Восемнадцатое Царство Андрей Арсланович Мансуров
        Два подростка, живущие в умирающей деревушке в тундре, на Северной окраине материка, привлечены двумя взрывами и прилетавшими на территорию бывшего сталинского Лагеря, военными вертолетами. Они преодолевают пешком дорогу до места взрывов, и находят странную полуоткрытую шахту, явно ведущую в подземную секретную не то - Лабораторию, не то - Военный Комплекс. Присоединившуюся к ним девочку, сестру одного из подростков, не удается заставить вернуться в деревню. Спустившись вниз, троица обнаруживает мертвого бойца спецназа. Затем другого - умирающего. Тот поручает им "Закрыть Кухню". Девочка, отправленная наверх с этим заданием, передает по рации условленный сигнал. После этого люк захлопывается, шахту дистанционно взрывают, и подростки оказываются замурованными в гигантском незнакомом научном Комплексе. Ситуация напоминает им "Обитель Зла -1", потому что чуть погодя, пытаясь найти выход, они сталкиваются с порождением Секретной Лаборатории: гигантскими осами, разработанными для "ведения диверсионной работы в тылу противника" - хоссами, продуктом генной инженерии. Встреча с единственным выжившим и
уцелевшим физически, но слегка повредившегося разумом под воздействием стресса, бойцом направленного на ликвидацию "Проблемы" спецподразделения, помогает героям понять: что происходит, и что делать дальше. Но никто из выживших не может и предположить, какие приключения ждут их на пути к спасительной поверхности…
        Мансуров Андрей Арсланович.
        Мансуров Андрей. «Восемнадцатое Царство». Повесть. Сайнс-фикшн. 156 500 зн..
        ВОСЕМНАДЦАТОЕ ЦАРСТВО
        ПОВЕСТЬ
        (пародия на штампы в «ужастиках» и боевиках)
        - Я туда не полезу! - в голосе Толика слышались и твёрдая убеждённость, и неподдельный страх.
        Колян и сам не горел особым желанием соваться в чёрную, казавшуюся бездонной, дыру, из которой ещё и наносило кисло-прелым запахом не то прокисшего творога, не то - пивных дрожжей. И ещё пороховой гарью.
        Однако за каким тогда …ом они пёрлись сюда пятнадцать кэмэ?!
        - Знаешь, я тоже на хотел бы… А придётся!
        - Это ещё на …я?!
        - Ну как же: а спасать Человечество?!
        Пару секунд Толик недоумённо пялился на Коляна, уже открывая рот, чтобы высказать всё, что он думает о «спасении человечества». Затем допёр - оба весело заржали. И дыра почему-то перестала казаться спуском в «Царство адских монстров и жутких опасностей».
        - Заколебал ты со своим любимым приколом. - Толик покачав головой, сплюнул в метрового диаметра провал. - Не-е-т, тут пахнет… Чем-то другим. Военные разработки?
        - Да, похоже. - Колян скинул рюкзак. Распустив верёвку клапана, довольно долго изучал содержимое, перебирая обеими руками, и ворча под нос: «Д…мо собачье… Где же он?». Наконец поиски увенчались успехом:
        - О! Сейчас глянем!
        Мощный фонарь с жёлтым пластиковым корпусом с чёрной окантовкой рифлёного стекла лампы включился и выключился:
        - Ага! Работает, зар-раза!..
        - Китайский, что ли?
        - Ну тыть!..
        - Тогда точно - не полезу! Вся китайская техника норовит отказать в самый неподходящий момент. Во всех ужастиках про подземелья «Стра-ашная Тварюга с десятью щупальцами и пятнадцатью глазами ме-е-едленно приближается к Герою»… И в это время его фонарь гаснет!
        - Тьфу на тебя! Тоже выискался - юморист …ренов! - Колян действительно сплюнул (правда, не в дыру, а под ноги), и затянул обратно клапан. Рюкзак взвалил на плечо. - Ладно, ты идёшь… Или будешь дальше мне мозги …ать?
        - Иду уж. Куда деваться - кто-то должен прикрывать спину главного положительного Героя, пока тот выжигает гнездо Инопланетных тараканов… Или убивает главного Учёного-какашку… Разумеется, это - преданный друг детства. А потом он ещё и гибнет вместо Героя - чтобы ценой своей жизни… - под свирепым взглядом Толик заткнулся.
        Однако сразу же вскинулся, посмотрев влево - в редком лесочке из карликовых кривоватых берёзок и чахлого кустарника подлеска послышался буквально оглушающий для напряжённых нервов звук - хрустнула сухая ветка.
        Колян и сам встрепенулся - в руке оказался выхваченный непроизвольно из-за пояса огромный тесак - настоящее мачете!
        Из-за кустов никто не показался. Колян покачал головой, тяжко вздохнув:
        - Надька, зараза такая! Выходи уж! Я и так знаю, что это ты.
        Одиннадцатилетняя сестра осторожно, бочком выбралась из-за куста.
        Толик свирепо уставился на незваную гостью.
        Поза и взгляд и деланно скромные, и глаза - в меру испуганные. (Конечно, ей не впервой получать «люлей» от старшего брата, сейчас, в силу «почти взрослого» возраста, ставших чисто моральными - то есть, словами.) Но больше всего там, в широко распахнутых глазах, было - жгучего любопытства. Оно изливалось из блестящих нездоровым светом «окон души» буквально Ниагарой.
        Колян же отметил, что две торчащие под немыслимым углом к голове косички обходятся без разноцветных «демаскирующих» бантиков. А уж заплетены… Явно сеструха плела сама. А ведь всю дорогу прикидывалась, что «не может!». И просила мать.
        Блин! Ладно, фиг с ними, косичками.
        Похоже, она-таки вычислила их. Или вообще - подслушивала! Готовилась. Вон: даже вместо платья - спортивное чёрное трико, на ногах - полусапоги. Значит, точно - тащилась за ними по проплешинам изъезженных гусеницами вездеходов участков равнины, покрытых лужами и грязью, зарослям голубики и багульника - там, где поверхность тундры ещё оставалась девственно нетронутой рукой - вернее, ногой! - человека, и редколесью со стелющимися по земле коряво-причудливыми берёзками, все пятнадцать кэмэ…
        И ржала небось втихаря - «тоже мне, заговорщики!». Конспираторы …реновы.
        - Ладно, подойди уж. Честное слово: шлёпать не буду!
        - Ага, попробуй только! Всё дяде Серёже расскажу!
        - Не расскажешь. Потому что он первый запретил сюда соваться. А ты - что?
        - А я - что? А я - как вы! Заговорщики недоделанные! Тоже мне - разведчики стратигических секретов страны выискались…
        Толик состроил ехидную гримасу:
        - А что - она очень даже кстати! Давай её спустим на верёвке первой. Ну, как Приманку. Или - как крысу в Лабиринт - пусть хоть польза будет с этой недоделанной!
        - Это кто тут недоделанный?! Сам ты недоделанный! А ещё и озабоченный! Думаешь, я не помню, как ты за конфетку просил меня спустить трусики, когда мне было четыре?!
        Колян перевёл взгляд на Толика - Толик густо покраснел. И потупился.
        - Это - правда? - Колян спрашивал вроде, спокойно, но Толика это не обмануло: в гневе Колян страшен. Не щадит ни своих ни чужих! Однако какой смысл врать? Врунов Колян любит ещё меньше, чем дураков.
        - Ну… Было. Подумаешь! Мне тогда тоже было… Всего девять! - Толик, всё ещё красный, сердито смотрел на Надюху. Та свой момент не упустила:
        - Давай теперь - извиняйся! А то… Скажу, как ты меня домогался!
        У Толика от такой наглости пропал дар речи, и он только раскрывал рот - словно выброшенная на берег рыба. Колян, набычившись, сделал шаг вперёд:
        - Ты!.. Мразь сопливая! Так ты - в девять лет - мою сестру?!.. - кисти сами сжались в натренированные о снаряд внушительные кулаки, да так, что побелела кожа.
        Толик стал пятиться назад, бросая испуганные взгляды на пудовые, не по возрасту, орудия для драки, и умоляющие - на девчонку, и лопоча неубедительную сейчас даже для него самого хрень, типа: «Брехня!», «Корлян, ну ты же меня знаешь - я бы никогда!..», «Врёт она всё, маленькая дрянь!», и выставив перед собой руки. Колян приближался.
        Насладившись триумфом, и оттянув паузу насколько возможно, не по возрасту расчётливая паршивка-интриганка всё же встряла между ними:
        - Да ладно тебе, Колька! Я пошутила. Не домогался он меня! Он… Просто посмотреть хотел! Ты-то и так всё видел!
        Верно. Колян дёрнул щекой. Он, действительно, и так видел тельце Надюхи до двух лет - когда помогал матери купать это непослушное сокровище, уже тогда отличавшееся большой изобретательностью, и на редкость отвратительным, вредным характером. В ванночке её ну никак невозможно было удержать кому-то одному. Кроха извивалась, как червяк, а уж орала… И откуда в тщедушном тельце находилось столько звука и сил!
        Вот так и приходилось справляться: он держал, мать намыливала.
        Это воспоминание как-то сразу отрезвило его. Он остановился. Криво ухмыльнулся:
        - Ладно уж, ты, малолетний развратник-дебил, считай - ты прощён.
        Толик, ноги которого всё ещё заметно тряслись, поспешил подойти, и пожать протянутую руку. На Надюху глядел теперь с опаской: чего ещё она припомнит ему? Причём - в самый «нужный» момент?
        Колян между тем вернулся к отверстию:
        - Надька! Надька, говорю! Иди сюда. Вот. Посмотри. - он повёл по внутренности колодца ярким и широким лучом, - Посмотрела? А теперь дуй обратно в деревню. Если через… э-э… десять часов, ну, то есть до полуночи, не придём - пусть дядя Серёжа или ещё кто-нибудь приходят спасать нас! Дело-то, похоже, нешуточное!
        - В-смысле - нешуточное? Это что - секретное бомбоубежище?
        - Хуже. Похоже, секретная лаборатория. Военная. Вон: видишь на люке - «Warning!» Череп нарисован. Перекрещенный молниями. И предупреждения. На двух языках - угрожают смертью тому, кто сдуру…
        - И что - вы вот так и полезете? Предупреждённые, но «безумно храбрые»?!
        Толик только зарычал, не смея материться на девчонку при брате. Колян-таки выругался. Однако его взор, горящий «пламенным возмущением», оказался легко проигнорирован поморгавшими под «наивняк» глазёнками.
        Продышавшись, и набрав воздуху побольше, Колян попробовал ещё раз:
        - Послушай! Говорю же - не шутейное дело. Раз вся эта хрень расположена на территории бывшего Сталинского Лагеря, значит - точно: очень сильно засекречена. - он обвёл по кругу рукой все жалкие пеньки полусгнивших столбов с остатками ржавой колючки, и куч почерневших брёвен, возможно, когда-то бывших бараками, и парой чудом сохранившихся бетонных казематов - возможно, складов еды, - Мы все, да и мужики из соседних деревень не таскаемся сюда - считаем землю… Изгаженной. Проклятой. Ведь здесь погибла не одна тысяча замученных. «Врагов народа».
        Идеальное место. Для всяких Опытов и…
        Ну, короче - опасно! А вдруг здесь разводили какие-нибудь эти… Штаммы болезнетворных бактерий! Или… Химические отравляющие вещества! Видишь? - он снова попинал ногой горловину люка с крышкой, - А что, если мы там… Заразимся?
        - Ага. И притащите всю эту заразу к нам в деревню! Нет уж: не буду я никого звать вам на помощь! Пусть лучше вы, глупые идиоты, там и умрёте - зато остальные останутся здоровыми!
        Колян покраснел. Надул щёки, выпустил воздух:
        - Толик! Хватай её! Отлуплю, как сидорову козу! Задолбала! Так и каркает под руку! - Надька взвизгнула, но отбежать далеко не успела! Толик умудрился ухватить её за оттопырившуюся великоватую олимпийку. Теперь уже он мстительно ухмылялся, волоча брыкавшуюся Надюху к родственничку на «расправу»…
        - Коленька, Колюша, Колянчик! Ну пожалуйста! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Не надо меня шлёпать! - по мере того, как её подтаскивали всё ближе к грозно хмурившемуся старшему брату, упёршему руки в боки, девочка извивалась и упиралась сапогами в землю всё сильней. Толик был неумолим, - Я правда-правда - никому не скажу, что вы полезли внутрь! Честное-пречестное, буду тихо сидеть тут, и ждать вас! Как послушная девочка!
        Толик заржал как конь:
        - Если ты - послушная девочка, я - император Нерон!
        Ему посмотрели в глаза отработанным годами «ангельским» взором кота из «Приключений Шрэка», затем вдруг без всякого предупреждения тяжёлым каблуком топнули по пальцам на ноге:
        - Может, и будешь! Если задницу, как и он, будешь подставлять кому надо!
        Толик, невольно отпустивший сразу ломанувшуюся в заросли паршивку, повалился на спину, схватившись за ступню:
        - У-у-у!… А-а-а!.. … твою мать! Зар-раза! Б…!!! Вот же …! Я всегда говорил: нельзя, чтоб дети смотрели ночные каналы! Какую только х…ню там не показывают!.. Иногда даже полезную…
        Колян отловил сестру без проблем: знал все её финты и извороты.
        Обратно к шахте волок на весу, держа за шиворот - как котёнка. Зная крутой нрав старшего брата, девчонка помалкивала, и не дёргалась.
        - Колян! - Толик уже сидел, - Ты, конечно, можешь обидеться, и даже побить меня, но я тебе скажу: твоя сестра - настоящая маленькая …учка!
        Колян с гордостью встряхнул даже не пытавшуюся царапаться девчонку:
        - А то сам не знаю! Это у нас фамильное - в бабу Клаву!
        - Но-но! - неудобное унизительное положение нисколько на строптивости не сказалось, - Ты бабку-то не трожь! Она таких как ты, семерых родила!
        - Ага. И выжило всего трое. А собственные дети были только у нашего отца, Царствие ему Небесное. - он опустил её наземь, - Ладно, теперь слушай внимательно. Полезешь первой. Нет, полезешь. Потому что потом, если там будет реально опасно, мы тебя отпустим - чтоб со всех ног бежала за подмогой… Два взрыва, всё-таки. Может, там остались раненные.
        - Как же, остались! Их наверняка ещё вчера вывезли - вертолётом.
        - Ну вот почему вы, бабы, все такие верхоглядки невнимательные… Напоминаю для особо одарённых и в этом деле: вначале прилетел вертолёт, а потом было два взрыва!
        - А, верно… Но я туда всё равно не полезу!
        - А зря. Потому что тогда нам с Толяном придётся тебя связать - чтоб не чухнула в деревню сразу, и не растрепала. Ты не бойся: мы тебя крепко свяжем. Руки - за спиной, чтоб уж не перегрызла. Хотя альпинистскую армированную не больно-то перегрызёшь. Зубам дороже.
        Надька всё ещё сомневаясь, смотрела в глаза брата. Но там проглядывала только сосредоточенность и уверенность в принятом решении - упрямством и твёрдостью характера он ещё похлеще её. Уж кому знать, как не сестре.
        Толик помалкивал себе, глядя в дыру. Знал - лучше в «семейные» ссоры не ввязываться - крайним будешь.
        Наконец Надька сдалась:
        - …ер с тобой, скотина вредная. Полезу. Отпусти! А, и фонарь дай!
        Странно, но после того, как «консенсус» был достигнут, девчонка и правда, споро и храбро полезла вперёд, по тёмной шахте, легко «просочившись» в щель между горловиной и наполовину приоткрытым люком в ладонь толщиной, сделанным явно из брони, и уверенно хватаясь за очень кстати обнаруженные скобы из арматуры.
        Подростки, сопя и переглядываясь, двинулись следом - вначале Колян, за ним - Толик. Толик напоследок оглянул унылый пейзаж приполярной почти тундры: нет, никого. Да и кто придёт, если даже в их деревне осталось двадцать два человека из когда-то почти пятиста…
        Сквозь щель у крышки еле протиснулись - мешали рюкзаки. Но дальше всё пошло легко и просто: в грубые бетонные стены круглого колодца через каждые двадцать сантиметров оказались вцементированы прочные скобы из арматуры с большой палец толщиной. Ноги в десантных полусапогах не соскальзывали, руки пока держали цепко.
        А снизу ещё подкалывала «впередилезущая»:
        - Ну, чего там копаетесь? Эх вы - разведчики-пионеры стеснительные! Тормоза! Сейчас будет вам и «Обитель Зла», и «Охота на пиранью»… Ну, или «Чужие-четыре»! Наверняка чёртовы учёные понасоздавали тут ТАКОГО!.. Мало не покажется! Монстры - так уж всем монстрам монстры! Или - мутанты какие. Вампиры. Ну - короче, твари, что людишек-то десятками жрут.
        Наши-то, российские учёные - самые «крутые» и умные!..
        Парни помалкивали - понимали, что лезть совсем уж в тишине может быть страшно даже такой непоседливой егозе и стервозной зар-разе, как Надька.
        Кружок желтоватого света активно метался по стенам, когда она осматривала их, и просто дёргался - когда лезла, пыхтя и тихо ругаясь. Отдувающийся Толик проворчал:
        - Блин. Понасмотрелась… Говорю же: нельзя детей до четырнадцати вообще подпускать к ящику. Ну, или - только для мультиков…
        Колян отреагировал иначе. Он почти неотрывно смотрел вниз, и отлично видел, что ползти ещё довольно долго. Поэтому поприветствовал возникший разговор - только бы отвлечься и не думать о том, что и правда, может ожидать их, самонадеянных, «безответственных», и лезущих явно не в своё дело, сопляков. Спросил, обращаясь вниз:
        - Надька… А ты сама-то какое кино больше всего любишь? Ну, или на какую героиню хотела бы быть похожа?
        Странно, но ответ последовал незамедлительно:
        - На Милу Йовович в «Голубой лагуне»! Она там та-а-акя… Секси! А ведь ей всего-то тогда было - четырнадцать. Или пятнадцать.
        Толик подозрительно булькнул. Коляну удалось сдержаться. Надька обиделась: было слышно по тону:
        - Ну и ржите себе на здоровье, придурки недоделанные! Я, может, ещё в бабу Клаву и пойду фигурой! На неё даже после девяти родов мужики засматривались!
        - Твоя правда. - Колян дышал тяжело, но на всякий случай потрогал мечете на поясе - до светлого в лучах фонаря круга дна оставалось теперь лишь несколько метров, - вот уж чем, как говорится, Бог не обидел нашу семейку - так это здоровьем и фигурами. (Тьфу-тьфу.) Но я в порнофильмах сниматься не согласен.
        - Ничего не забыл? - ворчание Толика накладывалось на сиплое дыхание.
        - Нет, а что?..
        - Ну, во-первых - про порнофильмы… В нашей деревне их точно никто снимать не будет. Антураж не тот… Разве что для извращенцев-геронтофилов… Ну и ещё про ваши… Хм. Наследственные черты. Упёртые вы все. Как ротвейлеры. Если чего-то надумали - …рен переубедишь! А режиссёры таких не любят: им же - то ножку подними, то попкой повиляй…
        - Это почему же нас - не переубедишь?! - Колян обиделся за «негибкость характера», - Вон - Надька! Удалось же переубедить полезть первой!
        Толик хохотнул:
        - Это - только потому, что она и сама так хотела. Наверняка - с самого начала!
        Надька подхихикнула. Потом «выдала»:
        - Чёрт! Раскусил ты меня, Толик! Хи-итрый… Никогда за тебя замуж не пойду!
        Толик громко сплюнул на стену колодца загустевшую слюну:
        - Нашла дурака! Занимай очередь: ты - после крыс и болотных гадюк!
        Колян, которому не понравились странные пятна на дне колодца, буркнул:
        - Вы, двое… Уже заткнитесь. Оба. Мало ли что и кто там… Или отшлёпаю обоих!
        - Всё, приехали. Я внизу. - Надька и правда постаралась говорить вполголоса. Но только до тех пор, пока не осмотрелась внимательней. - Ой! Здесь кровь!
        - Ничего не трогай, и не отходи от лестницы! - в голосе Коляна прозвучал металл.
        Надька сочла за благо послушаться, и фонарём светила теперь чётко: прямо на бетонное дно, на которое вскоре спрыгнули Колян и Толик.
        Колян забрал фонарь из заметно дрожащих рук, присев на корточки и потрогав пальцем:
        - Верно. Чёрт его задери - кровь! И свежая: ещё не успела свернуться! Размазано… Значит… - говорили они теперь вполголоса, невольно проникнувшись серьёзностью ситуации.
        - Значит, кто-то раненный приходил… Ну, вернее - доползал сюда, буквально полчаса назад! Может, даже звал… А мы ничего не слышали.
        - А… А может, это - кто-то из десантников?
        - Каких ещё десантников?! - Надька наморщила лоб и нос.
        - Обыкновенных. Которых возят на задание на боевом «Ми-8к». Уж его-то силуэт не перепутаешь с пассажирским…
        - Ладно, тише, умный ты наш. - Колян сердито осмотрел крохотное воинство. - Похоже, и правда - зря мы сюда впёрлись. Но, раз уж впёрлись - всё равно посмотрим. Вдруг - сможем в-натуре, кому-нибудь помочь?
        - Н-ну… Как скажешь. - Толик сглотнул. - Но если не возражаешь…
        Он опустил уже свой рюкзак на бетонный пол, и достал из него… Обрез!
        - Вау! - рука Надьки сама потянулась потрогать, Толик шлёпнул по ней, рука отдёрнулась, - Сам сделал?
        - Нет, тётю Настю попросил… Сам, конечно! Вчера, как идиот, два часа пилил этой старой ножовкой. А что: дядя Гриша же умер! Значит, ружьё - моё! Использую, как хочу.
        - А патроны есть? - Колян взял обрез. Внимательно осмотрел распил, и остался доволен: заусенцев, могущих помешать стрельбе, не имелось. Он вернул ружьё.
        - Есть. Взял двадцать - с картечью. И двадцать - с «жаканами». По-моему, это лучше, чем с дробью.
        - Отлично. - по тону Коляна было непонятно, то ли он шутит, то ли говорит серьёзно, - Заряди-ка два. С картечью. А остальные рассуй по карманам. - Толик поспешил так и сделать, - Что-то мне подсказывает, что стрелять здесь придётся… И - с близкого расстояния. - сам он снял мачете с пояса, и скомандовал, - Ну, идёмте, глянем!
        Следы крови терялись за косяком полуоткрытой двери, до которой от колодца вёл коридорчик в пять шагов. Они чуть ли не на цыпочках, словно забыв, что только что орали, как стая резвящихся бабуинов, преодолели их. Колян выглянул в дверь, посветив:
        - О-о! Коридор! Здесь даже есть свой свет. Но дохловатый какой-то - кажись, аварийное освещение! Ну-ка, помоги, Толик! - вдвоём они полностью открыли дверь толщиной ничуть не меньшей, чем верхний люк.
        Дверь скрипнула, прочертив борозду по бетону пола. Надьку передёрнуло. Похоже, «игривый» запал у неё прошёл. А если и нет - то уж наверняка испарился, когда они увидели то, что оказалось за дверью с другой стороны.
        В двух шагах от проёма сидел, привалившись к стене, мёртвый человек в форме бойца спецназа. Чёрный бронежилет придавал его туловищу объём - грудь человека напоминала добрый бочонок.Но не сам человек поразил троицу в первую секунду.
        Кровавый размазанный след тянулся к нему, обрываясь в том месте, где должна была быть правая нога… Должна. Была. Быть…
        Но сейчас имелся лишь обрывок защитных штанов с неровно оборванным краем, и пустота! Надюха набрала в тощенькую грудь воздуху.
        Колян успел прикрыть ей рот - вопль потонул в его ладони.
        - Тихо! - он зло прошипел ей в ухо, притянув с силой к своей груди, - Иначе - тоже умрём!
        Девчонка потрепыхалась в его руках, буквально вцепившись мёртвой хваткой в его запястье, затем вроде, обмякла. Покивала - мол, очухалась. Колян отпустил.
        - Ф-фу, чуть не задушил, придурок нервный… Говорю же - у меня насморк!
        - Да?! Тогда какого …я ты полезла в сырое и холодное помещение? Тут твой «насморк» только усилится! - Толик не скрывал иронии.
        - Почему?! Разве вы сами, два храбрых зайца, не заставили меня лезть туда впереди вас?! Под угрозой обреза!
        - Не ври, зар-раза, обрез Толик достал уже внизу. И вообще: заткнитесь-ка оба! А то мне не слышно! - Колян, глядя и прислушиваясь в оба конца коридора, присел на колени перед бойцом, проводя срочное обследование: оттянул веко, пощупал пульс, приложил ухо ко рту и груди, отстегнув пряжки жилета, и отвалив переднюю бронеплиту на пол.
        Надька и Толик переглядываясь, переминались с ноги на ногу, и тоже опасливо оглядывали и слушали оба конца коридора. И предпочли и правда заткнуться.
        - Ничего. - Колян отстранился, - не дышит, пульса нет. Ладно. Прости, боец. - он полез по нагрудным карманам.
        Добыча оказалась невелика: квитанция из… прачечной! И служебное удостоверение. Первую Колян, сердито фыркнув, вернул в карман:
        - Блин. Похоже, мужик сам не заморачивался. И жену не мучил. Это если она у него была… Да и правильно: такую униформу в стиралку не засунешь…
        Зато удостоверение изучали внимательно, все вместе.
        - Рядовой Александр, значит, Петрович. - Колян коротко глянул на посеревшее безжизненное лицо, особенно жутко выглядевшее в мертвенно-блёклом голубоватом свете плафонов со слабенькими галогенными, «экономичными», лампочками. Но вид трупа нисколько его, похоже, не пугал. Правда, и не «вразумлял», - Лицо, вроде, как на фотке. Боец, стало быть, особого подразделения «Криптон». НИИ при Министерстве обороны, биологический отдел. Во как оно. Биология, значит…
        - Так что, это у него микробы что ли… Ногу оттяпали?
        Колян глянул на Надьку, словно не видя - думал явно о своём, отвечая механически:
        - Нет, микробы так не кусают… Бери шире: биология занимается и крупными тварями. Размером, скажем, с тигра… Или даже саблезубого тигра.
        - А, такого здорового, с клыками - как в «Десять тысяч лет до нашей эры»?
        - Да, вроде того… Толик, боюсь, придётся тебе перезарядить на «Жаканы». Картечь против крупных хищников… Малоэффективна.
        Толик кивнул. Переломил ствол. Подумал.
        - Знаешь, мы же не уверены - кто его так… Я один с картечью всё равно оставлю. Вдруг там твари помельче тигра… Но просто их - много? - он вынул и заменил один патрон.
        - Ладно, вы, дебилы сверххрабрые… Вы что - в-натуре собираетесь дальше здесь оставаться?! - в подрагивающем и прерывающемся голосе Надюхи сквозили и страх, и… любопытство. Правда вот вряд ли это было любопытство к собственно месту, куда они попали. Скорее, её интересовало, действительно ли эти два дебила собираются идти дальше!
        Колян с Толиком переглянулись. Толик кивнул. Колян пояснил:
        - То, что здесь не то - подземная военная база, не то - секретная Лаборатория, мы знали и так… Да и все в посёлке знают. Не кретины же полные. Поэтому старались сюда просто не соваться - себе дороже. Но сейчас, когда здесь бабахнуло… Вот ты - чего припёрлась? Любопытно стало? - Надюха неуверенно кивнула, - Ну вот и нам… Любопытно.
        Так что пока мы собираемся придерживаться первоначального плана. Посмотрим, кому здесь сможем помочь. Или…
        Он замолчал, вскинув руку:
        - Тихо!.. Толик! Помоги-ка затащить его туда - в коридорчик!
        Схватив бойца с обеих сторон подмышки, они оперативно занесли несчастного в отрезок коридорчика у колодца. Затем Колян вырубил фонарь:
        - Кто-то приближается! Не шумите! - после чего сунул за пояс своё мачете, и достал из кобуры бойца массивный чёрный пистолет. Глянул в свете «любимого» китайского фонаря. Хмыкнул: «Надо же… ГШ». После чего фонарь погасил.
        В чуть заметном отблеске из большого коридора повертел пушку, уже поднеся поближе к проёму. Вынул магазин, вставил назад. Передёрнул затвор - один патрон вылетел.
        Колян подобрал его и сунул в карман.
        - Полный. Видать, до него дело не дошло… А жаль. Пули-то… Бронебойные.
        Толик отстегнул клапан на кармане сохранившейся ноги трупа. Наощупь порылся.
        - Где-то здесь должны быть… Точно. Вот, держи: запасные обоймы!
        Надька хмурилась. Говорила теперь злым глухим шёпотом:
        - Как вам обоим не стыдно! Это, это… Мародёрство!
        - Дура ты, Надька. Мародёрство - это когда грабят ценные вещи. Ну, там, часы, украшения, деньги… А мы только хотим защититься! Да и ему пушка уже не поможет!
        Надька замолчала. Потупилась. Колян знал - грызёт губы, как всегда делает, когда нервничает. Нервничал и он. Только у него привычка - чесать нос. Иногда - до прыщей. Потому что, как говорит мать, «грязными руками…»
        Шум между тем медленно приближался. Колян лёг на живот, и попытался незаметно выглянуть из проёма. После чего вдруг шепнул: «Толян! Идём-ка!» - и вылез за дверь.
        Надька осталась сидеть у трупа, засунув в рот оба кулачка - страшно! А ну как эти два идиота действительно найдут на …опу приключений, и не вернутся!
        Идиоты вернулись. С собой они приволокли ещё одного бойца «Криптона».
        Живого.
        Однако и этот еле дышал - из огромной раны внизу живота продолжала течь чёрная кровь, и, немыслимо пузырясь, вываливались петли серо-сизых кишок. Боец стонал.
        Надька испуганно пискнула, и отскочила к колодцу: «Мамочки!..» Затем её стошнило: «Гос-споди ты Боже… О-о!..» Кислый запах рвоты присоединился к удушливо-медному - крови.
        Колян и Толик положили бойца на пол рядом с тем, у которого не было ноги.
        Боец громко хрипел, и задыхался. Глаза блуждали вокруг, явно ничего не видя. Но вдруг взгляд сфокусировался на лице Коляна, и раненный схватил того за руку:
        - Малец! Слышь, малец… - он закрыл было глаза, затем, явно собрав волю в кулак, снова открыл, - Быстрее! Вот возьми. - он сунул в ладонь Коляна коробочку, которую достал из чехла на поясе. Колян глянул - похоже на «уоки-токи». Переговорное?
        - Выключатель - вот. - мокрыми от крови негнущимися пальцами боец потыкал в клавишу, - Вылези… Наверх, наружу. Включи. Скажи так: «Первый - гнезду. Кухня не… заперта…». Понял? Всего две фразы: Первый - гнезду!.. Кухня - не заперта!
        - «Первый - гнезду. Кухня не заперта». Понял. Но… Может - помочь как-то вам?!
        - Никак… Никак ты уже ни мне… ни остальным не поможешь. Спасайтесь скорее - вылезайте и… Скажи две фразы. Бегите… же…отсюда… скорей.
        Толик решил спросить в повисшей паузе:
        - А сколько вас было всего? Бойцов?
        - Взвод… Один… спецвзвод… - глаза остановились на Толике. Моргнули. Закрылись. Медленно открылись снова.
        Но не так, как человек открыл бы их сознательным движением. Нет - теперь на подростка смотрел ещё один… Труп.
        Подошла Надька, утирая рот рукавом олимпийки:
        - Умер?..
        - Да. - Колян не считал нужным скрывать очевидное. Да и похорон, и, следовательно, трупов, пусть и стариков, сестра за последние годы насмотрелась. Вряд ли особо боится. Правда, наверняка ей неприятно и страшно видеть растерзанные внутренности…
        Как и им самим.
        - Надька. Слышала, что он сказал?
        - Слышала. «Первый - гнезду. Кухня не заперта». И - что?
        - А то. Полезешь, как де… Как женщина - наверх. И наверху останешься, что бы там тебе это хреново «Гнездо» не сказало. Сюда больше не спускайся - жди подмоги в лесу. Они наверняка прилетят. Вот когда прилетят - отправишь их к нам.
        - А вы? - парни снова переглянулись. - Мы - останемся. Может, тут есть ещё раненые. Вдруг мы… Сможем помочь. Хоть кому-то…
        - Никому вы тут не сможете помочь! - Надька шипела, как порядочная змея, - Да и идиоты будете, если останетесь! Вы что - «Герои»?! Вам что - больше всех надо?
        - Нет, нам - вообще уже не надо! Но ты - ползи вверх, и передай то, что этот бедолага, - Колян кивнул головой в сторону двух трупов, - просил! Это-то - сможешь сделать? Хотя бы ради него?! Чтобы, значит, их жертвы…
        - Да, «оказались не напрасны!» - Надька сверкала глазами, и буквально пузырилась от злости, - А вы-то, вы-то?! Какого … вы тут сможете напомогать?! И - кому это надо? Вы что - самоубийцы?! Или «Суперпатриоты»?! А как же мама?! На кого ты, балбес, играющийся в «крутого спецназовца», её оставишь? На меня, глупую и вредную?
        - Знаешь, а где-то есть что-то логичное в её словах… Сермяжная правда какая-то… - Толик чуть заметно подмигнул, так, чтобы Надюха не видала, - Может, и в-натуре - ну его на фиг? И вылезем?
        Колян помолчал, врубаясь. Потом «догнал»:
        - Ладно… Надька! Лезь первой. Мы - прикрываем тебя. Твой «отход». Если через десять минут никого больше не… Приползёт - тоже… поднимемся. Твоя правда: ну его на …, этот героизм! Пусть будет где ему и положено - только в штатовских боевиках.
        Надька настороженно переводила взгляд с одного на другого, но понять не могла: то ли и правда, вылезут, то ли - решили остаться, а ей «навесили лапшу»…
        Потом плюнула:
        - Ну и …ер с вами - любители экстрима долбанные!.. Значит - вот эту нажать?
        - Да. И… Осторожней там! Может, лучше спрячешься - до прилёта спасателей?
        - М-м… Пожалуй. А то - мало ли! Может, я - нежелательный «свидетель», и меня сочтут за лучшее «убрать»?
        - Слушай, ты достала!.. Ну вот не всё в жизни так, как в твоих долбанных боевиках и ужастиках! «Убирать» тебя уж точно сразу не будут - во всяком случае, пока не вытрясут из тебя, добровольно, или под пытками, или наркотой - того, чего видела… - у Надьки отъехала книзу челюсть. Колян хохотнул:
        - Купилась, наконец!
        Надька нахмурилась, фыркнула. Мотнула головой с нелепо торчащими косичками:
        - Ладно уж, «покупатель»! Давай обнимемся. На всякий случай. Мало ли…
        Они так и сделали. Толик надумал присоединиться: похлопал обеих по плечам, прижавшись пузом к их бокам…
        - Ладно, я полезла. Жду вас через десять… Ну - пятнадцать минут!
        Лезла Надька быстро.
        Колян и Толик, и не подумав куда-то двигаться, смотрели, как её крохотная фигурка с нелепом ракурсе мелькает на фоне крошечного, лунообразного из-за полуприкрытой крышки, видимого через колодец сегмента неба, отверстия. Никаких звёзд, как им обещали на уроках астрономии, не наблюдалось - только мелькание силуэта в чёрном трико, и разносимое эхом глухое кряхтение. Да иногда ещё и крепкое словцо - более приличествующее какому-нибудь грузчику. Или сапожнику, попавшему себе молотком по пальцу…
        Колян, превозмогая страх и отвращение, обыскал только что умершего - ничего!
        Ни оружия, ни гранат, парочку которых они, сняв-таки с пояса первого трупа, засунули в сильно полегчавший рюкзак Толика.
        Только удостоверение. Ефрейтор Дмитрий Сергеевич Воеводин.
        Эх, Воеводин… Отвоевался ты. Упокой Господь твою Душу…
        Минут через пять мелькание и кряхтение прекратились - Надька добралась.
        Колян посмотрел на Толика:
        - Ну хорошо. Предположим - три минуты - на передачу сообщения и повтор. Ещё пара - на ответ. Если он будет. И ещё через десять минут надо будет как-то помешать ей полезть обратно.
        - Думаешь, полезет? - в голосе Толика сквозил неприкрытый скепсис, - Сто метров по бетонной трубе! Да она, небось, взмокла как мышь!И руки сводит от напряжения!
        - Взмокла. И - сводит. Но - полезет. Это ж - Надюха!
        - Тебе, конечно, лучше знать сестру… Ну а мы-то? Что делать будем?
        - Да я вот думаю… - что Колян думает, узнать не удалось.
        Потому что где-то вдали, грозными раскатами доносясь сквозь неведомые коридоры и Уровни подземелья, истошно завыла сирена, а светлая точка неба там, вверху, вдруг исчезла с глухим эхом - похоже, крышка люка захлопнулась!
        Дальше пошло ещё хуже: наверху глухо бухнуло, их сильно толкнуло, будто невидимой подушкой - взрывная волна! По стенам колодца загудело, застучало.
        - Бежим! Бежим, мать его …! - Толик схватил Коляна за плечо, и потянул за собой в большой коридор.
        Они еле успели - за их спинами стали падать бетонные обломки и щебень, а затем огромное облако пыли вывалилось в коридор, сделав ещё более тусклым свет и без того дохленьких потолочных ламп.
        - Приехали. - констатировал Толик, - А знаешь, что самое глупое… - и поскольку Колян не спешил отвечать, стоя над выпавшими в проход кусками бетона, продолжил мысль, - Это то, что вот теперь, когда выбора-то и нет, мне почему-то так захотелось наверх!.. Стою вот… И думаю - ну не баран ли я?! А вовсе никакой не любитель «экстрима». - и, уже буднично, - Ну? Что делать-то будем?
        - Как - что? Выход искать, конечно. Теперь придётся его искать - мы же не собираемся здесь оставаться… И…
        И не один ты здесь… Баран. Желающий слинять. Но сомнений нет: у такого большого Комплекса наверняка есть и запасные. Аварийные.
        Выходы.
        - Ха! А мне какой-то внутренний голос говорит, что это - и был запасной! Недаром же чёртовы спецназовцы ползли именно сюда!
        - Возможно, конечно… Но тогда - вот что. Давай поищем по стенам. Наверняка где-то в таких… э-э… местах - должно быть. Во всех серьёзных Организациях есть. «План эвакуации персонала при пожаре»! Или ещё каких катаклизмах.
        - Логично, логично… А почему ты думаешь, что те, первые два взрыва - ну, которые мы слышали вчера! - не перекрыли остальные выходы?
        - Толик. Хватит. Ты уже параноик - хуже Надьки. Надо было, что ли, вас обоих наверх отправить?
        - Да нет, я не против «пошарить» тут напару… Только знаешь - шарить приятно, когда есть куда, в случае чего… Свалить к такой-то матери!
        - А вот с этим - полностью согласен! - Колян кивнул, - Пошли?
        - Пошли. - оба медленно двинулись в тот конец коридора, что казался подлиннее, и откуда, судя по кровавым следам, и приползли раненные - и первый и второй.
        Колян сжимал в почему-то вспотевшей руке гранённую рукоятку пистолета. Руку иногда отирал о штаны. Толик так вцепился в обрез, что костяшки пальцев побелели. Однако под взглядом Коляна ослабил хватку: «Блин! Нервничаю!» Китайский фонарь ярко освещал грубо бетонированные стены и пол: местами даже были видны следы, оставшиеся от опалубки - сучковатых досок.
        - Чёрт. Похоже, мы - на каком-то техническом, нежилом, Уровне. Может даже - самом нижнем. - проведя рукой по очередному «следу» сучка, буркнул Колян, - Значит, теперь придётся подниматься.
        - Ага. И - вот чует моя …опа! - нам скучно не будет.
        Подошли к стальной двери. Колян подёргал на всякий случай ручку: заперто. Он приложил ухо. Тихо. Чёрт! Склад, что ли, какой - вон, сколько пространства до следующей двери.
        Толик, молча смотревший на действия напарника, послушал дверь и сам:
        - Блинн. Кладовая, что ли… Или - машинный зал?
        - Тогда бы гудело. Генераторы там всякие, аппараты жизнеобеспечения.
        - Чего?
        - Ну, кондиционеры, насосы для воды, обогреватель какой-нибудь центральный… Тут же наверняка живут и работают… Вернее - жили и работали сотни людей. Чего-то же они пили, ели. Температуру тогда надо поддерживать - хотя бы плюс двадцать. А ещё чем-то дышали. Значит, воздух засасывали с поверхности. Свежий.
        - А-а, верно. Значит - склад. Ну что? Попрёмся дальше?
        - Ага.
        Когда подошли к повороту, выяснилось, что предположение Толика насчёт «плана эвакуации» подтвердилось: красной краской на стене напротив поперечного коридора была намалёвана жирная грубая стрелка, снизу чёрная надпись по трафарету: «К аварийному выходу номер три». Толик хмыкнул, но ничего не сказал.
        И хорошо. Потому что когда оба осторожно заглянули за угол этого самого поперечного коридора, буквально приросли к месту: настолько дикая картина открылась глазам.
        Шагах в двадцати на полу лежал ещё один боец-десантник. Похоже, уже мёртвый.
        Но не на него оказались в первую секунду направлены взоры подростков.
        Над солдатом, медленно двигая жующими челюстями, и держа перед ними зажатый в лапках кусок ноги солдата, стояло…
        Воплощение ночных кошмаров. Страшилище. Монстр.
        Да как не назови - реальный персонаж из столь любимых Надюхой фильмов-ужасов!
        Крупная тварюга - пожалуй, по плечо Коляну. Передняя часть туловища загибается кверху. Две… - руки? - держат оторванную часть ноги перед мощными жвалами-челюстями. А опирается насекомоподобная хреновина на шесть широко расставленных полусогнутых сегментированных ножек-конечностей.
        Сами ножки - тонкие, и отблёскивающие словно полированным чёрным хитином: будто у чудовищного, в сотню раз увеличенного, не то - термита, не то - муравья… Или, скорее, богомола. Чудовищно увеличенного богомола.
        Внизу, почти доставая до пола, свешивалось брюшко - да туда можно при желании затолкать не одного барана!
        Теперь уже Колян аккуратно, без резких движений, затащил напарника за угол.
        В тусклом серо-голубом свете лицо Толика, если такое возможно, буквально позеленело.
        Он открыл было рот… Его закрыла ладонь Коляна. Лицо напарника приблизилось, и рот проговорил прямо в ухо:
        - Тихо! Идём в обход - там есть ещё второй коридор!
        Толик жестом показал, что руку нужно убрать. Едва Колян это сделал, напарник отбежал подальше от угла, и у стены опорожнил желудок. От кучи пошёл отвратительный запах. Подошедший следом Колян, первым услыхавший подозрительные звуки, хлопнул по боку Толика, всё ещё стоявшего нагнувшись. Злобно прошипел:
        - Бежим быстрей! Эта тварь идёт сюда!
        Никуда, однако, убежать они не успели.
        Верхняя часть туловища показалась из-за угла на высоте пары метров от пола. Она грациозно, словно в фантастическом танце, раскачивалась в такт шагам.
        Похоже, на распрямлённых ногах чудище стало гораздо выше - только что потолок макушкой не скребло! Взгляд огромных фасеточных глаз вперился в напарников. Медленно, и даже с некоей балетной грацией, всё тело монстра выплыло из-за поворота.
        И было в движениях твари что-то чарующе-завораживающее, почти мистическое. Нечто неуловимое, тормозящее путающиеся мысли. Направляя их только на то, чтоб следить, любоваться на утончённо-изысканные движения по-своему восхитительно рациональной твари. И словно заставляющее замереть в экстазе. И любоваться, любоваться…
        Колян застыл, словно зачарованный гипнотическим танцем могучего, и в то же время - изящного и прекрасного, выверено-грамотно спроектированного, словно кузов какого-нибудь «Ламборгини», искуснейшими дизайнерами, тела…
        Однако вдруг Толик, как ни отвратительно ему было, даже не разгибаясь, вскинул руку с обрезом и выпалил сразу из обеих стволов! Похоже, ему в его состоянии гипноз животного магнетизма оказался не страшен!
        По барабанным перепонкам ударило: в замкнутом пространстве выстрел крупнокалиберными боеприпасами получился просто оглушительным!
        Колян, стряхнув наваждение, поспешил присоединиться: стрелять - так уж стрелять! Он ощутил, как с каждым выстрелом возвращаются слух и мысли…
        Толика мощной отдачей отбросило к стене, где он принялся трясущимися руками перезаряжать переломленный обрез. Колян же встал, как в тех же американских боевиках делают копы: широко расставив ноги. И стрелял, стрелял, держа вырывающуюся и грохочущую девятимиллиметровую пушку обеими руками.
        Впрочем, после седьмой пули он прекратил стрельбу. Оглянулся на Толика:
        - Ну ты… Везучий сукин сын! Кажись, ты попал ей… Как раз куда надо!
        Тварь, грохнувшаяся наземь, встать явно не могла, а только сучила и шкребла шестью хитиновыми лапами по полу, тяжело и прерывисто хрипя: похоже, Толику удалось разворотить её дыхательную систему. Впрочем, приближаться «добить» её напарники не спешили: злобный блеск обращённых к ним чёрных глаз ничего хорошего не сулил…
        - Знаешь, что я думаю? Зрение и слух у этих… тварей… Слабоваты. По-моему, она припёрлась на запах. Когда тебя… Хм!..
        - Да, наверное. - в голосе Толика не слышно было торжества по поводу удачного выстрела, - Ну и правильно. Если то, что чёртовы учёные говорят про насекомых - правда, так и должно быть. Они живут в мире запахов. А мы - образов. Подожди, я… Уронил патрон. Сейчас… - он брезгливо отряхнул руку: попал в собственные… Отходы. Но не бросать же из-за этого столь ценный боеприпас! Он тщательно отёр его о штаны. Но сунул в карман, а вместо него вставил другой: Колян подумал, что и верно: так - надёжней. Осечки от неотсыревшего патрона точно не случится.
        Колян и сам не торопился - теперь, когда всё, вроде, кончилось благополучно, жутко испугался! Ну, боялся-то он и раньше - самому себе не стыдно признаться! - но теперь опасение, страх, почти переросли в панический ужас. Адреналин, мать его!..
        Отрезвляло только то, что Надюха права: на неё, такую юную, и ещё не имеющую права работать, мать не оставишь! Значит - нужно вернуться. Наверх.
        Как никогда за всё это «приключение», кристально ясно, он понимал, наконец, какие они самоуверенные и безбашенные… Кретины.
        А промахнись Толик?!..
        Толик защёлкнул стволы:
        - Готово. Зарядил так же: одну разрывную и картечь.
        - Отлично. Ну что, посмотрим, что тут ещё «создали» наши «гениальные» учёные?
        - Не учёные. Сволочи. Гады беспринципные. Лучше бы они поголовье и надои коров увеличили… Или хотя бы их массу их тела.
        - Не путай. То - «Продовольственная Программа», а это… Оборонка.
        Платят больше. Совесть - она как и всё остальное сейчас. Продаётся.
        Картечь прилично разворотила переднюю часть туловища странной твари - хрипы наконец утихли, и грудь больше не приподнималась в тщетных попытках напитать кислородом огромное тело. «Жакан» попал в голову, и снёс половину того места, где у человека полагалось бы быть мозгу. Но, похоже, не это убило тварь, а именно пробитые лёгкие.
        Туловище странного создания больше всего напоминало муравьиное. Однако имелись и отличия: пропорции чёрно-коричневых сегментов груди и брюшка были словно кем-то подправлены: «лапы» казались толще, чем должно быть. А ещё в некоторых местах торчала жёсткая чёрная щетина - словно тварь хотела обрасти греющей в холода шерстью, но передумала…
        - Ох и здоровая… Наверное, весит не меньше ста пятидесяти… - Толик чесал затылок, не спеша, впрочем подходить ближе, чем на три шага.
        - Пожалуй, и побольше… - Колян покачал головой, - А что там кто-то заливал, что насекомое не может быть больше моей ладони - они, вроде, тогда не могут дышать?..
        - Да, точно: у них в теле система канальцев и дыхалец вместо лёгких. А тут - вот. Полюбуйся: какому-то кретину понадобилось дать им лёгкие! Это-то конечно, куда эффективней. Вон - достаточно вспомнить слонов. Да и китов.
        - Вижу. - Колян и правда, видел куски словно невесомой, розово-трепещущей плоти, проглядывающие и частично вылезшие сквозь дыры, оставленные в хитиновом грудном щитке картечинами, - Вон они, лёгкие-то. Повезло нам, что стояли близко. А то не пробило бы панцирь. А ещё - повезло, что картечь. Дробью бы - точно не пробило!
        - А ещё повезло - что ружьё - двенадцатый калибр! Шестнадцатый слабоват…
        Колян присел на корточки, и попытался потянуть за ближайший членик.
        - Ну и ноги… Тьфу ты - членики! Каждый, наверное, метра три… - он постучал ногой о пол, - Напоминает сталь. И тяжёлые - таким, наверное, можно убить, просто ударив. Прямо тебе «Звёздный десант»…
        - Очень похоже, да. Знаешь что, если они - ну, лапы! - такие же, как у обычных насекомых, должны быть чертовски… Сильные! И быстрые. И вот ещё что.
        Давай всё же заглянем за угол - вдруг оно не одно! А ещё выстрелы… Мало ли…
        За углом, к счастью, оказалось пусто. Они не без трепета пробрались туда мимо остекленевших глаз, и всё ещё мелко подрагивающих распластанных по полу члеников-ножек. На концах у тех имелись острые и твёрдые не то коготки, не то - пальчики.
        - Как думаешь - оно может при нужде бегать по потолку? - Толика передёрнуло.
        - Вряд ли. - Колян заставил себя отвечать спокойно, и не оглядываться. - Слишком тяжёлое. Да и «Чужой против Хищника» - фигня. Не удержится эта дрянь на потолке. Это - не присоски. Так что смотри вперёд, а не вверх. Погоди-ка…
        Они как раз дошли до тела убитого и поедаемого бойца, остановившись над ним.
        Мёртв - это видно и без проверки пульса или дыхания. Глаза навсегда застыли, и вытаращены - словно от дикой боли и ужаса! Впрочем, почему - «словно»? Как знать - может, его начали поедать ещё живым?..
        Толика снова передёрнуло:
        - Проклятье! Сколько же здесь может быть таких тварей?!
        - Не знаю. Но то, что они разделались с тридцатью отлично подготовленными спецназовцами, говорит о том… Что немало. Бди в оба! - Колян попытался запихнуть пистолет за пояс. Повертелся. Покачал головой, и перезасунул за пояс на спине.
        Спустя полчаса осторожного обследования, выяснилось, что они и правда - на нижнем этаже. И кроме выходов наверх, и пары десятков конкретно запертых дверей, ещё чего-либо интересного здесь нет.
        По самой обычной лестнице они поднялись на уровень выше. Здесь стены оказались оштукатурены. Но в коридорах было так же пусто и тихо. Двери, как и на первом уровне, находились далеко друг от друга, и вели, скорее всего, в какие-нибудь щитовые, аппаратные, генераторные. Словом, комнаты, занятые машинами, отвечающими за поддержание рабочего состояния странного Комплекса. За некоторыми запертыми дверьми всё ещё что-то гудело и пощёлкивало.
        - Вот тут - точно, генераторы. - буркнул Толик, отвалившись от очередной бронедвери. Колян предпочёл промолчать. Толик отметил, что желваки на скулах друга так и ходят, так и ходят…
        Осмотр второго уровня занял ещё полчаса. Ничего.
        Перешли на третий.
        Он оказался и крупнее, и комнат по бокам коридоров было больше: похоже на рабочие кабинеты, судя по стульям, шкафам, столам с компами, микроскопами, бумагами, и разными электронно-механическими приборами и стеклянной посудой. Заглянули они, однако, лишь в те комнаты, что оказались открыты. Взламывать запертые боялись - чтобы не шуметь. Да и зачем - «вскрытых» было достаточно много.
        - Похоже, действительно лаборатория. Секретная. Где же чёртов план эвакуации?! - Толик теперь говорил глухим, чуть охрипшим от не то - страха, не то - сырости, шёпотом. Колян отвечал так же:
        - Сейчас, похоже, подойдём к центру. Командному: видишь, большие помещения? Наверное, для собраний. Обсуждений. Дальнейшей работы. Симпозиумов. Отчётов. А много здесь кресел. - действительно, в зале, напоминавшем небольшой кинотеатр, имелось около трёхсот кресел. Только вместо экрана на стене, к которой и были обращены все удобные мягкие кресла, висели схемы и диаграммы. И фотографии.
        Толик прикрыл рот рукой. Колян, покачав головой, прокомментировал:
        - Срань Господня…
        Наконец на стене очередного коридора на этом же уровне нашёлся вожделенный «План эвакуации».
        Толик присвистнул:
        - Е-моё! Без пузыря не разобрать!
        - Нет уж - придётся разобрать. Вот, гляди, - Колян ткнул пальцем в аккуратные чёрные линии на огромном листе пластика, - аварийный Выход номер Два. «Станция». Ух ты… Железка с тепловозом?
        - Вряд ли. Дизель коптит, и даёт угарный газ. Скорее, электровоз. Надо же… Надька прям как в воду глядела: «Обитель зла - один!»
        - Ладно, хорош. Достали вы меня с вашими фильмами… Как будто всё прям в жизни так страшно и беспросветно… - он ткнул пальцем, - Вот. Выход номер Один… Хм-м. Вон оно что. Наш, - Колян кивнул за спину, - и тот - в двух противоположных концах Комплекса. Вернее, не Комплекса. А Блока номер один «Секретного объекта Кухня». И если я правильно понимаю смысл литеры «Ди» - на том уровне и выход.
        Значит, здесь - как и положено в порядочных «муравейниках» - как минимум пять Уровней. И два Блока. Соединённых… - он ткнул пальцем, - «контрольно-пропускным тоннелем». Наверное, если что - отсоединяемым всякими там страховочными тамбурами, да герметичными дверьми-перегородками…
        - Ага. Хотя - вряд ли они имели в виду «восстание любимых питомцев». Думаю, туда просто не каждый работник имел допуск. А здесь жили всякие операторы, техники, кочегары (ха-ха!), да прочий персонал, отвечающий за работу генераторов, кухни-столовой, и прочих служб, механизмов и агрегатов. Там же, в Блоке два - похоже, была зона только для Учёных.
        - Может и так… Только готов спорить, вся их контрольно-пропускная система, и «страховочные перегородки» ни …я не помогли. А этим - документы и допуски не понадобились.
        - А смотри - здесь? - Толик тоже ткнул в сплетение условных линий и пятен, обозначенное как Блок два, пальцем, - Огромное «пустое» пространство. И стрелочек «на выход» нет… Думаешь?..
        - Наверняка. Место, где содержали выведенных тварей. Уж им-то на «эвакуацию» рассчитывать не приходилось. Но, похоже, они и сами - с усами. Выбрались «на оперативный простор». Слава Богу, похоже, большая часть оттуда всё же не…
        Ладно, давай, запоминай.
        Минут через пять добросовестной проработки отчаявшийся Толик попробовал просто отодрать план от стены. Выяснилось, что это возможно, однако углы и часть верха плана остались под намертво пристрелянными дюбелями.
        - …рен с ним, там всё равно ничего не нарисовано. - Колян сложил хрустящий лист и засунул в рюкзак, - идём-ка всё же проверим «Выход номер Один».
        Через сто шагов, один Уровень, и пять поперечных коридоров они обнаружили место боя. Вернее, то, что это место боя, они догадались только позже. Настолько диким, нереально чудовищным и мерзким оказалось то, что предстало сейчас перед их глазами.
        Повсюду валялись разорванные, словно жалкие тряпки, бронежилеты, куски маскформы, короткоствольные автоматы Калашникова с глушителями, и ещё автоматы - небольшие, похожие на полицейские АК, с калибром 5, 45.
        Подобрав один такой, Колян присвистнул:
        - Надо же… «Каштан». А я думал, их уже не выпускают. На нём кровь.
        Кровь, собственно говоря, была здесь везде.
        На стенах, на потолке, на бронежилетах, подсумках, оружии. На полу вообще натекли уже засохшие огромные лужи, которые теперь пугающе отсвечивали глянцевой чернотой в тусклом мерцании китайского фонаря и ещё более редких потолочных ламп - похоже, часть их разбили при стрельбе.
        - Мы на месте боя. - пробормотал Толик, - Мне кажется, их… Ну, спецназовцев, убили прямо здесь.
        - А где же тогда тела?
        - Съели. А то, что не съели - утащили в Гнездо. Матке. И - про запас.
        Теперь позеленеет Колян. Но позыв к рвоте ему удалось сдержать. Правда, продышавшись, он подошёл к проблеме трезво:
        - Осматривай все автоматы и подсумки. Вдруг остались боеприпасы. Начни с того конца. Я - с этого.
        Толик перешёл на другой конец участка коридора, заваленного обрывками и оружием, и без лишних слов приступил. Оба отлично понимали, что случись им столкнуться с несколькими тварями, обрез и пистолетик не помогут…
        Встретились через пару минут, посередине.
        - Ни-че-го! Ни одного магазина с патронами в оружии, ни одной обоймы в подсумках! Похоже, они расстреляли весь боекомплект. Но это… не помогло!
        - У меня - одна обойма для пистолета. Да и та - согнута, словно по ней проехал танк… Ну и здоровые, видать, у этих тварей клешни… Лапы. Жвала. Или что там у них. Ладно, я целые патроны-то повыну… - Колян так и поступил, свалив добытое в карман, - Негусто. Шесть штук.
        - Ты… Сколько нашёл АК?
        - Восемь. И «Каштанов» - восемь.А ты?
        - Девять. Значит, два отделения, если считать с нашими двумя умершими…
        - Нет, мы не можем так считать. Вдруг они - не отсюда?
        - Возможно, конечно… Но вдруг всё-таки кто-то выжил? Из третьего отделения?
        - Ладно, проверим. Но - только после того, как осмотрим «Выход Один».
        «Выход Один» выглядел точно так же, как теперь выглядел и тот, через который они попали вовнутрь. Обломков, вроде, даже было ещё больше.
        Нашлось и третье отделение. Остатки развороченных бронежилетов и куски масккомбезов валялись по всему немаленькому прилегающему пакгаузу - похоже, оборудованному для доставки разных припасов и запчастей. Лебёдки и тросы оказались безвозвратно завалены обломками. Убирать бесполезно.
        Отсутствие трупов и боеприпасов уже не удивило. Толик отметил, что даже желваки напарника уже так интенсивно не движутся. Привык?
        Да. Можно привыкнуть и к смерти. Вон: как бабульки и молодёжь у них в деревне. Если только эти жалкие двадцать два человечка можно так назвать…
        - Ладно, теперь - Станция.
        Однако до Станции добраться им помешали.
        - …нет, вы оба пойдёте со мной, и будете слушаться приказов! - злые сузившиеся глаза перемазанного с ног до головы засохшей кровью сержанта говорили о том, что он готов применить силу. Правая рука как бы невзначай скользнула вниз.
        Колян ждать и осторожничать не стал: мгновенно выхватил из-за спины пушку, чёрное бездонное дуло уставилось в переносицу спецназовца:
        - Мы тебе - не подчинённые! Ори на кого-нибудь другого! И командуй - тоже!..
        Пистолет коренастого крепыша тоже возник перед лицом Коляна. Глаза сержанта почернели - зрачок расширился. Он почти прошипел:
        - Я не постесняюсь, если что, и пристрелить двух непослушных щенков, которые путаются у меня под ногами! В крайнем случае - сошлюсь на возникшую необходимость… Или скажу, что вас тоже сожрали!
        В дело вступил Толик, очень спокойно подошедший к спецназовцу сзади. В штаны крепыша под нижней кромкой бронежилета что-то жёстко ткнулось:
        - Посмотрим, как ты успеешь справиться с двумя… Щенками. Здесь у меня картечь. От твоего поганого «орудия» останутся только ошмётки. А сдохнешь ты от болевого шока. Смотрел «Казино Руаяль»? Не веришь - спроси у Джеймса Бонда!
        - Брось пушку, ты, недоделанный! Иначе у твоего напарника вырастет третий глаз! - однако в тоне уже не слышно было особой убеждённости, потому что Толик демонстративно взвёл оба курка, и нажал чуть посильней.
        - А знаешь, мне в общем-то на…рать на его третий глаз. Может, я давно мечтаю расквитаться за то, что он изнасиловал мою сестру. А так - чужими руками! - даже приятней… - Сержант дёрнулся от злобы, с которой были сказаны эти слова, и тряхнул коротко стриженной головой.
        Похоже, пресловутый «контроль над ситуацией»… Куда-то подевался: улетел, словно Карлсон от выросшего Малыша… И спецназовец перестал быть твёрдо уверен, что легко сладит с двумя подростками. Колян решил внести свою лепту:
        - А что - стреляй первым, Толик! - и, не менее зло глядя в глаза побледневшего сержанта, пояснил причину, - Когда ты будешь мучиться, я с удовольствием погляжу на это, командир хренов! Типа - справедливой мести за погибших из-за тебя ребят.
        Потому что много ты тут накомандовал! За такое «командирство» только расстрелять: все идиоты, которые тебя слушались - трупы! - рука Коляна, почти приставившая дуло к центру лба сержанта, вовсе не дрожала. Как и голос. О серьёзности намерений говорило и мачете, которое тоже оказалось вблизи паха десантника - уже спереди.
        Чуть расслабившись, и поглубже вздохнув, сержант попробовал снова:
        - Вы, два очумевших обкурившихся придурка! Вы даже не знаете, с чем вы имеете дело! Это - военная операция!
        - Нам, собственно, на…рать. На «операцию». Мы, в отличии от твоих подчинённых, хотим остаться в живых. А ты, самоуверенный козёл, судя по результатам, и своей жопой командовать не можешь - положил здесь тридцать ни в чём неповинных ребят… Которые так и не смогли докончить дело. Так что пришлось докончить нам. Мы «овладели» ситуацией. Теперь, наконец, чёртово «гнездо» знает, как обстоят дела, и «закрыло» чёртову «Кухню»!
        - Так это… - Да, это наш товарищ передал по рации условленный сигнал. Выход «Три» теперь тоже закрыт. И шахта взорвана.
        Пушка в руках десантника дрогнула. Рука опустилась. Голос всё ещё злобный, но какой-то опустошённый тон:
        - Значит, Воеводин…
        - Мёртв. И Александр Петрович тоже. Прикончили их проклятые твари.
        - Но ты говорил… - Что послание передано. Это - правда. Воеводин, умирая, успел сказать нам, что передать. Мы передали. Люк захлопнулся, шахту взорвали. Поздравляю. Мы по уши в дерьме! - Колян, переложив пистолет в левую руку, протянул ладонь: - Я - Колян.
        Сержант сунул пушку сразу в кобуру:
        - Я - сержант Ракитин. Владислав. Жаль ребят… Кстати - хотел извиниться. - он пожал руку и вышедшего из-за его спины Толика, не спешившего, впрочем, опускать ствол обреза, - Я… был на взводе… Не знал - перекрыты ли… Входы. Вокруг - полно тварей. А тут вдруг - незнакомые люди! Явно - не учёные и не персонал!
        Подростки. Штатские. С оружием. И я слышал стрельбу. От вас, конечно, требовать подчиняться не могу… Но!
        По здравом размышлении вы сами должны… Понять. Я - старший по званию!
        - Владислав. - Колян сознательно назвал сержанта по имени, как бы давая понять, что они его по-прежнему командиром над собой не считают, - Мы-то всё понимаем… Что вы все: что солдаты, что сержанты-старшины - расходный материал. Что вами пытались ликвидировать какую-то Проблему.
        Но - не вышло.
        И тогда вас здесь прихлопнули - как крыс в мышеловке. Если вы все умрёте - ваше начальство не сильно, наверное, опечалится. Я прав?
        - Ну… Где-то… Наверное, да. - голова Владислава опустилась, взгляд застыл на носках полусапог. Затем голова поднялась, - Правда, я кое-что знаю, что может и вам пригодиться.
        - Ну так расскажите нам. - Толик стоял с нарочито равнодушным видом, но не забывая вращать головой: он внимательно прислушивался к гнетущей тишине, не сводя, впрочем, глаз с рук крепыша.
        Сержант сглотнул. Покачал головой. Поднял ладони, и стал их рассматривать, словно надеялся увидеть там все ответы.Сжал-разжал. Покивал ещё. Хмыкнул.
        - Никогда не думал, что дойду до жизни такой. Собираюсь выболтать сверхсекретную информацию двум соплякам - без обид!
        - Мы не из обидчивых. Кроме того, я так думаю, сейчас цель-то у нас одна. Свалить отсюда к такой-то матери побыстрей! Потому что через какое-то время сюда наверняка бросят бомбу с ядом. Или пустят газ - чтоб потравить гнездо тварей. Ну и нас заодно.
        Я прав?
        Сержант дёрнул плечом (Толик вскинулся), буркнул:
        - Знаешь, для пятнадцатилетних вы неплохо соображаете. И работаете… Слаженно.
        - У нас в деревне «вторая мировая» ещё не закончилась. Нехватка еды, лекарств, бензина. Всего. Приходится «крутиться». Так что условия не располагают. К расслабухе.
        И когда мы хотим мяса, на лосей охотимся сами - мужиков почти не осталось.
        - Понятно. Деревня - «Новая Горловка»?
        - Да. Восемнадцать старух, один старик с инсультом, и три пацана.
        - А где тогда третий?
        - Сейчас наверху. Это он и передал по рации…
        - Понятно. Да и ладно. Короче: ты прав, Николай. У нас двадцать четыре… Уже - двадцать три часа пятнадцать минут. Отсчёт начался с последнего взорванного пути.
        Отхода…
        Через сутки таймер приведёт в действие запал, и чёртов газ заполнит всю «Кухню». И, кстати, противогазы против него не помогают. Потому что к стандартным-то газам-инсектицидам твари имунны. У них же лёгкие, мать их!..
        Так что? Заключим перемирие? Во-всяком случае, до тех пор, пока не выберемся?
        Колян с Толиком переглянулись. Покивали.
        - Заключим. - Колян уже успокоился. Вернулся к обычному тону. Все трое снова пожали друг другу руки. - А что, есть хоть какие-то шансы… Свалить отсюда?
        - Честно говоря - мизерные. Вы, небось, слыхали взрывы?
        - А то!..
        - Так вот: это мы запечатали выходы. Один и Два. «А» и «Б».
        Выход «Б» - узкоколейная железная дорога из Обнинска-76: двадцать четыре кэмэ тоннеля, базовая станция прямо под городом… Двадцать лет копали, начали ещё при Хрущёве… Теперь тоннель завален обломками бетона. Плюс герметичная пробка на том конце - из бронедвери. Все кабели энергоснабжения перебиты, телефон тоже…
        Взорвали мы и колодец «А». Он выходил на поверхность в другом конце «Кухни». Ну, то есть - тоже туда, на территорию старого Лагеря.
        Толик буркнул: - Надо же, мать его… А Лагерь-то точно - «Проклятое место». И ещё всё - внатуре, как в чёртовой «Обители Зла» - первая часть…
        Сержант криво усмехнулся:
        - В-принципе, похоже. Поезд, тоннель, секретная лаборатория, автоклавы… Чего ж менять проверенную схему, раз она работает. Только работали наши. И всё, что здесь теперь орудует - отечественный, так сказать, продукт. Генная инженерия, будь она неладна.
        - Это - из муравьёв?Или богомолов?
        - Нет. За основу брали, вроде, норную осу. Так что твари так и называются: хоссы!
        Ну, то есть - Хомо Сапиенс из ос. А я, по идее, и этого знать не должен - но уже порасспросил тут кое-кого из… Недоеденных умников. Правда, много он рассказать не успел… Умер от потери крови. - Владислав сплюнул. - Кажется, почти весь научный персонал… Съели ещё до нашего прибытия.
        - Вот как… И что же - хоссы? Они будут устраивать здесь… Гнездо? Плодиться?
        - Так уже устроили! Плодятся! Чёртовы учёные решили, что клонировать каждую особь по отдельности, и потом ещё выращивать в автоклавах - «долго и дорого»!
        Поэтому на Уровне «Эйч» (Это - в самом так сказать, «сердце», в середине Блока два), построен Бункер. Стены - из трёхметрового бетона, и с дюймовой стальной бронёй сверху. Само помещение - здоровущее, как… э-э… как Ангар для самолётов.
        А в высоту занимает шесть нижних Уровней. Там и находится это самое… Гнездо.
        Я перед операцией смотрел последние фотки. Многоэтажная белая дура, с сотовыми ячейками. Ну, видели же, наверное, гнёзда ос? - Колян и Толик покивали, - Строительный материал - целлюлоза. Дерево, картон, макулатура - этого д…ма учёные не жалели…
        Выглядит… Да, впечатляюще. И много тварей на подходе - почти вывелись из… Личинок. Те - вообще - мрази! Точно - как в фильме ужасов! - сержант содрогнулся.
        Подростки переглянулись. Но ничего не сказали. Сержант продолжил, дёрнув щекой:
        - Вот это-то сейчас и самое опасное… Огромное пополнение «на подходе». Потому что хитро…опые хоссы смогли-таки поубивать охрану, и вырвались наружу, в Комплекс. Ну, то есть - забрались и в служебные коридоры и помещения своего Блока, и в Блок один. Не знаю, что помешало персоналу включить общую тревогу, и запечатать «страховочный коридор»…
        Нам хосс ни перестрелять, ни сжечь, ни взорвать не удалось. Мы с ребятами…
        К Гнезду даже близко не подобрались. - сержант смахнул что-то с глаза - очевидно, соринку. Моргнул. Но когда после паузы продолжил, голос звучал нарочито ровно:
        - Эти твари не считаются с потерями. Лезут всей массой. Зажаливают, разрывают челюстями. Лапками отрывают ноги, руки… Головы. Потом, я так понимаю, едят. Переваривают в кашицу, а кашицей - кормят… Личинок.
        - Но… - Толик снова побледнел, - А чем же их раньше… Ну, до того, как?..
        - Кормили свининой. И говядиной. Да им любое мясо подойдёт. - сержант сплюнул, - Ладно, идёмте. Есть ещё «План Д». Здесь протекает подземный ручей. Для снабжения водой. Можно попробовать выбраться по его руслу. Идёмте.
        Пройдя несколько шагов Толик, всё это время брезгливо морщивший нос, спросил-таки:
        - Владислав. Извини за наглость. Чем это таким мерзким от тебя воняет?
        - А-а, это… Это - можно сказать, мой спаситель. Запах капролактана. Так было написано на этикетке чёртовой колбы, которую я вынул в какой-то лаборатории, убегая от тучи хосс. После того, как они ребят…
        Короче, на дверце шкафчика было написано: «Разбить в экстренном случае!» Вот я и подумал, что экстренный случай как раз… После этого чёртовых хосс как ветром сдуло!
        - Ух ты… А, может, нам стоит поискать таких колб?
        - Может, и стоит… Чтобы пропитаться запахом. Правда, эта зараза очень быстро выветривается… Подумаем, если не удастся выбраться по ручью.
        Выбраться «по руслу» тоже не получилось.
        Весь так называемый «ручей» оказался упакован в бетонное ложе-трубу, и вовнутрь, в Комплекс, выходил лишь в виде нескольких труб пятидюймового диаметра, с огромными вентилями. Трубы вели вниз, к большому, расположенному в соседнем помещении, и на уровень ниже, накопительному бассейну.
        - Похоже, тут у них и станция хлорирования, и фильтры, и всё - прям-честь-по-чести, как в городе. - Колян поцокал языком, глядя на бассейн и оборудование из диспетчерской будки с панорамным бронированным стеклом, возвышавшейся над бассейном в добрый теннисный корт.
        - Ты знаком с водоснабжением?
        - Ну тыть… А кто лазил чинить вентили водонапорной башни на ферме Резеды Шерметовны, там, в Распадково? Всё знаю. Даже про норму остаточного хлора…
        - Уважаю. - теперь в голосе сержанта и правда, слышалось что-то вроде уважения. Пропали снисходительные, обидные нотки превосходства, с которыми он попытался говорить с ними, когда впервые встретил. - Но, получается, ручей - отпадает. Проклятье!..
        А на карте так хорошо смотрелась синяя линия с надписью «природный водовод (ручей)».
        - Нам бы теперь посмотреть на «План Е». - Толик коротко глянул на сержанта, - Да пару бутылей с капролактаном.
        - Сейчас глянем на схему. - сержант достал, наконец, из подсумка огромное свёрнутое пластиковое полотно, пояснив, - Теперь-то посмотрим не торопясь. Так как торопиться… - Владислав на секунду замолк, - Уже некуда.
        Он разложил полотнище прямо на полу подобия операторской будки, где они сейчас находились. Вот только операторов поблизости не наблюдалось, - Я так понимаю, через Главную Диспетчерскую, что в Блоке два, идти всё равно придётся…
        Вот и посмотрите…Сами.
        Подниматься по длинным лестничным маршам оказалось нетрудно.
        Однако на пролёте предпоследнего Уровня они встретили хоссу, деловито лезшую по ступенькам вниз.
        Позиция внизу оказалась не слишком удачная: поместиться на площадке и стрелять всем одновременно было неудобно. Однако заряд картечи реально поразил «жизненно важные органы»: тварь грохнулась пузиком наземь, и принялась сучить лапками-члениками. Толик поспешил выпалить во второй раз. Тварь перевернулась на спину.
        Отступившие пониже люди настороженно ждали, пока хосса сдохнет.
        Колян первым нарушил гнетущую тишину, прерываемую только стуком и скрежетом бьющих и скребущих в агонии по стенам лестничного пролёта лапок:
        - А они… охотятся стаями?
        - Они - не охотятся. Они - заготавливают. Они - Заготовители. Собиратели. Еды. Материалов. Ну, как пчёлы. Только хосса - это не пчела. Она - каждая! - сама по себе…
        - А почему же… на вас, ну, тогда, напала толпа?
        - А-а, это - другое дело. На нас напала охрана при Гнезде. Этим… Стражам, Главная самка как бы отдаёт сигналы-приказы. Запахами. О том, что делать… Правда, у ос - не так, как у пчёл. У них главная самка ни по размеру, ни по виду от обычных ос не отличается. Потому что осы - они… Каждая - сама за себя. Только когда строит коллективное гнездо - образуют, ну, типа, общежитие. С комендантом Здания. Который как бы временно командует. И его все слушаются.
        Это мне тот недоеденный рассказал… Правда, уже потом, когда ребят… - сержант замолчал и сплюнул под ноги.
        - А что же эти - собиральщики-заготовители? Ходят поодиночке?
        - Вроде, да.
        - А они… Не выследят нас потом по… Запаху? Не пойдут по нашим следам?
        - Нет. Так делают только муравьи. Эти - не следопыты. Они, по идее, летуны и охотники. Да и капралактаном я всё ещё… Попахиваю. Ладно, вроде, сдохла… Идёмте.
        Они медленно и осторожно прошли мимо застывшей на спине хоссы.
        Рваные, сочащиеся кровью дыры неправильной формы в головогруди сказали о том, что именно они убили тварь. Впрочем, дырок в головогруди хватало и от ГШ - теперь, зная об «уязвимых местах», все они целились именно туда…
        Сейчас, когда отливающие словно воронёной полированной сталью жвала-челюсти оказались обращены кверху, Колян и Толик гораздо отчётливей представляли себе, какая ужасная участь постигла тех, кого…
        «Страховочный коридор» оказался длинным и тёмным бетонным тоннелем.
        Фонарь Коляна всё ещё светил ровно. Но ничего особенного в коридоре почти ста метров в длину им не попалось. Зато стало понятно, почему не выдвинулась страхующая плита. Какой-то умник из обслуживающего персонала заделал деревянными балками и цементом глубокий жёлоб, по которому должны были катиться её ролики!
        - Вау! - Колян невесело хохотнул, - Не иначе, как тут готовились к приезду «высокого начальства!». Вон: уж расстарались, чтобы оно не спотыкалось!..
        Владислав сердито буркнул:
        - Похоже, ты прав на все сто!
        Толик покачал головой:
        - А я-то думал, что идиоты попадаются только в нашей, местной, Администрации!..
        Лестничный проём ведущий к нижним уровням оказался там, где ему и положено было оказаться. Значит, правильно они прочли уже не так пугающий запутанностью и сложностью План-схему.
        Вниз прошли без осложнений - хосс почему-то не попадалось.
        - Не дрейфьте, пацаны. Теперь если уж встретимся - то с толпой, охраняющей Гнездо. Тут придётся… бежать. Потому что бронебойные пули их не берут. Ну, издали.
        Это заявление сподвигло Толика перезарядить теперь оба ствола картечью.
        Гнездо подавляло.
        Масштаб не позволял даже охватить его одним взглядом - пришлось отойти от стекла подальше, чтоб рассмотреть все детали чудовищного осинника…
        Несколько ярусов-этажей, высотой каждый в человеческий рост, между ними - как бы пустое пространство - перетяжки, вероятно, для лучшего доступа кормилиц, и вентиляции. Каждый ярус-слой по площади - с половину футбольного поля… И на краях каждого слоя деловито суетились хоссы-строители, выдавливая из челюстей беловатую массу: наращивали количество ячеек…
        Да, на пространство для Гнезда чёртовы архитекторы «Кухни» не поскупились - и сейчас почти весь Бункер оказался заполнен! Хорошо хоть, потолок, к которой оно крепилось - из трёхметрового бетона! Сколько могла весить эта громадина, представить было просто невозможно!..
        Даже сквозь двухдюймовое бронированное стекло словно чувствовался омерзительный удушливый смрад и хрустящий шелест лапок сотен деловито снующих, словно лакированных, глянцево отсвечивающих тел хосс, кормящих молодняк: тысячи белых сегментированных, жадно поглощавших пищу, розовато-жёлтых бочонков-личинок.
        Наружу у большинства их торчала только чёрная голова с челюстями… Но уж челюсти смотрелись серьёзно. Невольно хотелось убраться от таких подальше!
        - И - что? - Толик передёрнул плечами, - Мы не будем… Пробовать его… Того?..
        - Мы уже попробовали. - тон сержанта однозначно показывал, что он снова еле сдерживает эмоции, а сжатые так, что побелели костяшки, кулаки, готовы были, казалось, разнести к чертям собачим отделяющее их от Гнезда бронебойное стекло, - Даже не донесли огнемёты. И осколочно-фугасные мины… Только я так теперь понимаю - это было бы всё равно, что с водяным пистолетом лезть на танк.
        - Смысла не вижу суетиться в этом направлении. - буркнул наиболее трезво смотрящий, оказывается, на проблему, Колян, - Тебя, Толян, что, пример Рипли ничему не научил?
        Толик вздрогнул:
        - Какого ещё Рипли? Мы тут не встречали никакого Рипли!
        - Да нет, - Колян глянул исподлобья, - Рипли - ну, та, «крутая баба» из «Чужих-2».
        Попользуюсь, так сказать, методом сестрёнки, приведу пример из ужастика. Для думающего человека полезны и они.
        Ну, помнишь, Главная Героиня там стала «круто разбираться» с Маткой чужих? Уже найдя девчонку. И это - несмотря на то, что знала: через восемнадцать минут всё там, на Станции, взорвётся и испарится к такой-то матери… Казалось бы, нормальная логика говорит: хватай девчонку, и беги! Не ищи на …опу ещё приключений! Не нужно этих зрелищных, но глупых, показушных «красивых» жестов!
        Так нет - ей приспичило самолично пострелять в яйцеклад, и превратить в сухарики драгоценные яйца. Чтобы, наверное, унизить и позлить эту самую Матку.
        И что получилось?
        Та уж точно разозлилась - и даже разорвала пополам хорошего андроида, а самой дуре-героине и девчонке-Головастику создала массу проблем - уже на Корабле… Что, скажешь, не так всё было?..
        Толик сердито фыркнул:
        - Ладно, «пример» доступен моему пониманию. Газ - так газ…
        Сержант остался у стекла, перебирая руками по портупее - не то что-то пытался отряхнуть, не то это у него было - нервное… Затем, заметив взгляд Толика, засунул руки в карманы.
        Колян прошёл к столам, и попытался разобраться в документах, оставшихся на некоторых. Большинство было вставлены в тонкий пластик - очевидно, поэтому и сохранились.
        Сам большой просмотровый зал Центральной Диспетчерской, где они сейчас находились, в принципе, тоже сохранился неплохо: только кровавые потёки на полу и чёрные точечки от пуль на стенах говорили о том аде, что царил здесь всего пару часов назад… Толик, всё ещё не в силах себя заставить оторвать взгляд от завораживающей картины за стеклом, спросил:
        - А сколько всего здесь было… Ну, работающего персоналу?
        - По моим данным - двести тридцать три. А ещё в холодильниках - пятьдесят тонн мороженного мяса, если ты об этом… Ну, холодильники вы видели.
        Точно. Пустые камеры с распахнутыми настежь дверями ещё тогда о многом сказали подросткам. Как и разгромленные лаборатории Блока два. И библиотека, книги из которой уже тоже оказались… «Востребованы». Только не для чтения.
        Они видели - для чего…
        - А что будет, когда здесь… Ну, внутри Кухни - нельзя станет достать мяса и… строительного материала? Ну, то есть, если предположить, что газ… Не пустят?..
        - Ну ты, брат, спросил… Откуда ж мне знать? Это если бы ещё какой яйцеголовый умник сохранился - мы бы узнали. Да и то вряд ли. Твари конкретно «вышли из-под контроля!» Поэтому нас и…
        Толик покивал с задумчивым видом, и оторвался, наконец, от созерцания. Отошёл от стекла.
        - Послали. Понял. - Колян пошуршал пачкой найденных документов, - Вот здесь какой-то начальственный идиот пишет, что… Я лучше прочту дословно: «…оснований для беспокойства нет, и все поведенческие реакции отнюдь не указывают на сколько-нибудь значительное повышение интеллекта или агрессивности особей.» Небось - из Отчёта. Полугодового - как раз по срокам подходит.
        - А что это за люк? - Толик, не интересовавшийся бумагами, и больше внимания во всех посещённых помещениях уделявший полам и потолку, постучал носком ботинка по квадратной стальной пластине в полу.
        - Не знаю. Посмотрим. - полотнище карты-схемы оказалось вновь извлечено на свет Божий, и сержант повёл коротким волосатым пальцем, - Вот. Есть. Служебный (запасной) спуск в отделение аварийной генераторной, подуровень «9а». Ага. Стало быть, тут есть лестница!
        - Вот что-то мне подсказывает, что нам надо туда срочно попасть! - Толик заперебирал руками по ложу обреза, приглядываясь и примериваясь к люку, - а где… Ручка?
        - Нету тут ручки. Правда, и кодового замка, как везде здесь, тоже нет. Отпирается обычным ключом. Вот только нет у меня этого ключа.
        Толик с Коляном переглянулись. Колян кивнул.
        Толик опустил на пол свой рюкзак, и принялся методично копаться там, приговаривая: «консервы… майка… бинты… патроны… Вода. Кто-нибудь хочет пить?»
        Попить захотели все, и литровая баклажка пошла по рукам, вернувшись к Толику, спрятавшему её обратно, скептически поморщившись на оставшиеся грамм двести.
        Перебирание в рюкзаке продолжилось: «Ага, есть!»
        На свет Божий оказалась извлечена связка странного вида железок.
        Сержант поразился:
        - Это же… Отмычки?! А я-то удивляюсь!.. Вы что - малолетние грабители Банков?!
        - Нет, сберкасс… Банков у нас в глуши пока не построили.
        - А если серьёзно?
        - А если серьёзно - то это отмычки дяди Васи. Он работал сторожем. В разных местах. Ну так вот: от всех помещений делал дубликаты. Поэтому от него нигде и не могли спрятать… Спиртное. Ну, правда, поэтому отовсюду и…
        - Понял… Мне уже нравится ваш дед-затейник. Неужели что-нибудь - подойдёт?
        - Здесь не может быть сложного замка. Что-то стандартное - не сейф же. - Толик попытался провернуть пятый по счёту ключ. Тот вдруг повернулся. Что-то щёлкнуло. Толик довольно хмыкнул, - Говорю же - стандартный.
        Сержант встал с одной стороны люка, Колян с другой. Толик, пересевший с колен на корточки, кивнул. Вынужденные напарники, столь странно смотревшиеся бы со стороны, если б нашлось кому, кроме тварей, так и не обращавших на них внимания, посмотреть, приготовили оружие, переглянулись. Кивнули. Сержант шёпотом сказал:
        - Стрелять - только в хосс. Ну, по моей команде: Раз! Два! Три!..
        Толик, потянув за ключ, с усилием открыл толстую крышку, спрятавшись за ней, пистолеты и китайский фонарь оказались направлены в облицованный металлом колодец.
        Сержант цокнул зубом:
        - Чёрт. Никого. А я-то было… Ладно - всё равно давайте спустимся. Посмотрим. А вдруг - хоть кто-то?!..
        - Согласны. Только, чур, ты - идёшь первым.
        - Николай! Ба! Ты что? Боишься?! - сержант широко улыбнулся.
        Колян плюнул прямо в черноту пролёта:
        - Боялся бы - не попёрся в эту… чёртову Кухню. Хотя, конечно, не то, что бекасов на болоте шугать… Нет - у меня болят ноги: с непривычки. Налазился тут по лестницам. У нас-то в тундре - лазать негде… Боюсь, из-за дрожащих ног промажу… Если найдётся в кого стрелять!
        - Хм-м… Пожалуй, ты прав. Тогда - иди последним. Толик-то со своей пукалкой с картечью - сейчас мой самый лучший друг. Толик! Пойдёшь сзади меня? Прикроешь.
        Толик кивнул, примеряясь.
        - Полезли! - сержант уже стоял на третьей ступеньке.
        - Ага. - Толик развернулся передом к ступеням: чтоб стало сподручней.
        - Только, чур, с лестницы кубарем не падать. - сержант с Коляновским фонарём в одной, и пушкой в другой руке довольно быстро полез вниз.
        Подростки старались не отстать - стальные ступени было видно неплохо.
        Вот только люк Колян за собой аккуратно и бесшумно прикрыл.
        Так, на всякий случай…
        Внизу стояли цилиндрические агрегаты в рост человека - не то моторы, не то - запасные генераторы. По гулу становилось понятно, что всё же - генераторы. Именно запасные - неспроста же свет ещё есть. Да и комнатка недаром так называется на плане…
        Потолок не выше трех метров, стены - голые, бетонные, тоже со следами от опалубки. Но не это привлекло в первую очередь внимание спустившихся, а ноги.
        Ноги были одеты в чёрные шерстяные брюки и обуты в один чёрный же элегантный остроносый туфель. На второй ноге имелся лишь чёрный носок. И торчало всё это хозяйство из-за дальнего агрегата.
        Обойдя его с обеих сторон, троица обнаружила и обладателя ног.
        К счастью, он шёл с ними, то есть, с ногами, в комплекте: тело выглядело… Целым.
        Чего нельзя было сказать о разуме найденного - когда-то явно представительный худощавый мужчина лет пятидесяти, в белом халате, надетом на отличный дорогой костюм, трясся мелкой дрожью, и не выказывал признаков того, что видит их, или кого-то вообще: глаза смотрели в точку на стене.
        Сержант, убедившись, что в помещении больше никого нет, сунул пушку в кобуру. Осторожно, а затем - и не очень, потряс мужчину за плечо:
        - Молодой человек! Эй! Мужик! Да что с тобой! Очнись! Это мы - люди!
        Однако все его попытки не достигли успеха - мужчина дрожал, и не выказывал признаков понимания. Толик буркнул:
        - Если б сейчас с нами была Надюха, сказала бы, что один - в один «Чужие-два». Ну, когда десантники нашли Головастика… Шок, одиночество… Только там девчонка очухалась. А у нас… - он небрежно пнул учёного в подошву сохранившегося туфля.
        Человек вдруг вскинул голову. Все невольно отступили на шаг. Однако кроме дикого взгляда, обведшего лица всех троих, ничего конкретного не последовало, и взгляд вновь упёрся в стену. Правда, теперь в точку чуть повыше…
        Сержант попробовал ещё раз, опять опустив руку мужчине за плечо:
        - Послушайте! Вы - живы. Всё будет в порядке. Мы с вами. Мы поможем вам выбраться! Как вас зовут? Эй, да вы слышите меня? - он опять сильно тряхнул плечо.
        Колян и Толик переглянулись. Взгляд мужчины пониманием не лучился. Мягко говоря. Толик предложил:
        - Может, давайте я прострелю ему ногу? Вдруг очухается? От боли?
        Десантник, убрав обе руки от плеч учёного, всё так же тупо пялящегося, только теперь не на стену, а ему в глаза, сказал без капли иронии или возмущения:
        - Не надо. Если у него совсем съехала крыша, уже ничего не поможет. А если это - только шок, пройдёт само. Со временем. Но вот когда наступит это время…
        - И… Что нам теперь с ним делать?
        - Возьмём с собой.
        - А на …я? Мы же сами не знаем, куда идти? Пусть лучше сидит здесь - чего его гонять? В одном-то ботинке.
        - Колян. - стоя, сержант был с Коляном одного роста, хоть и почти вдвое шире, и смотрел в глаза подростку с одного уровня, а не свысока, - Это - пострадавший. Раненный. Пусть на всю голову - но - раненный. И если нам удастся вывести его отсюда и спасти, может, психологам там, наверху, удастся его починить… Ну, вставить мозги на место. Тогда он сможет рассказать…
        - Что здесь пошло не так?
        - Ну… Да. Это - важно.
        - Понятно. Чтобы в будущем, значит, избежать… - взгляд Коляна буквально жёг.
        Сержант, не выдержав, перевёл глаза на лицо учёного.
        - Вот именно. А что-то здесь явно… Пошло не так!
        - Разумное Оружие вдруг взбунтовалось, и восстало. Решило поработать, как говорится, на себя… Да и землю - оставить своим потомкам. Ну прям как в «Терминаторе - три». - Толик уже подошёл к люку с лестницей, похоже, ведущей на другие нижние уровни. Буркнул:
        - А тут - что?
        - Тут спуск на технический уровень «9б». А далее - должен быть и люк в пещеру.
        - Да-а?! Это какую такую пещеру?! - Колян и Толик заметно оживились.
        - Вырытую и выплавленную в вечной мерзлоте. Вы что себе думаете: вся эта чёртова бетонно-бункерная Кухня прямо вот так отлита в грунте? Не-е-ет! Так в заполярье строить нельзя: всё протает, потрескается, и провалится! Так что вначале вырыли пещеру с запасом, а затем в лёд забили, или отлили в пробурённые в нём дыры, мощные сваи - да вы увидите, потому что мы туда всё равно полезем. Хотя бы для того, чтобы проверить короб воздуховода.
        - Короб воздуховода?
        - Ну да. Это уже - красная линия. Соединяющая все уровни через служебную шахту. По ней снаружи засасывался зимой холодный воздух: как раз для того, чтобы ничего не таяло. Летом она, вроде, перекрыта, когда не используется для вентиляции… Потому что здесь - кондиционеры. Опять же - для того, чтоб не таяло. Впрочем. - он усмехнулся, - лета тут месяца… Три?
        - Да, типа того. Так что - воздуховод? Там можно будет подняться?
        - Не знаю. Шахта, вроде, не минировалась на такой вот случай… Но она узкая - хоссам там не пробраться никак.
        - А нам?
        - Говорю же - не знаю. Поэтому туда и двинем - благо, теперь не надо обходить это дело по коридорам - попадём напрямую! - сержант кивнул на люк.
        - Это я - молодец! - Толик гордо выпятил грудь.
        - Ага. Согласен. Отмычки деда Васи здорово помогли.Ну что? Спускаемся?
        - Полезли. Только… Как вести его? - Колян взглянул на сидящего. Вдруг резко опустился перед тем на колени, - Э-э! Да он прикидывается! Только что я видел, как он вздрогнул! Он явно всё слышит и понимает! И не хочет никуда идти!
        - Ах вот как?! - сержант тоже опустился рядом с учёным. Взял могучими кистями за худые плечи, в которых не ощущалось и следа мышц. Тяжёлым взглядом глянул в глаза. Тон теперь напоминал нож, приставленный к горлу:
        - А теперь слушай внимательно, дорогой ты мой хитровы…банный умник…
        Мы не так заинтересованы в тебе, как ты в нас. Потому что ты для нас - безоружная обуза! А мы отсюда в любом случае свалим. Хочешь оказаться наверху? В безопасности? Молчишь? Хм… Ну и … с тобой! Но если ты сейчас же не ответишь, мы тебя и правда, оставим здесь! С твоими друзьями хоссами. Рано или поздно они сюда доберутся, и тогда!..
        Небось, видел, как они… Кушают?
        Глаза мигнули. Раз, другой. И вот уже в них нет и признака безумия.
        - Я пойду с вами. - приятный спокойный баритон. И ни следа паники, или стыда за разыгранную комедию.
        - Так. Тогда какого же …уя ты тут разыгрывал уошного?!
        - На всякий случай. Я же не знал, что вы собираетесь делать. Вдруг - какую-нибудь глупость?
        - Это какую же такую глупость можно здесь ещё сделать после вас, учёных умников?! - голос сержанта звенел от возмущения. Правда, спохватившись, он перешёл на приглушённый тон.
        Последовал негромкий и взвешенный ответ:
        - Ну, например, открыть вентили для воды, и затопить всё Гнездо. - взгляд учёного по пронзительности не уступал сержантскому, - или, скажем, разобрать завал у какого-нибудь аварийного выхода и тем самым повыпускать хосс наружу. А что: для них идеальный вариант! Они жрут всё, что шевелится… А подземное гнездо - их дом родной!
        - М-м… Н-да. Это было бы глупо. А знаешь, для парня, только что изображавшего полного кретина ты не так уж плохо соображаешь… Я - Владислав. Это - Колян. Это - Толик. - сержант отпустил руки, и поднялся на ноги.
        - А я - Григорий Александрович. Завхоз всего этого безобразия.
        - О-о!.. Стало быть - соображаешь, что здесь и как?
        - Именно. Вам, можно сказать, повезло со мной. Я с самого начала бунта собирался так и так проверить путь через подвал и воздуховод. Только вот в подвале уже оказались… Хоссы.
        - Ага. И поэтому ты вернулся сюда. Чтобы выждать.
        - Ну да. Поскольку там, внизу, нет ни еды, ни строительного материала, они очень скоро потеряют интерес к подземному холодильнику (они и вообще холода не выносят!), и вернутся на верхние уровни. - спокойный голос как-то скрадывал циничный смысл того, что здесь произошло, и подлость затаившегося, словно крыса, завхоза. Похоже, и не пытавшегося никого, кроме себя, спасти.
        - А как… Какой размер этого воздуховода? Человек там пролезет?
        - Не знаю. Внизу труба достаточно большая. Но там, наверху, несколько развилок и камер с разделителями потока.
        - И… Как давно ты здесь сидишь и «выжидаешь»?
        Григорий Александрович глянул на «Ролекс-омега» на холёной тонкой ручке с жёлто-серыми волосками:
        - Двадцать два часа. Почти с начала… Инцидента.
        - А… Почему ты - один? Почему не забрал с собой остальных, оттуда, из Главного зала? - сержант снова взглянул в глаза учёному.
        - Я… Мне было страшно открывать люк. А сюда я попал снизу - уже после того, как увидал там хосс. А тут понял… Они уже были и в диспетчерской!
        Через этот люк всё отлично слышно - и крики, и стоны, и хруст… - Коляна снова передёрнуло - он посмотрел на Толика. Тот молчал, но желваки на скулах опять так и ходили. Наверное, представил то, что здесь могло происходить, пока хитро…опый завхоз отсиживался в безопасности, - Потом, когда всё стихло, я всё равно не решался… А потом стали стрелять! Но это тоже…
        Сержант опустил глаза к своим ботинкам:
        - Да, это тоже быстро прекратилось. - но вдруг вскинулся, - Кто же знал, что ваши твари такие неуязвимые! В некоторых хосс я лично выпускал полную обойму из «калаша», а потом - и из «каштана», а им - хоть бы хны! За каким дьяволом вы сделали их бронебойными?! И живучими, как, как… Выродки какие-то?!
        - Сержант, - во взгляде учёного что-то скользнуло. Удивление? - Я поражён вашим вопросом! Разве не Высшее военное Руководство заказало их именно такими?!
        Сержант замолчал, отвернувшись к стене, и сжимая кулаки. Влез Толик:
        - А почему же мне удалось так… легко пристрелить эту тварь?
        - А из чего ты стрелял? - голова повернулась, Толика поразила заинтересованность, появившаяся во взгляде. Вот, значит, как: убей чёртовы твари хоть весь персонал и спасателей, «учёные» мозги интересует только одно - что распланировано и сделано «не так»? Почему и как удалось пристукнуть «драгоценное» детище?!
        Толик гордо предъявил обрез:
        - Двенадцатый калибр. В одном стволе был «жакан», в другом - картечь. Попал в грудь. Тварь сдохла меньше, чем за минуту. А, ну ещё - семь пуль из «ГШ». Бронебойные.
        - Тэ-эк-с. Понятно… Единственное уязвимое у хоссы место - головогрудь с человеческими лёгкими. Мы… То есть, наши генетики вынуждены были дать хоссам другую систему дыхания. Иначе не удалось бы сделать этих полунасекомых настолько большими и сильными. Похоже, вы, молодой человек (Колян приподнял бровь - похоже, их имена не отложились в «узкоспециализированных» мозгах!), картечью пробили-таки хитин: наверное, хосса стояла прямо! Когда она пригибается к земле, выстрелы приходятся в голову. Ну, в макушку. А это - самое крепкое место. Череп плюс хитин. Ну ещё бы - там же мозг!
        - А мозг - вы тоже взяли от человека? - сержант спросил нарочито спокойно. Колян понял, что быть беде - так же сержант говорил перед тем, как они с ним сцепились!
        - Нет, мозг - «родной». То есть - от норной осы. Насекомое оказалось весьма умным и так. Здесь «подправлять» ничего не пришлось.
        Сержант сделал шаг к Григорию:
        - Ах, не пришлось?! Ах, «весьма умным»?! Ну ещё не хватало, чтоб вы и правда - дали этим мозги человека - вот тогда мы, так называемые «Хомо сапиенс», полностью сдали бы «жалкую планетенку под названием Земля» тем, кто для этого куда больше подходит! А сами… Вымерли! Как динозавры! Или… Кто там ещё вымер?!
        - Трилобиты. - подсказал Толик, нахмурившись.
        - Вот-вот! Трилобиты, будь они неладны! Да чтоб чёрт побрал всю эту вашу биологию! Что же вы за сволочи - учёные?! Почему нужно так издеваться над Природой?! Почему потом из-за вас должно гибнуть СТОЛЬКО ХОРОШИХ ПАРНЕЙ?!
        Колян быстро подошёл, и придержал руку сержанта, уже почти вынувшую из кобуры пистолет:
        - Владислав! Да Владислав же, чтоб тебя!.. Очнись! Этот - обычный завхоз! А такие Решения, сам знаешь, принимают только… Там! - он поднял палец кверху.
        Сержант повернул побелевшее лицо к подростку. Колян вдруг понял, насколько на самом деле глубоко переживает этот взрослый мужчина потерю друзей, боевых товарищей… И верно: такие взаимоотношения складываются годами: ты знаешь, что тебе в случае чего прикроют спину. А, если нужно будет, - то и ценой своей жизни…
        Из глаз сержанта вдруг исчез лихорадочный блеск. Коляна проняло до самого сердца: в глазах Владислава он увидал слёзы.
        Коляну стало так стыдно, словно это он лично послал этих несчастных почти на верную смерть… Теперь он первым опустил взгляд. Уши горели.
        Сержант опустил руку:
        - Прости, Колян… И - спасибо. Вот теперь я понимаю, почему вы до сих пор живы: ты… И твой друг. Вы мыслите… Трезво. Реалисты…
        - Прости и ты, Влад. Мы… Понимаем, каково это - терять близких. Говорю же: у нас в деревне других и нет. Восемнадцать…
        - …старух, инвалид, и три пацана… - докончил сержант. - Спасибо ещё раз. А то я чуть было… - он протянул ладонь.
        Колян пожал её. Подошёл и Толик - и тоже пожал. Григорий предпочёл не вмешиваться, и помолчать. Но то, что только подросток сейчас фактически спас его жизнь, он наверняка отлично понимал - лоб и виски покрылись крохотными бисеринками пота.
        Сержант вдохнул поглубже, и выдохнул. Снова повернулся к учёному:
        - Значит так, Григорий-как-тебя-там-по-батюшке. Прямо сейчас выкладывай всё. Что знаешь об этих… Тварях. Всё, что может нам пригодиться: уязвимые места, повадки, время сна, приёма пищи… Ну и так далее. Приступай!
        - Сержант! Мне кажется, вы превышаете свои полномочия… Да я и не имею права раскрывать вам, простому (уж простите!) солдафону - стратегические секреты Министерства Обороны и сверхсекретных Почтовых Ящиков!
        - Да? - тон сержанта снова стал нарочито спокойным, - Ну хорошо. Толик. Я разрешаю тебе прострелить ему ногу. Только - давай уж картечью. Чтоб ощутимей… А не поможет - и вторую. Чтоб эта… Этот выродок уж точно не спасся.
        Толик на всякий случай переломил ствол:
        - Ага. Оба как раз такие, значит. Сейчас, сержант. - он шагнул вперёд.
        - Погодите! Я… Я передумал! Я… - завхоз сглотнул, подняв ладонь, - Готов поделиться: всё-таки, мы же теперь вместе, в одной, как говорится, упряжке, и мы - люди! Мы должны держаться вместе! Ведь тогда у нас больше шансов выбраться отсюда! - было очень даже заметно, что учёный ни на миг не усомнился, что ему прострелят. И одну и другую. И, конечно, ему ну очень хотелось выжить. И выбраться.
        Колян дёрнул щекой. В интиллигентное, продвинуто-учёное ничтожество, сидящее перед ним, хотелось плюнуть! Толик оказался самым несдержанным из них троих:
        - Гриша, друг. Если попробуешь соврать, и мы это позже выясним, последняя пуля из моего любимого пистолетика, - он похлопал по торчащему за поясом ГШ, - тебе.
        Сержант кивнул:
        - О,кей, Толик. Я, если что, подстрахую! - и, к учёному, - Ну, давай. Рассказывай, мил-друг Гриша!
        Григорий уже не порывался, как минуту назад, встать. Покачал головой:
        - Я… Как мне кажется, вполне понимаю ваши чувства. Ну правильно: у нас в России два основных вопроса: «Что делать?», и «Кто виноват?». А здесь так легко найти крайнего - это, разумеется, единственный выживший «яйцеголовый». То есть, я. - желчи и горечи в его голосе позавидовала бы и гюрза, - Ладно, - он поднял руку, предваряя фразу, готовую сорваться с губ сержанта, - я не в претензии. «Кончаю демагогию. И перехожу к фактам».
        Хосс создали, насколько я знаю, только год назад. До этого проект «Кухня» приносил только годовые Отчёты о том, на какие исследования сколько денег потрачено, и научно обоснованные пояснения, почему ничего не получилось… И сколько ещё денег надо.
        Министерство обороны при Горбатом и Ельцине захирело. Денег выделяли… Только на зарплату. Тут уж не до нового оборудования. Одно время мы даже думали, что Объект закроют. Совсем. Не «заморозят», а именно - закроют.
        Но вот, года четыре назад, когда стало ясно, что технологии «врага номер один»… Да и «номер два», ушли далеко вперёд, наши стали чухаться. Персонал увеличили в пять раз. Ассигнования - в двенадцать. А ещё понакупили разного продвинутого оборудования, и не знаю уж как - новые технологии работы… С клеткой. С её геномом, стало быть. Может, промышленный шпионаж. Может… Просто подкуп. Впрочем - не это главное.
        Главное - что очень как-то быстро всё завертелось!..
        Ну, я-то, как завхоз, всё это отлично видел: потому что всю документацию вёл так, как положено: как говаривал предыдущий завхоз - чтоб комар носа не подточил!
        Принимал технику, следил, чтобы правильно расставили, подключили. Все эти автоклавы, барокамеры, электронно-ионные микроскопы и томографы… Всё на балансе, всё оприходовано-запротоколировано. Бухгалтерия-с! Правда, тут-то случаев хищения не замечалось до сих пор. Да и куда потащишь? В тундру? Вот именно. Хм. Но хоссы…
        Нет, начну с самого начала.
        У нас тут ходила одна байка - откуда у Главного (Царствие ему Небесное! Не дожил до момента триумфа своей Идеи!) появилась эта самая Идея создать их.
        Он в детстве прочитал один рассказ. Фантастический. Тот назывался «Восемнадцатое царство». Это по старой классификации - название царства насекомых. Так вот там один учёный, которого во время войны эвакуировали из Питера в Казахстан, овладел методикой управления стадными и отдельными насекомыми. Построил некий излучатель, генерировавший разные команды, и направлял излучение куда угодно. И с его помощью управлял поведением муравьёв, комаров, ос, и так далее. Те могли построить мощённую дорогу в песках, собрать урожай зерна, зажалить насмерть намеченную жертву…
        Нет, Главный понимал, конечно, что всё это - чушь. Никакими излучениями ни на каких частотах невозможно перенастроить внутреннюю программу ни одного насекомого… Но сама Идея!..
        Вот, когда Лысенко попёрли, и генетика снова стала Наукой, он своё и пробил.
        Объект начали строить ещё при Хрущёве. Хоть тот и делал упор на ракеты, но радиоактивное заражение всей планеты и ему не нравилось…
        А тут - красота! Выпусти на территории врага одну такую хоссу, (хорошо бы - вначале в пустынной ненаселенной местности!) - и порядок! Они ж - гермафродиты! То есть - сами себя и оплодотворяют, если не найдут пары! И через пару сезонов они так расплодятся, что уничтожить станет невозможно! А жрут они всё - хоть скот, хоть птицу, хоть… Да, людей. Отличные диверсанты в тылу! И уж тут врагу будет не до противника!
        Правда, проблемы с методологией и слабое материальное оснащение не позволяли достичь практически ничего тридцать с чем-то лет… Уж каких только дискуссий и скандалов тут на Учёном Совете не было! Я иногда почитывал их Протоколы - ну, так, чисто для себя… Чтобы знать, чего мне положено знать по снабжению. И откуда тут взялся тот или иной очередной громоздкий простаивающий электрический ящик, и можно ли уже его списывать… Да и - интересно.
        Увидев, что сержант сделал нетерпеливое движение, Григорий поспешил продолжить:
        - Хосса предназначена для поражения живой силы врага и его пищевых ресурсов в глубоком тылу. Так записано в Техническом Задании.
        Скелета нет. Ну, то есть - скелет наружный. Кутикула. В процессе роста личинка хоссы линяет - один раз. Второй наружный слой крепче кевлара. Ну, кроме головогруди - там, где расположены лёгкие. Головогрудь усилить никак не удавалось. Иначе не складывалось с этим - дыханием! Вот и брешь, так сказать, в теле. Пардон - туловище. Конечно, ещё места соединения. Между головой и голово-грудью, и грудью и брюшком… Далее - сочленения ножек. Если попасть в любое - членик перестаёт работать. Легко отламывается. Ну как - легко… Как стальной прут с карандаш толщиной.
        Ну, и, конечно - глаза. Если выбить оба, хоть дробью - хосса хуже видит. Правда, в каждом глазе примерно по десять тысяч омматидий… Ну, как бы отдельных, работающих независимо друг от друга, глазков. Но даже если и выбить все - на её действия это почти не влияет. Потому что добычу или врага она находит благодаря обонянию. Да, обоняние - лучше, чем у собак! Мы и рассчитывали, что прятаться от врага такие диверсанты будут - в подземных норах и гнёздах.
        Мозг… Мозг маленький - это, скорее, не мозг, а нервный ганглий. Подчелюстной. В него попасть, и, соответственно, уничтожить, трудно. Говорю же - жвала и хитиновый толстый череп…
        Ещё боится воды - из-за того, что лёгкие как у человека, захлёбывается буквально за минуту. Ну, и, наконец, устойчивость к инсектицидам. У нас здесь пытались привить иммунность к ним - и вполне… Преуспели в этом вопросе. Лёгкие справляются (они ж - человеческие!). Правда, если хосса дышит инсектицидом слишком долго, гибнет её мозг - он-то… Старый. Ну, от насекомого! Поэтому быстро и наверняка - от хосс помогают только ОВ. Ну, боевые яды. И, кстати, я замечаю, что кто-то из вас пахнет капралактаном. Так вот. Этот химикат вызывает у хосс неприязнь. Однако! Не обольщайтесь.
        Только в первый раз!
        А ещё - если хосса заметит существо, даже будь то «надушено» до пупа, всё равно - накинется. Можно хоть полить себя сверху - так, чтобы вся одежда насквозь… Тогда, убив, хосса просто выждет - пока химикат испарится.
        Колян вытащил из рюкзака пару колб, которые они подобрали в комнатах, и почти брезгливо поставил в угол, буркнув: «Они мне и самому не нравятся». Завхоз кивнул:
        - Верно, толку не будет. Так, на чём я… Ах да - ещё… плохо слышит в привычном нам диапазоне. Зато отлично улавливает всякие ультразвуки, и вибрацию пола. Хм. Что ещё… Челюстные пластины позволяют разгрызать почти всё, что менее прочно, чем кевлар. Ну, то есть бетон там, или сталь - ей не по зубам. А вот кирпич и кость перегрызает. Хоть и медленно. Да и вообще - челюсти - самое прочное, что у хоссы есть. Её так и проектировали.
        А, вот ещё что: если удастся выстрелить ей в рот - тоже умирает. От повреждений внутренних органов головогруди. Брюшко пробить можно… Бронебойным. Но даже с пробитым, может жить до пяти минут. И остаётся, так сказать, полностью функциональной - может убивать. Жало… Жало. - учёный заметно помрачнел, замолчал. Колян и Толик представили, что должны были испытывать зажаленные люди - учёные. Бойцы.
        Владислав же всё, что могут сделать с даже вооружёнными и отлично подготовленными профессионалами такие диверсанты, видел. Но промолчал. Завхоз, словно испугавшись паузы, поспешил продолжить:
        - Жало тоже прочнее кевлара. Яд - аналогичный осиному. Собственно, осиный и есть. Очень сильный, и его очень… Много. Парализует жертву так, что та не умирает, но и… Сопротивляться поеданию не может. - Коляна опять передёрнуло, Толик сплюнул. Сержант выдохнул:
        - Ещё что-нибудь? Кстати - почему у них нет крыльев?
        - Не удалось сделать их достаточно прочными и большими, чтоб не ломались под весом хоссы. А что вы хотите - под двести кэгэ! Вместо них сделали передние сяжки - как у муравьёв. С коготками для мелкой работы. А так - всё остальное как у обычных ос. Все повадки и образ жизни - ну, вы же видели Гнездо.
        - Видели. Ладно, спускаемся. Первым - я. За мной - Григорий. Потом - Колян и Толик. Огонь открывать - только по моей команде. Ну, или в случае крайней необходимости, - тут же поправился сержант. Подростки кивнули. Учёный встал с пола. Похромал за сержантом к люку. Остановился, глянул вниз. Вздохнул - словно предстоит нырнуть в прорубь. А он - не морж…
        Сержант включил на максимум китайский фонарь:
        - Ну, если знаете какую молитву - самое время!..
        Хосс, к счастью, нигде заметно не было.
        Сам подвал вовсе подвал не напоминал. Скорее, пустующий громадный склад. Или подземную парковку.
        Весь «пол» закрывал досчатый настил - похоже, чтоб можно было свободно ходить и возить всякие агрегаты. Таких, кстати, наблюдалось у одной из стен с несколько десятков. На крашеных и хромированных корпусах и деталях ни следа ржавчины…
        - Списанная техника. - сразу пояснил завхоз. - Не тащить же её на Станцию… И не сдавать в металлолом. А здесь - сухо, хоть и холодно. Не испортится никогда. - сержант понимающе кивнул.
        Ряды квадратных толстых свай уходили направо, налево, и вперёд-назад на добрых двести шагов. Сверху, на высоте трёх метров, на сваях лежали толстенные стальные двутавры - такими перекрывали раньше длинные пролёты мостов.
        Но расстояние между сваями не превышало пяти метров - ещё бы! Над ними - девять Уровней… Холод, и правда, стоял похлеще, чем зимой: по прикидкам Коляна, не выше минус десяти-двенадцати. Хорошо хоть - не дуло. Толик очевидно подумал о том же:
        - Слава Богу, что здесь нет ветра. И сугробов по пояс… И метелей не бывает.
        Сержант смотрел на дело реалистичней:
        - Это не сильно нам поможет. Тут не меньше минус десяти. Замёрзнем без спецодежды за считанные часы. Пальцы, а потом и руки-ноги попросту отмёрзнут. Почернеют. И отвалятся. - Толика снова передёрнуло, - Так что предлагаю не тянуть! Воздуховод… Где?
        - Вон там! - завхоз указал рукой, - Вон же его короб идёт под потолком!
        Они так же, цепочкой, двинулись вдоль короба к указанной стене. Все опасливо оглядывались, и даже шагать старались потише.
        Прошли мимо трёх лестниц и одного пандуса, спускающихся сверху. Их верхние отверстия наглухо перекрывали бронедвери. Завхоз пояснял:
        - В запасную операторскую. В продуктовый склад. В пульт управления. Пандус - в гараж. Да, - отвечая на повернувшиеся к нему головы, - у нас есть и гараж. Для снегоходов, на случай крайней необходимости. И там же стоят и три джипа «Тойота-лэндкруи-зер». Они появились у нас после похода каких-то придурков на таких же по Антарктиде.
        - И как же они выбираются на поверхность?
        - Да по этому пандусу и выбираются. Он продолжается сквозь все Уровни, по периметру Гнезда. Вот только незадача: с началом атаки… Ну, то есть, когда хоссы прорвались, первое, что сделал дежурный персонал - заблокировал все входы-выходы, и запер выездную аппарель. Это уж ваши ребята, - он кивнул сержанту, - потом вручную открывали выходы: кажется, номера один и три…
        - Да. - тот сглотнул, - Так и было.
        - А что… было потом?
        - Потом… Потом мы обследовали три верхних яруса Блока один. Никого не нашли. А на четвёртом нашли уже нас… Первый отряд. Второй, который я отводил к Станции - накрыли уже там…
        - А какое у вас было оружие?
        - Обычное. Штурмовое. Для использования в… условиях населённых пунктов. АК - сорок семь, ну, которые старые и более мощные - калибра 7, 62. С глушителями. «Каштаны» - для ближнего боя. Пистолеты ГШ. Гранат никто, правда, применить не успел. Огнемётов - тоже.
        - Нет, я не об этом. Какие именно боеприпасы применялись? - Григорий выглядел профессионально компетентным. Похоже, в оружии разбирался!
        - Бронебойные пули. Против как раз - жёсткого туловища.
        - Хм-м… Недейственно. Вон - даже у молодых людей - грамотней. Картечь - она сразу поражает большую площадь. И пули с разрывной головкой - те, разделяясь внутри, могут нанести куда больше повреждений. Бронебойная же - просто проходит насквозь. Лучше бы у вас были пули со смещённым центром тяжести! Те куда эффективней. Сразу разносят в клочья все внутренние органы!
        - Они же запрещены Женевской конвенцией. У нас не производятся.
        - Ха! Это вы мне рассказываете?! Ещё раз ха-ха! Просто, значит, кто-то умный… Или ленивый - не захотел связываться: оформлять все эти Разрешения-Допуски-Заявки…
        Сержант промолчал, но видно было, что серое вещество внутри его черепной коробки заработало на полную катушку.
        Наконец они подошли к стене. Если можно назвать стеной полуледяную-полуземляную грубо отработанную поверхность, которую даже не потрудились выровнять - хаотично выделяющиеся грани льда, и участки глины напоминали айсберг. Если бы были айсберги с глиной…
        Здесь и начинался короб из нержавейки на раме из уголков, проходящий под потолком к центру пещеры-подвала, и с зарешечёнными небольшими отверстиями через каждые десять метров. У стены короб плавно поворачивал кверху, уходя сквозь бетонный потолок куда-то в неведомые и опасные пространства верхних уровней Блока два.
        - Чёрт. Это нам понадобится лестница. И ножницы по металлу - чтоб долезть, значит, и прорезать…
        - Ну, лестницу-то найдём без проблем. Тут есть дежурная мастерская - монтёры-ремонтники используют при профилактике. - завхоз, отойдя, из небольшой низкой ниши в стене вытащил за ножку простую деревянную стремянку, - А вот насчёт ножниц…
        - У меня есть. - сказал Толик. Все, даже Колян, обернулись к нему. Толик счёл нужным пояснить, - Это - тоже от дяди Васи. На случай, когда отмычки уже не помогают. А что: сетку заборов, и даже листы жести режут отлично. Чего вы на меня смотрите? Говорю же: дядя Вася очень любил находить спиртное, где бы его ни…
        Сержант, как самый здоровый, полез опробовать ножницы.
        Резали полумиллиметровый металл они действительно отлично. Дыра получилась неровная и с опасно острыми краями, но достаточно большая. Сержант попросил фонарь.
        - Здесь, внутри, нет ни ступенек, ни выступов. Только корпус самого короба. Зато он пустой. - посветив вверх и вбок, сержант слез, Колян и Толик отпустили стремянку, - Ну и как мы станем подниматься? И я вот ещё думаю - может, всё же, снаружи короба? Вон - какая здоровая щель до стены!
        - Эта щель возникла здесь уже при мне. - влез завхоз, - летом короб неизбежно работает как вытяжка, и всё-таки плавит часть стены… Кажется, она идёт до самого верха, так что можно, конечно, и по щели лезть… А наверху можно и снова прорезать. Кожух.
        Но как подниматься-то - даже снаружи?..
        - Подниматься-то хрен с ним… Можно понавырезать ступенек в стенках. Или… Найти верёвку, и лезть по ней. Правда, всё равно - кто-то должен полезть вверх и закрепить её… А вот что там, наверху? Там, случайно, нет бронированных створок или ещё какой непроходимой решётки? - Колян зябко ёжился, глядя на прорезанную дыру.
        - Верно, оголовок там есть. Бетонный. Со ставнями. И ещё есть аварийный люк из помещения, куда выходит оголовок. Там просто навесной замок. Справиться можно и отмычками. - Григорий кивнул в сторону Толика.
        - Ага. Без проблем. Осталось только взобраться на сорок-пятьдесят метров, и сделать это так, чтоб твари не обнаружили… - Толик выглядел немного сердитым.
        - Ладно, на месте разберёмся. - сержанта вид конкретной цели, похоже, успокоил и обрадовал, - Ну, где тут можно разжиться верёвкой и каким-нибудь… Крюком?
        - У нас есть… Но мало - метров двадцать. Зато - альпинистской.
        - Да, не совсем то… - сержант почесал в стрижено затылке, - Нужно бы ещё!
        - Идёмте. - завхоз кивнул. - Тут у техников есть и каптёрка.
        Каптёркой громко называлась щель в стене размером побольше, где, правда, имелся длинный, сваренный из уголков же верстак с досчатой столешницей и прикрученными намертво слесарными классическими тисками, огромный железный шкаф с кучей инструментов и болтов-гаек-шайб на полках. И даже здоровенный деревянный ящик с песком. «На случай пожара» - пояснил завхоз, - «Согласно инструкции».
        Колян нервно хохотнул:
        - Ага, пожара!.. В вечной мерзлоте… Умора с вами, бюрократами!
        Сержант с фонарём прошёл в глубину, к ещё одному многообещающе выглядевшему ящику.
        - Надо же! Вот, похоже, нашёл! - он вынул руку с мотком альпинистского троса. - Уж я-то разбираюсь: настоящий альпинистский! С армированием! Если нарастить ваш - должно хватить.
        - Да его, кажется, и так как раз хватает до верха короба и без наращивания. - завхоз кивнул, - Они меняли предохранительные решётки в ответвлениях.
        Двойной крюк сделали сами - из прутка десятки, согнув его с помощью кувалды здесь же, в могучих тисках. Смотрелся крюк неказисто, но выдержал бы, похоже, не меньше полутоны…
        Толик пренебрежительно хмыкнул:
        - А что, нормальной мастерской у вас нет?
        - Есть, конечно! - завхоз явственно оскорбился. - Но она - на Уровне «Эй», и подниматься туда специально, наверное, всё же опасно. А так - там есть всё. Начиная от стального проката, муфельных печей, и до станков с ЧПУ. Уж мастерская-то у нас - куда там любому заводу! А это - так, для удобства техников, обслуживающих коммуникации…
        - Ну что, попробуем? - сержант взвалил на плечо бухту с прикреплённым крюком.
        - Конечно! Тем более что осталось каких-то двадцать часов сорок минут.
        Методика подъёма оказалась до удивления проста.
        Сержант остриями ножниц пропарывал стену короба у кромки рамы каркаса короба из уголка, вешал туда крюк, так, чтоб тот упирался в сам уголок, после чего забирался с его же помощью повыше, и пропарывал короб у следующего каркаса. Благо, расстояние между такими обрешетками не превышало метра - короб явно собирали из изготовленных заранее секций, скрепляя те обычными болтами. А что, подумал Колян: удобно. Если какая секция сгниёт, или проржавеет - вынимай её, да вставляй другую, стандартную…
        К стене пещеры короб крепился на сварке: могучие анкера из арматуры были вмурованы или вбиты кувалдами вглубь явно на несколько метров: строители не поскупились, работали с запасом. На случай как раз частичного таяния.
        Правда, расстояние между анкерами не позволяло пользоваться ими для непосредственно подъёма. Но иногда сержант хотя бы отдыхал на них, оседлав прутки…
        Глядя, как обширный нижний ракурс сержанта постепенно скрывается вверху, и его кряхтение и удары ножниц становятся тише, Колян обернулся к учёному:
        - Григорий. Мне кое-что нужно знать об этих… Хоссах. Для вящей безопасности, так сказать.
        Завхоз, вполне оценивший большой пистолет за поясом подростка, только кивнул:
        - Спрашивай.
        - Сколько лет они могут прожить? Есть ли у них… Какие-то смертельные болезни? Враги? И вообще - что может помешать их распространению по поверхности?
        - Сложные вопросы. И не совсем в моей компетенции. - завхоз невольно отдёрнулся, когда Колян шагнул к нему с сердитой миной. - Но кое-что я знаю, конечно…
        Прожить хосса может до семи лет. (Ну, если будет зимовать в подземных так сказать… Хм.) Болезни… Нет, про смертельные болезни никто не упоминал. Их, кажется, нет. Как и естественных врагов. Да вы же хосс видели - какие у таких тварей могут быть «естественные враги»?! - Толик и Колян покивали.
        Завхоз, зябко переминаясь с обутой ноги на необутую, и обратно, продолжил:
        - Помешать их распространению, если уж они выберутся, - он показал глазами наверх. - не сможет никто. И ничто. Так и было задумано с самого начала, так и написано в Техническом Задании. А поскольку они - подземные, норные, уничтожить можно только по отдельности, выслеживая каждую.
        - Подожди-ка… Но здесь же - мы видели общее гнездо?!
        - Это - только здесь. Потому что они вынуждены были все вместе жить в одной камере… Пусть и большой. Но на свободе, в природных условиях, они - жутко индивидуалистичны. Могут даже передраться между собой за лучшую кормовую территорию.
        - И сколько… Какое потомство за год может дать одна хосса?
        - Если найдёт достаточно корма - тридцать… Пятьдесят… До ста особей в год.
        Но если там, где она будет жить и «работать» есть зима со снегом и морозами…
        На пять-шесть месяцев она будет погружаться в зимнюю спячку. Под землёй. Тогда, скажем - тридцать особей. И вот ещё что главное. Все они - не совсем гермафродиты. Это - больше всё же самки. Они, как и некоторые виды пчёл, могут размножаться партеногенезом. То есть - без оплодотворения! Самцы им не нужны. Хосса сама себе «оплодотворитель». И это, кстати, тоже предусматривалось Техзаданием.
        - А молодцы там у вас сидели… Букашковеды. Мать их… - Толик сплюнул.
        - Они называются - энтомологи. - завхоз подвял, и опустил глаза к полу, - Ведущие специалисты страны… Они ведь думали - что работают и правда, на благо Родины!
        - Могу себе представить. - тон Коляна был нарочито спокойным, почти как у сержанта, - Всё - для любимого Отечества!.. Небось, и зарплату… Не требовали?
        Завхоз дёрнул плечом:
        - Да нет, требовали, конечно. У всех же - семьи, детишки… Платили здесь, в восемьдесят пятом Почтовом Ящике, отлично. Куда там академикам всяким. Да и работёнка - чистая, непыльная. Условия - идеальные. Спортзал с тренажёрами. Сауна. Солярий. Библиотека. Видеотека. Тарелка ловит… ловила - восемьсот каналов. Одно слово - обстановка творческая. Твори в своё удовольствие.
        Ну, наши и расстарались! - завхоз отвернулся.
        Толик нарушил затянувшуюся паузу:
        - А ведь и правда - Оружие получилось страшненькое! Жаль только, что первыми опробовали на наших же. А не на америкосах. Планировалось-то - на них?..
        - Нет, насколько я знаю, ничего пока не планировалось. У нас же нет войны!
        Мы должны были только «изготовить» определённое число яиц хосс, и держать их в рабочем состоянии до особого Приказа… А когда он поступит… И поступит ли вообще - никто не знал. Да и… Страшновато выпускать таких тварей, пусть даже и в далёкой, к примеру, Австралии… Хоть они летать не могут, но зато уж бегают!.. Да вы видели.
        - Н-да. - Колян хмуро глянул вверх, где слышались отдалённые ругательства сержанта, - Бегают - будь здоров! Но… Как же они всё-таки вырвались?!
        - Не знаю. Но мне лично кажется, это всё доктор Кадышева. Она почему-то втемяшила себе в голову, что сможет приручить… Одну из первого выводка - ну, как бывает же, когда рефлекс заставляет считать за мать первое увиденное младенцем существо. Примеров - куча. Тут тебе и гуси, воспитанные человеком. И щеночки - кошками…
        Короче, она вечно таскала за собой одну особо смышлёную тварь по разным лабораториям: то ей нужно томографом воспользоваться, то - энцефалограмму снять… И ведь эта… тварь - и правда, бегала за ней, как пришитая - только что хвостом не виляла! Вот и думаю - прикидывалась. Чтоб в доверие войти и всё здесь выведать.
        - Да ладно вам, Григорий! У вас что - паранойя?! Не могут быть эти твари так умны! В природе же осы не поддаются дрессировке?!
        - Верно, осы вообще не поддаются дрессировке. Но вот насчёт паранойи… Хм-м. Вам бы тут пожить, да полюбоваться на этих!.. - в голосе завхоза прорезались вдруг не то - истеричные, не то ненавидящие ноты, - Это не паранойя. Это - обоснованные опасения. Как видите - вполне обоснованные… - он вдруг снова «подвял»:
        - И так, кстати, не только я один так думаю… Простите - думал! - что совмещая человеческие лёгкие с хитиновым телом, мы невольно дали что-то и от своего разума и поведения этим тварям! Они… Полагаю, могут планировать и притворяться. А ещё у них есть способность… Ну, как бы очаровывать… Когда смотришь в глаза - кажется, что тварь так красива: совершенные движения, элегантное тело, и всё такое… Ну, говорю же: впечатляет!
        - Ага, точно! Действует навроде гипноза! Прям балет! Это я и сам почувствовал! На себе, «так сказать», испытал… - Колян сбивчиво рассказал, что произошло с ним при встрече с первой хоссой.
        Григорий погладил подбородок. Хмыкнул.
        - А знаете, молодой человек, может быть именно в этом всё и дело. Кажется, вы нашли недостающее звено в цепи… Случившейся трагедии. Заворожило, говорите?..
        Да, если человека обездвижить - ну, там, сильно испугать, восхитить, или как бы навязать ему свою волю… Смотреть в глаза. Недаром же многие змеи… Да что змеи - банальная красота навороченного суперкара притягивает, очаровывает - даже когда он просто стоит на подиуме! Недаром же на автосалонах все смотрят на тачки, а не на приглашённых фотомоделистых девок…
        Совершенство линий и пропорций - оно чувствуется, вот здесь! - завхоз постучал себя по груди, - Как гипноз, говоришь? Да, такое вполне могло случиться - и охрана погибла, и система сигнализации не была включена…
        - Скажите, Григорий, - голос Толика слегка дрожал (очевидно, представил, что было бы, если б и он оказался, как и напарник, парализован страхом и заворожён «балетом и совершенством линий и пропорций»!), - Я вот подумал… А может так случиться, что кто-то ещё… Ну, кроме вас - спрятался и выжил?
        - Да. - подумав, неохотно признал завхоз. - Комплекс огромен. Закутков и помещений тут, в «Кухне», предостаточно. Другое дело - что мы никак не сможем найти таких… Выживших. Они ведь наверняка боятся нос высунуть - ну, как и я сам.
        Колян почесал в затылке. Толик спросил:
        - А связь? Здесь нет… Личной? Экстренной? Или - аварийной системы связи?
        - Есть. Правда, не знаю, действует ли она ещё… Вот. - завхоз достал из кармана чёрную коробочку - почти копию такой, как они отдали Надюхе. - Я её выключил!
        - Но почему?!
        - Боялся. Что услышат.
        - Ну так включите! Прямо сейчас! Здесь-то - точно не услышат!
        - Да, но… Перекрытия! Бетон! Они могут экранировать сигнал! - завхоз показал пальцем на потолок.
        - Ну-ка, покажите, как включать. Я схожу к лестнице - судя по расстоянию до сержантской задницы, время у нас ещё есть! - Толик протянул руку.
        Завхоз показал. Толик полез.
        - Внимание, внимание! Вызываю выживших в «Кухне»! Приём?.. Внимание!.. - спустя пару минут энтузиазм Толика явно пошёл на убыль. И вдруг:
        - Да-да! Это я! Я - выжившая! - Толика вдруг перебил истерично всхлипывающий шёпот, - Я - в комнате пятнадцать-дробь-три, уровень «А»! Помогите! Пожалуйста - вытащите меня отсюда!!!
        Толик чуть не уронил передатчик от неожиданности. Потом сообразил:
        - Как вас зовут? Сколько вас?
        - Меня зовут Татьяна Тунеева! Я - доктор биологических наук, зав. секцией томографии. - в голосе звучала дрожь и сдерживаемые слёзы, - Я… Одна! А… Вы кто? Вашего голоса я не помню!
        - Я - Толик. Мой голос вы и не можете помнить. Я… Проник в ваш чёртов муравейник снаружи. Пришёл из деревни. Нас здесь, в подвале, сейчас четверо. Пытаемся выбраться на поверхность через воздуховод. Когда доберёмся до вашего Уровня, постараемся за вами зайти. Ну… Позже я ещё выйду на связь - а сейчас мне надо спуститься и рассказать про вас… Друзьям.
        - Нет!!! Нет, умоляю, только не отключайте связь! - вот теперь рыдания сдержать оказалось уже невозможно! - Я так… Я столько всего передумала, пока сидела здесь, одна, а вокруг бегают эти… Пожалуйста, не уходите!
        - Да не волнуйтесь вы так, Татьяна… Мы вас не бросим. Только если мы будем разговаривать, вы станете волноваться, шуметь, потеть… - он слышать не мог этих жалких всхлипываний от явно взрослой женщины. У них в деревне…
        Никто не плакал. Почти никогда. Все сносили беды и проблемы стоически. Даже весьма частые похороны… Да и что толку плакать - когда надо работать!
        - Они на запах идут - ну, как мухи на г… э-э… ну, на отходы жизнедеятельности. - он смутился. Но продолжил, - Нельзя выдавать вашего места. Просто - сидите там и ждите. Комнату я запомнил. Как сможем - придём за вами. Я обещаю. Не шумите только, и не потейте!
        - Да я… Стараюсь, как могу. Вот - лежу в ванне, по горло в воде. Только вы пожалуйста… - в голосе вновь проскользнула явно лишь чудовищным усилием сдерживаемая истерика, - Приходите быстрей!
        - О,кей, постараемся. Ладно, отключаюсь. Держитесь! - Толик не без внутренней дрожи выключил переговорное устройство. Может, зря он так поторопился обнадёжить женщину? Может, сержант посчитает слишком рискованным попытаться спасти её?..
        Ну и ладно - они и с Коляном и сами могут… Хотя бы попробовать.
        Сержант уже оказался внизу к моменту его прихода. Сказал:
        - Я тут слышал про ваш план. Ну что - хоть одна зараза спаслась?
        Толик расцвёл в улыбке:
        - В точку! Сильно сказано! Вот именно - одна зараза спаслась.
        - Да ну?! И кто же это? И почему - зараза?
        - Да у нас в деревне всех беспокойных женщин так называют… Спасшаяся - Татьяна Тунеева, зав. секцией томографии. Сидит в ванне. - Колян и сержант недоумённо переглянулись. - Ну, чтоб запаха не было! Комната пятнадцать-дробь-три, Уровень «А».
        - Неплохо получилось. Как раз по дороге. Уровень «А», насколько я знаю, самый маленький и пустой. Там только медоборудование и всякие кладовки. Или… Григорий?
        - Всё верно. Основные рабочие лаборатории и служебные отсеки внизу, на Уровнях с «Би» по «Эф». А там, на «А», только нежилые и медицинские помещения. Ну, и ещё мастерские. Кстати, те самые - универсальные. С любыми станками.
        - А там нет, случайно, проходческого комбайна? Ну, такого, которым копают метро? Или - шахты? - в голосе Коляна звучала не то ирония, не то - смутная надежда.
        Григорий развёл руками:
        - К сожалению, нет. Я бы и сам… Куда-нибудь отсюда закопался. Вернее - выкопался!
        Сержант оглядел всех укоризненным взором:
        - Хватит. Спасибо, конечно, за ваш весёлый кладбищенский юмор, но давайте вернёмся к нашим реалиям, как говаривал мой первый командир - прапорщик Козленко, страшная, кстати, сволочь и придира. (Наверное, догадываетесь, как мы все его называли за глаза?!)
        Так вот. Дыру на Уровень «А» из шахты пробить легче лёгкого: на каждый Уровень ведут ответвления от короба. И если здесь, внизу, этот короб - только-только протиснуться, то наверху - шириной, наверное, в пару метров! И ответвление туда нормальное - пролезть, в принципе, легко! Но - кому-нибудь похудее меня! - он откровенно посмотрел на Толика.
        Толик обречённо вздохнул:
        - Ладно, уговорили. Я девушку нашёл, я и полезу её спасать… Только потом не заставляйте меня на ней жениться!
        - Ты что?! - Колян не смог удержаться, - А вдруг она - красавица?! Принц обязан жениться на спасённой принцессе - вспомни! Даже Шрэк женился!
        - Спасибо… - Толян потёр подбородок, - неужели я такой же…
        Сержант хохотнул:
        - Да что ты! Ты у нас - гораздо симпатичней! Вылитый прынц! Хочешь, свидетелем буду на вашей свадьбе?! - Толик послал сержанту взгляд, проходящий под классификацией «Рублём подарить». Или даже двумя. Потом и сам присоединился к несколько нервному смеху товарищей по несчастью. Завхоз же, отсмеявшись, пояснил:
        - Татьяне Тунеевой сорок восемь лет. Она - метр пятьдесят два, сухонькая такая… А уж деловая, и с гонором - на с…аной козе не подъедешь! Очень вредная баба, если между нами. Никогда мне без проблем и скандалов не удавалось списать, или оприходовать оборудование её лаборатории… Но в одном тебе повезло, парень: она точно не замужем!
        Толик тяжко вздохнул:
        - Чёрт. Идеально подходит для нашей Новой Горловки - у нас все женщины там как раз такие… Ладно, уговорили. Если спасёмся - женюсь. Я уже и ласкательное прозвище ей придумал: Зая, Киса, Пупсик. И, само-собой - Мамочка!..
        Лезть по верёвке даже с альпинистским карабином оказалось нелегко.
        Во всяком случае, раздражающе долго. Пока все они не собрались в смесительной камере Уровня «А», куда сержант уже прорубился, прошло не меньше получаса.
        - Ладно, ползти по коробу смысла не вижу, если честно. - Толик внимательно осматривал широкий коридор под ними через отверстия вентиляционной решётки, - Может, просто спустите меня, и я быстренько сбегаю?
        - Ага, смешно. Сбегает он… Нет, если уж идти - так всем вместе. Огневая мощь больше. Гриша, друг, стрелять умеешь?
        Челюсть завхоза как-то сама по себе отпала, и он повернулся к сержанту, выпучив глаза. Сержант же и не думал шутить:
        - Собственно, я мог бы и не спрашивать. В любом случае - нам сейчас нужны все, кто может просто нажимать на спусковой крючок. Цель будет (ну, если будет, конечно!) большая, промазать трудно… Вот, держи. - он протянул рукояткой вперёд свой запасной ГШ, - Предохранитель - вот. Восемнадцать патронов. Считай. Потому что если что-то пойдёт не так, последний - себе. Или ты… Хочешь быть парализован?
        Рука завхоза, когда он брал пистолет, заметно дрожала. Затем он дёрнул плечом:
        - Н-нет… Укушенным быть… Самое страшное, что я представляю себе в жизни! Спасибо. Но… Насчёт меткости - не ручаюсь!
        - Да и … с ним! Говорю же, особой меткости и не понадобится. Главное - эффект внезапности! - Колян и Толик как раз докончили выламывать предохранительную решётку, и обернулись. Оба ехидно поулыбались, понаблюдав за завхозом.
        - Сержант, что вы такое говорите - это же не «противник»! Хоссам по…ую наша «внезапность»! Они рассматривают всё на свете только с двух точек зрения: если живое - убить и съесть! А если неживое - использовать как материал для строительства!
        - Да? Хм-м… Пожалуй, оно и верно. Ну тогда это ещё упрощает. Нужно просто стрелять, пока не сдохнет, всем вместе… Ладно: вот - я навязал узлов, чтоб легче подниматься, - действительно, сержант наделал на верёвке узлов через каждые полметра, - Пусть свешивается прямо до пола! Вот чует моя …опа, что чёртов карабин нам больше не понадобится. Боюсь, не успеем даже присобачить его к тросу. - он выкинул конец троса в коридор. После чего выглянул ещё раз сам.
        Никого.
        - Значит, говоришь, нечего тут особенно жрать?
        - Точно. И библиотека наша научная, со всеми свеженькими журнальчиками по Биологии со всего света - осталась на Уровне «Ди».
        - Ага, мы видели. Нету там уже не то что журнальчиков, а даже и столов…
        - Да чтоб их!.. Жаль. Столы были из настоящего дерева… Как списывать буду?!
        - А очень просто. Напишете в Акте на списание: «съедены подопытными экземплярами»! Мы, если что, тоже подпишем - как свидетели. - Толик уже ступил на пол коридора, после чего сержант, прикрывавший его, передал подростку обрез.
        Толик огляделся:
        - Чёрт, вроде, чисто.
        - Нравится мне, Толик, твой прагматичный подход. И формулируешь чётко. Небось, там, у вас в деревне, накладными занимался? А пойдёшь ко мне в заместители?
        - Нет, Григорий, не пойду… Не забывайте: мне предстоит медовый месяц… А про накладные - угадали. Я - первый помощник в лавке тёти Сони. Правда, больше - по части разгрузить каких мешков или ящиков…
        - Комната пятнадцать-три - там. - завхоз, дождавшись, пока Колян, лезший последним, ступит на пол, махнул рукой.
        - Хорошо. Движемся колонной, в таком же порядке. Если видим хоссу - стреляем без дополнительной команды (Колян подумал, что в этом распоряжении наверняка отражён опыт сержанта, приобретённый страшной ценой…), а если хосс будет больше пяти… Бежим обратно!
        - Простите, что влезаю, сержант… - Григорий, шедший третьим, оглядывался поминутно, - Но хосса бегает со скоростью больше шестидесяти кэмэ в час. Рискуем… - он цыкнул зубом, - Не убежать.
        - Да-а?! Проклятье!.. Д…мо собачье!.. - сержант употребил и другие слова, - Хорошо. Изменение плана. Сколько бы хосс мы не увидали - стреляем на поражение до предпоследнего патрона!.. А уж потом… Как получится!
        Колян с Толиком снова переглянулись. Толик кивнул.
        Однако на всём недлинном, в-принципе, пути до нужной комнаты, никто им не встретился. И вот табличка на двери: «Лаборатория томографии, 15/3».
        - Это - комната для обработки снимков. Сам томограф в соседнем помещении, - завхоз указал рукой, - а здесь… Хм. Она говорила про… Ванну?
        Дверь оказалась не заперта, и даже не закрыта полностью. Войдя, они её за собой закрыли. Пришлось снова включить фонарь: аварийная лампочка почему-то сдохла.
        - Че-е-ерт! Красотища какая! Как в клипе «Дюран-дюран»! - Колян не мог не поприкалываться.
        Да, посмотреть нашлось на что!
        Посередине огромного, два на два на два, бака из оргстекла, похожего на гигантский аквариум, как бы парила миниатюрная женщина в одних голубых трусиках, и с зажатой во рту изогнутой трубкой от, похоже, пылесоса. Но не она сама поразила вошедших, и даже не сощуренные на яркий свет моргающие глаза.
        На добрый метр вокруг женщины плавали волосы! Они буквально невесомым облаком сказочно облегали голову - словно волшебным золотисто-белым ореолом!
        - Вы слышите нас? - постучав по стенке аквариума, и показав на уши, сержант, чуждый эстетическим порывам, жестом показал женщине, чтоб она всплыла к поверхности.
        Женщина поднялась к кромке бака с трудом - явно видно было, что она двигается из последних сил. Однако в задыхающемся голосе звучала почти истерическая радость:
        - Ф-фу! С-спасибо! А я-то, как услышала звуки - снова нырнула! Думала, опять хоссы… Помогите мне вылезти - у меня руки сводит!.. И мышцы все… Словно ватные.
        - Это - от счастья. - попытался пошутить Колян, приложив ухо к двери. - Можно! Снаружи - никого!
        Сержант, прагматично отнёсшийся к происходящему, залез по стремянке, прислонённой к баку, наверх:
        - Давайте руку. Кстати - когда вы в последний раз слышали хосс?
        - Ну… мне трудно судить, но, кажется, часа два-три назад. Где-то за час до того как… Молодой человек позвонил.
        - Извиняюсь, это я позвонил. Я - Толик. Это - сержант Владислав. А это - Колян. Ну, завхоза Григория вы, наверное, знаете… - учёная покивала, всё ещё задыхаясь.
        Сержант, пыхтевший, словно паровоз, и упёршийся в прозрачную стену, сказал:
        - Чёрт, а ведь не могу… Выскальзывает! Колян, поможешь, а?
        - Надо бы конечно сказать, что кто девушку нашёл, тот пусть и… Мучается! - Колян, подтащив из угла стальной стол с покрытием из нержавейки, встал на столешницу рядом с сержантом, напрягся. Попробовал ещё раз, - Девушка! Да вы хоть подтягивайтесь!
        - Не могу, молодой человек… Мышцы не слушаются… Как я вообще жива осталась! - Татьяна, вдруг разрыдалась. Крупные слёзы так и лились по щекам. А поскольку обе её руки были заняты спасателями, она и не делала попыток утереть их.
        Толик, стоявший прямо напротив, засмущался.
        Завхоз сказал:
        - Рад видеть вас живой… И сравнительно здоровой. Татьяна Иосифовна, надеюсь, тут найдётся запасная одежда?
        - Найдётся. Вон там, в шкафу, есть несколько халатов. - Татьяна только сейчас сообразив, что выглядит не совсем так, как полагается учёной, жутко покраснела. Сержант с Коляном, увидав её смущение, не придумали ничего лучше, как рассмеяться. Колян сказал:
        - Не смущайтесь вы, Бога ради, уважаемая Татьяна Иосифовна! Я всю жизнь мечтал об этом моменте: посмотреть нашу училку химии (а вы - один - в один!) в неглиже! И, хочу вам сказать, вы меня нисколько не разочаровали! Отпад! Вау! Супер-секси!
        Сержант хмыкнул:
        - Знаешь, Колян… Ты - первостатейный хам! Но к комплименту присоединяюсь - Татьяна, вы - супер! - к этому моменту они бережно извлекли её из воды, и усадили прямо на стол, придвинутый Коляном. Поскольку больше мебели в помещении не осталось.
        - Ч-чер-рт в-возьми, к-как о-ка-ка-зывается, х-холодно! - «училку» затрясло. - П-п-пожалуйст-та!..
        Толик, красный, как рак, уже протягивал вынутый из шкафа халат.
        - Нет, так не пойдёт. - сержант взял халат, посадил учёную ровно, придерживая, и стал вытирать плечи и всё остальное, сильно растирая. «Училка химии» застонала, дёрнувшись:
        - Ах!.. Больно очень… Как будто кожа слезает!
        - А, ну да… Набухла же от воды. Ладно, сделаем по-другому.
        Сержант накинул халат на спину женщине, и стал растирать ладонями сам халат. Толик, вдруг что-то вспомнивший, полез в свой рюкзак. Вынул плоскую фляжку, протянул:
        - Вы бы это… Хлебнули! Отлично согревает!
        С подозрением понюхав, Татьяна Иосифовна отпила приличный глоток, поперхнулась, сморщилась, словно от зубной боли:
        - О-о!.. Вот. Ч-чего мне так не хватало после ванны… С-спасибо, мужики…
        Толик предложил сержанту.
        - Не откажусь, - тот сделал большой глоток, - У-у-у! Уважаю! На можжевельнике? - Колян довольно кивнул, - Колян, помогай. Вот. Так-то лучше. Толик, принеси-ка ещё халат… Григорий - не желаешь?
        Григорий хлебнул как-то судорожно, закашлялся, пролил на грудь, но блаженная улыбка сказала, что и ему спасительный напиток «в жилу»:
        - Чёрт… Самогон?
        - Ну тыть… На том стоит Новая Горловка… На бруснике и можжевельнике!
        Татьяна перестала дрожать и задыхаться только минут через пять, когда её распухшее в воде тело покраснело, и разогрелось так, что горячо было взяться. Сержант сердито зыркнул на подростков:
        - Ну-ка… Отвернитесь! Татьяна! Привстаньте! Э-э, ладно, я уж сам… - после чего задвигал руками.
        - Как вы… да это же!.. - Татьяна затрясла головой. В её голосе послышалось полупьяное возмущение. Вот что значит - без закуски! Девушка и так не держалась на ногах, а сейчас… Толик вздохнул.
        - Нет, я вовсе не «покушаюсь на вашу девственность», черти её раздери. - сержант старался орудовать толстыми грубыми пальцами понежней, чтоб не повредить набухшую в воде кожу. - Но они были на вас… Думаю, долго? Вот и надо убрать их: запах!
        - А-а, верно… Но у меня нет запасных!
        - Ну и… э-э… фиг то есть, с ними! Походите и так - нам до выхода, вроде, осталось немного! Идти-то… Сможете?
        Татьяна честно попыталась встать на ноги. Они подогнулись, и сержант снова усадил её, покряхтев, обратно на край стола: «Блин!».
        - Тихо! - прошипел Колян, вновь быстро подошедший к двери, и ещё прислонившийся к ней ухом, приподнял палец, - Что-то идёт!
        Все застыли, сержант даже выключил фонарь.
        Мимо комнаты что-то пробежало: словно протопал взвод солдат на ходулях. Толик мог бы поспорить, что все они даже перестали дышать… Но вот всё снова стихло.
        - Страшно. - Татьяна шептала чуть слышно, но сержанта, всё ещё придерживавшего её за плечи и талию, помогая сидеть, проняло до дрожи, - Но совсем не так, как когда я думала, что осталась одна… Боже! - она уткнулась лбом в его плечо, и снова разрыдалась.
        - Да ладно вам… - сержант, похоже, вдруг наконец смутился, - Вы молодец, что смогли продержаться! Так и надо - до последнего вздоха, назло всем этим гадам!.. А сейчас, всё-таки перестаньте. Слёзы… Тоже пахнут!
        - Да-да… Простите! - она стала утирать лицо непослушными руками, - Но… Боюсь, я не смогу пока ходить. Тело… как будто вдвое распухло, и суставы… не гнутся!
        - Ну, положим, не вдвое, а всего раза в полтора… Ничего. Мы вас, наверное, донесём до дырки, а дальше по трубе - как-нибудь уж протащим!
        - Колян! Ну ты точно - хамло. «Дырка» бывает только в …опе! А в «трубе» мы проделали - отверстие! Ну-ка, выгляни в коридор!
        Колян со всеми предосторожностями выглянул в коридор:
        - Вроде, чисто!
        - Татьяна! Где ваш переговорник? Ага, вижу. - сержант подобрал коробочку на кромке бака, сунул в нагрудный карман, - Толик! Ты с обрезом - впереди! Гриша, друг - ты с пушкой - сзади! Колян, берись! - они сложили руки в замок.
        Толик помог доктору биологических… и т.д. перебраться со столешницы на руки, всё ещё мило краснея, когда приходилось касаться мягких и уже тёплых форм, и маленькая процессия быстро двинулась к выходу.
        У «отверстия» их ждал сюрприз.
        Вниз из него свешивалось брюшко хоссы, явно не сумевшей протащить его дальше в узкий короб. Слыша их приближение, она задёргалась, сердито заскребла коготками по металлу, пытаясь попятиться, однако выбраться, к счастью, не смогла: выстрелы картечью перебили тонкий поясок между головогрудью и брюшком, и брюшко рухнуло вниз, а из раны полилась… Красная кровь!
        Толик, опомнившись, сплюнул: видел же уже!.. Ну правильно - человеческая система дыхания, а, значит, и кровообращение на гемоглобине!
        Однако надо было торопиться: на выстрелы могли набежать ещё хоссы!
        Так что не без страха наблюдая, как из подёргивающегося у стены брюшка на добрую ладонь выскакивает всё реже жало, напоминающее, скорее, иглу дикобраза, но ещё и чудовищно увеличенную, мужчины полезли доставать «остатки» хоссы.
        «Доктора наук» пока посадили у стены.
        - Осторожней!.. Чёрт! Зацепилась!.. Ну, тяни!.. Упирается, гадина! Подожди-ка, давай я на всякий случай добью её! - Толик выстрелил картечью во всё ещё сопротивляющееся и скребущее тело. Шесть лапок, которые, скорее, следовало бы назвать лапищами, застревавшие в узком коробе даже и после того, как глаза твари остекленели, и она застыла, наконец, перестав щёлкать хелицерами-челюстями, почти удалось, наконец, передвинуть назад - к «отверстию».
        Но окончательно выдернули тело из дыры только через пару минут после того, как оно замерло. Даже отдельно от брюшка хосса выглядела устрашающе. Бедные «враги»!
        - Чего не мог никогда понять, так это - зачем ей эти идиотские лапки спереди, - завхоза передёрнуло, когда тело с грохотом упало шагах в десяти от них. Он сидел на корточках рядом с Татьяной, старавшейся начать шевелить конечностями. Пока это ей не слишком удавалось, и она тихонько кряхтела от усилий и беспомощности. Но ответила:
        - Ну как же - они по гениальному замыслу создателя должны были заменять руки. - взгляд, которым одарили Григория, отнюдь доброжелательностью не пылал. Очевидно, Татьяна ставила ему в вину то, что сам он выжил, и даже не попробовал связаться хоть с кем-нибудь ещё. Григорию это уже было всё равно - сама она ведь тоже не слишком стремилась помочь кому-то.
        - А вы не думали, биоинженеры грёбанные, что руки больше подходят тому, кто «обременён» мозгами?
        - Разумеется. - в тоне звучала добрая тонна презрения, - Но хоссы достаточно умны, чтоб пользоваться…
        - Ага, - перебил завхоз. - Достаточно! Вот, похоже, и доктор Кадышева так считала. Спорим, это её любимица подняла бунт?!
        - А вот и нет! - взгляд и голос стали ещё более сердитыми, - Это - новый Главный виноват! Он приказал доставить в лабораторию этологии сразу трёх хосс - хотел стравить их в бою за полтуши коровы, и улучшить потом конструкцию хелицер… Ну а хоссы-то решили по-другому… Бедный Олег Анатольевич. И Миша…
        А «дрессированная» тварь, как вы называете питомицу Марины Кадышевой, защищала её от нападения других! Я сама это видела! Правда…
        Не помогло это. Их обеих - и хоссу и Марину… Боже! - она закрыла лицо руками, - Тш-тш-тш… Мне нельзя плакать!
        Подошедшие сержант и Колян переглянулись. Сержант сказал:
        - Надо же! Похоже, и правда: преданность и верность… Значит, они, точно - умней, чем обычные осы! Ну так это же ужасно: значит, они - ещё опасней!
        Мыслят, мать их!..
        - Да, у наших этологов в этом сомнения и не было… Нет, ну, понятное дело, всё было совсем не так, как в «Чужих-4», когда генный материал… Хм! Но… У человека точно есть, чем поделиться с насекомыми. Хитрость. Расчёт. Или - безоглядная храбрость берсерка в бою… Лада, как звали любимицу Кадышевой, кинулась безоглядно, и дралась, даже наверняка понимая, что шансов против троих нет, до последнего вздоха!.. - Татьяна старалась говорить тихо.
        Сержант долго молчал, постукивая пальцами по кобуре. Сказал раздумчиво:
        - Да, всё верно… На моих ребят они ломанули всей массой, не считаясь с потерями - а я-то думал, что это типично как раз для насекомых: наваливаться толпой, и не считать убитых в пылу боя… Но вы, возможно, правы - у людей тоже такое есть… Ладно, полезли. - он кивнул в сторону люка.
        Однако первыми пришлось взобраться Коляну и завхозу - они с большим трудом и затащили Татьяну в лаз так, чтобы ничего ей не ободрать. И потом Колян потягивал женщину подмышки, а завхоз подталкивал под ягодицы, каждый раз говоря: «Пардон!», пока минут через пять все участники «спасательной экспедиции» не приползли назад в камеру смесителя. Все запыхались, но старались «отдыхиваться» не слишком громко.
        - Так, ладно. Сидите здесь. Я - наверх. Там ещё надо открыть люк и оголовок.
        - Сержант! Можно, я - с вами?.. - Толик показал пальцем вверх.
        - Нет. - ответ был категоричен, - Ты отлично обращаешься со своим обрезом. Вот и прикрывай остальных, если что… А с собой я бы захватил Коляна. Колян, хочешь?
        - Полезли. - Колян, долго не думая, пристроился в корму сержанта, уже поднявшегося на несколько ступенек.
        Да, внутри камеры смесителя имелась настоящая роскошь: отстоящая на ладонь от стены лесенка из уголков и перекладин - прутков арматуры.
        Да и сам лаз действительно имел приличное сечение - два на два, не меньше. Однако через десять метров вертикального хода он перешёл в горизонтальный участок.
        - Фильтровая. - прокомментировал сержант. - Её мы просто обойдём.
        Они выбрались в узкий и тёмный подсобный коридор через люк в стене. Фильтр, толстая пробка из сетки с мелкими ячейками, заполненными не то стекловатой, не то - просто ватой, или ватином, занимал в длину шага три. Далее шла метровая вставка с гигантским вентилятором-пропеллером. С другой стороны фильтра нашёлся точно такой же люк. Ствол воздухопровода снова повёл наверх. Лесенка, по счастью, имелась и в нём.
        Наверху оказалась решётка из секций, как от гигантского ставня. Вот только толщиной «ставни» были в добрый сантиметр, и сделаны из бронелиста. Сержант буркнул:
        - Жаль, не догадался… Ломик бы сюда!
        - Вот он. - Колян нашёл ломик тут же, на выступе у железной рамы «ставня».
        - Точно. Так они здесь и обходились, когда питание отключали. - сержант пыхтел, засунув ломик в коробку передач у мотора, - Поможешь?
        Совместными усилиями удалось провернуть шестерни. Правда, толку от этого оказалось немного - в образовавшиеся щели шириной в ладонь пролезть смогла бы только кошка. Колян тихо чертыхнулся:
        - Сюда даже мне не пролезть! Даже голым. Не говоря уже о «разбухшей» девушке Толика…
        - Придётся демонтировать. - сержант потыкал ломиком в основание одной из лопастей, - ось из прутка с мой большой палец. Болты, похоже, на двадцать четыре…
        - У нас инструментов нет.
        - Чёрт побери! Уж не хочешь ли ты сказать, что придётся за гаечными ключами спускаться снова в подвал - в каптёрку?..
        - Да нет, не придётся, если вы не боитесь немного пошуметь.
        - ?!
        - Я у Толяна забрал одну гранату. Так, на всякий случай. Вдруг пригодится. Вот и пригодится. Рванём?
        - Рванём. Погоди-ка: у меня даже специальный скотч есть. И шнур.
        Сержант быстро справился с минированием оси одной из планок. Затем оба спустились вниз, и зашли за фильтровую. Сержант, оглянувшись на чуть дрожащего Коляна, буркнул: «Не дрейфь! Не в первый раз!», и дёрнул шнур, привязанный к кольцу гранаты. Колян открыл рот - чтоб не повредило перепонки.
        Взрыв прозвучал на фоне ожиданий слабовато - похоже, часть энергии унесло-таки наверх! Зато когда они вернулись к оголовку, ставень свисал книзу, как перебитое крыло некоей гигантской птицы… Или, скорей, птеродактиля. Сержант довольно крякнул:
        - Порядок. Сейчас довыломаем.
        Они действительно «довыломали» ставень из второго крепления без труда. В образовавшуюся щель уже можно было пролезть. Что Колян и сделал.
        - Здесь тоже лестница. - он глядел не на неё, а наверх - туда, где в десяти шагах в слабом мареве выделялись блики и полосы чего-то мощного и яркого, похожего на… Луч прожектора!
        И прожектор этот двигался, светя всё ярче, на фоне гула из явно - голосов и отрывистых команд! А вот и головы людей замелькали вокруг скоса колодца! Колян нагнулся:
        - Слышь, Влад! Нас тут уже ждут! - после чего голову уже задрал:
        - Эй! Мы - выжившие! Спустите нам сюда хотя бы трос с носилками! У нас есть, - Колян задумался, как бы назвать неходящую, и всё ещё «разбухшую» Татьяну. Ничего оригинального в голову не пришло, - Раненные!..
        Наверху появилась явно начальственная голова в фуражке:
        - Назовите себя. Сколько вас?
        - Мы - сотрудники Кухни! Ну, Ящика восемьдесят пять! И бойцы подразделения «Криптон». Нас - пятеро!
        Ответ, вроде, удовлетворил начальственную личность. Её голова исчезла, зато зазвучали отрывистые и чёткие распоряжения и приказы, над отверстием колодца появилась некая тренога, на блок в её центре навесили карабин со шкивом. И вскоре к Коляну и правда, спустились… Настоящие носилки!
        - Отлично! Подождите, не поднимайте пока! Сейчас мы раненную доставим!
        Узнав, что наверху их уже ждут, Татьяна снова расплакалась - причём теперь на плече Толика. Тот играл желваками, вздыхал, но терпел, стараясь только нести её осторожней.
        Чтоб притащить зав. лаба к решётке, пропихнуть в щель и погрузить на носилки, ушло минут десять. Затем по лестнице сбоку колодца выбрались и сами: первым - сержант, сразу попавший в крепкие объятия старшего по операции спасения, оказывается, отлично его знавшего, и сразу поразившего до глубины души «откровением»:
        - Чертяка живучий! И здесь вывернулся!..
        Что ответил сержант, они не расслышали, но тон показался не слишком радостным… Поздравления утихли.
        Затем вылезли Толик, Григорий, и последним - Колян.
        Оголовок над шахтой, оказывается, располагался в «уцелевшей» бетонной «бане» Лагеря… И внутри она казалась сохранившейся куда лучше, чем выглядела снаружи.
        Оценив деловитую суету, царившую наверху, и всех этих бойцов с спецкомбезах и противогазах, Колян попросился наружу - «на травку». Полковник, свирепое лицо которого стало ещё свирепей, когда он увидал Толика и Коляна, немного смягчилось, когда сержант уверенно заявил, что «без помощи случайно оказавшихся на Объекте гражданских, консервация Объекта и спасение выживших оказались бы абсолютно невозможными!».
        - Ладно. Можете пройти в госпиталь. Ваша Надежда уже там!
        - Так она вам всё рассказала?
        - Ну, всё - не всё… Только то, что знала. Про вашу разухабистую смелость. Не одобряю. Ладно: «разнос» отложим до лучших времён. - полковник чуть расслабился, - А пока отдыхайте. Наши умники, - лицо полковника снова скривилось, словно он надкусил лимон, - всё равно захотят поговорить с вами. Ну, потом, после того, как «пройдёт шок»!
        Толик и Колян, пошатываясь, (вот уж правду говорят - воздух здесь, на родной поверхности, «и сладок и приятен!») двинулись к большой палатке, над которой висел огромный плакат: «Мобильный госпиталь. МЧС России».
        Вокруг госпиталя образовался настоящий лагерь: ряды палаток на возвышенности, два вертолёта невдалеке, полевая кухня, три «Барса», два «Уазика», вагончик КПП, откуда доносились переговоры радистов… Всё жило напряжённой, деловой жизнью, и странный полумрак из-за низко стоящего летнего полярного солнца нисколько этой атмосферы не портил.
        Колян, улучив момент, когда на него никто не смотрел, уронил под ноги плоскую коробочку с наклейкой от спичечного коробка, и аккуратно вдавил её подошвой в грязь.
        Толик, шедший чуть впереди, ничего не заметил. Тогда Колян оторвал и выбросил в кусты вторую сверху пуговицу рубахи. После чего догнал друга:
        - Пожрать бы чего… К нашему-то… «пайку»… Даже не притронулись!
        - Точно. Да не до него было. - Толик с тоской наблюдал, как Уазик с намалёванным на белом борту красным крестом отъезжает, подпрыгивая на кочках и проламывая кусты, - Увезли… А я даже не попрощался!
        - Толик! Ба-а!.. Что я скажу бабе Моте? Что ты втюрился в учёный синий чулок, да ещё годящийся тебе в бабушки?! - Колян приобнял друга за плечи.
        - Ничего смешного! Вот хочешь верь - хочешь - не верь, а когда я её впервые услышал… А потом - и увидел… Вот точно - что-то такое есть: «с первого взгляда!»
        - Да, твоя правда… Смотрелась она в том баке отпадно! Кстати, ты не спросил, почему она разделать?
        - Гриша спросил. Она объяснила, что намокшая одежда слишком сильно тянула её на дно! А она ослабла… Бедняжка.
        - Ну, так уж и бедняжка… - Колян не переставал удивляться Толику, - Но вот тебе крест: зрелище было… Незабываемым!
        - Точно. Вот хочешь - смейся, но у меня, как только я увидел… Всё встало!
        - Ха! Смеяться не собираюсь. Потому что у меня - тоже!
        Толик сердито взглянул на друга:
        - Ты всё прикалываешься?!
        - И не думаю! Вот уж реально - возбуждающая старушка!.. Повезло тебе, балбесу, можно сказать… И помни - между, скажем, Бабкиной и еёнским хахалем - тридцать лет разницы! А ничего! Им не мешает! - за разговором почти дошли.
        Из палатки госпиталя выскочила Надюха - выскочила и врезалась в Коляна:
        - Колька, Господи! Скотина ты вонючая: если б ты погиб там - я б тебе этого никогда б не простила! А я тут сижу, как на иголках вся - слышу - ваши голоса! Привет, Толик! - голова со всё ещё торчащими косичками повернулась и к Толику.
        - Привет, Надюха! Молодец! Справилась с Заданием!
        - Да, я-то справилась… А вы - скоты подлые! Вот я тогда что подумала - хитро же вы от меня отделались! - нижняя губа сердито отклячилась, показывая, что её обладательница действительно обижалась.
        Колян с Толиком переглянулись. Снова заржали.
        - Хватит ржать, придурки! Я… Я, знаете, как потом волновалась?! Особенно, когда прилетело пять вертушек, и «Мрия» сбросила на парашютах с хлопушками два танка и БТР: вон они - «охраняют»!
        Хотя чего тут охранять, если сейчас пустят газ… А ещё скажите спасибо: это я вылезла из кустов вовремя, и не дала идиоту-полковнику начать пускать газ сразу же!..
        - Ух ты… Ну-ка расскажи подробней! - к этому моменту они зашли в палатку, и попали… Прямиком к плотоядно потиравшему руки огромному врачу в белом халате.
        Чем-то он напоминал одновременно и тираннозавра (возможно, крупными, явно своими, крупными зубами, хищно поблёскивающими сквозь растянутый в ухмылочке рот), а чем-то - Германа Ишаевича из передачи «Здорово жить»:
        - Ага! Больные пожаловали! Ну-ка, ну-ка… Сейчас мы попробуем вам доказать, как сильно вы пострадали, и как ужасно на вас сказались стресс и недоедание!..
        Спустя час, когда придирчивое обследование не выявило никаких патологий и заразы, подросткам разрешили сходить в столовую - поесть:
        - Скажите, майор Размыслович приказал положить двойную мяса!
        - Спасибо, товарищ майор! Обязательно скажем! - Колян, которого циничные шуточки майора вовсе не приводили в восторг, заставляя поминутно смеяться, как было с Толиком и Надюхой, поспешил увести своё маленькое воинство.
        В столовой пришлось пройти сквозь пустую палатку, где уже стояли столы и лавки - бригада из трёх кашеваров деловито что-то мешала позади неё в двух котлах и одном баке:
        - Здравствуйте, товарищ старшина! Майор Размыслович приказал накормить нас… И положить мяса - двойную порцию!
        - Ах, он, значит, приказал? А это ничего, что второпях нас укомплектовали двойным пайком по гарниру, а мяса не положили совсем?! Я ему что - рожу это мясо? - старшинские усы задрожали в притворном гневе. И, уже куда веселей, - Ладно. Сейчас попробуем вам, ребята, что-нибудь найти…
        Алюминиевые миски оказалось трудно держать, настолько горяча оказалась гречневая каша. В центре каждой миски высилась горка из настоящей армейской (а не какой-то там китайской, из всяческого сбоя и субпродуктов!) тушёнки.
        Колян наворачивал так, что ронял крупинки на стол вокруг себя, не стесняясь подбирать их хлебом. Толик ел прямо над миской: у него если и сыпалось что, то - только обратно в миску. Надюха ела как настоящая леди: ложку набирала неполную, и несла ко рту чинно и аккуратно. Чаем, когда проглотить не могла, сразу не запивала.
        В конце трапезы, когда Колян думал, что больше в него не влезет, пришёл Владислав со своей дымящейся миской:
        - Приятного аппетита, молодёжь!
        - Приятного аппетита, товарищ сержант! Ну, как там? Совсем эти гады вас затаскали? Небось, отчёт писать заставили?
        Сержант помрачнел:
        - Точно. Правда, хорошо хоть - не письменно… А то бы до завтра валандался… Сунули микрофон, включили лаптоп на запись… Ну, я и рассказал. Всё. - желваки на скулах снова заходили.
        - А что там с Григорием, другом нашим одноботиночным? - Толик поспешил увести беседу в другое русло.
        - А, завхоз… Ему пришлось ещё хуже меня: его до сих пор гоняют «наводящими вопросами» три придурка из контрразведки, или ещё какой шпиенской Конторы: перекрёстный допрос! Ну, я думаю, Гриша справится! Раз уж прошёл через такое…
        Все невольно примолкли. Затем Надюха решилась спросить:
        - А много там было… Женщин?
        - Насколько я знаю, к счастью, нет. Не больше тридцати. Ну, вы понимаете - специфика таких Объектов: жить без семьи, соблюдать режим, секретность, и тэдэ и тэпэ…
        - Значит, с нашей… Попытки… Хотя бы немного толка получилось?
        - Да, Колян. Не знаю, смог бы я там один… Вот и хотел сказать то, что как-то не успел, - сержант сглотнул:
        - Спасибо! Ты немного вправил мне мозги, а то у меня совсем уж… Паранойя, похоже, начиналась. - сержант снова протянул руку, Колян и Толик пожали её:
        - Да ладно… Чего уж там…
        - И вам спасибо, сержант. Без вас и мы… Вряд ли выжили бы!
        Некоторое время все ели молча.
        Неловкую паузу нарушил возникший в проёме доктор Размыслович:
        - Ага! Вот он у нас где! Здравствуйте, уважаемый Владислав Фёдорович! А мне ребята сказали, что вы пошли ко мне… А по дороге, значит, завернули в столовую… Ну, ладно-ладно, я же не садист какой! Поешьте, конечно… Ну а потом - милости просим!
        Так-с… А вы, трое, как покушаете, можете смело спать - палатка с походными постелями - за радиолокаторной. И… э-э… Временный туалет - сразу за спальной палаткой!
        - Не верьте ему, сержант! - заговорческим шёпотом, склонившись к столешнице, сообщил Колян, когда плотоядно потиравший ручки врач вышел, - самый он что ни на есть настоящий садист! За…бет вопросами и тестами! А уж электрических машинок у него - не считано - не меряно! И вас всего электродами облепит!
        - А, ладно. Я, правда, раньше сам-то к нему в лапы не попадал… А насчёт садиста… Точно! Ещё бы: он у наших вояк - непререкаемый авторитет! Хоть и не всегда использует методы, скажем так, официальной науки. Но ребята, кто возвращался с заданий… скажем так: не совсем в порядке в смысле головы…
        Рассказывали про то, как он «работает» - страшные вещи!
        Как будто у него есть настоящий шаманский бубен, и кожа гремучей змеи. А ещё - чтобы выбить из человека правду, он заставляет голым танцевать при луне…
        Если бы все трое не смотрели исподтишка на разинувшую рот Надюху, розыгрыш удался бы вполне. А так, через секунд пять, она треснула парням ложкой по лбу. А на сержанта только сердито посмотрела:
        - Ну ладно - эти двое: они всю жизнь такие… Идиота куски… Но вы - товарищ сержант!.. Фу! Это, это… Нечестно! Я чуть было не купилась!
        Поржав так, что слышно было, наверное, по всему лагерю, они как-то успокоились.
        Когда сержант почти закончил, и довольно отдувался, Толик всё же решился:
        - А что там с…
        - А, с твоей зазнобой-докторшей?! - сержант подмигнул, - Не бойся, я никому не скажу, что видел, как ты у ширинки там что-то этакое поправлял, увидав её в баке… Ладно, - он посерьёзнел, - Ничего страшного с ней не произошло. Доктор Рабинович сказал, что только сильное переохлаждение, шок, (ну, куда ж без него!) и набухшая от долгого пребывания в воде кожа…
        Словом, её присыпали каким-то порошком (тальком, что ли?) и сразу отправили в стационар. И с ней трёх серьёзных таких агентов в штатском - чтобы обеспечить… Всё, что положено обеспечить. Ну а ходить она сможет уже через два-три дня. Думаю, обязательно приедет сюда, навестить мужественного спасителя…
        Толик мило покраснел. Надюха, переводившая взгляд то на сержанта, то на Толика, не выдержала:
        - Это что ещё за романтическая история?! Толик! Ты нашёл себе «зазнобу»? А как же тётя Соня? Кто ей будет помогать в лавке?! Ну-ка, колись - кто это там у тебя?
        На помощь пришёл сержант:
        - Купилась-таки на этот раз! Да шутка это, Надюха… Но ваш Толик молодец: если б он не догадался хотя бы сделать попытку отыскать выживших, доктор Татьяна реально… Утонула бы. Или спятила.
        - А я вот всё равно не верю, что шутка! Толик у нас парень видный и крепкий - семьдесят кило всё-таки, и метр семьдесят девять… Правда, выбирать-то у нас в Большой Горловке особо не из кого. Восемнадцать старушек - многим за семьдесят… Мог, гад такой, и запасть на докторшу, если та моложе. А она как - симпатичная хоть?
        Толик опять не придумал ничего лучше, как покраснеть. Надюха присвистнула:
        - Точно. Готов, донжуан хренов! Ладно, не бойся: я тёте Соне не скажу. Захочешь расстаться с бедной старушкой - сам скажешь!
        - Толик! Так тебе невпервой - старушек охмурять? - сержант прыснул.
        - Отстаньте! И никого я не охмурял! И с тётей Соней - вот можете не верить! - ничего у меня не было!.. А Татьяна - вообще очень серьёзная девушка. Может, она ещё не захочет… Связать свою судьбу со мной?
        - Это чего это она не захочет?! Да против тебя ни одна женщина старше сорока не устоит! Это потому, что ты - ну вылитый Стас Михайлов в молодости… Вот уж повезло. - Колян говорил без улыбки, - И если надумаешь - только скажи. Говорю же: если сержант не сможет - сам буду у вас свидетелем!
        - Да ну вас, честное слово! - Толик встал, - Ладно, пойду воспользуюсь… Удобствами. И - спать! А то я что-то устал…
        Пройдя за занавес, Толик крикнул поварам: «Спасибо! Очень вкусно!» Те что-то проворчали в ответ - слов не было слышно, но явно что-то напутственно-довольное.
        - А он прав. - сержант откинулся от стола, - Глаза слипаются. Насчёт спать - не знаю, но я бы с удовольствием прилёг. Так сказать, придавил бы на массу…
        Да доктор ждёт!
        Разбудил Коляна доктор Размыслович:
        - Колян! Идём-ка. Есть дело.
        Однако прошли они не в Госпиталь, а в палатку полковника.
        Тут уже были пятеро бойцов с оружием, сам полковник, и сержант. Коляна кольнуло нехорошее предчувствие: все смотрели на него.
        Доктор буркнул:
        - Ладно, дальше - сами разбирайтесь! - после чего вышел.
        Подойдя к столу, за которым сидел полковник, Колян понял, что худшие опасения подтвердились: на чистом и пустом пространстве лежала только коробочка, которую он так удачно, вроде, втоптал в грязь, и пуговица. И…
        Его мобильный телефон, который он, вообще-то, оставлял дома!
        Колян вздрогнул, но промолчал. Паузу нарушил полковник:
        - Час назад, когда над нами проходил их спутник, эта хреновина сработала. Накопитель, то есть. Передала импульс. По нему мы её и запеленговали. А видеокамеру твою нашли в кустах с помощью детектора. И, наконец, двадцать минут назад на твой мобильник пришло СМС: «Деньги согласно договорённости переведены на счёт номер…».
        Ты его сам знаешь. Потому что открывал на имя своей матери. По её паспорту. Наши сотрудники уже пробили.
        Миллион в долларах. Твои «деловые партнёры» не поскупились, и не обманули.
        Колян сглотнул, но опять ничего не ответил.
        Полковник молчал, но смотрел на него так, словно хотел прожечь дырки во лбу.
        Сержант спросил:
        - Может, скажешь хотя бы - зачем?!..
        Колян, поколебавшись, кивнул:
        - С-скажу… Скажу. Хотел выбраться отсюда к такой-то матери… И матери обеспечить… Операцию. А без неё ей оставался - год. А затем и лечение и уход на старости… В Швейцарию, что ли. Или - Израиль. Там, говорят, врачи… Хорошие.
        - Но почему - им-то?! Главным врагам?!
        Колян тоскливо обвёл глазами защитно-зелёный потолок палатки. Посмотрел на свои ботинки. Покачал головой: - Если честно - сам не знаю. Наверное, потому что больше никто не предложил… А эти… Когда они год назад предложили работать на них, вначале не хотел…
        А потом - как чёрт под локоть толкнул. Чего, думаю, мне терять? Живу, причём, добровольно - в дыре, куда Сталин ссылал зэков долбаных и интиллигентов с…аных - чтоб попередохли тут с холоду и голоду, или поубивали друг друга… Хуже, думал, уже не будет… Ведь сейчас расстрела у нас нет?! - он вскинул глаза на окружавших. Ему никто не ответил. Тишина стояла такая, что, казалось, упади иголка - и то будет слышно. Даже надсадная, и выматывающая душу песня чёртова летнего гнуса стихла - очевидно, в палатке распылили инсектициды…
        - Я… - Колян попробовал снова, - Хотел доказать. Сам себе. Что самостоятельный. Могу, при случае, распорядиться своей судьбой. Про «секреты» и «честь» страны, уж извините, не задумывался… Здесь, у нас, в Новой Горловке всё это - тупая чистая абстракция…
        - Доказал. Что самостоятельный. И можешь. Принимать решения. - полковник дёрнул щекой. - По докладу сержанта - ты вёл себя как настоящий герой. Патриот. Личность с большой буквы. Говорю без иронии. И - что? Неужели это можно купить?!
        Колян покачал головой. В голосе появился надрыв:
        - Н-нет. Я… Чувствовал - что всё пошло не так… Что ни ради говённых денег… И - не ради того, чтобы проверить свою «крутизну»…
        Нет, не могу описать. Сам - дурак!
        Нет у меня оправдания. И объяснения тоже нет. И если вы ещё хоть чуть-чуть верите мне, Влад… Простите, сержант - только одна просьба! Вот пуля! - он достал её из кармана, - Дайте мне на минуту мой… ГШ… И… Выйдите. Все.
        - Я не имею на такое права! - полковник перегнулся через стол, глаза пылали. - Ты ещё не рассказал ничего о контактах, как на тебя вышли, кто это, как поддерживалась связь, и!..
        - Хорошо. Оставьте мне лаптоп с микрофоном… Я расскажу. А ГШ дайте сейчас!
        Полковник посопел. Глянул на сержанта. Тот кивнул:
        - Жаль его. Хороший парень. Спорол по детству х…ню! Но если останется жить - сам себя съест! Совесть - она хуже гестапо!.. Так что - так, или иначе…
        А так - хоть мучиться не будет!
        - Если б я тебя не знал так долго, Федорыч, не поверил бы. И не послушался. - полковник встал. Колян не видел, что происходило дальше - всё застилала пелена слёз и…
        Гнева на самого себя! А на кого ещё?! Сам баран - обвинять некого!..
        Рука сержанта крепко обхватила его предплечье, и усадила на стул:
        - Вот микрофон. Вот лаптоп. Вот - ГШ. Прощай.
        - Прощайте. Простите, если сможете… Я… Сам знаю!Всё о себе.
        Влад, просьба: пусть кто-нибудь… Позаботится о матери. Операцию нужно сделать… побыстрей.
        Толика разбудил выстрел.
        Сердце ёкнуло: прорвались?! Твари выбрались, и началось?!
        Но вокруг оставалось тихо. Только приближались шаги.
        Вошёл сержант:
        - Толик! Скотина обаятельная - покорил-таки, похоже, сердце девушки! Вот - телетайпограмма! Доктор Татьяна Тунеева спрашивает, как здоровье и настроение у Анатолия Сергеевича, и ещё… Сообщает, что хотела бы увидеться как только он сможет к ней в госпиталь приехать!
        Толик… Снова покраснел.
        Она его помнит! Она беспокоится о нём и хочет увидеть!!! Неужели она… вычислила его чувства к ней? Ведь не зря говорят, что женщины в этом смысле обладают шестым чувством! Инстинктом!
        И никакого значения не имело, что сержант и Надюха похихикивают и дают друг другу и ему тумаков: он ощущал… Что счастлив!
        Да, вот так просто, и буднично: счастлив!..