Некромант-самоучка, или Смертельная оказия Ардмир Мари

        Некромант-самоучка #2
        В жизни каждого кадета военной академии наступает момент понимания: от добра добра не ищут, самоотверженность просто так не проявляют и, спасая команду игроков, себя в ее состав не включают, ибо чревато… тем более перед самыми играми Смерти. И не страшно, если прозрение приходит с опозданием, хуже, если эту истину доносит злобный рыжий Дао-дво, вынужденный идти в смертники вслед за тобой. И теперь наглый метаморф, возомнивший себя наставником-тираном, смеет гонять меня, Намину Сумеречную, по полигону, кидать к пираньям и шипастым псам, злить и всячески донимать, потому что я в команде якобы самое слабое, недолговечное, невзрачное звено… Это я-то?

        Ардмир Мари
        Некромант-самоучка, или Смертельная оказия


        1

        Красное солнце медленно уплывало за горизонт, завершая последний майский день, последний день моего пребывания дома и вполне возможно последний день моей жизни.
        Его огромный диск на фоне синей дымки смотрелся сказочно, всем своим видом сообщая, что весна подошла к концу и уже завтрашний день будет по-летнему ярким, душным и жарким, как и всегда в моем родном Приграничье.
        - Грустишь.  - Отец приблизился не слышно, опустился на валун рядом со мной, обнял за плечи.  - Боишься… чего-то?
        - И да, и нет,  - ответила, как на духу, отвернулась от багряного заката, и чтобы папа не увидел мокрых дорожек на моих щеках, украдкой их стерла.
        - Просто… я… немного устала. И в этом нет ничего… страшного. И…  - Постаралась заверить, не сипя, но получалось плохо: - Все замечательно, пра-а-а-авда.
        А на самом деле все ужасно! Потому что мой самоотверженный поступок оказался несусветной глупостью, прямо указывающей на мою наивность и недальновидность.
        Решение во что бы то ни стало спасти команду запасных королевских смертников и дать им лучших тренеров обернулось против меня. Оказывается, если тебя по доброте душевной угораздило подписаться на тренировки вместо болезного Графа, то и играть ты будешь вместо него. И никакие оговорки о временной необходимости и обстоятельствах здесь не помогут, нужно было внимательней читать те самые неприкаянные книги.
        Что ж я была готова принять свою ошибку и наказание за нее понести. Подумаешь сложность! Если Сули их пройти смогла, смогу и я.
        И право слово, после встречи с Эррасом Тиши я предполагала, что попаду на игры Смерти, даже внутренне была к этому готова. Вернее, почти готова, совсем чуть-чуть, на капельку я была к этому готова, но никак не у тому, что случилось… Мне стало страшно, когда о моем участии узнали Бруг и Равэсс, еще страшнее, когда от известия на генерала Сули снизошла молчаливая оторопь, совсем жутко, когда своего секретаря увидел бледнеющий декан Горран и невыносимо, едва Нваг-нваг Севой чуть слышно молвил:
        «Бедный Гер». И не понять, почему они хоронят раньше времени, тем более обоих, если на игры записалась только я. Но на этот и другие вопросы мне никто не ответил.
        Смертники зло рыча ругались на чем свет стоит, Сули молчала, декан прожигал взглядом черных глаз, явно желая превратить меня в кучку пепла или заставить исчезнуть.
        Понятное дело в силу простого человеческого происхождения я не сделала ни того, ни другого. Раздосадованный этим горец приказал собираться и вместе с сумками порталом отправил меня домой на законные три дня отгула.
        И вот я дома… В кругу семьи, среди счастливых лиц и радостных голосов, томлюсь неведеньем и молчу как партизан, вернее молчала, пока отец не подошел. А дальше, как это всегда бывало со мной, ни с того, ни с сего на меня набежало. В смысле, слез соленое море набежало и через плотину самообладания прорвалось…
        - Ну-ну, полно тебе, не плачь,  - дорогой родитель тут же сгреб меня в объятия и, не страшась смертельного дара, в макушку поцеловал.  - Ты справишься… даже не сомневайся. И если хочешь, мы с матерью свечу в храме поставим. Но я уверен, ты вернешься домой целой и невредимой, да еще с трофеем!
        Несколько мгновений я не могла понять, о чем он, а вот потом дошло.
        - Вы знаете?!
        - Знаем.  - Он обнял крепче, не позволяя мне вырваться.
        - Все?
        - Да.  - И предвосхищая мой следующий вопрос, ответил: - Октован Кворг письмом сообщил, как только увидел заявку участников на игры.
        Вот так дела. Перед глазами чередой пролетели последние три дня: счастливые лица родных, громкие застолья, шутки и анекдоты, байки, льющиеся рекой, словом, никаких отклонений от моих приездов из ведической школы. Никто не плакал, не ругал и не хоронил заблаговременно.
        - Что же это получается…  - Я медленно отстранилась от отца.  - Вы все знали и молчали?
        - Да,  - просто ответил он. Стер с моих щек последние слезы, ссадил обратно на валун и указав на горизонт, сказал: - Видишь, в свете последних солнечных лучей блестит крона трехсотлетнего дуба.
        - Вижу.  - Кажется, сейчас дорогой родитель выдаст притчу. В такие мгновения он менял личину строгого и сдержанного отца на мягкого и простоватого батю, каким его видели только родные и очень редко жители деревни. За этими мыслями я упустила из вида, что рассказы у главы нашего семейства бывают не только поучительными, но и сверх меры короткими, поэтому услышала только: - …так вот, ты как он!
        - Я дуб?  - если бы мои глаза не были после слез и без того припухшими и большими, они бы увеличились вдвое.
        - Ты явный глухарь, Наминка,  - пожурили меня.
        - Я просто…
        - Понял-понял, витаешь в облаках.
        - Угу.  - Шмыгнула носом и потупилась,  - выбираю шелк для гроба.
        - Рано.  - Отец ласково потрепал меня по волосам.  - Мы думали, ты не родишься - родилась. Думали, не выживешь - выжила. Были уверены, что из-за дара сама на себя руки наложишь - не наложила. Боялись, что ты себя возненавидишь - обошлось.
        Опасались, что обмолвишься о своем даре, и тебя казнят - и тут промах. А сколько раз мы с матерью, слыша звоночек почтового голубя, ожидали получить похоронку или приглашение на твою казнь…  - Он длинно присвистнул и улыбнулся.  - Но как видишь и этого не случилось. Ты без проблем поступила в ведическую школу. И проучилась там более двух лет, так и не вызвав подозрений на свой счет.
        - Это благодаря Октовану. Он меня туда устроил.
        - Он может и устроил, а училась и выживала ты.  - Меня укоризненно щелкнули по носу.  - Ай-ай-ай, мы все в тебя безоговорочно верим, а ты…
        - А я боюсь.
        - Чего?
        - Вернее сказать кого,  - прошептала едва слышно и тут же поднялась, решив, что, если это мой последний день, то он должен быть отличным.  - Идем домой!
        В тот вечер на ужин были свиные ребрышки и танцы вокруг костра, я пила чай с лимоном, смотрела на небо и думала, как ни странно о будущем. Слова отца о трофее воодушевляли неимоверно. Ненароком думалось даже о том, что посредине игр я смогу сбежать на свадьбу старшей сестры. А свадьбе быть в ближайший месяц, так сказать, пока не сильно видно.
        И вообще, дожить бы до этого времени или хотя бы до игр, ибо я уверена, что переживу завтрашнюю встречу с рыжим Дао-дво. Во-первых, я окончательно осознала свою оплошность, а во-вторых, тон у метаморфа был столь многообещающим, что даже помехи в моем браслете не позволили усомниться в настрое Гера. И в каждом наполненном рыком слове слышалось, что он меня, убьет, расчленит, утопит, удушит и все это проделает качественно, как истинный разведчик. И, несмотря на все убеждения отца и мою едва окрепшую уверенность в светлом будущем, мысленно я уже вела списки вещей, что необходимы для похорон и подспудно молилась об отсрочке. Именно поэтому письму, присланному из долины Дельи на следующее утро, я рада не была, как и приглашению на завтрак, после которого будет устроена увлекательная прогулка по оружейному залу и саду загородного дома рода Дао-дво.
        Воображение лихо нарисовало эту встречу. Рыжий меня накормит в последний раз, отпустит все грехи старинным клинком и закопает под кустом шиповника. Нет уж, спасибо! Но едва я села написать отказ, как прилетело новое послание с кратким содержанием: «Герберт прибудет в конце недели».
        - Еще три дня жизни!  - возликовала я и начала сборы.
        Однако радость моя была преждевременна. И осознание этого факта пришло с опозданием, когда двери богато обставленного дома закрылись за спиной, и вокруг меня сомкнулись костлявые объятия Гарда Тиши.
        - А-а-а-а!  - пискнула сдавлено.
        - Ве-е-е!  - отозвался, выглянувший из-за угла Куль.
        - Привет, красавица,  - поздоровался мумифицирующийся ужас и потащил меня в направлении мертвяка. Прижатая к груди некроманта и крепко связанная путами я ничего не видела, не слышала, не могла предпринять и целую минуту просто отслеживала направление. Поворот на право, еще поворот, двадцать шагов, теперь поворот на лево еще десять шагов, ступеньки, затем еще несколько поворотов… Где-то посредине пути я сбилась и истово негодовала, а, в конечном счете, оказалась стоящей в знакомом кабинете близ знакомых книжных стеллажей.
        И сразу вспомнилось, что совсем недавно на этом самом месте рыжий пытался меня, то ли загрызть, то ли задушить, но был прерван. Интересно, а с Гардом мне так же повезет или он все заранее просчитал?
        - Не спеши упрекать меня в попытке убийства,  - заявил этот, гад, и отступил на шаг.  - Я привел тебя сюда, чтобы извиниться…
        Для описания его действий в моем словарном запасе была пара иных определений и слово «привел» там не значилось, а про его «извиниться», вообще молчу.
        - Обещай не кричать,  - между тем потребовал грифон и принялся снимать с меня путы. Странные путы, слишком сильные для такой добычи, как я, и определенно знакомые. Приглядевшись, не сразу вспомнила для чего они, а потом… Милостивый Боже он на мне не простое заклинание ловчей применил, а сложное вяжущее на ходячего мертвеца! Ирод, я же ему ничего особо страшного не сделала! А он… он… Неужели предупрежден о даре?
        - Эррас Тиши болтливая сволочь,  - вырвалось у меня. Гард хмыкнул, а в моей голове неожиданно раздалось:
        «Я с этим не согласен».
        Дежа вю. Снова на этом самом месте, у стеллажей, меня настигли странные галлюцинации с чужим голосом. История повторяется, обидно до слез.
        - Дядя здесь ни причем, это исключительно моя инициатива.  - Услышала я от грифона, наконец-то распутавшего все сложные узлы.
        Хоть что-то хорошее, но не все.
        - А путы?
        - После упокоенного мертвяка остались,  - Гард невинно пожал плечами.  - Расплести не успел, а тут ты с воплем. Они и пригодились.
        - Мило,  - выдохнула с отвращением.
        - Да, стараюсь соответствовать твоему прозвищу,  - хмыкнул он и сразу же перешел к сути нашей встречи: - Извини меня за происшествие в лаборатории…
        «Кто бы мог подумать, что племянничек на такое способен. И с чего бы это?» - незамедлительно раздалось в моей голове.
        - …за мое возмущение в палате,  - между тем продолжил некромант.
        - Ты на меня орал,  - внесла я поправку, и этот умник отмахнулся.
        - Бывает. Тяжелый день, сорванный эксперимент, чуть ли не сорванный голос…  - Еще бы, его весь лекарский корпус слышал.
        - И за тот случай во дворце… тоже прости.  - Со вздохом добавил он последний пункт в исполненную покаянием речь. Затем прищурился, от чего стал еще более страшной мумией и заявил: - Хотя надо признать это я из-за тебя тогда натерпелся. Таррах! Я даже представить не могу, как ты Герберта до такого довела.
        «Что за случай?» - тут же поинтересовался голос в моей голове. Но возмущенная до глубины души я не обратила на него внимания.
        - Гард, это что, и есть твое извинение?
        - Да,  - заявил наглый представитель древних и расплылся в жуткой улыбке.  - И его достаточно, чтобы ты забрала заявление,  - Чего?  - Готовая его растерзать, я вся подобралась: - Так ты меня напугал, спутал и в кабинет утащил лишь только для того чтобы не платить штраф в академии?
        - Другое заявление,  - чуть ли не по слогам произнес он и опять навис надо мной.  - По факту усыпления команды королевских смертников возбуждено дело…
        - И что с того? Я здесь причем?
        - Притом, что в деле ты проходишь как свидетель.
        - Как кто?!  - ноги подкосились, но Куль не дал упасть, зубами за платье уцепил.  - Как я там оказалась? Я не писала никаких заявлений.
        - Отрадно слышать, но тебя уже внесли в список. А после допроса Унг-унга еще и пометили, как ценного свидетеля. К сожалению, память первого я почистил постфактум…
        «Растет мальчик, наглеет не по годам!» - с гордостью произнес голос, в чьей принадлежности я уже не сомневалась. Еще один грифон Тиши. Гад не постеснявшийся подслушивать диалог нетривиальным способом - через меня.
        - …а со вторым переговорил,  - произнес деятельный некромант-мумия и рецидивист.  - Осталась ты.
        - Что значит - поговорил?  - вопросили и я и поднадоевший Эррас.
        - Переубедил,  - хмыкнул младший Тиши.
        «Интересно, как?» - хмыкнул старший Тиши, и я возмутилась:
        - Мне тоже интересно, советник, честно. Но, если хотите поучаствовать в обсуждении, явитесь лично.
        - Дядя здесь?..  - мумифицирующийся некромант отскочил от меня, оглянулся, не зная куда бежать.
        - Уже да,  - возвестил его сородич и кровный родственник в одном лице, выходя из-за отодвинувшейся в сторону стены. Мишка, удерживающий меня от падения, тяжело вздохнул, а Гард с отчаянием выдохнул.
        - Так значит, это ты ввел всю команду королевских смертников в длительный сон?  - не столько спрашивая, сколько утверждая, проговорил советник.  - А Намина, и есть тот самый кадет предотвративший катастрофу…
        - Дядя, вы не правы, это была отнюдь не катастрофа, а возмездие!
        - За что именно вы мстите, дорогой племянничек?  - поинтересовался Эррас Тиши. И удивительно как нагловатый и эгоистичный некромант-мумия сник перед взглядом старшего и в то же время нахохлился. Право слово, как нашкодивший грифенок. Не дождавшись ответа от Гарда, его дядя обратился ко мне: - Намина?
        Задав этот вопрос, он за локоток, оторвал меня от стеллажей и Куля, подвел к креслу и усадил, вручив в руки невесть откуда взявшийся стакан воды. Взять взяла, а пить не стала.
        - За вашу дочь,  - пролепетала я, еще не зная, что говорить и как себя вести, когда один из грифонов, по глазам вижу, желает убить, а второй, и опять-таки по глазам видно, закружить, ибо целовать меня вредно.
        - За мою Петунию?  - брови советника удивленно изогнулись, и он обернулся ко второму Тиши.  - А ей разве навредили? И кто такой бесстрашный?
        - Вся команда и не лично, а косвенно,  - буркнул тот в ответ.
        - И как?  - продолжил с ехидцей допытываться Эррас.
        - Уничтожили цветники в ее саду…
        На несколько мгновений в комнате повисло гнетущее молчание, и я от накала страстей все-таки глотнула воды и закашлялась, оборвав предгрозовую тишь.
        - Что ж…  - протянул советник, увесисто похлопав меня по спине, и походкой грача пошел на племянника,  - это был неожиданный, но столь же необходимый и судьбоносный поворот. Намина участвует в играх, а ты отбываешь в Подземелье срок.
        - Но…
        - Отбываешь,  - оборвал его дядя.  - Так надо…
        - То есть вы за меня не заступитесь?
        - Нет. Так надо,  - веско повторил Тиши.
        - Да я не против, но не в Подземелье! Вы же знаете, как это скажется на моем эксперименте с кожей.  - Огрызнулся некромант и указал на свое страхолюдное мумифицирующееся лицо.
        Эксперимент?! Этот ужас всего лишь длительный эксперимент! Я чуть не выронила стакан из рук, а старший Тиши улыбнулся:
        - Да знаю. На человека станешь похожим. И попутно поймешь, что за свои цветники ты мог устроить менее масштабную расплату.
        - Менее?! Да я всего на полтора месяца их усыпил!..  - Вспылил Гард, взывая к справедливости, а получил лишь суровое:
        - Тебе назвать изначально запланированный тобой срок? Или сам вспомнишь?
        - Помню.  - И некромант сник. Да уж, пятнадцать лет сна - это вам не шутки.
        - Гард, несомненно, мне жаль четыре гектара твоих образцовых тигровых лилий.
        Будучи в саду Петунии я неоднократно восхищался ими…  - постарался смягчить удар древний плут, но получив испепеляющий взгляд из-под бровей, произнес: - Однако, оставленная на месте преступления руна забвения и спрятанные под нею проклятия усугубят любое из вынесенных наказаний. Не говоря уже о шантаже одного духа хранителя, и затирании памяти у другого…
        Ответом ему было громоподобное хлопанье дверью, даже стекла зазвенели, а побежавший за Гардом мишка чуть по носу не получил.
        - Куль, дай ему остыть,  - обратился к мертвяку древний.
        - Ве-е-е!  - не согласился тот, стараясь лапой, надавить на ручку.
        - Твое право. Я лишь надеюсь, что ты не забыл, как он в прошлый раз вышел из себя.
        Косолапый помнил и в дверь ломиться перестал.
        - Завтрак?  - предложил советник, и мы с медведем не весело переглянулись, но делать нечего, пошли.
        После прощаний с домашними мне лично есть не хотелось, зверь был не в духе, а стол ломился от еды. Один лишь Эррас чувствовал себя проголодавшимся, ел с аппетитом, смотрел на нас украдкой и ничего не говорил. Позже с хитрым видом грифон отпустил медведя к Гарду, а меня провел в зал пятиугольной формы, сплошь завешенный дорогим, старинным оружием с великолепной отделкой. Долго что-то рассказывал о клинках и алебардах, мечах и легких арбалетах, а в конце подвел меня к стойке с кастетами и иглами для метания.
        - Выбирай.
        - Что? Оружие для собственного умерщвления?  - последнее не хотела произносить, но вовремя вспомнила, что передо мной древний, интуит, благородная сволочь и расчетливая ехидина, а значит, все равно поймет. Так что стеснения прочь.
        - Для защиты.  - Плавным движением сняв со щита связку золотых игл, он протянул их мне. И пусть в темном костюме, с волосами, собранными в хвост и мягким взглядом, Эррас сейчас более всего походил на простого смертного, желающего мне помочь, а не на заразу, чьей прихотью меня унесло в водоворот стремительно развивающихся событий, я предложенное не взяла.
        - Вы меня пригласили только ради этого? Накормить и обеспечить… защитой?
        - Еще сад показать,  - сообщил он с довольным видом под названием «Я вновь выиграл в любимой игре». Кукловод несчастный!
        - И все?  - нахмурилась я.
        - Не только,  - не стал он увиливать, прикрываясь секретностью, и произнес: - Я уверился в вашей сознательности, желании жить и, скажем так, закрыл часть видений, что до сих пор оставались неясными.
        - Вы говорите о Гарде?
        - Не только,  - вновь откликнулся древний и по старой привычке постучал мизинцем по подбородку. Затем снял с ближайшей стены изящный кастет из дорогущего зеленовато-голубого металла, у двери, ведущей в сад, из настенных ножен выхватил кроваво-красный клинок, усыпанный черными камнями, и все это нелепое изящество протянул мне.
        - Что-то не так?  - ласково полюбопытствовал Тиши, удерживая в руках «подарки», от которых меня перекосило.
        - Все. Мне не нравится ваша подборка.
        - Но вы не отказываетесь?
        - Если это действительно защита,  - я дождалась его кивка,  - не отказываюсь.
        - Тогда ваш черед. Не спешите.
        Я и выбрала. Легкий трехзарядный арбалет, белый кинжал с серыми каменьями на эфесе и метательные звездочки, а не дротики. Этот набор мне был удобнее, ближе и роднее что ли. Отец и брат пользовались точь-в-точь такими в своих походах. К тому же цвет стали мне всегда нравился именно своей искренней чистотой и холодным блеском.
        - Щадящий набор для нежити,  - хмыкнул грифон, возвращая на место, как оказалось пропитанные ядом иглы, дробящий кости кастет и клинок, способный пробить броню каменного бородача. Я посмотрела на него с недоумением. Если кому эти игрушки навредить и могли, то только владельцу в случае пропажи. Уж больно они дорогие. Так что от своего решения я отказаться и не думала, ровно до тех пор, пока Тиши не протянул ехидно:
        - Щадящий и неожиданно верный. Даже не смотря на то, что вы проворонили мою лекцию об оружии.
        - Чего?
        - Это наследство Герберта Дао-дво.
        - А…  - захотелось немедля вернуть все на место, но мне не позволили.
        - Время,  - сообщил советник и за локоток повел в сад.
        Вот тут уж я старалась не упустить ни единого его слова, но, к сожалению, последующая информация была бесполезной. Ибо далее шла история сада и дома, а также восхваление всего рода многоликого, коему Эррас счастлив служить. А едва мне захотелось есть, так древний с загадочным видом довел меня до кареты и пожелал быстро долететь до городка смертников.
        - Спасибо.  - Я, кивнула Гарду вышедшему из тени деревьев, улыбнулась сопровождающему его Кулю и была такова. Вернее, загрузилась в карету закрепила на стене сумку с оружием, пристегнула себя к сидению и двумя руками вцепилась в него. По опыту сегодняшнего утра, я уже не пыталась насладиться поездкой лежа, дабы поспать еще часок, пока четверка птицеподобных коней несет меня сквозь облака. Хватило трех синяков, сбитой коленки и ударенного локтя, чтобы вновь вспомнить, что не все животные этого мира любят меня.
        И вот когда крылатые скакуны стартовали, меня опять чуть не расплющило, но взывать о благоразумии к ничего не понимающему вознице я уже не пыталась. Четверку прошлых гадов, чуть не лишивших меня без зубов, он, как и обещался, поменял, а вот кони своего отношения ко мне - нет. Они неслись как угорелые во весь опор, мало реагировали на команды, и еще меньше на угрозы. И ведь при рыжем Дао-дво и Тагаше Уо они себе такого не позволяли, а вот со мной - пожалуйста. При таком раскладе голодная и уставшая от скачки я уже не надеялась на краткосрочную остановку, однако обошлось. Крылатые плавно приземлились в небольшом городке близ большого горного озера, и я осталась жива. Выскользнув из кареты, по дуге обогнула плотоядно скалящихся скакунов и вошла в таверну.
        Приземистое строение, сложенное из отполированных деревянных брусьев грело взгляд приятным желтым цветом, пол из почти черного камня, стулья с полосатыми подушками на сиденьях, массивные столы и белые скатерти на них создавали уют, прямо говорящий, что в этом царстве отрадного гостеприимства властвуют и мужчина, и женщина. Первое подтверждается добротностью обстановки, второе ее текстильным убранством и запахами с кухни.
        Возле меня остановился на удивление толстенький и в то же время прыткий мальчишка лет двенадцати. Оборотень-волк, полукровка догадалась я по отдающим желтизной глазам и полному отсутствию звериных клыков в улыбке. Хоть этих я различала в неисчислимом видовом разнообразии многоликих и двуликих. А в ведической школе я некоторое время тесно общалась с таким же представителем недооборотней, ровно до тех пор, пока Ошу Шулевичу в шутку не приспичило укусить меня за руку в счет нечаянно отдавленного хвоста. Еще неделю после этого меня преследовало легкое заикание, а его кошмары о смертьнесущей, что покусилась на шкуру несчастного. Правда, был в этом и плюс, я стала чаще смотреть под ноги, а он задумываться о своих поступках.
        - Чего изволите?  - вывел меня из воспоминаний молодой подавальщик.
        - Поесть,  - улыбнулась и присела на первый попавшийся стул.  - Плотно, сытно и по возможности с десертом в конце.
        - Есть тушенная зайчатина и жаренный фазан, рыба в винном соусе вот-вот будет готова. Из гарниров могу предложить…
        - Тш!  - оборвала я поток его слов, ощущая, что мой живот сейчас начнет петь оду хозяйке таверны за одни лишь запахи.  - Быстро то, что готово, не требует подогрева или остужения, хоть похлебку или салат и…
        - Вина?
        - Воды,  - попросила я. Заказ прилетел ко мне менее чем через минуту. Сытный, вкусный, горячий и оригинально украшенный. Я с писком приступила к еде. Плевать на скакунов и их норов, у меня праздник!
        Еще через несколько минут ко мне подошел возница:
        - Простите, госпожа, я знать не знаю, от чего они так взбеленились. Овес что ли, со спорыньей или в колодец упала шапочка дурман травы. Странно это. И, ей Богу, раньше такого…
        - Сядьте, Ульс,  - попросила я.  - Сделайте себе заказ и прекратите звать меня - госпожа.
        - Но как же…
        - Наминой,  - отрезала и беззаботно отмахнулась: - И забудьте о крылатых, они не обязаны быть в восторге как от меня, так и от дороги.
        Ульс благодарно улыбнулся и последовал моему совету. Плотный с проседью в каштановых волосах он чем-то напоминал мне Тагаша. И не сказать, что земляки или братья, но было в них нечто родственное. Наверное, тепло, которое я ощущала, как от Ульса, так и от Уо. Все-таки умеют многоликие отбирать служащих, надежных достойных доверия людей. И то ли нюх у них на это, то ли предвиденье. Вновь вспомнила мумифицирующегося Гарда и его беседу со старшим Тиши, а затем мой выбор оружия и странное молчание грифона, задумалась.
        И все-таки чего ради древний меня пригласил? Неужели только, чтобы вручить чужое оружие? Глупость! Пользоваться Геровым наследством я не собиралась, голова на моих плечах мне нравится и терять ее из-за гневной вспышки рыжего не хочется. Так что отдам «подарок» владельцу при первой же возможности, а до того приобрету новый набор в ближайшей кузнице.
        Вот только желанию моему не удалось осуществиться. В этом городке проживали в основном оборотни, и оружие ковалось лишь под их руки. Так что даже дамские модели были в два раза тяжелее усложненных человеческих. Обойдя самые большие кузницы и три лавки, я раздосадованная на неудачу вышла под сень деревьев и примостилась на скамеечке, в то время как Ульс выбирал подарок для друга. Солнце медленно клонилось к закату, уже не такое красное, как в Приграничье, но еще не такое желтое как на территории Треда. Оранжевое, оно было все еще родным, но уже не настолько, чтобы чувствовать себя дома. Отвратительное состояние подвешенности при отсутствии какойлибо опоры угнетало. О таких моментах отец всегда говорил, что стержень нужно искать внутри себя, а не снаружи. Дабы никто не мог перевернуть твой мир с ног на голову без твоего на то разрешения.
        Я кисло улыбнулась, наблюдая за сгущающимися сумерками, и вздохнула. Стержень есть, но сдвинуться ему позволила, видимо я сама. Неприятность со списками игроков, затянувшееся ожидание встречи с рыжим Дао-дво лишили меня сна, не помог даже побочный эффект успокоительного. Мне опять до боли в сердце захотелось в надежные объятия отца или хотя бы прижать к груди навеки утерянного Гирби. Но ни первого, ни второго здесь нет, есть только тепло июньского вечера, темный горизонт, скамейка, деревья за спиной, стрекот кузнечиков, я и маленький ухоженный щенок с блестящим взглядом и явно дорогим ошейником…
        - Вот так чудо!
        Малыш тряхнул головой, так что ушки хлопнули его по мордашке, а затем переступил крохотными лапками и звонко тявкнул.
        - Какой хорошенький!  - я подалась вперед, не зная, убежит он от меня или останется.
        - Иди ко мне, лапочка, не бойся.
        Он и не боялся, и не спешил, выпятил грудку, вздернул мордочку и едва сделал важный шаг ко мне, как из-под ближайшего куста прямиком к моим ногам выкатился серый мохнатый комок. Котенок крошечный совсем, худой и облезлый, с закрытыми глазками и звонким голоском, такой маленький, такой несчастненький. Но не успела я протянуть к нему руку, как щенок начавший пронзительно тявкать на «пришельца», зарычал. Вначале тихо, а затем пронзительно звонко.
        - Фу-у! Плохой!
        Я едва успела подобрать малыша, когда это откормленное, эгоистичное и явно уже кому-то принадлежащее животное кинулось к несчастному зверьку.
        - А ну кыш! Маленькая злобная пакость. Иди отсюда к хозяину!  - Он еще потявкал на котенка, затем фыркнул, с презрением глядя на меня, и удалился с важным видом. Вот это характерец, и кто такого терпит…
        - Никогда больше не буду спорить о клинках с оборотнем!  - воскликнул возница, он наконец-то выскользнул из лавки и оглянулся, разыскивая меня.
        - Намина!
        - Я здесь.
        - Простите. Думал, что уже потерял вас. Простите, Бога ради…  - произнес он, стремительно подходя, и неожиданно остановился. Остолбенел и, забыв о нашей условности, ошеломленно произнес: - Госпо…?!
        - Ульс, мы же договорились,  - напомнила я.
        - Да, но…  - и он перевел взгляд с котенка, на меня и обратно.
        - Мя-я-я,  - возмутился пушистик и зашипел, распахнув светло-зеленые глазищи.
        - Да, простите!  - мой сопровождающий изменился в лице, тряхнул головой и уже непривычно учтивым тоном предложил: - Пойдемте, нам давно пора отправляться.
        Мы загрузились в карету, где я со всеми удобствами, а главное безопасно расположила котенка - на своей груди, и шарфом перевязала, чтобы не упал во время бешенной поездки. Но зря… Крылатые больше в галоп не срывались и расплющить меня о стены кареты не пытались. Стартовали мягко и уже через тридцать секунд неслись по небу, плавно лавируя среди таких же карет высокородного многоликого общества.
        - А ты везучий,  - прошептала я, уложив кроху на сиденье возле себя. Вспомнила, что в сумке есть пара бутербродов и предложила их крохе странного окраса. В сумерках я цвета его шерстки не рассмотрела, да я и сейчас в сиянии магических светильников не могла бы точно сказать какой он, разве что привереда. От угощения из таверны отказался, а вот от моего общества нет. Лез на руки, как не откладывай, а стоило мне перестать его поглаживать, начинал сердито фыркать. Смешной.


        *** Сны, его сны опять изменились, доводя до отчаяния, иступленной ярости и немоты от необратимости событий. Раньше в них приходили красотки, жаждавшие его внимания.
        Манящие глаза, нежные губы, полная грудь и аппетитная попка, как пикантный штрих к изящным рукам, длинным ногам и способности изгибаться под метаморфом в самых страстных позах. Чего бы он ни добивался в реальности, к чему бы ни стремился, стоило закрыть глаза, и за все его подвиги расплачивалась какая-нибудь малышка. Позже девушки перестали являться только во снах и стали вполне реальными и земными расхитительницами его порывов, внимания и времени. Затем появилась Амидд, коей удалось завладеть им всецело ровно до тех пор, пока не случился перелом. Тот самый день авантюрного самоуправства, вслед за которым в жизнь многоликого вломилась Сумеречная. И надо отдать проклятой должное, у девчонки получилось затмить всех его бывших и, как показывает практика, будущих. Сероглазое веснушчатое безобразие с выразительным взглядом и веселым голосом, вопрошающим: «Ну, как сегодня убивать тебя будем?» являлось к нему до сих пор. И не смотря на «давность» происшествия, оно затмевало даже последнее обрушение надежд метаморфа под весом фразы: «Хозь-зяин, это ты».
        Казалось бы, что может быть страшнее ада, который разверзся в его душе, едва затихли настороженные слова куки? Видит Бог, в те тягучие мгновения ужаса Герберт Дао-дво был готов сбежать за грань и податься в слуги Тарраха. Но вот незадача едва он об этом подумал, как рогатый властитель преисподней предстал пред пустым взглядом многоликого и с ехидной ухмылкой заявил: «У меня к тебе претензий нет. Остаешься среди живых». И проклятье, даже вид бездушного урода, пожиравшего души своих подданных не был столь страшен как серый взгляд, взирающий на Гера с предвкушением.
        Вот и сейчас, прижимаясь к камням на потолке пещеры и выжидая, когда же голодный кравг уйдет, метаморф всего на мгновенье закрыл глаза и провалился в очередной липкий ужас с Сумеречной в их последнюю связь через браслет:
        - Почему ты на меня орешь?!  - возмутилась девчонка, как только он ее «радостно» поприветствовал. И голос такой, словно бы не она подписала их обоих на игры Смерти, а он.
        - Была бы рядом, убил бы. Вот почему!
        - Прекрати! Да я сглупила, да подписалась зря. Но твоего имени там не было. Тебя это никаким боком не касается.
        - Никаким…  - Какое очаровательное заблуждение, Герберт Дао-дво и сам бы желал претвориться непрошибаемым дураком, к которому вся эта история не имеет отношения.
        Но… жаль, слюнопускание, подергивание конечностей и безостановочное повторение фразы «я ни при чем!» званию тарга не способствуют.  - Тебя замкнули на мне…
        Первую вспышку гнева получилось погасить и почти сразу же получить повод для второй.
        - Извини,  - отвечает безобразие,  - но никто не виноват в том, что с тобой стряслась такая… оказия.
        Оказия!? Прекрасное определение.
        Он едва удержал оборот, усиленный проклятым иммунитетом к дару смертьнесущей, но внутренне все же вспыхнул, сжал кулаки и зубы. Последние до скрипа, чем напугал беззаботную теневую, от греха подальше скрывшуюся под лежаком, но даже не насторожил проклятую Сумеречную, что бесстыдно вещает:
        - Все вопросы к Тиши.
        - Не переживай, я с ним тоже обстоятельно поговорю,  - глубинный рык прорывается сквозь сдавленный шепот, но поганка человеческая строит из себя глухую.
        - Гер, я все обдумала и… Ты же не обязан ведь… Да?
        - Прекрасная формулировка,  - не похвалить не возможно: - Имеется ссылка на мыслительный процесс, его результат и неуверенное утверждение, более всего похожее на вопрос. Сумеречная, ты в своем уме?
        - Конечно!  - радостно ответила она и это стало последней каплей.
        К сожалению, во время разговора метаморф был в лагере и чуть-чуть не в себе.
        Неосознанный порыв добраться до идиотки и хорошенько ее высечь пониже спины, привел к тому, что взбешенный Дао-дво снес свою и все соседние палатки. Будь ночь тиха и спокойна, заметили бы единицы, а так как над поляной шел град с голубиное яйцо…
        - Таррах!
        - Что случилось?  - вопрошает поганка встревожено, но он не собирается отвечать. С трудом убирает огромные крылья, снимает с лица оборот и минуту удаляет последствия своего гнева. Разведчики группы смотрят с интересом, а командир взвода слишком пристально. Не к добру.
        Злость стихает, но в каждом слове все еще слышится рык:
        - А скажи-ка мне, оказия ты смертьнесущая, кто в случае ранения на играх будет бинтовать тебя?  - в ответ раздается удивленное «Ой». Чтоб ее!  - Я вернусь через три дня.
        Договорим.  - многозначительно пообещал он и ей, и себе.
        Отключил браслет и встретил взгляд Могучего, без слов понимая - нет, через три дня его никуда не отпустят. И пока не остынет, Сумеречной ему не видать…
        Так и вышло. То ли в назидание за вспышку гнева и неконтролируемый усиленный оборот, то ли в наказание за бабулю, едва не усопшую в чужом гробу, командир взвода отдал приказ отбыть на новое место учений в глубины пещер Тульрейгга. Правильнее, сказать: новых мучений, ибо участок располагался под живительными озерами природных слез на территории вечно голодных кравгов. А само задание предписывало Графитовым найти тайное убежище таргов. Можно было бы подумать, что командир взвода Ульям Нагс желает отомстить вторым за прошлые учения, но само задание - незаметно обползать смердящие пещеры явственно намекало на возмездие первым.
        Что ж перебрав все подходящие варианты разведки, Графитовые разделились по двое и поползли, простукивать каждый камень, сканировать каждую расщелину. И все бы ничего, но чем дальше вглубь, тем больше шестилапой высшей нежити и как следствие плодов их жизнедеятельности. В пещерах жарко, зловоние стоит страшное, а хуже всего то, что маскировочный состав в таких условиях теряет свои свойства. Не будь с Дао-дво теневой он бы так и не заметил, в какой момент стал «видим» для плотоядных тварей.
        - Нонь-няин, снати!  - разобрать ее голосок сквозь шум в гудящей голове и два слоя ушей, коими она прикрывала рот и нос, ему не удалось, но интонация была понятной.
        Многоликий успел влезть в широкую трещину и зависнуть над тропой меж каменных обломков. Замереть, не подавая признаков жизни. Первые минуты пряток дались ему легко и просто, последующие привели к воспоминанию с Сумеречной в главной роли, а затем и неожиданно острому уколу в области сердца. Дао-дво не вдохнул и не выдохнул, лишь внутренне сжался и почти сразу же сорвался вниз от мощного удара кравга.
        Проклятье!
        Будь метаморф менее занят виденьями и болью, уцепился бы за выступ, увиливая от когтей шестилапого монстра. Но нет! Падая, он схлопотал вначале по спине, затем по ребрам и голове. Благодаря увесистой оплеухе или же смраду лужи, в которую упал лицом, многоликий быстро пришел в себя. Вскочил и, проведя серию мощной атаки в стиле Могучего, он под вопль куки: «Нонь-няин, спава!», отсек твари три левые конечности и попал в сложное кольцо ее хвоста. От осознания неприятности, в которую влип, захотелось выть не меньше, чем монстру от кратковременной боли. Это худший из исходов. Будь Гер хоть самым сильным из горцев или же наиумнейшим темным искусником ему ни за что и никогда не выпутаться из хвоста кравга. Мерзость плотоядная вяжет добросовестно так, что ни продохнуть, ни пошевелиться и перевоплощения не провернуть. Обездвиженный и придушенный Гер не надеялся на лопоухую нежить, распластавшуюся под потолком, или же Тадэуша, что уполз далеко вперед, знал, они не смогут помочь, за зря погибнут.
        Хладнокровно наблюдая за тем, как кравг съел свои обрубки, отрастил новые конечности, попутно убрав вмятины и раны, и потянулся к добыче, многоликий даже не поморщился, хоть и не был готов потерять еще одну жизнь. К такому не подготовишься.
        Впрочем, как и к тому, что тварь, поведя носом, брезгливо сморщится и чихнет, отшвырнув многоликий провиант на десятки метров. Это был ощутимый удар: как моральный, так и физический. Именно поэтому Гер долгую минуту лежал на камнях, прислушивался к удаляющимся шагам высшей нежити, осоловело взирал на потолок пещеры и не реагировал на сбивчивый лепет теневой, напрочь забывшей про смрад.
        - Хоз-зяин, хозь-зяин, ты жив?! Ответь!  - тварька лапами вцепилась в отвороты куртки, потрясла его и отпустила.  - С виду цел и невредим, из резерва силы не тянет, значит, не сильно и поранился.  - Замолчала на мгновение, мордашку свою потерла, лоб нахмурила и как завизжит: - А если головой стукнулся?!
        - О-о-о-ой, Божечки мои… Неужто его баранье упрь-рямство теперь в дибиловатый кретинизм перейдет с безостановочным слюнопусканием?! Хозь-зя-я-я-яин!  - взвизгнула она пронзительно.  - Не оставль-ляй мень-ня с овощем! Не оставль-ляй!
        - Оставишь такую…  - хрипло отозвался Дао-дво,  - на том свете найдешь и кормить себя заставишь.
        После удара он не успел восстановить птичью аносмию, нюх обострился, а вместе с ним и дурнота от смрада. Сморгнув навернувшиеся слезы, многоликий опять использовал способность частичного оборота и отбил себе обоняние. Как теневая терпит вонь, он не знал.
        - Вернулсь-ся! Как й-я рада, как й-я рада!  - нежить кинулась ему на шею.  - Божечки мои! Живой, ехидный, не дибил.
        - Сам вне себя от счастья,  - произнес Дао-дво, не разжимая зубов.  - Кравг не съел, скажи кому, не поверят.
        - Пусть не верь-рят,  - решительно заявила теневая, воинственно расправила уши, вздернула нос и хвост.  - Главное. Ты уже и сам понял, что кравги существа чистоплотные на свое дерь…, на свои отходы не покушаются.
        - Что значит уже и сам?  - вопросил многоликий и болезненно скривился, высвобождая одну руку из-под себя, вторую из-под камней.
        - То есть сам узнал, опытным путем. Без подсказки со стороны точь-в-точь как ты любишь,  - пространно отозвалась она.
        - Таррах! Нужно срочно парням сказа…  - От обжигающей колкой боли в груди его опять повело. Разведчик с трудом удержался от того, чтобы вновь не растянуться на прохладных и грязных камнях.
        - Дя знают они! Я еще час назад всех оповестила, и они уже далеко впереди. Все живы, здоровы, но логово таргов не нашли.
        - Не понял,  - метаморф младшей ветви рода Дао-дво произнес это между приступами боли, поймав нежить в кулак и крепко сжав ее,  - а ну повтори.
        Осознание только что ляпнутого пришло к теневой не сразу, вначале она решилась относительно дибиловатости уточнить:
        - Все-таки крепко головой стукнулсь-ся, дя?
        - Дя!  - рыкнул он.  - Удавлю мерзавку, если не объяснишь все по порядку.
        - Какому порь-рядку?  - пролепетала тварюшка, делая большие глаза.
        - Кука!
        - Симпать-тяшка!  - обиженно напомнила она о полюбившемся прозвище и, безрезультатно дернувшись пару раз, засопела: - И чего ты на мень-ня рычишь? Й-я же все сделала, как ты велел!
        - Что именно?  - грозно уточнил Гер. Уж с этой мелочи станется заговорить и от темы увести.
        - Ни разу не вспомнила ни прямо, ни косвенно о На… твоей подопечной. И про тетрадь ее навеки забыла, и про записи в ней…  - и, передернув ушами, свернула их в трубочки, прежде чем заявить: - А, что до парней, они не виноваты в том, что капитан Графитовых упертый как ба…
        Исповедь нежити он не дослушал, все-таки растянулся на камнях, чтобы успокоить нарастающий пожар в груди. Давненько он такого не испытывал, даже как-то отвык. В области сердца нещадно жгло и кололо, каждую вторую секунду омывая нервные окончания лавовой волной. Самое время пожалеть о том, что не умер. Ведь, судя по ощущениям, Сумеречную сейчас если не убивают, то точно насилуют, причем толпой.
        Проклятый Эррас Тиши сделал все, чтобы сигнал о покушении на ее честь девичью, Гер чувствовал особенно сильно.
        Многоликого от боли выгнуло дугой, не на шутку напугав теневую.
        - Божечки мои! Хозь-зяин, прости-и-и-и-и! Прости-и-и-и-и! Й-я знать не знала, что ты так близко к сердцу…
        - Кука,  - он хотел остановить поток ее излияний, объяснить причину, но не успел, получил очередной привет из преисподней. Задохнулся.
        - Дя, честное слово! Если бы не знала, чего ради Могучий учений-я продлил, й-я бы никогда!..  - продолжила оправдываться бестия, вытаптывая круг на и без того пылающей пожаром груди.  - Но если уж он сомневалсь-ся в твоей адекватности, то что думать мне…
        За уши схватилась и потянула их вниз, застыла с вопрошающим взглядом, в котором не плескалось даже капельки вины.
        - Чтоб его,  - прохрипел метаморф, мысленно расчленяя на составные и грифона, и командира взвода, и куку без стыда и совести. В душе стало легче, в теле - нет. Вдохнулвыдохнул и, стараясь не скрипеть зубами, связался через браслет с безобразием, из-за очередной глупости которого чуть не погиб. Сквозь треск магического гида он ожидал услышать крики о помощи, стоны и слезы, просьбы не избивать, готовился отправить на помощь теневую или просить о подмоге Равэсса и Бруга, но различив веселое щебетание:
        «Какой ты милый! Ласковый… Хорошенький!», понял, никого посылать не будет, сам… убьет.
        - Сумеречная!  - взревел Герберт, на собственной шкуре ощутив «милоту» неизвестного: - Таррах тебе в глотку!
        - Дао-дво? Ты почему орешь? Ночь, между прочим.  - Она еще удивляется!
        - И с кем ты ее проводишь?  - он с трудом расцепил зубы, дав знак теневой, проверить девчонку. Но та с места не сдвинулась.
        - Ни с кем,  - отрезала поганка.
        - Лжешь. Я собственной шкурой чувствую!
        - Чего?! Ты в чем меня обвиняешь?  - секундное замешательство и возмущенное: - Я не нарушала условия пакта о НЕ раздражении!
        - В таком случае прямо скажи, чем ты там занимаешься,  - потребовал метаморф, поднимаясь на ноги.
        - Пытаюсь уснуть!
        - Да? А в роли милого и ласкового у тебя подушка или одеяло?  - сыронизировал Гер.
        Жар в его теле растворился без следа, покалывание сошло на нет. После лавовой волны остался лишь привкус металла во рту и звон в голове. Все-таки он хорошо ею о камни приложился.
        - Нет…  - шепчет некромантка доморощенная,  - котенок.
        - Таррах! Открути голову этому… котенку!
        - Зачем? У тебя на них что, аллергия?!  - и столько удивленного сожаления в голосе, что дурой назвать язык не поворачивается, а вот жалостливой идиоткой вполне.
        - Ой, я забыла!
        Что именно забыла, она пояснять не стала, зато уверила, что метаморф более о животном не вспомнит. Точно дура! Жаль переместиться и оторвать головы обоим он не мог.
        - Намина, мне плевать, что ты сейчас сделаешь, но чтобы этого кота в комнате не было. Поняла?
        - Да.
        - Исполняй.  - Он отключился, поминая Тарраха и всех его приближенных.  - Кука,  - рыкнул так, что теневая не посмела напомнить о Симпатяшке,  - проверь, что за тварь в ее спальне и изолируй.
        - Не могу хозь-зяин,  - пролепетала она, не отрывая настороженного взгляда от развилки пещеры.  - Й-я тебь-бя сейчас не брошу.
        - Это еще почему?  - потянулся, разминая мышцы и замер, услышав тихий стрекот и настороженное: «Сейчас поймешь». Он и понял, в очередной раз прощаясь с жизнью.  - Таррах… Могучий редкостная мразь!
        - Еще какай-я,  - вздохнула лопоухая,  - стоило мне похвастать знаний-ями На…  - осеклась и быстро исправилась,  - твоей подопечной, как он решил все перепроверить.
        - Что?
        - Дя-дя, точь-в-точь как ты и любишь - опытным путем решил перепроверить, правда, на чужой шкуре,  - нежить взлетела на плечо, Дао-дво свернула заблаговременно уши и проговорила: - Понь-нять не могу это он за оборот твой мстит или за Евласию с таргами?  - Ответить многоликий не успел, да и она не ждала его слов, просчитывая откуда на них выползет каменный бородач, справа или слева, коротко инструктировала: - Бей снизу, между третьим и пь-пятым ребром, так чтобы задеть воздушный мешок.
        С сожалением вспомнив, что свои ножи еще на прошлом учении сточил, а отцовский смертоносный клинок оставил в долине Дельи. Гер заметил:
        - Это бародача не убьет.
        - Зато лишит голоса и отобьет аппетит,  - парировала кука и уверенно заявила: - молодой слева, старый справа.
        Двое?!

        2

        В том, что день не задался я должна была уверовать, как только получила приглашение Тиши, несмотря на отсрочку встречи с рыжим. Вредные птицеподобные скакуны, столкновение с Гардом, вынос чужого наследия из дома в долине Дельи, опять скакуны, кузни с неподходящим товаром, злобный щенок и бедняга котенок. Хотя… тут я привираю, последний мне пришелся по душе, в особенности его влияние на птицеподобных. И не знаю, почему остальные столь странно реагировали на беднягу, я была им довольна. Честно, очень довольна. Маленький, хорошенький, ласковый и очень ранимый. Он фыркал и мяукал каждый раз, стоило мне на шаг отойти, и грозно шипел на всех встречных, опасаясь за мою жизнь. Особенно громко котенок злился на привратников, попытавшихся забрать его у въезда в город смертников.
        Видите ли, игрокам на тренировках запрещены помощники, участвуют только члены команд. На что я со смешком ответила, что он мой фамильяр, ангел хранитель или хранитель снов. Последнее сравнение их весьма позабавило, а кого-то возмутило, однако позволило проехать и мне, и моему питомцу.
        Но чем дальше в лес, тем больше дров, день действительно не задался. Вначале возникли проблемы с заселением, затем с расписанием, а едва я появилась на полигоне и поздоровалась с ребятами, профессор Тельятти То отправил меня назад. В комнату, как провинившуюся девчонку, которую никто не навестил потом. Ни временно порыжевший Бруг, ни Равэсс, ни Сули, прибывшая на вечернюю тренировку. Раздосадованная и возмущенная я не спустилась на ужин, благо бутерброды из таверны были все еще со мной. Затем чтение неприкаянных книг об играх, быстрая подготовка ко сну и…, наверное, лишь выйдя из ванной комнаты и быстро просушив волосы, я заметила, что мой гид на запрос о расписании не ответил.
        Вот это новость!
        Подняла браслет с кровати и повторила запрос. Молчит, зараза магическая. Именно поэтому последующие полтора часа я провела за разбором полетов с гидом по книге нашего декана Горрана, попутно каждые пять минут снимая котенка с себя. Кроха все время мерз и лез вначале на колени, затем на руки, а после за пазуху. Дважды я перехватила его на груди за мгновение до заветной цели, в третий раз положила на подоконник, пригрозив расправой. Неосознанно использовала отработанную на Гирби угрозу: «Геру сдам!». Думала - не поможет, но малыш моим обещанием проникся, затих.
        Еще несколько минут ушло на настройку гида, и наконец-то он пиликнул сообщая о своей работоспособности. И не успела я уточнить расписание на завтра, как комнату наполнил гомон встревоженных голосовых сообщений или вернее требований на тему:
        «Ты где?», «Куда запропастилась?!», «Намина, ответь!», «Ты слышишь нас?», «Подай хоть какой-то сигнал…», «Сумерька, ты жива?» и последнее не менее исполненное чувства от Равэсса: «Гер нас убьет!» и нестройным хором многоголосое «Ага». Минуту, или меньше я недоумевала, зачем им потребовалось меня искать, а затем с искренним изумлением увидела, как по схеме гида разноцветные стрелочки моей новоявленной команды стекаются в одну точку на периферии городка, к уютному одноэтажному домику с красной крышей, куда сегодня заселили меня.
        - Мамочки!  - подумала я, а затем уже и прокричала, когда в моей спальне выбили дверь, затем все три окна, а после и заслонку в камине, что чуть было не пришибла меня
        - Намина!
        - Сумерька?!
        - Зараза!
        - Малолетка…
        - Сопля!
        - Да мы тебя…
        Полетело со всех сторон, пока я от ужаса приходила в себя от вида взмыленной рогато-хвостато-крылатой команды бывших запасников и ныне действующих смертников королевства.
        - Тихо!  - прошипел самый грозный из монстров голосом Его Высочества и, отбросив заслонку, пойманную у самого моего лица, решил лично завершить начатое ею дело.
        - Намина,  - позвал он. «Йик!» - отозвалась я.  - Скажи нам, пожалуйста… каким образом ты оказалась здесь,  - и чтобы я не смела задать вопроса - «где здесь?» добавил: - на открытом боевом полигоне горцев?
        Что значит его «открытом» я тоже спросить не успела, ибо оказалась в когтистой лапе твари из преисподней, коей обернулся грозно шипящий принц, и услышала:
        - Они эти домики под основание сносят! Чем ты думала, заселяясь сюда и отключая браслет?! Хочешь моей преждевременной смерти …
        - Да мы… как бы и так уже сме…  - попыталась я перевести все в шутку, но видимо поспешила.
        - Таррах, Сумерька! Гер и без того бешеный!  - упрекнул многоликий и выдохнул, словно бы прописную истину,  - никого не пожалеет.
        На этом разъяснения завершились, последовали команды:
        - Немедленно встала, собралась и пошла на выход!
        - На сборы времени нет…  - произнес кто-то из чудовищ, выглянув в окно.  - Уже пустили вспышку…
        - Да чтоб их!
        Мгновение. Я помню точно, что прошло всего лишь мгновение и домик сотрясло, а затем… Не знаю, как они успели, но я неожиданно оказалась снаружи со всеми своими вещами, стоящей на холодном ветру и взирающей на то, как уютный домик с красной крышей вспыхивает голубоватыми разрядами молний, разламывается на куски и уходит под землю, сопровождаемый довольным рокотом фурий. Черные тени с блестящей чешуей, смертоносные и неуловимые. И я вижу их в ночи потому что разруха и пожарище объединяет целый квартал окраины, где ранее стояли такие же уютные и домики, как мой.
        Тяжелый вздох вырвался невольно.
        - Уходим,  - приказал Равэсс и, закутав меня в одеяло, взмыл вверх. Перелет был коротким, разговор на сон грядущий еще короче. К моменту парни уже разместили меня в одной из четырех спален нового двухэтажного домика, внесли вещи в спальню, и удалились, оставив принца для назидательных бесед. Правда, Его Высочество меня не отчитывал и не ругал, всего лишь посмотрел сурово сверху вниз и потребовал:
        - Из дома без сопровождения ни ногой.
        - Но…
        - Сумерька…  - начал принц, но я ему договорить не позволила.
        - Объясни почему. Просто объясни. Пожалуйста. С остальными вопросами я так и быть до утра повременю.
        - Городок полон соглядатаев,  - сжалился он.
        - И что с того?  - я зевнула, кутаясь в одеяло и поглядывая на свою новую спальню, теплую мягкую кровать, одеяло, подушки…  - Подумаешь смотрители.
        - Соглядатаи, Сумерька, агенты короля и не только,  - поправил меня принц и как родной брат, потрепал по голове.  - Спать ложись, пропажа. Завтра рано вставать, выслушивать нотации и не только.
        Однако едва он улетел, лечь мне не удалось. Они забыли котенка! Маленького кроху с бронзовой шерсткой и невинным взглядом… Поиски теплого комочка среди моих вещей и долгие призывы пушистика привели к тому, что спать я легла лишь через час в расстроенных чувствах. И неожиданно он появился! Возник из ниоткуда, плюхнувшись на мою кровать, и замяукал, подбираясь ближе.
        - Вернулся!  - в первое мгновение подумала, что мне показалось, а потом, что я придушила зверька от счастья. Даже послышалось сдавленное: «Пусти!».
        - Что-что?  - А он закашлялся, и затем с удвоенной силой замурчал: - Какой ты милый.
        Ласковый. Хорошенький!
        Я была уверена, все ужасы этого дня позади и поглаживая кроху уже почти забыла о невероятных происшествиях, как вдруг…
        - Сумеречная, Таррах тебе в глотку!
        Милостивый Боже за всеми событиями я совсем забыла о рыжем Дао-дво, скорой нашей встрече и ее крайней нежелательности в виду быстро развивающегося бешенства у Гера. А как еще объяснить едва меня не оглушивший рык многоликого: «Лжешь. Я собственной шкурой чувствую!»? Или, например, его непереносимость котенка и предложение открутить крохе голову?! Да ни за что! Если у него аллергия, пусть лечится и не делает из меня котоубийцу! И только я решилась все это ему сказать, как вспомнила, что успокоительное сегодня не брала. Как представила, что он ощущал за эти сутки, так дурно стало. Вот теперь он меня без разговоров убьет! Не зря смертники его опасаются.
        - Ой, я забыла! Я забыла! Прости, пожалуйста. Я действительно совсем забыла,  - отложив в сторону котенка, побежала искать нужный состав.  - Право слово, день тяжелый суматоха со сборами и…  - Тут я искренне пообещала, что более он не вспомнит о котенке, а метаморф чуть ли не зубами скрипит.
        - Намина…  - Вот от гнева даже имя мое вспомнил!  - Мне плевать, что ты сейчас сделаешь, но чтобы этого кота в комнате не было. Поняла?
        Я оглянулась на застывшего пушистика и расстроено протянула:
        - Да,  - даже не представляя, куда деть малыша.
        - Исполняй,  - рявкнул рыжий и отключился.
        А дальше как в поговорке: «Легко сказать, но сложно сделать». Котенок сопротивлялся изо всех сил и не желал спать в ванной, на балконе, в сундуке у кровати или на подоконнике дальнего окна. Фырчал, сердился, жалобно мяукал, вновь и вновь предпринимая попытки сесть мне на шею. Маленький террорист два часа не поддавался уговорам, не хотел ни пить, ни есть, смотрел жалобно и требовал свое. Честное слово, не был бы таким маленьким, посчитала бы, что он тот еще вредина, прощелыга, шантажист и доброго отношения не достоин. Но так как он всего лишь капризный кроха, измученная я со всеми удобствами закрыла его в кладовой, предусмотрительно наложив на дверь сеть некроманта, звуконепроницаемое заклинание, ловчую. И весьма удивилась по утру, не обнаружив пушистика на месте, заклинания есть, котенка нет.
        - Сумерька,  - Бруг пришедший меня будить спросил с усмешкой: - ты почему там застыла? Возрожденного духа увидела? Или потеряла вчерашний день?
        - Потеряла,  - прошептала я,  - но не день. Котенка.
        - Игрушку?
        - Нет, живого.
        Все еще золотисто-рыжий и улыбающийся Тугго замер и воздух носом потянул, посмотрел на меня, затем в пустоту кладовой, медленно вскинул брови.
        - Галлюцинации с утра в начале тренировок… это что-то новенькое.  - И аккуратно развернув меня к себе, произнес: - Сумерька, здесь не может быть котят. Тем более живых. Вся местная живность - это нежить или плотоядная фауна весьма недружелюбная, надо сказать.
        - Но он был не здешний, я его привезла.
        - Шутишь? Тебя бы с ним не пропустили за ворота,  - отмахнулся Кардинал и подтолкнул меня в направлении двери.  - Прости, но со своими видениями ты разберешься потом. Время не ждет.
        Точь-в-точь так же думали и остальные смертники. Они и ели быстро уминая внушительные порции и коротко перебрасываясь на первый взгляд ничего не значащими фразами, но если прислушаться…
        - Западные ворота так же просматриваются,  - Консул резкими движениями смешивал салат на свое тарелке.
        - И комнаты?  - спросили у него. Кивнул.
        - Все?  - изумился принц.
        - Даже Сумерьки,  - на меня резко махнули ложкой, от чего салата на моей тарелке стало больше.  - Хоть мы ее вчера и в самый последний момент переселили. Все смотрят.
        - Уроды!  - прорычал Бруг, вгрызаясь в здоровый бутерброд.  - Что делать будем?
        - Предлагаю раз и навсегда излечить городок от глазастой болячки!  - Хан кровожадно посмотрел на нож в своей руке и, перехватив его удобнее, сверкнул желтым взглядом.  - Так сказать, вырезать.
        - Нельзя,  - решительно отсек его предложение Равэсс,  - мы не знаем какие твари удостоились чести наблюдать за нами, а это не гарантирует, что их уничтожение пройдет тихо. Нас заподозрят.
        - И что?  - возмутился скиф.
        - И подставят как команду горцев на прошлых играх. Думаю, вы все помните тварей из преисподней.
        Смертники приуныли, я же от видений первой встречи с бордоволосым Аквиусом Авуром вздрогнула и начала понимать обсуждаемую тему.
        - За нами следят?!  - попыталась привстать, но меня тут же осадили.
        - Тихо! Ешь…  - Герцог сидящий справа, добавил мне салата, Барон слева, нарезал мясной пирог, а Его Высочество, перегнувшись через стол, вручил мне вилку.  - Кушай, не отвлекайся на всякие глупости.
        - Но…  - хотела возмутиться и услышала знакомое: «Конфетку?». Спросил Равэсс, а за сладким в карманы потянулись все. Я быстро вспомнила, какой гадостью они решили меня угостить и отказалась: - Нет, спасибо.
        - Так что делать будем?  - вновь подал голос Бруг.
        - Тренироваться,  - ответил принц.
        - А должники нашей Суме…
        - Следи за языком,  - оборвал оборотня метаморф и покачал головой.  - Пусть и далее думают, что ее участие - это следствие жалости к Графу и никакой не расчет.
        - Так все равно поймут,  - не согласился с ним молчавший до сих пор Канцлер.
        - Чем позже, тем лучше. И пока Гер не прибудет, ее на тренировки не берем.  - Строгий взгляд на меня и в приказной форме: - Пожалуйста, сама не приходи.
        - Почему? Неужели я не могу быть даже слушателем или советчиком по борьбе с нежитью?
        - Не можешь,  - отрезал он.  - По официальным данным декана факультета Темных сил ты невеста Дао-дво нечаянно попавшая в списки. Нелепая случайность и маленькое безрассудство влюбленной.
        - В смысле влюбленной?
        За столом стало тихо, взгляды всех сосредоточились на Равэссе. И вот что странно, Барон опустил руку на мое плечо, пригвождая к спинке стула, а Герцог на колено, прижимая к сидению. И отчего у них такая уверенность в том, что последующая информация мне совсем не понравится?
        Капитан команды сглотнул, медленно растянул уголки губ и, подавшись вперед, доверительно сообщил:
        - Ты просто отчаянно не хотела расставаться с ним даже во время игр.
        - И это официальная версия Довара Горрана?! Но это не правда! Я…
        - Конфетку?  - предложил он, на корню оборвав все мое возмущение.
        - Нет, спасибо.
        Заметив любопытные взгляды со стороны прочих групп, с трудом погасила вспышку и с остервенением посмотрела на собственную тарелку. И меня тут же перестали удерживать на стуле. Обидно до слез, до зубного скрежета, до бессознательного произнесения проклятья. Я из лучших побуждений, пусть и ошиблась немного, а они неблагодарные вот так обернули все!
        Благородные сволочи!
        - Не шипи.  - Команда поднялась из-за стола и, собрав посуду, направилась к мойке, рядом остался Равэсс.  - Чтобы уберечь тебя от… от многого, мы иначе не могли.
        - Ясно.
        - Сумерька?  - позвал он тихо.
        - Не переживай. Иди.
        - Найдешь чем себя занять?
        - Несомненно…
        Они ушел, а я осталась сидеть.
        Есть не хотелось, на душе кошки скребли, и даже крошечное утешение пушистик от меня сбежал. Не удержалась, шмыгнула носом, чем привлекла очередной всплеск интереса у окружающих и поняла, что сейчас разревусь. А это вам не просто пара слезок, а целый океан, ведь здесь нет ни отца, ни брата, чтобы меня успокоить. Опозориться повторно я не хотела. Стремительно поднялась, отнесла на мойку тарелки и прямо-таки вылетела из столовой, очнулась уже в парке на зеленой траве под раскидистой осиной, где совершенно неожиданно раздалось тихое: «Мяу». Я не поверила своим ушам.
        - Кис-кис?
        - Мяу…
        - Пушистик!
        Слезы и обиды забыты, возмущение и досада развеялись, как не бывало, я ринулась к кустам, из которых доносился глас самого везучего зверька на свете и с воплем:
        «Вернулся, маленький мой!» прижала его к груди. Казалось, это мгновение счастья нашего воссоединения будет длиться вечно и не завершится никогда. Но как же я ошибалась. Не прошло и минуты совсем рядом прорычали:
        - Сумеречная, твою ж!


        *** Напиться до безрассудства и полнейшего беспамятства после он мечтал не первый день, но только сейчас ощутил насколько истосковался по черному хмелю, вышибающему дух. Нет, ранее ему так же сильно хотелось надраться, чтобы горло обожгло жидким огнем, чтобы нутро взорвалось искрами, а в голове посветлело и стало легко, безоблачно и абсолютно плевать на все. На смертьнесущую поганку, на его участие в играх Смерти, на Могучего и его задание, на таргов и их заманчивые предложения покинуть академию и взвод. Позже хотелось надраться, чтобы совсем не чувствовать смрада пещер, затем, чтобы отметить свое спасение от кравга. Всего минуту назад многоликий мечтал отключиться в пьяном угаре, дабы не наложить руки на себя, раз уж к доморощенной некромантке и ее коту не дотянуться. Но вот сейчас он отчетливо понял насколько несущественным было его желание потерять связь с реальностью.
        Таррах!
        Гер с рождения знал, что ему сопутствует удача, что там, где другой не пролезет, он, метаморф младшей ветки рода Дао-дво, пролетит. Собственно, так всегда и получалось, за что он и заработал признательность Тагаша, индивидуальную подготовку у Сули, «догляд» за кузенами, звание капитана команды Кра… Графитовых, разрешение Дована Горрана на свидания с его дочерью и опеку над Сумеречной… И последнее по всей видимости исказило его судьбу, на корю уничтожив прежнее везение. Из ответвлений пещеры ему на встречу вышли не просто два каменных бородача помоложе и постарше, а мать-основательница колонии и ее набирающее силу дитя. Иными словами, многоликому посчастливилось встретить двух разумных тварей, одна из которых обладает внушительным опытом, вторая бесстрашием и силой. И не нужно считать, что этот малыш так похожий на бородатую божью коровку весом всего в пятьдесят килограмм не опасен.
        Ему вполне под силу обезглавить жертву слетевшей со спины каменной пластиной, которая бумерангом вернется назад вместе с отсеченным трофеем.
        - Проклятье…  - одновременно выдохнули метаморф и его прирученная нежить, с оторопью оглядывая новоприбывших.
        - Хозь-зяин, он самец,  - прошептала теневая.
        - Паршиво,  - выдохнул Гер, обдумывая куда ступить, чтобы первый удар бородача прошел мимо.
        - И он учится охотиться.
        - Твою ж!  - метаморф застыл. Если детеныш только учится, значит, бить будет по всем движущимся мишеням, независимо от того летят они на него или от него. И возникает вопрос: - Теневая, а Могучий о бородачах знал.
        - Не-а.
        - Что, даже тарги ничего ему сообщить не соизволили?
        - Все что они сказали, так это: «Последние из посетивших тайное убежище вот уже шестой день не выходит на связь».
        - Догадываюсь почему…
        - Й-я тоже, но все еще надеюсь, что Червь жив,  - вздохнула лопоухая и на удивленный взгляд многоликого произнесла с укором: - И не смотри так. Ранее он часто навещал Дульку, что поделаешь, й-я успела к нему прикипеть.
        - А больше ты ничего не успела?  - поинтересовался разведчик, отслеживая каждое движение переговаривающихся… жуков. И аккуратно вынимая из нарукавника клонирующую иглу уточнил: - Тетрадь полистать, почитать об особенностях боя с этой нежитью?
        - Так ты запре…
        - Кука!  - Гер сжал зубы до скрипа.
        - Симпать-тяшка,  - напомнила нежить и нагло вопросила: - И что я за это получу?
        - Пару-тройку подзатыльников.  - Нашла лопоухая время для торга!
        - Не прельщает. Может один день отпуска?
        Да чтоб ее! Он не ответил, зыркнул грозно, вогнал иглу в свое бедро. И уже двадцать три рассерженных Дао-дво, едва уместившиеся в пространстве пещеры рыкнули, держась за ногу:
        - Выкладывай, что знаешь!
        Будущий производитель колонии бородачей, подметив увеличение численности многоликих, приободрился и взялся за обезглавливание добычи, отправляя в полет по две пластины разом. Но клоны на то и клоны, они не падали замертво, не теряли голов и продолжали со злостью коситься на свое пустое правое плечо, сжимая зубы и кулак свободной руки. Бородатый недоросль злился и вздрагивал, издавая неприятный стрекот, в то время, как его родительница внимательно смотрела на настоящего метаморфа.
        Приподняв верхнюю пластину головы, она словно бы держала его под прицелом. Да, в том, что мать-основательница уже сталкивалась с разведчиками и знает, как действуют их побрякушки, сомнений не возникало, впрочем, как и в том, что Гер не уйдет отсюда живым, пока кука намеренно тянет время.
        - Если не отпуск, тогда золотое слово,  - лопоухая гадость уверенно выторговывала себе блага.
        - Живо!
        - Ладно-ладно…только ради твоего спасений-я!  - взвизгнула она, когда пластина пролетела над ее головой, чтобы рассечь клона, стоящего справа.  - Малыши не умеют различать настоящих сородичей от морока или отражения в воде, а взрослые, как я уже говорила, ничего не видят снизу.
        - Не понял,  - Гер, пригнулся, уходя от каменного «бумеранга», посланного уже в него, и клоны повторили движение, несказанно обрадовав недоросля. Бородач почуял азарт и приблизился, а мамаша его напряглась, подняв еще одну пластину.
        Разумная тварь - это та еще тварь!
        - Ну, отец На… Намины изгонял молодняк при помощи многочисленных зеркал, установленных в пещерах, а тем что постарше снизу пробивал воздушный мешок.
        - Зачем?  - спасая свою голову, многоликий сделал кульбит назад, упустив момент, когда игла выскользнула наполовину и клоны стали полупрозрачными.
        В этот миг он и будущий производитель колонии высшей нежити столкнулись взглядами, а кука произнесла:
        - Чтобы не успели молодняк вразумить и подать остальным тревогу.
        Что ж Гер не стал уточнять, почему так, а не этак, и, зачем бородачей оставлять в живых, он начал действовать.
        - С мелким разбираешься ты. С мамашей я.
        Выдернув из ноги клонирующую иглу, он вручил ее куке и… Многоликий хотел исчезнуть, чтобы подкрасться к самке, хотел перевоплотиться в какую-нибудь юркую пичугу, в крайнем случае, в шмеля, но не успел. Упал, как подкошенный от очередного огненного укола, вспоровшего грудь.
        - Таррах!
        - Хозь-зяин?!  - завопила нежить, хлопая ушами и уворачиваясь сразу от четырех пролетевших рядом пластин.  - Хозь-зяин, не времь-мя лежать!
        - Ты так думаешь…  - из-за нового приступа боли его рык, завершился скрежетом зубов.  - Твою ж! Чтоб эту Сумерьку… и нашу связь…
        Лопоухая наконец-то сообразила, что к чему.
        - А-а-а-а! Миленький держись! Й-Я сейчас,  - она уже обернулась чьим-то кошмаром, невероятно похожим на бородача, напоила иглу собственной кровью и с воплем «Ай-йя!»
        кинулась на недоросля. Нападения двадцати трех от невесть откуда взявшихся сородичей бородач не ожидал, его воинственный стрекот испуганно оборвался на высокой ноте, а затем начал стремительно удаляться от места встречи.
        - Получилось,  - недоверчиво прошептал Гер и скосил глаза вправо. Получилось, но не все. Самка осталась. Она уже подала сигнал детенышу и нацелилась на голову неподвижного Дао-дво. А ему ни подняться, ни перевоплотиться, нутро до сих пор выжигает лавовым потоком.
        Проклятье!
        Захотелось связаться с причиной жгучей боли и произнести всего одно слово «стерва», ладно два слова «я вернусь». Хотя, если подумать, то на основе лишь этих двух слов вся гамма снедающих метаморфа чувств не будет охвачена. Поэтому он продумал краткое, но емкое послание «Я вернусь, стерва, и ты пожалеешь!». Просто, звучно, многообещающе, такое надлежит передать перед потерей второй жизни, подумал Гер и движением скрюченных пальцев связался с Сумеречной. Он ожидал услышать очередное:
        «Миленький, маленький, дай тебя потискаю!», как вдруг в пространстве отчетливо и раздраженно прозвучало ее:
        - Сиди здесь. Трем-Мирес мардо Нурге-тто!
        Два плетения были сильными и без того, но произнесенные вслух, да еще подпитанные гневом смертьнесущей стали мощными настолько, что реализовались отнюдь не близ оказии бывшей безобразием, а здесь в пещерах Тульрейгга. Под ошеломленным взглядом многоликого белая плеть ловчей и зеленая сеть некроманта переплелись широким ковром и плавно опустились на самку каменного бородача, оглушив и обездвижив не ожидавшую такого подвоха нежить. Связь оборвалась. Гер судорожно сглотнул подступивший к горлу ком, откинул голову на камни и прикрыл глаза. Теперь прародительница колонии каменных бородачей его убить не сможет, как и подать сигнал тревоги.
        Повезло.
        Гер прекрасно это понял, зажмурился, сжимая руки в кулаки, и медленно выдохнул не только воздух из легких, но и выжигающую боль из тела. Фортуна не отвернулась от него, всего лишь подразнила переменчивостью ветреной любви. Какое счастье, что он решился напоследок сказать девчонке пару-тройку слов. Какая удача и вместе с тем безрассудство.
        Гер медленно сел, выждал немного и, покачиваясь, поднялся и позвал теневую. А дальше… не ровный шаг, не твердая опора, щелчок и мир перевернулся и захлопнулся над ослабевшим метаморфом, крышкой каменного гроба.
        - Таррах!
        Ругнулся он и сам себя мысленно обозвал идиотом. А кто еще, оказавшись в логове кваргов и, как выяснилось, месте обитания каменных бородачей, будет болтовней привлекать внимание оголодавших тварей. Их же тут полным-полно. И действительно не успел его голос отразиться от стен ловушки, как в углу, что-то скрипнув, медленно сдвинулось, и настороженный голос спросил:
        - Дао-дво, это ты?
        - Я,  - выдохнул многоликий, усиливая зрение и подаваясь чуть вперед. Крышку люка он заметил не сразу, хорошо замаскированная она пряталась в глубине трещины. Взгляд скользнул по окровавленному лицу, подбитому глазу и почти полному отсутствию волос на голове Арванса Гоя лучшего выпускника военной академии Треда.  - Червь! Живой?..
        - На последнем издыхании,  - отозвался тот и сильнее распахнул люк.
        В низком помещении более похожем на клетку, а не на убежище помимо Гоя оказалось еще двое из разведчиков, покинувших стены академии в прошлом году. Кузены Ирвинг и Крауш Хакки. Изможденные, голодные и обессилившие от тренировочных боев, что устраивала для своего отпрыска прародительница бородачей, они с трудом двигались и говорили.
        - Разумная тварь!
        - Она знает, где рычаг открывающий спуск в убежище,  - признался хмурый Червь, помогая своим парням устроиться на полу.  - И если ты оставил ее наверху, скованной всего лишь сетью некроманта… она вскоре спустится сюда.
        - Вряд ли.  - Дао-дво вручил ему свою флягу с водой.
        - Уверен?  - голоса троицы прозвучали недоверчиво и хрипло.
        - На все сто процентов,  - Гер, улыбнулся.  - Пока она выпутается, найдет перепуганного недоросля и объяснит, что за ним никто не гонится. Пока соберет подкрепление и вернется сюда… У нас больше часа.
        - Как тебе это удалось?!
        - И по правде сказать, нечаянно.
        - Но удачно. Мы ожидали увидеть бородача, а не тебя.  - Ирвинг передал воду Краушу и устало откинулся на стену.  - Это было ее время.
        - Если она приходила по расписанию, что же вы не выбрались в промежутках между визитами?
        - Кравги,  - Червь скривился.  - Они охраняли нас, как мышек для опытов. Трое в главном коридоре и по одному в каждом из ответвлений. Увидев тебя, Герберт, я уже решил, что схожу с ума. И, кажется, все еще брежу…  - произнес он хриплым голосом, скосив глаза на потолок. Прищурился, а затем удивленно воззрился на самого Дао-дво.
        - Это что, теневые?
        Многоликий проследил за его взглядом и в просвете между стеной и крышкой заметил восторженную куку и двадцать два ее не менее восторженных лопоухих клона.
        - Хозь-зяин, живой! Невредимый и с головой…Миленький!  - нежить, выдернула из лапы иглу и уже в единственном числе кинулась на шею многоликому.  - Родненький! Й-я так переживала, так спешила, а ты…  - и с огромным недоумением: - не только отбился, но и спрь-рятатьсь-ся смог!
        - Смог,  - согласился Гер, думая, чем бы оторвать или отвлечь от себя это мелкое недоразумение.
        - Как же ты смог на нее сеть накинуть?!  - продолжила она, отбив его руки и еще крепче вцепившись в шею Дао-дво.
        - Долго рассказывать,  - да и не собирался он ничего говорить при посторонних.
        - Сам говорил простой разведчик, ничего такого не…  - а этом ее увещевания резко оборвались. Теневая наконец-то оглянулась и замерла. Краткое затишье перед бурей, а затем пронзительный вопль:
        - Ты нашел убежище таргов! Мы справились с заданием! Хи-хи-хя!  - всего на мгновение она отцепилась от метаморфа, а затем с еще большим рвением ухватилась за отвороты его куртки, встряхнула с неведомой силой: - Теперь ты просто-таки должен, обьбязан отпустить мень-ня на…  - далее она столкнулась взглядом с застывшими на полу разведчиками и окаменела, как изваяние, с восхищением взирающее на лучших выпускников академии. Хотя вернее сказать, смотрела она лишь на Червя и от нахлынувшей радости сжимала в объятиях шею Герберта.
        - Теневая… ослабь хватку, душишь.
        - Прирученная кука?  - удивились разведчики.
        - Симпать-тяшка,  - представилась она троице, не отвлекаясь от созерцания и удушения, которое еще и оправдала.  - И лучше тебь-бя душить, ему больше досталось.  - Короткий кивок на изумленного Арванса и с придыханием: - Правда?
        - Кука…  - прошипел Дао-дво.
        - Симпать-тсяшка,  - не сдала она своих позиций и вновь вспомнила о вредной привычке не вовремя вести торг.  - А не хочешь звать, как прошу, значит, й-я беру второй выходной…
        На этом заявлении многоликий все-таки оторвал ее от себя, прохрипел:
        - Повтори, что ты сказала.
        - Что сказала, то и повторю. Первый выходной завтра использую, второй, когда придетсь-ся. Дя-дя, и не смотри так на мень-ня. Заслужила!
        И ответом на не прозвучавший вопрос: «чем заслужила?» стал скрип каменной крышки «гроба» и явление Графитовых, чьи возгласы удивления, перекрывал громкий голос Могучего.
        - Крис, держи крышку! Тадэуш, укрепи сети на самке. Но, смотри мне, ничего ей не повреди! Таррах, ну от вас и разит! Какого… вы в дерьме вымазались с ног до головы?
        В ответ раздалось веселое:
        - Бодрит!
        - Морщинки разглаживает!
        - И нюх отбивает!
        - Идиоты!  - усмехнулся Гер одновременно с командиром взвода. Если для спасенной троицы такое общение с Ульямом Нагсом было удивительно, то для него не ново.
        - Нечего ухмыляться,  - оборвал смешки Могучий их общий тиран, отец и друг.  - Всеволод, за коридором следи, нам еще отступать.  - И спрыгнув вниз, он осмотрел выдолбленный в скале каменный мешок, гордо произнес: - Дао-дво, Таррах тебе в глотку!
        Ты опять справился, поганец!
        - Не поганец и не он один,  - тут же вклинилась нежить и, взмахнув ушами, проникновенно так вопросила: - Уговор помните?
        - Помню, помню. Доказала, он в себе, можно отпустить.
        - Спасибо!
        - Пожалуйста,  - расплылся Могучий в улыбке и тут же ее стер.  - Хватит лыбу тянуть, лопоухая. Сматывай, давай, на свои каникулы. Гер, ты следом, до окончания королевских игр свободен.  - И уже не обращая внимания на недобрый прищур капитана Графитовых Нагс обратился к спасенным: - Арванс, Ирвинг, Крауш с возвращением в мир живых…
        Пожалуй, будь метаморф младшей ветки Дао-дво за последний час не так часто и не так близко от смерти он бы радовался, как и вся его команда, завершению задания, возвращению на поверхность и успешному окончанию учений, но он не мог. Именно поэтому многочасовой путь в город смертников, многоликий провел в угрюмом молчании, просчитывая как поведет себя при встрече с Сумеречной, что скажет ей и о чем умолчит. Пока умолчит, временно, ибо признаться в том, что она ему жизнь сохранила, он мог лишь себе и то мысленно. Все же поначалу ее нарушение пакта о НЕ раздражении, чуть не привело Гера к гибели, а уж потом от нее спасло.
        Но стоило ему достигнуть ворот и встреться с привратниками, как вся сдержанность, выдержка и благоразумие многоликого сошли на нет. Ему улыбались. Ехидно и иронично, кто-то смотрел с сочувствием и порицанием, кто-то с издевкой.
        - Смотрите-ка, а вот постоянный хранитель снов той девицы…  - произнес самый молодой из них и рассмеялся собственной шутке. А затем многозначительным тоном оборотень, не ценящий собственную жизнь, добавил: - Видимо фамильяр не справляется.
        А ведь он куда более чистокровный Дао-дво…
        Имя прославленного рода все еще звенело в воздухе, а двуликий уже трепыхался в руке Гера и с ужасом смотрел на его преобразившееся лицо, вернее сказать оскалившуюся пасть, но к чему уточнения.
        - Что ты имел в виду?
        - Я… я…  - двуликий, вытаращил глаза, раззявил рот и только сейчас вспомнил, что с метаморфом младшей ветви рода связываться не стоит, а тем более шутить.
        - Подробнее.
        - Й-й-я…
        - Громко и отчетливо, падаль!  - Произнесено это было тихо и внушительно. Так, что судорога, вызванная паникой, прошила тело глупого насмешника, лишив его не только речи, но и последнего воздуха. Привратник дернулся, захрипел и повис безвольным кулем в руке многоликого.
        - Ничтожество.  - Гер отбросил бездыханное тело в застывших неподалеку привратников.  - Отправьте к целителям, пока не издох, но не выпускайте из городка. Чуть позже я переговорю с ним еще раз.  - Жестко проинформировал их Дао-дво и обратился к самому старшему.  - Мне нужны объяснения.
        Длинной лекции не последовало, смотритель ограничился парой фраз, тактично разъясняющих: кто тут фамильяр и хранитель снов, а кто слепец и болван, коему высокородный котенок наставил рогов.
        В первые мгновения Гер еще надеялся на ошибку и даже медлил, найдя взглядом Сумеречную, но едва ощутил новый болезненный укол, понял, если вчера был не его день, то сегодня точно будет не ее.
        И восклицание огласившее весь парк, само собой вырвалось.
        - Сумеречная, твою ж!

        3

        Я отчаянно понадеялась, что рык раздался из моего браслета, из чужого браслета, из эхо-порта, расположенного далеко-далеко, но нет! Меня резко развернули и почти выкрикнули в лицо:
        - Я же просил!
        - Что?  - прижимая к себе притихшего котенка, вскинула на метаморфа хмурый взгляд.
        Изможденный всклокоченный рыжий был в бешенстве. Встреть я такого на улице пожалела бы, но сейчас, когда я негодую и зла…  - Уже явился?
        - Да! И что я вижу?!
        - Ничего особенного. И чего ты взъярился?  - Резко отступив, вырвалась из его рук и сквозь зубы процитировала пункты из пакта о НЕ раздражении - Я со смертниками не заигрываю, к тебе не пристаю, с обрыва не прыгаю, никого не достаю…
        - Это!  - оборвал он меня, указав на пушистика.
        - Это всего лишь котенок. Маленький и безобидный.
        - Котенок,  - как-то нехорошо протянул многоликий, сверкнув глазами.  - А ну-ка дай сюда этого котенка!
        - Даже не надейся, я не…
        И ненормальный рыжий вырвал из моих рук дрожащего зверька, схватил за шкирку и основательно встряхнув, потребовал:
        - Даррей, сними оборот, падла!  - а, услышав тихое жалобное мяуканье, звереющий псих изрек: - Сам напросился.
        И этот изверг стукнул малыша головой о дерево.
        - Гер, прекрати!  - завопила испуганно и кинулась на него с кулаками. Проклятья ему не страшны, на прикосновения иммунитет, а, впрочем, и мои кулачки многоликого так же не отвлекли.  - Ты убьешь его…
        - Мяу,  - всхлипнул котик.
        - Убери руки!  - рявкнул метаморф, повторно стукнув малыша. И обратился к несчастному грозно: - Последнее предупреждение.
        - Мя…
        - Сними оборот… или удавлю к Тарраху!
        И только я решилась уличить рыжего в бешенстве, жестокости и паранойе, окосевший от ударов пушистик неожиданно вытер лапой текущий нос и произнес:
        - Ладно-ладно, уговорил.
        - Ч-что?!  - Меня повело в сторону, но теперь я ухватилась за Дао-дво не для того, чтобы котенка освободить, а чтобы на ногах устоять.  - Т-т-ты говоришь?
        - И не только,  - похабно оглядев меня с ног до головы, сверкнул глазами пушистик.  - Прости, пташка, в другой раз продолжим…
        Милостивый Боже!
        Это действительно был Даррей Дао-дво кузен рыжего, один из братьев близнецов старшей ветви рода. Я узнала его по голосу, поняла, почему мне не понравился бронзовый окрас питомца. Сама не заметила, как осмелела и от моих пощечин голова ко… многоликого мерзавца вначале дернулась влево, затем вправо, а после он вылетел из захвата Гера повторно приложившись о дерево головой.
        Там же и перевоплотился.
        - Твою ж ма-а-ать!  - распластавшийся на земле мерзавец ругался на чем свет стоит, ощупывая кровоточащий нос. А я наяву увидела, как этот паршивец все разыграл. И со щенком, коим несомненно был его брат, и с возницей признавшим господина, с привратниками на въезде в городок. А ведь они видели кузена Дао-дво, не могли не видеть! Теперь понятны их улыбки и смешки! Намеки о полезности столь талантливого фамильяра. И мало того, что эта сволочь высокородная меня не только в заблуждение завела и облапать успела, так еще чуть не убила. А чего ему стоило браслет мой отключить и подделать бумагу с адресом заселения? Ничего!
        - Ах ты…  - мой вопль сорвался до сдавленного шепота, в руках полыхнули проклятия забвения и иссушения, перед глазами возник кровавый туман. А сквозь гул нарастающий в ушах неожиданно долетело Геровское:
        - Сумеречная, я убить его не дам,  - и со смешком,  - но подержать для тебя могу.
        - Что?
        - У него реакция получше, чем у наследного принца Тэннона. Просто так по морде не дашь.  - Моргнула, туман развеялся, гул стих, а вместе с ним и всепоглощающая злость.
        Правда, это не помешало моим плетениям сорваться с рук, но до цели они не долетели.
        Рыжий легко перехватил проклятья у самого лица кузена и теперь улыбался, скручивая их в клубки: - Так что решила? Мне его подержать?
        - Лучше сам врежь. Он к твоей невесте лез в постель… и не только!
        Всего я бы сейчас сказать не смогла, да и не потребовалось, Даррей вступил в дискуссию:
        - Не удержался!  - злющий он вскочил на ноги.  - Знаешь ли, стало интересно с чего вдруг Горран и Сули через суд требовали отмены ее заявки на игры. Безродная человечка, средняя дочурка деревенского старосты. Ни денег, ни рода, ни примеси крови…  - Словами он обращался к Геру, но смотрел при этом на меня. Нагло, высокомерно и пахабно вместе с тем.
        Надо же я никогда не думала, что в подобной ситуации смогу стоять спокойно, слушать гадости и отрешенно взирать на обидчика, а вот и смогла. И более того, ответила достойно с отрешенной ехидцей:
        - Гер, какой у тебя кузен недалекий даже не догадывается, что в его вопросе заключается ответ.  - И по слогам, как для маленького: - Меня защищали именно потому, что я несчастная и безродная человечка с одной жизнью за пазухой.
        Близнец не смутился, осклабился:
        - Да неужели. Аквиус Авур и его имперцы считают так же?
        - А этим просто завидно,  - брякнула я и гордо добавила неоднократно использованное объяснение: - потому что кука защищает не их, а меня.
        - Ку… кто?  - переспросил Даррей. Отвечать не стала, задумчиво обратилась к рыжему.
        - И вот тут, Герберт, остается лишь гадать, знал ли твой кузен о том, что меня на тебе замкнули. Знал ли, что любое прикосновение к невесте ты чувствуешь собственной шкурой.  - Их взгляды схлестнулись, я же продолжала: - Говоришь, только что с учений?
        Усложненных, надо полагать.
        - Надо,  - глухо отозвался Графитовый и сам сделал шаг навстречу кузену,  - очень усложненных.
        Кажется, лишь мне одной понравился предвкушающий и многообещающий взгляд рыжего, метаморфа старшей ветви рода Дао-дво от него перекосило.
        - Ты не посмеешь!
        - Убить не убью,  - продолжил рассуждения Гер,  - но покалечить имею право.
        - Ты не нападешь на заместителя министра…  - Этот самый заместитель выглядел сейчас до смешного глупо. Помятый, избитый. Столько пафоса в каждом слове и столько испуга в глазах. Даже жаль его стало, чуть-чуть. И чуть сильнее, когда Гер произнес эпическое:
        - Да, подонков, взлетевших так высоко, я еще не бил. Сейчас наверстаю.
        - Я все еще твой сородич. Слышишь? Твой родственник…  - высокородный трус, начал озираться по сторонам в поисках путей отступления.
        - А мне плевать, смертник как никак.
        - Это ничего не меняет,  - напомнил Даррей, отступая. То бишь в родственные связи он верил, а вот в адекватность рассерженного многоликого нет.  - Я все еще опекаемый тобой! Я выбранный родом!
        - Навязанный, ты хотел сказать.
        - Все одно.  - Метаморф старшей ветви рода Дао-дво безрезультатно пытаясь придать своему голосу невозмутимости.  - Любой вред, нанесенный мне, ты почувствуешь собственной шкурой!
        Вот это поворот. Значит, я узнав о болях, которые испытывает опекающий, постаралась их минимизировать, а его кузен наоборот использует их как шантаж. Ужас!
        Теперь ясно, почему Гер долго не объяснял мне смысла связи и запугивал. Что же он ответит сейчас?
        - Не страшно,  - многоликий скосил взгляд на меня и мрачно заметил: - Я уже через многое прошел…
        - Ты не посмеешь!  - почти взвизгнул кузен и обернулся рысью, намеренный сбежать.
        - Поспорим?  - Герберт даже не входя в оборот единым прыжком преодолел разделяющее их расстояние, схватил паскудника за шкирку и повернул к себе, чтобы цинично усмехнуться в изумленную усатую морду: - Что поставишь?
        На этом я решила им не мешать, развернулась и побрела в другую сторону. Слез не было, как и всхлипов, стенаний о прошлом вечере и нелепых нежностях с котенком.
        Обида горьким комом улеглась, где-то в глубине, а вместе с ней и сожаления о своей наивности. Правда, злость вернулась скоро, вместе с Гером. Он нагнал меня на мосту через озеро.
        - А я выходит, чувствовал не только твой разврат, но и смертельную опасность грозящую кузену!  - усмехнулся рыжий, став позади меня, и иронично произнес: - Теперь даже не знаю, кого из вас сильнее наказать.
        - Чего? Разврат?!  - я резко развернулась, оказавшись чуть ли не в объятиях многоликого паразита.
        - А ты думаешь, я поверю в твое неведении на его счет?  - изумился он.
        - Да!
        - Нет,  - холодно ответил умник и презрительно сощурился.  - В случае со мной ты еще могла напутать, артефакт Ахо, моя истощенность и прочее тому виной, но сейчас… когда у тебя есть книги по играм Смерти. Нет.
        - Во-первых, я их еще не прочла, а во-вторых, не вижу никакой разницы. Я всего лишь подобрала котенка!  - Брови Графитового медленно поднялись вверх, затем скептически изогнулись. И я спохватилась уточнить: - Вернее, он сам ко мне устремился.
        - Да неужели?  - со смешком протянул многоликий, он сложил руки на груди, качнулся с пятки на носок, перекривляя мой голос.  - И что, увидев ту пакость, ты подумала: «Какой замечательный день! Ко мне впервые самостоятельно подошло живое существо!»?
        - Я не…  - на мгновение стало обидно до боли.  - Что значит впервые? Не наводи напраслину.
        - То и значит!  - рыкнул рыжий сдавленно и наклонился чуть ли не носом касаясь меня.  - Ты смертьнесущая - бездна, поглощающая силы! Животные чувствуют и ненавидят, нежить принимает за свою родню, а мы многоликие и двуликие, как и люди, ничего не ощущаем,  - и как приговор озвучил,  - оттого и мрем.
        Я смутно помнила, что отец запрещал держать в доме живность. Впрочем, необходимости в запрете не было, даже тайно принесенное сестрами зверье сбегало, едва появлялась возможность. Один лишь баран Гошка прижился, стал отцовской гордостью, любимцем семьи и обладателем паскудного характера. Все время норовил меня боднуть пониже спины или ноги оттоптать. Но если он остался, значит рыжий…
        - Ты не прав!
        - Хочешь сказать, что к тебе ластился не только треклятый лемур?
        - Его зовут Гирби!
        - Звали, и он оказался скифом,  - жестко отрезал многоликий, нависая надо мной.  - И что ты скажешь в свое оправдание теперь?
        - Ничего,  - произнесла по слогам,  - а ты лжешь.
        - Не веришь,  - он как-то нехорошо улыбнулся, внимательно разглядывая мое лицо.
        - Нет.
        - А хочешь докажу обратное?
        - Нет,  - я отступила назад.
        - А придется,  - Гер последовал за мной и прижал к перилам, руками отсекая пути отступления.  - Здесь и сейчас. Знаешь ли, ты нынче в команде, поэтому должна научиться думать, а не на каждом шагу подставлять.
        Упрек был незаслуженным и обидным, о чем я и заявила, мотивировав это тройкой мастеровитых должников.
        - Для этого не нужно было записываться! Следовало приказать. Они дали клятву.
        Дали клятву на крови - родовую… им никуда не деться, слышишь ты?!
        - Слышу и не понимаю, за что ты так взъелся на меня. Все равно получается, что я по дурости подставила только тебя.
        - Команду!  - взревел метаморф.  - Команду! Раньше у них Граф был слабое звено, теперь ты.
        - И что?
        - Таррах!  - моей непонятливости он был удивлен, вернее даже шокирован. Отступил на шаг, ругнулся и, сжав кулаки, прошипел.  - А то, что Граф при всей своей дурости не сдохнет, у него лишние жизни есть! А ты…
        Карий взгляд прожигал, энергия, исходящая от Гера, опаляла, наводя животный ужас.
        И отступить страшно - загрызет, и стоять невыносимо, потому что не только энергетика, но и каждое его обвинительное слово отдавало болью. И не понять, то ли это его переживания, то ли мои. А может все вместе?
        - Чтобы спасти твою шкуру они будут подставляться под ядовитые иглы, удары и укусы, направленные на тебя, а все потому, что ты маленькая человечка не бессмертна!
        - Я не…
        - Не думала? Не хотела? Не знала?  - Кажется, я заторможено кивнула, и он хищно оскалился, произнес с предвкушением: - А теперь еще и не веришь мне…
        - Я не настолько беспомощна!
        - Не веришь,  - изрек метаморф с ощутимым наслаждением, перекатывая эти два слова на языке.  - Что ж идем, покажешь, что умеешь. Заодно и выясним, насколько ты беспомощна.  - Он схватил меня за руку и потащил за собой вглубь парка, туда, где ухоженные дорожки превращаются в нехоженые тропинки, не пробивается солнечный луч, темень сгущается с каждым шагом, а птичьи голоса затихают в кронах черных деревьев. Многоликий уверенно тянул меня на полигон под красным кодом - опасно, но не смертельно. Правда это самое «но» распространяется на меняющих ипостась, а не на меня.
        - Гер, пусти! Гер, не надо показательных выступлений… Ты можешь все нормальным языком объяснить.
        - Уже не могу, боюсь в запале тебе шею скрутить,  - бросил разведчик через плечо, выводя меня к речной заводи со странным шевелением в редких волнах. Остановился, посмотрел внимательно на берег, на темный лес, затихший сзади, затем на реку и улыбнулся, переводя взгляд с воды на меня: - Пираньи, познакомьтесь, это Сумеречная.
        Сумеречная, это пираньи. Думаю, ради нашего эксперимента ты не откажешься немного поплавать в ними.
        Сердце зашлось в испуге.
        - С ума сошел?! Я не полезу в воду!
        - Еще нет, но скоро,  - ответил он неизвестно на какое из моих утверждений. Скинул рубашку и жилет, повел широкими плечами и посерьезнел.  - Итак, приступим к твоему обучению, развитию доверия и вправлению мозгов. Сейчас я буду нападать, а ты отбиваться. Сможешь дать отпор, с пираньями плаваю я, не сможешь…
        - Дао-дво! Ты головой стукнулся? Я не буду драться с тобой!
        Решительно развернулась, чтобы уйти, но псих многоликий заступил дорогу и искренне удивился:
        - Почему? Я еще не худший вариант, среди смертников других групп есть и посильнее и понаглее,  - он хотел добавить явно еще что-то малоприятное, но обошелся коротким: - Словом, отъявленные мерзавцы.
        - Потому что игроки расправляются лишь с нежитью! К тому же у тебя иммунитет на мои прикосновения!  - воскликнула я в ответ и с опозданием спохватилась. Милостивый Боже, а вдруг меня услышали со стороны. Ужас! Меня же убьют без суда и следствия. Рот закрыла руками, оглянулась затравлено.
        А рыжий паразит издевательски расхохотался.
        - А ты думаешь, остальные позволят тебе прикоснуться? Подпустят поближе или в руки дадутся. Очнись, Сумеречная, ты участвуешь в королевских играх Смерти! Где дерутся не только со зверьем и нежитью, но и с соперниками расправляются на раз два.
        Всем смертникам, знаешь ли, хочется жить, к тому же победителю присуждается награда.
        Поэтому бить по тебе будут издали, а приближаться лишь в конце, чтобы наступить на горло.  - Дао-дво схватил меня за плечо, встряхнул.  - И хватит испуганно озираться, я артефактом прикрываю наш разговор. Со стороны мы выглядим, как обычная сорящаяся пара,  - и с ехидным смешком, глядя в глаза,  - а ты как потаскушка, гулящая с моим кузеном.
        - Чего?!
        - Того. Для окружающих ты не более, чем маленькая блудливая дря..!
        Он не договорил, потому что я рванулась и ударила наотмашь, смертельным проклятьем и со всей дури, чтобы выбить из этого урода дух. И я была уверена, Гер расстанется здесь и сейчас со второй своей жизнью. Почти наяву увидела, как Черное наветрие разорвет его кожу и вывернет из суставов кости, но… Вот клякса заклинания срывается с моих рук, скользит по воздуху, раскрывая сеть плетения перед жертвой и, не долетев полуметра до цели, неожиданно схлопывается. Чернота проклятья растворилась бесследно, звук хлопка стих, а я поняла - сорвалась. И видела же, что он специально меня до белого каления доводит, злит, подталкивает к пропасти с той самой бездной, приговаривая при этом: «Не хочет драться по-хорошему, будет по-плохому». И действительно, не успела я дух перевести и успокоиться, как слышу:
        - Не плохо,  - многоликий с ухмылкой, стряхнул с рук остатки заклинания,  - но слабовато для уязвленной шмары…
        Паразит!
        Золоченное забвение, Поцелуй красных роз и Острый нож заставили его замолчать, но лишь на несколько секунд. Мерзавец взмыл вверх и, выхватив главные нити проклятий, легко и просто их расплел, а затем спланировал вниз и чуть ли не насвистывая, начал сворачивать мои творения в крохотные клубки, чтобы затем так же деловито спрятать из в браслете.
        - Лучше, но недостаточно для…
        Очередное оскорбление?!
        Черный колокол, налетел на него со спины, опрокинул, наваливаясь сверху, но не преуспел в умерщвлении заразы Дво-дво, расплелся, так и не вступив в силу.
        - Таррах мне в глотку!  - ненавистный метаморф поднялся на колени, стирая с лица липкую грязь, а затем и на ноги.  - Хорошо! Для шаловливой проказницы очень хорошо!  - похвалил он радостно и загадочно спросил: - Но что ты скажешь на это?
        На что, на это, я не увидела и не услышала, воспользовалась его временной потерей осязания, развернулась и побежала в лес, со всех ног, стараясь сохранить дыхание, как учил меня брат. Подальше от сумасшедшего рыжего возомнившего себя наставником, подальше от своей злости и, что таить, беспомощности. Но не перед Гером, с ним при хладнокровном расчете я бы сладила, в конце концов, если не сегодня, то через неделю при должном анализе нашла бы лазейку в защите разведчика, но сейчас… Я до дрожи испугалась себя самой и той силы, что кроется в даре Смерти. Бездонная и бескрайняя, как Великий океан, слишком кровожадная и пьянящая своей вседозволенностью, неукротимой мощью. Прочь! Немедля, как можно дальше и скорее.
        Но сбегая с поля боя, совсем забыла, с кем имею дело. И нет ничего удивительного в том, что перескакивая через неглубокий овраг, я попала в раскрытые объятия неожиданно объявившегося на пути грязного психа.
        - Ты куда?  - меня сжали до хруста костей.  - Мы еще не закончили.
        - Закончили!  - выкрикнула я.  - Пусти! Хватит… я больше не буду!
        - Да неужели?
        - Не поддамся,  - внесла поправку сдавленно.
        - Это уже вернее,  - осклабился Дао-дво.
        - Достаточно!
        - Для первого урока может быть и да, но как же наказанье?  - напомнил рыжий, которого сейчас правильнее было бы назвать черный с разводами. Он все еще злился и смотрел на меня с кривой усмешкой властелина.  - Отпор ты мне так и не дала…
        А дальше, взмах огромных стальных крыльев над головой, стремительный перелет за доли секунды и падение. Бурлящая вода схлестнулась надо мной, и мгновение превратилось в вечность. Смерть, как много в этом слове отчаяния и в то же время надежды. Я не хотела умирать, но чтобы доказать, что многоликий бессовестная и лживая бестолочь, была согласна на уход за грань. Чтоб он подавился своей неправотой и более не смел взирать на меня с высоты собственных знаний. И в то же время к чему умирать?
        Это крайняя мера. Достаточно одного укуса пираньи, и я буду отомщена! Я этому гаду такую выволочку устрою, такую встряску на все оставшиеся жизни запомнит.
        Ну, и где рыба? Где эти вечно голодные создания? Открыла глаза и оглянулась, а рядом никого. Заводь, ранее кишащая живностью, стала мертвой, вода из темной превратилась в прозрачную, отчего я, находясь на приличной глубине, могла рассмотреть дно и сжавшихся под песком рыбешек. Тысячи, если не сотни тысяч пресноводных хищников смотрели на меня оттуда, округлив глаза и спрятав зубы.
        Проклятье, неужели он прав? А родители все это время легко и просто скрывали правду от меня? Вот это прозорливость! Но… Милостивый Боже, я не хочу, чтобы метаморф был прав! Чтобы смотрел свысока и с умным видом изрекал: «Ну, что я говорил?»! Нет уж! Ни за что. И если нужно ради спасения чести укусить саму себя, то я…
        «Только попробуй!  - раздалось насмешливое из браслета.  - Я знаю, что прав.
        Поэтому не трать времени зря и не отбивай рыбкам аппетит, плыви на берег».
        Связь прервалась, и я всплыла бормоча ругательства, а затем и поплыла мысленно убивая одного рыжего гада. Дао-дво нашелся лежащим на берегу, где он закинув руки за голову, смотрел на меня с ехидным превосходством и надменным спокойствием.
        Болван… Многоликая зараза! Знает он… докажет, чтобы верила… все ради блага команды… Честное слово, от обиды хотелось утопиться, а от злости удушить мерзавца и сволочугу. И, снедаемая жаждой мести быстро преодолела образованный моим даром участок исключительно кристальной воды лишенной живности и растительности с животной основой. Выбралась на берег самостоятельно, отринув руку помощи, пусть и протянутую с опозданием, но все же протянутую. Встала и посмотрела на рыжего с прищуром:
        - Что ж, Гер, ты не настолько большая скотина как я о тебе думала, но сволочь еще та.
        - Польщен, весьма.  - Спокойствие многоликого медленно растворилось в первых проблесках злости.  - И надеюсь, теперь ты все поняла. Согласись, я объяснил доходчиво, раскрыл глаза на некоторые свойства твоего дара.
        Ах, это он мне так глаза открыл, да? В озеро к пираньям бросил, чтобы я прозрела…
        Тварь!
        - Да, спасибо.  - Что ж зуб за зуб, месть за месть, лови свою, рыжий! Дрожащими руками выжала косу, сняла с себя китель под цепким взглядом карих глаз и чуть запинаясь спросила: - Скажи, ты все еще ищешь дарителя?
        Такого вопроса метаморф не ожидал. Наверное, рассчитывал на истерику, обвинения, проклятия, очередную попытку его убить. Но не тут то было.
        - Так что… Ищешь?
        - Знай, свое место, малявка, не лезь…
        - Я и не лезу,  - на оскорбление внимания не обратила, цель моих расспросов поважнее будет: - Просто понятно не могу, зачем ты ищешь ту девчонку.  - И не давая ему себя задеть, спросила с иронией: - Жениться на ней решил?
        - Нет!  - рыкнул рыжий и огрызнулся: - Да и какое тебе дело?
        - Никакого,  - согласилась я и вернулась к теме: - Тогда зачем ищешь?
        - Просто так,  - последовал от него неоднозначный ответ, но я не отступила.
        - Хочешь вернуть куку?
        - Нет.  - Дао-дво поднял с травы рубашку и жакет.
        - Отомстить за Черный колокол?
        - Нет!
        - Потребовать компенсацию за поцелуй?!
        - Нет…  - Так и не поняв, что я знаю, больше, чем надо, он попытался уйти, но я всетаки доняла его следующим вопросом.
        - Тогда зачем?
        - Сказать спасибо!  - вспылил рыжий.
        - Да, пожалуйста!  - ответила я и, подхватив китель, зашагала в лес, прочь от реки и подальше от остолбеневшего Гера.
        Урод многоликий! Пусть теперь пожалеет обо всем сделанном и сказанном.


        *** Сумеречная? Она и даритель одно лицо?
        Нет! Не может быть.
        Но если подумать… Она кадет факультета Темных сил, носит темно-синюю форму и в академии появилась совсем недавно. Плоскогрудая худышка, светленькая стройняшка, с русой косой ниже задницы, тяжелой рукой и нехилыми задатками некроманта.
        Некромант-самоучка, как назвала ее теневая.
        Кука! Не зря мерзавка отгул взяла. Маленькая гадина, Таррах ей в глотику! А ведь она намекала, говорила не прямо так косвенно и все время… все это время! Проклятье…
        Он сцепил руки и сжал зубы, чуть ли не рыча. А потом в голове пронеслись слова Сумеречной произнесенные только что. И про Черный колокол упомянула и про поцелуй, да и в целом вопрос о том ищет ли он дарителя, мог быть известен лишь второй стороне… через куку.
        - Твою ж!
        Он стоял там на берегу, смотрел на вновь ожившую заводь и в груди у многоликого все переворачивалось от гремучей смеси недоверия, отчуждения и осознания. Человечка, дарителем действительно была человечка, а он не желал этого увидеть. Строил планы по выявлению незнакомки, рассчитывал свои шаги, искал варианты решения, постоянно отворачиваясь от нее и от въедливой куки, твердящей как молитву: «А у Намины есть это, а у Сумерьки есть то…». Чего таить, до того, как Гер узнал о своем участии в играх, он уже продумал гениальный план по незаметному и беспроблемному «взвешиванию и ощупыванию» третьекурсниц, а чтобы не заработать оскомину на тощих ребрах, попутно приглядел и парочку пышек. И вот итог. Даритель найден, охота потеряла всякий смысл, а ближайшие месяцы жизни завзятого авантюриста утратили искру.
        - Таррах!
        Хотелось напиться, но сейчас всего-то двенадцатый час дня. Дао-дво потер ноющую шею и посмотрел на горизонт. И чем себя до заката занять?
        Косой взгляд на темный лес и кривая усмешка сама собой расползлась на лице.
        Занятие нашлось, очень даже полезное и отчасти приятное, а так же нравоучительное, мозговправляющее и не только ему одному. Мгновение, и в сторону безмолвных деревьев полетел уже стальной ястреб маленький и стремительный. Гер застал Даррея за распутыванием второй руки. Все-таки стратегов в министерствах не зря учат юлить и ускользать, вон какой верткий змей получился, не похвалить нельзя.
        Герберт стал на землю в нескольких шагах от кузена, ухмыльнулся во все зубы, произнес с порицанием:
        - Помнится, кое-кто обещал меня подождать.
        - А! Гер…  - метаморф перестал дергать веревку, крепко связавшую его с деревом, сглотнул и обернулся.  - Ты уже… но разве? Я думал вы поговорите и…
        - И я забуду о тебе, дорогой брат?  - иронично поинтересовался разведчик.  - или о том, как ты приставал к моей невесте?
        - Нет, но… Ты же презираешь людей, как и все мы. И вряд ли…
        Гер оборвал его резко, выделяя каждое произнесенное слово:
        - Она навязана мне родом. Моя опекаемая. Моя фиктивная невеста. Моя. Презираю я ее или нет не важно, она моя. А на свое я не позволю покушаться.
        - Ясно-ясно, понял. Это было ошибкой.  - Даррей склоняет голову и прячет взгляд, но кое-чего он все же не учитывает, а именно осведомленности явившегося собственника.
        - Так значит, приставая к ней, ты прекрасно знал о моей опеке над девушкой и всетаки к ней сунулся, из любопытства.  - «Моей» в очередной раз интонационно выделил, уже представляя, как поведет разговор. Благо информация, поступившая от Равэсса через магический гид многое раскрыла.
        - Я не то чтобы…
        - Знал и завел ее на полигон горцев… перед самой их тренировкой. Знал и оставил ее там.
        - Нет!  - кузен сглотнул бледнея, даже вздрогнул.
        - Хочешь сказать, что это была не твоя идея?  - замотал головой.  - Чья?
        - Я бы не хотел…
        - Чья?  - и тихий рык пробирает до костей. Придушить бы эту падаль и облегчить жизнь всем окружающим, но жаль дядя Нубус расстроится и Макфарр вместе с ним. А затем еще и два десятка девиц, что по этим идиотам сохнут.
        - Я не могу, ты должен понимать, мое слово - это слово чести!
        - Как пафосно,  - оборвал его Гер и наградил оплеухой, хлесткой и скользящей. Даррей набычился, прожигая улыбающегося разведчика взглядом, но парировать не смог.  - Как высокопарно. Долг и честь… в деле соблазнения безвинной девчонки.
        - Соблазнения?! Да кто на нее убогую позарится…  - следующая оплеуха заткнула его, но ненадолго.  - Ты, ублюдок, ты хоть знаешь, что…
        - Моя не означает, что ее можно оскорблять,  - щадящий удар под ребро, но кузен слабак, свистит на выдохе.  - Мне казалось, ты это уже понял.
        - Понял-понял!  - огрызнулся Даррей сквозь стиснутые зубы, стараясь не показать, с каким испугом он озирается по сторонам.  - Но я честно не знал, что…
        - Что домик уйдет под землю,  - продолжил за него Гер, разминая кулаки,  - именно поэтому скрылся с места за несколько минут до того.
        - Нет, меня спугнули!
        - Кто?  - он замахнулся и высокородный метаморф старшей ветви Дао-дво сын прославленного полководца шарахнулся в сторону, налетел на дерево, к которому привязан. И с тихим поминанием Тарраха, выплевывает:
        - Запасники.
        - А подставили тебя?
        - Имперцы!  - сказал и спохватился, губы закусил. Теперь ясно откуда ветер дул, откуда его знание о заинтересованности Авура и команды Дельгато. Что ж, докатились.
        Одним рывком Гер снял с него путы, дал секунды три на ощущение мнимой свободы и врезал, не откладывая доходчивое нравоучение в долгий ящик.
        - Подонок!  - его кулак впечатывается в бок кузена.  - Продажная тварь.  - Еще удар и слышится хруст, а самого Графитового окатывает первой волной лавового потока, который не умаляет желания отбить кое-кому все внутренности.
        - Встань с колен и дерись.
        - Гребаный псих… Ты что творишь?!  - Даррей сплевывает кровь, утирает ее белым платком, выуженным вместе с магической ловушкой, и держать за бок медленно разгибается. Но не встает, чтобы не получить очередную порцию нравоучений или развернуть припрятанную пакость.
        - Я не буду с тобой драться,  - между тем заявил кузен,  - из жалости. Не хочу, чтобы ты каждый удар чувствовал собственной шкурой.
        Вздернуть падаль за шкирку, выбить ловушку, и раздавить ее оказалось делом двух секунд, по истечению которых Гер произнес:
        - Жаль, что ранее ты не вспомнил об этом обстоятельстве. Впрочем, если я их и почувствую, то в кои-то веки получу достойный отпор от тебя.  - Оскалился плотоядно и с усмешкой произнес, весьма приятную ложь: - но я ничего изнутри выжигающего не ощущаю.
        Полминуты не меньше, хваленый заместитель министра внутренних дел Треда пытался сопоставить факты. Мысли, судя по эмоциям, сменяли одна другую, а к пониманию только что сказанного так и не привели.
        - Ты врешь! Мне обещали… сам Дельгато!..
        - Он значит. Теперь понятно, кто восстановил твою связь со мной. Спасибо, братец, за наводку.
        - Я не это,  - глаза родственничка забегали, уголок рта нервно задергался. Верный признак внутреннего напряжения и более тщательной мысленной работы.  - Капитан имперцев… мы не…
        - Достаточно разговоров,  - Гер отбил очередную направленную на него примочку из арсенала воителей на этот раз, улыбнулся, позволяя трусливому кузену нанести удар, а себе подождать со сдачей.
        Графитовый легко, даже танцуя, увернулся от кулака, затем локтя и пасти не полностью перевоплотившегося метаморфа, который в силу лени так и не обладел быстрым оборотом, а затем… Шаг навстречу и удар первый из сотни желаемых, хруст, сдавленный и испуганный вскрик застрявшего в обороте пугала по имени Даррей и лавовая волна накрывает Гера с головой. Но не выжигает, нет. После всего пережитого она уже кажется ласковой, щадящей, даже нежной. Еще удар и еще! Противник, хотя вернее сказать избиваемый увалень пытался противостоять вначале ловушками, припасенными в рукаве, затем маневренностью и силой зверя, в коего непростительно долго перевоплощался, но все зря и даже кинжал, выуженный из ботинка не помог.
        Метаморф старшей ветви Дао-дво отступал, сплевывая кровью, Гер наступал, раз за разом ощущая все более горячий и долгий лавовый поток. Мощный, но недостаточный, чтобы выжечь гнев, стыд за кузена, чувство вины перед сероглазой и досаду на нее. Даритель, проклятье! Она даритель.
        И где-то на двадцать девятом или тридцатом ударе многоликий понял, что в этот день ему все же суждено выпить, вернее надраться, ибо Даррей уже повалился на колени, а злоба многоликого не смотря на боль наплывов, так и не сошла.
        Таррах!
        Гер посмотрел на небо и зажмурился. В голове все еще было ясно, на сердце тяжело.
        Узнать, что ли где нынче имперцы обитают и вызвать на поединок Дельгато? Он хотя бы отбиваться будет более уверенно, не то, что это… ничтожество.
        - Проваливай. На сегодня я с тобой закончил. Вернусь с игр, договорим.
        Красавчик, на котором «боевые» ранения вначале еще заживали, а теперь живописной коллекцией украшали и тело, и лицо недоверчиво и опасливо смотрел на разведчика не заплывшим глазом.
        - Ты не посмеешь… Ни за что…  - и почти истерично,  - больше никогда не приблизишься к дому. И ко мне и… Отец проведет твое отречение от рода! Ты будешь изгоем! Ты уже изго…
        Рывок, и родственничек-недоумок опять за шиворот подвешен перед Гером, дрожит с открытым ртом. И по уцелевшему глазу видно, хочет сказать, но остатки чувства самосохранения не дают.
        - Вижу мозгов у тебя как не было, так и нет. Ты даже не осознаешь глубину той ямы, что выкопал себе. Сговор с имперцем, тайное восстановление связи, попытка убийства невесты сородича и как следствие, разрушение планов советника Тиши все это и не только говорит о нарушение заповедей рода Дао-дво.  - Ироничный хмык и почти веселое: - Что ж если хочешь, то так и быть. Встретимся на твоем отречении от рода…
        В это мгновение на плече Гера объявилась кука довольная жизнью и собой. Грудь колесом, уши как флаги расправлены, на тупомордой физиономии улыбка, широкая и мало похожая на змеиную. Но стоило теневой оглянуться, как от ее сияющего оскала не осталось и следа.
        - Ой! Кажетсь-ся й-я не вовремь-мя, и вы еще не… договорили,  - ошарашенный взгляд она медленно перевела с лица кузена, на Гера. Вздрогнула от вида первого, ужаснулась от второго и громко сглотнула.  - Хоть-тя и так понятно, что… слов у вас обоих уже нет, но…
        - Кука!  - выдохнул Гер радостно как никогда и отбросил Даррея в сторону.  - Надо поговорить…
        Он старался скрыть угрозу за тихим приятным взглядом, голосом, улыбкой, но бестия почувствовала надвигающуюся взбучку, да и вид избитого Даррея вряд ли ей что-то хорошее посулил.
        - Нет-нет, совсем не надо!  - мелочь слетела на ближайшее дерево, распласталась по коре.
        - Вот как?
        - Дя! Не прерывайтесь из-за мень-ня,  - произнесла поганка, мотая головой и хлопая ушами. Затем, заметив приближение многоликого, эти самые уши стремительно скрутила и выдала: - Й-я просто мимо проходила.  - Несколько шагов вверх по створу и доверительное: - Хозь-зяин, не стоит нарушать свои планы…
        - Свои и не нарушу,  - пообещал он, протягивая к ней ладонь, медленно, но неотвратимо.
        - А мои?  - неожиданно полюбопытствовала нежить и сжала его руку в кулак, накрыла сбитые костяшки лапками, невинно заглянула в глаза, разыгрывая новую карту.  - Й-я первый выходной еще не отгуль-ляла, а уже очень хочу взь-зять второй.
        - Кука…
        - И третий,  - заявила мерзавка.  - И даже два, ведь ты так и не зовешь мень-ня,  - тихий вздох и едва различимое,  - Симпать-тяшкой.
        Да уж, для симпатяшки, у нее очень неплохо получилось его от темы увести.
        - Теневая!  - рыкнул разозленный многоликий, но эффекта не добился. Лопоухая мелочь вздернула нос и со слезами на глазах заявила:
        - Хозь-зяин бь-бяка! Все! Ухожу от тебь-бя…
        И растворилась в воздухе, удивленный Дао-дво остался стоять. Второй раз за утро его выбивает из колеи какая-то мелкая малявка и второй раз он не знает, что сказать. Стоит столбом. Секунда, вторая, третья…
        Кука появилась на его плече так же неожиданно, как и исчезла. Подтянулась на хвосте, оперлась лапами о его щеки и, заглянув в глаза, с улыбкой уточнила:
        - Вернусь завтра,  - короткий чмок в нос и веселое: - Так что не напивайсь-ся сильно!
        И закусыва-ай…
        Поганка! Вместо тонкого тела он схватил уже воздух, сжал пальцы до хруста, медленно выдохнул. Подожди, разберусь с тобой.
        Более не тратя свое время на кузена, Герберт развернулся и ушел.

        4

        Гад! Урод, свинья! Тупица, придурок, болван! Метаморф дерганный! Критин многоликий, идиот, сволочуга!
        Все это и не только я повторяла как молитву третий час к ряду, штудируя книгу по играм Смерти. В первые тридцать минут по возвращении я металась по комнате, срывая с себя мокрую одежду, заваривая домашний чай, что остался со вчерашнего дня в бутылке, и понося рыжего на чем свет стоит. Но едва успокоилась и согрелась, взялась за самообразование и засела за талмуды, и что ни строчка так опять вспоминала о своем раздражении.
        Урод! Самодовольная сволочь! И что, трудно ему было все человеческим языком объяснить? Обязательно следовало доводить до белого каления, гадости говорить и в заводь к пираньям кидать? И пусть объяснил доходчиво, не поймет лишь дурак, но… обидно! До чего же обидно и досадно. Ведь не сдержала гнева, решилась отплатить, подставила куку и выдала личность дарителя.
        Вот же упертая скотина кареглазая! Похуже нашего барана Гошки… Если бы не он со своим показательным выступлением или обучением, я бы ни за что, я бы никогда!
        На фоне этих размышлений, читать о смертях и опасностях, поджидающих игроков на играх, было не так уж и страшно. Во-первых, я злилась и не стопорилась на кровавых истинах, во-вторых, мысль о том, что все оставались живы утешала. Пусть они, потеряв не одну сотню лет, были этому мало рады, я как человек, живущий всего лишь раз, особой горести не видела. Уцелели и на том спасибо. Да и вообще, мужикам там было легче, а вот женщинам на играх приходилось туго. Они явно отбивались и от зверья, и от ловушек, и от мужиков принявших поспешное решение продлить род, так сказать во избежание исчезновения вида. А как еще объяснить то обстоятельство, что у участниц спустя девять месяцев после рождались девочки с невероятным даром Смерти. Мальчики тоже рождались и весьма неслабые, но девочки…
        Их заметили во время третьего столетия игр, когда одна из участниц нечаянно лишила жизней всю свою группу, а затем отчаянно и прочих игроков. Первая открывшаяся из смертьнесущих, знала о могуществе своего проклятья, но о собственной уязвимости, не ведала. Когда ее скрутили, оборотница была опустошена и едва жива. О дальнейшей ее судьбе ни слова. Вторая обладательница дара наследница горцев, попав на игры, о нем не рассказала. Таясь, прошла через все испытания, а на балу в честь игроков напала на императора, но осушила его телохранителя. Далее о ней ни слова о ее группе лишь пара строк, кого-то осудили на десять лет, кого-то лишили пары-тройки жизней. Вот и получается, если мою даровитость на Играх раскроют, то парням несдобровать, а обо мне и говорить нечего, сразу ликвидируют. К слову, встречи с третьей смертьнесущей владыка империи Рагра ждать не стал. В тот же год все обладательницы дара были выявлены, обследованы и смертельных способностей лишены. Как именно - умалчивается.
        Действительно, зачем рассказывать о том, что всех половозрелых незамужних девушек быстро к кому-нибудь пристроили с обязательным условием забеременеть в кратчайшие сроки, дабы дар Жизни устранил дар Смерти. С тех пор на игры стали набирать, замужних, рожавших, в крайнем случае, девиц, имевших с мужчиной связь.
        Вероятно, полагая в последнем случае что, если любовник не помер, значит, никто другой тоже не помрет. И, кажется, я знаю, почему привратники меня пропустили и к какому типу отнесли. Неприятно, зато на руку.
        На этом мои размышления прервал тихий стук в дверь и голос вопрошающего Бруга:
        - Сумерька, ты на обед идешь?
        Мой желудок отозвался голодным урком, а гордость вопросила хмуро:
        - Гер будет?
        - Да, он уже там…
        - Тогда нет.
        - А может…  - он не договорил, оборванный вкрадчивым голосом Равэсса.
        - Тугго не дави, не то будет худо.
        - Да что я? Что я?  - вспыхнул оборотень и в сердцах, стукнул кулаком по моей двери.
        Полотно уцелело, но трещину приобрело, а смертник продолжил восклицательно: - Она здесь сидит безвылазно, он там, не отрываясь от бутылки…!
        - Да-да, и волнует тебя только это, а не то, что Крэббас приехала нас навестить.
        В ответ сопящее молчание, а я, услышав об Олли, устремилась прочь из комнаты.
        Дверь распахнула, застыла удивленно, потому что Бруг и принц явились не одни, с ними вся команда.
        - Что-нибудь произошло?  - тяжелый вздох от красноглазого, и я уточняю: - Помимо приезда младшей принцессы черных оборотней-драконов.
        - Да так,  - неопределенно отозвался Хан, но с таким расслабленным видом, что стало ясно - ничего страшного не произошло.
        - В таком случае с ТАК разбираетесь сами, а с Олли я.
        - Ура!  - возликовал Кардинал разбитых сердец, но, поймав мой осуждающий взгляд, тут же затих.  - Да, поняли-поняли. Иди уже!  - и радостный сразу обозначил путь: - Административный центр городка, зал для посетителей.
        Я ворвалась туда задыхающейся и абсолютно красной и спешила я не на встречу со старостой нашей группы, а убраться как можно дальше от заинтересованных глаз. Почти все встретившиеся смертники смотрели на меня очень внимательно и многозначительно.
        Что стало этому причиной, я догадывалась, но даже представить не могла насколько все хуже. И вот оказавшись в зале для посетителей я по инерции чуть не налетела на Даррея Дао-дво, надо сказать весьма невредимого, ни порезов, ни синяков, ни заплывшего глаза.
        Метаморф выглядел великолепно в модном костюме с прической волосок к волоску.
        Можно было бы подумать, что он таким вернулся от целителей, но я то уже поняла, что передо мной стоит Макфарр.
        - Ты смотри, какая цыпа!  - восхитился он, схватив мои запястья и притянув к себе.  - Сумеречная, узнаешь меня?
        - Узнаю,  - процедила я. И уже мысленно продумываю, каким проклятием тебя скрутить.
        - Началось,  - послышалось довольное вокруг.  - Сейчас будет сцена. Нет, свара!
        И кто-то пробурчал ехидно:
        - А вот и третий Дао-дво и, судя по всему, он ее тоже… кхм, того!
        Я не увидела, кто это сказал, не расслышала, откуда именно это долетело и даже не успела возмутиться на заявление нахала, как в зал ворвался избитый Даррей Дао-дво. Уж по виду этого многоликого можно было сказать: «Целители старались, латали… не помогло». Отеки не сошли, один глаз слезится второго в сиреневом отеке вовсе не видно, одна рука зафиксирована как при переломе, на левом колене явно жгут, а самое примечательное он не ждет каталки, а быстро хромает к выходу.
        - Ты только посмотри, кого я нашел!  - просиял удерживающий меня метаморф и изумленно уставился на сородича.  - Брат? Что случилось?!
        - Ничего такого, чтобы рассказывать здесь, Макфарр,  - огрызнулся тот и, забрав у кого-то из служащих пропуск, уже хотел продолжить путь, но остановился в нескольких шагах от нас.  - Кто это с тобой?
        - Краса плоскодонная, все как ты любишь.  - Я возмущенно посмотрела на этого хлыща небитого, а мне улыбнулись, ехидно вопрошая: - А разве не так?
        - Кто?  - переспросил многоликий, с прищуром воззрившись на меня. Разглядел, узнал и ужаснулся, проговорил: - От-от-п-п-у-усти ее!
        - Что?  - точь-в-точь с такой же интонацией полюбопытствовал так называемый второй.
        - П-пу-сти не-не-медленно.
        - Но почему?  - и столько недоумения, словно бы чужих невест у них принято пугать и хватать.
        - Отпусти ее, идиот! П-пока псих не уч-учуял,  - и чуть ли не падая, избитый кузен Гера быстро пересек разделявшее нас расстояние, вцепился в близнеца.  - Пошли!
        Скорее…
        - Да что такого? Не убьет же он меня…
        - Это ты так думаешь, а он нет,  - отозвался метаморф, отрывая руку брата от меня.
        Достигнув желаемого, поклонился и чуть хрипя произнес: - Простите меня Намина Сумеречная за мой оборот, глупая шутка и… простите.
        В это мгновение лицо вытянулось не только у второго Дао-дво, но и у тех немногочисленных смертников и их посетителей, что так же в зале.
        - Но обряд связи…  - как ребенок возмутился Макфарр и не договорил, осекся, под тяжелым взглядом единственного «живого» глаза Даррея. Мгновение, и вот уже недалекий близнец, быстро уводимый прихрамывающим, вопрошает: - Так это он так… тебя?
        - Тихо!  - раздается в ответ. И тишина накрывает весь зал.
        - Так это что, правда?  - поинтересовался некто ехидно бурчащий: - Гер из-за нее действительно… кхм, того!
        Чего того или этого, я опять не поняла, и вопрошающего не увидела, ибо стоило мне лишь оглянуться на голос, как я попала в крепкие девичьи объятия. Меня закружили и что удивительно, от нашей старосты все присутствующие, помянув Тарраха, поспешили как можно дальше отойти. Кто с сочувствующим взглядом, кто с испугом. Так значит, нашу Олли и ее огнеопасный характер здесь знают многие. Хотя, чему я удивляюсь, здесь все из знатных семейств и с младше принцессой драконов должны быть знакомы.
        - Сумеречная!  - провозгласила Кудряшка отступив от меня.
        - Крэббас!  - я была ей рада и крепко обняла в ответ, но так чтобы не дай Боже не задеть губами ее кожи. Даже улыбнулась, вновь почувствовав себя как в академии, почти своей. А затем решительно отстранилась, заметив странное несоответствие.
        Олли была все такой же бойкой, энергичной и красивой, с широкой улыбкой на лице и это не смотря на явный траур. Черная лента в волосах вместо шляпки и черный брючный костюм вместо выходного платья ей шли, но возникал вопрос… Неужели безголовый Граф из стационар ушел не домой, а за грань? Милостивый Боже, неужели это из-за меня, из-за моего желания его вразумить, дать почувствовать свое бессилие и хрупкость!
        - Кто-то умер?  - Она меня не поняла, на мгновение нахмурилась.  - Граф скончался?  - опасливо поинтересовалась я и указала кивком головы на ее наряд.
        - А! Нет-нет, конечно, брат мой жив!  - в стороне послышался расстроенный вздох неудовольствия, но тут же прекратился, стоило драконессе, скосить красный взгляд.  - Здоров,  - хмыкнув, уверенно заявила она,  - но еще в лекарской лежит.
        - А…
        - Не здесь,  - коротко бросила Олли, схватила меня за руку и утянула за собой на выход из зала, под облегченные вздохи смертников. Я была уверена, что она выберет парк или аллею со скамейками, но оборотница уверенно повела меня в сторону низкого здания с черепичной кровлей. Шагая вслед за старостой, я все никак не могла понять суть ее облачения.
        - А профессор Крохен, как?
        - И этот жив, и не дает скончаться напавшему на него иллюзиону. Проводит эксперименты…  - и совсем тихо,  - меня до опытной работы не допускает. Мстит, гад!
        - Имеет право,  - улыбнулась я и, не придав значения ее сердитому взгляду, заметила:
        - Но это не повод для траура. Так что произошло?
        Обогнув домик, мы оказались в тени маленького садика под крышей, и Олли, указав мне на широкую скамейку, щелкнула браслетом и немного погодя устроилась рядом.
        Вдохнула, затем протяжно выдохнула и нехотя призналась:
        - Дело в том, что Сули и декан все еще не теряют надежды и носятся по судам, а я, глядя на них, не находила себе места и не знала как помочь…
        Вспомнила, на что способна Кудряшка в гневе и тихо, почти неслышно произнесла:
        - Ты кого-то убила…
        - Что? Нет!  - она рассмеялась, затем кашлянула, посерьезнела и уже совсем другим тоном: - Разве что подставила немного. Нечаянно… необдуманно. То есть, я не знала, как защитить его и… использовала то, что первым пришло в голову.
        - Кого его?  - мне стало боязно за несчастного. Догадаться, кому так повезло было не трудно, но я надеялась на провидение. И обманулась.
        - Бруга,  - ответила оборотница и отвела глаза, объясняя свой порыв: - Ты же спасла моего брата от игр Смерти, а за Бруга не заступился никто. Он из младшей ветви нашего рода, а значит…  - Никто, мысленно завершила за нее я, вспоминая о Гере и связи, что заставляла его присматривать за кузенами. Жестоко.
        - И я решила помочь.  - Кудряшка взяла меня за руки, произнесла строптиво: - Ведь мне он не чужой. И такой хороший, если не смотреть на недостатки…
        И это она говорит об оборотне, коего хотела опоить нестабильным составом, и явно опаивала ранее? Бедный Кардинал. После всех ее вывертов и предложений с зельями и прочим, слышать о так называемой помощи в ее исполнении было страшно. И еще страшнее, когда я в ее последующем уловила отчетливое:
        - Конечно, это подпортило мою собственную репутацию, но дало плоды.
        - Какие?  - спросила по инерции, но тут же оборвала и ее и себя.  - Нет, не говори… пока не говори. Лучше объясни, что именно ты сделала.
        - Защитила Тугго,  - пространно ответила смутившаяся Олли.
        Смутившаяся!
        - Как?  - В преддверии истины мое сердце остановилось, а дыхание оборвалось, потому что Кудряшка сникла. То бишь, она уже сделала глупость, уже осознала последствия и как вариант, приехала сообщить несчастному возлюбленному о своих трудах. Молчание затянулось, мой ужас усиливался, а Крэббас все еще страдальчески взирала на цветущие кусты. И вот, когда я уже была готова повторить вопрос, она со вздохом ответила:
        - Сказала, что мы с ним переспали, и я вероятно беременна.
        Хорошо, что я сидела, хорошо, что я сидела на улице, хорошо, что я не послала Кардинала встретить ее.
        - Милостивый Боже!
        - Не ори,  - вскинулась оборотница,  - от твоего вопля, чуть не лопнул полог неслышимости.
        Кудряшка потерла виски, пригладила волосы и с обреченным вздохом уставилась вдаль. По-видимому, решила, что я буду ее ругать. Так я бы с радостью, но слов нет, ни одного, даже междометия, и это в который раз за день, вернее за полдня. Лишь глазами хлопаю и мысленно за красноглазого молюсь. Ох, если он узнает, если узнает, то… Нет, даже представить страшно.
        И вот сидим мы в абсолютном безмолвии, а вокруг цветы, трава зеленеет, деревья шепчутся, в теплом ветерке резвятся букашки и шмели. Солнечно, радостно, а на душе, как в той заводи с пираньями слишком пусто и слишком чисто.
        - Паршиво,  - с досадой поморщилась я.
        - Знаю, откликнулась Олли и посмотрела с благодарностью: - Спасибо, ты единственная кто отреагировал, так спокойно.
        - Это потому что я на двойной дозе успокоительного,  - хмыкнула в ответ.  - Первая с ночи, вторая после встречи с Дао-дво, вернее с двумя из них.  - Не спрашивай, пресекла я ее расспросы и махнула рукой.  - Это уже неважно. Лучше расскажи, как твоя родня отреагировала на сообщение.
        - Погано… На его защиту никто не стал, пообещали только, если выживет на играх, его дома убьют.
        - А Граф?  - спросила тихо. Все же оборотни были в одной сплоченной команде, может, хоть он заступился.
        - Обещал кастрировать, а потом уже добить,  - шмыгнула носом Крэббас,  - а дядя у нас некромант потомственный, согласился его неоднократно оживить, дабы каждый из рода мог свою злость выместить. И я теперь не знаю, как Бругу об этом сказать.  - И совсем пискляво: - Хотела, как лучше, а получилось.
        Всхип, и ближайший к нам куст вспыхнул, шмыг, и от нескольких капелек слез увял цветущий куст, коим я только что любовалась.
        - Ну-ну,  - обняла ее за плечи, похлопала по руке.  - Игры длятся более трех недель, еще успеешь родственников переубедить.
        - Не получится,  - насупилась она.  - Дело в том, что мне не поверили разу. Все видели, как я за Кардиналом бегаю, и с какой скоростью он от меня улепетывает. Были стопроцентно уверены, что он меня и пальцем не тронул. И знаешь, так обидно стало, что я назло им всем привела неопровержимые доказательства нашей связи.
        Мои руки безвольно соскользнули с ее плеч, взгляд затуманился серым маревом, когда я услышала невероятное:
        - Мне удалось восстановить ту простынь с признанием. Ну, помнишь от Всеволода к его недовампирке.  - Я помнила.
        - Ее кстати, брат как увидел, так и пообещал заняться членовредительством.  - Еще бы, Графу не злиться, уж он явно и ранее видел почерк Кардинала разбитых сердец. Признал.
        Олли стерла дорожку слез со щеки, продолжила пояснять:
        - А еще у меня получилось вырезать из кристаллов записи, все те куски, когда я подле Бруга в неприглядном виде. Он отстраняет меня, а, кажется, притягивает, и где в комнату возвращает после боя, ругаясь, что я в клуб явилась в чем мать родила. И как на кровать в одной лишь сорочке укладывает, я еще его слова: «Доешь, зацелую…» и «Подожди, Кудряшка, ты еще попляшешь у меня». Там много было, я все это сложила и…
        - Доказательства стали неопровержимы,  - подвела я итог.  - А что же с беременностью?
        - Ждем красных дней,  - всхлипнула драконесса.  - Но боюсь, после того, что я приняла…
        - Ясно. Ты к обличению вашей связи со всей ответственностью подошла.  - На похвальбу не похоже, но и ругать я ее не могла. И так видно насколько оборотница несчастна.  - А сюда ты приехала, чтобы предупредить Бруга? Хотела повидаться с ним, да?
        - Нет!  - воскликнула Крэббас и вскочила со скамьи.  - Ни в коем случае. И сама ему не говори! Если он узнает, он меня убьет, а уже потом с чистой совестью отдастся на волю роду. И столько ужаса в глазах, что не спросить невозможно:
        - С чего вдруг такая уверенность?
        - Просто…  - Кудряшка с тоской посмотрела на горизонт, а потом все-таки призналась.
        - Я еще в свои пятнадцать лет грозила этим Бругу. А он тогда рассвирепел, схватил за плечи, встряхнул, к стене прижал и пообещал убить. Сказал это тихо, но так грозно и рыча, что… я окончательно голову потеряла. Понимаешь, Кардинал никогда на меня внимания не обращал, и не орал в случае проделок, терпел, корил лишь взглядом, но не орал. Вот как ты, а это большая пребольшая редкость.
        - Ага, у него от ужаса слов не хватало,  - пояснила очевидное, но тему развивать не стала.  - Так зачем ты здесь?
        - Держи. Горран должен был передать с Сули, но так как они оба заняты, отправили меня.
        Я развернула черный пакет, ничего особо не ожидая. Скорее всего, это книга, табель с немногочисленными оценками, аптечка целителя или в самом крайнем случае оружие. Но вот черная бумага осталась в моих руках, а на колени упал сверток исписанных листов с королевской печатью в нижнем правом углу.
        - Чей-то дневник?  - удивилась я, не в силах прочесть ни буквы. И пусть королевство Треда находится близ моего человеческого Приграничья их официальная письменность была мне недоступна, впрочем, как и неофициальная, ибо помимо надписей она несет еще и тайную пропись, под стать многоликим.
        - Нет,  - удивленная Кудряшка потянулась к свертку и разогнула титульный лист.  - Это патент на твое имя регистрирующий разработанный тобой состав против застревания в обороте РИД.
        - Но я не регистрировала его. Это разрешено лишь верноподданным королевства.
        - В комитете не смогли отказать Горрану и Сули,  - Олли несмело улыбнулась.
        - А им зачем?
        - Чтобы подать прошение об отмене твоего участия в играх, нужно было объяснить твою бесценность. Состав пришелся как нельзя лучше, да и у кадетов отзывы о нем были на порядок выше, чем о моем средстве. Они даже вывеску над главным корпусом повесили.  - Она потерла нос и процитировала то, что я вписала в графе побочные эффекты состава: - Лучше быть Рыжим И Довольным, чем привычным и дуже скромным.
        - Прекрасная новость,  - не похвалить не могла.  - Но боюсь, я не успею его до игр переоформить на отца.
        - Зря боишься умереть, тебе наши не позволят, к тому же у тебя будет заемная жизнь.  - и как лучшая староста в мире предложила: - Но если хочешь, я могу это сделать за тебя.
        - Спасибо!  - я продиктовала адрес своей деревеньки, имя отца и на всякий случай брата. На этом мы и расстались. Вернее, в кои-то веки Кудряшка сбежала, завидев все еще рыжую макушку Бруга.
        - Ушла?  - поинтересовался красноглазый красавец, менее всего напоминающий сейчас жгучего брюнета.
        - Ушла.
        - Хорошо.  - Оборотень присел рядом со мной, откинувшись на спинку скамейки, вздохнул свободно. И на целую минуту затих, прежде чем спросить: - А зачем она приезжала?
        - Чтобы передать патент на мой РИД.  - Не ложь, но и не вся правда.
        - А! Хорошая штука.  - Я молчу. И не знаю сказать ему о так называемой «помощи» Крэббас или лучше не говорить. А он продолжил нахваливать состав: - Отличная! Сняла оборот и никаких проблем.  - Еще помолчал немного и предложил: - Слушай, Сумерька, есть хочу, сил нет. Может пойдем поедим? В столовой неплохо готовят и сегодня мясо с угольком.
        - А Гер?  - вопросила я.
        - А что Гер, Гера в меню нет.  - Оборотень расплылся в улыбке и развел руками.  - Ты уж извини, он не подается.
        - Но за столом он будет?
        - Так смертник волей судеб, куда ж его гнать, пусть сидит.  - Бруг уже стоял передо мной, протягивал руку.  - Пойдем. Ты сердце нашей команды, ее душа, тебе нельзя оставаться голодной.
        - Так может я в комнате…
        - Тебе нельзя оставаться голодной, а нам без души,  - отрезал он и поднял на ноги, упирающуюся меня.
        - А как же тренировки? Вы на них прекрасно обошлись без меня.
        - Это были не тренировки, а сущее ребячество,  - отрезал Кардинал и уже более мягко заявил,  - хочешь узнать больше, иди за мной.
        Я и пошла. А что терять? Две дозы успокоительного уже давно выпиты, эффект есть и продлится до самого вечера, к тому же роль обиженной и ущемленной теперь моя. Так что, если рыжий потребует объяснений, доказательств и прочих небылиц, я поведу себя соответственно - возмущенно встану и уйду. А если извинится… Нет, в последнее верилось слабо, так что расправив плечи я гордо зашагала вслед за Бругом.
        И вот что удивительно, едва вошла Дао-дво не удостоившийся моего взгляда вскрыл бутылку, которую, судя по изорванной этикетке, долго не выпускали из рук, налил себе полный стакан и залпом выпил. А стоило оборотню самодовольно заявить: «Вот привел!», почему-то именно Гер, а не Равэсс, сказал спасибо, и, наполнив стакан повторно, предложил:
        - Вот теперь рассказывайте.
        - Вначале закажем,  - дал команду Его Высочество.
        Так и что это получается: все это время они не совещались и ждали меня? Вернее, рыжий ждал, а уже с ним и вся команда. Неожиданно приятно и в то же время настораживает одно «но». Это что, очередное показательное выступление? Новый урок?
        И возмущенно воззрившись на Гера, я чуть не села мимо стула, отодвинутого для меня Кардиналом. Потому что многоликий выглядел ужасно, так словно бы прошел через ожесточенную схватку с десятком противников и невероятным образом выжил и до столовой дополз. Отчего-то на ум пришло заявление Даррея о его неприкосновенности для метаморфа младшей ветви рода Дао-дво, а затем избитый вид наглого многоликого, его просьба о прощении и попытка развеять заблуждение брата близнеца: «Это ты так думаешь, а он нет».
        Милостивый Боже, неужели Гер избил кузена, наплевав на собственную боль! Он в своем уме?! Я из-за него успокоительное непомерными дозами пью, а он развлекается, фактически избивая самого себя! Умник.


        *** Вздрогнула, шлепнулась на стул, распахнула и без того большие глаза, а затем несколько раз моргнула, словно бы перепроверяя: показалось или нет. Догадалась, что к чему. Паршиво. И почему смотрит с таким осуждением? Чему не рада, кузена пожалела или его самого?
        Столкнувшись взглядами, она громко фыркнула и отвернулась, делая вид, что заинтересована меню, Многоликий же усмехнулся. Ни благодарного кивка? ни понимающего участия, одним словом человечка. Чего стоит ее пассаж с кукой. Если Сумеречная так переживала за нежить могла бы просто подарить, а не устраивать тайных заговоров с привязкой теневой к его резерву. И последний факт говорит не в пользу некромантки, вдруг она заботилась отнюдь не о лопоухой тварюшке или, как сказала Сули, о его Геровом благополучии, вдруг она хотела навредить, а нежить оказалась более дальновидна и честна. Что тогда? Очередное везение или нелепое стечение обстоятельств, при котором он остался жив и хорошо защищен, нежить постоянно довольна и сыта, а девчонка ни при чем…
        - Дао-дво, к тебе обращаюсь,  - голос Равэсса вырвал метаморфа из тяжелых дум и оторвал от третьего по счету стакана с соком. Пить хотелось неимоверно, а жажду утоляла только эта чуть подкрашенная березовая дрянь.
        - Что заказывать будешь?  - продолжал допытываться принц. А Гер только сейчас заметил стоящего рядом и переминающегося с ноги на ногу полуоборотня в форме подавальщика. Посмотрел на ящик бутылок с вином у своих ног справа, затем на два бочонка коньячной настойки слева и ответил:
        - Ничего.
        - А закусывать?
        - Потом…
        - Оставьте меню,  - попросил капитан команды запасных королевских смертников и парня отпустил. Тихо шепнув уже самому Геру: - Включай.
        Легкое движение пальцев над ремешком, и тонкий писк переходящий в звон, сообщил об активации плотного полога из последних разработок для разведки. Заслышав сигнал магического гида, смертники скривились от разрывающего уши звука, одна лишь Сумеречная не ощутила ничего. Удивленно посмотрела на соратников и прикоснулась к плечу, рядом сидящего Герцога.
        - Что происходит?
        - Дао-дво, включил полог, иными словами заглушитель,  - проскрипел зубами тот и все-таки прикоснулся к уху.  - Невероятная примочка, но уж больно звонкая.
        - В первый раз со всеми так,  - откликнулся Гер и сухо заметил,  - раз уж я в команде именитых, но не являюсь вашим постоянным игроком, предлагаю звать меня Графитовым.
        - Мы думали, ты выберешь прозвище по званию дяди - Полковник,  - заметил Равэсс, произнося простые истины: - Это самый высокий ранг, когда-либо занятый представителем твоего рода.
        - Хм! Есть и повыше,  - беззлобно ответил метаморф, наполняя стакан в четвертый или пятый раз,  - разве вы не слышали об Хадыгее Дао-дво?
        - Слышали,  - фыркнула команда.
        - Но ты вряд ли согласишься быть Фаворитом, как твой троюродный дед при королеве,  - усмехнулся Хан, выбирая из груды мяса с угольком самый большой и жирный кусок.  - Ты выше подобных званий.
        - Но не утех,  - усмехнулся коротышка Барон, правда почти сразу же вспомнил о Сумеречной, сидящей рядом, и извинился.
        - Тогда быть может Советником? Ведь твоя мать…
        - Советником будет она,  - скупой кивок в сторону девчонки и ироничное: - А я Стальным зваться не имею права, Бараном не хочу.  - Команда дружно хохотнула, Сумеречная шутки не поняла, прошептала язвительно: «Против природы не попрешь», даже не представляя насколько права и вызвала новый приступ смеха.
        Дав им вдоволь повеселиться разведчик спросил:
        - Так в чем проблема?
        - В соглядатаях,  - ответил Консул, тряхнув светлой головой.  - Развелось немерено, шагу ступить без догляда нельзя.
        - А вы решили ушагать отсюда?  - Весело вопросил Гер, и команда слаженно кивнула.
        - Далеко?
        - Решает Кель Граун и двое других мастеров,  - уклончиво ответил Его Высочество и, набирая в свою тарелку тушенные помидоры, сообщил: - нам скажут, куда надлежит последовать, но до того нужно отвлечь соглядатаев. Их десять не больше, не люди, но и не меняющие облик.
        - Разумны?
        - Еще и крылаты,  - откликнулся Канцлер, сидящий напротив.  - К двуногому виду не относятся.
        - Рога, хвосты, перепонки?  - не унимался разведчик, с трудом представляя, что за добросовестную живность им предстоит обхитрить.
        - Перепонки на крыльях. Рога, когти, хвосты ничего такого нет, зато зубы…  - Барон оголил плечо и, стянув бинт, продемонстрировал внушительный кусок плоти, вернее его отсутствие.
        Группа молча взирала на ранение оборотня, а вот девчонку всю передернуло, так и захотелось спросить с надеждой: «Куснули знатно. А съели?» Впрочем, что когда-либо Дао-дво останавливало? Хлебнув из стакана, он так и спросил.
        - Нет, тварь выплюнула.  - Покачал головой смертник и, натянув рукав, скрыл ранение от впечатлительной некромантки.
        - Графитовый, соглядатаи не ведутся на подкуп, и не желают есть чужих подношений,  - Хан взял себе второй кусок мяса, голыми руками разорвал его на меньшие кусочки и, закинув в рот один из них, зажмурился от вкуса.  - Ммм, они совсем ничего не хотят…
        - И воду, подслащенную дурман травой не пьют,  - дополнил Герцог.
        - Золото, связи, самки…  - Гер перечислял все возможное.  - Что еще может их завлечь?
        Консул покачал головой.
        - Сложно сказать, мы не знаем даже, как они выглядят, а сами твари не говорят. Но передают все увиденное.
        - И услышанное. Возможно ведут запись на кристаллы,  - произнес Герцог и внимательно посмотрел на молчаливую некромантку. Девчонка не ела, листала меню, а смертник в чьих жилах течет кровь кровопийц, отчетливо слышал, как поет ее голодный желудок. Вернее, его оду еде слышали все, кроме задумчивой малявки.
        - Сумерька, ты почему не ешь?  - не удержался от вопроса сердобольный вампир.
        - Не можешь до чего-нибудь дотянуться?  - вклинился в разговор коротышка Барон, коему эта проблема была известна и понятна.
        - Только скажи я достану,  - улыбнулся ей Кардинал, сидящий вообще в другом конце стола.
        - Я думаю…  - неопределенно ответила она.
        - Над чем?
        - Думаю у кого же столь много силы, чтобы удерживать под контролем две сотни взрослых нетопырей и столь много денег, чтобы всех игроков в городке кормить млечным грибом. Вы видели?  - она указала на строчки в меню.  - Эта приправа есть даже в компоте.
        - И что?  - Не понял Тугго.
        - Ее за десятки километров чувствуют самки нетопыря.
        - Сумерька, так это же мыши, летучие,  - озвучит красноглазый то, что вертелось на языке у каждого из них.
        - Я и не говорю о простых животных, я говорю о классе нежити, что произошла от теневых.  - За столом стало тихо, сам Дао-дво ощутил наплыв холода.  - Может, помните…  - глаза ее затуманились и некромантка почти восторженно прошептала: - по легенде из Старых Сказаний они потеряли голос, хвост и возможность проникать в сны, зато стали более материальны и приобрели крылья. Так вот это не шутка.
        - Твою ж!  - грянула команда вразнобой.  - Ты уверена?
        - Да.
        - Поясни почему,  - предложил Дао-дво. И поганка, как назло, замолчала. Сидит, уткнувшись в меню, ноздри раздувает и ни слова.
        - Объясни, пожалуйста,  - попросил пришедший на помощь многоликому Равэсс и осуждающе на многоликого посмотрел.
        Дожили! Еще и это будет попрекать. Таррах! Чтобы не сказать лишнее, и не закрыть рот обиженной мелкоте раз и навсегда, Гер, отодвинув стакан в сторону, начал пить из бутылки. Сумеречная скривилась, глядя на него, но молчать не стала, ответила:
        - Я видела книги, в которых подробно расписывалась, как их разводят и как заставляют шпионить для хозяина. Но там ни разу не упоминалось, как нетопырей подле себя удержать. Ни слова.  - И задумчиво произнесла: - Может ментальная связь?
        - За ментала у нас император,  - брезгливо поджал губы Герцог.
        - А вместе с ним и хлыщ Авур,  - кивнул Его Высочество.
        За столом наступила гнетущая тишина. Есть уже никто не хотел, и даже Хан бездумно рвал мясо руками и раскладывал на тарелке, более не наслаждаясь его великолепным вкусом.
        - Эй! Чего приуныли?  - удивилась Сумеречная.  - Вам нужно их не убить, а отвлечь, и в этом нет ничего сложного. Самки падки на эмоции.
        Сказав это, девчонка хлопнула меню и потянулась наконец-то к еде. И правильно, пусть ест. Груди нет, кожа просвечивает, со спины на тощего пацана похожа. Зато коса такая, славно бы вся энергия ушла в волос. Интересно, если ее остричь, грудь увеличится…
        - Графитовый? Дао-дво… Гер!  - позвал Равэсс, раскручивая на своей тарелке косточку от персика.  - Не смотри так на Сумерьку, то есть на Советника, иначе она сейчас поперхнется.
        - Что ты сказал?
        А в ответ со смешком:
        - И не переводи на меня свой прищур, я не красна девица, чтобы от него смущаться и давиться… соглядатаи выявлены. Действуй, как договаривались.  - Капитан команды встал, передав метаморфу косточку. Оказавшись его кулаке Дао-дво, она потяжелела и приобрела каплевидную форму.
        - С радостью,  - откликнулся Дао-дво, пряча за пазухой редкий аналог артефакта Тан, тот самый что некогда открывал для врагов пространственные окна в империю. Гер легко поднял ящик и два бочонка и, чуть ли не насвистывая, направился на выход. Если он и мог начать тщательный анализ и систему отвлечения нетопырей, то лишь после хорошей попойки.
        Войдя в дом и поднявшись по лестнице в спальные покои, Гер с удивлением остановился у своей двери, взирая на противоположную. Цветы, вернее море цветов перекрывало ближайший проход коридора и дыхание метаморфа. Будь это лилии или розы, можно было бы предположить, что напротив разместилась весьма любвеобильная смертница, но в корзинах благоухали цветущие яблоневые ветви - знак скорби и сожаления, просьба простить за все.
        - Наверное какой-то сентиментальный придурок изменил своей и заделал ребенка на стороне,  - с пониманием хмыкнул многоликий и уже хотел скрыться в своих покоях, как услышал знакомый голос на лестнице. Ульс возница, прислуживающий роду Дао-дво, выдыхая в полголоса проклятья, раскорячившись и медленно ступая, тащил наверх сундук внушительных размеров.
        - Не понял, это что такое?  - рычание Гер удержал, поэтому мужчина не удержал сундук. Добротное изделие из дерева, соскользнуло с его рук и с грохотом полетело вниз.
        Ступенька, вторая третья, на пятой или шестой, замок слетел и беглый груз раскрылся, явив на свет дорогое одеяние для смертницы и набор оружия из бронзового наследия Даррея.
        - Пытается задобрить!  - разведчик двинув ногой ближайшую корзину.  - Урод.
        Двинул основательно так, что проломил плетенку, сапогом раздавив нежное соцветие.
        - Таррах!  - выругался он, сбросил с ноги корзину, и неожиданно ощутил тонкий, едва уловимый аромат, поднимающийся от загубленных веток. Дурман трава, та самая, что сотрет у девчонки все воспоминания за последние четыре часа.  - Ублюдок! Еще и себя решил обелить…
        Бочонки и ящик улетели в комнату, застывший в поклоне Ульс, был отодвинут в сторону, а бешеный метаморф младшей ветви рода Дао-дво вылетел наружу стремительным стальным ястребом.

        5

        После ухода рыжего за столом стало на порядок тише, а в самой столовой менее напряженно. Потому что очень многие из будущих противников предпочитали смотреть в сторону нашего стола, а не в свои стаканы или тарелки. Хотя, что таить, смотрели они на меня и гаденько или цинично ухмылялись. Минута тянулась за минутой, а внимание к моей скромной персоне не иссякало.
        - Никогда не знал, что слух о любовнице занимающей кровати трех кузенов сразу может вызвать такой ажиотаж,  - тихо протянул Бруг и подмигнул мне.  - Ты стала знаменитой.
        Уж лучше бы безызвестной и далее жила.
        - Не просто любовницы,  - не согласился с оборотнем Герцог,  - а девушки, из-за которой один кузен второго чуть жизни не лишил.
        - «Чуть» не считается,  - Барон хмыкнул.
        - Для внушения и этого наверняка хватило,  - заметил Равэсс.  - Скажи Сумерька, Даррей прощения уже просил.
        Я не успела ни ответить, ни заметить, что тема не из приятных, а канцлер уже кивнул, говоря:
        - Извинился, назвал все шуткой, а затем Макфарра увел под локоток.
        - Да? А мне тут нашептали, что он ее отбил…  - ухмыльнулся Хан и, глядя на мои округлившиеся глаза, лишь развел руками.  - За что купил, за то и продаю.
        - Информация не верна,  - таинственно шепнул полу-оборотень, что обслуживал наш стол. Он сноровисто убрал грязные тарелки, поправил корзину с фруктами и обошел всех, наполняя пустые стаканы водой.
        - Да, верно.  - Вступил в дискуссию до сих пор молчавший Консул - Это Даррею все внутренности отбили. И говорят, целители сделали все, чтобы он, не роняя чести, на своих двоих из городка ушел.
        - И эта тоже устарела,  - с улыбкой поправил подавальщик.
        - С чего вдруг?
        - Из последних сведений, Даррей Дао-дво более не желает Намину Сумеречную отбить, но очень сожалеет о своем поступке…
        - Да с чего вы взяли?  - возмутилась я, но не успела вскочить, предусмотрительные Герцог и Барон, сидящие по бокам, опять удержали меня за плечо и колено. Оставалось лишь сердито сопеть, выслушивая ответ сверх меры осведомленного полу-оборотня.
        - С того, что к комнате девушки были доставлены ветви цветущей яблони в количестве ста двадцати одной. Знаменательное событие.
        - Что?!  - мой голос осип, ибо значение этих веток мне было известно. Поклонение, раскаяние, просьба простить и надежда на прощение.  - Да он в своем уме?!  - «Нет. Вряд ли… Может быть. Не совсем…» - полетело в ответ от команды. И я звучно припечатала обозревшего кузена Дао-дво: - Урод!
        Кувшин выпал из рук подавальщика, но он ловко схватил его у самого пола, разогнулся и, обозрев собравшихся за столом, со смущением выдавил:
        - Ой, простите, это ведь вы…  - обернулся к рассерженной мне, покраснел: - А это…
        - Да,  - ответила я и вылетела из столовой, чтобы никого не замечая и чуть ли не бегом отправиться в свою комнату.
        Яблоневые цветущие ветки, а их действительно было много, перекрывали не только ближайший коридор, каждый пролет лестницы, но и вход в мою комнату. А благоухали так пронзительно, что пришлось закрыть нос. С удовлетворением заметила, что сие изобилие кому-то не понравилось так же, как и мне, и ближайшая из корзин проломлена, а дорогой добротный сундук стоящий рядом, так вообще разбит. В его нутре копошиться не стала, увидела Ульса, разгружающего очередную корзину у лестницы и спустилась к нему.
        - Здравствуйте!
        - Ох,  - он застыл с корзиной в руках и выжидательно посмотрел на меня.  - Намина, вы…
        - Очень рада вас видеть,  - закончила за него и улыбнулась, указав себе за спину,  - но понять не могу, что это все значит.
        - Я тоже, там в карточках вроде как все написано.
        - Карточки?
        - Да,  - кивнул он,  - прикоснитесь к цветам, увидите.
        Прикоснулась, увидела и остолбенела. Да уж, будь я более романтично настроенной в отношении Даррея, растаяла бы с первых строк, а так лишь скептически хмыкнула, взирая на элегантные завитушки. Бруг для Кудряшки написал более прочувствованные стихи, а это - халтура. Но сколько пафоса: «Прошу простить, не смел надеяться на чувства…», «А ваша стать, ваших движений тонкое искусство…».
        - Позер,  - фыркнула я и улыбнулась неожиданной догадке.  - Говорите, карточки…
        Так их не одна?
        - В каждой корзине.
        - И все с его личной подписью?  - уточнила, стараясь скрыть предвкушение проделки.
        - Д-да,  - возница перемену в моем настроении все же заметил, насторожился.
        - Замечательно! Забирайте корзины обратно в карету, я сейчас!  - воскликнула радостно и поспешила наверх за тетрадью, в которой хранились имена и адреса всех моих знакомых с прошлых лет. А именно милых выпускниц ведической школы, молодых преподавательниц ведающих и отъявленных ведьм. Отъявленных потому, что будучи простыми людьми или недооборотнями - десятая вода на киселе, они мечтали поработить высокородного многоликого, кто-то для души, кто-то для экспериментов во имя школы.
        Так что, если у кузена Даодво впоследствии появятся вопросы, скажем, я оценила «шутку с перевоплощением» и пожелала на нее ответить.
        В комнате от запаха веток образовалась легкая дымка, и, судя по тому, что глаза начали слезиться, пахли не только цветы. Что именно издает резкий аромат, разбираться не стала и, прихватив дневник, направилась к карете. Ульс старался грузить корзины аккуратно, чтобы цветы не помять, а я бездарно корявила почерк, копируя завитушки Даррея и вписывая в карточки адрес и имя будущей охотницы на метаморфа. А в том, что охота будет выматывающей и весьма возможно удачной я не сомневалась.
        Самонадеянный и многоликий в надежде произвести впечатление, использовал не просто свою подпись, а знак пропуска к своей персоне. То есть любая дама, пожелавшая встретиться с ним, при предъявлении подписи будет допущена в здание, где он находится.
        А следом в его кабинет, в приемную, в ресторан, в ложу театра, в магазин, клуб, бар, отель и гостиницу, притон и даже на собачьи бега и в бойцовские клубы… Словом всюду, куда бы его ни занесло. Исключением является дом, принадлежащий роду, и туалетные комнаты министерства. Почему именно так, знать не знаю, но все равно возможность использую и отомщу.
        Завершив с посланиями, пожелала, чтобы Ульс разослал корзины не лично, а через почтовое отделение. Ему проще, мне спокойнее. Довольная и счастливая вернулась, настроение поднялось, а вместе с ним и аппетит. Вернувшись в столовую, отметила царящую там тишину и нового подавальщика, обслуживающего наш стол. Куда старого дели, из пространных ответов парней я так и не поняла, принялась за остывшее. И чуть не подавилась. Нет, я, конечно, слышала, что у сплетен есть свойство разлетаться с ветерком, то бишь стремительно и неуловимо, но не до такой же степени! олько села, только отрезала сочный кусочек, надкусила, и за ближайшим столом раздалось громкое:
        - А все корзины с цветами она не приняла, отправила назад…
        - Быть такого не может!  - с неодобрением воскликнула явная поклонница кузена Даодво: - Это же яблоневые ветви.
        - Да, знак хороший.
        - И весомый!  - согласились с говорящим.  - В корзинах были его карточки с личной подписью.
        - С личной?!  - это уже раздалось за нашим столом. Не поверили парни в такую многоликую наглость.
        - Да, и что? Подумаешь недалекие записульки с цветиками. Растекаться по земле изза них я не намерена. И за оскорбление он еще ответит,  - произнесла громко и мстительно.
        - Еще?!  - Судя по интонации, это опять-таки возмутилась поклонница Даррея.
        Я не ответила, взялась за нож и вилку, которые из моих рук со звоном выскользнули, потому что новый подавальщик с укоризной произнес:
        - Записульки и цветики может и не взяла, а сундук с одеждой оставила…
        - Да чтоб его! Забыла…  - взвыла раненным зверем и опять покинула столовую.
        Поесть мне сегодня удалось лишь благодаря заботе нашего капитана. Его Высочество лично принес поднос со свежей порцией горячего мяса, кашей, салатом парой булочек и компотом. Постучался, открыл дверь с позволения и застыл, распахнув глаза на мое произведение. И я его понимала, редко какой воин сможет спокойно взирать на то, как портят старинное и очень дорогое оружие. А я его не просто портила, я его на составные разделяла. Бронзовый металл в одну сторону, каменья в другую, пружины и секретные механизмы в третью, яды и порошки в четвертую, чтобы затем соединить их в шар, диск или неприличную фигурку и отправить кузену Дао-дво. И ради этого, я просидела более часа над усилением сложного проклятья разложения. Разбила его на руны, вычленила первоначальный материал, а именно живую плоть и заменила его на металл. В ходе первых пяти испытаний разложению подверглись преподнесенная одежда смертницы, сам сундук, люстра, дверь в ванную и зеркало, к сожалению, первые четыре предмета безвозвратно испортились, а последнее хоть и сохранилось, но приобрело кривизну.
        Это была сложная и кропотливая работа, требующая все внимание рецидивиста, то есть мое. И вот стою я в середине комнаты со сдвинутой в сторону мебелью, порчу чужое добро, а в дверях идолом застыл Его Высочество и дрожащим от восхищения, а может и ужаса голосом говорит:
        - Сумерька, ты что творишь?
        - Мщу.
        - За что?
        - За поруганную честь,  - подумала и добавила,  - трижды поруганную.
        - Так это правда? Он тебя… то есть вы с ним…  - и смущенно кашлянул, отставив поднос на стол у двери.  - И как он выжил?
        И столько сопереживания в голосе, что сразу стало ясно, Равэсс вспомнил, как из-за меня чуть сам за грань не угодил.
        - Ты что, издеваешься?  - возмутилась я.
        - Как я могу,  - улыбнулся высокородный метаморф, догадавшись о неправильности своих выводов,  - я знать ничего не знаю. Расскажешь?
        - Только коротко.
        - Давай хоть так.  - Капитан команды бывших запасных и ныне действующих королевских смертников дверь закрыл и привалился к ней плечом в ожидании рассказа.
        - Меня подставили, а через меня и рыжего… Гера,  - в общих чертах обрисовала я произошедшее и вопросила: - И знаешь, что запросил этот подлец Дао-дво с инициатора веселой шутки?
        Принц покачал головой.
        - Восстановить замыкаемую на Гере связь. И Дельгато согласился…
        - Таррах!  - дверь хлопнула, многоликий исчез.
        А я вернулась к своему нелегкому делу, процедила сквозь зубы:
        - А после этого он шлет мне цветы с просьбой простить… Еще и личную подпись к каждой приложил.
        - Твою ж!  - дверь повторно хлопнула. Не знаю, кто там был, но он тоже исчез.
        - Да-да,  - продолжила я ироничные размышления вслух,  - и после всего он одарил меня оружием и дорогой одежкой смертницы. Думает, прощу. Вот уж дудки!
        - Проклятье, прослушал…  - Дверь медленно закрылась, и объявившийся в комнате скиф, сверкнув желтыми глазами, вопросил: - Слушай, Сумерька, а куда это, как угорелые, умчались Равэсс и Бруг?
        - Понятия не имею,  - честно ответила я и, завершив операцию под названием «Порча чужого имущества», спросила: - Хан, а как у тебя обстоят дела с лепкой?
        - Ваянием не увлекаюсь, но знаю к кому можно обратиться за помощью!  - ответил он, и уже через двадцать минут в моей комнате на полу, закусив язык, и погрузив руки по локоть в жидкий металл, сидел Консул. Метаморф знатных кровей приступил к лепке не сразу, а после того, как взял с меня слово молчать обо всем увиденном. Как оказалось, высокородным многоликим воспрещено марать руки, как простым трудом, так и искусством, да и выбор не роняющих чести занятий у них максимально сокращен: землевладение, военная служба и королевский фавор.
        - Я землевладелец, имею три собственных погоста в долине Тагтар,  - признался смертник.
        - Неплохо,  - заметила я, просчитав, что в его власти около пятнадцати таких деревенек как моя родная.
        - Да,  - многоликий тряхнул светлой гривой волос и улыбнулся,  - но будь моя воля, я бы всю жизнь занимался скульптурой.
        - А ты разве не можешь?
        - Могу, но лишь скрывая свой талант. Поверь, приходится устраивать целые представления, чтобы в парке поставить новую статую: оформление договора куплипродажи, доставку, ужин в честь именитого скульптора и неизменный ответ от маэстро, прилетающий с птицей: «Простите, прийти не могу».  - И на мой удивленный взгляд пояснил: - После того как я в родном доме заставил статуями и статуэтками все комнаты и оранжерею, ко мне потянулись заказы.
        - К тебе?
        - Через меня к маэстро,  - подмигнул он.  - Но работаю, как видишь, я сам.
        Я видела и не могла не подивиться его мастерству. Под руками многоликого легко и просто рождалось миниатюрная статуэтка, изображающая самого кузена Дао-дво в полный рост. Одежда, движение, мимика лица, все идеальной проработки.
        - Так что ты хотела ему передать?  - полюбопытствовал Консул, и я замялась с ответом. Перевела взгляд с метаморфа на скифа, вольготно устроившегося на кровати и молчу. Не рассказывать же все те гадости, что крутились у меня в голове, когда я открыла сундук и среди оружия и одеяния смертницы увидела еще и белье для любовницы.
        Вспомнив увиденное эмоции не удержала, скривилась. Смертники заметили.
        - Думаю, чтобы емко передать всю глубину ее отвращения к Даррею, нам нужен Барон,  - лукаво произнес многоликий.
        - Сейчас позову!  - Хан, черной тенью вылетая в окно.
        - И Канцлера с Герцогом,  - попросил ваятель, а затем с улыбкой подмигнул ошеломленной мне.  - Лучшие предложения сформировываются в команде.
        Команда - это хорошо, жаль я в нее не вписалась. Собравшиеся в моей комнате смертники, оценили талант Консула, выслушали предложения Хана, а мне посоветовали отойти и не принимать участия в обсуждения. В ходе горячих дебатов на тему, как послать кузена Дао-дво к праматери Тарраха они добили кривое зеркало, съели мой обед, а меня нечаянно оттеснили в ванную комнату без двери. Вот и получилось, что итога их споров я не услышала и скульптуры не увидела и совершенно зря… Следовало проявить хотя бы праздное любопытство в этом случае, явившийся средь ночи Гер, не ввел бы меня своим ором в состоянии прострации.
        Его громкий и решительный стук в дверь должен был меня насторожить, но в очередной раз оторванная от еды, а потому очень голодная и желающая вернуться к обедо-ужино-ночнику, я стремительно вышла навстречу визитеру и едва не повалилась в объятия разгневанного рыжего.
        - Сумеречная, некромантка доморощенная. Ты все-таки надышалась!  - прорычал он, наступая на меня. И вот что удивительно интонация его была отнюдь не вопросительной, а утверждающей. Такой что не возмутиться невозможно.
        - Чего?!
        - Того! Надышалась дурман травы, мозги растеряла…  - огрызнулся он и хлопнул дверью уже за своей спиной.
        - Я?!
        - Ну не я же слепил из древнего оружия сцену сношения двух Дарреев Дао-дво.
        - Как…?
        - Между собой,  - брезгливо выплюнул он.  - Замкнутый круг наслаждения. Таррах! Ты хоть соображаешь, как это выглядело?!  - взревел он.  - Та… конечно соображаешь, ты же сама и лепила.
        Да, мне следовало вникнуть в суть переговоров творческой группы и смягчить значение скульптуры, хотя я и не совсем представляю этот круг. Но объяснить всей подоплеки дела я не спешила, спросила только:
        - Гер, а как ты ее увидел?  - Неужели смертники отправили ее не тому.
        - Как-как?!  - перекривил он, вышагивая по моей комнате.  - Как и все, кто присутствовал на суде рода!
        Милостивый Боже! Представить страшно, как же Даррей опозорился на сборе лучших представителей рода. Я отошла к стене и плавно опустилась на стул. Ужас! Мне хотелось мести, а получился… кошмар.
        - Вижу, ты впечатлилась масштабом своей затеи,  - рыкнул рыжий.  - И я бы понял твое возмездие, будь эта скульптура из простого металла, но у тебя же мозгов хватило взломать печати рода и испортить древнее оружие!
        - А ты бы не испортил?  - взвилась я и поднялась.  - Он мне вместе с одежкой и оружием белье прислал. А я может и человек, но точно знаю, такую вульгарность лишь любовница носит и это не просто подарок!
        Суть моих слов доходила до Гера сквозь толщу недоверия, но стоило мне замолчать, как он раздраженно выдохнул: «Урод! Мало ему досталось» и в ближайшую стену впечатал кулак.
        - И я того же мнения,  - согласилась я и, выждав немного, указала многоликому на дверь.  - А теперь будь добр…  - все-таки я голодная, злая, на еще обедо-ужино-ночник быстро стынет.
        Он послушно вышел, но дверь на ключ закрыть не дал. Стоит, глаза в пол, кулаки сжаты, челюсти словно в судороге сведены. Минуту не меньше изображал каменного идола, затем расслабился и поднял на меня сияющие карие глаза:
        - Сумеречная?
        - Чего тебе?  - спросила грубо, стараясь не выдать, как меня до дрожи встревожила его хрипотца.
        - Я тут продумал…
        - И?  - сложила руки на груди, нахмурилась. Очень интересно, только что орал? всем своим видом прибить грозился, а теперь вот, разыгрывает сдержанную робость и смотрит на мои губы.
        - Можно кое-что проверить?
        - А именно поцеловать?  - Предположила я. Охотно кивнул и разозлил повторно.  - А что, внешних данных недостаточно: коса, запах, вес, конституция тела?  - Молчит.  - Или ты опять облапать меня решил?
        - Да нечего там лапать!  - вспыхнул Гер и чуть не схлопотал по носу дверью. Сволочь!
        А может и получил, и не по носу, а по голове и основательно, потому что в последующие три дня многоликий вел себя до глупого странно. Вначале нахамил подавальщику в столовой, а затем и всему обслуживающему персоналу, после влез в драку, якобы желая защитить меня. И это при том, что мне ничего не грозило ни физически, ни морально. Всего-то один из горцев подошел познакомиться и предлог нашел подходящий, а именно, что во время ночных тренировок видел меня стоящей на их полигоне в тонкой ночной рубашке. И выразился, главное мягко, сказал, что я там маленькая, как ребенок, сероглазая и хрупкая была, но серьезная, как самая настоящая взрослая. Я такому определению улыбнулась, уж лучше оно, чем «малявка человеческая», «плоскодонка конопатая» и «оказия смертьнесущая», что использовал в отношении меня раздраженный Дао-дво. И надо было так случиться, чтобы этот увалень рыжий проходил мимо и заслышал наш разговор, о том, как было бы здорово встретиться еще раз, когда я как бы… подрасту.
        И что такого, простая фраза, но Геру не понравилась. И все! Многоликий ввязался в драку, разбил себе кулак, горцу губу, а с меня потребовал, более не подходить к змееволосому выродку, иначе он меня убьет. Кто «он» не ответил, ушел, задумчиво потирая скулу. Позже так называемый Графитовый взорвал одну из примочек разведчика и позабавил огненным зрелищем весь городок, а еще через день повторил точь-в-точь такой же взрыв и в отличие от зрителей остался не доволен. И вот что странно, чем дальше он с ума сходил, тем чаще я попадала под прицел его горящего взора.
        Внимательного и оценивающего. И липкий страх против воли пробирал меня всю.
        Ой, не к добру он так смотрит, не к добру. Неужели за нос дверью ушибленный отомстить мне вздумал или за кулак, что разбил о горца?


        *** И все-таки он напился в этот день.
        Не верилось. Просто не верилось в беспринципность кузена и неожиданную осознанность Сумеречной. Гер переломил ход суда над Дарреем как только явился в дом рода и ворвался в зал Свершения к моменту вынесения весьма щадящего приговора тому, кто нарушил постулаты рода и вступил в сговор с имперцем. Графитовый выдвинул свои обвинения, а едва потребовались свидетели и улики к нему неожиданно, но очень вовремя присоединились обозленные Равэсс и Бруг. Выступив перед советом старейшин, они дали свои показания, и теория кузена оказалась не у дел. Одна проблема, когда Тиши озвучил решение суда, урод бронзовошкурый с усмешкой на все еще цветастом от синяков лице сказал, что у него есть невероятно смягчающие обстоятельства. Якобы девчонка сама к нему на шею вешалась в прошлый визит в долину Дельи, и позавчера в городке оборотней…
        - Шептала непристойности и в бокал что-то подлила,  - поддержал его близнец Макфарр.
        Урод! Но стоило схватить за грудки и встряхнуть обоих, как в зал вошел посыльный с внушительным свертком.
        - Кому?  - вопросил Эррас Тиши, знаком требуя отпустить близнецов и не наносить новых увечий.
        - Даррею Дао-дво от Намины Сумеречной,  - провозгласил посланник.
        - С прощением,  - ухмыльнулся названный мерзавец и совсем тихо для Гера добавил,  - навеянным под действием дурман травы. Ты в проигрыше, братец.
        А оказалось… Да, о прощении речи более не шло, о смягчении наказания для кузена так же. По правде сказать, Гер от девчонки такого подвоха не ожидал. Она подошла к возмездию с юмором и творчески, опять проявила смекалку. Вот только материал!
        Проклятье, как можно было древнее оружие расплавке подчинить, а затем уже из него это непотребство слепить?! Узрев ее скульптуру Эррас Тиши застыл, у Нубуса голос сел, Даррея затрясло от ужаса и позора, а всех остальных от смеха, хоть они и старались скрыть улыбки за удивленно вытянувшимися лицами. Суд закончился без слов, боялись рассмеяться.
        А потом, да многоликий сглупил и с опозданием поняв насколько поторопился назвать сознательной сероглазую малявку - она умудрилась обидеться на правду еще и дверью хлопнуть сгоряча. Истинно Таррах дернул спросить о проверке, а затем и открыть первую бутылку, вторую и…
        Следующее утро для метаморфа младшей ветви рода Дао-дво началось погано, под гул в голове и тонкий голосок ехидной лопоухой нежити.
        - М-дя-я-я-я! Два днь-ня моего отсутствий-я на лицо, вернее на морду.
        Многоликий вздохнул тяжело и промолчал, но кука решила, что игнорировать ее никак нельзя.
        - Хозь-зяин, хозь-зяин! Неужели так сложно было закусывать?
        - Не ори,  - прохрипел он.
        - Как не орать?!  - возмутилась мелочь, набирая полную грудь воздуха, чтобы пропищать, надоедая своей персоной и правотой: - Й-я разве не проси-и-и-ила не нальлягать? Просила. А ты!..
        - М-м-м,  - сняв ее с груди, скривился болезненно, выдохнул.
        - Что?!  - мелкая пакость, выскользнула из его слабой руки, оперлась лапками в поросшие щетиной щеки.  - Плохо, дя? Не отвечай, сама вижу.  - И с заботой в шепчущем голоске вопросила: - Рассольчика принести или водички?
        - Уйди.
        - Что?! Совсем?  - подпрыгнула она от возмущения и не провалилась в рот многоликого приоткрытый в зевке.  - Ой…
        - Тьфу ты!  - метаморф убрал с лица невкусную нежить, прищурил красный от недосыпа глаз.  - Ладно, уши оставь и проваливай.
        В названную часть тела теневая вцепилась лапами, как в самую большую ценность и дрожа отползла подальше от Гера. Посидела несколько мгновений, приводя дыхание в порядок и заикаясь:
        - А уши за-за-зачем?
        - Надеру, когда окончательно проснусь. И за дарительницу Сумеречную ты мне еще ответишь,  - пообещал он и отвернулся.
        - Дя й-я знать ничего о дарительнице не знаю!
        - Она сама тебя сдала,  - тихий смешок и ехидное подтрунивание: - Не приятно, дя?
        Несколько долгих мгновений было тихо, а затем раздалось возмущенное, но не обиженное:
        - Хозь-зяин, ну ты и бь-бяка!
        - Не спорю,  - откликнулся с зевком.
        Молчание потом тихое:
        - А й-я тебь-бя все равно не оставлю.
        - Хм! Напомнишь об этом, когда наказывать буду,  - шепнул Герберт Дао-дво и погрузился в дрему.
        Правда разведчик совсем не учел того, что кука не высказалась, а потому еще долго ворочался под ее бубнеж и шипение. Подушкой отбиться уже не пытался, поганка растворилась в воздухе и с рвением достойным похвалы продолжила лекцию о вреде чрезмерных возлияний и крайней забывчивости, а именно:
        - Где же это видано! Напилсь-ся и все забыл…
        - Кука…  - выдохнул он, мечтая, чтобы нежить заткнулась.
        - Не смей угрожать мне телесной расправой! Й-я может и маленькай-я, но за себь-бя постой-ять могу.
        - Теневая?  - глухо позвал из-под подушки.
        - Вот лишишьсь-ся доступа к резерву и что тогда?
        - Мелочь?!  - и опять, отстаивая полюбившееся прозвище, поганка намеренно не реагировала на окрики.
        - Молчишь?! Вот и правильно,  - заявила набирая громкости в голосок: - А й-я молчать не могу…
        - Симпатяшка, чтоб тебя!  - не выдержал многоликий.
        Секундное затишье и воодушевленное почти рядом с ним:
        - Дя-дя, хозь-зяин, й-я всь-ся внимание, что ты хотел?  - Ох, шантажистка мелкая, доведет к Тарраху быстрее, чем Сумеречная. Теперь ясно, почему они так легко вошли в тайное содружество, потому что похожи.
        - Уйди вместе с ушами и с хвостом.
        - Но, а как же…?  - И столько недоверия в голосе, что метаморф выглянул из укрытия.
        Поняв, что привлекла все его внимания, пакость расправила уши, выпятила грудь и голосом верной до гроба нежити вопросила: - А как же задание? Й-я думала оно у тебь-бя есть.
        Задание? Такое действительно есть, не зря же многоликий всю ночь пусть и пил, но над книгами сидел, выявляя привычки и повадки нетопырей, как самок, так и на всякий случай самцов. Что ж, подумав немного, он отправил теневую пометить тех особей, что следят за командой Его Высочества, попутно определиться с их полом и проверить покидают ли соглядатаи свои посты. Выслушав все условия и получив заветное задание кука улетела. Гер надеялся, что занял ее на весь день, а, оказалось, лишь час.
        - Хозь-зяин, й-я вернулась!  - возвестила она, едва погрузился в более или менее приятные сны.
        - Что так быстро?
        - А-а-а,  - бесшабашно тряхнула головой и улыбнулась,  - своих соплеменниц к делу подключила!
        - Освободилась, значит,  - прохрипел он, вновь зарываясь под подушку и одеяло.  - Молодец… Иди погуляй.
        - Не могу и не хочу,  - заявила тварька, пролезая к нему и притискиваясь всем тельцем к шее: - Свое я отгуль-ляла, это во-первых, а во-вторых, й-я так по тебе соскучилась!
        Божечки мои…
        - Что?
        - Дя-дя, и по голосу, и по грубостям, и по гадостям!  - заверила она и попросила: - Будь другом, не засыпай, еще чего-нибудь из вредности наговори. Или как нетопырей отвлекать будешь, расскажи. Расскажи-и-и-и!
        - Будешь приставать, посажу на диету,  - пригрозил Гер тихо.
        - Будешь и дальше спать, покажу кошмар с Наминой в главной роли,  - мстительно пообещала она. И Графитовый против воли вздрогнул, мурашками покрылся, мысленно помянул Тарраха, ибо сна уже не было ни в одном глазу.
        - Твою ж… Кука!
        - Ой, вот и мой родименький вернулсь-ся в мир бодрствующих!  - воскликнула она и по дурной привычке сжала лапками его шею.
        - Сейчас уйду,  - прохрипел метаморф, резко поднимаясь с кровати,  - и не куда-нибудь, а за грань.
        - Ой, прости!  - мерзавка сместилась на плечо, «орудия убийства» за спину спрятала и вопросила с самым невинным и наивным видом: - Так что, расскажешь?
        - Нет.
        - Почему?
        - Потому что лимит моего доверия нынче минимален. Ранее молчала ты, теперь молчу я.
        - Но это было ради твоего собственного блага!  - возмутилась мелочь.
        - Вот именно этим и утешайся.
        Но, к сожалению, оставить ее в неведении совсем он не мог. Дал пару часов на пытки любопытством и в курс дела все-таки ввел. И что досадно, лопоухая тварька с умным видом подытожила его слова заключением Сумеречной: «И все-таки самки нетопырей падки на эмоции». И как тут не вспылить? Сразу видно, они опять сговорились с девчонкой.
        - Слышал!
        - Слышать может и слышал, да в суть не вник. Й-я по глазам вижу, ты хочешь опьпять перепроверить все опытным путем. А времь-мя то уходит, на тренировки осталось десь-сять дней.
        - Я справлюсь быстрее.
        - Сомневаюсь,  - прошептала кука, но едва поймала горящий взгляд, тут же согласилась: - Тебе видней.
        - То-то и оно,  - хмыкнул многоликий и начал претворять свой план в жизнь.
        Он был прост и как выразилась лопоухая - неказист. Десять нетопырей, следящих за командой, неофициальной невестой и тренером, что заступал на пост обучающего, получили по руне, сигнализирующей об отвлечении соглядатая от закрепленного за ним объекта. Иными словами, стоило какой-нибудь самке забыть о возложенном на нее надсмотре, браслет Гера издавал короткое «пик». И чтобы понять, на что клюнут все особи, он должен был найти эмоциональный фон их интереса. Для начала испробовал скандал с персоналом столовой, но добился лишь одного пика. Затем устроил пару-тройку драк, вначале на полигоне, как все нормальные игроки, затем в одном из зданий городка.
        Благо повышенный интерес к Сумеречной со стороны горца, позволил развязать драку, однако большого результата стачка не дала, всего два пика. На следующий день, а Дао-дво разбавлял вспышки агрессии, дабы не прослыть полным психом, он взорвал одну из разведческих примочек, незначительную, но эффектную. «Пик-пик-пик» тут же отозвался браслет, и многоликий возликовал Это был прорыв! Три из десяти уже что-то. И Герберт для пущей уверенности дал день передышки, чтобы уже на следующий повторить прием, но… Браслет отозвался лишь рассеянным «пик-пик» и затих, в отличие от смертников, требующих продолжения.
        Проклятье! Два дня насмарку, а он достиг лишь… Да ничего он не достиг! Разве отвлечение двух из десяти - это много? Мизер.
        Раздосадованный результатами Графитовый направился к себе, а по пути заскочил к Равэссу и уже уходя от него, столкнулся с Сумеречной, то бишь Советником, который шарахнулся в сторону, неосознанно выплетая мертвую плеть в кулаке. «Пик-пик-пик!» - радостно отозвался браслет, а девчонка лишь взглядом обожгла. И получается, что всего одно молчаливое столкновение в дверях нетопырями приравнивается к внушительному и эффектному взрыву.
        - Не понял,  - произнес Дао-дво скорее себе, а не ей, но поймав настороженный взгляд некромантки, усмехнулся: - Тебя здороваться с утра не учили?
        - Только лишь в том случае, если желаешь добра,  - ответила хамка, явно просчитывая, как бы поскорее от него улизнуть.
        - Мне значит, не желаешь.
        - Ужас, ты все-таки догадался!  - наигранно восхитилась она, растворила проклятье, а затем юркнула под его рукой к двери. «Пик-пик-пик-пик!» - отозвался магический гид разведчика, и Гер схватил беглянку за китель.
        - А, ну, постой.
        - Чего тебе?  - Она резво вывернулась из его захвата, отступила к противоположной стене. Заозиралась.  - Новые подозрения в разврате? Или тебе опять не угодил персонал? А может очередной горец? Что ты смотришь, как баран на новые ворота?! Дано не видел?
        - Нет, но…  - ее слова пролетали мимо, не особо задевая. Разве что про барана были обидны, но и то не очень. Ведь в голове метаморфа билось громкое и основательно поднадоевшее: «Самки нетопырей падки на эмоции». Самки, эмоции… Таррах! Как он мог так долго заблуждаться и искать пути решения!
        - Тогда в чем дело?  - возмутилась настороженная Сумеречная и, отскочив, чуть не стукнулась о стену, когда многоликий потянулся к ее косе.
        - Листик…  - Несомненная ложь, и в волосах девчонки ничего в помине нет, но радостное «Пик-пик-пик-пик-пик!» эту уловку оправдывало.
        - Спасибо,  - буркнула недоверчивая оказия, проследив за тем, как Гер отступает от нее и освобождает путь. И совсем тихо: - Давно бы так.
        Она исчезла в комнате Его Высочества и с позволения последнего на ключ закрыла дверь, а Гер остался стоять в коридоре, с виду отрешенный, но на самом деле, как громом пораженный.
        - Очень интересно,  - произнес он задумчиво,  - и неожиданно…
        - Дя!  - согласилась лопоухая нежить, объявившаяся рядом.
        - То есть она и я…
        - В пикантной ситуации,  - подсказала кука, с невинным взглядом разглядывая коготки на своих лапах.
        - И все соглядатаи наши,  - заключил метаморф.
        - Абсолютно,  - заверила теневая, распластавшись по его плечу и хвостом обняв шею.
        - Н-дя, и какое счастье, что ты сам догадалсь-ся так скоро. Й-я уж и не знала, как намекнуть…
        - Хм, будто бы прямо сказать не могла?
        - А прь-рямо нынче травмоопасно,  - шепнула она и исчезла И, словно бы подтверждая ее слова, девчонка, вышедшая от капитана команды, при виде Дао-дво на мгновенье остолбенела, вызвав очередной всплеск пиков, и поспешила уйти, разве что не побежала.
        - Это нужно проверить,  - решил Гер и толкнул дверь в комнату Его Высочества.  - Равэсс, есть зацепка, не давай парням отбой.
        - Но ты только что… всего пять минут назад…  - высокородный метаморф оторвался от полировки меча, посмотрел с укором.
        - Ошибся. Теперь уверен. У меня получится,  - косой взгляд на поворот, за которым скрылась девчонка и настоятельное: - Но что бы я ни сделал, вы не вмешиваетесь.
        - Рад слышать о предстоящем успехе.  - Улыбнулся принц.  - Правда не совсем понял твоего условия. Хоть намекни, чего ждать?
        - Ничего особенного, пока… Быть может расставлю все точки над I со своей невестой.
        Равэсс прищурился, отложил меч и поднялся. Несколько мгновений он внимательно смотрел на Дао-дво, а затем тактично поинтересовался:
        - После этих… точек ты в живых останешься?
        - Всенепременно

        6

        Гад, как есть гад! По глазам вижу, он что-то задумал. Малоприятное. Нет-нет и улыбнется скосив взгляд в мою сторону, нет-нет и повернется, ловя меня на рассматривании своей довольной физиономии, подмигнет. А апогеем Герова сумасбродства стал воздушный поцелуй, он же стал и последней каплей. Я поняла, что пора бежать, рыжий видимо тоже что-то придумал и с ехидной улыбочкой направился следом.
        Милостивый Боже, от чего такое предчувствие нехорошее? Томящее и какое-то незыблемое, словно бы все решено. И спросить, что происходит не у кого. Кошмар!
        Ладно, без паники. Сейчас я от него оторвусь, заверну за угол и шарахну по психу проклятьем забвения и окаменения на всякий случай. И так сказать, для профилактики, чтобы более не смел на мне тренировать свои ужимки. Вдох-выдох и…
        Я застыла за каменным столбом, затаила дыхание и природа, со мною вместе затихла.
        Ветерок растворился в воздухе, травы замерли, шмели жужжать перестали почти.
        Тишиной накрыло невероятной, такой словно бы я под… под пологом! Осознание происходящего накрыло с головой, я от столба отскочила, надеясь вырваться из радиуса действия разведческой примочки, а попала в крепкие объятия.
        - Попалась!  - возвестил Дао-дво, притискивая меня к груди и сковывая своей лапищей мои кисти.
        Не знаю, о чем думал этот самоубийца, а я лишь о том, как от него убежать, и проклятье, сорвавшееся в последний момент с рук я раза в три усилила.
        - Таррах!  - раздалось грозное над головой, а далее двадцатисекундная заминка и новое восклицание.  - Да у тебя успехи!.. Растешь в моих глазах,  - похвалил он, и только лишь затем заметил мое отступление.  - Сумеречная, куда?
        А мне все равно куда, главное подальше.
        - Стой!  - Ага, конечно! Вот прямо сейчас возьму и остановлюсь. Размечтался. И я несусь что есть силы, на ходу выплетая сеть некроманта и ловчую к нему. Как показала практика, даже сильные проклятья этому гаду не помеха; так что на смертельные проклятья не уповаем, спасаемся хитростью.
        И полминуты не прошло многоликий взмыл в небо ястребом целым и невредимым.
        Крикнул пронзительно, с опозданием заменив птичий голос на свой.
        - Стой! Поганка…
        - Отстань, зараза!  - и опрометью кинулась в кусты, где ранее искала травы для Барона.
        Он пусть и оборотень, но восстановить кусок оторванной плоти за трое суток так и не сумел. Зато я своей помощью помогла и ему, и себе - узнала обстановку вокруг городка.
        И вот пробираюсь в тени кустов, пачкая руки и коленки я сверху слышится:
        - Догоню, хуже будет!  - А не догонит, останусь в живых, поняла я и раскинула сеть над колючими ветвями как защиту и ловушку, оставив пару-тройку входов над ловчей.
        Прошмыгнув под кустами, притаилась на отшибе зарослей, где заканчивается ровная площадка и начинается овраг, чтобы без проблем сбежать из-под сети, когда Гер полезет внутрь.
        Но вот слышится шорох, тихий, словно ступает кто-то невесомый и осторожный. И звук приближается, а приближаясь, усиливается. В страхе не успеть и опять оказаться в лапах многоликого, подобралась, раскрыла сильнее свой лаз и уже готова была спрыгнуть вниз, как вдруг шорох раздался не сзади, а впереди.
        - Мамочки!  - Визг оглушил подобравшегося огромного варана всего на мгновение, и его пасть щелкнула у самых моих губ, раскрытых в крике.  - Ах ты!..
        Я была уверена, что это надоедливый многоликий, именно поэтому, вначале дала ему под дых ногой, затем зарядила пощечину слева, справа и почти засветила в глаз кулаком, как вдруг теплые объятия повторились и Графитовый, плавно утянув меня в кусты, сжал до хруста.
        - Застынь.
        - О! Гер… Бо-о-же…
        - Тихо! Шипастые псы не переносят высокие звуки.
        И в подтверждение его слов, на загривке твари, принятой мной за варана, стали проступать шипы, а затем и глаза поменяли цвет, завершая образ монстра из высшей нежити. Признав его, я обомлела, отец был прав, они ужасны.
        - Что?!  - это я произнесла совсем беззвучно, а рыжий хмыкнул, обдав мое ухо дыханием.  - Мы на полигоне с черным кодом, ты привлекла одного из псов.
        Черный? Привлекла? Милостивый Боже, мы умрем до начала игр! Вернее, я, у Даодво еще одна жизнь потом останется. И в подтверждение моих слов в зоне видимости появилось еще пара-тройка спин, усеянных шипами.
        - Г-г-ге-е-е…
        - Ах, да. Позвал дружков,  - хмыкнул многоликий и предложил мне с авантюрной ноткой в голосе.  - Слушай, раз уж мы сюда забрели, предлагаю, кое-что проверить.
        - Ч-что?  - Он смеется? Я тут прощаюсь с жизнью в прямом смысле слова, а он…
        - Ну, да, проверить,  - отозвался беззаботно.  - Вытяни руку к песику, посмотрим, принимает ли нежить тебя за родную.  - Абсурд. Я жить хочу, а он предлагает добровольно залезть к монстру в пасть!
        - На куке проверим!  - нашлась я и даже выдохнула с облегчением, совсем чуть-чуть.
        - Нельзя, с ней вы были в сговоре и еще неизвестно чем именно ты ее подчинила.  - Ухмыльнулся многоликий, перехватив меня сильнее.
        - Дао-дво…  - попыталась вразумить, ибо приближающийся ко мне пес, не был дружелюбен. Рык, исходящий из его горла, пригнутая к земле голова и взгляд тяжелый, не говорили о недостатке родственных душ.
        Появилось желание сбежать, только на этот раз еще более паническое, чем прежде.
        - Сумеречная, не стоит…
        - Стоит!  - я ногами начала отталкиваться от земли и его толкать назад, но он с легкостью давил все импульсы.  - Гер!
        - Намина.
        - Рыжий!
        - Русая,  - не отстал зараза и не выпустил.
        - Метаморф…
        - Человечка,  - хмыкнул в самое ухо, отслеживая медленное и решительное приближение высшей нежити ко мне.  - И не надрывай голосовые связки. Лучше скорее его потрогай.
        - Он меня съест!  - в попытке отгородиться выставила руки вперед.
        - Вряд ли. Он вышел к тебе без шипов, я сам едва его признал в таком обличье.
        - Но…но… это еще не основание…  - попыталась возразить и зажмурилась, потому что монстр приблизил нос к моим рукам, опалил дыханием и тишина, долгая и томительная. Хотелось бы думать, что на этом все, конец мучениям и ужасу. Но тяжелое дыхание пса и тихий хмык рыжего, говорили о противоположном.
        - Что и следовало доказать,  - произнес Дао-дво, ослабляя хватку.  - Они не воспринимают тебя съедобной. Не дрожи, сама посмотри.
        А я открывать глаза не смею, не дышу, не двигаюсь, не живу почти. С ног до головы окаменела и мечтаю лишь об одном, вот сейчас я проснусь, а рядом никого. Но слышится еще один смешок и рыжий шепчет мне в самое ухо.
        - Сумеречная, хватить труп из себя разыгрывать, глаза открой и погладь.
        - К-кого?
        - Песика,  - перекривил многоликий.  - Думаешь, он просто так сюда пришел? Давайдавай, прояви внимание. Иначе…
        - Что?  - спросила сдавленно, а руку убрать страшно, вдруг цапнет.
        - Иначе, он меня со скуки оприходует.  - Оприходует хорошее слово, многозначное, так и хочется взять худший из вариантов и съязвить, но Гер же псих, с такими шутки плохи.
        - А может оно и к лучшему?  - спросила в надежде, что меня сейчас же выпустят, и я сбегу. Но этот, слов нет кто, вместо того, чтобы оскорбиться со смешком поцеловал меня в висок.
        - Не отвлекайся. Гладь.
        Кажется, в это мгновение моя ненависть к многоликому перешла в новую фазу, потому что я распахнула глаза, удостоверилась в том, что есть меня никто не намерен, отодвинулась от метаморфа и, вопреки собственному страху, притронулась ко лбу опаснейшего из созданий. Несколько мгновений ничего не происходила, затем зверь шипы убрал, посмотрел на меня доверчивым чистым взглядом, вновь напоминая более ящера, чем пса, и голову положил на колени.
        - Скирь-скирь…  - издал он тихо и потерся мордой о мое бедро.
        - Мамочки!
        - Дела!  - воскликнули я и рыжий, когда остальные псы на брюхе поползли в нашу сторону. Разлеглись по кругу, недовольным «скрр» отметив, что Гер прикрывает меня со спины, и по очереди стали подставлять головы под мои руки.
        - Ми-милостивый Боже… Ты это видишь?
        - Сам в шоке,  - отозвался многоликий и прежде чем исчезнуть, повторно чмокнул и скупо похвалил: - Молодец.
        - Рыжий?!  - позвала пустоту. А в ответ полные недовольства «Скирь-скирь».
        - У-у-у-у-у…
        Более часа я провела на полигоне, безостановочно поглаживая псов по их загривкам.
        И время для меня остановилось, из-за угрожающего «ск-р-рр!» я никого не могла позвать по браслету, да и никто из смертников не интересовался мной. Шумели травы и кусты, в вершинах деревьев гулял ветер, солнце постепенно перестало припекать и ушло за тучу, а нежить все не отстает.
        - Скирь, скирь…
        - Боже, да когда это уже закончится?  - прошептала я в сердцах и со слезами в голосе, и мир откликнулся на мой призыв появлением восторженной куки.
        - Ух, ты! И что это у вас тут делаетсь-ся. Никак наступил праздник Почесун, дя?  - ближайший к ней пес подмигнул, подтверждая.  - Ой, а можно и мень-ня, мень- ня?!  - воскликнула она и ринулась мне под руку.
        - Симпатяшка?  - я боялась поверить в удачу.  - Это ты?
        - Дя й-я,  - подтвердила лопоухая,  - но ты не отвлекайсь-ся!  - и оттеснив главаря шипастой стаи, схватила мою ладошку, и сама потерлась о нее мордашкой.  - Погладь, а?
        - Гладить…  - Нет, гладить я уже никого не могла. Подхватила теневую и со всхлипом прижала к груди, наплевав на сердитое «Скирь-скирь».  - Симпатяшка!
        - Уря! Хоть ты мне рада,  - тут же откликнулась она, хвостиком поглаживая мои пальцы.  - А то, представляешь, мень-ня такую хорошую с тренировки выгнали за подсказку. Бь-бяки! Дя-дя, все трое бь-бяки зловредные, а одна из них еще и чешуйчатайя.
        - Выгнали с тренировки… с какой?
        - С твоими должниками. Вот сейчас у них появь-вятсь-ся проблемы и сами позовут…
        - с серьезным видом сообщила она и вздрогнула всем тельцем.  - Ой, зовут!
        Взвизгнув пронзительно теневая исчезла, точь-в-точь как Гер, без слов и объяснений.
        А я осталась одна, вернее в окружении оголодавших до ласки шипастых.
        - У-у-у-у-у…  - Взвыть получилось еще более душераздирающе, чем раньше. Миг и в моих руках опять Сипатяшка: - Кука?
        - Дя, вернулась спросить. А ты почему здесь до сих пор сидишь?
        - Мне уйти не дают.
        - Они?  - удивилась тварюшка, кивнув на псов, и фыркнула: - Так прогони. Для тебя они по сути простые псы. Встань скажи им: «Кыш отсюда» и сама уходи.
        - Загрызут,  - призналась я в самом жутком своем страхе. Том самом что удерживал меня на месте без малого два часа.
        - Кто?! Эти? Вот ты даешь! Их впервые за две сотни лет существований-я погладили, а не прокль-лятьем пнули под шипастый хвост.  - Последнее она в пантомиме изобразила и ухмыльнулась, тряхнув ушами.  - Кто ж такую ласковую грызть будет? Дя они сами за тебь-бя…  - призналась кука и осеклась, поймав мой взгляд.
        - В самом деле?
        - Не советую проверь-рять, но в общем…  - нежить лапки сложила, носик хвостиком потерла и почти неслышно призналась: - Дя.
        И я сделала то, что было в привычке у отца, не желающего видеть зверье во дворе нашего дома. Вскочила на дрожащих ногах, за кусты ухватилась и рыкнула: «Марш в будку! Живо…» На меня сердито посмотрели семь пар прищурившихся глаз, но я не подалась и не обратила внимания на рык вожака. Онемевшей ногой притопнула и рукой махнула в сторону оврага:
        - Это что еще за мансы?! Бегом!
        - Скирь…  - желая разжалобить, псы прижали уши к голове и ссутулились.
        - В другой раз и без выпендрежа,  - смилостивилась я, пригрозив напоследок.  - А сейчас, пошли вон отсюда!
        - Фарг!  - отозвался главный из них, мою руку лизнул и растворился в воздухе, а за ним остальные.
        Не веря в удачу, рухнула на землю и захохотала.
        - Намина, Наминочка, что такое?  - Симпатяшка не на шутку забеспокоилась.  - Тебе плохо? Вызвать целителей на полигон? Наминка…  - затрясла за грудки, не добившись ответа.  - Не молчи, объй-ясни, что случилось.
        - А всего лишь придумала…
        - Что придумала?
        - Как рыжему отомщу за то, что он меня с псами оставил,  - произнесла с нескрываемым злорадством.
        - Ой, не повезло этому рыжему…  - заявила она, затем нахмурилась и испуганно затараторила: - Не надо натравливать их на хозь-зяина! Он хороший. Он думал, ты знаешь, как справитсь-ся с псами. Иначе бы ни за что никогда…
        - Да откуда?!  - Я сняла нежить с груди, взялась расплетать сети некроманта, что осталась на кустах плотным пологом. Руки дрожат, самое то, чтобы их занять.  - С чего вдруг он предположил, что я знаю?
        - Из третьей книги по играм! В конце, где значитсь-ся: «А теперь коротко о смертьнесущих»,  - пролепетала Симпатяшка, взлетела на мое плечо и с надеждой заглянула в глаза.  - Хозь-зяин именно поэтому ушел. Был уверен, ты справишьсь-ся.
        Мы замолчали на минуту или две, прежде чем кука вопросила:
        - Так ты простишь?
        - Нет. Но отомщу иначе.
        На этом мы разошлись. Кука отправилась к тренирующейся с мастерами команде, я к себе в комнату. На душе не то, что муторно, отвратно. И опять получается, сама во всем виновата. Не дочитала. А как прочесть то, от чего воротит, если нет ни настроения, ни желания пересилить себя? Ко всему прочему выходит, что Дао-дво все-таки нашел, чем отвлечь соглядатаев, и как сказал Его Высочество, выручил команду.
        Придя к себе, покупалась переоделась и легла, ощущая себя абсолютно несчастной.
        Рыжий сволочь, смутил, напугал, заставил наступить на горло собственному страху и бросил, даже не удосужившись спросить, знаю я о своих возможностях или нет.
        - Что б его!  - воскликнула в сердцах и стукнула подушку. За то, что команду выручил, конечно, спасибо, а за то, что меня подверг очередному показательному обучению… я готова его растерзать. Отомщу, точно отомщу, а затем потребую, чтобы ставил в известность обо всех всплесках неуемного наставничества. Или наоборот, вначале потребую, затем отомщу. На этом мое мысленное возмущение, прервал голодный зов желудка. К сожалению, он напомнил о себе с опозданием, а потому в комнату уже ничего через браслет заказать нельзя, придется идти в столовую.
        Я и пошла, но лучше бы осталась в комнате. Поначалу ничего не происходило, а вот потом ко мне стали долетать не только ехидные смешки и многозначительные хмыки смертников, но и обрывки фраз.
        - … довольный до скрипа зубов он загнал ее в кусты,  - вещал кто-то хорошо поставленным голосом,  - позволил почувствовать себя на свободе. А сам подготовил ловчую…
        Вот не одна я лазила в зарослях, подумала кисло и улыбнулась.
        - Он быстро разбросал по кругу несколько силков и ринулся внутрь,  - продолжил рассказчик, и все, затаив дыхание, ловили каждое слово.  - Как ни странно некоторое время ничего не происходило. Не дрогнул ни один куст, не шевельнулся на ветвях ни один листок.
        - Да ну!  - прокомментировала публика.
        - И самое интересное то, что оттуда ничего не доносилось. Но затем оттуда послышалось…  - И пауза, заставившая не одну меня забыть про еду. Повествующий был великолепен, он с деликатной пикантностью вел рассказ о влюбленной парочке, явно решившей уединиться в плотной зелени кустов. И чтобы передать пикантность и красочность их диалога, он менял голос с мужского на женский, разыграл до боли знакомый эпизод:
        - Сумеречная, не стоит…  - произнес грубым голосом и уже нормальным тембром, вызывая общий смех: - Мы можем лишь догадываться, о чем речь, но все сомнения в сторону, ибо она обрадовано произнесла: - Стоит!
        Столовая грянула хохотом, я сжала зубы, а автор шутовска продолжил пояснять:
        - Далее последовало озвучение имен, проверка масти и расовой принадлежности вместе с ней.  - И меняя голос, процитировал на радость всем: - Гер! Намина… Рыжий!
        Русая. Метаморф…Человечка.
        На этом моменте я выпустила вилку из дрогнувших рук. Та со звоном стукнулась о тарелку и заставила весельчаков с предвкушением обратить внимание на меня и задать серию вопросов на тему: «Что дальше было, Сумеречная?»
        А в моей голове в этот момент билась одна весьма приятная мысль. Как я буду убивать рыжего, после того, как уничтожу городок и обнулю жизни смертников. Всех!
        Быстро и легко, смертельным проклятьем усыхания и парой потаенных связок в нем.
        Чтобы даже такие умельцы, как Гер, не смогли распутать. Прекрасная картинка предстала перед моим внутренним взглядом, детальная и ужасная в своей жестокости.
        Почувствовала, как губы растягиваются в кровожадной улыбке, руки сжимаются в кулаки, подняла глаза и вздрогнула, увидев свое отражение в стекле. Там отражалась не я, а копия смертьнесущей из картинок третьей книги. Милостивый Боже! Отгоняя от себя безумие дара, вдохнула-выдохнула пару раз, разжала пальцы, моргнула и только после этого посмотрела на весельчаков:
        - Не знаю, может, расскажешь?  - подзуживающим оказался беловолосый оборотень, а вот рассказчиком синеглазый невысокий метаморф. Именно он с глумливой улыбкой предложил:
        - А позвольте мне.
        - Вещайте,  - откликнулась как можно безразличнее и даже улыбнулась, не сводя взгляда с обидчиков. Первый интересовал мало, он просто хотел меня унизить, а вот второй желал задеть сильнее, глубже что ли. Зачем?
        - На чем я остановился?  - вопросил он у слушателей и, услышав пару подсказок и похабных комментариев, вновь повернулся ко мне.  - Ах, да… героиня моего рассказа пожелала познакомиться с неизвестным.  - И многоликий вновь вошел в роль:
        - Не надрывай голосовые связки. Лучше скорее потрогай его,  - выдал он мужским голосом и ответил женским: - Он меня съест!
        В столовой новая волна истерии, а метаморф неумолим, продолжает вещать грубым голосом:
        - Вряд ли. Он вышел к тебе без шипов, я сам едва его признал в таком обличье.  - Повторный гром смеха перебил перепуганное писклявое замечание: - Но…но… это еще не основание!
        Надо отдать должное диалог получился комедийный, и очень болезненный для меня.
        - А дальше занятная тишина и его довольное замечание,  - вещает метаморф, прежде чем скопировать Гера: - Что и следовало доказать! Сумеречная, хватить труп из себя разыгрывать, глаза открой и погладь… песика.
        - Что?  - вопросила довольная аудитория, красная от смеха и слез.
        - Песика,  - перекривил рассказчик и продолжил корректировать наш с Гером диалог.  - Думаешь, он просто так сюда пришел? Давай-давай, прояви внимание, иначе, он меня со скуки оприхо…!
        Комедиант не договорил, оказался схвачен за горло внушительной когтистой рукой, быстро трансформировавшейся в лапу. В первое мгновение я подумала, что грежу наяву, а затем до слез обрадовалась. Действительно обрадовалась появлению гневного, пышущего ненавистью Герберта Дао-дво, на лице которого крупными буквами написано «Рыжий псих!». Его заметили не сразу, поэтому смех затих рвано и удивленно на высокой ноте, а едва все смолкли, в тишине раздался предсмертный хрип повествователя и голос, который тому так и не удалось подделать:
        - Кажется, я предупреждал насчет своей невесты лично каждого из вас,  - процедил Графитовый, обводя взглядом стол, за которым сидели оборотень-задира и сатирикметаморф.  - Неужели неясно объяснил?
        А в ответ тяжелое молчание и надрывный хрип синеющего весельчака.
        - Мы тут… просто…
        - Значит, повторим,  - прозвучал их приговор.
        И я поняла, как опасно злить Дао-дво. Черты его лица исказились, плечи увеличились, на руках проступили вены, напугав не только меня, но и собравшихся в столовой. И те, кто был в команде весельчака поспешили убраться куда подальше, но не успели. В следующий миг Гер замахнулся их безвольным дружком и, посшибав с ног всех, припечатал рассказчика головой об стол. Не давая первым подняться, не позволяя второму не то, что вырваться, очнуться. Рыжий словно бы разминался с кистенем, его движения резки и ловки, удары сильны. Замах-подсечка и удар, Замах-подсечка… раз, затем второй, третий… На пятом или шестом «соприкосновении» поверженного с деревом, кровавое месиво начало разлетаться в стороны, а рыжий не останавливается, рычит, замахиваясь и выговаривая:
        - Она невеста Дао-дво… Моя невеста… Опекаемая мной. Что не ясно?
        - Ясно! Все ясно…  - отозвались любители юмора из разных углов, с ужасом наблюдая, как Графитовый не просто бьет, убивает комедианта. И никто не заступился, даже слова не сказал.
        - Стой! Хватит!  - завопила я, кидаясь к разведчику.  - Гер отпусти его, он же умрет.
        - Не переживай,  - отмахнулся многоликий,  - он знал на что шел. Игры - это не шуточки.
        - Он не доживет до игр!
        - Да с чего ты взяла?
        - Ты ему череп проломил,  - вскричала я, хватая рыжего за руку.  - Пусти, немедленно!
        От несчастного послышался полный боли стон, он вершащего правосудие протяжный вздох, а затем и смешок:
        - Сумеречная, нельзя же быть такой жалостливой и наивной ду…  - оскорбление не договорил, хмыкнул: - Наивным Советником. Все что я проломил, так это арбуз его головой.
        - А, ну…  - я посмотрела на кровь, заметила зеленые корки и мякоть, усеявшие стол, скамью и пол.  - Так ты не убьешь его?
        - Всего лишь покалечу,  - заверили меня и предложили,  - отвернись, а лучше выйди свежим воздухом подыши.
        - Стой…  - проскулил несчастный.
        - На выход,  - потребовал Дао-дво.
        Я отступила многоликого, сделала два шага, слыша хруст чужих костей, и застыла, прошептав:
        - Не могу, просто не могу. Я должна…  - что должна, досказать не успела, впрочем, как и развернуться, потому что меня подхватил на руки Гер и со смешком вынес вон.
        - Ты безнадежна. Тебя только что прилюдно унизили, чтобы проверить на наличие дара Смерти, а ты хочешь его вылечить. Бестолочь!  - негромко припечатал он, унося меня через парк в сторону общежитий.
        - Это я бес… Я?!  - проклятье колокола получилось вызвать, как нечто разумеющееся, щелчком пальцев. И многоликий такого подвоха не ожидал, рухнул на колени, не выпуская меня из рук, замотал головой. А мне если вырваться не удалось, так хоть выговориться можно.  - Значит это, я тебя преследовала с неясными намерениями, я не озаботилась сокрытием нашего разговора, я бросила тебя среди шипастых…?!
        - Тихо!  - пришикнул он, очень быстро, даже сверхбыстро придя в себя. Поднялся с колен и, поведя плечами, сухо потребовал: - Угомонись, чтобы ненароком не уронил.
        Взмах стальных крыльев над головой, подъем, полет и свое пфе рыжий высказал уже за дверью моей комнаты, заблаговременно активировав полог.
        - Неясными мои намерения не были. Ты прекрасно их поняла и очень вовремя сбежала. Кстати, спасибо. Благодаря тебе и твоей чистосердечной «игре» самки нетопырей забыли обо всем.  - И не дав мне возмутиться или спросить, продолжил: - Далее… да, наш разговор был скрыт от слушателей, но не совсем защищен от взгляда грифона.
        - Глупость! Будь так, грифон сообщил бы о последствиях… шутки.
        - Древний древнему рознь,  - качнул головой многоликий.  - Из сотни лишь один, заглядывает в будущее, остальные в прошлое и то бездарно.
        - Эррас Тиши смотрит вперед,  - поняла я.  - А Гард?
        - Не видит дальше собственного клюва. А что до последнего замечания, озвученного тобой…  - карие глаза сощурились недобро, кадык дернулся и у меня с шипением вопросили: - Сумеречная, Таррах тебе в глотку, неужели так трудно книги прочитать?
        Постаралась не обидеться, все же он заступился, а не наорал, обвинив во всем, как ранее. Ответила спокойно:
        - Не трудно. Умники всякие отвлекают.
        - Кто? Где? Когда?  - прозвучало от многоликого три строгих коротких вопроса. Но я не спешила ответить обличительным «ты», вспомнила более важный момент:
        - Что значит проверка? Ты сказал, что в столовой…  - запнулась и подняла взгляд на задумчивого метаморфа.  - Меня что, ради нее до белого каления довести хотели?
        - Да. Одна из мер предосторожности, о ней ты так же в книге прочтешь.
        И посчитав разговор завершенным, рыжий снял полог, открыл дверь и уже переступил порог, когда я тихо произнесла «спасибо», кивнул:
        - Зачтемся.
        Что ж, зачтемся, так зачтемся. Правда я и предположить не могла, что так называемый долг придется отдавать уже завтра. А натолкнули меня на эту мысль предпосылки, начавшиеся с самого утра. Во-первых, оттеснив Барона, Гер сел на место оборотня, вовторых, он закинул руку на спинку моего стула, а в-третьих время от времени он заставлял меня дергаться от скользящих прикосновений к шее, волосам, ушку, за ушком где ворот кителя не достает.
        - Рыжий, убери руки,  - прошипела я, едва он предпринял новую попытку меня позлить.
        - Не могу,  - последовало от него ошеломительный ответ,  - это необходимо на благо команды.
        - Что, это?
        - Прикосновения к тебе. К слову, смотри поласковее, я же не чужой, жених как никак.
        - Как жених ты никакой,  - пробубнила в ответ и обратилась к Равэссу.  - И долго мне его поползновения терпеть?
        Его Высочество ничего сказать не успел, лишь нахмурился, глядя на Дао-дво, посягнувшего на пространство моего стула и не только.
        - До начала игр,  - с хрипотцой ответили мне в самое ухо.
        - Так это еще восемь дней!
        - А ты расслабься и получишь удовольствие от процесса.
        - С тобой?  - прошептала и вздрогнула.
        - Конечно со мной,  - заверил Гер и мочку прикусил.
        «Отгрызет и проглотит!» - ужаснулась я. Потянулась к ножу, но многоликий мою руку, ладонью накрыл и аккуратно забрал прибор. «Оторвет и на кусочки нарежет!» - смекнула быстро и попыталась встать. Но кто мне даст, Герцог с одной стороны удержал, Дао-дво с другой.
        - Таррах! Да не дергайся ты так…
        Как «так» узнавать не стала, прошипела злобно:
        - А ты не лезь!
        Рыжий недобро прищурился, я поджала губы в ответ, но сказать друг другу что-то еще мы не успели.
        - Погодите,  - назревающую перепалку взмахом оборвал капитан, обратившийся к Геру со смущенным сомнением: - Графитовый, неужели, ты Советнику ничего не объяснил?
        Намина?  - взгляд на меня и молчаливый кивок - понятно.
        - Не посчитал нужным,  - ответил Дао-дво и убрал с моих коленок руку.  - Будучи неосведомленной она реагирует лучше, позволяет моделировать новые ситуации.
        - В смысле?  - поинтересовалась команда, в то время как я хотела спросить о другом.
        - В прямом. Как по-вашему можно отвлечь соглядатаев не набив им оскомину игрой.
        - Ну,  - раздалось озадаченное за столом.  - Есть вариантов пять или шесть…
        - Три или четыре,  - со знающим видом хмыкнул метаморф.  - Сцена с поцелуем, постельная сцена, сцена ревности и разрыва.
        - Про воссоединение забыл,  - заметил Хан, но разведчик на его слова внимания не обратил, отмахнулся.
        - Воссоединение чаще всего завершается постельной сценой, так что это будет не ново.
        - А как насчет расположения на полу? Или у стены?  - предложил Канцлер.  - такое интерес пробудет?
        - Нет.
        - В стоге сена, в ванной или под звездами на мосту,  - последовал совет от Барона.
        - Нет.
        - В свете свечей, среди роз…  - добавил Бруг.
        - Нет-нет и нет!
        - Правильно,  - согласился с Гером Консул и подался вперед, сообщая в полголоса,  - если хотите аншлага, акт стоит совершить прилюдно.
        В это мгновение заинтересованные взгляды смертников переместились со светловолосого метаморфа на рыжего, а затем прищурились, ожидая ответа. Дао-дво не заставил себя ждать.
        - Да? В таком случае сам ей все и объясни,  - съязвил разведчик и кивнул в мою сторону.
        Услышав это, все они несколько нахмурились, переведя взгляд с него на меня, и в молчании застыли на долгие несколько секунд. Секунд, которые вполне могли растянуться в минуту созерцательности моей персоны. И вот находясь под их взорами и не совсем понимая сути вопроса, я решилась спросить:
        - Что объяснить?
        «О-о-о-о-о-о!» - раздалось веселое, разочарованное и мученическое за столом, и рыжий вновь взял слово:
        - О чем и речь… Так что думаю, самый смак в том, что реакция Сумеречной непредсказуема и непостижима.  - И заговорил-то как! Словно бы меня рядом нет, стало обидно. Но ненадолго, потому что многоликий, тут же привел пример: - Вот возьмем вчерашний вечер. Я был уверен, что как в лучших женских романах догоню ее и, зажав у стены, поцелую. А получилось…
        - Что?  - заинтересовалась команда и частично я. Все же интересно взглянуть на ситуацию с другой стороны.
        - А получилось, что как герой-любовник я ласки не достоин,  - тяжелый взгляд на меня и сухим тоном: - Зато вполне заслужил два усиленных проклятия, ловушку из сети некроманта и ловчей и как апофеоз сцены близ полигона с черным кодом… семь шипастых псов.
        - Как?  - выдохнула я.  - То есть, ты встречу с высшей нежитью не подстраивал?
        Он с усмешкой покачал головой и продолжил, обращаясь к команде:
        - Так что да, подумав о возможной насыщенности сцен, я ничего не объяснил… К слову, во сколько вас сегодня на тренировки отправить?
        - После обеда,  - ответил Его Высочество.


        *** А после обеда Сумеречная, как под землю провалилась, что верно и в прямом и в переносном смысле слова. Ибо теневая в отличие от магического гида смогла указать приблизительное местонахождение девчонки, но отправившись следом, пропала так же как и сигнал с браслета. И третью минуту не отзывается.
        - Таррах!  - Гер пнул ближайшую парковую скамейку, основательно погнув ковку на ее боковине.  - Что с ними уже произошло?  - На ум пришла пара-тройка идей, а вслед за ними и ощущение беды.  - Проклятье…
        Дав браслету указание и вооружившись рядом боевых разведческих примочек, метаморф младшей ветви рода Дао-дво, вскрыл на запястье вену, и как бывало лишь раз за время его присмотра за кузенами, позвал опекаемого через связь:
        - Сумеречная, отзовись.
        Молчание. Хотя он точно знает, девчонка слышит.
        - Сумеречная, твою ж! Куда тебя занесло?
        Тишина. И даже не пытается намекнуть, где находится.
        - Намина, я же тебя найду,  - произнес многоликий грозно.  - Потрачу день, но найду. И как только сделаю это…
        Щелчок, и из его браслета раздалось язвительное девичье:
        - И пойдешь на мировую!
        - Не понял.
        - Сам посуди, значит, я ради команды буду терпеть твои поползновения, а в обмен ничего. Ни тренировок с мастерами, ни занятий с Сули, ни опытных работ с Тагашем…
        Метаморф заскрипел зубами, чтобы не сорваться и не нагрубить, отключил связь, выдохнул:
        - Кука - лопоухая предательница.
        И почти сразу же прохладные лапки коснулись его скулы, хвост обвился вокруг шеи многоликого, а уши подверглись звуковой атаке:
        - Й-я не виновата! Она просто… й-я просто… Мы…
        - Давай только без слез,  - потребовал Гер, сорвал с себя теневую и сжал в руке.  - Быстро, емко, по порядку. И живо!
        - Й-я пришла ее позвать, а она как раз читала книгу… третью. Тот список детей, что рождены на девятый месь-сяц после игр. А там ты, хозь-зяин!
        - Что дальше?
        - Й-я так удивилась!  - всплеснула она лапками и указала на многоликого.  - С виду обычный самодовольный, упертый и нахальный бь-бяка, добивающийсь-ся всегда и всего, а в действительности добрый и ответственный миль-ляга, вынужденный идти по ненавистному пути. Тарг это же не твое…
        - Дальше,  - рыкнул разведчик, не желая слушать размышлений на отвлеченные темы.
        - И вот тут она говорит: «Теперь й-ясно почему Гер такой знаменитый, расчетливый и сильный многоликий, сволочуга одним словом». А й-я так обиделась…  - опечаленная нежить схватилась за уши и замотала головой.
        - И?!
        - Так обиделась…  - возопила, чуть ли не скручивая уши в узел.
        - Это я уже понял,  - с меньшим раздражением заметил он, и погладил мелкую, прекращая самобичевание теневой.  - Говори уже, что дальше случалось.
        - И й-я в запале рассказала, как ты защитил Намину от тренировок, зань-нятий с генералом и лабораторных с седовласым воином…
        - Ясно.  - Дао-дво взял некоторые время на размышление, а затем через браслет спросил у начинающей террористки: - Так и чего ты хочешь?
        - Перестань ставить мне палки в колеса,  - раздалось совсем рядом, и девчонка вылезла из-под земли, вернее из-под корней ближайшего дерева. Встала, отряхнула мундир и с воинственным видом заявила: - Я не слабая и намерена обучаться вместе с вами.
        - И что, ты хочешь сказать?  - возмутился Графитовый, используя один из лучших аргументов.  - Что твое участие в тренировках не нарушит наш пакт о НЕ раздражении?
        Как ни странно, девчонка не спешила смутиться, скривилась только, стряхнула с косы паутину и ехидно вопросила:
        - В свете избиения замкнутого на тебе Даррея, это звучит смешно, не находишь?
        - Не очень,  - не согласился метаморф и многозначительным тоном заметил: - Кое-кто мстительный натравил на него ведьм и молоденьких ведающих, от чьих зелий и потуг привлечь кузена я вздрагиваю до сих пор.
        - А! Это… Это остаточное, скоро пройдет.
        Гер скосил глаза на мелкую нежить, смущенно прикрывающуюся ухом, и прищурился. Так-так, выходит, поганка, рассказала и о том, что ее хозяина освободили от «опеки» над кузеном.
        - Кука, ты не Симпатяшка, а Болтушка,  - сообщил он теневой.
        - Не обвиняй ее. Догадаться было не сложно,  - вступилась за мелочь не по годам наглая некромантка.  - Раз ты до сих пор ходишь на своих двоих,  - и совсем тихо,  - а не под себя, значит, эффект замыкания сняли.
        Их взгляды схлестнулись. Его карий недоверчивый и ее серый уверенный в своей непоколебимости.
        - И ты думаешь, я соглашусь на твои условия?
        - Придется, ради моего содействия в отвлечении нетопырей.
        - Так ты выручишь команду,  - решился он надавить на девичье чувство вины и долга.
        А в ответ услышал:
        - Конечно, выручу и принесу двойную пользу, если буду тренироваться вместе с остальными. И, Гер, я надеюсь, ты, как и я понимаешь - в жизни нужно быть упертым, но не бараном.  - И не обращая внимания ни на удивленно хлопнувшую глазами куку, ни на застывшего многоликого, добавила: - Так что не трать время зря. Если не ошибаюсь, его осталось мало.
        Его действительно осталось мало, впрочем, как и терпения самого многоликого.
        Щелкнув браслетом и, отослав куку к смертникам, метаморф младшей ветви рода Дао-дво вознамерился преподать этой малявке урок. Уж если она отважилась на шантаж, то поучения ради, он выжмет из ее актерских данных все до капли. И попутно придумает, как эта поганка отработает всех баранов, что использовала в определении многоликого.
        Гер улыбнулся своим мыслям, повел плечами, разминая шею, и, заметив, как некромантка напряглась. С хищной грацией он преодолел разделявшее их расстояние, медленно прижал оказию к себе. Вздрогнула всем телом, но от него не отвернулась, спросила:
        - Так это да? Ты согласен на мои условия.
        - А ты как думаешь?  - спросил ехидно.
        - Ну…  - Сумеречная замешкалась с ответом, затем вздохнула и с легкой тенью неприязни произнесла: - Ладно, давай… что там по сценарию на сегодня?
        Он не ответил, а ей явно не понравилось хищное и мстительное выражение его лица, но что-либо сказать она уже не успела. Тихо ойкнула, оказавшись зажатой между деревом и Дао-дво, протяжно выдохнула, едва его губы накрыли ее и… стоит. Ни обнять в ответ, ни прижаться сильнее, ни запустить руки в его волосы, ни даже разжать кулаки, упирающиеся в грудь метаморфа она не захотела. Стоит неподвижным бревном, простотаки безмолвное тело, против воли вовлеченное в процесс без чувств и искры.
        И пиков нет, вернее была пара тройка в начале и все, а ведь они должны были обноситься и прозвучать повторно. Но сразу видно, скучная сцена, без огонька и ответного движения партнерши. Да уж, на такой поцелуй без слез смотреть нельзя.
        Таррах!
        - Сумеречная…  - с досадной хрипотцой позвал многоликий, оторвавшись от девчонки.  - Ты что делаешь?
        - Участвую,  - невинно сообщила она.
        - Это издевательство можно назвать присутствием, но никак не участием.
        - Но я же тут с тобой и терплю,  - возмутилась с видом мученицы, которой предстоит пройти через круги преисподней.
        - За терпение спасибо,  - процедил он сухо.
        - Да пожалуйста!  - Дао-дво с трудом удержался от колкости, рвущейся с языка.
        Так значит, терпит поганка поползновения! Другие ради его улыбки на шею вешались, а эта… Убью, точно убью! Но вначале высеку, а потом намотаю косу на кулак, потяну на себя и… Кхм, убью, но позже!
        - То есть ты считаешь, что этим… бездействием,  - он окинул ее взглядом,  - можно привлечь любителей романтики?
        - А что нельзя?  - искренне удивилась некромантка, хлопнув серыми глазами. И вопрошая, в смущении заправила за ушко светлую прядь: - Совсем нельзя?
        Многоликий хотел съязвить относительно ее опытности, порекомендовать пару тройку упражнений, а лучше живой тренажер, но… Вспомнив о том, кто хладнокровно стоит в его объятиях, отмел все советы и кандидатуры. Но врем я идет и тратить его на объяснения никак нельзя.
        - Проклятье…  - сорвав со своей руки браслет, Гер надел его девчонке на запястье, коротко инструктируя: - Нам нужно заинтересовать десять особей и получить десять пиков.
        - Кого?
        - Сейчас услышишь.  - За ворот кителя он притянул девчонку к себе, давая важные указания: - Губы разомкни, кулаки разожми и расслабься.
        - Я постараюсь,  - пообещала она, произвела все необходимые действия и, подняв лицо к разведчику, замерла без должного ожидания или предвкушения. Совсем не та игра.
        - И вот еще…
        - Что?  - бровки сошлись на переносице, взгляд стал серьезным.
        - Смотри не пристрастись,  - хмыкнул Дао-дво и поймал ее губы. Свое возмущенное «что?!» Сумеречная произнесла ему в рот, сдавленно охнув от напора. А напирать было с чего. Дао-дво уже и забыл насколько даритель куки потрясающе вкусная девица. Хотелось забыться, но дело важней. «Вспоминая» ее мягкие губы, тонкий аромат кожи, нежность вкуса, изумленную оторопь, знакомую костлявую худобу, вбирая в себя каждый миг, Гер отчетливо расслышал три пика из десяти.
        - Паршивый результат, ни в какие ворота,  - произнес оторвавшись от некромантки.
        - Да что ты…?
        В следующее мгновение, оказия оказалась с распущенными волосами, расстегнутым воротом и рубашкой, задранной до ребер. К первым трем сигналам, добавился еще один.
        Мелькнула мысль: «Если и дальше так пойдет, то постельную сцену они тут же и воспроизведут, без энтузиазма в сжатые сроки». Размышляя об этом, метаморф младшей ветви рода Дао-дво всего на секунду позволил себе забыть о даровитости девчонки, ослабил хватку.
        Удар уязвленной гордости и ущемленного самолюбия последовал незамедлительно, наградив Графитового очередным Черным колоколом, еще парой пиков и званием, с которым лично он согласен не был:
        - Ур-род, убери руки!
        - Лучше,  - признал разведчик сквозь гул в голове, легко вернув на место упирающуюся девчонку.  - Но это еще не все…
        - Нет ты…!
        Наверное, не трать он время на разговоры, она бы не решилась на варварский укус, вызвавший боль и кровь, а никак не страсть и возбуждение. Зато это позволило многоликому с радостной мстительностью сжать ее пониже спины. Все что произошло дальше можно было назвать великолепным отстаиванием тыла. Некромантка взревела бешенным зверем и начала действовать. Да, Гер некогда знавал красивых бестий, коим удавалось не только завести с полуоборота, но и отбиться с полпинка, несомненно, игриво, определенно для накала чувств, но чтобы так… Никогда!
        Сумеречная явно поставила себе целью его убить, а соглядатаи с невероятным азартом откликнулись на ее идею. Три недостающих, а затем и семь лишних пиков раздалось, как только она вплела ему в волосы Холодную звезду, проклятье способное не только охладить, но и заморозить. Гудящая голова в мгновение ока стала тяжелой, заставляя откинуть ее назад, подставляя беззащитное горло под новый удар. И он незамедлительно последовал. Сеть некроманта, более мощная, чем стандартно используемая темными искусниками, более коварная и кровожадная обвилась вокруг шеи Дао-дво.
        Сбросив Равэссу знак к отправлению, многоликий ощутил, как путы для мертвяка проникают под кожу, цепляются изогнутыми колючками чуть ли не за ребра. Срезать ее удалось, но не сразу и возникает вопрос:
        - Сумеречная? Ты соображаешь, что делаешь?
        Ответом стала тройка смертельных проклятий, которые разведчик, конечно, расплел, но весьма удивился скорости их воспроизводства. Она превышала все известные рекорды, а это могло значить лишь использование древнего артефакта. Неужели ведьмак Октован Кворг уже озаботился такой деталью в защите подопечной? Хорошо, если так, плохо если иначе, и это не артефакт.
        - Хватит! Советник, заканчивай уже, нам пора спешить,  - потребовал Графитовый отступая, и чуть не пропустил усложненную пару проклятий усыхания.  - Таррах!
        - Слушай, ты…  - хотел было отругать, однако поймав взгляд девчонки, решил, что повременит. Потому что ее серые озера утратили прежнюю ясность, наполнились чернотой и всполохами не предвещавшими ничего хорошего.  - Намина?
        А от нее ни звука, только в руках загораются все новые и новые «радости жизни»: проклятье забвения, Мертвая петля, Струны тьмы и… Последнее разведчик расплести не успел, увернулся от траектории движения и, упав на колено, оценил силу ее гнева уже с земли. Дерево за его спиной истлело, превратившись в угольное, а вслед за ним и еще с десяток зеленых великанов, что стояли на другом конце поляны.
        - Еще немного и парк превратиться в новый полигон с черным кодом,  - съязвил многоликий, совершенно не ожидая, что девчонка ответит.
        - Скорее твоей могилой с хвалебной надписью: «Здесь издохло многоликое чмо, уродец рыжий, ублюдок Дао-дво!»
        А вот и пробуждение истинной смертьнесущей, смекнул Гер и смачно выругался про себя. Это не артефакт, Таррах его задери! Это дар о себе напомнил. И чтобы он затих, нужно докричаться до одаренной. Проклятье!
        Увернувшись от очередной петли и наветрия, Графитовый на свой страх преодолел разделявшие их с девчонкой метры и решительно взял оказию за плечи.
        - Сумеречная? Намина, опасности нет. Приди в себя сероглазая. Ты здесь, со мной, все хорошо, все тихо. Сумерька, очнись…
        Она ответила почти сразу, но в это почти успело войти еще три проклятья и как ни удивительно один ведьминский сглаз. Распознать, что за дрянь она на него накинула метаморф не успел, зато в полной мере насладился хлесткой пощечиной и гневной отповедью:
        - Даже не надейся, что я успею пристраститься к твоим поползновениям! Ты омерзителен!  - проорала она, а затем перешла на придушенный злобный шепот: - Присосался хуже нетопыря ни вдохнуть, ни выдохнуть! А еще заявляет - паршивый результат.  - Мастерски перекривила его голос и опять начала орать: - Знаешь, где я твой результат видела?!
        Он смотрел с улыбкой. Маленькая и такая ядовитая. Глаза грозовые и грозные метают молнии, губы припухшие и оттого зовущие их еще раз поцеловать, волосы - сказка, растрепанные и блестящие в солнечном свете, словно Сумеречная только что с постели поднялась, румянец туда же - горячечный и знойный. А самое невероятное запах кожи разгоряченной в пылу борьбы. Он стал насыщенней и ярче.
        - В могиле видела?  - предположил заинтересованный ее вспышкой Гер. Все же отошла девчонка быстро, не пришлось прибегать к крайним мерам, а значит, можно и пошутить.
        - В мертвецкой!  - рявкнула она, оттянув вниз рубашку и дрожащими руками застегивая китель.  - А еще раз под одежду полезешь, я обещаю… Нет, предупреждаю, слово мяукнуть не успеешь, я лишу тебя жизни! Понял?!
        - Хм,  - усмехнулся он и поправил крохотную ошибку.  - Не мяукнуть, а бекнуть.
        - Что?
        - То, что слышала. В отличие от кузенов моя ипостась не отличается кошачьей грацией, зато обладает завидным упрямством.  - Судя по ошарашенному взгляду, оказия ничего не поняла. Еще бы после такой встряски, некромантка не скоро соберет мозги в кучу. Метаморф улыбнулся, пояснил: - Моя первая, то есть истинная ипостась ягненок, окрас стальной или как его еще называют дымчатый.
        - А…
        - И на будущее,  - произнес он, едва Сумеречная в изумлении открыла рот,  - звать бараном не советую. Могу осерчать. И чего ты так смотришь на меня? Ждешь, когда вырастут рога, наставленные при помощи Даррея?
        - Нет, я…  - девчонка моргнула и опять замолчала, с опаской глядя на него.
        - Что, боишься?  - многоликий заломил бровь.
        Ее молчаливая оторопь длилась недолго, а вылилась в настоящую издевку.
        - По правде сказать, мне плевать, кто ты есть: баран или варан, куда больше интересует, кто тебе морду за меня набил.  - Для ее же блага, ей следовало замолчать, но нет, продолжила вещать с довольным видом: - Вот сейчас прям все, как я хотела. Под правым глазом синяк, на скуле внушительная царапина, нос сломан или разбит, на шее явно была удавка, а самое классное, что ты паразит остался без своей шевелюры!
        Улыбка медленно сползла с лица Дао-дво. Синяки и отметины он бы еще простил, на теле метаморфа их целая коллекция, подумаешь добавилась еще пара-тройка, но волосы…
        - Что ты сказала?  - рука медленно потянулась к затылку. Нащупал внушительную плешь: - Таррах! Что это значит? Я же увернулся от твоей петли и от Лавового потока!  - вспомнил наконец-то проклятье, от которого не одно дерево полегло.
        - На проклятье не похоже, скорее наговор облысения, без вмешательства само пройдет через три дня,  - дала профессиональную оценку окончательно пришедшая в себя оказия и уже осознанным взглядом обозрела пространство.  - Не поняла… а что ты имел в виду, говоря, что уворачивался от моих проклятий?
        - Всего лишь то, что ты умеешь дать сдачи,  - огрызнулся Гер, хватая некромантку за локоть.  - А теперь объясни, что значит через три дня?!
        - Облысеешь,  - призналась поганка, ошарашенно взирая на поляну позади метаморфа.
        - И волосы опять отрастут?
        - Н-не-неужели это все я?!
        - Намина!  - ради ответа пришлось ее встряхнуть.  - Хватит смотреть на дела рук своих. Немного поигрались и забыли, ничего страшного в этом нет. Теперь ты можешь внятно объяснить, что ты наслала?
        - Я? Все-таки я…
        - Ты-ты, ну?
        Смертоносная малявка медленно перевела взгляд с обуглившихся деревьев на него, сглотнула и заторможено ответила тихим почти неслышным голосом:
        - Наговор облысения завершит свое действие только после полного выпадения волосяного покрова…
        - Через три дня, я понял,  - рыкнул многоликий, поторопив ее объяснения: - Рост волос когда возобновится?
        - Через две недели или два месяца в зависимости от силы посыла… а посыл был,  - и замолчала прикусив губу.
        Все ясно.

        7

        Глядя на него, в эти мгновения я думала, он меня на куски порвет, размажет по стволу ближайшего сгоревшего дерева и закопает в его же угле … Невероятно, но рыжий, который вот-вот станет бывшим рыжим и будущим лысым, медленно вдохнул, выдохнул и рассмеялся.
        - Гер?  - Милостивый Боже неужели он двинулся от моих проклятий. А ведь мог, смутно, как во сне, но я помню, что хотела на него наслать. Мамочки!  - Гер, Гер, ты только не злись ладно, я … Извини, я не хотела. Только не переживай ты так, мы с Тагашем найдем рецепт восстановления и…
        - Проклятье!  - не слушая, меня воскликнул метаморф.  - В этом году кубок победителей в королевских играх получит не раненный, а лысый… Потеха!
        Надо же, и откуда такая уверенность в том, что мы победим?
        А разведчик лицо потер и застыл, глядя в небо. Уточнять с чего вдруг он, а не Равэсс заберет кубок, я не стала. Прищурилась, ожидая нового всплеска недовольства, но Даодво молчал.
        - Рыжий?  - позвала я через минуту.  - Ау, ты ничего не забыл? Мы тут, как бы, не просто так стоим…
        - Ах, да!  - спохватился разведчик с улыбкой, затаенной в уголках губ, забрал у меня свой браслет, щелкнул им и посмотрел на проявившуюся схему.  - Успели.
        - Что успели?
        - Смыться,  - ответил он «глубокомысленно» и посоветовал: - Завязывай с этим прозвищем, Сумерька, я вскоре перестану рыжим быть.
        А я смотрю на ры… рыжего и никак понять не могу, почему он такой спокойный.
        Конечно, Симпатяшка намекала когда-то давно на живительную силу наших поцелуев для него, но неужели ответ заключается только в этом? Нацеловался в сласть и доволен. Нет, тут явно что-то не так.
        - Готова?  - его насмешливый голос вырвал меня из размышлений на тему, а не сильно ли я его колоколом стукнула. Только бы не помешался, кука мне такого не простит!
        - К чему?  - спросила настороженно.
        - К этому…  - И со щелчком его браслета мир заискрился золотыми всполохами с белыми искрами, как чешуя василиска, а затем наполнился пугающей до дрожи чернотой и поглотил цвета, звуки, нас. Ощущение падения, ужаса и неизбежного столкновения с твердыней где-то там внизу привело к тому, что я схватилась всеми конечностями за и без того пострадавшего многоликого, да так и осталась висеть, пока пропасть не явила нам свое «дно».
        Приземление получилось мягким и безвредным, во всяком случае, для меня.
        - Портал Кель Грауна!  - возликовала я, отстраняясь и отплевываясь от Герова мундира. Надо же при столкновении с землей, чуть не клацнула зубами, оторвав от него кусок.
        - Он самый,  - ответил метаморф с укором, потирая укушенное плечо. И только я подобрала слова, чтобы извиниться, он отстраненно заметил: - Хоть бы от бешенства не пришлось лечиться.
        - Только от своего,  - ответила резко и отступила подальше.
        Глупые мысли об извинениях растворились вместе с дымкой портала. Мы оказались в небольшом круглом помещении без окон и на первый взгляд без дверей, зато с превеликим множеством оружия громоздящегося на стенах.
        - Где мы?  - спросила с дрожью в голосе, все же Дао-дво должен быть в гневе, а тут как раз закрытая комната, оружие с тысячей отметин, полученных в боях и полное безлюдье.
        - Мы в поместье рода Граун, у твоего должника в гостях.
        - И это склад его оружия?  - спросила, явственно ощущая комок в горле. Все-таки Гер меня сейчас убьет, не дожидаясь, когда я смогу восстановить его шевелюру.
        - Это свалка,  - неожиданно ответили мне, и из пола медленно поднялся красавец василиск. Став в полный рост, он элегантными движениями сбил с выходного костюма несуществующую пыль и как бы между прочим заметил: - Графитовый, ты задержался.
        - На то были причины.
        - Вижу,  - ухмыльнулся мастер, оценив припухлость моих губ и избитый вид многоликого.  - И ты не хочешь кое-что на себе заживить?
        - Нельзя. Где парни?
        - Вверху.
        - Спасибо.  - Гер притянул меня к себе, без объяснений крепко обнял и начал перевоплощение, как вдруг его остановил очередной вопрос, произнесенный с расстановкой:
        - Ты и ее берешь на тренировки против своей же воли?
        - Меня вынудили,  - бросил многоликий в ответ, прежде чем взмыть вверх, унося меня за собой.
        - Вынудили? Это нужно послушать…  - услышала я слова василиска, прежде чем пробила потолок головой. Он оказался всего лишь иллюзией, а мы с ры… лы…, нет всетаки с рыжим, оказались внутри стеклянной шахты, в которую торцевыми сторонами выходили тренировочные залы. Расположенные на пяти уровнях друг над другом они занимали огромные пространства. Чистый солнечный свет сюда проникал только в шахту и то, незначительный. Так и подмывало задать вопрос:
        - Мы под землей?
        И вроде бы спросила тихо, но все тренирующиеся меня услышали, и из залов полетело удивленно-иронично-радостное:
        - Намина?
        - Мелкая…
        - Сумеречная, ты?
        - Сумерька!
        - Малявка?
        - О наша Всезнайка-торопыга!
        - Какого Тарраха ты тут?!
        Последнее, как ни странно, было от Равэсса, заглянувшего в шахту из проема на самом кк верху, но Дао-дво его быстро осадил и не столько тоном, сколько информацией.
        - С сегодняшнего дня она тренируется с нами.
        А далее я, кажется, слышала, как с грохотом и звоном из рук смертников падает оружие тяжелое и легкое, старинное и не очень. Так-так, выходит, что слова куки «он объяснял свой запрет с пеной у рта» не описывали всей весомости его аргументов. В зале капитана команды, где многоликий сгрузил меня и отошел, в мгновение ока оказалась вся команда и все тренера, в том числе Сули, Тагаш и как ни странно декан Горран.
        - Не верю, повтори. Мне кажется я ослышался,  - с сомнением глядя на ры… на лысеющего рыжего, попросил принц.
        - С сегодняшнего дня Намина Сумеречная, моя невеста и опекаемая родом Дао-дво смертьнесущая…  - здесь он сделал паузу и внимательно посмотрел на присутствующих, прежде чем сообщить: - тренируется наравне с нами. Носит прозвище Сумерька и только его.
        Я была уверена, что сейчас, как в страшном сне, что преследует меня с пятнадцати лет, заслышав о даре все с ужасом отступят назад. Но отступили не все. И что удивительно, Бруг и Равэсс определенно знали, потому что через потерю энергии прошли, а вот Сули…
        - Какая удача! Я догадывалась, я предполагала, я…  - с каждым своим восторгом прославленная генерал на шаг приближалась ко мне, а став рядом, уверенно заявила: - Тебя натаскивать буду я.
        - Магда?  - попытался оборвать ее Довар Горран.
        - Не спорить,  - потребовала она и обняла меня за плечи. Меня, смертьнесущую! И это почти сразу после того, как она узнала о моем даре… Милостивый Боже! Бесстрашная женщина.
        - А в спаррингах?  - спросил отчего-то дрогнувший всем телом Тугго.  - Кто будет с Сумерькой в спаррингах?  - Оборотень уже приобрел природную черноту, отчего белые пятна на его щеках явственно выдавали испуг.
        - Со мной,  - ответил Дао-дво, и все расслабились.
        И никто не кинулся с криком: «Смертьнесущая достойна только смерти», никто не потребовал меня сдать королю или императору, никто не вызвался безболезненно уничтожить. Они даже не смотрели на меня как на зло, а скорее, как на беззащитное создание, почти беззащитное.
        - Добро пожаловать в команду,  - донесся до меня тихий голос Дао-дво, который вслед за этим, уже намного громче спросил у смертников: - Кстати, кому сказать спасибо за Сумерьку?
        В ответ молчание, своих не выдают, особенно если избитый разведчик столь странным тоном интересуется. Безмолвие многоликого не смутило, наоборот, позабавило:
        - Не знаю, кого из вас благодарить, всех или одного, но это прозвище воспринимается ею как положительное, что и спасло мне жизнь.  - Кивок в мою сторону и феноменальное:
        - Она вскрыла свой потенциал, и я чуть было не захлебнулся собственной кровью.
        Меня от этой информации качнуло, спасибо Сули не дала упасть, а на Дао-дво, раскачивающегося чуть меньше чем я, посыпались вопросы. Их было много, но все сводились к одному - как так, что я его не убила. Я, которая никогда никому не желала зла…
        - Тихо-тихо,  - генерал отвела меня в сторонку и усадила на неприметный диван в углу тренировочного зала. Подала стакан воды, хотела по волосам погладить, но вовремя вспомнила, чем ей это грозит и руку убрала. Да уж, теперь для окружающих опасны не только мои руки, губы, но и коса.
        - Намина, я отойду, хочу задать Геру пару вопросов, а ты пока тут посиди.
        Кивнула. День оказался до того насыщенный откровениями, что я теперь сидела и, боясь поднять глаза, слушала как спокойно и размеренно Дао-дво отвечает на вопросы. А он шутил.
        - Среди потерь - лишь волосы, Сумерька проела мне плешь. Повреждения - самолюбие чуть-чуть,  - усмехнулся многоликий и посмотрел в мою сторону.  - Нет, нас не видели, хоть и смотрели пристально.
        - Что скажешь о вспышке, ее заметили?  - голос Сули был тревожным.  - Соглядатаи могли донести о том, что Намина вскрыла свой потенциал?
        - Проглядели,  - ответил ры… рыжий.  - В противном случае, я бы тут не стоял.
        - Откуда такая уверенность?  - Китовый бас оборотня наполнил зал протяжными дрожащими звуками, и все обратили взоры с многоликого на мастера некогда бывшего гигантским спрутом.  - Где доказательства, что они вас вокруг пальца не обвели, дабы найти это убежище?
        Гер промолчал, и Тимьян Заволожский сухо констатировал:
        - Доказательств нет.
        - Есть!  - на плече хмурого Дао-дво появилась восторженная тенюшка.  - Есть! Й-я, й-я могу засвидетельствовать это ушами и хвостом и подробно рассказать, как все происходило!
        - Кука,  - грозно позвал Гер, схватив нежить.
        - Что кука?  - тут же вскинулась она.  - Я Симпать-тяшка и й-я волновалась. А ты сказал «уйди», а не «не смей возвращатьсь-ся», вот й-я и вернулась…  - на этом моменте она оглянулась и постановила: - Нет, так рассказывать нельзь-зя,  - она красноречиво посмотрела на кулак метаморфа, в котором ее сжимали, выпорхнула из него и переместилась на плечо. Уши расправила, попутно подмигнув мне, и восторженно затараторила дальше: - Началось все очень даже мило: поцелуй, объятий-я… Мило, но не зажигательно. А потому хозь-зяин по-хамски усилил напор, а Намина сопротивление.
        На мгновение она замолчала, и команда потребовала продолжения:
        - А дальше?
        - О! Это был хороший ход, красочный, но недостаточный. И Намина вплела хозьзяину в волосы Холодную звезду!
        - Что?  - никто из присутствующих не разделял восторга Симпатяшки, я и сама ужаснулась, услышав правду.
        - Дя-дя! И не только ее, не успел хозь-зяин прийти в себь-бя, получил на шею удавку из сложной сети некроманта, а вслед за ней и сгусток переплетенных прокль-лятий.
        Божечки мои, и й-я уже решилась вступитьсь-ся, как вдруг… Он расплел комок и скинул удавку!
        И нежить лапками закрыла мордашку. Глаза расширены, уши дрожат, хвостик дергается. Команда напряглась, а Тимьян Заволожский поторопил:
        - Рассказывай уже, не томи.
        - А что рассказывать? Сами представьте, отвлечь нужно было десь-сять нетопырей,  - она взмахнула лапами, растопырив пальчики,  - а, в конечном счете, интерес прой-явило двадцать семь! И еще бы не отвлечьсь-ся: Сумерька как шарахнет, а хозь-зяин как увернетсь-ся! Кусок парка спалили и живы! А тут еще один сгусток прокль-лятий и ведьминский наговор с облысением… Ой!  - испуганный взгляд на скрипнувшего зубами Гера и уже дрожащим голосом, медленно сползая с его плеча, продолжила: - Помимо него еще и новай-я перепалка, за которой мы все следили, развесив уши и раззь-зявив рты. И вдруг бабах, они исчезли! И о-о-о-й, что тут началось!
        - Обнаружили смертьнесущую с раскрывшимся потенциалом,  - подвел безрадостный итог Тимьян.
        - Нет,  - возразила теневая,  - осознали окончание сеанса, потребовали парочку на бис!
        Так что да, проглядели. И следующую стычку Гера и Намины будут ждать с нетерпением в количестве сорока двух.
        - Таррах их разорви!  - вспылил Гер.
        - Неожиданно,  - с усмешкой отозвался хозяин убежища и хлопнул в ладоши.  - Что ж с этим ясно, а теперь расходимся по залам. Герберт ты остаешься?
        - Да.
        - Намина?
        - Со мной,  - отозвался многоликий и легкой походкой направился в мою сторону.  - Я ее теперь не скоро одну оставлю.
        - А в туалет можно?  - спросила жалобно.
        Гер застыл с протянутой рукой.
        - Да с временными рамками я ошибся. Симпатяшка, проводи.
        Смывая с рук грязь, кусочки коры и почему-то кровь, я отстранено смотрела на воду и пыталась восстановить целостную картинку произошедшего. Начала с хорошего: первое, нам с Дао-дво все же удалось отвлечь соглядатаев от команды, второе, я получила допуск на тренировки, третье, отомстила ры… рыжему. Теперь плохое: я раскрыла свой потенциал, но еще не опробовала его. Можно было бы сказать, что это хорошо, но это значит, что теперь не только руки и губы, но и мои волосы несут опасность для окружающих. Второе, единственный кому я не вредна это Гер, и третье, я его чуть не убила.
        Меня опять качнуло, на что теневая отреагировала воплем: «Хозь-зяин, помоги!».
        Через минуту, окутанная паром я уже лежала в ванной одного из гостевых покоев поместья Граунов, по плечи погруженная в теплую и ароматную воду. А в соседней комнате для меня расстилали кровать и накрывали стол под неусыпным вниманием куки.
        Ее забота была приятна и неприятно то, что в помощь она позвала Гера. Поэтому ловил меня у пола он, раздевал он, окунал он, и именно он сейчас стоял в метре от ванной, развернув широкое полотенце.
        - Поднимешься сама или помочь?
        Я не ответила, спросила тихим голосом:
        - Почему ты такой спокойный?
        - На то есть причины,  - беззаботно ответил метаморф.
        - Какие?
        - Чему быть, того не миновать,  - патетически произнес он, но я этим не удовлетворилась. И только рот открыла, чтобы спросить, как меня за плечи взяли и из ванной выудили и в полотенце укутали. После чего Гер глянул на рубашку, облепившую мое тело и заметил: - А воды натекло целая лужа. И сложно тебе было полностью раздеться?
        Поймал мой взгляд, понятливо кивнул:
        - Хотя ты права, не стоит пугать меня суповым набором перед самым обедом, а то еще отобьет аппетит.
        Нет, он не спокойный, а потаено ехидный мерзавец!
        С этими мыслями я вырвалась из рук Графитового, плотнее закуталась в насквозь промокшее полотенце и прошагала в спальню. Там прихватив халат и ночнушку из белого шелка, явно приходящиеся подарком какой-нибудь светской даме, скрылась за ширмой.
        Белье и рубашку стягивала с себя тихо шипя:
        - Кажется, я поспешила с оценкой твоей безмятежности.
        - И не только с ней,  - хмыкнул вошедший в спальню Гер и указал на свои все еще блестящие рыжие волосы.  - Кстати, тебя нам придется постричь, очень коротко,  - мстительно произнес он и пояснил,  - во избежание смертей.
        - А если я не соглашусь?  - Все же коса это единственное мое отличие от парней, а также богатство, доставшееся от бабушки только мне одной.
        - В этом случае у нас будет основательная текучка смертников,  - спокойно рассудил Дао-дво и даже позволил себе черный юмор: - Хм, хорошая идея! До игр мы обновим команду раза два или три. В принципе я не против притока новых мозгов, но боюсь без достойной подготовки они полягут в первом же туре. Так что, решай.
        Сказав это, он вышел, оставив меня и куку одних. Обдумывая слова Дао-дво, я успела поесть, расчесать волосы и даже их заплести, совсем позабыв, что надо бы отрезать.
        - Симпатяшка, а почему он такой довольный?  - обратилась я нежити свернувшейся вокруг столбика кровати: - Избитый до сих пор и довольный…
        - Он не залечил ранения, чтобы не показать соглядатаям скорость своей регенерации,  - пояснила теневая.  - А доволен по нескольким причинам сразу.
        - Назвать можешь?
        - Конечно!  - в мгновение ока она оказалась передо мной на изящном украшении резного трюмо.  - Дль-ля начала у него полный резерв и даже есть излишек! Так что хозьзяин легко может преодолеть новую вершину видового круга ипостасей. Было две, станет три!
        Я не поверила, переспросила.
        - Да быть не может, чтобы на него так положительно повлиял какой-то поцелуй?
        - Дя-дя, й-я не шучу,  - всплеснула лапками кука.  - И вот интересно ползать научитсься или плавать? А то, знаешь ли, летать и бегать он уже умеет, а это не всегда удобно…  - она смущенно потерла носик кончиком хвоста и, заглянув в зеркало, аккуратно расправила уши и засмотрелась на себя хорошую. Не хотелось бы прерывать процесс любования, но я еще не все узнала.
        - Ты назвала одну причину…
        - О второй догадаться не трудно, ею й-явль-ляешьсь-ся ты.
        - Как?
        - Сама посуди, ранее он защищал тебя от тренировок и участий-я в играх, как такового. Потому что ты человек, недолговечна к тому же замкнута на нем. А теперь ты пусть и недолговечный человек, зато раскрывшай-я свой потенциал смертьнесущай-я.
        - А это хорошо?
        - Не очень. Одна твоя вспышка может убить не только противника, но и нас всех.  - И заметив выражение моего лица в отражении, просияла довольной улыбкой: - Зато твое участие позволит хозь-зяину без стеснений-я использовать тетрадь!
        - Какую тетрадь?  - насторожилась я.
        - Ту что в черном переплете с черными тесемочками и серебренной закладкой!  - «обрадовала» меня теневая и с опозданием спохватилась.  - А что ты так странно смотришь, ее разве взь-зять нельзь-зя?
        - Как бы…
        - Так можно или нельзь-зя?  - воскликнула кука.  - Говори быстрее, хозь-зяин за ней уже полетел.
        - Можно,  - пролепетала я и переместилась на кровать. Лежачих вроде как не бьют, буду надеяться, что Дао-дво об этом знает. А если не знает?..
        Мамочки!
        Конечно, в тетради не было ничего опасного для жизни Графитового, по типу пары смертельных проклятий, замедленного действия, зато была явная опасность для меня. Так уж получилось, что помимо антидота для Бруга, застрявшего в обороте, я успела начать работу и над иммунитетом Дао-дво. Вернее сказать, я совершенно нечаянно нашла у Тагаша, кровь метаморфа взятую до моего обряда и после него. Определила разницу в ее составе, собрала формулу трех проклятий, через которые многоликий прошел, и в ходе многочасовых расчетов вычленила руну, якобы способствующую закупориванию моего дара. Якобы, потому что дальше предположений пройти не успела. В тот же вечер я пошла радовать Бруга составом под кодовым названием РИД, прервала застолье духовхранителей и предсказала скорое забвение команды королевских смертников.
        Как все закрутилось после того вспоминать не хочу, одно ясно - моим изысканиям Гер будет не рад. И я ждала его гнева весь следующий час, затем второй, а на третьем уснула.
        Проснулась под шипение, отчетливо ощущая, как какая-то холодная гадость ползет по простыне поверх моей ноги. Будь я дома или в академии легко бы приняла «гостя» за лемура или куку, но здесь и сейчас, будучи проинструктированной Гером на тему смертьнесущие и звери, я быстро смекнула - ко мне опять пристают! В тот же миг в незваного гостя полетели сеть некроманта и проклятье Туна и, чтобы проучить, но в то же время не покалечить, я стукнула по гаденышу попавшейся под руку книгой. Увесистый экземпляр с мягкой кожей на переплете и таким знакомым скрипом страниц соприкоснулся с личностью, потревожившей мой покой, издав причмокивающий звук.
        Затем еще один и еще, на пятом или уже восьмом по счету, я заметила, что бью по чистой простыне, а отнюдь не по гаду.
        Не откладывая орудия самозащиты, потянулась к тумбе и включила ночник. На кровати, как и на полу рядом с ней, действительно уже никого не было, я потянулась и включила второй ночник. Затем подождав немного, заглянула под кровать, а после, почти не боясь, ступила на пол и, удерживая наготове сеть и книгу, тщательно осмотрела спальню. Комната была пуста и тиха, я взволнована и насторожена, а визитер или визитерша исчезли без следа, то бишь ни чешуи, ни ядовитой слизи, ни слез, ни слюны, ни крови на месте поползновения - простыне не осталось. Закралась мысль: «А может, и не было никого? И молотила я по матрасу сгоряча?»
        Хорошо, если так. Будь иначе, я бы опять кого-то энергии лишила или жизни. Со вздохом облегчения, присела на кровать, посмотрела на книгу и с немым удивлением узнала в ней свою бесценную тетрадь, ту самую за которой помчался Гер. Если не разбудил, значит, ничего неприятного в записях не нашел. Хорошо! Обнадежив себя этим выводом я сладко проспала вплоть до раннего утра, когда меня разбудили, наскоро проинструктировали относительно дальнейших действий и вместе с группой отослали обратно в городок. Как ни странно, все мы вошли в один портал, а вышли в абсолютно разных местах. Лично я оказалась в колючих кустах над оврагом, где почти сразу же послышалось радостное «Скирь-скирь».
        Как? Опять…
        От псов отбилась только через час, приползла в свою комнату, помылась и улеглась поперек кровати с ужасным чувством голода и пониманием, что в ближайшие три часа, мне лучше не есть.
        А все потому, что вожак привел стаю из двадцати двух шипастых тварей и, чтобы я не померла в процессе поглаживания, принес мне еды. Гостинцем оказалась частично обглоданная оленья нога, вид которой прямо говорил о том, что несчастный рогатый умер сам и не раньше, чем неделю назад. Я с отвращением смотрела на угощение, вожак с недоумением на меня, стая в раздражении на нас обоих. Еще бы их праздник Почесун прервали, так и не завершив первый круг почета или вернее сказать - почеса. Но как бы я не кривилась, мне пришлось под настойчивым рыком вожака и всех тварей приласкать, и ногу забрать. После чего меня провели до самого домика, так и не позволив выбросить презент. А вот теперь он лежит в ванной и лишь слегка пованивает. И то, что пах он слегка, а также то, что его пахучим псы все же ели, меня настораживало по двум причинам. Первая: шипастые - охотники, едят лишь добычу. Вторая, как следствие первой: падаль они не употребляют, а тут… мертвечина.
        У меня была пара-тройка измышлений на этот счет, но не желая делать преждевременных выводов, я хотела посоветоваться с Сули. Как некромант, прекрасно владеющей навыками сращивания и оживления трупов, она посильнее меня будет. Благо расписание наших с ней занятий и тренировок с Гером в мой браслет уже внесли. И теперь магический гид каждые три часа нудным голосом сообщал, время новой сцены и количество дней до завершения подготовки.
        - А осталась их совсем чуть-чуть,  - со вздохом заметила я, и расслышала тихий, едва различимый «пик», затем еще раз и еще… под звук шагов приближающихся к моей спальне, последний совпал со стуком в дверь и голосом Дао-дво:
        - Тук-тук, девушка к вам цирюльник,  - и, не спрашивая разрешения, метаморф вломился в комнату, подбрасывая в руке садовые ножницы.  - Сумерька, хватит дрыхнуть вторые сутки подряд. Вставай дело есть…
        Так, теперь ясно, что за странный звук издал мой гид, Гер явился, и нетопыри возрадовались, в отличие от меня. Слышать лысеющего язву, как и видеть его мне не хотелось и еще больше не хотелось расставаться с косой. Именно поэтому я замерла, зажмурилась, затаила дыхание и мысленно представила себя невидимкой.
        - Потом пойдем на завтрак. В качестве утешительного приза так и быть возьму тебе пирожное.
        А я молчу, надеясь на чудо и то, что пики, издаваемые браслетом Гера, вскоре стихнут.
        - Свои я уже остриг,  - сообщил он, громко щелкнув ножницами,  - теперь очередь за твоей косищей, и мы кви…  - на этой невысказанной фразе Дао-дво наконец-то умолк, и как ни странно принюхался. Несколько мгновений ничего не происходило, а затем я чуть не оглохла от разъяренного.
        - Таррах!
        Дверь хлопнула, предмет садового инструментария звякнул уже где-то внизу. И право слово я понадеялась, что у рыжего вопреки сказаниям о многоликих, все же есть аллергия на что-нибудь трудно истребимое, часто встречающееся в Треде, и это именно она заставила его покинуть мою спальню. Но ошиблась, и совсем позабыла о том, что Дао-дво немного псих и может неправильно воспринять запах дохлятины, доносившийся из ванной.
        Гер влетел в комнату, казалось, через несколько мгновений, с рыком грубо стянул меня с кровати на пол, попутно перевернул, а дальше он одной рукой зажал мне челюсть, второй попытался влить какую-то дрянь в насильно открытый рот. И все это под нарастающие пики наших браслетов. Дао-дво не ощущал моих ударов по коротко остриженной голове и плечам, плевал на попытки сплести проклятье и остановился, лишь когда я сдавленно прохрипела:
        - Ге-е-ер!
        Наши взгляды встретились. Милостивый Боже, лучше бы я претворилась мертвой и позволила ему влить в себя все три литра пойла с горьким запахом. Графитовый так резко встал, что я шлепнулась на пол, стукнувшись головой. Спасибо косе, смягчила неприятное соприкосновение.
        - Твою мать! Да я тебя… только что… чуть не…  - сдавленно шипел метаморф, сжимая и разжимая кулаки. Невольно подумала, это конец, но разведчик неожиданно проглотил все свои проклятья и вышел. Дверь тихо закрылась за ним, и он как-то совсем неслышно прошел по коридору до лестницы, мягко спустился вниз и щелкнул замком входной двери. Вышел и закрыл? Не знаю почему, но этой его реакции я испугалась больше чем рева, проклятий и всего прочего уже испытанного мной.
        Милостивый Боже, что происходит?
        Конечно, я могла предположить, что Дао-дво испугался за меня как за опекаемую, как за члена группы, человечку смертную хоть и смертьнесущую, просто не ожидала, что он может испугаться настолько. Все же в моей семье есть и отец, и брат и, зная их как облупленных, я могла оценить степень ужаса метаморфа и последующего облегчения, но поверить в их искренность, а тем более принять… Никогда!
        Тем не менее, так оно и было. Гадость в трехлитровой бутыли, прямо говорила о том, что на меня чуть не истратили один из редчайших напитков империи - «Призыв душ».
        Тот самый, что в войну использовался для кратковременного возвращения сознания в труп, преимущественно ходячий. Так сказать, подручное средство, способное отравить живого и всего на минуту вернуть из-за грани мертвого, дабы уточнить, кем несчастный был, и кто его убил. И получается…
        Ужас! Из-за запаха оленьей ноги многоликий подумал, что я подчиненный мертвяк и он за мной не уследил. А со своей целеустремленностью он сам чуть было меня за грань не отправил! Мамочки…
        Я несколько долгих минут ошарашено переводила взгляд с бутыли на крышку от нее, затем на дверь и обратно, после дрожащими руками, закрыла сосуд с дорогущим ядом и спрятала его за тумбой. Нерешительно поднялась, подождала пока мир перестанет вертеться пред слезящимися глазами, все же у средства запашок похуже чем от подарка шипастой стаи. И памятуя о стычках с мужской половиной моей семьи, а также ощущая себя смутно, но все же виноватой, я сама отрезала косу до плеч, накинула на голову косынку и спустилась вниз, искать коротко остриженного метаморфа.
        Он нашелся в столовой, в окружении притихших парней и не менее притихших соседей по столам и никак не отреагировал на брошенные мной садовые ножницы, лишь сдвинул со стола стакан, освобождая для них место. Затем медленно опрокинул его содержимое в себя и скосил наконец-то глаза в мою сторону.
        - Молодец,  - прозвучало хрипло, надтреснуто и неизвестно по какому поводу.
        Кивнув ему, коротко поприветствовала команду, села на свое место и даже успела порадоваться восстановленному миру, пока лы… рыжий не добавил, кашлянув:
        - Остричь нужно короче. По самые уши.
        - Гер,  - попытался вступиться Его Высочество, но был перебит истошным воплем.
        - Не надо трогать уши!  - объявившаяся на столе кука, вцепилась в свою гордость и как щиты выставила вперед: - Хозь-зяин, бь-бяка, ты и так Сумерьке волосы порезал по самые не балуй!
        - Да уж,  - отозвался недовольный Бруг.
        - Еще чуть-чуть…  - протянул Барон.
        - И будет мужик,  - согласился Гер, абсолютно не обращая внимания ни на взгляды смертников, ни на сердитое сопение теневой.
        - Оставьте,  - попросила я, оглядев команду, и знаком подозвала подавальщика.  - Порежу, если нужно.
        Лица собеседников вытянулись, и за столом стало тихо и напряженно, да так, что даже сплетник полуоборотень не решился к нам подойти, спрятался за колонной. И я бы долго рассматривала струхнувшего служащего столовой, а смертники меня, если бы Равэсс не спросил:
        - А что между вами произошло, Намина?
        - Ничего.
        - Врешь,  - отрезал он.
        - Умалчиваю,  - не согласилась я и, совсем позабыв, с кем в команде состою, пробурчала: - Всего-то чуть насильно не попробовала «Призыв душ».
        Теперь у вех них широко открылись глаза, в том числе и у подавальщика, едва удержавшего в дрогнувших руках поднос. Тишина за столом стала какой-то звенящей или вернее пищащей. А капитан команды не сразу смог задать свой вопрос, посмотрел на меня затем на ры… коротко стриженного, позвал:
        - Графитовый?
        - Даже рассказывать не хочу,  - отозвался Дао-дво тихо и как рявкнет: - Сайлас, хватит греть уши, тащи сюда свой хвост и меню!
        Озвучив свои пожелания и получив заказы, мы принялись за завтрак. Смертники коротко переговаривались между собой, шутили, делились впечатлениями с последней тренировки. Я молчала, изредка улыбаясь, Гер же был безмолвен и сумрачен. Я бы к нему такому не подходила, но оказывается в городке были либо бесстрашные смельчаки, либо стремящиеся стать безголовыми, глупцы. Вот один такой окликнул разведчика и заплетающимся языком полюбопытствовал:
        - Дао-дво! Слышал ты перешел третью вершину видового круга…
        - И?  - отозвался метаморф, таким тоном, от которого кусок застревает в горле.
        Собственно, в этот миг трое за ближайшим столом и подавилось, но это не смутило любопытного.
        - И как? Научился?
        - Да.
        - Ползать?
        - Именно.
        - И в ходе освоения лишился волос?  - раздалось из другого угла столовой.
        - Хвоста,  - не стал многоликий скрытничать и, посмотрев на меня, абсолютно безразличным взглядом, сообщил сущую нелепость: - Сумерька ты мне его отработаешь через…  - И мой браслет как по заказу нудным голосом завершил фразу метаморфа: «Через шесть часов».
        Я закашлялась от неожиданности, а коротко стриженный мрачно заверил:
        - Не пугайся ты так, начнем с азов.


        *** Таррах разорви эту девчонку!
        С самого первого дня знакомства она уничтожает все его планы, превращая в руины дальнейшую жизнь. И ладно бы рушила их без остановки раз за разом, он разведчик в силу професии быстро бы к такой системе привык. Но нет! Поганка всякий раз делает перерыв, обнадеживает краткосрочной или долгосрочной передышкой, чтобы он свыкся с изменениями, предположил, что все спокойно, и вновь что-нибудь «построил». А после с наивностью более похожей на идиотизм, рушит все до основания.
        Потеря сотни лет? Таррах с ней, Гер свыкся. Опекунство, учеба в одной академии?
        Проклятье! Но Тиши так «просил», что не отказать. Участие в играх Смерти? Что ж, чему быть того не миновать. Но все последующее… Герберт думал защитить девчонку от игр, так она на них напросилась сама. Решил втихую использовать малявку для отвлечения соглядатаев, а Сумеречная вскрыла свой дар и наградила опекающего наговором.
        Паршиво, но в этом он так же нашел плюс и не один. Чего только стоит тетрадь и поцелуй некромантки! Но вот почти довольный оборотом дел и собственным резервом он добрался до бесценного сборника советов и что увидел…
        Метаморф младшей ветви рода Дао-дво держал листы хвостом и смотрел на них округлившимися глазами, полностью выпадая из образа змеи. Самое время поседеть, однако волей случая он уже лысеет, так что седеть там нечему. Остается лишь зубами скрипеть и облазить шкурой, ибо поганка вернулась к опыту с иммунитетом под кодовым названием «Дао-дво». И даже его кровь нашла для сравнения, так сказать, до «реакции» и после. Провела внушительную работу по вычислению рун и анализу их действий, а затем застряла на выборе подопытного.
        Гер решительно перелистал тетрадь и остановился на последних пометках, внесенных Сумеречной.
        Ан нет, судя по перечеркнутой надписи «Нужен замкнутый помощник, неразговорчивый», недостающее звено она нашла и не просто обманула Тагаша, а использовала его.
        - Да чтоб тебя, мерзавка!  - прошипел Графитовый и едва не вывел из спячки соглядатая.
        Мерзкая перепончатокрылая тварь, зависшая под потолком в спальне Сумеречной, раскрыла на мгновение глаза бусинки, расплылась в клыкастой улыбке и медленно погрузилась в сон. Если она и уловила его присутствие, то вряд ли соотнесла разведчика Дао-дво с молодым эйнерисом стального окраса. Все же освоить новый пик развития многоликий смог буквально только что, а значит, еще не был причислен к «ползающим» метаморфам. К тому же легкая схожесть с кукой хорошо его маскировала как от любопытных глаз смертников, так и от пристального взгляда соглядатаев. Выждав несколько минут, Гер бесшумно скрылся из комнаты девчонки, а затем и из городка, унося в изящной дамской сумке-уменьшителе бесценную тетрадь и все книги Сумеречной. О возвращении к Горрану на полигон, речи уже не шло, о продолжении тренировок с новым кругом ипостасей так же. Перво-наперво в новых планах многоликого значился разговор с некроманткой, а затем уже все остальное.
        Максимально ускорив перелет назад, Гер уже через два часа проник в поместье рода Граун, поднялся в гостевое крыло и нашел нужные покои… закрытые проклятьями на семь печатей.
        - Что за…?
        «Вход строго с разрешения Кель Грауна»,  - послышалось из магического гида разведчика.
        - С ума сойти! Я ее опекающий.
        «Это не повод,  - отозвался браслет и повторил: - Вход строго с разрешения Кель Грауна».
        - Проклятье, что произошло?!  - скользнув по нитям плетений рукой, Гер выявил их слабое звено и, перевоплотившись в ящера, провел лапой по рунам допуска. Раз, второй третий… Печати вспыхнули, расплетая узоры проклятий, многоликий рванулся с места и замер, сделав шаг, медленно выдохнул. Девчонка спала, свернувшись калачиком поверх простыни. Судя по тому, что открывала полупрозрачная ночнушка, некромантка была цела и невредима, видела добрые сны и не представляла опасности для окружающих.
        И чего ради ее заперли? Перестраховщики, чтоб их!
        - Ни стыда, ни совести,  - процедил метаморф и, сбросив с себя оборот, приблизился к спящей. Осмотрев ее тщательнее, положил сумку на тумбу, выудил из нее тетрадь и только протянул к девчонке руки, чтобы разбудить и обсудить новые условия их пакта о НЕ раздражении, рядом объявилась встревоженная кука. Уши свернуты в трубочки, глаза распахнуты в испуге, хвост дрожит.
        - Хозь-зяин, не надо! Не буди…
        - Что так?
        - Сейчас расскажу,  - пообещала теневая. Выпростала из-под перины свободный край простыни и накинула его на Сумеречную, тщательно разгладив материю на девичьей ноге.
        - Дело в том, что к ней сейчас лучше не прикаса…  - в замешательстве посмотрела на свои лапки затем на Сумерьку и прошептала сдавленно: - Ой… Ой, Божечки мои!
        - Что уже произошло?  - вопросил многоликий.
        - Ничего хорошего. Прь-рячь-сь-ся!  - завопила теневая, и тут же получила тетрадкой по голове.
        Уходя от удара, Симпатящка успела раствориться в воздухе, а многоликий дрогнув, отшатнулся от кровати и застыл ящером на полу. С округлившимися глазами он смотрел на происходящее и не верил. Некромантка опять была не в себе, вернее в себе, но не совсем сама. Бледная как смерть, со светлыми волосами и в ночнушке, сползшей с одного плеча, она неистово молотила тетрадью по простыне, и в глазах ее с каждым ударом становилось все больше мрака.
        - Э-э-э-то призраки дара, хозь-зяин. Жу-у-уткие, й-я тебе скажу. Появились, как только Намина спать легла…  - Кука уже сидела рядом, прижимаясь щекой к щеке многоликого и держась за его гребень, как утопающий за спасательный круг.  - Остаточные тени, как назвал их Граун. Пройдут к утру, а пока…Вот.
        И в подтверждение ее слов над девчонкой появилась огромная черная клякса проклятья, зависла на несколько секунд, пугая своей мощью и энергией, а затем медленно истаяла, так и не найдя цели.
        - Да вроде бы ничего страшного,  - с едва уловимым сомнением произнес Дао-дво, не отводя взгляда от Сумеречной,  - к тому же я хотел лишь поговорить.
        - Не надо! Намина в гневе страшнай-я, а й-я и так с трудом ее сны бдю.
        - И видишь все-все-все?  - тут же полюбопытствовал многоликий.
        - Да. И ты там есть, мертвый в вариациях.
        - Наверное, их до десяти.  - Все же малявка пошла в целители, рассудил метаморф.
        - Более двухсот. И й-я устала видеть тебь-бя умирающим,  - развеяла его иллюзии лопоухая нежить. Посмотрела на новую кляксу, образующуюся под потолком, и сдавленным голосом прошептала: - А сейчас быстро лезь в уменьшающую сумку, и не спорь. До двери не успе…
        Она не договорила, дверь распахнулась, и Кель Граун, прикрывшись щитом позвал из коридора:
        - Дао-дво, сюда!
        Сказано, сделано. В следующий затяжной миг многоликий успел увернуться от сетей некроманта, рассчитанных на мертвяка, юркнул под проклятием Лавого потока и прошмыгнул за дверь до того, как она захлопнулась перед очередным ведьминским наговором. Как оказалось, от них спастись сложнее всего, не снимаются, Таррах их задери.
        - Он цел?!  - вопросила теневая, просунувшись сквозь дверь.
        - Почти,  - ответил мастер, поднимая что-то с пола.
        Гер еще не успел ни отдышаться, ни ощупать себя на предмет повреждений, а кука уже стояла рядом, уперев лапы в бока, и с осуждением снизу-вверх смотрела на василиска.
        - И кто просил вас вмешиватьсь-ся, а? Й-я же сказала - решу сама!
        - Ты же маленькая такая …
        - Размер против опыта?!  - взвизгнула нежить.  - Да я старше вас вдвое!
        - Не визжи, отрастет,  - миролюбиво заверил ее Граун,  - главное живой, остальное пустяки.
        - А ну-ка покажите мне ваш пустяк. Давайте-давайте! Хочу, чтобы хозь-зяин оценил.  - И получив в лапу тонкий длинный хлыст, так похожий на хвост, придирчиво оглядела его, обращаясь уже к метаморфу.  - М-дя, послушал бы мень-ня, осталсь-ся бы целым. А так йя даже предположить не могу, что в человеческом обличье отвалилось от тебь-бя.
        - Есть предположения,  - смущенно улыбнулся василиск, закрывая Сумеречную в комнате на те же семь печатей.
        - Вот только не надо ваших шуточек!  - вспылила тварька.  - Скройтесь с глаз моих, позорник. Где это видано, вместо того, чтобы рассчитать расстояние и перспективы наобум кричать: «Дао-дво, сюда».
        Что? О чем они толкуют? Гер извернулся, посмотрел за спину и ругнулся в голос.
        - Проклятье!
        - Бывает,  - ответил Граун и поспешил удалиться, а лопоухая перевела укоризненный взор с его спины на Дао-дво:
        - Дя-дя, беги-беги. Бывает у него! А ты… Что за привычка доверь-рять кому угодно, но только не проверенной в бой-ях мне?
        - Ну как бы…  - Графитовый не нашел слов, замолчал. А действительно как объяснить, что подумав о двери и услышав идентичное предложение, он повелся как простоватый дурак. Забыл прописную истину, думать прежде, чем действовать.
        - Что, такую маленькую стыдно слушать?! Кука это вам не чешуйчатый красавец василиск! И пусть привь-вязана до гроба, и защищает как родного, все равно не то…  - Взяла паузу, посмотрела с прищуром и, вручив Геру отвалившийся хвост, прошла сквозь дверь.  - Все, й-я обиделась.
        И уже из комнаты Сумеречной заявила:
        - И у мень-ня завтра выходной!
        - Таррах!
        Вот так метаморф младшей ветви рода Дао-дво остался без теневой, хвоста и плана. И если первая и третья потери были поправимы, то вторая вызывала опасения.
        Отправившись в соседние покои, плотно закрыв дверь и окно, многоликий обернулся человеком и вздохнул с облегчением, отвалившийся хвост оказался ремнем, чья бляха застряла в ушках штанов, а кожаное полотнище отпало.
        - Одной проблемой меньше,  - констатировал он.  - Везучий.
        - Дя-дя везучий, бь-бяка,  - отозвалась Симпатяшка, на мгновение выглянув из стены.
        Хоть и обижена, все равно волнуется. Приятно.
        Остаток времени до раннего утра и момента отправки в городок, многоликий провел на полигоне, вновь и вновь перевоплощаясь в ползучих гадов, тренируясь защищать не только себя, но и свой хвост. Уверенно полагая, что перевоплотись он сегодня в ужа, из-за проклятья невменяемой некромантки лишился бы отнюдь не ремня, а вполне возможно второй жизни. После приведя в порядок себя, свои мысли и волосы, дабы внушительная плешь не сильно выделялась на общем фоне, он повязал отправился на поиски девчонки.
        А нашел еще одну причину для седины… Запах. Сладковатый и тошнотворный запах подчиненного мертвяка, тонкий и ненавязчивый, но переворачивающий душу.
        Не доглядел! Ее убили…
        Плевать на звук дыхания, тепло все еще исходящее от кожи и дрожь ресниц, Гер знал этот запах, силу состава, несущего его и понимал, что счет идет на секунды. Многоликий стремительно покинул спальню. Нужно успеть, нужно узнать, кто посмел перейти ему, Геру, дорогу и тогда… Он еще не знал, как найдет смельчаков, посмевших убить девчонку, не ведал, как заставит их говорить, но мог поклясться, они не останутся в живых.
        Метаморф младшей ветви рода Дао-дво был вправе мстить за нее и собирался воспользоваться этим правом. Он ворвался в собственную комнату, сорвал печать с тайника и впервые в жизни попросил у грифона помощи. Сложно сказать, за какие нити дергал опытный клювастый кукловод, но уже через двадцать секунд Герберт получил свой запрос. Бутыль «Призыва душ» оказалась за порогом его двери, и горлышко ее венчала престранная записка от Эрраса Тиши, гласящая «Не переусердствуй».
        Но как можно переусердствовать, если Сумерька уже мертва?
        Занятый лишь этой мыслью, ощущая вину, он вернулся на место убийства, стянул мертвя… девчонку с кровати и не замечая ее попыток вырваться, поднес распечатанную бутыль ко рту.
        - Ге-е-ер!
        Взгляды встретились, и ее серые лучистые глаза в эти мгновения не были полны белесого тумана, они искрились неподдельным испугом. Она смотрит, она говорит, она движется, дышит и пахнет как… Намина, она жива… Таррах ей в глотку! Всего за мгновение разведчик перешел из состояния ужаса - «ее убили!», в фазу ярости - «я сам ее убью!»
        Слов не хватало передать весь спектр его злости, несчастные обрывки срывались с языка, а в голове звучал набатом колокол, заставляющий сжимать челюсти и кулаки.
        Успокоиться, как учил Могучий, взять себя в руки, как требовал Тагаш, уйти в Ничто, как советовала Сули ничего из этих практик не могло остановить многоликого сейчас.
        Встряхнуть некромантку, надавать по щекам, высечь пониже спины он мог, но вряд ли бы она подобное пережила.
        И метаморф ушел, тихо закрыв двери в комнате, в домике и внутри себя - щель продувающую душу. Несчастная Сумеречная, маленькая идиотка, недолговечная человечка и просто дура даже представить не может, как ей повезло. Он уже и забыл, что умеет так пугался за других, давно похоронил в памяти свое бессилье и вот опять… Перед глазами всплывают горькие картины прошлого как чуть не утонула в пруду трехлетняя Аннабель, как отец признается в болезни подтачивающей его и без того скудные силы, как умирает мама…
        Гер?
        Никто не произнес его имени вслух, но многоликий возвращается в себя, чувствуя настороженный серый взгляд и присутствие подопечной. Явилась, ножницы принесла, испугалась, не меньше чем он всего лишь получас назад, а потому волосы острижены до плеч, во взгляде ожидание.
        - Молодец.

        8

        Нет, все-таки зря я решила вести себя тихо, потому что ры… коротко стриженный совсем обнаглел. Мало того, что подстриг по своему вкусу и облагодетельствовал меня челкой, так еще по ходу дела отругал и поставил перед фактом - будешь зачитывать смертникам сведения из своей тетради. И вроде бы кто против, я только за - помочь, но эта помощь поставлена в наказание…
        - За продолжение опытов с моим иммунитетом,  - руками зарываясь в мои короткие локоны, сообщил Дао-дво.
        А-а-а… Мурашки по спине ползут и от стоп к коленям. Плечами передернула, а он уже шипит:
        - Не дергайся, я еще не сказал, что затребую за оторванный хвост и испорченные волосы.
        - Слушай, если это касается команды, то требовать не стоит, и так сделаю,  - сообщила гневно и вырвалась из его рук.  - Закончил?
        - Еще нет, сядь.  - Меня рванули за руку обратно на стул и ехидно поддели: - И давай без одолжений, мы оба знаем, как долг влияет на твое участие: стоишь столбом и вызываешь не только у меня, но и у соглядатаев зевоту.
        - Да неужели?  - возмутилась я.  - Что-то не припомню, чтобы в прошлый раз тебе было скучно. Забыл, сколько нетопырей мы привлекли?
        - Прекрасно помню. И сгоревшие деревья, и Холодную звезду, удавку некроманта…
        - Возле моего уха кровожадно щелкнули ножницы.  - Но растормошил тебя я.
        - Вернее вскрыл мой потенциал.
        - Вскрыла ты его сама. Но даже в этом случае я не вижу ничего плохого. Теперь я могу быть уверен, что тебя не убьют в первом же туре игры.  - И не давая и слова против сказать, многоликая сволочь продолжила: - Вернемся к твоей отработке. В счет хвоста начнешь сама меня целовать, а в счет волос без гадливости отыграешь три постельные сцены.
        - Это как?  - спросила о сценах, но Дао-дво вопроса не понял.
        - Три ночи против трех дней моего облысения.  - Огорошил он меня и убрал ножницы в сторону, чтобы сложив руки на груди, с прищуром оценить мой новый вид. Посмотрел и справа и слева, вдохнул-выдохнул и выдал: - Ладно, ночей будет две. Совсем забыл, с чем придется работать.
        - В смысле?
        - С суповым набором,  - просиял наглый ры… лы… коротко стриженный и подмигнул.  - А теперь давай проверим, как ты отвечаешь на поцелуй.
        - Да ты!..  - меня за плечи подняли вверх.  - Ты…  - лишили возможности сплести чтонибудь из проклятий, а затем и наговор произнести.
        Опалив дыханием кожу, он припал к моим губам в нежном поцелуе. А я стою столбом и не могу сообразить, как буря возмущения, вызванная Гером, тает в море нежности, коей полны его прикосновения. Да мне было с чем сравнить этот ласковый бриз, например, со штормом, продемонстрированным мне в прошлый раз, или шквалом, дарованным давным-давно в тридцать пятой палате лекарского крыла. Именно поэтому я не двигаясь, вбираю ласку в себя и боюсь спугнуть.
        - Ты опять просто присутствуешь,  - прошептал Дао-дво.
        - Мугу,  - ответила тихо, не желая открывать глаза и сталкиваться с насмешливым карим взглядом.
        - А кто участвовать будет?  - пожурил он и дунул на челку.  - Глаза открой.
        - Зачем?  - на самом деле хотелось сказать, мне и так хорошо. Но он ведь тот самый рыжий, зачем ему знать, что мне всю жизнь не хватало вот таких крепких объятий и нежных губ.
        - Спросить хочу,  - произнес интригующе.
        - Что?  - с неохотой посмотрела на него. Море нежности истаяло, на меня смотрели свысока, то бишь с высоты опыта, да еще с иронией.
        - Да просто интересно, ты целоваться умеешь?  - Он поймал мой взгляд, оценил смысл сказанного и усмехнулся сам с себя: - И у кого я это спрашиваю?!
        Я отвернулась. Действительно, у кого. У той, кто своим поцелуем чуть не убила троих.
        - Намин? Обиделась.  - Он ослабил хватку, и я рванулась из его объятий. Хотелось крикнуть: «Нет!» и убежать, но Гер далеко не пустил, удержал за локоть.  - Я не хотел обидеть. Правда. Не подумал, прежде чем… прости.
        Нет, я его не понимаю, совсем. То орет, вернее орал до «подписания» пакта, то рычит и грубо целует, то сдерживает ругань и тихо уходит прочь. А вот теперь еще и дружеское участие разыгрывает, но так достоверно, что за душу берет. Милостивый Боже, да как он так может?
        - Знаешь, будь моя воля, давно бы вышла замуж и родила. А может просто замуж. Или хотя бы встречаться начала, но ведь воля не моя.  - Последнее произнесла почти беззвучно, но он расслышал.
        - Знаю. Ладно, не кисни, мы что-нибудь придумаем.
        - Что… придумаем?..  - постаралась внять совету и взять себя в руки.
        - Есть варианты.
        - Какие?  - Лучше заблаговременно спрошу, чтобы это не стало очередным сюрпризом.
        - Начнем с азов, затем перейдем к профессиональным поцелуям.  - Заверили меня с самым серьезным видом и потянули назад.  - Иди ко мне.
        - Я не…
        - Иди. Ко. Мне,  - повторил он, разделяя каждое слово.  - Не укушу.  - Кусать не будет, это точно. Но что-то мне совсем не нравится этот его теплый карий взгляд.
        - А давай через час? Я как раз морально подготовлюсь, приду в себя… Соберусь с силами…
        - Сбежишь и спрячешься, только в этот раз вряд ли ответишь на вызов,  - разгадал Гер мою уловку. Кажется, передо мной отнюдь не многоликий, а хорошо маскирующийся грифон, интуит.
        - Но…
        - Не бойся все просто. А не сможешь расслабиться, вспомни о долге.  - И он мягко погладил плечи, наклоняясь ко мне и заверяя.  - Все равно ведущим буду я.
        Ведущим? Три хи-хи-хя, как говорит теневая, стоило мне на зло ему расслабиться, уловить такт движений его губ и повторить разученное с мыслью «это не наглый Гер, а милый, добрый, нежный…», как этот самый наглый сжал меня крепче. Ага! Не одна я в процесс вовлечена и так называемый Ведущий тоже. Подожди, наставничек, сейчас я на тебе все твои приемчики испробую. И как он когда-то целовал дарителя, так я сейчас ответила, то бишь, рукой попыталась ухватить за волосы и, оттянув назад, попутно прикусить губу. Правда, о короткой стрижке первых я забыла, а потому поцелуй получился с кровью.
        Многоликий замер, глаза закрыты, на нижней губе алая капля, а сам дышит тяжело.
        Почему-то появилось ощущение, что он меня сейчас убьет. Ну а как еще объяснить стальные тиски на моей талии и невозможность от него ни отойти, ни отстраниться.
        - Ге-е-е-р…  - позвала тихо и под пристальным взглядом карих глаз, проглотила предложение, отложить урок. Или вообще забыть о лобызаниях, уж лучше я от него еще побегаю, или пусть Дао-дво от моих проклятий поуворачивается, зрелище должно быть еще то.
        - Хорошо,  - прошептал Графитовый с явным хрипом. Слизнул капельку и шепотом же похвалил: - Очень хорошо,  - рана на его губе затянулась мгновенно, глаза стали темнее, а на щеках заходили желваки, пока он минуту рассматривал меня, а я обдумывала план побега.
        - У-у-у ме-ня-я есть пре-предложение,  - решилась я все-таки озвучить оборвавшуюся мысль.  - А давай, мы…
        - Продолжим,  - по-своему завершил предложение метаморф и потянулся ко мне с таким взглядом… Мамочки! Что происходит?
        А дальше стук в дверь, тихий скрип поворачиваемой ручки и немного смущенное:
        - Эм… извините что прерываю,  - начал принц, но оборвать наступление коротко стриженного на уклоняющуюся меня так и не смог. Позвал громче: - Графитовый?  - Ноль эмоций, а я уже чуть ли не пола касаюсь макушкой.  - Дао-дво… Гер!
        Безрезультатно.
        - Намина, верни его в реальность,  - с едва уловимым смущением обратился Равэсс ко мне и подсказал с ехидством: - По щекам надавай.
        - Не стоит,  - ответил наглый гад, продолжая удерживать меня в прогибе и на весу,  - это расплата за хвост.
        - Хвост от тебя сам отпал, и без видимой на то причины.
        - Причины были.
        - Но рассказать о них ты не хочешь,  - продолжая явно давний разговор, хмыкнул Его Высочество.
        - Нет,  - ответил Дао-дво, не отрывая взгляда от меня. Его, судя по расслабленному и весьма довольному выражению лица, ничуть на смущали ни наше положение, ни его намерения, ни свидетель, прервавший эти самые намерения на середине.
        - Жаль,  - печально вздохнул высокородный метаморф,  - Кель Граун так же молчит, а Симпатяшка где-то пропадает.
        - У нее выходной,  - уголками губ улыбнулся Гер и с наступлением решил повременить. Меня вернули в вертикальное положение, уверенно даже профессионально как-то, легкими движениями взбили локоны, сместили челку на правый глаз и, развернув, явили Равэссу.  - Как тебе?
        - Ты прекрасно выглядишь, Намина,  - мягко улыбнулся Его Высочество и с нажимом обратился к наглому лысому,  - а тебя Тагаш заждался.
        Они оба тотчас ушли, я надеялась до конца срока, отмеренного до нового отвода глаз, но ошиблась. Дао-дво явился через полчаса, взъерошенный и отчего-то мокрый. Забрал мои остриженные локоны, косу и бутыль, сказав: «сейчас приду». А вернувшись и переступив порог комнаты в четвертый раз за день, протянул мне сложенную вдвое карточку.
        - Привет тебе от Тиши. Кстати, что он пишет.
        - Что ты мог быть и ласковее с мертвяком, то бишь со мной,  - послушно сообщила я.
        - И это все?
        - А еще о том, что меня вызывают на судебное разбирательство по обвинению Гарда Тиши, в намеренном усыплении команды действующих королевских смертников.  - посмотрела на дату и добавила: - Через две недели.
        - В самый разгар игр?  - Графитовый не постеснялся забрать послание и удостовериться в написанном. Прочитал, не обращая внимания на мой возмущенный взгляд, фыркнул.  - Тебя не отпустят.
        Вот же коротко стриженный гад!
        - По словам грифона, его племянника должны осудить, без моих показаний этого не произойдет. А значит, мое присутствие обязательно.
        - Любопытно.  - Карточка была возвращена адресату, то бишь мне, я была решительно усажена на кровать, а сам многоликий отчего-то занервничал.
        - В свете некоторых данных нам придется форсировать события, а именно ускорить твою подготовку к предстоящим инсценировкам.  - Интересная формулировка. Уж, не за укус ли он думает мне отомстить?
        Гер прошелся по комнате из стороны в сторону, то бишь от все еще отсутствующей двери в ванную до входной, растирая руки и загадочно посматривая на меня, с улыбкой предвкушения и в то же время с затаенной в глазах тревогой. Пару раз глубоко вздохнул, перевел взгляд с окна на искореженную люстру, откашлялся, прочищая горло и, в конечном счете, сел близ оторопевшей меня. И вернулся к роли наставника.
        - А теперь мы с тобой вплотную подойдем к освоению постельных сцен.  - Я моргнула. Он это всерьез?
        - Итак, обычно в сюжете задействованы двое, один актив - мужчина, второй пассив - женщина.  - Всерьез. А я уж понадеялась, что на сегодня у нас все.
        - Не смотри так,  - между тем продолжил Графитовый,  - это предопределено природой.
        И к слову, животные на скотном дворе должны были наглядно это продемонстрировать…
        - Отец запрещал держать животных и приближаться к ним.
        - А… да, извини забыл.  - Кашлянул и продолжил тоном умудренного опытом: - Как я уже говорил ранее, ведущим буду я. Поэтому постановку буду проводить так же я, и остановимся мы на позиции лицом к лицу.  - Многоликий закинул ногу на ногу, сцепил руки на колене и сдержанно произнес: - Она как раз соответствует нашей истории.
        - Да неужели?
        - Сомневаешься? Зря, не сомневайся. На первых порах влюбленным важен контакт глаза в глаза и…  - На мгновение замолк, посмотрел на меня с прищуром, разжал руки и глухо спросил: - Не понял, а на основе какого опыта ты пытаешься спорить?
        - Да я как бы…
        - Что?  - вот теперь и обе его ноги вернулись на пол, Дао-дво с хищной грацией повернулся ко мне всем корпусом и, можно сказать, навис сверху.
        - Ничего, так просто вырвалось.
        - Договаривай.
        - Нечего договаривать,  - развела я руками и сделала мысленную зарубку - Рыжий интуит!
        - Сумерька,  - протянул он, предостерегая чуть не сорвавшуюся с моих губ полуравду.  - Не надо лгать, мы в одной команде.  - Вот и что ответить? Правду?
        И по глазам его карим вижу, иного он не приемлет. Вдохнула-выдохнула и призналась:
        - В ведической школе наравне с людьми учились полу-оборотни, а они…
        - Не воздержанны,  - подвел черту многоликий и посмотрел с едва скрываемым любопытством.  - Так ты наблюдала за ними?
        - Больно надо!  - Многоликий извращенец! Как он мог подумать такое обо мне. По себе что ли меряет?
        - Тогда что?  - продолжил он допрос с нажимом.
        - Просто знакомый там был, хвастался.  - Ош Шулевич вообще по природе своей был не очень общительным, но едва разговор касался плотских утех, полу-оборотень забывал об этой своей особенности напрочь. Так что выражение: «Участницей не была, но наслышана» это обо мне.
        - Чем?  - вопросил Гер, темнея в лице.  - Чем именно хвастался?
        - Подвигами.
        Дао-дво перевел дух, спросил тише, но не менее напряженно:
        - На тебе показывал?
        - Схемки рисовал и кое-что рассказывал. Например, что лицом к лицу не всегда приятно…  - и прежде чем я выдала весь кладезь бесценных сведений от полу-оборотня Гер меня оборвал.
        - Если она уродина, то, конечно, НЕ приятно. Вот что он имел в виду. Ясно?
        - Нет,  - призналась честно.
        - Тогда забудь,  - Дао-дво отошел к столу, постоял там, размышляя, затем вернулся, всучил мне листы бумаги и перо.  - Рисуй.  - И на не озвученный мной вопрос, ответил: - Позы.
        - Чтобы сделать достоверный рисунок уйдет слишком много времени,  - смущенно протянула я и попыталась отложить письменные принадлежности.
        - А ты схематично,  - заявил ры… лы… коротко стриженный зараза и сел рядом, ожидая объяснения. Пришлось рисовать. Далее диалог между нами протекал в следующем ключе:
        - Это что?  - вопросил Гер.
        - Нога. Видишь с черточкой, это стопа.
        - А трехпалый обрубок это?.. Рука?  - и с такой ехидцей произнес, что не отреагировать на нее невозможно.
        - Ты сам настоял на схеме!
        - Не думал, что она получится такой…  - заминка, выдох и примирительное: - Ладноладно, не смотри зверем. Так и чья это… рука?
        - Его.
        - А это?
        - Ее нога".
        Молчание, затем раздраженное:
        - Каракатица какая-то. Хоть выдели их чем-нибудь. Ничего же не понятно.
        - Чем выделить?  - я предположила самое простое обозначение и смущенно потупилась. Все-таки извращенец он еще тот.
        - Да уж не тем, что у них контактирует,  - беззлобно фыркнул многоликий, в очередной раз поняв ход моих мыслей.  - Его наведи сильнее, сделай линию более жирной.
        Ее фигуру оставь тоненькой.
        Через минуту я сделала, дополнив схему такими важными подробностями, как комод, столбик кровати и люстра. Получилось кривовато, но весьма похоже, на то, что я видела когда-то. Гер погрузился в молчание. В долгое молчание.
        - Что скажешь?
        - Что твой знакомый полу-оборотень самоубийца,  - кашлянул Дао-дво.  - Я так выгибаться не рискну.
        - И правильно, у него постоянно были вывихи.
        - Не мудрено,  - хмыкнул многоликий, и посмотрел на меня в упор. Прищурился чтото просчитывая.  - А знаешь, это идея. Таррах мне в глотку! Нужно было раньше догадаться…
        - Что, это?  - спросила тихо, когда он освободил мои руки от пера и листов. Думала опять возьмется за практику, но многоликий вопреки моему страху, начал всего лишь рисовать.
        - Подготовить тебя, так сказать заблаговременно, морально,  - ответил он на мой вопрос и в несколько штрихов отобразил двоих, лицом к лицу, сидящими на стуле.
        Вернее, герой эпизода сидит на стуле, а вот героиня уже на самом партнере в сладострастном прогибе подставляя под требовательные губы грудь. И ошибиться кто где было невозможно. Оба обладали внушительными гендерными отличиями: она бюстом, тонкой талией и оттопыренной попой, он разворотом плеч, трапециевидной спиной и узкими бедрами. У нее длинные руки, ноги и волосы, у него короткие волосы, внушительный нос и кадык. Хороши, я даже позавидовала мастерству прорисовки и передачи накала страстей.
        Картинка ниже выглядела чуть неестественно и странно… Героиня, я не знаю, как в этом положении можно улыбаться, но она улыбается, лежа на кровати и задрав разведенные ноги за голову, в то время как сверху умостился он, герой. Поначалу подумала, что неправильно рисунок поняла, потом присмотрелась и решила переспросить.
        - Это ноги?
        - Да,  - сосредоточенно рисующий метаморф кивнул и изобразил подушку под опорной точкой улыбающейся девицы и спросил: - А что, без стоп-черточек не узнаешь?
        - Узнаю, просто…  - смущение во мне боролось с любопытством, и проиграло.  - А что, так тоже удобно?
        - О! Темнота,  - в два - три штриха, Доа-дво опустил ноги героини на кровать, затем подумал и завел их ее партнеру за спину.  - Лучше?
        - Ну… в таком положении, он ее пополам не сломает, но раздавит точно.  - Гер сдавленно, то ли хмыкнул, то ли хрюкнул, протяжно выдохнул и с улыбкой продолжил рисовать.
        И далее из-под его руки вышло нечто похожее на…
        - Это поза называется "Наездница",  - уловил он мое смятение и принялся объяснять: - Весьма удобная и, хм, приятная. Бывает двух видов прямая и обратная. Последняя контакта глаза в глаза не предоставляет, зато позволяет…  - на этом он посмотрел на меня и замолк. Темная бровь медленно выгнулась дугой, взгляд заинтересованно прищурился.  - Сумеречная, что не так?
        - Какая-какая на-наездница… Обратная?
        Напряженное молчание и неожиданно решительное:
        - Так, забудь.  - Графитовый убрал перо в карман и протянул оторопевшей мне листы.
        - Для начального ознакомления тебе хватит и этого. Просмотри, запомни, представь нас на месте них и морально подготовь себя к этому,  - и кивком указал на рисунки.
        - К этому?  - Рассматривать сие отстраненно я еще могла, но представить себя на месте вот этой с широкой улыбкой, и Гера в роли вот этого с сосредоточенным лицом…
        Милостивый Боже!
        - Они раздеты!  - завопила я, остановив многоликого у самой двери.
        - Не переживай, мы это как-нибудь решим,  - заверил Дао-дво и вышел, оставив меня наедине с мыслями о том, что мне с ним придется проделывать вот это буквально через…
        "Через час"  - подтвердил мои опасения браслет, а где-то в коридоре раздался хохот, приглушенный, но от того не менее издевательский. Не иначе провиденье смеется надо мной. К горлу поднялся давящий комок с горьким привкусом тревоги. Уж лучше бы Гер опять каждым рычащим словом обещал меня убить, расчленить, утопить, удушить и проделать все это качественно, как истинный разведчик. Назвал безголовой человечкой, отправил к пираньям… Б-бо-о-же.
        Я медленно, но верно накручивала саму себя. И нет ничего удивительного в том, что когда время вышло, и мой магический гид сообщил место новой инсценировки, я осталась сидеть. Все там же в своей комнате на кровати, комкая в ледяных руках несчастные листы. Я не то, что ответить на вопрос: "Сумерька, ты почему не вышла ко мне?", я даже головы поднять не смогла, когда в дверь ворвался ры…лы… коротко стриженный Дао-дво в полном обмундировании для тренировок и черной пиратской косынкой на голове.
        - Намина?!  - ну вот, он опять вспомнил мое имя, и я вскочила, как ошпаренная.  - Сумеречная, ты чего?
        - Ничего… просто задумалась.
        - Тогда почему, сидишь здесь? У нас есть дело. Забыла?
        - П-п-по-омню.  - Я отступила к окну, но не успела увернуться, теплые руки, забрали измятые листы и сжали мои ладошки. Боже и мне придется их на своем теле терпеть? Еще и улыбаться как та рисованная девица…
        - Эй! Все хорошо. Все хорошо, не трясись ты так.  - Подметил, как я посмотрела на отобранные рисунки, понимающе хмыкнул.  - Испугалась? Зря, будет весело, я уже все продумал.  - Наклонился, ловя мой взгляд, и с широкой улыбкой выговаривает: - Ладно, так и быть, разыграем все в одежде, да еще при выключенном свете… Слышишь?
        - Эт-то, чтобы не портить суповым набором твой аппетит?  - вспомнила прошлую свою обиду, вместо того, чтобы прямо сказать о снедающем страхе.
        - Нет, это чтобы ты расслабилась. Иначе, кто нам поверит?
        - А… а… а расслабляться начинать уже сейчас?  - спросила сипло. И пояснила на его неуверенный взгляд: - Ты сказал, придется форсировать события. Я поняла, что мы уже сегодня…
        - Имелось в виду обучение,  - улыбнулся Гер, в очередной раз дунув на мою челку.
        Надо же, мастер в восторге от собственного творения.  - А сегодня у нас пройденный этап.
        Вернее, его закрепление.  - Карий взгляд многоликого остановился на моих губах.  - Так что, приступим?
        - Ты говорил, что его может быть недостаточно. А изюминку придает моя ре-ререакция,  - запинаться начала, когда так называемый Графитовый отпустил меня, вернулся к двери и закрыл ее на ключ.  - И что я вроде как отбиваться должна.
        - Не стоит, положись на меня.  - Мягко ответил он, возвращаясь ко мне.  - В случае крайней надобности, обещаю добавить искру.
        И как отсчет его шагов в комнате прозвучало десять коротких "пик-пик-пик…".
        Надо отдать разведчику должное, он обещание свое исполнил в точности. И пройденное повторить помог и отвлек, так что уже через три минуты мы стояли в круглой завешенной старым оружием комнате. Я дрожу, Гер держит мои руки в своих и сообщает абсолютно невинным голосом:
        - Эй! Все хорошо. Все хорошо, не трясись ты так. Понимаю это было неожиданно, да еще и оповестил в последний миг, но ведь обошлось…
        - Из… из… из… тебя полезли ро-ро-ро…рога,  - прошептала я сипло,  - по-пото-о-ом когти и крылья, затем хвост…
        - Он самый,  - улыбнулся Дао-дво и попытался перевести тему: - Я разве не говорил, что моя истинная ипостась ягненок?
        И я смотрю в его смеющиеся карие глаза и понимаю, что он не ягненок, он баран и это еще мягко сказано. Потому что целоваться с человеком это одно, а вот побыть в лапах перевоплощающегося чудовища, у которого на лице кожа сменяется вначале шерстью, затем пером, а после чешуей, совсем другое. Сглотнув, спросила сиплым после перенесенного ужаса голосом:
        - Это была та самая искра?
        - Нет. Это был режим восстановления. Я выжег твой сглаз.  - Подмигнул он мне и ловким движением стянул с себя косынку. На ранее блестевшей плешью голове пропала лысина и теперь топорщился плотный рыжий ежик. Невольно потянулась проверить, не кажется ли это мне.
        - Только попробуй опять что-нибудь наслать,  - предупреждающе рыкнул метаморф, но не отстранился, и прикоснуться позволил и погладить. Действительно взошли! Это не морок и не иллюзия, настоящие волосы. Для проверки даже дернула один, за что тут же получила по руке.
        - Как ты догадался до такого?
        - Совсем недавно вычитал из твоей тетради.  - Ры… рыжий подмигнул и, взмахнув появившимися крыльями, потянул меня вверх.
        После сегодняшнего отвода глаз с "искрой", я впала в легкое оцепенение из коего так и не вышла, оказавшись на попечении Сули. Поэтому генерал решила не загружать меня задачками на сообразительность, устроила опрос по материалам трех наконец-то прочитанных мною книг по играм смерти. И результатами, судя по лицу, осталась не довольна.
        - Что-то не так?  - я украдкой зевнула, сонно посмотрела по сторонам. Мне отчаянно хотелось спать, и обстановка небольшой библиотеки с диванчиком, подушкой и пледом на нем, а также окно с видом на ухоженный сад и журчащий фонтан этому чрезмерно способствовали. Даже не заметила, когда успела из положения сидя, перейти в полулежа, крепко обнимая подушку и заинтересованно поглядывая на плед.
        - Ты не запомнила, какие были допущены ошибки…  - заметила генерал. Чтобы получить своеобразную доску для записей, она уже освободила стену над камином от портрета красавца-василиска, пары подсвечников и шкатулки с драгоценной инкрустацией.  - А ведь каждая из ситуаций, это уникальный учебный случай, объясняющий, как поступать нельзя…
        - Можно,  - ответила я и повторно зевнула.  - Но не нужно…
        - Что? Повтори,  - прославленный некромант обернулась ко мне и вскинула разноцветные брови.  - Намина, что ты имеешь в виду?
        - Лишь то, что участников заставляют убивать нежить, в то время, как ее можно обойти. Вспомните тварей из преисподней,  - предложила я, взбив подушку и все-таки укрывшись пледом.  - Ребята, спасая меня в тот злополучный день, использовали максимально усиленные сети некромантов. Они справились с поставленной задачей и никому не навредили, в отличие от горцев прошлых имперских игр, коим в голову не пришло обойти стаю рептилий.
        - Но там была огромная стая,  - сверившись с книгой, сообщила Сули.  - Они занимали участок равный нашей столице.
        - А снизу была внушительная система пещер, которую оккупировали кравги,  - напомнила я.
        - Так это не выбор,  - генерал посмотрела на меня с осуждением.  - Кравги не менее опасны, чем рептилии из…
        - Зато не едят ничего, что пахнет, как их фе…  - я зевнула.
        - Фе… что?  - переспросила профессор.
        - Навоз,  - ответил за меня нежданно-негаданно оказавшийся рядом Гер. И обернувшись к двери, приказал маячившим там смертникам: - Заходим, располагаемся на полу, достаем письменные принадлежности.
        - Зачем?!  - вопросила я.
        - Что происходит?  - полюбопытствовала Сули с удивлением взирая на то, как наша группа с конспектами и перьями проходит в библиотеку и оккупирует пол.
        - Новая обработка учебного материала для игроков, свежий взгляд на проблему.  - Ответил гад рыжий и обратил свой взор на меня,  - правда, Сумерька?
        - Нет, только не это…
        - Это-это, пора отрабатывать свой вчерашний сон и сегодняшнее отрешенное присутствие,  - намекнул он на мою оторопь во время ужаснейшего поцелуя и вручил мне мою же тетрадь со словами: - лежи, не вставай.
        От такого заявления мой сон растворился в раздражении. Многоликий паразит!
        Кажется, я начинаю жалеть о том, что он опять обрастает волосом. Так бы сейчас хоть порадовалась тому, что Гер не только вредный, наглый Дао-дво, но и лысый. Причем моими стараниями лысый.
        Фыркнув, отвернулась от него и посмотрела на команду, все готовы внимать и даже Сули смотрит на меня с нескрываемым интересом.
        - Может пару вводных слов?  - предложила она.
        - Конечно!  - вызвался Графитовый и во всеуслышание сообщил: - Проанализировав зафиксированные в книгах методы борьбы с нежитью, я пришел к выводу, что быстрее всего мы доберемся к цели, если ни разу не вступим в бой.
        - Это невозможно!  - единодушно грянула команда.
        - Ты видел планы прошлых игр?
        - Они кишат кровожадным зверьем…
        - И нежитью!
        - А ловушки? Кель Граун до сих пор не может разгадать десять из двадцати использованных на прошлых играх.
        - Возможно все,  - отрезал Гер, переводя уверенный взгляд с одного смертника на другого.  - Главное понять, что ловушки и зверье это лишь малая часть препятствий, а вот нежить и противники основная. И в свете этого, можно с уверенностью сказать, что если мы пойдем по пути обмана нежити, а не ее умерщвления, то попутчиков не встретим.
        - То есть мы сократим временные затраты,  - протянул Канцлер.
        - Да.
        - И вряд ли столкнемся с группами, превосходящими нас по силе,  - продолжил Барон.
        - А такие есть?  - спросила я тихо.  - Сколько? Одна команда или две?
        - Все,  - ответил Равэсс и обратился к Дао-дво.  - Графитовый, план не плох, но ты не учел другого. Глупых среди противников нет, прознав о нашем маневре, они устремятся следом. И, как ты сам понимаешь, они не позволят нам к финишу дойти.  - И в подтверждение своих слов Его Высочество, привел пример: - Группа королевства оборотней пятьдесят три года назад.
        Вспомнив о каком эпизоде идет речь, я содрогнулась от ужаса и стиснула тетрадь в руках. Милостивый Боже, менее чем через неделю я попаду в преисподнюю разверзшуюся на земных просторах. Ужас!
        - А на этот случай у нас имеется сюрприз,  - неожиданно весело улыбнулся метаморф и, интонационно выделив мое прозвище, попросил: - Сумерька… зачитывай.
        Следующие два часа я читала вслух кропотливо собранные сведения о нежити, команда усердно записывала основные тезисы. Почему они не воспользовались ни функциями магических гидов, ни кристаллами записи, стало ясно на следующий день. Гер предвидел, что все магические инструменты на играх запретят, впрочем, как и присвоенную нежить. Но это обстоятельство не меняло моей потребности в возмездии за самый жуткий поцелуй, совершенный якобы на благо команды. Уж кто-кто, а разведчик с его дотошным анализом и рациональным подходом к проблемам, не мог не предвидеть так называемое восстановление с тройной сменой его пиковых ипостасей, а значит, специально не предупредил меня ради так называемой искры. Гад, как есть гад!
        И вспомнив, что в Геровом списке по отвлечению соглядатаев значилась и сцена ревности, я твердо решила без предупреждения устроить ее завтра и добавить если не искру, то изюминку…

        9

        Вот что значит, обратись к грифону за помощью, не успел сказать - спасибо, а уже получил специальные указания на будущее.
        "Время вышло. Добейся ее доверия и помни - выиграв, ты с невестой должен вернуться домой. P.S. косу и локоны Сумеречной сожги. Бутыль пусть привезет Тагаш".
        Записка с коротким посланием, как и в прошлый раз, крепилась к горлышку бутылки, вот только наполнена она была вином и подана на стол команды. Прочитав сообщение, многоликий тихо выругался и хотел было руки запустить в волосы, но за неимением оных, как кука, потянул себя за уши.
        - Гер? Графитовый, что случилось?  - Равэсс, смотрел пристально и любопытно.
        - Ничего. Так…  - Разведчик скомкал бумажку.
        Глупость! Да просто бред умалишенного!
        Что значит, время вышло? Какая к Тарраху невеста?! Он не псих, чтобы подобно отцу, найти среди смертниц свою половину, самоотверженную, преданную и недолговечную, как и все, кто участвует в играх. Нет! Насмотревшись на угасание родных, он ни за что и никогда не позволит своим детям пройти через подобное. И пусть одна из трех жизней уже потеряна, он сделает все, чтобы его избранница была куда более вечной. А волосы Сумерьки? Какая насмешка! После сегодняшнего утра заикаться о стрижке глупо, проще выдать некромантке доморощенной платок.
        Но не прошло и получаса стоит девчонка рядом и волосы ее срезаны до плеч.
        Проклятый грифон, оказался прав. И с губ срывается необходимое условие для получения локонов:
        - Остричь нужно короче. По самые уши.
        Сумеречная не спорила, а потому и Гер сдержанно расспросил ее о причине тошнотворного запаха. Ответ не радовал, ибо прямо указывал на использование в играх мертвяков не только плотоядных, но и травоядных животных. А если так, то нынешние соревнования будут не простыми. Быть может, распорядители поднимут людей или представителей вымерших народов. Да хоть тех же демонов, что после войны ради "исследований" не были ни похоронены, ни сожжены. Чтобы удостовериться в своих предположениях, многоликий отнес погрызенную оленью ногу к Сули, а затем по ее наставлению облетел полигоны и подземные лаборатории в поисках улик. Да будь с ним кука, справились бы быстрее, но у лопоухой тварьки выходной, так что пришлось самому искать. За три часа метаний умерщвленное зверье он так и не нашел, зато подметил сытое довольство плотоядной нежити, коей близ городка было без малого несколько сотен голов.
        Скормили. Паршиво!
        И кажется времени на подготовку у них действительно нет, ибо к такому обороту не подготовиться, придется юлить, добиваться доверия, но, Таррах разорви, он не понимал, почему Тагаш вернет грифону бутыль с "Призывом душ". В раздражении многоликий вернулся к подопечной и вызвался ее постричь. Хотелось скандала, хотелось новых проклятий и некромантских пут, но… Она опять беспрекословно согласилась, безропотно выслушала его требования и наставления, без дрожи встретила проверочный поцелуй.
        Вернее, встретить встретила, но не раскрылась. Пришлось ее поддеть и назвать себя ведущим, а в ответ…
        Проклятье! Как не вовремя их прервал Равэсс, как не к месту о встрече попросил седовласый воин Уо, как неожиданно сам многоликий осознал, что взбудоражен девчонкой и заинтригован. А ведь всего лишь укусила, доведя до хрипа, что же будет, дальше?
        Занятый размышлениями о своем он не сразу услышал наставника и не сообразил, что ему сообщают:
        - Гер, меня отстраняют от вашей подготовки.
        - Ясно.
        - Приказ подписан, мои вещи собирают…
        - Понял.
        - И если позволите, я бы хотел до начала игр вести переписку с Сумерькой по одному очень важному делу.
        - Конечно, я не против, ведь вы делаете это ради нее…
        - Ради вас,  - поправил Тагаш и улыбнулся.  - Если закупорить ее дар, в вас как опекающем всякая надобность пропадет. И более никто не потребует в срочном порядке заменить меня Аквиусом Авуром.
        - Что?!  - Дао-дво неожиданно осознает творящийся вокруг бедлам и то, что выглядело переустановкой в лабораторной, оказалось спешными сборами. Колбы, собранные по ящикам, составы и смеси, ссыпанные в пробирки и мешки, книги, сундуки, свитки…
        - А вы не знали?  - Седовласый воин выгнул бровь. Он уже был одет в дорожный костюм и смотрел на подопечного с улыбкой.  - Я думал, вас успели предупредить дядя или грифон. Как никак, к ним поступило срочное распоряжение короля, и изгнанник Уо тренирующий команду для королевских игр заменяется советником Авуром.
        - Ты не изгнанник,  - отрезал метаморф.  - И да, Эррас Тиши намекнул и дал спец указания, а что до Нубуса… он против слова короля не пойдет.  - Гер скривился, вспоминая историю своих родителей. Кашлянул и спросил: - Так, клыкастый едет сюда?
        - Уже прибыл,  - кивнул воин.  - Официальное представление свершится завтра.
        Думаю, вы не удивитесь, что отслеживать команду он начнет уже сегодня и не только через нежить.
        - Таррах!
        - Согласен,  - поддержал его наставник и напомнил: - Герберт, мне надлежит чтонибудь передать грифону?
        Что-нибудь? Ах, да! Кое-что передать ему действительно нужно, бутыль с "Призывом душ" и пинок под хвост за недальновидность. Мог бы не надрываться, пересылая состав, а сразу сообщить письмом, что девчонке не вовремя взбрело в мертвую поиграть. Заскочив к некромантке, забрал ее волосы и бутыль, первые сжег, вторую отдал Тагашу, который незамедлительно облагодетельствовал его двумя записками с разными пометками:
        "Прочти завтра" и "Отдай Сумеречной".
        Отчаянно хотелось поступить иначе, но памятуя о последствиях последних весточек Тиши, Герберт Дао-дво сдержался, заменив отборную ругань на клювастого походом в душ. На повестке дня было ускользающее время и хрупкое доверие смертьнесущей, а именно рассмотрение дальнейших сцен и раскрепощение девчонки. Конечно, с новой прической, она смотрелась более взросло и менее невинно, но это не упрощало его просветительской доли. Один лишь тревожный взгляд серых глаз, и слова о постели застревают в горле и вызывают сип. Невольно чувствуешь себя моральным растлителем, пошлецом и негодяем, но отбросив все сомнения многоликий вновь явился к ней и…
        И надо же оказывается он не первый, кто пытается втолковать ей что-либо на эту тему! И он не просто не первый, он еще и не самый лучший. Идея с рисунками оказалась гениальна, впрочем, как и позиция меж люстрой комодом и столбиком кровати, способствующая вывихам даже у тренированных метаморфов. Воздав неизвестному полуоборотню должное, Гер использовал его метод обучения с выгодой для себя, отобразил на бумаге самые скромные из поз и оставил их девчонке для самообразования. Ровно на час, что бы прониклась идеей и свою роль в сценах поняла. Результат оказался впечатляющим и неожиданным, она испугалась предстоящего представления больше, чем грядущего суда над Гардом Тиши. Казалось еще чуть-чуть и начнет заикаться. Паршиво, но поправимо.
        Дао-дво чистосердечно пообещал отсрочку с инсценировкой в постели и для отвлечения соглядатаев использовал уже отработанный поцелуй. Но стоило прикоснуться к ее губам и метаморфа начали разрывать нешуточные сомнения: сжать Сумерьку сильнее или ради инсценировки и себя воспользоваться сведениями из ее тетради. А именно залатать плешь ведьминского сглаза за счет излишек скопившихся в резерве, ведь плешь - это своеобразный пробой в энергетическом теле.
        Два против одного, здраво рассудил Гер и выбрал второе. Латание плеши ознаменовалось сменой пиковых ипостасей, паникой Сумерьки и его, Гера, неприкрыто довольным: "Прости, забыл предупредить". Однако слов извинений, судя по всему, не хватило. Девчонка злилась на него вчера, ну а сегодня вначале на завтрак не явилась, а затем и на обед. Оказия, одним словом. Однако в том, что она команду не бросит и не подведет, Гер не сомневался, поэтому оставшийся до инсценировки час, он решил провести с толком, потренировать верткость пресмыкающихся ипостасей. Но едва ступил на полигон с красным кодом, как рядом раздалось:
        - Й-я конечно предполагала, что вы без мень-ня общий й-язык не найдете, но и думать не могла, до чего у вас дойдет!  - Кука, вольготно разместившаяся на ограждающем заборе, смотрела с осуждением.  - А уж тем более предположить, что мне донесут…
        - Что дойдет? Что донесут?
        - Дя все!  - возмутилась она.  - Божечки мои! Докатились, доехали. Ты тут озабоченность снимаешь, она там…
        - Не понял. Что-что я снимаю?
        - Озабоченность перед предстой-ящей инсценировкой,  - мелкая поганка не смутилась, продолжила увещевать.  - Ты тут пар спускаешь, Намина там…
        - Где там?  - Нежить мгновенно оказалась зажатой в его руке. Многоликий прищурился.
        - В подземных лабораторий-ях. И раз сам не спросишь, скажу прь-рямо. Она там расслабль-ляетсь-ся с другим!  - обвинительно сообщила лопоухая и припечатала: - Не хозь-зяин, а хозь-зява…
        - С другим?  - переспросил Гер, не чувствуя толком замкнутую на нем девчонку и ее разврат, ни укола в груди, ни лавового потока, ни наплыва теплоты. Ничего.  - Ты уверена?
        - Дя-дя-дя, ты не ослышалсь-ся, и й-я права,  - залепетала, лапками всплеснув.  - И вот понь-нять не могу, неужели сложно совместить полезное с прий-ятным, а? Конечно, мне о вас много чего донесли, но все же…
        - Кука, замолчи.
        - Не-а, ты только сам подумай, как было бы просто и легко….
        - Теневая?  - позвал он сухо. А она опять "не слышит", ждет. Что ж за тварь такая! То нормально себя ведет, то как Сумерька.
        В глухом раздражении разведчик снял с себя защитный слой обмундирования, подал привратникам сигнал о том, что отменяет свою тренировку на полигоне.
        - У тебь-бя вечно полный резерв, у нее постой-янно припухшие губы,  - между тем продолжила нежить.  - Красота, да и только, а ты…
        - Симпатяшка,  - позвал многоликий зло и наконец-то привлек ее внимание.
        - Дя?
        - Заткнись!
        - Что вот так сразу?  - она ничуть не обиделась на приказ, лапками голову подперла, расплылась в улыбке.  - А дорогу тебе покажет кто?  - Поганка мелкая! Погоди, при первой же возможности, уши надеру. А пока…
        Он с сожалением разжал кулак, приказал:
        - Действуй.
        - Вот так бы всегда!  - хмыкнула нежить и растворилась в воздухе, чтобы уже через мгновение оказаться на стволе дерева в двадцати шагах от Дао-дво, и с безопасного расстояния съехидничать: - Так ты идешь или нет?
        Разведчик мгновенно оказался подле нее, такой же мелкий и ехидный, щелкнул хвостом у любопытного носа Симпатяшки:
        - Так ты показываешь или нет?
        - Божечки мои!  - нежить с испуга, чуть не свалилась вниз. В изумлении лапы прижала к груди, восхитилась его ипостасью ящерицы.  - Хозь-зяин, когда ты так научилсь-ся?
        Стремительный стал, не заметить.
        - Было время, пока озабоченность свою снимал,  - хмыкнул он, дернул нежить за хвост, мстительно щелкнул по носу и потянулся к ушам.
        - А-а-а!  - взвизгнула теневая, моментально перескочив на другое дерево, быстро скрутила в трубочки свою лопоухую бесценность, сжалась вся.  - Хозь-зяин бь-бяка!
        - Да что ты говоришь?
        - Дя-дя-дя! Следи за своим хвостом и не смей мень-ня дергать. А то… как обижусь!
        - А ты следи за языком. Иначе обижаться буду я,  - хмыкнул Дао-дво, вновь стремительно перебравшись к ней. Дунул в ошарашенную мордочку нежити и выжидательно прищурился.
        - Что скажешь теперь?
        Она хотела высказать многое и о многом напомнить, но набрав воздуха полную грудь, сдулась как шарик и промолчала.
        - Вот так бы всегда!  - вернул Гер ее же слова и усмехнулся.  - Путь показывай, Симпатяшка.
        Что ж, памятуя о впечатлительности нежити, Гер предполагал увидеть безобидное общение смертьнесущей оказии с каким-нибудь глухим, слепым, немым и недвижимым идиотом. Безобидное, потому что сигналов об опасности грозящей девчонке и ее чести Герберт так и не ощутил; а идиота, потому что лишь абсолютный инвалид мог не знать, что с ним станется, подойди он к Намине. Все же показательное выступление Дао-дво в столовой и длительное лечение синеглазого метаморфа в стационаре, должны были многое объяснить. Именно поэтому, спускаясь в подземные лаборатории вслед за лопоухой, многоликий предвкушал, как разовьет скандал в инсценировку для отвода глаз.
        Так сказать, из вертикального положения в горизонтальное, но едва завернул за угол, он остановился.
        Сумерька была не с глухим, слепым… идиотом, а с улыбающимся мерзавцем Дельгато, капитан команды имперских смертников Треда. Но она не общалась с ним, несмотря на все его попытки завести разговор, а с отрешенным видом готовила урода к эксперименту под кодовым названием "Дао-дво". К опыту, создающему иммунитет от дара Смерти. Все! Малявка человеческая напросилась сама. И уж если надо отшлепать одну и набить морду другому, то делать это стоит в свободной одежде.
        Многоликий рванул на себе куртку тренировочного костюма, стал закатывать рукава на рубашке.
        - Хозь-зяин, тихо!  - лопоухая мелочь обернулась на звук, отлетевших и застучавших по полу пуговиц. Посмотрела на разоблачающегося Гера со смущением и восхищением и вопросила.  - И чего это ты… мусоришь?
        - Я не мусорю.
        - Ну, раздеваешьсь-ся, все одно. В лаборатории не должно быть ни пуговиц, ни бумаг.
        - Метнувшись вниз, нежить подняла оторванную фурнитуру с рубашки и белую карточку:
        - М-дя! А это что за важность? Прочти завтра,  - процитировала она и хвостиком потерла носик: - Завтра, в смысле сегодня? Сейчас?
        Гер хмуро посмотрел на находку, вспомнил о втором послании Грифона и потребовал:
        - Дай сюда.
        - Ня!  - карточка резко взмыла вверх и зависла перед его лицом. А лопоухая ехидина озвучила выведенные на бумаге строки: - Не спеши с выводами. Интересно. Это значит, вообще, не спеши, или сейчас не спе…
        Гер перевоплотился и пролетел мимо куки так быстро, что уши тварьки хлопнули оную по моське, оборвав Симпатяшку на полуслове.
        - Эй, куда?!
        - Тихо!  - пришикнул уже он и, включив полог, пополз по потолку к дверной притолоке лаборатории. Что ж, если сказано с выводами не спешить, то он и не будет, но ситуацию досконально изучит.
        Подкрадываясь ближе к незадачливой парочке, Дао-дво привычно отметил одежду, запах и странность поведения. Одеты наблюдаемые отнюдь не строго, а фривольно даже; девчонка в платье, а на ее подопытном неплохо скроенный охотничий костюм. Вернее, на нем рубашка брюки и сапоги, остальное в беспорядке лежит на кресле и полу.
        Невооруженным взглядом видно Намину пошатывает и пахнет от нее успокоительным составом. Имперец же улыбается и ведет себя как хозяин, а не гость. Поганец, пытается вмешаться и подсказать, как улучшить пентаграмму, куда надлежит поставить черные свечи и на какой странице открыть книгу по некромантии.
        Хм! Кажется, идиот даже не представляет, зачем он тут, хотя Гер тоже представить не мог, не вязались его воспоминания с этой сценой. Сумерька готовилась к эксперименту вяло и словно бы нехотя, неторопливо выводила знаки на полу и еще более медленно руны. Время от времени она бросала почти безразличный взгляд то на скалящегося подопытного, пытающегося ей подмигнуть, то на широко распахнутые двери лабораторной. Причем на Дельгато она смотрела с едва уловимым презрением, а на вход с затаенной надеждой. Сомневается или кого-то ждет?
        И, словно бы прочитав его мысли, имперский смертник полюбопытствовал:
        - Ты кого-то ждешь, малышка?  - И столько тошнотворной сладости в голосе и взоре, что Дао-дво чуть было не рванулся к нему, срывая с себя оборот. Но теневая вовремя остановила, дернув многоликого за хвост.
        - Стой, хозь-зяин! Давай послушаем.
        И он остановился, с удивлением отмечая свое натужное дыхание и лапы, сжатые в кулаки. Таррах, а ведь чуть не ринулся убивать этого мерзавца! Головой тряхнул и опять затаился в притолоке двери. Действительно к чему спешить?
        - Никого, кроме тебя,  - отозвалась некромантка небрежно и спросила со вздохом о том, о чем спрашивала явно не раз: - Ты перевоплощаться будешь или нет?
        - В лемура? Конечно! Если ты по нему так скучаешь, я готов…  - и сально оглядывая девчонку с головы до ног, имперец вопросил: - Но что я получу взамен?
        - И что ты хочешь?
        - Поцелуй, ночь… быть может короткий рассказ о тебе, твоем женихе… Информацию о том, куда он так часто с тобой пропадает?
        Дао-дво напрягся, теневая затаила дыхание и сжала кулачки, а Сумерька вновь отмахнулась от вопроса.
        - Лучше спроси, чего ты не получишь…  - она выудила из кармана платья знакомый ошейник с артефактом Ахо, медленно положила его на стол, затем рядом воткнула ритуальный нож, два клинка и изогнутую иголку для сшивания ран. Все как тогда, с одним условием, она их не заговорила, а значит… Все понарошку?
        - А ты горячая,  - хмыкнул будущий нежилец и подался вперед.  - Плетку любишь?
        На мгновение Сумерька скривилась, но быстро прекратила брезгливый оскал в улыбку:
        - Даже не знаю. Меня столько раз обещали с ней познакомить… а все никак.
        - Да уж если так нарывается, время найти необходимо,  - мстительно произнес Гер.
        - Врь-ряд ли,  - хмыкнула лопоухая, но своего замечания пояснять не стала, целиком сосредоточившись на происходящем в лаборатории. А там Дельгато Грагги расплылся в предвкушающей улыбке, девчонка же замерла с удивлением, вглядываясь в свой браслет кадета.
        - Милостивый Боже, времени уже нет!  - прошептала она.
        - А хочешь я…  - надеждой вспыхнул Дельгато.
        - Да! Хочу!  - неожиданно громко и преувеличенно радостно воскликнула сероглазая актриса.  - Очень хочу, чтобы ты перевоплотился в лемура. Немедля!
        - И ты не желаешь закрыть двери?  - с интимными нотками вопросил он и поднялся из кресла, чтобы шагнуть ближе к стремительно краснеющей Сумерьке.  - Нас могут увидеть.
        - А если я именно этого и жела-а-а-аю?  - попыталась она ответить нахально и дрогнула едва многоликий взял ее за руку. Хотела было отступить, но осталась на месте, с предвкушением глядя на вход, и беззвучно отсчитывая секунды произносит: - Один, два, три…
        - А больше ты ничего не хочешь?  - имперец погладил ее пальчики поверх перчатки и наклонился, поцеловать кисть.
        - … десять, одиннадцать, двенадцать…
        Гер уже начинал понимать к чему оказия устроила этот фарс, расслабленно облокотился о притолоку и весело хохотнул, не обращая внимания на ничего не понимающую и оттого паникующую куку.
        - Это что? Это что сейчас Дельгато…, и ты не вмешаешьсь-ся?  - лепетала нежить.
        - Еще чуть-чуть подожду.
        - Чего ждать? Хозь-зяин не будь хозь-зявой он же ее сейчас того…
        - Чего того?
        - Соблазнит!  - воскликнула она слишком громко. Хлестким движением метаморф закрыл рот теневой хвостом, усмехнулся на ее придушенный вскрик.
        - Пусть только решится и расстанется с жизнью,  - а затем с головой, добавил Гер про себя, с тайным злорадством наблюдая за тем, как на тридцатой секунде Намина начинает паниковать и прикусывать губу. А все потому, что имперский смертник не остановился на одном коротком поцелуе в кисть и пунктирной линей успел подняться к ее плечу. А еще потому, что он, Герберт Дао-дво так и не вломился в двери и не спас несчастную от сластолюбца.
        "Время вышло" неожиданно громко объявил браслет девчонки и любвеобильный Дельгато застыл перед Сумерькой, так и не добравшись до ее губ.
        - Все-таки не выдержала и сама остановила,  - усмехнулся Гер, обращаясь к теневой.  - Видишь. Ничего страшного не произошло. Мелочь была не согласна, но произнести так ничего и не смогла, в отличие от раздосадованной девчонки.
        - Проклятье!  - воскликнула сероглазая в сердцах и рванулась из рук наглеца. С остервенением вытерла шею и щеку, к которым смертник успел присосаться, двинула стул и возмутилась: - И где эта многоликая сволочь?! Ирод, свинья, рыжий, да чтоб тебя!..
        - Я здесь.  - Дао-дво спрыгнул вниз и, обернувшись человеком, выпрямился во весь рост и улыбнулся тому, что его появление мгновенно набрало на браслете десятикратное:
        "пик-пик-пик…"


        *** О том, что день предстоит тяжелый, я знала, но не предполагала насколько он будет плох. Всю ночь думала над тем, как вызвать ревность метаморфа, к утру поняла, что не представляю, чем могла бы его задеть. Любить он меня не любит, желать не желает и вряд ли когда-либо покусится на утрированное отсутствие груди. В нем проскальзывало что-то от собственника, не терпящего посторонних на своей территории, но в моем случае это чувство было наносным. А потому, не нарушая пакта о НЕ раздражении, я могу лишь разыграть Дао-дво. Идея с экспериментом пришла неожиданно, затмив воспоминания о том, что Гер провел колоссальную работу по моей защите. Именно поэтому от моих просьб о "помощи" шарахались все смертники от мала до велика, а полу-оборотень принесший обед в комнату, сбежал через окно.
        - Стой! Зараза…  - завопила я вслед беглецу и чуть не получила створкой по лбу.
        Вернее, получила бы, не придержи ее сверху некто с широкой улыбкой.
        Метаморф, крупный, сильный, темноволосый он сидел на крыше домика и внимательно на меня смотрел. Внимательно и без опаски, свойственной всем местным.
        Это было приятно и обнадеживающе. А дальше слово за слово, и индивид с лучезарным оскалом и смутно знакомым голосом храбро согласился помочь.
        - Я Дел,  - представился он.
        - Намина,  - скромно потупившись, пригласила его забраться в комнату.
        - Прославленная Сумерька? Очень рад наконец-то встретить,  - многоликий оказался не промах в спальню влез и с удобством расположился в кресле, прям напротив подноса с обедом.  - Так вам потребовалась помощь с этим?  - Взгляд на крышку скрывающую еду и многообещающее: - Я могу.
        Он и помог, виртуозно расправляясь с блюдами, уходя от прямых вопросов и все чаще уточняя у меня, почему все в городке сбегают от такой милой чело… девушки. Надо ли удивляться, что намекнув о некоем эксперименте, я тут же нашла охотного помощника и головную боль в одном лице. Дел не стеснялся задавать личные вопросы и постоянно шутил. Не будь я под действием тройной дозы успокоительного, выпитого ради спокойствия Гера, давно бы умерла от смеха или дала Делу в нос. А так, я вяло отмахивалась от настырных расспросов, пространно отвечала на уточнения об эксперименте и, подавляя сонливую инертность, все чаще смотрела на дверь подземной лаборатории, где мы расположились.
        А рыжий не появлялся…
        Он не явился, ни когда я вплотную подошла к новому знакомому, ни когда коснулась его плеча, ни когда этот индивид с победной улыбкой потянулся меня обнять! Дыханием опалил щеку и чуть ли не коснулся носом моих волос. Я с опозданием скрыла их платком, толкнула помощничка в кресло и вот тут увидела куку на подлоконнике. Симпатяшка смотрела с удивлением и осуждением, а я не спешила оправдаться. Ведь если подумать, уж она-то Гера приведет! С минуты на минуту, с секунды на секунду!
        А он все не идет…
        Дел уже с поцелуями лезет, а Дао-дво нет, как и не было.
        Уж время вышло, а рыжий…
        В расстройстве, прорвавшемся сквозь спокойствие, швырнула проклятьем забвения в распустившего руки многоликого и ругнулась на рыжего в этот раз в слух. И как по закону подлости, Дао-дво появился в тот же миг. Мелькнула мысль: "Убьет!". И уже не важно, баран он или свинья. Я инстинктивно сжалась под взглядом блестящих карих глаз, не представляя, что делать и куда бежать, а он вдруг улыбнулся.
        - Прекрасная постановка!
        - Что?  - Я ожидала совсем иного, я к другому мысленно готовилась, а он похвалил.
        Где крик? Где обвинения? Где желание громить и крушить? Съехидничать, иронично задеть, проучить или опять просветить на наглядном примере?
        - Прекрасная постановка,  - повторил Гер чуть ли не по слогам,  - великолепный выбор ситуации, партнера и сюжета. Правда, ни одного пика вы не собрали, но это не беда.
        Главное практика.
        Он в своем уме? Я судорожно сглотнула и сжала кулаки. А может, это простая прелюдия перед словесным уколом? Пусть будет она, так я хоть наговором чесотки награжу гада, в отместку: за прошлый поцелуй, нынешнее порицание и наглые руки, тянущиеся ко мне.
        Но нет. Гер приблизился почти вплотную:
        - Как бы там ни было, теперь я точно знаю, ты готова.
        - К чему?  - голос сел, не смотря на мою отрешенность.
        - К постели,  - и длани многоликого медленно поползли по моему телу от талии вверх,  - к сцене с горизонталью, к новому этапу развития отношений…  - Пальцы Дао-дво замерли под грудью, не вызывая абсолютно ничего, ни отторжения, ни восторга. Я с трудом подавила зевок.  - К слову, от тебя должным образом разит успокоительным.
        Двойная доза?
        - Тройная.  - И теплые ладони перетекли мне за спину, сам он стал уж совсем близко.
        За такое у нас в деревне в морду бьют, а мне все равно.
        - Хм! По-моему, все сложилось как нельзя лучше: ты в платье, я без кителя, мои нервы напряжены до предела, ты спокойна, как опытный делец. И что особо радует, молчалива, ни лишних вопросов, ни смущения…  - тихий хмык и разочарованное,  - даже конфетку не пришлось давать.
        - А-а-а-а?..  - протянула вопросительно, чуть ли не с зевком.
        - Б-э-э-э,  - перекривил он мою интонацию и заявил,  - что ж, начнем!
        И как говорили мои одноклассницы из ведической школы, далее стало не до сна.
        Меня притиснули к горячему телу, одновременно целуя в шею, задирая платье, пятерней обшаривая все, что пониже спины и мягко приказывая: "Обними меня и откинься назад".
        - Что?
        Он объяснять не стал, сам прогнул, да так, что перед глазами все поплыло и пришлось за метаморфа ухватиться, а после рыжий манипулятор зубами впился в мою грудь.
        Вернее, в платье, но удивленная до глубины души я не сдержала приглушенный вскрик.
        - Ты что творишь?
        - Играю.
        - Но…
        - Не переживай, третий лишний нас не видит,  - неправильно понял мое замешательство Гер и рукой потянулся к лифу.  - Что ж так туго…
        Я хотела ответить, что там снизу не только рубашка, а также тренировочный корсет и жакет, но рыжий, рванув ворот платья, и сам все увидел. Выдохнул:
        - Ты права, будет лучше, если мы продолжим не здесь.
        Очередное мое "что?", а с ним и испорченное выходное платье потонуло без ответа в непроглядной тьме портала. Мрак, вспыхивающий золотыми искрами еще не растворился, а меня уже знобит от страха, прорывающегося сквозь тройственное спокойствие.
        - Где мы?!
        - Не паникуй, продолжаем,  - ответили мне и закрыли рот поцелуем. И я задохнулась.
        Надо отдать Геру должное, он вел игру хорошо - тщательно обследуя мое тело поверх одежды и не давая продохнуть. Да так, что я не сразу заметила, как оказалась лежащей на полу поверх пушистого ковра. А сверху нависает многоликий и стремительно освобождает меня от корсета, рубашки и… Остального на месте уже не было.
        - Где мои штаны?  - спросила с возмущением.
        Метаморф неожиданно хрюкнул и головой уткнулся в мое плечо, спросил с едва уловимым хрипом:
        - Тебя сейчас только это интересует?
        - Не только,  - призналась честно и вопросила, вызвав еще один веселый хрюк: - Где мое оружие?
        - Ты сейчас не об этом должна думать,  - сообщили мне, дунув в ушко,  - а о звездочках и бабочках в животе…
        - Так я о них и думаю!  - возмутилась я и, повернув голову, посмотрела на Графитового строго.  - Там были метательные звездочки и кинжал-бабочка… а в лаборатории остались ритуальный нож, два клинка и игла.
        На этом Дао-дво скатился в сторону и заржал. Я могла бы назвать его смех хохотом, но всякий раз, когда я возмущенно толкала рыжего в бок, требуя объяснения его веселья, он начинал еще громче гоготать, держась за грудь или вытирая глаза.
        Именно из-за его затянувшегося веселья, мы явились на тренировку с небольшим опозданием, он красный от смеха, я от непонятного смущения. И ведь отнюдь не хотела веселить, серьезно подошла к разыгрываемой сцене и, в общем-то, беспрекословно слушалась. И даже за снятые штаны не упрекнула, а он… многоликая зараза, всю тренировку непрестанно улыбался, с предвкушением поглядывая на меня. И это предвкушение "чуда" не выбили из него на спарринге ни наш декан, ни бывший Гирби.
        Агирбин Найски гонял Гера по залу без малого два часа, а тот, отбегав все, даже не запыхался. И позднее стоя в библиотеке с широкой улыбкой, поблагодарил:
        - Спасибо за разминку.
        - Разминка?  - переспросил Его Высочество.
        - Все три часа?  - уточнила Сули. И оба они получили кивок в ответ. В комнате наступила тяжелая и недоверчивая тишина, все смотрели на разведчика с сомнением, особенно парни.
        - Полный резерв?  - вопросил у рыжего бывший лемур, вернее бывший лиррос, внимательно при этом поглядывая на меня.
        - Да,  - не то похвастался, не то пожаловался разведчик со вздохом, и мастер нахмурился.
        - Давай за мной…
        Они ушли, я осталась зачитывать команде свои исследовательские "вирши". К концу лекции, когда парни смотрели на охрипшую меня слегка осоловевшими взглядами, Найски на руках принес тощего трехметрового черного удава и почему-то, абсолютно не боясь за гада, вручил его мне. Сули хмыкнула и покачала головой, Равэсс, немедля сообщил о скорой отправке в городок и почему-то назвал змея Гером.
        - Графитовый, держись…
        Графитовый? Я внимательнее посмотрела на бездыханное существо в моих руках и пальчиками провела по шкуре. Чернота, стираясь, засияла сталью. Точно Гер. Вот только, почему до сих пор не пришел в себя? Этим вопросом я задавалась трижды: после перемещения, после вливания в многоликого моего состава РИД и после появления теневой, обнаружившей пустой резерв хозяина.
        - Божечки мои!  - воскликнула Симпатяшка, увидев частично отмытого от сажи удава.
        - Хозь-зяин! И зачем только ты мень-ня за нетопырь-рями следить оставил? А теперь вот, покалечилсь-ся. У-у-у-у-у-у!  - тоскливо выдохнула она и почти сразу же взвилась, схватив меня за грудки: - Намина, кто его так? Кто?! Говори…
        - Гир… Агирбин Найски с ним уходил, и с ним же вернулся.  - На этом сообщении всю воинственность теневой, как ветром сдуло:
        - М-дя! Удружил,  - шепнула она и спустилась к Геру на одеяло, вздохнула.  - Ладно уж, если его за дело избили, надо это использовать. Осталось дождатьсь-ся инспекторов.
        - Кого? В смысле избили?  - Мой вопрос не успел стихнуть, а в двери уже постучали.
        - Кадет Сумеречная, откройте!
        - Минуточку я не одета!  - отозвалась с застенчивой интонацией и потребовала объяснений у теневой: - Симпатяшка, что случилось?
        - Хозь-зяин твоего псевдоподопытного немного покалечил. И не смотри так, Дельгато заслужил! К тому же ваша легенда только такого обращений-я с соблазнителем и требует.
        - Так Дел это… капитан команды действующих имперских смертников,  - произнесла ошарашено и посмотрела на пресмыкающегося Дао-дво, то бишь на Гера в обороте.
        Милостивый Боже, а я получается, чуть не выдала имперцу козырь нашей команды, смертьнесущую! И как Гер меня не убил за такое? Даже выговор не сделал. А может, ждет подходящего случая?
        - Открывай…  - сквозь поток мыслей прорвался голос теневой,  - иначе дверь выломают. И помни, после встречи в лаборатории, вы с Гером из спальни не выходили.
        - А…  - хотела спросить и замялась.
        - Что?
        - Когда он успел переговорить с Дел…льгато?
        - А когда тебя в спальню переместил, отлучился на пару минут.  - Подмигнула она и прежде чем исчезнуть, повторила: - Дверь отвори.
        Но не успела я сделать и пары шагов нежить вернулась и зашептала с осуждающе:
        - Ты это… губы хоть покусай, волосы взлохмач посильнее. Ты ж только что с постели, в которой бревном лежит обессиливший жених.  - Мы обе посмотрели в направлении кровати и теневая произнесла: - Н-дя, страшно представить во что вы играли, ну да ничего… Не стой столбом, действуй!
        А в коридоре уже слышится:
        - Именем короля, откройте!
        Быстро приведя себя в соответствующий легенде вид, я вышла навстречу посетителям, перегородив рукой вход в спальню. Потрепанная и босая, без платка, зато в перчатках и в очередном платье, частично застегнутом на груди, вроде бы и одета, а все равно ощущала себя маленькой и несчастной на фоне элегантного и подтянутого Авура, но даже с места не сдвинулась, когда он рявкнул:
        - В сторону!  - стою, думаю о том, что надо бы все-все пуговички застегнуть.
        - Освободите проход,  - продолжает кровопийца.  - Не заставляйте меня применять силу, иначе пожалеете.  - И трое имперцев, стоящих за его спиной, подтвердили это заявление бордоволосого кивками.
        Грубой силы не чураются. Ну-ну…
        - А по какому праву вы вторгаетесь?
        - Чтобы зачитать приговор. В соответствии с пунктом Устава 16.8.9 смертник Герберт Дао-дво обвиняется в нападении, а вы, Сумеречная, в подстрекательстве к драке. Вас обоих надлежит задержать до начала игр.
        - Вы явились из-за драки?  - Интересный оборот, а случаем, не месть ли это за обман соглядятаев? Если так, то я даже не хочу знать, что с нами станется за время заточения, а тем более на себе испытывать. Нужно срочно что-то сделать, сказать и не дать нас увести!
        - Простите, вы хоть осознаете, что находитесь на территории города смертников?
        - Несомненно, я знаю…  - начал вампир презрительно, но я договорить не дала.
        - А здесь, как вам должно быть известно, драки не только приветствуются, но и поощряются императором. Особенно те, что приводят к потере жизни у одного или всех участников свары.
        - Дельгато не входит в число участников… смертников!  - быстро поправился он.
        - Да?  - голос дрогнул. Только бы не выдать растущее волнение.  - В таком случае метаморф был из обслуги?
        - Из помощников,  - раздраженно рыкнул бордоволосый и заговорил со мной, как с умалишенной.  - Дельгато мой помощник в спаррингах для вашей команды. И чтобы не было глупых вопросов, сообщаю - с недавних пор я заменяю предателя Тагаша Уо.
        - Правда?  - Пуговички аккуратно застегнулись, волосы пригладились.  - А я что-то не припомню вашего официального представления команде?  - не менее едко протянула я. Уж кто бы говорил о предательстве. Из-за одной этого кровопийцы Авура трое мастеров были заключены в тела животных!
        - Оно не состоялось по причине отсутствия команды!  - рявкнул вампир и его щегольский лоск растворился в растущем раздражении.
        - Не знаю, что до команды, а мы были здесь,  - солгала не моргнув.
        - Докажите!
        - Попытайтесь опровергнуть.  - В ответ скрип зубов, а я припомнив Нваг-нваг Севойя и его манеру вести переговоры, позволила себе пару тройку умозаключений: - Итак, если официального представления не было, значит, пропуска у вас, многоуважаемый Аквиус Авур, нет, разрешения на посещение тоже нет, улик нет, прав на задержание нет… К слову, ваше явление под мою дверь считается незаконным. Не говоря уже о попытках, не побоюсь этого слова, совращения со стороны вашего помощника. Ведь его в городке быть так же не должно.
        - В сторону!  - Я стою. Кровопийца свирепеет.  - Уйди, дрянь, пока я сам тебя не убил.
        - Ладно,  - и сделав шаг назад, закрываю дверь.  - Спасибо, что навестили, не скажу, что приятно, но…
        - Таррах тебе в глотку!  - вызверился бордоволосый и попытался самостоятельно меня сдвинуть.  - Гребанная человечка…
        - Аквиус Авур, вы переходите границы дозволенного.  - С трудом увернулась от его лап.  - Уберите руки!
        Возглас получился громким и что таить боязливым, вампир чуть было не коснулся моих волос. Пусть он и в исключительно белых перчатках, все равно стало страшно.
        Сзади послышался треск, затем скрип и неожиданно над самым моим ухом раздалось грозное, пробирающее до костей:
        - Убери руки, мразь, иначе оторву!  - рыкнул восставший из мерт… из оборота Гер и уверенно задвинул меня себе за спину. Выпрямился, вышел в коридор и захлопнул дверь перед самым моим носом, а напоследок таким взглядом одарил, что стало понятно - сиди дома.
        Я и осталась - в комнате, затаив дыхание, прислушивалась к происходящему в коридоре. А там тишина. Невольно вспомнился отец и его вот такие же разборки с торговцем полу-оборотнем, нагрубившим маме. Папа зашел за ним на склад и обстоятельно… поговорил в тиши. Что примечательно, глава нашего семейства вышел через пару минут, а вот заядлый спорщик - нет.
        Гер вернулся так же вскоре сердитый хмурый и медленный. Он закрыл дверь, привалился к ней спиной и несколько мгновений стоял неподвижно, позволяя подметить сбитые костяшки рук, синяк на скуле, заплывший глаз, почерневшую от сажи одежду, рубашку, порванную на плече и локте, глубокий порез на груди. Он не выглядел как герой любовник, а вот как совершивший суд над Дельгато - вполне.
        - Это Авур тебя так?  - спросила тихо.
        - Агирбин,  - качнул он головой и одним смазанным движением сократил расстояние между нами.  - Пошли спать.
        - Что?
        - Спать,  - припечатал он и взял меня за плечи,  - после поговорим.
        - А… но… Эй!  - вот и все что я успела произнести, прежде чем оказаться на кровати под боком метаморфа, крепко обнимающего меня сзади.
        - Учись доверять,  - зевнул он и затих.
        И я, быть может, тоже уснула, в конце концов, день был тяжелый не у него одного, но вряд ли он был голодным у многоликого. Выждав пару минут, попыталась выкрутиться из захвата, но не тут-то было. Едва я сдвигалась хоть на сантиметр, рыжий, тут же его преодолевал, едва сползала вниз, или пыталась перевернуться, Дао-дво мягко смещался вслед за мной, возвращая в прежнее положение, он сзади, а я перехваченная поперек талии и крепко прижатая к нему. Казалось бы, самое время явиться Симпатяшке, Равэссу, Бругу да хоть Сули, ворваться в спальню и меня спасти, но никто из них нас не потревожил, а кука так вообще на призыв не отозвалась.
        Делать нечего, прочистив горло, громко позвала:
        - Графитовый? Пусти, мне нужно выйти.
        - Далеко?  - спросил он хрипло, и мурашки от его голоса заскользили по моей спине.
        - В столовую. Я есть хочу.
        - И я,  - зевнул он и затих на долгие десять секунд.
        - Так отпусти, принесу.
        - Вернешься?  - недоверчиво переспросил рыжий.
        - И даже накормлю.  - И замерла в ожидании свободы, а ее все нет.  - Так, и кто там заикался о доверии?  - Возмутилась тихо и повернула к несговорчивому голову.  - Ау, ты спишь?
        - Нет!  - меня резко перевернули на спину, опалили дыханием ушко и поцелуем обожгли щеку.  - Иди.
        Зачем целовал непонятно, но в следующую секунду он уже обнял подушку и отвернулся от меня. А я лежу, и сердце заходится в бешенном темпе, щеки горят, губы колит и хочется куда более долгого прикосновения и уж точно не к щеке. Мамочки!
        Подавляя ускоренное дыхание, коснулась вспотевшего лба, а затем и шеи, абсолютно не понимая своей реакции. Это что только что было? Что за всплеск? До сих пор я все его поползновения терпеливо сносила, не сильно включаясь в игру, а теперь… Действие тройной дозы успокоительно завершилось на двое суток раньше, но ведь не должно было!
        И я вылетела из комнаты погруженная в размышления о том, что на самом деле произошло. Не помню, чтобы хоть что-то ела или пила, но явно какой-то сильный "возбудитель" нивелировал мой "успокоитель" и действовал он либо на расстоянии, либо попав на кожу. А касались меня сегодня двое: Гер и Дельгато. Первый, ясное дело, отпадает, а второй… Я остановилась, будучи буквально в пяти шагах от столовой с ужасом понимая, что на самом деле произошло. Меня пытались опоить, то есть отравить, нет! Одурманить какой-то сильнодействующей гадостью с целью…
        Проверки? Совращения? Подрыва командного духа? Получения информации о том, куда скрываются бывшие королевские запасники, едва соглядатаи отвлекаются на нас с Гером? Но если концентрация возбудителя превысила мой успокоитель и переломила его, то к окружающим мне лучше не подходить до утра, а лучше до завтрашнего вечера. И, ощутив нешуточную волну тревоги, паники и в завершение черной злости поднимающуюся во мне на… выродка Дельгато Грагги и клыкастого… ублюдка Аквиуса Авура я развернулась и побежала назад, не останавливаясь на окрики встречных… идиотов, не вслушиваясь в предложения многоликих извращенцев… провести красавицу, дабы она не заблудилась в темноте.
        Не заблудилась?! Как же! Сейчас я вам так… заблужусь! Уроды! С утра шарахались как от прокаженной, а теперь согласны до комнаты провести?! Западня, точно западня.
        Ну, уж нет, не попадусь!
        Я ворвалась к себе, запрыгнула на кровать и принялась тормошить спящего Гера в надежде узнать:
        - Дао-дво, где твоя конфетка?
        - М-м-м, тебя потянуло на сладкое?  - сонно прокомментировал он, поймал мои руки и рванул на себя.  - Десерта в столовой не хватило?
        А-а-а! Сжала зубы и кулаки. Если он сейчас не заткнется, я его убью, повторно.
        - Рыжий, Таррах тебя разорви! Мне нужна твоя помощь!
        Он напрягся, глаза распахнул, прищурился и посмотрев на меня внимательно, процедил:
        - А ты молодец, держишься при четвертой-то стадии опьянения.  - И с сожалением в голосе.  - Да, мало я ему врезал…
        Он знал?! Знал с момента моей постановки в лаборатории и ничего не сказал, лишь всю тренировку глазами блестел. Это известие вызвало во мне бурю восторга и в то же время шквал негодования. Понимаю, умный гад, но неужели так трудно было предупредить? Намекнуть, сказать пару-тройку слов!
        - Сиди здесь.  - Меня сгрузили на кровать, он вышел, слегка пошатываясь, но достаточно резво.
        И я ждала, стараясь не обращать внимания на кипящие во мне страсти и рвущиеся с языка проклятия. Казалось, черное нутро дара разверзлось в моей груди, и теперь накатывает обжигающими волнами на стенки то ли ребер, то ли самоконтроля. Пьянящее чувство силы и желание убивать медленно заполняло меня до краев. Заставляя вздрагивать при каждом шорохе с радостью, ожидая нападения, чтобы ответить, направить волну разрушения и подпитать дар Смерти первой кровью. Когда Гер вошел, я не знаю, что остановило мне от нанесения смертельно удара по рыжему. Мягкий взгляд карих глаз, уставшая улыбка или ласковое:
        - Сумерька… прости за задержку, спешил, как мог.
        В одной руке он держал поднос с едой, в другой пачку знакомых мне конфет, а за его спиной стояли Бруг и Равэсс удерживающие наготове усиленные сети некроманта.
        Милостивый Боже, такие ловчие используются лишь для усмирения чудовища, как почивший спрут Хаггвар!
        - Гер?  - настороженно позвал капитан команды.
        - Все хорошо,  - ответил многоликий.  - Ваше Высочество, Кардинал, все обошлось.
        Свободны.
        - Справишься сам?  - Тугго искренне удивился.
        - Да, не беспокойтесь и не беспокойте до утра.
        Дверь закрылась, мы остались тет-а-тет.
        Я была уверена, рыжий сейчас постарается не делать резких движений, не говорить гадостей и не смотреть на меня, но ошиблась. Кое-кто решил наглядно продемонстрировать, чем заслужил звание капитана Графитовых, уважение смертников и командира Могучего, а также любовь Симпатяшки и заботу Сули. Без лишних расшаркиваний и разговоров, он деловито разложил еду на столе, придвинул столик ко мне и сел напротив.
        - Ешь.
        Мой поздний завтрак-обедо-ужин прошел в его компании и под его пристальным взглядом. Я думала - боится, а оказалось наблюдает и анализирует.
        - Так уровень снизился,  - заключил он исходя из моего вида спучтя пять минут.  - Теперь десерт.
        Рыжий вручил мне конфету, проследил за тем, чтобы я ее разжевала и проглотила, после протянул весь пакет сластей со словами:
        - Одну после еды, до конца месяца вместо твоего успокоительного состава.  - Я кивнула, а метаморф продолжил все там же сухим тоном наставника.  - И вот еще что, завязывай с экспериментом над моим иммунитетом.
        И вроде бы всего лишь просьба, ненавязчивое предложение, но волна протеста уже поднялась во мне и рванула навстречу "преграде".
        - Ты не понимаешь!
        И рядом что-то вздыбилось и разорвалось, наполняя комнату горелым пухом. Ой!
        Кажется, я только что непроизвольно наслала Черное наветрие на подушку… что сейчас будет?
        Но ничего не произошло. Метаморф не разозлился и не испугался, остался сидеть на своем месте, пристально глядя на меня.
        - Понимаю,  - он сдунул горелое перышко с плеча и широко улыбнулся. Улыбнулся?  - Поэтому по завершении игр я сам с радостью тебе помогу и в экспериментах так и быть поучаствую. Не от доброты душевной,  - хмыкнул, поняв мой ошарашенный взгляд,  - просто мне совсем не хочется до конца жизни бегать за тобой по играм, войнам и прочим соревнованиям на жизнь.
        Я мимо ушей пропустила его колкость, спросила тихо:
        - Клянешься?
        - Клянусь. А теперь марш в ванную комнату.
        Гер сам убрал стол и вынес поднос, сам собрал перьевой беспредел, перестелил кровать, а едва я вышла, сообщил, что уничтожил всю одежду, в которой я ходила сегодня.
        - И перчатки?  - я остановилась с недоумением, взирая на многоликого. Ладно, платье, корсет, штаны, жакет, белье, платок все это можно найти где угодно, к тому же кое-что у меня еще осталось, но перчатки преподнесенные Октаваном Кворгом - нет.
        - Не переживай. Ведьмак уже пообещал прислать их к утру.  - И, словно бы забыв об участи подушки и войдя во вкус наставлений, рыжий продолжил и далее одергивать меня по ходу дела.  - Не трясись…
        - Не стесняйся, располагайся…
        - Не тяни одеяло…
        - Не отстраняйся.
        - Не вертись!  - На этом требовании он сдернул с моей головы тонкий покров, придвинулся ближе и обнял, преодолевая мою попытку к бегству на другую сторону кровати.  - Хм! Спокойной как удав ты мне нравилась больше.
        - Ну, знаешь ли!  - я постаралась выкрутиться, но, не добившись результата, лишь злобно прошипела: - Холоднокровным и хвостатым ты меня тоже больше устраивал!
        - Договорились,  - шепнул Дао-дво, и в следующее мгновение я оказалась в захвате широких колец стального змея, ласково улыбающегося мне во всю свою пасть.  - Тепер-ррь усне-еш-ш-ш-шь?
        - А…
        - Вот видишь,  - тихий хмык,  - все познается в сравнении.  - На моей талии вновь оказалась мужская рука, шею овеяло теплым дыханием.  - Спи.

        10

        Нужно было послушаться Равэсса и скормить ей три конфеты, или внять словам Бруга и, скормив пять конфет, скрутить девчонку сетью некроманта. Уж страдальцу оборотню на примере с Олли Крэббас достоверно известно, что следует делать с девицами временно пребывающими не в себе. Но нет! Гер, как заботливый опекающий, пожалел Сумеречную и ее психику, а в итоге не выспался. Знал бы, что ее без перчаток потянет на исследовательские подвиги, ни за что бы, никогда бы… Хотя, что греха таить, когда она скрываясь одеялом начала выплетать простенькое проклятье сна, многоликий мог догадаться, что к чему, и позволить себя усыпить. Но выработанный за годы учебы инстинкт, не дал расслабиться. Метаморф легко расплел накинутую сеть и приготовился к бою, а ощутил… Да маленькие чуть дрожащие пальчики, прикоснувшиеся к его лицу стали неожиданностью, а чуть позже и наваждением.
        Девчонка, не боясь навредить своим даром, робко и очень бережно оглаживала каждую черточку лица. Начала со щек, но куда больше ее привлекали его губы, даже дыхание затаила и, словно бы устыдившись своего интереса, тут же переключилась на брови и лоб, затем на глаза и уши. Искренне удивилась длине его ресниц и вздохнула, явно рассматривая его нос. Иначе с чего бы ему тут же захотелось чихнуть?
        Это была пытка. И разведчик подвергался ей с изощренным чувством удовлетворения, а может и самодовольства. Им любовались! В жизни многоликого не раз и не два случались подобные мгновения, когда разомлевшая от любви красотка, прильнув к задремавшему Дао-дво, начинала прикасаться к его лицу. И неизменно все они смотрели с легкой гордостью в глазах, ведь такого индивида отхватили: лучший в потоке, лучший на курсе, лучший из взвода или первый равный, как говорила Амидд. С Сумерькой же все иначе, он был просто собой, избитым, уставшим, опустошенным, временно не способным к регенерации. И дорвавшаяся до тела девчонка, задерживая дыхание, медленно исследовала его, а он с замирающим сердцем на собственной шкуре испытывал развитие ее интереса. В голове то и дело крутилось: Поцелует! Нет. Пощупает… Оценит достоинство? Нет? Что, и даже упругость хвостовой области не проверит? Но тоже нет.
        Девчонке куда больше нравилась щетина на его щеках, огрубевшая кожа на подбородке, волосы: короткий ежик на затылке и кудрявая поросль груди. Она прощупала его пресс, ткнула пальчиком в бедро и улыбнулась.
        - Да, не зря девчонки с ума по нему сходили. Достойный экземпляр.
        Достойный чего? И почему экземпляр, если он метаморф? Пусть и не из старшей ветви рода Дао-дво, но и не безродный. И наплевав на конспирацию, он уже хотел пресечь ее последующие рассуждения вслух, но девчонка сама замолчала, вздохнув:
        - Достойный, хоть и упрямая сволочь.
        Повернулась на бок, спиной к многоликому, подставила ладошку под щеку и затихла.
        Да, он впервые пожалел о своей выдержке и умении ждать, а ведь как было бы здорово поймать ее на моменте разглядывания, подмигнуть и ввести в полное смущение.
        Но он сдержался и теперь… теперь… Теперь он может под видом сонного творить все что угодно! Сказано сделано. Одна рука крепче перехватила Сумерьку поперек, вторая медленно, но неотвратимо потянулась к груди. Некромантка заворочалась, почти легла на живот. Но разве это преграда для настойчивого?
        Меняем тактику.
        - Хм…  - довольный выдох удержать не удалось. Пусть и не пышный пятый, зато и не нулевой. Между первым и вторым, дал он профессиональную оценку, отметив про себя, что размер ее близится ко второму.
        - Вот… что и требовалось доказать!  - раздалось ворчливое от Сумерьки.  - Нет, чтоб просто обнять, обязательно облапать тянется даже в бессознательном состоянии.
        Он фыркнул про себя, но руку пусть и медленно, разжал, одергивать ее сразу было бы глупо, а потому он еще и погладил недотрогу, прежде чем от нее отвернуться.
        - Другое дело,  - долетело сонное.
        Чуть позже послышалось сопение, еще через час невнятное ворчание на рыжего, перемежающееся восклицаниями: коротким "пшел вон!", протяжным "ме-е-тамоф" вместо метаморф и неожиданно громким "гад!". Ближе к рассвету она грозным возмущением "убери руки!" разбудила саму себя. Поднялась на локтях, осоловело посмотрела на хмурого Дао-дво и сообщила со зевком, что он очень даже… сволочь.
        Опровержения или согласия по этому вопросу смертьнесущая оказия не дождалась, уснула, переместившись с подушки на его плечо.
        А теперь она смотрит невинным серым взглядом и интересуется, не повредил ли он плечо, которое так тщательно растирает.
        - Нет.
        - А почему рычишь?  - девчонка уже давно была готова к выходу из комнаты, получила новую одежду и перчатки и теперь крутилась возле зеркала, не зная как лучше спрятать волосы под платок.  - Гер?
        - Не выспался!  - рыкнул. И ее глаза увеличиваются вдвое.
        - В смысле - не выспался? То есть ты не спал. Когда? Долго?  - краска смущения заливает ее лицо, движения становятся нервными. В итоге она роняет платок и резко оборачивается, чтобы, глядя в глаза, спросить с недоверием и ужасом: - Ты всю ночь бодрствовал?
        Таррах! Вот и первый прокол. Он совсем забыл, что волей Сумерьки должен был спать беспробудным сном до самого завтрака, а то и позже. И что говорить? Врать не хотелось, признаваться тем более.
        - Меня на рассвете развя…  - опять чуть не выдал себя знанием о плетении сна и быстро исправился,  - разбудила кука.
        До сих пор беззаботно сидящая на его плече тварька тут же вскинулась:
        - Кто? Й-я?!  - но перехватив взгляд многоликого, внимательно рассматривающего ее уши, согласилась: - А дя… Дя, дя-дя было дело.
        - Какое?
        - А подрь-рядил он меня за Аквиусом Авуром наблюдать. Сам спать пошел…  - это прозвучало обвинительно,  - а мень-ня работать.
        - И что случилось?  - спросила Сумерька.
        - Что?  - не поняла нежить.
        - Зачем ты Гера разбудила?
        - А так чтобы сообщить, что сегоднь-ня вам придетсь-ся туго. Вампир новых нетопырей выписал.
        - И старых удалил?  - онемение наконец-то прошло, Гер удовлетворенно повел плечами, чуток потревожив сидящую на одном из них нежить.
        - Не-а.
        - В таком случае все просто. Если Авур усилит слежку, мы увеличим количество и качество отвлечений.
        Бровки вопросительно изогнулись как у некромантки, так и у лопоухой тварьки. И если вторая промолчала, боясь за собственные уши, первая проявила любопытство.
        - Случаем, не Олли позовешь?
        - Хм, идея не плоха, но я не самоубийца,  - изрек он и внимательно посмотрел на куку.
        Мелочь сказать хотела много и явно желала пару примеров в опровержение привести, но памятуя о прошлой его "просьбе", молча скручивала уши и не вякала.
        - Тогда что ты сделаешь?  - не отстала Сумерька.
        - Приглашу Амидд.  - На этом сообщении, кука все-таки шлепнулась с его плеча, а девчонка, поймав теневую на подлете к земле, покачала сокрушенно головой.
        - И все-таки тебя тянет к суициду.
        - Не понял.
        - Как бы… ты же пригласишь свою бы…
        - Кого?
        - Бывшую,  - пояснила тихо и так смущенно, что рассказать здесь и сейчас все реалии его личной жизни метаморф не соизволил. Отмахнулся незатейливым:
        - Мы с ней ладим.
        Сероглазая и лопоухая переглянулись, но на этот раз обе промолчали. Сумерька подняла с пола и повязала на волосах платок, кука пригладила шкурку, и Гер, застегнув мундир, повел обеих в столовую.
        Команда встретила их кивками и скупыми приветствиями, настрой явно был ниже плинтуса, Хан редко теряющий аппетит совсем не ел, и даже неунывающий принц был сер в лице. Вывод напрашивался сам собой:
        - Что?  - многоликий отодвинул стул для девчонки и помог ей сесть, незаметно включив полог на своем браслете. Лучезарно улыбаясь, прошел к своему месту и полюбопытствовал: - Уже увидели замену седовласого Уо на клыкастого Авура?
        - Не только,  - Канцлер скрипнул зубами.  - У нас проблемы посложнее.
        - Например?
        - В комнатах прошли обыски.
        - Ага, согласился метаморф и продолжил взирать на всех сияющим взглядом,  - что еще стало известно?
        - Помимо этого они вознамерились перекрыть порталы в лекарское крыло академии,  - ответил Бруг.  - Придется обходиться предоставленной ими помощью.
        - Вряд ли, у нас есть Сумеречная.
        - К слову о ней, Намину Авур постарается оставить здесь.
        - Обойдется,  - Герберт Дво-дво, перехватил взволнованный взгляд сероглазой подмигнул ей.  - Свою… отчаянную невесту я им не оставлю, пусть считают это последней прихотью смертника.
        На слове "невеста", теневая протяжно вздохнула, девчонка вскинула брови, а парни неожиданно закашлялись.
        - Что не так?
        - Невеста…  - Равэсс смущенно улыбался,  - вашу страстную связь придется доказывать не только нетопырям, кои увеличились вдвое, но и кукам.  - И заметив легкое недоумение Дао-дво, капитан команды с улыбкой спросил: - А тебе об этом разве не сообщили?
        - Симпатя-я-я-яшка?  - грозно позвал многоликий.
        - Что й-я? Что сразу й-я?!  - она оторвалась от блюда, к которому втихаря пробралась, как только они сели за стол. В отличие от смертников аппетит этой тварьки, отбить чемлибо было невозможно, впрочем, как и наглость.  - Й-я так рада, что мои лучшие соплеменницы наконец-то воочию увидят ваше представление, что от счастья забыла предупредить.
        - Соплеменницы?  - Гер отодвинул от нежити тарелку с жаренным мясом и строго спросил у насупившейся теневой: - Что значит соплеменницы?
        Некоторое время она еще молчала под его прожигающим взглядом, а затем со вздохом сдалась и, утерев запачканную в соусе мордашку, прошептала:
        - Это значит, выращенные вместе со мной.
        За столом стало неестественно тихо и сумрачно. Смертники напряглись.
        - Как, выращенные?  - грозно полюбопытствовал Дао-дво.
        - Искусственно в лаборатории Его Величества императора.
        - Кука…  - Убить мелочь мало! Гер сжал зубы и кулаки, Сумерька раскрыла несчастной объятия, но та неожиданно взвилась и воинственно расправила уши.
        - Что, кука?! Только не говори, что мое происхождение тебь-бя, как хозь-зяина оскорбило, а мень-ня как подарок обесценило!  - и, не давая и слова молвить, затараторила: - К твоему сведению, й-я до сих пор служу верой и правдой и еще ни разу тебь-бя не выдала!
        - Выдать не выдала, но информацию от меня более чем в трех случаях скрыла.  - Посмотрел с укором и назидательным тоном постановил: - После завтрака немедля подключи остальных соглядатаев к моему браслету.
        - Всех?! Но их же там порь-рядка трех сотен…
        - В таком случае тебе следует поспешить,  - ответил он хмурой нежити и обратился к команде стремительно восстановившей аппетит.  - А вам следует поторопиться на тренировку.
        - А вы?  - удивился Бруг.  - Не с нами?
        - Мы вначале задержимся по очень важной причине, а затем из-за нее же раньше времени с тренировки уйдем. Следите за временем, сегодня можем отбыть либо раньше, либо с внушительным опозданием.  - И поднявшись из-за стола, скомандовал: - Сумерька, за мной.
        Его браслет щелкнул, заглушка схлопнулась, и смертники продолжили есть и общаться, как ни в чем не бывало, а полуголодная девчонка, едва успевшая проглотить кусочек печеного яблока и пирога, нехотя последовала за ним. Впрочем, ничего страшного в этом нет, ведь то, что он ей сейчас покажет лучше всего демонстрировать на голодный желудок.
        - Мы куда?
        - Сама решай, к тебе или ко мне…
        - Сейчас?  - она совершенно не ожидала такого развития событий.
        - Да.  - Он взял Сумеречную под локоток, шепнув в заалевшее ушко.  - Мы же хотим поднять качество наших совместных…  - последнего слова не договорил, но она сама догадалась, вздрогнула.
        - А как же Амидд?  - серые глаза смотрели выжидательно.  - Или ты передумал?
        - Хм! Она приедет для количества и удаления со сцены одного высокопоставленного и пронырливого,  - и опять не договорил.  - А вот мы должны хорошенько подумать о том, как увеличить и удержать интерес возросшей… аудитории.
        - И как мы это сделаем?
        - Очень просто. Только прежде чем я начну объяснять и показывать, пообещай не хохотать в голос.
        - Чего?
        - Сейчас поймешь.
        Она старалась, она очень старалась не смеяться, пока он объяснял ей, как у стены или на подоконнике, столе, тумбе и прочем происходит соитие, акт любви, страсть, да Таррах разорви, простой контакт парочки, заинтересованной друг в друге. И пока ворочал некромантку на кровати, показывая, куда ставить ноги и руки, как обнимать и как подаваться навстречу ему, то бишь ведущему, она молчала. Но стоило ее зафиксировать в одной из ранее нарисованных поз и сделать парочку поступательных движений со словами: "И вот так вот оно выглядит в реальности", Сумерька начала давиться смешками, а едва поцеловал ее в закрытую рубашкой и корсетом грудь, захохотала в голос, уничтожив всю "романтику".
        - Намина, ты чего?  - вопросил он с рыком.
        Сложно удерживать контроль над ситуацией и просветительский настрой, когда две стройные ножки, обнимают его поясницу, одна ласковая ручка прикасается к его груди, вторая щекочет волосы на затылке, в то время, как прикушенные от смущения губы всего в паре сантиметров от него.
        - Я сейчас умру!
        - В смысле, тебе тяжело?  - Сглотнул и постарался напомнить себе, кто так дразняще смеется, будучи под ним. Девчонка, несмышленыш в делах постельных, почти ребенок.
        - Нет, я просто умру. Я сейчас… О Милостивый Боже!  - а дальше громогласное и истеричное ха-ха-ха полетело метаморфу в лицо, в то время как ее руки и ноги, освободили его от оков.
        Нет, она точно издевается.
        - Сумерька!
        - Ой, не могу!  - она забила ногами по матрасу.
        - Намина, прекрати немедленно у нас и так мало времени,  - попытался он воззвать к ее разуму, и вернуть поганку в рабочее состояние, но тщетно.
        - И-и-и-зви- ха-ха!  - и закрылась руками, давя смешки. Даже кулачок прикусила, но едва вновь посмотрела на Дао-дво, расхохоталась.  - У тебя такое лицо… Такое!
        - Какое?
        - Ха-ха! Сосредоточенное…
        - И что с того? Я тут важным делом занят.
        - А-а-а-а-а! Нет, погоди, ты не поймешь, сейчас покажу!  - некромантка быстро выбралась из-под него, толкнула многоликого на спину и разместилась сверху, точь-вточь как он всего пару минут назад.
        - Готов?
        - Ну…  - сказать, что позиция стала куда более эротичной, не сказать ничего.
        Раскрасневшаяся, растрепанная, с распухшими губами и искрящимися весельем глазами, пусть и в корсете, зато в частично расстегнутой рубашке она выглядела сказочно и соблазнительно, особенно когда завела его руки за голову и вопросила, наклонившись к самому лицу:
        - Так ты готов?
        Готов на все сто, но совсем не к тому чего она ожидает. Прижать эту хохотушку к себе, заглушить смех грубым поцелуем, повалить на спину, забраться под ее одежду и показать, наконец, все прелести полноценного…
        - Ау-у-у, Гер, ты еще тут?
        - Тут,  - всего одно короткое слово он неожиданно прохрипел, выдавая себя с головой.
        И то, что ранее казалось невозможным, теперь предстало перед ним во всей красе.
        Проклятье!  - Еще тут,  - повторил он, сглотнув.
        А может все это лишь обман мгновения, насмешка над метаморфом, уставшим строить недолговечные планы на будущее? И он, Герберт Дао-дво, ничуть в Намине не заинтересован? Это всего лишь иллюзия искорки, пустячок, не предвещающий бурный роман, упоительно счастливые ночи, долгую привязанность к сероглазой.
        И многоликий посмотрел на нее задаваясь лишь одним вопросом: Показалось или нет?
        Перехватив его тяжелый взгляд, Сумерька непонимающе нахмурилась. Медленно отпустила руки разведчика и отстранилась, с удивлением и подозрением рассматривая его лицо. Взгляд во взгляд ее настороженный и его явно не успевший остыть, и от того хищный. Теперь пришла ее очередь замирать и судорожно сглатывать. Оказия явно не поняла, что к чему, но интуитивно постаралась избежать контакта.
        - Из-из-извини… я забыла о своем обещании не смеяться.  - Ничтожный миг, и девчонка замкнулась и уже совершенно другим тоном предложила: - Показывай дальше.
        Дальше? Куда дальше, если у него все мысли об одном? Забыть об этом фарсе и понастоящему заняться с ней… делом.
        Но она уже сползла в сторону и села, не зная, куда руки деть, то ли рубашку оправить, то ли волосы пригладить. Смешная. Хотя, что таить, он тоже замер, ощущая нешуточную неловкость. Таррах разорви! А ведь ему еще не раз и не два придется вот так "контактировать с ней" изображая страсть, а затем еще и совместно тренироваться на спаррингах. Послать бы все в преисподнюю и прижать ее к себе, растормошить, добиться ответа, но в голове стучит: "Добейся доверия". Треклятый грифон, явно насмехался, когда писал об этом. Клювастый мерзавец, знал, чего ему, Герберту, это условие будет стоить!
        Глубокий вдох такой же выдох и…
        - На сегодня достаточно, пошли.  - Он справился с собственным голосом и, поднявшись с кровати, протянул руку Сумерьке.
        - А вечером?  - она не спешила принять его помощь, посмотрела затравлено.
        Доигрались, наставничек увлекся ученицей, брезгующей прикосновением. Хотя ночью… Многоликий усмехнулся собственным мыслям и криво улыбнулся, отвечая на вопрос:
        - До него вначале нужно дожить.
        И как сказал, так и получилось. Аквиус Авур не обрадовался, увидев их парочку на полигоне более того попытался сразу разобщить, чтобы допросить Сумерьку с пристрастием, а его вымучить точь-в-точь так же как и команду уже еле плетущуюся по кругу.
        - Вы опоздали. Как объясните прогул, Дао-дво?
        - Я опоздал,  - и это он подчеркнул,  - потому что занимался подготовкой невесты,  - почти правда, подготовка к инсценировке, она и есть подготовка, и главное не обращать внимания на похолодевшую ладошку в его руке. Подумаешь, невестой назвал, ее так величают с самого приезда в городок.
        - Зря потратили время,  - кровопийца в своем репертуаре, посмотрел на девчонку с пренебрежением, скривился.  - Кадет Сумеречная не будет участвовать в играх.
        Сразу видно, в прошлый раз ему мало по зубам настучали, нужно было щедрее воздавать.
        - Будет,  - произнес многоликий с подтекстом, кровожадно скалясь на хмыря.  - А Сумерьку я в вашем обществе не оставлю.
        - Не смешно,  - поджал губы королевский советник.
        - Я более, чем серьезен и вам советую,  - решительно ответил Гер, и лишь глухой не услышал бы в его голосе угрозы. Вампир услышал, но не внял.
        - Кто позарится на человечку?!
        - Например, Дельгато.
        - Глупости… Он в лекарском крыле.
        - Туда ему и дорога,  - кивнул разведчик. На что кровопийца отмахнулся небрежно и изящно, почти. Регенерация раздавленной конечности, судя по всему, еще не завершилась, от чего удивительно подвижные пальцы теперь смотрелись ломаными палочками. А нечего было тянуть лапы к чужой собственности… как никак она невеста, опекаемая родом в его лице.
        Усмехнувшись своим мыслям многоликий уверенно повел девчонку к команде. А в спину полетело злое:
        - В таком случае, Дао-дво десять кругов, Сумеречная пять.
        - Она бегать не будет!  - он сам не заметил, как оказался у самого лица королевского советника, выдохнул презрительно.  - К играм ее лично готовит генерал Сули и я. Другим приближаться не позволено.
        - Двадцать кругов!  - вспыхнул кровопийца.
        - Всенепременно,  - Гер отвесил издевательский поклон и вернулся к опекаемой.
        - Двадцать?  - Сообщение ее не обрадовало.
        - И ни кругом больше.
        - А ты выдержишь?  - Удивительно, а раньше она бы пожелала ему хорошо побегать по пересеченной местности с изменяющимися ловушками. Но затем все очарование момента, развеял рациональный подход девчонки к делу: - Все же с нам с тобой придется вселенские страсти изображать, а до них еще дожить нужно.
        - Не волнуйся, для тебя я готов на все и всегда,  - шепнул Дао-дво и поинтересовался: - Поцелуй на удачу?
        - А…  - она посмотрела по сторонам, затем на него,  - но… разве уже подошло время и не место для…?
        - В щечку, так и быть,  - согласился с притворным жалостливым вздохом и, кажется, разжалобил до глубины души. Она поднялась на носочки и коснулась его губ, робко, скромно, невероятно соблазнительно.
        - Сумерька,  - ее прозвище, не стесняясь, прохрипел, все же у роли пылкого влюбленного есть свои плюсы.  - Стой здесь, я сейчас вернусь!
        Но он сделал всего два шага в сторону, а затем, вспомнив небольшое несоответствие в поведении некромантки, вернулся к ней, заглянул в чуть испуганные глаза, спросил шепотом:
        - Только, один вопрос. Ты конфетку после завтрака взяла?
        - Утром я…  - ее лицо медленно покраснело, а затем стремительно побледнело.
        Кажется, кое-кто вспомнил о возможных проверках на наличие дара.
        - Ясно.  - Пресек он ее объяснения. Сам виноват, оторвал девчонку от завтрака, напугал демонстрацией поз, а затем и развеселил от души сосредоточенным выражением лица.  - А с собой есть?
        - Как бы…  - а теперь она посерела и качнулась. Все-таки следовало дать ей утром поесть, и не тащить в кровать раньше времени.
        - Понял.
        - Это нечаянно вышло.  - Сероглазая впервые сама коснулась его локтя, посмотрела виновато. Видимо сейчас он ею воспринимается иначе, чем "очень даже… сволочь".
        - Не волнуйся, посиди здесь.  - И оставив ее на скамейке, через браслет коротко и быстро дал Бругу и Равэссу указание следить за Сумерькой. После чего со спокойной душой отправился бегать.
        На пятом кругу разведчик еще держался, на седьмом уже начал подумывать о скорейшем избавлении мира от одной клыкастой твари, именуемой Аквиус Авур, на десятом плохим словом помянул Агирбина Найски и его совет не целовать Намину вплоть до игр. Якобы никому не стоит знать о предположительной силе ее влияния на его, Геров, резерв. Пятнадцатый - да, зря он вчера согласился на жесткую тренировку, зря поколотил кровопийцу и его прихвостней, силы следовало поберечь, а теперь…
        Где же помощь? Она уже должна была прибыть…
        - Аквиус!  - громкий голос змееволоски волной пролетел над полигоном выискивая названного.
        - Амидд?  - кровопийца не поверил своим глазам, а Герберт в свою удачу.
        - Наконец-то!  - восемнадцатый круг дался тяжело, он не заметил двух тагиши притаившихся в углу под камнем, за что и поплатился. И теперь прихрамывал на правую ногу и поддерживал за предплечье, левую руку. Треклятый вампир не тренировал, а выжимал все силы и делал это с превеликим удовольствием. Но ничего, сейчас и ему воздастся.
        В три огромных стремительных прыжка, откуда только силы взялись, Дао-дво оказался рядом с Сумеречной и остальной командой, парням дал знак готовиться к отправке, а девчонку потянул за собой.
        - К-ку-да?
        - В спальню.
        - Но я тут исцелением занята!  - И действительно он только сейчас заметил, что смертники не так уж помяты, как были изначально, даже улыбаются через одного.
        Впрочем, еще бы, им ну скалиться, впервые Дао-дво тянет в кровать упирающуюся девицу.
        - Потом закончишь. А сейчас нам необходимо уйти с полигона.  - И чтобы ухмыляться перестали, произнес грозно: - Вам, парни, тоже.
        Смертники, наученные опытом, послушно скрылись, девчонка осталась сидеть.
        - Скорее,  - Гер все-таки заставил ее подняться и пойти следом,  - сейчас будет драка.
        - С чего вдруг?  - удивилась Сумерька, поправляя платок.  - Амиддария всего лишь позвала его по имени.
        - Потому что я попросил устроить скандал и на завтра запланировал их драку.


        *** А повод для драки есть? А почему она согласилась? А стоит ли вмешивать наследницу горцев? Все же темперамент у змееволоски горячий, не доглядишь, зашибет.
        Все это и еще несколько мыслей пронеслись в моей голове, едва Дао-дво взмыл вверх огромным стальным ястребом и понес меня в сторону домика. А дальше спальня, я не успеваю разглядеть - чья, как получаю конфетку, съедаю, не особо различая вкус, и с удивлением вижу, что метаморф проглатывает идентичную, выжидает миг или два и почти сразу же приникает ко мне.
        В другое время я бы от неожиданности, вздрогнула, залепила пощечину, зарядила проклятием сна или дала промеж ног, как брат учил, но здесь и сейчас лишь сдавленно пискнула, совершенно не ощущая ни страха, ни радости, ни… сил к сопротивлению или же поддержанию игры. Странно.
        Поцелуй в скулу, и за нами захлопывается дверь, поцелуй в ушко, и с рыжего слетает тренировочаная куртка, еще поцелуй, на полу оказалась рубашка, следом корсет…
        Отстраненно думаю о том, что это изделие с метаморфом не вяжется. Корсет? Ан нет, корсет уже мой, и когда только успел с ним справиться?
        За развивающимися событиями слежу, будучи в легкой отрешенности и веду себя, пожалуй, глупо - неподвижно стою под шквалом сотни мягких поцелуев, которые, исследовали все мое лицо, кроме губ.
        - Ты как?  - шепчет рыжий, медленно стягивая с меня платок и зарываясь в волосы руками, протягивает по всей длине. И тягучее напряжение в них как-то совершенно быстро заканчивается, не успела даже насладиться прикосновением. Кажется, я еще не раз пожалею, что косу срезала.
        - Странно.  - Ответила сущую правду и, чтобы не упасть, прильнула к Дао-дво.  - Наверное, слишком много сил отдала ребятам во время исцеления.
        - Проклятье! Я не предусмотрел… Голова не кружится?
        - Нет, но ощущение такое, словно бы плаваю, летаю, засыпаю.  - Я обвила многоликую опору руками.
        - Извини, мне не следовало давать тебе конфетку.
        - Зачтемся,  - уткнулась носом в его шею и затихла. Мне бы поспать, но он не дает, рассуждает дальше.
        - Да еще на голодный желудок пришлось,  - и теплые ладони уверенно скользят вниз по моей спине, в то время как губы целуют висок, ушко, область за ушком, шею, плечо, ключицу.  - Просто не был уверен в твоей реакции. Особенно на это…  - его руки легко подхватывают меня и сажают на столик, плавно оглаживая разведенные бедра, застывают на талии.
        - Пока ничего предосудительного, я в штанах.  - А в ответ на сонное замечание короткое: "Понял". И на моей рубашке расстегивается пуговичка, одна, вторая, третья, за проворными пальцами метаморфа следуют его губы, рыжий ежик, щекочет мою скулу.
        Один поцелуй, второй, третий…
        А вслед за этим в пространстве звучат многочисленные нарастающие пики, которые оборвались, едва от Гера прозвучало:
        - Что это?  - его пальцы прикоснулись к предмету, вызвавшему интерес.
        - Маечка,  - зевнула я.  - У нас в Приграничье куда более теплое лето, а здесь я мерзну.
        - Ясно,  - хрипит он, но от моего исподнего взгляда не отрывает. Явно понравилась тонкая шелковая вышивка на груди и на вид, и на ощупь.
        - Гер, день тяжелый, дай поспать,  - я перехватила его ладонь, оторвала от себя.
        - Что?
        - Поспать дай…
        - Сейчас?  - в голосе слышится чистое недоумение.
        - Ага.
        - Намина!  - Ой, зря попросила, этот извращенец без совести и чести мне не внял. В следующий миг меня сдернули со столика, оторвали от теплой опоры и потащили в ванную. Не прошло и минуты я, стирая с лица холодную воду, думала о том, как рыжего убить самым кровожадным способом. Сон прошел это да, но его место заняло желание мести.
        - Так, кажется, драка будет не только завтра, но и сейчас,  - произнес Дао-дво, медленно отступая из ванной в спальню, и подмигнул.  - Или я поспешил с выводами?
        Он еще и шутит?!
        Он еще и подмигивает!
        Я последовала за ним, потянула на себя силу дара и чуть не захлебнулась от восторга, мои возможности десятикратно превосходили все известные степени некромантов и проклятье окаменения, развернувшееся черной кляксой под потолком прямо говорило об этом.
        - О-о-о-о!  - раздалось восхищенное многоголосье в комнате,  - Иу-у-у-у!  - повторилось оно, когда я кляксу завернула в сторону рыжего.
        А он стоит не шелохнется, улыбается во все зубы и поднимает большой палец вверх.
        - Молодец!
        Кто, я?! Он в своем уме? Да я его сейчас…
        Как схлопнулся над нами портал василиска я не поняла, зато увидела, сколь грациозно развернулось усиленное проклятье, как захватило спальню и не только ее. Очнулась на руках Дао-дво, устало улыбающегося и сидящего в окружении странных окаменелостей. В ушах шумит, голова гудит, в области сердца отчего-то холодно, а мы отдыхаем на полу круглой пещеры с каменной резьбой, изображающей оружие, искореженное временем и боями.
        То, что это склад-свалка в родовом поместье Кель Грауна вспомнила не сразу и то только потому, что рыжий усмехнулся, поправив бантик на моем корсете:
        - Хватит отдыхать, вставай тренировка вот-вот начнется.
        - Да пусть хоть!..  - желание устроить скандал или ту же драку во мне все еще горело, но едва я взглянула на свое облачение, осеклась. Одежда сухая, наглухо застегнутая и крепко завязанная,  - специально подергала бантик корсета и только после этого на ощупь заметила, что маечки нет.
        - Ее зацепило проклятием,  - 'обрадовал' Гер и поднялся.
        Это как же ее могло зацепить? Я не поверила ни единому его слову, но сказать чтолибо противоречащее не успела.
        - Идем?  - На этот раз он не потянул меня за локоть, а предложил руку и, заметив мой подозрительный взгляд, с ноткой снисходительности пообещал: - Ладно, в счет твоего купания, я позволю себя избить во время спарринга.
        Прекрасная идея, но куда прикажете бить?
        - Да на тебе после "пробежки" чистого места нету…  - заметила скептически, на самом деле хотелось пожалеть.
        - Найдешь. А сейчас вставай,  - подхватил под локоток и поднял на ноги,  - мы опаздываем на тренировку. Она уже минут пятнадцать как идет.
        - Пятнадцать?..  - чуть не упала от услышанного, но он поддержал: - И все это время я была без сознания?
        Многоликий выдал какой-то нервный кивок, и взмахнув крыльями молча утянул вверх сквозь вертикальный тоннель, объединяющий тренировочные залы, прямиком в библиотеку, где меня дожидалась Сули.
        - Привел!  - рыжий передал меня из рук в руки.  - Жива, здорова, невредима…
        - Голодна,  - завершила за него я и прославленный генерал, а также сильнейшая некромантка всплеснула руками.
        - Как так? А ну быстро…
        - Учитывая вашу программу на сегодня, лучше не стоит,  - попытался возразить Гер, но ни я, ни секретарь декана факультета Темных сил ему не вняли.
        Дальше столовая василиска, фамильное серебро и столик, сервированный на одного, уют удивительно светлой комнаты дополняет красивая музыка, запах цветов, превосходной еды и восклицание:
        - Нет, так тренироваться невозможно!  - рыжий рывком ворвался в идиллию столовой, быстро прохромал до столика и со словами: - На удачу,  - меня поцеловал и на вилку напоролся. Или накололся.
        - Ай!  - Дао-дво, с лица и шеи коего все царапины и синяки начали сходить в считанные секунды, потер раненную руку и посмотрел с укоризной.  - Ты что творишь?
        - Защищаюсь.
        - Да? И что можно защищать от члена команды, партнера по инсценировкам и жениха?  - заломил он бровь и рухнул на соседний стул, чтобы потянуться к блинам, моим блинам.
        - Свое имущество,  - ничуть не смутилась его вопроса и посмотрела воинственно.
        Четыре прокола на его руке быстренько затянулись, так что ставить новые четыре не имело смысла. Но как ни смотрела, метаморф блин ухлопал и не подавился.  - Вдруг ты за рубашкой пришел или того, хуже за штанами.
        - Зря пугалась,  - отмахнулся он, нацеливаясь на еще один блинчик, на этот раз с мясом.  - Меня сейчас куда больше заинтересовало бы оружие.  - И с улыбкой, прежде чем проглотить добычу: - Звездочки, бабочки…
        Ах так! Я все-таки заставила его подавиться, выудив из пояса и выложив на стол метательные звездочки и кинжал-бабочку "приходящиеся" рыжему наследием. До сих пор не знала, как их ему вернуть, и вот наконец-то свершилось. С триумфом посмотрела на кашляющего многоликого.
        - Что теперь скажешь?
        - Оказывается в нашем… тандеме не один я клептоман,  - прохрипел разведчик.
        - Что-что?
        - Ценитель редкостей,  - быстро исправился он и, взяв ближайший предмет в руки, нахмурился: - А это разве не…?
        - Дао-дво!  - Дован Горран вошедший в столовую был темен, шипящ и крайне недоволен рыжим.  - Вижу, вас уже исцелили, так может, вернетесь в зал.
        - А да, простите, мастер,  - Гер исчез из поля зрения, напоследок бросив на меня странный взгляд. Я не заострила на нем особого внимания. Сейчас главное поесть набраться сил и отправиться к генералу, что я и сделала с превеликой охотой, но едва ступила в библиотеку… Да зря я не послушалась многоликого.
        В уютной комнате вместо камина и портрета василиска над ним зиял проем в смежное помещение, где, не считая стола, мебели более не было, зато находилось три зверомертвяка, две косули разной степени обглоданности и один синий олень без ноги.
        Последний лежал на столе и в нем-то по локоть рылась, а другого слова и не подобрать, довольная до ужаса Сули. Разноцветные глаза горят, на лице улыбка, нос странно дергается, одежда окроплена чем-то темным, волосы прямо-таки вымочены в какой-то синей субстанции.
        - Я поняла, зачем они скормили мертвяков высшей нежити!  - провозгласила она мне и, что-то дернув в трупе с печальным взглядом, явила на свет божий продолговатый металлический предмет.  - Для управления их следовало заразить…
        - Мамочки!  - я шлепнулась на пол, стараясь унять желудок.
        - И, несомненно, в этом они преуспели,  - заключила генерал, очищая находку.  - Иначе как объяснить покладистость местных шипастых псов, кравгов и прочих?  - И не замечая моей явной бледности, вопросила: - Ты разве не хочешь посмотреть?
        - Нет,  - помотала головой и поняла, зря я это сделала. Мне срочно захотелось на воздух и исполнение этого желания не стоило откладывать. На четвереньках попятилась к двери, столкнулась с креслом, тихо ойкнув. И когда уже начала разворачиваться, из тайной комнаты послышался металлический скрежет, затем скрип явно открывающейся крышки, протяжный восхищенный выдох генерала и неожиданно радостное:
        - Это личинки сакопуса!
        - Ужас какой! Их же вывели после эпидемии,  - просипела я.
        - Ну, видимо у кого-то осталась парочка для разведения,  - судя по голосу, профессор улыбалась.
        - И я от вожака стаи шипастых псов приняла зараженную личинками ногу.
        - Да!
        Милостивый Боже, спасибо тебе за моего наставника ведьмака, а ему за перчатки, и Геру за то, что он забрал гостинчик. На воздух захотелось вдвое сильней. Я ускорилась и уже почти достигла двери, как сзади раздалось:
        - Ты только посмотри какие!
        - Спасибо не нада-а-а-а!
        С низкого старта рванула в коридор, спасая себя и, что таить, свой поздний завтрак.
        - Намина, куда же ты?  - раздалось позади, но я не остановилась, пока не оказалась в саду, под раскидистым яблоневым деревом. Именно сюда через тридцать минут пришла с учебниками Сули, через час подтянулась команда, на этом же месте я за следующие два часа чтения посадила голос и с удивлением узнала из разговора рыжего и генерала, что на играх мне не следует в открытую использовать дар, ко всему прочему мою дружбу с шипастыми псами в расчет брать нельзя.
        - Если они заражены, то надеяться на чудо не имеет смысла. На играх мы не будем использовать их привязанность к Сумерьке.
        Смертники погрустнели. Видимо это был один из тех козырей, что мог ускорить наше прохождение туров. И не желая вовсе отказаться от него Бруг, сверкнул глазами, прежде чем загадочно произнести:
        - Хорошее слово "если".
        - Без "если",  - поправила его профессор,  - а заражены. Я не видела более изящного решения с подчинением со времен войны.
        - Изящного?  - я тихо возмутилась, совершенно не разделяя радости генерала.  - Но в деревнях именно после экспериментов с сакопусами началась эпидемия!
        - Зато, какая идея. Какая идея…  - вздохнула она и повела парней за собой.  - Вам пора возвращаться.
        А я стою и мне опять плохо. Милостивый Боже, как можно восхищаться замыслом демонов, выкосивших треть населения в королевствах? Столько жизней, столько судеб.
        Кто-то неожиданно оказался сзади меня, за плечи взял и наклонился, обдавая затылок теплым дыханием. Я уже приготовилась шарахнуть проклятьем по нахалу, но вдруг услышала:
        - Не бери близко к сердцу, у некромантов это профессиональное.  - Гер, а это был он, мягко погладил по спине, разгоняя скопившиеся от ужаса мурашки и наводя новые.  - Отрешенность, как и кровожадность, и страсть к опасным экспериментам всего лишь уловка, не позволяющая погрязнуть в глубинах темного искусства. Магде Сули искренне жаль погибших, и это подтверждает ее вылазка в тыл врага и последующий тридцатидневный бой с врагом. И я надеюсь, что в дальнейшем ты будешь помнить об этом?
        - О чем?
        - О том, что она сожалеет,  - милостиво повторили мне.
        - Сожалеет… Она?
        - Да.
        - А ты уверен?
        - Намина,  - мое имя он произнес чуть ли не по слогам, жестко их разделяя,  - ты слышала, что я сказал?
        - Да! Нет.  - На этот раз его руки, сдавили талию, и мурашки устремились к дрогнувшим коленкам.  - Я…
        Он уверено поднял мою голову вверх и чуток повернул, чтобы заглянуть в глаза, но ответа не добился. Потому что я не знаю, как объяснить, что первое его предложение мною еще было услышано и последнее вроде бы тоже, но все промежуточное потерялось из-за прикосновения его рук. Милостивый Боже, и как не показать, что мне нравится и хочется, чтобы он продолжал? Как не выдать, что ради полноты ощущений я готова зажмуриться и заурчать, как лемур? И вот рыжий произносит что-то, а я не слышу, потому что пальцы метаморфа скользят по моим скулам и подбираются к ушкам, чтобы аккуратно поправить, съехавший на бок платок. А в моей голове звенит лишь одна мысль:
        "Проклятье! Из-за успокоительного я, оказывается, столько всего упустила!"
        - … нужно быть внимательнее,  - долетает до меня окончание его укора.
        - Ага,  - невесть с чем согласилась я.
        - …а теперь пойдем на полигон, убивать меня будешь.
        - Что?
        - Ну, избивать, пока не сопротивляюсь.  - Отмахнулся Гер и поманил в сторону ближайшего тренировочного зала.  - А захочешь, против тебя других смертников команды поставим.
        Руки рыжий от меня убрал, а потому я все расслышала, и мое легкое отупение сменилось ясностью осознания и возмущением:
        - А их за что? Они мне ничего еще не сделали.
        Дао-дво споткнулся на ровном месте, медленно выпрямился и обернулся, чтобы уже совсем другим тоном спросить:
        - А меня есть за что?
        Было за что. Кажется, все еще есть за что. И, боюсь, еще будет за что! Но этого я вслух не произнесла, напомнила только:
        - Так сам вызвался. И тренировать на спаррингах тоже сам обещал, и этому есть не один свидетель.
        - Да, оказия, в памяти тебе не откажешь,  - невесело усмехнулся он и за локоть повел совсем не в зал. В саду уже стемнело, потихоньку начали свои трели сверчки, и фонтан зажурчал нежными переливами. В воздухе витал запах метиол, мягкая трава стелилась под ногами и настрой был отнюдь не боевой, а скорее романтический. Рассматривая взошедший тонкий месяц, я с тоской произнесла:
        - Сколько же всего мною упущено.
        - Ты о чем?  - поинтересовался метаморф.
        - Ни о чем конкретно. Просто иногда думаю, как жаль, что меня ранее не обнаружили и насильно замуж не выдали.  - Рыжий вновь споткнулся на ровном месте и застыл, пришлось быстро прояснять мысль: - То есть замуж как всех смертьнесущих.
        - Кого выдали?  - удивился он, еще не поворачиваясь ко мне лицом, но прислушиваясь явно к каждому слову.
        - Ну, всех тех девушек, что были с даром, я имею в виду изменяющих облик.
        - Замуж?  - Надтреснуто переспросил он и опалил меня тяжелым взглядом.
        - Ну да… Ведь в книгах прямо сказано, что после случая с наследницей горцев, одаренные были выявлены, обследованы и дара лишены.  - Пролепетала я, и хотя освещение было скудным, я заметила, как одна за другой брови многоликого медленно полезли на лоб.  - Как именно, конечно, умалчивается…  - Дао-дво заторможено кивнул, я продолжила пояснять свою точку зрения.  - Но с тех пор на игры стали набирать, замужних, рожавших, в крайнем случае, девиц имевших долговременную связь, я сделала вывод, что…
        - Ну, ты и сказочница!  - фыркнул он негромко.  - Их не замуж выдали, а лишили способности к обороту. А что до остального - это просто прихоть императора, пожалел невинных девиц.
        - А?!  - я несколько оторопела от подобного сообщения.  - Как лишали?
        - Во время сложного обряда. И совершенно согласен, лучше бы смертьнесущих убивали, как сейчас предписывает закон. Гуманнее.  - И взяв меня опять за локоток, повел, рассуждая: - Из меняющего сущность превратиться в дряхлеющего человека долгожителя та еще участь…
        - Но-но-но…  - Это совсем не вязалось с тем, что я думала!  - Тиши сказал, что девочки, еще три девочки, что были им выбраны, лишились дара смерти весьма определенным способом.
        - Забеременев,  - подвел итог Дао-дво,  - но то простые человечки, с привитым дефектным даром, а не с полученным от рождения.
        - Дефектным?
        - Именно. Ваш дар не совершенен и имеет изъян. Потрать грифон на свою разработку еще пару тройку лет, никто из вас не смог бы избавиться от свойств смертьнесущей определенным способом…  - последнее он выделил урчащей интонацией и уже спокойнее добавил: - или найти от них иммунитет.
        - Но я еще не нашла!
        - Ты так думаешь?  - Я настороженно кивнула, а рыжий улыбнулся и, стянув с меня платок, провозгласил: - Зря!  - а затем уж совсем без перехода: - Раздевайся мы пришли.
        И мы действительно пришли, к озеру, вода которого бурлила точь-в-точь как в одной примечательной заводи. От воспоминаний вздрогнула всем телом и в воду лезть зареклась.
        - Опять пираньи?  - дернулась отойти от метаморфа, но он не позволил ступить и шага, вернув меня назад и, обняв по-хозяйски, начал выводить круги на моей талии, там где корсет не успел перейти в штаны.
        - Это всего лишь водный полигон, то есть зал. Начнем с простого: ты против живого противника - меня, а затем усложним: ты против мертвого. Не трясись,  - неправильно понял он мою дрожь и продолжил "рисовать",  - мы воспользуемся фантомами Могучего.
        - Э-э-это понятно,  - произнесла, старательно скрывая довольные переливы голоса.  - Но почему в воде?
        - Потому что на суше я тебя уже неоднократно проверил.  - И без перехода скомандовал: - Снимай штаны, корсет и…  - остановив взгляд на моей груди,  - ладно рубашку оставь.
        Представила, как буду выглядеть, да еще в воде.
        - Но я без маечки!
        - А я без комплексов и женскую грудь уже видел.  - Думала, он сейчас опять заикнется про суповый набор, который этой самой грудью не обременен, но многоликий промолчал.
        - Разоблачиться можешь там.
        И указав мне на кусты справа, рыжий сам начал раздеваться. Быстро, деловито, уверенно, точь-в-точь как в карете, когда только вез меня в академию. Там он труселями сверкать не стеснялся, да и в академии, когда от лекарского крыла преследовал Бруга и меня, а здесь… Едва его руки коснулись ремня, метаморф глаза на меня скосил:
        - Может, хоть отвернешься?
        - А я без комплексов. Столько мужских тел пересмотрела в ведической школе,  - ответила дерзко, но едва поймала его взгляд, поспешила ретироваться за кусты.
        Раздеваться в соответствии с его предложением не стала, грудь скрыла платком, хоть какое-то ощущение облачения.
        - Интересно…  - Ой! От голоса, прозвучавшего за спиной я вздрогнула, оборачиваюсь, а это Гер хмурится и тщательно ощупывает мои штаны, возле его ног на камне лежат моя обувь, носки и корсет, по всей видимости, уже проверенные.
        - Ты что тут делаешь?!  - инстинктивно как можно ниже натянула рубашку и шагнула в высокую траву.
        - Пытаюсь понять, куда ты все это время прятала мои звездочки и кинжал? А то мысли есть, но они не совсем приличные.  - И взглядом скользит по мне от лица вниз.
        - В поясе прятала.
        - В этом?  - искомый предмет тут же был обнаружен. И многоликий тщательно его осмотрел.
        - Забавная вещица. Твоя?
        - Брата,  - качнула я головой.  - Он сам его изготовил для походов на нежить, а когда занялся карпами, передал пояс мне.
        - А оружие откуда?
        - Тиши дал,  - перевела я стрелки на грифона и раз уж, многоликий не возмутился, отчего его наследие перекочевало ко мне, спросила: - Слушай, а узнай ты об арбалете, тоже искал бы его на мне?
        Мгновение Гер смотрел на меня стараясь осмыслить сказанное, а затем я поняла, что видела не все стадии гнева. Перья, крылья и когти полезли из многоликого одновременно, глаза налились кровью, руки сжались в кулаки, а все его тело пошло не то волнами, не то буграми мышц.
        - Арбалет!  - взревел рыжий.  - Арбалет моей матери. Он дал тебе… Мамин арба…  - до сих пор он говорил глухо, а теперь взревел наполнив голос утробным рычанием: - Сорвал печати!
        Нет, Эррас Тиши, конечно, сволочь, но обвинять его на пустом месте я не могла, тем более что никакие печати с оружия сорваны не были и взяла его я.
        - Гер, уймись!  - он не внял, продолжил увеличиваться в размерах. Пришлось крикнуть громче: - Дао-дво, остынь! Никто ничего не срывал, присмотрись к звез…  - Заметив шевеление в траве справа, я посмотрела в сторону ближайших кустов и подавилась не только окончанием слова, но и криком.
        Меня хватило лишь на нервное подпрыгивание на месте и мельтешение рук.
        - М-м-м-м! М! М-м-м! У-у-у-у!
        Наверное, будь Гер менее ошарашен и разгневан неприятной новостью, он бы сразу распознал приближение водной карзии, услышал голодное урчание, доносящееся из озера, и ни за что не попал бы в ее капкан. Но Гер продолжал ругаться, а я мычать в попытке привлечь его внимание. И ведь ни проклятьем воспользоваться, ни пошевелиться, ни крикнуть нельзя - убьет на месте. Единственное спасение плавно и медленно уйти от ее языка липучки или дать бой, будучи в воде, в первом случае спастись еще можно, во втором… шансов меньше.
        Но я пискнуть не успела, тем более скинуть команде и мастерам призыв о помощи, как вокруг метаморфа обвился длинный тонкий язык и, вздернув скованного в воздух, утянул с берега в воду.
        - Твою ж!  - проревел все еще пернатый Дао-дво, прежде чем булькнуть где-то на середине озера.
        - Фиях…  - раздалось в ответ. Это довольная карзия во всеуслышание сообщила об удачной охоте.
        - Рыжий!  - в ужасе завопила я и сделала глупость, выдала свое местоположение сдвинувшись с места. И следующее "Фиях…" было уже по мою душу, а вместе с ним липкий язык вокруг торса, резкий подъем, полет, падение и тьма ночного озера.
        Когда-то младшая сестра рассказывала, как здорово вдвоем купаться в ночью в речке, а старшая, настаивала, что подобное свидание на воде, следует дополнить общим делом… благодаря которому я менее чем через девять месяцев стану тетей. Но ни одна из них даже представить не в силах, как ночное купание можно разнообразить и насытить впечатлениями при помощи всего одной вечно голодной нежити. Откуда эта тварь появилась в озере Кель Грауна, я не знаю, быть может, сама тайком забралась или ее временно заселили, но вела она себя уверенно. Потому и медленно, словно бы развлекаясь, тянула нас вниз, то отпуская, то вновь обхватывая.
        Ужас! Будь я на поверхности, смогла бы сориентироваться хоть чуть-чуть, а здесь и сейчас, в темноте и холоде при малом количестве воздуха я все больше проклятий посылала в никуда, и все меньше надеялась на спасение. Именно поэтому желтую вспышку справа я поначалу восприняла, как свет в конце тоннеля, а уже потом различила в нем Гера. Рыжий горел так, словно бы тысячи маленьких лавовых ручейков устремились от его сердца по всему телу, выгибая многоликого дугой, заставляя в крике боли потерять последние пузырьки бесценного воздуха.
        Несколько мгновений я с ужасом осознавала, что так на него действует наша связь, не заглушенная успокоительным, то самое замыкание опекаемой на опекающем, которое в случае опасности, безжалостно выжигает многоликого изнутри. И только потом заметила, что этим ужасом "восхищаюсь" не одна я. Карзия поднялась со дна, навстречу неизвестному. Вплотную к нам не приблизилась, но и десятка метров хватило, чтобы рассмотреть на ее жуткой морде борьбу инстинктов между "жрать охота!" и "а вдруг добыча отравлена?". В поисках ответа пятиметровая шарообразная зеленая тварь, усыпанная желтыми ядовитыми иглами, посмотрела на меня. А я отвечать не стала и, пользуясь освещением, шарахнула по нежити невероятно энергоемким плетением, за которое мне на суше не то, что голову, ручки ножки оторвут.
        Проклятье Парящего топора, не видя разницы между водой и сушей, разлетелось на сотни метров, вырубая все на своем пути. Всего через несколько секунд я оказалась на свободе, Гер потух, а далеко внизу дно озера начало "прорастать" жгутами светящейся зеленой крови и желтыми соцветиями ядовитой лимфы нежити. Видимо в последний момент, карзия все же сообразила скрыться, но совсем сбежать не смогла. И, судя по всему, меня сейчас постигнет ее же участь, сил на поиски рыжего нет, на подъем тем более, воздух на исходе, заледеневшие руки не ощутимы, даже удивительно как проклятье сотворила, и самое обидное - умирать желания тоже нет, но с этим уже ничего не поделаешь.
        Я с тоской посмотрела на распускающиеся внизу "цветы" и, готовясь к смерти, через браслет сбросила команде последний позывной: "Вот и все. Время вышло". Затем зажмурилась, обняла себя и… Неожиданно совсем рядом раздалось нечто утробное и злое, я вздрогнула и сильные руки подхватили меня, прижали к горячему телу с бешеным ритмом сердца, а далее был стремительный подъем сквозь толщу бурлящей воды.
        Ощущая нарастающий шум в голове, огнем горящие легкие и тело, сотрясаемое ознобом, я, оказавшись на поверхности, менее всего рассчитывала услышать:
        - Сумеречная, Таррах тебе в глотку! Как ее убить?!
        - Кого?
        - Казию, потомство ты вырезала. А самка осталась жива…  - рявкнули мне и утонули.
        Задыхающаяся, со слезящимися глазами я в свете тонкого месяца мало что могла различить, лишь характерный бульк и плеск, разбушевавшейся воды.
        - Ч-чт-т-то? С-са-м-м-мка… Мамочки, она же неуловима почти! Нужна приманка.
        Гер?!  - дрожащими руками стерла с лица капли, позвала громче: - Дао-дво? Графитовый…
        - Здесь я… твою ж мать!  - раздалось уже в десяти метрах от меня. И не успела я обернуться к нему и обрадоваться, как он снова булькнул. Затем почти сразу же появился и, отрастив огромные крылья, захлопал ими по воде.  - Ты вспомнила?!  - поорал он, отбиваясь от липких языков нежити.
        - Милостивый Боже…  - прошептала я, сжавшись от ужаса и превозмогая оторопь, прокричала: - Д-да!
        - И что?  - потребовал он ответа и взмыл вверх.
        - Нужно, чтобы она тебя съела! В пасти есть рог, нарост, срежь его и все…
        - Ч-что?  - от такой новости, он явно оторопел, не заметил появившегося над бурлящей водой липучку и снова булькнул, даже бултыхнулся, помянув Тарраха.
        И тишина. В саду все та же идиллия и романтика, выводят трели сверчки, журчит нежными переливами фонтан, цветет метиола, вода блестит в свете тонкого месяца, и гдето на дне озера медленно умирает рыжий. Я уже раз пять через браслет сбросила всей команде и мастерам призыв о помощи, неоднократно позвала теневую и помянула нехорошим словом властителя преисподней. И никто не откликнулся. Абсолютно.
        Выбравшись на берег, успела окончательно отчаяться, а время идет… И лишь одна надежда греет, если Гера целиком проглотили, то он еще две или три минуты проживет. А потом… Потом я ждать не смогла. Раз никто не откликнулся и на помощь не пришел, значит, никто и не увидит, как я…
        Плетение распыления, показанное мне Сули буквально на днях, я усилила проклятьем давящей воды и заклятием поиска, чтобы все живые тела из озера в буквальном смысле слова выдернуло на сушу. Процедура не из приятных, но вряд ли навредит кому-либо кроме карзии, уже если она в озере завелась, то ни флоры, ни фауны там давно уже нет. А многоликий, застрявший в нежити, вряд ли удар почувствует. Решив так, я подпитала руны остатками сил и отпустила заклинание в озеро до того, как рядом раздалось ошарашенное:
        - Сумерька, ты что творишь?
        - Гер?..  - Занятая плетением я и не заметила, как многоликий выбрался на берег.
        Покрытый илом и светящейся зеленой кровью, уставший, с разодранной грудью и бедром, он распластался рядом со мной и протяжно вздохнул.
        - Гер!  - я одновременно и обрадовалась, и разозлилась.  - Да чем ты там занимался, рыжий? Сказано же было, в пасть залезть срезать нарост…  - возмутилась, прежде чем, заметила, что ногами он все еще в воде.
        - Я? Рог искал, которого у нее нет и не было!  - рявкнул, метаморф и со стоном отмахнулся от моих запоздалых попыток вытащить его на сушу.  - Чуть не убила топором, дезинформировала, а теперь еще и шарпает. Не дергай, и без того плохо!  - Взвыл от боли, но стоило мне решиться на его исцеление и хоть сейчас, хоть крохи энергии влить, он изогнул бровь и подозрительным тоном осведомился: - Или все это из-за твоего пояса?
        - Да сдался он мне!  - прошипела растеряно и позабыла о благой миссии.  - Хочешь, оставь на память. Только из озера вылези!
        - Зачем?  - спросил серьезнее и, не дав ни объяснить, ни вытащить его из воды, саркастично пожурил: - Я тебе в жизни больше не поверь-ю-у-у-у-у-у… Уй!  - озвучил он свой полет до ближайших кустов.
        - Ой, Мамочки!
        Усложненное плетение сработало идеально, и пусть многоликий в воде лишь наполовину "сидел", стукнулся при падении он знатно. Иначе с чего бы увидев меня, прорывающуюся сквозь кусты к месту его приземления, прошептал в священном ужасе:
        - Ты что наделала?!  - а затем его голос начал приобретать знакомые злые нотки.  - Сумеречная, ты в своем уме была, когда это выплетала?!  - Ну, если злится, значит, он в себе, стукнулся не сильно и расшаркиваться с ним не стоит.
        - Заткнись и поднимайся!  - он не отреагировал, смотрит уже не на меня, а куда-то вверх в абсолютно черное небо и только рот открывает и закрывает.
        И Таррах с ним! Я там ничего не видела, но точно знала, что с открытой местности нам следует уйти, срочно. Иначе попадем вначале в дождь из воспарившей вверх воды, потом под град из карзий, вернее их обрубков, а после под своеобразный снег из свернувшейся крови нежити и ядовитой лимфы. Впопыхах сплела сеть для отлова мертвяка, тонкую, дырявую, без шипов, и только решилась накинуть ее на многоликого, чтобы поднять Дао-дво и унести, как он сам вскочил, расплел некромантскую халтуру и задвинул меня за спину.
        Сделал он это вовремя, рядом с кустами появился безутешный василиск.
        - Мое озеро!  - его вопль оглушал, но был еще вполне слышим, в сравнении с последующим ревом: - Мой сад!
        Двуликий в образе огромного золотого ящера обозревал все вокруг с непередаваемым ужасом и заламывал руки, а я в свете месяца видела мало, но знала, пора уходить.
        Немедленно. И только попыталась объяснить ситуацию, началось возвращение озера на землю. Пошел дождь.
        - Мое поместье…  - горестно проревел Кель Граун, наблюдая за тем, как все вокруг заливает,  - Мои клумбы!  - и сверху на него упал внушительный ошметок щупальца и, кажется, язык. Я была уверена, что василиск сейчас воскликнет: "Моя голова!", но все оказалось куда хуже. Он рухнул на колени и дрожащими руками потянулся к останкам.
        - Моя карзия…
        Неужели разводил? Хотя, это не важно. Мне совсем не хотелось попасть под "снег", а потому, встав на носочки, я прошептала многоликому: - Гер, нам надо бы уйти и поскорее.
        - Погоди, нужно кое-что узнать,  - ответил рыжий, распахнул надо мною крылья, укрыл от "града" и обратился к хозяину поместья: - Простите, мастер, а как давно вы заселили в озеро самку?
        - Какое озеро? Какая самка?  - золотой ящер вскочил на ноги и вздыбил гребень.  - Неделю назад нашел кастрированное существо и поселил его в бак на цокольном этаже.
        Агирбин обещал подкормить, пока я в разъездах.
        - Ага,  - усмехнулся многоликий,  - не один я с рогом обманулся,  - И, указав куда-то вправо, сообщил: - Там ваш недобитый "кастрат" висит на дереве. А это,  - он указал вниз,  - бывшее ее потомство. И скажите Найски спасибо, он хорошо ее откормил, хотя нет, я сам скажу… Спасибо.
        И не предупреждая, он взмыл вверх, унося меня с собой. Злой, сердитый, раненный он летел низко - на уровне вершин деревьев, но достаточно высоко для меня. Упустит - разобьюсь. А потому, не зная, хватит ли ему сил долететь и не потерять ношу по дороге, я попросту молилась. И уже не важно, стала ли схватка на озере досадным упущением мастеров или продуманной местью бывшего лемура, главное мы живы и целы? почти.
        Я хоть и уставшая, но на землю близ лестницы ступила твердо, Гер же упал на колени. Отдышался, кое-как и, медленно поднявшись, начал инструктировать, не сводя глаз с моего правого уха:
        - Портал там,  - мах рукой и пауза, ибо взгляд его сместился явно ниже ушной мочки и голос стал глуше,  - третий поворот справа, маленькая дверка… А пояс вот.  - Дао-дво потупился, передав мне кожаное изделие с полным набором оружия и неожиданно похвалил: - Ты молодец. И пусть нас вычислят после этого, все равно молодец.
        - Спасибо,  - пролепетала смущенно.
        А он ухмыльнулся и, шагнув ближе, чмокнул меня не то в губы, не то в щечку, прошептал:
        - Тебе спасибо и за пояс тоже, я его заберу, а сменную одежду для тренировок тебе утром пришлю. Кстати, какой у тебя размер?  - Спросил он заинтересованно уставившись на мою рубашку. Я тоже посмотрела вниз и в тусклом свете уличного фонаря с трудом различила и с опозданием узнала, что я в борьбе за жизнь потеряла платок, а моя рубашка не только свою непрозрачность, но и пару пуговиц. И если человек увидел бы немного, то меняющий сущность различить может все.
        - Ах ты…  - руками закрыла грудь и пнула Гера по коленке.  - Рыжий!
        Удар получился слабый, но многоликий все равно пошатнулся, всем телом приник к фонарю.
        - Не трать силы, мне и без того плохо.  - И главное, сказал так, словно бы смысл всей моей жизни заключается в том, чтобы портить ему жизнь. А это уже не баранье упрямство, а самое настоящее свинство.
        - Слушай, ты… Я, конечно, рада, что ты жив остался, но…
        Договорить он не дал, попросил тихим страдальческим голосом:
        - Давай потом,  - и с трудом отлепившись от шедевра чугунного искусства, поторопил
        - Иди уже, скромница.  - Всего миг и вместо метаморфа на земле оказалась стальная ящерка с маленьким гребнем на голове, улыбнулась, мигнув глазенками, и голосом Даодво заявила: - Хотя нет, постой! Вид снизу тоже ничего.
        - Зараза!  - многоликий извращенец легко ушел от брошенного в него проклятья и, вильнув хвостом, точь-в-точь как кука, исчез в траве.
        Оставшись одна, я тут же проверила наличие белья и свободно выдохнула, ощутив основательное облегчение, а вместе с ним и проснувшийся голод. Жаль, что после утоления оного мне вновь придется взять конфетку.

        11

        Кратким поцелуем вернув себе лишь часть сил, Гер полз в направлении комнат Агирбина Найски и думал о том, как много тайн ему открылось в последнее время.
        Например, о том, что Амидд с радостью откликнется на предложение поскандалить, а затем и подраться с Авуром. И мотивировала змееволоска это тем, что бывшего своего отчаянно желающего стать постоянным ради его же блага нужно познакомить и со второй стороной ее натуры. Видите ли, пока отец и Магда присматривали за ней на свиданиях с кровопийцей, сделать это было невозможно. Отсюда вывод первый: с ним, Гером, наследница горцев была собой, второй: декан факультета Темных сил и его секретарь генерал Сули встречаются давно и счастливы. Следующим откровением стала Сумерька и открывшаяся в ней сила. Сила дара, сила очарования и приятно удивившая вменяемость вместе с тем. Человеческая малявка, доморощенная некромантка, развратница, плоскодонка, похитительница жизни, одним словом, заноза с невинным взглядом и тяжелой рукой оказалась простой девчонкой, нежной, робкой, податливой, ласковой, чуть вредной и до умопомрачения наивной. Его голодного взгляда не поняла и, получив крепко спящее мужское тело в свое распоряжение, повела себя непорочно, до скрежета зубов.
        Любая другая не скромничая ощупала бы многоликого и осмотрела, сероглазая же лишь огладила лицо.
        Поганка! А затем еще и оскорбила. Ладно, за сволочь он с ней расплатился, а за все остальное еще придумать надо как. И тут совсем не кстати вырисовался ее Гир… Агирбин Найски. Мразь завистливая! Мало того, что в прошлый раз избил, Намину целовать запретил, теперь еще и подставил, отправив тренироваться на озеро. Урод!
        Гер прошмыгнул в коридор, ведущий к гостевым комнатам, быстро пересек его по потолку, чтобы не задеть охранных плетений. Нужные апартаменты нашел легко и нисколько не удивился, обнаружив на ручке несколько активированных проклятий и карточку. Сообщение в жесткой форме просило не врываться в покои спящего и это при том, что дверь открыта, а хозяин комнат бодрствует и злится. И это понятно, выслушивая оскорбления от вопящей теневой сложно удержать себя в руках.
        - Агирбин, да ты свин!
        - Заглохни нежить.
        - Обь-бязательно, как только выговорюсь!  - пообещала кука. Совершила невесть какой круг вдоль магических прутьев и продолжила рассуждать: - Оказываетсь-ся лемуром ты был еще вполне приличным! Всего то девичье белье таскал из раздевалки, в носу ковырь-рялсь-ся и на кухне подворовывал… но сейчас! Что на тебь-бя нашло, а?
        - Вр-р-р!  - раздалось раздраженное в комнате. И скиф темной тенью быстро сместилась от открытого окна к столу, навис над клеткой.  - Лучше бы я тебя прибил!
        - Дя-дя-дя! Прибил, усыпил, умертвил…  - перечислила Симпатяшка и отмахнулась, совершая новый круг.  - Хватит о несбыточном мечтать и мень-ня перебивать.
        - А заткнуться не бывает?  - вопросил мастер.
        - Бывает, но не сейчас.
        - Таррах!  - скиф взялся за голову.  - Что за мелочь болтливая?
        - Вообще-то, отнюдь не мелочь, к тому же Симать-тяшка й-я!  - представилась она и расправила уши.  - И дя, понимаю, неприй-ятно знать, что Гер пнул пару раз пока ты был лемуром…  - Агирбин застыл как изваяние, а теневая решила вышесказанное аргументировать: - Но, во-первых, на тот момент ты был не ты, во-вторых, ты этого не помнил, пока й-я не рассказала, в-третьих, хозь-зяин совершил сие исключительно профилактики ради, дабы ты глупостей не натворил.
        - Что? Пнул…  - переспросил недоуменно скиф. И глаза его потемнели.
        - А так ты уже и забыл! Значит, не из-за этого.  - Спохватилась кука и продолжила допытываться, сдавая с потрохами все и вся.  - Так это ты из-за Намины, дя? Из-за того, что хозь-зяин пару раз на нее наорал, чуть не придушил и грозился отшлепать?  - И возмущенно: - Ну, знаешь ли тут мстить не с чего, он только грозилсь-ся!
        - Что он сделал?  - с рыком в голосе потребовал ответа Найски и кулаком стукнул по столу. Но зря он надеялся услышать все по новой, кука не из пугливых.
        - Ах, и это не то. Тогда забудь!  - радостно отмахнулась она, подумала секунду другую и взвизгнула: - В таком случае какай-я муха тебь-бя укусила?
        - Озарение снизошло,  - глухо съехидничал скиф, рухнул в кресло и потянулся к початой бутылке, что стояла на полу,  - догадался, как этим шкетам по-быстрому вправить мозги.
        - Озарение?! Да они там чуть не умерли!  - воскликнула нежить лопоухая, так что Гер за уши схватился, и бутылка треснула в руках мастера, облив того вином с ног до головы.
        - А ну иди сюда,  - продолжила ругаться Симпатяшка,  - й-я тебь-бя сейчас так озарю, й-я тебе сейчас такое устрою! Кровью харкать будешь!
        - Сомневаюсь.  - Агирбин медленно стер красные капли с лица.  - Твой удел сны.
        - Кошмаров нашлю!  - быстро исправилась злая теневая.
        - Нашла чем пугать. Меня. Да после войны. После игр…
        - Писатьсь-ся будешь в кровати!  - конкретизировала она угрозу, но должного эффекта не добилась.
        - Вряд ли,  - скиф вскрыл новую бутылку.
        - Гадить начнешь на каждом шагу…  - и это вино в таре не уцелело, пролилось.
        - Опять не то…  - Найски мрачно смотрел на нежить, и горлышко второй разбитой бутылки медленно крошилось в его руке.
        - Зубами научишься плеватьсь-ся!  - ничуть не испугалась лопоухая, выдвигая новую угрозу.
        - О, что-то новенькое,  - мастер поднялся,  - и как ты это сделаешь?
        - Как, как…  - хмыкнула она и громко: - Хозь-зяин, фас!
        Бегу и спотыкаюсь, предательница!
        Гер не сдвинулся с места, думая о том, насколько мелкая и вредоносная тварька ему в помошницы досталась.
        - Дао-дво?  - уточнил скиф недоверчиво. И правильно к чему верить в заявления нежити, если он сам лазутчика не определил.
        - Дя,  - заявила с гордостью,  - абсолютно незаметно подобралсь-ся и вот уже пь-пять минут за дверью сидит. Слушает.  - Произнесла выжидательно, но так ничего и не добилась. На мгновенье нахмурилась, попросила: - Ну, хозь-зяи-и-и-ин, не дуйсь-ся. Все что й-я наговорила, было исключительно ради тебь-бя и твоего феерического пойявлений-я. Видишь, даже причину обмана узнала, а ты… трудно, что ли поддержать и набить Найски морду точь-в-точь как Дельгато?
        Поганка! Как есть поганка и в разведку ее лучше не брать. Гер вздохнул расстроено и длинно, а затем вполз в помещение, ни одного проклятья не зацепив, чем вызывал у мастера недоумение.
        - Трудно,  - признался Дао-дво, в одно мгновение оказавшись на столе.  - Агирбин уворачиваться будет лучше имперца.  - Пара движений хвостом и защитный кокон магических прутьев съехал вниз, открывая нежити проход.
        - Й-я его подержу!  - теневая выскользнула наружу и, разминая лапки, доверительно прошептала: - Й-я вь-вязать хорошо умею. Правда-правда.
        И стеклянная крошка из руки обсуждаемого медленно посыпалась на пол.
        - Спасибо. Не стоит.  - Герберт перевел взгляд на ошеломленного Найски, произнес выделяя каждое слово: - Дуэль. Завтра после тренировки. Пустошь Мрака.
        Многоликий был уверен, этот раунд противостояния остался за ним, как и последнее вовремя произнесенное слово. Вовремя, потому что сам еле держался на лапах и уже подумывал о том, чтобы попросить куку транспортировать его в комнату на кровать, но не успел он сделать и полшага в сторону, как из кресла близ правой стены послышался китовый бас:
        - Идея, хорошая, жаль не успеет.
        - Ага,  - это уже голос Сули раздался с дивана.  - И мне жаль.
        - А мне нет,  - на фоне окна объявилась темная фигура горца, который взмахом руки снял с присутствующих иллюзию и удивился.  - Где василиск?
        - Все еще тоскует по карзии, он был уверен, что это кастрированный самец,  - ответил Найски и просиял, указывая на Дао-дво.  - Ну, что я говорил? Силен!
        - Ты всего лишь подтвердил мои слова,  - возмутилась генерал и запустила в скифа надкушенным яблоком.  - Не забирай себе все лавры!
        - Почему же все? Только основные.  - Он отбил огрызок и тот улетел в окно, чуть не задев некромантку.
        - Ах ты желтоглазый зас…  - На плечи Сули мягко опустились руки, подошедшего сзади Горрана. И оборвав своего секретаря и даму сердца в одном лице, он произнес примиряюще:
        - Вы оба правы. Но мы здесь собрались не ради этого.
        А ради чего?  - задался мыслью Гер и оглянулся, подмечая довольные улыбки присутствующих и блеск их глаз.  - Что к Тарраху происходит? Проверка?
        Он посмотрел на куку медленно сворачивающую уши и подтягивающую поближе к себе хвост. Подозрения подтвердились - это была проверка и теневая принимала в ней участие. Гер плюхнулся на стол, подпер чешуйчатую голову лапой, не ожидая уже ничего хорошего.
        Надо же попался как дитя!
        - Дао-дво,  - между тем обратился к нему декан факультета Темных сил.  - Ваши результаты превзошли все наши ожидания. И не наши тоже. Поэтому император перенес время игр, а мы в ответ ускорили ваше обучение.
        - Перенес?
        - Да,  - горец кивнул и кука вместе с ним. Поганка!  - На следующую ночь.
        - Так скоро?  - многоликий встрепенулся.  - А причина?
        - Вы. Ваша команда. Ваши исчезновения.
        - Твоя кража маечки!  - сердито шепчет теневая.
        - И мы решили устроить вам экзамен с полным погружением,  - продолжил между тем декан.  - Без поддержки и магических устройств, без помощи команды, чтобы ты свои силы оценил, а Намина свои.
        Гер тихо скрипнул зубами, а он решил, что это озорная водица перекрыла сигналы тревоги. Ан нет, оказывается все куда прозаичнее.
        - Надо сказать, это было впечатляюще!  - Сули просияла.  - Я давно не видела столько экспрессии, чистой силы и желания жить.
        - Да, Кель Граун тоже… До сих пор под впечатлением,  - пробасил оборотень, глядя в окно, кашлянул и, поднявшись, предложил: - Заканчивайте с инструктажем, мы их и без того слишком задерживаем.
        - Действительно, ему еще допрос придется отсидеть и Намину обезопасить от задержания,  - со значением протянул горец и, обойдя диван, приблизился к столу.  - Даодво, сейчас вам с командой придется нелегко, но…
        Он замешкался, подбирая подходящие слова, и генерал воспользовалась заминкой:
        - Делай что хочешь, но чтобы завтра в назначенное время вы все были здесь!
        С окончанием ее предупреждения, глаза горца вспыхнули, и Гер провалился в стандартный эвакуационный портал, которыми пользовался декан. Последнее, что многоликий заметил, это резко распахнувшиеся двери под напором имперской стражи, быстро исчезающие Найски и Заволожский и страстно целующиеся на диване Горран и Сули. Из всего выходит: он и Сумерька не единственные, кто разыгрывает страсть на публике, император спустил своих псов и разбирательству быть.
        - Паршиво…  - было первое, что метаморф младшей ветви рода Дао-дво произнес, оказавшись в своей комнате на полу.
        - Дя,  - согласилась, упавшая рядом кука.  - А все из-за твоей прихоти!
        - Давай без обвинений, ты сама меня подставила.
        - Й-я тебь-бя уберегла!  - завопила она.  - Мастера горели идеей проверки с самого начала, спорили, не могла определитьсь-ся: подкинуть ли к вам мутанта иллюзиона, закрыть ли в тайнике, где Червь беднь-няжка просидел или направить на пустошь Мрака при помощи портала…  - заявила веско и, заметив, как изменился взгляд многоликого, залепетала: - Из двадцати пунктов вариант с карзией был самый простой, вот й-я Агирбина на него и натолкнула.
        - Я так и понял.
        - Но й-я знать не знала, что это бь-бяка желтоглазай-я мень-ня закроет в клетке!  - и горестно: - Прости, что не откликнулась на твой призыв. На все призывы…
        - Прощу,  - отмахнулся, а уши потом надеру, когда время будет.  - Объясни, будь добра, почему игры перенесли.
        - Из-за тебь-бя,  - заявила тварька и посмотрела с укором. Надо же как быстро позабыла о своей вине, а ведь он не простил, лишь пообещал.
        - Да что я такого сделал?!  - взорвался метаморф и схватил лопоухую за хвост.
        - Маечку конфисковал,  - она вырываться не стала, лапы уперла в бока, взвизгнула тонко: - Такай-я любовь, такай-я любовь! Никто не замечал ни Сумерькиных всплесков, ни твоего скорого исцелений-я, воспринимали все как искры леть-тящие от вас. И тут на тебе,  - она сморщила нос и уши растопырила гневно,  - в красавце взыграл коллекционер женского бельй-я!
        - Было дело, любовался,  - нашел он подходящее объяснение.
        - Обокрал собственную невесту.
        - Ты этого видеть не могла,  - уверенно заявил Гер. Признаваться… и кому? Этой мелочи? Да не в жизнь.
        - Если й-я процесса не видела, это еще не значит, что й-я не заметила пропажу в одном месте и приобретение в другом.  - И с воплем: - А вместе со мной и три сотни нежити!
        Многоликий поморщился. И вправду в его комнате соглядатаи ограничены не были, значит и коллекцию видели и тайник.
        - А-а-а…  - протянул он, понимая какую глупость допустил. С трудом перевоплотился в человека и остался сидеть на полу, потирая шею.  - Хм! Не подумал… А ты намекни, что так и так, мол фетишист.
        - Намекнула!  - взвилась лопоухая.  - Да чего й-я только не наговорила, бес толку. С недавних пор Аквиус о тебе лучшего мнений-я.
        - С чего вдруг?  - Брови многоликого медленно поползли вверх.
        - Дя просто все. Видишь ли, если ты встречай-ясь с истеричкой Амидд не рехнулсь-ся, значит, с головой дружишь. К тому же ты, хозь-зяин, будущий носитель званий-я тарг.
        - Если выживу…  - усмехнулся он невесело.
        - Выживешь. Й-я помогу.
        - Вряд ли… Новые правила игр воспрещают использовать магустройства и прирученную нежить.
        - Да как же так?!  - теневая заметалась по комнате, хватая себя то за уши, то за дрожащий в гневе хвост и все не могла успокоиться. А Гер уже представлял, через какие пытки пройдет в руках имперцев и мысленно подсчитывал, как долго сможет удержать сознание на плаву. Император не король, его стражи в пол-силы допрашивать не будут.
        - … И это после всего, что й-я сделала!  - неистовствовала нежить на заднем фоне.
        И, Таррах разорви, он пусть и разведчик, но к этим сложностям не готов. Бедро разодрано, на боку порез, вся спина, как один сплошной кровоподтек, а тут еще допрос. И регенерация проходит медленно, еще бы силы уже на пределе.
        - Хозь-зяин!  - очередной вопль тварьки, вырвал Дао-дво из мрачных размышлений.  - И что же получаетсь-ся! Мне нельзь-зя будет ни помочь, ни понаблюдать?!
        - Хм, можно. Только, если войдешь в стан соглядатаев,  - пошутил он, с трудом поднялся и разогнулся.
        - А что… Идея!  - неожиданно согласилась Симпатяшка и исчезла. Казалось бы, навсегда, но мелочь вернулась буквально через несколько секунд. Объявилась на плече метаморфа, обняла за шею, зашептала жарко:
        - Ты это… не рассиживайсь-ся, Намину из столовой забери.
        - Зачем, пусть поест нормально.
        - Нормально ей не дадут,  - хмыкнула мелочь,  - а соблазнить попытаютсь-ся.
        - Странно, ничего не чувствую.  - Гер потер лицо, моргнул пару раз и посмотрел на куку вопросительно.  - Ты уверена?
        - Дя. И ничего странного в этом нет, сам же сказал съедать конфетку после еды.
        Перед внутренним взглядом многоликого тут же сложилась логическая цепочка.
        Уставшая Сумерька, ужин короткий или прерванный, быстро проглоченное успокоительное и как следствие сонная и очень податливая сероглазка в руках соблазнителя.
        - Проклятье!  - он рванул к двери, позабыв об усталости, ранах, своем внешнем виде и теневой, упавшей на пол.
        - Хозь-зяин! Хозь-зяин, стой!  - завопила Симпатяшка вдогонку.  - Куда ты бежишь… в одних трусель-лях?
        Метаморф младшей ветви рода Дао-дво не расслышал, пробежал коридор, перемахнул через перила лестницы и вылетел в окно стальным ястребом, маленьким, но стремительным. Пересек городок смертников и ворвался в полутемную столовую уже человеком. Девчонка была там, смотрела на любезно скалящегося Авура широко открытыми глазами и старалась не зевать.

* * *

        - У вас есть возможность спасти команду!
        Кровопийца подошел неожиданно, грохнул тростью по столу и плюхнулся на соседний стул, предварительно развернув его спинкой.
        - Авур?
        - Именно.
        - Аквиус,  - уточнила на всякий случай. Вдруг брат близнец, вернее опухший брат. Я не узнала бордоволосого и с сомнением смотрела на его обычно тонкое, а ныне припухшее лицо. Мертвенно бледная кожа, горячечный румянец на одной щеке, а может и синяк. Волосы… все еще были с ним, но распущенные и слегка поредевшие, они уже не блестели. А вот глаза наоборот сияли, как два сапфира и цвет приобрели ярко синий. Если ранее они были просто холодными, ледяными почти, то теперь по аналогии с человеческими, наверное, "покраснели" в виду лопнувших сосудов.
        С любопытством посмотрела на шею и руки королевского советника. Из-за воротничка выглядывал след от плети Амидд, значит, фурия от слов перешла к действиям раньше времени. Строптивая особа, не хуже Олли. А вот с руками вампира творилось нечто невообразимое. Я впервые воочию увидела, как скрюченные пальцы кровопийцы, медленно распрямляются, возвращая себе если не прежнюю, то приличную подвижность.
        - Вы практикуете пальцы-веточки?  - полюбопытствовала с улыбкой.
        - Нет,  - он тряхнул кистями и захотел их спрятать. Затем, наверное, понял, что такая поза нашему диалогу способствовать не будет, и положил их на колени, ладонями вверх.
        Он даже голос изменил и постарался улыбнуться, высокомерно и так, чтобы не светить опухшей десной.  - Кадет Сумеречная, я здесь по другому вопросу.
        Бордоволосый берет значительную паузу, я вскидываю бровь и тянусь за конфеткой.
        Жаль, поужинать как все нормальные люди мне не удалось, но хоть сладким закушу.
        - Я здесь,  - отмер он, отслеживающий каждое мое движение и каждый вдох,  - чтобы сказать…
        - Кто их вам раздавил?  - перебила намерено, указав на его пальцы.  - Мне ли не видеть, что кости смещены и раздроблены, суставы вывернуты и… кажется, кое-кто заслуженно получил по рукам.  - Рядом скрипнули зубами. Не одна я вспомнила, как он их ко мне тянул, и что ему за это пообещали. Улыбнулась, произнеся: - А Гер, как истинный разведчик, слов на ветер не бросает.
        - Слушай, ты!..  - прошипел советник короля, подавшись вперед, но угрозы произнести не успел.
        - О, вот теперь я полностью уверена: вы тот, кем представились. Успокойтесь, выпейте воды,  - указала на нетронутый мной стакан.  - Я просто проверяла возникшее подозрение, а то обращаетесь на "вы" да еще с недостаточной долей презрения.
        И он сел, сверля взглядом и недобро прищурившись. Сдается мне, мы с мягкими уговорами закончили, переходим к давлению и шантажу.
        - Я недооценил твою наглость, Сумеречная,  - вампир потянулся за водой, отхлебнул и тихо хмыкнув, добавил: - и бесстрашие перед законом.
        К слову, о законе, едва бордоволосый выудил из кармана накрахмаленный платок и промокнул им губы, от тканого изделия пошел такой тошнотворно приторный аромат, что я с трудом усидела на месте. Этот гад пользуется запрещенными в королевстве составами.
        - Не нравится запах?  - удивился он моей просьбе запихнуть платок если не в карман, то в горло, причем свое.
        - Мне многое в вас не нравится, но боюсь вы вряд ли желаете услышать весь перечень.
        - Почему же? Я бы с радостью послушал…  - спрятав ужас парфюмеров в рукав и подавшись вперед, он хотел сказать не только это, а я уже припечатала:
        - Бордоволосая сволочь! Завистливая, мстительная, наглая…  - глаза у клыкастого вначале недоверчиво округлились, а затем опять злобно сощурились.
        - Достаточно,  - прошипел, мрачнея.  - Я и позабыл, как ты умеешь бесить.
        - Но вы еще главного не узнали,  - воспротивилась пламенно и хотела продолжить, как вдруг кровопийца подался вперед и накрыл мои губы ладонью. Я дернулась, а он, дабы не дать мне рта раскрыть, второй рукой придержал за затылок и, понятное дело, коснулся волос.
        - Хватит!  - Угу, выдохнула, мысленно вознося хвалу Богу. Не носи Авур перчатки, я бы "наглядно" продемонстрировала ему еще одну свою даровитость, смертьнесущую. А может, я рано радуюсь и на пальцах оного тот самый удушающий состав? Все же разит знатно, к тому же вампир отчего-то считает вслух до десяти.
        Досчитал, отпустил, заметил задумчиво:
        - И как Дао-дво тебя еще не убил?  - Помолчать бы, но меня понесло.
        - Хотел, очень. Пытался дважды, а может и трижды. Сейчас, вот, явно волнуется, ждет обратно… Но знаете, мне еще ни разу не перепадало так как вам.  - И без перехода со все возрастающим любопытством: - Скажите, а вот этот след на шее, уже от плети Амидд?
        В следующее мгновение я не на шутку испугалась, и надо признать, хищно оскалившийся на тебя вампир ничем не хуже шипастого пса. А еще надо признать, что после конфетки Гера я потеряла всякую критичность и вместо того, чтобы врезать кровопийце по горлу и сбежать, ибо проклятьями тренера имперцев не проймешь, взяла его за нос. Тот оказался сломан, Авур с шипением вырвался и схватился за лицо, а я лишилась возможности узнать, может ли кровопийца обходиться без дыхания. А то в легендах о потомках императора такое говорят…
        - Ты… маленькая дрянь!
        Он зажмурился и сжал кулаки. Ух ты! Мне впервые довелось лицезреть абсолютно не контролирующего себя бордоволосого, который почему-то решил проконтролировать меня:
        - Села прямо, руки на колени, смотри в глаза…
        - Я бы с радостью, но у вас глаза закрыты,  - поделилась наблюдениями я и села как просили. Уж лучше послушаюсь, иначе загрызет, вон взгляд какой. Зря я Гера психом называла, в отличие от некоторых, он вполне вменяем, ответственен, предусмотрителен и заботлив. Уверена, это в нем видела не только я, но и фурия. Которая по словам Симпатяшки локти уже кусает…
        - Таррах!  - ругнулся бордоволосый. Пострадавший нос он уже не ощупывал, сверлил взглядом меня.
        - Ой, кажется, последнее было произнесено не мысленно, а вслух,  - пролепетала смущенно и, кажется, догадалась, что происходит.  - Я что, сейчас все свои мысли озвучивать буду?
        - Будешь.
        - Н-да, вы не просто псих, а мазохист самый настоящий.
        Мою реплику он пропустил мимо ушей, недобро ухмыльнулся:
        - И начнешь вот с чего… Где ты провела этот вечер?
        И я охотно сообщила название для инсценировок придуманное генералом Сули:
        - "В объятиях Дао-дво".
        - Все время?  - не поверил кровопийца, а я задумалась, припоминая ход событий.
        - Вот как вы его вчера разозлили, так и не выпускал из кровати.  - А что? правда же, чистая!
        - А подробнее?
        - А в морду?  - спросила строго и вопреки деревенскому воспитанию, честно ответила:
        - Чтобы совсем подробно придется рисовать.
        - Избавь меня,  - фыркнул бордоволосый с презрением.
        - Правильно, кому захочется знать, что Дао-дво вытворял с вашей бывшей или уже будущей,  - согласилась беспечно и, как ни в чем не бывало, продолжила отвечать не ранее поставленный вопрос.  - А если коротко, то ночью Гера щупала я, а уже утром после завтрака, он ворочал меня…  - Вспомнила некоторые из моментов, затем свой смех и профессионально оценила: - Хорошо ворочал.
        - Су-ме-реч-на-я,  - вновь начал злиться вампир. И с чего бы это?
        - Ах да! Именно поэтому мы и опоздали на вашу тренировку,  - нашла я причину его злости и задумчиво продолжила: - Правда, потом вы его от меня оторвали, но ненадолго, он вновь ко мне пристал и потянул в кровать.
        - После двадцати кругов пробежки?  - не поверил вампир, чьи щеки украшали уже два бордовых румянца.
        - После восемнадцати, если быть точной. А вы не досчитали, потому что вас отвлекли…  - Вновь напомнила об Амиддарии, но он на уловку не повелся, с прищуром спросил:
        - И что же, после этого вы так же все время в кровати провели?  - Казалось бы, кровопийце завидна такая постельная активность, но я-то знала, он пришел не ради этого.
        В отличие от работников столовой, тщательно натирающих столы и стулья тут и там, его интересовала отнюдь не наша с Гером "личная жизнь", а то, что мы ею прикрывали.
        - Нет. Мы поссорились, потом искупались. Вернее, он окунул меня. Затем повторно поссорились и…  - в одно мгновение пропустила перед взглядом весь прошедший вечер и, остановилась на последнем событии с карзией,  - опять искупались. А потом он меня в городок отправил, а сам остался там, остывать.
        - Где, там?  - встрепенулся вампир.
        - На озере.
        - На каком озере?  - потребовал он ответа.  - Форма, цвет, название…
        - Круглое, блестящее. Названия не знаю, но оно прекрасно украшает сад. Украшало.
        - Какой сад? Опиши.
        - Красивый, вернее уже не очень красивый.  - Я с расстроенным вздохом вспомнила о последствиях моей спасательной операции.  - Видите ли, если бы мы не поссорились на берегу, там бы все осталось так, как и прежде, но Гер узнал об оружии, которое мне дали, рассвирепел и…
        И я чуть не начала рассказывать о карзии, прервавшей приступ у гневного рыжего, но Аквиус Авур меня оборвал.
        - Стоп! Начни с начала и подробнее?  - я уже хотела спросить, не дать ли ему в глаз, но он изменил тактику и чуть ли не елейным голосом произнес: - Поэтапно, пожалуйста.
        Не торопись и с самого начала.
        - Из спальни?
        - Да.
        - Все-таки завистник,  - припечатала я и начала подотчетность.  - Он подхватил меня на руки, стремительно перенес в наш общий домик и с порога начал процесс соблазнения.
        Поцелуй в скулу, и за нами захлопывается дверь, поцелуй в ушко, и с Гера слетает тренировочаная куртка, еще поцелуй, на полу оказалась рубашка, следом корсет… мой корсет,  - сделала уточнение увидев, как желваки заходили на щеках кровопийцы.
        - И теплые руки уверенно скользят вниз по моей спине, в то время как губы целуют висок, ушко, область за ушком, шею, плечо, ключицу…
        - И что, все это время ничего не происходит?  - прорычал Аквиус Авур, сжимая в руках трость.
        - Происходит!  - заверила ретиво.  - Меня такое ощущение накрыло, словно бы я улетаю.
        - То есть, он повторно перевоплотился и тебя перенес?
        - Нет, это он подхватил меня и усадил на столик, чтобы плавно огладив разведенные бедра, приняться за расстегивание рубашки…  - И когда повествование дошло до третьей расстегнутой пуговицы, я довела вампира до приглушенного рыка.
        - И ты ничего не заметила? Всполохи плетений, порталы…
        - Я нет. А вот Гер очень моей маечке удивился.
        - Маечке?  - повторила бородоволосая сволочь прищурившись.  - Какой маечке?
        - С шелковой вышивкой на груди.
        Несколько мгновений он переваривал полученную информацию, а затем подался вперед и произнес с гневными нотками:
        - Слушай сюда, ты…!  - сглотнул, но не заругался, продолжил сдавленно: - Я знаю, кто освободил мастеров.
        - Вряд ли, иначе бы вы на разговоры времени не теряли, а зачитывали приговор на казни преступника,  - не согласилась я, но он меня не слушал.
        - Знаю, что они тренируют вашу команду, знаю, чего хочет ваш капитан…
        - Графскую дочь с именем, начинающимся на Д. Как точно зовут не помню.
        - И что планирует Тиши…
        - Подставить меня повторно,  - прошептала по секрету,  - как эти игры выиграем, так сразу к императору. Мне он лично ничего не говорил, но исходя из поведения Гера…
        Вампир не внял подсказке, его, судя по всему, снедало желание выговориться. Или скорее, накаркать. Взял очередную театральную паузу, прежде чем с презрением сообщить:
        - Вы такой же провальный проект, как и смертьнесущие грифона.
        - Глухомань,  - подвела я итог, но в последнем утверждении разуверять не стала.
        - Слабая команда, в которой имеется еще более слабое звено,  - презрительно бросил бордоволосый. И мне за рыжего стало обидно.
        - Зря вы так о Гере. Пусть, избивая вас и Дельгато, он не показал всех своих способностей, но это еще не повод так его унижать.
        - Вам не выстоять! А кое-кто не дотянет и до первого тура, уж я постараюсь,  - рявкнул кровопийца. И взгляд такой многообещающий. Будь моя воля я бы судорожно сглотнула или вскочила, но сил хватило лишь на то, чтобы подавить зевок.
        - Понимаю.  - Прикрыла рот ладошкой.  - С совестью у вас не лады, а на войне все средства хороши.
        - Конечно,  - продолжил вампир мягко даже певуче,  - мне бы не хотелось так.
        Его оборвала дверь, грохнувшая о стену и восхищенно радостное "О-о-о…" изданное всеми работниками столовой при виде злого, грязного и гневного рыжего, явившегося в "храм" еды в одном исподнем.
        Представление набирает обороты.

        12

        Появление Гера в столовой прервало кровопийцу на полуслове.
        - …ты не согласна сотрудничать…
        Помятый вампир в этот раз выглядел не ахти как, в своем дорогом костюме. Надо бы Амиддарии сказать спасибо и преподнести что-то ценное, как другу, пришедшему на помощь в беде. При виде многоликого советник короля застыл, явно ходы просчитывая. А девчонка просияла, да так, словно бы увидела счастье всей своей жизни:
        - Гер! Ты все-таки за мной пришел?  - а затем с мягкой улыбкой обратилась к Аквиусу Авуру.  - Вот, что я говорила. Поссорились из-за мелочи, а он не спит, волнуется, ждет… домой.  - Удивительное заявление, а ведь Дао-дво о ней не беспокоился, пока не узнал новость от куки. Приятно, хоть и ложь. Но тут малявка сероглазая осматривает его с ног до головы и добавляет все тем же доверительным тоном:
        - Вот, даже не оделся толком, прямиком от озера, в одних труселях ко мне…
        Что? Гер скосил взгляд на ближайшую отражающую поверхность и, оценив себя, мысленно ругнулся. Таррах! С памятью беда!
        - А порезы чем объяснить?  - проявил наблюдательность советник короля, подавшись вперед и внимательно осматривая гостя. Казалось, еще чуть-чуть, и он попытается взять образцы ила с его кожи, в особенности с тех желто-зеленых разводов, что остались на руках многоликого.
        - Пусть сам расскажет,  - предложила сероглазая.
        - Уж лучше покажу наглядно!  - Гер в соответствии с вверенной ролью прошел к столу, наклонился над девчонкой и поцеловал уголок ее губ, раскрытых в зевке. И почти сразу отстранившись, как требовал того Найски, произнес: - Прощаю.
        - Кто кого,  - глубокомысленно ответила она, пальчиками коснулась его подбородка.  - Тебе бы помыться.
        - Вместе.
        - Опять?  - послышалось от кровопицы, но они на него внимания не обратили.
        - Хорошо. А то ты соленый.  - Улыбнулась Сумерька.
        - Губу разбил, пока бежал…сюда. Залечишь?
        - Да.  - И ласковые ручки, обвивают шею метаморфа, притягивают ближе, пальчики зарываются в волосы.
        Проклятье! Не знал бы, что она не соображает, какие чувства вызывает, Гер бы точно…
        - Кхм!  - раздалось тактичное покашливание рядом.  - Кхм-кхм!
        - Потом, все потом!  - прохрипел Графитовый, продолжая с восхищением смотреть на Сумерьку. Сероглазая, нежная, светлая… Воображение лихо рисовало одну сцену лучше другой, сердце стучало где-то в горле, руки рвались содрать с нее все, но замерли, едва многоликий услышал сонное:
        - Потом, значит, утром. Мне нужно поспать.
        - Поспать?  - одновременно произнесли меняющие ипостась. Дао-дво удивился, а вот Авур слова прошипел с раздражением и вскочил.  - В таком случае доброй ночи.
        - Доброй, и приятных снов!  - откликнулась Сумерька громко и уже только для Гера сказала: - Давай поскорее отсюда уйдем. Этот гад бордоволосый мне что-то подлил.
        - Что подлил?  - Дао-дво активировал на браслете полог и заставил девчонку встать.
        Ее поверхностный осмотр ничего толком не сообщил, зрачки нормальные, руки не дрожат, следов раздражителя или возбудителя нет, запаха отравы нет, температура тела стабильная.
        - Не знаю, но чувствую себя странно. Представляешь, только еду принесли, вампир явился. А я памятуя о прошлой проверке, тут же съела твою кон… кон…  - тихий зевок и многоликий сам договаривает:
        - Конфетку.
        - Да, и вроде бы не пила ничего после этого и не ела. Но…
        - Что?  - он пальцами провел по щекам, сероглазой дунул на челку, отвел за ушки короткие локоны.  - Если ты заметила что-то странным, лучше скажи.
        - От его платка чем-то приторным разило или от стакана, к которому он прикоснулся,  - произнесла она задумчиво и, вяло тряхнув головой, заметила с зевком: - Да и… иначе с чего бы мне так хотелось тебя обнять, погладить, поцеловать?
        - А хочется?  - Дао-дво напрягся, совершенно не представляя, отчего его так тянет рассмеяться, подхватить на руки и закружить ее.
        - Очень,  - прошептала Сумерька и призналась,  - ведь ты в ответ, тоже обнимешь. И не смотри так, у меня острая нехватка прикосновений вот уже восемь лет, с тех пор как дар открылся.  - Несколько мгновений он переваривал полученную информацию, а девчонка продолжила вещать.  - И представляешь, из всех сделать это без опаски для здоровья можешь только ты. А ты…
        - Что, я?
        - А ты не всегда такой хороший, как сейчас. Просто так не прикоснешься.  - И посмотрев в его ошарашенные глаза, спросила: - А сейчас можно… обнять?  - и, не дожидаясь ответа, прижалась к нему, обвила нежными ручками, зашептала в его шею.  - Хотя лучше, если ты меня… и… и поцелуешь тоже.
        - Почему?  - Подставленных для поцелуя губ не коснулся. Найски, Таррах его разорви, не просто так предупреждал воздержаться от лобызаний, да и Авур не просто так сбежал, оставив их одних.
        - У тебя лучше получается,  - все так же запрокинув голову, она смотрела на него сонно. Ну, хоть шеи носом не касается, уже хорошо.
        - А что еще у меня лучше получается?  - спросил многоликий, уже догадываясь, чем Сумерьку одурманили.
        - Кричать… обещать расправу… расплетать мои… м-м-мои проклятья и дразнить. Не был бы хорошим хозяином для Симпатяшки, мы бы давно сговорились против тебя, а так…  - И говоря это, она ладошками провела по напрягшейся спине метаморфа, носом потерлась о его шею, и заставила и без того тяжело бухающее сердце, пуститься вскачь.
        Все-таки сыворотка правды. Неужели ублюдок Авур одурманил ее соком Оправдая.
        Так или нет, нужно проверить. И Гер не нашел ничего лучше, чем спросить:
        - Сумерька, а какое на тебе сейчас белье?
        - Да уж получше твоего,  - пробормотала она.  - Белое и чистое. В комнате лежит на полке.
        - Что?
        Ему не ответили. Намина уже спала, стоя.
        Он перенес ее в комнату, откуда только силы взялись? Раздел, невесть где нашлось терпение? Удостоверился в том, что белье осталось на полке, и в том, что Сумерька приобретя несколько внушительных отеков из-за карзии, не могла его надеть. Тихо ругаясь метаморф забрал из своей комнаты пузырек с нужным бальзамом и взял кое-что для себя. Процедуру намазывания спящей "больной" провел лично, не смотря на то, что бальзам был из саморасползающихся. Затем вымылся, не уходя к себе в комнату, там все равно до сих пор царит проклятье окаменения. Так что, подумав о том, что у них на двоих хоть одна ванная должна быть в порядке он через браслет заказал на складе городка новую дверь, люстру и зеркало. После водных процедур запил боль восстанавливающим составом и проверил отеки Сумерьки.
        Частично ушли, но не совсем, так стоит ли надевать на нее белье? Не стоит.
        Гер натянул на девчонку рубашку и, укрыв ее одеялом, вновь воззрился, на милые кружева снежно-белого цвета.
        - Хозь-зяин, там за тобой приш…  - встревоженный голос теневой, раздался у самого уха. Нежить нервничала и сильно, но стоило ей рассмотреть его находку, ехидно возмутилась: - Как опь-пять! Только не говори, что ты и их заберешь в коллекцию!
        - Не скажу,  - шикнул он на громкую тварюшку, улыбнулся.  - Что у тебя?
        - Агенты императора у мень-ня, то есть у тебь-бя. В коридоре под дверью стой-ят.
        - И чего ждут?
        - Когда ты отзовешьсь-ся,  - пролепетала Симпатяшка и схватилась за уши.  - И у них с собой такие страшные штуки в допросной. Божечки мои! Хозь-зяин, давай, ты спрьрячешьсь-ся, а? Или й-я тебь-бя усыплю и скроюсь?
        - Конечно!  - съехидничал метаморф, натягивая на себя свежую рубашку и брюки.  - А что агенты со мной и Сумерькой за это время сделают, ты хоть представляешь?
        - Ой!  - она сжала лапки и затряслась.  - Представль-ляю…
        - То-то и оно. Поэтому ты остаешься здесь и сторожишь Намину, а я пойду.
        - Держись!  - полетело ему в спину.
        И он держался. Допрос с пристрастием, угрозы, подковырки, попытки шантажа болевые удары и, в конечном счете, одурманивание Оправдаем, чтобы язык развязать. Но что ему угрозы, если он смертник? Что ему шантаж, если бесценный для него предмет был отдан Намине. Что ему побои - после лавового потока, окатившего с ног до головы из-за встречи подопечной с карзией? Что ему болевые удары, после пасти этой самой карзии? Что ему ругань после простых слов Сумерьки: "Ведь ты в ответ, тоже обнимешь"? Ничего.
        А в конце агентам захотелось, чтобы он заговорил? Что ж сами напросились. И Гер вещал без остановки, о том, как ему повезло с: семьей, друзьями, командами, невестой, кукой, тренерами, профессорами, а также врагами и господами, ведущими допрос.
        Подробно рассказал, как увидел впервые высшую нежить жаброга, познакомился с прославленным таргом и какое ранение первым получил. Три часа без умолку, абстрагировавшись от всего, не отвечая на прямые вопросы, уводил тему в свое. Когда он уходил, все присутствовавшие были задумчивы, злы и немного зелены от зависти, в которую Дао-дво с радостью добавил еще одну ложку дегтя:
        - Спасибо за внимание. Даже представить не мог, что время так быстро пролетит.  - И предвкушая,  - и я еще успею к пробуждению Намины.
        А далее была серия пробуждений, отметившаяся в памяти лишь рядом тусклых картинок. Вот Сумерька проснувшаяся и удивленно взирающая на его соседство; Сумерька с прикушенной губой ощупывающая свою попу; Сумерька застывшая посреди ванной и благоухающая ромашкой; Сумерька в униформе выходящая из комнаты. Кука, сидящая на его груди и тянущая себя за уши; Кука накручивающая в волнении хвост; Кука бьющая его по щекам и зовущая на… помощь? Равэсс, один, хмурится; Равэсс в компании с таким же хмурым Бругом; Намина нависающая над метаморфом; серые глаза, искрящиеся весельем; поцелуй.
        Всего-то нежное прикосновение ласковых губ, и мир начинает наполняться запахами, звуками, цветом, появляется неразличимое ранее движение одушевленных предметов, ощущение пространства, полноты жизни и боль, окончательно заставившая очнуться и почти сразу же оглохнуть от Симпатяшкиного возмущения.
        - И что ты на мень-ня смотришь?! Сказано нормально поцелуй. Что ему этот чмок, капль-ля в море…  - взволнованная кука почти визжит и от того, кажется, что ее вот-вот разорвет ушные перепонки.
        Гер поморщился и протяжно вздохнул. Тело ломит, в груди огонь, воды хочется неимоверно и в голове стучит от каждого произнесенного рядом звука.
        - Вообще-то, он уже очнулся,  - заметила Сумерька, прикоснувшись холодными пальчиками к его горящему лбу.
        - И что?! Бошьсь-ся, что он на тебь-бя с поцелуями накинетсь-ся? В этом-то состийянии?
        - А вдруг мне стыдно,  - пошутила над нежитью девчонка, и та застыла с вытянувшейся мордашкой.
        - Что й-я слышу! И это говорит та самай-я скромнь-няга, что устраивает страстное шоу для пары тысь-сяч местной нежити. Дя-дя-дя, даже не удивляйсь-ся, такому количеству наблюдающих. И вообще, лучше моменты мы записываем на кристаллы и прокручиваем по нескольку раз.  - В волнении теневая с места на место переползла, возопила: - И ты не отвлекайсь-ся, не отвлекайсь-ся, целуй.
        - Не надо… иначе я буду слишком живым для трупа,  - произнес многоликий чуть шепча: - Агенты очень старались, нельзя парней расстраивать.  - И не давая перепуганным засыпать себя вопросами, спросил о главном: - Сколько времени осталось до следующей инсценировки?
        - Час.
        - Хорошо. Ты,  - он обратился к теневой,  - сообщи нашим, чтобы к назначенному времени они были готовы.  - А ты,  - посмотрел на сероглазую: - Еды, воды, два полотенца и сундучок с медным плетением из моей комнаты.
        - В твоей комнате ничего не осталось,  - прошептала Сумерька.  - Все вынесли.
        - Симпатяшка?
        - Ну, что сразу Симпать-тяшка дя еще с таким укором? Что успела забрала, вон и Намине ее пояс вместе с оружием вернула.  - Гордо заявила она, оказавшись на груди метаморфа, но тут же потупилась.  - Правда, ты лишилсь-ся, носков, пары тройки рубашек и кое-чего из… коллекции.
        Причину таких потерь Гер определил сходу. Отправил Сумерьку за водой, с прищуром воззрился на теневую.
        - И кому ты их отдала под видом пропажи во время обыска?
        Сделав большие и удивленные глаза, набрав полную грудь воздуха, нежить попыталась соврать, но всего один короткий взгляд на ее уши, заставил теневую сдуться, как в прямом, так и в переносном смысле.
        - Самым верным вашим фанатам…  - прошептала она, покосившись на дверь.
        - Наминкину маечку тоже?
        - О, она пошла первым лотом по бешенной цене! Нваг-нваг Севой держал ее как мог, но получив тысячу, нет две золотом… Ой!  - лопоухая расхитительница коллекция запоздало закрыла лапками рот.
        - Спасибо за информацию,  - невесело усмехнулся многоликий,  - теперь оповести парней. Живо.
        Намина пришла не одна и принесла не только воду, вслед за ней явился Бруг с подносом из столовой, а затем и Равэсс с маленьким сундучком, украшенным медным плетением. Смертники положили все молча и ушли, а девчонка, принявшаяся с сосредоточенным видом рыться в сундучке, осталась.
        - Ты что делаешь?
        - Ищу нитку и иголку. Ты ранее несколько раз лечил меня, теперь наступила моя очередь латать тебя.  - И, словно бы смутившись собственных уверенных слов и заявленного чувства долга, добавила торопливо: - К тому же ребята сказали Амидд, что ты уже через час на ногах будешь стоять, а значит, ее драку с Авуром откладывать не стоит.
        Она споро вдела нитку в иглу, прихватила с собой пару пузырьков и направилась к метаморфу мягко ступая, словно бы боясь спугнуть. И, наверное, именно поэтому во весь процесс штопки не замолкала ни на секунду.
        - А потом фурия рассказала, как получивший под дых кровопийца вдруг побледнел и прошептал, что-то типа: "Не может быть!" или "Да как они сумели?!" в общем, мы отправили группу, а он так и не понял ничего…  - Гер лишь криво улыбнулся. Быть может клыкастый и не понял ничего, зато игры приблизил по минимуму.  - Знаешь, жаль, что мы должны будем заниматься инсценировкой тут. Говорят, Амиддария хорошо исполняет апперкот и выбивает зубы.
        - Могу заверить лично, у нее прекрасный удар, мы его ей ставили. Но… не замечал в тебе кровожадности ранее.  - Произнес он тихо, и девчонка потупилась. Значит, дело не в этом.  - Или тебе нужны его клыки?
        - Да, а как ты дога…?  - смущенно заправила локоны за уши и отмахнулась.  - А ладно не говори. Действительно его зубы хочу. Челюсть было бы лучше, но ее для Сули добудет Горран, а вот я бы хотела преподнести пару клыков.
        Интересно, и что же поспособствовало этому ее интересу?
        - И ты хочешь посмотреть, как он ими будет плеваться?  - Кивнула, не отрывая взгляда от очередного стежка.  - Вынужден огорчить - не будет. Они у вампира крепкие, выбиваются с трудом. Но… раз уж твой ведьминский наговор у меня защиту рода пробил, то почему бы не использовать его…?
        - Зубодер!  - неожиданно воскликнула Намина.  - Гер, ты гений! Зубодер… всего-то, а я… я!  - она быстро завершила шитье и вскочила.
        - Стой!  - многоликий схватил сероглазую мстительницу за кисть.  - Портом успеешь. У нас дело помнишь? Лучше сядь, поешь, возьми конфетку.  - Затем он вспомнил о последнем происшествии в столовой и мотнул головой.  - Нет, ее не бери. Сегодня за бревно буду я, а за ведущего ты.
        - Что?
        - Да. И перчатки заблаговременно сними. И штаны. Хотя их можно в процессе, или платье надень покрасивее,  - поймав ее взгляд, ретировался и предложения свои отозвал.  - Реши сама.
        - А… перчатки действительно можно снять?
        - Нужно. Иначе соглядатаи решат, что ты брезгуешь прикосну…  - Он не договорил, а Сумерька уже обнажила руки, присела рядом и, позабыв обо всем потянулась к нему.  - М-м-м! Надо же,  - хмыкнул многоликий,  - тебе нравятся те самые волосы, коих ты чуть было меня не лишила.
        - Ты заслуженно сглаз получил.
        - Почти,  - согласился он, с сожалением вспомнил о конфискованном поясе и оружии, и в задумчивости погладил бедра Сумерьки.
        - Гер? Убери руки, иначе врежу…  - незамедлительно послышалось от нее. Даже руки отняла от его рыжего ежика, нахмурилась.
        - Да?  - он не сдержал в голосе удивленной ехидцы.  - А как ты представляешь это меня без рук в процессе инсценировки?
        - Поза наездницы.
        - И без предварительных ласк?
        - А они нужны?
        - Очень,  - признался он, а затем поставил условие, о котором знал, будет сожалеть: - В губы не целовать.
        - Хорошо,  - согласилась Сумерька и загадочно улыбнулась,  - вспомним, чему еще ты меня учил, помимо поцелуев.
        Спустя двадцать минут многоликий привел себя в порядок, с улыбкой отметив, что его заказ со склада городка не только доставили, но и установили, то бишь дверь, люстру и зеркало. А сероглазая обставила все для достойной инсценировки: лепестки роз, красные свечи, вино в бутылке пара бокалов, конфеты и прочее-прочее наступило время инсценировки. Начиналось все красиво и романтично, а вот потом… Гер не стеснялся в выражениях, мысленно понося мастера скифа, запретившего подпитку от Намины. Идиот!
        Урод! Тупица! Увалень… выродок, тварь! Знал бы, что придется так тяжко, ни за что бы его не послушался и не согласился. Но вот теперь он, лежа на кровати, удерживает нежную сероглазку за почти голые бедра, и думает лишь о том, как не завыть от боли в голос, сохранить ясным сознание и дождаться, когда отвлекутся все соглядатаи.
        - Подними руки к волосам, подайся выше… Замри, да… Теперь медленно опустись.
        Повтори еще раз и еще… На пятом, коснись груди или рвани завязки на корсете…
        Она движется в такт диктуемым прикосновениям и каждый миг этого танца, по сути та же пытка. Завораживающая и болезненная вместе с тем.
        - Вот так?  - у нее получается несмело и как-то смущенно. А может оно и правильно.
        Ведь, по сути, девчонка пусть и невеста, но только познает основы страстного акта и вряд ли понимает, как может покалывать грудь в ожидании ласки.
        - Почти. Дай я,  - он сел, с трудом поднявшись, попутно коснулся ее ключицы губами.
        Не то чтобы поцелуй, но хоть какая-то активность.
        - Гер!
        - Только не бей по лицу…  - взмолился он, развязывая тесемки и невольно касаясь ее груди.  - Лучше обними.
        - Как? У тебя спина… все еще один сплошной синяк,  - шепчет она тихо и дыхание многоликого обрывается. Несколько мгновений он смотрит на ее ключицу, медленно поднимающуюся и опускающуюся, сглатывает и чуточку хрипит:
        - Держись за плечи. И не забывай ты ведущая.
        - Ускориться?  - понимает с полуслова, уточняет с улыбкой.  - И как лучше будет, прямыми или круговыми?
        Таррах! Простые слова, но как звучат соблазнительно. Гер сглатывает вязкую слюну, сжимает кулаки, и гонит прочь мельтешащие перед глазами цветные круги.
        - Прямые.  - Она послушно исполняет заказ, плавно и эротично до скрежета зубов.  - Прогнись…
        - Куда прогнуться?  - прошептала Сумерька и прикусила губу, кажется ей так же "хорошо", как и ему.
        - Назад,  - сдавленный стон. И Герберт вопреки всем заверениям в пассивности, лицом уткнулся в ее все еще скрытую корсетом грудь.  - Будь проклята моя спина…
        - Терпи, чуть-чуть осталось.  - Она исполнила предложенное с тихим вздохом.
        Замерла на несколько мгновений, словно бы прислушиваясь к тяжелому дыханию метаморфа, и вновь опустилась на его бедра. Как раз на свежее заштопанную рану.
        Сдержать болезненный стон не удалось, Сероглазая забеспокоилась.
        - Ты как?  - Паршиво, но не кричать же об этом во всеуслышание.  - Герберт, не пугай меня своим молчанием!
        - Я… Бедро не долечил,  - сквозь стиснутые зубы признался многоликий. Сумерька что-то спросила, но он уже почти не слышал. Упал на подушки, мечтая повторно умереть и избавиться ото всех обязательств и обстоятельств, сковывающих его сейчас. Из трех сотен пиков браслет сообщил лишь о двухсот восьмидесяти пяти. Где остальные? Что же так долго.
        И послать бы все к Тарраху, но нельзя.
        - Гер?  - мягкие локоны коснулись его лица, по губам скользнуло теплое дыхание худышки. Да уж после всего, что он ощупал и увидел, язык не повернется назвать ее суповым набором.  - Гер, ты решил местами поменяться или тебе совсем плохо?
        Признаться, в слабости и полном бессилии? Нет, он на такое еще не способен, а потому скомандовал хрипло:
        - Предоставляю тебе полную свободу… Покачайся еще немного и заканчивай. Скоро тренировка.
        Ему следовало дать ей волю раньше. Затянутый красным туманом взор ловил лишь тень ее фигуры, а слух нарастающий гул пиков. Сколько их тут? Шесть сотен? Семь?
        Счастливое восклицание Сумерьки: "О да!" совпало с перемещением группы в поместье рода Граун, воплями нежити: "Ой, ей! Куда? Кто затушил свечи?" и его собственным сдавленным рыком: "Твою ж мать!".
        Сегодня они условились не уходить в портал вслед за командой, а самостоятельно добраться до места назначения. Именно поэтому после пикового финала Герберт пришел в себя, лежа в темноте в той же комнате и на той же кровати, отголоски боли все еще прокатывались по телу, и сердце грохотало где-то в горле, а взгляд с трудом фокусировался на Сумерьке, вышедшей из образа страстной любовницы. Она раскатала штаны, что были подняты, по самые не балуй, застегнула и заправила в них рубашку, завязала корсет, спрятала под платок волосы, потянулась к перчаткам и замешкалась, посмотрев на Дао-дво.
        - Что?  - ему совсем не понравился этот взгляд и лукавая улыбка. Было в них что-то от кошмаров под названием: "Ну как сегодня убивать тебя будем?" А она, не говоря лишних слов, подошла к метаморфу, запустила пальчики в его волосы, наклонилась и… вместо того, чтобы поцеловать прошептала:
        - Тамати Анти а-то Теи.
        Энергия заструилась по нервным клеткам, восстанавливая кожные покровы, волосы и кости, удаляя растяжение связок и мышц, растворяя боль и усталость, латая дыры в резерве, что так и не исчезли после купания с карзией. Отстранившись, сероглазая с довольным видом подала ему костюм для тренировки и, позволив одеться, вручила сумку с оружием.
        - Пошли?
        Гер кивнул и не сдвинулся с места. Одна долгая ночь, две инсценировки, битва за жизнь, допрос и вот это короткое лечение, казалось перевернули все с ног на голову и окончательно запутали его. И многоликий поймал себя на том, что разрывается между желаниями: поцеловать Сумеречную и не разрушить ее едва возникшее доверие. Ведь исцелила она его без посторонних просьб, сама.
        Таррах! И он называл ее смертьнесущей оказией?
        - Намин, знаешь…  - произнес он тихо,  - познакомься мы при других обстоятельствах, я бы не шутил над тобой и твоими страхами, в воду не кидал, не оставлял одну, не грубил, не орал, не сердил, не доводил до… Я… Мне очень жаль,  - признался он.
        На что сероглазая улыбнулась и так же честно ответила:
        - А я бы лечила тебя более щадящими способами, не вызывая боли и слез.
        - Что ты сказала?!
        - Я сказала, что мы квиты.  - Сверкнула она глазами и вздернула подбородок.
        Квиты? После всего?! Поганка! Не зря все-таки оказией называл, заслуженно. Что ж подожди, Сумерька. Как с тренировки вернемся, мы во всем с тобой разберемся.
        - Обсудим позже.


        *** Мне следовало выслушать его сожаления, прикусив язык и загнав вредность в темные глубины сарказма. Но вот, не удержалась, и теперь рыжий, едва осознавший грубость своих проделок, поджимает губы, смотрит строго и командует не хуже нашего декана. Он вывел меня на крышу домика и накинул на плечи теплый платок, завязал как на болеющем ребенке, впереди крестом, сзади перехваченным треугольником и подтолкнул в направлении крылатого скакуна, невесть как уместившегося на дымоходе.
        - Сейчас полетим на нем, а затем на… Кхм, я тебя перемещу.
        Я с опаской смотрела на ощерившегося зверя… Казалось бы, травоядное создание, давным-давно прирученное и покорное, но стоило мне подойти ближе, и скакун проявил хищные замашки, обнажил клыки, пригнул голову и забил копытом.
        - Ничего не бойся,  - продолжил Гер инструкцию, за плечи подталкивая меня к… зверю,  - держись, крепко, а главное молчи.
        - Иначе он меня скинет?
        - Он вряд ли, а вот я могу,  - приглушенно ответил метаморф, но я все равно расслышала. Все-таки обиделся. И с чего бы это? Ранее я его задевала куда сильнее, что же случилось теперь?
        Многоликий хлопнул скакуна по морде, лихо вскочил в седло и, натянув поводья, протянул руку мне.
        - Хватайся.
        Ухватилась, взлетела и, оказавшись за спиной Дао-дво, тут же обвила его руками и крепко прижалась к спине. Крылатый храпнул раздраженно, Гер приглушенно и оба они обернулись ко мне.
        - Что?
        - Нет, так я тебя не повезу. Иди сюда.  - Рывок и вот я уже перед ним, в капкане сильных рук, которые почему-то сжимают меня в тиски, еще сильнее привлекая к телу многоликого, чем парой секунд назад. Дыхание рыжего становится все более горячим и тяжелым, и ощущаю я это собственной шеей, в которую он уткнулся лицом.
        - Гер?! Тебе все еще плохо?
        - Мне. Хорошо.  - Произнес он с заминкой, нос от меня забрал, но объятия не ослабил.
        - Просто…
        - Что?
        - Ничего.  - И фиксируя меня одной рукой, он второй натянул поводья и дал команду скакуну.  - Шетий-ях!
        Я впервые порадовалась, что Дао-дво умеет так крепко держать, потому что мы стартовали вертикально вверх, затем летели со скоростью ветра, а после приземлились, спикировав вниз, как подбитая дичь.
        - Шай-ях!  - скомандовал многоликий, стянув дрожащую меня со спины скакуна, и повторно хлопнув того по морде, отправил в неизвестном направлении. В смысле, дал сигнал и крылатый исчез, предварительно окинув меня кровожадным взглядом. А может он действовал так по указке наездника, все же Гер был раздражен, почти в бешенстве и с трудом контролировал себя. Во время следующего перелета он держал меня на руках и еще несколько раз порывался что-то сказать, наклонялся ближе, смотрел на профиль и сам себя обрывал на полуслове. Правда, в последний раз, когда мы оказались на каменном плато, перед какими-то развалинами, рыжий опустил меня на скалу и решился все-таки высказать наболевшее, но тут уже оборвали его.
        - Гер, Намина, мастера заждались!
        - Простите, генерал, мы долго уходили от преследования,  - ответил многоликий.
        - Какого преследования? Я ничего не видела.
        - И не мудрено. Пошли.  - Дао-дво взял меня за руку, обратился к Сули.  - Профессор, ведите.
        Она развернулась и прошла сквозь скалу, мы следом. Жуть! Это было сродни тому как метаморф пропихивал меня через потолок оружейного склада в резиденции Граунов, то есть он прошел без помех, я же как сквозь плотное тесто. Голова закружилась, Гер придержал, с улыбкой заметив, что мне нужно больше есть.
        - Спасибо, я подумаю над…  - я не договорила, оглядывая все вокруг.
        Мы оказались в пещерах послевоенных захоронений, там, где ранее были братские могилы, а теперь огромные тоннели с выдолбленными в них нишами под останки. Кого удалось распознать, был перезахоронен или сожжен по воле родственников, те же, кто не был признан, остались здесь.
        - Мы…  - голос сорвался и затих,  - мы под…
        - Под пустошью Мрака,  - подтвердил Дао-дво и улыбнулся.  - Я, конечно, рассчитывал посетить эти места в компании с Найски, но не думал, что повод будет таким…
        - Это единственное место, в которое по нашим подсчетам агенты императора явятся в самую последнюю очередь,  - сообщил подошедший к нам Довар Горран и вручил обоим костюмы.  - Быстро переодеваемся и переходим в соседний зал.
        - А где?..
        - Там,  - указала мне Сули на небольшой проход справа.  - Можешь переодеться там.
        С сожалением сбросила теплый платок метаморфа и продолжила разоблачение, слушая, как Довар Горран коротко инструктирует Гера о предстоящих сложностях.
        Почему-то мастера не считали нужным сообщить что-либо мне, только улыбались и поотечески хлопали по плечу.
        - Дабы не выделяться из группы, используй черную масть оборотов… Не теряй Сумерьку из вида, держись как можно ближе. Не давай расходиться группе иначе жертв не избежать…
        - Почему?  - путаясь в штанинах костюма смертницы вопросила я.
        - Потому что император намерен использовать фантомы. Меняющие ипостась их от оригиналов отличить могут, ты нет,  - ответила мне Сули и подошла помочь. В четыре руки мы справились быстрее. Как оказалось, поверх белья и меня вначале идет черная броня: закрытый корсет, наплечники, наколенники, налокотники и шлем с полумаской, а затем уже черный костюм смертницы: куртка, штаны и что-то по типу ботинок с высокой голенью. Быстро облачившись, я надела пояс с наследием Гера, потянулась к шлему и только сейчас заметила, что броня состоит из чешуек. Изнутри они, а снаружи словно бы бархатными черными, чуть менее гладкими, что свойственно для шкуры василиска…
        - Погодите,  - я нахмурилась, представляя кому же принадлежит золотая чешуя, и недоверчиво вопросила: - Вы что, спустили шкуру с Кель Грауна?
        - Он сам благополучно облез,  - усмехнулась генерал.
        - Несколько раз от вида своего питомца,  - поведал мне декан факультета Темных сил, выглянув из-за поворота.  - Готова?
        - Да,  - быстро надела шлем, волосы под него убрала и подошла к Довару Горрану.
        - Открыто дар не используй, лучше вообще его не используй, раскроешь себя, подставишь парней.  - Огорошил он меня первым пунктом инструкции и криво улыбнулся.
        - Думаю, тебе не нужно рассказывать историю моей соплеменницы.
        - Нет стоит. Она была описана в книге,  - заторможено кивнула я, припоминая краткие сведения о второй смертьнесущей и ее команде. За попытку убийства императора досталось всем. Ужас, я никогда не связывала те строки с реальностью. И вдруг такое…
        - Плетения, проклятья, сглазы - твой максимум. не лезь на рожон, слушайся Графитового. А главное, будь человеком и…
        - Они выдергивают смертников!  - влетевший к нам Тимьян Заволожский оборвал декана на полуслове и внимания не обратил на призрачных змей, что зашипели в волосах горца.
        - Командами?  - вскинулась Сули.
        - По одному! И вам пора.  - Оборотень подхватил меня и Гера под руки и быстро повел к остальным. Его китовый бас наполнил дрожью огромные коридоры захоронений, а меня оторопью. Он привел нас к остальным, одетым в такие же черные куртки, штаны и ботинки, но не отпустил, оставил стоять подле себя.
        - Внимание команда Его Высочества, сейчас произойдет вызов на арену игр. Вас разбросает по разным частям поля. Кого-то ближе к заветной цели, кого-то дальше.
        - Ура!  - громогласно грянули наши, но быстро смолкли расслышав:
        - Не введитесь на уловку, не пытайтесь пробиться самостоятельно! Это прямой путь к гибели. Через туры проходите только командой. Где бы вы ни оказались, помните, вам нужно друг друга найти…  - и, сведя меня и рыжего лицом к лицу, потребовал у Дао-дво: - Не упусти.  - Затем шепнул мне тихо: - Только без паники и слез, Сумерька. Ты справишься.
        - Ага,  - пискнула я беззвучно. А рыжий кивнул без улыбки, только глаза сверкнули в прорези полумаски, что дополняла шлем.
        Миг и нас втянуло в черноту мощного портала и вытолкнуло в темноте какой-то пустоши. Графитовый крошка под ногами, сияющий месяц на небе и всполохи синего огня, выхватывающего человеческие фигуры то здесь, то там, не позволяли усомниться - мы на поверхности пустоши, среди других команд. И те, кто загорается синим пламенем, попадает прямиком на игровое поле Смерти. Как и предвещал оборотень, портал выхватывает по одному, а значит…
        Паника подкралась на мягких лапах, со спины захватывая в ледяной плен ужаса.
        - Что происходит?  - прошептала сдавленно, с отчаянием надеясь, что я Заволожского недопоняла.  - Куда они? На игры?
        - Да,  - коротко ответил Дао-дво и накрыл руками мои плечи, прижал к себе.
        - То есть ты тоже сейчас исчезаешь? Ты…. Ты ведь исчезнешь, ты сейчас как они и…
        - я чуть не всхлипнула и прикрыла рот ладошкой, чтобы не заорать, потому что Кардинал и Герцог только что на моих глазах растворились в огне, и вот уже загорелись в сполохах Барон и Канцлер. Первый мне махнул рукой, второй заразительно улыбнулся. И исчез! А за ним и Равэсс, крикнувший напоследок:
        - Сумерька, все будет хорошо.
        Ага, как же! Сейчас мы все попадем в преисподнюю на земле. Милостивый Боже!
        - Тихо-тихо, не бойся.  - Метаморф сильнее сжал мои плечи и погладил по спине, придавая уверенности не только прикосновением, но и каждым своим словом.  - Ничего не бойся. Ничего. Я тебя найду,  - и добавляет любимую присказку принца и команды: - Все будет хорошо.
        - Не будет, ты исчезнешь, они тоже,  - мах рукой на ребят, которых уже на пустоши нет.  - А я… меня раскроют в два счета, команду дисквалифицируют, а затем казнят!
        - Ты сдержишься, ты справишься,  - заверил многоликий, наклоняясь все ниже и ниже.
        - Я найду тебя раньше. Обещаю. Веришь?
        - Что?  - я удивленно уставилась в его горящие огнем карие глаза. А он вместо того, чтобы, заверить, что из-под земли меня откопает, одной рукой притиснул ближе, второй зарылся в волосы и…
        Мамочки! Получив возможность глотнуть воздуха, с недоумением посмотрела на метаморфа. Кажется, я не того боюсь. Губы пекут, язык еле ворочается, и сердце бухает отнюдь не в груди, а где-то в горле. И хуже всего то, что в голове не укладывается поведение рыжего. Ведь за нами уже не следят, все, что нужно давно отыграно, да и резерв у Гера полнее некуда, я ему треть своих сил отдала во время лечения.
        - Зачем…?
        - А ты как думаешь?
        - Ты псих и в преддверии смерти забыл о контроле?  - выдала первое пришедшее на ум. Все же история о рождении смертьнесущих спустя девять месяцев после игр никак меня не отпускала.
        - Интересное мнение,  - заметил Дао-дво и попросил, прежде чем исчезнуть: - Подумай еще немного, пока я тебя искать буду.
        И в довершение всего эта, сволочь рыжая, решила меня ущипнуть. Я видела, куда потянулась его рука и на что нацелилась, но вовремя крутанувшись вокруг своей оси и осталась одна.
        - Что-то меня уже не радует эта перспектива,  - прошептала в пустоту и, подметив синие всполохи на костюме, обхватила себя руками: - Три, два, один…
        Вспышка.

        13

        То, что Дао-дво в процессе поцелуя оставил меня без шлема я заметила сразу, как только переместилась в неизвестное местоположение, и какой-то гад в синем костюме схватил меня за волосы, больно дернув на себя:
        - Смотри, еще один!
        - Где?  - вопросили у него из-за ближайшего колючего куста, но мой обидчик, соприкоснувшись с даром Смерти, уже повалился на колени, хрипя и задыхаясь.
        - А-а-а-а…
        - Сам виноват,  - ощетинилась я и поползла от поверженного. Ничего, будет ему урок как наподдать на беззащитных со спины и называть парнями. Я не "еще один", я "еще одна" и восстанавливать две трети нечаянно выпитого резерва не намерена.
        - Гатусс?  - позвали совсем близко. Ой, меня сейчас заметят!
        Я поползла еще быстрее, юркнув за внушительных размеров камень, дрожащими руками потянулась к браслету, чтобы определить на кого напоролась и обомлела. Мой усовершенствованный магический гид пропал, на его месте оказалась бирка с номером 7-389К Д-У, то бишь седьмая из команды Дао-уно. Та самая седьмая, жизнь которой висит на волоске, ведь в отличие от меняющих ипостась я в этой темноте почти ничего не вижу.
        - Гатусс, Таррах тебя разорви!  - в кустах, из коих я сбежала, послышалось сдавленное "уй", видимо напарник на несчастного наступил, что и подтвердил сердитым: - Ты чего разлегся? Вставай. И где твоя находка?
        - Т-т-а-ам…  - ответил первый второму и прохрипел: - Стой! Не иди.
        - Чего?  - недопонял его напарник, и тихий чуть дребезжащий рык расставил все точки над i.
        Адассориус? Я с трудом припомнила название нежити из атласа.
        - Адас,  - выдохнул опустошенный смертник сокращенное имя пещерного монстра и его собрат по команде, ничего не говоря, вспорхнул вверх синей летучей мышкой и растворился в ночи. Не знаю, как первый, а я так же поспешила убраться отсюда, вот только попытка сдвинуться с места ничего не принесла, я уперлась во что-то, чего ранее сзади вроде как не было. Первичное желание обернуться и посмотреть, что мешает моему отступлению, пропало под смрадным дыханием, окутавшим меня.
        - Мамочки…
        До того, как я лишила Гера жизни, до поступления в академию, до первой лекции королевских запасников я никогда не сталкивалась с высшей нежитью. Теневые, мшистые волчки, слизни тлена, амебы и кровососущие слепни вот и все до чего меня отец допускал, уверенно полагая, что с остальными созданиями тьмы мне встретиться не суждено.
        Карзии, жаброги, тагиши, иллюзионы, шипастые псы и твари преисподней были для меня лишь картинками из атласа или, за редким исключением, персонажами историй, коими на каникулах потчевал меня Росс. Брат с завистью рассказывал, с кем в Приграничье сражался отец, а я увлеченно записывала в тетрадь основные детали боя.
        И вот теперь, когда с двух боков от меня из земли поднимаются лапы монстра, а камень, бывший защитой, раскручивается в узловатый хвост, я с ужасом понимаю, что теория мне знакома, но практически не выполнима. Для боя с тварью никаких моих силенок не хватит даже с даром. По хребту твари видно, что живет нежить далеко не первое столетие, так что броню адассориуса ни проклятьем, ни кинжалом не пробить, а позволить себя сожрать, как это Гер проделал с карзией, я не в силах. Потому что попросту не успею нанести сокрушительный удар изнутри, сразу же помру. Остается лишь… Бежать! Ведь если личинками сакопуса заразили всю нежить, участвующую в играх Смерти, то бороться я буду отнюдь не с монстром, а с его хозяином у которого мозги точно есть.
        Подстегнутая страхом такой перспективы, я нырнула под языком адаса, неловко перескочила через его гигантскую лапу и, не целясь, швырнула назад Мертвую петлю, а вперед сеть некроманта. Сияющая светло-зеленая она осветила дорогу, и я побежала так, как брат учил. Колючие кусты, валуны, овраги, трещины в серой скале, прикрытые высокими травами и сушняком, все расплывается перед глазами, но мельком замечаю обгоняющих меня животных, хотя вернее сказать смертников. Крылатые, хвостатые, рогатые, красивые и страшные, большие и маленькие. Все они несутся прочь, как и я, решив, что краткосрочная память монстра не позволит ему долго преследовать дичь.
        Замнется где-то, стукнется обо что-то, замешкается, забудет и опять устроит себе привал под землей, оставив снаружи лишь хвост и голову. И нам всем было бы проще убегать, если бы эти самые "смельчаки" не пытались устроить позади себя магический "препон", коему суждено отвлечь монстра. Водная ловушка, Лавовый поток, Ледяная звезда и даже активированные Струны тьмы должны были этому поспособствовать… Болваны!
        Чудом не попав в очередной такой "подарочек", я мысленно поносила их всеми известными ругательствами и искренне желала заработать вывихи на всех конечностях.
        Неужели на основах Нежитеведения спецкурсе в каждой академии им не рассказали об особенностях видов? Зачем тратить силы на проклятья, если и ребенку ясно, что даже сложные плетения не навредят старому монстру и вряд ли его остановят? На этой мысли я чуть не влетела в Черный колокол, тщательно замаскированный травой. Болваны! Точно болваны, только они могут не знать, что адассориус не видит лишь сквозь большие объекты и трава, как и кусты для него не преграда. А Гер еще говорил, что остальные команды намного сильнее и умнее нашей? "Хи-хи-хя!" как говорит теневая. Да у них у всех вместе взятых мозгов будет поменьше, чем у нетопыря, я же по ходу забега подмечала и другие проклятия, слабые, частично недоделанные, способные ни остановить, ни озадачить не то, что монстра, даже многоликого. Такие рассчитаны на куда более слабое создание, слепое в темноте и основательно медлительное, например, как…
        Я?
        От осознания подставы остановилась, недоверчиво прищурилась, глядя на темнеющие впереди скалы и движущиеся к ним тени.
        - Да ну! Не может такого быть,  - прошептала, стараясь унять сбившееся дыхание.
        Они ведь знают, я простая смертная. Всего одна жизнь, всего одна смерть, и если попадусь, то умру… Под давлением неприятной мысли сделала еще несколько шагов и вновь замерла. Ведь действительно умру, я же, как и они, не прошла через обряд получения заемной жизни, попала прямиком на игровое поле. Без страховки, без неприкосновенной сотни лет, дарованной Его императорским Величеством, без парытройки жизней за пазухой я фактически ходячий труп и, не смотря на это, они решили мной "откупиться"? Сволочи!
        Обида, возмущение, гнев и жажда мести волнами прошли сквозь меня, напитав сеть некроманта силой достаточной, чтобы настигнуть гадов, скрутить и надолго прижать к скале. Вот это точно будет препон для нежити, множественный! Представив последствия такого поступка, засомневалась, но нарастающий дребезжащий рык, дополняемый треском кустов, решил все. Вздрогнув, я не удержала плетения. И местами рваное заклинание сети, заклубилось зеленым дымом, увеличилось в толщине и с невероятной скоростью устремилось вперед. Пространство осветилось на несколько километров по кругу, и звон, по крайней мере, десятка связывающих ловушек, раздался над каменным плато, а вслед за ним и далекая отборная ругань. Удивительно, но быстро вспыхнувшую злость, тут же сменила жалость, и я бы отпустила смертников с Богом, но обданная смрадным духом, забыла об этом желании, как таковом.
        Возникла мысль: 'Бежать!' Вот только куда, если с боков путь отрубили знакомые лапы в струпьях серой каменной кожи, спереди хвост и пара упавших на скалу капель слюны, а над головой уже мазнул язык монстра, явно собиравшегося меня целиком проглотить. Нормальный смертник дал бы последний бой или спокойно принял смерть, как и подобает меняющему ипостась - в молчании с гордо поднятой головой, я же… С воплем: 'Мамочки!' развернулась и побежала назад. Увильнула от мясистого языка с тремя присосками, проскользнула между подмышечной впадиной монстра и плато, и перемахнув через хвост, побежала. Бок явно ободрала, ощутимо прикусила в прыжке язык, но самое главное, своим маневром выиграла бесценные десять секунд и даже сделала три огромных шага, прежде чем рядом просвистел спущенный с арбалета болт.
        - А-а-а!  - вскрикнула я.
        - Проклятье!  - раздалось из камней и меня за руку дернули в направлении голоса.
        - Гер?!  - я не то, что ушам, даже глазам не поверила, увидев перед собой взмокшего рыжего с внушительной ссадиной на подбородке и щеке.
        - Он самый,  - усмехнулся Дао-дво и скомандовал: - Ложись!
        Исполнить требуемое самостоятельно не успела, просто неожиданно оказалась между многоликим и жухлой травой синего цвета. Синяя? Милостивый Боже, мы даже не в Треде! И словно бы в подтверждение моих мыслей адас утробно проревел, а затем забился в предсмертной агонии, упал возле нас, вызывая маленькое землетрясение и желание убраться отсюда поскорей. Я посмотрела на многоликого, он на меня и, кажется, идея о том, что монстр может нас раздавить, пришла к нам одновременно с лапой нежити, наступившей на Гера.
        - О Боже!  - едва обрадовавшись спасению, я вновь была на волосок от смерти, а рыжий в миге от потери второй жизни. Нервно начала сдергивать с себя перчатки, в надежде исцелить многоликого и подпитать его резерв отобранной энергией.
        - Не вздумай. Сам разберусь,  - рыкнул он и перевоплотился в крупного черного ящера, обитающего в королевстве оборотней. Наверное, Дао-дво хотел воспользоваться влажной шкурой пресмыкающегося и выскользнуть из-под пресса, однако добился лишь, того, что на нем поскользнулись и наградили ударом каменного рога.
        - Идиот…  - посетовал Графитовый, пригибая плоскую голову.  - Я только что лишился ремня. А это больно, однако.
        И подмигнул.
        - Чего?  - Милостивый Боже! Над нами беснуется многовековая разъяренная нежить, а он еще шутит, подмигивает. Настоящий псих или истинный разведчик, как говорит кука.
        - Мне хвост отдавили, он и отпал,  - улыбнулся Дао-дво и показал мне широкий раздвоенный язык,  - не переживай все самое ценное осталось на месте.
        Я только фыркнула. Надо же, едва он перевоплощается в пресмыкающееся, так сразу становится натуральным гадом. Правда, гадом ответственным, улучив момент, Гер подхватив меня одной лапой, притянул к себе и аккуратно перетащил к глубокой расщелине. Там он сгрузил меня на ближайший к поверхности выступ и перевоплотился в человека, в весьма побитого человека с арбалетом, пустым колчаном для болтов и парой ножей в ботинках. Из-за все еще активного плетения некроманта здесь было светло и зелено, и хорошо видно, что к ссадинам на лице многоликого добавился синяк, плюс странное затемнение возле правого уха. Неужели отек?
        Я прикоснулась, и разведчик зашипел, скинув мои пальчики с внушительной шишки и наливающегося отека.
        - Не трогай, пожалуйста.
        - Не буду,  - заверила серьезно и спросила.  - Где ты так стукнуться успел?
        - Долгая история и еще не закончившаяся,  - отмахнулся он, внимательно осматривая колчан с болтами.  - Где же, где же этот…? Проклятье! Не тот оставил и не тот нежити отправил.  - Многоликий выглянул наружу и с иронией произнес: - Да, теперь это все объясняет.
        - Что объясняет?  - я смотрела настороженно.
        - Почему адассориус взбесился, а не затих. Вместо проклятья Острый нож, я всадил ему в глотку твое же Золоченное забвение.
        - Не поняла. Что значит "мое же"?
        - А ты не помнишь?  - ухмыльнулся Дао-дво, но потревожив ссадину, улыбаться перестал.  - Прежде чем искупаться с пираньями ты наградила меня парой тройкой проклятий, а я их не просто расплел, но и скрутил. А еще два достались мне после встречи с Дарреем, ну и пара-тройка были врученны просто так.
        - Первое помню, остальное нет.  - На самом деле я все хорошо помнила, потому что этот его маневр меня пугал и вместе с тем восхищал, но Геру говорить об этом я не намерена. Решила подвести итоги: - Итак, у тебя осталось два проклятия из трех.
        - Вообще-то, ни одного, и Кардинал разбитых сердец все еще висит на волоске от смерти.  - И с горестным вздохом разочаровавшегося: - Даже обидно как-то… Оборотень единственный раскусил засаду, основательно подпортил мертвякам охоту и кое-что удачно отвоевал,  - Графитовый кивнул на колчан с болтами и мощный арбалет с трехступенчатым взводом,  - но завидев, как твой фантом бросился в пропасть, идиот ринулся следом.
        - Поймал?  - прошептала севшим голосом. Милостивый Боже, ведь если он держит фантома, то эта тварь имеет прямой доступ к резерву, но вряд ли обременена совестью Симпатяшки.
        - Поймал,  - многоликий выкинул арбалет и колчан, затем выглянул из нашего укрытия и несколько секунд отслеживал перемещения адаса.  - Теперь висит красноглазый Бругг на одной руке, медленно, но верно скармливает свои силы порождению тьмы и не своим голосом требует, чтобы мы перестали проклятьями стрелять в Сумерьку и вытащили тебя, то есть не тебя, а… ты поняла.
        - Ты хочешь сказать, что проклятия не распылили фантома?
        - В том-то и дело, нет,  - подтвердил он худшие из моих подозрений. Бруг уже на половину опустошен!  - Тарах… И это не смотря на то, что я предупредил - на тебе шлема нет, даже продемонстрировал его осколки.
        - Теперь ясно, почему ты меня без полноценной защиты оставил,  - проговорила тихо.  - А знаешь, даже удобно получилось. Как только произошло перемещение, какой-то увалень меня за волосы схватил с восклицанием "еще один" и тут же окосел от потери сил.
        Гер нахмурился, в глазах залегли тени, подбородок выступил вперед.
        - Какой увалень?  - прозвучало тихо, но как-то страшно.
        - Более чем на половину опустошенный,  - призналась я и поспешала заверить скрипнувшего зубами метаморфа,  - не бери в голову, после того, как они попытались меня оставить на растерзание, я их всех сетью…
        - Твою ж!
        Рыжий вылетел из расщелины в очередной раз оставив меня в одиночестве, все еще напуганной и дрожащей. Дабы уменьшить страх, выплела проклятье иссушения и приготовилась к нападению или же отражению нападения. В собственную удачу верилось уже с трудом, и пусть я легко отделалась от адассориуса, следующая встреча с нежитью могла оказаться фатальной для меня. Но не успела я проникнуться горечью своей несчастной доли, Гер вернулся. Взмыленный, холодный мокрый и неприятно пахнущий. Я с трудом удержалась о того, чтобы не зажать пальчиками нос, а он, подметив мое оборванное на полпути движение, ухмыльнулся.
        - Слушай, Сумерька я понять не могу, как ты даже верша возмездие умудряешься мерзавцам жизнь спасать.
        - В смысле?
        - Там, где смертников настигла твоя ловчая перевязь, как раз начались пещеры кваргов. И ты гадов не только обездвижила, еще и в де… навозе измазала. Нежить их не тронула, а вот остальным не поздоровилось.
        То, что жизни сохранили это, конечно, хорошо, но вряд ли умаслит меняющих ипостась. Я подозрительно прищурилась.
        - И ты думаешь, что соприкоснувшись со зловонием, они мне спасибо скажут?
        - Вряд ли, я их с головой макнул.  - С этими словами многоликий содрал с рук разящие запахом перчатки и, бросив их в глубину расщелины, протянул мне руку: - Давай Тугго спасем. Не век же ему тебя над пропастью удерживать?
        Горячий, я это ощутила, стоило лишь коснуться его пальцев, пугающе сильный и напряженный настолько, что от соприкосновения наших ладоней меня треснуло маленькой молнией. Ошалело взглянула на него и отдернула руку, еще бы, ведь то, что отразилось в глазах многоликого пугало до дрожи. Из карих они становились глубокими черными, обещающими скорую… расправу что ли.
        - А, может, я сама дойду?  - Дао-дво зубами скрипнул, и я мгновенно оказалась в непосредственной близости от него, прижатой спиной к груди рыжего.
        - Сомневаюсь, что сможешь,  - произнес он глухо и потребовал, взлетая: - Проклятье иссушения раствори, оно у тебя с дырой.
        Мой наставник Октован Кворг неоднократно при встречах говорил, что игры Смерти, это безжалостный "спорт", берущий свои истоки от Войны. Но даже самые страшные из его объяснений не могли сравниться с тем, что я в итоге увидела. Тела… много тел, лежащие тут и там, растерзанные или умерщвленные укусом, какой-нибудь твари. И нежить, слишком много нежити от низшей до высшей и не абы какой, а как адас, проживающей не первое столетие, наученной опытом.
        Понимаю у всех смертников жизней более чем одна, но все равно страшно, когда на троицу меняющих ипостась налетает жаброг, первый падает замертво, второй из смертников решается дать бой, третий взлетает. Стремительный взмах крыла, соприкосновение с неведомой силой, и беглец оглушенным падает.
        - Мамочки!
        - Тихо,  - Гер зажал мой рот рукой и, отлетев подальше, пояснил: - Это еще не игры, всего лишь проверка на сообразительность, дабы определить уровень команд. Как видишь, переход игроков из одной жизни в другую закрыт.
        Я отстранила его ладонь от лица, зашептала испуганно:
        - То есть после смерти они все должны были целехонькими подняться, как ты после… ну после… Ты понял. А тут они лежат.
        - Нет. Разорванные на куски или хм… съеденные так не смогут, поэтому их после смерти силами рода сворачивает в энергетический кокон и собирает по частям.  - И с горькой иронией проговорил: - Остаешься живым, целым и должным роду.
        - В смысле, должным? За эту помощь еще и расплачиваться надо?
        - Золотом. А если золота нет, службой. За минуту год,  - подтвердил мою догадку Даодво и полетел быстрее.
        Гер не должник, я это точно знала, но он подчиняется роду, чью волю вещает Эррас Тиши. Н-да, теперь могла предположить, почему рыжий безропотно… ну почти безропотно взялся приглядывать за мной, а до того был опекающим у кузенов. И получается, что он за кого-то родного возвращает долг.
        - Сколько еще тебе осталось вернуть?  - прошептала я не надеясь на ответ.
        - Два года,  - вырвалось у него до того, как многоликий сообразил, о чем говорит.
        Хмурый взгляд карих глаз незамедлительно впился в мой профиль, но меня уже волнует другое. Ведь, чем дольше растерзанные многоликие и двуликие здесь лежат, тем больше времени уйдет на восстановление.
        - Так что же их не отправляют!
        - Император проводит очередной эксперимент.  - Будь моя воля, я бы уже вопила не своим голосом, но мне не дали.  - Сумерька, не дергайся. Пожалуйста. Для начала, предлагаю решить насущные проблемы, а затем уже и все остальные.
        Полминуты я еще сопела сердито, а потом успокоилась.
        Хорошо, ему виднее. Все же согласно сведениям из книг, его родители познакомились на играх, а сам он родился ровно через девять месяцев после, понятное дело, знает больше. К тому же разведчик, один из лучших во взводе и на потоке, продуманный до безобразия.
        Стараясь сбросить его руку, помотала головой, и, не добившись желаемого, повернула голову к метаморфу и вопросительно воззрилась на него. И чего спрашивается, он меня не отпускает?
        - Узнать хотел,  - ответил рыжий на мой возмущенный взгляд.  - Намин, а почему ты прикасаешься ко мне лишь в случае надобности? Сама же призналась под действием Оправдая, что тебе нравится, когда я тебя обнимаю.
        На самом деле, тогда я призналась в другом, о чем до сих пор со стыдно, но видимо только мне и за меня. Многоликий смотрел уверенно и что удивительно, требовательно.
        Создавалось ощущение, что это очередной его трюк, по отвлечению внимания, и в то же время казалось, что ответ для него важен.
        - Так ты скажешь, в чем причина?  - он мягко убрал ладонь и костяшками пальцев коснулся щеки. Приятно, даже сердце на миг остановилось, а затем забилось сильнее под чернеющим взглядом многоликого.
        Я судорожно сглотнула и прошептала:
        - Да просто все. Ты запретил,  - кажется этим сообщением я ввела его в ступор. Мы перестали лететь, зависли над кронами деревьев под восходящим воздушным потоком и Дао-дво изменившимся голосом вопросил:
        - Когда я успел запретить?
        - Давненько. Пакт о НЕ раздражении, пункты два, четыре, тринадцать и двадцать три.
        Со смертниками не заигрывать, к тебе не приставать, не тянуть руки к разведчикам и никого не доставать, в смысле и не донимать, и не трогать. Вспомнил?
        Он не ответил, сжал так, что мне стало нечем дышать. А затем многоликий прошептал: "И это тоже обсудим позже", и спикировал вниз. После крылатого скакуна, после забега от адаса и пары неприятнейших открытий о нравах меняющих ипостась, я, прикусив губу терпела стремительное снижение, борясь с головокружением и ужасом всего лишь парой простых, но верных фраз: "Геру доверять можно. Можно. Он не забудет, не предаст, везде найдет и защитит".
        Мы оказались, на земле и меня тут же крутанули вокруг моей оси, чтобы наклонившись строго спросить:
        - Что ты сказала?  - Повторить? Не повторить? Нет, что-то не хочется, у Гера вид такой, будто бы вот-вот укусит.
        - Ничего.
        - Врешь,  - прищурился рыжий, и в свете нарастающего месяца его лицо приобрело знакомую хищность.
        - А ты попробуй докажи,  - вспыхнула ретиво, чтобы моего смущения не заметил.  - К слову, нас Бруг ждет.
        - Наглеешь,  - хмыкнул метаморф и, подхватив меня под локоток, повел в сторону обрыва через небольшую полянку с десятком светящихся каменных идолов разбросанным тут и там. Что примечательно изваяния не вызывали восхищенного трепета, а скорее неприязнь, кровожадные какие-то к тому же изображают ларшаев - боевых крылатых котов. Такими в войну пользовались демоны, из-за которых император привлек к обороне лирров. Вспоминать о Гирби без болезненного укола в груди все еще не получалось. А потому я обратила внимание все свое на идолов и восхищенно заметила:
        - Надо же какая искусная работа, я вижу каждую волосинку.
        - Он на тебе тоже видит каждую волосинку,  - сообщил мне Гер и съехидничал: - А как только проверка завершится, сможет еще и повыдергивать.
        Я, отскочив от идола, налетела на Дао-дво.
        - Хм, и кто-то тут верил в мою защиту?  - невпопад заметил рыжий и повел меня дальше. Вскоре небольшим скоплением скрюченных деревцев, появился обрыв, я думала это и есть окончательный пункт нашего путешествия, но ошиблась. Кардинал разбитых сердец удерживал фантома пятью отвесными ступенями ниже, там, куда свет нарастающей луны почти не пробивался, зато долетали вздохи нежити, обитавшей на дне пропасти. Увидев на камнях под ногами знакомые светящиеся красным письмена, я остановилась и потянула на себя Графитового:
        - Гер, где это мы?
        - А ты не узнаешь? Умная же девочка,  - поддел зараза.
        - С твоим утверждением сложно не согласиться, но ответ я так и не получила.
        - Позже.  - Он помог мне спуститься на каменную площадку с немногочисленными редкими деревцами и кустами, и его слова почти совпали с возгласом Равэсса, обернувшегося на наше приближение:
        - Графитовый!  - Смертник отступил от края и улыбнулся с облегчением, а затем настороженно посмотрел на меня: - Сумерька? Настоящая?  - вопрос адресовался не мне, но я так же охотно кивнула, как и Дао-дво.
        - Она самая.  - Метаморф отпустил мой локоть и прошел к обрыву.  - Как Бруг?
        Держится?
        Что ему сказали, я не расслышала, оглушенная чужой руганью, раздавшейся, казалось, со всех сторон.
        - Таррах!  - возмутились из-за ближайших кустов.  - А я чуть было ее не подстрелил.
        Кого, меня?
        - Не ты один,  - ответили первому, и на меня сверху упал взъерошенный черный зимородок. Подмигнул блестящим глазом и щелкнул клювом.  - Привет, малявка. Как прогулялась?
        Это был наш скиф! Я не поверила своим глазам, такой хорошенький, маленький, а в жизни…
        - Хан?  - Он кивнул, а я перевела взгляд на кусты и в тени ветвей нашла богомола.  - Консул?
        - Да нет, Консул я,  - сообщил мне выглянувший из-за скалы койот.  - Канцлер сейчас возле Бруга парит, а Герцог и Барон сзади тебя,  - он лапой указал на выбравшихся из-под земли смертников.  - Гер всех собрал,  - произнес не без гордости.
        - Ясно, а за богомола кто?  - Своим вопросом вызвала дружный смех.
        - Все-таки не различает, Таррах разорви!
        - Не всем же быть как вы. У меня, есть другие плюсы,  - фыркнула беззлобно.
        - Знаем.  - Полу-вампир нетопырем осел на ближайшей ко мне ветке, а Барон похрюкивая приковылял так и не сбросив с себя ипостась огромного черного волка. Сел рядом, посмотрел заискивающе.
        Вот так новость, игры еще не начались, а наши парни уже теряют силы для оборота.
        Нехорошо. Я, не раздумывая, стянула, с руки перчатку и потрепала оборотня по холке.
        - Спасибо!  - он мгновенно воспарил духом, перевоплотился и уже протянул руки обнять меня, как из-за ближайшей скалы раздался мой собственный голос:
        - Барон, сбрось эту дрянь в пропасть!
        - Опять…  - тяжело вздохнули смертники, а я обернулась к причине их досады и с ужасом увидела себя. Воинственная и обозленная, в полном боевом облачении с двумя плетениями проклятий в руках, я… то есть не я, но девушка очень похожая, уверенно шла на меня и оборотня. Та же походка, мимика части лица, что не скрыта маской шлема, гневный взгляд, движения и голос надрывно требующий: - Убей ее немедленно!
        - Да как скажешь,  - согласился двуликий и метнул в незваную топор. Я уловила лишь блеснувший в свете месяца металл, а в следующий миг вздрогнула всем телом и чуть не закричала в голос, потому что я… то есть та другая упала, держась за пробитую грудь и из губ ее медленно потекла струйка крови.
        Надо спасти!
        - Куда?!  - мой стан крепко обвили знакомые руки.
        - К ней!  - я отчаянно рванулась из захвата рыжего, невесть как оказавшегося рядом.
        - Сумерька, только тебе может прийти в голову спасать фантома!  - в раздражении бросил Дао-дво и потянул меня за собой.  - Пошли, Кардинал все еще тебя ждет.
        - Но…
        - Пошли.  - и вопреки собственному приказу, он поднял меня, удерживая за талию, и понес перед собой как большую куклу или же неразумное дитя, выговаривая при этом: - Императорские прихвостни не зря едят свой хлеб, фантомов сделали крайне достоверными, так что даже мы путаемся.
        И говоря "мы" он имел в виду меняющих ипостась. Представила, как Барон меня принимает за фантома и прикусила губу. Милостивый Боже! Что-то мне совсем не хочется оказаться с проломленной топориком грудью.
        Ощутив, как я вздрогнула, Гер ободряюще сообщил:
        - Но ты не переживай, при должном наблюдении мы все же можем отличить оригинал от подделки.
        - А я? Как же мне распознать?
        - Запомни, что при парнях есть сейчас. Фантом от вещей избавиться не может, а мы да.
        - То есть в расчет даже не берется потрепанность костюма?  - ошеломленно переспросила я.
        - Сканирование игроков может происходить постоянно,  - раздалось в ответ.  - Так что, завидев наших, проси что-нибудь с себя скинуть.  - И тон такой, что я сразу же поняла, шутит. Правда, уточнить не смогла, почти сразу же Дао-дво шепнул: "Только не паникуй!" и выдвинул меня за край пропасти, дабы предъявить зависшему там Бругу.
        Шутки кончились.
        Мокрый и изможденный двуликий менее всего похожий на Кардинала разбитых сердец держался за выступ одной рукой, второй за шкирку удерживал визжащего не моим голосом фантома.
        - Тугго, смотри. Вот настоящая Сумерька. Видишь. А теперь брось каку, она не Намина.  - Не знаю, на что Гер рассчитывал, но болезненно бледный оборотень из последних сил держащийся на весу, как-то нехорошо прищурил уже светло-желтые, а не нормальные красные глаза, и прохрипел:
        - Пусти ей кровь и… посмотрим.  - И прозвучало это почти так же как и "Барон, сбрось эту дрянь в пропасть!"
        - Мамочки!  - пискнула я, повернула голову к хмурому рыжему, прошептала.  - Гер, он уже говорит словами фантома. Кровопускание приведет лишь к следующему требованию.
        - Ага,  - расплылся в кровожадной улыбке Бруг,  - вспорите ей брюхо и намотайте на ближайшее дерево кишки. А затем…
        Продолжения мыс слушать не стали.
        - Что будем делать?  - Гер, вернул меня на землю, обнял, не давая сбежать, и поинтересовался у здесь же стоящего Равэсса: - Ты все еще хочешь вниз спустить Намину?
        - Уже нельзя,  - качнул головой Его Высочество.  - Фантом может зацепить и ее и тебя, слишком много выпил силы. Но я не хочу отправлять Кардинала на задворки грани. Мало того, что жизнь потеряет, так еще может застрять среди слуг рогатого властителя.
        - У Тарраха?  - я вновь посмотрела на исписанные камни и вцепилась в руку Дао-дво.
        Я знала, где мы. Догадывалась!  - Это… это…
        - Тихо-тихо,  - меня прижали сильнее и погладили по голове, будничным тоном сообщая: - Это всего лишь врата в преисподнюю, ничего такого из-за чего бы следовало так волноваться.  - И тут же перевел тему: - Лучше скажи, чем вернем Бруга к жизни.
        На мгновение нахмурилась, не представляя, как легко ему удается так хладнокровно разграничивать важное от должного. Кука на его счет была права, истинный разведчик.
        - Нужно сообщить и сделать что-нибудь такое, что заставит его… отрезветь,  - прошептала я, судорожно вдохнув и медленно выдохнув, дабы успокоиться и стать такой же сосредоточенной как Дао-дво.  - И информация должна быть достоверной, иначе Тугго не поверит.
        - Уже пытались. Ничего не помогло. Воспоминания о прошлом и настоящем его не тревожат.  - Равэсс запустил руки в волосы и зажмурился.  - Проклятье! Проклятье!
        Проклятье….
        Я со всхлипом прикусила губу, Гер сжал зубы, а там, где стояли остальные смертники стало тихо. Все застыли в ожидании решения от капитана.
        - Таррах разорви!  - Его Высочество, сжал кулаки и шепотом признался: - Я не хочу его сбрасывать в пропасть! Не смогу принять на себя такой грех. Это же убийство чистой воды!
        - Но и отдать его фантому мы не можем,  - глухо произнес рыжий.  - Он нас всех отправит к рогатому без зазрения совести.
        Над утесом на несколько мгновений стало тихо, и вдруг совсем рядом прозвучало ехидное и такое знакомое:
        - Н-дя, ть-тяжело решиться на раскрытие тайны ради спасений-я друга. Дя, Сумерька?
        - Симпатяшка?
        - Тихо! Продолжай делать вид, что грустишь. Вы тоже,  - обратилась невидимая кука к мгновенно расслабившимся смертникам.  - Нечего глазами зыркать и зубы показывать. А ну, нахмурились все, пустили слезу или что там можно пускать в таком ть-тяжелом случае, как потерь-ря Бруга.
        Парни незамедлительно склонили головы и со скорбными лицами загрустили. Никак, самые настоящие похороны. Я с трудом удержала улыбку, а нежить, удовлетворившись увиденным продолжила говорить:
        - Итак, Намина Сумеречнай-я, й-я спрашиваю тебь-бя здесь и сейчас перед лицом ужаса и смерти, выдашь ли ты просчет Олли ради спасений-я Бруга.
        - Крэббас?  - Удивился Гер.
        - Кудряшка,  - нахмурилась я.
        - Она самай-я,  - шикнула тварька лопоухая и возмутилась.  - Ты что забыла? Совсем не помнишь, зачем староста приезжала в городок?
        - Я просто не сообразила… Да к тому же, Олли включала полог и…
        - Заглушка принцессы-драконессы не преграда, куда сложнее пробиться под полог хозь-зяина,  - шепнула Симпатяшка и затихла. Видеть нежить я все так же не видела, но была уверенна, в эти мгновения эта маленькая тварька в предвкушении потирает лапки.
        Уши у нее заблаговременно скручены, хвост поджат, а глаза широко раскрыты и горят.
        Еще бы, ведь сейчас произойдет очередное мое преступление и нарушение слова.
        Я сделала шаг к обрыву, с замиранием сердца чувствуя, как руки Гера соскальзывают с талии, чтобы в следующее мгновение, взять в плен мою кисть и ободряюще сжать.
        Не бросил.
        - Спасибо,  - шепчу я и высовываюсь за край, чтобы радостно поприветствовать изможденного Кардинала.  - Привет, Бруг!


        *** Удивительная штука жизнь! Раньше метаморф младшей ветви рода Дао-дво понимал свою привязанность к той или иной особе всего лишь взглянув на нее. Вернее, даже просто ощутив, как замерло сердце от вида нежной улыбки, томного взгляда, здорового румянца и собственно пышной, часто вздымающейся груди. Иногда для определения интереса хватало и голоса девушки, той самой призывной нотки, что будоражила воображение и разгоняла кровь, как это случилось с Амидд. Но, пожалуй, впервые Герберт понял - влип по уши, едва увидел, как Барон свернул шею Сумерьке, Герцог вогнал в нее пару клинков, а всеми любимый и уважаемый Равэсс перерубил девушку надвое мечом…
        Сердце остановилось, скованное льдом ужаса и неверия, дыхание оборвалось, а в голове сквозь звон колокола прорывается звериный рев: "Моя…" и "Убью к Тарраху!".
        Дао-дво с трудом оборвал оборот и последующее умерщвление членов команды, зажмурился прогоняя образы умирающей девчонки и сквозь зубы вдохнул.
        - Жива. Она жива. Это всего лишь фантомы, фикция…  - но желание рвать и метать не проходило.  - Проклятье!
        Он знал, будет сложно, знал, император на многое ради проверки пойдет, но не был готов к тому, что едва отбив нападение вооруженных демонов-мертвяков, а затем и крылатых ларшаев, им придется столкнуться с добрым десятком Сумерек отчаянно зовущих на помощь. Слишком похожи, слишком измучены, изранены, как к такой не подойти? Он сам рванул с низкого старта и остановился близ одной такой, а все потому, что девчонка держала его шлем от костюма в руках. А ведь его быть не должно.
        - Гер…  - шепчет она.  - Я не чувствую ног…
        И прерывая ее над поляной раздается предупреждающий свист его Высочества:
        "Фантомы!", а затем приказ:
        - Не тратьте силы на проклятья, их слишком много!
        А дальше… да, увидев, как смертники убивают худышку, Дао-дво рассвирепел, и чуть не попал в руки сероглазой фикции, что лежала у его ног. Свист метательных ножей, резанул по ушам, и тварь зашипела, пряча за спину уже обрубки.
        - Гер?  - голос принца раздавался приглушенно.  - Графитовый!  - Дао-дво резко дернули за плечо, проорали в самое ухо: - Таррах тебе в глотку! Приди в себя и добей ее…
        - краткая заминка и неимоверно важная поправка,  - …его. Это всего лишь морок. Морок!
        Я ей руки отрезал, от нее ни крика, ни крови. Ну!
        Стремительное движение и удар, так и не закричавшая от боли девчонка исчезла, оставив в сердце щемящее чувство тоски. Правда, оно быстро развеялось под наступлением еще сотни Сумерек, отчаянно и жалобно зовущих на помощь. В пылу схватки исчезновение Бруга заметили не сразу, а нашли лишь по его приглушенному зову, однако, спасать уже было поздно.
        - Может, Намина знает, как…  - предположил Барон, взирая на медленно сходящего с ума Тугго.
        - Вариант,  - согласился Его Высочество и отдал распоряжения: - Гер, ты за Сумерькой. Остальные совершите оборот в одну из самых редко используемых ипостасей или приграничных состояний, рассредоточьтесь по кругу и помните, близко к себе никого не подпускать.
        Дао-дво мгновенно взмыл в небо и, улетая, слышал, как смертники подшучивают друг над другом, отходя от напряжения пережитой схватки.
        - Высочество, они-то обернутся, да. А мне что делать?  - поинтересовался Хан, как чистокровный скиф, имеющий лишь один образ.
        - Перевоплощаться. Мы тебя и так и так не узнаем,  - хмыкнул Герцог и на хмурый вопрос: "как?" пояснил: - Из-за обиженного взгляда и кривого клюва.
        - Да не кривой он у меня!  - вспылил смертник.
        - Ну, если он не кривой, то взгляд уже обиженный…
        - Осталось клюв скривить!  - поддакнул кто-то и все рассмеялись.
        Шутники.
        Многоликий в который раз заметил, что, будучи на допросе у императорских агентов, он не врал, с командой смертников ему действительно повезло, впрочем, как и с невестой.
        Намину Дао-дво нашел на каменном плато ближайшего горного пика, сосредоточенную, сжавшуюся как пружина и живую. Несущийся на девчонку адас, поджидающий в кустах иллюзион, притаившийся в ближайшей расщелине каменный бородач, все не в счет.
        Сероглазая жива, и он счастлив, что не ощутил всех опасностей, что угрожали ей, иначе бы на одного определенного Дао-дво стало меньше. С потерей связи Гер повторно убедился, что происходящее вокруг это очередная проверка Высшего, безжалостная и беспринципная. Осталось только удивляться, как он Сумерьку нашел. По запаху, по наитию, по ошибке? Впрочем, не важно, он уже рядом и защитит ее. Все дальнейшее произошло спонтанно и неосознанно. Многоликий легко уничтожил иллюзиона, спугнул бородача и точным выстрелом накормил адассориуса плетением Намины, когда высшая нежить раззявила пасть на сероглазую.
        И он бы гордился собой, не узнай, что девчонке и без того перепало. Подумать только, умнейшие кадеты академий, сильнейшие из смертников сбегая от многовековой твари, решились оставить на съедение человечку. Ублюдки!
        Гер сорвался с места распираемый злобой, негодованием и как ни странно ликовал.
        Хотя, чего странного? Вот она, возможность спустить пар после многократного умерщвления фантомов не отличимых от Сумерьки. Но что за беда с этой окази…
        Наминой, вместо того чтобы отомстить она уродов защитила от кваргов. И смертники пусть и брезгливо отплевываясь от спасительной "грязи", уже снимали с себя путы некроманта и готовились продолжить свой путь.
        Что ж отомстим иначе. И Гер решительно закатал рукава. Спустя три минуты, сотню словесных проклятий, два десятка настоящих проклятий и лишь один воткнутый в плечо кинжал многоликий осознал две вещи: первая - приятно мстить не за себя, вторая - а противники не так-то и сильны. Даже обида взяла, меняющие ипостась особо не сопротивлялись, либо расправы не ожидали, либо не успели еще прийти в себя из-за вони.
        К слову о запахе, отбить его не подучилось даже после купания под водопадом, перчатки пришлось выкинуть. Возвращаясь обратно, многоликий мечтал столкнуться с кем-нибудь и как следует размяться, но и тут не срослось. Никто за ними от плато не полетел, никто дорогу заступить не попытался. А тут еще откровения Сумерьки и понимание - сам виноват. Был бы умнее, давно бы беспроблемно к девчонке прикасался и получал ласку ответ.
        И кому череп проломить, чтоб легче стало?
        Спасение пришло неожиданно в лице красноглазого, коему девчонка по совету куки решила сказать несчастному пару слов… напоследок.
        - Привет, Бруг!  - было первым что она произнесла, заглянув за край утеса. Судя по чуть дрожащей руке в ладони метаморфа, сероглазая не представляла, как дальше быть и что сказать, но тут Тугго сам подсказал.
        - Провались тварь в Преисподнюю! Ты не Сумерька…
        И решив что-то для себя,  - Конечно, не она,  - согласилась решившаяся на что-то девчонка присела и с ехидными нотками в голосе произнесла: - Ведь настоящая Сумерька ни за что и никогда не рассказала бы тебе о последней проделке Олли.
        Несколько мгновений оборотень не мог взять в толк, чего он него хотят и что за новая Олли. Фантом в его руке, орал и трепыхался, но вскоре также заинтересованной затих.
        - Кого?
        - Крэбасс,  - со скучающей интонацией ответила Намина и продолжила, чуть ли не с зевком,  - младшая принцесса оборотней черных драконов, та самая, что с пятнадцати лет доставала тебя, подставляла на боях, поила нестабильными составами, преследовала в чем мать родила… Ты должен помнить Крэббас, ведь именно из-за нее в прошлый раз ты застрял в обороте и долгое время ходил с хребтом, плавниками и хвостом…
        - Врешь!
        - Кстати, она, та самая зараза, что в благодарность за полеты на качелях, оставила на твоем лице отметины взросления.
        - Какие?  - Среди парней, что до сих пор стояли затаив дыхание, послышались смешки.
        А желтые глаза двуликого медленно стали наливаться кровью.
        - Да ты правильно понял. Это те отметины, где вроде как не ты кого-то,  - окончание девчонка не договорила, усмехнулась тихо и язвительно произнесла: - а тебя…
        - О-о-о!  - смертники расхохотались.  - Крэббас всегда знала толк в мести.
        - Ага,  - согласилась с ними Сумерька, не отводя взгляда от двуликого, начавшего тяжело дышать,  - но поверьте месть ничто в сравнении с ее актом помощи…  - И голос такой, ничего хорошего Тугго не предвещающий, что Гер заблаговременно ступил к ней ближе и отпустив ладошку, взял за плечо. Уж из этого положения ему будет куда проще защитить Намину от нападения. А оно, судя по всему, будет совершено, ибо Сумерька продолжала:
        - И это не пустое заявление. Взять к примеру ее попытку отмазать тебя от игр. Уловка Кудряшки удалась на все сто! Но поверь мне, дружище, домой тебе хода нет.  - И извиняясь, развела руками. Команда, в ожидании сенсации затаила дыхание, Равэсс дал знак от уступа отойти, а худышка заявила:
        - И осталось лишь решить - умереть ли безвольно или все же основательно почесав кулаки.
        - Не понял,  - уже более осознанно и глухо произнес оборотень. Он от такой новости даже на вопль фантома внимания не обратил, весь превратился вслух и даже подтянулся на руке.
        - О, так тут все просто,  - хмыкнула девчонка.  - Олли решила придать тебе весомости и сообщила, что вполне возможно беременна.
        - Не доглядел… Проклятье!  - вздохнул красноглазый, зажмурился и проговорил уже своим нормальным голосом, в свойственной себе манере: - Да за такое меня из рода изгонят! О чем думала эта малолетняя идиотка?!
        - Вообще-то убьют, ибо будущий папочка ты.
        Бруг лишился голоса, глаза недоверчиво прищурил.
        - Что?  - вопросили смертники.  - Что он сделал?
        - Оплодотворил.  - Намина улыбнулась, и рык уязвленного Кардинала отразился от скал, зазвенел негодованием в вершинах утесов.  - Понимаю, поверить сложно, но она привела неопровержимые доказательства связи, в том числе восстановленную простынь с образчиком твоего письма, массу записей с кристаллов и…
        Некромантка не видела, но от взгляда метаморфа не укрылось то, как сомкнул челюсти Кардинал, напряг мышцы рук и хищно оскалился. Пора уносить ноги, причем ноги Сумерьки, иначе ей их сейчас оторвут вместе с языком.
        Пойдем.  - Дао-дво потянул ее за собой, и девчонка медленно поднялась, продолжая вещать.
        - В общем, они сейчас все вместе ждут ее красные дни…
        - Дождутся?  - вопросил Равэсс, то, что спросить хотел каждый.
        - Вряд ли,  - качнула головой Сумерька,  - после того, что она приняла…  - Над пропастью повисло громовое молчание и даже твари преисподней кишащие в пропасти врат, казалось, затихли на краткий миг. Все насторожились, кроме Намины, благодушно вещавшей: - Так что да, продолжай подкармливать фантома, а мы пойдем. Ведь помрешь ты сейчас или чуточку позже, уже не важно. И так нежилец.
        Она не увидела, как красноглазый посмотрел на фантома, скривился и пнул давешнюю "Сумерьку" ногой. Не заметила и стремительного полета фантома вначале к противоположной стороне пропасти, а затем вниз, прямиком к Тарраху. Впрочем, и невероятно быстрого оборота самого смертника она тоже не засекла. И даже исходящей от него опасности не почувствовала. Сероглазая продолжала улыбаться в тот стремительный миг, когда оборотень-дракон смазанной тенью бросился на нее…
        Удар.
        Первый и невероятно сильный удар пришелся в грудь метаморфа, легко выбив воздух из легких, но не заставил пошатнуться. Гер привычным для разведчика движением перехватил руку нападающего и дернул его на себя, уход в сторону, удар в корпус, подсечка и бросок, коими можно было гордиться, вышли на периферии сознания и были невероятно продуктивны. Кардинал не дотянулся до человечки, получил по шее и пролетел по прямой. Срубив несколько молодых деревьев собственным телом, он повис вниз головой, на кривых корнях двадцатого по счету.
        Парни тихо присвистнули, Дао-дво хмыкнул:
        - Живописное зрелище, ничего не скажешь.
        - Милостивый Боже!  - вспыхнула худышка за его спиной. Хотелось надеяться, что она поражена и восхищена силой разведчика… Но когда это у нее была нормальная реакция на спасение. Девчонка в гневе сжала кулаки и даже ногой притопнула, громко выговаривая: - Рыжий, ты в своем уме?! Я что, ради этого нарушила слово, данное Олли?
        Ради этого вернула обессилевшего Бруга к жизни?
        На счет бессилия красноглазого можно было поспорить, но многоликий не стал.
        - Нет,  - ответил коротко.  - Но если хочешь остаться жива, посто…  - не договорил, повторно закрыл Сумерьку собой от стремящегося ее убить Тугго.
        Удар! второй, третий…
        Худышка кричит: "Гер! Защищайся, чего ты стоишь?", "Дя-дя-дя, надо бы…" пищит где-то радом нежить. А в голове многоликого звенит от радости - наконец-то достойный противник. Сплюнув кровь, рыжий ушел от кулака пропуская четвертый удар в челюсть, сделал шаг вправо и провел ответный ход. В корпус, в голову, подсечка, залом руки…
        Удар под дых… Но оборотень не упал, как это бывало с другими, а перемахнув через голову, вырвался и ногой двинул под колено… Какое счастье! Впервые за день разведчик с удовольствием снимал напряжение в бою и не волновался из-за резерва, он был полон. А потому, разворот и…
        Вспышка.
        Он и сам не смог бы объяснил, каким чутьем определил, что император решит переместить, просто оказался с ней рядом и закрыл собой, крепко прижав Сумерьку к спине.
        По началу метаморф ничего не видел и не слышал, но быстро сообразил, они в императорском дворце. И пусть отец редко говорил о своих играх Смерти и заточении в Подземелье, его слова "дворец императора разит благовоньями" навсегда врезались в память Гера. Впрочем, гадать, правильны ли предположения, долго не пришлось, совсем рядом раздался голос самого императора, холодный и отчужденный:
        - Что ж, Аквиус Авур, как видите, мы зря потратили время и силы. Ваша проверка ничего не принесла…
        И этот здесь! Хм, сразу его не узнать. Молодец Амидд, хорошо с ним поработала.
        Зрение Дао-дво потихоньку восстанавливалось, слух стал улавливать более тихие звуки, обоняние - более тонкие запахи. Неожиданное открытие, сероглазую переместили не куда-нибудь, а прямиком в зал приема, к костяному трону императора под ясные очи высшего вампира. Как и говорил отец, годы на этом уроде не сказываются. Молодое лицо с глазами старца, надменный взгляд, величественная осанка, белые с синим оттенком волосы и брови, дымящаяся корона и неизменная трость в руке. Присущая кровопийцам влюбленность в эту палку в каждом отдельно взятом представителе отражается поразному. Герцог, например, собирал старые набалдашники, Авур - наконечники, их же до блеска и натирал, но только у высшего любовь к тонкому и длинному была сравнима с психозом. У Его Императорского Величества коллекция палок, украшенных набалдашником и наконечником, насчитывала девять тысяч экземпляров, и та трость, что он сейчас бережно и неподвижно держал в руках, одна из самых любимых.
        - Гер, что происходит?  - заволновалась Сумерька и чуть отстранилась от многоликого, чтобы выглянуть из-за его плеча.
        - Ничего хорошего. Не высовывайся,  - попросил шепотом и вернул худышку на место, то бишь попросту притиснул к себе. Да, прижимая ее и ощущая под рукой пусть и скрытую костюмом, почти поясницу, хотелось думать, о чем угодно другом, а не о предстоящих разборках с клыкастым отродьем. Бесспорно, подсказку куки Авур не заметить не мог, как и особую одаренность девчонки. Иначе, с чего бы ее с арены перемещали сюда и не своим голосом отвечали на замечание высшего о тщетности проверки.
        Эти слова покоробили тренера имперцев.
        - Но вы же видели, что произошло на каменном плато! И как все обернулось у врат в Преисподнею!
        - Видел.  - Голос императора становится холодным и опасным, предупреждающим.  - И даже больше чем вы. Но не могу назвать их привязанность друг к другу нарушением правил.
        - Простите,  - повинился Авур за свой всплеск и уже спокойнее заметил: - Но они не любовники. Меж ними нет отношений… нормальных для пары.
        Девчонка за спиной дрогнула и накрыла ладонь Гера рукой. Боится формулировки, а зря. Если Тиши о сложностях не предупредил, их и не будет. И в подтверждение этого высший саркастически усмехнулся:
        - Поэтому Дао-дво, лишенный статуса опекающего, так легко нашел девушку?
        Напугал весь городок порывом ревности? Избил вас, Дельгато и собственного брата?..
        - Кузена,  - поправил кровопийца, стушевался под хмурым взглядом и молча дослушал остальные аргументы.
        - …не смог убить ее фантома? А саму невесту до сих пор не отпустил?  - между тем продолжил говорить сильнейший вампир империи.
        Это замечание не было лишено смысла. Однако, Герберт Дао-дво напрягся, заметив, как сверкнули глаза Авура. И не зря, потому что урод заявил:
        - Но их половой акт был без проникновения!
        - Извращенцы, что с них взять?  - небрежно отмахнулся император и лукаво посмотрел на Дао-дво, за чьей спиной Сумерька пропищала:
        - Чего?
        - Тихо.  - Нашла время для восклицаний!
        Отрастив хвост, многоликий скрутил им сероглазую и закрыл ей рот. Правда, тут же получив болезненный укус и уверился в глупости своего маневра. Но сетью ее скручивать не принялся, еще не хватало подтвердить их общую любовь "к острым ощущениям". И так стали причиной для насмешки над Авуром, который, судя по всему, своей неуемной разведывательной деятельностью достал не только имперцев, но и Высшего.
        - Хорошо, если вы не верите в то, что они притворцы…
        - Не верю,  - кивнул император,  - и девушку к играм допускаю.
        - А силы? Вы видели уровень ее сил?  - воспротивился старый поклонник Амидд.  - Для простой человечки это…
        - Вполне вероятно. Вам стоит вспомнить Сули.
        - Однако вы вряд ли опровергнете тот факт, что возле пропасти его кука пришла девчонке на помощь!  - сквозь зубы заметил клыкастый и тростью указал на стоящего в паре шагов Дао-дво. И правильно меньше бы распускал руки, не пришлось бы за них переживать.
        - Кука, какая кука?  - полюбопытствовал император, сложив пальцы домиком.  - Случаем, не одна из тех, что была выведена в лабораторных условиях, ложно отбракована вами и преподнесена некоей Дульгерии Дарремии в подарок?
        - Она о ней заботилась,  - попытался реабилитироваться Авур.
        - Да, морила голодом,  - кивнул высший.
        Девчонка, услышав это, опять решительно рванулась из захвата многоликого, но даже на миллиметр не сдвинулась. Еще не хватало, чтобы она скандал подняла из-за Симпатяшки и условий ее голодного служения у Дульки. Тут и так накал страстей, вотвот один родственник убьет взглядом другого. Хотя, как сказать родственник - троюродный пра-пра-пра-праплемянничек по линии матери - это десятая вода на киселе.
        И Авур о никчемности своего родства знает, потому и побелел сильнее обычного.
        - В довершение ко всему, вы не уследили за теневой тогда, а теперь лично допустили на игровое поле. Это позор мой дорогой племянник, несмываемый,  - произнес император и, сверкнув глазами, пообещал: - Мы еще вернемся к данному вопросу. Но вначале проведем обряд присвоения заемной жизни.  - И улыбнулся, обнажая клыки: - В кои-то веки мне будет интересно за смертниками понаблюдать.
        "Ах ты, гад!"  - чуть не завопила рвущаяся на свободу сероглазка, но своего не добилась. За что и укусила многоликого повторно.
        - Мы не разочаруем,  - сквозь зубы ответил Гер.
        - Постарайтесь.
        А дальше… Вспышка.

        14

        После всего пережитого за какой-то час с лишним, я была готова к чему угодно, но только не к заявлению, что мы с рыжим не пара. И это нам говорят здесь, в невероятно красивом зале с отделкой из серого камня и белых костей, удивительно тонкая резьба, ненавязчивая позолота и зеркала, зеркала, зеркала… В отражении одного из них с трудом узнала сгорбившегося Авура, в другом разглядела противоположную стену и трон, белый костяной, абсолютно пустой. То есть там ни мышки не сидит, ни мотылька, ни ящерки, ничего живого. И вот этой пустоте бордоволосый кровопийца заявил, что я и Дао-дво не пара.
        Как не пара? Что значит не любовники?! И это он сообщает после нашей с Гером инсценировки при свечах? В той самой, где ведущей была я? Вот гад, вот сволочь! Н-да, видимо Амидд во время драки его совсем не пожалела и растрясла последние мозги, иначе его слова не объяснить. Да мы так отыграли, что половина аудитории, со слов Симпатяшки, прослезилась, вторая половина стала ретивыми поклонницами. И что говорить, если записи с кристаллов еще не раз и не два будут пересмотрены самками нетопырей, и привлеченными к слежке теневыми. Не знаю, как Дао-дво, а мне обидно стало. Очень. В порыве ободрить и приободриться самой, накрыла его руку своей ладошкой, и вдруг слышу, что Графитового и без того защищают. Да так, что невольно веришь: Гер любит глубоко и страстно, ревнует, тоскует, чувствует суженную на расстоянии, и причина этого отнюдь не в связи и ответственности перед родом. И совсем не игра.
        Едва расслабилась и новый удар. Мы извращенцы… Кто это сказал так насмешливо и небрежно? Покажите мне этого увальня. Гер, пусти, я сейчас…
        А он, гад, не пустил! Вот как есть, гад! Хвост отрастил, обвил меня им вокруг талии и рот закрыл. И досадно так стало, что я крепко вцепилась в него зубами. Думала - отпустит, не тут то было, безмолвно выслушал все издевки и нападки, даже преданную куку не защитил и в завершение всего заверил: "Мы не разочаруем".
        Он в своем уме?
        Вспышку, очередное перемещение, новую обстановку и вздох облегчения многоликого я, сжигаемая злостью, даже не заметила, едва оказалась свободна решилась высказать рыжему все, что наболело, а он неожиданно резко развернулся ко мне лицом и рыкнул:
        - Ты меня укусила.
        - А ты меня связал! Не дал ни невидимке по голове настучать, ни Авура наградить зубодером,  - сказала и стушевалась под его тяжелым взглядом.  - А вот нечего так смотреть, будто бы я укусила тебя, это был всего лишь ремень твоего костюма. Ты сам говорил, там ремень.
        - Он отвалился,  - напомнил метаморф глухо.
        Милостивый Боже, страшно представить, что было в моих зубах.
        - Так я, получается, кусала тебя за…  - И мои глаза стали в два раза больше.
        - За пряжку,  - ответил рыжий ехидно и заявил обвинительно,  - но это не значит, что я не почувствовал укуса на собственной шкур-р-ре. А что до невидимки, вряд ли император позволил бы настучать по голове себе, а тем более нанести вред своему родственнику.
        Он желал сказать что-то еще, но нас оборвали:
        - Эй, вы из какой команды?
        - 389К Д-У,  - не отрывая от меня взгляда, ответил Гер. И хотел уже продолжить свою мысль, но его оборвали повторно.
        - А… та самая команда запасников, возглавляемая внебрачным сыном короля Дао-уно не наследным принцем Равэссом.
        И вот что удивительно, на это замечание, приправленное высокомерием и ехидством, мы с Дао-дво отреагировали одинаково. Оба развернулись к говорившему и зло прищурились:
        - И что?
        Вампир не нашелся что ответить, зато мы не промолчали.
        - Внебрачный, значит, не бракованный,  - рыкнул рыжий.
        - Не наследный, значит, за собой еще не наследил,  - хмыкнула я.  - То ли дело его сводный брат Тэннон.
        - Или ваш правитель Увард,  - многозначительно заметил Графитовый и этим, кажется, забил последний гвоздь в поднятую тему. Тощий вампир в белом одеянии выпростал руки и пошел на попятную.
        - Ладно-ладно, остыньте, голубки.
        - Мы не голубки!  - вспыхнула сердито.
        - Еще какие,  - заявил Гер и прижал меня к себе, не дав осмотреться, когда рядом с нами стали появляться всполохи голубого огня. И вот же паразит, повернул так, чтобы я не увидела, кто еще явился на церемонию.
        - Рыжий?
        - Стой смирно, я просто не хочу напрягаться, поднимать тебя с пола и приводить в чувства пощечинами.
        - Они страшные такие?  - спросила я о явившихся на вручение смертниках, но внятного ответа не получила. Стою, дышу в шею Гера, ничего толком не вижу и не понимаю, с чего вдруг он так поступил. За меня боялся, за других? И хотя, особой помпезностью награждение не отличалось и сводилось к тому, что вампиры в белых одеяниях просто закрепили на браслетах смертников по одной белой бусине, все равно мне было обидно и досадно, особенно, когда над нами что-то дважды взорвалось, а я и этого не увидела.
        Осталось довольствоваться лишь крепкими объятиями твердокаменного Дао-дво и голосом того самого императора-невидимки:
        - Доброй игры вам, идущие на Смерть!
        Вспышка.
        Временно ослепнув из-за полыхнувшего рядом голубого пламени, я не спешила отодвинуться от Гера, а он не желал отпускать меня. Так и стояли, пока вокруг нас возмущались чем-то недовольные смертники. Парни императора поносили с поправкой на меня, то бишь, нежно, но развернуто.
        - Попадись мне этот… я ему все клыки обломаю и в… куда надо запихну!  - это был Хан, шумно что-то глотающий.
        - … И крылья в узел,  - согласился с ним Канцлер,  - чтоб от боли три дня писа… писать письма не мог…
        - Чтоб писать не мог, ему пальцы нужно засунуть до самых клыков!  - поделился своими знаниями Бруг и обратился к Равэссу.  - Высочество, а ты что, не скажешь ничего?
        - Скажу, как только пойму смысл тех звуков.
        - Взрывов?  - спросила я, поворачиваясь в руках многоликого.
        - Для тебя тот звук может и взрыв, а для нас роковой гонг,  - пояснил мне в макушку Гер отклонился назад и подул на мои припухшие веки: - Не три, сейчас пройдет.
        И мне стало так уютно и приятно от заботы, прозвучавшей в голосе рыжего, что я невольно нахмурилась, когда идиллию момента прервал высокородный метаморф.
        - Графитовый… Дао-дво… Гер! Я правильно понял, это был сигнал с арены, и мы отнюдь не в первом туре.
        - Во втором,  - подтвердил рыжий и дунул на мою челку. Даже жаль стало от него отстраняться, но пришлось. Отступив в сторону от Графитового, наконец-то начала различать на синем фоне неба темные силуэты сломанных деревьев, сгорбленные фигуры наших парней, затем тяжелый взгляд Гера, к которому с вопросом обратился Кардинал.
        - И с чего вдруг такая снисходительность?
        Удивительно, но после жуткого боя на этом самом скалистом уступе смертники, хорошо избитые друг другом, вели себя отнюдь не как враги.
        - А ты смотрел куда-либо помимо декольте той оборотницы?  - многоликий вкинул бровь.
        - Там было, на что посмотреть и…  - парировал оборотень, но был перебит.
        - И благодаря этому ты не заметил даже рваной раны на ее лице,  - хмыкнул Герцог, а затем добавил назидательным тоном: - Треть команд уже направлены в лекарские, у еще трети вид более потрепанный, чем у мертвяков, с которыми мы столкнулись в самом начале.
        - И что с того?  - не понял Бруг и его поддержало еще несколько голосов.  - Как по мне, теперь-то борьба за приз будет менее жаркой.
        Я тоже так понадеялась, но слово взял Гер, и все надежды разлетелись как испуганные пташки.
        - Вы упускаете главное,  - Дао-дво обвел нас взглядом и сосредоточил все свое внимание на мне,  - своей выходкой император не столько ослабил, сколько обозлил игроков. Теперь никто из смертников не будет ждать третьего тура для кардинальных мер Все развернется на втором,  - и с досадой,  - в самое ближайшее время.
        - Уже,  - потерянным голосом сообщил скиф и указал в сторону видневшегося вдалеке темного леса.  - На нас несутся жаброги…
        - Проклятье!  - единодушно постановила команда.
        - Мамочки,  - шепнула я и ступила ближе к рыжему, который уже уверенно раздавал спец указания:
        - Уходим по двое, часть через белую равнину, часть по воздуху. Собираемся у красной скалы. Нас с Сумерькой не ждите, можем опоздать.  - Рукой схватил меня под грудью, прижал к себе и, шепнув тихо: "Только не ори",  - побежал в сторону ближайших кустов, вернее в сторону обрыва, с которого и сорвался вниз.
        - Куда?  - пискнула встревожено, прежде чем меня сжали до хруста костей. Прошлось понятливо замолчать.
        А где-то наверху звучит рваная команда Равэсса:
        - Силы не тратить. В чудовищ империи не оборачиваться. Сумерьку к себе не подпускать.  - И уже совсем тихо.  - Гера тоже…
        Мы долго падали в неизвестность, иначе и не сказать. Темно хоть глаз выколи, и холодно, так, что зуб на зуб не попадает, а еще влажно. И я будучи без шлема и маски прямо-таки чувствую, как капельки воды разбиваются о кожу. Но жто не страшно, меня куда больше напрягают слова принца.
        - Почему? Почему его Высочество сказал нас с тобой не подпускать?  - это было первое, что я, стуча зубами, спросила у метаморфа, когда мы достигли "дна", вернее, когда он наконец-то прекратил падение или же спуск и замер вертикально вверх, а затем очень аккуратно отпустил на твердь меня.
        Ощутив под ногами плотную поверхность, я радостно улыбнулась, попрыгала даже, подула на замерзшие руки, прикоснулась к обледеневшим щекам и вопрос повторила. А рыжий молчит, прислушивается и глубоко вдыхает холодный воздух ущелья. Да так, что с каждым мгновением его дыхание становится все тише и тише, еще тише и через минуту вовсе исчезает.
        - Гер?  - позвала с дрожью в голосе, едва скрывая тревогу. Милостивый Боже, я же темноты с детства боюсь, особенно вот такой тихой, как в могиле. А вдруг многоликий ушел? Или потерялся? Может, оставил меня как приманку для нежити, а сам притаился в засаде? В последнее верилось с трудом, и в то же время, чего не сделаешь ради спасения команды.
        - Нас просканировали повторно,  - раздалось совсем рядом.  - И могут теперь сыграть не только на моей слабости, но и на твоей.
        - Что?  - я не поверила услышанному. А вместо пояснений на мою голову нахлобучили неподходящий по размеру шлем, талию и грудь обернули невесть откуда взявшимся теплым платком, а с рук стянули перчатки от Октована Кворга.
        - За платок спасибо,  - поблагодарила я, понятия не имея, откуда он его вытащил.  - Но вот перчатки лучше верни…
        - Тш-ш!  - рывок и вот уже я сижу поверх какой-то горячей шерстяной, подвижной и бугрящейся мышцами зверюги. И пушистый хвост, заставляет меня сжать руки на горячей холке перевоплотившегося многоликого и наклониться ниже к его спине.
        Попрыгав на месте, Гер проверил мою цепкость - заставил с вскриком прижаться к хребту, сжать ноги и прикусить язык, как в прямом, так и в переносном смысле. И после проверки наездницы и ее хватки, довольно муркнув, побежал и попрыгал по отвесным скалам. Мамочки! Лучше бы мы все еще летели, шли, ползли, плыли… только не перескакивали с одного каменного выступа на другой в абсолютной темноте и тишине, изредка прерываемой тихим шипением потревоженной нежити, скрежетом ее когтей, хлопаньем крыльев и шепотком:
        - Быстрей…
        - Еще быстрей!
        - Дя не беги ты, лети!
        - Симпатяшка?!  - я не могла сдержать возглас радости и допустила промах.
        - Тш-ш-ш-ш-ш!  - раздалось предупреждающее со всех сторон. А ближайшие камни засияли красными знаками, а я с ужасом вцепилась в Гера сильнее и зажмурилась с надеждой исчезнуть здесь и сейчас или провалиться под землю. Хотя куда уж ниже? Мы и так находимся близ грани между жизнью и смертью, а именно в пропасти врат преисподней.
        И Гер, услышав меня, помчался еще быстрей, но был предупрежден задумчивым:
        - Н-дя! Хозь-зяин, не гони. Поздно. Нас уже заметили…  - и с сожалением: - все-таки нужно было ей конфетку дать.
        Кому? Мне?
        - Нет,  - не понятно с чем не согласился многоликий, и заверил, срывающимся от бега голосом: - Прорвемся.
        - Врь-ряд ли. Поверь, й-я знаю, о чем говорю,  - резюмировала лопоухая ехидинка.  - Суди сам, красные всполохи уже появились…
        И действительно, от символов на камнях стали отрываться маленькие огоньки. Они ярко вспыхивали и, кружась, разворачивались вначале в перышки, затем в миниатюрные охранные знаки. И их света вскоре стало хватать на то, чтобы я начала различать вначале скальные глыбы, по которым многоликий легко перескакивал в ипостаси черного крогха и хмурую Симпатяшку, обвившую мое правое запястье. Правда, из-за скорости, развитой Гером и слез застилавших глаза я не сразу увидела, что знаки не просто провожают наш путь, а летят впереди и собираются в нечто подвижное, объемное и усмехающееся.
        - Дао-дво, борзеешь… Ты и так одаренный, куда уж больше?
        Многоликий затормозил на ближайшем уступе, да так, что я чуть не улетела в объятия огненного мужчины, перекрывшего нам путь. Но благодаря хорошей хватке первого, я оказалась всего лишь в паре сантиметров от лица второго. Интересного лица. Раскосые глаза без зрачков и белков, абсолютно черные, рот полный клыков, нос чуть сплющенный и татуировки, движущиеся по лицу наводили на определенные мысли о личности объекта, а потому пугали до дрожи и легкой икоты. Еще несколько мгновений я надеялась, что он не Таррах, но власть, мощь и опасность, исходящие от него, были очевидны. Нам действительно преградил дорогу властитель преисподней, статный, импозантный многоликий с завлекающей улыбкой, рогатой головой и хвостатым… в общем, с хвостом.
        - Здрасти,  - выдала я.
        - А-а-а, теперь вижу, почему борзеешь,  - заявил он, скользнув по мне взглядом и издевательски хмыкнул, обращаясь все так же к Дао-дво.  - Спрятать ее решил? Чтобы осталась жива после игр.
        - Нет, Ваше Проклятое Величество,  - под стать ему хмыкнул Гер и, не тратя время на приветствия, заявил: - Мы спустились, чтобы сократить путь,  - лапой указал на себя,  - посмотреть окрестности,  - кивнул на куку,  - рассказать, куда в гости напрашиваться не стоит,  - и хвостом меня погладил по бедру.
        - Даже на огонек не заглянете?  - поинтересовался создатель нежити, в гостеприимной улыбке которого показались все клыки.
        - А мы проездом и на постой не рассчитывали,  - ляпнула первое пришедшее в голову и, кажется, ошеломила не только себя, но и всех остальных. Даже у Тарраха бровь заинтересованно изогнулась.  - То есть я проездом, он пешком, а Симпатяшка за гида.  - Последовательно указала на всех и улыбнулась.
        Вторая бровь властителя преисподней поднялась на уровень первой, а затем и выше, когда рогатый нашел взглядом смущенно закрывшуюся ушами теневую, и на лице его мелькнуло узнавание.
        - Симпа…  - чуть надтреснуто спросил рогатый, насторожив всех нас. Заметив это, кашлянул и уже спокойнее поинтересовался: - То есть Симпатяшка, та самая, Симпатяшка, что вела торги по маечке.
        - Нет! Не я. И первай-я не й-я и вторай-я не й-я,  - замотала головой нежить, так что ушки хлопнули ее по мордашке, но мало кого переубедила.
        - Так что спасибо за приглашение,  - продолжила я.  - Ревизию ваших владений проведем потом. А в настоящий момент мы должны спешить к красной скале, затем на королевские игры, после к императору на бал, а далее, судя по планам, на императорские…
        - Ты еще надеешься на далее?  - удивился проклятый, переключив внимание с теневой на меня.  - Со своим-то ммм… даром?  - На это мне захотелось вопросить: "Что ж я даром мучилась с этим даром?", но промолчала, коротко кивнув.
        - Интересный поворот,  - властитель преисподней щелчком пальцев создал из ближайшего камня шедевр, способный соперничать с костяным троном высшего вампира, вальяжно разлегся в нем поперек подлокотников и закинул ногу на ногу. И все это внимательно глядя на меня.  - Итак, победив в имперских играх Смерти, что вы пожелаете?
        - Да как бы…  - я покосилось на своих спутников, а они на меня, одна восхищенно, второй недоуменно. Да, что не так? Потом вспомнила и озвучила: - Вообще-то, мы спешим.
        - Вообще-то, вы сокращаете,  - напомнило Его Проклятое Величество с высока и повторило вопрос: - Каким будет ваше желание? Еще одна жизнь? Золото? Просьба о прощении грехов?..
        - Мы еще не думали,  - призналась я и вопросила: - Теперь мы можем идти?
        - Как только я получу, что хочу,  - ответил он, сверкнув раскосыми глазами, и произнес медленно, ласково: - Правда, Симпа-а-а-а-атяшечка?
        Вопрос, откуда они друг друга знают, чуть не сорвался с моих губ, когда все на свои места расставила сама кука.
        - Маечку Намины вы не получите! Она уже продана за неподъемную для вас цену в две тысячи.  - И воинственно расправив уши, обратилась уже к нам с рыжим: - Где это видано, чтобы властитель за каждый золотой торговался, как…
        - А платок, который Сумерька в озере Граунов утопила?  - вкрадчиво поинтересовался Таррах.
        - Уничтожен проклятьем.
        - Ее шлем от костюма?  - не отстал рогатый.
        - Хозь-зяин самолично раздавил.
        - Локон?
        - Сожжен.
        - Хор-р-р-рошо. Тогда я соглашусь на беленькие такие, с кружевной оторочкой, завязочками…  - я удивленно вслушивалась в уменьшительно-ласкательные описания чего-то тонкого и явно женского, Гер хмурился, а теневая закипала.  - С бубенчиками на концах…
        - Не помню такого лота.
        - Лежит в схроне под шестьдесят вторым номером,  - произнес он с намеком. Я ничего не поняла, Гер напрягся, а вот кука…
        - Ой, божечки мои, правитель преисподней помешан на исподнем.  - В ответ услышав:
        "Не я один", тварька разразилась заливистым "Хи-хи-хя!", а затем клятвенно пообещала:
        - Да отдам я вам всю коллекцию, только отвяжитесь!
        - Что-что?  - вопросили мы с Гером одновременно, а они уже ударили по рукам, закрепляя сделку.
        Трон исчез, Симпатяшка вновь обвила мою руку, а Таррах медленно загораясь красными огоньками, шепнул:
        - Не просите о многом, император и так в догах.
        И что это значит? Высший вампир обеднел? Или не держит им же данное слово?
        Это были важные вопросы, но сейчас они занимали меня меньше, чем фраза Проклятого: "Дао-дво, борзеешь… Ты и так одаренный, куда уж больше?". Вот и к чему это было сказано? Я хотела расспросить рыжего, но была перебита страшным шепотом куки. Страшным, потому что камни гасли, холод возвращался и в наступающей темноте, слова: "Хозь-зяин, не стой на месте, лети!" прозвучали ужасающе.
        - Зачем?  - спросил Гер, переминаясь с лапы на лапу.
        - Долго объяснь-нять. Нужно улепетывать и немедль-ля, со всех ног,  - продолжила она бесноваться даже когда Гер, фыркнув, побежал.  - Отрасти крыльй-я, хвост… Дя хоть второе сердце или легкие! Но беги быстрее ветра,  - и сдавленно, боясь, что услышат: - Таррасик тот еще прохвост!
        - Так вы же знакомы.
        - В том-то и дело, й-я знаю этого красавца. Обманет и руганью обложит, обложит и обманет.
        - Так ты ему мою коллекцию не отдашь?  - спросил набирающий скорость многоликий, но вопреки всем вспыхнувшим надеждам, услышал:
        - Жить расхотелось?! Конечно, отдам еще и упакую в праздничную обертку, бантик повь-вяжу, но не сразу…  - И без перехода напустилась на многоликого: - Дя и зачем тебе пыльные воспоминания из прошлого? Лежат, пачкаютсь-ся, место занимают.
        - Напоминают о хорошем увлечении.
        - И зачем тебе какое-то там увлечение, когда привь-вязанность всей твоей жизни под боком растет?
        - Какое увлечение, какая привязанность?  - спросила я, ничего не понимая.
        - Пока никакая,  - хмыкнул Гер, набирая скорость.
        - Под стать жениху,  - упрекнула кука.
        Вот тут мчащийся во весь опор Дао-дво затормозил, шипя проклятие, кука завопила, а я опять чуть не улетела в объятия огненного мужчины, повторно перекрывшего нам путь.
        - Развлекаетесь?  - Таррах все так же был мил и улыбался во все клыки, но в свете слов теневой, не выглядел радушным.
        - Почти,  - кашлянула я и понадеялась: - А вы еще что-то хотели сказать? Или прошлые свои слова пояснить?
        - Всего лишь принес вам гостинчик,  - "обрадовал" властитель преисподней и прежде чем исчезнуть и погрузить нас во тьму, надел мне на руку кольцо.  - Хорошего пути!
        - Гостинчик?  - повторила я тихо и отчаянно, пытаясь определить, что за подарочек украшает мой пальчик. Только бы он ни был таким как подарочек от псов! Милостивый Боже, прошу тебя, пусть он будет хорошим или полезным, или хотя бы безобидным…
        - Не успели. Не убежали достаточно далеко,  - прошептала теневая расстроенно и обвинительно.  - Теперь коллекцию придетсь-ся отдать ему без аукциона. А ведь он жмот такой, что и копейки из него не выбить.
        - Проклятье!  - дрогнул подо мною многоликий и обратился к теневой: - Ты знакома с Нваг-нваг Севоем всего ничего, а уже нахваталась его уловок…
        - Ну, дя,  - произнесла она сердито. И не понять, почему Симпатяшка расстроилась, когда Гер начал похохатывать: - Бь-бяка! А вдруг й-я тебь-бя ради старалась?
        - Вдруг - хорошее слово, парировал весельчак. Теневая фыркнула и замолчала, а я наконец-то спросила о насущном. И пусть Дао-дво горячий, и сидеть на нем тепло, но находиться в Преисподней совершенно не уютно.
        - Можем ли мы уже отсюда сбежать?
        - Можем,  - меня хвостом похлопали по коленке, предупредили: - Держись крепче.
        Да куда уж, и так руки дрожат от перенапряжения как физического, так и морального.


        *** Мерзавка, поганка, мелкота лопоухая! Где это видано, чужим добром умасливать Тарраха? И не оружием, нет! Коллекционным трофейным бельем. Зараза! Поднимемся, уши надеру! А, может, и оторву взамен утерянных воспоминаний о прошлом. Это же надо, своим желанием разбогатеть, подставила Намину под удар. И не нужно семи пядей во лбу, чтобы понять, до окончания сделки худышка будет заложником уговора между нежитью и Его Проклятым Величеством.
        Многоликий скрипнул зубами.
        Нет, теневая останется не только без ушей, но еще без хвоста и лапок. Правда в этом случае она вряд ли будет соответствовать прозвищу Симпатяшка, зато усвоит на будущее,  - с Таррахом лучше не шутить и обман в любом случае аукнется.
        И то ли Гер слишком громко рычал, просчитывая планы мести, то ли кука воспользовалась "женской интуицией", но стоило метаморфу подняться на поверхность, нежить заявила:
        - Тя-к вы дальше сами, а й-я пошла.
        - Куда?
        - Разведать обстановку. Судь-дя по данным, на мень-ня тут охоту открыли. Хоть-тят изловить.  - И исчезла, напоследок растопырив уши и показав язык. Поганка.
        - Все-таки уши оставлю, но чучело из этой гадости набью,  - решил Дао-дво.
        - Что ты сказал?
        - Ничего.  - Таррах! Он уже и забыл, что не один. Сумерька воспринималась как неотъемлемая часть многоликого, дополнительный слой брони, ребристой, но легковесной. Кто бы знал, что будет именно так? Хотя, нет, был один знающий, тот еще клювастый…
        - …сволочь!  - вовремя вклинился в его размышления голос возмущенной Намины.  - Ты видел, ты это видел?!  - она спешилась и, вытянув вперед чуть дрожащую руку, предъявила взору многоликого подарок от рогатого.  - Это кольцо заложника… Кольцо…
        За что?
        Ее подбородок задрожал, глаза в прорезях шлема заблестели непрошенными слезами, ресницы затрепетали быстро-быстро, того гляди она хлопнется в обморок или, вообще, расплачется. Надо бы тему перевести и немедленно.
        Обернувшись человеком он привлек Сумерьку к себе.
        - Прекрати. Этот подарок меньшее из зол.
        - Да куда уж хуже? Это ведь значит, что пока сделка не свершится, я под колпаком, в шаге от смерти, в миге от исчезновения!  - Ее голос сорвался.
        - Зато твоему первенцу не перейдет проклятый дар,  - Дао-дво слабо улыбнулся.  - Вспомни первую фразу Тарраха: "Ты и так одаренный, куда уж больше?". Тебя это не насторожило?  - Она подняла лицо, сжала руки и кивнула.  - Насторожило, значит, а предпосылки знаешь?  - Отрицание.  - Жаль, а я думал, ты сразу поймешь, кто тут даром Смерти награждает.
        - Он?!  - в одно мгновение из милой сероглазки Сумерька превратилась в "огнедышащее" нечто. Шлем с нее слетел и рассыпался, платок обуглился и сполз с хрупких плеч. В руках девушки вспыхнули мощные плетения смертельных проклятий.  - Так это его инициатива!
        Сколько экспрессии, сколько ярости и силы! Многоликий едва удержал вырывающуюся из объятий Намину и встряхнул.
        - Не о том думаешь. У нас сейчас другая цель. Красная скала, помнишь?
        - Да.  - Несколько мгновений ее ладони все еще удерживали проклятия, а затем легко и просто их растворили.
        - Тогда пойдем.  - Взял сероглазую за руку и с удовлетворением отметил, как худышка посмотрела на их переплетенные пальцы. Понравилось? Хм, как много ей еще о прикосновениях предстоит узнать, как много почувствовать. И представив себя в роли умудренного опытом наставника, он с хитрой улыбкой повел Намину за собой.
        Идти пришлось в молчании, на цыпочках, со скудным освещением, чтобы не потревожить слизней тлена расположившихся на камнях. Гер предупредил Сумерьку об особенностях местности и способностях с виду простой нежити, но все равно удивился, когда девчонка благоразумно следовала его советам. Вот только надолго ее не хватило, через час, когда впереди забрезжил рассвет, а до окончания слепой зоны осталось какихто жалких сто шагов, сероглазая остановилась и посмотрела просительно.
        Что не так? Есть, пить, в кустики? Ранена? Устала? Все это и не только метаморф младшей ветви Дао-дво спросил знаками, благо в рассветных сумерках она их видела, но внятного ответа все равно не дала. Пошли! Дао-дво потянул ее за руку, а худышка воспротивилась, отчаянно затрясла головой и указала куда-то вправо. Таррах! Вот как ее понять? И связь не использовать, оборвалась по желанию императора. Проклятье!
        Знаками приказал молчать и двигаться дальше. Оказавшись за пределами опасной территории, раздраженно спросил:
        - Что уже стряслось?
        - Там лежала чешуйка! Чешуйка ивери,  - произнесла Сумерька вдохновенно и улыбнулась с предвкушением. Казалось, что из-за кольца рогатого сознание девчонки помутилось, но она в который раз его ошеломила, развернулась и пошла обратно со словами: - Ее нужно забрать. Отец говорил, что я вернусь с трофеем.
        - Интересное напутствие дочери. А мне говорили, что я вернусь с невестой.
        И так называемая невеста обернулась, свела к переносице бровки и голосом умудренной жизнью нежити издевательски произнесла:
        - Н-дя, не повезло тебе. Выбор на этих играх прь-рямо таки никакой. Во-первых, мало, во-вторых, худые очень, а в-третьих…
        - Явные самоубийцы,  - завершил за нее Дао-дво и удержал за локоток.  - Да что такого в этой чешуйке?  - И сам себе ответил: - Ничего.
        - Ты хоть знаешь, сколько она стоит на рынке магических редкостей?  - возмутилась сероглазая.
        - Нет.
        - Пятьсот,  - с умным видом сообщила она и, поняв, что не произвела впечатления цифрой, пояснила: - золотом, за килограмм.
        Цена была ошеломительной, но не заставила многоликого сдвинуться с места.
        Подумаешь находка, он получит столь необходимые для семьи двадцать тысяч золотом и купит погост, когда отработает пять лет в тайной разведке на территории другого королевства. Там все просто, понятно, обыденно - слежка, допросы, шантаж и подкуп, в самом крайнем случае пытки. Пусть и долго, зато реально и не противоречит нормам высокородности, что так почитаются всеми метаморфами Треда. А здесь, слизни зараженные сакопусом, зачарованные проклятья под каждым третьим камнем, ядовитый тлен, витающий в воздухе… Одно неверное движение, и ты теряешь жизнь. Но, стоило ей сказать: "Я посчитала, их там более трех килограмм!", и перед мысленным взором многоликого возникли полторы тысячи золотом, а перспектива скорой свободы от обязательств перед родом сперла дыхание и затмила всякий страх перед опасностью.
        Таррах! Чего он боится? Ведь чешуйки можно сбыть через отца Сумерьки, и никто не сможет заявить, что он, метаморф младшей ветви рода Дао-дво, добыл средства способом недостойным его имени.
        Раздумья заняли мгновения.
        - Никуда не уходи,  - приказал Гер и ринулся на поиски бесценных чешуек.
        - Да куда я денусь?  - послышалось в ответ.
        И действительно, куда. Гер уже осмотрел территорию и знал, здесь смертельных опасностей нет и не будет. А зря. То, как она исчезла, он не заметил, дернулся, будто от толчка, обернулся, а девчонки нет и на месте, где она только что стояла, следов тоже нет.
        - Сумерька?  - грозный окрик вырвался против воли, руки жгли и оттягивали десять собранных чешуек.  - Сумеречная, ты где?
        А в ответ тишина.
        - Намина? Хватит прятаться, выходи,  - он прикрыл глаза, вдохнул полной грудью и с нарастающей тревогой произнес: - Проклятье… я тебя не чувствую.

        15

        Наверное, завидев крохотную черную лужицу, резво скачущую поверх камней и так похожую на искусственно выведенное явление тьмы, что вскользь упоминались в книгах по темному искусству, мне следовало кликнуть Гера, а не наблюдать за ее перемещением целых три секунды. Однако, впервые столкнувшись с блуждающими прогалинами, я открыла от удивления рот, пару раз хлопнула рерсницами и в следующее же мгновение провалилась. Вот тебе и кроха. Зараза! Пока я с умилением смотрела на мельтешащую малютку, ее более крупный собрат подкрался сзади, подлез под пятку и проглотил меня вместе с вскриком.
        - Мамочки!
        Полет, болезненный удар обо что-то острое, еще полет, шмяк и тишина. Сжавшись и прикрыв голову руками я погрузилась в мягкое и мокрое нечто по самые плечи. И долгие несколько минут, зажмурившись и тихо дыша, пыталась прийти в себя, осознать, куда же я вляпалась, как в прямом, так и в переносном смысле. Блуждающие прогалины опасны, они были выведены в лабораторных императора специально для игр много лет назад. И соприкоснувшиеся с ними метаморфы пропадали, а возвращались лишь в конце этих самых игр измученные и лишенные пары-тройки сотен лет. Из воспоминаний неудачливых выходило, что они попадали в непосредственную близость к какой-нибудь нежити и почти сразу же умирали. А с учетом того, что я все еще дышу, появляется вопрос, к кому я попала и почему еще живу?
        - Кшп-п-ш…  - раздалось рядом, и мои глаза распахнулись в тот же миг. Распахнулись и закрылись в надежде, если я не вижу, то и меня не видят.  - Кшп-п-ш…  - прозвучало настойчивее, но я лишь зажмурилась сильней и взмолилась.
        Милостивый Боже, неужели после стольких лет страданий из-за дара и метаний по его же вине, я не заслужила права тихо-мирно помереть лет этак через девяносто в своей кровати в окружении детей, внуков и правнуков? Или хотя бы через двадцать лет в окружении детей? Ладно, через три года, когда, например, Гер закончит академию или когда начнутся имперские игры Смерти? Маловато, конечно, но… Но нет! Мне суждено расстаться с жизнью здесь, в мои неполные восемнадцать, будучи погруженной в светящуюся паутину кокона прескурии, которая смотрит на меня голодным взглядом. И по всем ее глазкам, а это двадцать два крупных и тридцать три мелких, видно, что нежить заражена и подчиняется чужой воле.
        Использую дар, меня рассекретят, не использую, меня съедят. Пришлось уповать на полумеры и опять бежать. Я не дала паучихе подобраться вплотную, вдохнув побольше воздуха, выпустила вниз поисковую и ловчую сеть и нырнула, позволяя им себя утянуть.
        Но обнаружив вместо пробоя наружу уплотнение, я десять секунд наивно полагала, что это камень, скрывающий выход, шипела, толкала его плечом… пока он сам не шевельнулся и с писком меня не отпихнул. Таррах меня разорви, это зародыш!
        Испугавшись до дрожи, я едва удержала бесценный воздух и чуть не оглохла от скрежета нежити, поспешивший на помощь потомству. Будущая мамаша, огибая свое творение по камням, неслась мне навстречу, чтобы вытащить из "колыбельки" и растерзать, и зря, своей беготней она показала где здесь выход. Отодвинувшись от пищащего комка, я вновь хладнокровно запустила поисковик, а за ним следом ловчую и проклятья окаменения, легкого забвения, крепкого сна, а еще наговор сытости, на всякий случай. Долгие пятнадцать секунд я ждала, отсчитывая удары собственного сердца, и опять чуть не оглохла от разгневанного "Кшп-п-ш!" схваченной прескурии. Кровожадный охотник оказался на месте добычи, и я беззаботно позволила ловчей сети себя к ней притянуть.
        И вот наивная простота, совсем забыла, что нежить думает не своей головой. И пусть первоначально она отреагировала на инстинктах, это еще не значит, что и далее она будет вести себя, как обычная прескурия. Едва я выбралась из кокона и спрыгнула на земную твердь, в меня плюнули! И не абы чем, а слюной с разъедающей основой. То есть это уже не я, а она охотник, хитроумно использовавший мое плетение для ловли.
        И вот же гадость, сразу видно сыта, но про запас себе все же решила заготовить!
        Ну уж нет, я против.
        Прыжок к ближайшему уступу, толчок и…
        Милостивый Боже, я немыслимым образом успела отпустить ловчую, прогнуться назад и, впервые отдала должное нашим с Гером инсценировкам, а также его подначкам, шпыняньям, преследованиям и молчаливым приставаниям. Быстрее бегать он меня не научил, но навык уворачиваться и прогибаться натренировал основательно. За что я и была готова сейчас многоликого расцеловать.
        Шипящий плевок пролетел над моим "мостиком" и с громким шмяком вмазался в стену, а затем обрызгал "колыбель".
        - Ой!  - представив, что сейчас начнется, дрожащими руками выставила щит, слабенький, но для последующих плевков вполне надежный.
        И тут вдруг…
        - Ш-ш-ш-ш-ш!  - зашипел разъедаемый кокон, фактически тая на глазах.
        - Кшп-п-ш-а-а-а!  - заверещала нежить, вспомнив о своем детеныше. Сорвав с себя мои плетения, пробив мой щит и отпихнув меня с дороги, стенающая паучиха принялась чинить свое гнездо. Счастливая случайность вновь позволила сыграть на материнском инстинкте твари, сделать ее невменяемой для команд свыше и, к сожалению, неудержимой для щита. Благодаря ее пинку, моя защита разлетелась, а сама я получила такое ускорение, что не будь сзади прохода, наверное, простилась бы с жизнью от столкновения с ближайшим камнем. Пролетев, а затем и проехав на спине не меньше двадцати метров, я схватилась за горящую огнем грудь в попытке глотнуть живительный воздух. В голове звон, в желудке колющая тяжесть, перед глазами пляшущие пятна, и я совершенно не хочу думать, почему так нестерпимо ноет бок, левое бедро и правое колено, на которое пришелся пинок от восьмилапой мамаши.
        Надо вставать, надо бежать! Ведь, когда она очнется… Нет! Я не хочу думать о том, когда она очнется.
        Переворот, первый выдох сквозь слезы и ползком на четвереньках куда глаза глядят.
        А глядеть сквозь радужные пятна сложно, и я бы сказала невозможно, но истеричное и рванное кшп-п-ш, звучащее совсем недалеко, подстегивает не хуже подначек рыжего, а даже лучше. Я уже несколько раз стукнулась, но продолжала движение вперед.
        Рыжий, Дао-дво, Гер…
        Ох, зря я о нем вспомнила, мне так нестерпимо захотелось, чтобы он оказался рядом.
        И как с карзией в озере, взял на себя воплощение моих теорий в жизнь, то есть стреножил паучиху и, подвязав ее к потолку, ввел в транс, а затем обязательно обнял бы меня, пошутил о лишней влажности на лице, вытер дорожки слез и унес на руках далеко-далеко, подальше от игрового поля и этих пещер. Всхлип удержать не удалось, поэтому к пляшущим пятнам вскоре прибавилась водянистая размытость, и благодаря ей я не заметила расщелины в тусклом свечении местных лишайников. Неловкое движение, запоздалое понимание, тихий вскрик, очередной полет и невероятно мягкое приземление.
        - Ве-е-е-е-е!  - завопило нечто, на что меня угораздило упасть.
        - А-а-а-а-а!  - поддержала его я и шарахнулась в сторону. Как оказалось, я отпрыгнула в его же сторону, поэтому пространство задрожало от еще одного истошного: "Ве-е-е-е!"
        и не менее громкого: "А-а-а-а!". Меня укусили! За пальцы. Не сильно, но память тут же подсунула пару схожих ситуаций из других игр, и я запаниковала.
        Черное нутро дара развернулось мгновенно и приглушило ноющую боль. Всесильное и всепоглощающее, устрашающее, но способное защитить. Слезы исчезли, круги растворились, в руках вспыхнули два смертельных проклятья и с треском разрядов незамедлительно полетели к ревущей цели, к монстру, посмевшему меня укусить, отравить, уничтожить. Мысленно я уже видела, как сжавшийся в углу бурый представитель нежити облезет, почернеет и превратится в…
        - Ходячего мертвяка?
        Я смотрела на неподвижного, а главное обиженно сопящего монстра и не могла понять, где допустила ошибку. Он должен был истлеть, должен был сгореть и осыпаться пеплом, а затем развеяться. Но вот он, сидит, смотрит черными глазами бусинками и потирает когтистую лапу, так похожую на медвежью.
        - Не осыпался, хорошо, повторим.
        Тихое произнесение проклятий, движение пальцами и ничего. Вырисовывание рун, произнесение и опять, та же гадость. Сидит, смотрит, как я сквозь зубы рычу, потому что плетения к цели долетели, но не активировались. Черный колокол, Лавовый поток, Мертвая петля, Золоченое забвение, Вихрь страданий и даже Парящий топор коему меня научила Сули ничего не принесли. Захотелось завопить во все горло. Меня потеряли, избили, укусили, меня на части раздирает от яда, дара и не выплеснутой злости, а этот сидит, сопит и обиженных глаз не отводит.
        - Да что ты за зверь такой?!  - воскликнула в сердцах.
        - Ве,  - ответили мне ворчливо и очень знакомо.
        - Куль?!  - послышалось откуда-то справа, и к нам, пройдя сквозь скалу, ворвался неизвестный.  - Куленыш, ты живой?
        - Ве,  - раздалось из угла обиженное, а затем и жалобное: - Ве…
        - Что-что?
        - Ве-ве. Ве-е-е-е ве-ве. Ве…
        У неизвестного, кинувшегося к нежити, были до боли знакомый голос, телосложение и движения, а еще черные глаза и светлые волосы, но все остальное, совершенно не вязалось с племянником Эрраса Тиши. Ни ангельское лицо, ни светлая улыбка, ни доброта, звучащая в каждом слове, по сути отъявленного некроманта по собственной прихоти усыпившего королевскую команду смертников. Так что это, либо галлюцинации из-за яда, либо уже предсмертная агония. А жаль, у меня на будущее все же были планы.
        И пока я думала, о превратностях судьбы, сцена под сводом пещеры набирала обороты.
        - А ну покажи мне, где та дрянь, что на тебя напала!  - потребовал неизвестный красавец и, стряхнув остатки плетений со зверюги, обернулся ко мне.
        - Милостивый Боже…
        - Таррах!  - произнесли мы одновременно и замолкли. Хотя вернее сказать, я потеряла дар речи, а вот он, наоборот, приобрел.  - Сумеречная, да ты издеваешься! Я ради спасения из Подземелья с медведя охранки снял, а ты в него плетеньями кидаешь.
        - Медведя?  - не поверила я и внимательнее посмотрела на монстра, который выступил из темноты на свет лишайника и оторопела. Точно, мишка!  - Куль,  - прошептала я удивленно и посмотрела на красавца некроманта,  - а ты… ты Гард Тиши?
        - А кто еще?  - вспылил светловолосый.  - Ты что, совсем с ума сошла от напряженья перед играми? Или это действие дурман травы так повлияло на умственные способности?
        - Гард,  - повторила я, стараясь выискать в красивом лице некроманта сходство с мстительной ходячей мумией, которая подставила под удар команду королевских запасников, а с ними и меня.  - А что случилось с твоей кожей?
        - Влажность случилась,  - раздраженно бросил он.  - В этой сырости сложно было поддерживать мой эксперимент, пришлось от него отказаться.  - И как бы про себя: - А ведь я обещался в скором времени помочь Сули,  - затем гневный взгляд на меня и неожиданный словесный выпад: - Но тут случилась ты и вся последующая оказия!
        - Я случилась?!  - гневно сверкнула глазами и сжала кулаки, обратившись к медведю, как это делала теневая в спорах с Дао-дво: - Куль, прости, но твой хозяин мерзавец!
        - Ве,  - не согласился мишка, однако это мало что меняло.
        - Если бы не ты, Гард,  - было огромное желание проглотить в его имени "р", но я удержалась, темные искусники мстительные вредины,  - то я бы сейчас не бегала со смертниками по арене от адаса, слизней тлена и прочей нежити, училась в академии и разрабатывала новые плетения! И никогда бы не столкнулась ни с фантомами, ни с блуждающей прогалиной, ни с паучихой!
        Высказать, это получилось на одном дыхании, а он смотрит и не слышит.
        - Так это правда? Игры начались раньше времени. Нет, я не отдам тебе свой билет на свободу! Ни за что никогда. Дядя такого милосердия не дождется от меня. И ты не проси, я не подчинюсь треклятой судьбе…
        Где-то наверху заскрежетала лапами злющая прескурия, зверо-мертвяк прижался к ногам хозяина, а грифон взглядом скользнул по моему костюму, взмолился:
        - Таррах! Только не говори, что ты прямиком с игр заявилась и мечтаешь попасть назад.
        Назад хотелось не очень, но там парни и Гер - команда, очень волнующаяся за меня, а еще трофей, если рыжий о нем не забыл.
        - Так и есть,  - ответила на первую часть вопроса и не успела ничего сказать по поводу второй, потому что грифон натурально взвыл: "Дядя, ну ты и сволочь!".
        - Благородная сволочь,  - незамедлительно согласилась я и вопросила: - А ты можешь помочь? Можешь отправить меня назад?  - Сердце затрепыхалось пойманной птицей.
        - Да,  - простонал несчастный и очень привлекательный некромант и зажмурился, говоря: - Ты мне в четвертый раз опыт срываешь.  - В его словах слышались и укор, и тихое ругательство, но темный искусник быстро в руки взял себя, а затем и меня. Шагнул к скале, из которой совсем недавно выбежал, шепнул, крепко сжав мои плечи: "Молчи" и потянул за собой.
        Вначале серая твердь камня, затем холод пещер окутали нас, стало зябко и тревожно, но Гард продолжал идти вперед и вскоре мы, невесть каким образом, оказались в кладовой. Колбасы, соленья, копчености, уловив пряный запах трав и пищи мой желудок взбунтовался, напоминая о себе, а Тиши ругнулся, напоминая о требовании молчать. Но что я-то?! Лишь возмущенно хлопнула ресницами. У меня, к слову в голове до сих пор звон стоит, желудок словно бы колит изнутри что-то тяжелое и тупое, перед глазами то четкая ясность, то белесый туман, все тело болит, и я ощутимо хромаю. А этот Га-р-д, мало того, что отругал, так еще ускорил наше продвижение сквозь стены. Вот еще одна кладовая, винная, погреб, кухня, сервировочная, столовая маленькая, столовая большая, обеденный зал, просто зал, возможно приемный… Я вздрогнула, увидев знакомые узоры из костей и многочисленные зеркала, грифон нахмурился.
        - Проклятье! Свернул не туда.  - И быстро, так словно бы нас кто-то мог заметить повел меня назад.
        Н-да, все действительно познается в сравнении. Я смотрела на красивый профиль грифона и думала о том, что Дао-дво, то есть рыжий… Гер совсем не сволочь. И он не просто добрый и внимательный, а потрясающий. Пусть рычит и ругается, обещает высечь, обучает на опытном примере, посредством пахабных, хорошо прорисованных картинок, а также словесных пинков и подначек, целует невесть с какого перепуга, смотрит жгучим взглядом, обещающим убить - расчленить, а затем почему-то зажарить и съесть. Но он бы никогда, ни за что не тащил бы меня хромающую за собой. Заметил бы мое состояние, кратко пожалел, поднял на руки и перенес куда надо, не заставляя наматывать круги.
        И вот опять обеденный зал, большая столовая, теперь маленькая, следом сервировочная комната с множеством шкафов и стеллажей с посудой. В ней Тиши оставил меня на целую минуту и, как назло, у столика с провиантом, который вот-вот должны были выкатить в малую столовую или еще куда. Я долго сдерживала себя, целых тридцать секунд, а потом, плюнув на скромность, воспитание и опасность, подняла крышку ближайшего блюда и стянула из-под него кусочек с чем-то умопомрачительно пахнущим. Это был тост, обжаренный с двух сторон, покрытый жирным паштетом, грибным соусом и листом салата с мелкой красной ягодкой в черешке. Я съела его, не заметив, а затем также незаметно для самой себя потянулась взять второй. Вот только блюдо открыла не то, узрела хвосты амебы и гарнир, нахмурилась, и тут же вернула крышку на место. Еще один невероятно вкусный тост нашелся быстро, но есть я его не стала. Закуска зависла в паре сантиметров ото рта, в то время как мысли мои витали вокруг ошибочно поднятой крышки, вернее под ней. Меня что-то смутило, насторожило, напугало и не отпускало. Но что?
        Мгновение, и я вспомнила, что меня так взволновало. Гарнир. В нем была амеба, живая амеба размером с ноготок мизинца. Милостивый Боже! Если эта дрянь в теле приживется, то прости прощай носитель! И никто даже понять не сможет, от чего несчастный захворал. Желанный тост улетел в ближайшее открытое окно, туда же и его бессовестно съеденный собрат. Перегнувшись через подоконник и вытирая рот рукавом, я еще некоторое время сомневалась в своем решении, а затем поступила так, как этого требовала моя совесть. Вернулась к провианту и закатала рукава.
        - Сумеречная!  - объявившийся рядом грифон схватился вначале за голову, потом за меня, оттаскивая от столика.  - Ты ненормальная некромантка!
        - Зато нормальная целительница,  - стряхнула с рук остатки поисковиков и, выкинув в многострадальное окно недоразвитую нежить в количестве десять штук, обернулась к грифону.  - Я обследовала все блюда и даже питье, непригодные пометила рунами скоропортящихся продуктов. Теперь можем идти.
        - Идти?  - Светловолосый красавец мотнул головой, схватил меня за локоть и почти бегом понесся по коридору, примыкавшему к сервировочной. Прошипел: - Бежать! Ты только что сорвала многоходовку по свержению императора.
        - Я… что…?
        - То! Молчи уже безобразие.
        - Но ты откуда знаешь? Ты участвуешь?
        - Увидел.
        - Так ты же дальше собственного носа не видишь,  - припомнила я слова Гера.
        - Вот три следующие минуты и увидел,  - ответил Гард. Мы неслись сквозь дворцовые покои и помещения, сшибая подвернувшиеся под ноги вазы с цветами, пуфики, горшки, статуэтки, декоративные наросты стен, дверей и даже белокожую вампирообразную прислугу.
        - Простите,  - просипела, когда чуть задела хрупкую девчушку, неожиданно появившуюся из-за угла. Малышка отшатнулась, удивленно взглянула на нас круглыми красными глазами, а грифон зарычал сквозь зубы.
        - Идиотка!
        - Почему ты так… так груб?  - дыхания хватало, лишь на короткие фразы, в боку колит, в легких жжет, правая нога подворачивается на каждом втором шагу.  - Она не… не виновата.
        - Да не она идиотка, ты!  - Нет, это было уже совсем обидно, зачем оскорблять ведь я ничего плохого не сделала, всего лишь извинилась. И только хотела ему об этом сказать, он прошипел: - Только такая как ты, могла принять фантома за реальное существо и выдать ему наше присутствие и передвижение.
        - Фан…  - я не поверила, ведь малышка была теплой, ну или почти теплой. А может это шутка?  - Что ты сказал? Повтори.
        - Да-да. А ты думала, после всех провалившихся покушений на императора, он хоть кого-то может к себе приблизить?!  - Грифон кисло усмехнулся и объявил: - И надо же, ты одной своей выходкой подставила массу народа. Оказия как есть.  - Он притормозил у следующего поворота с лестницей, притянул меня к окну и приказал:
        - Прыгай.
        - Куда? Туда?!  - Высота была приличной, тридцать метров до ближайшей скалы, а затем столько же до земли. Я посмотрела на грифона как на сумасшедшего.  - Если ты хотел меня убить, нужно было в комнате для сервировки оставить.
        - Нет. В Подземелье было сподручнее,  - парировал он и легко водрузил меня на подоконник. Вот и что такому сильному стоило меня понести? Уж быстрее бы добрались до пункта назначения. За этими мыслями чуть не пропустила его скудный инструктаж: - Внизу портал, зацепишь, как раз, когда будешь падать.
        - А если не зацеплю?  - прошептала я.
        - Оставайся на подоконнике,  - пожал плечами красивый, благородный с виду, а, в сущности, мерзкий некромант и эгоист, коего только медведь-мертвяк и любит.  - Тебя по следу через тридцать секунд найдут, и казнят вместе с остальными отступниками. Так что ты решай, а я пошел.
        Махнув мне на прощание, он прошагал до противоположной стены и прежде чем, в ней исчезнуть, бросил через плечо:
        - И да… не забудь потом, меня на суде отмазать.
        - Только после того, как подаришь мне свои лилии,  - фыркнула из вредности и шагнула из окна.
        Падение, как ни странно не сменилось ударом с поверхностью, зацепив портал, я зависла над ярко красной скалой и удивленно распахнула глаза. Скала! Вот так удача, я уже на месте встречи с командой. Аккуратно ступив на каменную поверхность, присела и со стоном откинулась назад. Ноги не держали, на глаза навернулись слезы. Милостивый Боже, я побывала в ловушке блуждающей прогалины, в коконе прескурии, в Подземелье, во дворце императора и осталась жива. Спасибо! Спасибо! Огромное спасибо провидению, медведю Кулю и ладно… гаду Гарду спасибо!
        Где-то на середине моих молитв и благодарений, я услышала не менее молящие уговоры:
        - Хозь-зяин, она будет здесь. Не дергайсь-ся!
        - Где здесь?!  - я их не видела, но по звуку поняла, Гер и Симпатяшка на нижних уступах.  - Ты обещаешь это второй час к ряду,  - злился многоликий
        - Не второй, не ври, ее всего лишь полчаса как нету. Нужно лишь немного подождать, мои соплеменницы не солгали,  - настаивала нежить.  - Так что стой тут, а й-я пойду.
        - Искать Намину?
        - Не-а, в подпространстве поброжу, послушаю, что нового скажут.
        Намину? О назвал меня по имени, впервые в разговоре с кукой, а не только со мной, в раздражении. Я воспрянула духом, попыталась вскочить на ноги, но лишь тихонько всхлипнула от боли и просипела:
        - Гер …
        - Сумерька?  - И столько тревоги, а вместе с ней и радости, что я невольно опять всхлипнула и не смогла ответить. А зря, пространство над скалой огласил мой голос:
        - Рыжий … Я здесь, здесь!  - Фантом! Да что за напасть!
        Плакать расхотелось. Я ползком подобралась к краю своей площадки и сразу же увидела свою фантомную копию. Она сидела несколькими уступами ниже моего растрепанная, без перчаток, с идентичной ссадиной на запястье, куртка частично расстегнута, штанина порвана на бедре. Проклятье, пусть и фикция, но как похоже. Самой не сложно обмануться и Дао-дво, судя по всему, ей поверил, улыбкой просиял. А ведь если он приблизится, прикоснется, то потеряет связь с этим миром точь-в-точь, как Бруг.
        Нет, только не это! И вопреки моему мысленному крику и сдавленному писку, Гер распахнул крылья, рванул к самозванке с низкого старта, а оказавшись рядом, услышал слезливое:
        - Наконец-то ты рядом. Как же я люблю тебя…
        - По-видимому сильно,  - хмыкнул Гер и свернул мне шею. То есть ей, и она незамедлительно исчезла, но мне хватило этого жуткого видения, чтобы замешкаться.
        - Милый,  - призыв с другого уступа опять меня перебил,  - Гер!
        - Дорогая, лечу!  - откликнулся многоликий, расправляя крылья. И история повторилась: он подлетел, она прошептала, что-то о детях, совместной старости и мгновенно "скончалась". А дальше над скалой то и дело слышался мой щебечущий голосок, ехидная усмешка Дао-дво и звук удара, который ввергал меня в тихий ужас.
        - Мой нежный…
        - О какая, страстная! Что ж ты раньше такой не была.  - И тихое хрясь.
        - Самый неистовый!
        - Самый? Я был уверен, тебе не с кем сравнивать,  - следом шмяк.
        - Ты невыносим…
        - Вот, теперь почти правильно. Молодец!  - и незамедлительное тюк.
        Он перелетал с уступа на уступ, хвалил, жалел, подшучивал, грубил и обещал между делом:
        - Слушай, Сумеречная! Настоящая Сумеречная, та, что поганка, зараза и самая настоящая оказия,  - и с сомнением,  - если, конечно, ты тут есть. Когда мы встретимся, я с тобой проделаю такое… неделю не сядешь, ходить будешь в раскорячку и во всех позах пожалеешь о том, что исчезла с игрового поля.
        Н-да, после этого перекричать фантомов я уже не пыталась, просто ждала, когда до меня очередь дойдет, чтобы сказать ему прямо…
        - Дао-дво, я тебя убью.  - Не знаю, как порождение тьмы проникло в мои мысли, но очень обрадовалась, что произнесла их не я.
        Многоликий мгновенно оказался перед воинственным фантомом, осклабился:
        - Не плохо, но чувства недостаточно.
        В воздухе мелькнуло лезвие знакомого серебристого кинжала, той самой бабочки из наследия Гера. Два смазанных движения и вот уже мои фантомные куски расползаются в разные стороны с невероятной реалистичностью. Внутренне содрогнулась. Мамочки, а я и не заметила, что лишилась ремня и всего холодного оружия, даже не вспомнила о нем ни разу. Когда же рыжий снять его успел? В преисподней, пока укутывал в платок или на пустоши со слизнями тлена, пока аккуратно вел меня? Проследив за очередным умерщвлением, я отползла от уступа и затаилась. После стольких убийств, уж лучше пусть он меня не сразу заметит или вообще не заметит, иначе отправит за грань без суда и следствия.
        Минут пять, а может и больше я тихо сидела, мечтая о том, чтобы исчезнуть или, ладно уж, провалиться к Тарраху. Пусть он и подарил мне кольцо-заложника, но еще ни разу не "убил". На этом размышлении мое уединение прервали.
        - Ух, ты! А вот и еще одна.  - Широко улыбающийся многоликий смотрел на меня пристально и проницательно, не забывая при этом перекидывать бабочку из одной руки в другую.  - Ну что скажешь, красотка?
        - Рыжий, ты псих,  - пошептала я, и горькая слеза против воли скатилась по щеке.  - А еще бездушная сволочь. После такого… такого…
        - Сумерька…  - Он оказался совсем близко, стер мокрую дорожку, обнял за плечи.  - Не плачь, все же обошлось. Ты уже здесь, со мной, я теперь с тебя глаз не спущу.
        То, что признал сразу - радовало, но слез не отменяло.
        - После такого… я теперь вообще побоюсь признаваться в каких бы то ни было чувствах,  - махнула рукой, указывая на все произошедшее внизу, и затихла под пристальным карим взглядом.
        - Значит, признаюсь я,  - серьезно заявил многоликий. И я смотрела на него со странной месью чувств. Хотелось наорать, проклятьем наградить и в тоже время спрятаться на его груди и заплакать. И он, кажется, понял меня с полуслова, полувзгляда:
        - Сероглазая, иди сюда.
        Перетянул безмолвную к себе на колени, заставил носом уткнуться в шею и крепко обнял.
        - Гер,  - позвала я,  - хватку ослабь. У меня ребро треснуто.
        Сглотнул и руки убрал мгновенно.
        - У меня обезболивающая мазь с собой. Вставай нужно обработать, пока ты не начала терять сознание. Что еще болит?
        - Все болит,  - призналась я слезливо,  - очень. Но ты не двигайся, дай мне просто посидеть.
        - Намина,  - произнес укоризненно, попытался поднять мое лицо к себе заглянуть в глаза. Переубедить.
        - Рыжий…  - прошептала я, сильнее вжимаясь в его грудь, и многоликий сдался.
        Только судорожно сглотнул, одной рукой накрыл мои коленки, другой погладил по спине, медленно, бережно. Пять минут, а может и больше мы в молчании наблюдали исчезновение месяца и восход крошечного голубого солнца. Видели, как темный лес, тянущийся от скалы до горизонта, постепенно наливается красками, как от лучей холодного светила некогда красная скала становится сиреневой, и вдалеке на севере начинает блестеть большое черное озеро. Красиво, тихо, мирно, об играх совершенно не хочется вспоминать, но видимо только мне.
        - Слушай, Сумерька, а давай я смешаю обезболивающий состав с саморасползающимся. Я тебя не трону, ты спокойно посидишь, а он, то есть она, мазь, где надо размажется. Идет?  - спросил Гер.
        Из-за звона в голове я не совсем верно расслышала его слова:
        - Кто идиот?
        - Я идиот,  - сквозь зубы самокритично высказался метаморф и все-таки заставил меня поднять голову.  - Полный идиот,  - добавил он, рассмотрев что-то в моих глазах, и гибко поднялся на ноги. Мгновение, и вот он уже смешивает две мази, еще мгновение и вот уже мои руки, шею и лицо обрабатывает полученным составом. Хотелось воспротивиться, потребовать, чтобы Гер сел на место, ведь все так хорошо начиналось, красивый сосед, красивый рассвет… явно для меня последний. Я вяло пыталась отбиться, а многоликий, словно бы не замечая моих потуг, выругался и пригрозил: - Сумеречная, высеку.
        - Искру?  - кажется, опять поняла его слова превратно, и костер для согрева отменяется.
        - И ее тоже. Глотай, не разжевывая.  - С этими словами меня одарили конфеткой и таким взглядом, что пришлось повиноваться. Съела и поняла, рыжий не разбирается в сладком. От его угощения рот наполнился горечью, а желудок огнем.
        - Тихо-тихо. Понимаю, не вкусно, зато полезно. Очень полезно.  - Он вернул меня на свои колени, обнял.  - И ты, поганка сероглазая, мне потом в деталях расскажешь, где успела отравиться.
        Отравиться? Запоздало вспомнила тост с паштетом и мысленно зареклась рассказывать Графитовому, куда меня прогалина завела и что потом случилось. Но ему не долго оставалась быть в неведении, на плече Дао-дво появилась взволнованная кука.
        - Хозь-зяин, хозь-зяин, что я тебе сейчас расскажу! Ты ни за что не поверишь!  - и потянула себя за уши, тараторя: - Ой, даже не знаю, хорошо ли будет, если ты Намину встре…  - взгляд ее упал на меня, уютно устроившуюся в объятиях метаморфа, и мордашка теневой расплылась в улыбке.  - Сумерька?! Нашел! А столько времени ругалсь-ся, всю душу вымотал. И вот уже…  - по ходу высказываний тон ее из восторженного вновь стал встревоженным, взгляд обратился к Геру.  - Уже знаешь, дя?
        - Знаю, что?
        - Ну…  - нежить замялась, прежде чем сдать мой проступок с потрохами.
        Так, спасение утопающих, дело самих утопающих, сообразила я и поспешила найти новую тему для разговора. Она отыскалась в мгновении ока и представляла собой стаю довольных песчаных змей, летящих к скале с южной стороны.
        - Смотрите! Смотрите как летят!
        - Не понял, чему ты радуешься?  - Гер, вновь заглянул в мои глаза, нахмурился.  - Стая тагиши получила целую команду смертников на завтрак, а ты довольна.
        - Так это наши! Да живы они, не дергайся,  - пробурчала точь-в-точь, как Симпатяшка, когда многоликий ринулся было спасать "незадачливых" смертников.  - Все в порядке, они просто использовали нежить в своих целях. И сейчас придут сюда…
        - Ага, и совместными усилиями прибьют тебь-бя,  - предрекла мою судьбу расстроенная кука.  - Их уже оповестили о последствиях твоего очередного милосердия.
        - О чем?
        - За что?  - одновременно с Гером вопросила я.  - Ведь ничего плохого не сделала.
        - Дя-дя-дя всего лишь спасла одного клыкастого подлеца,  - отмахнулась нежить, но с таким осуждением, что я поспешила заверить:
        - Это вышло нечаянно.
        - Зато отчай-янно. А он знаешь, какай-я мстительнай-я скотина? Не знаешь. А й-я скажу, император хуже Таррасика!
        - Что?!  - рык Гера заставил нас обеих смолкнуть и головы в плечи вжать.  - Что она сделала?
        Он был страшен и зол. Еще злее, чем когда-то давным-давно в доме моих родителей в праздник Златокрылой Бляхи. Горячая грудь метаморфа и место на его коленях уже не казались мне безопасными, я постаралась сползти. Но мне не дали. Заглянув в глаза рыжего и прочитав там свой приговор, я была уверена, хуже не будет, но тут поблизости послышались шаги и голоса смертников из нашей команды.
        - Сумерька…
        - Соплячка жалостливая, ты где?
        - Выходи, радость наша, говорить с тобой будем.
        - Или мозги вправлять!
        - Намина?  - Рыжий поднялся и меня на ноги поставил. Я выдавила из себя что-то бессвязное и состоящее исключительно из местоимений и междометий, замолкла.
        Рассказывать долго, а лучше вообще не рассказывать.
        - Ясно,  - с горечью в голосе произнес Гер, пересадил Симпатяшку мне за плечо и закрыл обеих своей спиной. Хорошо закрыл, так что возникшие из-за отвесной скалы смертники не сразу нас заметили. Парни ругались на чем свет стоит, один лишь Равэсс, как капитан команды коротко и по существу поставил разведчика в известность.
        - Ее ищут все, кому не лень. От смертников, до фантомов.  - И на глухой вопрос "Зачем?" пояснил: - Первые хотят убить, потому что вторые непрестанно интересуются, где та светловолосая человеческая малявка, что спасла императора от неминуемой гибели…
        - То есть,  - я забыла о стеснении и смущении, спросила, выглядывая из-за спины Даодво,  - все забыли об играх и заняты поисками. Я правильно поняла?
        Парни посмотрели на меня как на исчадие преисподней, а Гер, чуть повернув голову, поинтересовался:
        - Ты что же, предлагаешь в этой смуте завершить игру?
        - Так вы же сами говорили. Противники лучшие из лучших, фантомы не простые, если мертвяки, то обязательно демоны, плюс высшая нежить, зараженная сакопусом.  - По ходу моих слов парни становились все более бледными и напряженными, Гер каменным, кука прозрачной: - К тому же будь моя поимка действительно важной, эту скалу давнымдавно бы обнаружили, вывели бы на нее один из порталов, коими пользуется Его Императорское Величество и пригласили бы всех нас или же одну меня, пройти через него прямиком в тронную залу, под ясны очи…  - хотелось сказать высшего сволочугивампирюги, но мне не дали.
        - Тихо!  - рыжий развернул меня к себе спиной, прижал так, что воздух вышибло из легких, и едва утихшая боль опять запульсировала в ребрах. Перед глазами замельтешили черные точки, скала стала расплываться. Я тихо ойкнула, Гер опомнился, ослабил хватку, но видения мои не прошли. Скала действительно расплывалась, расходилась будто бы круги на воде от центра в стороны, и таяла, обнажая перед нами отнюдь не твердь, а знакомую мне белую залу с костяным троном, зеркалами и толпой народа в ней.
        - Гер?  - позвала я и осторожно предложила: - Давай сбежим.
        Меня совсем не прельщала идея входить туда, где на коленях связанные магическими путами стоят порядка пятидесяти меняющих ипостась, один знакомый грифон и один не менее знакомый мертвяк. Причем, Куль выглядел лучше, чем его побитый хозяин.
        - Не получится.  - Дао-дво как и я заметил кровопийц в облачении стражей, что подступили к порталу, просчитал пути-выходы и сразу понял тщетность всех моих надежд. Герцог, Его Высочество, Кардинал, Канцлер, Барон, Хан и Консул стояли уже вплотную к нам с рыжим, готовые вступить в бой, проститься с жизнью. И напряжение, исходящее от них, казалось накалило все вокруг.
        - Притворимся мертвыми?  - с дрожью в голосе прошептала я, не понимая от чего именно мне жарко, от ужаса перед предстоящей встречей с вампиром или Гера решившего напоследок меня облапать.
        - И это тоже не пройдет.  - Одна рука наглого многоликого аккуратно скользнула мне за спину, вторая перетекла на живот. Над ухом раздалось невнятное: - И где же он?
        - Не волнуйся, нас и так и так умертвят,  - хмыкнул Равэсс, отвечая на мой вопрос.  - Спасла ты и мператора или наоборот подставила, любые взаимоотношения с его персоной приводят к одному…
        - К чему, к одному?  - спросила тихо, мысленно удивляясь тому, какой же рыжий псих, куртку на мне расстегнул и полез щупать корсет.
        - К потере жизни или заключению в Подземелье на десять лет,  - ответил принц. Я посмотрела на него недоверчиво, а он не отрывая взгляда от тронной залы, добавил: - Не веришь, спроси у Гера, чего удостоились его родители.
        - А чего?..
        - Ничего,  - оборвал мой вопрос Графитовый и, быстро огладив меня пониже спины, остановил руки, поинтересовался невозмутимо: - Сумерька, где арбалет?
        - У Тагаша.  - И дыхание задержала, потому что кисти многоликого напряглись, соответственно и меня сжали. Его руки аккуратно от себя убрала, объяснила: - Ты так тогда ругался, что я решила во избежание…
        - Проклятье!  - меня отпустили и от меня на полметра отступили. Разочарование заворочалось в груди, изгоняя оттуда страх перед встречей с императором. Это что же, в эти самые страшные мгновения Гер на мне арбалет искал? На отобранном поясе не нашел, решил, что в ином месте прячу?
        Мне так захотелось на последок дать ему по шее, что я обернулась к рыжему вскинула руку и… была сбита с толку вначале его ехидной ухмылкой, под названием: "Именно это от тебя и ожидалось", а затем и поцелуем. Милостивый Боже! Я словно бы пронеслась сквозь время и опять оказалась в роли дарителя куки, коего рыжий, крепко прижав к себе, смакует, как оголодавший любимое блюдо. Дыхание сбилось, ноги подогнулись, а сквозь радужный туман, застивший сознание прорывается истеричное:
        - Намина, хозь-зя…ой! Ой, как не вовремь-мя вас пронь-няло.
        Мы ноль эмоций, а невидимая теневая как завопит:
        - Да отцепитесь вы друг от друга. Трево-о-о-га! Вас император на ковер вызывает!
        Пусть и дальше вызывает, нам все равно и даже не смущает странное движение воздуха, происходящее вокруг. Вот тут шипящий вопль Симпатяшки все разъяснил:
        - Нас в портал засасывает…
        Значит еще есть время, подумала я, цепляясь за шею многоликого. И Гер тихо рыкнул, поддерживая мой порыв.
        - Нас от группы отрывает…
        Ну и пусть.
        - Еще немного и вас друг от друга оттолкнет!
        Меня это заботило мало, а вот Дао-дво с сожалением отстранился, схватил нежить, в панике бегающую по его плечу, и вручил мне с коротким приказом: "Сторожи". Кто кого сторожить должен, он не уточнил, продолжил инструкцию, прожигая меня карим взглядом и будоража чуть хриплым голосом:
        - Дар не использовать, ни на что не соглашаться и ничего не просить. Отбейся от его благодарности, в кратчайшие сроки, и живо к нам.
        - К вам, на игры? Но как же…  - в испуге через плечо покосилась на плененных.
        Мамочки, а ведь все они оказались пойманы исключительно из-за меня.
        - Не думай об этом. Любые переговоры приведут к еще большим жертвам, проверено.
        - Дя,  - подтвердила кука, забираясь мне за пазуху.
        - А эти… знали на что шли.
        - Не знали! Куль и Гард Тиши уж точно были в неведении.
        - Намина,  - Гер взял мое лицо в свои ладони, заглянул в глаза,  - ты должна остаться в живых. Должна вернуться назад. Должна завершить образование в академии.
        - Зачем?
        - Чтобы закончить эксперимент с иммунитетом и восполнить острую нехватку прикосновений,  - заявил Гер и пожурил: - иначе, какая из тебя невеста. Жуткая недотрога.
        Кто недотрога? Я недотрога?! Но я же… мы же…
        Воздух со свистом покинул мои легкие, сердце забилось вдвое быстрей, а дар всколыхнулся, разворачивая свое черное нутро. Рыжий редкостная сволочь задел больную мозоль, и я с трудом удержалась от крамольной мысли уничтожить его, не сходя с места.
        - М-дя, хозь-зяин, лучше бы ты в любви призналсь-ся,  - съехидничала нежить, выглядывая из-за ворота моей куртки.
        - Не сейчас…  - качнул головой многоликий, развернул меня лицом к трону и подтолкнул вперед.  - Иди.


        *** Идти ей не пришлось. Девушку к трону по воздуху потянуло, вначале медленно, а затем стремительно. Первая остановка ее приближения осуществилась за пятнадцать шагов до трона, вторая всего за пять. И в груди многоликого, внимательно отслеживающего каждое движение худышки и все мимические изменения в лице императора, все больше и больше давило из-за невозможности что-либо изменить.
        Конечно, клювастый советник рода говорил, что будет добиваться встречи Сумеречной с высшим вампиром, но вряд ли Тиши осознавал сколь скоро она произойдет и что за ней последует. А если так, то ни к чему Сумерьке собой жертвовать и быть покорной пешкой в чужих руках. Хватит с нее встречи с карзией, адассориусом, властителем преисподней, слизнями тлена, проклятой прогалиной и прескурией.
        Вспомнив о последней, многоликий внутренне похолодел. Таррах разорви, паучиху, императора и проклятые игры!
        Гер понимал, что потихоньку привязывается к упрямой человечке, но и представить не мог, что воспринимает смертьнесущую оказию как чрезвычайно хрупкое создание.
        Правда, в сравнении с воинственной и самодостаточной Амидд, да и любой другой меняющей ипостась, Сумерька таковой и была: недолговечной сероглазой малявкой с неординарными способностями, обостренным чувством справедливости и искаженным представлением о благодарности. Искаженным, потому вспоминать о привязке Симпатяшки к своему резерву без ругани Дао-дво не мог. Все же лопоухая тварька одновременно играла две роли: прекрасной помощницы и бессовестной занозы, пообещавшей отдать Тарраху "коллекционное" белье.
        И казалось бы все самое худшее уже произошло. Императорская проверка, получение заемной жизни, забег по преисподней, потеря кружевных воспоминаний о бурной юности, преодоление пустоши со слизнями тлена. Но нет! Намине захотелось взять трофей, и мало того, что сама чуть не сунулась обратно, так еще и его, Гера, заразила жаждой наживы. А как не заразиться, если всего лишь 40 кило чешуек способны купить погост? Три богатые деревеньки или пять полупустых, не важно, главное у отца будет куда уйти, и будет что оставить Аннабель в приданное. И плевать тогда на пятилетнюю разведку во имя короля, на звание тарга, на Тиши и его задания. Желанная свобода, вернее ее часть, была всего лишь в сотне шагов, вот он и повелся. Идиот. Ему хватило тридцати секунд на то, чтобы собрать десять чешуек, потерять Намину и понять насколько он привя… проникся чувством ответственности за нее.
        Именно осознание своей ответственности перед родом позволило ему до хрипоты звать куку, требовать от встревоженной нежити помощи, а услышав о прескурии, со смаком крушить ближайшую ловушку и затаившихся в ней мертвяков.
        - Хозь-зяин!  - вопила нежить вначале хватая за уши себя.  - Хозь-зяин, дя что ж ты так убиваешьсь-ся? Мне только что сообщили: жива Сумерька, жива. Дара своего ничем не выдала и от нежити сбежала,  - а затем с заминкой,  - хоть паучиха и выгль-лядит сытой…
        - Что?  - едва успокоившийся, он вновь рассвирепел, отшвырнул от себя ближайшего мертвяка, проломил голову его собрату и метнув пару ножей в поднявшихся из земли костлявых демонов, потребовал у теневой ответа: - В смысле, сыта? Наминой?!
        - Не-а,  - пролепетала лопоухая мелочь и поспешила объяснить: - Наша красавица жива, здорова, частично невредима и направль-ляетсь-ся сюда, на игровое поле.
        - Как направляется? Она же, Таррах задери, так далеко, что я ее не чувствую.
        - А-а-а-а, не так уж и далеко. Всего-то в трех королевствах отсюда… была пару минут назад.  - И нежить, поймав его мрачный взгляд, затараторила: - Она там встретила Кульля, медведь-дя-мертвь-вяка, затем его хозь-зяина Гарда, который Тиши. Слово за слово… и он ее порталом… отправил. Ты же помнишь, он порталы на раз-два-три взламывает.
        - Помню,  - ответил Гер, плавно уходя от натиска сразу трех мертвяков. Первому всадил кинжал в горло и отрезал башку, второму выбил глаз и ударом ноги отправил далеко за пределы ловушки, третьего подпустил слишком близко, чтобы собственные нервы пощекотать. Получил под дых, призвал силу полуоборота и с затаенной радостью разорвал ходячий труп на части. Злость отступила, в глазах прояснилось и память подбросила интересный факт.
        - А еще я помню,  - произнес метаморф и снял Симпатяшку с плеча,  - что клювастый в эти самые дни дожидается суда.
        - Тяк и есть,  - согласно кивнула теневая,  - в Подземелье и дожидаетсь-ся. Ой!  - Она выскользнула из его инстинктивно сжавшихся кулаков и, зависнув на локте, пожурила: - М-дя, й-я даже жалеть начинаю, что ты более сдержан в любви, чем в гневе. Того гльляди, прибьешь Наминку раньше, чем признаешьсь-ся.
        - Кто кого…  - Гер методично расправился с останками, поднятых на ноги мертвецов, вылез из ловушки и позволил той схлопнуться, пока наделенная наглостью нежить продолжала его увещевать.
        - А ведь она так и будет думать, что ты псих. Дя-дя-дя!  - Поганка мелкая легко увильнула от его, стремящейся удушить нежить, руки, продолжила ретиво: - Или, что притворь-ряешьсь-ся.
        - Теневая.
        - Симпать-тяшка,  - с укором произнесла кука, свернула уши, поджала хвост, перебралась на плечо и неожиданно завизжала: - Ой, мамочки! Портал вот-вот выведет Сумерьку на красную скалу!
        - А-а-а, твою ж,  - прихлопнуть поганку не получилось,  - да что ты визжишь? Сама же сказала Намина жива.
        - Это ненадолго. Там Фантомы! Много…
        Много? Плевать! На игры плевать, на чешуйки, на все. Главное жива и от расправы теперь не отвертится. Он ей такое устроит, он ей такое сделает… На самом деле, в его мыслях все вариации мести заканчивались одинаково, набором жарких сцен, которые многоликий постеснялся включить в инсценировки. Однако, это ни в коей мере не умалило его желания "отомстить". Вот только, расправившись с искусствеными порождениями тьмы, так похожими на худышку, и найдя перепуганную сероглазую на одном из верхних уступов скалы, Гер и сам не понял, как из мстителя в мгновение ока стал защитником, созерцателем и целителем. А дальше откровение за откровением, и Сумерьку уже не поцеловать хочется, а прибить. Тут еще император со своей "благодарностью", вертикальный портал, толпа пойманных повстанцев и осознание: всего одна ошибка и сероглазая умрет…
        И ни защитить, ни прикрыть ее в случае чего он не может. Иглы и кинжал барьеры императора не пробьют, а трехзарядный арбалет Намина "предусмотрительно" отправила к Тагашу. Бестолочь! И как ее теперь отпустить?
        В волнении сам не заметил, как прижал девчонку к себе и губами перекрыл поток ее слов. Поцелуй вышел случайно. Она просто обернулась нагрубить напоследок, он просто посмотрел, а дальше… Таррах разорви, появилось желания не отпускать худышку не то, что к императору, но даже от себя. Маленькая и такая ядовитая, сладкая и такая неприступная, робкая и одновременно с тем истосковавшаяся по ласке. Хотя сложно говорить о ее тоске, если Намина опять истуканом стоит. Таррах! Да не уж то ей, лишенной простых прикосновений, так трудно поддаться наконец? И молитвы многоликого были услышаны свыше, Сумерька обмякла в его руках, задышала прерывисто и со стоном обхватила его шею. Наваждение, нега, неистовство накрыли с головой. Гер углубил поцелуй и усилил натиск, краем сознания улавливая шепот куки и тревогу, нарастающую в нем.
        "Вас вызывает! Нас засасывает… Нас отрывает… Вас друг от друга оттолкнет!"
        Когда пик ее возмущений был достигнул, метаморф с трудом оторвался от Намины, но быстро с собой совладал. Выдал короткий инструктаж, напутствие вернуться, а главное "долженствовал", чтоб воспротивиться не могла.
        Она и не смогла, лишь глазищами сверкнула и задала неожиданный вопрос:
        - Зачем?
        Правды не сказать, а полуправдой она не обойдется, расстроится, обидится, из вредности ринется повстанцев защищать и либо, как мать Гера, лишится жизни, либо как отец, застрянет в Подземелье на десять лет, или того хуже, она раскроет свой дар, и тогда…
        - Чтобы закончить эксперимент с иммунитетом и восполнить острую нехватку прикосновений,  - сообщил не дыша и задел за самое больное: - иначе, какая из тебя невеста. Жуткая недотрога.
        Ее злость, боль неверие ощутил физически, но на попятную не пошел. Слишком многое поставлено на Сумерьку, слишком многое зависит от нее. И не важно, что там шепчет кука, главное Намина зла на него, а не просто обижена.
        И вот незадача, просчитать он ее просчитал, но стоять в стороне и просто ждать развития событий - не может. Пусть у нее есть смертьнесущий дар, не хилые оборонительные способности, всезнающая Симпатяшка и кольцо заложника, что не позволит навредить худышке, пока у нежити с Таррахом не произошел расчет, все равно стоять в стороне и просто смотреть невыносимо.
        - Графитовый?  - Его Высочество коснулся руки метаморфа, затем по плечу постучал, сжал, но внимания так и не привлек.  - Дао-дво… Герберт?
        - Гер, Таррах тебя задери, успокойся!  - Бруг двинул под дых и дождавшись, когда многоликий с рыком к нему обернется, проговорил: - С возвращением, псих…
        - Убью идиота! Тугго, ты нежилец…  - В глазах на миг потемнело или это команда заступила в портал проход.
        - В курсе, и совсем не боюсь встречи с родом,  - ничуть не смутился красноглазый и обратился к капитану: - Равэсс, а ну-ка вразуми, клювасто-хвостато-крылатого Вразумлять не пришлось, метаморф младшей ветви Дао-дво и сам понял, что со злости перешел в полуоборот, а силы при это осталось немеряно.
        - Твою ж! Никого не задел?  - Гер сбросил "оперение", мысленно прокляв сладкий и недальновидный поцелуй с Наминой.
        - Нет.  - Качнул головой капитан и широко улыбнулся: - Зато натолкнул на отличную идею. Если император не отпустит Сумерьку мы вытащим ее. Точь-в-точь как в академии от тварей преисподней. Сплетем тугую сеть, напитаем твоей энергией и все двадцать порталов пробьем.
        - Что? Порталы?
        - А ты не видишь?  - парни разошлись в стороны, открывая вид на залу.
        - И не мудрено,  - вступился Консул, тряхнув головой.  - Он все время смотрел на нее.
        - Я не…
        - Не важно,  - отмахнулся Герцог, подошедший справа и указал на костяной трон и застывшего в нем вампира,  - главное вот что: император сидит в центре портальной воронки, которую Граун называет…  - он нахмурился вспоминая,  - многослойным мыльным пузырем. Или коротко воронкой, портальной.
        - Портальной со смещенным сечением,  - уточнили Барон и Канцлер в один голос.
        - Без прелюдий можно?  - потребовал Гер, заметив, как ссутулилась сероглазая и напрягся Высший. Проклятье, что там происходит?
        - Можно,  - Равэсс стал рядом и быстро заговорил: - Гер, император сидит в матрешке из двадцати порталов, которые смещены к одному краю на случай побега.
        - И мы тут решили,  - хмуро добавил Хан,  - что Сумерьку нужно подстраховать. Не стоит ей там быть одной.
        - Сплетем тугую сеть, напитаем твоей энергией и все двадцать порталов пробьем, чтобы и у нее был путь для отступления,  - разъяснил свое предложение принц и полюбопытствовал: - Что скажешь?
        - Живо!

        16

        Недотрога?! Я недотрога?
        И это он мне говорит после всего через что мы вместе прошли, через что я прошла по его воле или из соображений необходимости. В это мгновение я поняла. Что всего лишь шарахнуть по нему проклятьем уже недостаточно, неожиданно захотелось написать на его гранитном надгробье, что рыжий не просто сволочь и псих, а тварь многоликая ласки недостойная. И я бы исполнила свою мечту здесь и сейчас, но кто-то сжалился над Даодво и, приподняв меня над полом, потянул в глубь зала.
        Мамочки! В поисках успокоения, прижала Симпатяшку к груди и оглянулась на Гера, а он и парни уже не в паре шагов стоят, а словно бы далеко-далеко. И чем дольше идет мое продвижение, тем дальше они оказываются. При этом зала не меняется, количество присутствующих в ней так же, а пейзаж в каждым вторым окном разный. Поначалу там была знакомая красная скала и почему-то ночь, затем странный серый лес и не менее странный полдень, после море и кровавый закат, далее рассветное сизое небо, какое может быть только в Треде, вслед за ним белая пустыня с тагиши, а в завершение предместье горцев и опять рассвет. И тут уже не о мести рыжему думаешь, а о спасении.
        - Милостивый Боже, куда же меня занесло?  - прошептала я в испуге.
        - В воронку из двадцати порталов,  - охотно поведала мне кука, глубже зарываясь в мой корсет.
        - Так-так, а вот и та самая человечка,  - ироничное замечание невидимки, отвлекло меня от созерцания горных вершин.  - Все еще жива и невредима. А вы темная лошадка Намина.
        - Н-да, худышкой и малявкой звали, а вот чтобы кобылой никогда.  - Кука на мое тихое замечание закрыла глаза и лапками зажала уши, а от трона послышалось:
        - Что вы сказали?
        - Божечки мои! Он сейчас как вцепитсь-ся, не отпустит!  - прошептала теневая в панике.  - Что же делать? Что делать…
        - Ничего,  - ответила ей и наглухо закрыла ворот костюма, чтобы не отвлекаться на впечатлительную нежить и ее шепоток. Поджилки и без того трясутся, сердце рвется в скач, а из всех желаний лишь одно одолевает - сбежать. И именно его я решилась осуществить, обратившись к невидимке: - И за ваше спасение тоже. Ничего. Не. Надо.  - Взяла паузу достойную моего заявления и спросила о главном: - Ну, я пошла?
        - Куда?  - недоуменно послышалось от трона.
        - Туда,  - махнула рукой назад, желая, как можно скорее оказаться рядом с командой.
        В зале полной верноподданными императора и горсткой избитых повстанцев ненадолго образовалось тяжелое молчание. Тяжелое, мрачное, ничего хорошего не предвещающее. И под это грозовое затишье меня опять потянуло у пустому трону и так испугало, что на едкое замечание императора: "Если не ошибаюсь, ты меня спасла…", я воскликнула:
        - Ничего страшного! С кем не бывает. Подумаешь, такая мелочь.  - Оглянулась на Гера, а его из-за спин наших смертников не видно. Ох, только бы не бросил!
        - Мелочь?  - повторил невидимка недовольно.
        - Мень-ня зовет,  - упадническим тоном вопросила Симпатяшка.
        - Да! Нет…  - ответила обоим. И воздух вокруг трона задрожал.
        - Ты что же и за разоблачение повстанцев не попросишь ничего?
        - Нет! То есть да,  - быстро исправилась и невольно затараторила.  - Я их не разоблачала. А просто мимо пробегала. Игры… помните? Я на них тогда спешила. И вот сейчас спешу. Спешу, чтобы затем в академию вернуться. Там дела неотложные… учеба, увлекательный эксперимент, убийство рыжего.  - Говоря это, сделала три шага назад, но с места не сдвинулась.
        - Помочь?  - И зачем настаивает, если слова своего не держит?
        - С рыжим? Не надо, он не так страшен, как кажется. И с этой мелочью я справлюсь сама,  - поспешно заверила я и прижала к себе вновь встрепенувшуюся куку.
        - С играми,  - уточнил невидимка, и на троне неожиданно появилась темная фигура.
        Вампир. Высший и страшный. И дело тут не во внешности. Запоминающийся гад, глаза с невероятно умудренной глубиной, раскосые, лицо молодое и тонкое, губы красивые, подбородок, нос и скулы мужественные и в то же время подчеркивают высокородность кровопийцы. Длинные почти белые волосы с синим отливом, статная осанка, высокомерный наклон головы, дымящаяся черная корона и черная мантия Правителя усиливают впечатление о его могуществе. Но веет он него неподдельной угрозой и кровавым ужасом, да так, что я невольно заикаться начала, а отступать продолжила, правда, без результата.
        - Н-н-не надо. Мы самостоятельно.  - Говоря "мы", посмотрела в сторону команды, а их там уже нет. Ни одного. Даже Хана в обороте зимородка не оставили. Я затряслась еще больше, и кука вместе со мной.
        - Что самостоятельно?  - в руке кровопийцы появилась трость под стать короне, такая же черная и дымящаяся.
        - И выиграем сами и проиграем. Ме-ме-мелочь…  - Кажется последнее мое заявление не порадовало вампира. Иначе с чего бы он сквозь зубы процедил:
        - Эту твою мелочь я могу как упростить, так и усложнить, многократно.  - И без перехода, повелительное: - Говори, что хочешь?
        - Вольную и замуж за Червь-вя,  - всхлипнула на моей груди Симпатяшки.
        - Ни-ничего!  - ответила я, "отступая" и увещевая: - А вы да, вы можете. Вы все момм-ожете… И упростить можете, и усложнить, и слово дать, и не исполнить.
        - Что?!  - император презрительно хохотнул.  - Так ты поэтому не хочешь ничего?  - Последнее слово он интонационно подчеркнул, и что примечательно на замечание мое не обиделся. Получается, грешен и не кается. Желание для каких-то своих нужд собирает, но не исполняет.
        Милостивый Боже, с таким договариваться себе дороже… А он все не отстает!
        - Озвучь свое желание… просьбу… мольбу.
        - Спасибо, за з-за-заботу, но по всем трем пунктам я обращаюсь лишь к…  - и глаза в потолок. Постояла в молчании секунды три, подумала о том, что меня спасать больше некому, и предприняла еще одну попытку к бегству: - Не подскажете, где здесь выход?
        Не подсказал, как скала вырос надо мной и рявкнул жутким голосом:
        - Желание, быстро!
        Тут я с испуга и выдала:
        - Верните долги!
        И тишина.
        - Х-х-хорош-ш-ш-шее ж-ж-желание…  - От прозвучавшего шипения, едва устояла на ногах. Право слово, я думала, он, как Авур, уже в бешенстве, а оказалось, что белое каление высшего вампира имеет несколько фаз, и прошлая была отнюдь не последней.
        Лицо его еще больше побелело, нос заострился, мантия задымилась, пальцы вытянулись, опухли в суставах, отрастили когти, и вот этими вот ручками он потянулся ко мне.
        - Теперь давай другое…
        - Долги верните?  - предположила я, ни на что хорошее уже не надеясь. А зря, едва коготь императора коснулся моей шеи, под нами дрогнуло, над нами потемнело, затем сверкнуло и громыхнуло так, что уши заложило, и не мне одной. Кука взвизгнула. Вампир поморщился, а затем и скривился, потому что откуда-то снизу раздалось:
        - Ай-ай-ай! Умник, кем бы ты ни был, убери руки от моего заложника долга.
        - Ой!  - выдохнули я и Симпатяшка, одновременно уверовав в доблесть рогатого. И чуть повторно не оглохли от шипящего императора:
        - Таррах? Ты украла у него кольцо!
        Странное заявление, ведь по сути я залог в чужой сделке, бесправный и беспомощный, но спорить не стала. С ужасом отметила новую фазу бешенства Его Императорского Величества. Черный дым, исходящий от вампира начал стелиться клубами по полу, зубы кровопийцы удлинились, глаза покраснели, а весь он словно бы вытянулся вверх. Порванные перчатки с рук стянул и как рявкнет:
        - Дай сюда!
        - Не надо!  - пискнула кука. А я уже дала, то бишь от страха ладошку к нему протянула. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не орало.
        А что еще делать? Гер сказал, отбейся от императора в кратчайшие сроки, я и отбиваюсь, как могу. А вампир как может пристает. Вот и сейчас, в мою руку вцепился жуткими лапами и на глазах начал уменьшаться. И мир за пределами трона поплыл, задрожал, а затем звякнул. Вначале со звоном исчезло портальное "окно" на красную скалу и игровое поле, затем стражники, стоявшие возле него, после пятьдесят повстанцев, пойманных на месте преступления, вслед за ними личная охрана императора, фантомные слуги, еще одна горстка стражей, какие-то послы… И вот что удивительно, белый зал с зеркалами не меняется, а лица, находившиеся в нем, исчезают, как и пейзаж за окнами.
        Последнее увидела, когда с глаз долой исчезла стража, охранявшая трон. Только что за костяным великолепием стояло сорок кровопийц, а вот теперь никого, вернее остался лишь один перепончатокрылый, да и тот никакой.
        - Ой!  - с опозданием, освободила руку из захвата, болезненно белого, худого и скрюченного вампира, злющим взглядом взирающего на меня снизу-вверх. Мантия его уже не чадила, трость превратилась в щепу, а корона съехала на лоб, придавая императору совершенно незабываемый вид.  - Простите.
        Милостивый Боже, как же нелепо я забыла про дар! Вот теперь меня убьют без суда и следствия. По глазам вижу, убьют и прах развеют.
        - Сейчас…  - многообещающе прохрипел он, поправил корону и с трудом распрямился, раскинул руки в стороны и новые силы к себе притянул. Мощные, древние, они черными завихрениями устремились к нему со всех сторон, впились с скрюченные пальцы кровопийцы. А он все шепчет: - Прощу… сейчас совсем прощу…
        - А желание, просьба, мольба? Вы же так хотели ее услышать,  - несмело озвучила я, причину его прошлой злости и, о чудо, наконец-то отступила. Удалось! Порадовалась своей свободе и отошла еще на несколько шагов. Напомнила: - Услышать и исполнить.
        - Нечего исполнять.  - Я удивленно остановилась. А Повелитель империи Рагра резко рассмеялся, а затем и закашлялся, прохрипел: - Здесь не было свидетелей.  - Тут он нагло ухмыльнулся и направил на меня руку. И черная клякса проклятья, свернувшегося вокруг его пальцев, прямо говорила о том, что жить мне осталось всего ничего.
        - Твое желание слышал только я.
        - И й-я!
        - Симпа?  - Н-да, если для Высшего вампира мой дар стал неприятной новостью, но появление нежити из-за ворота моего костюма было потрясением.
        Высший вампир упал назад, в невесть откуда взявшееся кресло и пространство со звоном схлопнулось, выбросив нас в уютном светлом кабинете с деревянной обшивкой на стенах, коврами на полу, камином и окнами, с видом на просторы Приграничья. Я обомлела, когда различила вдалеке родной лес, где облазила каждое дерево, дорогую сердцу речку и мой любимый плоский валун, на котором отец целую вечность назад меня подбадривал и говорил о трафее. И по расположению, а я легко представила себе вид сверху, мы сейчас находились в старом домике лесничего, где вот уже много-много лет все никак не помрет невероятно болезненный, но всеми уважаемый и почитаемый дедуля.
        "Дедуля", который сейчас сидит в кресле и с удивлением взирает на теневую.
        - Вы! Вы все это время прятались здесь!  - меня затопило волной возмущения.  - Пользовались жалостью людей и постоянно ими подкармливались! Да я сама не раз вам еду приносила, а вы… вы император.  - Произнесла, с горечью глядя на этого гада.
        А он все не успокоится, и как заклинание повторяет:
        - Симпа… Симпа… Симпа…
        - Кажетсь-ся, его заело,  - стеснительно заметила лопоухая и потерла носик,  - может шарахнешь по нему прокль-лятьем? Или излечишь, пока никто не заметил. Сил нет смотреть на безумие высшего. А еще император…
        - Симпа,  - повторил кровопийца со стоном и протянул руку к нежити.  - Симпа…
        - Ой, да не стоните вы!  - Кука спустилась с моего плеча, обхватила лапками его пальцы, заглянула в глаза и как душевно больному, медленно с расстановкой призналась:
        - Милейший, й-я Симпать-тяшка. А вы судь-дя по всему не только ошиблись, а еще и головой ушиблись.
        - А мы тебя уже отпели и похоронили…  - император накрыл лапки нежити второй рукой и склонил "ушибленную" голову перед нею.
        - М-дя-я-я…  - теневая из-за плеча посмотрела на меня и сказала вслух, то что я никогда бы не произнесла: - Кажетсь-ся, он с этими играми совсем того. И это не изле…  - она не договорила, тонко взвизгнула, когда раздавленный горем и сожалением вампир, что-то тихо произнес и прикоснулся к ее лапкам губами.
        - Да вы совсем…!  - возмущенно завопила теневая, вырываясь из его захвата, а в следующее мгновение с кончика хвоста и до самых ушек вспыхнула красным огоньком, чтобы уже через секунду стать… Мамочки!
        Я таки села на пол, увидев пред собой девицу, чудным образом сочетающую в себе черты Тарраха и высшего вампира. Черная копна волнистых волос с белыми прядями, обрамляющими нежное лицо, раскосые черные глаза, белые татуировки, ползущие по смуглой коже, пунцовые губы, дымящаяся диадема и такая же чадящая черная мантия поверх домашнего платья, которое назвать простым не получится из-за обилия золота и жемчуга в нем.
        На целых пять минут в кабинете образовалось гробовое молчание. Император с обожанием и неверием в счастье смотрел на девицу, она на потолок, что-то явно вспоминая и сопоставляя, а я на них с полным ощущением - это сон. Странный сон о сильных мира сего.
        Тишину прервал хриплый от сдерживаемых чувств голос:
        - Сестренка, родная наша, ты жива.  - И эта констатация факта мгновенно уничтожила иллюзию благополучия, наконец-то воцарившегося в их семье.
        Симпа-тяшка отскочила от правителя империи, чуть не наступив на меня, вздернула подбородок и сжала кулаки. Будь она нежитью, сейчас бы явно свернула уши и продолжила коверкать речь смягчением слога с гласной "я", но с возвращением человеческого облика она потеряла былую прелесть теневой, свела брови к точенному носику и враждебно выдала:
        - Во-первых, не родная, а сводная, во-вторых, какая я вам сестренка, после того, что вы сотворили?
        - Что сотворил?  - Император, вставший с кресла и раскинувший руки для объятия, явно не ожидал такого подвоха. Озадачился.  - Понимаю, твой замок закрыт, как и счет в казначействе, прислуга распущена, но цветы исправно поливаются…
        - Вы обратили советников в домашнюю живность и раздали на ярмарке,  - холодно бросила восставшая из мертвых.  - Чтобы они на собственной шкуре узнали благодарность народа, за который заступились. Простыми словами, отправили на убой.
        - Они подняли бунт!
        Милостивый Боже! Назревает скандал. Я поджала судорожно поджала ноги и попыталась отползти подальше от места действий, но буквально сразу же уперлась в стену спиной. Приехали…
        - Несомненно, подняли. Потому что уже тогда увидели изменения истово требуемые вами от меняющего ипостась населения!  - император, теперь так же сжимающий кулаки, попытался сказать, что-то в оправдание, но был перебит: - Да-да-да, я помню, как вы объяснили свою точку зрения,  - отмахнулась девица и заложив руки за спину, процитировала с высоко поднятой головой: - "Мой народ слеп. Двух столетий эксперимента было недостаточно для их прозрения". Для их умерщвления, вы хотели сказать.
        - Эксперимент? Вы назвали игры Смерти экспериментом?  - вскинулась я из своего угла, но мне никто не ответил.
        - И что вы хмуритесь?  - вопросила Симпа.  - Да вас тогда даже Таррах поднял на смех и создал дар смертьнесущих.
        - Он не мог,  - возмутился вампир.
        - Он мог, а вы заслужили,  - парировала девица, сбросив мантию на ближайший стул.  - И тогда и сейчас,  - кивок на меня и явное указание на только что проявленную даровитость. За что я получила прожигающий взгляд императора и новую порцию внутренних увещеваний: "Ползти, надо ползти". А куда ползти, если тут все покрыто смертельными проклятьями.
        - К вашему сведению,  - продолжила бывшая теневая, начиная расхаживать из угла в угол,  - у меня есть запись, где вы клятвенно обещались завершить эксперимент при получении результата и вернуть долги потерпевшим. И, о слава Императору, результат уже на этих играх получен стопроцентный…  - Съязвила она, но не задела… брата. По ходу ее обличительной речи Высший вампир все больше успокаивался и как ни странно веселел. Со вздохом сел обратно в кресло, руки и ноги скрестил и, покивал головой выслушивая: - Меняющие ипостась перестали себя убивать. Все, как один, трясутся над своими сотнями, ранятся и болеют, а в случае истощения, застревают в оборотах…  - и даже не возмутился, когда она заявила: - А вы, как трус, все еще уклоняетесь от возврата долгов!
        - Именно так,  - согласился кровопийца, вернув себе прежний высокомерный вид императора и трость, ее он из воздуха выловил.  - И все потому что, для чистоты эксперимента, многоликие и двуликие должны осознавать не только свою ценность, но и чужую.  - И крутанув трость, указал в мою сторону.  - Ты видела, как смертники пытались подставить человечку? Маленькую несчастненькую семнадцатилетнюю девчушку без рода и племени, у которой даже заемной жизни в запасе не было.
        Я видела, а еще и ощутила и, вспомнив, вновь разозлилась, но не на смертников, а на Гера, который не стремится спасти меня сейчас. Рыжая сволочь медлила. А ведь еще увещевал, что мы не просто в одной команде, а пара… на время игр. И он, благородная гадость, никогда не потеряет меня. Зараза!
        Однако, долго думать об этом не получилось, внутрисемейное разбирательство сильнейших мира сего набирали обороты.
        - Не смейте увиливать!  - фыркнула девица, развернувшись настолько стремительно, что ближайший шкаф с книгами задрожал.  - Это была обычная трусость. И жажда жизни смертного существа, которая в очередной раз подтверждает вы добились результата.
        - Но ведь ее никто не пожалел,  - неожиданно выдал правитель Рагры, с искренним сочувствием глядя на меня. И где это видано? Только что, подлец, пытался задушить, а теперь переживает.
        Я удивленно хлопнула глазами, Симпа же медленно усмехнулась:
        - А вы скажите это команде 389К Д-У, которая, теряя последние силы, сквозь пространство пробивает ход сюда. Или генералу Сули, декану Горрану и трем мастерам, которые переживают за девочку. Или метаморфу младшей ветви рода Дао-дво, который Сумерьку любит и думает, как на время в академии подселить ее к себе.
        Все ее заявления были для меня сродни невероятному, особенно слово "любит", вместо "из-за указки рода временно вынужден терпеть", но последнее затмило прочие.
        Гер решил сэкономить на моем проживании! Уму непостижимо, и это после всего произошедшего.
        - Что-что он намерен сделать?
        - Ой,  - девушка прикрыла рот ладошкой, но затем шикнула на меня.  - Ты не слышала этого.
        Я бы поспорила, но высший вампир хмуро потребовал:
        - Доказательства.
        - С минуту на минуту лично прибудут,  - заверила она и посмотрела в мою сторону.
        Минута ожидания затянулась, теперь уже я смотрела в потолок, сестра императора на меня, а он на нас обеих. Как вдруг девича попросила… брата:
        - Тэос, будьте добры, закрепите за мной оборот тенюшки. Скажем, в счет помощи со сбором и обнародованием долгожданных результатов эксперимента.  - С этими словами она, подняла со стула мантию, накинула ее на плечи и счастливо улыбнулась, когда в нее полетела горящая красным огоньком руна: - Я беру отпуск!
        - Отпуск?  - вампир только что облагодетельствовавший ее оборотом, хмуро посмотрел вначале на свои руки затем на сестру.  - Неужели сотни лет за пределами дворца тебе было мало?
        - Очень!  - Ответила она уже будучи беззаботной кукой, которая к моему ужасу, постаментом для продолжения переговоров выбрала мое плечо.  - Считайте, что й-я взьзяла академ, больничный и декретный одновременно!
        - Что? Да как… ты здорова и тем более не беременна.
        - Это поправимо!  - ехидно отозвалась Симпа-тяшка и обратилась ко мне,  - Сумерька, встань с пола, хозь-зяин не обрадуетсь-ся, если ты заболеешь и оторвет мне уши.
        - Хозяин?!  - взревел император, подавшись вперед, и я решила еще немного посидеть, потому что клубы черного дыма заполнили комнату.  - Какой хозяин? У моей сестры…
        - У твоей сестры его может быть и нет, а вот у куки есть, самый замечательный.  - И шепнула мне: - Подтверди.
        Я нерешительно кивнула, а вампир, растеряв всю свою сдержанность, снова вытянулся вверх, заострился в лице и задохнулся от возмущения:
        - Да как ты вообще стала теневой?!  - Стекла дрогнули, проклятья, опечатывающие кабинет, хищно сверкнули в резко наступившей темноте, но на Симпа-тяшку впечатления не произвели. Она даже бровкой не повела, ухмыльнулась, сворачивая ушки.
        - Легко. В пух и прах разругавшись с вами, дорогой император, й-я полезла в лабораторию спасать советников и попала под действие проклятьй-я.
        Высший вампир медленно выдохнул и, словно бы растворил набежавшую тьму.
        - Может я и император, но я еще и брат,  - произнес он уставшим голосом.  - Почему ты не пришла ко мне? Я бы снял действие плетения.
        - Дя-дя, только с мень-ня и снь-нял бы. Поэтому в следующие три днь-ня, пока й-я помнила, кто есть й-я, кто есть вы и как вы обидели мень-ня…  - тут ее голос сел, но она быстро взяла себя в лапки,  - й-я используй-я новые возможности, устроила советников с комфортом.
        - Хоронила кости на кладбище,  - простонал император, вновь возвращая себе нормальный вид.
        - Не-а. Через сны пригрозила их владельцам расправой, если животину зарежут.
        Прониклись все,  - хмыкнула она и смущенно посмотрела на свои коготки,  - кроме одного старого ворчуна из лесной деревеньки. Гад, такой, поймал мень-ня в момент внушений-я и выпытал правду.
        - Что сделал?  - зловеще вопросил высший.  - Пытал?
        - Расспросил,  - уточнила нежить, которая совсем не нежить.  - Думала, шантажировать начнет, а он вдруг покль-лялсь-ся уберечь приговоренных и выкупил всех. Наверное, тогда, й-я и понь-няла, что Сумеречным верить можно.
        И взгляд на меня.
        - К слову, Сумерька, не подскажешь, у кого нынче обитают баран Георг, индюшка Тай-я, гусь Кюгелл и хрь-ряк Марртон?  - Перечислила она самых вредных и упрямых животных нашей деревни, в том числе и завещанного мне Гошку.  - Твой дед обещалсь-ся передать их самым милосердным потомкам.
        - Все у нас… здесь недалеко.  - Ошеломленная я указала на окно, за которым в летнем солнце утопали родные просторы Приграничья.
        - Тэос, теперь ты знаешь, где советников найти,  - обрадовалась Симпа-тяшка.
        В следующее мгновение стена дрогнула, пошла рябью, а затем лопнула как мыльный пузырь и в кабинет, на ходу распутывая проклятья, ворвался изможденный Гер, а вслед за ним и остальные члены команды.
        - Сумерька?! Жива?.. Ты в порядке? Не ранена? Ау, ты мыслями где?  - в разнобой вопросили они, не обращая внимания на развалившегося в кресле вампира, на отряд кровопийц, зажимающих их сзади, и на то, что коридор созданный из сети некроманта сотрясается под мощными силами разорванного пространства.
        - Да, нет, не знаю…  - выдала я и сглотнула, подступивший к горлу ком, а кука протянула со вздохом:
        - Какае же они все красавцы!
        - Да уж,  - иронично откликнулся император и, щелкнув пальцами, заставил новоприбывших застыть, а коридор за их спинами и стражу исчезнуть.
        Едва решившаяся встать, а вновь опустилась на пол. Милостивый Боже! Да если Высший вампир на подобное способен, значит он убить может по щелчку и на кусочки разорвать. Ужас! Где бы я сейчас была, не решись он снять с меня кольцо заложника, не получи я своего проклятого дара, не задумай Эррас Тиши своего плана?..
        - Итак, как видите на лицах смертников, прорвавшихся к самому императору ради спасения человечки,  - на этом кука, успокаивающе погладила меня по голове и улыбнулась от уха до уха,  - отражается не только тревога, забота, опасение и желание отшлепать пониже спины за все треволнения, но и нескрываемая радость, облегчение, братская привязанность, настоящай-я любовь. И как вам доказательства?
        - Выше всех похвал,  - удивленно и в то же время задумчиво ответил сильнейший кровопийца.
        - И вы закроете игры?  - тут же уточнила Симпа-тяшка.
        - Закрою.
        - Отпустите всех провинившихся из Подземелья?
        - Отпущу.
        - И вернете собранные жизни, семьям тех, кто их потерял?
        - Верну,  - безропотно согласился император, а затем развеял образ покладистого кровопийцы сердитым рыком: - Как только ты признаешься, кто из них тебя поработил.
        - Она,  - и хвостик лопоухой тварьки, которая совсем не тварька, угрожающе обвился вокруг моей шеи, а голосок неожиданно тепло поведал: - И если бы не Намина, й-я была бы мертва.
        - Проклятье!  - невесть с чего взбеленился вампир, до хруста сжав в руке дымящуюся трость.  - Исходя из твоих слов, легко предположить, что за столетие отсутствия моей сестры мне, кроме себя самого, винить некого.
        - Именно так,  - съехидничала кука.  - Но если руки чешутсь-ся свершить акт возмездий-я, подержите Намину за ладошку,  - предложила она и показала правителю империи Рагра язык. Все-таки нежить, она и есть нежить.
        - Симпа…  - с угрозой прошипел Высший и поднялся из кресла.
        - Симпать-тяшка й-я, а вы, хочу напомнить, все еще должник!
        Мгновение я думала, что он сейчас за милую душу убьет и меня и ее, но неожиданно все изменилось. Кровопийца тряхнув головой, тихо шепнул: "Я уже и забыл какая ты бываешь", а затем громче сказал:
        - Так и быть, но учти, и я, и Таррах в ближайшее время к тебе наведаемся.
        - Будем рады,  - пропела она и неожиданно для меня похвасталась: - Намина прекрасно готовит, а Гер очень гостеприимный.
        Я остолбенела, а вампир, кивнув, тростью очертил в воздухе руну пространства и от нее в разные стороны, ширясь и увеличиваясь, потекли горизонтальные круги. Меньше чем через минуту мы все вновь оказались в белой зале среди внушительного скопления стражи, фантомов и высшей нежити с проблеском чужого рассудка в глазах. И не знаю, как, но я очутилась на руках пошатывающегося от усталости Дао-дво, в кольце из избитых смертников нашей команды, стоящего внутри плотного кольца из не менее потрепанных и измученных участников игр. И последние отчего-то смотрели отнюдь не на императора, вещавшего о завершении "эксперимента", а на меня, которую рыжий зацеловывал, не обращая внимания на чужие взгляды, на саморасползающийся состав, тонким слоем покрывающий всю мою кожу и на мое жалкое сопротивление в виде вопроса:
        - Рыжий? Графитовый… Дао-дво. Гер, ты чего?
        А в ответ сбивчивое и краткое, меж поцелуями:
        - Больше никуда… никогда… ни за что… Шагу не ступишь… из дома… Из академии… и из комнаты тоже. Привяжу на всякий случай…
        - Чего?  - И голос мой потонул в гудении синего огня, вспыхнувшего, едва император завершил свою речь, знакомым: - Доброй игры вам, идущие на Сме… Кхм, доброй дороги.


        *** Из белого зала с зеркалами нас переместило прямо в коридор лекарского крыла академии, где парни смущенно кашлянув, хмыкнув и уркнув что-то веселое о ненасытных, разбрелись по палатам, а Гер опустив меня на ноги, крепко прижал к себе. Не настолько крепко, чтобы ребра вновь заныли, но весьма ощутимо.
        - Гер?  - неумело и смущенно провела руками по его спине, не зная, как отвлечь многоликого от нехороших мыслей, ибо будь они хорошими, он бы надо мной шутил.  - Гер, все хорошо. Все закончилось.
        - Закончилось,  - произнес он глухо, и моя макушка удостоилась поцелуя.  - Да, закончилось.  - И без перехода: - Я не слышал, что ты сказала высшему, но видел его лицо.
        Думал не успеем… Я так испугался за тебя,  - он оторвал меня от своей груди, заглянул в глаза,  - даже не знал, что могу так…
        - Можешь, и еще сильнее, потому что кука…  - Но стоило вспомнить о теневой, и она оказалась тут как тут, на плече метаморфа. Глаза огромные влажно блестят, подбородочек дрожит, ушки медленно раскрутились и печально повисли. Я почувствовала себя предательницей и, умолчав о главном, решила Гера предупредить: - Никогда, никогда, никогда… никогда, никогда не обижай Симпа-тяшку. Она… она мне жизнь спасла, и вам всем тоже.
        Сказала я сущую правду, которой многоликий удивился, а теневая, расплылась в улыбке и хлопнула ушками.
        - Как спасла? До смерти заболтала или пообещала замучить кошмарами?
        - Сообщила, что хранит на него компромат,  - пролепетала и смущенно замолчала под темнеющим карим взглядом, а ведь ни слова лжи, чему он ухмыляется.
        - Значит, главным спасителем в нашей семье буду я.  - На этих словах кука изобразила счастливый обморок и исчезла в момент падения с Герова плеча. Я же нахмурилась и отступила, мысленно припоминая все его поддевки.  - Намина, я тебя…
        - В какой семье?  - скинула с себя руки рыжего гада, медленно, но верно, начиная злиться.  - В той, где жена без рода и племени, простая человечка, метаморфа недостойная?
        Суповый набор с характерным названием форменное безобразие или смертьнесущая оказия?
        - Невеста,  - поправил Дао-дво,  - избранная родом.
        - Как же! Невеста с приданным в виде барана. Хотя, о чем это я… Гошку оттуда, наверняка уже вычеркнули.
        - Добавим чешуйки ивери,  - заверил многоликий, но я не слышала продолжая себя накручивать.
        - Так что я теперь не только безволосая, но и бесприданница… Зато с даром, который не нужен и даром!
        - А мне нравится,  - ответил этот умник, неожиданно оказавшись у меня за спиной.  - Остальные не смогут и коснуться, не то, что поцеловать…
        Влажное и горячее прикосновение к шее, уверенные и наглые руки на животе, вкупе словами произвели такой эффект, что я не сразу вспомнила, чем по нему шарахнула, и возмущенный вопль "Ах ты!.." мгновенно превратился в "Мамочки!".
        - Гер…  - я упала на пол рядом с ним, произнесла формулу восстановления и постаралась нащупать нить жизни, так стремительно ускользающую за грань.  - Тамати Анти а-то Те!
        - Тамати Анти а-то Теи… Тамати…  - Голос сел от слез и ужаса. Сил в многоликом не было, а потому он не воспринимал мою энергию и ею не наполнялся, зато белел, характерно, как труп многоликого.
        - Рыжий, очнись! Гер, ну пожалуйста!  - и никакого прогресса.  - Таррах тебе в глотку!
        - всхлипнула я.  - Тамати Анти а-то Теи…
        А над головой через эхо-порт уже гремит такое знакомое и ворчливое:
        "Умышленное наведение запрещенного проклятия на кадета академии Герберта Даодво! Кадет Намина Сумеречная, за убиение кадета уплатите…"
        - Ой, мамочки…  - слез я не сдержала, в два потока потекли. И я захлебываясь ими, совсем не слышу, как кука шепчет: - Не реви. Лучше поцелуй.
        - Я его убила. Уби-и-ила…  - Дрожащими руками прикоснулась к лицу Гера, и жестом полным сожаления погладила по груди.  - О Милостивый Боже…
        - Дя не голоси ты! У вас самое главное еще впереди. Свиданий-я, ссоры, расставанийя, споры. Учеба, тренировки, эксперименты, испытаний-я, разбарательство Бруга с Крэббас, помолвка Его Высочества, мой-я свадьба с Червем. А тут… всего-то сотнь-ня лет. Подумаешь! Одной больше одной меньше. Целуй и он все простит. Ему теперь можно, у него жизней знаешь ско…
        Она не успела договорить, а я поцеловать, просто неожиданно оказалась лежащей поверх Гера, который меня обнимает и даже по спине поглаживает. От облегчения рассмеялась сквозь слезы. Живой, Милостивый Боже! Я по нему шарахнула усложненным тройственным плетением проклятий, а он живой…
        - Вот теперь, Сумерька, ты точно ко мне переедешь,  - прохрипел метаморф, не открывая глаз. Счастливая кука исчезла, а коридор погрузился в таинственную темноту и тишину, в которой голос метаморфа звучал приглушенно.  - Две жизни уничтожить это уметь надо. И да я согласен.
        - На ч-ч-что?  - спросила с всхлипом.
        - От твоего дара мы избавимся в первую очередь.
        - А если не выйдет?
        - Научимся его контролировать.
        И глядя на то, как медленно открываются его глаза, как взгляд становится осознаннее, а губ касается мягкая улыбка, я поняла, что испугавшись как никогда раньше, готова его зацеловать.
        - Не может быть!  - прочитав это желание в моих глазах, Гер наигранно изумился: - Неужели меня сейчас по-человечески отблагодарят?
        - Всего лишь пожалеют,  - шепнула, касаясь его губ в поцелуе, стараясь, не утонуть в радостном возбуждении, прокатившемся по телу волной. Что ж семья, так семья.
        Я согласна!
        Конец.