылок. Одно совпадение: серебристый плетеный погон с двумя квадратными звездочками обер-лейтенанта на правом плече, и только. Больше никаких эмблем и знаков различия.
        - Юрген Грейм, - щелкнув каблуками откозырял страж кайзеровским манером: два пальца к виску. - Герр оберст, рад вас приветствовать.
        - Heil, - Фальке отдал честь по манеру ГДР, раскрытой ладонью к непокрытой голове. Говорили на немецком. - Каковы распоряжения?
        - Вы можете вернуться, герр оберст. Господ и даму провожу я. Виза выдана на двадцать четыре часа.
        - Виза? - не удержался Иван.
        - Так точно. Примите.
        В ладонях концессионеров оказался округлый значок размером самое большее с ноготь
        - полусфера, несущее изображение силуэта ликторской связки. Так-так.
        - И что с этим делать, господин обер-лейтенант? - сказал Иван.
        - Положить в карман или прикрепить к одежде. Терять - крайне нежелательно. Герр Фальке?
        - Спустя девятнадцать часов по нашему счету я подам запрос на новый переход. Если встреча закончится раньше, дайте знать. Благодарю вас, Грейм.
        - Рад стараться, - снова откозырял офицер.
        Минуточку: что значит «по нашему счету»?
        Фальке ободряюще подмигнул Славику, преспокойно развернулся и перешагнул черту - исчез из зримого мира. Вернулся домой.
        Инфернальным нацистом Юрген совсем не выглядел. При не самом внушительном росте он был широкоплеч и крепок, сразу видно - занимается спортом. Физиономия симпатичная, но без той черты безжалостности и патетической твердости, что прослеживаются на всех немецких военных плакатах шестидесятилетней давности. За таким парнем в
«объективном времени» девицы увивались бы косяками - все в требуемых пропорциях: очевидная мужественность, приятная внешность и просто-таки непробиваемая, спокойная уверенность в себе.
        Алёна, опытным взглядом, сразу определила - Грейм не играет перед чужаками некую роль, он на самом деле такой.
        - Продолжительность визита будет зависеть еще от одного условия, - сказал обер-лейтенант, переведя взгляд на Ивана. - Ваши полномочия.
        - Основной код «Туман», коды подтверждения «Потсдам» и «Дрезден», слово-ключ
«Фридрих», подтверждение ключа «Тевтобургский лес», - без паузы отбарабанил Ваня, говоривший на немецком не самым лучшим манером, германскими языками он владел куда хуже романских. Добавил: - Наша коллега, Алёна Дмитриевна, будет выступать в роли переводчика.
        - Принято, - кивнул Юрген Грейм. - Прошу следовать за мной. Контрольный пункт рядом, вы обязаны сдать все электронные приборы. Утаивать нет смысла, система обнаружения определит любое спрятанное устройство и тогда мы будем вынуждены просить вас покинуть охраняемую зону.
        Славик честно сдал коммуникатор, который после отбытия из Питера использовал как MP3-плеер. У Алёны и Ивана не оказалось ничего подозрительного - их пропустили сразу.
        Неразговорчивые хмыри на подобии КПП расположенном за стальной плитой запечатавшей ход к Двери тоже не напоминали эталонных эсэсовцев - один чернявый, другой рыжий, еще двое темно-русые. Форма такая же, как у Грейма, синяя с одним погоном.
        - Пожалуйста, следуйте за мной, - сказал Юрген. - Челнок ожидает.
        - Значит, челнок… - буркнул Иван. - Интересно.

* * *
        - У меня сильнейшее дежа-вю, - задумчиво сказала Алёна Дмитриевна. - Всё это я уже неоднократно слышала. Догадайтесь, где и когда.
        - Каждый из нас слышал, - отозвался Ваня. - На риторические вопросы предпочитаю не отвечать.
        Замечание филологессы относилось к телевизионной программе, последние полчаса транслировавшейся по комбинированному теле-радиоприемнику - сооружению на хромированной подставке, с прикрытыми желтоватой материей динамиками и кондовыми пластиковыми кнопками.
        Более всего концессионеров поразил экран - сверхархаичный кинескоп типа «рыбий глаз», живо напомнивший Славику старый советский «Рубин-417» до сих пор пылившийся на антресолях в квартире родителей. Изображение (хорошо хоть не черно-белое!) тоже соответствовало «рубиновскому» - кислотные цвета, подергивание и легкий
«снегопад». И мы предполагаем, что здесь высокотехнологичная цивилизация?!
        Однако, телевизор-мастодонт это еще полбеды. Абсолютное, ничем не выразимое ощущение чего-то донельзя знакомого по временам юности, вызвала передача на единственном доступном канале. Ведущие - лысеющий господин в костюме и девушка в строгом малиновом платье, - повествовали о давно позабытом: трудовых рекордах, высоких надоях и успехах в развитии промышленности, перемежая торжественно-официальные словеса краткими репортажами с мест событий.
        Безупречно говорившая по-немецки Алёна переводила, стараясь сдерживать эмоции и хранить безразличный тон. Получалось не очень - особенно когда зашла речь о досрочном выполнении (о, Господи!) «социалистическим предприятием “Нойеверке” четырехлетнего плана по производству металла» или про повышение нормы пайков для квалифицированных рабочих на двадцать процентов…
        Разместили концессионеров не то в элитной гостинице, не то в многоквартирном доме для здешней номенклатуры, сразу и не поймешь. Четыре комнаты (две спальни, столовая и гостиная), обширнейшая кухня с газовой плитой, коробом вытяжки, чудовищно огромным холодильником (под завязку забитым продуктами!) и немаленьким санузлом со всеми полагающимися аксессуарами включая биде. Металлические коробочки с зубным порошком под зеркалом в ванной, вызвали у Ивана приступ немого восхищения.
        Потолки - метра четыре высотой. Мебель будто вышла прямиком из фильмов о сталинской или раннехрущевской эпохах, Славик в детстве стократ видел почти такую же на квартире двоюродного деда, контр-адмирала Антонова: массивные вещи в деревянных корпусах с лакировкой, очень престижные и дорогие, получали их через партийные или армейские распределители для больших чинов.
        Сделано на века - дверца шкафа не из какой-то там гнилой ДСП, тут настоящая доска толщиной сантиметра два! Начищенные латунные ручки, помпезный фарфор в буфете, вокруг накрытого белоснежной кружевной скатертью стола можно свободно усадить обширное семейство - папа-мама и дюжина детишек.
        Здесь даже пахло как в доме помянутого контр-адмирала: легчайший аромат дерева, средства для полировки, мыла и ваксы - сапожный крем со щетками отыскались в прихожей, на полке для обуви. Порядок в доме идеальный, ни пылинки, но при этом ясно: постоянно люди в квартире не живут, признаки «обитаемости» жилища наподобие чуть сдвинутой шторы, позабытой возле кухонной раковины кофейной чашки или пепельницы с недокуренной папиросой отсутствуют.
        Кстати, о шторах. Едва обер-лейтенант Грейм убыл, оставив гостей в одиночестве и сообщив напоследок, что о времени и месте встречи с «официальным представителем правительства» им сообщат по телефону (громоздкий эбонитовый аппарат с литерно-цифровым диском висел на стене гостиной), Иван бросился к окну - оценить пейзаж, ибо в челноке иллюминаторов не было, а приземлился летательный аппарат в доке, сразу по посадке закрытом стальными створками внешнего шлюза.
        Постоял в задумчивости. Коснулся пальцем толстого стекла. Заковыристо присвистнул.
        - Идите-ка сюда, - позвал Ваня Славика и филологессу. - Вам понравится. Я-то сначала грешным делом подумал, что они под землей живут, словно морлоки…
        - Хотелось бы узнать, по нынешним временам космонавтам «Героя России» дают или нет? - вяло сострила Алёна. - И будет ли считаться наше путешествия на эту сторону полетом к другой планете?
        Даже самый убежденный скептик не осмелился бы сейчас утверждать, что остался на Земле. Очевидно наступал вечер - солнца не видно, смеркается. Небо приобрело густо-фиолетовый цвет с нежными зеленоватыми и темно-синими разводами, проступают точки первых звезд.
        Над горизонтом слева восходит крупная луна - по визуальной оценке диск превосходит диаметром привычный естественный спутник Земли раз эдак в пять-шесть, да и рисунок кратеров совершенно иной. Вторая луна, поменьше, висит почти в зените, а по правую сторону четверть небесной полусферы занимает нечто столь колоссальное, что Славик поначалу принял мутное желто-оранжевое образование за созданную чужой атмосферой иллюзию - вдруг у них и впрямь половина неба другого цвета и так положено от природы?
        - Кажется понял, - поразмыслив сказал Иван. - Это настоящий газовый гигант! Вроде нашего Юпитера! Видна только его часть!
        - Так близко от населенной планеты? - усомнился Славик. - Представляешь, какие тут морские приливы из-за гравитационного воздействия?
        - Не вижу противоречий. Кто тебе сказал, что планета с приемлемыми природными условиями для существования углеродной жизни непременно должна вращаться вокруг звезды, а не вокруг газового гиганта? Наверное потому солнца и не видно, что он временно загораживает светило - видите проблески короны сверху?! С ума сойти!
        Алёну больше занимала не космография, а происходящее на поверхности. Город. Цивилизация, с каждой минутой кажущаяся все более и более странной, если не сказать - вызывающе незаурядной.
        Одно краткосрочное путешествие на челноке от комплекса, возведенного вокруг Двери, до города вызвало множество вопросов. Как может подняться в воздух конструкция, больше напоминающая утыканный антеннами громадный чемодан без крыльев и стабилизаторов? Почему аппаратура в основном ламповая, а мониторы как один на основе электронно-лучевых трубок?
        Куда пропали все компактные устройства, без которых современный человек себя не мыслит? Переносная рация Грейма весила явно больше килограмма, а переговорное устройство выглядело извлеченным прямиком из романов старинных фантастов вроде Беляева или Уэллса!
        Без преувеличений - чистопробнейший, махровый дизельпанк, клейма негде ставить! Всё вокруг железное, угловатое, наверняка исключительно надежное, прочное и безотказное, но абсолютно безвкусное и малоэстетичное! Обнаженная утилитарность, без малейшей попытки украшательства - эти слова относятся ко всему рукотворному, от перил на лестнице и литой люстры темной бронзы в столовой, до покрытого сверкающей эмалью духового шкафа и фундаментального устройства, не без труда идентифицированного Славиком - бочкообразный монстр оказался всего-навсего стиральной машиной.
        Да, обстановка в квартире вызывала навязчивые ассоциации с номером в санатории для партаппаратчиков высшего звена, а попытка взглянуть, что передают по телевизору привела к тому, что всех накрыл острейший приступ ностальгии - ни дать, ни взять программа «Время» образца эпохи развитого социализма, даже интонации у ведущих похожие! И сводка погоды бегущей строкой в финале - в Кайзервальде +23, пасмурно, Байройт ожидают дожди с порывистым ветром…
        - Какой невыразимый, феерический пиздец, - не удержался Иван, применявший ненормативную лексику только в крайне редкие минуты острейшего душевного волнения: как человеку с устойчивой психикой ему обычно хватало стандартного лексического набора, а тут даже Алёну не постеснялся. - Сделайте мне это развидеть! Что там показывают? Концерт по заявкам телерадиослушателей «Товарищ песня»?
        На экран и впрямь вылезла тетя размером с собор Парижской Богоматери, продемонстрировала вызывающее уважение декольте, сложила пухлые ладошки над диафрагмой, а когда взревел оркестр завела что-то донельзя грозное и нордическое в стиле Рихарда Вагнера.
        - Хватит, - решительно сказала филологесса, щелкнув тумблером на панели под монитором. Изображение сгинуло. - Никому не приходит в голову, что нас разыгрывают? Что всё это - большой спектакль?

… - И что ничего подобного не может быть потому, что не может быть никогда? - жестко перебил Иван. - Богатенькие пришлось отгрохать декорации ради того, чтобы ввести в заблуждение троицу косорылых дегенератов, не способных отличить реальность от инсценировки! Извините ребята, никого не хотел обидеть… Помните, я спросил Грейма, сколько нам лететь? Он ответил - четверть часа. А расстояние? Больше девятисот километров! Какие следуют выводы? Пра-авильно, перемещаться мы должны были со скоростью в два с половиной раза превышающей звуковую. Учитываем взлет, набор высоты, курс на эшелоне, снижение, маневры перед посадкой и непосредственно приземление. Отсюда - обязательные перегрузки аналогичные тем, что испытывает пилот сверхзвукового истребителя. Вы хоть свои ощущения от полета запомнили?
        - Сначала животе заныло чуточку, - высказался Славик. - Как на скоростном лифте поднимаешься.
        - Вертикальный старт из шахты, где стоял челнок, - согласно кивнул Ваня. - Потом - никаких неудобств. Фальке не преувеличивал: они совершили прорыв в областях, которые земная наука признала или бесперспективными, или вообще не поддающимися изучению.
        - Но почему тогда… - Алёна указала взглядом на страшноватый телеприемник.
        - Снова риторический вопрос. СССР производил уникальное оружие и запускал автоматические станции на Луну, тогда как качество ширпотреба оставляло желать лучшего. Туземцам просто не с чем сравнивать! Покажи им широкоэкранный лазерный телевизор от Sony или i-Phone Славика - охов-вздохов скорее всего не избежать, но для среднестатистического обывателя это угробище наверняка является вещью самой привычной и вполне продвинутой. Западная цивилизация Земли навязала всей планете стандарт общества потребления, тут же, полагаю, всё иначе - им не нужны навороченные мульки с гламурными журналами и модными гаджетами. У них существует некая иная цель и иная идеология - какая конкретно, остается только догадываться. Благодаря отсутствию контактов с метрополией здешняя молодежь, подобно советским детишкам, не мечтает о новых джинсах, кока-коле и заграничной жвачке как обязательных признаках успеха, достатка и красивой жизни. Им вполне хватает того, что есть. Плюс - сакральная цель.
        - Цель, цель, - покачала головой Алёна. - Идеальное тоталитарное общество за непроницаемым железным занавесом? Звучит неприятно.
        - Причем объяснить, чем тоталитаризм хуже абстрактной демократии никто так и не удосужился, - поддел филологессу Иван. - Вдруг им нравится такое положение дел? И другой жизни они не представляют? Счастье для них не в походах по бутикам и косметическим салонам, не в шмотках, отдыхе в Куршевеле и не в покупке разрекламированного сотового, а в тех самых стахановских рекордах, каковые мы имели счастье лицезреть в передаче? Полностью реализованная социалистическая идея.
        - Или даже коммунистическая, - сказал Славик. - Народу тут мало, не думаю, что эмигранты сумели за шестьдесят лет наплодить десятки миллионов себе подобных, если, конечно, не додумались до клонирования. Пусть сначала их было… Ну, предположим, всего десять тысяч - пять тысяч семей. У каждого семейства - с учетом отлично поставленного медицинского обслуживания и строгих правил гигиены! - по пять выживших детей. Три или четыре поколения. Что получается? В любом случае не больше миллиона человек постоянного населения! На хрена им деньги, спрашивается?
        - В правильном направлении рассуждаете, юноша, - Иван снова прильнул к широкому окну. - Все-таки вечер… Освещение включили. Выглядит солидно.
        - Станция метро «Горьковская», - резюмировал Славик. - Причем не одна, а несколько сразу!
        - Точно…
        С пологой возвышенности на которой стоял дом открывалась панорама, так заворожившая Алёну Дмитриевну и вызвавшая поток философских мыслей о разных путях цивилизаций: ничего похожего на земную архитектуру тут не наблюдалось. Прежде всего отсутствовало деление города на «блоки» - старый Берлин и Санкт-Петербург очень похожи, поскольку в XIX веке столицу Российской империи застраивали в основном немецкие архитекторы, работавшие по единой концепции: расходящаяся лучами от центра система главных проспектов, соединяющие их радиальные кольца и полукольца наподобие Данцигер-штрассе или Садовой улицы, между проездами - квадратики кварталов. Беглецы с охваченной Второй мировой войной Земли отбросили старые традиции и изобрели нечто принципиально новое.
        Более всего к этим сооружениям подходило определение «ульи» - Славик недаром сравнил их с павильоном питерской станции «Горьковская»: смахивающие на гигантские грибные шляпки выпуклые диски были диаметром самое меньшее в пятьсот метров и располагались в строгом порядке, три в ряд, затем четыре, затем снова три. Сияют цепочки огоньков - окна? Соединяются ульи ажурными эстакадами, можно заметить редкие составы поездов из нескольких вагонов - неужели местный аналог метро?
        До «центра» было далеко, километра три с лишним, детально не разглядишь. Подсветка обильная - прожектора, следовательно угрозы с воздуха или из космоса обитатели города не боятся. Над округлыми зданиями изредка проскальзывают тени неразличимых в сумерках воздушных машин - ясно только, что это не легкие моторные самолеты, обязательный атрибут классического дизельпанка…
        - В конце концов так делать невежливо, - не сдержавшись заявила Алёна. - Нас привели сюда и бросили ничего толком не сказав! Сколько еще сидеть? Час? Два? Сутки?
        - Терпение и спокойствие, - усмехнувшись сказал Ваня. - Не будем возмущаться, давайте лучше приготовим чай. Славик, после разведки боем на кухне я установил, что в хлебнице находится свежайшая белая булка, а в холодильнике внушительный ассортимент колбас-сыров. Не откажи в малости: сделай бутерброды. Заодно проверим качество продукции местных колхозников… Нам позвонят, не забыли? Кстати, подобные аппараты я видел только в музеях - вы-то не обратили внимания, а кроме стандартной кабельной телефонной связи его можно использовать и как радиопередающее устройство вроде советской системы «Алтай». Симплексная связь, нажал тангенту - говоришь, отпустил - слушаешь. Знакомы с такой?
        - Я знаком, - подтвердил Славик. - На питерской «Скорой помощи» «Алтай» до начала двухтысячных устанавливался, это теперь у всех сотовые! Неужели работает?
        - Полагаю, в этой квартире работает вся бытовая техника, но проверять мы не будем. Инструкции четкие: ждать звонка. Вот и подождем. Славик, не заставляй меня дважды напоминать о бутербродах. Ножи, если не ошибаюсь, в ящике кухонного буфета.

* * *
        Со странностями в этом месте исходно был перебор, да такой, что подозрения Алёны о возможном «спектакле» поставленном ушлыми аборигенами нарочно для того, чтобы заморочить головы доверчивым концессионерам, по размышлению начали выглядеть вполне обоснованно.
        Хорошо, допустим подчиненные обергруппенфюрера Рейнхарда Гейдриха во время одной из многих антарктических экспедиций тридцатых годов отыскали
«неидентифицированную» червоточину ведущую в иной мир и, - какая неожиданность! - таковой оказался идеально приспособлен для жизни человека, существа по большому счету хрупкого, нежного, не способного выжить более нескольких минут без кислорода и привыкшего к стабильному температурному режиму плюс-минус двадцать градусов от нуля по шкале Цельсия.
        Затем объективные политические и военные причины вынудили руководство проекта
«Эндцайт» провести исключительно затратную и сложную операцию по переправке на эту сторону людей и техники, ради создания идеального и расово-верного общества, что в условиях Земли сделать или невозможно, или было бы сопряжено с колоссальными трудностями и жертвами (в основном со стороны расово-неправильных слоёв, активно сопротивляющихся идеям доминирования истинных арийцев).
        Предположим, что проект оказался успешен. Даже не предположим, а подтвердим под присягой - «Эндцайт» полностью реализован и ранее единое человечество разделилось на две субцивилизации. Основная, «материнская», на Земле и меньшая по численности, но получившая невероятный импульс к развитию в «этом месте» - как именно называется планета концессионерам никто сообщить не удосужился, пришлось в разговорах между собой использовать корявый эвфемизм. Ну а согласно законам общественного развития выведенным еще классиками марксизма-ленинизма и никем доселе не отмененным, каждый социум, - от первобытно-общинного до постиндустриального, - обязан иметь четкую иерархию, экономическую базу и механизм управления.
        - Скольких живых людей мы здесь видели? - задал вопрос Иван. - Посчитать нетрудно. Юрген Грейм - раз. Четверо охранников на КПП возле Двери. Пилот челнока. Технический служащий в доке. Итого семеро, все мужчины. От дока до жилых помещений мы шли около десяти минут - несколько коридоров и подъем на лифте, - не встретив вообще ни одной живой души.
        - По телевизору видели значительно больше, - напомнил Славик. - Рабочие на заводе, фермеры…
        - Ты не понимаешь о чем конкретно я говорю! О плотности населения! Войди в Питере в любой многоквартирный дом и поднимись по лестнице на десятый этаж. По дороге обязательно попадутся старушка с болонкой, томимые гормонами малолетки со скейтами, сосед-пьяница дядя Коля или идущий по вызову сантехник. А здесь - тишина и пустота. Домина-то как вы заметили громадный, десятки запертых дверей! Затем: никто не отметил полнейшего отсутствия какой либо государственной символики? По идее на форме Юргена должны присутствовать национальные эмблемы - имперский орел со свастикой к примеру. Кокарды на пилотке я тоже не видел. Челнок мы осмотрели достаточно подробно, но опознавательный знак ВВС, «балкенкройц», бесследно сгинул, если вообще когда-либо был нанесен на борт… Я крайне внимательно смотрел программу новостей, однако гербов-флагов не обнаружил.
        - В квартире ни одного портрета или фотографии, - дополнила Алёна. - Разумно предположить, что если мы находимся в правительственном здании, на стене должен висеть портрет нынешнего дорогого и любимого вождя или какого-нибудь известного исторического деятеля - да хоть отца-основателя внеземной колонии Гейдриха. Нету!
        - Книги! - подхватил Славик, прикинув что к чему. - Где книжные полки или шкафы? Хотя бы раритетный томик «Майн Кампф» с автографом автора?! Или газета «Дер Штюрмер»? На худой конец альбом с видами достопримечательностей или пропагандистские буклетики?
        - В яблочко! - Ваня поднял палец к потолку. - Никаких информационных носителей в зоне нашей досягаемости! Телевизор не в счет, ничего такого-эдакого мы там не увидели, сплошная производственная банальщина в стилистике брежневского соцреализма… Мне это напомнило Северную Корею - бывал там один раз: показывают только то, что можно показывать иностранцам. Кто-нибудь желает поделиться умозаключениями, сделанными на основе недавних наблюдений?
        - Я желаю, - кивнула филологесса и выдала накрепко заученное с университетских времен: - Согласно выкладкам социолога Карла Раймунда Поппера мы столкнулись с закрытым типом общества характеризующегося статичной социальной структурой, ограниченной мобильностью, неспособностью к инновациям вне узкого целевого сегмента, традиционализмом и догматичной авторитарной идеологией. Что, в принципе, неудивительно. Но это лишь первый пункт. Второе: тот самый «северокорейский синдром», вытекающий из тотальной закрытости: никто из чужаков ни в коем случае не должен узнать, каково настоящее положение дел. Это касается всех без исключения позиций: численность населения, вооруженные силы, технологии, продовольственная база и так далее до бесконечности. Отсюда максимальное ограничение контактов с местными и информационный вакуум.
        - Проще говоря, они до сих пор нас смертельно боятся, - сказал Ваня. - Не нас троих конкретно, а землян в целом. Установка простая: нельзя допустить утечки и капли достоверных сведений даже через редких гостей, пускай и посвященных в некоторые общие секреты. Представим, что по возвращению домой нас хватают за ворот мрачные типы из «Моссад» или агентства Визенталя, цепляют наручниками к батарее и нагревают паяльник: а ну колитесь, нацистские прихвостни, где скрываются недобитые гитлеровские палачи?.. Сталкивался я с этими психами, люди исключительно несимпатичные, без всякого представления о гуманизме и человечности - если, разумеется, речь заходит об интересах «богоизбранного народа»… В итоге, после кратковременного общения мы взахлеб рассказываем всё: политический строй, имена руководителей, военный потенциал. Следовательно, лучше не знать ни-че-го. Понятно?
        Повисла неприятная пауза.
        - Выходит, они заботятся о нашей же безопасности? - неуверенно спросил Славик.
        - В том числе. Но прежде всего - о своей… Тихо! Слышите?
        В гостиной затренькал телефон. Филологесса взглянула на Ваню.
        - Возьмите трубку, чего сидите?!.
        - Алло?
        - Вас ожидают, - сообщил уверенный мужской голос. - Пожалуйста, спуститесь лифтом на нулевой этаж.
        Более никаких инструкций не последовало - короткие гудки.
        - Лифт слева по коридору, - напомнил Иван. - Поторопимся.
        Вышли из квартиры, прикрыли дверь. Славик отметил, что замка нет, значит проблему с домушниками в этом месте решили весьма радикально.
        На стальной решетке, видимо для самых непонятливых, красовалась табличка с готическими буквами: «Aufzug». Оставалось нажать на круглую кнопку алой пластмассы. Во тьме под крышей загудели сервомоторы, кабина появилась спустя минуту.
        - Седая древность, - констатировал Ваня, отодвигая легкую дверь-гармошку. Стенки кабины были отделаны темным деревом, в плафоне под потолком светила обычная лампочка накаливания. На панели управления двадцать одна клавиша, этажи от нулевого до двадцатого. - Готовы? Поехали!
        Подрагивая и скрипя лифт медленно пополз вниз - похожие агрегаты в 2010 году от Рождества Христова можно встретить только в самых запущенных зданиях Петербурга где-нибудь в районе Коломны или Нарвской заставы. Потрясающе, неужто на этой стороне нет технологий, позволяющих создавать более удобные и совершенные устройства?..
        Но стоит вспомнить о челноке запросто перекрывающем две звуковых и начинаешь понимать, что здесь далеко не всё так просто, как кажется.
        Неярко освещенный вытянутый зал со сводчатым потолком, обязательная отделка металлом. Оказывается, это небольшая станция метро: по правую руку открывается пасть тоннеля, а рядом с платформой стоит одинокий вагончик с надписью по борту -
«Schnellstadtbahn-004». Там же первая встреченная эмблема - латинские буквы «RB» в стилизованном под шестеренку кружке.
        И, как обычно, ни единой живой души.
        - Намек прозрачный, - пожал плечами Ваня. - Милости прошу. Лезем в дудку.
        - Что-что? - не поняла филологесса.
        - Прокатимся, что… Глядите, сиденья без ремней безопасности, значит головокружительных скоростей с американскими горками не предвидится. Забавно, двери вагончика закрываются не автоматически, а самими пассажирами - вот рычаг. Зато машинист не обязателен - над лобовым стеклом черные панели, как я понимаю фотоэлементы. Управление тепловое или световое, что, замечу, редкость даже для Земли. Как они умудряются совмещать пещерную архаику со сравнительно продвинутыми гаджетами - ума не приложу…
        Вагон тихонько тронулся с места, застучали колеса на стыках. Подземная станция осталась позади, сменившись кромешной тьмой тоннеля.
        - Chattanooga Choo Choo, - проворчал Славик. - Верно Алёна сказала: понятия о вежливости у них самые примитивные. Могли бы прислать сопровождение, хоть лейтенанта Грейма того же самого…
        - Я не покажусь клиническим параноиком, - вкрадчиво сказал Иван, - если выдвину одну спорную теорию? Сопровождающего нет потому, что они нам хоть чуточку доверяют. Разрешили проявить самостоятельность. А?
        - С чего вдруг?
        - Понятия не имею!

* * *
        - Классическая имперская стилистика, поздний классицизм в смеси со «Шпееровским ампиром» тридцатых-сороковых, - прошептал Иван. - Вызывает ассоциации одновременно с аэропортом Темльхоф, комплексом «Олимпиаштадион» и новой рейхсканцелярией, разрушенной после войны… Подавляющие воображение грандиозные формы - любой попавший сюда обязан преисполниться, осознать и возблагоговеть…
        - Хотелось бы увидеть, как здание выглядит снаружи, но не уверена, что нам позволят выйти под открытое небо, - столь же тихо отозвалась Алёна. - Одного не пойму: если численность населения у них ограничена, зачем строить такие грандиозные сооружения? Для кого?..
        После кратковременного путешествия на U-bahn - вагончик промчался до требуемой платформы всего за пять-семь минут, - концессионеры высадились на отделанной темно-багровым гранитом станции, где встречающих опять же не обнаружилось.
        Наверх ведет самый настоящий эскалатор с широкой балюстрадой, на сводах наклонного тоннеля установлены стилизованные под античность бронзовые светильники с матовыми плафонами - мигом возникли неуловимые ассоциации с первой линией московского метро, почти точная копия «Красных ворот», как заметила филологесса.
        - Всякое может случиться, - ответил Ваня. - Проект станции «Красные ворота» получил гран-при на всемирной выставке в Париже 1937-го года и стал образцом, на который ориентировались многие архитекторы - метрополитен Берлина вполне сравним… Так, куда идти дальше?
        - Ой, - громко сказал Славик и эхо разнесло звук по огромному залу. - Это что, Вальхалла?..
        Белый и золотистый мрамор, мозаика на полу, чаши факелов с живым огнем, множество вертикальных линий, подчёркнутых каменными прямоугольными колоннами, куполообразный потолок теряется в полумраке на огромной высоте.
        Прямо впереди - лестница украшенная скульптурами: полуобнаженные герои с клинками в могучих дланях и девы в пеплосах и хитонах a la sauvage. Пришлось невольно понизить голос - это холодное великолепие подавляло, вынуждая чувствовать себя крошечным и ничтожным на фоне воплощенной в камень мощи.
        - Если они ставили целью произвести впечатление на посетителей, это удалось в полной мере. Смотрите, надпись по кругу, - Иван указал на основание купола, где отсвечивали золотом огромные буквы: «Wenn Volker gro?e Zeiten innerlich erleben, so gestalten sie diese Zeiten auch au?erlich. Ihr Wort ist dann uberzeugender als das gesprochene. Es ist das Wort aus Stein». - Алена Дмитриевна, каков точный перевод?
        - «Если народы внутренне переживают времена своего величия, то выражают они эти переживания и отражают их также во внешний мир. В этом случае их слово прочнее просто сказанного. Это слово из камня»… Цитатка-то известная, авторство сомнений не вызывает. Значит они ни о чем не забыли и ничуть не изменились. Мне это нравится всё меньше и меньше.
        - Отступать поздно - не повернем же мы назад? Дорога только одна - по лестнице.
        Наконец-то объявились высокоразвитые многоклеточные формы жизни в образе троих амблов с ничего не выражающими физиономиями - в светлых глазах никаких следов эмоций или мимолетной заинтересованности, ну чисто андроиды! Ждали наверху. Старший - в темно-сером кителе, галифе и кепи невиданного раньше образца, - молча кивнул: мол, давайте за мной. На петлицах неизвестный символ: рассеченная меридианами сфера и три оперенные стрелы.
        Лестница вывела к очередной галерее с декоративными нишами в пилонах, по сторонам
        - двустворчатые двери, каждый проем высотой не менее трех с лишним метров. Прав был Славик - жилище богов и гигантов.
        Провожатый дал знак остановиться. С неожиданной легкостью распахнул створки - ничего себе, похоже они цельнолитые, из черненой бронзы! Указал взглядом: ступайте.
        Вряд ли таким кабинетом обладали самые влиятельные люди Земли - императоры, генералиссимусы и президенты сверхдержав не могли и мечтать о чем-то подобном: несколько сотен квадратных метров площади! Отделка контрастная - черный мрамор с искоркой перемежают матово-белые панели с выложенными цветным камнем вполне узнаваемыми античными сюжетами: похищение Елены, суд Париса, на плафонах с парными кариатидами возносятся гении Славы и насмерть бьются троянцы с греками Агамемнона. Откуда изливается свет - непонятно, лампы скрыты.
        У дальней стены - аэродромных размеров стол, сразу за ним единственная стойка со знакомым штандартом: «schwarz-wei?-rot», трехцветное полотнище принятое в качестве национального флага Рейха еще при Бисмарке и старом кайзере Вильгельме I. Перед столом три сидения без спинок, стилизация под курульные кресла.

… - Фройлен, господа, прошу располагаться. К сожалению я не вправе называть вам свое имя, поэтому обойдемся официальным «господин рейхсляйтер» или, если вам будет удобнее, «Exzellenz», «ваше превосходительство». Так же спешу заверить, что у меня достаточно полномочий для ведения любых переговоров. Прошу вновь подтвердить ваш статус.
        Рейхсляйтер? Вот даже как?.. В ранг «Имперского руководителя» возводились высшие функционеры, однако он не был напрямую увязан с занимаемой партийной или государственной должностью. Это своего рода титул, обозначавший принадлежность носителя к высшей элите - наподобие члена ЦК КПСС при советской власти, который мог заниматься чем угодно: от курирования внешней разведки до контроля над какой-нибудь заштатной «Главспецшерстью».
        Рейхсляйтерами являлись настолько разные управленцы как министр пропаганды Геббельс, руководитель аграрного сектора Рихард Дарре и глава Гитлерюгенда Бальдур фон Ширах - титул носил скорее репрезентативную нагрузку, чем реально-политическую и давал понять, что его обладатель является Одним из Самых Главных.
        Выхода нет, остается поверить.
        - Основной код «Туман»… - Иван слово в слово повторил криптофразу, позволявшую проникнуть на эту сторону и посетить святая святых. - Дополнительно, ваше превосходительство, прошу принять это послание.
        Exzellenz - пожилой господин не самого высокого роста, в коричневом полувоенном френче и ветхозаветных роговых очках, будто снятых с «нашей мымры» Людмилы Прокофьевны Калугиной из «Служебного романа», - не двинулся с места за столом-колоссом, украшенном писчим прибором из густо-лазурного с черными и полупрозрачными прожилками камня. Депешу пришлось подтолкнуть пальцами, чтобы она очутилась на другом краю столешницы.
        Взяв богато декорированный костяной нож для разрезания бумаги, хозяин кабинета осторожно вскрыл конверт, извлек эпистолу, - Славик успел заметить, что текста всего-ничего, три или четыре строки.
        Прочел. Отложил в сторону. Взглянул на Ивана поверх очков и с едва слышным вздохом откинулся на спинку кресла.

… - Как ни цинично это звучит, - проговорил его превосходительство, - наши предшественники даже после бурных и неоднозначных событий середины двадцатого века полагали, что однажды мы сможем друг другу пригодиться. Но, боюсь, не сейчас. Прошло очень много лет, мы стали полностью самодостаточны и в настоящий момент я не могу со всей определенностью сказать, что сотрудничество необходимо. Вы не в состоянии предложить нам ничего стоящего внимания и пристального рассмотрения.
        - Соглашение о нейтралитете относится к шестидесятым годам, - сказал Иван по-русски и кивнул Алёне: переводи. - Неполная половина столетия в историческом масштабе - срок мизерный.
        - Разве милейший полковник Фальке не сказал вам? - со снисходительной полуулыбкой ответил Exzellenz. - Второстепенной информацией он, вероятно, потчевал от души, но главного не открыл - выполняет старый договор с изумительной скрупулезностью… Понимаете ли, брать с вас подписку о неразглашении здесь никто не вправе - бессмысленно, остается положиться на слово. Вы ведь лица официальные?
        - Я - официальное, - Иван утвердительно кивнул. - В свою очередь мои друзья представляют сообщество аргусов. Господин Антонов в какой-то мере является наследником знакомого вам барона Альберта фон Фальц-Фейна.
        - Отвечу вкратце: заинтересованность в сотрудничестве могла возникнуть вовсе не пятьдесят или сорок лет тому, а века полтора-два. Тогда нам это действительно было нужно.
        - Что, простите? - выпрямился Иван.
        - Один земной год не равен году здесь. К настоящему моменту проекту «Эндцайт» исполнилось двести шестьдесят семь лет по вашему счету. Разница в течении времени. Мы имели удовольствие в последний раз принимать господина фон Фальц-Фейна четверть века назад. На Земле прошло всего шесть лет.
        - Неужели эта… планета настолько далеко?
        - Вы представить себе не можете насколько - наши специалисты полагают, что разрыв существует не только в пространстве, но и во времени. Причем разрыв колоссальный, исчисляемый сотнями миллионов или миллиардами лет. Мы даже не уверены, что находимся во Вселенной, породившей Солнечную систему - по крайней мере астрономические наблюдения пока не подтвердили идентичность Универсумов. Две реальности, существующие одновременно, но независимо.
        - А физические константы? - у Вани глаза загорелись от острейшего приступа любопытства. - Общая теория относительности?
        - Константы в целом совпадают, - кивнул Exzellenz. - Пускай имеются и некоторые различия. К сожалению, эти сведения находятся вне сферы ваших интересов и компетенции. Намекну лишь, что в будущем человечеству придется изрядно пересмотреть наработки господина Эйнштейна. У нас он давно перестал пользоваться непререкаемым авторитетом… Also. Чего вы хотите? Никогда бы не подумал, что правительство государства, некогда ставшего нашим заклятым врагом, нарушит негласное табу и решится на прямой контакт. Нас заинтересовал сам факт.
        Славик с трудом подавил стон: вот где зарыта самая главная собака! Интересы корпорации, аргусов и Грау - всё побоку, оказывается импровизированное путешествие в Антарктиду имело совершенно иную цель! Можно было догадаться - все эти поездки в Москву и Берлин, странные встречи с не менее странными последствиями, нежданно свалившаяся благосклонность из мира поднебесного, осененного кремлевскими звездами!..
        Но ЗАЧЕМ? Каков подлинный смысл этой авантюры?
        - Ваша агентура, господин рейхсляйтер, до сих пор работает на Земле и ранее сотрудничала со спецслужбами ГДР. Верно?
        - Секретом стратегической важности это не являлось, вернее уже не является - за истечением срока давности. К сожалению ГДР, равно как и Советского Союза, давно не существует. Отчего мы выбрали не оккупированную западными союзниками Федеративную республику а «первое социалистическое государство на немецкой земле»? Очень просто: ГДР сохранила старый имперский дух Германии, поменяв только знамена. Что нас устраивало. Поясните, какое отношение данный вопрос имеет к вашей… Посланнической миссии?
        - В Штази вовремя уничтожили все документы по проекту «Конец времен», бумаги из архивов советского КГБ так же не рассекречены. Ни один из внешних сотрудников
«Эндцайт» не провален, большинство из них живы, но связаться с вами возможности не имеют: полковник Фальке бдит. Мы готовы содействовать восстановлению прямых контактов с Землей.
        - Неактуально, - пожал плечами Exzellenz. - Дела новой Европы нас не касаются, а возвращаться мы не собираемся: неосуществимо технически.
        - Совсем?
        - Вам еще раз напомнить о сферах компетенции?
        - Извините за случайную вольность. Знаю, у вас нет никаких оснований помогать нам…
        - Снова ошибаетесь. Требуется серьезная мотивация. Древний принцип обмена. Предложений пока не прозвучало. Давайте я сделаю первый шаг навстречу: что нужно тем, кто вас послал? Постарайтесь изложить сжато, по пунктам - я довольно занятой человек и время встречи ограничено.
        - Пункт один-единственный: разработки связанные с пространственно-временными аномалиями, в терминологии аргусов называемыми «Дверьми». Это всё.
        - Всё? - вздернул брови рейхсляйтер. Поднялся с кресла, заложив руки за спину прошелся возле стола вперед-назад. Неожиданно обратился к Славику: - Господин Антонов, как хранитель Двери, что вы знаете о своем ремесле?
        - Ничего, - честно признался Славик. - Общие сведения об «альтернативной энергетике», способен открывать «запертые» червоточины, повышенная чувствительность к энергофону аномалий… Постоянные намеки о неких «особенностях» аргусов я слышать устал: Фальц-Фейн или мсье Жоффр ничего толком не объяснили!
        - Жоффр? - Exzellenz вопросительно глянул на Ивана. - Кто это?
        - Один из ведущих аргусов Франции, ваше превосходительство. Грау, если вы знакомы с этим термином.
        - Знаком, разумеется… Молодой человек, поименовать всё перечисленное «знаниями» было бы преступным преувеличением. Неужели вы - подразумевается сообщество земных аргусов, - умудрились потерять опыт, накопленный столетиями? Или настолько не доверяете собратьям, что намеренно скрываете от них сведения о потенциальных возможностях хранителя?
        - Вы спрашиваете меня, ваше превосходительство? - настороженно сказал Славик.
        - Нет, не вас. Сотрясаю воздух и ничего более. Горько слышать о всеобъемлющей деградации нашего… Впрочем нет - вашего! - мира. Это касается всех сфер - политики, экономики, национального вопроса, науки… Сводки новостей с Земли мы получаем от Фальке регулярно, аналитики пришли к выводу, что человечество погрузилось в трясину, из которой так просто не выбраться… Жаль, очень жаль. Национал-социалистический и коммунистический эксперименты провалились из-за ущербности вождей и бездарного исполнения, а ведь это был реальный шанс направить развитие цивилизации в альтернативное русло. Кроме всеобщего торгашества и бездумного потребления есть и другие пути.
        - Освенцим, например? - бесстрастно сказал Иван.
        - Частности! - отмахнулся Exzellenz. - Но Рейнхард Гейдрих первым понял, что совокупность таких вот частностей приведет к катастрофе! Что нельзя переступать через невидимые границы в таких умозрительных областях как мораль и этика! Уяснил, что «недочеловека», «унтерменша» не существует, а на деле начинает господствовать недочеловеческая, дегенеративная психология, донельзя ущербная искусственно созданная парадигма, которая может быть присуща представителю любой расы - психология подавляющего большинства современной вам Земли!.. Оставим, я не специалист в философии, предпочитаю чисто прикладные дисциплины. Господин Антонов, внимательно посмотрите на меня. Я аргус, равно как вы или оберст Фальке. Умения же несопоставимы…
        Господин во френче снял очочки, положил на стол. Встряхнул руками, будто после умывания. Чуть отклонил голову назад, прикрыл глаза.
        Славик почувствовал, как нарастает знакомая вибрация. Резко запахло озоном.
        Полыхнула бело-голубая бесшумная вспышка, по одежде его превосходительства резво забегали неяркие огоньки, опускавшиеся вниз по галифе и сапогам на каменные плиты пола, образовался мерцающий овал. Exzellenz сделал шаг вперед и…
        И сгинул в никуда. Свечение погасло.
        - Arsсh mit ohren, - выругался Иван. - Что это было?
        - Дверь, - оторопело сказал Славик. - Дверь, черт возьми! Он сам ее создал! Используя собственный энергетический потенциал!
        Мгновение спустя в дальнем углу кабинета снова замерцала синеватая звездочка.
        - Теперь-то поняли? - разнесся по залу приглушенный голос его превосходительства.
        - Вам нечего предложить в обмен.
        - Сейчас ошибаетесь вы, - твердо сказал Иван. - Посчитаем недавний разговор прелюдией к главному. Я уполномочен передать следующее…

* * *
        - Семнадцать часов против земных трех с небольшим, - подтвердил Густав Фальке и взял Ивана за руку. - Покажите свой «Ролекс». Видите разницу с моим хронометром?.. Почему не предупредил сразу? Вы бы не поверили.
        - Поверил, причем запросто, - сказал Ваня. - Похожий временной парадокс наблюдался во время эксперимента со второй Дверью под Петербургом, я вам рассказывал… Выходит, это явление распространенное, но связанное только с
«неидентифицированными» аномалиями, ведущими не в историческое прошлое Земли, а в иные миры.
        - У нас будет время обсудить данную проблему, - Фальке указал на «приграничные» столбики, лунно-белый индикатор перестал мигать, зажглись синие огоньки. - Переход на ту сторону закрыт, больше нам в пещерах делать нечего. Вернемся в комплекс. Вы голодны?
        - От плотного ужина не откажемся, - согласилась Алёна. - Посетить ресторан нас там не пригласили. Мы сможем утром вылететь к острову Ватерлоо?
        - Торопитесь? - поинтересовался господин полковник. - Выходит, результаты обнадеживают и вы стремитесь поскорее обрадовать начальство? Нет-нет, не отвечайте
        - не хочу заставлять вас лгать и уж тем более открывать правду! Дорожу крепким сном человека с чистой совестью.
        Концессионеры совершили обратный переход в «объективную реальность» несколько минут назад. После беседы с безымянным его превосходительством визитеров доставили к Двери прямиком из дворца «Volkshalle» - челнок приземлился на одной из открытых площадок рядом с правительственным кварталом, над которым господствовал колоссальный белоснежный купол, многократно превосходящий размерами знаменитый Пантеон в Риме - гостям все-таки позволили взглянуть на город со стороны и вдохнуть пахнущий незнакомыми ароматами воздух планеты.
        Появления коробкообразного летательного аппарата, ощетинившегося рефлекторами антенн волновых каналов ждали четверть часа под присмотром одного из молчаливых блюстителей - времени хватило, чтобы вдумчиво оценить ночной пейзаж. Отсвечивающий золотисто-багровым газовый гигант уползал за горизонт, в густо-синем небе мерцало несчитанное количество звезд - куда более ярких, чем на Земле и многоцветных: желтые, голубоватые, алые. Хорошо различима чужая спиральная галактика - «улитка» висит в самом зените. Млечного пути нет, его замещает шарообразное скопление звезд: Иван сразу предположил, что планета находится очень близко к галактическому центру, отсюда и настолько яркое свечение.
        Город лежал значительно ниже холмов на которых располагался «Volkshalle» - это название было выведено по широченному фронтону, - в долине между двумя невысокими хребтами покрытыми лесом. Еще дальше виднелось озаренное десятками прожекторов прямоугольное поле с расходящимися в виде буквы «Х» взлетными полосами - безусловно, аэропорт. Или куда серьезнее - гавань используется не только для полетов в атмосфере, но путешествий повыше и подальше.
        Сплошные догадки и предположения - получить сколь-нибудь подробную информацию от господина рейхсляйтера не удалось. Его превосходительство умел молчать и недоговаривать. Ничего определенного, твердого «да» или «нет» так и не прозвучало, а все прочее - от лукавого…
        Намек на доверие, однако, был прозрачен: они разрешили беспрепятственно насладиться видами столицы (сомнений нет: возводить монументальный «Volkshalle» в захолустье бессмысленно!) - надо думать, при здешней организованности, точности и стремлению к абсолютной закрытости гостей могли сразу проводить к шахте с челноком, а не демонстрировать ошеломляющие пейзажи.

«Чемодан», выпустив коротенькие опорные стойки, совершил посадку, откинулся люк, выдвинулась металлическая лесенка. Показавшийся в проеме обер-лейтенант Грейм доброжелательно улыбнулся и махнул рукой - милости просим, доставим в кратчайший срок!
        Так и вышло - быстрый полет в неуютном кунге, жесткие сидения, тихое гудение двигателей и легчайший аромат машинного масла. На КПП не задержались - Славику вернули i-Phone, изъяли значки с ликторскими связками. Грейм козырнул, сказал, что о переходе на ту сторону доложено по кабельной связи и вежливо пожелал счастливого пути.
        В пещере под станцией «Ноймайер» концессионеров встретил герр Фальке. Как ни в чем не бывало спросил, каковы успехи.
        Уговорились так: дождаться утра (может в Антарктиде и полярный день, но пилоты должны отдыхать в соответствии с поясным временем), после чего полковник организует вертолет до базы «Эскудеро» и вызовет джет, ожидающий совсем неподалеку, в аэропорту Стэнли на Фольклендских островах - там можно заправиться топливом, есть гостиница для летного персонала, да и британская колония гораздо ближе к Южному материку чем Кейптаун с Йоханнесбургом - самолету незачем накручивать лишние тысячи миль, когда удобная и хорошо оснащенная посадочная площадка расположена в двух часах лета!
        Отдыхайте, альтекамераден.

* * *

… - Какой тут отдых?! - задремать у взвинченной филологессы не получалось при всем желании. Прочие так же не спешили погрузиться в сон: переварить в одночасье столь огромное количество впечатлений было невозможно. - Подумать только, другая планета, неизвестный мир, альтернативная цивилизация! Скажите, что это не привиделось!
        - Как уверял Федор Михайлович Достоевский, реализм - самая страшная вещь в мире, - отозвался Иван, раскинувшийся на верхнем ярусе постели. Свет в каюте приглушили. - Успокойтесь, Алёна Дмитриевна: трое людей не способны наблюдать одинаковые галлюцинации, будь они вызваны психическим расстройством или некими веществами. Голая правда. Дистиллят. По большому счету давно пора привыкнуть к тому, что небываемое бывает… Славик, чего ты там бурчишь?
        - Жизнь не удалась, - более внятно сказал Славик, оторвав лицо от подушки. - Чему я рад без всякой меры.
        - Пояснишь?
        - Охотно. Мне наглядно доказали: аргус - это не профессия, не хобби, не наследственная обязанность, а проклятие.
        - Повтори? - Иван приподнялся на локте и уставился на Славика, занявшего нижнюю полку напротив. - Откуда эта метафизика?
        - Не метафизика, а некие генетические особенности, позволяющие мобилизовать ресурсы организма, чтобы совершать прорывы в континууме, да такие, что Стивен Хоукинг при одной мысли о подобном сразу застрелится!
        - Хоукинг парализован, застрелиться не выйдет…
        - Неважно! Вообразите, каково ощущать себя сверхчеловеком?
        - Это ты-то сверхчеловек? - удивился Ваня. - Тогда сердечно прошу: доставь нас в Питер побыстрее. Что тебе стоит? Создал Дверь - и вперед!.. Не можешь? Во-от! Возможности и умение применить таковые - две большие или четыре маленькие разницы, как говаривают в славном городе Одессе! Отставить комплексы с рефлексией!
        - Да я и не предполагал, что такое в принципе возможно! «Аргусы особенные», «у тебя природный талант», «надо пользоваться альтернативной энергетикой» - сначала Гончаров с Фальц-Фейном давали толстые намеки, Доминик Жоффр проговорился, ты тоже вещал, будто Сибилла в штанах! И оказывается, что никто из аргусов с которыми я общался раньше, не способен делать ничего даже близко похожего! Смотри сам: я окончательно уверился, что «привратники» Дверям не нужны - Серега прекрасно пользовался Дверью без моего участия, я бросил объект наблюдения считай на полгода, отправившись с тобой во Францию грабить тамплиеров! С Дверью ничего не произошло! Трюггви, у которого очевидный талант аргуса, собственной аномалией не владеет… Ясно? Выясняется, что аргус - это нечто значительно большее, чем банальный привратник, охраняющий червоточину!
        - Тебе страшно? - осведомился Иван.
        - Да!
        - С чего вдруг? Ты ведь ничего не умеешь? Учиться не можешь или не желаешь. Жизнь не удалась, чему ты якобы безмерно счастлив? Чего пугаться?
        - Мыслей о том, что в один прекрасный момент скрытое раскроется… И я не сумею это контролировать.
        - Не заглядывай настолько далеко. Выйдет забавно, если завтра наш самолет упадет в Атлантику - вдруг агентура неназванной страны на Фольклендах свинтила гайку с двигателя? В итоге ты бездарно умрешь с раздумьями о перспективах собственного величия?.. Тебе не кажется, что когда палец указывает на небо, дурак смотрит на палец?
        - Иван, немедленно перестаньте стращать Славика! У него неизлечимая аэрофобия! - громко фыркнула Алёна. - Но, как говорится, в главном-то он прав - черт знает, каким профилем повернется к нам пиратское счастье: многие знания есть многие печали. Особенно с учетом большой политики, к которой мы невольно стали причастны. И в этом виноваты вы, Ваня.
        - Ва-банк, - отозвался Иван. - Всё или ничего. Думается, незачем повторять прописную истину о том, что морально нестойкие бояки могут в любой момент соскочить? Пока не поздно?
        - Ерунду говорите. Только ва-банк!

* * *
        - Добро пожаловать в Россию. Водка, икра, матрешки, медведи с балалайками и general Moroz прилагаются, - филологесса коснулась пальцем стекла иллюминатора, за которым разливалось оранжевое зарево, создаваемое миллионами огней гигантского мегаполиса. - Какая жалость, я так рассчитывала, что нас напрямую доставят в родной провинциальный городок, можно будет взять такси и через полчаса очутиться дома…
        - Доберемся как-нибудь, Алёна Дмитриевна…

«Hawker» заходил на посадку в московский порт «Внуково» - после краткого рапорта Ивана по спутниковой связи с самых верхов пришло категоричное распоряжение: вас будут ожидать в терминале «Внуково-2», ради незамедлительной встречи премьер готов на полтора часа задержать свой вылет на конференцию в Рим. Исполняйте - односторонний воздушный спецкоридор при пересечении границ Российской федерации будет немедленно предоставлен.
        Капитан принял информацию к сведению и изменил маршрут, но возникла коллизия связанная с условиями контракта от фирмы-лессора - «Интерлюфт» обязался доставить арендаторов самолета в конечную точку путешествия на территории России, город специально не оговаривался. Для перелета Москва-Петербург придется составлять новый договор с представителями компании.
        Иван, неслышно пробормотав что-то про «бюрократизмус» и «беспощадный ordnung» только рукой махнул - пусть будет Москва, чай не Норильск или Магадан. Тем более, необходимо принять во внимание настоятельное желание Самого побеседовать об итогах экспедиции - надо же, тщательно согласованный график изменил! Этот человек твердо знает, что для него важнее, обсуждение газотранспортных вопросов и проекта «Южный поток» с сеньором Берлускони или подробная информация с той стороны.
        Погода ухудшалась - низкие тучи, ветер гоняет по перрону «Внуково» ледяную пыль. Возле терминала под парами стоит Ил-62М - двигатели не заглушены, значит правительственный борт готов к взлету в любой момент.
        Никаких сложных формальностей не последовало. Плечистые молодые люди из ФСО забрали багаж концессионеров и показали куда идти - центральный вход, затем по лестнице налево вверх, в апартаменты vip-класса. Миновали три арки металлоискателей, но отбирать сотовые телефоны и ноутбук охрана не стала.
        - Здравствуйте…
        Сам выглядел устало и непредставительно - мешки под глазами, серый джемпер с темными брюками, ворот рубашки расстегнут. Славик молча пожал протянутую руку и поймал себя на мысли, что постоялец люкса смотрится не на пятьдесят семь лет, а на все шестьдесят пять - немой укор визажистам.
        Впрочем, обстановка неофициальная, да и работа у человека нервическая.
        - Питер не принимает, - неожиданно заметил Сам. - Ливневый снегопад, в любом случае пришлось бы дожидаться открытия «Пулково» в Москве или Нижнем. Отправитесь поездом, я распорядился… Алёна Дмитриевна, Вячеслав Михайлович, рад познакомиться
        - наслышан.
        - Я рада, - филологесса изобразила что-то вроде книксена. Славик промолчал - никогда подумать не мог, что очутится во «Внуково-2», да еще в эдаком обществе!
        - Относительно Новосибирска, - перешел к делу премьер. - За прошедшую неделю утрясли формальности с тамошним губернатором, минэкономразвития, комитетом по земельным ресурсам и прочими ведомствами. Товарищи в курсе, - Славик, услышав старорежимное «товарищи», едва сдержал улыбку. - Мешать никто не станет, при любых попытках совать палки в колеса - обращайтесь напрямую, решим. Наедут - используем репрессивный аппарат, это не проблема… Проект я считаю приоритетным, курировать буду лично. Иван Андреевич, новостями порадуете? Вы были у них?
        - Несколько часов. Беседовали с представителем высшей администрации.
        - Результаты?
        - Нам ясно дали понять: происходящее на Земле их интересует постольку поскольку - они наблюдают, но не более. В обмене технологиями не заинтересованы. Полагают нас ренегатами, принявшими торгашескую англосаксонскую схему развития, ведущую в цивилизационный тупик. Я могу составить подробный отчет и изложить все наблюдения.
        - Составьте, составьте… Значит, полный провал?
        - Отнюдь нет. Упоминание о «Проекте-220» и «Проекте-600» вызвало позитивную реакцию. Они согласны подумать о бартере.
        - Хорошо-о, - протянул Сам. Усмехнулся. - Как поживает господин Фальке?
        - Мертвый хоронит своих мертвецов.
        - Узнаю эту фразу, он еще будучи офицером разведки ГДР любил использовать цитату из Матфея… Они что-нибудь упоминали о способах двусторонней связи?
        - Так точно, система «Шлейзиен», якобы вы должны знать…
        - Не якобы, а знаю. Отлично. Попытаемся вырваться из цивилизационного тупика, это шанс… Вас проводят и предоставят машину. Через несколько часов будете дома. Всего доброго.
        Mercedes-W221 с номерами ГОН ФСО в сопровождении белого «Форда» ГИБДД промчался по Киевскому шоссе до Ленинского проспекта, затем вывернул на Садовое кольцо - направление угадывалось сразу, площадь Трех вокзалов.
        - Воображаю, сколько матов летит нам вслед, - Иван указал на мигалки двигавшихся впереди гаишников. - Город стоит, а мы - с ветерком. Отроду терпеть не мог выступать в роли особо важной персоны. Нашим девизом, как и сказано, должны оставаться скромность и незаметность…
        - Отныне это вряд ли получится, - сказал Славик.
        - Стоит только захотеть, друзья мои. Стоит только захотеть…
        Неизвестно, о чем конкретно распорядился недавний собеседник, но отправление
«Сапсана» с Ленинградского вокзала задержали на семь минут - ждали, когда пассажиры головного вагона бизнес-класса займут свои места. Кроме двух стюардов в вагоне больше никого не было, а выглядели проводники если не напуганно, то уж точно озабоченно.
        Обнаглевший Славик, знавший, что в скоростном поезде курить нельзя, попросил отключить в вагоне дымоуловители и, - чудеса! - просьба была выполнена без возражений. Сразу принесли кофейное блюдечко - эрзац пепельницы.
        До окончания непредставимо дальнего вояжа оставалось три часа сорок пять минут.
        Глава седьмая
        НЕ РОДИВШИЙСЯ
        Санкт-Петербург - Новосибирск.
        Середина марта 2010 года.
        Изумительная дачная идиллия. Ваня, не смотря на легкий морозец, облаченный только в спортивные штаны и майку-тельняшку с голубыми полосами ВДВ рубит во дворе заготовленные чурбачки (по снегу ходит босиком, уверяя, что ему так нравится и это здорово!). Филологесса на крытой веранде собирает стол к чаю. Кельт бездельничает, сидя в плетеном кресле у стола - рассказывает, грузит и злоупотребляет зоологической терминологией. Лев Натанович Щаранский, уважаемый юрист, занят изучением редкой игрушки i-Pad - новое устройство в продажу пока не поступило, но старый прохвост ухитрился достать «через знакомых в Нью-Йорке» один из стартовых экземпляров.
        Пылает камин - таковых в доме четыре, на веранде и в комнатах, возле каждого березовая поленница. Лениво расхаживает полосатый кот Марсик - Кельт, оказывается, по доброте душевной подобрал зверя где-то в пригороде, привез сюда и оставил жить на даче. Марс прижился сразу - осознал, что тут хорошо кормят и любят животных.
        Новый коттеджный поселок с откровенно дебиловатым названием «Ингерманландский рай» располагался к северо-западу от Всеволожска, среди чистенького соснового леса, сейчас заметенного снегом. Устроители, однако, заботились о покупателях - не каждый во времена мирового (а равно и риэлтерского) кризиса потратит миллионы ради покупки загородного дома. Дороги чистят, если нужно заказать дрова - грузовик приедет максимум через два часа. Никаких перебоев с электричеством. Только позвоните, и обед вам привезут из лучшего ресторана! Главное - платить вовремя и в полном объеме!

…Господин Щаранский выполнил условия договора с феноменальной педантичностью, заново подтвердив глобальное превосходство старой советской юридической школы перед выдающими себя за адвокатов слащавыми ублюдками с дипломами нынешних колледжей - не придерешься при всем желании! Идеальное оформление документов, комар носа не подточит.
        Взятки? А что взятки? Иван Андреевич, вы сами рекомендовали, раз потребуют - давать. Вот списочек чиновников администрации района. Суммы израсходованные из ваших денег указаны - ознакомьтесь. Копейка в копейку.
        Ваня, хищно ухмыльнувшись, взял сотовый, вышел на двор и с кем-то недолго переговорил. Вернувшись, посоветовал завтра-послезавтра посмотреть криминальные новости по питерской программе РТР. Будет гроза.
        Подождали день.
        Гроза, естественно, разразилась - да какая! Откуда ни возьмись примчались Следственный комитет с Генпрокуратурой, полетели головы в муниципалитете и районной милиции, а Славик убедился - однажды произнесенное «обращайтесь напрямую, решим» имело под собой самые веские основания.
        - Если навести порядок в стране невозможно, то давайте наведем хотя бы в одном конкретном райончике, - посмеявшись сказал Иван и, забыв о телевизоре, вышел на участок: фирма нарочно про его заказу привезла и установила турник с брусьями - размяться. Славику пришлось вспомнить армию - Иван гонял заниматься по три раза в день, нечего засиживаться! Спорт - наше всё. Обленившийся Славик поначалу роптал, а потом втянулся. Фитнес для бедных, без тренажеров - только под собственным весом.
        Отдых продолжался полторы недели. Концессионеры по прибытию из Москвы остановились в квартире на Мойке, осознали, что Дверью никто не пользовался - Серега и Наталья, похоже, надолго застряли в гостях у Трюггви, - а потом съехали на дачу, которой владел аспирант-зоолог по прозвищу Кельт. Подальше от города и поближе к природе. Самая снежная зима в истории Петербурга с 2009 на 2010 год заканчивалась, надо было поймать лучшие дни - когда сугробы еще не опадают, солнышко светит по-весеннему ярко, а забот никаких: концессия ждала пакет документов от правительства России и из представительства губернатора Новосибирска. Придут бумаги - можно будет начинать работать.
        Выбрались за Дверь, на ту сторону. Никаких изменений - поганые идолища на месте, туземцы истуканов не снесли и не надругались. Серега посланий не оставлял. Приятели-финны не заглядывали. Прогулялись до камня-ящера, взглянули на осеннюю свинцовую Неву, вернулись обратно. Славик на всякий случай оставил для Сереги записку - бумагу по устоявшейся традиции прилепил в прихожей на зеркале катышком жвачки: «У нас все o’k, живы-здоровы, ищи по этим номерам телефонов. Привет Трюггви и Кетилю!». На полочку положил купленный на всякий случай новый сотовый и два пакета с сим-картами.
        Кельт тем временем благоденствовал в «Ингерманладском раю». Человеку впервые в жизни позволили заниматься любимым делом, и бывший воздыхатель Алёны Дмитриевны развернулся с истинно сатрапическим размахом - коттедж превратился в домашний зоопарк. Если оставить за кадром вольер для Крошки Ру, в доме обитали квакши, тритоны, гекконы-эублефары, мадагаскарские жабы и еще с десяток разновидностей прыгающее-ползающей пресмыкающейся братии. При этом сам Кельт, накупивший с халявных денег устрашающе дорогие террариумы и немецкие ультрафиолетовые лампы для обогрева питомцев, сам жил спартански - макароны, тушенка и дешевые овощи из
«Пятерочки».
        Увлеченный аспирант ставил зоопарк выше себя. Ивану это понравилось - человек, который нам нужен, никакой ошибки.
        Загадочный Крошка Ру за минувшее время ничем особенным себя не проявил. Странное животное по-прежнему бродило вокруг колышков будто заведенная ключом игрушка, жрало всё, что дают, от общения отказывалось, к попыткам приручения оставалось безразлично - всякая попытка взять на руки, по свидетельствам Кельта, заканчивалась отправкой одежды в стиральную машину: лиловый чужак защищался примитивными способами, блевал или обильно гадил - струей. Причем безобразно, запредельно вонюче - от продуктов жизнедеятельности зверя не просто смердело, а буквально вопияло к небесам. В итоге Кельт решил оставить уродца в покое.
        Иван сразу осведомился: был ли отмечен навязчивый интерес к даче людей посторонних?
        Нет, залезть никто не пытался. Похаживают вокруг какие-то хмыри, смотрят, но и только.
        Хмырей Ваня со Славиком отнесли к ведомству майора Алавера и были правы - Юрий, после телефонного звонка, сразу приехал и объяснился: наблюдение ведется, как и уговаривались. Тем более, что из Москвы пришли наистрожайшие распоряжения: глаз не спускать! Во-он там, - концессионеры смотрели с балкона второго этажа, - видите? Такой крепенький мальчик в черном «Адидасе» на лыжах? Паша Вавилов, талантливая молодежь - и вам спокойнее, и ему можно покататься на свежем воздухе. Физподготовка за бюджетный счет.
        Юрия Мейнартовича от души напоили водкой и отправили домой - за руль он, как всегда, сел безмерно пьяным, но Славик твердо знал: без автомобиля майор упадет с ног и заснет под лавкой, однако за рулем у него включается автопилот не позволяющий нарушить ни единого правила дорожного движения. Доберется к дому на канале Грибоедова без проблем, в крайнем случае корочка отмажет. Только бы сам не убился и другим не навредил, но такой расклад маловероятен.
        Утром майор позвонил - все прекрасно, через три дня снова встретимся, обсудим дела.
        Ваня на даче отрывался по полной - в хорошем смысле этих слов. Купил в городе машинку для стрижки волос, самостоятельно снял всю шевелюру под ноль. Алёна безудержно расхохоталась, увидев его в таком виде - хрестоматийный любер эпохи конца восьмидесятых: внушающая почтение мускулатура, тельник, подвернутые до колена треники и голая башка. Классика недобрых времен позднего Горби и раннего Ельцина. Гопота лысая!
        Гопота, однако, взялась за хозяйство, мобилизовав в помощь рукастого Славика - коттедж, может, и возведен «под ключ», но поправить настил полов, заделать пеной щели на чердаке и привинтить милые ненужности вроде вешалки для полотенец или деревянной стоечки, в которой будет храниться кухонная утварь - это непременно!
        Дом начал приобретать обжитой вид. Покупать машину Ваня не хотел, взял в аренду старый ВАЗ-99 и днями катался вместе с Кельтом или Славиком по всяко-разным супермаркетам, горами покупая домашние безделушки. На вопросы «Зачем это всё? Мы ведь скоро отсюда уедем?» глава концессии отвечал одинаково: «А вам разве хочется иметь дом, в который однажды предстоит вернуться? Устроенный по своему вкусу? Алёна Дмитриевна, давайте завтра поутру съездим в «Мега» на Дыбенко? Выберем шторы, не против?»
        - Ваня, я еще в Англии давно отучилась от покупок в торговых центрах подобного рода. Вы что, заразились манией потребительства?
        - Я заразился манией обустроить жилье, которое мне принадлежит. У меня никогда не было собственного дома.
        - Но как же ваш отец в Новосибирске?
        - Это другая история… Рассказать? Суворовское училище с тринадцати лет в Свердловске. Сразу оттуда в Смоленскую академию ПВО. Что было потом - вы знаете. Иностранный легион, военный инструктор в Колумбии, корпорация Жоффра. У отца я бывал два раза в год, в отпусках…
        - Что-то мне не хочется ехать в Новосибирск, - сказал Славик. - Папаня, если судить по твоим словам, законченный мизантроп.
        - Нет, дружище. Он еще хуже.
        - Хуже?
        - Он аргус. Аргус, знающий, что родной сын не способен унаследовать дело всей жизни. Генетика не та - талант отсутствует.
        - Поэтому он тебя выгнал?
        - Не выгонял, ты не прав. Просто хотел, чтобы я стал настоящим мужчиной в его понимании. Крутым-большим-сильным. Умным, заодно, но эта категория была второстепенной. Я таким стал, ничего особенного - главное захотеть.
        - Ух ты, какая высокая самооценка! - не удержавшись съязвил Славик.
        - А что такого-то? - Ваня ничуть не обиделся. - Ты, заметим мимоходом, при отличной практике, на латыни говоришь скверно. Греческий вообще забросил. Я могу подтянуться не напрягаясь шестьдесят раз, а ты только двадцать, потом начинаешь задыхаться. Сумеешь на брусьях удержаться на выпрямленной одной руке поставив ноги горизонтально на весу?
        - Нет, - признал Славик. - И что?
        - Ровным счетом ничего. Культмассовый американский кретинизм в виде «семейных ценностей» тут не при чем - отец меня взял на «слабо», а этого лучше было не делать. Результат - перед тобой, во всей красе.
        - Более чем удовлетворительный результат, - поддержала Алёна. - Всегда думала, что относительно мужчин понятия «сильный», «умный» и образованный» не совместимы. Ошиблась, к счастью.
        - Спасибо. Возвращаясь к отцу… Он действительно мизантроп, замкнутый и нелюдимый. Дверь для него - единственный смысл жизни. Плевать ему было на маму, на сестру, на меня - первых двух уже и на свете нет. Дверь. Дверь - великий секрет, тайна тайн, мое сокровище - прямо как колечко у Горлума… Он мне, единокровному отпрыску, кое-что рассказал, позволив потом случайно выйти на Жоффра и компанию… Водил туда однажды.
        - Туда? - Славик вскинулся, будто током ударило. - На ту сторону?
        - Очень давно. Мне лет пять или шесть было. Ничего толком не помню - снег, холодно, вечные сумерки.
        - Земля? - жадно спросила Алёна.
        - Совершенно верно. Я знаю почему именно Земля. Увидите сами, у бати дома огромная коллекция артефактов, никаким музеям не снилось… Эпоха? Неизвестно. Наверное плейстоцен, наиболее близко.
        С тем Ваня отказался от более подробных объяснений - просто встал и ушел с веранды, подхватив ящик с инструментами: работать. Славик с Алёной решили не настаивать.
        Кельт при разговоре не присутствовал - торчал у вольера с Крошкой Ру. И не замедлил позвать Славика с филологессой, увидев нечто загадочное.
        - Подозрения оправдываются, - аспирант уткнулся лбом в деревянную решетку загона и правой ладонью оглаживая рыжую бородку. - Ребята, это не взрослый организм, это ларва.
        - Можно объяснить? - Славик с подозрением провожал взглядом чучелку, бродившую между прутиками - право-лево, лево-право, зигзаг. - Саня, ты зверюгу неплохо откормил.
        - Да какое там, - Кельт поморщился. - Для своей массы оно питается вполне нормально, но толстеет на глазах. Ларва - это личинка. Личинка, из которой разовьется большее! У Крошки Ру широко раздулись бока, на голове начала появляться пленка, атрофируются задние лапки, скоро оно остановится и…
        - И окуклится, - ядовитенько подсказала филологесса. - Короче, Склифософский. Чего нам ждать?
        - Перерождения, вероятно, - твердо сказал Кельт. - Во что - не знаю. Рассуждая логически, из личинки обязано появиться взрослое существо. Но вы уверяли, будто это чужая тварь - значит, следует ждать любых сюрпризов.
        - Предположения есть?
        - Сотню могу озвучить сейчас, еще полтысячи чуть позже.
        - Понятно. Славик, перезвони-ка ты Алаверу - наверняка в ФСБ хоть кто-то должен заниматься биологической безопасностью. Вирусы там какие-нибудь, штамм холеры…
        - Эта штука великовата для холерного вибриона.
        - Доложи, не повредит.

* * *
        В последующие дни Крошка Ру не доставила беспокойства - животинка бегала меж столбиков, на специалистов из какого-то закрытого НИИ приехавших по спешному вызову даже взглянуть не изволила, распухала и неутомимо нарезала километры по замкнутому кругу. Спецы посоветовали установить в вольере видеокамеру для круглосуточного наблюдения и убыли, ничего толком не выяснив.
        В последнее спокойное воскресенье дачу навестил Лев Щаранский - старика пригласили отдохнуть, покушать домашних шашлыков и пообщаться. Иван отдельно заметил - простучав Льва Натановича через свои частные каналы, и осведомившись о нем по линии ведомства майора Алавера, удалось выяснить, что протеже филологессы оказался если не святым в незапятнанных ризах, то как минимум человеком рукопожатным и совестливым: Щаранский и в девяностые не вел процессов, защищая откровенных бандюков, зарабатывая на невинных гражданских делах наподобие развода известного актера с окрутившей такового курвой (на стороне актера, а не курвы, ясно) или споров о наследстве.
        Государство привлекало уважаемого специалиста к вопросам реституции - должна ли Россия отдать независимой Литве покраденные дикими русскими оккупантами ценности из древнего костёла в Паневежисе, ныне хранящиеся в Русском музее Петербурга?
        Не должна, как доказал Щаранский.
        Процент выигранных дел свидетельствовал в пользу Льва Натановича, причем он ухитрился трижды посадить в лужу суд в Страсбурге, безупречно выиграв процессы по обвинению двух русских и одного белорусского ветеранов войны в «геноциде» против прибалтийских нацистов.
        Щаранский говорил так: «Я человек родом из СССР. А тогда всем было наплевать, еврей ты, русский или эстонец в помеси с бурятом. Поэтому я ровно такой же еврей, как русский, эстонец или бурят. На этом разговор окончен».
        - Забавная штучка, - адвокат, от души наигравшись с трофейным i-Pad отложил вещицу в сторону. Взялся за чашку с чаем. - Алёнушка, помня дружбу с вашей мамой… Я интеллигентный человек, старой закалки, но мне кажется, что вы вовлекли меня в очень серьезное дело, а потому я обязан спросить прямо. Алёна, откуда у вас миллионы?
        - Миллиарды, - подсказала филологесса. - Лев Натанович, я знакома с вами с детства. Вы читали мне сказки перед сном - да-да, помните, когда мама должна была задержаться на премьере в театре Товстоногова вас оставили сидеть с маленькой девочкой и вы не отказались?
        - Конечно, большой альбом с рисунками, братья Гримм, - кивнул Щаранский. - У меня, похвалюсь, отличная память. Можно небольшое наблюдение?
        - Разумеется!
        - Вот к примеру Иван Андреевич, - Адвокат вытянул руку эпическим жестом. Ваня, широко улыбнувшись в ответ, чуть шутовки поклонился. Его Щаранский забавлял, но и тени уничижения в жестах Ивана не было. - Признаюсь публично: меня он если не пугает, то настораживает.
        - Внешность?
        - Нет, ни разу! Вы меня неверно поняли, извините. Молодые, самоуверенные люди в малиновых пиджаках, убежденные, что мир принадлежит им, лично у меня вызывают скептические настроения. Сколько таких было в девяностые, и где они теперь, спрашивается?
        - Отсутствие интеллектуальной базы, и, как тогда говорили, «понятий», - сказал Ваня. - Они исчезли потому, что не умели жить в новых условиях, полагаясь только на силу, а не на голову.
        - Очень краткое и емкое определение - «не умели»! - восхитился седой адвокат. - Теперь спросите себя: вы умеете?
        - Да.
        - Прекрасно, просто замечательно!.. Но запомните, - Лев Натанович резко перегнулся через стол и схватил Ивана за плечо. Не окажись пожилым господином в костюме с галстуком, бородкой и честно нажитым брюшком под вязаной жилеткой, показалось бы что Щаранского охватил приступ немотивированной агрессии. - Запомните, Алёну я всегда полагал своей приемной дочерью. И если вы её обидите!.. Вы понимаете, Иван Андреевич?
        - Очень хорошо понимаю, - не дрогнув сказал Ваня, осторожно сняв руку адвоката. - Я знаю кто вы такой на самом деле. Вернее, кем были в не столь отдаленном прошлом. Заканчивали юридический факультет Военно-политической академии имени Ленина. Кавалер орденов Красного Знамени и Красной Звезды, во время вьетнамской войны - один из ведущих советников при миссии СССР в правительстве Тон Дык Тханга. Допустим, проект новой конституции Социалистической республики Вьетнам от 1976 года - ваша работа?
        - В составе коллектива авторов, - отрезал Щаранский и сел обратно в плетеное кресло. - Вы, оказывется, любознательный молодой человек, Иван. Ну так что же, будем дружить домами?
        - Будем, - решительно сказал Ваня.
        - Наконец-то, - вздохнула филологесса. - Родственные души нашли друг друга. Лев Натанович, отчего вы раньше-то молчали?
        - Оттого, отчего и вы, Алёнушка. Никто никому не доверял. Иван, я жду объяснений. В какую скверную историю я попал на старости лет?
        - Пускай лучше Вячеслав говорит, - Ваня иезуитски улыбнулся, указывая на Славика.
        - С него всё и началось. Я лишь статист в этом продолжительном спектакле.
        - Ничего себе статист, - сказал Щаранский, протянул руку к стоящей на буфете неоткупоренной бутылке «Зеленой марки», снял пробку, разлил по стопочкам. - Вы угощайтесь, чего сидите… Иван Андреевич, Вьетнамская война осталась в забытом прошлом. Вы специально искали сведения обо мне?
        - И это тоже. Вы твердо уверены, что хотите знать правду?
        - Хочу. Поиск правды - моя профессия. Могу показать адвокатскую лицензию
        - Славик?
        - Что - Славик?
        - Расскажи, черт тебя побери!

* * *
        Обойти кромешный ад и ужас называемый «государственной машиной Российской федерации», оснащенной тысячами бюрократических шестеренок, клеммами приписок, узлами попилов, соединениями откатов и нитями личной заинтересованности десятков тысяч толсторылых чинуш, прочно оккупировавших построенные за счет обывателя присутственные места, можно было только одним способом - решительным и жестким приказом высочайшего руководства. Не «преемника», способного разве что надувать щеки перед телекамерами, а руководства настоящего, реального, держащего в руках штурвал.
        Переполох начался утром 12 марта, в пятницу - сначала последовал звонок с приглашением быть в офисе полпреда по Северо-западному федеральному округу на Петровской набережной. Машина выслана, будьте готовы. Иван решил ехать один - незачем множить сущности без необходимости, ничего экстраординарного не предвидится, скорее всего уточнения по проекту или очередные согласования. Оставайтесь дома, вернусь во второй половине дня.

«Вторая половина дня» обернулась поздним вечером - черный «Ауди» остановился у ворот дачи, высадил Ивана и сгинул в морозной полутьме: в середине марта ночами температура все еще падала до минус десяти. Обеспокоенные затянувшимся отсутствием предводителя, концессионеры встретили его на веранде в полном составе.
        - Можно мне водки и соленый огурчик? - смиренно попросил Ваня, развязывая узел галстука. - Ффу-х, забегался, как утомительно общаться со слугами народа - лучше две поленницы дров нарубить… Слушайте диспозицию: утром я отправляюсь в Москву, оттуда сразу в Новосибирск. Славик, Алёна Дмитриевна, вы полетите прямым рейсом из Питера как только соберете вещи. Кельт, остаешься на хозяйстве, смотреть за домом и животными - вызовем при первой возможности, сначала придется решить бытовые трудности…
        - После твоих рассказов о грозном папе, - моментально отреагировала Алёна, - я предпочту жить в гостинице.
        - Жилье организуем, - кивнул Ваня. - Затем. Мне дали понять, что внушение со стороны дома правительства было весомым, Новосибирская администрация приняла к сведению, что мы люди серьезные. На цырлах бегать не станут, но и пытаться идти на конфликт из-за ерунды не решатся. Аттракцион неслыханной щедрости: нам высочайше даровано сто двадцать гектар из местного земельного фонда, между Академгородком и поселком имени Кирова, есть возможность подведения железнодорожной ветки - рядом трасса на Барнаул. Если возмутятся неформальные природоохранные организации, их заткнут. В крайнем случае обеспечим экологов щедрыми благотворительными пожертвованиями - за деньги эти олухи без колебаний объявят, что поголовное истребление амурского тигра есть дело благое и достойное…
        - А гринписовцы-то доморощенные здесь при чем? - не понял Славик.
        - Придется вырубить часть леса - сам понимаешь, без громких истерик не обойдется. Помните историю с «Новосибирским технопарком», который должны были начать строить еще в 2007 году? Идея успешно заглохла, инвесторы отказались. В этом немалая заслуга проплаченных экологов. Мы можем дать больше… Основное прикрытие проекта - именно технопарк, проект якобы возобновлен. Совсем уж борзеть мы не станем, дополнительно наймем PR-агентов, но риски от этого не снимаются.
        - Грамотная пропагандистская компания безусловно необходима, - подтвердила филологесса. - Придется тряхнуть стариной, припомнить чему меня научили в корпорации Google и заняться лично: пускать иностранцев на информационное поле нельзя, они ничего не понимают в нашем менталитете и только хуже сделают.
        - Принимается, - согласился Иван. - Трудности во взаимоотношениях с местным населением неизбежны: часть поселка Кирова придется… э-э… Аннексировать. Кое-какие строения будем сносить ради доступа к аномалии. Компенсации, предоставление участков, строительство нового жилья - за счет компании. Наше бескорыстие должно войти в легенду: если государство за снесенный гараж платит обычному гражданину жалкие сто тысяч, то корпорация внесет миллион. За полусгнивший дачный дом постройки пятидесятых годов - тридцать миллионов. Плевать на деньги - главное репутация!
        - Не разоримся? - озаботился Славик.
        - Даже не обеднеем. Спешите делать добро, как призывал знаменитый доктор Гааз. В конце концов, почему из-за наших глобальных затей должны страдать другие люди? Расположим к себе электорат, Славика вот в депутаты продвинем - я узнавал, стать депутатом городского законодательного собрания стоит копейки: всего триста тысяч долларов плюс чисто номинальное вступление в «Единую Россию». Место в Госудуме подороже - от трех миллионов зеленью.
        - Спятил? - искренне возмутился Славик. - Никогда!
        - Пошутить нельзя?.. Утихомирься, будешь устроен по прямому профилю: бате ты наверняка понравишься, аргус все-таки.
        - Могу посоветовать нескольких старых друзей - работать на подхвате, - вмешался Кельт. - У меня в Новосибирске полно знакомых. Ребята вменяемые, не откажут.
        - Отличненько! Тогда поутру - сколько разница во времени? Три часа? - садись на телефон и обзвони своих корешей с вопросом: нужно срочно купить трех или четырехкомнатную квартиру на окраине, желательно в южной части города. Цена значения не имеет. Чтобы без шума - до громкого старта технопарка будем поддерживать конспирацию, внимание прессы сейчас нежелательно.

* * *
        Насквозь чуждое Славику понятие о «социальной мобильности» привело к недельной задержке - уезжать из Питера не хотелось, хоть тресни! Сколько можно колесить по свету? Меньше чем за год накрутил два экватора, а если считать антарктическое приключение, километраж увеличивается на порядки порядков, вплоть до световых лет и парсеков!
        Опять бросать квартиру с Дверью (это при условии, что Серега так и не объявился!), оставлять дом, к которому едва начал привыкать, уезжать в чужой город за тридевять земель - зачем?
        Славик тянул до последнего. Делал вид, будто «забыл» сходить вместе со Львом Натановичем к нотариусу, переносил встречу на другой день, извинялся и снова делал попытку саботажа (пока господин Щаранский не приезжал на такси, не брал Славика за шиворот и пол личным конвоем вез окончательно улаживать дела с оформлением собственности, банковскими счетами и доверенностями). Уверял Алёну, что нужно докупить кой-какие необходимые вещи, а сам бесцельно слонялся по городу, перекусывая в дешевых пышечных и накачиваясь бутылочным пивом.
        В итоге филологессе надоели бесконечные выкрутасы и она поставила Славика перед фактом: шмотки я собрала и уложила, билеты куплены: вот они, самолет завтра в час дня. Встретит приятель Кельта на своей машине и отвезет на квартиру. Какую квартиру? Уши надо мыть - я вчера рассказывала! Ваня успел приобрести скромную недвижимость, для начала вполне хватит… Ты очнешься или нет, лунатик? Хочешь, раздобуду специально для тебя самые ядреные антидепрессанты?
        Отговорки и оправдания не подействовали. Ссылка на Серегу и Наталью с «которыми наверняка что-то случилось» была негодующе отвергнута - они люди взрослые, а с Трюггви, Кетилем и рёриковой дружиной не пропадешь: жить в одной слободе с данирами, примерно то же самое, что в одной казарме со спецназом. Захотят - вернутся, а коли не возвращаются, значит в Альдейгьюборге им понравилось и Серега склонен остаться там на зимовку.
        Еще что-нибудь беспокоит? Нет? Тогда ложись спать, завтра трудный день.
        Не самый удачный перелет хорошего настроения не добавил. Стартовали вовремя, но через два с половиной часа командир объявил, что аэропорт Толмачево в Новосибирске закрывается по неблагоприятным условиям - метель и сильный ветер. Сели в Омске, пережидать непогоду, задержались на пять часов. Алёна вызвонила Ивана - надо бы предупредить встречавших, что вышла эдакая оказия. Ваня попросил сообщить о времени вылета и бодрым голосом призвал не унывать - ничего страшного, бывает…
        Опоздали безбожно, в Толмачево приземлились к половине третьего ночи местного времени. У выхода из терминала прибытия, где выдавали багаж, все одно толпились невзрачные граждане с обязательным: «Такси, такси недорого. Такси по городу. Барнаул, Томск, Юрга…» Никакого доверия граждане не вызывали, вид имели потертый, а взгляды ощупывающе-холодные.
        - О! - Славик увидел наставленный ему в грудь палец. - Вячеслав и Алёна, правильно? Мне Кельт ваши фотографии «В контакте» сбросил, я сразу узнал! Привет!
        - Здравствуйте, - вежливо сказала филологесса, с интересом посмотрев на человека, беззастенчиво оттершего в сторону слишком навязчивого таксиста. - Вы - Саша, правильно?
        - Можно так, можно по-простому, «Малыш». Давайте сумку, дотащу.
        - Вы извините, так неудобно с этой задержкой получилось. Я пыталась сообщить, чтобы не ждали.
        - Лучше сразу на «ты» перейдем, согласны?.. Я не ждал: Ваня сказал приехать к двум с четвертью, я и приехал. Живем-то напротив, только в квартиру постучаться.
        Новый знакомец Славика приободрил, было в Малыше что-то харизматичное. Высокий и крепкий (известно, что обычно прозвища даются от противного - если уж «Малыш», то всегда здоровяк), абсолютно непринужденный, общается так, словно десять лет знакомы, громкий уверенный голос способный показаться чуть нагловатым, и редкая по нынешним временам витальность - казалось, он во всем видит позитив.
        Самолет опоздал? Зато я вечером подрых лишних четыре часика. Метель? Уж всяко лучше, чем слякоть. Ничего, жена сделала плов, когда приедем накормлю и отправлю отдыхать. Автостоянка неподалеку, вы не пугайтесь моей машины - выглядит старенькой, но пройдет где угодно… Всё пучком, завтречка погода изменится, обещали солнце. Как прибрежный лед с Обского моря снимется, открываем купальный сезон - приглашаю!
        Сказочная самоуверенность и жизнерадостность - теперь редко такое встретишь. Иван тоже самоуверенный, но зачастую предпочитает скрывать эмоции, блюдет имидж
«крутого парня» с баронской грамотой за подписью самого Филиппа Красивого. Этот же ведет себя насквозь естественно - ничуть не стесняется легких добродушных матерков при хорошо одетой воспитанной столичной барышне, рассказывает какую-то ерунду о дебилах-гаишниках на Советском шоссе. Одет, что называется, в «походно-полевое» - Славик наметанным взглядом определил плотные штаны от «сплавовского» комплекта
«Горка-3», а куртка М-65 с зимним меховым воротником и штормовыми клапанами на карманах в представлениях не нуждается, вещь статусная: такую курточку приобретет лишь знаток надежной и удобной одежды.
        Авто было под стать владельцу - синий праворульный «Nissan Patrol» производства самого начала девяностых. Заслуженный дизельный пепелац, многое повидавший на своем веку - вмятины, царапины, левый габарит не работает, окно справа впереди не опускается. Кузов укрыт потрепанной брезентухой. Словом, такой агрегат куда проще встретить на охоте или рыбалке в предгорьях Алтая, чем в аэропорту столицы Сибири.
        Славика отправили на заднее сиденье - тесновато, но если сесть наискосок, вполне терпимо. Малыш безостановочно повествовал о том, как восстанавливал задний мост, теперь осталось доделать передний, что рессоры хрен достанешь и придется заказывать на Дальнем Востоке… Обычно разговоры подобного рода, особенно из уст незнакомых людей, напрягают - скучно и тоскливо, - однако дружбан Кельта умудрялся рассказывать интересно, со смешными подробностями и лирическим отступлениями. Коммуникабельность на уровне - начинаешь завидовать, как у человека язык подвешен!
        С ярко освещенной стоянки у Толмачево нырнули в ночь - фонари остались за кормой, потянулась заснеженная равнина с редкими купами деревьев и безликими постройками, смахивавшими на заброшенные коровники. Никаких признаков города-миллионника.
        - Двинемся в обход, сразу на ОбьГЭС, - пояснил Малыш. - Первый раз в Новосибе?.. До дома километров тридцать с небольшим. Алёна, найди мой сотовый в бардачке, позвони Ване - номер сверху, первый в списке. Едем, мол…
        Филологесса пожала плечами, отыскала трубку и нажала на контакт «Иван. Проч. работа».

… - Да, скоро будем. Всё в полном порядке. Давай, отбой… Саша, вы не торопитесь!
        - Просил же - на «ты». И я никогда не тороплюсь, больше девяноста по трассе не давлю по техническим причинам…
        Разговорчивость Малыша позволила по дороге выяснить следующие немаловажные детали. Оказывается, Иван без раздумий купил квартиру в новом доме на Абаканской улице - сам Малыш и посоветовал, теперь соседи. Район, конечно, далеко не элитный. Скажем прямо - гопнический. Да вы не бойтесь, чтобы нарваться от души, надо очень и очень постараться. Какая это часть города? Дальняя, левый берег, юг. Академгородок через дамбу.
        - То есть вы… - Алёна прокашлялась, вспомнив. - Ты работаешь у Ивана Андреевича?
        - Лучше пахать на своих, чем на чужого дядю. Кельт порекомендовал, мы отлично поладили. Ваня - пацан что надо.
        - Не сомневаюсь, - хмыкнула Алёна.
        Пытавшемуся хоть приблизительно запомнить направление Славику становилось все труднее ориентироваться. Круглая площадь с огромным указателем «ОМСК - 661 км», потом шоссе превратилось в городскую улицу, поворот направо - и снова пустоши с редкими огоньками. Железнодорожный переезд. Трехэтажные кирпичные здания. Церковь. Более или менее современный район - кажется, подъезжаем?
        - Прибыли, - подтвердил Малыш, заглушив машину возле новостроя - дом как дом, двенадцать этажей, два подъезда. Таких по всей России не счесть. - Забираем баулы и на самый верх. Лифт работает.

* * *

…Тусклое белесое солнце висело над горизонтом скупо озаряя холмистую тундростепь с редкими перелесками. Река - будущая Обь, - на месте, но рельеф совсем иной: гораздо больше покрытых снегом крутых холмов, по берегам выветренные коричневые скалы и купы давно вымершей в Сибири сосны Ламберта с огромными шишками. Грустный статичный пейзаж, ни единого движения…
        - Тремя километрами вниз по течению - стойбище «А-II», в ясную погоду можно различить дымки от костров, - Андрей Ильич вытянул правую руку, указывая на северо-запад. - Как сказали бы в наше время, плотность населения исключительно низкая, за сорок лет я отыскал всего девять оседлых групп. Кочующих охотников-сапиенсов не считаем, они приходят только летом…
        - Значит, точно высчитать год не получилось? - понимающе сказал Славик. - Но хоть приблизительно?
        - С погрешностью плюс-минус десять тысяч лет? Смеешься?.. Средний плейстоцен, Вюрмское оледенение скорее всего. Может сорок тысяч лет назад, а может двадцать пять, явно не раньше. Появились сапиенсы, значит расселение кроманьонцев продолжается довольно давно, раз они успели перевалить Урал и добраться до Западно-Сибирской равнины… О временах года я сужу по углу возвышения солнца при прохождении зенита, сейчас последние числа апреля. Вскоре начнется таяние снега и миграция животных, самый сезон для наблюдений. Зима продолжается восемь месяцев, ледниковый период как-никак. Ну что, заглянем в гости к моим подопечным? Не боишься?
        Двое на ледяной равнине. Старший - худощавый старикан с седыми усами, - выглядит особенно живописно: куний треух, унты, короткий овчинный полушубок, стеганые штаны. Дерсу Узала, более продвинутый европеизированный вариант. Славика тоже обрядили в меха - на этой стороне морозы куда позлее, чем в нынешней Сибири, ночами до минус пятидесяти. Обязательный предмет экипировки - широкие лыжи, без них по глубокому снегу пройти сложно, да и передвигаешься значительно быстрее.
        Единственно, дед пользуется только одной лыжной палкой - вместо левой руки у него механический протез.
        - Если вы не боитесь, то мне зачем беспокоиться? До наступления темноты успеем?
        - В крайнем случае заночуем у них, не впервой… Санитарное состояние на стойбище далеко от идеала, но если соблюдать простейшие правила личной безопасности, обойдется.
        Славик невольно поежился. Перспектива провести ночь в компании «подопечных» Андрея Ильича, рядом с которыми диковатые финны-емь покажутся образцом цивилизованности и вершиной развития интеллекта, его не обрадовала. Сожрут, чего доброго…
        Это была вторая вылазка за Дверь в Кирово - ознакомительная состоялась позавчера: прошли сквозь червоточину, огляделись, побродили по окрестностям и быстро вернулись назад из-за начинавшегося бурана. Нынешним днем было решено устроить длительную экспедицию и при удаче взглянуть на палеолитическую фауну, включая наиболее экзотичных представителей здешней пищевой цепочки - тех, что живут ниже по реке.

…Вопреки мрачным прогнозам, Славик с полуслова нашел общий язык со стариком - если Андрей Ильич с Иваном был строг, а по отношению к Алёне суховато-вежлив, то аргуса он принял неожиданно радушно - повлияла общность интересов и желание поделиться с коллегой наработками, сделанными за десятки минувших лет.
        Ваня, тихонько подтолкнув Славика кулаком по ребрам, шепнул «Ну, что я говорил? Полный порядок», вручил привезенные из Франции и Питера подарки - в основном компактную аппаратуру и турснаряжение, - после чего забрал филологессу и убыл, не оставшись даже на чашку чаю: сказал, что как-нибудь попозже забежит для разговора, а пока следует заняться неотложными делами.
        Батя и бровью не повел - иди, коли надо.
        Степенный Андрей Ильич осведомился у Славика, как давно тот работает с аномалиями, выяснив, что опыт совсем невелик. Посетовал на печальное обстоятельство: его Дверь ведет в эпоху доисторическую - по сравнению с червоточиной в Питере, где аргусу-исследователю можно широко развернуться (все-таки древняя Русь и Скандинавия!), кировская Дверь заинтересует лишь узкого специалиста. Не особо любопытствуя порасспросил о недавней французской эпопее - казалось, высокое Средневековье (в отличие от увлеченного отпрыска) Андрею Ильичу безразлично. Затем предложил осмотреть «скромную коллекцию редкостей».
        Тут-то Славика и проняло до мурашек: коллекция занимала две комнаты, чердак и подвал сельского дома, еще часть хранилась в сарае, но дело было вовсе не в количестве артефактов. Качественная составляющая преобладала.
        Несколько десятков мамонтовых бивней разных форм и размеров. Полный скелет Megaloceros giganteus, гигантского оленя с четырехметровыми рогами. Чучело детеныша шерстистого носорога размером превосходящего откормленного пони, выполненное с немалым тщанием - выглядит как живой. Несчитанное количество сосудов с заспиртованными препаратами - зародыши, неизвестные Славику мелкие животные и птицы, змеи, ящерицы. Обширные гербарии.
        В отдельном шкафу собрание черепов, включая принадлежащие антропоидам: не человеческие, но очень похожи! Каменные и костяные наконечники для копий, скребки, кремниевый топор. Выделанная львиная шкура с необычными пятнами похожими на леопардовые. Множество других раритетов, тщательно рассортированных и описанных в пухлой бухгалтерской книге, хотя Славик заметил в единственной жилой комнате вполне современный компьютер с принтером: дед старался не отставать от прогресса.
        - Любой музей палеонтологии отдаст за это колоссальные деньги, - заключил Славик.
        - Никогда раньше ничего даже близко похожего не видел!
        - Любой? Разве что частный музей, причем только в Америке, - отмахнулся Андрей Ильич. - Наши просветительские учреждения и при советской власти-то не особо жировали, а нынче совсем загибаются - кому при победившей дерьмократии нужна фундаментальная наука? Второй вопрос, более насущный: легализация экспонатов. Откуда, спрашивается, я взял идеально сохранившийся эмбрион Dicerorhinus mercki?
        - И откуда же?
        - Понятно откуда: беременную матку завалил пещерный лев - жуткая тварь! - тушу спрятал, а я нашел и выпотрошил.
        - Не опасно?
        - Опасно. Но как видишь, я хожу на ту сторону полвека и ничего, жив. Покалечился по своему недомыслию, - дед указал взглядом на протез. - В другой раз расскажу, что случилось. Последние годы стало полегче - Ванька подбрасывает нужное оборудование, а раньше я обходился биноклем да сумкой с инструментами для сбора образцов. Жаль, он талант не унаследовал…
        - Ищете преемника?
        - Сам найдется. Аргус способен увидеть другого аргуса, слышал небось.
        - В том и беда, что не знаю: Людмила Владимировна, бывшая хозяйка моей Двери, ничего не успела рассказать. Я ничегошеньки не умею кроме простейших фокусов, а ведь поговаривают… - Славик на мгновение задумался, стоит ли раскрывать полученные в Антарктиде секреты, но все-таки решился: - Поговаривают, будто некоторые аргусы умеют сами создавать червоточины.
        - Ого! - старикан непритворно удивился. - Легенды ходят, верно. Откуда знаешь?
        - Встречал аргуса, обладающего этим даром, - кратко ответил Славик.
        - Да ты не так прост, как выглядишь, парень, - медленно сказал дед. - Вижу, рассказывать не хочешь или не можешь. Забудь, допытываться не стану. Какова правда? В действительности мы представляем из себя генетическую аномалию. Ходячая Дверь. Обычный сапиенс пользоваться энергоресурсами организма не способен, а мы - вполне. В прежние времена это называлось «колдовством», да и обладавших природным талантом людей было значительно больше.
        - Куда они теперь подевались?
        - Повывели. Случись тебе оказаться в университете Алькала-де-Энарес до победы Реконкисты, или в пражском Каролинуме незадолго до гуситских войн, - я уже не говорю о знаменитых греческих и римских школах вроде Элейской или Афинской, - научился бы многому… Упоминая «колдовство» я не предполагаю превращение принцессы в лягушку или наоборот, а энергетическое воздействие на любой объект, живой или неживой. Поле применения самое обширное: одним прикосновением остановить сердце человека, вызвать химическую реакцию невозможную в обычных условиях, создание иллюзий, внушение и самовнушение. Ясно, что таких людей боялись. Простейший способ победить страх - уничтожить причину его возникновения. Доходчиво выражаюсь?
        - Целенаправленное истребление? Инквизиция?
        - В том числе… Предположительно, ген аргуса передается по материнской линии, наподобие гемофилии - женщины являются его носителями, причем сами «заболевают» редко, но способны передать талант сыновьям и, значительно реже, дочерям. Твоя питерская бабушка была таким исключением, а вот моя жена - нет, поэтому Ваня остался не у дел. Ладно, хватит неприкладного умствования: большинство знаний потеряно или забыто, нам остаются только догадки.
        - Постойте! - Славик замер, поймав шальную мысль: - Корпорация Грау под руководством Доминика Жоффра, на которую работал Иван, главной целью путешествий в
«историческую реальность» ставила не обогащение, а поиск информации! Книги, свитки, исследования - особенно в области «колдовства»! Спрашивается, зачем Жоффру и его соратникам метафизические трактаты типа «Некрономикона», «Picatrix»,
«Arbalt» или сочинений Пьетро ди Альбано вкупе с Михаилом Шотландским и его дурацкими заклинаниями? Что они искали? Ту самую «магию» аргусов?
        - Соображаешь, ох соображаешь, - дед удовлетворенно прикрыл глаза. - Это тема отдельного, более подробного разговора. Я же всегда оставался самым обычным любителем, помешанным на палеоантропологии и живом мире Четвертичного геологического периода… Если вдруг насмерть надоем, скажи прямо. Не хотелось бы злоупотреблять твоим вниманием.
        - Да что вы! - решительно запротестовал Славик. Ему импонировало то, что Андрей Ильич общается с ним на равных, без намека на превосходство. - Наоборот, очень интересно! Лучше возиться со зверюшками, чем разгребать интриги королевского двора Капетингов!
        - Ивану я говорил то же самое, но в одно ухо влетело, в другое вылетело… Охота пуще неволи. Кроме того, ты не совсем прав - на той стороне обитают не только животные. Спустимся в подвал, у меня там лаборатория - покажу, с каким материалом я обычно работаю…

* * *
        Дедовский дом стоял в самом конце тупиковой Зеленой улицы поселка. У границы участка - километровая лесополоса за которой пролегает Бердское шоссе и, правее, прямоугольные делянки, выделенные под выращивание картошки. Место тишайшее, кроме пожилых соседей здесь почти никого не бывает.
        История открытия аномалии оригинальностью не отличалась - как и большинство известных к ХХI веку червоточин она была найдена случайно. К 1912 году тогдашний
«безуездный город Ново-Николаевск при станции Обь» поразил невиданный экономический бум - огромную роль сыграло строительство Алтайской ветки железной дороги, превратившей заштатный городишко в крупнейший транспортный узел региона, соединявший торговые пути с Дальнего Востока, Китая и Туркестана. Тогда-то инженер Антон Фридрихович фон Гаген, проводивший рекогносцировку местности перед возведением моста через реку Бердь, и почувствовал необычную вибрацию, источник которой скрывался в сосняке примерно в полуверсте от железнодорожной колеи…
        Означенный инженер, сам владевший Дверью в Ревеле, смекнул что к чему, известил прочих аргусов в европейской части империи и порекомендовал совместными усилиями отыскать смотрителя - во времена довоенной и предреволюционной belle epoque аргусы поддерживали меж собой тесные связи, не то что теперь. В 1915 году неподалеку от села Бердское появилась сначала охотничья заимка, а потом и небольшое поместье, в котором поселился некий Митрофан Соловьев, непонятно почему решивший выехать из губернского Тамбова и поселиться в сибирской глуши.
        Начиналась великая смута, прогремела революция и гражданская война, Ново-Николаевск стал Новосибирском, получив статус областного центра, полным ходом шла индустриализация. Город разрастался, да и вокруг бывшего поместья в дремучем лесу начала отстраиваться деревушка, где селились служащие железной дороги и артельные рыбаки, промышлявшие на Оби.
        - Редкий случай в истории, - посмеивался Андрей Ильич. - В современной России новые города естественным образом возникают вокруг чебуречных. Градообразующим предприятием является чебуречная - я подразумеваю любой бизнес, от автозавода
«Форда» до нефтяных вышек. А в поселке Кирова объединяющим началом стала Дверь - Митрофан был хозяйственным человеком, сам создал начатки инфраструктуры: колодцы, электричество, когда стал главой сельсовета провел водопровод… Спрятать аномалию от посторонних глаз легче, если вокруг люди - темнее всего под лампой. Он же перестроил дом перед началом войны, в тридцать седьмом. Еще через двадцать два года сын Митрофана нашел меня и передал наследство - его дети способностями не обладали…
        - Можно посмотреть на аномалию? - попросил Славик.
        - Конечно. Придется заглянуть в курятник.
        - То есть - в курятник?
        - Очень просто: там никто не станет искать. Старая невзрачная халупа, активное пространство перехода прикрыто створкой из неошкуренных досок, туда и пьяный бомжара не полезет, если вдруг заберется… И вот что: давай-ка мы тебя приоденем. Запасной полушубок в доме есть, обувь тоже. Если унты окажутся великоваты, выдам вторую пару портянок. Умеешь наматывать?
        - В армии научили.
        - Молодец.

* * *
        Андрей Ильич воткнул лыжную палку в снег, снял чехол с окуляров подаренного Ваней инфракрасного бинокля TIG7 и медленно обвел взглядом близлежащие холмы. Славик, как не всматривался, никаких движущихся объектов различить не сумел.
        - Во-он там, судя по дальномеру триста пятьдесят метров, - дед передал Славику устройство. - Большущий зараза, а даже средь ясного дня не сразу заметишь. Зимнюю окраску не поменял, поэтому не видно. Однако, наш запах способен учуять и с такого расстояния…
        Визор сразу выдал четкую картинку: желтовато-красный силуэт излучавшего тепло живого существа на фоне темно-синего снега. Зверь высокий в холке, очень длинный - метра, наверное, три! - с губастой мордой и двумя изогнутыми рожищами, переднее напоминает ятаган. Копается передней лапой в снежном завале, выискивая ягель.
        - Они что же, как зайцы-беляки сезонно меняют шкуру? - Славик отнял от глаз бинокль.
        - Зимой бело-седые, летом почти черные, - подтвердил Андрей Ильич. - Это взрослый самец, весит тонны две, не меньше. Обойдем от греха подальше: шерстистые носороги полагают, что лучшая защита - это нападение и атакуют любого, кто подберется слишком близко.
        Подслеповатый гигант поднял башку, принюхался и снова вернулся к изучению раскопанной ямки - не заметил, к счастью. Встречаться с носорогом один на один желания не возникало: мозг невелик, а силища колоссальная.
        Шли не торопясь, старательно огибая прибрежные скалы, в ледяном припае могут встретиться каверны, свалишься - костей не соберешь. Фауна разнообразием не блистала, из крупных животных встретили только волосатого риноцеруса, да прошествовал в отдалении гурт оленей, один в один похожих на обычных северных. Экзотика в виде мамонтов, саблезубых кошек-смилодонов или на худой конец гигантских прото-бизонов тотально отсутствовала - в холодное время года представители палеозойской мегафауны откочевали южнее.
        - Ничего, как потеплеет от четвероногих любых видов и размеров здесь не протолкнешься, хоть локтями распихивай, - ободрил Славика дед. - Можно будет прихватить с собой видеокамеру, собраться в поход на неделю, найти хороший наблюдательный пункт и отдохнуть от навязчивого общества современных нам сапиенсов…
        - А почему вы всегда называете людей «сапиенсами»?
        - Разве это неправильно? Привычка - мне так проще различать обыкновенных Homo и палеоантропов… Кстати, вот и они. Готов к встрече с альтернативной цивилизацией? Главное, сдерживай ненужные эмоции - они терпеть не могут лишнего шума, поэтому с буйными пришельцами из-за Урала всегда на ножах…
        Славик предполагал с кем придется познакомиться, однако подсознательно рассчитывал встретить существ, вполне похожих на обычного человека, с поправками на доисторическую экзотику в виде шкур, копий, каменных рубил и прочих атрибутов популярных сериалов BBC про пещерного человека.
        Вышедшие к гостям пятеро страхолюдин вызвали приступ тихой паники: они выглядели настолько чужими, что хотелось схватиться за оружие. Низенькие, с бочкообразной грудной клеткой, фантастически коренастые. Могучие ручищи с толстыми короткими пальцами. Крошечные подбородки компенсировались выпуклыми обезьяньими набровьями. Уплощенные широкие носы, глаза под скошенным лбом неожиданно крупные и светлые, водянистые. Грязные патлы разной степени рыжины в колтунах, у троих реденькие бороды.
        - Не тушуйся, - сказал дед. - Летом увидишь наших прямых предков-кроманьонцев, они ничуть не краше, а местами и пострашнее… Постарайся отнестись к ним как к людям - соображают не хуже нас с тобой…
        Ничего себе сюрприз.
        Homo neanderthalensis, как с картинки!
        Очень дальние родственники, давно исчезнувшие с лица земли. Потерянная ветвь человечества.
        Андрей Ильич поднял левую руку и произнес что-то наподобие «Хоо-ата» - звук низкий, горловой, напоминающий зевок. Старший из дикарей - волосы с седыми прядями, светлая кожа на лице в морщинах, - неразборчиво буркнул в ответ, развернулся и вместе с соплеменниками зашагал прочь.
        - Приглашают заглянуть на огонек, - невозмутимо пояснил дед. - Неандертальцы жуткие флегматики, потому речь у них исключительно ёмкая. Могут передать несколькими звуками и интонациями объем информации, какой нам и не снился.
        - Они разговаривают? - Славик раскрыл рот. - По-настоящему? То есть, у них есть связный язык? Диалект?
        - Да. Хорошо развитая коммуникативная звуковая система, правда резко отличающаяся от аналога у сапиенсов. Мы оперируем множеством понятий, а у палеоантропов акцент делается на обмен чувствами, мироощущением. Двумя-тремя тщательно подобранными звуками и комплексом жестов - поворот головы, загнутый палец, сжатая ладонь, - неандерталец подробно объяснит тебе, например, что убивать мамонтенка-самку нельзя, иначе в будущем не придется ждать потомства и «видящие мир» останутся голодными.
        - «Видящие мир»?
        - Мой вольный перевод неандертальского самоназвания, обозначающего их отличие от неразумных тварей, которые мир не «видят», а всего лишь являются существами
«которых можно видеть». Это, Вячеслав, принципиально иная цивилизация, понять которую очень и очень непросто. Неандертальцы - другие. Какие именно, так с ходу и не объяснишь. Не появись мы, у палеоантропам открылись бы очень широкие перспективы, просто-таки завораживающие. Сообщество эмпатов - почему бы и нет? Коллективный разум на основе эмпатии?
        - И как эмпатия может быть связана с доказанным каннибализмом неандертальцев? Нехорошо кушать часть собственного разума!
        - Зря пытаешься умничать, не разбираясь в теме. Этологи полагают, что каннибализм палеоантропов не был связан с агрессией или ритуалами. Его следует рассматривать как стратегию питания при белковой недостаточности. У «более развитых» кроманьонцев, сам свидетель, дело обстоит прямо наоборот - схарчить убитого или пленного врага, когда в достатке животной пищи, вполне в стиле «человека разумного»… Тем не менее, если ты слаб на желудок, угощаться на стоянке «А-II» не рекомендую. Они не обидятся при отказе - не умеют обижаться.
        - Господи… А как они нас воспринимают, известно?
        - Спорный вопрос. К мигрирующим кроманьонцам отношение у палеоантропов сложное, на грани с резко отрицательным. По виду сапиенс напоминает «видящего мир», однако на самом деле талантом «видеть» - дословно, «разумностью» в понимании неандертальца,
        - не владеет. Оборотни, перевертыши нарочно прикидывающиеся людьми. Точка зрения противоположной стороны аналогичная: эти рыжие коротышки пугают своей чуждостью и
«не-человечностью», следовательно, надо обходить их десятой дорогой, а еще лучше - дубиной по черепу, во избежание… Отдельно замечу: неандерталец нападет только когда другие покусятся на его охотничьи угодья или прямо проявят враждебность. Кроманьонцы убивают просто «на всякий случай» - из страха перед неизвестным и непознаваемым… Разница заметна? Полная психологическая несовместимость двух близких видов. Возвращаясь к исходному вопросу: ко мне палеоантропы из всех исследованных групп относятся спокойно. Придумали особый термин, «ак-таан» -
«несуществующий, не родившийся», причем это прозвание общее, полученное сразу от нескольких семей, не общающихся друг с другом.
        - Я не до конца понял?..
        - Когда был помоложе, приходилось забираться очень далеко - в предгорья Алтая или наоборот, двумя сотнями километров севернее. Семьи неандертальцев живут разрозненно, но в каждой меня называли одинаково, «ак-таан». Что свидетельствует в пользу эмпатических связей… Странные они, эти палеоантропы. Пойдем к стойбищу, погреемся у костерка, посидим часик и будем возвращаться домой.
        - Вы упоминали о правилах личной безопасности…
        - А-а, проще не бывает. Не разговаривать громко, только вполголоса. Разглядывать и трогать можно всё, но грязные руки потом в рот не тащить. Если они попросят что-нибудь посмотреть - отдай, обязательно вернут. Неандертальцы не увлекаются собирательством блестящих безделушек, они выше этого: любой предмет прежде всего должен приносить конкретную зримую пользу. Больше никаких рекомендаций. Жаль, ты не рыжий, а светловолосый - было бы больше доверия.
        - Это почему?
        - В кругах антропологов есть обоснованное мнение, - задумчиво сказал дед, - что рецессивный ген, отвечающий за преобладание феомеланина, дающего рыжий цвет волос, сапиенсы унаследовали от неандертальцев благодаря нечастым случаям межвидовой гибридизации, интербридинга. Такое бывало, есть возможность убедится лично. Пойдем в гости, не пожалеешь…
        Глава восьмая
        АЛЬТЕРНАТИВНАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ
        Новосибирск - «субъективная реальность»

10-19 мая 2010 года.
        - Это, дорогие мои, одно из самых неожиданных направлений работы, - сказал Иван, побарабанив пальцами по столу. - Дух захватывает. Когда-нибудь потом нас спросят: а каков смысл в изучении аномалий? Практический? Мы сразу выложим на стол туза: оцените - вот вам парк Четвертичного периода! Есть тут искра благородной сумасшедшинки!
        - Надеюсь, вы просто неудачно пошутили? - подозрительно спросила филологесса. - Ваня, вы меня пугаете. Удаленные внешние исследования на той стороне - сколько угодно, но тащить специфическую фауну сюда, к нам, в объективное время? Последствия просчитали?
        - Мамонт - не тираннозавр, никому голову не откусит. Надеюсь столь авторитетное мнение оспаривать не будете? Никто не говорит «сделаем это прямо сейчас, немедленно» - я подразумеваю среднесрочную перспективу. Отстроимся, раскрутимся, тогда можно будет начинать безобразничать и мистифицировать общественность: нашли в вечной мерзлоте останки сунгарийского мамонта с уцелевшей ДНК, вырастили в пробирке… Убедительные доказательства состряпаем, какие трудности? Впрочем, реконструкция фауны задача второстепенная. Я бы начал с более важного - только умоляю, давайте сразу обойдемся без громких протестов! Я знаю, что вы мне захотите сказать!
        - Боже мой, у Вани очередная сногсшибательная идея, - вздохнул Славик. - Следует ожидать крупных неприятностей. Высказывайся.
        - Наступает теплое время года, вы с батей днями пропадаете за Дверью. Освоился?
        - И что? - Славик еще больше насторожился.
        - По твоим оценкам, сколько всего Homo neanderthalensis обитает ближайшем радиусе от аномалии? Численность?
        - Я пока видел всего четыре стоянки, в двух больших семьях около тридцати особей… То есть, тридцати человек, в остальных по пятнадцать-семнадцать, но к весне родятся дети, несколько женщин на сносях - Андрей Ильич говорит, будто неандертальцы умеют контролировать рождаемость и зачинают потомство так, чтобы младенцы появлялись после схода снега и начала сытного охотничьего сезона - гораздо проще выходить и выкормить малышей… Ты к чему ведешь?
        - Где у нас карта центральной Сибири? - Иван встал, подошел к полке, забитой подшивками документов и справочной литературой. Отыскал масштабный план, убрал со стола чайные чашки, расстелил. - Севернее Томска и восточнее Нижневартовска, в междуречье Обь-Енисей расположены дикие незаселенные территории, где человека не встретишь. Верховья реки Сым и Сымское нагорье - посмотрите, на протяжении полутысячи километров никаких признаков жилья. Бескрайняя нетронутая тайга с колоссальной кормовой базой - зверья там видимо-невидимо, а климат помягче чем в эпоху Вюрмского оледенения. Кто сказал, что неандертальцы не сумеют выжить при столь благоприятных условиях и в окружении более-менее привычного биома? В сравнительной безопасности?
        - Дед тебя шлепнет при одной попытке озвучить эту безумную мысль, - твердо сказал Славик, знавший, сколь трепетно Андрей Ильич относится к «подопечным». - Прикончит с особой жестокостью, причем в суде я буду свидетельствовать на стороне защиты. Окончательно рехнулся?
        - Наоборот, я так нормален, что сам порой удивляюсь, - не моргнув глазом ответил Ваня. - Дед, впрочем, еще нормальнее - не поднимет руку на родного сына… Готов выслушать разумные доводы против. Однако, для начала скажу, что спасти от полного исчезновения наших старших братьев было бы делом достойным.
        - Позвольте мне, - вмешалась рассудительная Алёна. - Пункт первый: микрофлора по сравнению с палеолитом разительно изменилась. Неандертальцы моментально перемрут от неизвестных в те времена болезней.
        - Возражаю, - сказал Иван. - Аргусы миллион раз могли занести современную заразу на ту сторону, Дверь известна почти столетие и пользовались ею постоянно. Батя в шестидесятых-семидесятых оттуда месяцами не вылезал, а наблюдать за палеоантропами начал еще раньше.
        - Верно, - нехотя подтвердил Славик. - Он крепкие, палкой не убьешь. Андрей Ильич утверждает, что неандертальцы практически не болеют и спокойно переносят холодные зимы без насморков-простуд. Другое дело рацион питания - палеоантропы употребляют не только мясо, но и тьму-тьмущую корешков и растений, которые за пятьдесят тысяч лет могли вымереть…
        - Снова возражение: таёжные зоны России стали формироваться ещё до наступления ледников и со временем мало менялись. Да, крупные животные исчезли, но остались привычные олени-косули, медведи, мелкая живность. Сам рассказывал, что видел на той стороне зайцев!
        - Только они покрупнее наших.
        - Неважно! За четыреста-пятьсот веков зайцы вполне могли поменять облик - эволюция! Так спросим себя, какие же непреодолимые препятствия мы видим? Проблема уединенности и скрытности снимается - в Сибири полным-полно медвежьих углов, куда нога Homo sapiens отродясь не ступала. Пищевая цепочка в наличии. Биом привычный - палеоантропы обитали как в тундростепи, так и в тайге.
        - Они не кочуют, - напомнил Славик. - Эти неандертальцы оседлые, летом переходят на более удобное стойбище неподалеку, зимой возвращаются… Позволь, я разобью твои оптимистичные построения в прах: набитое брюхо и теоретическое отсутствие врага-сапиенса не являются обязательными факторами выживания. Ты говоришь так, словно речь идет о переселении обезьян из одного заповедника в другой, а на самом деле всё гораздо сложнее. Не думал, что палеоантропы могут умереть от стресса? Затосковать?
        - Прикажешь выслушать лекцию о нежной душевной организации Homo neanderthalensis?
        - вздернул брови Иван. - Сведения почерпнутые из ученых трудов по человеческой психологии убеждают меня, что суровая среда обитания должна формировать у людей суровые характеры. Ты ведь заявляешь, что они - люди?
        - Люди… Но другие!
        - Кажется я поняла, что Славик хочет сказать, однако сформулировать затрудняется,
        - остановила спор филологесса. - Простейший пример: шимпанзе - примат, и мышиный лемур тоже примат. Мы с вами - приматы. Но между высокоразвитым гоминидом шимпанзе и туповатым лемуром с массой тела в пятьдесят граммов, лежит такая же огромная пропасть, как между людьми и человекообразными обезьянами. Биологический отряд один, а разница бесконечна. Не удивлена тому, что психологически неандертальцы резко отличаются от человека разумного.
        - Еще как отличаются, - буркнул Славик. - Давайте временно закроем эту тему, согласны? Честное слово, я сочувствую палеоантропам и сохранить их, используя наши возможности, было бы очень здорово. Вопрос этический: почему мы должны принимать решение за неандертальцев, а во-вторых - как бы не сделать хуже.
        - Куда уж хуже, чем есть, - отозвался Иван. - Выбор между шансом выжить, продолжив развитие, и неизбежным вымиранием? Засекретить программу сохранения палеоантропов труда не составит, толстозадые американские туристки с фотоаппаратами в парке Четвертичного периода окажутся только через мой труп… Решим! Я всего лишь предложил! Всё, коллеги, совещание окончено. Мы с Алёной Дмитриевной поехали на встречу с подрядчиками. Славик? Твои планы?
        - Зайду к Малышу, отвезет меня в поселок, к Андрею Ильичу. Решили забуриться на ту сторону дней на несколько, так что скоро нас троих не ждите.
        - Троих? - осторожно уточнила Алёна.
        - Взяли Малыша в помощники - он ведь работает на корпорацию, верно? Лишняя пара рук не помешает. И он не трепло.
        - Делайте, что хотите, - кивнул Иван. - Только не рискуйте зазря… Постой. Ты сказал «Почему мы должны принимать за них решение», верно? А что, если neanderthalensis подтолкнуть к этому решению?
        - Но как? - вытаращился Славик.
        - Не знаю. Думай. Посоветуйся с дедом, он поймет…

* * *
        К майским праздникам 2010 года корпорация, получившая официальное название
«Новосибирский технопарк», при незаметной для большинства поддержке правительства начала реализовывать генеральный план строительства.
        К Академгородку и поселку Кирова сгонялась техника, возводились ангары и двухколейное ответвление железной дороги, а сами концессионеры сохраняли частичное инкогнито, выступая в начальственных кабинетах под личиной инвесторов от мало кому известного сингапурского холдинга IAS, обладавшего, между прочим, фантастическими по временам кризиса финансовыми резервами.
        Если конспиративный «офис» располагался в квартире на окраинной Абаканской улице, то под центральную контору с солидным штатом арендовали облюбованное здание в самом центре, на углу Фрунзе и Красного проспекта, выставив оттуда (с солидной компенсацией, разумеется) несколько маленьких фирмочек, торговавших чем угодно - от компьютеров, до мебели и сантехники.
        За время стремительного ремонта и приведения облика дома к стандартам европейского бизнеса, Ваня слетал в Германию где ангажировал управленцев с обязательным знанием русского языка, которые и должны были осуществить первоначальные замыслы - господа получали непристойно большое жалование, но свое дело знали крепко.
        Для работы с отечественными бюрократами удалось переманить из госструктур знающих чиновников, призванных осуществлять контакты между немцами-менеджерами, госструктурами и наемными работниками из числа соотечественников - ради того, чтобы буржуев не хватил инсульт при виде российского разгильдяйства, а наши поставщики-подрядчики-работяги не лишились рассудка от строжайших требований
«немчуры».
        Как ни странно, симбиоз был достигнут и все вроде бы остались довольны.
        Мало-помалу, «Технопарк» приобретал зримые очертания. Сформирован коллектив инженеров, земля выделена, площадь размечена, проект находится на последней стадии согласования. Основные направления, судя по бумагам, информационные технологии, медико-биологические технологии, силовая электроника и приборостроение, общая площадь научно-производственных помещений составит около сто пятидесяти тысяч квадратных метров - хитрющий премьер и тут не упустил возможности урвать кусочек
«для себя», ненавязчиво подсунув Ивану инвесторов от госкорпораций.
        Мол, зачем вам такая огромная территория? Потеснитесь, пожалуйста. Гарантирую, они не станут вам мешать и совать нос в чужие дела. Опасаетесь - так постройте забор высотой хоть с Кремлевскую стену, прятаться от злокозненного Чубайса вкупе с
«Роснано».
        По рукам? По рукам.
        До пышной презентации «Технопарка», назначенной на 15 июля, оставалось чуть меньше двух месяцев. Протокольные службы московского Белого Дома известили, что ожидается визит председателя КНР, президентов азиатских республик и индийского премьер-министра. Не ударьте в грязь лицом.
        Пока Иван с Алёной Дмитриевной вкалывали до седьмого пота, Славик занимался прямым своим делом, заглядывая на приватные «совещания» лишь два-три раза в месяц. Он прекрасно осознавал, что в грандиозном бизнес-проекте окажется лишним балластом, да и присутствовать на деловых встречах в шикарных кабинетах, выкраивая на лице резиновую улыбку, Славику было бы противно - компаньоны с этим управятся стократ лучше, они привычны.
        Аргус обязан работать с червоточинами - в том его предназначение. Тем более, что за Дверью начинались интереснейшие события: менялись сезоны, стремительно подступало короткое лето эпохи ледникового периода.
        Идея взять в ассистенты Малыша зародилась спонтанно. Андрей Ильич - калека, сложный протез может быть и стоит как новый «Бентли», но много им не наработаешь. Втроем, кроме того, веселее, а Малыш - человек позитивный, увлекающийся и надежный. Почему бы не принять в компанию?
        Дед пожал плечами, сообщил, что когда-то у него был помощник, - умер нелепо, автомобильная авария, - и предложил познакомиться. Лишний предлог выдумывать не пришлось: когда это в Сибири звали откушать пельменей с водкой по особому поводу?
        - Шумный он, - заключил по итогам смотрин Андрей Ильич. - Но парень хороший, берем. Уверен, что не сболтнет?
        - Не должен, - ответил Славик. - Во-первых, тайна притягивает, а во-вторых Ваня платит ему как штатному водителю и мажордому зарплату, о какой и в Москве не каждый может мечтать. В-третьих, никто не поверит. Решено, забираем к себе. Но как объяснить?
        - Нашел сложность, - усмехнулся дед. - Посмотри за окно, что видишь?
        - Ну-у… Солнце. На яблонях почки распускаются. Вот еще будка нужника и сарай…
        - То-то и оно - солнце. Весна. А там пока - вьюга. Проводим за Дверь, ничего объяснять не придется - уверует, как в Троицу и Богоматерь. Проследи, чтобы у него теплые вещи были свои, лыжи найду…
        - Вы потепление обещали. На той стороне.
        - В плейстоцене времена года меняются за день-другой. Вчера мороз и снегопад, завтра плюс пятнадцать и ручейки, через неделю - зеленая трава. Особенности климата. Сам увидишь.

* * *
        По хорошему, текущую ситуацию можно было охарактеризовать словами «жизнь налаживается». Каждый занят своим направлением, необходимости в длительных поездках не возникает, а если и требуется слетать на денек-другой в Москву или Питер, для легкого на подъем Ивана это не составляет лишних затруднений - по его утверждениям, в прошлом приходилось неделями в самолете жить. Четырехчасовой рейс за Урал это, скорее, отдых от бесконечных забот и трудов от рассвета до ночи.
        Славик, окончательно избавившись от прежнего уныния граничащего с депрессией, старался не забивать голову посторонними мыслями, целиком сосредоточившись на Двери. Спустя месяц после знакомства с дедом он уже вполне мог отличить малого пещерного медведя (который, вопреки названию, обитал не в горах, а на сибирских равнинах) от медведя Денингера, с одного взгляда узнавал арктическую дикую лошадь, красного волка, пещерную гиену и прочих зверюг, населявших пойму Оби сорок тысяч лет назад. Работать с Андреем Ильичом было интересно - особенно в сфере практической палеоантропологии.
        Беспокоило одно: обстановка в квартире на Мойке. Безусловно, за ней пристально наблюдали люди господина майора, во время блиц-визитов в северную столицу Иван заглядывал в дом проверить обстановку, но изменений не было - Серега с женой сгинули в IX веке, хотя обещали вернуться в течении нескольких недель. В Альдейгьюборге происходили некие эпохальные события, мешавшие им покинуть
«субъективную реальность, или?..
        А, да что гадать?! Прикажете снарядить спасательную экспедицию? Неосуществимо с любой точки зрения. Выберутся. Должны.
        Следовало задуматься и еще кое о чем: «мистическая составляющая», привнесенная в эту историю финской ведьмой Лоухи никуда не исчезла: наркотической сон, в котором Славику привиделся дед, никак не шел из памяти. Внешность Андрея Ильича была показана Юмалой и прочими духами народа емь с фотографической точностью, даже брелок в виде мамонтенка полностью соответствовал реальности.
        Как такое прикажете понимать? И поддается ли вообще этот странный казус пониманию и логическому осмыслению?
        - Поддается, - уверенно сказал Андрей Ильич, выслушав исповедь Славика о приключениях у финнов. - При нестандартном взгляде на природу явления. Обсуждая данный вопрос ты, Ванька и Алёна мыслили привычными категориями: гипноз, подсознание, скрытые фобии и так далее. Еще бы Фрейда с Юнгом вспомнили до кучи! Возможно, я подскажу решение. Ты утверждаешь, что Лоухи - «ведьма», причем старая финка знает об аномалиях и чувствует их? Какой следует вывод?
        - Ну… У нее врожденные способности аргуса. Как и у Трюггви, датского жреца-годи.
        - Ответ перед тобой. На поверхности. Протяни руки и возьми.
        - Не понимаю! - вздохнул Славик.
        - Эх, ты, дырявая голова. Мы знаем, что хорошо подготовленный аргус - сам себе червоточина. У меня есть основания полагать, что Лоухи владеет «альтернативной энергетикой» в достаточной мере, чтобы… Назовем так: чтобы прорвать континуум. И отправить тебя посмотреть на возможное будущее. Дошло?
        - Меня? Я все время находился в капище!
        - Находился там твой организм. Тело. Существуют тысячи версий и предположений о природе человеческой души, я склоняюсь к наиболее вероятному - электронно-волновая субстанция, создаваемая электро-химической активностью клеток. Можно спорить, но зачем? Если это именно «substantia», сиречь нечто материальное, то почему бы душу временно не изъять из тела и не отправить куда-нибудь погулять? Что Лоухи и сделала.
        - Ересь, - сказал Славик. - Лет семьсот назад во Франции инквизиция сразу присудила бы аутодафе заживо без права переписки. Или такое покаяние, что сам на костер запросишься. По-вашему выходит, что мою бессмертную и неотторжимую душу можно переселить хоть в собаку, хоть в одного из наших неандертальцев?
        - Снова хромает логика. Переселение такого рода невозможно: конфигурация клеток, генерирующих энергию и поля у каждого человека строго индивидуальна.
        - Значит, когда я умру и нервные клетки погибнут, душа исчезнет?
        - Тоже нет. Закон сохранения энергии - ежели где убудет, то умножится в другом месте или ничто не появляется ниоткуда и не исчезает в никуда… Останавливаемся - тут не философский диспут, мы начали погрязать в глубинах недоказанных теорий, тогда как на первом месте должна стоять практика. Лоухи попыталась тебя о чем-то предупредить. Часть видения - ледниковая равнина, к примеру, - могла быть сном, однако ты видел меня, Ивана, чувствовал запах моих папирос… Смог бы опознать помещение, в котором происходил разговор?
        - Да. Но раньше я в нем никогда не был.
        - Значит, еще побываешь. Договоримся: как только окажешься в ситуации, даже приблизительно похожей на виденную во сне, немедленно скажи. Кажется, это некий поворотный момент, ключевая точка, пик кризиса… Но что за кризис? С чем он связан? Ваша затея с «Технопарком»? Вы что, термоядерное оружие решили производить?
        - Об этом речи не шло. Изучение аномалий, еще какие-то побочные проекты.
        - Чтобы изучать аномалии, требуется серьезный базис. Фундамент, основа. Начинать с нуля - нереально.
        - Никто и не говорит о том, что мы начнем с нуля, - сказал Славик и прикусил язык. Попытался неуклюже соврать: - Ваня говорил о советских наработках, Курчатов…
        Дед выразительно посмотрел на молодого коллегу, но промолчал. Сделал вид, что не заметил оговорки.
        В самой категорической форме, - язык отрежу! - Иван запретил рассказывать о деталях переговоров за антарктической Дверью. Выслушав заданный однажды Славиком вопрос, что это, мол, за проекты с номерами 220 и 600, так заинтересовавшие господина рейхсляйтера, он сначала прижал палец к губам и четко ответил - «Ребята, это не моя тайна. Поверьте, я многое отдал бы за возможность остаться в неведении. Добрый совет: никогда больше не произносите эти слова вслух. Сотрите их из памяти. Забудьте. Нам не нужны фатальные неприятности».
        В любом случае Exzellenz сообщил, что после предоставления ознакомительного пакета документации по заявленным вопросам, можно будет начинать предметный разговор. В качестве посредника обе высокие стороны более чем устроит экс-полковник Густав Фальке, как человек проверенный, надежный и заинтересованный в сохранении абсолютной конфиденциальности. Будете готовы - известите.
        Что происходило дальше, было скрыто покровом непроницаемой тайны, но Славик, невольно приглядывавший за строительством (ничего не замечать было сложно - техника работала у самых границ поселка в нескольких сотнях метров от дедова участка) и обладавший всем необходимыми пропусками для доступа на объект, вдруг отметил нездоровую активность около возведенных еще в апреле складских помещений - длиннющих ангаров, обнесенных решеткой с колючей проволокой поверх.

11 мая вечером на закрытую территорию въехали два трейлера, сопровождаемые охраной на черных джипах с затонированными стеклами. Разгрузку начали не на площадке, а загнали фуры под крышу ангара, наглухо затворив ворота. Попутка сунуться на проходную едва не закончилась скандалом - господина Антонова В. М., одного из ведущих акционеров корпорации, пропустить отказались, сославшись на инструкции генерального директора и настоятельные рекомендации «серьезных инстанций». Каких - понятно и без слов, номера на джипах были федеральными, а не областными, серия «В
        - АА», что недвусмысленно указывало на принадлежность к гаражу администрации президента. Ого!
        Позвонил Ивану - мсье генеральный директор, ваша баронская милость, на вахте сегодня такие упыри стоят, что всех скопом можно отправлять в местный драмтеатр, играть унтеров пришибеевых, держиморд, угрюм-бурчеевых и прочих хрестоматийных монстров отечественного охранительства! Меня выгнали! Апартеид какой-то! В чем дело, можно узнать?
        - Марш домой, - Иван был краток. - Не суйся туда, самолетом доставили контейнеры из Рио-Гранде, потом объясню… Я занят. Пока.
        Короткие гудки.
        Славик набрал в поисковике название «Рио-Гранде» и посмотрел карту Google. Город в Техасе? Вряд ли - дыра, каких поискать. Бразильский муниципалитет? Тоже отметаем! Бинго - Рио Гранде, один из самых отдаленных портов Аргентины в эстуарии одноименной реки, пятьдесят четвертый градус южной широты. Полторы тысячи километров по прямой до острова Ватерлоо и меньше пятисот до мыса Горн.
        Наводит на определенные размышления, не правда ли?
        Ох и доиграемся мы однажды во взрослые игры. Прав был опытнейший господин Фальке: в этом мире есть силы, связываться с которыми не стоит категорически…

* * *
        В мире же задверном, в «субъективной реальности», царила если не идиллия, то беспокойства всяко было ощутимо меньше.
        Дед не преувеличивал - весна наступила с невиданной для исторических времен быстротой, времена года словно дистанционным пультом переключили. На деле мгновенная смена сезонов объяснялась банально: колоссальный антициклон, пришедший из прогретых солнцем субтропических областей центральной Азии, вытеснил холодный воздух к северу и установил прекрасную погоду: ярчайшее солнце, ни капли дождя и испепеляющая по меркам ледникового периода жарища - двадцать градусов Цельсия в разгар дня.
        Таяние снегов временно превратило холмистую тундростепь в одно сплошное болото, пришлось ждать, когда почва подсохнет. Пейзаж менялся на глазах: угрюмые сероватые возвышенности с полосками темной хвойной зелени поначалу стали желтовато-бурыми, в цвет прошлогодней травы, появились редкие изумрудные пятна, а спустя всего четыре дня обское приречье расцвело всеми цветами радуги - золотой, лиловый, нежно-голубой, карминово-красный. Цветочный океан, сочные радостные краски с картин ранних импрессионистов.
        Для обустройства лагеря выбрали одну из самых высоких точек на берегу реки - прекрасный обзор, наверх ведет единственная тропка, которую легко перекрыть при нежелательном визите хищника или агрессивно настроенных сапиенсов. Поставились недалеко от червоточины - на случай спешной эвакуации. Две обычных темно-синих палатки «Ирбис», штативы для фотоаппаратов и мощных биноклей, обложенное камнями кострище - с собой притащили пакеты с бездымным углем, незачем привлекать внимание.
        Экологический туризм, как обозначил экспедицию Славик. Что-что, а с экологией в плейстоцене дело обстояло наилучшим образом.
        Как и предполагалось, убедить Малыша в реальности происходящего удалось запросто: достаточно было прогуляться к стойбищу «A-II» и предъявить материальные доказательства. Доказательства, оценив медно-рыжий хайр нового знакомого, и впрямь выказали ему несколько большую благосклонность, чем деду или Славику - подарили копейный наконечник. Андрей Ильич объяснил: любое действие, любой жест палеоантропов внутри семьи имеет обязательный скрытый подтекст - они дали понять, что ты, Александр, можешь ходить с ними на охоту. Немалая степень доверия.
        - Но почему именно я? - потрясенный Малыш повысил голос, вызвав не самые одобрительные взгляды «родовичей». Увидев показанный дедом кулак, опомнился и заговорил вполголоса: - Прикажете найти древко для копья и сходить с… с этими на мамонта?
        - Нет. Они просто дали намек на расположение. Своего рода виза, позволяющая жить и действовать в их мире без ограничений, накладываемых неписанными законами, один из которых гласит: «нельзя охотиться на чужой территории». Почему именно ты? Посмотри на себя в зеркало.
        - Ничего нового я там не увижу, одна и та же физиономия двадцать восемь лет подряд.
        - Сапиенсы, кроманьонцы, все как один темноволосы и кареглазы. Знак чужеродности… Да ты сам видишь.
        Андрей Ильич кивнул в сторону женщины, прилежно растиравшей на плоском камне коренья - получалась кашица, которой подкармливали детей. В отличие от остальных, волосы у нее были иссиня-черные, кожа на руках и лице смуглая. Внешне она ничем не отличалась от обитательниц современной южной Европы - форма черепа, тонкие пальцы на руках, узкий нос с горбинкой. Полная противоположность рыжеватым веснушчатым палеоантропам.
        Дед, знакомый с историей семьи «A-II» на протяжении почти полувека, рассказал, что кроманьонка появилась на стойбище пять лет назад, зимой, когда наблюдения были затруднены. Что именно с ней произошло и почему перед наступлением холодов она не откочевала вместе с сородичами на юго-запад, выяснить не получилось - неандертальцы ограничились кратким «нашли», а добиться от самой жертвы обстоятельств вразумительных объяснений было невозможно: раздельной речью она владела, но язык?..
        - Неандертальцы оставили женщину у себя, - рассказывал старый аргус. - Подозреваю, вовсе не из человеколюбия, а, извиняюсь, в качестве пищевого резерва на случай голода. Дельта, у которого по молодости нет постоянной пары, использовал ее в качестве наложницы, но беременность не наступала два с половиной года - я сперва решил, что теория о генетической несовместимости сапиенсов с неандертальцами подтверждается и, как выяснилось, ошибся. В позапрошлом году она понесла, однако ребенок родился недоношенным и мертвым - плод я забрал, хранится вместе с другими образцами и ждет исследований…
        С классификацией дед не мудрствовал. Стоянки неандертальцев по правому берегу Оби обозначались литерой «А», по левому, соответственно, «В» с нумерацией по расположению на оси юг-север. Имена собственные членов семей заменялись литерами греческого алфавита - Альфа, Бета, Гамма, Дельта и так далее. Сами палеоантропы имен для себя не придумывали, обходясь сложноописательными метафорами вроде «Тот, кому снежная кошка сняла когтями кожу с головы» - один из старших мужчин клана действительно был сильно обезображен лиловым рубцом на своде черепа.
        Таким образом, если Андрей Ильич упоминал о «Сигма-В-I», человеку осведомленному становилось ясно, что речь идет о пожилой (более сорока лет) женщине с дальнего южного стойбища за рекой. Удобно, можно быстро запомнить - особенно если пролистать журналы с записями и фотографиями. Против фотосъемки неандертальцы ничего не имели - это было выше их понимания.
        Присутствие чужаков на стойбище так же не вызывало возражений: в конце концов, ничего дурного они не делают, «Не рожденный» приходит издавна, его помнят с детства самые старые члены семьи. Иногда помогает - в лютую зиму спас всех, показав, где лежит туша «таан-уту» погибшего незнамо от чего: в голове зверя после разделки нашли две дырочки, сделанные застрявшими в мозге крошечными остриями из неизвестного материала. Зубы невиданного зверя?

… - Разве я буду спокойно смотреть как они погибают от недоедания или своих же пускают на убой, чтобы спасти ядро семьи, мужчин-охотников и женщин детородного возраста? - рассказывал дед. - Винтовка с инфракрасными прицелом решила проблему: ослабленные недоеданием палеоантропы обязательно потеряли бы при охоте на носорога несколько человек - серьезное животное, затопчет и не заметит… К каннибализму неандертальцы прибегают только в крайнем случае, когда нет другого выхода. Мозги у них немного не той конструкции, чем у сапиенсов: доминирует левое полушарие, отвечающее за логику и абстрактное мышление. Мы, люди, по природе индивидуалисты, объединяющиеся в сообщества только ради выживания, комфорта и потребности к общению, а неандертальцы наоборот, они однажды построили бы коммунизм в его самой идеалистической форме: каждый трудится во благо каждого. Обязательно построили бы, причем не проходя обязательные стадии развития, от рабовладения до индустриального общества…
        - Вид-двойник или дублер человечества, - задумчиво сказал Славик, посматривая на собравшихся у костра палеоантропов. Очень замкнутые с виду, они тем не менее вели насыщенное общение: малозаметные движения, почти неслышные звуки, скупая мимика. Аналогичное число людей подняли бы невероятный шум, а тут тишина и покой. - Жалко их. Сейчас неандертальцев полным-полно, живут в Европе и на Ближнем востоке, на Кавказе, в Сибири… Вряд ли всех палеоантропов перебили наши предки!
        - Один из вероятных факторов, - пожал плечами дед. - Вероятных, но не решающих. Давайте прикинем. Неандерталец разумен, создает орудия не менее совершенные, чем у сапиенсов, прекрасно адаптирован к суровому климату, в сложных ситуациях способен принимать нестандартные решения и, наиболее важное, является существом крайне привязанным к обществу - одиночку-кроманьонца представить себе можно, но палеоантроп вне семьи сразу погибнет от депрессии. Всё говорит за хорошие перспективы выживания вида. Изменения климата? Ерунда - оледенение продолжается десятки веков, а неандертальцы процветают. Вымирание крупных животных? Не доказательство: мегафауна Четвертичного периода исчезла уже после того, как палеоантропы сошли с исторической сцены. Ассимиляция? Бред: в генах человека не более четырех процентов неандертальского наследия, причем у негроидов и того нету
        - по нулям… Куда сгинула настолько обширная популяция?
        - Глобальная катастрофа?
        - Никаких следов таковой. Кроме того, люди-то уцелели.
        - Эпидемия?
        - Сомневаюсь. У них феноменальный иммунитет. Даже самые страшные раны никогда не инфицируются и быстро заживают. При отсутствии любых понятий о гигиене и санитарии у палеоантропов не встречаются кожные заболевания, отравлений я так же не припомню… Рахит у детей в голодные годы обычен, но это общая беда обеих ветвей рода людского.
        - Вдруг они ушли? - брякнул Малыш. - Сбежали от нас? Вы сами утверждали: неандертальцы скорее всего эмпаты. Представляю, каково им чувствовать осознанную агрессию, ненависть и страх, постоянно исходящие от homo sapiens, которых становится все больше и больше. Не захочешь, а станешь невротиком - постоянный стресс, избежать которого невозможно.
        - Вполне возможно, - дополнил Славик. - Устранив причину беспокойства.
        - Как ее устранить? Поголовный геноцид кроманьонцев? Посмотри на них, тормоза тормозами! Представить себе объединенную армию палеоантропов, прошедшую через весь материк с огнем и мечом, - точнее, с кремниевым топором! - нереально! Тихонько уйти, избавить себя от раздражителя, вполне в их стиле.
        Славик, расположившийся на камушке возле наклонной гранитной стены, козырьком нависавшей над стоянкой «А-II», озадаченно уставился на представителей
«альтернативной цивилизации», из вежливости или природного флегматизма не обращавших на странных гостей никакого внимания - пускай себе сидят и смотрят, нам до них никакого дела нет.
        Завершалась общая трапеза: поутру охотники добыли оленя. Предполагалось, что лучшие куски достанутся сильным мужчинам, но и тут палеоантропы повели себя нестандартно: самый питательный костный мозг отдали двум беременным женщинам и молодняку, мальчикам и девочке, лет по виду семи-восьми. Окорока прожарили на раскаленных камнях, мясо разделали прообразом ножей - острыми как бритва рубилами. Первым откушал старейшина: седеющий патриарх, возглавлявший семью. Откусив несколько раз, вторую половину от отдал Йоте - жене…
        Люди как люди. Выглядят, правда, чересчур своеобразно.

«Ушли… - в голове Славика начала выстраиваться цепочка на первый взгляд никак не взаимосвязанных понятий. - Эмпатия. Стресс. Вымирание. Хорошо приспособлены. Мощный иммунитет. Способности, не присущие кроманьонцам… Эмпатия. ЧЕР-РТ!!!»
        - Андрей Ильич, - торопливо начал Славик, стараясь не потерять мысль, - Неандертальцы когда-либо приближались к Двери? Они знают о существовании прорехи?
        - Табуировано, - ответил дед. - Знают конечно, чувствуют. Но к нам не ходят никогда. «Там плохо», вот и весь сказ. К «плохому» неандерталец не станет прикасаться. Они знают о «дурных местах» в округе - камни необычной формы, совершенно не примечательная лужайка у речного берега, лесок на дальнем холме. По-моему это должно быть связано с магнитными явлениями в почве - палеоантропам там не нравится, возникает дискомфорт. Что ты хочешь ска…
        - Погодите! - шикнул Славик. - Кажется, понял!.. В нашем веке «найти» Дверь способен только аргус, верно? Почему дикие неандертальцы ощущают энергетический фон червоточин, а большинство сапиенсов - нет?
        - Зацепочка самая неожиданная, - проговорил дед с озадаченным выражением на лице.
        - Никогда не задумывался, считал, будто так и надо - естественное явление, палеоантропы в принципе чувствуют стократ острее нас… Тихо, помолчите оба! Владение «альтернативной энергетикой» редкий дар, наследующийся по материнской линии, так? Доказано, что женщина-сапиенс может родить ребенка от неандертальца, в отличие от противоположной ситуации - кроманьонец никогда не станет отцом после связи с палеоантропом противоположного пола! Близко, очень близко! Господи Боже, что же это получается? Я десятилетиями ходил вокруг да около, жизнь истратил на поиск ответа, валявшегося под ногами!
        - Тс-с, - Славик дернул Андрея Ильича за рукав. - Мы слишком разболтались, мешаем. Пойдемте в лагерь, а? Незачем их беспокоить - все на нас смотрят…
        - Почувствовали мое резкое психологическое перевозбуждение и начали сопереживать,
        - выдохнул дед. - Эмпаты хреновы… Верно, не станем задерживаться.

* * *
        Звездный рисунок ночного неба Четвертичного периода не отличался от привычного: Млечный Путь, Большая Медведица, Орион и Полярная звезда на своих местах - по меркам Вселенной обе реальности, «объективную» и «субъективную», разделяла микросекунда. Чтобы увидеть принципиально иное расположение светил, следовало отправиться не в близкий плейстоцен, а в эпоху динозавров или Пермский период.
        Луна пока не взошла, поэтому оставалось довольствоваться светом звезд и багровыми взблесками угольков, над которыми жарилась оленина - неандертальцы вежливо, но непреклонно вручили чужакам лопатку убитого зверя: по их мнению мяса было достаточно, чтобы трое взрослых мужчин не остались голодными. Андрей Ильич не стал отказываться: семья палеоантропов насытилась, а излишки могут испортиться. Дают - бери.
        На закате, по пути к лагерю, обнаружили первые признаки начинавшейся массовой миграции животных к северным пастбищам: мимо прошествовала группа мамонтов числом в девять особей. Гигантская старшая самка, два самца поменьше и подросшее потомство. Слоны вели себя мирно и самоуверенно, приостановились рассмотреть оказавшихся рядом людей (старик дал команду не двигаться и не провоцировать титанов), не нашли в двуногих ничего стоящего внимания и отправились дальше.
        Пойма древней Оби ночью оглашалась непривычными человеку звуками. Теплый ветер доносил трубное «бу-уу!» мамонтов перекликивавшихся меж собой в темноте, мяв полуночных хищников - львов и саблезубых кошек, тонкие всхлипы неизвестных птиц и волчье тявканье: здешние псовые почти не отличались от далеких потомков, волк как волк, только повыше в холке и шкура не серая, а буроватая с белесыми подпалинами.
        - Скажите мне, что это обман зрения, - Малыш, присевший на пластиковый контейнер для продуктов, прильнул к окуляру цейсовской подзорной трубы, больше смахивающей на телескоп. Удержать в руках тяжеленное оптическое устройство было сложно, поэтому использовался штатив-тренога. - Здесь не может быть искусственных источников света, правильно? Тогда что именно я вижу?
        - Разреши взглянуть, - дед заставил младшего компаньона посторонится. - Та-ак, похоже у нас гости… Открытые костры, расстояние не меньше пятнадцати километров. Неандертальцы всегда прячут огонь, разводят его в низинах, под прикрытием скал или густого кустарника - не хотят обнаруживать себя. Рановато они в этом году…
        - Они? - переспросил Славик.
        - Сапиенсы. Наши с вами достославные предки, чтоб им сдохнуть…
        - Вы это серьезно?
        - Про предков или про сдохнуть? В обоих смыслах, Вячеслав. Кроманьонец по сообразительности не отстает от палеоантропа, но гораздо более мобилен. Тяга к дальним странствиям, если угодно. Основные пути миграции крупных млекопитающих пролегают вдоль реки, зверья настолько много, что охота из тяжелой и опасной работы становится необременительным развлечением. Кочующие сапиенсы встают на проторенных веками дорожках, устраивают летние стоянки и пируют от всей широты кроманьонской души. Когда начнет холодать, забирают трофеи и снова уходят на юг, пережидать суровую зиму…
        - Трофеи? - озадачился Славик. - На собственном горбу много не утащишь.
        - Прирученные быки. Палеоантропы не смогли одомашнить животных, а эти уже используют предков тура как вьючную скотину. И собаки у них есть. Настоящие собаки, мало похожие на волка. Значит, кроманьонец привел их из Северной Африки, незнамо когда позволив неразумной твари «не видящей мир» навсегда связать свою судьбу с человеком…
        - Выходит, неандертальцы принципиально отказываются от приручения животных?
        - Совершенно верно. Они четко разделяют Универсумы существ мыслящих и «тех, кого можно видеть». Наистрожайшая сегрегация по признаку разумности. Зверю нечего делать на стоянке настоящего человека. Равно как и человеку в звериной стае.
        - Вот оно что, - понимающе кивнул Малыш. - Потому кроманьонец и ассоциируется у них со зверем, принявшим людское обличье, верно? Человеку, быку и псу невозможно сосуществовать в одной общности?
        - Неплохо, - дед одобрительно хлопнул Малыша по плечу. - Видно, что ты понимаешь тип мышления родственников.
        - Шуточки у вас, Андрей Ильич…
        - Почему же шуточки? Вы, рыжие, всегда оставались странными. Похоже, древнее наследие.
        - Воображаю, что будет, когда Кельт из Питера приедет, - хихикнул Славик. - Оснуете неандертальскую общину в двадцать первом веке.
        - Вернемся в реальность, - цыкнул дед на развеселившуюся молодежь. - Предупреждаю: сапиенсы опасны и не всегда адекватны, сталкивался - руку я потерял после тяжелого ранения метательным копьем, наконечник которого был смазан фекалиями.
        - Что?
        - Что слышал. Кроманьонцы вполне успешно используют самый ранний прототип биологического оружия, то есть действуют «нечестно» с точки зрения палеоантропов. Я тогда отбился, успел вернуться в «объективное время», но заражения и гангрены избежать не удалось. В итоге - ампутация. Спасибо Ваньке, протез отличный, но лучше от этого не становится… Сапиенсы используют метательное оружие и способны поражать противника на расстоянии, поэтому близко к ним не подходим и к себе не подпускаем: три единицы огнестрела у нас есть, предупредительный выстрел в воздух, если не остановятся - на поражение.
        - Не хотелось бы убить пращура моего родного папы, - заметил Малыш. - Принцип бабочки Брэдбери.
        - История неизменяема, - Андрей Ильич повторил прописную истину. - Однако стрелять в людей следует только при реальной угрозе. Кочевники меня знают, нападать не решатся, но все случайности предусмотреть невозможно.
        - Знают? - изумился Славик.
        - Когда-то пришлось прибегнуть к действенным мерам убеждения. По мнению мигрирующих кроманьонцев в прибрежных скалах живет злобный и могущественный дух. Божество, которое не следует беспокоить. Пришлось целый спектакль с пиротехникой разыграть. Память, в отличие от жизни, у них долгая, легенды передаются из поколения в поколение. Женщина-сапиенс, впервые увидев меня на стойбище «A-II» чуть от ужаса не умерла. Ничего, привыкла, уяснив, что я не вредный…
        - Вы сказали, что память у людей долгая, а жизнь - короткая…
        - Должен разочаровать. Наши пращуры хитрее, наглее и гораздо агрессивнее неандертальцев, но слишком хрупки. Вы по молодости не помните эпидемию гриппа 1964 года, а я тогда сдуру сунулся больным на эту сторону. Летом. Среди палеоантропов не умер никто, а пять семей кочевников, вставших рядом с Дверью выкосило - живыми остались тринадцать человек из двух сотен…
        - Если они заразились, значит вы с ними общались близко?
        - Пытался наладить контакт. Как и всегда - безуспешно… Они параноики, отвечающие только страхом, агрессией и неприятием. Понимаю, отчего неандертальцы панически боятся сапиенсов: принимая в расчет теорию эмпатии, палеоантроп сойдет с ума, чувствуя как на него накатывают волны негативных эмоций, генерируемые так называемым «человеком разумным». Не удивлен, что они предпочли умереть. Или уйти. Такое непереносимо.
        - Уйти… - эхом повторил Славик. - Но куда? Двери? Многомиллионный народ, одномоментно бежавший за невидимые рубежи червоточин, ведущих в разные миры и эпохи? Народ, разделенный временем и пространством? Немыслимо!
        - Каждый аргус - сам себе Дверь, сам себе прореха, - буркнул дед. - Делаем ставку на эмпатию и психологическую связь между каждым носителем коллективного разума, вместе синхронизируем точку перехода и?.. И что дальше?
        - Гипотеза красивая, но КАК? Как подобное осуществить? Как связать разум неандертальца, обитающего в испанских Пиренеях, с сородичем на юге Сибири?
        - Откуда я знаю? Вон у Малыша спроси. Только он здесь рыжий.
        - А что я, что я? Вы тут аргусы с недоступными людям способностями. Рыжина вовсе не признак.
        - Признак, да не самый важный, - дед зевнул в кулак. - Кто не хочет спать? Оба-двое? Вот и прекрасно. У меня в клапане рюкзака найдете литровую бутылку водки, оленина готова. Я на боковую. Разбудите через пять часов, перед рассветом, потом сами на отдых… Смотреть в четыре глаза, мы не в городском парке на пикнике!
        - Андрей Ильич, вы разве не покушаете?
        - Не хочу отягощать брюхо на ночь. Стар стал. Спокойной ночи. И в бинокль почаще посматривайте, мало ли…

* * *
        - Не ори!..
        - Да не станут они иметь с нами никаких дел! - втолковывал Славик преувеличенно-невозмутимому Ване. - …Я объясняю как могу, а не ору, чего ты цепляешься! Они нас боятся! Насмерть! Нет, если будет прямая, непосредственная угроза, они выйдут с копьями и дубинами - защитить себя, - но их страх другой! Они боятся мыслей. Непостижимого чужого разума!
        - Спокойнее, - прикрикнул Иван. - Снижай обороты, сам же говоришь - палеоантропы шума не терпят. Развопился, будто курсистка, которую нагло поцеловал развязный студент, причем не обещая жениться.
        - Извини, - Славик опомнился и взял себя в руки. - Но… Они не потерпят насилия. Будут сопротивляться.
        - Есть вариант: использовать для возможной пропаганды людей с ограниченными способностями.
        - Не понял?
        - Даунов. Они не агрессивны по факту, от клинических дебилов не исходит враждебная аура, а научить их несложным манипуляциям вполне можно.
        - Ох ты ё-моё, - Славик зарылся пятерней в растрепанную шевелюру. - Теперь понимаю, почему палеоантропы не хотят с нами связываться… Как ты себе это представляешь?
        - Просто. Люди с выраженным отставанием в психическом развитии a priori добры, у них нет комплекса ответной агрессии. Следовательно…
        - Немедленно прекратите, - рявкнула Алёна, впервые повысившая голос на компаньонов. - Иван, Слава, заткнитесь. Оба! Я что сказала?.. Вы хоть понимаете, о чем говорите?
        - Отлично понимаю, - ровным голосом отозвался Ваня. - Чистый прагматизм и обнаженная логика.
        - Я заткнулся, - примирительно сказал Славик. - Зачем ссориться? Ваня - гипертрофированный реалист с соответствующим восприятием мира и презрением к этическим нормам. Я, напротив, идеалист. Что дальше?
        - Выбрав меня независим арбитром, - филологесса была тверда как никогда. Ни нотки сомнения в голосе, - вы сами подчинили себя чужому мнению. Моему. Поэтому я скажу одесским манером. Ша, мальчики. Хватит. Увлеклись, что один, что другой. Детишки детсадовского возраста, иначе не скажешь - нашли необычную игрушку и вцепились в нее всеми конечностями. При этом не думая, что перед вами не вещицы из каучука или пластика, а живые люди. Помните, чем оканчиваются игры с живыми людьми и попытками против воли устроить их будущее? Имя одного из таких игроков - Адольф Гитлер, - ни о чем не говорит?
        - Алёна Дмитриевна, вы преувеличиваете наши скромные возможности, - сказал Ваня, но в его голосе отчетливо проскальзывала неуверенность. С чего бы? - Я не предлагаю…
        - Вот и не предлагайте! - очень жестко перебила филологесса. - Желание сделать всё и сразу приведет только к катастрофе - всё, сразу, быстро и по плану никогда не бывает. Наоборот, разрушит изначально неплохую идею. Иван, я не прошу, а требую - не торопитесь. Прислушайтесь к моим доводам!
        - Извините, - Ваня, помедлив, развел руками. Лицо осталось каменно-холодным. - Был не прав. Вспылил. Но человек всегда стремиться к недостижимой вершине… Хочется пройти к сияющей цели наиболее коротким путем. Подумать-то над проектом можно? Предположить? Рассчитать?
        - С ними предположения и расчеты человеческого разума не прокатят, - сказал Славик. - Мы не умеем и не можем думать, как они. Ваня, очень прошу, забудь об идее переселения неандертальцев в нашу эпоху. Они ушли, ушли навсегда. Они сами не захотели жить среди нас.
        - Значит, при голосовании я остаюсь в меньшинстве, - Ваня преувеличенно тяжело вздохнул. - Учтите: блок биологических исследований практически готов. Еще неделя-полторы и можно будет начинать работу. Славик, что батя говорил о гибриде неандертальца с кроманьонцем? Мертворожденный бастард, которого он заспиртовал? Оборудование для исследований на молекулярном уровне закуплено, специалисты взяты на жалование, остается только узнать кто такие мы, и кто такие они на самом деле.
        - Я не уверен, что эта затея осуществима.
        - Отчего?
        - Биохимия не позволит узнать, как мыслит человек другого биологического вида. И что именно чувствует. Химия и разумность - две очень разные категории.
        - Но ты-то знаешь?
        - Нет. И Андрей Ильич только догадывается. Это не иная раса - не негры или моноголоиды. Это иная цивилизация. Уже тогда стоявшая выше нас, сапиенсов.
        - Страшновато звучит, - сказал Иван. - Особенно в свете ваших теоретических выкладок о Великом Исходе неандертальцев. Исходе незнамо куда… Вы профи в области аномалий, вы и разбирайтесь.
        - Хочешь сказать, что отказываешься от своих замыслов «Парка Четвертичного периода»?
        - Не отказываюсь. Скорректирую проект, используя новые сведения. Алена Дмитриевна права - поспешишь, людей насмешишь…
        Финал части третьей
        МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ
        Июль-октябрь 2010 года.
        Новосибирск.
        - Чем больше нынешний цвет нации будет твердить, что при Сталине Родина добилась прогресса и величия ценой принесения в жертву цвета нации - тем больше в общественном сознании будет крепнуть уверенность, что текущий цвет нации нужно срочно принести в жертву. Иначе величия и прогресса не дождёшься… - Иван, не меняя дежурной лучезарной улыбки на лице, перешептывался с Алёной и Славиком. - Вы только посмотрите на эти гнусные морды! Кому как, а мне хочется взяться за парабеллум…
        На ярко освещенной сцене меняли друг-дружку толстощекие губернаторы, министры и поп-звезды, сияли лощеные лица известных телеведущих. Объявилась престарелая дива в блестках и розовых кружевах, популярная в СССР и безнадежно устаревшая в России нынешних времен. Диву встретили вялыми аплодисментами.
        Командовал пышным действом известный репортер НТВ в паре с ведущей программы
«Время» брежневской эпохи - солидной дамы, обладающей низко-грудным голосом, каким она много лет назад объявляла стране и народу о безработице в США и безвременной кончине очередного генерального секретаря. При старом режиме столь вопиющая пошлятина вызвала бы череду инфарктов у представителей худсовета и партийных цензоров, но сейчас вполне удовлетворяла кураторов, отвечавших за пропагандистскую линию.
        Пригнанные активисты «Молодой гвардии» в пестреньких костюмчиках козликами скакали на сцене, занимая промежутки между певичками и очередным чиновником. Звенели балалайками ряженые «казаки» с обязательным ой-ладо-ладо-купало и разлюли-малина. Чувственные белогвардейские романсы в исполнении белокурого кумира школьниц и пенсионерок вызывали зевоту. Кривлялись идиоты и идиотки на лбу которых литерами сотого кегля было отпечатано слово «Аншлаг». Вымученные номера известных фигуристов, явно стыдившихся, что их заставили участвовать в этом грандиозном убожестве, разбавляли льющийся через край водопад сценического паскудства… Фейерверк, конечно - куда без него.
        - Глядите, вот и августейшее благословение, - не переставал шептать Иван, через силу подавлявший сарказм в голосе. - Ставлю сто рублей, что Лунтик будет развлекать нас полчаса, не меньше…
        Теперь на подиуме нудел щекастый человечек в костюме с безобразным голубым галстуком. Внимательный зритель мог заметить, что ботинки у лупоглазого коротышки на высоком каблуке. Сантиметров пять.
        Человечек мурлыкал в эфир: новейшие технологии, инвестиции в модернизацию, фундаментальная наука, развитие производства, нано-мега-супер. Словом, говорил ни о чем - точь-в-точь Михал Сергеич Горбачев в конце восьмидесятых, повествующий о перестройке, ускорении и интенсификации. Малютку никто не воспринимал всерьез, зал вяло похлопывал, но и только. Чисто из вежливости. Оваций не последовало.
        Вышел премьер. Речь уложил в минуту сорок две секунды. Одобрил Новосибирский технопарк. Поблагодарил безымянных инвесторов, бросив незаметный, полусекундный взгляд на Ваню - тот стоял у кулис. Снисходительно-брезгливо - это могли заметить немногие, - покосился на пыжившегося от собственной значимости малыша, занявшего место в первом ряду кресел. Извинился - тороплюсь, самолет ждет. Убыл.
        Сцену заняла выписанная из-за границы тощая мамзель, певшая на французском.
        Масштабный праздник, посвященный открытию «Новосибирского технопарка» был в полном разгаре. Люди веселились, поглощая халявное шампанское декалитрами, а бутерброды тысячами, не подозревая, что скрыто под цветастой вывеской «инновационного проекта».
        Полтора часа спустя в машину Анатолия Чубайса, присутствовавшего на мероприятии, неизвестные экстремисты закидали куриными яйцами. Два снаряда попали в лобовое стекло.
        Искать экстремистов милиция не стала. Из сочувствия к идее.

* * *
        Славик внезапно обеспокоился: в рядах официальных делегаций проскочило до невозможности знакомое лицо человека, которого здесь не могло быть по определению. Смокинг с черной бабочкой, крахмально-белая сорочка, стильные ботинки и шелковый шарфик поверх пиджака обмануть не сумели - где-то эта улыбчивая физиономия уже встречалась, но совершенно в иной обстановке! Симпатичный молодой человек, лет двадцати пяти или чуть старше, короткая стрижка, с виду очень доброжелателен, ведет себя естественно, серебряное колечко на среднем пальце правой руки…
        ЮАР? Сингапур? Париж? Женева?
        Нет! Вспоминай, вспоминай!
        Точно!
        - Герр обер-лейтенант? - Славик, подождав когда подозреваемый остановится у фуршетного стола, цапнул его за плечо. Сказал на скверном немецком: - Здравствуйте, Юрген. Не ждал вас здесь встретить.
        - А я вас заметил сразу, еще два часа назад, - ничуть не смутившись ответил Грейм.
        - Отойдем? Возьмите бокал с вином, незачем выделяться из толпы…
        - Вы говорите по-русски?
        - Стараюсь. Другие вопросы?
        - Но… Юрген, а как же Дверь? Охрана аномалии? Почему вы в составе делегации ФРГ?
        - Оберст Фальке и остальные на страже, не беспокойтесь…. По большому счету, я очень рад вас видеть - вы связующее звено между моим миром и вашей Вселенной. - Оба собеседника удалились подальше от сцены, на котором бесновалось нечто женоподобное в птичьих перьях, хрипя в микрофон о «Зайке моей». - Нам разрешили контактировать с посвященными - я хотел подойти, Вячеслав, но вы сделали это первым…
        - Кому - вам?
        - Неважно. У меня полная свобода действий, - Юрген говорил с акцентом, но разборчиво, правильно строя фразы. - Вам нравится то, что сейчас происходит? Этот шум?
        - Нет, - твердо сказал Славик, неодобрительно посмотрев на сцену. Страшилище в разноцветных перьях заместили размалеванные дуры в кокошниках. - Отвратительно.
        - У меня есть шесть часов. Давайте проведем их с пользой.
        - Юрген, я не знаю где в Новосибирске публичные дома, - фыркнул Славик.
        - Я не об этом. Просто пообщаемся. В тишине.
        - Подождите тут, хорошо? Я найду машину… Когда вам нужно будет вернуться?
        - К трем после полуночи местного времени, в консульство, рейс «Люфтганзы» рано утром. Сможете обеспечить?
        - Я очень постараюсь.
        - Не совсем понял. Да или нет?
        - Да.
        - Договорились.

* * *
        - Живете стесненно, - Квартира господину Грейму не глянулась, привык к иным масштабам. - Проблема перенаселения на Земле стоит остро? Откровенно говоря, в Берлинском аэропорту я был шокирован, увидев бесчисленные толпы…
        - Присаживайтесь, я сварю кофе, - отозвался Славик. - Вы прежде никогда не бывали на Земле?
        - Трижды. Аргентина и Чили, в крошечных городах на океанском побережье, не способных дать представления о жизни мировых центров… Чувствую себя не слишком уютно.
        - Никогда бы не подумал, что ваше начальство, помешанное на секретности и придерживающееся политики строго изоляционизма, пришлет эмиссаров в «объективную реальность». Желаете взглянуть на свои инвестиции? Пока смотреть особо не на что. Можно узнать, как вам удалось войти в окружение вице-канцлера ФРГ? Вы же с ним прилетели?
        - О, это наиболее простая часть операции: я представляю крупный частный бизнес, компания «Крупп». Заявка была подана заблаговременно, сделать документы и легенду нетрудно - незаметный сотрудник отдела по внешнеэкономическим связям, таких как я тысячи… Благодаря вам возобновлена связь со «спящими» агентами «Эндцайт», большинство из них глубокие старики, но весьма влиятельные - им ничего не стоило позвонить в министерство иностранных дел и рекомендовать включить в список делегации людей из уважаемой компании с вековой историей и обширным рынком сбыта.
        - Благодаря нам? - уточнил Славик.
        - Вам, господину фон Фальц-Фейну и прочим аргусам, заинтересованным если не в прямом сотрудничестве, то хотя бы в поддержании устойчивой связи с нашим…. Универсумом.
        - Не боитесь провалиться? Вы носитель немалых секретов, за которые кое-кто душу продаст.
        - «Провалить» нас могут только посвященные, но вы же не станете этого делать? Кстати, в доме установлена прослушивающая аппаратура?
        - Не беспокойтесь, наша служба безопасности тщательно отслеживает посторонние вторжения, квартира постоянно проверяется на наличие жучков.
        Славик знал о чем говорил: едва «Технопарк» начал набирать персонал, как Ваня принялся за организацию маленькой частной армии с самым передовым оснащением. В стране предостаточно бывших военных и сотрудников спецслужб с радостью готовых за внушительное жалование поработать на владельцев зарегистрированного в Сингапуре холдинга с миллиардными активами. Опять же, ехать за границу не надо - в России привычнее…
        - Давайте начистоту: зачем вы здесь, Юрген? - Славик поставил на стол кофейные чашки, устроился напротив. - Берите сахар, лимон если хотите… Что бы вы не утверждали, появление на Земле сопряжено с немалым риском, а господа из
«Volkshalle», полагаю, рисковать не любят. Опасаются неизбежных последствий. Следовательно, миссия важная… Настолько важная, что решено было приподнять железный занавес.
        - Что приподнять? - не понял Грейм.
        - Термин из послевоенной истории Земли, подразумевающий строгую изоляцию СССР и стран-союзников от западного мира.
        - А-а, да помню, нам рассказывали в академии… Вы зря полагаете, что «железный занавес» настолько непроницаем. Мы периодически бываем в вашей реальности. Полковник Фальке, а раньше - его предшественники, не возражали против тайных торговых операций между Новой Швабией и Землей.
        - Новая Швабия? Название вашей планеты?
        - Такая же метафора, как и «железный занавес», это старый антарктический топоним. Видите ли, полная обособленность и расчет исключительно на собственные ресурсы однажды были признаны ошибочной доктриной. В спешке эвакуации создатели «Эндцайт» невольно позабыли о некоторых важных областях знаний, восстановление которых впоследствии было крайне затруднено. Фармацевтика. Оптика. Генетика. Когда стало ясно, что нам жизненно необходимо производство антибиотиков, пришлось закупать технологии и препараты у землян. Одно ограничение - не соваться в северное полушарие, в Новой Зеландии, ЮАР или Аргентине можно приобрести все то же самое, что и во Франции с Америкой.
        - Откуда у вас земные деньги? - удивился Славик.
        - Не проблема. Оставшиеся со времен войны фонды в Швейцарии, натуральный обмен в конце концов. Смотрите…
        Юрген извлек из кармана старомодную визитницу, передал собеседнику.
        Вытянутая коробочка оказалась золотой. На крышке - каплевидный голубоватый камень, огранка изумительно тонкая.
        - Алмаз в сорок два карата. Мелочь, ничего не стоящая безделушка. Кристаллический углерод у нас мало ценится, драгоценные металлы тоже. Возьмите, это подарок.
        - Взятка? - попытался отшутиться Славик.
        - На взятку мог бы претендовать бриллиант размером с кулак, и то вряд ли… Другая система ценностей, понимаете? Когда золота в избытке, оно становится лишь красивым и долговечным материалом, добываемым в промышленных масштабах и использующимся во всех отраслях: авиация, связь, электротехника… Золотую посуду можно встретить в доме любой семьи, стекло и фарфор увидишь значительно реже.
        - Спасибо… Значит, вы нам побрякушки, а мы - недостающие технологические звенья?
        - Кто виноват в том, что земляне больше ценят кристаллы углерода, чем достижения своей мысли?
        - Должен разочаровать, вы обратились не по адресу, Юрген, - честно признался Славик. - Я не играю никакой заметной роли в корпорации и не смогу ответить на интересующие вопросы.
        - То есть как? - Грейм помотал головой. - Невозможно! Вы аргус. Это крайне редкая, уникальная наследственность. Сверхчеловеческая! Дающая право на…
        - Вот вы где! - возмущенную тираду Юргена оборвал шумно ввалившийся на кухню Иван.
        - Из-за вас пришлось бросить гостей, Алёне Дмитриевне теперь отдуваться в одиночестве! Слава богу народ уже навеселе, а официальная часть завершилась - большие боссы начинают разъезжаться… Славик, мог бы предупредить, что вы решили сбежать с вечеринки! Почему я должен через секьюрити выяснять, куда вы запропали?.
        Простите герр Грейм, добрый вечер.
        - Это не вечеринка, а вертеп и лупанарий, - огрызнулся Славик. - Новый сладостный московский стиль. Перед местными стыдно.
        - Один раз в жизни можно позволить… - Иван выдохнул, сорвал бабочку, бросил на буфет и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. - Фф-ух, голова кругом. Юрген, еще раз должен извинится: вы-то наверное привыкли к торжествам более строгим и патетичным - парады с факелами, знамена-штандарты, барабанный бой? У нас всё плебейски, пестренько. Балаган. Но большинству нравится.
        Грейм тактично промолчал, пожав плечами
        - Вот, - Славик указал на Ваню. - С ним и решайте: важнейшие нити и рычаги в руках господина генерального директора. Я предпочту самоустраниться. Если секреты настолько глобальны, пойду в свою комнату и почитаю книжку.
        - Да чего уж там, оставайся, - махнул рукой Иван. - Раздели ответственность. Also. Герр Грейм, почему нас не предупредили о визите?
        - Из соображений безопасности.
        - Понимаю. Второе: вы прибыли за документацией?
        - Нет. Сведения необходимо передать по каналу «Шлейзиен», так гораздо надежнее. По дороге домой я могу попасть в авиакатастрофу, внезапно умереть, оказаться в другой непредсказуемой ситуации. Риски должны быть сведены к нулю.
        - Третье: хотите коньяку? Тогда и начнем более предметный разговор.
        - Не возражаю, - запросто согласился Юрген. Повернулся к Славику: - Господин Антонов, одна просьба, могли бы вы курить в другом помещении? В нашем мире табак не используется, я очень плохо переношу дым…
        Засиделись глубоко за полночь, поддерживая вполне конструктивную беседу. Сроки поставок. Транспортное обеспечение. Операции прикрытия на случай частичного или полного рассекречивания или вмешательства третьей силы. Экстренная связь. Возможный обмен специалистами.
        Славик начал скучать - он решительно ничего не понимал в сугубо технических выкладках, насторожился только при упоминании «папки два-два-ноль». Тот самый загадочный «Проект 220». Попросил объяснить чуть подробнее, вызвав при этом соболезнующий взгляд Ивана:
        - Похоже, у тебя нет никакого желания крепко спать до самой старости. Зря. Ладно, сам напросился… В Советском Союзе существовал аналог «Эндцайт», параллельная разработка имеющая, правда, несколько иные цели. Евгеникой увлекались не только в Третьем рейхе…
        - Стоп, стоп, - запутался Славик. - Аналог? Меня всегда уверяли, будто Курчатов, Капица и прочие титаны мысли из Бериевского атомного ведомства подобраться к решению проблемы аномалий не смогли, после чего исследования заморозили, а в восьмидесятых тему прикрыли навсегда? Как связана евгеника и червоточины - физическое явление?
        - В тысяча девятьсот тридцать девятом-сороковом годах, - бесстрастно сказал Юрген,
        - Россия и Германия начали сотрудничество не только в экономической сфере. Обмен научной информацией продолжался вплоть до начала войны, в том числе и по вопросам червоточин. Вторая мировая полностью изменила ситуацию: «Эндцайт» был переориентирован на… кхм… антарктическое направление и проект превратился из исследовательского в чисто прикладной.

… - У нас дело и вовсе закончилось крахом, - дополнил Иван. - После ареста маршала Берия новое руководство сочло разработки по созданию искусственных аномалий и сопутствующие изыскания «буржуазным формализмом», финансирование прекратили, бумаги частью уничтожили, частью отправили в архив навсегда. Бородавчатый любитель кукурузы Хрущев посчитал себя умнее Сталина, всемерно поддерживавшего отечественный «Конец времен», отдав недвусмысленный приказ: океанский флот, сверхтяжелые танки, стратегическая авиация и этот непонятный
«пространственно-временной феномен» нам не нужны, извольте сосредоточиться на водородной бомбе и ракетах. Соответствующий отдел в Арзамасе-16 ликвидировали на стадии, когда ученые сумели отправить в далекое прошлое несколько зондов-маячков, при ориентации на которые аппаратура терминалов, построенных в Ленинграде, Москве и недалеко от Днепропетровска, могла создавать червоточины. Задокументировано три
«прорыва», в итоге удалось перебросить в «объективное время» материальные объекты.
        - Какие?
        - Труп взрослого человека, не пережившего путешествие - в отличие от природных аномалий, искусственные гораздо опаснее. Думается, после отладки оборудования и новых экспериментов канал стал бы гораздо стабильнее. Затем принесло живую овцу. Валун. Несколько сотен литров болотной грязи с водорослями и жучками-лягушками. Помнишь, мы с тобой рассуждали, являются ли Двери классической «машиной времени»?
        - Не являются, - заученно ответил Славик. - В отличие от рукотворного механизма, управлять червоточинами невозможно, они имеют естественную природу и держат фиксированный разрыв между эпохами. «Слепые периоды» и «самозамыкания» Дверей, вероятно, вызываются гравитационным воздействием.
        - Всё это прекрасно, - вкрадчиво сказал Иван. - Теперь припомни его превосходительство рейхсляйтера, у нас на глазах осуществившего два фазовых перехода в течении нескольких секунд. И плевать ему было на гравитацию с расположением светил. Чуешь, чем дело пахнет?.. Юрген, прокомментируете?
        - Не вправе комментировать ваши построения, но размышляете вы оригинально.
        - То есть, никаких дополнений?
        - Предпочту не говорить лишнего.
        - Отлично! Теперь же, друг мой Вячеслав, вспомним, что евгеника, улучшение человеческой породы, была в фаворе у обеих общественно-политических систем, разве что в СССР это не особо афишировалось. Стремление приблизить человека к идеалу, - по классовому образцу у нас и по расово-национальному у немцев, - превалировало. В ход шли различные методы: идеология, физическая культура, даже мистика и, конечно, наука. А мистика плюс наука - равно «альтернативная энергетика», присущая аргусам, которые в ХХ веке зверь редкий. Откуда взять репродуктивный материал, для создания
«Человека улучшенного», строителя лучезарного коммунистического завтра, повелевающего природой? Мы от природы ждать милостей не можем, взять их у нее наша задача!
        - Папка «два-два-ноль», старт дан в январе тысяча девятьсот сорокового, - подтвердил Грейм. - Один из взаимоинтересующих планов по исследованию исторического прошлого. Планов со сказочными перспективами. Доступ к русским наработкам контора Паскуаля Йордана разумеется потеряла после 22 июня следующего года, а в Советском Союзе на этим работали еще четырнадцать или пятнадцать лет спустя! А весной сорок второго Рейнхард Гейдрих перенаправил концепцию «Эндцайт» в противоположное русло - к черту науку, надо спасать жизни и будущее!
        - Боги Асгарда и Ванахейма, Юмала огнемечущий, святой Патрик и Ксения Петербуржская! - Потрясенный до глубины души Славик закрыл лицо руками. - Ничего себе вселенская тайна! Желтая пресса отвалит вам за нее баксов семьдесят! И то, если будете очень долго упрашивать!
        - Смех смехом, а дело-то крайне скользкое, - покачал головой Иван. - Обнародование фактов экспериментов над людьми спровоцирует буйнопомешанную правозащиту на визгливую истерику - вот они, жареные факты о сотрудничестве двух бесчеловечных тоталитарных режимов! Этой публике ничего не докажешь - во благо создавался
«Проект 220», или из природной кровожадности и садизма, - ответ всегда будет одинаков: виновны! Информационные и политические последствия при публикации архивных тайн подобного рода просчитываются моментально - а сколько закрытых папок еще пылятся на полках за железными дверьми? Славик, ты кругом не прав: в эту историю вложен труд сотен людей, пытавшихся изменить мир к лучшему.
        - Со своей точки зрения.
        - Да, со своей. Но - к лучшему.
        - Сложно вообразить гипотетический «лучший мир», населенный исключительно аргусами.
        - Неужели? Когда ты последний раз ходил за дедову Дверь?
        - Позавчера.
        - И что там видел? Вернее, кого?..
        - Вы не могли бы пояснить, о чем идет речь? - осторожно попросил Грейм.
        - Понимаете ли Юрген… В качестве бонуса к папке «два-два-ноль» мы способны приложить нечто более весомое. Его превосходительство наверняка заинтересует цивилизация, где каждая человеческая особь владеет «альтернативной энергетикой» в той или иной мере? А нестандартные способности передаются всем без исключения родившимся детям?
        - Это розыгрыш? Если нет, то что же получается?.. Получается, вы отыскали аномалию, ведущую в другой мир? Где обитают homo sapiens, превосходящие нас по всем параметрам?
        - Отчего же другой? Мир этот, родной. Наш. Земля. Terra. Выслушаете?..

* * *
        Прибытие негласного посла из «Новой Швабии» означало важный сигнал: «мы согласны с условиями и ранее озвученными предложениями. Готовы на полноценный обмен».
        Юрген благоуспешно вернулся из Новосибирска в Берлин, потом был переброшен в Буэнос-Айрес, оттуда вылетел в Рио-Гранде и через остров Ватерлоо прибыл на станцию «Ноймайер». Оставалось спуститься в карстовые пещеры, дождаться белого огонька на пограничных столбиках и вернуться домой.
        Полковник Фальке проводил лейтенанта Грейма с сопровождающими до границы, привычно откозырял и пожелал доброго пути. Пути во времени и пространстве.
        По результатам доклада Грейма в «Volkshalle» сделали выводы. Равно и обобщения.
        История человечества пока шла своим ходом. Все три ветви рода людского были уверены в завтрашнем дне. Во времени прошлом, настоящем и будущем.
        В мире ином, в мире сущем и в мире лежащем на перевернутой странице всеобщей летописи.

* * *
        По состоянию на октябрь 2010 «Технопарк» заработал в полную силу - «закрытую секцию» с двумя блоками, биологическим и физическим, полностью оснастили техникой, над Дверью отгрохали купол саркофага. Дом Андрея Ильича бережно перенесли в сторонку, сносить его никто не собирался. Самому деду выделили для хранения коллекции немалые площади и отдали в подчинение бригаду зоологов и химиков из числа «голодной молодежи»: ставка на талантливый аспирантский состав, в государственных университетах получавший сущие копейки, себя полностью оправдала - когда тебе платят как профессору Оксфорда, предоставляют за счет работодателя жилье в собственность и гарантируют все социальные блага, невольно подмахнешь контракт на любых условиях вкупе с подпиской о неразглашении, грозящей самыми изощренными карами за болтливость.
        Без осложнений, конечно же, не обошлось. «Несистемная оппозиция», для которой любое начинание с участием государства было как ножом по горлу, митинговала, пикетировала и скандалила в Интернете - ужас-ужас, вырубается заповедный лес, грозит экологическая катастрофа, безответственность властей с олигархическим бизнесом и прочие традиционные заклинания. На акции приезжали московские господа в окружении десанта из корреспондентов «Эха Москвы», «Радио Свобода» и «Новой газеты» - освещать «народное недовольство» двух десятков профессиональных интеллигентов и столь же малочисленных активистов из молодежных организаций.
        Иван терпел озорство ровно неделю, а когда четверо дегенератов с оранжевыми шарфиками «несогласных» приковали себя наручниками к главным воротам предприятия перекрыв въезд, заявил, что либерально-демократическая тусовка en masse всегда была либо дураками, либо негодяями и ситуация ни на йоту не изменилась. После чего позвонил в ФСБ, потребовав принять меры.

«Репрессивный аппарат» сработал безупречно - по пятнадцать суток каждому, плюс задушевные беседы с организаторами непотребства. Ваня тем временем запустил на местном и федеральном телевидении экстренно снятые репортажи о неслыханном процветании инфраструктуры в Академгородке и поселке Кирова, отремонтированных дорогах и шикарном коттеджном комплексе для переселенных из старых домов граждан, которые о протестах даже не задумывались - никто не режет курицу несущую золотые яйца.
        Информационная война была выиграна на всех фронтах: вся страна и международная общественность насладились видом «бизнеса с человеческим лицом». Экологов, как и предполагалось изначально, умаслили благотворительными пожертвованиями выражавшимися в пятизначных суммах в евровалюте. Бескомпромиссные борцы оказались сущей дешевкой, но это никого не удивило - люди всегда любили деньги…
        Перевешивали, впрочем, положительные моменты. Грамотно поставленная рекламная компания оправдала истраченные миллионы: в «Технопарк» зачастили высокие гости. Не чиновники, а личности уважаемые. Визит Стивена Хоукинга стал сенсацией - прикованный к инвалидному креслу знаменитейший физик редко выезжал из Англии, но тут сделал исключение. Хоукингу показали почти всё. Почти.
        Биосекция процветала: пятнадцать гектаров земли, шикарные корпуса, собственный зоопарк - Кельт осуществил самые лучезарные мечты, получив в безраздельное пользование зачаток «Парка Четвертичного периода» с настоящими живыми мамонтятами, выловленными на той стороне, взрослой парой пещерных львов, саблезубым смилодоном и еще двумя десятками экзотических особей, добытых Славиком, Малышом и дедом при содействии палеоантропов. Работать приходилось в режиме абсолютной секретности, сверху вольеры зоопарка были укрыты камуфляжной сеткой, проникнуть на территорию было сложнее, чем на склад ядерных боеприпасов, но эти мелкие неудобства целиком искупались наполнением. Приятно знать, что ничего подобного нет нигде на планете!
        Крошку Ру, вернее то, что из нее получилось, содержали в бункере под главным зданием - строила поземный комплекс серьезная австралийская компания, рабочих и инженеров привезли с южного материка, никаких русских или гастарбайтеров - у фирмы свои секреты!
        Проект предоставил архитектор, чье имя вызвало у Славика нездоровый интерес: звали разработчика Альберт Шпеер. Да, родной сын господина рейхсминистра, скончавшегося больше тридцати лет тому. Посвященный. От Шпеера-младшего Иван решил ничего не скрывать - толку-то? Он и так знает больше, чем все мы вместе взятые.
        - Это сооружение на века, - сообщил архитектор во время приватного совещания с советом директоров корпорации. - Строим быстро, но качеством вы останетесь довольны. «Технопарк» поставляет только автономную энергетическую установку, прочее - наша забота. Глубина заложения от тридцати до восьмидесяти метров, вентиляция, системы забора воздуха и воды, фильтры, коммуникации, безопасность. Колпак на червоточиной, подводящий тоннель. Возможность глубокой консервации на срок до пятидесяти лет, а при достаточных запасах продовольствия и больше. Покинуть комплекс без санкции владельцев невозможно… Общая сумма контракта миллиард двести миллионов долларов, срок исполнения - девять недель при четкой работе поставщиков. Вас устраивает?
        Иван подписал бумаги не задумываясь. Придется работать с «агрессивными или нестандартными биологическими объектами», а таковые лучше держать под замком в полной изоляции - чтобы ни один вирус на поверхность не выскочил, не говоря уже о существах более крупных! Бункер, объединенный с охранной зоной аномалии в единую замкнутую систему, станет лучшей защитой от внешних и внутренних угроз: запершись на все замки там можно пересидеть ядерную войну, падение астероида и нашествие гигантских помидоров-убийц…
        Сказано - сделано: едва деньги были переведены, австрало-германская фирма принялась за работу в круглосуточном режиме, концессия отвечала только за своевременные поставки материалов. В России не производили бетон нужного качества, пришлось заказывать в Европе. Титановую арматуру нашли на родине, опустошив фонды
«Северстали» и «Норильского никеля». «Минатом» поделился реактором нового поколения - Сам поспособствовал. Уложились в оговоренные сроки: с мая по август.
        Можно вселяться, господа.
        Как раз вовремя, поскольку Крошка Ру начала серьезно беспокоить биологический отдел: некогда бодрая зверюшка окуклилась, превратившись в раздутый розово-лиловый бурдюк, покрытый скользкой пленкой. Инертную массу из интереса засунули в трубу томографа, но умная машина отказалась что-либо понимать: внутри «мешка» происходили неподвластные машинному интеллекту и человеческому разуму процессы.
        - В одном я был прав, - заключил Кельт, взглянув на материалы исследования. - Это личинка. Будем ждать, что получится на выходе.
        В просторный третий блок-вольер бункера накидали соломы, привезли на компактном погрузчике коробку с Крошкой Ру, выгрузили и оставили под наблюдением видеокамер.

… - Сюрприз так сюрприз, - Славик, поднятый с постели в половине пятого утра, прижался лбом к обзорному окну над вольером. Алёна Дмитриевна пыталась настроить фотоаппарат, Иван откровенно зевал, на лице Кельта сияла торжествующая улыбка. - Почему их трое? Я всегда предполагал, что из одного яйца должен вылупиться всего один птенец!
        - Откуда мы знаем, как выглядит схема размножения инопланетных видов? - Кельт потеребил воротник белого халата. - На мой взгляд, три - лучше одного. Есть запас.
        На соломе внизу, возле лопнувшей «материнской оболочки» копошились существа неплохо знакомые Славику. Хелльдирр. Дикобраз, только маленький - размером с фокстерьера.
        От толстой шеи до коротенького хвостика по хребту идет полоса иголок, пока что мягких, словно у новорожденного ёжика. Треугольная голова, «клюв» похожий на черепаший, ящеричьи лапы с хорошо заметным локтевым углом и острыми коготками.
        Несомненно, хелльдирр во младенчестве! Со всеми вытекающими: известно, что эти животные способны оказывать на человека агрессивное ментальное воздействие - может быть это обычный прием хищника из чужого мира, а может, нечто осмысленное? Неясно. В первую очередь надо предупредить персонал, разработать схемы противодействия и защиты, выяснить с какой формой жизни мы столкнулись. Анализы тканей и крови обязательно…
        - Кельт, поднимемся наверх, есть разговор… Ваня, тебя тоже касается: вопрос внутренней безопасности.
        - Началось в колхозе утро… А я-то думал, чего меня дернули ни свет, ни заря? Как всегда, надо встать грудью и прикрыть всех вас от надвигающейся угрозы. Надеюсь, кофе высокому начальству предложат?..

* * *
        Единственным, кто выражал открытое неодобрение грандиозному замыслу «Технопарка», был Андрей Ильич. Его можно было понять: спокойная уединенная жизнь закончилась, а в семьдесят два года сложно менять привычки. Хорошо, родного дома не лишили - аккуратные австралийцы при помощи сложной системы домкратов и транспортеров уволокли сруб на полкилометра в сторону и поставили на новый фундамент так, что ни единой досочки или бревнышка не перекосилось. Попутно положили новый шифер на крышу. Мастера, смотреть приятно!
        Проблема отцов и детей выразилась в том, что Ваня пять дней ходил со ссадиной на скуле - поругались, дело дошло до воспитательных мер. Дед твердо отстаивал принцип: Дверь не трогать! Аргус тут я! Чтоб никого постороннего на той стороне! Ясно? Ваня стоял на своем: аномалия обязательно должна быть включена в возводимый австралийцами объект, иначе весь проект насмарку! О-бя-за-тель-но! С шлюзом на активном пространстве перехода, системой наблюдения, измерительной аппаратурой, под защитой от чужого взгляда и агрессии извне!
        Андрей Ильич, в апогее пикировки, не раздумывая съездил порождению своих чресел по морде - уважай отца, засранец! Засранец смиренно принял кару, усмехнулся про себя и отступил на заранее подготовленные позиции: хорошо, пускай - аргус только ты один! На твои прерогативы и полномочия никто не покусится, слово даю. Кого брать с собой в «субъективную реальность» решать только тебе и никому больше. Доставленные неудобства готов компенсировать - проси чего хочешь! Но сначала разреши показать кой-какие наработочки по отделу фауны плейстоцена…
        Деда Ваня купил, как и всех остальных - деньги старику были глубоко безразличны, однако возможность систематизировать, оцифровать и преумножить собранную за долгие десятилетия трудов информацию, получить вменяемых и понимающих ассистентов, разместить коллекцию не в сарае или на чердаке, а в суперсовременном исследовательском комплексе, возглавить секцию исследований, перевесила все минусы и сомнения. Жить осталось недолго - протяну лет пять, ну может десять… Кому передать уникальное наследие?
        Славик, как кандидатура преемника, Андрея Ильича устраивал - делом увлечен, любит работать на природе, соображает лучше, чем полагалось изначально и вообще под руководством более опытного аргуса начинает делать успехи. Другое дело, проект организованный Ванькой незнамо на какие миллионы - возможность легализации или по крайней мере углубленного профессионального изучения эпохи на основе материальных данных. Другим аргусам или Грау ничего подобного и не снилось!
        Почему бы не поступиться холостяцким комфортом и забыть о спокойной старости? Якобы спокойной. Далеко не все пенсионеры Российской федерации чуть не ежедневно встречаются с Homo neanderthalensis, кормят с руки молодых мамонтов или сломя голову убегают от разъяренных шерстистых носорогов. Скажем прямо - ни один другой пенсионер так не развлекается. Чего терять-то?
        - Стройте, - бросил дед. - Но, Ванька, крепко помни - ты слово дал.
        - Никогда от своих слов не отказывался, - сказал Иван. - Сам знаешь.
        - Знаю… Иди, мне завтра вставать рано.
        К удовольствию Андрея Ильича дело пошло споро: на первых порах охи и ахи анатомов, биохимиков, генетиков и палеозоологов деда раздражали, но потом сотрудники привыкли. Сапиенс быстро адаптируется к необычному. На вылазки брал с собой только проверенных Славика с Малышом - велика ли трудность, засадить из специальной винтовки в бедро мамонтенку шприцем, наполненным снотворным и приволочь малыша в
«объективную реальность». А там за детеныша возьмутся специалисты, возглавляемые начальником отдела, отличающегося неандертальской рыжей шевелюрой. Странная у Ваньки кадровая политика - в подчинении двадцатипятилетнего пацана ходят научные сотрудники куда постарше: и тридцать лет, и сорок пять… Мода теперь такая, что ли?
        К «физикам» ход был закрыт накрепко: даже Славик, член совета директоров, один из основателей корпорации, не имел права посещать закрытые лаборатории в здании, полукольцом окружавшем «купол» над червоточиной. Объяснения Ивана не удовлетворяли: «Я и сам туда не хожу! Ну что тебе делать у высоколобых? Занимайся Дверью и животными! Тонкая аппаратура, абсолютная стерильность! Люди сами живут на положении заключенных - не выйти, недельный отпуск раз в квартал и только в спецсанаториях ФСБ или Службы внешней разведки! Думаешь, им сладко?»
        Чем занимались «физики» знал только Ваня, да, наверное, изредка наезжавшие из Москвы серьезные товарищи - как один в возрасте, с несмываемыми печатями на лицах: Академия Наук, Университет, закрытые города-«почтовые ящики». Носить на пиджаках звезды Героев Социалистического труда или колодку ордена Ленина не стеснялись - старая закалка, таких демократическими реформами не согнешь и прежний дух не выбьешь.
        Судя по выражениям лиц, «технопарк» был для них манной небесной, отдушиной, местом, где можно приложить талант - смотрели уверенно и сдержанно-радостно, в столовой «для важных персон» пили коньяк и водку бутылками не пьянея и закусывая селедочкой с луком, шептались, бросая заинтересованные взгляды на пухлую буфетчицу в передничке и наколотом чепце - Иван нарочно такую подобрал, каноничный образчик советского «Общепита».
        Но, в отличие от приснопамятного «Общепита», толстуха была исключительно вежлива и перед поступлением в контору подписала контракт со службой безопасности
«Технопарка». Как бывшая сотрудница ФСБ на капитанской должности - после выхода на пенсию в сорок пять лет можно работать и дальше. Подавать салаты и гуляш.
        Что-то происходило, вертелось, замышлялось. Что именно - не понимал никто, кроме самых посвященных. В их число Славик не входил: смысл?…

* * *

31 октября рано утром Славика разбудило треньканье i-Phon, оставленного на прикроватном столике - коммуникатор выбросил на экран совершенно незнакомый номер, что за чепуха? Инструкции, полученные от бдительного Вани гласили: все необходимые номера телефонов с которых тебе могут звонить, должны быть обязательно записаны! Чужие номера не брать, не разговаривать, о посторонних звонках докладывать в секьюрити - пойми, мы все отныне находимся под пристальным наблюдением, недавний инцидент тому доказательство!
        (Инцидент и правда вышел неприятный - одного из технических специалистов застукали за общением с подданным Великобритании, обладавшим дипломатическим паспортом. Последний интересовался схемой видеонаблюдения «Технопарка», сулил немалую денежку и защиту правительства Ее величества. Повязали обоих - второй через пятнадцать часов после встречи навсегда убыл в Лондон, с первым уже шесть дней навязчиво общались на Лубянке).
        Префикс знакомый - 911. Питерская система МТС. Взять что ли? К черту шпиономанию!
        - Слава? Ты?!
        - Кто это? Я не узнаю голос.
        - Кто-кто! Конь в пальто! Ты где?
        - Серега?! - Славик аж подпрыгнул на кровати. Алёна проснулась, взглянула недовольно. - Я… Я в Новосибирске! Где пропадали? Мы беспокоились!
        - Ты оставил симки и трубу под зеркалом! И записка! Слушай, я на минуточку! Тихо, не перебивай! У нас здесь такое творится - ад! Считай, военный переворот… Дать трубку Трюггви? Он умеет пользоваться!
        - К черту Трюггви! - осознав, что диалог скатывается в полнейший сюрреализм Славик попытался овладеть ситуацией. - Вы дома, в Питере?
        - Да! Заскочили на минуточку, предупредить! Вас не нашли!
        - Сукин сын, ты хоть понимаешь, что исчез больше, чем на полгода? Мы беспокоились!
        - Понимаю, понимаю. Выслушай. Времени в обрез, дрэки нас ждать не будет… Полный порядочек, мы живы, все хорошо. Я выйду на связь через месяц, не раньше, всё объясню. Сначала сгоняем в Данию…
        - В Данию? - оторопел Славик. - Сгоняете? Ты о чем?
        - Потом! Прости что не извещал, зазимовали в Ладоге… Тут такое было! Всё, счастливо!
        Связь оборвалась.
        - Я его однажды своими руками придушу, - громко сказал Славик. Попытался отзвониться Ивану, но трубку не брали. Схватил джинсы, начал торопливо одеваться.
        - Алён, спи дальше, я быстренько в контору, к Ване. Времени семь пятнадцать, если он ночевал в офисе, значит уже проснулся… Надо же, объявились, темпонавты чертовы!
        - Вот, а ты страдал, - проворчала филологесса, снова уткнувшись лицом в подушку. - Я сто раз говорила: Серега с Натальей не пропадут.
        Вызывать машину из «Технопарка» не пришлось: минувшим вечером договорились с Малышом, что на работу к девяти, едем вместе, а Малыш встает рано. Позвонил в квартиру напротив. Через пять минут синий «Ниссан» уже мчался через дамбу «ОбьГЭС» на правый берег.
        Вывернули с Бердского шоссе на развязку, ведущую к «Технопарку». Обогнали фуру с логотипами «Вим-Биль-Дан» везущую свежие молочные продукты на предприятие - персонал должен завтракать свежими продуктами. Тормознули у шлагбаума, приготовили личные карточки.
        - Доброе утро, господин директор, - охранник коснулся пальцами козырька кепи. - Раненько вы сегодня. Проезжайте.
        Славика очень коробило обращение «директор» не смотря на его аутентичность - в совет директоров В.М.Антонов входил, как ни крути. Карточка тоже с допуском по высшей категории, за исключением особо секретных объектов. Бороться со строгой субординацией было бессмысленно: в охране бывшие армейцы, не поймут.
        - Чего стряслось-то? - допытывался Малыш, виляя по размеченным дорожкам к автостоянке перед центральным офисом. - Славик, тебя будто ошпарили!
        - Питерская Дверь. Я же рассказывал! Мои друзья, ломанувшиеся в девятый век и там запропавшие! Аномалия активизирована!
        - А Иван-то здесь при чем?
        - Доложить!
        - Зачем?
        - Э… - Славика чуть охолонуло. Действительно, зачем? Что это изменит? - Не знаю! Надо.
        - Тогда иди, - Малыш заглушил машину перед главным входом в футуристического вида здание, похожее на кристалл горного хрусталя. Цветные лазеры выводили по фасаду скользящие буквы - «НСТ» выстроившиеся ступеньками. Это вместо вывески, зарегистрированный лейбл «Технопарка» придуманный студией Артемия Лебедева.
        Снова пост охраны, лифт, приемная. За монитором дежурный секретарь - не блондинка с пышными формами, а тетка средних лет со сволочным лицом, при короткой стрижке и в брючном костюме. Несимпатично, зато очень эффективно - секретарь должен вкалывать, а не трахаться с начальством.
        - Вячеслав Михайлович, доброе утро, - ровно сказала тетка. - Считаю, что Ивана Андреевича сейчас лучше не беспокоить.
        - Это почему?
        - Он напился, - прямо сказала грозная секретарша. От своих скрывать нечего. - По крайней мере к четырем утра был очень пьян. И заблокировал дверь в кабинет.
        - Нина, вы можете снять блокировку?
        - Зачем? Пусть отоспится. Иван Андреевич последние дни работал по шестнадцать часов в сутки. Когда проснется, я принесу минеральную воду и крепкий чай, как он любит…
        - Извините, - Славик, почувствовавший неладное, решительно отстранил строгую Ниночку и вставил карту в прорезь. Вспыхнул зеленый огонек. - На моей памяти он никогда не допивался до беспамятства. А на вашей?
        - Всякое случается.
        Кабинет уютный. Мышасто-серые стены с серебристой искоркой, огромное окно - грань
«пирамидки» здания, позволяющая обозревать панораму «Технопарка». Сбалансированная подсветка - лампы бросают лучи на стол для совещаний, не давая отблеск на стекло. Стеллаж с папками для документов. Огромный плазменный экран в углу. Экзотические растения.
        На столе генерального разгром - три пустые бутылки от виски «Лагавулин», грязные кофейные чашечки, помятые распечатки.
        - Иван? Ау? С тобой…
        Славик заледенел.
        Кресло босса опрокинулось. Под столом, уткнувшись бровью в стойку, лежит Ваня. В серо-голубой ковер впиталась кровь, ставшая из алой багрово-коричневой.
        В левой ладони зажат «Вальтер» - его любимая модель пистолета.
        - Нина Андреевна! - истошно взвыл Славик. - Врача! Немедленно! Нашего, не городскую «скорую»! Со всем оборудованием!
        Взгляд упал на край стола. Какая-то платежка, отпечатанная мелким шрифтом.
        Поверх, черным маркером, выписано:

«ПРОСТИТЕ МЕНЯ. ВИНОВАТ Я ОДИН».

* * *
        Тревожные сирены гражданской обороны завыли в Санкт-Петербурге через девять минут.
        В Москве через двенадцать.
        КОНЕЦ ЧАСТИ ТРЕТЬЕЙ
        notes
        Примечания

1
        Ньо - «Новая», название Невы у скандинавов VIII-XI веков.

2
        Реальный исторический факт, зафиксированный в «Новгородской летописи» младшего извода. Река Волхов действительно могла летом менять направление течения из-за подпора водами притоков.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к