Общий враг Павел Александрович Мамонтов
        Граница #1
        Необъяснимый катаклизм - Прорыв, забросил несколько российских поселений в другой Мир, смертельно опасный для человека. Двадцать пять лет колонисты сражались за право просто жить на этой земле. В том числе - сражались и между собой.
        Но теперь найден истинный враг, решивший поработить всех людей.
        И колонисты объединились в борьбе с ним.
        Виктор Ахромеев, командир разведгруппы Зелёного Города, верный своему долгу, готов идти на острие атаки, защищая своих. Так, как его учили наставники.
        Но опасность всегда подстерегает там, где её не ждут.
        А в Мире Колоний живут и побеждают только те, кто сражается насмерть.
        Павел Мамонтов
        Общий враг
        
        
        Часть первая
        Пролог
        Высокий мужчина вышел на деревянный настил, спереди и сзади которого поднимались острые зубцы частокола в рост человека. За спиной у него висел автомат, на плечах сидел сын, мальчик лет семи. Лицо у мужчины было красивое, благородное, пронзительный взгляд голубых глаз и плотно сомкнутые губы выдавали в нём привычку приказывать.
        Сын, маленькая копия отца, смотрел поверх покрашенных в зелёный цвет острых зубцов с натянутой между ними колючей проволокой и удивлённо вертел черноволосой головой. Глаза у него были карие, почти чёрные, как у матери и сестры.
        Перед ним открывалась гладкая как стол степь, упирающаяся в далёкую полоску леса. У самого рва, вырытого перед частоколом, земля была истоптана и превращена в жидкую грязь. Дальше начинались ровные квадратики возделываемых полей, окружённые колючей проволокой и со сторожевыми вышками по углам. А за ними поле покрывал густой слой короткой травы тёмно-зелёного цвета.
        И на травинках, и на полосах колючей проволоки, и на брёвнах частокола блестели бисеринки росы. Зоркие мальчишеские глаза примечали каждую деталь: и уставшее лицо часового на ближайшей из вышек, и стайку сусликов, пронырнувшую под проволокой, и дивную игру солнечных лучей на поле, покрытом росой.
        - Красиво, Витя? - спросил мужчина у своего сына, глядя вдаль.
        - Ага, пап, здорово. Жаль, Лики с нами нет.
        - Сама виновата, пусть дома посидит, это ей в наказание, будет знать, как учителю чернила в чай наливать!
        Отец и сын стояли на самом верхнем ярусе четырёхметрового частокола. Под ними было ещё два уровня: первый на уровне середины стены с бойницами, проделанными точно над земляным валом, второй подземный, сообщающийся с долговременными огневыми точками. Площадка верхнего яруса была очень узкой, только чтобы разойтись двум крепким воинам в броне. Спереди и сзади её стискивали стены частоколов, построенные по одному принципу: два ряда брёвен с набитой землёй между ними.
        - Пап, - вдруг спросил ребёнок, - а зачем позади нас ещё одна стена? Неудобно же, тесно.
        - Запомни, Витя, если где-то тесно, и ты едва можешь туда протиснуться, это хорошо, значит, никто, кроме тебя, не пролезет, - сказал Александр и хохотнул, - а стена с тыла нужна, чтобы защищать от осколков. Если сюда полетят мины и будут взрываться за стеной, то осколки никому не повредят. Этакий бруствер получился.
        - Ааа… - протянул Витя.
        По тону было понятно, что ребёнок мало что понял, но принцип действия запомнил.
        Мальчик зевнул, качнулся на шее родителя, потёр кулачком глаза.
        - Смотри, сынок, - по-доброму наставительно сказал отец, - и запоминай. Утро, оно силу придаёт.
        - Угу… - сонно кивнул Витя и снова потёр глаза, - а что там такое коричневое мельтешит?
        - Где? - спросил Александр, а когда увидел, моментально изменился в лице. - Быстро внутрь! - крикнул он и резко снял, почти скинул сына с плеч. - Быстро, я сказал!
        А сам уже схватил трубку полевого телефона на стене, резкими рывками несколько раз прокрутил диск. - Восток, сектор-3, цель групповая, удаление четыреста, - быстро проговорил он, - немедленно огонь!
        В трубке что-то забурчало в ответ, в ста метрах за частоколом, в казематах, минометы начали наводить на цель.
        Александр положил трубку и зацепился взглядом за сына, жавшегося к тыловой стене.
        - Я кому сказал, бегом отсюда! - рыкнул старший Ахромеев.
        В этот момент внизу застучал тяжёлый пулемёт из дота. Витя хотел было убежать и уже подошёл к люку, чтобы спуститься вниз, но тут крышка откинулась, и из люка выскочил солдат с автоматом. Мальчик отпрянул, пропуская солдата, а когда опять подошёл к проходу вниз, отец уже повернулся к нему спиной. Тогда Витя решил рискнуть и не послушаться. Интересно же - первый бой своими глазами!
        Старший Ахромеев начал стрелять в кого-то из бойницы, а вбежавший боец что-то говорил в телефон. Левее, метрах в сорока, на частоколе тоже послышались выстрелы. Вите было очень интересно, в кого же стреляет отец, он даже хотел встать на цыпочки и посмотреть, что там творится снаружи, за частоколом, но рядом с ним стоял солдат Зелёного Города, говоривший по телефону, и Витя решил не рисковать, чтобы его не заметили. Потом, когда всё кончится, он попросит папу рассказать и объяснить ему всё, что происходило вокруг. О том, что сделает отец, когда узнает, что он его не послушался, Витя пока не думал.
        В небе что-то просвистело, впереди раздался взрыв.
        - Удаление двести, перелёт… - говорил солдат в телефон.
        Снова свист и взрывы.
        - Попали, - радостно вскрикнул корректировщик, - точно в…
        И замолк на полуслове, голова его дёрнулась и разлетелась красными брызгами. Что-то чёрной молнией промелькнуло в воздухе.
        Витя удивлённо поднял голову, над ним что-то вибрировало, и он увидел: в одно из бревен задней стены вонзилось гладко отполированное копьё. Каменный наконечник полностью вошёл в дерево. Витя непонимающе крутил головой, смотрел то на копьё, то на труп. Он догадался, что произошло, но не мог поверить, что это по-настоящему.
        Тяжёлые удары стали сотрясать стену с наружной стороны: один, второй, третий. С басовитым гудением потянулась вниз натянутая колючая проволока, с металлическим звоном одна за другой отлетели заклёпки, которые крепили её к частоколу. Что-то чёрное и большое взлетело над стеной и мягко опустилось на помост. Это оказался огромной снежный человек, в руке он держал узкий каменный топор. Монстр сделал шаг, Витя сжался в комок, прижался к стене, время тянулось ну очень медленно.
        - Витя! - донёсся до мальчика крик.
        Его отец бежал к нему и на ходу стрелял. Пули дырявили грудь снежного человека, но не отбрасывали его, а просто проходили насквозь. Александр подбежал почти вплотную и кинулся на врага. Нелюдь замахнулся топором, а человек, не переставая стрелять, дёрнулся вперёд-назад и пригнулся. Штык-нож, прикреплённый на стреляющем стволе, пронзил шею твари и сразу вышел обратно. Топор снежного человека опустился мимо, а его хозяин, фонтанируя кровью из распоротого горла, рухнул на настил.
        Сзади Александра на настил запрыгнул ещё один снежный человек и тоже взмахнул топором.
        - Папа! - хотел крикнуть Витя, но не успел.
        Его отец мгновенно развернулся на месте, как будто спиной почувствовал, откуда грозит опасность. Он припал к внешней стене, присел и выстрелил.
        Снежный человек дёрнулся, из его груди начали вылетать пули (другие солдаты на частоколе тоже открыли огонь с противоположенной стороны), которые непременно ранили бы отца мальчика, если бы тот не пригнулся. Сам Александр тоже стрелял, целя в правый бок нелюдя. Снежного человека развернуло от множества ударов пуль и буквально разорвало на куски.
        Над крепостью повисла тишина.
        - Держать позиции! - крикнул старший Ахромеев солдатам, выбегающим из люка на настил стены, а сам направился к своему сыну.
        - И что это такое было? Ты почему не послушался? - строго спросил он, глядя сверху вниз.
        - Пап, ну я… - Витя шмыгнул носом и посмотрел себе под ноги, - я сначала хотел посмотреть, а потом… испугался.
        - Испугался, говоришь?
        Александр присел перед сыном, потрепал его по черноволосой голове.
        - Только никому не говори, - сказал он, сверкнув белозубой улыбкой, - но я тоже испугался.
        Пролог 2
        Спустя пятнадцать лет.
        Северные леса близ торфяных болот.
        Племя Н’Хэй в походе
        Старый Н’Хугай вёл своё войско. Лучшие воины его племени - Поющих в ночи. Их было десять и пять десятков. Полторы сотни воинов, каждый умелый охотник и опытный боец, на каждом защитная куртка из выдубленной шкуры носорога или кабана. У каждого копьё с крепким наконечником из камня, обсидиана или бронзы и топор с каменным лезвием, отшлифованным и заточенным до невероятной остроты.
        Н’Хугай жил очень долго, даже по меркам Большого Народа. Почти три сотни раз он встречал и провожал зиму. И видел многое. Было страшное время, когда даже племена из одного народа убивали друг друга, и кровь лилась десятки зим. Это началось тогда, когда стала высыхать Анг Туэ{ Анг Туэ - река, дословно: дающая жизнь.}. Много воинов, женщин и детей полегло тогда из племён разного, но всё равно единого Народа. И плакала матерь земля, и почернело Анг Фэ{ Можно перевести как единая душа или общая душа.}. Н’Хугай тогда был совсем молодым и думал, что хуже уже ничего быть не может.
        Но почти три десятка зим назад на его землю пришли чужаки, и стало ещё хуже, да так, что просто невыносимо. Чужаки, хилые и нескладные, оскверняли его землю, порабощали воинов и женщин из племени Поющих в ночи и из других племён Большого Народа. И пусть сам Большой Народ соткан из разных народов, а те делятся на племена, но всё равно все вдыхающие воздух считали себя частью Большого Народа и подчинялись слову общего Вождя Большого Народа, Хранителя Священного Места. Если таковое будет сказано, конечно, и не нарушит обычаев.
        Так, три луны назад, народы в который раз уже собрались на Священном Месте, чтобы подумать. Народам было предложено заключить союз с чужеродной тварью, из тех, что туманят разум и пожирают Анг Лэ{ Душа отдельного существа.}.
        Н’Хугай не хотел воевать. Не потому, что труслив или слаб. А потому, что он не верил, что союз с тварью может принести победу. Тварь сначала окутает их своей властью, поработит, а после бросит на своих врагов умирать. А тех, кто сумеет выжить, сожрёт Анг Лэ.
        Н’Хугай не хотел воевать. Он повидал в жизни. Семеро его сыновей погибли, сражаясь с чужаками. Двое отдали жизнь в бою и ушли к предкам. Пятеро попали в плен и потеряли разум. Чужаки заставили их добывать чёрный огонь из земли для каких-то своих нужд. Н’Хугай не верил в победу, но дорожил тем, что внутри - Анг Лэ. Если принять предложение твари, то навеки попадёшь в её рабство, а это страшнее, чем угодить к чужакам. Те хоть захватывают тело, а тварь - Анг Лэ. Н’Хугай не был трусом, но хотел, чтобы, когда придёт его час, он отправился к предкам, не потеряв свою душу.
        В Священном Месте Главный Вождь отказался выступить простив чужаков вместе тварью. Но не все последовали его слову. Тогда, три луны назад, Джеб’Чи, молодой вождь из племени Выковывающих камень, увёл из Священного Места тех, кто был готов отдать себя и свою душу твари. Он вырвал их и себя из ментальной связи Большого Народа и закрыл их разум для остальных племён.
        И сейчас Н’Хугай вёл своих воинов не против чужаков, а против одного из племен своего народа - Выковывающих камень. Он шёл карать отступника Джеб’Чи. Того, кто всё-таки решил заключить союз с тварью. Поганый отступник заплатит за свое предательство.
        Чужаки звали Н’Хугая и всех из племён его народа - неандертальцы. Н’Хугаю нравилось это слово, чем-то оно напоминало общий язык Большого Народа, а не примитивную речь чужаков. Вождь не прочь был узнать, что это слово значит, а еще - что значат имена двух других народов - снежные люди и тролли.
        Но болтать с чужаками Н’Хугай не собирался. Он вёл своих воинов сражаться, проливать кровь, как в старые времена. Силой - на силу, умением - против умения, лицом к лицу. Не так, как бьются поганые чужаки, а так, как принято у племён Большого Народа. Но он ошибался.
        Н’Хугай провёл племя сквозь ущелье и остановился у подножия двух крутых холмов, поросших высокими елями. На узкой дороге между склонами его встретил Джеб’Чи, молодой неандерталец, пошедший против слова, сказанного в Священном Месте. С ним было не больше сорока воинов.
        - Ты здесь, подлый предатель и осквернитель, - вскричал старый вождь на языке Большого Народа. - Готовься принять свою смерть!
        - Подохни сам, кал барсука! - ответил молодой неандерталец и, не отводя взгляда, протянул руку назад. В неё вложили оружие, точно такое же, каким сражаются чужаки. Нескладное, изогнутое, с торчащими во все стороны штырями, но не менее смертоносное, чем копьё или топор.
        Джеб’Чи выставил чужое оружие, неловко держа его на уровне живота. В ту же минуту на вершинах обоих холмов появилось два десятка воинов его племени с таким же оружием. Молодой неандерталец нажал на курок, автомат, несмотря на железную хватку и огромные мускулы, задёргался в его руках, будто куница, желающая вырваться на свободу. Воины на холмах тоже начали стрелять.
        Н’Хугай почувствовал, как кусочки металла прошили его тело, вокруг поднимались столбики пыли от ударов таких же железных шариков. В его воинов тоже стреляли. Они умели сражаться с чужаками и знали, что делать против их оружия. Рассыпаться по земле, укрыться, ударить ментальной силой, потом бросить копья и уходить, но сейчас по ним стреляли воины их же Народа, такие же быстрые и меткие, умеющие сопротивляться их ментальной силе. Воистину Джеб’Чи - отступник.
        Н’Хугай чувствовал каждого из своих воинов, их боль, их растерянность, их желания. И тогда он понял, что проиграл, но в то же время понял, что надо делать. Старый вождь взревел, впитывая эмоции воинов на себя, Поющие в ночи откликнулись, послали ему свою ментальную силу, и тогда вождь, пропустив её через волну гнева, страха и ненависти, направил её на врага. А затем бросил копьё с чёрным обсидиановым наконечником.
        Волна страха и ненависти ударила по воинам-отступникам, сметая все чувства, кроме животного ужаса и желания бросить оружие. Автомат Джеб’Чи перестал стрелять, на него уже неслось девять десятков разъярённых врагов, пятнающих своей кровью землю под ногами. Но молодой вождь не испугался, легко уклонился от брошенного в него копья, одновременно ментально поддерживая тех, кто объединился с ним, открыл ему свой разум.
        Он отбросил ставшее ненужным чужое оружие и рванулся вперёд, выхватывая топор. Мимо него вперёд и назад пролетали копья, одно из них он ловко перехватил свободной рукой и метнул обратно и тут же встретился лицом к лицу со своим старым (во всех смыслах этого слова) врагом.
        Н’Хугай хотел было перехватить древко топора (уклониться от удара он уже не успевал), но левая рука не послушалась. Каменное лезвие вонзилось в плечо, разорвало мышцы, сломало кость. Старый вождь попытался ударить в ответ своим топором, но сильная рука остановила его, и сразу же на него обрушился новый удар, точно в шею. Н’Хугай перестал чувствовать своё племя, в глазах потемнело, силы покидали его.
        Соплеменники поняли, что их вождь умирает. Следующего удара он уже не почувствовал, как и последнего, перерубившего позвоночник и трахею.
        1. Зимний рейд
        ВИКТОР АХРОМЕЕВ
        Быстрый бег, правильные движения, правильное дыхание, снег мягко шуршит под лыжами. Пар вырывается изо рта, в горле тёплый комок. Тело двигается так, чтобы лёгкие сами вбирали морозный воздух, а потом обратным движением выплёвывали отравленный газ. Под белым маскировочным полушубком еле слышно звякает броня - сделанный под старину панцирь из титановых пластин, набранных внахлёст на алюминиевую проволоку. За спиной так же тихо шуршит лыжами напарник - невысокий Роман Кангаров, по кличке Рикки. Сумерки уже опустились на заснеженную степь.
        Два месяца зимнего безделья закончились долгим рейдом, разведгруппа определяла границы врага - Южной Колонии, выискивала узлы сопротивления, наносила на карту «живую изгородь» противника и прочие сведения.
        Я скинул капюшон, обернулся, показал знаками идущему сзади Рикки: «Последняя петля».
        Впереди был пологий холм, с которого мы лихо спустились, заложив вираж, и буквально через пять минут оказались на нашем старом следе.
        Глубокая лыжня не была занесена снегом, хотя на небе висели густые тучи. Это было и хорошо и плохо. Хорошо, потому что колея была нашим единственным ориентиром на этой бескрайней снежной равнине. Были ещё разные магические приспособления для уточнения маршрута, например такие, что могут показать расположение созвездий сквозь облака, но сейчас я их специально не включал, полагаясь лишь на внутреннее чувство направления. Всё-таки магия оставляет заметный след, распознаваемый теми, кто ее чувствует, и, если есть возможность, ею лучше лишний раз не пользоваться.
        Проехав по старой лыжне метров двести, я свернул на целину. Точно за мной ехал Рикки, только чуть замешкался, заметая след: он надел на задние концы лыж особые щетки, чтобы засыпать колею. Первые метров триста мы ехали медленно, тщательно разравнивая оставленную тропу, а потом, чуть переведя дух, рванули в полную силу. Нас ожидала дорога длиной несколько километров до схрона моего отряда, или, если по-научному, долговременной базы.
        Наверное, из всех видов задач, поручаемых разведке, долговременное наблюдение - моя самая нелюбимая. Сидишь сутками, а бывает и неделями, в узкой щели, накрытой сверху толстым слоем земли, вместе с несколькими такими же наблюдателями. Наружу выйти нельзя, нормальный огонь развести нельзя, лишние следы оставлять нельзя, а всё дерьмо и отходы в мешочек собираешь. И так день за днём. Нужно иметь железную выдержку, чтобы в таких условиях ещё и задание выполнить.
        Хорошо что в этот раз досталось не чистое наблюдение, а именно разведка местности. Вдоль границы Южной Колонии работали несколько групп, а чуть дальше находились их базы хорошо замаскированные. В открытой степи без этого не обойтись, иначе рейдеры просто гибли бы от холода или приходили в небоеспособное состояние. Да и, если честно, больше проблем в этой ледяной пустыне, где ни укрыться, ни обогреться, доставляла именно погода, а не противник.
        Моей группе из семи человек достался не такой уж большой участок - семь километров между двумя базами. Во избежание обнаружения укрытия делались максимум на три-четыре человека. Первым отрядом командовал я, кроме меня в него входили: Рикки, Инга (снайпер группы) и Гаврик (магическое прикрытие и связь). Вторым отрядом командовал сержант Александр Загорный, мой зам, с ним были двое разведчиков: Коля по прозвищу (да и по сути тоже) Викинг и Вова Орлов. Для последнего, как и для Рикки, это был первый серьёзный выход в моей группе. Оба новичка дружили с детства, но были полной противоположностью друг другу. Орлов - среднего роста, русоволосый, со славянскими чертами лица, но немного выдающимися скулами и располагающей улыбкой. Довольно спокойный, пока не доходит до схватки. Кангаров же, наоборот, маленький, рыжий, остроносый, жилистый, постоянно в движении и поисках приключений на различные части тела. Кличку он себе выбрал по имени маленького шустрого зверька из рассказа «Рикки-Тикки-Тави». И правда, было в нём что-то от мангуста.
        Неделю назад, под прикрытием «случайно» забредшего в нужное место стада бизонов, моя группа приняла вахту у другого разведотряда. С тех пор мы и ходили в рейды парами и тройками, пока один-два бойца сторожат базу.
        В нашей паре маршрут прокладывал я, в пути ориентировался по звёздам, мелькавшим сквозь тучи, по компасу и магическому прибору, который несколько раз ненадолго включал. А Рикки просто шёл за мной, но всё равно чувствовалось, что переход его вымотал. Далеко не каждый может проехать несколько десятков километров в полной выкладке, в броне, в зимней одежде и тащить на себе целый арсенал Рикки на миг остановился, достал из кармана небольшой пузырёк и одним махом выпил его содержимое.
        - Зря, - сказал я ему, - скоро база. Там не уснёшь.
        - Нормально, командир, усну, - ответил он и бодрее зашуршал лыжами.
        К схрону я и Рикки вышли через два часа после того, как съехали с лыжни, уже в полной темноте. С крайней осторожностью мы приближались к базе, чтобы не подорваться на собственных растяжках, а потом, самым тщательным образом замаскировав следы, спустились под землю в присыпанную снегом землянку. В нос сразу ударил тяжелый затхлый дух и запах давно не мытых тел, сгрудившихся в одном месте.
        Я поздоровался с Гавриком (Инга спала), положил лыжи между узкой лежанкой и стеной из мешков с песком - потолок схрона был очень низким, так что вертикально поставить их было нельзя. Мне самому приходилось постоянно сутулиться и наклонять голову.
        Гаврик - молодой человек неброской внешности, с короткой чёрной бородкой. На вид он может показаться робким и не очень спортивным. Мускулатура у Гаврика выглядела действительно не особо внушительной, по сравнению с тем же Колей Викингом, зато в выносливости он не уступит никому из группы, а стрелять и таскать на себе много оружия ему ни к чему.
        - От Загорного сообщения были? - спросил я у мага, скидывая полушубок.
        - Нет, - ответил он.
        Связь между базами мы держали с помощью специальных раций, каждая размером с кирпич. Сеансы два раза в сутки. В отличие от привычных раций, закреплённых у каждого разведчика на плече и покрывающих расстояние примерно полтора километра, эти имели радиус действия до семи километров. Но связь всё-таки была довольно неустойчивой, и батареи быстро садились. Электроника в Мире Колоний ещё далека от совершенства.
        Был у нас и экстренный канал связи - с помощью магических амулетов. Обычно магическими средствами передачи данных мог пользоваться только хорошо обученный маг, такой как Гаврик, который, по сути, и являлся средством связи нашей группы с основными войсками. По своему амулету он мог передавать сообщения на очень большие расстояния. Тот работал по принципу морзянки, хотя передавал заранее зашифрованные фразы, а порой даже картинки, правда понятные только другому магу. Однако у Коли Викинга оказалось достаточно таланта, чтобы передавать простейшие сообщения Гаврику. Но такой канал между разведчиками использовался только в крайних случаях, и то если нужно было быстро передать короткое сообщение.
        - Ну, поганые южане… - пробормотал Кангаров, забираясь на койку.
        Я улыбнулся: его мнение полностью совпадало с моим, а Гаврик никак не отреагировал, он наблюдал за окрестностями сквозь смотровые щели. Отвлекать мага разговорами я не стал, положил блокнот с заметками, сделанными во время рейда, в специальное углубление, скинул с плеч автомат, разгрузочный рюкзак. Автомат проверил, убедился, что оружие в порядке: смазка не застыла, ударный механизм работает - и поставил его в угол к остальному оружию. Ещё одна вещь, требующая пристального внимания, - это магический амулет «Силуэт-М», тоненький браслет из янтарных камешков, чередующихся с металлическими цилиндриками. Он должен визуально дробить силуэт владеющего им солдата и маскировать его на фоне местности. Кроме этого, амулет может немного отклонять траекторию пуль, летящих в его владельца, если на них не наложены специальные чары. У каждого из разведчиков есть такая вещица, которая обладает и рядом других полезных свойств. Например, обеспечивает дополнительную защиту при ментальном воздействии. Но заряда энергии «Силуэта» хватает всего на десять - пятнадцать минут активной работы. Так что включать его можно
только перед боем. Я мысленно сконцентрировался, провёл рукой над браслетом. Ладонь почувствовала тепло, а в янтаре замелькали искорки - значит, заряд магии на максимуме. После чего я как был, прямо в броне завалился на узкую лежанку.
        Температура в схроне была чуть больше нуля, изо рта шёл пар, я натянул одеяло до самой шеи и наконец расслабился, а через секунду уснул. Снилось мне что-то знакомое, кажется сон, который я уже видел, или это картинка из прошлого. В любом случае, мне не дали его досмотреть. Лёгкое прикосновение к груди - и тревожный сон испарился, не оставив в памяти ничего.
        Я открыл глаза, рядом стоял Гаврик, одними губами я спросил:
        - Что?
        - Не знаю, командир, - тоже шёпотом ответил он. - Посмотри вокруг, ты в темноте лучше меня видишь.
        В нашей «щели» царила полная темнота, Гаврик потушил даже слабенькую коптилку, сделанную из гильзы. Я встал, привычным способом дважды сфокусировал и расфокусировал зрение. Из тьмы проступили серые очертания нашей базы, узкие лежаки, низкий складной стол, спящие Инга и Рикки и взволнованное лицо Гаврика. Я поочерёдно через бинокль посмотрел в четыре смотровых щели. Ничего не увидел. Все такие же серые сугробы, ветра почти нет. И всё-таки нехорошее предчувствие шевельнулось внутри. Что же это может быть? Вокруг, куда ни глянь, только сугробы, за ними, конечно, можно спрятаться - некоторые высотой в полтора метра, но ненадолго, да и противник должен как-то проявить себя, передвигаться, но ничего подозрительного так и не разглядел.
        - Ты что-то конкретное увидел? - спросил я.
        Гаврик пожал плечами:
        - Нет, это на интуитивном уровне, почудилось - какая-то опасность приближается… Кажется, с юга, - подумав, добавил маг.
        Гаврик у нас - маг широкого профиля, выходит, у него ещё и дар предвидения прорезался? Только нам от этого не легче, делать-то что? На связь выходить со вторым отрядом тоже не годится, вылезать из укрытия тем более, ну а если нас тут, как кроликов в норе…
        - Так, Гаврик, - подумав, сказал я, - бери рацию, настраивай на какие хочешь частоты, но так, чтобы сигнал не перехватили. Передай Загорному, чтобы тоже осмотрелся.
        Я переходил от бойницы к бойнице, изучая окрестности, Гаврик настраивал рацию, остальные спали. Я уже хотел было прекратить наблюдение, когда засёк движение на юго-западе, в полукилометре от нас. Зараза, как близко!
        - Уходим, - шёпотом приказал я так же тихо, как говорил раньше, но все проснулись. - Гаврик, передай Загорному - пусть тоже уходят. Встречаемся на условленном месте.
        - Ты уверен, командир? Может…
        - Не может, передавай.
        Гаврик проговорил в рацию несколько ключевых слов. Тем временем Инга зажгла гильзу-коптилку, я прищурился: хоть свет был и не яркий, всё же глазам было неприятно. При этом тусклом свете мы быстро собрались, взяли оружие, проверили снаряжение.
        - Рикки - головной дозор, Инга - замыкающий дозор, противник в полукилометре от нас к юго-западу, - чеканя каждое слово, распорядился я. - Покидаем схрон. Быстрым темпом идём на встречу со второй группой. Во время перехода любой связью пользоваться запрещено. Рикки, перед уходом проверь «закладки». Вопросы есть? Вопросов нет, ну двинули. С Богом!
        Все трое моих подчинённых стояли, сутулясь под низким потолком, держа в руках лыжи, из-за спин у них торчали стволы автоматов. У Иглы - ствол СВД{ Снайперская винтовка Драгунова.}. Выслушав мой приказ, они без лишних вопросов вышли наружу.
        Перед выходом я ещё раз проверил снаряжение: нормально ли сидит панцирь, не звякает ли чего в разгрузке. Три метательных ножа в кармашках за воротником, ещё один нож, обычный, на бедре. За поясом пистолет - двадцатизарядный «стечкин» (или АПС), автомат на плечо - теперь всё. Я потушил коптилку и полез наружу.
        Степь встретила меня ледяным холодом, кожу на лице сразу стянуло. Я начал засыпать вход в схрон. Вернулся Рикки, который проверял растяжки в тридцати метрах от базы.
        - Командир, с юга в четырехстах метрах вижу десять человек, идут на лыжах в полный рост. В нашу сторону, - шепот Инги стеганул по ушам, как звук выстрела. У всех было одно желание - как можно быстрее смыться подальше отсюда, но торопиться нельзя. Я ещё раз оглядел замаскированный схрон: сугроб как сугроб - и приказал:
        - Двинулись!
        Наша четвёрка построилась колонной и заскользила на лыжах. У нас ещё был шанс уйти от преследования, накрутить петли, затеряться, в конце концов. Сучество, ну хоть бы слабый ветерок поднялся!
        «Командир, с северо-запада двенадцать человек, триста пятьдесят метров. Идут в линию, прочёсывают поле», - уже только знаками, а не словами, показала снайперша.
        «Ну хоть бы не к нам, лишь бы на след не вышли», - с тоской подумал я.
        И будто в ответ на мои мысли привычно кольнуло знакомое ощущение. Чужая магия!
        - Гаврик, последний резерв, - рыкнул я в полный голос.
        Маг уже сорвал с груди хрустальный кулон в форме спирали, сломал его и бросил под ноги.
        В лицо сразу ударил ледяной порыв ветра с зарядом снежной «дроби». Вокруг поднимались снежные вихри, начиналась вьюга. Ветер пронизывал до костей, сбивал с ног, снежная крупа забиралась под капюшон и за шиворот, колола глаза. На плечах сразу образовались целые сугробы. Буря в степи - это страшно, буря зимой - это настоящий ад. Снежный буран мог принести смерть целому каравану. Заморозить, замести всё живое.
        Вчетвером мы боролись с ветром и продвигались на восток. Утешало нас только, что тем, кто сидел у нас на хвосте, было ещё хуже.
        Присутствие чужой магии снова кольнуло меня. Я остановился, остальные тоже замерли. Ветер явно начинал спадать, снежные вихри кружили уже не так яростно. Мы успели пройти метров пятьсот, когда позади нас, в плотном покрывале туч образовалась дыра, как раз над нашим схроном. Она быстро разрасталась, открывая небо с мерцающими звёздами.
        Мы дружно упали в снег. В бинокль я разглядел человек тридцать, с разных сторон приближающихся к нашей бывшей базе. Игла выставила указательный палец - она выбрала цель.
        «Готовьтесь», - жестом приказал я магу и снайперше.
        Гаврик порылся в полушубке, вытащил длинный, чуть изогнутый медный жезл с красным камнем в наконечнике. Игла не изменила своего положения. Я подождал, когда разведчики южан подойдут к замаскированному укреплению метров на тридцать, и кивнул.
        Жезл мага дёрнулся, камень еле заметно мигнул красным светом, после этого хлёстко хлопнула винтовка Инги, но звук выстрела никто из южан точно не услышал, потому что одновременно с ним взлетала вверх, подброшенная вышибным зарядом, мина-лягушка и рванула в полутора метрах над землёй.
        Сразу после взрыва, ни на секунду не задерживаясь, мы собрались в боевой порядок и покинули место краткой остановки. На бегу я считал в уме, на счёт сто двадцать один приказал остановиться.
        Фугас с замедленным взрывателем, заложенный в схроне, взорвался вихрем осколков, вверх взлетели куски брёвен, комья снега и смерзшейся земли. На месте нашей базы взмыл в воздух серо-бурый столб, а потом опал, оставив глубокую воронку. Южан смахнуло в снег. Надеюсь, кого-нибудь убило. На одного меньше стало точно - Игла не промахивается, но был ли среди убитых тот кудесник, который «нашу» метель успокоил? Вряд ли, маг чувствует, когда в него целятся, поэтому даже снайперу его снять очень тяжело.
        В любом случае взрыв придержит южан. Пока они будут осматривать схрон, разминировать растяжки, опасаясь как бы чего опять не рвануло, много времени пройдёт, и мы успеем оторваться.
        Я немного скорректировал маршрут движения. Бежали мы в заранее условленное место встречи с остальными бойцами. В трёхстах метрах от ориентира № 5 - так на картах обозначали нагромождения камней высотой в три человеческих роста. Такие курганы из гранитных глыб довольно часто встречались на границе Южной Колонии и ничейной земли.
        Стоп, сказал я самому себе, ведь ориентиры эти не вчера придумали, и знаем о них не только мы. А налёт на схрон моей группы явно не случайный - это была спланированная акция. И если наши преследователи не полные идиоты, то…
        «Поворачиваем», - опять жестом показал я.
        Рикки, шедший первым, будто ожидал этого приказа - сразу заложил вираж. Инга, замыкающая, на ходу развернулась, не переставая контролировать сектор местности, за который отвечала.
        2. В гостях у чародейки
        Дверной звонок затрещал на всю квартиру. Аглая, пятнадцатилетняя девочка с русыми косами, дочь лидера Профсоюза магов Сергея Борисова, проще говоря самого главного волшебника Зелёного Города, сразу побежала открывать. На пороге в синих обтягивающих джинсах и белой зимней куртке стояла её любимая и самая близкая подруга Лика Ахромеева. Чёрные волосы волной спадали на откинутый капюшон, красивые карие, почти чёрные глаза весело смотрели на девушку. Через плечо у Лики висела большая синяя прямоугольная сумка с изображением тощего юноши в пиджаке, рубящего мечом каких-то монстров.
        - Привет, - радостно сказала юная волшебница, привстала на цыпочки и поцеловала Лику в щёку.
        Та благосклонно приняла поцелуй, но тут же извернулась и чмокнула Аглаю прямо в губы. Волшебница засмеялась. Лика была старше её почти на семь лет. Аглае совсем скоро должно было исполниться шестнадцать - возраст совершеннолетия в Колонии. Так что взрослая и красивая подруга смотрелась не так уж необычно рядом с ней.
        - Проходи, - сказала она.
        - Отца дома нет? - спросила Лика.
        - Не-а, и не скоро вернётся. Может, завтра. Проходи.
        Лика кивнула, повесила свою курточку на вешалку, осталась в одной клетчатой рубашке, подчёркивающей грудь идеальной формы, и синих джинсах, обтягивающих бёдра. Только Лика сделала шаг за Аглаей, как сразу отшатнулась. Прямо у нее перед лицом пролетели три светящиеся бабочки, распыляя за собой «хвост» оранжевой пыльцы, прямо как кометы.
        - А что это? - осторожно спросила она.
        У каждого животного в Мире Колоний есть свои магические способности, иначе бы их всех нечисть давно сожрала, но вот светящихся бабочек Лика видела впервые.
        - А, это…. Да не обращай внимания, пустяки, обыкновенные светлячки. Пойдём, - и волшебница нетерпеливо повела Лику за собой.
        Восемь месяцев назад дочь главного мага Зелёного Города увидела Лику на репетиции рок-оперы «Дорога без возврата», поставленной по мотивам фэнтезийной саги «Ведьмак». С тех пор юная волшебница была буквально очарована прекрасной певицей, игравшей роль Йеннифэр.
        Лика следовала за подругой, с любопытством оcматриваясь по сторонам, но ничего необычного больше не попадалось, хотя…
        - А что это там, кабинет отца?
        Сквозь приоткрытую дверь были видны разбросанные по полу и рабочему столу разноцветные кристаллы, мутные и прозрачные стеклышки, железки, металлические штыри, откуда-то исходило сильное голубое свечение.
        - Да, там он занимается своими делами, - Аглая пренебрежительно махнула рукой, на запястье сверкнул браслет Профсоюза магов: три переплетающиеся виноградные лозы шириной сантиметров десять, - я особо не вникаю, ничего особо интересного тут всё равно нет.
        Лика ни разу не была у Аглаи, и ей было чрезвычайно интересно. Из комнаты отца донеслось раскатистое мелкое громыхание, знакомое любому человеку.
        - Там что - змея? - возбуждённо проговорила Лика.
        - Да нет, это лиана, - отмахнулась Аглая, - папа развлекается. Ничего интересного, потом, если хочешь, покажу. А сейчас иди сюда.
        Аглае очень хотелось поделиться новостями и похвастаться тем, что она нашла. Ведь она выполняла просьбу подруги. Хоть для этого ей и пришлось залезть в книги, которые отец ей пока запрещал.
        Аглая завела подругу в свою комнату, ничем не отличающуюся от комнат других дочерей таких же влиятельных людей Колонии. Яркие цветы на подоконнике, почти все хищные, плакаты и фотографии певцов с Внешней Земли, диван, стол, заваленный книгами, шкаф с одеждой, но было тут и одно сокровище - ленточный магнитофон. Золотой. В смысле в золотой оплётке, защищающей электронику от помех в Мире Колоний.
        - Присаживайся, - показала Аглая на диван.
        Лика села и улыбнулась.
        - Надеюсь, ты сделала то, что я просила, - скорее утвердительно, чем вопросительно, сказала она.
        Волшебница улыбнулась в ответ, порылась в столе, достала ручку и тетрадь.
        - Вот смотри. - Аглая села на диван, подобрала под себя ноги и положила на согнутые колени тетрадь, в которой стала рисовать. - Это, - она начертила что-то похожее на цветок ромашки с тремя лепестками, - руны, или символ воздействия.
        - Какого воздействия?
        - На человека. Вот смотри, эти три завитка означают разум, душу и тело, - Аглая показала на лепестки «ромашки», - если внутри завитка начертить особый знак, можно повлиять на одну из этих составляющих человека.
        - Или на все сразу, - подхватила Лика.
        - Да, но это трудно, человек может полностью потерять волю, и им нужно будет постоянно управлять. А эта руна, как я поняла из отцовой книги, мягкого подчинения.
        - Вот оно что.
        - Да, - кивнула Аглая, - а теперь дальше смотри, - она нарисовала две параллельные линии, пересекла их ещё двумя. Получился квадратик, стороны которого выходили за саму фигуру. - Это тоже символ управления, только, для чего он нужен и как конкретно действует, не пойму, - девушка почесала голову карандашом. - Ну, в общем, в книге говорится, ой… ну как тебе объяснить, что кто-то заперт внутри заклинания, а это руна и есть заклинание. Понимаешь?
        - Примерно.
        - С ним можно что-то делать?
        - К примеру, на атомы разложить? - Певица усмехнулась.
        - Ну Лика, это же условность. Я думаю, с помощью этой руны тоже как-то накладывается власть на человека.
        - Чтобы им управлять? - подхватила идею Лика.
        - Да, скорее всего.
        - Что ещё нашла?
        - Нет, это всё, - грустно ответила Аглая. - Понимаешь, в тех набросках, которые ты мне принесла, есть символы похожие на те, что я нашла в книгах отца, но те это руны, которые видел Виктор, или нет, не знаю. В них ведь каждая линия или завиток важны. Могу только сказать, что все эти знаки сгруппированы в книге отца под названием «южные руны».
        - Вот как?
        Два месяца назад, когда брат Лики ездил вместе с делегацией в Южную Колонию, с ним произошел очень неприятный случай, можно даже сказать беда, имевшая прямое отношение к этим рунам.
        - Если хочешь, я их все перерисую в тетрадь и отдам тебе.
        - А не проще самого Виктора позвать сюда посмотреть? - подытожила Лика.
        Аглая испуганно посмотрела на подругу: она была храброй девочкой, но показывать кому-то магические книги отца, одного из сильнейших магов Города, было рискованно. Аглая и так рисковала, когда копалась в них. Нет, всё-таки в том, что твоей отец маг, есть и свои минусы.
        - Нет-нет, - успокоила её Лика, - раз это неудобно для тебя, никого звать не будем. Ты просто перерисуй все знаки, которые показались тебе похожими на те, которые описывал Виктор, и отдай мне. Ладно?
        - Хорошо, прямо сейчас и займёмся.
        Аглая выбежала из комнаты, через минуту вернулась с книгой в твёрдой обложке с белым, недавно отпечатанным переплётом. Словом, никак не походившей на учебник магии, как его описывают в фэнтезийных книгах.
        Положив книгу на свой учебной столик, Аглая села и стала старательно копировать нарисованные в ней знаки в тетрадь.
        - Знаешь, - сказал она подруге через полчаса работы. - А ещё все эти руны у отца идут в разделе «местное колдовство».
        - То есть? Неандертальцев, снежных людей, что ли?
        Лика, пока юная волшебница рисовала, сидела на диване и листала журнал с Внешней Земли о каких-то модных там нарядах.
        - Не знаю, так у отца было записано. - Аглая, высунув от усердия язык, прочертила последнюю линию. - Готово, - победно крикнула она, схватила тетрадь и бросилась на диван к Лике. Прижалась к ней крепко, погладила по бедру.
        - Аглая, милая, я правда сейчас не могу, - виновато сказала Лика.
        - Как, - девушка стрельнула в подругу обиженно-возмущённым взглядом, - я что, что-то сделала не так?
        - Дорогая, - перебила её Лика, обняла за талию, нежно поцеловала в губы и зашептала на ушко: - Ты всё сделала великолепно, лучше и быть не могло. Причём многим ради этого рискнула, я тебе очень благодарна, но сейчас мне правда надо уходить, у меня важное дело, от него многое зависит. Но я вернусь.
        Аглая игриво улыбнулась.
        - За тобой должок!
        - О, еще какой!
        Лика снова поцеловала подругу в губы и тихо сказала:
        - Девочка моя, большое тебе спасибо, я тебя отблагодарю сполна…
        Аглая улыбнулась, она была так счастлива, что даже не спросила, что у Лики, куда она так спешит. Лика быстро накинула куртку и вышла из квартиры Борисовых, улыбаясь своим мыслям. Она знала, о каком долге говорила Аглая, о чём она мечтает: девочка думает о её брате. Только никогда она его не получит, он ведь ей нужен не на одну ночь, а навсегда и весь целиком. Обойдётся.
        Лика шла по тёмным, грязным переулкам, очень напоминавшим заброшенные Северные Развалины, но находившимся, тем не менее, на территории Города. В таких местах легко столкнуться с грабителями и убийцами. Разгильдяи и бездельники со всей Колонии, не желающие работать, ошивались в Зелёном Городе в поисках лёгких денег. Но Лика не боялась нападения. Старенький плоский пистолет ТТ в сумке надёжно защищал от любых опасных личностей. Она не просто так гуляла среди замусоренных дворов, здесь у неё была назначена встреча. Свернув за угол, брезгливо морщась и стараясь не подходить к загаженной стене, вонявшей мочой, она дошла до условленного знака - старого проржавевшего холодильника с остатками белой эмали. Он валялся у покосившегося заборчика, в куче всякого хлама, загораживая проход и превращая подворотню в тупик. Где-то сбоку горел тусклый фонарь, единственный источник света в этих мрачных трущобах.
        Лика встала в узкую полоску света и начала ждать. Ждать пришлось недолго: вскоре в конце переулка появились трое человек. Двое остановились поодаль, а один подошёл к ней. Когда он вошёл в полосу света, Лика увидела, что это женщина. В зелёной юбке и грязно-серой накидке. Волосы у неё были зеленоватого оттенка в цвет юбки и наводили на мысли о плесени или мхе.
        - Здравствуйте, - сказала женщина.
        - Здравствуйте, - ответила Лика, - пришли наконец.
        - Ну да, пришлось немного задержаться. Зато у меня есть кое-что интересное для вас.
        - Так показывайте быстрее, - не вытерпела девушка.
        Женщина извлекла из-под накидки толстую тетрадь в коричневой обложке и протянула её Лике. Та быстро взяла, пролистала. Страницы были испещрены различными знаками и сопровождались текстом, написанным от руки. Всего было исписано меньше трети тетради.
        - Это всё? - удивлённо спросила Лика.
        - Да, это всё, что вас интересовало, разумеется, только то, что смогла найти. Сами понимаете, колдовать вне Профсоюза магов запрещено. То, что я сделала, это большой риск.
        - Вся ваша жизнь - рискованное дело. Теперь деньги, как я понимаю?
        Лика уже открыла сумку - её подарил брат, принёс из рейда в Северные Развалины, и этим подарком она очень дорожила.
        - Вот насчёт этого я и хотела поговорить, - замялась женщина, за миг до этого алчно заглянув в раскрытую сумку.
        - Больше оговорённой суммы я денег не дам.
        - Нет, ну что вы, - начала юлить женщина. - Как можно? Цена останется прежней. Мы ведь все слышали, как вы поёте в «Дороге». Это просто великолепно!
        - Хотите мне сделать скидку? - улыбнулась Лика.
        - Увы, нет, я же сказала, цена заказанной услуги не изменилась. Но вы ведь понимаете, вы человек известный, и если кто-то узнает, что вы делаете что-то противозаконное…
        - Послушай, ты, сука, - Лика вцепилась в руку нелегальной ведьме, - если ты кому-нибудь вякнешь или намекнёшь, что ты что-то для меня доставала, первой, кому от этого станет очень хреново, будешь ты! Поняла?
        - Мальчики! - вскрикнула женщина.
        Двое ожидавших поодаль мужчин быстро подбежали на голос. Это были здоровенные короткостриженые парни в кожаных куртках, очень похожие друг на друга. Лика оттолкнула женщину, успев вырвать у неё тетрадь, и сказала металлическим голосом:
        - Стоять!
        Парень, который бежал первым, напоролся на её взгляд и остановился. А женщина-ведьма заметила, что Лика запустила руку в сумку.
        - Ты жив, - тем временем сказала певица громиле, к которому был прикован ее взгляд, - только потому, что я не хочу портить хорошую вещь, - девушка мотнула рукой в сумке. - А теперь быстро развернулись и исчезли отсюда, пока я добрая!
        - Мальчики, что вы стоите, - взвизгнула ведьма в драной накидке и попыталась вцепиться в руку девушке.
        Та быстро отступила на шаг, выхватила пистолет. Звук выстрела эхом отразился от стен и рванул барабанные перепонки. Все замерли. Лика выстрелила в бандита, застывшего в нескольких шагах от нее, но ничего не произошло. И лицо у него было такое же удивлённое, как у обеих женщин.
        Лика первая пришла в себя и выстрелила ещё раз и ещё. За две секунды она четыре раза нажала на спусковой крючок. Эхо выстрелов слилось в единый грохот. Никто не попытался помешать ей выстрелить. А громила, в которого она целилась, какое-то время еще продолжал стоять, а потом вдруг пошатнулся и рухнул навзничь на асфальт. На животе у него расползалось тёмное пятно.
        Пуля калибра 7,62 мм, при высокой пробивной силе, имеет весьма слабое останавливающее действие. И всё-таки пять сквозных ран в живот - это много для человека.
        Ведьма вдруг пискнула:
        - Бежим!
        И бросилось прочь, за ней второй её провожатый рванул следом. Лика, ошарашенная происходящим, опомнилась, только когда парочка уже собиралась свернуть за угол. Она успела дважды выстрелить, и патроны в обойме кончились, но, попала или нет, не разглядела. Затем спокойно положила тетрадь в сумку и тоже побежала прочь из подворотни.
        На широком проспекте, куда выходила улочка, уже поднялся переполох из-за стрельбы. Лика слышала крики, призывы милицейских{ Милицейские - работники органов правопорядка в Колонии.} на помощь, споры тех, кого разбудил грохот выстрелов, и громкую брань. Девушка на минуту притормозила, попыталась успокоить дыхание и, не торопясь, вышла на широкую освещённую улицу. Позади неё на перекрёстке уже собралась толпа, пока небольшая - человек тридцать. Некоторые были вооружены, милицейских пока не наблюдалось. Лика украдкой огляделась по сторонам и не спеша пошла по тротуару в обратную сторону от шумной толпы. По обеим сторонам улицы возвышались кирпичные пятиэтажки, из форточек которых торчали трубы буржуек или дымоходы кухонных печей. Многие окна были закрыты деревянными ставнями - стекло пропускает много тепла. Горящую лампочку сквозь дерево не увидишь, так что, проснулись или нет жители квартир, понять было невозможно. Зато сквозь деревянные ставни никто не увидит одинокую девушку, бредущую по улице.
        Лика по большой дуге обошла Южный рынок. Дома на её пути были сплошь деревянные с многочисленными пристройками и стояли вплотную друг к другу. Асфальтом была покрыта только одна дорога, ведущая от Южного рынка к Центру. Лика полчаса пробиралась по захудалым дворам, чуть не порвала джинсы, испачкалась в грязи до колен, промокла насквозь, к тому же её дважды облаяли собаки.
        Кипя от злости, проклинающая ведьму, её охранников, не спящих жителей Кирпичного проспекта и весь Южный квартал заодно, она, наконец, пробралась к грязным закоулкам с тыльной стороны многоэтажек Разъезжей улицы, куда жители домов выбрасывают мусор.
        Последним рывком Лика вырвалась на Разъезжую улицу. Она была такая же широкая, хорошо освещённая и заасфальтированная, как Кирпичный проспект, и тянулась прямо от Восточных ворот. По ней запросто можно было минут за двадцать добраться до дома.
        Лика так и собиралась сделать, но уже в Центре не удержалась и повернула в «Спираль», хотя в последнее время крайне редко туда заходила - мешали тяжелые воспоминания. Но ей просто необходимо было снять стресс после всего произошедшего, как-то развеяться. Сердце до сих пор колотилось как бешеное, колени дрожали. Правда, когда Лика проходила мимо военной части, где располагался гарнизон Зелёного Города, моментально забыв о слабости, она бросилась бегом. Почему-то показалось, что часовые на КПП догадались, что она только что застрелила человека, как-то разглядели пистолет ТТ сквозь ткань сумки и сейчас её остановят и обыщут. Дежурные гарнизона не обратили внимания на неё. Обычное дело: богатенькая дочка какого-нибудь чиновника из Администрации спешит на ночное развлечение. Хотя, даже если бы её задержали, ничего особо страшного не случилось бы. За убитого бандита ей бы точно ничего не сделали, а вот из-за связи с незарегистрированной в Профсоюзе ведьмой могли возникнуть проблемы. Брат в любом случае заступился бы за неё и помог уйти от ответственности, но Лика просто не хотела создавать ему лишние
проблемы.
        Лика вошла в жёлтое четырёхэтажное здание. «Спираль» - это не просто клуб для отдыха, место, где можно приятно провести время. Это целый торгово-развлекательный комплекс, где оказывают разные очень дорогие услуг. Здесь есть пара шикарных ресторанов и несколько забегаловок, ателье, фотосалон и даже автомастерская, обслуживающая немногие частные автомобили Зелёного Города. До недавнего времени был ещё концертный зал, где в том числе ставили рок-оперу «Дорога без возврата», но после трагических событий прошлого года труппа переехала в другое здание, а концерты вообще прекратились.
        Лика зашла в ресторан «Аметист» на первом этаже, довольно популярное место, обставленное не без роскоши, хотя и не самое дорогое в «Спирали». Окинув зал, Лика села за столик в самом дальнем углу, под светильником в форме подсвечника. Ресторан был полон, такие заведения вообще работают исключительно ночью, чтобы экономить электричество, и посещали их только те, кто может не вставать засветло на работу.
        К столику Лики сразу подбежал официант в белой отглаженной рубашке.
        - Доброй ночи, Лика Александровна, - поздоровался он, - рады вас видеть.
        - Доброй ночи, Женя.
        - Вы с репетиции? Просто вид у вас немного измученный.
        - Ну да, - согласилась девушка, - устала немного.
        - Хотите расслабиться, может, закажете что-нибудь выпить. Вино, коньяк.
        - Неси абсент, - махнула рукой Лика, - только немного совсем. И поесть чего-нибудь.
        - Что выберете?
        - А разве есть тут что-нибудь, кроме картошки с мясом?
        - Ну почему же, есть прекрасный луковый суп с сыром. Рыбные тефтели, спагетти с томатным соусом…
        - Ну ладно, убедил, неси что-нибудь на твой вкус, только побольше. Есть хочется жутко.
        За столиком неподалеку весёлая компания из двух парней и трёх девушек, расположившись на широком диване, по очереди всасывала из трубочки белый порошок, рассыпанный на меню. Лика пренебрежительно фыркнула, глядя на них, ей как раз принесли заказ. Она достала из сумки флакон, капнула две капли в рюмку с зелёной жидкостью, после чего одним глотком выпила крепкий напиток. По телу прокатилась тёплая волна, мышцы расслабились, пришло ощущения покоя и наслаждения. Лика быстро успокоилась, она уже почти забыла о том, что произошло в подворотне. Так приятно было сидеть, уютно устроившись в мягком кресле. Уходить, и даже просто двигаться не хотелось, но бесконечно же тут оставаться нельзя. Девушка неторопливо и с удовольствием съела принесённые тефтели со спагетти и, расплатившись, вышла. Причём Лика настолько расслабилась, что даже не заметила, как официант втянул воздух над её руками, когда она отдавала ему деньги.
        3. Снежная пустыня
        Ровной цепочкой мы скользили друг за другом по снегу, небо было затянуто тучами, начал сыпать мелкий снежок. Это было нам на руку, заметало следы. Ориентироваться приходилось только по компасу и внутреннему чутью. Об использовании магических приборов не могло быть и речи. Мы едва успели передать второй группе, что изменили маршрут. Я приказал Гаврику использовать любую возможность, чтобы прикрыть нас от магической слежки или хотя бы предупредить о ней. Я использовал все способы, чтобы прокладывать точный маршрут на этом гладком снежном покрывале: отсчитывал шаги, запоминал направление движения и, разумеется, прислушивался к своей интуиции, которая меня редко подводила. Конечно, будет дьявольски обидно всё-таки заблудиться и просто замерзнуть. Но я считал риск оправданным, южане тоже не дураки, знают местность лучше любого из моих разведчиков, а главное, они опередили нас на несколько ходов, поэтому идти по явным ориентирам, делать то, что ожидает от нас враг, было ещё опаснее.
        Мы уже достаточно углубились в степь, когда я опять приказал повернуть. Теперь, если я не ошибся в расчетах, оставалось только проехать несколько километров по прямой и надеяться, что вторая группа добралась до нового места встречи нормально и без хвоста. Эти бескрайние просторы, где не за что зацепиться взглядом, некуда спрятаться, почти невозможно запутать след, действовали на меня угнетающе. Гладкое, чуть бугрящееся снежное поле напоминало море, которого я никогда не видел и знал только по картинкам. Оно не давало защиты, не давало укрытия. Мы прорезали его лыжнёй и казались такими маленькими, незначительными. Эти степи очень сильно отличалась от привычных мне дубрав, полей и рощ родной Колонии. Хоть я этого и не показывал, мне было страшно, потому что, если южане сядут нам на хвост, уйти от них вряд ли получится.
        Саша Загорный со своими разведчиками добрались нормально, а вот я всё-таки промахнулся примерно на полкилометра. Хорошо хоть вывел группу в зону нормального действия радиосвязи. Игла первая заметила, что мы отклоняемся от маршрута, и сообщила мне. Я связался с Загорным по полевой рации. Через пятнадцать минут ночным зрением я разглядел в серой мгле трёх человек, идущих нам навстречу. Два отряда встретились, группа объединилась ко всеобщей радости. Разведчики поздоровались, обнялись. Чуть задержали объятия Игла и Коля. Девушка что-то шептала на ухо Викингу, скинула с него капюшон и запустила руки в густые соломенного цвета волосы. И он еще крепче её обнял. За спиной у него висел старинный длинный меч с выгравированными на рукояти рунами, передававшийся из поколения в поколение мужчинам-воинам в его роду. И использовать меч по назначению Коля отлично умел.
        Я отвёл Сашу в сторону, чтобы послушать, что случилось с его отрядом на маршруте. Ничего интересного Загорный мне не рассказал, но обеспокоенность ситуацией выразил. Вообще, было непривычно и немного забавно видеть обеспокоенность на лице Загорного. Всегда спокойный, рассудительный, уверенный, теперь он явно тревожился. Меня почему-то взволнованное лицо заместителя, наоборот, развеселило.
        - Не переживай, Сашок, прорвёмся, - весело сказал я ему и похлопал по плечу.
        Может, на него тоже Южные степи скверно действуют?
        Группа уже в полном составе построилась в привычный боевой порядок, чтобы снова отправиться в путь, накручивая петли, уходя от преследования и избегая возможных засад.
        Боевой порядок, которого я всегда стараюсь придерживаться, независимо от того, каким строем идёт группа - колонной или обратным треугольником, был таким: Рикки - передовой дозорный, за ним Коля Викинг, страхующий идущего первым дозорного, затем я, командир группы, за мной Гаврик - магическое прикрытие и связь, потом Саша Загорный, он же левый дозорный, сменивший свой дробовик на пулемёт Калашникова. Нехорошо, конечно, замкомандира группы назначать пулемётчиком, но больше подходящих кандидатур не было. За ним бежала снайпер Инга - правый дозорный. И замыкающий - Вовка Орлов с десятизарядным дробовиком «Защитник» производства ЮАР (странное название для оружейной фирмы), который получил во временное пользование от Саши. С недавнего времени каждая разведгруппа старается обязательно брать с собой хотя бы один дробовик.
        Только мы отправились в путь, разыгралась метель, настоящая, не магическая. Гаврик это точно определил. Эх, вот такой бы ветер поднялся, когда мы базу покидали, а лучше даже чуть пораньше, тогда никто бы нас ни за что не нашёл. Закон подлости.
        - Это откат, командир, - на бегу шепнул Гаврик, стараясь не сбить экономное дыхание.
        - Не понял…
        - Кто-то начудил с погодой, а природа этого не любит.
        М-да… Ну, что бы ни случилось, главное, чтобы это было нам на руку.
        Первым сквозь пургу продирался Рикки, и сказать, что он бодро работал ногами, - значит сильно погрешить против истины. Под порывами ветра шатались даже широкоплечие Сашок и Коля, не говоря уже о худосочном Гаврике. Я приказал Викингу сменить Рикки. Даже я, хоть и успел перехватить пару-тройку часов сна, начал не то чтобы выдыхаться, но уже чувствовал усталость: дыхание сбивалось, сердце громко колотилось в груди, пот налезал на глаза, а одежда под бронёй была насквозь мокрая. Одно утешение, что тем, кто нас выслеживает, сейчас так же хреново.
        Я уже собирался объявить привал и приказать зарываться в снег, когда снегопад внезапно прекратился, как отрезало. По снегу полоснуло чем-то ярко-жёлтым, впереди на горизонте разгорался рыжий огонь. В снежной степи начинался рассвет.
        Рассвет - это всегда красиво, но любоваться пейзажем нам было некогда, как и отдыхать, хотя отдых был необходим. Солнечные лучи больно резали перестроившиеся на ночное зрение глаза. Эта проблема касалась не только меня. Все, кто хорошо видит в темноте, после восхода солнца на несколько часов практически теряют зрение. Нужно было сделать остановку, пусть и с риском, если мы недостаточно далеко ушли от преследователей. О том, что мы вообще можем не уйти от погони, я старался не думать. Лишь бы группа эвакуации вовремя подоспела.
        Ребята вырыли в снегу небольшое углубление, в котором и устроились. Огня разводить не стали, перекусывать тоже, просто сбросили с себя лишнее снаряжение. Дежурить в первую очередь я поставил Вовку Орлова. Он тоже видит в темноте, но гораздо хуже остальных, так что потерпит три часа. Сменять его должна была Инга, но это на всякий случай, чтобы Орлов хотя бы часок поспал. А так трёх часов достаточно, чтобы все отдохнули, и глаза успели потерять излишнюю чувствительность к свету.
        Коснувшись головой армейского рюкзака, я моментально уснул. Даже не почувствовал, как Вова засыпает меня снегом. Но затем, как мне показалось всего через несколько секунд, я услышал далекие хлопки - звуки выстрелов. Открыл глаза: судя по наручным часам, проспал два с половиной часа - не так уж мало, просто уснул мёртвым сном.
        Вокруг зашевелились остальные разведчики, стряхивая с себя снежную крупу. Солнце высоко взошло, но больше не резало глаза. Я огляделся по сторонам и обнаружил, что звуки стрельбы разносятся не над полем, а слышатся из большой рации, которую держит в руках Вова. Он оставил свой пост в пятидесяти метрах от ночёвки и пришёл к нам. Сквозь треск помех и шум далеких выстрелов я сумел расслышать отрывочное сообщение:
        - …группа «Тюльпан»… «Тюльпан». Все кто слышит!.. Бой на ориентире № 3… осталось трое, боеприпасов почти нет… Уходили от преследования и попали в засаду. Противников около десяти, к ним может подойти… кто слышит, уходите от ориентира № 3…
        Связь оборвалась.
        - Накрылся «Тюльпан», - первым нарушил молчание Коля.
        - Связь заглушили, - вмешался Гаврик.
        - «Тюльпан» в ловушку угодил, но это был голос не Халмакова, - сделал вывод Загорный. - Похоже, их командир уже всё. Жалко парней!
        - Все они уже всё, - мрачно добавил Викинг.
        - Ориентир № 3, - вслух прикинул я, - это от нас километров пять на север. Там ещё небольшая возвышенность, а за ней распадок.
        Я раскрыл карту, чтобы свериться. Ну точно, пять с половиной километров, возвышенность, за ней овраг и груда камней, тот самый ориентир № 3.
        - Что будем делать, товарищ капитан? - официальным тоном спросил Рикки, но так, чтобы его отношение к сложившей ситуации было ясным.
        Я пристально посмотрел на него, Рикки отвёл глаза, но вопрос остался висеть в воздухе. В идеале нам следовало обойти место боя и не ввязываться ни в какие стычки. Но ведь там сейчас свои, не просто наёмники, а коренные разведчики, и они в опасности. Ну а если к южанам придёт подкрепление, своим мы не поможем, а попросту погибнем. Мёртвые не отомстят.
        Я оглядел свою группу, каждого из них я знал достаточно давно и доверял, как себе самому. Саша Загорный и Коля Викинг - опытные, понимающие парни, Сашок постарше, он более сдержанный, обстоятельный, а Коля слегка безбашенный. Но оба они хорошо понимают преимущества отхода без боя и, возможно, даже предпочли бы этот вариант на моём месте. Но и оставлять товарищей в беде им не хочется. Поэтому ждут моего решения.
        Инга-Игла. Ей всё равно, но пострелять она, конечно, не прочь.
        Гаврик с виду - тщедушный интеллигент, но на самом деле крепкий парень с твёрдым характером. Он тоже понимает, что целесообразнее отступить, но будет искренне рад, если попытаемся оказать помощь разведчикам.
        Рикки, конечно, рвётся в бой, жаждет всех спасать и защищать, юношеская удаль из одного места не выветрилась. А вот Вова Орлов - не знаю, его я «читать» пока не научился. Знаю только, что парень не любит убивать, - просто так, конечно.
        Я думал. Самого Халмакова я не знал, но, насколько помню, полковник Голубев о нём тепло отзывался, говорил, что хороший командир, инициативный… был. А счёт уже пошёл на секунды.
        - Гаврик, - наконец сказал я, - что с помощью, когда нас выдернут отсюда?
        - Пока связь не установил, командир.
        - Ясненько, группа, слушай мою команду. Выдвигаемся к месту боестолкновения. Посмотрим, что там за заваруха. Гаврик и Инга, вы определите точную численность противника, когда подойдём достаточно близко, а дальше по обстоятельствам. Ну, в боевой порядок и вперёд!
        Утро выдалось холодным, небо было чистым, и под ярким солнцем верхний слой снега подтаял, так что образовалась плотная корка. По ней мы и бежали с максимальной скоростью, но лыжи все равно приходилось тащить с собой. Насколько я помнил по рассказам отца, пробежать за двенадцать минут три километра на Внешней Земле было обычным делом. Результат десять минут считался очень хорошим, быстрее - отличным. Но не знаю, бегали ли на Внешней Земле такие дистанции с грузом двадцать - тридцать килограммов, после нескольких марш-бросков на лыжах и трёхчасового сна. Пять километров мы одолели минут за пятнадцать, но все равно успели только к самой развязке.
        Моя группа залегла не небольшом возвышении над оврагом. В полутора сотнях метров от нас возвышалась груда огромных камней, отдалённо напоминавшая конус, в три человеческих роста. С одной стороны «конуса» снег осыпался. У подножия мы заметили тела двух разведчиков, снег вокруг них покраснел от крови. Поблизости полукругом стояли пятеро южан, а чуть в стороне, ближе к нам, ещё трое, державшиеся кучкой. Все с включёнными маскировочными амулетами, из-за чего они воспринимались нашим зрением как искрящиеся полусферы, в которых чернели смутные контуры людей.
        Гаврик сразу определил, что один из троих, стоявших отдельно, маг, причём сильнее его, а Инга нигде на горизонте не заметила приближения подкрепления. В том, что снайперша не ошиблась, я был уверен, вряд ли спешащие на помощь будут соблюдать все меры предосторожности и тщательно маскироваться. Я изучал в бинокль тройку южан. Один из них - явно пулемётчик (из маскировочного облака торчал ствол пулемёта), а второй, судя по силуэту, сгорбился и сжимал руками что-то у себя на груди. Кажется, я нашёл мага. Третий же, скорее всего, простой автоматчик.
        В это время из щели между валунами показались еще двое южан, каждый тащил за ногу, видимо, погибшего разведчика Зелёного Города, хотя крови я и не видел. Так, момент выдался идеальный. Сейчас южане расслабятся, выключат амулеты, может, даже соберутся вместе, тогда мы их и накроем и отомстим за уничтоженную группу. А заодно щёлкнем по носу всю Южную Колонию, пусть знают, как охотиться на разведчиков Зелёного Города.
        - Работаем по обычной схеме, - шёпотом, почти одними губами сказал я, - Гаврик, Игла, Саша остаются здесь. Я с Орловым и Коля с Рикки заходим с флангов. Сначала гранаты и огонь из пулемёта, потом рвём дистанцию и добиваем оставшихся. Гаврик прикроет магией, возьмет на себя на время мага южан.
        - Командир, я с магом не справлюсь, - огорчил Гаврик. - Тут нужна сталь и свинец, максимум, что я могу, - это отвлечь его, но для этого мне надо подойти к нему поближе.
        Я мысленно матюкнулся, а вслух спросил:
        - Насколько близко?
        - Ну на расстояние броска гранаты.
        - Тогда, Вова, мы с тобой и Гавриком займёмся магом и теми двумя, что рядом с ним, а Викинг с Рикки зайдут со стороны камней. Саша, Инга, остаётесь на возвышении. Гаврик, запомни: вперёд не лезь, если что, уходи! Сигнал к началу - взрыв моей гранаты. Вопросы есть? Ну тогда двинули!
        Мы подползли почти на нужное расстояние, маг и двое южан с ним не изменили положения, а остальные семеро столпились вокруг убитых разведчиков. Я уже начал примериваться, куда бросить гранату, как вдруг Гаврик сзади что-то выкрикнул.
        Я отреагировал моментально, мысленно приказал включиться «Силуэту», который до этого не включал, чтобы не оставлять лишний магический след. Перевернулся на спину, схватился за чеку гранаты и вдруг увидел, как надо мной на фоне синего неба пролетела фиолетовая молния. На миг вспыхнул яркий свет, а громкий звук стеганул по ушам. Это был не взрыв, а хлёсткий звук, как выстрел из винтовки с глушителем, но в сотни раз сильнее. Я мельком успел удивиться тому, как серое облако, созданное маскировочным амулетом вокруг меня, разрезают, словно ткань, яркие рыжие огоньки. И тут же метнул гранату в сторону врагов, и Вова вслед за мной. Два взрыва смешали со снегом мага южан и его сопровождающих.
        Я рывком поднялся на ноги, заметил позади лежащего навзничь Гаврика, семеро южан, стоявших до этого у камней, рассыпались по полю и залегли. Приятный сюрприз - они тоже остались без магического прикрытия. Сверху по ним заработал пулемёт Загорного, что называется, по площадям. Длинная очередь подняла ворох снежных хлопьев, десятки пуль, выискивая цель, вгрызались в снег. Противник отреагировал с похвальной быстротой и ничуть не растерялся. В нашу сторону, вертясь, полетели две дымовые шашки, от которых стал подниматься густой коричневый дым. Я поманил за собой Вову и рванул вперёд, на ходу качая маятник и обстреливая одиночными выстрелами врагов. Правее и чуть позади, асинхронно двигаясь со мной и тоже стреляя, бежал Орлов.
        Двое южан поднялись, не дожидаясь, когда дым поднимется достаточно высоко, и попытались отойти в щель между камней, но на их пути внезапно возник разведчик, один из тех двоих, которых бездыханных за ноги вытащили южане. Одного противника он свалил, лёжа подцепив его ногу, и добил ножом, а второй повалился сам. За это, похоже, надо было сказать спасибо Инге.
        Рядом ещё раз хлопнул дробовик Вовы, и по звуку попадания я сообразил, что стреляет мой напарник вовсе не в южан у камней, а в кого-то рядом со мной. Я мгновенно развернулся, присел на колено. Увидел, как Вова бросил оружие и схватился за голову, а в трёх метрах от меня вскинул руку маг-южанин, которого я считал мертвым, потому что осколки и дробь превратили его броню, комбинезон и всё, что под ними, в кровавые ошмётки. Но маг выжил, да еще и начал колдовать. Я выщелкнул на автомате автоматический огонь и выстрелил навскидку, попал точно в голову, она разлетелась красными брызгами, а до меня донёсся тихий шелест, с которым летящие гранаты рассекают воздух. Я оттолкнулся со всей силой, нога пробила наст, и прыгнул как можно дальше, в полёте зацепил Вову и вместе с ним рухнул в снег.
        Взрывная волна тупым молотом ударила по голове, просвистели осколки. Подняв голову, я увидел перед собой прозрачную темно-серую искрящуюся дымку - маскировочное поле амулета. Отлично - «Силуэт» заработал!
        Я снова поднялся на ноги. Дымовая завеса уже полностью закрыла нагромождение камней, за ней послышались тугие хлопки - взрывы гранат. Я был больше чем уверен, что это Коля и Рикки. Они справятся, тем более когда «Силуэты» заработали, против меча Коли у южан нет шанса.
        Но слева от дымовой завесы я заметил лежащего южанина, тоже с работающим амулетом, и рванул к нему.
        Облако моего амулета прошили яркие полосы - следы от пролетевших пуль. Я перепрыгнул с одной ноги на другую, синхронно поворачивая корпус, чтобы представлять собой подвижную и менее объёмную мишень. И двумя длинными очередями опустошил магазин в маскировочное облако лежащего противника. Как же это действует на нервы, когда поле твоего амулета прошивают пули! Нервы у южанина всё-таки не выдержали. Он вскинулся, сделал пару шагов в сторону солнца и потерял лишние полсекунды. Прямым прыжком я сократил дистанцию до трёх метров и уже почувствовал, куда будет целить враг. Кувырок наискось вправо, левая рука сжимает нож, в правой пистолет.
        Встать на колено и выстрелить очередь из АПС, с полутора метров. У южанина был шанс уйти с линии огня, броситься в рукопашную, но он потерял меня из виду, и пистолетная очередь сшибла его с ног.
        Я вскинулся вверх, как подброшенный пружиной, развернулся. Но увидел только рассеивающуюся дымовую завесу и Колю Викинга, который добивает мечом оставшихся в живых южан. Коля как-то проговорился, что, чем больше убить мечом людей, тем больше в нём станет силы.
        Магическое облако от амулета южанина рядом со мной рассеялось, и я смог разглядеть своего врага. Это был мужчина лет тридцати, с обветренным лицом, большими и густыми бровями. Панцирь у него был почти такой же, как у меня. Он был пробит в шести местах, четыре пули застряли в броне, а две прошили ее насквозь. Южанин щурился от боли, глаза его горели ненавистью, он силился что-то сказать, но я слушать не стал. Аккуратно, чтобы не испачкаться, я чиркнул ножом ему по горлу. Не о чем нам с ним разговаривать, ему ещё повезло, что так легко ушёл. Я закрыл глаза и мысленно приказал «Силуэту» выключиться.
        Неподалёку дважды грохнул дробовик Вовы, и наступила тишина.
        - Игла, подкрепление есть где-нибудь поблизости? - спросил я по рации.
        - Пока не вижу.
        - Тогда быстро собираем трофеи и уходим.
        - Командир, - сказал, подойдя сзади, Загорный, который принес на руках Гаврика и аккуратно положил его на снег. Выглядел маг неважно: щёки ввалились, лицо бледное, под носом две струйки запёкшейся крови, - но дышал.
        - Говорил что-нибудь? - спросил я у Саши.
        - Да, бредил, по-моему, я ничего не разобрал, вколол ему противошоковый.
        - Что с ним? - спросил подбежавший Коля Викинг, не забывавший ни на секунду следить за обстановкой в окрестностях. Рядом с ним стоял ещё один разведчик, тот самый из группы Халмакова, который вдруг «ожил» посреди боя.
        - Выкарабкается, - ответил я, будто приказывая. - А сейчас за работу. Забрать все боеприпасы, которые можем унести, своих мёртвых и трупы южан заминировать, - я нажал кнопку рации. - Игла, ты пока остаёшься для наблюдения.
        - Есть.
        - Теперь ты, - я указал пальцем на нового разведчика, оказавшегося в моей группе, - невзрачного низкорослого мужичка с глубоко посаженными глазами, в плохонькой броне, разорванном полушубке. - Назовись.
        - Старший сержант Юрий Юмашев, 4-я группа 1-го разведполка 2-го разведбатальона, позывной «Юла». Группа капитана Алексея Халмакова…
        - Погоди, - перебил я Юмашева и пристально посмотрел ему в глаза, потом изменил угол зрения, прошептал слова первой пришедшей в голову молитвы. Маг из меня, конечно, тот ещё, но, раз Гаврик без сознания, ничего не поделаешь. После того что было в прошлом году, я ожидал от южан любого коварства. Вроде никакой подозрительной реакции у Юмашева не наблюдалось.
        - Как попали в переделку?
        - Командир получил сигнал подниматься и уходить, я был на первой базе вместе с командиром. Со вторым отрядом встретились нормально, вот здесь, у ориентира номера № 3, - Юрий показал на валуны, - но только начали уходить, как нас накрыли. Пришлось отступить.
        - Вас ждали или выслеживали? - спросил я.
        - Ждали. Одной очередью срезали командира, мага и пулемётчика. Пока отступали внутрь камней, ещё двоих потеряли. А уже в щели между валунами на меня какой-то тяжелый сон навалился, очнулся, когда уже бой начался.
        - Ясно. Коля, что со вторым разведчиком?
        - Дуб погиб, - за него ответил Юмашев, - э-э-э… то есть старший сержант Жёлудев. Когда всё началось, его успели добить.
        - Да, извини, что так получилось с напарником, - сказал я.
        - Ничего, в жизни всякое бывает, - сдержанно ответил Юрий.
        - Ну что ж, Юрий, будем знакомы. Я Виктор Ахромеев, командир седьмой группы первого батальона Разведки. Пока временно поступаешь в моё распоряжение. Бери пулемёт у Загорного, назначаю тебя пулемётчиком. Лыжи в порядке?
        - Так точно.
        - Тогда готовься, мы уходим, причем быстро. Саша, ты понесёшь Гаврика, - обратился я к своему заместителю, - ну и автомат себе какой-нибудь подбери.
        Пока мы разговаривали, Коля Викинг и Рикки минировали трупы трофейными гранатами. На первый взгляд, все просто: приподнял тело, положил под него гранату без чеки и аккуратно опустил обратно, придавив рычаг предохранителя. Но этого мало, нужны ещё, так сказать, сюрпризы. Коля взял трофейный пулемёт и позаимствовал у мёртвого южанина алюминиевую кружку. Кружку положил на снег и привязал леской за ручку к вбитому колышку, положил в неё гранату без чеки, так чтобы предохранительный рычаг оставался прижат. Затем взял леску, один конец привязал к гранате, а другой к сошке пулемета. После чего все засыпал снегом и разровнял лишние следы. Теперь не в меру осторожный южанин может остаться без ноги, руки или лучше всего без головы. Точно так же Викинг заминировал ещё парочку автоматов. Надеюсь, эти сюрпризы займут преследователей, скорее всего, где-то неподалёку рыщут несколько групп южан, которые так и жаждут с нами повстречаться.
        - Игла, как горизонт? - спросил я по рации.
        - Чисто.
        - Тогда спускайся к нам.
        Я поискал глазами Вову, подозвал его к себе. Спросил у новичка:
        - Ты как, нормально?
        - Всё хорошо командир, уже отпустило.
        - Тогда пошли за мной.
        Мне захотелось взглянуть на мага, который нас чуть не угробил. Маг когда-то был худощавым человеком, больше ничего про его внешность нельзя было сказать - пули и осколки превратили тело в месиво. Но на груди, неповреждённый и даже не испачканный кровью, лежал большой амулет, который всё ещё светился розоватым магическим огнём. Круглый амулет был сделан из какого-то непонятного покрытого узорами металла с впаянными драгоценными камнями. В центре светился один большой камень, похоже рубин.
        Нам навстречу выбежала Игла.
        - Слушай, Инга, - спросил я у неё, - ты видела с высоты, что произошло?
        - Видела. Когда ты с Гавриком и Вовой почти вышли на рубеж атаки, Гаврик вдруг поднялся, а этот маг, - кивок на труп, - выпустил молнию, прозрачную, кажется, или белую. И из рук Гаврика в ответ вырвалась фиолетовая молния. Молнии схлестнулись в воздухе, превратились в яркий пылающий шар, который взорвался. Магия, ничего не поделаешь, - одновременно с оттенком пренебрежения и уважения добавила Инга.
        - Надо же, - ехидно хмыкнул я. - Спасибо за пояснения. Иди к группе.
        А сам тщательно прицелился в амулет и нажал на курок пистолета. От выстрела амулет разлетелся на куски, в небо улетела яркая вспышка. Это может лишний раз обозначить наше присутствие, но теперь все равно, остальные южане и так знают, что здесь произошло, а теперь поостерегутся.
        Я поднял голову вверх и завыл, подражая серым хищникам Мира, на мой вой отозвались все бойцы, даже Юмашев. Боевой клич Разведки! Бойтесь, выродки, - мы разведчики Зелёного Города!
        Вернувшись к Гаврику, я застал его в таком же тяжёлом состоянии. Маг открыл глаза, с трудом поднял голову и тихо проговорил:
        - Прости, командир, я пока не могу…
        И уронил голову опять. А ведь наш маг - это ещё и связь. Без него мы как слепые щенки.
        - Ничего, Гаврик, - шепнул я ему на ухо, - потерпи, мы тебя вытащим.
        Загорный поднял мага на плечи, даже не хекнув, с моей помощью закрепил его верёвкой на спине и встал в строй. Группа уже была готова к выходу. Я занял своё место и приказал двигаться.
        Солнце в зените жёлтой каплей висело в чистом голубом небе. Свет слепил глаза, как будто они еще не перестроились на дневное зрение. Я скользил на лыжах, щуря глаза, чтобы защитить их от режущих солнечных бликов, и мысленно материл себя за то, что разбил чёрные очки, когда в последний раз выходил из схрона. В спину меня похлопал Загорный. Взвалив мага на плечи, он шел в колонне точно за мной.
        - Командир, - сказал он, - Гаврик в себя пришёл.
        - Стой, - скомандовал я.
        Мы с Загорным осторожно положили мага на снег, остальные встали вокруг нас, прикрывая.
        - Ну как ты? - спросил я у Гаврика.
        Тот попытался снять с пояса фляжку, но Саша его опередил и протянул свою. Чародей взял её дрожащими руками, сделал несколько глотков, потом посмотрел на Загорного и произнёс:
        - Ещё.
        Саша вздохнул и полез в свою аптечку за очередной порцией стимулятора, уже третьей по счёту.
        - Погоди-ка, - остановил я его, - Гаврик, ты нам ещё пригодишься, не стоит тебя гонять лишний раз.
        - У тебя, командир, есть другие предложения?
        - Есть, попробую тебя подзарядить, надеюсь, хватит, чтобы ты смог подать сигнал о том, где нас забирать.
        - Ну можно попробовать, - слегка замявшись, ответил маг.
        - Договорились.
        Я стянул зубами перчатку, положил голую ладонь на лоб Гаврика, сконцентрировался. Ощутил, как закололи татуировки в виде языков пламени у меня на запястьях, спустя какое-то время почувствовал потоки энергии внутри себя. Часть из них попробовал перенаправить в Гаврика. На миг почувствовал в носу запах крови, голова заболела, позвоночник пронзили ледяные иглы, а пальцы затряслись, как во время сильного тремора. И вдруг - раз, отпустило, только лёгкий холодок по центру ладони, как дуновение сквознячка. Через секунду меня повело, голова закружилась, я сразу отдёрнул руку, но все равно плюхнулся в снег.
        Перед глазами всё плыло, но я быстро собрался, унял головокружение и смог самостоятельно сесть. Отмахнулся от Загорного, который предложил помощь, но взял свою фляжку с пояса. Отхлебнул чуть-чуть подсоленной воды, и стало совсем легко. Рядом Гаврик сжимал в руке свой амулет и передавал наши координаты - из-под ладони доносился еле слышный треск, между пальцев пробивалось тусклое свечение. Похоже, дела налаживаются. Маг убрал руку с груди, она свободно упала на снег, тяжело вздохнул и закрыл глаза. К нему наклонился Загорный, быстро вколол в ногу стимулятор - смесь наркотиков и препаратов, необходимых для поддержания работы организма, потом проверил пульс и сказал мне:
        - Вроде всё хорошо, минут через десять очнётся.
        - Привал, - облегчённо скомандовал я.
        Группа привычно разобралась по местам, ребята и сами справятся. Я тем временем растёр лицо снегом и принялся унимать остаточную дрожь внутри. Игла открыла и поставила передо мной банку тушёнки - поухаживала. Она всё ещё проявляла ко мне интерес, хотя после последнего раза в Западном Городище близости у нас больше не было. Коля на заигрывания Инги не обращал внимания.
        Я вытащил походный нож и начал уплетать тушёнку. Минуты через три очнулся Гаврик.
        - О, какие люди, - весело сказал я, - добро пожаловать в реальный мир, Гавриил.
        - Что есть реальность? - в своём стиле ответил маг. - Но тебя, командир, сейчас больше всего интересует, когда и куда прибудет группа эвакуации?
        - Что, успели ответить?
        - Да, дай-ка карту.
        Я раскрыл перед ним планшет.
        - Вот здесь, - маг ткнул пальцем в точку почти у края карты, - через двенадцать часов.
        Я присвистнул.
        - Это где? - спросил Загорный.
        - Далеко, - сказал я и почесал затылок сквозь шапку. - Мы где-то здесь, - прикинул я местоположение группы. - До места эвакуации не меньше тридцати километров, а может, и все сорок.
        - Должны дойти, всё-таки ровная степь, а не леса.
        - Должны, - ответил я и покосился на Гаврика.
        - Я сам побегу, - ответил он.
        - Лежи ты, без тебя разберутся, - прикрикнул Саша.
        - Хорош спорить, - я посмотрел на часы, - значит, ещё десять - пятнадцать минут отдыхаем и в путь. Сашок, ты пока понесёшь Гаврика, а там посмотрим.
        Сел на расстеленную плащ-палатку и доел остатки тушёнки. Трудно представить, что каких-то двадцать часов назад я возвращался в хорошо замаскированный схрон. Пятнадцать часов назад я спокойно отдыхал в укрытии, а спустя час это укрытие взорвали. Пять часов назад я продирался в утренних сумерках сквозь метель, чтобы потом вступить в бой с врагами. И все это в течение суток. В Зелёном Городе всё по-другому, там время течёт иначе, день тянется за днём, неделя за неделей. В столице Колонии жизнь мирная, спокойная. Да и сами рейды в последнее время становились уже скучными. Зато теперь!
        Подкрепившись, я тихо сказал:
        - Собираемся, ребята.
        Командовать не хотелось, все мои разведчики давно знают, что и как делать. Некоторые из них, Саша Загорный или Коля Викинг, начали ходить в рейды раньше меня. Они всегда сделают всё необходимое и выложатся по полной. Но я их командир и должен приказывать, такой уж порядок.
        Мы выстраиваемся в колонну и отправляемся в путь. Идем долго. Солнце уже покраснело, начало клониться к земле и вот уже наполовину скрылось за горизонтом. На тёмно-синем, уже почти чёрном небе всходили звёзды. А моя группа всё бежала. Саша Загорный больше не нёс Гаврика - он даже с удовольствием пробежал несколько километров на лыжах. Но идти оставалось ещё немало.
        - Слушай, Гавриил, - спросил я во время остановки, - ты можешь поведать в двух словах, что за херню ты устроил с тем магом-южанином? Он, вообще, кто и что случилось с тобой?
        - Нам повезло, командир, - почему-то шёпотом ответил он и нервно оглянулся.
        - Успокойся, здесь все свои.
        - Я понимаю, просто… - Маг подёргал растущие на подбородке волосы. - Это был очень сильный маг. Тебе повезло, командир, что ты его убил.
        - Но ты же сам вроде бы его сделал? - удивился я.
        - Нет. Я своим заклинанием всего лишь сломал его заклинание и разрушил энергетический поток, равновесие сил нарушилось, и нас накрыло откатом, его и меня. Южанину досталось сильнее, как и тем, кто был рядом с ним.
        - Погоди, а почему нас не накрыло?
        - Потому что маг был сильнее, поэтому и откат был сильнее, - удивляясь, что ему приходится объяснять такие вроде бы очевидные вещи, ответил Гаврик.
        - Ясно, значит, где-то поблизости может быть ещё один такой маг.
        - Я пока не чувствую, командир, но могу попробовать поискать в астрале.
        - Не надо, - остановил я его - все-таки это единственный волшебник в моей группе, - на лыжах идти точно сможешь?
        - Смогу.
        - Ладно, если что, тебе помогут, отдыхай пока.
        Этот короткий разговор состоялся больше трёх часов назад, с тех пор группа прошла почти тридцать километров. Я взмахнул рукой, приказывая остановиться. Решил свериться с картой, и, хотя ещё не до конца стемнело, я включил ночное зрение и отчётливо увидел изображение. Кажется, мы пришли к месту эвакуации.
        - Мы в нужном квадрате, - сказал я вслух, - пройдём ещё пару километров на север, чтобы бэтээру эвакуации было меньше до нас ехать.
        Когда мы прошли это расстояние, группа начала устраиваться на ночлег. Коля и Рикки привычно разгребали снег, делая глубокую яму, в которой мы будем спать. Саша и Вова разогревали еду на спиртовых таблетках.
        - Юрий или лучше Юла? - обратился я к разведчику уничтоженной группы.
        - Юла лучше.
        - Значит, говоришь, вас там, в щели между камнями, усыпили.
        - Ну да, сон нахлынул, и я сразу вырубился.
        - Что, командир, дежурим по двое, - сразу поняла мою идею Инга.
        - Да, чтобы поодиночке не зачаровали. Первыми в дозор пойдёте вы с Рикки. И каждые три минуты переговаривайтесь по рации.
        Когда все поели и дозорные заняли свои места, Гаврик, наконец, смог выйти на связь, как оказалось, БТР заберёт нас часа через два. Правда, нам всё равно придётся запускать сигнальные ракеты, чтобы обозначить себя. Риск, конечно, но приемлемый.
        После сеанса связи группа устроились отдыхать. Кто как мог. Одно из золотых правил разведки: если можешь экономить силы - экономь когда угодно и где угодно. Я скрестил ноги, положил на колени автомат и откинулся на стену снежного «кратера», который мы сделали для привала, правда, засыпать не торопился. Расслабленные руки лежали на автомате, я плавно вдыхал и выдыхал морозный воздух, взгляд рассеянно скользил сквозь полуприкрытые веки по заснеженному полю. Это своего рода транс, изменённое состояние сознания, чтобы относительно быстро восстановиться после сильных нагрузок, не засыпая и не отвлекаясь на разные восстанавливающие упражнения. На правах командира я обязан был проанализировать ситуацию, рассчитать возможные варианты развития событий. Да и лучше провести оставшееся до эвакуации время начеку.
        Пульс замедлялся, пока не достиг нужного ритма, мышцы расслабились, напряжение ушло, как будто растворилось в окружающем пространстве.
        К этому времени совсем стемнело, но это я догадался только потому, что звёзды стали светить ярче. Удивительно, ночным зрением я вижу звёзды не как звёзды, а как яркие мерцающие точки, окружённые тускловатым сиянием. Жаль, в таком состоянии мои глаза не различают цветов, тогда зрелище было бы ещё красивее, но и так оно было восхитительным. Небесный купол был так густо усеян звёздами, словно на него хлынула искрящаяся волна и разбросала свои брызги по всему небу.
        По рации раз в три минуты переговаривались Рикки и Инга.
        - Игла, как слышишь, чувствую себя нормально, приём?
        - Рикки, слышу тебя хорошо, со мной всё в порядке.
        Под таким чарующим небосводом и под переговоры разведчиков я предался мыслям о сложившемся положении, которые плавно перетекли в размышление о стратегии в целом.
        Итак, ситуация была такая. После бунта в столице и после короткой, но яростной войны с Факториями Зелёный Город, моя родная Колония, заключил с ними мир и создал союз против Южной Колонии. В немалой степени этому способствовала поездка посольства Зелёного Города в город Южный - столицу Южной Колонии, в которой я участвовал, но об этом вспоминать не хотелось.
        Две Колонии: Зелёный Город и Фактории - объединились, чтобы уничтожить третью - Южную Колонию, последнюю из Колоний, образованных людьми после Прорыва.
        Пока Зелёный Город и Фактории договаривались друг с другом о совместных действиях, наступила зима. Начинать войну против Южной Колонии, до которой пришлось бы добираться через сотни километров нейтральной земли, по степи, превратившейся в снежную пустыню, чтобы снова оказаться в такой же снежной пустыне, но уже полной врагов, никто не рискнул. Но после зимы наступит весна. Талые ручьи и дожди уничтожат дороги и сделают наступление на Южную Колонию вообще невозможным, до самого лета. Получается, у южан есть почти полгода форы, чтобы организовать оборону или ударить в ответ. А что контрудар Южной Колонии будет страшным, никто не сомневался. Причём надо учитывать, что союз Факторий и Зелёного Города может не продержаться полгода, что может вмешаться Внешняя Земля и ещё с десяток разных «может».
        Поэтому проблему начала войны надо было решать, и быстро. И выход из ситуации нашли. На нейтральной территории, прямо в степи, построили несколько форпостов, которые будут служить одновременно и узлами сопротивления, и базами для начала наступления. Расстояния ведь нешуточные: от самого южного поселения Зелёного Города до Южной Колонии - пятьсот километров на юго-запад. Нужно подготовить изрядный запас горючего и боеприпасов, чтобы наступление не захлебнулось. Идея с форпостами, конечно, имела и свои минусы, но другого выхода не было.
        Мне не давало покоя другое: наступление, которое сейчас устроили южане, не было похоже на случайную стычку разведчиков. Похоже, мы имеем дело с крупной войсковой операцией, проводимой с целью зачистить прифронтовую полосу от разведгрупп, которую наша контрразведка позорно прошляпила. Я бы на месте южан провёл вдобавок еще и хороший контрудар по одной из застав, чтобы при максимальном перевесе сил уничтожить как можно больше наших войск. Или устроить охоту за бэтээрами эвакуации и выщелкать по одному эти ценнейшие боевые машины. Интересно, что же выберут южане? С точки зрения тактики, для моей группы предпочтителен первый вариант, с точки зрения стратегии - второй.
        Если южане решили долбануть по одной из застав союзников, скорее всего, БТР нас всё-таки эвакуирует, и мы целыми и невредимыми доберёмся до своих. Но уничтожение заставы в целом серьёзно подорвёт союзные силы объединившихся Колоний.
        А вот если южане решили поохотиться за бэтээрами, то, скорее всего, мы тут в степях и поляжем, хотя для союзников эти потери будут менее тяжёлыми.
        Я сладко потянулся, зевнул и подвигал корпусом, еле слышно звякнули пластинки панциря, и хрустнули позвонки. На часах было полвторого, скоро должен приехать БТР, да и пора наблюдателей перед базой менять. Тут только я сообразил, что давно не слышал голосов Инги и Рикки по рации, а мне самому хочется спать. Ум чистый, вялости никакой, просто хочется лечь и уснуть. Сразу кольнуло нехорошее предчувствие.
        - Инга, Рикки, отзовитесь, - проговорил по рации.
        - Командир, - услышал только тихий голос Инги.
        Я моментально вскочил на ноги и затрясся всем телом, слово пёс, отряхивающийся от воды. Когда наваждение ушло, я сложил руки ракушкой и испустил самый мощный волчий вой, на который только был способен. Лежащие рядом разведчики вскочили, как ошпаренные.
        - Гаврик, связь с бэтээром, остальным занять оборону, - отрывисто приказал я и увидел бежавшую, пригибаясь, фигуру с винтовкой за спиной - это была Игла, она меняла позицию, приближаясь к нам. С другого края заметил шатающегося человека, вяло перебиравшего ногами, - Рикки. А за ним серая пустошь, тянущаяся до самого горизонта. И никого больше, кто же тогда заклятье навёл?
        Орлов бросился было к Рикки, но тормознул, оглянулся на меня:
        - Командир?
        - Давай, - кивнул я. - Юла, прикроешь.
        Вместе с ним и Гавриком я остался в вырытой яме, которая может послужить нам окопом. Загорный и Викинг разбежались по флангам в тридцати метрах от нас. Я с тоской посмотрел на Гаврика, маг был далеко не в лучшей форме.
        - Инга, - сказал я по рации, - ты сейчас - наши глаза. Что вокруг?
        - На западе вроде было движение, в трёхстах метрах, но сейчас ничего не вижу. По-моему, их очень сильно прикрывают.
        - А сама как?
        - Нормально, командир, если что, ты ещё раз завой, у тебя красиво получается.
        - Ты лучше не засыпай больше, а споёт тебе моя сестра, когда вернёмся.
        Я внимательно осматривал окрестности в бинокль. Увидел, как Вова взвалил на плечи Рикки и, петляя, побежал к нам, вот он пробежал место, где залёг Викинг. Я успокоился, снова навёл бинокль на ровную гладь перед собой. Что-то мелькнуло? Будто прозрачный сугроб вдалеке возник и опал. Может, показалось или, к примеру, ветер пургу поднял? Ночью ударил морозец, а днём снег слегка подтаял, так что сейчас всё поле покрывала твёрдая корка наста.
        Я задумался. Конечно, не хотелось бы демаскировать позицию раньше времени, но нас, похоже, уже давно засекли, а если это и вправду был противник?
        - Юла, - обратился я к пулемётчику. - На три часа, двести пятьдесят метров - огонь!
        Простучал пулемёт, выстрелив две короткие, на три патрона, очереди. И линия горизонта будто взорвалась. Сотни трассеров, десятки огневых точек вспороли серую хмарь. Грохот выстрелов и пронзительный свист пуль противно резали уши. Я нырнул обратно в укрытие, включил защитный амулет, Юла, когда обстрел немного стих, выбрался из окопа, откатился в сторону, но огонь пока не открывал.
        - Гаврик! - рявкнул я. - Что броня?
        - Связь заблокировали, но БТР рядом.
        - Ракеты! Погоди, не здесь.
        Я выхватил у мага сигнальные ракетницы и дымовые шашки и тоже полез наверх. Стрельба почти стихла, свистели только одиночные пули, не трассеры. Видимо, стреляли только те, кто видит в темноте, как я. Наверняка сейчас другая группа южан подбирается к нам поближе. Когда они подползут на расстояние броска гранаты, первый отряд обозначит им цели трассерами, и нас просто забросают гранатами. Когда я уже выбрался, то понял, что рано успокоился насчёт новичков. Вова и Рикки конкретно попали.
        По ним врезали сразу из нескольких автоматов и пулемётов. За секунду до этого Орлов упал, изо всех сил толкнув друга вперёд. Я подполз к Рикки, одной рукой подтянул его к себе, протащил до укрытия, подтолкнул ногой вниз. Он был не в себе - чем по нему так долбанули? Разобравшись с Рикки, я стащил автомат со спины и начал стрелять одиночными выстрелами в те тёмно-красные сгустки, которыми мне сейчас виделись враги, передвигающиеся короткими перебежками. Ночное зрение было чёрно-белым, но магию в таком режиме мои глаза видели отчётливо и именно яркими цветами.
        Вова подполз ко мне, я помог ему, ухватившись за броню и почти забросив его в укрытие. Пришлось чуть-чуть приподняться. И сразу - удар в спину и приглушённый металлический звон.
        - Командир! - крикнул Орлов.
        - Все нормально, Вова.
        Боли я не чувствовал. Это ещё не показатель - в горячке боя на одном адреналине я мог полкилометра пробежать со сломанным позвоночником, но сейчас мне к себе прислушиваться некогда. Главное, я не чувствовал, чтобы по спине текло что-нибудь теплое. Быстро, как только мог, я отполз метров на десять от своих бойцов, дёрнул за шнур дымовой шашки и бросил её перед окопом, в котором укрылись бойцы. Вверх пополз рыжий искрящий дым, в составе которого были магические примеси, делающие его ярко видимым в темноте и непроницаемым для магического взгляда.
        После чего одну за другой я выстрелил три красные ракеты и коротко провыл волком - сигнал к отступлению. Все знали, что делать, и Юла тоже не подвёл. Первым из ямы выбрался Гаврик с новичками, они бодро побежали ко мне. Я, став на колено, прикрывал их одиночной стрельбой из автомата. Юмашев, Загорный и Викинг, расположившиеся на флангах, в это время отстреливались, а когда кончились патроны, тоже побежали к рыжему облаку. Саша и Коля на всякий случай кинули перед собой еще пару гранат и дымовых шашек, пускающих обычный дым.
        Когда в рыжем облаке скрылась Инга, я одной очередью опустошил магазин, кинул перед собой гранату и ещё одну шашку и побежал за группой.
        - Как думаешь, сколько их? - спросил я у Иглы, когда догнал всех остальных.
        - Человек двадцать пять - тридцать, - ответила на бегу снайпер.
        Лыжи мы бросили и бежали налегке по твёрдому насту. Юмашев меня порадовал: с виду паренёк не очень крепкий, но бежал наравне со всеми, да ещё пулемёт тащил, и незаметно было, чтобы выдохся.
        - Когда начнётся эвакуация? - спросил Загорный.
        Будто в ответ на его слова в небе вспыхнула яркая звезда, свет больно резанул по глазам. Группа рухнула в снег.
        - Рассыпаться, занять оборону! - ослеплённый вспышкой, закричал я.
        Но держать оборону в одиночку нам не пришлось. До нас донёсся звук, похожий на рёв бизона во время гона, и рёв этот раздавался совсем близко.
        - Мотор выключали, чтобы послушать, где мы веселимся, - заметил довольный Загорный. - А теперь к нам едут.
        Осветительная ракета погасла. Я перевернулся на спину и выстрелил в небо сигнальную ракету. Через пару секунд вспыхнула новая «звезда», не такая яркая, но выхватившая из темноты угловатый бок бэтээра. Машина на полной скорости мчалась в нашу сторону. Вторая осветительная ракета тоже погасла, я выбросил последнюю дымовую шашку, выпустившую облако рыжего дыма, чтобы дать более точный ориентир водителю бэтээра.
        - Гаврик, связь есть? - спросил я.
        - Нет.
        - Коля, тогда ты обозначь трассерами наших гостей.
        Викинг радостно оскалился, встал в полный рост и заплясал на насте, уходя влево от остальной группы, и начал стрелять. При этом его трассеры кучно летели точно в выбранное им место. Если честно, я не верил, что это возымеет эффект. Но башня бронемашины повернулась в указанную сторону, сверкнула яркая вспышка, сопровождающаяся глухим лаем выстрелов.
        На ходу стреляя из 30-миллиметровой пушки, БТР остановился рядом с нами и сразу выстрелил вперёд с борта все дымовые шашки. Вряд ли, конечно, у южан, охотившихся на мобильные разведгруппы, окажутся с собой РПГ или другие тяжёлые гранатомёты, но командиру бэтээра виднее.
        - Грузимся, - приказал я.
        На этот раз отход прикрывали Загорный и Юла. Вова Орлов, буквально тащивший на себе Рикки, который кроме магического удара ещё получил ранение в руку, и Гаврика, добрался до бэтээра. За ним отступали мы с Иглой, но, как только мы подошли к борту машины, по нам открыли стрельбу с фланга - как раз с той стороны, с которой мы забирались на БТР. Я одновременно с Ингой упал, быстро откатился от машины, выискивая цель, Коля метнулся в дымовую завесу. Вова рухнул в снег, накрывая собой Гаврика и Рикки. Пули со звяканьем зарикошетили от железного борта. БТР дал длинную очередь из пушки в сторону стрелявших, это ослабило их пыл. Бортовой люк с обратной стороны от зоны обстрела открылся, оттуда вылез человек в шлемофоне, крикнул:
        - Залазь, чего стоим?
        - Игла, ты остаёшься тут, прикроешь, - скомандовал я и вместе с Вовой быстро затащил внутрь бэтээра Гаврика и Рикки.
        - Сашок! - крикнул я. - Быстрей.
        Они с Юлой о чём-то переговорили, после чего Загорный один побежал к бэтээру.
        И тут я понял, почему Юмашева называют Юлой. Этот невысокий мужичок вдруг встал в полный рост с пулемётом в руках и открыл огонь по противнику, хотя непонятно было, как он его вообще мог держать на весу и стрелять. Юла отходил, будто пританцовывая, постоянно двигался, менял положение тела и поливал из пулемёта пространство перед собой. Это было и эффектно, и эффективно. Но всё-таки его достали, уже у самой машины, очередь вдруг раздалась из дымовой завесы, ударил его в бок, несколько пуль перебило ноги. Пушка выстрелила особенно яростной очередью, мы с Колей тоже ударили по южанам на фланге, но, после того как ранили Юлу, огонь противника прекратился, как отрезало.
        Я запрыгнул в БТР, Коля с Сашей затащили раненого Юмашева и забрались сами.
        - Валим отсюда на хер, - выразил общее мнение Коля.
        Водитель бэтээра был с ним вполне согласен, он дал задний ход по пробитой им же колее, не останавливаясь, проехал с километр, а потом круто развернулся и повёз нас к заставам.
        4. Застава
        - Вот здесь, - я провёл остриём карандаша косую линию на карте, - мы несколько раз засекли колонны подвод, по восемь - двенадцать штук. Пробовали узнать подробнее, куда и откуда они движутся, но не получилось. Это всё, что мы смогли выяснить, прежде чем нас засекли.
        Командир заставы «Крепкая» полковник Василий Минкевич ничего не сказал, только коротко кивнул и бросил в рот толстую папиросу, я еле заметно поморщился - терпеть не могу запах табака. Минкевич тем временем выпустил густое облако папиросного дыма. Сквозь него проглядывало лицо полковника: измотанное, но упрямое, с квадратной челюстью, чёрными кругами под глазами от недосыпа, редким ёжиком волос на голове.
        - Можете идти, капитан, отдыхайте. Совещание закончилось.
        Все собравшиеся, не суетясь, согласно старшинству вышли из штаба заставы. На улице продолжались разговоры: офицеры обсуждали бытовые проблемы, нюансы оборонительной системы или своё видение ситуации. я был вне местного коллектива, поэтому быстро остался в одиночестве. Моя группа уже отдыхала в казармах, раненые Юла и Рикки лежали в госпитале, а я отправился докладывать начальству. На улице шёл мелкий снег, тусклые фонари освещали узкие проходы между зданиями в лагере, где-то неподалёку тарахтел дизель. я вдохнул воздух, отдающий соляркой и бензином, за шиворот расстегнутой куртки упало несколько снежинок. я поёжился, накинул капюшон и пошёл к офицерскому бараку.
        Бтр довёз нас до заставы чуть больше чем за сутки. Вернулись мы без приключений. Только в конце пути, когда оставалось проехать чуть больше шестидесяти километров, пришлось остановиться. У бэтээра кончилось горючее, включая и запас, который экипаж взял с собой, а машина с топливом из заставы всё не подходила. Как я потом узнал: южане действительно начали охоту за машинами эвакуации и даже вроде бы подожгли одну, из-за этого задерживался выход машины с топливом. Но это мы узнали потом, а тогда командир экипажа, его звали Георгий, начал нервничать. В конце концов он предложил нам на лыжах в одиночку дойти до лагеря. Я отказался. И не только из-за раненого Юлы, который всё ещё не приходил в себя, но и потому, что считал неправильным оставлять бронемашину без поддержки. Георгий, конечно, понимал, что я откажусь, но всё равно сделал предложение и получил ответ, так были соблюдены все условности. Георгий вообще был очень храбрым мужиком, уже на заставе я узнал, его прозвище - Чёрный Демон. Нечего сказать, подходящая кличка для командира бэтээра.
        Моя группа осталась. Не то чтобы мы обладали какой-то невероятной силой, но шестеро разведчиков вместе с магом, пулемётом и снайпером делали бронемашину куда более зубастой добычей для южан, чем БТР без пехоты на ровной местности.
        Всё обошлось, с пятичасовым опозданием нам привезли горючее - на подводах, зато с солидным военным сопровождением. Раненые Рикки и Юла чувствовали себя относительно неплохо. У Кангарова была ранена рука, раздроблена кость, но он все равно хорохорился и рвался в бой. А вот с Юмашевым ситуация была более сложная, когда его привезли, он был без сознания. Ранение в брюшную полость, в обе голени и бедро, большая потеря крови. Но врачи в госпитале заставы уверяли, что он должен выкарабкаться.
        В целом, если не считать серьёзного ранения Юлы, рейд закончился для моей группы очень даже хорошо. По сравнению с группой Халмакова, конечно.
        Полный таких обнадёживающих мыслей, я пришёл в офицерский барак на ночлег. С виду он походил на обычную казарму, но комнаты в нём были на одного-двух человек. Зато я смог наконец снять с себя броню и улечься на относительно удобную кровать. И мне приснился сон, тот самый сон о прошлом, который я не успел досмотреть в схроне.

* * *
        Скрип колеса, проворачивающегося вокруг оси, скрип телеги, покачивающейся на ухабах. Шелест леса по бокам дороги. Я мерно шагаю рядом с возком, посматривая по сторонам. На мне броня, собранная из чешуек - не титановых, а железных, поэтому довольно тяжёлая. На броню накинут маскхалат, на плече автомат. Старенький, не тот, что у меня теперь, и «стечкина» за поясом нет. Что неудивительно, ведь он у отца, а мне только четырнадцать лет. И я сопровождаю торговый караван. Стоит ранняя осень, близится вечер.
        Полтора года назад отец ушёл из Разведки из-за проблем со здоровьем, сказывались последствия нескольких ран и контузий. Тогда же он занялся частным бизнесом, собрал компанию знакомых - проверенных бойцов и подрядился охранять караваны купцов. Его в городе, конечно, знали, ему доверяли и часто предлагали работу. Конечно, не совсем безопасную и не всегда спокойную, но одному из лучших разведчиков Зелёного Города, пусть и отошедшего от дел, вполне по плечу. Скорее даже, это было интересное приключение, чем рисковая работа. Поэтому в охрану он взял меня.
        Вместе со мной охранников было восемь. Тогда я уже считал себя полноценным бойцом и был не так уж далёк от истины.
        Мне было семь лет, когда обнаружилось, что я могу видеть в темноте. В десять я спокойно, не сбив дыхания, пробегал три километра за десять минут, в одиннадцать вместе с друзьями в летнем лагере охотился на кабанов, правда только с огнестрельным оружием, а не с холодным. Кроме бега и охоты, ещё, конечно, была огневая подготовка, боевые искусства, работа с ножом. Мы, дети Колоний, дети Прорыва, должны были многое уметь. И служба в охранной компании отца тоже была частью этой учёбы, необходимой для того, чтобы я стал хорошим разведчиком.
        Но до этого было ещё далеко, а пока мы ввосьмером охраняли телеги с товаром. Что конкретно везли на повозках, я не знал, не интересовался такими, как мне тогда казалось, мелочами. Знал только, что груз принадлежит купцу Николаю Самохину, одному из лучших разведчиков Города, который тоже перестал ходить в рейды и теперь занимался торговлей. Они с отцом были хорошими друзьями, вместе с другими пятью легендарными разведчиками создали Разведку - лучшее боевое подразделение Зелёного Города. Только сейчас с караваном ехал один из приказчиков Самохина.
        Всего подвод было пять, я шагал около второй с начала. Отец шёл во главе каравана. Я старался повторять его походку и манеру движения, хотя уже понимал, что, даже если у меня будет такой же напряжённый взгляд, это вовсе не гарантирует, что заметишь противника в кустах.
        - Стоп, - внезапно распорядился наш командир, - привал, кому надо, можете в лес сходить оправиться.
        - Так вроде только недавно останавливались? - удивился один из возничих.
        Отец пристально посмотрел на погонщика, открывшего рот.
        - Вот ты, раз такой памятливый, сходишь в лес за хворостом для костра. Комар, покарауль его, - приказал он одному из своих охранников. - Остальные готовимся к привалу, можно перекурить, перекусить, только в кусты по одному не шататься.
        Охранники и обслуга каравана, восемнадцать человек, забродили между телегами, занимаясь своими делами: кто-то курил, кто-то ел сало с чёрствой лепёшкой, кто-то просто разминал ноги. Только охранники отца делали всё то же самое, не забывая ни на секунду следить за окрестностями.
        Заместителем моего отца в охранной компании был Николай Рубанов, тот самый, который очень скоро уйдёт в трапперы, получит в бою шрам на лице и обзаведётся говорящим прозвищем - Рубец, а потом погибнет на войне с Факториями. Он первым подошёл к своему командиру во время остановки.
        - Думаешь, нас ждать могут, Саша? До городка совсем немного осталось.
        - Вот именно.
        - Что такое, Александр Михайлович? - спросил подошедший приказчик, судорожно сжимая потной ладонью рукоять двустволки. - Засада?
        - Может быть, надо проверить. Коля, - это уже Рубанову, - выбери двух человек, они останутся здесь, остальные пойдут тройками по обе от стороны дороги. Проверят лес.
        - Пап, разреши, я тоже пойду? - подбежав, спросил я.
        В ответ молчание.
        - Я лучше всех вижу в темноте, - я обвёл взглядом всех вокруг. - Я смогу, пап, ты же сам понимаешь, я подхожу для этого задания.
        На лице отца отразилась борьба чувств.
        - Саш, проверь парня, - начал Рубанов и осёкся под взглядом командира.
        - Пойдёшь с Рубановым, - после раздумий сказал отец. - Он твой начальник, делай что скажет. Дальше пятисот метров от подвод не уходить, дистанцию между собой определите сами.
        - Слушаюсь, - весело отчеканил я и отбежал готовиться к заданию, краем уха услышав, что говорил мой отец своему заму. У меня всегда был хороший слух.
        - За него отвечаешь лично. С сыном что-нибудь случится - голову оторву. Понял меня?
        - Нормально, кхм… командир, всё сделаем.
        Я бесшумно пробирался сквозь заросший редким кустарником хвойный лес. Было уже совсем темно, но, включив ночное зрение, я отчётливо видел каждую деталь: тонкие прутья молодняка, высотой мне по колено, растопыренные еловые ветки над головой, опавшие иголки, устилающие землю. Работать в лесу я умел и любил. Двигался как учили: ни один куст не зашуршал от моего прикосновения, ни разу сухой мусор не хрустнул под ногами. В крови бурлил адреналин, меня переполняли самые разные ощущения, от сладкого трепета до чувства превосходства над другими, ведь это я вёл опытных воинов, а не они меня. Так я шёл по лесу, стараясь унять учащённое сердцебиение и не улыбаться.
        Все мои распрекрасные чувства: предвкушение боя и ощущение близкой опасности - мгновенно испарились, когда я увидел шагах в пяти от меня лежащего на земле человека с автоматом. Позицию он выбрал грамотно - под разлапистой старой ёлкой. Сконцентрировавшись, я заметил рядом с ним ещё одного человека, тоже с автоматом. Задавать вопрос, кто это такие, не было нужды.
        - Чи, ши, - тихо проговорил я, подражая звукам леса.
        Охранники, шедшие за мной, остановились, я знаками показал, сколько заметил человек и где они. Скорее всего, наблюдательный пункт, а дальше нас ждала основная засада. Рубанов положил мне руку на плечо, приказал стоять на месте, а сам двинулся дальше вместе со своим напарником, обходя разбойников с тыла. Он хотел определить точное число противников.
        Я стоял не двигаясь, пытался унять дрожь и не мог оторвать глаз от лежащего разбойника, как будто от моего взгляда что-то зависело. Но вдруг разбойник шевельнулся и посмотрел в мою сторону. Рука сама схватила нож обратным хватом, мыслей в голове никаких не было - только понимание того, как нужно всё сделать. Два тихих шага, третий шаг, перетекающий в плавное движение тела с наклоном и доворотом корпуса. Удар! Лезвие точно вошло в ямку между затылком и шейным позвонком и перебило спинной мозг. Человек от такого удара умирает мгновенно и беззвучно. Я замер над трупом в полном удивлении. Всё было сделано как надо, но меня одолевало ощущение нереальности, невозможности происходящего.
        - Ты чего встал? - Из ступора меня вывел тихий возглас.
        Я посмотрел на говорившего - другой разбойник приподнялся на локте и обратился, как он полагал, к своему другу. Нож словно сам собой лег в руку обычным хватом, и я ударил, чуть наклонившись. Бил, особо не целясь, но попал - лезвие вошло точно в глазницу, с хрустом пробило кость и пронзило мозг.
        Где-то неподалёку я услышал такой же хруст, с которым нож пробивает хрящи. Услышал только потому, что был готов услышать этот звук и знал, откуда он донесётся, - впереди, где должна была находиться основная засада. И в ответ на этот звук раздались выстрелы.
        Я рухнул на землю и с трудом освободил нож. В нос ударил запах железа и крови. Надо мной, там, где только что была моя голова, басовито прогудели пули. И тут началось: автоматные очереди, крики, росчерки трассеров, свист пуль. Вспышки выстрелов озарили лес, они высветили мечущихся по нему людей, кричащих, матерящихся. С другой стороны дороги тоже послышалась стрельба.
        «Как же остальные?» - запоздало подумал я.
        Ответом была короткая акцентированная (это я тоже на слух определил) очередь, и один из разбойников опрокинулся на землю. А на меня из кустов внезапно вылетел бандит. Встреча для нас обоих оказалась полной неожиданностью, но я отреагировал быстрее. Остановил врага коротким, снизу вверх, ударом в пах под броню и двумя росчерками ножа перерезал сухожилия под коленями. Противник издал сдавленный сип и повалился на землю. Словно только и дожидаясь этого сигнала, наступила полная тишина. Звенящая, которая бывает только после боя.
        - Ты чего на линию огня вылез? - заставил меня вздрогнуть голос сзади.
        - Да, так я это… вроде… в общем… дядь Коль, вы, что ли? - промямлил я, оборачиваясь.
        - Да, я, - дядя Коля стоял в трёх метрах от меня. - Ладно, - сказал он, - пусть отец тебя уму-разуму учит, Чингачгук, блин.
        И три раза пропел выпью. Ему ответили, тоже три раза, - условный знак: значит, всё в порядке.
        - Дядь Коль, а как вы меня увидели? И как вообще нашли?
        - Мал ты ещё меня обманывать, давай бери трофеи. - Он показал ногой на разбойника без сознания. - И пошли на дорогу.
        На грунтовом тракте лежали убитые и пленные разбойники (тройка отца взяла живыми двоих), чуть дальше в ряд стояли телеги с товаром. В засаде было всего двенадцать человек, никто из них не ушёл, наш отряд потерял одного. На обочине дороги горел костёр. Пока я занимался делом: собирал трофеи из леса, помогал раненым, - чувствовал себя нормально, но потом, что называется, вдруг накатило. Наверное, реакция организма на стресс или что-то вроде этого. Заколотилось сердце, к горлу подступил комок, настроение стало отвратительным. Вместе с этим пришло какое-то непонятное чувство утраты. Я постоял, подумал, потом сел, унимая дрожь в руках и сердцебиение. Меня никто не трогал, только спросили, не режет ли глаза свет от костра. Я отрицательно мотнул головой. Разбойника, которого я взял живым, отец приказал добить, его бы всё равно не довезли до городка. Бандиту перерезали горло, и, можно сказать, ему сильно повезло. Разбойников в Колонии очень не любят.
        Говорят, человек всю жизнь помнит первого убитого, помнит его последние слова. Говорят - убитые часто снятся. Я никого не запомнил, посидел, подумал, отдышался. А потом просто выкинул всё из головы. Ну убил и убил, подумаешь, забыли. Но свои ощущения в тот момент, когда нож пробивает кость и входит в мозг врага, я хорошо запомнил. И ещё сладостно-приятное и мерзко-отвратительное чувство, когда лишаешь человека жизни. Отец потом говорил со мной об этом случае. Я рассказал ему всё: и что делал, и что чувствовал. Он меня похвалил за грамотные действия, отметил ошибки и объяснил одну важную вещь. Воин может и должен получать удовольствие от победы в поединке, от того, что одержал верх над своим врагом. Но не должен получать удовольствие от самого убийства. При этом, как бы мы ни старались, в душе у нас проклёвывается червячок наслаждения от убийства человека. Главное, следить, чтобы червячок не превратился в дракона и не сожрал тебя самого.
        Его слова я хорошо запомнил.

* * *
        Из докладной записки префекта энергоносителей Ларионова Л. А. Главе Совета военнослужащих, военному префекту, главнокомандующему объединённой группировкой войск Зелёного Города Рогачёву В. П.:
        …Особенно в связи с проведением операции «Рубеж» расход горюче-смазочных материалов, высокооктанового бензина, значительно увеличился. План использования запасов нефтепродуктов превышен уже на 10 %, что в условиях эмбарго Внешней Земли я считаю недопустимым. Я настоятельно рекомендую Союзу военных принять более жёсткие меры для экономии ГСМ либо дипломатическими усилиями заключить новый договор о поставках с Внешней Земли.
        Резолюция военного префекта Рогачёва В. П.:
        Да успокойся ты. Всё что нужно собрали, а в политику больше не лезь.

* * *
        Бункер на территории гарнизона военной части Зелёного Города
        - Я потерял двадцать восемь человек! Двадцать восемь! - опершись о стол руками, глухим голосом сказал полковник Анатолий Голубев, командир Разведки Зелёного Города. Ещё в молодости он получил прозвище - Толя Каскадёр, за горячий нрав и умение мастерски водить машину. Близкие друзья к нему и сейчас так иногда обращались.
        Почти облысевший, среднего роста, но очень крепкого телосложения, он сохранял железную выправку, несмотря на потерю ноги. На правой руке у него не хватало двух пальцев. Одет Каскадёр был в обычную армейскую мешковатую форму защитного цвета, далеко не новую. Когда полковник говорил, шрам, окружающий левый глаз, словно оживал и начинал шевелиться уродливым узором.
        - Ты понимаешь, двадцать восемь разведчиков! Ещё семь человек ранены. Где я найду им замену? Это были лучшие кадры, других таких не найти. Я больше не имею права нести такие потери.
        - Объяви новый набор из Спортзала{ Учебная база Разведки и крайней важный объект для Зелёного Города.}, - сказал собеседник Голубева - главнокомандующий Зелёного Города генерал Валерий Павлович Рогачёв.
        - У нас и так уже пятнадцатилетние в рейды начали выходить. Такого уже лет семь не было. Вот во что обошлась ваша глубокая разведка местности.
        - То есть ты хочешь сказать, что тактика, одобренная командованием, себя не оправдала? - осведомился генерал.
        - Возможно, - ответил Анатолий, отведя взгляд, и опустился на стул.
        Рогачёв побарабанил пальцами по столу, помолчал, потом произнёс:
        - Это мы ещё обсудим. Скоро они должны прийти?
        Полковник посмотрел на часы.
        - Да опаздывают уже минут на десять.
        Генерал опять забарабанил пальцами по столу. Ему было далеко за пятьдесят, и из-за глубокой лысины его и без того высокий лоб, который перерезали три продольные морщины, казался ещё выше. Дополняли портрет большие уши и маленькие хитрые глаза. Главнокомандующий был облачен в зелёный мундир, сшитый по заказу, а на плечах красовались погоны с роскошной золотой вышивкой. Валерий Рогачёв был не только главнокомандующим армией Колонии и главой Союза военных, одной из пяти структур, которые являлись законодательными и судебными органами Колонии. Месяц назад, вопреки ранее принятым декларациям, он стал военным префектом. А в Зелёном Городе военная префектура считалась главенствующей над остальными. Железная дверь открылась, в комнату заглянул адъютант:
        - Товарищ генерал…
        - Зови, - не дослушав дневального, скомандовал Рогачёв.
        В кабинет вошли трое. Начштаба главнокомандующего Илья Говоров, высокого роста, худощавый, длиннорукий, с костистым лицом, и еще два человека - без преувеличения главные маги Города.
        Того, что постарше, звали Сергей Иванович Борисов. Он был лидером Профсоюза магов, то есть фактически - ровня главе Союза военных по влиянию. Да и возраста был примерно такого же, разве что выглядел гораздо более ухоженным, чтобы не сказать холёным. Сергей Иванович носил бороду, как и все маги, и любил изысканную одежду. На совещание он пришёл в дорогом чёрном костюме, смотревшемся неуместно в бункере с тяжелым низким потолком, среди бетонных стен и железных шкафов. Второй, помладше, - его советник и помощник Алексей Бахрушев. Внешне он чем-то походил на своего начальника: тоже черноволосый, с бородкой, в щегольской кожаной куртке. Но был заметно выше, поджарый, стройный, с мягкими чертами лица и добрым располагающим взглядом. Такому человеку хотелось довериться. К тому же Бахрушев был на двадцать пять лет моложе своего начальника, он родился в Колонии уже после Прорыва.
        Гости поздоровались, расположились. Началось совещание. Первым взял слово начальник штаба Говоров:
        - Вечер добрый, точнее, доброй ночи, товарищи. Мы собрались здесь в связи с резкой активизацией южан на фронте. Ситуация такова…
        - Простите, Илья, - перебил его Борисов, - но я не понимаю, зачем нас всех собрали на это совещание. За военные действия отвечает, - тут Сергей Иванович чуть улыбнулся Рогачёву, - Союз военных. Профсоюз магов тут ни при чём, если военные не справляются, то необходимо довести до сведения Администрации обстановку на фронте, с тем чтобы…
        - Да как это маги ни при чём? - не выдержал Голубев, его изуродованная ладонь хлопнула по столу. - Да когда амулеты южан…
        - Толя, хватит, - осадил его Рогачёв, а своего коллегу пожурил: - Серёга, борзеешь, если считаешь нужным собрать Советы и Союзы, можем попробовать. И тогда узнаем, кого главный Общий Совет Колонии захочет отстранить от должности.
        Главный маг иронично улыбнулся.
        - Я просто выразил своё мнение, дал, так сказать, оценку ситуации. Не более. А получить из первых рук новости о войне, и более того оказаться полезным родной Колонии мне только в радость.
        - Какая вдохновенная речь, - тихо проворчал подполковник.
        Начштаба Говоров откашлялся.
        - Продолжай, Илья, - сказал ему Рогачёв.
        - Так вот. Около двадцати часов назад Южная Колония провела мощную войсковую операцию по уничтожению наших разведгрупп, собирающих информацию на своей границе. В результате три разведгруппы были уничтожены или частично захвачены в плен, потери понесли и другие подразделения Разведки. Характер данной операции и полученные нами разведданные говорят о готовящемся мощном ударе южан по одной из пяти застав, обустроенных нами и Факториями. Мы предусматривали такой вариант событий и собрали несколько групп быстрого реагирования для отражения угрозы. Подробнее об этом должен был рассказать начальник механизированных войск генерал Азаров, но его сейчас нет. Но то, как готовятся южане к удару, я бы даже сказал наглость, с которой они готовят этот удар, говорит о том, что у Южной Колонии есть в запасе ещё мощный резерв. Причём резерв, который может быть введён в действие моментально, и мы не сможешь его выявить. Учитывая особенности Южной Колонии, можно с уверенностью сказать…
        - Проще говоря, ты говоришь о магии, - закончил за него Голубев.
        - Именно так.
        Дверь бункера опять отрылась, зашёл адъютант.
        - Что? - недовольно спросил генерал.
        Адъютант замялся и пробормотал:
        - Там это, к вам, в общем, он это…
        Все присутствующие обернулись, удивленные поведением офицера. Первым отреагировал полковник Голубев.
        - Ты чего, капитан, - рыкнул он в своей манере, - тебе погоны жмут или по северным болотам соскучился?
        - Там он пришёл… - так же непонятно ответил адъютант.
        - Да кто, мать твою?!
        - Я.
        Бархатный голос входящего взбудоражил всех ничуть не меньше, чем если бы адъютант сообщил о полной капитуляции Южной Колонии.
        В кабинет вошёл высокий человек в багровой куртке. Его длинные тёмно-русые с рыжим отливом волосы вились почти до плеч. Лицо вроде бы обычное, неприметное, но стоило присмотреться, как взгляд сам собой на нём останавливался. Вдруг становились заметны и безукоризненные черты небольших губ, ровного носа, едва заметных скул, всезнающе-сочувствующее выражение лица, и добро-ироничный взгляд, вместе с тем пронизывающий как игла.
        - Вернулся, - медленно проговорил Голубев, садясь на свое место. Все присутствующие по-прежнему молчали, ошарашенные происходящим. Главнокомандующий Рогачёв, в своём роскошном мундире, встал из-за стола, подошёл к гостю в простой видавшей виды куртке и молча обнял.
        - Рад тебя видеть, Ярослав, - шепнул он ему.
        - Я тоже, Валера, - ответил тот, - давно не виделись. Я пришёл по важному делу, не прогонишь?
        - Шутишь, что ли? Это не в моих силах, - засмеялся в ответ генерал, отстраняясь, но глаза при этом оставались холодными.
        - Доброй ночи, господа, - сказал Ярослав, обращаясь ко всем присутствующим. - Думаю, все рады меня видеть.
        - Да уж, рады, - буркнул полковник, подходя к старому другу. - Вернулся, чертяка! - и махнул беспалой кистью навстречу руке Ярослава. Две ладони с хлопком соединились.
        - А ты не изменился, Каскадёр, - улыбнулся Ярослав.
        - Ну да! А ты, Славка, хорош, как всегда! Сэнсэй настоящий.
        Голубев назвал друга старым прозвищём - со времён, когда они вместе тренировались в Спортзале, и слегка ткнул его кулаком в грудь. Ярослав обозначил удар под мышку. Оба засмеялись.
        Начштаба Говоров сначала замешкался, но тоже встал. Рассеянно протянул обе руки.
        - Здравствуйте, - тихо сказал он и потряс немного поданную ладонь.
        - Ну что ж, ещё раз доброй ночи, господа, - сказал Сэнсэй и обошёл стол, по пути кивнул и улыбнулся магам. Взял в углу табуретку и сел напротив Рогачёва. - Алексей, Сергей Иванович, очень хорошо, что вы тоже здесь.
        - У тебя, наверное, есть какое-то дело? - поинтересовался командующий.
        - Конечно. Господа и товарищи, я бы не посмел отвлекать столь занятых людей, если бы у меня для этого не было веских оснований. Я принёс вам вести, значимость которых трудно переоценить. Исходя из них, вам нужно в ближайшее время принять решение.
        - Хочешь, чтобы мы заключили мир с южанами? - ехидно осведомился Голубев.
        Все присутствующие улыбнулись.
        - Мимо Толя, но близко…
        - Это немыслимо - то, что ты предлагаешь, это немыслимо! - ошарашенно проговорил Рогачёв. Уже во второй раз за этот вечер он был удивлен сверх всякой меры, такого с ним давно не бывало.
        - Я ничего не предлагаю, я просто излагаю факты. На которые вы обязаны отреагировать. Здесь собрались самые влиятельные люди Колонии. А я, с точки зрения закона, обычный бродяга, у меня нет ни власти, ни полномочий, но вы, - пронизывающий взгляд прошёлся по каждому из присутствующих, - вы обязаны принять решение. Я не знаю, каким оно будет, но… вы должны понимать всю степень своей ответственности.
        - Это надо обсудить, - тихо сказал лидер Профсоюза магов. - Да, так что же от нас требует Союз военных? Как я понял, именно для этого нас и пригласили сюда. И очень кстати нас посетила такая известная личность - сам Сэнсэй. Думаю, он тоже может помочь советом.
        - Давать советы руководству Колонии - мой долг, - заметил Сэнсэй. - Если, конечно, руководство пожелает их выслушать.
        Когда совещание уже закончилось, Голубев остановил Ярослава у дверей.
        - Ты опять пропадёшь? - спросил он с беспокойством в голосе. Голубев смотрел на своего друга снизу вверх - он был на полголовы ниже, но взгляд его излучал уверенность, чтобы не сказать наглость - как всегда, впрочем.
        - Уйду, но ненадолго, через пару дней вернусь. Разрешишь потренироваться в Спортзале?
        Полковник засмеялся.
        - Ну это как получится, - и обнял старого друга.
        ВИКТОР АХРОМЕЕВ
        Утро встретило меня глухим стуком сапог о деревянный пол. В комнате было темно и душно. В воздухе витала смесь запахов: человеческий пот, прелое дерево и хозяйственное мыло. Я приоткрыл один глаз, посмотрел на часы, сверился с внутренним ощущением времени. Мой организм решил, что после полутора недель недосыпа двенадцати часов сна будет вполне достаточно. Я с хрустом потянулся, вылез из-под одеяла, прогнал лёгкий разминочный комплекс, только для того, чтобы мышцы проснулись, оделся и вышел из комнаты.
        В коридоре к уже привычным ароматам добавился довольно сильный запашок травы. Видимо, кто-то из офицеров решил расслабиться.
        Проходящий мимо совсем молодой лейтенант первым козырнул, не глядя на грудной погон. Да, старею, двадцать третий год идёт, по возрасту я уж точно никак не лейтенант.
        А на улице денёк выдался погожий: чистое небо, яркое солнышко, капель с крыш, доносящаяся отовсюду. Задумался, куда всё-таки пойти сначала. К раненым в госпиталь или к остальным разведчикам. Решил сначала проведать мою группу, может, новости какие есть.
        В солдатских казармах комнаты были на четверых. В одной из них я обнаружил Загорного, Вову и Гаврика, играющих в карты. Поздоровавшись, спросил:
        - У Рикки были?
        - Да, - ответил Орлов, - с ним всё в порядке. Кость поставили, загипсовали, даже железки не понадобились.
        - А вот Юла хуже, в сознание не приходил, но врачи говорят, что всё должно быть нормально, - сказал Саша. Он уже избавился от карт и наблюдал, как перебрасываются козырями Вова с Гавриком.
        «Не везёт тебе с пулемётчиками, - закралась у меня ехидная мысль. - Сначала Звягинцев, потом Егор, теперь вот…»
        «Брысь!» - рявкнул я на неё.
        - А Коля с Ингой где?
        - В баню пошли, - сказал Вова, азартно подбрасывая Гаврику одну карту за другой. - А ты куда сейчас, командир? Как это? - удивился Орлов, когда Гаврик отбил его ход козырной семёркой и накинул подряд два короля, три туза и две шестёрки.
        - Тактика и стратегия, - ухмыльнулся маг.
        - Ну посмотрим сейчас на твою тактику, - проговорил Вова, тасуя колоду. - Дядь Саш, на вас сдавать?
        - Давай, я сейчас, только пройдусь немного.
        Судя по взгляду Загорного, у него для меня были не самые хорошие новости.
        - Ну? - спросил я, когда мы вышли.
        - Коля с Ингой поссорились.
        Я вздохнул.
        - Ну и что ты от меня хочешь?
        Загорный пожал плечами.
        - И Рикки какой-то грустный в госпитале был. Сходил бы ты его подбодрил.
        - Сделаю.
        - Привет, мальчики! Сплетничаете? - раздалось за нашими спинами. Это была Игла. На плече у неё висело полотенце, русая коса растрепалась. С виду такая милая девятнадцатилетняя девушка: тонкие губы, прямой нос, розовые щёчки, - а в глазах все равно мелькает что-то хищное. По-моему, только человек с такими глазами может стрелять не по цели, найденной через прицел, а на чувство.
        - А как же без этого, - с улыбкой ответил я.
        Инга подошла к нам, кокетливо покачивая бёдрами, провела ладонью по моему подбородку, пахло от неё очень приятно - душистым мылом и чем-то травяным.
        - Лучше идите в баню, - посоветовала она, - пар там просто великолепный.
        И с этими словами пошла дальше по коридору, распространяя вокруг себя дивный запах. Вова с непривычки (он ещё ни разу не видел Ингу в таком виде) выглянул из комнаты и проводил её взглядом, открыв рот.
        - Ну что смотришь? Не слышал, что ли, идите в баню, - сказал я ему со смехом.
        - Дельный совет, - согласился Саша.
        - Ну вы тогда в баню, а я к Рикки, в столовой встретимся.
        - Договорились, - за всех ответил мой зам.
        Я вошёл в госпиталь, переступив через высокий порог и спустившись на две ступеньки. Первый этаж двухэтажного госпиталя, как и все сооружения заставы «Крепкая», был слегка «притоплен» в земле. Это делалось для того, чтобы в случае обстрела можно было упасть на пол и не бояться осколков. Длинное и узкое здание, построенное из толстых бревён, было покрыто двускатной черепичной крышей.
        Людей внутри было немного, здесь царил едкий запах хлорки и лекарств. Рикки я нашёл в конце длинного коридора, где собралось десятка два раненых бойцов, одни сидели на лавках, другие стояли вдоль стен. Они слушали долговязого парня с перебинтованной ногой, который тихо пел, сидя на подоконнике и подыгрывая себе на гитаре:
        А не спеши ты нас хоронить,
        а у нас ещё здесь дела.
        У нас дома детей мал-мала,
        да и просто хотелось пожить.
        У нас дома детей мал-мала,
        да и просто хотелось пожить.
        А не спеши ты нам в спину стрелять,
        а это никогда не поздно успеть.
        А лучше дай нам дотанцевать,
        а лучше дай нам песню допеть.
        А лучше дай нам дотанцевать,
        а лучше дай нам песню допеть.
        А не спеши закрыть нам глаза,
        а мы и так любим все темноту.
        А по щекам хлещет лоза,
        возбуждаясь на наготу.
        А по щекам хлещет лоза,
        возбуждаясь на наготу…
        А не спеши ты нас не любить,
        а не считай победы по дням.
        Если нам сегодня с тобой не прожить,
        то кто же завтра полюбит тебя?
        А если нам сегодня с тобой не прожить,
        то кто же завтра полюбит тебя?
        А не спеши ты нас хоронить,
        а у нас ещё здесь дела.
        У нас дома детей мал-мала,
        да и просто хотелось пожить.
        У нас дома детей мал-мала,
        да и просто хотелось пожить.{ Песня «Не спеши» группы «Чайф».}
        Подошедшая медсестра подождала несколько секунд после окончания песни, дала всем отдышаться, подумать, сказала:
        - Малушев, на перевязку.
        - Ну всё, мужики, - сказал гитарист, откладывая инструмент, - мне пора. Где мои костыли?
        - На хрен тебе костыли, так донесём.
        Рикки меня заметил, подозвал к опустевшей лавке, на которой он сидел, разговаривая с двумя бойцами. У одного была перебинтована рука, у другого - рука и нога. Меня заинтересовало, что ранения у обоих справа.
        - Добрый день, командир, садитесь, - Рикки похлопал рядом по скамье.
        - Добрый, - сказал я, присаживаясь, - о чём разговаривали?
        - Да вот байки травили о том, как сюда загремели. Это Чирок и Карат, лейтенанты, наёмники, мы с ними в одной палате лежим.
        Оба бойца были чем-то похожи друг на друга - крепкие, коренастые, смуглые. Карат повыше, но плечи такие же широкие, как и у его друга.
        - Ну так в какую переделку вы попали, ребята? - спросил я.
        - В дозоре были, - ответил Чирок, явно главный в паре. - На куст нарвались, такой хищный, он под снегом растет. Это куст такой. Стебли длиннющие, укрытые шипами, вьются, как змеи.
        - Я знаю, что это за мерзость, - перебил я. - Один раз довелось увидеть.
        Первый раз увидел, когда ехал в посольстве по дороге в Южную Колонию. Такие кусты были высажены длинной беспрерывной линией вдоль границы Колонии. Одна из задач моей группы во время недавнего рейда - поиск разрывов в этой живой изгороди и возможных способов преодоления этой преграды. Дело в том, что кроме способности нападать и поедать животных эти кусты обладают чем-то вроде встроенной сигнализации. То есть незаметно продраться сквозь такие заросли нельзя - об этом тут же узнают маги южан. А в прошлом году, когда делегация Зелёного Города остановилась на границе Южной Колонии, эти растения высосали меньше чем за минуту угодившего в них бизона прямо у меня на глазах, у всех нас. Разумеется, это была не случайность, а демонстрация силы южанами.
        - А, ну так вот, - продолжал Чирок, - идём мы в дозоре недалеко от заставы. Четверо нас было, кроме нас был еще Таранкин, молодой полудурок, три месяца как в полку, и старшина Андрей Ярушев. Вот это мужик, я вам скажу! Двадцать лет, считай, воюет, с самого Прорыва. Живая легенда. Ну, короче, идем мы по полю, Таранкин первым куда-то вперёд рванул, а тут - раз, снег будто взорвался, и его эти змеи оплели.
        - Лианы, - поправил я.
        - Что?
        - Лианы. Ну так такие длинные извивающиеся стебли называют.
        - А, ну пусть будут лианы. Значит, оплели его эти самые лианы, - Чирку явно понравилось слово, - и Ярушев сразу к Таранкину бросился. А тут и на нас из-под снега взметнулось несколько этих лиан. Мне в ногу и руку вцепились, а Карату вон только в руку.
        - Самое интересное, что боли не было, просто руку совсем не чувствуешь, - добавил Карат.
        - Да, точно. Ещё одна такая лиана метнулась к старшине. А он носил на руках такие наручи железные. Эта лиана вцепилась в них и ничего сделать не могла, старшина её ножом отсёк и снова кинулся к Таранкину, но тому уже не помочь было, опутали его полностью стебли эти. Бросил старшина гранату в самый клубок этих лиан, а они громыхание издают, как десяток гремучих змей. Ну метнул он гранату и к нам. Мы-то уже сами отсекли эти стебли, но всё равно лежим, конечностей раненых равно не чувствуем. Нам с собой дают антидот специальный, в этих лианах ведь яд какой-то, от него мясо гниёт, мы таблетки выпили, но всё равно двигаться с трудом можем, и состояние хреновое, как будто сивухи перепили. А к нам уже другие лианы ползут. Старшина от них кое-как отделался, оттащил нас подальше, а стебли эти к нам всё равно тянутся. Помогла магичка одна, Светлана, блин, с такими длиннющими рыжими, прямо огненными волосами. Она из другой заставы с отрядом как раз к нам приезжала, ну и помогла нам. Сожгла к егудям все эти лианы. Нас сюда в госпиталь отправили, обработали раны, ещё антидот вкололи. Вот, говорят, скоро
обратно в Зелёный Город поедем.
        - А та волшебница с рыжими волосами, - мечтательно произнес Карат, - очень красивая была. Я это даже в бреду запомнил. Да вот, говорят, она с братом своим спит.
        - Серьёзно?! - поражённо воскликнул я.
        - Да не слушайте вы его, товарищ капитан, - вмешался Чирок. - Вечно он сплетни собирает и болтает почём зря. Это ж надо такое извращение придумать! Она с мужем своим живёт. Просто они очень похожи, оба рыжие, ну и оба маги.
        - Муж и жена, два рыжих волшебника, что-то я раньше о них не слышал? Они что, из Факторий?
        - Нет, они раньше в Антраците жили, работали с нелюдью на шахтах, а потом сюда их прислали. Товарищ капитан, такой вопрос. Рикки говорит, что он разведчик из группы Ахромеева, выходит, вы - тот самый Виктор Ахромеев?
        - Да, тот самый.
        - А скажите…
        - Тарасов, Чиркунов, на перевязку! - крикнула медсестра.
        - Не вас зовут?
        - Нас, - огорчённо проговорил Чирок. - Ну мы пойдём, наверное.
        - Удачи вам, ещё встретимся. Выздоравливайте.
        - Ну что, Рикки, рассказывай, как дела, как себя чувствуешь?
        - Да нормально, командир, - стараясь, чтобы голос звучал повеселее, ответил Рикки. Но у него это не очень получалось.
        - А что голос тогда такой грустный?
        - Да не, нормальный голос, тебе показалось, командир.
        - Так, Рикки, не крути, выкладывай начистоту. Что случилось?
        Разведчик вздохнул.
        - Да понимаешь, командир, я пошел в разведчики, чтобы быть лучшим, выделиться, доказать всем, что могу многое. Я очень обрадовался, когда нас с Вовой направили в твою группу. Думал, здесь я буду на своём месте. А оказалось, что от меня у всех только проблем больше, как от пацана какого-то. Да ещё заклинание это долбануло меня, и я уснул. В дозоре! А потом тащили меня, как… как непонятно что, через всю степь.
        - Ну, во-первых, откуда ты знаешь, как бы я повёл себя под действием этого заклинания, или Загорный, или Коля Викинг. Да, может, мы бы и пальцем пошевельнуть не смогли или вовсе в своих стрелять начали. А во-вторых, и это самое главное, если бы не тебя, так кого-то всё равно пришлось бы отправить в дозор, и именно его вместо тебя накрыло бы магией. Что бы мы тогда делали? Пойми, Рикки, ты выполнял свой долг и принял на себя удар, который в ином случае достался бы кому-то другому. А в остальном ты здорово показал себя в рейде. У тебя очень хорошие физические данные и отличная огневая подготовка. Ты внимательный, инициативный, усидчивый. Я ничуть не жалею, что взял тебя в группу. Надеюсь, когда выздоровеешь, опять ко мне запишешься.
        - А как же, командир! - искренне обрадовался Рикки. - Только в твою группу! Куда же я теперь?
        Я проболтал с Рикки ещё полчаса, приободрил его. Потом ушёл по делам, обещал вечером завалиться всей группой. Главное, что у Рикки с рукой всё будет в порядке. Врачи-маги по частям собрали кость, скрепили, и обошлось без всяких штифтов и спиц, а значит, кость быстро срастётся, и рука полностью восстановится. Когда-то так мою сестру вылечили, практически за неделю. Правда, тогда сам Бахрушев из Профсоюза магов помог, но все равно. Не зря на Внешней Земле врачи-маги из Колонии ценятся на вес золота, хоть и теряют там большую часть своих способностей.
        Из госпиталя я сначала отправился в баню, попарился хорошенько и получил свежий комплект белья. Оделся и почувствовал себя совсем отдохнувшим. Затем, окончательно приведя себя в порядок, сходил в штаб, узнал, что завтра нас с конвоем планируют отправить домой. И с этой хорошей новостью отправился к ребятам в столовку. А перед отбоем со всей группой ещё раз навестил Рикки.

* * *
        Одинокий всадник подъехал почти к самой заставе и свалился в снег около заграждений колючки. Дрожащий конь, роняя пену изо рта, принялся ходить вокруг своего лежавшего хозяина.
        - Кто там? - крикнул один из солдат дежурному отряду у ворот.
        - Кажись, Ванёк Жалин из второй роты, - ответили снизу, - не понять, то ли живой, то ли мёртвый.
        - Как это не понять! - взъярился дежурный маг с огненно-рыжими волосами и такого же цвета бородой. - Дай я спущусь, посмотрю.
        - Не по уставу, Константин Евгеньевич, - робко напомнил солдат, первым прокричавший со стены.
        - Я тебе не мальчик, могу за себя постоять, а вы смотрите, прикрывайте сверху. Эй, там, внизу, тащите его к проверочной коробке, я сейчас спущусь.
        Двое солдат из караула у ворот подняли человека без сознания и понесли к дюралевому шкафу, в который нужно было встать в полный рост. Но поставить всадника не получалось, поэтому солдаты просто потащили его к шкафу, так чтобы внутри оказалась хотя бы голова.
        Рыжий маг вышел из калитки в воротах, подбежал к караульным, спросил:
        - Ну как?
        - Да вроде чисто, никак не реагирует, - ответил солдат, имея в виду человека в проверочной коробке.
        Маг склонился над лежавшим без сознания:
        - Ванёк, ты как, слышишь меня? Можешь открыть глаза?
        Всадник выгнулся дугой, захрипел и разжал веки. Его глаза горели фосфорно-белым огнём. Маг с криком отскочил от того, кого считал своим другом:
        - Стреляйте в него!
        А сам судорожно зашевелил пальцами, сплетая заклинание. Тварь, когда-то бывшая Иваном Жалиным, волчком взвилась вверх. Караульные, стоявшие рядом и отброшенные сильным ударом, отлетели в стороны, но бойцы, дежурившие у ворот и на стенах крепости, открыли огонь. Вокруг твари вспыхнуло белое сияние, часть пуль обогнула цель, но остальных с лихвой хватило, чтобы убить человека. Дежурный маг ударил заклинанием, хотя ему трудно было, пятясь назад, одновременно концентрировать силу и работать руками. Белое сияние на миг окрасилось красным, поглощая магический удар. Но все старания защитников крепости оказались напрасными. Скрюченный уродец с телом, разорванным пулями, с перекошенным лицом и ядовито-белыми бельмами глаз одним стремительным прыжком преодолел четыре метра, отделявшие его от мага. Кулак мощно ткнулся в рыжую бороду, и маг отлетел назад с неестественно вывернутой шеей.
        Несколько автоматных очередей окончательно превратили в фарш тело монстра. Он рухнул замертво бесформенным куском плоти, тот, кто обладал магическим зрением, мог увидеть, как из него вылетел серый полупрозрачный дым.
        Из ворот выбежали солдаты, первым делом облили бензином останки монстра и подожгли, стараясь держаться от него на расстоянии. Один из бойцов, в чине офицера, подошел к магу и пощупал пульс.
        - Медика сюда, быстро! - крикнул он.
        Только первой прибежала женщина с длинными рыжими волосами, но она всё равно опоздала.
        Основное войско Южной Колонии подошло к заставе Зелёного Города после гибели мага. Без суеты, но и не мешкая, войска пошли на штурм. Южане не могли долго готовиться к осаде, так как в любой момент к заставе могло подойти подкрепление. Свист летящих мин разорвал тишину, начался яростный артиллерийский обстрел заставы. Мины рвались внутри крепости, срывали крыши с построек, и если не с первого, то со второго попадания взрывались внутри здания.
        В ответ заработала миномётная батарея заставы. Первые четыре снаряда унеслись к цели, но взрывов не последовало.
        - Кто будет предохранительный колпачок снимать, а? - заорал на подчинённого лейтенант-артиллерист.
        - Я снимал, жизнью клянусь, я снимал! Товарищ лейтенант…
        Договорить он не успел. Несколько снарядов упали точно в место расположения батареи, осколками убило и офицера, и солдата, которого он обругал. Оставшиеся расчёты успели перенести свои орудия, до того как следующая партия снарядов смешала с землёй их позиции.
        Спустя несколько минут южане сконцентрировали обстрел на одной из стен. Толку от этого было немного, но снаряды разорвали заграждения из колючей проволоки и частично засыпали ров перед стеной. Затем в дело вступили тяжёлые пулемёты южан. Тугие струи пуль впивались в дерево, выбивали облака щепок, наконец, полностью сносили зубцы частокола и оставляли бойцов на гребне стены без прикрытия. Оставшиеся на стене и в башнях автоматчики с недоумением засекали быстро меняющиеся огневые точки. Те, кто осматривал позиции противника в бинокль, не верили своим глазам, когда видели, кто перетаскивал тяжёлые пулемёты - «Утёсы».
        А между тем южане продолжали сбивать шквальным огнём защитников заставы со стен. Командование решилось на вылазку, ворота открылись, и в поле выехали два бэтээра. В бок первого тут же ударила целая волна трассеров, изрешетила броню, уничтожив всех, кто находился в машине. Бензобак вместе с боекомплектом взорвался, корпус бэтээра вспух, разорвался, как картонный, и исчез в облаке дыма и пламени. Зато вторая бронемашина успела выстрелить дымовую завесу и под её прикрытием скрыться в крепости.
        Две «Шилки» вынырнули из маскировочного облака, поводили приплюснутыми башнями с торчащими в передней части, казавшимися очень тонкими счетверёнными стволами и опять вернулись под маскировочный колпак, созданный магическими амулетами.
        Стены заставы уступали по прочности, высоте и количеству огневых точек стенам Зелёного Города. Рано или поздно они должны были не выдержать. Удачно пущенный миномётный снаряд взорвался между стеной и валом, несколько бревён частокола рухнули внутрь. Защитники крепости собрались в наспех вырытых окопах напротив пролома. Артобстрел внезапно прекратился. Над заставой воцарилось тревожное молчание.
        Первая уродливая морда появилась над частоколом сбоку от пролома, она походила на помесь львиной и волчьей: челюсти были выдвинутыми вперёд, как у волка, и в то же время по-львиному широкими. За первой мордой появилась вторая, а потом будто прорвало - сквозь пролом полезли десятки тварей. В них полетели гранаты, ударили автоматные очереди. Но все равно большая часть чудовищ добралась до окопов и принялась рвать и кромсать людей. Чудища были больше волков Мира, но раза в полтора меньше медведей с Внешней Земли, с лапами как у кошек. Тварей резали и кололи штыками, опустошали в упор магазины. Это помогало, но не всегда. Некоторые солдаты, оказавшись уже в челюстях, выдёргивали гранаты и подрывали себя вместе с чудищами.
        Атаку защитники отбили, но у них почти кончились боеприпасы, и тогда в бой вступила пехота южан.
        - Светлана! - с громким криком вбежал в госпиталь комендант заставы.
        В ответ ему донеслись только стоны. В помещении царил тяжёлый металлический запах крови, сюда приносили только тяжелораненых. Несколько десятков солдат в окровавленных бинтах лежали в палатах, в коридоре, иногда просто на полу. Комендант сглотнул, сжал челюсть так, что вздулись желваки. Он понимал, что никому из них помочь уже не сможет, кроме одного человека. Он бросился в палату, где на кушетке сидела рядом с мёртвым мужем женщина с длинными рыжими волосами и гладила его по голове.
        - Светлана! - повторил комендант.
        - Да, Родион Алексеевич.
        - Застава вот-вот падёт, надо уходить, прорываться. Ты понимаешь?
        - Понимаю, - женщина взглянула на взволнованного офицера. - Уходите, прорывайтесь. Я вас прикрою.
        Комендант был старым битым волком и, конечно, циничным воякой, но все равно он постоял немного, не в силах сдвинуться с места. Отставить эту девушку, обречь на смерть, было невероятно трудно даже для него, но в конце концов он сжал кулаки и выбежал из госпиталя.
        Защитники заставы отошли внутрь крепости, засели в домах. Кто-то ещё надеялся продержаться до подхода подкрепления. Южане разбились на тройки и принялись штурмовать здания, им в этом помогали маги. Сквозь пролом в стене на колеснице, запряжённой четырьмя оленями, въехала златокудрая женщина в белых одеждах. Именно она была тем демоном, который несколько часов назад убил мага у ворот.
        А южане тем временем добрались до арсенала и складов с горючим, им навстречу вышла высокая женщина с огненно-рыжими волосами, спускавшимися ниже пояса.
        - Ха, смотрите, мужики! - воскликнул один из южан. - Баба, да какая!
        Женщина никак не отреагировала на его слова, только закинула руку за спину. Южане раздумывать не стали, две автоматные очереди ударили в девушку, отбросили к стене. Она сползала по ней, оставляя на белой поверхности широкую красную полосу. Её волосы перемазались в крови и стали кроваво-красными.
        В этот момент в ста метрах от складов взрыв изнутри ещё в одном месте устроил пролом в частоколе, и сквозь него проехал на максимальной скорости БТР, выстрелив заряды дымовых шашек, и пара грузовиков. А через секунду взорвался арсенал. В небо взлетели сотни обломков. Через огромную дыру в крыше повалил чёрный дым. Затем последовала череда взрывов, стены арсенала выгнулись и лопнули, разлетевшись на тысячи обломков. Огонь быстро добрался до цистерн с горючим. Первая из них рванула, как только её коснулись языки пламени. За ней вторая и ещё одна. Вверх взлетела многометровая струя пламени, скрутилась, замерла, и из неё образовалась фигура женщины, которой самое высокое строение заставы было по пояс. За спиной развевался то ли плащ, то ли длинные волосы из чистого огня.
        Южане прекратили атаки и остановились. Многие оставшиеся в живых воины крепости попытались прорваться на свободу, воспользовавшись замешательством врагов. А огненная фигура склонилась над наездницей в колеснице и выдохнула тугую струю племени. Вокруг той возник серебристый купол, пламя разбилось об него и не причинило вреда ни наезднице, ни тем солдатам, что оказались под куполом. Но другие бойцы, оставшиеся без защиты, сгорели заживо. А огненная фигура начала поворачиваться вокруг себя, выдыхая пламя, и вскоре её опоясало огненное озеро. Все, кто не успел вовремя сбежать, погибли в пламени. Наездница на колеснице, как только вокруг её магической защиты опало пламя, спрыгнула со своего возка, потому что его было невозможно развернуть на узкой улочке, и побежала обратно к пролому.
        Огненная фигура опала, вместо неё поднялась волна пламени, захлестнувшая не горящие постройки. Через несколько часов от заставы «Шестигранная» остался только пепел.

* * *
        Вереница неандертальцев и троллей пёстрой змеёй продвигалась по снежному полю. На каждом было навешено столько оружия и амуниции, что порой короткие лыжи не выдерживали и ломались, тогда воин с головой нырял в рыхлый пушистый снег. Неандертальцы и тролли всё тащили на себе: ящики с патронами несли под мышкой, пулемётные ленты обматывали вокруг груди. Автоматы и пулемёты вешали за ремни на шею. Тяжёлые «Утёсы» тащили на плечах. Первый номер сам нёс пулемёт, второй - патроны и остальное снаряжение для него. Съестные припасы были набиты в рюкзаки так, что лямки оттягивались и иногда, бывало, рвались. А вот плечи воинов выдерживали всё. Хотя, ко всему прочему, этим плечам приходилось выдерживать тяжесть железных нагрудников. Вдобавок на неандертальцах были надеты массивные шлемы и передвигались воины быстрым шагом уже не один час. Таково было войско Джеб’Чи, прозванного Отступником, который с удовольствием носил это прозвище. Потому что пришла пора отступить от законов Большого Народа, чтобы отомстить чужакам за осквернённую землю, за погибших сородичей, и за это можно было заплатить чем угодно.
        Войско Джеб’Чи состояло из воинов тех племён, что отказались соблюдать Слово, сказанное в Священном Месте, и выступили против чужаков в союзе с демоном, что уже поработил одну из Колоний чужаков.
        В войске Джеб’Чи были и люди. Один из них налегке скользил на лыжах рядом с Отступником, который тащил груз наравне со своими воинами. Человек вдруг запрокинул голову, захрипел, затрясся, но через несколько секунд пришел в нормальное состояние и продолжил путь, только в глазах у него пылал ядовито-белый огонь.
        - Здравствуй, Джеб’Чи, - бодро обратился человек на языке Большого Народа к вождю.
        - Здравствуй, - ответил Отступник, размеренно передвигая ногами.
        - Ты, я вижу, грустен. Отчего?
        - Чужаки, они идут по нашему следу.
        - Не волнуйся, я приказал выставить арьергарды. Да и не догонят они вас уже. Гордись, Джеб’Чи, сегодня ты уничтожил больше чужаков, чем все твои племена, вместе взятые, за десятки зим. Поверь, это хороший повод для радости.
        - Если только Бэры нас не настигнут, - буркнул неандерталец.
        - Бэры? А, бэтээры! Нет, это невозможно. Чужаки не рискнут бросить свои машины так далеко в снежное поле. Да и жалко им будет тратить столько горючего ради сомнительной погони.
        - Я верю твоим словам.
        - Это хорошо. Но я пришёл к тебе по делу. Мне нужны твои воины, Джеб’Чи. Четверть твоего войска.
        - Зачем? - Неандерталец недоверчиво покосился на своего союзника.
        - Чтобы охранять то, что очень важно для меня. Не волнуйся, Джеб’Чи, это самое безопасное место во всех Колониях, но люди для этой работы не подходят. Так что, дашь?
        - Да. Если тебе это так нужно.
        - Хорошо, как я уже сказал, место это безопасное, так что воинов можешь отобрать неопытных, тех кто помоложе. Когда отберёшь, я с тобой свяжусь. А сейчас мне надо идти.
        - Я понял тебя. Когда мы снова встретимся, я дам тебе нужных воинов.
        - Это радует, - ответил человек, потом вдруг опять запрокинул голову, захрипел и повалился в снег.
        Никто из проходящих мимо нелюдей не помог лежащему. Через десять минут человек очнулся, растёр лицо снегом и бросился догонять уходящую колонну.

* * *
        Из докладной записки начальника контрразведки генерала Олега Зубарева:
        …Также необходимо отметить рост недовольства, особенно среди деревенского населения. Вербовка солдат в армию, в некоторых случаях принудительная, заметное падение уровня жизни, повышение налогов, пусть и незначительное, - всё это создаёт дополнительное напряжение среди граждан Колонии. Тем не менее активных протестов пока не выявлено. Это связано с тем, что среди мирного населения есть уверенность, что записавшиеся в армию наёмники вернутся со значительными трофеями. В случае если этого не произойдёт, а также в случае серьёзных поражений армий Факторий и Зелёного Города возможны массовые акты неповиновения властям Колонии.
        Для предотвращения подобного сценария развития событий предлагаю:
        …
        Резолюция военного префекта Рогачёва В. П.:
        Предложения приняты, реализуйте их в максимально сжатые сроки. Запрос на пополнение личного состава постараюсь удовлетворить.

* * *
        Пепельно-седой человек, стоящий, как сомнамбула, безвольно опустив руки и повесив голову, вдруг очнулся и огляделся фосфорными бельмами глаз. Он находился посреди прямоугольного зала, отделанного плиткой с красно-белым орнаментом. Три ярких люстры освещали зал, благодаря чему белый потолок казался ещё выше. А вот пурпурные шторы на декоративных окнах, наоборот, поглощали свет, сужали пространство и давили своим мрачным, но величественным видом. Из-за этого зал казался уже и выше, чем был на самом деле. Получалось нечто вроде длинного коридора с режущим глаза белым потолком и кроваво-красными стенами. Человек, точнее уже демон, стоявший посреди зала, был не один. На широком подоконнике, раздвинув алую волну шторы, сидела женщина с вьющимися белокурыми волосами. Небольшой носик слегка вздёрнут, пухлые губы чуть приоткрыты. Она была невысокого роста, с хорошей фигурой. В глазах у неё тоже мелькали белые огоньки.
        Женщина - к ней всё-таки можно с натяжкой применить это слово - встала с подоконника и медленно поклонилась.
        - Хозяин, - произнесла она тихим контральто.
        - Здравствуй, Ниг-фа. Что у нас сейчас? - спросил демон и направился к длинному столу, покрытому чёрным лаком, стоявшему в конце зала. На противоположной стене комнаты, так, чтобы сидящие могли хорошо видеть, висела огромная карта Мира. На ней была изображена каждая из трёх Колоний, основанных людьми после Прорыва, случившегося два с половиной десятка лет назад.
        На северо-востоке почти ровной лентой протекала река Серебряная (Северная), вдоль которой находились семь главных поселений Союза Факторий: Утренняя, Советская, Черкасская, Счастливая, Весенняя, Промышленная и Ледяной Клык. Серебряная впадала в Северный океан, её устье зимой часто замерзало. Вдоль дельты реки росли густые хвойные леса, хотя большую часть Колонии Факторий занимала степь.
        Территория, контролируемая Зелёным Городом, примерно наполовину была покрыта лесами, другая половина представляла собой гладкое поле с редкими рощами. На севере владения Зелёного Города упирались в болота, располагавшиеся перед Северными горами, на территории болот были обозначены торфяные разработки, а на юге граница растворялась в бескрайней степи. Разноцветными кружками были отмечены поселения вражеской Колонии «зелёных» - как называли жителей Зелёного Города и подвластные ему города сами южане.
        Зелёный Город - красный кружок (столица), Западное городище - жёлтый (крупное поселение), Антрацит - чёрный (добыча угля), цепочка Восточных застав - синие (защитные крепости).
        Ну и Южная Колония, в которой нынче властвовал демон, затерявшаяся на бескрайней равнине территория освоенной земли с разбросанными на ней рудными шахтами.
        - Так что там у нас, Ниг-фа? - спросил демон, сев на стол и оперевшись подбородком на подставленный кулак.
        - Секретное сообщение из Зелёного Города, вам лично в руки.
        - С этим погоди. Что ещё?
        - Консуляры департамента продовольствия и департамента энергетики к вам на приём. Просят повысить нормы потребления их продукции для населения, говорят…
        - Этим откажи, дальше.
        - Вас ждёт секретарь - нужно записать еженедельное обращение к населению, а через два часа совещание в военном принципиате.
        - Секретарь тоже пока подождёт. Свяжись с Буграмом, вызови его ко мне.
        Ниг-фа прикрыла глаза и установила ментальную связь со своим соратником, третьим демоном по силе в Южной Колонии после неё и хозяина. Она передала ему, что его хочет видеть сам хозяин. Приказ через третье лицо - знак неуважения. В последнее время демон был недоволен своим слугой.
        Узкие, украшенные резьбой створки дверей открылись, и в зал вошёл невысокий коренастый мужчина, с очень широкими плечами и длинными руками. Его можно было принять за неандертальца, если бы не длиннющая борода, которая свисала на необхватный живот, и обычные для человека надбровные дуги. Больше всего вошедший походил на здоровенный пивной бочонок с приделанными конечностями. И голос у него звучал как из бочки.
        - Хозяин, - Буграм медленно поклонился своему господину.
        У того было много имён. Людишки в Южной Колонии обращались к нему «принцип», для послов из других Колоний он был Аркадий Ратиборович Луркевич, секретарь главы департамента города Южного. А когда-то давно, когда он был даже в большей степени человек, чем сейчас Ниг-фа и Буграм, его нарекли Алгэрси. Но это было множество лет назад и спустя множество сменённых носителей.
        При общении же со своими слугами (настоящими слугами, а не ничтожными подданными Колонии) он желал, чтобы к нему обращались просто - хозяин.
        - Я сделал, что ты просил, - ответил хозяин Буграму, - ты получишь своих неандертальцев. Только теперь охрана того, что так важно и ценно для нас, целиком и полностью на тебе. За ошибку ответишь… Рассеянием.
        Буграм, так и не разогнувшийся, склонился ещё ниже.
        - Ну а теперь продолжим. Ниг-фа, что там прислали людишки?
        Женщина вытащила откуда-то из складок длинного белого платья небольшой конверт и протянула хозяину. Тот кивнул: прочитай, мол, сама. Ведьма раскрыла конверт.
        - Письмо от военного префекта Рогачёва. Предлагает нам как можно быстрее принять капитуляцию, в этом случае он оставит нам часть власти, если объединимся с ним против Союза Факторий.
        - У этого ничтожества такая же скудная фантазия, как и у его коллег из Факторий. А что, кстати, тот второй по влиянию человек в Зелёном Городе. Главный маг.
        Хозяин издал хриплый смешок, полный презрения.
        - Я заглядывала в его будущее, - медленно проговорила Ниг-фа, - у мага Борисова впереди очень тяжёлый период. И он может со всеми проблемами не справиться. Это не связано с нашей войной, к сожалению, я не смогла разобраться, в чём дело. Но одно могу сказать: сам он опасность почувствовать не в состоянии, практически у всех магов с Внешней Земли не развито предвидение.
        - Я догадываюсь, в чём дело, но не будем об этом пока говорить. Что ж, если один сильный противник выпадет из игры, причём сам, это нам только на руку. Что ещё?
        Главный демон прикрыл глаза, давая понять, что согласен выслушать своих слуг на ментальном уровне.
        - Людей всё равно слишком много, - сразу бросил мысль хозяину Буграм, - две Колонии против одной, и каждая сильнее нашей.
        - Я ощущаю опасность. Не знаю, откуда, но она угрожает, - ведьма попыталась передать ощущение опасности таким, каким она его приняла из неясного будущего.
        - Хватит, - резко оборвал контакт с ней главный демон и испустил поток силы. Такой, что его слуги содрогнулись. - Я лучше знаю, что нас ждёт. Секретаря департамента пропаганды ко мне!
        Ниг-фа резко метнулась к телефону, стоявшему на необъятном столе, и вызвала секретаря департамента пропаганды.
        Тот вошёл в зал, приложил кулак к своей груди в знак приветствия, проговорил:
        - Принцепс.
        - Передай по всем каналам: газетам, радио и так далее, - заговорил демон громовым голосом, от которого хотелось встать по стойке смирно и внимать каждому его слову, - нам нужно продержаться до первого Прохода с Внешней Земли! Слышите?! До первого Прохода!!! Дальше будет всё хорошо. Ты запомнил?
        - Да, - дрожащим от восхищения и энтузиазма голосом ответил секретарь.
        - Теперь иди. И вы тоже идите, - это уже своим слугам, но не рабам. - Мне надо подготовиться к совещанию принципиата.
        Все поспешно покинули зал. Алгэрси вышел из-за стола. Подошёл к огромной карте, взмахнул рукой - иллюзия рассеялась, и на стене отобразилась полная карта Мира, а не тот маленький кусочек, на котором обосновались Колонии людей.
        Демон посмотрел на огромную синюю гладь океана, занимающую всё Южное полушарие, и на изогнутую береговую линию огромного материка на севере. Он закрыл глаза и увидел.
        Влажный бриз, тёплые волны, ласкающие камни, воздух пахнет водорослями, голубая дымка на горизонте. А за спиной отвесные скалы, что в полдень кажутся жёлтыми, как золото, а на закате - алыми, как кровь.
        Он не забудет никогда… и вернётся. И вся сила Внешней Земли будет за ним. И тогда все эти скалы, весь океан и сама Школа будет его.
        Алгэрси вскинул голову и вновь вышел из тела смертного, пробежал по энергетической ниточке, соединяющей его с паутиной эгрегора{ Коллективный разум.}.
        Сущность демона с огромной скоростью перемещалась в бестелесном Мире, оседлав огромный, пульсирующий силой канал. К нему тянулись тысячи энергетический нитей, словно к огромному нерву.
        Эти нити тянулись от каждого человека, пойманного в сеть эгрегора, созданного в Южной Колонии. По ним у захваченных людей ежесекундно вытягивалась частичка энергетической силы, совсем немного, но каналов было десятки тысяч. По этим же каналам демон передавал свою волю каждому человеку в паутине эгрегора, влиял на мысли, настроение.
        Разумеется, одной лишь своей ментальной силой он это сделать не мог. В паутине эгрегора бушевал огромный океан силы, и контролировать его не смог бы даже сам Властитель Школы: стоило неосторожно прикоснуться к нему, и вся личностная сущность Алгэрси растворилась бы в буйстве энергий.
        Демон по одной из нитей эгрегора направился туда, где, словно небольшая звезда, пульсировал огромный шар силы. Алгэрси оказался возле него, просканировал магическим взором. Остался удовлетворён. Скопление бесхозной, не разумной силы было плотно опутано энергетическими связками. Усилием воли демон направил часть этой силы в паутину эгрегора. Он словно превратился в лёгкий бриз, который колышет поверхность моря и гонит пусть и не большие, но всё-таки волны в определённом направлении.
        Одновременно разум Алгэрси передал энергии смысловую нагрузку: эйфория, восхищение, почтение, уважение. Именно эти чувства станут испытывать граждане Южной Колонии к своему принцепсу, когда новая порция силы вольётся в эгрегор.
        Демон за несколько мгновений вернулся в город Южный, воспарил над ним, чтобы оглядеть дело рук своих. Поселение людей, созданное на Внешней Земле, неведомо как перенеслось сюда, в другой Мир, и теперь постепенно меняло и этот Мир, и само себя, создавая что-то новое.
        Алгэрси взял власть в этом городе, подчинил его себе, там внизу неровная гряда зданий: высоких, статных многоэтажек или неказистых собранных из глины и бросового кирпича домиков, но каждый дом, каждая квартира, в которой живут люди, - это узелок на паутине эгрегора. По которой сейчас хлынула дармовая энергия.
        Скоро люди почувствуют прилив сил, обрадуются неизвестно чему, а потом по радио им скажут, что осталось продержаться до ближайшего Прохода, и всё будет прекрасно, и они станут работать с удвоенной энергией. И Южная Колония одержит победу над своими врагами.
        - Да, так и будет, - решил демон и понёсся обратно в тело смертного человека.
        5. Посёлок
        ВИКТОР АХРОМЕЕВ
        Снова меня разбудил топот ног в коридоре, на этот раз тревожный. Я мигом слетел с кровати, оделся и натянул на себя броню. Выскочил из комнаты, схватил за руку пробегающего офицера, того самого паренька, который мне вчера отдавал честь.
        - Что?
        - Южане «Шестигранную» взяли. У нас построение по тревоге объявили. Преследование готовят.
        Я побежал за ним к выходу. У барака меня уже ждала моя группа в полном составе.
        - Товарищ капитан, 1-я группа 7-го батальона 1-го полка к боевому выходу готова, - официально отчеканил Загорный.
        - Молодец, сержант! За мной, в штаб.
        В штабе было полно народу, но хаоса не было, скорее деловая суета. Полковник ставил задачи группам преследования. Улучив момент, я вытянулся по струнке и доложил:
        - Товарищ полковник, разрешите обратиться?
        - Обращайтесь!
        - 1-я группа 7-го разведбатальона готова к выходу.
        - Очень хорошо, капитан, получайте оружие и грузитесь. Будете сопровождать в Колонию.
        - Но, товарищ полковник…
        - Капитан, не забывайся! Выполняй приказ, - скомандовал Минкевич, потом подозвал меня ближе и шепнул: - Запомни, Ахромеев, южане базу взяли и ушли, догоним мы их или не догоним - ещё вопрос. А грузовики, которые пойдут обратно в Колонию, мне нужны. Поэтому они должны дойти до места назначения. Ты понимаешь?
        - Так точно.
        - Вот и выполняй.
        В конвое было пять грузовиков, и везли они не столько раненых, сколько сами себя, чтобы обратно вернуться с грузом. Никого из тяжелораненых в Колонию не отправляли, зато с нами поехал Рикки. Большую часть команды сопровождения составляли солдаты Факторий, это я сразу понял, когда увидел их погоны на плечах. Мы, разведчики и наёмники, носим один погон вертикально на груди, наплечные погоны есть только у штабных. Заставы вообще старались формировать, не смешивая личный состав из разных Колоний, но, конечно, так не всегда получалось, мы всё-таки союзники, должны помогать друг другу. Всего застав было пять: «Крепкая», «Утёс», «Гранит», «Шестигранная» и «Монолитная». «Утёс» и «Гранит» контролировали Фактории. Остальные - Зелёный Город.
        «Шестигранной» больше нет, как и, вероятно, четырёхсот солдат нашей Колонии. А я должен ехать с факторцами и охранять тыловые грузовики! Но когда я подошёл поближе и разглядел эмблемы справа на груди у союзников, то мысленно присвистнул. Видимо, командование и вправду очень сильно печётся о грузовиках. Это были бойцы элитного полка «Один», одного из двух лучших подразделений армии Факторий. Именно «Один» и «Тор» сражались, попав в окружение, против всей армии Зелёного Города, пока наша бронетехника прорывалась к реке Серебряной, а потом эти полки атаковали наши войска в битве у Трёх холмов. Тогда мы не смогли одержать полную победу и заключили мир с Факториями, но то, что самой сильной Колонией в Мире стал Зелёный Город, никто не спорил.
        Бойцы «Одина» не отличались общительностью, что, впрочем, понятно. Их командир Вячеслав, высокий крепкий блондин с густой бородой, хотя не маг, поставил моей группе задачу. И больше мы с ними, кроме как по делу, не пересекались.
        До моей родной Колонии, точнее, до территории, которую она контролирует, добрались за два дня. Привычная тряска в кузове, привычный запах железа и вонь солярки. Я, наверное, скоро начну скучать по обычным рейдам, когда мы пробегали в день десятки километров, но дышали чистым воздухом.
        Первую ночёвку устроили в степи. К ещё не остывшим машинам подходили волки. Любопытные твари. Я с ними пытался «разговаривать». Провыл несколько раз сигнал приветствия. Однако стая отвечать не стала. Вообще, хищники всегда сопровождают военные колонны, знают, заразы, что после них наверняка останется чем поживиться.
        Следующую остановку устроили уже в посёлке на южных окраинах Зелёного Города. Посёлок был маленький, даже без постоялого двора и намека на поселковую управу. Несколько деревянных домиков, окружённых частоколом. В одном из них нас и разместили.
        Узкая комната, затхлый, душный запах давно не стиранной одежды и чего-то кислого. Хозяйка, на вид лет сорока, всё хлопотала вокруг нас. Моя группа расположилась в самой лучшей комнате, остальные обитатели переместились в другую, поменьше, - трое ребятишек и бабка лет за шестьдесят. Надо же, у нас в Мире появились старики! Сразу после Прохода наступили трудные времена. Голод и болезни представляли большую опасность, чем нечисть и нелюди. Во время голода первыми умирают старики и младенцы, детей в нашей Колонии старались выходить, а вот к людям старшего поколения был подход немного другой. Да и, когда я уже вырос, я редко встречал людей старше пятидесяти лет.
        Хозяйка старалась нам угодить, накрыла на стол, поставила бутылку самогона. Вытащила из печки большую буханку хлеба, разрезала её тупым ножом, в нос ударил аромат свежеиспечённого хлеба, перебил все остальные, неприятные, запахи. Внутри буханки были запечены кусочки сала с чесноком, яйца и лук. Рот сразу наполнился слюной. Этот каравай мы быстро уговорили, самогон почти не пили, зато всё остальное, что было на столе, смели подчистую. И сразу стали укладываться спать. Хозяйка убрала со стола, пожелала спокойной ночи и ушла в соседнюю комнатушку.
        Проснулся я от чувства, что мне надо срочно выйти на улицу. Нет, вовсе не по нужде - просто надо выбраться из дома. Не подышать свежим воздухом или просто постоять, а именно выйти. Это был не транс и не наваждение - просто уверенность, что это необходимо сделать. Я поправил «стечкин» за поясом и вышел в одиночку на порог. Если из моей группы кто и проснётся, то решит, что мне просто надо было уйти по своим делам. Может, я слишком расслабился в посёлке или это была самоуверенность.
        Ночью в деревне было хорошо: свежо, звёздный купол с редкими пятнами тучек над головой, морозный воздух приятно щекочет ноздри. Я вдохнул полной грудью и в ту же секунду засёк серую тень, мелькнувшую на крыше ближайшего сарая и нырнувшую внутрь. Опять-таки не раздумывая - похоже, это у меня начало входить в привычку, - я бросился в сарай с пистолетом наперевес, оттуда донеслось жуткое мычание вперемежку с булькающими звуками. Глаза сами дважды сфокусировались и расфокусировались, переключаясь на ночное зрение. Внутри постройки я обнаружил умирающую корову, которая конвульсивно дёргала ногами, и горбатую тень над ней.
        «Нечисть, - подсказала интуиция, - как она сюда пробралась».
        Тварь развернулась, в долю секунды поняла, что я её вижу, и подпрыгнула вверх, к дыре в крыше. Я отреагировал быстрее, нажал на спусковой крючок, пистолет дёрнулся, выстреливая очередь, пули попали в цель, но не убили ночного гостя. Тварь упала на пол, кувыркнулась и снова рванулась вверх. На этот раз я промахнулся, и нечисть смогла, зацепившись за балку, выскочить на крышу. Я выбежал наружу, посёлок уже начинал гудеть, разбуженный стрельбой. Застучал пулемёт, где-то рядом просвистели пули: это Загорный выстрелил из пулемёта, высунувшись из окна. Остальные бойцы группы уже выбегали из дома. Дважды бабахнул Вовин дробовик «Защитник», но дробь улетела в никуда.
        Я тем временем оббежал угол дома и столкнулся с чудищем почти в упор. Нет животного страшнее подранка, а уж если ранена нечисть, то оно вдвойне, втройне опаснее.
        Это было горбатое существо, покрытое серой шерстью, с голыми «волчьими» ногами - суставами назад, с длиннющими кривыми когтями на передних лапах.
        Тварь прыгнула, я моментально увернулся, одновременно стреляя и выхватывая нож. Я даже успел чиркнуть им по шкуре чудища. А оно, нападая на меня, промахнулось: когти на его лапах прошли в нескольких сантиметрах от моего бедра. Мои выстрелы снова оказались точными, но на таком расстоянии пули имеют малую останавливающую силу, поэтому чудище пролетело дальше. Оно упало на землю, опять перекувырнулось, но уже медленнее, чем раньше. В него ударили две автоматные очереди. Моя группа решила мне помочь. Пули выбили фонтанчики снега и грязи у меня под ногами, некоторые просвистели рядом с бедром. Я оказался на одной линии огня с тварью.
        - Стой! - едва успел я крикнуть стрелявшим.
        - Это я, командир, я! - закричал Коля Викинг, размахивая своим мечом и подбегая к чудищу.
        Я видел, как от меча исходило синее свечение, отбрасывающее голубые всполохи, а над мордой горбатой нечисти витали тёмные вихри.
        Стальной меч опустился на покрытую шерстью спину, взрезал шкуру, с чавкающим звуком разрубил мышцы и с хрустом прорубил кости. Чудище упало на землю и завыло.
        Я одновременно с Ингой (она из своей снайперки) выстрелил в башку твари, и она замолкла. Вроде всё.
        - Фух, вроде всё, - выдохнул Коля, но на всякий случай перехватил меч двумя руками и вонзил его в спину нечисти.
        - Гаврик, - тихо позвал я.
        Маг подошёл, взмахнул рукой, закрыл глаза.
        - Чисто, - сказал он.
        К нам уже подбегал Вячеслав со своей командой и местные.
        - Это что ж такое? - спросил староста, прибежавший с двустволкой в руках, в распахнутом тулупе, из-под которого торчало исподнее.
        - Рассредоточиться, осмотреть территорию и выяснить, откуда эта тварь вылезла, - зычно скомандовал командир факторцев.
        Я ещё раз посмотрел на изуродованное тело, как оно выглядело раньше, теперь трудно было разобрать. Автоматные очереди его сильно попортили, а от морды вообще ничего не осталось. Непонятно было, животное это или всё-таки нечисть. Для животного телосложение было слишком «неправильное», непропорциональное.
        - Волкулак, кажется, или типа того, - предположил Коля.
        - Да какой же это волкулак? - высказался кто-то из деревенских. - Они или на людей, или на волков похожи, а это не пойми что. Нечисть, наверное.
        - У нечисти крови нет, а тут вон сколько натекло, - задумчиво возразил один из факторцев, - или успел загрызть кого?
        - Корову загрыз, но сожрать не успел, - ответил я.
        - Ой, что делается!.. - навзрыд закричала женщина из сарая.
        Староста, высокий, лысый, толстый, с заплывшими жиром маленькими глазками, посмотрел на сарай и задумчиво почесал голову.
        - Волкулак, - уверенно сказал Гаврик. - Только необычный, недавно обратившийся. В общем, интересное существо.
        Маг присел на корточки и ещё раз провёл рукой над трупом уродца.
        Волкулак, или вывороток, - животное, рождённое от помеси разных видов под воздействием магии. Иногда такое происходит случайно, иногда намеренно - некоторые демоны выводят для своих нужд таких вот уродов. У таких существ много названий есть, как по мне, оборотень - самое подходящее.
        - Повезло вам, парни, - с хрипотцой сказал Вячеслав, - на пустом месте деньги нашли.
        - Наш командир такой! - с гордостью ответил Коля, они с Вячеславом как-то скорешились.
        За некоторые органы такого волкулака в Зелёном Городе платят очень большие деньги, а на Внешней Земле их стоимость увеличивается на порядок. Но о заработках я пока не думал. Мне не давал покоя вопрос: этот волкулак - случайный гость или чья-то задумка?
        Ну ладно, решил я, не буду ребят грузить, пусть радуются. А вслух спросил:
        - Гаврик, ты можешь эту тварь разделать как надо?
        - Могу, - ответил он, - только инструмент нужен хороший и ёмкости для хранения.
        - Найдём. А пока накройте волкулака брезентом. Поставьте двух охранников с ружьями, в случае малейшего движения под брезентом пусть стреляют. Теперь ты, староста.
        Я показал пальцем на деревенского начальника.
        - Спасибо вам, Виктор Александрович, - сказал он и поклонился чуть не в пояс, - очень многим вам обязаны. Чем угодно отблагодарим.
        - Да подожди ты! - нетерпеливо отмахнулся я. - Спасибо, во-первых, не мне, а всей группе. А во-вторых, быстро поднимай людей. Надо всю деревню прочесать, вдруг ещё один такой, - я хотел пнуть труп, но передумал, просто указал на него берцем, - сюда пробрался. Так ведь, Вячеслав? - обратился я к командиру «Одина».
        - Так, - согласился он. - Мы с твоим замом распределим наших бойцов среди деревенских и определим, кто куда пойдёт. Обыщем каждый закоулок. А ты пока можешь отдыхать.
        - Нашли, нашли, товарищи-господа офицеры! - прокричал на бегу деревенский паренёк в тонкой шапке с «ушами». В нашей Колонии было принято обращение к военному - товарищ, в Факториях - господин. Парень ловко выкрутился из ситуации. - Нашли, товарищи-господа офицеры. Там, у северной стены. Колючая проволока разорвана, и клоки шерсти на ней! Пойдёмте, покажу.
        - А вы на кой ляд эту проволоку натягиваете? - вдруг накинулся на старосту Загорный. Вообще, его трудно разозлить, но, уж если получилось, тогда берегитесь окружающие. - Вы как думаете, за каким хером, а? Чтобы всякие твари на стены просто так не лазили. Где часовые были?
        - Ну, товарищ… - пробормотал староста.
        - У тебя, боров ты кастрированный, хоть банки консервные висят на проволоке? Это ж, бляха, мудак ты пользованный, волкулак перекусил проволоку, об неё шкуру себе разодрал, а никто ни ухом ни рылом.
        - Хорош, Саша! - осадил я его. - Главное сейчас выяснить, другие твари сюда пробрались или нет.
        Искали по всем дворам и вокруг частокола часа три, больше никого не нашли, если не считать двух собак, застреленных с перепугу самими деревенскими.
        - Как же его всё-таки часовые проворонили? - сокрушенно спрашивал староста, наливая мне коньяк. - Не ожидал.
        - Бывает, - я пожал плечами и выпил. Коньяк был так себе, но я выпил, чтобы не обижать хозяина.
        Сидели мы у него дома, куда он пригласил меня после ночного происшествия.
        - Мы, конечно, сделаем выводы, - сказал староста. - И всё-таки мы вам очень обязаны, честное слово! Вот, возьмите.
        Он протянул мне кожаный мешочек.
        - Всей деревней собирали для вашей группы.
        Я взял мешок, взвесил на руке, потом открыл. В нём были серебряные монетки, меньше половины моей месячной зарплаты, когда я ещё был лейтенантом. Я чуть заметно усмехнулся. Возвращать неудобно, а если взять только компенсацию на патроны, сумма вообще смешная останется. Хотя для кого смешная, а для кого - недельный заработок.
        - А, кстати, что там с потерпевшей - с хозяйкой дома, где мы остановились? - спросил я, укладывая мешочек с серебром в карман - потом между ребятами разделю.
        - Выплатят ей компенсацию, как положено всё оформим, отошлём заявление в Администрацию, а уж когда деньги придут, выплатим всё до копеечки.
        - Возместите всё немедленно, и из денег деревни!
        - Но… - запротестовал было староста.
        - Вы, конечно, можете отказаться от моей просьбы, - перебил я его, - я ведь всего лишь какой-то разведчик. Но всё-таки я вам настоятельно рекомендую сделать что сказано.
        - Всё будет сделано! Людмила - хорошая женщина, - тут староста маслено улыбнулся, - можно сказать, зажиточная. Поэтому к ней вас и определили. Мы ей поможем.
        - Хорошо, если так.
        - А как же! У неё мужа нет, умер, она за его матерью ухаживает. Четверо детей. Старший сын вот тоже недавно погиб у Трёх холмов. Нет, но Администрация ей помогает, - вдруг спохватился деревенский начальник, - у нее всё хорошо. Деньги от мужа остались, он работник был хороший.
        Мне стало ясно отчего Людмила такая зажиточная. Староста к ней бегает по ночам. И наверное, старший сын Люды с его подначки в наёмники ушёл, чтобы не мешал с мамкой на кровати баловаться.
        - Ну, раз помогает, то всё нормально. Только смотрите мне, я вам поверю на слово.
        Я косо посмотрел на старосту, тот поспешно кивнул и спросил:
        - А когда опять начнутся Проходы с Большой Земли?
        - С Внешней? Не знаю, - честно ответил я, - а что, трудно?
        - Ну не то чтобы трудно. Просто связь с Землей нас поддерживала, помогала. Мы торговали благодаря Проходам, да и многие хотели бы вернуться.
        - Неужто? После стольких лет всё ещё надежда осталась?
        - Кого-то же всё-таки возвращают.
        Староста потянулся к бутылке коньяка, я прикрыл свою рюмку, тогда он налил только себе.
        - Вот ты понимаешь, капитан ведь?
        Я кивнул и показал на погон, вертикально висящий на груди.
        - Так вот, капитан, я родился на Внешней Земле, - староста выпил и налил ещё. Потом исподлобья глянул на меня, отчего маленькие заплывшие жиром глазки стали почти не видны, и снова опрокинул стопку. А я с интересом за ним наблюдал - всё-таки это тот самый народ Колонии, который я защищаю.
        - Вот ты, капитан, небось пришлыми считаешь тех, кто хочет, чтобы мы были частью нашей Родины, той, что на Внешней Земле, а коренными тех, кто хочет независимости. Только ни фига подобного. Просто люди хотят жить достойно и в безопасности. Вот вы, зелёные, наверное, и в темноте видеть умеете, не врут ведь про вас это? - Зелёными в нашей Колонии называли разведчиков, правда, я думал, такие прозвища использовали только бандиты, а в остальных Колониях зелёными кличут вообще всех солдат Зелёного Города. - И разные магические финтифлюшки умеете делать, и вообще. Короче, и вам здесь нормально, вы ко всему приспособились, и тут всё ваше. Так ведь?
        Я промолчал, но чётко уловил эти «вам» и «ваше».
        - Нет, капитан, ты не думай, мы все понимаем, чем зелёным обязаны, но нам, остальным, каково? Тут, бляха, работаешь не покладая рук. Трудишься изо всех сил. Да ещё эти войны - сначала с Факториями, теперь с южанами. Нечисть эта не пойми откуда лезет, да и вообще! Сколько друзей я своих похоронил…
        - Успокойся, староста, - я отобрал у него, уже начинавшего всхлипывать, бутылку коньяка, почти пустую, - и людям своим скажи, чтоб не переживали, а за корову загрызенную деньги не забудь отдать. Всё хорошо будет. Это я тебе точно говорю. А раз всё будет хорошо, - слегка покровительственно сказал я, - ещё по рюмке коньячку - и спать.
        6. Южный тракт
        Выехали утром, к обеду добрались до перевалочной базы у начала Южного тракта, там машины заправились горючим. Группа сопровождения больше была не нужна. Факторцы почти сразу уехали на подводах обратно к заставам. А моей группе предстояло добираться до Зелёного Города своим ходом. Убитого волкулака ещё в посёлке разделали и всё, что представляло хоть какую-то ценность для магических эликсиров, уложили в бидон, купленный у местных, остальное сожгли. Самые ценные органы волкулака я планировал продать трапперам из бывшей компании Рубца, ныне покойного. Они потом могут перепродать, получив хорошие комиссионные, у них свои каналы сбыта, отлаженные связи, что в сегодняшнее время немаловажно. Тем более мне и группе эта компания многим обязана.
        Мы с Рикки попрощались, и он уехал вместе с другими ранеными на грузовиках в Зелёный Город, а за нами приехала подвода с возничим и пулемётчиком, «переобутая» в полозья и запряжённая двумя лошадками местной породы, невысокими, жилистыми, с парой костяных шипов выше копыт. Может, животные были с примесью земных пород, поскольку они выглядели всё-таки покрупнее своих сородичей. В любом случае, тянули сани они достаточно резво.
        Отправились в путь после четырёх часов дня. Лыжи оставили - Южный тракт был неплохо вычищенной дорогой. Бежали по очереди: двое едут на телеге, четверо бегут рядом.
        Возничий и пулемётчик были наёмниками и оказались вполне нормальными ребятами. Травили анекдоты на привале, рассказывали последние новости о том, что случилось в остальной Колонии. Пока мы отсутствовали, там ничего особенного не произошло. Затемно добрались до поселения. Уже достаточно развитого: со своей управой, медпунктом, постоялым двором и небольшим гарнизоном. Тут и заночевали, отсюда до столицы Колонии оставалось километров пятьдесят. По хорошей дороге на телеге - пустяки. Проснулись с рассветом и сразу двинулись в путь.
        Быстрый бег, правильные движения, правильное дыхание. Подошвы берцов с хрустом вдавливают мелкий снежок, покрывающий тракт. Тело двигается так, чтобы лёгкие работали сами, без дополнительных движений. Сердце стучит в нужном ритме, а тело само выбирает необходимый рисунок движений. Я почти не чувствую веса брони, оружия и прочей амуниции, тело уже давно адаптировалось к нагрузке, грамотно и экономно распределяя силы на весь маршрут. Но стоит остановиться, сразу плечи и спина начинают ныть от тяжёлого груза, сердце - колотиться быстрее, кровь - пульсировать в висках, пот - катиться градом, а ещё буквально волны жара толчками вырываются через рукава и воротник.
        Бег или любое быстрое передвижение - это, по сути, особое состояние организма. Одно из тех особых состояний, в которые должен уметь входить разведчик.
        Быстрый бег, правильное дыхание, правильные движения. Группа бежит рядом с подводой, внимательно осматривая окрестности. На юге Колонии леса сменяют степи и наоборот, но открытого пространства гораздо больше, чем на востоке или севере, не говоря уже про запад, где только недавно начали осваивать территорию, и большую ею часть занимали леса. Моя группа оставила позади небольшой засыпанный снегом лес - редкие берёзы, дубы и липы. До наступления весны осталось совсем немного, но природа ещё спит. Многие животные - туры, носороги - мигрировали ещё дальше в южные степи, в неизвестные Зелёному Городу земли, за ними ушли хищники. Нечисть тоже спит, но, судя по происшествию с поселке, не вся.
        Опять начинается степь. Южный тракт - небольшая насыпь грунтовой дороги, по бокам защищённая снежными щитами, за которыми поднимались высокие сугробы, - был прямой, как стрела, и вёл точно к Южным воротам Зелёного Города. Если ничего не случится, то мы будем там часа через три.
        По пути мы дважды останавливались у блокпостов, крепких деревянных срубов с бойницами, обложенными кирпичом, и шлагбаумом через всю дорогу. У нас проверяли документы, спрашивали, куда и откуда идём, отмечали время прохождения и сообщали дальше о нашем передвижении. На блокпосте, как обычно, дежурили наёмники, хотя, бывало, туда отправляли и простых ополченцев. По мне, это была бесполезная трата оружия и боеприпасов - толку от таких вояк, в случае боя, ноль.
        Быстрый бег, правильное дыхание, правильные движения. Сердце уверенно бьётся в груди, ритмично разгоняя кровь по жилам. Далеко на северо-западе виднеется цепочка высоких сугробов - это Прорва. Полоса леса шириной три километра и длиной восемьдесят, с переплетёнными, перекрученными между собой стволами деревьев. Никто не знает, как она появилась, вырубить её очень сложно, а пользы от такой древесины никакой. Поэтому сквозь неё пробили тракт к Западному городищу и больше трогать не стали. Только магические сигналки навесили, чтобы разные опасные существа в лесу не прятались.
        А на севере уже маячила труба ТЭЦ с поднимающимся от неё столбом дыма, значит, мой родной дом, Зелёный Город, уже рядом, а там и заслуженный отдых. Степь в последний раз сменила занесённые снегом рощи. Дальше - только открытая местность, это хорошо, меньше возможностей для засад.
        Мои бойцы уже не бежали рядом, а ехали на санях, продолжая держать под наблюдением местность. Начались поля перед окружённые колючей проволокой и со сторожевыми вышками по углам. На них выращивают хлеб, картошку - словом, урожай для Колонии. Они тоже огорожены снежными щитами, чтобы по весне задерживать талую воду. За ними уже поднималась стена Зелёного Города.
        Точнее, это я и мои разведчики знали, что впереди стена, а для несведущего человека сооружения впереди выглядели как ещё одна высокая гряда холмов, засыпанных снегом, с чёрным квадратиком ворот, в которые упиралась полоска дороги. Вообще, оборонительные укрепления Города специально созданы, чтобы защищать от всех самых разнообразных опасностей Мира. Состоят они из колючей проволоки (куда же без неё), рва, земляного вала, нескольких рядов частокола и дотов для ведения прямого и фланкирующего огня.
        Я помню, как отец привёл меня первый раз на стену - такое разве забудешь! Со стены открывался очень красивый вид, а ещё… было ощущение силы, будто вся мощь Колонии за твоей спиной.
        Когда стену только построили, на земляном валу начала расти трава, затем и брёвна частокола стали красить в зелёный цвет, поэтому и назвали столицу Колонии, а за ней и саму Колонию Зелёным Городом.
        Подвода остановилась перед деревянными козлами. Ребята спрыгнули с бортов саней. Коля и Вова, хекнув, вытащили бидон с «законсервированными» останками волкулака.
        У ворот дежурило подразделение в семь человек, все наёмники, хотя обычно в такие караулы включают одного-двух разведчиков.
        - Что в них? - спросил офицер-наёмник, показывая на бидон с органами волкулака.
        - Добыча, - весело пояснил Загорный.
        - «Вершина», я «Барьер», вышлите к нам дежурного мага, - деловито проговорил в рацию наёмник.
        Один из караульных показал стволом автомата на проверочную коробку - железный ящик серебристого цвета без дверей, высотой в рост человека. Первым в неё, без лишних вопросов, зашёл я. Всё это время меня держали под прицелом два автоматчика у ворот, а пулемётчики на стене контролировали остальных. Внутри коробки пахло металлом, чуть-чуть грозой и немного ладаном. Я постоял пару мгновений и вышел. Проверочная коробка сделана так, чтобы разрушать любую магию, направленную на изменение внешности или не разрешённую к использованию в Зелёном Городе. После меня в проверочную коробку по очереди зашли бойцы моей группы и «экипаж» саней. К этому времени из небольшой калитки в воротах появился дежурный маг. Они вместе с Гавриком распечатали бидон с органами волкулака. Дежурный маг скривился от запаха, но свою работу выполнил - всё проверил и, разумеется, ничего запрещённого не обнаружил. Напоследок бидон тоже занесли в проверочную коробку - всё было чисто.
        Офицер наёмников отрывисто доложил по рации результаты проверки, и ворота открылись. Я коротко кивнул ему и пошёл внутрь. А вот «экипаж» подводы извинился, что не может нам помочь довезти бидон до блокпоста в Городе, им казённое имущество (лошадей и телегу) надо на склад возвращать.
        - Ничего, - успокоил их Загорный, - спасибо, что довезли. Удачи вам!
        - Спасибо. Вам тоже, - ответили они и уехали дальше.
        - Всё, командир, прибыли. Тебе в штаб? - спросил Загорный уже за воротами, показав на небольшой деревянный домик в двухстах метрах от стены Зелёного Города. Доклад начальству после рейда - прямая обязанность командира группы. Но обычно у Южных ворот в штабе размещаются не самые крупные чины, так что можно отделаться формальным рапортом. Однако чую я, завтра придётся мне идти к Голубеву и подробно рассказывать обо всех приключениях.
        - Могли бы тебя не держать, - проворчал Коля. - Мы же в «Крепкой» уже рапорта написали. Что могло случиться, пока мы сюда ехали.
        - Волкулака добыли, - с улыбкой сказал я. - Вам ещё с этим мясом, - я стукнул ботинком по бидону, - разбираться. Так что тоже отдыхать сразу не поедете.
        - Это сделаем по-быстрому, - заверил Гаврик, - зарегистрируем и в компанию Рубца отвезём. Ты же ведь хотел туда всё сбыть?
        - Да.
        - Ну вот, мы всё сделаем, тебе останется только забрать.
        Я засмеялся.
        - Ну это я обязательно, вы меня знаете.
        Группа ответила дружным хохотом.
        - Ну что, давайте прощаться?
        - Давай, - сказал Загорный, пожал мне руку, и мы с ним обнялись. - Удачи тебе, командир!
        - Удачи, - тоже пожелал Коля Викинг.
        - Быстрее тебе разобраться с делами. Отлично повоевали, командир, - промурлыкала на ухо Инга.
        Орлова, когда он подошёл попрощаться, я подбодрил:
        - Спасибо, Вовка, отлично сработал.
        Тот аж просиял от похвалы.
        - Всего доброго, - последним пожелал Гаврик.
        - Ну что, молодёжь, - деловито скомандовал Загорный, - берём тару и вперёд!
        В последний момент я поймал его жест, поданный украдкой, и посмотрел в указанную сторону. Коля и Игла шли вместе. Помирились, что ли? Вот ведь не поймёшь этих женщин.
        Коля, а за ним и Инга вдруг завыли по-волчьи, вот ведь безбашенные! К ним присоединилась остальная группа. Делать нечего, я тоже сложил ладони ракушкой и испустил протяжный вой.
        Проверка в штабе действительно прошла быстро, майор, из разведчиков, только ухмыльнулся, когда я под волчий вой ввалился к нему в кабинет. Выслушал мой доклад, задал пару вопросов и отпустил. Я сдал «калашников» и гранаты в оружейную комнату около штаба - с тяжёлым оружием вход в Город запрещён. Оставил при себе личный «стечкин» и пошёл в казармы оперативного отряда, где имелся горячий душ. Самый лучший кайф после рейда.
        Смыв с себя грязь и пот, довольный и весёлый, я пошёл к блокпосту у выхода из Зелёного Города.
        Южные окраины Города - это не просторная Западная улица и не Разъезжая за Восточными воротами. Деревянные домики, лезущие друг на друга, тянутся до самого Центра. Никаких бетонных многоэтажек, широких проспектов, канализации - узкие улочки, грунтовые дороги с лужами и дощатые тротуары. До Прорыва это был обычный пригород. Люди тут строили максимум двухэтажные кирпичные коттеджи, держали свои огороды, сады, разводили овощи в теплицах. Сейчас от огородов ничего не осталось, от садов тем более. Дерево было срублено и пущено в дело, продукты выращивали теперь только за стеной, а всё свободное пространство во дворах было застроено. Но, говорят, кроме Центра, только здесь люди ещё живут в тех же домах, в которых жили на Внешней Земле до Прорыва. После катаклизма оказалось, что перезимовать в маленьком деревянном домике с печкой гораздо проще, чем в промёрзшей пятиэтажке. На южную окраину хлынули люди из Северных Развалин, отец рассказывал, в одной комнате спали по пять-шесть человек. Правда, так было только в первые годы.
        Конечно, Южные ворота охраняются так же, как и остальные, согласно уставу: за стеной - миномётные казематы, за ними - казармы отряда быстрого реагирования, от которых траншеи вели прямо на стену, а ещё дальше - штаб, склады и блокпост - пропускной пункт в город.
        Прямо возле него мне встретились Сашок и Гаврик, расположившиеся на телеге - обычной, на колёсах.
        - Здорово, командир, - обрадовался Загорный, - видишь, мы уже всё сделали. Хоть сейчас вези и продавай трапперам.
        - Молодцы, - протянул немного удивленно.
        Это получается, мне теперь надо не домой ехать, а вместе с парнями к трапперам? Но тут же опомнившись, бодрым голосом сказал:
        - Отлично!
        - Но я вот что думаю, - Сашок хитро прищурился, - командир, не ехал бы ты никуда, тебе нужно отдохнуть. Ты вымотался больше всех. Это я тебе как твой заместитель говорю. Мы сами всё сделаем.
        - Конечно, командир, мы всё сделаем, не волнуйся, - добавил Гаврик.
        - Спасибо, парни, - с чувством ответил я и немного смутился.
        Шлагбаум поднялся, телега со скрипом поехала вперёд. Я, сверкнув удостоверением, пошёл за ней. Дальше начинается мирный город, моя Родина, столица Колонии Зелёный Город. В котором живёт мой самый любимый в этом Мире человек.
        7. Любимый человек
        - Приве-е-ет! - Звонкий весёлый женский голос окликнул меня перед входом в подъезд.
        Я обернулся - Лика стояла совсем рядом и приветственно махала рукой. Не успел я сделать и шага, как она подбежала ко мне, бросилась на плечи, прижалась крепко. Сразу стало тепло и хорошо. Я тоже её обнял, прижал к себе, чтобы почувствовать сквозь одежду её саму, её тепло, её запах. Лика засмеялась, я расслабил объятия, она упала на руки, провела ладонью по моим волосам и разыграла свой любимый трюк - сделала вид, что у неё подкосились колени. Я подхватил её на руки, покачал из стороны в сторону, опять прижал к себе. Какая она всё-таки легкая, хотя ненамного ниже меня. Идеальная точеная фигура, упругая грудь, длинные ноги. Лицо восточной принцессы и римской аристократки.
        - Вернулся, братик, - проговорила она мне на ухо.
        Я немного отстранился, посмотрел в её глаза: чёрные, глубокие, блестящие.
        - Рад тебя видеть, - сказал я ей.
        - А уж я как рада, - Лика засмеялась, её ноготки с шуршанием прошлись по моей небритой щеке. - Пошли скорее домой.
        - Лика, давай ты первая пойдёшь? - Я провёл ладонью по шёлку её волос. - Хорошо?
        - Хорошо, - сказала она, вывернулась из моих объятий и, со скрипом открыв дверь, вошла в подъезд нашей старенькой пятиэтажки.
        Я выждал пять минут, потом зашёл вслед за ней. За спиной оглушительно громыхнула железная дверь, лестничная площадка первого этажа погрузилась в темноту. Я бросил на пол сумку - звякнул аккуратно сложенный панцирь, - постоял немного, прислушиваясь к себе.
        Часть моего разума, этого водоворота мыслей, впечатлений, желаний, страхов, отказывалась понимать, что я уже не на войне. Слух, зрение и остальные органы чувств по-прежнему вычленяли признаки опасности. Мышцы находились в особом состоянии, готовые в любой момент полностью напрячься и отдать всю энергию, чтобы отразить нападение. Сердце тоже работало в определённом ритме, привычном для рейда. Но физическое тело - вещь подчинённая, сложнее другое. Мне надо было укротить свой дух. Не стоит тащить войну к себе в дом, к тем, кого любишь. Тем, кто тебя любит, всё равно, кто и как в рейде мог убить тебя и твоих друзей. Или как убивал ты. Они хотят увидеть живым и здоровым того, кого любят и кто любит их.
        Я глубоко вздохнул и выбросил руку в ударе вместе с резким выдохом. Затем успокоил сердцебиение, медленно вдохнул и снова резко выдохнул, проведя быструю комбинацию ударов. Руки сами сплели сложный узор движений, а я опять медленно вдохнул и чуть присел. Сконцентрировался на своих внутренних ощущениях, почувствовал потоки силы, движущиеся внутри меня. Ещё раз вдох и медленный выдох - сквозь зубы, с шипением, как у змеи. Война осталась где-то там, закончилась вместе с рейдом, и я не буду сражаться, пока сам не захочу. Глаза и уши продолжали внимательно следить за тем, что меня окружало, но по-другому, не напряжённо выискивая опасность, а просто фиксируя обстановку. Мышцы расслабились, исчезло то состояние, в котором попытка убить тебя и твой удар в ответ - нечто само собой разумеющееся. Я вышел из этого состояния, но всё равно внутренне был готов дать отпор. Я словно создал внутри себя пружину, которая в любой момент может сжаться и распрямиться с огромной силой, но только по моему приказу.
        Я постоял немного, прислушиваясь к ударам сердца. После всех упражнений настроение заметно улучшилось, расслабленной походкой я поднялся по лестнице.
        Дверь была не заперта - дурацкая привычка Лики. Интересно, она специально её не закрывает или ей просто нравится меня злить?
        - Я здесь, - крикнул я из прихожей.
        - Всё уже? - спросила подбежавшая Лика в клетчатой рубашке и синих джинсах, обтягивающих бёдра и подчёркивающих красивую форму ног.
        Она радостно чмокнула меня в щёку, как и положено сестре, положила руки мне на плечи, после чего лукаво посмотрела в глаза. Я ответил таким же взглядом, мои ладони пробежались по её талии, чувствуя сквозь ткань каждый изгиб её тела. Лика засмеялась, сцепила ладони на моей шее и подогнула ноги, притягивая меня к себе и приближаясь сама. Мои руки сами нырнули к ней под рубашку, ладони ощутили бархат её тёплой кожи, в висках застучала кровь. Лика приблизилась к моим губам, поцеловала страстно, как не положено делать сестре.
        Мы лежали на кровати в тёмной комнате. Уже после абсолютного кайфа, пика блаженства, когда огонь удовольствия разлился по всему телу и ещё горел в груди, в голове, растекаясь по животу, по рукам и ногам, медленно отдавая свой жар, я притянул Лику к себе, желая чувствовать её всю, каждый сантиметр её тела. Сестра потянулась мне навстречу, дрожащая и горячая.
        - Мой хороший, люблю тебя, - проговорила она низким бархатным голосом.
        - Моя родная, любимая, - сказал я, стараясь унять дрожь в голосе.
        Я поцеловал Лику в щёку, опустился ниже, поцеловал в шею, прошёлся губами по её идеальной груди и положил голову на тёплый живот. Лика улыбнулась, стала перебирать пальчиками мои волосы.
        - А у меня для тебя подарок, - улыбнувшись, сказала сестра.
        Голая, красивая, с блестящей кожей, она поправила волосы, которые чёрной волной ниспадали на спину. Я невольно залюбовался ею, а Лика тем временем взяла что-то со стола и вернулась ко мне.
        - Держи, - Лика поцеловала меня в щёку.
        Я взял книгу, которую она мне протянула, прочитал на обложке:
        - Глен Кук, «Солдаты живут». Как? Откуда?
        - Ну места знать надо, - самодовольно ухмыльнулась Лика. - Это ещё не всё. Открой.
        Я послушался, из книги выпала тонкая тетрадка в зелёной обложке. Раскрыв её, я замер, по телу пробежала дрожь.
        - Откуда это? - глухим голосом спросил я.
        - Аглая удружила. Она нашла те значки, которые ты мне описывал, добавила ещё какие-то, ну и снабдила всё это своими комментариями.
        Я быстро пролистал несколько изрисованных страниц, некоторые знаки были похожи на то, что я видел в Южном, на концерте с ведьмой. Хотя, может, я выдаю желаемое за действительное. Я напряг память, желая вспомнить, что случилось со мной в столице Южной Колонии, и вздрогнул, по спине пробежали мурашки. Снова вспомнились танцы обнажённых девиц с разрисованной узорами кожей, чарующая магия, от которой пропадала ориентация в пространстве, и глаза девушки на столе, которую после этого мерзкого концерта резали скальпелем.
        Ещё вспомнил ту ведьму, которая привела меня на этот шабаш и от которой я еле смог сбежать при помощи неизвестного в чёрном одеянии. А ещё вспомнился вопрос, который я задал Паше, своему сопровождающему, когда проснулся утром, после концерта: «Если человек не ест людей и этим гордится, это хорошо или плохо?»
        М-да, я вот разве только людей не ел, можно ли занести мне это в плюс? Зачтётся ли мне это когда-нибудь? Я посмотрел на Лику. Она самый дорогой, самый близкий мне человек. С тех пор как отца не стало, никого я не любил так же, как её, не было для меня роднее человека. Моя дорогая, любимая Лика. Моя жизнь.
        Я осторожно ткнулся носом ей в щёку, прошептал:
        - Лика, ты чудо.
        - Ещё бы, конечно, чудо, я в этом не сомневалась!
        - Ты понимаешь, что ты сделала?!
        - Я тебе помогла.
        - И очень сильно! Надо бы поговорить с Гавриком, узнать, что он об этом думает.
        - Витя…
        - Что?
        - Ты не афишируй, откуда взял рисунки. Аглая пользовалась книгами отца, которые ей не разрешалось брать.
        - Не бойся, я никого не подставлю, - я ещё раз посмотрел сестре в глаза и искренне повторил: - Спасибо тебе, Лика.
        - Не за что, братик.
        Её пальцы прошлись по моим губам, я машинально поцеловал их и ощутил во рту горький вкус.
        - Ого, - ошарашенно проговорил я, ощущая, как качается подо мной пол и кружится кровать. - Это что такое?
        - Одна новая штучка, тебе нравится?
        - Даже не знаю, - улыбнулся я, пытаясь справиться с волнами жара и «горячих мурашек», прокатывающихся по телу.
        - Знаешь, - Лика потянулась, - я фруктов хочу.
        - Откуда? Весна на дворе, Проходы теперь неизвестно когда начнутся.
        - Знаю, но всё равно хочется. А ты бы хотел попасть туда?
        - Куда?
        - На Внешнюю Землю.
        - Ну… А ты?
        - Не знаю… Конечно, хочется, чтобы побольше людей обо мне узнали. Но мне, наверное, там было бы скучно, я привыкла к Зелёному Городу.
        - Ну а мне и подавно будет скучно. Что я там буду делать, кому я там нужен? Нет, моя Родина - Зелёный Город.
        Лика усмехнулась.
        - Патриот ты самый настоящий.
        - Погоди.
        Лика убежала в другую комнату. Пока её не было, мне на колени запрыгнул рыжий кот - Баська. Наш любимец, он тоже по мне соскучился. Я погладил его за ухом, он громко замурчал.
        Лика вернулась в лёгком голубом платьице и принесла гитару. Я немного расстроился из-за того, что она оделась, но Лика редко играет на гитаре, на то есть особые причины, поэтому я ничего не сказал и приготовился слушать.
        На чужих берегах - переплетение стали и неба,
        В чьих-то глазах - переплетение боли и гнева;
        Эй-ох! - взрезаны вихри узорами крылий;
        В вое ветров мы слышали песни последних валькирий.{ Песня «На север» группы «Мельница».}
        Лика пела с хрипотцой и выговаривала слова резко, рублено, чуть ли не рыча:
        Вспорото небо, и взрезаны волны драконьею пастью;
        Светом и ветром ныне пронзает звенящие снасти.
        И луна - я ее ждал и любил как невесту;
        Нам не до сна, мы дети богов - наша участь известна.
        В наших зрачках - острые грани вечного льда,
        А на клыках - свежею кровью пахнет вода;
        Видишь мерцание лезвий средь стонов разодранной ночи,
        Слово прощания с жизнью, что стала мгновенья короче!..
        Вечна погоня, вечно над морем лететь нашей вере;
        Бледные норны шепчут: на север, вы в сером, вы звери…
        Но когда солнца первый луч заскользит над холодной водой,
        Встречайте нас, верные, - мы вернулись домой!
        Мы вернулись домой, мы вернулись домой,
        Встречай своих воинов, Один, - мы вернулись домой,
        Но на тех берегах - переплетение стали и неба,
        А у мертвых в глазах - переплетение боли и гнева…
        …стали и неба… боли и гнева… светом и ветром…
        на север, вы в сером, вы звери, на север…
        - Красиво? - спросила Лика.
        - Убийственно, ни разу не слышал.
        - Да, ты первый. Никто ещё не слышал. Думаем с ребятами вставить этот номер в оперу, но пока не знаем куда.
        - Хорошая идея, надо только подумать. Кажется, у Сапковского был какой-то народ, который в Северном море жил.
        - Ладно, потом найдём, - Лика отложила гитару, поднялась, она уже потеряла интерес к разговору. - Ты, наверное, есть хочешь.
        - Хочу, - сказал я чуть хриплым голосом и аккуратно отложил Баську в сторону.
        Лика наклонила голову, растянула алые губки в хищной улыбке.
        Я одним рывком оказался рядом с ней.
        8. Сэнсэй
        Я проснулся в середине дня, по крайней мере, так подсказывали мне мои внутренние часы. Шторы были неплотно задёрнуты, в просвет между ними пробивались солнечные лучи, игравшие на стене. Я медленно потянулся под тёплым одеялом, тело было вялым и расслабленным. Я не в восторге от себя, когда нахожусь в такой форме, но всё равно ощущения были приятные. Вот ведь странно, когда лежишь в тепле, расслабленный, или когда, допустим, в рейде убьёшь кабана, зажаришь на костре и ешь его мясо, ситуации разные, а удовольствие одинаковое. Нет, вру, не так, когда отдыхаешь дома, то чувствуешь покой и блаженную негу, а рейд… рейд - это совсем другое. Дом, он как… мёд, а рейд - как… наркотик. И никуда от него не уйдёшь. Коля и Саша, к примеру, очень любят охотиться на всяких животных Мира, конечно, только с холодным оружием, иначе не так интересно. Мне же такая охота, после рейда тем более, кажется пресной. Разве что охотиться на коренных жителей Мира: неандертальцев, троллей и им подобную мерзость, но на них спокойно не поохотишься, даже с огнестрелом. Поэтому рейд со своей сладостной остротой ощущений всегда так
манит разведчиков. Не знаю, если честно, смог бы я такую жизнь оставить даже ради Лики. Наверное, смог бы, но тогда, очень давно, когда мы с сестрой первый раз сильно поссорились из-за моей профессии, я хотел стать разведчиком не ради острых ощущений. Я шёл защищать Город, родную Колонию, Лику в конце концов. Меня ради этого учили, и учили хорошо. Я бы не смог жить, да и неправильно это. Кто лучше меня справится с заданиями в рейде? Немного таких в Зелёном Городе найдётся. А выставлять вместо себя в рейд того, кто слабее, глупо и подло. И обернётся в конце концов против тебя.
        Я ещё раз потянулся, мышцы заныли в сладком напряжении, захрустели кости. Я несколько раз скрутился и раскрутился под одеялом, разминая мышцы, а потом одним движением выпрыгнул из постели, приземлился на руки, согнулся, перекувыркнулся через голову и встал в боевую стойку. Тело, разгорячённое прыжком, само подсказало нужные движения. Я выдал серию жёстких прямых ударов, добавил пару раз локтём по невидимому противнику. Быстро крутанулся на месте, обозначил начало удара ногой, бить в полную силу помешала стена. Снова развернулся, ударил ногой, затем ещё раз по нижнему уровню и напоследок в лихом прыжке выполнил сокрушительный удар пяткой с разворота прямо в воздухе. И всё это с резким выкриком «киай».
        - Не шуми, - донеслось насмешливо из соседней комнаты.
        Я зашёл на кухню, к Лике, я нежно обнял её сзади за живот, сказал на ушко:
        - Так это я должен не кричать?
        - Ну а кто же, по-твоему?
        - Ну ладно, как скажешь, тебе виднее.
        - Иди лучше оденься, герой. Суп будешь?
        - Угу.
        В спальне я чуть не споткнулся о Баську, бросившегося к моим ногам.
        - Брысь, - прикрикнул я на кота.
        Он старый, ленивый, давно живёт у нас.
        А на стене, на полке прямо перед окном, зашипела лилия-мухоед, купленная в прошлом году. Она вполне соответствовала своему названию. То есть была похожа на лилию и жрала мух. Мне, если честно, она гораздо меньше нравится, чем рыжий пушистый кот, но ничего не поделаешь - Лика их обоих любит.
        Я оделся, пришёл на кухню, там уже стояла дымящаяся тарелка супа. Лика сидела за столом и пила кофе. Я принялся за еду.
        - Ну как? - спросила Лика.
        - Вкусно.
        - Я про рейд.
        - Да нормально всё, как обычно.
        - А, понятно. Как думаешь, много тебе дадут за того волкулака?
        Я поперхнулся супом.
        - Лика, откуда ты знаешь? Кто рассказал?
        - Да никто не рассказывал.
        - Хватит ломаться, - говорю, - кто проболтался, мне надо знать, кто в группе язык за зубами держать не умеет.
        - Да как тебе сказать, иду я по улице, мне навстречу телега, на ней Гаврик с Сашей, обсуждают, сколько они получат за волкулака в бидоне. Я даже не знала, что подумать. Ну остановила их, спросила, что и как, они мне не смогли отказать, ты же знаешь.
        - Знаю, болтуны хреновы, и что они тебе там наплели?
        - Ну, если вкратце, то сказали, что ты и до ветра сходить не можешь, чтобы какой-нибудь подвиг не совершить.
        - Не, ну вот что они городят! Я просто первым услышал шум на улице, пока остальные дрыхли.
        - Конечно-конечно, - с издёвкой поддакнула Лика.
        - Лика, я правду говорю.
        Сестра засмеялась.
        - Хорошо, я тебе верю. Честно. Раз ты так сказал, значит, так оно и было.
        - Ещё бы, - довольно подтвердил я и наставительным тоном добавил: - Не надо верить всяким невнимательным разведчикам, - глаза Лики продолжали смеяться. - А теперь расскажи, как у тебя дела, я, кхм… вчера тебя забыл об этом спросить.
        - Ничего страшного, у меня…
        Тут зазвонил телефон, Лика сама подошла:
        - Аллё, привет, Виталик, да, а что такое, здесь рядом, сейчас позову. Это тебя, Осипов звонит, что-то важное.
        Я взял трубку:
        - Да.
        - Витёк, какого хрена ты харю давишь? - заорал в трубку Осипов. - Сэнсэй вернулся!!! Через десять минут тренировка начнётся. Пулей в Спортзал.
        И отключился, в телефоне ныли короткие гудки, а я всё ещё держал трубку, переваривая информацию.
        - Что такое? - спросила сестра.
        - Сэнсэй вернулся, - совершенно ошеломлённый, ответил я ей.
        - Ничего себе, - очень медленно проговорила Лика, - что, правда? И что теперь, ты как?
        - Меня на тренировку зовут, через десять минут, - сказал я, положив трубку и отходя от шока. - Слушай, Лика, мне правда очень-очень быстро надо идти. Ты тогда тут… сама, ладно?.. Я скоро… я постараюсь… в общем…
        - Конечно, я всё поняла, иди быстрее.
        Я бросился к шкафу, быстро покидал в сумку спортивные принадлежности, выбежал в прихожую, накинул куртку.
        - Пока, я постараюсь не задерживаться, - крикнул я, открывая дверь.
        - Счастливо! - услышал я уже на лестнице.
        От дома до Спортзала десять - двенадцать минут пешком или три минуты быстрого бега. Я бежал так быстро, как только мог. Из подъезда направо, по Западной улице в Центр - самую богатую и обустроенную часть Города. Это совсем рядом. По прямой сквозь Центр, дальше обогнуть слева угол военной части и опять прямо.
        Эх, Сэнсэй, ты вернулся, впрочем, как и обещал мне тогда, в лесу Факторий, вот только зачем исчезал? Сэнсэй был лучшим разведчиком Города, а может, и лучшим воином Мира Колоний. Это я знаю совершенно точно. Об этом мне говорил мой отец. Он тоже был одним из лучших разведчиков Колонии и входил в число тех семи воинов (вместе с Сэнсэем), которые создали систему отбора и подготовки элитных бойцов Колонии. Так появились Спортзал и Разведка. Конечно, тренировать уже взрослых солдат, даже прошедших обучение на Внешней Земле, было сложно, но, когда подросли дети, родившиеся после Прорыва, стало легче. Как бы мне хотелось, чтобы Сэнсэй и отец снова встретились. Интересно, что бы они тогда сказали друг другу? Я бы с удовольствием их послушал.
        Справа белая стена - гарнизон Зелёного Города, но там сейчас только охрана складов и автопарка, главные силы Колонии либо находятся в рейдах, либо на стенах Зелёного Города. Слева - жилые застройки, а чуть западнее - Кинотеатр, за ним опять жилые дома, а потом стена Города и Северные Развалины. Но мне совсем в другую сторону.
        Направо по переулку, потом налево. Я выскочил на широкий проспект, далеко впереди пестрел разноцветными лавками Восточный рынок, а совсем рядом возвышался ярко-белый квадрат Спортзала. Четырёхэтажное здание, в просторных залах которого обучались и тренировались все разведчики Города. Нынешний глава Совета военных генерал Рогачёв тоже был одним из тех, кто основал Разведку, как и мой непосредственный командир, полковник Анатолий Голубев. Но с давних пор из основателей Разведки тренирует в Спортзале только Голубев, несмотря на увечья. Хотя стоп, уже не только он.
        Я подбежал ко входу. Там привычно дежурил пацан лет тринадцати, в армейских штанах. Такая охрана - скорее дань традиции и форма поощрения. Пост доверяли только отличившимся ученикам, но сейчас это больше походило на наказание. Паренёк прямо-таки изнывал от желания попасть внутрь.
        По лестнице я взбежал на четвёртый этаж. Там было полно людей: они стояли в коридоре, жались к стенам. Все теснились поближе ко входу в зал мастеров - помещение, так сказать, для особых случаев. Я нагло вбуравился в толпу, растолкал локтями особо упорных и прорвался внутрь.
        В зале мастеров свет лился через высокие окна, на стенах висели портреты основателей Разведки, стенды с описанием особо важных эпизодов из истории Зелёного Города. Здесь было и описание моего подвига, как в прошлом году моей группе вместе с батареей гаубиц удалось уничтожить целую колонну бронетехники Факторий.
        Много стендов было о разведчиках так называемого «Первого призыва». Их ещё называют полуразведчиками. Когда Разведка только была создана, в неё набирали парней шестнадцати-семнадцати лет. Разумеется, после долгой подготовки и соответствующего отбора. Только подготовка эта начиналась не как в случае со мной с шести лет, а с десяти - двенадцати.
        А главное, первые разведчики родились ещё на Внешней Земле и не имели особых способностей: не могли видеть в темноте, плохо чувствовали магию, зато были чрезвычайно подвержены её воздействию. Большинство бойцов из «Первого призыва» погибло. Но они позволили накопить Разведке бесценный опыт, которым воспользовалось уже второе, моё, поколение разведчиков.
        На зеркально отдраенном паркете плечом к плечу стояли сорок разведчиков. Лучшие. Отобранные специально для семинара, проводимого Сэнсэем. Все в белых кимоно - дань традиции, - лица довольные, стойка расслабленная, тренировка ещё не началась, кто-то переговаривался внутри строя. Перед ними, в потоке света, стоял сам Сэнсэй.
        - Ахромеев, быстрее в строй, не задерживайся! - раздался его окрик.
        Я в ответ только улыбнулся, зашёл в раздевалку, выгнав оттуда несколько зевак, быстро переоделся и вернулся в зал.
        Я встал в строй - второе место справа во втором ряду. Сразу за Серёгой Матвеевым. Сергей погиб в прошлом году, ничего не исправишь, его место занято незнакомым мне разведчиком, и я тоже занял своё. Взрослые мужики, битые разведчики, некоторым уже за двадцать пять перевалило, а стоим, улыбаемся, как юнцы перед девушкой.
        Сэнсэй медленно прошёл вдоль рядов, казалось, заглянул каждому в глаза.
        - Тоё!!! - резкий выкрик хлестнул по ушам и задел что-то внутри. Правый кулак Сэнсэя взметнулся вверх.
        - Тоё!!! - выдохнул-выбросил строй в ответ. Разведчики в едином движении повторили жест наставника.
        - Ну что? - весело крикнул Сэнсэй, голос его облетел весь зал. - Теперь побегаем?
        И сам побежал, задавая темп остальным.
        Через час бега, после упражнений на ускорение, Сэнсэй приказал остановиться.
        - Теперь поработаем, - сказал он спокойным, ни капли не запыхавшимся голосом, будто и не тренировался вместе с нами. Сэнсэй начал выкрикивать фамилии. Те, кого он называл, выходили из строя.
        - Осипов.
        Мой старый друг Виталик. Человек с идеальной фигурой. Русоволосый, чуть ниже меня ростом.
        - Волобуев.
        Крупный парень, коренастый, невысокого роста, со здоровенными покатыми плечами. Из пятого батальона, зовут то ли Боря, то ли Жора. А вот кличку помню, она у него подходящая - Вол.
        - Шамилов.
        Рустам, высоченный парень, за два метра, с рыжей копной волос и длинным горбатым носом.
        - Уфимов.
        Данила Уфимов - самый молодой из нас. Выносливый, сильный, но с Сэнсэем ещё не тренировался по-настоящему.
        - Емелин.
        Этот чуть ли не выбежал из строя. Черноволосый, жилистый, быстрый и подвижный, чем-то он напоминал Рикки. Звали его Никита, был он из первого батальона. Прозвище носил - Шмель. Иногда его дразнили Шмелёк, но таких было немного.
        - Ахромеев.
        Ну и я. Все мои сто девяносто два сантиметра роста и девяносто килограммов веса. Параллельно я отметил, что группа подобралась хорошая, интересная и разносторонняя. У каждого есть свои слабые и сильные стороны. Похоже, наставник решил провести интересный урок, во время которого каждого ученика ткнёт носом в его… кхм, собственные ошибки. А остальные будут смотреть и тоже учиться.
        - Шесты, - наш тренер указал на стеллаж, на котором лежали двухметровые палки.
        Разобрав «оружие», наша компания вшестером встала полукругом. Мы с Виталиком, не сговариваясь, замкнули фланги. В центре строя стоял Данила.
        Вшестером мы сомкнулись, подровнялись и начали надвигаться на тренера, одиноко стоявшего в центре зала, ощетинившись длинными, гладко отполированными палками.
        Первым не выдержал Данила, когда Сэнсэй, до которого оставалось метра три, нагло повернулся боком и выставил левую ногу вперёд. Данила ударил шестом, но, вместо того чтобы попасть по цели (подбить ногу), шест пролетел мимо, а нога странным образом убралась. Данилу же отбросило на остальных парней. Строй сломался. Вол и Шамилов кинулись атаковать Сэнсэя, который, как они полагали, оказался в невыгодном положении. Виталик тоже рванулся вперёд, заходя сбоку на своего учителя.
        Сэнсэй в это время прорвался в ближний бой к Емелину и Шмелю, тот попытался набрать дистанцию и ударить, но не успел. Я хотел было достать Сэнсэя, но его от меня уже закрывали спины Вола и Шамилова. Мой наставник легко толкнул Шмеля и подсёк его правую ногу, Шмель рухнул точно на Данилу, который уже лежал на полу. В образовавшуюся кучу с ходу врезались Вол с Рустамом, частично перелетев через неё. А Сэнсэй отошёл подальше от шевелящейся груды тел, пригнулся, пропуская удар Виталика, легко обошёл его и одновременно подцепил ему ногу. Тогда же я попытался ткнуть своего учителя шестом из-за плеча поднимающегося Рустама, не достал, увидел, как Виталя потерял равновесие, но не упал. Сэнсэй же никого атаковать не стал, отошёл на пять метров и остановился, невозмутимо взирая на нас.
        - Стоять, - рявкнул я и чуть ли не дёрнул за воротник Рустама. Мгновением позже такой же крик издал Виталик. Упавшие поднялись, строй собрался.
        - Кто первым выйдет из строя, тому затылок проломлю, - мрачно пошутил Виталик, он, похоже, разозлился не на штуку.
        Всё повторилось снова: шестеро человек с палками идут на одного, - медленное сближение, шаг за шагом.
        Так продолжалось, пока учитель не атаковал сам.
        Рывок в одну сторону, на фланг на Виталика, и плавное, будто смазанное, движение к центру на Шмеля с Данилой. Сэнсэй смог увернуться от нескольких шестов, бивших по нему тупыми, но всё же очень опасными (никто не церемонился и не пытался ослабить удар) концами. И снова прорвался в ближний бой, но на этот раз мы успели перестроиться. Рустам и Волобуев развернулись, я был за ними, на другом фланге маячил Виталик. Мы слитно ударили, причём по разным уровням, но достать своего учителя всё равно не смогли. Наш противник двигался плавно, будто перетекал из одного положения в другое, но всё равно очень быстро, а ещё он предугадывал все наши намерения. Что это было, опыт или магия, не знаю, но голову свою я старался держать «пустой» - не позволял задерживаться мыслям о том, куда нанесу удар. Виталик ударил снизу, чуть присев параллельно полу. Вол - тоже снизу горизонтальным ударом на уровне бёдер. Шамилов бил колющим точно в грудь. А я ударил сверху наискось. Изо всех сил, как алебардой, целя в спину или плечо. Вот она, спина в сером выцветшем кимоно, казалось, ещё чуть-чуть - и древко опустится на неё,
но вместо этого - только сухой треск.
        Мой шест столкнулся с шестом Шамилова, Виталика развернуло, его оружие, не встретив сопротивления, полетело дальше, увлекая за собой хозяина, а Вол просто не удержался на ногах. В последний момент я успел заметить руку в знакомом кимоно, мелькнувшую над затылком Волобуева. Железные пальцы нежно, почти ласково коснулись его затылка и шеи, но этого было достаточно.
        Шест заскользил в руках, я пытался вывести его на более удобную дистанцию боя, когда на меня натолкнулся Шамилов, а потом согнулся, держась за живот.
        Я отступил на шаг, ударил шестом косо, снизу вверх, одновременно с движением корпуса выбросил вперёд правую ногу - между своих выбывших из строя соратников.
        От шеста Сэнсэй уклонился, а удар ногой принял на железные мышцы пресса и чуть довернул туловище. Меня вынесло вперёд энергией собственного удара, и я упал, споткнувшись о кого-то из лежащих на паркете, но перед этим в «полёте» успел ткнуть шестом куда-то назад - вроде попал. Погасив падение, мягко сгруппировавшись, я перекувыркнулся и, не вставая с колен, горизонтально махнул шестом.
        Сэнсэй подпрыгнул, а мой шест с глухим стуком ударил в голень Шамилова, всё ещё державшегося за живот. Рустам вскрикнул и повалился на бок.
        Через меня перепрыгнул Виталик, его шест вращался, выписывая замысловатые узоры, так что очертания его смазывались. А мой наставник просто отступил назад и махнул рукой, Виталя вскинул ногу, будто поскользнулся, и упал.
        Я рывком встал с коленей, но меня опередил Шмель, а за ним бежал, подволакивая ногу, Данила.
        - Постой! - успел крикнуть я, Шмель остановился, но это не помогло.
        Сэнсэй продолжал так же стоять на месте, просто провёл двумя пальцами вертикальную волнистую линию, и Емелин согнулся, приседая на корточки, как будто его ударили в солнечное сплетение. Отчасти так оно и было.
        А Данила не нашёл ничего лучше, кроме как нападать в одиночку, даже попробовал применить какой-то ложный замах. Сэнсэй сделал плавный шаг, «перетёк» вперёд, поймал разгоняющуюся палку, чуть довернул и отправил молодого разведчика в свободное падение.
        И вот тут я не упустил момента. Толчок обеими ногами, прыжок и удар с разворотом прямо в воздухе. Я бил на силу, неважно, куда придётся удар, пусть даже на середину шеста, - всё равно снесёт одной только массой.
        Сэнсэй, стоя ко мне полубоком, вдруг развернулся на месте, выбрасывая назад ногу. Навстречу мне. Я, как и мой учитель несколькими секундами ранее, напряг пресс и довернул корпус, пытаясь ослабить удар. Твёрдая как камень пятка вонзилась куда-то между диафрагмой и печенью. Я выдохнул сквозь зубы, сбавляя боль. Меня развернуло, и я врезался в спину Сэнсэя.
        Мой учитель стоял на одной ноге ко мне спиной, когда я в него влетел всем своим весом. Но на паркет задницей плюхнулся почему-то не он, а я.
        - Закончили, - раздался надо мной голос наставника и хлопки в ладоши.
        Я поднялся, кряхтя, коротко поклонился учителю и пошел, потирая живот. Но никаких серьёзных травм у меня, да, собственно, почти ни у кого, не было. Кроме Рустама, которому я голень рассёк.
        - Прости, Рустам, - виновато сказал я.
        - Да ладно, забыли, - отмахнулся он, - только пойду перевяжу ногу, а то кровью пол испачкаю.
        С этими словами он пошёл, прихрамывая, из зала. Толпа в коридоре и в дверях возбуждённо гудела. А занятия продолжались.
        Тренировка закончилась через полтора часа. Привычные занятия, ничего необычного. Спаррингов больше не было. По окончании проговорили еще около часа. Те, кто создали Разведку, чьи имена в Колонии будут помнить всегда, на собственном опыте узнали, как выживать в Мире Колоний, и научили этому остальных. Причём не просто выживать, а побеждать, гнуть этот Мир под себя. Поэтому каждый разведчик очень многим обязан своим учителям.
        Сэнсэй выгнал из зала всех зевак и давал советы тем, кто сегодня тренировался. Он, как всегда, всё замечал, даже то, что сам ученик не видел. Поэтому, наверное, ему и дали прозвище. Сэнсэй. Тем более что было в нем что-то восточное. После «работы над ошибками» Сэнсэй объявил, что тренировка окончена, но меня попросил остаться. Я немного удивился и поймал на себе несколько завистливых, не самых дружелюбных взглядов. А Сашок Загорный и Коля Викинг, которые тоже тренировались, украдкой показали мне большой палец.
        Все прощались с нашим наставником, я подождал, пока закончится церемония прощания. Разведчики, командиры групп наперебой приглашали нашего тренера как-нибудь отметить встречу, тот каждому обещал прийти. Наконец, минут через десять, народ разошёлся. Мы вдвоём остались в пустом зале, за окнами начинало темнеть, Сэнсэй остановился в пяти шагах от меня.
        - Ты справился, - сказал мне Сэнсэй, - я рад за тебя.
        Он не уточнил, что конкретно имел в виду: его поручение о мире с Факториями, которое я доставил в штаб Зелёного, или тот случай, когда я снова схлестнулся в Спортзале с ведьмой из Южного и чудом одержал победу, или вообще что-то третье. Но мне было приятно.
        - Сядь, - Сэнсэй сопроводил свою просьбу движением рукой.
        Я, скрестив ноги, опустился на паркет пола, а учитель начал неспешно обходить меня по кругу.
        - Тебе нужна моя помощь, - его голос приглушённым эхом отражался от стен.
        Я промолчал.
        - Тебе нужно идти дальше, - продолжил он.
        - Те маги-южане и та ведьма… они… - наконец выдохнул я.
        - Знаю, я тебе помогу.
        Учитель встал у меня за спиной, но я чувствовал его взгляд. Сэнсэй сделал несколько шагов и оказался сбоку. Чуть наклонил голову, опять внимательно посмотрел на меня, будто пронзил взглядом.
        - Ну что ж, придётся научить тебя нескольким приёмам, чтобы так просто тебе голову не морочили. Закрой глаза.
        Я прикрыл веки и опять услышал лёгкие шаги и тихий голос рядом:
        - Ты знаешь, что человек может управлять энергией внутри себя. Энергией, которая движется не хаотично, а течёт в определенных направлениях внутри тела и вне его. Можешь называть это каналами силы. Эти каналы напрямую влияют на физическое состояние тела и его возможности. Но с помощью этой энергии можно воздействовать и на другого человека. Разными способами проникнуть в его энергетические связи и сломать волю, затуманить разум, парализовать тело или попросту убить. Причём воздействовать можно и на расстоянии. Это можно назвать магией, но есть разница. Не будем сейчас об этом.
        Бегаешь и стреляешь ты хорошо, но вот защите от, хм… назовём это энергетическими атаками, так вот защите от энергетических атак тебя придётся научить.
        Я ощутил холод внутри живота и лёгкую дрожь в руках, с нетерпением продолжая слушать.
        - Несколько способов защиты ты уже знаешь, - продолжал Сэнсэй. - Первый - это выкинуть из головы все мысли, успокоиться. По аналогии с прозрачным стеклом, сквозь которое свободно проходит свет, так же и в пустом разуме не за что зацепиться магии. Этот способ имеет свои плюсы и минусы. Второй метод - это обращение к Богу, но, как ты понимаешь, мы его, увы, из-за своей людской природы не всегда можем использовать. Я хочу рассказать тебе о третьем методе защиты, его можно назвать - сила на силу. Энергетические каналы имеют свои входы и выходы внутри и вокруг физического тела. При этом подсоединиться к ним чужой силе, особенно на расстоянии, крайне трудно. Если ты сможешь правильно использовать и концентрировать свою силу, ты сумеешь заблокировать себя от другого, даже значительного более мощного энергетического воздействия. Теперь встань, открой глаза, вытяни правую руку. Для начала вспомни и почувствуй основные потоки силы. Многие ты уже знаешь.
        Наставник, не касаясь меня, провёл двумя пальцами линию от печени через подмышку к запястью вытянутой руки. Сразу по телу в этом направлении хлынула тёплая волна, прошлась по руке, буквально ударила в сжатый кулак, наливая его силой. Закололи огненные татуировки, я чувствовал тепло и энергию в самой руке и вокруг неё. Тут же захотелось во что-нибудь ударить, при этом была полная уверенность, что, по чему бы я ни нанёс удар, оно разлетится в пыль.
        - Молодец, - сказал Сэнсэй с улыбкой. - Ты знаешь, что делать.
        И схватил меня за запястье, как раз там, где были вытатуированы языки пламени. У меня мелькнула мысль, что наставник обожжётся, - татуировка казалась мне настоящим огнём. Но вместо этого тёплая волна ушла, осталось только лёгкое ощущение пустоты.
        - Теперь смотри.
        Не отпуская моего запястья, он свободной рукой сделал несколько жестов, будто что-то хватал в воздухе в районе моей печени, над правой ключицей и головой.
        - Это входы каналов силы, каждый из них влияет соответственно на тело, разум и дух. Сейчас ты почувствуешь их в себе.
        Я вздрогнул, ощутил, как внутри меня поочерёдно протекли три извилистых потока тепла. Нечто подобное я испытывал, когда разгонял тело при переходе в «форсированный режим». Только тогда эмоции били ключом, некогда было прислушиваться к себе.
        - Эти каналы и называются «канал души», ну и так далее? - спросил я.
        - Конечно, нет, просто ты их так называй. Запомни точки выхода и в случае необходимости сконцентрируй на нужном канале свою энергию. Понял?
        - Примерно.
        - Ну хорошо, теперь потренируемся.
        Сэнсэй отпустил мою руку, отошёл на пять шагов и вдруг развернулся, выставив скрещённые ладони. Меня будто пронзило холодным ветром, ледяная игла вошла в затылок, проникла глубже, до позвоночника, и растеклась от него по спине морозными осколками. Я чуть присел, пытаясь выдавить крик сквозь зубы. В глазах потемнело, но я не потерял сознания. Сориентировался, вспомнил нужный энергетический канал, ощущение тепла, бегущее внутри тебя, и собрал в него всю силу, которую только смог. «Игла» сразу растаяла, осталась лишь дрожь вдоль позвоночника.
        Прояснившимся зрением я увидел, как Сэнсэй чуть сместился и изменил положение рук. После этого пришло онемение в конечностях, появилась какая-то вялость, слабость внутри, сонливость. Я повторил процедуру, сконцентрировался на канале тела, «уплотнил» энергию в нём. Вдобавок провёл рукой там, где Сэнсэй указал выход канала.
        Сонливость ушла, а мой учитель тем временем снова изменил положение тела и рук. В голову начали лезть разные мысли, вместе с ними накатил страх, неосознанная боязнь чего-то. На этот раз собираться с мыслями я не стал. Глубоко вдохнул и с резким выкриком «киай» одновременно тряхнул головой и выплеснул энергию - не по каналу, а просто наружу. Страх исчез, как не бывало.
        - Молодец! - выкрикнул Сэнсэй и хлопнул в ладоши. - На этом закончим. Неплохо, неплохо. Очень неплохо, - продолжил он. - Ты схватываешь на лету. Ну что ж, теперь следующий урок, смотри и запоминай…
        После общения с Сэнсэем я шёл с тренировки разболтанной походкой, довольный и весёлый. В Городе было темно, лишь изредка горели фонари. Я испытывал чувство легкости, уверенности и силы. Так и хотелось горы свернуть, но ничего сворачивать я не стал, а по какому-то наитию забрел в ближайший переулок. И тут же узнал это место. Здесь находился салон нательной живописи, где мне набили «огненные» татуировки. Заведовал им мой старый не то чтобы близкий друг, но хороший знакомый, отличный художник по кличке Заман. Здоровенный мужик с необхватным животом, весь в синих и красных узорах, он начал промышлять своим ремеслом ещё на Внешней Земле, а потом со всем городом оказался в Мире Колоний. Было ему уже под шестьдесят, но жизнерадостности он не утратил.
        - О, какие люди! - басовито прорычал он, когда я зашёл в салон: обыкновенную маленькую комнатушку с двумя большими зеркалами, двумя креслами и несколькими яркими лампами.
        - Что пришёл? Что-нибудь на себе наколоть?
        - Не без этого.
        - Тогда раздевайся, садись, - Заман указал на кресло.
        Но садиться я не стал. Повесил куртку на вешалку, снял свитер, майку.
        - Ого, кто это тебя так? - удивлённо спросил татуировщик, глядя на четыре горизонтальных шрама у меня на левой лопатке. - Лев, что ли?
        - Ну почти, - усмехнулся я.
        - А делать-то что хочешь? Наколоть что-нибудь на них? - предположил Заман.
        - Типа того. Можешь сделать как здесь? - Я показал ему свои запястья. - Языки огня вокруг шрамов.
        - Сделаем, только за один раз я столько не смогу набить, да и закрываюсь скоро.
        - Сделай сколько сделаешь, я ещё загляну.
        - Как скажешь, заказчик, садись в кресло.
        Уже уходя из салона, я с интересом подумал: а как Лика провела свой день?

* * *
        Лика была дома в гостиной. Свет был выключен. Сидя в позе лотоса, она делала дыхательную гимнастику, которой её научил отец, и повторяла разные упражнения, которым тоже научилась у отца. Родительские чувства Александра Ахромеева и настоящий профессионализм не позволяли ему халатно относиться к своим отцовским обязанностям, поэтому он обучал свою дочку таким умениям, которые девушкам, может быть, и не стоит знать.
        Лика сложила вместе, а потом вытянула перед собой руки, сконцентрировалась на ощущениях внизу живота. Почему-то это вызвало сексуальное возбуждение. Она улыбнулась.
        Перед ней стояли две маленькие фарфоровые чашечки, накрытые салфетками. Рядом лежала раскрытая тетрадь в коричневой обложке, та самая, которую она отобрала с боем у ведьмы, и тетрадь с записями Аглаи. Лика взяла один из стаканчиков и выпила, поморщившись от отвращения. Ощущения внутри и снаружи сразу стали другими. В теле появилась необыкновенная лёгкость, воздушность, а по стенам комнаты разлилось тусклое свечение. Именно по стенам и как бы внутри них. Защита? От чего? И как она действует?
        Девушка повернула голову, в углу комнаты на вешалке висела кобура с пистолетом брата, который он забыл (редчайший случай), когда убегал не тренировку. Сквозь рукоять светились красным цветом зачарованные патроны в обойме.
        Большая часть записей в тетрадке ведьмы оказалась бесполезной, но кое-что пригодилось. И некоторые рисунки, которые ей отдала Аглая, тоже пришлись кстати. Она страшно обрадовалась, что Лика заинтересовалась магией, хотя до этого не обращала внимания даже на тот скромный магический дар, что у неё имелся. И Аглая была только рада тому, что может чему-то обучить Лику. Ведь раньше только старшая подруга её… хм… обучала. К их обоюдному удовольствию.
        Комната, где сидела Лика, будто просвечивалась розоватым сиянием и этим сиянием как бы соединялась с остальным домом, а дом с самим Городом. Лика уже не раз наблюдала нечто в этом роде, когда принимала «особые вещества», сейчас же ей захотелось проверить некоторые свои возможности. Она встала (тело будто само взлетело вверх) и приблизилась к окну. Протянула руку, стекло не помешало - рука прошла сквозь него. Снаружи мерцал и переливался огромный Мир, трудноописуемый, смертельно опасный для человека, пусть и на время, но оставившего физическую оболочку.
        Лика протянула руку сквозь стекло, разглядывая окружающий Мир. Снаружи у нее над рукой извивались какие-то бесформенные сгустки, похожие на чёрные кляксы. «Чёрные ёжики» - так называл их Виктор, когда рассказывал Лике, как ему самому удалось «полетать» после приёма «особой» пластинки. И эти «чёрные ёжики» сразу метнулись к Лике, покружили вокруг вытянутой руки, не в силах прорваться в дом, а потом всё-таки бросились на неё, воспринимая её как добычу. Лика сразу ощутила острый холод там, где неизвестная чёрная субстанция прикоснулась к её руке. Ещё было ощущение слизи. Но сестра разведчика не испугалась и знала, что делать. Она с криком испустила такую волну гнева, что чёрные кляксы разлетелись в разные стороны, кроме одной, которая оказалась в ладошке у девушки.
        Лика плавно отошла от окна и моментально оказалась в центре комнаты сидящей на полу, скрестив ноги. В ладони у неё трепыхался «чёрный ёжик». Лика улыбнулась, сложила губы трубочкой и слегка дунула. «Чёрного ёжика» снесло с ладони, разорвало в клочья, которые просто растворились в воздухе. Девушка довольно хмыкнула и облегчённо вздохнула, затем потянулась ко второму фарфоровому стаканчику. Стараясь не чувствовать вкуса, Лика залпом выпила его содержимое. Комната сразу приобрела нормальный вид.
        Лика засмеялась. У неё всё получилось. Внутри было какое-то опустошение, тело болело, как после долгой работы, руки и ноги била дрожь, а майка вся взмокла от пота, но у неё получилось! Она подчинила себе своё умение, она всё сделала как надо и от того, что произошло, ощутила такой кайф, что словами не выразить, хотя и очень сильно вымоталась. Лика довольно потянулась.
        Сверху раздалось шипение - это лилия-мухоед вдруг оживилась.
        Лика испугалась от неожиданности, выбросила руку, и стебель цветка переломился. Хотя до него от девушки было три шага.
        - Ой, - вскрикнула девушка и попыталась встать, но только пошатнулась и упала на пол. Ноги её толком не держали. Кое-как поднявшись, она неверной походкой двинулась к лилии. Сняв с полки горшок со сломанным цветком, Лика на миг задумалась.
        - Что же с тобой делать? - произнесла она вслух. - Ладно, придумаю что-нибудь.
        Лика пошла на кухню, налила в стакан воды, куда поставила верхний обломок цветка. Обернувшись, она споткнулась о кота, вдруг кинувшегося ей под ноги.
        - Будешь болтать о том, что случилось, с тобой то же самое будет, - строго предупредила девушка кота, который забрался под стол.
        Горшок и всё, что осталось от лилии, Лика собралась выбросить в мусорный бак на улице и уже вышла на лестничную площадку, когда хлопнула дверь в подъезде. Внизу знакомый голос что-то проговорил.
        - О, чёрт, - тихо ругнулась девушка и бросилась обратно в квартиру.
        Она поставила горшок на прежнее место, села на кровать, обеими руками резко растрепала волосы и принялась их расчёсывать. Всё, теперь, кроме неё, её брат ни на что даже не посмотрит.
        - Привет! Есть кто дома? - донеслось из прихожей.
        - Есть, иди сюда, - довольным голосом ответила Лика.
        Виктор зашёл в комнату, посмотрел на сестру, расчёсывающую волосы, улыбнулся.
        - Привет, сестрёнка, - сказал он.
        - Привет, братик, садись, расскажи, как потренировался.
        Виктор сел рядом, положил ей руку на плечо и спросил:
        - А ты чего такая взмокшая?
        - Да вот, тоже решила потренироваться, - скромно и причём совершенно честно ответила Лика. - Ну как прошла тренировка с Сэнсэем? Что делали, тебе понравилось?
        - Шутишь, что ли? Конечно, понравилось. Мы с ним потом еще поговорили после тренировки. Всё как ты и говорила, он научил меня нескольким особым приёмам.
        - Правда? Не шутишь? Расскажи! - возбуждённо попросила Лика, чуть ли не набросившись на брата.
        - Ну, если ты так хочешь, расскажу, слушай.
        9. Совет друга
        ВИКТОР АХРОМЕЕВ
        На следующий день после тренировки с Сэнсэем я, вопреки ожиданиям, проснулся довольно поздно. Всё тело ломило, как после серьёзной физической нагрузки, хотя вчера тренировка была не такая уж и тяжёлая. Так, стоп, вспомнил, да как же не тяжёлая? Магия - это, оказывается, не простая работа! Я сделал лёгкую разминку, позавтракал и думал, чем же ещё себя занять. Лика, как всегда, проснулась раньше, занималась своими делами в другой комнате, я ей не стал мешать. Примерно в полдень позвонил телефон.
        - Аллё, Виктор? - услышал я в трубке приятный голос.
        - Да.
        - Это Станислав из компании «Ра Амон», ну Николая Рубанова.
        - А, здравствуйте, Станислав. Рубца знаю, конечно, знал вернее. А вот с вами, Станислав, ещё не знаком.
        - Ну это дело поправимое, - засмеялись в трубке, - приходите к нам в офис, ваш товар мы уже реализовали, можете забрать вашу долю.
        - Отличная новость, а когда можно прийти?
        - Да в любое время. Когда вам будет удобно.
        - Ясно, тогда сегодня, где-то через час. До встречи.
        - До свидания, - сказали в трубке и отключились.
        - Лика, - крикнул я из кухни, - мне деньги сегодня дадут, тебе купить что-нибудь?
        - Мешок угля купи, - язвительно заметила она, - старый уже вот-вот кончится, плиту скоро нечем топить будет.
        - Лика, я серьёзно.
        - А я тоже, - сестра вошла в комнату, обняла меня за шею, наклонила голову. - Покупай что посчитаешь нужным. Можешь и мне подарок выбрать, если захочешь. Что-нибудь на твой вкус.
        - Это развод на более дорогой подарок? - с иронией спросил я.
        - Ну даже не знаю… - Лика воздела глаза к потолку.
        - Тогда договорились, - усмехнулся я и поцеловал её в щёку.
        - Дядя Витя! - окликнул меня звонкий голос.
        Навстречу мне, вверх по лестнице бросилась Настя, светловолосая соседская девчушка, которой недавно исполнилось пять лет.
        Её бросилась догонять мама - Лена Соломатина, тоже светловолосая, голубоглазая, не очень высокая, в тёмно-красном плаще. Словом, вполне себе милая девушка. Наша соседка и моя хорошая знакомая.
        - Настя, куда ты? - окликнула она дочку.
        - Дядя Витя, ты вернулся!
        Я присел на корточки, обнял девчушку, потрепал по голове.
        - Конечно, вернулся, куда я денусь. А ты почему от мамы убежала, почему не слушаешься?
        - Здравствуй, Виктор, - сказала Лена. - Я рада, что ты жив-здоров.
        - Привет, Лен, да всё со мной в порядке. А вы куда направляетесь?
        - Мама на работу, а я теперь в садик должна ходить, - немного обиженно проговорила Настя.
        - Вот видишь. Я её в садик веду. Теперь на работу устроилась, дочку оставить негде, - пояснила Лена.
        - Ну это я понял. А на какую работу? - спросил я, поднимаясь.
        - Бухгалтером меня взяли, в товарищество, где раньше Гена работал.
        Лена на миг запнулась. О нашей последней встрече с её мужем я не рассказывал, решил лишний раз не беспокоить, хотя какие-то слухи до неё могли дойти. В любом случае, она очень переживала пропажу мужа.
        - Мам, можно я с тобой на работу пойду? - захныкала Настя.
        - Э, нет, Насть, - сказал я, - там тебе скучно будет, ты лучше в садик, там весело.
        - Вот видишь, - сказала Лена дочке, - что я тебе говорила? Пошли.
        Она взяла Настю за руку, накинула ей на голову капюшон. Та тяжело вздохнула.
        - А тебе удачного дня! - от души пожелал я. - Чтобы всё шло как по маслу.
        - Спасибо, тебе тоже удачи, и Лике. У неё ведь тоже всё хорошо, репетиции каждый день?
        - Правда? Я не знал. Я только вернулся.
        - Ну да, - Лена посмотрела себе под ноги, - Лика часто уходит из дома по вечерам.
        Я улыбнулся:
        - Ну ничего не поделаешь, работа такая. До свидания.
        Лена ещё раз быстро взглянула на меня и пошла вниз по лестнице.
        Обосновалась компания трапперов на окраине Восточного рынка в небольшом приземистом здании, которое делила с компанией ещё одного купца. Это был дом, построенный еще на Внешней Земле. То ли бывшая столовая, то ли кафе, точно не помню. Уважаемый учитель Зелёного Города Фёдор Алексеевич Лосев как-то предлагал Администрации, чтобы школьники изучали карту старого города, того самого, что стоял ещё на Внешней Земле. Рассказывать детям, как всё было устроено до Прорыва, даже экскурсии проводить. Всё это должно было укрепить связь Колонии со своей бывшей Родиной, но идея не получила продолжения.
        Заведовал компанией молодой парень по имени Станислав. Он перенял все дела у своего начальника - Рубца после его гибели на войне с Факториями. С ним погибла и добрая половина его охотничьей команды. Тогда все ожидали большой добычи. Война с факторцами многим казалась более прибыльной, чем охота на разных тварей Мира. Особенно после эмбарго Внешней Земли.
        Контору трапперов никто не охранял, если не считать двух то ли грузчиков, то ли охотников, стоящих у входа, которые и объяснили мне, как найти начальника.
        - Можно войти? - громко крикнул я и открыл коричневую дверь кабинета.
        - Да, конечно, - успел ответить Станислав, прежде чем увидел меня. - О, какие люди! Виктор, здравствуйте!
        - Можно на «ты».
        - Хорошо.
        Он подошёл и протянул руку.
        Кабинет был светлый, просторный, полки не были уставлены стеклянными банками с заспиртованными в них представителями флоры и фауны Мира. Зато повсюду стояли небольшие пластиковые контейнеры, даже на широком диване у окна.
        - Это что, наш волкулак? - спросил я, показав на ящички.
        - Нет, - ответил предприниматель-охотник, улыбнувшись, - то, что осталось от вашего, лежит в холодильнике в подвале. Я вас с утра жду. Тебя, Вить, как я понимаю, интересует в первую очередь цена.
        Я кивнул.
        - И оставлять на хранение часть продукта до открытия Проходов ты тоже не будешь?
        - Не буду.
        Он предложил сесть за рабочий стол, на котором были аккуратно разложены бумаги. Траппер на вид казался младше меня и производил впечатление аккуратного делового человека: строгая чёрная рубашка, деловой взгляд, уверенное выражение лица. А кобура с береттой под мышкой только добавляла этого ощущения.
        - Тогда держи. Расписывайся.
        Он протянул мне листок, я посмотрел на итоговую цену и присвистнул.
        - Стас, ты ничего не перепутал? Это же вроде цены до эмбарго.
        - Не перепутал, вся наша компания тебе должна, Виктор, тебе и твой группе, за тот бой у зимовки, помнишь? Тем более Рубец тоже кое-что обещал, если помнишь.
        - Помню, - кивнул я, - а как у вас вообще дела?
        - Тебе цензурно ответить или как?
        - Ну наиболее ёмко, если можешь.
        - Могу, херново дела, очень хреново. Ты слышал, что Администрация хочет внутреннюю торговлю под себя подмять?
        - Да ладно?
        Самое ценное из того, что добывали трапперы, у них скупала Администрация для торговли с Внешней Землёй. Причём по строго установленным ценам, которые, правда, были существенно выше, чем на внутреннем рынке. Это понятно, потому что за товары из Колоний Внешняя Земля платит очень хорошо. После эмбарго ситуация, конечно, ухудшилась, с другой стороны, трапперам разрешили продавать многое из своей добычи внутри Колонии, что раньше было под запретом. А теперь, видимо, Администрация хочет эту лавочку прикрыть.
        - Послушай, - попросил Стас, - ты же близко общаешься с Голубевым и Рогачёвым. Объясни им всю ситуацию.
        - Попробую, - ответил я, стараясь убедить себя, что завышенная цена за волкулака - это всё-таки благодарность за спасение жизни, а не взятка за информацию и проталкивание интересов.
        - Да, ситуация сложная, - продолжал между тем начальник трапперов, - ты, когда шёл, видел Восточный рынок? Целые ряды стоят совсем пустые. А ещё говорят, скоро в типографии бумажные деньги печатать начнут и будут расплачиваться ими с наёмниками. Потому что серебра уже не хватает. Поверь мне, если Администрация до этого додумается, будет бунт.
        - Ну один бунт уже задавили, - холодно сказал я. - И второй, если потребуется, подавим.
        - Э, нет, Витя, если поднимутся наёмники, это совсем другое дело… - Тут Стас сообразил, что сболтнул лишнего, и свернул с темы: - Но не в этом дело, мы-то что, мелкая сошка, но всё равно прибыль приносим. Так и нас могут задавить налогами. Для Зелёного Города всё это очень плохо. Экономику и промышленность подрывает.
        - Точнее огня противника можете быть только огонь своих, - мрачно пошутил я, но добавил как можно бодрее: - Ничего, переживём!
        - Ну конечно, - кивнул Стас. - А куда деваться? На Внешней Земле тоже ведь убытки терпят. Знаешь, какие это деньги?
        - Что, очень большие?
        - К примеру, за твоего волкулака можно машину получить.
        - Ну на Внешней Земле много машин.
        - Ты не понял: на нашей бывшей родине за твоего волкулака получат такую прибыль, на которую у нас можно машину купить и месяц её содержания в придачу.
        - Серьёзно? - ошарашенно спросил я.
        - А то, - пожал плечами Стас. - Так поможешь? Насчёт всей этой бодяги с Администрацией? Хотя бы узнай, правда или нет.
        - Узнать узнаю. Обещаю. Но вот насчёт остального ничего не могу сказать.
        - Да мне бы только точную информацию получить. Сам понимаешь, информация сейчас всё. Мы с командой через две недели на охоту выходим.
        В дверь постучали, в комнату заглянул один из двух парней, которых я видел у входа.
        - Станислав Игоревич, - сказал он, - там из Администрации подвода пришла, говорят, что-то со спорами алкумении не то.
        - А, зараза! Вить, ну я пошёл, сам видишь, дела.
        - Да ладно, всё нормально. Я вижу, дисциплинка у тебя на уровне.
        - Стараюсь.
        - Ну что ж, тогда удачи тебе на охоте, - пожелал я, поднимаясь из-за стола, - как говорится, ни нечисти, ни разбойника.
        Стас засмеялся.
        - Да нечисть как раз и не помешала бы.
        - Погоди, так её же запрещено экспортировать.
        - Ну, понимаешь, - траппер замялся, - в общем, иногда бывали заказы, насколько я слышал. Вот я так образно и выразился.
        - Понятно, - ответил я, я же не контрразведчик, - удачи.
        - Деньги возьмёшь у бухгалтера, это вторая дверь налево.
        - Понял, - кивнул я.
        Деньги в трапперской бухгалтерии я получил сполна и сложил в сумку. Теперь надо было, не задерживаясь, раздать их группе. Мне, как командиру, не пристало бегать к каждому бойцу и приносить его долю. Идеальный вариант, конечно, обзвонить всех и сказать, чтобы группа собралась в одном месте, например у Спортзала. Только мне очень надо было поговорить с одним членом моей группы, желательно с глазу на глаз, а принести ему деньги за волкулака - отличный повод нагрянуть к нему домой. Я специально попросил разрешения позвонить из магазина трапперов, чтобы не привлекать лишнего внимания. Сказал телефонистке номер, через десять секунд мне ответили:
        - Да, слушаю.
        - Здравствуйте, Гавриил, как себя чувствуете? - шутливо осведомился я.
        - А, привет, командир, да всё отлично. А что такое? Дело у тебя ко мне какое-то?
        - Ну можно и так сказать, ты деньги за волкулака получить хочешь?
        - Деньги - это такая вещь, что получить их я всегда хочу. Они уже у тебя или ты просто от нечего делать мне звонишь?
        - Будешь кочевряжиться, они прямо сейчас потеряются.
        - Ха, чтобы ты деньги потерял, не верю, командир! - засмеялся в трубке Гаврик, а потом спросил уже не таким весёлым тоном: - А больше ко мне никаких дел нет?
        - Нет, - соврал я.
        - Понятно, тогда жду.
        - Я буду минут через десять.
        Гаврик жил в северо-западной части города, почти рядом с охраняемым периметром ТЭЦ и остальных заводов.
        Место престижное, считай самое сердце Колонии. Тысячи колонистов стремятся выучиться на инженеров и попасть за охраняемую зону. Подающих надежды абитуриентов расселяют как раз в северо-западной части города, с солидной стипендией.
        Только одна проблема - постоянно мешает шум предприятий и дым, идущий от ТЭЦ. Гаврик всё время на это жалуется и говорит, что хочет купить домик на южной окраине Города или вообще какое-нибудь имение на природе. Мечтатель, ничего не скажешь.
        Квартира Гаврика располагалась на втором этаже пятиэтажки, почти такой же, как наша с Ликой. Но эта квартира не принадлежала ему с рождения. Он получил её от Профсоюза магов. Кстати, сама резиденция Профсоюза магов совсем рядом, в пятиэтажном здании тёмно-синего цвета, с окнами, завешанными шторами разных цветов.
        Дверь в квартиру Гаврика обычно украшали какие-нибудь рисунки. Это могли быть грозовые тучи, волнующееся море или просто узоры. Если у мага было настроение и желание, то картины оживали. Сейчас желание было, но не очень сильное. На двери было изображено поле, уходящее за горизонт, по бокам поднимался лес. А по полю от зубастого волка туда-сюда бегал заяц. Пейзаж, прямо скажем, простенький, двигались только заяц и монстр, да и лес был какой-то тусклый.
        Я постоял немного у порога квартиры, ожидая, откроется дверь сама или всё-таки придётся позвонить.
        - Заходи, командир, открыто, - раздался приглушённый голос Гаврика.
        - Привет хозяевам, - весело крикнул я, проходя в квартиру.
        Жил Гаврик один, в однокомнатной квартире, периодически у него случались любовные истории, как правило, с подружками из общего цеха магов, которые он тщательно скрывал от всей группы. Это могло бы стать излюбленной темой для шуток, но не стало, у нас в группе бережно относятся к чувствам друзей. В жилище мага царил полумрак, свет с трудом пробивался сквозь тяжёлые красные занавески. Даже для меня было темновато, хотя я никогда не любил яркий солнечный свет в помещении - глаза всё-таки проходится беречь.
        Гаврик предложил присесть в большое мягкое кресло у окна. Я сел, кресло было очень удобное, может, и себе такое взять?
        - Держи, маг, - первым делом сказал я, - это твоё.
        И протянул ему два мешочка с серебряными и золотыми монетами.
        - Я не знал, что ты больше предпочитаешь, поэтому взял поровну.
        - Главное, что не медь и не бумага, - с юмором заметил Гаврик.
        - А что, правда собираются бумажные деньги вводить?
        - Ходят слухи, - маг пожал плечами.
        Я помолчал немного и уже хотел было задать вопрос, ради которого, собственно, и пришёл, но тут мой взгляд упал на браслет Гаврика - символ принадлежности к Профсоюзу магов. Обычно в таких браслетах нет ничего магического, это просто знак различия вроде погон. Но странно, столько лет мы работаем вместе, а на браслет я только сейчас обратил внимание.
        - Гаврик, - спросил я, - а я ведь только сейчас заметил это украшение, это магия?
        - Ну совсем чуть-чуть, - маг скромно потупился, - и ничего особенного в нём нет, браслет как браслет.
        Гаврик закатал рукав рубашки, чтобы я мог получше его рассмотреть. Подобной вещью дорожил бы любой волшебник в Городе. Узкая, сантиметра три, полоса металла медного цвета, жёстко обхватывающая запястье. Сверху, образуя треугольник, вставлены три дорогих камня: самый большой - рубин, по бокам - два сапфира. С тыльной стороны - ещё один зелёный камень.
        - Я смотрю, тебя Сэнсэй новым приёмам обучил. Ты совершенствуешь своё искусство.
        - Серьёзно? Ты что-то увидел или догадался? - удивился я.
        - Для тех, кто умеет видеть, довольно заметно. Но ничего, скоро это пройдёт, - обнадежил Гаврик. - Командир, ты коньяк будешь? Выпьем за дело, как говорится?
        - Давай.
        Маг подошёл к шкафу, вытащил бутылку коньяка и две рюмки. Если честно, мне было немного стыдно - всё-таки врать другу нехорошо. Перед тем как мы выпили, я честно сказал:
        - Гаврик, ты ведь, наверное, уже догадался, что у меня к тебе есть дело.
        - Ага, и причём очень важное, раз ты не стал признаваться по телефону.
        - Ты психолог, прямо контрразведчик.
        - Есть немного, давай только сначала коньяк попробуем.
        Мы звякнули рюмками, напиток оказался очень неплохим.
        - Так что там у тебя за проблема?
        Я, ничего не говоря, вытащил из кармана тетрадку Аглаи и протянул её магу. Тот сразу, как только открыл её, изменился в лице. Быстро пролистал и отложил в сторону.
        - Аглая помогла? - спросил он, наливая ещё коньяк.
        - А что, так заметно?
        - Разумеется. Это не то чтобы очень секретная информация, но, скажем так, она не афишируемая.
        - Так, что это за руны, можешь сказать? Откуда взялись, как работают, раз это не секретная информация.
        - Ну, точно сказать не могу, а принцип действия обычный. Работа с силой с помощью каких-либо дополнительных средств. В данном случае с помощью знаков, точнее, рун. Конкретная руна определенным образом влияет на… магические энергии в окружающей среде и в хм… объекте влияния. В результате с объектом влияния происходит то, что нужно создавшему руну. Больше ничего сказать не могу.
        - Не можешь, потому что не знаешь, или не можешь, потому что нельзя? - задал я очевидный вопрос.
        Гаврик, конечно, мог соврать, всё-таки он маг, а не военный, но он ответил честно:
        - Потому что не знаю, да и вряд ли кто-нибудь тебе в этом вопросе поможет.
        - Почему?
        - Потому что это так называемые южные руны. В них никто не разбирается.
        - Кроме южан, - уточнил я.
        - Надо полагать, - Гаврик подумал немного и добавил: - Понимаешь, есть много разных гипотез на этот счёт. Некоторые специалисты, к примеру, говорят, что это форма колдовства коренных жителей. Другие считают, что, судя по стилю написания рун, к неандертальцам, троллям и прочим исконным жителям Мира Колоний они не имеют никакого отношения. Есть ещё версия, что гораздо южнее нас есть море, около него и живёт цивилизация, которая придумала эти руны. Будто бы даже была какая-то карта, на которой это море обозначено.
        - А что за цивилизация и что за карта?
        - Откуда я знаю, Виктор, это же только гипотеза, версия учёных, не более.
        - Но южане ведь в этом как-то разбираются, - напомнил я.
        - Вот в этом-то и есть самое интересное.
        Мы погрузились в молчание. Экспедиции в Южную степь не углублялись дальше двух тысяч километров - не было средств и смысла. Поэтому, что происходит в глубине нашего материка - вопрос сложный.
        - Ну что, предлагаю тост за успешный рейд, - сказал Гаврик, снова наливая коньяк.
        - Принимаю.
        Мы опять выпили, и маг спросил:
        - Командир, хочешь совет друга?
        - Давай.
        - Не лезь ты в это дело.
        - Почему? - Что-то я стал повторяться сегодня. - Ты же говорил, что дело это не секретное?
        - Не секретное, - согласился маг, - но непонятное. А власть, как ты знаешь, терпеть не может ничего непонятного. Так что нужную информацию тебе собрать не дадут, а проблемы гарантируют. И для себя, и для Лики с Аглаей. Зачем тебе это надо?
        - Хороший совет, приму к сведению. Ты лучше скажи, что там за проблемы были у Коли с Ингой?
        - Игла - девушка красивая и влюбчивая, молодая кровь бурлит, понимаешь ли, тебе ли не знать, - Гаврик криво усмехнулся. - Но сейчас у них вроде наладилось.
        - Это замечательно. Ох уж эти… хм… женщины. Так, а что дальше делать будем, как деньги раздавать? Где сейчас ребята?
        - Думаю, в Спортзале, там Загорный, кажется, собирался новичков гонять. Может, и Коля с Ингой там.
        - Угу, тогда сделаем так. Звони Коле и Инге, если не отвечают, значит, они тоже тренируются. Если ответят, скажи, чтобы шли в Спортзал, мы с ними там встретимся. Когда все соберёмся, завалимся куда-нибудь отдохнуть и отметить внезапную прибыль, иначе удачи не будет.
        - Это обязательно, командир, - кивнул Гаврик и пошел звонить.
        Коля не отвечал, а вот дома у Инги сказали, что она ушла на тренировку, - ситуация прояснилась.
        По пути мы с Гавриком сделали небольшой крюк и зашли в ювелирный магазин. Охранник, кстати молодой маг, аж поперхнулся, когда нас увидел. Гаврик ещё ничего, а вот я зашёл в армейской куртке, сшитой по принципу: тепло, значит, красиво. Нет, есть у меня вещи и подороже, и покрасивее, но я как-то не обращаю на это внимания, а выпендриваться, как некоторые душители кресел из Администрации, не люблю. Маг-охранник, увидев меня, уже привстал, чтобы вытурить меня, но вовремя заметил магический амулет на руке и сел на место, сделав вид, что ничего не произошло. А с Гавриком, зашедшим вслед за мной, он обменялся незаметными приветственными жестами, я это чётко увидел.
        Я выбрал подарок сестре - золотые заколки с изумрудами превосходной тонкой работы. Изящные и очень красивые. И стоили они гораздо дешевле, чем два месяца назад такие же украшения.
        В зале нашего седьмого батальона тренировались разведчики моей группы и Виталик Осипов со своим заместителем. Загорный гонял молодёжь - Вова и Рикки с загипсованной рукой по счёту разными способами перепрыгивали через скамью - спиной вперёд, боком, подобрав под себя ноги. Судя по мокрым волосам, они выполняли это упражнение уже не одну минуту. Коля крутил гриф от штанги - тренировал предплечья, а Инга упражнялась на шведской стенке. Девушка работала добросовестно, без игривости и кокетства, которое иногда на неё находило, но наши новички на неё нет-нет да и поглядывали.
        - Здравия желаю, бойцы - рявкнул я. - Как тренируется?
        - Нормально тренируется, - ответил за всех Загорный, - а что такое, командир?
        - Да как тебе сказать?..
        Я вытащил из-за спины сумку, раскрыл её, встряхнул так, что мешочки с монетами взлетели вверх и призывно звякнули.
        Дружный радостный рёв разнёсся по залу. Ребята подбежали, в самом деле, прямо как дети к мешку с подарками.
        - Это золото, да? - спросил Рикки, когда пересчитал свою долю.
        - Золото, металл такой жёлтый, не видел, наверное, пока у себя на юге служил? Там один уголь да шлак, - хохотнул Коля.
        - Я золота немало в своей жизни видел, а ты сам золотой цвет видишь только у себя на голове, когда в зеркало смотришь, - ответил Рикки и сам провёл по своей рыжей шевелюре.
        - Да я, в отличие от некоторых, в зеркало смотреть не боюсь.
        Теперь уже вся группа засмеялась.
        - Это потому, что ты плохо видишь.
        - Так, ребят, хорош - сказал я, прерывая перебранку, - я предлагаю устроить небольшой праздник по хорошему поводу. Все согласны?
        Одобрительный рык.
        - Парни, вы с нами? - спросил я у Виталика и его зама, разведчика по кличке Гром.
        - Ну а как же иначе? Мы тоже скидываемся в общий котёл.
        - Договорились.
        - Так, ну а куда пойдём? - нетерпеливо спросил Рикки.
        - Я думаю, сначала в душ, - предложил Виталик.
        - Дельная мысль, - поддержал Загорный.
        - Тогда я с Гавриком жду вас у выхода, - сказал я, - не задерживайтесь только.
        - Постараемся, - заверил Коля.
        Инга игриво ткнула его локтём в бок. Когда все отправились в душевую, мы с Гавриком пошли к выходу. На лестнице этажом ниже я услышал знакомый голос. Это был мой начальник, командир Разведки Зелёного Города полковник Голубев. Мне стало интересно, о чём идёт речь, я подошёл к раскрытой двери в зал, откуда доносился голос. Гаврик заглянул мне через плечо.
        Несколько десятков совсем молодых ребят, двенадцати-тринадцатилетних мальчуганов, и три-четыре девочки такого же возраста расположились полукругом, сидя на полу, и внимательно слушали полковника.
        Все одеты в белые кимоно, лица светятся восхищением и благоговейным вниманием. А Голубев обращался к ним, активно жестикулируя изуродованной рукой.
        - Удары открытой ладонью, - говорил он, стараясь заглянуть в глаза каждому ученику, - подразделяются на несколько видов. Это и удары основанием ладони, с натяжкой сюда можно отнести и удары ребром и другие. Сейчас я покажу вам удары открытой ладонью. Применяются они на средних дистанциях. Наносятся в область груди, горла, ключицы, по лицу, в частности по органам, отвечающим за ориентацию в пространстве. Могут помочь в рукопашном столкновении даже с неандертальцем или снежным человеком. Вот сейчас… о, Виктор, хорошо, что ты здесь, иди сюда, - кивнул он мне. - Вот он как раз здоровый, как снежный человек, - сказал Голубев, обращаясь к детям.
        Молодёжь дружно засмеялась, я тоже усмехнулся. Не такой уж я большой, в разведбатальоне встречаются бойцы и выше и крупнее меня. Хотя, правда, разведчиков за сто девяносто не так уж много.
        - Ну попался ты, Витя, - хлопнул меня по спине Гаврик, - получишь сейчас от Каскадёра.
        - Да ладно, - отмахнулся я, - ничего страшного, в первый раз, что ли.
        Я вспомнил, как проходил психологические тренинги. Заходишь в комнату, а в полуметре от тебя стоит клетка с волком, здешним, высотой в холке по грудь обычному человеку. Клетка крепится тросами к противоположенной стене, но не жестко. И всякий раз, когда ты снова проходишь тренинг, эти тросы становятся всё длиннее и длиннее. Сначала чисто рефлекторно страшно, когда волк бросается на стальные прутья, и клетка с грохотом летит на тебя, но страх проходит. Тренинг постепенно усложняется: добавляется мигание лампочки под потолком, запах смрада. Ты привыкаешь к виду бешеного волка, бросающегося на тебя, к рычанию, вою, переменному свету и вони. Даже пытаешься быстро сунуть и высунуть руку в ячейки клетки. А однажды в клетке оказался настоящий тролль, живой, не обколотый наркотиками, но я уже не испугался… почти. Интересно, а эти ребята уже проходили психотренинги? По возрасту уже пора бы.
        Я вышел в центр зала, встал рядом с Голубевым. Он немного развернул меня боком, чтобы всем были видны отрабатываемые приёмы.
        - Значит, удары расслабленной ладонью, - начал демонстрацию полковник, - наносятся в грудь, в саму грудину или в область сердца. Удар наносится расслабленной ладонью, но в то же время всем телом. Он начинается от пятки, в движение мы вкладываем силу всего корпуса и бьём. Удар мы посылаем не в грудь, а дальше, в пространство за спиной.
        Голубев постучал меня по груди внешней стороной беспалой кисти, сделал медленное волнообразное движение телом от стоп до самой головы, будто хотел согнуться, а затем раскрутил тело в обратную сторону. В конце движения ладонь сама перевернулась и ударила меня своим основанием, «пяточкой».
        - Все видели? - обратился полковник к аудитории. Молодёжь утвердительно загудела. - Отлично, теперь быстро повторяем.
        Голубев повторил то же движение, только на порядок быстрее. Основание ладони снова ударило меня в грудь, но не напротив сердца, а точно в середину грудины. Удар будто прошиб насквозь, я отшатнулся, выдохнул сквозь зубы, подавляя боль.
        - Такие же удары можно наносить, - продолжал полковник, - в шею, в челюсть, по лицу. Такой же короткий размах, движение всем телом и бьём по лицу, при этом продолжаем движение, как бы размазывая удар вбок, чтобы кисть прошлась по губам, по носу, по глазам.
        На этот раз мой командир не стал показывать удар в полную силу, а просто обозначил его.
        - Чем хорош последний удар по лицу? - задал риторический вопрос полковник. - Тем, что на лице находятся органы, отвечающие за ориентацию в пространстве. При резком неожиданном воздействии на них мозг как бы отключается, и человек на долю секунды теряет сознание. Так что при правильном использовании можно остановить даже нелюдь. Теперь пойдём дальше. Такими же ударами можно освобождаться от захватов. Схвати меня за руку, - велел мне Голубев.
        - За левую? - уточнил я.
        - Да. Так вот, ребята, смотрите, ладонь расслаблена, бьём сюда, в область пульса.
        Полковник ударил в обозначенное место, боль пронзила кисть, пальцы сами разжались.
        - Видите? Пальцы сами разжимаются, если правильно ударить, даже хватка неандертальца ослабнет. Можно также сочетать удары. Витя, схвати меня ещё раз.
        Я сделал, что просили, полковник повторил прежний удар с тем же результатом, при этом его правая рука прошла чуть вперёд, и он сразу развернул её, обозначая удар ребром ладони мне в висок.
        - Всё понятно? - ребята утвердительно закивали. - Эти комбинации мы ещё с вами отработаем. Но главное, запомните, если вы всё-таки столкнулись с нелюдями, то ни в какое прямое столкновение, чтобы применить всякие там приёмы, лезть не надо. Принцип работы, что со штыком, что с автоматом, одинаков - это удар или выстрел и сразу уход в сторону с линии атаки, чтобы пропустить противника мимо себя. - Голубев покачал маятник, изображая удары воображаемым автоматом, и показал, как правильно двигаться, чтобы обойти врага по дуге. - При этом, ведя огонь, не рекомендуется уходить за какие-то преграды. С одной стороны, это нормальная реакция: на вас нападают, вы куда-нибудь прячетесь, например за дерево, и стреляете. Однако так поступать ни в коем случае нельзя, потому что вы перекрываете себе сектор обстрела. Тот же снежный человек, даже если до этого вы в него полрожка всадили, в этом случае рванёт за дерево, схватит автомат и вытянет вас из-за преграды. Вы ведь своё оружие будете держать крепко, правильно? Ну а дальше по ситуации: либо он вам кулаком голову проломит, либо ножом живот пробьёт. Прямой удар
каменного ножа пробьёт любую броню. Удар каменного топора броню не пробьёт, но, если вы как-то не смягчили удар, многочисленные переломы вам обеспечены.
        Если вы столкнулись с нечистью, тогда тем более - выстрел или удар и уход в сторону. С неандертальцем - если голову или позвоночник ему прострелить, он умирает, а нечисть, бывает, и с простреленной башкой до стрелка пытается добраться.
        Ну а сейчас возьмём макеты автоматов и будем учиться уходить с линии атаки, одновременно стреляя, а потом поработаем над ударами ладонью. Скажите спасибо Виктору за то, что он помогал нам в демонстрации этих ударов.
        Ребята засмеялись, поблагодарили, а Голубев обнял меня и похлопал по спине, шёпотом сказав на ухо:
        - Ты у Рогачёва на крепком крючке, будь поосторожнее.
        И ушёл дальше тренировать молодёжь, оставив меня переваривать сказанное.
        В коридоре мои бойцы вместе с Виталиком паясничали, изображали сострадание и восхищение моим «героизмом». Я сбросил оцепенение и послал их всех, предложив им самим продолжить тренировку с Голубевым. Желающих не было.
        Общим голосованием было принято решение идти в купеческие бани. Но мы не сразу двинулись туда весёлой компанией, пугая окружающих криками и свистом. Разведчики, окружавшие меня, вдруг расступились, и на их лицах засияло такое же благоговейное восхищение, как у мальчишек в соседнем зале перед Голубевым. Я обернулся. Сэнсэй! Он, как всегда, смог подкрасться незаметно.
        - Праздновать идёте? - спросил он с усмешкой.
        - Ага, - кивнул я, - айда с нами.
        - Нет, сегодня я обещал командиру третьего батальона зайти к его парням. Проконсультировать.
        - А может, Витька возьмёте с собой, потренируете немного? - Виталя хлопнул меня по плечу, добавил с насмешкой: - Он ведь теперь - воин особенный. С вами занимается по особой программе. Индивидуально.
        - Такие тренировки нельзя слишком часто проводить, - совершенно серьёзно ответил наставник.
        Веселье спало с лица Виталика, да и остальные как-то разомкнулись, по-особому на меня взглянули.
        - Ну что, разведчики, нормально отдохнуть! - задорно крикнул Сэнсэй, разряжая обстановку, и хлопнул меня по плечу, будто поздравляя с чем-то.
        Тогда же я у него аккуратно спросил жестом:
        - Это правда?
        - Да, - ответил он условным знаком.
        - Когда?
        - Скоро. Жди.
        После этого мы всей компанией отправились праздновать. Но никакого пьяного разгула устраивать не стали. У всех еще были дела. Выпили, попарились, ещё раз выпили, искупались, спели пару песен… Хорошо отдохнули, в общем. Закончили часам к девяти. Я даже успел заскочить в магазин, купить большой мешок угля, как меня и просили, и попутно ужаснуться ценам на этот уголь. Это притом, что заколки для Лики я купил гораздо дешевле, чем ожидал. Ювелирка дешевеет, уголь дорожает - результаты, мать его, эмбарго Внешней Земли. Ладно, плевать на проблемы, главное, чтобы Лике подарок понравился.
        10. Гости
        На следующий день я взялся за дело, которое давно откладывал, - отнёс в починку свою броню. Панцирь - моя личная собственность, как и берцы, как и «стечкин». Холю и лелею их, как могу. За панцирем слежу, смазываю (хотя титан и алюминий, конечно, не ржавеют, но на всякий случай, чтобы лишнего звяканья не было), при необходимости отношу не переборку. За свои деньги, конечно. Мои берцы - это вообще предмет зависти. Другие такие в Зелёном Городе непросто найти. Стоят они как броня средней работы, причём заслуженно. Лёгкие и удобные, непромокаемые, с вставками из искусственной кожи и усиленным носком - для ломания костей и прочих преград. А «стечкин» - это тоже отдельная история. Я считаю, что АПС - это лучший пистолет в обоих мирах. Но мой «стечкин» не простой. Это подарок отца. А он его получил тоже то ли в подарок, то ли как награду неофициально, от одного очень важного человека. Это пистолет ручной сборки, а значит, отличается особой надёжностью и отлаженностью. Даже на Внешней Земле он стоил бешеных денег, а тут тем более. Правда, патроны для него, калибра 9 18 мм, трудно достать: ну не жалуют у
нас пээмовский патрон, ничего здесь не поделаешь.
        Зато защитный амулет «Силуэт-М» выдан Колонией, но подзаряжаю его я за свой счёт. Кстати, неплохо было бы амулет проверить.
        Я шёл на Восточный рынок, в кузнечную артель, к знакомому мастеру и поглядывал по сторонам. Дома вокруг были обшарпанные, с закопченными стенами от труб буржуек, но всё ещё крепкие. Все они были построены рядом с ТЭЦ на Внешней Земле, это был рабочий квартал. Интересно, каково это: жил ты в родном городе, и раз - перенёсся в другой Мир, где всё по-другому, а то родное, что ты любил, исчезло. Наверное, это страшно. Я вспомнил, как в прошлом году судьба нашей Колонии висела на волоске. Было очень тяжело это осознавать, но ничего, мы справились тогда с факторцами, и теперь справимся, несмотря ни на что. Я тряхнул головой, отгоняя невесёлые мысли. Вот раздавим южан, Внешняя Земля эмбарго снимет, и тогда всё наладится.
        Так, мечтая, я дошел до кузнечной лавки. Главный мастер и владелец заведения отсутствовал, но был его помощник, который заверил, что всё будет сделано в лучшем виде. Заодно предложил заменить тканевую основу, к которой крепился алюминиевый каркас с набранными поверху титановыми чешуйками, кевларом.
        Я сказал, что подумаю: не то чтобы денег не было - после моих прошлогодних подвигов средств было более чем достаточно, - но после переделки к броне опять нужно будет привыкать, подгонять под себя, а это требовало времени и сил. Так что я всё-таки решил подождать мастера и переговорить с ним, а после этого уже делать выводы.
        В лавке я встретил Антона Пряхина, своего друга, который как раз выбирал набедренник из твёрдой резины - протектор.
        - Здорово, Тоха, - поздоровался я. - Что, резину себе решил выбрать.
        - Да уже выбрал, а ты какими судьбами здесь? Ух ты! - отреагировал он на панцирь, который я достал из сумки, с узкой полосой разорванных чешуек.
        - Это чем же тебя? - спросил Антон. - Автоматная пуля, похоже. По касательной прошла, но впритирку.
        - Ну да, - подтвердил я, - немного приподнялся - и вот результат.
        - Хорошо, что вверх отрикошетила. Ты, кстати, я слышал, из рейда с прибылью вернулся?
        - Да, повезло мне, грех жаловаться. А ты как?
        - Ты вообще везучий, а я как обычно. Из рейда в Город на неделю раньше тебя пришёл, ничего особенного. Вот разве что протектор с бедра хищный куст стащил.
        - О, а что за история? Расскажешь?
        - Конечно, пойдём, прогуляемся, может, посидим где.
        Антон порылся в кармане и положил несколько патронов на прилавок. Расплатился.
        - Погоди, Тоха, у тебя что, проблемы с деньгами?
        - Да нет. Просто сегодня на складе патроны выдавали, - ответил он и подмигнул мне, - ну вот я и решил воспользоваться моментом. Так дешевле.
        Патроны, лекарства, бензин - всегда твёрдая валюта. Правда, её не везде могут принять, но у разведчика примут в любом случае.
        - А ты не знал? - спросил Тоха.
        - Нет, ё-моё, ну тогда я сейчас с панцирем закончу и на склад.
        - Давай, успеешь ещё, поспеши только, там завскладом жмотится. Представляешь, он мне хотел обычные свинцовые патроны выдать.
        - Да ладно, вот урод!
        - Ну да, у них дефицит, мол, и всё такое… Нет, ну патроны, какие положено, я получил. А хочешь, давай вдвоём сходим, у меня время есть. Надавим на завскладом, как говорится, рабочей парой, чтобы не выпендривался, крыса.
        - Договорились, я здесь быстро, оставлю броню, и всё.
        Когда мы с Тохой пришли на склад, толстый прапорщик в пыльной форме скривил рожу в окошке, вырезанном в бронестекле, которое тянулось до самого потолка. Ничего не говоря, нырнул под прилавок и выдал мне полагающиеся боеприпасы - патроны для автомата Калашникова, стандартного калибра - 7 62 мм. Но не совсем обычные.
        Дело вот в чём. Каждый охотник знает, и на Внешней Земле, и здесь, что охотиться на медведя с автоматом, к примеру, калибра 5 45 крайне не рекомендуется. Нет, можно, конечно, выпустить все тридцать патронов в медведя, и медведь, конечно, умрёт, но не сразу, сначала он горе-охотника на ремни пустит. Калибр 7 62 - ещё куда ни шло, а вот 12 миллиметров - это уже идеальный вариант, с ним можно спокойно охотиться.
        И тут сказывается специфика войны в Колониях. Основной противник - нечисть и разные местные гуманоидные приматы, от мохнатых бабуинов до неандертальцев и снежных людей, тварей, безусловно, умных и крайне живучих, чему я не раз был свидетелем. Тут как бы само собой напрашивается решение - выходить в рейды с помповыми ружьями. Но в группах разведчиков (именно разведчиков) дробовики стали использоваться только в последние год-два. А всё потому, что, во-первых, помповое ружьё медленно перезаряжается и имеет небольшой боезапас. У «Защитника», с которым Орлов бегает, магазин револьверного типа на десять патронов, из-за чего оружие напоминает ППШ. А во-вторых, автомат - оружие более универсальное, чем гладкоствол. Разведчикам, кроме нечисти и неандертальцев, приходится сталкиваться с разбойниками и диверсантами-рейдерами из других Колоний (часто не отличишь одного от другого), а против них воевать с дробовиками очень неудобно.
        Поэтому и приходится по возможности сводить на нет недостатки автоматных патронов, колдуя над ними в прямом смысле слова, чтобы получались пули, которые ломаются и рассыпаются при попадании в тело, но при этом практически не теряют пробивной способности. Ну и, само собой, на боеприпасы накладываются чары для меткости или конкурентные чары, чтобы снизить влияние защитных амулетов, - в общем, много всего наши маги придумали за два с половиной десятка лет.
        - Ты видел лицо того прапорщика, когда он тебя увидел? - пихнул я локтём в бок Антона, после того как расписался в журнале учёта боеприпасов и мы вышли на свежий воздух.
        - Ага, будто бензина отхлебнул, главное, сразу без вопросов всё понял.
        - Ещё бы, иначе ты ему по ночам будешь сниться. Патроны требовать.
        Антон захохотал.
        Получив патроны, в отместку я оставил прапорщику несколько медных монеток. И «дают на чай» не только я и Антон, но и все остальные разведчики. Всё-таки складские работают у нас как надо. Их старания тоже понятны. Считай, любой промышленный товар или сырье - стратегический продукт. За любое хищение - за ноги вешают, после пыток.
        У КПП на выходе из военной части, внутри которой находится городской склад, нас опять проверили. Я отдал на досмотр сумку, куда сложил патроны, и показал расписку, полученную от завскладом. После этого нас обнюхали сторожевые псы. Дополнительная защита от нечисти и воров. Голова собаки, тыкающей в меня мокрым носом, находилась на уровне груди. Здоровенный короткошёрстный пёс с треугольными ушами и прямоугольной челюстью, был помесью пород с Внешней Земли и местных волков. Антон таких животин обожает, даже потрепал за ухо псину. После того, конечно, как та убедилась, что он ничего не стащил со склада и не является демоном. А я вот отношусь к таким громадинам, скажем так, с прохладцей. Хотя животные полезные, ничего не скажешь.
        После КПП мы с Антом распрощались, тот вспомнил, что у него дела. Жена и дочка, ничего не поделаешь.
        По дороге домой я, словно по наитию, заскочил в кондитерскую. Купил несколько пирожных, не мог удержаться, с детства обожаю всё сладкое, как и Лика. Всё оказалось очень кстати.
        Дверь открыла Лика.
        - Привет, - немного смущённо сказала она, - а у нас гости.
        - Да, и кто же?
        Сестра улыбнулась и поманила за собой. Я разделся и пошёл за ней. На кухне за столом сидели, попивая чай, Сэнсэй и Голубев.
        - Ух ты, вот это гости, - обрадовался я.
        - А то! - Голубев отхлебнул из чашки и покровительственно усмехнулся: - Угощать будешь?
        - Конечно.
        Я положил на стол бумажный пакет и развернул его.
        - Неплохо-неплохо, - одобрил мой начальник.
        Я сел за стол, Лика поставила передо мной чай и расположилась рядом.
        - Ну а что, - предложил я, - раз такие гости, может, что-нибудь…
        - Пока обойдёмся чаем, - сказал Сэнсэй, - да, Толя?
        - Да, только у меня в чашке кофе, но очень вкусный.
        - Ой, - вдруг спохватилась Лика, - вам же, наверное, неудобно чашку держать? - спросила она у Голубева.
        - Почему? Наоборот, удобнее. Ничего поджимать не надо.
        У полковника не было мизинца и безымянного пальца на правой руке, так что вроде и вправду держать чашку ему было удобно.
        - Да это ещё что? - продолжил Голубев. - Бывает, лысину чешу, - он провёл изуродованной ладонью по голове, - и кажется, что пальцы, которых нет, тоже что-то чешут. А ещё, не поверите, сяду, сниму протез и давай пятку чесать. И главное, чувствую, что чешется. Пару раз жена заходила, заставала меня в такой позе. Я делал вид, что ничего не делаю, а то ещё подумает, что я сумасшедший.
        - А она думает? - спросил Сэнсэй.
        - Она знает, - ответил Голубев и захохотал.
        - Товарищи, - обратился я к своему тренеру и командиру, - можно всё-таки узнать причину столь высокого визита?
        - Да вот, решили узнать, как поживает один из наших лучших учеников, посмотреть на тебя, на вас, - добродушно сказал Сэнсэй, а Лика смутилась. - За жизнь поговорить. Ты не против?
        - Смеётесь, что ли? Я только за, с большим удовольствием. Вот, кстати, хотел спросить, правда ли, что Администрация хочет трапперов за горло взять? - Деньги всё-таки надо отрабатывать, ну или просьбу друга.
        Сэнсэй с полковником переглянулись.
        - Далеко пойдёт, - сказал мой командир.
        - Если торопиться не будет, - уточнил мой наставник.
        - Это вы о чём? - не понял я.
        - О жизни, Виктор, - сказал Голубев, - вот умеешь ты нужные вопросы задавать и в нужное время, - полковник усмехнулся. - А вообще, кто его знает, что там Администрация учудит. Но одно могу сказать твёрдо: трапперов мы в любом случае поддержим. Так своим друзьям и передай.
        Я кивнул, Стас, наверное, обрадуется.
        - Ох уж эта политика, - задумчиво проговорила Лика.
        - И не говори, - согласился я с сестрой, - политика - запутанная вещь. А расскажите-ка, Анатолий Львович, - обратился я к Голубеву, - что там на войне, догнали южан, взявших заставу?
        - Догнали отчасти, - ответил полковник, раскрывая небольшие секретные сведения. - Основную колонну разбили, как сообщают с передовой, только большая часть магов и брони ушла. Говорят, с ними баба какая-то была. Главная колдунья с золотыми волосами, ехала на оленьей упряжке. Снежная королева.
        - С золотыми волосами? - переспросил я.
        Лика тревожно взглянула на меня. А я, кажется, понял, кто это был.
        - Болтают так, - пожал плечами Голубев, он сделал вид, что не заметил моего состояния.
        - У южан главная сила - маги, если они не уничтожены, сколько убито простых солдат, не имеет значения.
        - Ну люди тоже кое на что влияют, - заметил Голубев.
        - Да, с самого начала можно было предугадать атаки на наши заставы, - запальчиво выкрикнул я.
        - О! - Полковник воздел палец к потолку и посмотрел на Сэнсэя. - Куда ни глянь, везде стратеги. А то мы бы без тебя не догадались. Может, у тебя ещё идеи какие есть?
        Мне стало неудобно за свою несдержанность, но я всё равно сказал, хоть и несколько скромнее:
        - Ну есть идеи.
        - На службе о женщинах, с женщинами о службе, - пошутила Лика. - Может, мне уйти? У вас тут конфиденциальный разговор и всё такое.
        Голубев сокрушённо посмотрел на неё.
        - Сударыня, - сказал он, - если вам наскучили разговоры трёх солдафонов, вы можете запросто выставить их на улицу.
        Вообще, Каскадёр может быть достаточно обаятельным, если захочет.
        - Нет, почему же, мне интересно. Если я не нарушу режим особой секретности, то с удовольствием послушаю.
        Лика взяла из пакета эклер и элегантно откусила, запив его глотком кофе.
        - А о главном-то мы забыли! - сказал полковник и тоже потянулся к сладкому. - Ну так что ты там, Витя, хотел рассказать? - проговорил он, пережёвывая пирожное.
        Я тоже сделал пару глотков чая:
        - В общем, я думаю, что сейчас нет смысла пытаться захватить территорию противника, да и перерезать коммуникации противника, как мы это пробовали делать с Факториями, тоже нет смысла. Слишком большие расстояния и слишком мало войск. Поэтому нужно работать только на уничтожение живой силы и захват их ключевых объектов - городов, укреппунктов, шахт, где южане руду добывают.
        - Вот, - Голубев снова поднял палец вверх, - а знаешь ли ты, Витёк, что только что озвучил тактику одного генерала по фамилии Роммель, который в своё время неплохо повоевал в пустыне?
        - Это на Внешней Земле?
        - Ну а где ещё? Причём ты прав, Витя, такая тактика себя полностью оправдывает. Только там ещё сыграла свою роль авиация, а у нас с этим напряжёнка, - тут полковник переглянулся с Сэнсэем и усмехнулся. - Но вот что я ещё хочу у тебе спросить, Витя. Ты слышал о такой тактике, тоже вермахта, которая называется «волчья стая»?
        - Нет, но название интересное.
        - Ладно, - полковник махнул рукой, - слушай. Эту тактику использовали германские подводные лодки во время Великой войны. Собирались они группами, штук по тридцать, и рассыпались веером в нужном секторе моря. Пока одна из них не обнаруживала конвой. Против конвоя одна подводная лодка ничего не сделает, поэтому она передаёт остальным координаты конвоя. Когда все подводные лодки, по команде из центра, собирались вокруг кораблей противника, они одновременно по приказу командира «стаи» атаковали конвой торпедами, причём с разных направлений. Так гораздо сложнее от них увернуться. А после этого рассыпались в разные стороны. Понимаешь, Витя, о чём я?
        - Догадываюсь.
        - Ну так вот, придумаем свою систему. Назовём, ну скажем, тактика «улья». Пошли на хрен эти фашисты. Этот «улей» будет состоять из нескольких «пчёл», которые веером будут прочесывать поле, пока не встретят противника. Тогда одна «пчела» будет сковывать врага, а другие обойдут его с тыла и с флангов и уничтожат. Или просто соберутся и внезапно с разных направлений нападут на форпост противника. Как тебе идея, а, капитан?
        - Ну не знаю, товарищ полковник. Есть разница между подводными лодками, которых под водой никто не видит, и открытой степью. Все зависит от состава соединений и того, что они могут в одиночку.
        - Оба-на, всё ему расскажи, всё покажи, - засмеялся полковник.
        - Мужчины, вас так интересно слушать! - восхищённо проговорила Лика.
        - Война - великое дело, - сказал Сэнсэй.
        - А давайте за это выпьем, - предложила сестра.
        - Лучше за любовь, - неожиданно сказал Голубев.
        - За любовь! - согласился Сэнсэй.
        Лика принесла бутылку отборного абсента (нет напитка лучше в Зелёном Городе!), и мы выпили. Потом ещё долго сидели, разговаривали, рассказывали разные истории, травили байки. Сэнсэй почти не пил, только смотрел довольным взглядом. В конце концов Лика принесла гитару и спела, ей поаплодировали. Затем Сэнсэй взял гитару и подыграл Лике, она исполнила ту новую песню о викингах, которую недавно спела мне. После Сэнсэй и Лика спели дуэтом. Два голоса приятно переплетались и дополняли друг друга. Я и не знал, что мой наставник может так петь. Незаметно пролетел вечер и полночи. Гости расходились довольные. Мы с сестрой тоже были очень рады. День был очень хороший, и ночь прекрасна, осталось подождать.
        Дни монотонно текли друг за другом, складывались в недели. Я сходил ещё на несколько индивидуальных тренировок с Сэнсэем. Он уверял, что я делаю большие успехи. Я и сам это начал чувствовать. Лика жадно слушала все мои рассказы о занятиях в Спортзале. Мы вместе даже пару раз использовали несколько приёмов из тех, которым я научился у Сэнсэя. Мы с Ликой творчески подошли к их использованию, и от того во время самого процесса использования и после нам было потрясающе. Прошло две недели, наступила весна. Я уже готовился к новому рейду, но он всё откладывался. Зелёный Город вместе с Факториями собирал свои силы в кулак и готовился к решающему удару. А Сэнсэй пригласил меня к себе в гости.
        11. Дома у Сэнсэя
        ВИКТОР АХРОМЕЕВ
        Весна - таял снег, потекли ручейки. В полях из-под снега начали пробиваться коричневые проплешины земли. А в городах и посёлках снег давно растаял и превратился либо в воду - там, где есть асфальтовые дороги и нормальный дренаж, либо в грязь и слякоть - там, где постелены только деревянные мостовые. Я же брёл по лесу, по узкой тропинке, на которой утрамбованный снег превратился в лёд. Вокруг тянулись вверх ели, около них уже появились широкие проталины, обнажая опавшие иголки. Изредка тропинку перерезал ручей или лужа. Пахло холодной свежестью и хвоей. Я шёл за своим Сэнсэем, который предложил сходить к нему в гости. Предложение, от которого нельзя было отказаться.
        Жил Сэнсэй двадцатью километрами северо-западнее Зелёного Города. Вышли мы рано утром, добрались к полудню. На полпути свернули с северного тракта куда-то в лес и через несколько часов оказались на довольно широкой лесной опушке, на которой стоял большой двухэтажный дом с резными наличниками на окнах и коньком на крыше, окрашенным в красный цвет.
        Выходя на лесную опушку, я чётко почувствовал её границу, как будто прорвал ногой тоненькую плёнку, которая тут же затянулась за спиной. Сэнсэй обернулся, подмигнул мне, ему навстречу бежали трое ребятишек. Все не старше семи лет, младшему вообще было не больше четырёх.
        А из сеней вышла красивая женщина лет тридцати пяти, с каштановыми волосами, собранными в пучок. На ней было пёстрое платье, на плечи накинут такой же яркой расцветки платок.
        - Ничего себе, - проговорил я.
        - А ты думал, я монах? - с улыбкой спросил Сэнсэй.
        - Ну не знаю, как-то…
        - Папа! - с криком подбежал первый из ребятишек, Сэнсэй поднял его на руки, остальные тоже подбежали, прижались к отцу. Сэнсэй каждого обнял, погладил по голове.
        - Вот, знакомься, - показал он на русоволосого мальчика, подбежавшего первым, - это старший, Михаил, а это, - он показал на второго мальчонку, - Андрей. Ну а это самая младшенькая - Ангелина. Познакомьтесь, дети, это мой друг Виктор.
        - Здравствуйте, - вразнобой откликнулись дети.
        Я с каждым поздоровался, и мы пошли к дому. Сэнсэй обнялся со своей женой. Они не сказали друг другу ни слова, но было видно, как они соскучились и как рады видеть друг друга. А может, и сказали бы, если бы я рядом не стоял.
        - Знакомься, - сказал Сэнсэй, - это моя жена Анна.
        - Здравствуйте, - тихо проговорил я и пожал изящную руку.
        - Ну что ты, Ярослав, - сказала Анна, - зови гостя в дом. Я как раз поесть приготовила.
        Дома было чисто, уютно и тепло - топилась большая ярко-белая чисто выбеленная печь. Посредине просторной свободной комнаты стоял широкий стол, за которым мы вшестером и разместились. Про себя я отметил, что руки у жены Сэнсэя были чистые и ухоженные, хотя работы в лесу у женщины должно быть очень много. Я запомнил эту странность и решил при случае спросить об этом у Сэнсэя.
        Анна взяла ухват умело и легко, залюбоваться можно, выхватила из печки большой котелок. Запах мяса и тушеных овощей наполнил комнату. У меня даже слюнки потекли. Весна ведь, Проходов нет. Едим мясо, консервы да тушёнку, я уже не помню, когда нормальные овощи последний раз ел.
        Анна быстро разложила еду по тарелкам, налила детям в кружки морс из кувшина и села рядом с мужем, а тот достал из-под стола бутылку с жидкостью коричневого цвета и три рюмки.
        - Ну что, - сказал Сэнсэй, - за успех!
        Мы чокнулись и выпили. Вкус у настойки был превосходный и необычный: сладко-пряный и в то же время чуть терпкий. Мы закусили, поговорили о том о сём. Тем временем дети поели и отправились по своим делам.
        - Я за ними присмотрю, - сказала Анна и увела детей на второй этаж, оставив нас вдвоём.
        - Будешь? - спросил Сэнсэй, предлагая настойки.
        Я кивнул.
        - Как ты понимаешь, - начал он, после того как мы выпили, - я пригласил тебя не просто так. У меня к тебе важное дело, но об этом потом. Ты один из моих лучших учеников, и я обязан тебе помогать во всём, по мере возможности. Советом или ответом на вопрос. Благодаря этому ты будешь расти и идти дальше. Но в любом вопросе, как ты знаешь, спрятана половина ответа.
        Сэнсэй улыбнулся:
        - Ты хотел о чем-то спросить. Ну что ж, спрашивай.
        - Почему ты ушёл?
        - Понимаешь, Витя, любое наше действие имеет свои последствия. Как круги на воде от брошенного камня, от наших поступков расходятся волны. Иногда можно предугадать последствия своих поступков. Или примерно представить. Но хуже бывает, что ты не можешь среагировать на результат своих действий. Ещё страшнее, если знаешь, что каждый твой шаг только усугубит ситуацию. Я не знал, куда идти, как правильно поступить, чтобы не навредить себе и другим. Поэтому я решил уйти, оставить игру, чтобы не дать противнику лишнего шанса. Но потом я вернулся, потому что отчасти знал, что делать, а отчасти потому, что выбора не было.
        - Тогда в лесу ты сказал мне, что у меня какой-то особый путь, что я должен куда-то идти. Куда мне надо идти и что я должен сделать?
        - Этого я не знаю. Я лишь знаю, что ты рождён сражаться и защищать родную Колонию и людей. Это твой долг, твоя судьба. Сказать по-честному, я думаю, ты рождён, чтобы защищать человечество от любых врагов. Но люди сами чужие в этом Мире, поэтому ты уничтожаешь этот Мир.
        - Ну ты меня, наверное, переоцениваешь, - ответил я, несколько польщённый.
        - Я говорю абсолютно серьёзно, - грустно ответил Сэнсэй, - и поэтому тебе трудно будет принять то, о чём я собираюсь тебе рассказать.
        - И о чём же?
        - Потом Виктор, хорошо?
        - Ладно.
        Я помолчал немного и задал третий вопрос:
        - Из чего ты эту настойку сделал?
        Сэнсэй засмеялся.
        - Это надо у Ани спрашивать, я знаю, что из рябины, мёда и разных кореньев.
        - Понятно… Ну так что у тебя ко мне за дело?
        - Пока рано ещё об этом говорить. Пождёшь ещё пару часиков?
        - Конечно.
        Мы ещё поговорили немного, вернулись ребятишки с их мамой, стали играть рядом с нами. Смотреть на всё это было приятно и весело. Так прошла пара часов.
        - Ну пошли, что ли, покажу тебе кое-что, - сказал Сэнсэй, - тут недалеко.
        12. Союзники
        Вдвоём мы вошли в лес, я снова почувствовал, будто разрываю тонкую плёнку, как тогда, когда я входил на опушку. Отошли мы недалеко, остановились и стали чего-то ждать. Я прислонился к сосновому стволу, проверив перед этим, нет ли на нём смолы, и, не задавая вопросов, принялся «сканировать» окрестности.
        Я заметил его сразу - я всё-таки разведчик. Серый силуэт плавно и бесшумно раздвинул ветки в тридцати метрах от меня. В правой руке у меня словно сам собой оказался пистолет, в левой - нож.
        - Опусти оружие, Витя, - велел Сэнсэй и что-то гортанно прокричал.
        Снежный человек ему ответил таким же гортанным криком. Лика обзавидовалась бы его диапазону.
        - Что за херня? - спросил я, но оружие опустил.
        Тем временем снежный человек, шедший первым, а за ним ещё один сородич приближались к нам. Первый был не очень похож на снежных людей, которых я видел до этого. Он был покрыт светло-серой шерстью, челюсти не так выдвигались вперёд, и вообще формой лица и головы он напоминал человека, только очень высокого и с мощной мускулатурой. Я разглядел на нём кожаные штаны до колен. Второй снежный человек был больше похож на знакомых мне особей.
        - Вот оно, то дело, о котором я тебе говорил, Витя. Это наши новые союзники. Перед тобой Энт Гар, ну так можно произнести его имя на нашем языке. Он глава Священного Места и всего Большого Народа. Это что-то вроде главного священника и политического лидера. Все ему подчиняются до определённых пределов. Можете познакомиться. Они со своими племенами вместе с нами выступят против Южной Колонии.
        Когда Энт Гар подошёл, моя голова оказалась на уровне его груди, он протянул мне свою здоровенную лапу. Вот тут я опешил. Мне здороваться с этим… с этой тварью, жать ему руку?
        - Сэнсэй? - крикнул я, шокированный.
        Лапа снежного человека повисла в воздухе.
        - Похоже, твой ученик не слишком радушен, - пробасил Энт Гар.
        У меня отпала челюсть.
        - Как, ты умеешь говорить? На нашем языке? - едва сумел выговорить я, слегка оправившись.
        - Это точно твой лучший ученик? - спросил снежный человек.
        Слова он выговаривал не совсем чётко, должно быть, мешали слишком большие клыки, но вполне понятно.
        - Послушай, Виктор, - очень серьёзно заговорил учитель. Он назвал меня Виктором, значит, будет учить уму-разуму и говорить об очень важных вещах. - Спрячь пока пистолет, подопри дерево и послушай одну историю.
        И Сэнсэй рассказал мне про раскол среди неандертальцев и прочих аборигенов, про союз с демоном, который подмял под себя Южную Колонию и которого Сэнсэй почему-то называл вирусом. Упомянул о том, что неандертальцев, перешедших на сторону Южной Колонии, вооружают огнестрелом.
        - Администрация об этом знает? - тихо спросил я.
        - Да, скоро об этом объявят всем, но я хотел, чтобы ты первым узнал от наших новых друзей. Что ты на это скажешь?
        - А что я могу сказать, друзья так друзья, союзники так союзники.
        Я оттолкнулся от дерева и протянул руку Энт Гарту. Моя ладонь полностью утонула в его лапище. Когда я жал руку снежному человеку, я смотрел ему прямо в глаза. Я хотел, чтобы он понял, что я, несмотря ни на что, его не боюсь, но что мы с ним не стали друзьями.
        Но, взглянув в его глаза, я понял, что этот вождь всех народов (или как там его нужно величать) лучше меня понимает ситуацию и ненавидит меня гораздо сильнее, чем я его. И союз этот, между Зелёным Городом и нелюдями, - уж никак не дружба, а всего лишь вынужденное перемирие.
        Я поздоровался и со вторым снежным человеком, но он не представился.
        - Их будут вооружать, - сразу понял я главную тему.
        - Да, - кивнул Сэнсэй.
        - Понадобятся специальные приклады, может, даже ударно-спусковой механизм придётся переделывать.
        - Вы, люди, придумали много разных хитрых машин, - проревел Энт Гар, - но они такие хрупкие.
        - В ваших руках они станут ещё более хрупкими, - огрызнулся я. - Ты… вы хоть понимаете, что работа с огнестрельным оружием требует специальных навыков и тренировки. Иначе это будет просто бесполезная растрата ценных ресурсов.
        - Нас будут учить, - ответил Энт Гар.
        Я с испугом посмотрел на Сэнсэя, тот отрицательно помотал головой. Фух, пронесло! Только учить стрелять снежных людей мне и не хватало.
        - А что от меня требуется? - напрямик спросил я.
        - Всячески, всеми силами содействовать этому союзу и бороться за его сохранение, - отчеканил Сэнсэй.
        - Это будет, слово даю, - искренне ответил я.
        На этом мы и разошлись.
        13. Общий враг
        Вернулся из гостей я около десяти. Лики дома не было. Наверное, ушла на репетицию.
        Я принял душ, перекусил тем, что нашёл дома. Пока ел, подумал о том, что за сегодня увидел. Сэнсэй ещё раз меня озадачил, уже когда провожал в лесу.
        - Знаешь, Витя, я тебе завидую. Небо, оно еще синее становится, когда к нему приближаешься.
        - Опять магические загадки?
        - Не угадал, Витя, это не загадка. Скорее личный опыт. И ещё помни, в нашем штабе тоже не дураки сидят.
        И с этим оставил меня обдумывать сказанное. Но сегодня у меня уже не было сил думать, и я пошёл спать.
        А рано утром меня разбудил звонок телефона. Приказано прибыть в гарнизон на военное совещание. Лика к этому времени уже вернулась. Пока я разговаривал, она, позёвывая, варила нам кофе.
        - Думаешь, началось? - с беспокойством спросила она, когда я положил трубку.
        - Вряд ли, скорее какой-то инструктаж или типа того.
        Я тогда ещё сам не знал, насколько оказался прав.
        У синих ворот военной части я встретил Виталика Осипова, одного из самых близких моих друзей. Несмотря на то что он старше меня на год и даже успел мною немного покомандовать, когда я служил у него в подчинении. Сейчас мы оба капитаны. Я ему очень многим обязан.
        Виталя заметил меня еще издали, подождал, пока я подойду.
        - Здорово, Витя, - сказал он.
        - Привет, Виталь, тебя тоже дёрнули?
        - Угу, не знаешь, из-за чего?
        - Не имею ни малейшего понятия. Ну двинули.
        Вдвоём мы прошли стандартную проверку: сначала проверочная коробка, потом сторожевые псы - и оказались на территории гарнизона. Нам нужно было попасть в бункер, а там уже скажут куда идти дальше.
        Вход в бункер располагался недалеко от КПП под маленькой, размером с мою кухню, будкой охранника, сложенной из белого кирпича. Когда мы спустились, нас ждал сюрприз. У лестницы в начале узкого коридора стояли, неспешно переговариваясь и зевая, Антон Пряхин и Дима Коломийцев, командиры групп и наши давние друзья.
        - Ничего себе! - первым воскликнул я. - А чего вы тут делаете?
        - Вас ждём, - ответил Дима и опять широко зевнул. Он был высоченного роста, его квадратная челюсть была как раз у Антона над головой, не зря ему кличку дали «Каланча».
        - Что, прям так и сказали? - уточнил Виталик.
        - Ага, - кивнул Антон, - пришёл штабист, весь из себя нафуфыренный, сказал: дождитесь Осипова с Ахромеевым, потом вас проведут куда надо.
        Ситуация была интересна ещё вот чем. Наши группы прошлой осенью очень хорошо поработали вместе во время подавления бунта. На языке военных это называется: боевые соединения имеют опыт совместных действий. Конечно, любая разведгруппа может работать в связке с остальными, но похоже было на то, что командование решило сделать из наших четырёх групп отдельную боевую единицу. Понятно, не для того, чтобы бухгалтерам было удобнее зарплату начислять.
        Тут, как по волшебству, появился адъютант главнокомандующего в новой парадной форме и попросил следовать за ним. Завёл в какой-то боковой коридор, пропустил нас вперёд, запер дверь за нами и снова повёл за собой. Коридор, по которому мы шли, был ниже и уже, чем предыдущие, и довольно тускло освещён, но ни сырости, ни запаха плесени не ощущалось. Адъютант привёл нас к ещё одной железной двери и попросил подождать. Через пять минут на другом конце коридора раздался металлический лязг, а ещё через две минуты мы увидели в свете тусклой лампочки трёх человек, направлявшихся к нам. Первый, в зелёном мундире с синим воротником, с тонкими усами и слегка вдавленным подбородком, представился: майор контрразведки Иван Фирсов. На вид ему было лет тридцать. Остальные просто отдали честь. Они были в обычном армейском камуфляже.
        - Товарищи офицеры, - сказал Фирсов сухим голосом и достал из планшета папку. - Перед тем как вы отправитесь на инструктаж, я обязан предупредить, что разглашение малейших деталей увиденного и услышанного вами является нарушением закона Колонии Зелёного Города и карается по всей строгости закона, вплоть до смертной казни. Вы должны дать подписку о неразглашении и о том, что о последствиях вы предупреждены.
        Фирсов протянул нам папку с листами, исписанными машинописным текстом. Мы по очереди в них расписались.
        - Теперь прошу за мной, только сначала, уж извините, придётся надеть повязку на глаза.
        Я хмыкнул, Дима за спиной тихо матюкнулся, но делать было нечего.
        Мне накинули на глаза повязку и потянули за руку, я послушно пошёл за своим ведущим. Эхо от наших шагов гулко звучало вокруг. Но, какой толк в повязке, я решительно не понимал, в закрытом бункере без источников света мне всё равно ничего не будет видно. Я же не летучая мышь, чтобы улавливать отражение звука от стен. Вели нас минут десять (подсказывало мне чувство времени), пару раз поворачивали и делали короткие остановки. На что я сразу обратил внимание, так это на постоянно усиливающийся гул и вибрацию пола под ногами. Меня это натолкнуло на некоторые мысли, но я не спешил с выводами.
        Наконец раздался скрип открывающейся двери и тихое предупреждение провожатого:
        - Осторожно, порог.
        С меня сняли повязку, яркий свет резанул глаза. Когда глаза привыкли к освещению, я увидел, что мы находимся в светлом помещении с очень высоким потолком, и отовсюду доносится уже знакомый вибрирующий гул. Ё-моё, я оказался прав - это ТЭЦ, святая святых Зелёного Города! Одно упоминание о том, что ты работаешь на электростанции Города, это уже преступление. Постоянно охраняемый периметр, вход за который - строго по пропускам. Не зря сюда бунтовщики в прошлом году даже не совались. А рядом расположены основные военные заводы Колонии. Вернее, не совсем так, каждый завод у нас разделён на две части. Работа, не требующая высокой квалификации, выполняется в цехах, расположенных в самом Городе, а готовые заготовки уже отправляются на заводы рядом с ТЭЦ.
        Я оглянулся на своих друзей: Виталик цепко оглядывал помещение, запоминая каждую деталь, Тоха удивлённо и восхищённо озирался, а Каланча даже рот приоткрыл. Кроме нас и охраны здесь находился мой командир полковник Голубев, Илюха Говоров, начштаба войск Колонии, высокий костлявый парень, и генерал контрразведки Олег Зубарев, немолодой уже мужчина с мелкими, неприметными чертами лица. Он заметно сдал за этот год. Когда мы встречались с ним в последний раз, у него седина была только на висках, а сейчас почти все волосы белые, да и щёки впали. Втроём они стояли у шестиметровой конструкции, напоминающей строительные леса.
        - Здравия желаю, товарищи офицеры! - громко поздоровался Голубев, но вид у него при этом был довольно унылый.
        - Здравия желаем! - хором ответили мы.
        Фирсов тем временем вытянулся перед Зубаревым, доложил что-то, но конкретно что, я не расслышал. Майор говорил тихо, а ТЭЦ ревела будь здоров.
        - Сейчас вам объяснят, зачем вас сюда вызвали, - объявил необычно сухим, робким голосом Голубев. Он вообще был сам на себя не похож. - Илья, - обратился он к начштаба, - ну ты уже привык, начинай.
        Говоров сделал шаг вперёд и объявил, перекрикивая рёв ТЭЦ:
        - Товарищи офицеры, мы с вами находимся в эллинге, это ангар для дирижаблей…
        За мной лязгнули ворота военной части, вместе со мной вышел Виталик, Зубарев попросил нас расходиться парами, чтобы не привлекать к себе внимания. И конечно, никому ни слова не говорить о «Молоте» - плане совместного удара Зелёного Города и Факторий по Южной Колонии, часть которого мы только что услышали.
        - Посидим где-нибудь? - предложил Осипов.
        - Можно.
        Надо было всё-таки переварить полученную информацию, жаль, поговорить об этом не получится. Долго думать, куда идти, не стали, пошли в «Спираль», спустились в небольшой ресторанчик в подвале. Следов прошлогоднего бунта там давно не осталось. Заказали тоже не мудрствуя: бифштекс с пюре и по порции абсента.
        - Как пополнение? - вдруг спросил Виталик.
        - Отличные ребята, я даже приятно удивлён. Очень хорошо подготовленные. Выносливость, стрельба, выучка - всё на уровне. И разные очень. Дополняют друг друга.
        - Поэтому и встретились?
        - Скорее всего, - согласился я.
        Мы ещё выпили. Виталик хитро сощурился, потом вздохнул и всё-таки решился, задал вопрос:
        - А чему тебя Сэнсэй недавно учил? Или это тоже секрет?
        - Ну не то чтобы секрет, - честно признался я, - но, если вкратце, то магии.
        Осипов наклонил голову и задумался.
        - Завидуешь? - напрямик спросил я.
        - Честно? - Виталик глянул на меня исподлобья синими глазами как-то настороженно. - Если честно, то нет. Магии не завидую. Мне как-то своей уже хватает. И того, что вижу в темноте, и остального.
        - Ну, ночное зрение - это не магия, - возразил я.
        - Да, понимаю, но всё равно, мне это всё как-то не очень подходит, наверное. Не люблю я полагаться на магию, слишком это всё… другое, что ли. Магия - она по-другому работает, чем то оружие, к которому я привык. Наверное, поэтому к ней не очень хорошо отношусь. Ну и как твои успехи, как уроки прошли?
        - Сэнсэй говорит, что я всё схватываю на лету, - похвалился я, - даже Гаврик заметил что-то у меня после этих занятий.
        - Ну, Сэнсэй на то и сэнсэй, что отлично всему учит. Вот то, что ты с ним индивидуально занимаешься, - это да. Даже завидую немного.
        - За Сэнсэя, - предложил я тост.
        - За нашего учителя!
        Мы выпили, закусили жареной картошкой.
        - Нет, всё-таки это не абсент, - пожаловался Осипов, - обыкновенный самогон. Вот один мой знакомый делает настойку полыни, вот это действительно вещь.
        - Да ладно тебе, зато под картошку в самый раз. Но начёт настойки полыни я бы с тобой поспорил.
        Мы проговорили ещё полчаса, решили подождать Димку Коломийцева с Антоном: куда ещё они могли пойти, кроме «Спирали», - но никого не дождались. Была идея отправиться их искать, но решили на этом успокоиться и разойтись. Уже наступал вечер. Виталик пожелал мне удачи, я ему тоже. На том и распрощались.
        Я бодрым шагом брёл по тёмной улице домой. В голове вертелись разные мысли. Полёт по воздуху - это очень и очень здорово. Я ещё никогда не летал - да что там, никто в Колонии ещё не летал. Интересно, какие будут ощущения? Говоров сказал, что через два дня пройдёт первый пробный полёт. В группе наверняка каждый будет счастлив от такой перспективы. Эх, жаль, Лике нельзя всё рассказать, она бы тоже обрадовалась. Так, стоп. Чтобы сделать дирижабль, придётся наладить производство, значит, и в мирное время они будут летать. На Внешней Земле, по-моему, летали. Тогда решено: как только появится возможность, возьму Лику с собой и мы вместе прокатимся по небу, на самом большом и быстром дирижабле.
        Занятый своими мыслями, я не забывал контролировать обстановку. Шорох, донёсшийся из переулка впереди, я сразу расслышал. Затем последовал противный скрип, звук падения чего-то железного и громкий мат. Я нырнул в переулок уже со «стечкиным» на изготовку.
        - Слышь, мужик, помоги, - раздался хриплый голос из-за опрокинутого железного ящика, из которого вывалилась гора мусора.
        Я обошёл завал, одновременно приближаясь к дальней стене подворотни и увеличивая угол расхождения. Глаза перешли на ночное зрение.
        - Ну так чё, поможешь или нет?
        В следующую секунду обладатель голоса встал передо мной в полный рост.
        - Тьфу, твою дивизию, - злобно сказал я и сунул пистолет в кобуру.
        На меня, весело прищурившись, с легким превосходством смотрел Сэнсэй. Его волосы были собраны в хвост, который почти касался драного пиджака.
        - Ну поможешь, что ли? Подходи поближе, - тем же пропитым голосом проговорил наставник.
        Я послушался, а Сэнсэй тем временем сделал несколько быстрых движений руками. Я ощутил, как нас окутал колокол силы. Наклонив голову, я даже смог увидеть слабое серебристое сияние.
        - Ну как маскировка? - уже обычным голосом спросил Сэнсэй.
        - Я поражён, нет слов. Это что за маскарад?
        - А то, школа настоящая, не какая-нибудь халтура, как в вашей контрразведке. Может, как-нибудь научу.
        - Надеюсь, не пригодится.
        - А вот это ты зря, воин должен уметь всё, тем более - притворяться другим, становиться незаметным. Впрочем, в этом деле есть учителя и получше меня.
        - Кто это? - заинтересовался я.
        - А это сейчас неважно. Ты мне лучше расскажи, как перспективка полетать на воздушном шаре?
        - Отлично, - воскликнул я, - жду не дождусь, когда смогу всё испробовать.
        - Ещё бы, я же говорил, что немного тебе завидую. Полёт - это незабываемо.
        - Как, ты тоже уже летал?!
        - Конечно, но на Внешней Земле, я еще и с парашютом прыгал.
        - А, ясно…
        - А теперь скажи, заметил что-нибудь необычное на совещании в эллинге?
        Я задумался ненадолго, решил зайти издалека.
        - А что было с Голубевым? - спросил я.
        - Вот, правильный вопрос, молодец! Голубев был не в себе, потому что всё пошло не так, как он хотел.
        - Это что, из-за тактики «улья»?
        - Нет, из-за того, что Рогачёв отправил тебя вовсе не туда, куда его просили тебя отправить. Не туда, куда хотел я.
        - Полковник мне сказал, что я у командующего на крючке, что он имел в виду?
        Сэнсэй вздохнул.
        - Не знаю, Витя, Толя мне ничего не говорил. Честно. Но Валерка на тебя рассердился, может, он не доволен тем, что ты слишком плотно общаешься с магами. Считает, что ты можешь подставить весь Союз военных. Кроме того, ему постоянно об этом доносят.
        - Даже так?.. - протянул я. - И он верит?
        - Если очень хочешь во что-то поверить, то, конечно, поверишь. Валера сильно изменился, даже я уже не могу на него повлиять. Знаешь, хочешь совет, - спросил Сэнсэй, после небольшой паузы, - вытребуй у Рогачёва чего-нибудь. Желательно подороже, и его доверие к тебе на время вернётся.
        - Это я попробую, слушай… а Лика, она… ты сможешь её защитить, если ей будет угрожать опасность? Прошу тебя.
        Сэнсэй на миг задумался, потом твёрдо ответил:
        - Обещаю. Сделаю всё, что смогу.
        У меня будто гора с плеч упала, которая давила на меня с тех пор, как Голубев сообщил, что я на крючке у Рогачёва. Я вздохнул с облегчением, вдруг захотелось пошутить, да и утолить любопытство.
        - Слушай, а куда ты меня хотел отправить? - придирчиво спросил я.
        - Я хотел, чтобы ты отправился в рейд вместе с неандертальцами и снежными людьми. Тебе бы это пошло на пользу.
        - Вот ещё, - фыркнул я, - обойдусь и без такой милости.
        - Ты лучше слушай и запоминай, что я тебе советую, - жёстко осадил меня Сэнсэй.
        - Ну ладно, зато новое задание ничуть не хуже. Как понимаю, нас пошлют в тыл южанам, уничтожать важные объекты. Так ведь?
        - Ну да, интересное задание, скорее всего, получится, - задумчиво проговорил Сэнсэй. И резко переменил тему: - А теперь пошли меня по матери, и расходимся.
        - То есть как? - опешил я.
        - Матом, все слова, что ли, забыл?! Ну давай!
        Колокол силы, окружавший нас, растворился. Я на миг замешкался, потом всё-таки выдавил из себя:
        - Да иди ты… на хрен! Пьянь! Делать мне больше нечего, со всякими бродягами возиться.
        Сэнсэй покачал головой, усмехнулся, но показал рукой большой палец и махнул рукой: иди, мол, отсюда.
        Я быстро выпрыгнул из подворотни, сохраняя на лице недовольное выражение, и пошёл дальше. Из-за угла дома ещё долго слышались стук и приглушённые маты. А я по дороге несколько раз проверил - вроде никакой слежки не было.
        Уже подходя к дому, я увидел нашу соседку Лену, заходящую в подъезд. Я зашёл вслед за ней и, хотя не спешил, догнал девушку на лестничной площадке.
        - Привет, Лен, - сказал я.
        Девушка громко вскрикнула, подпрыгнула на месте.
        - Вить, ты, что ли? - развернулась Лена, держась за сердце.
        - Да, это я, извини, что напугал. Хорошо выглядишь.
        - Да хватит тебе. Тут же темно, ничего не видно.
        - Я вижу, - после разговора с Сэнсэем глаза так и не перешли с ночного зрения.
        - Правда? - В серой мгле я отчётливо видел лицо девушки, которое выражало неподдельное любопытство.
        - А можно я тоже узнаю, где ты? - Лена протянула ко мне руку, я взял её, приложил к своей щеке.
        Теперь к любопытству примешивалось желание. Глаза Лены сверкнули, она облизнула губки.
        - Подожди, - сказал я. Взял Лену за плечи и отвёл немного в сторону, туда, где из окна на крыше лился свет месяца. Точнее, это я сейчас видел, как льётся свет, а для Лены тут было лишь немного светлее.
        - Ну как? - спросил я.
        - Ух ты, Витя, у тебя зрачки такие большие. И глаза блестят, как у кошки, - Лена взвизгнула точь-в-точь как делала её дочка.
        - Да, Лика тоже удивилась, когда в первый раз увидела мои глаза такими.
        - А Лики как раз дома нет, - поспешно проговорила Лена и сама испугалась своих слов, потупила взгляд, но положила руки мне на плечи и возбуждённо вздохнула.
        Я усмехнулся, не отводя взгляда от смущённой Лены, и ждал продолжения. Ленины ручки прошлись по моей груди, животу и остановились у ремня джинсов. Я видел, как моя соседка закусила губу, когда прикасалась ко мне, её ладошка ненадолго замерла, а потом всё-таки смело нырнула под пояс. Одновременно Лена прижалась ко мне, обняла свободной рукой, но поцеловать в губы не решилась.
        - Витя, у меня так давно этого не было, - вдруг робко сказала Лена.
        Мне стало немного неудобно, до этого момента я воспринимал всю эту ситуацию просто как веселую игру.
        - Ну, раз так, тогда подожди, - тихо сказал я.
        Высвободился из её объятий, быстро приподнял её юбку, стянул колготки и трусики. Лена даже опомниться не успела, только переступила ножками, помогая мне избавить её от ненужной одежды, и тихонько вскрикнула, когда я, подняв её за попку, прижал к себе. А через пару мгновений я сам вошёл в неё.
        Лена протяжно застонала, обняла меня руками и ногами, почти сразу задрожала и обмякла.
        - Ты чего? - удивлённо спросил я, удерживая девушку руками.
        - Я же сказала, у меня этого давно не было.
        - А, ну что ж, тогда сейчас продолжение, - я начал медленно раскачивать Лену на себе.
        Когда всё кончилось, Лена, улыбаясь, отошла от меня и попыталась привести в порядок одежду и волосы, но чуть не упала - её не держали ноги. Я поддержал её за руку:
        - Тебе, Лена, полежать надо. Сейчас до квартиры доведу, а там уже в постель ложись.
        - Некогда мне, Витя, надо дочке ужин готовить.
        - Да ладно, сейчас посмотрю, что из еды у нас есть, накормлю твою дочку.
        И с этими словами подхватил Лену на руки и занёс в квартиру.
        - Привет, Настя, - весело сказал я девочке.
        - Здравствуйте, дядя Витя, ой, а что с мамой? - Девочка взглянула на меня большими синими глазами.
        - С мамой всё нормально, но ей надо немного отдохнуть. Сейчас я отнесу её в постель. Ты только маму не беспокой. Хорошо?
        - Хорошо.
        - Настюх, пойдём ко мне ужинать, я чем-нибудь вкусным тебя накормлю, поиграем во что-нибудь, а потом домой вернёшься. Договорились?
        - Ага, - девочка выбежала из квартиры, захватив пару игрушек.
        - Давай, Лен, отдыхай, не волнуйся, - сказал я на прощание соседке.
        Лика вернулась домой часов в одиннадцать.
        - Не включай свет, - попросил я, лёжа в постели. Я читал недавно подаренную Ликой книгу.
        - Что такое? Ты ночное зрение, что ли, включил?
        - Ну да.
        - А что случилось? - Сестра знала, что просто так ночное зрение я не использую. Один раз доигрался в десять лет, неделю лежал с мокрой повязкой на глазах. Не видел почти ничего.
        - Да так. С бомжем одним встретился. Подумал, бандит.
        - А, - Лика встала коленом на кровать, перекинула ногу и села мне на живот. - А я вот задержалась на репетиции. Сегодня не играли, думала, раньше уйду, но не получилось.
        - У Аглаи задержалась? - с намёком уточнил я.
        - Кто бы говорил, - сказала Лика, расстёгивая блузку.

* * *
        Главный демон эгрегора Южной Колонии стоял на крыше самого высокого здания Северных Развалин в абсолютной темноте - ночь была пасмурная и беззвёздная. От самой крыши осталось одно название. Железная кровля давно прогнила и осыпалась, перекрытия не выдержали собственного веса, и часть блоков рухнула внутрь, другие лежали под углом. Само здание накренилось, стены были испещрены трещинами и поросли мхом. На этот раз демон занял тело молодого человека лет двадцати пяти. Крепкого, красивого, с чуть заострённым к подбородку лицом. Он был одет в серую ветровку и обычные джинсы, на глазах, как всегда, тёмные очки. Впрочем, всё это не имело никакого значения, всё равно ночью в Северных Развалинах никто бы на него не стал смотреть. Из людей. А нечисть к нему и не приблизилась бы.
        Демон стоял, по-хозяйски поставив ногу на парапет, и смотрел на город вдалеке. Живущие своей жизнью дома и целые кварталы так же отличались от серых обветшалых зданий в районе Развалин, как живой человек от нечисти.
        Он ждал. Вскоре рядом с ним появилось белое свечение, которое обрело черты женской фигуры, его опоясали три золотых круга, и наконец проявились черты лица.
        - Хозяин, - светящаяся фигура поклонилась.
        - Ниг-фа, здравствуй. Видишь, какая восхитительная сегодня ночь? Самое время сделать что-то яркое. Не правда ли?
        - Вы уверены, господин, может, поберечь этот ход напоследок?
        - Молчи, я лучше знаю, что делать.
        Демон разозлился из-за совета. Это следовало обдумать, потому что внезапное раздражение могло быть подсказкой из глубоких сфер восприятия, намекающей о небрежности в придуманном плане. Но демон слишком упивался собственным величием в этот момент.
        - Запомни. Ретранслятором будешь ты. Я не могу трогать это тело, от него будет слишком сильно веять силой, а мне нужна скрытность. Да ещё в Зелёном Городе полно чёрных жрецов с крестами, с этими нужно быть начеку.
        - Хорошо, хозяин, я сделаю всё как надо.
        - Не сомневаюсь. И ещё… Ниг-фа, я красивый?
        - Хозяин! Вы, вы… прекрасны. Ваша сила, мощь и ум заставляют…
        - Ну что за дура! - сокрушённо покачал головой демон. - Я говорю о теле. Оно, с человеческой точки зрения, красивое?
        - А, вот оно что, - белое сияние затрепетало - колдунья смеялась, это сбивало астральную проекцию. - С человеческой точки зрения, вы тоже очень красивый, - взяв себя в руки, сказала Ниг-фа. - Сильная мускулатура, хорошая фигура, о мужском достоинстве я, конечно, не могу судить, но если вы…
        - Нет времени, перебьёшься.
        - А зачем вам нужно быть красивым? - Женская природа Ниг-фы за много лет так до конца и не вытравилась из астральной сущности. И порой проявлялась. Например, в любопытстве.
        - Не твоё дело, - рыкнул её господин. - Теперь начинаем.
        Демон вынырнул из тела и по энергетическому каналу отправился к месту скопления силы. Спустя долю секунды к этому же каналу присоединилась и Ниг-фа. Демон мысленным усилием перенаправил часть энергии эгрегора по каналу, ведущего к Ниг-фе.
        Поток силы ударил в ведьму и… прошёл сквозь неё, рассеиваясь в пространстве.
        - Вы слышите меня? - заговорила Ниг-фа внутренним голосом. - Вы хотите крови, пищи и сладости наслаждения? Идите ко мне, я покажу вам, где этого в избытке. Идите ко мне.

* * *
        ВИКТОР АХРОМЕЕВ
        Проснулся я очень рано, часов в пять утра. Опять из-за ощущения, что мне срочно надо куда-то идти. Как тогда в посёлке, перед стычкой с волкулаком, только гораздо более сильным. И теперь к этому чувству добавилось желание сражаться и уничтожать. Я осторожно убрал с груди руку сестры, сел, успокоился. Медленно вдохнул и сконцентрировался на внутренних энергетических каналах. Всё чисто. Никакого воздействия на меня не было. Я тихо, чтобы не разбудить Лику, спрыгнул с кровати, оделся и вышел на кухню. Там постоял немного, пытаясь принять верное решение, глядя на Зелёный Город через окно. Желание действовать не ушло, наоборот, стало сильнее. Лика подошла ко мне сзади, зябко скрестив руки на груди, будто ей было холодно, встала рядом и тоже с тревогой смотрела в окно. Неужели и она что-то почувствовала. Наши окна выходят на север. Неужели Северные Развалины?
        - Лика, мне надо идти.
        Сестра преградила мне дорогу, будто не хотела выпускать. Первый раз с ней такое. Я обнял её.
        - Не волнуйся, всё будет в порядке, - погладил по спине, поцеловал в щёку.
        - Витя… - тихо сказала она. - Только быстрее возвращайся.
        - Как скажешь, - усмехнулся я. - А сейчас мне надо собираться.
        Броня моя осталась в мастерской, но дома имелся лёгкий комплект специально для работы в городе. Кожаная куртка с нашитым изнутри кевларом и несколькими металлическими пластинами на груди. Я сунул три метательных ножа в кармашки под воротником, Лика принесла запасные обоймы к пистолету, я их тоже положил в специальный карман. Теперь АПС за пояс, берцы на ноги. Я поцеловал сестру и выбежал из дома.
        На улице ненадолго остановился, закрыл глаза, сконцентрировался. Меня потянуло на север. Всё-таки Северные Развалины. Я что есть мочи побежал к ним. Ночное зрение включать не стал, хотя утро выдалось пасмурным, на небе висели тяжёлые тучи, и путь мне освещали только редкие фонари. Ничего, к своей цели я добегу и с закрытыми глазами.
        Северные Развалины. После Прорыва большая часть города, попавшего в этот Мир, стала непригодной для жилья. Туда невозможно было подавать электричество, воду и тепло. Люди уходили в Зелёный Город или разбегались по всей Колонии. Но и контролировать огромную городскую застройку тоже не было сил, поэтому её просто отсекли стеной. Так и возникли Северные Развалины, куда только отправляли конвои за стройматериалами и вообще за всем, что представляет хоть какую-то ценность. Ещё эти места облюбовали для себя разные твари. От пауков-скорпионов до бунтовщиков, которых наши войска в прошлом году из Развалин выковыривали.
        Я добежал до КПП у Северных ворот. Там, ничуть не удивившись, встретил Виталика, тяжело дышавшего, с раскрытыми от удивления глазами, тоже не совсем понимающего, что тут делает. Я постучал по шлагбауму:
        - Эй, караул, выходи!
        Из будки вышел сонный сержант-наёмник. Я сверкнул перед ним удостоверением.
        - У вас тут… всё в порядке? - слегка замявшись, спросил я, чувствуя себя полным идиотом. Судя по взгляду наёмника, он как раз и считал меня идиотом, но тут в небо взлетела и вспыхнула где-то за стеной осветительная ракета.
        - Поднимай шлагбаум, - рявкнул на задумавшегося наёмника Виталя.
        И мы вдвоём, не дожидаясь выполнения команды, нырнули под покрашенную железяку и побежали к стене. Мы ненамного опередили оперативный отряд у ворот.
        С гребня частокола я отчётливо видел в утренних сумерках две шестиэтажки. Близнецы, как их окрестили горожане. Форпосты перед Северными воротами. И чёрный «ковёр» уродливых существ, шевелящийся вокруг Близнецов. В прошлом году наши с Виталиком группы, вместе с бойцами Антона и Димы, вышибали из этих зданий бунтовщиков. Теперь же солдаты Зелёного Города сами оставили Близнецов. Именно они подали сигнал о скапливающейся перед Северными воротами нечисти. После этого им приказали отступить.
        За Близнецами величественно и пугающе поднимались десятки заброшенных, полуразваленных высотных домов, а перед ними начиналось ровное пространство, расчищенное от всяких укрытий, за которыми может прятаться враг. Нечисть заполонила весь участок между двумя брошенными форпостами, а ведь это четыреста метров, да и дальше за Близнецами всё кишело мерзкими тварями. Я поправил автомат на плече, который мне успели выдать бойцы оперативного. Где-то вдалеке, на другом конце частокола, стоит Виталик с таким же казённым автоматом.
        - Должны отбить, товарищ капитан? - спросил стоящий неподалёку от меня молодой наёмник.
        - Должны, - согласился я, глядя на катящийся к нам чёрный поток, издававший противный гремящий звук. Будто из одного огромного железного чана в другой постоянно пересыпали кости.
        - И чего их так много собралось?
        Тысячи представителей нечисти неизвестно почему вдруг скопились перед Северными воротами Зелёного Города.
        Я промолчал, скинул с плеча автомат, прицелился, хотя промахнуться было невозможно. В небе раздался знакомый свист, а тварям оставалось триста метров до проволочных заграждений перед рвом. Началось. Отрывно забухали «Утёсы» - пулемёты в дотах. Первые мины взорвались в гуще толпы, подняв вверх столбы земли и десятки уродцев. Я нажал на курок, автомат задёргался, а вместе со мной открыли огонь все, кто был на стене. Поток нечисти будто нарвался на невидимую преграду, словно прибой на камень. Первые ряды тварей сгрудились, отлетели назад, на них нахлынули другие, на миг из них образовался завал, в который снова посыпались пули. Но через убитых и раненых перехлестнули другие. Я опустошил рожок за две секунды. Миномёты уже работали как заведённые, то тут, то там раздавались взрывы, взлетали в стороны пищащие и воющие существа. «Утёсы» пока работали короткими очередями.
        Нас на стене - сотни полторы-две, пускай мы перебьём большую часть чудовищ, но если десяток-другой таких выродков осядет в Городе, понадобится несколько недель облав и сотни солдат, чтобы переловить их всех. А ведь любая тварь из прущих на нас способна за пару секунд вырезать трёх-четырёх беззащитных людей и снова исчезнуть.
        Поток нечисти достиг колючки у рва - и откуда их столько взялось? Твари ползли, прыгали, семенили лапами, щёлкали жвалами, выли и пищали. Были среди них похожие на животных Мира - волков, медведей, гигантских крыс, но с перекошенными мордами, изогнутыми спинами, облезлой шкурой и лишними лапами и хвостами. Были вообще ни на что не похожие. Голые или покрытые чешуёй, утыканные шипами, перебирающие множеством лап или, наоборот, прыгающие на уродливо длинных ногах.
        Я быстро разрядил ещё один магазин в кишащую нечистью толпу, стараясь выбирать цели покрупнее. А твари уже навалились на проволочные заграждения, те из них, кто был пошустрее, перепрыгивали колючку, падали в ров, но упорно карабкались дальше. Самые грузные и неповоротливые пытались разорвать проволоку массой и устроили настоящую «запруду». Вот тут «Утёсы» вступили в дело по-настоящему. Из дотов с глухим рёвом ударили очереди тяжёлых пулемётов, разрывая тварей на куски. Нечисть с визгом отлетала от проволоки, сбивалась в кучи. Крупнокалиберные пули прошивали поток тварей на полметра, от уродов отлетали ошмётки чёрной плоти. Перед рвом образовался целый вал из мёртвых или полудохлых тварей. Но через него лезли другие, более ловкие. Бойцы на втором ярусе стены работали из бойниц по основной массе, а мы, на гребне, сбивали тех, кто выбирался изо рва и полз по земляному валу. Я отложил автомат и взялся за АПС, больше подходящий в данной ситуации: пистолетная пуля девятого калибр имеет куда большую останавливающую силу, чем автоматная.
        Одиночными выстрелами я сшибал обратно в ров тварей, пока волна нечисти не перехлынула через завал, созданный «Утёсами». У тяжёлых пулемётов кончились патроны, нужно было время на перезарядку. ПК из боковых амбразур дотов косили фланкирующим огнём лезущих к стене уродцев. Очень быстро ров оказался почти доверху забит тварями, а я вставил уже четвёртую, последнюю, обойму «стечкина», и тогда я услышал команду:
        - Гранаты к бою!
        Гранат у меня не было, поэтому я просто стрелял и краем глаза смотрел, как один за другим летят вниз десятки ребристых кругляшей. Череда глухих хлопков - и шевелящуюся массу чудищ разорвала полоса взрывов. Я никогда не видел, чтобы на таком близком расстоянии разом взрывалось столько гранат. Это было похоже на стену из огня и дыма. А до меня дошёл смрад, исходивший от тварей. Это был едкий запах гари с примесью тлена, как от сгоревшей бронетехники, в которой остались люди. Вдруг пахнуло грозой, я ощутил порыв свежего воздуха. В небе над скопищем тварей вспыхнуло несколько сине-фиолетовых полос, будто молний. От них вниз посыпались огненные всполохи.
        А нечисть сделала то, чего я от неё не ожидал. Она отступила. Стало очевидно, что это все-таки не тупой гон, который случался очень редко, да и не в таких количествах, а тварями кто-то управлял. Монстры отошли за вал своих же трупов и, похоже, начали перестраиваться. Теперь всё решало только время. С начала боя прошло не больше пяти минут, а мы уже истратили большую часть боезапаса. У меня осталась одна обойма к «стечкину» и два рожка к автомату, у остальных и того меньше. Мины намного реже летели через стену, видимо, у артиллеристов запас снарядов тоже подходил к концу. Вопрос был в том, успеет ли нечисть перестроиться, слитно ударить и перебраться через стену, или из Зелёного Города все-таки прибудет подкрепление.
        Из-за вала трупов снова послышался срежет, писк и вой. Твари пошли в атаку. Выстроившись двумя клиньями, они перемахнули через завалы убитых и устремились прямиком к ближайшим дотам. «Утёсы», захлёбываясь, ударили в упор, со стены по монстрам стреляли автоматчики. Перед амбразурами тут же образовалась куча дёргающихся тел, но монстры лезли без остановки, кишели, как вода в бурной реке, и очень скоро «затопили» дот. Даже если расчёты пулемётчиков успели отступить, вести огонь они всё равно уже не могли. Я выпустил весь магазин автомата по ближайшему клину. На колючую проволоку в трёх метрах от меня прыгнуло существо, похожее на помесь полуметрового кузнечика с пауком. Тварь дёргалась на колючке, пытаясь вырваться, стрекотала длинными задними лапами и сучила небольшими передними вдоль мохнатого брюха. Я разнёс ей голову двумя выстрелами из АПС, тварь продолжала дёргаться, но уже не так активно.
        Над стеной раздалось три пронзительная свиста и громкий выкрик:
        - Шестая и седьмая рота!
        Бойцы названных соединений через люки в настиле уходили с гребня частокола. Ну что ж, если понадобится охранять узкий коридор второго яруса от нечисти, я там с АПС больше пригожусь.
        - Лови! - крикнул я ближайшему наёмнику и бросил ему последний магазин к автомату. После чего открыл люк под ногами и спустился вниз. Сразу стало трудно дышать. На втором ярусе было очень жарко, душно, воздух пропитался пороховыми газами. Откуда-то снизу донеслось:
        - Держи дверь на третьем! Держи, не впускай!
        Я вынул нож и побежал на крики, но тут меня окликнули.
        - Сюда, скорее! - попросил молодой наёмник, стоявший у бойницы.
        Я рванул к нему… и уже в последний момент успел уйти с линии атаки. Отшиб в сторону стреляющий автомат. Выстрелил несколько раз в грудь наёмнику. Сделал шаг вперёд и ударил его ножом точно в висок. И только тут увидел, что к затылку парня через бойницу тянется тонкая склизкая трубка, похожая на кишку. Я ударил по ней ножом, обрубок, фонтанируя белой жидкостью, втянулся обратно в бойницу, а наёмник упал как подкошенный.
        Секунду я раздумывал, куда бежать, но, как только определился, услышал жуткий звук. Это был низкий вибрирующий рык, исходящий, казалось, отовсюду, проникающий сквозь стены и пробирающий тебя насквозь. Подавив страх, я осторожно выглянул в бойницу, надеясь увидеть, что же ещё за мерзость вылезла из Северных Развалин. А когда увидел - пулей побежал наверх.
        Серо-коричневой полосой за чёрным ковром нечисти стояли нелюди: неандертальцы и снежные люди, тролли. Я, да и вообще никто из нас, стоявших на стене, никогда не видел разом столько коренных жителей Мира. Их были тысячи. Именно от них исходил вибрирующий рёв. Я смотрел на них со стены и ждал, когда они пойдут в атаку. Вот строй нелюдей зашевелился и выпустил сотни копий. До нас было слишком далеко, так что копья ударили в толпу нечисти, потом еще и ещё раз всё повторилось.
        Нелюди тащили с собой по три-четыре копья и метали их друг за другом. А меня вдруг переклинило, перед глазами возникло видение - картина, которую я видел прошлой осенью. Будто я верхом вместе с другими всадниками атакую строй врагов, прикрывшихся красными щитами. И от него тоже летят в нашу сторону тысячи копий. Я мотнул головой, отгоняя наваждение, и снова переключился на поле боя.
        Копья нелюдей оказались даже эффективнее пуль: пронзённая дротиком тварь гораздо больше теряла в боеспособности, чем простреленная пулей. Но это уже не имело никакого значения. Потому что нечисть больше не лезла остервенело на стены, а с визгом бежала врассыпную. Неандертальцы и снежные люди наступали и добивали топорами тварей, которые не успели сбежать. Из рядов нелюдей вышел вперед снежный человек, покрытый серебристой шерстью, громко заревел и постучал себя в грудь.
        «Энт Гар, чтоб его», - с улыбкой подумал я.
        Часть вторая
        Рождённые, чтобы победить
        1. Опера
        Лика в костюме волшебницы Йеннифэр стояла на сцене рядом с мраморной статуей женщины, увитой виноградными лозами. Позади неё полукругом стоял хор в длинных белых и золотистых одеждах - эльфы, которых выгоняют со своей земли. Справа от певицы, на другом конце сцены, стоял с мечом в половину своего роста Гена Лопухин - Ведьмак, Геральт из Ривии. Его лицо «украшали» шрамы, наложенные гримом, длинные волосы до плеч были белыми как снег.
        Лика в шикарном чёрном платье с кринолином и высоким воротником и Гена в старой кольчуге играли знаменитых персонажей саги Сапковского «Дорога без возврата» - вечно одинокую волшебницу Йеннифэр и ведьмака Геральта, обречённого до конца своей жизни сражаться с чудовищами. Эти двое полюбили друг друга вопреки всякой логике, и узы Предназначения их стянули, которые невозможно разорвать. У Геральта и Йеннифэр не могло быть детей, будущего и хоть какой-то нормальной жизни, но судьба не спрашивает тебя, когда ведёт согласно Предназначению. И Геральт с Йеннифэр шли бок о бок, пока… впрочем, сейчас артисты репетировали не завершающую сцену Саги.
        Грустно заиграла скрипка, к ней присоединились клавишные, Лика запела:
        Ручей, питавший здесь фонтаны,
        Себе прокладывая путь,
        Разрушил постепенно храмы,
        И время вспять не повернуть.
        Геральт и хор:
        Но каждую весну земную
        Указывая путь,
        Над склепом белым Элирэны
        Как смысл борьбы и жизни суть.
        Цветёт, как символ возрождения,
        Борьбы за право жить,
        Цветок земного аэлирэнна -
        Из смерти в жизнь тугая нить.
        Хор:
        Она вела нас за собою
        Погибнуть или победить,
        Своею юной старшей кровью
        Великий город оживить.
        Светлый каменный лик на могиле застыл
        Навсегда, до скончания века,
        И на глянцево-белой священной плите
        След подков сапога человека.
        След подков сапога.{ Группа «ЕSSE», ария Шаэрраведд.}
        Лика склонила голову и улыбнулась. Она много чего слышала от брата о народах, к которым несправедливо относятся, о Сапковском, и о Ведьмаке, и вообще о равенстве для всех рас и существ на Земле. Хотя Виктор буквально с ума сходил от фэнтези, другие жанры литературы практически не признавал и очень уважал писателя Анджея Сапковского, он не мог, да и не хотел принять странного, мечущегося из стороны в сторону героя - Геральта из Ривии. Ведьмака. Может, поэтому он недолюбливал Гену Лопухина, её партнёра, который играл того самого Ведьмака. Но, скорее всего, дело было не в этом, а в банальной ревности.
        Виктор искренне считал, что всех врагов людей и Колонии нужно уничтожать полностью и без разговоров. Тут Лика была с ним согласна.
        Но какие стихи, какие красивые песни у эльфов, которые бросают родные города! Как же эльфы прекрасны и романтичны, не то что здешние неандертальцы.
        А хор продолжал:
        Эльфы:
        Мы уходили без надежды
        И разрушали города
        Шаэрраведд
        Не станет мир таким, как прежде,
        Уже, как видно, никогда.
        Города нет.
        Но в вечной памяти бессмертных
        Проносится через века
        Вечный вопрос,
        Та капля нашей крови первых,
        Что в вечность унесла река.
        Вечный ответ… Нет!
        Геральт:
        Не нужно убивать в себе все чувства,
        Достаточно лишь ненависть убить.
        Эльфы:
        Но быть рабами на своей земле - безумство,
        Мы выбираем смерть за право жить.
        Геральт:
        Но к жизни прошлой эльфам не вернуться,
        Всего, что было, людям не простить.
        Эльфы:
        Мы первые, слёз люди не дождутся,
        Цена свободы первых - смерть.
        Цена свободы первых - смерть.
        Лика вскинула голову и медленно, тихим трагическим голосом пропела:
        С нею пали те, кто не меняет честь на страх,
        Древний город на века укрыл их светлый прах,
        И средь руин тенью жизни ходим мы,
        Без страны, без свободы, без надежды, без любви.
        Без страны, без свободы, без надежды, без любви.
        - Браво! Молодцы! - захлопал в ладоши, удерживая папку с листами под мышкой, новый режиссёр оперы. - Ну что, репетиция окончена. Так, хор ко мне, остальные свободны.
        - Дима, - спросила у режиссёра Лика, - я могу идти?
        - Да, конечно, у тебя всё отлично!
        Польщённая похвалой, Лика взмахнула подолом платья, слово крылом, и быстрым шагом ушла за кулисы, пока оставшиеся участники хора спускались со сцены и собирались вокруг режиссёра, как птенцы возле матери.
        Несколько человек после Прорыва поставили в Зелёном Городе рок-оперу по мотивам саги Анджея Сапковского «Ведьмак». Настоящую, с хорошими декорациями и профессиональными артистами. Причём идея получила полную поддержку Администрации Города - людям ведь всегда и везде нужны зрелища.
        Бывшую овощную базу № 2 было не узнать. Она превратилась в новый концертный зал для оперной постановки. За несколько месяцев рабочие смонтировали подвесной потолок, поменяли освещение, установили ряды кресел, построили закулисные помещения, провели электричество и сделали многое другое. Теперь здание действительно напоминало настоящий театр, как на Внешней Земле. Может, Администрация так расщедрилась во время эмбарго и войны, чтобы показать жителям Колонии, по крайней мере её столицы, что в Колониях тоже кое-что умеют и многое делают не хуже, чем на Внешней Земле.
        Но актёров политические мотивы не интересовали, главное, чтобы деньги обещанные выделяли, а то, что репетировать приходилось поздно ночью для экономии электричества, так это дело привычное.
        - Лика, - певицу окликнул её партнёр по сцене Гоша Лопухин. Высокий, длиннолицый, в своем сценическим костюме: в кольчуге и с мечом. - Ты сегодня пойдёшь с нами отдыхать? После репетиции.
        Лика любила проводить время в хорошей компании, и ей всегда и в любом месте были рады, но сегодня она действительно была занята. Брата дома не было, но он обещал вернуться вечером. Вернётся точно, потому что дал ей слово, и Лика хотела застать его дома.
        - Ой, нет, Гош, извини, сегодня не получится. Дела, сам понимаешь…
        - Может, дела подождут? - Вид у «ведьмака» был расстроенный, чтобы не сказать обиженный.
        - А вот обижаться, Гоша, не надо, тебе это не идёт. Ты мне всегда нравился весёлым. Пока.
        Лика игриво поцеловала партнёра в щёку и ушла, подобрав платье, чтобы не разорвать его о закулисный мусор.
        У неё, с тех пор как она помирилась с братом, не было других мужчин. А вот у Виктора женщины были, да и у Лики, честно говоря, тоже. Ничего не поделаешь, молодая кровь и долгая разлука. Но любил Виктор только сестру, так разве не глупо после этого ревновать его к… случайному объекту для снятия стресса во время рейда. А отношения Лики с девушками это вообще - лёгкие шалости.
        Уже в гримёрной, когда Лика с наслаждением избавилась от неудобного платья и переоделась в привычные приталенные джинсы и клетчатую рубашку, она вытащила из сумки маленький флакон синего стела и привычным жестом впрыснула несколько капель в нос с помощью специального дозатора. Резкая боль пронзила голову, отдалась в зубы, но через мгновение боль исчезла, она ощутила расслабление, приятное тепло разлилось по всему телу.
        Лика резко встряхнула головой и с силой потёрла виски. Почти сразу же она услышала тихий шорох за дверью. Лика разъярённой рысью прыгнула к двери, раскрыла её и втянула внутрь стоявшего в коридоре человека.
        - Ну поймала, поймала.
        - Аглая, ты что тут караулишь? - изображая недовольство, спросила певица.
        Она встала у девушки за спиной, одна рука обнимала шею, вторая прошлась по животу, поднялась вверх и накрыла небольшую, ещё подростковую грудь.
        - Хотела узнать, здесь ли ты, - прерывистым голосом ответила Аглая. - У меня сегодня дома… он… ай, ну, Лика, прекрати! - взмолилась волшебница, но её рука сама собой опустилась к джинсам подруги.
        - Здесь нельзя… - проворковала Лика на ухо Аглае и отпустила её.
        Та быстро развернулась.
        - Да, ты права. У меня сегодня отец дома и завтра тоже. Приходи ко мне послезавтра, - тяжело дыша, вымолвила девушка.
        - Хорошо.
        Аглая встала на цыпочки и потянулась к подруге, та наклонила голову и потянулась к ней алыми губами. Девушки слились в долгом поцелуе. Юная чародейка обняла певицу, чтобы не упасть из-за дрожащих коленей, магический браслет - знак принадлежности к Профсоюзу магов - налился теплом. Невероятным усилием воли она отстранилась от жарких губ и посмотрела Лике прямо в глаза. Сначала немного рассеянно, с удовлетворенной улыбкой, потом вдруг сосредоточенно. А затем обвела взглядом пространство над головой певицы.
        - Лика, ты что? - шёпотом проговорила волшебница.
        - Да, только пока тихо.
        - Но это же незаконно - заниматься магией, не состоя в Профсоюзе.
        - Ничего страшного. Ты же меня не выдашь?
        - Конечно, нет, - заверила Аглая и после паузы добавила: - Приходи ко мне послезавтра, я научу тебя кое-каким магическим приёмам. Тебе это уже по силам.
        - Хорошо.
        Волшебница быстро поцеловала Лику в губы и шмыгнула за дверь. Из коридора тут же донеслись голоса, Аглая, как ни в чём не бывало, уже с кем-то разговаривала.
        На часах была уже половина четвёртого ночи, когда Лика Ахромеева возвращалась домой. На тёмной улице было абсолютно тихо - рабочие люди Города рано ложатся и рано встают. Только звёзды, ущербная луна и редкие фонари освещали путь. Лика добралась до дома, дрожащими руками открыла тяжёлую дверь подъезда. Всё-таки ей было плохо. Мысли путались в голове, тело била лёгкая дрожь. Ей казалось, что вокруг неё ни с того ни с сего пролетают то холодные, то горячие вихри.
        - Поганые вещества, последний раз их принимаю, - в который раз давала себе зарок Лика.
        Она поднялась по лестнице, остановилась перед своей дверью. Очень хотелось, чтобы брат был дома, чтобы обнял, приласкал, сказал что-нибудь хорошее, да просто чтобы был рядом. Её снова качнуло, словно от ветра, и перед ее мысленным взором появилась картинка: чей-то светлый силуэт, излучающий тепло, просвечивается сквозь соседнюю дверь по лестничной клетке. А ещё на нее нахлынули чувства: ожидания, терпения, любовного трепета и восхищения.
        «Она тоже его ждёт!» - вспыхнула яростная мысль.
        Сразу захотелось ворваться в соседнюю квартиру и начать рвать, крушить. Да как она посмела, шлюха, дрянь!..
        Приступ ярости быстро прошел. Во-первых, Виктору бы это точно не понравилось, а во-вторых, нахлынувшие было чувства быстро исчезли, будто та, что стояла у двери, тоже почувствовала что-то и ушла.
        Лика после нескольких попыток вставила ключ в замочную скважину, открыла дверь и, наконец, зашла в дом. Как была, в одежде, упала на кровать, свернулась калачиком, закуталась в одеяло. Тремор не проходил, к нему добавились головокружение и чувство тревоги. А затем пришли сны-видения. О чём они были, Лика не запомнила. В полшестого утра её вывел из этого полудремотного состояния вернувшийся Виктор. Он дотронулся до плеча сестры и разбудил её.
        - Что с тобой? - спросил брат. - У тебя болезненный вид, что-то случилось?
        - Ничего не случилось, обними меня.
        Виктора не надо было уговаривать. Все плохие ощущения девушки как рукой сняло. Лике стало хорошо и уютно. Она потерлось мокрым от пота лбом о слегка колючую щёку брата.
        - С тобой хорошо, - сказала она.
        - Мне тоже хорошо, - ответил он. - Лика, мне скоро выходить в рейд, но я вернусь с победой.
        - Когда?
        - Через двадцать часов.
        - Тогда подожди.
        Девушка встала с кровати и, расстёгивая на ходу рубашку, вышла из комнаты. Через полминуты из ванной послышался звук льющейся воды.
        Лика вернулась в комнату уже без одежды. Мокрые волосы спадали почти до пояса. Капельки воды застыли на гладкой коже. Виктор был поражён, Лика смотрела на него с таким восхищением, с такой любовью и с такой силой, что он не мог сказать ни слова. И он отвечал ей таким же взглядом.
        Лика подошла к нему, встала на колени около кровати, на которой сидел брат. Их глаза оказались на одном уровне.
        - Я верю тебе. Ты вернёшься, ты самый сильный, самый лучший. Ты мой. И я буду твоей. Я тебя люблю.

* * *
        Утром множество жителей столицы Колонии вышло к стенам города. Метрах в трёхстах от них, между полями, окружёнными колючкой, раздавали оружие неандертальцам, троллям, снежным людям - всем, кого привёл Энт Гар. Жители Зелёного Города сбежались посмотреть на таинственных и страшных коренных обитателей Мира Колоний, которыми пугали детей.
        Энт Гару и его воинам выдавали автоматы, специально переделанные, по возможности, под них, с учетом их анатомии. Администрация решила не делать тайны из нового союза, не плодить слухов, а провернуть всё открыто. Кое-кто даже предлагал Энт Гару сразу провести показательные стрельбы, но вождь мигом уловил истинный смысл предложения и отказался. Его воины ещё очень плохо стреляют. Они ещё долго будут привыкать к новому оружию, прежде чем научатся им пользоваться. Энт Гар не хотел делать своих воинов посмешищем перед чужаками.
        Очень скоро они выступают в поход, и обучаться им придётся уже в пути. Впереди им предстоит война с Южной Колонией и со своими бывшими соплеменниками. Но они должны справиться - научиться владеть оружием и победить.
        Энт Гар тяжело вздохнул, звук получился такой, словно кто-то далеко в пещере охнул, глядя на то, как его собрат крутит в руках оружие людей. Курок автомата был удлинён, рама вокруг него спилена. Приклад был специально вырезан под здоровенную лапу снежного человека.
        Энт Гар подумал, что всё-таки гораздо неудобнее будет разбирать и чистить маленькие вонючие автоматы - Энт Гару нравилось повторять это слово, - чем стрелять из них. Энт Гар понимал важность ухода за этими штуковинами. Сам следил за своим копьём, ножом и топором как только мог. Хорошо, что инструкторы людей пойдут вместе с его воинами в поход и будут помогать им осваиваться с незнакомым оружием, это правильно.
        Вождь Народа оглядел стену Зелёного Города, на который столпись люди. Все они смотрели настороженно и удивлённо. Жмутся друг к другу, но смотрят с любопытством. Как же, сами злобные и ужасные снежные люди получают их оружие, находясь так близко к ним, можно даже подойти потрогать.
        Энт Гар усмехнулся, но ни один человек при всём желании не назвал бы эту гримасу улыбкой. Он закрыл глаза, почувствовал своё родное племя - Идущих со льда, и другие племена, повинующиеся ему, почувствовал каждого воина в своём войске и мысленно послал им своё ободрение. Они откликнулись вождю. И тогда Энт Гар вскинул вверх руку с автоматом и издал вибрирующий рык, мощный и раскатистый, словно удар грома. И всё его войско вторило ему.
        2. Первый урок
        Лика и Аглая сидели рядом на диване, Аглая, закрыв глаза, держала за руки подругу, сидящую к ней вполоборота.
        - Я поражена, - выдохнула Аглая, отстраняясь, - как я могла раньше этого не замечать? У тебя есть сила.
        Ты по-настоящему, - Аглая запнулась подбирая слова, - сильная.
        Сказала и засмеялась. Лика тоже ответила ей громким и мелодичным смехом.
        - Но как, как это у тебя получилось? - спросила волшебница. - Как ты достигла таких результатов? Причём сама, без учителя и так быстро.
        - Ну, - Лика кокетливо поправила волосы, - талант, настойчивость и наркотики!
        И опять засмеялась.
        А вот Аглая, наоборот, смутилась.
        - Наркотики лучше не использовать, они приводят к непредсказуемым последствиям: откаты силы, изменение энергетических каналов, да и вообще… - Девушка махнула рукой в воздухе. - Измененное состояние сознания.
        - Это я уже знаю, - протянула Лика, - поверь мне.
        - Тем лучше. Пожалуй, я преподам тебе пару уроков из того, что знаю сама, конечно. Боюсь, скоро тебя уже и вовсе учить не смогу.
        - Не прибедняйся, я не скоро тебя догоню.
        - Посмотрим, - юная волшебница озорно взглянула и вытянула из стопки тетрадей и книг на другом конце дивана учебник в ветхой обложке.
        - А что книги такие старые? - спросила Лика.
        - Что есть, то есть, не ворчи. Так, здесь описание дыхательной гимнастики и разных физических упражнений, - сказала Аглая, протягивая учебник. - Ты, оказывается, многое из этого уже знаешь. Твой папа и вправду тебя многому научил.
        - Это точно, - грустно согласилась Лика.
        - А вот здесь, - Аглая вытащила толстую тетрадь в жёлтой обложке, - магические упражнения: на работу с силой, со своей энергией, с чужой энергией, ну и… разные заклинания.
        Последние слова чародейка произнесла с интонацией человека, делающего долгожданный подарок. Глаза у Лики загорелись.
        - Ну что ж, хватит теории, давай немного попрактикуемся.
        Аглая опустилась на пол, встала на колени и села так, чтобы ягодицы касались пяток.
        - Делай все как я, - сказала она, - дай мне свои руки.
        Лика сделала, что просили.
        - А теперь закрой глаза, прислушайся к себе, к своим ощущениям…
        Через полчаса Аглая перебралась обратно на диван и потянулась.
        - Нет, тебе определённо надо заниматься, - сказала она подруге, тяжело дыша, - причем очень серьёзно, в Профсоюзе. А не кустарно, как сейчас.
        - Обязательно, - ответила Лика, которая так и осталась сидеть на полу, вытянув стройные ноги. - Но сама понимаешь, с этим надо подождать. А то с моим поступлением всякие дрязги начнутся между военными и магами, сама понимаешь. И дополнительные проблемы у Вити будут. Здорово, что твоего отца сегодня дома нет.
        - Да, действительно, удачно получилось. У него опять дела, у него всё время дела. Так, ну хватит. Лика, ты отдохнула?
        - А что, будут ещё занятия?
        - А как же, ты ведь хочешь ещё что-нибудь узнать? Давай я попробую научить тебя ещё какому-нибудь простенькому заклинанию.
        - Давай.
        Аглая взяла учебник из стопки, на этот раз совсем новый, с изображением капли воды на обложке, раскрыла его в самом конце, пролистала.
        - Вот, кажется, это подходит, - сказала она, - заклинание общего воздействия. Действует на всю нервную систему человека.
        - И как действует?
        - Человек захочет спать. Магическая сила успокаивающе влияет на нервную систему, снижает чувствительность, и человек засыпает. Н у, как снотворное, в общем.
        - Погоди, а как же молнии и огненные шары?
        - А это прямые манипуляции с энергией. Но только очень сильный маг может сделать так, что его молнию будет видно. Как правило, все рассказы о молниях, плазменных шарах и прочем - это только слухи, пустая болтовня. Никто ничего не увидит, если смотреть обычным зрением, конечно.
        - Да, ты права, - задумчиво проговорила Лика, - тогда, в «Спирали», я никаких молний не видела.
        Аглая замолчала, на миг ей вспомнились крики, стрельба, бандиты с простреленными затылками, из раздумий её вывел вопрос Лики:
        - А телекинетики, пирокинетики и остальные - кто они такие? Тоже специальные заклинания? Я так и не разобралась.
        - Нет, это совершенно другое. У нас это просто называют даром, в Профсоюзе этому учить не любят, а вот в Факториях есть школы, которые занимаются именно телекинетиками, провидцами и прочими. Понимаешь, магия - она развивается по своим законам, ею можно управлять, а дар - это ну просто свойство организма. Примерно так, у кого-то есть, у кого-то нет. Но им тоже можно управлять и развивать его.
        - Понимаю. Ну так что, заниматься будем?
        - Да, конечно.
        Аглая проговорила несколько слов, напоминающих латынь, и показала жест, который надо сделать, чтобы лучше высвободилась энергия.
        - Потом повторишь ещё несколько раз, - сказала Аглая, когда певица выполнила все упражнения, - можешь потренироваться на ком-нибудь, на животном например.
        - Я уже представляю, на ком можно потренироваться, - ответила Лика, думая совсем не о животном.
        - Ты очень хорошо сегодня справилась, - похвалила ее волшебница, - у тебя талант.
        - Это потому, что ты хорошая учительница.
        Лика поднялась с пола и приблизилась к Аглае, поцеловала в губы, положила ладони на её груди, чуть приласкала. Аглая сначала вскрикнула и игриво попыталась вырваться. Но сразу прекратила попытки бороться, как только почувствовала ладони подруги у себя между ног. Она замолчала, закрыла глаза и старалась двигаться в такт движению пальцев, ласкающих её сквозь ткань юбки и трусиков. На мгновение ласки прекратились, Аглая почувствовала, как Лика в считаные секунды избавила её от лишней одежды. Голую и горячую, она положила ее навзничь на диван и принялась целовать. Влажные губы и горячий язык Лики впились в упругие соски Аглаи. Волшебница застонала сквозь зубы. Лика оторвалась от груди подруги, поцеловала её в губы. Одной рукой продолжая ласкать соски, прокручивала их между пальцев, а пальчиками другой вошла в неё, ласкала, гладила сокровенное местечко.
        Аглая опять закрыла глаза, магический браслет уже привычно налился теплом на руке. По телу прошла волна дрожи, затем ещё одна. Внизу живота сладкой истомой наливался горячий шар, через несколько минут, показавшихся вечностью, взорвался огнём по всему телу. Волшебница выгнулась, закричала. Мелкие иголочки закололи в руках, ногах и вдоль позвоночника. Спустя несколько долгих секунд Аглая открыла глаза, по телу всё ещё бежали мурашки, она сама дрожала, будто от холода, но на самом деле ей было жарко. Аглая сладострастно взглянула на Лику, а потом бросилась на неё и принялась раздевать.
        Она хотела целовать Лику, гладить, ласкать и даже не вспомнила о её брате.
        А Лика улыбалась, умело поддавалась, подставлялась ласкам Аглаи, но размышляла о своём.
        «Интересно, как там Витя…» - думала она.
        3. Высокий рейд
        ВИКТОР АХРОМЕЕВ
        Ветер, казалось, дул отовсюду, но нёс нас в одном определённом направлении. Наш воздушный шар словно был частью воздуха, потоки которого, по неизвестно чьей прихоти, гнало в нужную нам сторону света. Подо мной расстилалась ровная зелёная гладь, которая терялась где-то в далёкой дымке на горизонте. Мне подумалось, что если эта дымка развеется, то я увижу, как закругляется планета. Но это было невозможно, пилот нашего воздушного шара объяснил: для того чтобы увидеть скругление Земли, надо подняться ещё на полтора десятка километров. Но и так вид открывался великолепный: огромный сине-голубой океан, сквозь который мы плыли, и зелёное море внизу. Ну и, конечно, к этому нужно добавить непередаваемое ощущение полёта - то состояние, когда ты оторвался от земли и летишь по небу, свободный и невесомый.
        Под куполом нашего шара находилась корзина, которая состояла из четырёх квадратных ячеек, сплетённых из ивовых прутьев - неизменный материал, из которого делают корзины и на Внешней Земле, - и соединённых друг с другом. В одной корзине сидел я вместе с Загорным и Орловым, в другой - Викинг, Рикки и Игла, в третьей - пилот воздушного шара Ростислав по кличке Ротор, невысокий, мускулистый мужчина со светло-русыми волосами, в вязаном свитере, и Гаврик с прикреплённым к группе сапёром. А в четвертой было сложено всё снаряжение, взятое нами в рейд.
        Все корзины, как и купол, были окрашены светло-голубой краской, отражающей солнечные лучи, а вокруг горелки, чуть ли не до кромки купола, была натянута ткань, изнутри покрытая фольгой. Всё это делалось для того, чтобы максимально снизить заметность нашего летательного аппарата. Не знаю, как с земли, но три других воздушных шара с разведгруппами, которые летели от нас на расстоянии три-четыре километра, без бинокля я с трудом различал.
        Но, прежде чем отправиться в путешествие на воздушном шаре, нам пришлось полетать на дирижабле.
        Восемнадцать часов в душной железной кабине без иллюминаторов, под брюхом летающего… назовём это летающей сигарой, наполненной водородом. При этом все сорок пассажиров сидели, плотно прижавшись друг к другу, прямо как в БМП, набитой десантом, но источником света, вместо бойниц и триплексов, служили только две тускло мерцающие лампочки в конце отсека. Ощущения были как в гробу, только откуда-то сверху пробивалось монотонное урчание двигателей, да ещё вокруг раздавалось сопение соседей.
        А когда мы прибыли на место, началась высадка. О, это было что-то! Сначала дирижабль завис в шести метрах над землёй, семеро разведчиков, я в том числе, по канату спустились вниз и приняли из кабины аэростата разобранную на части мачту. Затем собрали ее, поставили - аэростат за это время уже отнесло ветром - вкопали в землю и укрепили растяжками. Только тогда дирижабль подплыл к мачте и смог пришвартоваться, но и после этого минут пять кружил вокруг неё, пока его не закрепили на земле тросами с разных сторон.
        Когда дирижабль пришвартовался (он, кстати, носил гордое имя «Аполлон»), с него сначала «десантировались» разведчики и часть экипажа, а затем с их помощью спустили груз: взрывчатку, мины, РПГ, горелки и свёрнутые купола воздушных шаров.
        После того как всё снаряжение сгрузили, разведчики под присмотром будущих пилотов начали собирать воздушные шары. Через полчаса сборка была закончена. Разведчики, следуя инструкциям пилотов и членов экипажа дирижабля, растянули купола по земле и, взявшись за их нижние края, приподняли ткань так, чтобы нижние клапаны открылись. После чего к ним подтащили мощные вентиляторы, тоже привезённые в дирижабле.
        Под напором воздушной струи купол шара начал надуваться и заколебался, как поверхность моря в шторм. Я не знаю, как выглядит море в шторм, потому что моря никогда видел, но думаю, что оно выглядит именно так.
        Когда купол стал походить на уже надувшийся пузырь, Ротор вбежал внутрь него, пробежался до верхнего отверстия (а всего купол был длиной метров тридцать), проверил верхний клапан, фалы управления, скрепляющие тросы и прочее. Убедившись, что всё в порядке, он вернулся обратно. Корзина шара тоже лежала на боку на земле, Ротор вскарабкался по ней до горелки, крикнул:
        - Оттаскивайте вбок вентилятор!
        И дал газ из горелки. Ярко-рыжая струя с фырканьем ушла внутрь голубого купола, тот сразу надулся ещё больше, его нижняя половина начала отрываться от земли.
        - Ставьте корзину нормально! - крикнул Ротор.
        Мы ввосьмером навалились на плетёную кабину, толкнули её в обратную от купола сторону. Тросы натянулись, корзина с глухим стуком ударились о землю, приняла вертикальное положение и почти сразу поднялась в воздух на полметра. Ротор дёрнул за управляющий фал, верхний клапан открылся, выпуская горячий воздух, и корзина опустилась обратно на землю.
        - Всё, - теперь можно грузиться, - сказал Ротор.
        А дирижабль, после того как в него забрались члены экипажа и загрузили вентиляторы, отшвартовался от мачты, заурчал моторами и начал плавно набирать высоту, забирая против ветра.
        Моя группа быстро забралась в корзину. Я последним, хекнув, перепрыгнул через плетёную перегородку и коротко кивнул Ротору. Тот прибавил газу, под купол опять ушла длинная рыжая струя, и корзина начала подниматься.
        Трудно описать ощущения отрыва от земли, особенно когда испытываешь это впервые. В Зелёном Городе мы так ни разу и не полетали, на инструктажах нам только объяснили, что можно и чего нельзя делать в полёте, мы потренировались спускаться на канатах с макета дирижабля, висящего в семи метрах над землёй.
        Когда фыркнула горелка, я почувствовал лёгкий толчок играющего под ногами пола, на долю секунды пришло ощущение потери собственного веса, которое быстро исчезло, осталась только лёгкая пустота внутри живота и чувство, что тебя поднимают вверх. Я перегнулся через край корзины и увидел, как удаляется земля. Это зрелище на миг вызвало у меня головокружение. Я зажмурился, тряхнул головой, открыл глаза и огляделся - вокруг раскинулся чистый голубой простор.
        - Красиво, да, командир? - спросил меня Загорный.
        - Это охрененно, - ответил я.
        Отец на Внешней Земле совершил около сотни прыжков с парашютом и всегда, когда я у него спрашивал, каково это, он отвечал:
        - Это несравненно!
        Полёт на тихом воздушном шаре - это, конечно, не прыжок с парашютом, но ощущения тоже были сногсшибательные.
        Ветер подхватил четыре наших светло-голубых купола и понёс на юго-восток.
        Лететь нам предстояло около двух с половиной суток. «Аполлон» специально забросил нас на северо-запад от Южной Колонии, чтобы мы оказались на необитаемой территории. Через пятьдесят пять часов высадка, дальше - марш-бросок до цели, бой и её уничтожение. Вообще, операции, подобные нашей, всегда заканчиваются успешно, если проводятся в первый раз и удаётся сохранить фактор внезапности.
        Всего в рейде участвовало, как мы и рассчитывали, четыре разведгруппы: моя, Осипова, Пряхина и Коломийцева. Планировалось, что к нам прикрепят восемь сапёров и дополнительно по одному магу в каждую группу, но получили мы только четверых сапёров и трёх магов. Отчасти на это повлияла малая грузоподъёмность наших средств передвижения, отчасти те события, которые произошли в Городе, но о которых мы узнали только в полёте.
        Задавал темп и прокладывал маршрут воздушный шар, плывший первым, в котором летел Виталик Осипов со своей группой. Его назначили командиром нашего отряда. А он сделал меня своим заместителем.
        Мы летели на высоте примерно пяти километров. Ротор иногда открывал верхний клапан, тогда шар опускался, или, наоборот, нагревал горелкой воздух в куполе, так что мы взлетали вверх. Насколько я понял, так регулировалось направление и скорость полёта. Обнаруживались тёплые и холодные воздушные потоки, которые несли нас в нужную сторону.
        Поднялись в воздух мы примерно в пять часов вечера, через четыре часа увидели, как красный шар солнца начал исчезать за горизонтом, наступила ночь. Полёт в темноте оказался ещё более завораживающим, особенно когда пузатый месяц тоже скрылся за краем земли. Небосвод был усыпан щедрыми россыпями непривычно ярких звёзд. И мне, а возможно и не мне одному, казалось, что мы плывём между звёздами в неизведанном тёмном пространстве.
        Я смотрел на звёзды, ставшие близкими, получая кайф от того, что я нахожусь где-то в середине обволакивающей, прекрасной ночи. Но мы летим на войну, и силы лучше экономить. И я лёг спать.
        Поднялся я рано, уже привычно почувствовал под ногами играющий пол. Подумать только, всего несколько сантиметров скрученных между собой прутьев отделяют меня от синей пустоты. Мне нравилось об этом думать, это давало ощущение собственного могущества, что ли. А впереди горизонт окрасился розовым, красным и ещё дюжиной промежуточных оттенков - всходило солнце. Я посмотрел по сторонам, три других воздушных шара по-прежнему летели поблизости. Глянул как мои бойцы. Игла и Викинг спали, прижавшись друг к другу, ствол СВД и рукоять меча скрестились за их спинами. Рикки смотрел за борт, хотя поначалу к полёту относился, скажем так, с осторожностью. Загорный и Вова тоже спали, как и Ротор, за «штурвалом» стоял Гаврик, которому Веня Васнецов, наш сапер, невысокий парень с постоянной улыбочкой на лице, шёпотом рассказывал какую-то байку. Мы с ним недолго работали вместе, в самом начале войны с Факториями.
        - Подхожу я к «уазику», значит, - тихо бубнил Веня. - У него капот открыт, к аккумулятору клеммы пристёгнуты, и четверо солдат рядом по стойке смирно вытянулись. Спрашиваю: «Что тут делаете?»
        Они молчат.
        «Вы чё, мудозвоны, контуженые, что ли? Не слышите? Какого хрена молчите, как семиклассница у гинеколога? Вчера ночью рты друг дружке намозолили? А ну отвечайте, какого… тут делаете!»
        Солдатики замялись, один из них говорит:
        «Мы капсюль детонатора к аккумулятору присоединяем».
        Гаврик прыснул смехом. Я тоже не удержался, засмеялся, прикрыв рот ладонью.
        - Вот, - воскликнул Веня, - я сам подумал. Может, это я контуженый? Может, где баки с тормозной жидкостью потекли, и я сейчас со столбом чугунным общаюсь, но, тем не менее, переспросил: «Чего?!»
        «Мы капсюль детонатора к аккумулятору присоединяем, - повторил другой боец, протянул мне этот самый детонатор и добавил: - Да он только пшикнет, и всё».
        И при этом, знаете, смотрит на меня, как на конченого дебила. Ну я высказал всё, что думаю о самих солдатиках и об их ближайших родственниках. Добавил также об ожидающих их перспективах при подобном несении службы. А сам думаю, что таким недоумкам нужно наглядно всё показывать, иначе не дойдёт. Ну послал я одного за старым ведром. Накрыл им детонатор. Шнур к нему присоединил, а сам с бойцами спрятался за «уазиком», подсоединил клеммы к аккумулятору. Как бабахнет! Ведро вверх улетело и через пару секунду на крышу «уазика» - бздынь! На шум прибежал дежурный офицер, как заорёт: «Что за х**я?!»
        - Ну, в общем, меня под арест на два дня, а ту четвёрку дебилов командир нашей сапёрной роты заставил «уазик» зубными щётками чистить. Всю неделю. Правильный был мужик, с пониманием.
        - Ну все получили по заслугам, - заметил я.
        Вот, кстати, вспомнил одну историю о правильных мужиках. Следуя совету Сэнсэя, я перед вылетом пришёл к Рогачёву и потребовал, чтобы каждый в моей группе получил офицерское звание. И тут главнокомандующий вроде даже обрадовался, но сказал, что подумает, что можно сделать. Мы, разведчики, конечно, жалованье получаем больше, чем обычные наёмники. Сержант Разведки имеет раза в полтора больше младшего лейтенанта из наёмников, плюс паёк побольше, ну и, конечно, добыча, которую у разведчика больше шансов заполучить. Но мне ещё был важен сам факт, что моя группа будет состоять полностью из офицеров. И в результате перед самой отправкой в рейд прибежал посыльный с депешей: все участники рейда, включая группы Коломийцева, Пряхина и Осипова, не имеющие офицерского звания, отныне получают чин лейтенанта. Новость была встречена бурным одобрением.
        Вдобавок теперь Рогачёв решит, коли я у него вытребовал дополнительные бонусы, то я не буду «дружить против него» с магами. Логика, конечно, кривая, но политика есть политика.
        Я потянулся и выкинул из головы все мысли об интригах, ну их на фиг, эти интриги, сейчас всё решают сталь, свинец и магия. Решил немного размяться - сутки пребывания в тесной корзине уже начинали сказываться, - отработал небольшой разминочный комплекс, насколько это позволяло узкое пространство корзины.
        Полёт проходил спокойно, без происшествий. Погода была солнечной, небо чистым.
        Уже в середине дня меня из своего отсека окликнул Гаврик:
        - Взгляни вниз, командир, можно без бинокля.
        Маг был прав, бинокль не нужен, даже невооружённым глазом внизу была видна тёмно-зелёная полоса с металлическим отливом на фоне светло-зелёной весенней травы. Полоса была ровная и прямая, шириной метра три, и тянулась вправо и влево от нас, уходя за горизонт, - хищные растения южан. «Живая граница» Южной Колонии, мы её пересекли.
        Хоть я её видел прекрасно и без бинокля, я всё равно поднёс его к глазам и тут кое-что заметил…
        Мне показалось, что по этой зелёной полосе бежит искра, словно заряд по проволоке. Я поспешно выкинул из головы все мысли и нырнул на дно корзины, причём был уверен, что так же поступил Гаврик.
        - Ну ничего себе, ты видел? - крикнул я через переборку магу.
        - Ага, - ответил он.
        - А что это такое было?
        - Скорее всего, колдун-южанин периметр проверяет.
        - Ни хрена себе! - высказался Коля. Вся группа, кроме Ротора, поступила так же, как мы с Гавриком.
        Через несколько минут я поднялся, чтобы опять посмотреть вниз. Живая граница осталась позади, «заряда» на ней не было. Почему-то теперь она показалась мне ровной дорогой. В голове сразу возникла картинка - гладкая, накатанная лыжня, по которой удобно передвигаться… кое-кому. Кажется, я понял, почему у меня появилась такая ассоциация. Но толку от этого было немного. Это магия, а маг я, несмотря на все уроки Сэнсэя, пока очень и очень хреновый. И, подумав о магии, тут же скривился - вспомнил новость, которую мы получили, когда уже вылетели.
        4. Несчастный случай
        Аглая шла домой, проведя весь день на Разъезжей улице - Город провожал своих солдат на войну. Аглая тоже была одной из провожающих и Лика вместе с ней. Хотя её брата и не было среди воинов, уходящих из Города. Виктор получил какое-то особое задание и уехал раньше.
        Две девушки вместе с остальными жителями подбадривали солдат весёлыми напутственными словами, просили возвращаться живыми и здоровыми, ну и врезать, конечно, этим недоделанным южанам. Нестройная колонна полностью экипированных бойцов растянулась на всю улицу и даже дальше. Многие солдаты обнимали на прощание своих жён и детей. Подразделения, уходящие на войну, состояли из коренных жителей - они были сформированы именно в Зелёном Городе. Самые сильные и проверенные войска, стянутые за пару недель в столицу Колонии, теперь уходили на войну с южанами, сдавали вахту простым ополченцам.
        В Администрации хотели по этому поводу устроить парад, но не получилось. Прощание и проводы длились несколько часов. В конце концов раздалась команда строиться, и под бодрые звуки небольшого оркестра, весёлые крики и плач колонна двинулась сквозь Южные ворота.
        Когда обитые железом створки захлопнулись за последним воином, люди начали расходиться. Аглая и Лика тоже расстались, но надеялись, что ненадолго. По дороге домой Аглая думала о том, что уже не так часто вспоминает о Викторе, как раньше, что его место начинает занимать Лика.
        А ведь она девушка и волшебница, она должна выбирать того, с кем… у неё будет первый раз.
        Дома Аглаю ждали привычные дела, домашнее заданее, полученное в школе магов при Профсоюзе: неинтересные, примитивные приёмы использования силы и задачи с уже заученными наизусть правилами применения заклинаний. К примеру: где в заклинании маг допустил ошибку, если квантор сил имел коэффициент более трёх. В общем, скукота.
        В квартире она тихонько, стараясь не привлекать внимания отца, пробралась к себе и принялась за задания, но Сергей Иванович всё равно к ней зашёл.
        - Как погуляла, дочка? - спросил он, садясь рядом с ней на диванчик.
        - Нормально, пап, только грустно очень. Все уходят, прощаются. Хорошо, что ты остаёшься.
        Последние слова, несмотря на все усилия Аглаи, прозвучали как упрёк.
        - Я уже делаю свою работу, более важную, чем простой пехотинец в окопе.
        - Конечно, пап, я правда верю.
        Сергей Иванович погладил дочь по голове.
        - А ты не одна гуляла. С Ликой?
        - Угу, а что такое, пап? - Аглая оторвалась от тетради и с удивлением посмотрела на отца. Раньше он никогда не интересовался её дружбой с Ликой.
        - Понимаешь, дочка, мне кажется, что вы с Ахромеевой… с Ликой… что ваша дружба уже зашла… по-моему, она тебе уже мешает - эта твоя дружба.
        - Ой, пап, ну что ты такое говоришь? Лика прекрасная девушка, я у неё многому научилась. Ты неправ.
        - Говорю, потому что имею право и знаю, о чём говорю. Поверь мне, Лика на тебя дурно влияет.
        - Прекрати, я же сказала, не говори так! - взвизгнула Аглая и вскочила с дивана.
        - Дочка, не надо.
        - Не хочу ничего слушать, не лезь в мою жизнь!
        - Да как же не лезть? - возмутился Сергей Иванович, тоже поднимаясь. - Как будто я не вижу, что она тобой манипулирует.
        - Неправда это!
        - Серьёзно? А вспомни, что за последнее время она делала для тебя просто так, без всяких одолжений? Вспомни, о ком ты думала раньше и что теперь с тобой стало, чем заняты твои мысли? Ну вспомни!
        - То есть как? Да я… погоди, что значит, о ком я думала… да как это…
        Аглая опешила, застыла с открытым ртом, на глаза навернулись слёзы. Девочка выбежала из своей комнаты и заперлась в ванной.
        - Аглая, дочка, - постучал в дверь Борисов.
        Волшебница не ответила, она умывалась холодной водой, чтобы унять слёзы.
        - Аглая, дочка, что ты? - повторил маг. - Прости меня, ну перестань.
        - Погоди-ка, - донеслось из ванной сквозь журчание воды, - погоди-ка, - крикнула волшебница, распахивая дверь.
        Борисов отшатнулся - вид у его дочери был далеко не идеальный. Впрочем, как у любой зарёванной девчонки. Черная тушь, подарок отца, размазалась по лицу, волосы растрепались и намокли, одежда тоже была мокрая. В глазах - ярость, злость и обида.
        - Папа, - резко сказала Аглая свистящим от гнева голосом, - ты же сам их советовал.
        - Ты о чём? - Сергей Иванович притворился, что не понимает, о чём речь.
        - Ты же сам мне советовал с Ликой и Виктором познакомиться. Ты же мне их нахваливал, советовал оперу сходить посмотреть. О Лике постоянно хорошо отзывался. Рассказывал, какой отец у них был хороший. Про подвиги Виктора плёл.
        - Аглая…
        - Да ты же сам мне всё это говорил! - Волшебница уже кричала. - Сам! Рассказывал, подталкивал к общению с ними! Это называется - не манипулировать. Положить меня под Виктора решил, чтобы им управлять. А сейчас, значит, всё пошло не по-твоему. Так?
        - Аглая, это не так, ты всё неправильно поняла.
        - Да, это ты всё устроил, ты! Как ты мог, как ты мог?!
        Аглая кричала, срывая тонкий девичий голосок, боль и обида сжимали ее сердце. Магический браслет запылал невиданным до этого момента жаром. Девушка глубоко, с хрипом вздохнула, у нее закружилась голова. Сергей Иванович, даже если бы хотел защититься, вряд ли успел бы. Вся сила Аглаи скрутилась, и она, не контролируя себя, нанесла по отцу энергетический удар.
        Сергей Борисов схватился за грудь, судорожно попытался вздохнуть и упал на пол.
        - Папа!!! - закричала Аглая и бросилась к отцу, прижалась ухом к его груди, с трудом уловила еле слышный стук сердца. - Прости меня, пожалуйста, - вымолвила она, смахивая слёзы, и побежала к телефону.
        Трясущимися руками набрала на крутящемся диске номер, звонила напрямую, в обход коммутатора.
        - Дядя Лёша! - закричала она в трубку срывающимся голосом. - Скорее приезжайте сюда! У нас беда.
        - Я чувствую. Что конкретно? - услышала она в ответ.
        - Папа… магия… я случайно… в общем… - пробормотала Аглая в трубку и заревела.
        - Жди, скоро приеду.
        Через несколько минут Алексей Бахрушев толкнул входную дверь, которая оказалась не заперта. Он вошёл, обнял, утешая, Аглаю и тут же отвёл её в сторону, освобождая проход. За ним вбежали несколько человек с носилками. Алексей подошел к Борисову, склонился над ним, пощупал пульс, провёл рукой над грудью в области сердца, после чего коротко кивнул своим компаньонам. Те быстро сделали укол лежавшему без чувств Сергею Ивановичу, переложили его на носилки. Один из вошедших положил ладонь на покрытый крупными каплями пота лоб председателя Профсоюза.
        Аглая всё это время испуганно жалась в углу, к ней подошёл Бахрушев.
        - С ним всё будет в порядке? - спросила она.
        - Всё будет нормально, девочка.
        Алексей опять обнял её, погладил по голове, а Аглая в который раз за сегодня разревелась.
        - Расскажи мне, что здесь произошло.
        - Не знаю, я… просто метнула в него силу, и всё.
        - Ясно, - маг обернулся и сказал что-то тем, кто оказывал первую помощь главному магу Города.
        Аглая из сказанного почти ничего не поняла, его речь целиком состояла из медицинских терминов. Алексей снова сочувственно взглянул на девушку.
        - Я должен всё знать. Понимаешь? Должен. Расскажи мне всё, что произошло.
        Аглая коротко кивнула.
        - Пошли в другую комнату, не будем им мешать, - сказал Бахрушев.
        Аглая согласилась, в её комнате они сели на кровать, Алексей снова приобнял её, и она рассказала ему всё. Своему учителю, своему другу. Абсолютно всё. И о её романе с Ликой, и о том, как она была влюблена в Виктора, и для чего хотела быть с ним. Рассказала о том, что помогала Лике заниматься магией вне Профсоюза, что запрещено законом, правда, не сказала, что та действительно обладала даром и достигла серьёзных результатов, - как-то вылетело из головы. В конце концов рассказала, что раскусила интригу отца, что между ними разгорелась ссора, и что случилось после этого.
        Бахрушев тяжело вздохнул.
        - Да, запуталась ты совсем, девочка, но ты ни в чём не виновата.
        - Дядя Лёша, я не хотела, это был несчастный случай…
        - Я всё понимаю, ничего страшного, - успокоил её маг.
        - Можно сейчас к отцу поехать? - спросила Аглая.
        Сергея Ивановича к этому времени уже отвезли в больницу.
        - Лучше не надо, ему уже оказывают необходимую помощь, боюсь, ты с ним пока не сможешь увидеться. Кроме того, прости, Аглая, но я должен тебя оставить здесь. К моему искреннему сожалению. Побудешь, Ага, под домашним арестом несколько дней, не более. Ты мне веришь?
        Алексей назвал девушку её любимым прозвищем. Аглая грустно улыбнулась, спросила:
        - А может, мне и это снять?
        И показала на браслет.
        - Снимать не надо. Тем более что сегодня я побуду с тобой. Заодно постараемся вспомнить, что за силу ты использовала и как. Может, это пригодится для лечения отца. Ты согласна?
        - Конечно.
        Аглае вдруг страшно захотелось быть полезной хоть кому-то. И она очень старалась. Алексей, дядя Лёша, хотя ему едва исполнилось двадцать шесть, похвалил её, заверил, что всё будет хорошо. Она расслабилась и сама не заметила, как уснула. Но на следующий день всё пошло вовсе не так, как ожидал её наставник.
        Утром в квартиру к Аглае вошли четверо человек с обыском, осмотрели всю квартиру, её саму тоже. Алексея рядом уже не было.
        - Что с отцом? - попыталась спросить она.
        - Вам знать об этом не положено.
        После чего двое человек: солдат, охранников, тюремщиков - она не знала, как их называть, они были в обычной гражданской одежде - остались сидеть в гостиной. Один постоянно дежурил у входной двери, а ещё один все время находился рядом с ней. Аглая завалилась бы и рыдала в подушку весь день, если бы не стоящий рядом надсмотрщик с каменной физиономией. Поэтому она просто сидела, понурив голову, и ждала неизвестно чего.
        Примерно в полдень из прихожей донёсся знакомый голос:
        - Ты куда лапы тянешь, баран?
        - Так, ну-ка не шумим, гражданка, а то сейчас загребу тебя по полной.
        - Да ты знаешь, кто я такая?
        - Знаю, поэтому так и обращаюсь. Руки в стороны, все металлические предметы снять! Сумку на стол! Так, разрешение на ношение оружия имеется?
        - Имеется, - ядовито ответил женский голос.
        Затем послышалось невнятное бормотание, звон ключей и мелочи. После чего опять раздались шаги. Дверь в спальню Аглаи открылась, на пороге стоял один из охранников и Лика.
        - Ничего не передавать, не прикасаться друг к другу. Говорить только чёткими фразами, при малейшем неповиновении имеем право применить силу. Это понятно?
        - Да, - ответила Лика и зашла к Аглае.
        Охранник закрыл за ней дверь, и их в комнате осталось трое. Впрочем, личный надсмотрщик волшебницы старался ничем не привлекать к себе внимание. Лика присела на край постели, вздохнула, захотела что-то сказать, но промолчала. Аглая, взглянув на подругу, тщетно попробовала улыбнуться. Лика покосилась на сидящего охранника с ничего не выражающим взглядом и заговорила:
        - Аглая, ты только не волнуйся. Всё будет в порядке. Я уверена в этом. Ты… ты отлично выглядишь.
        На этот раз чародейка всё-таки смогла улыбнуться, но улыбка вышла грустной.
        - Ты, главное, помни, что о тебе не забыли. Всё будет в порядке, - Лика опять запнулась. - Ведь помнишь, тогда на репетиции ты показывала мне, как обращаться со стеклянным шаром, и всякие такие штуки. А я волновалась, но ты так чётко всё объяснила, что я всё сделала правильно. Помнишь?
        Аглая машинально кивнула, хотя точно знала, что никаким трюкам со стеклянным шаром, который в постановке использовался в качестве магического предмета, она Лику не учила. Аглая посмотрела на подругу, и сердце ушло в пятки. Она, кажется, поняла, на что намекает подруга. Лика хитро улыбнулась, обнажив ровные белые зубки.
        «Только бы тюремщик ничего не заметил», - подумала волшебница.
        - А у нас говорят, что, возможно, подготовят концертную программу для выступлений на фронте, представляешь, - тем временем невозмутимо продолжала певица. - По-моему, такая поездка должна быть невероятно интересной.
        Лика весело щебетала ещё минуты три-четыре. Аглая только молча слушала. Потом охранник сказал:
        - Время.
        И Лика начала собираться.
        - Я ещё к тебе загляну, - сказал она на прощание.
        Подруга ушла, и снова потянулись муторные часы ожидания. Аглая сидела на одном месте, почти не двигаясь, часа через три охранник открыл дверь и позвал её к телефону. В трубке раздался уверенный, хотя и совсем не радостный, голос Бахрушева:
        - Аглая, девочка, с твоим отцом всё в порядке, думаю, он скоро поправится. Всё остальное - необходимая мера, потерпи, пожалуйста.
        - Конечно, дядя Лёша.
        - Я постараюсь скоро вернуться.
        После этой фразы в трубке раздались короткие гудки. А дочь главного, пока ещё главного, мага Зелёного Города под присмотром охранника пошла обратно в свою комнату.
        5. Змеиное гнездо
        ВИКТОР АХРОМЕЕВ
        То, что Борисов загремел в больницу, конечно, спутало в штабе все карты, но всё-таки, по большому счёту, было не такой уж сильной потерей. Сергей Иванович был председателем Профсоюза магов и влиятельным человеком вовсе не из-за своей магической силы. Он был, скорее, талантливым организатором и интриганом, конечно. А теперь в Профсоюзе наверняка начнется бардак. Хотя кто знает? Алексей Бахрушев, который взял на себя все обязанности шефа, тоже способный парень. Главное, чтобы Лика во всё это не вмешивалась. Она с Аглаей очень дружна и может попытаться помочь девочке. Если честно, это меня гораздо больше волновало, чем последствия травмы главного мага Зелёного Города.
        Ещё одни сутки полёта прошли спокойно. На третий день подул довольно сильный ветер, но опять в подходящем нам направлении. По крайней мере так было на той высоте, где мы летели.
        Большую часть дня я занимался ничегонеделанием и наслаждался тихим полётом по воздуху. Ближе к вечеру меня позвал Гаврик:
        - Командир, Осипов говорит, время проводника высылать. Кто пойдёт?
        - Я.
        - Ты уверен, может…
        - Уверен, спроси у Виталика, когда высадка.
        Гаврик закрыл глаза, сжал амулет связи на груди, через полминуты ответил:
        - После наступления темноты.
        - Отлично.
        Уже в вечерних сумерках Ротор коротко велел:
        - Готовься.
        И шар начал медленно опускаться. При снижении нас пару раз мотнул сильный порыв ветра. Ощущения во время этого были острые. Опускалась ночь, небо заволокло тучами, стало совсем темно. Я перестроился на ночное зрение, пространство вокруг из чёрного стало серым. В разрывах туч просвечивали тусклым светом звёзды. А шар продолжал снижаться.
        Вдруг сильнейший удар подбросил нас всех. Я не вылетел наружу только потому, что смог вовремя схватиться за край стенки и оттолкнуться от него. Корзина отлетела назад и вверх. Я на миг завис в воздухе, держась за тонкий бортик, а потом корзина качнулась вперёд, и последовал новый удар. Жалобно заскрипели ивовые прутья. Я врезался грудью в рифлёную стенку, меня мотнуло вбок, и я налетел на Сашу. Поднял глаза вверх, увидел, как тросы, скрепляющие купол с корзиной, вот-вот скрутятся, как верёвки детских качелей, а купол начинает терять форму и становится похожим на смятую тряпку. И ещё лицо Ротора, отчаянно пытавшегося исправить положение.
        Очередной удар встряхнул нас, но зато прекратилось вращение. Затем ещё один толчок - корзина вроде зацепилась за что-то и проехалась по какой-то поверхности, но потом наклонилась почти под прямым углом. На меня посыпались вещи из грузового отсека, я едва успел прикрыть голову, как что-то тяжёлое долбануло по кисти, но большая часть снаряжения просто вывалилась за борт, никого не задев. А корзина определённо ехала по земле и замедляла скорость. Я ухватился за плетёную стенку и выбросил себя наружу, приземлился на твёрдую поверхность, схватился за трос, тянущийся за корзиной, но тут же упал, и меня протащило по мокрой траве метров десять, как живой якорь.
        Воздушный шар, наконец, остановился, корзина в последний раз накренилась и встала прямо. Я вскочил, стирая с лица налипшие травинки, росу и грязь. Крикнул, заглядывая внутрь корзины:
        - Все живы?
        - Живы, всё нормально, - по очереди ответили Игла, Коля и Рикки.
        - В порядке, товарищ капитан, - сказал Вова.
        Я с тревогой посмотрел назад. На земле остались лежать Гаврик, Веня и наш пилот, которых выбросило из их отсеков. Впрочем, они уже пытались подняться.
        - Без травм, командир, - сказал Гаврик, - Веня, ты как?
        - Вроде целый, - отозвался сапёр.
        Ротор поднял большой палец.
        - Ну ведь ни хера ж себе! - высказался подошедший ко мне сзади Загорный, облепленный грязью с головы до ног.
        Неужели я сейчас так же выгляжу? Саша тоже выпрыгнул из корзины и пытался остановить шар.
        - Мужики, - виновато сказал наш пилот, - в этой грёбаной степи, наверное, был единственный грёбаный холм. И мы на него нарвались. Извините, мужики.
        - Нормально, Ротор, переживём. Как шар, полетит?
        - Должен, сейчас только купол поправим.
        Купол и вправду обвис, потерял форму. Ротор забрался в корзину, начал настраивать давление в горелке, я тем временем отдавал распоряжения:
        - Рикки, Викинг, Вова, соберите снаряжение, разберитесь, если что-то повреждено. Гаврик, передай Осипову, что случилось, скажи, что проводника вышлем по плану. Игла и Саша - дозорные. Когда я уйду, Саша остаётся за главного.
        - Командир, - через минуту сказал маг, - Осипов всё понял, желает тебе удачи.
        - Скажи ему спасибо, - ответил я, рассматривая карту и определяя, куда же всё-таки мы плюхнулись. Определил без труда - только в одном месте была обозначена возвышенность. В сорока пяти километрах от цели. Я подозвал Гаврика и Ротора - посоветоваться. Пилот и маг со мной согласились.
        - Ну что, парни, до встречи, - с улыбкой сказал я, поправил «Силуэт» на запястье и побежал по полю. Налегке, в одной лишь броне и с автоматом.
        Воздушные шары могли относительно легко придерживаться маршрута днём. Но всё менялось ночью. Нашим пилотам и магам, которые выполняли обязанности штурманов, требовался дополнительный ориентир. В первую ночь им работал разведчик из группы Пряхина, во вторую боец Осипова, а сегодня была очередь нашей группы.
        Я бежал по твёрдой земле, приминая короткую весеннюю траву. После играющей «палубы» воздушного корабля это было особенно приятно. Хотя первые пару десятков метров я преодолел неверной походкой, слегка качаясь из стороны в сторону, привыкая к ровной поверхности после ненадёжной, болтающейся корзины.
        Я служил проводником для воздушных шаров. Защитный амулет у меня на руке приспособили для примитивной связи с магами отряда. С помощью сигналов, посылаемых моим «Силуэтом», они определяли высоту полёта и, разумеется, направление. В общем, ориентировались в пространстве. Для этого и нужен был человек, который бежал бы по земле, давая верную точку отсчета для штурманов. Недолго, хотя бы часа два-три. Честь. Я сам её себе выбрал: вывести разведчиков к цели рейда - укреппункту в глубине Южной Колонии, в котором, как нам пояснили, находится стратегически важное сырьё.
        Я уверенно бежал по ровному полю, лишённому ориентиров, при этом практически не сверялся с картой. Я на интуитивном уровне выбирал правильный путь. Сперва я не придал этому значения, принял за обыкновенное чутьё, но, когда остановился и прислушался к своим ощущениям, понял, что каким-то образом чувствую, в какую сторону надо идти, меня туда словно тянуло.
        Когда я попытался разобраться, то вспомнил, что то же самое происходило тогда в посёлке, когда я убил волкулака, и перед атакой нечисти на Зелёный Город. Стойкое ощущение, что я должен сделать что-то. Только теперь к этому добавилось видение.
        Вдалеке алел огромный красный нарост или гриб. Будто гигантский нарыв на земле, который следовало выжечь.
        Я мотнул головой, наваждение исчезло. Но еле заметное красное свечение на горизонте осталось, к нему я и держал путь.
        За пятнадцать километров до цели, как и было условлено, я остановился. Воздушные шары с разведчиками начали приземляться, стараясь опуститься друг к другу поближе. Когда все четыре группы собрались вместе, Осипов признался, что даже удивился, как точно я вывел их к укреппункту южан.
        Мы разобрали снаряжение, взяли только самое необходимое. Сухпаёк, мины и прочее оставили. На мою группу пришлось три РПГ с одним выстрелом к каждому и два огнемёта. Последние были, увы, не мощнейшими «Шмелями», а копиями древней конструкции, созданной на Внешней Земле. Назывались такие штуки «Рысь». И метали они ампулы с горючей жидкостью метров на триста.
        Наш отряд построился двумя колоннами: в первой - группы Виталика и Пряхина, во второй - моя и Каланчи - и отправились к цели. Время перевалило за полночь.
        - Ну вот она, - сказал маг Глеб, друг и помощник Бахрушева, командир отряда волшебников, прикреплённых к нам.
        Мы с ним вместе работали в одном бронебатальоне во время войны с Факториями. Хороший парень, в подходящей для рейда физической форме. Из оружия - только пистолет за поясом. Это, впрочем, для мага было обычным делом. Весь полёт он проделал с Виталиком в одном шаре. Вместе они разрабатывали план атаки, оттачивали детали.
        Впятером - Глеб и командиры групп - мы залегли в пятистах метрах от крепости, пока наши бойцы разведывали территорию. Само укрепление южан меня не впечатлило: обычный частокол без рва и даже без угловых башен. Если бы не полоса хищного кустарника в двухстах метрах от стены, по обеим сторонам которого наверняка установлены мины, то взять крепость было бы плёвым делом.
        - Мужики, - шёпотом сказал Дима Каланча, - вы гляньте-ка. На стене вроде как неандертальцы дежурят?
        Я навёл бинокль на две фигуры, прогуливающиеся за зубцами частокола, увеличил кратность. Ну ни себе, точно, неандертальцы! Причём в броне, в шлемах. Не в касках, а именно в шлемах до самой шеи.
        - Всё чисто, командир, - доложили, вернувшись из разведки, Гром, зам Осипова, и Загорный. - Секретов нет. Ворот и других проходов тоже.
        - Неандертальцев на стенах видел?
        - Видел. Ходят нагло, без опаски. По сторонам почти не смотрят. Но огней в крепости я нигде не заметил, значит, видят в темноте, - хриплым голосом доложил Гром.
        - Хотелось бы знать, сколько всего их в крепости, - заметил Антон.
        - Думаю, это не имеет значения, - ответил Виталик. - Действуем по отработанной схеме. Разделяемся на два отряда. В северном направлении пойдёт моя группа и бойцы Тохи, в южном - твоя, Витя, и Каланчи. Перед атакой сапёры разминируют подходы к кустарнику. Как, говоришь, Глеб, он называется?
        - Рахиль. Научное название - Neppodonis rachil.
        - Так вот, обезвреживают мины перед ним. Одновременно с ударом снимаем часовых, прорываемся сквозь кустарник. Дальше опять вперёд идут сапёры, проверяют подходы на наличие мин, пока пулемётчики и снайперы занимаются прикрытием и обеспечением. Потом в атаку идут штурмовые группы. Режим связи обычный. В общем, ребята, эту тактику вы знаете. Теперь расходимся и удачи вам!
        Я неподвижно лежал в невысокой траве, приподняв голову, - колючие стебельки щекотали мне подбородок - и смотрел, как Веня с Гавриком обезвреживали мины. Веня разминировал смертоносные игрушки, а Гаврик гасил сторожевые амулеты, если такие находились. Оба работали с включёнными маскировочными амулетами, я же «Силуэт» пока не трогал. Неподалёку от них тем же занимались сапёр и маг из группы Каланчи. А в тридцати метрах впереди, над Гавриком и Веней шевелились ветви рахиля. От зарослей шёл гремящий звук. Как от нечисти перед памятной атакой в Северных Развалинах или от сотни гремучих змей, но не слишком злых.
        Стебли были не больше семи сантиметров толщиной и утыканы шипами вполпальца длиной. Они постоянно двигались, сплетались, ползли друг по другу или стелились по земле. Поэтому заминированные участки располагались не вплотную к кустарнику, иначе бы они постоянно детонировали от колючих стеблей. Как вообще эти растения умудрялись не сцепляться шипами и окончательно не запутываться, я не представляю.
        Заросли рахиля были тёмно-зелёного цвета, но глазами, перешедшими на ночное зрение, я видел хищный кустарник угольно-чёрным с белевшими в его глубине костями и частями скелетов. Среди них я чётко различил несколько человеческих черепов. Похоже, южане подкармливали свои растения живыми людьми. Этого от них можно было ожидать.
        Вернулись Гаврик и Веня - проходы были готовы. Я приказал им ждать вместе с остальной группой. Прошло полтора часа с момента, когда мы подошли к крепости, у дозорных в крепости уже началась пересменка. До рассвета оставался час. Я уже начал волноваться, когда услышал слабый гул.
        - Гаврик, связь, - беззвучно, одними губами сказал я.
        - Нормально, командир, готовность две минуты.
        - Коля, готовься.
        Викинг кивнул, снял со спины ружьё, похожее на очень длинную ракетницу, и изготовился. Двое неандертальцев на стене тоже услышали шум, подняли головы вверх.
        Я отсчитывал секунды по наручным часам. На сто двадцать первой скомандовал по рации:
        - Начали.
        Игла и снайпер Коломийцева одновременно выстрелили, оба неандертальца свалились со стены. В тот же момент Коля пальнул из своей ракетницы, в крепости хлопнуло, и над частоколом начал подниматься столб рыжего искрящегося дыма.
        Счёт опять пошёл на секунды, ничего не происходило, только гул усилился. Затем в него вплёлся пронзительный свист, и… три сильнейших взрыва разорвали тишину. Даже мне, лежащему за две с лишним сотни метров от крепости, заложило уши. И сразу за этим в крепости мощно пшикнуло, будто гигантская гидравлика сработала, затем оглушительно грохнуло, и вверх на десятки метров взметнулся гигантский язык пламени, высветивший брюхо дирижабля, из-под которого вниз снова полетели бомбы. Некоторые из них ещё в воздухе рассыпались на много маленьких частей, и этот железный град накрыл большую часть крепости. Затем раздалась череда хлёстких хлопков, будто один за другим взрывались ящики с патронами. И снова протяжный свист, сухой треск, звук падения чего-то железного на землю и за этим два мощнейших взрыва.
        - Двинули, парни, - приказал я по рации.
        Веня, лежащий рядом со мной, крутанул диск подрывной машинки, восемь заранее заложенных зарядов сработали у корней рахиля, пробив широкие бреши в кустарнике. Пусть защитники крепости гадают - через какие из них мы будем прорываться. Хотя я лично сомневаюсь, что кто-то из гарнизона остался в живых - пламя до сих пор бушевало за частоколом. Вот-вот и само ограждение займётся.
        Когда мы пробегали в разрывах хищного кустарника, тот трещал, как тысяча разъярённых гремучих змей, но ни одна ветка в нашу сторону не дёрнулась. То-то, это вам не людей беззащитных жрать.
        Игла и Загорный остались на месте, они прикрывали основную группу, которая рассыпалась по незаминированной полосе, уже по ту сторону кустарника. Гаврик кинул вперёд специальный амулет - жёлтый камешек величиной с ладонь, похожий на янтарь. Когда тот упал, от него в разные стороны начали бить электрические разряды. Синие дуги тянулись от «янтаря» и ударяли в землю, иногда в тех местах, куда они попадали, раздавался взрыв.
        Когда взрывы прекратились, Веня привстал на колене, раскрутил над головой и бросил вперед крюк-кошку, а потом потянул её на себя, так чтобы железные крючья волочились по земле. Остальная группа в это время держала под прицелом кромку стены, на которой так никто больше и не появился. Позади неё танцевали гигантские языки пламени, звук оттуда шёл, как из огромной плиты. Нет, я и вправду не понимаю, зачем было сюда отправлять сразу четыре, возможно, лучших разведгруппы Колонии, когда можно было обойтись двумя-тремя наблюдателями-корректировщиками.
        Кошка сапёра дважды срывала растяжки, взрывом её отбрасывало в сторону, и Веня забрасывал её снова. Протралив путь, наш сапёр, пригнувшись, первым побежал к стене, мы за ним, след в след. Перед собой на вытянутой руке Веня держал длинный прутик, доходящий ему почти до стопы, - ещё одна защитная мера против растяжек. Если нижний конец прутика наткнётся на леску мины-лягушки или просто растяжки, сапёр это заметит и обозначит препятствие. Но больше никаких мин нашей группе не попадалось. Меньше чем за минуту мы добрались до стены крепости. Веня, Коля Викинг и Рикки принялись запихивать пластичные ВВ между брёвен частокола.
        - Каланча, как у вас? - спросил я по рации.
        - Всё по плану, сейчас закладки будем делать.
        - Принял, продолжайте.
        Мои бойцы почти закончили минировать стену, когда я понял, что поспешил с выводами, - в крепости остались живые. Десятки людей вдруг показались наверху частокола, на участке между двумя нашими группами. Один за другим, как живая волна, они стали прыгать вниз с четырёхметровой высоты. А потом, как ни в чём не бывало, поднимались и бежали прочь от стены. Они были безоружны, одеты в какие-то изодранные обноски. В скопище бегущих людей с двух сторон ударили пулемётные очереди наших групп. Толпу это не остановило, более того, никто даже не попытался залечь в ответ. Люди бежали без оглядки в степь, и первые из них уже влетели на минное поле перед зарослями хищного кустарника.
        Мины начали разрываться под ногами бегущих. Вскоре толпа исчезла в облаке дыма, из которого периодически вылетали отдельные ошмётки тел. Взрывная волна и осколки дробили кости, разрывали плоть. Но люди всё равно бежали по прямой, даже не пытаясь свернуть. Я сам видел, как трижды взлетали вверх на полтора метра цилиндры мин-лягушек, взрывались и выкашивали всех вокруг. В считаные минуты от толпы почти никого не осталось. А оставшиеся рванули на бойцов Коломийцева. Мне некогда было обдумывать идиотское поведение южан, я засёк, как на фоне пламени со стены спрыгнуло несколько коренастых фигур.
        - Каланча, внимание, - заорал я в рацию, - нелюдь спрыгнула вниз, рядом с тобой!
        - Понял, Витя, видим.
        - Коля, Саша, зачистить территорию вдоль стены, Игла, Гаврик, прикрываете группу. Рикки, Вова, за мной, - добавил я уже на бегу, приказывая «Силуэту» включиться, потому что уже заметил, как южанин, высокий, худющий, долговязый (серая ветхая одежонка доходила ему только до бёдер, а рукава - до локтей), одним прыжком покрыл огромное расстояние и накинулся на Каланчу. Разведчик, стоявший рядом с Димой, замер как вкопанный, а южанин вырвал у Димы автомат и ударил его прикладом в грудь. Каланча отлетел метра на четыре.
        Я бросился на помощь другу, сначала стараясь бежать по свободной от мин полосе, ближе к хищному кустарнику, а дальше без разбора - толпа уже всё «разминировала».
        Сердце забилось быстрее - начинался настоящий бой. Я прикрыл глаза, прислушиваясь к его ударам, стараясь почувствовать потоки силы внутри себя. На бегу концентрируясь, я вводил организм в боевой транс.
        Кожу на месте татуировок закололо иголками. Потоки силы внутри чуть изменили направление, привычное течение энергий в теле ускорилось. Тело стало лёгким и одновременно налилось силой, звуки вокруг зазвучали тише. В груди полыхнул огонь. Меня будто подбросили вперёд. Я прыгнул… и открыл глаза. Пламя над крепостью танцевало уже гораздо медленнее, в воздухе мелькали цветные всполохи. Белые, синие, красные, фиолетовые - они метались в пространстве, сталкивались, поглощали друг друга. А прямо передо мной возник неандерталец в железном нагруднике и огромном шлеме, поднимающий автомат.
        На меня обрушилась его ментальная атака: возникло чувство паники и желание подчиниться, положить оружие к ногам врага. Я играючи отбил атаку - помогли-таки уроки Сэнсэя, - два раза качнул маятник, прыгнул и оказался слева от неандертальца. Выстрелил точно в просвет между бронёй и шлемом. Пуля попала в горло, я наклонился, подсёк штык-ножом сухожилия под коленом и побежал дальше. А неандерталец плюхнулся в траву, хлюпая разорванным горлом, если что, его добьёт Рикки.
        Долговязый южанин между тем подошёл к Димке и медленно склонился над ним. Конечно, сейчас, в состоянии «форсированного режима», я по-другому воспринимаю течение времени. Южанин на самом деле двигался быстро, но для меня его движения выглядели неторопливыми.
        Я на бегу вскинул автомат, прицелился, нажал на спусковой крючок… и тут южанин посмотрел на меня. А глаза у него были - сплошной белый огонь. Мой автомат замолчал, а пули, которые успели вылететь, обогнули южанина по дуге. Я бросил своё оружие штыком вперёд, как копьё, схватился за нож и пистолет. И тут мою голову словно насквозь пронзило иглой. Руки и ноги налились свинцовой тяжестью. Ни в какое сравнение с тем, что было на тренировках с Сэнсэем, это не шло. Демон-южанин поднялся, уставился на меня своими горящими бельмами, его губы шевельнулись, выговорили: «Ты!»
        И сделал шаг ко мне.
        Я вспомнил уроки Сэнсэя, сконцентрировал всю энергию на выходах каналов силы и на предельном усилии освободился от магического давления. Я прыгнул на демона, тот явно удивился, я резко махнул ножом
        ему в лицо, держа обратным хватом, и выстрелил из «стечкина» в упор.
        Пули пробили грудь белоглазого ублюдка, но он на это никак не отреагировал, а от удара ножом уклонился. Откинулся назад, пропуская лезвие перед собой, и схватил мою руку. Запястье будто сжали тисками. Я закричал от боли, но, повинуясь чутью, направил всю внутреннюю энергию в перехваченную руку. Огненная татуировка будто превратилась в настоящий огонь. Сквозь стиснувшие моё запястье пальцы проступили языки пламени. На этот раз закричал демон. Хватка ослабла. Я вырвал руку и обратным движением вонзил нож точно в горящий белым глаз, а потом вскинул АПС почти вертикально, прижал к его подбородку и нажал курок. Прогремело несколько выстрелов. Пули насквозь прошили челюсть и голову, но страшный удар в грудь отбросил меня назад. Я упал на спину и проехался несколько метров по мокрой траве, хорошо хоть на мину не нарвался.
        «Мы здесь, командир», - возникли в голове сразу два голоса - Гаврика и Глеба.
        Сверху на демона упал красный полог, будто алый плащ накинули. Он заревел, закружился на месте. Я расстрелял остаток обоймы в кружащегося демона и рывком поднялся на ноги. Возможно, правильнее было бы дождаться подкрепления, но не хотелось подставлять ребят, с тварью должен был справиться я, и только я.
        Демон остановился, взглянул на меня белёсым глазом, вместо второго зияла чёрная впадина. Выглядел он фигово: левый бок обожжён, с тела свисают лоскуты кожи, а грудная клетка и челюсть превратились в бесформенное месиво с торчащими осколками костей. От него куда-то в пространство тянулась серебристая ни-
        точка. Энергетический канал? По косвенным признакам я догадался, что демон ищет возможности продолжить бой, а пока тратит все силы, чтобы поддержать жизнь в теле.
        Я зарычал, в два прыжка преодолел разделявшее нас расстояние, вогнал нож в уцелевший глаз демона и, собрав все силы, с резким выкриком «киай» рубанул ребром ладони по этой самой «нитке». Она разорвалась и потухла.
        Тело демона затряслось в судорогах, из него вылетел чёрный вихрь и умчался прочь.
        А у меня в глазах потемнело, запас сил стремительно подходил к концу, я покачнулся и потерял сознание.

* * *
        Мужчина с пепельно-седыми волосами, уже много часов сидящий недвижимо в зале с пурпурными шторами, вдруг изогнулся, издал булькающий клёкот и одним невероятным прыжком оказался в центре зала. Описав длинную дугу в воздухе, мужчина плечом и спиной неловко упал на зеркальный мрамор и закричал так, что стены задрожали.
        Демон кричал голосом человека, но переживал собственную боль…
        В зал ворвались охранники и застыли, не зная, что делать. Уже много лет охрана принцепса была чистой формальностью. Человек корчился минуты три, пока в зал не прибежала Ниг-фа.
        - Вон! - Жёсткий оклик и короткий мысленный приказ: «Забудь, ничего не было».
        Охранников как ветром сдуло.
        - Мой господин, единство, как же… всё разрушено.
        Ведьма присела возле лежащего, положила его голову себе на колени, поддержала своей силой. Крик боли плавно перетёк в крик ярости. Демон открыл глаза, белое пламя, бушевавшее в глазах, свернулось в синие, острые, как иглы, зрачки, обнажив белки и радужную оболочку глаз, испещрённую красными точками.
        В зал ворвался Буграм:
        - Господин, я…
        - Ты ничтожный раб… - захрипел демон, - как ты посмел?.. Ты всё провалил… я тебя уничтожу!
        И выбросил руку, сжав пальцы, словно птичьи когти. Тело Буграма лопнуло, как перезрелый арбуз, который с размаху грохнули об пол, но сама сущность демона рванулась назад из зала в отчаянной попытке спастись. Но не удалось. Цепкие тиски другой, более мощной силы рванули тонкую энергетическую оболочку… и сущность могучего мага растворилась в бесконечном пространстве.
        Демон без сил уронил руку. Ниг-фа не изменила своего положения, потекло время…
        Острия зрачков демона снова развернулись и вспыхнули белым пламенем, но далеко не таким ярким, как раньше.
        - Хозяин, что? - испуганно спросила Ниг-фа.
        - Мы потеряли свои источники.
        - Все? - ахнула ведьма.
        - Да, все!
        Демон покинул своё тело, попытался подпитаться силой из окружающего пространства, но бесполезно. Всё было опустошено. Не зря Ниг-фа его поддерживала, пока он восстанавливался после удара. Демон воспарил над городом Южным, еще недавно подчиненным его власти, от которой уже не осталось и следа. Волны энергии Мира и сила самих людей, пойманных в паутину эгрегора, затапливали энергетические связи, и те растворялись в них, как снег в весеннем ручье. Ещё оставались каналы силы, соединяющие демона с его рабами, если по ним пустить силу, то всё можно вернуть назад. Но где эту силу взять? Демон вернулся в своё тело.
        - Ниг-фа, мы потеряли их всех. Нам неоткуда больше черпать запасы силы, - прохрипел демон, поднимаясь с пола.
        - Хозяин, но что теперь будет с нашим единством. И как же война?.. - робко спросила Ниг-фа.
        - Замолчи, - прошипел демон, - и слушай. Ты соберёшь новые источники. И немедленно. Соберёшь их где-нибудь поблизости. И сделай так, чтобы это не помешало нашей обороноспособности и не вызвало слухов, хотя бы в первое время. Всё-таки всё провалено, Ниг-фа, мы можем проиграть. Ты… была права… возможно, я проявил небрежение. Больше я такого не допущу. Отбери семерых носителей и отправь на юг.
        - Куда, мой господин?
        - Как можно дальше! - Рык заставил вздрогнуть стены.
        - Хозяин, но если… вы уйдёте, то… как же я?
        - Не бойся, если со всем справишься, в случае опасности возьму тебя с собой. И даже подарю тело, женское. Или ты все-таки хочешь попробовать мужское?
        - Хозяин, женское мне привычнее, - напряженная улыбка.
        - Хорошо, к тем, кого отправишь на юг, прибавь ещё двух женщин. Всё… исполняй.
        Над залом пронёсся протяжный звон - поступило важное сообщение.
        - Скажи, чтобы заходил, но сначала подай мне очки.
        - Принцепс, - в зал вбежал офицер-посыльный в серой форме, прижав кулак к груди в приветствии.
        - Что?
        - Зелёные вместе с факторцами напали на наши авангарды на границе.
        - Сколько их?
        - Не успели передать. Сообщения только пришли, а бой длится уже пять часов.
        - Почему только сейчас сообщили?
        «Неужели я так долго восстанавливал силы? Ах, как непривычно течёт время в этом мире», - с ненавистью подумал демон.
        - Связи не было. Амулеты связи не работали. Только один сейчас заработал. Из одного авангарда передали, что ведут бой, и связь оборвалась.
        Новый рык ярости сотряс стены.

* * *
        ВИКТОР АХРОМЕЕВ
        Когда я пришёл в себя, первое, что почувствовал, - это вонь. Жуткий смрад, который ни с чем не спутаешь. Запах горелого человеческого мяса. Открыв глаза, я увидел Вову, протягивающего мне фляжку. Я осушил её наполовину. Страшная сухость во рту прошла. Судя по солнцу, было уже за полдень. Я сел на плащ-палатке, на которой спал до этого, вдохнул, боль обожгла левый бок.
        - Рёбра целы, командир, мы проверяли. Просто сильный ушиб, нужно ещё раз мазь обезболивающую наложить.
        - Успеется.
        Я огляделся вокруг. Укрепления южан превратились в огромное пепелище, кое-где ещё тлели остатки частокола, куда разведчики стаскивали то, что осталось от южан.
        Я ещё раз отхлебнул из фляжки и обратился к Вове:
        - Докладывай.
        - Убитых нет. Раненых двое, в группе Коломийцева, он сам - у него три ребра сломано, и зам его - челюсть и рука. Скоро их должны забрать. Задание выполнено. Осипов просил передать, чтобы, когда ты проснёшься и приведёшь себя в порядок, приходил к нему. Он проводит совещание офицеров.
        - Что случилось вчера, пока я с тем уродом разбирался?
        - Ну я и Рикки схлестнулись с неандертальцами из крепости, а когда к тебе подоспели, уже всё закончилось. У Осипова тоже стычка была небольшая.
        - Ясно.
        Я пошарил глазами по земле. Догадливый Вова поставил передо мной открытую консервную банку с птичьим паштетом и торчащей из нее ложкой. Я начал есть, по-прежнему поглядывая по сторонам, приходя в себя после «форсированного режима». Обернувшись, увидел, как Веня и остальные сапёры с помощью щупов и прутиков продолжали разминировать территорию. И тут я обомлел. Вот кретин, а ещё разведчик, чтоб меня!.. Как же я сразу не заметил?
        - Вова, где кустарник?
        - А он засох сегодня ночью.
        Большая часть моей группы ещё отдыхала, точнее «уже», потому что бойцы легли спать всего пару часов назад. Коломийцев лежал без сознания, обколотый обезболивающим, а Тоха Пряхин командовал сапёрами и бодрствующими разведчиками.
        Виталика я нашёл неподалёку. Он сидел на плащ-палатке, скрестив ноги, перед ним была расстелена карта местности величиной с небольшую простыню. Рядом в такой же позе расположился Глеб: судя по склонённой голове и руке, сжимающей амулет на груди, он устанавливал связь.
        - Привет, Виталь. Ты что, совсем не спал сегодня?
        - Да успел перехватить часок. Ты сам как?
        - Нормально, только бок немного беспокоит.
        Я потёр место ушиба. Пока я спал, броню с меня сняли, и я остался в одной зелёной майке. В отличие от Виталика. Он хоть сейчас в рейд выходить может.
        - Ну это пройдёт, главное, рёбра целы, не то что у Димы.
        - Слушай, Виталя, а что это был за укреппункт, который мы взяли? И что это были за одержимые придурки, которые сами на минах подорвались? Я думал, в крепости нефть будет или что-то вроде того…
        - Я сам не больше тебя понимаю. Сейчас вот Глеб передачу закончит, с ним и поговорим. Я специально тебя ждал. Ты же вроде как главный герой у нас сегодня.
        Глеб будто услышал, поднял голову, открыл глаза, с силой потёр виски. Вид у мага был усталый: скулы обтянулись кожей, под глазами чёрные круги, взгляд вялый.
        - Что сказали? - спросил Виталик, имея в виду указания из штаба.
        - Приказали сидеть на месте, ждать дальнейших распоряжений.
        - Значит, на ночь будем лагерь обустраивать, - сделал вывод командир отряда. - И ещё, Глеб, только начистоту. Ты ведь знаешь больше меня об этой операции.
        - Да, больше, - согласился маг и посмотрел на нас даже не вопросительным, а снисходительным взглядом. - Только что вам от этого?
        - Хотелось бы побольше узнать о том, зачем мы вчера взяли укреппункт.
        - А зачем тебе это?
        - Чтобы не быть лопухом, - вмешался я. - Нам сказали, что в этом укреппункте находится стратегическое сырьё. Как это связано с тем, что весь этот грёбаный рахиль засох, когда мы уничтожили крепость? И что это была за атака дебилов на минное поле?
        - Командованию не стоило утаивать от нас детали операции, - добавил Виталик.
        - Командование сказало вам правду, - медленно проговорил Глеб и бросил в рот сигарету. - В крепости действительно находилось сырьё стратегической важности.
        Маг прикурил сигарету, медленно затянулся, выпустил вверх облако дыма. Мы с Виталиком переглянулись - оба не выносили запах табака, но терпеливо ждали продолжения. Маг докурил, вытащил новую сигарету, но зажигать не стал.
        - В крепости правда было стратегическое сырьё, - заговорил Глеб. - Ты, Виктор, уже сталкивался с чем-то подобным. В крепости находился источник силы, питающий эгрегор Южной Колонии. Люди, проще говоря, - маг повертел сигарету в руках, посмотрел вверх. - Около трёхсот-четырёхсот человек, может больше.
        - А чего они на минах подрывались? - задал вопрос Виталий.
        - Я думаю, это просто оплошность. Основная личная сущность эгрегора Южной Колонии просто пыталась вывести оставшиеся источники силы из крепости, ну и они нарвались на минное поле.
        - Погоди, Глеб, - прервал я рассуждения мага, - а что за основная сущность эгрегора?
        - Тот самый демон, который захватил Южную Колонию - об этом уже полгода как все болтают.
        - Это что же получается? Я его убил?!
        - Нет, конечно, - Глеб сухо засмеялся, - но нанёс ему ущерб точно. Ты уничтожил человеческий носитель и наверняка повредил энергетическую оболочку. Правда, не совсем в одиночку.
        - Глеб, - сказал Виталик, - объясни толком, что за люди были в этой крепости и как использовал их тот… демон.
        - Полагаю, это жители Южной Колонии, ненужные и наиболее бесполезные с точки зрения властей. Если вкратце, демон эгрегора высасывал из них жизненную энергию и направлял на свои нужды. По сути, это были уже не люди, хотя… - Маг посмотрел на пепелище.
        - Притормози, - снова перебил Виталик, - а как же остальные южане? Из них не высасывают энергию? Или они не в этом эгрегоре? Зачем демону нужны эти источники силы?
        - Понимаешь, Виталь, коллективный разум - это очень сложная штука, только на первый взгляд кажется, что всё просто. На самом деле людям присущи разные степени слияния с эгрегором. Многое зависит от количества энергии в самом эгрегоре и от того, из людей с какими способностями состоит эгрегор. Много в нём личностей, обладающих магическими силами, или нет. А тех, в крепости, использовали только как… хм… можно сказать, кормовую базу.
        - Кустарник, - напомнил я.
        - Источники обеспечивали и его рост тоже. Мы, кстати, из-за него определили ещё прошлой осенью, что что-то в Южном пределе не так.
        - А я думал, растения просто людьми подкармливали.
        - Скорее, кхм… утилизировали тех, кто уже не мог давать энергию.
        - Поэтому они сюда нелюдь поставили. Их не тошнило от такой работы, - сказал Виталя.
        - Вряд ли, - не согласился Глеб, - гарнизон крепости делал бы то, что ему приказали. Хотя, конечно, перед этим солдатам промыли бы слегка мозги. Я думаю, просто неандертальцев сочли более боеспособными. Да и не верил никто, что сюда можно незамеченным пробраться. Ведь рахиль растёт по всей границе Колонии. Мимо него так просто не проскочишь, вы же видели с воздушных шаров.
        - Стой, - встрепенулся Виталик. - А на что ещё идёт, то есть шла энергия из крепости?
        - На всё. Дополнительную энергию основная личностная… Короче, демон распределяет, как захочет. В зависимости от возможностей получателей энергии. Не в каждый горшок вольёшь литр воды.
        - Так это что же получается?
        - То и получается, что вся система обороны южан рухнула. Наши войска могут наступать в любом направлении, и их не засекут. А маги южан сейчас испытывают сильнейший стресс, да и все простые жители почувствовали, что что-то не так. Если повезёт, может, и эгрегор расколоть удастся, но это… - Маг махнул рукой и ещё раз посмотрел на пожарище. - В общем, отличное мы с вами дело сделали, парни. Я пойду, покурю, не буду вам, зелёным, своим дымом мешать.
        Глеб резко повернулся и ушёл, но я успел заметить, как у него тряслись руки.
        6. Побег
        Лика уже привычно поднялась по ступеням и позвонила в дверь. Ей открыл охранник-тюремщик с наглой рожей, оглядел с ног до головы, надменно бросил:
        - Входи.
        Лика так же привычно положила сумку на тумбочку, подняла руки вверх. Тюремщик с гнусной улыбочкой обыскал её с ног до головы, ощупал бёдра, ягодицы, грудь, руки. И с такой же ухмылкой объявил:
        - Чисто. Проходи.
        Смерил девушку похотливым взглядом.
        «Лыбся-лыбся, ублюдок. Сегодня ты у меня ещё посмеёшься», - подумала Лика, но ответила тюремщику ласково-манящим взглядом.
        Тот незаметно хлопнул её по попке, когда она проходила мимо.
        В комнате Аглаи всё было без изменений. Охранник - на стуле в углу, в той же позе и даже с тем же выражением лица, и пленница с зарёванным личиком, сидящая на кровати. Она встрепенулась, увидев Лику, подняла опущенные руки с колен, привстала, чтобы обнять подругу, потом вспомнила, что это запрещено, и села обратно. Улыбнулась подруге, как всегда, немного грустно.
        - Привет, подруга! - задорно сказала Лика и села на другой конец кровати. - Как жизнь?
        Аглая вопросительно посмотрела на неё: «Издеваешься, да?»
        - Ну ничего, скоро всё наладится, - невозмутимо продолжила певица и легким жестом убрала с плеча прядь волос.
        Аглая опять удивлённо посмотрела на подругу, охранник никак не выразил своего отношения к разговору. Вид у неё был измученный, истощённый. В ней трудно было узнать ту весёлую озорную девушку, которой она была какую-то неделю назад. Постоянный стресс и чувство вины, боль и переживания за отца сделали своё дело. Состояние Сергея Борисова, как Аглае сообщили, постепенно улучшалось, но на её положении это никак не сказывалось. Более того, интриги в Профсоюзе магов раскручивались не в её пользу. Алексей Бахрушев смог ей позвонить только один раз, а потом вынужден был уехать в зону боевых действий. Произошедшее с Борисовым, конечно, плохо отразилось на магическом противостоянии с Южной Колонией, но было переносимой потерей. Пока лидер магов лежал без сознания, его подчинённые из тех, кто остался в Городе, а не отправился воевать, думали, как поступить с Аглаей. После долгих переговоров было решено отдать её под суд. Уже была назначена дата начала разбирательств, когда некоторые члены Профсоюза решили, что Аглаю надо лишить магического браслета, на время разумеется. Аглаю это добило.
        «Что сделали с девочкой, суки?! - с мрачной злобой подумала Лика. - Ну ничего, вы у меня ещё поплачете».
        - Ну что, подруга, - продолжила она вслух. - Хочу сказать, что все тебя в театре ждут. Передают привет. Без тебя и вправду грустно стало. И трудно. Иногда очень нужен твой совет. Вот помнишь там…
        Лика закрыла глаза, сконцентрировалась, прошептала губами пару слов и начертила в воздухе знак, который тут же засиял синим льдистым светом. Лика сделала круговое движение кистью, знак словно налился цветом, но тут же растёкся-растворился в воздухе. Охранник в комнате, который уже хотел было встать, вдруг замер и повалился на цветистый ковёр у кровати девушки. Дверь с шумом открылась, в комнату вбежал ещё один охранник, из тех, что дежурили в гостиной, и тоже рухнул на пол. Лика держала руки вытянув перед собой, ладонями друг к другу, между ними проступало еле заметное синее свечение. Девушка была вся напряжена, на лбу выступили капельки пота, тело дрожало. Из соседних комнат, наконец, послышался звук падения двух тел. Тогда Лика опустила руки и без сил повалилась на кровать.
        - Ты что сделала? - взвизгнула Аглая, вскакивая.
        - Усыпила их, - ответила Лика. - Собирайся, у нас мало времени.
        - Как? Ты что, зачем?
        - Теперь ты свободна, нечего тебе здесь делать, в этой тюрьме.
        - Это не тюрьма, скоро все разберутся, и меня выпустят, - выпалила Аглая и сама не поверила в то, что сказала.
        - Послушай, Ага, - Лика поднялась, обняла девочку. - Они тебя изведут. Пошли к бесам этих тюремщиков из Профсоюза.
        - Отец поправится, он добьётся, чтобы меня выпустили, - с трудом веря своим словам, выговорила Аглая.
        - Конечно, тебя выпустят, и с отцом твоим всё будет нормально, он разгонит этих интриганов. Они у него по струнке ходить будут. А пока ты должна отдохнуть, желательно в другом месте.
        - А если… - Аглая сглотнула комок в горле.
        - Никаких «если»! - Лика запнулась, подбирая слова. - В любом случае, скоро вернётся Виктор и нормальные маги, не из тех, что штаны в кабинетах просиживают. Они тебя защитят, и всё будет нормально, поверь. А теперь собирайся.
        - Что я должна сделать?
        - Взять свои вещи, только самое необходимое, и надеть что-нибудь неброское. Пойдёшь вот сюда: на, держи рисунок как пройти, только потом сожги. Я тебе квартирку подыскала. Поживешь там немного, пока вся заваруха не кончится, а там разберёмся. Договорились?
        - Угу, - Аглая кивнула и улыбнулась, уже веселее.
        - Вот и замечательно, - обрадовалась Лика. - А сейчас ты должна усыпить меня. Понимаешь, о чём я?
        - Конечно. Закрой глаза. Сейчас всё сделаю.
        7. Засада
        Мы с Виталиком сидели в круге притоптанной травы, вдалеке от чёрного пепелища и сухих зарослей рахиля, там, куда ветер не приносил запах гари и вонь, и смотрели на заходящее солнце. Виталик вздохнул, спросил:
        - Вить, ты веришь в приметы?
        - Почти нет. Зачем? Не вижу смысла. А что такое?
        - Говорят, если закат красный, это к хорошей погоде. Солнечной и безветренной. Нам такая не подходит. А ещё болтают, что крови много льётся, если закат красный.
        Виталик криво усмехнулся, я тоже улыбнулся, глядя на красную полосу горизонта. Нам пришла информация о том, как началась война. Оказалось, гарнизоны застав Факторий и Зелёного Города не стали ждать подхода основных сил и ударили по южанам. Те ожидали атаки через неделю, в крайнем случае через четыре дня. А наши войска и факторцы заранее покинули заставы и начали выдвигаться к Южной Колонии. Южане, понятно, этим не слишком обеспокоились. Чего им - граница под надёжной «сигнализацией», заслоны против противника выставлены, основные силы противника еще не выдвинулись. А тут силами нашего отряда был уничтожен источник магической силы Колонии. Южане ударились в панику и толковую оборону организовать не смогли. Бойцы из застав моментально окружили и уничтожили авангарды южан и с ходу овладели несколькими укреплёнными пунктами. И вдобавок четыре наши разведгруппы, как заноза в заднице, находятся в глубине Южной Колонии. Рогачёв с Говоровым обязательно вскоре этим воспользуются. А пока мы отдыхали.
        - Я знаешь что подумал, Вить?
        - Что?
        - Тебе ведь всегда было плевать на то, как мы нелюдь используем?
        - Ну да.
        - Мне, честно говоря, тоже, но вот что получается: мы поступаем так же, как и тот демон. Даже цели у нас одинаковые. Южанин высасывает магическую энергию из людей, а мы нелюдей заставляем добывать уголь и торф, а из него получаем электричество. Только и отличаемся тем, что демон людей гробит, а мы - нелюдь. Но раньше это были наши враги, ублюдочные дикари - нелюдь, одним словом. А теперь мы вроде как с ними дружим, и они вроде такие же, как мы. Что тогда получается?
        Виталик глянул на меня своими ясными голубыми глазами, лучи заходящего солнца освещали его левую щёку, густые тёмно-русые волосы, нос с горбинкой. Правая сторона лица осталась в тени. Виталик всегда был склонен к поиску смыслов в чём-либо. Даже излишне, на мой взгляд.
        - Ты неправ, Виталь, - покачал я головой, - так можно сказать про что угодно, что кто-то за его счёт живёт. А вообще, знаешь, Сэнсэй однажды сказал мне одну хорошую вещь, полгода назад в лесу, у переправы через Серебряную, когда меня чуть не убили. Хочешь повторю?
        - Давай.
        Я прикрыл глаза, напрягая память:
        - Воин может сражаться с кем угодно. И неважно за что: за страну, за женщину, из чувства мести, по велению долга или за золото. Но воин всегда идёт сражаться сам. Если он будет выставлять вместо себя других или занимать чужую силу, он перестанет быть воином, сойдёт с пути. Перестанет быть воином, но станет паразитом. А у паразита совсем другие цели и желания.
        Понимаешь, Виталь, - продолжал я, - мы не живём за счёт неандертальцев. Мы всего добиваемся сами, чтобы выжить. А демон отбирает у людей саму жизнь, лишает их силы, потому что… потому что власти хочет, наверное, или чего там ему надо.
        Виталик хмыкнул:
        - Ты не думай, Вить, что я в лирику ударился. Просто раньше всё понятно было - либо мы, либо они, люди против нелюди. А теперь мы вроде заодно. У нелюди теперь и огнестрел появился. А что потом будет, когда с Южной Колонией разберёмся, опять война?
        - А как же, ещё повоюем, - задорно предположил я.
        Виталик моего веселья не поддержал, только пожал плечами.
        - Главное, чтобы сначала с южанами всё-таки успели разобраться, а там, ты прав, и повоюем.
        Он вытащил из кармана небольшую металлическую коробочку, встряхнул:
        - Будешь?
        - Ага.
        Я открыл крышку, взял вслед за Виталиком один из бесформенных кусочков, лежащих внутри, и бросил в рот. Хлебнул из фляжки воды, чтобы смыть горький привкус во рту, протянул флягу другу, тот тоже сделал глоток. Некоторое время мы просто молчали, прислушиваясь к ощущениям внутри, и наблюдали за закатом. Красные отблески заходящего солнца тянулись по степи и окрашивали траву в непривычный рыжий цвет.
        Я провёл руками по лицу, немного покачнулся. Курить в разведке нельзя - надо беречь лёгкие, поэтому приходится снимать стресс по-другому.
        - Абсент без кокаина - деньги на ветер, - вспомнил Виталик старую хохму, ещё времён училища.
        Я засмеялся, толкнул плечом друга. Надо же, рёбра уже не болят, хорошую мне Сашок мазь дал.
        - Знаешь, Витёк, а ведь я размяк. В рейде и недели не был, а уже в баню хочу. Пропариться как следует.
        - Ага, а я по Лике уже соскучился. Домой хочу, чтобы она мне спела что-нибудь.
        Виталик кивнул и посмотрел куда-то в строну. Я лёг на траву, положил руки под голову и, глядя в небо, конкретно к Виталику не обращаясь, просто так, в воздух, заговорил:
        - Знаешь, а я ведь часто думал, какие хорошие у меня друзья. За всё время, за столько лет, ни разу - ни полслова, ни намёка, ни шутки о нас с Ликой.
        И закрыл глаза.
        Надо мной раздался голос:
        - Ну тема-то не располагает к обсуждению.
        В нём было столько тепла и юмора, что я не удержался, рассмеялся. Снова сел.
        - И всё-таки, что правда, то правда.
        - Ну, Вить, друзья на то и существуют, чтобы поддерживать в трудную минуту. И не лезть куда не надо.
        - Знаешь, Виталь, а мне ведь иногда так хотелось рассказать всем, какая она - Лика. Как я люблю её. Как нам хорошо вместе. Но… всё равно не поймут, не примут.
        - Да ладно тебе, Вить, - Виталик обнял меня за плечо, - какая нам разница? Главное, что вы с Ликой любите друг друга, а остальное ерунда. Вам же хорошо вместе, а что люди говорили, когда узнали, не имеет значение.
        - А что говорили? - Мне правда стало интересно. - И давно узнали?
        - Ну начали ходить слухи, когда ты ещё на офицерских курсах был. А потом, когда вы сначала поссорились, ты в офицерское общежитие уходил, а потом опять к Лике вернулся, все всё поняли. А говорили примерно то же самое. Это ваше личное дело, вы живёте вместе, значит, вам так нравится, ну живите как хотите. Ну и ещё, - Виталик хитро прищурился. - Уж больно из вас красивая пара получилась.
        Я опять не выдержал - улыбнулся.
        - Ясно. Спасибо. Ну что, пойдём к нашим, а то солнце уже зашло?
        - Пошли, на только вот, выпей, - Виталя протянул мне маленький пузырёк, другой такой же оставил у себя, - чтобы снять последствия приема грибов.
        Я высыпал в рот серый порошок из пузырька, запил водой, затем встал, отряхнул траву с одежды и пошёл вместе с другом к лагерю.
        - Вот, смотрите, парни, - Осипов карандашом показал собравшимся вокруг него бойцам точку в середине карты, освещённую жёлтым светом фонарика, - вот здесь - это 60 км на северо-восток от нас - начинается пересечение дорог. По ним сейчас наверняка движутся резервы противника. Нам поставили задачу выдвинуться в этот район и устроить засады на подходящие колонны противника.
        Было около пяти часов утра, а значит, еще совсем темно, но ночное зрение никто не включал. Впереди целый солнечный день. Осипов проводил совещание вместе со мной, своим замом - Громом, Антоном Пряхиным и Глебом.
        - Командование приняло такое решение, - продолжал Виталя, - первый отряд перебросит воздушный шар сюда, - карандаш прочертил длинную дугу на восток, - расстояние до места назначения - 80 км. Второй отряд своим ходом проходит 40 км на запад, в район перекрёстка. И оба отряда, сразу по прибытии на место, приступают к выполнению своих задач.
        - Порхай, как бабочка, жаль, как оса, - вставил я.
        Осипов криво оскалился. Он терпеть не мог прозвище, прилипшее к нему ещё в детстве - «Оса», и часто отвечал на него кулаком. А теперь, будто в насмешку, мы стали частью боевой группы «Рой-3» с позывными «Оса-1» и «Оса-2».
        - Кто будет первой осой, кто второй? - спросил Пряхин.
        Виталик глянул на него исподлобья. Антон вдруг жутко заинтересовался амуницией у себя на поясе.
        - Отрядом «Оса-1», который полетит на воздушном шаре, командую я, - после паузы сказал Виталик, - «Осой-2» командует Виктор. Витёк, в группе Коломийцева нет ни командира, ни его зама, поэтому я перевожу в твой отряд Грома.
        - Отлично, - кивнул я.
        Приятная новость.
        - Часть вашего груза мы возьмём с собой на воздушном шаре, по пути сбросим, вы подберёте. Через час должен прилететь шар и с ним ещё один аппарат, обещали раненых вывезти. Тогда и выступаем. Возможно, к тому времени нам удастся получить данные от воздушной разведки.
        Через час действительно прилетел аппарат, какой я сроду не видел. Я его тарахтение услышал минут за десять до приземления. Над полем появилось нечто с короткими крыльями, самолётным хвостом, какие я видел в книгах о Великой Войне, конусообразной кабиной, с вращающимся спереди винтом и ещё несколькими лопастями прямо над крышей. Аппарат быстро снизился, немного попрыгал по кочкам на поле и остановился. К нему на крылья мы прикрепили носилки с ранеными. А аппарат снова затарахтел мотором, развернулся, начал ускоряться и буквально через десять метров оторвался почти вертикально от земли. А вскоре в небе показался и воздушный шар.
        До полудня мы преодолели запланированное расстояние и вышли в заданный район. По пути Гаврик получил от разведчика то ли из воздушного шара, то ли из той тарахтелки с двумя винтами сообщение, что в нашу сторону движется колонна противника. Состоящая - тоже примерно - из двух единиц бронетехники, грузовика и нескольких подвод.
        Ну что же, шестнадцать разведчиков, из них три мага, два сапёра, два снайпера и два пулемётчика, вполне достаточно, чтобы сжечь пару бронемашин и уничтожить один батальон. Особенно если вдобавок у разведгруппы есть шесть РПГ, четыре огнемёта и изрядное количество мин и разной взрывчатки. Главное, конвой южан не пропустить в степи, но это вряд ли. Бронемашины могут ехать по любому бездорожью, а вот грузовикам и подводам нужна хотя бы ровная грунтовка. Степь ведь только с виду кажется ровной, на ней кочек и ям - будь здоров. Ни один водитель без крайней нужды не станет гробить мосты и оси.
        Первой заметила пыльное облако на горизонте Инга, за ней снайпер из группы Коломийцева, теперь уже Грома, по прозвищу Медяк. Он и вправду был немного смуглый. Дима его хвалил как отличного бойца.
        Я нашёл на карте ближайший тракт, прикинул, насколько ветер относит в сторону пыльное облако, определил дорогу, по которой двигался противник. А то, что это «наша» колонна, я не сомневался, уж больно облако пыли «сочное».
        - Выдвигаемся, - приказал я.
        Через пять минут мы оказались на тракте, по которому ехал конвой. На протяжении ближайшей пары десятков километров поворотов не предвиделось.
        - Игла, Медяк, - наблюдение. Гаврик, Туман, Славик, - магическая разведка. Акын, Васёк, Викинг, Рикки, - проверьте округу.
        Славик был магом Коломийцева, молодой, губастый, низкорослый паренёк. И маг не очень сильный, честно говоря. В группе Каланчи он провёл около года. А вот Туман - из отряда Глеба. Одного роста с Гавриком (безбородый!), с белесыми волосами и бровями. По-моему, Гаврик признал его старшинство, хотя и сам был далеко не из последних магов.
        Вернулась из дозора Игла - Медяк остался наблюдать, - доложила:
        - Колонна идет по дороге в нашу сторону. Две БМП, «Урал», пять подвод. Одна пулемётная, остальные грузовые. Идут без дозоров и разведки. Будут здесь минут через двадцать.
        - Молодцы. Медяк пусть пока наблюдает, остальные - сбор.
        - С ними сильный маг, - сообщил Гаврик, когда вся группа собралась, - он наверняка почувствует опасность. Я не гарантирую, что смогу всех от него прикрыть. Он меня не почувствовал только потому, что нас трое было. Мы друг друга прикрывали.
        Я огляделся. Вокруг ровное поле, но трава достаточно высокая, чтобы скрыть лежащего человека, стрекочут кузнечики. Я провёл несколько раз рукой по мокрым от пота волосам и сказал:
        - Тогда делаем так, - сорвал несколько стебельков, положил их рядом на траву. - Это дорога. Гаврик, ты можешь определить, в какой БМП едет маг?
        - Уже определил. В первой.
        - Отлично. Значит, смотрите сюда. Вот колонна южан, - два камешка у меня обозначали БМП, пучки трав - подводы, а обломок палочки - «Урал». - Поскольку мы можем не застать южан врасплох, мы загоним их в ловушку. Сапёр и один боец из твоей группы, Гром, кто - выберешь сам, залегают за триста метров от основной засады. Вот здесь, - я показал на схеме, где именно, - и устанавливают несколько зарядов, достаточно обычных шашек и пары дымовух. Они пропускают всю колонну и за последней бронемашиной подрывают заряды и дают пару очередей из автоматов. Прямую угрозу маг не почувствует, так? - Я посмотрел на магов.
        Туман и Гаврик синхронно кивнули.
        - После этого машины южан рванут в полную скорость, стараясь выйти из огневого мешка, тут мы их и примем. Веня, ты закладываешь самые мощные мины в начале засады - для первой машины. Как будешь подрывать - решай сам. Вова, Коля и Рикки, вы берёте три РПГ и замыкаете засаду. Напротив вас должен оказаться хвост колонны, работаете по последней БМП. Гром, отряди двух парней с РПГ, они расположатся напротив Викинга с ребятами, тоже против замыкающей машины. С этой же стороны ты, Гром, заляжешь с остальной группой. Возьмёшь с собой все огнемёты. Твоя цель - середина колонны. Саша и Гаврик вместе с Веней залягут чуть дальше и будут работать по главе колонны. А я с Ингой напротив тебя, Гром.
        - Не по уставу, Вить, сектора обстрела напротив друг друга.
        - Переживём. Единственной проблемой может быть десант, если они спрыгнут с БМП и попытаются нас с фланга обойти. Поэтому Коля и бойцы, которые будут работать по замыкающей машине, прикроют себя с фланга направленными минами. Пара разведчиков, которые устроят ложную атаку, тоже отгородятся по возможности растяжками и минами. Одновременно они будут нашими наблюдателями. При необходимости отсекут тех южан, которые попытаются бежать. А если что, мины дадут им время отступить.
        В случае отступления отходим каскадом, прикрывая друг друга, к Вене и Саше, а дальше уходим колонной на юго-восток. Сигнал на главную атаку - подрыв передовой БМП. Сигнал на подрыв первой закладки подаю я. Вопросы?
        - Командир, - поднял руку Рикки, - а зачем на одну БМП пять РПГ? В ней от одного снаряда пожар начнётся и давление такое, что мозги через уши вылезут.
        По одобрительным кивкам нескольких разведчиков я понял, что многие с Рикки согласны. Ну чему их только учат?
        - Потому что, - терпеливо пояснил я, - рассказы о мозгах через уши из-за кумулятивной струи - это тупая болтовня кретинов и недоумков. Кумулятивная струя никакого перепада давления не создаёт и даже пожар не гарантирует. Только если раскалённые капли метала что-нибудь подожгут. РПГ обеспечивает только фугасное действие заряда сквозь броню, то бишь ударную волну. Конечно, чтобы вывести из строя большую часть десанта БМП, одного выстрела из РПГ достаточно. Но только если десантники будут вплотную друг к другу сидеть. А чтобы саму БМП уничтожить, и двух зарядов может быть мало. Поэтому, Коля, основная цель - мотор и башня.
        Викинг кивнул.
        - Ещё вопросы есть? Вопросов нет, тогда приступаем, парни. Времени мало.
        Металлический рокот донёсся до моих ушей, и, будто назло, именно в этот момент какая-то букашка заползла мне в нос. Я аккуратным движением смахнул её, немного приподнялся над верхушками молодого ковыля, посмотрел в бинокль. Вот они идут, красавцы. Всё точно, головная и замыкающая - БМП, в середине «Урал» - эх, жалко грузовик, придётся его раздербанить, даже БМП не так жалко, а между ним и бронемашинами - подводы. Подвода, идущая сразу за «Уралом», по бортам обложена мешками с песком, над которыми торчит ствол тяжелого пулемёта - «Утёса», скорее всего. Остальные телеги просто везут солдат, по пять на каждой. Ага, и по восемь - на каждой из двух БМП. Эти-то посерьёзней будут, элита, скорее всего. Из башни первой БМП до половины высовывался человек. Я попытался рассмотреть его в бинокль, но сразу от меня к нему потянулась «ниточка». Я выкинул из головы все мысли, снова нырнул в траву.
        - Инга, - сказал я шёпотом, - постарайся сбить командира десанта на БМП, только на второй машине.
        Снайперша в ответ слегка наклонила голову. А южане между тем продолжали двигаться, и очень быстро. Лошадки, тянувшие телеги, того и гляди, сдохнут, когда прибудут на место. Хотя, что южанам до животных, когда они людей жрут?
        А между тем колонна уже приближалась к нашему наблюдательному посту. Сейчас сапёр и автоматчик Грома лежат в пятидесяти метрах от дороги, не двигаясь, стараясь даже не думать. У первого в руке длинный шнур (никакой магии).
        Первая БМП спокойно проехала мимо мин, за ней телеги, грузовик и наконец замыкающая машина. Инга подняла вверх от курка указательный палец - она нашла цель.
        Я кивнул и включил рацию.
        - Раз, - сказал я одновременно с хлёстким выстрелом.
        За колонной раздался взрыв, в тот же момент на замыкающей бронемашине упал внутрь боец. Южане отреагировали, как я и ожидал. Бронедесант сразу спешился, солдаты на подводах остались сидеть и принялись поливать из автоматов всё вокруг. Головная БМП рванула вперёд так, что плоский нос поднялся вверх на полметра, и понеслась дальше по дороге. А замыкающая… Ах ты, мать твою! Замыкающая машина тоже сначала рванула на полной скорости, чуть не протаранила зад подводы, тормознула, качнувшись вперёд, свернула на обочину, взрыкнула, выпустив клубы чёрного дыма, и на полной скорости поехала вперед, обгоняя остальную колонну. Причём именно туда, где залегли Коля и остальные. Две огненные кометы вылетели ей навстречу, и ещё одна перелетела через дорогу. Та, что летела сбоку, прошла мимо, две другие попали в лобовую броню. Но БМП продолжала ехать. Последний выстрел, почти в упор, пришёлся ей точно в борт, но бронемашина всё равно не остановилась и пёрла вперёд.
        Именно в этом момент сдетонировали самые мощные мины на дороге, я повернул голову и успел разглядеть в чёрном облаке взрыва гусеницы переворачивающейся в воздухе БМП. А вторая машина к этому времени изрядно сбавила скорость, чуть свернула вбок и остановилась. Из неё повалил чёрный дым.
        - Коля? - только успел я крикнуть в рацию, как тут же пришёл ответ:
        - Нормально, командир, все живы, успели отскочить.
        Фух, камень с души упал. Еле уловимая вспышка магии и дробные хлопки. Это сработали направляемые мины. Опять получилось не так, как задумано. Подводы отстали от передовой БМП и затормозили едущий за ними «Урал». После второго взрыва грузовик остановился, из него стали выпрыгивать люди, поэтому, видно, Гром и приказал подрывать. Но сработали мины хорошо, напрочь снесли две подводы и всех, кто был на них. Затем, наверное, ампула от «Рыси» впилась в бок «Урала». Кабину грузовика вырвало из каркаса и бросило вверх в струе огня. Брезент, натянутый на кузов, моментально сожрало пламя. Послышались первые автоматные очереди, забухал тяжёлый пулемёт на подводе. Короткий хлопок, летящие вверх искры, крики и пляшущее пламя на мешках с песком. Пулемёт замолчал, исчез в весело играющих языках огня. Ампуломёты пригодились. Такая же судьба постигла вторую телегу и лежавших под ней солдат. Взбесившиеся лошади понесли, не разбирая дороги.
        Человек у горящего остова грузовика махал рукой, видимо, призывал солдат перебегать на другую сторону дороги, на которой находились мы с Ингой и откуда не вёлся огонь. На командира уже наползало маскировочное облако, созданное амулетом.
        - Игла, - сказал я.
        - Вижу.
        Выстрел винтовки - и человек падает. Я включил свой «Силуэт», вскинул автомат и короткими очередями расстрелял в спину тех солдат, которые уже успели перебежать и залечь. Их было четверо. Они даже не поняли, откуда по ним стреляют. Ожесточённая перестрелка не успела начаться, как уже затихала - вместо длинных яростных очередей раздавались редкие одиночные выстрелы. От начала «главной активной фазы» прошло не более тридцати секунд.
        - Игла, что там с десантом?
        - Идут, от нас прячутся в траве по обе стороны от дороги.
        - Твою мать, упёртые парни, - пробормотал я, а вслух приказал по внутренней связи: - Коля, Гром, держать оборону. Подпустить их ближе. Саша, Гаврик, бегом за мной. Игла, - обратился я к снайперше, - ты прикрываешь нас.
        Я выждал пять секунд, сзади послышался топот, тяжёлое дыхание.
        - Саша, за мной, - быстро повторил и побежал вперёд.
        Мы перебежали полосу ковыля, продавленную БМП, всё ещё чадившей позади. В нос ударил запах свежескошенной травы и горящего масла - необычное сочетание. Впереди вдруг снова разгорелась перестрелка, из земли вылетел тёмный цилиндр и лопнул, вспыхнув огнём и усеивая всё дымом.
        - Гаврик, - крикнул я, - обозначь их, не вижу.
        Вперёд умчался красный шарик и погас через двадцать метров. Мы были почти рядом.
        - Саша, падай здесь, работай пулемётом по флангу. Гаврик, будешь наводить Сашку.
        - Постараюсь, но у меня тут свои проблемы.
        - Надо, Гаврик.
        Мощный стрёкот автоматов несколько раз перекрыли глухие выстрелы дробовика. Бой пошёл на средних дистанциях.
        - Сашок, работай, я их с фланга дальше обойду.
        Я успел сделать три шага и замер на миг. Прислушался к себе, ощутил потоки силы… Внутри у солнечного сплетения полыхнул жар, мышцы налились лёгкой тяжестью, время замедлилось.
        Я побежал дальше, держа автомат навскидку, оглушительно зашуршала рассекаемая мною трава, метёлки ковыля хлестали по коленям. Слева раздались выстрелы, совсем рядом. Я развернулся на пятках, потянулся к гранате, но не стал её дёргать. Слишком близко свои и чужие, тем более я не знаю, кто где. Я рванул на звук перестрелки. Впереди образовалось сизое облачко, в нём загорелись жёлтые вспышки. Вражеские пули, ревя, как рассерженные шершни, прошили облако «Силуэта» слева от меня. Земля будто сама подтолкнула, я прыгнул вправо, перекувыркнулся, встал на колено и трижды выстрелил короткими очередями. Над головой опять просвистели пули. Тело разогнулось, как пружина, я рванул вперёд, резко, как спринтер на старте, пригибаясь к земле и продолжая стрелять. Пули вылетали из ствола автомата в огненных вспышках и, раскалённые, уносились к цели. Я это отчётливо видел благодаря своему особому состоянию. А сизое облако приближалось, когда до него оставалось метра полтора, оно заколебалось, в нём снова замелькали огоньки. Я ушёл с линии огня, выбросил ногу в ударе… и промахнулся! Следующая автоматная очередь -
тоже мимо.
        Нога, не встретив сопротивления, пролетела дальше. Меня потянуло вперёд, я потерял равновесие, но вовремя успел сработать руками и туловищем, погасив инерцию толчка. Дальше, скорее почувствовав, чем угадав, куда метит враг, я чудовищным напряжением сил, так что жилы в ногах заныли, развернулся. Сзади, где только что была моя спина, грохнул выстрел, я отпустил автомат и левой рукой нанёс ребром ладони самый мощный удар, на который только был способен в таком положении. А может, вообще, на который был способен в жизни. Бил я с разворота, со спины, целил в верхний уровень: в шею или челюсть. Попал куда-то в голову, даже не в висок. Ребро ладони сразу отдало болью, но и враг-южанин отшатнулся.
        «Не понравилось, сука», - только я успел это подумать, как моё бедро что-то резануло - боли не почувствовал, но было неприятно.
        Я нырнул в облако амулета южанина и будто попал в туман - перед глазами серая пелена. Твою дивизию, что за амулеты у южан? Вслепую я выбросил руки, наткнулся на врага, сделал подшаг вперёд, подсёк ногу, толкнул, и южанин рухнул на землю. Я приземлился коленом ему на живот, рискуя, впрочем, нарваться на штык-нож, но обошлось, выхватил пистолет, прижал ствол вплотную к груди, покрытой бронёй, и нажал курок. Пистолет выстрелил трижды, взвизгнул металл брони, мне на лицо брызнули тёплые капли. Я смахнул их рукавом: подумаешь, главное, что ещё один южанин мёртв. Теперь дальше.
        Я оттолкнулся от тела врага, побежал туда, где раздалось несколько выстрелов из дробовика. Ещё издали увидел магические огоньки над метёлками ковыля. Через пятнадцать шагов различил два поля, сгенерированные защитным амулетом: одно напоминало сизое облако, другое скорее походило на чёрный смерч с синей молнией в середине - мечом. Это был Коля Викинг.
        Я никак не успевал добежать до них, а стрелять не рисковал - мой друг и враг были на одной линии, но моя помощь не понадобилась. Отливающий синим меч вспорол сизое облако, раздался металлический скрежет. Приклад автомата южанина, отбивающего удар, показался из дымки. Коля рванулся вперёд, поля амулетов схлестнулись, снова скрежет, хруст, вопль - и сзади из маскировочного облака южанина высунулось остриё меча. Окрашенное кровью.
        А Вова продолжал стрелять, явно целя по площадям.
        Впрочем, стрельба возымела эффект. Я разглядел клубящееся облако над примятой травой. «Стечкин» к этому моменту был уже у меня в руках, а автомат за спиной. Для ближнего боя я предпочитаю пистолет большего калибра. Я трижды выстрелил очередями в два патрона в облако, уже хотел добить прятавшегося за ним южанина ножом, когда в голове прозвучал голос Гаврика:
        - Командир! На четыре часа, пятнадцать метров, граната.
        Я вырвал чеку и бросил гранату в указанном направлении, после чего сразу упал в траву.
        - Падай, - одновременно с замахом крикнул я Викингу.
        Тот не отреагировал и продолжал стоять в полный рост, вокруг него начало рассеиваться защитное поле. И, только когда раздался взрыв, Коля пошатнулся и упал. Никто в него не стрелял, осколки до него не могли долететь, может, просто кончился «форсированный режим». По крайней мере я на это надеялся. К Викингу бросился Вова, а я побежал к проплешине, подбежал к месту падения гранаты. В круге выжженной травы, рядом с небольшой воронкой, лежали двое южан: один с перебитыми ногами и развороченным на животе панцирем (его я добил одним выстрелом), а второй, судя по амулету на груди, маг, который зажимал рану на бедре. Я только сейчас вспомнил, что у меня бедро тоже ранено, и даже вроде ощутил теплую струйку, стекающую в ботинок.
        - Командир, - снова зазвучал в голове голос Гаврика.
        - Подожди пока, - ответил я по рации.
        Я смотрел на мага и видел пульсирующую вокруг него полупрозрачную розовую пелену. От него ко мне тянулись фосфорно-белые жгуты. Они попытались проникнуть в энергетические каналы. Всё как говорил Сэнсэй. И я защищался, как учил Сэнсэй. Нельзя сказать, что энергетические атаки были такие уж сильные, но вполне достаточные. Я уверенно отбивал попытки южанина пробить мою защита, пока пульс гулко не застучал в голове, жилы не начали сильнее биться на шее. Это значит, что скоро я отключусь. Я уверенно прицелился, выстрелил в голову мага-южанина и со спокойной совестью потерял сознание.
        Придя в себя, я ощутил что-то мягкое под головой, а невдалеке раздавались голоса, если только это были не галлюцинации. Я поднялся, голова немного закружилась, разлепил веки, на красном фоне появилось улыбающееся лицо Загорного. Я выхватил у него из рук флягу, осушил в пару глотков.
        - Проснулся, командир? - спросил он.
        - Сколько я был без сознания?
        - Три часа.
        Ну да, солнце уже клонится к горизонту. Я приложил ладонь козырьком ко лбу и тут заметил, что рука перевязана эластичным бинтом. С чего бы? А, вспомнил…
        - Убитые есть? - спросил я.
        - Убитых нет, Гаврик с Туманом очень сильно вымотались. У Грома только один раненый, но легко. Ну и ты.
        - Я?
        И тут только обратил внимание, что сижу в одних трусах, без брони, с перебинтованным бедром.
        - Ничего серьёзного, - сказал Загорный. - Южан покрошили около пятидесяти человек, не ушёл никто.
        Я наклонился, земля качнулась под ногами, порылся в карманах куртки, нашёл шоколадку, целиком запихнул её в рот.
        - Хорошо сработали, командир, - сказал Загорный.
        - Да, молодцы, - я оглядел место недавней засады.
        М-да… выглядело оно живописно. Обгорелые остовы техники, трупы лошадей и людей, перевернутая вверх гусеницами БМП.
        - Из южан-разведчиков точно никто не ушёл?
        - Да, Гром южан, идущих на него, подпустил к минам и уничтожил половину, а с магами наши волшебники кое-как справились. Как мы справились - ты сам видел. Те из южан, кто отступить хотел, подорвались на минах, установленных у них в тылу.
        - Всё равно перестраховаться надо. Перед уходом пусть Туман, Славик и Гаврик проверят всю округу.
        - Сделаем, - деловито произнёс Загорный. - Значит, ты не собираешься оставаться здесь на ночёвку?
        - По уставу не положено.
        - Мы не на Внешней Земле.
        - И всё-таки мы уйдём. Командованию доложили?
        - Туман сообщение отправил, пока указаний нет.
        - А что с трофеями? Да, и технику заминировали?
        - Уже всё сделали, трофеи все собрали по возможности. Технику и трупы южан уже заминировали. Веня с напарником прямо вне себя от радости. Им несколько гранат трофейных отвалили и мин-лягушек, так они всю колонну принялись минировать. Только недавно закончили. Знатоки своего дела, ничего не скажешь, - хохотнул Саша. - А вот с трофеями вышла заминка. Набрали мы всего много, даже «Утёс» в рабочем состоянии. Боеприпасы, понятно, пополнили, но вот с остальным - что делать? На себе не унесём, южанам оставлять не дело, а уничтожать жалко. Это ж всё-таки добыча.
        Я подумал немного.
        - Возьми двух бойцов, пусть изготовят волокушу, набросают туда оружие, которое мы не можем взять с собой, оттащат от дороги и замаскируют хорошенько. Да и заминируют подходы, конечно, обрадуй Веню, пусть он придумает что-нибудь такое заковыристое. И ещё передай координаты в штаб, предупреди о ловушках. А то как бы сюда раньше времени наши войска не добрались. Повзрываются ещё.
        Только думаю, - продолжал я, - нам после этого рейда такие премиальные заплатят, что никакая добыча уже не нужна будет.
        - Ага, - ехидно поддакнула оказавшаяся рядом Игла, - заплатят. Бумажками разноцветными.
        - Нет, - не согласился Загорный, - нам, Инга, не могут заплатить бумагами. У разведки на бумажные деньги аллергия. И у Администрации тоже будет, если до такого додумаются.
        И громко заржал, я и Инга тоже засмеялась. Мы полностью разделяли Сашину точку зрения.
        - Так, Саша, собирай ребят, - я нагнулся к своему аккуратно сложенному снаряжению, порылся в нём, достал планшет с картой, - когда тут закончим, выходим. Через десять километров есть ручей, там и устроим ночёвку. Крайний срок выхода - когда Гаврик полностью восстановится. Но лучше добраться туда до темноты.
        - А ты, командир?
        - А что я? Со мной всё в порядке, - ответил я, надевая штаны. - Только еда есть где-нибудь? Есть хочу просто жутко.
        - Там, у костра, разогрели всё, специально для тебя, - добродушно пророкотал Сашок.
        - За это отдельное спасибо.
        К ручью мы пришли в темноте. Сам ручей то ли впадал, то ли вытекал из болота и обычно был небольшим, но сейчас, по весне, разлился на пару десятков метров. По его берегам раскинулась небольшая роща. В роще как раз мы и расположились.
        После устройства привала я позволил себе небольшую вольность, взял аптечку и пошел к ручью искупаться. Правда, со всеми мерами предосторожности, помня о давней встрече со снежным человеком, тоже у ручья. Хотя Гаврик и остальные маги проверили окрестность и ничего подозрительного не нашли, самому лишний раз убедиться в отсутствии врагов не помешает.
        Когда я проверил все окрестности, то наклонился к бегущей воде, зачерпнул горсть воды, умылся. Ах, хорошо! Холодная, чистая вода всегда бодрит. Я скинул с себя одежду, размотал повязку на руке - кисть немного опухла, но боль вполне терпимая, главное, перелома нет, - и окунулся в ледяной поток. Ах-хр, вот это действительно хорошо! Тело сразу закололо иглами, кожа покрылась пупырышками. Я сделал несколько гребков, нырнул и поплыл обратно. Некогда мне развлекаться, я сюда для дела пришёл.
        Выйдя на землю, встряхнувшись, как мокрый пёс, я полез за аптечкой. Сначала продезинфицировал себе руки, потом размотал намокший бинт на бедре. Перешел на ночное зрение. Рана была чистая: ровный вертикальный разрез в ладонь длиной. Прямо как по линейке резал, ублюдок. Сашок зашивать рану не стал, а вот мне придётся.
        Я присел, вытянув задетую ногу, взял из аптечки специальные небольшие плоскогубцы, пакетики с шовным материалом, зажал щипцами иглу и начал шить. Первый укол, второй, изнутри раны. Сделать узел и дальше обычным швом, как одежду. Я старался цеплять в основном кожу, не ковыряясь в мясе, рана была всё-таки не такая глубокая. Ощущения были… да не было почти никаких ощущений. Больно в первый раз, когда прокалываешь кожу, и особенно во второй, когда игла проходит сквозь живую ткань внутри разреза, а потом боль отключается, или к ней просто привыкаешь. Остаётся только противное ощущение шевелящихся краёв раны, знакомое каждому, когда видишь разрез, пытаешься его сомкнуть, а живая ткань не смыкается, только кровь льётся и кромки раны ноют. Я не так уж часто накладывал себе швы, но пару раз приходилось, в основном по мелочи, если не считать схватку в лесу Факторий, но тогда мне помог сам Сэнсэй. Так что это моя самая «крупная» работа на данный момент, искренне надеюсь, что последняя.
        Сзади зашуршали ветки, к этому времени я уже добрался до середины разреза. Оборачиваться и смотреть, кто там пришёл, не стал, и так узнал по звуку шагов. Пришла Инга. Я ни капли не смутился, она не раз видела меня голым, как и я её.
        - Помочь? - спросила она.
        - Давай, - согласился я.
        Игла вымыла руки антисептиком, взяла у меня плоскогубцы с иглой и принялась за дело. Несмотря на то что трудно придумать менее эротичную процедуру, чем ковыряние в раненой ноге иглой и холодное купание до этого, мужской организм на прикосновение женских пальчиков отреагировал привычно. Инга делала вид, что не обращает внимания, хотя то и дело поглядывала в определённую сторону. Процесс перевязки тоже оказался неожиданно возбуждающим. Инга наложила на ровный шов толстый слой специальной мази с антибиотиком и анестетиком - это, когда шьёшь, не больно, а потом как прижмёт! Затем туго забинтовала.
        - Спасибо, - поблагодарил я.
        Инга ничего не ответила, только игриво улыбнулась, встала и начала раздеваться.
        «Началось», - со вздохом подумал я.
        Игла, абсолютно голая, зашла в ручей по колено, грациозно нырнула, прямо как русалка, подняв облако брызг, и поплыла. А потом выпрямилась в воде и начала мыться. Я присел, откинулся на землю и наблюдал за ней с большим удовольствием. Стройные, мускулистые ноги, бицепсы, как у крепкого мужчины, заметные кубики пресса, грудь, небольшая, с прямо торчащими сосками, сейчас напрягшимися от холодной воды. И татуировки на запястье в виде кровоточащих шрамов, по одному за каждого убитого. И всё-таки тело Инги сохранило приятную женскую округлость, притягивало, возбуждало. Игла закончила поливать себя водой, вышла на берег. Волосы, которые она обычно заплетала в косу и прятала в капюшон, намокли, растрепались и ниспадали на плечи.
        Я привстал, спросил:
        - Что, очень хочется?
        - Угу, - Инга остановилась, кивнула. Глаза так и загорелись.
        - А как же Коля?
        - Ой, да ну его! Ты же командир, вождь. Он не обидится. А то он взялся в последнее время командовать, говорит, нечего в рейды ходить, дома надо сидеть, еду готовить.
        - И правильно, не бабское это дело. Сиди дома, детей рожай.
        - Ах, так! - взвизгнула Инга и подняла ногой волну брызг.
        Я повернулся, холодные капли упали на спину, перекатился вперёд, поймал выходящую на берег Ингу. Поцеловал её в бедро, с внутренней стороны. Кожа у неё была холодная, влажная, вся в мурашках и капельках воды. Я стал поцелуями подниматься к сокровенному местечку и… пропустил его. Поцеловал, провёл языком по низу живота, Инга уже тяжело дышала, и я, наконец, опустился ниже, зарылся губами во влажные короткие волосы. Игла тихо протяжно застонала, прижала меня к себе, её пальцы вцепились в мои волосы на затылке. Я потянул руки вверх, накрыл ладонями её груди, сжал между указательным и большим пальцем упругие соски. Девушка дёрнулась ещё сильнее, на миг ослабила свою хватку, я воспользовался моментом, вырвался. Стал подниматься, целуя живот, груди, шею и, наконец, дошёл до губ. Мышцы у Инги были твёрдые, она вся была напряжена и в то же время горяча, податлива. Этим она сильно отличалась от Лены: тёплой, нежной и мягкой. А Лика… это невозможно описать: поток огня, света, счастья.
        После долгого поцелуя Инга отстранилась от меня, повернулась, выгнула спину, обернулась с улыбкой и призывно вильнула попкой. Я обнял Ингу, одной рукой опять взял её за грудь, второй помог себе и вошёл в неё. Девушка тихонько ахнула, но сразу стала двигаться в такт со мной. Я взял её обеими руками за грудь, потянул вверх, укусил за ушко, за шею. Инга застонала уже громко, сдерживая крик, попыталась расставить ножки шире, встать на носочки, а потом напряглась, как струна, вздрогнула, вскрикнула…
        Я не дал ей упасть, зарычал с довольной ухмылкой на ушко, ускорил темп. Инга выбросила руку назад, схватила меня за плечо. Я зарычал ещё сильнее, толчок, рывок… и кайф, вспыхнувший где-то внутри, волной прокатился от живота по всему телу.
        Теперь удерживать Ингу я не стал, мы вместе упали, покатились по мокрой от росы траве. Тяжело дыша, я откинулся на спину, посмотрел на небо, уже покрытое звёздами. Дрожащая Игла прижалась ко мне.
        - Было так хорошо, Витя, - проговорила она мне на ухо хриплым голосом.
        И тут же ослабевшая девушка вспрыгнула и побежала к ручью, опять купаться. Вернувшись, она вновь упала рядом, прильнула. Её холодная, вся в каплях воды кожа приятно колола, охлаждала мой разгорячённый организм и слегка будоражила.
        - Ты чудо, Витя, - сказала Игла, - ты такой сильный, такой нежный.
        - Нежный? - удивился я. - Так вроде ничего особенного не делал?
        - Правда? Надо же, - девушка задумалась, а потом спросила озорно: - А ведь это Лика тебя всему научила?
        Я усмехнулся и чмокнул её в нос вместо ответа.
        - Скажи, а кто лучше, я или Лика.
        - Лика, - твёрдо и совершенно искренне ответил я, мог бы сказать: «ты хуже», но зачем обижать девушку.
        - Ах, так! - фыркнула Инга, повернулась ко мне спиной, встала и начала собирать свою одежду.
        - Эй, ты куда? Подожди, - я схватил девушку за лодыжку. - Мне повязку надо на кисть наложить, я один не справлюсь.
        Инга вернулась, ворча про всяких тупых, бестолковых, косоруких офицеров, но очень быстро наложила эластичный бинт на повреждённую руку.
        - Спасибо! - поблагодарил я.
        Инга стукнула меня кулаком в грудь, но уже игриво. Она больше не злилась. Оделась и ушла, а я полежал немного, глядя на звёздный купол, потом резко, рывком выпрямился и встал на ноги. И боль сразу пронзила раненое бедро, острая и ноющая одновременно.
        - Твою мать! - прошипел я, потирая повязку. Эх, надеюсь, через сутки полностью заживёт, иначе очень мешать будет. Я ещё раз поглядел на звёзды, оделся и похромал к лагерю.
        8. Союзники
        С восходом солнца группа поднялась. Цель, как я думал, у нас была прежняя - поиск и уничтожение конвоев противника. Но командование решило иначе.
        - Командир, - позвал меня Туман.
        Тут только я сообразил, что этот маг в первый раз ко мне обратился, да и, по-моему, вообще впервые заговорил. Голос у него был очень мягкий, бархатный.
        - Командир, сообщение от командования пришло.
        - Что такое?
        - Передают, что в пятидесяти километрах на севере от нас уничтожен крупный отряд союзников.
        - И? - чувствуя какой-то подвох, спросил я.
        - Выяснить, что случилось, послан ещё один отряд. Нам приказано с ними взаимодействовать. Оба отряда состоят из нелюдей.
        - Ну и прекрасно, значит, будем сотрудничать. Они - наши союзники. Где, ты говоришь, место встречи? Гром, иди сюда.
        Я поймал на себе настороженные взгляды Коли и Саши.
        Временный начальник второй разведгруппы поскрёб заросший щетиной подбородок и подошёл ко мне. Остальные бойцы занимались своими делами, сворачивали лагерь, старательно делая вид, что ничего особенного в предстоящей встрече нет. Примерно так вела себя Лика во время наших ссор, когда, к примеру, убиралась по дому.
        Ребят я понимаю. Бывший враг - даже не факторцы, а какая-то нелюдь, с которой придётся работать вместе. Они лично не видели, в отличие от меня, как нелюди пришли на помощь Зелёному Городу, поэтому нос воротят. А я… а моё отношение к нелюди никого не волнует. Я командир группы, которой дали задание, и для его выполнения нужно действовать совместно с другим отрядом. И чем лучше мы будем сотрудничать, тем успешнее выполним здание. Нет, парни тоже всё это прекрасно понимают, но… им нужно сделать усилие, чтобы принять временную дружбу с нелюдью. И это усилие, точнее, кхм, импульс я им сейчас задам. Тем более я дал слово Сэнсэю, что буду, как могу, поддерживать союз с нелюдью.
        - Туман, погоди пока с картой. Ребята, в строй!
        - Тоха! - выговорила слово квадратная челюсть, в которой могла поместиться половина кирпича, в полуметре над моей головой. Я не сомневался, что эта челюсть может перекусить кирпич, если таковой в неё засунуть, но сейчас её хозяин выговорил своё имя. На человеческом языке.
        - О, у Тохи Пряхина тёзка появился, - кто-то пошутил за моей спиной.
        - ТохА! - рыкнул снежный человек. Делая ударение на последний слог. И продолжал небрежно так держать ПК одной лапой у бедра.
        На ТохА были какие-то безразмерные штаны защитного цвета, а на груди, покрытой кудрявой коричневой шерстью, крест-накрест висели пулемётные ленты.
        - Старший племён Падающие, как листья, - продолжал союзник, - Огненно-ревущие и Бронзовооружные.
        - Здравия желаю, - я козырнул, приложив ладонь к непокрытой голове. - Капитан Ахромеев, командир отряда «Оса-2». Это лейтенант Касимов, а это наш маг Русаков.
        Я указал на стоящих за спиной Грома и Гаврика. Я был уже в курсе многих обычаев нелюдей, поэтому хотел, чтобы всё прошло гладко.
        - Это вождь Ибайя Усэй, - ТохА показал на другого снежного человека, стоящего слева, а потом на неандертальца справа. - Это вождь Банг Гэй. Мы пришли воевать вместе с вами.
        - Мы будем это делать, - сказал я и степенно кивнул.
        Знакомство прошло более-менее по традиции нелюдей. Но я заметил, что ТохА назвал себя старшим, а двух других - вождями. Интересно, что это, ошибка перевода или какая-то неурядица? Не хотелось бы попасть в нелюдские разборки. И ведь посоветоваться не с кем.
        ТохА привёл с собой сто воинов, все с огнестрелами, и восемь советников, людей. Это около десятой части войска нелюдей. Гибель собратьев не на шутку разозлила вождей нелюдей и самого Энт Гара. Я, кстати, предпочёл бы увидеть его во главе отряда, пришедшего к нам. Я уже успел привыкнуть к белошкурому здоровяку, но на этот раз не сложилось.
        - Далеко отсюда до места боя, ТохА? - спросил я.
        - Нет, десять по десять сотен и ещё пять сотен шагов. Ваших, - уточнил старший отряда. - Вы готовы?
        - Конечно. Разведка и дозоры вперёд высланы?
        - Конечно, - снежный человек явно передразнил мои интонации. У этой кучи мяса в бараньей шкуре, оказывается, есть чувство юмора. - Выходим. Бежим?
        - Да.
        В погибшем отряде нелюдей было семьдесят бойцов. Мы их всех и увидели. На зелёном поле груда трупов, по форме напоминающая прямоугольник, от которой исходил жуткий смрад. По телам ползали мухи и прочие мерзостные насекомые. Обычное зрелище побоища, которое за пару дней не успели прибрать.
        - Обстреливали с четырёх сторон. Отряд не успел ответить, их сразу и положили. Стреляли, скорее всего, из пулемётов, - высказался Гром, задумчиво потирая небритые щёки.
        Обе моих группы ожидали, построившись в боевом порядке, пока воины ТохА обследовали округу и разбирали груды тел. Старший отряда нелюдей стоял рядом с нами.
        - Что предлагаешь? - рыкнул он Грому.
        - Прежде всего надо определить точки, с которых вёлся огонь.
        - Мы уже ищем.
        - Отлично, ТохА, - сказал я. - Всё, что найдёте: гильзы, обрывки одежды, - не трогайте, а позовите нас. А мы пока здесь прикинем, как произошёл бой.
        Снежный человек кивнул.
        - Не хочешь своих парней под пули подставлять? - спросил Загорный, когда ТохА ушёл.
        Я пожал плечами.
        Позиции, с которых стреляли, мы нашли. И гильзы тоже, по полторы сотни двенадцатого калибра на каждой позиции. Скорее всего, от «Утёсов». Ну о двенадцатом калибре можно было и раньше догадаться, глядя на тела убитых с оторванными конечностям, практически снесёнными головами и разорванными туловищами. Стреляли с четырёх точек, сектора обстрела по сорок пять градусов друг к другу, то есть получился такой смертельный прямоугольник. Союзников застали врасплох, они ничего не успели сделать, даже из колонны перестроиться. Расположение стрелков было грамотным, а вот сама стрельба - хреновой. Пули летели не кучно, а широкой россыпью, множество впилось в землю, наверняка столько же ушло в воздух.
        Лента к «Утёсу» на пятьдесят патронов, значит, соединили подряд три ленты и открыли огонь. Стреляли только из пулемётов, примерно с пятисот метров, но кроме пулеметчиков были ещё нападавшие, те, кто потом собирал оружие уничтоженного отряда.
        На позициях, откуда вёлся огонь, остались гильзы, обрывки ленты, капли крови - скорее всего с трофейного оружия. Но вмятин от стоек тяжёлого пулемёта не было. Судя по следам в траве, на наших союзников напали тоже нелюди, но вот куда потом они делись? Я, в принципе, могу поверить, что неандерталец или снежный человек прёт на себе в одиночку станковый пулемёт, но после этого должны остаться характерные вмятины на земле. Каким бы мастером скрадывания ни был стрелок, он свой вес с грузом изменить не может. Но никаких отметин не было, более того, все следы пропадали в ста метрах от побоища. Совсем. Хорошо хоть гильзы остались, иначе я бы подумал, что тут замешана магия. На мгновение представил: чёрные «Утёсы» левитируют в полуметре над землёй и стреляют. Отдача от выстрелов каждый раз отбрасывает их немного назад. Ленты кончаются, пулемёты разворачиваются и улетают, а неандертальцы идут собирать трофеи.
        Тьфу, что за ерунда в голову лезет? Вряд ли хоть один телекинетик сумеет пистолет в воздух поднять, а уж стрелять из него? И вообще, зачем пользоваться магией, чтобы стрелять из пулемёта, когда с этим может справиться даже неандерталец. Тут что-то другое.
        Нелюди совершали над своими павшими сородичами обряд погребения, Гаврик с интересном наблюдал, а я - нет, хотя видел такую церемонию впервые, я думал. Мы же прилетели сюда по воздуху, значит, южан тоже могли так забрать. Теоретически - да, практически - вряд ли. Магические способы перемещения отметаем сразу. Во-первых, если бы Гаврик или Туман что-нибудь такое почувствовали, они бы предупредили. Во-вторых, о магических способах перемещения по воздуху я ничего не знаю, но если такие существуют и наши маги не в состоянии их распознать, то противопоставить такому врагу мы ничего не можем и сражаться дальше бесполезно. Версия, прямо скажем, бредовая.
        Технические способы тоже не подходят. Даже если у южан оказались воздушные шары, они выгрузили десант, тот устроил засаду и погрузился обратно на шары, всё равно должны остаться следы.
        Что ещё? Другой вариант - это очень сильные маскировочные амулеты, скрывающие следы врага. Да вот только, чтобы обмануть нелюдей, следопытов от природы, подобные амулеты должны быть примерно такой же силы, что и перемещающие человека в пространстве. То есть возвращаемся к тому же выводу: сражаться дальше бесполезно, молим о пощаде.
        Что ещё? Магия, воздушные полёты… Я топнул берцем. Если магию отметаем, остаётся земля. Вроде бы, я слышал, южане когда-то воевали с земляными обезьянами и розовыми крысами, которые были размером со сторожевого пса. Будто в ответ на мои мысли, из травы на меня вылетел суслик, от удивления встал на задние лапки, свистнул и шмыгнул обратно.
        А если правда южане в прямом смысле слова под землю провалились? Однако подземные фортификации очень долго строятся, подготавливаются, а главное, маскируются. Но… если предположить, что мы оказались в районе с подобными укреплениями…
        - Гром! - крикнул я. - Беги к ТохА, скажи, чтобы немедленно организовывал круговую оборону.
        Я успел почти вовремя: только нелюди зашевелились, отбегая подальше от побоища, как те из них, кого оставили сторожить выявленные позиции, упали, срезанные короткими очередями.
        - Дымовухи! - крикнул я и сам бросил вперед пару дымовых шашек. Но, прежде чем дымовая завеса скрыла меня, я разглядел других нелюдей, непонятно откуда взявшихся, но в уже знакомых нагрудниках и шлемах.
        Я приказал «Силуэту» включиться, посмотрел в бинокль на врагов, увидел, как один неандерталец встал на четвереньки, а другой поставил ему на спину короб тяжелого пулемёта. Этакий станковый пулемёт в исполнении нелюди. Вот я дурак, мог бы сразу о таком способе стрельбы догадаться!
        Тут меня накрыло облако дымовой завесы, и я подумал о том, что пулемёты в полукилометре от цели ставят вовсе не для брачных игр неандертальцев.
        Дробно бухая, заработали «Утёсы». Четыре штуки, с четырёх сторон, как и в предыдущий раз. Я распластался не земле, как испуганная лягушка, и слушал, как, басовито ревя, пролетают над моей спиной пули или с глухим стуком впиваются в землю где-то рядом. Двенадцатый калибр - это смерть. Двенадцатый калибр - это без вариантов, даже если пуля попадёт в конечность. Может быть, если бы у меня было время, я бы начал лихорадочно закапываться в землю сапёрной лопаткой. Но времени не было совершенно, всё решали секунды, поэтому сразу после начала обстрела я крикнул:
        - Игла, Медяк, уничтожить пулемёты!
        И сам полез вслед за Ингой из дымовой завесы. Тупая мужская упёртость - я командир группы, должен лежать и командовать, а не переться за снайпером с одним автоматом. Но Игла - женщина, стыдно за ней прятаться! А за мной так же осторожно поползли остальные разведчики.
        «Утёсы» уже не стреляли длинными очередями, нападавшие поняли, что неожиданно расстрелять никого не получится, и били короткими, выцеливая отдельных бойцов. В основном тех нелюдей, кто, лёжа на земле, пытался отвечать из ПК. Пятьсот метров для пулемёта Калашникова не такое уж большое расстояние… для опытного стрелка.
        Я выставил прицельную планку автомата на нужное деление, переключил на одиночную стрельбу. С пятисот метров из автомата я запросто попадал в ростовую мишень, только неандерталец, который, сидя, палит из пулемёта, - ни хрена не ростовая мишень.
        Игла тем времен быстро отползла от основной группы, прицелилась. Хлёстко выстрелила СВД - один раз, второй. Левый пулемёт замолчал. Игла тут же сменила позицию, по тому месту, где она только что лежала, сразу начал работать другой «Утёс». Я, с трудом различая через прицельную планку пулемётчиков, начал стрелять одиночными выстрелами. Так же вели огонь другие разведчики. Второй «Утёс» дал длинную очередь куда-то совсем мимо и замолчал. В бинокль я увидел, что первый номер расчёта, тот боец, который стрелял, поднялся в полный рост, а второй номер взвалил пулемёт на плечи и побежал назад. Игла ещё раз выстрелила, второй номер упал, а из травы поднялись с десяток неандертальцев и принялись палить кто куда. Видимо, так они прикрывали отступление пулемётного расчёта. И в самом деле, один из нелюдей поднял упавший пулемёт, попытался убежать, опять хлопнула эсвэдэшка, и неандерталец упал. Другой неандерталец заревел, замахал рукой и метнулся назад в траву, остальные последовали за ним, плюнув на тяжёлый пулемёт. Тут ТохА встал в полный рост, держа свой ПК на уровне пояса, и за пару секунд расстрелял всю
ленту.
        Ни одна из его пуль не попала в цель. А наше войско уже поднималось и бросалось в погоню за отступающими. Вообще, нам крупно повезло: если бы «Утёсы» стояли за два километра, то хрен бы мы их из винтовки достали. С другой стороны, такие хреновые стрелки вряд ли в кого-нибудь попали бы с такого расстояния.
        - Подъём, ребята! - крикнул я. - Пропускаем нелюдей вперёд. Бежим за ними, прикрываем. Вперёд не лезем.
        Я посмотрел в сторону. Игла, лежащая в траве, подняла руку, показала большой палец.
        Наши союзники гнали неандертальцев метров пятьдесят. Пока те буквально не провалились сквозь землю. Семь неандертальцев, которых я преследовал вместе с нелюдью и своей группой, нырнули в лаз, вырытый в земле. Один из снежных людей, бежавших с нами, подошёл к лазу поближе.
        - Уйди от норы! - крикнул Веня.
        Но снежный человек всё равно склонился над тёмным круглым зевом, направил туда автомат. Очередь снизу ударила в голову. Снежный человек покачнулся и упал точно в дыру.
        - Не подходите к лазу, придурки, все от прохода! - закричал Веня.
        На этот раз его послушались. Но один из советников нелюдей решил проявить инициативу - кинул гранату в отверстие, а потом нагнулся и выстрелил в него несколько раз. И тут же сам схлопотал очередь в грудь, отлетел назад, рухнул в траву. К раненому подбежал Загорный, проверил пульс, потом глянул на нас и скрестил руки крестом: мол, отгеройствовал.
        - Ну не приближайтесь к норе, - Веня чуть не плакал, - командир, скажи им, чтобы они круговую оборону заняли.
        - В круг! В круг, быстро! - заорал я что есть мочи. - Залечь и начать окапываться!
        Нелюди неохотно, но начали выполнять приказ, моя группа всё сделала моментально.
        - Теперь объясняй, - спокойным тоном обратился я к Вене.
        - У них могут быть запасные лазы, чтобы по подземным проходам к нам в тыл выйти. Нужно предупредить…
        - Предупрежу, чтобы везде у нор охрану организовали. Делать-то что дальше? Ты же, я вижу, уже понял, что к чему. Придумал, значит, что-то?
        - Придумал, командир, не переживай, ты, главное, проследи, чтобы наши парни не расслаблялись, а я уж тут разберусь.
        Сказав это, Веня встал, поднял несколько камешков с земли, осторожно подобрался ко входу под землю и начал их туда бросать. Потом вынул из кармана зеркальце и пустил солнечный зайчик в чёрную дыру. Я с минуту поглядел на эти манипуляции и пошёл проверять, как обустроились другие бойцы на остальных позициях.
        - Подрывное дело требует внимания, спокойствия и усидчивости. А главное, терпения, - спустя два часа говорил Веня, прикручивая взрывчатку к детонирующему шнуру.
        Удивительно было слышать от него такие слова, потому что Веня обычно производил впечатление редкостного раздолбая. Но, если дело касалось мин, гранат, разной взрывчатки и того, как с их помощью можно угробить ближнего, его было не узнать.
        - Готово, - сказал наш сапёр, прямо-таки любовно отрезая излишек шнура. - Теперь понесли всё это к норе.
        Веню слушали я, Туман, Гаврик, Загорный, ТохА и пара его воинов. По знаку вождя эти двое нелюдей подхватили восьмиметровый детонационный шнур с двумя зарядами взрывчатки, прикреплёнными на разной высоте, и понесли его к одной из обнаруженных нор.
        Мы нашли ещё три лаза, кроме тех четырёх, через которые ушли пулемётчики. И сейчас направлялись к тому из них, в районе которого Гаврик и Туман почувствовали живых. Под землёй, естественно.
        - Вот смотрите, парни, в чём суть, - сказал Веня.
        Я, Загорный, маги и ТохА с воинами внимательно слушали.
        - Если эти норы делали профессионалы, а я думаю, что это так, то, скорее всего, дно наружного хода гораздо ниже боковых ответвлений, ведущих к главным жилым галереям. А ещё там на самом дне наверняка есть насыпи, за которыми можно прятаться и вести огонь в случае чего. За ними даже граната не страшна. Поэтому что мы делаем? Я с помощью зеркала примерно определил, где начинаются боковые туннели, напротив них повиснет первый заряд. Второй будет висеть повыше. Хитрость-то в чём, - Веня улыбнулся, довольный вниманием и своим временным превосходством над остальными. - Когда я крутану машинку, верхний заряд взорвётся чуть раньше, чем нижний. Взрывная волна второго взрыва отразится от пороховых газов первого заряда и уйдёт дальше вниз, по галереям, создавая зону избыточного давления. А это, сами понимаете, мозги через уши и другие естественные отверстия. Только желательно, чтобы мы одновременно две норы подорвали.
        - Ну посмотрим, - довольно скептически отозвался Загорный.
        Веня махнул своему напарнику, ожидавшему его знака в пятидесяти метрах от него, рядом с ещё одной норой и с таким же шнуром и пакетами пластиковой взрывчатки в руках. По сигналу они вдвоём опустили заряды на нужную глубину, а потом быстро отбежали метра на три к подрывным машинкам.
        - Ну, поехали, - сказал Веня и крутанул диск.
        Из норы с грохотом вылетело облако чёрного дыма. Я, сидя на траве, почувствовал лёгкий толчок, будто под землёй ударили громадным молотом, за моей спиной вырвался фонтан земли. Мне в капюшон упали комья грязи и мелкие камушки.
        - Ну, что я говорил? - самодовольно заявил Веня. - У них есть запасные ходы для атаки с тыла.
        - Это ясно, теперь туда надо дымовые шашки бросать? - спросил я, вытряхивая грязь из маскхалата.
        - Ага, ещё желательно, когда дым рассеется, слазить внутрь. Проверить, есть ли живые. Гаврик, ты чувствуешь живое под землёй?
        - Не знаю, трудно что-то почувствовать, - ответил маг.
        Я посмотрел на ТохА, тот кивнул:
        - Мы проверим.
        - Тогда пошли к другим норам, - сказал я, поднимаясь.
        Работали мы до вечера.
        Веня истратил всю взрывчатку, но зато были зачищены практически все норы. Никто не сомневался, что в степи ещё полно таких туннелей. Здесь южане десять лет назад воевали с розовыми крысами, так что система подземных ходов была и вправду очень развита.
        Вечером объявили отбой, мы выставили охрану возле незачищенных нор, заминировали их и начали готовиться ко сну.
        Всё произошло, когда я уже заворачивался в плащ-палатку. В свете костров я увидел, как неандерталец тянет за руку… человека!
        Неандерталец тащил его за собой, как щенка, потом поставил на колени, приложил нож к уху. Это не был переход в «форсированный режим», но в голове у меня что-то взорвалось, я прыгнул и вмиг оказался лицом к лицу, точнее, к свирепой роже неандертальца и рычал не хуже его самого.
        - А ну отпусти его, выродок, - сказал я тихим клокочущим от гнева голосом.
        Неандерталец не испугался, даже не убрал костяной нож от уха южанина, как будто считал, что так и надо. С боков подскочили ещё двое его сородичей, наглые, уверенные, что их здесь много и со мной они могут сделать все что угодно.
        «Ну, суки, только попробуйте, - в бешенстве подумал я, - с ножом и пистолетом я вас троих в любом случае положу. В разгрузке у меня ещё три гранаты, эх, есть где осколкам разгуляться!» - с весёлой яростью заключил я.
        - Говори, откуда этот южанин.
        - Этого южанина, - заговорил неандерталец справа, - мы вытащили из норы. Он наш! Не лезь, человек!
        Я взглянул на пленного. Худощавый парень лет восемнадцати, лицо зеленоватого оттенка, этого не могла скрыть даже налипшая грязь. Взгляд потерянный, в ушных раковинах запеклась кровь.
        - Он пленный и поступает в моё распоряжение для допроса.
        - Он наш! - возразил неандерталец.
        - Я тебе сейчас мозги наружу выпущу!
        Сказал вслух и надавил взглядом. Ну, хочешь поиграть, давай посмотрим, кто кого.
        Нелюдь стиснул челюсти, сжал кулаки, я уже чувствовал, куда он хочет бить, - приготовился. Сзади послышался негромкий лязг - это подошли ребята из моей группы. Тут все неандертальцы напряглись.
        - Что тут творится? - прокатился над полем раскатистый бас.
        В свете костра появился ТохА и рыкнул что-то ещё. Неандерталец справа рыкнул в ответ. ТохА опять зарычал. И тут я сообразил, что это речь, - звуки были наполнены смыслом. При других обстоятельствах я бы, пожалуй, удивился: язык неандертальцев был певучим, довольно красивым, хоть и слишком низко звучащим для человека - но не в этой ситуация.
        - ТохА, мы уничтожили пулемётчиков, - рявкнул я. - Мы придумали, как выкурить из-под земли врага. Этот пленник по праву наш! А если они не согласны, то считаю до трёх, и посмотрим, кто из нас прав. Если, конечно, эти пни болотные до трёх считать умеют.
        Неандертальцы зарычали, а вот губа у ТохА дёрнулась, и я просёк, что это была улыбка. Похоже, я попал в точку. Впредь надо иметь в виду, что неандертальцы и снежные люди не так уж между собой ладят.
        - Виктор прав, - прорычал ТохА, в его устах моё имя звучало… мощно. - Люди имеют право на этого человека. Отпустите его.
        Неандерталец убрал нож, указал толстым пальцем на ТохА, что-то рыкнул. Вождь ответил, на этом они и разошлись.
        - Поднимите его, - сказал я своим парням, - Туман, Гаврик, проверьте - нет ли у него привязок к кому-нибудь.
        Коля и Гром подняли южанина с колен, наши маги провели с ним необходимые процедуры. Он оказался не связанным с демоном.
        - Всё чисто, - сказал Гаврик.
        Я подошёл к пленному, щёлкнул перед ним пальцами, чтобы тот сфокусировался на мне. Пленный отреагировал, но фокусировать взгляд получалось у него фигово - глаза сильно косили.
        - Ты меня слышишь? Слышишь?! - крикнул я, стараясь кричать по слогам. - Понимаешь, что я говорю?
        Южанин закивал.
        - Как зовут?
        - Горохов Кирилл! - крикнул в ответ пленник. Своего голоса парень явно не слышал.
        - Меня зовут Виктор. Ты наш пленник, Кирилл, - сообщил я, дополняя свои слова жестами. - Тебя никто не тронет. Но если ты попытаешься сбежать, я тебе горло перережу. Понял?
        Горохов согласно закивал головой.
        - Отведите его к стоянке. Дайте что-нибудь от контузии, если попросит, то и еды какой, а так пусть спит.
        - Сделаем, - сказал Сашок.
        9. Старая знакомая
        Следующим утром группа поднялась с рассветом. Я вдохнул полной грудью свежий воздух, пахнущий росой и травой. Невдалеке Коля и Рикки жарили на костре каких-то грызунов. Я подошёл к ним, мне протянули палочку с насаженным на неё «блюдом». Я с хрустом вгрызся в поджаренное свежее мясо - надоели эти консервы.
        Разведчики один за другим просыпались. Те, кто пришёл из дозора, наоборот, ложились, пытаясь урвать лишние полчаса сна: когда есть возможность отдохнуть - отдыхай. Один из бойцов Грома разминал плечи Вовке Орлову: кто не бегал весь день в броне и с автоматом, а потом не дежурил в этой же экипировке полночи, не знает, как затекает спина. Словом, в лагере текла самая обычная жизнь во время рейда.
        Нелюди тоже занимались своими утренними делами. Кто-то готовил еду, кто-то чистил оружие, старались не мешать тем, кто ещё спит.
        Через час прилетел воздушный шар. Привёз взрывчатку, а заодно новости.
        - Ну удачи, Веня, - сказал я на прощание и похлопал сапёра по плечу.
        Командование предписывало ему с напарником остаться и вместе с нелюдью выкуривать союзников южан из-под земли, а мои группы получили приказ выдвигаться к городу Южному - столице вражеской Колонии.
        - Спасибо, командир, тебе тоже. Очень приятно было с тобой работать.
        - А уж мне как приятно! - засмеялся я. - Ну всего доброго!
        - Давай, землекоп, взорви их всех на хрен, - сказал переминающийся Коля, обнял и приподнял Веню над землёй.
        Когда все попрощались, группы отправилась в путь. А пленного южанина переправили к основным войскам на воздушном шаре.
        Первые десять километров мы бежали с особой осторожностью, опасаясь нарваться на южан, которые могли прятаться под землёй. Но затем Туман заверил, что подземных туннелей под нами больше нет, и мы немного ускорились.
        Пробежка доставляла огромное удовольствие. Большую часть дополнительного снаряжения мы использовали, поэтому передвигались, считай, налегке, местность удобная для бега, без преград и с хорошим обзором, погода отличная. Лето ещё не сменило весну, поэтому даже в полдень было нежарко и дул прохладный ветер. А враг… Что касается состояния дел у южан, Гаврик весь день передавал полученные из штаба сообщения о том, сколько их сдалось в плен и какие населённые пункты заняты союзниками. Раненая нога меня не беспокоила, утром перед выходом снял швы. Рана была чистая и почти полностью затянулась. Повязку на руке я ещё прошлым вечером снял. В общем, дела налаживались.
        К первому поселению южан мы вышли во второй половине дня. Называлось оно, кажется, Васильковое, точнее название было не узнать, потому что поселение было оставлено жителями и сожжено. Мы внимательно осмотрели территорию вокруг пожарища на предмет засад, а потом устроили привал. Часов в пять двинулись дальше. Вечером увидели в небе дирижабль, на борту которого золотыми буквами красовалась надпись: «Аполлон», - старый знакомый. Дирижабль держал курс на северо-запад, то есть возвращался из столицы Южной Колонии. Гаврик связался с ним по амулету - узнать обстановку. Ему передали, что впереди конвоев противника не замечено, и пожелали удачи, Гаврик сказал спасибо.
        Ночью разбили лагерь. За первый день мы прошли километров сорок - я решил парней не слишком утомлять.
        С рассветом продолжили рейд, через два часа вышли к ещё одному городку южан - Долгостепенному, тоже оставленному, но не сожжённому. Мои бойцы два часа осматривали городок, но в дома не заходили, чтобы не нарваться на оставленную мину.
        Долгостепенный заметно отличался от тех поселений южан, которые я видел, когда ездил к южанам с посольской делегацией. Тогда во время коротких остановок санного поезда и ночёвок в гостиницах я обратил внимание на какую-то противоестественную чистоту, что ли. В помещениях царил прямо-таки неестественный порядок. А ещё чувствовался специфический запах, какой-то неживой. Как в госпитале. Нет, это не был запах крови, хлорки и разных лекарств, но и ничем человеческим тоже не пахло.
        В этом же городке уж чего-чего, а бардака хватало, скорее всего потому, что люди уходили в спешке. Самая широкая улица была истоптана скотиной и загажена навозом, в смеси песка, глины и коровяка отпечаталось множество следов - людей, животных и телег. Повсюду валялись какие-то вещи, тряпки, осколки посуды и прочий мусор. Ставни и двери распахнуты настежь. А в остальном - обычное поселение, которое совсем недавно в спешном порядке покинули жители. Вместе с тем оно заметно отличалось от крепостей Зелёного Города. Во-первых, перед стеной не было ни рва, ни вала, а над частоколом была натянута одна нитка ржавой проволоки. Во-вторых, за стеной располагалось десятка два крепеньких домиков, сложенных из больших глиняных блоков - именно блоков глины, а не кирпичей. Стыки между ними были заполнены соломой. У нас всё строится из дерева, даже мостовые, если есть такая возможность. Но на этом отличия не заканчивались.
        Стены домов на главной улице были покрашены белой краской, а фасады покрыты узорами алого цвета. Некоторые я узнавал: одни я видел на памятном концерте в Южном, другие - в тетрадке, которую передала мне Аглая: дома покрывались узорами не просто так. Идя по улице, ты оказывался словно внутри огромного растянувшегося на целый квартал орнамента, состоящего из отдельных домов-фрагментов.
        Внимательно осматривая землю, чтобы не нарваться на растяжку, я заглянул в распахнутые ставни одного из домов. Увидел здоровенный шкаф с раскрытыми дверцами и пустыми полками, очень старый, но крепкий, наверняка сработанный ещё на Внешней Земле. Мебель в комнате была неказистая, сделанная уже в нашем Мире, всюду были разбросаны вещи.
        На полу у окна валялись детские игрушки: куклы, цветные кубики и прочее. Наверное, родители выбросили, чтобы место в телеге не занимали.
        - Командир! - отвлёк меня от осмотра Викинг. - Иди сюда, Акын нашёл кое-что интересное.
        Ещё одной странностью Долгостепенного, а может, и других городов Южной Колонии, было то, что в его центре не было никаких зданий, а только вытоптанный пятачок метров двадцать шириной, в середине которого стоял столб с рупором. Правда, сейчас столб был повален.
        - Это радиоточка, - пояснил Саша, - через неё по утрам и вечерам передавались из столицы сообщения.
        - Вы за этим меня позвали, что ли?
        - Нет. Пойдём туда, - Загорный указал на небольшой домик, выходивший на площадь, у окна которого я заметил Акына и Викинга, наставивших внутрь автоматы.
        Я заглянул в дом. Посередине комнаты на полу сидел небритый худощавый мужик и раскачивался, как маятник, что-то бормоча.
        - Он так всё время себя ведет, пока мы за ним наблюдаем, - сказал Акын, прозванный так за непривычный разрез глаз. - На оклики не реагирует. Мы думали сначала его просто грохнуть, но решили, может, пригодится.
        - За Гавриком или Туманом послали?
        - Уже.
        Пока ждали мага, Акын предложил:
        - А может, верёвкой или кошкой зацепить и вытащить? Если этот мужик на мине сидит, то она взорвётся, а если нет, то всё нормально будет.
        Внутрь, понятно, никто заходить не рвался.
        - Ага, - ответил Викинг, - а если у него граната за пазухой или ещё что-нибудь помощнее. Пристрелить его, и всех делов.
        Тем временем подошёл Туман. Быстро просканировал домик и его обитателя.
        - Чисто, - сказал маг, - серьёзной привязки к эгрегору нет.
        Я подобрал с земли камешек, швырнул его в голову бормочущему мужчине, тот вдруг отреагировал.
        - Мне приказали остаться, - заговорил он, - он приказал мне остаться, приказал остаться… хозяин…
        - Эй, мужик, ты кто? - крикнул я.
        - Он приказал остаться, принцепс приказал мне остаться, он… - На меня взглянули шалые, испуганные глаза.
        - А где все остальные?
        - Они ушли, ушли все, а я остался, принцепс приказал мне остаться…
        Честно говоря, я уже не ожидал услышать внятного продолжения объяснения, однако кое-что услышал:
        - Над нами пролетало большое облако, потом прибежали солдаты и люди. Они говорили, что их бомбило облако. Они сказали, что сейчас сюда придут зелёные, будут убивать всех подряд. Все ушли, а я остался, хозяин приказал мне остаться.
        Дальше опять началось невнятное бормотание.
        У меня на плече заработала рация:
        - Командир, в доме у западных ворот нашли три трупа.
        - Гражданские?
        - Да, уговорили их всех вроде из дробовиков.
        - Наверное, некоторые южане не только бормотали, что надо остаться, - усмехнулся Коля.
        - Остаться, остаться! Принцепс приказал мне остаться, - вдруг встрепенулся южанин, встал и пошёл к нам.
        Одиночный выстрел над головой - и южанин с обиженным выражением лица сел на прежнее место и закачался.
        - Слушай, Туман, если он не зависит от эгрегора, тогда что это? - задал я вопрос.
        - Шизофрения, скорее всего, или типа того.
        - Тогда, может?.. - Викинг провёл ладонью по горлу.
        - Да необязательно, может, отойдёт или к хозяйству его приспособят.
        - Если будет кому возвращаться, - мрачно сказал я.
        - Это ты зря, командир. Весь скот южане с собой забрали, лето скоро, трава уже поднялась хорошая. Найдут какой-нибудь ручеек и переждут. Не зима всё-таки. А поля они уже засеяли, - как всегда рассудительно, добавил Загорный.
        - Ну, может, ты и прав, всё, парни, выходим из города, двигаемся дальше.

* * *
        Разбудило меня странное ощущение, будто по моему затылку ползает жучок. Я открыл глаза и увидел перед собой белую фигуру женщины, которую опоясывало несколько искрящихся золотых ленточек.
        - Привет, Оля, или как там тебя на самом деле зовут, - прошептал я еле слышно.
        - При-ивет, Ви-итя, - громким высоким голосом ответила женщина в белом сиянии, уже знакомо растягивая гласные. Я не удивился, что сидящий недалеко дозорный (это был Орлов) не услышал и не увидел её.
        Ведьма, которая меня затащила на ублюдочный концерт в Южном, где мне пытались промыть мозги и где чуть не остался навсегда.
        - Что тебе здесь надо? - так же шёпотом спросил я.
        - Да вот, почувствовала, что ты рядом, решила повидаться, - в полный голос ответила ведьма. - Ты далеко зашёл, думаешь, и дальше будет всё так же весело? А, Ви-итя?
        - А что изменится, ведьма? Мы сделали уже самое главное, скоро тебя сожгут и по ветру рассеют.
        - Оши-иба-аешься, Ви-итя. Вы подошли к самому логову хозяина, здесь его сила вдесятеро больше. Скоро вы почувствуете это.
        Жучок на моём затылке превратился в многоножку, рыскающую в волосах. Я вспомнил все уроки Сэнсэя, сконцентрировал внутреннюю энергию, но на вид старался казаться расслабленным.
        - И за этим ты ко мне прибежала, ведьма? Сказать, какие вы сильные, что скоро вы нас разобьёте? Ой, я не могу, сейчас умру от страха.
        - Зря смеёшься, Ви-итя, скоро ты сам во всём убедишься. Почувствуешь его силу.
        - Не пугай меня, ведьма. Я уже видел вашу силу там, в крепости, - насмешливо сказал я. - А помнишь как я тебя сделал в Спортзале, гордость свою не потеряла, когда драпала?
        - Замолчи, - прошипела Ольга. - Ты не знаешь, как меня из-за тебя наказали.
        Тут я искренне удивился: эта обвиняет меня, что я не дал себя убить, после того как она убила моего друга, а вместо этого победил её. Вот бывают же… существа. Ведь раньше она была человеком… наверное. А «многоножка» на затылке всё злее впивалась мне в кожу.
        - Надо же, ведьма, - сказал я удивлённо, - может, мне ещё и извиниться перед тобой. Кстати, кто был тот урод, которого я вырубил у крепости источников, как он себя чувствует?
        - О, ты столкнулся с самим хозяином единства. Эгрегора по-вашему. За то, что ты сделал, должна сказать тебе спасибо. Хозяин почувствовал твою силу и стал мягче ко мне относиться, хотя раньше очень корил за то поражение в Спортзале.
        - А чего он сам не явился?
        Опять смех.
        - Вы с ним ско-оро встретитесь.
        - Трусит твой хозяин. Ну пускай только сунется к нам, мы его отправим обратно в преисподнюю, или откуда он к нам явился.
        - Напуска-аешь на себя храбрость, Ви-итя. Напра-асноо.
        - Ну почему же?
        С трудом различимое в белом свечении личико нахмурилось.
        - Не получается? - ласково спросил я.
        Маска удивления на мраморном лице.
        Я рванулся, оттолкнувшись лопатками от земли, распрямился, как пружина, и схватил светящуюся фигуру. Схватил не только руками, но и внутренней силой. Ведьма завизжала. В руки впились тысячи игл, как если бы их надолго связали, а потом ослабили путы. Я стиснул зубы, зашипел, превозмогая боль. Очертания женщины смазались, фигура превратилась в белый столб. У меня было ощущение, что я пытаюсь удержать водяной поток, гейзер, бьющий из земли, дёргающийся из стороны в сторону. Тело словно пронзило электрическим разрядом, по одежде и волосам побежали искры. Я постарался плотнее прижать к себе извивающийся, как огромная змея, белый столб. Меня снова ударил сильный разряд тока, я отлетел в сторону, раздался громкий треск и женский крик.
        Придя в себя, я с трудом поднял голову, тело ломило так, будто меня боевыми жестами били всю тренировку. Над тем местом, где я пару минут назад боролся с ведьмой, висела прозрачная дымка. Ко мне подбежал Гаврик, помог подняться. Дал попить из своей фляги, к моему удивлению, там оказалось белое вино, правда разбавленное.
        - Что случилось, командир?
        - Старая знакомая приходила, - ответил я, отхлёбывая вино, и рассказал, что произошло. - Как думаешь, я убил её?
        - Вряд ли, - ответил маг, водя надо мной руками. - Цел, командир. Повезло тебе крупно, могло насмерть убить.
        - Ты меня недооцениваешь, - сказал я и подмигнул ему - не он ли ещё недавно говорил мне, что уроки Сэнсэя изрядно повлияли на меня.
        - Витя, что делать-то нам? - спросил, подойдя ко мне, мой заместитель. Он обратился по имени, а не как обычно - командир. Это значит, он очень взволнован.
        Я посмотрел на Загорного, улыбнулся.
        - А ничего, Сашок. Если бы они могли нам что-то серьёзное сделать, то уже сделали бы, причем по-тихому. Так что пока спим, а утром уходим. До наших осталось всего ничего.
        10. Логово врага
        Бункер принципиата Южной Колонии.
        Зал совещаний
        Демон Алгэрси уткнулся в чёрный стол и лупил кулаком по его поверхности.
        - Предатели, подлецы, ничтожные твари, - неразборчиво рычал демон, вцепившись зубами в кулак. - Трусливые слизни! Ничтожества!.. Они понимают только язык силы. Как же я могу удержать единство вместе с такими ничтожными. Они не понимают своего счастья отдавать силу мне, чтобы быть причастными к моему единству.
        А теперь, когда у меня не хватает сил поддерживать единство, ничтожные люди захватывают мои поселения.
        Плевать! - пророкотал Алгэрси и откинулся в кресле, по прокушенному кулаку струилась кровь. - Сколько бы людишки ни бросали мне вызов, им меня не победить. А ещё они смертны, падки на власть и прочие искушения. Если предложить им бессмертие и расширить горизонт их возможностей, они ради этого продадут всё что угодно. Я слишком торопился создать своё единство в Колонии, впредь надо быть осторожнее. Пусть человечки захватят эту Колонию, пусть убьют всех, уничтожат всё и вцепятся друг другу в глотки, мне они не повредят…
        Сквозь многометровый слой земли и бетона донёсся грохот разрывов. Опять людишки начали стрелять из своего оружия. И тут демон замолчал. Вспомнил! Вспомнил того смертного, что ранил его…
        - Ничтожный, мерзкий слизень!
        И демон затрясся - уже от гнева. Но быстро успокоился: всякий гнев - это пустая трата сил.
        - Я тебя ещё найду и отомщу, ты еще пожалеешь! - пообещал он и перешел на другую тему: - Как же мало у меня сильных рабов. Ниг-фа оказалась ни на что не годна, её нужно заменить, но некем. Возможно, скоро у меня появится та, что будет сильней Ниг-фы, но это произойдёт не сегодня.
        Высокая, красного дерева, покрытая позолотой дверь открылась. В зал вошёл человек в коричневой форме охранника.
        - Что надо? - недовольно спросил демон, вспыхнул огнём в глазах, собираясь стереть рабу память, и потянулся к зеркальным очкам. Рабам незачем видеть глаза хозяина и знать, чем он от них отличается.
        Вошедший тихо захихикал, демон взглянул на него, тянувшаяся к очкам рука остановилась, а его самого буквально подбросило на месте, он вскочил, а кресло по инерции врезалось в стену.
        - Ты! Что ты здесь делаешь?
        Глаза демона полыхнули белым огнём, глаза вошедшего вспыхнули зелёным пламенем.
        - Вот мы и свиделись, Алгэрси, - заговорил незваный гость.
        - Прочь! Я тебя не боюсь! - взвизгнул демон.
        - Я вижу, у тебя здесь всё разваливается, - не обращая внимания на крик, продолжал вошедший. - Наверное, это судьба всех отколовшихся от Школы: раз за разом пытаться создать своё единство и каждый раз терпеть крах.
        - А тебе какое до меня дело? - спросил Алгэрси. - Что тебе здесь надо, неужели ты думаешь, у меня сейчас не хватит сил справиться с тобой?
        Молодой, по некоторым меркам, демон уже успокоился и взял себя в руки. Растянул губы в улыбке, а на ментальном уровне послал эмоции весёлого пренебрежения.
        - У тебя сейчас не хватит сил даже защитить своё единство, - сказал адепт Школы, и зелёные огоньки пламени в его глазах весело затрепетали. Алгэрси ощутил страх, он прикрыл глаза, белый огонь в них потускнел, он будто прислушивался к чему-то.

* * *
        ВИКТОР АХРОМЕЕВ
        День для меня определённо продолжался отлично. Через час после выхода в рейд нарвались на разбитую колонну южан, а, как говорится, труп врага всегда пахнет приятно. Пять подвод с одним миномётом (это получается около роты солдат) - вдребезги. Раздолбали колонну, судя по всему, с воздуха, то есть с воздушного шара или, скорее всего, с «Аполлона», который нам встретился позавчера. Здорово иметь свои воздушные войска.
        Но моей группе случилось повстречать и живых южан. В 11 часов утра Игла засекла группу солдат, около роты, только без тяжёлого вооружения. Это были простые наёмники или даже ополченцы, понятно, без маскировочных амулетов, со старыми винтовками и самодельными дробовиками. Мы начали расстреливать их с трёхсот метров, они даже не поняли, откуда стреляют. В гуще толпы заклубилось магическое облачко, Гаврик на него сразу навёл пулемёт Саши, через пару секунд маг южан был мёртв, а оставшиеся в живых бросили оружие. Взять с них было совершенно нечего. В другой ситуации я бы, конечно, добил пленных, но, раз мы скоро подойдём к основным войскам, может, там пригодятся рабочие руки. Да, кстати, насчёт основных войск:
        - Гаврик, свяжись со штабом. Скажи, мы пленных взяли, пусть высылают нам транспорт.
        Разведчики заулыбались, поняли мою идею.
        - Гром, Саша, достаём опознавательные знаки.
        Через пару минут у каждого из нас на рукаве был ярко-зелёный кусок ткани, выделяющийся даже на фоне маскхалата цвета хаки. На стволы автоматов тоже повязали кусочки ткани ярко-зелёного цвета.
        - О! Вижу пыльное облако на горизонте, - радостно заявил Медяк через двадцать минут.
        Коля выстрелил вверх ещё один опознавательный сигнал: строенная зелёная ракета. Из дымного облака, поднявшегося в поле, показался БТР, прущий напролом по степи, не разбирая дороги. Машина остановилась, демонстрируя нам надпись на борту: «Змеелов».
        Люк на башне бэтээра открылся, из него ловко вынырнул поджарый боец, без брони, в одной серой куртке, на которую сверху была надета зелёная разгрузка. На рукаве куртке шеврон: молот, от которого в стороны летят молнии. Значок элитного полка Факторий - «Тора».
        - Ну здорово, зелёные! - крикнул боец и спрыгнул на землю.
        - Косарь, командир экипажа бэтээра «Змеелов».
        Факторец протянул мне руку.
        - Капитан Ахромеев, командир отряда «Оса-2».
        - Разведчики?
        - Ну да.
        - Ага. Это, что ли, пленные твои? - Косарь показал на понуро сидящих южан.
        Я кивнул.
        - Оружие у них забрали?
        - Забрали.
        - Тогда грузите всё в машину. А вы, - Косарь встал перед южанами, подбоченясь, - валите на все четыре стороны. Ещё раз увижу, бэтээром перееду! - И уже мне: - Ну их, и так лишних ртов полно. Пошли, Ахромеев, довезу вас с ветерком и добычу закину.
        Ещё до наступления темноты я оказался в палатке Голубева, чтобы доложить о прошедшем рейде. Полковник сразу велел мне садиться, предложил чаю с галетами - к алкоголю во время боевых действий Голубев относился крайне отрицательно. Вот в такой неформальной обстановке, попивая чай и похрустывая сухим печеньем, я рассказал о деталях рейда.
        - Молодцы! - подытожил довольный Голубев и откинулся на спинку стула.
        - Как учили, - я пожал плечами и отхлебнул ещё чая. - Виталик ещё не вернулся?
        - Нет, его отправили зачищать рудные шахты, так что, скорее всего, здесь он не появится.
        Здесь - это в огромном лагере, раскинувшемся в пяти километрах от столицы Южной Колонии. Грузовики, орудия, бронетехника, тысячи людей. И это не считая сапёрных отрядов, роющих траншеи перед самой крепостью. Сквозь ткань палатки я постоянно слышал ржание лошадей, крики и мат механиков, урчание моторов. В общем, нормальная лагерная какофония.
        - А вообще, как у вас тут всё прошло, товарищ полковник?
        - Как? Да нормально прошло, Витя. Прогулка, а не война. Зато потренировались управлять крупными соединениями. Иначе нам Администрация разрешила бы столько горючего сжечь? Так ведь?
        Голубев засмеялся.
        - А его хватит, чтобы до Зелёного Города доехать?
        - Хватит, но только для моего джипа. Поедешь со мной, Витёк?
        - Жду не дождусь.
        Полковник заржал уже в полную силу.
        - А что всё-таки со штурмом Южного? Когда он планируется?
        В принципе не рекомендуется прерывать смеющееся начальство, тем более такими вопросами, но слова ведьмы Ольги не выходили у меня из головы. Что, если и вправду с южанами какой-то сюрприз? Мой вопрос Голубева, похоже, только ещё больше развеселил.
        - Ну ты даёшь, Ахромеев! Расскажи ему, когда штурм будет. А кто его знает! Наших здесь две с половиной дивизии, не считая факторцев. Абсолютное превосходство в броне и тотальное в артиллерии. Южан от силы тысячи две - две с половиной. Хоть послезавтра можем ударить. Только ни-изя.
        - Почему?
        - А где мы, по-твоему, горючее для машин будем брать? Я же сказал, бензина осталось только для моего джипа.
        - Всё так серьёзно?
        - В Администрации считают, при штурме много материальных ценностей может пострадать. Ну станков там до хрена, бензина. Мы не можем, - полковник перешёл на менторский тон, - бездумно уничтожать столь важное имущество. И, разумеется, надо думать о гражданском населении, значительная часть которого погибнет при штурме. По крайней мере Рогачёв так считает.
        Мой командир шёпотом матюкнулся.
        - А с каких это пор Рогачёва интересуют мирные южане?
        - Да вот поди ж ты, интересуют. Остаётся использовать магию. Бахрушев со товарищи что-то чудят второй день. Говорят, что ищут ещё одно скопление источников вроде того, что вы уничтожили.
        - А он всё-таки остался?
        - Вроде да. Говорят, где-то рядом, но найти не могут. Тогда проще будет. Если лишим силы демона, ну ты знаешь, - я кивнул, - тогда расколем эгрегор. Расколем эгрегор - адекватные южане заключат с нами мир. Они же понимают, что шансов у них нет.
        «А тогда на что надеется демон?» - подумал я.
        Голубев, судя по выражению лица, угадал мои мысли.
        - Сэнсэй где? - спросил я прямо.
        - Не знаю. Он зачислен в мой батальон вольнонаёмным, вот и шастает где-то. Ты что, не знаешь его, что ли? - проворчал полковник.
        - А может, нелюдей как-то задействовать? Бросить их в лобовое столкновение. Или пусть свою магию задействуют. Тогда, у Северных Развалин, у них получилось. Может, и сейчас что-то выйдет.
        - Нет у нас больше нелюдей. Ушли они.
        - Как, когда? - подскочил я. - Союз разорван? А наши Колонии, они же теперь, считай, беззащитные остались, под ударом.
        - Да сядь ты. Никто ничего не разрывал. Свои обязательства они выполнили. Помогли разбить южан и этого своего… Отступника своего грохнули. Теперь они уходят домой. Мы обещали друг другу жить в мире. Но в Южном им нечего делать. Без них обойдёмся.
        - Так делать-то что?
        - Ты, Виктор, иди отдыхай. А завтра мы с тобой всё обговорим.
        - Слушаюсь.
        За ночь траншеи ещё ближе подползли к Южному. Я смотрел с пригорка, как весело летят вверх комья земли, подбрасываемые лопатами наёмников. Траншеи упорно удлинялись. Южане пока молчали.
        День проходил как обычно. Подьём, зарядка, завтрак. После завтрака я поболтал с наёмниками. Послушал их истории. О том, как не взрывались снаряды, когда они обстреливали крепости южан. О том, как южане вылазили из окопов и готовились идти в штыковую, но вдруг стали бросать оружие и сдаваться. О том, как шестая рота попала в огневой мешок, устроенный вылезшими из-под земли снежными людьми с «Утёсами». И о том, как третий полк наёмников неудержимо преследовал драпающих южан. Ещё наёмники говорили, что их союзники-факторцы нормальные парни, с ними воевать можно. Я тоже стравил бойцам пару баек, полностью выдуманных, зато весёлых. Викинг в это время уже успел растрепать всем о наших подвигах, правда не раскрыв ни одного военного секрета и не сказав ни слова правды, зато все: и наёмники Зелёного Города, и факторцы - только и говорили о разведчиках Ахромеева и Пряхина. Напоследок я сочинил еще пару небылиц о нелюдях, с которыми успел повоевать. Врал я убедительно, мне верили и слушали, раскрыв рты. Под конец, напустив туману, я пожелал наёмникам удачи и ушёл отдыхать.
        Бесцельно бредя по лагерю, я вдруг услышал ни больше ни меньше - церковное пение. Пойдя на звук, я увидел старого знакомого - священника Михаила Игнатьевича. Однажды я сопровождал его в Антрацит, город на юге нашей Колонии. Вместе мы сражались с нечистью, а потом отправились с посольской делегацией в Южную Колонию. Михаил Игнатьевич, мощный, плечистый, с окладистой бородой, для своих лет (а ему было далеко за пятьдесят) выглядел крепким, здоровым мужчиной. Я застал его, когда он освящал оружие для наёмников вместе с помощником (мальчишкой лет четырнадцати в чёрном одеянии), ну и благословлял солдат. Когда Михаил Игнатьевич закончил, я улучил момент и тихонько подошёл к нему. Был у меня один серьёзный вопрос.
        - Здравствуйте, Михаил Игнатьевич!
        Священник обернулся, увидел меня, его аж передёрнуло, мне показалось, что он хотел повернуться и уйти, но сдержался, спокойно ответил:
        - Здравствуй, Виктор.
        - Михаил Игнатьевич, давно хотел вас увидеть, вопрос задать. Да не получалось.
        - Я из Антрацита каждый месяц приезжаю в Зелёный Город на службу в свою церковь.
        - Ну так получилось, - я сделал вид, что не понял замечания.
        - Может, отойдём в более тихое место?
        - Да нет, здесь тоже можно.
        - Я слушаю.
        - Михаил Игнатьевич, полгода назад, там, - взмах в сторону крепости, - это вы мне помогли?
        - Нет, не я.
        - Как, а кто же?
        - Не знаю, Виктор, - это твоя жизнь. Ступай с Богом.
        И Михаил Игнатьевич развернулся и ушёл, оставив меня в полном недоумении. В таком задумчивом состоянии я и пришёл на небольшой пригорок, наверное единственный в этой гладкой степи, с которого наблюдал за трудами наёмников.
        Вскоре ко мне подсели Гаврик и Саша. Так мы и сидели молча. Над головой, урча моторами, пролетел дирижабль, на серебристой оболочке была надпись: «Гермес».
        Я различил под его брюхом, кроме бомб, 23-миллиметровые зенитки - «зушки». Гермес завис над городом и принялся поливать его из пушек. Он висел на высоте около трёх километров и был недосягаем для огня с земли. Понятно, что и эффект от стрельбы с такой высоты был скорее психологический, но всё-таки.
        «Гермес» изредка поворачивался или включал двигатели, чтобы противостоять ветру, продолжая стрелять по городу.
        - Что-то он бомбы не сбрасывает, - заметил Сашок.
        - Вроде с него ищут оставшиеся скопления источников, так мне рассказывали, - сказал Гаврик.
        С подачи магов, все мы стали называть людей, из которых демоны Южной Колонии пьют жизнь, источниками. Так проще.
        - А потом что? - вышел я из задумчивости.
        - А потом дирижабль сбросит бомбы, - заключил, потянувшись, Саша. - Что-то скучно сидим. Может, выпить чего?
        - Вон у Гаврика полная фляга белого вина, - сказал я.
        - Уже нет, - гыгыкнул Загорный. - Ладно, пойду что-нибудь поищу, без меня никуда не уходите.
        Саша ушёл. Мы с Гавриком опять погрузились в молчание, спустя некоторое время маг тяжело вздохнул. Мне показалось, что его что-то тревожит.
        - Что такое, Гаврик?
        - Да ничего, просто весь день какой-то… С самого утра настроения нет. Не знаю почему.
        - Может, это крепость на тебя так действует? - обеспокоился я. Неужели Ольга не врала?
        - Да нет, магия тут ни при чём, я думаю. Просто внутри как-то тоскливо. Как будто… ну неважно.
        - Нет, Гаврик, ты давай выкладывай. Ты наша связь, если у тебя проблемы - это проблемы всей группы.
        - Да нет, просто ощущение, как будто вспомнил… Вернулось то, о чём забыл. Одна история, стой!.. Смотри!!!
        Пальцы Гаврика впились мне в руку, его глаза округлились, он смотрел, не отрываясь, прямо перед собой. Я дёрнулся, выхватил пистолет. Перед нами висела красная дымка, через несколько секунд она обрела форму женской фигуры. Она была абсолютно прозрачной, сквозь нее было видно поле и крепость южан. Очертания фигуры были неровными и колыхались, как языки пламени жёлто-рыжего цвета. Несмотря на всю странность происходящего, я не чувствовал опасности, хотя руку с пистолета не убирал. Фигура повернулась, за её спиной я разглядел что-то вроде длинного плаща, похожего на большой язык пламени.
        - Спокойно, Виктор, я, кажется, знаю, кто это… Я всё понял.
        - Кто?
        - Я потом объясню, мне кажется, она зовёт нас. Пошли.
        Огненный призрак полетел над землёй, мы последовали за ним. В движении желто-рыжая фигура казалась прозрачнее. Иногда она почти полностью исчезала в солнечных лучах, и мне приходилось менять угол зрения, чтобы не потерять её из виду.
        Призрак остановился в нескольких километрах от крепости и исчез.
        - Ну и что дальше? - задал я очевидный вопрос.
        Гаврик присел над местом, где растворилась фигура, поводил руками.
        - Там что-то есть.
        - Замечательный вывод, - фыркнул я, но тоже присел. - Ты всё-таки объяснишь, что это было?
        - По-моему, это женщина, которую я когда-то любил, - ответил Гаврик, не поднимая головы.
        Вокруг стелилась ковром невысокая мурава. Я взлохматил траву, тонкие стебельки разом приподнялись и открыли узкую щель в земле. Так, напротив неё такая же щёлка, и ниже тоже.
        - Так, Гаврик, держи траву, - сказал я магу, намереваясь запустить нож в щель.
        - Ты уверен, командир? Может, сапёров позвать, я магии не чувствую, но, может…
        - Тогда погоди.
        Помнится, у меня когда-то получалось чувствовать металл на небольшом расстоянии. Я сконцентрировался, закрыл глаза, положил ладони на люк, а в том, что это люк в земле, я не сомневался.
        - Нет там металла, - немного обиженно сказал Гаврик. - Но мина может быть и в пластиковом коробе, и в деревянном.
        Я открыл глаза, металла я и вправду не почувствовал.
        - Ну, раз нет железа - уже хорошо. А насчёт мин мы сейчас проверим.
        Я засунул лезвие ножа в щель, надавил. Крышка неожиданно легко подалась. Я очень медленно поднимал нож вместе крышкой, стараясь почувствовать: легко ли идет люк, не натянулась ли проволока, ведущая к детонатору. Когда зазор между крышкой и поверхностью стал достаточно широким, Гаврик заглянул внутрь.
        - Чисто, командир.
        Я откинул люк. Нам открылась квадратная яма, вырытая наискось, метра два глубиной, полметра в ширину. Вниз сразу засосало воздух, значит, там внизу есть ещё один туннель.
        - Дай-ка, - я взял у Гаврика фонарик, - посторожи тут, если увидишь Сашу, зови сюда.
        Я съехал по стенке под землю и оказался в круглом туннеле, который был чуть шире, чем отверстие наверху. Он круто поворачивал налево метров через двадцать. Я прикрыл рукой горящий фонарик и перешел на ночное зрение. Туннель был явно вырыт недавно: сочный чернозём сохранил следы инструментов. В чёрную глубину продолжал тянуть сквознячок. Я дополз до поворота, так же прикрывая фонарь рукой. Света, пробивающегося между пальцами, мне хватило, чтобы осмотреть, куда ведет подземный ход: ещё через двадцать метров я увидел новый поворот, на этот раз направо.
        Я полез дальше, стараясь заранее увидеть и не задеть какую-нибудь ловушку или сигналку, пока не дополз до угла и не увидел очередной поворот. Похоже, туннель был построен зигзагом, то есть предназначался для обороны от противника с огнестрелом. С такими поворотами хрен достанешь стрелка, даже гранатой.
        Дальше я лезть не стал. Вместо этого сконцентрировался, выключил фонарь и в полной темноте попытался почувствовать, что там дальше. Не носом, естественно, тяга внутрь туннеля была такая, что капюшон на спине шевелился. Я хотел узнать, что впереди, внутренним чутьём. Сам не очень верил, что удастся, но кое-что получилось: я ощутил впереди присутствие того же, что и в поле перед крепостью источников. В конце туннеля было что-то неправильное, что следовало выжечь, уничтожить. Мне даже показалось, что в темноте мелькнул красный отблеск.
        Надо как можно быстрее доложить об этом тоннеле командованию. Чуть ли не сложившись пополам, я развернулся в туннеле и, как змея, пополз к выходу.
        Из лаза мне помогали выбраться Гаврик и, судя по голосу, Саша. Сам я ничего не видел: как только выбрался на освещённое пространство, солнце стало резать глаза неимоверно, даже сквозь сомкнутые веки. Я накинул капюшон, за шиворот посыпалась набившаяся в маскхалат земля, завернулся в капюшон, как в кокон, и попросил:
        - Отведите меня срочно к Голубеву.
        Толя Каскадёр всегда отличался таким довольно редким умением, что прекрасно различал, в чём он разбирается, а в чём нет. Поэтому, как только я начал рассказывать о красном призраке, зовущем за собой, он приказал мне лечь на кушетку в палатке. Но не потому, что подумал, что я умом тронулся, а потому, что сразу послал за Бахрушевым со товарищи и велел сначала дождаться их, а потом уже рассказать всю историю. Голубев также приказал набросить на крышу палатки дополнительно несколько слоёв ткани. Внутри стало заметно жарче, зато я смог «вынырнуть» из капюшона и даже открыть глаза.
        Бахрушев и генерал факторцев Константин Лазарев появились быстро. Втроём с полковником они выслушали мой рассказ внимательно, без насмешек. К мистике, понятно, у нас относятся серьёзно. Алексей Бахрушев сразу передал своим парням, чтобы выяснили - куда ведёт найденный мною подземный ход. Потом в палатку подтянулся начштаба Говоров, подошли командиры дивизий и полков. В общем, совещание набирало оборот, а я пока пытался набросать план подземного хода, который обнаружил, и его местоположение на карте.
        - Ребята «прозвонили» землю, - сказал Бахрушев, имея в виду своих магов, - ход, который нашёл Виктор, ведёт к обширным подземным пустотам, как раз под стеной города. Похоже, мы нашли источники. Южане вырыли катакомбы и туда сгрузили. А под стеной, потому что там заклинаний всяких навешано, на общем фоне не различишь.
        - Ну что, тогда, может, навести артиллерию? Разнесём эти катакомбы, и всё, - предложил Голубев.
        - Хм… не знаю. Пещеры глубоко под землёй расположены, с первого раза может не получиться обрушить своды. Тогда они смогут эвакуировать источники.
        - Кто они? - не удержавшись, задал я вопрос.
        - Ну… те, кто охраняет источники под землёй.
        - То есть нелюди, - уточнил Голубев.
        - Скорее всего.
        - Тогда надо разведать как можно лучше тот туннель. Если получится, можно через него забросить взрывчатку в основные пещеры или накидать дымовых шашек. Если нет, то разнести на фиг всё артиллерией.
        Заметив слегка искривившееся лицо Бахрушева, полковник спросил:
        - Что?
        - Там женщины и дети, товарищ полковник. Скорее всего.
        - И?
        Секунд десять Голубев смотрел в глаза магу потом спросил:
        - И что ты предлагаешь? Положить людей в грёбаном туннеле ради зомбаков-южан?
        - Они могут быть не полностью поглощены, - сказал Бахрушев после паузы. - Если удастся проникнуть в сами пещеры под землёй, можно попробовать разорвать связь людей с эгрегором. Только нужно перед этим отвлечь основную сущность Эгрегора.
        - Замечательный план, - с кривой усмешкой произнёс Голубев. - Думаешь, мне по душе убивать всех тех, кого зарыл тот демон под землёй? А если операция сорвётся, все мои, мои (!) парни лягут, а этих, источников, эвакуируют?
        Маг только вздохнул.
        - Но в тоннель группу с магами по-любому придётся запускать.
        - Придётся, - ехидно ответил Голубев.
        Тут полог, служивший дверью, откинулся, свет белым кинжалом резанул мне по глазам, и к нам в палатку вошёл старший охранник.
        - Товарищ, - обратился он к Голубеву, - тут к вам один, помощник священника местного. Говорит, по важному делу, ну которым все сейчас занимаются.
        Охранник многозначительно посмотрел на мага и полковника, те переглянулись. А у меня возникло нехорошее предчувствие.
        - Тащи его сюда, - рыкнул Каскадёр.
        Снова высверк ядовитого фосфорного света в разрыве ткани. Я зажмурился, а когда открыл глаза, у входа мялся паренёк в видавшем виды чёрном одеянии. Был он не старше семнадцати лет. Тощий настолько, что рукава рясы свободно колыхались вокруг кистей, а ключицы выпирали сквозь ткань.
        - Ну что там у тебя, говори, - недовольно рыкнул Голубев.
        - Отец Михаил, он… он пошёл людей освобождать.
        - Куда?
        - Под землю. С демоном сражаться, за людей.
        - Да он что… - не выдержал я, но вовремя спохватился, проглотил ругательство.
        - Он сказал, ему так сказано было, - паренёк робко оглядел всех присутствующих.
        - Фигня, - махнул рукой Голубев, - у входа караул стоит. Никто его не пропустит.
        - Мы не там спускались, - сказал паренёк, - отец Михаил меня отвёл в степь, сам спустился в какую-то нору под землёй, а меня отправил к вам, сказать, что собирается сделать.
        - Да что… - Полковник саданул кулаком по карте, на которой был нанесён план подземных катакомб.
        - Похоже, подземных туннелей несколько, - заметил Лазарев.
        - Товарищ полковник, - вмешался маг, - если ему было откровение, может, так и надо. Священнику гораздо легче разорвать связь в эгрегоре, чем магу.
        - Послушай, ты! - Полковник свирепо глянул исподлобья, сейчас он очень походил на разозлённого носорога, которому пулю загнали в холку вместо сердца. - Нет, сначала ты, - Голубев указал на совсем сомлевшего монашка. - Давно это случилось?
        - Минут двадцать пять назад. Как отец Михаил спустился, я сразу к вам.
        - Так, Ахромеев, Бахрушев, слушайте сюда!
        - Слушайте сюда, - сказал я штурмовому отряду, стягивая проволокой тугой пучок сигнальных ракет: в тёмном тоннеле они поэффективнее дроби будут. - Первыми пойдём я и Загорный. За мной с отрывом в двадцать метров - остальные. Смотрите в оба, в тоннеле могут быть потайные ходы, по которым к нам в тыл могут выйти, и, конечно, мины.
        Над норой, которую я обнаружил, уже натянули тент, и я смог нормально видеть тех, с кем через несколько минут спущусь… надеюсь, что просто под землю, а не несколько глубже.
        Кроме Сашки со мной пойдут Рикки (потому что маленький), Гаврик (потому что уже был в туннеле), маг Глеб (недавно вернувшийся с группой Осипова) и ещё несколько автоматчиков и подрывников, в основном все факторцы. От политики мне тоже никуда не деться - нужно провести совместную операцию.
        Большая часть моей группы осталась на поверхности. От снайпера Инги в извивающемся тоннеле, понятно, толку нет, меч Викинга почти бесполезен, а кроме того, не хотел я вести свою группу неизвестно куда. От Голубева я получил чёткие указания: в случае чего хватать Михаила Игнатьевича и эвакуироваться, а все обнаруженные помещения взрывать.
        Я ещё раз обсудил все детали с бойцами. У командира факторцев, как оказалось, кличка была Мангуст, что дало повод для шуток о Рикки, и это как-то сразу сблизило, что ли, нашу сборную команду. Никаких вопросов больше не было. Тогда я поправил броню, проверил пистолет, пощупал, хорошо ли скреплена связка ракет, и, выдохнув, скатился под землю.
        Уже в туннеле я пополз не по-пластунски, а на коленях и локтях (хорошо, догадался на них дополнительную защиту надеть), чтобы в случае чего сразу же применить оружие, и стараясь, как кошка, ставить заднюю конечность туда же, где только что была передняя, чтобы не задеть ненароком какой-нибудь «сюрприз», оставленный строителями туннеля. По правде сказать, надеялся я больше всё-таки не на пистолет, а на сигнальные ракеты. Отец рассказывал, как такими штуками из-под земли партизан выкуривали, когда он ещё на Внешней Земле воевал в горах. Выстреливали разом две-три ракеты в тёмный туннель, и даже опытные бойцы не выдерживали - сдавались. Вряд ли, конечно, под землёй я встречусь именно с людьми, но почему-то думается мне, против тех, кто мне встретится, сигнальные ракеты будут ещё эффективнее.
        Несколько километров под землёй на четвереньках даже мне было нелегко пройти, хорошо хоть, дышать было легко. Потоки воздуха, циркулировавшие в туннеле, даже ощущались кожей, хотя лаз, который мы с Гавриком обнаружили, я приказал закрыть. Видимо, вентиляция в катакомбах работала отлично.
        В основной группе, за мной и Загорным, один из автоматчиков держал магический амулет, светящийся тусклым светом. Когда мы с Сашей скрывались за очередным поворотом, из-за предыдущего выползал боец с амулетом. Этого мне хватало, чтобы хотя бы немного разглядеть пространство вокруг себя. Туннель шёл под уклон; если вначале его стены и потолок были пронизаны корнями растений, то теперь стены были гладкими - только глина.
        Сколько мы прошли, я не считал, за маршрутом следили маги в основной группе. Я просто передвигал конечностями, ни о чем не думая, отбросив все эмоции, и внимательно смотрел по сторонам, чтобы не зацепить мину. В одном я был уверен точно - Михаила Игнатьевича мы всё-таки должны обогнать. И вдруг, через неопределённое количество времени, Саша положил руку мне на спину. Я повернулся, он знаками показал, что мы уже близко к цели. Я кивнул и прибавил прыти. Вскоре я почувствовал лёгкую дрожь земли - это наши пушкари стали отвлекать демона Южной Колонии. И почти сразу за этим мой нос уловил кислую вонь из смеси дерьма, пота и прочей гадости, которая может исходить от людей, долго находящихся в одном помещении.
        Сашу предупреждать не стал, он и так запах учуял. Мы остановились ненадолго, подождали, пока вся группа подтянется. Перед нами был ещё один поворот, видимо последний.
        Я трижды коротко вдохнул, сконцентрировался (никаких хитростей, сейчас всё решает только внезапность и быстрота) и вынырнул из-за поворота. Впереди было совершенно темно, но и темнота, оказывается, имеет множество оттенков.
        Где-то на границе моего поля зрения я различил, что на чёрном фоне шевельнулось что-то ещё более чёрное. Не раздумывая, я нажал на курок пистолета и дёрнул зубами за шнуры сигнальных ракет.
        Яркие кометы с визгом улетели вперёд, разбрасывая искры. Я успел зажмуриться, но это помогло не сильно, вспышка всё рано резанула глаза. Загорный, навалившись на меня, выстрелил несколько раз из дробовика. Выстрелы заглушил писклявый вой, к заполонившей всё вони добавился тошнотворный запах. А мы с Сашком рванули вперёд. Быстрей, быстрей, на четвереньках по туннелю, сейчас всё решает скорость.
        Слегка ослепший и полуоглохший, я вдруг перестал ощущать рукой опору и рухнул куда-то вниз. Пролетел совсем немного, упал на что-то мягкое, с визгом прыснувшее из-под меня, перекувырнулся и выстрелил оставшимися сигнальными ракетами.
        Глаза я сразу же зажмурил, но успел заметить главное - наших парней, выбирающихся из подземного хода, - целых и невредимых. А еще человека в дальнем углу, в тёмном одеянии, на котором блестел золотом крест, несколько тварей, похожих на гигантских то ли кротов, то ли крыс, подбирающихся к нему по… И тут я сообразил, на чём стою. Я находился в огромной подземной норе шириной метров пятьдесят и высотой в четыре метра, пол которой был устлан людьми, лежащими вплотную друг к другу.
        Были ли это и вправду женщины и дети, я не разглядел. Зато попробовал подняться и выстрелить на звук в одну из тварей, подкрадывающихся к Михаилу Игнатьевичу. Ничего не вышло, шум в ушах заглушал все звуки, но окрик Загорного: «Командир, граната!» - я всё-таки расслышал.
        И тут же упал на бок, зажмурившись, накрыв голову руками и раскрыв рот, как рыба.
        Ослепляющая вспышка света и нестерпимый визг заставили меня содрогнуться от боли. Эффект от светошумовой гранаты не шёл ни в какое сравнение с воздействием сигнальной ракеты. Казалось, что прямо в мозг через глаза и ушные раковины тёк вибрирующий поток боли. Я потерял ощущение пространства, голова закружилась, как будто я провалился в ярко-белый колодец и падаю в бездну. К счастью, это продолжалось недолго. Пронзивший болью свет погас. Вместо него пришла темнота, и я почувствовал, что теряю сознание. Последнее, что я запомнил, это отпечатавшаяся на сетчатке во время вспышки гранаты, как негатив на плёнке, фигура женщины, рядом с которой я упал. Её безучастное лицо с бессмысленными глазами, глядящими в потолок, и разорванная серая роба, сквозь которую были видны впалые рёбра и совсем маленькая, детская грудь.
        А ещё мощный голос, задевающий что-то внутри, который произнёс:
        - Да воскреснет Бог…

* * *
        Несколько снарядов были сброшены на участок земли над бункером принциата. Низкий гул проник в прямоугольный зал. Широкая люстра закачалась, на пол посыпалась штукатурка. Несколько плиток с красно-белым орнаментом отвалилось от стен и разбилось.
        - Ты даже не можешь защитить своё единство, - сказал демон с зелёным огнём в глазах.
        - Ты… - прошипел Алгэрси, но вдруг схватился за горло, заревел и упал.
        Изо рта у него пошла пена, а белый огонь в зрачках потускнел. Демон катался на полу, рвал на себе рубашку, из груди его вырывался хриплый клёкот, переходивший в визг, когда звук достиг высшей ноты, демон изогнулся и затих.
        - Ну? Что я говорил, - сказал зеленоглазый, склоняясь над Алгэрси. - Чёрный жрец и ничтожные людишки тебя победили.
        - Ты… - прохрипел Алгэрси.
        - Ты повторяешься, - насмешливо бросил зеленоглазый своему врагу.
        И с этими словами схватил его за горло, поднял, легко, будто невесомого, на уровень глаз. И тут белый огонь на месте зрачков Алгэрси совсем потух.
        - Беги-беги, слизень, от нас ты всё равно не скроешься, - сказал зеленоглазый и оторвал пепельно-седую голову, как бутон у тюльпана.
        Через миг зелёный огонь в его глазах тоже погас. Осталась одна пустая оболочка - тело охранника в коричневой форме, который в страшных судорогах повалился на труп своего бывшего хозяина. Прибежавшие на шум другие охранники обнаружили в пустом зале только два безжизненных тела. Чуть раньше они почувствовали, что у них внутри что-то сломалось, оборвалось.
        11. Главный враг
        ВИКТОР АХРОМЕЕВ
        Я лежал в постели с мокрым полотенцем на лбу и пытался справиться с головной болью. Сквозь ставни над кроватью доносились редкие басовитые очереди «зушек» и «Утёсов». Это штурмовые отряды добивали особо упорных южан в столице Колонии. Ставни я не открывал: там, на улице, только стрельба, отблески редких пожаров, крики и запах гари. Большая часть армии союзников сейчас разбрелась по городу и зачищала квартал за кварталом - от работников местной милиции, служащих разных департаментов и просто несдавшихся южан. Ну и, конечно, рыскала в поисках добычи. Самое ценное, естественно, достанется Администрации Зелёного Города и руководству Факторий. Оно и понятно: как в одиночку утащить дизель и что потом с ним делать? Но золотые и серебряные монеты парни заслужили - освободили город от демона. Хотя, разумеется, командование приказало солдатам не обострять отношения с местным населением. В это же время штабные и оставшиеся наёмники помогали мирным жителям: открывали тюрьмы и фильтровали заключённых, отправляли раненых в госпитали, раздавали еду нуждающимся.
        Всё это рассказал мне Саша Загорный, который приходил меня проведать и заодно пригласил отметить славную победу. На добычу мне было плевать - разведчиков Администрация в любом случае не забудет. Мысли о еде вызывали тошноту, поэтому я пожелал Саше хорошо отдохнуть, а сам остался лежать. Надо было перетерпеть контузию от взрыва светошумовой гранаты.
        Наш батальон разведчиков вломился в одно из лучших зданий города - дорогую гостиницу, построенную еще на Внешней Земле, - и занял его по праву победителя. Меня под руки отвели в лучшие апартаменты - вообще-то, ничего особенного, но после походных лагерей - настоящий шик, дали пару таблеток и оставили отлёживаться.
        Я продремал несколько часов, и мне стало легче, реально легче, а не только от обезболивающего. Контузия почти прошла, в голове уже не пульсировала боль, и шум в ушах практически исчез. Хотя, вообще, мне повезло, что отделался только шумом, а не лопнувшими барабанными перепонками.
        Еще через полчаса мне стало настолько хорошо, что я захотел сесть. Голова была пустая и лёгкая, как бывает, когда уходит сильная боль. Я потянулся к ставням, открыл окно. Сильный ветер принёс запах гари, но всё равно стало свежее. Я помассировал виски и решил заняться самолечением - выполнить несколько дыхательных и физических упражнений, чтобы привести себя в порядок. Может, потом удастся спуститься к ребятам, празднующим внизу.
        Но только я вытянул руки вверх, как ожила рация на маскхалате, висящем на стуле.
        - Здравствуй, Виктор!
        Я вздрогнул. Несмотря на треск и шипение передатчика, я узнал голос. Сэнсэй! Я поспешно накинул на себя маскхалат, включил рацию на передачу:
        - Сэнсэй, это ты?
        - Да, я. Ты как себя чувствуешь? Голова не болит? Можешь выполнить одну мою просьбу?
        - Конечно, всё что нужно.
        - Отлично, выходи быстро на главную улицу города, к департаменту по внешним связям, ты там уже был, поворачивай направо, пройди ещё два квартала, потом ещё раз поверни направо, увидишь розовое здание - это городской архив. Будешь на месте, я скажу, что делать дальше.
        - Понял, - коротко ответил я и выбежал из комнаты.
        На первом этаже меня заметил поднявшийся из-за стола Загорный.
        - Дела, я скоро вернусь, отдыхайте, - бросил я в ответ на его вопросительный взгляд и побежал к выходу.
        М-да, если здание городского архива и было когда-то розовым, то теперь оно стало чёрным от копоти. Два верхних из четырёх его этажей были объяты огнём. Пламя вырывалось из окон, полностью охватило крышу. Вокруг суетились люди, но никто тушить пожар не собирался.
        - В подвал, быстрее, - поторопил Сэнсэй.
        Я бросился в горящее здание.
        - Стой, мудак, куда? - крикнули мне вслед, но остановить не пытались.
        Входная дверь была распахнута, я вбежал внутрь, меня сразу окутал пышущий жаром воздух. Хотя основные помещения архива ещё не горели. Пол был выложен плиткой, вдоль розовых стен, через каждый пять метров, стояли небольшие деревца в горшках. Я нашёл дверь, за которой находилась лестница, ведущая вниз, спустился в подвал. Там был гораздо прохладнее, но совсем темно.
        - Через двенадцать метров, третья стальная дверь, она открыта, - сказал мне голос по рации, - на верхнем стеллаже в четвёртом ящике сверху возьми две синие папки. Ах да, забыл, ты сейчас не различаешь цветов. Ну не перепутаешь, они самые большие.
        - Понял, найду.
        Я разыскал распахнутую стальную дверь, замок, похоже, был вырван взрывом. В архивном ящике нашёл две самые большие папки, вынул из них бумаги, не глядя, сунул за пояс. И быстро рванул обратно.
        - Нашёл, значит? - прошипел голос рядом.
        Я обернулся. На выходе из холла к подвальной лестнице стоял скособоченный человек в оборванной одежде.
        Сначала я подумал, что это какой-то работник архива, забытый здесь, но потом незнакомец поднял голову. Его глаза светились отталкивающим тусклым синевато-белым светом. Не как у кошки или у меня самого отражали свет, а именно его излучали. Я понял, кто передо мной. Одним движением я, разворачиваясь, выхватил пистолет, выстрелил в живот демону, а потом рванул вверх по лестнице к выходу из архива.
        Затылком почувствовал, как холодная чужая воля попыталась подчинить меня. Я отбился - пригодились уроки Сэнсэя - и побежал дальше.
        Реальный, физический толчок в спину настиг меня, когда я уже был на полпути к выходу. Перевернувшись в воздухе, я выстрелил, отчётливо услышав звук попадания пули в плоть. Плюхнулся на спину, проехался несколько метров по гладким плиткам пола, перекувыркнулся и встал на колено, выставив вперёд руку с ножом и держа на прицеле врага.
        В груди уже начинал разгораться огонь. Каждый удар сердца отдавался тяжёлой пульсирующей болью в голове. Демон ловко перекрыл мне путь к выходу и дразнил:
        - Давай, давай, страж! Нападай на меня!
        «Почему страж?» - отстранённо, сквозь боль, подумал я. Но тут до меня дошло. Демона устроит ничья. Он может переместиться в другого тело, знает сколько их у него. И, даже если я сейчас уничтожу тело, после «форсированного режима» всё равно потеряю сознание. И кто тогда будет меня вытаскивать из-под горящих развалин? Тем более сейчас, после контузии, я далеко не в лучшей форме, и долго поддерживать «особое состояние» у меня не получится.
        Я застыл, не зная что делать, пытаясь сдержать ускоряющееся сердцебиение. А демон продолжал:
        - Что, догадался, страж? Да, твой труп найдут под горящими завалами. И все узнают, что ты спасал документы о тайных переговорах твоего вождя с Южной Колонией. И что сделают факторцы и зелёные, когда найдут эти документы, угадай?
        «Надо прорываться», - решил я и дал волю огню в груди.
        - Стой! - остановил меня окрик, хорошо знакомый ещё со времён детских тренировок в Спортзале.
        Демон обернулся, за ним стоял Сэнсэй в боевой стойке.
        - Попридержи силу, ученик, - слегка ироничным тоном бросил учитель, несмотря на всю серьёзность ситуации.
        Я попытался сдержать, загнать обратно бьющийся внутри огонь. Время уже начало замедляться, но жар не растекался по мышцам, наливая их лёгкой силой. Я затормозил на границе «особого состояния», чего раньше со мной никогда не было.
        А демон тем временем, злобно пискнув, выбросил руку, и в Сэнсэя полетел тёмный пучок, похожий на клубок взбесившихся змей. Сэнсэй повёл ладонью, и пучок пролетел мимо, постепенно растаяв. Демон ещё больше сгорбился, издал пронзительный вибрирующий звук. Тогда я решил броситься на помощь наставнику. Поскольку он стоял на одной линии с демоном, я не рискнул стрелять, а перехватил нож обратным хватом, и… меня снова остановил взгляд Сэнсэя.
        Я замер. Демон крутанулся на месте, видно хотел прыгнуть на меня, но тут рядом с ним оказался Сэнсэй, пространство между ними вспыхнуло синим. Демона отнесло на меня, я успел увернуться и махнул ножом по скрюченной руке твари, пытающейся вцепиться мне в шею.
        - Беги! - крикнул Сэнсэй, загораживая меня от демона с пола.
        Я на рефлексе выполнил приказ и ринулся к ближайшему окну, но в последний момент остановился около него, обернулся.
        - Беги!!! - ещё раз приказал наставник.
        Демон заметался между нами, не зная, на кого броситься. И тут, с треском проломив потолок, на сгорбленного уродца рухнула картотека со второго этажа. Шкаф с треском разлетелся, разметав в разные стороны ворох горящих бумаг.
        Дыра в потолке продолжала расширяться, и оттуда сыпались всё новые и новые горящие обломки. Что случилось с Сэнсэем, я не мог разглядеть из-за сплошной стены огня. Постояв секунду, я стиснул зубы и выбежал из горящего архива.
        Я стоял и смотрел на закопчённые розовые стены, сложившиеся внутрь и практически потушившие пожар. Из оконных проёмов и трещин в стенах тянулись языки пламени и струйки дыма. Я был полностью выжат - и в физическом, и в моральном плане. Мышцы и кости ломило так, что трудно было поднять руку. Может быть, у меня всегда так бывало после выхода из «форсированного режима», просто раньше я терял сознание и не мог прочувствовать всю полноту ощущений и не отдавал отчета в своем состоянии. Но главное - Сэнсэй. Разум отказывался принимать произошедшее. Сэнсэй - он не мог…
        «Ты не чувствуешь, что он умер, значит, с ним всё в порядке», - проклюнулась бодрая мысль.
        «Хорошо, если так, - вяло подумал я, - но как будто я раньше его чувствовал. Но, если я спасся, почему он не успел?»
        Треск пламени на развалинах был мне ответом.
        - Товарищ капитан, у вас маскхалат дымится.
        Я очнулся от сильных ударов в плечо. Молодой наёмник тушил мой тлеющий рукав.
        - А, вижу. Спасибо!
        «Беги! - шепнул внутренний голос. - Беги, иначе прямо тут вырубишься».
        Почему-то я знал, что здесь (в захваченном нами городе, среди своих!) терять сознание никак нельзя.
        В гостинице все ещё праздновали. Я никому не рассказал, что случилось, не смог. А меня и не спрашивали, такая традиция в Разведке - не тревожить соратников из пустого любопытства. Если необходимо, разведчик сам всё расскажет. А так, мало ли что могло случиться в захваченном городе. Какая разница, почему командир группы вернулся с прожжённым рукавом и как в воду опущенный? Чувствовал я себя ужасно: голова жутко болела, клонило в сон так, будто я четверо суток не спал, а ноги с трудом передвигались.
        В полубессознательном состоянии я, как есть, в одежде, завалился на кровать. Последним усилием, перед тем как отключиться, я попробовал обдумать произошедшее. Ничего понять не смог. Только нащупал листы под одеждой и уснул.
        На следующие утро меня толкнули в плечо и голос Коли сказал:
        - Командир, к тебе контрразведчик.
        - Какого хрена ему надо?
        - Говорит, что по важному делу.
        - Ну пусть заходит.
        В комнату вошёл очень молодой парень, курносый, весь из себя важный до невозможности, в синем, с иголочки, мундире. На груди с левой стороны погон: две звезды на зелёном фоне, между ними синяя полоска - лейтенант. Так, уже легче.
        Молоденький контрразведчик всё пыжился, пытаясь выглядеть строго и пугающе, но с его юным лицом и в новенькой форме это выглядело комичным. Контрразведчик это понимал и от бессилия пыжился ещё сильнее.
        - Капитан Ахромеев?
        - Он самый, - сказал я, вставая с постели.
        - Мне нужно задать вам пару вопросов.
        - Я слушаю. Может, присядете? Коль, закрой дверь и подожди снаружи.
        Я указал ему на небольшой столик, сел, контрразведчик занял место напротив.
        - Так что случилось?
        - Поступила информация, что вы вчера заходили в главный архив Южной Колонии. Это так?
        Я скривился от боли. Она запульсировала внутри, как воспалённая рана. Вспомнилось всё, что вчера произошло. А лейтенант смотрел на меня с откровенным пренебрежением, если не с отвращением. Наверное, считал, что я похмельем маюсь. Много бы я отдал, чтобы всё вчерашнее оказалось просто глюком. Собравшись с силами, я попытался настроиться на разговор.
        - Да, я был в архиве.
        - Что вы там делали?
        - Это моё дело.
        - То есть?
        - То и есть. Моё личное дело. Добычу там искал, место богатое.
        - Нашли что-нибудь?
        «Сохрани что нашёл», - вспомнились слова Сэнсэя.
        - Что нашёл, то вас не касается.
        - Боюсь, касается. Согласно постановлению Администрации, подписанному лично военным префектом Рогачёвым, любые секретные документы, касающиеся Зелёного Города, должны быть изъяты.
        - У меня нет ничего секретного.
        - Ну что ж, это мы проверим.
        - Не выйдет.
        - Что?!
        - Ты оглох, лейтенант?! - рявкнул я, вставая. - У тебя хоть какое-то постановление на обыск есть? Или на задержание?
        - Но в случае особых обстоятельств, - промямлил лейтенант, тоже поднявшись, а потом собрался. - Вы что, будете нам препятствовать?
        - Буду! Только протяни лапы к моим вещам, и я тебя вышвырну вон! И все разведчики узнают, что контрразведка хотела прикарманить мою законную добычу. Ну что ты сделаешь?
        - Я ещё вернусь, - пригрозил он.
        - Валяй!
        - Что такое? - спросил обеспокоенный Викинг, когда лейтенант ушёл.
        - Ничего особенного. Пока. Коля, найди мне, пожалуйста, Гаврика. Только быстро.
        Маг быстро появился, сообразил, что дело важное.
        - Держи, - сказал я Гаврику, протягивая бумаги, когда мы вдвоём всретились на улице. - Ты должен их сохранить, я не могу тебе пока всего объяснить, но хочу предупредить: ситуация серьёзная. Приказывать тебе я не могу. Если хочешь, можешь отказаться.
        - Нет, не откажусь, - улыбнулся маг, забирая мятые листы, - не беспокойся. Всё сделаю в лучшем виде.
        - Спрячь куда-нибудь так, чтобы я не знал. За тобой может быть слежка.
        - Ничего, командир, разберусь.
        После ухода Гаврика я спустился вниз, где продолжалось празднование. Вернее разворачивалось с новой силой. К праздничному столу, накрытому трофейными продуктами, подходили, возобновив силы после ночной гулянки, всё новые и новые разведчики.
        Саша Загорный заиграл на гитаре, а Вася Вьюгин, лейтенант из 7-го батальона, начал петь, остальные притихли:
        Гроза похожа на взгляд палача,
        Ливень похож на нож.
        И в каждой пробоине блеск меча,
        И в каждой пощёчине дождь.
        Начну сначала и выброшу вон
        Всё то, что стало золой.
        Я вижу, ветер отбивает поклон
        Крестам над моей головой.{ Песня «Новая кровь» группы «Алиса».}
        И тут все разведчики разом грянули:
        Новая кровь!
        Слышишь стон роженицы-ночи?
        Новая кровь!
        В крике рожденного дня.
        Новая кровь!
        Дорога домой могла быть короче.
        Новая кровь!
        Вновь наполняет меня.
        Дорогу выбрал каждый из нас,
        Я тоже брал по себе.
        Я сердце выблёвывал в унитаз,
        Я продавал душу траве.
        Чертей, как братьев, лизал взасос,
        Ведьмам вопил: «Ко мне!»
        Какое тут солнце? Какой Христос?!
        Когда летаешь на суке-луне!
        Новая кровь!
        Слышишь стон роженицы-ночи?
        Новая кровь!
        В крике рожденного дня.
        Новая кровь!
        Дорога домой могла быть короче.
        Новая кровь!
        Вновь наполняет меня.
        Кровь, кровь!
        Новая кровь!
        Кровь, кровь!
        Новая кровь!
        Костёр, как плата за бенефис,
        И швейцары здесь не просят на чай.
        Хочешь, просто стой, а нет сил - молись!
        Чего желал, то получай!
        Вино - как порох, любовь - как яд,
        В глазах слепой от рождения свет.
        Душа - это птица, её едят,
        Мою жуют уже почти сорок лет.
        Кто-то минирует океан,
        Кто-то вот-вот родит,
        Кто-то прошел через Афганистан,
        У него обнаружен СПИД.
        Кто-то сел на электрический стул,
        Кто-то за праздничный стол,
        Кому-то стакан гарантировал жизнь,
        Кого-то не спас укол.
        Кто-то шепчет: «Люблю тебя».
        Кто-то строчит донос,
        Кто-то идёт под венец,
        Кого-то ведут на допрос,
        Кто-то в драке нарвался на нож,
        Кто-то смеётся во сне,
        Кто-то попал под дождь,
        Кто-то погиб на войне.
        Кровь, кровь!
        Новая кровь!
        Кровь, кровь!
        Новая кровь!
        Последние слова все присутствующие пели дружным хором, точнее, рёвом, переходящим в нечленораздельный рык не хуже, чем у неандертальцев.
        Вдруг гитара резко замолчала, будто оборвало. Я обернулся: к нам в гости зашли четверо. Двоих из них я знал: майор контрразведки Иван Фирсов и тот лейтенант, который пару часов назад допытывался, что я вынес из архива. С ними были двое бойцов внушительной комплекции. Разведчики молча наблюдали за вошедшими.
        - Согласно постановлению… - начал лейтенант, Фирсов махнул рукой, и тот осёкся.
        - Здравия желаю, Разведка! - гаркнул майор. - В гости примете?
        - Можно! - крикнул кто-то.
        Фирсов прошёл вперёд, остановился возле меня, бойцы потеснились на лавках, давая ему место. Лейтенант и остальные остались стоять. Разведчики за столом дружно взялись за еду, делая вид, что не интересуются происходящим вокруг меня и Фирсова. Майор тоже интереса ко мне не проявлял, бросил в рот пучок квашеной капусты, задумчиво прожевал, потом внимательно на меня посмотрел и сказал так по-дружески:
        - Витёк, кончай дурить.
        - О чём вы, товарищ майор?
        - О чём это он? - закричал пьяный голос на другом конце стола.
        - В самом деле, о чём вы, товарищ майор? - спросил сидящий напротив майор Никитин, командир второго батальона, жилистый мужик, которому давно перевалило за тридцатник. В рейды он уже перестал ходить - возраст и травмы, но парни в батальоне его очень уважали.
        Между тем бойцы моей группы никак не реагировали на происходящее, но напряглись. Я подал им знак: «Ни в коем случае никаких активных действий».
        - Виктор знает о чём, - ответил Фирсов.
        - А что за постановление? - не унимался Никитин.
        - А вот этого, товарищ майор, я вам не могу сказать.
        - А у контрразведчиков всегда так. Если надо послать нас куда, то они просто приказывают, - громко объявил Загорный, - если надо чем-то помочь, так мы братья по оружию. А когда ценное находишь, так это они сразу в пользу Администрации забирают.
        Реплику поддержали одобрительными возгласами. На другом конце стола тот же пьяный голос повторил:
        - Нет, я не понимаю, чего эти трое здесь стоят?
        А Фирсов на шум, казалось, вообще не обращал внимания, он смотрел на меня. Я же смотрел в сторону. Контрразведчик, наконец, отвернулся, бросил в рот кусочек холодного мяса, запил вином из чьего-то бокала, потом опять уставился на меня.
        - Витёк, ты что? Думаешь, я с тобой сейчас драться буду?
        Я промолчал, но впервые почувствовал неуверенность. Контрразведчик вышел из-за стола и молча покинул зал. Я вспомнил предупреждение Голубева: «Ты у Рогачёва на крючке».
        Но выкинул из головы все дурные мысли просто потому, что сейчас ничего не мог изменить.

* * *
        Войско Энт Гара, широким табором, шло по ровному полю. На себе тащили всё. Ящики с припасами, провиант, оружие - никаких домашних животных. Шли, не таясь и не высылая вперед разведку. Некого больше бояться Энт Гару и его воинам. Отступник Джеб’Чи разбит и, не выдержав позора, убил себя, его воины раскаялись и присоединились к Энт Гару, восстановив ментальную связь с ним и с Большим Народом.
        С чужаками был заключён мир. Им передали всех раненых воинов Джеб’Чи, взятых в плен во время войны, для работы на шахтах. Обязались помогать боеприпасами для оружия и не нападать на племена Народа, если те не будут нападать на их караваны. Ещё Энт Гар и остальные вожди обещали помогать чужакам чем возможно: продавать полезные растения, вместе ловить нечисть или нужных чужакам животных.
        Энт Гар не знал, будут ли верны чужаки своему слову, но он верил, что сейчас за ним сила и никто не рискнёт на него напасть. Более того, чужаки сами стали искать его дружбы. К нему приходили гонцы от разных племён чужаков.
        Как должен себя вести главный вождь Народа, чтобы не нарушить обычаи да и не быть обманутым людьми, Энт Гар не знал. Идеи, как поступить, у него были, но они требовали больших усилий и… перемен.
        Энт Гар глядел в будущее и гадал, что же оно ему приготовило.

* * *
        Лика, завернувшись с головы до ног в мокрый плащ, шла по улицам, стараясь не наступать на лужи после дождя. Ее целью был небольшой ветхий домик на северной окраине столицы, покосившийся, но с крепкой крышей, способной противостоять дождю.
        Со страшным скрипом отворив дверь, Лика зашла в тёмные сени, скинула плащ, потом вошла в комнату. Здесь было ещё темнее. Лика застала Аглаю в бодром расположении духа. Она читала книгу при свечах. Увидев подругу, Аглая всплеснула руками, подбежала, радостно чмокнула ее в щёку.
        - Ой, Лика, как я рада, как я рада тебя видеть!
        Лика очень давно не видела Аглаю такой.
        - Я хотела тебе столько всего рассказать. Я гуляла по городу!
        - Как?! Ты гуляла? Это же опасно, Ага?
        - Да ничего страшного. Просто вдруг так захотелось погулять. И вот познакомилась с одним человеком.
        - Аглая, ты серьёзно?
        - Конечно. Ты не представляешь, какой он. Мы с ним провели столько времени! У меня будто камень с души упал. Первый раз я чувствовала себя так легко и свободно за последнее время.
        - Подожди, расскажи по порядку. Что он за человек?
        - Ну… он такой… - Аглая сделала неопределённый жест.
        - А откуда ты его знаешь, чем он занимается?
        - Он, кажется, маг, но не состоит в Профсоюзе.
        - Не из Профсоюза? Факторец?
        - Ну не знаю. Он мне показал пару магических фокусов.
        Аглая закружилась по комнате, хихикнула и плюхнулась на диван.
        - Ты принимала что-нибудь? - строго спросила Лика.
        - Ну только чуть-чуть, и то чтобы отойти от встречи. Я так расслабилась, Лика.
        Аглая закатила глаза.
        - Послушай, Ага, - Лика присела рядом с волшебницей. - Мне пришла весточка. Виктор возвращается.
        - Ура! Я так рада за тебя, Лика!
        - Спасибо. Но сейчас наступило такое время, что нам надо быть особенно осторожными. Ты понимаешь, Аглая?
        Волшебница кивнула.
        - Поэтому я прошу тебя, никуда не выходи, не привлекай к себе внимания. Надеюсь, тому факторцу ты не показала, где живёшь?
        - Нет, - грустно ответила девушка.
        - Ну вот и замечательно, а сейчас иди ко мне. Дай я тебя обниму. Жаль, мне скоро идти надо, мы не сможем побыть вместе. И больше сама никакие наркотики не принимай. Лучше у меня спроси, я посоветую, что лучше.
        Лика ещё хотела расспросить Аглаю о том таинственном факторце, но она попросту забыла, не придала значения. А зря, если бы она спросила Аглаю, как зовут её нового знакомого, то изрядно удивилась бы. Потому что Аглая не смогла бы ответить на этот вопрос.
        13. Явная тайна
        ВИКТОР АХРОМЕЕВ
        Ярко-жёлтое солнце висело в самом зените и яростно палило жаром землю, раскаляя броню бэтээра, на котором я ехал.
        Я скинул капюшон и, довольно жмурясь, подставлял солнечным лучам левую щёку. Наступило лето. По-своему, хорошее, по-своему, плохое время. Но сейчас я меньше всего думал о том, что ждёт меня в будущем, что даст мне это лето. Мои мысли были заняты настоящим. Впереди поднималась стена зелёного цвета - крепость Зелёного Города. Колонна бронетехники торжественно въезжала в распахнутые Восточные ворота. Чтобы не испортить впечатление, проверку всего личного состава устроили ещё утром в трёх километрах от Города. И теперь друг за другом семь бэтээров и БМП с восседающими на них разведчиками, двенадцать грузовиков с сидящими внутри наёмниками и несколько десятков подвод медленно въезжали в ворота.
        Несмотря на победу и радость возвращения домой, радость от скорой встречи с Ликой, настроение у меня было не очень весёлое. Беспокоило то, что оказалось в документах, которые я добыл в архиве Южной Колонии. Беспокоило и то, как мне эти документы безопасно пронести в Зелёный Город, чтобы меня никто не выследил. То, что я узнал из них, мне совсем не понравилось. Теперь я понял, что имел в виду демон, намекая на резню между зелёными и факторцами. Но содержание документов я узнал лишь через два дня, когда получил их от Гаврика, уже возвращаясь в столицу Колонии. Только тогда мы с Гавриком смогли спокойно поговорить.
        - Я их просматривал, командир, те бумаги, которые ты мне дал, точнее, внимательно прочитал.
        - И что там?
        - Бомба, командир. Просто фугас килограммов на пятьсот. Переписка с Южной Колонией. Предложения о заключении союза и прочее. И все документы подписаны самим Рогачёвым. Причем уже после заключения союза с Факториями.
        - Ничего себе, - вымолвил я. - Эти бумаги могли повредить нашему союзу с Факториями. Но не понимаю, зачем Сэнсэю понадобилось, чтобы я их вытащил.
        И тут только спохватился, что раньше не говорил Гаврику, по чьему поручению полез в горящий архив. Маг сделал вид, что ничего не услышал.
        - Да Факториям плевать на эти переговоры. Они будут участвовать в этом союзе до тех пор, пока сферы влияния в Южной Колонии и добыча будут распределяться согласно договорённостям. Может, они и сами вели такие переговоры. Пока союз выгоден обеим сторонам, он будет сохранён. Хотя, если бы Южную Колонию так лихо не разгромили, может, всё вышло бы наоборот. Но вышло, как вышло. Зато эти документы - очень серьёзный шанс подковырнуть Рогачёва.
        - А зачем Сэнсэю скидывать Рогачёва? - задал я сам собой напрашивающийся вопрос.
        - Вот не знаю. Твой Сэнсэй - разведчик, к тому же маг и к власти никогда не стремился. А тут выясняется, что, считай, самый главный человек Зелёного Города ведёт переговоры с какой-то нечистью? Выводы делай сам, Виктор.
        Я коротко кивнул.
        - Ладно. Пока Сэнсэя нет рядом, будем делать как условились, всё, на броню иди.
        Гаврик был магом, но у меня не было оснований ему не верить, как и Сэнсэю. А вот как быть с Рогачёвым? Ладно, главное сейчас доставить документы в Зелёный Город. Сэнсэй об этом ничего не говорил, но, насколько я понял, это естественное продолжение моего задания, причём доставить документы надо так, чтобы орлы контрразведчика Зубарева их не перехватили.
        - Куда ты спрятал бумаги? - спросил я у мага.
        - Сложил в тубус и спрятал в тайник под бортом одного из бэтээров.
        - Когда попрошу, ты сможешь мне их принести? Незаметно.
        - Думаю, смогу.
        - Тогда идём спать, когда нужно будет, я тебя позову.
        Колонна машин и телег неторопливо, можно сказать величаво, проехала мимо укреплений и казарм оперативного отряда за Восточными воротами и выехала на Разъезжую улицу - самую широкую улицу Города. Нас встречало, казалось, всё население столицы Колонии. Похоже, у Зелёного Города появился свой ритуал. Пёстрая, весело кричащая толпа обступила солдат. От неё шёл один сплошной раскатистый гул, словно эхо далёких взрывов, только он был наполнен радостью и ликованием. К ногам солдат и под колёса машин летели яркие букеты и целые охапки цветов. Люди приветствовали своих воинов, благодарили за победу, восхищались их мужеством и просто кричали что-то радостное, с горящими глазами рассматривая солдат и боевых железных монстров. Колонна двигалась со скоростью пешехода. Многие наёмники выпрыгнули из грузовиков, обнимались с девушками, пытались найти среди горожан своих родственников. Разведчики тоже спрыгнули с бронемашин, шли рядом сквозь толпу людей, принимая поцелуи, ловя цветы и получая подарки. Это был отличный шанс.
        Перед самыми воротами, когда колонна остановилась, я попросил Гаврика вытащить бумаги из тайника и передать их мне. Всё удалось сделать по-тихому: ни до ни после проверки перед въездом в Город за нами никто не следил и тем более никто не обыскивал. Это больше всего и беспокоило, уж слежку бы я заметил, значит, контрразведчики что-то готовят? Вопрос - что? Гаврик протянул мне небольшой тубус, сантиметров двадцать длиной, не защищённый магией. Только тогда я и смог прочитать бумаги и самолично увидеть подпись Рогачёва и дату, когда документы были подписаны. Спрятав тубус за пояс, я запрыгнул на борт бэтээра. Задолго до этого я поговорил с каждым бойцом из моей группы (разведчики Коломийцева к этому времени уже вышли из моего подчинения). Я объяснил своим парням сложившуюся ситуацию, рассказал, что собираюсь делать. И предложил каждому выбрать - поддержать меня или нет. Никто не высказался против, все готовы были идти за мной. А я шёл за своим учителем, Сэнсэем. Правда, Рогачёв тоже тренировал меня в Спортзале, и он тоже мой командир. Но, кто знает, как всё в конце концов обернётся, пусть важные чины
сами разбираются в Администрации. А моё дело доставить документы.
        Толпа прихлынула к моему бэтээру, идущему вторым, люди что-то кричали, бросали цветы. БТР шёл на малых оборотах. Моя группа разом спрыгнула с бортов. Приземлившись на асфальт, я сразу скинул маскхалат, под ним у меня брони не было - обычная гражданская одежда. Примерно в такой же одежде были Саша и Вова, спрыгнувшие с противоположного борта.
        Я громко выкрикивал приветствие и поздравления разведчикам, потом вскинул руку вверх и нырнул в гущу людей. Проталкиваться сквозь многотысячную толпу даже мне было очень тяжело. Я прошёл немного параллельно двигающейся колонне и начал удаляться от неё. Наконец я оказался в более-менее спокойном месте и рванул во всю прыть. Перед Восточным рынком свернул в квартал, застроенный блочными многоэтажками грязно-белого цвета. Возле одной из них мне попался на глаза пенёк с подходящим углублением между корней. По мере сил изображая пьяного - тут пригодилось бы искусство перевоплощения, о котором говорил Сэнсэй, - я доковылял до пенька, упал возле него и незаметно сунул тубус в щель. И сначала вихляющей походкой, а потом во всю прыть побежал обратно.
        Успел в самый раз, колонна уже подъезжала к Восточному рынку, я заметил Рикки и Гаврика, сидевших на бэтээре. Расталкивая толпу счастливых горожан, я догнал своих и забрался на борт. Фух, ну главное дело сделано, что будет дальше?
        После торжественной встречи колонны в Центре меня никто не ждал. Лика не встречала меня - это была моя просьба. А перед самым въездом в Зелёный Город я смог отправить ей весточку, в которой попросил сестру дождаться меня дома.
        Однако теперь, как бы мне ни хотелось встретиться в Ликой, поскорее прийти домой, обнять и поцеловать её, забыв про все дела, я пошёл в совершенно другую сторону, туда, куда мне посоветовал Гаврик.
        Нынешний глава Профсоюза магов тоже только сегодня вернулся в Зелёный Город, но ради встречи со мной пришёл на работу. Его кабинет располагался не в центральном здании Профсоюза, которое сами маги иногда в шутку называли Академией, а в небольшом домике рядом, в котором маги обычно прокручивали свои рутинные, не слишком важные дела.
        Всю дорогу к Профсоюзу за мной тащился хвост, не слишком навязчивый, но и особо не таящийся. Это скорее походило на демонстрацию силы, чем на слежку, но задерживать меня никто не собирался.
        Кабинет Бахрушева оказался самым обыкновенным - небольшая комнатка, широкий рабочий стол, за ним - окно, затянутое жалюзи. Алексей расположился за столом в кресле с высокой спинкой и предложил мне сесть напротив. Откровенно говоря, я не знал, что говорить, и передавать документы Бахрушеву тоже не собирался. Маг прервал затянувшееся молчание неожиданным для меня вопросом:
        - Как показал себя мой племянник?
        У меня в голове щёлкнуло: ну конечно, Вовка Орлов! Он даже на Бахрушева похож, только светловолосый.
        - Отлично себя показал, - ответил я, всё ещё немного удивлённый. - Очень умелый боец и головой быстро соображает, из него выйдет толк, станет настоящим мастером.
        - Приятно слышать.
        - Да, а как так получилось, что о вашем родстве я только догадался?
        - Владимир - сын моей старшей сестры, сводной, по отцу. Он, кстати, в неё пошёл.
        - И вы хотите сказать, что он совершенно случайно попал в мою группу?
        Бахрушев улыбнулся.
        - Нет, конечно. Как только я узнал, что вашей группе требуется пополнение, я сразу попросил, чтобы Вову вместе с Кангаровым отправили именно к вам. Я полагал, что в вашей группе им будет безопаснее всего.
        - Спасибо за похвалу.
        - Надеюсь, вы не пожалели о таком пополнении.
        - Нисколько. Но не из-за этого ли на меня взъелся Рогачёв?
        - Всё может быть, - маг пожал плечами, - но вот мы с вами, Виктор, и подошли к главной теме разговора.
        - Да, вы правы, - задумчиво проговорил я. - Скажите, Алексей, а… вам известны все детали той проблемы, которую мы с вами должны обсудить?
        - Нет, я знаю обо всём только в общих чертах.
        - Хорошо, давайте начистоту, Алексей. Может, оно и к лучшему, что сейчас вы глава Профсоюза, а не Борисов, с ним я бы не стал так откровенно разговаривать, как с вами. А как он, кстати?
        - Лучше, несколько раз приходил в себя. Наблюдается положительная динамика.
        - Понятно. Так вот, Алексей, скажу вам начистоту, но не как разведчик - главному магу Профсоюза. Как частный человек частному человеку. Вы понимаете?
        - Да.
        - Так вот, я понятия не имею, как решать ту проблему, о которой мы сейчас говорим. Но ничего отдавать вам не собираюсь и сотрудничать с вами, прямо скажем, не горю желанием. Но мне хотелось бы узнать, что может случиться после того, как то, о чём мы говорим, будет обнародовано, использовано, не знаю как точно выразиться…
        - Я понял вас, Виктор. Я тоже буду с вами откровенен.
        Вы абсолютно правы. Профсоюз магов к этому вообще не должен иметь никакого отношения. Это ваше, как вы правильно заметили, личное дело. Личный выбор. Может, на него повлияет то, что Рогачёв хотел угробить вас там, в столице южан.
        - С чего вы взяли?
        - Ну подумайте, Виктор. Рогачёв послал группу спасать южан, когда узнал, что именно вы нашли потайной лаз. Впрочем, если угодно, не будем об этом. Но, если мы говорим как частные лица, значит, я не представляю интересы Профсоюза магов, а вы - Союза военных. Но это ещё не значит, Виктор, что вы отстаиваете интересы магов.
        - А чьи интересы тогда я отстаиваю? - язвительно поинтересовался я.
        - Интересы Зелёного Города, - спокойно ответил Бахрушев. - Подумайте, Виктор, в войне с Южной Колонией пролилось много крови, неужели вы хотите, чтобы она пролилась зря?
        - А что, уже доказано, что кровь пролилась зря?
        - Нет, не доказано. Но обратить пристальное внимание на те факты, о которых мы знаем, стоит. Поэтому я прошу тебя подождать, - маг очень легко и органично перешёл на «ты». - Через два дня Администрация проводит Общий Совет Зелёного Города, где будут кроме префектов председатели всех Советов и Союзов Колонии, я прошу тебя быть там, пропуск ты получишь. И ещё хотелось бы видеть на совещании твоего наставника. Сэнсэя.
        - Это от меня не зависит.
        - Понимаю. Но надеюсь, мы поняли друг друга?
        - Да.
        - Я могу быть уверен, что ты выполнишь мою просьбу?
        - Можете, - со вздохом ответил я, - я сделаю для этого всё, что от меня зависит.
        - Я рад, Виктор. Искренне рад. Ну что ж, до встречи.
        Маг встал из-за стола и протянул мне руку.
        - До встречи.
        «Ну вот, с одной проблемой разобрался, другая навалилась. Теперь я выступаю против Рогачёва в союзе с магами. Как ни крути, всё равно нехорошо получается», - думал я, бредя домой.
        С севера долетел порыв ветра, принёс запах пепла и ещё какой-то гадости. Я фыркнул, ругнулся про себя: дворники совсем обленились! Настроения это не прибавляло.
        «И Сэнсэя нет», - пришла мысль.
        Я стиснул зубы, изнутри опять пришла боль.
        «Нет рядом!» - мысленно добавил я.
        Самое плохое, что я остался один со своей проблемой, без всякой поддержки. Совсем один! Иду против своих. Как на это отреагируют разведчики и наёмники? Всё же Рогачёв военный, глава Союза военных, и, по сути, сейчас самый сильный человек в Колонии, и понятно, магам это не нравится. Многие мне не простят, если я подставлю генерала. И ребят бы, главное, не подставить, они всё-таки за меня впряглись, хотя были вовсе не обязаны. А ещё Лика, ей бы только это всё не навредило! Нет, очень нужна помощь, без Сэнсэя не обойтись. Его уважают, к нему прислушиваются.
        Занятый своими мыслями, я и не заметил, как пришёл к дому. Губы сами растянулись в улыбке, все тяжёлые мысли вылетели из головы. Лика, родная, как же я по тебе соскучился!
        Я вихрем взбежал по лестнице, открыл дверь. Лика уже ждала меня в прихожей, просто подошла без слов, обхватила ладонями лицо, поцеловала быстро в губы, щёки, глаза, а потом опять в губы - долго, жадно, страстно…

* * *
        Виктор проснулся среди ночи, приподнялся на локте, посмотрел на сестру: она спала, лёжа на боку, подложив ладошки под голову. Виктор видел всё её тело сквозь одеяло, но ночное зрение здесь было ни при чём. Лика будто светилась изнутри, Виктор различал всё: полусферу груди, плавную дугу талии, идеальный изгиб бёдер, стройные ноги, согнутые в коленях.
        Веки девушки слегка вздрагивали, алые губы были приоткрыты. Сестра почувствовала взгляд брата. Открыла глаза, ничего не говоря, протянула руку, обняла за шею Виктора, притянула к себе и крепко поцеловала. А потом они соединились… Виктор чувствовал тело Лики, как своё собственное. Они были единым целым, её удовольствие было его удовольствием. Виктор целовал Лику долгими, сочными поцелуями, будто пил её, а она его. И это длилось и длилось, пока волна счастья не накрыла их обоих, унеся куда-то в бездну. Придя в себя, Виктор был ещё с Ликой. Она так же «светилась» изнутри. Сестра улыбнулась и снова поцеловала его в губы. Виктор закрыл глаза, отдаваясь во власть ощущений. А потом они снова были друг с другом…
        Это была их последняя ночь.

* * *
        ВИКТОР АХРОМЕЕВ
        Я проснулся лёжа на животе. Лика гладила мне спину: шрамы на лопатке. Ей явно нравилась моя идея с огненными татуировками. Будто услышав мои мысли, сестра сказала:
        - Ты молодец, что это придумал. Со шрамом на бедре тоже так сделаешь?
        - Да, наверное, - я поморщился, уловив упрёк в словах Лики.
        - Здорово. Получается, будто у тебя внутри огонь.
        - Знаешь что, - я посмотрел на нее через плечо. Лика наклонилась ко мне ближе. - Это у тебя внутри огонь. Я это точно знаю.
        - Пошляк, - Лика засмеялась, забарабанила кулачками мне по спине. - Ну ладно, мне надо идти в театр. Я постараюсь пораньше вернуться.
        - Отлично.
        Лика быстро собралась (всё это время я смотрел на неё, знал, что Лике это нравится) и ушла. Только она покинула квартиру, зазвонил телефон. Вежливый голос представился лейтенантом контрразведки и попросил зайти в их отдел. Повесив трубку, я даже испытал что-то вроде облегчения: конец неизвестности.
        Кабинет, в котором встречал меня Фирсов, разительно отличался от того, в котором я сутки назад беседовал с Бахрушевым. Светлый, просторный, Т-образный стол со множеством кресел, во главе которого сидел контрразведчик. Я сел на ближайший к майору стул. Фирсов не встал меня поприветствовать, только постучал тонкой папочкой по столу и сказал:
        - Проходите, садитесь.
        - Добрый день, товарищ майор.
        - Здравствуйте, Виктор Александрович.
        Я хмыкнул, но сделал вид, что не обратил внимания на обращение ко мне как к гражданскому.
        - Товарищ майор, можно узнать, с какой целью меня вызвали?
        - Это дело, конечно, имеет отношение и к вам, но прежде всего касается вашей сестры Лики Александровны.
        Я напрягся, Фирсов, произнёсший всё это деловым, официальным тоном, только сейчас посмотрел мне в глаза и ухмыльнулся, взгляд у него был уверенный и чуть надменный.
        - Дело вот в чём, - невозмутимо продолжил он и раскрыл папку, - два месяца назад некая гражданка Швабрина была задержана за незаконное предоставление магических услуг. На допросе она показала, что ваша сестра, Лика Ахромеева, покупала у неё некие запрещённые материалы, которые используются в запрещённых магических практиках.
        Я немного расслабился, теперь многое становилось понятно: и совет Голубева, и отношение контрразведчиков ко мне в последнее время, и даже некоторые странности в поведении Лики, на которые я не обращал внимания.
        - Ведьма врёт, - сказал я, - мою сестру полгорода знает. Ну поймали ведьму, и, чтобы приговор себе смягчить, она начала плести всякую ерунду, вспомнила про Лику.
        - Дело в том, - продолжил контрразведчик, спокойно выслушав меня и демонстративно поглядывая в папку, - что гражданка Швабрина показала, что во время совершения сделки произошёл конфликт и сделка сорвалась. В результате конфликта был убит один из её подельников, убит Ликой Александровной.
        - Ведьма врёт, - упрямо повторил я.
        Майор ещё раз улыбнулся и невозмутимо продолжил:
        - В ходе следствия на месте преступления были обнаружены семь гильз калибра 7 62, выпущенных из пистолета марки Т Т. Как позже установила экспертиза, пистолет зарегистрирован на вашего отца, Александра Ахромеева, и в данное время находится, по доверенности, у вашей сестры, Лики Ахромеевой. Как показал опрос свидетелей, у Лики Александровны на момент преступления алиби не было. Более того, официант ресторана, в котором она ужинала в день преступления, сообщил, что в тот вечер от нее пахло порохом.
        Ситуация резко усложнилась, но всё-таки была ещё не критичной.
        - Ну допустим, - смирился я, - моя сестра собиралась приобрести нечто не совсем законное. Ну та ведьма попыталась её обмануть. Ну убила Лика какого-то бандита, попытавшегося напасть на неё. Что в этом такого? Зелёный Город стал от этого только чище.
        Фирсов опять ухмыльнулся, закрыл папку:
        - Видите ли, Виктор Александрович, какая странная ситуация получается. Ваша сестра интересуется незаконной магией, убивает бандита, который торгует опять-таки запрещёнными магическими предметами. И в тот же день она посещает Аглаю Борисову, находящуюся под домашним арестом, и после ее посещения арестованная сбегает из-под стражи.
        «Ах, вот он, куда клонит!» - подумал я и сжал кулаки.
        - Ну что, Виктор Александрович, я думаю, вы понимаете, что произошло? Я обязан принять меры.
        «Сука, тварь! Специально, урод, меня провоцирует! - с ненавистью подумал я. - С каким удовольствием я бы сейчас проломил голову и свернул шею этой наглой сволочи. А он сидит, сука, и улыбается. Знает, что я ничего не сделаю. Не боится, даже охрану не вызвал, а взять бы сейчас, плюнуть на все правила и грохнуть этого майора, а потом сбежать из Администрации - и будь что будет!»
        Но я все-таки подавил ярость, превратил её в холодный расчётливый гнев. И тоже улыбнулся контрразведчику, но не так, как он мне. Моя улыбка скорее походила на оскал. Майора, похоже, всё-таки проняло. Я спросил:
        - Зачем я вам нужен?
        - Вы - контрразведке? - Фирсов сделал вид, что не понял вопроса. - Я просто подумал, что вы должны знать, что происходит с вашей сестрой. Вы же всё-таки разведчик, причём один из лучших.
        «Суки, - думал я между тем, слушая его вполуха, - специально ведь дали день и ночь, чтобы я с Ликой встретился. Чтобы потом было больнее расставаться. Поэтому и не стали брать меня на въезде. Значит, я зачем-то ещё им нужен, не только чтобы документы вернуть. Эх, Лика, Лика, что же ты ещё натворила, любимая? Ведь это правда, что ты магией балуешься. Что же теперь делать?»
        - …С нашей стороны, можно сказать, это дружеская услуга, - выдернул меня из размышлений голос Фирсова. - Вы понимаете, разведка и контрразведка должны сотрудничать друг с другом. Вот сейчас мы и узнаем, как обстоят дела с вашей сестрой. Андрей!
        В кабинет вбежал запыхавшийся парень с перепуганным лицом. На нём была серая гражданская куртка, которая, как я отметил по привычке, немного оттопыривалась слева. Судя по реакции майора, вид парня был для него неожиданностью и очень ему не понравился. Он привстал:
        - Что?
        - Игнат Львович, Ахромеева… она…

* * *
        Лика возвращалась с репетиции, неторопливо шла по тротуару, рассеянно глядя по сторонам. День был хороший, погода отличная: солнце ярко светит, тепло, на небе ни облачка, изредка прошелестит слабый ветерок. Лика замечталась. Вдруг путь ей преградил невзрачный человек в серой куртке.
        «Поклонник», - подумала она.
        Еще один человек подошёл сзади, а третий оказался справа и нежно так взял за локоток. Ещё один человек встал за спиной. Ощутимо пахнуло магией.
        - Лика Александровна… - скорее утвердительно, чем вопросительно, сказал преградивший ей дорогу.
        Девушка не дала ему закончить фразу.
        Стоящий сзади и не заметил, как на уровне его паха ладонь Лики нарисовала в воздухе замысловатый знак, похожий на криво сплетённую паутину, который вспыхнул зелёным цветом. Контрразведчик запрокинул голову, задёргался в судорогах, изо рта у него поползла пена. Оперативник, стоявший сбоку, ничего не успел сделать. Он держал девушку за левый локоть, но кисть руки была свободна, и Лика быстро сложила пальцы в специальном жесте, будто два раза что-то выжала. Контрразведчик отпустил её, изогнулся назад под немыслимым углом и рухнул на мостовую. Третий из задерживавших девушку, что первым обратился к певице, сделал шаг назад и потянулся к кобуре, но Лика оказалась быстрее - она выбросила вперед сложенные вилкой пальцы и одновременно что-то звонко выкрикнула. Человек закричал, схватился за голову и тоже упал.
        Почти сразу девушка повернула голову и бросила заклинание в мага. С начала схватки прошло не более десяти секунд. Маг отбил слабенький удар Лики и готовился нанести ответный, более мощный, чтобы наверняка взять её живой. Лика не стала вступать с ним в магический поединок, нырнула рукой в сумку, выхватила ТТ и семь раз выстрелила. Ни разу не промахнулась. А потом, быстро оглядевшись, бросилась бежать.

* * *
        ВИКТОР АХРОМЕЕВ
        - Да вы в своём уме?! - заорал Фирсов, вскакивая. - Вы что устроили?
        - Только сейчас доложили, - ответил бледный парень.
        - Где они сейчас?
        - Двое в морге.
        - Я еду!
        - Майор, - вмешался я, когда, наконец, вышел из ступора. То, что я услышал, не укладывалось в голове, казалось каким-то кошмарным сном. - Разрешите я с вами поеду.
        Секундное колебание.
        - Давай, - ответил майор.
        - Ну что я могу сказать, - невозмутимо говорил патологоанатом в зелёном резиновом переднике. - В первом случае - тяжёлое поражение нервной системы, если бы я не знал конкретно, что случилось, то мог бы предположить отравление нервно-паралитическим газом. Насколько я могу судить, произошла критическая деформация позвоночного столба в результате резкого размягчения костных тканей, что и привело к летальному исходу. Точнее без экспертизы сказать не могу.
        - Да, кстати, что там с нашим магом и старшим группы? - спросил Фирсов у Андрея, тоже прибывшего вместе с нами.
        - Маг жив, состояние тяжёлое, семь пулевых ранений всё-таки, но стабильное. Врачи говорят, выживет. У старшего группы инсульт, но тоже опасности для жизни нет.
        Я слышал их как сквозь вату, а сам всё смотрел на трупы, лежащие на каталках. Я смотрел и не верил в то, что произошло. Как такое могло случиться. Что теперь делать? Лика, моя любимая… А может, это всё постановка, подстава? Может, Фирсов всё придумал? Да нет, непохоже. Что же теперь делать?
        - Я не при делах, майор, - будто кто-то толкнул внутри, чтобы я сказал эти слова.
        Фирсов скривился.
        - Понимаю. Верю. Задерживать я тебя сейчас не стану, но пока посажу под домашний арест. Сдай оружие.
        Всё ещё как во сне, я вытащил «стечкин». Андрей взял его у меня, спрятал под куртку.
        - Можешь идти, - сказал майор.
        14. Трудное решение
        Ничего не ощущая, ни о чем не думая, вяло перебирая ногами, я доплёлся до дома. Там уже шарили контрразведчики. Плевать. Я улёгся на диван и глядел в потолок. Один из следователей обратился ко мне, показал толстую тетрадь, видимо ту самую, которую Лика купила у ведьмы. Зелёную тетрадку с записями Аглаи я спрятал вне дома. Я расписался в протоколе изъятия, и контрразведчики ушли.
        Сестры не было, и даже Баська куда-то пропал. От Лики не осталось даже запаха. Я попытался представить, что больше не увижу ее, и вдруг стало так страшно, что я не смог больше об этом думать. Лика… как же так? Внутри было так больно, так тоскливо.
        - Лика, что же ты наделала, сестрёнка, - тихо проговорил я.
        Три часа я пролежал на диване, потом встал. Мышцы заныли - просили работы. Я растёр лицо и попытался разозлиться. На себя, на ситуацию, на то, что сижу тут и скулю, как не знаю кто. Я прыгнул под самый потолок и приземлился посередине комнаты. Крутнулся волчком, разбрасывая во все стороны удары, под конец высоким махом ногой сбил невидимого противника.
        Я замер, тяжело дыша, в боевой стойке, состояние морального онемения немного отступило, но ударная зарядка помогла не так сильно, как хотелось. Вместо бесчувствия начало приходить ощущение одиночества. Я остался один, Лики рядом не было, Сэнсэй куда-то пропал. Все мои друзья - разведчики и наёмники, я пошёл против них. И остался один. Со мной только моя группа, друзья, которые доверились мне и которых я не имею права подставить. Что же делать? Где свои, где чужие? За кого сражаться?
        Я сел и принялся решать, что же делать.
        Ни одна мысль в голову не приходила. Пользуясь тем, что мне стало чуть полегче, я направился к шкафчику, в котором хранилось несколько бутылок абсента и пластинки для «полётов», но… замер в полушаге. Опять стало страшно - инстинкт самосохранения прорвался сквозь пелену тоски. Если я сейчас притронусь к алкоголю или наркотикам, то всё… мне конец!
        Я вышел на кухню, умылся.
        - Лика… сестрёнка… - сказал я, глядя на убегающую воду. Потом посмотрел в окно на Северные Развалины. Ряды серых, заброшенных домов с обвалившимися стенами и крышами. Пейзаж идеально гармонировал с тем, что творилось у меня в душе.
        Внутри пульсировала боль. Лики не было рядом. Рядом не было той, которую я больше всего любил в этом Мире. Казалось, будто вырвали ту часть меня, ради которой я жил…
        - Хватит ныть, с ней всё в порядке, - рявкнул я сам на себя. - Она жива! Она не могла умереть. Они ей ничего не сделают! Надо думать, как её вытаскивать. Как снять с себя этот чёртов домашний арест. Кто может помочь? Голубев, Сэнсэй?
        При мысли о наставнике я опять скривился от боли, но взял себя в руки.
        «На них надеяться нельзя, - продолжал я размышлять, - тогда кто? Рогачёв? Он может помочь… Но я знаю, что он потребует в обмен на помощь. А может, это и правда подстава? Нет, непохоже… Зачем Рогачёву всё так закручивать, если он не может показать, что Лика у него в руках. И ещё… не обманывай себя, Витя, ты знаешь, что Лика умеет колдовать, владеет магией, но ты всегда закрывал на это глаза. Не хотел видеть очевидного».
        - Явная тайна, - хмыкнул я вслух.
        Ситуация не прояснилась, но мне стало чуть легче.

* * *
        Лика, запыхавшись, с колотящимся сердцем, на ватных ногах прибежала в домик, где пряталась Аглая. Подруга с тревогой смотрела на Лику, которая ввалилась к ней с ошалевшими глазами и рухнула на полуразвалившийся диван, но ни о чём спрашивать не стала. А Лика, приложив руку ко лбу, лежала молча и пыталась отдышаться. На неё навалилась жуткая слабость, началась сильная дрожь - реакция на выброс силы. Девушку колотило, как в лихорадке, её бил озноб. Лика закуталась в покрывало, пытаясь согреться, но всё было бесполезно.
        - Я сейчас, - только и сказала Аглая, быстро разобравшись, что случилось с подругой. У неё, пусть и неопытной ещё волшебницы, уже имелся опыт борьбы с подобными состояниями.
        Через пять минут Лика пила специальный коктейль из кофе, какао и набора разных стимуляторов и витаминов. Очень калорийный и быстро восстанавливающий силы. Плюс к этому Аглая попробовала подкачать подругу своей энергией, но не слишком усердствовала: у Лики царил разброд в энергетических каналах, чужой поток сил мог только всё испортить.
        А Лика, завернувшись в покрывало, пила горький обжигающий напиток и думала о том, что с ней случилось. Если не считать её состояния и ситуации в целом, Лике всё понравилось. Ей понравилось использовать свою силу, она почувствовала свою мощь. Она упивалась властью над собой и над человеческой жизнью.
        В этот момент Лике очень пригодилось бы услышать слова отца о «драконе внутри», но Александр Ахромеев никогда не разговаривал с дочерью об этом. Зачем?
        Лика отставила кружку, скинула покрывало, расправила плечи.
        По телу разлилось ощущение какой-то эйфории. Удовольствие от своей силы, от превосходства над другими, радость победы.
        Но тяжёлая реальность не дала надолго нырнуть в грёзы.
        - Аглая, помоги мне.
        - Я помогу.
        Тут только Лика заметила, что подруга непривычно тихая и спокойная. Сидит не двигаясь, смотрит на неё таким… вдохновенно-застывшим взглядом и чуть-чуть улыбается.
        - Я натворила много нехороших дел. И попала в большую беду, - продолжала Лика. - Мне нужна твоя помощь. И надо встретиться с братом. Сейчас это не получится, но потом… Слушай, в Город вернулись много магов, твоих знакомых. Можешь к ним обратиться, чтобы они организовали мне встречу с Витей, а мы с ним вместе что-нибудь придумаем?
        - А зачем?
        - То есть как?
        - Зачем всё это, Лика? Эта глупая возня, она не нужна никому. А я уезжаю. Уезжаю туда, где мне будет хорошо. На юг. А поехали вместе с нами, Лика!
        - Ага, ты что, издеваешься? - вскинулась Лика. - Я тут распинаюсь перед тобой о своих проблемах! С кем ты хочешь ехать? На какой к бесу юг?
        - С тем человеком, о котором я тебе рассказывала.
        - С факторцем?!
        - Нет, с моим знакомым. Поедешь с нами?
        - Аглая, очнись!
        Лика встряхнула девушку за плечи.
        - Я уже очнулась, Лика. Я никогда не смотрела на мир так ясно и открыто, как сейчас. Я всё поняла. А до этого я спала. Вот смотри, чему меня научил мой знакомый.
        Аглая соединила ладони ракушкой, напряглась. Между ними вспыхнул зелёный свет, который оформился в звезду со множеством лучей, а она превратилась в белую розу. Свет погас.
        Аглая протянула Лике цветок. Та взяла, ошарашенная, и молча села на диван. Пальцы ощупывали стебель цветка, кожа чувствовала шероховатую поверхность, острые шипы. Но вдруг цветок рассыпался серебряной пылью.
        - Ну как, Лика, тебе нравится? Он мне сказал, что скоро я смогу создавать настоящие цветы, которые будут долго жить. Поедёшь с нами?
        - Не знаю, Ага, мне надо поговорить с Виктором, - грустным, тихим от удивления голосом сказала Лика.

* * *
        ВИКТОР АХРОМЕЕВ
        Ночь прошла беспокойно, я почти не спал, но ничего толкового не придумал. Утром опять накатила тоска, прижало аж до боли. Лики рядом не было.
        - Где же ты, сестрёнка? - прошептал я.
        Чтобы немного отвлечься, я выглянул в окно. Да, стерегли меня не очень сильно, пара бойцов у подъезда, и всё. Ни в квартире, ни на лестничной клетке никого не было. А может, считали, что мне незачем и некуда бежать? Отчасти они правы. Вдруг в дверь позвонили.
        - Открыто, - крикнул я. Похоже, у контрразведчиков всё-таки появились ко мне вопросы.
        Я ошибся.
        Настюха вбежала, раскинула ручки, обняла меня.
        - Дядя Витя! - Звонкий голосок разнёсся по комнате. - Мы к вам в гости пришли, давайте поиграем во что-нибудь. Или посмотрим что-нибудь.
        - Не сейчас, Насть. Хорошо?
        Вслед за ней вошла Лена, в руках она держала глубокую тарелку, накрытую полотенцем.
        - Здравствуй, Витя, к тебе можно?
        - Да, - сухо ответил я.
        - Вот, Витя, - Лена немного замялась, - я тебе пирожки принесла. Будешь?
        - Давай, - ответил я, только чтобы не обижать соседку.
        Лена откинула полотенце, я взял один пирожок, машинально откусил, проглотил, как кусок картона, не чувствуя вкуса. Настя тоже схватила пирожок из тарелки, уселась ко мне на колени. Держит пирожок двумя ручками, ест и смотрит на меня доверчиво глазищами своими. Я погладил её по голове. Чудо синеглазое. Я за неё отвечаю и за Лену. И за весь Зелёный Город, чтоб его…
        Я дождался, пока Настя доест свой пирожок.
        - Лена, спасибо большое, было, правда, очень вкусно, - я аккуратно снял Настю с колен и посадил на диван. - Только сейчас мне очень надо идти, не хнычь, Насть, я скоро вернусь.
        Я поднялся, посмотрел на Лену, так и оставшуюся стоять, тарелку с пирожками она поставила на стол, перед этим подстелив салфетку.
        - Лена, я сейчас уйду по одному важному делу, присмотри тут, если… - Я осёкся. И вправду, зачем кому-то следить за пустой квартирой? - Нет Лена, ничего не надо. Спасибо тебе. Спасибо тебе за всё. Будь счастлива.
        Я обнял девушку и поцеловал её в лоб.
        - А я? - спросила Настя.
        Я быстро поднял девочку и тоже поцеловал, подбросил на руках, она звонко засмеялась.
        - Ты правда вернёшься? - спросила Лена - взгляд у неё был застывший и испуганный.
        - Я постараюсь.
        На лестничной площадке меня уже ждали. Двое.
        - Не надо, капитан, - попросил один.
        - Не провоцируй, возвращайся домой, капитан, - сказал другой.
        Пришлось применить против них один из трюков Сэнсэя. Я провёл вниз руками расходящиеся линии от пары бойцов вниз. Взгляд охранников стал рассеянным, я осторожно проскользнул между ними и выбежал из подъезда. А там уже побежал во всю прыть.
        На входе в Администрацию меня снова остановили: пропуск, который обещал мне Бахрушев, я так и не получил.
        - Стоять! - рявкнул один из дежурных, выбрасывая руку вперёд.
        - Ты что, ослеп? Не видишь, кто я?! - заорал я, решив сделать ставку на наглость. - Срочное донесение в Совет Администрации. Пропустить быстро!
        - Да вы кто, вообще?.. - на мгновение растерялся караульный.
        - Ты, мудак, не зли меня! - прорычал я и сверкнул перед его носом своим удостоверением.
        Не знаю, что подействовало - моё удостоверение и «огненные» татуировки, мелькнувшие из-под рукава, или то, что Бахрушев, возможно, предупредил, что я могу прийти, но дежурный открыл дверь, и я, прыгая через три ступеньки, влетел по мраморной лестнице, покрытой ковром, на второй этаж Администрации.
        А вот у дверей зала, где собрались префекты Колонии, председатели Союза военных, Профсоюза магов, Профсоюза рабочих, Совета окраин и Совета пришлых, меня охрана явно узнала и действовала более решительно. Двое охранников моментально и синхронно засунули руки за пазуху форменных курток, но их остановил окрик:
        - Стойте! - В просторный холл из одной из боковых дверей вышел маг Глеб. - Он со мной, пропустите его.
        - Этот человек должен находиться под домашним арестом, что он тут делает?
        - У него важное заявления, пропустите его, - парировал Глеб и добавил с издёвкой: - Хотите задержать меня? Давайте.
        Охранники нервно одёрнули края курток, но руки от пистолетов убрали.
        - Пошли за мной, - сказал мне Глеб.
        Мы вошли в зал заседаний. Там уже собрался Общий Совет Колонии. Просторное помещение, конусный потолок, яркая люстра, кремовые стены с декоративными подсвечниками, высокая кафедра и круглый стол, за которым разместились высшие чиновники Колонии. И в этот зал меня провёл за собой, как какого-то трусливого сопляка, не кто-нибудь, а маг. Какой позор! Глава Союза военных генерал Валерий Рогачёв не соизволил меня даже заметить. Голубев вздохнул и посмотрел с жалостью, Зубарев одними губами прошептал: «Предатель». Около командующего разместился Говоров, он притворился, что удивился, увидев меня; рядом с ним сидел Виталик, который вообще не понимал, что происходит. Он-то что здесь делает? Вот кто был действительно удивлен. Прости, друг, так надо.
        В зале тем временем бушевали страсти.
        - Вот то, о чём я говорил! - прокричал Бахрушев, вскакивая с места. - Доказательство измены!
        - Это подделка, - уверенно парировал Рогачёв, - что бы ни было в этих документах, это подделка.
        - То есть вы уже знаете, что там написано? - ехидно поинтересовался Глеб.
        - Слушай, ты, щенок! - прорычал командующий.
        В зале поднялся возмущённый гул. Все перебивали друг друга, только два человека сохраняли молчание: новый лидер Профсоюза магов и глава Союза военных.
        - А можно хотя бы узнать содержание документов? - вдруг пискнул начальник Совета пришлых. На него мигом уставились десятки глаз, наступила тишина.
        - Виктор, - шепнул у меня за спиной Глеб.
        Я в полной тишине обошёл стол, под пристальными взглядами подошёл к чиновнику, разбирающемуся с людьми, попавшими к нам с Внешней Земли. Открутил крышку цилиндра и вытряхнул ему в руки бумаги. Он тут же погрузился в чтение, потом передал документы главе Совета окраин, а тот, ознакомившись, - далее по кругу. Когда очередь дошла до Рогачёва, он только презрительно фыркнул:
        - Я не буду читать это подделку и отвечать на вопросы, связанные с ней, не собираюсь. Кто поручится за подлинность этих документов?
        - Подлинность можно проверить, - вмешался Бахрушев.
        - Ага, два раза. Кто вот это вот, - небрежный тычок в разложенные листы, - сюда доставил? Ты кто такой, Ахромеев? Капитан, полагаю уже бывший капитан, предавший свой Союз. Да вы знаете, кто его сестра, в чём она замешена, да и наверняка он вместе с ней. Сладкая парочка! - Генерал маслено улыбнулся.
        Я дёрнулся - слышать эти слова было… больно.
        - И этот человек, опозоривший звание офицера, смеет обвинять меня в незаконных связях с Южной Колонией? Да не смешите меня!
        - Кто я такой, здесь всем известно, и, если понадобится, я за всё отвечу. А вот, что ты собой представляешь, генерал, надо ещё разобраться! - с вызовом бросил я.
        Рогачёв свирепо посмотрел на меня, лоб его нахмурился, ноздри раздулись, но говорить он ничего не стал. Он не собирался тратить на меня силы, я для него уже не человек.
        - Кто может поручиться за подлинность этих документов? - спросил он.
        - Я.
        В дверях стоял человек, появления которого никто не заметил. Сэнсэй! Он небрежно вернул пропуск охраннику (тот виновато пожал плечами, глядя на генерала) и прошёл к центру зала. У меня на глазах выступили слёзы, я был так рад его видеть! Он живой… Теперь я мог вздохнуть с облегчением, у меня словно гора с плеч свалилась: появился человек, готовый взять на себя всю ответственность.
        - Я поручусь за то, что документы, которые принёс Виктор Ахромеев, подлинные.
        - Слава, ах ты сука!
        - Не пыли, Валера, - спокойно ответил Сэнсэй. - Я могу засвидетельствовать и документально подтвердить, что главнокомандующий армией Зелёного Города, военный префект Валерий Рогачёв вёл тайные переговоры с правительством Южной Колонии.
        - Ну что ж, факт измены налицо, - сиплым голосом высказался лидер Профсоюза рабочих. - Сами по себе переговоры с Южной Колонией необязательно измена Зелёному Городу, но военный префект скрыл это от нас.
        - Безусловно, преступление требует наказания, но не такого уж строгого, - добавил начальник Совета окраин, - может быть, ряд взысканий, штрафов, переход на менее ответственную должность.
        Рогачёв затравленно огляделся. Зубарев старательно смотрел в папку, лежавшую перед ним на столе, Говоров демонстративно отвернулся в сторону.
        - Да вы что, да вы охренели! Да я вас всех тут! - взревел он, рука дёрнулась к кобуре.
        - Валерий Павлович, что вы… - Говоров попытался удержать его руку.
        Но тут Рогачёв схватился за грудь и повалился вместе с Говоровым на пол.
        Я вопросительно взглянул на Сэнсэя, тот отрицательно покачал головой. А Рогачёв между тем замер без движения на полу. К нему подбежали несколько человек, попытались сделать искусственное дыхание. Я заметил, что Сэнсэй колебался, он уже хотел сделать шаг вперёд, но остановился, и черты лица его исказились, как от нестерпимой боли.
        - Всё, - сказал один из тех, кто пытался оказать помощь генералу, - умер. Инсульт, кажись.
        - Сэнсэй, - сказал я, подходя к своему наставнику. - Всё нормально? Ведь всё произошло так, как и должно было быть. Ведь так?
        - Да, Виктор, всё случилось так, как должно было случиться, но от этого не легче.
        Сэнсэю явно было тяжело, в тот момент я впервые увидел, что и мой учитель может быть уязвимым. Но какая разница! Невзирая на толпу людей, я горячо обнял наставника.
        - Ты жив! Жив, гад, чтоб тебя, - зашептал я куда-то в русо-рыжие волосы. - А я ведь догадывался, верил, что с тобой ничего не могло случиться.
        - Ну ты меня переоцениваешь.
        - Ничуть. Как же я рад тебя видеть… Но запомни, ты должен мне всё рассказать, объяснить, что случилось в сгоревшем архиве. Всё! Никакие отговорки не принимаются.
        - Ну ладно, уговорил, только отпусти, а то рёбра сломаешь.
        - Товарищи, - громко объявил Бахрушев, - думаю, нам необходимо сделать перерыв. Исполняющего обязанности военного префекта и временного главу Совета военных мы назначим завтра.
        Собрание ответило одобрительно гулом. Все начали расходиться, стараясь не обращать внимания на труп. Голубев поздоровался с Сэнсэем и остался стоять рядом, потерянный Говоров тоже маячил рядом с ними. Ко мне подошёл Зубарев:
        - Капитан Ахромеев, надеюсь, вы помните, что всё ещё находитесь под домашним арестом?
        - Да, я помню, товарищ полковник. Сэнсэй, я пойду.
        - Иди.
        - До свидания. Пока, Виталик, я потом тебе всё объясню, ну если никто не опередит.
        - Подожди, Ахромеев, - остановил меня начальник контрразведки. - Если мы найдём твою сестру, мы дадим тебе знать.
        - Хорошо, - кивнул я.

* * *
        Спокойным шагом я дошёл до своего дома, поднялся по лестнице, охраны нигде не было.
        «Наверное, уже сняли», - подумал я.
        Дверь соседней квартиры была открыта настежь, на лестницу выглянула Настя:
        - Дядя Витя, вы так быстро вернулись.
        - Как видишь.
        - Я знала, а мама не верила. А я ей говорила, что вы скоро придёте.
        - Ты умница!
        Девочка улыбнулась.
        - А теперь можно мы поиграем. Пойдёмте к нам, увидите, кто пришёл.
        Маленькая ручка дёрнула меня за край рубашки.
        - Ну хорошо, веди.
        Первой я увидел Лену. Она стояла, прижавшись к стене, живот втянут, в глазах испуг. А напротив неё, свободно устроившись в кресле, сидела Лика:
        - Привет, братик.
        Рядом с креслом, на столе, покрытом белой скатертью, лежал пистолет. Мой «стечкин».
        Я подошёл, забрал его, проверил обойму и, выщелкнув предохранитель, сунул за пояс.
        - Привет. Спасибо, что вернула.
        Я сел напротив, облокотился на стол, посмотрел на сестру. Какая она всё-таки красивая, близкая, родная! Второй раз за день у меня глаза стали важными.
        Лика, как всегда, угадала мои мысли. Немного смутившись, она отвела взгляд, а потом посмотрела на меня так ласково, так нежно… И не скажешь, что она способна убить нескольких человек.
        «Интересно, как это - убивать магией? Больше похоже на убийство голыми руками или огнестрелом?» - пришла откуда-то глупая мысль.
        - Может, Лену с Настей проводим пока, поговорим без них?
        - Почему? - обиженно спросила девочка.
        - Настя! - шикнула на дочку Лена.
        Лика изменилась в лице. Мягкость ушла. Сестра стала внимательной и сосредоточенной.
        - Нет.
        Лика часто-часто замотала головой. Только сейчас я понял, как она напряжена.
        - Мне надо тебе кое-что сказать, Витя. Я слишком долго тебя делила: с твоими друзьями, с твоими бабами, с твоей глупой войнушкой, где тебе так хочется рисковать жизнью. Мне надоело. С некоторого времени, как ты догадался, у меня появились свои желания, своя цель в жизни. Я хочу идти туда, куда я хочу. И поэтому теперь… Выбирай, Витя, я или она со своей соплюшкой.
        - Лика, погоди, что ты хочешь?
        - Оставь к чёртвой матери этот Город! Пошли со мной, братик.
        - Куда?
        - На юг, конечно. Куда же ещё можно идти в Колониях? Ты увидишь новый мир.
        - Подожди, Лика, ты всерьёз хочешь уйти?
        Я взял её ладонь в свою. Мне вдруг так захотелось прикоснуться к ней, почувствовать её.
        Сестра немного смягчилась.
        - Да, хочу, или ты предлагаешь мне здесь остаться?
        - А что в этом такого, Лика, мы можем что-нибудь придумать.
        - Я тебе сказала, выбирай: я или она со своим вонючим Городом. Ты идёшь со мной?
        - Ты изменилась, Лика.
        - Пришлось, - сестра вырвала свою ладонь, вскочила с кресла и принялась нервно расхаживать по комнате. Чёрные волосы развевались за ней, как вырванный с ночного неба клочок тьмы. - Ты думал, я всегда буду потакать тебе, да? Твоим желаниям, твоим прихотям. Ты обо мне хоть раз думал, а каково мне здесь, когда ты в рейде? Дурак, мальчишка! Пора взрослеть в конце концов.
        - Лика, - я тоже встал, - ну подожди.
        - Я сказала - выбирай, - резко обернулась Лика.
        А я и вправду не знал, что делать.
        - Лика… ну как же так? Я так не могу.
        - Значит, она тебе дороже? - срывающимся голосом выпалила сестра, указывая на Лену.
        - Ну при чём здесь она? Я не могу… Зелёный Город… это моя Родина, я не могу её бросить. Лика, пойми, пожалуйста.
        - А ведь я тоже, получается, иду против нашего Города. Понимаешь, Витя? Она, говоришь, тебе не дороже… ты слышишь, Леночка, ты ему не дороже меня… ты вообще ни при чём. Значит, она для тебя ничего не значит. А если убью эту суку?
        - Не смей так говорить о маме! - встряла Настя.
        - Брысь, мелочь!
        Настя в слезах подбежала к матери.
        - Что, ты сейчас будешь смотреть, как прострелю эти две очаровательные головки, или пойдёшь со мной?
        Сестра выхватила свою тэтэшку.
        - Лика… ты так изменилась… - медленно, с трудом выдавливая слова, сказал я.
        - Ну так что ты решаешь?
        Я вытащил пистолет, со щелчком убрал предохранитель.
        - Ты будешь стрелять? В меня? - Лика удивилась, даже улыбнулась чуть-чуть - подумала, что я шучу.
        Она была права: мысль о том, что я могу выстрелить в неё, вызывала даже не страх - улыбку.
        Холодный пахнущий порохом ствол упёрся мне в висок…
        - Я не могу… Лика, прости, пожалуйста… Я не могу с тобой идти.
        - Ты что делаешь? - в ужасе спросила сестра, а я закрыл глаза.
        - Лика, я не могу тебя остановить… Но, пожалуйста, не делай ничего плохого. Если сделаешь, то…
        Я начал медленно вдавливать курок. Уловил прерывистое дыхание Лики - она судорожно решала, что предпринять. Уже почти выдавив слабину курка, услышал истеричный крик сестры:
        - НЕТ!!!
        И топот ног.
        Когда я открыл глаза, сестры уже не было. Я медленно сполз по стеклянной дверце серванта на пол, раздумывая: «А стоило ли не нажимать на курок?»