Некромант-самоучка, или форменное безобразие Ардмир Мари

        Некромант-самоучка #1
        В жизни каждой девушки наступает момент, когда ты стоишь перед важным выбором, ответить счастливое - «да» или отрезвляющее - «нет». И лучше, если вопрос касается скорого замужества… а не тюремного заключения. Впрочем, мне, Намине Сумеречной, особо выбирать не пришлось: либо три года обучения в военной академии королевства Тред бок о бок с «нечаянно убиенным женихом», либо смерть. Вернее, моя жизнь в счет сотни лет, отобранной у метаморфа. И не важно, что у рыжего Дао-дво в запасе еще два века, а все произошедшее - чистая случайность.


        Ардмир Мари
        НЕКРОМАНТ-САМОУЧКА, или ФОРМЕННОЕ БЕЗОБРАЗИЕ


        Тренировка вот-вот начнется.
        Мы должны спешить и в то же время обязаны отменно отыграть свои роли до конца. Поэтому вот уже десять минут подряд мы изображаем страсть на атласных простынях, будучи не совсем раздеты и частично вооружены. Так как Гер на прошлых занятиях потянул спину, сегодня ведущей была я. Однако, сидя на нем верхом и раскачиваясь в такт диктуемым прикосновениям, я все больше убеждалась в том, что командует здесь он.
        - Прогнись,  - прошептал метаморф, уверенно придерживая меня за бедра и направляя.
        - Куда прогнуться?  - Я прикусила губу от ноющей боли в собственных икрах. Казалось бы, простые скачущие движения, а сколько сил забирают.
        - Назад,  - сдавленный стон. И Дао-дво лицом уткнулся в мою скрытую корсетом грудь, чтобы тихо прохрипеть: - Будь проклята моя спина…
        - Терпи, еще чуть-чуть осталось.
        Прогнулась со вздохом - у самой невыносимо ныли плечо и шея, но это мелочи. У меня хотя бы не разодрана нога.
        Взглядом скользнула по зеркалу справа, в очередной раз убеждаясь, что даже наш одетый вид не портит впечатления. Гер, крепко сжимающий меня, и я, сладострастно выгнувшаяся в его руках, выглядели как настоящие любовники, стонали, как они, и дышали, наверное, так же - поверхностно и тяжело. «Влюблены, безумно влюблены и думать забыли о тренировке»,  - читалось в каждом движении, и я уже представила, что донесут о нас соглядатаи и с каким лицом их выслушает советник короля.
        Медленно склонилась над протяжно простонавшим многоликим, пальчиками зарылась в его волосы и мягко оторвала от своей груди.
        - Ты как?
        Он не ответил. Бледный даже в свете красных свечей, мокрый, глаза закрыты, губы сжаты, а нос заострился.
        - Герберт, не пугай меня своим молчанием!
        - Я… бедро недолечил,  - сквозь стиснутые зубы признался метаморф.
        Швы расходятся, поняла я и, сдвинувшись выше, прошептала:
        - Держись, мы почти всех соглядатаев отвлекли от слежки.
        - Скорее бы…  - Рыжий отпустил меня, упал на подушки и затих.
        - Гер?  - тревожно позвала я и склонилась над сообщником в обмане.  - Гер, ты решил местами поменяться, или тебе совсем плохо?
        - Предоставляю тебе полную свободу…  - Меня похлопали по коленке и, чуть хрипя, проинструктировали: - Покачайся еще немного и заканчивай. Скоро тренировка.
        Я представление закончила.
        Я так его закончила, что свечи погасли, мой «любовник» взвыл раненым зверем - нечаянно села на его рану, а комнату огласило мое счастливое: «О да!» Свечи погасли, соглядатаи с воплями разлетелись проверять вверенных им подопечных. А я споро помогла рыжему подняться, сама, без просьб, залечила его бедро и даже рубашку на нем застегнула. Вручила сумку с оружием, спросила:
        - Пошли?
        Кивнул и не двигается с места, внимательно смотрит на меня, словно бы видит в первый раз. Недоумевает.
        - Гер,  - погладила его по сжатой в кулак руке,  - тебе все еще плохо?
        - Нет.
        - Отложим тренировку?  - Отрицательно покачал головой и сглотнул.  - Тогда что?  - спросила с тревогой.
        - Намин, знаешь…  - произнес он тихо,  - познакомься мы при других обстоятельствах, я бы не шутил над тобой и твоими страхами, в воду не кидал, не оставлял бы одну…
        Многоликий перечислил немногие из своих проделок, но я постаралась остальные не вспоминать. Улыбнулась и так же честно призналась:
        - А я бы лечила тебя более щадящими способами, не вызывая боли и слез.
        - Что ты сказала?!  - прохрипел он.
        - Я сказала, что мы квиты.
        В повисшей тишине мы несколько мгновений напряженно смотрели друг на друга, прежде чем Гер многообещающим и взрослым тоном произнес: «Обсудим позже». И повел меня к тайному проходу в стене. Следуя за ним, мысленно согласилась, встреться мы при иных обстоятельствах, все было бы не так и, возможно, скучно.

        Глава 1

         Светлое майское утро в долине Дельи было по-весеннему свежим и невероятно солнечным для Приграничья. В крепости прошла смена караула, ворота открылись, и почти сразу же на улицах города послышались первые призывы торговцев к покупателям. Они спешили донести благую весть о свежих поставках кофе, корицы и хлопковых тканей, что так ценились в людском Приграничье.
        Прислушиваясь к их голосам, Тагаш Уо раскладывал вещи молодого господина по полкам гардеробной и тихо насвистывал родные сердцу напевы. Загородный дом рода Дао-дво все еще был тих и безмолвен, едва прибывшее семейство не спешило вставать из постелей, и слуги, словно призраки, беззвучно передвигались по коридорам, исполняя свои обязанности. Вокруг царил мир и покой, ровно до тех пор, пока в гардеробную комнату не влетел всклокоченный рыжий метаморф.
        Найдя взглядом своего наставника, он воскликнул:
        - Даррея женят!
        - Ч-что…?
        - Я тоже в восторге от сообщения, поэтому ухожу. Перед отцом прикроешь?!  - И, не дожидаясь ответа, он выхватил из рук Уо рубашку, белье с полки и брюки с вешалки, прошептал: «Спасибо!» И быстро сбросил с себя грязные лохмотья, что некогда представляли собой дорогой костюм для верховых прогулок.
        - Но позвольте, Герберт!  - Седовласый воин подобрал и частично поймал обрывки одежд и суровым тоном напомнил: - Вам не стоит покидать дом. Менее чем через два часа состоится общесемейный сбор за завтраком.  - И вкрадчиво: - Гер, вы должны присутствовать.
        - Поэтому я и прошу, чтобы ты прикрыл меня!  - сверкнул глазами многоликий.
        - Вы не придете?
        - Тагаш Уо, повторюсь - Даррея женят! Я обязан посмотреть на нее.
        Молодой искатель нового и невероятного споро застегнул рубашку, потянулся к брюкам. В свои двадцать два года он уже превосходил в росте отца и дядю, догнал в скорости перевоплощения кузенов, но все еще оставался мальчишкой и любителем приключений. Отчего дома он по большей части отсутствовал, а в оставшееся время его лицо освещали предвкушающий взгляд и проказливая улыбка, точь-в-точь как сейчас.
        - Я быстро.
        - И все же останьтесь,  - не унимался наставник.
        - Не могу, это слишком большое искушение!  - Карие глаза метаморфа сияли, как звезды в ясную ночь.  - Ты только представь, она человечка из бедной семьи. Ни денег, ни магии, ни примеси в крови. Чуть старше семнадцати, средняя дочь деревенского старосты, и все ее приданое,  - он сделал паузу и с веселым недоумением усмехнулся,  - баран!
        - Может быть, варан,  - предположил Уо, качая головой.
        Варанов в Треде почитают за священных животных, в этом случае девица хоть немного соблюдет традиции многоликого народа. А впрочем, она в любом случае оставалась бы одной из самых непрезентабельных невест, какую можно было бы предложить даже безродному метаморфу.
        - Да нет же!  - Гер потянулся к обуви.  - В договоре написано ба-ра-н, серый окрас, крутые рога, вес 80 кг!
        - Как вы увидели договор?  - насторожился воин. Уж он-то своего господина не первый день знал.  - Вы взломали сейф в кабинете главы рода?
        - Конечно! А как иначе я бы, по-твоему, узнал о женитьбе кузена?  - с возмущенным весельем развел руками рыжий авантюрист.  - Услышал, как грифон расхваливал девчонку для Даррея, и аккуратно проверил свои догадки.
        - Эррас Тиши нахваливал? Советник вашего дяди?  - уточнил наставник, бледнея, и грязные тряпки выпали из его рук. Он поднялся, кашлянул, что-то вспомнив, и хрипло произнес: - Простите, мой господин, но в этом случае я настаиваю, чтобы вы остались здесь.
        - А я настаиваю, чтобы ты меня прикрыл,  - безапелляционно заявил Гер.  - Я о счастливом известии уже наслышан,  - ухмыльнулся и подмигнул,  - осталось узнать, почему его считают таковым.
        - Это чужие игры. Останьтесь дома.
        - Не могу.  - Многоликий надел легкие сапоги и, притопнув ногами, постановил: - Даррей всегда получал лучшее. Лучшее!
        - И что с того? Герберт, вы самостоятельно добьетесь наилучшего.
        - Добьюсь, как только узнаю, в чем выгода…  - И из светлой гардеробной метаморфа младшей ветви рода Дао-дво вылетел стремительный стальной ястреб.
        Несколько мгновений седовласый воин потрясенно смотрел туда, где только что произошло новое невероятное обращение подопечного - в птицу. Им была взята очередная вершина видового круга ипостасей, и превратился он отнюдь не в хрупкого зяблика, впервые ставшего на крыло, а в матерого хищника.
        - Опять всю ночь обращался.  - Тагаш Уо со вздохом закрыл ставни, покачал головой.  - Глупый дымчатый ягненок.
        Улетая, многоликий его слышал, но глупым себя не считал. Разве может быть глупым тот, кто без родственных связей и крупных взносов самостоятельно поступил в военную академию Треда? Или тот, кто по вариантности оборотов превзошел родственников чистокровных королевских кровей? Ведь ни Даррей, ни Макфарр еще не научились принимать облики птиц. А он, Герберт, смог и всего за одну ночь научился летать!
        - Такому, как я, все по плечу. Что захочу, то получу!  - процитировал Дао-дво и устремился к горизонту.
        Маленькую деревеньку, затаившуюся в глухом лесу, он нашел не сразу. Приняв конусные крыши за соломенные стога, пролетел мимо нее дважды. Только на третьем заходе многоликий заметил движущиеся фигурки и с опозданием понял, что птичье зрение стало ослабевать. Силы уходят.
        Прошедшая ночь была плодотворной и в то же время энергоемкой. Когда он, неоднократно падая с крыш и заборов, раздирая не только одежду, но и собственную шкуру, продолжал раз за разом совершать сложное перевоплощение в надежде добиться результата, который позволил бы незаметно подслушать разговор между дядей и его советником. Однако сейчас сил в резерве молодого метаморфа осталось маловато. Гер предусмотрительно спустился вниз и, не меняя ястребиного облика, засел под крышей ближайшего дома. Переводя дух, нервно переступил лапами и огляделся по сторонам.
        Птичье зрение ухудшалось с каждым мигом, постепенно пропадал и слух, уже не улавливающий мошкару, крутящуюся в паре метров от многоликого. Прав был Тагаш, не пуская его. После бессонной ночи следовало выспаться и нормально поесть, так нет же, какая-то муха укусила примчаться спозаранку в глухомань. Туда, где даже в седьмом часу деревенские носа из дома не высовывают.
        «Лентяи!» - неуважительно окрестил их Гер и с удивлением увидел охотников, выходящих из леса. Трое, едва стоящие на ногах, пустые - без дичи, но довольные. И каково было его удивление, когда один из них резко остановился, вскинул простенький арбалет и произнес, пришептывая:
        - Штальной яштреб на доме штарошты - мой!
        Удачно приземлился, подумал Дао-дво, отслеживая движения пошатывающегося охотника. Ведь как говорится - дуракам везет, а Геру совсем не хотелось стать дичью одного из них.
        - Мерещится тебе,  - отмахнулся второй не менее пьяный мужик и похлопал себя по животу, туго обтянутому кожаной жилеткой.  - Откуда в нашей глуши ястребы, да еще стальные?
        - А медведь золотистый тоже мерещился?  - возмутился третий и, икнув, рухнул в кусты чертополоха.
        - Когда через заросли шел, не мерещился, а когда за деревню спросил - мерещился,  - подумав, произнес самый недоверчивый, даже не представляя, что дорогой у них интересовался сам наследный принц Треда.
        - Вот так дела… Ее и Тэннон Дао-уно ищет!  - прошептал крайне удивленный метаморф.
        В это мгновение в колючих кустах раздалось горестное: «Всю дичь, мерзавец, распугал…»
        - Не вшу,  - заверил пришептывающий и выстрелил.
        Звук разбитого стекла, падение осколков, тихий вскрик и бабий ор:
        - Ганту! Душегуб окаянный, живо домой!  - Из разбитого окна высунулась пухлая женская рука со сломанным болтом в кулаке. И голос возопил: - За испорченное стекло со старостой собственной шкурой расплатишься. Паршивец!
        Она еще не договорила своих угроз, а троица незадачливых охотников уже отползла под чертополох, чтобы оттуда, не боясь, достойно ответить громогласной женщине. Их сердитый бубнеж многоликий слышал, но слов уже не различал, чертыхнулся, чувствуя, как из тела уходят последние силы. О возвращении в долину Дельи речи уже быть не могло, следовало переждать истощение в укромном месте или же в удобном для отдыха облике. Например, обернуться лелеемым домашним питомцем, коего не привлекают к работе, плотно кормят, гладят и развлекают. И пробравшись в тихий дом через разбитое окно, аккуратно облетев все еще возмущающуюся кухарку, Гер полетел в коридор к лестнице, а оттуда наверх под крышу, где располагались хозяйские покои.
        Найти подстилку любимого домашнего зверька труда не составило, обернуться желтоглазым лемуром так же, сложность заключалась в том, что сам питомец был здесь же, сидел на полке среди любовных историй и взирал на метаморфа с долей иронии и, как ни странно, радостного превосходства. На фоне достаточно скромной обстановки девичьей спаленки этакая редкая зверюшка с полосатым хвостом смотрелась диковинно, впрочем, так же как и книги по некромантии на столе, полосатые чулки ведической школы на стуле и обглоданный череп горной антилопы на стене. На кости близ пустых глазниц было что-то нарисовано, то ли руны, то ли завитушки заклятий, а может, и просто мазня, которую Дао-дво не мог разобрать, да и не успел. На лестнице послышались легкие шаги.
        - Гирби, где ты, малыш?  - позвал нежный девичий голосок, от которого настоящего лемура основательно тряхнуло. Его шерсть стала дыбом, глаза увеличились вдвое, хвост тревожно забил по стене, и в следующий миг он опрометью кинулся в платяной шкаф. Скинул с полок белье с рюшами, зарылся в кучу тряпья по самый нервно принюхивающийся нос и затих.
        Странное поведение для лелеемого питомца, отметил про себя многоликий, ощущая смятение и тревогу желтоглазого. И чем ближе были шаги незнакомки, тем сильнее беспокоился зверек. Метаморф младшей ветви рода Дао-дво и сам уже захотел спрятаться в шкаф или под ту же кровать, но не успел. Дверь скрипнула, и в спальню вошли две стройные ножки в тряпичных домашних туфельках.
        - Гирби?  - Носочки обуви повернулись к нему, Геру, и сверху радостно воскликнули: - А вот и ты,  - и со вздохом облегчения,  - даже искать не пришлось.
        И Герберт ни за что бы не услышал в ее словах опасности, если бы не увидел, как лемур, чуть вынырнув из кучи белья, с отчаяньем тянет на себя тяжелые створки шкафа. И проделывает он это, не шипя и рыча, а безмолвно и тихо. Закрыл, оставив небольшую щелку для наблюдения, и выдохнул, как показалось - с облегчением.
        А сверху раздалось пугающе спокойное:
        - Ну, как сегодня убивать тебя будем?
        Многоликий не поверил услышанному, поднял голову вверх и столкнулся с веселым взглядом сероглазой девчонки. Светленькая, с веснушками на белых щечках и худая, как ребенок. Ее изящные пальчики в перчатках, вопреки холодящим душу словам, нежно погладили метаморфа.  - Есть желание опробовать болотную хворь?
        Он всем телом дрогнул.
        - Нет? Ладно, тогда проверим что-нибудь менее смертельное. Или не менее…
        И что-то металлическое с неприятным щелчком застегнулось на шее Герберта. Первый порыв обернуться человеком и со стыдом признаться во всех грехах сменил второй - сбежать. Но магический ошейник не позволил сделать ни того, ни другого. И пленившая его человечка, наблюдая за безрезультатными рывками, со смешком заметила:
        - Ну-ну, глупыш… раньше надо было прятаться. А теперь поздно.
        - Раньше?!  - воскликнул Дао-дво, подняв ошалелый взгляд на сероглазую незнакомку, но издал лишь приглушенное «мряу!».
        - Поздно-поздно,  - заверили его и, подхватив на руки, куда-то понесли.
        Пролет, еще пролет, когда она пронесла его мимо зеркала, многоликий с отчаянием узнал в ошейнике артефакт Хао. Такой самому снять нелегко, а в его истощенном состоянии попросту невозможно. И отчаянное «Мру-у-у!» огласило дом и оборвалось, как только они вошли в неприметную дверку под лестницей.

* * *

        Прекрасный день! Великолепный день! Самый лучший день в мире!
        Во-первых, сегодня праздник Огнекрылой Бляхи, поэтому дом, как и деревня, почти пустует с самого раннего утра. А это значит, что никто не попытается сорвать эксперимент, спасти подопытного или отвлечь меня. А во-вторых, молчаливое спокойствие Гирби невероятно радовало. Лемур не истерия, безостановочно мяукая, не кусался, не нервничал, не пытался меня оцарапать. Он просто жалобно смотрел на меня своими огромными желтыми глазами и лапкой нет-нет да потирал свой черный нос.
        - Не бойся, больно не будет. Мы всего лишь пройдем то, что я нашла и проработала за предыдущий месяц,  - заверила искренне и пригладила его шерсть.
        Удивительно, но сегодня она отливала сталью и была словно бы шелковистая. Жаль, такую красоту Черное наветрие несомненно испортит… Последнее, видимо, произнесла вслух, потому что мой питомец неожиданно взвыл, но даже хвостом за перила не ухватился. «Смирился!» - в очередной раз обрадовалась я и поспешила навстречу открытиям, ну или опытам живодерни, как это в шутку называют мои родные. Им-то весело, а мне…
        А мне с первого дня жизни везет как утопленнице. Так уж получилось, что роды у матушки были тяжелыми, и отец, дабы спасти нас обеих, обратился за помощью к заезжему ведьмаку Корвиусу. Тот, не будь дурак, помог и деньги получил, но чтобы не брать на душу грех спасения, вручил дар Смерти мне. Родителей не предупредил, уехал, сказав напоследок, что лет через пять навестит. И либо он с математикой не дружил, либо забыл вовсе, но суть подарка я поняла лишь в девять лет, когда дубовая детина Микол моего брата бить потащил. Сама я ничего понять не успела, помню лишь, что задиру за руку схватила, а он вдруг как подкошенный упал. Нет, не умер, но две недели проспал в мертвецкой. Вот тут отец мой о ведьмаке вспомнил и письмо ему послал. А как не вспомнить, когда все жители деревни решили меня если не сжечь, то утопить, а если не утопить, то живой закопать. Смертьнесущая достойна только смерти. И пока соседи планы возмездия строили, родители ждали ответа, но вместо письма к нам прибыл гость. Прилетел средь ночи черным вороном, обернулся человеком и постучал в наш дом.
        Октован Кворг, подтянутый мужчина средних лет, чью черную шевелюру до плеч украшали три седые пряди, оказался метаморфом и по совместительству - преемником почившего ведьмака. Он утихомирил деревню, поднял на ноги Микола и со скупой улыбкой хитреца поведал мне о смертоносном даре. Неприятное открытие. Пусть мне и было девять лет, но за две недели ожидания расправы я иначе посмотрела на свою жизнь и мир в целом, а услышав историю о собственном рождении, задумчиво произнесла:
        - В счет прошлого спасения я получила проклятый дар. Чем наградите в этот раз?
        На мгновение ведьмак смутился, но ответил прямо.
        - Я подарю тебе друга.  - И многоликий протянул мне крохотную статуэтку серого животного с желтыми глазами и полосатым черно-белым хвостом.  - Это Гирби, и он станет единственным существом, прикасаясь к которому ты можешь перчатки не надевать.
        - Какие перчатки?
        - Эти.  - И мне вручили редкие для наших краев изделия из тонкой материи телесного цвета, а затем скупо объяснили зачем: - Со временем твоя сила будет расти все быстрее, побереги окружающих, Намина, и волю ей не давай.
        Я и берегла. Изо дня в день носила перчатки и, боясь навредить, реже к людям прикасалась, как к родным, так и к чужим. Время летело стремительно, и все бы хорошо, да только Анхей, парень, приехавший к нашей соседке, глаз на меня положил, а потом и руки, а после… первый поцелуй для меня стал для него трехмесячным сном. В этот раз отец не ждал явления Кворга - сам за ним поехал, сам привез. И каково же было мое удивление, когда ведьмак сказал, осмотрев пострадавшего:
        - Что ж так рано? Подобная сила обретается лет так в тринадцать, не раньше.
        И у этого с математикой нелады.
        - А мне уже пятнадцать!  - вспыхнула сердито.
        - А тебе не дашь,  - усмехнулся метаморф.
        - Ну, спасибо на добром слове!
        И как не возмутиться, если каждый встречный малявкой зовет по причине моей худосочности. Вот сестры да, что старшая, что младшая, красивы - в мать, а я, как и брат, в отца фигурой. Но если Россу костлявая худоба идет, то мне - отнюдь, и от мальчишек меня лишь коса до пояса и отличает.
        - Что ж если пятнадцать есть, значит, ты идешь в ведическую школу.
        - Но… как же, я ведь даже не…  - в смятении посмотрела на родителей. Обучение в ведической школе? Мы такое в денежном плане не потянем, я это точно знаю. Но вслух произнесла: - У меня нет на это ни времени, ни желания, ни…
        - Ни выхода из положения,  - заключил Октован Кворг и поднялся с постели спящего Анхея.  - Твой дар будет и дальше развиваться. В конечном счете станет опасно прикасаться не только к твоим губам, но также к волосам и коже, а после даже рядом стоять будет невозможно.
        Мама, глядя на меня, заплакала, папа лишь кулаки сжал, а я спросила:
        - В ведьмы идти обязательно?
        - Да. Убивать ты сумеешь и без образования некроманта.
        Ужас какой!
        - И пока я ищу решение в книгах темного искусства, ты будешь изучать исцеление.  - Ведьмак глазами указал на спящего парня.  - В противном случае проблем с сокрытием трупов не оберешься.  - И со знающей улыбкой добавил: - Их же нужно скрывать, затем закапывать или сжигать, объяснять защитникам правопорядка пропажу друзей и ухажеров.
        Делать нечего, я согласилась. Но едва в ведическую школу пошла, на него одного надеяться не стала. Во-первых, новый ведьмак, как и старый, с памятью не дружит, во-вторых, если он за последние шесть лет ответа не нашел, то какие уж тут надежды, и, в-третьих, он-то ищет, а время идет. В старших классах девушки уже с парнями встречаются и замуж спешат, а я… А я чем хуже? Неужели мой удел лишь издали на Тамиша, старосту класса, смотреть. Выискивать во дворе школы его светлую голову, теряться от взгляда васильковых глаз и мечтать, что когда-нибудь он с загадочной улыбкой будет шептать свои истории мне, а не Катьке из Нагибы, которая знать не знает, что ржать как лошадь девушкам нельзя.
        Вот и взялась самостоятельно за ковку счастья. В библиотеке книги нашла, затем заказала пару-тройку в городе Треда близ нашего Приграничья и на каникулах начала ставить эксперименты. Гирби своей подопытной роли был отнюдь не рад, но раз уж он мои прикосновения терпит и не умирает, значит, его умертвить невозможно.
        И в этом я была уверена ровно до сегодняшнего дня…
        Дня, когда неубиваемый подопытный неожиданно затих. Он стойко перенес Золоченое забвение и Черное наветрие, но перестал дышать, как только я наслала Поцелуй красных роз. А ведь раньше он это проклятие безболезненно переносил и не срывал эксперимент на середине. С тоской посмотрела на зверька и оборвала опыт. Гирби теперь до рассвета проспит, а мне для экспериментов придется ждать следующих каникул. Обидно до слез. Целый месяц лемуру под хвост, а я так и не узнала, почему сочетание трех смертельных проклятий не позволяет мне забрать жизнь.
        Закрыв все пробирки, потушив свечи и стерев знаки некроманта со стола, я подняла питомца на руки и отправилась в спальню. Там уложила подопытного на кровать и освободила от ошейника - очередного подарка Октована Кворга. Едва ведьмак узнал о моем желании экспериментировать, незамедлительно вручил мне артефакт Хао со словами: «Без него в пыточную… питательную… то есть испытательную Гирби не бери», и уже ему, лемуру: «Твое беспрекословное сотрудничество упростит наш расчет». Не знаю, о каких счетах шла речь и на что рассчитывал метаморф, обращаясь к питомцу, но зверек, как был капризным, громким, наглым, агрессивным и мстительным, таким и остался. Изменилось лишь то, что есть он начал за троих и не стеснялся с едой забираться на мою кровать. В общем, обнаглел окончательно.
        Погладив его за ушком, с сожалением посмотрела на последствия смертельных проклятий. Стянула перчатку и, аккуратно прикоснувшись пальчиками к оставшимся островкам неповрежденной шкуры, прошептала формулу восстановления. Истлевшие проталины и бордовые борозды очень медленно, словно бы нехотя, исчезли, возвращая шелковистой шерстке стальной цвет и убирая из полузакрытых глаз зверька остатки Золоченого забвения. Как ведьма я этого заклинания знать не должна, но как некромант-самоучка имела полное право на его использование. Что-что, а именно оно помогло мне избежать двадцати трех обвинений в нанесении умышленного вреда, десяти - в попытке убийства и одного - в акте лишения жизненных сил. Хотя если быть честной, то я бы с радостью понесла наказание за последнее преступление и оставила парня страдать. Потому что поцеловать меня наш староста Тамиш решился на спор. Убить не убила, но в отместку наградила длительной головной болью. И вроде бы квиты, однако разочарование гложет до сих пор.
        Внизу хлопнула дверь, и мама позвала меня.
        - Бегу!

        Глава 2

        Пробуждение было сродни смерти, выворачивающее кости из суставов, сдирающее кожу и выдалбливающее агонией мозг. Уникальное сравнение для живых, но Герберт уже точно знал, каково это - умереть и потерять одну из трех своих жизней. Проклятье! Возможность прожить триста лет сократилась до двухсот, и он уже ничего не мог поделать с этим. Простонал ругательство в честь сероглазой некромантки и едва попытался сделать вдох, как раскаленный жгут боли пробил его грудь, чтобы свернуться в легких расширяющимся обручем.
        От последующего выдоха со вкусом крови многоликого выгнуло дугой. Неосознанный оборот из лемура в человека окончательно разорвал его и без того пострадавшие тканевые покровы. И не успел он прийти в себя после болезненного обращения, как на руках появились непропорционально большие для птицы когти, на лице клюв, а на спине неожиданно начали расти огромные крылья. Вспоротое ими одеяло выдохнуло белый пух высоко вверх, который, словно снег, плотным слоем укрыл скованного судорогой Гера. Это длилось не более пяти минут, но он уверился, что умер вновь.
        - Убью!  - прохрипел метаморф младшей ветви рода Дао-дво, с трудом убирая последствия странного оборота, и, пошатываясь, направился к шкафу.
        Створка скрипнула, на звук из белья высунулась знакомая лупоглазая морда, сонно потирающая нос. И именно этой морде Гер сказал:
        - И начну с тебя…

* * *

        Выслушав родителей, я застыла, как громом пораженная. На мгновение в кухне значительно потемнело, а затем потолок неожиданно стал ниже, а окна словно бы меньше и дальше. И дабы не оказаться на полу, я предусмотрительно села за стол, оказавшись лицом к лицу с незваным гостем. На благородную сволочь, а это видно было по лицу, посмотрела лишь мельком и погрузилась в невеселые раздумья. Это что же, разговор о приданом в прошлый мой приезд шуткой не был? Удивленно перевела взгляд с улыбающейся матери на хмурого отца. Нет, быть такого не может! Их наверняка в заблуждение ввели, сыграли на чувствах мамы, желающей мне счастья и любви.
        Что значит замуж? Что значит фиктивно? Почему за метаморфа, да еще знатного рода? Почему сейчас? Я, может, и нашла, как свой дар усмирить, но избавиться от него еще не успела. Да и не хочу я замуж за неизвестного парня… ни сегодня и вообще никогда.
        И не успела и слова против сказать, как Эррас Тиши мужчина, коего мне представили советником великого полководца Нубуса, с улыбкой вопросил:
        - Так вы согласны выйти замуж за Даррея Дао-дво?
        - Нет!  - Я ответила жестко, будучи уверенной, что родители не захотят давить. Отец и поддержал кивком, мама расстроилась, а черноглазый гость попросту не услышал.
        - Скажу прямо, мы не настаиваем на настоящем браке, а всего лишь заблаговременно вербуем вас,  - и с улыбкой добавил: - Сроком на три года. Ввиду вашей юности задействовать вас сейчас же не представляется возможным,  - кривая усмешка.  - И все же мы щедро оплатим все время этого союза.
        - Нет.
        Он не заметил и этого ответа, продолжил излагать:
        - Как вы понимаете, в высшем обществе Треда этот брак будет осужден, но не оспорен.
        - Нет.  - Я прямо посмотрела на незваного гостя, что так вольготно расположился за нашим обеденным столом и делает мне, пожалуй, самое абсурдное предложение.
        - И все же, послушайте…  - взмахом руки попытался остановить меня Эррас Тиши.
        - Нет уж, это вы послушайте. Ваша настойчивость приведет лишь к тому, что вместо фиктивной жены в вашем роду появится фиктивная вдова.
        Он улыбнулся моей угрозе и чуть кивнул головой, спрашивая:
        - Намина, что вы знаете об играх Смерти?
        - Лишь то, что участвовать в них я не должна.
        Это мне раз двести, если не триста сказал ведьмак. И я, памятуя о том, что предположения и прогнозы моего наставника всегда сбывались, не желала идти против него.
        - Похвальное заблуждение,  - усмехнулся гость и мизинцем потер тяжелый подбородок - Несомненно, на этом настаивал Октован Кворг. Но поверьте, дитя, сюда я прибыл именно из-за него.
        Он не мог, не мог рассказать обо мне! Это сообщение легло бы черным пятном на репутацию почившего старца и собственно его последователя, уничтожило доверие и множество регалий, полученных ведьмаком за заслуги перед королевским двором.
        - Причина?  - спросила я глухо.
        - Видите ли, ваш наставник задолжал мне жизнь…  - Долгая пауза для пущей весомости заявления, а следом невероятное сообщение: - И очень обрадовался, когда узнал, что может откупиться вами.
        Не верю.
        - Сожалею, но вы зря приехали. Я ничем вам не обязана, а что до Кворга, со своей задолженностью он справится сам.
        - Не обязаны,  - кивнул Тиши и многозначительно произнес: - Но это легко исправить.
        Его нос стал острее, губы превратились в две тонкие линии и изогнулись в коварной ухмылке.
        - Не сомневаюсь,  - ответила я,  - разрешите пожелать вам удачи в этом грязном деле.
        - Благодарю.
        Как ни странно, но, получив отказ, советник великого полководца Нубуса ушел довольный собой, чуть ли не пританцовывая. Так, словно бы играл в любимую игру и проигрыш в ее начале никак не влиял на выигрыш в конце. И не успела за ним захлопнуться дверь, как в кухне второй раз за день разбилось окно, вскрикнула тетя Клара, и на наш обеденный стол спланировал черный ворон. В следующее мгновение передо мной оказался Октован Кворг собственной персоной. Взмыленный, встревоженный и наполовину седой.
        - Не подписала?  - прохрипел он, стараясь отдышаться.
        С признательностью взглянул на маму, подавшую ему воды, и беззвучно поблагодарил, припадая к кружке губами.
        - Нет.
        - Молодец…
        - Я-то, может, и молодец, а вот вы - сволочь многоликая! Как только посмели мною откупиться?  - прошипела я зловеще, сдергивая с рук перчатки.  - Как только язык повернулся заикнуться обо мне?!
        - Намина…  - позвал отец,  - успокойся.
        - Нет уж, я сейчас с наставником обстоятельно поговорю… А вот потом успокоюсь!
        Метаморф, жадно пьющий и наблюдающий за мной поверх кружки, резко ее отставил и громогласно заявил:
        - На разговоры времени нет, за тобой вот-вот нагрянет сам наследный принц Треда. Так что шагом марш наверх собирать вещи. Я тебя в школу верну, беспокоить тебя там они не посмеют.
        - Тэннон Дао-уно?  - недоверчиво переспросил отец и, получив кивок в ответ, несказанно удивился: - И зачем ему моя дочь?
        - Да все затем же.
        - Зачем «затем»?  - насторожился отец, сжимая руки в кулаки.
        - На игры.
        О похождениях наследного принца королевства многоликих папа знал не понаслышке. За последний месяц он трижды отваживал посланников Дао-уно от первой красавицы нашей деревни. А затем и от второй, и от третьей, а после и от совсем уж страшненькой Нинры. И если раньше все думали, что принц завзятый бабник, устал от столичных красавиц, то теперь осознали суть его метаний - он искал меня.
        - Они хотят заполучить ее в команду смертников, только в этот раз на соревнования внешнеполитического масштаба.  - Ведьмак отставил кружку и, соскочив со стола, подал мне перчатки. Произнес с улыбкой: - Но пока Намина мала и никому ничего не должна,  - последнее подчеркнул,  - они не имеют права ее вербовать.
        - Может, и не имеют,  - нахмурилась я, подступая ближе к наставнику,  - но знать-то они обо мне, откуда знают? Октован, признавайтесь, кто нашептал!
        - Не я.  - Метаморф шарахнулся в сторону от моей руки и перста указующего, коим я намеревалась ткнуть в его грудь.
        Но едва он увернулся, я вновь оказалась рядом и протянула к нему уже ладонь.
        - И кто тогда?
        - Моя помощница,  - со вздохом признал ведьмак, припертый к стене, и с раскаянием посмотрел на меня.  - Она заказывала в столице книги по некромантии и попала под обаяние знакомого тебе хмыря…
        Многоликий взглядом указал на двери, и я спросила:
        - То есть вы не задолжали ему жизнь и не отдали в откуп меня?
        - Жизнь задолжал,  - криво ухмыльнулся Кворг и моими же перчатками шлепнул меня по носу,  - но к тебе это не относится. Хотя… идея достойна рассмотрения.
        - Что?!
        - Ничего,  - хмыкнул и уже серьезнее сказал: - Собирайся. Мы теряем вре…
        В это мгновение что-то грохнулось наверху, и неизвестный голос прохрипел, заставляя дрогнуть всех присутствующих в кухне:
        - Убью… И начну с тебя!
        Кворг вскинул руки к потолку и потрясенно спросил:
        - Намина, ты кого это в дом привела?
        - Никого… но там Гирби!  - воскликнула я и помчалась спасать питомца.
        А его нужно спасать, ведь оставила зверька бездыханным после неудавшегося эксперимента. И если ранее я была твердо убеждена в его неубиваемости, то теперь - нет.
        - Стой!  - раздался приглушенный приказ сзади и почему-то еще и впереди.
        Остановиться? Да ни за что!
        Я успела преодолеть лишь первый марш лестницы, когда на мою шею с диким «Мряу-у-у!» кинулся лемур, а пролетом выше вдруг объявился странный гость. Всклокоченный поджарый рыжий метаморф, полусогнутый и хрипящий, на сгорбленных плечах едва держатся прожженные лохмотья. И взирает на меня с ненавистью и отвращением.
        - А вот и ты…  - прохрипел неизвестный и вопреки папиному крику.  - «Не подходи!» бросился.
        Этот миг ужаса Гирби огласил перепуганным воплем, понял тщетность спасения на моей шее и сиганул вниз, под ноги бегущему следом ведьмаку. Вскрик мамы, тройной выстрел из арбалета отца, и я оказалась прижата к стене рыжим! В испуге позабыв о перчатках, залепила многоликому пощечину. Поняла, что натворила, испугалась повторно, но метаморф не упал бездыханным, а грубо выругавшись, поймал мою руку. Эксперимента ради, и опять же от ужаса, вскинула вторую, но незваный гость спокойно перехватил и ее. Невероятно!
        Милостивый боже, неужели ты лишил меня дара смерти? Какое счастье! Поймала злющий взгляд карих глаз напротив, мысленно застонала. И какой ужас! Ты сделал это не вовремя. В смятении смотрю на наши с многоликим руки, на испугавшихся за меня маму и отца, на изумленного наставника и снова на незваного гостя, который исступленно рычит:
        - Т-т-твар-р-рь бездушная! Некромантка треклятая… Я жизнь потерял из-за тебя! И как ты рассчитаешься, мерзавка?
        Это был хороший вопрос, риторический.

* * *

        Через три дня, задавая приблизительно этот же вопрос в стенах загородного дома рода Дао-дво, советник великого полководца Нубуса улыбался. Эррас Тиши с усмешкой смотрел на притихшую меня и метаморфа, коего я по ошибке лишила одной из жизней. Рыжий злился и искренне не понимал, почему именно его хотят наградить фиктивной невестой в моем лице. О жене речи уже не шло, о браке, осуждаемом в Треде,  - тоже, но многоликого это ничуть не радовало, в отличие от меня.
        - За что?  - спросил он глухо.
        - За излишнее любопытство, склонность к авантюрам, ребяческую глупость и…  - начал перечислять советник Тиши, но многоликий его оборвал.
        - За это…  - злой взгляд на меня,  - я наказание уже понес.
        - Не сомневаюсь, оно было болезненное,  - с легкой иронией отозвался советник,  - и весьма поучительное.
        - Не сомневайтесь,  - прошипел рыжий и кивнул в мою сторону,  - из-за нее я дважды добирался до грани, пережил магически усиленный оборот и…
        Вот тут его так же оборвали на полуслове.
        - И получили иммунитет к ее прикосновеньям. Именно поэтому, Герберт, в невесты девушку берете вы, и в королевских играх Смерти также участвуете вы.
        Я тихо вздохнула, а метаморф раздраженно что-то прорычал.
        - Понимаю,  - откликнулся Эррас Тиши,  - это не входило в ваши планы, но родом было намечено давно.  - И снисходительная улыбка искривила его губы.  - Приблизительно семнадцать лет назад плюс минус пара месяцев. Так что примите, как данность.
        Вот тут я встрепенулась.
        - Это что, было спланировано… до моего рождения?! Но это невозможно. Дар Смерти карается законом! Вы не могли знать, что тот ведьмак спасет меня и… и… одарит.
        А советник степенно прошелся по кабинету от окна к двери и обратно. Вскинув темную голову и расправив плечи, он резко наступал на пятку и медленно перекатывался с нее на носок, всем своим видом напоминая мне грача. Наглого грача, только что выигравшего еще один раунд любимой игры.
        - Конечно, знали. Именно за это мы и заплатили старому Корвиусу, одарив тебя и еще троих дурех.
        Так, значит… они заплатили, проклятьем наградили, а в конечном счете осталась только я? Внутренне похолодела и с дрожью в голове произнесла:
        - Я единственная выжившая…
        - Если бы! Ты - единственная незамужняя,  - усмехнулся советник и тихо, едва слышно посетовал: - Ведьмак-предатель сбежал за грань и слова не сказав о том, что ваш дар Жизни перекрывает наш дар Смерти.
        - Да?!  - прошептала недоверчиво.  - То есть беременность все решает?
        - Да,  - донеслось из противоположного угла комнаты.
        - Неожиданное открытие!
        И Тиши, только что мерно вышагивающий из угла в угол, резко обернулся ко мне:
        - Я что, это вслух произнес?
        - Нет!  - заверила я и покосилась на многоликого, сидящего в соседнем кресле. Злой и напряженный рыжий Дао-дво, не красавец, как наш староста Тамиш, но и не страшный. Середнячок угрюмый. К тому же иммунитет на мои прикосновения он уже выработал и за грань не уйдет, если я решусь… потерять смертоносный дар. А что, если я предложу ему посодействовать в обоюдовыгодном деле? Он на игры не хочет так же, как я, и если согласится, тогда… прощай долг и мое личное проклятье!
        - Даже думать не смей,  - со смешком оборвал мои мысли советник - Ты невеста.
        - По вашей легенде - фиктивная,  - напомнила я.
        - И все же невеста… Герберт Дао-дво и пальцем тебя не тронет,  - произнес Тиши, чеканя не только шаг, но и каждое слово.
        Хорошая оговорка, ведь мне для спасения нужен совсем не палец метаморфа. Ехидно улыбнулась про себя и развила мысль далее. Фиктивная невеста это вам не законная жена. И если они с замужних долг не стребовали, то не возьмут и с меня. Рыжий не тронет? Ну и что, награжу иммунитетом другого и назову его - Герберт II. Вспомнила, как и за что меня ругал Октован Кворг, и просчитала последовательность действий «награждения». Первое - максимально ослабить многоликого, второе - попросить его обернуться лемуром, дабы ни на шаг не отклониться от предыдущего эксперимента, третье - закрыть его в обороте при помощи артефакта Хао, четвертое - подвергнуть трем проклятиям. И проклятия должны идти в следующей последовательности…
        Словно бы услышав мои мысли, советник полководца Нубуса оказался рядом, выдернул меня из кресла и схватил за подбородок, зловеще вглядываясь в глаза.
        - Ты что, девчонка, совсем страх потеряла?
        - Не совсем, вот сейчас мне очень даже страшно,  - не солгала я, взирая на преобразившиеся черты его лица. Ох, зря я Тиши мысленно грачом называла, он же самый настоящий грифон, представитель древней расы, хранитель знаний. Мыслей читать не умеет, но интуитивно их чувствует. Вот же зара…
        - Не ругайся!  - оборвал он меня, отпустил. Прищурился и произнес ни с того ни с сего: - А это идея!
        И древний отошел от нас на несколько шагов к окну, чтобы уже оттуда в задумчивости перевести взгляд с застывшей меня на безмолвного Герберта Дао-дво. Сузил глаза еще сильнее, затем посмотрел на шкафы кабинета за своей спиной и, постучав по подбородку мизинцем, с лукавой улыбкой ринулся вон. Дверь за ним захлопнулась, а только я решила выдохнуть, она вновь отворилась.
        - Дети, ждите меня здесь!  - приказал Эррас Тиши и отчего-то очень пристально посмотрел на меня.
        А что я? Я ни выдохнуть, ни с места сдвинуться не успела. Смотрю на представителя древних во все глаза и от удушья краснею.
        - Я все вижу,  - заявил он и наконец-то скрылся.
        - Старый осел,  - огрызнулся метаморф.
        - Старый грифон,  - поправила я, но рыжий меня не слышал. Он продолжил смотреть в пол, подпирая голову кулаками, и всем своим видом говорил - не тронь. Можно было бы его не тревожить, но мое любопытство взыграло.
        - Слушай, а что у вас в услужении делает такая… птица? Он же древний, он хранитель и…
        - А ты, малявка, как я погляжу, совсем отупела от экспериментов, да?  - хмыкнул многоликий, тяжело перенесший три моих проклятия и, видимо, не простивший ни одного.
        - А если и так, то мне хоть было куда тупеть,  - и совсем тихо: - В отличие от тебя.
        - Что ты сказала? Ты!..  - взревел Дао-дво, вскочив.
        - Что сказала, то и повторю - не моя вина, что у тебя ума палата. Ты сам в мой дом явился, сам на подстилку лемура полез! А то, что под руку попал и получил ошейник с артефактом Хао - это вообще случайность!
        - А три проклятия и потеря жизни в таком случае что?
        Что ж он так болезненно реагирует, не пойму.
        - Недоразумение,  - по слогам ответила я в пылающие огнем карие глазищи. Поняла, что метаморф в бешенстве, и решила мягко его похвалить. А то вдруг опять озвереет и нападет.  - Ты весьма талантливо изобразил Гирби, и я просто не смогла отличить…
        - В отличие от твоего Гирби,  - на прозвище лемура он зарычал,  - я все прочувствовал на собственной шку-р-р-ре! И ты говор-р-ришь об отсутствии вины?!
        - В том, что у тебя мозгов мало и ты резерв истощил - моей вины нет! А в остальном мог бы и простить. Все-таки эксперимент оборвала я, силами поделилась тоже я…
        - А три болта в спину?!  - прошипел озверевший многоликий у самого моего лица.
        - А нечего было нападать,  - парировала я, сжимая кулаки от страха.  - К тому же пробой в шкуре каким-то там болтом прямо говорит о продолжительном истощении.
        И скромно молчу о том, что у отца арбалет и заряды значительно усовершенствованы для боя с высшей нежитью.
        - Так что винить нужно не меня, а…  - «обстоятельства» прошептал кто-то, но я отмела подобный вариант и ответила, как хотела: - собственную самонадеянную глупость.
        «Хорошо сказано,  - согласился со мной чей-то шепот и усмехнулся,  - но недальновидно».
        И не успела я дослушать чужие слова, как оказалась за шею прижатой к стене. И кипящий негодованием Дао-дво изменил свое лицо в жутком оскале.
        «Милостивый боже, спаси меня!» - прошептала я одними губами, зажмурилась и приготовилась к смерти.
        Тут от двери раздалось насмешливо-ироничное:
        - И ты предлагаешь заселить их в одну комнату?
        - Да, в одну комнату рискованно,  - согласился Эррас Тиши,  - но в одну академию можно.
        Пришла догадка - при свидетелях многоликий убивать не станет. И я, все еще испытывающая ужас от зубастой пасти у моего лица, вдруг вынырнула из омута бессилия и страха и залепила рыжему по… морде.
        - А ну отпусти меня!
        Морда медленно приняла выражение нормального чуть озверевшего лица, а в кабинете раздалось веселое:
        - В академию можно, но в разные корпуса.
        В тот же день меня фактически забрали у родителей, сказали, что с ними свяжется ведьмак, он же и разъяснит, до чего мы с советником «договорились». И на все мои просьбы отправить домой хоть на часок ответили категорическим: «Исключено». Видите ли, Герберт учится в военной академии, по правилам которой кадетам навещать родных можно лишь раз в полгода сроком на семь дней. И свои я еще не заслужила.
        Ну, а если меня так неумолимо тянет в лес к родным просторам, то я могу эту жажду восполнить прогулкой в саду. И с этими словами выставили из кабинета.

        Глава 3

        Как только девчонка скрылась за кустами сирени, плотоядно скалящийся грифон оказался возле взъерошенного Дао-дво и моментально перешел на фамильярный стиль общения.
        - Герберт, поздравляю! Еще ни одна выходка твоих кузенов не приносила такой удачи вашему роду,  - произнес он с гордостью.  - И пусть Даррей намеренно позволил тебе узнать о невесте, мы благодарим небеса за подобный поворот.
        - Намеренно?..  - От нахлынувшего негодования и обиды многоликий обернулся к безмолвному дяде и не смог договорить.
        Нубус был отчасти хмур, но, в общем-то, ситуацией доволен. Еще бы, его старший сын опять избежал опасности для жизни. Однако прожигаемый тяжелым взглядом племянника, один из лучших полководцев Треда поспешил вспомнить о делах и уйти.
        - Не осуждай.  - Эррас Тиши вновь привлек к себе внимание молодого многоликого. Он похлопал Гера по плечу и усмехнулся.  - Твой кузен даже представить не может, какую возможность упустил,  - и чтобы сомнений не возникло, доверительно поведал: - За победу в королевских играх Смерти ты получишь самый крупный из погостов Нубуса Дао-дво. Только представь, пять деревень на южной стороне долины Дельи в полном твоем распоряжении.
        - Мне не нужна земля дяди,  - с трудом отмахнулся метаморф, как отмахиваются от вожделенной мечты.  - Я заработаю все сам.
        - Несомненно,  - быстро согласился грифон и добавил: - Выиграешь, и она полноправно станет твоей. Разве это не достойная награда для потомка из обедневшей ветви рода?
        - Достойная, если я останусь живым.
        - Останешься, если уедешь сейчас.
        Многоликий резко обернулся.
        - Но у меня еще три дня!
        - На самом деле три минуты до того, как близнецы явятся сюда,  - напомнил советник о старших кузенах первой ветви Дао-дво.  - Уверен, ты не желаешь слушать досужие размышления о том, как Герберт на несколько часов стал Гирби.
        - Они знают?  - Недоверие сменилось раздражением.
        - К сожалению,  - подтвердил грифон.  - Несомненно, в ближайшем будущем ты придумаешь достойное оправдание своему поступку, найдешь возможность его облагородить, но сейчас встреча с ними вряд ли обрадует тебя.
        Неожиданно сзади меж шкафов образовался служебный проход в стене, и объявившийся в нем хмурый Тагаш Уо сообщил:
        - Уже бегут.
        Эррас Тиши поморщился и потянул метаморфа в тайную глубь дома. Едва они покинули кабинет, проход закрылся, но не обсуждаемый ими вопрос.
        - Итак,  - древний потер подбородок и прищурился,  - ты возвращаешься в академию и забираешь Намину с собой. Твоя задача на ближайшие три года - удержать ее от… сговора,  - нашел он приемлемое слово,  - с другими… мужчинами и воздержаться самому.
        - Удивили! Ей не сговор нужен, ей нужен полноценный контакт. Но я даже представить не могу, какой идиот на это согласится.  - Вскинулся Гер.  - И поэтому снимите с меня необходимость блюсти ее треклятую честь! Достаточно того, что она едет со мной… и хотелось бы знать, в каком виде едет.
        - Она твоя невеста,  - словно не слыша, продолжил советник,  - твоя и ничья больше. Не спускай с девчонки глаз.
        - У меня уже есть де…  - Дао-дво прищурился и достоверно солгал: - Невеста, мне чужие ни к чему.
        - Значит, девушка все-таки есть…  - Грифон обернулся к седовласому воину и выжидательно на него посмотрел. Тот смущения не выказал, продолжил стоять безмолвным столбом. Древний недовольно поджал губы, а затем улыбнулся: - Что ж, пусть она остается…
        - Она в любом случае останется,  - отрезал Гер, но вновь не был услышан и получил наставление.
        - …но от Намины всех отваживай.
        На несколько мгновений в тайном коридоре воцарилось тяжелое молчание. Эррас Тиши сверлил взглядом Уо, тот делал вид, что не замечает ничего, а едва сдерживающий рык метаморф младшей ветви рода Дао-дво глухо поинтересовался:
        - Тиши, вы должны понимать, что все, кто к ней привяжется, от нее же трупом и отвяжется.
        - Возможно,  - не стал отрицать советник, позволяя продолжить рассуждения вслух.
        - Так почему я должен тратить время на так называемый… догляд?
        «Догляд… гляд… гляд… гляд…гляд…» - ответило затихающее эхо на громогласный вопрос, а первый кукловод рода Дао-дво вдруг несказанно удивился:
        - А ты еще не понял, что формулу иммунитета к собственным прикосновениям она уже изобрела?  - Подождал, пока Герберт осознает сказанное, и тихо произнес: - И поверь, она найдет многоликого, что поможет ей с освобождением от дара.  - Рукой в воздухе он изобразил на себе живот.
        - Но это же больно!  - Метаморф вздрогнул и поежился: - Словно проходишь через ад! Через три круга ада.
        Древний хохотнул:
        - Кому как, остальным вроде нравится!
        - Не смейтесь. Я имел в виду, что на получение иммунитета мало кто согласится. Добровольно перенести три смертельных проклятия не захочет никто.
        - Ты заблуждаешься. Намина всего за два года почти открыла ту схему, на чей антипод я в свое время потратил пять лет.  - Свое «я» он интонационно выделил, подтверждая сложность изысканий и факт своего причастия к разработке дара Смерти. Гер нахмурился таким откровениям, а Тиши доверительно продолжил: - В ее случае мне сложно предвидеть, когда девчонка удалит из схемы боль.
        - Вам? Сложно?  - с недоумением повторил Дао-дво.  - Вам?
        - Мне,  - подтвердил советник со вздохом и скосил глаза на безмолвного Уо.
        - Вы держите меня за дурака?
        - Когда-то пытался, но не сейчас,  - отмахнулся грифон и вновь напомнил: - Вам пора.
        - Нет,  - отрезал метаморф.  - Пока не объясните, отчего прорицатель из древних не видит будущего девчонки, я с места не сдвинусь.
        - Таррах, что за дети пошли!
        - В меру любознательные,  - подал голос наставник многоликого, напомнив о себе, и тут же словно бы опять оглох и онемел.
        - Наоборот, не в меру.  - И, схватив Гера за локоть, советник увел его за собой. В левый проход, вниз по пологой лестнице к лазу в кухонный дымоход и по нему вверх на крышу. И лишь оказавшись снаружи, на ветру, произнес сердито: - Она меняет варианты развития событий. Я ее проследить не могу… с самого рождения,  - покосился на все еще хмурого метаморфа, дернул уголком губ: - И на твой незаданный вопрос: «Как так?» отвечу, мы перестали следить за ней, потому что дар за ребенком не закрепился, и Корвиус о ней забыл.
        - А затем скончался,  - поддакнул пришедший вслед за ними седовласый воин Уо.
        - Сам?  - спросил Герберт.
        - Что?  - Грифон обернулся и по взгляду многоликого понял вопрос. Укоризненно покачал головой.  - Конечно, сам… Иначе бы подробно рассказал о дефекте моих плетений. Так вот… через девять лет я увидел первую крохотную вспышку ее дара, еще через шесть - вторую, совсем неясную, но нашли мы ее только сейчас.
        - Потому что она с упоением убивала зверька?
        - Нет, старосту из своего класса,  - хмыкнул древний.  - Отомстила она знатно. Вспышка была столь яркой, что я временно ослеп, но осознал - дар в девчонке не просто жив, он развит.
        - И только через месяц ее нашел,  - добавил с ехидцей воин.
        Тиши на подколку не ответил. В эти мгновения его чуть светящийся взгляд явно блуждал по саду, выискивая человечку. И что следовало отметить, проделывал он это весьма усердно, хмурясь и потирая подбородок так, словно бы она была бесценна для его многолетних планов.
        И подумав об этом, Гер вспомнил, как кузен хвастал невестой, словно больше жить без нее не сможет. А ведь его не могла напугать перспектива королевских игр, он достаточно сильный, к тому же и еще ни одной сотни своих лет не потерял благодаря ему, Герберту. Так что же напугало братца? Неужели имперские игры…
        - Как я понимаю, игры Смерти в Треде - это не конечная цель для нее,  - произнес Дао-дво. Задумавшийся грифон неопределенно кивнул, и многоликий сделал еще одно небезосновательное предположение: - Хотите показать девушку императору?
        - Да,  - последовало уверенное, прежде чем советник полководца Нубуса понял, на какой вопрос ответил. В следующий миг он обернулся, перевел злой взгляд с седовласого наставника Уо на его рыжего подопечного, недоуменно поднял брови и неожиданно сказал: - А ты умнее, чем я думал.
        - Могу признаться в том же.  - Герберт со вздохом опустился на крышу и обнял колени.
        Этот день не задался, и с него возьмут пример три последующих года. Таррах!

* * *

        Неизвестно почему, но стоило отойти от дома, как меня потянуло к кустам шиповника близ ограды. И подойдя к нежным ароматным цветам, источающим запах меда, я несказанно удивилась, встретив там Кворга.
        - Октован?! Что вы здесь делаете?
        - Тихо!  - пришикнул ведьмак, стремительно поднимаясь с четверенек.  - Я ждал тебя.
        - На земле?
        - Нет, вначале в норе прятался, потом…  - но заинтриговав меня, он тут же оборвал свои объяснения и сухо сказал: - На разговоры времени нет. Держи.
        В мою руку перекочевала маленькая дамская сумочка, весом превосходящая пудовый бочонок соли.
        - Что это?  - удивленно вопросила, чуть не уронив тяжелый подарок.
        - Твои вещи, в том числе и колбы. Не разбей.
        - То есть здесь все-все-все и даже книги?  - Я посмотрела на него вопросительно.
        - И даже Гирби,  - заверил Кворг и потер висок, бросив взгляд в глубь сада.  - Опять сканирует, мерзавец. Вот старый…  - Он явно хотел сказать другое слово, но выбрал,  - пенек!  - И в его шевелюре появилась еще пара белых прядей.
        - Вы это о чем?
        - Не важно.  - Ведьмак, теперь уже седеющий окончательно, отмахнулся и зашептал: - К родителям они тебя просто так не отпустят, со мной повидаться - тем более, а значит, опять будешь на удаленке практиковать.
        - А я буду?  - спросила недоверчиво. Уж после всего произошедшего вновь приниматься за эксперименты мне боязно, а еще противно. Я нанесла значительный урон рыжему Дао-дво, пусть и неосознанно, но все же нанесла.
        - Конечно да! Кто останавливается на полпути?  - возмутился мой наставник и, взяв под локоток, отвел в сторону от кустов, заверил: - Только не ты, и не тогда, когда в твое распоряжение попадет целая библиотека по некромантии.  - И чтобы окончательно меня вдохновить, порадовал: - А еще там проводят военный спецкурс для черных магов и смертников имперских игр.
        Сказал и, сдавленно охнув, потер уши. Затем согнулся, притопнул ногой, и вслед за волосами стали белеть его брови.
        - Старый ко…  - Взгляд на меня и тихое: «хм» завершило ругательство. Многоликий медленно разогнулся и, гневно глядя куда-то в сторону богатого дома, прохрипел: - Слушай, Намина, и запоминай. Эксперименты ты не бросаешь, поиски не оставляешь, а главное, изучаешь все, что возможно. Тебе от дара нужно либо избавиться, либо закупорить до тех пор, пока не пожелаешь от него избавиться. Дар пусть и смертельный, но является неплохой защитой. Поэтому второе предпочтительнее.
        - Но почему? Вы же сами неоднократно говорили, что игры Смерти не для меня.
        - Так и есть, но я не хочу, чтобы кто-то из кадетов обидел тебя в следующие три года.
        - Погодите.  - Я нахмурилась, чувствуя подвох.  - То есть вы не будете против, если я найду, как усмирить свой дар, и продолжу образование?
        - Конечно!  - воскликнул метаморф, чьи ресницы также побелели.  - Военная академия столицы Треда славится своим образованием и его заоблачной ценой. Так почему бы за чужой счет не получить лучшее из возможного? Я уверен, ты успеешь до завершения срока, а потом просто утрешь кое-кому наглый крючковатый нос.
        Несомненно, имелся в виду Тиши. И глядя на новоявленного альбиноса, усмехнулась.
        - Хотите, чтобы род Дао-дво разорился, а грифон просчитался на мой счет?
        - Очень хочу. Разорить не разорю, но хотя бы получу моральную компенсацию.  - Он указал на свои абсолютно белые локоны, брови, ресницы и пробивающуюся белоснежную щетину. Подмигнул.  - Имею право.
        - Имеете,  - согласилась с улыбкой и, сняв перчатку с руки, прикоснулась к локонам ощутимо вздрогнувшего Кворга.  - Тамани Анти а-то Теи,  - произнесла я.  - И простая формула восстановления вернула моему наставнику прежнюю черноту, закрасив даже те три седые пряди, что были у него с самого нашего знакомства.
        - Вот так лучше!
        - Лучше?  - Он схватился за сердце и покачнулся.  - Я думал, что хуже седины быть ничего не может. А тут ты чуть не познакомила меня со смертью!
        - Но не познакомила же.  - Возмущенная, я так и застыла, держа в руках перчатку.
        - Но и не предупредила!  - парировал он и исчез. Без предупреждения, совершенно неожиданно, ведь ранее он так от меня не уходил.
        - Наставник?  - тихо позвала я.  - Октован?
        - Да, ждежь я,  - прожужжал подлетевший ко мне шмель. Маленький, полосатый, хорошенький, а голос деловой.
        - Жнажит так, для опытов тебе нужжен метаморж, в крайнем жлужае жжж оборожень. В жамом крайнем!  - повторил он, акцентируя мое внимание.  - На Гера не ражжитывай, пожле вжего перенеженного он не жоглажижя ни на жто.
        - А кто согласится, будучи в светлой памяти и крепком здравии?  - тихо вздохнула я.  - Многоликий сказал, что он все-все на собственной шкуре прочувствовал…
        - Вот!  - протянул довольный шмель.  - Вот ж этого и нажни.
        - В смысле с Герберта Дао-дво?
        - В жмыжле ж боли! Вже, я полетел. Береги жебя…  - прожужжал он и исчез в кроне высоких деревьев.
        И я осталась в одиночестве посреди незнакомого сада, правда, в тишине и покое пробыла совсем недолго. На полянку перед кустами цветущего шиповника неожиданно выскочили две здоровые рыси, мощные, хищные, с бронзовым отливом шкур. Принюхиваясь, они обошли по кругу место, где только что стоял ведьмак, и, не найдя никаких его следов, раздраженно обернулись друг к другу.
        - Упустили!
        Метаморфы! И непонятно, это охрана или жильцы? В любом случае я не горела желанием попадаться им на глаза, мне хватило агрессивного рыжего. Предусмотрительно отступила за дерево и, опустив тяжелую сумочку на траву, затаилась. А действо на фоне колючих кустов набирало обороты.
        - Как не упустить, ты же полчаса перевоплощался,  - ехидно бросила ему вторая, вернее второй, голос крупного представителя кошачьих также был мужским и не менее сердитым.
        - Зато я в силах отличить запах ведьмака от мышки-полевки!  - ответил первый.
        - Но это не помешало тебе блуждать по саду вместе со мной,  - парировал второй.
        - Конечно. Я присматривал за тобой. У тебя же страдает не только нюх, но и слух… Вдруг кто подкрадется, зашибет.
        - Так ты и зашибал!
        - В целях профилактики…
        - Даррей, ты забываешься!  - вспылил рысь.
        Даррей… тот самый Дао-дво?
        - Всего лишь забавляюсь, мой слепо-глухо-тупой брат,  - произнес первый скороговоркой.
        - Чего?
        - Вот, что и требовалось доказать, ты непроходимо глуп!  - фыркнул остряк, довольный своим экспромтом издевок.
        - Что?
        - То есть глух…  - исправился так называемый Даррей, скрывая за рыком очередной издевательский смешок.
        Присмотревшись к окрасу рысей, я поняла, что столкнулась отнюдь не с охранниками дома, а с самими кузенами рыжего, близнецами. Узнать их в ипостасях было не сложно. В то время, пока Эррас Тиши готовил обвинительную речь для меня, я успела рассмотреть не только стены холла и парадной лестницы, но и коридор с портретами древа рода. В основном картины отображали метаморфов в обороте с удивительным бронзовым отливом шкур, чешуй, перьев, а также кожи, жуткое зрелище - лысый кот, но и такой там был. Правда, больше всего мне понравился ягненок, выбивающийся из зеленовато-желтой гаммы своей блестящей серостью. Доверчивый карий взгляд, стальное кружево рун и крохотные, едва наметившиеся рожки. Портрет первой ипостаси, или, как ее еще называют, истинной, у этого сына рода был меньше остальных, но такой милый, что я простояла возле него целых пять минут. И всего на секунду задержалась близ изображения двух ехидных камышовых котов с бронзовым отливом, которые когтями портили обивку приютившего их дивана.
        Но, видимо, мое непочтение к кошакам судьба посчитала недостойным, предоставив возможность вторично лицезреть метаморфов знатного рода, и на этот раз вживую. Встрече я была не рада, вот-вот могла состояться нередкая между близнецами драка, и я поспешила скрыться от них еще и за стеной ближайших кустов. К несчастью, ступив в сторону, задела сумку с собственным «скарбом», и она отозвалась жалобным звоном - звуком разбитых надежд на побег.
        Рыси синхронно обернулись и напрочь позабыли о важном споре, кто из них помойный кот и слепой доходяга.
        - Макфарр, ты посмотри, какая пташка заблудилась в нашем саду,  - произнес первый и самый ехидный из братьев, коему меня прочили в фиктивные жены. Он оценивающе прошелся взглядом по моей фигуре и прищелкнул языком.  - И в каком платье…
        Я удивленно вскинула брови. Платье мое было самым простым - красное в белый горох, перчатки, как без них, белые чулочки и темно-коричневые туфельки на низком каблучке. Ничего примечательного, но он почему-то задержался взглядом на моей груди, плоской - надо заметить.
        - Даррей,  - хмыкнул второй и сделал шаг ко мне,  - ты, прежде чем глазеть на ее ребра, лучше на личико погляди. Узнаешь?
        - А как же,  - осклабился многоликий,  - это же смертоносная девица из Сумеречных по имени…
        - Намина!  - громкий окрик заставил меня вздрогнуть, а рысей синхронно повернуть голову на приближающийся звук.  - Вот ты где!  - воодушевленно произнес оказавшийся возле меня рыжий Дао-дво.  - А я уже обыскался.
        Его рука по-хозяйски огладила мое бедро и собственническим жестом схватила за талию, напугав и без того встревоженную меня.
        - Заставила беспокоиться.  - Теплые губы коснулись щеки, а затем наглый нос уткнулся в волосы: - Скучала?
        А я смотрю на вытянувшиеся лица его кузенов и понимаю, что мое выглядит сейчас точь-в-точь таким же, и я выбиваюсь из навязанной мне роли. И в то же время понимаю, что если хочу от близнецов сбежать, то мне стоит метаморфу подыграть. Сглотнув, накрыла его пальцы своей рукой, прошептала:
        - Чуть-чуть.
        - А я очень,  - выдохнул он в мою макушку.  - Пойдем. Нам пора.
        И его тон так отличался от жесткого захвата, способного меня не только сдвинуть с места, но и оторвать от земли, что я мстительно вспомнила о своем скарбе и произнесла тонким голоском:
        - В таком случае тебе стоит взять мои вещи.
        И пока многоликие с недоумением смотрели на рыжего, он взирал на предмет, коего у меня быть в принципе не должно. Раз домой не пустили, то откуда взялась сумочка? А я стремительно вывернулась из объятий Дао-дво и поспешила уйти, вернее - сбежать. Но ни того, ни другого мне не позволили.
        - Куда?  - Крепкие руки обвили стан.
        - К дому,  - прошептала чуть слышно.
        - Туда не нужно. Нас карета ждет.
        К транспорту с четверкой красных птицеподобных коней он доставил меня как нашкодившего ребенка и не дал рассмотреть редчайших крылатых скакунов. Со спины схватил под грудью, к себе прижал и понес, стремительно перемещаясь между кустами. Создалось ощущение, будто бы не я одна хотела скрыться с той поляны и не одной мне неприятна встреча с близнецами старшей ветви рода Дао-дво.
        Сзади послышался шорох и недовольный рык, а меня уже затолкнули внутрь кареты и приказали: «Пристегнись». Села, пристегнулась, молча взираю на то, как мой новоявленный жених, захлопнув дверь и задвинув мою сумку на полку, начинает переодеваться. И не стесняется он ни меня, ни хмурого мужчины с явным военным прошлым за спиной, который сидит здесь же и смотрит осуждающе. Седовласый воин в строгом черном костюме был крупным для человека и в то же время теплым. Люди с подобным открытым взглядом куда больше располагают к себе, чем метаморфы с горячечным румянцем на щеках, горящими глазами и десятком быстро зарастающих шрамов на груди и животе.
        Вот, сразу видно - жизнью своей не дорожит и ранее вряд ли дорожил, но это ему совсем не мешает орать на меня из-за пары-тройки проклятий.
        Перехватив мой недовольный взгляд, третий пассажир хотел отвлечь меня от метаморфа, но добился лишь того, что привлек внимание Дао-дво к себе.
        - Леди, не хотите ли вы…?
        - Тагаш, ей до леди далеко!  - отозвался рыжий бесстыдник, продолжая раздеваться.
        - Так же, как и тебе до лорда,  - ответила я наглой морде и, встретив гневный карий взгляд, развела руками.  - Так уж повелось, что в одних портках лорды на людях не появляются.
        - Я знатного рода,  - прорычал он сквозь зубы, хотел сказать что-то еще, но промолчал.
        - Ты из такой же бедной семьи,  - парировала я. На что он ехидно ухмыльнулся и стянул с себя штаны - спасибо, что не с труселями.
        - Вряд ли из такой же… Моя сестренка в качестве приданого получит не только барана.
        Обидно так стало! А всему виной то, что, обсуждая с мамой возможное замужество, я в шутку упомянула видение из сна, а они всерьез записали в договор нашего серого Гошку с кручеными рогами и отвратительным характером…
        - Уж лучше баран в приданом, чем в женихах,  - ответила и отвернулась, стараясь сосредоточиться на виде сада и двух рысей, что остались в нем, а не на отражении рыжего в стекле.
        - Что ты сказала?
        - Ничего нового.
        Метаморф, судя по звукам, застегнул черную рубашку и завернул манжеты, чтобы скрепить их запонками. Наверняка, с эмблемой военной академии - самого дорогого заведения в Треде, в котором учиться могут лишь знатные господа… и этот. Карета резко тронулась с места и воспарила над землей, многоликий наконец-то сел, чтобы натянуть брюки, носки, туфли - спрятать, наконец, крайне волосатые ноги.
        И мои грустные размышления о том, что я слишком поспешно наградила Дао-дво иммунитетом, развеял голос сидящего напротив мужчины.
        - Забыл представиться, я Тагаш Уо…  - произнес он, снимая всю ответственность с рыжего.
        Хотел еще что-то добавить, но был остановлен решительным:
        - Уважаемый человек и мой наставник.
        - Не совсем.  - На это метаморф фыркнул раздраженно, Уо же тему развивать не стал, учтиво спросил: - Простите, так как мне обращаться к вам?
        - Зовите Наминой.
        - Очень красивое имя,  - улыбнулся воин,  - а фамилия?
        - Сумеречная.  - Будь возможность, я бы, как и положено, протянула ему для пожатия руку, но, будучи крепко пристегнутой к креслу, смогла лишь приветливо улыбнуться.
        - Прекрасно.  - Свое замечание он сопроводил медленным кивком головы и задал неожиданный вопрос: - А на какой факультет вы хотите пойти и какую выберете специализацию?
        С немым изумлением я подалась вперед, полностью проигнорировав рык метаморфа: «Она учиться не будет!» И подумав несколько мгновений, спросила:
        - А что там есть?
        Мне молча вручили три брошюры для абитуриентов академии.
        - Тагаш!  - воскликнул Дао-дво.
        - После поговорим,  - хладнокровно ответил ему Уо, даже не дрогнув от громогласного окрика.
        - Ты не понимаешь!
        - Понимаю. И вот что скажу, в прошлый раз не послушались вы, теперь не послушаюсь я.
        И произнесено это было таким непреклонным голосом, что раздраженный рыжий не сразу нашел слова. Медленно выдохнул, вдохнул и заговорил отстраненным сдержанным тоном:
        - Тагаш, ты, может, забыл, но за свой проступок я уже заплатил сполна. И не намерен расплачиваться еще и на играх.  - И с тоской перечислил: - Академических, королевских и треклятых имперских.
        Треснул кулаком по деревянной обшивке дверцы, прорычал:
        - Зная дядю Нубуса и его грифона, я более чем уверен, что девчонку за мной закрепили не просто так. Смертьнесущую в академии заметят быстро, ее обязательно к соревнованиям привлекут, а вместе с ней и меня.
        - И что вы предлагаете?  - спросил наставник.
        - Единственно верный вариант: продержать ее все три года взаперти.
        - Эй, я не пленница чтобы меня запирать!  - возмутилась я громко, но услышана не была.
        Дао-дво со взглядом, полным тяжких дум, продолжил:
        - Проклятье! Дядя…  - От его повторного удара деревянная панель треснула и заскрипела, а многоликий и не заметил, продолжая сдавленно рычать.  - Сдается мне, Даррею заблаговременно подсказали, как сбагрить смертоносную невесту и возложить все заботы о ней на меня. Справлюсь - хорошо, а если пропаду - не жаль.
        И столько муки было в голосе, что я не удержалась от сарказма.
        - Ой, прямо-таки паршивая овца, что все стадо портит!  - В карете наступило напряженное предгрозовое молчание, но я продолжила: - Собственными руками не убить нечестивца, приходится искать чужие. Невесту там… игры… заговоры всякие.
        Я повернулась к шумно выдохнувшему рыжему и, оставив без внимания попытку Уо меня остановить, заявила: - Да тебя, сумасброда, просчитать невозможно.
        - Что?
        - То! Ты ж искатель приключений на место, где хвост!
        Седовласый воин криво улыбнулся, подтверждая мое мнение, а медленно звереющий многоликий сквозь сжатые зубы опять протяжно вдохнул. Разозлился.
        - И чтоб ты знал, получив от меня отказ, Эррас Тиши не ведал, что наверху приходит в себя «веский довод» в пользу моего согласия.  - Укоризненно покачав головой, ухмыльнулась злобно сопящему Дао-дво: - Так что, продолжай надеяться, что ты - фигура вся из себя видная, и дай остальным нормально жить.
        Перевела взгляд на его наставника и с почтением обратилась:
        - Запишите меня на факультет Темных сил, кафедра Некромантии.
        - А спецкурс какой?
        - Для имперских смертников…  - Окончание я не договорила, а дохрипела, оказавшись в лапах многоликого. Озверевший, он был на грани жизни и смерти, причем моей. Не остановись карета, не постучи в дверцу служитель академии, вполне возможно я бы распрощалась с жизнью по собственной глупости. Но он явился вовремя, и меня брезгливо отбросили на кресло, а после, скривившись, отвернулись к окну.
        - Какое счастье, что вы не будете жить вместе,  - заметил Уо, который, в попытке отодрать метаморфа от меня, в кровь разбил кулаки о каменную спину подопечного.
        Я лишь моргнула и, потирая шею, покосилась в окно, нет, говорить при этом буйном я более не буду. А формулу восстановления для Тагаша чуть позже произнесу.

        Глава 4

        То бараном назвала, то паршивой овцой! Гадкая малявка!
        Герберт не метался по комнате, а просто раскладывал книги по местам, а затем перекладывал из сумок вещи в шкаф, но делал это рвано и резко. Временами весьма резко. Особенно когда вспоминалось, как девчонка фактически нарекла его самодовольным тюфяком и тут же напросилась на курсы смертников. В это мгновение свитер с эмблемой кадета затрещал в сжатых кулаках метаморфа, приобретая восемь дырок под пальцы.
        «Порча личного имущества!  - ворчливо раздалось над головой по внутрикомнатному эхо-порту.  - Кадет Герберт Дао-дво, уплатите владельцу два медяка».
        - Сам себе платить не буду,  - хмыкнул многоликий и вспомнил, как мелкая деревенщина с задатками некроманта при встретившем их ректоре назвала себя новым кадетом.
        Проклятье! Видите ли, ей учиться не воспрещено, а даже наоборот, обязательно. Ведь Эррас Тиши настаивал, чтоб его!
        Метаморф двинул ногой стул, тот задел стол, и одна из колб, печально звякнув, почила смертью храбрых, распространяя резкий запах аммиака. Комната быстро наполнилась удушливыми парами.
        «Химическая порча воздуха в общежитии, комната 13 —23!  - фыркнул эхо-порт ехидно: - Кадет Герберт Дао-дво, уплатите хозяину комнаты два медяка».
        Гер опять хотел отметить бессмысленность расчетов с самим собой, но вовремя вспомнил, что именно разбил.
        - Таррах!  - сбросив с пальцев порванный свитер, стремительно распахнул окно. Опять-таки, приложив слишком много силы, а потому стекла створок треснули и со звоном осыпались вниз.
        В этот раз окрик ворчливого духа раздался над всей академией:
        «Порча имущества академии! Кадет Герберт Дао-дво, уплатите в бухгалтерии тридцать медяков».
        - И почему так дорого?  - возмутился многоликий.
        «Потому что столица!  - Глас хранителя академии оборвался тихим звоном, и уже через внутрикомнатный эхо-порт прозвучал приказ декана факультета Темных сил: - Герберт Дао-дво, зайдите ко мне».
        Еще не хватало разборок с будущим родственником… И сжимая зубы, метаморф отправился на встречу.
        Родная академия, вот уже второй год оберегающая молодого многоликого от планов дяди и грифона, встретила его пустыми коридорами, свистом сквозняков и хлопаньем створок открытых окон. Дух-хранитель сего учебного заведения забавлялся уборкой, и время от времени сверху или сбоку сыпалась пыль, паутина и даже пауки, мелкие и крупные. Стряхнув одного такого с головы, Гер с уважением произнес:
        - Почтенный, Нваг-нваг Севой, я так же рад вас видеть,  - слукавил без улыбки, узреть хранителя ни один кадет не в силах.  - Но позвольте мне пройти в деканат, оставшись чистым.
        - Пройти не позволю,  - ответили ему,  - а пробежать вполне.
        - Хотите сказать, что полы сухие и шею я на них не сверну?  - хмыкнул многоликий, припоминая прошлые проделки ворчливого духа.
        - Нет, разве ты на каникулах не освоил новый оборот?  - в тон ему ответил Севой и дунул на представителя младшей ветви рода Дао-дво.  - Лети, не отвлекай.
        - Уже-уже, простите, что оторвал вас от столь важного дела,  - церемониальный поклон и ехидное: - Но хочу заметить, что в третьей галерее, над девятым окном вы оставили пыль.
        - А ну кыш отсюда!  - хлопнули окна, вздрогнул каменный пол, а метаморфа уж и след простыл.
        Приведя себя в порядок в пустой приемной перед дверью, Герберт выдохнул и, постучав три раза, получил позволение и вошел. Серый кабинет с тремя окнами вдоль стены и неизменно загораживающей одно из них темной фигурой и ранее наводил страх на будущих военных королевства, ну а на самого Дао-дво еще и дрожь. С отцом Амиддарии, своей девушки, он лицом к лицу встречался редко, но был бы рад лишиться и этой возможности.
        - Вызывали?  - Голос не сдержал дрожи, когда при первых его звуках массивная фшура у окна вдруг резко обернулась.
        Довар Горран был не в духе. На хищном лице горца-змееволоса сверкнули черные глаза, волосы, обычно заплетенные в тугую косу, змеями обвили мощную шею, плечи под черным мундиром напряглись. Готовый к сражению, он неожиданно мягко спросил:
        - Что за чудо ходит по нашим аллеям?
        - Какое?
        Магистр Горран жестом поманил Дао-дво к окну и указал на парковую дорожку, близ которой треклятая некромантка, скалясь как умалишенная, пыталась сделать колесо. Получалось паршиво. Красное платье со всем его горохом стремилось в перевороте закрыть довольную улыбку, нижние юбки - задраться до пупа, туфельки - остаться среди коряг старого парка, а чулки слететь с худых конечностей. Однако это нисколько ее не заботило, в очередной раз упав на траву из-за задравшейся верхней юбки, она вскакивала, снимала мешающий предмет: обувь, чулки, пояс и пыталась снова.
        - Надеюсь, хоть платье она на себе оставит,  - улыбнулся горец.
        На что Гер с издевкой хмыкнул и ответил на ранее поставленный вопрос:
        - А это безобразие… Это новый кадет академии, Намина Сумеречная к вашим услугам. Семнадцать лет, чистокровный человек, простолюдинка, не окончившая ведической школы.
        - Имя известно и все прочее также.  - Декан факультета Темных сил указал на бумаги о поступлении, что лежали на подоконнике.  - Я хотел бы знать статус этого создания.
        - Невеста.
        - Чья?  - Вопрос был закономерен, но задан столь жестко, что многоликий не сразу нашел что ответить.
        Магистр, которого Герберт уже не первый месяц считал будущим тестем, удивленно вскинул смоляную бровь и сложил руки на груди. Нахмурился, не услышав должного: «Конечно не моя!», и сухо заметил:
        - Приехала она с вами и раньше срока. Значит ли это?..
        - Еще не решили!  - Уклончивый ответ вряд ли устроил декана, но лучше так, чем лгать. Довар Горран не терпел лжецов и чувствовал их на расстоянии. Кашлянув, метаморф продолжил: - Видите ли, советник моего дяди возлагает на нее большие надежды, но в силу юного возраста не смеет использовать в своих целях.
        - Занятно…
        - Трагично,  - вздохнул метаморф младшей ветви рода Дао-дво и осекся, высказывать свое мнение он был не должен. И желание не дать развития новому витку допроса неожиданно явило выход из двух сложных ситуаций одновременно.  - Как вы понимаете, Сумеречная уже мечтает о смерти. Потому и выбрала самый опасный спецкурс.
        - Некромант-самоучка хочет уйти за грань?  - не поверил магистр.  - Вы явно шутите.
        - Никак нет. После разговора с Эррасом Тиши смерть стала ее идеей фикс.
        Ирония сквозила в каждом слове вновь разозлившегося многоликого, а в голове забилась мысль: «Уж если она лишила его одной из трех жизней, то он, Герберт Дао-дво, вправе в отместку испортить ей хотя бы тридцать третью часть утерянного».
        - Интригующе…  - молвил горец и улыбнулся, глядя вниз.
        - О, да, очень.  - Метаморф отвернулся от вида солнечного осеннего дня и резвящейся в нем девчонки.
        - Вы не согласны?
        - С радостью согласился бы, но не в силах. Видите ли, необходимость оберегать это безобразие от необдуманных поступков род возложил на меня. А потому…

* * *

        За три дня обойдя академию вдоль и поперек, поднявшись на ее чердаки и спустившись в подвалы, я поняла, что зря Октован расхваливал сие учебное заведение. Ничем оно от простой ведической школы не отличалось, разве что напыщенной суровостью, которая исходила даже от холодных каменных стен. А так…
        Из кухни тут тоже воровали, и привидения средь ночи спать так же не давали, и ремонтники здесь такие же были, прибегали с руганью на вызов, но лишь вредили. И это не голословное заявление: в моей общежитской комнате краны после прихода мастера потекли с удвоенной силой, а по стенам трещины пошли. В общем, бедлам такой, что я во избежание порчи личное имущество не распаковала и Гирби не освободила. Кто знает, вдруг местные каменные горгульи, как и в школе, не брезгуют чужим зверьем.
        В общем, забраковав академию, невыспавшаяся и неумытая, я сидела в пустой столовой для кадетов и пыталась позавтракать под пристальным взглядом какого-то мужика с сумрачным видом и волосами, заплетенными в сложную тугую косу. Магистр, судя по нашивке на темном свитере, предпочитал своему завтраку меня и ел поедом. Не первый день, кстати, ел. Его темную фигуру я часто наблюдала в окнах деканата, в коридорах, где я плутала, и даже в парке, куда меня нередко заносило погулять. Собственно, про себя я называла мужика тихо помешанным психом, пока он не проявил решительность и не сел с подносом напротив меня.
        - Доброе утро,  - поздоровалась я, а он молчит.  - Будем знакомы,  - зашла с другой стороны: - Я Намина Сумеречная.
        И как положено в моей деревне, пальчики в перчатках вытерла и, поднявшись со стула, протянула ему для пожатия руку. А он не двигается, улыбается и молчит. Точнее как сказать, молчит - произнес сам себе: «Интересно…» и продолжает с весельем взирать на меня.
        Тридцать секунд я стояла с протянутой рукой и думала, когда же он очнется. Не очнулся, но интерес во взгляде стал еще более выразительным. Сердито плюхнулась на стул, попыталась продолжить завтрак, но очень скоро отказалась от этой идеи и взбунтовалась:
        - И чего сидим, чего молчим? Вам что, делать больше нечего?  - Возмущение мое было оправдано, от черного немигающего взгляда магистра ни ложка салата не лезла в рот, ни кусок яичницы, ни даже компот с пирогом. У незваного соседа дрогнули уголки губ, но он упрямо продолжал безмолвствовать и смотреть.  - Магистр, как вас там…  - не ответил,  - …вы есть собираетесь? Или намерены просто глазеть и портить мне настроение?
        Вот тут произошло чудо, он встрепенулся, выходя из созерцательного забытья, изрек шутливо:
        - И никакого почтения: ни к старшим, ни к преподавателям.
        - Годы, прожитые впустую, уважения вызывать не должны,  - повела я плечом и потянулась к компоту.
        - А если не впустую?  - заломил неизвестный бровь.
        - Ну, сами посудите, у людей, всю жизнь занятых, смотреть без причины привычки нет. А вы смотрите, и не первый раз, и…  - хотела сказать еще кое-что, но он меня перебил.
        - Вы очень похожи на мою жену.
        Стакан выпал из моих рук, звонко соприкоснулся со столом, затем с полом и разбился. Из эхо-порта тут же раздалось: «Порча имущества академии! Кадет… кадет…  - Ворчун не знал, как обратиться, в конечном счете заявил: - Девушка, с вас штраф, уплатите в бухгалтерии пять медяков».
        - С собой денег нет, запишите на мое имя.
        «Но вы не зарегистрированы в базе!» - ответили мне.
        - Откройте гостевой счет,  - ответила я неизвестному и в волнении спросила у магистра: - На какую жену?
        - Бывшую.
        Ох, и сразу в столовой посветлело, потеплело, дышать стало легче.
        - Хорошо, что на бывшую, а не на будущую,  - вздохнула свободнее, за пирог взялась, и уже совсем тихо: - Я бы такого счастья не перенесла.
        - Это еще почему?
        - Потому что вы хмурый, здоровый, глазеете,  - ответила я как на духу и попросила: - Ешьте уже и не перебивайте мне аппетита.
        - Вот это молодежь,  - раздалось рядом ворчливое,  - вот это замашки.
        - Под стать академии.  - Я откусила лакомство и зажмурилась, смакуя.
        - Вы слышите возрожденного духа?  - насторожился магистр.
        - Конечно,  - с трудом прожевала кусок, усмехнулась: - Он постоянно летает тут, ворчит, скабрезничает, иронизирует на пустом месте.
        - Но я в списки кадетов вас еще не внес…
        - Думаете, это его заткнет?  - оживилась я.  - Если да, то внесите меня поскорее. А то я за трое суток умаялась его слушать. Весь день ворчит, не замолкая, а когда его друг заявляется ночью, до утра хохочут.
        В почти пустой столовой неожиданно наступила гнетущая тишина. Длилась она недолго, но была впечатляющей.
        - Нарушаем комендантский час, пускаем посторонних?..
        Магистр зловеще прищурился, глядя куда-то в сторону. И под его черным взором в воздухе появился вначале туман, а затем и бестелесный призрак сухонького щуплого старичка с хиленькой бороденкой. Таких в нашем Приграничье почитают, а не подставляют. И я бы слова не сказала, если бы на вопрос: «Нваг-нваг Севой, что скажете в свое оправдание?» - он не заявил:
        - Не было такого! Привиделось ей.
        - Не привиделось, а послышалось,  - поправила я неточную формулировку.  - И чтоб не быть голословной, скажу, в прошлую ночь вы упомянули некую Нигбетту.
        Призрак зашипел, а мой сосед весьма удивился:
        - Правда? И что о ней говорили?
        - О ней ничего, а о мужике, что прятался в шкафу, многое.
        - Да молчи ты!  - шикнул дух, краснея.
        - А чего молчать?  - возмутилась я.  - Вчера же не его наглая дамочка дурила, а какого-то горца-змееволоса.
        Сказала, и дурно стало самой, потому что у мужчины, сидящего напротив, из сложной косы вдруг выбился длинный черный локон с призрачной головой змеи.
        Милостивый боже, неужели он и есть тот самый?..
        - Да-да,  - словно бы прочитав мои мысли, простонал дух-хранитель, едва шевеля губами,  - именно его и имели в виду.
        - А дама, она была бы…  - и замолчала на полуслове, потому что в крепко сжатых руках горца начал трескаться деревянный стол.  - Или бу…?  - опять проявила свой интерес и опять осеклась на полуслове. Потому что руки магистра раскрошили стол и шлепнулись на колени.
        - Была бу…  - понял меня дух,  - а теперь уж вряд ли бу…  - Нваг-нваг Севой тоже осекся под черным взглядом змееволоса. А тот как взревет:
        - И вы молчали?!
        Старичок предпринял попытку сбежать - исчезнуть, но взмахом руки магистр ему не позволил. Надо признать, вид у горца был настолько страшен, что мне даже стало жаль бестелесного духа, и я, подхватив сердитый возглас, тему перевела.
        - А действительно, и почему вы молчите?!  - С возмущением: «Что?!» призрачный хранитель учебного заведения обернулся ко мне и получил сердитое в лоб: - Что-что!  - указала на испорченный стол, спросила: - А где предупреждение? Где требование оплатить в бухгалтерии ущерб, нанесенный имуществу академии?
        - Так у него счет открыт на разрушения…
        - Да? Тогда откройте мне долгосрочный кредит, и краны в комнате почините, и трещину на потолке…  - потребовала я и приказала: - Немедленно!
        Это был лучший вариант для вывода духа из подчинения вышестоящему должностному лицу, и старичок, поняв мою уловку, отчаянно взмолился, указав на досадное упущение:
        - Но это не в моей компетенции!
        - Да? Тогда передайте кому надо,  - и, заметив его знак рукой, добавила: - лично.
        - Сию секунду!  - Счастливый Нваг-нваг Севой исчез, а злой горец остался.
        - Куда?! Вернитесь!  - взревел магистр, и из его сложной прически выпутались все змеи разом. Он быстро понял, что криком ничего не добиться, и обратил внимание на ускользающую из-за стола меня.  - Как вы посмели отдать ему приказ?
        - Как гостья,  - пролепетала я, подтягивая к себе поднос и кося взглядом на выход.  - Вторая брошюра для поступающих, пункт 9.2.1. «О гостях и их возможностях по время визита». Начинается со слов: «В случае опасности вы имеете право на незамедлительную помощь хранителя академии…»
        Соскользнула со стула и сделала несколько неуверенных шагов.
        - Вы что,  - удивился горец, хмуря лоб,  - ее наизусть заучили?
        - За три дня безделья чего только в голову не придет,  - отмахнулась я и, бросив поднос на чистку, сбежала.
        И зря сбежала, а также зря пряталась и зря надеялась, что Нваг-нваг Севой не найдет меня за пределами академии в соседнем мрачном лесу… Нашел, поблагодарил за отсрочку разборок с магистром и вызвал в деканат. Это был не простой вызов, оказалось, что мои бумаги наконец-то приняли к рассмотрению и теперь лично со мной желает переговорить декан. Услышав об этом, я устроила забег до своей комнаты, самые быстрое переодевание и укладку волос в прическу, которая добавляла мне хоть немного лет. В противном случае меня ожидало очередное удивление и вопрос: «Деточка, ты что здесь потеряла?» Но вот сейчас, готовая к встрече внутренне и внешне, я уже предвкушала, как подпишу документы на свое зачисление и…
        Дверь из пустой приемной в кабинет декана факультета Темных сил была открыта, и я застыла на пороге с занесенной для стука рукой. Потому что там, закрывая среднее из трех окон, стоял он, любитель молчаливо повзирать. Понимаю, странное слово, но очень ему подходящее.
        - Милостивый боже…  - Мой шепот оторвал змееволоса от созерцания парка. Он резко обернулся.
        - Что такое? А, Намина, проходите.
        - Ага, сейчас,  - ответила я и, выждав несколько секунд, тихо взмолилась: - Только не говорите, что вы декан.
        Он и не сказал, об этом объявила неожиданно появившаяся за моей спиной секретарь:
        - Декан Горран, к вам абитуриентка Намина Сумеречная, примете?
        - Приму. Спасибо, Сули, можете закрыть двери и быть свободны.
        С-с-с-у-у-ли?!
        Мороз по коже от одного лишь имени, и страшно представить, что она сзади стоит. Зажмурившись, я шагнула из приемной в кабинет, осознанно решив, что живой горец-змееволос лучше ходячего трупа. Все-таки генеральша, в пылу боя прирастившая себе конечности врагов взамен своих потерянных, для меня навеки останется живым мертвецом, собранным в складчину.
        Сзади надменно фыркнули, и двери с грохотом захлопнулись, отрезая мне путь к отступлению.
        - Не делайте так больше. Вы ее обидели,  - пожурил магистр.
        - Извините…  - прошептала я.
        - Извиняться следует не передо мной.
        - Ах, да,  - и в чистосердечном порыве я вернулась в приемную.  - Сули, простите за грубость и прошу меня изви…  - не договорила, найдя ее взглядом.  - Ой, мама!  - и мышкой шмыгнула обратно в кабинет, чуть не сбив декана факультета Темных сил.  - М-м-магистр, я потом извинюсь два-а-ажды или трижды, или…  - на мгновенье закрыла глаза и честно призналась: - Хотя, говоря по правде… я смогу это сделать только через год, а то и все три. Простите.
        И уже ей, великой генеральше:
        - Извините меня еще раз.
        - Было бы кого!  - фыркнула легендарная личность и не менее легендарный труп. В приемной декана что-то зашуршало, щелкнул замок, хлопнула дверь. Ушла.
        Прошла минута, затем вторая, потом третья, она не вернулась, а горец не перестал взирать на меня с кривой улыбкой.
        - Решено. На факультете, так и быть, оставлю. Но в некроманты не пущу,  - оборвал он повисшее молчание.  - Итак, что вам ближе: целители или тактики?
        Я удивленно посмотрела на него:
        - Почему не пустите?
        - Потому что тяги к трупам нет,  - отрезал Довар Горран веско и словно бы про себя: - К тому же первые курсы ведет генерал.
        Произнеся это, он рукой указал на дверь приемной, и я внутренне похолодела. Генерал, не генеральша?! Это что же… Она не только ноги у поверженных забрала, но и все, что промеж них?!
        Последнее, кажется, произнесла вслух. Декан, хапнув воздуха, закашлялся, а затем и рассмеялся в голос. Смех он быстро подавил и украдкой смахнул набежавшие слезы, чтобы сообщить серьезным тоном:
        - Намина, учитывая вашу политкорректность, вы идете в целители. Сейчас же переедете в другой корпус общежития и ключи через Севоя передадите.
        - То есть я не права, она все же женщина?!  - решила уточнить.
        - Идите!  - хохотнул магистр.
        - Но…
        - Ступайте, пока я не заразился идеей на три года закрыть вас в комнате. И запомните, к Сули вам лучше не подходить. С извинениями или без, через год или через три… Никогда.
        - Но… знаете, вот это уже прозвучало обидно, я ведь не со зла, а всего лишь от незнания предположила.
        - Кадет Сумеречная! Или вы немедленно уходите, или я отменяю свое предложение!  - Лицо его потемнело, волосы зашипели, как тысяча змей, и я в испуге бросилась прочь.
        А сзади звучит веселое:
        - Таррах!
        Переезд свершился в тот же день под тихое бурчание духа через эхо-порт о том, что в бывшей моей комнате на привязи сидела кука. Теневая или тенюшечка, как зовут ее в народе - мелкая зловредная нежить, подчиненная против воли. Вот она-то за духом и шпионила, и мастера-водопроводчика выгнала взашей, а почему меня за три ночи кошмарами не извела, так ни он, ни декан не поняли. И, сообщив это, Нваг-нваг Севой заявил:
        - Неприятное обстоятельство, своим появлением ты троим моральный ущерб нанесла, а сама осталась невредима.
        - Да вы что, издеваетесь?!  - возмутилась я, взявшись за неподъемную сумку.
        - Как никогда серьезен. И прихожу к выводу, что либо кука с браком была, либо ты с чудом.
        - С каким?
        Неожиданно призрачный старичок объявился рядом со мной и в раздумье подергал свою хилую бороденку:
        - Трудно сказать, но из-за чудесатости этой теневая тебя не тронула.  - И хлопком ладоней дух-хранитель перенес меня в другое общежитие, ближайшую дверь распахнул, задвинул в нее мою сумку со «скарбом», приказал: - Входи.
        - Но тут живут!  - воскликнула я, увидев обстановку с ковровыми дорожками, занавесями, пледами на кровати и кресле у окна и даже с цветами в вазах.
        - Уже не живут. Отчислена с третьего курса целителей.
        - За что?
        - За теневую.  - Хлопком Севой собрал все-все присутствующие здесь вещи, щелчком пальцев открыл портал и пинком закинул их в неизвестное пространство, где в следующий миг раздались перепуганные вопли. И призрачный старичок сделал громоподобное сообщение: - Дульгерия Дарремия, за документами явитесь в деканат!
        Еще один щелчок - портал закрылся, дух возвестил: «Теперь все твое». Всем моим оказалась абсолютно пустая комната, серая и мрачная, как тюремный блок.
        - А мебель куда дели?
        - На проверку ушла, вернется через час,  - ухмыльнулся и исчез, и уже через эхо-порт прогремело: - «Может, через два!»
        До конца дня и даже ночью, когда прибыла наконец-то немногочисленная и весьма потрепанная проверкой мебель, я, ввиду большой и чистой совести, мучилась чувством вины перед неизвестной Дульгерией. На нервной почве пропустила ужин, забыла распаковать вещи, освободить бедного Гирби и узнать расписание на завтрашний день, зато придумала длинную возвышенную речь в защиту прав отчисленной девушки. И когда на востоке забрезжил рассвет, я поставила точку в тщательно продуманном получасовом монологе, повернулась на бок, обняла подушку и решила провалиться в сон.
        Как вдруг окно с едва уловимым скрипом открылось.
        - Дулька,  - послышалось оттуда,  - Дуль, твоя кука сбежала и заказы больше не ведет. А мне трава нужна. Позарез. Слышишь?
        - Нет,  - ответила я.
        - Как нет?  - удивился неизвестный.  - Ты что, с собой не привезла?
        - Дульгерии здесь нет.
        - Да есть ты. Вон, я тебя вижу!  - возмутились в темноте, и окно скрипнуло отчетливее, словно бы гость решился войти.
        А это уже наглость и нарушение личной территории, которое в академии должно караться. И где, спрашивается, Нваг-нваг Севой с его правилами и предупреждениями? Хлопком включила магический ночник, поднялась на локте, чтобы ответить: «А это не она», но, узрев визитера, заорала не своим голосом: - А-а-а-а-а!
        От окна послышалось такое же удивленное «А-а-а!», но в мужском исполнении и удаляющееся, в процессе приближения к земле. Длилось оно недолго - всего семь этажей высоты, но было исполнено столь пронзительно, что мой ночник потух, а я испугалась уже не столько визитера, сколько последствий его падения. Хоть бы выжил!
        Но не успела ног на пол спустить, как в окошко поскреблись…
        - Дуль, трава есть?  - поинтересовались хриплым голосом.
        - Н-н-нету…  - прошептала я.
        И уже другой визитер с досадой:
        - Совсем?
        - Полностью!  - заверила чистосердечно.
        - Жаль,  - ответил третий, и все удалились. Или не все, потому что снаружи вдруг спросили сипло: - А водица осталась?
        - Ни капельки,  - простонала невыспавшаяся я, уже мечтая встретиться с этой предприимчивой умницей и помочь ей не с возвратом в академию, а с попаданием за грань.
        - А порошки?  - прохрипел кто-то, вызвав у меня тихий ик.
        - Нет! Ничего нет… и даже Дульгерии нет! Передайте, пожалуйста, остальным. Тут не аптека!
        - Да знаем мы,  - ответил уже кто-то другой и расстроенно вздохнул.
        Вздохнуть-то вздохнул, но никому ничего не передал. И за следующие полчаса я только и делала, что попеременно бегала из спальни в ванную и блокировала окна, потому что эти гады срывали мои охранные проклятья, открывали створки и продолжали вопрошать: «Дуль, трава есть?» И если кто-то из них не получал внятного ответа, то начинал в окно лезть, не забывая подсвечивать себе дорогу. Оценив внешний вид некоторых из них, я поняла, что первый визитер с глазами рыбы и рогами, как у горного козла, был очень даже милым. А еще он был пусть и позарез заинтересованным в траве, но абсолютно ненастойчивым. Упал и больше не вернулся, а эти…
        Спустя тридцать минут и тридцать три проклятия снаружи образовалась удивительная тишина. Ушли? Все-все? Не веря в свое спасение, я в вязь проклятий на окнах на всякий случай добавила еще два звена, постояла в середине комнаты, прислушиваясь. Вроде никого. И легла под одеяло с широко открытыми глазами. Закрывать их было страшно, так и виделись мне недозверо-люди в шкурах, с рогами и копытами, крыльями, отчего-то разместившимися на голове, с тремя разными хвостами, в чешуе и со складчатыми перепонками вместо рук И вот мысленно взирая на все эти ужасы, я пропустила момент, когда в моей комнате беззвучно открылась дверь и некто закрывший собой весь проем с жаром сообщил:
        - Герик, я так соскучился!
        И я не то что вздохнуть, я испугаться не успела, как оказалась прижатой к кровати внушительным телом. Его голова разместилась на моей груди, а локти сжали с боков, не позволяя сдвинуться с места.
        - Малышка, не отталкивай своего Кардинала,  - прозвучало где-то в районе моего сердца. И оно от ужаса застучало в два раза быстрей, и это при полной нехватке воздуха.
        - Ты же знаешь, как мне нужна.  - Грубые руки прошлись вдоль моего тела поверх одеяла, и жар, исходящий от них, а также жадность хватательных движений я даже сквозь преграду ощутила сполна. Похолодела, судорожно всхлипнув.
        - От счастья плачешь?  - обрадовался неизвестный, чуть приподнявшись на локтях.
        - Ап-ап-а-а-п…
        Я не плакала, я ртом хватала драгоценный воздух и не могла им насытиться. А то, что глаза слезились, так это нормальное явление при такой-то тяжести. И едва высунулась из-под одеяла, чтобы воздать гостю по первое число хоть проклятьем, хоть рукоприкладством, он неожиданно постановил:
        - Значит, простила,  - и с довольной интонацией: - И я все-все получу!
        - … ап… Шо?!  - Алчный взгляд красных глазищ рассмотрела даже будучи в полуобморочном состоянии и успела выставить руки на пути его ищущих губ.  - Му-муш-шина,  - в горле от страха запершило,  - вы ош шиблись… комнатой, кр-кроватью и кр-красав-вицей на ней.
        Мои перчатки наградили серией страстных поцелуев, прежде чем, уткнувшись в ладошки носом, назвавшийся Кардиналом самодовольно изрек:
        - Дулька, ты даешь шутить! Опять личину скромницы нацепила!
        - Я?!
        - Ну, не я же,  - ответили мне, и пылающие глаза прищурились игриво, а руки гостя полезли под одеяло, вызывая волну паники и вместе с ней приглушенный вскрик.
        - Меня Наминой зовут, Сумеречной. Я лишь вчера поступила!..
        Но он не внемлет, ухмыляется, зараза.
        - Хорошая иллюзия, и голос, и запах… А знаешь, что тебя выдает? Твоя помощница - кука!  - В следующее мгновение одна горячая лапища визитера скользнула по моей груди поверх ночнушки, вторая поползла на бедро.  - Ох, и отыграюсь за два месяца…
        И меня стянули с подушки для удобства маневров.
        Что-что? Нет, так нельзя! Если он силу применит, если попытается надавить, я же его за грань отправлю, как Тамиша, красавца-старосту класса в ведической школе! И кто знает, смогу ли в испуге обратно воротить. А если не смогу… то прощай, конспирация, прощай, учеба, здравствуйте, смертники, я ваш новый солдат.
        - А-а-а! Слезь, слезь с меня немедленно!
        - Еще чего. Я только прилег.
        Первая пощечина пришлась по скуле, и была она смазанной и слабой ввиду испуга. Вторая по носу, а третья… Третьей не вышло, ибо руки мои перехватили с приказом: «Не чудить!»
        - Иначе что?
        - Привяжу,  - пригрозили мне.
        - Вот и все, доигрался,  - прошептала я несчастным голосом и потянулась к его губам. Победный рык воителя очень быстро сменился довольным стоном, затем стоном боли, а после предсмертным хрипом, который заглушил грохот слетевшей с петель двери.
        И знакомый голос прошипел:
        - Да что за напасть! Не успела документы подать, а с местным Кардиналом уже в ладу!
        В следующее мгновение красноглазый недотруп слетел с меня, как пылинка.

        Глава 5

        - Сумеречная, ты в своем уме?!  - Возмущенный и разозленный Гер держал в руке бесчувственного Бруга и с укором взирал на перепуганное безобразие, у которой губы алели от жадных поцелуев.  - Кардинал, может, и оборотень, но вряд ли выдержит твой эксперимент. Таррах! Ты бы хоть предупредила его, прежде чем в постель тащить!
        - Я что?!  - воскликнула девчонка, опалив взглядом точь-в-точь так же, как Амиддария несколько минут назад.
        А ведь он только-только добился прощения за испорченные каникулы, за срыв общих планов и за внеурочный визит в дом ее отца… С трудом сумел вернуть утраченные позиции, заключить в объятия свою фурию, притиснуть к себе, ощутить упругость волнующих форм… И вдруг жар, разлившийся лавой по нервным окончаниям, дал сигнал опасности от существа столь же близкого, как кузен. И шепнув разомлевшей Амидд непростительное «Прости!», он ринулся прочь. За считаные минуты преодолел сотни километров от предгорья до столицы, пролетел через грозу, попал под град, повторно истощил свой резерв… И все это лишь для того, чтобы застать не смерть Даррея, а страстный поцелуй безобразия с Бругом.
        - Проклятье! Тебя замкнули на мне…  - понял метаморф тонкую издевку Эрраса Тиши и прорычал: - И что же! Теперь каждый раз от твоих обжиманий вот с этим…  - встряхнул он бессознательного оборотня,  - меня будет дергать?
        Произнес и осознал - да, именно так и будет. Вся жизнь летит к Тарраху, а эта сидит на кровати, прижав к себе колени, всхлипывает и сипит. Мол, красноглазый сам к ней явился и решил за прошлые два месяца наверстать все-все. Хороша отговорка, да только Дао-дво прекрасно знает, что в комнаты женских общежитий просто так прийти никто не может, должно быть личное разрешение хозяйки, а также ключ или привязка, как у него, Герберта.
        - Да замолчи ты! Сама пустила и целовала тоже сама!
        - Я не пускала его!  - и столько возмущения во взгляде и в голосе, что не поверить нельзя.
        - Значит, ключ дала,  - прошипел метаморф. И проверив карманы двуликого, он выудил из недр оных искомый предмет, брезгливо скривился, услышав ее: «Ап-ап! Это не я…» Ключ сломал и отбросил на стол, а Бруга за двери. Обернулся к красной девчонке, рыкнул: - И хоть бы выбрала кого другого, а не Кардинала разбитых сердец! У тебя что, на охотников за невинностью чуйка?
        - Что у меня?..  - спросила дрожащим голосом, сжимая кулачки.
        - Ни стыда ни совести, судя по всему,  - заключил Герберт. Прошелся из угла в угол, подумал и заявил: - Значит, так, срываться с места из-за беспечных идиотов, как этот Бруг, я не намерен. И вот что тебе скажу…  - Он пересек комнату и навис над испуганно застывшей малявкой.  - Еще один спровоцированный тобой случай, и я не побоюсь обвинений в садизме, лично тебя высеку.
        Серые глаза увеличились вдвое, голос дрогнул:
        - Спро… спро-воцированный,  - повторила она тихо.
        - Именно,  - подтвердил многоликий и вышел, не посчитав нужным поставить на место выломанную дверь.

* * *

        Руки дрожали, ноги дрожали, был бы у меня хвост, он бы тоже дрожал. И не потому, что первую пару вел сам декан факультета Темных сил, и не потому, что в виде подопытного материала он вывел на кафедру девяносто пять недо-зверо-людей, то есть застрявших в обороте многоликих, двуликих и прочих, а потому что перед началом занятий попросил меня встать и произнес:
        - Разрешите вам представить нового кадета. Намина Сумеречная, начинающий целитель и некромант-самоучка. Надо отметить, что Намина - практик, а не теоретик, и опекается родом Дао-дво.  - По аудитории, в которой собрали весь первый поток кадетов, пролетел удивленный шепоток. И горец улыбнулся, сообщая: - Так что будьте с ней вдвойне осторожны.  - И уже мне: - Садитесь, кадет.
        Я опустилась на стул и поняла: мне конец, потому что следом за мной коварный змееволос поднял старосту - бойкую чернокудрую девушку с серьезным красным взглядом и сообщил, в какой комнате я нынче живу. И вот после этого внимание подопытных сосредоточилось на мне, вызывая крупную дрожь. И Довар Горран не был бы бессменным деканом вот уже двадцать лет, если бы не смотрел сейчас на лица моих ночных визитеров с едва заметной усмешкой.
        - А что вас так насторожило, кадеты?
        - Ам… Кхм! Мы… Это… Засада! Ой, да…  - послышалось от них.
        - И чему же вы удивляетесь?  - поинтересовался горец.  - Может, тому, что вы ранее встречались?  - Они молчат, и я молчу, а он продолжает издевку: - Скажем, сегодня на рассвете? Когда вы лезли в окна ее комнаты и просили водицу, порошок или столь нужную вам траву?
        И вот все они вместо того, чтобы ответить: «Нет!», требовательно посмотрели на меня. А я, вопреки желанию скрыться под столом, встретила их взгляды и на общий вопрос: «Неужели ты нас сдала?» сказала:
        - Магистр, они удивлены лишь тому, что в знатный род многоликих взяли на попечение простую человечку.
        Я удостоилась внимательного черного взгляда, а затем и вопроса, приправленного иронией:
        - Ту самую простую человечку, что сняла с чужой привязи теневую, наложила порядка двадцати охранных проклятий на каждое окно и вышибла зачарованные двери внутрь комнаты?
        Последнее - заслуга не моя, но что ответить. И так, чтоб правдиво?!
        - Кошмары снились, я не знала, что творю…  - соврала, не моргнув глазом.
        Вот так, одним махом перевела стрелки на чужую куку, не сдала парней и себя обелила от чудесатости. Пусть теперь попробуют доказать, что мои синяки под глазами - это следствие многочисленных: «Травы нет!» и «Я не Дулька!»
        - Интересно,  - улыбнулся горец, наблюдая за тем, как почти сотня недо-зверо-людей медленно и облегченно выдохнула. И добавил, забавляясь: - Что же вы расслабились раньше времени? Если за внеурочные визиты вас никто карать не стал,  - прозрачный намек на меня,  - это еще не значит, что вас не накажут за нарушение Устава академии пункт 3 5.1.
        Он размял пальцы рук, и новоявленные подопытные все как один сделали неосознанный шаг назад, а декан факультета продолжил:
        - Зря вы меня боитесь, учить дисциплине вас буду не я, а первый курс,  - и уже нам: - Внимание, целители, у вас появилась великолепная возможность поэкспериментировать с нарушителями, застрявшими в обороте, и вернуть им исконный вид.
        - Таррах!  - выдохнуло поголовье копыто-рогато-чешуйчато-крылатых и хвостатых.
        - Ура!  - отозвались первокурсники.
        А Довар Горран между тем сообщил:
        - Первая десятка кадетов, справившаяся с заданием, получит зачет в конце семестра.  - Улыбнулся и добавил: - Последняя десятка также.
        Мы еще не осознали щедрости такого предложения, а будущие страдальцы уже взмолились:
        - Но магистр, последнее условие позволит им экспериментировать до конца семестра!
        - Именно на это я и рассчитываю. Вы получите достойный урок, они - прекрасную возможность для роста,  - ответил декан и хлопнул в ладони, призывая к тишине разволновавшихся кадетов.  - Итак, первокурсников в аудитории девяносто шесть, подопытных почти столько же, поэтому, дорогие нарушители, разбредаемся по своим мучителям в соответствии с числовым значением на столах и ваших браслетах.
        С тяжелыми вздохами и гневными взглядами подопытные исполнили приказ. Минуты не прошло, возле каждого первокурсника остановился личный недозверо-людь, одна лишь я оказалась без рабочего материала.
        - Простите, магистр Горран, а мне никто не причитается?
        - Почему же,  - улыбнулся лукаво,  - и для вас, Намина, нарушитель есть. Лежит сейчас в лекарской. Шестьдесят шестая палата.
        Интригующее сообщение, но абсолютно неясное.
        - И… мне следует отправиться к нему?
        - Да, как только прослушаете задание,  - ответил горец и щелкнул пальцами. На чистом полотне стены за его спиной появился текст. Его венчала надпись: «Ход воспитательно-лабораторных работ». А первыми пунктами шли опрос и взятие анализов, затем уже исследование материалов, расчет вариантов восстановления, после - зельеваренье или составление заклинания и, наконец, проведение самого опыта. И все это - исключительно ради науки - должно было записываться. Кристаллы для фиксации тут же появились на столах, а рядом с ними и инструменты для взятия проб.
        Недо-зверо-люди приуныли, а целители с воодушевлением принялись за дело. Ведь первые два пункта надлежало выполнить сейчас, остальные, с позволения декана, можно было растянуть до конца семестра да еще попасть в последнюю десятку счастливчиков. Собрав в сумку, я спустилась к кафедре. Что примечательно, подопытные, стоящие в проходе, плавно уступали мне дорогу, подбирая копыта, хвосты и ласты, а последний даже перепончатую руку подал, чтобы помочь сойти со ступеней. Глянув на него, с улыбкой узнала первого из моих вчерашних визитеров, того самого, которого напугала своим истошным: «А-а-а!»
        Живой.
        - Кадет, подождите меня за дверью,  - сказал Горран и многообещающе улыбнулся всем присутствующим в аудитории.
        Мне это совсем не понравилось. И стоя за дверью, я целых три минуты морально готовилась к отражению уточняющих вопросов декана, но все оказалось напрасно. Горец, объявившись рядом, всего лишь сообщил, что он меня проводит.
        - Не хочу, чтобы вы потерялись.
        - Я? Почему вы так решили?  - Все же за три дня блуждания по территории учебного заведения я запомнила расположение всего, что находилось в ней и не только. Или это очередной тест? Судя по тому, что магистр только что разыграл в аудитории, он не чурается хитроумных психологических приемов.
        - Потому что вам еще не был передан браслет. Держите - это ваш магический гид.
        Широкий, тяжелый, холодный и железный, он оттянул мне руку и заставил прикусить губу.
        - Что-то не так?  - поинтересовался декан факультета Темных сил.
        - Да… нет, и в то же время…  - Встряхнув рукой, я все-таки высказалась, не поднимая взгляда на шагающего рядом: - Если все этот ужас носят, то и я, конечно же, смогу. Одно лишь жаль - мазь от синяков настаивается три недели.
        - Не жертвенница и не тихоня. Очень хорошо,  - хмыкнул магистр.  - И, надеюсь, уровень вашей самоотверженности не позволит подопытному вами помыкать.
        С этими словами он щелкнул пальцами, и браслет на моей руке стал меньше, сменил железо на кожаный ремешок и сверкнул россыпью аметистов, которые я с детства люблю.
        - Теперь задайте ему курс,  - посоветовал горец,  - и бегите в палату.
        - А…  - хотела спросить, к чему были слова о самоотверженности, но он перебил:
        - А я сейчас подойду.
        И хорошо, что он задержался, подумала я, как только вошла в шестьдесят шестую палату. Столкнувшись с красным взглядом подопытного, вздрогнула, а закрепленный за мной недо-зверо-людь дернулся на кровати. Так называемый Кардинал разбитых сердец, коего рыжий Дао-дво вышвырнул из моей комнаты, был бел, напуган и обессилен настолько, что в попытке сбежать от меня активно шевелил ступнями и кистями, мычал от натуги, но с места сдвинуться так и не смог.
        - Доброе утро,  - поздоровалась тихо и медленно выпростала руки вперед.  - Понимаю, что наше знакомство началось не самым лучшим образом, однако надеюсь, что мы сработаемся с вами… с тобой.
        Ничего иного мне в голову не пришло. Я прекрасно понимала, что он сам виноват и получил по заслугам, однако чувство вины вновь взыграло. А все дело в том, что после ухода Дао-дво, разгневанная, я в считаные часы выдраила комнату, разобрала свои вещи, освободила Гирби, помыла и накормила его… И только после этого выглянула в коридор, где на полу все еще лежал бесчувственный Кардинал с новыми приобретениями от Герберта: шишкой на лбу и синяком на пол-лица.
        Пожалев его, сняла перчатки, прикоснулась к волосам парня, желая поделиться с ним силой, и не успела. А все потому, что он очнулся и напугал меня и чуть не оглушил… Собственно, стоило мне войти в палату, как он тут же повторил утренний репертуар:
        - Не приближайся ко мне! Не смей меня трогать! Ты… ты… исчадие ада! Таррах… во плоти и просто тварь!  - и совсем уж истошно: - Кто пустил?! Кто…!
        - Я.  - В дверях показался декан, и под его тяжелым взглядом кадет замолк и замер, будто каменное изваяние.  - Занятно.  - И посмотрев внимательно на оборотня, а затем на онемевшую меня, горец с ироничной улыбкой произнес: - С ним вы также не знакомы?
        - Нет.
        - Что ж, тогда разрешите представить,  - лукаво протянул змееволос и акт знакомства начал почему-то с меня: - Намина Сумеречная - человек, целитель и некромант-самоучка, поступила учиться в академию по протекции рода Дао-дво. С сегодняшнего дня и до конца семестра будет использовать вас, уважаемый кадет Тугго, в роли подопытного.
        Красноглазый дернул головой, замычал тоскливо, но магистр быстро это пресек.
        - Не обсуждается.  - С завуалированной ехидцей он представил несчастного мне: - Бруг Тугго, оборотень. Этим утром был замечен выползающим из женского общежития. Как он проник на закрытую территорию, до сих пор неизвестно,  - конечно, неизвестно, я же выбросила обломки ключа,  - …однако за вторжение на закрытую территорию он лишился всего резерва и максимально ослаб.
        - Так он уже наказан,  - прошептала я. Все же Тугго был не просто бледным, а белее простыни. На нем даже синяк не выделялся.
        - Я тоже так думал ровно до тех пор, пока наш прославленный Кардинал разбитых сердец не начал вещать о девушке…  - Довар Горран замолчал, прожигая негодника презрительным взглядом, от чего тот попытался перестать дышать, а вместе с ним и я.
        - Какой девушке?  - спросила, холодея. Если он сейчас скажет о моем поцелуе и его действии, то прощай, конспирация, прощай, учеба, прощай… Все прощай!
        - Которую он навестил поутру, решившись получить долг за два месяца воздер…  - Декан факультета Темных сил глянул на меня и осекся: - В принципе, ничего у него не вышло: ни взять ни получить - как видите, кто-то досуха выпил его резерв и оставил лишь частицу силы, чтобы он мог в сознание вернуться.
        На самом деле, не закричи Тугго тогда и не испугайся я - он ушел бы из общежития на своих двоих. И не лежал бы до сих пор в палате. Но что сейчас об этом вспоминать…
        Мы с подопытным вновь переглянулись. Я смотрела вопросительно, он затравленно. Все понятно, будем ловеласа спасать.
        - Это все кука!  - решительно заявила я и, чтобы не стушеваться под очередным ироничным взглядом магистра, незамедлительно заявила: - Оголодавшая теневая сорвалась с цепи и напала на кадета!
        - Безобразие! Было простое, стало форменное,  - протянул горец с улыбкой и отмахнулся от наших с Бругом заверяющих кивков. Но мы не отчаялись и смотрели твердо.  - Итак, продолжим. Бруг хитер, самонадеян, нагл и…  - быстрый взгляд на красноглазого и ироничное: - А в данный момент еще и весьма напуган. Но сей пункт характеристики предлагаю в расчет не брать и помнить первые три. В противном случае вы, Намина, не успеете оглянуться, как он проберется в ваше сердце, жизнь, спальню, кровать.
        Произнося это, змееволос в упор смотрел на покрывающегося испариной кадета и не мог не отметить, как тот дернулся, услышав последнее слово. Подметил, повернулся ко мне, ожидая ответа. Я и ответила, как и подобает недоумевающей девушке, невинно проспавшей все ужасы рассвета:
        - Зря предупреждаете, в мою кровать даже клопы не лезут. Нам в ведической школе рассказали, как делать отпугивающую настойку из одуванчиков и наговор,  - заговорщически сообщала я.  - Так что если понадобится…  - и внимательный взгляд на Тугго, который, как я надеялась, понял мой намек.
        Он недоумевал всего секунду, а затем заверил:
        - Не понадобится! Да я после ужасов сорвавшейся с цепи куки даже взглядом не удостою чужую кровать!
        - И спальню,  - подсказала я.
        - Да! И ее тоже,  - незамедлительно согласился оборотень.
        - Что ж, вижу, что вы сработаетесь,  - изрек декан с улыбкой и направился к выходу из палаты.  - В таком случае не теряйте времени и приступайте к сбору анализов.
        Дверь закрылась, мы с красноглазым остались одни.
        - Спасибо,  - прохрипел он так, словно в горле пересохло.
        - Пожалуйста,  - пожала плечами я, и Кардинал, не удовлетворившись ответом, решил внести уточнение.
        - Спасибо за то, что не сдала,  - кивнула,  - и за то, что не убила,  - невнятно продолжил он, вызвав у меня улыбку.
        - А за поцелуй благодарить не будешь?  - поинтересовалась наивно и сняла с руки перчатку.
        - Нет!  - Двуликий опять попытался сбежать и опять не смог сдвинуться с места. Понял тщетность своих потуг, взмолился: - Не трогай меня, пожалуйста!
        - Глаза закрой и прекрати дрожать, мне тебя выдали подопытным до конца семестра. Так что заруби на носу, меня лучше всего не трогать.
        - У-у-у-у!  - взвыл он, крепко зажмурившись. А я аккуратно коснулась темных волос и проговорила формулу восстановления.
        Протяжный стон быстро прекратился, но Тугго не спешил открывать глаза. В эти несколько мгновений я внимательно рассмотрела его. Отметила смуглую кожу, высокий лоб, тяжелый подбородок, удивительной формы уши - вытянутые вверх, черную татуировку с шеи, уходящую на спину, серебристую серьгу в ухе и шрам, что перечеркивал мускулистую грудь и скрывался под простыней.
        - Интересно.  - Я убрала руку от его волос и надела перчатку.  - Бруг, а ты где и как застрял?
        - Не понимаю вопроса,  - отозвался мой подопытный. Распахнув красные глаза и задумчиво уставившись на потолок, он прислушался к себе. Проверил полноту резерва и с радостной улыбкой резко сел, а затем встал, придерживая простыню и не давая мне рассмотреть его всецело.
        - Чего глазеешь?
        - Ищу место для практики,  - честно призналась я и начала выуживать из сумки инструментарий для взятия анализов.  - Тебя бы мне не выдали, не застрянь ты в обороте. Так что признавайся, пока я сама свою догадку не проверила.
        Он посмотрел туда, куда смотрела и я. Побледнел и заверил, что изменений там нет.
        - Ага, и поэтому Кардинал разбитых сердец с утра рвался к Дульгерии? И это при том, что ты явно не охотник вторичных проб, а значит, пытался совместить полезное с приятным.
        - А у тебя есть трава?!  - успел обрадоваться кадет, подтвердив мою догадку, и с ужасом услышал решительное: «Нет!»
        Я уже поняла, что некая субстанция под кодовым названием «трава» запрещена для использования, так как позволяет скрыть нарушение Устава военной академии, а именно пункт 3.5.1. Также у запрещенной субстанции есть аналоги «водица» и «порошки», и, судя по тому, что их запрашивали с неохотой, данные вещества менее действенны или имеют побочный эффект.
        - Показывай, и ты послужишь науке.  - И на недоумевающий красный взгляд пояснила: - Мы будем создавать разрешенный аналог вашей траве.
        - Мы пытались, на это ушла куча времени, сил и денег, но все безрезультатно,  - натягивая на себя простыню, стал заверять меня Кардинал. Натянул, дважды обернул вокруг тела и выставил руки вперед.  - Слушай, давай я просто тебе заплачу, и мы мирно разойдемся.
        - А как же оборот? Ведь ты в нем застрял.
        - Ничего страшного… Неделю с ним прожил и столько же еще проживу,  - заверили меня и попытались скрыться.
        - А ну стой! Стой, кому говорят!  - воскликнула я, вылетая в коридор вслед за несговорчивым оборотнем.  - Ты мой должник, тебя магистр отдал в наказание…  - а он уже скрылся за поворотом. Быстро бегает, несмотря на юбку.  - Вот что за гадство?!  - возмутилась в сердцах.  - Неужели мне придется его преследовать?
        «Преследование подопытного объекта Бруга Тугго разрешено,  - мгновенно отозвался мой браслет и поинтересовался уныло: - Начать запись на кристалл фиксации?»
        - Да!  - ответила с жаром и чуть не осела на пол, когда над моим запястьем образовался плоский круг с изображением бегущего по лестнице оборотня, а ниже схема его движения по плану здания, точь-в-точь такая, что указывала мне дорогу к палате.
        «Запись начата, приступайте к погоне»,  - напутствовал магический гид и замолчал, а я впервые пожалела, что не закончила ведическую школу - ее выпускницы получали метлы.

        Глава 6

        Герберт всегда знал, что любить змееволоску и наследницу горцев могут лишь сильнейшие. Слишком проницательная гордячка с тяжелой рукой, с вспыльчивым характером не могла быть смиренной возлюбленной и тем нравилась ему. К такой мало кто подступится и мало кто такую завоюет. А он смог. И пусть для этого пришлось пройти через ад совместных тренировок и десятки спаррингов, он в честном бою смог сломить ее сопротивление и вырвать первый поцелуй. В дальнейшем памятных шрамов от Амиддарии удостаивалась лишь его спина, а укусов - губы.
        И все было прекрасно ровно до сегодняшнего дня, вернее сказать, рассвета. Когда, разобравшись с девчонкой и разукрасив ее едва пришедшего в себя хахаля, Гер с улыбкой вышел из корпуса женского общежития и попал в поле зрения своей девушки.
        - Вот, значит, куда ты помчался как ошпаренный,  - заломила она черную бровь.
        - Амидд, не нужно драмы…
        - Почему не нужно?  - Отточенным движением руки она сняла с пояса плеть и расправила ее с хлестким звуком.  - Потому что управился быстро, да?
        - Нет. Потому что здесь учится Сумеречная, опекаемая моим родом. А замкнули ее на мне.
        - Не может быть!  - воскликнула разгневанная наследница горцев, испустив нервный смешок и сверкнув черными глазами.  - И каков же статус у девахи? Кузина или жена?
        - Невеста,  - честно признался он, пожав плечами, и с опозданием понял, как поспешил.
        Наверное, следовало вначале сообщить, что девчонка важна для масштабных планов грифона, затем что она рассматривалась как фиктивная невеста Даррея, после о своей глупости и только потом о роли, к которой его принудили. Но сказанное воротить нельзя, и вот теперь лежит он в тридцать пятой палате и мечтает о том, чтобы вопящие в коридоре умолкли навсегда.
        - Пусти! Пусти, я против!  - хрипел надрывно какой-то кадет.
        - А придется, ты обязан!  - вторил ему до боли знакомый девичий голос. Настолько знакомый, что даже мурашки прошлись по спине многоликого, а руки заледенели.
        - Я ни на что не подписывался!
        - Правильно, тебя сам декан подписал.
        - Но я по незнанию ворвался!
        - Зато быстро сориентировался,  - ответили хрипящему.  - И нечего ссылаться на хорошую личину, ты же оборотень, и человека мог под ней различить.
        - Не мог я,  - заскулил, кажется, Тугго.
        - Лучше прямо скажи, не хотел!  - предложили ему, и оборотень взвыл протяжным «У-у-у-у!»
        Гер с трудом поднялся и прохромал к двери, чтобы с удивлением увидеть, как неизвестная стройняшка, удерживая Кардинала за волосы, тянется рукой к простыне на его бедрах.
        - Я обознался, без травы подобное возможно,  - решился оборотень оправдать себя.
        - Поздно-поздно,  - ответили ему, увещевая.  - И не дрожи ты так, я же всего лишь посмо…
        - Намина?!  - Дао-дво узнал в кадете подопечную, которая мало того, что была одета в форму академии, так еще и не оставила надежды войти с оборотнем в… сговор.
        - Нет, не я,  - пискнула доморощенная некромантка и скомандовала Тугго: - Бежим!
        Он и побежал, как пес на поводке из собственных волос, а сзади она с испуганным: «Быстрей!»
        - Да я и так на всех парах…  - отозвался Кардинал на втором пролете.
        - Быстрей или поцелую…  - пригрозила она уже на четвертом.
        И надо отметить, ее мотивация была столь сильна, что оборотень споткнулся и едва вниз головой не полетел. Но быстро извернулся и, схватив Сумеречную за шкирку, побежал, не забывая придерживать сползающую простыню.
        До этого момента, да и вообще, Герберт и не думал кого-либо догонять, повторно бить, то есть предупреждать о неприкосновенности некоторых безобразий. И совсем не хотел делать новый втык одной поганке, но вот теперь… Прав был Эррас Тиши, девчонка быстро нашла и подопытного и рычаг воздействия на него. В следующее мгновение за беглецами устремился ястреб - стремительный, стальной и хмурый.
        Он был всего в десятке метров, когда девчонка, посмотрев назад, взвизгнула: «Нас догоняют!» и сорвала с Бруга простыню. За мгновение до того, как ткань накрыла метаморфа и оборвала его преследование, он успел увидеть, как малявка руками и ногами вцепилась в голого оборотня, а тот в испуге побил еще один скоростной рекорд на пути к общежитиям.

* * *

        - И ты стеснялся мне это показать?  - в который раз спросила я у оборотня, ощупывая его черный чешуйчатый хвост.
        - Д-да, именно это… боялся,  - ответил запыхавшийся оборотень, лежа на животе и даже в этом положении прикрывая самое ценное руками.  - Я, как ты помнишь, хотел показать иное,  - и укоризненно напомнил: - А чем все обернулось?
        - Сам виноват,  - изрекла я и выдернула пятую по счету пробу, думая о том, что надо бы осмотреть его всего, особенно спереди.
        Мой подопытный оказался носителем черной крови и крылатой ипостаси. Он мог обернуться драконом. Вернее сказать, перевоплощался до того, как в обороте застрял, после чего уже только человеком бегал. К слову, бегал он хорошо, даже отменно и за сегодняшний день побил все мыслимые рекорды выносливости: вначале три часа спасался от меня, а затем еще час со мной в нагрузку убегал от метаморфа. И вот наконец-то устал, свалился в кусты жимолости и замер неподвижно. Именно тут, среди ароматных нежно розовых цветов, Бруг был окончательно мною «пойман», частично осмотрен и опрошен - тоже кое-как, ибо задыхался и, кажется, стеснялся, или же просто боялся показать самое дорогое.
        Я спрятала крохотную колбочку и щипцы, которые мне браслет выдал по запросу, и строго обратилась к красноглазому:
        - А теперь переворачиваемся и ручки в сторону убираем.
        - Наминочка,  - взмолился подопытный,  - а давай я просто полежу.
        - Так ты лежи, а я просто погляжу,  - ответила с улыбкой, никак не ожидая, что мне на ухо иронично хмыкнут.
        - Ага, еще скажи, что ты на этом остановишься.
        - Рыжий!  - выдохнула я с ужасом и в следующее мгновение оказалась вздернутой за шиворот.
        - Спасибо!  - прохрипел освобожденный от моего захвата Бруг и с низкого старта ломанулся через кусты.
        - Стой! Стой, кому говорят! Я с тобой еще не закончила!
        - Ты уже закончила,  - отрезал Герберт, поворачивая меня к себе.  - Ты с ним уже все закончила…
        - Нет, я с ним только начала,  - возмутилась я, взглядом отслеживая передвижения беглеца. Вот он свернул к главной аллее, вот спрятался у забора, а теперь бежит к фонтану, стараясь остаться незамеченным.  - Мне кадета Тугго сам декан в подопытные выдал, как первое семестровое задание, так что…
        - Ты поступила?!  - раздосадованно воскликнул Дао-дво, и ворот моего кителя в его руке жалобно затрещал.
        - А что такого? Тагаш Уо меня поддержал и Октован тоже…  - Я решительно посмотрела на метаморфа и вздрогнула.  - О, боже…
        - Что? Хорош?  - Он иронично вскинул разодранную бровь, и добрый десяток шрамов на лице вздулись красными линиями. Смотреть на грудь рыжего я не решилась, там все было красным.
        Отвела глаза и прошептала, слабея:
        - О-о-о-чень, но она страшнее.  - И кивком указала за его плечо.
        А там, всего в десятке метров от нас, где только что стояла красавица брюнетка в синем платье, с маленькой корзинкой в руках, появилась явная наследница горцев с темным перекошенным от гнева лицом и тысячей шипящих змей в волосах. Гостинец, который она кому-то несла, был безжалостно растоптан, живой цветок, украшавший платье, содран, а голос, который только что призывно звал Дао-дво, до неузнаваемости изменен.
        - Вот что значит не моя?!  - прохрипела она.  - Вот что значит против воли привязан! Вынужден быть рядом! Обязан присмотреть…
        - Как же ты не вовремя,  - произнес многоликий и допустил ужасную ошибку - его услышали.
        - Кто?! Я… или эта безродная плоская страшила, которую ты был готов растерзать!
        Будь ситуация иной, я бы, наверное, обиделась на формулировку, но сейчас лишь сжалась, мечтая живой выбраться из цветущих кустов жимолости.
        - Амидд,  - голос Герберта был на удивление спокоен, слова просты и невольно вызывали уважение,  - давай отложим этот разговор, достаточно скандала с утра.
        - И поэтому ты при виде девчонки чуть ли не выпрыгиваешь из штанов!  - рявкнула она.
        Сказать по правде, я только сейчас обратила внимание, во что помимо вздувшихся красных полос одет рыжий. Результат осмотра оказался неутешительным, потому что на нем не было одежды.
        - Вообще-то, это трусы, и весьма хорошего качества,  - заверила я с высоты своей башни, все же родилась не в монастыре и штаны от белья отличить в силах. Но едва ляпнула, получила два явно ненавидящих меня взгляда - черный и карий.
        - Ах, ты!..  - взвилась наследница горцев.
        - Беги,  - скомандовали мне и отпустили.
        Бежать?! О да, это желание повторно проснулось во мне, едва я увидела измененную оборотом змееволоску, но бросить и без того израненного Дао-дво не смогла, позвала на помощь духа. Того самого хранителя академии, который давным-давно должен был прекратить эту драку, или, вернее сказать, избиение беспомощного рыжего озверевшей фурией. Многоликий отступал, стараясь увернуться от ударов ее хвоста и крыльев, но мало в этом преуспевал. Там, где были вздувшиеся красные полосы, на этот раз появилась кровь, а Севой все их не остановит ни лично, ни через эхо-порт. Безмолвствует.
        - Нваг-нваг, или вы сейчас же появляетесь здесь, или я вас декану сдам!  - рявкнула я в браслет, понимая, что Герберт сбежать не рискнет, и если повторно потеряет жизнь, то снова обвинит меня.
        Шантаж оказался действенен.
        - И как ты намерена сделать это?  - полюбопытствовал призрачный старичок, оказавшись справа от меня. Постоял, посмотрел и ухмыльнулся, глядя, как черная фурия прижимает к ограде Дао-дво.  - И учти, Довар Горран не любит ложь - точь-в-точь как и его незабвенная дочь Амиддария.
        Дочь? Эх, а я думала, у магистра с этой ненормальной просто расовая схожесть. Ну да что с того! Подумаешь, подцепил рыжий дочь декана… а теперь вот и получает от нее. Бедолага, да что ж он терпит до сих пор?
        Вдохнув побольше, заявила духу:
        - Скажу, что вы у его бы… которая была бу… стащили ящик дорогого эльфийского вина.
        - Вряд ли это его хоть как-то заденет,  - ухмыльнулся дух.  - Нигбетту магистр выдворил не только из собственного сердца, но также из квартиры, из академии и из столицы. И ничего ей не оставил.
        - Но это еще не значит, что он обрадуется вашему пьянству по четвергам.
        - Да не пью я вино, а всего лишь смакую пары!  - возмутился старичок, дернув себя за бороденку.  - И нечего шантажировать меня на каждом шагу. Я же молчу о твоей чудесатости…
        И глазом косит на меня, реакцию выжидает. А не дождется!
        - Моя чудесатость еще не доказана, а ваше невмешательство с попустительством очень даже процветают,  - фыркнула, едва не добавив: «с самого раннего утра», и прищурилась злобно: - Так вы вмешаетесь или нет?
        - Нельзя,  - ошарашил меня хранитель академии и начал исчезать со словами,  - пока Амидд не успокоится, трогать ее нельзя, иначе хуже будет.
        - Да куда уж хуже?  - возмутилась искренне, когда дерево, за которое скользнул многоликий, спасаясь от хвоста фурии, вдруг расщепилось на куски и с треском разлетелось.  - Объясните хотя бы, почему он не примет оборот и сам не даст отпор.
        - Потому что драки и спарринги во внеучебное время за пределами полигонов и без наблюдения кураторов запрещены Уставом академии пункт 3.5.1.
        - Тот самый пункт, что отдал в мои руки кадета Тугго?
        - Да. И в соответствии с которым все кадеты, принявшие оборот, застревают в обратном перевоплощении,  - ухмыльнулся дух в бороденку и развел руками: - Результаты бунтарского поведения большинства ты увидела с наступлением рассвета.
        Видела. Вспомнила повторно и вздрогнула, поежившись, когда еще одно дерево разлетелось на куски, а затем осыпалась и каменная горка, от которой Дао-дво едва успел отскочить.
        - И что, он так ничего и не предпримет?
        - Да нет… даст остыть, а потом профессионально скрутит в последний раз. Доревновалась, безголовая,  - прицыкнул дух языком и, взяв меня за руку призрачной дланью, сказал: - Пошли отсюда.
        Мы исчезли как раз в тот момент, когда рыжий, увернувшись от хвоста, оказался за спиной фурии и крепко обнял уже не крылатую зверюгу, а истерично вопящую девицу с растрепанной шипящей прической.
        И видение, где многоликий, как ледник, усмиряет бушующий в брюнетке огонь, еще бы долго стояло перед моими глазами, не закинь меня Нваг-нваг в комнату к Бругу как раз в тот момент, когда мой беглец вышел из ванной во всей своей неприкрытой красе.
        - Ух, ты… Как я вовремя, спасибо Севой!  - просияла я, на расстоянии осматривая новую область для взятия проб. Область была внушительной и уникально оформленной - с гребнем у основания и двумя плавниками с боков. Изящно.
        - Намина?!  - взвыл красноглазый, руками прикрывая наготу и красоту.  - Что ты тут делаешь?
        - Тебя жду и думаю. Знаешь, получи я в обороте все вот это,  - указала на спрятанное,  - я б на твоем месте тоже бегала.
        Мгновение он осознавал только что сказанное, а потом как взревет:
        - Это все мое, без изменений!
        - Да?  - Наивный взгляд и взмах ресниц.
        - Да,  - улыбнулся двуликий, явно думая о произведенном на меня впечатлении, и обязательно положительном.
        - Правда-правда?
        - Правда,  - заверяет оборотень и, убрав руки от бесценного, плавно пошел на меня. Как Кардинал разбитых сердец, как истинный захватчик, мягко, с предвкушающей ухмылкой.
        - Хорошо.  - И приказав браслету предоставить мне новый набор для анализов, провозгласила: - В таком случае дальше работаем без возражений.
        И в ответ мне раздалось протяжное: «У-у-у-у!»
        Ровно через пятнадцать минут и тридцать три секунды я вышла из комнаты Бруга с самым довольным видом, а он, лежа на кровати, старался не выть от испуга. И ведь сам виноват, дергался, когда я пыталась срезать кожицу с плавника, и трижды чуть не лишился достоинства. После получил коленом по самому ценному, опять-таки ввиду собственной невнимательности и порывистости - повторно хотел сбежать. И вот после всех процедур я, весело напевая, выхожу из мужского общежития, а сзади слышится:
        - Ничего себе первый курс…
        - Заморила самого Кардинала!
        А после всех гонок по академии я успела даже на последнюю пятую пару, правда, ничего нового для себя не узнала. Оказывается, то, что в ведической школе повторялось в старших классах - выжимки со всех предыдущих лет, преподавалось и здесь. И молоденькая нимфа аспирант в черном мундире, диктуя нам основы основ, ни на шаг не отступила от давно зазубренного мною материала. Что-что, а оказание первой помощи при отравлении, ожоге, переломе, утоплении и угнетении дыхания с остановкой сердца я знала столь же хорошо, как и купирование смерти в теле мелкой нежити. И если первое практиковать не пришлось, то второе очень даже часто, и это помимо простенькой формулы восстановления из старого талмуда некромантов. Как ни странно, но знания темного искусства в домашних условиях я использовала чаще, чем целительство.
        Только я самообразованием занялась, как люди в моей деревеньке забыли про плач о спорынье в зерновых, падеже скота, покраснении воды в колодцах или же страшном неурожае. И под эгидой моего отца сразу экипировались для войны с нежитью и шли по следам тварей в лес. Ибо, согласно старой поговорке: «Бороться нужно не с последствиями, а с причиной». Не прошло и года, как из близлежащих земель наши деревенские выгнали одну горгулью, трех подземных собак, стаю мглистых волчков и даже оборотня-ворона, что на исходе лет решил пожить за счет деревни. А сколько теневых изгнали - видимо-невидимо и среди них одно заплутавшее лихо. С тех пор предложение умертвить смертьнесущую отцу более не поступало, и я, судя по всему, научилась неосознанно освобождать тенюшек. Иначе как объяснить то, что меня после пар голодными воплями встретил не лемур, а прибившаяся кука?
        Лопоухая тупомордая нежить, отдаленно напоминающая змею, отрастившую себе две лапы, была отвратительно тощей и отчаянно радостной. Настолько отчаянно, что не заметила ни заклинания, соскользнувшего с моих губ, ни веника в одной моей руке, ни плетения некроманта в другой. Увильнув от магических пут, проскользнув под полетевшим в нее веником, разбив ушами едва сотворенную ловушку, она вцепилась в мою кисть лапами, обвила запястье хвостом и, прижав уши, жалобно заглянула мне в глаза. И выглядела она в этот момент точь-в-точь так же, как «умирающий от голода» лемур.
        - Не поняла…  - прошептала я, переводя ошеломленный взгляд с нежити на смущенного питомца: - Гирби, паразит, это ты ее научил?!
        В ответ он прикрылся хвостом и в молитвенном жесте лапы сложил.
        - Зараза!  - возмутилась я, потрясая той самой рукой, в которую вцепилась теневая.  - Сам научил, сам и кормить будешь… Кровью! Понял?
        От моего вопля зверек попытался окончательно скрыться за хвостом, а кука истерично запищала.
        - Чего?  - удивленно посмотрела на лопоухую и попросила: - А ну, повтори.
        Она и повторила, но вместо надлежащего ей шепотка раздался писк, переходящий в слезливый сип. Бедолага изголодалась настолько, что и слова не может сказать. И не успела я даже жалости своей осознать, как над головой раздалось ворчливое:
        «Прикорм нежити в стенах учебного заведения строго воспрещен! Кадет Намина Сумеречная, уплатите в бухгалтерии двадцать медяков».
        - Но я ее еще не кормила!
        «А посмотрела жалостливо»,  - ответили мне через внутрикомнатный эхо-порт.
        - А как же долгосрочный кредит на мое имя?  - напомнила хранителю академии наш первый разговор и таки погладила притихшую лопоухую тварюшку.
        - Неужто хочешь все на куку спустить?  - возмутился призрачный старичок, объявившись рядом.  - Лучше отдай Геру, он ее без жалости прибьет.  - И на мой возмущенный вопрос: «Да как же так?!» пояснил с улыбкой: - Ему это третья степень разведчика разрешает.
        - Разведчик, третий курс?  - спросила с надеждой, потому как вспомнила из брошюры, что им нежить позволительна и даже похвальна, если ту приручить удалось.
        - Курс второй, а степень третья,  - горделиво сообщил дух и выпятил впалую грудь.  - Достойный ученик и пробивной… аж противно. Какую цель ни поставит, всего достигает.
        - А вам-то что? Молодец парень, учится.
        - Что-что…  - проворчал Севой.  - Проигрался я в пух и прах из-за него. Вначале проспорил, что поступить он не сможет, затем, что девчонку из воительниц не охмурит, после, что со второй на третью ступень за год не взлетит. А он, бестолочь ретивая, на бюджет пробился, еще и стипендию выцапал, на дочку деканскую позарился и ее получил, а после всего еще и третью степень развил за полугодие.
        - Смышленый,  - улыбнулась я,  - а значит, никого не удивит, если у него появится своя ручная кука.
        И как сказала, так на душе сразу легко стало, а призрачный старичок не поддержал, молвил строго: «Ты не дури. Идти к нему сейчас не стоит. Спит кадет». Ну, так и что с того? Как по мне, так этот момент самый подходящий: Дао-дво безобиден, как агнец Божий, тенюшка беспомощна словно дитя, и я под стать лукавой ведовке искренне желаю отплатить одному и помочь другой. Именно так я считала ровно до тех пор, пока не попала в тридцать пятую палату.
        А все начиналось так хорошо…
        Договорившись с нежитью о взаимной неузнаваемости и невредимости, покормила ее кровавым мясом, уворованным лемуром из морозильного шкафа в столовой, и потащила в лекарскую. Дождалась в укромном уголке, когда целители закончат свой обход, и ринулась во временное пристанище метаморфа. Едва прикрытый простыней, он спал на спине, закинув руки за голову, и был безопасен и безмятежен. Однако стоило мне начать самый простецкий обряд приручения куки, как скрипнула дверь. А рыжий настороженно прислушался, остановив дыхание и сердце, причем мое. И так целую минуту, пока он не выдохнул медленно с болезненным стоном, а я не вздохнула с облегчением.
        Вот же бестолочь многоликая! Страха нагнал до дрожи, даже ноги подкосились, и невольно пришлось опереться на его кровать. Ох, лучше бы я этого не делала!

        Глава 7

        Проснулся со звенящим колоколом внутри головы, во рту пересохло, руки онемели. И все чудится, будто бы Амиддария в палате была. Заходила извиниться, предложила начать с чистого листа, присела на кровать, коснулась нежно рук… Таррах! Как невероятно то, что гордая красавица все-таки пришла. А ведь он поставил условия, с которыми наследница горцев без потерь согласиться бы не могла. Перевестись с факультета воителей к стратегам и поставить на сущность фурии контроль - на подобный шаг змееволоска способна решиться лишь ради спокойствия мужа, и то не всегда.
        Так была она или не была? И почему в глазах двоится?
        По ощущениям, кажется, была, а по воспоминаниям - не очень. Вошла слишком тихо, шептала не шипя, а потом еще и проклятьем оглушила, хотя тут он сам виноват. Потому что, затянув девушку в кровать, первым делом нужно было ее руки блокировать, а не наваливаться сверху и целовать. Вкус губ был не такой, как у Амидд, но очень даже сладкий. А там уже распробовал, увлекся и о причине визита спросить забыл. Но не она. Незваная гостья помнила не только это, а также и курс обороны темного искусника, и в попытке отбиться насылала проклятья одно за другим.
        Первое Гер распутал, второе отбил, а вот с третьим замешкался, им же по голове и получил. А все потому, что добрался-таки до груди девицы и с удивлением отметил, что ее там нет. Вернее сказать, не было там привычной - пышной, едва умещающейся в руке. Отсюда вывод: Амидд не пришла, заходила другая, плоская, неблагодарная и бессердечная. Проклятием Черного колокола оглушить за поцелуй, что может быть бесчеловечнее?
        Он с остервенением потер лицо и неожиданно понял, что есть еще более негуманная и нелогичная месть, а именно намертво вцепившаяся в кисть, изголодавшаяся и прирученная кука. И вот эта тварюшка шевелит ушами и шепчет нежно:
        - Хозь-зяин, покорми.
        - Таррах мне в глотку!  - воскликнул многоликий.
        А нежить уточняет, щуря глаза:
        - Мень-ня покорми, мень-ня.

* * *

        Бежать! И чем дальше бежать, тем лучше!  - думала я, выбравшись из-под затихшего метаморфа. Оглянулась на рыжего и чуть не взвыла, лежит себе, подушку рукой обнимает и мягко улыбается. И вид такой расслабленный и довольный, словно бы я на него не Черный колокол наслала, а Майскую патоку. Аж передернуло от злости. Нервно запахнула мундир, пригладила волосы дрожащей рукой, коснулась припухших от поцелуев губ.
        Что за напасть, другие и десяти секунд ко мне прикасаться не могли, а этот мало того что воздух перекрыл, так еще и до груди добрался!
        - Зараза!  - в сердцах воскликнула я и осеклась, потому что в коридоре кто-то остановился напротив палаты. Вот и кука уши навострила, давая понять - к многоликому пришли. А ведь никто не должен меня здесь застать!
        Опрометью кинулась к стенному шкафу, открыла, а там множество полочек и всё колбами и бинтами забито. Под креслом для посетителей не спрятаться, как и под кроватью, что в воздухе подвешена. За короткой шторой не встать, за кадкой цветов - тем более. Уж думала в окно лезть и висеть на карнизе, но тут мне на помощь пришла теневая. Она указала хвостом на дверцу незакрытого шкафа и шепнула: «Туда». Вот за нее я и юркнула, искренне надеясь, что это не очередной обход.
        Но зря я волновалась, в палату вошли две девушки в тренировочных белых костюмах, что так легко средь ночи принять за мантии целителей. Они ступали не таясь, но тихо, хихикая, остановились у кровати и синхронно вздохнули.
        - Герберт Дао-дво…  - Имя рыжего было произнесено с придыханием, что несказанно меня удивило. Неужели за этим грубияном тут девчонки охотятся?
        - Красивый,  - прошептала пышечка с рыжинкой в темных локонах.
        - Ага,  - согласилась ее подтянутая подруга.
        - Сильный.
        - Ага.
        - Свободный.  - Мягкие пальчики прикоснулись к волосам метаморфа и тут же были отдернуты второй гостьей.
        - Не заглядывайся, он мой,  - прошипела та, что была повыше и понаглее. Уверенным движением она стянула с многоликого простыню и ручками прошлась по его спине, месту, где хвост вырастает во время оборота, и бедрам.  - Весь мой.
        - Это почему же твой?  - не претендуя, скорее с иронией спросила вторая.  - Ведь не ты его первой заметила. Не ты подкармливала сдобой. Не ты просила его помочь с факультативом. И не будь у тебя меня, ты бы так и не узнала, что Герберт Дао-дво порвал со змееволоской…
        - Да-да-да!  - недовольно отмахнулась наглая девица и полезла во внутренний карман костюма.  - Но я единственная, кто сварил приворотное!  - провозгласила она, продемонстрировав флакон с запрещенным составом.
        - Ты с ума сошла?! Если Нваг-нваг Севой увидит, нас из академии, как Дульку, выгонят!
        - Не увидит, я подготовилась,  - хмыкнула начинающая уголовница, сдернув с себя какой-то медальон. Артефакт в ее руке полыхнул синим пламенем и создал огненный шарообразный полог над кроватью, ее обитателем и двумя проходимками в белых костюмах.
        От их самонадеянной наглости у меня глаза стали вдвое больше, а руки прямо-таки зачесались прикоснуться к шеям этих умниц и получить двадцать четвертое и двадцать пятое обвинения в умышленном нанесении вреда. Жаль, но проявить я себя не могла: это бы увеличило количество моих недоброжелателей, нарушений и ранений. Подойти к пологу и остаться невредимой я так же не сумею, в отличие от куки, которая внутри. Сидит на полупривязи под кроватью, беззвучно хлопает ушами и, пританцовывая на месте, силится что-то сказать.
        «Довяжь-жи»,  - чудится мне, киваю и завершаю обряд, прерванный метаморфом и его поползновением. Едва связь нежити и ее хозяина стала прочной, теневая вдохнула полной грудью, встряхнулась и как вскинется черным кошмаром из чьего-то сна… Судя по лицам застигнутых на месте преступления, отпетые нарушительницы были готовы от страха умереть. Девчонки истошно завизжали, запрыгали, а затем принялись кидаться в тварюшку всем что ни попадя. Кука же с явным удовольствием увернулась от пустой вазочки для цветов, от журнала посетителей, блюда с иглами и подушки, легко поймала флакон с приворотным зельем, а затем и медальон, что поддерживал полог. Магическая защита тут же подернулась дымкой и растворилась, и я отчетливо услышала, как новоявленная хранительница многоликого гаркнула:
        - Пошли вон, идиотки!
        Они не ушли, они сбежали, и я тоже попыталась, все же выбранный нежитью кошмар был впечатляющим. Рваные крылья, зубастая пасть, огромные кошачьи лапы и колючий хвост, а еще кровавый загривок, от которого в разные стороны летит не то жижа, не то настоящая алая…
        - Стоять-ть!  - скомандовала кука, и от грозного рыка этого чудовища я чуть не врезалась в резко захлопнувшуюся дверь.  - Повернись немедль-ля!
        С трудом заставила себя обернуться, медленно открыла глаза и выдохнула с облегчением, теневая приняла свой обычный лопоухий вид, хвостиком махнула, чтобы я ближе подошла.
        - Н-ня!  - И в мои руки перекочевали медальон и приворотное зелье неизвестного происхождения.  - Дарю в благодарность за хозь-зяина,  - прошептала тварька. И, коснувшись моих пальчиков носиком, легла на плечо рыжего.  - Теперь иди.
        И я пошла, как заводная кукла, со стеклянным взглядом и ощущением внутренней опустошенности. Если мое обучение так весело начинается, что же будет дальше? И как ни удивительно, долго ждать не пришлось.
        Призрачный старичок Севой объявился подле меня и ворчливо сообщил:
        - Вот и вышел твой кредит на нарушения. Так что готовь медные для расчета.  - В его руках появился свиток, и хранитель академии, по воздуху скользя следом за мной, торжественно зачитал: - За нарушение комендантского часа, нападение на кадета, лишение его сознания и пресечение свободы посредством нежити обязую тебя, Наминка, уплатить в бухгалтерию академии сто медяков.
        Остановилась, заторможенно спросив:
        - И по вашим расчетам, это все? Вы что, не видели, что другие творили?
        - Ты о Герберте? Как по мне, ему достаточно и поцелуя,  - ухмыльнулся старичок и потер призрачную, но явно ноющую грудь.  - Или думаешь повторить?
        Устало покачала головой, показала ему трофейные склянку и медальон, дождалась, пока дух с интересом потянет предметы на себя, и пошла дальше по коридору.
        В спину незамедлительно полетело удивленное и чуть встревоженное:
        - Откуда такое добро?
        - А догадайтесь. Сможете - я счет оплачу, а нет, так вы увеличите мне кредит вдвое.
        - Вот это молодежь, вот это замашки,  - ворчливо посетовал Севой.
        - Под стать академии.
        Этой ночью мне не спалось. Вначале чудилось, что Дао-дво врывается в комнату, хватает меня за шею и со злобным рыком прижимает к стене. Но вместо того, чтобы разодрать или высечь, как ранее обещался, закрывает злющие глаза и начинает целовать. И холодея от ужаса, я не знала, что меня пугает больше, его ярость или страсть. Но зря это меня волновало, ибо неопределенность страшнее всего. Именно из-за нее я проснулась на рассвете в холодном поту, мучимая одной единственной мыслью: «Так рыжий узнал меня? Да или нет?» Лучше бы нет. Но что делать, если да? Ведь всего за один день он с раздетого Бруга меня стянул, от разгневанной Амиддарии защитил и застал в процессе привязки к нему теневой. Милостивый боже, мне после такого точно несдобровать, прибьет как пить дать!
        С этими мыслями собралась и спустилась в столовую, с ними же поела без аппетита и пошла на пары. Часто оглядываясь и отчаянно надеясь не попасться многоликому на глаза, ведь если не увидит, то и не накажет.
        - Сумеречная!  - Из забытья меня вывел голос бойкой старосты, которую я про себя назвала Кудряшкой, проворной и настырной.  - Ты где ночь коротала?
        Настичь меня с вопросом в забитом кадетами коридоре не лучшая идея, но девушку это ничуть не смущало.
        - В комнате,  - зевнула я в кулачок и продолжила путь к пятой аудитории.  - А что?
        - А то, что тебя там до двенадцати ночи не было!  - возмутилась она и, не давая мне задать вопроса, заявила: - Я тебе расписание принесла, сидела в коридоре ждала и ждала, а тебя все нет!
        Если под дверью сидела, значит, Гирби комнату не отворил, а если не отворил, значит, не просто так приходила.
        - Долго ждала?
        - Три часа кряду,  - патетично заявили мне, в надежде пристыдить. У нее даже щеки разгорелись под стать красной броши на темно-синем кителе.
        - И только ради расписания?  - удивилась я.  - Могла бы оставить его в общежитии на вахте.
        К нашему разговору начали прислушиваться и остальные, с интересом взирая на разгоряченную Кудряшку, которая всем своим видом кричит: «Не могла!» - но произнести этого была не в силах.
        - Говори уже прямо, зачем ждала и почему не оставила… расписание,  - предложила я с улыбкой, точно зная, что это всего лишь пустой предлог.
        - Отдай мне Бруга,  - выдохнула староста и, закусив губу, начала бледнеть.  - Я знаю, он застрял в обороте и знаю, что он деканом отдан в подопытные тебе. Отдай…
        - Зачем?  - спросила недоуменно и нахмурилась: - Ты что, отомстить собралась за…  - Не смогла найти подходящее определение и оттолкнулась от прозвища Кардинала: - За разбитое сердце?
        - Мстить? Нет. Буду издеваться!
        - За что?  - Я остановилась.  - Бруг Тугго что-то тебе сделал?
        - За все хорошее!  - жарко выдохнула Кудряшка.  - А первым делом за то, чего не сделал.
        - А разве это повод для издевок? Невиновный да будет невиновен.  - Красиво сказала, жаль, меня не услышали.
        - Этот оборотень мною пренебрег! Видишь ли, не по вкусу моя родословная! Побрезговал, мерзавец,  - все сильнее злилась она, и на ее щеках сквозь кожу проступили черные чешуйки.  - Мной! Мной увлечься пренебрег!  - Хотелось сказать, что у всех разные потребности, желания и вкусы, но я вовремя прикусила язык, расслышав в ее шипении основную причину отказа: - Мной, младшей принцессой клана черных драконов! Да я! Да я…
        - И молодец, что пренебрег, иначе бы бегал сейчас без хвоста, и не только.
        - Что ты сказала?  - выдохнула она огнем. Сгусток пламени черным пятном отпечатался на каменной стене.
        - Ничего,  - заверила я оторопело, но переубедить не смогла.
        - Нет, ты сказа…  - Лоб и скулы принцессы мгновенно покрылись чешуей, и, судя по взгляду, скажи я еще хоть слово, она меня сожжет.
        Начинаю понимать позицию кадета Тугго в отношении нее - чем дальше, тем лучше.
        - А ну успокойся!  - шикнула я и встряхнула высокородную за плечи.  - Бруга отдать не могу. Сама понимаешь, декан, задание, к тому же мы очень быстро нашли взаимопонимание друг с другом…
        - Но он вчера убегал от тебя!  - возмутилась Кудряшка, отстраняясь от моих рук - Я собственными глазами видела, как он с низкого старта рванул через кусты.
        - И что с того? Вчера он бегал вначале от меня, потом со мной, потом опять самостоятельно и свободно. Сил было много, от излишков освобождался.  - Чуток слукавила и решила тему закрыть: - Я передам ему твое предложение. Согласится - перейдет, а нет - извини.
        И толкнув дверь, вошла в аудиторию. Притихшая группа целителей в темно-синих мундирах смотрела встревоженно и с опаской.
        - Что-то случилось?  - спросила я, не оборачиваясь на недовольную старосту, входящую следом.
        - Замена профессора,  - шепнули мне так, словно бы преподаватель уже был в аудитории. Хотя профессора или магистра поблизости не наблюдалось, только бледные кадеты.
        - Кого и кем?  - удивилась я, повторно оглянувшись и спрашивая у всех, потому что за вчерашний день так ни с кем не познакомилась.
        - Магистра Крохен на меня,  - раздалось в ответ откуда-то сверху, и я сжалась, узнав генерала Сули. Секретарь декана Темных сил медленно, словно бы паук по паутине, спустилась с потолка.
        Группа потупилась, боясь взглянуть на преподавателя, староста вздохнула с завистью, а я, вжав голову в плечи и стараясь не смотреть на легендарный ходячий труп, тихо спросила:
        - Пара еще не началась, позвольте сесть на место.
        - Садитесь, Сумеречная,  - фыркнула она,  - и вы, Крэббас, тоже.
        Вот так я и узнала фамилию нашей старосты. Осталось выведать ее имя и записать, а затем так же легко и просто познакомиться и с остальными.
        Я заняла свое место, глядя исключительно перед собой, а не на Сули, выудила из сумки книги и тетрадь, в конце которой размашисто написала: «Младшая принцесса оборотней черных драконов Крэ…»
        Между тем профессор продолжила:
        - Сегодня магистр Крохен должен был повторить с вами все ныне существующие вариации связей паразитов с носителями. Наискучнейшая тема в его исполнении, которую невозможно пережить,  - мягко пошутила она, но никто из кадетов даже не усмехнулся.  - Однако вам повезло. Вместе со мной вы рассмотрите новый - уникальный - случай!  - И выдержав внушительную паузу, способную заинтриговать всех и вся, она произнесла: - Приручение теневой к хозяину со сложнейшей связующей темного искусства.
        - Цепи некроманта!  - выдохнули целители, с восторгом уставившись на Сули.
        И я сама чуть не посмотрела на генерала, но вовремя вспомнила первую встречу с ней в приемной Довара Горрана, затем свою нестандартную реакцию, дельный совет декана и, во избежание неприятной ситуации, решила воздержаться от восторженного взгляда.
        - Да,  - послышалось в ответ. Аудитория радостно загудела, а я чуть не выронила железное перо, когда профессор произнесла: - Примером станет кадет второго курса разведчиков Герберт Дао-дво.
        Что?! Как? Не может быть… этого просто не может… Я не могла использовать в простом заклинании столь сложную связку, как цепь некроманта. Не могла! Или могла… Милостивый боже! В наше время за такое вмешательство в энергетические потоки уже не сажают, а сразу казнят.
        Раздался короткий стук, и профессор величественно разрешила:
        - Войдите.
        И в аудиторию ворвался подтянутый широкоплечий рыжий с горящим карим взглядом и довольной кукой на плече, которая, весело шевеля ушами, оживляла сиренево-графитовый мундир разведчика.
        - Благодарю за то, что пришли,  - произнесла Сули.
        - Благодарю за то, что пригласили,  - сдержанно отозвался он и занял стул у окна.
        - Итак.  - Выдвигая какие-то ящички из стола на кафедре, генерал продолжила лекцию: - Как все вы видите по окрасу теневой, еще вчера она умирала от жажды, а уже сегодня полна сил. И что удивительно, ее носитель жив, вменяем и…
        Я покосилась на метаморфа, который внимательно осматривал аудиторию, и, столкнувшись со сканирующим карим взглядом, поспешила скрыться за тетрадью. Подумала, что рыжий не только жив, вменяем, но еще зол и намерен кого-то убить. Отчаянно не хотелось становиться этим кем-то, и я была готова сползти под стол, пока не услышала:
        - …и это несмотря на то, что кука имеет полный доступ к резерву многоликого.
        - Не может быть!  - воскликнул кто-то испуганно, и, когда все обернулись в мою сторону, с ужасом поняла, что возмущалась я, и Дао-дво теперь неотрывно смотрит на меня.
        - Встать!  - Жесткий окрик, и я испуганно поднялась. Как на плацу, право слово.  - Кадет Сумеречная, не желаете объяснить ваш крик?
        - Крик…  - прошептала, испуганно пряча глаза, чтобы не смотреть на живой труп в черной мантии и таком же черном мундире.  - Вы не поняли… То есть это всего лишь проявление восторга перед неизвестным.
        И группа меня поддержала слаженным кивком, а староста вопросила тихо:
        - Профессор, вы объясните нам, как подобное могло произойти?
        - А я надеялась, что это объясните вы. Незамутненные умы куда проницательнее нагруженных,  - произнесла Сули, и, выудив из ящичка синий кристалл, она вывела в воздухе несколько рун, и на стене за ее спиной в увеличенном размере отобразилось девять формул приручения теневой, затем тридцать три неизвестных заклятия, которые генерал назвала ведущими вариациями связи паразитизма, а после и десять Цепей некроманта, известных миру.
        - А теперь задачка для разминки ваших мозгов. Вопрос: «Как соединить заклинания из трех столбцов так, чтобы не наносить жертве урона и в то же время защитить паразита от смерти?»
        - Вы хотели сказать - от голода?  - спросил светленький паренек с первого ряда.  - Смерти от голода,  - дрогнувшим голосом уточнил он, когда генерал приблизилась к нему.
        - Нет, я сказала верно,  - усмехнулась она и, не оборачиваясь, через плечо швырнула в рыжего черной кляксой проклятия.
        - Парящий топор!  - закричали целители, а вместе с ними и я.
        Проклятие мучительное и смертоносное, запрещенное в Треде после войны ввиду своей необратимости и беспощадности. Такое проклятье не ударяет только по цели, а разлетается на сотни метров, вырубая все на своем пути. Те, кто знал о нем из книг, подскочили со своих мест, чтобы сбежать из аудитории, остальные замерли, с удивлением взирая на лоснящуюся от довольства мелкую нежить. Раскрыв уши, кука спланировала с плеча метаморфа навстречу кляксе и проглотила ее, даже не поморщившись. Разрыв топора произошел уже в ее тонком теле, более всего напоминая небольшое вздутие, которое тут же улеглось.
        «Умышленное наведение запрещенного проклятия на кадета академии Герберта Дао-дво!  - раздалось ворчливое по эхо-порту.  - Генерал-профессор Магда Сули, за убиение кадета уплатите…»
        - Нваг-нваг Севой, на Герберте ни царапины,  - с насмешкой ответила она.  - А на использование Парящего топора я имею бессрочное разрешение…
        «Но не в стенах академии!»
        - Запишите на мой счет,  - отмахнулась профессор, и дух-хранитель затих.
        - М-дя!  - прошептала теневая и, вильнув хвостиком, вернулась на облюбованное ею плечо многоликого.
        Все, кто встал, тут же сели, многие мимо перевернутых стульев. А Сули, оглядывая аудиторию, довольно протянула:
        - Как видите, Герберт Дао-дво не просто получил прирученную куку, но и бессмертную защиту от всего. И сей бесценный подарок не расходует резерв хозяина, пока ее кормят.
        - Чем?  - спросил быстро пришедший в себя светленький кадет.
        - Всем.
        - А что будет, если не кормить?  - заинтересовалась его соседка по столу.
        - Трудно сказать, мы еще не проверяли.  - И вслед за сухим ответом последовало ироничное: - Но если желаете знать, то, как только мы определим формулу связи, так сразу проведем эксперимент на вас.
        Чудовищное предложение, от которого мне самой стало плохо, ничуть не смутило целительницу с первых парт, и она спросила:
        - А если?..
        Вот тут любопытную девушку оборвал более уверенный голос, прозвучавший с заднего ряда.
        - Простите, профессор, исходя из ваших слов и задания, можно предположить, что даритель остался неизвестен.
        - Известен,  - ответил молчавший до сих пор метаморф.  - Ее ищут.
        Меня?!
        Удивленно посмотрела на рыжего, который вновь сканировал присутствующих взглядом и - о чудо!  - смотрел мимо моего стола. То есть ищут не меня?! Что же это получается… Нваг-нваг Севой промолчал и не сдал? Милостивый боже, спасибо! Спасибо тебе огромное. Меня за Черный колокол не сожгут, за куку не четвертуют и за нарушение комендантского часа из академии не выгонят!
        А в аудитории стало неожиданно тихо. Даже я, которая все еще пряталась за тетрадью, изредка просматривая творящийся у кафедры бедлам, явственно ощутила вспыхнувшие вокруг страх, интерес, азарт и безразличие, которое исходило от Сули. Как ни странно, но в задумчивости я уставилась именно на нее и, поймав из-под глубокого капюшона взгляд голубого человеческого и красного демонического глаз, поперхнулась воздухом и зажмурилась. В этот раз генерала полностью скрывала мантия, но мое воображение все еще прорисовывало вариации сборки ее тела из кусков поверженных врагов. Жуть!
        - Мы отвлеклись.  - Кашлянув, она прочистила горло и обратилась к группе: - Итак, незамутненные умы, как вы соедините заклинания из трех столбцов?
        Чуть не ляпнула я радостно: «Никак!» - но вовремя прикусила язык.
        Зачем им знать, что я, боясь за куку, уберегла ее от гнева рыжего самым крохотным звеном темного искусства. И вплела его в самом конце простенького заклинания на приручение. Вдруг Дао-дво решит голодом ее морить или в руке придушить, так она вскроет его резерв, подкрепится и сбежит. А до тех пор будет преданно служить на взаимовыгодной основе. Лишь кормить не забывай, и все. И в том, что теневую кормят, сомнений не было, как и в том, что Герберт подарок оценил. Так зачем его к нам привели? Разгадать загадку связи или нарушительницу найти?
        Заметив, как рыжий вновь скользнул взглядом мимо меня, облегченно выдохнула и начала вырисовывать в тетради самые нелепые варианты паразитической связи. Уж если отводить от себя подозрения, то по полной.

        Глава 8

        Набрасываться с поцелуями на каждую вторую тощую девицу Геру претило, впрочем, как и лапать. Он не для того покорял лучшую из лучших, чтобы сейчас кидаться на что попало без груди, но с трепетным сердцем. В отсутствии первого он убедился еще вчера, а в наличии последнего перестал сомневаться сегодня. Едва увидел, как теневая защищала его тыл на утренней тренировке с Тагашем. Клинки и метательные звездочки, которые ранее Дао-дво ловил спиной, теперь легко отбивала преданная нежить.
        Таррах! Такая маленькая тварька и такая полезная. И как за этот подарок не отблагодарить неизвестную? Ведь она умудрилась остаться не только неназванной, но и незамеченной. Удивительное дело, но даже у духа-хранителя не оказалось записи того злополучного часа из палаты. Еще больше изумила нежить, которая, проглотив свиную ножку, так и не призналась в личности дарителя, а на попытку запугивания гордо ответила:
        - Ты не убьешь мень-ня. Й-я полезна, опасна и исключительна.
        - Это еще почему?
        - Много знаю,  - похвасталась она, чем метаморф не преминул воспользоваться.
        - А знаешь, кто мне тебя подарил?
        - Сложно сказать, в палате было трое девиц и все некромантки.
        Признаться, в то мгновение Герберт с ясной четкостью увидел, что во время поцелуя с одной, его проклинала вторая и одаривала кукой третья. Неприятный холодок скользнул по шее и устроился на плече, прошептав чуть слышно:
        - И кого из них ты отблагодарить намерен?
        - Всех,  - заверил разведчик,  - как только узнаю, кто приходил и ради чего.
        Именно с этой мыслью он явился на поклон к Сули. Уж она как куратор некромантов и почти магистр черного искусства должна быть в курсе способностей своих подопечных - это во-первых, а во-вторых, с ее позволения можно будет поймать нарушительниц на живца, присматриваясь к плоскодонкам, что кусают от воспоминаний губы.
        Однако, увидев довольную нежить, генерал жестко ответила:
        - Мои кадеты на подобное неспособны.
        - Недооцениваете?
        - Наоборот, хвалю за благоразумие. Не знаю, какой наивный уникал поверил в доблесть куки, но ты с ней связан не простым заклинанием приручения.  - Она взмахом руки спустила с полок стопку книг и с исследовательским интересом окунулась в сведения самой толстой из них.
        - Это была уникалка,  - поправил метаморф.
        - В таком случае,  - улыбнулась профессор, поднимая взгляд от пожелтевших страниц,  - становится понятным использование Цепи некроманта. Именно она допустила тварюшку к твоему резерву.  - Гер впервые за время учебы лишился голоса и побледнел, а Сули продолжила с улыбкой: - Но, даже несмотря на это, я сомневаюсь в правильности твоего решения, кадет. Искать нужно среди целителей. Потому что связь,  - она указала на его шею,  - подчеркивает поистине милосердное отношение к нечисти и скрытую заботу о ее носителе, а это, как ты сам знаешь, не свойственно темным искусникам.
        - И все же,  - настаивал многоликий, памятуя о словах теневой,  - я бы хотел посетить группы кадетов, вверенных вам.
        - Хорошо,  - согласилась генерал,  - но при одном условии.
        - Слушаю,  - сухо произнес Дао-дво, в сотый раз мысленно проклиная дарительницу.
        - Я покажу вас… Вас обоих группам целителей. И мы попытаемся разобрать новую паразитическую связь. Им будет интересно, тебе полезно, а мне развлекательно,  - хлопнула она в разные ладоши и поднялась.  - Вставай.
        - Простите, но зачем к ним?  - удивился Гер.  - Давайте сразу к некромантам.
        - Последним ты будешь интересен только в случае мучительной смерти.
        - М-дя!  - хмыкнула якобы спящая кука, и многоликий со вздохом последовал за профессором.
        Целители. Темно-синие мундиры, белые рубашки, телесного цвета перчатки, волосы собраны в хвосты. И все кадеты как на подбор: тощие и долговязые, прыщавые и вялые, без блеска в глазах и румянца на лицах, со слабыми руками, не знающими ни стилета, ни меча, ни черного проклятия. Бледненькие и бедненькие. Их удел арьергард и лечение тех, кого не добили воители. Никаких доблестей, никаких почестей… точь-в-точь как у разведчика. Какую бы личину он ни надел и сколько бы подвигов ни сотворил, разведчик при жизни и после смерти останется лишь безымянной тенью. Не лучший удел для мечтающего о земле и титуле, но верный шаг к цели. В академию метаморф младшей ветви рода Дао-дво попал с трудом, но прорвался. Не прошли даром ни трехлетний спецкурс у Сули, ни ежедневные тренировки с Тагашем, которые Герберт с завидным упорством продолжал до сих пор.
        И благодаря многолетней выдержке и тщательному просчету он не дернулся, увидев среди кадетов поганку Сумеречную, не шевельнулся, когда в его сторону полетело проклятие Парящий топор, промолчал, услышав с десяток кровожадных предложений, последним из которых было - выкачать из носителя кровь и посмотреть на действия куки.
        - Я буду ждать,  - ответила на вопрос пробудившаяся теневая.
        - Чего?  - не понял белобрысый целитель, в чьих предках имелся вампир.
        - Когда резерв восстановит кровоток,  - зевнула тварюшка, и кадет отстал.
        - А он разве полон?  - тихо удивился Гер.
        После двух столкновений с Амидд подобное было невозможно. В теле метаморфа все еще жила слабость, шрамы продолжали кровоточить, а руки мелко подрагивали и конвульсивно сжимались в кулаки.
        - Дя,  - шепнула кука и вновь погрузилась в сон.
        Нужно проверить!
        Многоликий тут же заторопился уйти. Сказал, что раз уж демонстрация с проклятьем прошла, то он может быть свободен. И с разрешения Сули стальным ястребом вылетел за двери.

* * *

        Дао-дво долго терпел вопросы и спокойно выслушивал поступающие предложения, а под конец пары сбежал. И мне так хорошо стало, так спокойно, что на листе моей тетради сами собой появились самые невероятные связи и узлы. А когда прозвенел звонок и профессор собрала листы, я даже не испугалась озвученной ею просьбы.
        - Кадет Сумеречная, подойдите ко мне.
        - Да, слушаю вас,  - произнесла я, оказавшись рядом и радостно поглядывая на дверь. Следующая пара по растительным ядам пройдет в теплице академии. Где, по сведениям моего браслета, должен был расти куст наримы, той самой белоканной, что ускоряет у многоликих и двуликих оборот. Я уже представляла, как договорюсь со смотрителем о паре вялых ягод для Бруга и получаю их в свои ручки, как вдруг меня из видений вывели вопросом:
        - Это что?
        Когтистый палец демонической руки указал на связь третьей Цепи некроманта с элементом приручения, в котором паразит нещадно выкачивает энергию из носителя. А затем и из себя ввиду крайней прожорливости и малого ума.
        - Самоликвидация созревшего паразита,  - не задумавшись, ответила я, абсолютно не обращая внимания на близость ходячего трупа.
        - Вы знаете, где подобное использовалось?  - все также мягко спросила Сули.
        - Нет. Но могу предположить, что это удобный вариант для сокрытия смерти высокопоставленного или высокородного лица.
        - Почему только его?
        - Это очень редкий вид нежити, которую купить может не всякий, а поймать, вообще, искусство.  - Я пожала плечами и, в очередной раз скосив глаза на дверь, улыбнулась.  - Деликатес из хвоста амебы подают во дворце, три золотых за кило.
        - Ловили?
        - Пытались.  - Денег на мою ведическую школу у семьи не было, поэтому отец искал, как быстро разбогатеть, а я разрабатывала варианты. И отлов амебы был среди них. Но как оказалось, специализироваться на ней одной невыгодно. Поэтому мой родитель решил биться со всеми видами мелкой нежити и собрал группу, а я стала их ученым советником. Благо, в Приграничье тварей было столько, что денег хватило на мое обучение, на приданое сестрам и личное дело Росса. Братец нынче Тарраха разводит зеркальных карпов в пруду.
        - Занятно,  - произнесла Сули, в точности копируя интонацию декана факультета Темных сил, и неожиданно предложила: - Хотите попасть на спецкурс для черных магов и смертников?
        - Да!  - радостно заявила я и подняла взгляд на лицо генерала. В следующее мгновение вся моя радость ушла.  - Ой, мама!
        - Страшная, да?  - спросила профессор. И взгляд у нее стал колюче-холодным, как у человека, который знает о своем уродстве, привык к нему, принял, но все еще злится, когда ужасаются другие.
        - Не-е-е-е-ет,  - медленно выдохнула я и истово начала оправдываться.  - После всего увиденного мной в академии вы очень даже милая! Ну, подумаешь, глазки разные, ну носик неизвестно чей, половина лица зеленая, вторая половина красная. На правой стороне три глубоких шрама, на левой спиленный рог. Губы ваши, светло-коралловые человеческие, волосы платиновые, кажется, тоже. А вот та рыжая косичка нет…
        Ее лицо стало на два тона темнее, то бишь зеленее и краснее.
        Милостивый боже, и ведь декан предупреждал - не приближаться к ней. И я судорожно сглотнула, не зная, что еще сказать, чтобы ситуацию исправить.
        - Очень даже гармонично смотритесь,  - пролепетала робко.  - Скажите, а этот глазик чей?
        Она потемнела еще чуть-чуть, посмотрела на потолок и поджала губы. Судя по судороге, что пересекла ее заплатанное лицо, меня сейчас убьют, но я ошиблась. Едва дверь закрылась за последним кадетом группы, прославленный генерал Сули захохотала как девчонка, разноцветными пальцами прикрывая рот. Правая рука у нее была от демона, а вот левая, как сборная огородная: кисть и большой палец от человека, а затем четыре разноцветных. Два разной степени зелености, один голубой и один красный с черным острым когтем.
        И я смотрела на звонко хохочущую женщину с водопадом платиновых волос и одной красной косичкой и понимала, что уже не боюсь. Пусть и из кусочков собрана, как тряпичная кукла сшита, зато живая. Раньше красивой была, но и сейчас вполне себе ничего. Прозвенел звонок, и я с улыбкой спросила, могу ли идти. Она отмахнулась и, все еще смеясь, опустилась на стул. А я поспешила в теплицы, тихо радуясь тому, какой сегодня замечательный день. В проделке с кукой я вне подозрений, от Герберта не получу, на курсы попаду, Бругу с оборотом помогу и заручусь его поддержкой в еще одном деле. Конечно, он может не согласиться, но я уверена, между издевательствами Кудряшки и моими экспериментами он выберет меньшее из зол.
        А в следующие полчаса мне довелось воочию увидеть редчайший куст наримы белоканной, бардэшку, горную травку мирук, мышиный зев и кровавый корень Бранга. Он так и назывался с большой буквы Бранг, потому что был исполином среди мочковатых корней и в точности повторял фигуру человека. К сожалению, в этот день мне подобраться к смотрителю не удалось, поэтому уговоры были перенесены мною на завтра, но зря.
        На следующий день едва я подкралась к зевающему смотрителю, дабы заболтать его, а затем и уболтать на нужные мне ягодки, листики и корешки, как по эхо-порту раздалось ворчливое:
        «Кадет Сумеречная, пройдите в кабинет декана факультета Темных сил. Вас ждут».
        - А подождать не могут?  - фыркнула я в надежде хоть парой слов перекинуться с нужным мне работником академии, но Нваг-нваг Севой поторопил:
        «Не могут. Живо!»
        Пришлось идти. Правда, до кабинета магистра я не дошла, застыла в светлой приемной, боясь прервать частный разговор декана и его секретаря. А кто бы не боялся? Я впервые слышала, чтобы Довар Горран, как мученик, вздыхал, а генерал Сули почти рычала.
        - Вы только посмотрите на ее идеи, только посмотрите! Это же алмаз неграненый, кладезь бесценной информации и абсолютно незамутненный разум!
        - Я вижу,  - заверил магистр и усмехнулся: - Но, Магда, разве вчера вы ради этого повели Герберта на пару к целителям? Я помню, что там была совсем иная…
        - Да это уже не важно, совсем. Кадет Дао-дво всецело защищен и от внешнего, и от внутреннего воздействия, а его нежить достойна восхищения,  - заявила профессор убежденно.  - И кто бы ни одарил Гера, я могу лишь порадоваться за него и понадеяться, что меня так же одарят. Но мы сейчас не о том!
        Она вдохнула-выдохнула и продолжила явно затянувшиеся уговоры резко и громко.
        - Магистр Горран, да что с вами станется, если вы девочку отпустите ко мне? Хоть на месяц, а лучше на два.
        - Я против. Это неприемлемо. Ребенок только поступил, к тому же в середине семестра, а вы хотите…
        Удивленно вскинула брови. Так это они обсуждают меня? Милостивый боже, где ж я опять оступилась, а?
        Змееволос еще говорил, а генерал холодно и даже как-то цинично заметила:
        - Н-да, никогда не думала, что скажу это, да еще и вам, но…
        От ее тона даже я, стоящая за дверью и прижимающая руки к груди, напряглась, втянула голову в плечи и замерла, ожидая словесного удара. И он последовал, но совсем не такой, как я ожидала.
        - Ну-у-у, Довар!  - по-девичьи заныла Сули.  - Ну, пожалуйста! Очень-очень-очень прошу. Хоть на месяц. Ну!
        - А…
        В кабинете что-то упало, и я была уверена, что это шокированный декан уместил себя на полу.
        - Что тебе стоит?! До-о-о-о-овар! Поделись девчушкой. Дай мне ее смертникам показать. Хотя бы разик…  - подумала и исправила прошение,  - в неделю разик!  - Там что-то упало опять, а она, нахваливая меня, продолжила уговаривать Горрана:
        - Пожалуйста! У нее гибкий ум, светлая голова и совершенно неожиданный подход к ситуациям.
        Вот тут дверь, тихо скрипнув, открылась, и я узрела немыслимую картину: декан полулежит на столе, от его рук вниз падают предметы, Сули зависла сверху, схватив его за грудки. Глаза горят, щеки по-разному «раскраснелись», на губах радостная улыбка, а взгляд требовательный и вместе с тем решительный.
        - Ну и чего ты молчишь?
        - Магда…  - словно видя ее в первый раз, прохрипел магистр. Сглотнул и признался: - Да я бы с радостью… Но она сама боится. Куда ей?
        - С радостью?!  - вычленила генерал главное и потянула горца на себя.  - Спасибо!
        Был ли это быстрый поцелуй в щеку или просто странный чмокающий звук, но Сули уже отступила от декана, у которого лицо вытянулось точь-в-точь как мое. Мы с ним застыли, а щебечущая профессор легко выпорхнула в приемную, схватила за локоток меня и с неестественно клыкастой улыбкой заверила:
        - Об остальном не думай… не думайте. Разберусь!
        И уже мне:
        - Бежим. У нас портал по времени.
        Вот так ни с того ни с сего на третий день обучения я оказалась в кругу смертников. Сижу, дрожу, боюсь вздохнуть и мечтаю сгинуть. Потому что вокруг… темная аудитория, темную историю рассказывает лектор, темные личности внимательно слушают его и что-то пишут кровью на темных листах старых книг. Одна лишь генерал сияет во все клыки, счастливая от своей находки - то бишь от меня. И даже представить не может, с какой радостью я сбегу отсюда, едва она отпустит мой многострадальный локоть. Или, может, поэтому и держит так цепко и ни на шаг от себя не отпускает. Стыдно признаться, но даже в дамскую комнату меня одну не пустили, профессор стояла за дверью, что-то весело напевая. Затем предложила перекусить, но, вспомнив что-то, предположила, что мне сейчас лучше не есть. А я, если бы и захотела, ничего съесть не смогла бы. Да и в туалет попросилась от страха, а не по нужде, потому что портал перенес нас прямиком в лабораторию… с трупами!
        - Доброго дня!  - пожелала генерал всем работающим, и ей махнули руками, хвостами и крыльями как живые, так и не очень. Дивное зрелище - приветливо оскалившийся мертвый медведь, синий препарированный тигр и… Что там дальше, рассмотреть не успела. Но от этой жути меня в сторону повело, а там… В горле застрял крик, так как один ужас мумифицирующийся, который на куски резал ужас разлагающийся, вдруг повернулся ко мне и предложил:
        - Хочешь ассистировать?!
        Отчаянный писк «Мамочки!» я выдохнула уже в коридоре, стоя у стеночки и крепко сжимая врученный мне стакан воды. А дальше туалет, затем коридоры-коридоры-коридоры и вот теперь аудитория, которая, как и все в этом крыле академии, с гордостью хранит мрачную атмосферу древних склепов. Каменные горгульи застыли под потолком, железные идолы стоят на входе, а ряды столов и стульев зависли над обрывом. То есть кафедра еще размещена на скалистом плато, а все остальное уже вроде как над пропастью. И непроницаемая мгла клубится под ногами, время от времени вспыхивая белыми звездочками. Смотрелось зловеще, но я думала, что мило, ведь там внизу в салочки играют светлячки, а оказалось - твари преисподней. И как сказал лектор, это те самые исчадия ада, что на прошлых играх загрызли группу смертников, состоящую по большей части из горцев.
        Горцев?! Как можно было загрызть змееволосов? Горцы сильнее метаморфов и оборотней вместе взятых! Они же фурии! Это невозможно, неправда, это… Но вокруг тишина, лишь металлические перья с кровавыми чернилами скребутся о пожелтевшие от времени листы. И никого, кроме меня, эта информация не смущает. Милостивый боже, что ж за создания могли напасть на самих горцев?!
        Я судорожно сглотнула и подтянула ноги выше, через мгновение забралась с ними на стул, а через два уже продумала, как залезу на стол, вопреки хватке Сули и ее успокаивающим словам. А впрочем, я и профессора могу затянуть на стол, мне сейчас все нипочем, главное, в живых остаться.
        - Намина, сядь,  - шикнула на меня генерал.  - Сядь нормально, ты привлекаешь внимание.
        - Чье?  - спросила я, всего на секунду оторопев.
        - Лектора,  - как маленькой сообщили мне.
        И я посмотрела на кафедру, затем в пропасть под стулом и поняла, что вот тот бледнолицый мужик с холодными глазами, острым подбородком, высоким хвостиком и сотней багряных косичек в нем ничто в сравнении с тварью, которая только что облизнулась и подмигнула мне из мглы.
        - Плевать!  - выдала я на полном серьезе и залезла на стол.
        - А вот и первый желающий опробовать путы мрака,  - раздалось довольное с кафедры, и я одновременно с генералом воскликнула: «Что?» Последняя, к слову, от удивления отпустила мой локоток, и твари преисподней чуть было не познакомились со мной поближе. Но быстро ухватившись за крышку, я предотвратила свое путешествие вниз и теперь осоловело смотрела на скалящего клыки багряноволосого.
        - Простите, что вы сказали?
        - Спускайтесь вниз…  - скомандовал мне лектор смертников.
        И перья темных личностей застыли, а их головы медленно поднялись, чтобы посмотреть на кафедру. Посмотрели, поняли, что там никого нового нет, и стали поворачиваться в мою сторону.
        - Аквиус,  - обратилась к мужику Сули,  - девушка всего лишь слушатель. Человек.
        На слове «девушка» капюшоны некромантов резко завершили поворот, и теперь на меня смотрели все. Выжидательно, насмешливо, а кое-кто и настороженно, наверное, потому что эта пара глаз была красной и напоминала мне Бруга.
        - Весьма шумный слушатель,  - заметил клыкастый лектор, с улыбкой склонил голову к плечу и заявил: - И раз человек, так и быть, я сам ее спущу.
        Щелчок пальцев - и я полетела, и не куда-нибудь, а к тварям! Голос с визгом пропал, способность двигаться также. Лечу вниз, смотрю вверх, в голове ни одной мысли, а перед глазами прекрасный вид на обрыв и стулья со столами. И я хорошо вижу испуг Сули, хладнокровие багряноволосой сволочи и заинтересованность смертников. Вот козлы! Ладно, генерал - женщина, не успела сориентироваться, но эти-то могли! Некроманты заторможенные…
        С этой мыслью приземлилась на кого-то жесткого, подвижного и горячего, задохнулась от запаха серы и, кажется, потеряла сознание. А как не потерять, если вокруг меня сотни ползущих и переплетающихся огромных удлиненных тел не то многолапых змей, не то ящеров с клыкастыми пастями и белыми глазами. Через мгновение очнулась, поняла, что нахожусь на том же самом месте и в том же окружении, и отключилась опять. Затем почувствовала, как по моему телу скользят когти, открыла глаза, узрела здоровую черную лапу на своей груди и вновь провалилась в беспамятство. И так раз шесть, пока перед моим ужасом затуманенным взором не появилась одна-единственная морда с удивленно-вопрошающим взглядом. Тварь смотрела на меня, чуть наклонив голову, и ждала. Чего именно она ждала, я не знаю, и вообще более всего это было похоже на сон, настигший меня на пастбище близ родного дома. И это наш серый баран Гошка с кручеными рогами стоит надо мной и думает, что лучше - боднуть хорошенько или потоптать.
        - Пошел в стойло, иначе жрать не дам…  - прохрипела я, стуча зубами, и с удивлением заметила, как морда стала меняться. И вскоре приобрела вполне человеческое приятное, мужское лицо, смотрящее на меня с осуждением.
        - Интересный вид благодарности. Девушка, вы всем своим заступникам такое заявляете?
        - Через одного, Ваше Высочество,  - ответил за меня знакомый голос, который с усмешкой продолжил: - И на будущее - если дерзит, значит, пришла в себя.
        - А когда она будет в полном порядке?  - удивился неизвестный, посмотрев куда-то вверх.
        - Когда руки начнет распускать и пощечины отвешивать направо и налево,  - ответили ему. После чего меня бесцеремонно подняли с каменного плато и встряхнули со словами: - Да, Сумеречная, хорошей порки тебе не избежать.
        Рыжий! Вот зря я испугалась тех тварюшек из преисподней, чудовище напротив намного хуже. Будь моя воля, я бы не только ответила ему, но и задала пару-тройку волнующих вопросов. Например: зачем меня скинули вниз? Кто именно спас? И почему вокруг так темно?
        К счастью или к ужасу, заинтересованной в ответах там была не только я. Раздались раздраженные быстрые шаги, и когтистые руки багряноволосой и бледнолицей сволочи по имени Аквиус схватили меня за плечи, чтобы в следующее мгновение вырвать из объятий метаморфа.
        - Герберт Дао-дво, как вы посмели прервать наш опыт? Вы, как отказавшийся от участия в играх, не имели права даже приблизиться к корпусам во время тренировок!
        Что я там говорила? Нет никого хуже?! Я ошиблась! Есть. Спасите… И как ни ужасающе, но мысли мои «услышал» опять-таки рыжий. Взял меня за грудки мундира и на себя потянул.
        - Как опекающий от лица моего рода, имею полное право не только приблизиться, но и надавать по морде за нее!  - Увидев выражение, с которым Дао-дво смотрел поверх меня, я дернулась, а многоликий учтиво продолжил: - И дабы впредь меж нами не было недопонимания, Эррас Тиши нагрянет с визитом к вам.
        - Прикрываетесь грифоном?  - иронично хмыкнул лектор смертников.
        - Прячетесь за статусом советника короля?  - в том же тоне предположил разведчик И на его плече встряхнула ушами неожиданно появившаяся кука и прошептала со смешком:
        - Нет, Аквиус Авур просто развлекается.
        На что тот незамедлительно выдал:
        - Таррах! А это еще что? Неужели это и есть замена Амидд? И когда вы так низко пали, Дао-дво?
        Чтобы достойно ответить, Герберт с раздражением передал меня кому-то другому, закатал рукава мундира и шагнул к этому Авуру под тихое предупреждение нежити: «Хозь-зяин, он все еще развлекается».
        - Значит, я всего лишь разомнусь,  - сказал Дао-дво, оттесняя багряноволосого в центр круга.
        К сожалению, переход словесного боя в физический мне посмотреть не дали. Беспричинно обиженный мною спаситель, коего рыжий назвал Его Высочеством, поднял меня на руки и резюмировал:
        - Когда экс-мужчина фурии встречается с виновником своей отставки, пусть и не действующим и тоже эксом… это надолго. Пойдемте, Сумеречная.  - И с улыбкой понес меня в темноту, легко шагая и весело насвистывая. Так, словно бы вокруг нас и над нами не продолжали переплетаться многочисленные белоглазые твари преисподней. Едва я различила их в тусклом свете, исходящем от браслета, нервно вздрогнула и в который раз мысленно поблагодарила заступника. Вслух не получалось, ибо зубы стучали не переставая. Многоликий с королевским прозвищем заметил мое состояние, поспешил успокоить:
        - Не волнуйтесь, вы в безопасности.
        - П-п-п-о-о-олной?
        - Относительной,  - лукаво ответил он.  - Видите ли, испуг Сули за вас сплотил нашу команду смертников и заставил действовать. Так что, возможно, теперь вы станете своего рода катализатором, раскрывающим наш творческий потенциал.
        - Действовать?  - не поверила ни слову, прохрипела: - Я видела, как вы начали действовать…  - Слово «как» подчеркнула, вспомнив их полное бездействие.  - Вы сидели за столами и заинтересованно смотрели вниз!
        А кое-кто даже улыбался…
        - Это были имперские смертники.
        Только сейчас заметила зеленое сияние силовых линий и сети некромантов, которые сдерживают мглу и тварей, кишащих в ней, а следом и неясные фигуры тех, кто питал плетения. Скрытые мантиями, они кивали Его Высочеству, то ли приветствуя, то ли подтверждая - что нам можно идти. И я понемногу успокоилась, спросила у многоликого:
        - А вы кто в таком случае?
        - А мы - запасные королевские смертники. Обучаемся под эгидой генерала Сули,  - сообщил он с гордостью.
        - И что же вы делали среди действующих имперских?
        - Лекцию слушали,  - короткая усмешка и подтрунивание,  - но не так активно, как вы. Кстати, Тугго единственный, кто хотел составить вам компанию. Все порывался сбежать.
        - Бруг?  - переспросила тихо.  - Он тоже тут?
        - Тут-тут,  - кивнула ближайшая темная фигура, сверкнув красными глазами из-под капюшона. А затем тихо обратилась к моему спасителю-носителю настороженным голосом оборотня: - По линиям дрожь идет. Долго не удержим.
        - Понял.
        В следующее мгновение по коридору полетел черный грифон, уносящий меня в своих лапах. А сзади с хлестким звуком обрывались мерцающие зеленые сети, и темные фигуры в мантиях устремились вслед за нами, ничуть не смущаясь того, что где-то там остался рыжий паразит и сволочь Авур.
        - Ваше Высочество,  - позвала я смертника,  - а как же экс-мужчины Амиддарии? Они же остались там, среди чудовищ…
        - Да нет,  - усмехнулся он,  - это бедные тварюшки остались в обществе двух чудовищ. За первого можно не беспокоиться, а второй…  - он задумчиво хмыкнул.  - Мы, знаете ли, никак не могли прорваться к вам в сектор, туннель за двадцать метров до конечной точки пробили, а дальше никак и вдруг…
        Метаморф говорил, а я словно бы наяву видела, как за мной примчался рассвирепевший и отчасти невменяемый Дао-дво. Ругаясь на чем свет стоит, он влил свои силы в сеть некромантов и мощным ударом света вычистил от тварей целый гектар вокруг меня.
        И вот после его эпического вторжения во мглу, даже не разобравшись в произошедшем, рыжий решил устроить трепку жертве - мне? Поступок истинного барана.
        В раздражении едва зубами не заскрипела, а мой спаситель продолжил:
        - Учитывая его вмешательство в операцию спасения и беспокойство о вас, нам придется пригласить на тренировки и Герберта.
        - Не придется. Его пригласим мы,  - раздалось рядом, едва многоликий с высокородным прозвищем опустил меня перед кафедрой на каменную твердь.
        Зажмурившись на несколько мгновений от резкой смены темноты на свет, я не сразу определила, откуда исходил звук, а группа запасных королевских смертников уже выстроилась в ряд, заслоняя меня от говорившего. Ко мне шагнул решительный Бруг, молча взял за многострадальный локоть, и Высочество со спокойной душой оставил свой пост, чтобы выступить вперед.
        Кажется, меня спасал сам капитан.
        - Дельгато,  - произнес он с усмешкой,  - в вашей группе свободных мест нет.
        - Будет,  - уверенно ответили ему.
        - И после подобных заявлений ты до сих пор удивлен, что в вашу группу никто не стремится. Потрясающее заблуждение!  - В нашем строю послышался хмык, а в их стане тихий скрежет зубов, когда метаморф издевательски поаплодировал заявлению и уже значительно серьезнее произнес: - Но напомню: вы вправе его пригласить, он вправе отказать.  - И со смешком: - Точь-в-точь как и ранее.
        - Благодарю за напоминание, Ваше Высочество,  - ехидно ответили ему. Кто именно говорил, я так и не увидела. И немудрено, из-за широких спин стоящих впереди это было невозможно.
        - Всегда рад помочь,  - ничуть не обиделся капитан запасной королевской команды и дал знак своим: - Уходим.
        Оказавшись в коридоре, я тут же попала в руки встревоженной Сули.
        - Жива?!
        И не успела ничего ответить, а меня уже развернули, не только сканируя взглядом, но прощупывая тело на повреждения. И все это генерал проделывает в горячечной спешке, чтобы затем встряхнуть и чуть ли не рыча выкрикнуть:
        - Впредь безоговорочно слушайся, ясно?!
        - Д-да,  - прошептала, бледнея и надеясь еще раз потерять сознание, потому что красная половина ее лица покрылась ужасными шрамами, а зеленая - пузырьками, глаза полыхнули разноцветным огнем, нос нервно задергался…
        И вдруг этот ужас с платиновыми волосами слезливо просипел:
        - Я так за тебя испугалась!
        А курируемая ею команда резко отступила на шаг, а затем и вовсе отвернулась. И я поняла, что являюсь единственной, кому знакомо ее состояние, и единственной, кто не знает: получу ли по шее, если проявлю чисто женскую чуткость. И вот я смотрю на дрожащий подбородок профессора и думаю: «Получу, не получу, получу, не полу… Ай, ладно! Одним синяком меньше, одним больше!»
        - Сули, не скули,  - шикнула тихо и сграбастала ее в крепкие объятия. Она застыла, можно сказать, окаменела, и я невольно порадовалась, что не вижу сейчас ее лица. И сказала то, что всякий раз на мою истерику заявляет брат: - Уши еще не закладывает, но в гроб уже хочется.
        Генерал дернулась, и я, отстранившись и на шаг отступив, с удовлетворением отметила, что шрамы и пузырьки с ее лица сошли, подбородок не дрожит, глаза почти нормальные и не слезятся, а вокруг тишина. И она не то чтобы глухая - мертвая. Мелькнула мысль о моей скоропостижной кончине и погребении останков, но сформироваться не успела, потому что профессор начала хрюкать. Будь она менее сдержанной, начала бы хохотать, но так как ошарашенные смертники все еще находились тут…
        - Сули?  - встревожился капитан команды, подходя ближе.  - Вам плохо?
        Не ответила, все так же полусогнутая, дала какой-то знак и, схватив меня за уже опухший локоть, утянула вслед за собой, как оказалось, к зеленому порталу. Пройдя сквозь него, мы попали в приемную декана. Я от усталости осела на пол, а она… На истеричный хохот генерала из собственного кабинета выглянул удивленный Довар Горран.
        - Магда, ты почему?..  - Подходя ближе, он перевел ошеломленный взгляд с секретаря на меня и обратно, спросил удивленно: - Что случилось?
        - Она! Она…  - Вот и все, что смогла произнести генерал, а дальше все тот же хохот, который перекрывает вопрос декана, адресованный мне:
        - Как вам это удалось?
        - Что удалось?  - взялась за предложенную им руку и поднялась на ноги.  - Я ничего не сделала, а она… вот.
        - Вижу,  - странно улыбнулся горец и позвал духа: - Нваг-нваг Севой, переместите Намину.
        - Куда?  - раздалось через эхо-порт.
        - В комнату.
        И в следующий миг я куда-то провалилась.
        «Куда-то» при ближайшем рассмотрении оказалось моей комнатой, вернее, моей кроватью. Той самой кроватью, на которой наглый Гирби поедал уворованную с кухни курицу: ее жирные остатки оказались передо мной, а испуганно вопящий лемур подо мной.
        - Хоть что-то хорошее,  - прошептала я, выуживая питомца из-под спины.  - Будешь теперь знать, как опасно обретаться на моей кровати.

        Глава 9

        Если ранее он не мог оценить свои способности в полной мере, то теперь протестировал их на все сто. Полный резерв! Как давно он не был таким, Гер уже и не помнил. Постоянные тренировки, вылазки на полигон к Амидд, спарринги и учеба подтачивали силы, не позволяя их восполнять даже на треть. Но теперь… какая свобода!
        Он целые сутки ощущал полноту резерва и своих возможностей, резвился и наворачивал над столицей круги. И едва жар, разлившийся лавой по нервным окончаниям, дал сигнал опасности от треклятой Сумеречной, многоликий отреагировал с улыбкой. Он в считаные секунды преодолел расстояние до нее, влетел в корпус темных искусников, расплел замковое заклинание и ворвался в аудиторию. Сказать по правде, его не столько удивили имперские смертники, делающие ставки - сожрут девчонку или не сожрут, повесят лектора или нет,  - сколько Сули, которую от смертоубийства Аквиуса Авура удерживал только Дельгато и его прихвостни.
        - Я убью тебя!  - рычала генерал, сбрасывая с рук отнюдь не хилых имперцев.  - Если с нее упадет хоть волос, если она получит хоть одну малую царапину…  - И с новым вздохом проревела: - Я убью тебя без суда и следствия.
        Обогнув ругающихся, Гер легко прошел к тоннелю, образованному зелеными нитями во мгле, проверил их прочность и, изменив зрение на птичье, посмотрел вниз. До дна далеко, а на поверхности разыгрывалась настоящая эмоциональная буря.
        - Отдам на опыты некромантам!  - обещала Сули.
        - Ты не посмеешь, иначе потеряешь…  - Кровопийца Авур не договорил, потому что она неожиданно прогремела:
        - Мне плевать!
        - И лишить короля его главного советника?  - попытался отшутиться вампир, но генерал его юмора не приняла. Имперцы разлетелись от нее в разные стороны.
        - От тебя живого толку мало, посмотрим, что сумеешь сделать мертвяком!
        И вот тут на плече Дао-дво встрепенулась кука и требовательно зашептала:
        - Хозь-зяин, вмешайсь-ся!
        - Зачем?
        - Она его убьет!
        - У нее есть на это разрешение. Будь у меня такое же, я бы ей помог,  - пожал плечом метаморф и уже решился спрыгнуть вниз, как вдруг услышал:
        - А кто станет следующим советником король-ля, ты знаешь?
        Мгновение, в котором он увидел Эрраса Тиши в образе королевского советчика, сыграло свою роль. Допустить проклятого грифона к еще большей власти? Никогда! И многоликий начал действовать со свойственной ему авантюрной порывистостью. Конечно, выдворяя Сули за дверь, Герберт мог не припечатывать к полу Аквиуса, но удержаться от искушения не сумел. Наверное, именно поэтому кровопийца решил отыграться сейчас, во время схватки за честь Амидд. И едва капитан смертников вынес Сумеречную в коридор, клыкастый ударил, не скрывая сил.
        Первый замах Дао-дво пропустил, от второго отклонился неумело, а все потому что наглая нежить, ползая по полу всего в паре шагов от дерущихся, хлопает ушами и отвлекает наставлениями:
        - Левой снизу! А теперь правой…  - И раздраженно, ибо не повиновался ей: - Правой, хозь-зяин!
        Ударил правой - получилось, и противник на три шага отлетел. Хм! А не настолько глупы ее наставления. Может, послушаться?
        В момент раздумья ощутил крепкий удар в грудь, а затем и в голову. И сознание заволокло красным цветом боли. Это было несравнимо с сигналом опасности, но так же впечатляюще.
        Таррах мне в глотку! Что теперь делать?!
        - Подсечку, подсечку!  - вопит кука, и Гер не раздумывая повинуется. А от теневой новая команда: - И пока встает по колену! Не так, бь-бяка!  - зашептала она, когда рука метаморфа застряла в складках мантии противника, за что тут же получил по шее, а затем и коленом по подбородку.
        Едва темные круги схлынули и зрение прояснилось, многоликий понял три вещи разом. Неприятно оказаться на лопатках придавленным магической сетью к полу, еще неприятнее, когда ботинок на твоей шее принадлежит разъяренному вампиру, но все намного хуже, если на тебя смотрят огромные глаза тварьки, которая шипит прописную истину:
        - Скользь-зяще двигайсь-ся! Скользь-зяще… С последних игр Смерти он размытого не видит.
        - Заткнись!  - приказывает Аквиус Авур и сбрасывает с руки белый сгусток энергии. Крохотный, но достаточный, чтобы нежить замолчала навсегда.
        - Спаси!  - взмолилась теневая так, словно бы не она к резерву допущена. Хочет, чтоб спасли? Спасем! А впрочем, зачем юлить, Гер и сам осознает, насколько полезна эта кука.
        Щит разведчика накрыл теневую до того, как белый свет соприкоснулся с ней. Громкий хлопок, свист и ударная волна, в сущности, несчастного заклятия раскидали драчунов в разные стороны.
        - Что это было?!  - Дао-дво с трудом перекатился, но встал, в отличие от стонущего бледнолицего.
        - Твой резерв!  - Счастливая и живая, тварюшка выползла из-под магического щита и в мгновение ока объявилась на шее метаморфа. Потерлась сплющенной мордой о его оцарапанную скулу, прошептала: - Ты, хозь-зяин, половину потратил на мень-ня! Спасибо!
        Она не успела договорить, а сверху, где-то там под потолком аудитории, соединенной с тренировочным полигоном, раздалось:
        «Кадет Герберт Дао-дво, вас вызывают к декану факультета. Куратор имперских смертников Аквиус Авур, вернитесь к своим прямым обязанностям, личное обучение кадета в них не входит,  - съязвил дух-хранитель и добавил ехидно: - И не оплачивается».
        Путь в деканат показался теперь куда более долгим. Половина резерва - это, конечно, не треть, но и не полный «вкус», которого многоликий так толком и не распробовал. Потирая медленно заживающую скулу разбитыми костяшками пальцев, Герберт то и дело думал о возмездии. Ведь он просил Сумеречную не лезть в пекло, так нет же, ввязалась, и не куда-нибудь, а к смертникам подалась. Уж они-то ее дара не побоятся и в экспериментах участие примут. Рассказала о личном опекающем, пожаловалась на тяжелую судьбу. А они не идиоты, хотя как сказать… тут же полезли с предложениями о сотрудничестве. Конечно, Дао-дво их послал к Тарраху, а кое-кому и врезал пару раз. Но чтобы инцидент был исчерпан, человеческую поганку нужно приструнить.
        И уже предвидя, каким подвергнет ее мукам, он толкнул дверь в приемную декана факультета Темных сил, прошел к кабинету, а там… Сули явно плакала. Платком стирала мокрые дорожки со щек, виноватым взглядом смотрела на магистра и все шептала: «Не сдержалась, в первый раз такое…»
        - Во второй,  - ответил Горран и, не поворачиваясь к двери лицом, махнул Геру.  - Входите, Дао-дво. Присаживайтесь.  - Вошел, но остался стоять, пока не услышал: - Ваше форменное безобразие кадет Сумеречная будет посещать лекции смертников, разрешение дано, указ подписан.
        От такой новости он чуть мимо кресла не сел, но теневая подсуетилась, не дала упасть на пол.
        - За что?  - прохрипел метаморф, вопрошая скорее у высших сил, но быстро сообразил, что не к тем обращается: - Зачем?
        - Я попросила,  - призналась генерал.  - Будь моя воля, утянула бы не только ее.  - Гер тихо фыркнул, Сули же веско продолжила: - Ты сам по себе очень ценен, но упрям под стать первой ипостаси. Поэтому на твоей кандидатуре настаивать не смею даже я… Но хоть девочку мне оставь.
        И прежде чем он произнес очередное «зачем?», восхищенно заметила:
        - Ты бы видел, как мои парни ринулись ее спасать! Словно бы месяц операцию готовили. Я и слова не сказала, а они уже сеть разработали, спустились и…
        - Но не дошли,  - заметил Дао-дво.
        - Вернее сказать, найти не смогли,  - прошипела начинающая злиться Сули.
        - Что же вы на бесценную Сумеречную маячок не нацепили?
        - Потому что девчушку без зазрения совести сбросили!  - Платок в ее руках с треском порвался на куски.  - И если Аквиус не получит за это…  - тяжелый взгляд на магистра, но тот с улыбкой ее остановил.
        - Уверен, он уже осознал свою ошибку. Не так ли, Герберт?
        - Так! И очень даже хорошо.  - За безмолвного метаморфа ответила кука и опять притворилась спящей.
        - О, надеюсь, ты воздал ему по заслугам. Девочка несколько раз проваливалась в забытье. Я это сердцем чувствовала…
        - А я собственной шкурой и все шесть раз.  - Многоликий потер наливающийся жжением отек на груди, уверенно проговорил: - И знаете, мне больше не хочется.
        - Но…  - Прославленный некромант королевства и бывший тренер Дао-дво наивно распахнула глаза, а затем грозно их прищурила: - Но Эррас Тиши писал…
        Всего лишь упоминание пернатого кукловода, а Гер уже чувствует, что звереет и крепко сжимает кулаки. Обстановку разрядил Горран.
        - Так-так,  - протянул магистр шутливо, руки сложил на груди и вопросительно вскинул бровь.  - Кое-кто любопытный опять читал мою почту?
        - Нет! Кое-кто получил идентичное письмо,  - запротестовала она и выдала себя с потрохами.
        - Попалась!
        И от ироничного подзуживания горца знаменитый генерал, воскликнув: «Это была оговорка», сбежала.
        Вот так меньше чем за неделю метаморф младшей ветви рода Дао-дво оказался тет-а-тет с бывшим «будущим родственником» в том же кабинете, по той же невероятно бестолковой причине - Сумеречной. На хищном лице горца сверкнули черные глаза, волосы, обычно уложенные в тугую косу, тихо зашипели, а сам он неожиданно весело усмехнулся.
        - Сочувствую, но вам, кадет, сегодня не повезло,  - посмотрел на теневую и добавил: - Частично.
        - Вы шутите?
        - Дя нет, он взаправду,  - отозвалась кука, а едва Гер хмуро глянул на нее, возмутилась: - Чего смотришь? Он реально сочувствует.
        - Исчезни.
        - Хозь-зяин бь-бяка,  - фыркнула нежить и растворилась в воздухе.
        - Одним словом, теневая…
        - Да уж подарочек,  - согласился Дао-дво и сухо спросил: - К чему сочувствие? Вы говорите о моем прошении или?..
        - И о том, и о другом.  - Магистр направился к своему излюбленному месту и, обернувшись к парку за окном спиной, оперся на подоконник - Ваше прошение об отчислении Намины я отклоню и поддержу предложение Сули о слушателе. Вы можете и далее настаивать на своем, но вряд ли слово опекающего пересилит требование советника рода.
        Метаморф чуть зубами не заскрипел. Треклятый грифон и в академию клюв сунул.
        - Это все?
        - Нет.  - Довар Горран смотрел испытующе, а через несколько долгих мгновений с улыбкой указал на лицо Гера: - Предлагаю считать, что в улучшении вашего фасада я тоже поучаствовал. Согласны?
        - А вы…  - спросить, будет ли оскорбленный отец мстить за дочь и вызывать на поединок, он не смог, но требовательного взгляда не отвел.
        - Нет, конечно.  - Декан понял с полуслова.  - В отличие от Амиддарии я всегда знал, что из прочих… ты был лучшим вариантом.

* * *

        Сидеть в комнате тет-а-тет с разобиженным лемуром было выше моих сил. Гирби строил рожи, лез на голову, чинил кавардак и всячески старался оградить меня от тяжелых мыслей. Хотя на самом деле мстил за прерванный завтрак и примятую шерсть. За время обучения в ведической школе я уже и забыла, какой заразой он бывает. И немудрено, домой меня отпускали раз в месяц, но на целую неделю, а вот сейчас…
        Вспомнив о том, что семью я увижу лишь через полгода, невольно шмыгнула носом и сжала в объятиях упирающегося питомца. Зверек в моих руках затих, голову ко мне повернул, прищурился, выжидая. И правильно ждет, плакать я не особо люблю, но если возьмусь, то основательно: в три ручья с подвыванием и икотой. А тут еще Гер вспомнился со своей угрозой… И так тошно стало, что я решила не дожидаться обеда, на пары сбежать или в библиотеку. Ринулась вещи собрать и только сейчас сообразила, что сумки моей в комнате нет, да и в кабинете декана ее при мне уже не было, а значит…
        - Нваг-нваг Севой,  - позвала я тихо, но дух не ответил.  - Сево-о-о-о-ой!
        Молчание.
        - Да появись же ты!  - И, помедлив немного, уже хотела сказать заветное слово «пожалуйста», как вдруг совсем рядом объявился ворчащий хранитель академии.
        - Чего орешь?  - прищурился, оглядывая с ног до головы.  - Или ты все-таки решилась рассказать, какую дуреху спугнула из тридцать пятой палаты.
        - Нет, не это. И дуреха пришла не одна.  - С улыбкой подметила, как глаза у призрачного старичка увеличились вдвое, и продолжила: - Я сумку вернуть прошу.
        - Какую?
        - Мою,  - ответила с заминкой и погладила притихшего Гирби,  - мне чужого не надо.
        - Да не в этом дело,  - отмахнулся дух,  - сумка какая? Ученическая с тетрадями, да?  - Я кивнула, а он иронично осклабился.  - И чего ты меня от дел отрываешь, Наминка? Дай своему магическому гиду задание, он найдет.  - Севой глянул на выданное мне сверх меры полезное украшение и с горя плюнул.  - Вот же балда! Он у тебя отключен.
        - Кто?  - спросила строго.
        - Браслет.
        - Это я поняла. А балда кто?  - Пусть только попробует повторно оскорбить.
        - Да не ты, а…  - Я скривилась совсем уж зло, и призрачный старичок поспешил уйти от темы.  - А я все думал, почему нет записи из тридцать пятой, ни с твоего браслета, ни с внутренних кристаллов… и вот оно как. Теперь ясно, почему тебя во мгле найти не могли.  - И решительно: - Дай сюда!
        Дала. А через минуту его ворчливых разборок браслет заработал как надо, а еще через миг дух рявкнул: «Сумку!» И она появилась, мокрая, порванная, пожеванная, словно бы…
        - Верни обратно,  - попросила я.  - Там уже ничего ценного, а тварь из преисподней хоть сыта будет.
        - Вряд ли она этим насытится,  - хмыкнул дух, но сумка все равно исчезла. И осталось от нее лишь дурно пахнущее пятно, а вместе с ним и понимание - мое постельное белье лемур продолжит пачкать.
        - Гирби на пары брать нельзя.  - Я отпустила питомца на стол.  - Иначе сожрут.
        - Отчего нет? На пары вполне, а вот на лекции к смертникам не стоит.  - Севой отдал мне браслет.  - И ты это… в следующий раз не гоняй Бруга в чем мать родила по всей академии. В чем-то он отходчивый, а в чем-то и обидчивый.
        - Так это он заблокировал? И подставил так, что я чуть за гранью не оказалась?
        - Чего не знаю, того не знаю,  - хмыкнул дух, не сдав обидчика, и исчез, чтобы уже через эхо-порт намекнуть: «А тебе наука».
        - Как же, наука,  - ответила тихо и начала собирать на занятия новую сумку. Теперь я точно знаю, кто изнутри поспособствовал организации операции по спасению меня. Вот же бестолочь красноглазая!
        До начала следующей пары у меня оставалось еще двадцать минут, и я твердо вознамерилась встретиться со своим подопытным и что-нибудь на нем испробовать в целях профилактики бессовестного поведения. И чтобы поиски завершились быстро и легко, дала задание браслету. И следуя карте, мне почти удалось настичь Кардинала разбитых сердец, как вдруг раздался звонок и я увидела Амиддарию, хмурую и злую настолько, что ее змеи плевались призрачной слюной. Она шла в моем направлении, прожигая взглядом пол. Несомненно, в толпе кадетов, вышедших из аудиторий, наследница горцев могла меня и не заметить, но паника была сродни волне - набежала, а схлынуть забыла.
        Так что из коридора я рванула с низкого старта, крепко прижимая к себе Гирби и сумку и уворачиваясь от чужих локтей, коленей, спин, а также крыльев, рогов перепонок и хвостов тех, кто волей случая стал лабораторным материалом. Как через пару минут оказалась в библиотеке, уже и не вспомню, но просидела я там до самого вечера, позабыв о еде и воде. Вначале запоем читала инструкцию о возможностях своего магического гида. А затем долго и нудно настраивала его на отслеживание передвижений Бруга, рыжего и, что таить, Амидд. Подумала немного и ввела запрос на багряноволосого Аквиуса Авура.
        А в ответ раздалось из браслета унылое:
        «От преподавателей кадетам сбегать нельзя».
        - А если…
        «Следить за ними также воспрещено».
        - Но вдруг мне нужно сдать ему зачет,  - возмутилась несмело и услышала:
        «В списках имперских смертников вас нет».
        - А в слушателях есть?  - спросила с робкой надеждой. Все же Сули не зря меня на лекцию утянула, а Его Высочество не просто так спасал, быть может, допустят.
        «Есть»,  - коротко отозвался мой гид, малиновой стрелочкой выявив на карте расположение бледнолицего тирана. И обнаружился он не в корпусе некромантов, а тут, в главном здании комплекса на втором этаже библиотеки, в паре шагов от меня. Шикнув на лемура, чтобы спрятался, я сдвинула со стола на стул тяжелый талмуд инструкций. И без зазрения совести, как в детстве, полезла на стеллаж. Лесенок здесь не было, зато полки выступали так, что по ним легко было забраться наверх.
        Едва на крышу залезла и подтянула к себе сумку, из-за поворота появился лектор и трое неизвестных парней. Один из них был капитаном имперской команды Дельгато, я его по голосу узнала. Жаль, рассмотреть имперцев в этот раз я также не смогла, увидела лишь размытые тени на противоположных полках, рваные, дерганые.
        - А вот и книга,  - усмехнулся вампир, зашуршав старыми листами.  - Неужели еще кто-то пользуется этим старьем? Удивительно…
        - Удивительнее другое,  - процедил Дельгато надменно,  - что вы ключ храните именно в ней…
        - Думаешь, это мой тайник?  - усмехнулась багряноволосая сволочь и, судя по движению тени, покачала головой: - Ошибаешься.
        В это мгновение что-то зашипело, затем булькнуло, и кто-то третий со вздохом произнес:
        - Да, Дулька классной была.
        - Но еще лучше привороты варила,  - хмыкнул четвертый, и на них обоих громко шикнул Авур.
        - Заткнитесь! И какой идиот вас позвал…
        - Так вы же сами…  - раздалось недоуменное.
        - На полигон,  - рыкнул клыкастый, и парни одновременно испустили озадаченный вздох.  - Двадцать кругов каждому. Не успеете к моему приходу, дам еще десять.
        И сказано было таким тоном, что я сама чуть было не побежала исполнять приказ, еле удержалась на крыше и прикусила губу. Волосы дыбом, мурашки по коже, руки дрожат, а самое страшное - я опять попала, куда не просят, и слышу явно то, что для сторонних ушей не предназначено. Вот же гадость эта аптекарша Дульгерия Дарремия! Мало того, что занималась противоуставной деятельностью, так еще и о закромах своих кому не надо рассказала.
        Как только где-то в глубине библиотеки за парнями хлопнула дверь, так сразу же тени на полках зашевелились.
        - Три капли, и он пойдет за любой.
        - Не хотите задействовать…  - помедлил Дельгато и произнес учтиво: - Фурию? Думаю, ей захочется поквитаться, унизить, втоптать в грязь.
        - Нет,  - прозвучало глухо и решительно. И, кажется, капитана с размаха впечатали в стеллаж, на котором пряталась я. А иначе как объяснить, что он дрогнул, а я с трудом удержалась наверху. Раздался придушенный хрип, а следом рык и вкрадчивое: - Найди смазливую дуру, подвластную тебе, и приведи метаморфа в команду. На все про все у тебя неделя, а теперь проваливай.
        Я не спустилась вниз ни после того, как имперец ушел, еле-еле переставляя ноги, ни после того, как их зараза Авур забрал так называемый «ключ» и спалил руководство для браслета. Лежу наверху, смотрю на всполохи огня, отсвечивающиеся на полках и корешках книг, ощущаю запах гари и молюсь. Потому что библиотеку только что закрыли до утра, на полу вспыхнули охранные знаки и смертельные проклятия, окна ими зарешечены, двери фактически заколочены. Спущусь, и в мире станет на одну смертьнесущую меньше. А потому вот она я - голодная, замерзшая, уставшая и несчастная, лежу на стеллаже, разминаю онемевшие пальчики и думаю о том, что мой третий день обучения начался совсем уж гадко, и уже неизвестно, доживу ли я до его конца. Живот заурчал, и под ложечкой засосало от досады и обиды, а еще из-за гнева на себя. Нужно было на лемура не шикать, а направить его прямиком к… К кому? Сули, декану, Дао-дво, Бругу, Его Высочеству, старосте Крэббас?
        Прикусила губу, посмотрела на свой браслет и в сотый раз попыталась докричаться до Севоя, а в ответ - тишина. Что ж, придется просить о помощи других. Я и позвала через гида, а от них все та же мертвая тишина, и только рядом недовольный шепот:
        - Н-дя-я-я, а с виду умная.
        - Кука?!
        - Не-а, лопоухое привидение,  - ответила она и с потолка переползла ко мне на грудь.  - Лежим, отдыхаем?
        - Молюсь,  - честно призналась я.
        - И правильно делаешь, тебь-бя по всей академии ищет хозь-зяин.  - Я чуть не села, вернее, попыталась, стукнулась головой о потолок и легла обратно. Тру лоб, а нежить выговаривает: - Вижу, хорошай-я тут молельнь-ня и челобитнай-я есть.
        - Это случайно. Скажи лучше, он ищет меня давно?
        - Час сам, два часа с Севоем, уж думают подключить декана. А он, как и ты, не отвечает на вызов.
        - Браслет сломался?
        - Не-а, до ль-лямурницы пошел,  - протянула тварюшка и хлопнула ушами.  - Теперь вопрос: тут поспишь, или тебь-бя в кровать отправить?
        - А ты можешь?
        - Й-я нет. Да и не положено, тебь-бя й-я не знаю, о лемуре твоем ничего не ведаю, слов его не понимаю, секретов не раскрываю и у вас завтра не обедаю…  - и смотрит хитро.
        Обед?! Сдается мне, Гирби похвастал способностями хозяйки, и придется теперь готовкой откупаться. Так это же самое малое из того, что я могу!
        - Тенюшечка, да что угодно…
        - Дя?! И Гера поцелуешь,  - подмигнула мне она.
        А я не то чтобы удивилась до потери сознания, я вновь решила встать и, понятное дело, стукнулась. И теперь лежу и думаю, что мне все пригрезилось, и кука не шепчет сердито: «А то у него резерв пустой, мозгов еще меньше…» И только я попросила: «Повтори», она как завопит:
        - Сево-о-о-о-ой!
        Минуты не прошло, я провалилась в собственную комнату, опять упала на кровать, но в этот раз не на Гирби, а на объедки. Третьи объедки за день, на третьем постельном белье!
        - Ах ты паразит!  - взревела я, несмотря на усталость, на благодарность этой зверюге хвостатой, на позднее время и собственный голод.  - Значит, так, если это еще раз повторится, я тебя Дао-дво подарю!
        Возымела ли угроза действие, я увидеть не успела, потому что рядом тут же возник хмурый Нваг-нваг Севой.
        - Чего разоралась? Полночи шастала невесть где, а теперь еще возмущается.
        - Да я…
        - А ну рассказывай, где пропадала!  - В комнате грянул гром, задребезжали окна, ветер хлопнул дверцами шкафа и скинул с кровати «застолье» питомца.
        - В би-библиотеке,  - произнесла с заминкой, но не от кавардака, который дух устроил, а от воспоминания о хрипе имперца. И похолодела. Ведь расскажи я все, Аквиус Авур и до меня доберется. А он личность темная и бессовестная, один раз он меня уже к тварям преисподней кинул и второй вряд ли постесняется.
        Призрачный старичок, глядя на меня, бороденку дернул и руки перед собой сцепил.
        - Что, опять в темное дельце вляпалась? Под чужой полог залезла и страшную историю услышала?
        - Д-да.
        - И что?  - спросил ворчливо.  - Будешь загадки загадывать или как?
        - А…  - Сказать открыто об увиденном испугалась, спросила загодя, издалека: - А если я на преподавателя наябедничаю,  - дух хмурит брови, но молчит,  - скажу, что он пользовался услугами Дульгерии,  - теперь у возрожденного скулы еще больше заострились,  - знал, где был спрятан ее тайник,  - у Севоя дернулся нос, а я совсем уж тихо продолжила: - Меня…
        - Призовут на суд, как свидетеля,  - доброжелательно ответил призрачный.
        - Правда?  - недоверчиво переспросила. Все же с такой улыбкой, как у него, часто шутят.
        - Стопудово!  - Его улыбка превратилась в ухмылку.  - А потом подельники этого гада тебя обязательно найдут…  - Ухмылка стала оскалом.  - И ты вряд ли выживешь.
        - Тут я бы поспорила…
        - А ты не спорь!  - оборвал меня хранитель академии, сверкая глазами.  - Живо рассказывай, как дело было!
        Он кричит, а мне вдруг так спокойно стало, беззаботно и легко. И чего, спрашивается, я волновалась все это время? Подумаешь - имперцы, заговор против рыжего и сожженный талмуд - мелочи. Эх, надо было ранее вспомнить о своем даре, а то явно же от испуга половину их заговора прослушала.
        - Наминка,  - зовет дух ласково,  - Наминочка, ну так чего там было?
        - Да так, ничего особенного. Одна книга в библиотеке сгинула, а в ней хранился знакомый тебе эликсир, Герберта Дао-дво им в ближайшую неделю опоят… Все.
        - Опять его?!  - удивился Севой.  - Кто на этот раз?
        - Мужик,  - ответила тихо и получила один из самых удивленных взглядов на земле. Поняла, что сказала, и поспешила объяснить: - Да не в этом смысле. Девушка его опаивать будет. Какая, не знаю, но точно не фурия.
        И сказав это, я была готова к чему угодно, но только не к душераздирающему крику.
        - А-а-а-а!  - заголосил призрачный и заметался по комнате, загнав меня на стол, лемура на шкаф.  - Я выиграл! Выиграл! Значит, Аквиус все-таки водил знакомство с Дулькой, решился вернуть Амидд и опять смухлюет на играх! Нужно срочно сделать ставки. Сотня золотых! Сотня золотых на то, что имперцы продуют!
        - Ставки? Вас только ставки интересуют?  - Я спустилась на пол.  - А как же предупреждение Дао-дво и наказание Авура?
        - А никак,  - произнес Севой, исчезая.  - У первого для защиты есть кука, у второго король. А я еще жить хочу.
        - Но вы же дух?!
        - Зато существую.
        На последних его словах решила внимания не заострять, день и без того полон переживаниями, даже загружен и в то же время являлся разгрузочным - с самого завтрака и маковой росинки во рту не было. Перестелив кровать и повторив угрозу Гирби, я спустилась в столовую и устроила себе настоящий обедо-ужино-ночник. И мычала, наслаждалась каждым кусочком, ровно до тех пор, пока напротив рядом со мной не возник здоровый Некто.
        Кусок стал поперек горла, а в голове возникла тысяча и одна картина смерти, причем моей. И нет сомнений, это Авур стоит в плаще, прячет под маской лицо и сжимает кулаки в перчатках. Милостивый боже, и как мне к нему прикоснуться, чтобы жизнь свою спасти? Рано я своему дару обрадовалась, рано.
        - Приятного аппетита,  - молвил незваный гость голосом Довара Горрана и устроился за моим столом.
        - Спасибо,  - прохрипела я в ответ, проглотила злосчастный кусок и закашлялась.
        - Воды?  - Магистр подал мне стакан и, позволив отпить, спросил: - Разрешите, я составлю вам компанию?  - Ответить ничего не успела, а он уже снял с себя перчатки, маску и плащ, заказал у служащего кухни ужин и почти сразу же получил свой поднос.  - Вкусно пахнет.
        - Угу.
        Есть я продолжила, правда, уже не смакуя, горец справлялся с этим за нас двоих. Он нахваливал мясо, запеченную картошку, яичный рулет, сметанный соус и даже яблоки, простые зеленые, которые в Треде росли на каждом втором дереве. И вообще он пребывал в невероятно приподнятом настроении и даже компотом чокался со мной. Видимо, время у лямурницы провел с пользой, и замена прошлой бу… которая в сжатые сроки стала бы… прошла успешно. Вспомнилось, как мой брат, возвращаясь домой от подруги, был таким же невероятно довольным, точь-в-точь. Поздравить, что ли, магистра с хорошим выбором, а то сияет, как пятак, даже слепит.
        И вдруг, словно бы прочитав мои мысли, Горран озорно улыбнулся и сказал «спасибо». От ужаса, что змееволос мысли чувствует не хуже грифона, я медленно покрылась багровыми пятнами, а он неожиданно спросил:
        - Как вы это сделали, Намина?
        - Что именно?
        - Как вы вывели из надлома Сули?
        Что я сделала? Вывела? Откуда? Не помню, чтобы я ее, вообще, откуда-либо выводила потому, что вела в основном она и чаще всего за мой многострадальный локоть. Который даже под толстым слоем мази до сих пор болит.
        Видимо, наш декан все же мысли читает, а иначе как объяснить его следующие слова:
        - Вы ее рассмешили. Интересно, как вам это удалось.
        - А мне откуда знать?  - возмутилась тихо и явно начала покрываться белыми пятнами.  - И в первом случае и во втором она сама с меня ухахатывалась. Обидно даже.
        Он ухмыльнулся, я насторожилась.
        - Что?
        - Думаю о том, как наладить оздоровительную практику для бывших вояк,  - произнес магистр и пояснил для недоумевающей меня: - Я и ранее знал, что смех лечит, но впервые вижу, чтобы он снял многолетний надлом.
        И сказав это, Горран поднялся, чтобы уйти, но я его остановила:
        - Простите, а что значит этот ваш… синдром?
        А в ответ передо мной на стол упал талмуд, за ним второй такой же толстый, а затем и третий, и все они касались игр Смерти. Недоуменно воззрилась на декана факультета Темных сил.
        - И вы считаете, что я все это подниму?
        - Я рассчитывал, что вы это прочтете,  - хмыкнул Довар Горран, забирая свой поднос.
        - Это, несомненно, но в комнату я как их доставлю?
        - Используйте браслет. Четвертая риска, команда вторая…  - И с такой уверенностью произнес, словно я тут не третий день обитаю, а целый год. Пришлось остановить его на полуслове, потому что все равно ничего из сказанного не поняла.
        - Я не знаю всех его функций.
        - Обратитесь в библиотеку за руководством…  - ответили мне со вздохом и пошли относить поднос.
        - Оно сгорело,  - сказала я тихо и совсем забыла, что слух у горцев очень хороший. И не успела я взять в руки хоть один талмуд, как книги исчезли вместе с деканом, а после объявились в моей комнате. Вернее, книги появились, а довольный жизнью горец - нет.
        Утром я проснулась от неприятного ощущения, что в комнате я не одна. Кто прошел сквозь закрытую дверь, расплел мои ловушки и теперь с интересом просматривал чуть скрипящую при листании тетрадь, я долго гадать не стала. Да мне и не позволили, едва шевельнулась и вздохнула громче, чем надо, Дао-дво сказал:
        - Даже не притворяйся. Я слышу - проснулась. Вставай.
        - Зачем? Убивать будешь?  - с трудом открыла глаза и поняла, от чьего взгляда потеряла связь со сном. Гирби как истукан сидел на кровати, держал меня лапками за кисть и смотрел. Нет, не есть просил, как раньше, а мысленно о чем-то умолял. О чем именно, я пока не сообразила.
        - С радостью бы высек,  - между тем сообщил метаморф младшей ветви рода Дао-дво и, вздохнув, скучающим тоном заметил: - Но времени нет. Так что слушай внимательно. Меня не радует твое поступление, твоя воспитательно-лабораторная работа с Тугго, твое зачисление в слушатели спецкурса смертников и последний инцидент с тварями из преисподней.
        А глянул так, словно бы я к тем зверушкам сама полезла. Захотела поближе познакомиться и не поленилась спуститься, являя собой дружелюбный гостинчик. И отшвырнув мою бесценную тетрадь на стол, рыжий раздраженно заявил:
        - Но больше всего меня бесит необходимость тебя опекать, когда ты от испуга теряешь сознание или от страсти дыхание,  - неправильно трактовал он мой поцелуй с красноглазым оборотнем и, не дав возразить, хлопнул по столу рукой.  - Значит, так, в мое отсутствие ты переходишь под патронаж Его Высочества, если он будет не в форме, переходишь к Кардиналу разбитых сердец и далее по списку запасных игроков.
        Замолчал на несколько мгновений, перевел дыхание и продолжил подавлять громкостью голоса:
        - Напомню, ты невеста, так что поцелуев, обжиманий и прочего у тебя не будет ни с ними, ни с другими. Парни проинструктированы на этот случай и…
        Дао-дво продолжал что-то говорить, а я смотрела на него и хмурилась. Метаморф был в одних штанах, мокрый, взлохмаченный и босой. И самое неприятное, что мокрые следы от него вели за дверь моей ванной комнаты, а значит…
        - Ты был в моей ванной?  - спросила с опаской, даже не представляя, как ему сказать о маленькой неприятности.
        - Да,  - не стал он скрывать и хотел продолжить, но я не позволила, спросив:
        - Купался?
        - Да.
        - Голый?
        - А можно иначе?  - вопросом на вопрос ответил многоликий и вскинул брови.  - Что? Думаешь, после себя наследил? Или на белье твое смотрел? Использовал весь шампунь?
        - Два дня лемуру под хвост!  - вздохнула я.
        Герберт поднялся, пытливо глядя на раздосадованную меня и тихо помянул Тарраха, прежде чем произнести:
        - Между тренировкой и построением у меня всего семь минут. Три на душ, три на тебя…
        - Все ясно, ты сэкономил на времени.
        - Да. И понять не могу, чего ты…
        - Если с тебя шкура полезет, я не виновата!  - поспешила я признаться заранее, до того, как с него начнут сыпаться обожженные кислотой чешуйки кожи.
        - Что?!  - взревел метаморф, оказавшись передо мной, вернее, выудив меня из-под одеяла вместе с Гирби и основательно встряхнув. Лемур сбежал без раздумья, я же, вися в руках рыжего, удостоилась тяжелого взгляда и оглушительного приказа: «Повтори!»
        Повторять сие не хотелось, потому что он и после первого сообщения стал абсолютно неадекватен. И я не знаю, что случилось бы, не появись на плече многоликого кука, которая, обвив его шею хвостом, приподнялась на лапах и зашептала:
        - Хозь-зяин, вызывают.  - Посмотрела на меня и улыбнулась, спрашивая: - Что решил, ее с собой берем?
        - Нет,  - ответил жестко.
        - Тогда чего ждем?.. Поцелуй-я?  - предположила тварюшка, навострив свои немалые ушки.
        - Когда шкура слезет,  - подсказала я.
        Вишу и мысленно просчитываю, какое из проклятий не запрещено Уставом академии и может использоваться кадетами для самообороны. Хотя куда мне тягаться с этим Дао-дво! Как вспомню, с какой легкостью якобы уставший и невменяемый рыжий мои проклятья расплетал, так вздрогну. Да, посещение тридцать пятой палаты я забуду не скоро, как, наверное, и он…
        Милостивый боже, а вдруг он вспомнил?!
        В ужасе посмотрела на куку, а та в ответ мотнула головой и сообщила метаморфу:
        - Долго ждать придетсь-ся, до самой старости.
        - Долгоиграющее проклятье?  - рыкнул он, спрашивая не столько у меня, сколько у теневой.
        - Не знаю что, но ее испытательные образцы й-я из ванной до твоей помывки убрала и только что на место все вернула.  - И повторно напомнила: - Хозь-зяин, построение.
        Дао-дво звучно ругнулся, бросил меня и ушел. Не положил, не отпустил, бросил! Правда, не на пол и даже не в стену, а на кровать, и все-таки обидно. Честное слово, до этого самого момента я чувствовала за собой хоть и не полную, но все же вину за потерянную им жизнь, за болезненный опыт, за навязанную роль опекуна, за куку, которая может его резерв опустошить, за девушку, которая его в приступе ревности избила, а вот теперь… Перегорело. Хоть я и виновна в осложнениях его существования, но помогать не буду и предупреждать о каверзах багряноволосого Авура не стану, и подсказывать тоже. Обойдется, умник!
        И как решила я это, так сразу от души отлегло. Имперцам я не по зубам, Герберту не помощница, грифону не заложница - все, свобода! В считаные минуты собралась на пары, приготовила новую сумку, взяла притихшего Гирби и отправилась грызть… завтрак кадета.
        День пусть и задался неудачно, зато весьма прибыльно продолжился. Бруг принес шоколад в надежде отменить мои эксперименты на собственной шкуре, но добился лишь отсрочки на три дня. Кудряшка, в надежде заполучить оборотня хоть на час, вручила мне одноразовый допуск в теплицы академии, а Севой ради раскрытия имен неизвестных, покусившихся на сердце Дао-дво, обещался лично свести с лаборантом. И все это я провернула с двойной пользой для себя.
        Так, например, после вынужденного - хотя если быть точной, подстроенного - свидания с нашей старостой Крэбасс красноглазый оборотень из двух зол выберет меньшее - меня. Но будет вынужден терпеть поползновения принцессы, ибо Кудряшка с очаровательным именем Олли обязательно предложит мне новый бонус для повтора, а я, памятуя о минутах среди тварей преисподней, несомненно, пойду ей навстречу… Правда, не во всем, как и с возрожденным духом. К слову, ему я поведала лишь о том, что девушки, посетившие палату рыжего, были одеты в белые тренировочные костюмы.
        Произошло сие за ужином, и от столь скудной информации возмущенный Нваг-нваг Севой тут же объявился рядом:
        - И это все?  - Ворчливый голос эхом разнесся по помещению, но никто из кадетов и головы в нашу сторону не повернул. И даже парень, сидящий от меня через стол, ел так, словно бы рядом ничего не происходит. Интересное наблюдение, я улыбнулась, отметив это, и ответила как на духу:
        - Нет, не все. Одна из них обладала пышной фигурой, вторая подтянутой.
        - Понял.  - Призрачный старичок вздохнул и промямлил устало: - В следующий раз ты мне скажешь, что у одной из них была косичка, заплетенная в колосок. А потом, что у второй были серьги красивой формы. Позже, обязательно выторговав у меня что-нибудь серьезное, заявишь, что тощей пошла бы форма воительницы, но сама девушка с другого курса… А затем причислишь вторую к целителям, ибо улыбка у нее добродетельная, но…
        Это был не совсем мой сценарий, однако настолько подходящий, что я решилась уточнить:
        - Мысли читаете?
        - Вспоминаю молодость Сули!  - рявкнул дух.  - А ну живо говори, кто там был!
        - Зачем?  - чуть не подавившись чаем, изумилась я.  - Вы же любите загадки, ставки и азарт, вот и наслаждайтесь расследованием.
        - А если они опоят других?! Ты должна понимать, что в этом случае часть вины ляжет на тебя.
        Серьезное заявление, но безосновательное. Факта моего появления в тридцать пятой палате хранителю академии не доказать, потому что и я, и кука будем всецело отрицать свое раннее знакомство.
        Улыбнулась и бесстрашно заявила:
        - Сведите меня с каким-нибудь лаборантом, чтобы я ванную опытами не пачкала, и так и быть - объясню, как поступить в этом случае.
        - Совсем оборзела или шутить изволишь?  - вскинул старичок косматую бровь и выжидательно так прищурился, что лицо его хитрющее помолодело, засияло даже.
        Ну и как над таким Севоем не подшутить? Вот и я не удержалась, махнула рукой примирительно.
        - Ладно, так и быть… Если оформите мне статус лаборанта, я на нарушительниц вам прямо укажу.
        - Что?!  - Вот этот его вопль заставил стекла задрожать, мой стакан чая разбиться, но опять-таки не привлек чужого внимания. А дух все еще голосом гремит: - Уставом разрешено брать лаборантами лишь третьекурсников!
        - Значит, подождем! И не забудьте записать на свой счет, как-никак бесценное имущество,  - согласилась я и, указав на осколки, сбежала.
        А позади раздалось скорбное ворчание:
        - Что за кадеты пошли…
        - Под стать академии!
        И не успела я и на десяток шагов отойти, как на стол упал талмуд «Руководство к браслету», а следом листок с расписанием лекций у запасных королевских смертников.

        Глава 10

        Стать разведчиком Герберт не мечтал, не желал и не думал ровно до тех пор, пока в Треде не вышел королевский указ о военной реформе. Метаморфам, отслужившим в серых войсках пять лет, в соответствии с полученными званиями и положением, волей короля жаловались земли. Дворец или усадьба, парк или деревня, а некоторым погост, передаваемый в полное распоряжение заслуженного воина. Таковыми были тарги - разведчики, на несколько лет заброшенные в стан «врага», добывшие тайные сведения для короны. Прижизненно или посмертно, в зависимости от того, как таргу повезет, он получает надел земли с тремя богатыми или пятью бедными деревнями, равный двадцати тысячам золотых монет.
        Двадцать тысяч - вот что стало идеей фикс для Гера, тогда еще двенадцатилетнего мальчишки. Немыслимая сумма, которую он, представитель младшей ветви рода Дао-дво, вряд ли когда-нибудь заработает, не нарушая постулатов своей семьи. Так уж повелось, что отпрыск ближайшего к трону рода не имеет права опускаться до уровня простых: пачкать свои руки в грязи, торговать, оказывать услуги или преподавать. В почете остались: землевладение, военная служба и королевский фавор. Первое и третье требовали денежных вложений, второе - мозгов. И пораскинув ими, молодой метаморф принял решение поступить в академию Треда и добиться личного землевладения для себя, если останется жив, или же для отца и сестренки, если уйдет за грань.
        До сих пор каждый его шаг был тщательно продуман и взвешен: как набиться в ученики к Сули, как заполучить Тагаша в наставники, как пробиться в академию, как закрепиться внутри, кого выбрать в пару и как пройти в действующие разведчики до конца обучения. Время. У него было слишком мало времени, и после шестилетнего обучения «ждать» собственное землевладение еще пять лет он не мог. И искал любые пути, чтобы самостоятельно заслужить все самое лучшее - высшую степень личного развития, звание тарга, жену и погост. Ради этого он отказывался от обманчиво выгодных предложений расчетливой родни, отчаявшихся смертников и даже генерала Сули. Гер неотвратимо шел к цели и верил в успех ровно до той поры, пока не встретил…
        Пожалуй, это был первый случай, когда он не мог беззаботно сказать: «Так даже лучше». Но вот теперь, получив в помощники прозорливую лопоухую нежить, он понимал: «Так лучше всего».
        Но только не сейчас…
        Ночь, тренировочный лес, задание, быстро истекающее время, под брюхом промозглая слякоть, над головой колючий снег и почти что буря. Взлететь нельзя, идти невозможно, и он ползет в грязи, проклиная все на свете, в том числе и счастливую куку, прыгающую на ветке впереди.
        - Хозь-зяин, хозь-зяин!  - слышится тихий шепоток, и за доли секунды метаморф доползает до нее.
        - Что?
        - Они выпустили шипастых псов! И те бегут сюда!  - радостно возвестила теневая, хлопая ушами вопреки ураганному ветру.
        - И чему ты радуешься?  - прорычал Дао-дво сквозь зубы и изменил зрение, чтобы найти временное убежище.
        - Нам меньше придетсь-ся ползти!
        - Таррах…
        - Ты недоволен?  - удивляется тварюшка и незамедлительно оказывается на его руке. Хвостиком запястье оплела, лапками за пальцы ухватилась и смотрит вопросительно в глаза.  - Что случилось?
        И вид такой, словно бы не она прослушивала вместе с ним задание для подразделения Красных, не она заявляла, что не любит этот цвет, и если они назовут свой отряд Графитовыми, то она лично поможет участникам вылазки. Чтобы нежить замолкла и не выдавала их местоположения шипением и визгом, отряд в срочном порядке переименовался и единодушно постановил: «Вернемся с задания, убьем куку». А вот теперь, глядя на нее, Герберт отчетливо осознавал, что прибить теневую надо было раньше.
        - Хозь-зяин, почему молчишь?
        - Думаю.
        - А чего думать, нужно лежбище искать, и желательно под сосной,  - мордой из стороны в сторону повела и кончиком хвоста указала направо,  - нам туда.
        - Найдут,  - шикнул Гер на нежить.
        - Не-а!
        - Да…
        - Не-е-т!  - уперто восклицает лопоухая.
        - Да. И молчи!  - рыкнул, птичьим зрением осматривая ближайший бурелом.  - Уйти не сможем, бой дадим. Потреплют, конечно, пока парни к нам доползут…
        - Давай,  - хмыкнула она.
        - А ты?  - не понял метаморф.  - Я что, один пойду?
        - Один-один, умный, взрослый, самостой-ятельный. Нечего мень-ня маленькую на смерть нести,  - головой кивнула, ушами передернула и уже собралась спрыгнуть с его руки.  - Й-я лучше вон под той сосной полежу, подожду, пока тебе все кости переломают, а потом, по настроению, быть может, вылечу.
        Гер за хвост ее поймал в последнее мгновение.
        - Слышь, тварька, да они ж тебя не пощадят…
        - Не-а, они мень-ня даже не заметь-тят,  - и подмигнула, бестия.  - А ты в следующий раз внимательней читай, что написано в тетради у подопечной.
        И исчезла, ничего толком не рассказав. «Вот же гадина лопоухая! Доберусь до тебя, уши надеру!» - кровожадно думал Дао-дво, меняя направление в сторону старой поваленной сосны. Ведь чтобы дать шипастым бой, нужно встать, а встав даже на колени, удержаться в бурю не просто сложно, а невозможно. Нет, прежде чем катиться по лесу колобком, ломая подвернувшиеся ветки и собственные кости, он предварительно проверит теорию теневой. Вдруг и вправду псы под сосной никого не заметят?
        И к несчастью, иначе, чем собственным опытом он это проверить не мог. Ту тетрадь Герберт взял, чтобы посмотреть, появились ли новые заметки к смертельному опыту, через который самолично прошел. Заметок не было и даже зарисовок с несчастным лемуром в ошейнике Хао не наблюдалось, не то что для опыта над Брутом. Там уж некромантка наваяла и оборотня в полный рост, и хвост, и плавники и… затем безобразие проснулось и отвлекло его внимание на себя.
        - Тетрадь Сумеречной… тетрадь… Да что в той тетради было-то? Неразборчивые каракули, руны и кривые записи. Все!  - прошептал он, едва добрался до дерева и пролез под него.
        Здесь оказалось на удивление тихо, хрустел под руками сухой слой иголок, смолой пахла сосна. Где затаилась теневая, нашел не сразу, ибо зависла она над его головой, прижавшись к стволу дерева телом и ушами и вот из этого положения ответила:
        - Хозь-зяин, ты в руках держал сборник советов дль-ля охотника на нежить. И про псов там была целай-я глава.
        - А сведения из книги?  - поинтересовался он тихо, все же подобную информацию предварительно надлежит на полигоне перепроверять, а не на учениях использовать.
        - Не-а.
        - Они испытаны ею лично?
        - Не-а.
        - Тогда зачем мы здесь сидим?  - прорычал Герберт.
        - Сейчас проверим!  - заверила теневая, прислушиваясь к буре снаружи.
        - Ты в своем уме? Мы находимся в условиях, максимально приближенных к реальным! Если нас найдут…
        - Врь-ряд ли. У нее отец охотой промышль-ляет и всь-ся их деревенька вместе с ним. И пока никто не помер.
        - А может, никто с шипастыми псами пока и не сталкивался?  - резонно заметил метаморф.
        На мгновение кука замолчала, а затем…
        - В этом случае используем план Б.
        - Какой?  - Многоликий нутром ощутил, как всего в паре метров от них застыл представитель высшей нежити, огромный черный шипастый пес.
        И теневая ухмыльнулась, промурлыкав:
        - Бой дадим.
        Давать его, в смысле бой, уже не хотелось, ибо командир взвода не шутил и призвал отнюдь не фантомов. В это мгновение метаморф младшей ветви рода Дао-дво мысленно дал себе зарок - найти дарителя куки во что бы то ни стало и отплатить… за лопоухое «добро». Потому что возместить убытки надо, ибо само оно, добро, предшествующего владельца признать не желало. А отблагодарить уже очень хотелось, приблизительно так же, как и Сумеречную, опять ввязавшуюся во что-то.
        Первый лавовый поток прошелся по нервным окончаниям многоликого во время утренней тренировки, второй - сейчас, когда последний пес, бегущий навстречу Графитовым, остановился, чтобы осмотреть борозду, сохранившуюся близ мерзлой лужи. Ощущая запах проползшего там Дао-дво, он прижал уши, вздыбил шипы на загривке, зарычал. Принюхивался долго, но схрон с многоликим и кукой не определил. И когда пес решил уйти во тьму и догнать сородичей, Гера опалило. Стон метаморф сдержал, а скрежет собственных зубов заглушить не успел.
        А дальше рык, треск дерева над головой и пасть, стремящаяся вцепиться в горло. Удивительно, но многоликий отбился, не покидая лежбища из иголок, и все благодаря подсказкам куки. Увернулся от пасти пса, схватил тварь за крайние массивные шипы и обломал их, заставив нежить съежиться, а затем и отступиться от добычи. Заскулив, тварь Тарраха скрылась в темноте под довольный голос теневой:
        - Дя! Не соврала Намина в запись-сях!
        - Ч-что?  - вопросил метаморф, от боли не разжимая зубов. Пусть внутренняя вспышка угасла столь же неожиданно, как и появилась, но раны, нанесенные шипастой тварью, только сейчас сообщили о себе.  - То есть твои рекомендации…
        - Из той самой тетради!  - подмигнула лопоухая, продолжая всем телом прижиматься к уцелевшему куску сосны.  - Вот мы и проверили их подлинность.
        - Таррах!  - ругнулся многоликий.
        - Дя-дя, сама в полном восторге.
        - Да что б…  - не сдержал своей злости метаморф, думая о том, как проучит Сумеречную, которой на месте не сидится.
        И в это мгновение в строй его мыслей ворвался тихий шепоток:
        - Хозь-зяин, следуй ты инструкции и шею ей скрути, она бы через десь-сять минут регенерировала…
        - Кто? Намина?  - не понял Герберт, чем вызвал тихий хохот у теневой.
        Ее тонкое тельце раздулось в грудине, как шарик, хвостик дрогнул, уши захлопали, и нежить разразилась громогласным «хи-хи-хя!». На последнем звуке отлепилась от сосны, шмякнулась на иголки и, схватившись лапками за грудь, просипела:
        - Ой, не могу… Ой, не могу… Такой сильный и такай-я бь-бяка!
        - Кука, тихо! Мы в тылу.
        - Дя, не шипи ты!  - взмолилась мелкая нежить, всхлипывая.  - Нет тут никого! Командир ваш не знает, что делать с обезумевшим псом, противник давно позади, об остальных шипастых и думать не стоит. Кричи не кричи, не услышат ничего.
        - Это еще почему?  - настороженно спросил метаморф. Уж он был в курсе повадок этих тварей.
        - Зань-няты!  - хихикнула теневая.  - Они наших бьют…
        - Что?!
        - Ой,  - тварька перестала смеяться и перевернулась на брюхо.  - Ой-ой, они же не фантомы!  - Прищурилась выжидательно, ушами повела и застыла неподвижно.  - Хозь-зяин, ты это… дальше ползи, а й-я пойду, проинструктирую Графитовых!
        Лопоухая исчезла. А он пополз, решившись с тыла выкрасть муляж, затем обойти вторую группу и до завершения этого дня сдать секрет командиру взвода. Но попался на месте преступления. И как не попасться, если по нервным окончаниям растекается лава, принятый оборот слетает словно дымка, и вместо мышки полевки в круге света оказывается скрючившийся от боли метаморф. Его появление в пещере вызывает ажиотаж и отборную ругань противника, который не в состоянии объяснить, как разведчик прорвался через строй шипастых псов.
        В этой ситуации у Гера было два варианта действий: сбежать и надеяться, что охрану они не усилят, или остаться, раз уж прорвался, и изнутри найти новый выход. Он выбрал второй и попал на допрос. На фоне последней вспышки боли даже максимально приближенные к реальности пытки показались ему обременительной мелочью, едва ли достойной памяти. И он забыл о них, как только вырвался из клетки, выкрал «секретные сведения» и отправился назад. Встреча с кукой и потрепанным отрядом грела душу - не одному ему туго пришлось. Правда, тешить себя этим он долго не смог, тело вновь оплавила лава, Дао-дво протяжно застонал. В эти короткие мгновения он поклялся:
        - Вернусь, поубиваю всех! И грифона с дядей, и кузенов с Сумеречной, и Высочество с Бругом, и…  - И он бы еще долго перечислял виновников, не выгляни из ближайшей лужи на его сдавленное шипение жаброг.
        Плетения, сорвавшиеся с пальцев разом трех разведчиков, ползущих впереди, не остановили ядовитую нежить, а лишь подогрели ее интерес. Любопытная тварь противно квакнула, призывая остальных, и выбралась наружу всем телом, а следом за ней целое стадо сородичей, и все из одной лужи.
        - Теневая, что теперь?  - вопросил Герберт у притихшей кутей.
        - Не знаю, Намина такого не описывала…
        - Проклятье!
        - Хозь-зяин, не ругайсь-ся, ты сам быстро лист перевернул. А там были лишь записи о свадьбе бородавчатой королевы и ежегодном сборе…
        - Так здесь все самцы региона?  - возопил с несчастным видом Райс, одногруппник Гера.
        - Не-а!  - обнадежила его лопоухая и сообщила: - Здесь только самые здоровые, зачем ей дохль-ляки.
        - Таррах!  - ругнулись Графитовые и по знаку Дао-дво устремились вперед с удвоенной скоростью. А жаброги вслед за ними, низко пригнувшись к земле, чтобы не улететь с порывами бури. И так двести метров, а затем и еще четыреста, и разведчики недоумевают: - Проклятье! Не отстают… И вот вопрос: «Кто выбирал местность?!»
        - Командир взвода.
        - Подстава!
        - Поубивать нас решил, собака!
        - Вряд ли,  - не согласился с ними Гер,  - час назад их здесь не было.
        - Конечно,  - хмыкнула кука на его плече,  - только-только собрались. Королева прохода закрыть не успела, а вы по ней проклять-ями.
        - Она?  - Услышав теневую, Райс с удивлением обернулся.
        - Дя! Видишь, как ползет грациозно, какие бородавки у нее шишковидные, а кожа гладенькай-я…
        - Вижу. И понять не могу, почему она не нападает? Поднялась бы на лапы, да и улетела к Тарраху!
        - Понравились,  - со вздохом пояснила теневая.  - Осмотрев вас спереди, выбрать не смогла, а вот сзади… уже определилась.  - И слащаво: - Хозь-зяин, это - ты.
        На мгновение Геру стало трудно дышать.
        - Повезло тебе с поклонницей,  - хмыкнул Крис-красавчик, как прозвала его лопоухая.
        - Не расстраивайся,  - сыронизировал Райс.  - Неужели тебе мало восторженной куки.
        - И не собирался. Капитан, что делать будешь?
        - Таррах!  - До сих пор Герберт думал, что в его жизни ввергающих в ужас истин было лишь две: сообщение о тяжелой болезни отца и потеря собственной жизни, но вот теперь к ним добавилась третья.
        - Разделись!  - скомандовал он отряду Графитовых и всучил Райсу трофей.  - Передай это командиру. Отвечаешь головой.  - И, сорвав с плеча куку, добавил: - А эту - мне после возвращения. Отвечаешь всем, что ниже.
        От такого сообщения глаза увеличились и у разведчика, и у теневой, а Гер уже пополз в противоположном от отряда направлении.
        Лопоухая оказалась права, королева жаброгов поползла за Дао-дво, а самцы вслед за ней. В сотый раз он порадовался, что над головой бушует буря и монстры не в силах ни на ноги встать, ни на четвереньки, не говоря уже о том, чтобы плюнуть. И дабы уйти от преследования, ему осталось лишь в сжатые сроки добраться до обрыва с наветренной стороны и ястребом сигануть вниз. Так он и в лагерь тренеров спустится, и от преследования оторвется. Да и вряд ли королева настолько впечатлялась видом его тылов, чтобы последовать за ним. Однако зря многоликий надеялся на сознательность влюбленной. Коронованную самоубийцу от неминуемой гибели сородичи удержали с трудом, и вслед многоликому еще долго звучало слезливое и отчаянное:
        - Квага-а-а-ар!

* * *

        С отъездом рыжего на учения количество разноцветных стрелочек на моем браслете уменьшилось, а вот неприятностей почему-то прибавилось. Так, например, в попытке свести Кудряшку и Бруга в закрытом пространстве на целый час я забрела в парк, который в потемках неожиданно стал лесом, а после заблудилась, вопреки всем указаниям магического гида на моей руке.
        - И куда теперь?  - застыв посередине странной поляны, спросила я.
        Расчищенное от деревьев местечко действительно было уникальным: его устилали каменные плиты, освещали тусклые магические светильники, а деревья, растущие по краям, расходились в стороны прямыми коридорами. Когда сюда шла, я этого не видела, а вот теперь с удивлением поняла, что стою не где-нибудь, а на капище. На карте академии они были отмечены, но исходя из того, где я до этого плутала, капища там быть не должно. Право слово, не блуждает же оно. Или блуждает?
        Я потерла руки и плотнее закуталась в плащ. Сегодня Нваг-нваг Севой предвещал нам дождь и майскую грозу, но я и предположить не могла, что она как с цепи сорвется. Ветер воет, дождь льет, деревья скрипят, а я стою в лесу совсем одна и с ужасом смотрю на свой гаснущий браслет. Судя по тому руководству, что мне передал декан, заряд изделия нескончаем. Но как показала практика, его можно вывести из строя, например, при помощи мстительного оборотня-дракона и преподавательского полога тишины. И возникает вопрос: «Милостивый боже, неужели я опять куда-то вляпалась?»
        - Только этого не хватало!  - тихо прошипела я, постучав по аметистам своего магического гида.
        - Кого не хватало? Меня?
        Вопрос, прозвучавший над ухом, был неожиданным, но еще более внезапной стала реакция неизвестного, когда я с визгом метнула разрешенное уставом заклинание сна и попыталась сбежать. Он меня, как котенка за шкирку, за китель схватил и, тихо ругаясь, потянул на себя.
        - И все-таки у вас весьма специфический вид благодарности, Намина.
        - Его Высочество?!
        - Да, я.
        - Милостивый боже, спасибо!  - В следующее мгновение я вывернулась из захвата и радостно потрясла метаморфу руку.
        - Вот об этом я и говорил,  - с усмешкой протянул смертник.  - Спасают одни, а благодарят других. Девушка, вам хоть известно, что защитников, заступников и прочих награждают поцелуем?
        Поначалу я застыла, а затем медленно отпустила его и на шаг отошла. Целовать? Меня целовало четверо, один из них чуть не умер, второй впал в многомесячный сон, третьим был Бруг, он понес наименьший урон, но до сих пор мелко вздрагивает при моем появлении. О четвертом вспоминаю с дрожью.
        - Вам не понравится,  - клятвенно заверила я. И мысленно приготовилась к тому, что обычно заявляют на это парни, но многоликий повел себя иначе - стукнул себя по лбу кулаком.
        - Ах да, невеста…  - и подмигнул.  - Я совсем забыл, что ваша неприкосновенность - мой удел. Что ж, на поцелуях более настаивать не смею. Давайте вашу руку, и пойдем.
        - Вначале скажите, куда мы пойдем и как вы меня нашли…
        - Пойдем на внеплановый сбор команды, нашел просто. Я направил вашего гида сюда.
        - За-зачем?  - спросила, дрогнув под особенно сильным порывом ветра.  - Я же была на другом конце территории.
        - Ошибаетесь. Капище и вас разделяла лишь сотня метров.
        - То есть… я не попала под очередной полог и мой браслет исправен?  - Он кивнул.  - А потух почему?
        - Потому что с заданием справился, и к вам подошел я. Теперь мы можем идти?  - полюбопытствовал Его Высочество, повторно протягивая мне свою ладонь.
        - Да.  - И едва я прикоснулась к его пальцам, мы провалились. Мой оглушительный визг и его тяжелый вздох заполнили собой черную тишину подземелья. Вспыхнул свет, затем раздался смешок, и я, открыв глаза, обнаружила себя повисшей на смертнике, а его стоящим на каменном полу в низкой, ярко освещенной пещере.
        - Знаете, Намина, после этого я не могу обращаться к вам на «вы».
        Моргнув пару раз, нервно кивнула и медленно слезла с него. Вначале разжала ноги, затем руки, а после зубы, коими от испуга вцепилась в плечо метаморфа. Чуть подрагивающими пальцами одернула серый китель, поправила плащ, отряхнула на нем брюки. Неторопливо сделала то же самое со своим облачением, надеясь, что за это время пунцовость моих щек хоть чуть-чуть спадет.
        - Если вы забудете эту нелепость, так и быть, я согласна на «ты».  - Собственно с «ты» сразу же и обратилась: - Но… в следующий раз о таких эксцессах предупреждай.
        - Договорились!  - улыбнулся многоликий и повел меня в глубь тоннеля, который неожиданно черной кляксой возник впереди. Мы прошли от силы метров двадцать, как вдруг оказались в той же аудитории с партами и столами, зависшими над пропастью. Неприятный холодок проскользнул меж лопаток.
        - Занимай любой.
        - А… как мы здесь оказались? Мы же, судя по карте, были в нескольких километрах от ближайшего корпуса академии.
        - Переместились,  - улыбнулся он.  - Капища - это пункты перемещения, были разработаны специально для игр Смерти, чтобы перенаправлять неудачливых игроков в лекарские.
        - Зачем?  - удивилась тихо.  - Они же мертвы.
        - Хм.  - Метаморф весело сощурился,  - Намина, а что ты знаешь об играх?
        - Лишь то, что в моей комнате лежат три тома о них неприкаянными.  - Я смущенно потупилась.
        - Ознакомься в ближайшее же время,  - посоветовал капитан команды запасных королевских смертников и, хлопнув в ладоши, громко крикнул: «Сбор!» Из семи парней явились шестеро, коих Его Высочество назвал весьма специфичными прозвищами: - Барон, Канцлер, Герцог, Консул, Граф и Хан, а Кардинал где?
        - Не отзывается,  - ответил низкорослый и плотный Хан и, скинув капюшон с головы, посмотрел на меня желтыми глазами с тонким горизонтальным зрачком. Это был скиф! И смотрел он осуждающе.  - Последним, что Тугго произнес, было: «Убью треклятую Нами…»
        Ой, кажется, я догадываюсь, где он застрял и почему.
        - Не переживай сероглазая, он только обещает,  - прикоснувшись к моему плечу, произнес капитан команды.  - Уж сколько он от Олли Крэббас натерпелся, а до сих пор ничем ей не отплатил.
        Мне стало совсем дурно.
        - То есть как… натерпелся?
        - Сполна. Поменяйся они ролями,  - улыбнулся Его Высочество,  - Бруг был бы обязан жениться.
        Вот на этом сообщении в строю смертников появилась седьмая фигура, облаченная в плащ. Хотя как сказать - облаченная… Плащ свисал с одного плеча оборотня, в то время как китель свисал с другого, распахнутая рубашка являла на свет исполосованный живот, а сам Тугго, ругаясь на родном языке, тянул на место спущенные до колен штаны. И правильно делал, ведь под ними было весьма поврежденное нижнее белье.
        - Я прибью ее!  - рычал он.  - Прибью и не пожалею…
        - Конечно, нет,  - дружно отозвались смертники и рассмеялись, видимо, им подобное наблюдать было не впервой.
        - Тебя повесят, едва ты прикоснешься к Олли,  - хмыкнул высокий Граф из-под капюшона,  - а за гранью сожалений нет.
        - Да кто говорит о Крэббас!  - вспылил красноглазый, затягивая пояс.  - Я побью… нет, я прикончу Сумерьку и от Герберта откуплюсь… Уж ему-то такой невесты не надо.
        - Она опекается родом, поэтому не стоит…  - тактично попытался свернуть тему Герцог, но не преуспел.
        - Да ладно!  - отмахнулся оборотень,  - Даррей и Макфарр Дао-дво столь горькой участи избегут. И все мы знаем, кто крайним у этой семейки останется…
        Высочество предупреждающе кашлянул, а Бруг одернул китель, застегнул его на уцелевшие пуговицы, то бишь через одну, и только после этого поднял глаза. Я надеялась, он устыдится собственных слов и заберет их обратно, а он, зараза, обрадовался при виде меня. Оскалился.
        - О! Какое счастье… ты уже здесь… Даже бегать не придется,  - заявляет мой мстительный подопытный и делает навстречу несколько шагов. А затем как рыкнет на Его Высочество: - Равэсс, отойди.
        Он не ушел, спросил иронично:
        - А доказательства есть?
        И на суд капитана команды был предъявлен мой лемур, несчастный, с подбитым глазом и потрепанной шерсткой. Мой маленький, бедненький, я всего лишь отправила его за Кудряшкой и попросила привести девушку на место встречи с Брутом, а этот изверг красноглазый…
        - Еще вопросы?  - полюбопытствовал оборотень сердито.
        - Да!  - Я вырвала из его рук несчастного питомца и зло спросила: - Что ж ты такой сильный от нее не убежал? Обернулся бы себе драконом и дал деру…
        - Как?! С этим?  - возмутился он и обеими руками на свои штаны указал, спереди, где остались плавники и гребень. Я его без слов поняла, а вот смертники…
        Все как один стянули с голов капюшоны и вопросили:
        - Что значит «с этим»?
        - А можно без этого?
        Кардинал побагровел и кулаки сжал до хруста.
        - Отстегивается, что ли?
        А теперь заскрипели крепко сжатые зубы Тугго.
        - Не отстегивается, а прячется,  - просветила их я, выступив в защиту, и зря. Ибо дала новый повод для подколок.
        - Что?!  - возмутилась вся команда, а Хан так вообще руками стремительно прикрыл самое ценное.  - Прячется?
        Я не знала, что ответить, Высочество молчал, а Брут темнел в лице и, кажется, крошил свои зубы.
        - Да у меня был боевой оборот за пределами академии!  - вспылил оборотень.  - Я в нем застрял!
        Ял-ял-ял-ял-ял! Отозвалось эхо, и аудитория погрузилась в тишину на целых десять секунд, а затем завистливый выдох раскатом прошелся под потолком.
        - Что, прям этим и застрял?  - хмыкнул Герцог, высокий и бледный, с явной примесью вампирской крови.
        В это мгновение оборотня мне стало искренне жаль, и я решительно заявила команде:
        - Все сведения о незавершенном обороте кадета Бруга Тугго за…  - чуть не сказала «законспектированы», но вовремя исправилась,  - засекречены. И до окончания наших экспериментальных работ будут вне доступа общественности, поэтому…
        - Так мы по-семейному,  - ухмыльнулся красноглазый Граф, явный сородич Тугго. Либо кузен, либо брат.
        - Я его дядя двоюродный,  - подсказал смертник, но должного ответа не получил, как ни улыбался.
        - Поздравляю.  - Я погладила притихшего лемура и незаметно для окружающих залечила его глаз.  - Когда застрянете в обороте, обращайтесь ко мне. Сделаю скидку, по-семейному.
        - Понял,  - осклабился этот дядя и попытался вывести меня на чистую воду: - А как я для этого должен застрять?  - И взгляд такой завлекающий.
        - На ваше усмотрение.  - Я обернулась к Высочеству.  - Сбор успешно прошел. Что дальше?
        - Спускайтесь!  - долетел приказ со дна пропасти, и вместо группы смертников передо мной мгновенно оказалась группа крылатых черных чудовищ и сердитый Кардинал.
        - Намин,  - ближайший ящер, так похожий на тварей из преисподней, протянул ко мне когтистую лапу и голосом Равэсса предложил: - Хватайся, я тебя спущу.
        - А можно ножками?
        - Можно, но…
        - Мне плохо, к тому же я все равно лишь слушатель, а Бруг не в форме. Вот он меня и проведет,  - заявила за оборотня. Тот фыркнул, капитан недоверчиво прищурился, но все решил голос, донесшийся из глубины.
        - Время,  - напомнил он, и группа смертников, шикнув, крякнув, гавкнув и что-то прошипев, расправив крылья и перепонки, скрылась во мгле.
        - Спуск вниз,  - скомандовала я своему гиду. В воздухе над браслетом появилось изображение с разрезом скалы и пропасти, рядом карта с отметкой моего местоположения и точкой выхода на лестницу. Найдя неприметную дверку за одним из железных идолов, толкнула ее, скомандовала: «Свет» и пошла, не особо заботясь о том, последовал за мной Тугго или нет.
        Оказалось, пошел, а еще оказалось, что он внимательный, зараза. И не успела я спуститься на пролет, как услышала:
        - Как ты сделала это с лемуром?
        - Что это? Глаз ему подбил ты…  - начала обвинительно, но меня оборвали.
        - Не я, а девчонки, поймавшие его в раздевалке спортзала. Исходя из криков, он подглядывал и рылся в их вещах.
        - Что?  - Я стянула упирающегося Гирби с плеча и остановилась. Он сделал и без того большие глаза еще больше и с отчаянием в желтом взгляде посмотрел на меня.  - Вернемся в комнату, и я с тобой поговорю.  - Пообещала строго, он кивнул, и мы продолжили спускаться. А оборотень не отстает.
        - И все-таки, Намин, как ты это сделала? Как залечила его глаз?
        - Да просто. Я в ведической школе училась, а там программа точь-в-точь, что и у вас. Даже скучно временами…
        - А мне помочь ты можешь?  - неожиданно спросил Тугго.
        - А сам?  - скептически хмыкнула я.  - Что, даже не вспомнишь, кто всего пару минут назад грозился меня убить и спасти тем самым Герберта?
        - Сам - никак, а убить все еще хочется, потому что я раны залечить не могу.
        - Как так? Но ты же оборотень… Ой, ты же застрял в обороте и…
        Он усмехнулся моей догадке, а я только сейчас поняла, как подставила кадета с Кудряшкой. Бедолага не смог ни отбиться, ни убежать и попал под раздачу.
        - Прости,  - я обернулась к Бругу, передала ему лемура, стянула перчатку с руки. И откровенный ужас проступил на хмуром лице Кардинала.
        - А ну стоять!  - вскрикнул красноглазый.  - Я всего лишь ранен, не нужно меня убивать!
        - Тихо…  - шикнула предупреждающе и схватила его за темный локон.  - Тамани Анти а-то Теи.
        Мгновение ничего не происходило, а затем теплый поток энергии от меня перекочевал к нему, зелеными всполохами отметив места зарастающих ран.
        - Это что только что было?  - прислушиваясь к себе и своим ощущениям, спросил мой подопытный.
        - Простая формула восстановления, повсеместно используется у некромантов,  - пожала я плечами, надела перчатку и забрала Гирби. Уже собиралась продолжить спуск, но Тугго меня остановил.
        - Намина,  - предостерегающе позвал оборотень,  - я не желторотый первокурсник, а почти выпускник. Темное искусство люблю и уважаю, но произнесенную тобой формулу не слышал никогда. А тем более не видел, чтобы разрывы мышц собирались воедино за пять секунд.
        - Какие разрывы? У тебя всего лишь полосы на животе.
        - Ты не видела моей спины,  - ответил красноглазый, нависая надо мной.  - Сумерька, откуда формула?
        - Уже не помню,  - призналась почти честно и перевела тему: - И к слову, не хочешь до конца года бегать от Крэббас, перестань откупаться от участия в моих экспериментах. Я тебя быстро в форму приведу.
        - Хочешь сказать, что ты больше меня с ней сводить не будешь?  - решил он тут же взять быка за рога, в смысле с меня слово.
        - Буду. Но обещаю с ней подопытными не меняться.  - Как и ожидалось, он временно остолбенел, а я продолжила расписывать перспективы: - Видишь ли, у нее хорошие связи со смотрителем теплиц, служащими при лабораториях и в библиотеках, даже с хранителем склада редчайших магических веществ… А просто так делиться ими она не намерена.
        - У меня тоже есть связи!
        - Не такие хорошие,  - заверила я. Сам виноват, раньше нужно было помощь предлагать, а не сбегать при первой же возможности.  - Так что прости, но мы просто-таки вынуждены сотрудничать с Кудряшкой, ради общего блага. То бишь, ради выведения тебя из оборота.
        - А как же я?  - Он сглотнул и спросил глухо: - Я что, все полгода буду подвергаться фактическому насилию?
        - Как бы…  - По правде сказать, данную сторону дела я вообще не рассматривала, ибо она меня до сих пор не касалась. А вот сейчас стало жаль бедолагу.
        - Бруг, а заставить Кудряшку скрываться от себя ты разве не можешь?  - Он побелел лицом и перестал дышать, я же учтиво продолжила: - Понимаю, прикоснешься - повесят. Но прикосновения бывают разные…
        Оборотень задрожал, стараясь не выдать стука зубов, и я сменила форму обращения. Громко хмыкнула, съязвила:
        - Понять не могу, кто из нас носит гордое звание Кардинала разбитых сердец, ты или я?
        - Я,  - раздалось уже более осознанное и чуточку злое.
        - Так если носишь, то соответствуй…
        Он явно хотел ответить что-то веское и малоприятное, но лишь рявкнул: «В сторону!» и помчался вниз. Сам, без меня. Истинный провожатый.
        - Пусть так, я все равно с Гирби,  - посмотрела на питомца и нахмурилась, кто и при каких обстоятельствах наставил ему синяки.  - Ой, как хорошо, что мы остались одни, а знаешь, у меня к тебе есть пара вопросов…
        Но задать их я не успела, рядом бесшумно появился обернувшийся ящером капитан команды, шикнул, что более меня не провожает никто, и, схватив в охапку, утянул вниз. Судя по данным браслета, спуск в сотни метров мы преодолели секунды за три. Метаморф не запыхался даже, а вот я стою и не могу прийти в себя от резкого перемещения.
        - Это наш тренировочный полигон, это профессор, а это подопытный материал для работы…  - слышится на заднем фоне, но я мало что разбираю. В голове шумит, дыхание сперто, в горле сухо, а перед глазами жуткий красный жабообразный монстр с множеством бородавок. И вот этот двухметровый прямостоящий ужас, мелко подрагивая на каждом шагу, широко расставляя ноги и выворачивая колени, идет на меня.
        В первое мгновение я не узнала, что это за нежить, а затем вспомнила запись из энциклопедии и испугалась до дрожи… Жаброг! Ядовитый!
        - Милостивый боже…
        - Мряу!  - поддержал меня перепуганный лемур, к которому потянулась перепончатая лапа.
        - Кыш!  - скомандовала громко, но жабообразный не послушался. И от волны накатившего ужаса я, не раздумывая, шарахнула в монстра проклятьем окаменения.
        - Сумерька, нельзя!  - крикнул Бруг.
        - Намина, стой!  - потребовал Его Высочество.
        Но слишком поздно.
        Что нельзя? Почему нельзя?  - сообразить не успела, зато увидела, как жаброг вдруг удивленно распахивает глаза и становится серым. А так как замер он с поднятой для очередного шага ногой, то, понятное дело, застыл наперекор законам равновесия. Далее послышалось «скры-ы-ып», затем слаженный выдох смертников: «Твою ж!» и оглушительное «Бам-м-м-!». Последнее издал ужас перепончатый, приложившись каменным лбом об пол. Мы замерли, монстр тоже, а затем он вопреки всем законам темного искусства начал покрываться мелкими и не очень трещинами. И дымить!
        - Ложись!  - скомандовал Его Высочество, оттащив меня в сторону, накрыл крылом: - Намина, ни слова!
        Да я бы и звука не издала, голос пропал от вида разлетевшейся статуи и от дыма, что повалил, скрывая ее обломки. Потому что подобного случиться не могло, вот просто-таки не могло. Я же использовала проверенное на Гирби проклятие окаменения, и ничего такого не происходило. Ничего! И трещин не было, и осколков, и тем более из дыма, что поднимается над ними, не вырастал красивый блондин-василиск с ядовито-зелеными глазами и рядами чешуек на щеках, груди, и… Разглядев в дыму его ноги, я уверилась в том, что Бруг не единственный, кто умеет красиво застревать в обороте. Но картиной в целом насладиться не смогла, вскочившие чудовища, то бишь смертники в обороте, обзор закрыли и все как один произнесли:
        - Кель Граун?! Вы живы! Как вы смогли… вы же. Вы проиграли и…
        - Где она?!  - не слушая вопросов, прохрипел мужчина.  - Она здесь? Жива?
        - Да,  - ответил мой защитник.
        - Хорошо.  - Василиск улыбнулся и прежде чем исчезнуть в черном портале с золотыми прожилками, мигнувшем за его спиной, потребовал: - Равэсс, когда… придет в себя, ты…
        - Слушаюсь.
        Портал захлопнулся за красавцем, обладающим, ко всему прочему, и длинным чешуйчатым хвостом, и только после этого Его Высочество перевоплотился в человека, с тихим смехом поднял с пола меня, а затем и толстенького, седовласого старичка, который прятался под вторым его крылом.
        И отряхиваясь, тот, не сдерживая улыбки, все повторял:
        - Сумерька, Сумерька… И это безобразие и есть та самая Намина, невеста Герберта Дао-дво?
        - Не совсем невеста…  - не согласилась я, однако этого никто не заметил. Команда смертников напряженно молчала, лектор в черном мундире внимательно смотрел сквозь меня, а капитан ждал и дождался.
        - Хм!  - выдал старичок - Что ж, не зря вы так настаивали, принц, не зря. Приводите на следующее занятие, я согласен взять и ее. Теперь свободны.
        Группа чудовищ сию же секунду взмыла вверх, а капитан уже не торопился, медленно перевоплощался и минуту вместе со мной поднимался к кафедре на скалистом плато. Поэтому я очень хорошо расслышала, как лектор, убирая пустую клетку в сторону, тихо восхищался:
        - Надо же! Грауна освободила… Боже мой, боже мой…  - А затем с оторопью: - И все это время он был у меня… Позор, Проклятье и…
        Я смутно понимала, что произошло, искренне удивляясь, каким образом прославленный воитель оказался в теле ядовитого жаброга. Попыталась Его Высочество расспросить, но он сам был в смятении. Доставил меня в комнату и скрылся, ничего не объяснив.

        Глава 11

        Сегодня мой внеочередной поздний ужин вновь проходил в присутствии декана факультета Темных сил и, как ни странно, Сули. Генерал была сама не своя, теребила салфетку на коленях и выжидательно смотрела на меня, впрочем, почти то же самое делал и горец, в перерывах между приемом пищи и потоком вопросов. А я опять объяснялась.
        - Да не знаю я, как это вышло. Нечаянно.
        - Он напугал тебя?  - проявила сочувствие профессор.
        - Да…  - сглотнула и продолжила тихо: - До жути, до дрожи в коленях, до… Ик - вырвалось у меня, когда я увидела, кто к нашей компании решил присоединиться: Аквиус Авур собственной персоной, затянутой в строгий темно-зеленый костюм, белые перчатки и такую же рубашку. Методично постукивая изящной тростью по голенищу сапога, он приближался к нам, радуя взгляд распущенными по плечам багряными волосами и приятной улыбкой на лице. Менее всего эта сволочь бледнолицая напоминала мне сейчас того мстительного гада, чьи лекции не стоит прерывать.
        - Доброй ночи, Довар Горран, Магда и…  - Моего имени не назвал, лишь зло прищурился, выплюнув: «Слушатель».  - Позвольте присоединиться к вам,  - произнес он учтиво и без разрешения сел за стол.
        Возле вампира незамедлительно появился заспанный работник кухни и с поклоном расспросил, чего желает отведать достопочтенный и многоуважаемый господин. Советник короля как-никак. Затем, бледнея, выслушал внушительный список блюд достойных императорского двора, и произнеся робкое: «Будет исполнено», сбежал.
        - Итак,  - судя по клыкастой улыбке, расплывшейся на лице Авура, учтивые расшаркивания им были соблюдены, далее последует ядовитая атака,  - что обсуждаем?
        - Ужин,  - ответила я, ибо стол все же мой, и это ко мне тут все подсели.
        - Если только это…  - ехидно произнес любитель косичек, фурий и нечестных приемов,  - то вас не затруднит отужинать без нас.
        Под пафосным «нас» я поняла его и его раздутое самомнение, а потому искренне ответила:
        - Спасибо за понимание. Мы без вас,  - это слово я подчеркнула,  - действительно хорошо сидели.
        Декан улыбнулся уголками губ, Сули едва не прыснула в кулачок, а вот новоприбывший перестал излучать доброжелательность и сосредоточил прожигающий взгляд на мне.
        - Не понял.
        - А что тут понимать?  - развела я руками.  - Вы же сами только что предложили нам отужинать без вас. Не знаю, как остальные, а я не против.
        - Что?!  - прошипел он, растеряв всю свою холеную сдержанность.  - Смеешь перечить?
        И тут в диалог вступил наш внушительный горец:
        - Намина останется, а вы, многоуважаемый советник, если можете, конечно, скажите прямо, зачем пришли.  - Декан забрал из рук Сули растерзанную салфетку, вручил ей свой чай и, вооружившись приборами, приступил к мясу, которое за разговорами почти остыло.
        - Зачем пришел?  - переспросил багряноволосый и надменно заломил бровь, переведя презрительный взгляд с меня на магистра.  - Не слишком ли вы прямолинейны, Горран?
        - Мне сложно соответствовать вашей виртуозной вязи язвительных высказываний, высокого звучания и низкого содержания, Авур. Все же таким тонкостям учат только при дворе и только исключительных га… господ.  - Горец явно хотел сказать другое слово, но, сделав намек, удержался от неприличного высказывания.  - Итак, какое событие заставило вас нанести нам визит в столь неурочный час?
        Что-то заскрипело, и я с удивлением поняла, что это лектор имперцев превращает собственные зубы в пыль, а трость в щепу под насмешливым взглядом декана. Да уж, если фурия и выберет этого в женихи, то вряд ли они с тестем поладят. Я ухмыльнулась, но, встретившись взглядом с Сули, тут же потупилась и прикусила губу.
        В эти секунды советнику принесли заказ, он схватился за бокал, презрительно покосился на меня, вызвав очередную улыбку магистра, сделал глоток и уже спокойнее сообщил:
        - Я слышал, что проигравшийся в имперских играх Смерти не только жив, но и в своем уме.
        - И с каких пор вы придаете значение слухам?
        - С тех пор как их стал озвучивать грифон.  - Авур отставил бокал и с веселостью заметил: - Как вы понимаете, информация подлинна и не менее реальна, чем закон, запрещающий освобождение проигравших…  - И задумчиво добавил: - Никак не могу вспомнить, сколько лет в подземелье обещано всем помогающим. Двадцать три или тридцать три?
        Я с места вскочила в то же мгновение, что и генерал. Правда, я молча в испуге за свою участь, а вот она в гневе и с рычанием:
        - Он освободился сам, без слов сбросил с себя камень и сбежал!
        - Но ведь кто-то на него повлиял,  - протянула довольная ее реакцией багряноволосая сволочь.  - И, думаю, император захочет узнать, кто поспособствовал окаменению монстра.
        - Ах ты!..
        - Ну, ты!..
        Воскликнули мы обе, но договорить не смогли, нас оборвал декан.
        - Магда, уведите Сумеречную.
        - Сейчас?!  - В этом восклицании мы также оказались единодушны.
        - Да,  - приказал змееволос ей и, дождавшись, пока злая профессор за локоть поведет меня на выход, без обиняков спросил у шантажиста: - Чего ты хочешь за свое молчание?
        Когда дверь в столовую закрылась за нашими спинами, Сули чуть не взвыла.
        - Вот же дура пустоголовая! Идиотка…  - Генерал вела меня в корпус женского общежития и знатно ругалась, а я с ужасом слушала, как она костерит саму себя.  - Про камень этот урод не знал, а я чуть все ему не выдала. Правдолюбка треклятая, завел как малолетку, с полоборота! Генерал, твою мать, башку мне надо оторвать! Да он явно даже не знал, кто из проигравших оказался на свободе. Кровопийца недоделанный!
        - Сули, не расстраивайтесь. Зачем вы так грубо?
        - Потому что не первый год знакома с этим упырем, а все надеюсь, что в нем есть благородство. Идиотка!  - выплюнула она гневно и приказала мне: - Молчи.
        Безмолвную, меня до самой комнаты довели, но одну не оставили, вошли следом.
        - Спать ложись,  - приказала профессор и, шикнув на лемура, села в кресло, которое до сих пор Гирби считал своим.  - Не бойся, не переживай. Я просто тут немного подожду.
        Чего она ждала, я не знаю. Но так как день был долгий и насыщенный, спорить не стала, приготовилась ко сну, сделала успокоительный отвар и себе, и ей. А только легла под одеяло и погладила примостившегося рядом питомца, так сразу в комнате объявился Горран.
        - Что он хотел?!  - воскликнули мы обе и подскочили на своих местах. Декан факультета Темных сил мягко улыбнулся.
        - Ничего особенного. И зря ты переживала, Магда,  - поспешил он успокоить Сули,  - советник короля даже представить не может, кто оказался на свободе.
        - Все равно,  - произнесла она сердито.  - Я допустила халатность.
        - Но благодаря этой оговорке он считает, что закон преступил кто-то из твоих, а вовсе не Намина. Умница!  - Меня удостоили одобрительным кивком, а Сули улыбкой: - Пошли.
        Он протянул ей руку, она с его помощью поднялась, спросила:
        - Что хотел Авур?
        - Свидание с Амиддарией.
        - И все?  - спросила генерал со вздохом облегчения.
        Он кивнул.
        - И вы согласились?
        Кивнул повторно и повел своего секретаря в коридор.
        - Да как вы могли?  - возмутилась я, прижав к груди лемура.  - Неужели вы вот так просто, вы… А если он ей приворотное зелье в бокал нальет?! Или сделает так, чтобы оно попало в кровь? А это, вы же знаете, еще хуже!
        Дверь с грохотом захлопнулась, Гирби с воплем вырвался из моих рук и юркнул в шкаф. Сули зажмурилась, скрывая страх, а из строгой косы застывшего декана стали вырываться разъяренные призрачные змеи. Более того, вся его фигура вдруг увеличилась в объеме, и в комнате неожиданно стало темно и гулко. Невольно решилась забрать свои слова, свести все к шутке и вспомнить, наконец, что мне советовали и Севой и Дао-дво, а именно - никуда не лезть!
        Но и слова сказать не успела, потому что в следующее мгновение комната наполнилась змеиным шипением:
        - М-м-ма-а-а-агда, кажется, у меня есть задание для твоих некромантов и необычный подарок для тебя.
        - Какой?  - спросила та с опаской и открыла глаза.
        - Клыки вампира. Тебе как, с десной или без?  - Тихий смешок вырвался у генерала, а змееволосый с кощунственной серьезностью заявил: - Понял. Будет тебе не только клык, но и вся челюсть.  - И уже мне: - Спокойной ночи, Намина.
        Дверь за ними закрылась, и я без сил повалилась на кровать. Милостивый боже, как хорошо, что он не обернулся ко мне. Уж если Сули зажмурилась, то я бы, наверное, умерла на месте.
        Остаток ночи я спала просто-таки отлично, без ног. А потому утреннюю гостью, заявившуюся в седьмом часу, встретила будучи не в духе. В отличие от меня младшая принцесса черных драконов, то бишь Кудряшка, улыбалась, лучилась здоровьем, весельем и нерастраченной энергией. С самым довольным видом вручила мне одноразовый пропуск в теплицы и сказала, что с Бругом она не довела разговор до логического конца.
        - Но довела оборотня до нервного тика,  - посетовала я, постукивая карточкой по пальцам.
        - Что?  - возмутилась наша староста, покраснев.  - Как же так?
        - Сама посуди, после вашей встречи мне пришлось его лечить.
        - Он вырывался,  - обиженно заявила Олли Крэббас и одернула рукава, аккуратно расправив кружевную оторочку.
        - И поэтому ты когтями вцепилась в его спину?
        На мгновение она задумалась, а затем сердито отмахнулась:
        - Ничего страшного, сегодня он уже бегает.
        - И конечно, от тебя,  - поддержала я,  - и, несомненно, прикрывая спину.
        - Это просто…  - Наша староста погрустнела, кудряшки ее поникли, голос дрогнул.  - И ты более не устроишь мне с ним встречу?
        - Устрою, но не сейчас. Все-таки у него должно быть время для восстановления.
        - Ах да, как у участников игр Смерти,  - согласилась Олли и, грациозным движением поправив шляпку, ушла мягкой походкой от бедра. Наверное, минуту я смотрела ей вслед, абсолютно не понимая, почему Кудряшка не в мундире, и только через полчаса вспомнила…
        - Суббота! Свободный от занятий день!  - Улыбнулась и порывисто скомандовала браслету: - Расписание дел на сегодня.
        Но вопреки всем ожиданиям мой магический гид из кожи и аметистов уныло сообщил:
        «Ближайшее занятие запасных королевских смертников через три часа», затем тихо пиликнул и добавил: «Сообщение от капитана команды: Намина, посмотри неприкаянные книги».
        Я их посмотрела, честно посмотрела, взяла в кровать, открыла и… уснула, переворачивая второй лист. «Зарождение игр Смерти» - удивительно увлекательная книга! Глаза закрыла, кажется, всего на минутку, а открыла под тихий смех.
        - Надо же и спит в перчатках!
        - Высочество?
        - Он самый,  - улыбнулся Равэсс, склоняясь надо мной.  - Одевайся, у нас до сбора пять минут.
        - Но… как ты вошел?  - Я поднялась на локтях, осматривая комнату в поисках Гирби. Лемур нашелся тотчас в магической сетке висящим у двери.  - Не поняла, это что такое?!
        - Это,  - хмыкнул капитан команды,  - нарушитель. Я его только что в женском бассейне поймал.
        Новость звучала столь немыслимо, что я не стала заострять внимания и спросила у Его Высочества:
        - То есть я осталась без охраны, и ты спокойно в комнату вошел?  - Потянула на себя халат, лежащий у изножья кровати, и тихо возмутилась: - Да как тебя в общежитие пропустили?
        - Пропустили, как твоего опекающего,  - легко ответил метаморф.  - Гер временно передал мне все полномочия и… Так, подожди, тебя только это интересует? А не хочешь узнать, почему я ловил твоего лемура?
        - Было за что,  - предположила невинно.
        - Было. Он вещи кадетов таскал.  - Гирби под тяжелым взглядом Его Высочества заскулил, а хмурый смертник сухо поинтересовался: - И знаешь, чем это попахивает?
        - Грязным бельем… я так думаю.
        На меня посмотрели, как на умалишенную, и терпеливо вопросили:
        - Сумерька, ты хоть что-то об играх прочла?
        - Предисловие…  - покаялась я стыдливо. Ох, кажется, прозвище, придуманное для меня Бругом, скоро возьмет в привычку вся команда. Не хотелось бы. Все-таки эта уменьшительно-ласкательная форма моей фамилии звучит слишком… даже слов не подобрать, как слишком.
        - Понятно. Одевайся, снаружи подожду,  - скомандовал он и, уже выходя, обратился к лемуру: - А ты тут повиси.
        И оставил меня и Гирби в полном недоумении. Я собралась не то что быстро, а молниеносно. И как только выскочила в коридор, потребовала освободить питомца.
        - Либо висит так, либо получает наказание за воровство.
        - Но он просто зверь, в уставе не написано, что…
        - Что бы ни было написано в Уставе академии, боюсь, эти правила не распространяются на него.  - И без перехода вопросил: - Кто преподнес тебе хвостатого?
        - Мой наставник. Ведьмак…
        - Октован Кворг,  - хмыкнул капитан команды запасных и улыбнулся,  - я так и предполагал. Ведь он тоже был тренером…
        - Не понимаю. Ты можешь объяснить?
        - Долго,  - последовал неожиданный ответ.
        - А в двух словах?
        - Прочти ты хоть одну из книг, сумел бы и в двух, но…  - Его Высочество укоризненно покачал головой и, указав вперед, повел меня на лестницу.
        - Равэсс.  - Я ухватила его за рукав мундира и потянула на себя.  - Либо ты все нормально объясняешь, либо я устраиваю сцену со слезами и криками о том, как весело проходят у меня первые дни в академии! Поверь, падение к тварям преисподней и знакомство с жаброгом - меньшее из зол.
        Внимательно посмотрев на меня, он согласился, но стребовал слово не перебивать и не задавать вопросов. Затем взял за руку, нажал что-то на своем браслете и повел вниз по лестнице.
        - Игры Смерти появились в империи Рагра три столетия назад. Спонтанно, как состязания для скучающей знати, придуманные самим Высшим.  - На мой скептический взгляд он пояснил: - Именно для скучающей. Видишь ли, долгожители с пятнадцатью или семнадцатью столетиями в запасе уже на первом начинают искать, где бы свернуть шею, и не только свою.
        - Приключения на за…  - Я не договорила любимую присказку отца и устыдилась. Нет, не фразы, а того, что обещала не комментировать. А метаморф кивнул, подтверждая мои мысли и повторно приказывая молчать.
        - Кхм, ежегодные состязания поначалу были безобидными, но затем для привлечения внимания их сделали опасными играми, устраиваемыми раз в пять лет. И своеобразные войны между отдельными индивидами быстро перешли в междусемейные, а затем и в межродовые с жаждой мести. И в какой-то момент, дабы вражда не выходила за рамки якобы игры и в то же время давала выход эмоциям, император предложил отбирать у проигравших одну жизнь. Сделал он это красиво…  - глухо произнес смертник и на мгновение остановился, чтобы, оглянувшись по сторонам и тряхнув головой, вновь заговорить: - Вынес на рассмотрение, собрал голоса, выслушал предложения и постановил, что в играх принимать участие будут сильнейшие. А дабы никто из враждующих в конце концов не умер, он обещал для всех участников как бы… законсервировать одну жизнь. Заемную.
        - Одну сверх семнадцати?  - нечаянно вырвалось мое возмущение. Не знаю, как метаморфы, а я считать умею.
        - Одну,  - подтвердил Равэсс. Затем выудил из кармана конфету и протянул мне.  - Жуй.
        И вот жую я невероятно прилипчивую карамель, едва разжимая зубы, а он рассказывает:
        - Итак, правила тех игр существуют и поныне, в отличие от измельчавших игроков.
        Будь моя воля, я бы сейчас воскликнула громко: «Что?! Да как же так! Почему?» - но конфета мне не позволила этого, и я промычала лишь:
        - Му-му-му…
        - Да.  - Многоликий усмехнулся, глядя на меня, но подтрунивать не стал. Аккуратно вывел из общежития, не забыв придержать дверь, а затем за руку повел через парк.  - Так уж получилось, что спустя первое столетие и двадцать игр численность соревнующихся увеличилась, а вот их качество понизилось. Азартные первопроходцы спустили все свои жизни… кроме заемной, а их дети родились с меньшим запасом столетий. До десяти…
        - Му?!  - не поверила я.
        - Да, неприятная статистика,  - согласился Его Высочество.  - Но десять - это не три, рассудили семейства и продолжили в «игровом режиме» истреблять врагов… Как ты понимаешь, почти очеловеченные первопроходцы к концу второго столетия не дожили, а кто сумел, с ужасом узнал, что их внуки рождаются с еще меньшим набором. Пять - у знатных, три - у почти простых.
        Я остановилась и поняла, что если сейчас же не задам сотню вопросов, то умру. Но конфета! Попыталась ее руками выковырять, а Равэсс мои кисти перехватил и ответил на мое молчаливое возмущение:
        - Да, императора попросили закрыть игры. И сделали это красиво. Созвали референдум, вынесли на рассмотрение, проголосовали, подписали прошение и…  - Метаморф вновь тряхнул головой, произнес с горькой улыбкой: - Император ответил отказом и публично казнил посланца. Был бунт, была попытка свержения и даже какая-никакая революция. Десять лет волнения, но восставшие добились лишь того, что игры стали обязательной программой.
        Я вздрогнула и остановилась, а капитан команды только покачал головой, продолжая вести меня по парку.
        - Сумерька, это еще не все…
        Куда уж хуже?! Возмутилась мысленно, но еще хуже быть могло.
        - На первом «постреволюционном» сборе участники отказались убивать друг друга. На них хладнокровно спустили нежить и не отозвали ее. В ту ночь все игроки обнулили свои жизни до заемной и получили звание - смертники.
        Милостивый боже, меня от этой истории уже трясет, а он улыбается и продолжает! Проклятье, это еще не все?!
        - Одним этим Его Императорское Величество не ограничилось, ведь игры должны быть играми, захватывающим зрелищем с азартными участниками и испытаниями, через которые они проходят на пути к победе, а не однообразной грызней с нежитью. И чтобы призвать участников к соревнованию между собой, а не просто к вынужденному бою с нечестивцами, ему пришлось посулить награду.
        - Какую?  - вопросила я громко, и сама удивилась, как неожиданно слезла с зубов чудная конфета.
        - Большую.  - Равэсс улыбнулся.  - Так как новые участники были не готовы к борьбе с нежитью, доблестный Высший постановил проводить внутренние королевские игры, а к ним тренировать участников в академиях. То есть каждый удачливый или, скорее, живучий участник вначале проходит академические, затем королевские, а после имперские игры Смерти. И соответственно за победу получает: вначале деньги, затем одну жизнь сверх заемной и в конце концов исполнение желания.
        - Не густо. А хоть кто-то победил в имперских?
        - Только раз, пятьдесят лет назад,  - ответил Его Высочество,  - команда Эрраса Тиши.
        Зловредный грач, который грифон, выиграл? Мое удивление нельзя было передать словами, я опять застыла на месте, не позволив завести себя в корпус некромантов.
        - И что он попросил?  - прошептала, едва дыша, и тихо возмутилась: - Да неужели у грифона с его-то предвидением будущего не хватило мозгов все предотвратить?
        - Или советник великого полководца Нубуса создал сложную, едва просчитываемую многоходовку,  - высказал свое предположение капитан запасных королевских смертников. Дождался моего недоверчивого взгляда и сказал: - Он попросил не убивать проигравших заемную жизнь.
        - Что?!
        Но мне не ответили, приказали в который уже раз:
        - А теперь молчи…
        Я замолчала, и не потому, что он так сказал, а потому, что у меня голос пропал от удивления. Что значит - проигравших заемную жизнь? Как ее вообще можно было проиграть? Неужели нашлись и такие, кто, растеряв все свои жизни, пошел на риск повторно? Это невозможно! Уму непостижимо! Это…
        Занятая размышлениями о самоубийцах, я скупо поприветствовала команду, выслушала наставления очередного их тренера и вслед за смертниками перешла на полигон - ровную площадку, покрытую белым морским песком. В завершение вводной лекции седовласый ведьмак Тельятти То указал на платформу, зависшую в пяти метрах над землей.
        - Прорывайтесь к ней. Одно касание, и тренировка завершится.
        - Легче легкого!  - заявил так называемый дядя Бруга и заткнулся, едва из песка полезли белые головы.
        - Тагиши,  - выдохнул Равэсс и отдал приказ своим: - Выстроиться в линию, идти шаг в шаг, не обращаться и не…
        Он еще что-то говорил, размахивал руками, требовал, когда я выдрала ближайшую ко мне двухметровую змею, деловито запихнула ее хвост в ее же пасть и стала ждать, когда из нежити полезут крылья. Как по мне, то убивать тварь совсем ни к чему, если ее можно перехитрить, основываясь на древних инстинктах вида. В эти мгновения молодая тагиши смотрела на меня точь-в-точь такими же глазами, как и смертники, а я, дождавшись появления двух перепонок, расправила их и пролезла в кольцо из змеи, чтобы ноги висели с одной стороны, а туловище с другой, и легла, выжидая.
        - Сумерька, ты что делаешь?
        «Тихо»,  - показала им на пальцах и притворилась мертвой. Десяти секунд не прошло, нежить самодовольно зарычала и, хлопая крыльями, стремительно полетела вверх. Замерла метрах в двадцати над поверхностью, чтобы найти место для обеда. Сама огляделась, сама нашла площадку и понесла меня к ней под командный вздох запасных: «Таррах!» Оказавшись на месте, я быстро вылезла из «спасательного круга» и плетением некроманта объяснила разочарованной змеюке, что добыча не желает становиться обедом. Шипящая гадина попыталась доказать обратное: хвостом обвила мою ногу и потянула на себя. Я так испугалась, что подпрыгнула, а приземляясь, нечаянно наступила на ее крыло. Раздался треск, затем истошный крик, вначале ее, после испуганный мой. И тварь, повизгивая то ли от боли в ушах, то ли от боли в сломанном крыле, спрыгнула с платформы.
        - А нечего все что ни попадя хвостом обхватывать!  - заявила я и, обернувшись к команде смертников, помахала им ручкой.
        - Интересное решение,  - послышалось от ведьмака Тельятти То.
        - Проклятье!  - ругнулся Граф и со словами: «Я тоже хочу» потянулся к ближайшей твари.
        - Берите только маленьких…  - подсказала я поспешно, но не была услышана. Смертник рванул наружу крупную особь. Змей от удивления вылез лишь на треть, а затем, схватив незадачливого оборотня за локоть, потянул на себя. Я как наяву увидела, что Бруг сейчас лишится дальнего родственника, но вовремя подлетевший к песчаной твари Хан ухватился за нее с другой стороны, тоже потянул, и почти сразу к ним присоединилась вышедшая из ступора команда. Проклиная все на свете, и частично змея, они совместными силами вытянули его на песок, но не выдернули красноглазого смертника из захвата.
        - Ру-рубите голову,  - срывающимся голосом требовал Граф,  - по… по роговым наростам, чтоб не сразу понял, что происходит.
        - Ты истечешь кровью,  - рыкнул на него Его Высочество.
        - А если крылья? Или от хвоста по куску?  - последовали новые предложения, но капитан их также отмел.
        - Тагиши пустит яд в кровь.
        - А сейчас почему его не травит?  - удивился Канцлер, смуглый смертник с абсолютно белыми волосами. Он уже активировал проклятье «Острый нож» и желал приступить к реализации последнего желания жертвы.
        - Потому что все еще надеется…
        На что надеется нежить, я, стоя на платформе, не расслышала, а парни заругались. Желая помочь, в десятый раз попросила меня спустить вниз, но они даже не обернулись. Тоже мне, команда!
        И я обратилась к тренеру:
        - Тельятти То, помогите, пожалуйста…
        - Девушка, понимаю ваше рвение и хвалю смекалку, но лучше, если вы останетесь там,  - и пояснил для непонятливой меня: - Тренировка еще не завершена.
        - Тренировка закончилась, я же на платформе!
        - Вы слушатель.
        Вот, значит, как?! Хотите, чтобы сидела тихо? А не дождетесь!
        Я не дала ему развернуться и уйти, завопила не своим голосом:
        - Милостивый боже, как тут высоко!  - замах рукой, нетвердый шаг и… мое падение вниз ведьмак все-таки предотвратил у самых голов удивленных тагиши, и с проклятием: «Таррах, глупая девчонка» перетянул к команде.
        - Давно бы так!  - укорила я, не поблагодарив, и решительно растолкала ругающихся смертников, чтобы пройти к змее и ее добыче.
        - Идиоты глухие! Ироды безмозглые! Вы что, со скотиной никогда не ладили?!  - Я отодвинула в сторону упирающегося Равэсса и, закатав рукава, наклонилась над истекающим кровью Графом: - Дурак!
        - Ч-что?  - прохрипел он.
        - Рот закрой,  - приказала я и обратилась к остальным: - А вы отойдите, и подальше.
        Я не проверила, послушались или нет, пролезла под магическую сеть, сдерживающую зверя, и насыпала в его ноздрю песка. После встала, отряхнула руки и осознала, что оказалась в плотном кругу смертников. Не ушли…
        - Расходимся!  - Стоят и смотрят.
        - Парни, разбегаемся!  - Даже не шелохнулись.
        - Он сейчас чи…
        Я не договорила, змей громко чихнул и, сбив незадачливых смертников и меня вместе с ними, улетел в одну сторону, а родственник Бруга в другую. Лежим, парни молчат, я вспоминаю всю известную мне ругань, а Тельятти То в ладоши хлопает и приговаривает:
        - Молодцы! Какая смекалка, какая экспрессия!
        - Ага, как же!  - не согласилась злая я.  - Болваны, тупицы, придурки, кретины, идиоты! Дураки, глухари, увальни…
        - Намина, мы поняли,  - подал голос Его Высочество и со вздохом попросил: - Хватит.
        - Я только начала!..  - заявила патетично и добавила веское: - Трупаки везучие.
        С этим и многим другим они спорить не стали, поднялись, меня отряхнули от песка, подобрали стонущего Графа и пошли на выход, никак не реагируя на похвалу тренера. Сдается мне, профессор своим одобрением нагло и поучительно издевался над мужским самолюбием. Что ж, поделом.
        Выйдя в коридор и ступая рядом с почти бессознательным раненым, я незаметно стянула перчатку с руки, прикоснулась к волосам оборотня и прошептала формулу восстановления. Его прерывистые стоны на вдохе оборвались почти сразу же, дыхание стало более глубоким, мышцы лица расслабились.
        - Так лучше,  - улыбнулась я и надела перчатку.
        Как вдруг над самым моим ухом раздалось:
        - Кому лучше?  - Бруг, идущий почти вплотную, брезгливо скривился. Я уж подумала, что ему милосердие не свойственно, но ошиблась.  - Сумерька, он же не поймет сегодняшнего урока и впредь так же будет хватать нежить голыми руками.
        - Это не первый случай?  - насторожилась я.
        - Восьмой. До сих пор его успел спасти каждый член команды, а вот теперь еще и слу…
        - Если ты скажешь это слово, я тебя Кудряшке подарю,  - предупредила грозно, а он с кривой усмешкой продолжил:
        - …еще и Сумеречная.  - Глазами красными сверкнул и как бы между делом вопросил: - К слову о Крэббас… Когда?
        - Ох, кажется, жертва, решила стать охотником?  - пошутила я.  - А я для тебя только-только передышку выторговала сроком в неделю…  - И смотрю на него, а он на меня.
        - А давай раньше,  - предложил Тугго и подмигнул с кровожадной улыбкой Кардинала разбитых сердец.  - Скажем, завтра с утра.
        - А ну стой!  - Я дернула его за рукав и в сторону от команды отошла. Посмотрела по сторонам, прошептала тихо: - Бруг, ты, пожалуйста, Кудряшку не пугай. Что тебе стоит потерпеть хотя бы до конца месяца, а? Да походи ты с ней на свидания хоть немного.
        - Это ты из-за ее связей так стараешься?  - прищурился он.  - А зря, я ведь тоже могу найти тебе все необходимое для эксперимента…
        - Дурень!  - Был бы пониже, по голове бы треснула, а так стукнула лишь по плечу.  - Ты мне все и так найдешь. Будешь вынужден. А на встречи ради самой Олли походи, ты ж для нее как мечта, только-только дался в руки.
        И вот тут рядом с нами неожиданно объявился безмерно заинтересованный Его Высочество, заставил вздрогнуть и Брута и меня.
        - Кто дался в руки?
        - Гирби,  - соврала не моргнув.  - Если не ошибаюсь, ты мне кое-что так и не рассказал…
        - Помню.  - Оборвав на полуслове, он шепнул что-то Тугго, затем уверенно взял меня за локоть и потянул в правый коридор корпуса некромантов. И надо заметить, в весьма многолюдный, вернее, многокадетный коридор, где рогато-хвостато-крылатые встречались реже. Сразу видно, темные искусники в случае споров предпочитают честному кулачному бою нечестные магические поединки или тайную месть, поэтому в оборотах не застревают.
        - То есть, мы еще не уходим?  - возмутилась тихо, и многоликий помотал головой.  - Равэсс, а еще ты не дал мне позавтракать, покормить лемура и отправить письма родным. И…
        - Я тебя услышал,  - через плечо сообщил мне капитан команды, продолжая тянуть за собой.  - И заметь, следую твоему списку, так что начнем с информации.  - На этом он вновь что-то нажал на своем браслете и скомандовал: - Молчи.
        - А может, хватит мне рот затыкать? Или ты от тишайшего звука мысль теряешь?
        - Эх, ты… даже этого не знаешь,  - хмыкнул Его Высочество и просветил совершенно разозленную меня: - Мой браслет пологом глушит только меня, а тебя нет.
        Удержаться от скепсиса было невозможно:
        - Ой, а игры - это секретная информация?
        - Пока ты в команде, да,  - ничуть не смутился смертник и начал говорить так, словно бы продолжил зачитывать лекционный материал. Из которого выходило, что пятьдесят лет назад, едва команда Эрраса Тиши выиграла в играх Смерти, а сам он озвучил желание, государства демонов, соседствующие с империей Рагра, начали постепенно развязывать войну. Исподтишка, долго выматывающими набегами под покровом ночи или же в бури, они не нападали в открытую, но значительно опустошали территории. Вовлеченными в травлю оказались пять королевств: скифов, горцев-змееволосов, оборотней, метаморфов и в самом конце почти десятилетней схватки - частично человеческое Приграничье. Как раз в это время в военной академии Треда завершили свое образование выпускники, лучшие из лучших, как позже признал король, хотя никто из них не был высокого сословия. Четверо метаморфов и простая смертная - Магда Сули. Смешливая, задорная, наделенная не только приятной внешностью, но и колоссальным даром некроманта. Они были настоящими сорвиголовами или попросту безумцами. Им удалось проникнуть на территорию противника и выкрасть артефакт,
благодаря которому демонов никак не могли застать на месте преступления и предъявить обвинение в нападении. Это стало прорывом в холодной войне и одновременно сигналом к открытым военным действиям. Не прошло и дня, как войска демонов пересекли границу, и отвязная пятерка оказалась в центре сражения. Тридцать дней боя, в крови между небом и землей, в неутихающем кошмаре.
        Они выжили, заплатив при этом непомерную цену: Сули - ходячий труп, остальные - почти мертвецы, с множеством наград и высокими званиями. Никто из парней не принадлежал к знатному роду, девушка - вообще человек, но именно она подала прошение на игры Смерти.
        - Жизнь сверх заемной,  - прошептала в этот миг я,  - так вот почему генерал на куски не рассыпается, едва подточит силы! Какая же она молодец!  - Его Высочество скупо улыбнулся и предложил мне еще одну конфетку.  - Нет уж, спасибо. Лучше я так… помолчу. А ты рассказывай!
        Несколько мгновений он раздумывал, свернуть направо или налево, затем повернул налево и продолжил:
        - Они выиграли. Отчаянные и неудержимые, без сожалений и страха разобрались с нежитью, обошли ловушки и получили главный приз. А затем в их команде произошел раскол. Аквиус Авур предложил сыграть в имперских играх Смерти и не слушать девчонку, трусливо цепляющуюся за свою жизнь.
        Вот же тварь багряноволосая! Что значит - трусливо цепляющуюся?! Да она, она их из-за грани вытащила! Она нашла выход! И поддерживала их тоже она!
        Словно бы прочитав мои мысли, капитан команды запасных королевских смертников кивнул и поинтересовался, подводя меня к огромной железной двери с массивной золоченой эмблемой игр:
        - И знаешь, кого они взяли вместо нее?  - Я помотала головой, крепче цепляясь за руку многоликого, потому что в помещении за дверью было не только темно и холодно, но и очень жутко.  - Знакомого тебе ведьмака и метаморфа Октована Кворга. И он единственный из команды, кто в той игре остался жив, остальные исчезли.
        - Но Авур… этот кровопийца, он… Он тоже живехонек, паразит! И преподает у вас, то есть у имперцев. Разве он не проиграл заемную?
        - Проиграл,  - с горькой усмешкой согласился Его Высочество и пояснил: - Как оказалось много позже, он подставил свою команду ради теплого места советника при короле.
        - Но…
        - В советники отбирает император,  - ответил на мой вопрос Равэсс и изменившимся тоном добавил: - Сули не знает правды,  - и, не дав мне возмутиться, заверил,  - на то есть причина. Веская, поверь.
        Он щелкнул пальцами, и далеко впереди появился свет. Маленький огонек, освещавший едва ли метр пространства вокруг, неожиданно вспыхнул красным и, многократно увеличившись, поднялся под потолок огромного помещения. Мы оказались в музее императорских забав - игр Смерти.
        - Так, на оружии, ловушках и командах заострять внимание не будем, сама прочтешь,  - заявил и даже приказал метаморф, ведя меня мимо зависших в воздухе стеллажей с оружием и черепами, фотографиями команд и участников, постаментов с древними картами и образцами почв, мимо книг, свертков, чучел… Куда-то вглубь под яркий огненный шар, где в нише, завешенной пыльной тканью, стояли три наспех отлитых в металле изваяния. Именно изваяния, статуями этот ужас трудно было назвать. Какие-то рубленые очертания, кривые изгибы и наслоения. Лиц не разобрать, только глаза живые.
        - Перед тобой Тимьян Заволожский - оборотень,  - указал смертник на первую фигуру,  - Агирбин Найски - скиф,  - кивок на вторую, еще более жуткую,  - и Кель Граун - василиск Смертники, проигравшие заемную жизнь.
        Неожиданно третье уродливое изваяние исчезло, на его месте появился тот самый красавец блондин из окаменевшего жаброга, на этот раз облаченный в белый мундир и черную рубашку. И вот это чудо улыбнулось мне, сошло с постамента и протянуло руку:
        - Рад познакомиться, Сумерька.
        - И я а-ага…  - прошептала я. Мою ручку не просто пожали, а еще и поцеловали, совершенно не обращая внимания на белый песок, оставшийся на перчатках.
        Василиск выпрямился и, глядя в мои глаза, произнес, почему-то обращаясь к Его Высочеству:
        - Я буду тренировать ту команду, в которой окажется она,  - и глухим, создающим эхо голосом огласил зал: - Данрар-риум Тиш Каварка да Рга-да.
        Шар света над нами мигнул и засиял чистым белым, вытравливая тень даже из самых темных уголков. А в следующий миг Кель Граун, подмигнув мне, ушел в пол. Провалился и на постамент не вернулся!
        - Чт-то это было?
        - Клятва.
        - А…  - Я указала на ковер, где только что стоял галантный блондин.
        - Портал,  - вздохнул Равэсс и, как для маленькой, чуть ли не по слогам пояснил: - Когда демоны лишились артефакта, Он не сразу был передан в сокровищницу императора. Кель Граун создал прототип.
        - П-портал?  - прошептала я.  - Так вот почему демонов никак не удавалось обвинить в нападении! Милостивый боже, если бы не команда Сули, эти набеги длились бы до сих пор! Какие же они…
        - Да-да-да,  - не разделяя моего восторга, отмахнулся капитан команды запасных королевских смертников.  - И сказать по правде, глядя на твоего лемура, я думаю, что это - один из проигравшихся.
        - С чего ты взял?
        - С того, что в благодарность за верную службу лишь три тренера получили редкую зверюшку с необычными способностями.
        - А какие там были зве…  - Я не договорила, но он и так понял.
        - Жаброг, лемур и спрут.
        - Скиф! Агирбин Найски…  - воскликнула я и прижала руку к груди.  - Мой Гирби - тот самый скиф. Глаза желтые и привычки их. Стал бы нормальный лемур мясо есть, да еще на хозяйской кровати? Бежим!

        Глава 12

        И все это время он был у меня, и Октован Кворг знал об этом! Теперь стали понятны слова ведьмака о сотрудничестве, адресованные Гирби, понятна осведомленность наставника относительно моих успехов и мстительная сущность самого зверька… Ой! Так он, получается, все-все-все помнит, да?
        Я была всего в шаге от двери комнаты, когда осознала, что совсем не хочу в нее входить. Представила себе месть скифа и остановилась. Его Высочество, следовавший сзади, от неожиданности налетел на меня, но сориентировался быстро и предотвратил наше падение на пол.
        - Намина, что случилось? Забыла ключи?
        - Н-нет, наоборот, вспомнила, что мне стыдно смотреть своему питомцу в глаза.
        - Он многое видел неприкрытым?  - предположил метаморф и воззрился на меня испытующим взглядом.  - Тебя это стесняет?
        - Нет, другое…
        - Думаешь, он воспринимал тебя как девушку? Или будет воспринимать?
        - Трудно сказать…  - неопределенно ответила я, в попытке вспомнить, сколько же раз Гирби был мною «умертвлен», то есть сколько раз он участвовал в моих экспериментах. Но капитан команды понял все по-своему, продолжил утешать.
        - А вот это глупость, ты для него сущий ребенок. Он, может, и проигрался на играх в пух и прах, но до этого две жизни прожил…  - Высочество посмотрел на меня с прищуром и добавил: - Можно сказать, он многое повидал…
        - Угу,  - хмыкнула я и съежилась,  - напомни ему об этом, когда он меня убивать будет.
        А через минуту я на глазах крайне удивленного Его Высочества стояла перед Гирби и извинялась за все свои прегрешения. И за то, что отшлепала, когда он сырую рыбу в моем шкафу хранил до появления запаха тухлятины, и за то, что в кастрюлю с молоком макнула, в ту самую, в которой он мой дневник и тетради утопил. И за то, что водой облила, после того как он лапами запачкал мое выходное платье, и за то, что его за хвост с кровати сдергивала, если он с едой на покрывало забирался… И за кладовку, и за ошейник, и за эксперименты, и за фруктовую диету, которая вроде как была ему полезна, за недобрый взгляд, когда злил, за малое количество ласки, потому что часто он меня злил. Словом, за все, за что только можно было. И вот стою я раскаявшаяся, а на меня во все глаза смотрят и метаморф, и лемур. Первый, почесав нос, смущенно заявил, что он после всего перечисленного эту тварь лупоглазую с радостью бы утопил. А второй - сжав мои пальцы лапами и обвив запястье хвостом, прижал уши и жалобно заглянул в глаза, напоминая, что его с утра еще никто не кормил.
        - Конечно-конечно, мой хороший. Пошли…  - На руки его взяла, за ушком поцеловала, шагнула к двери и оказалась остановлена.
        - Сумерька, стой!  - Равэсс обогнул меня и стал впереди. Прищурился, переводя взгляд с меня на лемура.  - Я тут прослушал все твои извинения и спросить хочу… Ты что, считаешь, что он все-все это помнит?
        - Да,  - печально вздохнула, прижимая Гирби, то есть уже не Гирби, к груди.  - И мне так стыдно…
        - Понимаю,  - кивнул смертник,  - и в то же время не понимаю.
        - И не надо.  - Я шагнула к двери.
        - Нет, погоди. Не спеши и только представь себя на его месте. И подумай, хотела бы ты помнить все произошедшее с ним?
        Я посмотрела на несчастного зверька, в его глазенки круглые и желтые, на хвостик полосатый, серую шерстку и эти очаровательные лапки с тонкими пальчиками и возмутилась:
        - Нет конечно! Бедненький, несчастненький, натерпелся, а я…
        - Намина, хватит себя винить! Я не о том,  - оборвал меня метаморф и с усмешкой заявил: - Он же зверь. Посмотри на него. Наглая морда, хамские повадки, отвратительный характер, ужасный вкус в еде…
        - Он скиф! Это нормальные пристрастия для скифа. Они владеют магией воздуха и поэтому…
        - Сумеречная, ты меня убиваешь!  - воскликнул Его Высочество, и я с испугом посмотрела на свои руки. В перчатках. Тогда о чем он говорит? Неужели дар Смерти настолько развился за эти дни, что рядом со мной уже даже стоять небезопасно. Испугалась не на шутку, а Равэсс со вздохом заявил:
        - Я имел в виду, что Гирби твой, как и любой нормальный зверь, вылизывал себя языком, ел все грязными лапами, совал нос, куда не просят, нюхал и пробовал все, что только можно, спаривался с другими лемурами, касался их гениталий и…
        - Нет!  - Мои щеки явно сейчас пылали.  - В округе не было подобных ему…
        - Значит, с собакой или кошкой,  - предположил капитан команды запасных, но, увидев мой взгляд, исправился: - Дружил он с ними, дружил. Но в остальном… ты только представь, сколько всего он должен помнить. Вернее, сколько всего он не пожелает вспоминать, когда вернет себе человеческую форму.
        - Так он ничего не вспомнит?  - прошептала я счастливо и потупилась: - Но…
        - И даже не думай жалеть, иначе этот зверь совсем оборзеет. И начнет таскать не только еду из столовой и женское белье из раздевалки, но и артефакты из преподавательских. А оно тебе надо?
        - Нет.
        - Вот и славно,  - многоликий с высокородным прозвищем хлопнул в ладоши,  - а теперь идем есть. Что-то за всеми этими новостями и перебежками даже я проголодался.
        Если он и был голоден, то не сильно. По мере поедания завтрака он расспросил меня о нестандартном решении с тагиши. Пришлось признаться в том, что вся наша деревенька охотится на нежить под эгидой моего отца и что брат попался в пасть к змее точь-в-точь как родственничек Бруга. К счастью, остальные охотники на этот счет были проинструктированы, и Росса освободили быстро. Однако его впечатления от встречи с белой гадиной остались неизгладимыми, и он стремительно переключился на разведение зеркальных карпов.
        - Значит. Хвост в пасть и притвориться мертвым?  - подвел итог моим словам Его Высочество.
        - Да, только змейку нужно выбрать молодую и песок при себе загодя держать.
        - Загодя мы только оружие и проклятия держим,  - заметил он.
        - А вот это зря,  - начала я осуждающе,  - вы тварей мелких безобидных убиваете согласно инструкциям, а они живые…  - Свою мысль о том, что низшую нежить можно просто обмануть, я досказать не смогла, лемур подавился. Вначале насмешливо хмыкнул, а вот потом то ли закашлялся, то ли засмеялся, вцепившись лапами в стол.
        - А ты говорил, не понимает,  - обвинительно сказала метаморфу.
        - Так и есть,  - ответил он.  - Сама посуди, был бы он понятливым, давно бы написал тебе о том, кто он такой, почему попал в заточение, и попросил бы не издеваться над ним.
        Я кивнула, а многоликий продолжил с улыбкой:
        - И вот скажи, за что ты получила зверя?
        В это самое мгновение Гйрби замолк и замер, глядя куда-то за мое плечо, я обернулась и уже сама ощутила нещадное першение во рту. Чай и булочка с малиновым вареньем стали поперек горла, потому что к нашему столу приближался клыкастый багряноволосый щеголь в синем костюме и с новой тростью в руке.
        - Принц Равэсс Дао-Уно, какая встреча!  - Кровопийца взмахнул тростью над моей головой и выполнил издевательский поклон.  - Не ожидал увидеть вас тут.
        - Признаться, я тоже, советник - Встав со стула, капитан запасной команды королевских смертников холодно кивнул. И они замерли друг напротив друга, как невероятно учтивые враги.
        - Зашли поесть, дома не кормят?  - иронично протянула бледнолицая сволочь.
        - Ищете фурию, а Амиддария все еще прячется?  - в тон ему ответил Равэсс.
        И не то чтобы рядом с ними стало неуютно, но как-то неудержимо захотелось развеять наступившую после их слов тишину.
        - Один-один,  - подвела я итог и предложила: - Так я пойду?
        - Сидеть,  - отозвался метаморф.
        - Молчать,  - потребовал вампир.
        - И не дышать,  - поддакнула я в их манере.  - Гирби слышал?
        Лемур кивнул, а эти двое продолжили говорить так, словно бы они вернулись к старому разговору и возобновили его.
        - Не понимаю вашего упрямства, принц…  - произнес Авур.  - Неужели вы не желаете победы своему брату и своему королевству?
        - Сводному брату,  - ответил Равэсс,  - я ненаследный, к тому же внебрачный, но вовремя признанный Его Величеством и представленный ко двору.
        Так он действительно принц? И командное прозвище - это вовсе не кличка? Вот это поворот! Со всевозрастающим интересом я теперь переводила взгляд с одного на другого и в ожидании развязки поедала булочку.
        - Я рад, что вы это помните,  - вновь попытался взять слово багряноволосый, но не преуспел.
        - Несомненно, помню! Ведь вы не позволяете забыть об этом ни мне, ни высшему обществу Треда.
        Так-так, кто-то в королевстве сплетницей подрабатывает. Отрадно знать, что этот индивид клыкастый не чурается грязи и воспринимает ее как родную среду. Там ему и место.
        Вампир грациозным движением руки сжал пальцами переносицу и чуть заметно поморщился, словно бы от неприятных раздумий, чтобы, едва метаморф договорил, заявить:
        - Мой принц, я искренне не хотел бы, чтобы мои прошлые предубеждения, как и наши вытекающие из них разногласия…  - Красиво начал, но опять-таки всей мысли не досказал.
        - Дайте догадаюсь,  - хмыкнул Равэсс и продолжил ехидно: - Вы сейчас предложите зарыть топор войны и во имя общего блага признаться во всем.
        - Только имя,  - заверил советник короля и пообещал: - Ввиду плодотворного сотрудничества я очищу ваше.
        Не знаю, что он имел в виду, но вновь повисшее молчание теперь казалось еще более тягостным. А я, увлеченная их словесной баталией, забыла вести счет и не смогла сообщить данные поединка.
        - Итак, ваш ход,  - поторопила багряноволосая сволочь, он даже подался вперед.  - Назовите имя кадета, от чьей руки окаменел жаброг.
        И я внутренне похолодела, когда Его Высочество сказал: «Хорошо», затем глубоко вздохнул и саркастично изумился:
        - Но я даже представить не могу, как вы намерены со мной рассчитываться за эту информацию. Ведь имя моей матери и, следовательно, мое очернили вы. Неужели дадите письменное опровержение?
        - Звучит как наглая клевета,  - заломил бровь ничуть не смущенный Авур и треснул тростью по своей раскрытой ладони.  - Или есть доказательства?
        - Как и во всем, что связано с вами, они недостаточны для поединка,  - ответил Равэсс со скептической улыбкой и многообещающе заверил: - Но я подожду.
        Тяжелый взгляд, скупой кивок, и вампир отбыл, тихо хмыкнув: «И все-таки кадет».
        Когда он исчез из столовой, я в сердцах воскликнула:
        - Вот же багряноволосая гадость! Теперь ясно, зачем он приходил. Хотел узнать, кто освободил ва…
        И неожиданно оказалась в захвате рук Его Высочества, который тихо, но внятно прошипел:
        - Сумерька, ему плевать, кто освободил, главное, знать, кого и как спровоцировать, чтобы добыть нужную информацию.
        - Но ты забыл о кля…  - договорить мне не дали, зажав рот ладонью и прошептав у самого уха: - Намина, будь умницей, помолчи.
        - Му-му-му?  - возмутилась я, на что мне тихо ответили:
        - Потому что я не знаю, что он прикрепил к нашему столу.
        - Му?!
        - Я тоже удивлен,  - заверил меня Равэсс.  - Однако волнует меня сейчас другое. Что с твоим питомцем?  - Метаморф убрал руку от моего лица и обнял за плечи.  - Он всегда такой?
        - Какой?  - повернувшись к Гирби, удивленно застыла. Лемур сидел, молчал и не дышал. Пальчиками держит жирную ножку курицы у самой мордочки, но даже не обнюхивает ее, как делал это прежде, чем куснуть. И в глазах его желтых такая боль… Стремительно притянула зверька к груди.  - Маленький мой, что с тобой?
        А от него ни звука, ни вздоха. Паника затопила сознание.
        - Равэсс, что происходит?
        - Сдается мне, ты активировала разрушение оболочки, но окончание формулы не произнесла…  - ответил смертник, опасно покачнувшись. Я оглянулась на стремительно бледнеющего многоликого и вздрогнула. Опять губами чужую энергию впитала и бесконтрольно к грани подвела. Милостивый боже, только не это!
        А капитан запасных уже мягко падает на колени передо мной и шепчет:
        - Кажется, я знаю, за что тебе подарили зверя…
        - Мамочки!  - Я едва успела его схватить за китель, содрала с руки перчатку и прикоснулась к волосам настоящего принца, возвращая ему отобранную энергию.  - Тамани Анти а-то Теи…
        Его восстановление произошло почти мгновенно. Нваг-Нваг Севой не успел зачитать мой приговор по внутреннему эхо-порту столовой, а немногочисленные кадеты, присутствовавшие здесь же, не поняли, отчего вдруг Его Высочество оказался у моих ног. Однако ни то, ни другое не отменяло явления вооруженной королевской охраны. И уже через пять минут я стояла в темном кабинете дворца в окружении метаморфов-воителей, прижимала к себе неподвижного Гирби и слушала, как Равэсс защищает меня.
        Все еще бледный, он лежал на кушетке и, отмахиваясь от целителей, вещал:
        - Это моя вина, Ваше Величество. Я посягнул на собственность рода Дао-дво и понес наказание. Вот и все.
        А после улыбнулся мне и подмигнул, прошептав губами: «Не дрейфь, прорвемся!»
        Ага, как же! Прорвемся… Его стараниями на меня уже смотрели с любопытством король, наследный принц, гад-советник и его доверенный грифон, тот самый, который рассказал о смертнике, сбежавшем из бессрочного заключения. Изначально в кабинете был только лишь король, но, услышав о том, что метаморф, пусть и из младшей ветви рода, якобы обручен с человечкой, призвал к себе старшего сына. Затем они узнали, что на меня наложена специальная защита, и вызвали Авура. Когда же на вопрос, почему защита тянула энергию из принца, Его Высочество сослался на прирученную Гербертом куку, в кабинет был вызван и грифон. Древний хранитель тайн и учений Таргус Тель оказался чрезвычайно старым, крупным, медлительным и лысым. В черном плаще из матовой ткани, с пенсне, невесть как держащимися на мясистом носу, грифон более всего напоминал безобидного крота, но никак не опасного предсказателя и интуита. Однако внешностью древнего я не обманывалась. И, памятуя о способностях его вида, тихо напевала про себя безобидную песенку о весенних лугах и баранах, гладила неподвижного лемура и смотрела либо в окно справа, либо в пол.
        - Кука у метаморфа, интересующего вас, действительно есть,  - проскрипел грифон после недолгого созерцания моей персоны. Затем, видимо, прислушался к мысленным напевам и сокрушенно вздохнул. Пожалел бесхитростную глупышку с чучелом в руке.  - Приручена добровольно, оберегает хозяина на взаимовыгодных условиях и приглядывает за… кхм, невестой.
        Мне вновь ненавязчиво напомнили, что простая человечка, просватанная за многоликого - это редкость. И неслыханная дерзость, если он знатного рода. Скептический взгляд, направленный в мою сторону, ощутила кожей, но молчу и глаз не поднимаю. Молюсь, чтобы никто из присутствующих не вспомнил, что я из той самой деревни, где наследный принц Тэннон Дао-уно не так давно через агентов, а затем и самостоятельно искал смертьнесущую. Ибо быть игрушкой в чужих руках куда проще, чем оружием. Так что пусть и далее думают, что силу из принца потянула маленькая преданная хозяину кука, ответственно защищавшая невесту Дао-дво.
        - Что скажете о защите?  - холодно поинтересовался король.  - Неужели мелкая нежить смогла преодолеть все охранные заклинания и прорваться к энергии принца? Вы хоть представляете уровень опасности этой твари?
        - Да, понимаю. Но это уникальный случай, теневая допущена к резерву своего носителя и не вредит ему…
        На несколько долгих мгновений в комнате повисло ошеломленное молчание, а затем раздалось глухое:
        - Как?!
        - Это видение прошлого сокрыто. Могу лишь сказать, что дарителя ищут трое: Герберт Дао-дво, Нваг-нваг Севой и…  - Я была уверена - он сейчас произнесет имя генерала Сули, но грифон назвал советника: - Аквиус Авур.
        И взгляды, всего мгновение назад сосредоточенные исключительно на мне, переместились на вампира.
        - И вы молчали?
        В голосе короля было столько металла, что я невольно поежилась, а Равэсс уловил момент, подходящий для нашего отбытия, и, прервав поток замысловатых извинений багряноволосой сволочи, сказал:
        - Ваше Величество, Ваше Высочество Тэннон, советник и Таргус Тель, позвольте мне отправить Намину в общежитие. У нее был насыщенный переживаниями день, девушка устала не меньше меня и…
        - И до сих пор не раскрыла собственной ценности,  - впервые с момента допроса подал голос наследный принц.  - Мне странно слышать, что Эррас Тиши без тайного умысла навязал Дао-дво девчонку. В ней должно быть нечто большее, чем все мы видим. Намина?
        Я робко подняла взгляд и судорожно сглотнула. Черноглазый блондин, яркий и мужественный, он превосходил капитана команды запасных королевских смертников в ширине плеч и росте, а также в самоуверенности, проскальзывающей в каждом движении и интонации. И немудрено, красив, богат, почти король, о его похождениях легенды слагали далеко за пределами как Треда, так и Приграничья. И вот теперь этот красавец обратил свой пленительный взор на меня и мягко улыбнулся, вопрошая:
        - Не хотите рассказать о своих способностях?
        И голос такой, каким моя прошлая любовь Тамиш нередко девчонок очаровывал. Невольно захотелось стать Катькой из Нагибы, которую наш староста предпочел мне, глупо хлопнуть ресницами и заявить, что я мясо с лимоном готовлю хорошо. Прям пальчики оближешь, а затем еще и сковородку!
        Но мою похвальбу опередили.
        - Она целитель…  - произнес грифон.  - Восполненный резерв принца - ее рук дело.
        - Теперь многое становится ясно,  - хмыкнул легендарный бабник и ухмыльнулся.  - А я все гадал, откуда у барашка сила. И все это время она…  - Я удостоилась пренебрежительного кивка.
        - Тэннон,  - призвал его к спокойствию король и, немного погодя, позволил мне и Равэссу удалиться.
        Мы вылетели из кабинета, словно птицы, и уже в коридоре остановились, ошалело глядя друг на друга. Его Высочество пошатывало, меня трясло, а следом за нами стремительно вышли целители и охрана.
        - Отставить, дальше мы сами,  - скомандовал им смертник и внимательно посмотрел на меня, губу пожевал, тихо хмыкнул: - Вот уж влип.
        - Я пойду,  - произнесла, сделав шаг в сторону центральной лестницы.
        - Да, со мной,  - откликнулся метаморф, взял за руку и потянул в противоположную сторону, приговаривая: - Выходные проведешь здесь. Спишь здесь, ешь здесь… А в понедельник я тебя в академию верну.
        Пройдя до стены в конце коридора, он прикоснулся к мраморной отделке, и та разошлась, открывая путь в роскошные апартаменты. Стены - синий шелк и парча, золото и жемчуг в декоративных элементах, мебель - солнечное дерево с искусной инкрустацией из сердолика, пол - мозаика из камня, а поверх него у кровати пушистый ковер. Кровать?
        - Твоя…  - Я не сразу опознала ее в широком ложе с резной спинкой и столбиками по краям.  - Это твоя спальня?  - Капитан команды запасных королевских смертников кивнул.  - Но… почему я здесь?
        - Потому что в общежитии я тебя ни от чего оградить уже не смогу, как и Гирби.  - И прежде чем я смогла сказать хоть слово, заверил: - Как и Бруг… Далее по списку твоих опекунов шли Граф и Герцог с Ханом, первый в лазарете, два других вместе с ним. Извини, тебе придется остаться.
        - А как же мой питомец?  - расстроенно напомнила я. Лемур вот уже более получаса не подавал признаков жизни.  - А вдруг я его за грань завела, и он там остался?
        - Не сипи,  - устало попросил Равэсс и, как был в одежде и обуви, растянулся поверх кровати.  - Обещаю, завтра мы заглянем в лабораторию и проверим мои догадки, а пока,  - он зевнул,  - дай поспать.
        Не прошло и минуты, как комнату наполнило сонное сопение, а я осталась стоять. Поначалу расстроилась и растерялась, но затем вспомнила, как чуть не усыпила насмерть брата и как он потом отсыпался, и поняла, что обиделась на многоликого я зря. Посмотрела на обессилевшего с сочувствием и решилась его по-нормальному устроить на кровати. С трудом стянула сапоги, затем ослабила ремень на брюках и ворот рубашки. А когда накрыла одеялом, кто-то стоящий сзади тихо прошептал:
        - А таких заботливых девчушек у него еще не было.
        Резко обернувшись, нос к носу столкнулась с духом-хранителем академии:
        - Севой? Вы?! Как вы здесь оказались?
        - И видишь, и слышишь?..  - Призрачный старичок внимательно посмотрел на мою форму кадета и нахмурил лоб, словно бы не узнавая.  - А, так ты и есть та самая чудесатая! Наминка, да? Сумеречная,  - воодушевился он.  - А я Унг-унг Севой, брат Нваг-нвага.
        Холодные пальцы схватили мою руку и крепко пожали ее, после чего дух приветливо улыбнулся и предложил:
        - Чего изволите, дорогая невеста Герберта Дао-дво? Поесть, поспать, помыться, почитать, сменить облачение?  - Хотела воспротивиться званию «невеста», но последующие его слова отбили всякое желание противоречить. И я, поначалу чувствующая себя одинокой, улыбнулась.  - Да, в смысле все - да. И мне бы еще книги из моей комнаты в общежитии и некоторые склянки с образцами из ванной, такое возможно?
        - Конечно…  - откликнулся дух, взяв на себя обязанности радушного хозяина.
        Через два часа, когда я уже вовсю корпела над книгами, метаморф проснулся. Извинился за свою негостеприимность, поел и опять уснул. Еще через три часа он выпил чай и мой, и свой, затем искупался и в полотенце забрался на кровать.
        - Прекрасненько… проспит до утра,  - накрывая его одеялом, вздохнул дух.  - Намина, а для вас я постелил в…  - Он не договорил и неожиданно растворился в воздухе.
        До часа ночи я надеялась, что Унг-унг Севой вернется, даже пару раз его позвала, но тщетно. Походив по спальной комнате в поисках места, опытным путем определила, что кушетка для меня мала, кресла в кабинете слишком скрипучие, стол твердый, а ковер на полу недостаточно теплый. Посему я заняла противоположный край огромного ложа, отгородившись от Равэсса подушками.
        А когда проснулась утром в его крепких объятиях, с ужасом осознала, что отгородиться нужно было никак не меньше, чем каменной стеной.
        - Милостивый боже!  - прошептала я и попыталась извернуться, чтобы ускользнуть, но в следующее мгновение оказалась сильнее прижата к постели.
        - Спи,  - скомандовал высокородный метаморф. А мне в этом положении уже как-то совсем не до сна. Полежала с минуту, не двигаясь, и опять предприняла попытку.
        - Тихо,  - хрипло посоветовали мне и поцеловали в висок, а затем губами скользнули по щеке. Если он продолжит в том же духе, то опять весь день проспит, а может, и неделю, месяц, год…
        - Ох, ты ж! Равэсс, отпусти!  - резко дернулась и зашипела, когда мочку уха накрыли и потянули его губы. Хорошо дернулась, так что лбом стукнула его по скуле.  - Пусти.
        - Пущу,  - прошептал, не раскрывая глаз, и ухмыльнулся, точь-в-точь как Тэннон вчера,  - но вначале поцелуй.
        Липкий холодок ужаса скользнул по коже. Только не это! Не опять! И так перед глазами лица мертвенно-бледных, сжавшихся от боли парней, коим совсем не поздоровилось от прикосновений моих губ. Из всех них невредимым остался только рыжий, хотя и он получил проклятьем по голове. А теперь вот Его Высочество о ласке грезит. И ударить его нельзя ни физически, ни магически, иначе преступницей назовут и тихо в подземелье прикопают. А хуже всего, что разрешения метаморф не ждет, и уже пустился в поиски приключений, то бишь губ.
        Как извернулась, сама не знаю, но, ухватив парня за нос, сжала его основательно. Мгновение он не двигался, осознавал, а затем как рыкнет:
        - Пусти!
        - А поцелуй?  - прошептала язвительно, точно зная - пока не проснется, не отпущу.
        - Какой?
        - Страстный.
        Он глаза раскрыл, меня узнал, посмотрел недоверчиво и отшатнулся, прогнусавив:
        - Таррах! А-а-ан нгет спасибо, возденжусь.
        - Вот и славно!
        За завтраком, да и долго после высокородный метаморф тер свой нос и смотрел на меня с задумчивым прищуром. Равэсс порывался извиниться в сотый раз, но я постоянно его обрывала, и наконец-то он перестал и начал мыслить глобально.
        - Так, значит, дух сам появился и сам исчез?  - Мгновение Его Высочество думал и с раздражением прорычал: - Таррах… Они информацию перепроверяли.  - Взгляд на меня и сокрушенное: - Твою ж! Мы чуть тебя не сдали.
        Мы или он? Уточнять не стала, лишь покачала головой.

        Глава 13

        Герберт Дао-дво мог бы гордиться тем, с какой легкостью избежал проблем с жаброгами и их активной самкой, если бы не понимал, как сложно будет убедить остальных в том, что ничего не было. Последующая трехдневная муштра и допрос командира взвода стали приятным разнообразием, когда разведчики не могли озвучить похабные шуточки на тему Герова побега и подколки о том, как стремительно Красные переименовались в Графитовых и с какой радостью сделали своим тотемом куку. Ту самую, что, словно преданная жена, защищает своего хозяина. И мысли их на этот счет делали честь самому Аквиусу Авуру, однако виновник на них внимания не обращал. Вспышки боли повторялись ежедневно, мягкие и непродолжительные, острые и длительные, и это разнообразие метаморфа настораживало.
        - Пытают ее там, что ли? Или насилуют?  - в который раз прорычал он, свалившись на пол своей палатки.  - Просил никуда не соваться, так нет же… опять.  - И, сжав зубы, метаморф выдержал очередной лавовый поток, опаляющий тело, и пообещал на этот раз вслух: - Вернусь, убью.
        - Не надо, она не виновата!  - запротестовала нежить, молчавшая до сих пор. Теневая переместилась с его плеча на грудь и заявила: - Уж если морду и бить, так ее поклонникам.
        - Да что ты говоришь! Поклонники… и не один,  - прохрипел многоликий глумливо,  - и это у невзрачной малявки Сумеречной?  - Вспомнил свою подопечную и ухмыльнулся.  - Там же смотреть не на что помимо глаз, один суповой набор.
        - А они не ее кось-тями пленены, хозь-зяин, а мозгами,  - зашептала кука.  - Кель Граун даже кль-лятву дал и тренировать обь-бязался только лишь ее команду.
        - Ч-что?! Обязался?
        - Дя! Она его из камнь-ня высвободила, вот он на радость-тях и…
        - Проклятье…
        Вплоть до этого мгновения Дао-дво был уверен, что за три года он успеет не только отказаться от навязанной роли опекуна, но и завершить свое обучение в академии. Так сказать - одним махом лишиться ответственности перед родом и возможности обнулить все свои жизни до заемной, как это получилось у его отца. Но нет! Он ошибся, и сероглазое безобразие всего за десять дней умудрилось фактически набиться в команду к действующим имперцам, даже не афишируя собственного дара. И просчитать это просто! Аквиус Авур ради способностей и знаний Грауна незамедлительно пригласит поганку к имперцам, а Эррас Тиши не посчитает нужным отказаться и для защиты девчонки отправит следом «жениха». И все потому, что она по его видению якобы должна дожить до встречи с императором. А Гер, как обладатель иммунитета, обязан ей в этом помочь, да еще уберечь от потери дара Смерти.
        - Проклятье!  - Он схватился за голову и зажмурился. Все планы грифону под хвост.
        - Хозь-зяин, плохо?  - забеспокоилась прирученная нежить.
        - Очень,  - простонал он сквозь зубы.
        - А почему?
        - Таррах мне в глотку! Еще придется гонять от нее перевозбужденных игроков…
        Он вздохнул тяжело. А кука, помолчав чуть-чуть, шепнула со смешком:
        - Не горюй. Когда она скифу свободу дарует, он за ней сам пригль-лядит…
        - Скиф? Какой скиф? Ты о Хане?  - припомнил он смертника из группы Его Высочества.
        - Не-а,  - томно вздохнула нежить,  - у нее есть свой собственный, Агирбин Найски.
        Гер думал, что устал, выдохся окончательно и бесповоротно после тренировки с Тагашем и восемнадцатичасового марш-броска по лесу, но слова нежити оказались толчком к стремительным действиям. Сборы, отчет перед командиром взвода и прошение о краткосрочном посещении академии заняли не более десяти минут. Отдав Райсу приказ не расслабляться, он пожелал своим Графитовым удачи и отбыл.

* * *

        Бордовая припухлость на лице совсем не красила Его Высочество, но многоликий отказался от помощи в лечении, уповая на «само пройдет». Не прошло ни к вечеру воскресенья, ни к утру понедельника, как и оцепенение Гирби. И глядя на его застывшую фигурку, мне временами хотелось выть, Равэссу тоже. Потому что я в такие моменты брала его за руку, а он невольно вздрагивал. Правда, через несколько часов подобных «пыток» страхом привык. А вот сейчас он стоит со мной в коридоре академии перед аудиторией, где вот-вот начнется лекция для целителей, держит меня за плечи и уверенным тоном говорит:
        - Не хмурься и о плохом не думай. Ты найдешь решение, просто доверься.
        - И кому?  - спросила сипло.
        - Себе доверься. Решение придет, не сомневайся.
        Ага… как же. За прошлую ночь Гирби превратился в ту же маленькую фигурку зверька, какую почти девять лет назад вручил мне Октован Кворг и назвал его другом. Эх, малыш мой желтоглазый, знал бы ты, как мне тебя не хватает, чудовище ты прожорливое, постель вечно пачкающее.
        - Спасибо.
        - Держись!  - весело напутствовал Его Высочество.
        Ага. Поправив сумку на плече, одернув полы кителя, я вошла в аудиторию и в дверях столкнулась с воинственной Кудряшкой.
        - Где пропуск в теплицы?!
        Пропуск? По правде сказать, я за последние дни напрочь забыла о своей воспитательно-лабораторной работе с Брутом и возможности добыть для него необходимые травы и корешки. И все потому, что оборотень без проблем бегает, даже застряв в обороте, а вот Гирби…
        - Прости, я забыла,  - ответила, чуть сипя.
        - То есть ты его не использовала? Молодец! Значит, я иду с тобой!
        - К-куда?  - Я обернулась в сторону коридора в поисках охраны, но Его Высочества там уже не было. Жаль, потому что воодушевление младшей принцессы драконов ни много ни мало пугало меня.
        - Потом, все потом,  - затараторила радостно наша староста и ввела меня в аудиторию. А затем уже громко возвестила: - Группа, занимай места.
        То, что она оказалась сидящей рядом со мной, я заметила не сразу, лишь когда вошедший преподаватель, не поднимая взгляда на целителей, произнес:
        - Правые ряды, посмотрите на своих соседей слева, левые на тех, что справа. Поздравляю, это ваши коллеги по лабораторной.
        - А…  - удивилась я, когда Олли Крэббас мне радостно подмигнула. «Попалась!» - кричал ее довольный вид.
        В это самое мгновение седовласый магистр Крохен, коего в прошлый раз заменила Сули, полюбопытствовал:
        - Возражений нет?  - И не дожидаясь ответа, удовлетворенно произнес: - Так и думал. А теперь встаем и ровным строем спускаемся в подвал.
        Генерал была права, так скучно рассказывать о паразитах и их особенностях мог не каждый, но Крохен справился. Он двадцать минут скупо и заунывно выдавал давно изученные группой сведения, целители старательно скрывали зевки, а я мысленно сопоставляла его слова с информацией о низшей нежити, которую ранее собирала.
        Два момента были новыми, три забавными, а один вообще за гранью возможного.
        - Простите.  - Я подняла руку, прервав заунывный речитатив магистра, и осеклась под его колючим взглядом.
        - Что вы хотели, кадет?
        - Спросить.
        - Слушаю.  - Стоявший ранее вполоборота ко мне, он теперь повернулся полностью.  - Говорите.
        - Вы только что сказали, что амебы во время спаривания поедают друг друга.  - Произнесла я то, что, выбивалось из реальности.  - Но это невозможно, они перерабатывают лишь энергию. Вся прочая… пища приводит к смерти. И если опираться на ваши слова, то получается, что их вид уже давным-давно должен был погибнуть.
        - Пять за внимательность вы уже заработали, кадет. Хвалю.  - Уголок его рта скривился, пальцы сложились домиком.  - И по глазам вижу, что замечание у вас не одно. Хотите что-то еще добавить?
        - Да. Первое: заразить одну низшую нежить другой крайне сложно. У них на себе подобных нюх. Не удивляйтесь. Это было проверено опытным путем мною лично, в борьбе со слизнями тлена,  - ответила я на скептический взгляд магистра. Не хотели, гады, заразиться, ну никак.  - Второе: предположение о том, что шипастых псов можно приручить через кровососущего слепня, весьма спорно.
        - И почему же?
        - Потому, что кто-то из двух контактирующих должен быть максимально истощен. А добиться подобного невероятно сложно. Паразит издохнет раньше, чем его привьют, а шипастые…
        - Могут быть беспомощными лишь в первые секунды после рождения, в которые их слепо защищает мать,  - добавила Олли.
        - Да,  - подхватила я.  - И здесь заключается третья загвоздка. Даже загодя для подобного эксперимента беременную псину из шипастых поймать невозможно, ради спасения потомства самки прячутся глубоко в горных пещерах.
        - Понимаю,  - как-то совсем уж ласково произнес Крохен и обманчиво нежно поинтересовался теперь у нас обеих: - Это все?
        - Нет!  - Я радостно выдохнула, подошла очередь невозможного.  - Вы сказали, что в лаборатории есть усыпленный иллюзионом осьминог, а потом сообщили, что для сохранения результатов он был вами заморожен несколько лет назад!  - Произнесла я это настолько восторженно, что ни он, ни мои одногруппники и предположить не могли следующего вопроса: - Но скажите, о каких результатах может идти речь, если паразита в живых уже нет.
        - И почему?  - блеснул глазами магистр.
        - Потому что если это был самец иллюзиона, то он уже умер, а если самка…
        - То она давно спит! Ведь самка в неблагоприятных условиях прячется в зиготу,  - обрадовалась моей и своей догадке Олли и схватила меня за руку.  - Так?
        - Почти.
        - Если сможете это доказать, я освобожу вас от лабораторной,  - после некоторых размышлений предложил магистр.  - А если не справитесь, будете убираться в лаборатории последующие три месяца.
        - Но…  - Я не успела сказать, о том, что проще отказаться, а Кудряшка уже заверила: «Сможем!» и потянула меня в сторону морозильных камер, приговаривая:
        - А если не сможем - не беда!
        - Почему?  - спросила несмело, что-то опять мне не нравилась ее позитивность. Неужели ее не пугает перспектива уборки?
        - Потому что я наконец-то, наконец-то на него посмотрю! На этого морского гада… Ух!  - выдохнула она, сжимая мою руку сильнее, так словно бы никогда с осьминогами не сталкивалась. Я оглянулась и поняла, что с ним не сталкивалась и вся наша группа, неотступно следующая позади. И в топоте их ног слова старосты становились почти не слышны.  - … Жаль, я не видела, как он наградил моего брата шрамом… и проболела в тот день, когда осьминог сбежал… Из бассейна! Представляешь?
        - Нет.
        - Ну, ничего. Сейчас ты увидишь, обомлеешь и представишь!  - заверила она, заведя меня за угол под прозрачный купол самой большой из морозильных камер.
        А я шла следом за ней по тускло освещенным коридорам подвального уровня и не могла понять, при чем тут бассейн и шрамы на теле оборотня-дракона и что значит - сбежал? Подопытный зверь, будь он хоть с восьмью ногами, никак не может преодолеть барьер сдерживающего заклинания на аквариуме и уж тем более наградить кого-то ожогом. Маленькие особи на это не спосо…
        - Мамочки!  - Мой испуганный возглас заставил группу скривиться, а магистра широко улыбнуться.
        Сине-зеленый монстр, застывший во льду стеклянного бассейна морозильной камеры, был не просто большим, он был огромным. Настоящий спрут, и отнюдь не осьминожек. Его голова размером превышала двухэтажный дом моего отца, щупальца определенно охватили бы всю нашу деревеньку, а глаз был столь велик, что в нем целиком умещалось отражение сжавшейся меня и восторженно приникшей к стеклу Олли.
        - Ах, вот ты какой, Хаггвар!  - усмехнулась она.  - Красавец!
        - Жутик,  - не согласилась я и посмотрела на магистра.
        Он стоял с группой в десяти шагах от нас и наслаждался моей оторопью. Крохен был явно уверен в трехмесячной чистоте лабораторных полов, и винить его в этом я не могла. Предполагая, что осьминог не больше кошки, я была уверена, что разморожу его и, разбудив, опытным путем докажу свою правоту. Но когда он такой…
        - Что делать будем?  - вклинилась в мои сомнения Крэббас и тряхнула кудрявой головой.  - Какие-нибудь предложения есть?
        - Вернуться с повинной,  - призналась я.  - Ибо в этой туше мы вряд ли заметим зиготу иллюзиона и уж тем более не сможем подтвердить бодрствование Хаг… Хаг-гва…
        - Хаггвара,  - подсказала Олли и подмигнула.  - С первым я справлюсь, а ты пока подумай над вторым.
        - Ага… только паразита голыми руками не трогай.
        - А что мне станется?  - В следующее мгновение рядом со мной стояла уже не девушка-кадет в строгой темно-синей форме, а черный гибкий дракон.
        - И все-таки не хватай зиготу. Найдешь, махни мне и возвращайся.
        - Хм-м-м…  - прозвучало в ответ, и оборотница, шипя, добавила: - Я буду поумнее кузена.
        Красные крылья распахнулись над рогатой головой, и, взмывая вверх, драконесса с улыбкой выпустила струйку пламени. Совершила под куполом несколько торжественных кругов, затем остановилась, повела носом и махнула хвостом. Нашла.
        - Возвращайся,  - крикнула я, но не была услышана. Олли ринулась куда-то в глубь огромной льдины, вопреки моему совету и всем правилам безопасности.
        - Кадет Крэббас, стойте!  - Встревоженный магистр направил за нею поисковую сеть.
        - Ничего не трогай!  - завопила я, прежде чем сеть достигла цели, которая ее отбила! Синие нити плетения полыхнули белым огнем, и в пространстве морозильной камеры послышался треск, тихий, но выворачивающий душу страшной догадкой. Кудряшка все-таки к паразиту прикоснулась!
        - Олли, брось эту гадость! Олли, не касайся ее. Слышишь? Не трогай!
        - Это ещ-ще почему?  - раздалось сердитое сопение из-за заледеневшего монстра.
        - Отговори,  - приказал Крохен, стремительно сплетая новую сеть.
        - Она в твоих лапах оттает мгновенно и вцепится в тебя,  - привела я один из веских доводов, надеясь на брезгливость оборотницы. И едва хотела озвучить второй аргумент, как треск повторился. Черная драконесса поступила по-своему и, взвизгнув, взмыла вверх, унося с собой внушительных размеров ледяной осколок.
        - Проклятье!  - не сдержалась я.
        - Таррах!  - поддержала группа.
        - Да брось-сь ты, Сумеречная!  - Замерзшая щитовидная пластина с паразитом полетела в сеть магистра, а Олли, ступив на пол, обернулась человеком и посмотрела с укором.  - Я учла все и, как видишь, жи…
        В это мгновение в морозильной камере раздался новый треск, на этот раз более громкий и резкий, чем прежде. Зловещий. Кудряшка удивленно смолкла, группа сжалась, а Крохен тяжело вздохнул, вызывая со своего браслета помощь. И в пронзительной тишине, наступившей всего на пару мгновений, отчетливо прозвучало мое во-вторых, ставшее пророческим:
        - … и повредила ледяную ловушку бодрствующего монстра…
        А дальше звон стекла, разбивающегося вслед за ледяными грудами, тонкий пронзительный писк и грохот. Упав на пол вслед за Кудряшкой, я не увидела, как нас прикрыл щитом магистр, услышала лишь его безудержную ругань вперемешку с заклинаниями оцепенения, которые, судя по звукам, рвались как струны. А еще в общем грохоте среди криков я различила команду Нваг-нваг Севоя, оглашаемую через эхо-порт.
        «Внимание! Произошло внеплановое пробуждение Хаггвара! Немедленно все без исключения покиньте морозильные камеры!» - Затем еще один жуткий треск и рев монстра, в котором тонет голос призрачного старичка: «Группа целителей, первый курс, прекратить панику!»
        Ему не вняли, в белой ледяной пыли, над которой возвышался пробудившийся монстр, кто-то стонал, кто-то сыпал проклятьями, и кто-то выл с надрывом:
        - Спасите меня!
        «Спасем!  - грянул сверху дух-хранитель.  - Только отпустите Крохена, дура! Вы мешаете процессу спасения!  - Кого Севой настоятельно просит ослабить хватку, было неизвестно ровно до тех Пор, пока он не потребовал: - Азерр! Да, вы, кадет-истеричка, отлепитесь от магистра и следуйте за осталь…»
        - Он мертв!  - завыла несчастная в ответ.
        «Всего лишь истощен! Ползите»,  - парировал хранитель академии.
        - У-у-у-у! Хлюп, у-у-у!  - раздалось в ответ, но, судя по подсчету, который велся, едва целители пересекали черту портала, наша умненькая Флиппа оставила профессора тут.
        «Двадцать пятый… двадцать… двадцать девятый…  - тишина и громкое.  - А где еще двое?!  - Эхо-порт теперь вещал голосом декана, Довар Горран негодовал и требовал ответа.  - Сумеречная и Крэббас где?»
        И удивленное от духа: «Я не знаю. Магистра уже переместил, а этих двух… нет».
        - Как так?! Мы здесь!  - Я поднялась на локтях и оглянулась.
        - Ау! Севой!
        Белая холодная пыль покрыла все вокруг толстым слоем, создав в камере красивый ледяной ландшафт, в котором взглядом что-то искал огромный спрут и на ощупь сухонький призрачный старичок. Вернее, два старичка. Ан нет, четыре… ой, их тут шесть. Или больше? И неужели они нас не видят?
        «Севой, вы нашли их?!» - раздалось по эхо-порту. И духи ответили в один голос страшное: «Нет».
        Грозное шипение, и вопрос к кому-то другому:
        «Это список всей группы или только тех, кто присутствовал… Магда?» Ему что-то пробормотали или же пообещали невнятное, и змееволос отрубил: «Генерал, никаких запрещенных топоров. Пока не выясним… Я против! Сам нарублю на куски».
        - Кого, нас?  - возмутилась громко и толкнула оборотницу: - Олли, слышала? Вставай!
        Но она не ответила. Ни после того, как я прикоснулась к ее волосам и произнесла формулу восстановления, ни после того, как кольнула ее заклинанием пробуждения. Пара минут безостановочного повторения: «Очнись, Крэббас, иначе ты не увидишь Бруга» были самыми тяжелыми за все мое утро. Я добудилась ее с трудом, а когда помогла подняться с пола, в морозильной камере остался один лишь спрут. Все еще живой, злой, огромный, внимательно взирающий на нас и тянущийся к нам щупальцем. Увидел! С громким «Чо-омк» монстр что-то разорвал, и пришло осознание - лопнул щит профессора, а затем и ужас от догадки, которую полностью подтверждала раззявленная пасть Хаггвара и пробой в стене позади него.
        Нас сожрут! Не голодным же ему совершать очередной побег!
        - Мамочки…
        - Ой, блин!  - вспыхнула оборотница, стремительно перевоплощаясь и разворачивая крылья. Но не успела она сделать ни того, ни другого, как вместе со мной оказалась в захвате щупальца.
        Два звонких голоса тут же наполнили морозильную камеру испуганным «а-а-а-а-а!».
        На что зажмурившееся сине-зеленое чудовище ответило еще более грозным «гря-я-я!» и оторвало нас от пола. Это конец! Цепенея от ужаса, я не то что проговорила, выплюнула в монстра ранее никогда не удававшееся мне проклятье. И отправила его не куда-нибудь, а прямо в пасть, радушно раскрывшуюся перед нашим приемом. И правильно сделала, потому что в следующее мгновение от шкуры чудовища отлетело с десяток чужих заклинаний, лопнувших со звоном струн.
        - Твою ж!  - раздалось многочисленное изумленное и такое знакомое. Запасные королевские смертники явились нас спасать. Но вопреки всеобщему разочарованию, щупальце чудовища все-таки застыло на полпути ко рту, а затем медленно начало усыхать, то есть уменьшаться, то бишь еще сильнее сжиматься вокруг нас. Милостивый боже!
        - Сумерька!  - Его Высочество неистовствовал.
        - Кудряшка…  - А это, кажется, Брут.
        - Держитесь, мы сейчас!  - Вот и все, что я смогла уловить, теряя сознание.
        Я проснулась с квадратной головой и жутким самоощущением от шепота. Шептались двое, изредка поддакивал кто-то третий, но основную мысль вел один. Ему принадлежал глубокий, словно бы китовый, бас с вибрирующими грудными нотками, раздражающими и в то же время надежными.
        - …и вот это чудо меня спасло? Ваше Высочество, вы явно шутить изволите.  - И не дожидаясь ответа, с сомнением спросил: - Сколько лет этому ребенку?
        - Чуть больше семнадцати.
        - А не меньше? Тощая, бледная, как смерть.  - Нежное сравнение, но на нем одном говоривший не остановился.  - В гроб и того краше кладут. И что это? Перчатки… Зачем? Она что, еще и заразная?
        - Не надо.  - Голос Бруга звенит предупреждением.
        - Не трогайте,  - согласился с ним капитан запасной команды и озвучил ранее использованное им же объяснение: - Она принадлежит роду Дао-дво и опекается им как… невеста.
        - Эта?!  - опять удивился обладатель китового баса.  - Да она ж девчонка еще.
        - Не буду спорить, молодая… очень, к тому же истощена и сейчас не в форме. Но…  - вы сами настаивали на скорейшей встрече.


        - Настаивал.
        - И не ожидали,  - поддакнул Бруг.
        - Да. Ваша Кудряшка выглядит грознее. К тому же в ней сила есть, а в этой…
        - Не верите, расспросите декана Горрана или генерала Сули. Или Кель Грауна, коего освободила также Намина,  - предложил метаморф, явно указывая на меня.
        Минутное замешательство и глухое:
        - Давно? Кель Граун давно на свободе?
        - Несколько дней назад.
        - А Найски?  - В тишине, наступившей за этим вопросом, китовый бас прозвучал набатом: - Понял. Что ж, если она будет среди вас, я согласен.  - И торжественно провозгласил: - Данрар-риум Тиш Каварка да Рга-да.
        Знакомые слова, подумалось мне, и в голове словно бы что-то щелкнуло, сообщая, что это та самая клятва, которой василиск обещался смертников тренировать при условии, что в команде буду я. Ой!
        - На что? На что вы уже подписали меня?  - Мой хриплый шепот заставил всех троих вздрогнуть.
        - Сумерька, не волнуйся, все в порядке.
        - Ага, в порядке… а рыжий меня из-за вас голыми руками порвет.
        - Кто такой?  - вопросили басом.
        - Опекающий, под кодовым названием «жених».
        - Познакомишь.
        - Обязательно,  - ответил Равэсс, и я в очередной раз провалилась во тьму.
        Следующее пробуждение произошло средь ночи. Меня кормил с ложечки сам капитан команды запасных королевских смертников, а на соседней кровати великолепно и дорого обставленной комнаты то же самое с Кудряшкой проделывал Бруг. Олли краснела, бледнела, но ела.
        - Не поняла,  - прохрипела я, отворачиваясь от заботливо поднесенной мне ложки.  - Вы почему тут? Где целители?
        - Пытаются спасти жизнь магистру Крохену,  - сказал Его Высочество и на мой вопросительный взгляд ответил: - Потому что кое-кто очень умный запустил в его сеть зиготу с иллюзионом, и оголодавший паразит мертвой хваткой вцепился в преподавателя.
        - Я не виновата,  - прошептала Олли.  - Кто ж знал, что магистр выдохнется настолько, что не сможет дать отпор какому-то ил-люзиону…
        - Он бы и дал, не будь паразит специально разработан для столь крупного носителя, как спрут.
        Кудряшка застонала от раскаяния, а я лишь выше подняла брови, возвращаясь к тревожащему вопросу:
        - И поэтому за двумя несовершеннолетними пациентками присматривают парни без специализации? Ребят, признавайтесь, это месть?
        - Обязанность,  - покачал головой метаморф,  - и приказ Сули. Пока не подниметесь, от вас ни на шаг. Ну а тебя, Намина, еще и на лекции смертников носить.
        - И сколько?  - спросила Олли.
        - Месяц,  - с затаенным удовольствием сообщил оборотень, и Крэббас под его взглядом стала пунцовой.  - Что?  - издевательски заломил он бровь.  - И никаких возражений?  - Возражения были, она хотела их произнести, но красноглазый мститель за поруганную честь уже поднес к ее рту ложку, полную бульона. Слова были проглочены вместе с порцией позднего ужина.
        - А теперь еще одну ложечку и спать,  - произнес новоявленный тиран.
        - Я против!  - Кудряшка попыталась встать, вернее, сесть, но лишь едва оторвала голову от подушки, упала назад.
        - Зацелую…  - пообещал Брут, поправив ее разметавшиеся темные локоны.
        - Тогда согласна,  - едва различимый шепот и радостный свет в глазах, но Кардинал со взглядом, полным сожаления, опять совершил обманный словесный маневр.
        - За целую порцию в сознании и оставил бы, и даже на улицу на руках понес, но лишь за пять неполных ложек,  - он развел руками и прошептал: - Извини, Кудряшка.
        - Что?! Как ты меня наз…  - Она задохнулась огнем, зашипела, и оборотень едва успел увернуться от пламени.  - Да как ты!..  - возопила Олли, дернувшись на постели, но ни сказать, ни сделать ничего не успела, оказалась молниеносно усыплена всего одним мягким прикосновением.
        - Бруг! Ты что творишь?!
        - Что хочу.
        - Но так нельзя…
        - Можно,  - ответил он уверенно и, укрыв оборотницу одеялом, встал.  - Имею полное право после всего.  - Тарелка вместе с недоеденным супом улетела в мусорное ведро, а ложка в руках смертника жалобно заскрипела.
        - После чего - всего?  - удивленно вскинула брови я и выразительно скосила глаза на Равэсса, который во время заминок в разговорах все еще пытался меня накормить.  - Я же вылечила тебя и на целую неделю полную свободу обеспечила…
        - Сейчас да, а ранее,  - оборотень поднял с пола какую-то увесистую тетрадь в синем переплете и потряс ею в воздухе.  - Знаешь, сколько интересного таит ее дневник за этот год?  - Тетрадь прицельно попала на полку за его спиной.  - А за прошлый? А за позапрошлый…  - Он поднял еще три такие столь же толстые улики и легко, не оборачиваясь, вернул их на место.
        Наличие в шикарной спальне незапечатанных дневников принцессы привело меня лишь к одной мысли - мы в апартаментах Олли. Возмущение поднялось во мне волной:
        - Тугго, у тебя с головой совсем туго? Ты разве не понимаешь, насколько неприлично копаться в чужих вещах…
        Он оборвал меня на полуслове:
        - И кстати, в обороте я застрял тоже из-за нее.
        - А вот здесь поподробнее,  - попросила тихо, но ответил Равэсс, а не разозленный Бруг.
        - Он защищал честь принцессы, явившейся в бойцовский клуб.
        - В чем мать родила!  - прорычал красноглазый.
        - Она хотела поддержать нашего героя, поболеть за него на кулачных боях.  - Его Высочество тихо хмыкнул и с улыбкой произнес только для меня: - Как я и говорил, ему с ней по жизни действительно досталось.  - «Эм-м-м»,  - промычала я, и метаморф понял мое замешательство, пояснил: - На ней была одежда, но отнюдь не скромная.
        Кивнула, обратив внимание на Бруга, который все не поймет, что его холодная отстраненность еще и не до такого ее доведет, не говоря уже о ехидном подтрунивании и затыкании рта едой.
        - Но это совсем не повод месяц ее терроризировать и с ложечки кормить. Поступи мудрее и… дай мне уже ее локон.  - Упрекнуть Тугго и произнести формулу восстановления для Кудряшки получилось легко, гораздо труднее оказалось удержать собственное сознание на плаву.
        Следующее пробуждение произошло незадолго до рассвета. Проснулась, как от толчка, и долго смотрела на расписной потолок комнаты Олли, вспоминала, как меня среди ночи добудился Его Высочество, как кормил с ложечки, нахваливая за аппетит и ругая за безголовость. Убив проклятием спрута, я освободила еще одного проигравшегося в пух и прах, но сделала это на глазах у многочисленных зрителей. Среди них была и оказавшаяся рядом команда имперцев, коим хороший тренер нужен позарез. И вот беда, красавцы стойку сделали на нас с Крэбасс. Паршиво все.
        А почему? А потому что смертники точно знают - спасенный дает нерушимую клятву освободителю. Хотелось поймать Его Высочество на двуличье или лжи, но он пресек мои вопросы быстро. И прямо сказал, что запасники королевских игр еще никогда не вступали в ряды имперцев, так что не стоит бояться. К тому же я для игр слишком молода и маложизненна. Всего-то, человек Отрадно было слышать, но одного он не учел… Эррас Тиши все просчитал задолго до моего рождения и задолго до собственной победы в играх Смерти. И взирая на все произошедшее с момента нашей встречи, я все больше и больше убеждалась в том, что на игры мне попасть суждено.
        Перевернувшись на спину и взбив подушку, вспомнила, как василиска из жаброга освободила окаменением, а затем и оборотня-кровопийцу из спрута иссушением. Кажется, нелепая случайность, чистый страх и ужас перед смертью - вот и все, что мне потребовалось для извлечения нужного проклятья. И в то же время я использовала тот прием, которым по природе своей владел противник.
        Чем же славен скиф? Они управляют воздухом и потому обернуться могут лишь в летучую тварь, и только одну: либо маленькую, либо большую. Почти как василиски. Правда, у чешуйчатых вторая ипостась ползает и растет вместе с хозяином. И вариант, когда грузный мужик превращается в кроху зимородка, невозможен, чего не скажешь о скифах. Оборотням или двуликим повезло больше, помимо ипостаси, какой бы она ни была, у них есть полуоборот и пограничные возможности. Следом по уровню способностей идут счастливчики горцы. Ипостась у них пусть и одна, без каких либо промежуточных состояний, зато это целая фурия. Непобедимая тварь, сильная и опасная, которой не страшна никакая стихия. В умении приспосабливаться с ней может конкурировать только метаморф, достаточно развитый и очень сильный. Другими словами, это должен быть многоликий, что преодолел вершины ползающих, бегающих, плавающих и летающих видов и уберег не только голову, резерв, но и жизни. В противном случае, он фурии не противник.
        И все-таки мой Гирби скиф, и надо спешно решить, как с ним сделать. Лишить воздуха? Наполнять воздухом, пока не лопнет? Или разозлить, а потом уже на месте надеяться на провиденье? Как ни жаль, одними размышлениями дела не решить, нужно все проверить.
        И лучше всего сейчас.
        Не желая разбудить Кудряшку, я, не зажигая ночник, в предрассветных потемках попыталась найти вначале халат или свою форму, а затем уже хоть какую-то обувь и дверь, предпочтительно в коридор. Но, споткнувшись несколько раз о спящих на полу смертников, бросила эту затею и выскочила так.
        - Принеси мне сумку,  - обратилась я к браслету, а в ответ лаконичное:
        «Запрещено».
        - Тогда Гирби,  - попыталась я достичь желаемого другим путем.  - Маленькую фигурку лемура, который лежит в моей сумке.
        «Невозможно».
        - Но почему? Он мне принадлежит.
        «Ваша собственность находится за пределами юрисдикции кадетов. Измените запрос или заберите собственность лично»,  - уныло ответил мой магический гид.
        - Хорошо, показывай дорогу.

        Глава 14

        С учений Герберт вернулся значительно раньше, и можно даже сказать - прямиком в лекарское крыло, в родную тридцать пятую палату. А попал он туда не потому, что на задании преодолел ползком десять километров и обессилел. И не потому, что с расчетом угодил в плен к противнику и прошел серию легких пыток. И совсем не потому, что Графитовые за считаные часы справились с задачей; пытки пытками, а выкрасть муляж с секретом Дао-дво все-таки сумел. И уж точно в стационаре многоликого не были виноваты ни жаброги, ни тренер, устроивший победителям трехдневную муштровку. Нет! Метаморф младшей ветви рода Дао-дво попал к целителям только из-за одной глупой, малолетней и пугливой до безобразия причины - Намины Сумеречной.
        Час перелета на собственных крыльях, столько же ушло на ожидание поезда и восстановление сил, и еще три часа под мерный стук колес внутри темного и холодного купе. Он прибыл в столицу на рассвете, уставший, невыспавшийся, но неустанно подбадриваемый кукой. Именно благодаря неунывающей тварьке многоликий, добравшись до ближайшего капища, переместился в центральное здание родной альма-матер. И удивительное чувство упрямства под названием «Если не дойду, то доползу» накрыло его с головой.
        - Где она?  - строго спросил Гер у теневой, но ответа не дождался. Сумеречная выскочила на него из-за поворота, чуть не сбив с ног.
        - Простите, кадет, не заметила!  - И, придерживая подол ночнушки, помчалась дальше по коридору.
        - Не понял…  - Он обернулся, глядя ей вослед.  - Это что такое?
        - Видимо, пришло озарение,  - прошептала кука,  - у нее последние трое суток одни лишь эксперименты в голове.  - Вот и…
        - Намина!  - рявкнул метаморф, но окрик потонул в словах бегущих за девушкой смертников.
        - Сумерька, подожди…
        - Не торопись ты так…  - В коридоре объявился полуодетый капитан команды запасных, босой, в халате и пижамных штанах.
        - Никуда он от тебя не сбежит!  - заверил следующий за ним еще менее одетый Кардинал и, хватаясь за бок под расстегнутой рубашкой, прошептал: - Я это точно знаю.
        - Что знаешь?  - спросил Гер, бросая сумку на пол и сжимая кулаки. Общий вид безобразия и смертников его нисколько не радовал, и, нет сомнений, всей тройке придется сделать новый втык.
        - О! Дао-дво…  - Парни остановились.
        - Ты почему вернулся?  - воскликнул Бруг и, схватившись за подоконник, согнулся пополам, со свистом втягивая воздух.  - Неужели… сборы… закончились раньше времени?
        - Дя!  - похвасталась кука.
        - Значит, дух не врал?  - удивился Равэсс, плотнее запахивая халат и завязывая пояс.  - Выиграли красные…
        - Графитовые,  - с высоты своего положения заявила теневая.  - И это тоже мы!
        - А!  - протянул Его Высочество и в волнении покосился на коридор, где скрылась девчонка.  - Что ж, поздравляем и, извини, спешим.  - А затем уже задыхающемуся оборотню: - Тугго, не отставай.
        - Да бегу я, бегу…
        Герберт решительно последовал за ними, но очень скоро замедлился, а затем и вовсе остановился и, едва не упав, уперся в стену кулаком. Его силы были на исходе, а вот желание воздать за глупость сероглазой поганке, наоборот, росло. Последние вспышки, так щедро дарованные испугом безголовой Сумеречной, напоминали о себе тупой болью в ребрах и общей слабостью. Метаморф уже не ощущал своего резерва, но и отступать не собирался. Он через браслет забросил свою сумку в комнату и сделал еще три шага по коридору, стараясь не обращать внимания на тварьку, которая с тревогой заглядывала в его лицо.
        - Кука, убери уши, я не вижу, куда иду.
        Она послушно убрала и робко предложила:
        - Хозь-зяин, а давай отложим наш визит.
        - Нет.
        - Ты не в форме.
        - Нет.
        - К тому же голоден, взъерошен и устал,  - продолжила она, словно бы не слыша.
        - Нет, я сказал! Заткнись…
        - И даже Севой-я не позволишь позвать, чтобы он тебь-бя переместил?  - И не дождавшись ответа, заявила: - Нет, так нет. Ну, и ладно! Сам ползи оставшуюсь-ся сотню метров.
        И нежить исчезла, а метаморф с опозданием понял, к чему она вела.
        - Кука,  - позвал он, уже ни на что не надеясь и мысленно решая, на каком окне проспит до начала занятий. Как вдруг услышал шепоток у второго уха.
        - А назови мень-ня симпать-тяшкой, и я вернусь.
        - Я-я…  - привалился плечом к стене и застыл.
        - Дя-я-я-я!  - протянула лопоухая ехидина.  - И ты в таком состоянии хотел еще куда-то идти? Недальновидно, хозь-зяин, совсем.
        - Духа,  - оборвал ее Герберт,  - позови.
        - Легко! Но при одном условии: когда мень-ня на обед позовут, пойдем вместе.  - И по-деловому: - Вижу, ничего сказать уже не можешь. Будем считать, что это было дя.  - И как завопит: - Сево-о-о-о-ой!
        Минуты не прошло, как многоликий провалился в приемную декана. И не куда-нибудь, а на одно не совсем свободное кресло. Несколько мгновений он был стопроцентно уверен в том, что спит и комната, освещенная луной, ему мерещится. Бруг и Равэсс, как солдаты на посту, стоят у двери, ведущей в коридор, горец и Сули застыли у входа в кабинет декана, словно защитники на страже собственности академии. Впереди из угла в угол ходит Сумеречная, а в центре, в кресле он, Гер. И тут явно что-то не то происходит.
        - Так… побить не могу,  - призналась девчонка и обернулась к парням,  - рука не поднимется. Не настаивайте. А пощечины,  - продолжила она так, словно бы отвечала на ранее предложенное,  - давать не за что. К проклятьям у него иммунитет, к ругани тоже… И не смотрите с укором, это не мною проверено, а отцом.
        Высочество хмыкнул, и Сумеречная кивнула.
        - Да-да, за свои проделки он нагоняи получал не только от меня, но еще и от папы. А впрочем.  - Она поскребла нахмуренный лоб и задумалась на мгновение.  - После пары нравоучений главы нашей семьи он уже научился под горячую руку не попадать. А я оскорбления на нем не практиковала никогда. Так что… это будет если не шоком, то в новинку!
        Хлопнув в ладоши, она развернулась к креслу и, целясь пальцем в Гера, заявила:
        - Ты тупое ничтожество! Маленькая серая гадость! С бараньим упрямством, хозяйскими замашками и непомерным самомнением.
        Услышав ее обличительную речь, метаморф улыбнулся и голову подпер кулаком. Сколько нового он узнал о себе. Хотя нет, вернее сказать, сколько всего забытого вспомнил. Когда он был мал и абсолютно некрепок, Даррей и Макфарр частенько позволяли себе грубость. Вначале физическую, пока он не научился давать сдачи… с процентами, а затем и словесную. Правда, и в этом они мастерами были недолго, Герберт в моральных издевках также преуспел. Кое-что приятно даже мысленно воссоздать, поражение кузенов и собственный безграничный триумф…
        Из в приятных сердцу видений его вырвали звенящие злостью слова безобразия:
        - … тупоголовый бабник и доморощенный фетишист!
        С первым утверждением спорить трудно - были памятные времена, когда Гер бесшабашно влюблялся в девчонок Со вторым же он и в мыслях соглашаться не спешил, пусть и хранил до сих пор множество женских вещичек с тех радужных времен.
        - Вообразивший себя невесть кем,  - все больше распалялась Сумеречная,  - и это при том, что живешь на отшибе и поглощаешь объедки с хозяйского стола!
        А вот это заявление царапнуло нехило, и почему-то не только душу, но и по спине. Он никогда не считал себя обиженным на судьбу и не просил имущих о помощи, но осознание собственной несостоятельности его временами все еще бесило.
        - Ты это мне?!  - Вопрос был риторическим. Кому еще? Если она, пусть и зажмурившись, но указывает на кресло, из которого метаморф так и не поднялся…
        Девчонка не ответила, а остальные даже не заметили его, Герберта Дао-дво, лучшего кадета академии, лучшего разведчика на всем потоке, лучшего в чем бы то ни было, везде. Злость поднялась вопреки опустевшему резерву, а вместе с ней и сила. Присутствуй здесь Тагаш или отец, они бы аплодировали стоя, но только не эти зрители…
        И, словно бы отвечая на его вопрос, Сумеречная звонко заявила:
        - Утрись, безродный заморыш! Ты никто и ничто.
        Руки многоликого непроизвольно сжались в кулаки, в голове потемнело, а в спину словно бы впились мелкие когти и клыки.
        - Ты рожден в усладу другим!  - вещало человеческое безобразие, явно не ценящее собственную жизнь.  - И умрешь по той же причине - на радость другим, из-за чужой прихоти.
        - Плевать,  - процедил многоликий. К этому его, как и других, морально готовили в разведке не раз и не два.
        - Ты ничего и никогда не добьешься! Сгниешь в небытии, оставив хладный труп на погребение. И никто не вспомнит о тебе.
        Повисла тишина, мрачная и звенящая. Он еле сдерживался, чтобы этой человечке шею не свернуть, а она распахнула зажмуренные до сих пор глаза и вопросила:
        - Гирби, ты слышишь ме…  - В следующее мгновение ее брови поползли вверх, а рот приоткрылся. Натурально отобразив удивление, она протянула: - Ге-е-е-рберт?  - Затем с ужасом глянула на кресло и вопросила: - А какого ляда ты тут сидишь? Где лемур? Ты сел на него? Ты… Милостивый боже, ты раздавил моего питомца! Ты… завалил эксперимент.  - И с едва сдерживаемой злостью: - Немедленно вставай!
        - Убью!
        Он поднялся, да так, что зараза, возомнившая себя судьей, оказалась за шею пришпиленной к стенке. Правда, первоначально многоликому пришлось порвать полог, но какая это мелочь в сравнении с пусть и слабым, но все же чувством отмщения. Как оказалось, центр комнаты от остального пространства до сих пор отделяла магическая преграда, искажающая звук и свет, а значит, почти непроницаемая для стоящих по ту сторону. Что ж, если поведение остальных полог и оправдывал, то слова поганки - никак.
        И в эти сладкие мгновения ничто не могло отвлечь Герберта от ошарашенного выражения на лице так называемой невесты; ни слова смертников, ни шипящее предупреждение декана, ни обещание Сули убить и нарезать на куски, если он не отпустит девчонку. И он бы долго наслаждался мнимым триумфом, не шепни эта гадость всего три слова:
        - Наконец-то он рассвирепел!
        Все было бы понятнее, не смотри она Геру через плечо.
        - Что?  - вопросил он, рыча.
        - Тихо!  - шикнула нетерпеливо.  - Продолжай держать меня у стены.  - И словно бы сама себе: - Милостивый боже, кто ж знал, что его разозлить можешь только ты.
        - Кого?  - Метаморф решил обернуться, но малявка ему не позволила. За подбородок ухватила и хрипит, все так же не поднимая на многоликого глаз:
        - Можешь нагрубить, позволяю. Можешь порычать, только не молчи. И вот еще… синяков не наставь. Как целитель, я сама себя лечить не умею.
        - Да ты издеваешься?!
        - Молодец. Хорошая интонация!  - произносит девчонка, все так же глядя расфокусированным взглядом куда-то над его плечом.  - А теперь встряхни меня, только аккуратно, и сообщи о том, что убьешь…
        - Таррах! Что происходит?
        Прищурился и понял, что взгляд ее не совсем адекватный, лихорадочный. Дрожит человечка, из его хватки не вырывается, кожа холодная, а губы пунцовые, и она их вот-вот искусает от возбуждения в кровь. И страшная догадка его распалила.
        - Ты что, дурмана напилась?  - взревел он и встряхнул девчонку. Чтобы хоть чуть-чуть привести ее в себя.  - Сумеречная, твою ж мать! Сдурела?
        - Так держать,  - шепчет эта уникалка и напоказ кривится от боли.  - А теперь скажи что-нибудь про то, как будешь меня убивать и…
        - Да, голыми руками!  - яростно пообещал свирепеющий Гер, отшатнувшись от ненормальной.  - Вначале по заднице отхлестаю, а потом придушу!
        - Замечательно!  - восклицает мерзавка.
        - Да чтоб тебя!  - ругнулся Дао-дво и, схватив малявку за руку, потащил к идиотам, опекавшим ее. Если его предположение окажется правдой, если она действительно дурман пьет, смертники поседеют и посинеют несколько раз, не дожидаясь игр.  - А теперь говори, живо, кто из этих трупов тебе дурь дал. Ну?!
        - А…  - попытался вступиться за нее Его Высочество и указал назад.
        На этот раз Гер все-таки обернулся и только поэтому успел увернуться от лапы зверя, решившего снести ему голову. Миг, и девчонка за спиной, еще одно мгновение, и уже метаморф наносит удар озверевшему… Чему озверевшему, он так и не понял, но сразу осознал, что тварь двигается не хуже шипастого пса, почти незаметно. Если бы не ее надсадное дыхание, многоликий давно простился бы с жизнью, вначале с первой, а затем и с последней, второй. Он еще раз увернулся от лапы и нанес удар в корпус монстра, как оказалось, покрытого шерстью. Затем уклонился от пасти и нанес второй удар уже в горло.
        Зверь захрипел. А Герберт подметил, что шерсть у неизвестного серая, знакомая до боли, и он где-то такую уже видел и, более того, хотел содрать. Затем воспоминания наложились на недавние слова Сумеречной и… Момент понимания не только ошеломил, но и испортил защиту многоликого, и полосатый хвост твари, обвившись вокруг ног, лишил его опоры.
        - Не-е-ет!  - закричал кто-то истошно.
        Нехило приложившись головой об пол, затем об потолок, и вновь… а впрочем, какая разница обо что - серию вышибающих дух столкновений с плоскостями завершила пасть, вцепившаяся в его плечо. И голос, который только что требовал: «Брось его, брось!», вдруг завопил:
        - Гирби, фу!
        Будь резерв разведчика полон, он бы выкрутился легко, ну или почти легко. А так оставалось лишь перекрыть этому чудовищу воздух, что Гер и сделал, руками сжав расширенные ноздри. Ошалелый взгляд желтых круглых глаз подтвердил правильность поступка, а проклятье, прозвучавшее в тот же миг, подтвердило и его своевременность.
        Зверь задрожал от разрывающего его воздушного потока и звучно лопнул через миг.

* * *

        Третий мужчина, спасенный мной, третья клятва и рыжий, истекающий кровью на полу. Это утро было богатым на происшествия, так что даже страшно представить, что принесет мне день. Я лишилась друга, чуть не лишилась фиктивного жениха и временно потеряла способность говорить. Отзывая лемура, вначале охрипла, затем осипла, а после… Уму непостижимо, как Дао-дво услышал мою просьбу и зажал зверю нос, но еще удивительнее, как мне удалось активировать проклятье. Я же сипела почти, и вот сейчас безголосая ничем не могу помочь Герберту.
        - Не волнуйся,  - шепнул мне Равэсс и одобрительно похлопал по плечу,  - он быстро на ноги встанет.
        Быстро не получится, я это видела невооруженным глазом. Рыжий настолько ослаб, что даже кука не ощутила опасности, грозящей ему, и на помощь не ринулась. И стоило о ней подумать, как теневая появилась на моем плече, зевнула.
        - А вы уже все?  - оглянулась вокруг, увидела обрывки шкуры и пропела: - Ой, шикарненько, сейчас и договоримсь-ся про обед. А где хозь-зя-йик…  - И теневая всем тельцем вздрогнула. Ее взгляд упал на Дао-дво, коего парни аккуратно подняли магической сетью, пока Довар Горран открывал портал в палату.
        - Ой, ей! Как же так, как же… без резерва совсем. У-у-у-у! Хозь-зяин, родненький!  - Нежить незамедлительно переместилась к метаморфу и, прижав уши к его груди, тихо всхлипнула: - Продержись, хороший мой, до обеда, и Наминочка тебя на ноги поднимет.  - И смотрит на меня в ожидании ответа.  - Дя?
        Я молча указала на горло.
        - Понь-няла, понь-няла,  - пролепетала кука и исчезла вслед за рыжим, кадетами и деканом в черном, как ночь, пространственном провале.
        Устало потерла лицо и присела в ближайшее кресло. А в соседнем с ним оказалась Сули.
        - Знаешь, Намина,  - начала она, отрешенно глядя на стену,  - я, конечно, предполагала увидеть нечто особенное, когда ты проникла в приемную и подняла с кроватей декана и меня, но чтобы такое…
        «Извините»,  - прошептала одними губами.
        - Нет, нет, нет! За это я спасибо сказать должна.  - Она взяла мою руку в свою и мягко сжала. Милостивый боже, какое счастье, что я и сплю в перчатках!  - Во-первых, подтвердилась моя догадка о скрытых потенциалах многоликого племени, во-вторых, я наконец-то увидела, до какой точности Гер отточил свои навыки, и в-третьих, со времен войны я уже и забыла, как выглядят боевые лирросы. А тут такой образец!
        Она даже присвистнула, а мое крайнее удивление заметила лишь через минуту и пояснила:
        - Лирросы смущают?  - Я кивнула.  - Ну, маленькими они выглядят как обычные лемуры, а вот когда созреют для тренировок…
        Наверное, мой взгляд стал под стать воплю, прозвучавшему в голове: «Да, как же так! Да мне его Октован Кворг подарил! Да как он мог вручить мне боевое чудовище и не сказать ни слова?!»
        - А чему ты удивляешься?  - улыбнулась генерал.  - Это же очевидно. Вспомни жаброга - высшая нежить, ядовит, силен, быстр и очень опасен, или спрута - огромен, озлоблен, плотояден, и вот теперь твой лемур… Милый нежный зверек с очаровательными глазами?  - произнесла она и усмехнулась.  - Нет-нет… император знал, какое создание дарить и кому. Предвидел многое.
        Я криво улыбнулась и поднялась, а она, словно бы не видя, что собеседник уходит, продолжила говорить:
        - Но лично для меня остаются загадкой целых три момента. Как Октован заключил лирроса в малую форму? Как скоро здесь появится Авур? И…  - понизив голос, она доверительно прошептала: - Когда же я получу его клык?
        - Не клык, а челюсть, и в самое ближайшее время,  - ответил ей горец, неожиданно объявившийся в приемной. И уже мне декан Горран сказал: - Намина, идти можете? Нет. Хорошо, я вас провожу.
        В следующий раз я проснулась значительно позже полудня, со странным ощущением, что на меня кто-то смотрит. Открываю глаза, поднимаю руку и вижу: на ней сидит теневая, точь-в-точь как Гирби, которого у меня больше нет. Волна сожаления и грусти накатила ни с того ни с сего, я едва удержала себя от горестного всхлипа.
        - Проснулась наконец!  - обрадовалась нежить и потребовала: - Вставай, умывайсь-ся, одевайсь-ся, подскрепль-ляйсь-ся… И пойдем!
        - Куда?  - с радостью отметила, что голос хоть и сипит, но все же есть.
        - В лекарское крыло.
        - Зачем?  - не поняла я.
        - Спасать хозь-зяина,  - заявила теневая и добавила тихо: - Пока живой! А то от наглых бестий ему спасу нет.
        В это мгновение я искренне посчитала, что рыжему плохо. С максимально возможной скоростью собралась и покинула комнату Кудряшки, по стеночке, правда - в смысле, придерживаясь стеночки, ну да ничего. Ради спасения чужой души простые люди и не на такое способны. Столкнувшись с удивленным Равэсс у выхода из общежития, попросила себя проводить вначале в палату к Герберту, а затем и в мою комнату.  - Ведь нехорошо теснить Олли, если сама она уже в норме.
        - Да,  - метаморф улыбнулся,  - она в полном порядке. Летает.
        - Странно.  - Я удивилась не на шутку, потому что, помогая ей вчера, смогла поделиться лишь крохой энергии. С таким запасом оборотница перевоплотиться никак не могла.
        - На Бруте летает,  - понял мое замешательство принц.  - Она съела весь завтрак, вот Кардинал и отрабатывает.
        Мы уже шли по галерее, отделяющей общежития от основных зданий академии, когда я услышала смех, довольный, заразительный, и голос, искренне требующий: «Еще! Сильнее!» - а следом укоризненное, но все так же через смех: «Бруг, не трусь. Мне не будет больно…» В ответ неразборчивое бурчание, и опять голос Олли Крэбасс: «Нет, потому что я не упаду!»
        После этих восклицаний, да и слов принца лично у меня было два предположения относительно характера ее полетов. Бруг катает ее на себе в образе дракона, или они легко перешли из дружеских отношений в более близкие. Памятуя о том, что Кардинал разбитых сердец застрял в обороте и летать не в силах, я предположила самое банальное, но оказалась не права.
        Едва мы завернули за угол, Его Высочество хмыкнул, а я остановилась, с удивлением глядя на парк, где у самого большого дерева обосновалась знакомая парочка.
        - Выше!  - требовала довольная Олли и взлетала на качелях вверх, а затем так же стремительно возвращалась в руки оборотня и просила: - Еще!
        И изрядно уставший Бруг молча слушался, вновь посылая в небо подпрыгивающую от нетерпения и радости Крэбасс.
        - Юх-ху!  - Радостное восклицание отразилось от стен общежития, наполняя пространство довольным эхом, заглушающим тяжелый вздох красноглазого смертника.
        - Еще немного, и Тугго растянется на траве, и вряд ли сам сможет подняться,  - произнесла я.
        - Думаю, именно этого она и добивается, драконы-оборотни, особенно драконессы, очень мстительные натуры,  - хмыкнул Равэсс и повел меня дальше.
        - И ты не хочешь вмешаться и спасти члена команды?
        - М-м-м, нет. Видишь ли, я тоже придерживаюсь мнения, что чужие дневники читать нельзя. Так что…  - он подмигнул,  - оставим Кардинала на попечение Олли.
        Странное решение. Именно так думала я ровно до тех пор, пока не вошла в коридор, ведущий к палате Дао-дво. Коридор, в котором с каждым шагом встречалось все больше цветочного мусора и девушек с пустыми корзинками, увядшими цветами, билетами на какое-то представление или иное увеселение. Накрашенные, разодетые по предсмертному писку моды и надушенные сверх меры. А ведь менее чем через десять минут они должны надеть мундиры и вернуться на пары. Часть из них уже уходила, другая часть только шла в направлении одной-единственной палаты - тридцать пятой.
        - Не поняла.  - Я остановилась, увидев очередь у знакомой двери.  - Это что такое?  - просипела удивленно.
        - Приемный час. Девушки пришли навестить героя.
        - Кого?
        - О! Ты же не знаешь. На учениях с разгромным счетом победили Графитовые. А Гер - их капитан.  - Магический гид Его Высочества засветился синим, и он, извинившись, отчалил, с заверением: - Я вернусь за тобой через двадцать минут. И, Сумерька, одна не уходи, потому что…
        Почему именно мне одной по академии ходить нельзя, я не расслышала, будучи занятая куда более эмоциональной мыслью. Рыжий - свинья!
        Вот, значит, для чего меня кука сторожила! Вот почему его следует в сжатые сроки на ноги поднять! Ради девчонок. И это называется: «спасу нет»?! Да уж, спасу нет… И я сломя голову летела на помощь, думала, метаморфу плохо, а он… Несчастный бедняжка не смеет показать свою слабость перед табуном посетительниц! А вот фиг ему, а не скорое восстановление!
        Я по инерции сделала еще несколько шагов к строю посетительниц и развернулась, чтобы уйти. Как вдруг из стены над очередью высунулась голова лопоухой нежити, которая, завидев мое отступление, завопила:
        - Стой! Стой, кому говорь-рят! Не бросай мень-ня.  - И оказавшись на моем плече, возмутилась слезливо: - Ты дала слово. Дя.
        На самом деле я тогда всего лишь кивнула, но забрать обещание у этой тварьки не смогла. Сказала лишь, что я, судя по очереди, не скоро дойду до больного рыжего.
        - Глупость!  - заверила она, потершись о мой подбородок. А в следующее мгновение обернулась мерзким кошмаром из чьего-то сна и, скользнув к двери в тридцать пятую палату, взвыла: - Все во-о-о-он! Прием окончен.
        Кто-то послушно ушел, кто-то сбежал, а пара-тройка пульнули в нее проклятьем. Нежить съела их, не подавившись, и пообещала темных искусниц запомнить. И недалекие, напуганные предстоящей местью девчонки скрылись быстрее всех.
        - А ты за мной!  - скомандовала теневая и влетела в палату, где заявила громко: - Времь-мя вышло, вам пора… Хозь-зяин не забудет,  - и ехидно: - Вы же всего лишь пь-пятидесь-сятай-я за этот час!
        Я шла к больному, как палач на эшафот, сдержанная и сосредоточенная. У двери столкнулась с одной из тех красоток, что при мне уже навещали Дао-дво. Эта была та самая восхищенная подружка, что не любила радикальные меры. Темненькая, с рыжинкой в волосах и, как все пышные девушки, миленькая, если не брать в расчет характер.
        - Целитель, прошу простить, не заметила,  - заявила она, налетев на меня и отдавив ногу, и вышла из палаты с самой очаровательной улыбкой. Вот, зараза, мстит за то, что ее раньше времени выгнали.
        - Так и быть, эту самолично провожу!  - плотоядно улыбнулась теневая и исчезла.
        Я посмотрела вниз и с досады чуть не скрипнула зубами, ибо туфельку мне пышка порвала. Но терпению моему пришел конец, когда довольный жизнью рыжий, гад и сволочь, поедающий явно не первое кулинарное творение и возлежащий под целым букетом из воздушных шариков, вдруг дернулся на кровати, усыпанной лепестками роз, закашлялся и просипел:
        - Пришла меня добить?
        Вроде бы простая фраза, но какая сила слова. В одно мгновение она уничтожила во мне целителя и возродила ведьму. Пусть я не доучилась в ведической школе, пусть не закончила обязательный для них колледж и не защитила диплома, но сила моей злости с толикой негодования достигла уровня высококвалифицированной черной вдовы.
        - Да!
        Дверь с грохотом хлопнула, окно зазвенело, шарики, так гармонирующие с рыжей шевелюрой больного, мелодично лопнули, разыграв первые аккорды похоронки, лепестки на кровати увяли, а торты и пирожные, оставшиеся на подносе, все до единого покрылись плесенью.
        - Интересное начало.  - Многоликий сощурил карие глазищи и сжал кулаки.
        - Это конец…  - ответила я надменно, потому что уже продумала, каким из разрешенных в академии проклятий шарахну по метаморфу, как откуплюсь от Нваг-нваг Севоя информацией и сколько дней из-за растраты сил в постели проведу. Как вдруг…
        - Стой-ять!  - взвизгнула не вовремя вернувшаяся кука, вцепилась лапками в мое плечо, зашептала: - Й-я не дль-ля этого тебь-бя приглашала.
        - А ради чего?  - нахмурился Дао-дво.
        - Ради исцелений-я!  - патетично заявила нежить и заглянула в мои глаза.  - Ты ведь не уйдешь? Вспомнишь, сколько раз он вчера головой приложилсь-ся. И не будешь обижатьсь-ся на…  - «на пристукнутого», догадалась я, но нежить оказалась более тактичной,  - на больного и несчастного, дя?
        - Теневая?!  - возмутился многоликий.
        - Не буду,  - согласилась я.
        - Уря-я-я! А поможешь мне его на ноги поднь-нять, дя?
        - Да куда ей, недалекой,  - хмыкнул многоликий, приподнимаясь на кровати. И прожигаемая взглядом карих глаз, я не смогла ни ответить тенюшке, ни кивнуть.
        Все-таки нужно было по нему хоть чем-то шарахнуть.
        - Ну, пожалуйста, ради маленькой мень-ня…  - взвыла кука и пожаловалась, кончиком хвоста глазки вытирая: - Это же невозможно, лишь собственными силами от него девок гонь-нять и этих… смертников с темными помыслами. Й-я одна, а их толпа и все такие наглые… запрещенными прокль-лятьями бьют.
        Активизировались, значит. И это понятно, Авур капитану команды имперских смертников дал неделю на вербовку Дао-дво. Время вышло, вот они и спешат. К тому же после моих выходных во дворце у королевской семьи могли появиться многочисленные вопросы. Напрямую задать не посмеют, академия закрытое учреждение, а вот повторно перепроверить информацию опытным путем - вполне.
        Я кривовато улыбнулась теневой, просипела: «Что ж, симпатяшка, договорились»,  - и шагнула к многоликому.
        - Сумеречная, стой!  - вновь подал голос рассерженный рыжий.  - Не подходи…
        - Не снимай перчатки!
        - Не трогай! А-а-а…  - Он значительно побелел в лице, когда я коснулась раздробленной щиколотки.
        - Твою ж, убери руку…  - захрипел, дернув ногой, и застонал сквозь зубы от самолично вызванной болезненной волны.
        - Не дергайся,  - посоветовала я, а в ответ услышала…
        - Убери руку, иначе я забуду о своем правиле!
        - О каком, позволь узнать?
        - Не бить женщин…  - прохрипел он, зажмурившись. И вспомнилось мне, сколько раз эта благородная сволочь проявлял грубость по отношению ко мне, как за шею держал, как обещал отхлестать. Хладнокровно и мстительно подняла руку, чувствительно надавливая выше перелома.  - Таррах! Намина…  - взвыл Дао-дво, но не ударил.
        - Ух, ты даже имя мое вспомнил. Какая радость,  - съехидничала я, продолжая исцелять менее щадящими методами.  - А как насчет того, чтобы извиниться?
        - С чего вдруг?  - выплюнул Герберт и закашлялся.  - Ты мне пожизненно обязана!
        - А, ну да, ну да.  - Пальцами скользнула по его бедру и свободной ладонью накрыла менее травмированную руку многоликого, как-то совсем не хотелось получить по лицу в ходе дальнейшего его исцеления.
        - Чт-то т-ты делаешь?  - Сдавленный шепот и почти угроза, когда он заметил наложенное мной черное плетение.  - Су-сумеречная, сними его. Сними немедленно, иначе пожалеешь…
        Хотелось сказать, что я в любом случае пожалею, но тратить время на пустые слова не рискнула, поцелуем припала к его лбу.
        - Ку-ку-ка, убери ей-о-о-о-о…  - Его тихий рык быстро перешел в стон, а затем и вовсе затих.
        И все-таки независимо от моей предосторожности после прочтения формулы восстановления его выгнуло дугой, как простого смертного. Всего лишь на доли секунд, но столь сильно, что сама я испугалась.
        - Дао-дво?  - стремительно натянув перчатки на руки, позвала его.  - Герберт, ты как? Гер! Ау…
        - Живой он.  - Теневая уже сидела на груди многоликого, любовно прикасаясь лапами к мощной шее и плечам.  - Просто без сознания-я.
        - Паршиво,  - прокомментировала я, оттянув веко бывшего болезного.
        - Как раз наоборот,  - заявила лопоухая нежить и подмигнула.  - Когда нам й-явитьсь-ся на обед?
        Об условии, стребованном с меня в момент молений на стеллаже в библиотеке, я вспомнила сразу, но не поняла значения слова «нам». Раньше решила бы, что она говорит о Гирби, а вот теперь…
        - А ты придешь не одна? С другом?
        - С хозь-зяином!
        С рыжим?!
        Вот это подстава. Да я же как представлю, что готовить буду для него, так неосознанно потянусь к отраве или к кислоте. А в краткие мгновения до начала их действия я в него вилку воткну или нож. Раз так десять. Или… Нет! Кастрюлю на голову надену и половником по ней постучу! А еще кипятком оболью и солью место ожога посыплю.
        И с каждым мгновением эта идея становилась все привлекательнее и привлекательнее. Но затем я вспомнила, как он только что сдерживал собственный гнев и крик, и отмахнулась.
        - Плохая идея. Мы просто поубиваем друг друга.
        - Тогда поцелуй!  - Какая малость, даже удивительно. Я наклонилась к лопоухой нежити с улыбкой, а она вдруг, ухом прикрывшись, добавляет смущенно: - Хозь-зяина поцелуй.
        - Этого?  - не веря в такой поворот, пальцем ткнула в метаморфа.
        - Дя. Й-я с тебь-бя в любом случае обед стребую, а вот он врь-ряд ли. Жалко.  - В моей голове пронеслось заковыристое ругательство принца. А эта, зараза теневая, уже корректирует просьбу: - Только не как покойника, а в губы.
        - А смысл есть?
        - Есть!  - шепчет довольная.  - И это… скорее, а то проснетсь-ся.
        - Твою ж мать!  - не сдержала я восклицания, потому что повторно видеть его в сознании в ближайший час мне не хотелось вовсе.
        - Не ругайсь-ся, а выбирай, либо две секунды мучений здесь и сейчас, либо два часа завтра за обедом…
        Сказав это, она исчезла.
        А я по глупости согласилась на меньшее из зол, ведь Дао-дво скован моим плетением, частично обессилен. А даже если и проснется на краткий миг раньше, то непроницаемая дымка, наброшенная на него, скроет и меня, и мою глупость.
        Вот наивная, совсем забыла о его реакциях разведчика, об их уровне и привычке Гера реагировать на скромные поползновения. Едва я коснулась горячих твердых губ, еще не совсем в поцелуе, а скорее в моменте приближения, как оказалась лежащей поверх метаморфа и крепко прижимаемой к его груди. И даже более, одна его рука тут же схватила меня за косу, надавливая на затылок, вторая перехватила поперек поясницы, уверенно расположившись наглой пятерней там, где заканчивается китель.
        - Так-так, а вот и наш даритель,  - произнес в мои губы довольный многоликий. Я дернулась, но он лишь надавил сильнее и прищурился, стараясь сквозь дымку разглядеть мое лицо.  - А ты не только худышка с богатой фантазией, но еще и скромница.
        Сжав зубы и губы, дернулась, чтобы освободиться, а он, как сволочь редкостная, произнес мою коронную присказку:
        - Поздно-поздно, малыш, раньше прятаться нужно было.
        Узнал!
        И от накатившего ужаса я не то чтобы замерла, застыла, покрываясь морозным узором изнутри.
        - И мерзлячка,  - неправильно понял мою дрожь Дао-дво, бровь вскинул и вопросил с хрипотцой: - Или это от нетерпения?
        Ага! Убить тебя хочу, сил нет!
        Я постаралась медленно освободить руки, зажатые меж наших тел.
        - Нетерпение, возбуждение, вожделение,  - продолжил он выбирать наилучшее из определений и, почувствовав мое движение, насмешливо поинтересовался: - Так это - да? Учти, молчание символизирует положительность ответа.
        Нет! Многоликий извращенец…
        Чуть не возмутилась вслух, но вовремя язык прикусила. Рыжий не назвал меня по имени, не уличил во всех грехах, а значит, не все потеряно. И только-только во мне возродилась надежда на скорое освобождение, как этот бабник заявил, что ласки он любит более грубые. В мыслях тут же всплыло его обещание отхлестать в исключительно новой трактовке. Меня от омерзения передернуло всю, руки сжались в кулаки, даже сквозь перчатки оцарапав лежащего снизу.
        А он смеется:
        - Нет! Не такие…
        Как мое ухо оказалось в его зубах, я так до конца и не поняла, ни когда он меня укусил, ни когда, посасывая, прошелся губами по скуле к самому подбородку. Кошмар! Этот развратник к моей коже прикасается и почти урчит. Невольно почувствовала себя куском жареного мяса с базиликом и цедрой лимона - у всех знакомых мне мужиков на это блюдо точь-в-точь такой же аппетит.
        Я дернулась в попытке вырваться, на что Гер сообщил:
        - Не отвлекайся, сейчас будет самое главное,  - и потершись носом о мою щеку, нагло припал к губам.
        Единственной мыслью, посетившей мою голову в эти стремительно пролетающие мгновения, было: «Мамочки! Его ж уже кормили!» И не то чтобы действовал грубо, но уж присосался, так присосался, смакует. Шокированная его напором, я несколько секунд бездействовала, а вот потом… Скользнула руками по груди многоликого, чем вызвала его довольный стон, и вцепилась в рыжие локоны тайного каннибала, стремясь его от себя оторвать.
        Но ничего не вышло, этот извращенец, облобызав мою щеку, шепнул на ухо:
        - Да, малышка, вот так…  - И с хрипотцой, пробирающей до костей, добавил: - А теперь по шее коготками проведи.
        Да я тебя сейчас не просто оцарапаю, а…
        Додумать не успела, похабник Дао-дво вновь завладел моими губами, и я потеряла последнее дыхание. Это было сладко, нежно, пьяно, до дрожи, до помутнения и полной потери сознания. Именно поэтому я уже не пыталась его от себя оторвать, держалась за Гера, боялась затеряться в вихре поднявшихся ощущений. Поэтому не сразу услышала предупреждения куки.
        - Хозь-зя…ой! Ой, как не вовремя сюда Амиддария идет!
        Мы ноль эмоций, а теневая как завопит:
        - Трево-о-о-га! Сюда идет Амидд!

        Глава 15

        Когда болезненный кошмар с доморощенной некроманткой в главной роли обернулся нежным прикосновением к губам, Герберт Дао-дво понял - счастье есть. В его жизни начинается светлая полоса. Осталось лишь узнать имя незнакомки, которая вновь явилась его навестить. Рассмотреть не смог, предусмотрительной дарительница оказалась, дымку на него наслала, не сорвать. Да и ощупать посетительницу он не решился, вдруг опять Черным колоколом наградит. Из всех возможных вариантов остался один - разговорить. Заставить произнести хоть пару слов. Уж по голосу он ее найдет стопроцентно и в сжатые сроки, но нет…
        Как Гер ни подначивал, как на восклицание ни подбивал, она слова не произнесла и даже во время голодного покушения на собственные губы не застонала. Скромница сдерживалась с упорством, достойным восхищения, мысленно явно ругалась, но наяву… Хм! Сжимала лишь зубы и кулачки. Уж это он хорошо почувствовал и решил пошутить. Знал бы, что через минуту в палату ворвется Амидд, он бы время зря не тратил, зацеловал гостью до потери сознания и, улучив момент, снял бы треклятую дымку со своего лица. В крайнем случае насладился бы мгновением и подробнее изучил и запомнил сладость ее губ, бархатистость кожи и тонкий аромат, что нет-нет да пробивался сквозь запах гнили, витавший в палате. И вот незадача, его бывшая явилась, и будущую пришлось отпустить, пообещав напоследок.
        - Найду.
        Подле себя ее не оставил, знал, как поведет себя фурия при встрече, и злить Амидд лишний раз не хотел. Дымку с глаз снял почти мгновенно, но все равно лица незнакомки не уловил, лишь край то ли черного, то ли темно-синего мундира и светло-русую косу.
        - Ддинноволоска,  - хмыкнул Герберт и подозвал к себе куку.
        - Слушаю.  - Тварька повисла на дверном косяке, с интересом поглядывая на него.
        - Лицо видела?
        - Не-а,  - мотнула головой, так что уши звучно хлопнули.
        - Ауру, мундир, глаза?
        - Хозь-зяин, не поверишь!  - всплеснула она лапками.  - Я на минутку отошла, чтоб спровадить стадо ваших посетительниц, возвращаюсь, вам сообщить об Амиддарии, а тут…
        - Что?
        - Дымка!  - воскликнула теневая.  - И не пробитьсь-ся сквозь нее.
        - Настолько сильная защита?  - удивился разведчик, уже предчувствуя охоту.
        - Дя нет, это настолько й-я слабай-я…  - И со вселенской обидой на морде: - Ты, хозь-зява, мень-ня со вчерашнего утра не кормил.
        - Кто-кто?  - переспросил Гер, и его вопрос потонул в учтивом и громком стуке.
        Тук-тук-тук!
        - С тобой потом договорю… симпатяшка,  - пообещал он едко, вспомнив, как в послеобеденном кошмаре Сумеречная называла тварьку и как эта самая нежить просила себя величать в коридоре вчера. Совпадение, не иначе.  - А сейчас сгинь.
        - Как прикажешь!

* * *

        Мне крышка. Мне крышка надгробная! Уж теперь, пообещав, он меня точно найдет.
        Я ходила из угла в угол по своей комнате, куда меня провел предусмотрительный и сверх меры обязательный Его Высочество. Он же пытался морально поддержать мой дух в нелегкое время «переживаний» о Гере.
        - Сумерька, не волнуйся, он действительно очень быстро окажется в строю. Ты даже не заметишь.
        Знал бы Равэсс, из-за чего я себе места не нахожу, заговорил бы иначе. А так… Я по комнате наворачивала все новые круги, а он их тщательно отслеживал, убирая с моего пути то стол, то шаткую тележку с колбами, то кипу книг, в том числе и неприкаянные - по играм Смерти.
        - Послушай,  - переложив три тяжелых тома на подоконник, капитан команды запасных сложил руки на груди,  - твое чувство вины просто нелепо. Вначале перед Гирби извинялась, теперь переживаешь за Дао-дво… А может, хватит? Он взрослый мужчина и знал, на что идет.
        - На самом деле не знал и даже не догадывался,  - уточнила я и вновь прикусила губу.
        Да разве в этом причина моей суеты! Я развернулась и пошла в направлении, противоположном первоначальному, насчитала еще пять шагов, пока передо мной не появилась преграда. Могучая, в мундире.
        - Намина, ты глупишь.  - Его Высочество уверенно взял меня за плечи и даже чуть-чуть встряхнул, заглянув в глаза: - Представь, что все будет хорошо. Потому что все будет хорошо в любом случае.
        - И это мне говорит смертник?  - Я скептически изогнула бровь.
        - Стоит отметить, что участвовать в играх я обязан с рождения. Слишком много на моем счету веков, надо бы урезать.  - Произнес он это с кривой ухмылкой, совершенно ему не идущей, а затем неожиданно улыбнулся.  - Но тут есть плюс… я в запасных!
        - Велика радость,  - фыркнула беззлобно.  - Если Тэннона подкосит, ты будешь играть за него.
        - Не подкосит. Он обязан соответствовать статусу - наследный принц, будущий король,  - хмыкнул высокородный многоликий и опять меня встряхнул.  - И мой тебе совет на будущее: ищи хорошее во всем. Вообще по жизни пригодится и особенно в ближайшие две недели.
        - Почему?  - И глядя в глаза Его Высочества, я поняла, что Гер не единственная моя проблема.
        - Видишь ли, на нарушителей, освободивших трех смертников из пожизненного заточения, охота открылась не только в стенах академии.
        - А где еще?
        - Личностями освободителей заинтересован император,  - невнятно произнес он, удерживая меня на весу. Ноги попросту подкосились от ужаса.
        Милостивый боже, за что? Я же ничего незаконного не совершила! Это была самооборона и не более. Ну, разве что третий случай, обернувшийся поединком лирроса и Гера был спровоцирован. Но и это еще не повод меня судить и закрывать в подземелье на двадцать три или тридцать три года!
        - Сумерька?  - Равэсс сильнее сжал мои плечи, но не добился внимания. И со вздохом, на вытянутых руках донес до кровати, посадил, похлопал по коленке.  - Ты, главное, не паникуй. В академию без спроса ни один агент императора проникнуть не сможет. А разрешение им вряд ли когда-либо здесь дадут. К тому же, повторюсь, искать будут не одну тебя, а троих…
        И все бы хорошо, но он упускал из вида одну весьма колоритную личность, наглую, кровососущую и багряноволосую.
        - Ты забыл об Авуре. Он, как лектор действующих имперских смертников, имеет допуск на территорию академии.
        - Вскоре потеряет. Амидд на свидание он уже пригласил, так что его можно вычеркнуть из списка вредоносных лазутчиков,  - уверенно произнес метаморф и погладил мою коленку.  - Успокоилась?
        - Частично.
        - Тогда я оставлю тебя на полчаса одну. Хорошо?
        - Дя-дя, знаем мы ваши полчаса!
        Неожиданно объявившаяся на моем плече кука заставила вздрогнуть нас обоих, звонко хлопнула ушами и затараторила:
        - Иди уже к своей зазнобе. Й-я за Наминой так и быть пригль-ляжу.
        Он ушел почти мгновенно, а мы еще секунд тридцать смотрели ему вслед, в смысле на дверь.
        - Вот это скорость!  - восхищенно прошептала я и, к сожалению, слишком скоро, но очень даже безразлично спросила: - Так и что там Амидд?
        Это было простое любопытство, беспокойство и оттягивание момента, когда я должна была узнать животрепещущую новость, узнал Гер меня или нет.
        - Ничего,  - ответила кука и хвостиком потерла носик - Выгль-лядит хорошо, даже отлично. Уложила своих призрачных змеек в прическу, накрасилась и теперь сидит.
        - Где? В коридоре?
        - Нет, на кровати.
        Целуются явно. В смятении прикусила губу и охнула. Рыжий, зараза, мне ее оцарапал. Хотела ощупать ранение, подняла руку, а на ней теневая сидит. И как Гирби ее учил в свою бытность лемуром, уши прижала, глазки пошире открыла и жалобно пищит:
        - Умоль-ляю, покорми мень-ня, покорми! Уверь-ряю, умираю, угасаю без еды!
        - В столовую пойдем, у меня не готово ничего.
        - Хоть туда,  - шмыгнула тенюшка носом.
        И уже через пять минут, ухлопав салат и первое, она активно поглощала взятую мной курицу с рисом, щедро сдабривая их ароматным соусом и соком лимона.
        - Вкус-с-с-но! Вкус-с-с-но! С-с-с-пасибо…
        - Угу.  - Ковыряясь в собственной тарелке без особого энтузиазма, я думала о том, как жизнь моя перевернулась за последние дни. И все якобы случайно, и в то же время фатально. Еще раз глубоко вздохнув, я тихо спросила куку:
        - А Гер… Он знает, да?
        - Что знает?  - оторвавшись от угощения, теневая, у которой от аппетита за ушами трещало, эти самые уши теперь хвостиком подняла, чтоб без преград посмотреть на меня.  - Ты говори, не стеснь-няйся, никто не услышит.
        - Знает, что я…  - Вилка со звоном выпала из моей дрогнувшей руки.  - То есть что он меня… Что это меня угораздило его разбудить?  - Назвать поцелуем произошедшее меж нами язык не поворачивался. Это были лобызания или, точнее, агрессивное истязание рта, причем моего. Поэтому я нашла более обтекаемую формулировку всему непотребному действу - разбудила.
        - Не-а,  - ответила тварька и продолжила есть.
        Этому сообщению я искренне обрадовалась и даже последовала примеру проголодавшейся куки, но уже через минуту молчаливого ликования удивилась вслух:
        - А почему - нет? Он разведчик. Второй курс. Третья ступень развития. К тому же не глупый, должен был сложить дважды два и…
        - Хочешь, чтоб узнал?  - пытливо прищурилась нежить, переведя все еще голодный взгляд с куриной ножки на меня. И я с восклицанием «Нет!» замотала головой.  - Так й-я и думала,  - фыркнула она и добавила тихо: - Вот почему твое целительство хозь-зяин запомнил в виде кошмара.
        И не то чтобы обидно, но неприятно мне все же стало.
        - А зачем так?
        - Не хотелось, чтобы и в реальности твой светлый образ омрачала непригль-лядная некромантскай-я суть.  - Теневая смачно обсосала кость и отложила ее на тарелку, чтобы потянуть на себя обжаренное крылышко, обильно политое соусом.  - Он и так вздрагивает всем телом, когда видит тебь-бя в сновидений-ях.
        Неожиданное, но чуть-чуть приятное открытие подтолкнуло меня на вопрос:
        - То есть я ему снюсь?
        - Дя, й-явль-ляешьсь-ся в кошмарах.
        Мое желание есть пропало окончательно, и я даже понять не могла, почему. Ведь и оскорблял, и унижал, и за руки хватал грубо, а еще за шею, обвинял в чем ни попадя, выломал в мою комнату дверь, ванной пользовался без спроса, бессовестно читал тетрадь. И ни разу не извинился и за куку не поблагодарил ни тогда, ни сегодня. Губы изранил, смутил и возмутил, но о словах благодарности даже не вспомнил. И после всего я еще расстраиваюсь, что лишь в кошмарах ему снюсь?!
        - Что случилось?  - Встревоженная нежить смотрела на меня, вопросительно вскинув бровки.  - Расстроилась,  - проницательно заметила она и улыбнулась,  - а зрь-ря, он же совсем скоро будет по всей академии тебь-бя искать!
        - Вот еще! Зачем?
        - Из-за резерва. Посчитает, что ты и есть источник силы.
        Что-то не нравится мне эта ее ухмылка.
        - А на самом деле?
        - Источник в нем,  - ответила кука и целиком проглотила куриное крылышко.  - Просто активирует его хозь-зяин накалом чувств, положительным в случае с тобой…  - задумалась на мгновение и внесла поправку: - В случае с дарителем.
        - И отрицательным, в случае со мной,  - вспомнила я слова Сули о скрытых потенциалах многоликого племени. Со вздохом продолжила завтрак, который был уже даже не обед, но все еще не ужин.
        И не успела я съесть и половины, как в столовую ввалился Бруг, сам на себя не похожий. Помятый, бледный, с парой травинок в темных волосах и цепочкой темных пятен, ползущих из-за ворота мундира до самого лба. Определенно, это была свежепоставленная метка мстительной Кудряшки, и значение ее мне неведомо. А в это время оборотень, обозрев помещение ищущим и не находящим красным взглядом, обреченно вздохнул и уже думал уйти, как вдруг объевшаяся и довольная жизнью нежить махнула ему ухом.
        - Ку-ку, мы здесь!
        - Нашлась!  - воспарил духом Кардинал разбитых сердец и, пошатываясь, направился в нашу сторону. Хорошо его измучила Крэббас, еле ходит.
        - Сумерька, ненаглядная, золотце бесценное, солнышко нежное, ласточка стройная, рыбка отважная,  - шептал он на каждом шагу. Дошел, пополнив мой словарный запас новыми вариациями обращений, опустился на стул рядом и взмолился: - Наминочка, милосердная, помоги.
        - Как?
        - Сними это!
        - Хорошо. Что «это»?  - спросила я. Если ему и надоело быть застрявшим в обороте, то я еще не готова помочь. До сих пор не попала в теплицы, чтобы взять нужные ему компоненты.
        - Да вот это.  - Тугго указал на украсившую его цепочку темно-красных пятен.
        - Я поняла, о чем ты говоришь. Но не понимаю, что это за синяки. Какова их природа? Это магия?
        - Это?!  - На моем плече мгновенно оказалась ощутимо потяжелевшая кука, которая с высоты своего положения деловито сообщила: - Это засос. Отметина на теле, вызванная поцелуем, сосанием или слабым укусом.
        На последнем слове Бруга передернуло, и теневая ехидно заметила:
        - Н-дя Олли всегда умела изобретательно мстить, с самого своего рождений-я.
        - А что, плохие отметины?  - удивилась я.
        - Ужасные! Сними их!  - потребовал оборотень, на что нежить хитро прищурилась и щелкнула хвостом.
        - Да ладно, когда ты невинных так зацеловывал, то считал иначе.
        Бруг аж воздухом подавился, покраснел и напрягся, а я не вынесла пытки любопытством.
        - Да что эта метка значит?!
        - Потерь-ря невинности,  - тонким голоском пропела нежить.
        - Взросление,  - огрызнулся Кардинал.
        - И?  - Я временно выпала в осадок, даже не зная, как свое замешательство объяснить.  - Бруг, так ты же давно уже не…
        - Это смотрь-ря с какой стороны к нему подойти,  - хмыкнула теневая и подмигнула мрачному смертнику. А он не знал, что сказать, и на руках показал, как намотает нежить на кулак и пару раз треснет им об стену, а затем эту стену… Дальше я не разобрала, ибо пришло понимание недосказанных ими намеков.
        - Вот же Кудряшка!  - Я торопливо стянула перчатку с руки и прикоснулась к темным локонам Тугго. Мгновение, и с его лица все сошло. И вроде бы все хорошо, но осадок остался. Проучить бы ее.
        - Спасибо,  - прошептал Кардинал и даже ехидину-куку за ушком погладил.
        - Знаешь, Бруг, как по мне, лучший вариант ответа вот на это,  - я кивнула на его лоб,  - письмо.
        - Издеваешься надо мной, Сумерька?
        - Нет. Предлагаю мстить по правилам ведической школы. А именно несмываемыми чернилами расписать простыню Олли.
        - Чтобы на кожу Кудряшки переснялось?  - недоверчиво вопросил он и отмахнулся, поднимаясь: - Эта уловка не пройдет.
        - Пройдет, если письмо будет длинным, красивым и романтичным. На всю простыню, и такое, чтобы жалко было стирать и очень хотелось лечь и погладить, представляя, как поклонник выводил это пером…
        - Хвостом,  - хмыкнул Кардинал, посветлел лицом и резво поднялся со скамьи.  - Спасибо!
        - Дя, пожалуйста,  - отозвалась кука, с улыбкой взирая на то, как Тугго с Его Высочеством чуть не столкнулись в дверях столовой. Что примечательно, оба смертника выглядели довольными, а Равэсс так вообще цвел и пах.
        - Вскоре к графской дочери нагрь-рянут сваты,  - лукаво протянула теневая и протяжно вздохнула,  - но ее бать-тя не сразу дочь отдаст.
        - Почему?  - спросила я, наблюдая, как капитан запасных, чуть ли не танцуя, обходит столы и прибирающихся служащих столовой.
        - Потому что Тэннон Дао-уно на юную красавицу тоже позарилсь-ся. Так что достанетсь-ся она тому, кто после игр Смерти выживет.
        - Королевских?
        - Не-а, бери выше.  - И уже только что подошедшему Его Высочеству она ласково и незатейливо шепнула: - Эх, Равэсс, такой молодой и такой недальновидный.  - И не дав ему и слова молвить, усмехнулась: - Не хочешь более истуканом под окнами стоя-ять, накорми их сь-сябку.  - И исчезла, обронив напоследок - Дя-дя, о случае в беседке мне тоже известно.
        А мы с огорошенным Смертником остались: я сидеть, он стоять.
        - Это что только что было?
        - Совет. Дельный. Чтобы я не тянул Дарику в парк, а спокойно поднимался в ее спальню,  - произнес он тихо.  - Но зачем? Я уже отправил сватов, она ко мне вскоре переедет…  - И, моргнув, посмотрел на меня вначале с удивлением, а затем чуток раздраженно.  - Ты ничего не слышала.
        - М-м-м,  - протянула я весело.  - Ну, если я тебя не слышала, то и слов теневой тоже.
        - Каких?
        - Ну, знаешь, о том, что Тэннон твоей зазнобе внимание так же уделил, и теперь ее отец ждет, кто из вас после игр выживет.
        - Твою ж!  - И капитан команды запасных королевских смертников рухнул на стул, где совсем недавно сидел Тугго. Уж думала напомнить ему его же слова: «Представь, что все будет хорошо. Потому что все будет хорошо в любом случае». А он неожиданно рассмеялся.
        - Таррах, как же своевременна ее подсказка с сябкой!  - Отсмеявшись, потер лицо и заметил будто про себя: - Хорошая нежить у Дао-дво, надо бы и мне такую приручить.
        - Не получится, симпатяшка единственная в своем роде,  - улыбнулась я.  - И меня удивляет, откуда она все обо всех знает.
        - А меня больше удивляет, почему она не молчит и помогает.
        - А не должна?  - О куках я знала многое, но в книгах в основном им отводилась роль мелкого вредителя, а не бесценного помощника.
        - Ее дружелюбная открытость - это редкость, крайняя редкость. А что до обширных знаний, теневые активно общаются между собой - уникальная особенность их вида, точь-в-точь как духи-хранители,  - ответил принц и добавил со вздохом: - К слову, тебе от Унг-унга привет и наилучшие пожелания.
        - Спасибо.

* * *

        После траура по безвременно почившему спруту Хаггвару, как гласила официальная версия, представленная администрацией академии, и шествия скорби в его честь в стенах учебного заведения наступила мрачная тишина. Кадеты горько сожалели о произошедшем, ибо океаническое чудовище было символом спортивной команды по водному поло. Профессора стали опасаться за собственных питомцев и запретили нашей группе целителей к ним приближаться. А в это время персонал лекарского корпуса продолжал бороться за жизнь магистра, попавшего в сети оголодавшего иллюзиона. К сожалению, кадетов к нему не пропускали, боясь, что паразит переметнется на жертву менее способную к противостоянию. А так как большинство преподавателей нашего факультета вели его исцеление, то на парах они появлялись редко, а если не появлялись, то давали тестовые задания или перечень тем к прочтению. Вот так некогда веселые деньки с опытами, вылазками, приключениями и лабораторными канули в Лету, став унылыми под стать дождливой погоде в середине мая.
        Поначалу я еще надеялась развеяться на лекциях смертников, но и их отодвинули по плану на целый месяц. Так что из всех увеселительных мероприятий в моем распоряжении остался застрявший в обороте Бруг, мой личный опыт по развитию иммунитета к дару Смерти и словоохотливая кука. Правда, с первым вариантом не заладилось, потому что в теплицу целителей так же не пускали, со вторым ввиду нехватки добровольца, а третий сам являлся лопоухой тенью и о проказах рыжего рассказывал не до конца, каждый раз предлагая: «Сходи сама посмотри!» Три последних дня она, захлебываясь восторгом, рассказывала, как Гер отлавливал всех худышек на первом курсе некромантов, а вот сегодня - на втором. И зависнув над столом, не дает мне читать об играх Смерти и нудит:
        - Сходи, ну сходи! Что тебе станетсь-ся… Не отвалитсь-ся же ничего. Сходи!
        А с такими уговорами и подначками уже на второй минуте всякому терпению приходит конец. Я хлопнула талмудом и спросила строго:
        - Если схожу, ты от меня отстанешь?
        - Врь-ряд ли,  - кука радостно хлопнула ушами,  - ты ж без мень-ня совсем завь-вянешь здесь. Кудрь-ряшка взаперти сидит который день подрь-ряд, Бруг из-за этого настолько счастлив, что позабыл обо всем, Равэсс у своей, Севой отбивается от агентов императора и король-ля. Так что…  - закатила глазки и улыбнулась,  - у тебь-бя осталась только й-я. Идем?
        Хотела ответить отрицательно, но она, словно бы прочитав мои мысли, предупредила:
        - К Сули сейчас нельзь-зя, она расчищает место на полке дль-ля сувениров. Вставай давай, и побыстрее! Представление вот-вот начнетсь-ся.
        - Какое представление?  - я накинула на плечи китель, но все еще его не застегнула.
        - Самое настоящее!  - заверила тенюшка и менторским тоном заметила: - Это первокурсниц зеленых можно было щупать в темном уголке, со второкурсницами подобное не пройдет.  - И почти требовательно: - Дя что ты стоишь?! Нам уже пора!
        Махнув лапой, кука распахнула дверь и приказала: «Бегом!»
        За минуту тайными путями она привела меня на знакомый полигон, и там, где ранее в белом песке прятались тагиши, нынче разлеглось болото с множеством крестов и погребальными белыми травами, что во время похорон садят у ног усопшего. А на зависшей в воздухе площадке кадеты слушали лекцию профессора, который вещал:
        - Повторно прошу забыть все те проклятия, что запрещены Уставом. Кадет Гладеньких, это вас касается, еще одного иска ваша семья не потянет,  - произнес он строго, и пухленькая рыженькая девушка, стоящая в первом ряду, стыдливо потупилась.
        - Впрочем,  - продолжил преподаватель,  - глупо уповать на благоразумие остальных, поэтому скажу прямо. Несмотря на то, что за неупокоенных у нас сегодня группа разведчиков, а не фантомы, и скорость их реакций более чем велика,  - здесь он сделал паузу и резким тоном потребовал: - Я настаиваю на использовании стандартных методов обороны. Всем все ясно?
        - Да,  - слаженно ответили ему. И, судя по голосам, там стояла не одна группа, а три или четыре. Неужели весь поток?
        - Оставите их в живых?
        - Да.
        - Хорошо. Вопросы?
        Вверх поднялась рука, и, получив молчаливый кивок, кто-то тонким голоском поинтересовался:
        - Профессор Ссэрг, а вам действительно ассистируют победители прошлых учений?
        - Да.
        - Те самые Красные?
        - И их действительно возглавляет Герберт Дао-дво?
        - А правда, что у него третья степень?
        Кука на моем плече заметалась, зашипела, перебежала на кисть, чтобы оттуда, как с постамента, заявить:
        - Дя никакие мы не Красные, недоросль! Мы уже другие. Дру-ги-е тебе говорь-рят!
        - Т-ш-ш-ш!  - пришикнула я на теневую.  - Веди себя тихо. Мы же наблюдатели.
        - Ладно,  - согласилась симпатяшка и указала на поваленное дерево.  - Давай на него сь-сядем, оттуда будет видно все!
        И я пошла в указанном направлении, прислушиваясь к происходящему на площадке, где, судя по всему, стояли большие почитательницы рыжего и его наглой манеры поведения. Только и слышалось: «Красные!..», «Дао-дво…», «Лучший разведчик курса…»
        - Да-да-да, правда-правда.  - Профессор выпростал руки вперед, лукаво усмехнулся: - Но в одном вы ошибаетесь. Говорят, у них иное название.
        - А какое?  - спросило сразу шестеро темных искусниц, в чьих голосах звучало радостное предвкушение.
        - Графитовые!  - грянуло болото многочисленными голосами.
        - Ах!  - вздохнула женская часть некромантов.
        - Таррах, они уже внизу!  - удивилась мужская их часть.
        Я сама застыла, сидя на дереве и не веря ни своим ушам, ни глазам. Вот это практическая работа, вот это веселье! Все, я опять хочу в некроманты!
        - Хи-хи-хя!  - тонко рассмеялась теневая, потирая, лапки.  - Что сейчас начнетсь-ся, что начнетсь-ся! И ведь главное - не прогль-лядеть.
        - Что не проглядеть?
        - Мертвь-вяка в лице хозь-зяина. Он посередине. Видишь крупный чугунный крест, почти лежащий на земле? Хозь-зяин под ним прь-рячетсь-ся… А Райс, его хороший друг,  - почтительно уточнила теневая,  - под тем деревь-вянным с глубокой трещиной, Крис-красавчик под той белой кочкой, и… й-я не вижу, куда запропастилсь-ся виновник этой затеи. Где же он?
        - Кто?
        - Всеволод. Здо-о-о-оровый такой! И еще более лопоухий, чем й-я.  - С сомнением покосилась на нежить, которая в довершение своих слов уверенно кивнула и заявила: - Не отвлекайсь-ся от полигона!

        Глава 16

        Удерживая тяжелый крест над головой и прислушиваясь к тихим шагам крадущихся по болоту некромантов, Герберт Дао-дво с улыбкой думал, что ранее на такую авантюру он бы группу не подписал. И влюбленному Всеволоду предложил бы иначе добиваться внимания рыжей некромантки. Уж чего-чего, а опасных вылазок и практических занятий разведчикам всегда хватало, и лишний раз нарываться на проклятье не хотелось никому. Но вот появляется «неожиданный подряд», и он всю группу на него подписывает без зазрения совести. А все потому, что Гер сам четвертые сутки кряду на проклятья активно напрашивался, и это почти сразу после встречи с Амидд…
        Невероятно красивая, с кроткой улыбкой и женственно плавными движениями она, словно сказочное видение, вплыла в его идеально чистую палату. Спасибо куке: пока он целовался с худышкой, нежить убрала всю выпечку, шарики и цветы, а затем старательно изображала глухую статую, даже уши свернула в трубочки и прижала к голове.
        - Привет.  - Наследница горцев прошла к кровати и, медленно наклонившись, поцеловала… в щеку.  - Как ты?
        - Будет лучше,  - тяжело сглотнув, ответил метаморф и шепотом обратился к теневой: - Симпатяшка, спасибо. И ты свободна.
        - Совсем?  - возмутилась кука, позабыв о глухоте, и с опозданием хлопнула ресницами.
        - Совсем.  - Гер со смешком указал на дверь.  - Сходи, проверь Сумеречную. Не хочу, чтобы ей голову без меня оторвали.
        - Опасаешься, что на нее нападут?  - удивилась Амидд.
        - Нет. Что я пропущу сие радостное событие.
        - Как прикажешь, хозь-зяин,  - обиженно фыркнула нежить и исчезла, оставив их тет-а-тет. В молчании, тягостном, но таком необходимом, чтобы привыкнуть к ощущению спокойствия. Столько планов, столько надежд в одночасье рухнуло с появлением в его жизни Намины и исчезновением Амидд. Менее чем за две недели все перевернулось с ног на голову, он потерял многое, а приобрел лишь куку. Хотя слово «лишь» ассоциироваться с ней не может никак, тварька пусть и мелкая, но полезная.
        - Тот самый подарок?  - спросила воительница, проследив за исчезновением теневой.
        - Да.
        - От неизвестной?
        - Нет,  - ответил он и криво улыбнулся, встретив удивленный черный взгляд.  - От моей девушки,  - не без гордости ответил Гер, уже решив, что в кратчайшие сроки найдет беглянку.
        - Вот как?  - Брови змееволоски сошлись у переносицы.  - А как же та толпа поклонниц, что здесь была?
        И как всегда фурия в курсе событий, происходящих вокруг него.
        - Видишь ли, несмотря ни на что, она мне доверяет.
        - Как и я.  - Тихий, едва слышный шепот.
        - Как и ты… когда-то.
        Ложь в присутствии Амидд еще никогда не давалась ему так легко, быть может, потому что он ей не лгал прежде, а может, и потому, что перестал ценить ее веру в него. И вроде бы случилось все недавно, но как много за это время произошло.
        - Зачем ты пришла?
        - Я…  - Она не ответила. Не смогла. Посмотрела виновато и поспешно взгляд отвела. Герберт понял.
        - Слишком поздно.
        - Знаю.
        - И все же ты здесь.
        - Не хотела терять последний шанс к примирению. И…  - Слова давались ей с трудом, изящные руки, столь же нежные, сколь и смертоносные, нервно сжимались в кулаки, подбородок дрожал, и уголки губ кривились. Она не уходила, но и озвучить свою просьбу не могла.  - Нам ведь было хорошо… Не только в плане… Ведь мы еще и…
        Вместе, в постели, в борьбе, произнес он мысленно три окончания ее предложений и накрыл рукой дрожащие пальцы Амиддарии. И не нужно большого ума, чтобы понять, зачем она пришла.
        - Я продолжу спарринги с тобой.
        Она робко подняла глаза, поняла - не шутит, и просияла радостной улыбкой.
        - Правда?  - Таррах! И нет сомнений, этому ответу она рада больше, чем их возможному примирению. На мгновение стало горько, не от обиды, а от осознания - такой она была всегда.
        - Правда.
        - Спасибо.  - Порывистый поцелуй в губы, как в былые времена, и она замирает, чтобы прошептать: - Ты действительно лучший.
        - Был.
        - Нет.  - Качает головой, и улыбка воинственной Амидд Горран тает, удаляя горечь из его мыслей.  - Прости.
        - Мелочи…
        - Понимаю.  - Медленно поднявшись с его кровати, она подошла к двери и, уже отворив ее, обернулась, чтобы спросить: - А твоя девушка не будет против наших тренировок?
        - Она мне доверяет.
        И каждое слово звучит для него как обещание и клятва: найти, завоевать и подчинить. Ни один метаморф не упустит возможности легко и просто и, главное, с удовольствием пополнять свой резерв, вот и Дао-дво не собирался. И нет ничего удивительного в том, что в преддверии игр Смерти поимка неизвестной стала идеей фикс.
        В военной академии Треда светло-русых длинноволосых худышек училось немного, всего лишь каких-то двести пятьдесят человек. И Гер был искренне рад, что темный окрас ее мундира ограничил поиски факультетом Темных сил, тем самым сократив численность худышек до пятидесяти человек. Как ни странно, но светленькие девушки с длинными косами водились на всех кафедрах факультета и во всех группах, кроме первого курса целителей. Форменное безобразие Сумеречную он в расчет не брал и, вычеркнув ее из списка, сосредоточился на оставшихся сорока девяти. Многоликий с радостью отмел бы еще с десяток, намекни теневая на расовую принадлежность таинственной гостьи. Но лопоухая мелочь с улыбкой отвечала: «Хозь-зяин, ищи по всем правилам, не ленись.  - Затем прищурившись, подсказывала: - Дело проще пойдет, если ты начнешь с некромантов». После совсем уж тихо она ехидно добавляла: «С самоучек». И делала вид, что не говорила ничего и не понимает его уточняющих вопросов.
        А стоило Дао-дво припугнуть тварьку вынужденным голоданием, мерзавка демонстративно перекрывала его подпитку из резерва. Ощущать себя бессильным, почти человеком, было невыносимо. Теневая знала, на что давить, и он прекращал всяческие попытки запугивания. Правда, при этом он всякий раз мысленно представлял, что сделает с худышкой, подарившей ему лопоухий сюрприз. Впрочем, когда все ужасы ее мучений были исчерпаны, а внутренний сценарист вновь и вновь прокручивал момент, где Герберт, накрутив тугую косу на кулак, властным движением заставляет девушку запрокинуть голову и открыть нежные губы, метаморф осознал, что с видениями пора завязывать, чтобы реализовать их.
        Первокурсниц всех кафедр ловил по одной, нечаянно толкал, опрокидывал, помогал споткнуться или почти упасть, а затем галантно, и не очень, ловил. В процессе оказания помощи и поддержки он принюхивался, аккуратно взвешивал девушек и незаметно касался груди. В основном использовал два первых пункта проверки. Ведь если запах не тот и вес не подходит, то к чему девчонок щупать? Он все равно был и останется почитателем пышных форм! А портить себе впечатления пусть и юными, но худосочными, не хотелось.
        Со вторым курсом приходилось сложнее. Они уже не верят в нечаянные падения, не боятся крикнуть: «Убери руки, гад!» - более или менее знают Устав академии и нередко обращаются к Нваг-нваг Севою за консультацией по поводу и без. К счастью для многих кадетов, штраф за распускание рук был небольшим, и Герберт вполне мог откупиться от претензий десятка второкурсниц, но не желал огласки. Все же разведчик, в анкетной характеристике коего появится надпись - шаловливый распутник, звания тарга не получит никогда. Поэтому предложение Всеволода помочь профессору Ссэргу с практической работой было принято Гербертом на ура. И парням разминка, и ему упрощение поисков, главное, только не спутать рыженькую Гладеньких с одной из худышек. А все потому, что разборки с влюбленным Всеволодом дело не из приятных…
        И вот теперь, удерживая крест над головой и прислушиваясь к мягким шагам крадущихся по кочкам некромантов, он думал о том, как отловить в их массе всех светленьких и длинноволосых малышек. Поднять кладбище на уши нельзя, устроить эффект трясины и затянуть девчонок вниз - тоже. Ведь как бы ни ругался профессор на группы, но вот уже десять минут никто из практикующихся правил безопасности не нарушил. Ступают тихо, пустые могилы сканируют аккуратно, заклинания шепчут напевно, чтобы не потревожить оживших мертвяков, то бишь Графитовых. Тут уж ненароком подумаешь, что темные искусники без нарушений по пустым захоронениям разойдутся, ритуал возвращения проведут, и прощай славная идея с тренировкой и проверкой.
        Но додумать он не успел, потому что совсем рядом раздался вскрик и кто-то очень легкий поскользнулся.
        - Наконец-то,  - рыкнул Гер и, трансформировав кисть под птичью лапу, пробил ею болотную жижу близ жертвы, медленно, неторопливо, чтобы проверить - помнит ли она главное правило поведения на кладбище: «Если в захоронениях есть живые мертвецы, притворись мертвой».
        К ее ужасу и к его счастью, девица оказалась забывчивой и недалекой.
        - Что это?!  - пискляво вопросила она и вместе со вторым нарушила третье правило - шарахнулась в сторону от ищущей лапы. Ее перепуганное: «А-а-а-а!» спровоцировало падение других, а затем и их столь же глупые попытки побега.
        - Пусти!  - заныли справа.
        - Не хочу…  - а это уже далеко позади и тоже девичьим голоском.
        - Мамочки! Дайте руку! Дайте руку!
        - Держи…  - произнес кто-то из сильной половины некромантов. И вслед за этим раздался громкий плюх, а затем вибрирующий от ужаса бас: - Спасите! То-н-ну-у-у-у…
        «Буль!  - отозвалось болото.  - Буль, буль!» и мужским удивленным многоголосьем: - Чего?
        Чтобы посмотреть на орущего некроманта, разведчики перестали тянуть на дно собственных перепуганных жертв. Собственно, практическую часть уже можно было считать ими заваленной, но юные, а оттого и очень наглые второкурсницы решили отыграться. И нарушили четвертое правило Свода Темного Искусства - попытались дать отпор.
        - Эндар-Риус осва Койя!  - прошептала пигалица, удерживаемая Гером, и раскрыла чуть дрожащие ладони.
        Это было глупо и фактически приглашало ко второй части действа, а так как «умной» оказалась не одна она и по кладбищу зашипели-зашептали многие, в следующее мгновение полигон дрогнул. Поднялся ветер, в мгновение ока загасивший все факелы практикующихся и даже магические маяки, установленные по краям заболоченного кладбища.
        Это был сигнал к финальному действию. И Графитовые начали выбираться на поверхность в соответствии с требованиями профессора Ссэрга: в полуоборотах, с наращенными гребнями, трансформацией конечностей, накладными костяными отростками. Они смотрелись не хуже кладбищенских мертвяков и от насланных проклятий избавлялись почти так же споро, расплетали, пока никто из некромантов не пострадал от рук своих же безмозглых коллег. Но стоило Геру уничтожить проклятье Огненного смерча и схватить паникершу за руку, как она начала создавать Лавовый аналог.
        - Эндар-Риус осва Гай…!
        - Захлопни пасть!  - рявкнул многоликий. Эта захлопнула, а вот та дура, над которой возвышался Всеволод, со страха договорила свое.
        - … Найхарагга-ра!
        - Кадет Гладеньких!  - воскликнул профессор, седея на глазах. Он не успел закупорить силу, которую девчонка вложила в свои слова, и теперь на глазах старел от ужаса. Морозные иглы не смертельны, если проклятье произнесено в пустыне, но очень опасны, если прозвучало оно на воде.
        И едва было сказано последнее слово, как острые кристаллизирующиеся шипы незамедлительно устремились вверх, пробивая тину и трясину, надгробия и кочки с погребальной травой, вытягиваясь до толщины иглы, они достигают невероятной высоты, разрывая все вокруг. Слишком быстро, слишком стремительно. И на то, чтобы расплести проклятье, нет ни достаточного времени, ни сил.
        - На кресты!  - рявкнул Герберт и, закинув испуганную пигалицу на плечо, огромным ястребом взмыл вверх.
        Секунда на то, чтобы донести ее и еще двоих до площадки, секунда, чтобы вернуться назад. Нваг-нваг Севой на вызов профессора уже отреагировал и принял меры, кристаллы стали расти на порядок медленней, но все равно расти. И разбивая о них собственные крылья и лапы, Герберт, как и большинство его парней, кружил над полигоном, спасая перепуганных второкурсников.
        Сам не заметил, как вынес с кладбища, а заодно и взвесил длинноволосое большинство кадетов, но радоваться не спешил потому, что не видел Всеволода. Самого крупного из разведчиков не оказалось ни среди ставших на крыло, ни среди спасенных. Впрочем, как и его зазнобы рыженькой Гладеньких. Конечно, на ум пришла пара дельных мыслишек о том, чем они могут средь игл заниматься. Герберт и сам был бы рад этой гадости кудрявой по шее надавать, но, Таррах их разорви, ни оборотень, ни она на позывные браслетов не откликались.
        - Я оживлю ее и сам прибью!  - дрожащим голосом обещал абсолютно белый профессор. Через настроенный деканом портал он выводил перепуганных кадетов в лекарское крыло академии. И ведя подсчет некромантов, в который раз попросил Севоя просканировать полигон.
        «Не могу,  - откликнулся дух-хранитель через эхо-порт.  - Пока заклинание не будет реализовано, я ничего сделать не в силах».
        - Погано,  - произнес Дао-дво, стряхивая с израненных крыльев руки восхищенных идиоток пристающих со своим - благодарю. Воздержаться от проклятий у них мозгов не хватило, а на «Герберт, ты такой сильный!» - с лихвой.
        - Теневая…  - произнес он, зовя сквозь пространство,  - симпатяшка, нужна помощь.  - И глянув на выжидательно застывших девчонок, грубо ответил: - Не ваша, и не мне, свои способности вы уже показали.
        Смутившись и понурив головы, глупые мстительницы медленно прошли в портал.
        - Хозь-зяин?!  - Кука в мгновение ока оказалась на его плече. Довольная, с сияющим взглядом и улыбкой от уха до уха.
        - Покажи, где здесь Всеволод и рыжая Гладеньких,  - попросил многоликий, уже не веря, что парень и его возлюбленная живы. Парочка стояла в самом эпицентре магической волны, и, зная об этом, сложно поверить в чудо.
        Его мысли кука подтвердила довольным голоском:
        - Искать бессмысленно!
        - Хорошо, покажи, где тела.
        - А их здесь нет!  - заявила нежить, чуть ли не с любовью взирая на полигон, медленно зарастающий двадцатипятиметровыми кристаллами.
        - Не понял,  - с трудом разлепил он губы,  - поясни.
        - А нечего пой-яснь-нять, они в гость-тях у семейства Гладеньких.
        Готовят к погребению, понял Дао-дво и тряхнул головой, сбрасывая с себя оборот.
        - Проклятье!
        - Таррах!  - выдал преподаватель, думающий о том же, что и метаморф.
        - Дя,  - согласилась с ними кука.  - Лечитсь-ся они там будут долго, нудно и весьма серьезно. Девчонка с перепуга нашего здоровяка Черным колоколом стукнула, а затем скрутила Струнами тьмы и, пока кровь не увидела, стопроцентно думала - мертвь-вяк.
        - Она же вампир, как не отличила?..
        - Дя полукровка она,  - отмахнулась теневая.  - Кровь не чувствует, но в подпространство уходит. Вот и его уть-тянула домой.
        - Зачем?  - не понял Гер.
        - Лечитьсь-ся и договоритьсь-ся по ходу дела. А ты не слышал разве? Еще один суд их семьй-я не перенесет…
        Абсолютно седой профессор Ссэрг, зачеркнув последнего кадета в списке своего магического гида и отправив данные декану, а затем и в преподавательскую, прохрипел:
        - Если у этой… суда и не будет, то перевод на другой факультет я ей устрою!
        - Отчисление скорее,  - ворчливо отозвался Севой по эхо-порту.
        На что мелочь лопоухая лапку подняла, на коготки свои посмотрела и задумчиво произнесла:
        - Сомнения гложут, ой гложут… Первое не позволит семьй-я ее родителей, второе семьй-я ее жениха.  - И разведя лапки в стороны, вопросила: - А чего удивль-лятьсь-ся? Думаете, Всеволод просто так Черный колокол пропустил и подставилсь-ся? И даже не говорите мне о его усталости и внезапности удара, он Графи…
        Теневая не договорила, потому что совершенно неожиданно оказалась сдвинута с плеч метаморфа нежными ручками Изы Гольман, что совсем недавно уходила в портал, а теперь вернулась. С чего вдруг?
        - Герберт!  - Пышногрудая некромантка прильнула к нему, покрывая лицо многоликого жаркими поцелуями.  - Какое счастье, спас меня именно ты!
        - Это легко исправить,  - отозвалась кука, воинственно растопырив уши.  - Слышь, красотка, отойди!
        - И не подумаю.
        - А придетсь-ся,  - прошипела теневая,  - или й-я расскажу духу-хранителю, что за странный аромат исходит от тебь-бя. Или какие пирожные ты принесла в прошлый раз хозь-зяину! А может быть, и то, почему ты так старалась остатьсь-ся в его палате…
        - А доказательства предъявить успеешь?  - хмыкнула Гольман, не отрывая взгляда от Гера и загадочно улыбаясь ему.
        - Дя!  - взвилась кука.
        - Ну, так поспеши…  - усмехнулась Иза, за шею притягивая голову Дао-дво к себе.
        Определенно, она на что-то решилась - знать бы на что? И нужно ли ей подыграть?
        Оценив ситуацию и определив наилучший выход из нее, Гер нахмурился, якобы глубоко вдохнув.
        - О каком запахе речь? Я ничего не чувствую.
        - И не надо,  - заверила его красотка, прижимаясь крепче.
        К своему стыду и удивлению, уставший Дао-дво не успел: ни первую отстранить, ни оборвать вторую. И оказался вовлеченным в умопомрачительный поцелуй под злое шипение куки.
        - Дя что ты, дрь-рянь, творишь?!

* * *

        Наблюдая за происходящим на полигоне, я то и дело возвращалась к мысли, что этим некромантам надо бы головы оторвать за глупость, невнимательность и безалаберность. Ошибка первая: чтобы вернуть мертвяков по местам, не обязательно искать все пустые могилы, достаточно одной. Ошибка вторая: даже если вы хотите самостоятельности, ходите по кладбищу вдвоем, а не в гордом одиночестве. И третья: уж если вы могилы сканируете, почему бы не просканировать и кочки на предмет их твердости?
        И не успела я подметить все их ошибки, как одна из девиц поскользнулась. Тихий вскрик, громкий «Ч-бульк!». Нарушительница спокойствия грязь с лица стереть не успела, а из-под упавшего чугунного креста уже появилась костлявая лапа. Когтистая, нечеловеческая и жуткая в свете факелов и далеких магических маяков. И кадет нет, чтоб притвориться мертвяком или упавшим деревом, вначале голос подала, а затем и остальные признаки жизни: и силу дыхания, и мощность связок истошным «А-а-а», и нехилую подвижность.
        - Дуреха!  - прокомментировала кука мои мысли и потребовала: - Хозь-зяин, хватай!
        И девушку тут же схватили за ногу, потянули вниз, под аккомпанемент других падений и таких же глупых криков: «Отпусти!» Кто-то молился о пощаде, кто-то о помощи, и все как один забыли, что коллег и напарников от обряда отрывать нельзя. Чем быстрее они его проведут, тем быстрее тебя отпустят. Но не тут-то было, все просили подать руку, и в результате один из сердобольных чуть не утонул. Я никогда не забуду, как бас испуганного коротышки дрожью прокатился над полигоном, и кладбище встало, вопросив: «Чего?», а нежить лопоухая завопила истошно: «Вот они, мои смельчаки!»
        Всего на мгновение она высунулась вперед, ушами закрыла мне обзор, и я не видела, с чего началось представление… Но еще долго в кошмарах мне будут сниться мертвяки, легко и просто расплетающие сложные проклятия. Особенно тот, для которого выплели Огненный смерч, а затем и Лавовый его аналог. Жуткий разведчик! От него исходила такая сила, непоколебимость и энергетическая мощь, от которой он словно бы светился. И глядя на него, я, зазевавшись, пропустила момент масштабного удара морозных игл. Просто неожиданно над полигоном стало тихо, и этот страшенный рявкнул: «На кресты!»
        Прозвучало настолько знакомо, что я вздрогнула и на ноги вскочила, намереваясь сбежать. А он уже взмыл вверх, унося на площадку троих перепуганных кадетов. Огромный стремительный ястреб со стальным окрасом пусть и уступал в размерах прочим разведчикам, ставшим на крыло, но, по моим скромным подсчетам, унес с полигона большее количество некромантов-недотеп. И теневая разделяла мой восторг, перебегая с одного плеча на другое и приговаривая:
        - Красавец! Просто красавец! Герой!  - И восхищенно: - Ты бы видела, каким он был на прошлых сборах… Ух!  - И помотав головой, так что уши хлопнули по морде, она доверительно прошептала: - Дя! Будь й-я помоложе, вцепилась бы в него. Хоть-тя и так вцепилась.  - И поймав мой недоуменный взгляд, добавила гордо: - Это же наш Герберт Дао-дво!
        Рыжий? Как рыжий? Да ну, не может быть…
        Теневая на мгновение застыла, а потом как завопит:
        - Уря-я-я-я! Мень-ня зовут!  - и исчезла, оставив меня в вихре странных чувств.
        Не верилось. Попросту не верилось, что Дао-дво может быть таким самоотверженным и бескорыстным, не медля бросаться в омут и спасать недотеп, рискуя собственной головой. И ведь он вынес на площадку большинство, не разбирая, девушка или парень. Однако я заметила его пунктик относительно внешности: среди спасенных им в основном были длинноволосые, как я, с косой до пояса.
        И вот тут в задумчивости я посмотрела на свою косу, а затем перевела взгляд на рыжего, сбросившего оборот. В голове медленно, но верно всплыли слова теневой о приметах, которые он использует в поимке дарителя. Худая плоскодонка с факультета Темных сил, обладающая талантом некроманта, русой косищей и неповторимым вкусом.
        Милостивый боже, да он меня в два счета найдет!
        И, словно бы почувствовав взгляд, метаморф посмотрел в мою сторону через весь полигон. Ноги подкосились, я шлепнулась обратно на дерево.
        Сейчас увидит и поймет, все поймет и сопоставит, а потом!..
        Паника захлестнула диким ужасом, как вдруг рядом оказался Нваг-нваг Севой и прикрыл меня от сканирующего карего взгляда.
        - Здравствуй, Наминка,  - расплылся он в улыбке.
        - И вам не хворать,  - ответила тихо, посмотрела на свое русое богатство и пришла к выводу, что его надо спрятать. Но как? Покрасить, прическу изменить или…
        И углубившись в размышления, резать или не резать, не сразу услышала вопрос призрачного старичка:
        - Так ты согласна?
        - С чем?
        - Выдать мне прошлых нарушительниц,  - терпеливо повторил он.
        - Каких нарушительниц?
        И с удивлением услышала ворчание духа:
        - Да прошлых, сказано ж тебе. Я лаборанта нашел, так что наступила твоя очередь указать на тех девиц.
        Следовало бы сразу согласиться, но, ощущая подвох, спросила:
        - А почему вы с этим вопросом только сейчас обратились ко мне?
        - Потому что только сейчас один из лаборантов освободился,  - ехидно объяснил он.  - А в свете королевской проверки в академии третья попытка напоить кадета Дао-дво может быть чреватой на последствия.
        - Третья?  - недоверчиво переспросила и даже выглянула из-за духа, чтобы посмотреть на объект нашего обсуждения.  - А что, разве и вторая была?
        И удивление мое объяснимо, ибо метаморф в последнее время уделял свое внимание не одной, а многим, очень многим, раздавая направо и налево рыжее обаяние и улыбки.
        - Представь себе!  - хмыкнул Севой. И обиженный укор прозвучал в словах, словно бы это я виновата в распущенности местных девушек.  - Но к счастью для нечестивицы, кое-кто нервозный превратил съестные улики в тлен…  - проворчал старичок и отплыл, вновь закрывая весь обзор.  - Так что, Наминка, сдавай их.
        - Обеих?
        - Несомненно.  - В руках духа-хранителя вспыхнул свиток и перо, коим он накорябал на пожелтевшей бумаге несколько строк.  - Преступление, как и пособничество в нем, как и бездейственное наблюдение, карается законом. Не томи, выкладывай.
        - Но вторая была против. Да, мозгов мало, и сама она неприятная особа,  - вспомнилась встреча, произошедшая несколько дней назад, но…  - но это еще не повод!
        - Дя сдай ты эту дрь-ря-я-я-я-я-я-янь!  - раздалось над полигоном, и дух, посторонившись, открыл чудную картину на площадку и пару, самозабвенно целующуюся на ней. Рыжий и темноволосая пышка из некромантов не обращали внимания ни на продолжающуюся операцию по спасению кадетов, ни на куку, стоящую на их головах и отчаянно стремящуюся за уши и волосы оторвать их друг от друга. Невольно подумалось, красивая композиция, прям-таки прототип статуи «Третий лишний», коим нежить абсолютно не хотела становиться, вопя: - Помогите… Она же сейчас его поработит!
        - Не повод, говоришь?  - протянул ехидно дух.
        Горький комок подступил к горлу, грудь сдавило, словно бы метаморф не другую так страстно лишает воздуха, а меня. И сознание заволокло серым туманом, сквозь который пробивается истеричное шипение теневой, очутившейся уже на моей груди.
        - Наминочка, Намина. Приди в себь-бя!
        Кажется, меня легко шлепнули по щекам, и зрение тут же прояснилось.
        - Й-я ничего сделать не могу!  - вопит тварька, вцепившись в ворот моего кителя. Уши воинственно подняты, глаза горят и, кажется, слезятся.  - Немедленно выдай Севою эту стервь!
        - За что?
        Хотелось добавить, что девушка была всего лишь свидетелем, но мне не дали. Помянув Тарраха, кука взвилась вверх, рывком подняла меня на ноги и когтистым пальчиком указала на голубоватую дымку, тянущуюся от девушки к парню.
        Путы подчинения, догадалась я и похолодела.
        - Десь-сять секунд, десь-сять! И он на любую просьбу этой гадости ответит да! И на игры Смерти! И на сожительство! И на…  - моргнув, не договорила, запищала жалобно: - Спаси его! Без угрозы дль-ля жизни й-я не имею права на вмешательство!
        Вот так неожиданность, а я была уверена, что он стопроцентно защищен. Что ж, это было последней каплей - я назвала девчонок и выдала их секрет.
        - Иза Гольман и Гавайя Крухх. Приворот изготовила Дульгерия Дарремия, он включает в себя проклятье Согласия и путы подчинения, цвет свечения голубой. Не смертельно, но срок действия отнюдь не год.
        - Столетие,  - произнес Севой. Я не смотрела на духа, но явственно ощутила его удивление, а затем и вибрирующий рык «Таррах!»
        В следующее мгновение дух-хранитель вырвал преступный элемент из рук метаморфа, а затем обоих встряхнул и, серебристой тенью возвышаясь над удивленной парочкой, зачитал приговор: отчисление одной и недельную госпитализацию другого. И не сказать, что они этому сообщению сильно удивились. Девушка заревела навзрыд, а многоликий лишь кивнул головой и, сбросив с плеча пылинку, в сдержанном молчании направился на выход. Легко, пружинистым шагом, так, словно бы не его минуту назад пытались на целое столетие, как питомца, приручить. Неожиданно покоробило. Значит, за то, что я нечаянно его жизни лишила, он чуть меня не придушил, а этой за попытку привязать - ни слова. Рыжий паразит!
        И так обидно стало, что я ненароком подумала, а не отвязать ли куку от него. Нежить сердобольная вот уже целых две минуты непрестанно меня благодарит за хозь-зяина, который ее недостоин. И только я решилась озвучить свою мысль, как метаморф о тенюшке вспомнил.
        - Мень-ня зовут!  - воскликнула кука, чмокнула меня в нос и унеслась к Герберту.
        Вздохнув тяжело, я также покинула полигон, сошла с каменных дорожек искрящегося зеленью весеннего парка и побрела по мокрой траве в сторону общежития. Шаг, еще шаг… Настроение почему-то в ноль, голова поникшая, и взгляд не смотрит дальше, чем на тот же самый шаг. Я думала о многом и в то же время ни о чем. Именно поэтому не сразу обратила внимание на утробный рык медведя, ведь в Треде на воле их не может быть, не придала значения быстрым приближающимся шагам, подумаешь, гуляет кто-то еще по парку, и не остановилась, когда тяжелая длань опустилась на мое плечо.
        - Намина Сумеречная, я прав?
        И опять я с опозданием вспомнила, что вроде как являюсь объектом охоты, коим интересуются не только имперские смертники и агенты короля. От страха сама не заметила, как мертвую петлю в одной руке скрутила и как во второй проклятье окаменения активировала. Развернулась, точно зная, что сейчас буду от преследования убегать, а там… некромант-мумия, тот самый, что предлагал мне ассистировать в опыте над медведем, и косолапый мертвяк рядом стоит и приветливо скалится.
        - Милостивый… боже!
        - Вообще-то меня Гардом звать, а его Кулем. Но раз ты хочешь, так и быть я стану Милым, а он,  - мах костлявой руки на зверя,  - Богом.  - И мумия с улыбкой, исказившей и без того жуткое лицо, шутливо обратился к звериному мертвяку: - Эх, чего не сделаешь, чтоб целителя в ассистенты заполучить, и имя сменишь, и бутылку дорогого вина отдашь.  - Мишка заторможенно кивнул.
        И до меня наконец-то дошло, Гард и есть тот самый лаборант, коего мне посулил Нваг-нваг Севой. А после стало ясно, что дух-хранитель академии заработал на нас обоих. Хитроумный прощелыга! Настолько хитроумный, что руки зачесались ему чем-нибудь навредить. И как он представлял нашу с некромантом совместную работу? Я ж с ним заикой стану.
        - Ты только в обморок от счастья не падай,  - заметил мое состояние лаборант,  - времени мало, пошли.  - И за руку меня потянул в парк.
        - Куда?
        Попыталась затормозить наше продвижение, но какой там, он моих противоборствующих усилий и не замечал.
        - Эксперимент поставим. Я, чтоб ты знала, люблю всякие там сложности.  - Мумифицирующийся сверился с часами на браслете и хмуро добавил: - И потому не всегда готов к переменам. Думал, сам управлюсь, а оказалось - нет.
        - Ве-е-е,  - согласился с ним косолапый Куль и новоявленный Бог, а я в испуге выронила перчатку, которую сняла на всякий случай. Кто знает, что придет в голову этому некроманту.
        - Ты перчаточки-то не снимай,  - как маленькой сказал Гард, который Милый, и подал мне оброненное.  - Надень, нам следов оставлять нельзя.
        - Г-где?
        - На месте нашего проникновения,  - туманно ответил он и, подняв ветку, дабы я не ударилась, пропустил меня вперед. Коридоры деревьев, каменные плиты и тусклые магические светильники - мы оказались на знакомом капище, внутри которого есть портал для перемещения в лекарское крыло.
        Милостивый боже, неужели я в задумчивости так далеко в парк зашла? Кошмар!
        А в следующий миг и я провалилась вслед за шепнувшим что-то некромантом. Едва удержалась от того, чтобы не вцепиться зубами в его плащ, и чуть не завопила, когда медведь ухватился за мои брюки.
        - Тихо!  - мне закрыли рот рукой, что примечательно, в перчатке, исключительно белой перчатке.  - Не привлекай внимания, говори шепотом и иди за мной шаг в шаг.  - Затем, обернувшись к Кулю, похлопал того по морде: - Ты знаешь что делать.
        - Ве-е-е.  - Мертвяк с явной неохотой отпустил мою штанину, покрылся позолотой, увеличился раза так в два, а после с довольным рыком припустил от нас, как молодой, довольный жизнью принц Тэннон Дао-уно. И ассоциации этой более всего способствовали окружающие нас королевские покои.
        - Куда?  - произнесла я с оторопью и медленно, не веря глазам своим, оглянулась. Мы попали во дворец!  - А…
        - Он отвлекает внимание,  - отмахнулся Гард, раскладывая на дорогом, с искусной резьбой деревянном столе грязные, дурно пахнущие пробирки.
        - А…
        - А мы подготовим площадку для мщения,  - опять понял он меня правильно.
        - Но…  - Я указала наверх, предполагая дворцового духа-хранителя.
        Неожиданно услышала:
        - Унг-унг сейчас дегустирует винный напиток вместе с Нваг-Нвагом.  - Ходячая мумия развернул карту с пентаграммой забвения и велел мне держать два противоположных угла на весу.  - Завязывай с вопросами, иди сюда.
        - Можно подумать, я хоть один вопрос произнесла от начала и до конца,  - возмутилась тихо, но углы из-за любопытства подняла и залюбовалась хитросплетением трех энергетических заклинаний и одного проклятья, коварно, а главное, аккуратно скрытых основным рисунком забвения - головой тигра с раззявленной пастью.
        - Может, и не до конца, но мне хватило,  - ответил некромант и улыбнулся, опять сделавшись жутко страшным. Я судорожно сглотнула, а он неожиданно сообщил: - И кстати, перед тобой грифон.
        И ругательство Равэсса чуть не слетело с моих губ. Грифон! Последняя встреча с его соплеменником кардинально изменила мою жизнь. Что же будет сейчас?
        - А фамилия?  - спросила тихо, отчаянно надеясь, что услышу неизвестную фамилию, а не ненавистное…
        - Я Тиши,  - со смешком оборвал он мои мысленные переживания.
        - Сын?  - Моему удивлению не было предела.  - Ты сын Эрраса Тиши?
        - Племянник. Но чтоб ты знала, мстить мы будем за его дочь.
        Мстить? За дочь? За дочь грифона, которую обидели? И обидел не кто-нибудь, а сам наследный принц? Не держи я карту, потерла бы лицо и ущипнула себя, чтобы проснуться. Потому что… Да ни один древний не позволил бы обидеть свою дочь! Он бы обязательно все предвидел, предугадал, предчувствовал и уберег кровиночку от необдуманных поступков! К тому же Эррас Тиши и есть тот самый древний, что еще пятьдесят лет назад потребовал у Императора не убивать смертников, проигравшихся в пух и прах. Тот самый гад, что заказал и оплатил мой дар Смерти. Тот самый советник полководца Нубуса, что предложил мне стать фиктивной невестой, а получив отказ, особо не тужил. Еще бы!… Уверена, он уже тогда видел, как отправит меня в академию с Гером.
        - Глупость!  - заявила прямо и потребовала: - Скажи правду, иначе я уйду.
        Угрозе не вняли.
        - Ты смотри, а дядя так и предполагал, что ты не поверишь,  - хмыкнул некромант и продолжил свое темное дело - подготовку к мести. И судя по заклинаниям, внушительному членовредительству подвергнется не один лишь принц. Быть может, я бы еще долго сознавала сложность многоходовки, созданной Гардом Тиши, если бы в следующее мгновение со скрипом и кряхтением не открылась дверь в спальню. И звуки издавало отнюдь не деревянное изделие, а полураздетый парень, вползающий на место еще не свершившегося преступления.
        - Воды…  - прохрипел неизвестный, растянувшись на полу и приникая горячей головой к прохладной мозаике,  - принесите смертнику воды…
        Растрепанный и помятый, с красными глазами и следами помады на лице и не только, он не походил на умирающего, ну разве что от жажды. И закралось смутное подозрение, что этот индивид последние трое суток безбожно пил, и вряд ли тет-а-тет с самим собой и бутылкой, вернее, с добрым десятком бутылей. В подтверждение моих мыслей, вторая половина двустворчатых дверей так же открылась, явив на «свет» лик другого пропойцы с более пафосной просьбой.
        - Воды королевскому смертнику… немедля!
        Этот стоял, держась за косяк, а потому не особо загораживал вид на гостиную, из которой явился по стеночке на полусогнутых ногах. Там были тела, другим словом и не назовешь, стонущие и страдающие жаждой, одетые и не очень, лежащие на диванах и не только. Запах из комнаты пошел такой, что глаза заслезились, но даже за те несколько мгновений хорошей видимости я поняла, что там лежит действующая команда королевских смертников.
        - Проснулись, голубчики,  - хмыкнул Гард, который Милый, и многообещающе заверил: - Ничего, сейчас усыпим.
        Вспомнились слова Его Высочества о том, что Тэннона Дао-уно подкосить никак не может, ибо он должен соответствовать своему статусу. А значит, запасные и я вместе с ними никогда играть не будут, и поклявшихся тренировать меня василиска, оборотня и скифа никогда не привлекут. Никогда?..
        Оторвав взгляд от места попойки лучших игроков королевства, я вновь посмотрела на хитросплетения заклинаний и проклятья пентаграмм на карте, явственно представила эффект воздействия на пьяных и нехорошим словом помянула Эрраса Тиши.
        - Скотина! Моими собственными руками решил запасных на игровую доску водрузить!
        - Смотри, еще и догадливая.  - Ходячая мумия забрала со стола последнюю склянку с составом. Звук открываемой пробирки привлек внимание жаждущих воды. Первый попытался подняться на локтях, второй сделать шаг к нам, и оба в голос попросили: «Дай!»
        - А вот фигушки!  - рявкнула я, ответив всем и сразу. Выдрала карту из рук Гарда и озвучила проклятье иссушения. Руны, всего мгновение назад пульсирующие силой, начали медленно затухать. Еще пара слов, и бумага вспыхнула, загорелась синим пламенем, уничтожающим даже пепел.
        - Стой!  - попытался вмешаться некромант, выплетая антипод, но не преуспел. Я увернулась от его загребущих рук и заклинания возврата, юркнула за спину и, распахнув окно, выбросила последний догорающий клочок.
        Жаль, не выскочила из комнаты - Гард оказался не менее прытким, чем мой братец. Развернулся, схватил за шкирку и встряхнул, как нашкодившего сорванца.
        - Ты что творишь?  - Это был риторический вопрос, и он не требовал ответа ровно до тех пор, пока грифон не высказал старую как мир мысль: - От судьбы не убежишь…
        - И не собиралась!  - горячо заверила я.  - А эти,  - глазами указала на толпу приползших к двери парней,  - не то что сбежать, уйти от нее не в силах!  - И с презрением: - Тоже мне мститель…
        И как брат мой учил, вначале по шее некроманту дала, затем по коленке и, освободившись из захвата, выбежала вон. В коридоре тут же встретилась с первым золотым медведем, явно мертвяком, спешащим к Гарду на помощь, а спустя еще двадцать шагов со вторым, пошатывающимся и злым. Последнее определила по красному цвету глаз, с перепугу юркнула в ближайшую дверь и оказалась в знакомых покоях. И отдышавшись, поняла, что ни в каком мерзком деле уличить меня теперь не получится! И привлечь меня к играм в этом году не выйдет. Во-первых, парни были слишком пьяны, Гард следов не оставит, слугам я на глаза не попалась, а Унг-унг отсутствовал. О чем он, конечно, будет молчать до конца веков. Во-вторых, я нахожусь в апартаментах Его Высочества, а он первый из опекающих по списку Гера. Так что, если рыжий или кто другой вдруг поднимет вопрос моего здесь присутствия, Равэсс тактично все обоснует. Осталось только дождаться капитана запасников или духа-хранителя.
        Но час прошел, затем второй, третий, четвертый, пятый… За это время я успела и проголодаться, и заснуть на краю роскошной кровати, обняв подушку рукой. И уже во сне пришла запоздалая мысль - Его Высочество ночует у будущей невесты. Зря, что ли, кука дала ему подсказку, как незаметно проникать в спальню графской дочери?

        Глава 17

        Проведав членов своей команды в лекарском крыле и навестив раненого Всеволода в доме Гладеньких, весело насвистывающий Герберт Дао-дво направился в свою комнату, дабы отдохнуть, как сказал он наставнику. Но на самом деле, чтобы вычеркнуть всех длинноволосых второкурсниц кафедры некромантии из списка и составить план проверки третьекурсниц. Несмотря на легкую усталость и злость, вызванную происшествием на полигоне, настроение его было приподнятым и окрыленным. А как иначе, ведь из трех гостий, посетивших его палату в прошлый раз, неизвестной осталась лишь одна, та самая, что подарила куку. Стройная, легкая, сладкая, длинноволосая, с тяжелой рукой и нехилыми задатками некроманта. По правде сказать, ее знания пугали. Как оказалось, наложение непроницаемой маски куда более сложное и энергоемкое действо, чем проклятья, и изучается отнюдь не на первом курсе и даже не на втором. Исподволь подумаешь, а не старуха ли его незнакомка.
        Вдруг она совсем не кадет, а самый что ни на есть преподаватель факультета. Цвет кителя подходит, знания - соответственно. Одна беда, каков мотив? Почему сейчас, не раньше? И кого она пожалела: Гера или истощенную теневую? Но подспудно он думал о другом. Сколько дарительнице лет и так ли ей нужно прятать свое лицо? А впрочем, быть может, и этой даме он нужен как трофей, связь с богатым родом и просто пленник, коего за приличные отступные можно к имперцам послать. Он горько улыбнулся.
        О своих матримониальных и далеко идущих планах Гавайя Крухх открыто заявляла не раз, и не два. Как третьекурсница и к тому же самонадеянный некромант, она была уверена в успешности своих поползновений. Что до ее подруги… Иза Гольман действительно удивила. И ладно бы старалась приворожить Гера для себя, так нет же, все ради Дельгато - капитана команды имперцев. Поэтому так самозабвенно отдавалась поцелую, так прижималась, так прикасалась, что невозможно было себя сдержать и не ответить. Вдруг она дальше поцелуя зайдет? И действительно, зачем инициативу девушки обрывать, вначале нужно ее решительность перепроверить. А кука… она столь яростно стремилась оторвать их друг от друга, что Гер едва не рассмеялся. Тварька волнуется за него, и вроде бы мелочь лопоухая и повод пустяковый, а приятно. Будь на ее месте Амидд, она бы пальцем о палец не ударила, знает, что использовать приворот и треклятые путы на разведчике, пусть и второкурснике, смешно! Да, столкнись он с ними хотя бы в двадцать лет, быть может, и испугался бы. Но сейчас…
        Герберт Дао-дво готовился к званию тарга упорно, у лучших мастеров, не зря корпел над книгами и терял на тренировках кровь. Он всегда знал, чего хочет, и неотступно добивался этого. Как и ныне с незнакомкой. Однако мысль о том, что дарительница - преподаватель, значительно охладила его пыл. Новых профессоров в академию работать не поступило, старых он знал наизусть, и знание это выбивало землю из-под ног.
        В считаные секунды многоликий поднялся на свой этаж и захлопнул двери комнаты, словно бы ограждая себя от мыслей: «Не дай Таррах, это библиотекарша или, хуже того, лаборантка с кафедры темных искусников!» Герберт представил каждую на месте неизвестной, и его от отвращения и, что таить, ужаса передернуло. Захотелось напиться.
        На плече тут же встрепенулась кука.
        - О Намине думаешь, дя?
        - Нет. А надо?
        - Не очень,  - зевнула теневая.  - Она во дворце.
        В памяти всплыло, что его пару часов назад мягко опалило лавовым потоком, плавно, но не настолько, чтобы он и внимания не обратил.
        - Во дворце культуры,  - понял метаморф.  - Там сегодня как раз детский праздник и представление с куклами. Все как раз для нее.
        - В королевском.
        - Значит, представления не увидит,  - хмыкнул он, выдвигая из схрона ящик с дневником, парой-тройкой бесценных книг и побрякушками разведчика, типа пера с невидимыми чернилами.  - Невелика потеря, Равэсс ее иначе развлечет.
        - Ага, как только он ее заметит,  - согласилась кука.
        - Не понял,  - прошипел многоликий, начисто забывая о неприятных мыслях, великовозрастных дарительницах и поцелуях с ними.  - Сумеречная не с Его Высочеством?
        - Она там с Гардом Тиши… была. Теперь одна и взаперти.
        Недосказанность в словах теневой привела Гера лишь к одному единственно возможному выводу. Намину он не уберег.
        Металлическое перо в его руке лопнуло, обрызгав многоликого чернилами. Проклятье! Дневник был тут же спрятан, схрон захлопнут, а теневая сгружена с плеча. Раньше Дао-дво терпеть не мог грифонов, теперь же ненавидел.
        Он нашел некроманта сам, по запаху, в удаленной точке парка, на капище. И уже не удивляясь тому, что в бешенстве его резерв восполняется, Герберт одним смазанным движением стреножил медведя и, схватив клювастого за грудки, основательно стукнул его о ближайшее дерево, а затем и о каменные плиты дорожки, с которыми Гард прекрасно слился по цвету.
        - Где девчонка?
        - Отпус…  - Тиши схватился за руки разведчика. И зря. Многоликий без лишних вопросов и уточнений, с радостью повторил встречу головы Гарда с каменной плитой. Тух-х-к!
        Грифон сжался от боли, а медведь заревел, бессильный помочь своему хозяину.
        - Ве-е-е…
        - Заглохни!  - приказал ему Дао-дво, не отрывая прожигающего взгляда от ходячей мумии.
        - Где она? Говори быстро и точно. В каком подвале, в какой пыточной, сколько там охраны. Живо.
        - Да с чего ты взял?!
        - Неправильный ответ.  - Тух-х-к! Тух-х-к! Тух-х-к!  - раздалось над капищем, и, едва эхо утихло, метаморф спросил: - Повторить вопрос или все же ответишь?
        - Второй этаж, восточное крыло, покои принца Равэсса!  - тут же отрапортовал клювастый. И увидев сузившийся взгляд Дао-дво, заверил: - Я бы забрал ее оттуда, но она сама закрылась, а я без права доступа.
        Жива и в безопасности. Вот счастье…
        - Какого лешего она там закрылась?  - взревел Гер, поднимаясь на ноги и поднимая грифона с кровоточащим носом. Все же не слабо он приложил его головой.
        - Испугалась моей мести,  - проскрипел Тиши. И Дао-дво понял, что он этого идиота сейчас просто убьет за тугодумие.
        - Какой? Твою ж мать, говори!
        - Ничтожно малой за то, что Тэннон и его команда уничтожили клумбы Петунии. Срезали под корень, чтобы говнюк наследный изящно предложил руку и сердце графской дочери. Из этих, ну которые… Короче, наша семейка тоже была на том вечере, и кузина признала свои цветы.  - В задумчивости он рукавом вытер нос, постоял, шевеля губами, но так имен не вспомнил. Прикоснулся к затылку и быстро осознал почему.  - Вот это шишка…
        - Могу поставить еще одну. И тебе и ему,  - зло предложил многоликий и освободил от веревок косолапого мертвяка.
        - Не надо.  - Гард присел, обнял своего питомца, зарываясь худыми пальцами в густую шерсть.  - Пока там суматоха была, мы целый час с замками бились. Честно, Гер, я бы забрал ее оттуда. Но не успел…
        - Какого Тарраха ты ее вообще с собой взял?!
        - Для ритуала целитель нужен был. А дядя как-то намекнул: «Кого ни предложат в помощники, бери», и Нваг-нваг указал на сероглазую со словами: «Вот эта вне закона».
        - Подстава!
        - И я того же мнения.  - Некромант, покачиваясь, поднялся на ноги.  - Если бы не Сумеречная, никто бы о нашей вылазке не узнал. А эта,  - он скосил глаза на все еще взбешенного Дао-дво и, понизив голос, произнес: - Извини, конечно, понимаю, невеста и все такое, но… эта дура, испугалась, что я смертников покалечу, влезла со своей жалостью и уничтожила все на корню.
        - А ты бы не покалечил?  - скептически вскинул бровь метаморф, уж он-то знал о кровожадности клювастого народа.
        - Как бы…  - протянул грифон задумчиво,  - Петуния так плакала из-за своих цветов, что…  - и, поймав скептический взгляд многоликого, он отмахнулся.  - Да ладно, подумаешь, проспали бы четверть века, образумились бы. Им это не в тягость.
        - Хм, совсем…
        Когда Гард Тиши исчез из центра капища, переместившись в лекарское крыло, на плече Герберта объявилась встревоженная кука.
        - Божечки мои, и ты этого головой об камень вот так легко и просто?!  - Тварька схватилась вначале за собственные уши, а затем и за голову.  - Хозь-зяин, а вдруг он будет мстить?
        Дао-дво промолчал, сжимая быстро зарастающие кулаки. И тенюшка поднялась на хвосте, аккуратно заглянула в лицо молчаливого Гера. Посмотрела, оценила, произнесла настороженно:
        - А н-нет, не будет. Я бы и сама не осмелилась никогда.
        - Лучше скажи, почему сразу не предупредила, где именно Сумеречная сидит взаперти.
        - А й-я и не могла,  - всплеснула теневая лапками.  - Моим соплеменницам нет хода во дворец, все узнали из ругани Тиши, когда он с медведем вернулсь-ся.
        Повисло недолгое молчание, ибо молчать лопоухая нежить долго не могла.
        - Хозь-зяин, так ты ее заберешь?
        - Да, сейчас найду Его Высочество…  - Он уже активировал магического гида и вывел нужную функцию, как вдруг его запястье и браслет вместе с ним собственным телом закрыла кука.
        - Не надо его тревожить, особенно сейчас. Давай, лучше оторвем от досуга Нваг-нваг Севой-я.
        Зачем?
        - А у него в гость-тях Унг-унг!  - радостно возвестила она.
        Две минуты на договор с деловитыми духами, не желающими оторваться от бутылки, три минуты ожидания, и вот наконец Сумеречная у него. Сопит на плече, обвив шею рукой, и доверчиво прижимается к груди… Он посмотрел на девчонку, затем на расстояние до ее корпуса общежития и негромко ругнулся.
        - Таррах, и мне придется ее нести?
        - Так легкая же,  - вступилась теневая.  - Взвесь.
        - Тяжелая,  - не согласился метаморф и, крепче перехватив форменное безобразие, направился к академии.
        - Худенькая,  - опять возразила кука,  - и пахнет хорошо, дя?
        - Да-да, Равэссом от нее разит наповал,  - скривился Гер, ощущая удушливый запах мужского парфюма.
        - А… так это Его Высочество скрывает, где проводит ночь. Запах избранницы духами перебил и доволен.
        - И мне это теперь нести… дурно пахнущий мешок угловатых костей.
        - Хозь-зяин, не ехидничай. Она же самый настоящий слиток нежного золота! Умная, красивая…
        - С этим я бы поспорил.
        - Но ты только посмотри, какая у нее коса,  - не отступила нежить,  - волосы длинные шелковистые…
        - Ага, путаются под ногами, цепляются за кусты.
        - Какай-я же ты бь-бяка!  - вспылила нежить и воскликнула сердито: - Вот сам ее и неси!
        - Да я и так…  - хмыкнул Гер и остался один среди деревьев в медленно наступающей темноте, с безобразием на руках. В свете поднимающейся луны она казалась ранимой, уставшей и, если присмотреться, еще большим ребенком, хотя куда уж больше. Ей и пятнадцати не дашь из-за худобы, веснушек и наивного серого взгляда.
        Хорошенькая, пока спит, и крепкая заноза, когда проснется, подумал он отстраненно и усмехнулся вслух:
        - Так я прав или нет?
        - М-м-м,  - раздалось сонное. Девчонка явно мерзла, отчего прижималась к нему сильней и хмурила бровки.
        - Ладно, потом договорим.
        И обернувшись огромным стальным ястребом, он в который раз за день полетел, унося бессознательную добычу. Легкую, длинноволосую и, как оказалось, неблагодарную. Когда метаморф внес девчонку в ее комнату, опустил на кровать и освободил от обуви и кителя, эта пигалица промычала что-то невразумительное, а затем произнесла:
        - Спасибо, Равэсс,  - и совсем тихо,  - давай без поцелуев спасителю, да…

* * *

        Я проснулась в своей комнате от грохота, что удивительно, от грохота двери. А ведь я открытым окно не оставляю никогда, да и дверь запираю на ключ, чтобы среди ночи мне не снились страшные образины, требующие травы. Потянувшись на кровати, сладко зевнула и постаралась не вспоминать прошедший день. Все обошлось, я в общежитии, жива, здорова и цела, осталось только поесть, и жизнь наладится. И думала я так ровно до тех пор, пока не повстречала в столовой декана и Сули.
        Удивительно, но эта пара опять превратила мой поздний ужин в одно сплошное, а главное, незабываемое происшествие. Началось все с того, что их появление чуть меня не убило. И я не столько испугалась неожиданности их визита, сколько странности нарядов. И генерал и горец были облачены в костюмы для подводной охоты, черные, покрытые чешуей, со специально разработанными гребнями и плавниками.
        - Это что?  - прохрипела я, откашлявшись, от ставшей поперек горла ложки супа.
        - Маскировка,  - шепнула Сули и похвасталась: - Сегодня я получу челюсть!  - Взгляд на декана и тихий вопрос: - Ведь правда?
        - Мы постараемся ее добыть,  - согласился горец.
        - А в прошлый раз?  - удивилась я.
        - В какой именно?  - свела профессор разноцветные брови к переносице.  - Авур приглашал ее уже раза три.
        - Четыре,  - поправил Горран.
        - Да, точно, четыре. Но ничего, зато в этот раз Аквиус точно ей зелье подольет, и…
        И вот профессор говорит, а я смотрю на магистра, чуть смущенно отводящего глаза, и понимаю, что свидания вампира и фурии срываются не просто так. Быть может, потому, что каждая из вылазок за челюстью - это уникальный повод для горца побыть с генералом в непринужденной обстановке. И встретившись взглядом с деканом, я окончательно уверилась в своей правоте. Улыбнулась, а он вскинул бровь и кашлянул, прерывая Сули:
        - Намина, у вас уже суп остыл. Почему не едите?
        - Боюсь, что новости, с которыми вы пришли, мне его съесть не позволят.
        - Вот что я говорила? Сумеречная чересчур догадлива,  - похвалила меня профессор и толкнула магистра локтем. Довар Горран, чуть отвернувшись, расплылся в улыбке, от которой у меня сердце в пятки ухнуло. А затем он, подавив всякое выражение эмоций, деловито кивнул.
        - Да, голова у нее есть,  - и прищурился пытливо, так что следующие мои слова вылетели сами собой.
        - И кажется мне, что носить ее осталось недолго.
        - Лишь в том случае, если королевские смертники ищут именно тебя,  - весело шепнула Сули и отвлеклась на подносы, что подали служащие столовой. Вернее, она отвлеклась, а вот декан не отрывал взгляда от испуганно замершей меня. Подметил и как я сглотнула, и как руки сцепила на коленях. Улыбнулся понятливо и подмигнул.
        Мамочки! Что-то не нравится мне вся эта ситуация.
        - А они кого-то ищут?
        - Девушку, светленькую, сероглазую, одетую в темный мундир кадета,  - охотно перечислил Горран.  - Она явилась им во время группового… психоза.
        - Передоза,  - поправила его Сули и пояснила: - Мальчики были нетрезвыми в последние дни.
        - Почему?
        - Заливали страх,  - как что-то обыденное объяснила генерал. И декан пролил свет на странное поведение смертников.
        - Королевские игры начнутся через месяц.
        - Поэтому они уже шестую неделю подряд вместо тренировок устраивают себе попойки, а после них слаженно страдают от похмелья.  - Сули стукнула по столу кулаком.  - Я, конечно, понимаю, страх нормален, и в таком напряжении хочется снять стресс. Но пить до появления галлюцинаций, а потом заверять всех в реальности их видения… это не страх, это уже самая настоящая трусость!
        - Так что они видели?  - взмолилась я, уже не зная, что и думать.
        - Девушку, которая спасала их от смерти.
        - Якобы она вырвала из рук костлявой список с именами, сожгла его взглядом и выкинула в окно. А после, не побоюсь этого слова, девица пнула смерть и дала ей по кадыку.
        На несколько мгновений мне стало дурно. Кажется, я знаю, кто играл эти роли!
        - И все бы сложилось правдоподобно, если бы смерть, по их словам, не была мужиком,  - хмыкнула генерал и опять покачала головой.  - Как есть, трусы. Придумали историю для отмазки от игр и теперь ищут девчонку по всем военным академиям.
        - Ме… ме…  - протянула я с ужасом, но вовремя вспомнила, что не должна сдавать Гарда и себя, и завершила обрывки слов тихим, но емким: - М-дя!
        - Но это не та причина, по которой мы вас здесь застали.  - Глаза горца сузились.
        Все ясно, дух сказал, что я утаивала имена двух темных искусниц, пытавшихся споить Гера, и теперь декан меня отчислит. Жаль, я только сейчас начала ощущать себя человеком. Но наперекор моим мыслям, Горран спросил другое:
        - Вы давно видели кадета Крэббас?
        - Кудря… Олли?  - быстро исправилась я.  - Нет. А что? Что-то случилось?
        - Она вот уже несколько дней подряд не выходит из своих комнат и не принимает целителей.
        - А Севой?  - спросила удивленно.
        - Оборотница не допускает в свои покои духа-хранителя,  - повела плечом генерал.  - А несанкционированный визит не позволяет соглашение с ее родом.  - Она поймала гневный взгляд декана, смущенно потупилась, но быстро взяла себя в руки и разъяснила тихим голосом: - Я не читала почту, лишь нечаянно увидела договор,  - и, чтобы горец-змееволос не задал уточняющего вопроса: «где и когда?», быстро перевела тему: - Так ты ее навестишь, Намина?
        - А… хорошо, я обязательно загляну к ней.
        - Что ж,  - возвестил магистр,  - новости передали, обещания взяли, а теперь быстро едим и расходимся по кроватям.  - После прищурился и, почему-то глядя на меня, произнес: - По своим кроватям.
        Севой - предатель!
        Кто как не он мог знать, что я засыпала не в своей комнате и соответственно не в своей кровати! Сам же меня молодому грифону Тиши и посоветовал. Ворчливая призрачная вредина, только попадись мне, и я с тобой поквитаюсь! Именно так думала я, поглощая свой поздний ужин, готовясь ко сну и, что таить, пробудившись поутру. Правда, с рассветом пришло понимание, что не один дух мог меня сдать. И список возможных виновников пополнили Гард Тиши, его медведь Куль и Унг-унг.
        Именно поэтому я не устроила разбор полетов, когда полупрозрачный старичок застал меня у комнаты Кудряшки и спросил с иронией:
        - Чего стоим и на дверь смотрим?
        - Удивляюсь, как родители отпустили Олли учиться в академию. Это же не дверь, а кладовая смертельных ловушек и неизлечимых заболеваний. Как вы такое в учебном заведении разрешили, это же опасно.
        - Мы разрешили, они и отпустили,  - хмыкнул дух.  - А что до защиты, так она не опаснее тренировок на полигоне.
        - Неужели?
        - Да-да, там знатно калечат,  - и отстраненно, словно бы между делом: - Твой Гер, к примеру, только что чуть Равэсса не убил. И главное, ничего не объяснил…
        - Чего?  - прошептала я.
        - Ничего. В том-то и дело, что не объяснил он ничего, но знатно отметелил. Посильнее, чем Гарда.
        - И грифона тоже?  - В изумлении прижала руки к груди и чуть не спросила: «За что он их?..»
        - Видимо, вспомнил об обязанностях опекающего либо о старых обидах.  - И задумчиво дух-хранитель протянул: - Очень старых и очень больших. Так что ты, Наминка, с Крэббас долго не затягивай и к Его Высочеству хоть загляни.
        - Обязательно,  - прошептала, не зная, что и думать.  - Сейчас одной ногой сюда, и к нему…
        Но зря я надеялась на скорое решение вопроса Олли, потому что быстро оно не нашлось. Будь неладен Бруг! Этот умник ей не просто романтичное письмо написал, а робкое, исполненное нежности признание в любви, в томлении страстном и невозможности к ней подойти. Кто он и кто она…
        Я вначале не поняла посыла, а потом догадалась. Ах, ну да, младшая принцесса клана черных драконов, рассветный цветок их королевства, бабочка чувственной неги, искорка потухших сердец, вряд ли сделает своим спутником смертника. И я бы пошутила над драматизмом этих слов, да не решилась. Оборотень, поганец редкостный, написал-то всего ничего, но так, что читать сие безобразие, впрочем, как и отстирывать, без слез невозможно. И висит расписанная простыня не где-нибудь, а на стене у кровати, и, судя по припухшим глазам Кудряшки, она признание прочла сотни раз, и всякий раз рыдая. Напрочь позабыв о еде, воде и полноценном душе. Последнее предположить не сложно: слова на простыне уже поблекли, а вот на коже Олли они красны как никогда, выглядывают из-под ночной сорочки изящными вензелями идеальных линий.
        Я нахмурилась, смутно понимая, что месть Бруга дала не те плоды, а Олли шмыгнула носом и просипела:
        - Что?
        - Понять не могу, ты почему не на парах и до сих пор в рубашке. Это же кошмар какой-то. Тебя в академии не видели вот уже четыре дня, а сегодня уже…
        - Пятый,  - прошептала она и заревела: - И это ка-ка… Ка-та-а-а-а-с-с-строфа!
        Н-да, давно меня никто не душил в объятиях. Ну, разве что Гер и Бруг… а тут прям-таки до боли. И в попытке вдохнуть живительного воздуха я не сразу вникла в суть проблемы, которую Кудряшка просипела между всхлипами.
        - Я хочу… оставить… а они… смываются!
        - Что смывается?  - вопросила, в прямом смысле едва дыша.
        - Чер-чернила…
        - Так это же хорошо.  - Говорю коротко, чтоб не растрачивать бесценный воздух, а сама думаю, как достучаться до оборотницы, не желающей ослабить хватку.
        - Пло-о-о-хо!
        - Чем плохо? Не увидит никто…
        - В том числе и я!  - воскликнула Олли, и, слава милостивому богу, меня отпустила.
        Отступила к зеркалу, любовно провела пальчиками по красным линиям на шее и заревела в три ручья. Я и сама была готова расплакаться, только по другой причине - легкие огнем горят.
        - Ужас! Так убиваться из-за какой-то писанины.
        - Это не просто!.. Это признание!  - вспыхнула Крэбасс, и огненный то ли плевок, то ли выдох пролетел близ моего лица.
        - Что за…?!
        Оглянулась. В недоумении проследила за тем, как сгусток жидкого пламени прожег простыню с письменами, шмякнулся о стену, проделав в ней дыру, и, шваркнув парой капель на туалетный столик, сжег добротное изделие до оплавившихся металлических набоек. Я не увидела, как серебро испарилось с зеркала, зато уловила момент, в котором уже чистое стекло с тихим шуршанием осыпалось крошкой на пол. И все это за каких-то пять-шесть секунд!
        - Мамочки!
        Перевела ошеломленный взгляд обратно на Кудряшку и впервые с момента нашего знакомства поняла, почему с ней отстраненно держится Бруг, преподаватели и, в общем-то, вся наша группа. Кудряшка была не просто чуть-чуть, а безмерно импульсивна и теперь разъяренным драконом возвышалась надо мной.
        - Хоче-ш-шь еще что-то сказать?  - прошипела драконесса, гневно прищурив красные глаза.
        На языке вертелось многое, но ничего из этого я не произнесла. Сглотнула только, вызвав еще более раздраженный взгляд у оборотницы, и решилась на блеф. Исключительно ради спасения собственной шкуры, головы Кардинала и достоинства самой Олли.
        - Ку… кхм, Крэббас, это чужая простыня,  - и, не давая ей пасти открыть, заверила: - И письмо совсем не от кадета Тугго.
        Мелькнула мысль «меня сейчас сожгут, а потом, быть может, и сожрут!», и я без зазрения совести торопливо и легко начала рассказывать о теплом томном чувстве любви, испытываемом здоровяком Всеволодом к кадету Гладеньких. Как он средь ночи с цветами завалился и огромный мокрый букет оставил на кровати, а она, проснувшись, решила, что ее готовят к погребению по старой традиции семьи. Как он преподнес ей серьги с запиской от тайного поклонника, а она подумала на другого. Как он ей выпечку с марципаном во время болезни под дверь комнаты носил. Радовался тому, как быстро она поправилась, пока не узнал, что у нее на марципан аллергия и съедали всё подружки. К слову, они действительно поправились, в смысле набрали в весе. А после я поведала о том, чему сама стала свидетельницей. Как этот здоровяк, чуть менее лопоухий, чем кука, подбил всю команду Графитовых на содействие профессору Ссэргу в практических занятиях. И как его возлюбленная от страха чуть не убила всех.
        - … до последнего момента я видела, как они стояли там, среди острых пик, немые и напряженные. Общались только их глаза, и это было невероятно красиво.
        - Погибли?  - К концу моего повествования драконесса, сидя на хвосте, лапами утирала хлюпающий нос, старательно сдерживая опасные для жизни пламенные плевки.
        - Нет.  - Я улыбнулась. Кажется, гроза прошла.  - Она забрала его в подпространство.
        - Сожрет?  - неожиданно выдала Крэббас и глянула на меня обиженно.  - Чего ты хмыкаешь? Она же вампирка недоделанная…
        - Подобные всплески агрессии среди вампиров очень редки,  - вспомнила я сведения из энциклопедии.  - И не думаю я, что Всеволод связался бы с несдержанным чудовищем. Он давно за ней по пятам ходит.  - И, указав на белый клочок, оставшийся от истлевшей простыни, сказала: - Вот и признание какое сочинил. Красивое…
        - Очень,  - фыркнула Кудряшка, передернув плечами, и крылом разбила ближайшее окно.
        С улицы тут же донеслось: «Порча имущества академии! Кадет Олли Крэббас, уплатите в бухгалтерии тридцать медяков».
        - О, как раз проветрится,  - улыбнулась я. Оборотница же со вздохом вернула себе человеческий вид, обвела взглядом комнату и тихо вздохнула:
        - Не верится.
        - Во что?  - внутренне насторожилась, и не зря, потому что последующие ее размышления были логически верными и на корню рушили все мое объяснение.
        - Во все не верится. Я понять не могу, как этот Всеволод комнаты перепутал и, что еще важнее, как он в мою… крепость,  - она указала на комнату,  - простыню принес.
        - Надо спросить у него!  - заявила я сущую нелепицу, точно зная - не спросит. Куда проще потребовать объяснений у Бруга и возможных свидетелей, в лице которых только что выступила я.
        - Спросишь?!  - возликовала она, хотя должна была взмолиться.
        - Нет, я жить хочу.  - И пока она не возмутилась моему несогласию, напомнила о насущном: - Как чужую писанину будешь с кожи смывать? Учти, тебя на пары в таком виде не пустят, к тому же мне в теплицы нужно попасть сегодня. Ты со мной?
        - С тобой.
        Когда она вышла из ванной комнаты все еще расстроенная, с припухшими глазами и носиком, но уже без красных разводов на коже и плаксивых ноток в голосе, я оставила Кудряшку одеваться. И удивительное дело, выйдя в коридор, почти сразу же попала в руки разъяренного метаморфа. От рыжего искры летели, и единственная причина, по которой он меня не убил, заключалась в стоящих тут же Равэссе и Бруте, потрепанных и хмурых свидетелях.
        - Что стряслось?  - прошептала я, стараясь не смотреть в глаза Дао-дво.
        - Это ты мне скажи!  - взревел Гер, окончательно уверяя меня в том, что свихнулся. А как еще объяснить его беспочвенную агрессию по отношению ко мне, к Его Высочеству и, по-видимому, к Тугго, который попал под горячую руку.
        - Да что говорить!
        Резко вырвалась из хватки этого маньяка и отступила к ребятам, в чем-в чем, а в их адекватности я уверена больше. Мой маневр не остался незамеченным. Рыжий зло прищурился, а потрепанные рыцари тут же отступили. Впрочем, отступили не так уж далеко, так что я шагнула вслед за ними. Раздался приглушенный рык, они опять отстранились, а я на месте тоже не стою…
        - Таррах! Сумеречная, хватит бегать!  - Он оказался перед самым моим носом и прорычал в лицо: - Прямо скажи, какого рожна тебя к Крэббас понесло?
        - Спасала Бруга.
        В коридоре раздалось тройственное: «Что?!» - а из эхо-порта ворчливое: «Вот только не надо сейчас умалчивать детали, все рассказывай. Поэтапно».
        Поэтапно не получилось бы никогда, я отчетливо поняла, что мне никто не верит, и начала выдавать информацию дозированно. Во-первых, чтобы метаморф с цепи не сорвался, во-вторых, чтобы Бруг понял суть своей ошибки и, не дай боже, не проболтался об истинных целях, которые преследовал. И, в-третьих, первая пара вот-вот начнется, а значит, не за горами выход Кудряшки из комнаты.
        - Коротко!  - возвестила я и в очередной раз, освободившись из рук рыжего, обернулась к Бругу: - Слушай и запоминай. Моего совета ты не слышал, твоей уловки не было, признание ты не сочинял, простыню не расписывал…  - По мере моих слов брови оборотня поднимались все выше и выше, но стоило сказать, что его творение ныне принадлежит Всеволоду из команды Графитовых, как он взревел:
        - Почему?
        - Потому что ты идиот, но об этом после!
        Стремительно повернулась к капитану запасных королевских смертников и улыбнулась ему:
        - Равэсс, спасибо, что ты меня выручил вчера. Честное слово, я не знала, как оттуда вырваться.  - Он как-то странно хмыкнул, глядя на Гера, и кивнул мне, мол, пожалуйста.  - И да, встречу Тиши, с удовольствием ему уши надеру.
        - В этом нет необходимости,  - откликнулся все еще злющий Дао-дво.
        И, резко выдохнув, я обратила все свое внимание на него.
        - Да неужели? А можно узнать, по какому поводу у тебя так чесались кулаки?
        Ответить он не успел. Дверь распахнулась, и в коридор выпорхнула Олли. Яркая, сверкающая и невозмутимая. И не сказать, что плакала четыре дня подряд и едва не провела так же пятый. Увидев нас, она остановилась и удивленно вскинула брови:
        - Вот так встреча. И по какой причине вы собрались?
        - Тебя хотели проведать,  - ответила я за всех, и из эхо-порта долетело разочарованное: «Таррах! Она даже не поняла, что вы совместными усилиями вскрывали дверь».
        - Что делали?  - удивились мы с Кудряшкой.
        - Ничего,  - буркнул Гер и многообещающе добавил: - Обсудим позже.
        Обсудить позже тоже не получилось. Вначале у меня были скучные пары, затем скучное практическое в лекарском крыле, после мы с оборотницей наведались в теплицы и там застряли в самом прямом смысле слова. По колено в грязи, по пояс в воде, по плечи в лианах плотоядных кувшинок - и все бы ничего, но, когда мы сюда падали, обе лишились браслетов. Вернее, мой при падении расстегнулся и затонул, а вот магический гид у Крэбасс пятые сутки был отключен и не подавал признаков жизни. Видимо, выключая его в прошлый раз, она была не в духе и повредила.
        - Влипли,  - констатировала я, безрезультатно прочесывая воду и болото сетью некроманта.
        - Увязли,  - отстучала зубами Крэбасс.
        - По самые уши.  - Я выпустила еще и одну ловчую, но она так же вернулась ни с чем. А затем со злости я одну отпустила вверх, и она со звоном разбилась об охранные знаки где-то в темной вышине, даже их не потревожив. И на что я надеялась? Ведь мы провалились значительно ниже уровня лабораторий, туда, куда ни одно живое существо в здравом уме и твердой памяти не спустится.
        - А ты точно уверена, что спящие лианы среагируют на мой оборот ядовитой росой?  - в который раз спросила Олли и шмыгнула носом.
        - Уверена,  - прошептала я твердо и напомнила: - не издавай громких звуков.
        - Что, и чихать нельзя?
        - Можно, но это будет предпоследнее, что ты издашь и я услышу,  - повторила я слово в слово запись Октована Кворга. Ведьмак, как ценитель черного юмора, сдабривал им каждый второй абзац книги по темному искусству, аккуратно вписывая свой комментарий сбоку на полях. И чаще всего первым я запоминала его замечания, а не сам текст. А вспоминала редко и чаще всего к подходящему случаю.
        Этот был подходящим.
        - И что теперь делать?
        - Ждать. Либо пока я свой браслет не выловлю, либо пока не наступит утро.
        - А что будет утром?  - спросила она, едва дыша.
        - Кувшинки проголодаются.
        - Что?!.  - Она чуть не взвизгнула, но я ловко накинула на оборотницу сеть и заставила умолкнуть.
        - Тихо! Никто нас не будет есть потому, что смотритель придет раньше. И он обязательно обратит внимание на наши сумки, вернее… как только он поднимет с пола десять срезанных кувшинок, он обратит внимание и на сумки.
        Говоря это, старалась не ехидничать и не иронизировать, но получалось плохо. Кудряшка, судя по обиженному сопению, надулась. Но я на провокацию не поддалась и, сбросив с нее сеть, слов своих не смягчила. Поинтересовалась только, зачем ей потребовались цветы гиганты, да еще в таком количестве.
        - Для зелья.
        - Какого? Не думаешь же ты наварить десять ведер приворотного паршивого качества и отвратительного вкуса?
        - Нет,  - она сдула челку и нахмурилась,  - для своего подопытного, застрявшего в обороте. Не хочу долго с ним мучиться и что-то изобретать, использую аналог запрещенной травы.
        - А он есть?  - От удивления я перестала прочесывать плетениями болото и обернулась.  - Аналог есть, но никто его не использует?
        Она кивнула.
        - Почему?
        - У него есть побочный эффект.  - Олли заправила кудрявый локон за ухо и протянула глумливо: - Страшный!
        - А точнее?  - Я даже представить себе не могла, что для многоликих и двуликих может быть страшнее, чем неспособность оборота и почти очеловеченное состояние.
        - Временное половое бессилие,  - хмыкнула она, и я чуть было не ругнулась в голос.  - Да-да, они этого, как огня, боятся,  - продолжила Кудряшка.  - А так как в оборотах застревают только сорвиголовы и драчуны, они совсем не хотят потерять свою мужественность на долгие четыре недели.
        Информация была бесценная и очень интригующая.
        - Но… из твоих слов выходит, что все многоликие против,  - я прищурилась,  - а твой подопытный согласился…
        - Еще бы! Я знаю, на что давить,  - фыркнула она, и мне вспомнились слова куки: «Н-дя Олли всегда умела изобретательно мстить, еще с самого своего рождений-я», затем поцелуи взросления на Бруге… Да, Тугго надо спасать. И не просто в ближайшее время вернуть ему способность оборота, а в срочном порядке!
        Интересно, а из этого аналога можно убрать побочный эффект.
        - И что, все десять цветков нужны для создания одного зелья?
        - Нет, всего один лепесток. Но из расчета на весь поток… лепестков потребовалось больше. А ты разве не слышала, когда сегодня все записывались?
        Ах, ну да, она же у нас пробивная староста, все, что хочешь, найдет.
        - Упустила из вида,  - отмахнулась я. И мысленно уже подсчитываю, сколько многоликих окажутся с дисфункцией. Пятьдесят! Милостивый боже, за что с ними так?
        - Намин, ты чего притихла? И лицо такое странное.
        - Просто вспомнила брата, и… я бы ему такой участи не пожелала.
        - Да?  - Олли абсолютно не придала значения моим словам и ухватилась за то, что было важно ей: - А он старший или младший? И родной? А вы дружите?
        - Дружим…  - Вот и все, что я ответила, прежде чем оборотница начала хвастать своим братом, сводным, но все же. И сильный, и смелый, и красивый, и отважный, и самый-самый умный, начитанный, находчивый и эксцентричный. Я кивала и продолжала поиски своего магического гида, стараясь не сильно вслушиваться в ее слова. Получалось не очень и ровно до тех пор, пока она не сказала, что братец - смертник и везде рискует собой. Прямо-таки настоящий сорвиголова, который редко проводит время с сестренкой, но всегда готов рассказать о своих похождениях. А похождений у него много! Кое-что наша староста привела в пример, и все примеры говорят о том, что головы у оборотня уже давно нет. Видимо, с рождения сорвало. Как он жив-то до сих пор, остается загадкой. Но это еще ничего, в завершение оды любимому родственнику Кудряшка сообщила, что Бруг на него похож. И это не просто слова, потому что Кардинал ему что-то типа двоюродного племянника.
        На ум незамедлительно пришел дальний родственник Тугго, нахальный и недальновидный оборотень, с неразвитым инстинктом самосохранения.
        - Граф?!
        - Да! Ты его знаешь?
        Отвечать не пришлось, я нашла свой браслет.

        Глава 18

        Очередной замах Амиддарии Дао-дво пропустил - слишком поздно повернулся, слишком медленно поставил блок, в итоге получил ощутимый удар по ребрам и согнулся в три погибели. Воздух из легких вырывался толчками, перед глазами появилось красное марево, во рту привкус крови, но это было ничто в сравнении с лавовым потоком, что секунду назад опалил метаморфа.
        - Гер?! Гер, ты как?  - Змееволоска, встревоженная и прекрасная, в облегающем черном костюме, с собранными в высокий хвост волосами и горячечным румянцем, оказалась перед ним на коленях. В ее руке все еще сияло остаточное заклинание Металлического хлыста, но воинственная фурия смотрела с тревогой.
        - В лекарское крыло?
        - Не надо,  - прохрипел он и наконец-то нормально вдохнул.  - Твой удар - это… мелочи.
        - Как? Ты уверен?! Я же била в полную силу,  - напомнила с отчаянием в голосе, а затем обвинительно добавила: - И ты обещал, что увернешься!
        - Не получилось.  - Недолго думая, он осел на песок, а затем со стоном аккуратно откинулся назад.
        - Почему?
        Он не решился ответить. Минуту Амиддария молча наблюдала за Гером, поджимая губы и взглядом требуя пояснений, но так ничего и не добилась. А нервирующее ощущение лавового потока под кожей после резкого всплеска теперь накатывало плавно, волнами, напоминая о том, что где-то здесь, в академии, ходит треклятая Сумеречная, которой грозит опасность. Не смертельная, это он определил, когда огонь, скручивающий жилы в узел, вдруг ослабил свои потоки. А это значит, что рядом с девчонкой опять Крэббас или завзятый джентльмен Его Высочество. И стоило подумать о нем, как пульсация стала сильнее.
        - Таррах!
        - Гер,  - не выдержала Амиддария и подсела ближе,  - что происходит? Ты бледен, тебя трясет…
        - Не переживай, сейчас пройдет,  - заверил он и улыбнулся.  - Знаешь, я нынче нередко вспоминаю счастливые деньки, когда ни за кого не был в ответе перед родом…
        - Те жалкие пять недель после отъезда Даррея из столицы?  - хмыкнула она, припомнив старшего из его кузенов, более высокородных и от того более безголовых метаморфов. А зачем думать о последствиях своих поступков, если в запасе есть несколько жизней, а в столице - Гер, который назначен им в охрану.
        - Ты тогда летал.
        - Почти. Летать я научился, когда уехал и Макфарр. На крыло стал за ночь и за час налетал более двухсот километров,  - с залихватской улыбкой похвастал Герберт и опять скривился.  - Но сейчас… Честно, я бы поменял Сумеречную на обоих кузенов.
        - Все настолько плохо?  - Наследница горцев нахмурилась.
        - Меня накрывает лавиной непередаваемых ощущений не только в случае смертельной опасности, но и когда она сама пугается или к ней слишком близко подходит кто-то из парней,  - ответил он со смешком.
        - Это ревность.
        - Нет, это подарок от Эрраса Тиши. Она же, как невеста, должна быть абсолютно неприкасаемой.
        Фурия на мгновение зажмурилась, затем посмотрела на горизонт, медленно разжала кулаки и спросила изменившимся голосом:
        - А она… Намина знает?
        - О своей неприкосновенности? Конечно!  - фыркнул Гер и пятерней зарылся в волосы.  - Ей это сказали с самого начала.
        - Нет. О том, что ты испытываешь, стоит ей испугаться или близко подойти к кому-нибудь из парней?  - уточнила змееволоска.  - Она об этом знает?
        - Нет!
        - Почему?
        - А зачем? Чтобы издевалась, как кузены?
        - Но она же женщина,  - возмутилась Амидд.
        - Вот именно! Ты хоть представляешь, как эта мерзавка начнет пользоваться своим положением? Нет? Да она меня через боль доведет до суицида. Макфарру и Даррею за проделки я хоть по морде врезать мог и успокоиться, а этой как?  - вопросил он и, поднявшись на локтях, с упреком посмотрел на бывшую невесту.  - Идеи есть?
        - Поговори с ней,  - потребовала фурия.  - Объясни суть проблемы и найди приемлемый вариант вашего сосуществования. Я уверена, все не настолько плохо.
        - Хуже некуда!  - рыкнул Гер.  - Она некромантка и с радостью помучает меня.
        - Она целитель,  - упрямо напомнила Амиддария.  - Отец ни за что не отправил бы темного искусника к светлым.
        - Повелся на ее невинные серые глаза,  - иронично предположил Дао-дво и опять лег на песок.
        - Единственные глаза, на которые он ведется, принадлежат генералу Сули,  - отмахнулась змееволоска.  - Но если для тебя это не факт, тогда обрати внимание на поступки Сумеречной.
        - Какие?
        - Например, то, что именно она вот уже четвертый раз записывается в гостевой книге профессора, над которым властвует иллюзион; дважды навещала поганца Графа; поставила на ноги оборотницу Олли и тебя…
        - Ошибаешься. Ее не было в моей палате. И все, что девчонка умеет делать, так это удивительно легко влипать в неприятности,  - возразил он сердито.  - Стоит лишь вспомнить ее поход к неуравновешенной Крэббас в комнату, или как она вчера застряла в теплице, или сегодня днем ворвалась в лабораторию к некромантам, чтобы потребовать у племянника Тиши помощи.
        - И как, получилось?
        - Не успела. Увидела полуразложившийся ходячий труп и хлопнулась в обморок - ехидно хмыкнул он и добавил с сарказмом: - Попутно вылив на себя какой-то разъедающий раствор. А сейчас лежит в палате под охраной теневой.
        - Вот видишь?! Твои слова стопроцентно подтверждают мою теорию!  - воскликнула Амидд и ткнула кулаком в плечо.  - Сумеречная - целитель. Ни один темный искусник не теряет сознания при виде мертвяков, зачастую они стремятся поучаствовать в процессе подчинения.
        - Может быть,  - не стал с ней соглашаться Гер и поднялся на ноги.  - Приступим?
        - Да, но в полную силу я бить не буду и возьмусь за плеть.

* * *

        Лежа на койке и поглаживая маленькую Симпатяшку за ушком, я думала о том, что испугаться сильнее, чем сегодня, просто невозможно. Для начала стоит отметить, что первые часы этого дня я провела в теплице в компании с Крэббас и лианами плотоядных кувшинок Падение, гостеприимный холод резервуара с водой и новая информация от Олли уже должны были настроить меня на негативное восприятие, но обнаружение моего браслета дало лучик света в непроглядной тьме, позволило понадеяться на лучшее.
        Едва мы связались с Нваг-нваг Севоем, в теплицы ворвался рыжий Дао-дво, злой, мокрый и, как ни странно, явно только что разбуженный. С горящим карим взглядом он наорал на нас обеих, едва не доведя до глухоты. Одну назвал форменным безобразием, вторую карой господней и развел обеих по комнатам. Вернее, как развел… Кудряшка попала прямиком к себе, а вот я - в центр огромного зала с красной магической подсветкой, которая делала похожим невыспавшегося метаморфа на маньяка-каннибала.
        - Гер?
        - Тихо…  - стоя у стены, он что-то щелкал на панели, а гулкое пространство зала отзывалось на его «щелчки» всполохами.
        На вопрос: «Что это?» рыжий не ответил, на восклицание: «Пол движется!» внимания не обратил, а когда я провалилась вниз с воплем: «Гад!» - он тихо хмыкнул:
        - Не доводи меня, Сумеречная, и лучше помолчи.
        А как? Ведь вокруг меня темно, хоть глаз выколи, холодно и скользко, будто бы сижу я на металле, а маньячина явно не в своем уме. А вдруг он меня в пыточную бросил?! Или в камеру, где разведчиков готовят к притуплению боли! Или в клетку с монстрами вроде того же лирроса, в которого обратился мой, лемур.
        И едва ужас достиг апогея, а мурашки размера с горошину, многоликий заговорил:
        - Сейчас рядом с тобой появится панель.  - И что-то плоское и сияющее белым светом, действительно, выплыло из темноты, но мало что осветило.  - Браслет на нее положи,  - скомандовал маньяк, и я нехотя подчинилась.  - Теперь жди,  - приказал он в завершение инструкции, и пространство опять погрузилось в темноту, а метаморф - в молчание. И все бы ничего, но темноты я с детства боюсь, особенно такой тяжелой и беззвучной, как под землей в гробу, и только мое сиплое дыхание слышно.
        - Г-ге-е-ер?
        Молчит. А меня холодом пробирает.
        - Дао-дво?
        Тишина. И в голове звучит одна лишь мысль: «Он тебя здесь бросил!»
        - Рыжий?! Чтоб тебя!
        - Чего? А ну повтори…  - Его тон был таким, что повторять совсем не хотелось, но панель надо мной сдвинулась, и я обрадовалась его, пусть и грозному, но вторжению.
        - Я темноты боюсь.
        - С чего вдруг?  - Карие глаза напротив гневно прищурились.  - С Крэббас ты спокойно просидела три часа в темноте. С Кардиналом разбитых сердец весьма мило целовалась опять-таки во тьме, и лемура своего освобождать бежала по коридорам в стопроцентной мгле…
        - Рядом со мной все время кто-то был,  - оборвала обвинительно и попросила: - Можешь панель не закрывать?
        - Нет. Иначе модернизация твоего браслета не активируется.
        Неприятная новость.
        - Ладно,  - смирилась с самым скорбным видом,  - тогда хоть поговори со мной.
        - Не могу, у меня дела.
        - А кука?  - спросила с робкой надеждой.
        - В отпуске до утра,  - хмыкнул рыжий и закрыл панель, уходя.  - Не паникуй, через час выпущу.
        Сколько проклятий, сколько гневных слов и гадостей я вспомнила! И столько же ужасов мысленно наслала на него в течение тех десяти минут, что я на самом деле просидела в камере. И пока в комнату шла, готовилась ко сну, спала, я думала, что Герберта Дао-дво убью. Едва увижу, на клочки порву, прокляну до третьего колена, лысым сделаю, коротконогим, жирным, дряблым, слабым и либо помогу застрять в обороте, либо в постели стать недееспособным.
        Но вот неожиданный поворот, и я зову рыжего на помощь. А все потому, что Олли с утра пораньше ворвалась ко мне с лестным предложением использовать аналог травы на Бруге. Мол, ее подопытный пить отказался, ибо цвет не тот - давай мы на твоем средство проверим.
        - Смеешься? Ему же плохо станет…
        И в ответ веселое:
        - Да брось! Раньше я его и не таким поила. Выжил.
        - Так это когда было,  - я села на кровать и воззрилась на раннюю гостью.  - За что издеваться сейчас?
        - За то, что не навестил в те долгие четыре дня.  - И взгляд такой решительный, прямо говорящий: «Если не с тобой, так без тебя!» - что откладывать спасение Тугго стало небезопасно, причем и для него и для меня. А так как теоретической подосновы «исцеления» оборотня я набрала достаточно, дело стало лишь за лаборантом. Племянником Тиши.
        Как собиралась, не помню, как бежала в корпус к некромантам, не вспомню, а вот как в лабораторию ворвалась, не забуду никогда. Перед глазами до сих пор стоит труп, из кусков сложенный и многократно замороженный. Из книг знаю, на данных мертвяках темные искусники практикуют подчинение, а если связь оборвалась, то в свободном теле поселяется частица чужого разума. В такие минуты зрачок давно погасших глаз становится пронзительно белым, а труп невероятно сильным и стойким к проклятиям. И надо же, я в лабораторию ворвалась, когда там разгуливал такой мертвяк.
        - Извините, что прерываю! Гард Тиши, мне срочно нужна твоя по… Мамочки!  - с опозданием понимаю, как не вовремя я нагрянула в лабораторию с кровавыми разводами на стенах, шипящими и булькающими осколками колб, выломанной из пола металлической мебелью и единственным действующим лицом в центре погрома. Лицо было синее, злобное и занятое - пытался мертвому мишке пасть разорвать.
        - Таррах!  - Я отступила к двери, в надежде сбежать, но поздно, она с лязгом захлопнулась.
        - Гу-у-ум?!  - заинтересованно отозвался синюшный, отпуская свою жертву, оборачиваясь и оглядывая меня абсолютно белыми глазами - знак заселения в теле высшей нежити. Осмотрел, признал пригодной к съедению и начал движение ко мне.
        - Ве!  - рыкнул недавний мученик и спрятался под стол, откуда почти мгновенно раздалось: - Занято!
        Но мишка унывать не стал, попытался залезть под сломанный стеллаж.
        - Здесь тоже!  - ответили ему и там и послали на люстру.
        - Ве-ве-ве…  - обиженно проревел косолапый и решил спрятаться за единственное не издавшее ни звука укрытие, меня.
        И почему опять я?
        - Милостивый боже!  - взмолилась, не зная, как начать отпущение своих грехов, и вдруг услышала глас, долетающий сверху, весьма знакомый глас:
        - Сумеречная, испарись.
        - Гард?  - позвала с надеждой в голосе, но он меня не услышал.
        - Куль, лучше спрячься за шкаф.
        - Ве-е-е…  - отказался тот, сильнее прижимаясь ко мне.
        - Эй, внизу! Вы двое… удалитесь немедленно,  - потребовали висящие на люстре некроманты, потрепанные, но все еще крайне уверенные в себе.  - Вы срываете эксперимент!
        С радостью сорвала бы им кое-что другое и с радостью бы ушла, но дверь не поддается, а мертвяк все приближается и приближается. И нарастающий рев перепуганного мишки давит на нервы не хуже, чем скрежет металла по стеклу. Невольно начинаешь заикаться, паниковать, не обращать внимания на треск в браслете и голос рыжего Дао-дво, требующего ответить, о каком эксперименте идет речь.
        - Кто лучше спрячется,  - хмыкнул кто-то из некромантов, лежащих на полу.
        - Кто быстрее подчинит!  - глубокомысленно заявили сверху.
        - Поспорили, придурки,  - сообразил метаморф и приказал: - Никому не двигаться. Сумеречная, стой на месте.
        Легко сказать и трудно сделать, особенно если мертвяк продолжает сокращать разделяющее нас расстояние и не реагирует на проклятья окаменения, оцепенения и, что таить, ведьминский краткосрочный наговор абсолютной сытости. Его я прошептала интуитивно, уже не надеясь ни на что. Хотя нет, надежда тлела. Предполагалось, что мертвяк, как нормальный мужик, на полный желудок будет менее свиреп и более медлителен. Однако я ошиблась, ни того, ни другого с ним не произошло. Он просто начал разлагаться стремительно и неумолимо, наполняя лабораторию удушливым зловонием.
        - Таррах…  - взвыло сборище некромантов-спорщиков.  - Ты что натворила?!
        - А-а-а-а!  - завопила я, отступая под натиском синего и вонючего к двери.
        - Ве-е-е!  - возмутился медведь, выдергивая из-под моей ноги отдавленную лапу, а дальше… Нелепый взмах руками, неудачная попытка схватиться за уцелевший стеллаж, мое прямое попадание в объятия оскалившегося трупа и падение накренившейся конструкции.
        Чем нас со счастливым мертвяком обрызгало, я от ужаса не сразу поняла, но, теряя сознание, успела позвать Гера. Коротко и емко.
        - Рыжий!
        А вот теперь лежу в палате, что примечательно - в той самой, под номером тридцать пять, которая, как оказалось, закреплена за родом Дао-дво. Вот знакомый стенной шкаф с множеством полочек, забитых колбами и бинтами, кресло для посетителей, кровать с мягким матрасом, кадка засохших цветов и окно, голое - без штор и занавесей. А нет… занавесь была, просто ее со стены кука сорвала и использует в качестве платочка. Лежит на моей груди, слезы утирает и шепчет в перерывах между всхлипами:
        - Кошмар! Какой кошмар… и на денек оставить нельзь-зя.
        - Если не друг друга, так сами поубиваетесь…
        - Одна упрь-ряма, как ослица, второй упертый, как баран.  - И, хмыкнув, горько прошептала: - А он и есть баран, ему положено.
        Задумалась на мгновение, а потом как взвоет:
        - И что делать, не знаю-ю!
        - Сим-си-и-импатяшка?
        - Очнулась?!  - Нежить, позабыв о слезах, радостно захлопала ушами, а затем обниматься полезла. Ухватила лапками за шею и как сожмет.
        - Ослабь хватку… ты меня сейчас убьешь!
        - Божечки мои!  - всхлипнула она и перестала сжимать лапки.  - Й-я так бой-ялась, так бой-ялась…
        - За меня?  - спросила с улыбкой, погладив ее перебинтованной рукой. Что примечательно, бинта на мне от кисти до локтя было слишком много, словно бы лечил меня отнюдь не целитель, а бестолковый воитель. Раздеть, не раздел, отмыть не пытался, зато мазью от ожогов явно облил, от меня не просто пахнет, а разит, хоть нос закрывай.
        И кто ж такой щедрый и неэкономный? Неужели первый курс уже практикует?
        За этими мыслями я пропустила ответ куки, расслышав лишь:
        - …за хозь-зяина! Как он без тебь-бя?
        - Странный вопрос. Ему без меня будет очень хорошо, мне без него вообще отлично.
        - А й-я, как же й-я?!  - возопила нежить, схватив меня за грудки и основательно встряхнув.
        И ничего успокаивающего ответить ей я не успела, как вдруг дверь открылась, и в комнату вошел стремительный и решительный Тэннон Дао-уно. Я удивленно вскинула брови, кука исчезла, а он скривил губы в хищной ухмылке. По правде сказать, я была готова увидеть генерала Сули, Кудряшку, нашего декана или духа, молодого грифона Тиши и даже кровопийцу Авура, если бы того в академию пропустили. И даже в самом крайнем случае я могла предположить, что ко мне явится несчастный Бруг с просьбой повторно спасти. Но никак не принца!
        Светловолосый, черноглазый и самоуверенный искуситель с букетом золотистых роз в руках явно ошибся дверью. Ведь с таким видом, как у него, ходят только на свидания: светлый костюм, прическа волосок к волоску, изрядно надушен духами и напомажен. Не бывает у нормальных мужских губ такого блеска. Но обозрев комнату и остановив свой пронзительный взгляд на мне, он улыбнулся шире, а затем плавно шагнул внутрь. Дверь за ним закрылась с тихим щелчком, затем почему-то захлопнулось мое окно, и медленно задвинулся люк вентиляции.
        Интересное начало и немного нервирующее.
        - Ваше Высочество?
        - Да, я.  - И, главное, произнес так, словно бы его тут ждали и встретили под песнь фанфар.  - А вы… Намина Сумеречная, если не ошибаюсь.
        - Не ошибаетесь. А вы ко мне или…?  - хотела сказать: «или к Геру?», но он меня опередил.
        - Пришел навестить больную, пока она одна.
        И вот после этих его слов я потянула на себя занавесь, оставленную кукой. Пусть она не преграда для метаморфа, но хоть намек на препятствие. И в том, что придется ее использовать, сомнений нет. Потому что, если мне в эти мгновения стало совершенно неуютно, то высокородный многоликий окончательно расслабился. То бишь, расслабил ворот строгой рубашки, скинул с себя пиджак, бросил на тумбочку принесенные розы и, поведя плечами, неожиданно оказался шумно выдыхающим у самого моего лица:
        - Поиграем?
        Чего?
        Потрясенная его напором, я промолчала. И где, спрашивается, треск в моем браслете и голос рыжего, требующего ответить, куда я вляпалась на этот раз? Где кука? Где Нваг-нваг Севой? Да хоть кто-нибудь!?
        - Тогда я сам,  - заявил матерый искуситель.
        Милостивый боже, да что ему надо! Только не говорите мне, что этот индивид сейчас набросится на меня с объятиями и поцелуями. Я же ему ничем ответить не смогу, так чтобы обошлось без последствий. Тэннон отнюдь не Равэсс, вину на себя не возьмет, о своей роли в конфликте не заикнется.
        И в подтверждение моих мыслей принц Треда, с внимательным взглядом и в то же время к чему-то прислушиваясь, медленно потянулся ко мне для поцелуя. А встретил укрепленную сетью некроманта занавесь. Ее материя, понятное дело, была не из чистых, и многоликий быстро это смекнул.
        - Таррах!  - воскликнул он, отплевываясь.  - Сумасшедшая девчонка! Сними плетение.
        - И не подумаю. Слушайте вы, самовлюбленный эгоист и бабник, да что вам надо?! Явились ни с того ни с сего, пристаете…
        - Ничего особенного мне не надо,  - заверил Тэннон, с остервенением вытирая рот.  - Убери эту гадость.
        - Не вижу смысла. Я чужая невеста, а вы собираетесь меня поцеловать.
        - И в мыслях не было! Ты не настолько привлекательна.
        Даже обижаться не буду, подумаешь, принц избалованный!
        - Тогда к чему порыв?
        - Хотел проверить реакцию.
        - Чью, мою?
        - Теневой,  - ответил он раздраженно и, кажется, правдиво.
        И все бы хорошо, но одно смущает, если принц пришел ради куки, зачем он обвесил себя защитой против нее? Аж три артефакта и два плетения. Еще один экспериментатор на мою голову! Высокородный болван!  - постановила я и нахмурилась, осознавая последствия его идиотизма. Милостивый боже, а не успей я оградиться, уже бы сидела во дворцовом подземелье в качестве прикорма для собак.
        - Вам что, жить расхотелось?!  - вскинулась я.
        - Наоборот,  - хмыкнул он.  - Мне не пристало уповать на видения, я сразу ищу варианты защиты. И для этого прекрасно подходит теневая Дао-дво.
        Надо же! На видения он не уповает. А кто тогда искал несущую смерть в деревеньке Приграничья, не он? И столько уверенности в каждом слове, что я даже не сразу поняла смысл последнего предложения.
        - Так что давай не упрямься, малышка, сними сеть и позволь мне проверить реакцию прирученной нежити.
        Самодовольная сволочь! Мысленно помянула Тарраха.
        - Во-первых, я не малышка….
        - Ну как посмотреть,  - перебил он, взглядом указал на мою грудь. Зараза!
        - Во-вторых, ко мне теневая является лишь по приказу Гера.
        - Да?  - Метаморф недоверчиво вскинул бровь.
        - Уж поверьте моему опыту,  - хмыкнула ехидно, указав на палату и себя. Лежала бы я тут, будь у меня теневая?  - И в-третьих, хозяина она защищает лишь в случае неминуемой гибели, чтобы его тело для погребения сохранить.
        И сказав это, я убрала сеть некроманта, отбросила занавесь, а затем сложила руки на груди, которая пусть и маленькая, но все же есть!
        - Я думал иначе…  - протянул он задумчиво.
        - А я думала, что смертники перед играми лишь пьют.
        - Мы все успеваем…  - Его взгляд стал сумрачнее.  - К слову, через неделю мы вновь соберемся с командой. Будет выпивка, карты и отзывчивая женская аудитория.
        Это что, приглашение?
        - Я таким не интересуюсь,  - ответила грозно и постаралась как можно дальше от него отсесть.
        - А возможностью скрасить ночь в объятиях отчаявшегося смертника?  - Он с хищной улыбкой проследил за моим маневром.
        - В моей деревне за такое предложение по морде бьют.
        - А у нас в столице обещают быть ласковой и нежной.
        - Хорошо,  - согласилась с кислой миной,  - я ударю ласково и нежно.
        - А ты, малышка, любишь жесткие игры?  - ухмыльнулся Тэннон. Милостивый боже, еще один извращенец на мою голову!
        - Я не шучу!
        - Я тоже и надеюсь проверить, насколько ты серьезна.
        Мои перебинтованные запястья тут же оказались в плену его рук, а губы наглого метаморфа у самых моих губ. Попыталась вырваться, не получилось, решилась предупредить о последствиях, не дал, зато огорошил решительным и хамским: «Цыц!» Это было последней каплей, я со всей дури головой врезала ему по носу. Нечаянно, конечно, и точь-в-точь как брат учил - чтоб до юшки.
        Хруст, мат, рык, кровь. Целых пятнадцать капелюшек - непростительная потеря для короны. Могло быть и больше, но высокородный метаморф быстро залечил ранение и спрятал окровавленный платок. Настолько быстро, что я даже порадоваться не успела, а выбивший дверь грязный и основательно потрепанный Гер не успел увидеть.
        - Таррах! Сумеречная, что здесь происходит?
        - Предложение,  - ответила я.
        - Отменяется,  - отрезал Его Высочество наследный принц и с досады мои руки отпустил, выпрямился и потянулся за своим пиджаком.  - Зачем же сразу драться? Могла бы сказать - нет.
        - Потому что до вас не доходили прочие мои «нет». Теперь, надеюсь, все понятно.
        - Более чем,  - ответили мне надменно и направились прочь.  - Дао-дво,  - поприветствовал высокородный Гера, на мгновение остановившись у двери.
        - Дао-уно,  - ответил рыжий и посторонился, почему-то глядя при этом на меня.
        А взгляд его был таким, что я чуть было не позвала Тэннона обратно. И пусть Гер открыл окно и вентиляционный люк, молча вернул дверь в петли, занял кресло для посетителей, не делая резких движений, я все равно жутко испугалась, когда он с интонацией принца спросил:
        - Поговорим?  - И почему-то скрипнул зубами и сжал кулаки.
        - О чем?
        Я была уверена, что он сейчас, как в ситуации с Бругом, обвинит меня во всех грехах и осуществит свою угрозу, звучавшую так «Еще один спровоцированный тобой случай, и я не побоюсь обвинений в садизме, лично тебя высеку».
        Вспомнила и вздрогнула, а он неожиданно улыбнулся, произнес:
        - Хотя нет, поступим иначе.  - Поднялся, расстегивая свой тренировочный костюм, коему починка уже не поможет, и, направляясь в ванную комнату при палате, отдал приказ в браслет: - Новый костюм, белье и обувь ко мне. И сообщение для Тагаша: «Пришли обед в тридцать пятую, тюбик Ожогора и магического гида Сумеречной».
        С удивлением посмотрела на свои руки, если браслета нет, то, что же там забинтовано?
        - А?..
        Дверь закрылась, отрезав меня от делового и такого странного метаморфа, который совсем забыл повысить на меня голос и во всем обвинить. Несколько минут я сидела в полном недоумении, а потом поняла!
        Мамочки, его что, подменили?!
        - Не-а, это наш,  - с гордостью ответила вновь объявившаяся рядом кука.  - А что?
        - Странный.
        - Уставший,  - не согласилась та, ложась поверх моей руки.
        - А может, заболел?
        - Вроде нет.
        - Головой стукнулся?
        - А вот это было пару раз… на спарринге с фурией,  - задумчиво согласилась теневая и просияла: - Но не особо сильно.
        - Амидд? Они что же, помирились?
        - А… у этих все не как у людей,  - отмахнулась теневая и почему-то заверила: - Тебе нечего и переживать.
        - В смысле?  - Но ответа я не дождалась, из ванной вернулся Гер.
        Отмытый, надушенный, важный и властный. Он без лишних разговоров направил теневую с поручением, а меня вытолкал в ванную вместе с простынею. Ибо мой мундир превратился в решето и на одежду более не походил, как и рубашка, и белье, которое словно бы вымочили в жирном бальзаме от ожогов. Узнав состав по консистенции, сообразила, почему мои руки так странно перебинтованы. Бальзам из «живых», в смысле ползающих. Наложен был на запястья толстым слоем под бинты и самостоятельно распределился по коже. Дорогое средство, очень дорогое и лишившее меня слов. А после душа я, будучи в удивленной прострации, получила новую порцию изумленного молчания вместе со своей сменной одеждой и приглашением на ранний ужин.
        Кушать хотелось очень, но компания настораживала. Дао-дво спокоен, ест быстро и много, а я сижу и смотрю на него. Он не орет, и мне не верится.
        - Ешь,  - посоветовал рыжий, сдабривая внушительный кусок копченой ветчины ароматным соусом и посыпая его перцем.
        - Не могу.  - Я нутром чуяла, что он такой спокойный только лишь потому, что представляет меня вместо этого куска.  - Жду, когда ты озвереешь.
        - Правильно ждешь,  - хмыкнул метаморф, прожевав, и серьезным тоном добавил: - Я имею на это все основания.
        - Не сказала бы.  - Уже озвучив это, следовало бы помолчать, но я уловила момент, когда многоликий куснул еще шмат, и нервно проговорила: - Понимаю, в тот несчастный случай ты лишился жизни.  - Он промычал сердито, но я решила договорить: - А по нашим меркам она приравнивается к тридцати годам из максимальных девяноста…
        - Тебе не понять, потому что столько не прожить.
        Намек, не иначе. И все равно я продолжила:
        - Ты многое перенес. Но вас, разведчиков, учат выдерживать и не такую бо…
        - Я понял,  - оборвал он.  - Что еще тебе не терпится сказать?
        - И мы уже установили, кто повинен в тех твоих страданиях.
        - Точно не доживешь…
        Гер отбросил приборы, сцепил руки перед собой. А я поняла, что мне срочно нужно занять рот. Правда, получалось плохо, под прожигающим карим взглядом рыжего кусок становился поперек горла. Давилась, но ела. И так долгую минуту, пока он не задал странный вопрос:
        - Что ты знаешь о кровной привязке многоликих? Замыкании на опекающем?
        - Что это уголовно наказуемо…
        - И все? Это весь багаж твоих знаний?
        - А у нас что, экзамен?  - Я подняла на него взгляд и тут же опустила. Еще загрызет.  - Три года назад стало наказуемым. Говорят, какая-то баронесса из оборотней за ночь забав с любовником непреднамеренно убила троих сводных братьев и двух дальних кузенов и стала единственной наследницей рода. Дело замяли, но в старых книгах по некромантии сказано, что связь опекающего с объектом опеки ощущается приблизительно так же, как и смертельное проклятье.  - И совсем тихим голосом: - Золоченое забвение.
        Все! Вот сейчас он вспомнит, как я его жизни лишала, и вспылит. Точно-точно, вот сейчас еще секунду и…
        - О!  - миролюбиво хмыкнул рыжий Дао-дво вопреки всем моим ожиданиям.  - А я-то думаю, что ж в тот… несчастный случай,  - эти два слова он произнес медленно, издевательски выделяя мою формулировку,  - такие ощущения знакомые были, а вон оно как.
        И я жду, когда ухмылка на его лице прекратит свой переход в открытую улыбку и превратится в оскал. Мгновение, еще мгновение и…
        - Сумеречная, не смотри так затравленно, иначе у меня появится желание вцепиться в твою шею.
        - Будто бы ранее такого желания не было.
        - Было, и весьма оправданное.  - Метаморф вернулся к началу нашего спора, а затем огорошил: - Ведь тебя на мне замкнули. Признаться, я и ранее испытал прелести жизни опекающего - с кузенами. Но с тобой понял всю глубину и многогранность этих ощущений.  - И посмотрел так, что жалко его стало безумно. Но ровно до тех пор, пока многоликий не продолжил говорить с нарастающей злостью: - Сильный страх, испуг до дрожи, смертельную опасность и привлеченных тобой любвеобильных идиотов… я чувствую собственной шкурой.
        - Чего?! Привлеченных?  - Я тоже отбросила столовые приборы и сжала руки в кулаки, чтобы, не дай боже, не треснуть по рыжему Колоколом, Туной или хоть этим вот тяжелым подносом.
        - Именно так.
        Я резко поднялась и нависла над рыжим.
        - Слушай, ты,  - с трудом удержала рвущееся наружу ругательство,  - а чем я, по-твоему, Тэннона привлекла, а?  - Хороший вопрос, правильный, если учитывать, что я со спины на худощавого парня похожа, а с лица на девочку-подростка. Миленькую, но крайне юную, под стать фигуре. Вот и Дао-дво не сразу нашелся с ответом, прищурился, рассматривая возмущенную меня.
        - Ладно Бруг в темноте перепутал, застрявшему в обороте простительно. Ладно Равэсс со сна принял за свою зазнобу, но быстро сообразил, как просчитался. Но наследный явился среди дня, ко мне. К изможденной, обмазанной бальзамом, дурно пахнущей и основательно потрепанной мне.
        Я была готова к очередной порции язвительности на свой счет, но он лишь ухмыльнулся:
        - А действительно, и чем ты его зацепила?
        - Кукой!  - рявкнула со злостью и села.

        Глава 19

        Как ни странно, но Амидд была права. Сумеречная не только прониклась его словами и явно посочувствовала его нелегкой доле, но и согласилась с пактом о НЕраздражении. Именно так, с большим упором на «НЕ», иначе Гер обещался применить максимально доходчивое внушение - физическое. О самом наказании он не задумывался, но был уверен - напугал. Иначе с чего бы это безобразие бледнело, поджимая губы и теребя длинный светлый локон? Правда, и от нее пришло условие - не орать и рук не распускать без доходчивого объяснения проблемы на нормальном человеческом языке. То есть даже рычать запретила ввиду полного непонимания с ее стороны и как следствие - неповиновения. И создавалось ощущение, что это не он, а она формулировки обдумывала и к разговору готовилась, пока летела «на помощь».
        Впрочем, это было неудивительно. Чтобы подумать о своем плохом поведении, у нее время явно нашлось, в короткие промежутки затишья между происшествиями. Придя к этой мысли, метаморф младшей ветви рода Дао-дво уже хотел покинуть палату, но остановился в дверях, спросил:
        - Слушай, Сумеречная, тебе у поганца Тиши что понадобилось? Едва проснулась и сразу к нему… Тебе что, прошлой вашей встречи не хватило, захотелось впечатлений?
        - Хватило,  - ответила тихо,  - но чтобы помочь Бругу, мне нужен толковый лаборант.
        Во время их перебранки-диалога она более не сдвинулась с места и ничего не съела. Многоликий нутром чувствовал ее смятение, а вместе с ним и явный подвох. Закралось неприятное подозрение.
        - Хочешь продолжить не завершенный на мне эксперимент?
        - Нет!
        - Нашла подходящего для опытов кандидата?
        - Нет.  - Ответила с досадой и сцепила руки. Похоже на правду, но сомнения гложут.
        - Тогда зачем?
        - Просто Кудряшка, ой… то есть Олли…
        - Крэббас?  - О чем так невнятно толкует Сумеречная, он догадался сразу.  - Она что, совсем бедолагу загоняла? Так передай ему, пусть перестанет сопротивляться и сам драконессу до дверей брачной конторы доведет. Глядишь, успокоится.
        - Или отравит его нестабильным аналогом так называемой травы,  - пробурчало безобразие. Гер улыбнулся, знал он эту сторону Крэббас и Кардиналу время от времени сочувствовал. Наверное, именно из-за оборотня и посоветовал:
        - Обратись к Тагашу Уо, он поможет.
        Прошла неделя, начались десятидневные учения. И за все это время многоликий более ни разу не ощутил наплыва лавовых потоков, лишь только мягкие приливы теплоты. Медленные и очень редкие, но от того крайне настораживающие.

* * *

        Я наворачивала остывший ужин за обе щеки и никак не могла поверить в то, что рыжий мне сказал. Он все это время испытывал немыслимые боли. Каждый сильный испуг, каждую опасность, сулящую смерть, каждое поползновение парней. Мамочки! Не удивительно, что у него на меня зла не хватало и бессознательно к шее тянулась рука. Душить, не душил, но убить хотел явно. А еще с кузенами провел сравнение, и тоже не в мою пользу, а ведь те двое совсем безголовые метаморфы. В общем, за себя обидно, за него досадно, ну да ладно. Теперь главное минимизировать всплески своих страхов и… Я чуть не подавилась куском, когда дверь без стука отворилась, явив мне страшного Милого, то бишь Гарда Тиши и его косолапого Бога.
        - Ве-е-е,  - поприветствовал меня мишка Куль.
        - Здорово, болезная,  - махнул мне рукой мумифицирующийся грифон.
        - Рада приветствовать.  - Я закашлялась, когда мертвяк подошел вплотную и мохнатую голову положил мне на колени. Так, опять придется мыться и одежду менять.
        - Не переживай, он чистый,  - неожиданно заверил меня Тиши. Хотя чего неожиданного, он же из древних и интуитивно чувствует мысли.
        Перевела взгляд на медведя и потрепала его по холке, а он таким знакомым взглядом посмотрел вначале на стол, а затем на меня, что я сразу же вспомнила Гирби и прониклась. Аппетит пропал, это да, но жаль, если пропадет и еда.
        - Есть будешь?  - спросила у доверчиво прижимающегося ко мне зверя.
        Но ответил некромант:
        - Неохота.  - Почесав ухо, он отвернулся от нас. И, обозревая пространство палаты, задумчиво, словно бы обращаясь к самому себе, проговорил: - Я знаю, ты меня искала… И мне как раз твоя помощь нужна… Конечно, не такая, как в прошлый раз с твоим вмешательством, а совсем противоположная…
        - Ве,  - протянул косолапый и, противореча словам Гарда, ткнулся носом в мою руку с ложкой.
        - Хорошо, сейчас наберу. Иди сюда,  - скомандовала я, потянулась за новым прибором, наложила в него отрезанную от окорока ветчину, нарезку и салат и… застыла в немом изумлении. Потому что Куль залез на стул, где ранее сидел рыжий Дао-дво, облизал обе лапы, бросил салфетку на колени и посмотрел выжидательно на меня.
        - Л-о-о-ложка нужна?  - Он мотнул головой.  - Тогда на…
        Мишка ел, грифон продолжал бубнить о перспективах, а я смотрела, как косолапый наворачивает копчености, и удивлялась: неужели Гард его никогда не кормил.
        - Ты слушаешь меня?  - напомнил о себе Тиши.
        - Да, то есть, нет. Я тут немного занята…
        - Я говорил о взаимной выгоде нашего сотрудничества,  - пафосно сообщил этот умник и обернулся: - Ты помогаешь мне, я тебе и… Куль?!  - Это был истеричный вопль, переходящий в крик - Ты что творишь, тварь блохастая?!
        - Вообще-то, ест,  - заметила я за значительно ускорившего свое жевание медведя.
        - Нет! Он срывает мой эксперимент!  - И темный искусник решился вручную без плетений и некромантских сетей оторвать косолапого от процесса. Вначале еду хотел забрать, но мишка окорок накрыл лапой, затем попытался мертвяка с места забрать, но тот вцепился в стол. Вышибить из-под Куля стул также не вышло, и, проиграв «сражение» по всем статьям, Гард обрушился на меня.
        - Опять! Опять ты все испортила?! А-а-а-а! Сумеречная, прав был Гер, ты ходячая катастрофа, форменное безобразие и просто га…
        - Ве-е-е?!  - рыкнул возмущенно мишка и насупился, пристально глядя на него.
        - А ты ее не выгораживай!  - рявкнул Тиши, размахивая костлявыми руками.  - Уничтожить два эксперимента подряд и одну великолепную месть - это уже не случайность, а самое настоящее сви…
        - Что здесь происходит?
        В дверях палаты появилась генерал Сули. В профессорской мантии, строгая и собранная, она одним лишь своим видом заставляла замереть и замолчать. Грифон стал по струнке, Куль застыл с раззявленной пастью и куском окорока в ней, я улыбнулась.
        - Кадет Тиши, вас слышно на всех этажах лекарского корпуса,  - продолжила между тем профессор.  - Потрудитесь объяснить причину своего возмущения.
        - Сумеречная… сорвала…  - с трудом произнес он и замолчал, потупившись. Ха! А ей солгать он не в силах, вон как глаза прячет и кулаки сжимает. Видимо, на этот эксперимент, как и на прочие сорванные мною, у него не было разрешения. По лезвию ходит, темный искусник, нарушает Устав, и вот вопрос: сдать его или не сдать?
        - Намина?  - обратилась ко мне куратор запасных королевских смертников.
        Украдкой посмотрела на сжавшегося Гарда, затем на его медведя и по затравленному взгляду последнего все поняла и приняла решение.
        - Я отказалась участвовать в испытательной работе кадета Тиши и тем самым уничтожила его надежды на скорое завершение эксперимента.
        - И это все?  - Ее брови иронично изогнулись.
        - Он… очень многое… значил для меня,  - с трудом ответил Гард и попросил разрешения удалиться.
        - Только после того, как уплатите штраф за публичное оскорбление.
        - Но дух-хранитель не заметил нарушений и…  - воспротивился мумифицирующийся.
        - Если Нваг-нваг Севой и был занят в эту минуту, то я смогу уверить декана Горрана в том, что вас весьма отчетливо слышала я, весь персонал лекарского крыла и по крайней мере двести кадетов, лежащих в стационаре. К тому же у меня есть свидетель,  - кивнула она на Куля и жестко произнесла: - Теперь можете идти.
        Тиши вышел ссутулившись, тихой тенью, а мишка стянул со стола недоеденный окорок и, довольный, поплелся за ним. И наступила тишина, почему-то давящая. Хотя удивительно: после «кончины» гигантского спрута Хагварра именно Сули была единственной из преподавательского состава, кто не обиделся на целителей и продолжал вести пары, насыщенные практикой. С ней мы искали варианты блокировки боевого лирроса в теле простого лемура, методы усмирения плотоядных кувшинок - после вандальной подрезки они стали еще более голодными и опасными, а вот теперь, наверное, будем разбирать типы блокировки неподконтрольного мертвяка. Или…
        Я мельком взглянула на нее, но, наткнувшись на строгий и в чем-то даже сердитый взгляд, опять потупилась. Кажется, мне сейчас тоже перепадет.
        - Сумерька,  - позвала меня генерал приевшимся среди смертников прозвищем,  - запомни на будущее, некромантов выгораживать нельзя.
        - Я не…  - хотела запротестовать, но меня оборвали.
        - И врать не надо, особенно тем, кто видит.
        - А?  - Она указала на свой левый глаз, улыбнулась. Стало страшно. Демоны видят ауру и видят ложь, а значит… получается…
        - Да что ты дрожишь сразу? Если я твою махинацию с кукой раньше Геру не сдала, то и сейчас не буду!  - возмутилась Сули, а взгляд у нее при этом такой пронзительный и проницательный, что кажется мне, профессор мухлюет.
        - Как-кую махинацию?  - хлопнула я ресницами.
        - Никакую,  - хмыкнула она, сообщая, что ни на йоту мне не поверила. Затем улыбнулась и тему перевела: - Я видела, что ты несколько раз записывалась на прием к магистру Крохену. Зачем?
        - Он спас нам с Олли жизнь, прикрыл щитом, а мы…  - я не договорила, тяжело вздохнув,  - из-за рвения Кудряшки мы чуть не убили профессора.
        - Ясно все с вами.  - Генерал потрепала меня по руке и успокоила: - Не переживай, скоро он встанет на ноги. Наш лекарский состав совместными усилиями нашел вариант отделения паразита от носителя. Уже через три дня вы сможете навестить магистра.
        - Спасибо!
        Да, это был один из самых страшных дней с момента моего поступления в академию, но его результатами я была крайне довольна. Во-первых, разрешился вопрос с бешенством Гера, и я поняла, как не нервировать его лишний раз. Во-вторых, у меня появился вменяемый лаборант, который никогда ни за что не посмеет меня подставить. Тагаш Уо - замечательный человек! А в-третьих, я наконец-то сниму с себя чувство вины за профессора Крохена, усыпленного огромным иллюзионом. К слову, снимать его с себя я собиралась в присутствии Олли, о чем на следующий день в перерыве сообщила печальной Крэббас.
        - К профессору?  - прошептала она, шмыгнув носом.  - Нет, не пойду, мне и так отрицательных эмоций хватает.
        - Не поняла. Что случилось?
        - Граф опять в лекарском крыле.
        - Как?  - Я чуть не села мимо стула.  - Так он же едва выжил после укуса тагиши!
        И возмущаться мне было с чего. Ибо я, памятуя о словах Бруга, дважды навестила в палате его двоюродного дядю. В первый раз силу до одной пятой отобрала, чтобы самонадеянному оборотню неповадно было нарушать инструкции, во второй - до половины резерв восстановила, чтобы валялся на койке от силы еще неделю, а не два месяца.
        - Он выпил мое зелье.
        - Нестабильный аналог травы?!
        - Да. Это нечаянно получилось,  - слезливо протянула Кудряшка и потерла глаза.  - Я пришла к Тугго, а он отказался пробовать наотрез. Представляешь?
        Кивнула. Еще бы мне его не понимать, у Кардинала разбитых сердец мозги есть в отличие от его двоюродного дядюшки.
        - И мой смелый брат,  - продолжила Крэббас, каждой интонацией восхваляя Графа,  - поднял Бруга на смех, обвинил в трусости, недоверии и забрал у меня антидот.  - А затем со вздохом восхищения протянула: - Настоящий смертник!
        - Дурак,  - не согласилась я шепотом.
        Оборотница услышала, вспыхнула праведными гневом.
        - Да что ты понимаешь?! Он не трусит никогда! Он всегда рвется вперед, дерется до конца, он всегда!..  - Олли могла часами рассказывать о подвигах любимого, хоть и не совсем родного брата, но я ей не позволила, оборвала.
        - Всегда на неприятности нарывается и не выходит из списков лекарского крыла.
        - Это голословно!  - выдохнула она тонкой струйкой огня. Отчего мои перчатки нагрелись, мундир странно затрещал, а верхние листы тетради мгновенно истлели.
        - Придется последнюю тему переписывать.  - С сожаленьем сдула пепел и закрыла свой конспект.  - Олли, я наведывалась к твоему брату в прошлый раз и просмотрела историю стационара. Это правда.
        - Нет!  - запротестовала она. А я уже была начеку и ловко увернулась от новой струйки пламени.
        - Да. И скажи лучше, ты у него уже была?
        - Он не хочет меня видеть.  - Щеки оборотницы порозовели, и, стараясь не расплакаться, она тряхнула кудрявой головой. Тяжело чувствовать вину, бессовестно на нее возведенную, все же виноваты двое, не одна.
        - Значит, будет вынужден лицезреть нас. Заглянем в среду, чтобы разом наведаться и к нему, и к профессору. Согласна?  - Я прикоснулась к ее плечу, погладила под ошарашенными взглядами вернувшихся в аудиторию одногруппников.
        - Да.
        В тот же день я зашла к Тагашу. Наставник рыжего Дао-дво жил в аккуратном каменном домике для слуг на окраине парка. Маленьком таком и очень напоминающем мне строения из родной деревни. Посмотрела на соломенную крышу, на оконные ставни с резными откосами и каменный порожек, и так в Приграничье захотелось к родным и к Гирби, которого уже нет, что чуть не расплакалась. А потом еще оказалось, что седовласого воина дома нет, вот тут я совсем раскисла, села на ступени, обняла столбик перил и угрюмо уставилась на стены академии. Полугодовое ожидание встречи с родными - это издевательство, особенно если отпустят меня к ним всего на неделю. И судя по тому, что Гер говорил, каникулы еще нужно заслужить.
        Милостивый боже, а раньше домой наведаться никак нельзя?
        - Грустим?  - Тихий вопрос заставил меня вздрогнуть. Седовласый воин появился ниоткуда, только что пространство перед домом было пусто, а теперь вот он стоит и смотрит на меня с улыбкой.
        - Да, немного.  - Я поднялась и поприветствовала Уо так, как принято в моей деревне, протянула правую ладошку для рукопожатия. А он ее почему-то вывернул и поцеловал.
        - Невеста моего господина, моя госпожа.
        - Я не его невеста… и вообще, сбоку припеку. Фиктивная.
        - Это поправимо.
        - Спасибо, не надо…  - произнесла сквозь зубы и, спрятав за спиной руки, строго обратилась к воину: - Тагаш Уо, по положению я вам ровня, по возрасту, как дочь. Поэтому прошу, зовите по имени и обращайтесь на «ты». В противном случае я буду думать, что говорите вы не со мной, и, понятное дело, откликаться не стану.
        Он некоторое время смотрел на меня с прищуром, а затем тепло улыбнулся, спросил:
        - А Сумерькой можно?
        - А с экспериментом поможете?  - И воин охотно кивнул, отпер двери, пропустил в уютный светлый дом, слишком чистый даже для военного.
        - Вы живете не один?  - спросила до того, как сообразила, что вопрос слишком личный. А в ответ услышала:
        - У меня бессонница.
        Тагаш угостил меня вкусным чаем и пирогом с черносливом, а договорившись со мной о часах занятий, расспросил, как обстоят дела с учебой. Стыдно признаться, но я так обрадовалась его интересу, что чуть не выложила все свои «успехи» до конца. Вовремя остановилась, едва он удивленно поднял брови, и пересказала значительно сокращенную историю моих взлетов и падений. Кое-где посмеялся, покачал головой и под конец похвалил.
        Обнадеженная столь хорошим началом нового этапа моей учебы в академии, я была уверена, что вся неделя, а может быть, и месяц пройдут просто замечательно. Действующие королевские смертники позабыли о видении и дальше пьют, Тэннон убедился в бесполезности куки, Нваг-нваг не пропускает в академию всех подозрительных и посторонних, Граф опять получит урок, Бруг освобождение, а Олли предупреждение.
        Правда, предупреждению этому она не вняла. Именно поэтому после пар в день посещения профессора Крохена Крэббас, держа небольшую корзинку на сгибе локтя, встретила меня в парке перед общежитием и, дернув за рукав, спросила:
        - А Бруг не пойдет?!
        - Нет.
        - Как так? Он же обязан!  - Ее бархатная синяя шляпка с белым пером опасно накренилась на высокой прическе, глаза потемнели, щеки стали пунцовыми от гнева, а в руке, коей она придерживала складки элегантного и броского синего платья, что-то затрещало. Надеюсь, это была ткань, а не новый пузырек с нестабильным составом.
        - Олли, все свои обязанности он исполнил давным-давно,  - поведала я расстроенной оборотнице и улыбнулась.  - Их команда во главе с Его Высочеством еще позавчера навестила Графа.
        Я была уверена, это сообщение ее хоть немного остудит, но ошиблась.
        - Значит, пошел с ними и не взял меня! Даже не предложил?! А они… Сволочи!  - Я опять едва увернулась от ее горячего дыхания и пристыдила:
        - Крэббас…
        - Что, Крэббас?!  - передразнила она и, сдув челку с лица, спалила свою шляпку.  - Я расстроена, он поступил нечестно…  - Она взмахнула второй рукой так, что корзинка чуть не лишилась своего наполнения, а после крепко ее сжала.  - И… И я имею полное право негодовать!
        После чего, расправив плечи и подняв подбородок, младшая принцесса драконьего рода воинственно зашагала к корпусу, где лежал ее безмерно любимый и самый невероятный сводный брат. Преодолев шесть лестничных пролетов и два коридора, она ворвалась в палату без стука и одним лишь своим видом заставила больного еще сильнее побледнеть. Он и ранее не особо отличался от простыни, но вот теперь стал с ней единого цвета. Заметив это, Кудряшка остановилась в дверях, судорожно выдохнула и сцепила руки.
        - Здравствуй…
        - И тебе не хворать,  - откликнулся оборотень.
        - Как ты?
        - Потрясающе,  - заявил он с ехидцей и, откинувшись на подушки, начал перечислять: - В первый день облез, затем оброс шкурой и рогами. Во второй - повторно облез, оброс чешуей. Сегодня - сменил кожу и нарастил новую… Теперь жду, что еще мне этот день преподнесет.
        - Так целители твой оборот до сих пор не остановили?  - ужаснулась Крэббас.
        - Остановили,  - смертник хмыкнул.  - Но ты, малышка, опять с гостинчиком.  - Он кивком головы указал на корзинку в ее руках. И, заметив, как Олли вздрогнула, даже не попытался обернуть упрек шуткой: - Дорогая сестренка, надеюсь, ты понимаешь, что еще один такой презент я не пере…
        На этом сообщении плечи нашей старосты окончательно поникли, голова опустилась, и она даже решилась сделать шаг назад, на меня. Я вовремя убрала ногу из-под ее каблука и, аккуратно отодвинув оборотницу в сторону, прошла в палату.
        - Переживет-переживет,  - произнесла, копируя ворчание Севоя, и улыбнулась двуликому.  - Как самочувствие?
        - Поганее некуда. И не знаю, как доживу до утра.
        - Еще бы,  - хмыкнула под стать ему и, поймав Кудряшку за локоть, не дала ей сбежать.  - Сам до госпитализации себя довел, сам состав нестабильный забрал, сам выпил, а теперь и рад бы, да не можешь все скинуть на Крэббас.
        - Что ты сказала?
        В следующее мгновение у самого моего лица полыхнуло пламя, внушительный сгусток который, не страшась, рукой перехватила Кудряшка. И он не сразу, но погас, явив невероятное - Граф соскочил с кровати и теперь возвышался над нами, свирепый, красный и в чешуе, на этот раз, как и подобает дракону их рода,  - черной.
        - О! Смотри, Олли, он ожил. Опять боевой, здоровый, а уровень резерва отнюдь не на нуле,  - протянула мстительно.  - Как думаешь, надо ли об этом целителям сказать?
        То, что он плох и покачивается из стороны в сторону, мы видели обе, но молчали, дожидаясь его ответа. К сожалению, сказать что-либо Граф не смог, зато наглядно показал. Двуликий резко накренился вправо, затем влево, а после назад. Конечно, мы не дали ему упасть, дотянули до кровати и, разместив на ней, укрыли простыней, но исцелять я его не стала. Пусть полежит в стационаре пару-тройку недель, насладится видом из окон, подумает о своем поведении, заодно наглядно покажет Крэббас, к какому результату привел ее поступок. Видимо, ранее Кардинал быстро решал вопрос отравлений через Дульку, то бишь просил у Дульгерии траву, и Кудряшка не осознавала последствий всех своих поползновений.
        А если бы и этот ее состав выпил Кардинал, оставшийся без помощи «аптекарши»?
        Что было бы тогда?
        По дороге в палату к профессору я именно этот вопрос и задала, на что драконесса ответила восторженно: «Я бы его лечила!» И видя лихорадочный блеск ее глаз, я в который раз пожалела Тугго и пожелала ему крепкого здоровья, еще раз здоровья и безграничного терпения. Еще я похвалила себя за дальновидность и преждевременный прием успокоительного, третий день с утра пью и постоянно себя нахваливаю.
        Прекрасное решение, простое и абсолютно умиротворяющее. И мне настолько спокойно и хорошо, что я не особо печалюсь о том, что ко мне на помощь никто не спешит, ни Нваг-нваг, ни Дао-дво. И если молчание второго меня полностью устраивало, то беспечность первого чуток тревожила. Ведь только что на территории вверенной ему академии было совершено покушение. Огненный выдох. Не будь рядом Кудряшки, учебное заведение лишилось бы кадета, смертники - слушателя, Бруг - целителя и надежду на спасение, Гер - фиктивной занозы пониже спины, кука - своего дарителя, а мои родители - средней дочери.
        От одной лишь этой мысли должно быть страшно, а мне не очень или совсем чуть-чуть.
        - Олли, а почему дух-хранитель не отреагировал на вспышку Графа?
        - Это условия нашей семьи. Палата, как и комнаты, не просматриваются Нваг-нваг Севоем.  - Пожала плечами, коротко постучала в нужную нам дверь и с разрешения вошла.  - Добрый день, магистр Крохен.
        Удивительно, но полусогнутый стоящий у окна мужчина при виде нее побелел сильнее, чем оборотень-дракон, и теперь белый халат на его фоне смотрелся более живым, чем наш преподаватель.
        - Кадет Крэббас, что вы тут делаете?  - просипел он не своим голосом.
        Нам были не рады. Кудряшка насупилась и остановилась, а я незамедлительно вышла из-за ее спины и вручила больному уже свой гостинчик в корзинке.
        - Пришли, чтобы навестить вас!
        Но мои слова нисколько его не успокоили, а, наоборот, напугали до потери сознания.
        - Что с ним?  - забеспокоилась Олли, когда магистр, не выпуская корзинки из рук, по стеночке сполз на пол.
        - Рецидив,  - резюмировала я и прицыкнула, с прищуром взирая на то, как Крохен становится мертвенно-синим.  - Иллюзион даже на расстоянии тянет силы.
        - Кошмар какой!  - воскликнула она, спешно набирая на браслете код для вызова целителей.  - Риска четыре, команда двадцать два! Ой, двадцать девять… Нет, не то!  - Кудряшка перепугалась не на шутку, несколько раз проговаривая свои действия, нажимала не то, а затем и вовсе свой браслет сломала пополам и попросила мой. А мне ее паника лишь на руку.
        Пока она вертелась из стороны в сторону и, выдыхая пламенем, звала на помощь, я обрубила связь-лучину паразита с носителем и послала неприятный подарочек иллюзиону. Нежить откликнулася не сразу, а, судя по силе и чистоте ответной волны, паразит не особо испугался моего вторжения и находился сейчас где-то в подвале.
        - Не одна связь, значит? Ну-ну, посмотрим кто кого.
        - Что ты сказала?  - откликнулась взволнованная Олли и наконец-то набрала нужный код.
        - Ничего,  - ответила я сухо и улыбнулась, едва нащупала поисковым заклинанием некроманта еще одну паразитическую связь, затем вторую, третью и… Мамочки! Неужели наши целители из десяти лучин оборвали лишь одну?!
        Изумилась я, по всей видимости, вслух, потому что мне с фырканьем ответила Крэббас:
        - Так и есть, это обычная практика работы с иллюзионом. Пусть самка и крупный монстр, но все же паразит.
        - А ты откуда знаешь?
        - Интересовалась,  - буркнула она и потупилась.  - Хотела знать, не сильно ли я магистру навредила.
        - О, как хорошо, что не я одна за него волновалась! Если так, то не все потеряно для Тугго.
        - Что ты сказала?  - вскинулась оборотница.
        - Ничего,  - заверила невинно и, рванув на себя сеть некроманта, оборвала все лучины. Стол и кресло пошатнулись, стекла завибрировали, громогласный рев донесся из глубин здания, а вслед за ним предсмертный писк, и уже с пола палаты раздался полный боли тихий стон.
        - Божечки мои!  - воскликнула Олли, точь-в-точь как это делает кука, и, обернувшись драконом, вылетела за помощью в коридор.
        Вот так единым махом я осталась без свидетеля, наедине с больным и даже не сразу поверила своему счастью. А дальше, секунда на освобождение руки из перчатки, вторая на прикосновение к волосам магистра и еще столько же на формулу восстановления.
        - Тамани Анти а-то Теи.
        В следующее мгновение Крохен очнулся и, бросив гостинец, отскочил от меня к противоположной стене. Почти одновременно с этим дверь в коридор открылась, и все застывшие за ней лицезрели, как я, негодуя, собираю провизию в корзинку и поднимаюсь с колен, незаметно пряча оброненную перчатку. Ситуацию следовало хоть как-то объяснить, и я ничего лучше не нашла, как разыграть из себя девицу недалекую.
        - Если вам так не нравятся булочки с вишней, могли бы прямо сказать, а не швыряться!
        - А я не…?  - запинаясь, вопросил магистр.
        - Нет, не сказали. Булочки увидели и сознание потеряли, а едва очнулись, так сразу в сторону!
        - Булочки? С ягодами? Неожиданно…  - послышалось из коридора, но мы с ним на зрителей внимания не обращаем. Я хмурая, сопящая, он все еще бледный, чуток трясущийся.
        - Я… я люблю вишню,  - попытался Крохен меня успокоить. И совершенно зря, мне же со сцены нужно уйти красиво.
        - А по вам не скажешь!  - Обожгла сердитым взглядом, плечи расправила и гордо удалилась сквозь строй удивленных целителей и некромантов преподавателей, явившихся на помощь. Уже в коридоре надела перчатку, нашла перепуганную Крэббас и громко ей сообщила: - Представляешь, это он так всполошился из-за гостинчика!  - Показательно корзинкой в своей руке встряхнула.  - Не понравился…
        - Ч-что?  - Глаза Олли стали в два раза больше.
        - Да-да, сама удивлена.  - И взяв под локоток, повела ее к лестнице.
        Пусть теперь все думают, что Крохен от связей паразита избавился сам, испугался сдобы и одним махом все лучины отсек Правда, в этом случае будет сложно объяснить, отчего же монстр издох. Но я уверена, их фантазия справится и с этим.

        Глава 20

        Медленно пробираясь по грязному водостоку в образе крохотной летучей мыши, Гер в который раз помянул Тарраха и командира их взвода иже с ним. Ульям Нагс по прозвищу Могучий, как и обещал, устроил Графитовым непростую проверку, но даже не намекнул, насколько поганой она может быть. И оттого уже не раз был мысленно повешен, загрызен, утоплен, подожжен и четвертован каждым из разведчиков. Казалось бы, легкое задание по сопровождению стукача живым и невредимым из селения А в город Б можно было усложнить лишь количеством ловушек, поголовьем «нефантомной» высшей нежити и природным катаклизмом. Что, собственно, и было проделано в прошлый раз. Но нет! Отметив успехи команды в лесу под натиском бури, шипастых псов и целой колонии жаброгов, Могучий решил внести в задание изюминку. Хотя правильнее сказать - целую горсть треклятого изюма: во-первых, за стукача была его собственная бабуля Евласия - чистокровный и очень пожилой человек, а во-вторых, командир привлек к тренировке таргов. И не одного, а пятерых!
        Разведчики-профессионалы с опытом работы от десяти до двадцати лет - кладези бесценной информации, носители государственных секретов и тайного мастерства вербовки. Лучше них наставников нет, но и нет противников хуже. Они не чураются грязных приемов, не чтут законов и не оставляют в сознании живых, то бишь либо мертвым, либо в качестве зомби. Попадись таким в руки, и через минуту ты уже бьешься не с ними, а за них. И было бы не так скверно, предупреди командир о подвохе, но он решил, что даже одна незначительная подсказка недостойна Графитовых. И все его напутствие уместилось в двух словах: «Вы справитесь».
        И, словно бы читая мысли многоликого, плетущаяся сзади кука прошептала:
        - Дя, паршиво получилось с Всеволодом… И с Райсом.
        - И с Даней,  - закончил метаморф за нее.
        - С ним вообще нехорошо!
        - Согласен.  - Капитан команды Графитовых остановился перед завалом прелых листьев в трубе, тяжело вздохнул.  - Придется разгребать.
        А хмурая теневая задумалась на мгновение и сердито выдала:
        - Ты прости, хозь-зяин, но командир ваш свиньй-я!
        - Знаю.
        - Могучай-я свиньй-я. Настой-ящий скот!  - заявила громче обычного, видимо, вновь вспомнила о молчаливой старушке.
        - Еще какой,  - согласился многоликий.
        Когда группа по настоянию Гера поделилась на подгруппы по трое, якобы двух конвоиров и стукача, и разбрелась в разные стороны от селения А, командир, Таррах ему в глотку, выпустил мглистых волчков. Мелкая неконтролируемая нежить тут же спутала дорогу и вывела одну тройку в болото к шипастым псам, а вторую в овраг к притаившемуся таргу.
        Даню завербовали сразу, двое других смогли уйти от преследования и подать знак остальным. Но тщетно, до одних долетело, до других нет. «Благую весть» к застрявшим в болоте теневая донести не успела, зато увидела, как под влиянием опытного разведчика попал вначале Райс, а затем и пойманный им Всеволод. И вроде бы не велики потери, но ужас ситуации заключался в том, что парни знали друг друга как облупленные и пользовались этим против остальных. Все ошибки, все привычки, коронные слова и кодовые знаки. Словом, все то, на чем сложно поймать одиночку, но что замечается в группе. И теперь почти братская сплоченность Графитовых играла против них самих.
        К условленному месту перед городом добралось лишь трое вменяемых разведчиков и стукач, которого на себе нес Дао-дво. Бабуля была не против и великолепно исполняла роль безмолвного и почти не капризного груза. Подгруппа Гера избежала неприятных встреч, лишь благодаря теневой и ее предусмотрительности, из подгруппы Криса-красавчика добрался только Крис и уже даже не красавчик Основательно потрепанный, со сломанной рукой и подбитым глазом, он в двух словах рассказал, как вырвался из захвата собственных напарников и избежал встречи с таргом. Оговорив ситуацию с капитаном Графитовых, разведчик решил остаться в лесу, чтобы спутать след и увести погоню в сторону.
        Но судя по тому, что не более чем через десять минут Крис напал на Гера со спины и чуть не зашиб Евласию, далеко увести преследователей разведчик не успел. Наверное, именно в короткие мгновения схватки с ним Дао-дво впервые подумал, что Графитовые проиграют. Довести, вернее, донести стукача до нужного места не представлялось реальным, слишком много возможностей потерять бабулю или попасть в подчинение. Идея спрятать молчаливую старушку, и найти обходной путь в пункт Б пришла сама собой и укрепилась, едва его подгруппа понесла первую и последнюю потерю - Тадэуша, напарника Гера. Поэтому ради сохранения секретности место «живого» схрона кука нашла сама и сама же отвела туда стукача, разместив со всем доступным комфортом.
        А вот теперь, попеременно сменяя облик привычных для здешних мест обитателей - с летучей мышки на простую полевую, капитан команды Графитовых битый час медленно перемещался к центру города, отмечая ловушки и путая след. И все это время он почти беспрерывно слушал теневую и с тревогой ощущал медленно накатывающую теплоту. С начала учений прошла неделя, и ни разу за все это время метаморф не испытал нормального лавового потока, который раньше сжигал бы его по десять раз на дню. За семь последних суток пришло всего лишь три прилива и ни одного сигнала об опасности. И невольно думалось, а не скончалось ли форменное безобразие? Вдруг Сумеречная сломала себе шею на лестнице или выпала из окна комнаты - семь этажей, это вам не шутки. Или выпила отвара от Крэббас, допекла Тугго, довела до белого каления Сули? Хотя нет, генерал бы ее пожалела, впрочем, это не отменяет того, что сигнал, приходящий к нему, Геру, не более чем отклик на прикосновения служащих мертвецкой. Если так, то через браслет интересоваться состоянием девчонки бессмысленно, проще послать в академию куку…
        Вот тут слова мелкой нежити вырвали его из размышлений:
        - А знаешь, хозь-зяин, когда та, из разбитных…  - мягко назвала она тарга-оборотницу, отменно сыгравшую проститутку,  - так вот, когда она уволокла Тадэуша, я услышала вербующую формулу. А звучит она так - Ниль-Таро Римма нге-то Ннй-яг, нарто.
        - И что с того?  - Многоликий покачал головой.  - Я простой разведчик, проклятие могу лишь отразить или расплести, но не создать…
        - Не совсем простой, да и та, мерзавка, тоже некромантом не й-явль-ялась… а нашего парнь-я взь-яла.
        - Тайное заклинание, чтоб его!
        - Дя-дя, может, и оно,  - отмахнулась теневая, почесав уши, что были сейчас свернуты в трубочки и плотно прижаты к спине.  - Но й-я к тому веду, что ее заклинание очень похоже на формулу из тетради Намины.  - И прежде чем Дао-дво успел что-либо сказать, затараторила: - Дя-дя-дя знаю, знаю, ты велел не использовать в деле непроверенные сведений-я, ибо гордость наше все, а предусмотрительность ничего, но…
        - Чего?  - не понял Гер всей ее тирады.
        - Ничего,  - буркнула нежить и решительно заявила: - Но й-я помню, там в методике подчинений-я мертвь-вяков была описка.
        - Какая?  - спросил со вздохом, ведь не отстанет, пока не договорит.
        - Формула распространь-няетсь-ся и на живых, правда, чуток придушенных. И й-я тут подумала, а давай мы наших в сознание вернем или кого-нибудь из таргов завербуем.
        - Интересное предложение,  - Гер отвернулся от лопоухой тварьки и продолжил расчищать от листьев дорогу,  - а если меня схватят, что делать будем?
        И на несколько долгих бесценных минут в трубе наступила полная тишина, прерываемая лишь тихим шорохом листьев, отгребаемых метаморфом в сторону. Затянувшееся молчание можно было бы принять за затишье перед грозой, но он не посчитал нужным. А зря…
        - А тебь-бя и так и так схвать-тят,  - шепотом, будто бы по секрету, сообщила теневая и на удивленный взгляд, брошенный многоликим через плечо, компетентно заявила: - За нами шаг в шаг следует Тадэуш, а пь-пять таргов ждут на выходе из трубы.
        - И ты молчала?
        - Й-я бы сказала, решись они нас утопить, как только обнаружили. Но у нас еще метров сто впереди…
        - И давно ты знаешь?  - спросил сквозь зубы, едва сдерживая рык.
        - Десь-сять… минут,  - с толикой опасения протянула кука. И правильно она за свою шкуру боялась, ведь десять минут назад он вполне еще мог от преследования уйти. А теперь…
        - Я убью тебя,  - пообещал Гер, всем корпусом разворачиваясь к нежити.
        - Не надо! Й-я хорошай-я!
        - Как же хорошай-я,  - едко передразнил он. И из оборота мелкой летучей мыши стал быстрой и юркой лаской, стальной.  - Шею сверну, и станешь хорошей.
        - А-а-а! Божечки мои!  - Мелочь увернулась от его пасти, схватилась за собственные уши, быстро их развернула и закрылась, пропищав из-за преграды: - Хозь-зяин, не трать силы на мень-ня!
        - Думаешь, зря?  - Стремительное движение, и мелочь безмозглая оказалась в его лапах.
        - Дя! Лучше Тадэуша в чувство вер…
        И вот тут Герберта Дао-дво кольнуло и острой болью проняло. Он зарычал.
        - Й-я, правда, й-я…  - причитала бьющаяся в захвате кука,  - не хотела, чтобы так. Но ты же самый умный, сказал мне не командовать, полез вперед и… и… и сам дурак!
        - Тихо!  - Он прислушался к звукам снаружи, а затем к стремительно затихающей боли, что разрывала его изнутри.  - Таррах, как не вовремя!
        - Что такое? Опь-пять опалило?
        - Нет, кольнуло.  - Со вздохом сожаления он отпустил нежить. Надавать бы ей сейчас по шее, но, видимо, придется сие отложить.  - Кука, слушай внимательно…
        - Хозь-зяин?  - настороженно протянула она, еще не веря в скорую свою свободу.
        - Проверь, что с Сумеречной случилось, и быстро сюда.
        - Й-я могу узнать через своих,  - намекнула она на теневых соплеменниц.
        - Лично.
        Услышав приказ, мелкая нежить воспряла духом, растопырила уши, задрала хвост и сразу же обнаглела:
        - А золотое слово?
        - Живо!
        - Нет, не это. Подумай еще,  - заявила кука и, едва поймала взгляд Гера, исчезла со сдавленным «Ой!».
        И напряженный до сих пор метаморф медленно выдохнул, потянулся, с улыбкой думая о том, что без лопоухого свидетеля намного проще и приятней воспользоваться подсказкой. Но не успел он сделать и пары шагов навстречу Тадэушу, бегущему по их следу, как запыхавшаяся нежить вернулась назад. Вцепилась в метаморфа лапами, сдавленно зашептала.
        - Й-я это… забыла сказать! Улица Тварей Гахо, дом двадцать седьмой, подвальнай-я комната девь-вять. Там есть дыра с трехсотлетним захоронением и это… второй гроб был пустым,  - туманно сообщила теневая, а затем добавила: - Наш схрон там, и он пока еще живой.
        Мгновение на осознание, и многоликого прошибает холодным потом.
        - Таррах! Ты Евласию в гроб загнала?!
        - Дя,  - ничуть не стесняясь, заявила нежить и исчезла, открыв чудный вид на Тадэуша, в обороте черной кобры застывшего в метре от многоликого. И выбранная им ипостась была лучшей идеей ввиду передвижения по трубам и боя, ведь представитель младшей ветви рода Дао-дво еще не достиг вершины пресмыкающегося видового круга.
        Паршиво, но не погано.
        И что там теневая говорила? Чуть-чуть придушить и произнести… Ниль-Таро Римма нге-то Ннй-яг, нарто.
        Хм! Проверим.

* * *

        С рыжим мы оговорили пакт о НЕраздражении всего две недели назад, а я до сих пор невероятно счастлива. И радость мою усиливает отнюдь не успокоительное или учения у Дао-дво и, как следствие первого - его молчание, а как следствие второго - отсутствие многоликого, все дело в свободе. Причем не моей собственной! В ходе усиленной работы в маленькой домашней лаборатории мы с седовласым воином Уо совершили немыслимый прорыв и все-таки создали аналог травы, без побочных действий… почти. Во всяком случае, выгорание всего волосяного покрова до ярко-оранжевого цвета сроком на пять дней было меньшим из зол в сравнении с половой дисфункцией или жутким отравлением и опустошением резерва, через которые прошел несчастный Граф. К слову, он до сих пор не оправился и все еще не желал видеть Олли.
        Что ж, поделом обоим.
        И крепко сжимая в руке бесценный состав, я уже отчетливо представляла, как обрадуется моему известию Бруг, как заискрится красный взгляд оборотня, как расцветет улыбка заслуженного ловеласа, а ненавистные гребни и хвост наконец-то спадут. И он сбросит неудавшийся оборот, вернет себе возможности перевоплощения и крылатого перемещения. А главное, Кудряшку ждет его полномасштабная месть, разработанная в воспитательных целях. Не зря же Тугго в перерывах между опытами расспрашивал о проказах времен моей ведической школы. Ради этих сведений он ни одного испытания не пропустил, а вот сегодня не пришел. И найти его посредством браслета я не смогла, ибо только сейчас узнала, что Олли в испуге за магистра Крохена сбила все мои настройки. Что ж, я попыталась докричаться до Нваг-нваг Севоя, но он тоже не ответил, я даже разбила в столовой казенный стакан - и ничего. Ни предупреждения, ни выговора, ни сокрушенного вздоха по эхо-порту.
        И непонятно: либо хранителя академии на месте нет, либо он не слышит, так как занят. Хотя чем дух может заниматься в пятницу вечером? Думая о возможных вариантах его времяпрепровождения, я прямой наводкой отправилась в подвал старой башни, туда, где много-много лет назад был произведен обряд возрождения хранителя академии. В книгах по темному искусству место привязки обозначалось гнездом призрачного существа. Гнездо у меня, бесспорно, ассоциировалось с домом, поэтому, настойчиво стучась в дом Севоя, я была готова к гневной отповеди Нваг-нвага, но никак не к пьяному приветствию совсем другого хранителя.
        - Нами-и-и-и-иночка?!
        - Унг-унг?!  - Встретивший меня старичок кивнул, громко икнул и прикрыл рот призрачной ладошкой.  - Рада видеть.
        - И я.  - А взгляд у него мутный-премутный, расфокусированный к тому же. Так и хочется задать вопрос…
        - А что вы здесь?.. Я, видимо, не вовремя…  - Договорить не смогла, отвлеклась на покрытое паутиной помещение, слабо освещенное простой свечой, крохотное круглое, темное, с затхлым запахом плесени и слоем пыли по самое колено.
        - Вовремя-вовремя!  - оборвал дух, он воровато глянул по сторонам и потянул меня за локоть.  - Не стой в дверях, проходи, садись.
        - Да я как бы на секундочку, не больше.  - И осталась стоять посредине комнатки. Оглядываюсь, детали подмечаю, бутылку пустую, бокалы, пауков, а саму снедает вопрос: «Неужели дворец сейчас не охраняется?»
        - Так у вас на службе выходной, или вы сбежали?
        - Я в отставке до утра,  - вздохнул Унг-унг и сел на стул, с которого сбежал здоровенный черный паук - Смертники не любят, когда за ними следят, особенно во время попоек.
        - И поэтому вы здесь,  - подвела я итог.
        - Не совсем.  - Он кивнул в сторону пустой стеклянной тары, стоящей на чуток расчищенном столе. Понятно, парами наслаждаются, и, судя по виду дворцового хранителя, процесс идет давно.
        Вот тут в комнату влетел Нваг-нваг и, потрясая бутылкой в подарочной упаковке, громко произнес:
        - Вот! Холодненькое ароматное коллекционное!
        - Ух, ты! А всчет чего бутылка?  - обрадовалась я за него.
        - Просто так!  - возвестил он радостно и застыл, увидев меня.  - Наминка, а ты тут какими судьбами?
        - Ищу Бруга, а не отзывается ни он, ни вы. Поможете?
        - Помогу, но завтра.  - И чтобы противиться не смела, вредный дух сдвинул брови к переносице, спрятал презент за призрачную спину, и совершенно зря, я успела прочесть на карточке, что это подарок от Гарда Тиши, и вручен он был сегодня, буквально полчаса назад.
        Ну и ладно, пусть пьют… вернее, парами наслаждаются.
        - Да, поиски красноглазого кадета Тугго подождут,  - кивнула я и направилась к двери, думая о том, что данная ситуация мне отчасти знакома. То бишь, пока одни пьют, другие отсутствуют на своем рабочем месте, третьи получают коллекционное вино ни за что. Где-то я об этой многоходовке уже слышала, помню даже, что все началось со срезанных цветов…
        Я берусь за ржавую, опутанную паутиной ручку, толкаю дверь и вдруг… чужая задумка собралась воедино, как картина из пазлов. И вся ее странность объяснялась просто - мумифицирующийся грифон и его мертвый мишка снова мстят!
        - Так вот почему он явился ко мне в палату…
        - Что-что?!  - вопросили духи, ничего не понимая. И объяснить я не спешу, ведь сама еще толком не разобралась.
        - Он искал сообщника! А я…  - вспомнила, как Куля накормила, как потом Гард орал, обвиняя меня во всех своих бедах. От этой догадки мне стало дурно. И, стараясь унять сердцебиение, прижала руку к груди.  - Получается, что я ему в третий раз подготовительную работу сорвала… и тот синий мертвяк был частью позапрошлого плана.
        - Наминка, с тобою все в порядке?
        - Ты не больна? Может, простыла,  - всполошились два призрачных брата, даже не представляющие себе, что пока мы здесь беседы ведем, грифон там местью занят.
        - Унг-унг, вам немедленно следует вернуться во дворец!
        - Но…
        - Срочно!
        - А причины?  - заступился за него Нваг-нваг Севой.
        - Иначе он всех королевских смертников убьет!  - Кто он, не объяснила, но всю душу вложила в свой отчаянный ор. Вопль получился будь здоров. Хранитель рябью пошел, как озерная гладь, побледнел и исчез, я замерла затаив дыхание, а Нваг-нваг с досадой посмотрел на бутылку.
        - Таррах! Если она вещдок, то открывать ее никак нельзя.
        - М-м-можно…  - пролепетала жалким голосом и откашлялась.  - Успокойтесь. Унг-унг непоправимое предотвратить успел. Я в этом более чем уверена. Успе…
        Вот тут мои заверения перебил громыхнувший над столицей взрыв, такой, что уши заложило, а затем еще один и еще. И в голове совсем звенит. А дальше тишина, и я бы долго еще не знала, что происходит, если бы Севой не откинул бутылку с огорчением.
        Все-таки это вещдок!
        - Милостивый боже…  - Я потерла уши, стараясь унять стучащую в голове боль.  - Если с командой действующих королевских смертников что-то произошло, их место займут запасные! Ужас!
        - Почему же сразу ужас?  - не спешил согласиться дух-хранитель академии. На презент он уже не смотрел и крутил в тонких пальцах бокал с винной капелькой на дне.  - В их участии есть плюс.
        - Какой?
        - Перед играми Смерти этих ребят домой отправят,  - проворчал он и радостно добавил: - На целых три дня! Вот тебе и законная возможность навестить родных.
        Я плюхнулась на ближайшее кресло, потеряв дар речи, подняв столб пыли и распугав пауков. Будущее виделось серым и печальным. Перед глазами пронеслись лица знакомых мне смертников: Его Высочество Кардинал, Канцлер, Барон, Герцог, Консул, Граф, Хан, и сердце сжали холодные тиски отчаяния. Такие хорошие и такие молодые…
        Милостивый боже, как им помочь?

* * *

        С вестями из столицы кука вернулась ровно через час, как раз к моменту, когда трое из пяти таргов насели на командира взвода с требованием отдать им на обучение всю команду Графитовых. Едва пришедшие в себя после непрофессиональной вербовки, они растирали собственные шеи и пили воду, не упуская Дао-дво из виду, отслеживая каждое его движение, слово, взгляд. Но зря надеялись войти в контакт. Их пристальное внимание, как и рвение в наставники, радовало и злило Герберта, причем одновременно. Да, он донес в пункт Б стукача живым и невредимым, если так можно сказать о чуть не задохнувшейся старушке, прорвался через оцепление из своих же парней и дал бой двум подкравшимся таргам. Да, он герой, решительный и смелый, напористый и опытный в схватках, за что спасибо Сули, Тагашу и Амидд, но в большей мере он просто везучий. И Гер прекрасно понимал, сколь ничтожны были бы его успехи, не услышь он куку, не просмотри она ту тетрадь, не испиши тетрадь Сумеречная, не получи девчонка дар Смерти, не придумай свой план Эррас Тиши, не создай Император игр Смерти…
        Слишком много «не», чтобы многоликий мог быть уверенным в своих собственных силах, чтобы мог гордиться заслугами. Повезло, вот это верно.
        А когда же на плече метаморфа появилась запыхавшаяся ручная нежить и таргов, наседающих на Могучего Уильяма Нагса стало больше, представитель младшей ветви рода Дао-дво тихо хмыкнул:
        - Вот и сбылись наши проклятья.
        Командир понятливо растянул губы в улыбке, но тут же стер ее с сурового лица. Он не собирался отдавать еще зеленых, по сути, сопляков в разведку, и Герберт его понимал. Не время, слишком много гонора, слишком мало мозгов.
        Отдав Графитовым команду к сборам, он подхватил свою сумку и медленным шагом направился в сторону палаточного лагеря. Ему предстояло еще раз извиниться перед Евласией за полуторачасовое пребывание в гробу, повторно рассказать разведчикам, как все произошло на самом деле, но до тех пор он был намерен услышать теневую. Как ни странно, она не спешила его порадовать ни смертью Сумеречной, ни прекрасным состоянием ее здоровья. Молчала, гладила хвостик, смотрела в сторону.
        Подозрительно.
        - Какие вести?
        - А?
        - Я спросил, что слышно?  - Многоликий подошел к палатке, сбросил сумку, но входить не стал, поплелся в сторону озера.  - Как там Сумеречная, не померла?
        - Намина?  - переспросила кука и замахала лапками.  - Нет-нет! Она жива…  - И совсем тихо: - еще.
        - Так какие вести?  - Гер подошел к кромке берега, остановился на краю.
        - Плохие,  - призналась теневая, понизив голос, и тут же заверила: - Но не для всех!
        - Говори яснее и по порядку.
        Она взяла небольшую паузу и зашептала:
        - Действующие королевские смертники на игры через две недели не поедут.
        - Это еще почему?  - Дао-дво снял с плеча прирученную нежить, чтобы внимательно посмотреть на нее.
        - Так получилось, что их усыпили…  - развела лапками кука.
        - Всех?!
        - Дя.
        - На сколько?  - Перед глазами потемнело, кровь ускорила бег, в груди кольнуло от неприятного предчувствия.
        - До конца следующего месяца. Могли и больше, но там одна… один кадет вовремя тревогу забил.
        - Тварь Тиши!  - рыкнул Гер и сжал кулаки, мелочь быстренько вырвалась из его пальцев и перебралась на запястье, посмотрела испуганно.  - Что еще? Говори.
        - Их место займут запасные.
        - И так ясно,  - оборвал ее раздраженный Дао-дво.  - Таррах! Не повезло Равэссу. Только все наладил с графской дочкой…
        - Не скажи,  - протянула кука тихо.  - Ведь с ними будет некромант-самоучка, три лучших тренера и отпетый… разведчик.
        Слух царапнуло знакомое слово.
        - Разведчик?! Кто такой?  - вскинулся Гер. Неужели это Червь, лучший выпускник академии?
        А в ответ настороженное и едва уловимое:
        - Хозь-зяин, это ты.