Капалик и казачий патруль Евгения Ляшко
        Отважные подростки, брат и сестра из семьи потомственных казаков, засылаются прабабкой на перевоспитание в далёкое прошлое, в котором открывают тайны о себе и обо всём казачестве, помогая предотвратить нашествие змееподобных нагов. Во время приключений ребята осознают значимость семейных ценностей. Рекомендовано для семейного чтения.
        Евгения Ляшко
        Капалик и казачий патруль
        ГЛАВА 1
        Начало этого лета выдалось на Кубани необычайно прохладным. Брат и сестра из древнего казачьего рода, которые по обыкновению отдыхали на морском берегу, были отправлены на целый месяц в Москву к сестре отца. Она давно переехала и всё звала племянников в гости, показать столицу. Родители решили, что лучше они походят по музеям, чем будут ловить насморк в холодной морской воде.
        Капитолина была старше брата на два года. Ей недавно исполнилось шестнадцать, и, она уже вовсю проявляла в себе типичный характер казачек. Бойкая, коренастая и в то же время стройная, высокая девочка с малолетства не давала себя, а за тем и брата в обиду. Тёмно-русые волосы обрамляли лицо лёгкой копной, которую Капа старалась завязывать на затылке. В её голубых с искорками карего цвета добрых глазах порой горел неистовый огонь, и горе тому, кто в этот момент попадался у неё на пути. Однако эта весёлая говорунья была отходчива. Поэтому имела огромное количество друзей. Как и многие казачки, она владела навыками верховой езды и недурно махала шашкой на празднествах, демонстрируя мастерскую фланкировку шашкой и казачье мастерство владения холодным оружием. Ей хотелось быть первой во всём, и она практически всегда своего добивалась.
        Брат Олег, которого однажды ласково назвали Аликом и так и продолжали звать, уже по привычке, также по внешним данным не уступал сестре в свежей яркости лица и проворности. Когда они стояли рядом, то сразу было понятно, что они близкие родственники, и цвет глаз, и улыбка с ямочками были у них словно скопированы друг у друга. Алик был среднего роста, русоволосый, с лёгким вихром, который можно было уложить в традиционный чуб, что он и делал, когда красовался в парадной казачьей форме. В свои четырнадцать лет он отлично держался в седле и стрелял из отцовского ружья. Он был шутлив и весел, но иногда мог предаваться чтению. Как говориться, читал книги запоем. Особенно ему нравились исторического содержания.
        Однако, спустя всего лишь один месяц московских каникул, на родину вернулись абсолютно другие подростки. Друзья поражались этой удивительной перемене. Они стали подражать своему двоюродному брату Ринату, который познакомил их, как теперь они говорили, с «истинной культурой столицы». Через слово они сыпали современным жаргоном, обрезанных английских слов. Оба выкрасили свои волосы в белый цвет с пепельным оттенком и фиолетовыми прядями. В одежде они более не придерживались каких-либо сочетаний. Складывалось ощущение, что чем пестрее и несуразней, тем лучше. А вот традиции предков, для них стали пережитками прошлого. Дед с отцом ругали их и называли позором семьи. Мать стала пугать отсутствием будущего:
        - Куда ж вы пойдёте учиться такие? - говорила она.
        На, что доблестные детки, отвечали:
        - В наше время можно и не учиться, а писать в блогах свои мысли и получать деньги за рекламу у себя на страницах в социальных сетях.
        Отец понимал, что нагайку не нужно применять, а надо найти подходящие слова, чтобы достучаться не до их мягкого места, а до спящего разума. Мать поддерживала его, но уже подумывала и о применении более серьёзного наказания, чем запрет пользования интернетом.
        Неизвестно сколько бы этот разлад ещё продолжался и чем бы закончился, но наступил один из дней памяти, когда казаки приклоняли колено к могиле их предка - прадеда, служившего в своё время в чине Войскового Атамана. На торжественное мероприятие, которое проходило в одном из старых селений на левом берегу реки Кубань, прибыло достаточное количество почётных гостей и родственников. Но Капу и Алика в их нарядах было видно из далека. Они решили, что если это кладбище, то и выглядеть они должны соответственно. Капа надела чёрное платье, которое тащилось по земле. Шлейф или плащ, она несла в руках, но то и дело спотыкалась, наступая на ткань, своими огромными ботинками. На голове была чёрная шляпка с красной вуалью, и длинные красные перчатки дополняли её образ. Алик, под стать сестре также был одет во всё чёрное, но с ярко-красным галстуком и такого же цвета ботиками. Посмотрев на них, мать ужаснулась. Она не знала, куда спрятать глаза от вопросительных взглядов окружающих и от стыда. Подойдя к детям, она тихо сказала:
        - Неужели вы не могли хотя бы здесь проявить уважение и не рядиться подобным образом?
        - Ты говорила, что одежда наша перестала сочетаться, мы специально объездили кучу шопов, чтобы создать этот лук, а ты опять не довольна?! - огрызнулась Капа.
        - Пойдём отсюда Капа, раз нам здесь не рады, зря мы отпустили такси, - в такт тону сестры сказал Алик.
        И изображая оскорбление, они демонстративно пошли прочь. Вдруг перед их глазами оказалась сестра их заслуженного прадеда. Это маленькая, сморщенная старушка, в тёмно-синем платье и чёрной косынке, посмотрела колючим взглядом, от которого у них пробежал холодок по спине и сказала
        - И речи ваши скверны и сами как петух с курицей ряженые. Вот и берегитесь теперь родственнички, заберёт вас казачий патруль.
        Она скрипуче засмеялась и протянула им по веточке, приятно пахнущего растения.
        - Вот вам, деточки, возьмите, может и поумнеете.
        Понимая, что если престарелая бабуля сейчас может пожаловаться и вправду где-то стоящему рядом со своими нагайками патрулю казаков, дети взяли из вежливости ветки, и чтобы не привлечь к себе ещё чьё-то внимание быстро удалились.
        Старое кладбище находилось в паре километрах от трассы. Сейчас здесь уже не хоронили. Капа и Алик шли по петляющей дороге.
        - Мы же и вправду вырядились, - сказал Алик.
        - Я не поняла, ты со мной, или против меня? - с укором ответила Капа: - Думаешь, мне комфортно, но если это Ринат посоветовал, а ты видел, что ему в Москве подражают все его друзья, то и нам можно прислушаться. Хотя ты прав, жарко мне в этом балахоне. Давай в теньке посидим, отдохнём.
        Алик, не обращая на восклицания сестры, огляделся и сказал:
        - Насколько я помню, здесь казачий стан поблизости сразу за оврагом, а в овраге ручей был. Можем там передохнуть.
        Они свернули с грунтовой дороги, и пошли по тропинке, ведущей в низ, к оврагу, где встречалась хоть и редко благодатная тень деревьев.
        Холмистая местность заградительным кордоном приглушала звуки, летящие со скоростной трассы. Становилось всё тише. Наконец ребята почувствовали освежающую прохладу вместо знойного воздуха, раскалённого солнцем. Напившись из ручья и умывшись, они уселись на берегу, покрытом мягкой травой словно ковром.
        - Что будем делать? - спросил Алик.
        - Если телефоны в сети, то пару часов посидим здесь, ну или поспим на траве, что думаешь? - предложила Капа.
        Алик хотел ответить, но нахмурился и сказал:
        - Интересно, почему у меня ощущение, что на нас кто-то смотрит?
        - Да кому здесь быть, если только местная царевна - лягушка не посылает тебе свои флюиды, - засмеялась Капа и тут же поднялась с земли, услышав шорох в соседних кустах.
        - Здесь могут быть кабаны или другие дикие звери? - спросила она у брата.
        - Я чувствую чей-то взгляд, с тех пор как мы прошли через лёгкий туман на входе в овраг. Уверен, что это не зверь. Я часто был на охоте с отцом, чтобы различать поведение животных и людей. Это не звери, - серьёзно ответил Алик.
        Они прислушались, вокруг стояла тишина, лишь изредка нарушаемая пением птиц и стрекотанием кузнечиков.
        - Быстро отвечайте кто такие? - неожиданно спросил голос непонятно откуда.
        Ребята подпрыгнули на месте и от неожиданности представились:
        - Я Капа! Алик! А ты кто?
        - Вопросы здесь задаю я! Капалики, хорошо. А зовут вас как? - проскрежетал мужской голос.
        Брат и сестра посмотрели друг на друга и Капа, подчёркнуто вежливо сказала:
        - Наши полные имена Капитолина и Олег, а коротко Капа и Алик.
        Из укрытия к ним вышел мужчина. Он был похож на типичного казака, только форма его выглядела не много иначе. Ребята знали, что в каждом регионе различаются не только уставы, но и форма. Поэтому сочли незнакомца за приезжего. Внезапно с другой стороны появился всадник, перед которым незнакомец вытянулся и, кивнув в сторону их, рапортовал:
        - Беженцы из рода капалики.
        - Хорошо. Распредели их, а потом допросим.
        Алик посмотрел на сестру:
        - Это не обычные учения на казачьем стане, как ты думаешь?
        - Если бы мы общались последнюю неделю с отцом, он бы рассказал, чем здесь сейчас занимаются. Но за месяц отсутствия, я как ни стараюсь, не могу припомнить ничего нестандартного из расписания или проведения исторических реконструкций, - ответила Капа.
        - Ладно, сейчас посмотрим, что интернет найдёт, - сказал Алик, доставая телефон: - Хм, что и требовалось доказать. Видимо, здесь нет ни одной вышки связи поблизости. А у тебя что?
        Капа достала айпад, и тоже видя отсутствие связи, стала смотреть настройки.
        Неожиданно они услышали странный звук, как если бы кто-то встряхивал скатерть. И подняв лица от экранов гаджетов, они увидели летящую в их сторону плетёную сетку. Ещё мгновение и они не могли пошевелиться или сказать хоть слова, так как во ртах уже торчали кляпы.
        - Подбери их оружие, оно нам ещё пригодится, - сказал всадник и ускакал.
        Незнакомец собрал гаджеты и положил в наплечный мешок.
        Незнакомец аккуратно погрузил их на не понятно, откуда появившуюся узкую телегу. Капе и Алику только и оставалось, что смотреть на небо с проплывающими в нём кучевыми облаками. Не заметно для себя от монотонной качки они заснули.
        Алик проснулся от того, что Капа толкала его в бок. Он посмотрел ей в глаза. И понял, это был не сон. Она куда-то кивала. Алик прислушался и понял, что сейчас их будут допрашивать.
        В небольшом палаточном лагере подростков освободили от пут и оставили стоять возле небольшого костра. Незнакомец вошёл в палатку. Капа быстро схватила примеченную шашку. Она не понимала где они, и в какую сторону бежать в опустившейся ночи, но она знала одно, без боя она не сдастся.
        Вдруг откуда-то сверху раздался хохот:
        - Харлан! Иди скорей, твои пленники вооружены!
        Из палатки вышел незнакомец и засмеялся тоже:
        - Асиферт, хватит ржать, идь сюды, подсоблять будешь!
        Капа подкинула шашку и стала размахивать ей, как учили.
        - Это что за скоморошница? - спросил Асифест, продолжая заливаться хохотом и лишь, как показалось Капе, коснулся её руки, как она увидела летящую в сторону шашку.
        «Ну вот, а инструктор говорил, что я превосходно владею фланкировкой» - подумала Капа, продолжая смотреть на выбитое с такой лёгкостью из её рук оружие.
        Она посмотрела на брата и поняла, почему он молчал и не шёл к ней на помощь. Алик уже снова лежал в сетке с кляпом во рту. Харлан ловко связал ей руки и пихнул в сторону Алика. Запутавшись в подоле платья, Капа растянулась рядом.
        Немного погодя, Асифест и Харлан вышли из палатки. Капа услышала, в чём они говорили у входа, но изобразила безразличие к их словам.
        Асифест сказал им, развязывая:
        - Вы сейчас поедите, но прошу не глупить.
        Алик и Капа ели какой-то своеобразный рыбный суп, но их урчащие желудки были безмерно рады его хоть и простому, но очень насыщенному вкусу.
        - За кого они нас приняли? - прошептал Алик.
        - Не знаю, но пока понятно, что капаликов они остерегаются, хоть уважают. И пока нам выгодно быть капаликами мы ими будем. Сама слышала, как они сказали, что пытать капаликов нельзя. Беду накличут. Здесь война какая-то. Капалики вроде в нейтралитете со всеми общаются. Вот и мы будем «дружественной Швейцарией», - подмигнула Капа, брату.
        ГЛАВА 2
        К ночи стало прохладнее. Капа и Алик пододвинулись ближе к огню, вытянув озябшие руки. Харлан подвесил над костром котелок с водой и обнадёжил ребят:
        - Не дрожите. Будет вам сбитень сейчас.
        Он сел рядом и начал доставать различные сушёные травки из своего мешка. Затем он принялся растирать их на камне и бросать в котелок. Каждое движение было отработано до автоматизма. Он сидел в позе по-турецки прямо на земле. Алик уже обратил внимание на аскетический образ жизни этих людей, к которым они попали, однако все вещи были изготовлены из добротного материала и рукой мастера. Шаровары на Харлане, были сделаны из лёгкой, но плотной ткани, которая не заминалась и выглядела, словно её только, что отутюжили. Полукафтан, длиною до середины бедра, плотно потягивал мощную грудь и заканчивался под шеей стоячим воротником. Шапка на затылке была похожа на папаху, только другого кроя, как часть срезанного цилиндра.
        В цветовой гамме преобладали два оттенка: коричневый и серый с чёрными линиями, подчёркивающими карманы, манжеты и все края, и отвороты кафтана. Высокие кожаные сапоги были начищены до матового блеска. На портупее свисал прямой кинжал.
        К костру подошёл Асиферт:
        - Чую уже запах твоего сбитня Харлан.
        - Ещё немного и будет готов. Я чаши уже заготовил, - сказал Харлан, показывая на стопку глиняных чаш рядом с собой.
        Алик обратил внимание, что папаха у Асиферта выше. «Неужели это их знаки отличия» - подумал он. И повернувшись к сестре, сказал:
        - Ни как не могу вспомнить их воинские знаки отличия. Одежда вроде казачья, но материал какой-то другой. Прочнее выглядит. И цвета таких оттенков не припомню на картинках в энциклопедии. Я был уверен, что в ней полное описание родов казачьих войск и обмундирования с различными формами одежды указаны.
        - Посмотрим, что будет дальше. Наше дело сейчас наблюдать и постараться понять, что это за творческая реконструкция, где так глубоко в роли входят. Они общаются между собой почти как на равных, но понятно, что Асиферт идёт выше по званию. Однако кажется, они ждут кого-то, может даже атамана, чтобы определить, что с нами делать. Не будем торопиться. Родители нас не скоро кинутся после расстройства от встречи на кладбище. Так что будем подыгрывать и попытаемся договориться с атаманом, - сказала Капа.
        Разлив сбитень по чашкам, зачерпывая деревянным ковшом, Харлан уселся напротив ребят и сказал:
        - Угощайтесь.
        Приятное тепло стало разливаться по телу. Аромат трав оставлял приятное послевкусие от каждого глотка горячего напитка. Капа посмотрела на брата и, не успев сказать ни слова, повалилась на него, забывшись глубоким сном. Алик подхватил сестру и тут же уснул рядом. Подростки мирно спали, лёжа не далеко от костра. Харлан принёс свою бурку из палатки и укрыл их.
        - А сам, как? - спросил Асиферт.
        - Я-то привычный. А эти капалики такие беззащитные. Живут себе отшельниками, мира не знают, - мягко сказал Харлан.
        - Ну не скажи, смотри дивчина, какая попрыгунья, шашку твою так и цапнула, - посмеиваясь, проговорил Асиферт.
        - Это да, может, и оставим их обоих у нас. Понятно ж, что родственника младшего защищала, похожи они как, посмотри. Смелая. Значит кровь живая в ней. Подучим их обоих. Сейчас каждый человек на счету. Да и с кем их в Гордарику отправлять. Мы походная группа, а не посыльные, - ответил Харлан.
        - Верно, говоришь. Безобидные они. Оружие даже своё применить не смогли. Кто о них ещё позаботиться. Завтра атаман походный прибудет и пусть наказ даёт, так и сделаем, - сказал Асиферт.
        - Малы они ещё, поэтому и не успели оружием воспользоваться. Я припрятал его пока до поры до времени. Может еще, и пригодиться, - прищурившись, подмигнул он Асиферту.
        Утром ребята проснулись одновременно от конского ржания. Капа положила бурку, автоматически аккуратно свернув. Лагерь находился посреди дубравы. Вековые деревья стояли на изрядном расстоянии друг от друга, создавая хорошую освещённость внутри этого равнинного леса, покрытого низкой травой. Дубы не закрывали наружный обзор степи, и можно было увидеть, что лагерь находится на небольшом возвышении над долиной с протекавшей в ней узкой рекой. Сам палаточный лагерь выглядел не менее внушительно и прочно, чем окружавший его лесной массив. Сразу было понятно, что такие палатки были предназначены для длительного пребывания в любых погодных условиях. Многослойные тканевые стены земельного цвета были натянуты на деревянный каркас, вбитый в землю. Распашной полог на входе одной из шатрового вида палаток был высоко поднят. В ней просматривались изолированные секции и большое пространство посередине, в центре которого был выложена большая печь с трубой выходящей наружу.
        Никого не было рядом и Алик кивком показал Капе своё намерение обойти кругом. Она в ответ лишь пожала плечами. Уже было понятно, что эти шустрые войны пресекут любые попытки к бегству.
        - Надо понять, где старший. С ним и пообщаемся, - напомнила Капа брату.
        Палатки оказались пустыми. Что очень удивило ребят. Но, заметив караульных по периметру, предположили, что это походная стоянка.
        - Значит, из лагеря отряд отлучился ненадолго и скоро все появятся, - предположила Капа.
        - Согласен. Скорее всего, так и есть. Там справа ручей. Пойдём, умоемся, - сказал Алик.
        Пока Алик совершал свой утренний туалет, Капа решила отойти подальше по бережку. Вдруг она увидела жеребёнка, копыто которого, застряло между камнями. Он ни как не мог выбраться из западни и обессиливший прилёг на бок.
        - Малыш не бойся, - ласково она обратила к нему.
        Жеребёнок подпрыгнул и попытался брыкнуться, но Капа успела увернуться и начала разбирать каменную ловушку. Жеребёнок, увидев это, успокоился.
        - Моя умница, - сказала Капа, похлопав, его одной рукой по гриве.
        Она высвободила ногу жеребёнка, которая была в крови.
        - Давай, посмотрим, что у тебя тут. Ага, просто оцарапался, сейчас мы тебя перебинтуем, - сказала Капа, отрывая подол своего платья и туго накладывая повязку.
        Жеребёнок потерся об неё боком.
        - Да какой же ты смышлёный и ласковый мой. Я буду звать тебя Янтарь, под цвет твоей соловой масти, - сказала Капа и погладила светло-желтые бок нового друга. Тут её рука на что-то натолкнулась, и она отпрянула от жеребёнка.
        - Что это у тебя тут дружок? - спросила она немного шокировано.
        За её спиной показался Алик:
        - Ты вскрикнула, что случилось?
        - Это что, крылья? - спросила Капа, указывая на спину жеребёнка, который словно услышав её, расправил свои огромные светло-рыжие крылья, идеально гармонировавшие с его белыми гривой и хвостом.
        Брат и сестра стояли, как вкопаные, когда из-за спины услышали голос Харлана:
        - Кажется этот гухьяк, только что нашёл своего хозяина, точнее хозяйку. Это самые преданные кони, которые только могут быть. Тебе повезло, девочка, что ты нашла его. Я думал дикие гухьяки вымерли из-за метеоритного разлома. Подойди же к нему, погладь, и он пойдёт за тобой.
        Капа послушно подошла и, погладив жеребёнка, сказала:
        - Пойдём Янтарь, уверена, мы найдём, чем тебя сейчас покормить.
        Жеребёнок весело заржал. Сложил крылья и двинулся следом за всё ещё ошеломлённой Капой.
        Когда в лагере заметили жеребёнка, было видно, как оживлённо заговорили между собой люди из малочисленного состава оставшихся жителей лагеря.
        - А что значит метеоритный разлом? - спросил Алик, когда Харлан вынес овса для жеребёнка.
        - Как я погляжу, капалики совсем дикие стали. Лет сто назад был метеоритный дождь, в котором три самых огромных куска проломили материковое основание, и пошёл разлом на несколько частей, - ответил Харлан.
        Алик посмотрел внимательно на Харлана, в лице которого читалась лишь серьёзность без тени улыбки.
        - Ну, хорошо. Разлом так разлом. А где карты географические, чтобы посмотреть, как было и как теперь? - с явным любопытством спросил Алик.
        - Твоя речь, как у лазутчика парень, - сказал Харлан. - Однако я вижу твоё недоумение, и мне это подсказывает, что ты и впрямь не слышал про разломы. Пойдём со мной.
        Харлан зашагал быстрым шагом к центральной палатке. Алик старался не отставать. Всё происходящее всё меньше походило на сон. Дойдя до середины палатки, Алик увидел, как Харлан открыл огромный деревянный ящик, стоящий рядом с мощным столом и стал перебирать длинные свитки. Наконец он достал один и, раскрутив, выложил на стол:
        - Вот смотри, так было до разлома.
        Алик подошёл ближе и стал всматриваться. В палатке не было освещения. Только распахнутый на входе занавес пропускал дневной свет, и этого было достаточно, чтобы понять, что перед ним великолепно нарисованная карта. «Вот только чего? Чего-то очень знакомого,» - вертелись мысли в голове Алика. И вдруг он словно прозрел. В одной из книг он это видел. Это была карта единого материка Му, до того как от него откололись две Америки, Австралия, Африка, Антарктида.
        - Я вижу ты, что-то припомнил, - сказал Харлан, внимательно наблюдая за изменениями в его лице.
        Алик посмотрел на Харлана отрешённо и провёл пальцем по карте, обозначая контуры будущих материков:
        - Разломы появились здесь?
        - Этот капалик уже начал рассказывать, что ему известно? - раздался из-за спины незнакомый властный голос.
        Повернувшись, Алик сразу понял, что это атаман. «Добрый казак баче, где атаман скаче» - пронеслась в голове Алика пословица. Взор атамана буравил его насквозь. Хоть и одеты они примерно были все одинаково, но папаха главного была значительно выше, чем у окружавшего его воинского люда.
        Инстинктивно Алик наклонил голову, ожидая, когда к нему обратиться старший, чтобы отвечать. И тут он увидел сидевшего пса у ног атамана, рука, которого касалась его загривка. Чёрный с рыжими подпалинами окрас, густая шерсть и грозный взгляд, делали этого мастифа похожим на медведя.
        Харлан прокашлялся и сказал:
        - Прав ты атаман, интересно малец показывает. Будут ещё разломы. Прогнозы Капаликов всегда сбывались. А ну-ка, покажи ещё раз, где границы будут.
        Алик взял, лежащий на столе длинный стилус и очертил границы материков, которые он хорошо знал, ибо отец давно уже повесил огромную карту мира в его спальне напротив кровати.
        - Что ж у нас появилось преимущество, - объявил атаман, - А девчонка как мне доложили, гухьяка нашла. Добрый это знак, как я погляжу. Значит так, Харлан, раз ты их нашёл, тебе и ответ держать. Оба Капалика под тобой будут. Какие-никакие может работники, но ценность в них есть, так что обучай их добротно.
        - Как прикажешь, походный атаман, - сказал серьёзно Харлан и с улыбкой добавил, - Спасибо за подарочек Провор. Вот уж честь для меня самих капаликов обучать.
        - Начнём с того, что одеяния ваши поменяем. Негоже в таких ходить. Что может согреть такая одёжка, да и в дырах она у вас вся, - ворчал Харлан, перебирая бельё в сундуке.
        - Вот примерьте, - сказал он, бросив охапку одежды на коврик, похожий на циновку и вышел из своей палатки.
        Капа с Аликом разобрали коричневые шаровары и серые кафтаны, и немного подтянув пояса, в целом остались довольны. Сменив, свои жёсткие ботинки на кожаные сапоги, ребята заулыбались, наконец-то, высвободив ноги из неподходящей для их новой жизни обуви. Одежда была просторной, но не мешала в движении, а высокие сапоги без жёстких колодок, позволяли даже комфортно в них сидеть на корточках. Они закончили переодевание, надев серые папахи, бока которых были такие же низкие, как у их теперешнего наставника.
        Харлан зашёл в палатку и одобрительно кивнул.
        - Надо подобрать тебе коня, - сказал он, указывая пальцам на Алика.
        Алик улыбнулся и сказал:
        - Моё имя Алик.
        - Имя надо заслужить, - был короткий как разряд молнии ответ.
        Алик посмотрел на сестру, которая хмыкнула на такую реплику.
        - Ну что ж братик, заслужим себе местные имена, нам-то ни кто не запрещает называть друг друга, как родители величали, - хохотнула она, хотя в глазах была тревога.
        - Знать бы только, где это место находиться, - ответил сухо Алик.
        ГЛАВА 3
        Харлан подвёл ребят к огороженному пастбищу, которое они изначально не заметили. Большая часть пастбища расположилась в долине и доходила до реки, а меньшая лежала в тени деревьев, где сейчас сидел пастух. Лошади были крепкими, крупными, как говориться пышущие здоровьем. Степные скакуны в основной массе находились у реки, а другие разбрелись, пощипывая сочную траву, которая росла здесь в изобилии.
        - Хисий, подбери-ка друга для этого юнца, - попросил Харлан, низкорослого смуглого пастуха.
        - А что выбирать-то, вон она рыжая кобылка родилась от гнедого жеребца, да вороной кобылы. Забирай, коли сможешь, - сказал он, обращаясь к Алику.
        Алик перебрался через изгородь и направился к молодой кобыле карамельного цвета. В его карманах сладкоежки всегда было чем утолить свою страсть. Вот и сейчас он с удовольствием нащупал за пазухой металлическую коробочку с леденцами.
        - Какая ты красивая вблизи, - сказал он, не отрывая взгляда от внимательно смотревшей на него кобылы.
        Алик остановился перед ней в паре метрах и открыл коробочку. Кобыла уже с интересом смотрела за его действиями. Алик достал два леденца, положил на ладонь и вытянул руку вперёд.
        - На, попробуй, - сказал он, улыбаясь.
        Кобыла подошла и, слизав леденцы, подняла морду, снова уставившись на Алика.
        - Ну что, вот и познакомились, моя красавица. Я назову тебя Карамелька, тебе очень подойдёт это имя, - нашёптывал Алик, поглаживая гриву лошади и почёсывая пальцами ей бока.
        И тут Карамелька его лизнула в первый раз.
        - О, да ты милая моя просто сокровище! - отозвался на это Алик.
        Карамелька упёрлась головой в грудь Алика, а тот продолжал её ласкать руками.
        - Спасибо Хисий, не даром говорят, что ты ездока насквозь видишь и подбираешь ему его пособника за раз, - сказал Харлан.
        - Лошадь должна не уступать казаку в боевом искусстве, это ведь как его собственное продолжение тела. Но было бы из чего выбирать сейчас, Харлан. Боевых коней похолостили, да оставили немного жеребцов на развод, - ответил Хисий.
        - А что значит «похолостили»? - спросила удивлённо Капа.
        - А то и значит, чтобы возбуждённый жеребец не выдал своим непрерывным ржанием тех, кто в засаде, его кастрируют, - сказал Хисий.
        - Понятно. Я знала, что кобыл предпочитают, потому что они не останавливались на бегу для того, чтобы справить нужду. Но что так жеребцам достаётся не слышала, - ответила Капа.
        - Да, что капалики вообще о лошадях могут знать, - посмеялся Харлан.
        Хисий направился к Алику, чтобы снарядить его конской амуницией. А Капа решила воспользоваться моментом и спросила у Харлана:
        - А давно вы капаликов видели, часто они встречаются?
        - Капалики всегда жили уединённо, а после начала великой вражды они стали переселяться, не принимая ни чьей стороны. Наш патруль покрывает три йоджаны на север и три йоджаны на юг, до границ следующих патрулей. То есть между каждым патрулём один день конного перехода. Но ни мы, ни наши ближайшие соседи уже не помним, когда последний раз их видели, - ответил Харлан.
        Капа очень обрадовалась, что другие капалики отсутствуют и им с братом можно не опасаться, что их кто-то выдаст.
        - Благодарю, что заботишься о нас Харлан, - сказала Капа, и уважительно поклонилась.
        - Чем я с моим братом можем тебе быть полезны? Может ты что-то слышал о капаликах и имеешь в этом нужду? - быстро переняв, местный говор, вежливо спросила Капа.
        - Надо подумать, так сразу всего и не упомнить. Знаю, что все капалики - отшельники. Они владеют даром предвиденья. Любой предмет, который возьмут в руки и поносят день и ночь становится амулетом защиты. И есть у них зеркала судьбы, которые переливаются как радуга, и в них-то капалики и видят будущее, - ответил Харлан.
        Капа, смекнув, что к чему изобразила задумчивый вид и, пройдясь кругом сказала:
        - Что ж, амулеты беру на себя. Дай знать людям, кто хочет иметь амулет, то пусть приносит свой предмет, я поношу его, и спустя сутки, в смысле, и спустя день и ночь пусть приходят забирать. Только по очереди, а то силы будет вдвое меньше, если сразу по два амулета носить буду.
        - Это ты хорошо придумала, казакам по нраву будет, - закивал Харлан.
        - Посмотреть будущее можно было бы, но, к сожалению, мы потеряли наши зеркала - ответила Капа.
        - Будут вам зеркала, - уверено ответил Харлан.
        - Вот и хорошо. Но, чтобы правильно трактовать образы в зеркале нам надо понимать, что сейчас происходит. Как повлиял метеоритный разлом на жизнь в целом? - задала Капа свой главный вопрос.
        - Жизнь стала другой, что уж тут говорить. Новые реки и горы создали новые границы государств. Происходят военные столкновения за ресурсы, так как не у всех новые границы обеспечивают питанием. Гордарика почти разрушена. Как головная часть империи она претерпевает видоизменение управляющей верхушки. Казаков переманивают разные кланы, чтобы обеспечить себе защиту, - с болью в голосе поведал Харлан.
        - А что казаки, на чьей они стороне? - спросила Капа.
        - Казаки это материковая военная каста Тартарии. Время не спокойное, жрицы делят влияние и раздирают народ на группы. Но каста казаков стоит на страже, успокаивая конфликты. Раздробленная каста жрецов пытается раздробить и казаков, которые пока служат только верховному жречеству. Казачьи патрули, как наш, часто наталкиваются на лазутчиков. Казаки - миротворцы, предателей нет. Есть оборотни, их-то мы и стараемся выявить на вверенной территории. Походный атаман с двумя сотнями каждые два дня в походе по два дня, проверяет, нет ли засланных в наших рядах, - продолжал говорить Харлан, вглядываясь в игру эмоций на лице Капы.
        Капа лихорадочно думала, что ещё спросить, но мозг уже требовал остановиться. К этой минуте она и так получила больше, чем способна была осознать.
        - Когда у меня будут зеркала, я, возможно, задам тебе ещё вопросы Харлан, - наконец ответила Капа, после нескольких минут молчания.
        Алик счастливый вёл за собой на уздечке свою первую собственную лошадь.
        - Смотри, какая у меня красавица, её зовут Карамелька, - сказал он сестре.
        Капа рада была за брата, но всё ещё сложно соображала, переваривая полученную информацию. Она стала поглаживать гриву Карамельки и спросила:
        - А мне лошадь тоже выдадите?
        Харлан и Хисий переглянулись.
        - Она для Капалика очень воинственная дивчина, - хохотнул Хисий.
        - Давай мы брата твоего сперва обучим, а ты пока присмотри за своим гухьяком. Ты не думай, что он мал. Они очень сильные. И сдаётся мне, что скоро ты лишь сбрую для него у Хисия попросишь, а не лошадь, - ответил Харлан.
        На том и договорились. Капа стала по хозяйству помогать, да амулеты носить. Алик каждый день выезжал с Харланом ни свет, ни заря и затемно возвращался. Она успела передать её разговор с наставником на пастбище, но казалось, что Алика вполне устраивает всё, что с ним приключилось.
        - Нам надо искать путь домой, - призывала Капа брата.
        На что он отшучивался:
        - Какой казак не мечтает показаковать!
        И снова убегал к наставнику.
        Капе оставалось лишь ждать, когда её младший брат наиграется, и они смогут придумать план возвращения. Харлан принёс её зеркала-гаджеты, которые они выронили при их знакомстве. Теперь она старалась найти способ ими воспользоваться, так как электрического тока для того, чтобы зарядить севшие аккумуляторы телефона и айпада у неё не было.
        ГЛАВА 4
        Алик очень привязался к Харлану, который хоть и покрикивал, да ворчал, был добрым казаком и по-отечески заботился о нём и его сестре.
        Каждый день они выезжали в поле, и Харлан муштровал его как наездника.
        - Научишься чувствовать свою лошадь, утроишь свою силу, а в трудную минуту она тебя выручит. Сам голоден, а лошадь твоя сыта должна быть, - наставлял Харлан.
        С каждым днём они отъезжали всё дальше от лагеря. Однажды они выехали к глубокому оврагу, по дну которого протекала неглубокая река. Высокие берега находились на значительном расстоянии.
        Алик посмотрел вниз:
        - Тут и шею можно свернуть, спускаясь, - сказал он.
        - А нам не надо спускаться мы прямо идём, нас там Асиферт поджидает, - ответил Харлан.
        - Ты идёшь, чего встал? - спросил Харлан, оглянувшись.
        - Так там пропасть? Как я пойду? - уставившись на Харлана, спросил Алик.
        - Хватит придуриваться! Иди, давай! - проворчал Харлан и направил своего коня к обрыву.
        - В соответствии с законом гравитации я упаду в пропасть, если пойду дальше. Я не могу, - категорически заявил Алик.
        - Твой закон глупость. Я его не знаю и могу ходить спокойно, где мне заблагорассудится, - ответил наставник, уже привыкший к странностям своего ученика.
        Харлан просто проехал мимо Алика и его конь продолжил идти над пропастью, словно там была ровная дорога.
        Алик от изумления открыл рот. Карамелька последовала за конём Харлана и перевезла на другой берег, зажмурившегося от страха Алика.
        «К этому надо не привыкать, а-то, вернувшись домой, можно и с ума будет сойти и бегать, как некоторые безумцы за покимонами носятся» - подумал Алик и спросил наставника:
        - А для чего нас Асиферт ждёт?
        Харлан, продолжая смотреть вперёд, сказал:
        - Из знаний, которые не смогли отнять у казаков, осталась рогатка да кистень. Хотя нам казакам всё нипочем. Никакая катастрофа не отнимет у нас любовь к семье, да к живности всякой и природе. Чтобы не произошло, а верный кинжал всегда под рукой, шашка на боку, да засапожник в сапоге на крайний случай. Асиферт покажет тебе, как кистень в деле применять, да как рогаткой пользоваться. Я и сам могу, но он в этом деле мастер, а учится надо всегда у лучших.
        - А кто знания-то отбирает, что-то я не понял? - спросил Алик.
        - Экий ты непонятливый, - заворчал Харлан: - Зеркала вон ваши не работают. И в каждой касте так. Снова тёмные времена наступили. Если что-то и осталось из технологий, так это только у жрецов. Они собирают в хранилище вещи прошлого. Летательные и подводные аппараты сами используют, а мне дед рассказывал, что это было естественно для любого в небе летать или под водой плыть. Из воздуха энергию брали. А теперь из-за конфликта блокируют возможность подпитки устройств помогающих хоть в хозяйстве, хоть в походе. Так и живём.
        Алик понимал, что военные всегда говорят кратко, и разговорить Харлана было делом трудным, но если прислушиваться и читать между строк, то понятно становиться. Мощное оружие в лагере наверняка есть, но лучше про это не спрашивать, а-то неизвестно, как поступят, если примут за лазутчика.
        Кони шли по узкой тропе между высоких деревьев. Впереди ехал наставник, а Алик следом. Такая обстановка не располагала к беседе, но Алик всё-таки спросил:
        - Харлан, а что ты сделал, чтобы имя заслужить?
        - Много чего сделал, - услышал Алик, насмешливую интонацию в голосе наставника.
        Они выехали на поляну, окружённую соснами. Большие кусты можжевельника создавали по периметру перелесья естественный барьер, не позволяя разглядеть за своими разлапистыми ветками что-либо ещё.
        Харлан поднял правую руку, давая сигнал остановиться, и, подражая филину, заухал. Через мгновение где-то поблизости также заухал филин и ещё через минуту с противоположной стороны на поляну выехал Асиферт.
        - Рогатка это универсальное оружие. Ей и бесшумно обезвредить можно и узнать далёко ли друг или недруг, - стал рассказывать Асиферт, когда вся тройка, спешившись, расположилась под старой сосной.
        - Так, мне медведь на ухо наступил, что ещё можно сделать с рогаткой повторите, пожалуйста? - переспросил Алик.
        - Какой медведь, где? - встрепенулись оба наставника.
        - А медведя нет, это я хотел сказать, что слышу плохо, с ушами проблема, - поправил себя Алик.
        - У тебя уши маленькие не дури парень, а-то вытяну тебе их и сделаю как у зайца, тогда медведь на них и попляшет, - сказал Асиферт, присаживаясь обратно.
        - Давай, поставь рога, узнаем, кто поблизости, - сказал он уже без угрозы в голосе.
        Алик раздвинул указательный и средний пальцы на правой руке и приставил к своей голове и спросил:
        - Вот так?
        - Что же за неразумец мне достался, у всех ученики как ученики, а этот или сам идиот, или из меня идиота хочет сделать. Тебя, небось, и время понимать не обучали? - рассердился Харлан, которому стыдно стало перед Асифером.
        - Как же? В сутках двадцать четыре часа. В часе шестьдесят минут. А в минуте шестьдесят секунд, - без запинки перечислил Алик.
        Харлан замотал головой:
        - Вот за что мне это? Эти отшельники вообще ничего не умеют!
        Громко выдохнув, Харлан начал рассказывать, как применять рогатку с учётом течения времени.
        - Рогатку надо воткнуть в землю. Взять за оба конца и закрыть глаза. Перед тобой всплывут по очереди семь цветов. Каждый равен времени и расстоянию от объекта измерения. В какую сторону смотришь, тех и слышишь. Подмогу ждём, значит, на восток лицом садишься. А если лазутчиков проверяем, то лицом на запад. В красном свете проблески увидишь, значит, появились на горизонте идущие, совсем близко от тебя. Если в оранжевом цвете изменения видишь, значит, скоро появятся на горизонте. Коли жёлтый, то ночь ходу конному. Коли зелёный, то день и ночь конного перехода. Если голубой, то ночь и два дня конного перехода. Синий - две ночи и два дня конного перехода. Фиолетовый - три ночи и два дня конного перехода.
        Алик хмыкнул и про себя подумал: «Теперь понятно, что значит мне это фиолетово. То есть враг нескоро придёт».
        - А теперь иди и поупражняйся с Асифертом, - сказал Харлан.
        Закончив с определением расстояния по рогатке, Асиферт достал кистень.
        - Что ты об этом знаешь? - спросил он у Алика.
        - Кистень - это контактное холодное оружие ударного и раздробляющего действия. По сути это рукоятка или кистенище с прикреплённым к нему на гибком подвесе грузом, - ответил Алик.
        - Всё верно сказал, но есть ещё кое-что. Если ударить вокруг себя этим кистенем на четыре стороны света, то становишься невидимым для недругов своих. Так заговоренный металл кистеня защищает. Такой кистень только у казаков есть и передаётся он по наследству, в прочем, как и любое другое оружие. Когда, например, дед уже не в силах становится, то он дарит свой кинжал внуку. Преемственное оружие самое ценное, оно весь род бережет. Держи мой кистень, сейчас испытаешь, каково это. Токо не шустри, а-то зашибёшь нас с Харланом, - сказал Асиферт.
        Кистень Алику очень понравился. Лёгкое, но грозное оружие, помогало как, оказалось, уйти от погони или подкрасться к врагу незамеченным.
        - Ещё напоследок скажу тебе пару слов о нагайке, - продолжил Асиферт, демонстрируя свою ременную плеть.
        - Нагайка хороша как средство управления лошадью, «шлепок» на конце не травмирует ей кожу при сильном ударе плети. Так вот если этот «шлепок» сделан из кожи редкого животного бороготуса, то махая этой нагайкой можно создать пыльный ветер для отхода от врага или даже при надобности запустить пыльную бурю, - пояснил Асиферт.
        - А как я пойму, какая это нагайка простая или вызывающая бурю? - удивленно спросил Алик.
        - Кожу бороготуса не спутать ни с чем, она словно песчаная. У нашего атамана есть такая, потрогаешь.
        Тем временем Капа вместе с Павлиной, женой Харлана, приятной миловидной женщиной, собирали полезные травы для лекарских нужд. Её четыре сына с лёгкостью находили всё, что просила мать. Они бегали между ручьём с молодой порослью дубов, собирая в свои мешочки целебные растения. А Капа пыталась запомнить весь этот вдруг свалившийся на неё гербарий.
        - Некоторые травы ядовиты, не касайся их, - поучала Павлина, рассказывая бесконечные полезные свойства местной травы.
        ГЛАВА 5
        Капа всё больше проникалась уважением к жителям лагеря. Пустых разговоров не было. Общались по-дружески ласково. Старались друг другу помогать. Собираются казаки рыбу идти ловить, а казачки уж сети проверили и подплели, где надо конопляную верёвку. А если песню кто затянет, так и подхватывают, кто, где стоит, а дела из рук не выпускают. Дети не отстают от старших. Только и видно, как по заданию родителей или наставника бегают по лагерю. Казаки сами многое умеют, потому что с юных лет учатся разным ремёслам. Каждый может о себе сам позаботиться: и одежду с обувью починить, и седло смастерить. Сегодня Капа посмотрела, как искусно из дерева вырезает заготовки для седла мастер-седельщик, а затем обтягивает их кожей. Она попереминалась с ноги на ногу, но не стала отвлекать его от работы. «Лучше я подойду, когда он будет не занят,» - подумала Капа. Нога Янтаря зажила, да и сам он поправился и подрос на добротном довольствии. И ей очень хотелось испытать свою крылатую лошадь, но без седла она не могла этого сделать. Хисий подсказал, что для гухьяка обычное конское седло не подойдёт. Проходя мимо кузницы,
Капа увидела, как кожевник Казарь несёт подготовленную на раскрой кожу. Лагерное пастбище ежедневно давало ему несколько шкур в работу. Да и после охоты с рыбалкой материала для выделки тоже было предостаточно.
        - Здравствуй, Казарь, буду благодарна за совет, - сказала Капа.
        - Здравствуй, девица, в чём совет нужен? - ответил Казарь, сортируя шкуры.
        - Хочу своего гухьяка испытать, да ни как не подберусь к нему. Боюсь, что неудобно на обычном конском седле будет. Может кожаную подушку с перевязью сделать. Что думаешь? - спросила Капа.
        - Приводи своего гухьяка, посмотрим, что можно будет сделать, самому интересно стало, как его оседлать-то, - сказал Казарь.
        Через неделю кропотливой работы Казарь подарил Капе великолепное кожаное седло. И она уже по привычке одарила его амулетом, проносивши сутки с собой - малого размера нож. Казарь поблагодарил и задал неожиданный вопрос:
        - За амулет спасибо, конечно, но я как посмотрю, вы с братом всё больше казаками становитесь и меньше Капаликами, такой ли уж действенный амулет теперь?
        - С чего ты взял, Казарь? - удивленно спросила Капа.
        - Так ваши волосы с братом цветом как у казаков расти начали, а раньше вы вон какие белые были, - ответил, улыбаясь Казарь.
        Капа вдруг вспомнила, что после окрашивания прошло уже больше месяца и, конечно же, на их с Аликом головах стали заметны отросшие природные русые волосы. «Подумать только, я смотрюсь вместо зеркала в полированный металл уже больше месяца» - подумала Капа и, улыбнувшись Казарю, сказала:
        - Правду говоришь. Нравится нам с братом у вас, и природа нас казаками делает. А чтобы не отличались от вас, так и волосы менять стала.
        В этот же вечер Капа состригала Алику его обесцвеченные волосы.
        - Хоть тебя теперь от местных и не отличить. Женщина с короткими волосами это позор, поэтому свои волосы я под платок прятать буду. Да и не так жарко для ношения платка стало. Август заканчивается, ночи совсем холодные, - сказала она брату.
        - Точно, скоро сентябрь! И можно не идти в школу! - засмеялся Алик, и потом добавил, - Знаешь, а мне здесь нравится. Нет какой-то надуманности все говорят прямо то, что думают. Жалко, что у нас не так.
        - Это да, не нужно думать, как ты одет, потому что оценивают по поступкам. Кстати, пойдём, я тебе что-то покажу! - сказала Капа и потащила Алика за руку.
        Алик был впечатлён. Капа словно богиня победы Ника смотрелась на своём гухьяке.
        - Когда с Янтарём летать будешь? - спросил он сестру.
        - Хотелось бы. Я сейчас прочно на нём держусь, но я не знаю, как его попросить летать и самое важное как потом приземлиться, - пожимая плечами, ответила Капа.
        - Я знаю, тут не далеко есть одно место, где он сам полетит, а уж есть или пить захочет так, и приземлитесь, - сказал Алик.
        На следующий день Харлан согласился взять на их ежедневный выезд и Капу с Янтарём. Троица направилась к обрыву.
        - Ты главное, девочка, не бойся, он свою природу знает, просто доверься ему, - сказал Харлан, когда до обрыва оставалось совсем не много.
        Капа поцеловала Янтаря в шею и прошептала:
        - Давай мой хороший, покажи, что ты умеешь. И пришпорив гухьяка, громко скомандовала:
        - Летим!
        Казалось, Янтарь только и ждал, когда его хозяйка его об этом попросит. Он разбежался и, махая крыльями, взмыл в небо. Капа завизжала от восторга.
        Алик, не отрываясь, смотрел, как крылатый конь катает в поднебесье его сестру. Затем они опустились на берег реки у подножия обрыва. Пока Янтарь утолял жажду, Капа решила его охладить, она слезла с него и, смеясь, брызгала речной водой, зачерпывая её руками.
        Неожиданно из лесу за её спиной появились двое. Алик посмотрел на Харлана. Его лицо стало озабоченным.
        - Шуметь нельзя, мы можем спугнуть гухьяка, и он улетит один, - ответил он на немой вопрос Алика, доставая рогатку:
        - Сейчас поймём, кто там появился. У наших легкая вибрация проблесков появляется в спектре рогатки.
        Алик смотрел и не знал, что делать. Он бормотал, продолжая всматриваться на берег реки:
        - Ну, давай же взлетай, хватит играться. Оглянись, оглянись!
        Капа посмотрела наверх обрыва и сказала Янтарю:
        - Даже не представляешь, как сильно мой брат хотел бы оказаться на моём месте. Уже приревновал, наверное.
        Вдруг ей показалось, что боковым зрением она заметила какое-то движение. Она резко обернулась и увидела двух вооруженных незнакомцев. Понимая, что из оружия у неё с собой только нож в сапоге, она схватила голыши и запустила их в чужаков. Один камень достиг своей цели, другой пролетел мимо. Взвывший от боли удара камнем по голове незнакомец напугал гухьяка, который взмахнув крыльями, устремился в небо. Капа продолжала бросать камни, понимая, что ей больше ничего не остаётся делать, без гухьяка ей отсюда не выбраться. Второй был более юркий и быстро приближался к ней. Вдруг Капа увидела мелькнувшую тень, и в этот же момент Янтарь нанёс удары передними копытами по уже близко подобравшемуся к Капе мужчине, который даже не успел вскрикнуть и замертво повалился на землю. Капа увидела, как первый незнакомец, убегая, уже достиг границы леса. Она вскочила на гухьяка и вновь оказалась в небе.
        - Спасибо мой хороший, спасибо, ты спас меня, - говорила Капа, гладя бока и шею Янтаря.
        Он приземлился туда, откуда взлетел, на краю обрыва и Капа упала в объятия брата. Харлан поднялся с земли и ободряюще сказал:
        - Не испугалась, начала атаковать, как истинная казачка повела себя. Да и конь не бросил. Настоящая боевая пара. По рогатке в двух днях пути западнее от нас отряд лазутчиков. Наш основной патруль выдвинулся на север сегодня утром и вернётся через два дня. Надо предупредить их, послав гонца, а в лагере подготовится к обороне и устроить засаду, если наш патруль не вернётся ко времени нападения на лагерь.
        Волнение от случившегося отступило, заменив собой переживание о грядущем. Всадники пустили коней галопом по направлению к лагерю. Гухьяк же немного проскакав, снова поднялся в небо. «Теперь мой Янтарь предпочитает такой способ передвижения» - подумала, повеселев Капа. Янтарь доставил Капу в лагерь быстрее. Детвора облепила гухьяка, когда он появился с неба в центре лагеря.
        Казарь подмигнул Капе:
        - Ну как испытала?
        - Испытала, отличное седло, спасибо. А мог бы ты мне ещё ремни прикрепить, такие, чтоб ещё одного ездока с собой можно было взять? - поблагодарив, спросила Капа.
        - Гухьяки сильные кони, может и двоих поднять. Сделаю я тебе и такую работу, как не сделать, самому как мастеру интересно как оно выйдет, - довольный сказал Казарь.
        Харлан, прибыв в лагерь, собрал оставшихся, не включая дозорных. Дозорным он успел всё, что нужно рассказать, как только прибыли, чтобы те усилили бдительность.
        - Лазутчики появились. Один сбежал. Скоро будут ещё. Хорошо, что они из любопытства вышли, думая захватить Капалика с гухьяком. И у нас есть время на подготовку благодаря крылатому жеребцу с его хозяйкой. Надо готовиться к обороне. Патруль только выехал в лагере мало людей. Надо сходить на охоту и пополнить запасы, - делился Харлан информацией и тут же раздавал указания.
        Речь наставника, как всегда, была рубленной и по существу. Алику нравилось его спокойствие. Казаки восприняли приближающуюся опасность без каких-либо эмоций. Подобные нападения были естественной частью их жизни.
        На следующий день Алик пошёл на охоту на кабана вместе с другими казаками. Добравшись на лодках на другой берег реки, где в зарослях камыша водились кабаны, казаки устроили западню из деревянных кольев. Теперь нужно было загнать туда зверя. Собак с собой не взяли, мастифы были отличные охранники, но не охотники. У казаков были приманки из фруктов и мочи самок. Кабаны обладают острым нюхом поэтому, чтобы сбить запах человека, все перепачкались в иле на берегу. Слух у кабана также достаточно чуткий. Малейший шорох, и кабан обойдёт засаду стороной. Но у кабана слабое зрение и правильная маскировка в охоте на кабана - один из важных элементов. Харлан объяснил, что нижние клыки кабана длинные и острые как ножи, особенно у молодых особей. Поэтому основная задача была тихо подойти с подветренной стороны и на расстоянии заманить его в расставленную ловушку, не попадаясь у него на пути. Казаки обнаружили две лёжки из срезанного клыками камыша. Кабан ночное животное, поэтому сейчас ранним утром он должен был возвращаться к своему гнезду.
        Алик бывал с отцом на охоте, но тогда в руках было ружьё, и рядом были охотники с ружьями, которые придавали уверенность. Он отгонял мысли о схватке со зверем с одним лишь кинжалом в руке. Только случай может помочь в таком поединке.
        Сидя в засаде, Алик так ушёл в свои мысли, что очнулся лишь тогда, когда Харлан тронул его за плечо, показывая, что надо идти. Они вышли к лодке, и Алик увидел, что один кабан уже попал в западню, даже не взвизгнув, так как напоролся горлом на острый кол. Был шанс поймать и второго кабана, который ещё не пришёл к своему месту лёжки. Алика на лодке отправили с одним казаком перевезти добычу. Но как они ни старались, вдвоём не могли справиться с выгрузкой туши. Казак пошёл в лагерь, а Алик остался на берегу. Солнце поднялось и своими лучами нагревало тушу распространяя запах запекшейся крови животного. Алик отошёл немного, чтобы дышалось легче. Неожиданно он заметил, как песок на берегу как-то странно шевелиться. Алик достал кинжал и приготовился к нападению. Вдруг из песка на тушу кабана выпрыгнуло какое-то животное и стало вгрызаться в его плоть. Алик, что есть силы, ударил кинжалом и пригвоздил это животное к туше кабана. Серо-сизое тело не то енота, не то крота распласталось на месте своей атаки, оголив пасть с острыми клыками и свисая длинными лапами с загнутыми когтями. За рассматриванием этой
диковинки и застал его вернувшийся с подмогой казак.
        - Это же бороготус! Вот это да! Парень, да смельчак! У него яда в слюне столько, что если на кожу попадёт, то обжигает как огонь! - все восклицали и восклицали собравшиеся, а Алик пытался вспомнить, где он уже слышал это название.
        Со стороны камышей послышался свист. Нужно было освободить лодку и плыть за второй тушей. Охота была удачной, даже несмотря на то, что бороготус успел отравить пол туши первого кабана.
        Увидев в лагере Асиферта, Алик вспомнил, от кого он слышал это название. Он подошёл к нему и спросил:
        - А из этого бороготуса можно будет мне шлепок для нагайки сделать?
        - Можно, и не тебе одному, тут на многих хватит, - засмеялся Асиферт.
        ГЛАВА 6
        Весь следующий день был посвящён подготовке к встрече неприятеля. Лагерь имел земляной ров, заполненный через каналы речной водой. Казаки проверяли его на надёжность и очищали при необходимости. Оказалось, что перед этим рвом есть ещё один. Это было не значительное углубление в земле шириной примерно два человеческих роста и наполненное заострёнными кольями и замаскированное сверху ветками со мхом. Заметить его было не просто даже днём при солнечном свете. Дети собирали мелкие веточки сушняка и рассыпали их по тропинкам вокруг лагеря. Такое покрытие создавало хруст и не позволяло подойти незамеченным. Врытые в землю длинные столбы образовывали непреступный забор вокруг самого лагеря. Капа с другими казачками наносили на остро заточенный верх частокола маслянистую жидкость, которая не позволяла даже ухватиться за него, так как руки соскальзывали.
        Алик очень хотел быть полезным в этом общем порыве и даже предложил устроить пыльную бурю вокруг лагеря, раз теперь большинство шлепков у нагаек в лагере были сделаны из кожи бороготуса. Но Асиферт быстро унял его прыть, сказав:
        - Пыльная буря - это на крайний случай, лагерь ведь тоже пострадает. Не надо рассчитывать только на тайное оружие. Главное оружие у казака - это сам казак!
        Капа выпросила себе у Харлана шашку и носила её на боку. Алик, увидев её, расхохотался:
        - В шароварах с шашкой да с платком на голове, повязанным на манер банданы, ты похожа на пирата!
        - В отличие от пиратов у меня есть летающий конь! - в тон настроения брата ответила Капа.
        Двое пластунов сходили на разведку и подтвердили, что уже завтра после полудня отряд лазутчиков будет здесь.
        - У них флаги наши, значит, фанатично будут сражаться, - сказал в заключении один из пластунов.
        - Харлан, я не понял, что означала последняя фраза, объясни мне как это понять «у них наши флаги»? - спросил удивлённый Алик.
        - А так и понимать, как сказано. Была одна империя. Теперь она раздроблена. Каждый периферийный осколок создал своё государство и думает, что именно он является приёмником величия былого, забывая, что голова империи была в Гордарике и уж если кому и быть преемником, то головной части, а не хвостовой. Это внутренняя война, хуже которой и быть не может, когда брат на брата идёт, - с горечью сказал Харлан.
        - Это казаки - перебежчики? - снова спросил Алик.
        - Казак не бегает, он не знает, что такое предательство или трусость. Казак это воин от самой колыбели. А эти люди не казаки, - жёстко сказал Харлан и пошёл к пластунам.
        Алик стоял и, смотря ему вслед, думал, действительно ли эти приближающиеся лазутчики не казаки или настоящие казаки от них отреклись.
        На обеде Алик сел с Капой подальше. Им было что обсудить. С одной стороны надо было искать путь домой, а с другой выжить в этом не простом мире, куда их занесло. Они не раз пытались понять, как такое могло произойти, и единственное, на чём сходились их мысли, это был тот поворотный момент, когда их прабабушка пригрозила им казачьим патрулём. И теперь они действительно находятся в казачьем патруле в глубоком прошлом. Капа узнала от Павлины, что жречество в смутные времена прятало своих детей в военной касте у казаков. И может, их бабушка потомок жреца и казачки, которая хранит древние знания и именно с помощью их отправила нерадивых родственников на перевоспитание.
        - Кстати, я спросила у Павлины, откуда она, и как она попала к казакам. Она потомственная казачка, как и все другие женщины. И очень удивилась моему вопросу. Казаки берегут свою кровь и не смешивают с чужой. Нельзя доверять отпрыскам наложниц. Да и каких казачат такая жена сможет воспитать. Получается или мораль упала у казаков, и они себе в набегах жён брать стали, или наши историки намеренно нас вводят в заблуждение, - сказала Капа.
        - В общем, моё мнение такое, чтобы вернуться домой нам надо попасть к жрецам, - подытожил Алик.
        - Не забывай если наша бабушка потомок жреца, то и мы, в том числе имеем в себе кровь жреческой касты. Может, конечно, мы и сами что-то можем, но ты прав без жрецов нам этого не понять, - ответила Капа.
        - Если будет нападение на лагерь, я прятаться не буду. Суждено погибнуть, пусть так и будет. Я не смогу потом людям в глаза смотреть, если поведу себя как трус, - сказал Алик.
        - Я тоже не буду сидеть, сложа руки. Мы с Янтарём многое сможем сделать полезного, - разделяя намеренья брата, ответила Капа.
        После обеда Алик поднялся на сторожевую вышку, устроенную в кроне высокого дуба. Караульный улыбнулся:
        - Не боись, не пропустим, если кто подойдёт, обязательно приметим.
        - Да я так, просто интересно далеко ли видно. Я заметил, что арбалеты только у караульных есть, а почему остальные их не используют? - спросил Алик.
        - Для арбалета зоркость нужна, а это как раз то, в чём караульные мастера, вот и тренируем свою меткость тоже только мы. В бою у каждого своё место. А сейчас иди, давай, сам понимаешь, не до тебя мне сейчас, - сказал караульный.
        Алик стал спускаться и заметил, что его коробочка из-под леденцов может выпасть из-за пазухи. Он постарался её подхватить, но было уже поздно, его движение лишь добавило динамику к полёту металлической по форме похожей на шайбу коробочки, которая упав на ребро, быстро покатилась по склону и, преодолев открытые ворота, свернула налево. Алик понимал, что из прошлой жизни у них с Капой остались только два неработающих гаджета и эта коробка. И он не хотел утратить окончательно что-то из родного мира. Поэтому оглядевшись, Алик направился на поиски «беглянки». Добравшись до подножия возвышенности, на которой располагался лагерь, Алик заметил свою жёлто-красную коробку. Неожиданно она взмыла в воздух, и зависла где-то на уровне одного метра от земли. Алик остановился и прижался к стволу дерева. Он продолжал вглядываться и понял, что коробку поднял хорошо замаскированный лазутчик. Алик вынул кистень, и как учил Харлан, ударил в область ног неприятеля - «лазутчика надо брать живым», говорил наставник. Лазутчик ойкнул несколько от нанесённого удара, сколько от неожиданности, кистень лишь задел колено и
соскользнул по голенищу сапога. Алик отчаянно прыгнул на врага и стал наносить удары, вспоминая отцовские уроки рукопашного боя. Вся эта потасовка была замечена караульными. Алика спасли казаки, поднятые по их тревоге.
        Лазутчик молчал. Его поместили под стражу. Харлан не стал спрашивать Алика, как он там очутился, а лишь строго посмотрел на него и, качая головой, сказал:
        - Тебе повезло парень. В разведку ходят парами и тройками. Остаётся лишь догадываться, где сейчас остальные лазутчики. Но я рад, что ты выстоял несколько минут боя с неприятелем, а не предался бегству.
        ГЛАВА 7
        Алик проснулся очень рано. Ему казалось, что за всю ночь он поспал не больше часа. Волна ожидания неизвестного накрывала снова и снова. Казачий патруль обычно возвращался во вторую половину дня. Казаки патруля уже получили известие, что будет попытка пересечения границы. Но и лазутчики уже наверняка выяснили, что основой отряд в отъезде. Предполагалось, что неприятель может поступить двумя способами. Обойти лагерь и ожидать на равнине, что через сутки их настигнет погоня казачьего патруля. Или попытаться захватить лагерь. Любая осада выигрышна только в том случае, если есть возможность в течение длительного времени перекрыть доступ провизии. Запасы заканчиваются, и лагерь сдаётся. Однако имеющиеся тайные ходы позволят осуществлять продовольственное снабжение сколь угодно долго. Нападать на защищённую территорию это значит нести не пропорциональные потери, даже имея численное превосходство. Но лагерь был сейчас не в полном составе и вариант нападения, а затем и бой с вернувшимися казаками выглядел очень реалистичным вариантом. В то же время Харлан упомянул, что отряд лазутчиков большой, но
значительно меньше обычных конных подразделений. Возможно, это группа сопровождения какого-то важного лица. И тогда нападение на лагерь будет отвлекающим манёвром, а малая группа сможет уйти вглубь страны. Казаки не могут взять с собой подкрепление с соседнего лагеря, так как неизвестно, запланированы ли неприятелем и там подобные прорывы.
        У Алика голова шла кругом от всех этих вводных. Он заглянул в секцию палатки, где спала Капа, и понял, что она не ложилась. Спальное место, было не тронутым с вечера. «Видимо со своим гухьяком ночевала» - подумал Алик. Однако он нигде не мог её найти. Прогулявшись по просыпающемуся лагерю, Алик убедился в своей догадке. Капа исчезла. И Янтарь тоже.
        Сначала Капа решила осуществить ночной дозорный полет. Ей даже удалось вздремнуть вечером недалеко от пастбища. Янтарь не отходил от хозяйки и дремал стоя рядом. Но потом в голове созрел план. Ещё никогда она не испытывала такого мощного распирающего изнутри чувства долга. Адреналин хлестал её, нацеливая к защите не только брата, но и целого лагеря. Она вылетела в сторону приближающегося отряда лазутчиков, когда окончательно стемнело. Только беспросветная мгла окружала её. Она доверилась крылатому жеребцу, интуитивно зная, что он найдёт то, что ей нужно. Сверху было отчётливо видно, где заночевали люди. Струи дыма костров сузили поиск и обозначили треугольник их местоположения над чёрным лесом. Капа направила гухьяка на снижение недалеко от стоянки. Она сняла шашку и спрятала в крыле Янтаря. Вытащила своё старое чёрное платье, шляпку и айпад, припрятанные в кожаной сумке седла. Вчера казачки включали для проверки защитный экран лагеря. Гаджеты успели, зарядиться, напугав Капу таким раньше знакомым попискиванием. Теперь надо было беречь аккумуляторы, чтобы в нужный момент применить эти «волшебные
зеркала». Для чего, Капа тогда не знала, но чувствовала, что они могут пригодиться. И сейчас со светящимся экраном гаджета в ночном лесу она понимала, тот самый момент настал. Сменив одежду и взяв Янтаря за поводья, Капа пошла сквозь темноту на свет от костров. Чем ближе она приближалась, тем слышнее становились разнородные звуки от бряцанья оружия, до ржания лошадей.
        Стоявший в карауле свистнул и мгновенно образовалась тишина. Капа продолжала идти, не сбавляя темпа. Она вышла на поляну и встала между кострами.
        - Где ваш главный? Я капалик, и я хочу говорить с ним, - сказала Капа завораживающим низким грудным голосом.
        По стоянке прошёл шёпот. Те, кто спал, проснулись. Никто не сдвинулся с места. Капа улыбнулась, напугав их ещё больше. Она испачкала сажей свои белые зубы, и в отблесках костра её лицо сейчас выглядело зловеще.
        - Я жду, или вы хотите, чтобы я его сама нашла? - сказала Капа, и уже приметив издали худого седовласого мужчину с высоким белым воротником и благородным лицом, направилась в его сторону.
        Мужчины словно застыли, а Капа медленной поступью шла по направлению к их вожаку.
        - Что ты хочешь, капалик? - спросил седовласый, когда Капа была уже в нескольких метрах от него.
        - Мне надо тебе и только тебе сообщить важные сведения, которые сегодня пришли из моего зеркала. Это касается тебя и будущего твоей семьи, - сказала Капа, высоко подняв над собой айпад с включённым экраном.
        Её слова и действия возымели должный эффект. Глаза седовласого забегали. Он махнул ей рукой, приглашая следовать за ним. Когда ближайший вооружённый охранник поднялся идти за ним, седовласый замотал головой и сказал:
        - Что мне сделается? Ждите здесь. Я хочу наедине пообщаться с этим капаликом.
        Они вышли на край поляны, где их ни кто не мог услышать. Капа остановила Янтаря так, чтобы гухьяк закрывал её и седовласого.
        - Говори! - потребовал седовласый.
        - Протяни мне свои руки, - сказала Капа.
        Как только он это сделал, кожаная петля, заранее заготовленная на седле, тут же очутилась у него на запястьях. А во рту оказался кляп, который мастерски быстро научилась вставлять Капа.
        - Значит, так. У тебя есть выбор или летишь со мной на спине гухьяка или, болтаясь на связанных руках? - спросила Капа.
        Глаза седовласого расширились от ужаса. Капа поняла, что надо действовать. Она указала на высокий камень, и мужчина, оттолкнувшись от него, запрыгнул на спину Янтаря, устроившись лёжа, попёк гухьяка на животе. Капа набросила верёвку и прикрепила седовласого. Из лагеря раздались крики. Она попыталась сесть, но поняла, что в платье этого сделать не удастся. Разорвав подол, она вскочила на гухяка и Янтарь взмыл в чёрное небо, унося всё дальше от разъярённых людей внизу.
        Капа понимала, что обратный путь будет дольше, так как какой бы не был силён Янтарь, он всё ещё был молодой жеребец, ноша которого удвоилась. Уже светало, когда на горизонте она увидела лагерь казаков. Капа направила гухьяка на центральную площадку. Она была уверена, что караульные уже собирают казачий совет, и её будут ждать. Она не ошиблась. Ночью её вылет из лагеря ни остался незамеченным. Харлан и Асиферт были извещены, и дали наказ сообщить им, когда она вернётся.
        Седовласый оказался намного разговорчивее захваченного вчера лазутчика. Он поведал, что его имя Акипсий, он является послом от Полондрии и должен был тайно проникнуть в Гордарику, чтобы обговорить с верховным жречеством дальнейшее взаимодействие.
        Когда вернулся патруль, атаман прослушал все доклады. Он велел снарядить небольшой отряд с депешей в отряд лазутчиков от Акипсия. В которой говорилось о том, что посол будет доставлен в Гордарику под покровительством Казачьего патруля и дальше с ним пойдёт лишь два охранника, которые также привезут все его вещи.
        После обеда атаман пригласил на казачий круг Харлана с его послушниками, который по обыкновению проходил на центральной площадке, где казаки стоя обсуждали важные вопросы без лишних рассуждений.
        - Как я посмотрю, ты славно потрудился Харлан, их уже капаликами и язык не поворачивается назвать, - посмеиваясь, сказал Провор наставнику.
        - Живая кровь у них, а моя заслуга лишь в том, что я её пробудил, - скромно ответил Харлан.
        - Что ж, отныне у вас есть имена. И за ваши заслуги, я разрешаю всем пользоваться именами, данными вам при рождении. Назовите свои имена, - сказал торжественно атаман.
        Алик сделал шаг вперёд и представил их с сестрой. Они ещё никогда в жизни не были так горды тем, что они казаки.
        ГЛАВА 8
        После того, как ребята в казачьем обществе обзавелись собственными именами, они прочувствовали существенную разницу в общении с местными жителями. Они не были больше изгоями. Хотя, конечно, ребята понимали, что казаки всё равно принимают их за капаликов, выходцев другой крови. Однако, это не мешало теперь Капе получать восхищённые взгляды молодых казаков, особенного после того, как она спустилась с небес с оголёнными ногами на гухьяке и пленным на перевес, как богиня воительница. Сама Капа не могла не обратить внимание, на высокого сероглазого с правильными чертами лица парня, который служил у атамана приказным. Его высокий лоб уже бороздили лёгкие морщины от длительных раздумий. Коин всегда был серьёзен и, как доверенное лицо атамана, часто бывал в отъезде вместе с ним, но иногда оставался в лагере. Тогда-то Капа его и приметила среди других казаков. Будучи не занят по службе, он изучал ночное небо. Коин смотрел на звёзды через телескопический прибор и сверялся с каменным небесным атласом в форме диска.
        Однажды Капа подошла к нему и спросила:
        - Будь добр, покажи мне свой прибор, ты в него на звёзды смотришь верно?
        Коин, молча протянул ей устройство, которое представляло собой бронзовую лупу с несколькими срезами стёкол разного цвета. Причём казалось, что линзы зелёного цвета были сделаны из драгоценных камней типа изумруд. Капа покрутила в руках лупу и приставила к глазу, подняв голову в ночной небосвод. Из уроков астрономии она хорошо помнила, что некоторые планеты можно увидеть и не вооружённым взглядом. Поэтому, чтобы произвести впечатление на Коина, она, делая вид, что разглядывает звёзды, вспоминала название и местоположение этих планет. Первое, что пришло в голову, был Марс. Капа наконец отыскала красную планету и сказала:
        - А вот ты, где красавец!
        - Что ты там нашла? - удивлённо спросил Коин.
        - Планету Марс, любуюсь, как он переливается на солнце оранжево-красным цветом, - ответила Капа, продолжая стоять с поднятой головой, но уже опустив лупу.
        - Его видно и без прибора, - сказал Коин.
        - Конечно, видно, но я думала, что твой прибор позволит мне его разглядеть получше, - сказала Капа и добавила: - Ты рассматриваешь планеты, чтобы узнать, как они называются в твоём атласе?
        - Да. Среди вещей, которые мы иногда находим, встречаются древние знания, которые, к сожалению, постоянно человек утрачивает. Я нашёл этот диск на одной из стоянок во время похода, - ответил Коин.
        - Как интересно? А какие ещё вещи предков ты используешь? - спросила Капа.
        - Я покажу тебе, если хочешь. У меня большой сундук непонятных вещей, возможно, вместе мы сможем понять, как их применяли, - предложил Коин.
        Капа очень обрадовалась этой возможности. Теперь они встречались с Коином каждый день. Капа уже не опасалась мастифа Коина по кличке Дэй. Этот пушистый, как медвежонок, пёс полюбил её и особенно был благодарен за то, что она всегда не забывала прихватить для него с кухни лакомство. Осень всё больше вступала в свои права и холодными днями Капа с удовольствием прятала озябшие руки в его густом мехе.
        После геройства брата и сестры Алика не только брали в Казачий патруль. Он также стал выезжать и в двухдневные походы вместе с остальными казаками. Поэтому, когда Капа не помогала казачкам по хозяйству, она проводила время, разглядывая всякого рода диковины, лежащие в сундуке Коина. Оставалось только догадываться об их предназначении, поэтому Капа выдумывала возможные занятия для этих вещей и веселила своими небылицами Коина.
        Однажды, когда они весело смеялись над её очередной шуткой, зашёл атаман и, увидев их счастливые лица сказал:
        - Эх, жаль, что ты капалик, а-то б засватали уже!
        Капу ранили эти слова, она ничего не сказала и не подала виду. Но внутри всё просто разрывалось, так хотелось прокричать «Да ни какой я не капалик! Казачка я, самая натуральная!».
        Это высказывание атамана, не повлияли на отношения Капы с Коином. Они по прежнему проводили много времени вместе. Однажды когда они, лёжа на расселенных, на куче сена шкурах, разглядывали кольца Сатурна в ночной тишине, им показалось, что кто-то прошёл мимо. Дэй тоже приподнялся, но не сдвинулся с места.
        - Раз Дэй не погнался ни за кем, то, наверное, это мышка проскочила, - сказал Коин, но выглядел он не так спокойно как говорил, вглядываясь в темноту.
        На следующую ночь они снова увидели промелькнувшую тень. Дэй был встревожен, но не двигался с места.
        - Странно, на него это не похоже. Эти собаки отличные охранники и если, что-то замечают, то нападают, а он просто поскуливает, - удивился Коин.
        - Давай, пройдём туда, где показалась тень и сами всё выясним? - предложила Капа.
        - Мы поступим по-другому. Оставайся здесь. Я сейчас вернусь, - сказал он Капе и, повернувшись к псу приказал: - Дэй стеречь!
        Капа испытывала двойное чувство, смотря на исчезающего в темноте Коина. С одной стороны это была забота о ней, но с другой стороны, она не могла проследовать за ним, так как после команды хозяина этот медвежонок уселся рядом с ней, положив свои передние лапы на её ноги.
        Коина долго не было. Капа уже начала переживать и попыталась встать, но грозный мастиф, не дал ей даже пошевелиться, лишь сильнее на неё надвинулся.
        - Вот ты какой, я значит тебе косточки ношу, а ты мне даже встать не позволяешь! - обиженно прошептала Капа Дэю.
        - Он на службе не такой уж симпатяга, да? - услышала она голос Коина, который незаметно подошёл сзади.
        - Он меня сейчас раздавит, скажи ему, чтобы отпустил, - попросила Капа, улыбнувшись Коину.
        - Всё Дэй, отпусти нашу красавицу, - сказал Коин.
        Капа была рада, что в темноте не было видно, как она покраснела. Она отряхивала одежду немного дольше, чем обычно, пытаясь скрыть своё волнение. Наконец совладав со своими чувствами, она спросила: - Ты кого-нибудь нашёл там? Что это было?
        - Не знаю, я обошёл всё кругом, всё выглядит как обычно. Кроме одного. Появилось стойкое ощущение, что я что-то пропустил и не заметил. Я посмотрю завтра при свете дня, а сейчас давай, я провожу тебя, пора спать, - ответил Коин.
        На следующий день, стараясь не привлекать внимания других, они по очереди исследовали место ночного происшествия. Но также не обнаружили ничего не обычного, лишь Коин нашёл странный предмет похожий на курительную трубку, который пополнил коллекцию диковинок в сундуке. Находка была обнаружена между деревьями недалеко от палатки полондрийцев. Аксипсий вместе со своими двумя охранниками Уласом с Шахметом и лазутчиком Конореем, которого взяли под стражу ранее, теперь находились на особом положении. Им выделили отдельную палатку, из которой они не должны были отлучаться и при надобности по лагерю ходили только в сопровождении. Атаман отправил гонца в Гордарику с известием о посланнике Полондрии и ждал ответ с пропуском, который позволил бы, потом без промедления передвигаться по стране и доставить посла к верховным жрецам.
        - Возможно, этот предмет, принадлежит полондрийцам, - предположила Капа.
        - Они не должны выходить одни. А если перемещаются, то только по тропинкам вместе с конвоем, а это лежало за палаткой. Однако ты права, мы понаблюдаем с тобой за ними, может что-то и проясниться, - ответил, посерьёзневший Коин.
        - Мне тоже кажется, что здесь кроется какая-то тайна, - прошептала Капа.
        ГЛАВА 9
        Алик впервые участвовал вместе с другими казаками в походе казачьего патруля и немного нервничал. Больше всего он боялся, что устанет ехать строевым шагом в течение целого дня. Одна надежда была на Карамельку. Его кобыле явно нравилось путешествие. По большей части патруль шёл шагом, лишь иногда строевой рысью. Темп довольно неспешный. Поэтому беспокойство Алика стало проходить. Казаки ехали парами в ряд, а там где изредка тропа пролегала тесно с оврагами по одному. Казалось, они движутся по неизведанной целине. Кругом были лесостепные пейзажи, и дикие звери часто перебегали дорогу. Такая близость живности могла быть только при отсутствии в данной местности жилья человека. Во время привала белки прыгали на лошадей, чем очень позабавили никогда не видевшего ничего подобного Алика. Для провизии это был огромный плюс. Не было нужды возить с собой большое количество снеди. Расставив силки по пути регулярного следования, казаки в походе, проверяли свои ловушки и быстро зажаривали на кострах, то, что поймали. В основном попадались зайцы или лисы.
        Встречающиеся лесные массивы по большей части были представлены деревьями, которые Алик видел у себя дома, в своём привычном мире. Только с одной лишь разницей - многие местные деревья имели исполинские размеры. Возникало ощущение, что раньше деревья имели возможность расти дольше, чтобы достичь такого калибра. Трава также выглядела знакомой. Несмотря на осенний период, растения не все пожелтели, а некоторые виды даже распустили бутоны, расставив их вдоль тропы во всей своей красе. Попадались небольшие речки с болотистыми берегами, порой уходящими болотными кочками в глубину очередного леса или рощи. Многочисленные стаи птиц дополняли картину начинающихся холодов. Косяк за косяком проносился над головой. Алик не мог различить птиц. Лишь журавли показались ему знакомыми, и их гомон горько отозвался в сердце. «Неужели они с Капой уже никогда не увидят своих родных» - пронеслось у него в голове, и Алик мотнул ею, будто стараясь отогнать подобные мысли.
        В течение дня было два коротких привала и один большой. Алику даже показалось сначала, что они путешествуют как туристы, но потом он обратил внимание, что во время остановки часть казаков уходила за припасами, другая часть готовила припасы, собранные во время прошлого привала, а третья часть казаков, по возвращении шла на доклад к атаману. Алик посмотрел на Харлана и быстро отвёл взгляд. Наставник дал наказ ему наблюдать, пока они в пути за всем, что происходит в отряде, затем они подробно обсудят каждый элемент похода.
        - Помни, казак ничего не делает просто так. Для всего есть причина. Зорко учись подмечать и размышлять в чём надобность того или иного действия у любого человека, однажды это спасёт тебе жизнь, - сказал Харлан ещё в лагере.
        Алик, немного удивился, такому подходу и спросил:
        - А если, я увижу нечто, о чём следует сразу рассказать?
        - Смотри и подмечай всё, что будет не обычного. Твой трезвый ум подскажет, как себя вести, - сказал наставник.
        Алик внутренне посмеялся: «За последние две недели он обычного ничего не видел».
        Сначала Алик старался запомнить увиденное и повторял это мысленно, чтобы не забыть. Но потом понял, что пока он повторяет первые начальные впечатления, он упускает то, что происходит вокруг него. Он вспомнил, как мама сказала ему однажды, когда он ни как не мог выучить домашнее задание по химии: «Относись к этому легко, как если бы ты читал художественную книгу, а не учебник. Тогда все твои формулы встанут в ряд как герои в приключении, и ты быстро всё запомнишь». Вот и сейчас Алик применил этот принцип. Он просто смотрел и старался не пропускать того, что творилось вокруг. Он снова подметил, что отряд работает слаженно, как хорошо настроенный механизм. Разговоры практически отсутствовали. Алик наконец-то понял выражение Суворова «Казаки - это глаза и уши армии». Казаки смотрели и слушали, точнее прислушивались. Казалось, они на охоте и зверь где-то рядом. Напряжения нет, только собранность и концентрация.
        Добравшись до границы соседнего размещённого также в дубраве лагеря казачьего патруля, Алик быстро понял, что он мало отличается от того, где они волею судьбы жили с сестрой.
        Казачьи войска обладали единой военной системой, прослеживаемой в любом шаге, который делал каждый чин от казака до атамана. Слаженный механизм подкреплялся выучкой с малолетства. Кони и люди росли, как единое целое. Как теперь знал Алик, когда мальчик в казачьей семье рождался, едва он начинал ходить его сажали на лошадь. И едва он подрастал, чтобы самостоятельно держать уздечку ему дарили молодого жеребца, который рос и обучался вместе с ним. Поэтому более гармоничной боевой единицы сложно было себе представить. Конные казаки выглядели особым родом лёгкой конницы на фоне общей войсковой кавалерии. Они были на передовой. Занимались разведкой и устраивали завесы для перемещения основных родов войск. Они осуществляли вылазки, рейды и другие элементы ведения «малой войны».
        Находясь сейчас в этой среде, Алик осознал то, что рассказывал инструктор по обучению верховой езде про особый тактический приём называемый «казачья лава», где при атаке боевой порядок в несколько шеренг нападал разомкнутым строем с сомкнутым резервом-маяком в глубине. Резерв-маяк поддерживал атакующую лаву и в случае неудачи противостоял преследующим или пытался обмануть противника касательно количества нападающих, «маячив» в разные стороны. Пообщавшись побольше с казаками в пути, Алик усвоил для себя, что лава, это универсальный боевой порядок, который применяли и для встречного боя и для отступления. Так заманивали врага в ловушки или проводили разведку боем. А манёвренность боя в таком построении была необычайно высока. Лава легко разворачивается и перенацеливается на вдруг обозначившееся слабое звено противника. Управление осуществлялось поднятой над головой атамана шашкой, а командующие отдельных групп уже перенаправляли их по своему усмотрению. Успешность управления этой бесконечной импровизацией заключалась в доскональном понимании и осознанном исполнении каждым казаком требований атамана
и физической подготовкой. Такая извивающая армада наводила страх и ужас на любого противника. А также именно эти конные казачьи патрули выбирались для временных задач типа охраны высшего командного руководства или сопровождения верховного жречества в их перемещениях. При общей мобилизации казачьи патрули пятикратно увеличивали регулярную армию Гордарики, состоящей из земельных князей с войском, управление над которыми осуществляли верховные жрецы, с центром сосредоточения в Граде на Волхове.
        Ещё одно откровение для себя получил Алик, увидев, что казак демонстрирует двойственность своей натуры. Казак не боится смерти. Он живёт каждую минуту как последнюю. Казак был и весел, и грустен, и забавен, и молчалив почти одновременно. Эти люди, постоянно смотревшие в глаза смерти, умели ценить каждую каплю радости. Алик чувствовал, как он наполняется этой могучей силой, всё теснее погружаясь в обхватывающий его мир сородичей.
        Пребывание в соседнем лагере длилось менее суток. Отряд выходил из своего лагеря рано утром и вечером достигал границ соседнего патруля, где находился до обеда следующего дня, обмениваясь информацией о происходящем на их контрольных участках. Затем патруль выступал в обратный поход с ночным привалом в лесу и возвращался к себе утром третьего дня.
        Ночной привал не страшил Алика, но чувство первобытного страха, обусловленного потенциальными опасностями, ждущими в диком лесу, не отпускали ни на мгновение. Ему казалось, что лес следит за каждым его движением. Алик сам всё больше походил на смотрящего и слушающего казака, стараясь не упускать малейших изменений.
        - Первый поход, это испытание духа и посвящение казака, время пробуждения его родовых инстинктов, - сказал Харлан, когда они обедали в трапезной по возращению в свой лагерь.
        - Я это понял, когда провёл обе ночи похода, не сомкнув глаз, - ответил Алик.
        - Ответь мне без утайки, ты ведь с сестрой не капалики, так? - неожиданно спросил Харлан.
        Лицо Алика моментально вытянулось от удивления. Он не мог врать наставнику и лишь кивнул, ожидая своей участи.
        ГЛАВА 10
        Брат и сестра снова находились под стражей. Их обвинили в том, что они лазутчики и оставалось только догадываться, почему их сразу не убили. В этот раз палатка была потеснее, в ней хранился скарб семьи Харлана.
        - Они передовые разведчики, поэтому мы им нужны живыми, - сказал Алик.
        - Но, что мы можем им рассказать, - сокрушённо сказала Капа и добавила:
        - Коин говорил, что казаки не пытают пленных. Противников убивают в бою, приговаривая кто пожалел врага, у того жена вдова. Либо берут под стражу и отвозят верховным жрецам, если казачий круг разделился во мнении.
        - Надеюсь, жрицы тоже никого не пытают, - ответил Алик.
        - Н-да, может быть, всё удачно складывается и мы, попав к жрецам, сможем вернуться домой, если они, конечно, не будут истязать нас до смерти, - горестно сказала Капа.
        - А может нам сбежать вовремя пути, - сказал Алик.
        - Сбежать куда? - спросила Капа, и они оба погрузились в размышление, о грядущем повороте судьбы.
        Тем временем Коин не оставлял попытки добиться правды, но так как ответа взять было негде, он захотел попасть в число тех, кто будет доставлять лазутчиков к жрецам.
        - Она меня обманула и легко сможет обмануть других, я должен быть в конвое, - убеждённый в своей правоте сказал Коин отцу.
        - Ты просто хочешь убедиться, что она не виновна, поэтому и бежишь за ней. Ты что забыл, что ты мой приказный, кто будет с этим управляться? - возмутился Провор.
        - Ты уже скоро год как походный атаман, тебя переизбирали казаки два раза подряд, значит, скорее всего, через месяц они изберут вожаком другого, - парировал Коин и добавил, - К тому же я буду, как твоё доверенное лицо присматривать за всем отрядом в походе. Отец, прошу, отпусти!
        И действительно на казачьем круге было решено отправить лазутчиков под охраной в Град на Волхове. Голоса разделились. Были сомневающиеся в виновности бывших капаликов, но были и такие, кто требовал немедленной расправы. В ближайшее время должен был прибыть пропуск для полондрийцев, и не разумно было отправлять в путь два конвоя. Поэтому казаки, по решению атамана, стали готовить один отряд для сопровождения четырёх выходцев Полондрии и двух юных лазутчиков, скрывших своё происхождение. В эскорте было двадцать казаков, включая Харлана, Асиферта и Коина, который всё-таки испросил согласие своего отца.
        Начиналась зима. Пропуска всё не было. Град на Волхове располагался в ста двадцати пяти йоджанах от лагеря или в более чем сорока днях конного перехода летом, а зимой время пути увеличивалось иногда в несколько раз. Жизнь в лесостепи не останавливалась, но выглядела замершей. Снег выпал рано. Куда ни глянь, везде растянулось белое покрывало. Ударили морозы. Дубрава словно погрузилась в сон. Неслышно было пения птиц или ржания лошадей. Иногда ветер дул постоянно, заставляя жителей лагеря по два-три раза в день очищать тропинки. Коин продолжал наблюдать за звёздами или, точнее, делал вид, что наблюдал. Его настораживало то, что по темноте в лагере кто-то перемещается. Он надеялся, что обнаружит следы на снегу, но ничего подозрительного ему не попадалось. Лишь однажды он увидел, странный след, словно кто-то прополз. Если бы не близость этого следа к палатке полондрийцев Коин бы решил, что эти отметины в снегу остались после игры лагерных мальчишек. Дэй остался безучастным к его поискам, что также выглядело удивительно, для такого отличного сторожа, как эта порода собак, не одно поколение служивших
казакам. Смутные догадки стали закрадываться в голове Коина. Он как любитель сбора редкостей, также интересовался и историей древних. Он стал припоминать, как в одной книге встретил описание странных людей, которые жили глубоко под землёй, но могли жить и на поверхности, обращаясь в змей или оставаясь в людском обличии. «Но откуда им было тут взяться?» - спрашивал сам себя Коин.
        Капа и Алик целыми днями сидели у печи на козлиных шкурах, укутавшись потеплее в стеганые одеяла. Сегодня Харлан принёс чёрные бурки, серые тулупы с валенками и рукавицы. В проёме полога, они видели, что для путешествия по зимним дорогам готовятся сани с полозьями. Сани по форме напоминали крытые повозки, в конце крыш которых торчали трубы.
        - Видимо скоро в путь, раз нам выдали тёплую одежду, - сказала Капа.
        - Согласен. По крайней мере, будет тепло, - ответил Алик, видя как один из казаков, раскладывал уголь по саням.
        Обоз включал в себя десять повозок жилых и наполненных припасами для казаков, пленных и лошадей.
        Неожиданно Алик увидел Коина вместе с его собакой, который носил вещи в одну из повозок.
        - Коин едет тоже и берёт с собой Дэя, - сказал удивлённо Алик.
        Кровь Капы побежала по венам быстрее и, пульсируя, отозвалась во всём теле, заставив гореть щёки. «Он не бросил меня. Он будет рядом» - пела её душа. Она натянула повыше одеяло, спрятав лицо. Капа не знала, что ей делать с этими такими приятными и такими неуместными сейчас просыпающимися в её сердце эмоциями. Она ощущала себя немного опьянённой, как будто немного отрешённой и не замечающей всей глубины опасности нависшей над ней с братом. Смотря на огонь в открытой печи, она предавалась воспоминаниям, о том, как ещё совсем недавно они с Коином безмятежно изучали звёздное небо. Хоть Коин и видел в ней предателя, и доказать обратное не представлялось возможным, Капа не теряла надежду. «Нам бы только поговорить и я расскажу ему правду. Он не такой, как все. Он мне поверит» - думала она.
        И сейчас, узнав, что Коин будет в эскорте, несмотря на весь этот сложный спектр эмоций, она почувствовала себя счастливой.
        Павлина принесла обед сама, а, не прислав одного из сыновей. С момента их ареста она не проронила ни слова, хоть и наведывалась в палатку почти ежедневно. Было заметно, что казачка им сочувствует. Капа старалась в независимости от ситуации помогать Павлине по хозяйству, как могла. В палатке лежала одежда её детей для починки и Капа восстанавливала её, когда в короткие зимние дни солнце освещало палатку через небольшое отверстие в виде окна с натянутым бычьим пузырём. Ребята, стали есть, а Павлина, сидя напротив на лавке грустно смотрела, как они поглощают горячую пищу. Забирая посуду, она вручила Капе мешочек и скороговоркой сказала:
        - Я не верю, что вы лазутчики, но правило таково, что это вы должны доказать у верховных жрецов. Они будут проводить испытания, которые могут пройти лишь честные люди. Не рассказывайте сказки, что вы капалики, в это уже никто не поверит, и не придумывайте новых небылиц. Иначе сгинете. Не пытайтесь бежать, вас всё равно поймают и тогда точно головы не сносить. Волосы лучше состричь перед дорогой. Мыть их негде будет, а блох наберешь. Да и белые концы твоих волос не будут вызывать негодование. Я собрала вам тут травок для сбитня, будет, чем погреться в дороге. Когда снег растопленный пить будете, добавляйте, чтобы желудок не страдал.
        Она так быстро скрылась за пологом, что ребята даже не успели её поблагодарить. Капа посмотрела на брата и сказала:
        - Судя по всему, завтра выезжаем. И кто знает, что нас ждёт…
        - Как по мне, так это лучше, чем просто сидеть здесь, томясь без дела и ждать своей участи, - сказал Алик, но, несмотря на браваду в его голосе чувствовалось беспокойство.
        ГЛАВА 11
        Капа подстриглась и стала похожа на мальчика, а в папахе и тулупе её запросто можно было спутать с Аликом, теперь они отличались лишь ростом. Отъезд был отложен из-за разыгравшейся на три дня метели. Обоз спрятался в сугробе, который сегодня утром начали расчищать, снова готовясь к выезду.
        - Я никогда не видела столько снега, а ведь только начало декабря, - сказала Капа, наблюдая, как в разные стороны летит снег при расчистке саней.
        - Не представляю, как мы будем ехать, кони по колено проваливаются в снег? - ответил Алик.
        - Коин рассказывал, что когда замерзает река, её используют как зимник. Так что нас ждёт дорога по льду - сказала Капа.
        - В такие морозы лёд достаточно толстый, но и обоз нелёгкий. Десять запряжённых гружёных саней, люди и запасные лошади. Надеюсь, мы не проломим лёд, - сказал обеспокоенно Алик.
        - Добавь в свой список ещё и вооружённый конвой, - сказала Капа.
        Она поднялась и стала прохаживаться вперёд-назад по палатке. Так как места было мало, её перемещение походило на движение стрелки метронома.
        Алик с минуту посмотрел на неё и, не выдержав, попросил:
        - Остановись, пожалуйста, у меня от тебя сейчас голова закружиться. Что тебя так встревожило?
        - Я вдруг подумала, а мы ведь мало знаем про Гордарику, как они живут? - спросила Капа.
        Алик, потянулся на шкурах возле печки и сказал:
        - Нам же Харлан рассказывал, что они после метеоритного дождя границы перемеряют, ты забыла?
        - Алик, ты понимаешь, что лежит под понятием «границы перемеряют»?! Идёт гражданская война! Ты историей увлекаешься или я? Насколько я знаю, ни одна гражданская война не была бескровной. Здесь в лагере мы были изолированы от внешнего мира, и кто знает, что там сейчас происходит в этой Гордарике, - ответила Капа.
        Алик, ставший серьёзнее после слов сестры, сел на шкурах и задумался. Капа присела рядом и приобняла брата.
        - Мы должны обзавестись собственным оружием, никому доверять нельзя, - сказала она.
        - Когда мы готовились к осаде, я сделал схрон, как учил Харлан. В этом тайнике я положил всё, что смог найти полезного. Там кинжалы прямой и загнутый. Шашка. Акинак, это такой кинжал как короткий меч. Кистень с шипованным подвесом. Рогатка. Арбалет. Нагайка простая и со шлепком, сделанным из кожи бороготуса. И несколько маленьких ножей и прутья, которые можно использовать вместо засапожника.
        - Ты молодец, братишка! - восторженно сказала Капа и тут же нахмурившись, добавила, - Нам нужно обязательно это всё забрать с собой, только как этот сделать? Где твой тайник находится? Мы сможем найти его под снегом?
        - Я положил всё это в большой кожаный мешок и немного прикопал его между корней одного дуба рядом с пастбищем. Я думаю, что смогу его найти, но как туда пробраться незамеченными - ответил Алик.
        - У меня есть идея, - сказала Капа и указала на стопку вещей детей Харлана и Павлины.
        - Смотри, здесь есть старый тулуп и тёплые штаны. Я думаю, что одев их в такую погоду, ни кто не заметит, что четверо сыновей имеют пятого брата, - захихикала она.
        Но размер Алику не подошёл. И тулуп, и шаровары были малы.
        - У нас не будет другого шанса. Мы должны это сделать сегодня днём. Ночью любой перемещающийся по лагерю будет остановлен караульными. А после обеда до ужина ни у кого не возникнет вопросов, что один из сыновей Харлана, выполняет очередное поручение родителей и тащит мешок в эту палатку, где лежат их старые вещи. Рассказывай, как найти это дерево. Лошади в загоне и я думаю, что со стороны пастбища меня ни кто не заметит, - сказала Капа.
        - Тебя могут заметить караульные и что тогда? - спросил Алик.
        - Расскажу правду, что ещё остаётся? Скажу, что здесь казаков много, а там за забором неизвестность, вот и вспомнили про твой схрон. А там будь, что будет, - ответила Капа.
        Взяв кусок светлой ткани, Алик сажей начертил карту, по которой Капа должна была найти мешок с оружием. Сразу после обеда Капа переоделась и на шкурах сложила свою одежду под бурку таким образом, что любой входящий мог подумать, что она спит. Капа взяла с собой лопатку для угля и кочергу, чтобы было чем раскапывать мёрзлую землю. Улучив минуту, когда казак, охранявший их отвлёкся на падающий при очистке саней ящик провизии, переодетая Капа вышмыгнула из палатки. Она шла быстро, не оглядываясь, смотря себе под ноги. Тропинки были хорошо утоптаны и в том числе та, которая вела к пастбищу. Добравшись до нужного дерева, Капа соскочила с тропы и спряталась за стволом дуба.
        - Чего озорничаешь, я тебя видела, даже не думай выпрыгивать на меня! - услышала Капа голос Евдокии, одной из казачек, с которыми она успела познакомиться.
        Капа изобразила детский смех и побежала вглубь деревьев. Когда она оглянулась, на уже тропе никого не было. Тулуп Евдокии мелькал далеко рядом с крытым загоном лошадей. Она быстро вернулась и начала раскапывать снег. Мёрзлая земля не хотела быстро сдаваться. Кочергой Капа расковыривала её сантиметр за сантиметром. Наконец верхняя промёрзшая почва была снята, и Капа увидела края кожаного мешка. Она потянула за край и вытащила его. Мешок был тяжеловат и был в треть с ростом самой Капы. Она плотно перевязала его, имеющимися на нём шнурками. Надо было выдвигаться обратно. Всё ещё необнаруженная, с колотящимся сердцем Капа пошла в обратном направлении. Даже плотно связанное оружие издавало бряцающий звук. Но к радости Капы, проходящие мимо жители лагеря, не обращали ни какого внимания на стремительно идущего паренька с поклажей. Неожиданно её осенило, что оружие надо положить в обоз, так как другой возможности перенести и спрятать к себе поближе оружие, потом может и не быть. Обойдя с другой стороны, Капа пробралась к уже очищенным саням и засунула мешок в ящик с одеялами. И тут же поняла, что его
быстро здесь обнаружат. Вдруг ей под глаза попался хорошо знакомый сундук, в котором Коин хранил свои диковинные находки. «Видимо он взял их с собой для того, чтобы передать жрецам» - подумала Капа. Она отодвинула задвижку на крышке сундука и спрятала оружие под древности. Затем, аккуратно выбравшись из саней, она пошла к палатке. Но вдруг казак на входе преградил путь.
        - Что тебе там нужно? - спросил он.
        Не поднимая головы, Капа вытянула руки, в которых были лопатка для угля с кочергой.
        - Понятно, мать послала отнести, - сказал казак и отошёл в сторону.
        Капа зашла в палатку и молниеносно начала переодеваться, отмахнувшись от брата фразой:
        - Подожди!
        Через минуту полог открылся, и появилась голова казака. Он увидел, что лопатка и кочерга стояли у печи, а арестованные сидели на шкурах, смотря на огонь.
        - Где малец? - спросил казак.
        - Убежал, - пожав плечами, ответила Капа.
        Казак нахмурился, оглядел всё кругом и плотно закрыл полог палатки.
        Капа лихорадочно засмеялась. Дело было сделано.
        Ночь перед отъездом казалось, длилась бесконечно. Капа и Алик лежали с открытыми глазами и смотрели на огонь. Страха уже не было. Они не понимали, что их ждёт. Но пришло осознание того, что ни один человек не знает того, что может произойти в следующую минуту. Безусловно, совершаемые поступки приводят нас порой, в безвыходные ситуации и кажется, что выхода нет и быть не может. Но человек не флюгер, чтобы крутиться, куда судьба подует. У человека всегда есть выбор, даже в ограниченных условиях. Самое главное, это сохранять бодрость духа и продолжать, не смотря ни на что оставаться человеком и искать выход.
        ГЛАВА 12
        На рассвете казак, охранявший Алика и Капу, проводил их к саням. Внутри, можно сказать, что всё было устроено уютно. Здесь могло поместиться свободно четыре человека. Стояло два длинных сундука с одеялами по бокам, на которых можно было спать. Между сундуками стоял походный лёгкий сундук, при желании превращавшийся в стол во время стоянок. В дальнем углу располагалась печка, которая в отличие от лагерных, сложенных из глины, была выполнена из какого-то метала. Рядом с печью стоял ящик, наполненный углём. Шкуры зверей покрывали пол и стены. По периметру в стенах были сделаны отверстия со шнуровкой, которые играли роль окон, и позволяли обеспечить доступ свежего воздуха. В санях мог даже ходить в полный рост человек среднего роста. Под крышей покрова висел фонарь, наполненный маслом.
        - Здесь нам предстоит провести какое-то время, надеюсь, у меня не разовьётся клаустрофобия, - сказал Алик.
        Капа лишь пожала плечами. Она с утра явно была не в духе. И Алик не стал теребить её, чтобы узнать причину этого настроения.
        Снег заскрипел под полозьями. Обоз медленно прокладывал себе дорогу. Когда он достиг замёрзшего полотна реки, скорость путешественников заметно возросла. Капа, расшнуровала маленькое окошко в пологе. Она смотрела сквозь прорезь на удаляющийся из виду казачий лагерь. Слёзы уже начинали катиться из её глаз, когда она вдруг запела:
        Где ты, мой друг, единственный друг,
        Что с тобой будет теперь?
        Я не бросала, ты просто поверь -
        Ты для меня не диковинный зверь,
        Ты мой гухьяк, мой Янтарь дорогой!
        Жду я тебя! Ты там тоже изгой.
        Лети же ко мне, мой Янтарь дорогой!
        Алик отвернулся, ему было тяжело смотреть на страдания Капы и на то, как она жалостливо взывает к своему гухьяку. Внезапно Капа захохотала. Алик повернулся и увидел, как сестра одной рукой вытирает слёзы, а другой машет, высунув в узкое окно.
        - Он услышал меня! Он не оставил меня и летит над нами! - восклицала она.
        - Это просто невероятно Капа! Я очень рад, но как он услышал тебя?! - сказал Алик.
        - Я не знаю, главное, что услышал! - ответила Капа, продолжая плакать, уже от радости.
        Харлан, который управлял их санями, слышал весь этот разговор. «Не простые эти дети, но силы своей не ведают» - подумал он.
        Казаки распределились по обозу. Четверо ехали как конвой. Десять казаков управляли санями, а шестеро находились на отдыхе, готовясь к ночному бдению. Асиферт, который был в конвое, тоже увидел гухьяка. Он был из тех казаков, которые с яростью перенесли весть о том, что капалики не настоящие. И сейчас он злился, не понимая, зачем нужно вообще с ними возиться, тратить уголь и припасы. В обозе было двадцать шесть лошадей, шесть из которых, включая Карамельку Алика предназначались для перемещения полондрийцев и этих двоих. «Теперь ещё и гухьяк будет обузой» - думал Асиферт.
        На первый ночлег остановились рядом с высоким берегом, укрывшись от поднявшегося к ночи бурана. Казаки развели костры и занялись приготовлением ужина. Двое прорубили лунки и на съестную приманку стали ловить рыбу, пополняя запасы. Коин прошелся вместе с Дэем по обозу и распорядился, чтобы гухьяку, который примкнул к остальным лошадям, также выдали корм. Атаман назначил его помощником Нифодея, который возглавил отряд в этом путешествии. Нифодей был дюжим казаком, фигуру которого было видно издалека. Его мощные кулаки могли проломить при желании череп врагу. Седая длинная борода, полностью закрывала шею и середину груди. Он одним своим видом заставлял трепетать недругов. Его уважали за рассудительность. Даже если он принял решение, он выдерживал паузу для следующего шага, что порой спасало не одного казака. Ведь хуже нет, когда командующий торопыга и самодур. «Казаки-то все наголо атаманы и для сдерживания их горячей крови, природа видимо создавала такие крупные экземпляры в их касте» - думал Коин, в очередной раз, восхищаясь исполинскими размерами главы отряда.
        Дэй поскуливал, когда они проходили мимо саней с Капой и Аликом. Коин понимал, что животные хорошо чувствуют людей и добрый или злой человек, они понимают сразу. Когда появился гухьяк, а теперь и, слушая жалобные нотки от своего пса, Коин почувствовал снова, что его милая Капа не лазутчик. «Однако она меня обманула» - снова напомнил он себе.
        Капа слышала, как скулил Дэй, и каждый раз она надеялась, что Коин к ним заглянет, но он проходил мимо. «Мне надо с ним поговорить, и всё рассказать» - снова и снова повторяла она себе.
        Прошла неделя пути. В этот раз вечером обоз остановился недалеко от крупного поселения под названием Нахджаван. На горизонте было видно зарево от его ночных огней. На следующий день путешествие не продолжилось, так как малая группа, на трёх санях отправилась за продовольствием и топливом. Угля осталось совсем немного. Мороз стоял крепче, чем предполагали и запасы топлива быстро истощались. После обеда разыгралась метель. Печка уже не справлялась, и в санях было ощутимо холодно. Капа с Аликом сидели под бурками в тулупах, тесно прижавшись, друг к другу, но это уже не спасало. Мороз пробирался всё глубже. Сбитень моментально остывал, стоило его разлить по чашкам. Внезапно полог саней распахнулся, и ребята увидели косматую голову Дэя. Он пробрался к ним поближе и, брат с сестрой скинув холодные рукавицы, спрятали свои ледяные руки в его густой шерсти.
        - Какой молодец Коин, прислал своего мастифа нас согреть. Я думаю, он к тебе не равнодушен, - сказал Алик, сильно смутив Капу и увидев её реакцию, хихикнул, - И ты, по-видимому, тоже к нему неравнодушна.
        Тем временем Коин пошёл подменить казака в дозоре у костра. В такую погоду, нужно было чаще обновлять караул, чтобы люди не обморозили себе конечности. Он уселся у костра и вытянул к нему руки. Он отправил Дэя к Капе и, невзирая на отсутствие мохнатого друга рядом, его тело трепетало от жара. Коин понимал, что им с Капой надо поговорить и объясниться до того, как обоз доберётся до Града на Волхове. Он уже несколько дней искал повод для разговора наедине, чтобы для отряда эта встреча выглядела разумной. Неожиданно он увидел знакомый след на снегу, который полностью отрезвил его мысли и заставил сосредоточиться. Снег был сильно примят, словно кого-то волочили и в этот раз след был намного длиннее и глубже тех, которые он видел в лагере. Коина снова начали одолевать сомнения. «Неужели это наги» - думал он, идя по углублённой широкой канаве, пролегающей в снегу. Он махнул рукой второму казаку в дозоре, показывая, что хочет подняться и осмотреться. След немного извивался, оставляя узор, который обычно делают змеи на песке. Вот только какого размера должна была быть эта змея, чтобы отпечатать своё тело
таким образом. След резко сворачивал за снежный сугроб, образованный покрытым толстым слоем снега кустарником. Коин свернул за сугроб и остолбенел. Белый покров словно разрывался яркими бурыми пятнами крови и останками лошади. Коин огляделся. Вокруг лишь выл ветер. Он быстро спустился на берег и проследовал к месту, где были укрыты от непогоды лошади. Мысли вихрем проносились в его голове пока он шёл к саням Нефодея. «Одной лошади не хватает. Зверь или наг полакомился конём из обоза. Что означает лишь одно - это нечто находится в отряде».
        Вдруг его словно пронзило очередной мыслью: «Наконец-то я нашёл повод поговорить с Капой».
        ГЛАВА 13
        Тяжкая расправа над конём неизвестным зверем взбудоражила всех путешественников. Пока отъехавшая группа не вернулась с провизией, Нифодей приказал Коину опросить казаков и арестантов, чтобы восстановить картину происшедшего. Глава отряда предположил, что кто-то из оставшихся на берегу мог быть причастен. Полное отсутствие следов говорило о том, что коня вывели на расправу. Одного за другим казаков вызывали в сани главы отряда. Однако никто ничего не видел. Коин предложил, сходить к арестантам самостоятельно, чтобы слушать, что они могут рассказать, сославшись на малочисленность отряда, так как в этом случае отпадала надобность дополнительного сопровождения. Нифодей согласился со здравостью этого предложения, и Коин отправился для начала к полондрийцам.
        В санях представителей Полондрии стало тесновато, когда к четырём мужчинам зашёл Коин. Плотного телосложения, выше среднего роста, за исключением худого посла они вплотную расселись по боковым сундукам, предложив Коину присесть на походный сундук, стоявший посередине саней. Коин переместил его так, чтобы видеть всех присутствующих и стал расспрашивать.
        - Вы слышали, что сегодня мы утратили одного коня. Прошу поделиться своими догадками, если таковые есть по этому поводу, - сказал Коин.
        - Нам нечего тебе сказать. Мы не выходим из саней по такому холоду, даже ноги размять, - ответил Акипсий за всех и обратился к своим соплеменникам, - Вы можете, что-то добавить?
        Шахмет и Конорей закачали головами, а Улас сказал:
        - Я слышал утром, когда казаки уезжали, что будто кто-то выл. Может это были голодные волки, кто знает.
        После его реплики, как по команде Шахмет и Конорей закивали. А Конорей сказал:
        - Да точно, выл кто-то. Вашу лошадь съели волки. Я просто в этом уверен. А ну-ка, какая холодина, проголодались, да и сцапали себе тёмную лошадку.
        Воздух был спёртый, наполненный какими-то курениями, от которых хотелось спать. Голова тяжелела с самого начала разговора, становясь по ощущениям каменной. Коин смотрел на всю четвёрку и пытался понять, что его больше настораживает: хладнокровность и равнодушие, с которым они общаются с ним или то, что он находится в окружении предателей его родной империи. Ясно было одно, они что-то не договаривают. Уж больно старались изобразить отстранённый вид. Лишь в глазах Шахмета мелькнуло нечто ещё, что-то похожее на животный страх, хотя в полумраке саней, это могло Коину и показаться. Коин не говорил, что конь был чёрной масти и слова Конорея «о тёмной лошадке» более чем вызывали подозрение. Но у него не было доказательств, и ему пришлось уйти от полондрийцев ни с чем.
        Сейчас он должен был опросить ещё двоих арестантов. Колени слегка подогнулись, и Коин чуть не упал в сугроб от мысли, что он увидит Капу и будет с ней разговаривать. Он собрался с духом и открыл полог. Капа сидела рядом с братом на полу устланном одеялами и шкурами. Она поглаживала Дэя, который подставил ей свой мохнатый живот для почёсывания. Опрос выглядел более чем странно. Сначала Коин думал, что присутствие Алика ему помешает. Но очутившись внутри, он был ему безмерно благодарен.
        - Как такое вообще могло случиться? Крепкие степные скакуны в одном загоне, даже не заржали, когда какой-то зверь напал. Да они бы весь берег подняли своим ржанием. Это не зверь, говорю я вам! Есть какие-нибудь следы от нападения? - сокрушался Алик.
        - Нет. Следов нет, - ответил Коин, продолжая смотреть на Капу, которая также как он, не отрываясь, смотрела ему в глаза.
        - А что казаки говорят, слышали что-нибудь? Ну, хоть какой-то шум был? - спросил Алик.
        - Нет. Никто, ничего не заметил, - проговорил Коин.
        - А ты сам, что думаешь? - спросил Алик, наконец, заметив немую сцену между сестрой и сыном атамана.
        Коин молчал. Вопрос повис в воздухе. Алик запахнул тулуп и, качая головой, направился к выходу.
        - У вас немного времени пообщаться, там холодно и я скоро вернусь, - сказал Алик, поднимая полог саней.
        - Я ждала. Я знала, что ты придёшь, - тихо сказала Капа.
        Её глаза стали немного влажными, но она взяла себя в руки.
        - Я не обманывала тебя. Вы сами нас приняли за капаликов, - сказала Капа.
        Коин хотел встать и тут же сел обратно. Пространство саней не позволяло ему пройтись кругом.
        - Кто ты, скажи мне правду? - спросил Коин, снова усевшись напротив Капы.
        - Я казачка. Потомственная. И я этим горжусь. Я и мой брат не имеем ничего общего к той войне, которая здесь сейчас идёт. Мы не лазутчики и не являемся сочувствующими какому-либо вновь образовавшемуся государству, - ответила Капа.
        - Так не может быть. Казаки разделились. Или вы относитесь к трусам, которые прячутся по лесам? - с содроганием спросил Коин.
        - Ты видел меня и знаешь, что я не струшу перед опасностью и мой брат тоже, - резко ответила Капа.
        - Тогда кто же вы? - снова спросил Коин.
        - Мы потомки древних казаков. Если я правильно посчитала, я моложе тебя на двенадцать тысяч лет, - ответила Капа, мило улыбнувшись.
        Коин стоял и смотрел на неё, не зная, что ответить. В этот момент поднялся полог, и замёрзший Алик забрался внутрь.
        - Всё я окончательно замёрз. Если хотите ещё общаться, то сами туда идите, а я отсюда больше не выйду, - сказал он, постукивая зубами.
        - Мы ещё поговорим, - сказал Коин и покинул сани.
        Морозный воздух стремительно охлаждал его разгорячившуюся голову от посещения арестантов. «У них у всех тайны» - думал Коин, направляясь к Нефодею.
        Он поведал главе отряда свои соображения по поводу полондрийцев. С этого дня они вдвоём стали следить за чужаками более тщательно, но казакам решили пока ничего не говорить.
        - А что капалики? Слышали что-нибудь? - спросил Нефодей.
        - Тоже ничего не видели и не слышали, - быстро ответил Коин и выбежал из саней Нефодея, понимая, что ещё немного и этот прозорливый казак всё поймёт.
        Нефодей, улыбнулся себе в бороду и покачал головой: «Да, влюбился ты парень, захомутала тебя эта краса ясноглазая».
        Вернувшаяся группа, возглавляемая Асифертом, также ответила негодованием на гибель коня. Однако у них не было на этот счёт каких-либо догадок. Асиферт устроил жёсткий допрос каждому казаку. Он не верил, что конь мог вот так бесследно пропасть из загона. Асиферт становился всё злее, так как не мог найти объяснение случившемуся. Он направился к Нефодею.
        - Говорю я тебе, это всё капалики наслали на нас. Гухьяк прилетел, и они так ему место расчистили, - злобно выпалил он главе.
        - Да успокойся ты. Ты хорошо к ним относился, пока не узнал, что они не капалики. С чего вдруг сейчас во всём обвиняешь? - сказал Нефодей.
        - Обманули один раз, значит доверять нельзя. Попомни мои слова. Они нас ещё не раз предадут! - ответил Асиферт и направился проверять дозорных. Он был уверен, что теперь нужно усилить бдительность. «Мало ли, что ещё вытворят, эти капалики» - думал он, обходя посты.
        Разгрузка провизии и угля заняла весь вечер. И требовала внимания от помощника главы отряда. Коин был рад заниматься чем угодно, лишь бы оттянуть тот момент, когда он останется один. Слова Капы вновь и вновь будоражили, тревожили и волновали его.
        ГЛАВА 14
        Коин пытаясь понять эту странную математику Капы долго ворочался. Он долго изучал историю и понимал, что жрецы владели различными знаниями. Но как понять, какими знаниями обладает его ненаглядная, и почему она молчит об этом. Что заставляет её бояться сказать правду даже ему. Мыслей было так много, что Коин не заметил, как уснул. Он неожиданно проснулся среди ночи от того, что понял, что именно его насторожило в санях полондрийцев. Он вспомнил, что во время разговора Акипсий вертел в руке продолговатый белёсый предмет, который показался ему знакомым. Коин встал и, стараясь не разбудить спящих рядом казаков, направился к саням, где был его сундук диковинок. Метель улеглась, месяц засеял на тёмном небе, освещая белую степь. Снег скрипел под ногами, раздаваясь эхом по берегу. Караульные вскочили со своих мест у костров, но, увидев помощника главы отряда, успокоились. Коин открыл сундук и стал перебирать вещи. Наконец он увидел на дне сундука маленький продолговатый предмет похожий на курительную трубку, который он нашёл в лагере недалеко от палатки полондрийцев. Он потянулся, чтобы его достать, но
вдруг рука наткнулась на что-то мягкое. Коин достав трубку и положив её за пазуху, взялся покрепче двумя руками за этот мягкий покров и вытащил кожаный мешок. Он точно помнил, что подобного в его сундуке не было. Развязав шнурки, он увидел ручки кинжалов и понял, что нашёл кем-то припрятанный запас оружия. «Капа знала, что это за сундук, и только она могла это сделать. Сколько же в ней секретов хранится» - подумал Коин.
        Вдруг сани понеслись. Коин свалился с ног как подкошенный. В глазах резко потемнело, сквозь шум в ушах он услышал сигнал боевой тревоги.
        На обоз было совершено нападение. Грабители, видимо подкараулившие пополнявших запасы казаков, проследили за ними до места стоянки. Они оглушили одного караульного и успели запрячь своих коней в последние двое саней с поклажей до того как их заметил второй караульный, издавший сигнал боевой тревоги. Завязалась драка между разбойниками и казаками. Казалось, нападающих не было числа. Они всё пребывали и пребывали. Сначала полондрийцы не выходили, но потом и они стали помогать казакам, не давая грабителям, запрячь лошадей в сани.
        Харлан сказал Алику с Капой:
        - Сидите тихо и не выходите!
        Однако Алик тут же подскочил к Харлану:
        - Дай мне шашку, я не буду здесь сидеть!
        Капа только и успела увидеть, как они оба выскочили из саней. А ей дорогу преградил Дэй, показывая всем своим видом, что она не сможет покинуть своего места. Капе оставалось лишь прислушиваться к происходящему снаружи. Битва шла шашками, судя по издаваемому звуку. «Налёт, удар, отскок» пронеслись в голове слова инструктора по фехтованию. Шашка рассчитана на скоротечный бой. Рубка и укол. Первый упреждающий удар решал, чем закончится схватка. Удар наносился снизу вверх, казак нацеливался нанести увечье локтю противника. Приёмы рубки и отбивов передавались от отца к сыну, поэтому каждый казак виртуозно показывал разнообразие владения оружием. Капа видела, как тренировались они в лагере, сражаясь шашками в обеих руках. Описывая круги в воздухе и, создавая вокруг себя смертоносное поле нападения и защиты, казаки могли устрашить даже храбреца. Летающие клинки вокруг казака позволяли ему прорубиться в шеренгу неприятеля, ломая его строй и затем переходить на рубку противника. Но здесь слышались лишь одиночные бои, как если бы по несколько человек нападали одновременно на каждого казака в отряде. «У
нападавших нет шанса» - думала Капа. Но бой всё продолжался и продолжался.
        Когда казаки перебили достаточное количество нападавших и стали теснить их к реке, их вожак дал сигнал рогом к отходу. Они вскочили на своих коней и умчались также быстро, как и появились. Уставшие казаки не стали их преследовать. Нифодей приказал осмотреться и перевязать раненных. Один казак был убит, ранения ещё двоих были глубокими и шансы выжить в походе у них были не велики. Двое саней были похищены. Они не могли найти Коина и Алика. Среди убитых их не было.
        - Их пленили! Я видел, как они тащили капалика, может, и Коина тоже захватили, - сказал Асиферт.
        - Если это так, то мы снарядим погоню, но люди сейчас устали. Понятно, что это грабители из поселения. Утром поедем и всё там разведаем. Если есть торговля рабами, то их продадут сегодня же, а завтра выставят на невольничьем рынке, - сказал Нифодей.
        - Но обоз может снова подвергнуться нападению. Нам нельзя оставлять его на попечение раненых, - сказал Асиферт.
        - Верно, толкуешь, в поселение поедешь ты и ещё двое, сам выбирай, кого возьмёшь. Зайдёте к главе местного казачьего патруля, они вам помогут, - ответил Нифодей.
        Сердце Капы сжалось от страха, когда Харлан поведал ей, что произошло. Она даже не могла плакать. Просто сидела, обняв Дэя за его могучую шею.
        - Их найдут и вернут. А сама, даже не думай на вылазку с гухьяком идти. Пропадёте. Гухьяк - это редкость, и погубите себя, лишь появитесь перед людьми. Не спокойное время сейчас. Люди выживают, как могут. Как бы там ни было, но я беспокоюсь о тебе с братом. Дети вы ещё и силы своей не ведаете, - сказал Харлан.
        Капа посмотрела на него остекленевшим взглядом и сказала:
        - Я помогала Павлине и могу ухаживать за ранеными. Разрешите мне помочь им.
        Начинало светать. Первые лучи солнца выхватили из темноты картину ночного ужаса, который разметал человеческие тела по берегу. Казаки сложили трупы грабителей друг на друга и обложили камышом, срезанным по берегу реки. Рядом также был сложен погребальный костёр для павшего брата по оружию. Нифодей, как старший, уже сказал ритуальные слова и смотрел вместе с остальными, как пламя начинает облизывать тела погибших. Пошёл лёгкий снег, начиная постепенно скрывать следы битвы.
        Харлан отвёл Капу к Нифодею.
        - Дозволь пообщаться нам с тобой, - попросил Харлан.
        - Что ж заходите, раз пришли, - ответил Нифодей.
        Усевшись на боковые сундуки в санях главы отряда, Харлан сказал:
        - Я, благодаря моей жене Павлине, немного осведомлён о признаках наличия жреческой огненной крови. Её двоюродная сестра была такой. Эта девочка с её братом носители этого огня. Они могут пробуждать своим желанием. Именно на её зов прилетел гухьяк. Только что она без принуждения предложила свою помощь раненым. Позволь ей лечить, они выживут в её руках.
        Нифодей внимательно посмотрел на Капу, которая, несмотря на свой отстранённый вид, выглядела озадаченной.
        - Ты скрывала своё происхождение, поэтому назвалась капаликом? - спросил Нифодей.
        - Мы не называли себя капаликами, вы нас сами за них приняли, - ответила Капа, не зная, насколько ей сейчас нужно что-либо рассказывать и добавила, - Я расскажу нашу историю верховным жрецам, лишь они смогут всё понять.
        - Хорошо. На том и закончим. Отведи её к раненым, - распорядился глава отряда.
        Полондрийцы и весь отряд с удивлением наблюдали, как после обмывания ран травными настоями, приготовленными Капой, казаки, лежащие при смерти, уже могли сидеть вовремя обеда. Капа приписывала это силе растений. Она многому научилась у Павлины, ежедневно помогая собирать травы и составлять снадобья. Старалась не думать о том, что сейчас может происходить с Аликом и Коином, она мысленно повторяла «главное, чтобы они были живы». Она отдавала всю свою энергию на лечение больных. И даже пообещала себе, что если они вернуться с братом домой, то станет доктором и будет лечить людей травами. Потому что одно дело с бравадой махать шашкой, а совсем другое видеть смерть от неё как от колюще-рубящего оружия. Капа, переживая всё с ней происходящее, чувствовала, что оружие женщины не в её умении фехтовать. Война - это дело мужчин. А она должна научиться владеть той древней силой, которая, по словам Харлана в ней заложена.
        ГЛАВА 15
        Коин почувствовал, что его трясёт. Он открыл глаза и увидел болтающийся фонарь под пологом саней. Память быстро восстановила события, и он попытался встать. Оказалось, что за время этой бешеной скачки его основательно засыпало вещами поклажи. Он расшнуровал узкие окна саней и понял, что находится в окружении всадников, которые скакали впереди и сзади на удалении. Но потом, все всадники, ехавшие позади, пришпорили коней и проследовали вперёд. По виду это были разбойники. Но было заметно, что эти люди выходцы из разных сословий. Кто-то хорошо держался в седле, а кто-то уже обмяк после длительной скачки и вооружённого набега. Коин осмотрелся. Оружие - это то, что ему сейчас нужно. Он вспомнил об обнаруженном мешке с кинжалами. В беспорядке внутреннего пространства саней он нашёл лишь несколько ножей. Но и этого было достаточно, чтобы напасть на кучера. Коин резко откинул полог и приставил нож к горлу разбойника державшего вожжи, который от неожиданности чуть их не выронил.
        - Кто вас прислал? - спросил Коин.
        - Прошка - вожак, сказал, что обоз богатый приехал, на берегу стоит. Охраны много, значит, везут ценности. Кто ж знал, что у вас там голо. Конвой да арестанты, - ответил незадачливый кучер.
        - Прыгай, - сказал Коин и потянул за вожжи.
        Мужик спрыгнул с несущихся на большой скорости саней и покатился кубарем. Коин стал притормаживать и разворачиваться. Он понимал, что если его хватятся не сразу, то у него есть шанс уйти от преследования. Однако лошадь уже выбивалась из сил от тяжёлого груза, и планировать уйти от погони на ней не представлялось возможным. Коин поднял глаза и увидел ещё одни сани из обоза, которые неслись за ним. Спрыгнувший мужичок, уже сидел с вожжами, а второй разбойник встал, приготовившись прыгнуть на сани, в которых ехал Коин. Реакция была молниеносной. Коин перепрыгнул на соседние сани, тем самым сбив второго разбойника на землю. А увидевший это кучер, уже без предложения Коина тоже спрыгнул. Коин подхватил вожжи. Он снова стал разворачивать сани. Ему показалось, что он слышит какие-то звуки. Коин открыл полог и к своему изумлению увидел связанного Алика, который пытался ему что-то сказать. В этот момент Коин почувствовал, как на него сзади набросили сеть. Он попытался вывернуться, но было уже поздно. В санях ехал третий разбойник, которого Коин не заметил. Оба парня со связанными руками были доставлены в
какой-то богатый дом местного эллина, судя по убранству предположил Коин. Они видели, как хозяин дома бросил кошель с монетами разбойникам и приказал страже сопроводить их в банное крыло дома. Охранники, наставив на них пики, приказали раздеться и выкупаться в кедровых бочках с пенной водой. Им прислуживала девушка рабыня, подавая мочалки и простынь для обтирания.
        - Кто ваш хозяин? - спросил Коин у купальщицы.
        - Его зовут Адонис, он знатный и уважаемый человек, - ответила купальщица.
        - А для чего мы ему? - спросил Алик, пытающийся спрятать свою наготу простынёй.
        - Адонис держит увеселительный дом, в котором каждый день дают представления. Вам повезёт, если вы себя хорошо проявите и понравитесь публике. Тогда у вас будет всего вдоволь, - сказала она, подмигивая Коину.
        Она положила им сухие простыни и две пары кожаных мужских бридж на лавку и вышла.
        - А что такое увеселительный дом? - спросил Алик у Коина, заставив загоготать от смеха охранников.
        - Потом расскажу, - проворчал Коин.
        - А вот и моё новое приобретение, дорогой Протеус, - сказал появившийся Адонис с каким-то роскошно одетым господином.
        - Отведите их на арену. Сейчас испытаем, - приказал Адонис.
        Охранники выставили свои пики, указывая направление Алику с Коином. Арена представляла собой круглую сцену, окружённую высоким ограждением сплетённого из жёсткой верёвки. В одном месте был проём, к которому их подвели.
        - Проходите на арену и деритесь, - сказал своим мягким голосом Адонис.
        - В смысле деритесь? - удивился Алик.
        - Какой глупенький. Вы - два борца. Выходите на арену. Дерётесь. Гости делают ставки на того, кто им понравиться, - ответил Адонис и добавил, - Ну, давайте, покажите, на что вы способны.
        - Мы не будем драться, - ответил Коин.
        - Вот так всегда, как только попадаются отличные рабы для состязаний, они начинают упрямиться. Пойдём, я покажу тебе мой зимний сад, - посетовал Адонис Протеусу.
        Проходя мимо арены, он повернулся к страже и приказал:
        - Уведите. Переоденьте в их вещи и пусть посидят без хлеба и воды три дня, сговорчивее будут. А не будут, так захороните, как и других гордецов.
        Коин и Алик снова под конвоем прошли в купальню. Где они переоделись и их по узкому коридору повели в подземелье, стены которого поросли мхом от сырости. Их завели в помещение, которое было достаточно просторным, видимо здесь держали рабов в большом количестве, так как все стены были утыканы колодками из дерева и железа. На полу лежала гниющая солома. Зловоние ударяло в нос и не позволяло нормально дышать.
        - Адонис, сегодня добрый, он не приказал вас приковать. Завтра он обязательно о вас спросит, и если не перемените своего решения, то он уже не забудет сказать, как вам доставить неудобство, - сказал охранник, закрывая деревянную дверь.
        Алик посмотрел на Коина и озадачено спросил:
        - А если нам всё-таки подраться, тогда не придётся жить в этом склепе?
        - В таких боях нет правил. Если гости захотят поднять ставки, то могут и сказать драться до первой крови, а могут сказать драться насмерть. Мы должны найти способ отсюда выбраться, - ответил Коин.
        Алик, ошарашенный очередными познаниями о его новом мире, начал шагать из стороны в сторону.
        - Там оконце под потолком. Я тебя подсажу, а ты осмотрись и скажи, что видишь, - сказал Коин.
        Коин подсадил Алика и тот, подтянувшись на балке с кандалами, взобрался на уступ перед окном.
        - Темно, ничего невидно, только снег лежит, - ответил Алик и, слепив снежок, бросил его Коину: - Лови, по крайней мере, у нас есть вода!
        Наевшись снежных комков, Алик и Коин ходили по темнице, понимая, что если остановятся, то замёрзнут намертво. Они растирали и похлопывали свои озябшие тела. Алик увидел, как при очередном похлопывании у Коина выпала какая-то трубка.
        - О, свистулька, - сказал он, подняв предмет, и дунул в него.
        Но приглушённый шипящий звук не успел произвести впечатление на Алика. Он подпрыгнул, засунув руки в карманы. Коин не успел даже понять, что произошло. Перед их лицами всплыло огненное пятно, отливавшее зелёным свечением. Пламя задрожало и оформилось в извивающегося змея. Внезапно по подземелью прокатился волнообразный рокот. Пол в темнице стал трескаться и расходиться в стороны. Каменная кладка стен осыпалась. Облако пыли становилось всё гуще.
        - Что это? - прокричал Алик.
        - Землетрясение, такое часто бывало раньше, - ответил Коин.
        - А как мы отсюда выберемся? - с ужасом спросил Алик.
        В этот момент пол провалился, и они оба упали в глубокий проход, проходящий под подземельем.
        - Бежим, не оглядывайся! - закричал Коин.
        Они побежали вперёд по извивающемуся проходу, лишь слыша, как за их спиной с жутким грохотом рушатся каменные стены.
        ГЛАВА 16
        Они всё бежали и бежали. Алик уже не чувствовал ног, в боку нестерпимо кололо. Он не понимал, какое расстояние они преодолели, и не мог разобрать, в какую сторону они направляются. Проход продолжал обрушаться. Любое промедление могло стоить им жизни. К их общему облегчению, наконец-то, где-то впереди замаячил тусклый свет. Добравшись до проёма, они прыгнули почти одновременно в неизвестность. Несколько секунд свободного падения, и они кувырком приземлись на снежную поверхность, и покатились дальше, распластавшись спустя несколько минут у подножия холма. Перед ними открывался вид на лесную чащу. Голова закружилась, и Алик потерял сознание.
        Он очнулся от того, что его тело взмыло в воздух. Затем тело снова опустилось на нечто жёсткое, и он почувствовал, как стал просачиваться в черноту леса. Алик открыл глаза и быстро закрыл. Образ, который он увидел, напомнил ему сказку о Машеньке, которая побывала в гостях у медведей. Кудлатый медведь тащил его куда-то лежащим на еловых ветках. Неужели, это чудище собирается его съесть. Алик снова провалился в забытье. Когда он снова пришёл в себя, он лежал на лавке в каком-то деревянном доме, где недалеко от него слышались голоса.
        - Вот ты и очнулся, хорош же ты поспать, - сказал Коин.
        Алик приподнялся на лавке и огляделся. Это было действительно, как в сказке. Бревенчатая изба. Огромная выбеленая печь. Огромный стол с большими стульями вокруг него. По всему периметру потолка весели сухие травы, а на полках стояли склянки со снадобьями. В избе приятно пахло свежеиспечёным хлебом. Каравай лежал на столе. Заметив его, у Алика потекли слюнки, и громко заурчало в животе.
        - Садись за стол, сейчас я тебе и грибной супец дам, - сказал ласково незнакомый мужской голос.
        Алик повернул голову и увидел крупного мужчину с длинной белой бородой.
        - Здравствуйте, дедушка, - сказал Алик.
        В его животе снова заурчало.
        - Садись за стол, отпрыск, не до церемоний. Эко у тебя живот свело от голода, - сказал старик, улыбаясь.
        Алик подскочил к столу и начал жевать ломоть каравая, не дожидаясь пока нальют суп. Старик поставил перед ним деревянную миску и протянул под стать ей деревянную ложку. Алик с удовольствием ел всё, что ему дали, мурлыкающе причмокивая.
        - Меня зовут Вахром, я местный отшельник, - сказал старик, когда Алик уже ел помедленнее.
        - Вы капалик? - спросил Алик.
        - Ты думаешь, если отшельник, так значит сразу капалик? - засмеялся Вахром.
        - А разве нет? - сказал Алик.
        - Капалики ворожить умеют, а я лишь травы собираю да ягоды. Кстати, сейчас вас угощу ягодным напитком, - сказал Вахром, вставая к печи.
        Он взял большой глиняный кувшин и разлил по чашкам горячий ароматный напиток.
        Окончательно наевшись, Алик сказал:
        - А вот нам бы ворожей сейчас не помешал. В какую сторону нам своих идти искать?
        - Ну, для такого дела ворожба не нужна, - ответил Вахром.
        - Ты их видел? - обрадовался Алик.
        - Нет, не видел, но могу показать, где они сейчас. Коин рассказал, пока ты спал, что вы на Град на Волхове по реке идёте и что ваши злоключения сегодня ночью начались, так что если ваш глава отряда вас ищет то, они ещё там стоят, где утром были. Если же отправиться дальше решили, то они прямёхонько должны через изгиб реки пройти, который тут рядом совсем. С холма в обе стороны хорошо видно кто по зимнику идёт. Выйдите и увидите их толи на юге, то ли на севере, в ту сторону и пойдёте, - ответил Вахром.
        - Я сам схожу, посмотреть, уже темнеть начинает, а ты пока сил набирайся, - сказал Коин Алику и начал одевать тулуп.
        Когда Коин ушёл, Вахром протянул Алику его свистульку.
        - На, вот, возьми, ты в руке сжимал, когда я вас нашёл, - сказал Вахром.
        Алик вспомнил, то, что произошло в темнице перед землетрясением и его передёрнуло. Вахром, внимательно следивший за его реакцией, спросил:
        - Ты знаешь, что это?
        Алик покачал головой и ответил:
        - Мне нечто странное привиделось, после того как я дунул в эту свистульку и вспоминать не хочется.
        - Это не свистулька, это ключ, - сказал Вахром.
        - Ключ от чего? - недоверчиво спросил Алик, глядя на свистульку в своей руке.
        - Под землёй живут наги. Это полулюди полузмеи, которые могут обращаться как в людей, так и оставаться в змеином обличии. Этот ключ, если в него подует посвящённый или жрец откроет вход в подземелье. Что видимо с вами и произошло, только такой ключ не используют в зданиях, иначе произойдёт то, что ты видел. Вы могли погибнуть. Если тебе понадобиться пойти к нагам, ты должен выйти в открытое поле и тогда только дунуть в него, - сказал Вахром.
        Алик нахмурился. С минуту помолчал, а затем спросил:
        - Откуда вы всё это знаете?
        - Я не всегда был отшельником, мой юный друг, - ответил Вахром.
        - Вы сказали, что может воспользоваться ключом жрец или посвящённый, но я ни то, ни другое, - сказал Алик.
        - Верно, ты другой, но, тем не менее, ты смог применить этот ключ, - сказал Вахром.
        - Можешь сказать, почему у меня это получилось? - спросил Алик.
        - Я думаю, что в тебе есть кровь жрецов, причём очень древняя. Я чувствую это, - ответил Вахром.
        - Как это вы чувствуете? - спросил Алик.
        - Ты прав, я капалик, но я не рассказываю об этом. Иначе люди начнут сюда ходить толпами и всё про ворожбу спрашивать. А я полагаю, что каждый должен своим умом жить, а не пытаться на других свалить принятие решений, - ответил Вахром, перейдя на шёпот, словно их кто-то мог услышать.
        - Понятно. А расскажите мне ещё о нагах. Какие они? - попросил Алик.
        - Когда-то давно они вместе с нашими праотцами прибыли на эту планету, когда она ещё не была заселена. Они такие же мудрые, как и наша жреческая каста. Они хранят огромное количество знаний. С учётом своей природной особенности они живут под землёй. Но после метеоритного разлома им, также как и нам, на земле пришлось потесниться. Но в отличие от передела границ государств, который сейчас происходит на материках, наги объединились в своих устремлениях. Они хотят поставить своих наивных адептов у власти во вновь образовавшихся государствах. А затем и заменить всю правящую элиту верховного жречества, - сказал Вахром.
        - А почему вы называете глав государств наивными? Так же не бывает, чтобы глупых кто-то избрал правителем? - спросил Алик.
        - О да, ты зришь в корень. Эти адепты, совсем неглупые люди. Они очень даже образованные. Это отщепенцы из жреческой касты. Более того, наги, когда им нужно снабжают их своими знаниями. Вот только они думают, что будут долго нужны своим хозяевам. А как я понимаю суть вопроса, как только наги расставят своих людей повсеместно, они начнут выходить из подземелья и заселять землю. И, наверное, я забыл упомянуть одну важную деталь. Наги хищники. Среди них встречаются довольно крупные экземпляры, которые могут съесть целую лошадь, и не подавятся. Человечество может стать кормом для них. Они живут намного дольше, чем продолжительность жизни у людей. Они строят свои захватнические планы даже не на пятьсот лет, а на тысячи. Они знают, что не могут обойти законы мироздания. Человек должен сам их к себе пригласить, а уж как соблазнить человека они найдут способ.
        ГЛАВА 17
        Коин вернулся удовлетворённым. Судя по всему, обоз всё ещё находился на месте последней стоянки. В ясном небе виднелись два столба дыма от костров дозорных. И если пойти по реке в южном направлении, то они выйдут прямо на них. Уже был поздний вечер, но ни что на свете не могло заставить Коина и Алика остаться переночевать. Вахром проводил их до берега реки, отдавая факел, он вручил и свою дубинку Коину.
        - В ночь идёте, может пригодиться, - сказал он, похлопал по плечу Алика и добавил, смотря прямо в глаза Коину:
        - Береги мальца, не простая судьба у него.
        Поблагодарив Вахрома, Коин и Алик отправились вниз по реке. Путь был не близкий. Надо было торопиться. Мороз к ночи становился всё крепче. Алик оглянулся и посмотрел на этого огромного бородатого старика, одетого в медвежью шубу. Теперь он догадался, почему в полузабытьи принял его за медведя. Старик многое ему открыл из происходящего в этом мире. Можно подумать само проведение прислало его к ним на выручку. Покувыркавшись с холма после своей бешеной гонки, они бы просто замёрзли намертво, если бы их не заметил этот отшельник.
        - Что ты думаешь о Вахроме? - спросил Алик.
        - А что вызвало твой интерес? - удивился Коин.
        - У меня сейчас такое ощущение, как будто я побывал дома, а не в гостях у незнакомого человека. Он был так добр к нам, - ответил Алик.
        - Раньше это было обыкновенным поведением любого человека в Гордарике. Всего было вдоволь. Люди жили, соблюдая традиции и руководствуясь простыми человеческими ценностями: уважали старших, заботились о младших и немощных, в женщине уважали мать, сестру, жену, к врагам относились беспощадно, а в кругу сородичей процветало благодушие и щедрость. Гость был неприкосновенен. Старики даже поговаривали: дружба - это обычай, товарищество - это традиция, гостеприимство - это закон, - сказал Коин.
        - А что поменялось? - спросил Алик.
        - Нужда, вызванная климатическими изменениями, вскрыла в человеке его пороки. Многие, чтобы забыться от реальности стали злоупотреблять медовухой и вином или искать развлечений, готовясь к концу света. Кто-то стал на эти пороках зарабатывать, открывая увеселительные дома. Мораль пошатнулась и с каждым годом, когда уходят из жизни такие люди, как Вахром, люди всё больше погружаются в хаос, - горько ответил Коин.
        - Неужели их некому остановить от падения? - воскликнул Алик.
        - А кто их остановит? Жрецы сами уже не держатели высоких моральных качеств. Скупают любовь народа, раздавая еду или устраивая празднества для развлечений, вместо того, чтобы собрать земельных князей и перестроить структуру управления с учётом существующих реалий. А они, напротив, делают всё, чтобы очередной князёк почувствовал свою значимость и решил отделить вверенную вотчину от империи. Я много читал исторических книг, и ты знаешь, каждый раз когда человечество было на краю гибели случалось что-то, что восстанавливало равновесие, - сказал Коин и ни с того ни с сего остановился.
        - Ты чего? - спросил Алик шёпотом, видя, как напрягся Коин.
        - Видишь огоньки справа? - спросил Коин.
        - Да, они давно уже мелькают по берегу. А что это? - сказал Алик.
        - Волки, - ответил Коин.
        - Волки? А откуда они здесь? До леса ведь далеко? - засыпал вопросами Алик.
        - По-видимому, они нас от леса и ведут. А не нападали лишь потому, что мы с тобой резвее в начале шли, а теперь еле волочим ноги. Вот они и похрабрели. Или же нас их разведчик обнаружил и дал сигнал остальным. Подкрепление пришло. В любом случае это неважно. Понятно одно. Волки охотятся стаями, значит, сейчас они готовы к атаке, - сказал Коин, доставая дубинку и готовясь к обороне.
        - Будем биться! Тот не казак, кто боится собак! - подбадривающе сказал Коин.
        Он посмотрел на Алика и не увидел страха в его глазах.
        «Этот мальчишка - настоящий воин» - пронеслось у него в мозгу.
        - Становись ко мне спиной. Будем защищать друг друга спина к спине. Я дубинкой, а ты факелом, - сказал Коин, отдавая факел Алику.
        Но в этот момент первый атакующий волк выбил факел из руки Коина, завалив его на лёд. Алик подхватил огонь и ткнул им прямо в морду зверю, который едва не схватил Коина за горло. Волк взвыл и отступил на мгновение. Этого мгновения было достаточно, чтобы Алик и Коин встали спина к спине. Волки атаковали один за другим, набрасываясь со всех сторон, всё теснее сжимая кольцо. Отбиваться становилось сложнее. Огонь погас. Алик, выбившись из сил, продолжал размахивать древком. Очередной прыжок волка повалил его на землю. Алик вставил ему впасть древко факела и пытался удержать расстояние от его зубастой челюсти. Алик увидел лежащую дубинку рядом с собой, недалеко от которой Коин, также поваленный на спину, пытался безуспешно разорвать руками горло волка. Вдруг как из-под земли появились три всадника, которые что-то кричали и размахивали шашками. Они набросились на волков и рубящими движениями посекли нескольких, а остальные спаслись от них бегством.
        Асиферт по поручению главы отряда с двумя казаками весь день провели в поселении, пытаясь выяснить хоть что-нибудь и напасть на след грабителей. Они лишь обнаружили место, где двое саней из обоза по какой-то причине едва не врезались друг в друга, разбросав поклажу. Казачий патруль поселения был на выезде, сопровождая какого-то военачальника. Представители воинской касты этого поселения без оплаты помогать отказались. Асиферт глубоко разочарованный, тем, что не нашёл помощи у этих разжиревших под земельным князем воинов, весь день до глубокого вечера безрезультатно прочёсывал невольничьи рынки. Когда совсем стемнело, он сказал казакам, которые, как и он без минуты отдыха участвовали в поиске:
        - Видимо лишь на границе в казачьих патрулях пока ещё остались настоящие воины, несущие государеву службу. Именно на них сейчас и держится вся Гордарика, прогнивающая изнутри. Мы сделали всё, что смогли, нам пора возвращаться.
        Они решили сократить путь по реке, чтобы снова не петлять по многочисленным улицам поселения. Какого же было их удивление, когда случайно обнаружив двух почти побеждённым волками людей, они спасли, тех, кого уже и не надеялись отыскать.
        Алик подошёл к Асиферту и обнял его, который от неожиданности не успел ничего сказать.
        - Ты спас нас, учитель. Ты столько сделал для меня. Я тебе так благодарен. Прости меня, что не сказал тебе правду. Я и сейчас, к сожалению, не могу этого сделать, - сказал Алик, продолжая обнимать Асиферта.
        - Ну, будет тебе, пора идти - сказал Асиферт и, смягчившись, добавил, - В обозе уже все поняли, что вы особенные с сестрой. Перед отъездом утром я видел, как она вылечила такие раны у казаков, от которых не выживают. Твоя сестра лечит, как жрец. Как бы там ни было, но мы на правильном пути. Вам обязательно надо встретиться в Граде на Волхове с верховными жрецами.
        Казаки спешились и впятером пошли по реке к стоянке.
        Дэй почуял своего хозяина и стремительно помчался ему навстречу. Увидев, его реакцию Капа всё поняла и поднялась у костра дозорного, где она сидела, поджидая возвращения Асиферта.
        Алик увидел сестру и, не обращая внимания на свою усталость, поспешил к ней на встречу. Они упали в объятия друг друга. Капа плакала от радости и долго не выпускала его из рук. Коин, наблюдавший за этой сценой, ревниво улыбнулся, желая оказаться на месте Алика. «Любимая снова рядом и на сегодня для меня этого достаточно» - думал он.
        Асиферт, не мог ни заметить всю гамму чувств Коина. И прошептал ему на ухо, улыбаясь:
        - Однажды она будет твоей.
        ГЛАВА 18
        Белые степи вперемешку с белыми лесами составляли уже ставший скучным пейзаж путешественников. Морозы крепчали. Дэй обосновался в санях Капы и Алика. Лишь изредка наведываясь к Коину. Алик отдал ключ от входа в подземелье к нагам Капе, предостерегая о том, что поведал ему Вахром.
        - Если в нас течёт кровь жрецов, то мы её должны пробудить, - сказала однажды Капа, когда они с братом прогуливались по берегу, и их никто не мог услышать.
        Алик огляделся. Казаки занимались развёртыванием обоза на ночлег.
        - Зачем ты хочешь этого? - спросил Алик.
        - Я окончательно осознала, что в этом мире я не могу состязаться в силе или в разуме. Мы ничего здесь не знаем, и любой может причинить нам вред. Ты сам сказал, что в рядах жрецов есть предатели. К кому мы попадём в Граде на Волхове? Будут ли это дружелюбно настроенные жрецы или это будут адепты нагов? - сказала Капа.
        - Я понимаю, о чём ты беспокоишься. Я сам вижу, что казаки вроде не так остро на нас реагируют, как это было в начале пути. Но как они себя поведут, когда неизвестно как настроенные жрецы им прикажут от нас избавиться. Они же являются военными, которые жёстко следуют только им понятному уставу. Вряд ли они будут сомневаться привести приговор в исполнение или нет, - сказал Алик.
        - Вот я и говорю, если наша кровь является единственным преимуществом, то её надо пробудить. И я знаю, кто это может сделать, - ответила Капа.
        Алик увидел, что сестре не очень нравиться, то, что она хочет предложить. Эти закусывания губы были у неё всегда, когда родители оставляли на них какое-нибудь поручение, типа навести порядок на чердаке или прополоть огород. Страх медленно начал сковывать ему горло. Стало трудно дышать. Алик одной рукой ослабил шарф на шее, а вторую вытянул останавливающим движением и воскликнул:
        - Их нельзя слушать, они нас обманут, мы даже глазом не успеем моргнуть!
        - Я вижу, ты догадался. Только наги нам могут помочь познать нашу силу, - сказала Капа.
        - Я против. Мне действительно это не нравится. И я понимаю, что ты тоже не хотела бы с ними связываться. Давай найдём другой выход, пожалуйста! - сказал Алик.
        - Я уже обдумала все варианты, и это единственный, который мы можем реализовать, - ответила Капа.
        - Как ты себе это представляешь? Ты позовёшь толстую гадюку, которая может сожрать лошадь целиком, и скажешь «привет, давайте дружить»?! - съязвил Алик.
        - Твой сарказм не уместен, я пытаюсь найти способ сохранить нам жизнь. Ты забыл, что мы находимся под стражей и местные дикие законы далеки от того к чему мы с тобой привыкли, - сказала Капа.
        - Прости, но я, правда, не хочу с ними связываться, - сказал Алик и пошёл к саням.
        Капа смотрела, как Алик уходит обидевшись. Она понимала, что затеяла опасную игру. Но она понимала, что без чьей-либо помощи ей не справиться. Сначала она хотела поговорить с Коином. Однако ей уже была известна его реакция. Он будет подчиняться законам сородичей, чтобы не происходило. Она ему чужая. После того, как она ему открылась две недели назад, он ни разу не нашёл повода с ней поговорить. Это может значить лишь то, что Коин испугался и ждёт, впрочем, как и все остальные, что скажут верховные жрецы. Нужно действовать. Прошло три недели в пути, а это примерно половина расстояния до Града на Волхове. Капа думала, как лучше применить ключ. Если как рассказывал Алик, будет грохот, то окружающие сразу всё заметят. А ей нужно вести переговоры, а не сражаться на поле брани, где заведомо понятно, что сила не на её стороне. Рассуждая сама с собой, Капа стала медленно возвращаться к обозу. Ладонь сжимала ключ в рукавице. «Что это: возможность или погибель?» - думала она. Решение окончательно сформировалось в её голове: «Надо действовать, лучше жалеть о том, что попробовал, чем жалеть о том, что не
попытался!»
        Незаметно для себя она вышла на берег и стала прохаживаться между кострами караульных. Она ежедневно наведывалась к гухьяку в загон, который сооружали на ночь, чтобы лошади не мёрзли. Но сегодня ей казалось, что гухъяк обидится на неё, как брат, почувствовав её странное желание пообщаться с нагами, поэтому перед тем как отнести Янтарю приготовленную корочку, смоченную в сбитне, Капа решила немного посидеть у костра. Караульные были на очередном обходе и она, чувствуя себя одинокой смотрела, как пылает огонь. Она не обратила внимание, когда рядом с ней очутился Акипсий. Он, как и она, присел на связку хвороста и протянул руки к костру.
        - Ты сегодня без брата дышишь свежим воздухом? - спросил он.
        С того момента, как Капа обманным образом похитила его из ночного леса, она ни разу с ним не разговаривала. Она внутренне напряглась и вежливо ответила:
        - Мы уже прогулялись вдвоём, просто Алик замёрз, а мне хочется побыть немного одной.
        - Неужели есть повод погрустить у такой красивой девушки? - сказал Акипсий.
        Капа словно погрузив свой взгляд в глубину костра, ответила:
        - А разве у вас не бывает, когда просто хочется побыть одному?
        - Ну почему же, бывает. В одиночестве приходят самые светлые мысли, которыми ни с кем ни хочется делиться. Но я также понимаю, что после проведённого одиночества меня всегда тянет с кем-нибудь поговорить. К сожалению, мои полондрийские друзья не самые искусные собеседники, и я надеялся, что нам двоим, как носителям жреческой крови, будет, о чём пообщаться, - сказал Акипсий вкрадчивым голосом.
        Капа повернулась к Акипсию. Его благородное происхождение она отметила, когда впервые увидела. Он представился как посол Полондрии, и он действительно мог им быть. Если он адепт нагов, то возможно он именно тот, кто ей нужен. Она решила не спешить с выводами и мягко ответила:
        - Мне приятно, что вы видите во мне больше, чем остальные, но сейчас я действительно хочу побыть одна.
        Капа одарила Акипсия улыбкой и отправилась кормить гухьяка. Немного отойдя, она повернулась и сказала полондийцу:
        - Я дам вам знать, когда мне захочется поговорить.
        Янтарь приветствовал свою хозяйку обычным ржанием, и Капа на короткое время избавилась от своих тяжёлых дум.
        Коин, видевший, как Капа мило беседует с послом Полондрии у костра, не находил себе место. «Что может быть у них общего?» - задавал он себе один и тот же вопрос, механически выполняя обязанности помощника главы отряда. Последние две недели, прошли как в тумане. Он так и не понял, что ему делать. Сначала он отрицал, что у него какие-то чувства могут быть к кому-либо не казачьего племени. Потом он злился на свою слабость по отношению к ней, так как ему было даже говорить сложно в её присутствии. Язык заплетался, словно у пьяного, а если он и говорил, то сам еле слышал свой вдруг осипший голос. А после замечания Асиферта, когда они с Аликом вернулись из плена, он осознал, что его чувства не являются секретом для окружающих. Затем он торговался сам с собой, пытаясь определить цену его чувств к этой девушке и вес его желания бороться за неё. Ещё несколько дней он хандрил и находился в прострации, что даже Нифодей осведомился, не заболел ли он. Сейчас же он уже точно и бесповоротно знал, что влюблён. Но её загадки, могут стоить ему не только доброго имени, но и жизни. Он не может просто так, без всякой
причины подойти к ней, чтобы поговорить. Так как для всех казаков в отряде это будет выглядеть как общение с потенциальным лазутчиком, который возможно вводит в заблуждение своей добротой. А теперь прямо у него на глазах, она флиртует с этим седым полондрийцем, который ей в отцы годиться. Необузданная ревность не просто от недостатка внимания со стороны возлюбленной, а от реакции на её поведение начала зарождаться в его сердце. Коин действительно боялся её потерять. Шальная мысль прокралась к нему в голову, которую он тут же решил реализовать. Как и договаривались с главой отряда, он должен был обращать внимание на поведение всей четвёрки полондрийцев и докладывать ему о любых изменениях в их поведении. То, что сейчас было у костра, выглядело красноречивым изменением в поведении. Желваки Коина заиграли, и он, после того как Капа вернулась в свои сани, направился к Нифодею.
        ГЛАВА 19
        Капа вернулась в сани. Когда она зашла, Алик отвернулся от неё.
        - Ладно тебе, хватит дуться, - сказала она брату.
        - Я тебя знаю, если ты что-то задумала, то обязательно сделаешь, поэтому не притворяйся, что передумала, - сказал Алик.
        - А я и не притворяюсь и не передумала, - ответила Капа.
        - Я так и знал. Неужели, ты такая же, как эти глупые адепты нагов? - спросил он сгоряча.
        - Успокойся, пожалуйста! - сказала устало Капа.
        - Да как тут успокоиться, если твоя родная сестра сошла с ума! - ответил Алик.
        - Ну, раз я у тебя сумасшедшая, то нечего со мной разговаривать! - обиделась Капа.
        Алик хотел сесть к сестре поближе. В этот момент вернулся Дэй и, ластясь к Капе, оттолкал Алика.
        - Такое ощущение, что эта псина тебя принимает за свою собственность. Дэй раз уже пришёл, то помоги мне образумить мою любимую сестричку, которая на меня ещё и обижается, - театрально начал упрашивать Алик собаку.
        Капа не смогла сдержать улыбки, и они оба рассмеялись.
        - Ну что, мир? - спросил Алик.
        - Мир, - ответила Капа и протянула ему ключ:
        - На, уничтожь его, чтобы не было соблазна. Если у казака главное оружие это он сам, значит у жреца это сам жрец. Без веры в собственные силы ничего не получится. Нам нужно найти другой выход. Спасибо, что ты не поддался на мои уговоры и не дал этим гадам ещё одну возможность выйти на поверхность.
        Алик, довольный и гордый собой начал стучать ключом о деревянный сундук, но с виду керамическая фигурка не хотела разбиваться. Тогда он поднёс ключ к Дэю и сказал:
        - А ну-ка погрызи её своими зубками, медвежонок.
        Дэй, хоть и был толковой собакой, но от возможности, что-то погрызть не отказался, и, клацнув зубами, разрушил этот предмет преткновения.
        - Мой ты хороший, - сказала Капа Дэю, потрепав ему уши.
        - А где, для меня благодарность? - сказал Алик.
        Капа встала и поцеловала брата в макушку:
        - Спасибо, спасибо, спасибо! - и добавила, смеясь - Или ты хочешь, чтобы я тебе тоже за ушами почесала?
        Алик улыбнулся и сказал:
        - Нет уж спасибо, мне достаточно!
        - Давай ложиться спать! Как любила повторять мама словами из сказки, «утро вечера мудренее», - сказала Капа, укрываясь одеялом.
        Засыпая, она вспомнила, как мама также говорила, что если не знаешь, что делать, то оставь поиск решения проблемы до утра, так как ответ может прийти во сне. Капа плотнее закрыла глаза и сосредоточилась. Сначала мысли роились, но она отгоняла их одну за другой. Она чувствовала, что, только очистив разум от бытовых вопросов можно найти путь к просветлению. Слова сами пришли ей в уста, и она прошептала: -
        Матушка природа дай-ка мне совет,
        Помоги, родимая, не натворить бед!
        Лишь в тебе, любимая, вижу я просвет,
        Укажи, пожалуйста, свой заповедный след!
        Она повторяла и повторяла, словно мантру, эти слова, пока не погрузилась в глубокий сон. Капе снилось, будто она маленькая девочка лет восьми в светлом балахоне с капюшоном. Что она живёт в каком-то каменном здании, внутри которого больше нет никого, лишь огромные масляные лампы с поднимающимся высоко горящим пламенем стоят в большом зале со сводчатым потолком. Посереди этого зала длинная каменная плита, на которой она подошла и стала чертить какие-то знаки деревянной палочкой, макая в кувшинчик с водой. Как ни старалась Капа она, ни как не могла прочитать, то, что там написано. Она впервые видела эти символы. Вдруг она увидела себя как со стороны. Маленькие руки поставили кувшин и отложили палочку. Взялись за капюшон и откинули его назад. Это была не сама Капа, это был кто-то другой. Девочка с прямыми волосами пшеничного цвета, повернулась к Капе. Зелёные глаза на этом с мягкими чертами лице смотрели пронизывающе. Уголки её рта искривились и она прошептала: - Жди.
        Капа проснулась. Ещё была ночь. Было слышно, как в темноте саней посапывает во сне Алик и храпит Дэй. В голове остался образ приснившейся девочки. Капа уставилась в темноту и прошептала:
        - Спасибо за знак, я буду ждать.
        Она повернулась на бок и забылась глубоким сном.
        Коин зашёл к главе отряда и сообщил о странной на его взгляд попытке налаживания связи между послом Полондрии и пленившей его Капой.
        - Хорошо, что ты это подметил. Надо подумать, кому и зачем это вдруг понадобилось, - сказал Нифодей, поглаживая бороду.
        - А что, если мы попросим Алика присмотреть за сестрой? - предложил Коин, стараясь принять не заинтересованный вид.
        - Коин, неужели ты и в правду думаешь, что он ни с того ни с сего начнёт следить за своей сестрой и рассказывать нам о том, что узнает? - спросил Нифодей.
        - Я имел в виду не следить, а опекать. Мало ли что на уме у этого полондрийца. А я ему буду в этом деле товарищ, - сказал Коин.
        - Теперь понятно. Значит так, товарищ, такой вариант не подходит, потому что твоя ревность к Акипсию видна за сто йоджанов! - сурово ответил Нифодей.
        Коин сник, ему нечего было ответить.
        - Будет тебе, заметил не ладное, надо покумекать для начала, а потом уже и налаживать пути добычи данных. Ступай сейчас, проспись. Утром продолжим, - сказал глава отряда.
        Коин вышел в морозную ночь. Ему не спалось. Он присел к костру и пытался урезонить самого себя. Однако с каждой новой мыслью понимал, что его привязанность к Капе становиться всё крепче. И ему нестерпимо больно видеть её с другим мужчиной. Так он и проспал сидя рядом с костром, лишь подняв ворот тулупа и обвернувшись буркой. Его разбудил Нифодей.
        - Надеюсь, морозный воздух выстудил твою буйную голову, и ты уже ясно мыслишь? - спросил он Коина.
        - Яснее некуда, - ответил Коин, уже не пытавшийся скрывать своих чувств от главы отряда.
        - Мы попросим твою голубу нам помочь. Я уже послал за ней Харлана. Сам с ней переговорю сейчас до отъезда, а вечером она мне даст ответ, - сказал Нифодей.
        Капа была немного озадачена тем, что глава отряда пожелал с ней поговорить в такую рань. Она ещё не отошла от своего сновидения и хотела поразмыслить о нём. Но это размышление нужно было отложить, поскольку Нифодей её удивил.
        - Есть у меня к тебе дело одно. Сейчас расскажу. Да не удивляйся так. Ты не думай, что все казаки чёрствые люди. Мы служивые и порядок должны первыми блюсти. Ты мне, как дочь, хоть и есть вокруг тебя вся эта непонятная история с капаликами. Казаки даже амулеты твои повыбрасывали, когда узнали, что ты их обманывала. А сейчас жалеют, видя, как ты врачуешь. Каждый из нас совершал ошибки по молодости. Но ведь не за все ошибки корят до конца жизни. Вот я и думаю, что вы с братом у жрецов останетесь. Зачем мы вам. Хоть и прикипели мы к вам, да и вам в лагере патруля тоже неплохо жилось, как я помню. Но дело ваше с кем жить и кого любить, да врачевать. Тут вот какая любопытная вещь случилась. Есть подозрение, что полондрийцы причастны к гибели коня. Если не причастны сами, то точно знают, кто это мог сделать, но нам ничего говорить не хотят. Не хочу, чтобы на моей совести была ещё смерть скакуна. Но чувствую, что это может повториться. А вот как к ним подход найти ума не приложу. Может, ты мне подскажешь, как их разговорить? Я не прошу сейчас ответа, вечером поговорим, - сказал Нифодей и позвал Харлана,
чтобы он проводил Капу обратно.
        Так, не сказав ни единого слова главе отряда, она вернулась в свои сани. Алик с нетерпением ждавший её, сразу же спросил:
        - Ну что там было?
        - Ничего не было. Глава отряда, как отец, поговорил со мной. Они всё ещё расследуют происшествие с конём и хотят предотвратить подобные нападения, - ответила Капа.
        - А от тебя, что ему надо было? - вообще ничего не понимая спросил Алик.
        - Видимо потому, что они не сомневаются в наличии у нас жреческой крови, Нифодей попросил меня поразмыслить, как мы можем им помочь. Полондрийцы вели себя подозрительно и, возможно, они что-то знают, - ответила Капа.
        ГЛАВА 20
        Путешествие продолжалось, и обоз всё глубже погружался в Гордарику. На пути встречавшиеся поселения уже выглядели крупными городами окружённые высоким толстым каменным ограждением с боковыми башнями. Перед выполненными полигональной кладкой стенами были выкопаны глубокие рвы и возведены рукотворные валы. В центре города возвышались остроконечные и пирамидальные крыши зданий. Берега не были пустыми. Пришвартованные на зимовку купеческие суда, стояли вдоль берегов скованные во льду вместе с их соседями прогулочными ладьями. На кораблях тоже были лавки или таверны. Туда-сюда сновали гружёные сани. Летом эти торговые города жили судоходством, а зимой жизнь не замирала, давая возможность привозить со всей округи и других земель товары по зимнику. Многочисленный богато одетый торговый люд двигался без застоев. То и дело покупателей норовили сбить с ног мчавшиеся по своим делам мальчишки посыльные. Буйным цветом шла торговля оптовая и розничная. Для пополнения запасов уже не было нужды делать однодневные остановки. В день прибытия казаки успевали скупить всё необходимое, так как скобяные и съестные лавки
были поблизости и в изобилии, да ещё и все работали допоздна. Теперь даже чинить сани или другой мелкий ремонт можно было сделать быстрее. Житние, сенные и скотопригонные рынки не закрывались даже на ночь. Город жил полноценной круглосуточной жизнью.
        Сегодня стоянка также была в портовом граде. Когда Капа и Алик, подъезжая, увидели его внешний облик, сняв шнуровки с окон саней, даже они видевшие большие современные мегаполисы были поражены. Они явно не ожидали в глубоких тысячелетиях назад встретить нечто подобное. Помимо уже привычных атрибутов мощных городских укреплений здесь было сосредоточение развлекательных зрелищных залов и арен, искусно украшенных деревянными и каменными изваяниями. В этом городе была рельсовая дорога, по которой перемещались люди и товары в своеобразных открытых вагонах, как по земле, так и по высоким мостам над торговой площадью. Здесь люди всё делали неспешно. Торговые ряды ломились от товаров. Покупатели не толпились, а чинно прогуливались. Алик даже отметил, что не видит ни попрошаек, ни нищих, ни бродячих собак. Город является преуспевающим торговым пересечением нескольких путей с севера на юг и с востока на запад. С кораблей в порту не торговали. В них жили зимующие купцы или послы других стан, не успевших отплыть до морозов.
        Обоз остановился на значительном расстоянии. Въезд в город был только по пропускам. Глава отряда сам возглавил выезд казаков в город за пополнением припасов, используя проездные документы сопровождения посла Полодрии. За старшего на стоянке остался Асиферт. Коин, закончив свои дела, сидел у костра, рассматривая величественный город. Полондрийцы устроились у второго костра караульных. Капа и Алик, прогуливаясь между кострами, также восхищались монументальным сказочным городом. Когда Капа проходила ближе к кострам, она бросала быстрый взгляд и улыбалась то полондрийцам с одной стороны, то Коину с другой стороны. Акипсий охотно ей отвечал взаимностью. А Коин молча злился. Хотя и ловил каждый её знак внимания. Дэй сидел рядом с ним, позволяя гладить свою огромную спину. Неожиданно у Капы закружилась голова, и она не упала, лишь благодаря вовремя подхватившему её брату. Алик проводил её к саням, но Капа отказалась заходить в тесное и душное пространство. Она присела на месте кучера. Что-то было не так. Странное ощущение из глубины души прорывалось зовущим чувством. Капа встала и огляделась. Возвышаясь
над обозом, она увидела маленькую хрупкую фигурку в белой меховой накидке, направляющуюся в её сторону. Движения идущего были ей знакомы. Капа чуть не вскрикнула. Эта была девочка из её сна. Капа сошла с саней и направилась ей навстречу. Коин и Асиферт направились вслед за Капой, не понимая, что она собралась делать. Капа шла вперёд, лишь видя это лицо, которое запечатлелось в её памяти, словно не осознавая, что это всё это проходит уже не во сне, а в реальной жизни.
        - Я тебя знаю, - сказала Капа, когда между ними было расстояние меньше метра.
        - Да, ты очень хорошо меня знаешь. Я Агния. Наедине я тебе всё расскажу, - ответила девочка.
        - Кто это? - спросил Асиферт, подойдя вместе с Коином и Аликом, который тоже не мог остаться безучастным к происходящему.
        - Это Агния. Мы с ней одной крови, и она поедет с нами, - сказала Капа, удивив окружающих.
        Алик интуитивно понял, что он должен помочь сестре и сказал:
        - Ну, вот и свиделись, пойдём, согреешься.
        Капа взяла Агнию за руку и повела в сани. Асиферт не стал препятствовать. Он лишь нахмурившись, наблюдал за этой сценой, так же как и остальные казаки и полондрийцы. Дэй подбежал к Агнии и упёрся в неё своей мордой так, как будто они были давно знакомы. Она потрепала его по холке, и он послушно посеменил рядом.
        - Ничего не понимаю, - сказал Коин, глядя им в след.
        - Я тоже. Нифодей прибудет, разберёмся, - сказал Асиферт.
        В санях было натоплено. Алик, Капа и Агния расселись на шкуры, выстилавшие пол. Капа по прибытию приготовила сбитень. Она держала его рядом с печкой, чтобы он не остыл. Сейчас ещё теплым напитком она угостила гостью.
        - Это мой родной брат Алик. У меня нет от него секретов, - сказала Капа.
        - Однако ты не рассказала ему свой сон, - ответила Агния.
        - Я не спешу с выводами. Мне надо было обдумать, - ответила Капа.
        Эта маленькая девочка разговаривала так, будто она была старше Капы. Это чувство не покидало её с первой минуты общения.
        - Я действительно тебя старше, - вдруг сказала Агния, словно прочитав её мысли.
        - Как ты поняла? - удивилась Капа.
        - Я очень хорошо тебя понимаю. Ты моё перевоплощение. У нас с тобой одна душа на двоих. И когда мы рядом, я чувствую всё, то чувствуешь ты, - сказала Агния.
        - Я пока ничего такого не чувствую, - ответила Капа.
        - Но ты же вышла на мой зов и встретила меня. Ты скоро лучше начнёшь чувствовать меня. Просто нужно время, - сказала Агния.
        Алик, наблюдавший за этим диалогом, спросил:
        - Капа, а ты ничего не хочешь мне рассказать?
        - Позволь мне, так будет яснее вам обоим, - ответила Агния вместо Капы.
        Капа кивнула и, налив ещё всем сбитня, приготовилась слушать.
        - Когда Капитолина пришла в это время, я почувствовала вас обоих. Я искала вас уже довольно долго. Больше полугода прошло с первого принятия второй я. А три недели назад, я почувствовала, как ты приближаешься. Я поняла, что вас везут к верховным жрицам в Град на Волхов. Мне тоже туда надо попасть. Мои родители жрецы, которые два года назад погибли от рук других жрецов. Их недруги замыслили перекроить способы управления в Гордарике и призвать нагов, а мои родители были против. У меня нет доказательств. Я просто знаю, что всё это произошло почти сразу после голосования в святилище. Отец боялся за меня и мать. Он спрятал нас, но мама, услышав крики, заперла меня и побежала к нему. Они умертвили и её. Меня не искали, видимо решив, что я убежала и что ребёнок не может им принести вред. Однако я не убежала, а осталась жить в библиотеке святилища. Они с почестями провели погребальный костёр, объявив, что причина их смерти несчастный случай. Я знаю все тайные проходы святилища, поэтому у меня не возникало проблем с питанием. Я продолжила самостоятельно своё обучение. Будучи посвященной, первого круга я
могла это сделать. Обряды не помогали мне найти тебя, но вчера ты сама вышла на связь, и я поняла, где ты находишься. Притворившись благородной дамой, которая заблудилась в святилище после свадебного ритуала, я попросила меня вывезти. Мои враги дали мне слугу, который довёл меня до порта. Дальше я уже взывала к тебе, Капитолина. Ты многое знаешь, и мне нужно пробудить твои знания. Алик тоже носитель жреческой крови, но он мужчина и лишь может передать эту кровь потомкам. Основная сила передаётся через женскую ветку, накапливая и приумножая знания.
        Агния остановила рассказ, так как полог открылся, и Харлан пригласил Капу к главе отряда.
        ГЛАВА 21
        - Полагаю, мне не нужно задавать вопросов, и ты сама мне всё расскажешь, - сказал Нифодей, когда Капа пришла к нему.
        - Я думала над тем, что вы мне сказали утром. Я ментально связалась с Агнией, юной жрицей, которая готова проследовать с нами в Град на Волхове. Она и я теперь тоже убеждена в том, что лошадь погибла от нападения совершённого нагом. Остаётся только понять, кто и зачем его вызывал, когда обоз остановился в степи на ночлег. Возможно, с нагом общаются полондрийцы. Так как именно в таких малых государствах как Полондрия жрецы пытаются прийти к власти с помощью кровожадных нагов. Вызвать их может только жрец. Акипсий - жрец, он чувствует мою жреческую кровь, и сам сказал мне об этом. Мы можем за ним следить, но это ничего не даст. Он сразу всё поймёт и затаиться. Я не думаю, что он ещё вызовет нага до того как мы прибудем на место назначения. Тогда в начале пути он, скорее всего только отчитался перед своими хозяевами. А теперь он лишь хочет перетянуть меня на свою сторону. Они собирают действующих жрецов, чтобы усилить свои ряды. Я не буду противиться встреч с ним, но сама инициировать не буду. Если что-то надо будет вам передать, то я найду способ с вами связаться незаметно. А сейчас, я предлагаю,
объявить в отряде, что Агния моя родственница, которая, как и мы с Аликом, пряталась от интриг уездного жречества. Сейчас воссоединившаяся семья проследует туда, где им надлежит быть, - сказала Капа.
        Нифодей теребил свою бороду. Он не мог не знать, что происходит у жрецов, но такие подробности слышал впервые.
        - Что ж, твоя правда, так и поступим, - наконец вымолвил Нифодей.
        Капа вышла из саней главы, собираясь отправиться к себе, как вдруг услышала знакомый голос, говоривший шепотом:
        - Просто скажи люб я тебе или нет?!
        В её глазах вспыхнули огоньки, которые были видны даже в сумерках. Капа зажмурилась и кивнула. А затем, счастливая,упорхнула, сбежав в свои сани. Коин вышел из темноты и смотрел ей вслед. Он снова было окрылён этой прелестницей.
        Невзгоды путешествия стало преодолевать легче. Капе просто некогда было на них обращать внимание. Теперь целый день она просвещалась под руководством самой себя - жрицы в одиннадцатилетнем возрасте. Вечерами она выходила прогуляться и иногда ловила взгляды Акипсия, улыбаясь ему в ответ, но он не подходил больше к ней. Поскольку Алик находился рядом, то его задача была не прерывать беседы Агнии и Капы. Он забился в угол и вместе с Дэем слушал невероятные вещи, половину из которых он не понимал, поэтому достаточно часто засыпал под их философские речи. Сакральными знаниями не для посторонних ушей Агния не делилась, они оставили их на потом. Важно было сперва понять, откуда черпается её собственная сила жрицы и научиться ей управлять так, чтобы другие жрецы не могли читать её мысли.
        Первое, что узнала Капа и была безмерно удивлена, это то, что мысли человека легко читаются, а не возможно их прочитать, только в том случае, если человек намеренно не думает о том, что хочет скрыть.
        - Всегда найдётся такой человек, который сможет спрогнозировать твоё поведение. Поэтому, когда ты идёшь к жрецам, ты должна полностью несколько раз проговорить потенциальный диалог. И чтобы не забыть, что ты должна даже не думать о своих слабых сторонах, в этих переговорах надо брать в руки и вращать заговорённый тобой предмет. Это будет отвлекать пристальное внимание от тебя, не позволяя сконцентрироваться. Многие часто носят бусы, чтобы пальцы уводили собственное сознание и не позволяли мыслям вырваться наружу. Среди верховных жрецов, наверняка есть предатели, поэтому лишняя осторожность не помешает. Ты мне поможешь наказать убийц родителей, а я, если вы захотите, помогу вам вернуться в ваше время, - сказала Агния.
        Капа старалась всё запомнить и внимала каждое слово Агнии. А та в свою очередь со всей своей ещё детской непосредственностью вперемешку с взрослостью, напылённой жизненным опытом, делилась знаниями:
        - Мудрость женщины есть в материнстве как сосредоточении всех начал. Именно женщина направляет энергию в позитив или негатив, как свою, так и окружающих, создавая действия добрые или злые. Это как суждение о магии. Не бывает чёрной или белой магии. Бывают жрецы, которые употребляют магию для светлых или тёмных дел, окрашивая свои деяния. Истина не познаётся как принесённая извне. Истину можно лишь осмыслить, формируя собственным интеллектом, проживая действительность. При рождении новый созданный человек с базой опыта предков продолжает учиться и даёт следующему поколению свои познания, приумножая общий багаж знаний. Просветление человека состоит в его постоянном самосовершенствовании. Те же, кто не развиваются, деградируют сами и тормозят развитие своих потомков. Представь, если это делает целое государство. Вместо усиления образования упрощает его, говоря детям, что вы можете сами выбирать, учиться вам или нет! Такая свобода выбора намеренно отупляет население.
        - Неужели правители сами так поступают со своим народом? - удивилась Капа.
        - Заботливые и вперёдсмотрящие правители так не делают. А вот те, кто не законно пришёл к власти из всех сил стараются удержаться, а это возможно лишь, когда учишь детей безграмотности. Мудрость в том, чтобы победить врага надо обучить его детей, - сказала Агния.
        - А как обычный человек от этого может защититься? Как донести эти знания людям? - спросила Капа.
        - Проблема состоит в том, что люди владеют этими знаниями, но, не пользуясь ими постепенно утрачивают. Какие ещё могут быть ценности кроме семейных? Когда всё, что нужно каждому, это, чтобы близкие люди были вместе и рядом, - ответила Агния.
        - Казаки говорят «Боится дитё того, что нет никого», - вспомнила Капа пословицу.
        - Народная мудрость всё верно подмечает. Но процесс разрушения заложен законами мироздания. Так происходит виток обновления. Однажды все умирают, чтобы возродиться вновь. Зная этот закон, заинтересованные лица могут растворять за два три поколения целый народ, применяя через благие намерения принцип саморазрушения. Как у животных, если есть больные, то они не выживают, их первыми догоняют хищники. Выживает сильнейший. А у человека через сочувствие к несчастьям другого человека можно вживить его собственную никчёмность. Когда абсолютно здоровые люди начинают прислуживать больным, выполняя их капризы, а те в свою очередь, чтобы не утратить привилегированного положения, укрепляют свои позиции тем, что постоянно напоминают что их надо жалеть. Битый не битого везёт. А когда такие больные разумом люди дают потомство, то они перенаселяют землю своими жалкими отпрысками. Кто ж уже будет вспоминать про здоровый дух, если здоровые люди собственноручно себя принижают, - сказала Агния.
        - У казаков не так. Мы чтим традиции. Ленивых и жалостливых казаков не бывает, - с гордостью сказала Капа.
        - В тебе жреческая кровь, которая смешана с военной кастой. Это даёт тебе неоспоримое преимущество во времена смуты. Именно такая пассионарная энергия зажигает сердца людей. Именно женщина может позвать сражаться, и будет услышана! - сказала воодушевлённо Агния.
        - Но для этого нужен дух борца и беззаветная любовь к своей родине, - ответила Капа. В воздухе повичсла пауза, а Капа продолжила:
        - Во мне есть дух борца, я люблю свою родину, но ту родину, тот край, в котором я родилась. Я имею в виду своё время.
        - Как ты догадываешься, вы не единственные носители жреческой крови, которые могут перемещаться во времени. А теперь представь, что если сейчас верховное жречество падёт, то и твоего времени может просто не существовать. В законах мироздания заложено отсутствие настоящего времени. Есть лишь течение, в котором его участники живут сразу во всех измерениях, группируясь в энергетические сгустки, - ответила Агния.
        Голова Капы шла кругом от того, что она слышала. Во сне она судорожно металась из стороны в сторону. Надо было срочно всех спасать, но как и кого, и нужно ли конкретно ей всё это. Мир, в котором она жила мог прекратить своё существование в любой момент. Она должна что-то предпринять. Найти выход! Надо найти выход!
        ГЛАВА 22
        Зима подходила к концу. Однако признаков потепления ещё не было. Чем дальше уходили на север, тем выше были сугробы, и тем сложнее было передвигаться. Каждый день существовал риск потеряться в степи, сбившись в метели с русла реки. Порой останавливались и пережидали погодное ненастье в санях, поставленных близко друг к другу, боясь, что без скрепления их разметает мощный ветер как осенние листья. В день уже едва проходили половину расстояния, которое преодолевали в начале пути. Изношенные сани были запряжены полностью новым составом тягловых лошадей. Капа, погружаясь в знания, что лучше понимала своё предназначение. Если раньше, в её мире она забавлялась высказыванием Экклезиаста «познание мудрости преумножает скорбь» и пользовалась им, когда отшучивалась на замечания учителей. То теперь, она осознала другое - владение знаниями порождает ответственность. Знаниями нужно разумно распоряжаться. Ими нужно делиться, но дозируя порции так, чтобы подготавливать нужную почву в душе человека. Однако, не каждый человек, как оказалось, хочет получать знание, а обмен происходит лишь в обоюдном согласии. Капа
думала стать факелом, зажигающим других. Но Агния показала ей, что человек быстрее затушит её, чем последует за ней, если он давно прибывает в лености.
        Сегодня стало понятно, что они скоро достигнут пункта назначения. Во время остановки в небольшом поселении казаки узнали, что при благоприятной погоде осталось один - два дня пути до Града на Волхове, и что верховные жрецы находятся не в самом граде, а немного дальше по течению реки в звёздчатой крепости. Новость быстро разнеслась по обозу. Каждый в этом видел своё. Большая часть казаков уже истосковались по дому и ждали, когда смогут отправиться в обратный путь. Коин снова стал дёрганый, не понимая, как он сможет покинуть здесь свою любовь. Нифодей давал ему одно поручение за другим, чтобы отвлечь бедного парня от его тяжёлых раздумий. Капа, Алик и Агния выглядели устремлёнными и возбуждёнными. Они снова находились на пороге грандиозных жизненных перемен. Полондрийцы воодушевились перед встречей с верховными жрецами, и Акипсий просто сиял, предвкушая грядущее. Он даже улучил момент и снова совершил попытку поговорить с Капой, когда она прогуливалась с Дэем, а Агния с Аликом шли на расстоянии.
        - Я понимаю, что вам там втроём не скучно. Три представителя жреческой касты наверняка ведут интересные беседы, - начал он, взяв Капу за локоть.
        Дэй зарычал, и Капа, присев напротив, стала его успокаивать и трепать за уши.
        - Ну, что ты, что ты это же Акипсий. Он нам не враг, не охраняй меня так серьёзно, - говорила она Дэю.
        - Мне было бы приятно, если бы вы меня считали своим другом, - сказал Акипсий, с лёгким поклоном головы.
        - Вы мне предлагаете свою дружбу? - спросила Капа.
        - Я полагаю, что вы ещё ни разу не общались с верховными жрецами, и я могу выступить как ваш покровитель перед их лицом, если вы не против, - ответил Акипий.
        Капа с минуту подумала и ответила:
        - Я думаю, нам не нужны покровители. Я сама могу постоять за себя!
        - Ну как хотите. Потом не жалейте, что отвергли моё предложение, - сказал посол Полондрии и быстрыми шагами удалился.
        Капа посмотрела в глаза Дэю, и сказала:
        - Кто знает, возможно, надо было ответить по-другому, но я быстра на язык. Дипломатия не мой конёк.
        Вечером следующего дня они достигли крепости, остановившись на ночлег недалеко от уже закрытых на ночь врат. Алик с удовольствием рассматривал это древнее вместилище верховных жрецов. Крепость, как он ранее предполагал, не была похожа на монастырь. Это больше походило на хорошо укреплённый военный объект. Он попросил Коина пройтись с ним, чтобы рассмотреть это фортификационное сооружение получше. Коин быстро согласился, хоть и в ночное время суток крепость освещалась лишь по периметру, и всего великолепия было не видно, но для него это был ещё один шанс отвлечься от раздумий. К тому же, Алик мог поведать ему их планы. Перед крепостью был выкопан оборонительный ров. Сама же крепость располагалась на насыпных холмах на обоих берегах реки Волхов, как бы разделяясь ею. Алик подметил, что на левом берегу радиус был примерно в один километр, а на правом где полтора километра. В левой части ближе к берегу стоял высокий кремль. Он был окружён ещё одной крепостной стеной, за которой просматривался комплекс строений с остроконечными крышами.
        - Интересно спроектировано, - сказал Алик, рассматривая выступающие углы толстых стен крепости.
        - Ты раньше видел такие? - спросил Коин.
        Алик немного замялся, подбирая выражения, и сказал:
        - Я читал о крепостях-звёздах. Их существует несколько разновидностей и их можно встретить по всему миру.
        - Их действительно много, и они все связаны между собой. Раньше даже летательные аппараты осуществляли полёты между ними. Сейчас возможно только жрецы ими пользуются, - сказал Коин.
        - Эх, побывать бы в таком летательном аппарате, - сказал Алик мечтательно.
        - А ты попроси верховных жрецов, может быть, они тебя и покатают, - подмигнул Коин Алику.
        - Я бы с радостью попросил и не только об этом, но думаю, у них там сейчас забот и без нас хватает, - ответил Алик озабоченно.
        - А о чём бы ты хотел их попросить? - спросил осторожно Коин.
        - Нам домой надо, и только они могут нас вернуть, - ответил Алик и осёкся.
        Коин смотревший ему прямо в глаза, глубоко вздохнул и спросил:
        - Вы хотите вернуться домой оба и Капа тоже хочет?
        Алик понял, что совершил ошибку, сболтнув лишнее, но врать Коину он не хотел.
        - Коин, я не знаю, как тебе объяснить, мне сложно подобрать слова. Давайте вы с Капой не будете меня впутывать в то, что между вами происходит. Я вижу, что она смотрит на тебя так, как никогда не смотрела ни на одного парня. Ты ей очень нравишься. Но мы здесь чужие. Подумай сам, что ты можешь ей предложить? Ты ведь сам часть военной системы, которой беспрекословно подчиняются все казаки. Что ты будешь делать, если завтра верховные жрецы прикажут тебе умертвить нас? Не надо отвечать на этот вопрос. Это лишь моё воспалённое воображение страшится встречи со жрецами, - волнуясь и сбивая самого себя, ответил Алик.
        Он махнул рукой и зашагал прочь, оставив Коина одного со смешанными чувствами.
        Яркое зимнее солнце уже с утра слепило путешественников, отражаясь в белизне снега. Когда врата крепости распахнулись, пеший конвой из десяти казаков вместе с главой отряда и семи лиц, которых они сопровождали, прошли в крепость. Нифодей с пропуском в руках прошёл несколько караулов. Их проводили в расчищенный от снега внутренний двор кремля, где они ожидали прихода представителя верховных. Как только высокий худой мужчина в белом балахоне ступил на каменную плитку, Акипсий сразу же ему низко поклонился и в поклоне поднял голову. Тот поманил его пальцем и уединился для беседы за большими дубовыми дверями.
        - Мне это не нравиться, - сказала Капа, Алику.
        В ожидании, когда их примут, прошло больше половины дня. Озябшие путешественники потирали руки, мечтая о тепле. Наконец дверь распахнулась, и уже знакомый мужчина в балахоне, молча прочитав пропуск, взяв его из рук Нифодея, объявил:
        - Сопровождение может уйти. Все присутствующие будут ожидать в специально подготовленных покоях, когда у верховных жрецов будет возможность им выделить время для встречи.
        Нифодей махнул рукой и конвой казаков, развернувшись, проследовал за ним.
        - Он упомянул «подготовленные покои», это значит, что там будет тепло, - с надеждой в голосе, немного повеселев, сказал Алик.
        - Поживём, увидим, что они нам приготовили, - сказала с опаской Капа.
        ГЛАВА 23
        Коин не находил себе места. Когда он увидел, возвращающийся конвой, не осознавая, что делает, направился в загон к лошадям. Он запрыгнул на гухьяка и поскакал.
        - Давай Янтарь, давай, вперёд! Нам нужно пролететь над крепостью, - говорил он гухьяку.
        Умное животное не нужно было долго упрашивать. Коин крепко сжимая ноги, чтобы не свалиться в полёте без седла и вцепившись за гриву, полетел, не обращая внимания на то, как морозный воздух дерёт легкие. Пересекая крепость по воздуху, он увидел картину, которая заставила его бросить гриву гухьяка и протереть глаза. Во внутреннем дворе кремля как в каменном колодце шла не равная борьба. Безоружные Капа, Алик и Агния тщетно пытались выбраться из окружения стражниками крепости. Они хватали их по одному и сковывали в одну цепь кандалами. «Я увидел достаточно» - понял Коин и направил гухьяка на берег.
        Нифодей выслушал его спокойно и внимательно. Рассказывая о стычке со стражей Коин, выглядел не как фантазирующий влюблённый, ищущий способ остаться, а как истинный казак, увидевший несправедливость. Закон гласил, что без суда никто не может быть обвинён. Свобода духа уважалась, и кандалы надевали лишь приговорённым смертникам, совершившим намеренное лишение жизни человека. Более того, на утреннем ярком солнце, только сегодня Нифодей обратил внимание, что на пропуске не было печатей верховных жрецов, а лишь чинов ниже.
        - Здесь, что-то происходит не ладное, - сказал Нифодей.
        - Как приказный я знаю, что формально они должны были выписать пропуск на обратную дорогу. Вам его выдали? - сказал Коин.
        Нифодей покачал головой:
        - Правильно мыслишь, но возвращаться сейчас нет смысла. Мы отъедем в посёлок по реке ниже и станем на постой в местной гостинице, сообщив, что отдыхаем перед длинной дорогой. У нас будет пара дней, чтобы всё разузнать и принять меры.
        Их провели узкими коридорами в подвальные помещения кремля. В крошечной камере без окон с низким потолком их ждал тюремщик. Он сорвал с них тёплую одежду и приковал к каменным сырым стенам руки и ноги. Пленники стояли широко расставив руки и ноги, без возможности пошевелиться. Лишь шеей поворачивая голову можно было увидеть рядом стоящего.
        - Алик, ты был прав в специально подготовленных апартаментах теплее, чем на морозе стоять, - сказала Капа брату, пытаясь улыбнуться, разбитыми губами, в уголках которых сочилась кровь.
        - Что теперь будет? - спросил Алик, стараясь посмотреть на Агнию, которая была прикована между ним и сестрой.
        - Если здесь уже захватили власть проводники нагов, то нас не ждёт ничего хорошего. Но я сомневаюсь, что они так быстро всё устроили. Наверняка верховных держат в неведении или же в заточении, как и нас. Они не могут их умертвить, поэтому они должны быть где-то здесь, - ответила Агния.
        - А ты не думаешь, что верховные жрецы, тоже заодно с нагами? - спросила Капа.
        Агния засмеялась, и её смех эхом пронёсся по подземелью.
        - Это невозможно, - сказала она.
        - Почему, ты так уверена? - спросил Алик.
        - Они не люди и не могут перейти на сторону нагов, они с ними враждовали, ещё до того как обустроились на этой планете, - ответила Агния.
        - А кто они? - спросила Капа.
        - Это те, кто породил расу белых людей. Они живут сколь угодно долго и сами принимают решение, когда уйти в следующее перерождение, - сказала юная жрица.
        - Если они такие мудрые и могущественные, то как же так получилось, что их обманули и продолжают обманывать, - спросила Капа.
        - Во время метеоритной катастрофы много жрецов погибло. Чтобы подготовить жреца первого уровня нужно три года, а чтобы подготовить достаточное количество жрецов всех уровней, чтобы система работала нужно не одно столетие. А наги не дремлют. Их адепты сразу же приободрились и стали уничтожать всех, кто не с ними, как и моих родителей, - ответила Агния и по её лицу потекли слёзы, сквозь которые она сказала, - Я так хотела сюда попасть, думала, что смогу отомстить за отца с матерью. А теперь, я даже не могу пошевелиться.
        Алику тоже захотелось плакать, слушать, как рыдает маленькая Агния, было невыносимо горько. Капа, как всегда, хотела винить во всём себя, что не доглядела. Но вдруг она поняла, что вот он тот самый момент начать пользоваться своей древней кровью. Где как не в центральном кремле империи существует эгрегор жреческой силы.
        - Агния, скажи мне, ты можешь уйти с нами в наше время, переместившись также, как мы прибыли в твоё? - неожиданно спросила Капа.
        Алик быстро заморгал, а Агния прекратила рыдать и ответила:
        - Я думаю, да. А что ты хочешь сделать?
        - Мне нужно, чтобы вы сейчас вместе со мной сконцентрировались на одном желании попасть туда, откуда мы прибыли в этот мир. И прошу вас не издавать ни звука, - сказала Капа.
        Она собралась с мыслями. Если по законам мироздания время существует, как обособленная модель, в ней нет ни прошлого, ни будущего, ни настоящего и лишь перемещение энергии в потоке, которая растягивается и сжимается, то нужно направить их жизненную энергию туда, куда она хочет попасть. Капа проанализировала всё, что знала к этому моменту и поняла, что всё-таки нужно что-то или кто-то ещё, чтобы запустить этот процесс перемещения. Она не хотела сдаваться и расстраивать ребят тем, что её попытка не может состояться. И тут ей пришло в голову, что ведь у неё уже были удачные попытки. Гухьяк её услышал. Раны казаков от её трав и желания затянулись. Надо попробовать также. «И поможет мне в этом наша прабабушка!» - вдруг поняла Капа. Она закрыла глаза и стала думать о своей прабабке, восстанавливая в памяти её лицо, и слова, которые Капа стала нашёптывать, снова сами пришли из подсознания: -
        Тот букет тобой вручённый,
        Открыл времени врата.
        Вид наш гибнет удручённый -
        Жизнь моя тут заперта!
        Твой урок нами получен,
        Патруль выправил мозги.
        Забери с судебной кручи,
        Нам не видно даже зги.
        Позови же нас отсюда,
        Спрячь нас дома навсегда,
        Но прошу я, сделай милость
        И мою былую честь,
        Тоже надо бы учесть.
        Ты прости нас за былое,
        Время стало не простое.
        Ты быстрее нас троих
        Унеси в один лишь миг.
        Объясним всё на постое
        Или же случиться горе.
        Ты избавь от обвинений,
        Что вменяют нынче нам.
        Нам не нужно чуждых мнений,
        Не сдадимся мы врагам!
        Капа чувствовала, как эти слова стали её успокаивать. Она снова приобрела силу духа и стала говорить всё громче. Алик и Агния, не могли её видеть, но отчётливо слышали то, что она говорила и через какое-то время стали повторять вместе с ней. Их взоры были устремлены вперёд, они словно смотрели сквозь каменную стену камеры. Как вдруг они действительно почувствовали, что видят через стену. Перед ними каменная кладка словно стала растворяться и появилась большая светлая комната, в которой было три окна, висели синие шторы с белыми занавесками, деревянный большой сундук и две лавки, покрытые цветными ковриками, стояли слева, а справа был большой круглый стол со стульями, красиво вырезанными из дерева. На белой скатерти стола стоял котелок, из которого шёл дымок. Они уже стали чувствовать, как аромат этого курения, просочился и в камеру. У Капы было ощущение, что она отлично знает это место. «Точно, это дом прабабушки!» - пронеслось в её голове.
        - Конечно мой дом. Ты же меня зовёшь. А где же мне ещё быть в моём возрасте как не дома, - послышался знакомый скрипучий голос.
        - Ну, где вы там? Заходите, - позвала прабабушка.
        - Мы прикованы, - ответил Алик, не верящий своим глазам.
        - Не прикованы, пошевелитесь и всё поймёте, поторопитесь, у нас мало времени, - сказала прабабушка.
        Алик потянул руку первым и увидел, что оковы теперь легко открываются. Он помог Агнии, и вместе с Капой они прошли прямо в дом к прабабушке, которая их встречала в удлинённом летнем платье с бело-голубыми узорами и белой косынкой на голове. Капа оглянулась, но за их спиной уже была стена увешанная, наградами предков.
        ГЛАВА 24
        - А тебе идёт эта стрижка, - сказала прабабушка Капе и, махая тонкой рукой, старушка позвала их присесть за стол.
        Помимо дымящегося котелка, который прабабушка отставила в сторону, на столе стояла большая миска пирожков.
        - Угощайтесь, напекла сегодня, как чувствовала, что гости пожалуют.
        Дважды просить не пришлось. Голодные ребята, скинув теплую одежду, накинулись на еду и глотали по пол пирожка за укус.
        Первой насытилась Капа:
        - Спасибо за науку, бабушка, с нами столько всего было, ты не представляешь, - сказала она.
        - Да что там, то ли ещё будет. Можешь не рассказывать, я многое знаю. Я вас, когда на перевоспитание отправляла, не знала, что там сейчас такие крепкие изменения идут. Пробрались наги глубже, чем когда-либо. Я уж было хотела вас вызволять, да смотрю, ты поднаторела и Агнию к себе позвала, вот я мешать и не стала, где ещё опыт получить как не на практике, - ответила прабабушка.
        Агния посмотрела на прабабушку с почтением и сказала:
        - Я рада, что вы в действующем патруле, мало кому доверять можно. Нужно восстановить порядок.
        Алик, запихивая пирожок, который уже не помещался во рту, оглядел окружающих его женщин и промычал полным ртом:
        - У меня такое ощущение, что я на шабаш ведьм попал! Я больше никуда не хочу!
        - Ведьма, это не оскорбление, мой дорогой, - сказала прабабушка.
        - Я знаю, что ведьма, это тоже что знахарка, то есть та, которая знает и ведает. И не собирался никого обидеть. Просто мы только что были закованы в кандалы и чудом вернулись из подземелья. Никто не знал, что это получиться. А вы сейчас с такой лёгкостью говорите, о том, что там надо навести порядок! Как вы это собираетесь сделать, можно полюбопытствовать? - возмутился Алик.
        - Вот она типичная реакция мужчины, не дали быть героем и всё, уязвлённое самолюбие вместо благодарности, он нас осуждает, - сказала Агния.
        - В смысле?! Да, я бы им всем показал, но их то, больше было, да и сила физическая здесь не причём. Ладно, вы правы, мне не нравиться, что мы удрали как трусы. И я хотел бы почувствовать себя героем и помочь казакам, чтобы такими благородными людьми не стали управлять змеи, - сказал Алик и добавил - И спасибо конечно, что спасли. Эти ваши женские штучки мне не понятны, но это вызывает уважение своей действенностью.
        - Вот и хорошо, что разобрались. Все выговорились? - спросила прабабушка.
        - Я, наверное, не сильно выдам секрет, раз бабуля всё видела, просто очень интересно узнать, что там сейчас с Коином и отрядом, они нас оставили и возвращаются обратно в лагерь? - спросил Алик у прабабушки.
        - Коин видел, что с вами произошло. Им нужна наша помощь. У них не хватит сил что-то поменять, - серьёзно ответила прабабушка.
        У Капы сердце подпрыгнуло и ушло в пятки от страха. «Коин её не оставил, он пошёл её выручать. Ай, да казаки. Но они в опасности».
        Капа провела руками по волосам и по лицу и громко положила ладони на стол:
        - Так нам пора разобраться в иерархии казачьего патруля. Как я слышу, это понятие включает в себя больше, чем я предполагала ранее. Надо понять наши ресурсы и оценить, что мы можем сделать. Я понимаю, адепты нагов скоро обнаружат наше отсутствие и для них не проблема нас найти. Значит, мы должны быть готовы, во-первых, защитить себя, во вторых выступить с подкреплением. Действовать нужно быстро. Пока неожиданность нашего нападения даёт нам преимущество.
        - Слышу голос крови, разбудил в тебе полководца, каким был мой брат, - улыбнулась прабабушка.
        Она немного задумалась и затем сказала:
        - Казачий патруль включает в себя контроль за перемещением через границы. Через все границы, какие только могут быть. Территориальные между государствами, территориальные между внешним и внутренним миром Земли, временные, пространственные. Каждое подразделение работает обособленно, тесно взаимодействуя со жрецами. Вы уже знаете, что военная и жреческая каста иногда давала потомство. Ваша кровь является носителем знаний из обеих каст. Мужчины и женщины могут в равной степени обладать этими знаниями. Однако мужчинам нужно проходить длительное просвещение. В то время как женщины, могут дойти до чего-то интуитивно или медитируя самостоятельно и меньшую часть знаний, получая при обучении. Я на вверенной мне территории контроля временных границ уже давно подмечаю мелкие поползновения нагов к захвату наземного мира. Нам повезло, что семейные традиции в России являются неприкосновенной ценностью, как бы их не старались разрушить. И именно это сейчас нас отличает от всего остального мира, куда просачивается новое мировоззрение поклонения самому себе. Удовлетворяя лишь собственные потребности, человек
утрачивает связь с родными и близкими, а значит и его родовая память в коллективном бессознательном становится скуднее. На Кубани, по сравнению с остальной частью страны, ситуация обстоит лучше. Кубанские казаки, являются оплотом и гарантией порядка на этой территории. Мы, члены патруля, держим тесную связь с атаманом Кубанского казачьего войска. Я свяжусь с ним, и мы обсудим, как поступить, - сказала прабабушка.
        У Алика отвисла челюсть:
        - Да ладно! Бабушка, ты хочешь сказать, что все казаки, это не просто красочные празднования в центре Краснодара! Нам действительно есть самим, чем гордиться, а не только сражениями с турками и походом на Наполеона?!
        - Хорошо, что ты наконец-то это понял. Именно современные казаки являются самыми наимощнейшими, потому, что имеют бережно сохранённый в своей крови опыт и традиции предшествующих поколений, за последние несколько тысяч лет. И задача твоя также приумножать эти знания, - ответила, посмеиваясь, прабабушка.
        - А когда ты поговоришь с войсковым атаманом? - спросила Капа.
        - Я понимаю твою прыть, однако, всему своё время. Вам нужно отдохнуть, а мне всё устроить, чтобы нужные мне люди караула присутствовали во время моего разговора с атаманом. Я буду собирать казачий круг другого порядка. Покажите гостье, что тут у нас и как, - ответила прабабушка.
        Алик и Капа повернулись на Агнию.
        - А ведь и правда, ты же ничего не знаешь, как у нас тут устроено, - сказал Алик.
        - Мы сейчас все примем душ, переоденемся и пойдём прогуляться, - предложила Капа, остановив в дверях выходившую прабабушку своими словами.
        - Прогуляться у вас не получиться. Вы ко мне пришли во временной петле, поэтому вы можете встретить себя самих, когда вы только вернулись из своей поездки в Москву, а это чревато последствиями. Поэтому из дома ни ногой, - дала установку прабабушка.
        Когда прабабушка вышла, Алик сказал:
        - Интересно, а что мы можем показать современного в бабушкином старом доме? Да ничего! Кстати, Капа, а во что ты здесь собралась переодеваться, мы же не у себя дома?
        - Ты прав. Но нам нужно прислушиваться к старшим, - ответила Капа.
        - Прислушиваться, не равно слушаться, - подмигнул Алик Капе.
        Капа покачала головой:
        - Нет, давай лучше посмотрим, что можно одеть. Попасть в кубанский июль после мороза в северной части страны та ещё радость. Я задыхаюсь в своих тёплых вещах.
        Алик оказался прав. Дом прабабушки больше напоминал музей. Из одежды они нашли лишь вековой давности платья. Алику подобрали рубашку, которая осталась от прадеда. Кондиционера в доме не было. Постепенно они и в летних вещах стали изнывать от жары. Телевизора у прабабушки тоже не было. Стараясь, хоть что-то показать Агнии, Капа нашла в сундуке национальные костюмы мужские и женские, которые лучше им подходили по размеру, нежели, то, что они нашли изначально.
        - Ты думаешь о том, о чём и я? - улыбаясь, спросил Алик Капу.
        Капа захохотала. Агнии тоже передалось их веселье. Вся троица разодетая как на парад приготовилась осуществить вылазку.
        ГЛАВА 25
        Оставалось решить вопрос с обувью. В сундуке были только женские шнурованные ботинки красного цвета. Капе они были малы и велики Агнии. Алик поискал на веранде и показал результат своих поисков. На девушек в белых расшитых цветами блузках и красных юбках смотрели чёрные блестящие калоши. Сам Алик уже одел калоши и выхаживал перед ними в красных шароварах, белой косоворотке с расшитым нагрудником и манжетами словно был на подиуме.
        - Примеряйте, нам бы только дорогу перейти, там обувной магазин, находиться, - сказал Алик.
        - Точно, ведь дом прабабушки находится в центре Краснодара и здесь много старинных зданий, в которых разместились магазинчики, - сказала Капа, хлопнув себя по лбу, и добавила, - Магазинчики это хорошо, но нам ещё и деньги нужны.
        Алик быстро сообразил, где раздобыть денег, напомнив сестре, что ей на шестнадцатилетние родители подарили кредитную карту и если попросить продавца воспользоваться их компьютером, то можно совершить электронный платёж.
        Внешний вид молодых покупателей сильно изумил и позабавил видавших виды продавцов бутика обуви. Однако, помня, что клиент всегда прав, они даже вида не подали, что удивлены. Капа старалась найти что-то больше подходящее к их одежде и удобное, для пешей прогулки по городу. Пока она ходила между полками, Агния рассматривала стеклянный стенд с обувью в центре зала, надпись на котором гласила «последние новинки сезона». Капа подобрала им с Агнией сатиновые балетки, а для брата плетёные кожаные сандалии. Когда они были заняты примеркой, выбранной обуви, Агния сказала: - Капа благодарю, что ты нашла такую приятную ноге обувь. А это в центре зала стоят башмаки для пыток рабынь?
        Капа посмотрела, куда показывает Агния и увидела лакированные туфли на высоких каблуках и огромных платформах.
        - У нас нет рабынь. Это носят женщины для красоты, - ответила она Агнии.
        - Странная красота. На мой взгляд, красота должна быть естественной, а как женщина может естественно улыбаться, если её ноги зажаты этими оковами? - сказала, продолжая удивляться Агния.
        - Вы должны примерить, это не только красиво, но и удобно, - сказала продавец, протягивая Агнии яркие туфли с витрины.
        Но Агния замотала головой так, что её волосы разметались в разные стороны: - Вы добры, но я откажусь от этой попытки. Они выглядят вблизи ещё более угрожающе.
        Завершив покупки, троица отправилась на прогулку по центральной части города. Улица Красная давно была любимым местом горожан. Её ежегодно обновляли и наращивали комфортными скверами. Агнии нравилось быть в прохладе деревьев, прятавших их от летнего солнца. Она присаживалась на разные арт объекты, стараясь понять их предназначение.
        - Смотрите, там сказано, что сейчас на Театральной площади проходит ярмарка мёда. Давайте сходим, - сказал Алик, любивший этот дар природы.
        - Конечно, сходим, ты же теперь не отстанешь, - сказала Капа, смеясь.
        - А где ты увидел, что там, куда мы идём есть мёд? - спросила Агния.
        - А вот стенд стоит и на нём написано «…в течение июля 2020 на театрального площади вы можете познакомиться с различными сортами мёда, привезёнными со всей страны…», - зачитал Алик рекламное объявление.
        - А что такое июль 2020? - удивилась Агния.
        - Сейчас месяц июль, идёт две тысячи двадцатый год, - ответил Алик.
        - А как такое может быть, если мы проделали путь в двенадцать тысяч лет, - остановившись, спросила Агния.
        - Агния, давай будем продолжать идти к мёду, и я всё тебе расскажу по дороге, - любезно предложил Алик.
        Капа захихикала:
        - Он просто боится, что ему мёда не достанется! Не останавливайся Агния, пожалуйста. А то этот сладкоежка нас с тобой толкать начнёт, чтобы шли быстрее.
        Алик бросил быстрый взгляд на Капу и, подняв одну бровь, сказал:
        - Кто бы говорил, саму от сладкого за уши не оттащишь!
        - Я больше по шоколаду специализируюсь, - ответила Капа и показала язык.
        - Алик, ты обещал рассказать про летоисчисление. Оно мне не понятно, - напомнила Агния.
        - Ну, да. Прости, я отвлёкся. Значит так. Сейчас идёт две тысячи двадцатый год от Рождества Христова. Это было знаковое событие для всего мира, поэтому большинство государств, стало вести новый календарь от него. На Руси был свой календарь, пока один из правителей царь Пётр Первый не издал указ в декабре 7208 года, также соответствовать юлианскому календарю и стал на Руси 1700 год. Если бы он этого не сделал, то сейчас был бы 7527год от Сотворения мира в звёздном храме. До этого были ещё другие системы летоисчисления, которые по тем или иным причинам видоизменялись потомками. В Китае, например, сейчас 4716 год идёт. Как-то так. Понятно? - сказал Алик.
        - Что-то стало понятнее. Вам виднее, зачем цифры так запутывать. Два вопроса: Что такое Китай и Рождество Христово? - спросила Агния.
        - Начну с простого. Китай это страна в Азии. Я потом покажу тебе современную карту мира, чтобы можно было нагляднее продемонстрировать. А вот про Рождество Христово я отвечу тебе так, как мне однажды поведал мой крёстный папа:
        - Иисус Христос был мудрым человеком, который пожертвовал собой, чтобы поведать людям законы мироздания. Его заповеди как духовно-нравственные указатели помогают жить людям в мире среди страстей, - ответил Алик.
        - Я поняла, он был жрецом. Слово жрец, происходить от слова жертва. Каждый, кто посвящает свою жизнь соблюдению законов мироздания, жертвует собой, чтобы в мире была гармония, - сказала Агния.
        - Я думаю, мы можем показать тебе один из древних храмов, который сохранился в нашем городе. После того конечно, как мой брат продегустирует весь мёд на ярмарке, - предложила Капа.
        На площади перед плоским светомузыкальным фонтаном стояли торговые деревянные домики, предлагающие всевозможные сорта и виды мёда. Пока Алик бегал от прилавка к прилавку, Агния, поражённая красотой фонтана, танцевала под струями воды, струящимися высоко вверх прямо из поверхности площади. Устав, она присела на скамейку в тени дерева, рядом с Капой.
        - Вечером здесь волшебно красиво. Каждая струя воды, наполняется неоновым свечением. Краснодар относится к тем городам, которые, несмотря на современную застройку высотными зданиями, оставляют себе уютные уголки, позволяя окунуться в живописный мир юга, уже начиная с его столицы. Если у нас с прабабушкой всё получиться как надо, может мы, потом будем на экскурсии друг к другу ездить. У нас столько всего интересного есть, так много хочется тебе показать, - сказала Капа, мечтательно.
        - Мне бы тоже этого хотелось, - сказала Агния.
        - А почему так много полуголых людей, это рабы? - неожиданно спросила Агния, снова озадачив Капу.
        - Почему рабы? - спросила Капа.
        - В Гордарике рабство началось после раскола на различные государства. Кто-то сам себя продавал, кого-то похищали. Эти бедняки, носят мало одежды, они почти нагие. Хорошие хозяева их одевают, а у некоторых наоборот сильнее раздевают, чтобы не сбежали. Я вижу, что люди здесь носят мало одежды на себе. Они такие бедные? - спросила Агния.
        - На самом деле пока ты не спросила, я об этом не задумывалась. И даже хотела, сказать то, что первое пришло в голову. Потому что жарко, поэтому и одежды мало. Но тут же поняла, что на юге всегда было жарко, а одежда казачья скрывала всё тело. Лишь лица и ладони были открыты. Значит дело не в жаре, а в современных взглядах. У нас в казачьих классах следят за целомудрием девочек и с раннего детства наставляют, что честь надо беречь смолоду и одежду откровенных покроев современные казачки не носят. Видимо как-то незаметно постепенно просочились и к нам наговские страсти, - задумчиво ответила Капа.
        - А расскажи мне про флаг, который развивается вон там, - попросила Агния, указывая на огромный флагшток в центре площади.
        - Это символ Кубанской земли. Верхняя синяя полоса показывает неразрывную связь казачества с Россией. Широкая малиновая полоса символ Кубанского казачества. Нижняя зелёная полоса знаменуют всепобеждающую силу казачества. Герб посередине подчёркивает военный статус казачества, напоминает о его заслугах, в том числе и своими пятью знамёнами с инициалами императоров, пожалованных за верную службу и мужество, - гордо подняв голову, сказала Капа.
        - Интересно у вас, - сказала Агния, и грустно добавила после паузы: - Но, мне бы хотелось только одного - жить со своими родителями той жизнью, которая была у меня раньше.
        - Послушай, а если я твоя реинкарнация, значит, и твои родители тоже могут жить в нашем времени? Давай их разыщем! - вдруг спросила Капа.
        - Это невозможно. Помнишь, именно ты меня нашла. Только потомки, которые более сильные могут воззвать к своим прошлым воплощениям, - совсем печально ответила Агния.
        - Знаешь, в такие моменты нечего сказать и люди просто молятся. Всё вставай, пошли, заберём этого Винни Пуха, сам он от мёда отлипнуть не сможет, и пойдём в храм, который я обещала показать, - сказала Капа, поднимаясь со скамейки.
        ГЛАВА 26
        Они шли достаточно долго, показывая различные достопримечательности города, стараясь поразить Агнию. Наконец тройка дошла до Войскового собора, посвящённому покровителю казаков Александру Невскому.
        - Как-то этот храм не выглядит древним, - сказала Агния.
        - Сейчас поясню. В нашей хронике были события столетней давности, когда по стране разрушали храмы. К сожалению, новая власть вмешивалась и в вопросы веры людей. Но история, как всегда, расставила всё на свои места. Где храм был ранее, воздвигли новый. Сейчас Алик вынесет нам платки и, покрыв головы, мы зайдём.
        В храме шло вечернее богослужение. Аккуратно пробравшись сквозь прихожан Капа провела Агнию к чудотворной иконе Казанской Божьей Матери.
        - Это заступница всех матерей, попроси её обрести родителей, - прошептала Капа на ухо Агнии.
        Алик и Капа попросили свечи в церковной лавке. Они зажгли их от лампадки и, помолившись за укрепление своего духа в борьбе, в которой они оказались, поставили под образ Богоматери.
        Агния стояла, умилённо вглядываясь в образ на иконе. Капа тронула её за плечо: - Нам пора, - сказала она.
        Ребята вышли из храма. Капа и Алик перекрестились в поклоне и направились к выходу со двора.
        - Нам надо возвращаться, если прабабушка придёт раньше, нам достанется, - сказал Алик.
        Они поспешили, сокращая путь различными улочками. Однако прабабушки дома ещё не было. В холодильнике было пусто. В кладовке тоже ничего их не привлекло.
        - Мы бы заказали еду на дом, но оплатить без интернета не сможем, - сказал Алик, насупившись.
        - Видимо нам придётся наведаться домой, - сказала Капа.
        - Прабабушка предупреждала, что мы не должны встретиться с нами сегодняшними, - напомнил Алик.
        - Я помню. Но есть-то хочется. У нас на террасе второй вход в дом, как раз на кухню ведёт. Нам всего-то надо забежать в кладовку и взять консервы. Да хлеб из хлебницы прихватить, - сказала Капа.
        - Ты кое о чём забыла. Нам надо туда добраться сначала. На машине это полчаса, - сказал Алик.
        - У дедушки был велосипед и, по-моему, он всё ещё стоит в сарае, - парировала Капа, направляясь во двор.
        Велосипед действительно был, но ржавая цепь сразу показала о невозможности этой попытки. Зато Алик обнаружил под чехлом трёхместный электрический мопед, который наверняка из-за отсутствия места в гараже оставил на хранение кто-то из родственников. Алик поставил аккумулятор на зарядку, и через час они отправились на поиски еды. Подъехав к дому, они тихо прокатили мопед в сад перед террасой. Дома никого не было. Алик взял запасной ключ в гараже.
        - Ждите здесь, - сказал он и нырнул в дом.
        Через несколько минут Алик выбежал с пакетом и вручая его Капе, сказал:
        - Здесь помидоры, яблоки, консервы, масло и колбаса. Я сейчас пойду, поищу что-нибудь вместо хлеба. Хлебница пустая. Может, есть сухарики или печенье.
        Он вернулся в дом, а Капа с Агнией начали уплетать колбасу с помидорами, в отличие от Алика, подкрепившегося мёдом, они ели лишь пирожки в обед и их желудки уже давали о себе знать протяжным урчанием.
        Вдруг под воротами мелькнул свет фар автомобиля. Калитка открылась, и вошёл отец Капы. Она так давно его не видела, что чуть не бросилась к нему. Но вовремя остановилась, благодаря Агнии, взявшей её за руку. Они глубже отошли под тень деревьев, где в надвигавшихся сумерках их не было заметно. Капа услышала, как открылось окно в спальне брата. «Значит, Алик услышал заезжающую машину и сейчас выбирается из дома» - с облегчением подумала она.
        Вдруг Капа увидела себя и Алика, выходящих их машины.
        - Кто эти странные молодые люди с бело-фиолетовыми волосами? - спросила Агния.
        - Эээээ это мы с братом, это считается красивым, - ответила сконфуженно Капа.
        - Теперь я поняла, за что вас прабабушка наказала. Не знаю, кто вас надоумил волосы замарать, но скажу лишь, что этот человек либо безрассудный, либо намерено хотел вам причинить зло. Волосы, покрытые чем-либо несмываемым типа краски, утрачивают свою связь с природой. Через космы, как их мы называем, человек общается с космосом, - возмутилась Агния и спросила: - У тебя сила стала просыпаться только тогда, когда ты избавилась от этого, верно?
        Капа напрягла память.
        - А ведь действительно, на мои мысленные запросы ответы стали приходить, когда я состригла волосы перед началом путешествия в Град на Волхове, мне Павлина, жена Харлана, подсказала, - вспомнила Капа.
        - Мудрая женщина. Она помогла тебе и мне тоже. С такой красотой ты бы меня не нашла, - сказала Агния. Она немного помолчала и добавила, - Красота в ваше время очень странная, чуждая естеству природы. И собак окрашиваете и кошек, сколько мы сегодня таких видели. Их уже и животными назвать нельзя. Да и пользу, какую они приносят? Опять скажешь, что для красоты? На что может подвигнуть такая красота? Разве хочется созидать, глядя на это?
        - Ну, это забавно, - ответила Капа.
        - Ради забавы вы мучаете животных, расписывая их краской? - спросила удивлённо Агния.
        - Нет, я не это имела ввиду. Просто милые мордашки собачек и котиков становятся как бы милее. Смешнее. И от них становиться весело, - сказала Капа.
        - Как долго смешно смотря на такую красоту? - не унималась Агния, снова поставив в тупик Капу.
        - Ну, может и не долго. Сфотографировали и всё. Можно новую причёску делать, - ответила Капа.
        - Это странное занятие. Жизнь очень ценна и скоротечна, чтобы тратить на подобное своё жизненное время, - сказала Агния и умолкла.
        Капа решила не продолжать этот разговор. Ей было неловко. Она поняла, что эта маленькая она из прошлого очень толковая девочка, которая видит всё не замыленым взглядом. Капа решила, что когда всё закончится, она обязательно пересмотрит свой образ жизни и уберёт или, по крайней мере, сократит количество занятий, которые забирают у неё жизнь.
        Из кустов вынырнула голова Алика, он прошептал:
        - Вы где?
        - Мы здесь, под яблоней, - отозвалась Капа.
        - Я нашёл хлебцы и прихватил муку, ты же можешь нам на воде испечь лепёшки, да? - спросил с надеждой Алик.
        - Конечно, нет проблем, поехали, - ответила Капа.
        - И ещё я прихватил наши вещи, может, и Агнии что-то подойдёт, - сказал, довольный собой Алик.
        Капа выпрыгнула из темноты и поцеловала брата в щёку:
        - Какой ты молодец!
        Алик аккуратно вытолкал мопед в калитку. Капа и Агния, пригнувшись под окнами, прошли за ним. День пролетел абсолютно незаметно. Алик выгреб всю одежду с одной полки шкафа сестры, поэтому выбрать, что одеть было обеим, и Капе, и Агнии. Добравшись обратно, первым делом все переоделись. Девочки в летние льняные брюки и цветные футболки. Себе же Алик принёс длинные джинсовые шорты и клетчатую рубашку безрукавку. Капа замесила на щепотке соли с кипятком тесто, чтобы пожарить лепёшки. Пока оно созревало, Алик предложил Агнии посмотреть современную политическую карту мира.
        - Я тебе обещал, и я своё слово сдержу, - сказал он, доставая из кармана атлас.
        - Как много цветных пятен, в которые окрашены государства, и какие-то даже имеют границы как под линейку, - удивлённо сказала Агния, совершенно не узнавая вид, каким предстала перед ней суша планеты с новыми материками.
        - Да стран много стало и этот процесс не останавливается. В большинстве государств живут родственные народы, но рассорившись, продолжают делиться или же им помогают страны гегемоны своей дружественной в кавычках поддержкой дробиться на ещё меньшие размеры, через классический принцип, описанный Макиавелли «разделяй и властвуй». И ты права, когда колониальные державы уходили из насиженных земель, они создали там предпосылки для следующих военных конфликтов, расчертив с помощью линейки этнические территории, - сказал Алик.
        - А что значит колониальные державы? - спросила Агния.
        - Ярчайший пример это Британская империя. У них были земли, так называемые колонии на всех пяти континентах. Изначально британцы мирно предлагали свою дипломатию и торговлю, а потом поняли, что можно богатеть за счёт насильственного завоевания территорий, где уничтожали труд ремесленников и насаждали свои собственные товары, подчёркивая этническую исключительность англосаксов. Эта экспансия привела к колоссальному росту мануфактур и различных фабрик два века назад в самой Британии. Колонии у Британии есть и сегодня, только теперь одни называются четырнадцать заморских территорий Британии, а другие шестнадцать именуются Королевствами Содружества, в которых королева Британии также является монархом и главой государства. К сожалению, свою исключительность они и сегодня продвигают, пытаясь завоевать другие рынки сбыта, - продемонстрировал Алик свои познания в истории.
        Они плотно поужинали консервами, оставив яблоки себе на завтрак.
        Снова помогая, Агнии управиться в ванной комнате Капа спросила:
        - А есть что-то, что ты делаешь для души, ну например, сегодня ты танцевала в фонтане?
        - Мне нравиться петь. Мы с мамой часто пели баллады. Если хочешь я тебе завтра спою? - предложила Агния.
        - Здорово! Обязательно послушаем. Мне всегда нравилось ходить в караоке и Алику тоже - сказала Капа.
        ГЛАВА 27
        Ребята проснулись от запаха яичницы. Прабабушка, одетая во всё белое уже напекла оладьи, и заваривала чай, когда они пришли на кухню.
        - Доброе утро, как вам спалось? - спросила она, расставляя тарелки.
        - Доброе утро! - ответили они почти хором.
        - Я смотрю, вы вчера меня не послушались, вон какая куча банок консервных лежит, - сказала прабабушка.
        Все трое решили отмолчаться. «А что ту скажешь, если с поличным пойман. Зато теперь не надо будет объяснять, откуда одежда и обувь взялись» - подумал Алик. И решил сменить тему.
        - Удалось поговорить с атаманом? - спросил он.
        - Поговорили, конечно. Сегодня вы со мной поедете, - сказала прабабушка.
        - Куда поедем? - спросила Капа.
        - Казачий круг постановил, что нужно сделать быструю разведку и если удаться, освободить верховных жрецов, - ответила прабабушка.
        - Я ничего не поняла, прошу объяснить точнее, - попросила Агния.
        - Поедете со мной, на месте всё покажу. Возьмите с собой вашу одежду, в которой вы прибыли. У вас двадцать минут на завтрак и выезжаем, - сказала прабабушка.
        Возле дома уже стоял чёрный микроавтобус с затемнёнными стёклами. Номера указывали на то, что этот автомобиль принадлежал администрации краснодарского края. Ребята уселись в салон вместе с прабабушкой. Водитель закрыл автоматическую дверь, не выходя из машины, и они рванули в направлении западного выезда из города.
        Немного погодя Алик спросил:
        - Бабуля, а как планируется провести вылазку?
        - Сейчас туда, куда мы едем, направляются казаки из различных казачьих отделений края. Это хорошо подготовленные люди. Их сто человек. Вы вместе с ними. Там Нифодей, глава отряда, который сопровождал вас, уже провёл опрос населения. Все запуганы, говорят мало. Нельзя терять время. Я и другие жрецы патруля откроем вам переход, который будет открыт в течение получаса. Вы появитесь в главном зале кремля. По какой-то причине, он не просматривается, возможно, именно там и держат верховных жрецов, скрывая под мороком. Если это так, то вы препроводите их всех в наше время. Их шестнадцать. Привезти нужно обязательно всех. Если их там нет, то будете действовать по обстоятельствам, - сообщила прабабушка.
        - Мне стало яснее, но детали операции по спасению верховных жрецов, которые ты перечислила, не включают отпор со стороны заговорщиков, - сказала Капа.
        - Пока вы будете проводить операцию внутри, снаружи поднимется сильная метель, которая отвлечёт всех, кто находится в крепости, - сказала прабабушка.
        - Какая метель? - спросила Агния.
        - Асиферт прихватил с собой нагайку с кожей бороготуса. Так что, сильная вьюга вам обеспечена. Сами только к окнам не подходите, чтобы не высосало наружу, - пояснила прабабушка.
        Дальше они все ехали, каждый размышляя о своём. Через три часа пути они прибыли в пункт назначения. Когда дверь отъехала в сторону, Капа и Алик от неожиданности воскликнули:
        - Ничего себе! Вот это да!
        Перед ними открывался вид на туристический комплекс «Атамань». Казачья станица в натуральную величину, построенная всеми сорока районами краснодарского края, представляла собой музей под открытым небом. Не было ни одного кубанца, который не побывал здесь хотя бы один раз. Комплекс расположился на берегу Таманского залива. Летом здесь было не протолкнуться. Живая станица пропускала через себя огромное количество приезжающих отдохнуть на Чёрное море жителей страны и самого края. В комплексе помимо выставочных мест, созданы подворья, в которых проводят мастер-классы. Этот музей, является исключением среди своих собратьев, в том, что здесь всё можно потрогать руками. Более того, в «Атамани», постоянно проводятся конкурсы и фестивали.
        - Мы собрались совершать секретную операцию из одного из популярнейших мест туристов ещё и в пик сезона? - спросил Алик, не веря своим глазам.
        - Хочешь что-то скрыть, положи это на видное место, - сказала прабабушка, улыбнувшись.
        Они вышли из микроавтобуса и отправились к входу. У прабабушки в руках уже были билеты, и они быстро попали на территорию комплекса.
        - Побудьте на ярмарочной площади и через два часа подходите к мельнице, - сказала прабабушка и пошла в сторону часовни.
        - Что будем делать? - спросил Алик.
        - За два часа, мы мало что успеем показать Агнии, - сказала Капа, пожав плечами.
        - Согласен, да ещё с тёплой одеждой в пакетах, - сказал Алик.
        - Давайте тогда посмотрим, что там, в центре площади намечается, где люди толпятся, - предложила Агния.
        Троица проследовала в самую гущу и увидела, что идёт регистрация для участия в фольклорном песенном конкурсе. Через полчаса на сцене, установленной на площади, начнётся фестиваль, в рамках которого проведут этот конкурс.
        Капа повернулась к Агнии и спросила:
        - Хочешь попробовать?
        - Попробовать что? - спросила Агния, явно не понимая, о чём идёт речь.
        - Ты говорила, что споёшь для меня. Я тебя сейчас зарегистрирую на конкурсе, под нашей фамилией. Ты споёшь песню для всех. И всё, - сказала Капа.
        - Хорошо, - ответила Агния.
        - Ты не боишься петь на публике? - спросил Алик.
        - А почему я должна боятся. Я же для них буду петь. Им должно быть приятно, - ответила Агния.
        - Я петь люблю, но когда пою в караоке, всегда за папкой с песнями прячусь. Мне неловко, что ли от того, что на меня сморят, - сказал Алик.
        - А ты представь, что ты не поёшь, а просто рассказываешь историю, - сказала Агния.
        Капа зарегистрировала Агнию на конкурс, но увидев двадцать первый номер, под каким она должна была выступать, сразу же огорчилась, так как через двадцать исполнителей они не смогут быть здесь. Организаторы пошли ей навстречу. Сдвинув всех на одного. В итоге Агния должна была петь первой. Агния ни как не отреагировала на это. Спокойствие Агнии передалось и Капе. «Видимо раньше комплекса выступать перед аудиторией у людей, не было. Они говорили то, что думают и поэтому не боялись, что окружающие заметят не состыковки в речи, когда пытаешься подобрать слова, пытаясь угодить каждому» - подумала Капа.
        Агнию пригласили на сцену. Она вышла и чистым детским голосом запела:
        Где ты, милый, во степи, мой родной, страдаешь?
        Что не едешь ты домой, видно не скучаешь.
        Ты мой сокол дорогой, всё врагов пугаешь,
        А что дома ждёт жена, словно ты не знаешь.
        Покатилася слеза с сердца обречённого,
        Что же выбрала судьба мне за наречённого?
        Ты не думай, знаю я казаком рождённого,
        Верною тебе женой была я сотворённая.
        Под аплодисменты Агния покинула сцену. Они ещё немного послушали других исполнителей и отправились к мельнице. Ребятам предстояло снова окунутся в мир, в котором они, как казак из песни, должны были быть на посту, не обращая внимания на то, что они сами соскучились по родным и близким. Долг перед Родиной у казака превыше всего.
        ГЛАВА 28
        Алик, Капа и Агния подошли к мельнице. На входе стоял приветливо улыбающийся босой казак в красной рубахе и такого же цвета шароварах.
        - Вы куда? - спросил он.
        - Прабабушка сказала, что нас там ждут, - ответила Капа.
        Взгляд казака посерьёзнел, он открыл перед ними дверь. Зашёл вместе с ними, закрывая дверь на засов изнутри. Затем он отмёл рассыпанную по полу солому, и ребята увидели деревянный квадратный люк с железным кольцом вместо ручки. Казак потянул за кольцо и поднял крышку люка. Вниз уходила длинная каменная лестница.
        - Спускайтесь, - сказал казак.
        Ребята проследовали один за другим и спустились в небольшую выложенную белым природным камнем комнату. В одном углу была ниша и выпирающая стена. Алик заглянул за неё и подозвал рукой Капу с Агнией следовать за ним. Втроём они вышли в огромное помещение по размеру похожее на два школьных спортзала, по периметру которого стояли грубо выполненные ребристые колонны. В центре зала лежал длинный камень, примерно метр в высоту. Вокруг него стояли люди, в белых одеждах как у прабабушки. В противоположной части зала отряд казаков, переодевался в зимнюю одежду. Это были высокие крепкие парни атлетического строения. Одевая тёмно-серые бекеши из овчины в виде кафтана с меховой отделкой по краю воротника, рукавам, подолу они казались просто огромными. Все были вооружены огнестрельным оружием разного калибра. Увидев ребят, один из мужчин с короткой стрижкой черных с проседью волос направился прямо к ним.
        - Меня зовут Денис Юрьевич, - он протянул руку для приветствия Алику.
        - А кто вы по званию? Как к вам обращаться? - спросил Алик.
        - Полковник. Но вы можете обращаться ко мне по имени отчеству, - ответил он.
        - Инструктаж следующий: переход будет открыт тридцать минут; передовые бойцы входят и берут помещение под контроль, затем по сигналу заходят остальные. Вы следуете за мной. Дальше ориентируемся на месте. Понятно?
        - Понятно, - ответили ребята хором.
        - Вот и отлично. Никакой самодеятельности. Любые действия только после обсуждения. Вы там почти местные и, так же как и мы, не владеете ситуацией, поэтому осторожность превыше всего, - сказал Денис Юрьевич.
        - Добро спросить? - сказал Алик.
        - Спрашивай, - ответил Денис Юрьевич.
        - А каковы ваши ожидания от нас? Я имею в виду, что от нас требуется делать? - отчеканил Алик.
        - Знал бы, сказал, - ответил Денис Юрьевич и скомандовал сотне:
        - В пять шеренг становись!
        Жрецы уже давно окуривали помещение такими знакомыми для ребят травами.
        - Я запах этого букетика, на всю жизнь запомню, - прошептал Алик Капе.
        - Я тоже, - нервно хихикнула она в ответ.
        Только Агния, как всегда, выглядела невозмутимой.
        С правой стороны, лежащего на полу мегалита, стала появляться лёгкая рябь в воздухе, а затем открылся временной переход, в который первыми вошли десять, а затем с интервалом в пару минут ещё десять казаков. Через минуту один вернулся, махая рукой следовать за ним. Первыми пошли остальные казаки, а затем Денис Юрьевич с ребятами.
        Главный зал кремля крепости в Граде на Волхове был длинным помещением с расписным потолком. Стены были обиты тёмными деревянными панелями. В узкие окна с цветным витражом, протянувшиеся до потолка, проникал дневной свет. Между окнами уже стояли казаки, заняв, боевые позиции. По периметру зала располагались высокие подставки с зажжёнными факелами. Каменный серый пол был устлан толстым ковром. Напротив окон располагалась огромная ниша с большими шишкообразными сосудами внутри. От них исходило тепло, согревающее всё помещение. Две пары распашных деревянных дверей, также были взяты под контроль казаками. За длинным высоким столом, вокруг которого стояли стулья с вытянутыми спинками, обитыми мягкой на вид тканью кто-то сидел, склонившись на стол.
        - Это верховный жрец! - воскликнула Агния и посмотрела на Дениса Юрьевича, ожидая, что он скажет.
        - Что с ним? - спросил он Агнию.
        - Я думаю, он обвеян мороком. Надо найти предмет, на его одежде, который его сковал, - ответила Агния.
        - Ты можешь это сделать? - спросил Денис Юрьевич.
        - Я попробую, - ответила Агния.
        Она подошла ближе и стала рассматривать волосы и одежду сидящего.
        - Вот, смотрите, - она показала на тонкую иголку, которая была прикреплена к краю капюшона.
        - Как это обезвредить? - спросил Денис Юрьевич.
        - Мне нужно два ножа, - сказала Агния.
        И тут же перед ней расположился целый арсенал холодного оружия. Она выбрала подходящие. Прошептала над ними что-то и, не касаясь руками иглы, вытащила её с помощью ножей, оставив лежать иглу на одном из них. Фигура в белой мантии с капюшоном, сидящая за столом зашевелилась и стала выходить из-за стола. Стоящий неподалёку Алик посмотрел вокруг, лица казаков оставались непробиваемыми для понимания, прочитать, о чём они думают, было невозможно. Однако было чему удивиться. Верховный жрец был худощавого телосложения ростом выше баскетболистов, где-то два с половиной метра. На его непроницаемом лице воскового цвета горели радужные глаза. Длинные светлые волосы, как показалось Алику цвета сливочного масла, прятались под мантией. Жрец оглянулся и, заметив иглу на ноже, взял её своими тонкими пальцами, в тот час игла вспыхнув, как спичка исчезла.
        - Наги в этот раз зашли дальше обычного им удалось обложить мороком всех верховных жрецов, через своих сподвижников. Нужно найти остальных, - сказал верховный жрец зычным голосом.
        Денис Юрьевич как ни в чём не бывало ответил:
        - Морок сильнее, чем обычно. Нам не видно других верховных. Наши жрецы заметили следы морока только в этом зале кремля. Мы надеялись, что всех одновременно сможем эвакуировать отсюда для восстановления энергии.
        - Я попробую их увидеть. Их не вывезли из крепости, я это чувствую. Но морок скрывает след перемещения, нужно будет разбирать шифры. Вам нужен проводник из доверенных местных казаков. Адептов нагов нужно нейтрализовать, собрав в нижнем святилище. Там особое поле, они не смогут выйти самостоятельно, - сказал верховный жрец.
        - На внешнем периметре ждут сигнал для запуска метели, - сказал Денис Юрьевич.
        - Откройте окно и помашите этим, - сказал верховный жрец, отстегнув капюшон и передавая его полковнику.
        Денис Юрьевич открыл окно и увидел через бинокль отряд казаков, стоящий на берегу реки. Он начал махать капюшоном круговыми движениями. Белый цвет капюшона мантии контрастировал на фоне красной кирпичной кладки. Казак, в дозоре приняв сигнал, направился к Нифодею.
        - Запрашивают проводника, и можно будет запускать метель, - отрапортовал он.
        Уже через несколько минут Асиферт оседлав своего коня, мчался к крепости, а Коин взмыл в небо на гухьяке, направляясь к широкому балкону, рядом с кремлёвским залом.
        Когда большая тень промелькнула на витражных окнах, Капа тихо ахнула, она поняла, что сейчас увидит Коина.
        - Я ваш проводник, - сказал Коин, входя в кремлёвский зал вместе с Янтарём.
        Практически в это же время завыла вьюга, заставив постанывать толстые стены кремля.
        ГЛАВА 29
        Коин словно не замечал Капы, он был сосредоточен на предстоящем задании. Капа сначала внутренне возмутилась, но потом тоже настроилась на рабочий лад.
        «Я обязательно найду время поговорить» - решила она.
        Верховный жрец снял со стены картину, на которой были изображены все шестнадцать частей их общей сущности. И уселся с ней за стол, закрыв глаза. Денис Юрьевич, отправил группы казаков на нейтрализацию всех находящихся в крепости. Казаки хватали, кого находили и сопровождали в святилище. Особо важных гостей, типа полондрийцев, было ещё несколько делегаций. Их также затолкали к остальным. Пока казаки прочёсывали каждый закоулок, завывающая непроглядная вьюга мешала кому-либо сбежать из крепости. Временной переход закрылся. Жрецы в «Атамани» ждали зов от Капы и Агнии. Казаки начертили с помощью Коина план крепости. В течение последних суток он с Нифодеем собрали всю возможную информацию в Граде на Волхове от работавших или торговавших здесь местных жителей. Каждая возвращавшаяся группа дополняла план обнаруженными деталями сооружений. Время шло, но верховный жрец всё сидел неподвижно. С одной стороны это давало время на прорисовку карты, а с другой стороны настораживало. Никто не понимал, насколько времени он переместился в эту смуту. Эффект неожиданности прошёл успешно. Судя по показаниям
инфракрасных приборов, все кто был в крепости, уже находились запертыми. Наги в такой шторм тоже не могли пробраться в крепость или заслать кого-нибудь во внутрь. Теперь было время действовать. Казаки расставили посты вокруг святилища и главного кремлёвского зала. Остальные ждали указаний от полковника.
        - Денис Юрьевич, а почему бы нам и верховных жрецов не поискать тепловизорами? - спросил Алик.
        - Это невозможно, - сухо ответил Денис Юрьевич.
        Капа дёрнула за рукав Алика и прошептала, ему на ухо:
        - Агния же говорила, они не совсем люди. Они не едят, они не спят. И не выделяют тепла, чтобы их можно было обнаружить тепловизорами. Надо подождать пока жрец закончит свою медитацию и объявит направление, в котором будем искать.
        - А у верховных жрецов есть имена, чтобы их как-то называть? - спросил Алик Агнию.
        - Имя одно на всех, и его никто не знает. Они все единая сущность, - ответила Агния.
        - Замечательно, тогда номер один сейчас сидит за столом, и скоро мы пойдём искать номер два, номер три и так далее, - рассмешил девчонок Алик.
        Их смех пронёсся эхом в тишине зала, верховный жрец номер один словно вздрогнул от их веселья и прошептал какие-то слова.
        - Быстрее диктофон, нужно записать, то, что он говорит, - сказал Денис Юрьевич.
        Один из казаков молча поставил включённый диктофон напротив верховного жреца. Жрец номер один продолжал бормотать, повторяя одно и то же. Затем он снова умолк. Прослушав диктофон, Денис Юрьевич выписал короткий катрен на карточку и вручил её Коину.
        - Это путь ко второму верховному жрецу, нужно разобраться, где это, - сказал он.
        Алик вытянул шею и зачитал то, что было написано:
        Там вода не течёт,
        Конь добрый не ходит.
        Солнце тоже не встаёт
        Лишь Луна, заходит.
        - Это что и есть направление куда идти? - спросила Капа, округлив глаза.
        - Да мы так тут и состаримся, если будем такие ребусы отгадывать, - сказал Алик.
        - Отставить ныть, - сказал Денис Юрьевич.
        - Дайте посмотрим в карту, надо попробовать представить, что это может быть. Капа помнишь, мы смотрели на звёздное небо, изучая небосвод? Я думаю это как-то связано с расположением планет, - сказал Коин.
        Его слова ободрили всех присутствующих. По компасу была сделана разметка на карте и вычислена точка примерного пребывания жреца. Река проходила через крепость, и с двух сторон входа и выхода по течению реки находились сторожевые строения. Если расчёты были верны, то во врата рядом с рекой с северной стороны лишь край Луны виден с поста, а Солнце с той стороны вообще не видно. Склон был такой крутой, что пройти мог лишь пеший. По внутренним переходам туда можно было добраться, не выходя на бушевавший буран. Чтобы найти следы морока, Агния пошла вместе с группой казаков, на поиски второго верховного жреца. Через какое-то время по рации прошло сообщение:
        - Объект обнаружен, морок снят, ведём в зал.
        Верховный жрец номер два был как две капли воды похож на верховного жреца номер один. Алик, ухмыльнулся и сказал Капе:
        - М-да, нумерация не поможет.
        К этому времени верховный жрец, работавший с изображениями на картине, прошептал новый катрен:
        Под зеркальной гладью
        Лежит бела ладья.
        Сама не утопла,
        Как дева расторопна.
        У Коина не было идей, он перечитывал катрен, но ничего не мог предложить. Алик, пытаясь помочь начал накидывать возможные варианты:
        - Казнь через утопление применяете? Может кто-то кого-то утопил и там памятник стоит? Может влюблённая сбросилась в реку от неразделённой любви?
        Капа покрутила пальцем у виска:
        - Откуда у тебя это только в голове берётся?
        - Критикуешь, предлагай! - ответил Алик, возмущённо.
        Капа наморщила лоб. Может здесь «дева» это созвездие? - предположила она.
        - Возможно, давай попробуем начертить и посмотрим, что из этого получиться, - сказал Коин.
        Агния посмотрела на только что приведённого верховного жреца и спросила:
        - А вы можете нам подсказать, что за белую ладью здесь утопили?
        - Не утопили, а затопили. Примерно в одной йоджане по реке вниз затоплена быстроходная ладья с высокими мачтами, она мешает прохождению судов, местные её обходят, а недруги найдут свою погибель, - ответил он.
        - Всё сходится, в этом месте ночью реку пересекает созвездие Девы. Только как нам достать затонувшую ладью, чтобы освободить верховного жреца, - сказал Коин.
        - Они ещё и не дышат, - прошептал Алик.
        - Это уже не ваша забота, - сказал Денис Юрьевич, подзывая нужных ему людей из сотни, у которых были водолазные костюмы.
        Новый катрен, не заставил себя долго ждать. Казалось дело пошло быстрее, когда в одном помещении находились два верховных жреца без морока. Однако по понятности он был сложнее предыдущих. Коин зачитал:
        Граб сучистый
        Клён подпёр,
        Иволгой взлетая.
        Клетка малая стоит,
        Как огонь, литая.
        - Это не про звёздные ориентиры, - сказала Капа.
        - Мне кажется, граб и клён могут расти на территории крепости, - предположила Агния.
        - Только как мы их найдём в снегу? - спросил Алик.
        - А что вы клетками называете? - спросила Капа Агнию.
        - Клетка может быть для чего угодно, но с учётом того, что здесь упоминаются деревья, это может быть садовая беседка, выполненная из бронзы! - воскликнула Агния.
        - Прекрасно, следующая группа выдвигается в сад крепости на поиск беседки с указанными деревьями, - сказал Денис Юрьевич, делая очередные распоряжения.
        Водолазы, выплыв за территорию крепости, обнаружили указанную ладью. Вновь по рации прошло сообщение:
        - Объект обнаружен, возвращаемся с ним. Вышлите Агнию на внутрикрепостной пирс, снять морок.
        Денис Юрьевич, отправил двоих казаков вместе с Агнией к третьему верховному жрецу.
        По рации прошло новое сообщение:
        - Объект обнаружен. Старый граб заострённый как нос у иволги завалился на клён рядом и придавил бронзовую беседку, в которой лежит один из верховных жрецов. Нужно снять морок, чтобы вытащить без повреждений.
        Денис Юрьевич отдал команду по рации вести Агнию после пирса в сад. Благодаря своей хрупкой фигурке она протиснулась в беседку и вынула иголку морока, освободив очередного верховного жреца. Беседка располагалась между двумя башнями кремля и метель, завывавшая вокруг группы спасения, не могла им навредить.
        ГЛАВА 30
        Акипсий был сильно озадачен, когда в его апартаменты ворвались люди в немного странной, но всё же узнаваемой казачьей форме. Они не реагировали на его вопросы, а лишь заломили руки и отвели в просторный зал святилища, в котором в таком же недоумении уже скопилось достаточное количество людей. Послы, как он по рангу, поприветствовали его кивком. Хоть все и были на попечении у нагов, внутри адептов слаженности не было, каждый хотел в конкурентной борьбе выслужиться, чтобы получить повкуснее кусок пирога, который они делили. Империя представляла собой огромные территории, наполненные различными ресурсами. У кого границы проходили рядом с залежами полезных ископаемых тянули свои жадные руки, чтобы овладев ими, начать торговать. Те, кто волею природного катаклизма остался ни с чем, вместо того, чтобы продолжать быть частью, империи, хотели отсоединиться, но так, чтобы Гордарика их содержала, как пострадавших. Более того в этих осколках уже началась внутренняя борьба за власть и некоторые государства уже раздробились на более мелкие.
        В зависимости от уровня понимания нового мирового порядка, захватчиками власти на отколовшихся материках, выставлялись требования по расчленению остальной территории империи, чтобы покрыть свои нужды. И вот сейчас, когда прибыв в место, где как обещалось, скоро всё должно было победоносно свершиться, сегодняшние последователи нагов уже толкались между собой более рьяно. И только что случившийся непредвиденный отпор от представителей военной касты ещё не объединил их вновь в союзников. Акипсий снова окинул взглядом собравшихся. По уровню ведических знаний лишь один человек соответствовал ему, а остальные либо были из других каст либо значительно ниже уровнем. Чутьё подсказывало Акипсию, что нужно не сидеть, сложа руки.
        Жрец Раймондас прибыл в крепость из Остзеи, поднявшись по рекам на быстроходной ладье из Свейского моря. Именно Раймондас ввёл в исполнение план по установке морока на верховных жрецов. Это был медлительного склада человек. Из его бочкообразного тела словно торчали короткие руки и ноги. Светлые волосы доходили до бритого подбородка, ещё больше округляя его пухлое лицо.
        «Заручившись его поддержкой, есть шанс покинуть крепость по реке» - подумал Акипсий и направился к Раймондасу.
        - Приветствую тебя, Раймондас, - сказал Акипсий, сделав поклон соответствующий их рангу.
        - Приветствую тебя, Акипсий, - ответил Раймондас.
        С учётом темперамента Раймондаса, Акипсий уже приготовился вести беседу, больше походившую на монолог.
        - Я в недоумении от произошедшего. Полагаю, вы тоже. Если военная каста прознала, о том, что тут происходит, то либо у нас есть ещё время среагировать, либо уже пора готовить пути отступления, - сказал Акипсий.
        - Да. Да, - ответил Раймондас.
        - У меня здесь трое доверенных полондрийцев. А сколькими людьми располагаете вы? - спросил Акипсий.
        - Побольше, чем у вас, мой дорогой, побольше, - сказал Раймондас, похлопывая себя по бокам.
        - Давайте объединим усилия - предложил Акипсий.
        Раймондас неохотно проговорил:
        - Ну что вы Акипсий, может ничего такого не происходит, чтобы сразу же принимать какие-либо усилия. Верховные жрецы под мороком, который сами снять не могут. Все жрецы, которые бы могли это сделать истреблены. Зачем вы так беспокоитесь. Ну, побряцают оружием военные и к нам же потом и придут.
        Акипсий продолжил свои попытки по выстраиванию общего взаимодействия, хотя в душе понимал, что если бы был другой вариант, он сию минуту же перестал обхаживать этого самодовольного остзейца.
        - Дорогой Раймондас, при всём к вам уважении, позвольте заметить, что раз военная каста проявила себя, значит, они уже давно это планировали. Военные никогда не нападают необдуманно. Возможно, они всё-таки нашли тех, кто может снять морок, - сказал Акипсий.
        - Не преувеличивайте возможности военных, они лишь исполнители воли жрецов, - ответил Раймондас.
        - Недооценка сил военной касты может стоить нам жизни. Когда меня сопровождал сюда казачий патруль, они также везли к жрецам троих юных носителей жреческой крови. И старшая среди них очень даже просвещённая. Именно она меня захватила в плен, явившись ночью в мой лагерь полный вооружённых людей, - сказал Акипсий.
        - То, что вы говорите, меняет дело. Я надеюсь, вы были пленены не потому, что она вас соблазнила своей красотой, мой дорогой Акипсий? - спросил Раймондас.
        - Безусловно, она красивая девушка, как впрочем, и все женщины жреческой крови. Но на мои попытки сманить её на нашу сторону, она ответила отказом. Я позаботился о том, чтобы в первые же минуты их здесь пребывания об этом стало известно управляющему крепостью, и он предпринял необходимые меры. Если я правильно понимаю, все трое сейчас находятся в подземелье. Однако казаки могут с лёгкостью их там обнаружить, - ответил Акипсий.
        Раймондас задумался. Акипсий не мешал его напыщенному собрату по касте проанализировать самостоятельно то, что только что поведал ему.
        «Однако надо предложить какой-нибудь козырь, этому остзейцу иначе, улучив момент, он удерёт сам, позабыв прихватить меня с собой» - подумал Акипсий.
        Видя, что Раймондас запугал сам себя уже достаточно, Акипсий прошептал ему на ухо:
        - Я знаю, как нам выбраться отсюда и пройти на пирс. Но нам надо взять с собой одного верховного жреца в качестве заложника.
        Брови Раймонда поднялись вверх, он кивнул и сказал:
        - Говори.
        - Для начала, я отправлю моих троих земляков за верховным жрецом. Они должны будут отнести его на вашу ладью. Без подстраховки казаки нас не выпустят. А если мои полондрийцы совершат оплошность, то мы с вами к этому, не будем иметь ни какого отношения, оставаясь здесь, - сказал Акипсий.
        - Продолжайте, - кивая, сказал Раймондас.
        - Если вы согласны, то мне нужно знать, как попасть на вашу ладью, что бы ваши люди без лишнего недопонимания встретили моих людей, - сказал Акипсий.
        - Это просто, - сказал Раймондас, снимая свой печатный перстень и протягивая его Акипсию, - Это будет служить им пропуском.
        Посол Полондрии взял перстень и удалился в сторону, ожидавших его указаний полондрийцев. Акипсий, как высоко посвящённый жрец знал, что в святилище его силы ограничены силовым полем. А вот его людей, ничего не связывало, кроме стражи на входе. Он объяснил им, что нужно предпринять.
        - Этот перстень поможет вам попасть на ладью. Разузнайте сразу же, сколько человек на судне, наёмное оно или принадлежит остзейцам. Возможно, нам надо будет избавиться от своих медлительных друзей, иначе мы можем сгинуть вместе с ними, - сказал Акипсий.
        Улас и Конорей с готовностью слушали речь посла, но Шахмет не разделял их рвения. Наблюдательный Акипсий не оставил это без внимания.
        - Поведай нам, что тебя беспокоит Шахмет? - попросил он.
        - Я видел, что казаки, захватившие нас, имеют странное оружие, которого у нас нет. У нас вообще нет с собой оружия. Его отобрали на входе. Акипсий, ты нас посылаешь сейчас на верную гибель! - сказал Шахмет.
        Улас и Конорей немного отпрянули от Акипсия.
        - Шахмет верно говорит. Акипсий чем ты нас собираешься вооружить? - спросил Улас.
        - Они не ждут нападения и ваша удача во внезапности. Вы думаете, почему нас собрали именно в святилище? Да потому что они уверены, что здесь находятся только жрецы, которые теряют волю к сопротивлению! Из присутствующих лишь я и Раймондас такого уровня посвящения, что имеем в себе силы, хоть что-то предпринять. А вы вообще единственные кто не связан никакими ограничениями. Вы опытные воины, которые и голыми руками могут обезвредить любого казака. Да вы не перебили весь сопровождавший нас конвой только потому, что нам было выгодно, что все тягости пути они выполняют за нас! Именно вы и можете единственные выбраться отсюда живыми, если будете слушать меня! - сказал Акипсий.
        Приободрившись речью Акипсия, полондрийцы незаметно стали пробираться к выходу. В святилище было два широких входа с распашными дверями и один узкий проход, выходящий в соседнее крыло здания. Рассчитывая, что там меньше охранников, и что они удалены от остальных казаков, полондрийцы успешно осуществили свой побег. Один охранник был сбит резко открывшейся дверью, на второго напали сразу двое, а третьего встретил жёсткий удар в лицо от Уласа. И полондрийцы направились выполнять поручение Акипсия.
        По рации прошло новое сообщение:
        - Внимание, из святилища прорвались трое. Срочно замена охраны и группа преследования на пост номер три.
        ГЛАВА 31
        Уже четверо верховных жрецов находилось в главном кремлёвском зале. Оставалось найти ещё двенадцать. После побега из святилища казаки выдвинулись на поиски троих беглецов.
        - Я думаю это полондрийцы, - сказала Агния.
        Денис Юрьевич внимательно выслушал всё, что ребята узнали о Полондрии за время нахождения здесь.
        - Они будут искать способ покинуть крепость, не привлекая внимания к своему послу, - сделал вывод полковник.
        Денис Юрьевич взял рацию и отчётливо сказал:
        - Внимание, сбежавшие не жрецы. Возможен захват заложников.
        Верховный жрец изрёк ещё два катрена над расшифровкой, которых сейчас корпели ребята. Капа снова зачитала вслух:
        Травы буйные растут,
        Бутоны круглый год цветут.
        Стёкла пёстрые вокруг
        На свету играют.
        Нет воды и быть не может,
        Но по виду не сличить.
        Воду надо раздобыть
        И тогда лишь ты поймёшь,
        Что здесь водицы не найдёшь.
        - Очередная головоломка, - пропыхтел Алик.
        - Если это не иносказательно, то в первом катрене говориться о саде, - сказала Капа.
        - Сомневаюсь, что в саду под снегом сейчас бутоны раскрылись и цветут цветы. Мы же не в сказке про двенадцать месяцев! - сказал Алик.
        - В саду их и правда быть не может, но может быть, здесь есть оранжерея? - вдруг предположила Капа.
        Все повернули головы на верховного жреца, который им подсказал про затопленную ладью. Он кивнул в знак согласия и новая группа большим, чем ранее составом из-за повышенных мер предосторожности отправилась на поиски. Агнию решили из зала не выводить, как единственную, которая могла снимать морок. Верховные жрецы тоже могли уничтожить морок, но лишь тогда, когда иголка, снятая посвящённым жрецом, касалась металла ножа.
        - А что со следующим катреном, какие есть предположения? - спросил Денис Юрьевич.
        - В крепостях бывают специально выстроенные колодцы, которые являются входом в подземелье. Так как река Волхов разделяет крепость, наверняка есть проходы между колодцами под рекой. Надо искать такой колодец. Дверь в проход спрятана в камнях выстилающих стены колодца. Возможно, именно там находится один из верховных жрецов, - сказал Коин.
        Денис Юрьевич, отправил очередную поисковую группу. Двери в зал распахнулись и внесли жреца, обнаруженного в лекарственной лаборатории оранжереи. Агния, снимая морок увидела, как занесли казака, пострадавшего при побеге полондрийцев. В ноге в области бедра торчал металлический прут. Он проткнул плоть при резком открытии двери, которая словно ёж была покрыта заострёнными оборонными шипами. Капа подбежала к раненному казаку. И поняла, что все её снадобья остались в обозе. Шип нельзя было доставать, требовалась срочная эвакуация. Пока другие казаки обрабатывали рану приёмами оказания первой медицинской помощи, Капа стала шептать пришедшие на ум слова, которые сначала не шли, а потом полились рекой, когда она почувствовала прикосновение на плече. Капа не оборачивалась, она закрыла глаза и продолжала шептать: -
        Кровь очистись, разъярись,
        С новым стоком обновись.
        Плоть ты помнишь, где была,
        Восстанавливай сполна!
        Отступайте же увечья,
        Пусть растает пелена.
        Вернись сила человечья,
        Поскорей нужна она.
        По прошествии времени она услышала сдавленный вздох раненного со звуком падающего металла и открыла глаза. Металлический шип лежал рядом на полу. А о ране на бедре казака напоминала лишь дырка на брюках. Капа увидела на своём плече длинные пальцы верховного жреца. Она подняла голову и посмотрела в его радужные глаза.
        - Можешь вставать, он должен немного поспать, - сказал верховный жрец, убирая руку.
        Капа послушно поднялась с колен и пошла к ошеломлённому брату.
        - Ты заживила его рану, будто её и не было, - сказал восхищённо Алик.
        - Ты же видел, мне помогли, - скромно ответила Капа.
        - Если ты сможешь и, вернувшись, домой лечить людей, то я буду твоим постоянным клиентом, - сказал Алик.
        - Может, ты просто начнёшь смотреть под ноги и не лазить, куда не следует, тогда тебя и штопать не надо будет, - сказала Капа, смеясь.
        - Не все жрецы так умеют. Это твоя личная сила. Верховный жрец лишь ускорил то, что ты делала, и заживление прошло так быстро, - сказала Агния, смутив Капу.
        Коин смотрел на эту прекрасную девушку с короткими мальчишескими волосами, которые её делали моложе. Ему так хотелось её обнять эту маленькую девочку и сказать, как он горд за неё. Но он лишь улыбнулся и протянул карточку с новым катреном. Капа была рада сменить тему, и она зачитала вслух:
        Высока, крепка, тверда.
        Не достанет тут рука
        До верхушки потолка.
        - А там будет, что-нибудь полегче в конце концов? - задал Алик риторический вопрос.
        - Давайте представим нечто с низким потолком, - сказал Коин.
        - Камера в подземелье была с низким потолком, - вспомнил Алик.
        - Ты думаешь, они спрятали одного из верховных жрецов в темнице? - спросил Коин.
        - Почему нет, куда они их только не засунули, судя по тем местам, где мы их обнаружили, - ответил Алик.
        - Мне почему-то думается, что это были места, куда их не засунули, а где они были, когда им вкололи иглы с мороком. Верховные жрецы, конечно же, спускаются в темницы на суд, например, но они ходят на судилище все вместе, значит, один жрец туда сам пойти не мог без причины, - сказал Коин.
        - А чем вообще занимаются верховные жрецы, куда они могут пойти? - спросила Капа у Агнии.
        - Верховные жрецы натурфилософы и исследователи по своей натуре, они занимаются тем, что создают основополагающие описания в науке, - ответила Агния.
        - То есть они могут иметь какие-то лаборатории, хранилища каких-то, ну я не знаю препаратов, что ли, - сказал Алик.
        - Ты прав, это могут быть хранилища с различными веществами, какие располагаются обычно рядом с лабораторией. А мы сегодня обнаружили лабораторию в оранжерее, значит, там же где-то нужно поискать небольшие кладовки, - сказала Агния.
        Новая группа, отправленная в лабораторию, действительно обнаружила специфические дубовые кладовые, в которые нужно было забираться через люк на крыше. В одной из них, где сушились травы, был обнаружен очередной верховный жрец.
        Денис Юрьевич принёс новый катрен
        - Нам нужно найти ещё девятерых, - сказал он, передавая карточку Коину.
        Коин, стал разбирать новое послание:
        Горит огнём стена одна,
        Другая словно стужа.
        И птичка не влетит сюда,
        Хоть разморожена еда.
        - Мой желудок подсказывает, что речь идёт о кухне, - сказал Алик.
        - Соглашусь. Только в поварской может быть размороженная еда, - сказал Коин.
        - А по поводу стен, что скажете? - спросила Капа.
        - Продукты кладут в оттайку между стеной печи и стеной наружной, там, в особых клетях и нужно искать, - ответил Коин.
        Агния сняла морок ещё с принесённых двух верховных.
        - Интересно, что он там делал, если они вообще не едят? - спросил Алик и подытожил: - Осталось найти половину жрецов.
        ГЛАВА 32
        Полондрийцы метались в узких проходах неподалёку от внутри крепостного пирса. Где-то здесь среди подсобных помещений, как указал им Акипсий в одной из лодок лежал верховный жрец.
        - Вьюга продолжает завывать и буйствовать, - сказал Улас, поёживаясь от холода.
        - Даже если выберемся через этот пирс, то на открытом пространстве нам не выжить, - сказал Шахмет.
        - Да, что вы всё причитаете, и так тошно, - ответил Конорей.
        - Сам посмотри пурга какая. Река во льду, как мы выкарабкаемся, вообще не представляю, - сказал Шахмет.
        - У этого остзейца ладья с полозьями, может, мы на ней быстрее по ветру отбудем, - сказал Конорей.
        - Нас наверняка ищут казаки, надо поторапливаться, - сказал Улас.
        - А как мы жреца потащим? - спросил Шахмет.
        - Лодку на брёвна поставим и оттолкаем, - отрезал Конорей.
        Конорей, открыл дверь и увидел лодку:
        - Смотрите, скорее всего, он там!
        - Верховный жрец видимо проходил мимо лодки, когда ему установили морок. Как, рассказывал Акипсий, шестнадцать человек одновременно должны были вколоть эти иглы. Как они только это всё обыграли? - сказал Улас.
        - Они же жрецы, ментально общались и вся тайна, - ответил Конорей, накрывая верховного жреца рыбацкой сеткой.
        - А эти чё тогда не поняли, они же их слышат? - спросил Улас.
        - Такое предательство только самые близкие могли совершить, - сказал Конорей.
        - Видимо кому-то очень власти захотелось, раз так расстарались. На что только люди не пойдут ради денег, - сказал Шахмет.
        - А сам-то не ради денег, пошёл к Акипсию в провожатые? - спросил Конорей, начиная выталкивать лодку, которую подмостил мелкими длинными брёвнами для переката.
        - Ради них, конечно. А теперь вот думаю, куда меня это всё завело. Надо было в фермеры подасться, - ответил Шахмет.
        - А что же не пошёл в фермеры? - спросил Улас.
        - Как оказалось и фермеру деньги нужны, чтобы обзавестись хозяйством, - ответил Шахмет.
        - Да будет тебе, ты воин. Какой из тебя фермер? - сказал Конорей.
        - Однажды, если я конечно доживу до того времени, когда я не смогу воевать, тогда точно пойду в фермеры. Хотя уже сейчас хочется подальше быть от всего этого. До сих пор как вспомню, что нужно было коня отвезти на съедение этой твари, так аж ком в горле. Лучше жить, не зная о таком ничего. Это их война пусть сами между собой дерутся, - сказал Шахмет.
        - Меня это тоже поразило, но если так сейчас можно большие деньги заработать, то я готов, у меня семья большая, - сказал Улас.
        - А кем ты был раньше Конорей? - спросил Улас.
        - Какая разница, где мы были и что делали. Руки уже по локоть в крови. Теперь это наша реальность. Жрецы, наги, кто там у них ещё, могут сколько угодно между собой драться, а простому-то народу, что делать прикажете? Вот и живут теперь все, как могут после этих метеоритов. Не будет уже, как раньше. Не будет, - ответил Конорей
        - Да раньше, рабов не было. Все были граждане свободные. И чтобы подчеркнуть свою индивидуальность люди обучались ремёслам, а теперь все продают себя в увеселительные дома и работают за еду, теряя все моральные устои, - сказал Шахмет.
        - Вы опять, как бабы, распричитались? Хватит вам уже, вот она ладья остзейцев, - сказал Конорей, указывая рукой левее пирса.
        Пирс представлял собой подземную часть угловой башни. Здесь, несмотря на мороз снаружи, было достаточно тепло, чтобы вода не замерзала. Вся левая часть просторного рукотворного грота имела деревянные пристани, к которым были прикреплены разнообразной формы и скорости ладьи.
        - Как и предполагал Акипсий, ладья наёмная, и, видимо, как тут всё завертелось, люди сбежали. Смотрите: отличительные знаки посла Остзеи только на одной каюте, - сказал Улас.
        - С управлением ладьи мы справимся, но выехать на лёд сейчас самоубийство. Нам надо придумать, как Акипсию сообщить, что жрец у нас в руках. Я так понимаю, посол Остзеи нам уже не нужен, - сказал Конорей.
        - Предлагаю сдаться, они нас тогда сами отведут к Акипсию, - предложил Улас.
        - А как мы снова выйдем, уже на внезапность рассчитывать нельзя? - спросил Шахмет.
        - Верно, подметил. А ведь Акипсий нас может бросить, как только поймёт, что верховный жрец у него в руках, - сказал Улас.
        - Он не бросит. Ему руки нужны рабочие, ты не видел, что он сам вообще ни к чему не прикасается, - ответил Конорей.
        - Бросит, не бросит, главное пусть заплатит, а потом разберёмся, - сказал Шахмет.
        - А может нам Акипсий и не нужен, что с ними там делать сейчас собрались эти верховные жрецы? Мы наёмники, какой с нас спрос. Перстень дорогущий у этого посла остзейского, продадим, поделим вырученное за него, и разбежимся, - предложил Улас.
        - А с этим, что? - спросил Шахмет, кивнув в сторону лодки.
        - Да пусть себе лежит. Нас с ним всё равно далеко не выпустят, - сказал Конорей.
        Они оттолкнули лодку с прохода в сторону. Затем открепили скоростную ладью и стали грести к кромке замёрзшей воды и, отталкиваясь специальными крюками с длинными древками, пытались зайти на лёд. Сначала лёд трескался, но потом ладья постепенно стала вмерзать в реку.
        - Что происходит, почему она не заскакивает на лёд, а примерзает? - спросил Услан.
        - Это из-за бурана. Мы не можем воспользоваться ладьёй, - сказал Конорей.
        Полондрийцы, не заметили, как поисковая группа их обнаружила и вела ещё до того, как они нашли верховного жреца. Не привлекая к себе внимание, казаки постепенно заняли выгодные позиции для захвата. Когда старший группы понял, что уже ничего полезного они не услышат, он подал сигнал к началу операции. Все трое в ладье, стали медленно оседать от полученных в шею снотворных доз, прилетевших на метательных дротиках.
        Коин и Алик крутили и так, и сяк очередной катрен.
        Крученые веревки здесь плотно оплели
        И дерево, и стены, и белые ладьи.
        - Куда направлять группу? - торопил их Денис Юрьевич.
        - Если бы мы были в рыбацкой деревне, я бы сказал, что это какой-то лодочный сарай, но я сомневаюсь, что здесь есть подобное помещение, - наконец сказал Коин.
        У Капы и Агнии тоже не было вариантов.
        - Где это может быть, хоть приблизительно? - настаивал Денис Юрьевич.
        - Только рядом с пирсом, вдруг они рыбачить выходят, - предположил Коин.
        В этот момент в кремлёвский зал внесли верховного жреца и трёх беглецов. Старший группы доложил:
        - Беглецы обезврежены. Вколото снотворное на один час. Это полондрийцы. По заданию Акипсия собирались взять в заложники этого жреца, которого они нашли в лодке недалеко от пирса.
        - Отлично, катрен разгадали. Теперь осталось найти ещё семерых. А с этими сейчас придумаем, как их применить, - сказал Денис Юрьевич.
        - Вербовать будете? - полюбопытствовал Алик, потирая руки и уже представляя себе сцену допроса.
        - Посмотрим. Надо будет, завербуем, - ответил полковник.
        ГЛАВА 33
        Верховный жрец надиктовал следующий катрен, который Денис Юрьевич, сразу зачитал вслух:
        -Ты видишь там свои глаза,
        Что диву не даются.
        Начищенное здесь оно стоит
        По форме словно блюдце.
        - У меня в лагере казачьего патруля было зеркало из наполированного металла, - сказала Капа.
        Денис Юрьевич, тут же скомандовал обыскать крепость на наличие подобных зеркал и потайных комнат рядом с ними. Зеркала находились только в одном восточном крыле кремля и верховного жреца быстро обнаружили.
        - Следующие катрены имеют чёткие указания, - сказал Денис Юрьевич, зачитывая и сразу направляя розыскные группы:
        -Воздух тёплый просто держит потолок.
        Каждый был здесь ровно столько сколько мог.
        -Пенно, скользко на полу,
        Поскользнуться я могу.
        И не сделать даже шаг,
        Мне без сложенных преград.
        - Группы в парную и мыловарню!
        Пока Агния трудилась над снятием морока, Капа, Алик, Коин и Денис Юрьевич разбирали последние катрены, зачитываемые всеми по очереди:
        - Слышу гомон во дворе,
        Словно ветер в серебре.
        Стук идёт ногами
        С белыми цепями.
        - Вид прекрасный из окна,
        Но не видно берега.
        Лишь протяжное ку-ку,
        Слышать можно поутру.
        - Колонна крайняя она,
        Что перед ней стоит стена,
        А сзади словно уголёк -
        Пузатый спрятан кошелёк.
        - Деревом всё это было,
        Камнем грузным у реки.
        Обработал человек и
        Стало знанием вовек.
        - Последний катрен это о библиотеке, - едва услышав его, сказала Агния.
        - Какая молодец и морок снимает и нам помогает! О, я уже сам стихами заговорил от всех этих катренов, - засмеялся Алик.
        - Белые цепи или серебряные используются на сбруе лошадей, я думаю надо проверить окрестности конюшни, - сказал Коин.
        Отправив две группы на новые поиски, Денис Юрьевич сказал:
        - Ещё два катрена, торопитесь. То, что наги себя не проявили, это лишь даёт нам преимущество. Но это не может продолжаться вечно. Полондрийцы пока спят, и в таком состоянии мы вернём их обратно в зал святилища. Нужно, чтобы посол Акипсий их не подозревал, что они засланные, и они реалистично пробудятся у него на глазах. Мы прикрепили к ним прослушивающее устройства и установили маяки слежения. Важно, чтобы вы слушали, о чём они будут говорить. Возможно, мы раскроем, в чём смысл заговора и определим его участников. Нам нужны доказательства, которые будут обнародованы. Так как на данный момент выглядит так, будто именно верховные жрецы держат в заточении без каких-либо причин остальных жрецов и послов новых государств.
        Ребята молча кивнули, и сконцентрировались, а Коин сделал предположение:
        - Берега не видно с той стороны крепости, которая обращена на лес, и я думаю нужно начать с башни, только в ней наверху есть широкие окна, чтобы видеть «прекрасный вид».
        - Это уже что-то, - сказал Денис Юрьевич и отправил группу поиска.
        Остался для расшифровки только один катрен.
        Казак, охранявший полондрийцев, дал знак, что их пора возвращать, уже прошёл почти час, и они могут в любой момент начать просыпаться. Денис Юрьевич, дал добро и переместился к расставленной на конце длинного стола прослушивающей аппаратуре. Надевая наушники, он сказал:
        - Одно место осталось понять, где находится, если сейчас будут обнаружены верховные жрецы, там, где вы уже указали. Прослушка, поставлена на запись. Я дам знать, если вы понадобитесь. Мы должны предотвратить удар нагов.
        Две огромные двери распашных врат в святилище отворились, и казаки занесли троих беглецов. По стоявшей толпе пошёл ропот. Люди, державшиеся под стражей стали проявлять своё недовольство и обиду всё громче, чем это было, когда их всех сюда привели. Акипсий увидел, что его помощники не подают признаков жизни. Перепуганный Раймондас поспешил к послу Полондрии.
        - Что с ними, они не дышат? - спросил остзейец.
        - Вроде дышат, но как будто без сознания, - ответил Акипсий, пытаясь понять, что происходит.
        - Смотри, один зашевелился, - сказал Раймондас.
        - Вижу, это Конорей. Сейчас узнаем, что у них получилось, - ответил Акипсий, надеясь, что Раймондас отойдёт подальше. Но тот и не думал уходить и даже был готов усесться на пол рядом с Конореем.
        - Рассказывай, - сказал он Конорею, который уже полностью пришёл в себя, а Шахмет и Улас тоже стали ворочаться.
        - Жреца нашли, он в лодке на пирсе, мы укрыли его рыбацкими сетями. Ладья примёрзла ко льду, мы не смогли её вытолкать. Потом темнота, - сказал, озираясь по сторонам Конорей.
        - А что мои люди говорят, есть способ как на ладье выехать? - спросил Раймондас.
        - Ладья была пуста, когда мы туда пришли, - ответил Конорей.
        - Куда же они делись? - спросил Раймондас, быстро заморгав и сильнее проявляя нарастающую нервозность своими теребящими движениями.
        - Скорее всего, сбежали, когда началась эта жуткая метель, которая такое ощущение, что стихать и не собирается, - ответил Конорей.
        - Какая странная вьюга и так во время, вы не находите? - спросил Акипсий у Раймондаса.
        - Думаете, это казаки? Мы же изъяли в военной касте эти нагайки и запретили им пользоваться в патрулях кожей бороготуса, да и его самого тоже истребили, - сказал Раймондас.
        - Или не до конца истребили или эти военные нас ослушались. Как бы там ни было, мы будем продолжать упрощать и сокращать их вооружение. Но это будет потом, - сказал Акипсий, потирая подбородок.
        - Что нам сейчас делать? - спросил Раймондас.
        - Пора действовать. Если буря искусственная, то она только вокруг крепости. В гроте вода не замёрзла. Нужно прорваться на пирс, и я вызову нагов, открыв проход этим ключом, - сказал Акипсий, демонстрируя продолговатый белый предмет перед носом Раймондаса.
        Денис Юрьевич тут же среагировал по рации:
        - Оцепить пирс. В лодку положить мантию и прикрыть сетью.
        Он повернулся к Коину:
        - Что у вас?
        - Пятнадцать жрецов здесь. Морок снят. Следы шестнадцатого нужно искать во всех местах крепости, где стоят колонны, которые стоят с краю колоннады, - ответил Коин.
        - Колон много в крепости? - спросил Денис Юрьевич у группы верховных жрецов.
        - Только в левом крыле кремля, это противоположная часть пирса, - был ответ.
        - Группа поиска … - начал было командовать Денис Юрьевич, но его перебила Капа.
        - Подождите, я поняла. Это котелок, как у прабабушки только большой, раз стоит рядом с колонной, - воскликнула Капа.
        - Групп поиска, направляйтесь в левое крыло. В районе котла и колонны находится верховный жрец.
        Денис Юрьевич снова взял рацию и передал:
        - Снять пост со входа в святилище. Открыть двери. Поисковые маяки цеплять на всех выходящих.
        ГЛАВА 34
        Ропот остановился в святилище, когда распахнулась одна пара дверей. Несмотря на то, что все только и делали, что обсуждали, как бы выйти отсюда, но ни один не двинулся в направлении двери. Полондрийцы подскочили с пола, готовясь к бою. Однако в дверях никто не появился. Улас осторожно прокрался к двери и выглянул. Затем повернулся в зал и удивлённым голосом сообщил:
        Охранников нет. Выход свободен.
        - Наверняка, это наги нам помогают. Скорее! - сказал Акипсий и, подталкивая Раймондаса вместе со своими земляками, заторопились на пирс.
        Оставшиеся в зале святилища жрецы так и не сдвинулись с места. Управляющий крепостью сказал:
        - Я бы не торопился выходить, пусть эти двое из привилегированного ранга сами всё сделают. И мы будем им с благодарностью служить. А в случае неудачи, у нас всё будет по-прежнему.
        Присутствующие дружно закивали. Энергетическое поле святилища не только сдерживало, оно ещё и оберегало. Управляющий крепостью медленно прошёл к двери и закрыл её с внутренней стороны, бормоча себе под нос:
        - В этот решающий час мы лучше побудем в надёжном убежище.
        - Раймондас, вы можете идти быстрее мой друг? - спросил Акипсий, которому, казалось, что от страха Раймондас потерял все силы и еле плёлся позади.
        - Я стараюсь, как могу. Идите вперёд. Я вас догоню. Я знаю дорогу, - сказал окончательно запыхавшийся Раймондас.
        - Хорошо. Поторопитесь, - сказал Акипсий и ускорил шаг.
        Все четверо полондрийцев вбежали на пустой пирс.
        - Где лодка с верховным жрецом? - спросил Акипсий.
        - Вон она, - указал Конорей, на лодку стоявшую, там, где они её оставили.
        Акипсий увидел края мантии, свисающие наружу и невод покрывающий длинное тело верховного жреца с головой. Он достал ключ и стал издавать им шипящие звуки, которые зловещим эхом отражались от воды и стен грота. Акипсий уже задыхался от натуги когда, наконец, над поверхностью воды показалась, чешуйчатая голова нага. Огромное темное тело виднелось под поверхностью воды. Длинная шея, поднимавшаяся всё выше, упёрлась в потолок грота. Узкая морда возле глаз расширялась ближе к началу шеи. Неподвижные сросшиеся прозрачные веки создавали гипнотический взгляд болотного цвета глаз с буравящим нутро красным огоньком в центре. Акипсий упал на колени, низко наклонил голову и сказал:
        - Я приветствую тебя, посланник Великих Нагов, и склоняю перед тобой свои колени, как твой верный Нагарджуна! Верховные жрецы обездвижены мороком. В этой лодке лежит одна шестнадцатая часть их сущности. Прими же её в дар. Я, Акипсий, открыл Вам вход в святая святых обители верховных жрецов!
        Морда чудища, медленно качаясь, опустилась ближе к Акипсию и зависла напротив его лица. Пасть с двумя торчащими наружу огромными зубами распахнулась. Раздвоенный язык задрожал и шипящий голос сказал:
        - Что ты хочешь Акипсий?
        - Моя награда - это служить Вам, - ответил Акипсий.
        - Что ж, тогда ты займёшь место рядом с нами, - сказал наг.
        В этом момент Денис Юрьевич дал отмашку и в шею нага полетели гарпуны с нескольких сторон. Наг затрепыхался в разные стороны. Лицо Акипсия побелело, и он стал из всех сил дуть в ключ, вызывая нагов на подмогу. Через считанные минуты вода в гроте словно начала кипеть. Одна, за одной появлялись змеиные головы над толщей воды. Казаки уже вышли из своих укрытий. Они запускали гарпуны и перетягивали стальными тросами шеи этих тварей. Акипсий продолжать дуть уже лёжа на полу, спрятавшись за лодкой с неводом. Вода почернела и, пенясь, плескалась по пирсу. Вдруг всё стихло. А через несколько секунд раздался невероятной силы пронзительный звук, и из воды появилась огромная пасть нага. Гарпуны не могли причинить ей вреда и отскакивали, словно булавки от покрытой щитками как панцирь плоти. Казаки взялись за РПК. Пулемёты Калашникова зазвучали, высекая мелодию на металлическом панцире. Наг остановился лишь на мгновение и продолжил под градом обстрела медленно двигаться в сторону лодки.
        Всё это время с правой стороны пирса за сражением наблюдали ребята с Коином, стоя недалеко от отдававшего приказы полковника.
        Агния подошла к Денису Юрьевичу и прошептала ему на ухо:
        - Он заговорённый, оружие не поможет. Нужны верховные жрецы. Только они смогут закрыть этот открывшийся к нагам проход.
        Денис Юрьевич кивнул и сказал Коину:
        - Приведите их сюда.
        Когда раздались первые крики и звуки от стрельбы гарпунами Раймондас остановился в коридоре в нескольких шагах от поворота на пирс. Он спрятался в темноте глубокой ниши каменной стены, опоясывающей вход в пристань. Спустя некоторое время он увидел, как перед ним с факелами пробежали подростки возглавляемые молодым парнем. Раймондас ближе приник к стене, словно слившись воедино, и затаился.
        Верховных жрецов привели на причал. Ритуал должен был включать жрецов разного ранга, и они пригласили Капу, Агнию и Алика взявшись за руки встать в центре их круга. Вдруг наг стал раздувать свой капюшон, как у кобры и, закрывшись им словно огромным щитом, устремился в высь. Длинное тело покачивалось над гротом. Акипсий вылез из укрытия и стал толкать лодку, стараясь столкнуть её в воду. И тут он увидел, как все верховные жрицы полным составом вышли на пирс и стали в круг с юными носителями жреческой крови. Он зарычал, как раненый зверь, и стал сбрасывать невод. Под сетями лежала лишь жреческая мантия. «Меня обманули!» - пронеслось в голове Акипсия.
        Трое полондрийцев, спрятавшись, когда Акипсий стал использовать свой ключ, сейчас пытались выбраться из-под обстрела, обходя одну за другой ладьи. Конорей оглянулся на скрежещущий свист и увидел, как огромный наг бросился на Акипсия и утащил его под воду.
        - Пора смываться и искать другого более везучего хозяина, - сказал Конорей Шахмету и Уласу, которые тоже застыли с выпученными глазами.
        Во внезапно наступившей тишине первым пришёл в себя Улас.
        - Бежим! - сказал он.
        Полондрийцы метнулись в темноту коридора и наощупь пытались пробраться в крепость подальше от пирса. Неожиданно они натолкнулись на Раймондаса.
        - Если вам нужны верные люди, то мы в вашем распоряжении, - сказал Конорей.
        - А где Акипсий? - спросил остзеец.
        - Он только что утонул, - пояснил Улас.
        - А наги, они вошли в крепость? - поинтересовался Раймондас.
        - Они вернулись туда, откуда пришли. Верховные жрецы все шестнадцать сейчас находятся на пирсе. Битва проиграна, - ответил Конорей.
        - Если вы в нас не нуждаетесь, то мы продолжим свой путь, - поторопил Шахмет.
        - Что вы, что вы. Я с радостью приму вас всех к себе на службу, - ответил Раймондас.
        - Приказывай, не до любезностей сейчас, - сказал Конорей.
        - Я уверен, что буря скоро закончиться. Её вызвали верховные жрецы или казаки. Нам нужно пробраться в мою быстроходную ладью и обождать, затем мы можем отправиться в Остзею, - сказал Раймондас.
        - Здесь есть помещение с сетями и лодками. Надо переждать там, когда все уйдут, мы спокойно пройдём в ладью, - сказал Конорей.
        Полондрийцы провели Раймондаса в укрытие, думая, что остались незамеченными. Однако маяки на их одежде, установленные казаками, чётко обозначили их местоположение.
        Денис Юрьевич наблюдал за действиями жреческой команды, которые образовав круг, закрыли глаза, и ушли в глубокую медитацию. Капа, Агния и Алик просто стояли в центре между верховными жрецами в ожидании дальнейших указаний.
        - Что они делают? - спросил Алик.
        - Они сейчас как бы зашивают энергетическое поле под гротом, там, где прорвались наги, - ответила Агния.
        - А мы им зачем? - спросила Капа.
        - Поле открыл жрец человеческого происхождения, и мы сейчас как носители жреческой крови показываем человеческую волю, о том, что нам здесь наги не нужны. Законы мироздания очень тонко настроены. Без воли человека ничего не происходит. Ни один жрец или наг не может управлять человеком, - пояснила Агния.
        - Странно, а я думал, что верховные жрецы здесь самые главные, - сказал Алик.
        - В бюрократическом смысле этого слова, видимо, так и есть, - ответила Капа.
        - А с точки зрения естества природы именно человек венец её творения. И только он сам распоряжается своей волей, - дополнила Агния.
        - То есть каждый может делать всё, что захочет? Абсолютно всё? - спросил Алик.
        - Конечно. У человека всегда есть выбор, какой поступок совершить. И каждый человек всегда понимает, к чему его поступок может привести. Себя не обманешь, - сказала Агния.
        - Ну вот, только сказали, что всё можно делать, а оказывается не всё, а только в соответствии с балансом добра и зла. Зло получишь на зло. Добро на добро, - сказал Алик.
        Ребята смолкли, заметив над собой свечение, которое немного померцав, исчезло. Жрецы открыли глаза и расступились.
        - Поле восстановлено, - удовлетворительно сказала Агния.
        - Всех верховных жрецов сопроводить обратно в зал. Полондрийцев с Раймандосом пока не трогаем. Наблюдаем. Мы потеряли Акипсия, а для справедливого следствия нужны заговорщики, пойманные с поличным. Метель можно остановить, - отчеканил следующие шаги Денис Юрьевич.
        - Я взлечу на гухьяке и дам сигнал Асиферту, - сказал Коин.
        - Будь осторожен, - неожиданно для себя громко вскрикнула Капа.
        ГЛАВА 35
        Снежная метель, извиваясь вокруг крепости, уже образовала глубокую воронку, становясь всё мощнее и выше.
        - Скоро её будет не остановить, - сказал Харлан Асиферту.
        - Сам вижу. Ждём сигнал, - ответил Асиферт.
        И сигнал пришёл. Казаки обоза увидели, как над крепостью взлетая внутри снежной воронки, появился гухьяк с седоком.
        - Прекращай поддерживать метель, - сказал Нифодей Асиферту.
        - Уже снижаю обороты, - ответил Асиферт, начиная медленнее вращать своей особой нагайкой.
        Вращающаяся колонна снежной массы, подпитываемая сгустившимися облаками, стала расширяться, сокращая свой безудержный темп.
        - В укрепление! - скомандовал Нифодей.
        Массивный белый столб становился ниже, захватывая в себя новые территории и подбрасывая вверх, всё, что попадалась на пути. Казаки, рассчитав расстояние разрушения бури, переместили свой обоз на безопасную дистанцию. Однако любые природные силы не всегда поддаются прогнозу, особенно если в управление климатом вмешивается человек. Поэтому оборонительные ледяные укрепления были также подготовлены. Скользя по ледяным блокам вихрь, перенаправлялся от места стоянки обоза, рассеиваясь в степи и по руслу реки.
        Полондрийцы, услышав, что пирс опустел, не дожидаясь пока стихнет буря, начали ломать лёд, чтобы высвободить ладью из сковавшего её плена. Небольшие льдины неохотно откалывались и старались вновь срастись. В ладье нашлись арбалеты и, выставив Уласа в дозор, Шахмет и Конорей, работали не покладая рук, очищая путь из грота наружу.
        - Остановитесь на мгновение, - крикнул Улас.
        Конорей поднял голову:
        - Что там ещё?
        - Буря стихает. Тише воет, и светлеть стало, - ответил Улас.
        Обрадовавшись, полондрийцы стали затягивать ладью на лёд. В этот раз она уже не покрывалась наледью и не врастала намертво. Шаг за шагом быстроходная ладья была готова выпорхнуть наружу. Шахмет исследовал вход в причал с внешней стороны грота. Путь для побега был свободен. Это была противоположная часть крепости, той с которой они прибыли в обозе казаков. В этом направлении не было поселений, в которых кто-нибудь мог бы их заметить, покидающими крепость и донести верховным жрецам. Нужно было действовать без промедления. Ветер был ещё достаточно сильный, и ладья могла беспрепятственно двигаться по зимнику.
        Коин на гухьяке кружил над крепостью. Он должен был убедиться, что буря окончательно спала, чтобы дать сигнал казакам для внешнего оцепления крепости. С каждым кругом он видел, как дальше отходит метель и постепенно рассеивается снежная завеса. На широкий балкон перед кремлёвским залом вышла Капа с братом, которые вместе с Агнией любовались полётом Янтаря.
        - Коин летает не хуже тебя сестричка, - сказал Алик, ткнув локтем в бок Капу.
        - Янтарь очень умный гухьяк и послушен как любой конь, который доверяет своему наезднику, - ответила Капа.
        - Там что-то происходит, я пойду, посмотрю поближе, - сказала Агния и убежала.
        - Ты успел понять, о чём она сказала? - спросила Капа.
        - Нет, она очень резко вскочила. Я тебе хотел кое-что показать, - сказал Алик и протянул на ладони хорошо знакомый предмет - ключ от входа в подземелье нагов.
        - Откуда это у тебя? - удивилась Капа.
        - Акипсий выронил на причале, когда его схватил наг. А я подобрал. Подобные вещи не должны оставаться без присмотра, - сказал Алик.
        - Ты прав. Давай отдадим его Денису Юрьевичу. Они найдут способ, как им правильно распорядиться, - сказала Капа.
        Харлан и Асиферт спокойно выдохнули. Метель улеглась. Несколько часов напряжённого бдения, когда природное явление в любой момент могло выйти из-под контроля, наконец, закончились.
        - Всё Харлан, иди, готовь свой знаменитый сбитень. У меня сил хватает сейчас только для того чтобы его выпить, - сказал Асиферт.
        - Смотри! Коин на гухьяке перестал кружить над крепостью, он взмывает и резко спускается справа со стороны леса! Я проверю, что там, - сказал Харлан, пришпорив коня.
        - Денис Юрьевич, полондрийцы пытаются прорваться из крепости, - сказал казак из сотни, отслеживающий, установленные маяки движения.
        - Группа на перехват, - скомандовал полковник.
        Агния прибежала на пирс. Она хотела посмотреть с земли, как гухьяк взмывает в небо и опускается, пикируя между лесом и входом в крепость. Она обошла причал и вышла по льду из крепости. Картина сильно поменялась за последние несколько часов. Лёд на реке был завален различным довольно-таки крупным мусором и сухими деревьями, принесёнными сюда бурей. Быстроходная ладья стояла, упёршись носом в препятствие из телеги, занесённой сухими ветками. Агния направилась прямо к ладье. Подойдя ближе, она увидела, как двое мужчин разбрасывали ветки, мешавшие проехать ладье, а третий из арбалета целился в Коина. «Это же полондрийцы!» - поняла она слишком поздно.
        - Хватайте её! Теперь у нас есть безопасный путь к отступлению! - закричал Раймондас.
        Харлан подъехав к выходу из причала крепости и увидел, как двое полондрийцев пытаются поймать убегающую от них Агнию. На коне было не пробраться. Он спешился и, обнажив шашку, побежал спасать эту маленькую девочку, которая за время пути стала ему как дочь.
        Коин разгонял гухьяка и подлетал всё ближе к полондрийцам, которые пытались покинуть крепость. Он знал, что за ним наблюдают, значит скоро сюда придут и им не удастся сбежать. Его низкие подлёты мешали им очищать себе путь побега. Как вдруг он увидел не понятно откуда взявшуюся Агнию и Харлана, бежавшего к ней на выручку, готовясь рубить врага.
        Капа, продолжая беседовать с Аликом на балконе, увидела, как над лесом камнем вниз полетел гухьяк вместе с Коином. Крик, вырвавшийся из её груди, нарушил наступившую после разрушительного урагана тишину.
        Харлан услышал крик и увидел, как Коин, осыпанный стрелами арбалета падает в чащу леса. В этот момент его окружили двое. Шахмет и Конорей держали в руках, наспех сделанные дубинки. Они поняли, что сначала надо избавиться от казака, а затем они поймают девчонку.
        - Беги! - закричал Харлан Агнии.
        Она оторопело стояла, не двигаясь в нескольких шагах от него.
        - Беги! Спасайся! - прокричал Харлан.
        И вдруг Раймондас выпрыгнул из ладьи с неожиданной для него проворностью и, издавая шипящие звуки, ринулся к Агнии.
        Глаза Харлана уставились на скользящее змеиное тело с головой человека, устремившееся к Агнии. Харлан бросил шашку и колющим ударом оставил её в животе Конорея. Он прыгнул к Агнии, обхватив её хрупкую фигурку. В этот же момент Раймондас начал накидывать свои толстые кольца, обвиваясь вокруг них. Харлан стоял как скала, пытаясь выдержать сдавливающие усилия. Он понимал, что стоит ему ослабить стойку, как змей удушит их обоих.
        - Шахмет! Быстрее в ладью! - закричал Улас, с борта ладьи, заметивший группу казаков появившихся на выходе из причала.
        Раймондас перестал сдавливать своих жертв. Он завалил их набок и покатился как бочонок к ладье. У ладьи он снова приняв облик человека, скомандовал полондрийцам: - Отнесите их в мою каюту.
        Агния и Харлан были без чувств в обмороке, от нехватки кислорода. Улас и Шахмет заперли их в каюте Раймондаса. И взяв, стрелы для арбалетов приготовились к сражению.
        ГЛАВА 36
        - Мы не можем атаковать. Двое заложников, - прошло по рации сообщение, заставив Капу с Аликом испытать второй удар.
        - Где Агния? - воскликнула Капа.
        - Агния и один казак из отряда Нифодея в заложниках на ладье у Раймондаса, - сказал Денис Юрьевич.
        - Мы должны их спасти! - закричал Алик.
        - Спасём. Надо подумать как. Ладья не может сдвинуться с места. Заложники им нужны живыми. К ним нет возможности подойти днём не заметно. Нужно ждать наступление темноты. Сейчас наша задача отправить верховных жрецов в «Атамань». Они будут восстанавливать энергетические силы с помощью наших жрецов. Капа, ты должна немедленно связаться со жрецами и открыть проход! - сказал Денис Юрьевич.
        Капа в состоянии шока от того, что произошло с Коином, ни как не могла прийти в себя. А тут ещё Агния. Её грудь сдавило от слёз, и она не могла вымолвить ни слова. Денис Юрьевич подошёл к ней и, хлестнув по обеим щекам, сказал:
        - У тебя будет ещё время предаться горю. Ты должна открыть переход. Отправь зов жрецам.
        Капа автоматически пошла, выполнять то, что велел полковник. Прабабушка снабдила её необходимым букетом трав, который помогал быстрее отключиться от реальности и сконцентрироваться на открытии перехода. Слова, как всегда, пришли сами собой и Капа прошептала:
        - Всех шестнадцать мы собрали,
        Нужен отдых им сейчас.
        Мы недолго их искали,
        Морок снят был в тот же час.
        Переход сей отворите,
        Сущность быстро заберите.
        Нужно дольше здесь побыть,
        Врагов наших изловить.
        Как энергию накопят,
        Дайте это здесь нам знать.
        Стужу тут они растопят,
        Будет это означать.
        В углу кремлёвского зала пошла рябь, пространство осветилось, и открылся временной переход. Десять казаков сопровождения проверили, что он ведёт в «Атамань» и увели верховных жрецов. Большая часть казаков, совместно с отрядом Нифодея распределилась по крепости. Святилище также снова взяли под охрану. Жрецам, находившимся в заточении, была доставлена провизия из Града на Волхове и объявлено Нифодеем, что пока они в небезопасности, они должны оставаться в данном помещении.
        - Денис Юрьевич, нам нужно скорее освободить заложников. Я знаю, как подойти незамеченным к ладье, не дожидаясь ночи, - сказал Алик, когда увидел входящего Асиферта в главный кремлёвский зал, где расположился штаб.
        - Говори, - заинтересовался полковник.
        Алик объяснил, как можно использовать заговорённый кистень, который есть у Асиферта.
        Однако вопрос был ещё в том, что мало подойти незамеченным. Вступая на борт ладьи, все кто в ней находятся, почувствуют покачивание и могут навредить заложникам.
        - Разрешите мне это сделать. Я единственный здесь с самым малым весом. Там Агния, она мне как сестра и там мой наставник Харлан, я должен их спасти! - сказал Алик.
        - С твоими доводами нельзя не огласиться, - сказал Денис Юрьевич и попросил принести винтовку, заряженную ампулами со снотворным.
        - Ты умеешь этим пользоваться? - спросил Денис Юрьевич и, видя, как Алик ловко взял винтовку в свои руки и начал настраивать прицел, продолжил:
        - Твоя задача, усыпить троих и подать нам сигнал ракетницей.
        Получив, короткий мастер-класс по использованию ракетницы Алик отправился на задание. Капа видела настрой Алика, и ничего не говоря, она лишь перекрестила его, когда махнув ей рукой, он развернулся по направлению к выходу.
        Выйдя из крепости, Алик, как учил его Асиферт, начертил на земле разметку по сторонам света. Затем он взял кистень и, вращаясь слева на право, четыре раза ударил по своим отметкам, растворившись в воздухе. Чтобы на снегу не появились следы от его сапог, Алик обернул их меховыми шкурками с кроличьими лапками. В поварской различных шкурок было в изобилии, но спросить разрешения было не у кого. Алик решил, что потом вернёт их обратно. Прикрепив по две лапки на каждый сапог, он ступал, оставляя кроличьи следы, которые с большого расстояния создавали иллюзию настоящих. Аккуратно перемещаясь по льду, стараясь не создавать шума, он постепенно продвигался к ладье. Алик не чувствовал волнения. Он был сосредоточен и осторожно выдыхал тёплый воздух, прикрывая рот. Пар от дыхания на морозе мог выдать его. Добравшись до ладьи, Алик рассмотрел, что происходит на борту. Улас и Шахмет разделились, сев рядом с центральной мачтой, просматривая открывающееся пространство перед ладьёй с двух сторон, и тихо переговариваясь между собой.
        На палубе больше никого не было. Алик достал винтовку. Он прицелился и ждал удобного случая. Как только показалась шея Уласа, он сделал первый выстрел. Улас стал оседать, а Алик приготовился сделать второй выстрел. Но Шахмет, увидев, как тело Уласа сползает без чувств, втянул шею в воротник тулупа и, оглядываясь, стал перемещаться в сторону кают. В висках Алика застучала кровь. Он глубоко выдохнул и, сделав вдох, стал прицеливаться. «Нельзя поддаваться волнению, сейчас он подставиться, и я его усыплю» - разговаривал Алик сам собой. Он уличил момент, когда Шахмет завозился с замком и выстрелил. Грузное тело постепенно соскользнуло по двери каюты. Алик стал ждать, когда появиться третий. Но складывалось впечатление, что ладья не подавала больше звуков, которые мог бы издать человек или любое другое живое существо. Алик подошёл к хвостовой части ладьи и забрался по деревянной лестнице на борт. Обездвиженные тела полондрийцев лежали посередине палубы. Они договорились с полковником, что когда он поднимется на борт, то он выстрелит ракетницей один раз. А когда обезвредит всех троих, то выстрелит два
раза. Алик запустил первую ракету. Он заглянул в пустой трюм и пошёл к каютам. В первых двух также было пусто. Алик с замирающим сердцем открыл дверь в третью каюту, и увидел лежащего на полу Харлана. Он кинулся на пол и, расстегнув меховой бекеш, приложил ухо к груди наставника.
        - Ну-ну не дави, раздавишь, - закряхтел Харлан.
        - Харлан! Я так рад тебя видеть! - сказал Алик, снова прижимаясь к нему.
        - Я бы сказал тебе то же самое, но ты для начала кистень в обратном направлении примени, - ответил Харлан.
        Радостный Алик, выбежал на палубу и, запустив две ракеты провернулся, справа, налево четырежды ударив кистень по сторонам света, и снова стал видимым.
        - Прекрати давить. У меня ребра сломаны, - на выдохе сказал Харлан, пытаясь встать, когда Алик опять стал его обнимать.
        - Так это «терпи казак, атаманом будешь», - сказал Алик, улыбнувшись, хоть и глаза его оставались серьёзными.
        - Алик посмеялся бы я с тобой, да не до этого сейчас. Агнию наг утащил. Вызволять нужно, - сказал Харлан.
        - Вызволим. Я тебе обещаю, - ответил Алик.
        Прибывшие казаки забрали двоих полондрийцев и Харлана. Пока Капа занималась лечением их с братом наставника, Денис Юрьевич проводил допрос полондрийцев. Они мало что могли рассказать, так как на службе у Раймондаса не были и единого дня. И сами очень испугались, когда он обратился змеем. Единственное, что удалось выяснить: наг вместе с Агнией ушёл в лес. И полондрийцы видели, как разверзлась земля под ними, едва они достигли лесной опушки.
        Поисковая группа вернулась из леса ни с чем. Гухьяк и Коин не были обнаружены. Но место падения с окрашенным кровью снегом они нашли.
        - Вероятнее всего, их съели волки, так как мы нашли следы целой стаи - сказал старший группы Денису Юрьевичу.
        Услышав это, Капа потеряла сознание.
        Полондрийцев отвели в тюремную камеру. Местные жители, став свидетелями нападения на крепость, видели захват заложников. Но были успокоены тем, что жрецы в безопасности, а нападавшие пойманы. Специальная группа казаков была отправлена в Град на Волхове для снижения напряжённости среди обывателей, которые расположились во всех гостиницах города и на торговой площади. Они рассказывали, очевидцами каких событий стали, и как замечательно, что уже всё закончилось.
        ГЛАВА 37
        На казачьем круге постановили следующее. Крепость остаётся в ведении Нифодея и Дениса Юрьевича до возвращения верховных жрецов. Спасательный отряд возглавит Асиферт, с которым пойдут Алик и ещё десять казаков из сотни полковника. Капа останется ухаживать за Харланом и откроет временной переход в случае необходимости. И самое важное, даже имея ключ для входа в подземный мир нагов, необходимо иметь проводника.
        - В путь можно отправляться лишь подготовленными, - сказал Денис Юрьевич.
        - Нам надо спешить! Но, где мы возьмём проводника? - спросил Алик, отчаянно жестикулируя руками.
        - Они ничего не сделают Агнии. Она им нужна живой, - вдруг сказала Капа, отстранённым голосом.
        Всё что происходило вокруг неё, теперь было в тусклых тонах.
        - А зачем она им? - спросил Денис Юрьевич.
        - В ней чистая жреческая кровь, она сильный медиум, и они могут её применить по назначению, - ответила Капа.
        - Выразись, пожалуйста, яснее. Чем нам это грозит? - недоумевал Денис Юрьевич.
        - Наги могут наложить на неё морок, и она будет им служить, то есть вернётся к нам другой. Или же оставят её себе и будут через неё влиять на меня, так как мы с ней имеем неразрывную душевную связь, - сказала Капа.
        - Вот это поворот, сестричка. Так тебя надо тогда в наручниках держать. Ты же теперь можешь выкинуть что угодно. И даже убить! - воскликнул Алик.
        - Да, лучше всего меня изолировать. Харлан имеет корсет из повязок и в снадобьях лучше меня разбирается. Его жена Павлина его самого дольше, чем меня обучала. Временной переход откроют с той стороны жрецы в Атамани, когда верховные жрецы будут полностью восстановлены. Так даже безопаснее. Когда это произойдёт, начнётся оттепель. Это все заметят. Алик ты поведал мне секрет ключа в мир нагов от Вахрома, капалика из Нахджавана, который вас спас вместе с Коином. Возможно, именно он может быть проводником. Более того мы не знаем, как правильно использовать ключ, чтобы из открытого подземного мира к нам не хлынули эти змееподобные твари, - безучастным голосом, но довольно трезвые мысли озвучила Капа.
        Нахджаван находился более чем в ста йоджанах от крепости, где они сейчас размещались. Алик помнил утёс над рекой и дорогу к дому Вахрома. Но месяц пути конными переходами выглядел непозволительной роскошью. И вдруг его осенило.
        - А почему бы нам не воспользоваться быстроходной ладьёй! - воскликнул он.
        Идея Алика после рассмотрения казачьим командованием была принята. Казачий круг тем и славиться, что каждый участник равен в правах, и все, от мала до велика могут высказать свою точку зрения. Алик уже не испытывал чувство гордости, как это было раньше, если к нему в чём-то прислушивались старшие. Теперь он просто делал то, что должен делать каждый казак - прикладывать во благо общего дела все свои знания и умения.
        Капе выделили апартаменты одного из послов и заперли, выставив охрану. Теперь у неё было время предаться слезам. Но плакать не хотелось. Она лишь сидела напротив окна и молилась, чтобы Алик нашёл Агнию.
        Ладью быстро снарядили. Она могла ходить по водам рек и морей, как летом, так и зимой. Скоростное парусное судно имело помимо полозьев для зимника прицепные подводные крылья, на которые ладья опиралась при разгоне, поднимая свой корпус над водной поверхностью, что в свою очередь резко снижало сопротивление воды и увеличивало скорость. Зимой она могла разогнаться быстрее и в два раза превышала свою скорость в летний период. Помимо ветра, в парус нагнетал воздух специальный огромный пропеллер. В Граде на Волхове были наняты три корабельщика, для управления ладьёй и утром следующего дня казаки отправились в путь.
        Ладья неслась по реке с невиданной скоростью. Заснеженные степи и леса словно утонули в белом потоке. А ночью ладья проносилась мимо лишь изредка встречавшихся поселений, которые можно было узнать по светящимся пятнам на фоне ночи. Остановку сделали только однажды в городе, где Агния присоединилась к обозу. Как крупный торговый центр, он снабдил путешественников всем необходимым. Через неделю Алик увидел холмообразный утёс, вблизи которого жил Вахром.
        - Знал я, что мы ещё свидимся. Вон и мешок уже в дорогу снарядил свой. Рассказывай, в чём нужда твоя, - сказал Вахром, увидев Алика с Асифертом на своём пороге.
        - Нам нужно спасти дочь жреческой касты, которую наг забрал в свой подземный мир. Можешь быть нам проводником в этом деле? - спросил Алик с полным надежды голосом.
        - Отчего не помочь. Но одного меня там мало будет: нам ужика надо бы изловить, - сказал Вахром.
        - Кого? Ужика? - переспросил Алик.
        - Да, да его самого. Зима сейчас и ужи спят. Придётся будить и домик ему тёплый сообразить, чтоб не околел на морозе, - ответил Вахром и стал суетиться по полкам своего деревянного дома.
        - А зачем он нам нужен? В чём прок? - спросил Асиферт.
        - В змеиное царство только со змеем ходить надо, а то и сгинуть можно в их тоннелях подземных так и не добравшись до входа, - сказал Вахром, доставая старый валенок и пихая в него солому.
        - Хотите сказать, что уж нам дорогу будет показывать к своим собратьям? - удивился Алик.
        - Они не совсем собратья, - ответил Вахром и, демонстрируя валенок, набитый сеном и соломой сказал:
        - Вот, гнёздышко для ужика готово. Пойдёмте, там пни недалеко, они в них зимуют. И по дороге я расскажу, в чём разница между нагами и ужами.
        Вахром прихватил, свой заплечный мешок, водрузив на спину, и с валенком в руках пошёл по тропинке в лес. Асиферт и Алик старались не отставать от этого большого как медведь белобородого старца.
        Выйдя на тропу пошире Вахром, стал рассказывать:
        - Ужи, своими жёлтыми «ушками» сигнализируют о том, что они хоть и родственники всем рептилиям, но они с ними не заодно. В змеином мире постоянно идёт междоусобная война, цари гандхарвов и нагов то и дело одерживают друг над другом победу. Только эти два сородича могут менять свой облик по желанию и часто появляются в надземном мире. Чтобы укрепиться здесь, они выдают замуж за земных правителей нагинь - прелестных девушек, которые при рождении были змеями. Эти два амбициозных вида всегда будут испытывать ненасытную жадность. А ужики, они довольствуются малым. Они помогают природе следить за гармонией. Чуть больше размножиться лягушек или мышей, и они тут как тут помогают сократить их, чтобы корма и другим животным в полях да болотах хватило. А если надо, то и гадюк поедают. Уж - он добрый, у него зрачок круглый как у человека. А наги, как все ядовитые змеи, имеют вертикальный зрачок. Похищенного ребёнка жреческой крови наверняка приведут к царю нагов в Нагалок. Сам царь это крупный монстр со змеиным телом и двумя человеческими головами. Он управляет чудовищного размера змеями, которые построили
лабиринты подземных тоннелей и воздвигли каменные города в недрах земли. Гады поменьше служат ему в обоих мирах подземном и наземном, меняя свой облик и вводя в заблуждение всех страждущих власти и богатств представителей человеческой расы. Наги колоссально богаты. В их ведении все природные кладовые. Это они клады раскладывают и пытаются заманить людей златом да камнями драгоценными. Вот идёшь ты, и видишь, золочённая цепочка лежит, даже не думай подобрать. Это какой-нибудь змей подловить хочет. Заставить алчность проснуться. Сколько они добрых молодцев так искусили, переманили на свою сторону, даже не сосчитать.
        Вахром остановился на небольшом углублении между большими соснами, где из-под снега выглядывали огромные пни.
        - Вот мы и добрались, - сказал Вахром.
        Он наклонился и начал разгребать снег руками. Затем вытащил из пня клубок змей. Аккуратно взял одного ужа и положил в валенок, а остальных вернул на место и засыпал вход.
        - Всё теперь можем идти в ладью и направляться к тому месту, где наг зашёл под землю. Так мы его быстрее найдём. Уж будет пока спать. Надо наловить маленьких рыбок, чтобы его кормить. Одну две штуки в неделю ему будет достаточно, - сказал Вахром, поглаживая валенок.
        ГЛАВА 38
        Пополнив снаряжение, и купив рыбок с аквариумом в Нахджаване, ладья отправилась в обратный путь. Алик не находил себе места переживая за Агнию, хотя внешне его мысли уже ничего не выдавало. Он становился не чёрствым, нет, наоборот, он начал понимать, как больше он стал дорожить близкими ему людьми. Алик заметил, что Вахром поглядывает на него, но не подходит. «Видимо старику, есть, что мне сказать» - подумал Алик и пошёл проведать просыпающегося ужика, чтобы поговорить с капаликом.
        - А как вы ему рыбок даёте? Прихлопываете и прямо в валенок бросаете? - спросил Алик у Вахрома.
        - Ну, зачем ему в гнезде сорить. Да и не едят ужи падаль, а только если их еда шевелиться будут охотиться. Мой ужик согрелся и проснулся окончательно. Он теперь по каюте всех пауков да мотыльков собрал. А рыбок пока бережём. Пусть себе плавают, - ответил Вахром.
        - Всё вы про них знаете, - сказал Алик.
        - Всё да не всё. Но есть кое-что, что я тебе ещё не поведал. Скажи мне, а не брат ли ты сестры в двойном обличии? - спросил внезапно Вахром.
        Алик задумался. Когда Агния объясняла про перевоплощение душ, она ведь так и сказала, что они с Капой являются составными частями в духовном плане. Алик уставился на Вахрома:
        - А почему вы спрашиваете?
        - Ты мне не говорил, я и сам знаю, просто хотел убедиться в своей правоте, - ответил Вахром и, задумавшись, умолк.
        Алик терпеливо ждал, когда Вахром соберётся с мыслями, эмоции от которых то и дело пробегали у него по лицу. Наконец, встряхнув головой, Вахром перевёл взгляд на Алика и сказал:
        - Непростая судьба тебе уготована. Ты такой же лакомый кусок для царя нагов, как и Агния. Они сразу почувствуют твою жреческую составляющую в крови, и подумают, что ты имеешь отношение к правящей касте. На твоём лице написано, что ты храбр, смел и отважен. Наги будут искать к тебе подход через тщеславие. И попытаются заманить тебя каким-нибудь воинским званием, которое якобы ты получишь за выполнение какой-либо услуги в их пользу. Или что-то подобное. Обычный человек, практически не может устоять перед такими искусителями, как наги. Но ты не обычный и сможешь устоять от соблазна.
        - А в чём заключается моя необычность? - спросил Алик настороженно.
        - Как я уже говорил, на поверхность наги засылают своих дочерей, чтобы через них размножиться по свету, ведь их отпрыски создадут условия, начиная от законодательной базы государств, которые позволят этим гадам жить припеваючи и безнаказанно эксплуатировать род человеческий. У нагов, как у сущностей, имеющих не одну голову, есть предание о том, что однажды придёт юноша, имеющий двойственное обличие своей сестры, который устоит перед силой и мудростью их царя и низвергнет его. Они трактуют это так: сестра - наг с двумя головами, рождённая от нагини, а брат от обычной земной женщины, кровные родственники по отцу. Но, воспитанный змеёй царицей, юноша, захочет возвыситься в подземном мире и занять место самого царя нагов. Я думаю, что они ошибаются. Ты и есть тот самый юноша, который сможет устоять перед их силой и низвергнуть правителя нагов, - сказал Вахром.
        Алик пока слушал Вахрома стоял, прищурив глаза, и постукивал пальцами по бедру. «Эта информация может быть полезной для разработки военной хитрости» - стал нашёптывать ему мозг.
        - Надо поговорить с Асифертом. Думаю вместе, мы найдём этому применение, - сказал Алик и отправился искать Асиферта.
        «Когда я увидел тебя впервые, я так и понял, что речь в этом предании идёт именно о тебе» - хмыкнув себе в бороду, подумал капалик, наблюдая, как Алик помчался на поиски старшего.
        Асиферт внимательно выслушал Алика и сказал, что ему надо поразмыслить сначала самому, чтобы найти варианты как это можно использовать.
        - Там нет дураков, лучше переоценить врага, чем недооценить его, - подытожил Асиферт.
        Через шесть дней пути путешественники снова были у крепости верховных жрецов. Тринадцать дней прошло после похищения Агнии. Морозы стояли крепкие без единого намёка на оттепель, что говорило о том, что верховные жрецы ещё находились в «Атамани». Отряд, не останавливаясь по прибытию, оплатил труды корабельщиков и отпустил их. Затем сразу же проследовал в лес, в то место, которое было указано полондрийцами. На небольшого размера поляне они нашли то, что искали. В земле было углубление, как будто бы в этом месте грунт осел и провалился. Однако прохода видно не было. Если он здесь и был ранее, то сейчас ни что об этом не говорило.
        Алик протянул Вахрому ключ от подземного мира.
        - Видишь, что у этой трубки разные концы. Один уже, а другой шире? - спросил Вахром.
        - Да я заметил это, и именно поэтому подумал, что это свистулька, дунув в узкий конец, - ответил Алик.
        - Дунуть с узкой стороны вход открыть, а дунуть с широкой стороны вызвать нагов, - сказал Вахром и приложил к губам узкий конец ключа.
        Послышалось лёгкое шипение и, как тогда, в подземелье, в воздухе всплыло огненное пятно, отливавшее зелёным свечением. Пламя задрожало и оформилось в извивающегося змея. Почва в обнаруженном углублении стала оседать глубже и глубже, уходя под землю и растворяясь словно лёд. Змей исчез, а перед отрядом открылся вход в подземный мир. Тоннель, облицованный каменной кладкой, простирался в обе стороны.
        - И что теперь? Куда нам идти? - спросил Алик у Вахрома, ужик которого устроился, греясь прямо у него в бороде.
        - Пойдём направо, - уверенно сказал Вахром.
        - Это так уж говорит? - уточнил Асиферт.
        - Это я вам говорю, так как все тоннели и лабиринты нагов имеют правостороннее скручивание в спираль, - ответил, ухмыльнувшись Вахром и добавил, - Наш ужик знает самое главное, он знает путь обратно, и если мы заблудимся, то он выведет нас на поверхность.
        Оставив двух казаков у входа, основная группа отправилась в темноту тоннеля. Казаки включили фонари, освещая себе путь. Сначала проход напоминал узкую вентиляционную шахту, затем он стал расширяться. Тоннели, пещеры, гроты чередовались между собой. Подземелье имело целые улицы с абсолютно одинаковыми проходами и переходами, и через какое-то время было уже непонятно, в каком направлении они идут. Однако казаки продолжали идти по широкой спирали, которая, словно ввинчиваясь, уходила глубоко под землю.
        «Система лабиринта такая сложная, что не каждый отважится пройти сюда без клубка ниток или катушки верёвки, привязанного к входу. Хотя трудно себе представить длину таких ниток или верёвок» - подумал Алик.
        Некоторые проходы были завалены валунами, складывалось впечатление, что здесь в районе крепости часто кто-то входил или выходил на поверхность.
        - Эти наги, тут прямо прописались, - сказал Алик, видя очередной заваленный огромными валунами провал.
        - Если бы Коин не заметил тогда на гухьяке, что вас без использования права на суд поместили в кандалы, мы бы сейчас уже жили под руководством нагов, - сказал Асиферт, разглядывая бесчисленные проходы на поверхность.
        Группа вышла в огромный грот, из которого шло несколько тоннелей.
        - А теперь куда? - спросил Алик.
        - Продолжаем идти, используя крайние левые тоннели. Они ведут ниже, а остальные уже расходятся по этому уровню в земле, - ответил Вахром.
        - А в этих пещерах, кто-нибудь живёт? - спросил Алик, изучая открывающиеся виды подземного города, который располагался на нескольких уровнях, уже пройденного пути.
        Ярусы, высеченного из каменной породы города, имели круглые отверстия, по которым видимо, переползали его жители. Рядом с проёмами стояли откатные каменные двери в форме дисков, толщиной с руку.
        - Полагаю, что этим местом пользовались, но потом забросили, иначе мы бы уже точно на кого-то натолкнулись, - сказал Вахром.
        - Неужели, это всё всегда принадлежало нагам? - удивился Алик, увидев сводчатые потолки в одном из помещений, которое ему напомнило школу своими каменными партами и лавками.
        - Кто знает, может раньше это принадлежало ещё кому-то, - ответил Вахром.
        Спуск становился круче, потолки ниже, а проходы всё уже.
        Неожиданно Алик услышал детский голос, напевающий песню. Он остановился сам и дал знак всем остальным. Осторожно ступая, он прошёл к отверстию, откуда исходил звук. Внутри небольшой каменной залы, освещаемой факелами, сидела Агния, играя с маленькими змейками, как с котятами.
        ГЛАВА 39
        Алик хотел было её позвать, но тут же себя остановил, вспомнив предостережение Капы. Неизвестно, на чьей стороне спустя две недели под землёй была сейчас Агния. Он оглянулся, и кивком головы позвал Асиферта. Внимательно осмотрев помещение, Асиферт сделал шаг назад, и потянул Алика за собой. Они отошли на значительное расстояние, и Асиферт тихо на ухо Алику сказал:
        - В углу на кресле сидит женщина или нечто похожее на женщину, тело змеи, а голова человека. Торопиться нельзя. Мы не знаем, что конкретно они замышляют и на какой стадии выполнения своей задумки находятся. Агния знает нас с тобой в лицо и может выдать или намеренно или по неосторожности. Мы выяснили, что с ней обходятся не агрессивно. Если напасть сейчас, то риск не выбраться на поверхность, слишком велик.
        - Что ты предлагаешь? - прошептал Алик.
        - Мы можем воспользоваться легендой, которую рассказал Вахром, но под другим углом. Ты узнал, насколько могущественны, наги и не сомневаешься в их победе над верховными жрецами, которые, несмотря на всю твою доблесть, ничего тебе не предложили. Ты пришёл со своими верными людьми, открыв с помощью капалика проход в подземный мир, чтобы узнать, что ты можешь получить, если будешь сражаться на стороне нагов, - сказал Асиферт.
        - Я должен сыграть роль предателя? - спросил ровным тоном Алик.
        - Ты должен убедить врага, в том, что он мудр и силён, и увидев Агнию, разыграть радостную встречу, сказав, что все решили, что она погибла. Дальше по её реакции ты поймёшь, как себя вести. Если она теперь с ними за одно, то мы не сможем против её воли вернуть Агнию обратно. А вот договориться о совместной работе против жрецов вполне убедить сможем и тогда уже, доставив её в крепость, найдём способ избавиться от морока, - ответил Асиферт.
        - А что если и на нас морок наложат? - спросил Алик.
        - Я думаю наш Вахром, выручит нас из беды, - сказал Асиферт, подмигнув капалику.
        - Хорошо. Я готов. Что делаем дальше? - сосредоточился Алик.
        Асиферт не успел ответить, так как их стали окружать шипящие змеи с человеческими головами. Впереди которых стоял человек, с лицом ящерицы.
        - Меня зовут Вирксаза, я начальник стражи. По чьему приглашению вы прибыли? - спросил весьма вежливо ящероголовый.
        Алик, входя в новую для себя роль, в небольшом поклоне громко, чтобы весь отряд слышал, объявил:
        - Приветствую тебя Вирксаза, моё приглашение - это мой зов сердца! Я прибыл сюда со своими надёжными людьми, с желанием присоединится к стороне будущего победителя верховных жрецов! Будь любезен отведи нас к царю нагов!
        Лица казаков, как всегда, остались не проницаемыми. Вахрам лишь поглаживал бороду, прикрывая в ней ужа. Асиферт стал в стойке со склонённой головой, давая понять, что он командует отрядом и готов следовать за своим молодым господином.
        - Проходите, я провожу вас, - сказал Вирксаза.
        Шипящие гады расступились с дороги, пропуская казаков. Вирксаза шёл неторопливой поступью.
        «Как же они уверены в своей непобедимости здесь. Насколько же глубоко мы вошли в их логово» - думал Алик, пока они следовали за начальником стражи.
        Подземный город становился всё изящнее, за каждым своим поворотом. Широкая дорога была выстелена тщательно подогнанными отшлифованными булыжниками. Статуи украшали входы пещер. Каменная мебель и стены были покрыты, различными рисунками. Часто встречаемый орнамент, украшающий всё вокруг, напоминал рисунок на теле гадюк. Присмотревшись, проходя мимо, Алик понял, что эти рисунки выложены драгоценными самоцветами. Но большее великолепие их ждало внутри дворца царя нагов. Малахитовые, вперемешку с мрамором полы и стены дворца, словно обволакивали пришедших своей мощью, предупреждая любые мысли о непочтении. Высокие колонны, в четыре ряда поддерживали куполообразный потолок. Гигантские люстры с множеством масляных ламп свисали с потолка, освещая тронный зал. Шикарно выполненная из камня мебель была покрыта толстыми коврами. Золочёные карнизы выпирали в несколько ярусов на высоких малахитовых стенах. С левой стороны на уровне примерно второго этажа находился огромный балкон, на котором, в роскошном пурпурном ложе почивал царь нагов. Громадное змеиное тело с двумя короткими рукообразными лапками, свилось
кольцами, на которых лежали его две гигантские человеческого вида головы. К балкону вела трёх маршевая лестница, богато украшенная самоцветами, к которой подходил пол выложенный мозаикой. Обогревателями, как и в крепости у верховных жрецов, выступали огромные ниши с серебряными конусами внутри.
        Вирксаза взялся рукой за шнур, и где-то наверху раздались мелодичные переливы колокольчика, от которых огромные глаза двухголового царя нагов сразу же открылись и уставились двумя парами глаз на вошедших казаков.
        - Приветствую в Нагалоке. Что вас привело ко мне? - убаюкивающим голосом сказала одна из голов царя нагов присутствующим, а вторая голова высунула свой раздвоенный язык и, улыбаясь, уставилась на Алика.
        - Мы ищем твоего покровительства, о великий царь царей! - сказал Алик, склонив голову.
        - И что вы готовы сделать, чтобы заручиться моей поддержкой? - спросил царь нагов.
        - Возможно, тебе будет интересно узнать, что я вхож к верховным жрецам и тебе нужны там доверенные люди, - сказал Алик.
        - В их крепости у меня достаточно преданных людей. Что ещё ты мне можешь предложить? - ответил царь нагов.
        - А у всех ли твоих преданных людей течёт в жилах жреческая кровь? - спросил Алик.
        - Это интересно, но что непосредственно ты можешь для меня сделать? - сказал царь нагов.
        - Моя сестра может управлять временными переходами, и я уверен, что смогу её убедить тоже служить тебе, царь нагов, - сказал Алик, чувствуя, что его аргументы иссякли, и если диалог продолжиться в том же ключе, то ему просто нечего будет предложить этому хитрому змею.
        - Хм, ты первый, кто мне такое предложил. Что ты ждёшь в награду? - спросил царь нагов.
        - Меня вполне устроит высокий чин в военной касте, - ответил Алик.
        В этот момент в тронный зал вошла Агния, неся клубок змеек в корзиночке. Алик, как и обговаривал с Асифертом, изобразил удивление с восторгом, увидев её.
        - Агния! Ты жива! А мне сказали, что тебя съели волки! - воскликнул Алик.
        Агния, мило улыбаясь, промолчала.
        - Я же не обознался! Агния это я Алик, ответь же мне! - продолжал настаивать Алик.
        - Не утруждай себя вопросами, она не ответит тебе. Это милое дитя дала обет молчания, пока не пройдёт следующий уровень просвещения, - сказал царь нагов.
        - Я не слышал, что так делают жрецы, - сказал Алик.
        - Это особый обряд, который мы ей помогли принять, - ответил царь нагов, а Алик догадался, что, скорее всего этот обряд, есть не что иное, как морок, который наги наложили на Агнию.
        - Тогда я очень рад, что она теперь сможет пройти следующую ступень познания под вашим мудрым руководством, - сказал Алик, склонив голову и в этот момент, он увидел, как маленькая ручка Агнии, как бы случайным движением руки подтянула сапоги повыше.
        «Такое движение характерно лишь для тех, кто носит в сапоге засапожник или нож» - пронеслось в мозгу Алика.
        - Вирксаза, проводи наших гостей в их покои и накорми их. Позже я приглашу вас, и мы поговорим подробнее, - сказал царь нагов, и снова уложил головы на своё змеиное тело и прикрыл глаза.
        ГЛАВА 40
        Пока одиннадцать человек отряда казаков сопровождал начальник стражи Вирксаза со своими ползучими подчинёнными в им отведённые покои, Асиферт предупредил Алика, что за ними будут следить и подслушивать, поэтому прямым текстом не изъясняться. Выделенная комната, напоминала армейскую казарму. В прямоугольной площади по периметру в два яруса в скале были выдолблены ниши, застеленные толстыми циновками. Освещение составляли восемь факелов по два в каждом углу. На круглом столе посередине комнаты, окружённый каменной скамейкой, гостей ждал кувшин воды, свежие лепёшки, сыр, виноград и варёные цыплята. Вахром пустил своего ужа на стол, как только они зашли в помещение, и за ними закрылась дисковая дверь. Уж покрутился по столу и вернулся к Вахрому, который сказал:
        - Приятно когда путника ждёт свежая еда, неначинённая приправами. Давайте я вам положу на тарелку мой господин.
        - Благодарю, Вахром, за твою заботу, - сказал Алик, понимая, что капалик сообщил, что еда не отравлена, и можно приступить к трапезе.
        Казаки поместили верхнюю одежду в нишах и собрались вокруг стола. Все ели молча. Алик тоже хотел помолчать, но потом понял, что их поведение подслушивающие могут расценить как подозрительное и затеял беседу.
        - Ну что, для начала не плохо нас тут встретили, - сказал Алик.
        - Ты прав мой юный господин, - поддержал его Асиферт.
        - А почему с нами сразу не стали разговаривать? - спросил Алик у Вахрома.
        - Наги мудрые и гостеприимные. Путники должны отдохнуть с дороги, а сам царь нагов поразмыслит, как нас лучше применить после испытания, - ответил Вахром.
        - Какого ещё испытания? - удивился Алик.
        - Как ты понимаешь, доверие нужно заработать и чтобы откровенно общаться с тобой, царь нагов предложит тебе пройти испытания на честность, - сказал Вахром.
        - Я надеюсь, мне не надо будет бежать стометровку с раскалёнными камнями в руках? - спросил Алик.
        - Ты прав, подобный обычай существует, испытуемому дают лизнуть раскалённый меч и если у него от страха разоблачения пересохло во рту, то на его языке останутся ожоги, и все поймут, что этому человеку доверять нельзя, - спокойным голосом ответил Вахром.
        - Просто превосходно! Надеюсь, у испытуемого пересыхает во рту не от страха прикоснуться языком к раскалённому железу! - воскликнул Алик, внутренне содрогнувшись.
        - Но есть и более мягкие способы узнать говорит ли человек правду, - сказал Вахром.
        - Например? - спросил Алик.
        - Волнующийся человек не замечает, что у него подрагивают руки от неконтролируемых сокращений мышц. Если дать ему во время допроса хрупкие яйца в руки, то он непременно их раздавит. Или вместо яиц дать барабан и попросить отстукивать лёгкие удары во время ответов на задаваемые ему вопросы. Нечестный человек ударит сильнее, отвечая на провокационный вопрос. Бывают специально обученные шаманы, которые могут, облизав кожу волнующегося человека понять, что он напуган и значит виновен. Или же дают рисовую муку, чтобы испытуемый подержал её у себя во рту, через некоторое время невиновный выплюнет шарик теста, а у виновного мука останется сухой. А ещё могут позвать на помощь чёрного петуха. Испытуемый, зайдя в тёмное помещение должен погладить его, если петух закричит, то поймали обманщика, - пояснил Вахром.
        - Хорошие способы, действенные. Только я про петуха не понял, - сказал Алик, думая о том, какие его испытания могут ждать при следующей встрече с царём нагов.
        - Всё просто. Петух не причём он испачкан сажей и если человек боится быть обличённым в чём-либо, то он просто не прикоснётся к петуху и его руки останутся чистыми, - сказал Асиферт, удивив Алика своими познаниями.
        - Позволь угостить тебя виноградом. С моей стороны лежит очень красивая ветвь, которой я хочу с тобой поделиться, - сказал Вахром, и передал Алику гроздь винограда на тарелке.
        Алик протянул руку и по взгляду Вахрома понял, что под виноградом что-то есть. Аккуратно беря, одна за другой ягоды, Алик наткнулся на камушек чёрного цвета. Вахром видя это, взял виноградину и положил себе в рот, продолжая смотреть на Алика. Алик взял камушек и тоже положил в рот. От неожиданности он еле его не выплюнул. Камень по вкусу был похож на лимон. Покашливая, прикрыв рот рукой, Алик осторожно выплюнул камушек и положил себе в карман. «Вот это капалик, знал куда идём и всё предусмотрел. Надо будет просто лизнуть этот камушек перед испытанием и слюны будет в изобилии» - подумал Алик.
        Дверь бесшумно отворилась. Двое стражей, ящероподобных, как Вирксаза, пригласили Алика пройти вместе с ними.
        В тронном зале в этот раз было много других змееподобных существ, а рядом с царём нагов восседали прекрасные девы в человеческом обличии. «Видимо, это и есть нагини,» - решил Алик.
        На балконе для Алика был поставлен стул с высокой спинкой. Усевшись рядом с царскими особами, Алик изо всех сил старался выглядеть естественно. К нему подошёл ящероголовый и протянул поднос с двумя малого размера закрытыми чашами. Алик взял одну в руки и ящероголовый понёс поднос дальше.
        «Хорошо, что Вахром предупредил меня об испытаниях, и я уже успел успокоиться от первых своих впечатлений» - подумал Алик, незаметно лизнув свой камушек.
        Боковым зрением Алик увидел, как в зал с присматривающей за ней змееподобной женщиной вошла Агния. Её усадили также на балконе, таким образом, чтобы Алик мог видеть её лицо. Ящероголовый поднёс ей вторую чашу. Лицо Агнии не выражало никаких эмоций. Она взяла протянутую ей чашу одной рукой, а второй взялась за крышку и подняла глаза на царя нагов в ожидании, что он скажет.
        - Мы сейчас посмотрим, как танцуют мои дочери. Пока они будут ласкать наш взор, вы будите есть бобы, которые вам поднесли, думая о том, как верно вы будите мне служить, - сказал царь нагов.
        Алик открыл крышку и увидел продолговатого вида крупные горошины.
        «Ну, хоть не калёное железо целовать» - обрадованно подумал он.
        Под чёткий ритм барабанов, на которых играли своими хвостами ящерицы, красавицы нагини пустились в пляс, изгибаясь грациозными телами. Алик понял, что без чудесного камушка Вахрома он не смог бы проглотить и одной горошины. Уж очень они были шероховаты, и продолговатая форма то и дело застревала в горле. Головы царя нагов смотрели на Алика и Агнию, обнажив свои длинные языки. Вахром говорил, что змеи своим языком улавливают мельчайшие частицы в воздухе и также пользуются им как человек носом, потому что их собственные ноздри не помогают чувствовать запах. «Может быть, сейчас царь нагов, как шаман на испытании, пытается проанализировать, какие вещества выделяют их с Агнией тела?» - подумал Алик и решил, что надо перестать сейчас, думать о чём-либо, запугивая самого себя и лишь следить за танцующими. Он доел свои бобы и стал хлопать в ладоши в такт барабанов. Царь нагов, увидев это, остановил музыку, махнув короткой лапой.
        - Ты уже справился с заданием? - спросил царь нагов.
        - Да, - ответил Алик и продемонстрировал пустую чашу.
        Ящероголовый забрал чашу Агнии и поднёс к одной из голов царя нагов. Агния продолжала сидеть с отсутствующим видом. Видимо, то, что царь нагов увидел в её чаше, его удовлетворило. Обе головы заулыбались и одна из них сказала:
        - Что ж я рад, что вы прошли испытание. Я поведаю вам, что если бы вы съели лишь малую часть этих ядовитых бобов, то вы бы уже лежали мёртвыми, а в большой дозе они лишь вызывают рвотные позывы, поэтому я вам рекомендую сегодня и завтра к еде не прикасаться.
        Агнию увели. Нагини продолжили танцевать. Алик, шокированный правдой о бобах, старался выглядеть бодрым. Спустя какое-то время музыка стихла, и нагини уселись у ног своего повелителя.
        - Если тебе по нраву, какая-нибудь из моих дочерей, то ты можешь выбрать себе одну, - сказал царь нагов, полностью поставив Алика в тупик, своим предложением.
        Алик понимал, что совершенно не готов к такому повороту дела. И скрывая своё лицо в поклоне, от наблюдающих за ним двух голов царя, Алик ответил:
        - Это большая честь для меня. Они все прекрасны, поэтому прошу тебя самому сделать выбор.
        - Ты искусен в обхождении, - сказал царь нагов, расхохотавшись, - Что ж будь, по-твоему.
        И царь нагов, повернув одну голову к дочерям спросил:
        - Кто хочет разделить жизнь с этим будущим верховным повелителем военной касты надземного мира?
        ГЛАВА 41
        Алик сразу догадался, что царь нагов хочет приставить к нему нагиню, чтобы круглосуточно за ним следить.
        «Но как отказать или, по крайней мере, отложить и отсрочить нахождение шпиона рядом?» - метались мысли Алика.
        Видя, что змеиные красотки шумно выбирают кандидатку, Алик сказал:
        - Царь нагов, я не думал, что такой простой вопрос может огорчить твоих прелестных дочерей. Давай я сделаю выбор сам, но уже когда вся чудесная сила бобов покинет моё тело.
        - Твоя правда, расшумелись дочки, завтра подберёшь себе подругу, - сказал царь нагов и, сложив свои головы, задремал.
        Все умолкли и, стараясь не нарушить тишину, стали покидать тронный зал. Вирксаза повёл Алика другим путём, чем его привели на испытание. Открывавшиеся виды просторных помещений ничуть не уступали по убранству тронному залу. Вдруг словно выросшая из-под земли появилась одна из нагинь. Она что-то сказала Вирксазе на ухо, и тот ушёл, оставив Алика наедине с ней.
        - Я Тая. Я очень надеюсь, что завтра ты остановишь свой выбор на мне. Но это будет завтра. А сейчас пока начальник стражи дал нам немного времени расскажи мне о том, другом мире, в который может открыть врата твоя сестра, - сказала она, усаживаясь в нарядное кресло и указывая Алику рукой присесть вместе с ней в кресло, стоявшее, напротив, в углу, рядом с малахитовой парой колонн.
        - Жизнь в этом мире сильно отличается не только от твоего подземного царства, но и от наземной цивилизации, которую ты знаешь, как я полагаю. Коротко, даже и не описать, - сказал Алик.
        - Ну, расскажи мне что-то одно, но очень интересное. О ваших девушках, например, какие они? - спросила Тая.
        - Девушки, как и везде разные встречаются. Но идеалом является та, которая понимает свою роль дочери, сестры, жены, матери. И уместно и гармонично сочетает эти качества. Женщина в любом возрасте прекрасна, если она добра и полна любви к себе и к окружающим. Это неукротимая и в то же время преданная семейному очагу женственная особа, способная подставить плечо в трудный момент своим близким. Она верная, нежная и заботливая. Как-то так, - поведал Алик, вспоминая свою маму, отчего в его голосе звучали очень трогательные ноты.
        - А почему тебе это любопытно? - спросил он.
        - Я бы хотела с твоей помощью переселиться в этот мир. Мне всё здесь надоело, да и перспектив никаких. Отец постоянно ссорится с братом, кому из них править. Сестёр много родных и двоюродных. Нас раздают, как подарки, не спрашивая. Но есть и те, которые состарились здесь, видя лишь этот дворец. А как ты думаешь, я была бы идеалом женщины в том другом мире? - спросила Тая.
        Алик закашлялся от мысли посетившей его голову: «Нежная змея желает познакомиться».
        - О, это от бобов, я принесу тебе воды, - сказала Тая и убежала.
        - Псссс! Не оглядывайся, - послышался откуда-то из-за колонн знакомый голос.
        - Агния, как я рад, что ты не под мороком! - сказал Алик, прикрыв рот рукой.
        - Слушай! Мне показалось, что в твоём сопровождении есть капалик, так? - прошептала Агния.
        - Да, - ответил Алик.
        - Скажи ему, пусть разбудит королевскую кобру. Как только кобра будет здесь, заберите меня с собой. Я ночую в том же крыле, где вас поселили, - сказала Агния и замолчала, услышав шорох шагов Таи.
        - Вот возьми, - сказала вернувшаяся нагиня, протягивая Алику чашу с водой.
        Алик едва отпил, как возвратился Вирксаза, спасая его от продолжения разговора с дочерью царя нагов.
        Алик вошёл в покои и увидел эмоции облегчения и сосредоточенности на лицах казаков. Все поняли, что он прошёл испытание. Теперь нужно было делать следующие шаги, но какие?
        - Хвалитесь мной, я удостоен дочери самого царя нагов! - сказал Алик, понимая, что примерно такой реакции сейчас ждут от него подслушивающие шпионы.
        - Поздравляем тебя, юный господин, - ответил Асиферт.
        - Поделись с нами как ты прошёл испытание, чтобы мы ещё больше гордились тобой, наш господин, - сказал Вахром.
        Алик посмотрел на Вахрома. «Как же ему передать сообщение Агнии не вызывая подозрение» - подумал он.
        - Всего лишь надо было отведать бобов. Гордиться тут не чем. Я очень устал и так хочу спать, что меня сейчас и королевская кобра не разбудила бы, - сказал Алик, смотря прямо в глаза Вахрому.
        - Не желаешь ли чего-нибудь отведать? - вдруг спросил Вахром.
        Его вопрос вызвал позывы рвоты у Алика, и он выбежал в коридор, ища нечто похожее на уборную. За ним проследовал Вахром. Охраны возле двери не было. Алик, крутя головой, увидел малого размера ящероголового слугу и спросил, где он может справить нужду. Их с Вахромом проводили в небольшое помещение с напольными большими глиняными чашами и широкой нишей с кувшинами наполненными водой. Алик, справившись с позывами рвоты, быстро шёпотом рассказал капалику о встрече с Агнией.
        - Вам лучше прилечь мой господин, - сказал Вахром, дав Алику пожевать какую-то древесную кору, когда они вернулись в покои.
        Затем капалик залез в свой мешок чуть ли не с головой и, достав приятно пахнущие травы и дудку, уселся на пол и погрузился в медитацию, издавая на дудке еле слышные звуки.
        Алик проснулся оттого, что почувствовал вибрацию в нише, в которой он спал. Остальные, так же как и он, повыскакивали со своих спальных мест, кроме казака на посту, который сидел за столом и Вахрома, встающего с пола.
        - Пора, - сказал капалик.
        И через считанные секунды казаки уже были в полной боевой готовности.
        - Агния, где-то в соседнем помещении, - сказал Алик, указывая на двери в коридоре.
        За одним из откатившихся дисков казаки обнаружили Агнию, которая стояла сразу за дверью, а в углу комнаты виднелась на полу, оглушённая юной жрицей, фигура надсмотрщицы.
        - Нам надо спешить! - сказала Агния.
        Отряд двинулся в обратный путь за ужом, которого выпустил перед собой Вахром.
        - Надеюсь, он будет везти нас маршрутом, в котором мы тоже сможем пройти, - сказал Алик Вахрому.
        Вибрации продолжали усиливаться и сонные ящеры то и дело попадались в коридорах подземного города, мечась от не понимания, что происходит.
        - Как тебе удалось справиться с мороком? - спросил Алик у Агнии, когда они были уже далеко от дворца и вышли на спиральную составляющую подземных коридоров, ведущую наверх.
        - Когда они попытались наложить морок, я притворилась, что наги, всё сделали успешно, но в моих сапогах были те самые ножи, которые мне подарили казаки после снятия морока с верховных жрецов. Поэтому пока морок в меня не проник, я быстро избавилась от иголки, - ответила Агния.
        - Как хорошо, что они были у тебя с собой! Харлан учил, что в сапоге всегда должен быть запасной нож, вот и тебе пригодилось, - ответил Алик.
        - Харлан меня спас, я этого никогда не забуду! - сказала Агния, и по её щекам заструились слёзы.
        - Вот и поблагодаришь его, когда вернёмся, - сказал Асиферт, понимая причину слёз Агнии.
        - Он жив?! - воскликнула Агния.
        - Конечно, жив, он же казак, а у казака жизней больше, чем у кошки. Он и в воде не тонет, и в огне не горит! - ответил Асиферт.
        - А зачем тебе кобра понадобилась? - спросил Алик у Агнии.
        - Царь нагов, это деликатес для кобры только что проснувшейся от зимней спячки. Он слаб и часто спит, пока не пришла весна, поэтому не сможет с ней сражаться, и она его поборет. Королевская кобра охотится преимущественно на других видов огромных змеев, это агрессивный воин, а он сейчас изнеженный двухголовый зверёк. Я думаю, она с удовольствием сейчас им обедает. У царя нагов есть брат, он и займёт трон, но на какое-то время они от верховных жрецов отстанут. Да и сородичи их гандхарвы тоже внесут свою лепту в борьбе за подземное царство, которые после таких перемен быстро активизируются. У верховных жрецов есть время для стабилизации ситуации. К тому же у новых желающих выйти на поверхность значительно меньше адептов. А наговским подвижникам остаётся только кусать локти и винить самих себя. Верховные жрецы их обнаружат, и будут судить, - сказала Агния.
        - Так эти адепты к другим змеям пойдут, - сказал Алик.
        - Они-то может и пойдут, да гандхарвы ненавидят так нагов, что откажутся от услуг их приспешников, - ответила Агния.
        - Битва выиграна, но война продолжается, - подытожил Асиферт.
        - Харлан говорил «хочешь покою, готовься к бою» - вспомнил Алик, слова наставника.
        Выйдя на поверхность, казаки увидели обильное таяние снега.
        - Верховные жрецы восстановлены и появились в крепости, - сказал Алик.
        ГЛАВА 42
        Прошло два года. Капа окончила школу, и только что сдала вступительные экзамены в медицинский вуз. Они с Аликом состояли в казачьем патруле и знали, что в любой момент их могут вызвать на задание. Новая жизнь не была наполнена, как они мечтали с Агнией, взаимными экскурсионными визитами. Это были трудовые будни обычных казаков от волонтёрской работы до тушения пожаров на побережье. Тот самый труд, который видно лишь тогда, когда его перестают делать. Но, несмотря на всё это, жизнь, которую они теперь воспринимали по-другому, была наполнена бОльшим смыслом, чем раньше.
        В день своего восемнадцатого дня рождения Капа получила празднично оформленное приглашение посетить этнокомплекс «Атамань». Сейчас, когда экзамены уже были позади, она собралась в этот исторический музей. Алик проходил курс по стрельбе в палаточном городке в горах рядом с Красной Поляной, поэтому на Таманский полуостров она отправилась одна. Трёхчасовая поездка от Краснодара напомнила ей о том, как она оказалась, здесь узнав об истинном назначении этого музея под открытым небом, как пела Агния свою балладу, и как выяснилось, получила приз самой юной исполнительницы на конкурсе фольклорной песни. Капа мысленно ещё раз поблагодарила чудотворную икону Богоматери, которая помогла Агнии вновь приобрести семью сразу с четырьмя сводными братьями, где она могла совершенствовать свои знания под присмотром Павлины и Харлана.
        Капе приятно было осознавать, что сейчас она погрузится в этот старинный мир казачества с его самобытностью. Пройдётся по улочкам станицы, посмотрев на обряды, которыми изобиловала туристическая программа. Восхититься соревнованиями в ловкости и удали тамошних казаков. Почувствует этот живой мир с его запахами цветущих в садах деревьев и ароматных караваев из русской печки. Может даже посетит кулинарный урок местной стряпухи.
        Прибыв в «Атамань» Капа показала казаку, стоящему на входе приглашение и спросила, куда ей пройти.
        - Сверни направо и там увидишь костюмерную. По этому приглашению тебя оденут и отведут в хату, в которой ты будешь принимать участие в одном из традиционных обрядов, - пояснил работник комплекса.
        Капа, предвкушая необычное действо, заторопилась сменить свой сарафан на традиционную одежду казачки. В дополнение к расшитой блузе свободного кроя и синей юбке шёл красивый венок из полевых трав. Её проводили к хате, у которой толпилось много народу, распевающих песни и шумно общающихся между собой. Каково же было удивление Капы, что роль, которая ей уготована, это роль невесты в обряде сватовства. Бойкий казак с седыми усами в роли её отца расхаживал вокруг неё, воспевая её достоинства, а бойкие казачки в ответ напевали о достоинствах будущего мужа. Капа веселилась от души, сидя на скамье, поставленной для этого обряда в центре круга казаков. Уж очень юморные играли актёры.
        - Так, а жениха мне этого распрекрасного, когда покажите? - спросила Капа, смеясь.
        Сваха подвела парня и повернула его лицом к Капе.
        - Вот он твой суженый лебёдушка моя, - сказала она ей.
        Дальше Капа уже мало что помнила. Казаки продолжали распевать обрядовые песни, а она лишь не отрываясь, смотрела в серые глаза Коина.
        Гуляя по берегу залива Коин рассказал Капе, что лекарь из Града на Волхове, вместе с семьёй охотника, который нашёл их с гухьяком в лесу, совместно выходили его после падения. Янтарь не пострадал и уже давно летает даже лучше прежнего. Теперь Коин служил в казачьем патруле, охраняющем временной переход вместе со жрецами и периодически наведывался в этнокомплекс «Атамань».
        - Только от тебя зависит, как часто я буду бывать здесь, - сказал Коин.
        - Чем чаще, тем лучше, - прошептала Капа.