Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ЛМНОПР / Мари Ардмир : " Хозяин Логова " - читать онлайн

Сохранить .
Хозяин «Логова» Ардмир Мари
        Колдовские мирыХозяйка «Логова» #2
        С недавних пор жизнь тарийского рода Дори круто изменилась, а свод моих правил пополнился новыми пунктами.
        Первый: принимая бразды правления над кровожадным семейством мужа, не стоит селить особо опасных представителей в родовое гнездо, обижать их любимчиков и наставлять на путь истинный безумных чистокровных. Чревато разрушениями в усадьбе и нескончаемой головной болью.
        Второй: узнав о грозящей расправе, опасно отправлять несовершеннолетних Дори в далекий поход. Наказуемо разборками со старыми каргами, внебрачными отпрысками и расследованиями о многолетней травле.
        Третий: если хранителем рода является отбывающий наказание демон Горный, а в реликвии семейства запечатан голодный зверь, будь готова к борьбе за свободу и охоте в подземных чертогах.
        И вроде бы ничего сложного в статусе главы рода нет, но и полезного для жизни тоже.
        Ардмир Мари
        Хозяин «Логова»
        
* * *
        Глава 1
        Дом спал, погруженный в темноту, в камине столовой завывал ветер, и в такт его гневному гласу дружно вздрагивали ставни, лестница и я. Неотвратимое желание сбежать куда подальше сжигало меня изнутри не меньше, чем желание убить «потеряшку» и освободиться от брачных пут. На воздух, на улицу, в мороз, снег, в холод, - куда угодно и куда подальше от ужаса, охватившего меня с последними словами му-ж-жа… Безысходность, беспросветность и неспособность что-либо изменить.
        Чтоб тебя!
        Я споткнулась об угол дровницы, что притаилась в снегу, и рухнула на колени, не зная, то ли расхохотаться, то ли расплакаться. Я мечтала об освобождении от прошлого - и тариец мне его дал, я грезила спокойствием - и он принес мир на нашу заставу, надеялась в будущем завести семью - теперь она у меня есть… вместе с родом. Размышляла о ремонте в «Логове» - теперь же придется делать полную реконструкцию. Все хорошо, все просто замечательно. Но я и подумать не могла, сколь дорого за это заплачу. Бесправная раба при живом-здоровом муже, не думающем куда-либо уходить, повторно исчезать или хотя бы жить далеко-далеко в Тарийской столице.
        Громкий всхлип и придушенное «хи-хи» вырвались против воли. Я должна быть счастлива, радоваться должна, а я… Очередной всхлип и истеричное «хи-хи» тонут в скрипе снега и звуке быстрых шагов, что приближались ко мне.
        - Что за напасть с этой бабой… Торика, - раздраженный голос, тяжелый вздох и крепкие руки, поднявшие меня на ноги, - прекрати убиваться. Ничего страшного не произошло!
        Инваго рассержен и почти злится, когда я пытаюсь вырваться из его рук с громким «ха-ха». Всхлипывать уже не получается, слезы катятся по щекам, а сама я задыхаюсь от хохота над собой. Над своими планами, мыслями, идеями и наивными представлениями, как я договорюсь с мужем, хоть и тарийцем, но благородным «потеряшкой». Получу его согласие на раздельное проживание, уважение и невмешательство в мое существование и, может быть, когда ситуация с родом Дори прояснится, через год или два, решусь на ребенка.
        - Тора! К чему сейчас эта сцена? - чуть ли не рычит этот самый несбыточный «муж», прижимая меня к себе. - Я же обещал, что не брошу. Обещал, что защищу!
        - От кого? - всхлипываю я, отсмеявшись, и он резко разворачивает меня лицом к себе.
        - От всех, - произносит как клятву и смотрит, не отводя синих глаз.
        - И от се-себя? - Всхлип обрывает на полуслове, но я все же договариваю: - От себя тоже сумеешь? Убережешь…
        - Так вот в чем дело, - выдыхает он, руками скользит с плеч за спину и притягивает меня ближе к себе. - Ты только поэтому расстроена?
        - Не только! - Грубо стираю слезы со щек и упираюсь ладонями в перебинтованную грудь воина, хотя мне просто невыносимо хочется его ударить. - Ты лгал… мне. Ты…
        - Пошел на хитрость. - Инваго посмел ухмыльнуться.
        - Лгал…
        - Юлил.
        - Врал в лицо и еще…
        - Пошли спать, - предложил он неожиданно и с зевком. - Я так устал за прошедшие сутки. Вымотался. Сил лишился в процессе восстановления.
        - Инва… Талл! Не переводи тему. И за прошедшую ночь ты дважды должен был выспаться.
        - И трижды издохнуть, - хмыкнул он. И тут же нахмурился, напоминая, кто есть кто и у кого я нынче в супругах: - Не называй меня первым именем, для тебя я Инваго, был, есть и буду.
        И снова, как ножом по сердцу, и душу сковывает старый страх плененной рабы.
        - Катись к Адо вместе со своим «буду», я тебе не жена! И не собираюсь слушаться, а тем более спать… - Он сжал меня до хруста, оборвав на полуслове, лишив возможности вздохнуть или хоть что-то еще сказать.
        Его глаза наполнились огнем, челюсти сжались, и желваки заиграли на щеках.
        - Ты, видимо, решила, что я рад этому браку. Жду не дождусь возможности попасть с тобой в одну кровать и если не изнасиловать, то хорошенько поглумиться. Так вот, Тора, поверь, - Инваго сжал меня еще сильнее, - я зол не меньше. И меня совсем не радует необходимость с тобою спать.
        Это было сродни пощечине, более отрезвляющей, чем унижающей, а потому я вполне спокойно встретила следующую грубость.
        - Тем более плодить наследников от вдовийки, которую с удовольствием пользовал другой. Особенно если учитывать, что выбор был сделан не мной… - Теперь становятся понятны слова демона о том, что кто-то кому-то подходит, тихо хмыкнула про себя и вдруг услышала невероятное: - И окончательное решение с браком было принято без моего на то согласия.
        - Не поняла, - произношу четко и уверенно, истерика отступила, появилась холодная злость. Пусть только попытается в чем-то обвинить меня!
        - По глупости, по нелепой случайности, - прошипел Дори и жестко припечатал: - Когда ты напоила хранителя! Так что позволь заверить - мы в одной супружеской лодке не только по моей вине. И тонуть, как и плыть, будем вместе. - Долгая пауза, а затем очередная неожиданность: - Осталось решить, в какую сторону грести. Или ты предпочитаешь кружить на месте?
        Я все еще стою в его тисках-объятиях, смотрю снизу вверх в прищуренные синие глаза, злюсь и мрачно гадаю, что, вопреки здравому смыслу, я все же решусь и убью этого…
        - Даже не думай, - определил он ход моих мыслей, - и не мечтай поджечь меня, как своего первого. Я не горю, на куски не рублюсь и легко переношу яды.
        - Ты, наверное, еще и не тонешь?
        - Тора! - едва различимое шипение.
        - Это не намек, простое предположение. Я же не знаю всех твоих способностей. Вдруг ты не идешь топориком на дно, а всплываешь как…
        - Спать! - приказал воин, прикоснувшись к моему лицу, и я проваливаюсь в зыбкие оковы сна под тяжелый выдох: - Дал бог на мою голову и не кается…
        Проспав весь световой день, я очнулась лишь в сумерках вечера, когда по харчевне то и дело проносился горланящий ураган под названием Тим-Зои, или Зои-Тим. Они опять что-то не поделили и спорили до хрипоты.
        - Что случилось? - Мой вопрос потонул в восторженном «Проснулась!», а сама я чуть не оказалась погребена под счастливыми детьми. - Тихо-тихо, - погладила братца, обнимающего меня за талию, и крепче прижала к себе повисшую на шее демоницу. - Вы чего расшумелись?
        - Ты не просыпалась!
        - А обряд возврата уже начался… - ответили они в один голос, и я отстранила от себя детей.
        - Как начался? Его назначили на завтра.
        - Уже завтра, - обрадовали они меня и огорошили: - Хран не отзывается.
        - Он обещал вернуться за тобой, но его уж час как нет… - Зои всхлипнула. - Я боюсь! А вдруг что-то случилось? Если так, нам нужно немедленно отправиться следом…
        Вот тут над нами раздался недовольный голос демона, который со скрытым сарказмом сообщил:
        - Меня нет всего полчаса… - Зои поначалу обрадовалась, а затем сжалась и сникла, услышав: - Это во-первых. А во-вторых, если я сказал, что тебя с собой не возьму, значит, тебе там делать нечего. И не стоит играть на чужих чувствах, чтобы в столицу Тарии попасть.
        - Хран! - попыталась я заступиться за малышку, но вредный демоняка уже закусил удила и, объявившись рядом с нами, строго произнес:
        - Не смей покидать «Логово» без сопровождения никогда!
        - Да я только… - всхлипнула кроха, и Тимка взял ее за ручку, крепко сжал, со злобой взирая на Горного.
        - Ты меня слышала, Зои?
        - Да, - прошептала она, и, кажется, не у одной меня возникло острое желание стукнуть демона чем-нибудь тяжелым.
        - Хорошо, теперь можешь идти.
        Но она не сдвинулась с места, подняла блестящие от слез глазенки и заявила:
        - Я тебя ненавижу!
        - Я тоже тебя люблю, - не проникся Горный и предотвратил возмущение простой, но действенной фразой: - Еще слово - и ты лишишься каникул.
        Зои промолчала, но, шагнув вперед, крепко стукнула ополовиненного демона по невидимому колену. Кивнула мне и с высоко поднятой головой удалилась, уводя за собой ошарашенного Тимку. Они скрылись из виду, и только после этого я позволила себе стукнуть хранителя по голове. Немного не рассчитала, и канделябр застрял в витых рогах демона, однако это нисколько не остудило моего пыла.
        - Тора! - возмутился он, хватаясь за новый головной убор.
        - Заткнись! Уму непостижимо, как она еще не разругалась с тобой в пух и прах. Ты! Самый черствый, непрошибаемый и недальновидный дурень из всех, кого я знала! Как можно было ей такое говорить? Как можно было угрожать? Она искренне за тебя переживала!
        - Можно и нужно, - не согласился он. - Мне достаточно одной самоотверженной ду… - Я потянулась к канделябру в его руках, чтобы повторно стукнуть рогатого, но металлическое изделие растаяло, как дым, демон же вскинул бровь, холодно заметив: - Я не о тебе, хоть у вас и много общего.
        - А я не за себя, а за отсутствующих. Раз уж у нас много общего…
        - Вообще-то тебе уже нужно быть на обряде в гнезде рода Дори. Приведи себя в порядок, и переместимся.
        - Тебе тоже, но разговора это не отменяет. - Я ушла в ванную и уже оттуда спросила: - Почему ты так давишь на Зои?
        - Потому что боюсь, что она вся в мать… Хотя лучше, чтобы в мать, а не в отца.
        - А кто за папу?
        - Водный демон.
        - И что плохого в демоне? - причесываясь, выглянула из-за двери.
        - В самой принадлежности к демонам ничего плохого нет, но водные отличаются крайней степенью благородства, переходящего в идиотизм. Суди сама, моя сестра спасла ему жизнь, и он решил с ней этой самой жизнью расплатиться - подался, идиот, в личные стражи. А это положение хуже сарга на цепи - без разрешения хозяйки ни есть, ни пить, ни спать нельзя, не говоря уже о браке и продолжении рода. Но, как ты понимаешь, с последним они и без брака справились, в результате появилась Зои, затем Дарион, Дирг, Уггро. По законам подземного мира все они внебрачные и носят фамилию матери, а по существу…
        - Так это же здорово, - я улыбнулась, - у тебя большая семья.
        - Да. Но в ней уже есть я - заключенный, зять - бесправный, Динка - мать-одиночка, четверо незаконнорожденных племянников, старший брат - отшельник, его жена - сумасшедшая тетка, несколько дядьев, повернутых на страсти, и почти нормальные бабушка с дедушкой.
        - А родители? У тебя же есть родители. Зои упоминала…
        - Зои говорила о моих бабушке и дедушке, своих она не видела. Потому что они еще до ее рождения отбыли в мир иной.
        - Мне так жаль… - Я в надежде приободрить мягко сжала его руку.
        - Тора, они не умерли, а как и дядья, предаются там страстям. И я очень рад, что Зои не взяла ничего от них, но обеспокоен, что в ней крови водного больше, чем в пацанах…
        - Все с ней будет хорошо. Зои умный и рассудительный ребенок. - Я отправилась в гардеробную, чтобы одеться. Уже в процессе натягивания очередных любимых штанов и плотного жилета спросила: - Так ты считаешь, что я и твоя сестра чем-то схожи?
        - Да, а Инваго очень похож на водного.
        - В смысле идиот?
        - В смысле благородный, - поправил демон мое предположение и возмутился, не дав и слова сказать по старой теме: - Ты опять в штанах?! - Секундное замешательство и веское: - Ладно, на тебе по ходу дела все равно ничего целого не останется.
        - Что? - прошептала я, инстинктивно стянув рубашку на груди, а в следующий миг уже стояла в знакомой лодке, стремительно утягивающей меня в глубины огненного моря. Минуты жарких объятий лавы, и вот мы в каменном мешке круглого зала, пустого и темного. Но стоило мне это отметить, как послышались торопливые шаги и в свете сияющих рогов демона рядом с нами появились мой лжедеверь, наглая сволочь и муж.
        - Дорогая, как я рад!.. - начал он и приблизился вплотную с явным намерением обнять, но я оборвала его приветствие строгим:
        - Руки! Губы…
        - Как скажешь, - хмыкнул Инваго и лизнул мою щеку. - Хорошо спалось?
        Захотелось выдать что-нибудь гадкое, совсем не свойственное мне, но тут, как волной, накатило разочарование, а вслед за ним и обреченность. Ведь с нетривиальной нахальностью этого тарийца мне придется не только мириться, но и жить. И если он сейчас такой, то что же будет потом?
        В поисках уверенности потянулась к кинжалу, чтобы просто накрыть эфес рукой.
        - Только попробуй, - выдохнул воин, едва заметив мое движение.
        - Идиоты, - буркнул Хран.
        Одним смазанным движением он поцеловал меня в щеку, попутно разоружил, а затем моим кинжалом ткнул Инваго в бок. Удивленные, мы воззрились на демона. Я промолчала, Дори сухо вопросил:
        - Это что только что было?
        - Обмен супружескими приветствиями в соответствии с вашими пожеланиями. Ей поцелуй, тебе кинжал под дых, - хмыкнул Горный и улыбнулся. - Или я что-то неправильно понял? Да, нет?! - вопросил он и, не давая нам ответить, постановил: - Ладно, возможно, перепутал. Давайте раздам все наоборот…
        И я, и Дори мгновенно шарахнулись в стороны, чем вызвали безудержный демонический хохот и вторящее ему громкое эхо где-то в пещерных переходах.
        - Не хотите получить, что раздали? Ай-ай-ай! - Веселящийся Хран украдкой вытер глаза и потребовал: - Значит, и не раздавайте больше ничего. А теперь слушай мою команду. Сейчас мы пройдем в залу обрядов, где ты, Тора, будешь стоять у столба и корчить из себя святую…
        - В смысле?
        - Стоишь и мучаешься. А ты, Инваго, степенно ждешь сигнала.
        - Какого? - вновь вопросила я и получила два укоряющих взгляда. - Что, и спросить нельзя?
        - Спросить можно, спать до полудня нельзя, - буркнул воин, стягивая с себя куртку и рубашку.
        - И кто в этом виноват?
        - Да уж не я.
        - Стоп! - оборвал нас Хран. - Все споры отложите на потом, сейчас главное…
        Протяжный звук горна, пришедший откуда-то из глубины подземных переходов, перебил демона на полуслове и заставил поторопиться. Так поторопиться, что вместо внятных объяснений я услышала только короткую версию плана, и то на бегу. Согласно плану в зале обрядов меня должны раздеть, приковать к столбу, дабы не сбежала, затем окунуть в ледяные воды колодца. В мои обязанности входило молчать и слушаться беспрекословно. Последнее предупреждение Горный повторил дважды, видимо, чтобы я воспользовалась советом уже сейчас. Для Инваго инструктаж был еще более коротким, чем мой, и прямо говорил о том, что они уже давным-давно все обсудили.
        - Если маг попытается убить Тору до процесса, действуем по первому плану, после процесса - действуем по второму…
        - А если во время отречения? - поинтересовался тариец, когда впереди появилось слабое свечение и первые факелы, освещающие проход.
        - Тогда разработаем третий. - Хран уже обернулся тростиночкой и теперь громко цокал каблуками сапожек, вздыхал и дергал себя за прядку волос, выбившуюся из косы. - По правде сказать, третьего варианта я опасаюсь больше всего…
        - Почему? - не удержалась я от вопроса и до крови прикусила губу, когда перед нами объявился проклятый искусник мрака.
        - Вы долго.
        Пусть маг и был скрыт плащом с глубоким капюшоном, его пробирающий морозом голос я узнаю всегда. Нас приветствовал сам Мэног.
        - Ах, это все я виновата, не могла выбрать наряд, - пролепетала тростиночка, смущенно улыбнувшись.
        Маг не обратил на нее внимания, шагнул ко мне.
        - Торика Эл… - произнес он с интонацией, коей после каждого побега приветствовал меня. Зачастую связанная, с кляпом во рту, я могла лишь мычать, проклиная его и урода Уроса, сегодня же с улыбкой поправила:
        - ЭлЛорвил Дори.
        Он принял мои слова с холодным кивком и снисходительно заметил:
        - Судьба все же привела тебя в столицу. Так стоило ли рваться на свободу?
        - Как видите, я вернулась без пут и кандалов.
        Наверное, демонстрировать руки не стоило. Маг уцепился взглядом за перстень и зло прищурился.
        - Что ж, в таком случае я просто обязан поздравить тебя с возвращением.
        - Я вас тоже, - он едва заметно вздернул бровь и получил презрительное: - возвращенец.
        Ни Хран, ни невидимый Дори не вмешивались в наш диалог, но оба с неуловимой синхронностью прикоснулись к моим плечам, когда проклятый искусник мрака шагнул ближе и сбросил с головы капюшон.
        - Твоими молитвами… - произнес он, и я поперхнулась ответом, что едва не сорвался вскриком с моих губ.
        Вплоть до последней своей смерти урод Урос умирал молодым и восставал молодым. Гилт, Асд и сам Инваго вернулись такими же, как были раньше. Но стоящий предо мною маг был живым трупом, усохшим до состояния мумии. Он оценил мой ужас и оскалился, как зверь, ощерив покрывшиеся трещинами зубы.
        - Свободной ты вернулась или нет, все вскоре завершится! - бросил презрительно и, скрыв лицо в тени капюшона, приказал идти за собой.
        И я бы пошла, вот только мысль, что сильнейший маг уже не отбирает силу у людей, а сам питает Уроса, заставила усмехнуться.
        - Завершится?! И это говорит палач, сам ставший жертвой? Мэног, вам ли не знать, что это только начало. - Сбросив руки защитников со своих плеч, я обошла остолбеневшего искусника мрака и, удивляясь собственной смелости, заглянула в его глаза. - Когда захотите свободы, без стеснения обращайтесь ко мне.
        Он дрогнул. Вспомнил, как в Гьязе сам произносил эту фразу, грозно рыкнул, явно желая прервать мою жизнь здесь и сейчас. Но нежная ладошка тростиночки, что прикоснулась к локтю иссохшего мертвеца, не позволила ему сдвинуться с места.
        - Вы, кажется, говорили о скоротечности времени. Так давайте поспешим.
        - Пр-р-ошу, - рвано ответил маг, указав в направлении прохода. - Дамы вперед.
        - Благодарю. - Меня подхватили под локоток и повели, тихо выговаривая: - Ай-ай-ай, тебя же просили молчать и слушаться.
        - Она поступила верно, - поддержал меня Инваго и с неизвестным мне намеком упрекнул: - Если бы кое-кто следовал собственному совету, всего этого не произошло бы. Вообще всего.
        - Если бы не произошло всего этого, - сделала значительную паузу тростиночка, - ты бы не встретил ее. - Красноречивый взгляд на меня и ехидное: - Скажи спасибо.
        - Спасибо, - процедил воин, и на этой позитивной ноте мы вышли в зал обрядов.
        По форме он представлял собой перевернутый конус, по стенам которого спускалась широкая каменная лестница без перил. Внизу, на приличной глубине, блестела темная поверхность воды, над ней возвышался столб. Судя по всему, именно к нему меня привяжут, помучают и, надеюсь, отпустят, а не утопят. Хотя в последнем не уверена, здесь слишком много народа, пришедшего поглазеть. Тарийцы стоят вдоль стен перед спуском, некоторые вольготно расположились на ступенях, и все ждут. Уж не казни ли?
        Я чувствую, как их взгляды скользят по мне, словно сотня оголодавших насекомых. Задерживаются на каждом изгибе тела, каждой детали одежды, кто-то смотрит на лицо, кто-то на жилет, кто-то на грудь, но основная масса присутствующих с мрачным видом взирает на мою правую руку и блестящую на ней реликвию рода.
        - Ты смотри, все родственнички заявились, - хмыкнула тростиночка, обращаясь к Инваго, плавным движением откинув косу на спину. - Сразу видно, все хотят познакомиться с твоей супругой.
        - А кое-кто - возобновить дружеские отношения, - тариец скрипнул зубами, - здесь Урос.
        Хран, забыв об образе черноглазой красавицы, прошипел что-то нечленораздельное демоническое, плюнул под ноги и неожиданно сообщил невидимому воину:
        - Отыграешь обе роли.
        - А ты?
        - Сам знаешь, рядом с этим… я находиться не могу. Меняемся на счет раз, два, три…
        Факелы полыхнули, отвлекая толпу от меня и хранителя рода, шедший сзади Мэног неожиданно споткнулся, тростиночка мигнула, и вот уже знакомое уверенное прикосновение скользит от моего локтя вниз, обхватывает ладошку, сжимает пальцы.
        Одновременно с этим я слышу шепот Горного:
        - Торика, что бы ни случилось, слушайся мужа и не бойся ничего. Вы справитесь!
        Едва заметное движение воздуха ознаменовало его уход.
        - Мне хоть кто-то что-то объяснит?
        - Позже, - ответила подмененная красавица и повела меня мимо родственников вниз по лестнице к самой воде. А после со словами «Не бойся, просто иди», ступила на дрожащую волнами поверхность и потянула меня за собой. Шаг, еще шаг… Запоздало понимаю, что вода меня не держит от слова совсем, это что-то холодное и живое подставляет опору под мои ступни.
        - Ин… - начинаю я тихо и, тут же поджимаю губы, обругав себя последними словами.
        - Интересное место, согласен…сна, - кивает головой тростиночка, не сводящая с меня черного взгляда, прямо говорящего «молчи». Его предупреждения хватило на то, чтобы я без содрогания прошла к столбу, прослушала монотонную речь Мэнога, вещавшего откуда-то сверху, и бездумно подчинилась всему, что требовалось. Ощущение надвигающихся неприятностей накрыло с головой, когда тонкие девичьи пальцы освободили меня от жилета, до середины расстегнули рубашку и чисто мужским прикосновением через сорочку коснулись груди.
        - Ин… да чтоб тебя! - Я дернулась и в очередной раз чуть не назвала негодяя по имени. - Ты что делаешь?
        - Раздеваю будущую мученицу.
        - Ты ее лапаешь! - прошипела сквозь зубы, перехватила тонкие запястья, но от себя отодвинуть их не смогла. - Убери руки, я сама…
        - Нельзя. Сама руки убери. - Подмененная тростиночка легко освободилась от моего захвата, назидательно прошептала: - Была бы ты, как положено, в белом, тебя бы никто не трогал, а так… стой и терпи.
        - Но… - хотела сказать, что Горный ни о чем меня не предупредил, а затем неожиданно вспомнила наш с Дори обряд. - Ты что, мстишь за шутку в храме, перед алтарем?
        - И молчи, - посоветовали мне. «Хранитель рода» стянула с меня рубашку, принялась расстегивать мои штаны. А когда я в очередной раз дернулась, прошипела: - Просто доверься. Разве я не заслужил-ла?
        - Как сказать… Последствия моего прошлого доверия еще долго придется разгребать и восстанавливать как в «Логове», так и вокруг него.
        - Все устроится. У тебя есть я.
        - Да-да, ты и твоя многочисленная родня.
        - Забудь. В нашей лодке плыть или тонуть будем только ты и я… - Черноглазая красотка поймала мой взгляд и многозначительно ухмыльнулась: - Хотя сейчас я готов-ва полетать.
        - А я - по рукам надавать! - Ощущение горячих пальцев на голой коже вызывало протест. С одной стороны, под образом красотки пусть и законный муж, но малознакомый мужчина, с другой - мои бедра уверенно и нагло оглаживают тонкие женские пальцы.
        - Обязательно дашь, и не только по рукам. - На этом с меня сняли домашние тапочки и стянули штаны. - Обряд проходит быстро и состоит из пяти этапов. Бормотание, которое ты уже слышала, раздевание и подготовка, которые мы уже завершили. Далее маг нарисует на тебе руны отречения, вода поднимется и схлынет. Во время подъема будет жарко, но не больно, поэтому тебе придется немного покричать.
        - Что кричать? - спросила с дрожью в голосе.
        Тонкая сорочка и простенькое белье из моих запасов было слабым прикрытием от голодного мужского взгляда и еще куда более слабым от холода, но ни сырость в зале обрядов, ни прохладу от воды я в эти мгновения не ощущала. Прикосновение спины к каменному столбу, как и закрепление запястий в широких стальных оковах прошли мимо моего сознания, куда больше меня занимал жар, что медленно растекался по коже.
        - Что угодно, и кричать, и орать… - мне подмигнули и предложили, понизив голос: - А хочешь, стони. Я не против, особенно сейчас.
        - Это понятно, - медленно кивнула и тихо задала тревожащий вопрос: - А что делать, если мне уже жарко?
        - Уже?! Слишком рано…
        Я успела заметить удивление Инваго, проступившее сквозь черты лица тростиночки, и поняла, что их с демоном планы только что улетели в направлении чертогов. И оскал спустившегося к нам мумифицировавшегося мага это еще раз подтвердил.
        - Позвольте, я приступлю к своим обязанностям, - процедил Мэног, отодвинув лжетростиночку от меня.
        - Торика…
        - С ней все хорошо.
        Мэног не дал мне ответить, да и сказать я ничего не смогла. Жар становился все сильнее, дыхание судорожнее. Сквозь проступившие на глазах слезы я не видела, как хранитель рода отступил и растворился в воздухе, но ощутила весь ужас своего положения, когда проклятый искусник мрака произнес:
        - Слабый дух ведьмы ничто в сравнении со мной, не надейся, никто тебе не поможет.
        Никто?
        Сквозь жар я почувствовала, как тонкая кисть коснулась моей кожи, рисуя руны на руках и груди, оставляя мокрые линии и капли потеков, вот только вместо временного успокоения от прохлады ритуальной краски пришла огненная боль. Тонкими иглами она проколола кожу, проникая до костей, дробя их в мелкую крошку.
        - А-а-а…
        Это был единственный сорвавшийся с моих губ звук, судорожный вздох перед выворачивающим душу криком. В агонии вынулась дугой, захлебнулась слезами, но не смогла даже замычать. Все, что мне дано, - это мысленно просить о помощи, исступленно звать Горного, Инваго, Сато Суо и не слышать ответа.
        И в этот самый миг Мэног, чтоб его разорвало и разбросало на все четыре стороны, решился сказать пару слов:
        - Мне жаль тебя. - Его голос бесстрастен, в нем нет и намека на сожаление. - Столько бороться, чтобы умереть сейчас - великая издевка богов. Хозяину следовало взять из Гьязы ребенка. Маленького человечка, а лучше младенца. Но он выбрал тебя… заигрался. И ошибся. Как и ты ошиблась…
        - Мракобесье! - неожиданно услышала я голос Дори. - Когда эта мразь уйдет?
        Я оглянулась, но не увидела его, и мелькнувшая было надежда погасла в очередной вспышке боли.
        - Слышишь, Тора? - Маг схватил меня за подбородок, сжал, не позволяя отвернуться. - Ты ошиблась. Меня следовало отпустить, а затем уже убивать.
        - Да я сам тебя прикончу, только уйди от нее! - в очередной раз померещился мне голос тарийца.
        И я бы спросила, здесь ли он, но… могла лишь безмолвно сгорать в огне собственно жара, чувствуя, как крошка костей превращается в раскаленный песок, а кровь - в лаву.
        - Я был достоин свободной смерти, - хладнокровно произнес Мэног, заглянув в мои глаза. - Я и сейчас достоин… но мне уже никто не даст уйти с честью.
        - Я дам! - рявкнул в моем воображении разъяренный тариец. - Мракобесье! Хран, да отвлеки ты его!
        - Чем? - недоуменно вопросил демон. - На таком расстоянии я могу лишь бездумно сотрясать землю.
        - Так чего ты медлишь?!
        - В своде зала трещина, мы погребем всю твою родню.
        Это был прекрасный диалог, короткий, насыщенный, созданный моим воображением, чтобы я хоть на миг не чувствовала себя брошенной. Вот только присутствующий здесь же проклятый искусник мрака не желал давать мне даже искорку надежды.
        - Никто не придет, однако я готов облегчить твои страдания. - Он сорвал с моего пальца реликвию рода Дори, отбросил ее и отступил. - Прощай.
        Внутренний жар тут же угас, ко мне неожиданно вернулся голос, но едва мой протяжный всхлип прокатился по залу обрядов, черная вода колодца начала свой подъем. И, вопреки словам Инваго, мне стало значительно жарче, чем прежде. Мне не пришлось наигранно орать и извиваться. Оглашая стены колодца протяжным криком, я забилась в оковах, срывая голос и сдирая запястья в кровь. Вода всколыхнулась, вспенилась, ускоряя свой подъем, и последнее, что я увидела, прежде чем захлебнуться, было нечто огромное, огненное, стремительно поднимающееся из черной бездны.
        Глава 2
        Я проснулась днем, в комнате с незнакомым потолком. Улыбнулась, вспомнив, как Гаммира определяла, в какой она спальне, и тут же поморщилась, чувствуя себя намного хуже, чем после бракосочетания с «потеряшкой». Боль не приходила волнами, она проснулась вместе со мной и, выпустив когти, вцепилась в мое несчастное тело. Слезы моментально проступили на глазах, с губ сорвался стон, а в следующий миг в спальню с грохотом ворвался Инваго… или, вернее сказать, старик.
        С длинными седыми космами, морщинистой, даже отслаивающейся кожей и молодым взглядом. Искры в глубине ясных синих глаз совершенно не вязались с шаркающей походкой, подрагивающими руками и сгорбленной спиной.
        - Что случилось? - прокаркала я, когда он поднес стакан воды к моим губам и прохрипел:
        - Пей. До дна. Не спорь… И не тяни руки. Пей.
        Временно отложила вопросы и подчинилась. Первый глоток позволил свободнее вздохнуть, второй расслабил мышцы шеи и плеч, третий принес свободу рукам, четвертый снял оковы с ног, пятый дал спокойствие и легкость, что наполнила меня до краев.
        - Как ты? - спросил Инваго, глядя на меня с умилением, как на любимую кровиночку-внучку.
        - Лучше.
        - Не спеши с оценкой, прочувствуй всю себя, - посоветовал он, сверкнув абсолютно целыми, отнюдь не стариковскими зубами.
        - Да все хорошо.
        Поводив головой из стороны в сторону, подняла руку, чтобы убрать упавший на лоб тяжелый локон, и окаменела. Локон был белый, а рука старушечья. Фаланги пальцев утолщенные, вместо ноготков желтые и кривые когти, кожа серая в струпьях, а кисть и запястье перечеркнуты вспухшими венами.
        - Что? - Касаясь лица и с ужасом ощущая твердую корку старой морщинистой кожи, я запаниковала. - Что… произошло? Скажи мне… Пожалуйста! Я утонула, меня сожгли… Я - возвращенец?
        - Нет.
        - Тогда что?.. - Голос стих до шепота, и тариец крепко сжал мою руку в своей. Плохой признак, очень плохой, я уже знаю, что это проявление заботы все в семействе Дори придерживают на самый страшный случай.
        - Произошло то, чего ожидать мы никак не могли. - Он посмотрел в мои глаза и укорил: - Ты уснула.
        - Я? - Это уже не хрип, а слезливый сип, что прорывается сквозь перехваченное растерянностью горло.
        - На четырнадцать лет. - Его голос тоже сел, а плечи дрогнули.
        - Как?
        Не верилось, но вид моих рук и состарившегося Инваго говорил сам за себя.
        - Не знаю. И поверь, я ждал тебя, как мог, а затем…
        - Что? Что ты сделал? - Мои губы дрожали, из глаз вот-вот польются слезы, а в сердце уже зрело предчувствие: бояться нужно того, чего он не сделал. - Ты что, за все эти годы не отстроил «Логово», не дал Тимке пройти высшую военную академию, не позволил Торопу жениться по любви?
        - Нет. Я поддался соблазну, - ухмыльнулся он и протянул мне руку. - Так что вставай, идем знакомиться с детьми!
        - Ка-ка-кими детьми?
        - Нашими. Приехали специально, чтоб показать нам внуков! - улыбнулся тариец. - Тора, ты так вовремя проснулась…
        И пока я силилась понять его слова и принять свою новую жизнь, неумолкающий Инваго с шутками и прибаутками отбросил простыню, поднял меня на руки и вынес в ванную, чтобы с головой погрузить в ледяную красную воду. Холод я не сразу почувствовала, а едва вынырнула на поверхность, поймала этого му-ж-жа за ухо и задала первый пришедший в голову вопрос:
        - Дори… Бестолочь тарийская, ты как детей воспитывал?
        - Да нормально, - ответил он растерянно. Секунду спустя с улыбкой разжал мои пальцы, погладил ладонь и заверил: - Все в лучших традициях.
        - Это в каких же традициях, если они в неполные тринадцать лет уже внуками обзавелись?!
        - Н-да, неувязочка вышла, - хмыкнул Инваго, быстрым поцелуем прижался к моим губам и прошептал: - А ведь почти поверила… Ладно, в следующий раз я придумаю более правдоподобную историю.
        Придумает? Я оторопела повторно, только в этот раз уже от неприятного чувства - надо мной издеваются. И действительно, стоит, подлец, с сосульками вместо волос, мелко трясется от сдерживаемого смеха, а глаза горят.
        - Дори!
        - Уже ухожу, отдыхай! - ответил он с хохотом и растворился в воздухе, оставив меня с десятком вопросов и неуемным желанием побить мерзавца.
        Вот тут-то я и ощутила холод воды, стуча зубами, выбралась из ванны, потянулась за полотенцем, да так и замерла, зацепившись взглядом за свое отражение в зеркале. Мокрая, дрожащая, красная и молодая. Не веря, коснулась посеребренной поверхности рукой, я затем уже посмотрела на собственное тело. Ноги, руки, живот, грудь, чуть просвечивающая сквозь рубашку, белье. Я была собой, а не иссохшей старухой с распущенными детьми и малолетними внуками. Сердце забилось с удвоенной силой, улыбка расцвела на лице:
        - Инваго, ты у меня еще попляшешь! Дай только тебя найти…
        - Тора?! - В спальне раздался голос тростиночки, а уже через мгновение я оказалась в объятиях счастливого ополовиненного демона. - Торика, радость наша! Ты очнулась… какое счастье!
        - Очнулась, - подтвердила я. - И готова поквитаться. Где Инваго?
        - Наконец-то спит, - радостно сообщил мне Хран, чмокнул в макушку и отступил. - Я никак не мог отогнать его от твоей постели. Четыре дня, дурак, сидел как на иголках и никого к тебе не подпускал. Даже воск смыть не позволил ни с себя, ни с тебя, а ведь ожоги давно прошли…
        - То есть прошли дни, а не годы. Уже радует, но… Какие ожоги? - прошептала едва слышно. - Погоди, что?
        - Хотя после слов Торопа о завесе воспоминаний я тоже стал переживать о твоем душевном состоянии…
        - Что? Что ты хочешь сказать? - перебила я Горного, останавливая бурный поток его словоизлияний.
        - Я хочу сказать, что будить Инваго не стоит. Ты только очнулась, а он только уснул. Идиот… - Хран осмотрел меня с ног до головы, улыбнулся. - Я рад, что ты догадалась сразу окунуться в отвар из лилий, но этот красный налет тоже нужно смыть. Ты ведь не хочешь завтра проснуться лысой.
        - Да чтоб вас!
        Я сдирала с кожи новый окрас под струями горячей воды и думала о том, что число моих вопросов к демону и хм… мужу значительно возросло. Начиная с обряда, заканчивая невозможностью мне помочь. И если Инваго не мог вмешаться, играя роль хранителя рода, ведьмы с малым запасом сил, то сам Хран Горный невесть с чего вдруг сбежал. И это не первый раз, когда он пасует перед уродом Уросом, а затем просит меня ни о чем не спрашивать. Надеюсь, хоть в этот раз он соблаговолит объясниться.
        Перекрыв кран душа, в очередной раз подумала, что хочу иметь в «Логове» центральное отопление с котлом и водопровод под напором. А еще вот такие коврики на полу, вот такие жаровни для получения пара и закрытые шкафчики для банных мелочей. Стерев с себя лишнюю влагу, я накинула длинный халат и вышла в спальню. Постель уже сменили, на столике у окна стояла плошка с супом и странного вида салат, на стуле покоилась стопка одежды. Судя по цвету и фасону, это был один из нарядов в прибрежном стиле. Две юбки, жилет, жакет, рубашка… нет!
        Сковывать себя тканями мне сейчас вовсе не хотелось, есть почему-то тоже. Я прошлась по комнате, рассматривая дорогую мебель, ткани, а попутно еще и помещения за дверьми, коих в моих апартаментах было целых четыре. За первой скрывалась ванная комната, за второй гардероб, третья вела в уже знакомый коридор, а четвертая - в смежную комнату. Вернее, в спальню, где на широком ложе без зазрения совести спал старик. Инваго.
        С кривой усмешкой посмотрела на его черты лица. Даже в «старости» негодяй оставался привлекательным. Вспомнила, как Хран защищал сон нового главы рода, как этот самый глава безбожно врал о детях и внуках, и щемящее чувство сожаления сдавило горло. Я хотела семью, но не такую сумасшедшую.
        - Ну и сволочь же ты, - просипела тихо.
        - Я тоже по тебе скучал, - ответил Инваго, перевернулся на другой бок, медленно выдохнул и засопел.
        - Тора! - Хран в образе тростиночки аккуратно отодвинул меня в сторону и закрыл дверь. - Я же просил, не буди.
        - А я и не будила.
        - Ты не понимаешь. - Меня отвели к кровати и усадили. Столик с едой тут же поставили ближе, вручили ложку и плошку подвинули. - Любой вздох, шорох, тем более звук твоего голоса - Инваго реагирует на них, как охотничий пес, а может, и лучше. Это он за тобой неустанно следил все эти дни и за руку держал.
        - Искал реликвию рода под слоем воска, - хмыкнула я.
        - Пульс нащупывал, - качнула головой черноглазая красавица. Пристально посмотрела на меня и невесело сообщила: - Я и сам думал, что ты не выкарабкаешься. На всякий случай составил список твоих желаний.
        Любопытство не порок, в ожидании интересной истории я потянулась к еде.
        - Какой список?
        - Самый полный. Из твоей тетради с учетами, на предпоследней страничке который.
        Ложка с супом, не донесенная до рта, так и зависла в воздухе.
        - Ты рылся в моем дневнике?!
        - Не кричи!
        По щелчку тонких пальцев все двери в спальню закрылись на щеколду, а надо мною с хранителем рода опустился магический полог с едва заметными красными вспышками. Поглаживая косу и прислушиваясь к чему-то, тростиночка удовлетворенно кивнула, уплотнила полог, отчего вспышек стало больше, а затем скинула девичий образ.
        - В тетради я рылся, - ответил уже демоняка, прожигая меня недовольным взглядом. - То есть искал, - исправился он, оценив мой сердитый прищур.
        - Это. Был. Мой. Дневник.
        - Да какой дневник! - полыхнул рогами. - Ты там только прибыль и затраты записывала… записываешь.
        - Неправда! - Я отодвинула от себя плошку с супом, а затем и столик.
        - Да ну… - хмыкнул Хран, вскинул когтистую руку вверх, выудил из воздуха знакомую тетрадь, открыл ее на середине и с самым наглым видом зачитал: - Двадцать четвертое сентября. Скучно. Ждем Торопа из Заснеженного. Обещал привезти жирную рыбу для копчения и два килограмма трески, а еще зелень. Обязательно свежую петрушку, потому что на заставе такой нет. - Укоризненный взгляд на меня и широкая улыбка, открывающая все демонические клыки. - В следующие четыре дня ты методично перечисляешь самые интимные подробности своей жизни! А именно что готовилось в «Логове», что было отдано в прачечную и гладильную, о чем просили постояльцы и что помощницы сделали. Или не сделали… Ох уж эта Гайна! И как ты ее сразу не уволила, с твоим-то чутьем на мерзких людей?
        - Хран, - прошептала я, все еще не веря в происходящее. Он нашел мой дневник, более того, он его читает!
        - Прости, увлекся. Так, что там далее… Ах да! И вот наконец-то изменение! - Горный кашлянул, прежде чем огласить мою запись: - Двадцать девятое сентября. Тимка разбил окно в здании почтового отделения. Господин, чтоб его разорвало, Тикелл потребовал возместить ущерб в троекратном размере. Вернула долг стеклом, пусть сам мучается, ставит, раз такой умный… И все! И это ты называешь дневником?
        - Там есть и личные записи.
        Я попыталась забрать свою собственность, но ушлый демоняка лишь отмахнулся от меня.
        - Ах да! С приездом Инваго и его отряда стало на порядок веселее. - Он вскочил с кресла и отошел на несколько шагов. - И ты позволила себе действительно пару личных замечаний. Например, Гайна - ленивая бестолочь. Тарийцы - свиньи, грязными залезли в кровати и запачкали твое белое постельное белье. Суо - не только маг, но и редкого сволочизма манипулятор. Асд и Гилт - гады и благородные нелюди, а командир тарийского отряда не просто потомственный убийца, но еще и тварь неизвестная, опасная… Силен, бесшумен, быстро двигается, видит в темноте.
        - На тот момент эти записи были очень даже актуальны, - ответила я, не думая оправдываться. Я писала то, что считала нужным, важным, личным.
        - Они были не только актуальны, но еще и очень скромны, - улыбнулся Горный. - Ты даже бумаге боишься доверить собственные мысли. Из всех душевных переживаний тебя снедают только раздумья над ремонтом в «Логове».
        - Ну если каждый второй умник, не обделенный зачатками совести, может найти и прочитать мой дневник… - произнесла я, подбираясь к нему.
        - Да какой дневник?! - Попытка выцепить мою собственность из его лапищ вновь не увенчалась успехом. Демоняка крутанулся вокруг своей оси и щелкнул меня по носу. - После парочки почти ласковых определений ты, как любящая мать, пишешь, что предпочитает в еде Гилт, к чему неравнодушен Асд, куда ты готова послать мерзавца Дори вместе с его посылками.
        - Хран, дай сюда!
        - Ладно-ладно, держи! - Он царственным жестом вручил мне дневник и посоветовал: - А теперь в быстром темпе съедай все что есть, одевайся, причесывайся. Я отправлю тебя в «Логово».
        Приятная неожиданность мгновенно подняла мое настроение, я уже шагнула к столу, как вдруг вспомнила.
        - А Эванжелина и девочки? Разве могу я их бросить, не поздоровавшись? Ко всему прочему я до сих пор не знаю, как прошел обряд и что случилось.
        - Обряд прошел по всем правилам. Случилось непредвиденное, но мы справились.
        - С чем справились?
        - Подробности только при нем. - Демон кивнул в сторону двери, за которой спал Инваго, и ответил на предыдущий вопрос: - Уйти ты можешь. Вас еще три дня никто не рискнет беспокоить. Особенно если глава рода вознамерился уединиться с супругой.
        - Уединиться? - удивилась я.
        - Из зала обрядов он вынес тебя на руках, крепко вцепившуюся в него, молчаливую и ко всему безучастную. Безмерное счастье от встречи и нежелание отпускать из объятий было единственным достойным объяснением твоему состоянию.
        - Ясно.
        - Ешь, - приказал Хран и, направив в сторону плошки поток горячего воздуха, подогрел суп. Затем таким же потоком высушил мои волосы и ушел, оставив меня наедине с мыслями и дневником. Писать что-либо я не рискнула, просмотрела список «желаний» на будущее и задержала вздох.
        Пункт о покупке нового участка земли был заменен на «Вся застава наша. Что хочешь, то и бери». В пункте о ремонте «Логова» появилась надпись «Теперь можно реконструировать». Рядом значилось: «Следующие подпункты недействительны», и жирный крест перечеркнул все мои а, б, в, г… Далее шли вычеркнутые мечты о паре лошадей из тяжеловозов и постройке закрытой дровницы. А ниже, через несколько строк, на листе зияли два прожога. Силясь вспомнить, что же там были за слова, я подняла взгляд к потолку. Кажется, «друг» и «любовник»…
        Точно! Горькая улыбка коснулась губ. О супруге и браке я боялась мечтать, желая найти если не душевное, то хотя бы телесное утешение в мужских объятиях. Домечталась. Сноска на полях гласила: «Есть муж, пусть им одним и обходится». Напротив размашисто написано: «Согласен», и рядом с пунктом «дети» этим же почерком уверенно выведено «три мальчика, две девочки». Выходит, мой дневник побывал не только у Горного в лапах.
        - Да чтоб вас всех!
        - Уже собралась? - вопросил голос тростиночки из коридора, и я в раздражении отложила в сторону… тетрадь. Действительно, какой из нее теперь дневник.
        Хранитель рода, облаченная в зимнюю шубку и сапоги, вошла в спальню.
        - Еще не собрана, а Инваго утверждал, что ты будешь рада отбыть в «Логово».
        - И с чего бы ему об этом знать? - процедила сквозь зубы. - Сам догадался или прочел?
        - Ты звала Торопа и Тимку. И родителей с братом, когда было совсем плохо.
        - Что ж… - Я качнула головой, отгоняя нелепые мысли о внимательности тарийца. - Хорошо, что я не звала жениха.
        - Аламаса? Звала, - с непонятной интонацией ответила черноглазая красавица. - И Инваго отзывался на это имя. - Наши взгляды столкнулись: мой - возмущенно-вопросительный, и ее - умудренно-укоряющий.
        - И на что он рассчитывал, притворяясь другим?
        - Надеялся, что ты услышишь и захочешь вернуться хотя бы к бывшему жениху, раз не признаешь законного мужа.
        - Не признаю и вряд ли решусь на это после сегодняшней шутки.
        - А что он сделал? - удивилась тростиночка. Но я лишь раздраженно отмахнулась.

* * *
        К моменту моего прибытия в «Логове» было на удивление спокойно, а еще чисто. Обломки со двора убраны, на месте сеновала красовался на скорую руку сбитый навес, под ним вольготно расположились Мартина и кони Торопа и Тимки. Харчевня все так же стояла без угла, ее все так же прикрывал магический полог, а его от любопытных взглядов скрывала идеально сложенная стена из поленьев. Вместо забора высился внушительных размеров снежный заслон, а на месте ворот имелись два наспех сколоченных щита из необработанных досок.
        - Они хоть открываются? - спросила с тревогой.
        - Падают, когда кто-нибудь звонит в колокол. - Тростиночка похлопала меня по плечу и улыбнулась. - Не волнуйся, это временно.
        - То есть со временем станет еще хуже?
        - Лучше. Мы все отстроим по высшему разряду, как в усадьбе рода Дори. Я видел, как ты все там осматривала, выспрашивала и проверяла на прочность вначале стены, затем слуг.
        - Что-то не припомню такого. Я к слугам и близко не подходила, тем более не щупала их и не простукивала, как стены.
        - Да ну?! - развеселилась тростиночка, грациозным движением поправила шубку на плечах и лукаво поинтересовалась: - А кто расспрашивал Пышку Суфи о желании увидеть горы? Кто сказал, что дворецкому срочно нужно поправить здоровье в хвойном лесу дальней заставы? Кто через свекровушку подсказал управляющему отдохнуть на берегу Северного залива?
        Смущенно опустила взгляд. Я же просто так расспрашивала, без задней мысли. Почти.
        - Что, молчишь? А впрочем, правильно, тебе есть чего стыдиться. Не успела в столицу приехать, а уже попыталась всех переманить. Удивлен, как ты к садовнику не подошла с вопросом о переезде, ты же его садом восторгалась два часа.
        - Подошла, - ответила тихо. - Но он быстро меня раскусил и сказал, что не уедет. У него дочка первенца родила, и ближайшие годы он хотел бы провести рядом с внуком.
        - Коварная, но милосердная! - Усмешка тростиночки была демонической. - А ведь могла не спрашивать. Супруга главы рода вправе распоряжаться слугами как ей заблагорассудится.
        - И даже увезти из родных краев?
        - Таковы законы Тарии, - повела плечом красавица, подхватила меня под локоток и повела к харчевне. - Также согласно им ты должна беспрекословно слушаться мужа и выполнять все его требования.
        - Например? - едва успокоившаяся, я с новой силой ощутила себя загнанной в ловушку.
        - Например, отдохнуть. - Меня провели через весь двор, открыли дверь и подтолкнули в тепло прихожей. - Полежать, почитать книги, вышивкой заняться и ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не браться за ремонт.
        - Это еще почему? - Холодок скользнул вдоль спины, заставив сжать зубы. - Неужели новый хозяин «Логова» боится, что я выберу не те ткани?
        - Опасается, что, сунувшись к магическому пологу, ты нарушишь связь и окажешься под завалами.
        - И чем плохо? Место для переправки обозов и посылок он уже получил, в родной дом вернулся, имя свое честное защитил…
        - А как же трое сыновей, двое дочерей и десяток внуков?
        - Что?
        - Ты учти, ему это еще в раннем детстве нагадали, да так, что он поверил. Поэтому пока своего не получит, он тебя не отпустит. - И, не дав мне напомнить о давешнем обряде, демон заявил: - Гилт и Асд уже отбыли, Тороп занят Гаммирой, поэтому за тобой присмотрит Зои.
        - Оставь ребенка, у нее каникулы.
        - В таком случае надзирателем станет Бузя, - решил он и девичьим голоском возвестил на всю харчевню: - Я ее вернула. Забирайте!
        Щелчок пальцев, хлопок двери, и я осталась тет-а-тет с тишиной и раздражением, нарастающим из-за непонимания происходящего.
        Именно поэтому спустившаяся по лестнице Гаммира получила тяжелый взгляд и молчание на вопрос о Таллике, Тороп удостоился кивка вместо приветствия, а малышня - строгого указания не шуметь в ближайшие часы. Покорные моей воле, они собрались и наперегонки убежали во двор. Проклиная все и вся, я поднялась к себе, выбрала новую тетрадь для дневника, села на подоконник и… не смогла написать ни слова. Долго смотрела на белый лист, на дрожащее в моей руке перо, но так и не угомонила внутреннее возмущение. К чему писать, если все будет прочтено? А местами еще и выжжено, вычеркнуто?
        - Ни к чему, - прошептала твердо и отложила обвинительное и отчасти плаксивое словоизлияние до поры до времени. А именно до встречи с обидчиками. - Уж им-то я все-все без утайки выскажу и не подумаю смутиться.
        Придя к этому решению, я сбросила богатый наряд, облачилась в едва ли не последний любимый жилет, рубашку, штаны и пояс с иглами. Присела, чтобы обуться, и чуть не шарахнулась в сторону, когда ко мне из-под кровати выскочило нечто стремительное, большое, черное, звенящее сталью. Ткнулось носом в руку, проскочило между ног и вспрыгнуло на подоконник, чтобы с тоской взглянуть на играющих во дворе Зои и Тимку.
        Разглядев гостя, тихо опустилась на пол. Демон, не откладывая в долгий ящик, уже прислал надзор.
        - Б-бу-бузя, - произнесла я с заминкой, едва обрела способность дышать. Он недоуменно покосился на меня из-за плеча. - Чтоб тебе хо-хо-хорошо было, - добавила я через долгие несколько секунд, и зверек осознал свою ошибку. Спрыгнул на пол, посеменил ко мне.
        - Не подходи, - попросила, с трудом сдерживая испуганный крик.
        Но крот размером с кошку сделал еще один опасливый шажок.
        - Н-не надо…
        Еще шажок.
        - Я боюсь, - пролепетала сипло, в надежде, что он услышит и поймет.
        И он действительно услышал и понял, отчего его черные глаза-бусинки стали большими и круглыми, нос нервно дернулся, а сам зверек растерянно сел.
        - Спасибо, - пролепетала я и попыталась встать.
        Но в следующий миг Бузя решил воевать с моим страхом самым радикальным образом, то есть понять-то понял, но не принял. Поэтому он показательно медленно перевоплотился в огромного черного монстра и, не скрывая удовольствия, лизнул меня в дернувшуюся от нервного тика щеку. Вид двухтонного кошмара, сплошь покрытого плоскими иглами длиной и шириной с мою ладонь, затмили его внушительные зубы и блеснувшие красным огоньком глаза. Все ужасы, страхи и страсти, что я пережила за этот недолгий день, многократно поблекли перед новыми ощущениями всепоглощающего ужаса. Я не смогла вымолвить ни слова и, будь моя воля, сорвалась бы на писк, как Алиссия Тюри.
        Демонический питомец наклонил голову вправо, затем влево и вопросительно поднял брови, или что у него там было вместо бровей - черное и острое на вид. С досадой переступил лапами, отчего и я, и вся мебель спальни подпрыгнули под мой все-таки вырвавшийся «йик». Именно этот ничтожный звук послужил своеобразным сигналом к действию. Монстр насмешливо фыркнул, опалив меня жаром, и опять лизнул. А затем еще бесчисленное количество раз. Уши, шея, нос, лоб, обе щеки, подбородок…
        - Бузя, стой! Буз-зя, хватит. Все, все! Хорошо, я поняла, - закашлявшись, ответила и вытерла губы, которые он только что лизнул. - Ты не страшный, - монстр кивнул, - а очень даже миленький и хо-хорошенький. - Кивнул еще раз. - Особенно хорошенький, когда маленький, - просипела я и выразительно посмотрела на него.
        И это бесспорно умное и хитрое чудовище ухмыльнулось не хуже демона, потерлось об меня носом и, обернувшись маленьким и пушистым, оказалось на том самом месте, где его настигло мое признание в боязни. Весело фыркнул, не спеша преодолел разделявшее нас расстояние и забрался на руки. Взгляд на меня, мах лапой в сторону окна - неси. Я продолжила сидеть, а крот упорствовать, меня удостоили еще одного взгляда и маха, а затем и сердитого сопения.
        - Бузя, а я тут вспомнила, что у меня есть дела… - произнесла самым нейтральным тоном и предложила: - Так что, будь добр, сам у окна посиди, а лучше сходи к Зои. - Сопение стало обиженным, но я внимания не обратила, сняла негодника с колен. - Она тебя давно не видела, Тим тоже давно не видел… А я уже насмотрелась. Все, иди.
        Я поднялась на еще немного трясущихся ногах, выпрямилась и с высоты своего роста поторопила маленькое чудовище:
        - Иди-иди. - Помотав головой, крот попытался возразить, но был остановлен строгим: - Я хочу побыть одна. - Он сник, шаркнул лапкой по полу. - Ладно… Можешь временами заглядывать. Но только давай без выпрыгивания из-под кроватей и темных углов, я знаю, ты можешь.
        Обдумав мои слова, он наконец-то кивнул и выбежал из спальни.
        Весь день прошел в тишине и незыблемом спокойствии. После двух встрясок за утро я впала в тотальную отрешенность и перестала чему-либо удивляться, спорить или объяснять. А следом прекратила остро реагировать на раздражители, будь это недовольство Гаммиры, разбитое детьми окно или явление ополовиненного демона.
        Хран пришел ближе к ночи, бесшумно, как всегда подкрался со спины и, опустив на мое плечо ладонь, зашептал у самого уха:
        - Тора, смотри, что я нашел. - На стол передо мной опустился… дневник, а демон самым невинным голосом продолжил: - Представляешь, зашел я через твою спальню, чтобы проверить Инваго, и вдруг вижу, в камине тлеет это.
        Интересно. В комнате тарийца было по крайней мере три выхода, но для прохода к нему демон воспользовался смежной спальней. И надо же, разглядел в пепле мое «нечаянно» забытое имущество.
        - И? - вопросила я, продолжая разделять внушительный список покупок на товары, которые можно приобрести в Тарии, и те, что можно найти на заставе.
        - И я ее восстановил! - обрадовал он и подсунул мне дневник, явно ожидая слов благодарности. Но не дождался.
        - Ясно.
        - И это все, что ты хочешь сказать? - Демон присел за стол.
        - Нет, не все… Спали ее. Как ты сам выразился, это не дневник, и, как я сама понимаю, это уже и не личная тетрадь - ее читали.
        - Кто? - искренне удивился ополовиненный демоняка. - Кто тот идиот, что решился читать записи самой Волчицы? Укажи мне на этого остолопа, я его побью.
        - Начни с себя, а затем возьмись за Инваго, - усмехнулась я с заметной горечью и отвернулась.
        - То есть я и… - значительная заминка, а затем не менее искреннее возмущение: - Как это мы? Мы всего-то обсудили твой список. - Мой укоризненный взгляд его не приструнил, наоборот, распалил еще больше. - Да, потом я прочитал немного, но при тебе же, а это не считается. Правда, Тора, там же не было ничего такого…
        - Хран, уйди с глаз моих, - оборвала его на полуслове и вновь осталась в тишине. В относительной тишине, не успел демон исчезнуть, на его месте появился печально вздыхающий Бузя.
        И вздыхал он так тяжело и печально, что через пять минут мое терпение лопнуло:
        - Оставь меня в покое. - Крот не сдвинулся с места. - Бузя… - прошипела я и вдруг услышала:
        - Иди, я с ней посижу.
        Подъем, резкий разворот, и вот я уже смотрю в пронзительно-синие глаза му-ж-жа, который устало произнес:
        - Скалку, сковороду, пару метательных игл или арбалет и колчан с болтами? Хотя нет, его не надо. - Кривоватая улыбка и новое абсурдное предложение от явно бредящего воина: - Конечно, можно использовать и твой кинжал, но после него я вряд ли смогу поддерживать разговор. Одолевает дикая вялость, - пояснил он на мое удивленное «Что?»
        - Так ты ради этого сюда пришел? Чтобы я тебя побила?
        - Чтобы простила и перестала злиться, - поправил он. - Ты не спишь, хотя уже три часа ночи, ничего не ешь с самого пробуждения и всех избегаешь, чтобы ни с кем из домочадцев не поругаться. Так что вот он я, причина твоего расстройства, снимай злость, а потом поговорим… если я останусь в живых.
        Я прошлась по нему взглядом с головы до ног, подмечая и бледность кожи, и нездоровый блеск впалых глаз, и шрамы от ожогов, что из-под рубашки виднелись на шее и руках. А хуже всего то, что Инваго не стоял, он раскачивался.
        - Калекой останешься, бестолочь, - произнесла я с полной уверенностью в том, что тариец сейчас свалится на пол.
        - Нет, я умный. Я знал, что сказать, дабы ты, очнувшись в воске, не уснула и не растворилась в небытие. Я знал, когда прийти за прощением, чтобы не получить кинжалом в сердце. Более того, я четыре дня тебя прождал и даже не соблазнился…
        - Было бы на что, - фыркнула я, вспомнив толстую корку воска на моем теле.
        - Было, - уверенно заявил он и шагнул ближе. - Поэтому я заслуживаю…
        Чего негодяй хотел в награду, я не услышала. Он стал заваливаться набок, в попытке уберечь его от падения я ухватила воина за грудки, а в итоге мы оба оказались на… кровати.
        - Чтоб тебя! - Поднялась на локте, недобро поглядывая на обнаглевшую тарийскую сволочь, вольготно расположившуюся на моих подушках и прижимающую меня к себе.
        - На полу было бы жестко, - объяснил Инваго наше перемещение, - на кровати удобнее. Ко всему прочему я на нее имею такие же права, как и ты. Поэтому… - не успела я рявкнуть «Дори, выметайся отсюда!», как вдруг он спросил: - Поговорим сейчас или утром?
        - Утром? - прошипела, удивляясь его наглости.
        - Согласен. Спи.
        Глава 3
        Мой сон был сладким и чувственным. Я ощущала столь ценные для меня умиротворенность и защиту, медленные поглаживания спины и мерное биение чужого сердца под ухом. Но стоило пошевелиться и протяжно вздохнуть, как тепло и нега исчезли, словно их и не бывало. Зажмурившись, попыталась вернуть видение, полное ощущений, но была грубо возвращена в реальность чуть хриплым:
        - Уже проснулась?
        - Да чтоб тебя!.. - пробурчала я в подушку.
        - И тебя с добрым утром. Хотя правильнее сказать - с добрым днем. - Инваго вошел в комнату, неся перед собой поднос, заставленный тарелками. - Вставай, поешь. И если не уснешь, так и быть, поговорим.
        - Так и быть? - повторила я и усмехнулась. - Ты сам предложил все перенести.
        - Я забыл, что ты у нас соня. Дай тебе волю, все проспишь… и даже не узнаешь, как обряд прошел. - Пауза и многозначительное: - И что нас дальше ожидает.
        - А что нас ожидает?.. - спросила я и была остановлена решительным:
        - Позже. Садись есть.
        Я безропотно поднялась, присела за столик и только после этого заметила, что жилета и пояса на мне нет, рубашка расстегнута на несколько верхних пуговиц, а штаны аккуратно сложенными лежат на прикроватной тумбе. Мой мрачный взгляд Инваго расценил правильно и тут же сделал невероятный по наглости выпад:
        - Как муж я должен был подумать о твоем комфорте. Извини, если перестарался.
        Да как с ним теперь ругаться? Никак. Кивнув своим мыслям, попыталась встать и одеться, но мне на ноги тут же упал тонкий плед.
        - Держи, если тебя моя компания стесняет.
        И опять не придерешься.
        - Спасибо, ты сама обходительность. - Я расправила плед, прикрыла ноги и вместо ожидаемых слов «я же муж» услышала:
        - Пытаюсь загладить вину. На обряде ты должна была симулировать боль, а не испытывать ее, - признался он, накладывая на мою тарелку тушеную картошку, куриную грудку в сметанно-чесночном соусе и салат с зеленой петрушкой. - Мы с Горным предусмотрели многое и просчитались, как два…
        - Оболтуса, - предположила я.
        - Молокососа, - не согласился Инваго. - Мы были уверены в том, что маг нарушит ход обряда, призовет внешние силы или голыми руками попытается тебя придушить, но он поступил проще и хитрее.
        Мне протянули тарелку и вилку, предложили начать с салата, но я отложила приборы в сторону и спросила:
        - Как поступил? Что он сделал?
        - Всего лишь воспользовался нашей глупостью и разозлил Златогривого, - как на духу выдал Дори, затем передвинул приборы ближе ко мне.
        - Очень коротко. А теперь с пояснениями, пожалуйста.
        - Наши законы жестоки. Каждый обряд - это, по сути своей, проверка исключительно женской верности… и наказание. Провинностью могут стать не только тайные встречи на стороне, но и первый законный брак. И чем больше «провинность», тем страшнее возмездие. Именно поэтому вторые браки у нас очень редки, а если и случаются, то лишь с бездетными дамами. - Воин с сожалением посмотрел на реликвию, украшавшую мою руку, и глухо произнес: - По мнению Мэнога и всех присутствовавших на обряде, ты прошла через наказание за прошлое с Уросом. Не вынесла боли, призвала Златогривого и натравила его на меня, едва обряд моего вызова сработал.
        Теперь у родственничков есть еще один повод меня презирать. Грязная вдовийка - зверя натравила, но мужа не убила, вот же тварь!
        - А на самом деле? - прохрипела я.
        - В действительности… Вместо трех связей - с хранителем, родом и мужем - у тебя есть только две. Второй тебя лишали, поэтому первая не справилась с защитой. Отсюда боль. Следом пробуждение Златогривого и его нападение.
        - Но я его не натравливала! Я вообще ничего сделать не могла.
        - Тебе и не потребовалось, я не совсем человек, если помнишь. И, посчитав меня причиной твоих мучений, он разобрался со мной как с демоном.
        - Съел? - Я с сомнением покосилась на еду. Чувствую, вот теперь мой аппетит совсем перебит.
        - Всего лишь поджарил, - Инваго криво улыбнулся, - мне не привыкать, а вот тебе досталось.
        Я сглотнула горький ком и, заставляя себя расслабиться, произнесла почти небрежно:
        - Что ж, не умерла…
        - Плюс твою завесу воспоминаний потревожило, - добавил он словно бы нехотя.
        - Калекой не стала… и на том спасибо, - вновь попыталась взять себя в руки и не пырнуть му-ж-жа вилкой.
        - И усыпило на несколько дней, - завершил мерзавец Дори и забрал у меня вилку. - Но! Это единственная плохая новость. А хороших намного больше. Первая - глубокий сон способствовал полному заживлению твоих ожогов, вторая - я тебя не упустил и не дал забыться на куда более долгий срок, третья - все видели, как я явился во время обряда, бросился на помощь любимой жене и получил огненное крещение.
        Я решительно не понимала его радости.
        - И что хорошего? Теперь все думают, что я несостоявшаяся убийца.
        - Пустяк, в нашем роду каждый третий мечтает убить супруга, ты не исключение.
        - Действительно, не зря же в борьбе за реликвию у вас вырезают всех первенцев.
        - И не только первенцев. - Воин разлил по чашкам кофе и, прихлебнув из своей, заявил: - К слову, не у вас, а у нас. Согласно бумагам, ты не первый год Дори, пора бы уже привыкнуть. - Не давая мне возразить, продолжил: - А плюс нападения в том, что мне не придется прятать изменения во внешности, называть себя Талликом и показывать метку имени на спине. Я умер на их глазах под огнем Златогривого. И возродился, став Инваго.
        Я покивала, во всем с ним соглашаясь.
        - Да-да, отрадно слышать, но… - Значительная пауза и укол: - Ничего из вышеперечисленного не объясняет твое пятилетнее молчание. Ты ведь ни одного письма не отправил домой.
        И мне досталась широкая, уверенная и весьма ироничная улыбка, с которой тариец медленно произнес:
        - Я - Инваго Дори, глава рода Дори, восставший из огня и вынесший из него жену, женщину, которую я люблю и вижу матерью своих детей, мою Волчицу, мое сердце. - На этом невероятно сильном по эмоциональному накалу месте он внимательно посмотрел на меня, не дождался никакой реакции и уже более беззаботно ответил: - Они не имели права отрекать тебя от рода. Искать меня - да, отлучать тебя без моего на то согласия - нет.
        - Но это был приказ короля, - припомнила я слова Горного, - в связи со сложной политической ситуацией и возможностью свержения правящей ветви.
        - А мне все равно. Я нынче возмущенно-негодующий глава рода. Задавать мне вопросы можешь только ты, по праву жены, и Оргес IV. Но тебе неинтересно, - вдруг ни с того ни с сего укорил он, - а король, как это ни удивительно, ничего не помнит. Ни номера отряда, ни цели похода, ни собственного приказа оборвать переписку с родными.
        - Совсем ничего? - удивилась я.
        - Это крайне удобная забывчивость. Не осталось никаких документов. Если бы мама и Хран, то есть на тот момент Вивьен, еще не ушедшая в отпуск, не нашли меня в списках добровольцев, никто бы не вспомнил о сорока пропавших воинах. Впрочем, и это Его Величество пожелал скрыть, расплатившись дальней заставой.
        Инваго замолчал, в очередной раз чего-то выжидая, я же с головой окунулась в воспоминания. Когда заезжие купцы впервые сообщили о заключении мира с Тарией и решении нашего короля, я не поверила. Какой дурак согласится назвать себя проигравшим и вручить Оргесу IV северный залив? Из-за этой мрази, возжелавшей захватить выход к южному морю, погибли сотни тысяч вдовийцев, исчезли десятки городов и деревень. А некогда прекрасные территории зацвели черными маками из-за павших в сражениях магов. Я злилась и не понимала, как можно было отдать свои земли убийцам, как можно было не забрать оттуда людей. Я предвидела, что многие сбегут с побережья к заставам. Я готовилась хоть кого-то скрыть. Но не прошло недели, в «Логово» явилось двенадцать постояльцев с доброй вестью и дарственной Оргеса IV на руках.
        Оказалось, тарийцам отошел не только залив, но и часть прилегающей территории… теперь некий Дори - хозяин в моем уютном детище. О том, что он владеет всей заставой, я не знала, впрочем, я его и без того возненавидела.
        От одних лишь воспоминаний руки сжались в кулаки.
        - Ты так и не поинтересуешься? - спросил Инваго и получил тяжелый взгляд из-под бровей.
        - Что? - Голос мой был глух и далек от добрых интонаций.
        - Выходит, ничего.
        Дори поднялся, отступил на шаг, и в тот же миг рядом с нами объявился жизнерадостный Хран.
        - Доброе утро, - пропел демон, наплевав на то, что солнце давно в зените. - Ну как… вы обоюдными приветствиями уже обменялись или еще не успели? Учтите, я всегда рад произвести между вами обмен, - столкнулся с моим недоуменным взглядом и пояснил: - В смысле, поцеловать одну и пырнуть кинжалом другого. Тора, что скажешь?
        - Спасибо, не стоит.
        - А ты, Инваго?
        - А я что хотел, уже поцеловал, - ответил тот и вышел из спальни.
        Да чтоб тебя, тариец недожаренный! Я проводила Дори тяжелым взглядом и сжала кулаки, в сотый раз уговаривая себя, что судьба ему за меня воздаст, если еще не воздала. В противном случае я лично проверю его неуязвимость к огню, воде и яду.
        - Ну… как ночь прошла? - Демон присел за стол, отодвинул от себя тарелки и, подперев рогатую голову рукой, воззрился на меня черным лукавым взглядом. - Подробностей не надо, - опередил он мою чистосердечную отповедь и предложил: - Но хоть вкратце скажи, понравилось очень или очень-очень.
        Лучше бы он мне про ночь не напоминал, самой тошно от того, с кем и где спала.
        - Хран… - глухо произнесла я в попытке остановить его расспросы.
        - Что - Хран?! Смотрю на тебя и нарадоваться не могу. Ты перед ним раздетая сидишь, глаз не сводишь, кинжал воткнуть не помышляешь.
        - Горный…
        - Идиллия! Вот Тороп будет удивлен. - Демоняка не слышал и продолжал улыбаться во все клыки. - А ведь старый предупреждал, что ты не скоро оттаешь. Первым делом расскажешь о родных, а потом уже перестанешь хвататься за клинок и назовешь Инваго мужем.
        Он хотел что-то еще сказать, но я поставила жирную точку в его монологе, всего-то левой рукой вогнала в стол нож, что удерживала до сих пор. Не помню, когда успела его схватить, до предложенного пледа или после, главное, мой названый отец был прав. Я безоружна лишь с теми, кому доверяю и за кого не боюсь. А это два взаимоисключающих фактора, ведь боюсь я за всех своих и больше никого не желаю терять.
        - Хм… - Хран смешался, - неловко вышло.
        - Думаешь? - Я поднялась, мысленно решая, чем бы Горного огреть. За поднос схватиться или за привычный уже канделябр?
        - Именно так. - На мгновение он задумался и кивнул. - Да, так. И, знаешь, я тут вспомнил, мне нужно идти.
        - Погоди, я тебе сейчас скажу, что такое «неловко». И даже пример приведу. Неловко - это когда хранитель, на которого рассчитываешь, сбегает с обряда. Оставляет наедине с восставшим из мертвых магом.
        - Инваго не маг, - прозвучало в ответ, но демон быстро сообразил, что имелся в виду Мэног.
        - И из-за чего, спрашивается, Хран Горный бежит, поджав свой хвост?! Разве не он сильнейший из демонов, обитающих на поверхности? Не он повелитель заповедных земель, Вершитель судеб, Жнец, собирающий долги?
        - Я всего лишь отлучился…
        - Хран, чтоб тебя разорвало!
        - …недалеко и ненадолго, - продолжил он как ни в чем не бывало. И я все-таки запустила в него канделябром. Жаль, в рогах демоняки он не повис, просвистел над головой, вылетел в коридор и со звоном прокатился по полу.
        - Торика, в «Логове» и так разруха, а ты еще предметами роскоши швыряешься, - решился он меня укорить, а заодно сменить тему. Но я не поддалась.
        - Почему ты испугался Уроса?! Почему сбежал? Что в нем такого страшного? Говори!
        - Тора, тебе не стоит так распаляться… - заявил Хран обеспокоенно, глядя то на меня, то в сторону двери.
        - Почему?
        - После обряда у тебя было мало времени на восстановление…
        - Нет! Почему ты сбежал? - повторяю чуть ли не по слогам. - Я наконец-то пришла в себя после очередного вашего просчета, выжила вопреки всем прогнозам и даже не свихнулась и имею право знать. А ты…
        - Он не скажет, - раздалось совсем рядом, и горячие руки опустились на мои плечи. - Успокойся. Твой крик слышен за пределами заставы.
        - А ты? - спросила я, только сейчас заметив, что голос у меня хрипит. - Ты расскажешь, почему Хран испугался Уроса?
        - Да. - Инваго подал демону какой-то знак, и Горный со вздохом облегчения исчез. Я дернулась обернуться, но воин не пустил. Знал, что следующие его слова меня не вдохновят. - Расскажу, но не сегодня.
        Мрачно покосилась на него.
        - И не завтра. Я отбываю к границе королевства Ариваски на неделю, - обрадовал Дори. - Замолвишь словечко перед мамой?
        - А…
        - Спасибо. Ночью буду как штык! - заверил он и исчез, не услышав логичного вопроса «в каком смысле как штык?»
        Незамедлительно рядом со мной объявился Бузя, вышел из темного угла, держа в зубах давешний канделябр. Одним прыжком перемахнул через полкомнаты, приземлился на стол и аккуратно водрузил на него погнутый предмет роскоши.
        - Опять вздыхать будешь? - спросила я, складывая упавший на пол плед.
        Демонический питомец помотал головой и, вопреки собственным заверениям, тут же покосился в сторону окна и вздохнул. Пока я умывалась, одевалась и завтракала, он с места не сдвинулся, зато вздохнул трижды и каждый раз с новой интонацией. Протяжно и горестно, коротко и печально, отрывисто-восклицательно, когда я поднялась и подошла к окну.
        А там ничего нового. Чистый двор, снежный забор, ворота из щитов, навес для лошадей и крадущаяся к скакунам Гаммира. Я не сразу признала в сгорбленной фигуре все и вся презирающую тарийку, однако, узнав ее, с удивлением потерла глаза. Медам, облаченная в один из охотничьих костюмов Торопа, полой плаща прикрывала седельную сумку и арбалет с колчаном, полным стрел.
        - Не поняла… Она что, сбежать собирается? Только этого мне не хватало. - Я повернула ручку и рванула на себя оконную створку. - Стойте!
        Мой окрик не успел сорваться с губ, а окно уже захлопнулась. С возмущением обернулась к Бузе, готовая высказать все, что думаю о его самовольстве, но встретилась взглядом отнюдь не с демоническим питомцем, а с Зои, свесившейся с потолка и перегородившей весь обзор.
        - Не кричи, - попросила малышка. - Ты ее спугнешь, и мы не увидим очередное возвращение блудной Гаммиры.
        - Очередное? - оторопела я.
        - Это уже третье по счету.
        - Пятое! - В спальню без стука ворвался Тимка. - Ты забыла про ее вылазки ночью.
        - Оба раза она даже во двор не успевала выйти. Поэтому я их не учитываю, - возразила демоница. - Ко всему прочему в те разы она забывала взять с собой съестные припасы и оружие.
        С удивлением я внимала их переговорам, переводя взгляд с детворы на свекрессу, добравшуюся до скакунов.
        - А как же вилка, спрятанная в рукаве? - привел очередной довод малец.
        - Ха! Если бы она ее в ход пустила и выколола Торопу глаз, это было бы оружие. А просто припрятанная вилка - это фикция.
        Братец внимательно посмотрел на меня, что-то вспоминая, и кивнул своим мыслям:
        - Согласен. Сегодня подготовка Гаммиры намного лучше прежних.
        Тимка взобрался на подоконник, Зои мягко приземлилась рядом с ним и поманила на колени крота. Все трое неотрывно смотрели на то, как медам седлает Мартину, спешит, явно ругается и каждые пять секунд озирается по сторонам. То, что у свекрессы есть опыт общения с моей пегой, стало ясно, едва кобыла оказалась под седлом, а ее зубы - в непростительной близости от тарийки. Зараза с норовом тут же получила перчаткой по носу, а затем и плеткой по крупу. Удивление на лошадиной морде явно отразилось и на моем лице.
        Это сколько же времени Гаммира обхаживала строптивую кобылу, чтобы та не пыталась сейчас ее ни лягнуть, ни с себя стряхнуть? Десятки раз или сотни?
        - Как думаешь, далеко уедет? - Голос Тимки прервал мои размышления, возвращая к созерцанию медам в седле и покорной Мартины под ним.
        - Недалеко! И поверь мне, такое представление лучше всего смотреть вблизи, - ответила малышка.
        - Опять обрушишь на нее щиты ворот?
        - Что? - Мой возмущенный вопрос прокатился по комнате и со звоном люстры отразился от потолка, но не был услышан.
        - Лучше! Бузя подрежет ей подпругу.
        - Когда?!
        - Сейчас, - ответила маленькая демоница и щелкнула пальцами точь-в-точь как Хран. Всего на миг крот, сидящий на ее руках, словно бы размылся, а затем вновь стал четким. Во дворе раздался испуганный вскрик, следом громкое ржание лошади и возмущенный голос нашего вояки. Он заметил беглянку.
        - Меняем наблюдательный пункт! - скомандовала Зои.
        - Тора, давай за нами. Тороп сейчас этой грымзе задаст! - возопил мой добрый братец и выбежал из спальни вслед за малышкой и Бузей. - Он ее в снег окунет…
        - Скорее уж отшлепает, как обещал! - донеслось явно из кухни, где каждый звук нынче усиливался пологом.
        Однако оба предположения оказались неверны. Мне не нужно было менять пункт наблюдения, чтобы понять, что простым физическим наказанием вояка не ограничится. Только что вернувшийся с охоты, он закрыл щиты ворот, сбросил дичь с плеча и широкими шагами преодолел расстояние до Мартины и ее неудачливой наездницы. Даже не окриком, взглядом отогнал первую, рывком поднял вторую, что барахталась в складках плаща, сорвал с ее головы капюшон и шагнул вплотную.
        Тороп произнес всего пару слов, и замершая тарийка забилась в его руках, истошно проклиная. Ее вопли отражались от толщи снежного забора, ударялись в магический полог и, многократно усиленные эхом, звучали над «Логовом», сообщая, что мой названый отец - грязный ублюдок, вдовийский ушмарок, поганое отродье - не смеет прикасаться к даме голубых тарийских кровей. Что он и его опека могут катиться в… предположим, что в бездну или в спальню к… Я не услышала, скорее ощутила, что горячая речь Гаммиры перешла с Торопа на меня. И очень зря. Терпеливо ожидавший, когда свекресса выдохнется и умолкнет, он стремительно потемнел лицом.
        Показалось, он ее ударит!
        Но закаленный в боях, повидавший несчетное количество смертей и истерик, он вместо того, чтобы надавать свекрессе по щекам, схватил ее за волосы. Притянул к себе и впился грубым поцелуем в губы, а затем обрушился на беззащитную шею, попутно срывая с медам куртку и плащ. Пощечины, царапины и удары разозленный вояка сносил не замечая. На мощение двора полетел женский жакет, следом рубашка…
        - Ничего себе, - послышалось с кухни.
        - Он ее что, прямо там отшлепает?
        И, словно бы услышав, Тороп посмотрел на окна таверны. Одним лишь острым взглядом заставил умолкнуть детей и отшатнуться меня.
        - Ох ты ж!
        Я помнила этот взгляд и эту напряженную стойку воина с тех пор, когда мы только приехали на заставу. Еще не получившая фамилии названого отца, я жила с ним в съемной комнатушке и была самой обсуждаемой персоной как на заставе, так и в Заснеженном. Болезная молодуха во грехе живет со стариком, отчего ж такую не обсудить. К счастью, меня закидывали грязными предложениями, а не гнилыми помидорами, да и то недолго, пока наш вояка вплотную не взялся за сплетниц и ловеласов-храбрецов.
        Простыми ушибами и выбитыми зубами дело не обошлось. Тороп мстил как лесной, продуманно и жестко. Кто-то поссорился с детьми и женой, кого-то выгнали из дома, самые злые сплетницы ни с того ни с сего потерялись в предгорье на долгие пять дней. А пьяница, попытавшийся зажать меня в подворотне, получил не только иглы в брюхо, но и прогулку в заброшенные шахты. Долгую прогулку. Он вернулся на поверхность седым, худым и более не пьющим. На любую попытку вразумить буйно мстящего Торопа Лорвила ответ был один и тот же: «Я предупреждал». Вот и сейчас ничего хорошего Гаммире ожидать не стоило, ее предупреждали, возможно, не раз.
        - Дети, живо в детскую! - крикнула я, пробегая мимо кухни.
        Сорвав с вешалки куртку, выскочила на порог и застыла. Торопа и свекрессы на прежнем месте не было. Отец стоял под навесом у лошадей и, опустив руки в желоб с водой, умиротворенно что-то насвистывал. А Гаммиры во дворе вовсе не наблюдалось. Сорванная с нее одежда есть, хозяйки нет.
        - Как под землю провалилась, - прошептала я, оглядывая двор.
        - Скорее под лед, - ответила Зои, удаляясь с Тимкой в детскую.
        Понимание сказанного пришло вместе с ужасом. Хранитель рода подобного не простит вояке, не дай Иллирия, еще и отомстит по-своему.
        - Тороп?! То-о-о-ороп… пусти ее!
        - Рано! - ответили мне и продолжили удерживать тарийку под водой с крупной крошкой льда.
        - С ума сошел, она же сейчас захлебнется!
        - Не успеет, я считаю.
        Я почти добежала до нашего нравоучителя, когда он освободил свекрессу всего на миг. Дал ей поднять голову и, не позволив сделать бесценный первый вдох, поцеловал. Она дернулась в испуге, он ухмыльнулся и опять толкнул ее на дно.
        - Тороп! - Я вцепилась в него, надеясь оторвать от бедной пленницы, уже не рвущейся из рук «палача».
        - Не верещи. Если наша многоуважаемая тарийская медам не желает остаться под крышей «Логова» по-хорошему, останется по-плохому.
        - Убьешь?
        - Устрою воспаление легких. Полежит две недели, глядишь, угомонится. - С этими словами он наклонился к желобу, подхватил Гаммиру на руки и вынул ее из воды. - Эх, чего не сделаешь, чтобы уложить женщину в постель, да, моя хорошая? - обратился к ней и получил дрожащей рукой по щеке.
        Пощечина была слабой, скользящей, но и ее хватило, чтобы вояка хищно улыбнулся.
        - Милая, конечно, постель будет моей! Как говорится, исполним все ваши желания.
        Перехватив испуганный взгляд дрожащей тарийки, я рискнула вступиться за строптивую, но услышала только:
        - В сторону, Тора, я разберусь сам.
        И он разобрался.
        Не прошло получаса, свекресса переехала в его спальню. А на все мои укоризненные взгляды и попытки разузнать, что происходит, Тороп отвечал односложно: «Позже». Откровений пришлось ждать вплоть до наступления вечера, когда Гаммира забилась в лихорадке, покрылась красными пятнами и захрипела. И я бы не узнала о ее плачевном состоянии, если бы не Зои. Малышка ворвалась в кухню маленьким смерчем и, схватив за руку, потребовала, чтобы я вмешалась в лечение несчастной.
        - Тора! Тори-и-ика! Кажется, он ее там душит! А еще головой об стенку бьет…
        - Что?
        - Нет, я конечно, не против. У каждого мужика к возлюбленной свой подход, и этот еще не самый худший, - невесть в чем обвинила она нашего вояку и с тревогой заглянула в мои глаза. - Но если она умрет, дядя ее на том свете не оставит. Вернет на этот и получит новый срок от Адо.
        - Ты уверена?
        - В чем? - Она нахмурила лобик. - В том, что срок получит, - да.
        - А в том, что Тороп Гаммиру бьет? - уточнила я.
        - Не очень. Но там такие звуки!
        Я несмело улыбнулась. Надо же, маленькая демоница нынче не рвется в закрытые комнаты, а ориентируется исключительно по звукам.
        - Так ты сходишь? Проведаешь ее?
        - Схожу.
        - Хорошо, - улыбнулась Зои и тише добавила: - А я за тобой следом.
        Я не стала откладывать с визитом. Поднялась наверх, постучалась, дождалась разрешения войти и толкнула дверь. Картина, представшая взору, одновременно порадовала и напугала. Отец не бил свекрессу об стенку головой, она билась сама, а еще хрипела и сыпала проклятьями на древнем тарийском. Увидев ее в состоянии припадка, я остолбенела и вздрогнула от мрачного приказа:
        - Тора, входи. Зои, вон отсюда.
        - Но как?! - возмутилась невидимая малышка откуда-то с потолка. - Как ты узнал, я же все недочеты исправила!
        - Ты забыла про тень, - нравоучительно ответил вояка и рывком уложил свекрессу на подушки. - А теперь вышла и закрыла дверь.
        Дверь не просто закрылась, она захлопнулась, в коридоре послышалось сердитое сопение, а затем и торопливые шажки. И лишь когда на лестнице скрипнула предпоследняя ступенька, Тороп попросил:
        - Не пугайся. Сейчас она утихнет и, может быть, заснет. Если повезет - до утра, а нет - так у нас с тобой будет час или два до следующего ее полета в закрытое прошлое. У нее блок на воспоминаниях.
        - Такой же, как у меня? - Я шагнула ближе, опустилась на кровать.
        - Хуже. - Наш вояка поморщился, словно бы ощущал боль от старой раны. - У тебя завеса. Ты помнишь все, но острота воспоминаний приглушена. У Гамми же кто-то вырвал несколько месяцев жизни.
        Гамми? Меня не столько сокращение имени удивило, сколько интонация, с которой Тороп его произнес. Мягко, с едва заметной ноткой опеки, что прослеживалась не только в голосе, но и в каждом прикосновении к Гаммире. Она стала спокойнее, и он ослабил свой захват.
        - Может, это время болезни? - озвучила я первую пришедшую мысль. - Эванжелина говорила, что после расставания с Оргесом IV свекресса едва не погибла от лихорадки.
        - Не думаю. Скорее всего, блок поставили до так называемой болезни, а лихорадка - это уже реакция разума на запрет вспоминать.
        - Оргес хотел ее убить?
        - Не исключено. - Тороп убрал с лица тарийки налипшие пряди, промокнул влажный лоб полотенцем, с тревогой вглядываясь в заострившиеся черты лица. - Блок может быть и ключом к сознанию, и толчком к самоубийству. Я подумал об этом еще во время ее отравления грибами, а теперь просто уверен.
        - Из-за побегов?
        - Нет. Сбегать она начала, когда уверилась, что мы с нее глаз не спустим. А до этого она несколько раз пыталась себя умертвить. Правда, не так виртуозно, как ты в свое время… - многозначительно хмыкнул вояка, припомнив времена моего отчаяния после визита в захороненную Гьязу. - Однако настойчивости ей не занимать. Уж если травиться, то всем, начиная с уксуса, заканчивая мылом. Выброситься из окна и удавиться тоже пыталась, на ее счастье, здесь есть Зои и Бузя.
        - Травится и весится? Никакой фантазии. Нет чтоб подавиться клоком собственных волос. Всегда при себе, надергать можно в любое время, и не только с головы, - посетовала я и получила увесистый шлепок пониже спины. Тороп, негодяй, через всю кровать дотянулся, чтобы «высказать» свое мнение. Замахнулся повторно, но я уже отсела и удостоилась лишь тяжелого взгляда.
        - Чтобы больше я этого не слышал!
        - А что такого? - наигранно изумилась. - Пусть она и мадам от рождения, но вряд ли блюдет безволосую чистоту. Ну-ка скажи, у нее ноги мохнатые?
        - Торика ЭлЛорвил, ты меня поняла, - произнес бывший вояка, одной лишь интонацией предупреждая - не шути.
        - Хорошо. Я поняла. Но хочу напомнить, что я еще и Дори. А это значит…
        - Что шлепать ее могу только я, - раздалось от двери.
        Вздрогнув от одного лишь звука голоса, я обернулась. Инваго бесшумно прошел к кровати, навис надо мной и медленно уплывающей в беспамятство свекрессой.
        - Как она? - спросил он у Торопа.
        - До утра продержится. А там, может быть, вам удастся поговорить… еще раз.
        Так Инваго все это время знал о состоянии крестной и ничего не сделал?
        - Хорошо. - Дори погладил болезную по руке и перевел пытливый взгляд на меня.
        - Что?
        Тысяча вопросов о том, почему Хран и Инваго не сидят у ложа Гаммиры, почему не спасают ее от блока, предпочитая бегать по просторам Ариваски за подземным зверьем, молчать о странной связи между демоном Горным и уродом Уросом, померкли при воспоминании несуразной фразы «Буду как штык».
        - Что ты смотришь? - Воинственные нотки хорошо скрывали панику, но не дрожь. И я поморщилась от звучания собственных слов.
        - Покормишь?
        - Кого? - спросила, точно зная: если с этим му-ж-жем прибыл новый обоз и двадцать с лишним нелюдей, я удавлю его здесь и сейчас.
        - Меня… - ответил он и повторил со странной интонацией: - Покормишь?
        - С ложечки? - Несмотря на браваду, голос все еще звенел дрожью.
        - Можно и так. - Он взял меня за руку, потянул на себя. - Доброй ночи, Тороп, хороших снов, крестная.
        - И вам, - раздалось в ответ, когда дверь за нами закрылась.
        - Гаммира? Это была Гаммира! - Я остановилась, не давая себя увести. - Ты хотел с ней поговорить.
        - Утром.
        - А может… - Мне совсем не хотелось оставаться с ним тет-а-тет, для побега я была готова найти любой подходящий и не очень повод.
        - Утром, Тора. - Инваго сжал мою ладонь и коварно улыбнулся: - Ну или сразу после того, как ты меня помоешь.
        Зря пугал.
        Он и мылся, и ел сам. Правда, в спешке, словно и думать не мог ни о чем, кроме постели. И бросал он на нее столь вожделенные взгляды, что я поспешила отступить к стене. Вдоль нее аккуратно переместилась к двери и уже почти коснулась ручки, как надо мной раздалось громовое «Тора… Спать!».
        Вопреки разом накатившей сонливости и усугубившей ее вялости я заторможено обернулась.
        - Спать так спать. Зачем же так орать?..
        - Поговори мне еще, - фыркнул Дори и подхватил меня на руки. - Дал бог и не кается.
        - Ты тоже не очень расстроен, - шепнула я и уплыла в сон, полный щемящей нежности синего взгляда и мягкой улыбки с ямочкой на левой щеке.
        Глава 4
        Второй день моего пребывания в «Логове» был не таким насыщенным, как первый, и оттого незапоминающимся. Проснулась поздно, в одежде и одна. Почти порадовалась - Инваго не своевольничал и меня не раздевал, но рубашка, вывернутая наизнанку, и ремень, неверно застегнутый, быстро объяснили, что радость преждевременна. В остальном в родном уютном детище было тихо. Малышня играла с Бузей, Тороп занимался Гаммирой, я - инспекцией схронов в кухне, подполе и ныне исчезнувшей конюшне.
        К моему несчастью, вернее, к несчастью всего рода Дори, мои накопления за годы хозяйствования пришли в негодность. Под ударом ли самого Инваго или благодаря дыханию напавшей на «Логово» твари золото оплавилось и теперь драгоценной кляксой украшало разделочный стол и бутыли с соленьями, а серебро странным образом пропитало столбик, в котором хранилось. И этот столбик, вырванный из земли и кем-то с силой отброшенный, теперь, как гвоздик для подковы, украшал собой вход в таверну.
        Я долго думала, как его оттуда убрать, ждать ли нелюдей, демона или всесильного тарийца и недодемона в одном лице, но все решил надзиратель Бузя. Крот, чтоб ему икалось трое суток подряд, без спроса принял образ черного ужаса, подошел со спины и лапой сбил гвоздик-столбик, который мне чуть было ногу не отдавил. А впрочем, если бы и отдавил, я бы не заметила. Вид огромной лапы с когтями в метр длиной, да еще вблизи, надолго выбил меня из колеи. Я даже возражать не стала, когда явился Инваго с уже надоевшим «Спать».
        Погружение в сон произошло почти мгновенно, а вот с пробуждением я бы повременила до следующей ночи. Чувственное сновидение, до краев наполненное негой, было томительно нежным и соблазнительным. Россыпь медленных смакующих поцелуев на шее и плечах. Легкие поглаживания живота и бедер. Голос, чуть хрипящий обещанием, ускоряющий кровь. И только я начала вникать в слова, ожидая признания, в голове моей вдруг раздалось: «Мракобесье, дорогая, ты отлежала мне руку!»
        Нет! Это явно из кошмара, мысленно отмахнулась я и уже почти вернулась в негу, как вдруг над ухом раздалось:
        - Тора? Торика… просыпайся.
        Не видя в пробуждении никакого смысла и все еще надеясь досмотреть свой томный сон, лишь нахмурилась.
        - Тора, мне нужно уходить, - заявил Инваго твердо и, похлопав меня по бедру, развеял последние ниточки видения.
        Исчезли поцелуи и прикосновения, появились запах, свет, странная жесткость подушки и боль в затекшей шее.
        - Иди, - пробурчала я, ткнувшись носом в наволочку, тонко пахнущую тарийцем, - тебя никто не держит.
        - Тут я бы поспорил, - ответил он ехидно, и мне пришлось открыть глаза.
        Итак, я лежу на боку, в своей спальне, на своей кровати и почти на своей половине, на мне надето… судя по ощущением, что-то надето, но это не важно. Куда важнее, что вместо подушки у меня рука му-ж-жа, в которую я невесть с какого перепуга вцепилась как в родную.
        Разжав пальцы, я отпустила Инваго и накрылась одеялом с головой. Чтобы не видеть, не слышать и пристального взгляда не ощущать. Вот только одеяло не помогло, наглый тариец отогнул его край и прошептал, дыханием согревая мою щеку:
        - Хорошенько отдохни сегодня, завтра будет трудный день.
        - Угу…
        Далее было пожелание доброго утра, мягкое прикосновение к плечу и едва ощутимое движение воздуха. Ушел. Наконец-то!
        Сладко потянувшись и крепче обняв уже настоящую подушку, я протяжно вздохнула, закрыла глаза и провалилась в новый сон. Поначалу непрозрачно черный, он прояснился, обрисовав обстановку моей спальни в «Логове», отразив раннее утро за окном и темную фигуру, застывшую у кровати.
        «Спишь, дрянь? А я все вспоминаю, как же сладко ты кричала у столба и как горела заживо… - Урос наклонился ниже, позволяя рассмотреть его лицо и предвкушающую улыбку. - Жду не дождусь нашей новой встречи. И поверь, в этот раз я не буду спешить к королю, моя маленькая дрянь. Я растяну наши страстные ночи, прошью их страданием и даже после смерти тебя не отпущу. Ты поняла?»
        Сложно сказать, что изменилось, вера ли в Дори, в Горного, а может простое понимание, что у грани я была свыше трех раз, однако, вопреки ожиданиям визитера, я не испугалась. Более того, поднялась на локте, окинула взглядом урода и предельно честно ответила:
        «Нет. Не поняла, после чьей смерти вы не намерены меня отпускать. После своей, после моей, после смерти Мэнога?»
        «Т-ты!» - он потянулся ко мне. И не просто руками, а черными вязкими нитями, какие были у Инваго, когда воин принял чужую силу. Всего мгновение, но мне хватило, чтобы в поисках кинжала просунуть руку под подушку и… больно уколоться.
        - Ай!
        Сон исчез. Осталась ошарашенная я, все еще раннее утро, подушка в правой руке, кровоточащий палец на левой и крот, медленно сползающий с кровати.
        Морда в крови, явно в моей, глаза перепуганные, но смотрят не на меня, а на перстень с пылающим камнем, распускающимся как цветок. Вот от него в сиянии отделился первый лепесток, второй, третий… Нет сомнений, привязанный к роду Дори зверь решил заступиться за меня, но врагов здесь нет. Во всяком случае, живьем, а тот, что был, исчез вслед за сновидением.
        - Злато… хвостый, стой! - прохрипела я и результата не добилась.
        Перепуганный Бузя забился в дальний угол комнаты, ткнувшись мордочкой в пол и накрыв голову лапками.
        - Златокрылый… златомордый… злато… - пока я отчаянно пыталась вспомнить имя зверя, заключенного в реликвии, перстень выпустил десять лепестков, показал пестик и тычинки.
        - Злато… - очередная попытка усыпить персонального стража, не так давно поджарившего меня и Инваго, оборвалась восхищенным вздохом. Лепестками оказались гребни на спине, как у мелких ящеров из подвида драконьих, пестиком - аккуратный носик, тычинками - ресницы с капельками магии на концах. Я любовалась этим чудом, пока оно не распахнуло черные глаза и не оскалилось, повернувшись в сторону дрожащего питомца Зои.
        Краткий миг - и из ослепительного сияния перстня появилась огромная, увенчанная короной голова, а на кровать опустилась огненная раскаленная лапища, втрое превосходящая лапу Бузи в боевом состоянии. И она не просто продавила матрас под немалым весом монстра, она выжгла в нем дыру и, судя по запаху повалившего дыма, подпалила деревянный каркас кровати.
        - Златогривый, бестолочь! - рявкнула я, с ужасом взирая на канувшее в Лету постельное белье. - А ну живо спать!
        И плевать мне, что морда у него раз в десять больше лошадиной и смотрит она со злым недоумением. Но если эта скотина не умеет сдерживать свой огонь, то ну его к бесам вместе с хваленой защитой.
        - И не смотри с укором. Я тебя не ждала, не звала и видеть не хотела. - Черные глазищи монстра недобро сузились, разом напомнив мне Инваго, Гаммиру и даже дядюшку Дори со стороны отца. - Бузя укусил меня по делу, чтобы разбудить и оборвать диалог с врагом. А ты мало того что опоздал, так еще и набедокурил.
        Зверь выгнул чешуйчатую бровь. Ну надо же, он ничего не понял.
        - Лапу с постели убери и, будь добр, не порть имущество в «Логове». Одних выгоревших покоев здесь более чем достаточно. - Нехотя он послушался, а попутно еще и фыркнул, обдав меня горячей воздушной волной.
        Кожа запульсировала от жара, волосы затрещали, перед глазами все поплыло.
        - Вот молодец, хорошо, что напомнил, - похвалила я, как только откашлялась. И озвучила дельную мысль: - Не дыши в мою сторону, отчаянно или нечаянно. Один раз ты меня уже поджарил, повторяться не стоит.
        Обиделся, как есть обиделся и, не прощаясь, ушел. Перстень потух, я с облегчением вздохнула и рассмеялась.
        - Если день начался со столь эпичного утра, что же будет к вечеру?
        - Ничего хорошего, - ответ прозвучал с потолка, и на кровать рядом со мной опустилась Зои. Белокурая малышка в маечке и пижамных штанишках выглядела очаровательно, несмотря на хвостик, рожки и пылающие огнем глаза. - Я думала, Златогривый сожрет и Бузю, и меня, но ты!.. Это невероятно! Ты его отругала и отослала!
        Услышав странный сип в голосе демоницы, я не сразу догадалась, а потом поняла. Ох ты ж! Да она испугалась.
        - Иди сюда, - уверенно притянула ее к себе и крепко обняла, затем кивком подозвала и крота. Его, испуганно дрожащего, прижала к груди и даже немного покачалась из стороны в сторону, как когда-то мама успокаивала меня.
        - Как ты смогла? - спросила Зои чуть погодя. Хвостик и рожки исчезли, глаза вернули привычную черноту, голос - беззаботную легкость. - Как это получилось?
        - Нечаянно.
        - Но ведь ты простой человек, а этому зверю даже дядя не указ… особенно сейчас, - печально вздохнула малышка.
        - Я просто пожалела постельное белье, - ответила со смешком и щелкнула Зои по носику. - Ткань для него я сама выбирала и покупала на кровно заработанные, сама кроила детали, сшивала и обтачивала. Стирать, конечно, не стирала, но это еще не значит, что не ценю.
        - Да-а-а, - протянула она, - прав был Тимка, что ты за белье кому угодно глотку перегрызешь.
        - Что, так и сказал?
        - Вообще-то я говорил, что шею намылит, - ответили мне, и в дверь просунулся малец. Увидев, как мы сидим, обнявшись, перед огромной дымящейся дырой в одеяле и матрасе, он удивленно вопросил: - Что случилось?
        - Златогривый заходил поздороваться. - В подтверждение перстень сверкнул красным проблеском.
        - Ой! - Зои и Бузя разом вырвались из моих объятий и соскочили с кровати.
        - Что такое?
        - Зверь не спит. - Малышка прижалась к Тимке, и тот ее закрыл собой от опасной реликвии рода Дори.
        - А это плохо? - встревожилась я.
        - С одной стороны - хорошо, он теперь начеку, с другой - неспящий зверь - голодный зверь. А самый крупный здесь Бузя.
        - Пусть только попробует, - мрачно процедила я, и вопреки угрозе камень засиял еще сильнее, увеличился, начал делиться на гребни-лепестки. - Что происходит? - прошептала в панике.
        - Ты сказала «попробовать», он спешит воспользоваться случаем, - ответила Зои, выпихивая из спальни Тимку и оттаскивая в коридор Бузю, который вновь попытался спрятаться в углу и собственных лапах.
        - Да что же за утро такое! - Я поднялась на кровати и с интонацией Инваго приказала: - Златогривый, спать!
        В ответ раздался сердитый рык, а затем и пара-тройка непонятных гортанных звуков. То есть мне он что-то еще и выговаривает. Знать бы что.
        - Зои?! - позвала я.
        Дверь открылась и в нее вначале просунулась мордочка Бузи, а затем уже и головы детей.
        - Чего он хочет? - указала на кольцо и недобро скалящуюся из него морду.
        - Чтобы ты отпустила его на охоту.
        - А… хорошо, пусть сам… - я еще не договорила, а малышка отчаянно замотала головой. - Под присмотром? - Я получила одобрительный кивок. - В таком случае пусть охотится возле Инваго.
        - Инваго Дори будет первым, кого он сожрет, - уверенно сообщила Зои.
        - А Хран?
        - Дядя будет вторым.
        - И кто его в таком случае выпускает и контролирует? - спросил Тим, чуть шире открывая дверь.
        - Носитель реликвии должен, - ответила малышка. - Не знаю, как у вас здесь, а у нас в чертогах владельцы таких питомцев сами с ними на охоту летают, жертву одобряют, а иногда еще и дегустируют.
        - Демонов и недодемонов едят? - изумилась я.
        - Кабанов, косулей, лосей, оленей и прочих, - ответили мне и указали на Бузю. - У нас другой мир, а это, если помните, крот.
        Чтоб тебя!.. Крота в боевой трансформации я помнила прекрасно, представила оленя и мысленно осенила себя святым знаком Кудеса, а затем и Иллирии.
        - Я никуда с ним не полечу! - В отличие от меня зверю переводчик не требовался, из перстня тут же раздался низкий вибрирующий рык. - Разве что после обеда, - изменила я мнение и достигла всеобщего согласия.
        Зверь затих, Зои и Бузя в очередной раз свободно выдохнули, Тим заявил:
        - Я с вами!
        - Нет. - Мой ответ прозвучал визгливо.
        - Не стоит. В первый раз только зверь и она, - неожиданно поддержала меня малышка. Подхватила своего питомца на руки и проказливо добавила: - А вот потом обязательно! Я покажу тебе свои любимые места.
        - О которых рассказывала? - обрадовался братец.
        - Да! Огненный водопад, террасу из костей в склепе Харко, Малиновый венец, Кровавый сход, Созвездие мрака и даже замок нашего правителя…
        - Какого правителя? - Вопрос получился сиплым из-за накатившего страха.
        - Нашего! Самого главного. - И не успела я озвучить свое безоговорочное «нет», Зои слезливо пожаловалась: - Из-за дядиного проступка наш троюродный прапрапрапрадед совсем не хотел нас там видеть и запрещал посещать свой сад. Но с твоим зверем примет обязательно!
        - Это еще почему?
        - А златогривых хайо остались единицы, - ответила она, ничего толком не объяснив, и потащила Тимку на выход. - А еще мы посетим Белую бездну, где живут неприкаянные духи. И Оковы страха обязательно нужно внести в список прогулочных мест, там в прокат дают самые быстрые колесницы!
        Дверь закрылась, я зажмурилась, старательно прогоняя страх и проговаривая про себя: «Я молодец, я справилась! Я молодец… Я молодец. Я справилась сейчас, я буду справляться и дальше. Я…»
        - Ты справилась! - Матрас ощутимо прогнулся, дрожащие руки оказались в плену уверенных горячих пальцев, и голос Горного вырвал меня из медленно засасывающего омута. - Тора, радость наша! Я никогда в тебе не сомневался, ну а теперь и вовсе покорен! Ты сама справилась со Златогривым! Отругала и заставила себя уважать…
        - Я не заставляла, - ответила жестко. - И где ты все это время прятался? Опять в углу стоял или, как Зои, висел под потолком?
        - Я был далеко и несколько занят.
        - Чем занят? - распахнув глаза, мрачно уставилась на рогатого хранителя рода Дори и обомлела. Ранее ополовиненный демон теперь был виден лишь по грудь, на которой красовалась огромная трещина, наполненная лавой. - Хран?!
        - Не пугайся, скоро зарастет, - отмахнулся он частично потухшей рукой.
        - Но откуда?
        - А это кое-кто сверх меры деловой решил разобраться с долгом перед Адо и взялся за сложный заказ. - Покосившись на меня с усмешкой, Горный по секрету добавил: - И этот кое-кто очень хочет взяться за увеличение своей семьи.
        Инваго?
        Я не сдержала судорожного вздоха.
        - Он решительно настроен? - Мысль о том, что тариец в последние ночи в чьих-то объятиях усиленно работает над продолжением рода, я отвергла. В моей жизни подонки встречались, Дори не из их числа. Хоть у него и дурацкие шутки.
        - Сам удивлен, - хмыкнул Горный, похлопал меня по коленке и с цепким прищуром сообщил: - От нашего Гилта я подобного не ожидал.
        - А?.. - протянула я, и довольный моей реакцией демон ухмыльнулся шире.
        - Асд вскоре тоже включится в гонку на спор «кто быстрее долг отдаст».
        - Я о другом…
        - О Суо говорить нечего, у него семья уже была, и не одна, а помимо законных жен при жизни имелась еще и пара-тройка любовниц…
        - Хран! - оборвала я наглого демоняку. - Инваго тоже участвует в этом?
        - Вообще-то он это и начал. Вот как только тебя в храм затащил, так в свою цель и уверовал. - Мое оторопелое «Что?» потонуло в довольном: - Н-да, вид голых женских ног еще никогда так резко не менял взгляд мужчины на мир.
        Горный приложил когтистую ладонь к груди и поморщился.
        - Больно? - испугалась я.
        - Нет, просто представил, что было бы, увидь Инваго, как ты в одной рубашке на четвереньках уползаешь. Уверен, они бы уже тогда из заданий не выбирались, лишившись сна.
        - Да чтоб тебя!.. - Я стукнула его по плечу.
        - А вот теперь больно, - заявил увалень рогатый и потребовал: - Торика, а принеси коньяка.
        Я не успела ответить, неожиданно на все «Логово» прогремел хриплый голос:
        - Обойдешься! Вдовийский ублюдок! - И кто-то нетвердым шагом направился к лестнице.
        Чувствую, не будет сегодня спокойного дня. И надо бы скорее снять магический полог с кухни, иначе каждый чих громким эхом разносится по моему детищу.
        - Это что за мужик? - Хран подошел к стене и сквозь нее выглянул в коридор. - Голос незнакомый, а интонации точь-в-точь как у Гаммиры.
        - Это она и есть. Тороп вплотную взялся за ее перевоспитание, а попутно пытается снять блок с памяти.
        - То есть у них прогресс?
        - Трудно сказать, - протянула я, припоминая, как наш вояка топил свекрессу.
        И, словно в подтверждение моих слов, на все «Логово» разнеслось:
        - Стой, ненормальная! - И куда более решительные и тяжелые шаги прогрохотали по коридору.
        - У них прогресс, - подвел черту демон и вылез из стены. - А раз у вас все хорошо, то я пошел.
        - Куда?! А как же охота со Златогривым? Знаешь, если ты возьмешь его на себя, я достану ящик превосходного коньяка.
        - Спасибо, но откажусь, - отмахнулся Горный, - ты зря сомневаешься в звере. Не волнуйся, он сам добычу разыщет, завалит и к тебе принесет. Твое дело лишь отведать, - заявил приглушенно, а затем еще тише добавил: - И под лапы никому не попасть, ну и в пасть не угодить, и на шипы не напороться, а еще избежать удара хвоста… А впрочем, не переживай вообще. Если что и случится, зверь сам тебя с того света вернет.
        - Что?! - Я вскочила с кровати.
        - Словом, ничего страшного, - развел Хран руками и исчез, сказав напоследок: - Главное, Златогривого не зли, иначе он твою внешность подправит.
        Глава 5
        То, что у зверя характер под стать всему роду Дори, стало ясно, едва наступил час расплаты. Кое-как запихнувшая в себя моченое яблоко и четвертинку булочки, я неожиданно оказалась в подземных чертогах. Нетронутая чашка с кофе - маленькая радость перед «смертью» - выпала из ослабевших рук, покатилась по скале и со звонким «Буль!» исчезла в огненном море.
        - Да чтоб тебя! Ты совсем охамел, Златогривый! - ругнулась я в голос. И только оглянувшись, поняла, что зря надрываю горло, зверя рядом не было. И вдалеке он тоже не наблюдался.
        Впереди - мерно накатывающая на берег лава, сзади - жуткий лес-исполин, справа - чья-то нора, слева хорошо обглоданные кости и рогатая черепушка в два моих роста. И если это была жертва, то хищник явно больше, поняла я и с опаской покосилась в сторону норы. В ней что-то было опасное и зловещее. Оно шевелилось и шипело, пробираясь наверх. Испуганный йик я подавила в зародыше и даже не шевельнулась, когда из темных глубин выползло нечто змееподобное с костяным гребнем и чешуей, топорщащейся иглами. По размерам монстр был чуть больше Бузи, но его оскал впечатлял до нервной дрожи, особенно когда змей приблизился на расстояние вытянутой руки, дабы обнюхать, надеюсь, гостью, а не еду.
        От шумного вдоха меня качнуло, от выдоха отшвырнуло назад, в объятия черного папоротника с красными иглами на стеблях. Сидя в нем, я ошеломленно проследила за тем, как змей, словно боясь упустить меня из виду, боком сиганул в море, подняв тучи лавовых брызг. Испугался! Значит, Златогривый здесь…
        Радостная, я подскочила на ноги, обернулась, готовая вылить свой праведный гнев на золотую сволочь, и… снова села. На берег пришел отнюдь не златогривый хайо, скорее крыс колоссальных размеров. Это из-за него змей сбежал прыжком, а я в который раз помянула богиню Иллирию и ощутила себя букашкой, причем аппетитной. Серый крыс, сплошь покрытый броней, тоже не побрезговал моей более чем маленькой персоной. Нюхать не стал, сразу решился проглотить, раззявил пасть и… отскочил как ошпаренный. Завертелся, лапами скребя по скале, увидел нору, бросился к ней, но не сумел туда протиснуться. Что-то темное длинноногое ухватило крыса за хвост и утянуло вверх, раздался оглушающий писк, хруст костей, чавк… и наступила тишина.
        Оборачиваться и смотреть, кто пришел на этот раз, я не стала. Продолжила посиделки в объятиях папоротника. Ведь если лапы новоприбывшего зверя не золотые и не знакомые, вскакивать бессмысленно. Вот я и просидела появление кого-то зеленого пупырчатого и кончину темного, затем побег зеленого от крылатого ядовито-синего. Последний, к слову, ни от кого убегать не стал, после сытного обеда решил прилечь на берегу и провалился. Удивленное «мря?!» и довольное «хрум!» сопровождали его скоропостижную кончину. На этом круг поеданий не завершился, а только начался. Что за монстр притворялся бездушной скалой, я не рассмотрела. Только хвост запомнился с костяным сердечком, когда огромное красное щупальце утянуло чудовище в лавовое море.
        Здесь была смерть, одна лишь только смерть. Неудивительно, что демоны стремятся к нам. В стабильность. Я потерла лицо, уже не обращая внимания на схватку морского чудовища с покусившимся на него прибрежным деревом или не-деревом. Вздохнула с безысходностью, потерла похолодевшие от страха руки, и только сейчас заметила целостность кольца на пальце. Камень был на месте, то есть зверь сидел в реликвии.
        - Ох ты ж бестолочь! - прошипела, с возмущением осознав, что Златогривый нигде не прятался, он все это время был здесь… слушал и чего-то выжидал или кого-то.
        Вот тут-то меня и настигла мысль, что я была приманкой, спровоцировавшей серию последовательных монстропоеданий, ради привлечения наиболее крупной особи. Особи, встреча с которой вряд ли сулит мне проблемы с внешностью, скорее уж прощание с жизнью.
        - Златогривый, чтоб тебя заморозило и к полу припечатало! - не на шутку взъярилась я и встала из папоротника.
        А вокруг странная неподвижность, настороженная, и только кто-то огромный на заднем фоне с хрустом вырывает хищное дерево из земли. Оглянувшись, поняла, что такая громадина вряд ли позарится на меня, потому и продолжила гневно отчитывать камень:
        - Ты что себе позволяешь, гадость мстящая? Ты меня предупредил? Ты разрешение спросил? - А в ответ тишина, просто-таки созданная для возмущенного крика: - Это как, вообще, называется?!
        «Ается-ается-ается!» - улетело вдаль и вернулось с неожиданным «Фу!», прозвучавшим надо мной и принесшим запах тухлых помидоров. Медленно, очень медленно я подняла глаза от сильнее засиявшего перстня. Узрела нос размером с конюшню, что еще недавно в моем «Логове» целой была, и просипела:
        - Злат… Зла… - полностью прозвище зверя произноситься никак не хотело, именно поэтому я его сократила, искренне прося: - Златя, тут к тебе при-пришли… пожалуйста, выйди.
        Кольцо полыхнуло огнем, громадный нос сморщился, а я поняла, что ноги меня не держат.
        На мою удачу, повторять не пришлось, зверь выбрался из перстня мгновенно. Многократно увеличившись в размерах, он опалил жаром меня и напугал чудище с носом и, как оказалось, с рогами. Знать не знаю, был ли это лось или другая крупнорогатая живность подземных чертогов, но через лес он ринулся с невероятной для своих размеров скоростью. Только что был здесь, и вот уже нет, лишь быстро удаляющийся шум ломаемых деревьев выдал поспешность его отступления. И эта паника объяснима. Златогривый действительно был ящером из драконьих. Огромный, крылатый, огненный и очень голодный. Он щелкнул зубами так, что дурно стало не только мне, но и всем зверюшкам, притаившимся на побережье. Треск ломаемых сучьев троекратно усилился, топот многочисленных лап, ног и ласт тут же дополнил испуганный вой и противный визг.
        Я села под ставший родным папоротник, зажала уши и крепко зажмурилась. Потому что к пыли, поднятой сбегающими монстрами, добавилось каменное крошево от одного лишь взмаха золотых перепончатых крыльев, а затем и куски ветвей, что посыпались, едва Златогривый приступил к охоте. Его боевой рык, переходящий в рев, звучал над лесом, отражался от дальних гор, от сводов подземного мира и добрых пятьдесят минут будоражил округу устрашающим эхом. За это время я частично успокоилась, пыль осела, открыв совершенно новый пейзаж морского берега. Лес отступил на добрых пару сотен метров, склон оказался куда более пологим и пустым, спуск к огненной воде теперь устилал крупный песок багряно-красного цвета. Единственными украшениями безжизненной суши оказались кости с рогатым черепом, нора и отползающий от меня куст папоротника.
        Прекрасно понимая, что без него мне придется прятаться в норе или в костях, я попыталась ухватить предателя за лист. Куст мой маневр раскусил, отпрыгнул и завис в воздухе черно-красной многокрылой стрекозой с очень недобрым взглядом на жуткой морде. Не испугалась лишь потому, что представителя флоро-фауны незамедлительно прихлопнули черной иглой. Есть не стали, ухватив черным хвостом, отшвырнули далеко в море и, судя по шороху, подползли ко мне.
        - Зла-а-ат, тут опять к тебе, - позвала я совсем тихо и добавила с дрожью: - Либо за мной.
        Второе вероятнее. И это насмерть пугало.
        Упавшие на песок черная тень и пара огненных капель отбили всякое желание оборачиваться и бороться за жизнь в этом мире поеданий. Я застыла, ожидая своей смерти, а дождалась лишь того, что монстр лег. Свернулся вокруг меня широким кольцом черного змеиного тела, судя по тени, подпер голову хвостом и вздохнул. Меня качнуло от вдоха, затем от выдоха… опять от вдоха и от выдоха… и снова от вдоха. На пятом таком «тычке» я плюнула на животный страх добычи и села. Теперь от движения воздушных масс трепетали только мои волосы, вперед-назад, вперед-назад. Так, словно концентрированные на мне вдохи-выдохи не что иное, как издевательство над жертвой.
        - Да лучше бы сожрал уже, - буркнула я.
        - Мг-мг-ш-ш-ш-шь! - раздалось глумливое в ответ.
        - Или пожевать попытался, открыв очередное монстропоедание… идея лучше некуда!
        - Мгм, - покладисто согласились со мной. Я от удивления обернулась.
        Змей! Это был тот самый змей, что обнюхал меня и отпрыгнул в море при виде серого крыса монстроподобного. Этот черный шипастый гад возвышался надо мной на три головы, смотрел с ехидным превосходством и улыбался, как демон, во все клыки. Есть меня не собирались. Мысль что это чей-то разумный домашний питомец или просто свободный разумный монстр вначале обрадовала, а затем и разозлила.
        - Да чтоб тебя! - ругнулась я, вскакивая на ноги.
        - Ш-ш-ш! - то ли ответил он, то ли предупредил и хвостом указал вверх и влево.
        Златогривый возвращался. И его с нетерпением ждала не только я. Змей дрожал от предвкушения не то встречи, не то оплеухи за покушение. Восторженно смотрел на приближение золотого крылатого зверя и облизывался, давясь слюной, а может и ядом. Пара капель упала на мой рукав, отчего тот мгновенно стал дырявым.
        - Аккуратней! - Я попыталась отойти, а добилась лишь того, что была с силой усажена на место. Шипастым хвостом усажена, отчего к прожженным дырам добавились рваные.
        И все это на глазах у Златогривого, принесшего добычу в количестве двух штук. Огромную рогато-носатую тушу и мелкую зубастую, вернее, относительно мелкую. Эта тварь при жизни была размером с двухэтажный особняк. И ее же зверь бросил «к моим ногам», дважды напугав этим жестом. Вначале я вздрогнула от неожиданности, а затем уже от маленького землетрясения, омерзения и примешавшегося к нему ужаса. Хран говорил, что добычу зверя на охоте мне следует отведать, но не уточнял при этом, что добыча будет столь огромна, сыра и…
        - Он живой!
        - Мгм! - заметил змей, и в зубастого монстра полетела уже знакомая черная иголка с загривка гада ползучего.
        Монстр издал предсмертный вздох, а я - пред-обморочный всхлип, когда Златогривый оторвал от туши лапу и толкнул ее в мою сторону.
        - Он сырой!
        - Мгм, - опять согласились со мной.
        Лапа незамедлительно была поджарена мощным огненным выдохом и подвинута ближе.
        - Я не могу… - ответила сипло.
        - М-м-м-м-му-у-м! - не поддержал меня змей и с аппетитом принялся за подношение - сырую тушу.
        В процессе трапезы он еще умудрялся произнести благодарственное: «Мг-мг!», а зверь рода Дори с довольным видом что-то порыкивал в ответ. В первые мгновения я не понимала происходящего, а затем словно бы с высоты посмотрела на прошедший час и пришла к удивительному выводу.
        - Так приманкой была не я?! Приманкой был этот черно… черночешуйный? - нашла я ему определение, а может, и имя.
        Мне ехидно улыбнулись, причем оба.
        - А предупредить нельзя было? - возмутилась до глубины души беззаботностью Златогривого. - Слушай, ты самодовольная, эгоистичная…
        На этом меня остановили взмахами золотой лапы и черного хвоста. Монстры к чему-то настороженно прислушались, обменялись взглядами, а после продолжили, один есть, второй с ехидцей смотреть на меня. Слова закончились, желание разобраться со зверем-мерзавцем тоже. Выдохнув, я перебралась через шипастое кольцо змеева тела и пошла к морю, не обращая внимания ни на вопросительное «Мгм», ни на золотой хвостище, попытавшийся преградить мне дорогу. Я проскочила под ним и уверенно пошла вдоль лавового прибоя.
        - Закончите, позовете…
        Далеко уйти не удалось, передо мной на песке появилась словно пульсирующая светом пентаграмма. Ярко-красные руны, ядовито-зеленые линии и монотонный глас, призывающий ступить на рисунок и активировать переход. Разобрать слова было невозможно, призыв чувствовался нутром. Наступить как можно быстрее, пока не… Что «не», осталось не ясно, появившийся рядом змей сунул голову за пределы ярко вспыхнувшей пентаграммы, словно в портал, нашипел на кого-то визгливого и отполз от дрогнувшего контура, утащив с собой окорок внушительного размера. В следующее мгновение пентаграмма сжалась и исчезла, а довольный гад уполз пировать.
        Покосившись в сторону Златогривого, заметила его пристальный черный взгляд и тут же отвернулась, намеренная идти дальше. Но стоило сделать лишь пару шагов, как рядом развернулся новый магический контур. В этот раз скользящая по песку пентаграмма была не круглой, а многолучевой, синей и куда более мощной, чем первая. Ее пульсацию я почувствовала ногами, а призыв услышала как наяву.
        «Сильнейший из демонов Ограт, прошу о помощи, молю о спасении!»
        Звала девушка отчаянно, с надрывом, и именно ей кто-то сторонний, куда более взрослый и умудренный опытом, сообщил: «Плохо, Мина. За практическое занятие я засчитываю вам трояк, а теорию вы мне вновь пересдадите».
        «Но почему, профессор?!» - вопросила она, забыв о слезливом сипе.
        «Вы обращаетесь за помощью к одному определенному демону. А быть одним из сильнейших унизительно, не находите? Это во-первых, а во-вторых…» Пентаграмма потухла, оборвав пояснения профессора на полуслове, а из-под земли неожиданно поднялась целая группа конусообразных камней, следом за ними пара-тройка папоротников и небольшое серое деревце с продолговатыми листьями… Берег «оживал». Во избежание проблем я решительно вернулась к Златогривому и Черночешуйному.
        Черный гад давно управился с дарованным монстром, и теперь подле костей с рогатым черепом лежала горка костей с зубастым черепом, а сам змей любовно обнимал уворованный окорок и надышаться на него не мог. Злат не ел свою рогато-носатую добычу. Он сидел все на том же месте, в той же позе, и только взгляд его скользил вслед за мной, а кончик хвоста подрагивал нервно. Подойдя ближе и окончательно убедившись, что зверь есть и не начинал, я задрала голову, посмотрела на него с укором.
        - И чего ты ждешь? Сумерек?
        Промолчал с явным осуждением.
        - Пришествия второго оленя?
        На его огромной морде медленно поднялась бровь.
        - Моей смерти от страха и голода? Оваций за прекрасно проведенную охоту? Или благодарность за пережитый ужас…
        Бровь опустилась, морда фыркнула и начала уменьшаться. Вначале до размеров рогато-носатой туши, затем до размеров зубастого и ныне обглоданного монстра, когда же он стал ростом со змея, с интересом наблюдавшего за нами, я не выдержала и вспылила.
        - Ты что, обиделся?! Опять? Ну, знаешь, это уже самое настоящее свинство. И тут не ты, а я обижаться должна и биться в истерике должна я. Это меня без спроса вырвали в подземные чертоги, меня напугали до дрожи, меня оставили одну на берегу среди всех этих монстров, а после чуть не пришибли зловонной тушей…
        - Нумгу! - не согласился со мной Черночешуйный, но внимания я на него не обратила, будучи сосредоточенной на приближающемся звере и мысли - не подпустить его к перстню. Если он эту охоту не засчитает, я вторую такую не вынесу.
        - И все это в абсолютном молчании и с полной уверенностью в своей правоте! - рявкнула я, и эхо опять подхватило отчаянное: «Воте-воте-воте!». - Так что не смотри на меня и не дыши в мою сторону, жри давай эту зверюгу и возвращай нас в «Логово»!
        Окончание ультиматума я произнесла севшим голосом, потому что Златогривый не просто приблизился, он ткнулся в меня носом и толкнул на песок с явным намерением попробовать на зуб. Не к месту вспомнилось предупреждение Горного о поправленной внешности, а также то, что все свое оружие я по совету Зои оставила дома.
        - Златя… - позвала я и получила укоризненный фырк. Не нравится. Хорошо, назовем короче: - Злат? - произнесла вопросительно и, не дождавшись возмущения с его стороны, несмело попросила: - Пожалуйста, не кусай. Ты не маленький Бузя, - тут уже фыркнул змей, - и я такого прощать не бу…
        Окончание я проглотила вместе с вскриком ужаса, потому что этот самый не Бузя поступил в точности как крот. Он меня лизнул, да так, что не только лицо мокрым стало, но еще грудь и живот. И, не дав мне отдышаться, шмякнул на колени внушительный шмат мяса и зажарил его дыханием. От куска пошел дымок и восхитительный запах, от меня - отборная брань. Я обрушила на Златогривого весь бесценный запас знаний, собранных за три года жизни на заставе, кое-что из родного города Гьяза и пару словечек от му-ж-жа и хранителя рода, коих мысленно пообещала убить. Если зверь способен изъясняться лишь знаками, то они-то могли объяснить суть охоты, но в очередной раз промолчали. Сволочи.
        - Да чтоб вас всех! - буркнула я под конец пламенной речи и воззрилась на Злата. - Мне нужно это попробовать?
        Кивнул.
        - Много?
        Он прищурил правый глаз и неопределенно покачал головой, мол, решай сама. Я и решила, что мне хватит вот этого небольшого хорошо прожаренного кусочка, что так легко отслаивается от шкуры, и вот этого, и вот этого, и этого, и… Мясо оказалось сочным, нежным, вкусным и чуточку пряным, как «мраморная» свинина Торопа, которую он готовит только по большим праздникам. Утро было тяжелым, я была голодна, но, взяв пятый, а может, и седьмой по счету кусочек, поняла, что предыдущих мне более чем достаточно и для насыщения, и для завершения охоты.
        - Златогривый, с меня хватит. Забери его, пожалуйста, - попросила я, указав на выданный мне кусок.
        Он аккуратно подцепил его зубами и проглотил с довольным урчанием и победным рыком, после чего меня, ошеломленную и в очередной раз оглохшую, вернули домой. В мою собственную спальню, на родную кровать и, как оказалось, под бок Инваго. Мое явление он не столько ощутил, сколько учуял.
        - Мм-м! Судя по запаху, охота прошла удачно.
        Уверенная рука скользнула по бедру вверх и притянула меня ближе к тарийцу.
        - Угу, - выдала я, все еще не придя в себя и мысленно пребывая в подземных чертогах.
        - Ты отведала мяса и поделилась им со зверем?
        - Угу…
        - И теперь ты под его абсолютной защитой. - В этот момент тариец с исследовательским азартом пустился ощупывать мой живот, ребра, грудь… До последней не добрался, напоровшись на рваные и прожженные дыры в одежде, отчего не на шутку встревожился. - Тора?
        - Угу? - издала я полувопросительно и слезливо.
        - Торика, что случилась?
        Он уложил меня на спину, заглянул в глаза, и ответом ему стало писклявое «у-у-у!» перешедшее в безобразную истерику. Я вцепилась в отвороты его рубашки и заревела навзрыд. Между всхлипами срывающимся голосом умудрилась попросить, чтобы он меня вырубил своим коронным «спать!». На что Дори ответил отказом, ибо поплакать мне нужно. А лучшее лекарство от расстройств он «прописать» не в силах - устал, да и я сейчас вряд ли соглашусь на постельный курс.
        А, ну раз плакать нужно, получай!
        Я в деталях припомнила все от нашей первой встречи до последнего его произнесенного слова. И из сказанного получалось, что во всех моих бедах виноваты Инваго и пестуемая им скрытность. Тут бы ему признаться во всех грехах, но он не был бы тарийцем, если б не заявил:
        - Я ничего не понял и не знаю, что сказать.
        - Так т-ты не-не хо-о-чешь и… и… извиниться? - просипела я, ощущая как во мне поднимается буря злости.
        - Так ты этого ждешь? Прости, я действительно не услышал, - заверил он и, посмотрев в мои глаза, вкрадчиво произнес: - Извини, - помедлил и лукаво поинтересовался: - Так что… этого достаточно?
        - Нет!
        Я вырвалась из его объятий с намерением подправить внешность этой бестолочи, на что он со смешком заявил: «Так и знал» - и усыпил меня приказом из пяти проклятых букв.
        Глава 6
        Проснулась от собственного стона, распаленная, тяжело дышащая, мокрая. И если два последних пункта можно было списать на наличие горячего тарийца за спиной и его тяжелой лапищи на моей груди, то первое только на сон. Странный и пугающий. Мне снилось бушующее огненное море и то, как я в нем тону в волнах под доброжелательный голос Инваго: «Тора, прекрати драться… Ничего плохого я не делаю!» И стоило о нем подумать, как рука воина сместилась на мой живот, погладила его чуть шершавыми подушечками пальцев и спустилась ниже.
        Ну уж нет! Я перехватила горячую лапищу в области белья и с удивлением услышала:
        - Все-таки проснулась. Жаль…
        Хрип со сна изменил его голос, последнее слово я едва разобрала, но интересоваться сожалениями некоторых наглых даже не подумала.
        - Проснулась, - процедила сквозь зубы и сжала конечность, коей он пытался меня приласкать. - И как это называется?
        - Доброе утро, дорогая, - ответил воин с протяжным вздохом, повернулся на живот, обнял подушку свободной рукой и… Уснул?
        - Инваго? Дори! - От него ни звука. - Талл… - вспомнила я первое имя му-ж-жа и мгновенно оказалась под его обладателем, рыжим, взлохмаченным и тяжелым.
        - Что? - вопросил он, пристально глядя на мои губы. - Вспомнила наконец-то, как мужа нужно будить, приветствовать и поздравлять с добрым утром?
        Уже готовая расспросить его об обещанном ранее и в довесок о Златогривом, я изумленно распахнула глаза.
        - Ты и так проснулся. Не собиралась я тебя приветствовать и… Что значит поздравлять?!
        - Ну как же… - протянул он глумливо. - Четвертая ночь в твоих объятиях, а я все еще жив! Не согласна? - заглянул в мои глаза и лучезарно улыбнулся. - А ведь точно, это не ты меня, а я тебя должен поздравить.
        - В смысле? - еще не успела уловить ход его мыслей, а Инваго уже постановил:
        - Молодец, сдержалась - не убила супруга, поздравляю!
        Вопреки напору, звучащему в голосе, прикосновение его губ было томительно нежным, коротким и вопрошающим. Вопрос содержался также и в напряженном синем взгляде, коим воин впился в меня, явно чего-то опасаясь. Чего он ожидал, я не знаю, так как мои собственные ожидания безжалостного натиска растаяли под трепетностью поцелуя. Именно поэтому, ошеломленная и в какой-то мере растерянная, я не воспротивилась еще одному прикосновению и еще одному, и еще… затем и чуть более настойчивому, который против воли вызвал отклик. Я закрыла глаза. И более того, потянулась за отстраняющимся Инваго, как назло, решившим прекратить поздравление серией коротких целомудренных поцелуев.
        Тяжело дышащие, мы замерли. Я, прикусив губу, опираюсь на локти, он, затаив дыхание, удерживает себя на вытянутых руках. Этот несдержанный захватчик мне не нравился, он мне совсем не нравился. Он - нет, а вот его поцелуи… К таким легко привыкнуть и потерять себя.
        - Продолжим или остановимся на достигнутом?
        Провокационный шепот раздражает слух хрипотцой, вот только я старательно не ведусь на уловку недодемона. Прикрыв глаза, медленно досчитала до двенадцати и напомнила себе и ему о том, что он обещал рассказать.
        - Обязательно продолжим, - выдохнула я, дождалась проявления радостных искорок в глазах напротив и повторила его же слова: - Но не сегодня. И не завтра. Я на неделю отбываю в усадьбу главы рода Дори, чтобы замолвить словечко перед твоей мамой?
        - Вот, значит, как… - воин с ходу понял мой намек, прищурился.
        - Так, - ответила твердо, - и пока ты не расскажешь, что обещал, продолжения не будет.
        Теперь мы смотрели друг на друга, как два противника. Причем один из них не представлял, что сейчас выдаст другой. Уж кто-кто, а чистокровный тариец мог вывернуть мои слова наизнанку и выдвинуть абсолютно нелогичные условия. Что он и сделал с предовольной улыбкой:
        - То есть я рассказываю, а ты меня целуешь? Отличная схема! Целуй, - заявил этот умник и потянулся ко мне.
        - Нет, погоди. Даже в твоей схеме первым рассказываешь ты, а уже потом… - С трудом отвернулась, по глупости подставив ухо, которое незамедлительно прикусили, посылая по телу щекотный холодок.
        - Торика, дорогая, - он оторвался от смакования мочки и перешел к легким поцелуям скулы, - у нас минута до твоего отбытия, я рассказать ничего не успею, а вот ты поцеловать - вполне.
        - Что? - вопросила я, поймав его сияющий довольством взгляд.
        - То! - ухмыльнулся он, прежде чем накрыть мои губы.
        Голодный поцелуй, с головой выдающий потребность во мне, был сродни снежной лавине. Я захлебнулась от ощущения нужности и нежности, с которой ее предъявляли. Дрожащими руками вцепилась в плечи Инваго, а затем без страха, без зазрения совести за шею притянула его к себе, чтобы не утонуть в огненном море, что вновь затопило всю мою сущность. Увлеченная страстью мирного воина, я позволила себя поднять, усадить на мужские колени и притиснуть к груди. С упоением отметила сдержанность его рук и ускоряющийся ритм рвущегося наружу сердца. В стремительном стуке потонули все мои мысли и звуки внешнего мира, начиная с нашего шумного дыхания, заканчивая учтивым покашливанием из угла.
        - Кхм-кхм! Кхм? Гм… Простите, что прерываю, но нам уже пора.
        Кому пора, тот пусть и идет, рассудила я, продолжая наслаждаться законным порывом не менее законного супруга.
        - Тора?
        «Тут нет такой», - мысленно ответила я, запустила пальчики в волосы Инваго и поцарапала его затылок в соответствии с давними желаниями.
        - Инваго?
        - Мм-м… - раздался стон от слегка оцарапанного. В отместку он решил окончательно лишить меня дыхания. Да так, что я пропустила мимо ушей слова, набатом раздавшиеся над нами.
        - Мы опаздываем!.. Эванжелина и девочки уже стоят в усадьбе под дверьми вашей спальни… Вильгем Дори уже забронировал аудиенцию с главой рода… Да что ж такое! Нашли время, чтоб сорваться с цепи… - Демон умолк на несколько мгновений и задумчиво проговорил: - А впрочем, не вы одни, Тороп и Гаммира уже активно работают над продолжением рода.
        Эта новость была столь ошеломительной, что моментально оборвала затяжной поцелуй и почти сразу же вернула ясность восприятия.
        - Что?! - Мы оторвались друг от друга с удивлением обернувшись к улыбающемуся Храну.
        - Наконец-то! А я уже и не знал, чем еще вас огорошить: водой из кувшина или разрядом молнии.
        Оба предмета уже имелись в его руках, отчего последующая улыбка демона казалась особенно зловещей.
        - С добрым утром, голубки. Вижу, обмен приветствиями вам уже не нужен, сразу перейду к делу. Инваго, тебя уже заждались, Тора, тебя тоже. Поэтому, будь добра, слезь с его колен. А ты оставь ее белье в покое…
        Проследив за взглядом демоняки, я покраснела, попыталась запахнуться и сбросить с себя вдруг напрягшиеся мужские руки.
        - Пошел вон! - рыкнул Дори, и Хран, как никогда довольный, ретировался за дверь.
        Повисшее в спальне молчание было не то чтобы тягостным, но каким-то напряженно ломким, и оттого прозвучавшие слова были сродни галлюцинации.
        - Извини… Пусть об охоте я и знал меньше Зои, но должен был хоть как-то предупредить о неожиданностях. Да и с этим уговором о поцелуе в счет ответов ничего не получилось… - Он усмехнулся с едва заметной горечью.
        Оторопело подняла глаза на Инваго. Не получилось? Только что я чуть ему не отдалась, а он говорит - не получилось.
        - Я искренне благодарен тебе за спокойствие…
        Сомнительная благодарность, особенно если учитывать мою вчерашнюю истерику. Но я молчу в ожидании дальнейших слов.
        - И еще больше я благодарен тебе за терпение и понимание, что на это все я имею полное право. - Окинув меня говорящим взглядом, он медленно вытащил руки из моего белья, погладил спину и вернул их на талию. - Несомненно, я буду ждать. - Упрямая твердость в голосе и вынужденная констатация факта: - Но временами мне очень сложно сдержаться.
        Что ж, глаз за глаз, откровение за откровение.
        - Мне тоже сложно удержаться от слез и обвинений, однако я рада, что мои всплески воспринимаются тобой со стойкостью и проклятым юмором, - ответила ему со смешком и в благодарность примирительно поцеловала.
        Вернее, попыталась поцеловать, но моя попытка увенчалась лишь едва уловимым прикосновением к обветренным мужским губам, потому что Хран спешил и почти что вырвал меня из вновь сжавшихся рук Инваго. Перемещение в столицу Тарии посредством огненного моря на этот раз было сродни увеселительной прогулке. Я не испугалась, не задержала дыхания, да и вообще не заметила движения, все еще пребывая в прострации от незавершенного поцелуя и мысли: «Я сама к нему потянулась!»
        К тарийцу. Сама. Безоружная. Это откровение меня поразило.
        - Я, конечно, предполагал, что когда-нибудь вы двое перестанете брыкаться. Но кто ж знал, что просветление придет не вовремя, - выхватив меня из лодки и подняв на поверхность - в спальню, где я проснулась три дня назад, Хран с улыбкой пожурил: - Не стоит так смотреть и вздыхать, Тора. Я действовал исключительно в ваших интересах. И благодаря моему своевременному вмешательству тебе не придется сожалеть о своем порыве, а Инваго о нем останется только мечтать.
        Спорить не буду, но возникает вопрос:
        - Что ж ты не вмешался в дела Торопа и Гаммиры?
        - А куда там вмешиваться? - Демон обернулся тростиночкой и всплеснул руками, уже девичьим голоском сообщив: - Она, связанная, спит на кровати, он на полу… бдит. Поражаюсь вашему вояке! На его месте я бы эту грымзу уже раза три прибил, а он терпит.
        - Так ты соврал?
        - Слукавил ко всеобщему благу. Но кто знает, кто знает…
        Мои возмущения черноглазая красавица прервала щелчком пальцев и предложением занять нужную диспозицию, а именно залезть в ванную со взбитой пеной, дабы стереть запах подземных чертогов, смыть красный песок и скрыться от глаз любопытных.
        - Не поняла, каких глаз…
        - Лезь в воду, здесь уже не только свекровушка, - шикнула тростиночка, подтолкнула меня в сторону ванной комнаты и исчезла, чтобы уже кому-то в коридоре сообщить, что супруга главы рода Дори все еще не готова кого-либо принимать.
        Причина более чем веская, однако я не успела даже шагнуть в направлении ванной, как вдруг в спальню через другую дверь вломились разодетые в пух и прах дамы возрастом от пятнадцати до пятидесяти пяти лет, а с ними прислуга: пара горничных и с десяток вооруженных воинов из охраны. Воспоминание о том, что в семействе Дори из-за реликвии убивают, мелькнуло и ушло, как только я поняла, что воины стоят кольцом вокруг одной определенной особы и именно она восклицает: «Мне не нужна эта грязная вдовийка. Мне нужен Талл… Только он поможет, он и наша реликвия!»
        - Вы хотели сказать - Инваго, - мрачно усмехнулась я и сложила руки на груди, не пытаясь ни спрятаться, ни прикрыться. Наличие перстня на моем пальце было замечено сразу, отсутствие одежды - также. Мужчины, как ни странно, отвели глаза, женщины частично возвели очи к небу, частично уставились на мои ноги и рванье, ранее именовавшееся рубашкой.
        Заглянувшую в дверь за их спинами тростиночку, явно ругнувшуюся и решившую переместиться ко мне, я остановила взглядом. Не время заступаться и поддерживать. Благодаря охоте в подземных чертогах и частично Инваго я обнаружила в себе залежи непробиваемого спокойствия и намерена была их использовать.
        Брезгливость, презрение и искреннее недоумение отчетливо отразились на вытянувшихся лицах визитеров, а пик крайнего недовольства обозначила всего одна приглушенно оброненная фраза:
        - Грязь бесстыжая!
        - Благодарю за оценку вашего сборища, - не оставила я брошенную реплику без внимания и улыбнулась уголками губ. - Итак, кого мне благодарить за вторжение в мои покои в мое первое утро в качестве полноправной супруги главы рода?
        - Вот же… тварь… - раздалось невнятное из плотного строя охраны, а затем и более громкое: - Мне нужен Таллик Инваго Дори! Немедленно. Где он?
        - Расступись! - рявкнула я так, что вымуштрованные воины тут же подчинились.
        - Стоять на месте! - отреагировала взбалмошная дамочка. Вот только ни ее тон, ни агрессивность не возымели воздействия, ибо не шли ни в какое сравнение с моими.
        Воины разбили строй, а затем беспрекословно подчинились и следующим командам: вывести всех из спальни, закрыть двери, развернуть кресло и подать мне халат. Я облачилась в шелк с особым удовольствием, потому что тариец не просто подал обозначенный предмет одежды, он его развернул и придержал, помогая надеть. Под ненавидящим взглядом визитерши я медленно завязала поясок, заняла кресло и попросила охрану удалиться за дверь.
        - Это все ваши пожелания? - с поклоном уточнил главный из них, окончательно отдавая себя в мое распоряжение. Неожиданный поворот, я замешкалась с ответом. Но короткий взгляд тарийца на перстень моментально все объяснил. Камень реликвии уже не был красным, он был золотым и, судя по блеску, довольным.
        - Не пропускайте никого, кроме хранителя, - воспользовалась я уступкой и не пожалела. Дамочка, оставшаяся без охраны и поддержки, вдруг взвизгнула и зашипела рассерженной кошкой:
        - Как вы смеете?! Как смеете подчиняться ей!
        Воин что-то тихо ответил, тарийка потрясенно застыла, а хранитель рода уже была тут как тут.
        - Я тобой горжусь, - шепнула мне тростиночка и с воодушевлением поинтересовалась: - Как размажем эту истеричку? - с радостью услышала изумленный вздох гостьи, добавила: - То есть… чего изволите, дрожайшая Торика ЭлЛорвил Дори, хранительница реликвии, покорительница стражей?
        - Предоставь мне все документы на имя мадам…
        - Эонка Линг Дори, - мне протянули книгу рода, открытую на нужном листе.
        И пока эта самая Эонка хватала ртом воздух и сжимала кулаки, я с удовольствием прочитала ее занятную биографию, отметив между делом, что с жалобами к главе рода она обращается уже двадцать четвертый раз, и это за неполные десять лет брака с дважды вдовцом Аргашем Дори.
        Жизнь у тарийки была не сахар, но, судя по записям, подсаливала она ее сама.
        Эонка Линг, четвертая дочь разорившегося баронета, в свои семнадцать лет была рада выскочить замуж за превосходящего ее по возрасту и состоянию мужчину. И так уверовала в свою удачу, что решила отсудить часть земель у собственного отца. Якобы он недодал ей приданого. Подняла бучу, рассорилась с собственной семьей, проиграла на слушании, но не отчаялась. В следующие два года она судилась с сестрами и братом, коему только исполнилось пятнадцать лет. Предметом притязаний оказалась конюшня и два скаковых жеребца, подаренных пареньку ее супругом Аргашем Дори.
        Перерыв в потоке судебных разборок пришелся на беременность Эонки и длился ровно девять месяцев. Однако, как ни чаяли родные, материнство склочницу не успокоило, а приободрило. Теперь она сыпала обвинениями и на мужа, чья тяга к продолжению рода испортила ей не только фигуру, но и жизнь. Несчастный и пристыженный Аргаш держался целых два года, прежде чем принял непосильное решение все исправить или же прекратить. Именно с этого момента в привычном перечне жалоб на невнимание супруга, транжирство и поддержку состарившейся четы Линг появилось первое обвинение в попытке убийства. Все последующие сводились к тому же, так что я не ожидала услышать ничего нового от этой, без сомнений, красивой и столь же недалекой особы.
        - Итак, с чем вы пожаловали в этот раз? - поинтересовалась я, чем несказанно удивила тарийку.
        Еще бы! Она явилась требовать аудиенции с Инваго. А нарвалась на меня, ничего не сведущую в делах рода, ничего не смыслящую в проблемах семьи Эонки и вроде как ничего не значащую вдовийку, грязь, прелюбодейку лорда Уроса.
        - Я слушаю, - подтолкнула ее и, не дав опомниться и отступить, мстительно сообщила: - В силу некоторых причин Инваго будет отсутствовать до конца недели, а может, и до конца месяца. И я, несомненно, предложила бы подождать, но ваша спешка говорит сама за себя… Так что для решения безотлагательных вопросов у вас есть я и только я.
        Ее «дело» явно относилась к срочным. Так что, прожигая меня ненавидящим взглядом, она думала от силы секунды три, затем расправила плечи и громко заявила:
        - Мой муж желает меня убить. А ведь мы женаты более пятнадцати лет!
        - Мы знакомы лишь пять минут, а я уже солидарна с вашим супругом.
        Тростиночка за моим плечом тихо хохотнула, извинилась и тут же замерла с почтенным видом.
        - Я родила ему двух сыновей… - продолжила тарийка патетично.
        - И вынесли мне дверь.
        - Я служила ему верой и правдой. Создала в доме уют, воспитала детей, берегла его имя, сон и…
        - Средства, - указав на родовую книгу в моих руках, я невинно заметила: - бились за каждый золотой. Поссорились со всеми в округе…
        - Вот именно! - Эонка Линг Дори не поняла моей насмешки. - Представить невозможно, сколько денег я ему сохранила! А он после всего завел любовницу! Среди прислуги… - Она судорожно всхлипнула, но совсем не от обиды, скорее от злости. - На прачку позарился, обрюхатил, в своей спальне приютил! И никому не позволяет приближаться!
        Я не сдержала удивленного восклицания. Не потому, что высокородный тариец соблазнился женщиной из простых, уж кого-кого, а бастардов в Тарии хватает с лихвой, не говоря уже о соседних государствах, где воины воевали или просто мимо проезжали. Дело в другом… Гордый тариец, приверженец чистой крови, привел прачку в главный дом, поселил у себя, стережет и пылинки сдувает?
        Я оторопело посмотрела на тростиночку, и та кивнула, подтверждая. Так и есть, приютил, сдувает. В свете этого откровения требование Эонки выбило меня из колеи, заставило вцепиться в подлокотники кресла.
        - Я прошу защиты у главы рода Дори!
        - Что? - переспросила я, надеясь, что ослышалась.
        - За-щи-ты, - процедила она по слогам, сжала руки в кулаки и более громко сообщила: - Я имею право на защиту!
        И взгляд у нее не загнанный, отнюдь. Скорее торжествующий. Словно, что-то совершив, она искренне радуется и не чувствует за собой вины. Да и не будет чувствовать, ведь требуемая защита главы рода - это уход от наказания, простой и очень действенный.
        - Несомненно, - кивнула я, выдыхая. - Но вначале вы признаетесь в совершенном. - Тарийка всего на миг смешалась, и я поняла, что иду в верном направлении. - Прачка жива?.. Ее плод… ребенок жив?.. Она покалечена? Она отравлена?
        - Да, я не…
        Сама не заметила, как оказалась рядом с этой истеричкой, схватила ее за плечи и основательно встряхнула.
        - Говорите!
        - Как ты смеешь?! Отпусти меня!
        - Что. Вы. Натворили? - Легко отбив ее руки, я дотянулась до шеи, ощутимо сдавила. - Что вы сделали? Говорите немедленно…
        - Тора, - тростиночка аккуратно отцепила меня от этой дуры, - зачем же ты ее трясешь и душишь, если есть я.
        Я немедленно уступила место Храну. Действительно, зачем надрываться, если демон одним ударом может вытрясти правду. Меня поняли с полувзгляда, поспешили объяснить:
        - В смысле, я могу сказать, что и с молодой матерью, и с ребенком все хорошо. Подумаешь, родился раньше срока, с кем не бывает.
        - Отродье выжило? - прохрипела тарийка.
        - Да, малышка жива, - подтвердила черноглазая красавица. - А счастливый отец семейства уже час как ждет аудиенции с главой рода. После Вильгема Дори он идет вторым, очень нервничает.
        - Прекрасная новость. Приведи его, - скомандовала я.
        - Сюда?! - вопросили Хран и Эонка в один голос.
        - Почему нет? С вопросами, касающимися за-щиты, не стоит тянуть. Мы же говорим о безопасности мадам Эонки Линг Дори и честном имени ее супруга.
        Честное имя… Я вернулась в кресло, открыла книгу рода на странице Аргаша Дори, дважды вдовца и трижды отца. Углубилась в чтение, итак… Старший ребенок из пяти, единственный выживший после эпидемии серой плесени. Ослеп на правый глаз в сражении на границе с Дагассой, хромоту получил в Ратии - еще одном соседствующем с Тарией государстве. Дважды женился на тарийках из простых. Первая не пережила брачного обряда, вторая медового месяца - неудачно упала с лошади. Далее в его жизни была череда успешных сражений и звание генерала, затем не менее успешная женитьба, рождение двух сыновей и отставка перед самым началом войны со Вдовией.
        Что ж, нареканий нет. Не все так плохо.
        Он явился сразу. Плотный невысокий мужчина, с тяжелым светлым взглядом, копной выбеленных солнцем волос, военной выправкой и хромотой на левую ногу. Абсолютно невозмутимый, вошел в спальню, не замечая ни бледную супругу, ни кровать, что так и не была заправлена, ни моего не совсем одетого вида. Воин пришел просить, а не требовать, поэтому опустился на больное колено, склонил голову и прижал правую руку к груди. Знак бескрайнего уважения.
        - Торика ЭлЛорвил Дори, благодарю за столь скорый прием…
        - Ваше прошение, Аргаш Дори. - Я оборвала его приветственную речь на полуслове, прекрасно понимая, что, чем раньше мы закончим, тем быстрее он поднимется с больной ноги. То ли стыдясь собственной просьбы, то ли желая не оглашать свои проблемы, он протянул запечатанный конверт.
        Тисненая бумага, печать с гербом, всего пара строк и подпись.
        «Прошу не запрещать удочерение Арели Тэн, новорожденной дочери Окки Тэн».
        Удивленно покосилась на хранителя рода.
        - А я могу запретить?
        - Ты можешь все, - шепнула мне черноглазая красавица и недвусмысленно намекнула: - Ну а если вспомнить о твоих познаниях в законах Тарии, то ты можешь и сверх того.
        Познания? А ведь точно! За три года волнений после побега от Уроса я изучила все, что касалось брака по законам Тарии. Лазейки для себя не нашла, зато теперь могла использовать свои знания для спасения других.
        - В таком случае… - протянула я задумчиво и прикусила губу, чтобы не ухмыльнуться. Эонка превратилась в слух, ее супруг в скалу, а я впервые ощутила себя хозяйкой положения, в чьих руках не только управление «Логовом», но и людскими судьбами. - Аргаш Дори, ответьте на следующие вопросы. Вы все еще поддерживаете пожилую чету Линг - родителей вашей супруги?
        - Да, - по-военному коротко ответил он. И тростиночка тихо добавила:
        - Аргаш определил им достойное ежемесячное жалованье. Хватает на еду, одежду, поддержание дома в порядке, в том числе на поездки и прислугу.
        - Ваши сыновья навещают дедушку с бабушкой? - вновь обратилась я к тарийцу.
        - Редко.
        - Они учатся, - добавила хранитель рода.
        - Они пойдут по стопам отца?
        - Нет, - жесткий ответ и столь же жесткий взгляд. А на меня уже льется быстрый девичий шепоток:
        - Аргаш заплатил войне сполна. По окончании военной службы он испросил у короля вольную для сыновей и получил ее. Младший склонен к строительству, старший к науке, оба пойдут своей дорогой.
        Я с приятным удивлением выслушала пояснения и пристально посмотрела на воина.
        - Будь у вас возможность, вы бы женились на Окки Тэн?
        - Нет! - Тростиночка уже наклонилась ко мне, готовая поделиться деталями, но Аргаш остановил ее движением руки. Бросил взгляд в сторону законной и коварной супруги, пояснил: - Она умрет на алтаре… Будь у меня хоть тысяча возможностей, я на это не пойду.
        Вот это мощь! У меня от его интонаций волосы стали дыбом, а Эонка, что пыталась гордо стоять в стороне, как подкошенная рухнула в кресло и не поднялась из него, пока я не вынесла решение.
        - Я удовлетворю вашу просьбу, Аргаш Дори. Однако хочу заметить, что это вряд ли убережет вашу дочь… от вашей жены. Предлагаю альтернативное решение. Пусть семья Линг возьмет опеку над вашей Окки Тэн, в этом случае удочерение ее малышки будет более чем обоснованно.
        - Вы действительно… Вы?.. - не веря своей удаче, произнес тариец. И голос его потонул в истеричном визге.
        - Да как ты смеешь, чернь?! - Эонка Линг Дори вскочила с кресла и заорала на меня: - Мы пятнадцать лет в браке! Я ему всю жизнь отдала! Терпела инвалида! А она… она… Ты благоволишь ей, тварь! - бросила обвинительно, совсем забыв, к кому и зачем пришла. - Она такая же вдовийка, как и ты… Это он написал на листке?! Да? Да! Вы спелись…
        Я в очередной раз запамятовала, что у меня есть Хран, а у него обязанности хранителя рода, пощечина вышла не хлесткая, но обидная. Тарийка заткнулась, а ее муж неожиданно резво поднялся. Меня не тронул, но уставился пораженно, словно бы не ожидал или, наоборот, не смел надеяться, что ее хоть кто-то треснет.
        - Простите, я не должна была…
        - Это точно, - хмыкнула тростиночка и даже льда не предложила, глядя на то, как я потрясаю рукой. Бессердечный демоняка! Я отвернулась от нее, сосредоточив внимание на Аргаше Дори.
        - Ваша Окки Тэн действительно из Вдовии? Жила здесь или была привезена?
        - Второе, - коротко ответил он, но, уже ученый, пояснил: - Ее родной город - Изра. В Тарии она чуть более пяти лет.
        Приграничный городок, первый из захваченных тарийцами. Еще одна жертва войны, вполне возможно, счастливая жертва, раз ее беременной не выкинули за порог.
        - Что ж, в таком случае я и мой… супруг с радостью станем крестными вашей общей малышки. Это окончательно убережет ее от опасности, не так ли? - Я улыбнулась, глядя в засиявшие глаза Аргаша, и мстительно добавила для некоторых истеричек: - Если надумаете подать на развод и оборвать все связи с супругой, поддержка главы рода вам обеспечена.
        Всхлип со стороны Эонки подтвердил, что угрозу она услышала, но вряд ли поняла, продолжая смотреть на меня ненавидящим взглядом.
        - Вашу просьбу я также удовлетворю, - улыбнулась ей и сообщила нараспев, что этот день, как и следующие триста шестьдесят четыре, она проведет под защитой рода в гостевом домике.
        - То есть я буду здесь, а он с этой своей… в моем… В моем особняке?
        - Все как вы хотели! - вместо меня ответила тростиночка и позвала охрану.
        Эонка удалилась так же, как и вошла, окруженная воинами и вопящая о справедливости. За ее отбытием я проследила с улыбкой, Аргаш - с тяжелым вздохом и не менее тяжелым взглядом.
        - Вы пошли мне навстречу, потому что я не воевал во Вдовии?
        - Разве я задала вам хоть один вопрос касательно этой темы? - туже затянула поясок на халате, сложила руки на груди. - Нет. Свое решение я приняла, основываясь на другом. Но… раз уж вы коснулись данного момента, то объясните почему?
        - Адо не терпит бойни. - Я не поняла, при чем здесь тарийский бог, и воин пояснил: - Священен бой с заведомо более сильным противником. Вдовия никогда не была таковой.
        Он поклонился, прижав руку к груди, и ушел, оставив меня с хранителем рода и чувством странной неправильности.
        - Один - один, - сообщила радостная тростиночка, выписывая что-то на листке. - Один друг и один враг. Не уверен, что к концу дня первых будет больше, чем вторых. Поэтому, думаю, нужно сразу сказать тебе, сколько в усадьбе свободных гостевых камер… то есть комнат. Или подождать?
        Я не поддержала его настрой, обернувшись, спросила:
        - Хран, все ли тарийцы знают, что Адо против бойни?
        - Все, - ответила тростиночка чуть погодя.
        - Тогда почему они пошли на нас войной? Почему поддержали неуемную жадность короля?
        - Потому что право отказа имелось у немногих. Генералы, полковники и пара десятков майоров вычеркнули себя из списков призыва. Остальные были вынуждены.
        - Поэтому Оргес IV раскошелился на магов, перестраховался… - предположила я. - Жаль, не проиграл.
        - Еще нет. Но дождь средь зимы мы все уже видели. - Черноглазая красавица улыбнулась и напомнила: - Тора, тебя все еще ждут наши жалобщики.
        - Как? Неужели после криков Эонки никто не захотел уйти?
        - Очередь увеличилась вдвое. Теперь им есть что обсудить. И тебе следует поторопиться.
        - Если срочных просьб нет, пусть ждут. Так хоть запомнят, что врываться ко мне с утра - не лучшая идея.
        Я с удовольствием приняла ванну, попросила Храна принести из «Логова» дорогие мне иглы и клинок. На резонный вопрос, нужны ли жилет и штаны ответила отрицательно, сковывать себя тканью мне расхотелось. Вопреки волнениям последних дней и жутчайшей охоте со Златом, моя уверенность в личной безопасности многократно возросла. Я бы и от оружия отказалась, если бы не дань уважения Торопу и его присказке - лишней защиты не бывает. Получив желанное, я облачилась в голубой наряд прибрежного стиля и отправилась завтракать в компании улыбающейся свекровушки и ее подозрительно молчаливых дочерей. Долго и со вкусом ела, не переставая нахваливать старания Пышки Суфи, и только через два часа отправилась к ожидающим.
        Глава 7
        Мой путь лежал через коридоры славы, сплошь увешанные трофеями побед, стертым в боях оружием, шлемами поверженных врагов. Среди них встречались пряди волос, большие коренные зубы и клыки. От возникших перед глазами картин захотелось на свежий воздух. К счастью, сопровождавшая меня Эванжелина вовремя пояснила, что в мирное время тарийцы охотились на диких зверей и, поймав особо крупные экземпляры хищников, очень этим гордились.
        - Отрадно знать, что они находили, где сбросить свою агрессивность, - заметила я, ступая в следующий коридор, сделала несколько шагов и остановилась, в смятении разглядывая висящие на стенах портреты.
        - Галерея предков, полное собрание глав рода, - с благоговением пояснила свекровушка и потянула меня вперед. - Идем, я покажу тебе своего супруга и его отца. Они прекрасно получились.
        А вот с этим я бы поспорила, потому что вокруг были лишь тяжелые деревянные рамы, темные краски, мрачные лица, и все как одно с боевой «изюминкой». Сломанные, скошенные носы, порванные уши, рваные шрамы, ожоги как от огня, так и от кислоты, стеклянные глаза взамен выбитых или вовсе повязки.
        Невольно задала вопрос:
        - Это что? Это следы борьбы за реликвию, трофеи с поля боя, последствия какого-то ритуала, пыток, специально нанесенные ранения для устрашения прочих членов рода? Или это и есть та самая подправленная Златогривым внешность? - покосилась я на семенящую рядом тростиночку, но ответила мне Эванжелина.
        - Как говорил мой дорогой свекор, это не к месту проявленная глупость. - Мы преодолели еще тридцать шагов, прежде чем свекровушка остановилась и, развернув меня к стене, сказала: - Вот они, мои славные! Свекор Оданас Дори и супруг Гайвен Дори.
        Их портреты разительно отличались от остальных. Рамы легкие, из серебра, краски светлые, взгляды открытые, лица без ранений. Вернее, у свекра Эванжелины они отсутствовали, а у супруга был небольшой шрам, пересекающий правую бровь и висок.
        - Та самая глупость? - поняла я, разглядывая Гайвена Дори, чьи черты легко угадывались и в Инваго. Та же вздернутая бровь, легкая полуулыбка, упрямая линия подбородка и разрез глаз.
        - На самом деле не та самая, а моя, - с улыбкой ответила свекровушка. - Я неудачно обняла его, когда брился. Крику было на два часа, а извинений - на две недели. - И стало ясно, что извинялся тоже раненый.
        - Чего не сделаешь, чтоб пустили на порог, - хмыкнула тростиночка.
        - На порог спальни? - уточнила я.
        - Дома, - ответила Эванжелина. - В первые месяцы брака я была мнительной, импульсивной и не знала, что освобождение от гнева может быть обоюдно приятным, а не односторонне трудовым.
        - Поэтому в те две недели Гайвен пахал как буйвол и в сторону жестокосердной супруги не смотрел.
        - Неправда! Я сжалилась над ним на десятый день. Поцеловала…
        - В щечку, - ехидно хмыкнула черноглазая красавица, поглаживая косу. - А потом долго ругалась, что от мужика несет потом, силосом и конем. И ведь прекрасно знала, что спит он в конюшне.
        - Ничего не смогла с собой поделать. Я уже была беременна вот этим удальцом, - указала она пальчиком на небольшую миниатюру, висевшую с краю, - поэтому и реагировала особо остро.
        - А это?.. - Я не поверила собственным глазам.
        - Мой дорогой Талл до войны… еще такой мальчишка. - Эванжелина с щемящей нежностью погладила по щекам красавца парня, широко улыбающегося на портрете, вздохнула и, словно выпав из сна, спохватилась. - Ох, только не говори Таллику, что я его первым именем называю! Он грозился страшной расправой…
        - Собственной матери? - Мое изумление было понятным. Все еще помнились слова воина, произнесенные в «Логове», казалось, вечность назад: «Маму. Ты встретишь маму как родную». - Эванжелина, поверьте, вам, девочкам и све… кре… то есть крестной Гаммире он и слова не скажет.
        - Спасибо, родная. Я знаю, что он нас любит, просто не всегда прямо это выражает.
        - Да уж, - шепнула я, бросив последний взгляд на улыбающегося молодого тарийца. Темноволосый, светлоглазый, озорной, даже жаль, что мы не встретились раньше. - Идемте дальше?
        - Идите, а я здесь еще постою, - ответила свекровушка, и мы с хранителем рода степенно ушли.
        - Плакать будет… - поняла я со вздохом.
        - Не угадала. Она расскажет пару-тройку анекдотов, пожалуется на слуг и на отсутствие внуков. Упрекнет в том, что он слишком много потратил на конюшню и поэтому вряд ли получит премию в этом году…
        - Кто?! Портрет?!
        - Какой портрет? - не поняла тростиночка и демоническим голосом пояснила: - Я об управляющем усадьбой говорил, он завернул в галерею, когда мы собрались уходить.
        - А… поняла, - протянула я. - Но кое-что мне невдомек. Почему у всех глав рода жуткие шрамы, а Оданас и Гайвен Дори, как младенцы, чисты? Зверь не всех защитил в подземных чертогах или же вы с Вивьен об охоте никого не предупреждали толком?
        - Как это не предупреждали?! - возмутилась красавица. - Мы говорили всем то же самое, что и тебе, слово в слово.
        - Так в чем дело? Они становились приманками - как я и думала - или на них кто-то нападал?
        - Кто?! - искренне удивилась тростиночка. - Тора, Бузя у нас за крота, змей прибрежный сродни местному червю, а человек, пусть и воин, - это даже не божья коровка, а самый мелкий короед.
        - И откуда шрамы?
        - От глупости. Наши доблестные тарийцы сами на местную растительность и живность нападали! - Не к месту вспомнился папоротник и как я хотела его схватить. - Тупицы трофеесобиратели… - продолжил бушевать скрытый девичьим образом демоняка. - Мы отправляли их с оружием, в броне, но не проходило минуты, как эти идиоты лежали в луже собственной крови. Тут Златогривый, хочешь не хочешь, выбирался из засады, пугая всех вокруг… спешил назад, спасал и, как ты сама понимаешь, оставался голодным, злым. В назидание он некоторые ранения «забывал».
        - То есть шрамы - это проявление глупости. А как же первый абсолютно чистый Оданас Дори? Он в драку не полез, или полез и остался невредим, или зверь его, как и меня, забрал без оружия и брони?
        - Нет. Ты первая безоружная. А он попросту был умный мужик. Как твой Тороп, - демонически ухмыльнулась тростиночка. - Пока Златогривый безрезультатно сидел в засаде, Оданас осмотрел лес, подружился с червем… то есть с прибрежным змеем, и поставил удачный эксперимент под названием «Ловля на живца».
        И после этих слов меня завели в залу приемов, где я в очередной раз ощутила себя тем самым живцом. Огромное помещение, в котором целиком могло разместиться все мое «Логово», было высоким и двухуровневым. Внизу стояли ряды стульев и сидели родственники Дори, ожидающие аудиенции, около сотни высокородных тарийцев, дружно скрипнувших зубами при моем появлении. Вверху располагалась огромная каменная скульптура, отчасти похожая на застывшего в засаде Златогривого. В ее ногах уютно устроился массивный стол из черного дерева, пара стульев для посетителей и почти королевское кресло для главы рода, в котором вольготно расположилась неприятная персона.
        Меня не особо смутило, что в этот раз он явился без личного помощника - любителя закрытых клубов, не смутило и то, что Вильгем Дори занял мое временное место, однако он приступил к обязанностям главы рода, а это не шло ни в какие ворота.
        - А дядюшка имеет право давать консультации? - шепнула я черноглазой красавице, не забывая про осанку, гордый наклон головы и необходимость придерживать платье, чтобы на него не наступить.
        - Нет.
        - Тогда что он там делает?
        - Провоцирует тебя на скандал, - широко улыбнулась она. - Жду не дождусь вашей стычки!
        - С чего вдруг? Я не собираюсь с ним за кресло спорить. Откажу в аудиенции, и все на том.
        - Спорить не придется, он вряд ли тебе уступит и от аудиенции не откажется сам. - Не самая радостная новость, но, как оказалось, и не самая плохая, потому как хранитель рода продолжила: - Скорее всего, Вильгем во всеуслышание укажет на узость твоих знаний вообще и незнание тарийских законов в частности, одичалость твоего вновь сбежавшего мужа и, как вариант, его неверность роду.
        Последние слова тростиночка прошептала, когда я уже преодолела лестницу и шагнула к столу и «доброму» дядюшке. При моем приближении он даже не соизволил подняться, смерил пренебрежительным взглядом и сообщил, что я могу посидеть в уголке. На банкетке, как неразумное дитя, или, хуже того, одолеваемая маразмом пожилая дама.
        - Благодарю за совет, Вильгем Дори. День ожидается действительно нелегкий, однако я не настолько устала, чтобы обременять вас своими обязанностями. Как известно, в отсутствие главы рода бразды правления переходят к его супруге. А так как подле Инваго просыпаюсь только я… - договаривать не стала.
        - Ты, - согласился дядюшка, позволив себе фамильярность. И отчеканил: - Коренная вдовийка, жительница города, стертого нами с лица земли, бывшая раба и убийца! - Его голос разносился по зале, вышибая воздух из притихших ожидающих и тихий смех из меня.
        - С первым спорить не буду, со вторым и третьим тоже, но вот с четвертым… - Я широко улыбнулась. - Даруш Темный лорд Урос действительно мне досаждал. Но, как я ни старалась, он так и не издох. И совсем недавно почтил своим присутствием обряд моего отречения или, правильнее сказать, отлучения от рода. К слову, я не знала, что вы склонны приглашать недругов на семейные торжества. Или он теперь друг, а все ваши обещания - пустой звук?
        Лишь Эванжелина могла простить Вильгему стенания по покойной Соне, недоневесты Инваго и недожены Уроса, того самого Уроса, коего уважаемый дядюшка обещался убить и запамятовал. Мне подобное прощать не свойственно, о чем я и сообщила самопровозглашенному «мстителю».
        Помрачневший Вильгем поднялся, консультируемый им родственник тоже на месте не остался, а я четко и громко произнесла для всех присутствующих в зале:
        - Пусть обычаи Тарии мне чужды, я почитаю своего супруга и сделаю все, чтобы его род процветал.
        - Ты мало знаешь! Каждый свод законов несет в себе десятки допущений и сотни примечаний. Ты и за десять лет с ними не управишься, - не сдержался дядюшка.
        - Уложусь в пару месяцев, - допустила капельку сарказма в голос, улыбнулась шире: - В созданных вами условиях взаимопонимания, помощи и поддержки я очень быстро обучусь.
        Тростиночка кивнула, подтверждая мои слова, и тихо предупредила, что вот сейчас по сценарию нападкам подвергнется Инваго. Интуиция демона не подвела. Вильгем фыркнул.
        - Позволь узнать, кто же возьмется за твое обучение. Наш Талл, в очередной раз сбежавший?
        - Вы хотели сказать, Инваго, временно отбывший по заданию его величества.
        - И снова в горы Вдовии? - продолжил наступать добрый дядюшка.
        - Я не знаю деталей. С этим вопросом вам стоит обратиться к королю. Можно прямо сейчас…
        - Всенепременно, - отрезал он, сделал шаг от стола и остановился. - Вот только знаешь ли ты, где он пропадал все эти годы?
        - Король? Думаю, просидел в столице.
        - Я о твоем супруге!
        Вот ведь гад! Намекает, что Дори был дезертиром.
        - По его словам, в полной заднице. Аудиенция окончена, вы свободны.
        Я проводила взглядом степенно удаляющихся Вильгема и, как ни странно, его собеседника. Дождалась, когда они покинут залу, и только после этого задала тростиночке вопрос:
        - Кто второй? - Если не остался, значит, пришел не за советом.
        - Сейчас узнаем.
        Щелчок пальцев, и рядом с нами раздались шаги, а затем и приглушенные голоса.
        «Ваш вердикт? - Дядюшка говорил сдержанно и в то же время довольно. - На ней иллюзия, как я и думал?»
        «Нет, - ответил ему, вероятно, маг. - Перстень настоящий».
        Следующую фразу Вильгема я не особо разобрала, но обороты нецензурных ругательств оценила.
        - И что ему не понравилось?
        - То, что перстень до сих пор у тебя и зверь этим фактом более чем доволен, - кивнула тростиночка на сверкающий камень и ласково вопросила: - Ну что, начнем?
        На мое счастье родственники Дори пришли в основе своей поглазеть.
        Удостовериться в том, что я не умерла на обряде, сохранила остатки разума, а также совести, на которую некоторые дамы пытались давить. Обвинения сыпались на мою голову как из рога изобилия или скорее из рога нелепостей. Глава рода был повинен во всем, от прыщей на лице чьей-то любимой дочери до двойки по неуставной дисциплине на воинской службе чьего-то сынка, от хромоты дорогого скакуна до ранних паводков, заливших поля и уничтоживших озимые, от трещины в фундаменте дома до потери каких-то бумаг. Спасибо, что с вопросами о неверных любовницах никто не пришел, зато с просьбой излечить от срамной болячки целых двое. Неизвестный мне парень и уже знакомый Аррит Дори с загипсованной ногой и на костыле. Тот самый скряга, что, сбежав от любовницы через окно, получил пару-тройку ранений, затем мозговправляющее лечение от Торопа и гипсовую «маску» от тандема Зои-Тим, а после этого неудачно упал в ванной.
        Не совсем поняв суть проблемы молодых тарийцев, я попросила ее повторить и услышала невероятное:
        - Мы требуем, чтобы она, - тычок в сторону удивленной тростиночки, - сняла с меня свою болячку! - прошипел Аррит.
        - И с меня, - добавил его друг, худосочный блондин, крепко прижимающий к груди огромный талмуд с уникальным названием «Тайное» на древнем вдовийском.
        - Простите, а вы кто? - обратилась я к нему.
        - Салем Мик, - ответил молодой человек.
        - И вы тоже подхватили эту… болячку, - произнесла я скорее для себя, чем для них. После трех часов непрестанных возмущений и обвинений меня клонило даже не в сон, а в спячку, как вариант - в пожизненную.
        - Я не заразился сам, на меня ее наслали. Она! - очередной кивок на порозовевшую тростиночку и обвинительное: - После того как я прочел ее послание на основе пятикантовых пятен, они появились и у меня.
        - Простите, каких пятен?
        - Оспин! - воскликнул раздосадованный Аррит Дори.
        И Салем Мик, бросив талмуд на стол передо мной, начал исступленно его листать. Нашел внушительную таблицу с точечными рисунками и пояснениями к ним, выудил из-за пазухи два листа со схожими, но более сложными схемами и предъявил их мне.
        - Вот эта от Аррита, а это моя! Видите, что написано?!
        - Нет.
        - «Верни долг, жмотина», - произнес тариец, ткнув пальцем в первый лист, - и «Не лез бы ты, шустрик», - мах рукой на второй.
        - И вы это прочитали на оспинах? Которые, судя по болезни, появились на… - я запнулась.
        - На паховой области, - помог мне Мик-шустрик и повторил: - Виновата ваш дух-хранитель рода.
        - С чего вы взяли?
        - Она снизу подписалась. Видите вот этот значок? Это ребусное сокращение от слова «хранитель»!
        - То есть Хран, - мрачно подвел черту молодой Дори-жмотина.
        Я посмотрела на тростиночку, она на меня. В следующий миг раздался щелчок, парни замерли, и мне строго сообщили демоническим голосом:
        - Извиняться не буду, снимать болячку - также. В настоящий момент Аррит проходит необходимый курс перевоспитания, а этого, - теперь уже черноглазая красавица мстительно ткнула пальцем в Мика, - я предупреждал. Он не послушался, пусть теперь пеняет на себя.
        - Прекрасное обоснование. Но мне-то что прикажешь делать после твоих посланий и ребусов?
        - Выкручиваться, - коварно улыбнулась хранитель рода. - Только этого Мика сильно не обижай, толковый малый, хоть, дурень, и не внял совету.
        Щелчок пальцев, к молодым тарийцам вернулась подвижность, а ко мне чувство подставы. Парни ждали вердикта, Хран - моего решения. Ушлый демоняка!
        - Итак, - подтолкнул меня Аррит Дори, - вы согласны принудить ее снять с меня художество из оспин?
        - И с меня, - добавил его товарищ по несчастью, вновь притянув к себе и спрятав в кармане листки со схемами.
        - Не совсем. - В ответ раздался слаженный стон парней, и я ехидно вопросила: - Скажите, раз уж у вас хватило ума прочитать эти оспины и поверить в послания, отчего не хватило смелости следовать им? Аррит Дори, вы долг вернули?
        - Ну я… - Тут он оперся на больную ногу, а не на костыль и показательно поморщился от боли. На жалость решил надавить, недотепа.
        - У него долгов свыше ста, - нетихо подсказала тростиночка. - Возвращать не спешит и даже не думал.
        - А вы, Салем Мик, вы все-таки полезли куда вас не просили? - обратилась я ко второму.
        - Так я же… - выдал молодой тариец сипло, - не хотел…
        - Вижу, - указала я на талмуд. Так не хотел, что записался в платную секцию библиотеки, о чем гласили печати на книжном корешке. - Что ж, если вы верите в оспины, то я - в справедливость посланий. Аррит Дори, я запрещаю вам обращаться за лечением к Хран или кому-либо еще до тех пор, пока вы не вернете все, что задолжали.
        - Но на это может уйти пять лет! - воскликнул Аррит, в то время как Мик лишь вздохнул.
        - Постарайтесь справиться за год, иначе к оспинам, уже по моему велению, добавится еще один малоприятный симптом. - Я твердо посмотрела на его сотоварища по несчастью. - Салем Мик, в желании угодить другу вы поступили опрометчиво и обвинили во вредительстве хранителя рода. По законам Тарии, лжесвидетельство отрабатывается годом в разведывательных отрядах… - Я взяла паузу, с удовольствием проследила за тем, как побледнел и взмок несчастный парень. На войну он не хотел. Еще бы! В рядах пушечного мяса мало кто выживал. - На первый раз я вас прощаю. - Услышала вздох облегчения и предупредила: - Но с этих пор вы мой должник.
        Тарийцы уходили на дрожащих ногах под печальное цоканье костыля, родственники Дори, что оставались в зале, проводили их изумленными взглядами, а затем в замешательстве воззрились на меня.
        - Кто следующий? - спросила я у тростиночки.
        - Судя по всему, никто из праздно ждущих. Ты только что сократила очередь раз в пять.
        - Почему?
        - Потому что Аррит был всеобщим любимцем и никогда нагоняя не получал. - Теперь ясно, откуда столько безнаказанной уверенности в тарийце. - Предлагаю отлучиться на обед, - продолжила хранитель рода, - за это время испуганные отсеются, а настойчивые пересмотрят собственные жалобы.
        Спорить не стала и с удовольствием провела время с Эванжелиной и все еще молчаливыми девочками. На обед подали перепелов, мясной штрудель, вкусный салат со странными рваными листьями, нежное суфле со смородиной и еще пять блюд, на которые я посягнуть не смогла, а сестры Инваго не посмотрели. Грустные, они несколько напрягали меня.
        - Что-то случилось?
        - Все хорошо, - ответила свекровушка.
        - Все замечательно, - поддержала ее хранитель рода.
        - Король отменил все зимние балы! - в один расстроенный голос признались девочки и всхлипнули, кто тихо, кто нарочито громко, глядя при этом на тростиночку.
        - Зимние торжества загублены навеки…
        - Теперь можно спокойно хоронить!
        - И это испортило ваш настрой? - не сдержала я удивления.
        Живы, здоровы, едят вкусности, спят в тепле, тяжелой работы не знают, да и работы вообще. Ни с грубостью, ни с насилием не сталкивались, за жизнь не боролись. Мое искреннее недоумение и непонимание их расстройства, видимо, слишком сильно отразилось в голосе. Молодые тарийки вскинулись, посмотрели с осуждением.
        - Я только-только прознала о любви лорда Форги к картам, три книги о них прочитала и брала уроки у бродячего из зеленого квартала! - поделилась своими проблемами Эмма, даже не заметив, как побледнела ее мать.
        - А я заказала новые платья и шляпки у мадам Варнавы… - опечалилась Мили и надула губки, - потратила весь месячный запас!
        - Весь? - Эванжелина, еще не пришедшая в себя от откровений старшей из дочерей, побледнела еще сильнее. - Миллиган, это же двадцать пять золотых.
        Бешеные деньги! Тут даже я подавилась.
        - Но, мама, на балах Его Величества я должна сверкать! - патетично ответила младшая и слезливо завершила: - Должна была, а теперь!..
        Не найдя в нас благодарных слушателей, девушки слаженно поднялись из-за стола и немедленно удалились.
        - Хран, - мертвым голосом позвала свекровушка, - это правда, что они…
        Договорить она не смогла, вопрос повис в воздухе.
        - Энжи, я ничего не смогла сделать, - пролепетала тростиночка, накручивая на пальчик локон, выбившийся из косы. - После исчезновения Та… Инваго ты просила их ни в чем не ограничивать, поддерживать в любом начинании и только следить, чтоб они были здоровы и целы.
        - Поддерживать, да. Но не до такой же степени! Ходить в зеленый квартал к бродячему, тратить все средства на разовый выход в свет… Чего еще я о них не знаю?
        - Ничего. Это единственное, что они позволили себе в наше отсутствие и о чем пожалеют, как только я отправлю их в «Логово».
        - В «Логово»?! - Восклицание отразилось от стен, дрогнули стекла.
        - Конечно. - Тростиночка широко улыбнулась. - Здесь им больше делать нечего, балы отменены, галереи и ярмарки вот-вот закроются, а там изнывает от скуки Гаммира.
        - Изнывает? - переспросила Эванжелина. - Ты уверена?
        - Почти воет. Тороп запретил ей третировать помощниц и гонять детей. Поэтому она отчаянно пытается сбежать.
        Свекровушка восприняла все как шутку, я же взглянула на хранителя рода с вопросом.
        - Все хорошо, - заверила тростиночка и, к моему неудовольствию, благодушно напомнила: - А тебя все еще ждут.
        Количество жалобщиков после обеда действительно многократно уменьшилось, однако качественно жалобы не улучшило. Именно поэтому с наступлением ночи я из последних сил потребовала вернуть меня в «Логово». На что в ответ тростиночка кивнула и осталась на месте, прислушиваясь к чему-то с самым задумчивым лицом.
        - Хран? - позвала я через минуту, уже основательно сердясь на Горного. - Ты меня слышал?
        - Да-да…
        - И?
        - Погоди… Тут к тебе лезут по стене, - обрадовали меня и предложили погасить свет. Я подчинилась, после чего вернулась к черноглазой красавице и к вопросу:
        - Кто лезет и почему я не могу быть отправлена домой?
        - Лезет неизвестный. Он не принадлежит к нашему роду, а уйти ты не в силах, потому что он по твою душу.
        После приема жалоб на меня вполне могло обозлиться около двадцати человек. Златогривого будить не хотелось, Хран отыгрывал роль слабого духа ведьмы, так что согласно сценарию мне оставалось звать на помощь стражей, что стоят в дальнем конце коридора, либо защищаться самой. Второе предпочтительнее, все же ночь на дворе, зачем будить всех криками.
        - Значит, убийца, - вздохнула я и привычно потянулась за оружием.
        - Судя по выражению крайней обеспокоенности на лице, это проситель, - обрадовал меня демон в девичьем образе и вопросил, наблюдая за моими действиями: - Торика, ты решила сразить парня своей красотой? Не стоит. Иначе Инваго ему голову оторвет за один лишь взгляд на твое белье.
        - Я им не сверкала! - возмутилась я, опуская юбку. Спрятала иглы в рукаве и крепче перехватила кинжал. Выдохнула раз, другой. - Ну и где мой визитер?
        - Ммм… - нахмурилась тростиночка и с усмешкой произнесла: - Он передумал! Спускается… то есть. А! Ой… бедолага… хм!
        - Что?
        - Он уже на лужайке, - ответили мне, передернувшись всем телом. - Поскользнулся на парапете, приземлился на забор и кое-что отбил.
        - Нужно вызвать лекаря!
        - Нет, пусть расплачивается за совершенные поступки. - Хранитель рода взяла меня за руку. - Идем. Ты же хотела домой. - Последнее слово было подчеркнуто ехидным демоническим гласом и легким пожатием моих пальцев.
        Негодяй явно намекал на мое утреннее расставание с Инваго. Даже бровью не поведу!
        - И все еще хочу, - ответила я надменно. - Но первым делом, может, спросим, зачем парень приходил? - Вопрос задала не вовремя, мы уже стояли в подземных чертогах на вершине огненного водопада.
        - Не стоит, он завтра запишется на прием к главе рода.
        - Что же он раньше не догадался это сделать? - покачала я головой.
        - Потому что я его еще не предупредил, - ответил мне демон, став рогатым и каменным. - Стой здесь, я сейчас!
        Я честно прождала его долгие три минуты, затем еще десять и еще. Постаралась отвлечься, не представлять ужасы, которые могли бы случиться на поверхности. Но с каждой минутой спокойствие мне давалось все трудней. Только подумала плюнуть на обиду, позвать Златогривого и узнать, куда запропастился Хран, как вдруг рядом со мной объявился Инваго. Обнял, крепко прижав к себе и чуть дрожащими руками начал поглаживать по плечам.
        - Успел! - выдохнул он в мои волосы. - Ты цела?
        - Да, - ответила, не понимая отчего в его голосе слышится обеспокоенность, даже страх. Секунду, может, больше, была в недоумении. Отстранилась от тарийца и с тревогой заглянула в синие бездонные глаза. - Что случилось?
        - Ничего непоправимого… - произнес он, пытаясь улыбнуться. Вот только дергающийся уголок губ никак на улыбку не походил.
        Холод предчувствия прошил кожу сотней иголок.
        - Что?! Тим? Тороп? - Инваго молчал, и я громче продолжила: - Зои… - Хотя нет, демон Горный разнес бы весь наш континент, случись с племянницей хоть что-то. - Гаммира?
        Кажется, это уже ближе к правде. С ней действительно проблемы. Стоит только вспомнить, как она в спальне билась о стену головой.
        - Хран, - ответил воин, растирая мои плечи. И я в недоумении застыла. А вот это уже неожиданный поворот, невозможный. Да что там, невероятный!
        - Ты опять шутишь, да? Инваго? Дори! - руками скользнула по его груди, сжала лацканы куртки. - Шутишь, как в тот раз про сон продолжительностью в четырнадцать лет и внуков… Я права?
        В его глазах не отразилось веселой усмешки. И уголок губ более ни разу не дернулся.
        - Он заточен с остальными хранителями. Во дворце. По указу короля.
        - Демон? - невольно перебила я. - Хран Горный, сильнейший из демонов, обитающих на поверхности? Повелитель каких-то там земель, Вершитель судеб и Жнец?!
        - Не волнуйся, через пару дней его выпустят. До тех пор за тобой присмотрит Асд, а с Зои и ее кротом оставим Гилта. У этих двоих есть масса нерастраченных лет жизни и толпа заместителей. Поверь, они справятся.
        И все. Больше он ни слова не произнес. Посадил меня в лодку, медленно и очень плавно опустил нас на волны, что бились о скалы далеко внизу, без погружения в лаву преодолел все огненное море и помог мне выйти на берег острова из костей. Как внимательный и заботливый кавалер спросил, готова ли я к перемещению, и аккуратно поднял меня в родное «Логово». На поверхности уже давно было за полночь, и именно этим аргументом Инваго прикрывался, пытаясь раздеть супругу перед принятием ванны и последующим перемещением в постель. Он успел снять с меня жакет и расстегнуть десяток пуговок на рубашке, прежде чем я твердо решила, что лишняя сказка на ночь мне не повредит.
        - Сказку, какую сказку? - И этот муж-ж, как ушлый тариец решил уйти от ответа.
        - О демоне Горном, что в заточении сидит, - процедила я.
        - А, так это только лежа можно рассказывать.
        - А слушать?
        - Тоже лежа, например, в ванной или в моих объятиях… - И взгляд прищуренный выжидающий: поведусь - не поведусь.
        - Да чтоб тебя! - процедила сквозь зубы и как была залезла в воду. Скрутила волосы в узел на макушке, обернулась. - Ну что, доволен?
        - Не совсем, - ответил этот бестолочь и тоже забрался в ванну. Сдвинул меня на середину, сел, вытянув ноги, а затем с самым невозмутимым видом притянул меня к себе. Устроил на груди, обнял и задумчиво заметил: - Н-да, не так я представлял себе наше первое купание… Хотя оно не совсем первое, если посчитать.
        - Ин-ва-го, - по слогам позвала я, уже одной интонацией давая понять: продолжит в том же духе - утоплю.
        - Да, моя дорогая?
        - Ты задолжал мне рассказ про Горного. Я вся внимание.
        - В таком случае откинься на меня, перестань сжимать рубашку и слушай. Жил-был…
        Повествование воин начал чуть ли не с рождения дерзкого демоненка. К счастью, этап взросления и превращения проказливого чада в эксцентричного юношу уложился в пару точных фраз: «Оторви да выбрось» и «Прибить мало». Впрочем, этих эпитетов явно не хватало, чтоб отвратить меня от героя, перестать сочувствовать сорванцу и ждать. Ждать, когда же он вырвется от оберегающих его бабушки и дедушки и влезет в переделку с богом Адо.
        - Ему было не больше пятнадцати, когда дед впервые за ним недоглядел. - Инваго кашлянул, прочищая севший голос. - А может, и просто отпустил на время, решив, что пара ссадин внуку не повредит. Поранит хвост, обточит рога, подпилит когти, в крайнем случае сломает нос… Но все получилось хуже.
        Конечно, между трехсотлетним заточением в цепях на горном склоне и синяком разница большая. Даже интересно, сколько бы Хран там просидел, дожидаясь суда, если бы рядом не объявилась Вивьен.
        - Демонический вьюнош, - продолжил Инваго после тяжелого вдоха, - на самом деле неприятностей не искал. Наоборот, хотел помочь человеку, но получилось, что вляпался по самые рога.
        Я замерла в предвкушении. Но недодемон и муж-ж в одном лице вместо того, чтобы пояснить свои слова и развить продолжение сюжета, продолжил расстегивать мою рубашку. Добрался до последней пуговки, взялся за корсет. И стоило только возмущенно засопеть, как он продолжил рассказ и свое раздевательное дело.
        - В распоряжении демона было и есть горное плато, усыпанное костями и костяной мукой. Там стоял алтарь - дань уважения Жнецу и Вершителю судеб. На алтаре была чаша для подношений, а еще нож и веревка для жертв. - Я вздрогнула, не столько от слов, сколько от горячих пальцев, что отбросили корсет, забрались под сорочку, чтобы коснуться голой кожи. - Не бойся, жертвоприношений там не было давно, а то, что имелось, паршиво играло роль жертвы.
        - Роль? - переспросила, накрыв руками его ладони и не позволяя наглым пальцам шевелиться.
        - Это был мужик с просьбой о помощи.
        - И Хран помог?
        - Вьюнош помог. Сам Хран уже поумнее, - ответили мне и взялись за юбку. - Мужик оказался заложником долга. Не простого - пожизненного, и не обычному человеку, а магу из Мории. На тот момент это было огромное сильнейшее государство магов, которые жили не одну сотню лет.
        - Мэногу? - удивилась я, забыв о борьбе за собственные тканые покровы. - Ведь это был Мэног, так?
        - Для краткости назовем его «маг» и спорить не будем, - оборвал меня Инваго, сорвав с моих ног юбку и бросив ее на пол. Вслед за ней немыслимым образом полетела и рубашка. Частично тлеющая.
        - Дори!
        - Тш-шш… ты сбиваешь меня с мысли. - Горячее дыхание коснулось щеки. Я дернулась в сторону, но он не отпустил, наградил быстрым поцелуем шею и задумчиво продолжил: - Итак, на чем я остановился?
        - На чулках!
        - А в повествовании? - вопросил игриво. - Ах да, там немного осталось до развязки… - вспомнил он и потянулся к моим ногам. Уверенное скольжение ладони по бедру от внешней на внутреннюю сторону закончилось цветастым глухим ругательством. - Это что?! - рыкнул воин, сорвав с меня оружие.
        - Кинжал, - пожала я плечами. Мне Тороп сделал прекрасные тонкие ножны в цвет, прилегают к ноге, как вторая кожа.
        - Кинжал. На бедре?!
        - Не вижу в этом ничего плохого. Знал бы ты, где иглы… - Мужскую руку, скользнувшую вниз по животу, едва успела перехватить. - Куда?! А вдруг я говорила о груди или прическе?
        - Дай подумать. И проверить.
        - В другой раз, - безрезультатно попыталась оторвать его длань от себя, мстительно напомнила: - Не хочешь завершить сказ о блудном Хране Горном? Без отступлений и рук?
        - Нет, - ответил он неизвестно на что. - По итогам глупой помощи маг из Мории получил хозяина, мужик - могущественного раба, а демон проклятие. Весьма продуманное… Сними чулки.
        - Это название проклятья? - удивилась я, еще не совсем разобравшись, что же меня царапнуло в словах Инваго. - Очень похоже на просьбу, но ты учти, что после нее мы тут же закончим с возлежанием в ванной.
        Я стойко выдержала пронзительный синий взгляд, и не зря, воин уступил.
        - Это было проклятие магической удавки. И заключается оно в следующем: стоит герою подобраться к обидчику, как сила демона плавно перетекает к порабощенному магу, а затем к его хозяину. Именно поэтому плут остался безнаказанным.
        Плут, хозяин Мэнога! Я уловила мысль, что меня задела и содрогнулась.
        - То есть… Ты хочешь сказать… - Пальцы заскользили по гладким стенкам ванны в поисках опоры, чтобы удержать меня от срыва и последующего душевного падения. - Хочешь сказать… что Хран в попытке исправить оплошность терял свою силу… Что он и есть причина живучести одного определенного… индивида.
        - Тора.
        - Нет, погоди!
        Я выскочила из воды, не обратив внимания на чулки, осыпавшиеся прахом, расплавившуюся заколку и волосы, что волной опали на плечи. Я смотрела на напряженного Инваго, но видела иное. Снег, окропленный кровью, пепел, плотный серый туман, неподвижные тела и смерть. Смерть города. И множество смертей одного и того же неубиваемого урода Уроса.
        - То есть Хран… это все Хран! Он Уроса наделил магом, а затем еще и собственной силой, так?..
        - Тора?
        - Так, - определила сама для себя. - И эта недохнущая тарийская мразь приехала в м-м-мой город, чтобы сровнять его с землей… И уничтожить всех.
        Боль вгрызлась в сердце холодными клыками, выпустила шипы, раздирая грудь. Как голодный зверь, она заскрежетала когтями по обледеневшей от ужаса плоти, обила шею хвостом и сдавила. Не позволяя вдохнуть или выдохнуть, не позволяя обвинить Горного, не позволяя увидеть страх в глазах Инваго и мгновение, когда вода бесчисленным количеством капель взвилась вверх. Я рухнула на колени, над ванной громыхнуло, закладывая уши, затем раздался треск молнии и детский восторженный вопль.
        Тим! Зои…
        Еще не соображая толком, рванулась к двери, но попала в тиски-объятия тарийца. И вначале услышала, а затем и ощутила, что под крышей моего родного «Логова» пошел дождь. Обжигающе горячий нескончаемый ливень. Что за?.. Ругань Торопа и детский смех в два голоса были последними звуками, что пробились в мое сознание сквозь громкую дробь капель.
        Я пришла в себя, лежа на кровати, под пристальным взглядом Инваго, что поглаживал мои скулы и смотрел с укором.
        - Отвратительный из тебя слушатель, дорогая. Хуже некуда. И я еще удивлялся тому, что Гилт схлопотал подносом за нечаянно оброненное слово? Уверен, Асд также не успел пояснить, для чего триптих был уворован, и сразу по шее получил.
        - Не сравнивай. - Голос мой был глух и надтреснут.
        - В таком случае, позволь, поясню. - Из сидячего положения он перетек в полулежачее, подпер голову кулаком. - Рассказанная мной история произошла тысячу триста лет назад с другим Уросом, но с нашим юным героем. И так как был он еще наивный и самостоятельный, то и совершенную глупость исправить вознамерился сам. Выследил мужика, устроил засаду и чуть не оставил там рога. Отток силы был таким мощным, что огненный демон частично потух.
        - Ноги исчезли, - догадалась я.
        - От ступней до колен, - подтвердил Инваго, - но это героя не образумило. Еще пара попыток добиться справедливости, еще более страшный отток, и вот уже наполовину исчезнувший демон отправился за советом домой.
        - Успел?
        - Нет. Помощники бога Адо схватили его на поверхности, заковали и оставили дожидаться суда. Дальше ты знаешь. - Большим пальцем свободной руки он коснулся моих губ, прочертил контур верхней, надавил на нижнюю.
        - Демона нашел слабый дух ведьмы Вивьен, она предложила отсидеть срок на посту хранителя вашего рода с периодичностью сотня лет через две. В первый же день Горный праздновал рождение племянницы, не уследил за твоим далеким предком, и тот умер на войне. Знаю, - кивнула я в безрезультатной попытке уйти от раздражающей нежностью ласки.
        - Да-да, Дори стародавний был именно тогда. Вот только умер он не на поле боя, а на полпути к месту назначения, в харчевне, где вступился за девицу. И надо сказать, вступился не зря, после возвращения он сделал ее моей прапрапра… - Воин склонился ниже, у самых губ спросил: - Ну что, спим?
        - Два вопроса. Первый - зачем ты устроил ливень во всем «Логове»? Второй - ты не объяснил, почему Горный в заточении у короля.
        - Первое - это был не ливень, а генеральная уборка. Можешь меня похвалить, - улыбнулся он. - Второе - Хран и рад бы вырваться, но купол над хранителями поддерживает Мэног.
        - Король вернул свое расположение Уросу, и поэтому Мэног вновь при дворе? - выдохнула я. - Что еще ждать при таком-то правителе?
        - Смену режима, - ответили мне и поцелуем отправили в страну сновидений.
        Глава 8
        Инваго. Я была благодарна ему за сон, за ласковое пробуждение и комфортную отправку из «Логова» в столицу Тарии, за рассказ о наивном демоне, за повторное спасение от срыва завесы, за многое. И в то же время я злилась на него и почти ненавидела Горного. Многочисленные «если бы» насаждали мои мысли, рисуя прошлое в иных тонах. Если бы демон не поднялся на поверхность, если бы не помог предку Уроса, если бы не вляпался в проклятие и исправил свою ошибку… И как в кошмарном сне сотни знакомых лиц встают перед глазами, а сменяют их видения сотни изломанных тел, руины любимого города и беспомощность единственной выжившей.
        Если бы!
        - Тора, не спи. - Асд в очередной раз вырвал меня из тяжелых дум, возвращая в реальные время и место - в вечер пятницы, в пустую залу, где остался единственный проситель.
        Молодой тариец осторожно поднялся со скамьи и с кряхтением направился к лестнице. То, как он шел на носочках, широко расставив ноги, давало повод для размышлений, которые Асд Гаррат не преминул озвучить.
        - Эк его заездили! Не иначе кто-то из вдов рода Дори нашел в нем утеху, ну или потеху. Даже представить страшно, чем его так…
        - Кажется, я знаю чем. Идем. - Я поднялась из кресла, но оборотень меня остановил.
        - Куда?
        - Вниз. Парень не одолеет лестницу.
        - Так зачем спешить? Пусть он хотя бы до нее дойдет, - попросил Асд, придержав меня за локоть. - И хоть на одну ступеньку поднимется. Уверен, будет смешно.
        - Это будет печально, я же знаю, где и когда он… поранился. Осталось узнать - зачем.
        Я запомнила этого удальца. Он пришел с самого утра и пропустил всех просителей, дабы не показать своего «увечья», а теперь вот идет на полусогнутых, с испариной на лбу и сиплым дыханием сквозь зубы.
        - Так ты знаешь, где он так удачно… треснулся? - не отстал от меня двуликий, спускаясь следом.
        - Да. В усадьбе рода Дори. Упал с высоты на забор и вроде как оседлал его.
        - Уй! - выдохнул Асд. - Что ж, тогда действительно парня стоит встретить и узнать, что не дает ему с компрессом отлежаться дома.
        Причина оказалась нетривиальна. Проситель стушевался, завидев наше приближение, но стоило мне и Гаррату занять стулья и предложить ему присесть, он весь подобрался и, не двигаясь с места, выпалил:
        - Я прошу разрешение на встречу с Эммой Дори!
        Судя по интонации, о просьбе речи не шло, скорее об уведомлении. И он для этого лез вчера по стенке дома?
        - Для начала представьтесь, - предложила я, присматриваясь к нему. Жилистый, высокий. Возможно, выше Асда, но сейчас скрюченный от боли проситель казался ниже. Острые скулы, прямой взгляд черных, редких для тарийцев, глаз. Нос с внушительной горбинкой и копна пшеничных волос длиной до плеч.
        Тряхнув головой, он по возможности выпрямился и четко произнес:
        - Непризнанный сын многоуважаемого Бранса Фольте и его рабыни. Ланиг Ис, к вашим услугам.
        И замер, выжидая. Чего он ждал, я не знала, Асд, видимо, тоже. Так что мы вопросительно взирали на просителя, а он на нас. Вязкая тишина постепенно стала напряженной и неопределенной.
        - И? - протянула я в надежде на пояснения, но их не последовало. Мысль пришлось развивать. - В чем заключается ваше прошение, уважаемый Ис?
        - Для вас Ланиг, - ответил он, несколько смущенный нашим спокойствием. Помолчал и сообщил решительным тоном: - Я прошу о встрече, дабы познакомиться с Эммой Дори, получить ее согласие на ухаживания и в дальнейшем сделать своей женой.
        Он не сказал «если судьбе будет угодно», не добавил «если Иллирия примет наши клятвы», он уверенно заявил, что в дальнейшем сделает младшую сестру Инваго своей женой. И вот этот вот оборот вызвал очевидный вопрос.
        - И на что вы надеетесь, обращаясь с этой просьбой ко мне? На помощь, на содействие, на пропаганду вашего светлого образа? Или на прямое принуждение?
        Парень вскинул брови, оторопело посмотрел на Асда, затем вновь на меня. И сел на стул, за который до этого держался. Неудачно сел, зашипел от боли, прикрыв заблестевшие влагой глаза. Очевидно, он не ожидал данного вопроса, но иначе я не могла. Был бы тут Горный, он бы сразу перечислил побуждения Ланига, а без него приходится быть грубой и недалекой. Настолько недалекой, что даже двуликий с осуждением посмотрел на меня.
        - Потом, - шикнула, боясь спугнуть посетителя. К счастью, тариец был не из робких.
        - Я… я надеюсь, что вы не запретите мне к ней приближаться. - Быстрым движением он вытер глаза.
        - А ранее вам запрещали? - уточнила я. Кивнул. - Кто? - поджал губы. - Я дважды спрашивать не буду, Ланиг. Назовите имя.
        - Уважаемая мадам Гаммира Дори.
        Имя свекрессы прозвучало как проклятие до десятого колена, причем на всех членов рода.
        - А основания были?
        - Неизменные. Я ублюдок, помесок, ошметок неизвестного рода, - перечислил он не самые грязные ругательства высокородной тарийки. - Еще я маг, - прямой вновь выжидающий взгляд на меня, пауза в расчете на мое так и не проявившееся негодование, и глухое: - Не боевой - это было бы плюсом, я - бытовик и частично стихийник.
        - Чем управляешь? - спросил Асд.
        - Водой в небольшом количестве и на небольшом расстоянии.
        - Тоже мне, напугал! - хмыкнул оборотень, и я ему вторила.
        - В таком случае лед себе сотвори нетающий и расскажи, откуда ты, где был рожден.
        - Отсюда. Из Тарии. - Ланиг что-то шепнул на древнем тарийском, образовал кусок прозрачного льда и шумно выдохнул, когда тот опустился на область отека. - Моя бабка была из бердеев.
        - Горный народ, проживающий по ту сторону Великого хребта, - наклонившись, подсказал мне оборотень и вновь откинулся на спинку стула. Он не шел ни в какое сравнение с демоном Горным, но зато мог сказать, кто нагло лжет и привирает. Вот сейчас была правда, а появись в голосе оборотня рык - была бы ложь.
        - Моя мать родилась в плену от махланца, тоже из пригнанных. Долгие годы работала в полях, а потом пошла горничной в дом господ. Там вышла замуж за старшего конюха, ему родила двух прекрасных дочерей, а хозяину - меня.
        - После вдовства? - спросила я аккуратно. Надежда на порядочность во мне тлела вопреки всем доводам рассудка.
        - Нет. - Ответ покоробил. - У Бранса Фольте в каждой из принадлежащих ему деревень от десяти до пятнадцати непризнанных потомков. А в подворье и того больше. Я был не один, так что по шее не особо часто получал. - Ланиг улыбнулся. - К восемнадцати годам смог выкупить себя и маму, к двадцати - сестер и отца.
        - Речь не о Фольте, - на всякий случай подсказал мне Асд.
        - Догадалась. - Я обратилась к просителю: - Чем вы зарабатываете?
        - Магичит помаленьку. Налаживает для тарийцев быт, - как для непонятливой объяснил мне оборотень и рыкнул: - Ты лучше спроси, почему от него младшей Дори разит. При том, что он с ней вроде как и не знаком.
        - Вы чувствуете запахи двухдневной давности? - удивился парень.
        - Вы два дня назад встречались с Эммой? - вскинулась я, меняя тему на куда более важную. Если Хран за девочками недоглядел… Если об этом станет известно… Гаммира достанет всех нас своими всплесками морали. - На каком основании, хотелось бы знать?
        - Я… Как бы я… не хотел ничего предосудительного, - о тонком нюхе Гаррата он напрочь забыл и теперь запинался под моим суровым взглядом.
        - Быстро, четко, по существу, - потребовал Асд и поднялся. Едва успела его треснуть, чтоб клыки убрал и не скалился.
        - Я учил ее играть в карты! - воскликнул тариец.
        - Бродячий из зеленого квартала? - прошептала я, отодвигая оборотня в сторону.
        - Да, это я.
        - Как? Каким образом вы узнали, что она намерена поразить лорда Форги своими умениями в карточной игре?
        - Следил за ней, - признался Ланиг, начиная дышать как загнанная лошадь. Не знаю, что он увидел в глазах Асда, но историю слежки выдал как на духу.
        Гаммира отсылала парня три долгих года, и отчаявшийся Ланиг Ис начал искать встреч, чтобы хоть изредка издалека иметь возможность увидеть Эмму. Как маг-бытовик он стал предоставлять скидки на услуги для господ, привечающих сестер Дори, за бешеные деньги снял бутик возле библиотеки, любимого места младшей из сестер, и подкупил мальчишку-газетчика, что стоит на углу близ магазина мадам Варнавы - обожаемого места старшей из сестер. Таким образом Ланиг узнавал, где и когда появятся девушки, и спешил им навстречу. В один из таких дней, удача ему улыбнулась, хотя правильнее сказать - боги над несчастным посмеялись. Он узнал о симпатии Эммы к лорду Форги, увидел купленные ею книги и почти отчаялся. Как вдруг ему пришло знамение. Тоненькая русоволосая девушка с невероятными черными глазами подсказала, что видела младшую Дори тет-а-тет с бродячим в зеленом квартале.
        - Я нашел бродягу, выкупил у него уроки с Эммой, сам освоил карточную игру и стал ей преподавать, - заверил он, тая надежду в горящем взоре. - Озвучьте же ваше решение?
        - Это был Хран, - сказал мне Асд.
        - Что? - не понял парень, меняясь в лице.
        - Выдохните, Ланиг. Вас уже благословили на официальное знакомство… - ответила я.
        - Кто? - От удивления молодой тариец попытался встать, но боль вернула его назад.
        - Сам хранитель рода. Это не последняя ваша проверка. Я дозволяю встретиться с Эммой, но только в моем присутствии или в присутствии ее сестры и матери.
        - Когда?! Где? - Парень заволновался. - На балу, в галерее, музее, театре? На площади в канун праздника поцелуев? Где? Где мне ее ждать?
        Задумалась, вспомнив о проступках девушек, необходимом наказании для глупышек и о том, что Хран не скоро отправит сестер в сторону «Логова» под зоркое око Гаммиры. Зоркое ли? Ланиг Ис мне понравился с полувзгляда, человек он достойный плюс работящий. А то, что безродный, так вообще счастливый, вот бы и у меня муж был таким. Тяжелый вздох вырвался сам собой.
        - Тора, а вариант с театром не так уж и плох, - заметил Асд. - Завтра в девять дают прекрасную оперу. Хорошая постановка, отменное оформление, исполнительницу называют звездой…
        - Опера? - Я вскинула взгляд на оборотня. - Что ж, ничего не имею против.
        - Ну конечно, завтра! - воскликнул молодой тариец и все-таки вскочил. Кусок льда соскользнул с его колен, коснулся пола и как дымка растаял. - Конечно, опера! - продолжил радостный Ланиг. - Эмма в восторге от пения мадам Тюри! Спасибо! Спасибо огромное! Встретимся завтра…
        К двери он ковылял вперевалочку куда быстрее и смешнее, чем к лестнице, но, оглушенная новостью, я не улыбнулась. Во мне нарастала буря негодования.
        - Алиссия Тюри поет? Жена Эванаса Тюри, звезда Вдовийского столичного театра? Звезда его души?
        - Души театра? - невинно уточнил вожак клана пещерных волков.
        - Директора театра, - пояснила я и воззрилась на оборотня с самым мрачным видом.
        - Что такое? Ты не хочешь ее видеть? - догадался он. - Понимаю. - Взял слишком очевидную паузу и продолжил, словно в раздумьях: - Но согласись… Опера - это прекрасный повод для встречи молодых, отличное развлечение, возможность блеснуть в высшем свете и закрыть всем рты. - Тут бы возмутиться, что мне до света далеко, да и плевать я хотела на их высокое мнение, но я была прервана на полуслове: - А также это повод проведать Алиссию с профилактической целью. Узнать, следует ли она моим заветам.
        - Так иди сам. Мне хватило ее «колокольчиков зво-о-он!» на всю оставшуюся.
        - Не могу. Инваго сказал - ни на шаг не отходить. Так что ты впереди, я позади. Так сказать, волки целы, овцы сыты.
        - Может, наоборот?
        - Нет, все правильно. Ты у нас не овца, а Волчица, да и я далеко не баран.
        Он улыбнулся, в очередной раз показав клыки, и я мрачно изрекла, что его «далеко не баран» очень даже «близко».
        - В смысле? - не понял Асд.
        - Мне интересно… вы до прибытия в мое «Логово» с людьми общались? Или вы их всячески избегали? Что ты, что Гилт проявляете невероятную глупость, выдавая себя. То скалитесь, то шипите и рычите, показываетесь в ином обличье не только мне, но и той же Тюри. И это при том, что Хран говорил, будто у вас за плечами пять лет маскировки. Хотя нет, даже не так… пять лет идеальной маскировки, которую я в одночасье вскрыла.
        - В течение трех часов, - не согласился Гаррат с моими временными рамками. - Прошло больше трех часов, пока ты слушала приветственную речь Инваго, проклинала воинов, что грязными разлег-лись на белоснежных простынях, и подливала дурман в вино. Или это Тороп подсобил?
        - Не увиливай, - не повелась на его уловку. - Ответь прямо, чем вы занимались в эти пять лет войны.
        - Тем же, чем и сейчас.
        Я с недоверием воззрилась на оборотня.
        - Вы все это время ловили зверье, сбежавшее из подземных чертогов?!
        - Там были еще демоны и недодемоны, - начал Асд уточнять. - Словом, чего и кого мы только не ловили.
        - Погоди… но зачем?! Зачем Хран заставил вас заранее отрабатывать?
        - Чтобы мы привыкли к своей силе, - пожал он плечами. - Оценили достоинства новой жизни и, как вариант, чтобы не пошли на войну. Все же мне подвластен многочисленный клан пещерных волков, у Гилта несколько родов клыкастых в подчинении. О силе Инваго говорить сложно, но ни я, ни кровососик не смогли остановить его, когда он узнал о смерти Сони… пришлось прибегнуть к помощи Сато Суо.
        Интересные сведения, надо бы запомнить. Однако сейчас меня волнует совсем другое:
        - Но получается, что Хран был уверен в согласии Адо с такой отработкой. Почему?
        - Может, это была не первая их сделка?
        - Первая! - запротестовала я и поднялась, прошлась вдоль ряда стульев и обратно. - Хран три сотни лет просидел в цепях, прежде чем Вивьен его нашла и попросила присмотреть за подопечным - молодым воякой, не вступившим в наследственные права. Горный согласился. Но пока праздновал рождение племяшки, парень умер, не дойдя до поля боя. В одной из таверн заступился за девушку и получил ножом под дых. Возвращая его из-за грани, Хран перестарался и потраченные силы вынужденно разделил между Дори и двумя его друзьями.
        - То есть и они стали жертвами поножовщины? - уточнил двуликий. - Вот сопляки! - В ком-то безмерно воинственном пробудился командир, он же хмуро заметил: - И в то же время странно.
        - Что? - Я подошла ближе.
        - Получается, и защиту, и обряд воскрешения дальнего предка Дори демон проводил в цепях. - Он поднял на меня вопрошающий взгляд. - Или Вивьен временно освободила его от оков?
        - Н-не знаю… Горный об этом не говорил, а я этого обстоятельства до сих пор не замечала. Вивьен вроде как слабый дух ведьмы.
        Вернее, даже очень слабый, ни на что не способный. Так как ей удалось? Тоже с кем-то договорилась? Я сжала зубы и кулаки, досчитала до двадцати, но не успокоилась. И что это, очередная недомолвка демона? Или наглое сокрытие правды? Да чтоб этого Горного!
        - Вот и я говорю, странно. Но… - оборотень уловил мое состояние, ухватил за руку, заставил сесть, - как бы то ни было, Торика, благодаря Храну и его уговору с богом нас не уничтожили и не отправили в чертоги. Более того, нам скостили наказание с тысячи зверюг до пятисот.
        - И сколько вы уже поймали? - спросила исключительно из-за Аси. Долго ей еще предложение от кровопийцы ждать? Или лучше все же за нормального парня выйти замуж?
        - Каждый по двадцать, - клыкасто улыбнулся Асд, и я искренне посочувствовала своей помощнице в «Логове». Признание от Гилта она услышит нескоро.

* * *
        В эту ночь я не спала, несмотря на усталость, чашку молока и ванну, в которой я пролежала без малого час. И все потому, что Инваго после ужина не появился. Не переправил меня в «Логово», не утянул в постель, не лег рядом. Удивительно, но за столь короткий срок я все-таки привыкла к ощущению горячей «печки» за спиной и рукам, что прижимали меня к этой «печке». Или же все дело в коротком и деловитом «Спать» и глубоком сне без видений? От подобного приказа я бы сейчас не отказалась. Чтобы не вспоминать сегодняшний день, не прокручивать слова воина о Горном и замечание Асда о слабом духе Вивьен, не думать о том, что было бы, если бы демон в свои наивные годы не сбежал из подземных чертогов…
        За окном падал мелкий снег, дул слабый ветер, и от его дыхания в саду лениво и мягко скрипела не то калитка, не то качелька, а может, и крыша на какой-нибудь беседке. Сады, примыкающие к усадьбам великих тарийских родов, пропадали в темноте, дабы не будить спящих господ светом. Именно поэтому королевский дворец сиял над столицей, как горсть самоцветов, тысячью разноцветных огней. Смотрелось красиво и в то же время опасно. Ведь где-то там под куполом Мэнога медленно, но верно отдавал силы и без того ополовиненный демон. С одной стороны, так ему и надо, рогатому обманщику, с другой… лучше бы он потратил их на мое возвращение в «Логово». Хоть какая-то польза.
        С досады прикоснулась лбом к стеклу, провела пальцами по морозному узору. Вздохнула, с отчаянием мечтая освободить голову от тягостных бессмысленных мыслей.
        - Не спишь?.. - потревожил меня тихий голос.
        Я обернулась, не веря. Он все-таки пришел, пусть и под утро!
        - Ух ты, мне тут рады, - заметил Инваго, скидывая куртку на стул, распахивая руки для объятий. - Может, еще и обнимут?
        - Может. - Я медленно преодолела оставшиеся до него шаги. Застыла в тесной близости от воина.
        Голова горделиво откинута, плечи расправлены, в глазах хищный блеск, на губах игривая полуулыбка сердцееда. Он неотразим и невозмутим, но стоило подойти, и я услышала, как заполошно застучало его сердце, как замерло дыхание.
        - И к груди прижмут? - заломил он бровь.
        Инваго играл, но сам не спешил сцепить руки за моей спиной. Стоял неподвижно.
        - И это тоже…
        - А поцеловать?
        - А усыпить? - выдвинула встречное предложение. И едва заискрившийся весельем синий взгляд вначале потемнел, а затем и потух. Распахнутые для объятий руки разочарованно опустились.
        - То есть мне целовать тебя, ко всему безучастную?
        - Хорошо, будь по-твоему. Целуй и спать.
        - Прерогатива за мной? - уточнил он, помедлив, и я по дурости сказала «да».
        Глава 9
        Будь проклята страстность тарийцев и глазастость оборотней! Я замаскировала темнеющие на коже пятна вначале пудрой, затем и аксессуарами, но открытый вечерний наряд и всего одна ухмылка Асда сообщили, что все это зря. В негодовании поправила тонкий шарф, попыталась выше подтянуть лиф платья и вдруг получила по рукам.
        - Прекрати, - голос Гаррата сочился весельем, однако тон был назидательным, - ты привлекаешь внимание к своей груди.
        - Неправда.
        - Правда. Чем больше дергаешься, тем больше привлекаешь. Руки опусти, выдохни и перестань стесняться. Никто не заметит твои отметины.
        - Да, но ты…
        - Догадался. Во-первых, от тебя разит Инваго, что уходил сегодня очень радостным, во-вторых, ты все время поправляешь платье. А этот шарф так и вопит: «Посмотрите, посмотрите у нее на шее синяки!»
        - Снять? - спросила с сомнением.
        - Да, нам скоро выходить.
        Стоило ему это сказать, как карета остановилась. Распахнулась дверца, и встречающий нас лакей прекрасно поставленным голосом проговорил:
        - Добро пожаловать в театр Арганди, милейшая дама и… - Он запнулся, уставился на меня во все глаза.
        - В чем дело? - мгновенно рыкнул Асд.
        - Тор-рика ЭлЛорвил До-о-ори? - с опаской и недоверием протянул лакей, подаваясь вперед и протягивая мне руку.
        - Да-а, - ответила ему в тон, только сейчас замечая, что парень не так уж и молод и вроде бы знаком. Не столько внешне, сколько голосом или даже интонацией.
        - Мне срочно нужна ваша помощь! Умоляю, не откажите, - взмолился он, помогая мне выбраться из кареты, и дернулся, когда вдалеке прозвучало злое: «Эванас, немедленно вернись!»
        - Да ни в жизнь, - буркнул он в ответ на окрик и просительно мне улыбнулся. - Скажите, снизойдет ли Волчица до ничтожного слуги?
        Я присмотрелась к лакею.
        - Эванас? Тюри… Это вы?
        - Да, это я, - признался он, меняя голос на привычный баритон и приподнимая кепи с париком. Вернув их на место, он нечаянно задел нос, и тот отклеился вместе с подбородком. - Только не кричите, - попросил Тюри, уверенным движением пришлепнув обратно детали нового лица. - Я здесь прячусь до начала пьесы. Потом буду прятаться в другом месте.
        - От кого, догадаться несложно, - бросил Асд, выходя из кареты вслед за мной. - Третий этаж, четвертое окно с балконом, - указал он в сторону театра.
        Там, перегнувшись через перила, Алиссия Тюри выискивала мужа-беглеца среди толпы. В белом платье, с высокой прической и розой в волосах она была чудо как хороша и так же чудно кричала, наводя ужас на лошадей.
        - Эванас! Если через три минуты ты не придешь!.. - окончание мы не расслышали, уходя, звезда хлопнула дверью.
        - Гневается! - с восхищением прошептал Асд Гаррат.
        - Капризит который день подряд! - пожаловался Тюри и продолжил исполнять роль лакея с чуть певучим голосом и легкой поступью: - Прошу вас, сюда. Не споткнитесь, здесь ступенька… А теперь главная лестница, не забудьте улыбнуться министрам справа и деятелям культуры слева.
        Мы преодолели вслед за ним огромную лестницу, ведущую к театру, церемонно кивнули всем встречным и поднялись к огромным дверям, где имелось приличное столпотворение и неприличный гам. Видимо, кто-то важный приехал. Мы к таким себя не причисляли, ушли вслед за Тюри в неприметный закуток для обслуги и вскоре оказались в фойе.
        - Прошу ваше пальто и ваш сюртук. Теперь позвольте перчатки…
        - Эванас, так что все-таки вам нужно? - спросила я, когда он развесил наши вещи в гардеробной и направился встречать следующую карету.
        - Мне нужен ваш актер, - сообщил он, опасливо озираясь по сторонам. - Тот самый, что работал в «Логове».
        - Какой? Мы актеров никогда не держали.
        - Торика, не убивайте меня отказом. Если дело в деньгах, вы же знаете, я за все заплачу в тройном размере!
        - Знаю. Ваша плата за сеновал тому пример, - примирительно вскинула руки. - И все же я не понимаю, о ком вы.
        - О баньши! - воскликнул Тюри. И если я только сейчас догадалась, кто имелся в виду, то Асд уточнил:
        - О какой баньши?
        - Звероподобной. - Директор театра заметил кого-то в толпе гостей, отступил в тень лиан, что обвивали колонны, и уже оттуда, блестя глазами, пояснил: - После прошлой их встречи Алиссия была сущий ангел. Дни напролет тренировала свой голос и не отходила от меня. Но стоило узнать о беременности, - печальный вздох вырвался из его груди, кривая улыбка коснулась губ, - я безумно обрадовался, а она вдруг поверила в спасение от гнева баньши. И превратилась в ангела… из-под земли.
        - Вот это неожиданность, - выдохнула я, глянув на Асда. И как он учуял, что директору вдовийского столичного театра срочно нужна помощь?
        - И не говорите. - Эванас покосился куда-то вправо. Дернулся и сбежал со словами: - Вы меня не видели!
        - Звероподобная баньши… - недобро протянул Асд, вперившись взглядом в спину «лакея». - Спасение от ее гнева, кроткий нрав и счастливый муж… - оборотень посмотрел на меня и глухо вопросил: - Это что, я?
        - Ты.
        Судя по взгляду, он желал высказаться, очень желал, но даже слова сказать не успел, как рядом с нами объявился сияющий Ланис Иг. Молодой маг-бытовик и частично стихийник все еще хромал и переваливался, но широкая улыбка и отлично сидящий на нем костюм скрадывали этот изъян от придирчивых взглядов.
        - Добрый вечер! Очень рад вас видеть, Торика ЭлЛорвил Дори и… - он вопросительно воззрился на Асда, а тот, как и прежде, ответил:
        - Ее тень.
        - Тень. - Ис смущенно кашлянул. - Простите, что прерываю, но… Вы только что общались с Эванасом Тюри в образе лакея или мне показалось?
        - Показалось, - ответили мы слаженно.
        Молодой тариец понимающе улыбнулся.
        - Что ж, я сделал все, чтобы его найти! Пусть меня извинит блистательная Алиссия. - Поправил манжеты рубашки и с поклоном вопросил: - Многоуважаемая Торика ЭлЛорвил Дори, где я смогу увидеть Эмму Дори? Она уже приехала? Или вы здесь одни?
        - Она прибудет позже вместе с матерью и сестрой…
        Ланиг растерянно осмотрел фойе и вдруг улыбнулся.
        - Уже здесь, - выдохнул он, горящим взглядом провожая кого-то за моей спиной.
        Я обернулась. Эванжелина и Миллиган остановились у главной двери, чтобы поприветствовать знакомых дам в кричаще-желтых платьях, в то время как Эмма стремительным шагом приближалась к нам. В персиковом платье из шелка, с завышенной талией и тонким болеро, скреп-ленным на груди причудливой брошью, девушка была обворожительно мила. А стоило ей улыбнуться, показав ямочки, несколько мужчин чуть не свернули шеи под восхищенный вздох влюбленного Иса.
        - Вы не поверите, кто нас встретил и провел через боковой проход! - Эмма схватила меня за руку. - Сам Эванас Тюри! В костюме лакея.
        - Неужели? - удивление вышло убогим, но слово, данное «лакею», я собиралась сдержать.
        - Да! Это такая неожиданность. - Младшая Дори понизила голос, скользнула взглядом по собравшимся любителям оперы. - Признаться, я узнала его не сразу. Он так похудел с нашей последней встречи, осунулся и…
        - И поседел, - тихо добавил державшийся на почтительном расстоянии Ланиг. Покосился на смущенно вспыхнувшую Дори и невозмутимо продолжил стоять.
        - А вы?.. - Девушка присмотрелась к молодому тарийцу, всего на мгновение изогнула бровь, а затем… ее лицо надменно вытянулось, в голосе проявился лед. - Мы не представлены, - неожиданно чопорно сказала Эмма и резким движением раскрыла веер.
        Вжик!
        Святая Иллирия, кто ее этому научил? Даже я, со скудными познаниями придворного этикета, знаю глупость подобных эскапад.
        Оборотень поморщился, как от зубной боли, я недоуменно вскинула брови, однако Ланиг Ис продолжил загадочно улыбаться и ждать. Чего? Из ступора первым вышел Гаррат, его совсем не насторожило объявление войны, прозвучавшее в следующем противном звуке захлопнувшегося веера.
        Вжак!
        - Простите мою невнимательность. - Асд неуловимым движением оказался подле возмущенной Эммы, захватил ее руку, поцеловал пальчики. - Позвольте представить, лучший маг-бытовик, мастер на все руки и отныне мой должник Ланиг Ис.
        Он указал на оного, ухмыльнулся мне и столь же неуловимым движением вдруг оказался возле парня. Утянутая следом Эмма только и успела, что тихо ойкнуть.
        - А это, многоуважаемый Ис, моя подопечная… - скандальная заминка и наконец-то имя: - несравненная и всепрощающая Эмма Дори.
        - Хорошо, что вы вспомнили о всепрощении, потому что хватать высокородную девушку подобным образом вам не стоит, - сообщила несравненная и пристально посмотрела на меня. Кажется, кое-кого только что обвинили в измене. То есть я должна была заступиться и напомнить про этикет и должное обращение с высокородными?
        Надо отдать ей должное, всего одна нелепая выходка - и Ис иначе посмотрел на девушку своей мечты, Асд поспешил извиниться, но я оборвала его движением руки. К моей досаде, младшая золовка сейчас была точной копией Гаммиры, нетерпимой, заносчивой медам, которую заткнуть сумел лишь наш вояка.
        - Господа, прошу нас простить. Эмма, на пару слов. - Я отвела ее в сторону, закрыла собой от любопытных глаз и вкрадчиво напомнила: - Эмма, в отсутствие хранителя рода моя Тень исполняет ее обязанности. Впредь постарайся не одергивать его. Иначе это будет стоить тебе жизни.
        - Но это неприемлемо! - заявила она, поправляя перчатки на своих руках. - Этот грубиян с грубыми руками и Ис с его улыбкой! Тора, вы, должно быть, не знаете, но он внебрачный сын…
        Она умолкла, едва я протянула к ней руку. Хотелось вцепиться в плечи и встряхнуть малолетнюю бестолочь, рыкнуть, как оборотень, или зашипеть, как вампир, но я ограничилась лишь прикосновением к ниспадающим на плечо девушки локонам и вкрадчиво произнесла:
        - Так, значит, как тайно бегать к неизвестному бродячему в зеленый квартал, так это мы легко и без реверансов, а как познакомиться с безродным магом на людях, так сразу неприемлемо?
        - Я… я… Откуда вы знаете? Это все Хран, да?! Она меня раскрыла… - начала Эмма и затихла под моим изучающим взглядом.
        - Вы только что увеличили срок своего пребывания в «Логове». Уедете, едва Хран вернется к своим обязанностям. А сейчас постарайтесь приятно провести время, на заставе таких развлечений нет.
        После этого я вернула ее к мужчинам и беспечно простояла рядом, пока они вдвоем пытались ее развеселить.
        - Строго ты с ней, - подтвердил оборотень свой чуткий слух, когда прозвенели три звонка, и Ланиг галантно провел притихшую Эмму до дверей нашей ложи и с поклоном удалился. - А хотя, - продолжил Асд, - так тоже хорошо. Сейчас девчонка куда лучше присмотрится к парню, потом потоскует в разлуке и как пить дать влюбится.
        - Это было решение Горного, я просто озвучила его в подходящий момент.
        - Еще бы Хран так не решил. Глава рода Дори должен быть напуган, как все остальные. - Он окинул взглядом полный зал и криво улыбнулся. - Это, пожалуй, последний масштабный сбор высшего общества, уже сейчас большинство семей вывозят своих отпрысков за пределы столицы и, если выпустят, попытаются уехать сами. Все понимают, для чего Оргес IV закрыл хранителей, и опасаются быть зарезанными в собственных кроватях при первом же подозрении в неверности короне.
        - А подобное уже было? - спросила я, ощущая, как морозная россыпь проступает на спине.
        - В каждую дождливую зиму, - ухмыльнулся оборотень. - И знаешь, что интересно? Уже никто не помнит, с чего начинались прошлые кровавые перевороты. С дождя, с восстания недовольных или с репрессий обезумевшего короля. Однако все может быть проще. И дождь - это лишь предупреждение о маразме венценосного. А вот и он.
        В подтверждение слов Асда справа от нас, в королевской ложе, вспыхнул слепящий белый свет. Зал поднялся, дабы поприветствовать новоприбывших поклоном. Из сияния на красный ковер выступил король, следом двое его советников, двое доверенных людей и, как плевок в глаза высшего общества, вечно молодой лорд Урос и его мертвый маг. Ни супруги, ни старшей дочери с семьей, ни принцев рядом с королем не оказалось, словно бы своих отпрысков Оргес IV уже куда-то вывез во избежание проблем.
        - Порталом пользуются? Выходит, силенок поднабрали, - с глухим рыком заметил Асд. Услышав его, Эмма вздрогнула и отсела, Эванжелина с тревогой посмотрела на нас, затем вновь на короля.
        Его Величество был при полном параде. Белый мундир с золотыми пуговицами и эполетами, красный пояс, красная звезда властителя на груди, тяжелый красный плащ и, как предзнаменование грязи, по которой Оргес согласен пройти, черные сапоги до колена. Его советники и люди были одеты столь же помпезно. Даруш Темный, ненавидящий белый цвет, отличился лишь кружевным жабо рубашки. Мэног, как и прежде, был в плаще, с ног до головы укрывающем проклятого искусника мрака.
        Он закрыл портал движением руки, пошатнулся, но едва к нему подошли слуги, отмахнулся от их помощи, ступил ближе к креслам, а затем и вовсе сел, единственный, посмевший опередить короля. Венценосный не спешил занять собственное место - трон, казалось, воздвигнутый для него из цельного куска золота. Он обвел взглядом зал, сказал пару слов о прекраснейшем из развлечений - театре, о дивном голосе Алиссии Тюри и времени перемен.
        - Прошлое должно быть в прошлом, настоящее в настоящем, иначе будущее поднимется из крови… - при этом взгляд короля сосредоточился на нашей ложе, явно в поисках меня, но натолкнулся на Асда Гаррата и наполнился злобным негодованием.
        - Вы знакомы? - спросила я.
        - Нет, но он меня помнит, - прозвучало многозначительно.
        Король наконец-то отвернулся, дал знак начинать и занял трон. Зал погрузился в темноту, музыка зазвучала громче, под потолок с двух сторон брызнули золотистые искры. На подлете к верхним ярусам они обернулись огненными фуриями и, сделав стремительный вираж, ворвались на сцену, чтобы в мгновение ока ухватить края кулис, раздвинуть их в разные стороны и истаять как миражи. Представление началось как недавно отгремевшая война. Вспыхнул, разгораясь, огонь, от мощных ударов дрогнули стены, из глубины сцены послышались наводящие ужас крики о помощи.
        - Судя по нарастанию шума, пьеса будет кровавой. Самое то, под мое настроение, - ухмыльнулся Асд. Он явно хотел развить ничего не значащую тему, но я его остановила.
        - Почему Оргес IV должен тебя помнить?
        - Я пообещал ему мучительную смерть, если он еще раз подойдет к Виргинии Гаррат.
        - Незамужняя сестра?
        - Двадцатилетняя дочь, - ответил оборотень и потер могучую шею над платком. - Ранее я был невоздержан не только по части угроз, творил всякого разного, вот и ребенка успел…
        - Так у тебя есть семья? - Я подалась к нему ближе. Представление, бесспорно, было грандиозным, но сведения от оборотня важнее в разы.
        - Семьи нет, есть признанная мною дочь - подарок шальной юности, мать преклонных лет и брат. Он вдовец без детей, так что нас, Гарратов, немного.
        - Ты уже встретился с родными? Говорил?
        - Нет. Сам я их видел, но говорить с ними не имею права. Пока наша уцелевшая кучка солдат вместе с Сато Суо плетется из Вдовии сюда, меня не должно быть в столице.
        - Но если король тебя помнит…
        - То, что он помнит, он благополучно забудет, - остановил меня Асд. - Ему ни к чему простой солдат из потерявшегося отряда.
        - Во-первых, командующий отрядом, - поправила я, - во-вторых, восставший из мертвых командующий. И сдается мне, Оргес не просто так отправил вас в горы. Возможно ли, что кто-то еще из ваших был ему поперек горла?
        - Трудно сказать. - Всего на миг оборотень сжал подлокотник. Тот звучно хрустнул, и Гаррат мрачно обронил: - Мы там дохли, а не разговаривали по душам.
        Наш диалог прервала ария. Как оказалась, с криками было покончено, и теперь на фоне общих стонов в зале звучал голос. Серебряным колокольчиком он разорвал неожиданно наступившую тишину и с каждым мгновением нарастал, превращаясь в шквал, почти крик. И в то же время голос пел. Вначале один, а затем и сотня вторящих ему, создающих перелив в более тихие тона, словно волна, столкнувшись со скалой, разбилась на мириады капелек и с тихим шепотком уползла обратно в море.
        Сцена погрузилась в темноту, а я - в тяжелые раздумья.
        Если Асд прав, то дожидаться возвращения хранителя рода бессмысленно. Уже сейчас стоит отправить сестер Инваго в сторону «Логова». А вслед за ними и несовершеннолетних членов рода. Как жена главы, исполняющая его обязанности, я должна позаботиться об их благополучии и выслать из столицы, а лучше еще подальше, например к границе со Вдовией. Всем скопом… Сколько их там? Мысленно подняла списки, которые мне ранее показывал Хран. Кажется, десять детей до года и около двадцати пяти возрастом до восемнадцати. А еще есть те, кто обязан по первому приказу отдать жизнь за короля, и те, кого посредством свадьбы еще не забрали в другие роды. Итого пятьдесят человек, для вывоза которых нужен повод, точнее, шестьдесят - младенцев нужно отправить с матерями.
        - Повод…
        - Ты что-то сказала? - Асд наклонился с вопросом ко мне, но при этом взгляд его был сосредоточен на сцене, где в буйстве красок и круговороте танцоров появилась звезда вдовийского, а теперь еще и тарийского театров.
        - Мне нужен повод для масштабного выезда членов нашего рода. Пикник, охота, поездка в святые места… - перечислила возможные предлоги.
        - Праздник Святой Иллирии, - подсказал мне оборотень и восхищенно ахнул. На сцене запела мадам Тюри, но я ее не слышала от слова вовсе.
        - Праздник? Как скоро он наступит, Асд? - Я подергала оборотня за рукав.
        - Через два месяца, - нехотя ответил он и, кажется, вновь с головой погрузился в театральное представление.
        - Долго… К тому же праздник можно отметить и здесь, он совсем не веская причина для отбытия. Нужно что-то более важное и близкое по времени, - расстроилась я, бездумно глядя на сцену, пылающую магическим огнем, и актеров в костюмах, что вроде как сгорали в бушующем пламени.
        Красиво, дорого, но недостоверно… мои соседи… нет! Урод Урос в мой последний побег горел лучше. И не нужно семи пядей во лбу, чтобы понять: глядя сейчас на меня, он думает о том же. Словно бы ощутив, куда свернули мои мысли, Асд взял меня за руку, подышал на холодные пальцы и в перерывах между ариями главной героини и ее врага сказал:
        - Возможно, тебя все-таки устроит этот праздник… так как главный храм Иллирии… стоит очень и очень далеко от столицы.
        - Насколько далеко?
        - Шесть недель пути. А если поедут с детьми, то все восемь.
        Восемь… Я почувствовала, как надежда распустила крылья, как воздух наполнил грудь, как тело мое стало легким и дрожащим. От звуков, что поднимаются из глубины естества навстречу голосу Алиссии Тюри, из-за пульсирующих всполохов магии, что наводнили не только сцену, но и зал, от ощущения полноты жизни и этого совершенного мига.
        - Наконец-то тебя пробрало, - услышала я в голосе оборотня усмешку и не ответила ему.
        Не было слов, не было мыслей, лишь восхищение.

* * *
        Отбив в аплодисментах руки, я из ложи не вышла - выплыла по воздуху, не обращая внимания на короля и его мрачную свиту. Они были не важны, главное - новая цель и ее претворение в жизнь. Однако общая возбужденность не позволила упустить из виду Ланига и Эмму, вторично встретившихся после представления. В этот раз младшая Дори не воротила носа, была вполне мила и позволила себе улыбку, когда парень признался в содействии представлению. Взрывы огненных шаров были его идеей и воплощением, последующее тушение очагов возгорания - тоже.
        - …я и не заметила возгораний, - смущенно сказала она.
        - Потому что я был зорок как никогда, - ответил маг-бытовик.
        - Вы всегда столь серьезны?
        - Нет. Сегодня, к примеру, я несколько раз отвлекся на вас, поэтому вон та дама лишилась в прическе пера, а этот господин приобрел прожог на шляпе.
        Эмма хохотнула и запоздало прикрылась веером. Ланиг, уловив момент, попросил представить себя ее родным.
        - А не рано? - с беспокойством спросила я у Асда.
        - В самый раз, - ответил он. - Особенно если учесть, что ты отправишь всех в путешествие на восемь недель, и это только в одну сторону. Так когда наступит этот светлый день?
        - Завтра… - перехватила его скептичный взгляд и со вздохом дала роду Дори еще один день праздного существования, - послезавтра.
        Мы уже покинули театр через боковой коридор в числе немногочисленных зрителей, кто решил не дожидаться выхода капризной звезды, а, поблагодарив остальных актеров, отправились домой, как вдруг Асд остановился. Повел носом в сторону одного из работников сцены и попросил нас проводить. Сопровождающим был седовласый щуплый старик в ярко-красном жилете, надетом поверх белой рубашки и штанов с десятком карманов по бокам. Мужчину я не знала и представить не могла, зачем оборотень его остановил, однако в неведении оставалась недолго.
        - Уважаемый, позвольте сказать. Я проникся вашей проблемой и хочу поспособствовать ее разрешению, - сообщил ему Асд.
        - Чем? Говорите, - прохрипел работник.
        - Вашим похищением, избиением и нескорым возвращением к жене. Что скажете?
        Похищение, возвращение жене? Неужели речь об Алиссии Тюри и ее несчастном муже? Я не поверила сама себе, но, присмотревшись к старику, усмехнулась. Ну конечно, это Эванас Тюри. Кто еще может смотреть с таким благоговением на возможного спасителя и в то же время таить море скорби в глазах?
        - Прекрасная идея, но она ничего не решит.
        - Боитесь упустить театральный сезон? - удивился Асд.
        - Нет, что вы! Король запретил давать не только балы, но и представления, это, по сути, последнее. - Мы спустились с лестницы, и Эванас, как и подобает служащему театра, поклонился, указывая дальнейший путь до карет.
        - Тогда в чем вопрос? Укажите время и место, я все спланирую.
        - Не поможет. Ни похищение, ни избиение, ни ограбление с выносом всего имущества.
        - Недостаточно били? - невинно уточнил добродушный Асд.
        Директор театра дрогнул, но из образа не вышел. Продолжил, чуть прихрамывая, вести нас к каретной стоянке.
        - Поверьте, чтоб сохранить контракт Алиссии с моим театром, я через многое прошел не по собственной воле. Избивали меня не раз.
        - Как я понял, через «многое» вы прошли до свадьбы, - начал оптимистичный двуликий.
        - После, - заверил несчастный Тюри и повторил: - Все было после и совсем не разжалобило и не смягчило мою Алю, поэтому мне нужна ваша баньши, - взгляд на меня и тихое: - как можно скорее. Боюсь, более я ни одной истерики не вынесу.
        Наши кареты уже были поданы. Ланиг Ис помог подняться свекровушке и сестрам Дори, позволив себе на пару мгновений дольше задержать ладошку Эммы в руках. Асд столь же галантно помог мне, затем сел рядом и, пребывая в раздумьях, сообщил:
        - Ладно. Будет вам баньши.
        - Где и когда? - вопросил осчастливленный Эванас, едва не забыв о своей роли.
        - А это уже мне решать. - Асд скомандовал вознице: - Трогай!
        И пока карета медленно отъезжала от лестницы, я уловила тихое приветствие Ланига, обращенное к псевдоработнику сцены:
        - Добрый вечер, господин директор! Как вам сегодняшнее представление, понравилось? К слову, мадам Алиссия до сих пор не вышла из гримерки к ожидающим ее зрителям. Вы, случаем, не знаете, как исправить ситуацию?
        В ответ раздался мученический стон Эванаса Тюри, что надеялся и далее прятаться от крайне эмоциональной супруги.
        - Поразительно, и как Ланиг разглядел в служителе опального директора? Асд, ты хоть что-то понимаешь?
        - Могу лишь предположить, что на Тюри висит бытовой маячок с пометкой «Почистить» или «Найти».
        В эту ночь мне снова не спалось. Дом казался до странности тихим, ночь - отчаянно темной, кровать - холодной и пустой. Быть может, потому, что я вновь и вновь вспоминала сегодняшний вечер, просчитывала, как организую масштабный отъезд, представляла, как отомщу Инваго за отметины поцелуев. Расскажу ему о догадках относительно их пропавшего в горах отряда, поделюсь историей о несчастном Тюри, предупрежу относительно нового друга младшей сестры. Но он так и не явился ни к двум часам ночи, ни к четырем, ни к шести. И лишь когда забрезжил рассвет, я вспомнила о хвастливой переписке Асда с Гилтом и мгновенных перемещениях Златогривого меж поверхностью и подземными чертогами.
        А ведь я могла запиской рассказать все Инваго и при помощи зверя отправиться домой! Вот ведь умная! Стукнула кулаком соседнюю подушку, зажмурилась. Я бы в «Логове» давно спала, не волновалась по мелочам и не ждала…
        - Опять не спишь?
        Дожили, мне уже слышится его голос и мерещится мягкий поцелуй в висок.
        - Доброе утро, дорогая.
        Или не мерещится?
        - Ты?! - Я распахнула глаза и поднялась на локте, чтобы тут же стукнуться лбом о мужскую грудь, облепленную чуть влажной рубашкой. От запахов мороза, хвои и Инваго засвербило в носу, защипало в глазах. - Ты что тут делаешь?
        - Собираюсь спать, - сообщили мне, попутно чмокнув в многострадальный лоб и похлопав по бедру. - Двигайся на свою половину.
        - Что?
        - И не спорь, в этой кровати я сплю со стороны двери. - Воин плавным движением поднялся с одеяла, сбросил куртку, взялся за ремень и между делом сообщил: - Знаешь, приятно, когда дома ждут. Не спят, место греют, подушку… взбивают.
        - Не ждала и не взбивала, - ответила из вредности, из-за нее же продолжила гневно: - И вообще, после оставленных тобой отметин ты спишь в другой спальне.
        Инваго сбросил сапоги, расстегнул и выудил рубашку из штанов, затем, опустившись коленом на кровать, потянул на себя одеяло. От неожиданности я его отпустила, оставшись без прикрытия под темно-синим взглядом нахального тарийца.
        - Какие отметины? Нет ничего. Или я уже не вижу… - Инваго подался ближе ко мне, носом почти коснулся груди. Вздохнул и, не отстраняясь, поднял взгляд к лицу. - Быть может, так Златогривый проявляет заботу.
        - Поясни, - попросила настороженно.
        - В смысле, стирает следы моей страсти! - И не успела я его осадить, как услышала: - Давай новых наставим для проверки?
        - Чтобы я опять своего декольте стеснялась? Я против!
        - Нет так нет, - согласился воин и, стянув штаны, устроился рядом.
        Ни обнял, ни приказал мне спать. Одеялом укрылся, закинул руки за голову и засопел.
        И вот этого я всю ночь нечаянно ждала? Ну надо же, какая радость… наглая и рыжая! Долгие две минуты я боролась со злостью и острым желанием придушить супруга, потом - с желанием побить. А после посмотрела на его безмятежное лицо и мерно вздымающуюся грудь, в сердцах подумала «Да чтоб тебя!» и сама придвинулась к нему под бок. Пусть греет, на него эта обязанность законом наложена.
        - Давно бы так, - вздохнули надо мной, и горячая рука накрыла плечи.
        - Молчи уже…
        - И правильно. Еще спугну, - согласился он и засопел в мою макушку.
        Я уснула без приказов, легко и надолго, пока обеспокоенный Асд не постучался в дверь, чтобы напомнить об очереди ожидающих просителей. Инваго с тихим проклятием аккуратно выскользнул из моих объятий, судя по шороху, накинул на себя что-то из одежды и вышел, прикрыв створку.
        Вернулся быстро, сбросил что надел, полез в кровать.
        - Сколько времени? - спросила, едва он занял место рядом и притянул меня к себе.
        - Еще рано, - заявил воин вопреки яркому свету, что сквозь неплотные шторы заливал спальню.
        - И все же…
        - Одиннадцать утра. - Он, как прежде, устроил меня на своей груди. Обнял.
        - Надо встать, - сказала сонно. - Дел невпроворот… Нужно сообщить об отъезде и все организовать.
        - Потом.
        - Инваго…
        - Спать!
        Глава 10
        В тот же день в три часа после полудня, сидя за столом в гостиной и наблюдая за тем, как Инваго ест, я пришла к двум неутешительным выводам. Первый - я выспалась на двое суток вперед, второй - я проспала что-то важное. Дори блестел глазами, время от времени ловил мой изучающий взгляд и, как назло, широко улыбался.
        - Что? - в который раз спросила я и в очередной раз услышала веселое, но не обнадеживающее «Ничего». И от этого его «Ничего» творожная запеканка казалась менее вкусной, чай - менее ароматным, булочка - непропеченной и приторно сладкой. - У меня на теле новые отметины?
        - Ты отказалась, - ответил воин, - я не стал перечить.
        - Перечитал мой дневник?
        - Я его и ранее не трогал, только список на последнем листе.
        - Изменил мои распоряжения относительно рода? - продолжила я допытываться.
        - Нет. Я доволен твоими решениями и горжусь женой, - сказал без усмешки.
        Опустила ресницы под его пытливым взглядом и прикусила губу. Приятно слышать похвалу, пусть и такую скупую. Однако его гордость не объясняет, отчего он сияет, как начищенный башмак.
        - Тогда в чем дело?
        - А что не так? - вновь развеселился Инваго.
        - Ты улыбаешься.
        - А это плохо? - Не ответила, сверля его взглядом. - Тора, - протянул с осуждением, а стоило отвернуться, вдруг оказался сидящим рядом, а не через стол. - Я расскажу, - шепнул, опалив скулу дыханием. - Только посмотри на меня.
        Его голос обволакивал, волновал и тревожил, заставляя сомневаться в реальности и погружаться в нее, словно в сон. Я тряхнула головой, отодвинулась и поторопила воина с ответом:
        - Ну?
        - Ты меня поцеловала, - ухмыльнулся Инваго и сам коснулся моих губ. - Вот так. Нет… вот так. - Еще одно касание и еще. - Или все же… поцелуй был более влажным. Точно! Тора, расслабь рот, - приказал он, и я очнулась. Перебрала в памяти минуты недавнего пробуждения и не нашла ничего хоть относительно похожего на поцелуй.
        - Не было такого!
        - Не рви мне сердце. Было.
        - Нет. Тебе приснилось.
        - Ты назвала меня негодяем. Причем рыжим, относительно бесстыжим, - продолжил настаивать он.
        А это точно было. Случилось на волне проказливости, проснувшейся во мне, но…
        - Ты спал!
        - Я слышал, я чувствовал… - произнес он, наклонившись ближе, застыл у самых моих губ. Вызывая покалывание и острое желание ощутить настоящий поцелуй, а не фикцию пары-тройки касаний. И я бы поддалась, я почти сама потянулась, но этот муж-ж уже отпрянул. - Мракобесье, мне пора!
        Как и ранее, он стал прозрачным, затем пошел рябью и исчез. Оставил меня одну с неисполненными ожиданиями, разбитыми надеждами и предвкушением, превратившимся в горький ком. В попытке запить его сладким кофе потянулась за чашкой и чуть не выронила ее, когда Инваго вернулся. И оказался он не где-нибудь, а на коленях передо мной, заглядывая в глаза.
        - Мне показалось или ты действительно хотела что-то сказать? Или сделать? - спросил, понизив голос, отчего чашка еще раз чуть не превратилась в осколки. - Дай сюда! - Тариец звонко вернул ее на блюдце и вновь обратил свое внимание на меня. - Так да или нет? Нет или да? Торика, говори сейчас, потом у меня времени на общение не будет…
        Он хотел что-то еще сказать, предостеречь, но я уже подалась вперед, вцепилась в ворот его рубашки и притянула на себя. Мельком заметила, как полыхнул синий взгляд, как сжались кулаки на подлокотниках стула, усмехнулась и заклеймила его рот. Мягко, легко, в знак благодарности, точь-в-точь так же, как после пробуждения, когда он был взъерошен, помят, с виду раним. Не поцелуй, прикосновение, и сладкая месть:
        - Тебе пора!
        - Подожди… - мне не дали не то что подняться, даже отстраниться, - я не за этим вернулся назад, - огорошил Инваго, прежде чем лизнуть меня в губы и за шею потянуть, опрокидывая на себя.
        Сумасшедший!
        Потеряв ориентиры в пространстве, я вцепилась в его плечи, почти царапая. Он с тем же рвением вцепился в меня, попутно лишая сознания, свободы, дыхания. Треклятый тариец знал, как целовать до одури, колючих мурашек по коже и мысли: «Нужно было раньше его спровоцировать!» Знал и проявлял сейчас вершину своего искусства, отбирая воздух, отдавая наслаждение. Это был восхитительный штурм под белым флагом, радостно выброшенным мной с самых первых секунд. Пьянящее чувство защищенности, нужности, на грани бесценности заглушило все: от шума упавшего стула и звякнувших серебряных приборов до стука в дверь и напоминания: «Тора, нам пора».
        Пора выйти к новоявленным родственникам, сообщить о поездке на великий праздник и проконтролировать сборы несовершеннолетних членов рода и кормящих матерей.
        - Позже! - его почти рык, мой почти стон.
        И головокружительный поцелуй, прерванный всего на миг, дополнился затяжным падением в горящую пропасть губ, рук и подземных чертогов. То, что Инваго выкрал меня из усадьбы и перенес, поняла, лишь когда воина окликнули, очень грубо и содержательно, помянув доривскую расторопность и чью-то отчаянно грешившую мать.
        - Надеюсь, он не Эванжелину имел в виду. - Голос был непослушен, дыхание сбилось.
        - Пусть только рискнет, - прохрипел мой похититель, ослабляя хватку, но не отпуская. Видимо почувствовал восторженную дрожь в моем обмякшем теле. - Ты как?
        - Сейчас, в глазах прояснится… Сердце перестанет стучать набатом, и я смогу сказать.
        Он довольно хмыкнул и подул на мое лицо. Затем неспешно поцеловал в щеку, висок, уголок глаза, скулу, опять щеку у самого уголка губ…
        - Ты сейчас опять заиграешься.
        - Я с тобой не играю, - ответил строго.
        - Увлечешься?
        - А вот это могу, - согласился Инваго. И красная пульсирующая тьма перед моими глазами отступила, растворилась, открыв прекрасный вид на ласковую улыбку мастера поцелуев, лавовое озеро, пологий берег с черным песком и два десятка вампиров во главе с разъяренным Гилтом в обличье крылатого кровопийцы.
        - Здравсствуй, Тора. Давно не виделиссь, - поприветствовал он меня сквозь зубы и мрачно вопросил у Дори: - Долго нам его удерживать?!
        Кого удерживать? Кровососики, как их называет Асд, хоть и были все как один могучи и крылаты, за своими спинами никого не скрывали. Стояли свободно близ огромной пентаграммы и с живым интересом рассматривали меня. Я покосилась на отчего-то скрипнувшего зубами супруга и задала волнующий вопрос:
        - Кого они удерживают?
        - Вот этого… - Инваго махнул рукой в сторону, его кисть моментально стала черной и дымящейся, а в пространстве за вампирами вспыхнула серебристая сеть и беззвучно бьющийся на песке кроваво-красный монстр с кошачьим телом и птичьей головой. - Мы решили бороться не с проблемой - вольготно бегающим по поверхности зверьем, а с ее первоисточником - порталами в подземные чертоги.
        Обитатель чертогов был раз в двадцать больше Бузи в боевом состоянии, да еще крылат. Страшно представить, что произойдет, окажись это существо под влиянием какого-нибудь безумца с поверхности. Мне хватило разрушений в «Логове», которые учинил подосланный Уросом сагр.
        - И как вы это делаете?
        - Просто. Мы хватаем зверя, я открываю портал в пентаграмме, что призвала его на побережье, - говоря это, Инваго щелкнул пальцами.
        Тотчас на его коже появились мелкие трещины, а на песке в десятке шагов от нас огромный магический узор образовал провал. Едва он вспыхнул красными рунами и подернулся маревом, в него без слов устремились трое вампиров.
        - Сейчас парни навестят гостеприимных идиотов, возомнивших себя богами. Устроят им выговор, вправят мозги, возможно, вывихнут суставы… и вернутся, - пояснил Инваго, как вдруг из марева раздались душераздирающие крики и шипящее упоминание бога Адо.
        - Подкрепление, ссрочно! - пояснил нам Гилт, отправил в переход еще троих и, приказав остальным «Не сспусскать глаз сс монстра», сам ушел на поверхность.
        Крики по ту сторону не прекратились, наоборот, усилились, как и их громкость. Только страшно не было, скорее любопытно. Кто там? Что ими движет? Зачем им огромный крылатый зверь?
        - Хочешь с нами? - неожиданно спросил синеглазый воин и улыбнулся. - Развеешься, увидишь новую страну?
        - Оглохну от чужих криков, - продолжила я. - Подведу твою родню. Никого не отправлю в храм. Не узнаю, как Асд приструнит Алиссию Тюри. Не увижу, как Ланиг Ис поведет к алтарю твою сестру…
        - Что?!
        Я напряглась.
        - Только не говори, что ты, как и свекресса, против.
        - А ты повтори, будь добра, кто и куда поведет мою сестру, чтобы я точно понял - против я или за.
        Голос Инваго стал до безобразия вкрадчивым, а взгляд пылающим. Я смущенно покосилась в сторону, в надежде уцелеть под этим гнетом. И заметила, как один из вампиров Гилта прорвался в чертоги сквозь крошечный портал близ лавовой волны, закинул на плечо нечто барахтающееся в белых тряпках, расправил крылья и исчез.
        - У твоей сестры появился достойный внимания молодой человек. Не знатный, но и не простой. Я не успела сказать утром потому, что ты… это ты и утром мы… - Наверное, он ожидал куда более развернутых пояснений, но я уже дернула Дори за рукав и указала на песок с затухающим порталом. - Только что оттуда выбрался один из ваших вампиров, и… - тут я остановилась. - Вам разрешено что-либо забирать с поверхности?
        Инваго медленно качнул головой, и я поспешно закончила:
        - Он кого-то утащил!
        И, видимо, таскал он не в первый раз, потому что был выявлен мгновенно.
        - Малльс!
        Всего-то оклик, но над нами громыхнуло, сеть на монстре дрогнула, соплеменники Гилта втянули головы в плечи, и перед нами проявился крылатый клептоман. Отчаянный вампир, с предвкушающей улыбкой и уже неподвижной ношей на руках, старательно работал крыльями, разгоняя в стороны лаву и песок.
        - Сбавь скорость, - приказал Инваго, взглядом удерживая клыкастого на месте.
        Беглец дернулся, ошалело огляделся и, увидев нас, с проклятьем на устах спустился вниз.
        - Что в руках?
        - Жертва, - прохрипел Малльс, прижимая к себе сверток, из которого торчала безвольная тонкая рука.
        - Жива?
        - Жива. Сспит.
        - Тем лучше. Не возникнет проблем с ее возвращением. Приступай, - коротко бросил воин.
        Уверена, не будь меня рядом, вампир повиновался бы без лишних слов, но здесь и сейчас решил повременить, оправдать свой поступок, а может, и переубедить хмурое начальство.
        - Так ее там убьют! Она ведь никому даром не нужна. В жертву зверю отдали… к сстолбу привязали, руки-ноги ссковали!
        Инваго скептически посмотрел на «спасенную», затем на клыкастого, умолкшего под этим взглядом. И как-то нехорошо улыбнулся.
        - Мальс, на ее руках нет отпечатков оков, зато на шее имеется знак правящего рода… Ты уверен, что жертвой была именно она? Или все же ты поймал первую попавшуюся под руку?
        - Я как бы… - Вампир замялся, выдавая себя с головой.
        - Вернуть, - приказал мой супруг, по-хозяйски прижимая меня к себе. - Ты отстранен от охоты на десять суток чертогов.
        Крылато-клыкастый мгновенно сник и на еле плетущихся ногах потащил жертву обратно. Причем уже совершенно не заботясь о ее сохранности. Как ребенок, которому запретили взять понравившуюся игрушку, и он вот-вот сломает ее, чтоб не досталась никому.
        - За каждый синяк плюс день, - шепнула я.
        Инваго поддержал идею по-своему:
        - Еще один синяк, и я лично тебя уничтожу!
        Жертву тут же подняли с песка, по которому она почти волочилась. Освободили от белой тряпки и понесли к порталу, как драгоценность. И выглядела девушка подобающе драгоценности: платье в золоте, в черных волосах диадема, на шее ярко-красная татуировка королевской семьи западных островов. В последний момент невольная добыча клептомана очнулась, увидела вампира, захлебнулась пронзительным визгом и вновь уплыла в небытие, а затем и в портал.
        Я с недоверием посмотрела на своего сверх меры одаренного муж-ж-жа, прищурилась.
        - Ты видишь еще и сквозь одежду?
        - Нет, о чем очень сожалею, - заявил он, предварительно скользнув по мне взглядом.
        - Тогда как ты догадался, что она из правящего рода?
        - Заметил край платья с золотой каймой, предположил, что жертву на съедение обряжать не будут, а дальше все как по накатанной, - улыбнулся, наклоняясь ко мне все ниже и ниже, опаляя дыханием мои губы. - Правда я умный?
        Если бы мне и дали ответить, я бы вряд ли успела. Из огромного портального провала на песок выбрался злющий Гилт с ободранным боком и пожеванным правым крылом. Рывком он встал на ноги, рывком преодолел расстояние до нас с Инваго, прошипел:
        - Дори, твою мать дери! Там в клетках ссемнадцать крылатых дорсс и два таура, которых на насс сспусстили! А ты тут ссовссем оглох… - Он хотел добавить что-то еще, но, оборвав его праведный гнев, рядом вспыхнул и засиял черный конверт. Послание было выужено под тихий рык двуликого - знак отправителя, и незамедлительно передано мне. - Тора, Ассд требует твоего немедленного возвращения наверх.
        - Пора расходиться, - вздохнул мастер головокружительных поцелуев.
        - Да, - шепнула я и сама потянулась к его губам. Если уж перемещаться, то с удовольствием.

* * *
        Асд встретил меня мрачный, как никогда.
        - С возвращением.
        - И тебе доброго дня! - ответила с широкой улыбкой и запнулась. Вид почти оторванного кармана на его куртке и шейного платка с развязавшимся узлом наводил на нерадостные мысли. Кто-то посмел напасть на Гаррата? Надеюсь, этот кто-то еще жив. - Что случилось?
        - Небольшое недопонимание и столкновение интересов. Идем! - Он потянул меня за собой в залу для приема жалобщиков, чьи крики никогда раньше не достигали верхних коридоров. - Короткий экскурс. Ты помнишь, как Инваго вышел утром вместо тебя в одиннадцатом часу? Так вот, он тогда сам разослал благую весть о поездке в храм Иллирии и приказал всем несовершеннолетним явиться к трем часам дня, а младенцам прихватить матерей. - Асд криво улыбнулся своей шутке и сухо закончил: - Относительно транспорта Инваго распорядился поступить как… как обычно. Оказалось, что Гаммира ранее составила регламент выездов, слуги приготовили кареты в соответствии с ним, а все прибывшие повели себя как привыкли.
        Опять свекресса? Скоро у меня только от одного упоминания ее имени появится нервный тик.
        - И в чем подвох? Что такого страшного она успела придумать для членов собственного рода?
        - Разделение по степени чистокровности. - Оборотень остановил меня напротив одного из окон и указал вниз. - Взгляни на кареты.
        Взглянула и помрачнела. На шестьдесят человек слуги приготовили три зимние закрытые кареты и четыре открытых фаэтона общей вместимостью тридцать человек. Остальных ожидали, по всей видимости, телеги, занятые горой сундуков и сумок одной расцветки. Мало того что некоторым членам рода указали на их «почетное» место, так кто-то собрал с собой весь гардероб и занял это самое место.
        - А чьи это вещи? Я же сказала, едем налегке, берем лишь самое нужное и практичное.
        - Сейчас узнаешь… Эта дамочка выделяется из змеиного клубка не только видом, но и нравом.
        Он был прав. Склочницу лет двадцати я увидела сразу. Она стояла в центре зала и отчитывала двух девушек помладше, предупреждая, что если они не будут слушаться беспрекословно, то не поедут в одной с ней карете.
        - И никаких грязнокровок мы с собой не возьмем! Такие недостойны даже телеги, - заявила она, бросив взгляд в сторону паренька, стоящего отдельно от всех. Хотя какой там паренек, просто долговязый мальчишка, вытянувшийся, но не возмужавший. Белая кожа, короткие волосы цвета меда, раскосые зеленые глаза и пунцовые от гнева щеки.
        - Моя сестра вашего рода, - заявил он звенящим голосом. - Она Дори. Она, как и вы, имеет право на путешествие к храму!
        - Ой ли! - фыркнула почитательница родовой чистоты. - Вильгем Дори ее не признал, а это значит, что она, как и ты, мерзкое вонючее отродье, не смеющее дышать одним воздухом с нами!
        - Так, может, тебе этот воздух перекрыть? - предложил паренек, кровожадно сверкнув глазищами. - Ну же, скажи еще пару слов, и я тебе безвозмездно помогу.
        - Охрана! - завопила склочница, отпрянув. Наступила на собственную юбку, взвизгнула и стала заваливаться назад. - Спасите… убивают!
        - Мама! - закричал чей-то маленький ребенок.
        - Госпожа! - раздалось три голоса разом.
        - Тихо! - рявкнула я, оглядывая собравшихся. - Узнай, где дворецкий, - обратилась к Асду.
        - Я здесь, - отозвался Валриус Эсфен, высокий мужчина в ливрее и до блеска начищенных туфлях. Он проскользнул ближе ко мне. Почтительно выслушал просьбу принести книгу рода и письменные принадлежности и, не разгибаясь, спросил: - Подать что-нибудь еще… стол, стул?
        - Не стоит. А вот от дополнительных карет не откажусь. Разгрузите все средства передвижения, что стоят во дворе. И подайте четыре кареты на двенадцать мест и три на четверых каждая. Багаж не трогать. И пусть на кухне приготовят чай и бутерброды для всех присутствующих. - Я оглядела притихшую толпу. - К слову, сколько человек здесь собралось?
        - Девяносто три.
        И это вместо шестидесяти, которых я наметила. Однако лихо. Получив книгу рода, я присела на ближайший стул, открыла страницы с родовым древом и зачитала имя первого несовершеннолетнего отпрыска Дори.
        - Даниэль Дори? - из толпы ко мне шагнул сердитый коротко стриженный мальчишка лет десяти. - Где ваши вещи? - Он указал на сумку за своим плечом. - Это все?
        - Еще книги.
        - Сколько? - спросила я и сама себя укорила за неверный вопрос, потому что мальчишка с гордостью ответил: «Два сундука». - В случае если карета потеряет ось и вам придется идти пешком до ближайшей деревни, сможете их пронести… пять километров? - Даниэль задумался, я вздохнула. - Думаю, нет. Выберите две-три книги и пройдите в другой конец зала.
        Он нахмурился, но подчинился.
        - Сорена Дори… Лимпа Дори… Айак Дори… - Я называла имена, дети и подростки выходили из толпы. С серьезными лицами предъявляли сумки и не стремились взять лишних вещей, кроме кукол и плюшевых зайцев. - Гранак Дори… Шильма и Освис Дори… Ласстор Дори…
        Из двадцати отпрысков рода мне попалось еще два книгочея, один маг с котелком и жаждой приключений в глазах, мечник, вернее, мечница, очень похожая на Зои, и будущий собаковод с именем, странным даже для Тарии. Пятилетнего мальчика звали Шус, и он не хотел уезжать без своего любимого пса. Здорового и опасно-серого хищника, который, по его словам, вряд ли выживет в разлуке.
        - Да эта скотина всех нас переживет, - буркнул Асд, когда ребенок обнял пса за шею и залился слезами отчаяния, а его верный друг оскалился. - Только взгляни на него, Тора, это же помесь шавки с лурским волком. А ты сама знаешь, эти твари способны быка завалить, не то что ребенка.
        - Неправда! - воскликнул Шус, вытирая мокрые щеки. - Орс родился от нормальной собаки! Его просто оборотень укусил… вот он и рычит.
        - Да счас! Такую дрянь никто из наших не стал бы кусать! - Рык был знатный. Пес затих, мальчишка удивленно воззрился на Асда, а я сделала себе мысленную зарубку - побить двуликого оболтуса, который не понял, что сболтнул, и теперь искренне недоумевал: - Тора, почему он на меня так смотрит?
        Я не успела ответить. Малыш, не отпуская пса, шагнул ближе к Гаррату и срывающимся голосом спросил:
        - Вы станете моим папой?
        В недоумении посмотрела в книгу рода. Отец у ребенка был. Так отчего он ищет замену родителя?
        Неловкая пауза затягивалась, становясь очень неловкой. Асд кашлянул и, присмотревшись к мальчику, неожиданно задал вопрос:
        - А ты оставишь пса в столице?
        Шус, страстно желавший согласиться со всеми условиями, сделал еще один шаг и остановился, словно натолкнувшись на барьер. Оторопело взглянул на оборотня, затем на верного пса, продолжавшего скалить зубы. Нахмурился, помотал головой и, поджимая трясущиеся губы, прямо ответил:
        - Нет!
        Вопль мальчонки был громким и отчаянным. К нам обернулись все те, кто пил чай, и те, кто готовился к прохождению опроса.
        - Верный? Это хорошо. Верного я возьму в сыновья. - Асд сам подошел к новоявленному чаду, потрепал по светлой макушке. И произнес со всей серьезностью: - Как названый отец посоветую оставить пса дома. Я верю, что он добрый и преданный, - жестом остановил детское негодование. - Но сам посуди, твой друг четвероногий может не прийтись по вкусу остальным. Слово за слово, его обвинят в агрессии, попытаются подстрелить, и ты не сможешь доказать, что укус на чьей-нибудь конечности не Орс оставил.
        - Они могут? - Ребенок моргнул, насторожился, оглядывая толпу детей.
        - Легко. Из вредности или зависти.
        - Тогда оставлю… - вздохнул Шус после долгих раздумий. - Но только с вами!
        - Договорились.
        Притихший пес на дрожащих лапах перешел к Асду, маленький Дори - к чаевничающим. А ко мне из толпы без вызова шагнула та самая склочница, которую зеленоглазый паренек предлагал безвозмездно удушить. Жаль, от услуги она отказалась. Статная и, несомненно, совершеннолетняя тарийка высокомерно воззрилась на меня, выгнув светлую бровь и поджав пухлые губы.
        - Вы что-то хотели, многоуважаемая…
        - Я - Райса Дори, и я устала. Я не привыкла простаивать в очереди среди остальных… - бросила брезгливо, - и ждать, когда до меня снизойдут!
        Иными словами, медам эта - не только высокородная ханжа со сверхголубой кровью, но еще и наглая мерзавка с замашками кронпринцессы. Ох и люблю я таких на место ставить.
        - А вам не стоило напрягаться. - Я сверилась с записями в книге. - Вы давно отметили свое восемнадцатилетие. Дитя под сердцем не носите, грудью не кормите, так что… оставьте дочь и подите прочь.
        - Со всеми вашими чемоданами, слугами и охраной, - подсказал Асд, крайне меня удивив.
        - То есть она еще и не одна?
        - Как я могу быть одна?! - Скандалистка всплеснула руками. - Я благородная дама в отличие от…
        - Умолкните, дама.
        Я поднялась, пристально оглядела оставшихся и попросила выйти вперед всех тех, кто сопровождает Райсу Дори. В центр шагнули пять горничных, пять широкоплечих одинаково хмурых охранников, повар и пожилая нянечка с маленькой девочкой на руках.
        - Это все? - спросила, с трудом скрывая раздражение.
        - Конечно, нет! Со мной также едут подруги, - Райса Дори указала на тех самых девушек, что не далее получаса назад выслушивали нотации о поведении. - Грейя и Асфери Таринги, подойдите ближе, - приказала она им и требовательно посмотрела на меня. - Мы поедем в одной карете.
        - Да уж скорее пойдете пешком, - хмыкнула я, поняв, что ее подруги не нашего рода и ответственности за них мы не несем.
        - Как вы смеете не пустить?! - Меня услышали, но всерьез не приняли.
        - Вы ратуете за девушек или за себя? - Я улыбнулась, видя, как недопонимание на ее лице сменяется раздражением. - Вас я также не собираюсь пустить, многоуважаемая Райса Дори… - с сомнением покосилась в книгу. Прочитала ее имя и закусила губу. Странно, дамочка замужем, но фамилию носит одну. Муж однофамилец или… Ладно, потом разберусь.
        - Мне лишь недавно исполнилось девятнадцать! - возмутилась она, подслеповато сощурившись.
        - А с виду не скажешь, - шепнул Асд, и я с ним была совершенно согласна.
        - Я чистокровная!
        - Неужели почище прочих? - спросила не без иронии, которая в очередной раз была неверно расценена.
        - Несомненно! - Райса вздернула и без того вздернутый носик и с вызовом произнесла: - Во мне и моей дочери крови Дори больше, чем в ком бы то ни было еще.
        - И как это понять?
        - Мой отец женился на собственной кузине!
        - Теперь ясно, что у нее с глазами не так, - протянул оборотень тихо.
        - Да уж, достижение, - не сдержала я сарказма. - Надеюсь, это единственный аргумент в пользу чистокровности.
        - Конечно, нет! - патетично заявила она. - Я вышла замуж за родного дядю.
        Занавес.
        Не знаю, как там закашлявшийся Асд, а у меня слова закончились и дыхание сперло. Я застыла, ошалело взирая на эту дуру, по-другому не скажешь. Теперь ясно, отчего у нее фамилия не двойная, как это было бы между кузенами, а одна. Райса Дори довольная произведенным эффектом, расплылась в сладостной улыбочке и заявила, что ее дочь продолжит традицию, превзойдет собственную мать в чистокровности. И их ветвь будет самой умной, самой здоровой, сильной… самой доривской.
        - В семье не без урода, в роду не без чокнутых, - прошептала я, слушая как эта дамочка разоряется на тему своей привилегированности. Судя по выражению лиц прочих родственников Инваго, этот бред они слышали не в первый раз и к нему уже привыкли. - Асд, ты не знаешь, где тот извращенец, что на ней женился? Я бы хотела с ним переговорить.
        - Не выйдет. Его уже закопали, - вместо оборотня ответил дворецкий. И, подав мне чашку чая, тихо сообщил, что покойный Вес Дори был против этой связи. Но, неудачно упав с лошади, не смог отбиться от целеустремленной племянницы.
        - А как же родители и прочие родственники? Тот же хранитель рода… Неужели смолчали?
        - Все раскрылось слишком поздно. Когда Райса Дори, будучи на шестом месяце беременности, призналась, кто отец. Их поженили постфактум, чтобы соблюсти хоть какие-то приличия…
        - Чушь! Не марайте память о хорошем человеке. - К нам невероятно тихо подкрался тот самый зеленоглазый парень. - Она спала с другим Дори. Менее близкородственным, Вильгемом. Но тот отказался жениться. - Кривая улыбка коснулась тонких губ и превратилась в горькую усмешку. - На удачу Райсы, в тот же месяц Вес Дори неудачно упал с лошади. Неделю провел в горячке и умер, не приходя в себя.
        Я покосилась на Асда, он ответил мне кивком. Парень не врал. Уже хорошо.
        - Спасибо, - поблагодарила со вздохом.
        - Всегда к вашим услугам. - Зеленоглазый осведомитель отступил на шаг и тихо добавил: - И что бы вам ни говорили, Райса родила мальчика. Именно поэтому ее оставили под защитой рода.
        Я, сделавшая глоток живительного чая, чуть не подавилась. Проглотила, закашлялась, обернулась к молодому тарийцу, а его уже и след простыл. И его, и дворецкого. В недоумении посмотрела на записи в книге. Там стояло имя девочки - Майори. И ребенок на руках няни выглядел как девочка, был одет как девочка, как девочка носил длинные светлые локоны. Асд потянул носом и озадаченно нахмурился.
        - Мальчик, - выдал он после недолгих раздумий. - Зуб даю.
        Иными словами, Райса дура на всю голову, без просветов сознания.
        - Да чтоб вас всех! - Я со звоном отставила чашку и поднялась.
        Дамочка, все еще перечислявшая, в каких гостиницах она соизволит останавливаться, что есть, на каких перинах спать, благоразумно смолкла и с опаской покосилась на перстень рода. Ничего страшного не увидела и вернулась к списку требований, а именно к наполнению перин.
        - Если у них не будет лебяжьего пуха, я, так и быть, соглашусь на гусиный…
        Готовая треснуть ее той же книгой рода, я сделала шаг по направлению к Райсе и вдруг сообразила, как могу разобраться с блаженной, не марая рук.
        - Так, значит, лебяжью перину и изысканную еду? Прекрасно, я знаю, как вам все это предоставить в лучшем виде.
        Она заинтересованно умолкла, остальные члены рода так же заинтересованно подались вперед.
        - Вы устроитесь в самой удобной из возможных спален. От слуг, охраны и подруг придется отказаться, но вам предоставят новых, - пообещала я. Улыбнулась и невинно полюбопытствовала: - Надеюсь, вы в добрых отношениях с Эонкой Линг Дори?
        То, как перекосило тарийку-ханжу при упоминании зловредной скандалистки более низкого сословия, прямо говорило - добрых отношений меж ними нет. Но кто ее будет спрашивать. Поселим в соседних апартаментах. Или лучше даже напротив.
        Я взглядом подозвала вновь появившегося в зале дворецкого.
        - Будьте добры, узнайте у горничных много-уважаемой Райсы Дори, в каких сундуках лежат ее домашние платья и прочие повседневные принадлежности. Дама на три месяца остается в одной из гостевых комнат усадьбы.
        - С радостью, - поклонился он.
        Несколько мгновений тарийка не понимала, что происходит и почему ее горничные, повар и охрана стремительно удаляются. А затем разразилась отборной бранью на древнем тарийском и зашипела:
        - Вы не посмеете! Вы… не можете… селить меня с этой дрянью. Удерживать в застенках! Я совершеннолетняя чистокровная Дори! Я цвет нашего рода… я должна присутствовать в храме. - Отметив, что ни одно из ее званий не произвело на меня впечатления, Райса перешла к более веским, по ее мнению, аргументам: - Я под покровительством Гаммиры Дори!
        - С каких пор?
        - С момента рождения дочери. - Девушка гордо расправила плечи. - Мадам стала крестной матерью моего ребенка и дала второе имя. София.
        Это стало последней каплей в чаше моего терпения. Рядом что-то полыхнуло и засияло, обдавая жаром. Я неизвестно как оказалась возле пустоголовой тарийки. Схватила за плечи, сдавила и прошипела в перепуганное лицо:
        - Слушай сюда! Ты останешься в поместье на весь год. Твой сын получит новое имя. Одно, абсолютно мужское. А попытаешься воспротивиться, я поступлю, как того требует закон. Нет ни мужа, ни сына - нет защиты рода. Ясно?
        Она не смогла ни ответить, ни кивнуть, а стоило ее отпустить, как подкошенная рухнула к моим ногам и залилась горючими слезами. В толпе родственников Дори также послышался рев и падение пары-тройки тел.
        - Не убивайте меня! Умоляю! Можете забрать мою… моего…
        Я прикрыла веки, чтобы не видеть эту мерзость. Попросила Асда:
        - Убери ее отсюда.
        - Будет исполнено, - усмехнулся он. - Только зверя отзови!
        - Какого?
        Я не заметила, когда Злат успел выбраться из камня, и теперь с недоумением смотрела на мелкого, воинственно застывшего на кольце ящера. Расправив гребень и сощурив черные глаза, он как очень голодный хищник смотрел на ревущую Райсу.
        - Злат, ты почему вылез? - Зверь переступил с лапы на лапу, словно бы говоря: не мешай, я тут делом занят. Взглядом довожу до смерти. - Злат, я тебя не звала, - произнесла чуть строже и громче. В ответ получила широкий оскал и подергивание гребня, мол, мы сами с ушами.
        - Сдается мне, просто так он не уйдет, - произнес Асд за моей спиной. Да уж, в прошлый раз я спровадила Злата, пообещав охоту, страшно представить, что он затребует сейчас.
        - И что тебе нужно? - спросила с усталостью, а в ответ получила требовательный рык златогривого хайо.
        Стекла в зале дрогнули, стулья подпрыгнули, а люстры опасно закачались, разбрызгивая свет яркими вспышками.
        - Надо же, такой махонький и такой голосистый. - Оборотень пригладил ставшую дыбом шевелюру.
        - Ты его понимаешь? - обрадовалась я. Не придется звать Зои для переговоров.
        - Нет, - разбил мои надежды Асд, а ведь целый вожак клана пещерных волков.
        - Я тоже нет.
        Мы выжидающе воззрились на зверя, он с досадой зыркнул на нас, вздохнул, а затем еще раз. И тут его когтистый перст указал на бледную чистокровную дуру, затем на живот крохотного монстра. Я выгнула бровь, Злат повторил жест, в конце оного облизнулся и недвусмысленно погладил золотое брюшко. Асд хмыкнул. Райса потеряла сознание, а толпа родственников Инваго в молчаливом ужасе вжалась в стены.
        - Успокойтесь, он никого есть не будет, - бросила я им и с укоризной обратилась к зверю: - Ведь мы совсем недавно были на охоте. - Ящер-проглот не внял, продолжая облизываться. - Злат, ты там огромного оленя завалил. И напарнику своему принес тушу, а еще был окорок из портала, помнишь?
        Злат рыкнул, но тише. Пришлось прибегнуть к уловке Храна, который не позволил Бузе съесть синего перепончатокрылого зверя.
        - Да я не против перекуса, но не эту же. Еще отравишься.
        Едва пришедшая в себя тарийка, вновь лишилась чувств.
        - Предложи охоту, - посоветовал мне Асд.
        - Ни за что! Я еще с прошлой не пришла в себя.
        - Тогда прогулку или полет… - продолжил настаивать двуликий. - Не жадничай. Соглашайся хоть на что-то.
        - Но…
        - У тебя сейчас весь цвет рода поседеет раньше времени, - укорил он, указав на странно притихших Дори.
        Делать нечего, я согласилась на полет, не зная, что он собой представляет. Злат принял плату и исчез. Все присутствующие выдохнули, кто с радостью, кто с облегчением. Райса, очнувшись, вовсе попыталась сбежать, но далеко не ушла. Охрана аккуратно догнала, подхватила тарийку под руки и вынесла вон. Это послужило знаком для тех, кто посмел ослушаться моего приказа и явился вслед за детьми или же с подругами. Аккуратно вдоль стеночки они прокрались к двери и по одному, а то и по двое стали разбегаться.
        - Теперь приглашенных ровно шестьдесят, - обрадовалась я.
        - Вообще-то, шестьдесят один. - Асд кивком указал на зеленоглазого молодого тарийца, что продолжал подпирать стенку в дальнем углу. - Найдешь время, чтобы выслушать?
        - Найду.
        Несколько свободных минут появилось через час, когда я разобралась с оставшимися детьми. Двуликий выбрал охрану для сопровождения и отметил на карте путь до храма Иллирии. Дворецкий сбегал к управляющему, тот выделил средства на первую неделю пути, объяснил, в каких гостиницах и тавернах останавливаться, а Пышка Суфи выдала корзинки с едой. Проходя мимо меня к каретам, малолетние и несовершеннолетние Дори все как один останавливались, чтобы сказать искреннее или испуганное «спасибо».
        - Странно. Я от этого рода ожидала совсем другого, - произнесла я, глядя им вслед. - Неужели поняли, что эта поездка - не моя личная прихоть?
        - Или все дело в обитателе перстня, - добавил Асд.
        - Дело в вас, - ответил мне вновь бесшумно подкравшийся зеленоглазый парнишка. - Позвольте сказать? - вопросил он, но моего согласия дожидаться не стал. - Вы фигура неизвестная, наделенная невероятной силой. Именно вы вернули Инваго Дори домой, разбудили реликвию рода и всего лишь неделю потратили на восстановление от ужаснейших ожогов.
        Неделю? Я быстро подсчитала. А точно, четыре дня сна под слоем воска и трое суток на отдых в «Логове», вот и неделя.
        - Дальше - больше! Приняв дела рода, вы на год заключили Эонку Линг Дори под стражу, отказались от помощи Вильгема, спровадили любимца рода Аррата Дори вместе с другом книгочеем и вот только что поставили на место Райсу Дважды Дори, - ироничная усмешка коснулась тонких губ, - так ее зовут в вашем роду.
        - Вы за мной следили, - подвела я черту хвалебной оде.
        - Меня окрыляла надежда, - сверкнул глазами молодой тариец и вдруг зазвенел чистым женским голосом: - Простите, я могу просить вас о помощи моей сестре?
        - Вы девушка?!
        В ответ зеленоглазое нечто кивнуло и широко улыбнулось. Вслед за улыбкой на скуластом лице проступили краски и более мягкие черты. Точно девушка. Очень даже хорошенькая, если причесать, переодеть в платье и снять иллюзию.
        - Вынужденная скрываться девушка. - Асд демонстративно оторвал от своей куртки карман, что висел на последних нитках, и поправил шейный платок. - Хотя лучше бы пришла собственной персоной и сразу рассказала, что к чему.
        То есть это она его потрепала?
        - На все своя причина. Прошу еще раз принять мои извинения, я обязательно пришью… - смущенно пролепетала зеленоглазка. - Мне шитье дается легко. И даже вышивку сделаю. Какого из тотемных животных предпочитаете: медведя, быка или волка? Наверное, волка, вы на него чем-то похожи.
        Тонкие, однозначно женские руки потянулись к оборотню, коснулись его лапищи, выдирая кусочек ткани, и дрогнули. Пара всего на миг напряженно замерла. Асд сглотнул и прищурился. Девчонка отпрянула слишком быстро и испуганно, словно что-то страшное прочитала в его глазах.
        - Простите, я не должна была…
        - Стоять! - рявкнул оборотень, не позволив ей сбежать. Ухватил за локоть, притянул к себе. - Что с твоей сестрой? Почему ты хочешь отправить ее в путешествие к храму? Рассказывай, быстро и по существу!
        Глава 11
        Ему не стоило повышать, голоса, смотреть зверем и ждать ответа с видом «говори или убью». Зеленоглазка замерла в его руках, как поверженная жертва, разевая рот и не произнося ни звука. Шок был настолько сильным, что она не пришла в себя ни через пять секунд, ни через минуту. Впрочем, как и все присутствовавшие при этом звуке. Все, кроме меня, успевшей обругать двуликого и пару раз треснуть его по закаменевшему плечу. От получения тяжелых увечий двуликую бестолочь спасла Эванжелина. Она спустилась проводить дочерей к каретам, отдала распоряжения управляющему, кликнула дворецкого и, не дождавшись его появления, зашла в приемную залу. Удивительно, как ее взгляд, улыбка и доброжелательное: «Вы так странно застыли. Ни у кого ничего не болит?» - привели всех в чувство.
        Очнулись Пышка Суфи и дворецкий Эсфен, пришла в себя побледневшая охрана, зеленоглазка смогла выдохнуть, а я опустила на стул книгу рода. Тяжеленная. Громкий «бах» эхом разнесся по пространству, окончательно разогнав сковавшее нас оцепенение.
        - Валриус Эсфен, прошу вас помочь Эмме и Милли занять свои места. Суфи, вы обещали какие-то травы, помните?
        Дворецкий поклонился и поспешил к каретам, кухарка заверила, что помнит. Все необходимое она давно уложила в корзины, но если госпожа желает, то она немедля все перепроверит. Получив одобрение, она поспешила удалиться.
        - Уважаемый Тень, если не ошибаюсь, вы обещали проинструктировать охрану на случай непредвиденных обстоятельств… - меж тем продолжила свекровушка, медленно и словно бы крадучись приближаясь к нам. - Кареты вот-вот тронутся, вы сделали, что хотели?
        - Давно! - ответил оборотень, не отрывая обеспокоенного взгляда от зеленоглазки. Дошло, что натворил, а как исправить ситуацию, не знает. И отпустить не в силах.
        - Боюсь, вам придется повторить, - улыбнулась Эванжелина. - Капитаны охраны вновь не поделили зоны влияния. Слышите на улице гул голосов? И, к слову, не хотите ли вы отпустить уже этого юношу… - она заглянула за плечо оборотня, всего на миг изумленно застыла и, шагнув ближе, широко улыбнулась: - То есть девушку. Здравствуйте, Иянс. Как поживает ваша мама?
        Зеленоглазка, перестав смотреть затравленным зверьком на мою опростоволосившуюся Тень, моргнула пару раз, приветственно кивнула свекровушке и горько расплакалась. Вплоть до самого своего дома она так и не смогла ничего рассказать. Так что историю ее семьи я услышала от свекровушки, пока карета несла нас в рабочий квартал на окраине столицы, а раздосадованный Асд в обличье волчары бежал следом.
        Чуть менее тридцати лет назад, когда Тария в очередной раз билась за острова с Дагассой и почти проиграла, при дворе короля появился треклятый Даруш Темный и его не менее клятый маг. Поначалу урод не особо выделялся из толпы оголтелых прихвостней, но уже через год стал едва ли не самым близким другом Оргеса IV. «Едва ли» потому, что препятствием на пути к венценосному была женщина - Латиния Рессо Каий. Невероятно красивая брюнетка - любимица богов и верная супруга советника Каий. Ярая почитательница святой Иллирии, защищенная хранителем рода и мужем, одним из сильнейших тарийских магов, она не обращала внимания на королевскую любезность и тактично настаивала на браке Оргеса с принцессой Найрической во имя мира с Дагассой.
        - Им даже удалось провести переговоры с родителями будущей невесты, когда Даруш Темный вышел из тени. - Эванжелина протяжно вздохнула. - Одновременно с этим произошло три события. Темный получил титул лорда Уроса, король подписал закон об исключительной преемственности сыновей, советника Каий убили во время дипломатической миссии. К досаде некоторых, это произошло на одном из спорных островов, где всплеск магии уничтожил все живое.
        - И теперь там ничего не растет, кроме маков, - севшим голосом прошептала зеленоглазая Иянс. - Бабушка рассказывала, что даже деревья стоят скорбными обугленными фигурами и не слышно пения птиц. Она провела там более трех дней, чтобы почтить память…
        - Бабушка? - переспросила я. - Та самая Латиния Рессо Каий?
        - Уже только Рессо, - сипло ответили мне и всхлипнули.
        Кажется, море ее слез еще не выплакано. Ну, Гаррат, погоди, дай только с этим делом разобраться, и я доберусь до тебя, бестолочь хвостатая!
        Свекровушка порывисто обняла вздрагивающую девушку и пояснила мне:
        - По закону об исключительной преемственности тарийка, не родившая сына и оставшаяся без супруга, теряет связь с его родом и должна вернуться к своим… истокам. Конечно, если примут.
        - А если нет?
        Мне ответили печальной улыбкой.
        К сожалению, жене убитого советника пришлось встретиться с многочисленными отказами перепуганных родственников. Оргес IV недвусмысленно намекнул, что любая помощь, оказанная вдове и ее дочерям, будет приравниваться к предательству. Обещанной казни не испугался лишь родной брат Латинии. Побывав в десятке сражений за честь Тарии и сполна хлебнув грязи и крови, он плевать хотел на короля и его слова. Тайно перевез сестру и двух племянниц в мирную на тот момент Ратию. Выбор был не лучшим, через семь лет Тария пошла войной на это горное государство, захватила несколько тысяч рабов. В ответ Ратия сожгла четыре сотни тарийских судов, тем самым ополовинив флот неугомонных вояк и пополнив свое население парой тысяч крепких мужчин.
        - Мама Иянс, Лиллиана Рессо, без памяти влюбилась в одного из плененных моряков, выкупила его, забеременела и вопреки всем заветам Латинии отправилась знакомиться с его семьей и родом, - Эванжелина широко улыбнулась. - Не могу осуждать. Я сама в молодости от одного лишь вида Гайвена потеряла голову, а затем и стыд. Без рубашки он был еще более интересным, чем в ней.
        Я охотно поддакнула. Сама как вспомню Инваго, стремительно разоблачавшегося у алтаря в храме, так меня то в жар бросит, то в дрожь. Хотя в дрожь чаще, потому что вслед за этим видением приходят другие: Инваго с рваными ранами на груди и поджаренной корочкой на спине, Инваго в толстом слое воска, Инваго сочиняющий о детях и внуках, раздевающий меня в воде, прижимающий к себе, целующий…
        - Не скажите, - просипела Иянс, вырывая меня из видений. - Это была несусветная глупость с маминой стороны. Все родственнички восприняли нас как людей второго сорта, старались задеть и обвинить в чем душе угодно. А когда отец умер, нас выгнали, как оборванок, без помощи и средств к существованию. - Голос ее зазвенел обидой, руки сжались в кулаки. - Это должно было послужить уроком, должно! Мы должны были уехать к бабушке в Ратию…
        - Отчего же не уехали?
        - Она опять влюбилась, - мягко ответила свекровушка, - в нашего Вильгема Дори. Поначалу он осыпал ее подарками, потом поддерживал во время беременности.
        - И исчез, как только Инни появилась на свет, - зло бросила Иянс, грубым движением стерла слезы и поджала губы, что все еще пытались дрожать. - Я не обвиняю маму. Вильгема тоже нет. Поступил как… - Как урод, свинья, мразь, эти слова так и рвались с моих губ, однако девушка закончила фразу иначе: - Как обычно. Но мама, даже оставшись одна, не уехала. И теперь, когда с ней совсем плохо, мне мерещатся пятна на коже Инни. А ей всего четыре года. Я прошу вас, отправьте ее подальше отсюда…
        - С Лиллиан хуже? - Свекровушка была неприятно удивлена. - Давно?
        - Два месяца.
        - Два! - ахнула Эванжелина, прикрыв рот ладошкой. - Иянс, почему ты не сказала? Я бы прислала больше денег, дала указания нашему врачу. Святая Иллирия, я же была в это время в столице. Я бы…
        - Вы - да. - Взгляд зеленых глаз стал тусклым и безжизненным. - А мадам Гаммира Дори строго-настрого запретила мне приближаться к вам, вашим дочерям и к вашей усадьбе. Я отправляла письма, пыталась прорваться в ваш дом, но охрана разворачивала меня на подступах. Когда я догадалась использовать иллюзию парня, вы уже отбыли во Вдовию вместе с хранителем рода.
        - Бедная девочка, мне так жаль…
        - Не жалейте меня, вы еще не видели маму.
        И не увидит. В эту минуту я со всей отчетливостью поняла, что ни Иянс, ни свекровушка в дом не войдут. Только я и Асд.
        Видимо, двуликий за время пробежки пришел к такому же выводу. Когда карета свернула с узкой, мало освещенной улочки в абсолютно темный проулок, прогремела колесами по ухабам и остановилась у домика с лампадкой вместо уличного фонаря, Асд рывком открыл дверь, глянул на нас и прорычал, еще не сладив с голосом после оборота:
        - Тор-р-ра, на выход. Остальные здесь.
        - Но почему? - Беспокойство о близких перебороло испуг Иянс. Невероятным образом девушка оказалась подле оборотня, ухватила его за руку выше локтя, сжала до скрипа. - Что с мамой, с Инни?! С ними что-то случилось? Откуда вы знаете?! Мы еще не доехали, еще два квартала, а вы…
        Теперь я понимаю, каким образом ей удалось ему карман порвать и шейный платок развязать. Когда речь идет о безопасности родных, она не видит препятствий и преград.
        - Села в кар-р-рету! - скомандовал вожак клана пещерных волков и, не добившись результата, сам оторвал Иянс от себя, как пушинку отбросил на сиденье. - Не выходить и не магичить, - приказал ей. Покосился на загадочно улыбающуюся свекровушку, которая укоризненно покачала головой. - Не спорить.
        Она лишь всплеснула руками. Я выскользнула из кареты, поправила накидку, посмотрела на сердитого двуликого и неожиданно оказалась на его руках.
        - Здесь скользко. Сейчас так, потом на шею закину, - предупредил он мой вопрос и крепче сжал зубы. Всем своим видом говоря «молчи, ни о чем не спрашивай меня». Но чем дальше мы уходили от домика с лампадкой, тем тяжелее было разглядеть это самое выражение на его лице.
        - Пока идем, может, расскажешь, почему на-орал на девушку?
        - Может. И я не орал.
        - Рявкнул. Очень грубо и громко, - сообщила я. Раз не согласился с моей версией, получай более емкую. - Так в чем дело?
        - Она пахла ядом.
        Яд?
        Невольно дрогнула, а затем сама себя укорила. Яд не страшен. Уверена, после охоты Злат с еще большей скоростью уничтожит все опасное вокруг меня, чем на завтраке у Оргеса IV. Мы без проблем спасем маму и сестренку Иянс и всех троих заберем в усадьбу рода Дори. Почти наяву увидела, как у Тимки и Зои появится еще одна соучастница в проделках, затем представила, как этому «обрадуется» Инваго. А впрочем, во всем есть плюс. Возможно, посмотрев на проказливую мелочь, он одумается заводить ватагу собственных детей.
        - А я подумала, что ты в ней свою пару разглядел…
        - Не без этого, - буркнул Асд, а в следующий миг уже закинул меня на спину и понесся вперед огромным мохнатым зверем.
        Поначалу скорость была приемлемой, но стоило какой-то вспышке вдруг осветить нас сзади, как оборотень ускорился. Два квартала мы преодолели за доли секунды, так что ветер в ушах засвистел, а странный свет остался сзади. Перемахнули через что-то высокое, отозвавшееся жалобным скрежетом, впечатались во что-то каменное и рухнули в снег. Я мягко, а двуликий, судя по гневному рыку, - нет.
        Не напоролся ли на какой-нибудь штырь? Не видно же ни зги.
        - Асд, ты как?
        - Дур-р-ра! Магичка пустоголовая… Вер-р-р-нусь, всю задницу исполосую. - Он тяжело втянул воздух, сплюнул и, обернувшись человеком, отчего под моей рукой оказалась не шерсть, а куртка, пояснил: - Проявила, мать ее, самостоятельность! Пустила за нами следилку.
        Я не понимала его досады. Не хотел, чтобы Иянс знала о втором обличье? Стеснялся его? Или ее осведомленность увеличила бы долг оборотня перед богом Адо? Если так, то да, дело плохо. Но не успела я посочувствовать, как Асд Гаррат заявил:
        - Не хотел я ее раньше времени с собой знакомить. Но раз сама просит, то придется.
        - Зачем? Чтобы напугать ее еще больше?
        - Чтобы отбить всякие мысли о страхе. - Не дав возмутиться, он встал на ноги и за руку поднял меня. - Идем. Время не ждет.
        Скрип двери, звук наших шагов, вначале приглушенный, затем более гулкий.
        - Здесь половик, - дернула я оборотня за рукав. - Ноги вытри.
        - Мы со снега, - полетело в ответ.
        - Уважай чужой дом. И прояви милосердие к трудам Иянс, не наследи.
        - Волчи… - начал Асд гневно, получил легкий тычок и исправился: - Тора, тут везде хлам и тряпки. Если они отравлены, их придется спалить вместе с мебелью.
        Судя по голосу, о хламе он нагло врал, что вызвало улыбку.
        - А я его, в отличие от тебя, в темноте не вижу, но знаю, что твои ботинки…
        Два тяжелых шорка сопроводили один не менее тяжелый вздох.
        - Теперь стучим, - подсказала я.
        - В следующей комнате никого нет!
        - Это не повод врываться. Одну из Рессо ты уже напугал, двух других не стоит.
        С рыком он постучал. Я испросила разрешения войти. И где-то в глубине дома звонкий детский голос радостно заверил:
        - Мама, не пугася, это вольк… и тетя.
        - Неужели видящая? - голос Асда сел до шепота.
        - С проблемной речью, - кивнула я. - Ну что, идем?
        - Мне нельзя входить. Если она меня увидит…
        Я поняла его без слов. Как все здравомыслящие взрослые, он хотел сохранить свои тайны в секрете. Сила у маленьких видящих нестабильна, увидев чужую суть, могут выгореть или лишиться рассудка. То ли дело маленькие ведающие, им с рождения подвластно и прошлое, и будущее любого встречного, но раскрывают они лишь истории, что связаны с детьми, животными, сладостями, шалостями, сказками и чудесами нашего мира.
        Но не успел Асд уйти, вдруг вспыхнул свет, ослепляя и освещая маленькую и уютную прихожую, ладную деревянную мебель, добротный коврик в пятнах от растаявшего снега и малышку с огромными прозрачно-голубыми глазами. Еще одна темноволосая любимица богов в коротеньких пижамных штанишках и рубашечке внимательно посмотрела на меня, на перстень, затем перевела взгляд на оборотня. Но вместо того, чтобы испугаться его волка, она улыбнулась, шагнула ближе и требовательно подергала Асда за штанину.
        - Будись моим папой? - Немая сцена. Второй раз за день альфу стаи ставят перед неожиданным вопросом. И пока он пытался совладать с собой и не рыкнуть на ребенка, что видит суть, кроха охотно сообщила: - Маленький Шусь сяслив, его пес сяслив, сясливой буду я.
        - Шус Дори и его наполовину лурский волк? - Мы переглянулись. Неужели…
        - Ведающая, - хрипло уронил двуликий, поднял девочку на руки и рассмеялся. - Хотя чему я удивляюсь, одна магичит, вторая видит прошлое и будущее. А что умеет ваша мама?
        - Умилать, - серьезно ответила кроха. - И сяс пытаеся. Надо Ияс позвать.
        Пока она говорила, я провела рукой над девочкой, удостоверилась, что яда и прочих магических плетений на ней нет. Сбросила свою накидку и вручила ее Асду.
        - Ребенка в карету, старшую сюда. - На его попытку напомнить о непрестанном сопровождении, которое требовал Инваго, я подняла руку и оттопырила пальчик с реликвией рода. - Злат со мной.
        Только дошла до комнаты, где лежала мама девочек, как вдруг лязгнула калитка, стукнула дверь, и в дом вихрем ворвалась испуганная Иянс. Она пролетела мимо меня со словами: «Не входите, я справлюсь сама!» - схватила с полки небольшую шкатулку и исчезла в комнате, до которой мне остался шаг. Следом вошел довольный собой Асд.
        - Видела, а она сапоги не вытирала, - укорил он меня.
        - Ее можно понять, а ты… - Я смолкла, задавшись смутившим меня вопросом. - Ты как так быстро? Или Иянс сама пришла?
        - Нет, из кареты она не высунулась. Я привез. Сказал, что ее доставит верный пес Шуса, за которого нужно крепко держаться и молчать.
        - Но твои размеры…
        - У страха глаза велики, - отмахнулся оборотень. - Ты нашла причину болезни?
        - Нет. Из-за твоей спешки я ничего осмотреть не успела и ничего не нашла. Так что держись рядом, смотри в оба.
        Мы обошли весь домик, начиная с той самой прихожей и заканчивая последней спальней. Заглянули во все шкафы и щели, но источника заразы не нашли. Из-за моего приближения и прикосновения ничто не оплавилось, не потрескалось, не вспыхнуло, не разбилось, не осыпалось пеплом, не заискрилось, не зашипело, не скукожилось до размеров горошины. Предположить бы, что во всем виноваты проклятья и плетения, однако ни зверь из реликвии, ни оборотень их не почувствовали. Когда Иянс позвала меня, я надеялась, что хоть в спальне хозяйки отравленный или заразный предмет даст знать о себе. Проявится, испортившись, но тщетно.
        В маленькой комнатке, резко пахнущей травами и настойками, при моем появлении все осталось неизменным. Уютный диванчик с пледом на спинке, деревянная кровать, на зависть снежно-белая постель, пол с полосатым домотканым ковром, магический светильник на прикроватной тумбе, заставленный баночками комод, тяжелый стул, подушка, вышитая розами, и зеленоглазка, вцепившаяся в эту подушку. Лицом Иянс сливалась с выбеленной стеной и казалась более болезной, чем ее умирающая родительница, мирно посапывающая в данный момент.
        - Не помогает, - прошептала девушка, - я отдала последние деньги за настойку, а она не-не помогает. Озноб прошел. А пя-пятна… На ее коже остались пятна. Не сошли. Из белых стали же-желтыми.
        Я присмотрелась к Лиллиане Рессо. Изможденная, бледная и немного пятнистая, но при этом стойкая, цепко держащаяся за жизнь тонкими, отдающими в синеву пальчиками, что лежали поверх одеяла. Ощутив мой взгляд, она разлепила явно тяжелые веки, посмотрела на меня нездорово блестящими глазами, беззвучно произнесла: «Здравствуйте…» и почему-то «Извините». Приветственно ей улыбнулась, коснулась чуть влажной руки. Женщину съедала не серая плесень, уже хорошо. Девочек вместе с мамой можно забрать в поместье. Не считая нужным затягивать, я бросила Асду покрывало и отдала, пожалуй, самый верный в этой ситуации приказ:
        - Отнеси мадам Рессо в карету. Пусть Эванжелина снимет с нее все до последнего клочка одежды, в том числе заколки из волос, броши и прочее. Все. И с ребенка тоже. У Инни будет моя накидка. Матери дашь свою куртку…
        - А Иянс? - спросил двуликий с самым серьезным лицом. И, не дав мне предложить раздеть кучера, Асд усмехнулся: - Обожаю женщин в рубашках!
        Он бережно завернул Лиллиан в покрывало и вынес из дома. Пока оборотень отсутствовал, я успела дотошно обследовать комнату и узнать, что с появления болезни их маленькая чисто женская семья переезжала пять раз. При этом они не брали с собой ничего из прошлого дома, как и я, предположив, что зараза может таиться в предметах, одежде и ценных сердцу мелочах. Последних было мало, как качественно, так и количественно, особой жалости они не вызывали и сжигались. С каждым переездом семья меняла круг общения, еду, воду и даже привычки, однако болезнь все равно прогрессировала. И теперь достигла пика.
        Последние слова зеленоглазки закончились всхлипами.
        - Не плачь. Мы найдем источник, а там уже и лечение.
        Я в очередной раз бросила завистливый взгляд на хозяйскую кровать. У меня такое белоснежное белье никогда не получалось. Конечно, благодаря бытовой хитрости Торопа, а также стиральням и гладильням на дальней заставе я добилась постоянной белизны своих наволочек, простыней и пододеяльников, но почти сияния, в коем вот-вот послышится хруст снежного наста, - никогда. Это должно было быть дорогое средство для ткани. Очень дорогое средство, которое не всем по карману, тем более маленькой семье, где болеет мама. Сдавать на обработку дорого, значит, отбеливали сами. Интересно, чем?
        - Иянс, а как вы…
        Мой вопрос оборвал стремительно вернувшийся Асд. Он накинул на девушку покрывало, скрутил ее и вынес. Что ж, узнаю все сама.
        Я вернулась в ванную, где стояла лохань, пара жестяных ведер и печурка, которую хозяева растапливали, чтобы нагреть воды. Причем воду предварительно нужно было наносить из кухни. Словом, обустроено все было самым простецким образом. Мыльные средства и пасты, стоящие на полочке, относились к разряду «проще не бывает», однако отбеливателя среди них я не нашла. Заглянула с повторной ревизией в шкаф, где лежали полотенца, мочалки, корзина с грязным бельем и три небольшие банки из прозрачного зеленого стекла. Две с сухим мылом, израсходованным наполовину каждая, третья доверху наполненная мелом. Я не постеснялась, перетормошила полотенца, открыла все банки, выудила корзину, пересмотрела вещи и, добравшись до дна, чуть не взвыла. Разгадка, казавшаяся близкой, вновь стала далека. В раздражении запихнула грязное белье обратно в корзину, сложила полотенца, вернула на место банки и обмерла, заметив, что мела стало меньше.
        - Что за… - Я приблизила банку к свету, встряхнула ее и открыла. Порошковая масса не плавилась, не меняла цвета, не искрилась и не взрывалась. Она просто исчезала, не оставляя следа. Медленно, но верно. Лучшая из возможных отрав.
        - Тора?! Я нашел изменения… - Голос Асда прогремел на весь дом. Раздались шаги, и передо мной на пол упали серые тряпки, в коих с трудом угадывалась детская пижамка Инни. Следом опустились носки и женская сорочка с едва уловимым снежным оттенком, а затем девичье исподнее с внушительным разрывом на боку.
        - В спешке налетел на забор и порвал? - полюбопытствовала я, следя за тем, как белье Иянс медленно теряет свою белизну, а мел исчезает из банки. Все верно, мы нашли причину.
        - Нет. Она не хотела их снимать, я помог ради ее же блага. И не осуждай. Вместо отравленных вещей я предоставил ей рубашку и жилетку.
        - Благодетель, - хмыкнула я и только сейчас обратила внимание на то, что Асд до пояса раздет и разукрашен - длинными росчерками царапин на груди и наливающимся синяком под глазом. Сглотнула и исправила свое мнение: - Бестолочь. Ты что, снова ее напугал?!
        - Это, конечно, минус, - не стал отнекиваться он и поскреб плечо. - Однако я теперь знаю, что у Иянс пятна тоже есть. А она только о сестре и матери печется.
        - Она их не видела?
        - Конечно, не видела… на заднице три штуки, четвертое под лопаткой… правой. - Двуликий нахмурился, потер царапины на ключице и совсем помрачнел. - Знаешь, что могло вызывать заразу?
        - По всей видимости, это. - Я вручила оборотню на треть опустевшую тару и пояснила на его недоуменное: «Простой мел?»: - Непростой состав для отбеливания.
        Асд сжал банку до хруста.
        - Выходит, они сами себя травили?!
        Я кивнула и горько усмехнулась:
        - Удобно, не правда ли? Сами покупали, сами в воду добавляли, сами себя ядовитым бельем окружали… Но Иянс сказала, что с переездом на новое место они меняли все. И привычки тоже. Нужно узнать, кто им продавал состав, может, выйдем на заказчика.
        - Да уж скорее на его труп! На куски порву, тварь.
        И он бы порвал. Только зеленоглазка не солгала, с переездом они действительно все меняли: и товары, и продавцов, и даже рынки. Асд зря потратил четыре часа на поиски последней торговки мелом - седоволосой старушки в серой шляпке, чья вуаль изящно прикрывала шрам, наискось перекроивший высокий лоб. Никто из старожил рыночных площадей таковой не знал, в глаза не видел, но обещал оповестить, если торговка объявится вновь.
        Глава 12
        В эту ночь все обитатели поместья долго не могли уснуть. Свекровушка, растревоженная отъездом дочерей и чувством вины перед семейством Рессо, не отходила от них ни на шаг, даже когда пришли врач и сиделка для заботы о больной. Асд отправился посмотреть, как колонна карет с детьми рода Дори добралась до первой стоянки. Он запоздало вспомнил, что не накормил лошадей яблочками для укрощения норова. А слуги в большинстве своем все еще не могли отойти от стычки между Райсой Дважды Дори и Эонкой Линг Дори. Со слов дворецкого, ханжа и скандалистка при первой встрече обменялись проклятьями, а при второй чуть не сошлись в кулачной драке, хотя правильнее сказать, в драке вееров. К слову, после ужина из сервиза пропали два ножа для фруктов, две вилки, одна солонка, а все имевшиеся перечницы неожиданно опустели. Выслушав доклад, я предложила впредь обеспечивать скандалисток только ложками и заранее предупредить, что порча имущества будет взиматься в десятикратном размере через трудовую повинность.
        Сама я долго сидела над книгой рода, подсчитывала количество светлых ответвлений от древа Дори, а именно внебрачных детей неудержимых в штанах воителей. Как ни странно, их оказалось мало. Всего пятнадцать малышей, появившихся исключительно во время войны с моей родной Вдовией. Что поразительно! Тария и до этого воевала с Дагассой, с Ратией, затем участвовала в конфликте с племенами Оффс и в боях за пролив Безликих дев тоже кулаками махала. Так почему послабление в мужских умах произошло лишь недавно? Что изменилось за эти пять лет? Демон Горный что-то сделал, как-то повлиял или нет?
        Я нахмурилась, перебирая варианты возможного прошлого, и вдруг осознала. Вивьен! Это Вивьен удерживала воинов от безучетного размножения, а Хран, наоборот, перестал. И вот итог, пятнадцать детишек младше пяти лет, и, судя по всему, дальше будет больше. Нет духа ведьмы - нет удерживающего от измен фактора. Или фактора предохранения от беременностей? У кого бы узнать?
        Я пролистала всю книгу рода, а также два тома о хранителях. И чем дальше искала, тем больше понимала, что род Дори не сохранил сведений о слабеньком духе ведьмы Вивьен, который вовсе не так уж слаб. Обдумав все, я выписала имена внебрачных детей, вычеркнула из них Инни Рессо и новорожденную дочь Аргаша Дори, чьей крестной я обещала стать. С ними все будет в порядке, остальных нужно проверить. Далее составила перечень вопросов касательно Вивьен и задумалась, кого этими вопросами потревожить. Эванжелину? Свекрессу, от имени которой меня уже начинает трясти? Храна, когда появится? Или Инваго, которого я против воли жду? И чем ближе рассвет, тем чаще мне вспоминаются горячие сжимающие руки, слышится тихое: «Не спишь?»
        Вопреки ожиданиям, он явился спустя долгих три часа и разбудил меня отнюдь не нежным шепотом. Вначале раздался тихий рык, затем грохот от распахнувшейся двери, а уже после решительные шаги и набирающее силу ворчание:
        - Вот ты где?! Я ее ищу-ищу, все спальни оббегал, в «Логово» заглянул. А она здесь отсыпается… Тора, дорогая, кто в здравом уме использует книгу рода вместо подушки и стол вместо ложа?
        Две ледяные руки вцепились в мои плечи, холодные губы коснулись шеи.
        - Твоя жена, - прохрипела я, вяло передернув плечами. - И что ты бурчишь? Должен бы радоваться, что вся кровать в твоем распоряжении… или дело не в этом?
        - Не в этом.
        - Уступить тебе половину «подушки»? - усмехнулась, придвинув в его сторону книгу рода.
        - Что? - И этот муж-ж, только что нежно дувший в мое ушко, неожиданно его прикусил. Хмыкнул, услышав мой ойк, и до обидного быстро уклонился от оплеухи. - Половины мне не хватит. Ну-ка, иди сюда и идем отсюда!
        - В «Логово»?
        - Нет, - ответил супруг, поднимая меня на руки, - до него я тебя не донесу.
        И отнюдь не легко и уверенно направился к двери. Лестницу мы преодолевали особенно долго, так что я уснула до того, как мы достигли кровати. А проснулась незадолго до обеда от ощущения пристального взгляда, сосредоточенного на мне. Со сна из всех возможных наблюдателей вспомнился только урод Урос. Рука в поисках кинжала сама собой скользнула под подушку и, не найдя ничего, сжалась в кулак.
        - Только не бей меня в нос, - прохрипели над ухом. - Моя жена вряд ли оценит горбинку.
        - Инваго? - Пусть его голос я могу узнать в сотне других, но вот этой хрипотцой он звучит не часто.
        - Я, - ответил просто и рассмеялся. - А ты еще кого-то в постели желаешь увидеть?
        - Да… то есть нет! Не желаю. - Я в упор уставилась на него. - А тебя, к слову, здесь уже не должно быть. Во имя освобождения от долга перед Адо тебе нужно отловить еще четыреста восемьдесят монстров.
        - Уже лишь четыреста двенадцать монстров, - гордо сообщил он. - Наша зачистка порталов приносит свои плоды. По ту сторону пространственного перехода обязательно оказываются уведенные ранее звери.
        - То есть вы ускорили свою отработку?
        - В десятки раз. Готовь свои чертежи и записи о перепланировке. Совсем скоро мы возьмемся за восстановление «Логова».
        Представила предстоящие изменения и расплылась в улыбке, искренне порадовавшись за себя, своих домочадцев, постояльцев и за помощницу Асю. Наш целеустремленный вампир уже через год сможет к ней посвататься. Или раньше, если кое-кто синеглазый перестанет терять время, а именно одетым лежать поверх всех одеял и загадочно смотреть на меня. Вопрос вырвался сам собой:
        - Все это замечательно, но я понять не могу, чего ты здесь ждешь? Моего пробуждения, завтрака, приветствия?
        - Жду признания. Твоего признания. И чтобы не возникало недопонимания, уточняю - признания эти должны быть напрямую связаны со мной.
        Наверняка, с предвкушающей улыбкой склоняясь к моим губам, он надеялся услышать что-то о том, как головокружительны его поцелуи, желанны объятия и восхитительно одно лишь нахождение рядом с ним. Но в этот момент я детально вспомнила весь вчерашний день и как на духу сказала:
        - Я ненавижу твою крестную! Можно я ее Злату скормлю? Поверь, всем сразу станет легче.
        Абсолютно искреннее признание, напрямую связанное с Инваго, ему совершенно не понравилось. Вместо того чтобы со всем согласиться и благословить поцелуем, он застыл в несчастном расстоянии от моих губ и зажмурился. Дав тем самым понять, что и он не в восторге от Гаммиры, но кровь - не водица.
        - Ты только представь, она разделила свой собственный род на касты чистокровности, - прошептала я. - Пригрела на груди ненормальную Дважды Дори и оттолкнула нуждающуюся в помощи семью Иянс Рессо!
        - Мракобесье. - Инваго откинулся на одеяло.
        - И я о том же! Мрак и бесы правят в головах ваших… - запнулась. Не хотела признавать, но раз уж взялась за этих Дори, то придется. - Наших родственничков. - Инваго распахнул глаза, повернул ко мне голову, прищурился. - Я думала, Гаммира - сложный случай или тот мальчишка с пятнами на причинном месте… - Взгляд напротив из тепло-синего стал ледяным, сам воин поднялся на локте, я же мрачно продолжила: - Но Райса, Эонка и дядюшка Вильгем охотно доказали обратное, их случаи посложнее. У последнего вообще есть внебрачная дочь. Она ведающая. Ты знал? - Он покачал головой, все больше мрачнея. - Нет? Так вот, это все лишь верхушка всех проблем. Копать дальше и страшно, и нужно.
        - Тора? У кого эти пятна на причинном месте? И откуда ты о них?..
        - Погоди! - ладошкой закрыла его рот. - Ты в курсе, что, едва Хран занял место хранителя рода, ваши мужчины наплодили пятнадцать внебрачных детей? Пятнадцать. О судьбе которых никто не знал и знать не хотел. Впрочем, я тоже хороша, выписала их имена, не отметив отцов…
        Вот тут я со всей отчетливостью осознала, что передо мной лежит один из мужчин этого самого рода. Молодой, полный энергии, страсти и обаяния, от которого мое собственное сердце не раз уже уносилось вскачь, а голова шла кругом. Пусть на войну он уходил ради прекрасной Софии и не думал о других, но после предательства вряд ли сдерживал себя. Наверняка срывался с цепи, как в тот далекий раз в «Логове» с мерзавкой Гайной.
        Я медленно убрала руку от лица Инваго и поднялась с кровати, смутно ощущая тупую нарастающую боль… Нет! Тоску? Тоже нет. Ревность? Да ну, не может быть. Или может? Я присмотрелась к Дори. Скользнула взглядом по его торсу, рукам, губам, что еще секунду назад хотела пальчиками очертить, а теперь почти ненавижу.
        - Тора, что?
        Сказать? Да ни за что! Лучше сама проверю, есть ли потомки у этого вояки.
        - Побудь здесь, я сейчас.
        Я не дошла до двери, а сзади уже раздалось грозное:
        - Стоять! - Всего миг промедления, и горячие руки уверенно развернули меня, прижали к отдавшему приказ и аккуратно приподняли подбородок. - Дорогая, это что, ревность? - Инваго вопросительно прищурился, провел большим пальцем по моим губам. - Или я ошибаюсь?
        - Это… нет, - вяло трепыхнулась, не зная, куда спрятать глаза, - я просто хотела… кое-что проверить.
        - В книге рода, я прав? Чтобы проверить, есть ли у меня внебрачные дети… - ответа не потребовалось. С ненавистью к его проницательности я бросила на тарийца колкий взгляд, а он вдруг счастливо рассмеялся, поцелуем коснулся моих губ. Нежно и кратко. - Дорогая, ты, видимо, забыла, что прибавление своей крови каждый из воинов рода Дори подспудно чувствует.
        - И пол ребенка тоже?
        - Обычно это он узнает через минуту после родов. Отцу приходит видение - подарок от Вивьен. - И, не давая мне уцепиться за невероятные возможности духа ведьмы, Инваго прошептал: - А я уже забыл, что ревность способна так волновать. Или все дело в твоем одеянии?
        - Что не так с моей одеж… - озвучить сердитый вопрос мне не дали губы тарийца. Зовущие, вынуждающие потянуться навстречу и сдавленно вскрикнуть под усилившимся натиском воина. Что не так с моим одеянием, я поняла, едва горячие мужские руки беспрепятственно скользнули по моим ногам, сжали чуть прикрытую кружевом талию и коснулись почти оголенной груди.
        От неожиданности я дернулась. Разошедшийся захватчик отстранился.
        - Что случилось?
        - Ты… я… - задыхаясь и не совсем соображая - кто я и где, отвела взгляд от его губ и заметила наше отражение в зеркале. В первый миг не поняла, во второй не поверила. - Это что? - выдохнула, с трудом различив на себе нечто шелковое, едва заметное на коже.
        - Названия не помню. Но мне нравится. Очень.
        В серебряной глади абсолютно одетый Дори чмокнул в висок почти раздетую меня и собственнически погладил по бедру. Кружево, тонкое, словно паутинка, искусное, как морозный узор, ничего не скрывало, при этом уникально подчеркивало плавный переход от бедер к талии и грудь, часто вздымающуюся от нехватки воздуха и злости.
        - Не сердись. - Его шепот в волосы и мое чуть обрывающееся дыхание. - Это подарок на день рождения.
        - Мой день рождения наступит не скоро…
        - Я говорю о своем. Ты единственная меня не поздравила.
        Резко повернулась к нему, и очередной поцелуй в висок пришелся в кончик носа, превратив возмущенное восклицание в свистящий шепот.
        - И как это я его пропустила?!
        - Ты весь день пролежала под толстым слоем воска, а вслед за ним и еще трое суток, - припомнил он мой продолжительный сон после обряда отречения от рода Дори и маняще улыбнулся. - А теперь закрой глаза, дай мне насладиться свершившейся мечтой.
        Умопомрачительные слова, сказанные в самое подходящее время, метили не в сердце, в душу. Но здесь и сейчас меня задело два момента. Во-первых, почему переодел без спроса, во-вторых, почему раньше не разбудил? Боялся, что я его за самоуправство побью, или дело не в этом?
        - Так у тебя для наслаждений вся жизнь впереди, куда спешить? - возразила я и прикусила губу. Ответит ли?
        Ответил… скользя губами по моей щеке.
        - Меня вызовут через пару минут. Исчезнуть придется на долгих трое суток. Мы напали на след древнего культа, возродившегося в туманной Ариваски. Хотим поймать его основателя и побеседовать. Диалог обещает быть сложным, оппонент хитер, присвоил силу пары-тройки низших вампиров и десятка рагров…
        Инваго еще говорил, а я уже оказалась прижатой к стене, с ногами, закинутыми на его талию, и руками, обвивающими крепкую напряженную шею. Возмутиться произволу не смогла, мне профессионально закрыли рот и продолжили поползновения. Раздражающе нежные, они разительно отличались от дурманящего поцелуя и закончились так же быстро, как и начались. Я не смогла ничего понять, распробовать, прочувствовать, а Дори уже отстранился.
        - Тебе пора? - выдохнула, со смущением ощущая досаду.
        - Нет… - обрадовал он, - спина болит. Опусти ноги на пол.
        Опустила. Поймала себя на том, что с предвкушением улыбаюсь, глядя снизу вверх в мерцающие синие глаза Инваго, и с нетерпением жду продолжения. И продолжение было, правда, недолгое. Едва коснувшийся моих губ воин вдруг зажмурился и простонал:
        - А вот теперь болит шея.
        - Может, на кровать? - спросила с беспокойством, а в ответ раздался счастливый смех.
        - Ты представить не можешь, как долго я ждал этих слов!
        - Я всего лишь хотела помочь и размять…
        - Вот и еще одна мечта сбылась! - Быстрый поцелуй в макушку и почти стон: - Мракобесье… вызывают.
        Уже?! Я не задала вопроса вслух и не изменилась в лице, знаю точно, но руки безвольно соскользнули с надежных плеч, выдавая крайнее расстройство. На удивление, Инваго все понял, перехватил мои руки. Прижался губами к центру каждой ладошки, ласково сжал.
        - Не расстраивайся. Я постараюсь вырываться хотя бы на минуту или две, - скользящий взгляд по морозной паутинке кружев и вновь будоражащая хрипотца: - Очень постараюсь.
        На пару минут? Как сейчас? Чтобы пообещать безумство и… оставить?
        - Это будет форменным издевательством! - заключила веско.
        - Наконец-то мучиться буду не только я, - прозвучало с улыбкой. Мгновением позже в комнате стало тихо, холодно, пусто.

* * *
        Мерзавец, негодяй, сволочь, а еще бестолочь, увалень и подлец!
        С момента расставания и до самой ночи Инваго ни разу не объявился. А я его ждала. Предвкушала месть, продумывала колкие ответы, мысленно представляла, как отомщу, и все это время заботилась о его… нашем треклятом роде. Дамочки, что еще вчера спокойно отправили детей в долгосрочную поездку к храму Иллирии, только сегодня возмутились моему произволу. Подослали делегатов в лице двадцати переживающих бабушек, а те, как ни странно, потребовали отправить своих дочерей вслед за внуками и внучками. На резонный вопрос: «А не пошли бы вы…», они ответили, что с радостью сопроводят своих дочурок в каретах повышенной комфортности, хотя лучше бы на санях, в них не так трясет.
        Я долго не могла найти слов для посыла, соответствующего всем этическим нормам, а в итоге ограничилась коротким «Нет». Озвучила его, как мне казалось, непререкаемым жестким тоном, однако добилась шквала вопросов, начиная от недоуменно обиженного «Почему?», заканчивая ехидно едким «А приплод от рабыни Аргаша под опеку она взяла. Постельной грелке Вильгема помогла. И всех ее ублюдков приютила».
        - Тихо! - рявкнул Асд, но даже его окрик не заткнул обладательницу надтреснутого старушечьего голоса.
        - И что это Тенью назвавшийся пасть раскрывает? Неужели пользует и мамку Рессо, и ее старшую девку? А хорошо устроился, хорошо… - Двуликий не стал слушать, так что она сразу же заголосила: - Не трожь, чернь буйная! Убери лапы, выродок! Мерзота…
        Воспрепятствовать действиям Асда никто не смог, да и не успел, а я вдоволь налюбовалась на лица прочих родственниц, когда он на вытянутой руке вынес вперед сыплющую проклятьями тарийку. Немного встряхнул, чтоб заткнулась, и поставил передо мной. Надолго встряски не хватило. Седая, подслеповатая, скрюченная старуха, одетая в невероятно дорогой, даже по меркам столицы, наряд, ткнула оборотня в бок клюкой и бросила зло:
        - Подохнешь, дня не пройдет.
        - А это, старая, вряд ли, - хмыкнул он, потирая ребра, и, дав мне знак отойти, вдруг неуловимым движением переломил клюку тарийки надвое.
        - Что ты, убогий, наделал?! - Старуха прижала к груди оставшуюся в руках часть, открыла рот, чтобы облить оборотня новым потоком брани, и умолкла, стоило тому расщепить наконечник и выудить из него стальную иглу, покрытую чем-то маслянисто-черным.
        - Тора, стой на месте, это яд, - скомандовали мне, чтоб не приближалась и Злат в своей заботе не уничтожил опасную находку. - Яд горемычника. «Выжженная топь», я прав?
        - Не-не… - заторможенно начала отравительница, оглянулась на родственниц и на удивление бойко закончила: - Нет, конечно, нет!
        Он принюхался.
        - Ах да, простите, обознался. Это «Клюквенная топь». В малых дозах вызывает паралич дыхательных путей, в крупных - удушье и смерть. Или я в чем-то ошибся?
        - Не-не…
        - Не сознаетесь, - понял Асд и скупо улыбнулся. - В таком случае давайте проверим на вас.
        То, с какой прытью пожилая тарийка сиганула обратно в толпу, удивило не только меня, но и оборотня. А в испуганном гомоне голосов делегатов вдруг отчетливо раздалось:
        - Изма, старая карга, ты ж меня на днях тоже клюкою ткнула! Я средь ночи чуть Жнецу душу не отдала, до утра молилась.
        - И мне досталось года два назад, - воскликнула еще одна. - Сама не помню, но дочка говорила…
        - А ведь невестка ее от удушья умерла! - добавил скрипучий голос.
        - И сын ее от легочной болезни слег.
        Среди собравшихся поднялся недовольный ропот. Затем чей-то ойк, полученный явно от тычка, и в толпе тотчас наметилась зона отчуждения, затем и коридор от Измы до довольного развитием событий Асда. Подозвав к себе парня из охраны, он вручил ему иглу, дал несколько коротких указаний и отпустил. И только затем разрешил мне подойти ближе.
        - Ну что вы! - Голос по-королевски одетой старухи дрожал негодованием. - Девочки, родные мои, вы должны понимать, Саггар всего-то простудился…
        - На похоронах жены, - ответили ей.
        - Это когда он тебе в обеспечении отказал прилюдно, - добавил еще один ехидный голос. - И в откуп даже жемчужной отмели не предложил.
        - …затосковал, - не оставила Изма своих оправданий, - и временно слег.
        - Два года лежит, не поднимается. А добычей камней ты теперь заправляешь.
        - И не делишься, - с обидой или намеком добавил кто-то.
        - Да поднимался он! Собаку сыну купил, - нашла отравительница оправдание и ухом не повела на чей-то упрек.
        - А псина эта гоняет тебя от младшего наследника и все твои подарки в клочья рвет, - в который раз подтвердились слова Инваго о том, что в его роду не самая дружелюбная среда. Чтоб их всех поморозило и прикопало! Как же так можно?
        - Если прикинуть, то и нас Изма в поездку собрала, узнав, что мальчишка оставил пса в столице, - хмыкнул кто-то из старух, и я покосилась на закаменевшего Асда. У нас только маленький Шус пытался взять с собой собаку, тот самый малыш, что, имея отца, искал себе нового папу.
        - Если так, лучше бы сама ехала, - буркнула еще одна дама преклонного возраста и не простого характера.
        - А не может она, - нараспев произнесла обидчивая, с которой камнями не поделились. - Ее ж жаба задушит от таких растрат. - Эту дамочку, видимо, тоже. - А нас всех подняла, чтоб уж точно разрешили.
        - Неправда!
        - Мрак с ней! - громко ответил Асд и, пройдя по живому коридору, что с каждым его шагом становился шире, весело заявил: - В любом случае у нее ничего не вышло. Дамы, благодарим вас за визит и содержательную беседу. Вы можете идти. Многоуважаемая Изма, останьтесь.
        Когда двери за притихшей делегацией закрылись, он отобрал у старухи вторую часть клюки, выудил из нее еще одну иглу с маслянистым ядом и ласково попросил ответить на три вопроса. Откуда она узнали о семье Иянс и о моей помощи Аргашу Дори с его новорожденной дочкой? Где Изма купила «Клюквенную топь»? Что передать ее сыну Саггару Дори, безвременно… осиротевшему? Последний вопрос задал из вредности, чтобы молчавшая до сих пор старуха захлебнулась воздухом и воплем.
        - Я не собираюсь умирать!
        - Не волнуйтесь, я вас соберу, - с самой добросердечной улыбкой заверил Асд.
        - Вы не посмеете! - воскликнула она чуть менее убежденно, а потому и тише.
        - Я почту за честь…
        Совсем не затравленный, скорее прямой и осуждающий взгляд тарийки сосредоточился на мне, голос ее прозвучал с дрожью и обидой:
        - И вы позволите?
        Я могла бы отложить допрос, собрать больше фактов и свидетелей, но всего один взгляд на Асда и чуть наметившуюся синеву вокруг его губ перечеркнул всякое милосердие. Если с ним после яда плохо, нужно как можно скорее закончить допрос.
        - Ради такого я гостей созову. Уверена, соберется весь род. И даже мой супруг поприсутствует.
        Идея ей не понравилась, поэтому, морщась и плюясь, она поведала, что Райса Дважды Дори совсем не грустит, сидя в усадьбе под замком. Ведет активную переписку с наиболее чистокровными представителями рода и выдает свое заточение за особую привилегию. Яд Изма купила под видом масла против древоточцев, которое ей продала безобразная старуха в серой шляпке, что прикрывала жуткий шрам на лбу. И сына она вовсе не травила, просто именно он втирал масло в клюку. Да так рьяно, что масло это просочилось до стальной сердцевины.
        На словах о торговке мы с двуликим переглянулись, когда же речь зашла о сыне Измы, еще и скривились. Так бессовестно лгать не каждая сможет.
        - Теперь постарайтесь добавить в ответы правду, - с рыком посоветовал ей Асд и приставил иглу к старушечьему горлу.
        Она вновь покосилась в мою сторону, рискнула расплакаться, но разжалобить не смогла. Я не поддалась, Асд не дрогнул, и вслед за первым на-игранным всхлипом из нее полилась такая отборная брань, что удивились мы оба. Поток был полноводным, в нем встречались словечки Гаммиры и Райсы, а также абсолютно невероятные обороты.
        - Как-как? Повторите еще раз, - попросил двуликий и, перехватив иглу, словно перо для письма, стал выводить на морщинистой коже ядовитые буквы.
        - О святая Иллирия! - воскликнула Изма, теперь по-настоящему испугавшись.
        - Нет, не это. Там было что-то про волчицу, задницу и глотку. - Тяжелый вздох и покаянное: - простите, я нечаянно вас оцарапал. Но, думаю, вы еще успеете поделиться правдой…
        Поток слов, полившийся из нее в этот раз, был более честным, и, хотя он все еще перемежался руганью, мы многое узнали. Например, то, что расчетливая старуха сама связалась с вечно обиженной Дважды Дори, расспросила о ее судьбе. Причем для переписки использовала самый дешевый и незаметный источник связи - почтовых голубей. Ранее дамы не особо дружили, и, будь ее воля, Изма эту дуру ткнула бы клюкой. Но так как слуги в нашем доме неподкупные, то лучше уж держать связь с полоумной Райсой, чем с грязной Эонкой, отсудившей у старухи пять золотых.
        И томилась Изма, дурацкие письма читая, лишь потому, что яд получила в обмен на услугу - следить за переездами ратийской шалавы. О ком речь, мы поняли сразу - Лиллиана Рессо, мама Иянс и Инни. Порадовались, что история с мелом для отбеливания стала ближе к разгадке на шаг или два, осталось узнать имя заказчика слежки.
        - И сына я не травила! - патетично заявила карга. - Он лишь немного мешал.
        - Так немного, что два года пролежал? - Асд стер со лба испарину, поморщился, как от боли. - Чем вам внук не угодил? Своей матерью? Собакой?
        - Болтовней! Сукин сын без умолка интересовался, когда с постели поднимется Саггар…
        - И это все? - тихо спросил оборотень.
        Во взгляде его и голосе угрозы не слышалось, но Изма посерела лицом, а я ощутила мороз, пробивающий кожу. Стало страшно и неуютно находиться рядом. И если я могла сделать спасительный шаг назад, то карга осталась на месте. Жалкая и трясущаяся в дорогущем наряде.
        - Так он вас утомил? Хотя о чем это я?! Хороший повод. Вы меня тоже смертельно утомили, - мягко улыбнулся он и пробил руку тарийки ядовитой иглой. - Прощайте, многоуважаемая.
        Не говоря более ни слова, Асд подхватил меня под локоток и повел прочь из залы. В абсолютной тишине закрыл за нами дверь, притянул меня к себе и чмокнул в лоб. Первоначальное удивление от его поступка сменилось беспокойством, за его волчью шкуру.
        - Асд? Ты как себя чувствуешь?
        - Сложно сказать.
        - То есть тебе плохо после яда?
        - Отнюдь. Все замечательно! - Он чуть крепче сжал меня в объятиях.
        - То есть ты не отравлен и не умираешь. - Я отклонилась назад, с надеждой заглянула в мерцающие глаза оборотня. - Мне не придется спешно искать тот бочонок с жуткой черной жижей, что способна мертвых поднимать?
        - Нет.
        - Тогда вопрос… - Я набрала воздуха побольше. - Какого беса ты эту Изму отравил? Мало смертей на твоей шкуре, решил пополнить список?
        Асд недоуменно вскинул брови, дернул уголком искривленных усмешкой губ. То бишь вообще не понял, почему я злюсь. Еще бы, он ведь тариец, потомственный убийца. Впрочем, стоит признать, у меня самой руки чесались каргу побить, так что этот момент опустим и сконцентрируемся на другом.
        - Зачем ты так поспешил с ядом? Мы о заказчике ничего не узнали, а единственный свидетель уже убит…
        - Кто сказал?! - весело вопросил двуликий. - Я ей всего лишь руку поранил.
        - Ядовитой иглой!
        - Не может быть, - ухмыльнулся хвостатая бестолочь. - А не вспомнишь, где ты на тот момент стояла и как близко к яду был твой зверь?
        - Злат? - Я не сразу сообразила, о чем Асд говорил. В этот самый момент на все поместье раздался ужасающий по своей мощи и горечи крик. Затем еще один истеричный и почти визг.
        Потянувшись к двери, я была остановлена оборотнем, который отодвинул меня в сторону и сам эту дверь распахнул.
        - А молча сдохнуть никак нельзя?! - рявкнул он и, услышав в ответ душераздирающий визг, обратился к охране: - Гоните в шею эту дрянь, чтоб я ее не слышал!
        Створка хлопнула, двуликий вернулся ко мне. Потер явно засвербевшие от звука уши, затем шею и коротко бросил:
        - Прежде чем обвинять меня в черствости и еще Адо знает в чем, выслушай. - Я ошалело кивнула, он продолжил: - Златогривый сжег весь яд на игле. Изма не отравлена, но убеждена в обратном, поэтому ей потребуется противоядие. Готовое, много. Ради него, а может, по привычке экономить, она обязательно свяжется с заказчиком слежки. Но это не главное. Суть в том, что Изма получит отказ, запаникует и возьмется шантажировать «благодетеля»…
        - А есть чем? - усомнилась я. - Изма всего лишь следила за семьей Рессо. Сообщала о переездах.
        - Есть. - Тут Асд прервался и за руку потянул меня к лестнице, от нее на галерею. - Не успел тебе рассказать, старуху-торговку, на которую ссылалась Изма, я уже нашел. Время смерти менее суток, причина… Не важно. - Он прищурился, через окна выглядывая кого-то во дворе. - Главное, переведя стрелки на почившую торговку мелом, карга не вышла из игры, а лишний раз доказала, что наблюдение за семьей Рессо велось постоянно. О травле ей было известно, она держала этот козырь до поры. И теперь, чтобы найти заказчика, мне не придется ломать ей пальцы, а тебе не придется обвинять меня в жестокости.
        - Стыдиться не буду.
        - И не надо. - Ловким движением двуликий открыл защелку и распахнул окно, тонко свистнул. В нашу сторону через двор пронеслась темная четвероногая тень. - К слову, этим приемом мы также сэкономим на похоронах. Заказчик сам прикопает каргу.
        На этом Асд выпрыгнул в окно, а рядом со мной неожиданно оказался один из его собратьев. Северный. Но я была уверена, сюда бежал пес Шуса, а не оборотень. Оборотни покрупнее.
        - Добрый день, Торика ЭлЛорвил Дори! - Он закрыл окно и галантно мне поклонился. - В ближайшие часы я буду вашей Тенью.
        И вот что занимательно, когда Асд Гаррад произносил эту фразу, он становился опорой и надежей, которая всюду следовала за мной и рычанием в голосе сообщала, кто нагло лжет, а кто говорит правду. Но его помощник вкладывал в эту фразу совсем иной смысл. Он натурально исчез, растворился в воздухе не хуже вампира и заявил, что именно в этом виде будет следовать за мной.
        - Но как вы смогли? Вы же двуликий, вы…
        - Перед вами результат пылкого межрасового романа, который, как ни старался, в семью не перерос, - ответили мне. И пока я пораженно осознавала, что в противостоянии кровососиков и псин есть место романам, Северный тихо предупредил: - Не смотрите в пустоту. На этаж поднялась прислуга.
        И так одергивал он меня не раз и не два, а все двадцать два. Когда я вольно-невольно напрямую обращалась с вопросом, предлагала попить чаю, занять стул за обедом и подать мне книгу рода. На мое счастье, рассеянной сегодня была не только я, моих оплошностей никто не заметил, а все потому, что с появлением маленькой ведающей в усадьбе началась маленькая истерия. Инни Рессо решила поиграть в прятки с Иянс и нянечкой, от которых сбежала. А чтобы скучно не было в процессе, она донимала всех встречных вопросами об их детстве, детях, детских забавах, сладостях, а также о котятах и щенках.
        На предложение размяться и поймать неуловимого ребенка Северный ответил, что Инни сама придет, и оказался прав. Ближе к вечеру светлоглазая шкода явилась в кабинет. Судя по пятнам шоколада и мясного соуса на личике и платье, голодным ребенок не был. Более того, она принесла с собой кусок мясного пирога и, ткнув им в пустоту рядом с окном, громко сообщила, что хочет спать «с вольком».
        - Бааашим вольком, - уточнила кроха, когда невидимый оборотень принял подношение и немного надкусил. - Осень башим.
        - Асд на охоте, - ответил Северный, жуя. - Вернется не скоро.
        - А ты? - спросила Инни после тяжелого вздоха с зевком.
        - Я на работе. Мне нельзя.
        - А пес Шуся?
        - Песшусь? - переспросил моя новая Тень. - Такого в нашем клане нет.
        И пока малышка недоуменно соображала, что это за клан такой, а может, и копалась в памяти оборотня, я поспешила объяснить:
        - Она имеет в виду собаку маленького Шуса Дори. Пса зовут Орс.
        - А-а-а-а, этот, - со странной интонацией протянул Северный и в два больших укуса доел пирог. - Этот сидит на цепи до тех пор, пока не научится вести себя прилично.
        - В смысле? - не поняла я. - Он кого-то укусил или стащил что-нибудь с кухни?
        - Он пытался перечить вожаку и получил по шее.
        - По шее - плехо, - поделилась с нами Инни и потерла глазки.
        - Не волнуйся, лично ты получишь по попе, - усмехнулся двуликий, - прямо сейчас.
        Ни удивиться, ни испугаться ей не дали, дверь кабинета распахнулась. Нас почтил своим присутствием взмыленный и снегом припорошенный Асд. Прищур по-волчьи светящихся желтых глаз пригвоздил Инни к полу, а приветственный рык потряс. Причем не только ее. Услышав злющее: «Наигралась?!» - я дернулась, а Северный бесшумно распахнул окно и выпрыгнул наружу, не проявившись в пространстве ни на миг. В комнату со свистом ветра влетело несколько снежинок, створки хлопнули, наступила тишина. Недолгая и очень устрашающая.
        - Младшая Рессо, вы нарушили наш уговор!
        Я была уверена, малышка расплачется, за защитой кинется ко мне, но в ответ она лишь широко улыбнулась и весело спросила:
        - Когда?
        Асд тяжело сглотнул. Видимо, ему не приходилось сталкиваться с таким бесстрашием или же наивностью. Однако он быстро взял себя в руки.
        - С самого утра! Мы договаривались, что ты не будешь сбегать от сестры и проказничать в доме. - Под напором его голоса Инни сделала шаг назад. - Договаривались, что не станешь окружающих вопросами донимать. - Еще один шаг. - Договаривались, что не полезешь в чужое прошлое и… - он не договорил, а ребенок уже юркнул за меня, вцепился в юбку. Оборотень клацнул зубами. - Куда спряталась? Я не досказал.
        - И не надо.
        - Как не надо? Я же твой названый отец. Опекун, обязанный и похвалить, и наказать.
        - Похвались? - вопросили из-за меня.
        - Не в этот раз, - со всей серьезностью ответил Асд и застыл, услышав:
        - Я тлебую защиты лода!
        Иными словами, кое-кто маленький и совсем не наивный решил уйти от ответственности. И если я стушевалась, то так называемый опекун взглядом приказал мне молчать и злорадно улыбнулся.
        - Вряд ли тебе ее предоставят. Видишь ли, те самые Эонка и Райса тоже находятся под защитой рода Дори, и за них Тора должна тебе по заслугам воздать, - и, чтоб не возникло сомнений, пояснил: - По тем самым заслугам, которые пониже спины.
        Меня тотчас отпустили и, подхватив юбку, попытались сбежать. Маленькие ножки простучали по полу, маленькие ручки коснулись двери, но Асд был быстрее в десятки раз. Поймал, подкинул в воздух, вслед за визгом раздалось три коротких шлепка и гневное:
        - За волнение родных! За переполошенную прислугу! За месть двум склочницам! А теперь быстро говори, кто тебе помог.
        Красная, сопящая, с глазами, полными обиженных слез, Инни поджала дрожащие губы, отдернула юбки и четко заявила:
        - Ты мне боше не папа.
        - Как вожак и опекун я это переживу, - ответил он. - Так кто тебе помог?
        Маленькая ручка нехотя поднялась, оттопыренный указательный пальчик медленно указал на окно, через которое совсем недавно выпрыгнул двуликий с примесью вампирских кровей. Теперь понятно, отчего он сбежал.
        - Северный. - Миг предательства Асд перенес не скривившись. - Потайные ходы тоже он показал? И в счет чего? Что ты ему пообещала?
        - Не говолить сестле о невидимом вольке, - совсем по-взрослому хмыкнула малышка.
        То есть мне не показалось, Северный с утра прибежал не из города, а из гостевого крыла. И вряд ли он там по собственной воле околачивался, скорее уж по приказу вожака. Я гневно прищурилась. Да чтоб Асда приподняло и пришлепнуло! Мало того что он Иянс до слез напугал, так еще и слежку за ней поставил.
        - Асд Гаррат? - позвала я, предчувствуя долгий разговор по душам и сожалея о том, что ни Храна, ни Инваго рядом нет. Уж они бы сильнее повлияли на великовозрастного сорванца.
        - Это был твой пликаз, - добавила малышка. И быстро же она смекнула, что шантажу подвержены все замешанные в деле. - Тепель Иянс о нем точно узнает!
        - То бишь ты способна увидеть Северного? Кхм… - Легкая пунцовость щек Асду шла, в отличие от неловких оправданий. - Но я приказал следить за всеми вами, - сказал он ей, но смотрел на меня.
        - А в галделобной только за ней, - сдали его с потрохами.
        - Асд! - возмутилась я. - Это как называется?
        - Так, все! - Он поставил ребенка на пол и громко хлопнул в ладони. - Ты, марш к сестре. А ты села на место.
        Последний приказ относился ко мне, но я и не подумала его исполнять. Проследила за тем, как Инни сбежала с места допроса. Сложила руки на груди, с упреком обратилась к двуликому:
        - Ничего не хочешь объяснить? Рассказать?
        - А как тут открывается щеколда? - вопросом на вопрос ответил он и сбросил куртку. Прошел к окну - запасному выходу из неловких ситуаций, подергал за ручку. - Тора, давай потом. Я жрать хочу и спать.
        Что ж, если он этого хочет, я оставлю расспросы на время ужина. Надеюсь, Асд подавится под моим пытливым взглядом, ну или хотя бы захлебнется.
        Вопреки моим чаяниям, он с удовольствием поглотил все, что принесла вызванная горничная, и попросил добавки. В ответ я коварно ухмыльнулась.
        - И что ты так странно смотришь? Неужели пожалеешь для уставшего старика… - начал более чем цветущий молодой мужчина.
        - Тебе не стоит набивать желудок, - посоветовала я и сказала горничной, что более нам ничего не нужно.
        - Это еще почему? - насупился оборотень.
        - А я нашла, чем тебя припугнуть! - Он мученически вздохнул, словно бы соболезнуя Инваго, покачал головой и поднялся из кресла, чтобы рухнуть обратно, едва я произнесла: - Помнится, Злат хотел полетать, и я согласилась, не без твоего давления, но суть не в этом, - и с широкой улыбкой вопросила: - Асд, скрытный наш, а не соблаговолишь ли ты совершить с ним прогулку? Я за день так неимоверно устала, - и ведь действительно устала, совсем не вру. - Вначале Изма эта, затем отравленный ты и невидимый, вечно отдергивающий меня Северный… А еще Эванжелина. Она без девочек и Гаммиры постоянно ищет общения, нет-нет и зайдет поговорить. А мне самой до слез хочется в «Логово». Тут еще управляющий, вечно скрывающийся по делам усадьбы, возмущенные письма от добрых родственничков и книга рода с тринадцатью внебрачными детьми. Я их всех выписала, затем нашла их адреса на карте. Думала тебе отдать, но раз ты так хочешь полетать со Златом, - произнесла лукаво, - так и быть, всех навещу сама. Или с Северным, если он перестанет играть в вампира…
        И чем больше я говорила, тем сильнее загоралась реликвия рода на моей руке и бледнел двуликий. Есть он больше не хотел. Правда, говорить тоже не спешил.
        - Тора, я не…
        - Что? - К этому моменту зверь уже поднял голову из камня и заинтересованно уставился на меня. - Погоди, Злат, наш много на себя взявший командир Гаррат еще не решил, как поступить лучше - полетать с тобой или рассказать о своих делах все без утайки.
        Асд безошибочно повторил ругательство карги про волчицу, задницу и глотку, затем кликнул горничную и попросил подать плотный ужин на двоих.
        - Зачем так много? - искренне удивилась, выслушав его заказ. - Я не буду есть.
        - Северный будет, да и этот вряд ли откажется от угощения.
        Злат, поняв, что говорят о нем, высунулся из перстня окончательно, мелким крылатым ящером спрыгнул на стол и поспешил перебраться поближе к щедрому оборотню. На столешнице тотчас появились прожоги, пепел от листков бумаги, попавшихся ему на пути, и раскаленный добела песок, что еще минуту назад представлял собой гранитную подставку для перьев. Не пострадала одна лишь книга рода, поверх которой зверь разлегся, ожидая, когда его покормят и на прогулку выведут.
        - Я выследил Изму, - наконец-то приступил к рассказу Асд, хотя первоначально хотелось бы услышать историю про Инни и Иянс Рессо. - Как я и предполагал, карга пыталась связаться с заказчиком посредством голубей. Не преуспела в этом деле и поехала к нему сама. И вот что удивительно, убийца ошрамованной торговки решил избавить мир и от карги, и от заказчика скорой расправы. Заметал следы он лихо. Я насилу могилу раскопал, дал отплеваться от земли…
        - Закопал живьем? Среди зимы? А земля разве не промерзшая?
        - Убийца - маг. Отчаянный и безголовый. - Асд расплылся в широкой улыбке. - Каргу, к примеру, он столкнул на лед реки, а затем помог ему расколоться. Как по мне, слишком муторно и затратно по силам. Макнул бы в воду с головой и подержал немного, но… что поделаешь, молодой и недогадливый. Не смог довести дело до конца.
        Я вздрогнула и от досады в голосе двуликого, и от силы осуждения, прозвучавшего в словах. Изма - карга, с этим не поспоришь, но при всем при этом она еще и Дори.
        - Изма жива?
        - Ненадолго. Ей сами родственники вскоре припомнят все тычки. Но это мелочи, - отмахнулся он. - Итак, заказчиком убийства торговки оказался врачеватель. Старый, никем не привечаемый, пропитавшийся ядами, которые сам же варил.
        - Мел - его творение? - поняла я. - Но зачем? Зачем он травил семью Рессо? Где они ему дорогу перешли?
        - А вот это, как я ни старался, он не вспомнил. Страшный склеротик.
        - И все?
        Злат, как по команде, вскочил, Асд тоже, но лишь для того, чтобы стремительно перегнуться через стол и похлопать меня по руке.
        - Есть наводка, что это бывший врач одной небезызвестной в столице семьи. Ивелл. Знаешь такую?
        - Ивелл? Что-то знакомое, - прошептала я, краем глаза заметив, как Злат плюхнулся на хвост и с удрученным видом стал когтем водить по контуру букв на книге рода.
        - Очень знакомое. - Асд тоже не спускал взгляда со зверя. - Это девичья фамилия супруги Вильгема Дори.
        Гавеллия Ивелл Дори! Я вспомнила хладнокровную лицемерную тарийку, что в нашу первую встречу ворвалась в мои покои вместе с недалекой кузиной, а затем с беззаботным видом попыталась разыграть из себя глупышку-простушку.
        - Так эта травля - ее рук дело? Решила убрать соперницу как можно более тихо и изощренно.
        Предположив, что диалог зашел в тупик, мелкий ящер вскинул голову, всем своим видом выражая готовность лететь. Асд передернул плечами.
        - Не уверен, - осторожно ответил он, стремясь отстрочить свой полет. - В том-то и дело, если избавляться, то быстро и без следов. Но у нее на это четыре года ушло. Да и к чему избавляться, от кого? От женщины, которая Вильгему даром не сдалась, или от ребенка, которого он в глаза не видел и не собирался?
        Оставшуюся недосказанность разрушил тактичный стук в дверь.
        - Наконец-то! - воскликнул оборотень, а Златогривый со страдальческим выражением на морде разлегся поверх книги рода. И слепому стало ясно - прогулка откладывается на неопределенный срок. Асд с предвкушением проследил за тем, как сразу три горничные внесли подносы с едой.
        Щелкнул языком, когда они расставили блюда на столе, и почти благодушно попросил: - Тора, открой окно и позови ту падаль Северную.
        - Я здесь, - ответил собственно Северный, неожиданно объявившийся у входа в кабинет. - Уже минуту стою. - Он галантно пропустил девушек на выход, закрыл дверь и быстро занял место за столом. - Ваш нюх не спешит восстановиться.
        - Дело дрянь, - буркнул Асд, и на мое потрясенное «В смысле?» нехотя пояснил: - В прямом. На последней охоте в меня сквырг плюнул, ядовитый. - Он потер ухо, затем шею. - Прицельно плюнул. Я частично потерял свой нюх. Поэтому не сразу учуял девушку в переодетой Иянс и мальчика в ребенке этой, как ее…
        - Дважды Дори, - подсказал Северный, набирая себе полную тарелку яств. - Вот почему меня приставили следить за Рессо.
        - И ты, облезлый, пошел помогать Инни в пр-р-роказах! - рыкнул Асд.
        Его соплеменник вспышки гнева вожака не испугался. В одну руку взял свои приборы и тарелку, во вторую поднос с отбивными, кивнул мне и исчез со словами:
        - Я помогал, чтобы у вожака с Иянс было полчаса.
        - Каких полчаса? - просипела я спустя минуту безмерного изумления. - Асд, ты же вчера довел ее до истерики, ты порвал на ней белье, ты перед усадьбой выдернул ее из кареты, когда она отказалась выходить, ты…
        - Я хотел ее понести, чтобы не замерзла.
        - Ты ее в снег уронил! И после этого всего еще и полчаса уединения?! - Я старалась говорить тихо, очень старалась, чтобы до него дошло. Но на последних словах все-таки сорвалась на крик и запустила в увальня тарелкой.
        Теряю хватку. Тарелку он поймал, слизнул оставшийся на ней мясной мини-рулет, сжевал и буркнул:
        - Уронил, потому что она вырывалась, да еще что-то магическое плела, - пожаловался и показательно потер поясницу. - А что до уединения, его не было, Инни справилась с проделками за пять минут. И, кстати, не хочешь узнать, что она сделала со смолой и красильным камнем?
        Я не хотела, о чем и сообщила в грубой форме, еще раз настоятельно посоветовав двуликому держаться от зеленоглазой Рессо подальше. В противном случае Асд познакомится со Златом поближе, как вариант - изнутри. На этом нас прервали. В кабинет ворвались две синие фурии с просмоленными волосами, охрана, дворецкий Эсфен и врачеватель с заплечной сумкой. И лишь спустя двадцать минут выслушивания взаимных обвинений и криков двух одинаково пострадавших тариек я заметила, что Гаррат сбежал через окно, оставив мелкого ящера с ужином, а меня с носом. Злат без прогулки вряд ли вернется в кольцо.
        Последняя тарелка, в которую он еще не забрался и не опустошил, попутно превратив в песок, хранила пять перепелок и два куска пирога. Надеюсь, их поедание растянется хотя бы на пять минут… Надеждам не суждено было сбыться. Зверь размером с мой мизинец схрумкал все в два счета, ковырнул вилкой в зубах, основательно при этом оплавив ее, вернулся на книгу и в ожидании чуда уставился на меня.
        Вздохнув, попыталась в очередной раз вникнуть в суть ора Эонки и Райсы, коих я не собиралась разуверять. Пусть продолжают заблуждаться насчет вредителя. Да, младшая Рессо поступила недостойно и будет наказана, но выдавать ребенка двум умалишенным стервозам я не намерена. Ко всему прочему с оскорблений они давно перешли на территориальные разборки. Оказалось, что помимо внешности у дам безвозвратно испорчены комнаты. Не уверена, что Инни успела сильно навредить за пять минут.
        - Простите! - рявкнула я, устав зажимать ладонями уши. - Эонка, повторите, пожалуйста, что, по-вашему, сделала Райса.
        - Многое! И, по-моему… - Тарийка запыхалась бесперебойно выдвигать обвинения. Но это не помешало ей ткнуть пальцем в сторону противницы и прореветь: - Эта дрянь блудливая достойна смерти!
        - Сама сейчас сдохнешь! Я тебя…
        Дамочки сцепились не на жизнь, а на смерть, пришлось прибегнуть к помощи охраны. И пока воины их разнимали, пачкались и оттаскивали в разные углы, я обратилась к дворецкому:
        - А что там с комнатами, Эсфен?
        - Разгромлены.
        Мне с поклоном передали два внушительных списка с описью разрушений. Сломанная мебель, растерзанные и изрезанные шторы и ковры, выбитые окна, подпалины и сколы на отделке стен, разбитые зеркала, сорванные люстры, вывернутая решетка из камина, сажа на потолке, расколоченная ванна, раскрошенные вазы для цветов. У ребенка на такое силенок не хватило бы, Северный ей только с красящим камнем и смолой помогал, и получается…
        - Когда это все произошло? - Я оторвала взгляд от списков и посмотрела на пытавшихся плюнуть друг в дружку идиоток. До противницы, понятное дело, ни одна из них достать не могла, поэтому все плевки оказались на полу. - Да заткните их чем-нибудь, - попросила я охрану. Но им мараться не пришлось, в кабинете наступила изумленная тишь после моих слов.
        - Это произошло незадолго до ужина. По словам уважаемых дам, во время послеобеденного сна, - ответил дворецкий и сгорбился. - Так как, по их словам, обе они спали… надеюсь, вы не подумаете на горничных, госпожа. Поверьте, они не могли! Мне доложили о грохоте из их комнат, и я сам отпирал многоуважаемых Дори. Своим ключом, а таких в поместье больше нет, - говоря об этом, он продемонстрировал собственно ключ и сложил руки в просительном жесте. - Умоляю, будьте милостивы.
        От такой неожиданности едва не потеряла голос.
        - Валриус Эсфен, вы за кого меня принимаете?
        - Я?! Нет, что вы… Ни за кого… То есть… - Он вжал голову в плечи и почти беззвучно прошептал: - Госпожа Гаммира Дори в схожих вопросах всегда выбирала сторону…
        - Чистокровных?
        - Я хотел сказать «сторону рода».
        - Нет, чистокровных. Свою любовь к роду она уже проявила. Те телеги для перевозки детей я не скоро забуду. - Я отпустила изумленного Эсфена и обратилась к родственницам с самым неожиданным для них сообщением: - С сегодняшнего дня и до окончания года вы, дорогие дамы, будете жить в своих разгромленных комнатах и отрабатывать каждый золотой, что будет потрачен на восстановление обстановки. Окна так и быть, застеклим, все же зима на улице. Но все остальное…
        - Как?! - воскликнула одна.
        - Почему-у-у-у? - протянула вторая.
        - Потому что, если уж соседка и испортила вам внешность, то бедлам вы устроили сами. Дабы усугубить наказание. - Их одинаково вытянувшиеся синие лица подтвердили мою правоту. - Поздравляю, вы своего добились! - Я даже им поаплодировала. - А так как веры в ваше здравомыслие больше нет, завтракать, обедать и ужинать вы будете только в своих комнатах, а работать на улице. Со снегом и льдом. На этом все. Увести.
        - Адо всевоитель! - пробасил кто-то из охраны, и его поддержали глухим многоголосым «ага» из коридора. Видимо, никто здесь не верил в хозяйскую справедливость.
        Потерявших дар речи тариек вывели из кабинета. Дверь закрыли. Все тот же бас вознес всевоителю слова благодарности. Я посмотрела на стол, отметила степень скуки Златогривого, а также то, что на столе среди осколков и песка появились целые поднос и тарелка. Смесь вампира и оборотня вернулась в кабинет.
        - Златогривый, на взлет. Северный, передай Асду список.
        Я успела выудить из-под книги рода листок с именами детей, а невидимый оборотень взять его, прежде чем мир вокруг меня стал подземным и пылающим.
        Глава 13
        Беды ничего не предвещало.
        Злат аккуратно спустился в подземные чертоги, ревом спугнул всю живность с небольшого утеса над огненным морем, оставил меня на нем и, как добрый домашний питомец, сам покружил под каменными сводами. А я только диву давалась, отмечая ту скорость, с которой он перемещался, а затем и скорость, с которой он уменьшался и увеличивался. Казалось, зверь пытался вспомнить навык резкого перехода из мелкого крылатого ящера в огромнейшего драконоподобного. На двадцатом по счету круге он смог из размера собаки стать размером с корову, а затем резко гигантом. На тридцатом переход был уже от мышки-полевки в ящера размером с дом, затем в гиганта, и почти сразу же от едва заметной мелочи в немыслимую крупность и обратно.
        К этому моменту я уже почти спала, не обращая внимания ни на твердость скалы подо мной, ни на то, что пролетавший мимо Злат коварно потирал свои лапы. Мне мерещился Инваго. Его горячая каменная грудь, сильные руки, поцелуи и шипение… Шипение?! Я дернулась, сбрасывая оковы сна, и по привычке потянулась за кинжалом, отсутствующим. Паника накатила и отступила, когда я увидела черные шипы, затем саблевидные клыки и жуткие змеиные глазища.
        - Мгм-ш! - поздоровался со мной знакомый Черночешуйный гад и пополз выше.
        - И тебе здрасте, - прошептала сипло.
        Сердце стучало в горле, правая рука все еще пыталась нащупать родную сталь, левая тянула ворот платья. Перед глазами мельтешили предвестники обморока - черные точки и одна золотая. Странная точка. Она не кружилась, а летела прямо в скалу над моей головой. Сталкивалась с ней, отлетала назад и целеустремленно летела вновь. «Галлюцинация», - подумала я, и потерла глаза, поморгала и только потом поняла - золотая точка, к которой подполз Змей, это Злат в своей самой минимальной форме. И не может он стучаться в скалу без причины, во-первых, характер явно не тот, а во-вторых, просто так подельника по охоте не вызывают.
        - Эй, Златогривый, что ты там делаешь? - вопросила я, но ответа не дождалась. Точка продолжала стучаться. - Злат?! - ноль внимания. - Змей? - позвала второго и получила невнятное помахивание хвостом. Меня то ли услышали, то ли попросили не мешать. - Вы что задумали?
        Помахивание стало интенсивнее. Точно что-то затеяли, и опять без предупреждения.
        - Слушайте, вы, что вы на этот раз собираетесь учудить… - начала решительно, и золотая точка вдруг исчезла в скале, следом подо мной исчезла опора. С тихим «Чтоб тебя!» я ухнула в красную черноту с удушливым запахом серы. За время короткого полета вспомнила всю свою недолгую жизнь, непутевое замужество, незавершенные планы и шмякнулась на пушистый куст, более напоминающий перину.
        Справа от удобного представителя флоры подземных чертогов приземлился Злат, размером едва ли достигающий коровы, слева по скале сполз Змей. Короткая переброска взглядами, шлепок хвостами, и монстры разделились. Черный остался под кустом, золотой потащил меня с собой. За шкирку. К ближайшей луже с булькающей красной грязью, в которую бесчестный зверь попытался меня макнуть. С трудом вывернулась, шлепнула ладошкой по наглой морде, приказала отпустить и была проигнорирована! Златогривая сволочь развернулся и спиной рухнул в грязь, подняв тучу брызг и утянув вслед за собой меня. «Бестолочь, решил испачкать», - подумала я и не испугалась, когда красная жижа сошлась над головой.
        Но это оказалась не лужа, а тоннель, полный грязи, по которому мы стремительно проплыли, прежде чем выбрались наружу!
        - Вот же… Да чтоб тебя… - вот то единственное, что я успела рявкнуть, прежде чем меня потянули в чуть более темную грязь.
        - Зла…
        Переход в третью по счету и почти черную лужу был еще более коротким. Так что, не желая более знать привкус здешних земель, я, теряя воздух и терпение, позволила протянуть себя и через четвертый тоннель, затем безмолвно стерпела купание в ледяном водопаде. Мысли мои были столь далеки от мирных, что Злат ощутил их, а может, и просто добрался до желанного места, и именно поэтому с виноватым выражением на грязной морде согрел меня своим дыханием. После чего все так же зубами за шкирку аккуратно посадил на огромный мягкий гриб и протянул ярко-красный цветок. Я взять его не смогла - руки дрожали. Поэтому бессовестная зверюга положила его на мои дрожащие колени. Тихонько когтем сняла с невесть как уцелевшего платья цепкую колючку и пристально посмотрела на меня.
        Прошли долгие пять секунд. Подземный мир продолжал существовать, я продолжала дышать, хотя больше всего мне хотелось швыряться камнями, орать и… На мои колени упал фрукт, похожий на персик, затем странная груша и плод, похожий на арбуз. К счастью, его не шмякнули сверху всего, а положили рядом и разрезали когтем, после чего одна из крупных долек была предложена мне с заискивающим видом. Это Злат так извинялся, а я… Глаза наполнились влагой, из груди вырвался полузадушенный всхлип.
        - Т-т-ты-ы-ы скотина!.. - начало чуть слезливой отповеди было тихим, но многообещающим. - Жестокосердная, подлая тварь! Га-а-а-а-дина хвостатая! Бес-столочь златогривая. По-погань летающая… Засранец бесчувственный…
        От меня тотчас забрали арбуз, персик и грушу, решив, что причина моего плачевного состояния в них. Попытались отобрать и цветок, но фраза: «Не смей больше…» - была неверно расценена, поэтому цветок остался, но окончание фразы: «Молчать о своих планах!» - я произнесла в спину безжалостного чудовища, оставившего меня одну. На грибе. Эмоционально раздавленную. Слово «сволочь» - повторила раз двадцать, когда эта сволочь вернулся. Приволок кусок жареного, дурманящего запахом мяса, вдвое больше, чем тот, что он подал мне на охоте. Сорвал с ближайшего дерева огромный лист, помыл его под водопадом, положил рядом со мной, а сверху разместил трофей.
        Волна негодования, обиды и злости поднялась во мне с новой силой.
        - Хочешь, чтобы я это съела, когда меня трясет и в горле застревает каждый вдох?! - Он кивнул, радостный, что был правильно понят. - По-посмотри на мои руки, Зараза! - Я подняла их на уровень глаз Златогривого, наглядно демонстрируя, до чего он меня довел. - Я не могу… - произнесла сипло, на что он кивнул повторно и вручил мне вилку и нож. - Ни есть, ни пить!
        Исчезнув на пару секунд, мне взамен отобранных приборов протянули бокал вина, за который я вопреки дрожи ухватилась.
        - А это откуда? - Бокал опустел в мгновение ока. Вишневый напиток холодной патокой обволок мой рот, расслабил горло, вернул трезвость мысли и недобрые подозрения. - Злат, ты где это все раздобыл?
        Хотелось бы сказать «украл», но вид счастливой морды напротив этого попросту не позволил.
        - Не думай, что я тебя простила…
        Мне протянули второй бокал и хвостом подвинули ближе лист с мясом. В этот раз с утолением жажды я не спешила.
        - Откуда столовые приборы? - повторила по слогам, и зверь сдался.
        Он отступил вправо от меня, раздвинул густую темно-сиреневую поросль, чтобы открыть прекрасный вид на рогатую парочку, целующуюся под деревом в сотне метров от нас, и жутковатый красный замок за их спинами. Замок? Мое предчувствие неприятностей многократно усилилось, когда я внимательнее пригляделась к окружавшему буйству флоры. Здесь были идеально гладкие шарообразные грибы и кусты с бирюзовыми ветками, четко выверенные волны трав на лужайке впереди, конусные совершенные кроны деревьев. А еще отшлифованные камни без трещин, низкорослые грибницы без червоточин, цветущие лианы на арках из полированных костей неизвестных, но крупных животных, фонтаны, ритмично бьющие черной водой. И купол. Огромный стеклянный купол, ограждающий всю эту красоту от высоких волн огненного моря.
        - Мы в чьем-то саду! На территории дворца. Случаем, не того самого правителя, о котором Зои говорила? - Я отставила бокал. Злат заботливо протянул мне початую бутылку и расплылся в довольной улыбке, когда я ее приняла. Он еще не понял, что это я так вооружилась. - Злат, что мы тут делаем?
        Он сел, скрестил передние лапы и плавно ими помахал.
        - Летаем? - моему удивлению не было предела. Над огненным морем, где он летал до сих пор, места было в сотни раз больше. Но, может, я чего-то не понимаю. - Ладно, летаем, - мысленно смирилась с неизбежным. От Злата как ни бейся - не сбежать. - Но почему здесь и почему ты до сих пор грязный?
        Не скажу, что ему не шел этот черный блестящий окрас из маслянистой грязи, но… Тут от дерева, где ранее восседала целующаяся парочка демонов, раздался переливчатый свист, и глубокий с вибрирующими нотками голос кликнул некоего Хина. Не знаю, какого Хина он звал, но имеющийся тут один Златогривый свин неуловимым движением хвоста выудил из зарослей седло и странного вида сбрую, нацепил на себя, подправил и выжидательно посмотрел на меня. Смысл его взгляда стал понятен, когда над нами пролетела стая крылатых черных ящеров с седоками и чей-то громкий голос потребовал, чтобы все участники гонки прибыли к главной башне вместе со своими скаковыми. Старт вот-вот подадут.
        - Хин?! - уже не добрый зов, а грозный рявк разлетелся по округе, и я очнулась.
        Гонки? Старт? Злат решил поучаствовать и меня покатать? Да ни за что! Свое жесткое непримиримое «нет» я отобразила отчаянным мотанием головы и руками, что вцепились в предложенное вино и мясо. Да лучше я все принесенное съем, чем соглашусь на эту авантюру. Мне хватило четырех переходов сквозь грязевые тоннели, даже удивительно, как завеса воспоминаний не слетела.
        - Мне и здесь хорошо, честно-пречестно. А ты иди… полетай.
        Кажется, он только этого и ждал. Довольный, протянул мне вышитую монстрами подушечку, грозно цыкнул на белый трясущийся куст и отбыл к демону, уставшему призывать своего «скакового».
        - Хин! Чтоб ты на поверхность всплыл и не вернулся! Где это ты вымазался?! - гневался участник гонок, даже не представляя, кто подставил спину под его седло. - Еще раз опоздаешь, и я с тебя шкуру…
        В какой-то миг подумала, а не предупредить ли рогатого о подмене, впрочем, демоны не люди, они могут выдержать все. Или почти все…
        Наездник и ящер взмыли вертикально вверх, в мгновение ока догнали остальных игроков и вскоре расположились на старте - у высокой башни с шипами-выступами. И на этих шипах они, как птицы на ветках, разместились. Пары участников и скаковых были схожи друг с другом, одинаковый размер и окрас, одинаковые черные костюмы, шлемы и плащи. И только один тандем отличался от прочих. Ящер едва заметно пританцовывал от нетерпения, а его седок явно сыпал проклятьями в попытках успокоить… скотину. Именно это слово проревело над дворцом, когда демон особенно сильно дернул поводья, а скаковой в отместку подпрыгнул, стукнув седока о стену башни. По каменной кладке поползла немалых размеров трещина.
        - Мой принц! - завопила рогатая девушка под деревом.
        - Ваше высочество… Осторожнее! Берегитесь… - загалдела вся округа.
        Вот так и выяснилось, что в парке собралось несколько сотен зрителей и что крайне «везучий» демон оказался носителем благородных кровей. Подле потерпевшей монаршей особы появились опасные на вид демоны: два крылатых в черных мундирах и один большерогий в красном, несомненно, главный. При виде его Злат затих, а его седок перестал держаться за голову и расправил плечи. Судя по жестикуляции крылатых, принцу предложили заменить ящера, но он наотрез отказался, словно мальчишка, восставший против воли отца. Пусть и доброй, но воли.
        Это было хорошее стремление к независимости, о котором молодой демон пожалел, стоило фанфарам затрубить о старте, а зверю плюнуть на команды седока. В то время как остальные скаковые рванули вперед, ящер высочества взмыл вверх и завис над башней, чтобы оценить территорию и ситуацию. Он проследил за тем, как соперники преодолевают первые препятствия, появляясь и исчезая то над башнями, то над парком, недобро рыкнул и вопреки всем приказам стартовать, сложил крылья.
        Истошный визг сопроводил их ускоренное падение, а затем и рывок у самой земли, от которого наездник чуть не вылетел из седла под громогласное: «Хин!» Далее шла неразборчивая ругань и грохот, это Злат ускорился и полетел напрямик вместо того, чтобы, как приличный ящер, петляя, преодолеть лес из каменных колонн. Он снес все препятствия на своем пути, в процессе принц лишился шлема. Так что его круглые от ужаса глаза увидели все наблюдатели. Следующий за этим подъем вдоль водопада и увиливание от падающих булыжников Злат заменил «заплывом» сквозь мощный водный поток. Так он обогнал пятерых соперников и почти потерял наездника. Тот чудом уцепился за хвост скакуна и в этот раз уже безмолвно ждал, когда пропажу заметят.
        Однако увлеченный погоней зверь не придал значения осиротевшему седлу. Он ринулся к луже с черной грязью, проскочил ее, нагнав еще двоих соперников. После преодолел красную лужу и только затем приостановился и оглянулся назад. Принц все еще держался, но признаков жизни уже не подавал. Злат обеспокоенно снял его с хвоста, пощелкал пальцами перед лицом, затем аккуратно пошлепал несчастного по щекам и выдохнул, едва тот вяло возмутился. Вместе со зверем облегченно выдохнули и зрители, и отряд крылатых демонов, спешивший ему наперерез. Завидев охрану, подставной скаковой закинул демона в седло, крепче затянул ремни и исчез из поля моего зрения. Вид на полет Златогривого закрыла широкая мужская грудь в рваной рубашке и знакомой запыленной куртке.
        - Вино и мясо? Неожиданно и очень приятно… - прохрипели надо мной.
        - Инваго?! - Я подняла потрясенный взгляд.
        - Все, что от него осталось, - нерадостно откликнулся бессовестный супруг, прежде чем наклониться и поцеловать меня. Нежно, мягко, совсем не так, как хотелось за сутки невольного ожидания. - Ммм, прекрасный вкус лучшего вина императора чертогов, - прошептал он, отстранившись, и завалился на мой гриб… Надеюсь, спать. Потому что от куртки на его спине осталась лишь пара лоскутов, клочок от рубашки и окровавленный жилет, что должен был защитить тарийца от ран.
        - Инваго? - Я обеспокоенно прикоснулась к его шее, прислушалась к дыханию.
        - Кровь не моя, - ответил устало.
        - Это радует, - провела рукой по его плечу, коснулась волос на затылке. - Ты как себя чувствуешь?
        - Потом, Тора, все потом…
        Несколько секунд он лежал неподвижно, а затем обнял мои колени, ткнулся носом в бедро и засопел, кажется, окончательно расслабившись. И самым неожиданным образом на меня снизошло спокойствие, почти безграничное умиротворение. Отошли на задний план крики зрителей в парке и грохот на арене, исчезли проблемы с родом и зверем, растворились собственные сомнения и страхи. Я прикоснулась к растрепанным волосам спящего Дори, пригладила их, вздохнула свободнее и куда благосклоннее взглянула на принесенные Златом мясо и вино. Наполнила бокал, оторвала себе небольшой кусочек душистого сочного совершенства и продолжила наблюдать за издевательствами над рогатым принцем.
        Преодолев пять из десяти препятствий, Златогривый лидировал в гонке, но демону на его спине если и хотелось победы, то вряд ли такой ценой. От костюма на нем остались обрывки, от правого рога - обломок, плащ сменил цвет и теперь как белый флаг символизировал о плачевном состоянии принца. Вот только ящеру было все равно, ну почти. Время от времени, на особо крутых поворотах, он проверял наличие седока хвостом, а временами даже оглядывался, оценивал его моральное состояние.
        В парке за принца уже не болели, а страдали. Кто-то всхлипывал и причитал о том, что, если наследник умрет, его место будет занято недостойным власти братом. Кто-то печалился о том, что у демона не появилось на свет пары-тройки внебрачных детей. И только один голос радостно заметил, что теперь-то его высочество более не явится на опасные для жизни гонки. Говорящим оказался невысокий широкоплечий демон с небольшими рогами и хитрющим взглядом пылающих красных глаз. И хотя сидел он на поляне в тридцати шагах от моего гриба, я более чем уверена, что и его улыбка, и благодарный полупоклон предназначались мне.
        Судорожно сглотнула чуть не ставший поперек горла кусок и услышала, что рядом тоже кто-то сглотнул. Громко и опасно близко. Страх липкой змеей прошелся вдоль спины и обвил мою шею, не давая издать и звука, не позволяя сдвинуться с места. И мысли ворохом. Храна не позвать, Инваго без сил, Злат занят гонкой, я обездвижена спящим воином, плюс сижу без оружия, если не считать бутылки. Резко обернулась, надеясь лишь на меткость, и от неожиданности чуть не уронила стеклянную тару с вином. Потому что вздыхал и сглатывал рядом со мной крупный черный и очень печальный ящер. Возможно, тот самый Хин.
        Он не обращал внимания на мясо, меня и Инваго, все внимание ящера было сосредоточено на подмененном «скакуне» и его вредном для жизни полете. Ближе к финишу препятствия усложнились, строй противников значительно поредел, так называемые догоняющие давно превратились в отстающих. И даже крылатые демоны из стражи отчаялись схватить лихого участника и его скакуна. Именно поэтому над ареной уже вывесили пылающие огнем флаги, четырежды протрубили о завершении соревнований и признали жертву Злата победителем, громогласно об этом сообщив. Но зверя такая победа даже не замедлила. Не сбавляя скорости полета, он прорвался сквозь рощу белых подвижных лезвий, преодолел пещеру ледяных игл и без сомнений нырнул в огненный фонтан, что у самого финиша пробился из-под земли.
        На парк опустилась гробовая тишина, Хин зажмурился и спрятал голову под крыло, демон, что еще пять минут назад радовался за принца, в сердцах сплюнул. Только шелест листьев дал понять, что я не оглохла, просто весь дворцовый парк смолк от неверия и ужаса.
        - Мой принц! - душераздирающе закричала девушка под деревом.
        Крик этот был настолько жутким, что вздрогнули все, а кое-кто и проснулся.
        - Мракобесье, Миллиган, что уже стряслось?! - подал голос Инваго и разлепил глаза. Забыл, что он не дома и это не его сестра страдает по потерянному мужчине. - Никаких принцев чтоб в доме не было! Еще не хватало с Оргесом IV породниться! Никаких встреч, никаких обещаний… Тора, передай, - буркнул, вновь засыпая.
        - Передам. Когда вернутся.
        Возможно, не пройди я сквозь супружество с Инваго и сопутствующим знакомством со Златогривым, сейчас бы тоже беспокоилась за демона. Но я помнила, как зверь из кольца защищал меня от огненных вод моря и как Хран уверял перед охотой, что вредоносный ящер в силах оживить даже бездыханных. Поэтому безмолвно ждала, отсчитывала секунды и надеялась на благоразумие Злата. Он не разочаровал.
        Вначале по парку пошла дрожь, поднялась пыль, мелко закачались кусты, деревья. И, выворачивая каменные плиты ближайшего к финишу фонтана, из-под земли поднялся черный тугой бутон кожистых крыльев. Он расколол скульптуру на куски, медленно раскрылся и заревел, явив миру на высоко поднятой лапе здорового и счастливого демона с целыми рогами и в лоскутах рваной ткани, оставшейся от штанов. Живой, абсолютно невредимый принц покачивался и сиял ошеломленной улыбкой. В его правой руке пылал флаг победителя, а в левой покоился черный кристалл размером с кулак. Именно его как трофей гонщик продемонстрировал немым от удивления зрителям. Тишина, сопровождавшая этот момент, была еще более оглушающей, чем рев зверя. Закончилась она столь же быстро, как и началась. Парк накрыло нарастающим недоверчивым ропотом.
        - Не может быть… Не может!
        - Он жив!
        - Чтоб мне всплыть! - ругнулся тот самый хитрющий демон.
        - Это же… Это… Это графитовый венец силы! - заорал кто-то из участников гонки, дергая себя за волосы. Остальные всадники вторили ему руганью, а их скакуны - утробным ревом, который стал сигналом к новой волне нарастающего изумления. И даже несчастный ящер Хин высунул голову из-под крыла и подпрыгнул на месте.
        Дождавшись всеобщей растерянности, Злат опустил принца на одну из плит, немного придержал, чтоб тот не шатался в ожидании бегущей через парк демоницы. Когда же рогатая возлюбленная обняла победителя и разревелась на его груди, ящер деловито вылез из пролома, отряхнулся и крадучись под шумок поспешил скрыться с места преступления. Умная бестолочь.
        Он успел обогнуть два куста и одну из каменных плит, помахал мне лапой и уже почти добрался до аллеи из костей, что должна была скрыть его побег, как вдруг перед самым носом нарушителя гонок появился большерогий демон в красном. Тот самый, что основательно напугал зверя на старте, да и сейчас, судя по Златовой морде, тоже до дрожи довел. Причина опасений стала ясна, когда по велению демонической руки плиты фонтана вернулись на место, скульптура собралась воедино, черный поток вновь забил высоко и ритмично. А деревья, что служили ящеру защитой, ушли под каменный настил, расчистив площадку и обратив внимание зрителей на подмененного Хина.
        Я видела, как Злат припал на брюхо и, пригибая голову, хотел обойти опасное препятствие. Справа, слева, снова справа, затем рискнул даже под него поднырнуть, но в итоге получил по гребню и, обиженно вякнув, взмыл вверх. Демон только этого и ждал. Он вытянул руку к единственному имевшемуся в парке водопаду и призвал поток, под которым меня отмывали от грязи.
        - Берегись, сзади! - просипела я, от волнения не в силах крикнуть, бурлящая стихия вспенилась, рванулась вверх и накрыла зверя.
        Мелкое крошево каменных плит полетело в стороны, гул прокатился по парку и затих в вышине зазвеневшего купола. Инваго сильнее сжал мои колени. Хин зажмурился и полез под гриб. А у меня дыхание перехватило. От мощи удара Злата должно было расплющить и придавить, но, вопреки всем ожиданиям, вода, всего на миг столкнувшись с негодником, беспрепятственно опала на каменные плиты, растеклась озером. Стала безбрежным кристально чистым зеркалом, в котором отразился купол над дворцом и парком, поднятые флаги победителя, мрачный демон и крошечная золотая точка.
        Я ее заметила лишь потому, что золотинка пыталась спрятаться в красном плаще большерогого и, прожгла его в трех местах прежде, чем сообразила временно затаиться на золотой бляшке сапога. И правильно сделала, потому что по велению демонического гласа сотни крылатых стражей со странными копьями на изготовку в кратчайшие сроки прибыли к озеру. Споро разбились на группы и приступили к тщательному осмотру водной поверхности.
        - Растворился?! - забеспокоились демоны в парке. - Как это возможно?
        - Он ушел от удара, - ответил кто-то догадливый и злой.
        - А разве крылатый скрил на подобное способен?..
        - Скрил - нет, а вот златогривый хайо может. - Само это сочетание «златогривый хайо» прозвучало как проклятье. И вызвало самый неожиданный отклик - демоны сплюнули через плечо. Словно прогнали дурную примету.
        Раздосадованный устрашитель Злата приказал вернуть графитовый венец силы в сокровищницу, увести принца и его девушку, затем полоснул взглядом по воде, куполу, парку. Приметил и запомнил явно всех присутствующих наблюдателей и очень удивился Хину, дрожащему под моим грибом. С прищуром посмотрел на меня и спящего Инваго, особенно его заинтересовали рваные лоскуты, что остались от куртки тарийца. Я нервно улыбнулась, подумав, а не сбежать ли нам без ящера, но демон уже тряхнул головой и, рисуя в воздухе руну, начал сыпать громогласными приказами.
        - …порталы перекрыть! Барьер усилить! Активируйте амулеты! Сотник? - обратился демон к одному из крылатых.
        - Мой повелитель? - откликнулся тот, окончательно уверив меня, что носитель красного мундира здесь самый страшный и всесильный.
        - Готовьтесь к погружению.
        Три простых слова, абсолютно спокойная интонация, решительное выражение на лице повелителя вызвали молчаливую панику у рогатого населения и одной крохотной золотинки. Она покинула оплавившуюся бляшку и полетела прямо на меня, прожигая чужие платья, туники, сапоги, даже волосы, нечаянно попавшиеся на пути. К моему грибу Злат подлетел увеличившись до размеров мелкого перепуганного ящера. Кусок мяса спихнул дрожащему внизу Хину. Осушил бутылку до дна и ее вместе с бокалами и приборами спрятал в соседний белый куст, после чего знаками показал, что мы уходим.
        - Куда? - спросила, оглядывая творящийся вокруг бедлам. Демоны бежали прочь из парка. Молча. Но с такими перекошенными лицами, что мне стало основательно не по себе и вдвойне хуже, когда в ответ на вопрос мне указали на ближайшую черную лужу и поторопили, потянув зубами за подол платья. Удивительно, оно не вспыхнуло и не задымилось, но тут же приобрело пару-тройку дыр.
        - Что?! Нет-нет и нет. Я туда не полезу. Инваго, кстати, тоже, - привела я веский аргумент и притушила огонек на ткани.
        Мелкий хулиган только сейчас обратил внимание на спящего Дори и совсем ему не обрадовался. Открыл пасть, чтобы то ли нарычать, то ли подпалить.
        - Его мы забираем с собой.
        Ящер отрицательно мотнул головой, рыкнул, потянул меня сильнее, почти лишив нижней юбки. И не успела я сказать, что больше не полезу в тоннель, полный грязи, как лужа сама собой закрылась. Фактически запечаталась камнями. Вслед за ней исчезли фонтаны, водопад и самые высокие деревья. Дрожь земли усилилась, а уровень моря за куполом, стал стремительно расти.
        - Зла-а-а-ат?
        - Гр-ру… - Он сплюнул остатки стремительно истлевающей ткани и теперь в растерянности смотрел на стаю демонов, летящих к нам, на руны, скользящие по дорожкам и лужайкам, на странные серые прутья, зависшие над парком.
        - А что будет, если нас здесь поймают?
        Наверное, что-то ужасное, потому что Злат сбежал. Уменьшился до искорки и скрылся в кустах, оставив меня разбираться с вооруженной охраной дворца.
        Я тяжело вздохнула, глядя на их стремительное приближение. Что говорить? О чем молчать? Как объяснить свое появление здесь, в парке императорского дворца? Как объяснить, отчего Инваго в разодранной куртке, частично окровавлен и спит… на гонках? С чего начать врать? Как не запутаться в сведениях? И самое главное - как проучить златогривого хайо-засранца, бросившего меня на растерзание? А в том, что терзать будут, сомнений нет. Об этом прямо говорило зверское выражение на лицах демонов. Оно у них не изменилось, ни когда вода в озере забурлила, ни когда из нее поднялся ящер, втрое превосходящий по размерам черных скакунов. И даже бровью не повели, стоило этой огромной наглой сволочи сгрести меня лапой и ухватить Инваго зубами за шкирку.
        - Чтоб тебя подморозило! - взвизгнула от страха, когда в развороте Злат расшвырял охрану дворца, забил крыльями, прорываясь сквозь прутья, и устремился к вершине купола, над которым уже схлестнулось огненное море. - Ты же сейчас сожжешь его! - крикнула, напоминая об уязвимости Дори и о том, что лава не вода.
        В ответ зверь раздраженно фыркнул, и, прежде чем пробить прозрачную преграду, лапой закинул ко всему безучастного воина в свою пасть. Закинул без раздумий, медленно, вяло и как-то даже мягко… в пасть, где зубы, жар и вечный голод! А в следующий миг я услышала хруст, с которым здоровенные челюсти сомкнулись на тарийце. И перед моими глазами вспыхнули десятки кровавых картин прошлого, к которым прибавилась еще одна, удушающая глупостью и безнадежностью. Без Инваго все пропало! Но ведь мы с ним только сдвинулись на шаг, начали друг друга понимать, поддразнивать… я только сейчас стала привыкать… только…
        - Зла-а-а-ат! - Мой крик мог по силе поспорить с криками демоницы, потерявшей принца, и все равно ничем не смог помочь. - Выплюнь немедленно! Выплюнь, скотина!
        - Гм?
        - Выплюнь! - прокричала я и чуть не поседела, услышав голос Инваго, звучащий словно из воды:
        - Тора, что случилось?
        Живой?
        Он живой.
        Я повторила это слово как молитву тысячу раз, пока мы плыли сквозь жидкий огонь, летели к пролому и обеспокоенному Черночешуйному змею, поднимались на верхний уровень подземных чертогов, где Злат наконец-то выплюнул воина и стыдливо спрятался в кольцо. Понял, бездушная тварь, что одним лишь мясом и вином не отделается. Понял это и Инваго, в которого я вцепилась клещом и не отпускала, пока мы не оказались в усадьбе рода Дори.
        - Объяснишь? - спросил он и нахмурился, стоило мне нервно дернуть головой. - Хочешь ванну? - Теплые, чуть шершавые руки скользнули по моему лицу, убрали растрепавшиеся волосы, погладили плечи. - Нет? Тогда, может, вина? Или спать?
        - Пообещай мне… - прошептала едва различимо.
        - Что? - спросил Инваго столь же тихо.
        - Пообещай не умирать в бли-ближайшие годы. Пожа-а-а-алуйста.
        Будь моя воля, я бы ревела в три ручья. Но пережитый страх словно перекрыл каналы слез и слов, не давая сказать, не давая пояснить, что меня выбило из колеи.
        - Тора, я…
        - Пообещай!
        - Даю слово, - выдохнул он и крепко обнял. - Ты меня пугаешь.
        - Ты меня тоже.
        До конца ночи я так и не сомкнула глаз и не призналась, что завеса моих воспоминаний дала трещину и мелкими осколками осыпается, раскрывая невыносимо болезненные ужасы прошлого.
        Глава 14
        Я выгорала неоднократно.
        Дотла, до донышка.
        Обугливалась и осыпалась пеплом, превращаясь в безмолвную безветренную пустыню с черным небом и черным песком. Исчезала, растворялась в собственном горе и, сама себе удивляясь, восставала вновь. Собиралась по частям, по крупицам, из пустоты, из упрямства, из необходимости жить, когда жить не хотелось… Когда Аламас отправился на войну, оставив лишь обещание взять меня в жены, когда проклятый лорд Урос вошел в ослабивший бдительность город, когда уничтожил часть поселения и назвал меня своей. Добычей, бесправной рабой, подстилкой? Не важно. Передо мной брат сгинул в сером тумане, дядя, двоюродная сестренка, сотни горожан… я выгорела вместе с ними, но согласилась сделать все, чтобы спасти родителей, уцелевших в бойне, и других оставшихся в живых.
        Глупая. Думала, хуже насилия ничего быть не может, лорд умел разубеждать.
        Я не помню, как убила его в первый раз, десятки провальных побегов и жестоких наказаний затмили мой страх. Но я никогда не забуду, как он вернулся из мертвых и пожелал жениться на мне, чтобы больше не терять. Молодой, полный сил, сумасшедший выродок с многообещающей улыбкой на губах. Если бы не Тороп, освобожденный мной в один из побегов, я бы никогда не вырвалась на свободу, не избавилась от брачной руны, не узнала, что, забрав меня, урод Даруш Темный вместе с городом Гьяза похоронил всех живых…
        Я последняя.
        Не будь Торопа рядом, давно бы покончила с этой жизнью и ее ужасами. Я пыталась не раз, и получше Гаммиры, но старый вояка крепко привязал меня к земле. Тимкой, таверной и постоялым двором, заботой о постояльцах, опекой помощниц и стойким чувством - без меня не будет ничего. Завеса воспоминаний стала удобным подспорьем. Не стирающая память, но притупляющая боль, она удерживала меня от шага за грань, позволяла по-остыть, не рвать вены и жилы.
        А вот теперь некогда прочная защита медленно вспарывала внутренние раны, полные вины. Воспоминания хлынули горьким потоком отчаяния, бессилия с привкусом крови и выворачивающей душу тоски. Чувства забились, вспениваясь, подступили к горлу, к глазам. И вместо того, чтобы выжечь меня, выморозили. Покрыли слоем льда иного страха.
        Инваго…
        Моя беда, нечаянная удача, надежда и клин клином выбивающий супруг.
        Знай я, что испуг за несносного тарийца будет по силе сравним с болью прошлого, заранее удавила бы мерзавца. Еще на пороге «Логова» при первой встрече взглядов или даже раньше, когда он только вошел во двор, любовно погладил створку ворот, словно хозяин, вернувшийся после долгого отъезда. Убила бы и не всплакнула, чтобы не мучиться сейчас, чтобы не знать, жить, как прежде, без страха перед потерей и понимания - недодемоны уязвимы не меньше людей. Их могут съесть, могут сжечь, разорвать на куски, задушить, утопить, задавить, отравить…
        А вдруг он уже умирает? Получил укус от какого-то зверя и тихо уходит за грань? И именно поэтому вчера он спустился за мной в подземные чертоги! Пришел попрощаться или перед смертью о чем-то попросить. Я судорожно вздохнула, потянулась ощутить кровоток на шее воина и вздрогнула, когда он открыл глаза. Безбрежно синие и ясные, без поволоки, что бывает после сна.
        - Не спишь? - спросила бесстрастно и отчужденно, точь-в-точь глыба льда.
        - Ты тоже.
        - И давно?
        - А это важно? - Он накрыл мою руку своей, сдвинул выше и поцеловал. Прошептал в ладошку, чуть оцарапав щетиной: - Как ты?
        - Я. Тебя. Ненавижу… - сказала чистую правду. После пережитого имею право.
        Секундная заминка и неожиданный ответ:
        - Если бы ненавидела, ты бы не кричала на Злата, когда он меня проглотил.
        - Запихнул за щеку, - поправила глухо. - Руку отдай.
        - А крик был настоящий. - Инваго ухмыльнулся, придвинулся ближе. - Не мечтай, не отдам. У меня на нее планы. Все же, взяв тебя в жены, я претендую как минимум на руку и сердце. Сердце, так и быть, пока оставлю тебе, а руку я выбрал вот эту. - Он вновь поцеловал ладонь, прищурился, глядя сквозь пальчики. - Не хочешь рассказать, что случилось вчера? Почему ты с меня обещание взяла? И откуда в тебе появился этот… страх?
        Я судорожно сглотнула, не находя слов и чувствуя слишком многое. Не знаю, что отразилось в моих глазах, но воин рывком сел.
        - Тора, в чем дело?
        - Ненавижу. Тебя…
        - Это я уже понял.
        Он подложил под спину подушку и притянул меня к себе.
        - Не-на-ви-жу.
        - Ага, - крепко обнял мое безвольное, изнутри промерзшее тело.
        - Всей душой!
        - Ясно.
        - С самого начала… - посчитала необходимым признаться.
        - Верю. Я помню твой приветственный пламенный взгляд. Как он прошелся по мне, задержался на грязных сапогах и вспыхнул, - игриво протянул тариец, переплетая пальцы наших рук. - Твое желание убивать тогда, в «Логове», я ощутил нутром. И после выговора я при виде белых простыней ежился еще месяц. - Горячие губы коснулись виска. - Помнишь, как ты нам выволочку устроила? Ругала, словно не я предъявил дарственную на «Логово» и все, что к нему прилегает.
        - Я не знала, что тебе отошла вся застава.
        Мой взгляд скользил по пространству комнаты, ничего не видя, ни за что не цепляясь.
        - Ты не пыталась узнать. Бумаги толком не посмотрела. Увидела печать Оргеса IV, кивком признала мое право владения и отправилась нас размещать.
        На самом деле я с трудом передвигалась, скованная мыслью, что вот сейчас они поедят, отдох-нут и, как в уничтоженном городе Гьязе, возьмутся за убийства и бесчинства.
        - Торопа и Тимку отправила наполнить ванны и включить натопители, а помощниц сослала на кухню. Мы были полуживые, но ты ни одной из них не позволила нас обслужить. Даже к Асду с Гилтом не пустила, хотя ранее они часто гостили у вас. Ты сама обошла все комнаты, раздала полотенца и чаши с вином. - Он сглотнул, сжал меня сильнее. То ли вспомнил вкус напитка, то ли действие дурмана, что был в него подмешан. - Именно тогда я понял, что тебя терять нельзя…
        И с ходу предложил встретиться в своей спальне. Сказал, что после купания он будет рад со мной переговорить и радость эту мне следует дождаться. Самовлюбленный тариец!
        - Покорная, внимательная, нежная, - продолжил Инваго нашептывать, скользя губами от виска по скуле. - Невероятная. К тебе было страшно прикоснуться.
        Да уж. Поэтому осчастливить своими прикосновениями он решил бестолочь Гайну. Я брезгливо поморщилась даже в моем промерзшем состоянии.
        - Я возблагодарил Адо, когда ты проявила характер.
        Хорош характер! Распустила людей, сбежала сама, а затем, дура дурой, вернулась из-за слов проклятого искусника мрака. Чтоб прохиндею Сато Суо икалось всю жизнь!
        - Когда ты пригрозила мне расправой за своих мужиков, ты была прекрасна. Как святая Иллирия, что изображена в одном из самых старых храмов Тарии. Волосы развеваются, глаза горят, в руках топор и ножи…
        Почти лестное сравнение, если бы не одно «но»:
        - Она богиня домашнего очага, - прошелестел мой безразличный голос.
        - Стала ею, когда вышла замуж. А до того, по древним преданиям, она воевала вместе с богом Адо, прикрывала его спину и лечила во время затишья. Это был прекрасный тандем, несокрушимый, пока Иллирия не поняла, что боевой товарищ ей не просто дорог. Ее стараниями военный тандем исчез, появилась семейная пара. - Воин склонился ниже, поцеловал уголок моих губ и произнес: - Так вот, моя богиня, я каждый день благодарю всевышних за то, что король откупился дальней заставой, а Гилт и Асд единогласно указали на тебя.
        Он выждал немного, видимо, думал, что я хоть слово против скажу. Но я молчала.
        - Иначе бы так и не узнал, что в словах «Я. Тебя. Ненавижу», можно услышать «люблю».
        Колючая слеза скатилась по щеке и была подхвачена горячими губами.
        - Поспи сегодня, - прошептал он, чуть отстраняясь. - Я приду ближе к ночи.
        Как оказалось, погружать в сновидения Инваго умеет не только приказом «Спать!», но и вполне нежной просьбой «поспи», с одним лишь отличием - сон пришел медленнее обычного. Поэтому я успела уловить его мрачное: «Гилт, еще немного продержись. Я скоро тебя сменю». А очнувшись в чистой постели, чистой рубашке, с благоухающей мылом кожей, поняла суть задержки - он меня отмыл. Вчера я впервые наплевала на чистоту постельного белья, улеглась как была, и этим лишила Дори дара речи. А когда сама его обняла, окончательно повергла в шок. Наверное, именно поэтому перед уходом он не только привел меня в порядок, но и хвостатую стражу оставил.
        Отметив мое пробуждение, Северный тотчас проявился в кресле у окна, неуловимым движением подал чашку горячего чая и почти поприветствовал, когда я подняла глаза.
        - Доброе у… - Обычное «утро» незамедлительно превратилось в протяжное «у-у-у-у» и вполне справедливую фразу: - Убить Злата мало!
        - Для начала попробуйте хотя бы поймать его. - Я сделала первый волшебный глоток. - Который сейчас час?
        - Девять часов вечера, - последовал медленный ответ и еще более медленный вопрос: - Мне вызвать Инваго?
        Уверена, мой выгоревший взгляд и подавленный вид вызывали сомнения в крепости моего здоровья, но я четко ответила:
        - Нет.
        Я со столькими трудностями справилась за эти годы, что должна перебороть и разъедающую боль утраты, страх за живых, дурное предчувствие и злость на Уроса, на короля, на себя. Я последняя… Да, я последняя, и я этим уродам поперек горла стану, испорчу жизнь или значительно ее укорочу. Думаю, Злат мне поможет с такой же радостью, с какой вчера на гонках летал. Он теперь до конца лет должен мне помогать и по первой просьбе доставлять в любую точку света. Теперь в то же «Логово» можно без зазрения совести каждый час сбегать или трижды в час. И я бы немедленно отправилась домой, но Тороп…
        Наш старый вояка по одному лишь взгляду на меня определит состояние завесы. Выбьет правду, возьмется за поиск рычагов воздействия на Злата. И найдет. Точно так же найдет, как на искусников мрака, что сопровождали тарийские войска. Это из-за нашего вояки библиотечное хранилище Тарии лишилось десятка ценных книг и пары-тройки бесценных секретов, благодаря ему венценосный Оргес IV опустошил казну, набирая все новых и новых магов взамен погибшим, а побережье Вдовии зацвело черными маками смерти. Так что в интересах ящера доставить меня домой как можно незаметнее и столь же тихо вернуть в усадьбу Дори.
        - Вы что-то задумали, - заметил наблюдательный Северный. Он поднялся из кресла, забрал пустую чашку из моих рук и между делом спросил: - Я могу помочь?
        - Принеси теплый халат и попроси, чтобы подали ужин.
        - Вы собрались недалеко, - решил он, выполнив мои распоряжения.
        - Относительно. Я в «Логово» на тридцать минут. Не бей тревогу.
        Накинула халат на плечи и приказала Златогривому перенести меня быстро и незаметно. Кольцо отозвалось вспышкой.
        Вопреки приказу, Злат не спешил. Вначале доставил меня в пещеру, под сводами которой прятался чей-то уютный сад с каменными дорожками, причудливыми беседками и удивительными белыми цветами. Похожие на маленькие водные лилии, они испускали тонкий аромат и золотистую пыльцу, что против всех законов в медленном кружении поднималась вверх. Любоваться ими мне позволили целую минуту, после чего плавно подняли на утес. Мимо него медленно проплывали пушистые облака, здесь было тепло и спокойно. Казалось, я попала в воспеваемый в легендах небесный рай, однако, судя по высоте красной до черноты и черной пропасти, в которой золотыми проблесками вспыхивала лава, я все еще находилась в подземных чертогах. На облака мне выделили три минуты и аккуратно подняли в «Логово». И все это не попадаясь на глаза.
        - Кто-то очень извиняется за плохое поведение? - спросила Златогривого в тишине моей родной спальни. Реликвия рода Дори ослепительно сверкнула красным бликом. - Для прощения этого мало, - не стала обнадеживать присмиревшего зверя.
        Я оглянулась.
        Как давно здесь не была? С момента, когда Злат утащил меня на охоту, или когда Инваго рассказал историю о юности Храна и устроил ливень под крышей? Как ни старалась вспомнить, калейдоскоп многочисленных событий с тех дней так и не объяснил, почему моя комната лишилась последних предметов обстановки и теперь откликалась эхом на каждый шорох. Возможно ли, что Тороп готовит «Логово» к ремонту? Или в мое отсутствие случилось что-то еще?
        В последний приезд здесь было относительно тихо. Помощницы сидели по домам, Тороп успешно предотвращал побеги помешавшейся свекрессы, Тим с Зои делали ставки, Бузя непрестанно следил за тем, чтобы каникулы маленькой хозяйки были безопасны и озорны. Каникулы, точно! Совсем забыла, что восемнадцать отведенных дней уже завершились, а значит, Тим совсем один, а Тороп полностью занят свекрессой. Я поспешила в спальню брата и чуть не упала от столкновения с белокурым вихрем, бегущим по потолку.
        - Тора?! - Вихрь кувыркнулся в воздухе и повис на моей шее. - Бузя был прав, это ты!
        - Я, - подтвердила, подхватывая Зои на руки и пряча за ресницами мерзлый взгляд. - Ты почему все еще здесь? Каникулы давно закончились. Или, пока дяди рядом нет, никто не считает дни?
        - Считают, еще как! В назначенный день Гилт меня сопроводил домой вместе с охраной, а Бузю они вовсе тянули на цепи. Он не хотел уходить, я тоже, - призналась малышка. Погрустнела, потерла ладошкой носик и радостно закончила: - Но только я приготовилась бунтовать, в чертогах ввели чрезвычайное положение - объявился златогривый хайо. И мне продлили каникулы! Братья тоже на поверхность попросились, но их не пустили.
        - Чрезвычайное положение? - медленно повторила я. - Хайо…
        - Да, - Зои расплылась в задорной улыбке, - а ведь зверь вернул давно утерянный венец силы! Его чествовать должны, а не искать.
        В памяти всплыл момент, как живой и невредимый демон-принц, стоящий на ладони подмененного скакуна, держит в одной руке флаг победителя, а в другой черный кристалл размером с кулак. То есть Злат не просто так забавлялся на гонках, а с умыслом?
        - Тора, а какого демона Злат сожрал? - вдруг спросила кроха, и я вздрогнула, вновь ощутив всепоглощающий ужас. - Никто не говорит, но ты ведь видела, да? - продолжила допытываться Зои.
        - Откуда ты?..
        - Предположила! - Она спрыгнула на пол и, заложив руки за спину, прошлась от одной стены к другой. - Этот венец силы когда-то давно украл и спрятал именно ваш златогривый хайо, которого в наказание заключили в перстень и выбросили на поверхность. Как основатель рода Дори его приручил - неизвестно, но вернуть венец мог только ваш хайо. А без тебя он спуститься к самому дворцу никак не сумел бы, - закончила веско и обернулась ко мне, - получается, ты была рядом и видела, кого Злат сожрал!
        - Поразительная сообразительность…
        - Знаю! - гордо заявила малышка. - Так и кого?
        - Инваго. - Ответ дался с трудом. - Злат его запихнул за щеку, когда мы из дворцового парка через купол прорывались.
        - А как вы туда попали? Через море? Через лужи? Или по воздуху? Мы с братьями как ни пытались, так и не смогли, и…
        Допрос, которого я всеми силами хотела избежать, оборвал неясный шум и звук разбившегося стекла. Бузя в мелком виде пробежал мимо нас, не останавливаясь, а следом на всех парах за ним несся Тим.
        - О, Тора! Зои… - Он схватил нас за руки и потащил к лестнице. - Бежим скорее! Гаммира разбила окно и выпрыгнула наружу!
        - Разбилась? - живо заинтересовалась демоница.
        - Обижаешь, мы ж с утра соорудили сугроб… - хмыкнул братец. - Так вот, Тороп - за ней! У нее осколок, у него ремень! Уверен, после этого побега он перестанет ее дальше кровати выпускать.
        - Да он и раньше не особо… - заметила Зои.
        - А теперь вообще! - заявил Тим.
        Попадаться нашему вояке на глаза я была не готова, тем более разъяренному Гаммирой вояке. Не хочу, чтобы он увидел, как меня проморозило. Приостановила детей:
        - Погодите, мне пора обратно.
        - Уже?! - воскликнули в один голос. Попытались состроить грустные лица, но крики во дворе изменили планы детворы. Переглянувшись, они радостно заявили: - Тогда мы тебе в другой раз все расскажем. А ты нам!
        - Договорились.
        Возвращение в Альдо, столицу Тарии, прошло без остановок и прямиком в кровать. Видимо, Злат решил, что мне нужно еще немного поспать, успокоиться. И совершенно зря. Подъем, поздний ужин, размышления о том, что сделаю до наступления завтрашнего утра, стук в дверь и понимание - хорошо, что срыв завесы произошел, когда у меня, помимо Торопа и Тимки, есть Инваго, его друзья, бесов хранитель и проблемный род. Не успела доесть, а мне уже принесли с десяток жалоб под грифом «Срочно!», не успела переодеться, а меня уже просят снизойти до встречи с гостем.
        - Кто просит?
        - Райса Дори, - сообщил оборотень из-за двери гардеробной. - Она подвернула ногу на уборке снега и вывихнула палец.
        - В процессе работы?
        - До нее. И я бы не сказал, что это получилось случайно, - последовал ответ, предопределивший судьбу лентяйки. Не думала же она, что сможет отлынивать после того, как уничтожила свои апартаменты.
        - Если не ошибаюсь, в поместье есть псарня, и в ней все так же сковано льдом, - нарочито небрежно вспомнила я.
        - Будет сделано, - ответил Северный и вышел отдать новые распоряжения относительно Райсы Дважды Дори. А чтобы я не скучала, он оставил на столе листок с именами тринадцати внебрачных детей и короткими сведениями, с кем и как они живут. Асд молодец, уже все выяснил и отчитался.
        Памятуя о том, как в Тарии обходятся с женщинами и отпрысками вне рода, я несколько минут выжидала, прежде чем взять в руки отчет. Вопреки всем опасениям, девять из тринадцати детей жили в семьях, причем большей частью в полных. О них заботились, их любили. Двоих из оставшихся матери удачно перепоручили старшим родственникам, а еще двое жили с отцами. Трехлетняя Дафна оказалась единственным отпрыском пятидесятилетнего вдовца, который души в ней не чаял. А четырехлетний Тибо - единственным живым сыном капрала Калеба Дори, искалеченного последней войной. Напротив имени этого тарийца стояла корявая надпись «Минус нога, минус ухо, минус два ребра, проблемы с сердцем. Говорят, ему недолго осталось».
        - Северный, что там с Калебом Дори? - спросила я, стоило оборотню вернулся назад. - Его можно перевезти в усадьбу?
        - Все с ним в порядке. Весел, доволен. Пьет чай в покоях Лиллианы Рессо… мамы Иянс, - пояснили для меня спустя небольшую заминку.
        - Как? Он уже здесь? - Мое пусть и бесцветное, но удивление более чем обоснованно. Ведь ранее Асд дожидался моих распоряжений насчет членов рода, а тут вдруг такая спешка.
        - Здесь, - ответил Северный. - И очень хорошо устроился. Лилиан не сводит с него горящих глаз, горничная подливает чай, сын бегает вместе с младшей Рессо.
        - С Инни? - Как интересно получилось. В последний раз Асд сетовал, что из-за малышки он никак не может подобраться к старшей сестре, а теперь получается, что преграды в лице маленькой ведающей перед ним больше нет. - Северный, где ваш вожак Гаррат?
        - Немного занят.
        - И скоро освободится?
        - Я предупрежу.
        Более чем уклончивый ответ и последующее исчезновение Северного подтвердили - дело нечисто. Но разузнать что-либо конкретно мне не удалось, в спальню без стука ворвалась Эванжелина. Удивительно помолодевшая, сияющая и румяная, она подлетела ко мне, крепко обняла и потянула за собой. К счастью, я вовремя прикрыла глаза, не позволив определить мое состояние. И мерзлая заторможенность была принята за сонность.
        - Наконец ты проснулась! Идем. Мне столько всего нужно тебе рассказать! Начну с самого неожиданного. Сын Клюки очнулся!
        - Чей сын?
        - Клюки! Ой, ты не знаешь. Мы так называем Изму Дори за ее привычку тыкать всех клюкой. - Свекровушка бессознательно потерла предплечье правой руки, словно бы тоже не раз получала тычок. Улыбнулась. - Так вот, ее сыну стало лучше, намного лучше. Мы смогли перевезти его сюда, а затем и Калеба Дори с его малышом Тибо.
        Она почти бежала в сторону кабинета, и я едва поспевала за ней. Закралась мысль, что там нас ожидает нечто для свекровушки важное или некто важный.
        - Ты представить не можешь, как здорово это отразилось на Лиллиан Рессо и ее девочках… к слову, вчера и сегодня я не видела старшую, Иянс, - в задумчивости произнесла она, помолчала и тряхнула головой. - Уверена, с девушкой ничего не произошло, в отличие от твоей Тени.
        - А что с Ас… с Тенью случилось? - Двуликий так никому и не представился полным именем. Ограничивался прозвищем телохранителей, а я все еще не привыкла называть его Тенью.
        - Мне кажется, не могу утверждать, и все же… - Щеки Эванжелины стали краснее прежнего. - Кажется, он в постельном плане всеяден и крайне активен, - и, словно стыдясь своих слов, она торопливо прошептала: - Позавчера он не спускал глаз с наших прачек и рассказывал всякую пахабщину. Вчера одну из горничных недвусмысленно зажал в углу, сегодня признался в чувствах кому-то из поваров, затем огладил бедра дворецкого, а ближе к ночи с поцелуем полез к мяснику! Мяс-ни-ку, представляешь?
        - Да. - Вопреки ее ожиданиям, я рассказ восприняла спокойно. Потому что легко могла предположить, кого Асд столь нетривиально искал и кто прятался под чужими личинами. - Мясник был в шоке?
        - Да нет! В шоке были мы, когда Румер ответил на поцелуй. - Свекровушка звонко хохотнула и стерла набежавшие слезы: - Святая Иллирия, только представь, наш лысый коротконогий пузан, неразлучный с топором, и твоя Тень! Красивый, статный! Это было так, так… кошмарно. Мы не смогли дальше наблюдать, закрыли окно.
        - Мы? - переспросила я.
        - Ох, ну… Об этом я позже расскажу! - шепнула она и с улыбкой предвкушения, как юная прелестница открывает подарок, распахнула дверь.
        Первое, что бросилось в глаза, - взволнованный Ланиг Ис, стоящий в центре комнаты, второе - гигантские корзины с цветами, третье - занятый ужином Асд. Будь я в другом состоянии, первому я была бы рада, второму удивилась, а вот оборотень меня основательно бы напряг. Потому что он сидел за моим столом, уплетал мясо и блестел глазами точь-в-точь как свекровушка, при этом на щеке двуликого багровел отпечаток ладони, а на шее - засос или синяк от пальцев. Возможно ли, чтобы жертва приставаний рискнула такого душить?
        Мое замешательство свекровушка истолковала по-своему и обратилась к молодому тарийцу:
        - Уважаемый Ис, вы желали встретиться с главой рода Дори, она здесь. Теперь вы можете поделиться своим желанием и с ней.
        - Благодарю! - Он сделал несколько шагов ко мне и без приветствия напряженно произнес: - Я хочу отправиться вслед за Эммой Дори. Дозволите ли вы мое присутствие рядом с ней? - и, не дожидаясь ответа, глуше произнес: - Уверяю вас, я полезен. Я буду следить за исправностью карет, багажа, чистотой гостиниц и постоялых дворов, где остановятся члены вашего рода! Я буду стоять на страже, отправлять письма, находить необходимое, чинить сломанное, я готов на все.
        Это было хорошее предложение, даже отличное. Среди детей есть грудные малыши, их мамам помощь не помешает. А Эмме будет полезно увидеть Ланига в деле, быть может, она проникнется светлой благодарностью к нему. Я провела рукой по прожженным следам, что остались на крышке стола после Злата, коснулась книги рода. Услышала судорожный вздох и поняла, что затягиваю с ответом.
        - Ланиг, ваши услуги в путешествии будут более чем кстати. Только не позволяйте сесть себе на шею. В нашем роду благодарных и самоотверженных единицы. И мне бы не хотелось, чтобы вы сломались под гнетом требований.
        - Подобное возможно, - печально согласилась Эванжелина. - Но если учитывать ваш опыт работы с Алиссией Тюри и абсолютное доверие нашей Торики, вы, Ланиг Ис, могли поехать без спроса, как доброволец. - Вот теперь в голосе свекровушки слышалась улыбка и лукавство. Нет сомнений, молодой человек в качестве зятя ее полностью устроил.
        - По правде сказать, первоначально я именно так и поступил. - Молодой тариец громко сглотнул, на миг привлек мое внимание, прежде чем я вновь опустила взгляд на книгу. - Но меня нагнали и втолковали, что с девушками подобным образом поступать не стоит.
        Его дрогнувшие руки и опасливый поворот головы в сторону Асда были красноречивее слов. Так, значит, оборотень запретил парню приближаться к Эмме, при этом сам слишком многое позволил себе в отношении Иянс. Редкий засранец! Дать бы ему по шее, но ни сил, ни желания, ни смысла нет. Впрочем…
        - Ланиг, я дозволяю вам ехать. А чтобы у охраны из сопровождения не возникло вопросов, моя Тень отправится вместе с вами.
        Получив мое согласие, влюбленный маг поспешил откланяться, свекровушка возжелала его проводить, а двуликий ожидаемо отбросил приборы. Я слышала, как он отодвинул стул, как двинулся ко мне, огибая корзины цветов. Несомненно, Асд уже нашел оправдание своим поступкам и сверхважное дело, что должно задержать его в столице. И шел сейчас, тяжело ступая, чтобы усовестить одну невозможную ЭлЛорвил Дори, ведь он, давно уставший бегать по поручениям, не намерен ехать с Ланигом как сопровождение.
        - Тора, я…
        - Асд Гаррат, ты нарушил мой приказ не трогать Иянс, - отрезала жестко.
        - Вообще-то ты советовала, а не приказывала, - попытался парировать он. И зря, я была не в настроении спорить.
        - Я давала совет в надежде на твою вменяемость и понимание. Поэтому сейчас ты едешь. На обратном пути заглянешь в «Логово», а затем узнаешь, как обстоят дела у четы Тюри, - плавно махнула рукой в сторону корзин. - Ведь цветы от Эванаса Тюри для напоминания, я правильно поняла? Он все еще ждет обещанную баньши.
        Ответом мне было напряженное сопение, а затем и дважды хлопнувшая дверь. Это оборотень из кабинета вылетел и тотчас вернулся, чтобы развернуть меня к себе и с рыком потребовать:
        - А ну, посмотр-р-ри на меня!
        - Асд, тебе лучше убраться с моих глаз долой, пока я не позвала Злата полетать.
        Это предупреждение его остановило, но не остудило. Лапищи на моих плечах сжались.
        - Я пожалуюсь Инваго, - решился пригрозить якобы в шутку.
        - А я - Храну. Посмотрим, кто кого? - ответила, все так же не поднимая глаз.
        И он ушел. В этот раз ушел тихо, помянув Волчицу, ее ослиное упрямство и злопамятность. Пожалуй, это была самая яркая вспышка за вечер, тихо перешедший в ночь. Небо засияло россыпью звезд, когда Эванжелина еще раз заглянула ко мне, чтобы поделиться новостями.
        - Иянс Рессо нашлась! Немного отрешенная, с припухшими губами, но все такая же серьезная. Она крайне удивилась, узнав, что ее мать без сторонней помощи поднимается с кровати, а малышка Инни забыла о шалостях и изъявила желание учиться. Это так неожиданно и так прекрасно! - Свекровушка улыбнулась своему отражению в окне, поправила складки на платье и почти пропела: - Ах, что творит с нами мужское внимание!
        - С нами? - в очередной раз я зацепилась за ее слова, но ответа не получила.
        Поцеловав меня, Эванжелина выпорхнула из кабинета так же быстро, как вошла. Пожелала напоследок не засиживаться за делами. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на бумаги.
        Знаю. Жизнь слишком коротка, чтобы ненавидеть. Чтобы мстить, обижаться, цепляться за прошлое, разгребать душевные руины, помнить промахи юности и слова окружающих, коих хлебом не корми - дай кого-нибудь в грязь втоптать. Жизнь слишком коротка, даже для радостей. Дается долгих девять месяцев, обрывается мгновенно. И несмотря на все нарекания, в этом есть здравая мысль. Если каждый новый день, час, миг может стать последним, то каким ты хочешь, чтобы он был? Счастливым, полным горечи, громким, тихим?
        Я выбрала - тихим. Жаль, не все зависело от меня.
        До двух часов ночи в срочном порядке просматривала прошения родственников, искала биографии просителей по книге рода и писала отказы. Много отказов. Затем прочитала набежавшую за несколько дней почту к главе рода Дори. Удивительно, о благополучии своих детей, уехавших к храму, не интересовались ни матери, ни отцы, ни даже те, что очнулись недавно и были перевезены в усадьбу.
        - Северный? - позвала, точно зная: он рядом. - Асд как-то сообщает родителям, что с их детьми все хорошо?
        - Сообщает. Индивидуально, - последовал ответ.
        - Письмом?
        - Нет. Его отсутствием.
        Я повернулась в сторону голоса, и нечистокровный оборотень объявился сидящим на ближайшем ко мне подоконнике.
        - Как на войне, - объяснил он. - Если нет весточки о гибели - ребенок жив, здоров и доволен. Это Тария, здесь все через… устав. Воинский. - Тут Северного что-то привлекло во дворе, и, глянув вниз, он поманил меня к себе и приоткрыл тяжелую створку окна. - Хранителя привезли.
        - Уже? - Мне совсем не хотелось видеть демона, из-за которого древний предок Уроса, а затем и сам урод Урос получил в услужение сильнейшего мага и часть демонической силы. Ни видеть, ни слышать, ни знать.
        - Странно, мы первые и единственные, к кому его привезли. - Северный нахмурился. - Одно из двух: либо хранитель уничтожен, либо вот-вот окончательно лишится сил.
        В последнее верилось с трудом. Впрочем, я не видела, как Храна забирали, однако его возврат был более чем подозрителен. Среди ночи, в закрытых санях, из которых трое тарийцев вытолкнули плоский короб, стянутый железом. Еще не гроб, но очень похожий на него. Один из воинов, сопровождавших сани, махнул рукой нашему растрепанному со сна дворецкому.
        - Король сожалеет, - сказал он и протянул запечатанный конверт.
        Валриус Эсфен не смог его взять, застыл, пораженный последними словами. Даже с высоты я увидела, как дернулась и повисла его правая рука, а плечи сгорбились. Бумаги забрал управляющий, с иголочки одетый даже среди ночи. Он спустился по ступеням, поблагодарил воинов за возвращение хранителя и забрал конверт. Поразительный мужчина, я еще ни разу не общалась с ним лично, только письменно по делам усадьбы, но благодаря некоторым рассказам Эванжелины воспринимала как умного и достойного доверия.
        - Передайте главе рода Инваго Дори. Лично в руки, - долетел до нас приказ. Сани тронулись обратно.
        - Его даже в дом не внесут? У нас проблема! - Северный распахнул окно, тонко свистнул и невидимкой спрыгнул вниз.
        Я успела заметить, как от порога до саней по неубранному снегу пролегла цепочка следов, а в следующий миг обзор закрыла мужская рука или, правильнее сказать, лапища. Широкая ладонь, короткие пальцы, жуткие темные когти вместо ногтей.
        - Торика, отойдите от окна, если не желаете простудиться. Я Упы. И в следующие сорок восемь часов буду вашей охраной.
        Еще один оборотень из приближенной четверки Асда. Узнала по голосу и, не оборачиваясь, спросила:
        - А Северный?
        - Ушел играть в шпиона. Через два дня вернется.
        В коридоре послышались шаги, короткий стук, и в распахнувшиеся двери влетел бледный дворецкий Валриус Эсфен.
        - Госпожа… - начал он и, напоровшись взглядом на не способного к исчезновениям Упы, громко выругался: - Адова задница!
        - Кто? - переспросили я, оборотень и вошедший следом управляющий. Пожалуй, я впервые его рассмотрела. Высокий статный блондин, с проседью на висках, тонким носом с горбинкой, на которой уютно устроились очки. Круглые, отчего стальной взгляд умных глаз не казался пробирающим до мурашек.
        - П-про-ростите! - Дворецкий побелел, осознав свою оплошность, и привалился плечом к книжному стеллажу.
        Его можно было понять. Упы разительно отличался от привычного Асда, да и от невидимого Северного тоже. Здоровый, лысый и бородатый, он был на голову ниже вожака, но вдвое шире в плечах. Одетый в меховую жилетку на голое тело и охотничьи кожаные штаны, двуликий щеголял красными татуировками на груди и руках. Помимо прочего, он не носил обуви и обходился без носков. И, скорее всего, именно это, а не татуировки смутили дворецкого больше всего. Потому что его взгляд как упал на пол, так и не поднялся выше.
        - Простите, госпожа, он несколько переволновался. Не часто хранителей рода возвращают в состоянии опустевшей оболочки, - вмешался в немую сцену управляющий. - Эсфену стоит прилечь. Отпустите его.
        - Идите, - милостиво разрешила я.
        - Но… - попытался воспротивиться все еще бледный дворецкий.
        - Идите. И молчите о случившемся, - оборвал его управляющий, имя которого я все никак не могла вспомнить.
        В памяти всплывали ненужные факты о его личной жизни и пристрастиях. Пятьдесят лет, вдовец, есть малолетний сын, небольшой дом в столице, тридцатилетний стаж работы на род Дори, любовь к лошадям и клубнике. Даже интересно стало, почему свекровушка сообщила эти детали, упустив имя. Впрочем, все обращались к нему исключительно «управляющий» или «господин управляющий», когда о чем-то просили.
        Посеребренный блондин проследил за тем, как Валриус Эсфен поклонился мне, моей новой Тени и вышел, после чего перевел взгляд на оборотня и спокойно спросил:
        - Поможете с ящиком? Возможно, слугам не стоит знать, в каком состоянии хранителя рода доставили домой.
        - Тоже думаешь, что паника накроет всех? - хмыкнул Упы и молниеносно оказался рядом с управляющим. - Наш человек. Дальновидный. Отдай письмо и пошли! - хлопнул изумленного мужчину по плечу и вдруг изменил свои планы. - А нет, погоди… - Сам полез в чужой карман, когтями выудил конверт, принюхался и рыкнул. - Знаешь, иди вначале руки помой раза три, с дегтярным мылом. - И уже мне: - Торика, конверт отравлен. Но вам бояться нечего, держите.
        Мысленно застонала. Еще один дурень, не следящий за своими скоростью, звериными повадками и словами. И на кого Северный меня оставил?!
        - Он вас догонит, - сказала управляющему, забирая письмо, - через минуту.
        В минуту я не уложилась, потратила три, чтобы доходчиво объяснить Упы, что он может делать, а что нет. Где ему стоит говорить и где молчать. А также во что он должен быть одет и обут в ближайшие два дня.
        - Одежду сменю. Но обуваться не буду, - с усмешкой ответили мне.
        - Почему?
        - Я вижу ногами.
        - А если обуешься, то ослепнешь? - спросила с недоверием.
        - Начну видеть как все, - пожал плечами двуликий. - Все в мире, от тела до его движения и мыслей, есть вибрации. Это мой особый дар, «видеть» вибрации за сотню метров отсюда. И вот что я вам скажу, если мы управляющего сейчас же не отпустим, Эванжелина его в оранжерее не дождется. А у них там пикник, - произнес со значением.
        После такой новости я незамедлительно освободила посеребренного блондина от обязанностей, а Упы охотно похвалил меня. Для босоногого двуликого разыгрывать немощного смерти подобно. Смысл фразы стал понятен, когда оборотень сам легко поднял короб в кабинет и опустил его на жалобно скрипнувший стол. Когтями вспорол закрепы, сорвал замки и отбросил крышку. Бледно-розовое сияние осветило его недовольную гримасу и растаяло.
        - Так и знал. Почти полностью опустошили.
        - Демона? - Мое замешательство прорвалось даже сквозь обледенение, зазвенело тревогой.
        - Нет, только хранителя, запечатанного в кристалле. Хотя демон тоже энергичности не проявляет. Будь он в силах, выбрался бы сам.
        Выдохнула с облегчением, но к коробу не подошла. Жив - и на том спасибо.
        - Вы не хотите его освободить? - спросил Упы как бы между делом, при этом четко давая понять - я знаю, вы на него злы.
        - Нет! - вырвалось прежде, чем я нашла достойное оправдание. - Завтра всем сообщим о случившемся с хранителем. А сегодня пусть еще поспит. Может, хоть немного восстановится.
        - И будет дальше всех строить, - по-своему закончил мысль оборотень, споро приделал крышку к коробу, поклонился и вынес «посылку».
        Я вскрыла конверт. Письмо не изменилось, разве что чернила выцвели и поплыли, сделав послание о временном бессилии хранителя не сочувствующим, а соболезнующим. Больше всего удивили последние две строчки: «Инваго Дори, ввиду случившегося мы обязуемся после вашей кончины опекать вашу супругу». Про мать и сестер ни слова, про наших совместных детей - тоже, то есть свое покровительство Оргес IV предлагает уже сейчас? И на это весь расчет? Представила себе подобное развитие событий. Хранитель без сил и не может никого защитить, Инваго получает отравленное письмо, так как реликвия рода на мне, с письмом он получает и дозу яда, умирает, перстень переходит Вильгему Дори, а беззащитная вдова в моем лице - под опеку короля и его доброго друга лорда Уроса. Да чтоб вас всех!
        С остервенением зашвырнула скомканный листок в камин, развернулась уйти и неожиданно оказалась в крепких объятиях. Инваго. Признала его не столько по запаху или крепости рук, сколько по странному чувству «еще одно Мое пришло». Есть одна часть Меня, вот я и вот вторая столь же внимательная, заботливая, временами крайне упрямая Я. Руки сами собой обвились вокруг его шеи, нос уткнулся в широкое плечо.
        - Привет.
        - Здравствуй. - Меня крепко сжали в ответ и спросили, шевеля дыханием макушку: - Торика, ты что сожгла?
        - Письмо.
        - Любовное? Неужели очередной конкурент объявился на мою голову? - спросил Инваго с усмешкой, абсолютно не сомневаясь в своей незаменимости.
        - Отравленное. От короля. Прислали исключительно для тебя.
        - И конкурент этот куда более настырный, чем вместе взятые Асд, Гилт и тот рыжий с заставы. Еще и цветы прислал. Прискорбно.
        Уже привыкшая к корзинам, я о них совсем забыла.
        - Нет. Цветы - это весточка от Эванаса Тюри. Ему вновь срочно требуется баньши для усмирения супруги. Нужно дать распоряжение, чтобы разбили на букеты и по всей усадьбе разнесли.
        - Все равно король настырнее всех, - подвел черту насмешливый воин, начиная раскачиваться, как в танце. - Не могу сказать, что яд мне сильно повредит, пусть я сейчас и чрезмерно измотан… - Он зевнул и носом потерся о мою шею. - А по какому поводу Оргес IV раскидывается ядовитой корреспонденцией?
        - Ну…
        - Что?
        Продолжая покачиваться под неслышную музыку, заставляя доверчиво подчиниться, Инваго отступал к двери в коридор. Я отступала вслед за ним, мучительно размышляя над ответом. Если уж рассказывать, то все и с самого начала - с момента нашего расставания. Мне придется упомянуть и короб-гроб, обессилевшего в кристалле Храна, которого я видеть не хочу. А затем еще про завесу сказать, иначе с чего вдруг мне так непостижимо хочется, чтобы ополовиненный демон издох столь же мучительно, как и клятый маг, уничтоживший мой город. Странное это было желание, тревожно звенящее в мерзлоте моей души, обрастающее ледяными иглами.
        - Лучше расскажи, как прошел твой день, - проявила я малодушие и закусила губу. Позволит уйти от темы?
        - Ммм, - протяжно выдохнул Инваго и остановился.
        Подняла взгляд, уловила момент, когда он скривился, и вспомнила его прошлые слова.
        - А где и почему Гилт должен был еще немного продержаться? И где ты должен был его сменить? Вы что, боретесь поочередно?
        Мычание повторилась.
        - Да, работаем над уничтожением одного… нескончаемо восстающего. - Муж потянул меня прочь из кабинета по темным коридорам, к лестнице, мимо галереи глав рода, в жилое крыло. - Одно могу сказать точно, - он толкнул дверь в спальню, - я теперь тоже мечтаю о завесе воспоминаний. Как думаешь, Тороп согласится мне ее бесплатно поставить? Или вначале придется ему крестную с концами отдать?
        Вопрос о маге и завесе померк в сравнении с глубинным недоумением:
        - Думаешь, Тороп ею прельстится? Она может быть сколь угодно высокородной, надменной и гордой, отец все равно ценит в женщинах совсем другое. Как по мне, Гаммире еще нужно постараться, чтоб его заслужить.
        - Но-но, она не так плоха, как кажется, - заявили мне.
        - Скорее ужасна, - не согласилась решительно, и меня впервые за вечер поцеловали. Очень нежно, волнующе, а еще заманчиво непринужденно. Будь моя воля, я бы продлила негу на час или два, но мой партнер по поцелуям на ногах уже не стоял.
        Как супруги со стажем, мы помогли друг другу раздеться и умыться, не сговариваясь, затушили свечи, легли в кровать. Я придвинулась к Инваго, он поправил на мне одеяло, крепко обнял, губами прижался ко лбу. Тишина и покой воцарились вокруг, за окном все так же мерно поскрипывала калитка, вот только сон ко мне не шел, как ни пыталась его призвать. Тяжелые мысли одолевали, а может, и недоброе предчувствие. В комнате давно отгорел камин, теплом продолжал делиться только натопитель, и слабый свет, нисходящий из расписанных морозом окон, освещал лишь небольшую часть комнаты: подоконники и кусок стены, кресла, столик, трюмо… два мерцающих огонька, зависших у двери в коридор.
        Подумалось, что это блики свечей, затем - что отражение фонаря, который горит в саду, после заметила - огоньки подплыли ближе и сузились, словно бы кто-то пристально вглядывался в меня и Инваго. Тени, вдруг получившие движение, и неприятный холодок, скользнувший по моей спине, стали подтверждением чужого присутствия. Что это? Привет от бывшего муженька? Еще одно смертельное послание короля? Или маг, пробравшийся в усадьбу?
        Я покосилась на реликвию рода Дори и выдохнула. Злат спокоен, значит, нежданных гостей здесь нет. Так что же это за огоньки? Блики из камина или?..
        - Не спишь? - вопросил кто-то очень сердитый с очень знакомой интонацией.
        Искренне понадеялась, что демонический голос с хрипотцой мне показался, закрыла глаза, придвинулась ближе к супругу.
        - Не спишь, - удовлетворенно протянул - теперь я точно знаю - Хран и схватил меня за руку. - А ну идем, поговорим!
        Глава 15
        Местом для разговоров он выбрал малую гостиную в двух дверях от кабинета. В ней было сумрачно, гулко и отчего-то холодно. Или же это во мне холод проявил свои колючки в ответ на слова демона о гостеприимстве, внимании к хранителю, которая вроде как хрупкий дух ведьмы, и о справедливости. Последнее отозвалось особенно остро - резью в районе сердца. Перед глазами как наяву возник мой родной город Гьяза, мама, папа, брат, мой жених Аламас, дядя с кузиной, соседи, подруги… а напротив них - убийца Урос и его всесильный маг родом из Мории, чтоб его разорвало. Проклятый Мэног, который ни за что и никогда не попал бы в услужение, не будь один демоняка самонадеянным и наивным дурнем.
        - Я не понял, а почему меня никто не встречает?! Почему никто не разбил кристалл? Закрыли непонятно как и где… Еле выбрался! А этот мордатый пытался меня остановить!
        Мордатый был здесь же. Связанный по рукам и ногам, лежал в центре комнаты среди щепок от короба-гроба. Раздосадованный демон, маршируя из угла в угол, переступал через оборотня на каждом шестом шагу. И я бы побеспокоилась за сохранность Упы, но Горный вряд ли мог ему навредить. После заточения в кристалле от него осталось немного. Лишь огнем пылающие глаза и рога.
        - Даже по морде не дашь, - заметила я с досадой.
        Хран фразу не понял, но подхватил:
        - Вот именно! Я после заточения безмерно уставший, а вы даже по морде… - На этом моменте он резко остановился. Повторил фразу тише и уставился на меня круглыми глазами. - В смысле?! Тора, это как понимать?
        - Как сожаление.
        Несколько долгих секунд он взирал на меня в недоумении, а затем с усилившейся хрипотцой в голосе попросил разъяснить.
        - Инваго рассказал мне всю историю твоего наиумнейшего поступка, заключения в цепи и последующего суда, - сообщила тихо. Опустила взгляд вниз и обратилась к Упы, над которым Горный в момент перешагивания остановился: - Встать не хочешь?
        Он помотал головой, согнув одну ногу в колене, прижал ее к полу стопой и затих, хмуро к чему-то «прислушиваясь». Хотела бы спросить, в чем дело, но меня отвлекли.
        - Тора, и ты… ты считаешь меня виновным… в том, что случилось с тобой и твоим городом…
        - А не должна?
        - …поэтому ты и не выпустила меня из кристалла, - закончил демон и потух. Остались только очертания рогов и помутневшие глаза-угольки. - Причастен, с этим спорить не буду. - Он сглотнул и зажмурился, прежде чем продолжить: - Но, Тора, я лишь косвенно виноват. Не я войной пошел на Вдовию. Не я отправил Даруша Темного к стенам Гьязы. Не я дал распоряжение всех уничтожить, а тебя привезти к королю. Не я! Слышишь?!
        С каждым произнесенным словом голос его становился все громче и громче. Пришлось ответить, чтобы всю усадьбу не разбудил:
        - Слышу.
        - Поверь, до столкновения с тобой на дальней заставе я не знал, через что ты прошла. О твоем первом браке стало известно во время вашего с Инваго обряда, а о городе Гьязе - позже, намного позже. И не потому, что не хотел, - мне не позволяли. Как осужденный я о делах Уроса не должен был знать и приближаться к нему не должен был. В противном случае… - На мгновение в воздухе появился контур когтистой руки, и демон указал на себя, вернее, на все, что от него осталось, невесело усмехнулся: - Ты видишь результат нашего соседства.
        - Вижу.
        Судя по движению рогов, он сокрушенно покачал головой.
        - Я понимаю. Я не имею права на извинения… - набрал воздуха перед признанием, но произнести его не успел. Упы перебил приказом:
        - Уважаемый хранитель, освободите меня. Нужно срочно разбудить Инваго и позвать остальных…
        - Мои слова не предназначены для чужих ушей! - Горный фыркнул и не сдвинулся с места. - К тому же Инваго без сил. Иначе он бы не выпустил ее из рук.
        - Тора, вызывайте Златогривого! - последовал новый приказ от двуликого. - Сюда идет маг. Сильный… Сверхсильный! Мы его не удержим, вы должны бежать. Скорее!
        Бежать?
        Это был миг, растянувшийся в вечность. Когда цвета гаснут, звуки глохнут, а пространство начинает расплываться мутной рябью. Я подняла руку к лицу, произнесла лишь неоконченное «Зла…». Хран обернулся тростиночкой, складки многослойной юбки водопадом опали на голову Упы. Тот тихо присвистнул, говоря: «Какой вид!» - и пинком отлетел к дальней стене. Дверь хлопнула. В кабинет ворвался маг - высокий, молодой и очень красивый, в черном костюме, сшитом кем-то из старых мастеров в память о давних, очень давних временах, когда мужчины носили высокие сапоги из тонкой кожи, узкие брюки, слитно скроенные с рубашкой и плащи, напоминающие крылья.
        - Тора, - неизвестный поприветствовал меня полупоклоном. - Двуликий, - короткий кивок в сторону оборотня. - Ты… - стремительный шаг к черноглазой красавице и восторженный взгляд на нее. - Это ты!
        Что-то знакомое было в голосе мага и в порывистых движениях рук, что обхватили запястье тростиночки.
        - Мэног? - произнесла, не веря самой себе.
        Невозможно представить, как из усохшего возвращенца он превратился в молодого мужчину, полного жизни и сил. Перевела взгляд на демона, от которого осталось всего ничего, и мысленно застонала. Не нужно семи пядей во лбу, чтобы понять - силы Горного перешли к проклятому искуснику мрака. И теперь маг всесилен, а Хран… Хран, забыв об образе черноглазой красавицы, прошипел нечто демоническое и щелкнул пальцами. Но ожидаемого не получил. Щелкнул еще раз - и снова не вышло. С проклятьем на устах он махнул рукой, и путы с двуликого опали.
        - Уведи Торику, - скомандовал демон.
        Упы тотчас очутился подле меня, подхватил, как совсем недавно короб, и сделал шаг в сторону двери.
        - Я прав! Наконец-то… - Мэног не обратил внимания на наш побег. Словно до сих пор не верил в свою удачу, он широко улыбнулся, опустился на колено, лбом прижался к руке тростиночки и прошептал: - Призови своего надзирателя! Заклинаю, призови его.
        Надзирателя?! О ком он говорит?
        Упы почти вынес меня за пределы кабинета, но сквозь узкую щелочку неплотно закрывшейся двери я успела увидеть опасливый взгляд Храна, брошенный в нашу сторону. А еще мне удалось уловить тихий голос помолодевшего Мэнога:
        - …я хочу договориться… на выгодных для всех условиях.
        Договориться? О чем?! И на каких это условиях?
        - Упы, - я похлопала двуликого по плечу, - вернись назад. Мне нужно там быть.
        - Хран против.
        - Упы…
        - Этот Мэног тоже против.
        - А я за! - почти прошипела и наконец-то была услышана.
        И хотя повороты коридоров, картины и канделябры обратно проносились вдвое медленней, меня принесли очень вовремя. Можно сказать, к пиковому накалу страстей. Мы оказались у двери, когда искусник мрака заявил, что остатки сил не отберет и надзирателя не задержит. Тростиночка очередным проклятьем обозначила свое мнение на этот счет, подкатала рукава платья и со словами «Смотри не пожалей!», швырнула в пол крошечную молнию. Не долетев до ковра, та бесследно исчезла и ничего не вызвала. Или это мне показалось, что ничего, а Упы вдруг сжал меня в своих руках и зажмурился.
        - Так и знал, - шепнул он и ладонью прикрыл мои глаза. - Не смотрите.
        - Что знал? Куда не…
        Слепящий белый свет вырвался из пола широким лучом. Заметался по пространству, разогнал тени, опалил жаром и застыл мягко светящимся факелом шириной в метр, высотой в два человеческих роста. Я отодвинула руку двуликого. Неужели перед нами сияет небесный светоч? Столб пламени, разрывающий время и пространство? Так служители храмов описывали явление божества, когда всесильный пересекает границы нашего мира, дабы раз в столетие осветить главное пристанище веры. Боги Ариваски из светочей спускаются к храмам на молниях, высшие силы Ратии прилетают с буранами, в Дагассу боги являются в сопровождении стаи белых птиц, наш Кудес настолько обрюзг от вечной пьянки, что скрывает зеленой дымкой и себя, и трех крылатых коней, и натужно скрипящую телегу, на которой он возлежит. Иллирия выплывает из светоча, стоя на облаке, и только бог войны Адо приходит, как обычный смертный, через дверь.
        Читая об этом в легендах, я не могла представить, что когда-либо увижу небесный светоч, смогу лице-зреть, как он загорелся всего в паре-тройке метров от земли, на полу, в обычной комнате обычной усадьбы, как вдруг прорезался прямоугольником, приобрел резную ручку и распахнулся. Если бы к нам из новоявленной двери шагнул Адо, каким его рисуют, огромным паладином в тяжелых, покрытых кровью и гарью латах, я бы встретила бога с оторопью и содроганием, но к нам вышел хорошо знакомый Сато Суо, и это было ужасом!
        Слуга Инваго Дори, что обхитрил меня и заставил вернуться в «Логово», древний маг, коего демон возродил из мертвых для наблюдения за троицей нелюдей, старик, сгорбленный и сухой, как ветка, непривычно легким шагом вошел в кабинет. Слишком бойко развернулся, движением уверенной руки уменьшил светоч до размера монетки, сжал ее в кулаке и ехидно ухмыльнулся, обращаясь к тростиночке:
        - Звал?
        - Тут с просьбой. - Робкий демонический голос совсем не шел черноглазой красавице, но принимать свой истинный облик Хран не захотел. - Он сам пришел, - добавил сухо.
        Бог в образе старика перевел взгляд на дрогнувшего всем телом просителя. Осмотрел с ног до головы, удивленно вскинул косматую бровь, затем опять с прищуром глянул на тростиночку.
        - Вижу, еще бы чуть-чуть - и на одного демона Горного стало бы меньше. - Услышав в ответ глухое: «Нечаянно вышло», улыбнулся: - Отрадно знать, что в этот раз ты не лез на рожон. Как самочувствие?
        - Как у бессильного духа ведьмы. Меня теперь может удержать даже тощий мужик.
        - Прошу прощения! - Мэног стушевался, отпустил руку хранителя.
        - Да ничего, - буркнула тростиночка, отступила от коленопреклоненного на шаг, изящным движением заправила за ушко выбившуюся из прически прядь и прогремела: - Выкладывай, что хотел. И вали.
        - Пожалуй, стоит присесть.
        Сато, или правильнее сказать - Адо, призвал кресло к себе, опустился в него и кивком дозволил посетителю встать. Проклятый служитель мрака медленно поднялся с колена, исполнил неизвестный церемониальный поклон и глухо произнес:
        - Я с предложением обмена, бог войны. Взаимовыгодного. Я предлагаю обменять ее… его силу, силу демона, на мою свободу от долга перед лордом Уросом.
        - Свободу?! - вырвалось у меня отчаянно, но тихо. Упы вовремя сумел ладонью закрыть мне рот и обездвижить тело, чтоб с кулаками не пошла на наглеца, поспешно заверившего:
        - Я сделаю все, что вы хотите, исправлю все возможное… и невозможное тоже! - обратился он к Сато, который Адо, или просто Сато-Адо.
        - Чужими силами исправить легко! - перекривила его тростиночка и уперла руки в бока. - А повод для обмена есть? Ты и раньше моей силой пользовался, не брезговал, почему сейчас прибежал?
        - Потому что узнал, куда бежать, впервые за тринадцать столетий! - огрызнулся маг, шумно выдохнул и прикрыл глаза, чтобы вернуть самообладание. - Я нашел вас благодаря притоку демонических сил и до последнего не верил в удачу. Я… я… - Мэног взглядом обвел гостиную, шумно выдохнул и через силу произнес: - Я вас умоляю. Прошу пойти навстречу. Мой владелец не знает о пополнении резерва - это правда, но закрыться полностью я не смог. Неровен час, все усилия пойдут прахом!
        Сказал и застыл, ожидая реакции. Ее не последовало. Мне высказаться не дал двуликий, остальные предпочли промолчать.
        Прахом? Ага, конечно, как иначе, лишь им, родным. Неужели только я понимаю, что маг пытается ускорить переговоры, продавить решение срочностью? Недоумевая, перевела взгляд со всемогущего старика на тростиночку и вздрогнула, когда проклятый искусник мрака со всей серьезностью заявил:
        - Он сумасшедший! - Только дошло?! Удивительно! - Даруш Темный лорд Урос ни перед чем не остановится. В считаные дни уничтожит все вокруг, затем принесет очередную кровавую жертву и выйдет сухим из воды.
        Сато-Адо и черноглазая красавица одновременно сморщили носы, видимо, неприятная тема знакома обоим. И я тоже где-то уже слышала об этой жертве или читала.
        - Помогите мне снять оковы долга. Я не желаю прислуживать монстру, не хочу нести ответственность за его шаги… - взмолился маг, обращаясь к богу.
        - А сам? Разве сам ты не чудовищен? - промычала я в руку Упы, порываясь сдвинуться с места. И затихла, стоило двуликому шепотом предостеречь: еще один порыв - и он унесет меня отсюда.
        - Я понял ваши мотивы и оценил условия сделки, - после раздумий насмешливо ответил всесильный старик, и мое сердце ухнуло вниз. - Однако за согласием вы пришли не к тому. - Он недобро усмехнулся, когда маг развернулся к тростиночке, готовый вымолить или же выбить согласие на сделку: - И не к этому. Идти нужно было к ней.
        Бог войны не смотрел в нашу с Упы сторону, не взмахнул рукой, не щелкнул пальцами, но дверь перед нами осыпалась угольками, радушно приглашая войти. Радушно ли? В это мгновение мне захотелось сбежать, чтобы ничего не слышать, не знать. Но поздно. Тростиночка и Мэног неожиданно громко ругнулись, оборотень тяжко вздохнул, разжал объятия, отпуская меня на суд, а я сделала первый нетвердый шаг.
        - Все возможное и невозможное, - повторил всемогущий старик недавние заверения проклятого искусника мрака. И вдруг добавил: - Сочувствую вам обоим.
        Несомненно, он сочувствовал им, демону и магу, - двум идиотам, попавшим в ловушку далекого предка Уроса. Бедняжечки, чтоб их приподняло, об пол припечатало и подожгло! Я сглотнула подступивший к горлу горький ком - предвестник истерики - и сделала еще один шаг вперед. А затем еще три, чтобы стать напротив приспешника убийцы, посмотреть в его глаза.
        - О каком прощении может идти речь после всех деяний? - спросила тихо.
        - Об искреннем, - прозвучал ответ Сато-Адо, и словно клинок вонзился в грудь. Лед во мне дал слабину, покрылся сеткой мелких трещин.
        Искреннее? Прощение?!
        - Тора, снизойди… - прохрипел Мэног, растерявший напор.
        - Как вы снизошли до жителей Гьязы? - взъярилась я. - Говорили им, неподвижным и оглохшим: «Когда захотите свободы, без стеснения обратитесь ко мне»?! Может, напомнить, как они умирали в тумане забвения, как сгорали в домах или как собаки… - Чувствуя, что задыхаюсь от несправедливости и слез, замолчала на несколько секунд. Смахнула влагу, подступившую к глазам, прохрипела: - Я… я даже произнести это не в силах. А вы… вы, проклятый искусник мрака, все это вершили!
        - Я убивал без боли, - попытался он смягчить свои прегрешения. - Я маг Мории, могу отбирать жизнь без агонии и страданий. Крики погибших были иллюзией.
        - И кто поверит?
        - Спроси у демона, спроси у бога войны, они знают. Но если не веришь, - он направил руку в сторону застывшего Упы, - я сейчас все наглядно покажу…
        - Не смей! - Тростиночка треснула Мэнога по плечу. - Тора и без того на грани.
        - А я за оборотня тебе все конечности откручу, - не остался в стороне всесильный старик.
        Маг судорожно сглотнул. Оттянул явно сдавивший шею воротник и вместо того, чтобы дать мне все осмыслить, заговорил:
        - Ты можешь презирать, но я добился многих улучшений за сотни лет служения. Я сумел уничтожить книги проклятий, что давали власть над магами Мории, сумел ограничить род Темных. В нем уже много веков рождается лишь один наследник - мальчик, и довольно слабый. Благодаря мне с каждым разом отец все меньше знаний передавал сыну о том, как управлять рабом в оковах долга и как продлевать собственную жизнь. Я сделал много, чтобы забрать власть из рук хозяина. Много. Но полностью противиться его воле я не могу… - Голос мага дрожал, дрожали и его сжатые кулаки, чуть засиявшие синим светом. - Не могу. Слышишь? Как и он не может отбросить проклятие, - ткнул пальцем в тростиночку. - Как и великий бог Адо не может решить вопрос усекновением наших голов.
        Тыкать пальцем в бога он не решился, но показательно простер руку в его направлении.
        - Какая жалость, - прошептала я, чтобы не выдать смятение пополам с горечью. - Расскажете что-нибудь еще столь же оправдывающее?
        - Ты убегала благодаря мне! - нашел он новый аргумент, и я до слез расхохоталась.
        - Вам или же уроду Уросу, коему полюбились мои побеги? Ему ведь нравилась моя борьба не на жизнь, а на смерть. Нравилось мое отчаяние на грани сумасшествия. Нравилось с азартом охотника искать меня, устраивать облаву, возвращать!
        Прошлое нахлынуло виденьями, пахнуло тошнотворной мерзостью.
        - Спорить не буду. - Проклятый искусник мрака качнул головой, от его кулаков вверх потянулось все более заметное синее сияние. - Он получал извращенное удовольствие, изводя тебя. Ему нравились твоя выдержка и стремление к свободе, пока ты не исчезла на целый месяц. Наверное, тогда хозяин впервые испугался провала миссии, и мне пришлось сочетать вас браком ради поиска по крови. О чем я также сожалею, очень… - Он запнулся, чтобы веско закончить: - Но не смотри я на твои побеги сквозь пальцы, ты бы шагу не сделала прочь.
        Ни дать ни взять еще один всесильный вершитель судеб, вынужденный скрываться. Хран ограничивал себя образом Вивьен, Адо прятал свою мощь под личиной Сато Суо, а теперь еще и Мэног был вынужден косить под себя самого, но от природы менее одаренного.
        - Еще скажите, что и убила я вас по вашему заказу… - всхлипнула я с истеричными нотками в голосе.
        И в гостиной все стихло. Стал слышен ветер, скрип мороза за окном, а может, и мороза, что прокатился по моей спине, когда прозвучал ответ:
        - Я хотел уйти от долга любым путем. Я сделал для этого все. Не вышло.
        - Иными словами, специально рассказали о себе и подставились под магический клинок, благодетель! Уйти от долга не ушли, но именно меня обвинили в своей неудачной смерти. И как успешно, на обряде моего отречения от рода! - До сих пор отчетливо помню его слова: «Меня следовало отпустить, а затем уже убивать».
        Всего на миг проклятый искусник мрака замешкался с ответом. Синее свечение растеклось от его кулаков к плечам, но ни Упы, ни Хран, ни тем более Злат не подали признаков волнения.
        - Я был зол. И за это также прошу прощения.
        Зол, всего лишь зол?! Как просто, как легко, как непостижимо мерзко! Я окинула его презрительным взглядом, хмыкнула с издевкой:
        - А теперь вы светитесь от счастья, это тоже должно вас оправдать?
        Маг действительно уже светился с ног до головы. И поначалу слабое сияние становилось все ярче и ярче.
        - Это не я. И не от счастья. - Словно стыдясь, Мэног опустил глаза. - Хозяин нашел скрытые залежи демонической силы, пятую часть он уже забрал… Прости, что сразу не сообщил. Я хотел договориться, не используя это обстоятельство как аргумент.
        Урос нашел залежи? Урос забрал пятую часть этих сил? Уже…
        Мне показалось, что небо упало на землю, стало трудно дышать, говорить, стоять. Все трудно. Упы заметил, прикоснулся к плечу, а тростиночка так и вовсе взяла меня за руку. Рогатая бестолочь в юбке! Почему не предупредил о таком повороте?
        - Я не чувствую ничего, - понял Хран упрек в моем взгляде. - Извини, я сейчас хуже духа ведьмы. Поэтому хочу сказать… Да, я идиот, а он, - кивок на Мэнога, - вообще сволочь, но…
        - Уже четверть, - подтверждая звание «сволочи», сообщил искусник мрака.
        - …но, Тора, ты пойми, если этот сейчас из-под контроля не уйдет, Урос получит полную силу. А нам с ним еще бороться! Инваго на нуле, я тоже… Тора?
        - Треть…
        Удавка двух неопровержимых «надо» и «не хочу» плотно легла на мою шею. Словно я опять отпускаю Аламаса на войну, опять обещаю родителям вернуться и уезжаю с Уросом, опять хватаюсь за клинок, чтобы убить проклятого тарийца и получить свободу. Не хочу! Но надо. Надо, если мне дорога собственная жизнь, дороги родные, к которым я рвалась, не зная об их гибели.
        Не скрывая отчаяния, посмотрела на ненавистного Мэнога. Мой взгляд был встречен без улыбки, с едва заметным сочувствием. Пониманием, чтоб его разорвало! С бессилием и вынужденной покорностью. Он просил о встрече, он рассказал о произошедшем со своей стороны, отдал право решения мне, и никто - ни бог, ни демон, ни оборотень - не упрекнули его во лжи.
        - Да чтоб вас разорвало… - Я сдержала тяжелый вздох, и простая мысль, что искусник мрака тринадцать столетий был не менее бесправным заложником, предрешила все. - Я прощаю вас, Мэног!
        - Лучшее из проклятий, - с благодарностью выдохнул загоревшийся синим пламенем маг.
        Сато-Адо махнул рукой, и отток демонических сил от Мэнога к хозяину оборвался. Огонь спал, сияние бесследно растворилось в пространстве, оставив запах дождя, а я услышала звон. Нарастающий звон ледяных осколков, что осыпались, обнажив мою истерзанную душу. От подступившей боли и разочарования захотелось исчезнуть, проститься с несправедливым миром и судьбоносными виражами, которые невозможно предсказать, остановить или хотя бы замедлить. Я столько лет мечтала отомстить, в полной мере воздать за совершенное…
        Присмотревшись ко мне, демон Горный в образе тростиночки подрастерял свой боевой настрой, спросил о чем-то Упы. Тот ответил утвердительно и, не давая упасть, обнял меня за плечи.
        - Завеса дала слабину прошлой ночью, возможно, окончательно треснула. Северный сказал - виноват Злат. Но я не уверен, что он один, - сквозь звон послышался голос двуликого.
        - Проклятье! - прошипел демон.
        - …позвольте мне, - пытался вклиниться в их диалог Мэног, но от него резко отмахнулись.
        - Ты свое уже получил, - заметил Упы, подхватывая меня на руки.
        - Теперь свали! - Тростиночка явно указала на дверь.
        - Я уйду. Премного благодарен за дозволение. Но прежде хочу сделать подарок, - не отступил искусник мрака и обратился ко мне: - Тора, твоих родных я могу вернуть. Оставшихся сил мне с лихвой хватит на весь твой город и даже на твоего жениха, что погиб в первом бою…
        - Откуда вам известно, что Аламас… - Мой шепот едва уловим.
        - Мы отслеживали всех жителей Гьязы, - пояснил маг как нечто само собой разумеющееся. - Итак, твое решение?
        Решение? Какое?
        Я слышала, что он говорил, но не понимала. Слишком много потрясений за день. За неделю, за год. Слишком. Зато все понял Хран.
        - Разошелся! Куда их возвращать?! Все собранные души уже отдали тяжесть прожитых лет и устремились кто на перерождение, а кто в котел творцов. - Он отодвинул мага, чтобы попасть в поле моего зрения, затараторил: - Тора, послушай, его душа, то есть энергетическая сущность, некогда бывшая твоим братом, уже родилась… правда, девочкой и немного глухой. Но это не повод ее убивать, чтобы вернуть в старый жизненный цикл. Сущности мамы и кузины тоже переродились. Отец еще в раздумьях - это да, но, скорее всего, он уйдет в котел вслед за твоим дядей. И они там проведут столько времени, сколько им угодно, до следующего физического проявления, которое наступит лишь согласно их воле.
        Циклы, котлы, сущности, перерождение?
        - Ясно… - прошептала я, намеренная обдумать все после. Когда перестанет звенеть и корежить от собственной беспомощности и неисполненной мести, что продолжала душить.
        - Конечно, с моей силой Жнеца всех их можно найти и вернуть, - продолжила тростиночка тревожным демоническим гласом, - но так мы нарушим их планы. Они сами выбрали прошлую жизнь в Гьязе, завершили ее и уже сделали новый выбор. Вмешиваться мы не вправе.
        - Кто бы говорил, - хмыкнули одновременно Мэног и Сато-Адо, явно намекая на двойное возрождение в роду Дори.
        Я же из всего сказанного ухватила лишь одно:
        - Они родились здесь? Брат, мама и кузина Ирис… Они в этом мире? Я могу их найти?
        - Сожалею. В настоящий момент сюда никто не захотел. Может быть, появятся желающие через несколько десятков лет после котла, когда, скажем так, осадок осядет.
        - Не здесь… - Мой голос стих до шепота. Радость возможного воссоединения истлела, оставив горький привкус мертвой надежды на языке. Я последняя в этом мире. Совсем.
        - Тогда я одарю иначе.
        Мэног шагнул было ко мне. Но на него рыкнули:
        - Только попробуй еще что-то ей пообещать!
        - Уймись, хранитель, я понял. - Теперь уже проклятый искусник мрака отодвинул тростиночку и внимательно посмотрел на меня. - Двадцать семь лет назад здесь, в столице Тарии, в королевском дворце, было произнесено предсказание, которое изменило ход истории и твою судьбу. Узнай о нем, Торика ЭлЛорвил Дори, и все прояснится.
        Он опустился на одно колено, поймал мою дрожащую руку, лбом прикоснулся к костяшкам пальцев. «Спасибо», простое слово, которое я не услышала, скорее ощутила, холодком скользнуло по пальцам, поднялось к плечу и растворилось в области сердца. И внутренний звон зазвучал приглушеннее, а чувство горечи стихло. Неужели… поставил завесу? Я изумилась его самоуправству и вздрогнула от тихого голоса:
        - Я буду молиться за тебя.
        Не поднимая глаз, маг осыпался угольками, точь-в-точь как дверь долгую вечность назад. Угольки истаяли до красных искорок и без следа исчезли, ушли в небытие. Это было жутко, до странного неправильно и бесчеловечно. Ни души, ни тела, только воспоминания остались. Он умер?! Неужели умер? Вот так…
        Я дернулась на руках Упы. А Хран выдал вздох, полный зависти, и возмущенно воскликнул:
        - А с чего вдруг он уже вернулся в свой мир и свое время, да еще мою силу на это пустил?! Откуда такая щедрость?
        Иными словами, искусник мрака не умер, а переродился на своей родине в судьбе без обмана и пленения далеким предком Темного. Счастливый.
        - В отличие от тебя Мэног положенное уже отработал. И заметь, весь срок провел на привязи, - насмешливо ответил Сато-Адо. Он поднялся из кресла, размял кисти рук, плавно повел плечами. - Если на этом все, думаю, сейчас мы сотрем память Упы и подправим воспоминания Торы.
        Как и я, оборотень дрогнул от божественной улыбки.
        - Это не обязательно. Я все сам забуду… - Он отпустил меня на пол, придержал, чтоб не упала, и осекся под прищуром Сато-Адо. Это было странно и страшно. Двуликий закрыл рот, закаменел и безразличным взглядом уставился в пространство перед собой, так что теперь не он нас держал, а я.
        - Один есть, теперь вторая. - Старик посмотрел на меня, оскалился. - Ты молодец, Торика ЭлЛорвил Дори. Это сложно не отметить и не наградить.
        - Чем наградить? - настороженно спросила я.
        - Ответом на вопрос.
        - Который я потом не вспомню? - не сдержала колкой иронии.
        - Зависит от вопроса.
        Про предсказание спрашивать не стоит - это я поняла. Мэног не просто так сказал, что великий бог Адо не может решить вопроса усекновением голов виновных. Спросить про Уроса? Про Инваго? О нашем будущем или о прошлом? А может… Я перевела взгляд со всемогущего старика на черноглазую красавицу, покрепче вцепилась в безмолвно застывшего Упы, сделала глубокий вдох и ухнула в очередную за этот вечер пропасть.
        - Кто действовал руками Вивьен?
        Вопрос, способный пролить немного света на прошлое рода Дори, относился к тайным, иначе не объяснить реакцию демона.
        - Что?! - Не то восклицание, не то пораженный выдох наполнил кабинет вибрацией тревоги. Горный проступил сквозь образ тростиночки, сам того не заметив, и ошарашенно уставился на меня горящими углями глаз.
        - То есть? - не понял Сато-Адо и подозрительно покосился на паникующего.
        - Я хочу знать, кто скрывался за личиной Вивьен… - пояснила, твердо решив добиться правды. - Она - слабый дух ведьмы, который вовсе не так уж слаб. Ранее я упускала нестыковки, связанные с ней, но теперь, с вашим появлением, просто обязана узнать.
        - Никто. Вивьен - это Вивьен, - заверил Хран, но даже голос его изменился от явной лжи.
        - При ней в роду не рождались внебрачные дети. Благодаря ее подарку отцы через видение узнают пол рожденного ребенка. Из-за нее Хран вернул к жизни стародавнего Дори, а на суде получил должность хранителя вместо конфискации земель и лишения сил!
        - Тора! - Ушлый демоняка попытался закрыть ладонью мне рот и застыл под стать Упы. Застыть-то застыл, но не умолк. - Она не это хотела спросить, то есть сказать. В настоящий момент она на меня немного зла… - нашел он правдивый и вместе с тем возмутительный довод.
        Я зла, однако не настолько, чтобы врать. Попыталась возмутиться, но мне не дали.
        - Поздно, Горный. - Всесильный старик нехорошо усмехнулся, подбросил в руке монетку светоча и, не сводя с нее взгляда, сказал: - И мне теперь очень интересно узнать, кто скрывался за образом слабого духа ведьмы Вивьен. Сам позовешь или помочь?
        Ответом была крошечная молния, улетевшая в потолок. Демон уплотнил свой образ тростиночки, одарил меня взглядом, полным обреченности, и шумно сглотнул, готовясь к неприятностям. Новый светоч разрастался куда дольше прежнего, да и раскрылся не полностью. Но и этого хватило, чтобы понять - за образом Вивьен также прятался бог.
        - Интересное направление, - заметил Сато-Адо, - родственники моей жены все оттуда.
        Еще не отзвучали его слова, как под потолком появилось облако и мыски изящных туфелек, затем кружево идеального платья с лентами в цвет накидки, тонкие руки в шелковых перчатках, приличествующий тарийской моде короткий жакет и, наконец, обладательница длинной светло-русой косы и черных глаз. Это была тростиночка номер два, которая решительно спрыгнула с облака и направилась к тростиночке номер один, на ходу сдергивая перчатки.
        Она смотрела на своего заместителя и совсем не замечала меня, Упы и Сато-Адо, который одной лишь силой мысли скрыл нас мерцающей дымкой и усмехнулся:
        - Ты задала хороший вопрос, Торика ЭлЛорвил Дори. В счет его я сохраню твою память в целости.
        Что ж, у нас состоялась отличная сделка, которая хлестко ударила по демону, на него даже жалко было смотреть. Тростиночка в его исполнении зрительно стала меньше ростом, тоньше и на порядок бледнее.
        - Что случилось? В Тарии новая война или эпидемия, выкосившая половину населения? - тревожно вопросила прибывшая красавица. - И почему твоя иллюзия держится лишь на трех плетениях из семи?
        - Потому что я должен признаться во всех своих грехах, - ответил демон, отступая назад. - Ты помнишь, как нашла меня в горах, освободила от цепей и попросила вернуть из мертвых одного смельчака?
        - А еще я просила тебя об этом не вспоминать и не практиковать, если тебе дорога свобода! - укорила она.
        - Свобода была дорога. Но пять лет назад, едва наступила моя последняя смена на посту хранителя, я спас единственного сына Эванжелины, - выпалил Хран под тихий «ах». - Я не виноват! Мальчишка сорвался со скалы во время твоего инструктажа. Он разбился, а когда вернулся, чуть-чуть изменился. Теперь его зовут Инваго. Он рыжий, синеглазый и женат.
        - Что, Таллик Инваго Дори? Ты… ты, и не смог удержать его перед гранью?! Да где это видано, Горный?
        - Он мечтал о смерти! - воскликнул демон, впечатавшись в стену. - Я сделал все возможное, чтобы закрепить его в теле. Перестарался, в итоге пришлось делить силы между Инваго, Гилтом, Асдом Гарратом и магом, который у меня в горах завалялся. Но не спеши корить!
        Вторая тростиночка в напряженном молчании остановилась напротив него, сложила руки на груди и вопросительно вскинула бровь. Как бы говоря всем своим видом: «Ну же, удиви!» И Горный удивил:
        - Я сам пришел к Адо с повинной, предложил отработать долг - собрать все сбежавшее из подземных чертогов зверье. Признаюсь, в кураже накатившей смелости я позвал Адо в команду…
        - Охота не война, но на безрыбье и рак рыба, - обронил объект рассказа и улыбнулся, когда богиня заломила руки и пальцами сжала виски.
        - Надеюсь, он не согласился… - растерянно прошептала она и снова стала грозной. - Уму непостижимо, как ты на это пошел?!
        - От безнадеги, конечно. Рано или поздно Адо бы все узнал и наказал намного строже. - Сгорб-ленная тростиночка не посмотрела на меня, но намек был неприятно прозрачен. - К слову, все эти годы парни успешно ловили зверье. Они думали, что тренируются управлять новыми силами, а я - что все обойдется, - продолжил Хран и совсем неженственно потер затылок. - Но вой-на закончилась, причин для пряток не осталось, Инваго наконец-то согласился вернуться домой. В ближайшем штабе подал рапорт о двенадцати выживших из отряда и получил дарственную на дальнюю заставу Вдовии. Место оказалось замечательно тихим, чтобы сделать переправу в чертоги и найти жену…
        - «Найти» - громко сказано. На тебя охотно указали Асд и Гилт, хотя я предвидел сложности, - хмыкнул бог.
        - И все равно вы обманом вернули меня в харчевню? - не сдержала я возмущения.
        - Я верный слуга господина. - Сато-Адо вновь обратил внимание на тростиночек.
        Слуга, как же!
        - …хозяйка оказалась вменяемой, в отличие от первого ее муженька, лорда Уроса, - быстро рассказывал Хран, - ты должна его помнить. Он так обрадовался ее приезду в Тарию, что опять пролез в любимчики местного короля и нечаянно через мага выпил меня. - Образ черноглазой красавицы на демоне подернулся рябью, на миг открыв его состояние. - Не волнуйся, с магом и оттоком сил покончено, - оборвал он повторный «ах» богини. - Но вышло так, что Торика заинтересовалась тобой, а я не смог отказать ей в вашей встрече.
        - Ты. Демон. Горный! - не столько укорила, сколько напомнила она.
        - Я демон, который пригласил Адо в команду… и не услышал «нет», - буркнул Хран, прежде чем указать в нашу с богом сторону. - И раз уж все раскрылось, то я могу честно сказать: последние пять земных лет твой муж не к любовнице бегал, а к нашим парням.
        Мерцающая дымка, что скрывала нас, растаяла, и глаза второй тростиночки удивленно распахнулись.
        - Адо? - нервно вопросила она.
        - Илли-и-ирия, - протянул всемогущий старик с неясным предвкушением.
        - Ну я закончил, я пошел, - ставя точку в признании, вместо изящной красавицы с длинной косой, тонким станом и платьем в пол, в комнате остались лишь огненные рога, глаза и горячечный шепоток: «Тора, бежим!»
        Демон схватил меня невидимой рукой за плечи и потащил прочь от божественной четы и от застывшего в беспамятстве Упы.
        - Стой, ты про оборотня забыл!
        - Что бы ни случилось, на нем все заживет. А за тебя меня окончательно убьют! - заверил Горный, пока мимо нас проносились марши, лестницы, коридоры. - И запомни, твой муж ничего не должен знать о подноготной Сато Суо. Не переживай, это не обман. Ранее мы с Инваго секретничали против тебя, теперь мы с тобой немного посекретничаем против него.
        Совершенно неожиданно передо мной оказалась дверь спальни. Она тихо открылась и закрылась, а я неведомым образом оказалась на кровати, в объятиях супруга.
        Глава 16
        Долгие пять минут приходила в себя.
        Что это было? Страшный сон, видение будущего или правда реальности? Я действительно была среди богов в малой гостиной или я все это пережила, не вставая с кровати?
        За окном занимался рассвет. Сквозь морозный узор проглядывала тонкая полоска зимнего солнца. Наливаясь силой, она сияла меж тяжелых, все еще серых облаков, отчего подоконники, кусок стены, кресла, столик и тахта получили розовый отсвет. Утро набирало силу, а мое замешательство - глубину. Если все было сном, то почему я не чувствую боли? Где тянущая тоска, где непереносимое чувство вины за то, что осталась жива, где сожаление? Что случилось с кровоточащими душевными ранами, самоличным угнетением и мыслями о грязи? Куда пропала трещащая по швам завеса и почему мне так спокойно и хорошо в объятиях тарийца? Я освободилась, меня Инваго исцелил или все увиденное было не сном?
        Нужно проверить.
        Аккуратно высвободилась из рук спящего воина, соскользнула на пол и, схватив халат, устремилась в гостиную, где все происходило. Поворот, поворот, лестничный марш, галерея, последний коридор и целая дверь. Ни трещинок, ни угольков, впрочем, дверь еще не аргумент. Я открыла ее, вошла и внимательно все осмотрела. Знакомые кресла, диван и чайный столик, вазы по углам, цветы, камин, полка со статуэтками на нем, подушки, еще один столик, похожий на секретер, широкий пуф и две большие мужские ступни, выглядывающие из-за него.
        В первый миг не поверила, во второй догадалась. Упы. Мощный оборотень спал на полу в обнимку с коробом-гробом. Ни трещин, ни сколов, но это тоже не аргумент.
        - Упы?
        Тихий зов произвел страшный эффект - двуликий исчез. Только что он был у моих ног, сладко посапывая, и вдруг оказался за спиной, двумя пальцами перехватил шею. Не сдавил, слава Иллирии, очень вовремя учуял мой запах и бесшумно отпрыгнул к самой двери.
        - Тора, простите, я что-то… Странно… я был готов к бою, поэтому не сразу сообразил, где нахожусь и с кем. Вот это я дрых. Мрак и бесы! - Он оглянулся, почесал лысую макушку, оглядел меня и вдруг смешался в лице. - Простите, я оплошал. Торика, мне обязательно найдут замену, вы не останетесь без охраны…
        - Все в порядке. В твоей замене нет необходимости, - оборвала его запальчивые слова и потерла шею.
        - В таком случае кольцо… - осторожно сказал двуликий. - Усмирите зверя, будьте добры.
        Только сейчас я заметила, как ослепительно сияет реликвия рода Дори. Рассеянно приказала Злату спать, спросила Упы, не выбирался ли Хран из кристалла, и, услышав «нет», повернула назад.
        Сияние реликвии, подобно моей тревоге, частично ослабло, но не потухло совсем. Оно так и сопровождало меня весь путь назад. Скользило по стенам, отражалось от зеркал, застыло у двери спальни, а стоило ее открыть, выхватило из серости напряженное лицо Инваго. Выхватило и потухло, будто опасность мне больше не грозит.
        - Ты куда так поспешно сбежала? Я уже шел за тобой. Держась по стеночке, правда, но за тобой. - Голос воина прозвучал совсем близко, теплое дыхание коснулось щеки, чуть шершавые руки стянули с меня халат и прижали к теплой груди супруга. Вновь стало уютно и в то же время тревожно. - Тора, что случилось?
        - Ничего. Так, приснилось всякое, страшное. Я решила перепроверить.
        - А плачешь почему?
        - Что? Я не плачу! - воскликнула я и коснулась своего лица, ощутила под пальцами мокрые дорожки, неловко их стерла. - Прости, забыла, что ты видишь в темноте.
        - А теперь ты еще и темнишь. За окном рассвет, и ты ничего не забываешь. - Он губами коснулся моего виска и заглянул в глаза. - Торика, тебе плохо, мне вызвать врачевателя? Или ты всего лишь сожалеешь, что вышла замуж за тарийца?
        - Не вышла. Меня вынудили. И навязали целый род, - усмехнулась я, а получилось, что всхлипнула.
        - Готов искупить. Тысячей поцелуев, объятий и десятком нововведений в нашем «Логове», - заверил он торопливо. И, словно испугавшись, продолжил шептать: - Может, все-таки расскажешь, что тебя расстроило?
        - Не хочу… ничего… - Слово «рассказывать» осталось неозвученным. Я ткнулась носом в его шею, чтобы не видеть умных синих глаз и щемящую нежность, с которой он смотрел на меня.
        - Правда ничего? - хмыкнул, обнимая крепче. Уверена, по его губам скользнула лукавая улыбка. - Тора, а хочешь магический купол, как у благочестивого, не помню, как его… Я говорю о том, который принял наши клятвы? Ясмин, кажется. Если хочешь, таким куполом мы накроем большую часть утеса. Ммм? Что скажешь? Или… или лучше бассейн вырубить в скале, подвести горячий источник. Во Вдовии таких нет, а у нас будет… четыре. И теплицу поставим. Или цветник. Хочешь? - переспросил он, поглаживая мою спину. Выждал немного и, не добившись ответа, спросил: - А как же свежие цветы для дамы? Эй, дама, слышите?
        Протяжно вздохнула.
        - Не хочешь, - подвел итог Инваго. - Хорошо, тогда я сам буду и растить, и собирать, и носить. Что скажешь о зверинце? Поставим один для прирученных Злата и Бузи и два - для диких пойманных на поверхности зверюг. Все же нам с парнями еще отрабатывать и отрабатывать. Или… придумал! Тропинку хочешь от перевала? Чтобы охотники и торговцы с обозами попадали не в центр заставы, а сразу к нам в «Логово». Уютную, выложенную камнем тропинку. Она может быть со стихийным порталом, а может и без него.
        Теплые руки воина вкупе со словами медленно растворяли мою тревогу, позволяя надеяться на лучшее, позволяя думать, что все привидевшееся было сном.
        - Или чтоб тропинка вначале вела к нам, а затем на заставу и в Заснеженный, это легко. Если подумать, то ради гостей из Заснеженного можем сделать крытый наземный тоннель или подземный для простоты подъема в непогоду. Ладно, есть еще варианты. Но учти, тебе они могут не понравиться. - Он поцеловал мою макушку, пригладил волосы. - Например, возьмемся лошадей разводить, купим твоей Мартине жеребца из подземных чертогов. Пусть плодят табун.
        Безрадостная перспектива иметь табун огромных пегих монстров с неуемной силой и норовом моей недалекой кобылы вызвала тихий хмык. Пара яблок от Асда вряд ли таких успокоят, придется сажать целые сады.
        - Я бы и Злату подругу найти предложил, - продолжил неуемный деятель, - но ему нельзя, он маленький. Ветер в голове и под хвостом, толку с такого папаши не будет.
        Кольцо обиженно сверкнуло.
        - Если он вылезет - сделаем вид, что я ничего не говорил, - прошептал Инваго в мои волосы, затем отклонился и встревоженно заглянул в глаза. - Знаешь, сейчас ты выглядишь намного лучше, чем ночью или два дня назад, но что-то в тебе явственно переменилось. Неужели таким страшным был сон?
        - Скорее нереально правдоподобным, - ответила я столь же тихо.
        - Рассказывай. - Он пусть и говорил, что шел за мной по стеночке, но на кровать переместил нас в единый миг. Закинул пару подушек себе под спину, прижал меня к груди и поторопил: - Я жду!
        Рассказ мой был емким и не очень точным. Пусть во сне, но Хран просил не рассказывать об Адо и, как следствие, об Иллирии, так что слова «бог» и «богиня» я заменила.
        - Так, значит, ты все еще зла на Храна, отпустила Мэнога, а Сато Суо оказался кем-то очень сильным. Хм, немудрено, - задумчиво проговорил воин, выслушав меня. - Помнится, когда я узнал о смерти Сони на брачном обряде с Уросом, от явки в Тарию меня удержал только старик. - Он невесело усмехнулся, погрузившись в далекие воспоминания. Вернулся из них так же быстро, как и ушел. Потрепал меня за плечо. - Так ты говоришь, Мэног в благодарность забрал твою боль и дал совет узнать о предсказании… Двадцать семь лет назад интересные, наверное, были времена.
        - Ты хоть что-то помнишь?
        - В свои неполные пять? Как сказа-а-ать, что-то помню, что-то нет. Но в тот период, точно знаю, я рассек бровь старшему принцу. Мой дед Оданас был еще жив, отец носил мать на руках, крестная умела улыбаться, а дядька Вильгем нашел покровителя во дворце и защитил себя от воинской службы. До сих пор удивляюсь, за какие заслуги этот трус носит чин генерала?
        Мы замолчали. Инваго силился вспомнить что-то еще, а я погрузилась в размышления о том, кто из рода Дори был приближен ко двору и мог знать больше. Генерал Аргаш Дори, чью внебрачную дочь я обещала взять в крестницы? Капрал Калеб Дори? Сын карги Измы? Сама карга? Эванжелина или кто-то из ее ровесниц, представленных ко двору? Или… Имя свекрессы пришло ко мне не сразу, поначалу вспомнилось, как она билась головой о стенку, затем как ее в ледяной воде топил мой названый отец, и только после этого слова Торопа о том, что блок на ее воспоминаниях вызывает суицидальные желания.
        - Гаммира! - воодушевленно выдохнула я и вывернулась из рук Инваго. - Гаммира должна знать… В те времена ей было чуть больше семнадцати, влюбленная пассия короля, до поры до времени лелеемая и желанная, она должна была присутствовать на оглашении этого предсказания! Ну конечно, и ее помешательство лишний раз все подтверждает - она слишком много знает.
        - Возможно, - согласился он.
        - А твой дядя Вильгем если и мог с кем-то сдружиться, то с тем же Уросом. И сейчас должен быть счастлив, что урод вернулся в королевские любимчики…
        Мысль о том, что у Уроса теперь масса демонической силы и нет ограничителя в лице Мэнога, заставила меня подскочить. Что, если он придет за мной, как обещал? Явится сюда, в усадьбу… Он ведь играючи уничтожит людей, окропит стены кровью и, повторяя опыт Гьязы, сотрет все с поверхности земли. Или, как в «Логове», натравит сагра, хотя ему теперь подвластно призвать целую стаю вместо одного.
        - Ты говорила, это был сон, - сказал воин, внимательно наблюдающий за мной. Он заметил и дрожь, и сжавшиеся кулаки, и бледность, что вслед за морозом ужаса отметилась на моей коже.
        - А если вещий? - Всего лишь предположение, ничем не доказанное, но я уже ринулась в гардеробную, на ходу раздеваясь. - Подумай сам. После расставания с королем, после его брака с принцессой Найрической у свекрессы началась лихорадка. Она выжила, но забыла несколько месяцев из жизни при дворе. А стоило мне появиться здесь, в столице, как у самоуверенной тарийки возникло непреодолимое стремление к самоубийству. Если события и не связаны, то весьма подозрительны сами по себе…
        В спешке я запуталась в юбках, едва не упала, и в этот самый миг на глаза мне попались костюмы для верховой езды. Кажется, они были брючными, вспомнила я и уже потянулась к заветной одежде, когда Инваго решил вмешаться. Он помог мне с юбками, подал жилет и жакет, после чего сам застегнул верхние пуговки моей рубашки, взял за плечи и требовательно спросил:
        - Ты точно все мне рассказала? - Его тяжелый взгляд пугал и завораживал одновременно. Твердость, решимость, волнение и уязвимость смешивались в кипучий коктейль на дне синих озер. - Послушай, вещий не вещий, сон не сон - узнать легко. Нужно лишь посмотреть на виноватую морду Храна…
        - А если от морды действительно мало что осталось?
        - Тогда смотри в глаза, - отрезал Инваго, всматриваясь в мои собственные. - В них, как в зеркалах, порой видно больше, чем хочется показать. К слову, знаешь, что сейчас отражается в твоих? - спросил он.
        Я не знала. Но до меня постепенно стало доходить, что пульсирует в зеркалах напротив, обволакивает искристым восторгом и наполняет ощущением нереальности. Открывает двери в новое невероятное, где я нужна, я важна, я… любима. Желанна, притягательна, бесценна, бесконечно дорога. Для него. И не просто здесь и сейчас, а отныне и насколько хватит дыхания.
        - Инваго? - удивленный шепот сорвался с губ, прозвучал испуганно. Этого ведь не может быть! Слишком быстро, слишком остро, не вовремя… и безумно тревожно. Он не может меня любить!
        - Перестань бояться, - хмыкнул супруг, словно прочитал мои недоверчивые перепуганные мысли. - Мы в одной лодке, Торика. Мы справимся, выплывем без потерь. И пока ты проверишь свои догадки насчет Гаммиры, я тут пригляжу за всем. День, два, сколько нужно. Только скажи мне… - попросил он, наклоняясь к моим губам, опаляя горячим дыханием.
        - Что именно сказать?
        Сама не замечая, потянулась навстречу и замерла в миллиметре от умелых уст искусителя. Мурашки предвкушения скользнули от шеи к груди, а затем от поясницы вверх, когда я услышала вопрос:
        - Где пропадают Асд и Северный?
        Я отпрянула, словно обожглась.
        - И ты о них сейчас?! Да чтоб тебя…
        Лукавая улыбка воина превратилась в дерзкую, а следом - в широкую, с довольными лучиками смеха у глаз, и меня заставили замолчать. Обезоруживающе нежно, даже трепетно, отчего сердце забилось быстрее и почти загрохотало, стоило Инваго прикусить мою губу и усилить натиск завоевателя. Я ослабла, я потерялась, я остатки сил бросила на то, чтобы вернуть ногам твердость и перестать цепляться за плечи провокатора, который, как истинный потомственный убийца, может поцелуем отправить за грань.
        - Жду не дождусь, когда мы покончим с твоим бывшим, - прошептал он в мои припухшие губы. - К отработке пятилетнего супружеского долга хотелось бы приступить уже сейчас.
        Я не сразу разобралась, о чем он говорит, - слишком сильно задыхалась и все же съязвила:
        - А если… если я неустойку золотом возьму?
        - А кто тебе золотом отдаст? - заломил он бровь и покрылся рябью.
        Вот ведь негодяй!
        Прежде чем исчезнуть, взбудоражил, взбаламутил и осадил. Впрочем, «осадил» - не совсем подходящее слово, скорее заинтриговал. Даже интересно стало, как он будет одновременно возвращать долги и мне, и Адо.
        Думая так, я в очередной раз спустилась в малую гостиную, толкнула дверь, застала оборотня спящим в обнимку с коробом-гробом, только в этот раз не лежа, а стоя посреди комнаты. Приближаться, тем более будить его не стала, хлопнула дверью и сразу отдала приказ:
        - Упы, вскрой короб, мне нужен Хран.
        - Я опять уснул?! - прохрипел он и очнулся.
        Надо отдать ему должное, в этот раз оборотень обошелся без нападений, очень быстро открыл посылку с хранителем и указал мне на лежащий внутри розовато-сиреневый кристалл.
        - Прикоснитесь рукой… правой, на которой кольцо.
        Стоило мне его коснуться, и магический сосуд с хранителем засиял сильнее, раскрашивая не только нас, но и стены гостиной в розовый цвет. Гладкие холодные грани покрылись сеткой трещин, из глубины кристалла послышался нарастающий жуткий гул. Я отпрянула, Упы незамедлительно прикрыл меня собой, а сосуд, будто в насмешку, не лопнул и не разлетелся осколками, он просто исчез. На его месте с тяжелым вздохом появилась тростиночка. Идеальное платье на тонком стане, идеальные туфельки и пояс им в цвет, идеальная прическа, и только взгляд тревожный черный, полный вины.
        - Прости, я оставил тебя в чертогах и ни о чем не успел предупредить… - начал Хран говорить чуть надтреснутым девичьим голосом, словно бы мы действительно не виделись несколько часов назад, не говорили с богом и Мэногом и не раскрыли личность духа Вивьен.
        Заметив мой прищур, черноглазая красавица изобразила фальшивое недоумение, и мне до боли захотелось врезать гаду, но вот досада…
        - Полночи в гробу провалялся, а по морде все так же не дать!
        - Тора?
        От повышенной степени удивления у Храна подернулся девичий образ, к оставшимся глазам и рогам на миг добавилась отвисшая челюсть. Несколько тягучих секунд ничего не происходило, а затем, теряя плотность, Горный щелкнул пальцами раз, еще раз и еще. В конечном счете он стянул с себя иллюзию, уплотнился и накинул на двуликого тонкую магическую паутинку. Не думаю, что она могла его сдержать, но Упы резко распрямился, его взгляд остекленел, а демон подался ближе ко мне.
        - Ты помнишь?!
        - Прекрасно помню, что ты идиот, а Мэног сволочь, и прощения вам нет!
        - Для Мэнога нашлось, - буркнул Хран.
        - Предлагаешь поискать для тебя? - вспыхнула я.
        - Настаиваю. И было бы неплохо начать с извинений в виде коньяка!
        - И на нем закончить, - ответил вдруг дрогнувший двуликий. Он вышел из состояния оцепенения, моргнул несколько раз, небрежно стер паутинку магии с лица и добавил: - Простите, хранитель, но у Торики и без вас жуткие вещие сны. Даже мне от них не по себе.
        Сложно представить, что унизительнее: попытка демона прикинуться невинным или осведомленность Упы о моем разговоре с Инваго.
        - Ты же спал! - возмутилась я.
        - Под моим плетением! - обвинительно бросил демон.
        - Через дыры которого проходят все вибрации, - закончил Упы, после чего вручил Храну его паутинку и внимательно посмотрел на меня. - Так вы в «Логово» спешите или нет?
        Я кивнула. Спешим. Призвала Злата и мысленно сделала пометку впредь отдельно ото всех селить Упы. И чем дальше, тем лучше. Сеновала уже нет, но если на его месте поставить отдельный гостевой домик, то между ним и харчевней будет метров сто.
        Удивительно, как, лишь вспомнив планировку двора, я окунулась в ностальгию по своим обязанностям хозяйки «Логова». Где те тихие вечера за шитьем постельного белья или готовкой пирожков? Где та необходимость в натирании деревянных полов и подсчете продуктов? Где вечное радушие, свобода передвижения и планирования, что приготовить на обед или ужин? Где приветливые разговоры с новыми постояльцами и радостные встречи старых? Где уют и спокойствие, знакомый ход дел… где? А нет их. Все мое время теперь пожирает род Дори и его проблемы.
        Перемещение домой было плавным. Златогривый научился делать его одним махом, без погружения в подземные чертоги. Либо хотел обезопасить меня, либо опасался, что после травмоопасных гонок с рогатым принцем его все еще ищут. Оказавшись в прихожей родного детища, я открыла дверь, сделала шаг в направлении лестницы и наткнулась на Храна, по большей части невидимого, но ощутимого.
        - Прости, я без спроса увязался следом. Но если ты против…
        Только сейчас я окончательно убедилась, насколько он ослаб, невесело хмыкнула и отмахнулась:
        - Брось. Я зла, но не настолько, чтобы оставить тебя без Зои, а Зои без тебя.
        Мои слова еще звучали, демон еще делал шаг, как вдруг с потолка на него рухнул белокурый вихрь, затем мелкий и абсолютно черный вихрь, а после почему-то Тим. Горный стойко перенес, а затем крепко обнял маленькую демоницу, ее крота и моего названого братца, который с ходу заявил:
        - Я не хотел! Она на радостях забыла мою руку отпустить.
        - Ладно, целовать не буду. - Демоняка отпустил Тимку на пол, куда тотчас попросился Бузя. Так что звонкий десяток поцелуев достался только Зои, которая со смехом ладошками обняла невидимые щеки демона.
        - У-у-у-у, кто-то сильно испугался, да? Успел попрощаться с силой и жизнью?
        - Нет, я только соскучился, - заверил Хран, старательно пряча глаза.
        - Лживый Угумус! - рассмеялась Зои. - Но ты не переживай, дедуля и раньше говорил, что от тебя одни рога останутся. Так что в следующую встречу можешь не скрываться.
        - Они знают?
        - Я бы молчала до последнего, но… - Малышка вздохнула, пальчиком поводила по невидимому плечу демоняки. - Инваго сразу нашим сообщил, а затем Златогривый хайо вернул венец силы. Так что молчи не молчи, о твоей пропаже все равно бы во дворце сообщили.
        - Что сделал Злат? - переспросил Хран, неожиданно потухнув. Казалось, лава в трещинах его каменной кожи перестала гореть, а рога уменьшились вдвое.
        Я бы с радостью узнала причину этих перемен, если бы не услышала многократно усиленный магическим пологом окрик «Гамми, нет!», следом раздались удар об стену наверху, глухой странный стук и протяжный звон струны, что выпустила болт из арбалета. И не нужно семи пядей во лбу, чтобы понять - идиотка свекресса выстрелила в Торопа.
        Ступени уже замелькали под моими ногами, перила заскользили под рукой. Нужная дверь с грохотом распахнулась, но не потому, что я ее открыла, а потому что в нее спиной назад выпал наш вояка. Следом вывалилась тарийка, окончательно рассорившаяся со своей головой. Глаза сумасшедшие, волосы всклокочены, на бледной коже блестят капельки воды, а рубашка залита кровью. Вторя моей ярости, реликвия рода окрасила мир в красный цвет, наполнила пространство рыком зверя, и полоумная свекресса отшатнулась. Наступила на арбалет, с тихим ойком обронила окровавленный охотничий нож и споткнулась о руку Торопа. Он не двигался и не дышал. Кровь из раны на шее медленно заливала пол.
        - Ой-ей! - Голос прибежавшей следом Зои наполнился испугом. - Только не убивай ее.
        Убить? Нет, я ее просто уничтожу! На куски порву, сотру в земную пыль!
        В одно мгновение преодолела разделявшие нас шаги, ухватила испуганно блеющую тварь за горло, сдавила… и отбросила, услышав знакомое: «Торика, стой!»
        - Все вышло случайно. Я оплошал!
        Тороп. Очнулся. Никогда не думала, что буду об этом хоть чуточку жалеть. Он сейчас попросит оставить бедняжку в покое, не брать близко к сердцу, забыть о нападении или даже простить. Вот только она не Мэног и действовала по собственной воле. Я посмотрела на ненавистную тарийку, что сидела на полу. Растирая шею, она пыталась отдышаться и уже строила новые планы по убийству. Дрянь переводила безумный взгляд с меня на сияющую реликвию рода Дори, с нее на Торопа, с него на нож, который окончательно завладел ее вниманием. Оскалилась, подобралась, как зверь, готовый броситься в бой.
        - Стой, дуреха, - прохрипел бывший вояка, неловко переворачиваясь на бок. - Тора, не вмешивайся… - добавил он, заметив мое напряжение. Отдышался, зажал рану рукой.
        Но если я остановилась, то от тарийки Тороп добился разъяренного шипения и пары-тройки неласковых слов. Гаммира бросилась вперед, схватилась за нож, замахнулась… Стало ясно, она никогда не успокоится, вояка не перестанет ее оправдывать, а я останусь меж двух огней, не способная убить одну и защитить второго. Безнадега накрыла с головой, и я сделала то, что ни один глава рода ни за что и никогда не позволил себе.
        - Злат, Гаммира хочет полетать.
        Изумленное «Что?!» раздалось со всех сторон, но не сумело заглушить радостный звериный рев. Он потряс харчевню, отразился от полога и потряс ее еще раз. Ну хоть кто-то оценил мою идею и тут же осуществил переход. Тарийка провалилась в пол, камень перстня исчез, мир перестал гореть кровавыми красками ярости, на меня с удивлением уставились четыре свидетеля произвола, точнее, три и одна тридцатая от демона.
        - Тора, зачем ты так?! Я в порядке, - заверил сползающий по стене Тороп. С одной стороны его придержал Тим, с другой - Хран. Если отец и удивился почти исчезнувшему демоняке, то этого не показал, поспешил сообщить: - Тора, после инцидентов с тобой я постоянно в броне.
        Я помнила, как он вытаскивал меня из скорби, помнила, как я от испуга принимала отца за чужака и в общей сложности три болта в него разрядила, затем швырнула две иглы, но…
        - Тороп, твоя броня не защищает ни голову, ни шею.
        Я спустилась вниз, нашла все необходимое для перевязки и шитья, сделала слабый кофе себе и Торопу, но лучше бы взяла коньяка. Вояка даже во время болезненной штопки не отстал от меня с уговорами. Из-за его упрямого заступничества мне пришлось сократить наказание свекрессы с часа до десяти минут. К счастью, их тоже хватило, чтобы Злат вернулся довольный, а Гаммира - окончательно присмиревшей.
        Рубашка на ней осталась цела, сама тарийка была также невредима, но с момента возвращения и вот уже полчаса спустя она смотрела в одну точку, не двигалась, молчала и не реагировала на голос Храна и прикосновения Торопа. А ведь он старательно ее тормошил в процессе купания и пере-одевания. Ощущать осуждающие взгляды хранителя и бывшего вояки было сложно, но я справлялась, пусть и согласилась, что немного погорячилась. С формулировкой «немного» ни первый, ни второй не согласились, пришлось признать - моя горячность превысила грани разумного и результата не принесла.
        Через час Гаммира из состояния паралича впала в бред, а затем у нее началась лихорадка, которая напугала даже бывшего вояку с холодным сердцем и тяжелой рукой. Тороп и Хран посменно стерегли ее, а через сутки позвали в спальню меня. Я не собиралась чувствовать себя ни жестокой, ни виноватой, со свекрессой у нас изначально проявилась взаимная неприязнь, однако измученный вид отца и сердитый взгляд Храна самоустраниться не дали.
        - Ну и какой результат ты ожидала? - потребовал ответа бывший вояка и, пожалуй, впервые за все это время перестал вглядываться в свекрессу, посмотрел на меня. Нахмурился. Подошел ближе.
        Я бровью не повела, а Хран опасливо отступил в угол, где попытался слиться с обстановкой. Его глаза и рога оказались как раз напротив подсвечника, став огненным продолжением фитилей.
        - Тора? - Не представляю, что Тороп увидел, но взгляд его потяжелел, изменился и голос. - Правду, Торика!
        Вроде бы и уменьшительно-ласкательную форму имени использовал, но как-то слишком грозно. Видимо, он и отсутствие своей завесы заметил, и благодарность от Мэнога.
        - Даже не знаю, с чего начать. - В замешательстве почесала бровь, затем и кончик носа. - Или с того, что Сато Суо не просто маг, Упы «видит» ногами, а Мэног сбежал от хозяина в родную Морию. Или с того, что уважаемая Гаммира Дори присутствовала при судьбоносном для меня предсказании.
        - Давно?
        - Двадцать семь лет назад.
        - Время ее блока. - Вояка уцепил наиболее важное сейчас и как истинный лесной сделал вывод: - Судьбоносное… вероятно, с ним связано и падение Гьязы, и то, что Урос забрал тебя в Тарию, возможно, даже начало войны. Но чего они ждали столько лет? Когда сойдутся звезды? - Он обратил вопросительный взгляд на притихшего демона.
        - Когда мозги от вседозволенности окончательно поплывут, - ответила я, точно зная: Хран ничего сказать не может, даже если бы хотел.
        И неожиданно мы услышали слабый голос, едва перекрывающий треск угольков в камине:
        - Врата… Они ждали, когда откроются врата.
        - Гамми?
        Тороп обрадовался ей как родной. Несмотря на собственное ранение, помог бледной медам сесть, подложил несколько подушек под спину, убрал пряди с лица. И я с немалой толикой досады поняла, что ревную, до зубного скрежета злюсь и не скрываю этого в достаточной мере. Поймав мой взгляд, тарийка вцепилась в рукав бывшего вояки, потянула на себя и взмолилась:
        - Не подпускай ее ко мне, я все расскажу! Все! - На последнем слове голос ее окончательно сорвался, плечи задрожали.
        - Расскажете. Только не с самого вашего рождения, - хмыкнула я, впервые ощутив себя не просто Волчицей, а чудовищем в волчьей шкуре. - Начните с предсказания.
        - Как пожелаешь… пожелаете, - вдруг исправилась Гаммира. Уважение. У свекрессы. Откуда?
        Мы с Торопом переглянулись. Он незамедлительно потянулся проверять ее кровоток, теплоту кожи и состояние зрачков. Медам поморщилась, но стерпела. Молча. Состояние ее вопреки всему оказалось удовлетворительным, вояка позволил продолжить допрос.
        - Итак, что это было за предсказание, кто его озвучил, для кого и почему? Был повод?
        - По-повод был. Зимние праздники считаются лучшим временем для предсказаний. Я мечтала о совместном будущем с королем, хотела подтолкнуть его к союзу и призвала ведающую ко двору. Лучшую из лучших… - начала она поспешно и захлебнулась всхлипом. Тороп, добрая душа, отцепил ее руку от рукава и сжал в своей ладони. - Я надеялась, он спросит о… о любви. - Горький смешок и еще более горькое признание: - Но больше дел сердечных Оргеса занимали войны. Со Вдовией, - просипела тарийка и замолчала, стараясь сдержать слезы.
        - Еще бы ему не мечтать, - поддержал Тороп. - Прошлая война была до рождения венценосного и заведомо провальная. Она началась среди зимы и зимой закончилась. Магов и ведьм на тот момент все еще истребляли, так что никто из одаренных не улучшал условия для тарийских войск. Ветер в паруса не направлял, глыбы льда не раскалывал, обед горячим не сохранял, - пошутил он, нажал на кончик выдающегося носа свекрессы и сделал вид, что заботливо стирает грязь. Улыбнулся, пока она возмущенно сопела. - К последней войне Оргес IV уже подготовился, отправил тарийские войска летом по проверенным тропам, с новым оружием и магами…
        - И все равно не выиграл. Пошел на мировую, - мстительно добавила я.
        - Именно это и было предсказано… - Прозрачная слеза скатилась по щеке Гаммиры. - Поначалу ведающая напомнила, что война с заведомо слабым противником недостойна тарийца, таков закон Адо. Так стоит ли отбирать леденец у младенца? Придворные порадовались шутке, стали спрашивать о деньгах, будущих романах и борьбе за наследство, но затем… В конце вечера, когда зал опустел, король с насмешкой бросил: «И что же, я не выиграю без божьего одобрения, старуха?»
        - Что дальше? - поторопила я, чтобы она не ударилась в воспоминания и не упустила мысль. Хран, например, уже не с нами, безучастным взглядом смотрит в пространство перед собой.
        - Ведающая ответила: «Война будет проиграна, король. Ярость бога прольется дождем среди зимы, и твое имя исчезнет из истории Тарии». Оргес не поверил. Он пригласил во дворец летописцев, историков, ученых мужей, открыл для них дворцовые библиотеки, архивы и приказал искать лазейки в законе Адо. Все желающие подольститься приводили ко двору своих «проверенных людей», и мой брат Вильгем тоже притащил… Даруша Темного. - Свекресса неодобрительно сморщила нос. - Темный явился как триумфатор, пообещал обойти закон Адо. И в доказательство своего большого ума предъявил пожизненно подчиненного мага.
        - И пожизненно, и немного посмертно, - буркнула я. Поймала нечитаемый взгляд Горного, но он сразу потерял к нам всякий интерес.
        - Тот маг нашел не лазейку, а целую брешь, по словам Оргеса.
        Я присела на стул, точно зная, что продолжение истории мне не понравится. И то, как свекресса сжала руку нашего вояки, это лишний раз подтвердило.
        - Когда король попросил меня воззвать к старухе вновь, я обрадовалась… наивная. В малой зале собрались самые ярые прихвостни Его Величества, были поданы закуски и вино, намечался фейерверк и танцы. Но стоило ведающей появиться, Оргес обозвал ее лгуньей, недостойной жизни, ибо даже ярость Адо можно умаслить данью в сорок глотков. И время сейчас самое подходящее. Она ответила, что бог откажет. «От нашей не откажется. Мы отправим только темное золото!» - рассмеялся тогда король, и предсказательница побледнела. - Побледнела и Гаммира, говорящая осипшим голосом. - Она нашла меня взглядом, она с презрением и ненавистью смотрела на меня, отступала к двери. Он-на уже знала, ей уйти не-не позволят.
        - Тянула время, чтобы сказать последнее слово, - предположил Тороп, притягивая одеяло и сильнее укутывая дрожащую тарийку, чей стук зубов стал слышен на всю комнату.
        - Мно-о-ого слов. Она проклинала нас, предсказывая то, ч-что никто не пожелал бы у-у-услы-шать… Все решили, что это глупая попытка напугать. Смеялись над обещанными смертями. А я молила отпустить ее… Оргес не позволил.
        Свекресса нервно хохотнула и тут же получила стакан воды с пятью каплями успокоительной настойки. Меня совсем не обрадовала столь нежная внимательность отца, и так как скрыть я это не смогла, то тоже получила стакан умиротворяющей жидкости. Пить не хотелось, но под тяжелым взглядом напротив пришлось. По глотку.
        - В тот же вечер генерала Старго заколол кинжалом его собственный сын. Через несколько дней лорд Лерги упал с лошади и свернул свою толстую шею. Месяц спустя лучший друг короля Аферт Вари слег и больше с кровати не встал. Он сгорел, как и было предсказано, вот только не в огне, которого стал избегать, а от болезни. Еще двое генералов утонули, не дождавшись весны, и Оргес… испугался.
        - Интересно, чего? - спросил Тороп.
        - Что будет свергнут вдовийцем из Гьязы и вычеркнут из истории нашего королевства.
        Вот она! Вот причина всех моих несчастий. Урос не меня увозил, Урос увозил последнего гьязевца. Наверное, хотел услужить королю, но вместо несмышленыша-младенца, что было бы проще, взял девицу. Дабы в пути вдоволь насладиться ее компанией. Мразь! Чтоб тебя разорвало, Урос! И тебя, и твою услужливость!
        Стакан лопнул в моих руках. Так и не выпитый до дна, он разбрызгал капли и осколки. Я закаменела. А Гаммира сжалась, втянула голову в плечи. Заскулила от испуга, весьма напоминая звезду вдовийского театра.
        - Порезалась? - спросил бывший вояка.
        - Нет, но очень хочу напиться.
        Я вылетела на кухню, спугнув детей от двери и чуть не наступив на крота, спустилась вниз, но вместо того, чтобы взять бутылку коньяка, прихватила совок, щетку, тряпку. Вначале нужно убрать. Ведь что, как не личные правила, делает нас людьми? За время моего отсутствия Хран не сдвинулся с места, а Тороп перетянул свекрессу на свои колени и обнял, чуть покачиваясь из стороны в сторону.
        - Не волнуйся, если не помнишь. О том, что было дальше, нетрудно догадаться. Оргес обратил свое внимание на острова Дагассы. Ввязался в вой-ну и проиграл. Дабы сохранить лицо, он согласился жениться на принцессе Найрической, младшей дочери правителя Дагассы. В процессе переговоров на одном из островов убивают советника Кайи, его жена спешно покидает Тарию, а лорд Урос окончательно укрепляется при дворе.
        Я убирала осколки и остатки воды, слушала нашего вояку, в очередной раз удивляясь его знаниям, умению сопоставлять факты. И чуть не хлопнула себя по лбу. Вспомнила! Ну конечно! Это же история бабушки Иянс, которая сбежала в Ратию от короля и его поползновений. Вот как все обстояло! Для полноты картины не хватает лишь пары деталей.
        - Но если Оргес тогда отказался использовать ту самую брешь в законе бога и нападать на Вдовию, то за какие заслуги Урос стал доверенным лицом?
        - Он создал клятву для подчинения искусников мрака, - просипела Гаммира. - Предложил испробовать ее на советнике Кайи потому, что советник противился введению закона о преемственности и всячески этим раздражал.
        В первое поверить было невозможно, во второе проще. Урод Урос любил ломать неповиновение, чередуя мягкие и жесткие подходы. Не думать, не вспоминать! Я высыпала осколки в ведро для золы, отложила инвентарь и задала вопрос, который меня смущал:
        - По итогу король убрал всех несогласных, набрал магов в войска, наметил новые войны, надумал жениться и зачем-то поставил блок на память бывшей пассии. А не слишком ли жестокая месть за скандал на балу? Пусть это бал и был по случаю помолвки, но Оргес чуть Гаммиру не убил.
        - Я бы сказал, кто ее чуть не убил, - буркнул Хран из своего угла.
        Свекресса дернулась, услышав демонический голос, но я вовремя ее отвлекла.
        - А Вильгем свое звание генерала получил потому, что освободилась пара-тройка мест, или в счет того, что привел Даруша Темного? Не поверите, но для Инваго хотела бы знать.
        - Инваго. Знать? Да, - странно повторила она и зашептала: - Вильгем обещал собрать сорок глотков темного золота.
        - А это было сложно или дело не в золоте?
        Мой вопрос потонул в хрипе.
        - Он пообещал…
        Глаза Гаммиры закатились, на лице проступили синие вены, волосы всколыхнулись, как под дуновением сильного ветра, кожа покрылась темным узором из капелек крови. Она вцепилась пальцами в подушку и вспорола ее. Крошка побелки посыпалась с потолка, мерзко зазвенели подсвечники и люстра, по харчевне прокатилась волна дрожи, как во время землетрясения.
        - Что у вас тут происходит с утра пораньше? - В дверь просунулись взлохмаченные головы детей и крот.
        - Вскрытие последней грани блока, - безрадостно сообщил Хран. - Нужно время.
        - Только время? - уточнила я. - Жаль. Но если что, Злат будет не против полетать.
        Над перстнем рода Дори на секунду показался и исчез мелкий ящер, демон хмыкнул. Тороп сильнее прижал тарийку к себе, успокаивая, коснулся губами ее виска, прошептал что-то нежное, и все изменилось. Звон исчез, перья опали на пол, свекресса погрузилась в тревожный сон.
        Глава 17
        Убить весь город из-за предсказания! Выследить всех жителей и уничтожить из-за страха перед будущим, на которое они подписались, развязав войну. И после всего еще понадеялись, что изуверства в Гьязе не станут серией шагов на дорожке судьбоносного пути. Сволочи, какие же они сволочи! И скоты…
        Подстегиваемая злостью, я долго и с удовольствием выбивала ковры. Затем отдраила пол на кухне, а потом замесила тесто! Время неумолимо близилось к вечеру. Я думала сделать медовик или сметанник, но как-то само собой получилось тесто для лапши. Тугое, как мои мысли, и тяжелое, как прошлое с Уросом. Я раскатывала его в тонкие пласты, вымещая остаточную злость и свербящую ненависть. Руки двигались, скалка скользила, Хран, сидящий возле печи, был тих и печален. Время от времени вздыхал, повторяя: «Мне конец, мне точно конец. Злат вернул венец силы, Инваго сообщил о моем состоянии семье, Тора выдала давнее нарушение богу Адо. Стоящая семейка. Стоящая».
        Я ему сочувствовала, я его жалела, глубоко в душе, очень глубоко и тихо, потому что меня занимало совсем иное. Почему Гаммиру начало ломать при упоминании Вильгема и его обещания, а не при словах о свадьбе короля? Что значит сорок глотков темного золота? Где находятся те врата? Чем объясняется срок в двадцать два года? И почему Адо не мог отказаться от дани?
        - Да чтоб их всех!
        - Чего ругаешьсся? - Неслышно объявившийся в кухне крылатый Гилт чуть не получил скалкой в лоб. - У васс вроде бы вссе хорошо, - прошипел он, перехватив мое оружие у самого своего носа, - или я ошибсся?
        - Не ошибся.
        - А Хран где? Мне ссказали, ессли он сс тобой, то я могу уйти сс посста… - Тут взгляд кровопийцы скользнул по печи и остановился. Состояние демона его тоже напугало. - Так Инваго не шутил?
        - Как видишь, - ответила я, потому что демоняка остался на своем месте скорби, молчалив и нелюдим. - А куда ты пойдешь? - спросила, вынимая скалку из его когтистых лап.
        - На переговоры, - туманно ответил он. Наклонился, быстро поцеловал в щеку и с просьбой «Хран, открой переход» отбыл под щелчок демонических пальцев.
        Магический полог, заменявший в кухне две стены и угол, открывал прекрасный вид на двор и то, как Гилт отогнал детей под крышу харчевни, дождался, когда снег растает в огромной черной дыре, свистнул и сиганул в подземные чертоги. Вслед за ним с неба спикировали еще двадцать теней и кто-то, нервно дергающийся в хватке кровопийц. Дыра закрылась. Дети вернулись, с печалью посмотрели на опустевший двор, перебрались ближе к навесу с лошадьми и уже через пять минут стали лепить огромного снежного крота.
        Я тоже решила сменить направление. Быстро нарезала лапшу, поставила ее сушиться и взялась за мясо. Отбивала его методично в тонкий пласт, чтобы в зубах не застревало и специями пропиталось насквозь. И настолько увлеклась, представляя Уроса на месте отбивной, что не услышала, как в Логово явился Асд.
        - Тор-р-ра, я вер-р-рнулся! Хр-р-ран, я сочувствую, - хлопнул он дверью и, не снимая оборота, прошел на кухню. - Ну как вы тут, здр-р-рав-ствуете?
        - Скорее зверствуем, - ответила я, с трудом удержав молоток и острое желание им швырнуться.
        - Попридержи свою Волчицу, я с новостями! - Мохнатый верзила лапой ухватил одну из заготовленных отбивных, бросил на противень в печи и обернулся ко мне. - Ланига я доставил к Эмме. Тот уже осмотр-р-релся и пр-р-роявил себя. Он пер-р-ре-делал кареты в сани, так что детвор-р-ра едет с ветер-р-рком. С Алиссией Тюр-р-ри я пообщался по пути сюда, от мужа она тепер-р-рь не отходит и напр-р-рочь забыла, как вопить.
        - В смысле? Ты ее напугал?
        - Клятвенно пообещал сменить Эванаса, если тот полезет в петлю.
        - А Эванас уже пытался? - испугалась я. Неужели нам нужно было раньше отправить к ним «баньши»?
        - В окно кар-р-реты лез, в дымоход лез, в воздуховод лез… думаю, до петли недолго осталось.
        Алиссия р-р-решила так же. - Двуликий перевернул отбивную и, не дав ей прожариться, сразу запихнул в пасть. - Далее «Логово» посетил, вас увидел, тепер-р-рь отбываю.
        - А куда именно? - Меня несколько покоробила мысль, что он сейчас устремится к Иянс.
        - На затянувшиеся пер-р-реговор-р-ры, - ответил двуликий и чмокнул меня в лоб. - Хр-р-ран, пер-р-реход за мной закр-р-рой.
        И вновь демон выплыл из горьких раздумий, щелкнул пальцами раз, щелкнул второй, а в итоге со вздохом хлопнул в ладони. Дыра во дворе открылась, пропустила Асда и закрылась, вспыхнув по периметру огнем.
        После мяса я взялась за пироги. Где-то между вторым и третьим Тим и Зои прибежали на обед. Между одиннадцатым и пятнадцатым в кухню спустился наш вояка. Видя мое состояние, он ни о чем не спросил, приготовил чай, взял соленья к отбивным и ушел. Я пекла уже двадцать второй пирог с мясной начинкой, когда поймала себя на очередном прогоне вопросов и жалкой попытке ответить на них.
        Почему Гаммиру начало ломать при упоминании Вильгема и его обещания, а не при словах о свадьбе короля? Потому что обещание Вильгема напугало ее сильнее.
        Что значит сорок глотков темного золота? Возможно, то, что есть и менее ценное светлое золото.
        Где находились те врата? В легендах тарийцев, некогда сирых детей равнин, все герои сказаний ради встречи с богами отправлялись в горы. Вероятно, врата на высоте.
        Чем объясняется срок в двадцать два года? Временным промежутком между чудесами.
        И почему Адо не мог отказаться от дани? Потому что в ней нечто важное для него. Но что?
        Он бог войны, любитель рисковых побед, хитрых стратегий и бравых сердец. Его законы просты и прямолинейны. Не воюй со слабым противником, не ешь врага своего, не оставляй трупы за собой. Последние два пункта более похожи на предостережение от поветрий заразы, что уже не раз и не два выкашивали воинственный народ. Храмы Адо малочисленны, открыты и бедны в отделке. Они и выглядят до невозможного просто. Гранитная круглая стена в четыре человеческих роста, ни потолка, ни крыши, сквозной проход, пол покрыт незатухающими горячими углями, в середине чаша с вечным огнем, от входа до нее двадцать два столбика-ступеньки и столько же от нее до выхода.
        Согласно поверью, если желаешь быть услышанным, ты должен ступить в огонь и выйти через вторую дверь. Стоит ли говорить, что истерты лишь первые двадцать две ступеньки, словно тарийцы приходили погреть руки у пламенеющей чаши, а затем возвращались домой, чтобы рассказать о своем путешествии. У Адо был всего один праздник в году и одна причуда: он сурьмил головы своих любимцев и покрывал их тела напылением из бронзы.
        Смутно уловив дельную мысль, я нахмурилась и вздохнула.
        Нет, проще думать о том, почему Тороп сказал, что тарийцы пришли с магами по проверенным тропам, а Таллик Дори писал возлюбленной Соне о туманах, трещинах и обвалах. Воины их разведывательного отряда умирали в пути по одному. На момент пересечения реки Ибрис из сорока тарийцев осталось девять, включая Дори. И он еще удивлялся, за каким демоном их отправили в эти горы…
        - Тора, пирог горит. - Хран сбил меня с мысли. Получил полотенцем по рогам и согласился: - Ладно, достану сам.
        Так-так, пусть потом строки писем изменились, я все же хорошо их запомнила, потому что реки Ибрис в наших горах нет и никогда не было. Зато она имелась в легендах Тарии, кипенно-белая река, очищающая от скверны, распахивающая врата. Врата!
        Скалка выпала из моих рук, гулко прокатилась по столу и упала на пол.
        - Плато, кости, лес, жертвенник, река, открывающая врата… Если у Храна и Адо одно плато на двоих, я буду долго смеяться.
        - Что ты шепчешь? - вопросил демон.
        - …сорок тарийцев как сорок глотков и цель дойти во что бы то ни стало. Чтоб тебя! Они несли кровавую дань Адо! Нет, не так. Инваго и его отряд были данью! - закончила я безумную мысль и сама себе не поверила. - Но ведающая говорила о темном золоте?
        - Торика?
        Я не ответила, я попыталась вспомнить воинов отряда, тех восьмерых выживших тарийцев, которые с Сато Суо должны сейчас медленно добираться домой. Что в них было одинакового? Конечно, я их не рассматривала и вовсе смотреть не хотела. Но после купания именно я им вино с дурманом разнесла. Ну же, ну, вспоминай! И как удар молнии видение: воины отряда все как один были темноволосые. Все. Все они были перевертышами-альбиносами или альбиносами наоборот!
        Ошеломленная своей догадкой, я оглянулась, теперь совсем иначе подмечая детали творящегося вокруг настоящего. Огонь в печи, Храна, с бурчанием загружающего в ее нутро новые пироги, корочка коричневого, особо поджаренного, детский смех за окном, ложки на стене, узор на занавесях, блеск крана, сияние тарелок в шкафу и пылинки муки, что взвились вверх от моего движения.
        И следом еще одно озарение. Инваго тоже был темноволосым, пока не потерял свое первое имя Талл. А ведь Гаммира любит его как собственного сына.
        - Чтоб меня!
        Сорвав фартук, я устремилась наверх, преодолела лестницу, коридор, ворвалась в спальню Торопа без стука. Хотя он был, дверь стукнулась о стену так, что даже бессознательная Гаммира распахнула глаза.
        - Сорок глотков, сорок счастливчиков богов! Ваш брат Вильгем пообещал принести в дань богу вашего племянника Таллика Инваго Дори. Мальчишке было неполных пять лет, вы души в нем не чаяли и, скорее всего, сорвали первый обряд. - В глазах от волнения все поплыло, но я заставила себя продолжить. - Вот почему они ждали новое открытие врат, вот почему вас лишили воспоминаний, вот почему все эти годы держали при дворе. Ну же, отвечайте. Я права?!
        - Почти, - прохрипела она и коснулась собственных волос, - меня держали потому, что я тоже счастливица и не представляла более ценности для короля.
        Всего лишь признание, всего лишь прикосновение, всего лишь миг откровения - и в комнате вновь поднялся ветер. Облетел пространство, обласкал зажмурившуюся тарийку и исчез. Ее волосы мягкими прядями опали на худые плечи. Мягкими и белоснежными. Гаммира Дори, некогда любимица богов, не просто потеряла удачу и темный окрас, как Таллик Дори, она поседела. При этом и брови, и ресницы остались черными, а глаза получили лазоревую прозрачность.
        - А ей идет, - заметили дети, объявившиеся рядом со мной.
        - Ага, - согласился демон.
        - Хран, и ты тут? А кто следит за пирогами?
        - Бузя, - ответил он и, глянув на крота в руках Зои, попросил: - Бузя, проследи.
        Крот умчался, я вздохнула, а свекресса вспомнила, что она та еще медам. Сдула со щеки упавшую прядку и уставилась на нашего вояку, который все это время ее за руку держал.
        - Что это… что ты… себе позволяешь?
        - А, точно, совсем забыл, что ты ничего не вспомнишь. - С видимым сожалением он очень аккуратно опустил ее руку, поправил одеяло и отступил.
        - Ты меня лапал?! - сделала тарийка невероятный вывод и обозлилась. - Ты, вдовийский ошметок подножной грязи…
        Окончание ее обличительной речи потонуло в смехе Торопа, который и не подумал напомнить о выстреле из арбалета и ударе охотничьим ножом. Нет, он вдруг раскинул руки и заявил:
        - Мрак и бесы, как же я соскучился по тебе такой!
        - Что значит - соскучился, что значит - по тебе такой? - вспыхнула она и откинула одеяло, намереваясь встать и продолжить скандал. - Я не позволяла с собой так разговаривать!
        Вояка, всегда готовый к бою, расплылся в широкой улыбке. Теплой и незащищенной, открыто выражающей то, что тарийка не заслужила и, по-моему, никогда не заслужит. Пусть не пытается, временный глава рода против. И только я решила вмешаться, мой названый отец шепнул: «Я сам разберусь». Пришлось спешно увести детей и Храна подальше от схватки двух ненавистников, которая бурно началась и подозрительно быстро завершилась, мы даже до лестницы не дошли.
        - Стало слишком тихо, - заметила Зои. - Он ее душит?
        - Вариантов много больше одного. Но если поймает на подглядывании - намылит шею, - напомнил Тим.
        - Это да. - Маленькая демоница потерла носик, посмотрела на меня, на Горного, и улыбнулась. - Ну мы пойдем.
        - Идите. Спать. Время уже позднее.
        - У-у-у-у, - начала капризить она, но я осталась неумолима.
        - Не старайся зря, Тора призвала Волчицу, - буркнул Тим с сожалением и потянул малышку прочь.
        Мы с демоном спустились в кухню. Услышав наши шаги, крот перестал вглядываться в печное нутро, вытянулся в струнку, взяв деревянную лопатку на изготовку и тихо свистнув.
        - Свободен, - бросила я.
        Хран с мученическим вздохом забрал лопатку, как эстафету, у сбежавшего Бузи. Пошел к печи.
        - Ты тоже свободен, Горный. Я готовить больше не хочу.
        - Выдохлась, - хмыкнул он и посмотрел на часы, - наконец-то.
        - Да, и рук уже не чувствую. Спрячь, пожалуйста, все по шкафам. Я потом как-нибудь закончу, - пообещала я и прилипла к стене, небезосновательно боясь, что если сяду, то не встану.
        Хран не только убрал тесто и начинку, спрятал готовые пироги в шкаф, вытер от муки и теста стол, он еще и чай заварил, поставил чашку ароматного напитка передо мной. Сам сел на прежнее место у печи, долго смотрел в сторону, не решаясь первым заговорить.
        - Все еще думаешь о том, что я, Инваго и Злат злонамеренно подставили тебя и мы друг друга стоим?
        - Есть такое, - ответил тихо.
        Я продолжила подпирать сохранившуюся в кухне стенку, потерла ноющую спину, боль в которой только сейчас начала ощущать, сцепила руки перед собой и смежила веки. Под ними появились цветные круги и всполохи света - признак тотальной усталости.
        - А я задумалась о невероятных поворотах судьбы, - прошептала тихо. - Например, если Адо действительно не мог отказаться от дани, то, спасая Таллика, ты спас и его божественную шкуру. Не приди ты с повинной к богу войны, он бы так и не узнал о дани в сорок глотков темного золота. - Сказала и усмехнулась: - Я все понять не могла, почему Адо согласился сменить войну на охоту. Да он просто узнал, что его пытаются облапошить!
        - Умилостивить, - неожиданно поправил меня старческий голос. - Тора, сохраняй хоть каплю уважения, догадливая наша.
        - Вы?! - Я пораженно уставилась на объявившегося в кухне Сато Суо или Сато-Адо, что вернее. Он криво улыбнулся мне и вроде как пригрозил:
        - И не заставляй меня жалеть о том, что я сохранил твою память.
        - Что вы здесь делаете? - спросила, справившись с первым шоком.
        - Жду, когда вы созреете и заглянете на переговоры, зашедшие в тупик. - Вопрос «Зачем?» чуть не слетел с моих губ, но старик продолжил: - Твой бывший явился в усадьбу. Бьет твоего нынешнего мужа и его друзей. - Он потер щеку с наливающимся красным отеком. - Сильно бьет, хочу заметить. И давно.
        - Как вы это позволили? Вы же бог!
        - Скованный телом и возможностями мага, - сообщил он и съехидничал: - Может, поторопишься?
        Хотелось вопросить: «А как же неутолимая жажда боя?» Но тут в кухню ворвался встревоженный Бузя. Он увеличивался на бегу, сдвинул лапой стол, задел Сато-Адо носом и, быстро развернувшись, оказался за моей спиной. Пронзительно зазвенел и лопнул магический полог, в печи потух огонь, звякнули тарелки, меня обдало холодным дыханием зимы, а вслед за ним и неприятным удивлением. Возле посудного шкафа появился тариец, чей образ приходил ко мне в кошмарах, виделся в толпе, напоминал о тяжелом, грязном, горьком. Ранее напоминал. Сейчас я уже не ощущала волны удушливого страха и даже бровью не повела.
        Спасибо за твой подарок, Мэног.
        - Тора, отзовись… - прохрипел урод, и мне стало холоднее в разы.
        - Все-таки нашел. Силен, - присвистнул Сато-Адо и опять потер скулу.
        - Не нашел. Это усиленный магический слепок, разосланный во все места ее недавнего пребывания. - Хран подошел ко мне ближе. - Тора, что бы ни случилось, не называй его по имени.
        - Да легко, - пообещала я и едва не нарушила слово.
        - Тора, неверная дрянь, твоя шавка испортила мой ковер. - Урос бросил к своим ногам изломанное окровавленное тело. - Не хочешь песика похоронить?
        - Северный? - Я опознала оборотня по рваным лоскутам одежды, в которой он был, прежде чем сбежал играть в шпиона. Рукой закрыла себе рот, чтобы не закричать от ужаса.
        - Узнала, какая досада. Я был уверен, что поправил его морду. - Двуликий получил пинок, а я вопрос: - Тора, где ты? Где-е-е ты? Отзовись. Подай голос, назови меня по имени, и я услышу. Обещаю, сам к тебе приду или прилечу… - Он усмехнулся. - Хочу рассказать столько всего интересного, а еще больше хочу узнать, куда сбежал предатель Мэног. Представляешь, этот сучий потрох скрыл свои силы от хозяина и не делился. Падаль! Но я его найду. Я теперь столько всего могу!
        Он медленно пошел на меня, переступил через Северного, и в отражение слепка попала чья-то рука, кусок безрукавки. Упы я признала только по лысой голове и татуировкам, залитым кровью, до боли закусила губу.
        - Могу проходить сквозь стены усадьбы Дори, не потревожив охранки.
        Под ногами мрази плавились огромные куски великолепной мозаики холла, коей я совсем недавно восхищалась. Разбитые зеркала, еще вчера отражавшие богатство, теперь показывали разруху, огромные дыры в стенах, полу и тела, много изломанных тел, крылатых и мохнатых. Я зажмурилась, сжимая зубы, и остолбенела, вместо спасительной темноты увидев чудовище с хвостом и шипами на загривке. Его черные каменные лапы переходили в мощное тело, состоящее из лавовых потоков, тупоносая морда держалась на короткой шее, тяжелая нижняя челюсть при каждом слове чуть выдвигалась вперед, а узкий, намекающий на отсутствие мозга, лоб морщился от сложности мыслей. Казалось, внутренняя сущность Даруша Темного лорда Уроса обрела истинную форму.
        - Это сагр? - недоуменно протянул Хран, и я распахнула глаза. - Урос превратился в огненного сагра с зачатками ума вместо того, чтобы стать полноценным демоном с невероятной силой?
        - Нашел чему удивляться. Урос идиот, выбрал самую крупную форму из всех имеющихся и доволен, - ответил Сато-Адо, поморщился и потер плечо. - Правда, и сагр у него очень даже силен.
        Между тем монстр, который выглядел как человек и двигался как человек, продолжил хвалиться:
        - Могу исчезать! - И он действительно исчез, а чей-то магический сгусток энергии прошел мимо. - Могу взламывать порталы. - Он вновь объявился, миг спустя провалился вниз, и второй черный сгусток-заряд полетел прямо в меня.
        Я дернулась в сторону, вжалась в Бузю, совсем забыв, что слепок нереален и отражает лишь происходящее где-то далеко. И там, далеко, ни один из из десятков магических зарядов не задел чудовище по имени Даруш Темный, они улетели в стены, принося новые разрушения.
        - Мне подвластно пространство. Оно рассекается не хуже масла. - Не знаю, кого он начал душить на расстоянии, но скрюченные пальцы убийцы явно сломали несчастному шею. - Могу двигать предметы…
        Безвольное тело пролетело над его головой, упало на лестничный пролет. А там уже лежал кто-то из кровопийц, его крыло свисало со ступеней.
        - Я посетил свой любимый клуб! - Урос поправил тонкий браслет завсегдатая на запястье. Теперь ясно, где он задержался на сутки. Жаль, после радостей грязных кровавых забав он обо мне не забыл. - Знаешь, впечатления уже не те, - протянул с сожалением. - Непозволительно кисло и скучно! Никто не пытался сбежать или дать отпор, никто не обещал убить. Тихони молчали, тряслись от страха… - Брезгливо поморщился и осклабился во весь рот. - Я давно понял, ты лучше всех, Торика Эл! Равных твоей силе духа нет. Я восхищался тобой, позволял вкусить свободу в короткие перерывы между нашими воссоединениями. Я женился на тебе, хотел завести детей…
        Вновь ощутила себя хорошим образцом для селекции, гарантирующим в будущем крепкие всходы. Вслед за дурнотой меня омыло внутренним холодом не хуже реального внешнего. Мог ли изувер напугать сильнее? Оказывается, мог.
        - Я рисовал наше общее будущее, - мечтательно произнес он и поджал губы. - А ты, дрянь, меня подвела… Вот скажи, кто это? И почему на нем твой запах?
        Движением пальцев он притянул к себе огромного оборотня, ухватил за шею, поднял на уровень своего лица.
        - Асд?! - У вожака клана пещерных волков была рассечена грудина, правый глаз заплыл и не открывался, а задние лапы были явно перебиты. - Он меня всего лишь поцеловал. В лоб. На удачу! - в панике пролепетала я.
        - Удача ему не пригодилась. - Циничная улыбка растянула губы поганого тарийца. - Если не хочешь отзываться, маленькая дрянь, приходи попрощаться с ним.
        Магический слепок рассыпался искрами. Магический полог над кухней тут же восстановился, скрыл нас от непогоды, огонь в печи вновь затрещал, а я осталась стоять, не зная, что делать и куда бежать. Нужно их спасать из этих переговоров!
        - Теперь идешь? - Сато-Адо протянул мне руку. - Лучше поспешить, пока он не овладел всеми способностями в полной мере.
        - Подождите! - вмешался Хран. - Я своих должников подниму.
        - Ты издохнешь, пока они соберут свои кости из пыли и спустятся с гор, - хмыкнул сгорбленный старик, словно они с Горным друзья. А может, они и стали друзьями за эти годы?
        - Не издохну. Тут они все. Кучками лежат у ворот после встречи с прошлым сагром.
        - А если Урос перехватит над ними власть? - вопросили у демона, и тот не смог сразу ответить. - Как я и думал. Отбой, Горный, во избежание твоей смерти ты остаешься сторожить «Логово».
        Мне не дали переодеться, попрощаться с Торопом и детьми, мне даже подумать не дали, что я могу противопоставить бывшему муженьку. Просто выдернули из пространства «Логова» и перенесли в серое непонятное марево, в котором звуки получили музыкальную дрожь, цвета - странную ядовитую яркость, тело приобрело невероятную легкость, а мысли - ясность.
        - Слушай внимательно. Тебе нужно отвлечь Уроса на себя. В это время крылатые откроют короб, мы с Инваго ударим разом, Урос упадет внутрь короба, затем ты запечатаешь его кольцом. Все.
        - Все? - изумилась я бесхитростности маневра. - Вы собираетесь схватить его, как зверя? И через реликвию рода Дори превратить в ювелирное изделие?
        - Ты против? - ехидно спросили у меня.
        - Я думаю, он умнее зверя. Он убивает вас по одному!
        - Он тоже много думает о себе, - отмахнулся Сато-Адо с видом знатока. - А кровопийц и оборотней я потом подлатаю.
        Его слова обнадежили, но не успокоили совсем. Серое марево медленно истаяло, мы оказались в музыкальной комнате на втором этаже усадьбы. Здесь было умиротворенно, уютно, как и прежде, пахло ванилью и немного огнем. От комнаты до холла было не менее шестидесяти шагов и лестница, но даже отсюда я услышала ликующий голос Уроса:
        - Явилась, маленькая дрянь!
        Прогремел удар в стену, от которого пол и потолок музыкальной комнаты пошли трещинами, отделка облетела не хуже осенних листьев, задребезжали, зазвенели струны инструментов тревожно и протяжно. Колючий холод скользнул по моим лопаткам, сосредоточился на шее и груди, рождая дрожь и тяжелое чувство опасности. Со следующим ударом вниз осыпалась уже каменная кладка стены, что отделяла нас от малой гостиной. Сато-Адо изумленно вскинул кустистые брови, последовательно потер опухшую скулу, плечо и ребра.
        - Да быть не может. У него на тебя чуйка! - восхитился всесильный старик. - А я надеялся на внезапность, - сказал он и, как несущественная мелочь, пустышка, отброшенный с ноги сапог, улетел в стену, где во фреске отчетливо отпечаталось его сухое, как палка, тело.
        - О Святая Иллирия!
        - У меня другое имя, - прохрипел Сато-Адо прежде, чем рухнуть на пол и потерять связь с сознанием или с нашим бренным миром.
        Я сделала к нему шаг, другой, успела увидеть, сколь белой стала его кожа… Умер? Неужели умер?!
        - Иди сюда, - короткий приказ, звучащий будто бы из каждого угла.
        Следом без хлопков и щелчков меня приподняло над полом и по воздуху потянуло в дыру сквозь три пробитые ударами комнаты. Мимо двух вампиров, что отпаивали избитого Асда, мимо лежащего на лестнице Гилта, успевшего мне подмигнуть, мимо неизвестного мужика, венчавшего люстру, мимо клыкастого клептомана Малльса, который в полуживом состоянии пытался сковырнуть жемчужины с дверного портала. Меня вынесло в середину разрушенного до основания холла, где среди обломков и осколков, в темноте освещаемой только их телами, насмерть бились двое.
        Уроса узнала по шипам и лавовому телу, Инваго - по рогам, которые видела лишь один раз, после боя с прошлым сагром. Недодемоном Дори был прекрасен. Огромный, горящий, как факел, стремительный и скользящий. Расходуя свои силы на схватку, он давно получил каменные трещины на руках и ногах, в которых, как у Храна, поблескивала лава и вспыхивали огоньки. Завораживающее зрелище, вызывающее гордость. Он теснил Уроса, нанося ему мощные удары, не замечая ни шипов, ни клыков. Невероятный, восхитительный и по бумагам уже пять лет как мой.
        Я вздохнула. Мой мирный воин поднял взгляд, пропустил удар, затем подсечку от хвоста, апперкот, а в следующее мгновение мой недодемон с грохотом снес несущую колонну и затих у основания полуразрушенной лестницы.
        - Инва-а-а… - не крик, только сдавленный ужасом шепот, и вдруг ощущение чужого присутствия за спиной.
        Урос! Подкрался! Чтоб его! Волосы стали дыбом, я приготовилась биться до последнего вздоха. Следуя за моим настроем, ярко засияло кольцо. Но тут хорошо знакомый голос произнес:
        - Торика, я жив, здоров… относительно. - Прикосновение чуть шершавых подушечек пальцев к открытой шее, следом нежная ласка. - Вампира Малльса видела? Надеюсь, видела. У нас тут половина симулянты, вторая половина всего лишь… спят, - решил невидимый супруг смягчить неприглядную реальность. - Займи его чем-нибудь, и мы с Сато ударим.
        Занять? Чем Даруша Темного можно занять, если единственное его развлечение - причинение боли?
        - Итак, ты здесь. - Чудовище оскалилось, приветственно раскинуло лапы и обернулось тарийцем, от одной улыбки которого мне стало не по себе. Уж лучше бы он оставался сагром, стоящим на двух задних лапах. - Все так же строга и мила в своей строгости, - сделал сомнительный комплимент Урос.
        Он движением руки заставил меня подлететь ближе. Обошел по кругу. Теперь даже не знаю, кто из них двоих использовал мою персону как отвлекающий маневр. Инваго или все-таки этот урод.
        - Ты изменилась.
        Он ухватил меня за подбородок, повернул к единственному источнику света - горящим конструкциям крыши, которая частично обвалилась и догорала внизу. Спасибо, с поцелуями не полез, иначе бы меня вывернуло на его идеально сидящий темный костюм, дурацкий платок в кармане и рубашку с кружевным жабо. Оделся как на великий праздник, сволочь!
        - Постарела, - продолжил он осмотр ценного «имущества». - Морщин немного, это радует. Но твоя излишняя привязанность к роду Дори меня бесит… - протянул многозначительно, словно его мнение могло меня задеть.
        Задеть не задело, но насторожило. Я покосилась в сторону лестницы, где симулирующим бездыханность должен был лежать Инваго. Там действительно кто-то лежал, но мало похожий на моего супруга.
        - Мелко мыслишь. Я говорил о брачной руне и реликвии рода Дори, - сказал Урос, безраздельно завладев моим вниманием. Избавить меня от обоих артефактов можно лишь посредством смерти, неужели он решил сделать из меня возвращенца? Ответ пришел незамедлительно. - На первый взгляд ты неуязвима. Тебя нельзя отравить, сразить болезнью, болтом из арбалета, огнем или кинжалом. Но могу заверить, спасение есть.
        Я бы не назвала это спасением, однако спорить не стала. Мне вообще было не до споров, голос отчего-то пропал. Или от кого-то?
        - Мщу за шрам на моем лице. Он не сходит, - подтверждая мои мысли, улыбнулся урод. Пригладил волосы на висках и продолжил светскую беседу, словно не о моем убийстве говорил: - Что ты знаешь о человеческом сердце?
        Что оно у меня сейчас выпрыгнет от нехорошего предчувствия.
        Злат, реагируя на мое замешательство, продолжил гореть, ожидая приказа. Но как приказать? Вслед за голосом у меня пропала возможность двигаться, а дышать становилось все труднее и труднее. Оставалось только молиться, знать бы еще кому. Адо здесь и он избит, Кудес явно пьет, а святая Иллирия злится.
        - Вас, обладателей великой реликвии, можно убить так, что сердце разорвется в клочья, без видимых на то причин, - протянул Даруш Темный, теперь уже зарываясь рукой в мою растрепанную прическу. Вторую он опустил на мое бедро и жестко сдавил. До слез, до стона, который не сорвался с онемевших губ. - Нужно только создать условия для накала. Оживить глубинный старый страх или выявить новый.
        Я смотрела в лицо этой мрази, дышала, стараясь не частить и не скатываться в панику. Попутно убеждала себя, что темный угол, выступающий из-под лестницы, и есть тот самый короб, что в отсвете огня на зеркальных осколках мелькнула костлявая рука Сато-Адо, дающая тайный знак, что серые пятна на потолке не хаотично мельтешат, а движутся в нашу с Уросом сторону. Быстрее! - мысленно подстегивала я свои видения, потому что лицо монстра неумолимо приближалось к моему.
        - Ты не реагируешь, как прежде, - с досадой заметил Урос у самых моих губ. Забыл, идиот, что сам жертву поползновений обездвижил. - Придется искать новый рычаг.
        Он отпустил меня, вскинул руки и сжал их в кулаки. И я начала падать, проваливаться вниз в непроглядную мглу, раскрывшую зев подо мной, а пространство вокруг смялось не хуже бумаги, дрогнуло, загорелось огнями и распрямилось, сорвав со стен остатки скульптуры, осколки зеркал, люстры, вампиров с измятыми крыльями и скулящих двуликих. Короб и разбитая мебель превратились в тлен. Это был провал плана, рассчитанного на крошечный мозг сагра. Абсолютный провал. Я увидела, как две фигуры сорвались к нам, как демонстративно ленивым щелчком пальцев Урос перехватил их магические разряды и уничтожил, не учел только кулака, который Дори с радостью впечатал в его холеное лицо.
        Это и стало прекрасным отвлекающим маневром. Зев закрылся. Мои падение и неподвижность истаяли, голос вернулся, я упала на пол и тут же откатилась от хвоста обернувшегося монстром Уроса.
        - Тора, беги! - приказал Инваго.
        - Останься, - потребовал Урос. И меня вновь обездвижило.
        Со всей отчетливостью стало ясно, что своими силами нам его не уничтожить. Нужно что-то большее. Что-то такое, чего боялся демон Горный. Хран боялся бога Адо, но бог себя уже проявил. Хран боялся своего деда и прапрапрадеда троюродного, но они далеко, и это скорее боязнь осуждения. Хран боялся холода, но… дерущиеся уже вывалились на улицу под истошный женский крик и продолжили уничтожать собственность рода Дори.
        И все же должен быть хоть какой-то выход! Лазейка, позволяющая Уроса обойти, ведь у него не вся сила демона Горного, только часть… Взгляд уперся в сияющее кольцо, возникшая идея показалась кощунственно простой и в то же время дельной. Злата боялись все, кто был знаком со златогривым хайо и его способностями.
        - Злат, сожри сагра! - попросила я, вновь теряя голос и способность свободно дышать. - Только не здесь… - прошептала из последних сил.
        Выбравшийся из кольца мелкий ящер долго и возмущенно смотрел на меня. Потом фыркнул, превратился в золотинку и без промедлений утащил крушащего все сагра в подземные чертоги. Он сделал это настолько легко и незаметно, что Инваго еще двадцать бесценных секунд ожидал нападения от невидимого Уроса и только потом вернулся в холл, чтобы освободить от пут меня. Они поддавались туго, возможно, потому, что Инваго был без сил, а может, и потому, что я от удушья почти теряла сознание.
        - Понятия не имею, как тебе это удалось, дорогая, но я хочу знать, куда ты дела своего бывшего? - вопросил он, едва первый спасительный глоток воздуха прорвался в мои легкие.
        - А я думала, ты захочешь меня поцеловать, - ответила, отдышавшись и откашлявшись.
        - Целовать тебя я хочу всегда. Но вначале должен убедиться, что это безопасно, - широко улыбнулся он, быстро чмокнув меня в уголок губ. - Итак, Урос вернется?
        - Не знаю. Я попросила Злата его сожрать. Так что вам виднее, вернется он или нет.
        Наверное, это было самое жестокое, неправильное и недалекое использование зверя из реликвии, иначе с чего бы Инваго дрогнул, медленно отстранился от меня и с беспокойством заглянул в глаза.
        - Ты действительно скормила его…
        - Да. А что, это запрещено?
        Тонкий золотой луч пробился сквозь пол и, пугая меня до разрыва сердца, прорезал остатки мозаики вокруг моих ног.
        Глава 18
        В подземные чертоги я попадала разными способами. Быстро, резко плавно, но еще никогда мне не приходилось спускаться через неожиданно раскрывшийся под ногами провал. А он именно так и открылся: абсолютно незаметно, бесшумно и страшно. Я со вскриком провалилась в горящее нутро чертогов, Инваго рванул за мной. Словно гребец в воде, двумя взмахами рук он преодолел разделившее нас расстояние, обнял меня, крепко прижал к груди и заверил, что это еще не самое худшее приглашение от Правителя.
        - Это не Темный?
        - С Уросом покончено, - ответил воин, и падать стало веселей.
        Я улыбнулась, он улыбнулся мне. Вокруг пролетали облака, серые и ярко-красные, подсвеченные сиянием лавовых озер и водопадов. Я смотрела в синие-синие глаза и тонула безоговорочно и бесповоротно. В нежности, обожании, трепете, словно я драгоценность, которую нельзя терять из виду.
        - Люблю тебя, - шепнул самый невероятный тариец из всех.
        - Знаю, - ответила со смешком. Уж если и быть драгоценностью, то редкой вредности.
        - В моем королевстве на это признание реагируют иначе, - с осуждением бросили мне.
        - Я родом из Вдовии. У нас отвечают так…
        Поцелуй и падение - это головокружительное сочетание, разом выбивающее дух, мысли, искры. А я искрилась в его руках, переполнялась благодарностью за его терпеливую настойчивость и горела сама от радости и нежности, не замечая ничего. Не собираясь замечать. Так что стоило нам замедлиться и получить опору, я сильнее прильнула к воину и прикусила его губу, когда он попытался отстраниться.
        - Торика, подожди… Мы не одни.
        В подтверждение его слов над нами вдруг хмыкнули и громогласно сообщили:
        - Нерушимая пара ЭлЛорвил Дори прибыла ко двору!
        - Вижу, - ответил глубокий голос, и было в нем столько холодного властного пренебрежения, что я поежилась и отстранилась от супруга.
        Мы оказались в огромном черном зале с высокими сводчатыми потолками, которые сходились где-то в туманной вышине. Здесь были узкие тонкие окна без стекол, сквозь них пробивался красный свет и горячее дыхание лавовых водопадов, что до самого горизонта простирались за окнами. В зале мы находились не одни, помимо демона, восседавшего на троне, имелись отряд крылатых стражей, щуплый рогатый секретарь с каменным свитком в руках и взмокший коротышка-бес, держащий металлический короб.
        - Приветствую нарушителей спокойствия чертогов, - сказал демон в красном, обладатель огромных рогов и силы, которая пугала Злата, и не только его. Даже стоя в десятке шагов от тяжелого каменного трона, я теперь тоже начинала бояться. Взгляд Правителя резал без ножа и обещал годы страданий и боли.
        - Приветствуем Правителя подземных чертогов, - ответил Инваго. - Чем мы заслужили столь высокую честь лично увидеться с вами?
        - Нарушениями, - прогремел демон.
        И рогатый секретарь поспешил их огласить:
        - Несанкционированное проникновение на территорию дворцового парка. Тайное участие в гонках. Покушение на принца. Возвращение принца из состояния вечного сна. Возвращение венца силы. Ложь при обнаружении. Несанкционированный побег с запечатываемой территории дворца. Пробой защитного купола. Два проникновения в чертоги за одни земные сутки. Уничтожение Пламенеющей рощи, Тленного грота, Живых пастбищ, Острова кромешников и трети пещерных грязевых тоннелей. Теперь в чертогах имеется ущелье с нестабильным магическим фоном и общей площадью в одну тысячу двести шестьдесят семь гектаров, - подвел секретарь черту. Свернул свиток и добавил: - Ко всему вышеперечисленному вы обвиняетесь в неосмотрительном приказе подвластному зверю и жестоком обращении с находящимся на грани исчезновения златогривым хайо.
        Поначалу я еще понимала, о каких нарушениях шла речь, но теперь окончательно запуталась.
        - Подождите. О каких гектарах и жестоком обращении вы говорите?
        Демон протянул руку вправо, коснулся черного кристалла, что лежал на подлокотнике кресла, и черные плиты пола передо мной стали стремительно дробиться на мелкие-мелкие квадраты, переворачиваться и складываться в объемную карту. Она отобразила поверхность подземных чертогов со всеми скалами, утесами, провалами, водопадами, огненными реками, гротами, морем и островами на нем. Идеально точная передача деревьев-гигантов, которые жрут друг дружку, умилила, не говоря уже о летающих ящерах, что кружили над лесом, как вдруг в самом краю этой идиллии появилась золотая точка. Опасная, надо сказать, золотинка, от которой шарахнулись в сторону и живые, и не особо живые существа. Площадка вокруг нее стремительно опустела, а кроха вдруг почернела и стала обтекать черной вязкой жижей.
        Растеклась жижа относительно недалеко, но все, что с ней соприкоснулось, начало проваливаться на уровень ниже, на два, на три, четыре… семь!
        - Семь уровней разрушений вплоть до дворцовых угодий. - Вслед за словами Правителя обугленные пласты земли открыли дворец и огромный дворцовый парк, спрятанный под куполом. А огненное море обрушило свои потоки вниз. - Сырая сила, именуемая в простонародье жижей Бодуна, крайне опасна для нашего мира, - сообщили мне и указали на пейзаж за окном. - Если бы не чрезвычайное положение, объявленное в чертогах из-за вашего хайо, не обошлось бы без жертв.
        Стало понятно, что потоки верхнего моря, падающие на нижний уровень чертогов, и водопады за окном, которые меня так привлекли - одно и то же явление. И все это дело рук… лап золотинки, то бишь Злата.
        Тут бес аккуратно приблизился ко мне, вручил металлический короб, в котором с печальным видом сидел маленький и абсолютно черный ящер.
        - Теперь о жестоком обращении, - продолжил демон убийственным тоном. - Чем вы думали, когда скормили ему ядовитого сагра?
        Если бы я и хотела ответить, я бы не смогла. Следующие полчаса огромный страшный демон дотошно объяснял, чем мы можем кормить Злата, а чем нет. Где мы можем его выгуливать, а где нет. Упомянул некоторые болячки, рассказал об особенностях гона и заявил о том, что будет присутствовать на следующей охоте нашего хайо. Через месяц. На этом нас вернули назад, пригрозив, что если поймают на нарушении, то златогривого хайо отберут.
        - Я думала, он нас убьет, - поделилась я переживаниями, уже оказавшись на поверхности в центре разбитого холла.
        - Смотри иначе, - улыбнулся мне Инваго. - Злат вернул Венец Силы, помог наследному принцу отказаться от гонок, углубил подземные угодья, сплотил демонов против себя и заставил их пересмотреть ближайшие планы на жизнь. Везде сплошная выгода.
        - Я вас убью, если вы сейчас же не освободите всех нас от пут, - пообещал старческий голос, возвращая нас к насущным проблемам: избитым соратникам и разрушенной усадьбе.
        Сато-Адо был прав. Вампиров и оборотней он действительно быстро латал. Гилт и Асд оказались на ногах через двадцать минут и уже разбирали завалы, их первые помощники пришли в себя минут через сорок, остальные раненые обещали восстановиться в течение недели. Старик споро и легко зашивал раны, а мы с Инваго обмазывали счастливцев мазями и перебинтовывали. По ходу дела я тихо рассказывала о произошедшем в «Логове». О Гаммире, ее нападении на Торопа и исправительной прогулке в чертоги, о предсказании убитой ведающей и его исполнении, о дани в сорок глотков темного золота и роли дядюшки Вильгема во всей этой истории.
        Супруг не ругал меня за свекрессу, дотянулся, ободряюще погладил руку и произнес:
        - Дядюшка, значит… я должен был догадаться.
        - Ты и догадался. В одном из писем к Соне ты писал про кровавую дань Адо.
        - Раньше, я должен был догадаться раньше, когда Соня через Гилта искала со мною встреч, а дядюшка всячески нахваливал прелестную дочь архивариуса. Это он рассказал, что черная медаль Давлата снимет мамин запрет на наш с Соней брак. Он намекнул о разведывательном отряде, идущем в горы. - Инваго криво улыбнулся. - Думаю, не стоит говорить, кто последним вестником сообщил о предательстве моей неверной невесты.
        - Не удивлюсь, если он же и познакомил ее с Уросом, - сказала я и обратила внимание на светловолосого мужчину, который ранее венчал собой люстру, а теперь лежал на боку среди обломков лестницы и колонны. Он был высок, худощав и со спины крайне похож на…
        - Только не говори, что это господин управляющий! - взмолилась я, подергав Инваго за рукав, чтобы привлечь его внимание к трупу. - Если это он, Эванжелина будет безутешна!
        - Тора, без паники. Это маг - основатель древнего культа в туманной Ариваски, которого мы с Гилтом никак не могли добить. Скажем так, я предложил сделку, от которой он не смог отказаться, и вынужденно принимал участие в «переговорах». К слову, два часа подряд.
        - Он мертв!
        - Наконец-то, - шепнул Гилт, накрыв тело покрывалом, и поспешил на помощь кому-то стонущему под соседними обломками.
        - Не все сделки удачны, - ответил Инваго. - А будет нужен - Хран его вернет и договорится с Адо. - Присутствующий здесь же Сато-Адо хмыкнул, однако услышан не был. - Но я понять не могу, с чего ты решила, что мама будет убиваться по управляющему? Она не настолько дорожит Натанэ Нирро.
        И было в его голосе так много от ревнивого сыновнего возмущения, что слова о полуночном пикнике свекровушки и управляющего застряли в моем горле. Я поспешила увести внимание от темы:
        - Ты прав. Смотри, Северный подает признаки жизни, Злат лезет погреться в угли, а вон те двое хотят что-то спросить. - Пара оборотней переминалась возле входной двери. Что интересно, стены не осталось, дверь покосилась, но продолжала стоять.
        - Братья Кио, - позвал их Инваго, - что у вас?
        - У нас проблема, - ответил первый.
        - Мы не успели вывести всех членов рода Дори с территории усадьбы, - добавил второй.
        - Кого забыли, Инни, Иянс? - встревожилась я. - Обе сестры Рессо очень своенравные, могли сбежать, чтобы вернуться. Одна из любопытства, вторая из-за пустой бравады.
        - Зеленоглазая пыталась, но я ее быстро заткнул, - буркнул Асд. Он пришел Гилту на помощь, и теперь они вдвоем тянули наружу клептомана Малльса. С вампира сыпалась мраморная штукатурка и жемчуга, которых по всеобщему решению его молча лишили.
        - Нет, другие две… - ответили братья в один голос, толкнули дверь и через нее «завели» в холл трясущихся тариек.
        Я не сразу признала в двух сине-черных ужасах склочницу Эонку Линг Дори и повернутую на чистоте крови Райсу Дважды Дори. Они держались друг за дружку, как родные сестры, и, не умолкая молились святой Иллирии.
        - А, эти. Можете отправить их к остальным. К утру отойдут, - заверил старик Сато-Адо.
        - В мир иной? - удивились братья.
        - От шока отойдут.
        Оборотни молниеносно подхватили перепуганных тариек и унесли. Когда они вернулись, мы уже закончили с обработкой ранений, раздали замерзшим покрывала и думали, как с наименьшими усилиями растянуть магический полог, чтобы и дом от сырости защитить, и Инваго не свести в могилу. После недолгих расчетов было решено закрыть лишь проходы в коридоры, а также дыры в несущих стенах. И пусть их было мало, к концу работы мой воин на ногах уже не стоял, но пытался улыбаться. Мы все как-то незаметно расселись на обломках вокруг догорающей крыши. Отсветы пламени весело играли на осколках зеркал и кристаллов горного хрусталя, из которых состояли люстры. Сверху сыпал снег, где-то в саду опять скрипела калитка, и было слышно, как потрескивал мороз.
        Старик, маг и бог в одном лице, сделал последний стежок на Северном, дождался, когда тот окончательно очнется, разогнулся, осмотрел руины, всех нас и ехидно вопросил:
        - Ну кто доставит меня обратно в Дагрен? Мне со счастливой восьмеркой еще три месяца добираться по этим снегам. Признавайтесь, у кого осталась еще хотя бы капля сил.
        - У магов во дворце? - с зевком предположила я, под теплым боком Дори мне безудержно захотелось спать. - Там должна быть не капля, а много больше концентрированных магических сил. Не зря же король собрал всех хранителей у себя.
        - Там никого, - тихо ответил Северный и со стоном сел. - Я был во дворце. Он пуст. Хранители обессилены, слуги перепуганы, нет ни короля, ни магов, которых Оргес IV при себе держал.
        - Сбежал?
        - Еще вчера.
        - А как же предсказание? - недоумевала я. Марать руки о венценосную сволочь совсем не хотелось, но и оставлять его безнаказанным я не собиралась.
        - Найдем, - пообещал Упы.
        - Прикопаем, - добавил Асд.
        - А ты, так и быть, сотрешь его из анналов истории, - улыбнулся Инваго и поцеловал меня в висок. - После всего сделанного ни один род не вступится за короля и вряд ли поддержит его сыновей…
        Он еще что-то говорил, а я без стеснения ловила себя на том, что любуюсь вот этим прищуром синих глаз, легкой щетиной на скулах, улыбкой с ямочкой на левой щеке. Моя жизнь благодаря ему кардинально переменилась с полного минуса на бесконечный плюс. У меня есть Тороп, Тим и муж, его друзья и проблемный род, требующие реконструкции «Логово» и усадьба, а еще надежда на светлое будущее…
        - Сил нет, как жрать охота, - перебил мои мысли Асд. - Сейчас бы кусок окорока зажарить.
        - Я не отказался бы даже от птицы, - поддержал его Гилт, - или рыбы.
        - Нужно проверить, что Пышка Суфи оставила на кухне, - сказала я, размышляя, заставить ли себя подняться или отправить за добычей мужа.
        - Нет там кухни, - пожаловался Гилт. - Еще в первый час «переговоров» развалилась.
        - А кладовые?
        - Они - во второй, - было мне ответом. - И, если честно, там всего хозяйственного крыла нет. И части парка. Фонтанов и западного гостевого дома…
        - Галерея предков сохранилась, - порадовал Упы. - Мадам Дори не уехала, пока все портреты и трофеи не забрала. И книгу рода, само собой.
        - Так вы все это время голодные? - На меня уставились двадцать одна пара загоревшихся красных глаз, пятнадцать желтых, одна синяя и одна ехидно черная. - А в «Логове» я как раз со злости пирогов напекла и лапшу с отбивными сделала. Там еще соленья есть и коньяк, на всех хватит.
        - Я передумал. - Сато-Адо хлопнул в ладони. - Кто доставит меня в «Логово»? Ну же, у кого осталось хоть полкапли сил? Признавайтесь.
        И если раньше в ответ звучала тишина, то теперь раздался громкий протяжный вздох… из-под покрывала, которым накрыли труп мага. Незамедлительно за этим вздохом последовал разочарованный слаженный стон от Инваго и Гилта: «Только не это! Опять?» Им вторили остальные вампиры, которые явно не понаслышке были знакомы с этим «опять». Они поднялись, с трудом вернули себе форму крылатых кровопийц и приготовились к…
        Нет, к этому приготовиться было невозможно. Покрывало отлетело, маг - основатель древнего культа выпрямился во весь рост и, выпростав руки перед собой, сообщил:
        - Я вас доставлю. Вы так стонете, что самому есть захотелось. Домашнее, верно? - спросил маг с жутким ариваским акцентом, и мы кивнули. - Уже готовое, верно? - Кивнули еще раз. - В общем, я с вами. А ты, - он указал на Инваго, - вспомни уговор. Если я восстану, твой хранитель рода замолвит словечко перед богом Адо.
        - А с чего вдруг такая перемена? - прищурился Гилт. - Ранее ты был категорически против, пришлось насильно тащить.
        - Восставать надоело, - прозвучало в ответ.
        - Я думал, ты скажешь «умирать», - удивился Инваго. - Все же сто сорок смертей за два часа.
        - Восставать. У мертвых кости не ломит.
        Маг не знал, на что подписывался, когда делился силой с Сато-Адо, но стоило порталу в «Логово» открыться, а почти потухшему Храну обиженно поприветствовать нас, восстающий из мертвых задумался. И думы его стали еще тяжелее, когда я вытащила черного Злата из углей и, не обжигаясь, понесла на руках. «Златогривый хайо? Это вы его опустошили?!» - воскликнул маг, бледнея. Кажется, в этот самый момент его перестала радовать возможность вкусно поесть домашней еды, отдохнуть в тепле на белой постели и договориться с богом войны. Поняв, что полным сил ему от нас не уйти, он решился бежать. Совсем не помню, кто мага ловил, но спать он ложился под зорким оком Бузи.

* * *
        Я проснулась поздним утром или даже днем, долго смотрела на потолок своей спальни в «Логове» и собирала тело по кусочкам. Потому что ощущение, будто меня разорвали и по кровати раскидали, было более чем реальным. Я чувствовала тупую боль во всех конечностях и не могла ими пошевелить. Даже сдуть прядь со лба не сумела, не говоря о том, чтобы откинуть раздражающее покрывало и дотянуться до воды. Тихий стон отчаяния сорвался с пересохших губ, а миг спустя в комнату ворвался синеглазый вихрь.
        - Ты редкая соня! - попенял он мне, убрал прядь с лица, приподнял над подушкой и поднес к губам стакан воды. Холодная, живительная, она чуть не стала поперек горла, когда этот невозможный тариец заметил: - И столько всего пропустила.
        Я закашлялась, облила себя, обрызгала его и тихо пообещала:
        - Если опять скажешь, что я четырнадцать лет проспала и пропустила рождение детей, а затем и внуков… я тебя убью!
        - Убьешь, так и не признавшись в нежных чувствах, чтобы я умер глубоко несчастным? Нет, такого я не допущу, да и проспала ты всего двенадцать часов, так что с детьми мы не успели…
        - Дори! - прохрипела я с самым негодующим видом. Была бы возможность, треснула подушкой, но боль уходила медленно, а вялость, как назло, осталась.
        - Ладно, рассказываю, - заявил невыносимый, отбросил так раздражавшее покрывало. Притянул меня к себе и устроил на коленях, чтоб крепко обнять. - Для начала, вчерашний маг-помощник «сбежал». То есть он все еще здесь, но он уже без сил.
        - Растратил?
        - Посредством обряда скормил Злату, - ответил он и щекой потерся о мою макушку. - Ущелье помнишь? Оно стало глубже на три уровня и шире. Тебя опять вызывали вниз, я еле успел просочиться следом. Ругали. Я слушал, ты спала. Теперь охота будет каждые две недели, но не волнуйся, мага я уже наказал.
        - Женил на Гаммире? - хмыкнула я.
        - Нет, на ней женился Тороп.
        - Что?!
        К бесам усталость, к бесам вернувшуюся боль. Я дернулась вскочить и устроить той грымзе по первое число и по второе тоже. Кубарем скатилась с колен Инваго, рухнула на пол и поползла к двери.
        - Дорогая, ты отлично смотришься сзади, особенно в этом белье, но… - Меня подняли, прижали к груди и вернули на кровать, чтобы огорошить: - Не кипятись, Гаммира об этом тоже не знает. И когда узнает, вряд ли сразу вашего вояку простит. - Он глубоко вздохнул, прежде чем заверить: - Тора, она бы сама не согласилась.
        - Потому что это мезальянс? Замужество с простым мужиком, да еще вдовийцем? - обиделась я за отца, который при всем пренебрежении, желчи и глупости тарийки пожалел ее и приютил. Хотя нет, чтоб его разорвало! Тороп взял медам под опеку точь-в-точь как Тимку и меня. Породнил.
        - Потому что это спасло ее жизнь и честь… и, что таить, гордость, а она не готова платить по счетам. У нас, божьих счастливцев, - тряхнул Инваго головой, - вместе с так называемой удачей уходит не только темный цвет волос. Я лишился первого имени, а она - фамилии и, как следствие, рода.
        Дав мне возможность успокоиться, он тихо продолжил:
        - Тороп спустился сегодня к завтраку и сам меня предупредил о том, что в книге рода мы недосчитаемся Гаммиры Дори, которая отныне носит имя Гамми Лорвил. Меня попросил молчать, тебя - не рубить сплеча, а еще вручил вот это.
        Инваго выудил из-за пояса штанов почти забытый мною свиток. Все еще удивительно пыльный, он раскрылся в моих руках, стоило лишь прикоснуться. И позволил открыть лист с родовым древом.
        - Смотри внимательно, - попросил супруг, целуя меня за ушком.
        Итак, этой ночью мы лишились Измы Дори, что любила всех несогласных тыкать клюкой. Дата ее смерти сияла, словно ей радовались, как рождению нового дитя. Ничего удивительного, я тоже вздохнула с облегчением. Также из рода ушли Эонка Линг Дори и Тайса Дважды Дори, которые, насмотревшись ужасов в ночи, поспешили сбежать в монастырь. Под их посеревшими портретами вначале значилась обитель Белых дев при столичном храме святой Иллирии. Затем стояла обитель Серых дев при храме в Анто, соседнем со столицей городе. А после чуть светлыми чернилами проступило название обители Черных дев при храме в Ссакре.
        Я недоуменно вскинула брови. Одно из двух - либо они пустились в святой поход по обителям, либо в бега.
        - Не удивляйся, в силу поганых характеров они нигде не могут прижиться. Но это уже не твоя головная боль, - отмахнулся Инваго. - Смотри дальше.
        Взгляд соскользнул на имя Вильгема Дори, чей портрет также получил вторую дату, пока еще бледную. То, что добрый дядюшка водил дружбу с Уросом, навело на определенные мысли о его кончине. Но я решила уточнить:
        - Он тоже был в том клубе, где сутки развлекался окончательно свихнувшийся от своего всесилия Даруш Темный?
        - Может, и был, но дело в другом. Передав мне свиток, Тороп перечислил все предсказания убитой ведающей. Почти все исполнились. Гаммире, как бы странно это ни звучало, обещали десять смертей гордости. А Вильгема Дори обрадовали отсчетом, сказав, что он умрет на четырнадцатый день после пятилетия дочери, - огорошил меня Инваго.
        Картинки завертелись перед глазами. Вильгем, Лиллиан Рессо, маленькая Инни, Иянс в слезах и просьба о помощи. Мел в зеленой склянке, старуха торговка, лекарь-склеротик, изготовитель яда, пятна на коже и белоснежное постельное белье всем на зависть, ядовитое и сияющее.
        - Выходит, семью Рессо все эти годы травил он? Незаметно, из-под полы, потому что Иянс маг, а Инни родилась ведающей.
        - Смотри-ка, - усмехнулся Инваго, - Асд сделал такие же выводы и отбыл в столицу.
        - Но Инни еще не исполнилось пяти лет.
        - Он любит вручать подарки раньше срока. Как и я… - заметил Инваго с заминкой и заглянул в мои глаза. Нет, все-таки лежать на его коленях, в непосредственной близости от его губ и рук опасно, первые так и норовят поцеловать в шею, а вторые - забраться под рубашку. Не слишком настойчиво, но в то же время уговаривая не сопротивляться разжигающим пламя прикосновениям. Мой вздох неги вырвался сам собой. Лукавая улыбка осветила лицо мирного воина, и я закусила губу. - А скажи-ка мне, Торика, как ты себя чувствуешь? Могу я наконец-то насладиться компанией жены, которая признала меня и приняла. Ведь приняла?
        Он склонился ниже. Взгляд глаза в глаза и губы в полувздохе от губ. Меня опять не хватило на слова, потянулась к нему, обняла за шею и заглушила довольный смешок поцелуем. Захлебнулась, потерялась в потоке восторга от того, как он нежно встретил меня, позволяя вести, предлагая раскрыться. И я один за другим сбросила последние щиты, приникла к нему, как пустыня к источнику, правда, совсем заткнуть его и увлечь не смогла. Он отстранился первым и подул на меня в тщетной попытке остудить.
        - Я предполагал, что ты растаешь после того, как я принес в пустую спальню матрас, наполнил ванну водой и вытащил тебя из нее, не дав во сне утонуть, но сейчас… - Супруг потянул рукав моей рубашки вниз и укусил оголившееся плечо. - Тора, я есть хочу. Покормишь?
        Укус поцеловали, меня поцеловали, рубашку вернули на место. И я обидеться не успела, ответила как хозяйка, которую упрекнули в недостаточном гостеприимстве:
        - Так там же наготовлено было!
        - Все съедено, и все сбежали. Как меня увидели, так и сбежали, - сообщил Инваго, уже натягивая на меня халат и подавая тапочки. - Идем!
        Кухня удивляла чистотой, а кладовая - пустотой. Осталось буквально с десяток картошек, пара яиц и куцый огрызок от последней колбасы. Пять яблок, пять кислых помидоров и чая ровно ложка. Ни кофе, ни коньяка. А на полках с соленьями идеально пустые банки стоят.
        - Как бы на еде не разориться, - вздохнула я и потянулась за сковородой.
        - Ты что-то сказала?
        - Я сказала, как здорово, что я замужем за богатым тарийцем. - Зажгла огонь на плите, взялась за нарезку колбасного огрызка. - Конечно, восстановление усадьбы и «Логова» потребует затрат. Но если через нашу заставу действительно пустят торговый путь, то мы очень быстро накопим нужные средства. В усадьбе вернем все как было, а здесь придется все переоборудовать из расчета на больший поток постояльцев.
        - Пустим. Накопим. Вернем, - заверил Инваго.
        Я готовила и перечисляла нужные работы, затем нашла новую тетрадку, записала основные пункты. Подумала, добавила к ним дополнительные пункты, а после выудила из сковороды румяную картофельную запеканку на яичной основе, с хрусткой корочкой и пряным запахом колбасы. Нарезанные помидоры, чай, печеные яблоки умостились рядом на столе. Я потянулась взять приборы, как вдруг золотой блик над очагом оторвал мой взгляд от посудного шкафа.
        Над очагом в стену была вбита королевская корона с погнутыми зубьями. Рубины и изумруды покрыты сажей, один из зубьев треснул, второй оплавился. Это был венец Оргеса IV, тот самый, что изображался на всех монетах и всех портретах короля воинственной Тарии. От неожиданности я едва не уронила тарелки.
        - Наконец-то заметила, - хмыкнул Инваго, придвигая к себе противень с запеканкой и отламывая от нее большой кусок. - А я уже решил, что зря старался, когда с боем забирал второй трофей. - Обжигая пальцы и язык, он откусил большой кусок и со вздохом удовольствия начал жевать.
        - Трофей. Второй… - прошептала цепенея.
        - Первым и самым желанным я считаю тебя. Вторым - корону Оргеса. Она застряла на голове венценосного, пришлось рубить, а я уставший и топор тупой… в общем, здесь неспроста так чисто, - сказал он и дальше не жует, смотрит на меня с ухмылкой.
        - Дори! Если ты действительно притащил сюда короля…
        - Только голову.
        - И рубил ее в моей кухне… - продолжила запальчиво.
        - Нашей, дорогая, - хмыкнул он. И, вот ведь смеющаяся сволочь, увернулся и от помидора, и от яблока, и только тесак, оказавшийся в моей руке, вернул негодяю серьезность. - Тора, не заводись, я пошутил.
        - Точно? - Его широкая улыбка подсказала, что надо мной сейчас опять пошутят. Пошла собирать остатки метательных снарядов, стирать пятна со стены и пола. - Нет, не отвечай. Скажи лучше, как ты его нашел.
        - Случайно. Оставь, я сам уберу. - Он поймал меня за руку, потянул на себя. - Помнишь, я говорил о том, что отныне мы работаем с порталами?
        - Помню, - попыталась сесть рядом на скамью, но мне не дали. Усадили на мужские колени, вручили кусок запеканки и откусили от нее кусок. С моих рук! Пока его собственные уверенно легли на мои талию и бедро.
        Мой возмущенный взгляд остался незамеченным, а попытка слезть - пресеченной.
        - Так вот, о чем я… - продолжил воин, прожевав и проглотив. - Сегодня в одном из таких порталов я обнаружил короля и очень-очень ему обрадовался. А он, его девять магов и изумрудные крылатые ассиды, не прошедшие подчинение, - нет.
        - То есть он призывал зверье из чертогов.
        - Да. Вот невезучий, правда. - Тут Инваго попросил помидор, сгрыз его, лизнул мои пальцы и доверительно сообщил: - В горле сохнет от того, что держу тебя на руках и не жду удара под дых. Для полноты счастья еще одного куска запеканки не хватает.
        Намек поняла, потянулась за последним куском, подала, думая о том, что король действительно во всем прогадал. Ни двадцать два года ожидания, ни дань, ни попытка убить последнего гьязовца не изменили старое предсказание. Ему даже память Гаммиры уничтожить не удалось!
        - Что тебя рассмешило? - спросил Инваго, заметив мою широкую улыбку.
        - Понять не могу, так стоила ли овчинка выделки? Стоило ли задавать вопрос ведающей? Стоило ли, зная ответ, завязывать войну и надеяться на лазейку?
        - Не знаю. Мне, например, когда предсказали судьбу в неполные пятнадцать лет, тоже было страшно.
        - И что тебя напугало, пять детей и десяток внуков?
        - Кое-что другое, - уклончиво ответил он или, вернее, не ответил. - К слову, хочешь знать, как я магу из Ариваски отомстил? Тебе понравится эта история, - заверил воин, скармливая мне остатки запеканки и подавая печеное яблоко. - Я решил воспользоваться идеей своего деда и ловить сбежавшее из чертогов зверье на приманку. А на эту роль как нельзя лучше подошел восстающий из мертвых.
        - Нееет! Он же хотел избежать смертей.
        - Не накорми он нашего хайо своей силой, я бы ему посочувствовал, но после того, что я в чертогах выслушал, обойдется. И знаешь, Хран сказал, что Адо идею уже поддержал. - Кто бы сомневался! - У мага сегодня пробный забег по окраине Заснеженного. Наши все там.
        - И Гаммира с Торопом? - удивилась я.
        - И даже Зои с Тимом, Бузей и Златом!
        - Тогда почему ты здесь до сих пор?
        - Не ты, а мы. И мы ждем.
        - Чего?
        Стук в кухонную дверь отозвался тревожным гулом во всей харчевне, и он не ограничился тремя ударами, а ровно двадцатью двумя с одинаковыми промежутками времени между ними. Что натолкнуло на очень и очень неприятные мысли. Столько лет ждал Оргес IV, столько ступенек-столбиков ведет к чаше с огнем в храме Адо и столько же уходит от нее. А еще в одной из легенд говорится, что воинственный паладин переродился в бога двадцать второго числа второго месяца двадцать второго года. И магия этого числа меня насторожила весьма и весьма.
        - Что ж, идем. - Инваго легко встал и, не отпуская с рук, понес меня к двери. - Всегда любил истории о пророческом знаке - дожде среди зимы и свержении правящей ветви. Но не надеялся, что смогу увидеть все воочию.
        - Что «все»? - спросила я, холодея от дурного предчувствия.
        - Передачу права правления, - огорошил он и толкнул засиявшую при нашем приближении дверь.
        Воин шагнул в белый слепящий свет, каким сияет божественный светоч. Рывок - и мы стоим в огромном белом зале напротив парных тронов и двух божеств, сидящих в них. Бог Адо был облачен в тяжелые латы, богиня Иллирия - в кружевное платье с юбкой в пол. Их лица терялись в сиянии, их величие ощущалось нутром, а наша ничтожность прямо скрипела на зубах. Захотелось съежиться, сбежать, спрятаться и ничего этого не вспоминать.
        Но первым делом нужно спуститься на пол.
        - Инваго, отпусти меня, - попросила я.
        - Лежи смирно.
        - Отпусти, пожалуйста. - Несносный воин не сдвинулся с места. - Инваго, мало того что я в халате, так еще и на руках.
        - Посмотри на остальных и успокойся, - ответил он, и я только сейчас заметила, что в зале мы не одни. Есть также молодая всклокоченная парочка с подушками вместо одежды, будто бы их выдернули из постели, седовласый дедуля, посапывающий в кресле-качалке, и два взрослых тарийца в праздничных одеждах. Один с бокалом вина в руках, другой с мечом. А еще они были крайне похожи на короля… бывшего короля.
        - Сыновья Оргеса?!
        - Они где-то все это время прохлаждались в ожидании, когда закончатся волнения и репрессии их отца, - пожал плечами Инваго и усмехнулся: - Я думал, тебя больше влюбленная парочка молодоженов смутит. Но в любом случае, как видишь, ты хорошо одета. - И в ответ на мой недовольный взгляд он добавил: - А еще я боюсь, что если отпущу тебя, то ты сбежишь… в лучшем случае, в худшем - попытаешься меня убить.
        - За что?
        - Приветствуем, главы, - громогласно обратился к нам паладин, и я затихла. Голос у Адо был грому подобен и грозен вдвойне. - Из-за нарушения моего первого закона, попытки принести в жертву моих любимцев и обряд, призывающий тварей чертогов, ветвь павшего короля Оргеса IV, именуемая Аваки, теряет свое право правления.
        Это было ударом для принцев. Вероятно, они надеялись вернуть себе прежнюю власть.
        - Великий Адо, сколь долог твой запрет? - спросил один из братьев.
        - Отныне и вовеки. - Звук разбившегося о пол величественной залы бокала, жалкий и пронзительный, резанул по сердцу, а всесильный паладин невозмутимо продолжил: - Череду следующих правителей Тарии откроет третья по значимости ветвь знати. Род Дори, поздравляем.
        А вот теперь, вторя моей челюсти, прогремел упавший меч. Скосила взгляд - нет, меч на месте, это дедуля сверзся с кресла-качалки. И я могла его понять, у самой сердце вот-вот разорвется в клочки без какой-либо внешней помощи.
        - В связи с тем, что глава рода Инваго Дори все еще служит мне, его заменит исполняющая обязанности главы рода. Торика ЭлЛорвил Дори, заступаете с завтрашнего дня.
        - Что за бред?! Нет, погодите, как так можно? Вдовийка во главе тарийского королевства… Я против! - Четыре восклицания слились в одно. Последнее было самым громким, искренним, моим.
        - Не обсуждается! - ответил Адо, и все мы заткнулись.
        Точнее, заткнулись и закаменели все остальные, я осталась в себе. Спрыгнула с рук поразительно похолодевшего супруга и с отчаянием посмотрела на богов.
        - Но вы пожалеете об этом решении! Я вдовийка, мне претит война. Я сделаю все, чтобы не случилось ни одного кровопролитного столкновения. Я границы перекрою, подожгу порты… - Бог не двигался, его совсем не покоробили мои откровения. Истинный паладин. - Ваши храмы опустеют! Не будет подношений. Ничего не будет.
        В ответ усмешка:
        - Уверена в своих силах?
        - Абсолютно! Я и обоснование найду, - запальчиво заверила, даже не представляя, к чему приведет мое упрямство.
        - Буду рад услышать. На коронации.
        - Когда?!
        - Через три месяца.
        А дальше… Ледяные руки, Инваго, светоч, дверь кухни и сотни поцелуев в глаза, щеки, губы, следом едва слышные слова:
        - Торика, дорогая, мне предсказали, что моя жена будет единственным значимым правителем во всей истории Тарии… а не что она с боем кинется на богов! Мракобесье! Я всю юность боялся сделать неверный выбор… метался от одной к другой, в итоге умер из-за скорби по надуманной влюбленности. Но то, что я тогда пережил, не составляет и сотой доли перенесенного сейчас. Ты… ты хоть представляешь, как я испугался, что он убьет тебя?! - Заглянул в глаза, прошептал горячечно: - Ты обо мне подумала?
        Я не нашла что ответить. Смотрела на него, кусала губы и терялась из-за влажного блеска синих, наполненных стылой болью озер.
        - Ладно… - Инваго сгрузил меня на стол, отступил, моргнул, и блеск исчез. - Допустим, обо мне ты все еще не думаешь. А о Торопе? Тимке? О маме? Мракобесье, она же души в тебе не чает. Зачем ей потрясение из-за твоей смерти? И Злата ты приручила зачем?
        - Инва… Инваго, прости. Я правда, я не… - Он не ответил, сжал меня в объятиях, крепко, очень крепко, так, что стук его сердца безумным набатом раздавался и в моей груди. И он не смолкал, кажется, только усиливался с каждым мигом. - Я тоже люблю тебя. Очень… Просто не подумала.
        Это был не шепот, сип на грани слез, а навстречу ему почти уравновешенный выдох:
        - Спасибо, что поняла.
        И мой смешок:
        - У нас прощают не так.
        Эпилог
        С наступлением весны в столицу Тарии вернулись дети рода, коих я отправила к храму Иллирии и не посчитала нужным вернуть раньше срока.
        Во-первых, чтобы разобраться со взрослой частью рода, во-вторых, чтобы объединить младших Дори, которым невольно пришлось уживаться друг с другом. В течение последнего месяца прошло пять важных торжеств. На свадьбе Ланига Иса и Эммы Дори мы с Инваго держались за руки и радовались за обоих. На свадьбе Торопа и Гаммиры супруг удержал от скандала меня. На свадьбе Эванжелины и управляющего уже за руку его удерживала я. Потом был вечер по случаю срочной росписи Асда Гаррата и Иянс Рессо. На этом празднике молодых мы с супругом держали друг друга. А все потому, что двуликий заявил о нежелании ждать, как скромняга Гилт, а зеленоглазку уже тошнило по утрам. Последним событием стала коронация…
        К ней я готовилась как никогда, к ней меня готовили как никого.
        И вот теперь, зачитывая новые положения, я смотрела на притихших тарийцев внизу и косила глазом на взбешенного Сато-Адо и тростиночку Вивьен, что держала его за локоток и широко улыбалась мне.
        - Мы отклоняем закон о преемственности сыновей.
        - Мы отклоняем болезненную привязку жен к хранителю рода.
        - По воле богини Иллирии нанесенную женщине скверну она вправе смыть в водах реки Ибрис.
        - Правление Оргеса IV неоднократно доказало, что первый закон бога Адо непоколебим. Пять войн, двадцать девять схваток и ни одной победы. Издревле народ Тарии называли сирыми детьми равнин, но вы не дети и не сирые. Вы степняки. Тарийцы, чье могущество основывается на преодолении сложностей, будь это неурожай или падение скота. Чья сила в покорении сильнейших, будь это внешний враг или внутренний. Чья энергия зиждется в свершении невозможного… У нас нет сильных врагов, мы должны взрастить их. Не дать им оступиться, не дать им растратить свою мощь, не дать им сойтись в бесполезной драке с другими, дабы они не расточили свои резервы и ресурсы. Итак, мы степняки, и мы будем бороться за мир ради настоящей равной войны.
        - Сказала бы еще - мир ради Адо, - шепнул стоящий рядом супруг, и я на волне торжества радостно добавила:
        - Мир во имя войны!
        - Надеюсь, Адо тебя не слышит.
        - Ни разу, - согласно кивнула я и постаралась не рассмеяться от мрачного взгляда всесильного старика.
        Править было легко.
        Потому что Инваго и Хран заменяли меня на долгих переговорах, подчас вели их одновременно в разных залах дворца, Упы и Северный предупреждали об интригах, чуть окрепший Злат охранял от нападений, а богиня Иллирия делилась советами по вопросам семьи и детей. Я без сожалений отдала Асду Гаррату армию, а за Гилтом закрепила торговлю, теперь они соревновались успехами на вверенных должностях. Я уже не раз просчитывала, как внедрить в управление королевством тайный совет двенадцати министров, но все чаще ловила себя на мысли типа: «Кто бы заменил меня на охоте со Златом?»
        От этой привилегии после первой же вылазки отказался даже Правитель чертогов. Его поразила скорость смертей и разрушений, которую Златогривый и Черночешуйный разыгрывали как по нотам. После третьей такой «игры» нас попросили не покидать пределов ущелья. Которое мы нечаянно создали. Сегодня тоже был день охоты, и я уже подумала, а не пригласить ли Сато-Адо полетать. Чтобы он развеялся и перестал стирать зубы в порошок, и не смотрел бы на меня как на предателя.
        - Нет, даже не проси, - проследив за моим взглядом, шепнул Инваго. - Его до сих пор трясет от твоих прошлых идей.
        - А что такого я сказала? - возмутилась, продолжая улыбаться и махать стоящей внизу толпе. Никто не радовался моим нововведениям, все были слишком ошеломлены. - Только лишь предложила использовать Злата не только в упаковке, но и в загоне сбежавших из чертогов зверей. Это логичное использование доступных ресурсов.
        - Или самый настоящий мухлеж. Дорогая, не спеши, мы и без того быстро выполняем план. Осталось триста сорок особей всего.
        - Помню. Жаль, что Уроса вам никто не засчитал.
        - Он прошел по статье низших и тупых.
        - Ага, сам явился, не пришлось ловить. - Последний раз махнула народу Тарии рукой, отошла от перил и посмотрела на кольцо. - Ладно, Злат, я готова.
        Сияние ослепило, мягкое тепло обволокло.
        - А поцеловать? - долетел до меня обиженный голос супруга.
        Чтоб тебя! Совсем забыла.
        - Злат, нужно вернуться, поцеловать Инваго… - произнесла я твердо, а миг спустя поняла что зря. Огромная морда вылезла из перстня, потянулась к тарийцу. - Мне поцелова-а-ать!
        Но поздно. Зверь, подвластный моей воле, заявленное уже исполнил.
        - Тьфу, дор-р-рогая, - вытираясь рукавом, прорычал обслюнявленный Дори. - Вернешься, мы с тобой…
        - Злат, бежим!

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к