Фея страшных снов Юлия Николаевна Ляпина
        Светлая магиня из благородной семьи внезапно перерождается в темную. Кто виноват? Ах старинное проклятье рода? Но ведь темная же!
        Чтобы не запятнать семью, родственники отказываются от Александрины, оставляют ее в Королевской Школе для юных леди и забывают об ее существовании. Тяжело пережить такое предательство в шестнадцать лет! Да и темный дар не дает покоя, наполняя жизнь монстрами, живущими в чужих кошмарах. Наверное взбесивший дар или нестабильное душевное состояние сгубили бы девушку, но директриса пансиона, госпожа Мафалда решила побороться за свою ученицу. Она делает все, чтобы Александрина выжила и утерла нос тем, кто когда-то от нее отказался!
        Юлия Ляпина
        Фея страшных снов
        Пролог
        Госпожа Мафалда, директриса Королевской Школы для юных леди просматривала утреннюю почту. Поверх обычных голубых и розовых надушенных конвертов лежал огромный белый пакет, украшенный массивной алой печатью. Скрывая внутренний трепет, женщина взяла нефритовый нож, срезала вощеную нить, вынула лист плотной бумаги, прочитала несколько строк, тяжело вздохнула и уставилась в окно. Через минуту она звякнула в колокольчик, и, когда в кабинет заглянула шустрая светловолосая девушка в лиловом платье, приказала:
        - Аманда, пригласите ко мне госпожу Александрину.
        - Слушаюсь, госпожа директриса! - тоненьким голосом ответила секретарь и прикрыла тяжелую дверь.
        Глава 1
        Юная Аманда поспешила в ту часть здания, где располагались комнаты преподавателей, размышляя на ходу о том, что утро в Королевской Школе для Юных Леди начинается очень странно. Все знали, что госпожа Александрина дежурит по ночам и уходит в свою комнату лишь тогда, когда звучит колокол, призывающий воспитанниц к завтраку. Утром она спит, просыпается, в лучшем случае, к обеду, и все это время ее лучше не беспокоить. Самое мягкое, что ждало шумных пансионерок или назойливых слуг - это пребывание в паутинном коконе, безмятежно качающемся под потолком ровно до того часа, когда госпожа Александрина соизволит проснуться. А сегодня директриса сама отправила к пугающей преподавательнице свою секретаршу и племянницу! Неслыханно!
        Секретарша на цыпочках подошла к массивной черной двери украшенной лишь овальной табличкой: «Госпожа Александрина Роден», негромко постучала, на миг приоткрыла узкую щель, умудрившись выпалить на одном дыхании:
        - Госпожа Александрина, Вас приглашает к себе госпожа Мафалда!
        Синий полумрак колыхнулся, протянул невидимые, но осязаемые щупальца к дрожащей секретарше. Аманда судорожно сглотнула, зажмурилась, представляя короткий полет к потолку, но магия вдруг отступила, а из глубины комнаты раздался усталый голос:
        - Я буду через полчаса.
        Так быстро секретарь директора еще ни разу в жизни не бегала, даже тогда, когда за ней погналась огромная собака, загнавшая девочку на забор! Доложив госпоже директрисе, что госпожа Роден скоро будет, Аманда упала на стул в приемной и принялась утешаться молочными тянучками, припрятанными в нижнем ящике стола. Что кроме сладостей может так порадовать девушку? Разве что много сладостей и горячий чай!
        Ровно через тридцать минут тяжелая дверь приемной скрипнула, пропуская довольно высокую даму лет двадцати пяти - тридцати. Строгое темное-синее платье с белым воротничком и манжетами добавляло ей возраста. Волосы, уложенные в тугой пучок на макушке, были прикрыты широкой бархатной лентой траурного цвета, а на ногах, вопреки привычкам классных дам и наставниц, красовались мягкие туфельки без каблуков. Поговаривали, что подошва этих башмачков подбита войлоком, чтобы ночная воспитательница могла неслышно скользить между кроватями воспитанниц.
        В общем и целом, облик Александрины Роден можно было бы описать, используя эпитеты: строгая, чопорная, холодная и даже злая. Преподаватели частенько даже вслух удивлялись, отчего директриса Мафалда держит столь странную даму в ночных воспитателях, одновременно допуская госпожу Роден к дневным занятиям некоторых девочек?
        Однако ученицы Королевской Школы любили свою строгую надзирательницу и всячески помогали ей скрывать от посторонних ее маленькие тайны. Одной из которых была страстная любовь госпожи Роден к сладкому, особенно, к медовым пряникам, а второй… второй секрет изумил бы коллег еще больше. На самом деле, «старухе Роден» было всего двадцать три года, и когда-то она сама училась в Королевской Школе для Юных Леди.
        - Аманда, госпожа Мафалда свободна?
        Довольно низкий для женщины голос прозвучал очень мягко, но секретарь все равно вздрогнула и поспешила заглянуть в кабинет директрисы.
        - Проходите, госпожа Александрина, Вас ждут! - с невероятным облегчением выпалила Аманда и, сев за стол, задумалась: ну, почему она так боится эту женщину? Даже появление королевского инспектора образования не вызывает у нее такого жутковатого холодка где-то между лопаток!
        Кабинет госпожи Мафалды поражал каждого, кто попадал сюда впервые. Входную дверь окружали стеллажи, заполненные альбомами и фолиантами. Боковые окна закрывали тяжелые занавеси, усиливая сходство кабинета с пещерой - пугающей и таинственной! В центре комнаты стоял монументальный стол, отделанный потемневшим серебром и малахитом. За спиной директрисы висел большой портрет Его Величества Клауса-Фердинанда Второго в полной парадной форме. Справа стену занимал такой же большой портрет Ее Величества Арионы-Маргариты, а слева - портрет Наследника, кронпринца Франца Кристиана.
        Воспитанницы, попадавшие в кабинет директрисы потом долго не могли отделаться от впечатлений, вызванных мрачно-торжественным интерьером. Однако передняя часть кабинета была именно воспитательной, а еще служила местом приема всевозможных чиновников и проверяющих.
        Александрина знала, что, если обогнуть одну из парных этажерок, стоящих чуть позади стола, можно попасть в просторный светлый уголок, уставленный мебелью, обтянутой светлым ситцем. Диванчик, три кресла, чайный столик, изящный секретер, дальше располагался камин, стену украшали три окна, чуть прикрытые ажурным тюлем - таким был кабинет госпожи Мафалды для тех, кто удостаивался чести выпить с ней чашечку чая.
        Услышав скрип двери, почтенная дама выглянула из своего убежища и пригласила:
        - Идем, выпьем чая, Лина. Без чашки хорошего улуна я не смогу объяснить, зачем вытащила тебя из постели.
        - С удовольствием - ответила девушка, огибая шкафчик темного дерева. Диванчик манил присесть, уютные подушки просились под голову, а веки сами опускались на покрасневшие от недосыпа глаза. Как же ей хотелось назад, в узкую, но такую удобную, постель!
        - Я постараюсь объяснить все коротко, - сочувственным тоном произнесла госпожа Мафалда, заметив её состояние и наполняя чашки нежно-золотистым чаем.
        Медовые пряники маняще блестели в свете полуденного солнца, масло таяло в розетке, душистое варенье благоухало рядом с тостами. Александрине стоило насторожиться - несмотря на благоволение к госпоже Роден, директриса все же не баловала ее сладостями, считая, что юным леди полагается сдержанность во всем.
        - Утренней почтой мне доставили письмо королевской тайной службы.
        Чашечка в руках девушки непозволительно громко звякнула о блюдце.
        - Лорд Илмир требует твоего присутствия на совещании в стенах их… заведения!
        - Когда? - в горле Александрины пересохло.
        - Читай! - госпожа Мафалда, не церемонясь, положила конверт рядом с чашкой Лины.
        Девушка взяла письмо, развернула плотный лист, пробежала глазами по тексту и немного расслабилась.
        - Меня приглашают на консультацию… Возможно, что кому-то из министров приснился дурной сон…
        Директриса скептически хмыкнула:
        - Иногда я жалею, что твоя семья не дала тебе возможности совершить гранд-тур. Большое путешествие и светская жизнь окунают юных леди не только в любовные страсти, но и в политические премудрости.
        Александрина потупилась. Было время, когда она рвалась из Школы со всем пылом юной души. Мечтала, как швейцар распахнет перед ней тяжелую дверь, а привратник, утирая усы, с поклоном придержит кованную калитку. Представляла, что на булыжной мостовой ее будет ждать карета с гербом рода. В карете будут улыбаться матушка и сестры, а, возможно, даже брат - гвардейский капитан - почтит младшую сестру своим присутствием. Карета отвезет ее в столичный дом семьи, и слуги встретят ее радостными поклонами, а потом вернутся к суете - ведь нужно подготовиться к первому балу в честь молодой госпожи…
        Глава 2
        Кто же знал, что все мечты юной леди могут рухнуть в один миг? Шестнадцатый день рождения был прекрасным: поздравления, подарки, танец с учителем, чашка шоколада на завтрак - в Школе умели радовать воспитанниц, помня о том, что все они не имеют по крайней мере одного родителя. Счастливая и довольная Лина шла по коридору, когда среди ясного зимнего дня ее накрыла черная тень… Подарки выпали из рук, золотистые драже раскатились по темному деревянному полу, девушка закричала и не видела, как в коридор выбежала дежурная воспитательница.
        Месяц в лазарете на грани жизни и смерти, а потом неутешительный вердикт приглашенного мага-лекаря: юная леди Александрина получила наследственное темное проклятие, передающееся через поколение в семье отца.
        - Я слышал о таком, - озадаченно хмурился молодой маг, дальний родственник госпожи Мафалды, - точнее, читал в Академии. Никто не знает, на кого из семьи ляжет проклятие, и что его инициирует.
        - Меня больше волнует, как его снять, - ворчливо ответила директриса, пристально рассматривая девушку.
        За этот месяц Лина похудела, кожа стала особенно бледной, ее ясные голубые глаза превратились в синие, волосы приобрели отлив воронова крыла, а на лицо легла печать пережитых страданий.
        - Снять может либо тот, кто наложил, - пожал плечами юный магистр, - либо тот, кто выполнит условие, заложенное в проклятии.
        - Семья девочки отказалась предоставить информацию, - устало потерла висок женщина, - более того, они прислали мне все бумаги, Александрине отказано в поддержке рода.
        - Почему? - молодой человек искренне недоумевал, - У девушки хороший потенциал, а то что магия сменила вектор не так уж важно, главное, как она будет ее применять.
        Госпожа Мафалда с легкой улыбкой посмотрела на двоюродного племянника. Юноша вырос в дружной, любящей семье, быстро нашел свою стезю и, пользуясь поддержкой рода, получил самое лучшее образование, какое было возможно в сфере его деятельности. Теперь он занимался наукой, не оглядываясь на политические и финансовые заботы, а вот семья Лины…
        После гибели лорда Огастеса его вдова обратилась за помощью к Его Величеству. Король рассмотрел заслуги покойного, учел наличие четырех дочерей и единственного несовершеннолетнего наследника, а также сильную светлую магию рода и предсказуемо распределил детей по королевским учебным заведениям, взращивая новое поколение верных дворян, обязанных ему лично. Вдова получила небольшую пенсию и удалилась в деревню, наезжая в столицу лишь на пару недель во время сезона.
        - Вот что, Брианн, - решительно произнесла она, - ты говоришь, что обучение от вектора силы не зависит.
        - Нет, тетушка, разделение на кафедры начинается с третьего курса, а до этого и светлых, и темных учат одинаково.
        - Значит, ты сможешь помочь Лине обуздать ее силу?
        Молодой магистр еле удержался от того, чтобы почесать вихры на макушке. Очень уж не хотелось ему возиться с девчонкой, внезапно получившей темную силу! Но тетя Мафалда… В семье ее очень уважали, шепотом передавали какую-то мутную историю, из-за которой благородная леди осталась незамужней, зато получила должность директрисы пансиона, которому покровительствовал сам король.
        - Хорошо, тетя, я постараюсь научить юную леди основам, - сдался Брианн и добавил: - подозреваю, если она не справится, то просто сойдет с ума.
        Директриса вздрогнула, но удержала добрую улыбку:
        - Спасибо, Бри, жду тебя завтра, - с этими словами женщина проводила родственника до двери, а потом повернулась к кровати: - открывайте глаза, юная леди, я вижу, как дрожат ваши ресницы!
        Александрина поколебалась и распахнула веки:
        - Госпожа Мафалда…
        - Я знаю, что ты все слышала, Лина, и хочу тебе кое-что сказать по этому поводу.
        Немолодая женщина грациозно опустилась в кресло, чтобы видеть лицо девочки, и на миг погрузилась в воспоминания: ах, какой прекрасной казалась ей жизнь в шестнадцать! Да и в восемнадцать мало что омрачало ее существование. А вот сейчас, почти в пятьдесят… Встряхнув головой, женщина отогнала печальные воспоминания и серьезно посмотрела в глаза воспитанницы:
        - Твоя семья сейчас очень напугана, особенно матушка. Она боится потерять перспективные партии для твоих сестер, опасается испортить карьеру сына. Проклятие, про которое не вспоминали почти полвека, вновь объявило себя. Все неизвестное пугает, поэтому они прислали бумаги и чек на приданное…
        Директриса выдержала паузу, давая Лине привыкнуть к мысли о внезапном одиночестве.
        - На самом деле, семья не может отречься от тебя, - сказала госпожа Мафалда и заслужила изумленный взгляд девушки. - Ты несовершеннолетняя. Если ты подашь прошение Его Величеству, он, несомненно, обяжет господина Родена терпеть тебя за своим столом до конца твоих дней, или до вероятного замужества.
        Александрина вздрогнула. В их семье была такая приживалка - кузина отца, тетушка Сабрина. В юности она получила серьезную травму, обезобразившую ее лицо и тело, поэтому семья не смогла отыскать для нее супруга. Сначала тетя Сабрина переживала, потом ворчала, и, наконец, озлобилась, став пугалом для маленьких детей и обузой для взрослых.
        - Ты молода и привлекательна, возможно, твой брат сумеет найти тебе супруга, - пауза прозвучала зловеще, - какого-нибудь противного старика, которому будет плевать на твой темный дар. Есть такие любители юных девушек, готовые платить за телесные удовольствия браком или испорченной репутацией…
        У Лины волосы зашевелились на голове. Все же до десяти лет она жила в поместье и, благодаря умению незаметно сидеть в уголке, слышала много историй о браках соседей и родственников. Что-то подобное говорили про старого мистера Уоткинсона. За десять лет этот бодрый еще джентльмен сменил пятнадцать горничных, и все они были не более чем пятнадцати лет от роду. А потом все же женился на юной сироте Ниале Лейнс, имеющей особенно хрупкое сложение. Поговаривали, что он запрещает жене даже пить чай без разрешения, опасаясь, как бы ее хрупкая фигурка не стала более женственной!
        - Вижу, ты меня понимаешь, - вздохнула госпожа Мафалда. - Будешь писать Его Величеству? Я могу поднять старые связи и передать письмо в ближайшие дни.
        Девушка закрыла глаза, хотя последний месяц отчаянно боялась это делать. И спать боялась. Кошмарные чудовища вились вокруг нее, врывались в комнату с любым вошедшим человеком, парили под потолком, скребли когтями пол… И если бы только чудовища! За госпожой Мафалдой, например, бегала маленькая девочка с окровавленными ручками, а за юным магистром, который пришел в лазарет по личной просьбе директрисы, таскался целый шлейф разбитых склянок с разными цветными жидкостями, порванные манускрипты, изломанные приборы и даже продавленный стул.
        Она видела чужие страхи, кошмары, сны, заставляющие проснуться в холодном поту. Для нее они были не просто видимы - порой, они становились реальностью, как вот этот мерзкий изумрудный червяк, раскачивающий занавеску на окне. Кажется, нянечке в детстве подкинули такого в тарелку с кашей…
        - Что же я буду делать, если сама откажусь от семьи? - прошептала Александрина. - Никогда не увижу маму? Брата? Сестер?
        - Увидишь, если пожелаешь, - рассудительно ответила директриса и продолжила: - они ведь приезжают в столицу, посещают балы и общественные места. Дело для магички всегда найдется. Ты же не мечтала сидеть на диване в гостиной и пить чай в окружении таких же клуш?
        Лина смутилась. У нее не было твердого видения будущего, да и кто об этом всерьез задумывается в шестнадцать лет? Было желание окончить Школу для Юных Леди, покружиться в танце на первом балу, а дальше? Девушкам находят мужа, они уезжают в другой дом, живут там, иногда приезжая к родственникам в гости, а потом появляются дети, недовольное выражение лица и мигрени…
        - Твоя матушка - очень слабый маг, поэтому пользуется своими силами лишь в быту, а вот отец служил в королевской почте, помогал перебрасывать на большие расстояния письма и посылки.
        - У папы были большие способности к телепортации, - робко заикнулась девушка, - светлые…
        Госпожа Мафалда неожиданно улыбнулась:
        - Ты думаешь, что темный телепорт чем-то отличается от светлого, малышка? Поверь мне, только цветом. Я долго жила при дворе и знаю, что Его Величество пользуется услугами любых магов. И темные, и светлые служат королевству. И те, и другие получают разрешения на практику и приносят пользу обществу. Тебе стоит узнать свою силу получше. Ты сможешь найти ей применение, стать независимой, и тогда никто не скажет, что леди Александрина Роден проклята. В свете это назовут изюминкой, или пикантной особенностью, и, может быть, однажды тебя пригласят на службу во дворец.
        Глаза наставницы затуманили воспоминания, и Лина решилась:
        - А какая магическая сила у Вас, госпожа Мафалда?
        Женщина выплыла из грез и странно хмыкнула:
        - Всегда знаю, говорят мне правду или ложь, а еще когда-то я умела бесподобно петь.
        - Умели? - девушка сочувственно посмотрела на директрису.
        Она уже знала, что голос можно потерять от простуды или от сильных переживаний.
        - Да, однажды я очень сильно испугалась, и голос пропал, - женщина встала, демонстрируя, что разговор закончен. - Я зайду к тебе завтра, Александрина, а послезавтра придет Брианн, чтобы начать занятия. У тебя есть время подумать, чего ты на самом деле хочешь.
        Глава 3
        Остаток дня Лина провела в раздумьях. Впервые она попыталась понять - а так ли счастлива была ее мать замужем? А другие родственницы? Сестры отца, кузины матери, иногда приезжавшие к ним в гости в сезон спелости яблок и вишни? Это были женщины разного возраста, разного достатка, вспоминая их имена и лица, юная леди Роден не могла припомнить ни проявления сильных эмоций, никакой-то особенной яркости в их жизни. Возможно, когда-то это было, но очень давно. Так давно, что с той поры степенные матроны превратились в скучных вечно утомленных заботами женщин.
        Мужчины - это совсем другое дело, конечно. Мальчикам полагается мечтать о подвигах и свершениях, о карьере в армии или при дворе. Даже жениться и оставить наследников они могут значительно позже. Девушке двадцати лет не стесняются напоминать, что она обуза, а мужчина может найти невесту и в сорок, бравируя своим свободным положением и доходом.
        Брат Лины мечтал о военной карьере, его магическая сила позволяла ему служить даже в гвардии, поскольку щиты юный лорд ставил виртуозно, даже его учитель восторгался. А ведь Александрина была не слабее его! Еще в раннем возрасте, убегая от злого соседского мальчишки, лорда Руменса, она закрылась щитом, который он не сумел продавить своим!
        Даже благородных девочек редко отправляли в магические школы или академии. Только если дар был действительно сильным и требовал жесткого контроля, в остальных случаях обходились традиционными уроками с матерью или тетушками. Бытовая магия для женщин стала чем-то вроде рукоделия. Не все обладали ею в полной мере, но укладывать волосы, разглаживать оборки или освежать пассом цветы в вазе учили всех.
        В Королевской Школе Юных Леди были уроки бытового волшебства, косметического ухода за лицом и телом, и немного садово-огородных премудростей для тех, кто будет жить в загородном поместье или мотаться с мужем-офицером по гарнизонам.
        Александрина честно занималась, ее хвалили, но лучше всего у нее получалось украшать помещения всевозможными блестящими звездочками, сердечками, порхающими птичками. Учитель называл это «даром феи», подсказывал, как можно закрепить воздушные гирлянды или многоярусные композиции. Зато все остальное у нее получалось из рук вон плохо! Убрать пыль, или подвить локон Лина не могла - пыль становилась золотистой, а локоны вставали дыбом, как рога лесного духа в старинной книге сказок. Даже складки на платье разутюжить не получалось - юбки начинали отплясывать, задираясь выше колен!
        А теперь ее дар стал совсем другим - темным, и вместо гирлянд она может… А, собственно, что она может? Девушка села в постели, отгоняя навязчивую слабость, и присмотрелась к ближайшему чудовищу. Оно чем-то походило на собаку.
        - Ко мне! - коротко приказала она, и лилово-зеленая пугающая тень очутилась рядом, принялась ластиться, пытаясь подставить под ладонь уродливую бугристую голову.
        - Чья же ты? - задумчиво спросила Лина и вдруг увидела ответ на свой вопрос. Тварюшка была порождением испуга одной из младших девочек. Малышку укусила собака, точнее, только порвала платье, уронила в пыль, а строгая нянька, отчитавшая девочку за испорченную одежду, добавила страху сил. Теперь это вот чудище с пастью, похожей на клацающий капкан, с горящими глазами и хвостом-пропеллером является Вилене во сне, приводя к мокрым неприятностям. Нянька ругается, меняя простынку, а тварь становиться крупнее и сильнее!
        - Знаешь, что? - задумчиво сказала Александрина, теребя холодные лысые уши порождения страха, - навести-ка ты сегодня обоих нянек, а девочку оставь в покое. Пусть спит крепко и сладко.
        Лилово-зеленая собака уперлась бугристым лбом в руку повелительницы, потерлась, выпрашивая еще немного силы, а потом одним прыжком ушла куда-то прямо через приоткрытое окно. Лина вздрогнула - второй этаж! Потом нервно хихикнула - неужели она действительно сумела пообщаться с порождением страха? Пока девушка привыкала к внезапно изменившейся реакции, в ее ладонь ткнулась другая «собачка», больше похожая на помесь дикобраза и хищной птицы.
        - А ты чья?
        О, эта тварюшка принадлежала строгой даме-казначею. Постоянный страх, что ворона или сорока покусится на блестящие монетки, или кто-то украдет ключ от заветного сундучка, терзал госпожу Тиррину больше, чем постоянная изжога. Погладив царапающие руку иголки Александрина вздохнула и предложила:
        - Давай, ты будешь днём сундучок охранять, а ночью спать? Госпожа Тиррина добрая, только от страха все время морщится и есть не может.
        Этот монстрик тоже выпросил свою порцию ласки, а потом ушел. До утра Александрина так и не сомкнула глаз, разгоняя страхи, скопившиеся в Школе. Поначалу это было нетрудно, и напоминало ей возню с игрушками в детском уголке, а вот потом, когда руки заледенели от усталости, а шея ныла от напряжения пришлось прилагать усилия, чтобы не спрятаться под одеяло. На рассвете, отпустив последнего монстра, девушка сползла в подушки и потеряла сознание.
        Глава 4
        Утренняя няня, зная, что девушка плохо спит последнее время, не стала тревожить пациентку, просто оставила на столе микстуру и чашку бульона с белыми сухариками. Аромат еды разбудил Лину ближе к обеду. Слабость ушла, сон освежил, а один подслушанный в купальне разговор развеселил и добавил новый смысл в ее жизнь.
        В прачечной части купальни две нянечки разбирали белье. Одна стонала и жаловалась, что страшная собака всю ночь валяла ее в пыли.
        - Пасть больше, чем у волкодава! Глаза горят огнем! - красочно расписывала она ночной кошмар, - я утром едва глаза продрала, сразу все вокруг ощупала - сухая осталась или нет.
        Вторая нянька недоверчиво хмыкнула:
        - Я думала ты, как всегда, белье леди Виллены стирать принесла!
        - Нет, она сухая нынче, а вот мне и рубаху стирать надо, и простыни, и тюфяк сушить!
        Директриса заглянула к Александрине после обеда и нашла девушку удивительно спокойной и собранной.
        - Доброго дня, Лина! - госпожа Мафалда пристально вгляделась в лицо воспитанницы.
        - Доброго дня, госпожа директриса!
        Девушка чуть улыбнулась, радуясь новому впечатлению, а потом осторожно рассказала своей внезапной покровительнице о том, что произошло ночью.
        - Значит, твой дар изменил не только цвет, - задумчиво произнесла почтенная дама, узнав новости, - так это благодаря тебе, этим утром все сияют, классные дамы довольны жизнью, и нет мокрых простыней в младшем классе? Александрина, я уже готова предложить тебе работу, - серьезно продолжила директриса.
        - Я не буду писать прошение Его Величеству. Не хочу быть обузой своей семье, - так же серьезно ответила воспитанница, - поэтому Ваше предложение будет мне очень кстати.
        - Тебе нужно закончить обучение, получить диплом школы и немного разобраться со своими силами. Давай сделаем так, - поразмыслив, сказала госпожа Мафалда, - я дам тебе разрешение на свободное передвижение по Школе и отменю занятия бытовой магией, как будто лекарь запретил тебе магичить из-за перенапряжения. А ты будешь разгонять страхи у тех, кто живет тут и учится. Жалование назначу, как ночной дежурной - на платья и книги тебе хватит, а дальше видно будет!
        С той поры Александрина получила возможность бродить ночами по всему корпусу и с первого же жалования заказала себе туфельки, подбитые войлоком.
        Тайная служба Его Величества появилась в жизни молодой темной феи только через два года. Директриса Мафалда сдержала все свои обещания: ее родственник научил Лину сохранять и разумно использовать магическую энергию, обучил некоторым защитным приемам и даже принес списанные учебники из библиотеки Академии.
        - Больше я ничем не могу Вам помочь, леди Роден, - серьезно сказал он, прощаясь, - теперь все зависит только от практики и накопленного опыта. Могу дать лишь маленький совет: ведите дневник, записывайте все Ваши попытки сбросить проклятие, или обуздать силы. Когда-нибудь это может помочь Вашим потомкам.
        Александрина грустно улыбнулась на прощание и вручила лорду Брианну записную книжку в красиво вышитой обложке, на память. Она знала, что больше они не увидятся - молодой магистр отправлялся на исследовательскую практику в один из Королевских Университетов и, скорее всего, останется там преподавать.
        Позже она узнала, что именно лорд Брианн и рассказал своему куратору про необычное проклятие, лежащее на ее фамилии. Да еще привел девушку как пример практического использования темной магии. Внезапный визит Тайного Советника в Школу, стал для Лины ее собственным страхом. Чиновник, планировал немедля увезти девушку в здание Тайного Сыска, и, вероятно, завербовать юную магичку на постоянную службу. Однако этот пугающий мужчина в блестящем мундире столкнулся с непреодолимым препятствием в лице директрисы.
        Почтенная дама сразу окоротила служебный пыл служаки, сообщив, что госпожа Александрина Роден уже служит Короне, ведь Школа для Юных Леди является Королевским пансионом.
        - Отлично! Значит, мы переводим юную даму под нашу юрисдикцию, - обрадовался Советник, мысленно потирая руки.
        Еще бы, отыскать такую редкость - Темную, способную отгонять или насылать кошмары! Да если она сумеет запугать кое-кого из тех, кто упирается, не желая уступать ни медяка… Но госпожа Мафалда выложила козырь, который они с Александриной подготовили незадолго до выпуска девушки из пансиона: магически заверенный контракт, по которому госпожа Роден обязуется отработать пять лет в Школе под руководством действующей директрисы.
        Бумагу со всеми уточнениями посоветовал оформить другой родственник госпожи Мафалды, весьма опытный адвокат, жена которого стала спокойно спать после визита Александрины в их столичный дом.
        - Кроме того, - директриса вперила ясные голубые глаза в незваного гостя, - я готова воспользоваться своим правом и обратиться лично к Его Величеству, требуя неприкосновенности для дочери благородного рода, попавшей в трудные обстоятельства.
        Советник поморщился. Упущение. Не узнал даму сразу, а ведь когда-то они встречались в королевском дворце. Правда, тогда госпожа Мафалда звалась леди Ми… лучше не вспоминать. А главное, лучше не знать, как блестящая светская дама, фаворитка Его Величества очутилась в этой Школе. Хотя вот и подсказка - один раз в год обратиться к сюзерену с личной просьбой может…мать бастарда!
        Видимо, лицо удержать не удалось. Сухопарая седовласая дама склонилась ближе к чиновнику и ледяным тоном повторила:
        - Я воспользуюсь своим правом, если Вы попытаетесь вырвать девочку отсюда.
        Советник сдался. Он мысленно ругал себя за то, что заранее не изучил окружение потенциальной Темной. Кто же знал? Всего лишь слух, мелькнувший за игрой в карты. Светлая, сменившая вектор силы из-за проклятия. Таких его ведомство любило. Растерянные и одинокие они становились отличными кандидатурами для любой сложной, опасной или просто скучной работы. Да у него половина отдела такие вот отщепенцы! Заскочил в Школу по дороге с заседания, намереваясь лишь взглянуть на девушку, и, возможно, предложить ей сотрудничество. Но всё пошло не так…
        Кто же знал, что на встречу ему выйдет сильная, собранная и явно опытная фея? Ее крылья еще не раскрылись, но колыхались невидимыми потоками воздуха за спиной, точно шлейф. Аура пылала мрачным темным огнем, а возле подола крутились тени, которых он, как светлый, разглядеть не мог, но вот неправильное движение юбок, наблюдательный мужчина отметил.
        Молча выслушала, крепко сжав тонкие руки, затем жестом подозвала служанку, маячившую у двери:
        - Пригласи, пожалуйста, госпожу Мафалду…
        И все, он проиграл, не успев представить, как эта бледная немочь одним касанием ладони заставляет бледнеть самых суровых противников Его Величества.
        Со временем визит чиновника стерся, скрылся за чередой дней. Александрина не знала, чем директриса припугнула его, но госпожа Мафалда честно ей сказала:
        - Я выиграла для тебя несколько лет, Лина. Учись, обуздывай свою силу, ибо наступит день, когда я не смогу тебе помочь.
        Девушка накрепко запомнила эти слова и большую часть свободного времени посвящала занятиям. Сначала осторожно, пробуя сделать что-то магией без привлечения страхов. Как смеялся господин Брианн, когда маленькая комнатка, выделенная им для занятий, вдруг украсилась траурными сердечками, обсыпанными серебристой пыльцой!
        Потом, когда сила стала прибывать, словно вода в паводок, молодой магистр перестал смеяться. Он стал приносить накопители и учить её сбрасывать излишки сил, поясняя:
        - Стихийникам всегда проще контролировать силы, избавляясь от излишков магии, госпожа Александрина. Их можно вернуть своей стихии, или поиграть с противоположной. Огневики любят кричать, выпуская избыток в воздух, водники кипятят воду, воздушники устраивают танец искр или ураган, те кому подчиняется земля, двигают камни. Сложнее всего менталистам… Одна истерика сверхталантливого студента едва не выжгла мозги всему корпусу общежития, несмотря на то, что там прямо в стены встроены подавители.
        - Но как же они справляются? - чуть испуганно спросила девушка, глядя, как молочно-белый кусок янтаря наливается темнотой под ее руками.
        - Менталистам помогает сама природа. Они легко успокаиваются, опустив руки в воду, или погрев их у огня. Есть любители длинных прогулок на свежем воздухе, есть те, кто готов сутками копаться в земле, высаживая цветочки. Недавно профессор Вортан открыл целительное воздействие мелких животных, в частности, кошек и собак.
        Александрина понимающе кивнула: собак она любила. В их загородном поместье всегда держали грациозных и сильных охотничьих псов. Отец часто бывал на псарне, учил ее выбирать щенков, прослеживать породу… Мать ругалась, говорила, что это мужская забава и холила свою белоснежную породистую кошку, привезенную из родительского дома. Тогда все было просто и весело…
        Загрустив, Лина не заметила, что расслабилась и перестала контролировать поток магии, накопитель задымился под ее рукой, остро запахло хвойным лесом и огнем. К счастью, магистр успел перехватить ее кисть и перебросить на второй накопитель, прихваченный просто на всякий случай.
        - Госпожа Александрина! - огорченно воскликнул он, обнаружив оплавленный янтарный слиток, прожженный стол и траурную бахрому на собственном камзоле.
        - Прошу прощения, господин Брианн, - девушка постаралась применить самое простое бытовое заклинание, очищающее одежду от случайных пятен, но поток магии превратился в темное облако, наполненное зубастыми тенями.
        Магистр побледнел, но сумел удержаться от лишних движений:
        - Госпожа Александрина, я не нападаю на Вас, отзовите тени!
        Растерянная девушка просто хлопнула ладонью по юбке, словно подзывала к себе собаку и облако послушно улеглось у ее ног. Господин Брианн облегченно выдохнул, утер холодный пот и попросил:
        - Не нужно применять магию, пока Вы не научились ее контролировать.
        Лина виновато пообещала быть осторожной.
        - Накопители полны, - вернулся к заданию магистр, - теперь попробуйте взять крошку из своего резерва и убрать кляксу с этого листа.
        Девушка попыталась. Вместо одной кляксы стало две.
        - Еще раз, - не выдавая эмоций, попросил Бренн.
        Лист залился чернотой, на которой проступили белые буквы.
        - Оригинально, - улыбнулся молодой человек, - а теперь попробуйте иначе…
        Глава 5
        День за днем, час за часом простые заклинания, повторяющиеся действия, тоска… Александрина отдыхала ночью, бесшумно скользя между детских кроваток, отгоняя страхи, утирая слезы, наполняя сны покоем. Кухарка перестала ворчать, и еда стала вкуснее, юная преподавательница танцев забыла о тоске по дому и буквально порхала по Школе, готовя воспитанниц к первому королевскому балу. Две скучные старые девы - преподавательницы рукоделия - внезапно полюбили длинные прогулки, а потом одна за другой вышли замуж… Даже госпожа Мафалда смягчилась, и на ее строгом лице стала чаще появляться улыбка.
        Между тем политическая обстановка в стране менялась. Старый король задумал отойти от дел и передать бразды правления наследнику. Кронпринцу было тридцать лет, он был женат имел сына, и с любой точки зрения мог принять страну под свою руку. Но Его Величество собирался передать страну в лучшем состоянии, поэтому были проведены проверки всех министерств и ведомств, всюду шли ревизии, составлялись отчеты, начищались медные ручки и хрустальные люстры. Высоких комиссий не избежала даже Королевская Школа для Юных Леди - тоже ведь королевское учреждение!
        Лина к тому времени уже освоила свой дар, приняла его и даже получила лицензию на магическую деятельность. Госпожа Мафалда чтила закон и приглашала преподавать в Школу лишь одобренных Короной специалистов. Эта бумага и привлекла внимание проверяющих. Высокие лорды переглянулись, отложили бумаги госпожи Александрины Роден в сторону, а потом коротко переговорили с директрисой.
        Здесь почтенная дама не стала ничего скрывать и рассказала все, как есть, правда, добавила:
        - Благодаря госпоже Роден, за последние три года в нашей Школе не погиб ни один ребенок. Девушки выходят отсюда воспитанными, спокойными, из них получаются отличные жены для дворян и офицеров королевства. Здоровые и преданные Короне.
        - Благодарим за информацию, госпожа Мафалда, - мужчина лет тридцати пяти еще раз взглянул на бумаги Темной и распорядился: - мы оставим госпожу Александрину на прежнем месте, но попросим об услуге.
        Директриса напряглась. Этого мужчину она знала плохо - лорд Кавендиш, один из приятелей кронпринца. Когда она покинула двор навсегда, он был еще мальчиком-пажом, а теперь перед ней сидел уверенный в себе мужчина, занимающий важный пост при Малом Дворе. Если она правильно расшифровала намеки, которые добрались до нее через третьи руки Кавендиш будет шефом безопасности нового королевского Двора. Но почему столь высокопоставленный лорд инспектирует простую благотворительную школу? Пусть и Королевскую?
        Внезапно женщина поняла в чем дело, но времени предупредить Александрину у нее не осталось. Гневный взгляд бывшей придворной дамы оставил безопасника равнодушным. Зато он сполна оценил ауру вошедшей Александрины и моментально закрылся. Лина заметила его действие сразу, но промолчала. Она не ждала приглашения в кабинет директрисы - зачем высокой комиссии ночная воспитательница? Но ее позвали.
        Несколько пожилых утомленных лордов смотрели на нее с равнодушием старости, много повидавшей на своем веку. Их ауры уже не сверкали чистой силой и молодостью, зато были покрыты узорами защитных плетений, а одеяния сияли скромным блеском артефактов и накопителей. Маги, аристократы, привыкшие повелевать и легко пользоваться своими и чужими силами. Их учили с ранних лет и потому они даже не вздрогнули, когда в комнату вошла бледная молодая женщина в строгом синем платье, за спиной которой тянулся шлейф Тьмы. Только самый молодой мужчина среагировал моментально - закрылся и даже попытался ощетинится в ее сторону.
        Лина спокойно стояла, глядя на членов комиссии. Они все гораздо сильнее ее, опытнее, жестче. Они привыкли распоряжаться чужими судьбами, казнить и миловать, принимать решения от которых зависят судьбы десятков, а то и сотен тысяч людей. Она лишь песчинка в их глазах, но песчинка интересная. Вон, как хмурится молодой, глядя ей за спину. Да преподаватель бытовой магии объяснил ей однажды за чашкой кофе, что темный шлейф у нее за спиной - это потенциальное воплощение ее силы. Сохранит в себе склонность к добру - в один из дней шлейф станет крыльями, станет использовать магию из корысти, зависти или подлых чувств - темная дымка свернется в рога.
        - Добрый день, милорды, - вежливо поздоровалась Александрина, стараясь не обращать внимание на тех тварей, что тянулись к ней от незнакомцев.
        - Добрый день, госпожа Роден, - заговорил все же молодой. - Мы ознакомились с Вашей лицензией, - тут маг выдержал паузу, вероятно, надеясь смутить девушку.
        Лина не дрогнула. В отличие от большинства директрис благотворительных Школ, госпожа Мафалда считала неправильным лишать юных леди мужского общества. В Школе были преподаватели мужчины. Все в возрасте и счастливо женатые, но были. Кроме того, каждый месяц старшие классы выезжали на детский бал в Кадетский Корпус. Девушек непременно сопровождали воспитатели, в том числе Александрина, ведь страх перед первым балом, танцами или общением с незнакомыми статными кадетами - это тоже страх. Так что девушка имела опыт общения с суровыми отставными военными, исполняющими роли дядек при шустрых юнцах, и не боялась.
        Поняв, что Александрина просто спокойно ждет продолжения его слов, лорд Кавендиш решил применить другую тактику:
        - Согласно пункту, пятнадцать дробь три Магического Кодекса, Вы являетесь военнообязанной, должной прибыть на службу по достижении Вами восемнадцати лет.
        Пауза была долгой, но Лина не собиралась выкладывать свои козыри сразу. Пусть этот яркий брюнет с карими глазами сначала выложит свои.
        - Подпункты шестнадцать и восемнадцать, - чуть поскучневшим тоном продолжил лорд, - дают Вам право на отсрочку службы в связи с замужеством или беременностью, Вы ведь не замужем?
        - Нет, милорд, - так же ровно ответила девушка.
        - Наказание за нарушение этих пунктов предусмотрено статьей двадцать шестой Магического Кодекса, - тон лорда стал особенно неприятным и протяжным, - оно включает в себя штраф до трех тысяч золотых, изымание имущества в пользу Короны, а также заключение в магическую тюрьму сроком на шесть месяцев! - последнее Кавендиш произнес, глядя Лине в глаза и тут же разочарованно прищурился, не найдя в них страха или особенного волнения.
        Погладив здоровенную тварь, которая толкала ее лбом в колено, Александрина четко ответила:
        - Все перечисленные Вами кары, милорд, падают на голову мага, не объявившего о своей силе, избегающего налогов, либо отказавшегося служить Короне. Я же получила лицензию, что, согласно пунктам трудового кодекса, является объявлением о сфере деятельности, и поступила на службу в учреждение, напрямую финансируемое Короной, чтобы вести в нем полезную для жителей империи деятельность. Отчет о выплате налогов есть у нашего казначея.
        Молодой инспектор скрежетнул зубами и явно собрался воздействовать на упрямицу какими-то совсем уж убойными аргументами, но старичок, сидящий рядом с ним, чуть коснулся рукава его мундира и поднял на Александрину выцветшие голубые глаза:
        - Похвально, когда столь юная дама знает законы и умеет удерживать свою силу. Мой коллега всего лишь хотел предложить Вам подписать договор о сотрудничестве с королевской Тайной службой.
        Лина напряглась, а старичок продолжал успокаивающе журчать, затягивая сознание сладкой патокой:
        - Возможно, разовые посещения некоторых людей, страдающих от недостатка сна. Или подтверждение, что человек действительно испуган, а не отравлен. То, что не затруднит Вас, но принесет пользу королевству.
        Девушка облизнула разом высохшие губы, погладила колючки жмущегося к ней монстра и попыталась получить подсказку от госпожи Мафалды, привычно найдя взглядом наставницу, но та, сжав губы, смотрела в стол. Ясно, она тоже под воздействием этого добродушного пожилого лорда с румяными розовыми щеками и добрыми глазами всеобщего дедушки. Подсказки не будет, хотя… наставница чуть шевельнула пальцами, словно пересчитывала монеты.
        - Надеюсь, в этом договоре предусмотрена щедрая оплата, милорд, - прямо заявила девушка, усилием воли стряхивая невидимые и невесомые клейкие нити. После чего строго обвела взглядом комиссию и вдохновенно добавила: - семья от меня отказалась.
        Невысказанную мысль присутствующие уловили - воздействовать через родственников на Темную не получится.
        - Поэтому я хочу скопить приданное, - вдохновенно продолжила Лина, - ведь нашему королевству нужны сильные маги, пусть и темные.
        Мужчины как-то разом расслабились. Приданное, деньги за службу - это они понимали. Лину пригласили взглянуть на договор, обсудили пару сомнительных пунктов, внесли требование обязательной оплаты не ниже ее жалования и даже компенсацию пансиону пообещали. Росчерк магического пера, и все:
        - Можете идти, госпожа Александрина, когда Ваши способности понадобятся, мы за Вами пришлем! - милостиво отпустил ее пожилой лорд в скромном темном камзоле.
        Интересно, кто он? Выглядит скромнее всех, но, принимая решение, все неосознанно поворачиваются к нему, словно ожидают его одобрения. А вот лорд Кавендиш проводил ее недоверчивым взглядом и уточнил:
        - Проверять способности госпожи Роден не будем?
        Старички с сомнением поджали губы, им надоел темный кабинет, утомили жесткие стулья, а этот молодой да ранний… Все это так явно читалось на их лицах, что Лина внезапно решила с озорничать - снова погладила ту шипастую тварюшку, которая так и не отошла от ее юбки, потом склонилась и шепнула:
        - Приснись сегодня своему хозяину и объясни ему, что женщин обижать нельзя!
        Темный шлейф за ее плечами шевельнулся, а жуткого вида монстр занял место у ног лорда.
        - Сегодня ночью Вы сможете убедиться в моих силах, милорд, - вежливо улыбнулась Александрина, а затем, исполнив скромный книксен, девушка вышла, оставив мужчин и директрису одних.
        - Что эта… девушка себе позволяет? - сердито спросил Кавендиш у госпожи Мафалды.
        - Вы усомнились в ее способностях милорд, и у Вас будет время в них убедиться, - ехидно ответила та, радуясь, что ее уловка сработала.
        Пожилые лорды уже вставали, собирая бумаги, прощаясь с директрисой. Только на крыльце они позволили себе парочку насмешливых взглядов в сторону молодого коллеги - чертовски приятно усадить такого молодца в лужу! Пусть и чужими руками.
        - Думаю, у Вас будет незабываемая ночь, Кавендиш! - еле сдерживая смех, проговорил лорд Блитшоп.
        - Поделитесь потом впечатлениями, - добавил лорд Лиарн, - мне же нужно внести в бумаги силу воздействия нашей новой сотрудницы.
        - Да-да, мы все будем ждать Вашего отчета, - веско припечатал старый Гинзбург, беря понюшку табаку.
        Кавендиш поморщился - связываться с пожилыми лордами не хотелось, девчонку прищучить тоже не вышло - если он сейчас попытается ей отомстить засмеют. Да и что она ему сделает? Его дом прикрыт от всех видов воздействий, а уж кабинет и подавно. Решено: он проведет ночь в кабинете за работой, спать не будет, а к утру воздействие, наверняка, развеется. Прощаясь с коллегами, он удовлетворённо хмыкнул, довольный своей идеей.
        Утром мужчина спал, уткнувшись лицом в бумаги, стопками лежащие на его столе. Спал и вздрагивал во сне. Когда ординарец осмелился войти к начальнику с утренним чаем на подносе, Кавендиш очнулся, едва сдержав крик. Встал, глянул мутными глазами на стол, на поднос, пошатываясь, пересек кабинет, скрывшись в небольшой купальне, устроенной рядом как раз на подобный случай.
        Ледяная вода помогла. Через пятнадцать минут мужчина вернулся в кабинет, обнаженным до пояса, вытирая влажные волосы полотенцем. Горячий чай восстановил его самообладание. Лорд распорядился подать чистую рубашку и камзол:
        - Я еду домой, Михель! - сообщил он и добавил: - Запомни, никогда не сомневайся в способностях женщины! Мстят они ужасно!
        Ординарец подал чистые вещи, помог натянуть камзол и стянуть волосы лентой, а потом робко уточнил:
        - Как же они мстят, Ваша светлость?
        Кавендиш нахмурил было выразительные брови, но всё-таки признался:
        - Все время, которое я спал, мне снилась богомерзкая тварь в платье с воротничком, как у моей гувернантки. Она била меня линейкой по пальцам и требовала, чтобы я писал на доске тысячу раз «никогда не обижай женщин»!
        Михель содрогнулся и поспешил проводить лорда до двери.
        Глава 6
        Некоторое время после визита комиссии Лина опасалась, что лорд Кавендиш припомнит ей бессонную ночь, но мужчина оказался снисходительным. Или просто счел ниже своего достоинства мстить какой-то девчонке, пусть и Темной.
        Зато спустя всего неделю, в Школе стали появляться люди с короткими записками от королевской тайной службы. Ничего сложного, ничего опасного - проверить сон, убрать страх, выяснить куда человек спрятал папку определенного цвета… Все это не утомляло, зато приятно пополняло ее личный счет. Вот только было ощущение, что эти легкие случаи лишь подготовка к чему-то большему. Время текло незаметно, и вот, наконец, пришло это письмо. Ее приглашали лично навестить лорда Кавендиша в здании управления Двора. Рекомендовали на входе сразу обратиться к его секретарю.
        Госпожа Мафалда еще раз перечла короткие строчки и, вздохнув, сказала:
        - Думаю, тебе стоит собрать вещи, Александрина.
        - Вы предлагаете мне бежать? - удивилась девушка.
        - Нет, - немолодая дама чуть улыбнулась, пододвигая подопечной тарелку с медом. - Просто опыт подсказывает мне, что на этот раз твое задание будет проходить вне стен школы, и отказаться ты не сможешь. Одежду упакуют горничные, и я пришлю ее на любой адрес, но есть же еще личные вещи, мелочи… в общем, смотри сама. Завтра в полдень тебя ждут, значит, стоит выехать заранее, ведь в центре всегда такое оживленное движение.
        Лина не стала спорить. Действительно, платья может уложить горничная, которая за ними следит, а вот книги по магии, артефакты-накопители, созданные ею самой обереги, отгоняющие дурные сны - все это лучше упаковать лично. Если они окажутся слишком мнительными, просто воспользуется случаем, возьмет отпуск и съездит к морю, как давно собиралась.
        Остаток дня прошел в сборах, а ночью девушка, выполняя свой долг, бесшумно скользила между кроватками, поправляя одеяла, отгоняя страхи, навевая покой. Большая часть сил ушла в амулеты, которые она научилась делать под руководством преподавательницы рукоделия: каменная бусинка в паутине силовых ниток. Ничего сложного, если напитать силой и дать приказ отгонять страхи, только силу нужно вливать довольно часто.
        На рассвете Александрина ушла к себе, проверила саквояж и прилегла отдохнуть. На этот раз будить ее пришла сама госпожа Мафалда. Директриса дробно постучала в двери и напомнила:
        - Лина, коляска уже у крыльца!
        Очнувшись от короткого сна, девушка вскочила, умылась холодной водой, быстро собрала волосы в привычный пучок и закрепила бархатной лентой. Глянула в зеркало и осталась довольна - все, как всегда. Строгий белоснежный воротничок, скреплённый небольшой брошью-камеей, подаренной директрисой на день окончания Школы, скрывает шею и подчеркивает бледность лица. Платье она выбрала светло-серое, утреннее. По правде сказать, столь светлый туалет был в ее гардеробе единственным, ведь она редко покидала свою комнату раньше пятичасового чая.
        Теперь шляпка. Модная, как ей говорили, серебристая вуалетка, закрепленная на овальном кусочке фетра. Бархатный бантик, мелкие белые цветы, сумочка на шелковом шнурке, перчатки, а вот саквояж придется доверить служанке, даме не пристало самой носить тяжести. Глубокий вздох - она готова!
        Директриса тоже придирчиво оценила внешний вид подопечной и одобрительно кивнула:
        - Прекрасно, Александрина, - потом порывисто обняла: - я буду надеяться, что ты все же вернешься!
        Девушка быстро спустилась по лестнице, огляделась, едва не свернула привычно к дортуарам. Но нет, швейцар, почтенного вида отставной военный, с поклоном распахнул перед нею входную дверь:
        - Всего доброго, госпожа Александрина, - сказал он.
        Лину отчего-то морозом продрало по коже от этих слов. Глаза, непривыкшие к солнцу, сразу прищурились, слишком теплый и ароматный воздух ворвался в легкие, а уличный шум заставил покачнуться. Она успела позабыть, что на здании Школы лежит полог, защищающий воспитанниц от воздействия внешнего мира. Нет, она бывала на свежем воздухе - каждый вечер, перед ночной сменой гуляла в саду, но сад тоже был прикрыт от всего и еще эти люди… Множество незнакомых людей шли мимо, разглядывая опрятную коляску с гербом Школы. Кое-кто осмеливался смотреть прямо на нее, а какой-то расфранченный молодчик одобрительно хмыкнул, оценив взглядом тоненькую талию, затянутую в строгий корсет.
        Девушка рассердилась. Невидимый шлейф за ее спиной распахнулся и начал скручиваться, разгоняя чувствительных к проявлению магии птиц. К счастью, в этот момент ее снова отвлекли: кучер распахнул перед ней дверцу коляски, а служанка вынесла саквояж и не слишком почтительно бухнула его на специальную полку. Лина выдохнула, закрыла глаза, возвращая себе концентрацию, и как молитву повторила про себя:
        - Это недолго. Я скоро вернусь.
        Потом девушка села в экипаж, и постаралась увидеть в окружающем ее сияющем солнечном дне что-то хорошее. Высокое синее небо, яркое солнце. Ей тепло, она удобно сидит и с интересом сама разглядывает толпу. Оказывается, она уже очень давно не выходила в город. Правда, иногда в выходной она добиралась до книжной лавки, но вечером обычно было тише. Кроме того, в таких выходах, по традиции, ее сопровождал школьный слуга, или рядом шла парочка немолодых преподавательниц, увлекающихся сентиментальными романами. А теперь она одна днем едет в незнакомое место…
        Александрина поежилась и с удивлением припомнила, что когда-то она любила бывать в толпе, гулять подпрыгивая по широким городским улицам, глазеть на витрины, есть мороженое, сладко облизывая пальцы. Когда она успела стать такой нелюдимой? Теперь прохожие вызывали у нее лишь беспокойство, а некоторые и раздражение. Куда интереснее было играть с монстрами, бродить в чужих снах и пить чай с госпожой Мафалдой, слушая ее рассказы о придворной жизни.
        Директриса мало рассказывала о себе, зато со вкусом давала краткие и емкие характеристики многим придворным. Она откуда-то знала множество забавных анекдотов про известных лордов и леди, регулярно появляющихся на страницах газет. Нет, юным воспитанницам Школы газеты, конечно, не давали, зато классные дамы любили за вечерним чаем пошуршать остро пахнущими краской листами, а затем обсудить свежие новости.
        Отвлекшись на свои мысли, девушка не сразу заметила, что коляска уже стоит, кучер распахнул дверцу и ждет, пока она встанет. Здание, куда ей предстояло войти, выглядело…неприятным. Огромное, и какое-то неуклюжее. Серые стены с черной облицовкой вокруг окон и дверей, на тротуаре стоит служака в полной форме на такой-то жаре! А еще это здание буквально облепили сумрачные твари. Они не могли бывать на таком ярком солнце, зато из каждого притененного уголка торчали любопытные глаза, щупальца или нос. Все они тянулись к Лине, словно выпрашивали подачку. Двигаясь вдоль фасада, она даже касалась их кончиками пальцев, считывая те страхи, что эти твари несли своим владельцам. Здесь хватало самых разных кошмаров - от страха обмочится во время парада до кровавой мути, увиденной однажды храбрым гвардейцем в болотце, где поселились хищные звери, сбежавшие из королевского зоопарка.
        Худощавый юноша в черной форме и с папкой в руках стоял у двери. Едва Александрина подошла ближе, он обратился к ней:
        - Госпожа Роден?
        - Да!
        - Лорд Кавендиш ждет Вас! Прошу, следуйте за мной!
        Наверное, обычные люди, попадая в эти мрачные коридоры, падали духом, Лина же, напротив, приободрилась - прохладно, сумрачно и вокруг полно ее подопечных! Ординарец все шел и шел. Поначалу девушка торопилась за его размашистым шагом, потом немного утомилась и сбавила ход, а вскоре обратила внимание на то, что уже третий раз проходит мимо особенно грустного чудика похожего на оплавленную свечку.
        - Сударь! - девушка остановилась и возмущённо ткнула рукой в угол: - мы уже второй раз проходим мимо моего носового платка. Значит, пятый раз топчемся в этом коридоре. Это приказ начальства, или Ваша собственная инициатива?
        Ординарец побледнел, сглотнул и сознался:
        - Милорд приказал погулять тут с полчасика.
        - Ах, вот как! - Лина огляделась, увидела в углу колченогий стул, приткнула его к стене так, чтобы не шатался, и села: - можете отправляться к своему лорду и сообщить, что я нагулялась. У меня болят ноги, и кружится голова. Если он желает поговорить со мной, пусть сам сюда приходит!
        - Но, госпожа Роден! - на лице молодого человека смешались ужас, любопытство и…зависть?
        - Если лорду Кавендишу не до меня, я с удовольствием вернусь в Школу и попрошу не беспокоить меня ближайшие полгода.
        Парень непонимающе вытаращился на чересчур смелую посетительницу, поэтому Александрина сочла нужным пояснить:
        - В договоре указано, что за моей помощью тайная служба может обращаться не чаще раза в месяц. В этом году это двенадцатый раз. Последний.
        Ординарец торопливо ушел, а девушка прикрыла глаза и протянула руки к тем призрачным монстрам, которые в изобилии водились в этих коридорах. Такая бойкость и дерзость дорого ей встали - тьма клубилась вокруг. Лучшим решением будет сбросить часть силы в накопитель, а остатками подкормить монстров, чтобы вновь отправить их на рандеву с невежливым лордом, но нельзя…
        С легким вздохом Александрина щелкнула застежкой сумочки, доставая припасенные кристаллы. Вообще, на кухне Школы давно экономили на дровах, используя заряженные ею спиральные накопители для подогрева воды и кипячения белья. Небольшой виток медной проволоки с кусочком янтаря или обсидиана - не дешево, но повозка дров стоит дороже, а сгорает быстрее.
        Сжав спираль ладонями, девушка прикрыла глаза и сосредоточилась. Сила потекла по виткам меди, унося раздражение и гнев. Каменная бусинка нагрелась, Лина, не глядя, развела руки, позволив артефакту упасть в глубину бархатного мешка, вытянула из-за манжеты второй, потом третий… На четвертом открыла глаза и увидела, что напротив нее стоит лорд Кавендиш и пристально наблюдает за каждым ее движением.
        Спрятав полузаряженный накопитель в сумку, Александрина молча уставилась на мужчину, нарушая все приличия, принятые в высшем обществе. Но в крови еще бурлил гнев, поэтому она позволила невысказанному вопросу повиснуть между ними.
        - Так вот как Вы справляетесь с излишками сил, - как ни в чем не бывало заявил лорд, рассматривая девушку с энтузиастом юнца, изловившего бабочку. Одно мановение ресниц, и мужчина изменился - вместо любопытного подростка в коридоре стоял человек, облеченный властью, знающий, что делает и для чего. - Простите за долгую прогулку, госпожа Роден, - спокойно произнёс он, - я должен был знать, как Вы справитесь со своей силой и со своим гневом. Это важно для нашего будущего сотрудничества.
        Александрина встала, холодно оглядела лорда и прячущегося за ним ординарца:
        - Я не уверена, что наше сотрудничество состоится, - прямо заявила она. - Будь на моем месте необученная фея, Вам пришлось бы заново строить здание.
        - Я рад, что на этом месте именно Вы, - вновь чуть насмешливо ответил Кавендиш, разозлив ее еще больше.
        Однако в следующий момент лорд вежливо предложил девушке руку:
        - Прошу Вас, госпожа Роден дойти до моего кабинета, то что я собираюсь Вам сказать имеет самый высокий статус секретности, - при этом Кавендиш ненавязчиво продемонстрировал ей перстень с королевской короной, намекая на уровень тайны.
        Александрина все же бросила на мужчину сердитый взгляд, но без возражений поднялась и двинулась по коридору, уже опираясь на его локоть. Сумеречные монстры отступали при виде этой странной пары - сияющий скрытым светом мужчина и окутанная сумраком бледная женщина неторопливо дошли до поворота. Лорд одним движением снял сложный морок и открыл перед Линой массивную дверь.
        Перед девушкой предстало узкое скучное помещение без окон. Здесь стояли стол, стул и очень неудобного вида кожаный диван.
        - Михель, ты в приемной! - коротко распорядился Кавендиш, и ординарец, неслышно следующий за ними, негромко щелкнул каблуками.
        - Прошу Вас, госпожа Роден, - проговорил советник, открывая вторую дверь.
        За ней было гораздо светлее и уютнее. Просторное помещение опоясывали книжные полки, за спинкой высокого кресла висел портрет Его Величества, а ноги сразу утонули в толстом ковре. Александрина едва слышно вздохнула. Она предполагала, что на нее попытаются произвести впечатление пышным интерьером, тяжелыми портьерами и массивным столом с отделкой из позолоченной бронзы. Конечно, обстановка подавляла, но Кавендиш бросил перчатки на маленький столик у двери, выдвинул тяжелое кресло и сказал:
        - Прошу Вас, присаживайтесь, госпожа Роден, и не обращайте внимание на эту мишуру. Просто мой официальный кабинет самое защищенное в этом здании место.
        Лина молча села, стиснув сумочку. Несмотря на свою браваду, она все же чувствовала давление, да и просто опасалась того, что скажет этот высокий и яркий мужчина. А лорд тянул время, перебирая какие-то бумаги, лежащие на столе. Все дурные предчувствия нахлынули разом. Александрина вспомнила учебу и мерно задышала, представляя, как потоки ее силы плавно раскрываются, точно цветок.
        Кавендиш заметил, постоял, наблюдая, как она в доли секунды снова «свернула лепестки» и неожиданно сказал:
        - Это было очень красиво, госпожа Роден, не знал, что Вы настолько уверенно манипулируете своей силой.
        Девушка только плечами пожала - что тут можно было сказать?
        - Итак, я пригласил Вас сюда по очень важному делу. Как Вы уже знаете, наш Король, да хранят его Светлые, решил уступить трон сыну. Наследник готов - это общее мнение, да и сам монарх не оставит сына советами и поддержкой, но… - Тут лорд сделал тяжелую паузу, - есть люди, которые не хотят иметь под боком сильное королевство, не хотят видеть на троне сильного молодого правителя.
        - Вы хотите сказать, что в королевстве существует … заговор? - почти шепотом спросила Александрина.
        - Совершенно верно! Мы получили некоторую информацию, которая совершенно точно указывает нам на нескольких участников. Мы могли бы их арестовать, но есть препятствие, - мужчина замялся, - следы ведут в Кадетский Корпус.
        - Куда? - подобного Лина совершенно не ожидала и потому позволила себе изумиться.
        - Дело в том, - размеренно начал лорд, словно человек сказавший уже самое страшное, - что в кадетском корпусе учатся дети самых знатных фамилий королевства. Есть там, конечно, и сироты, и дети небогатых дворян, сдавшие экзамены «на отлично», но все же, большая часть кадетов принадлежит к лучшим аристократическим семьям.
        Тут Александрина поняла, что рассказ будет долгим и позволила себе выразительно взглянуть на кувшинчик с каким-то напитком. Лорд взгляд перехватил, вероятно, вспомнил долгую прогулку по коридорам и моментально налил в тяжелый хрустальный стаканчик…гранатовый сок. Лина с удовольствием сделала глоток терпкой алой жидкости, а потом подняла на мужчину глаза, показывая, что внимательно слушает.
        - Кадеты часто бывают во дворце на официальных церемониях, - продолжил свой рассказ Кавендиш, - из них набираются пажи для всей королевской фамилии. Молодые люди принимают участие в детских балах принцесс и нередко сразу после корпуса идут служить в гвардию. То есть, они имеют много возможностей увидеть королевскую семью лично и… навредить.
        Тут лорд рассеяно провел рукой по волосам и сам сделал несколько глотков из бокала.
        - Один из кадетов попытался убить Его Величество на церемонии возложения цветов к памятнику всем воинам страны, - выдохнул он.
        - Убить? - Александрина чуть не поперхнулась соком.
        - Да. Мальчика перехватила королева. Она сильная и решительная женщина, но с трудом смогла удержать семилетнего ребенка. От серьезных ран Ее Величество спас плотный корсет. Расследование показало, что этот кадет был обработан магически, но так тонко и незаметно, что узнать об этом мы смогли лишь по косвенным признакам. А на втором допросе он просто покончил с собой.
        - Ребенок? Покончил с собой? - девушка ощутила внезапную дурноту.
        - Да! При том настолько изощренным способом, что мы уверены - ему отдали приказ, которому он не мог сопротивляться, - мрачно сказал Кавендиш.
        - Вы подозревали меня? - задала вопрос Лина, стараясь справиться с волной эмоций, внезапно нахлынувших на нее.
        - Мы Вас сразу проверили, - не таясь, ответил советник. - Ведь вы бываете в Кадетском Корпусе каждый месяц.
        - И что показала проверка? - пальцы девушки крепко сжали пустой стаканчик.
        - Мальчик прибыл в корпус месяц назад. Вы никогда с ним не встречались, поскольку апрельский бал отменили из-за выезда кадетов старших курсов на практику. Однако маг-менталист, первым осматривавший ребенка, подтвердил, что с его сознанием работал темный маг. Очень искусный темный маг. Теперь управление безопасности двора интересуют два вопроса: сколько еще таких мальчиков в кадетском корпусе и где найти этого злоумышленика.
        - Я поняла, - девушка слегка кашлянула, чтобы прочистить охрипшее от волнения горло, - но что Вы хотите от меня?
        - Мы хотим, чтобы Вы временно перешли на работу в Кадетский Корпус и нашли ребенка или детей, на которых оказывается воздействие.
        Александрина открыла рот, чтобы отказаться, но Кавендиш не дал ей и слова вымолвить.
        - Ваш перевод на новую должность будет официальным. Ее Величество несколько раз жаловалась на то, что кадеты не умеют общаться с женщинами. Этикет у них ведет отставной военный, который вбивает основы дисциплины, но мало знает о тонкостях. Поэтому Его Величество распорядился найти преподавателя этикета женского пола и посмотреть, будут ли улучшения. Вы получите прибавку к жалованию, довольствие, форму и даже звание, потому как в кадетском корпусе могут служить только военные, и это прописано в его уставе.
        Тут лорд некстати усмехнулся, и Лину затопило возмущение - ну, как можно смеяться в такой момент?!
        - Гордитесь, госпожа Роден! - продолжал лорд, не обращая внимание на сверкнувшие гневом глаза Лины, - До этого дня военные звания носили только королевы и принцессы крови.
        - Польщена, - ядовито буркнула Александрина, понимая, что от приказа короля отказаться не сможет совершенно точно.
        - Мы даже учли особенность Вашего дара, - примирительно сказал мужчина, - и составили расписания так, что все занятия по этикету будут идти во второй половине дня.
        - То есть, ночью…
        - Ночью кадеты спят, и за ними приглядывают дядьки из числа старослужащих солдат или унтер-офицеров. Однако командир корпуса подписал для Вас личное разрешение находиться в казарме в темное время суток, чтобы Вы могли отыскать заколдованных.
        - Какую же для этого выбрали причину? - удивилась Александрина.
        Вообще, старшие курсы кадетского корпуса это уже молодые мужчины восемнадцати, а то и двадцати лет. Нахождение в спальне молодой незамужней женщины, несомненно, приведет к слухам и толкам.
        - Никакой, - усмехнувшись ответил лорд.
        Девушка собралась возмутиться, но Кавендиш честно добавил:
        - Мы просто не нашли ни одной достойной причины. Поэтому к разрешению прилагается это, - на стол легла длинная каплевидная подвеска из бирюзы.
        - Что это? - Лина даже не попыталась прикоснуться к незнакомой вещичке - некоторые амулеты и артефакты зачаровывались на одного хозяина.
        - Маскировочная сеть. Наденете кулон так, чтобы он соприкасался с телом, и Вас никто не увидит, однако могут услышать, ощутить и заметить, например, открытую дверь или передвинутый стул.
        - То есть, ночные воспитатели не будут знать, что я брожу по дортуару?
        Мужчина поморщился, словно от зубной боли:
        - Это казарма, сударыня, там нет ночных воспитателей, только ночные дежурные и вахтенные. Никто не должен знать, чем Вы занимаетесь, но бумагу держите при себе, на тот случай, если Вас всё-таки заметят.
        Брови Александрины сами собой поползли вверх, стоило ей на миг представить, как толпа полураздетых кадетов, улюлюкая, загоняет в угол невидимое, но вполне осязаемое «привидение». Наверняка, они при этом будут кричать и кидаться тяжелыми армейскими сапогами! Бурное воображение девушки задержалось на моменте, когда она дрожащей рукой протягивает преследователям бумагу, а ее торжественно опутывают сетью и волокут в кабинет начальника Корпуса.
        - Если не справитесь, - тусклым голосом сказал вдруг Кавендиш, - Ваш брат не получит желанное назначение в гвардейский полк. Его документы лежат у меня в столе и только от Вас будет зависеть, получит ли он должность.
        Ноздри девушки гневно раздулись, ленты тумана за спиной вздулись точно паруса, а сумеречные твари, невидимые, но ощущаемые светлым, заметались по кабинету. Казалось, даже воздух сгустился от гнева темной феи, а волосы на голове советника зашевелились, словно их трепал невидимый ветер. Казалось, еще миг, и Александрина взорвется, мановением руки разрушая все вокруг, но нет, внезапно над головой солидного лорда возникла любопытная синичка. Она чирикнула, приземлилась на макушку мужчины и закопалась в волосах, словно собирала материал на гнездо. Советник ничего не заметил, продолжая пристально и тяжело смотреть на девушку.
        От совершенно невероятного зрелища Лина расхохоталась, изумляя Кавендиша еще больше. Он даже предложил ей выпить воды, опасаясь не переборщил ли с угрозами. Кто их девиц разберет? Да еще Темных? Между тем невесомая птаха сделала круг по кабинету, приземлилась на плечо Александрины, дернула ее клювом за ухо и голосом госпожи Мафалды сказала:
        - Что делают хорошие девочки, когда мальчики дергают их за косички?
        Лина помнила этот вопрос еще с той поры, как ее десятилетнюю, испуганную, привезли в Школу. Это были первые слова, которые ей сказала директриса при встрече. Она тогда даже ответила тонким дрожащим голоском:
        - Суют им за шиворот головастиков?
        - Это делают бойкие девочки, - с улыбкой ответила наставница, - а хорошие девочки громко смеются и устраивают чудеса!
        Тогда госпожа директриса просто обсыпала платьице маленькой Лины золотистой пыльцой, которая растаяла через полчаса, но благодаря этому маленькому чуду девочка успокоилась и пошла за воспитательницей в класс, утерев слезы. Вот и сейчас, Александрина успокоилась и ласково погладила синичку. Порождение магии госпожи Мафалды еще раз чирикнуло ей в ухо и растворилось под ее рукой. Лорд удивленно смотрел на девушку, которая вдруг успокоилась, выпрямилась и заявила:
        - Вам не обязательно мне угрожать, милорд, я - верная подданная Короны и готова помочь в поисках преступника. Единственное мое требование, - тут Александрина вздернула подбородок, собираясь настаивать на своем, - не мешать мне использовать в работе те методы, которые я сочту нужными.
        В глазах мужчины появился слегка насмешливый интерес. Конечно, он мастер уловок и недоговорок, но Лина ничего не скрывала. Она услышала совет-подсказку госпожи Мафалды и собиралась применить ее метод. Мальчик дернул тебя за косичку? Посмейся и развлекись!
        Глава 7
        Подписание бумаг о неразглашении прошло гладко. Александрина даже не поморщилась, когда ей пришлось проколоть палец, чтобы оставить на бумаге отпечаток ауры, магии и крови. После Кавендиш вызвал ординарца и приказал:
        - Михель, проводишь госпожу Роден в Кадетский Корпус, проследишь, чтобы ее удобно устроили, а потом съездишь в Школу для юных леди за вещами. Вот распоряжение на довольствие, жалование и обмундирование…
        - Обмундирование? - сознание Лины зацепилось за смутно знакомое слово.
        - Преподавателям Корпуса положена форма. В Вашем случае мундирное платье. Оно было заказано заранее, плюс три пары белья, обувь, плащ, треуголка, и все, что положено к женскому мундиру.
        Последнее лорд выдал торопливо, словно смущаясь, а Михель и вовсе покраснел. Александрине стало любопытно, что же такое интересное положено к женскому мундиру? Не возражая, девушка последовала за ординарцем, но едва за ними закрылась дверь в кабинет лорда, честно предупредила:
        - Снова будете кружить по коридорам, и Ваши сны станут кошмарами на ближайший год.
        Молодой человек содрогнулся и вывел ее из здания-ловушки самым коротким путем.
        Коляски с гербом Школы уже не было. Вместо нее стоял довольно обшарпанный экипаж, похожий на почтовые кареты, которыми Лина прежде ездила в поместье на каникулы. Ее усадили внутрь и дали краткие инструкции:
        - Госпожа Роден, лорд Кавендиш желает скрыть Вашу службу в Школе для юных леди, поэтому предлагает Вам сказать, что Вы приехали из провинции. Скажете, что служили там в частном пансионе мадам Сорго, преподавали этикет и рукоделие.
        - Я очень плохо вышиваю, - с улыбкой ответила на это девушка, - а в Корпусе меня знают, ведь я часто сопровождала девочек на совместные балы.
        - В Кадетском Корпусе Вас никто не попросит вышивать, - уверил ее Михель. - И, думаю, Вас никто не вспомнит, поскольку на таких балах принято пользоваться легким мороком.
        Александрина нахмурилась на мгновение, припомнив, что директриса лично прикалывала каждой воспитаннице розетку в цветах Школы. Сопровождающим такое украшение тоже полагалось. Странно, что она не заметила маскирующих чар.
        - Для чего это делается? - удивилась она.
        - Во избежание некоторых… недоразумений, которые случались раньше. Молодые люди склонны увлекаться…внешним, не учитывая интересы рода, карьеры или простой осторожности.
        Лина на миг задумалась и поняла, что в чем-то согласна с директрисой. Для юного впечатлительного сердца встреч раз в месяц вполне достаточно, чтобы потерять голову, наделать глупостей, о которых придется сожалеть всю жизнь. Помнится, она удивлялась во время учебы, почему на балу каждый раз танцуют другие кавалеры. Потом это забылось, навалились собственные проблемы, а преподаватели не имеют привычки рассматривать «чужих» детей, когда нужен пригляд за своими.
        - Значит, я для всех буду незнакомкой? Это радует, - улыбнулась девушка.
        Под обсуждение некоторых деталей ее «прошлого», карета довезла их до здания Корпуса. Длинное, приземистое, оно было выстроено в виде угловатой буквы «О». Отдельным длинным крылом тянулись конюшни. Они отделяли от улицы просторный плац, тренировочные площадки и сад. Михель велел кучеру подъехать к центральному входу:
        - Сейчас у воспитанников подготовка к занятиям и некоторые тренировки, - пояснил он Лине, - будет лучше, если на Вас не обратят внимание.
        - Мы войдем через парадный вход, и нас не заметят? - удивилась она.
        - Сюда выходят окна больших залов, аудиторий и кабинетов преподавателей, обычные классы и спортивные залы, с другой стороны.
        Сойдя с подножки на мостовую, девушка с интересом осмотрела здание, так непохожее на Школу для юных леди. Солнце уже мягко опустилось к горизонту, так что темная фея чувствовала себя гораздо лучше. А еще внутри бурлила масса противоречивых чувств: хотелось щелкнуть по носу самодовольного лорда Кавендиша, было желание действительно отыскать того, кто покушался на короля, погубив для своей цели ребенка, был страх, ведь жизнь Александрины поменялась внезапно и очень сильно. И где-то в самой глубине ее души разгорался азарт. Сумеет ли она, Темная фея, провести время с интересом, с пользой и… с удовольствием?
        Ординарец не спешил. Дал девушке постоять, полюбоваться окрестностями, потом склонился предлагая руку:
        - Нас уже ждут, госпожа Роден.
        Через минуту они очутились в просторном холле. Там их уже ждал седовласый, но еще крепкий мужчина в зеленом полевом мундире. Ординарец отдал честь и сказал:
        - Госпожа Роден, позвольте Вам представить старшего унтер-офицера Пауля Могга! Он сегодня выполняет обязанности дневного дежурного.
        - Очень приятно, - девушка сдержанно наклонила голову исподтишка рассматривая полутемное помещение, лишенное каких-либо украшений, кроме мозаики на каменном полу и витражных стекол в больших окнах, расположенных высоко под потолком.
        Здесь царила совсем другая атмосфера. Пахло кожей, табаком, лошадьми и ваксой для сапог. Откуда-то чуть-чуть тянуло супом, чернилами и старыми бумагами. Где-то хлопнула дверь, и вскоре на лестнице показался высокий представительный мужчина в генеральском мундире. Пауль Могг и Михель сразу отдали честь, Александрина, поразмыслив, выполнила книксен.
        - Добрый день, господин генерал! По приказу лорда Кавендиша встретил и доставил к Вам госпожу Александрину Роден, Вашего нового преподавателя этикета.
        Генерал вперил в девушку тяжелый взгляд, как бы спрашивая: на кой черт ему сдалась эта бледная девица, нервно комкающая в руках сумочку? Будь Лина простой преподавательницей, даже с некоторым магическим потенциалом, она бы совсем пала духом, но… возле мужчины крутилась парочка таких откормленных тварей, что она позабыла свой страх перед ним, просто протянула руку, позволила ее облизать, а потом коротким жестом отдала команду и монстры, ростом доходящие до плеча генералу, смирно улеглись у ее ног.
        Начальник Кадетского Корпуса нахмурился. Его строгие голубые глаза явно что-то разглядели в новенькой, поэтому он подержал паузу еще мгновение, а потом оттаял:
        - Очень хорошо, Пауль, проводи даму к господину Либнехту, пусть он выдаст обмундирование, довольствие и найдет подходящую комнату. Я пока приму бумаги. Госпожа Роден, как устроитесь, жду Вас в своем кабинете, Пауль Вас проводит.
        Выполнив ещё один безупречный книксен, Александрина последовала за унтер-офицером. Они молча пересекли холл, вышли к лестнице, поднялись на два этажа, потом спустились на три, прошли по коридору, поднялись на один этаж, снова спустились и, наконец, оказались в малюсеньком кабинете, остро пахнущем лежалым сукном, расплавленным сургучом и пеньковыми веревками.
        - Господин штабс-капитан! - козырнул унтер, - по распоряжению генерала Ишимова привел к Вам нового преподавателя по этикету!
        Довольно молодой бледный и очень худой мужчина поднял голову от толстого гроссбуха, мельком глянул на Лину, выпрямился, встал, щелкнул каблуками:
        - Сударыня, позвольте представиться: Доуль Либнехт, местный хранитель сокровищ!
        - Очень приятно, Александрина Роден, новый преподаватель этикета.
        Девушка постаралась улыбнуться полюбезнее, понимая, что перед ней аналог школьной экономки. Именно мистрис Шурх ведала выдачей белья, мыла, ароматных масел и сладостей к чаю. От нее зависело насколько приятно будет заходить в ванную, ложиться в постель и пить пятичасовой чай в своей комнате.
        Очевидно, женщины в Кадетском Корпусе были такой редкостью, что местный эконом, или как там на языке военных называлась его должность, совершенно не знал, как вести себя с дамой, пришедшей получать довольствие. Впрочем, заведя «новенькую» на склад и открыв сразу три разных отчетных книги капитан Либнехт вошел в колею:
        - Вам положено платье мундирное летнее, плащ форменный, треуголка, три пары белья, - тут мужчина чуть смутился и признал: - пришлось для Вас все заказывать отдельно, для дам в армейских мастерских форму не шьют. Сапоги две пары… - бормотал себе под нос эконом, выкладывая на отдельный стол все, что перечислял.
        Александрина рассматривала «довольствие» с интересом. В Кадетском Корпусе служили военные из разных родов войск, и чтобы не вызывать конфликтов всем полагалась одинаковая черная форма с перенесением погонов, нашивок и наград. Поскольку девушке присвоили самое младшее офицерское звание, ее черное платье было украшено лишь узкой алой полоской с единственной звездочкой на воротнике и обшлагах. Таким же образом украшалась треуголка, а плащ был просто черным.
        Перчатки - черные повседневные, алые парадные, так же два шарфа - черный и алый, два ремня для плаща и два пояса для платья.
        - Парадное платье Вам заказано, и будет пошито к окончанию учебного курса, - продолжал объяснять штабс-капитан. - Традиционно торжественный выпуск проходит в день летнего солнцестояния. Все преподаватели обязательно участвуют в параде. Затем идет награждение особенно отличившихся кадетов, вручение премий офицерскому составу. Вечером после церемонии непременно устраивают бал, - глаза мужчины интересно блеснули, а на губах появилась легкая улыбка. - Надеюсь, Вы успеете подготовиться.
        - У нас в Школе проводился выпускной бал, - Лина невольно улыбнулась своим воспоминаниям. - Белые платья, музыка, родственники и друзья…
        Мужчина улыбнулся в ответ и заверил девушку, что кадетский бал так же прекрасен:
        - У многих выпускников есть сестры, невесты, так что белых платьев у нас тоже хватает, - добавил он, выкладывая на стол очередные свертки.
        Белье было деликатно упаковано в бумагу с изящным вензелем столичного дамского ателье. Сапоги внешне выглядели точным подобием офицерских сапог штабс-капитана, но явно были пошиты из мягкой кожи и в целом выглядели более изящно и женственно. К обуви полагалось шесть отрезов ткани: четыре полотняных и два шерстяных. Пока девушка недоуменно их рассматривала, господин Доуль нашел нужным пояснить:
        - Это портянки, госпожа Роден, их наматывают на ноги вместо чулок.
        Девушка удивленно рассмотрела ткань, ничего не поняла и жалобно спросила:
        - Надеюсь, никто не заметит, если я буду ходить в чулках?
        - Заметят! - решительно отверг ее попытку штабс-капитан, - Вам следует научится наматывать портянки, ведь Вы теперь состоите в военном ведомстве.
        - Но кто сможет меня научить? - щеки Александрины слегка зарумянились.
        Смотреть на голые мужские ноги было крайне неприлично, а уж демонстрировать свои… Эконом тоже, кажется, растерялся, но тут за их спинами тихонько прокашлялся унтер-офицер:
        - Так господин штабс-капитан, Магда показать может, прачка наша, она в молодости при полку была.
        Эконом странно хмыкнул, но идею одобрил:
        - Вот видите, госпожа Роден, выход есть. Пауль к Вам Магду пришлет, чтобы к завтрашнему дню Вы были готовы и одеты по всей форме.
        Лина только тихонько вздохнула. Последним офицер выложил на стол небольшой сверток и, низко склонившись над гроссбухом, пробормотал:
        - Это…кхм… для Ваших женских дел.
        Девушка в недоумении взяла пакет, попыталась развернуть, поняла, что мужчины страшно конфузятся и просто сунула его под мышку:
        - Спасибо, господин штабс-капитан. Это все?
        - Денежное довольствие получите в конце месяца, дополнительный паек тоже, распишитесь вот тут, тут и тут…
        Александрина легко подмахнула строчки в гроссбухе, посмотрела, как терпеливый Пауль собирает ее «довольствие» в большую корзину и вышла в коридор, чтобы не мешать.
        Она так увлеклась изучением одежды, что совсем позабыла про своих призрачных друзей. Зверюшки были тут как тут: толпились в коридоре, ползали по стенам, свисали с потолка. Многие из них были маленькими и нестабильными - колыхались, лопались, как мыльные пузыри, распадались на кусочки и собирались вновь, но были и пугающие своим обликом матерые страхи, «украшенные» иглами внутренней боли, рогами настойчивости, окутанные липкой паутиной навязчивости. Таких крупных порождений ночи девушка еще не встречала.
        Ей впервые стала так остро понятна разница между мужским и женским миром: в Школе кошмары прогоняли, испуганной девочке давали успокоительные травы или теплое молоко с медом. Ночная няня могла и посидеть с зареванной малышкой, гладя мокрые от пота кудри, прогоняя даже мелкий, но болезненный страх. В Корпусе страхи скрывали. Очень уж много крутилось вокруг мелких монстров, способных вызвать опасение, что кто-то узнает о дурных снах, или о мучительных воспоминаниях.
        Александрине понадобилось немало сил, чтобы усмирить их, заставить повиноваться или, хотя бы, не рычать угрожающе в ее сторону. Ее сумрачный шлейф бессильно повис, отдав почти все скопленные силы. Поняв, что уже едва держится на ногах, девушка двинулась по коридору к маленькой табуретке в углу. Не дошла, сползла на пол, пачкая платье кровью из носа. Когда унтер-офицер, собрав все свертки и пакеты в корзину, вышел наконец в коридор, Лина успела прислониться к стене и поднести к губам флакончик настойки восстанавливающей силы, радуясь тому, что директриса убедила ее носить это средство с собой вместо флакона с нюхательной солью.
        - Ох, ты ж! - выронил корзину Пауль, бросаясь барышне на помощь, - неужто, нам хворую прислали? - бормотал он себе под нос, пытаясь усадить девушку на ту самую злосчастную табуретку.
        - Не волнуйтесь, господин Пауль, - бледная как смерть девица слабо отмахивалась от его попыток помочь, - я не больна, просто устала. Мне бы горячего бульона или крепкого сладкого чая и снова все будет хорошо. Твари у вас тут, - девушка поежилась, - матерые! Как вы с ними только живете?
        Старик непонимающе покрутил головой, разглядывая абсолютно пустой коридор. Неизвестно, что он подумал, но, к счастью, на шум в коридор выглянул подтянутый молодой человек из другой двери. Увидев женщину в крови, сначала растерялся, но, получив короткое четкое объяснение от старого служаки, быстро вернулся с кувшином воды, помог Лине встать, утереть кровь и уже вместе с Паулем довел девушку до ее нового жилища.
        Идти пришлось далеко. К счастью, по дороге им никто больше не встретился. Незнакомец представился корнетом Ивиным:
        - Я служу здесь писарем, - чуть смущаясь, добавил он, - если Вам потребуется переписать ноты, или стихи, обращайтесь.
        Пауль Могг необидно хмыкнул, но подтвердил, что «господин корнет точно лучше всех в Корпусе пером владеет и книжки умные почитывает». Лине трудно было идти, но пару любезных слов для нового знакомца она нашла, радуясь тому, что воспитание в Школе приучило ее быть вежливой даже теряя сознание.
        Наконец, их странная компания добралась до беленого коридора, расположенного на первом этаже, неподалеку от хозяйственной части Корпуса. Тут и выяснилось, что в попытке избежать кривотолков, единственную на весь Корпус преподавательницу поселили около лазарета.
        - Там у нас сестрички милосердные дежурят, из обители сестер-помощниц. Они себя блюдут и про Вас не забудут. Вокруг-то все парни молодые, да офицеры, как бы греха не вышло, а пуще того, навета, - объяснял пожилой унтер, заводя Лину в квадратную комнатку с белеными стенами.
        Наверное, прежде здесь была палата для пациентов, или что-то подобное, потому что запах карболки, лекарств и мази для перевязок намертво въелся в свежепобеленные стены.
        - Вот госпожа, хоромина Ваша, - мужчины с облегчением усадили девушку в кресло, одиноко стоящее у камина. - Магду я к Вам сейчас пришлю. Она и подскажет, и поможет. Ну, а если вдруг не угодит чем, так не знаю… Наймете тогда кого-нибудь себе из города. У нас тут, сами понимаете, женской прислуги нету, - объяснял Пауль, - только вот прачка, да сестры милосердные.
        - Спасибо за все, господа, - слабо отозвалась Александрина, пытаясь в самый коротки срок справиться с головокружением, - если не трудно, принесите мой саквояж, я оставила его на складе у господина Либнехта. Там есть средство, которое поможет мне восстановить силы.
        Мужчины щелкнули каблуками и вышли. Только тогда девушка позволила себе упасть в темноту.
        Глава 8
        Очнулась Лина от того, что кто-то брызгал на нее холодную воду. Судорожно вздохнула, потянулась утереть лицо, ощутила в руках ткань и тут же открыла глаза. Над ней стояла немолодая крепкая женщина с полотенцем в руках. Заметив, что девушка пришла в себя, она довольно неуклюже изобразила книксен:
        - Добрый день, госпожа, я - Магда, меня Пауль Могг прислал. Сказал, что Вы теперь тут служить будете, так Вам помощь нужна. Я хоть в горничных не служила, но помочь переодеться, да прибрать смогу. Вон, Вам какие хоромы выделили!
        Александрина обвела взглядом скудно обставленную комнату. К ее приезду явно готовились - некрашеный пол выскребли до приятной свежести. Белоснежные «больничные» занавески топорщились и похрустывали от крахмала. Белое постельное белье, сугубо казенное, даже с красными печатями по углам, стопкой лежало на тумбочке.
        Тонкий тюфяк на узкой койке прикрыли серым шерстяным покрывалом, тощая подушка и коричневое армейское одеяло лежали тут же. У противоположной стены стоял выкрашенный белой краской шкаф. Должно быть, раньше в нем держали медикаменты или инструменты, а теперь внутрь повесили пару вешалок и назвали громким словом «гардероб». Даже кресло, в котором сидела Лина, отличалось жесткостью и угловатостью. Кажется, именно такими пользуются сиделки из ордена сестер-помощниц.
        Скудно, утилитарно, чисто. А за белой ширмой, наверняка, прячется белый умывальный кувшин и таз. По сравнению с этим белым помещением, ее простая комната в Школе для юных леди казалась верхом роскоши, уюта и даже изящества!
        К счастью, пока Лина осматривала свои новые хоромы, Магда не замолкала.
        - Ох, госпожа, да как же Вы сюда к нам угодили? - приговаривала она, застилая постель, - мы как узнали, что дама преподавательница прибудет, так и не поверили!
        - Вы знали? - Александрине казалось, что лорд Кавендиш направил ее в Корпус только сегодня утром.
        - А как же, - охотно поделилась женщина, - сперва слух пошел, что мальчишки наши нашумели на балу в королевском дворце. Не то барышне на юбку наступили, не то вином облили, в общем, Ее Величество недовольна была. Генерал наш все ворчал, когда с обходом являлся, что, мол, он офицеров воспитывает, а не шаркунов паркетных. Потом комиссия приехала, долго тут все проверяли, смотрели, чтоб им пропасть, - в каждый угол носы совали. А как уехали, так все от радости напились! - хохотнула Магда, закончив с постелью и перебираясь к подоконнику, - А уж после и бумага пришла про Вас. Тогда господин генерал и распорядился комнату приготовить.
        Лина нашла в себе силы встать и поняла, что нужно срочно снимать платье, пока кровь не засохла, испортив ее единственное светлый туалет. Только другой одежды в комнате не было, а ведь перед ужином она должна зайти к начальнику Корпуса! Тут в дверь деликатно постучали, и Магда, преисполнившись непонятного Александрине пафоса, пошла открывать. За дверью обнаружился Пауль Могг с корзиной в руках:
        - Госпожа Роден, - немолодой унтер вежливо поклонился, - там у входа стоит коляска, кучер доложил, что привез Ваши вещи по распоряжению директрисы школы. Прикажете принести?
        - Несите, господин Могг, несите! - обрадовалась девушка, в очередной раз восхищаясь предусмотрительности госпожи Мафалды.
        Головная боль сразу отступила: раз прислали багаж, значит, она сейчас приведет себя в порядок и не опоздает к его превосходительству. И кто знает, может быть, получится уговорить прачку принести желанного чая? Осторожно поднявшись с кресла Лина поинтересовалась:
        - Как Вы думаете, Магда, на встречу с генералом лучше пойти в своем платье, или попробовать надеть форменное?
        - Генерал наш очень форму уважает, - ответила женщина. - Если же платье сядет неловко, так я Вам быстренько приметаю что надо, а потом уж швее отдадите. Да и кровь замыть надо!
        - Тогда достаньте и приготовьте платье, а я пойду умоюсь, - решила девушка, направляясь за ширму. Тут ее ждал сюрприз: за белой перегородкой обнаружилась простая белая дверь.
        - Магда, а эта дверь куда ведет? - удивленно спросила Лина, подозревая, что за стеной расположилась палата или, не дай Свет, операционная!
        - Так в уборную, госпожа. Вас еще и потому здесь поселили, что на этажах, где кадеты живут уборные и купальни общие, - объяснила прачка. - Господа офицеры-то с воспитанниками моются, приглядывают за ними, да чистоту блюдут. А тут лазарет был для неходячих, им уборную и купальню прямо в комнате сделали, чтобы далеко не ходить, если что.
        Девушка обрадовалась. В Школе для девочек умывальные и уборные тоже располагались на этажах, а по субботам всех воспитанниц водили в баню, расположенную рядом с прачечной. Но девочки значительно меньше пачкались, меньше занимались физическими упражнениями, поэтому на неделе для соблюдения гигиены им хватало закаливающих обливаний, обтираний мокрыми губками, да непременного биде в туалетной. Здесь же триста здоровых молодых людей плюс два десятка преподавателей и «дядек» мылись едва ли не ежедневно, и купальни были устроены иначе - с подачей воды и горячими трубами для просушки амуниции.
        Внутри гигиеническая комната была такой же аскетичной, как и спальня, зато тут была теплая вода и простое белое полотенце со знакомой красной печатью. Лина умылась и вернулась в комнату, чтобы переодеться. Магда успела разложить на постели черное платье, белье и портянки, поставила рядом сапоги.
        Хотя прачка уверяла, что никогда не служила горничной, раздеться Александрине она помогла быстро и ловко. Испачканное платье накрыла влажным полотенцем, свернула и убрала в корзинку:
        - Сегодня же замою, госпожа, и на ветерке повешу, завтра свеженькое будет! - уверила она, помогая расшнуровать скромный льняной корсет, прошитый обычными железными прутками.
        К форменному платью корсет полагался черный шелковый, на самом настоящем китовом усе. Лина и подумать не могла, что ее талию можно так затянуть, при этом изрядно выпятив грудь. Она недоверчиво провела руками по рельефу и спросила Магду:
        - Может, не стоит так затягивать? Непривычно.
        - Так госпожа, лиф то должен без единой складочки лежать, а тут портной похоже на ткани сэкономил, - лукаво улыбнулась служанка, показывая верхнюю часть платья.
        Пришлось оставить все, как есть. Нижняя сорочка и нижние юбки тоже оказались шелковыми. Александрине, много лет носившей лен и хлопок, было непривычно слышать легчайшее шуршание, сопровождающее каждый ее шаг. Зато вместо панталон были длинные узкие штаны из мягкой замши. Девушка смотрела на них с удивлением, не зная, как подступиться к такой детали туалета.
        - Это чтобы верхом ездить, госпожа, - объяснила Магда, - мы в обозе тоже завсегда штаны под юбку надевали, чтобы ничего не застудить.
        - Я, пожалуй, примерю их в другой раз, - решила Лина, покосившись на сапоги и портянки, - вместо сапог свои ботинки оставлю.
        - Генералу не понравится, - предупредила прачка, - он на счет формы очень строг!
        - Хорошо, давайте попробуем надеть сапоги, - сдалась девушка и сердито добавила, - надеюсь, проверять, надела ли я штаны, никто не будет.
        Служанка тихонько хихикнула и принялась показывать, как нужно правильно наматывать портянки:
        - Вот так, госпожа, полотно раскладываете, тут подгибаете, ножку ставите и вот так, вот так и вот так!
        Разложив кусок ткани на кровати, Лина попыталась повторить то, что так легко и красиво получалось у Магды. Попыхтев несколько минут, она жалобно уставилась на женщину:
        - Может, все-таки чулки?
        - Так сапожки хлябать будут, госпожа, - покачала головой та. Потом предложила выход: - давайте уж я Вам сегодня сама намотаю, а завтра еще потренируетесь!
        Быстро обув новую преподавательницу, прачка помогла девушке уложить волосы в привычный строгий пучок, а затем вывела ее в коридор и указала, куда идти:
        - Вот здесь переход будет и лесенка, сразу в холл выйдете, а уж в холле спросите, куда идти. Как воротитесь, я тут буду. Да еще, госпожа, Вам же не сказал никто, мальчишек всех называть надо «кадет». Если хотите кого-то остановить, то - «смирно», если отпускаете, - «вольно». И построже с ними, построже, а то увидят Вас и начнут чудить!
        Александрина поблагодарила женщину и двинулась по указанным коридорам. Сначала было тихо. Потом резко зазвенел колокол, и здание наполнилось гулом и топотом. О, этот шум девушке был знаком - похоже, у кадетов закончились занятия. Выйдя в холл, Лина на миг замерла перед волной кадетов в черной форме. Маленькие мальчики и здоровенные молодые мужчины с криками и гиканьем неслись по лестницам вниз. Потом потоки разделялись - кто-то сворачивал под лестницу, туда, где маячила распахнутая дверь, часть двигалась в сторону столовой, остальные неслись в дортуары, ах, простите, в казармы, чтобы переодеться перед занятиями физической подготовкой.
        Шум стоял оглушительный! Александрина на миг прижала руки к ушам, стараясь справиться с паникой. В этот момент общий шум прорезал строгий мужской голос:
        - Кадеты! Почему не приветствуем нового преподавателя?
        В холле сразу стало тише. Мальчишки и юноши быстро огляделись и, наконец-то, заметили Лину. Пауза могла длиться вечно, но девушка вспомнила, как впервые вошла в класс в качестве преподавателя и взяла себя в руки:
        - Господа кадеты, - громко сказала она, - я - ваш новый преподаватель этикета. Меня зовут леди Александрина Роден. Можете продолжать свои занятия.
        - Вольно! - подтвердил ее распоряжение мужской голос, и девушка нашла взглядом его обладателя.
        Высокий мужчина в черной форме стоял на лестнице, наблюдая за тем, что творилось вокруг. Борода, усы и густые брови добавляли ему возраста, а молодецкая выправка и широкие плечи подсказывали, что ему не более сорока лет. Воротник преподавателя украшали две алые линии с тремя звездочками. Какое это было звание Лина не знала, но незнакомец спустился в холл, подошел к ней ближе и поклонился:
        - Разрешите представиться, сударыня, подполковник Олдстоун. Наставник по тактике.
        - Очень приятно, господин полковник. Леди Роден, преподаватель этикета.
        - Вы идете на ужин? Позволите Вас проводить? - вежливо спросил он.
        - Простите, вынуждена отказаться от Вашего любезного приглашения, - с ноткой сожаления в голосе ответила Александрина, - мне нужно к генералу, он ждет.
        Мужчина еще раз оглядел поредевшее море кадетов и предложил:
        - Давайте. я провожу Вас до кабинета, подожду Вас в приемной, а потом, все же, отведу на ужин. Боюсь, появление женщины в нашем Корпусе вызовет слишком большой шок не только у кадетов.
        Александрине нечего было возразить. Она с благодарностью приняла предложенную руку и вместе с полковником поднялась на второй этаж. Тут армейский аскетизм несколько смягчался: пол был натёрт мастикой, и неярко блестел в свете ламп. Двери из плотного орехового дерева украшали таблички: «совещательная», «библиотека», «начальник Корпуса генерал Ишимов».
        Постучав, полковник пропустил вперед даму. В приемной, как и ожидалось, сидел немолодой человек в черной форме с алой лентой и звездочкой на воротнике. По центру ленты бежала золотая дорожка.
        - Господин полковник! - мужчина встал из-за стола и отдал честь.
        - Капитан Вязов, позвольте Вам представить госпожу Роден, ей назначена аудиенция у его превосходительства!
        - Предупрежден! - коротко поклонился капитан, - прошу Вас, сударыня!
        Глава 9
        Войдя в кабинет генерала Ишимова, Александрина на миг замерла. Очень уж необычно выглядело это пространство, в котором начальник корпуса, надо думать, проводил немало времени. На полу раскинулся потертый ковер родом не то из Сина, не то из Итара. Слева, у окна стояла резная скамья с ножками в виде странных крылатых львов, справа - чудесная узорная ширма, расписанная виньетками и птицами. Окна прятались под тяжелыми шторами с потертым восточным рисунком. Даже воздух в этом пространстве, казалось, был пропитан ароматами кофе, благовоний и пыли пустынь. Похоже, Его Превосходительству довелось послужить на южных границах королевства и даже в дальних государствах.
        Стол, такой же монументальный, как у директрисы Мафалды, был украшен фарфоровыми медальонами с нежнейшей цветочной росписью. За красным плюшевым креслом возвышался портрет Его Величества в парадной военной форме. Слева - чуть меньшего размера портрет наследника, а справа - портрет одного из генералов прежних эпох. Вот конкретно этого звали не то Сигуэй, не то Сигвей… Лина запамятовала.
        - Добрый вечер, госпожа Роден! - генерал вышел из-за стола, чтобы поприветствовать ее, и девушка присела в реверансе. - Форма Вам к лицу. - Он окинул её строгим взглядом и несколько отстраненно поинтересовался: - Надеюсь, у Вас не было недоразумений с моими подчиненными?
        - Нет, Ваше Превосходительство, не было. Все были любезны и помогали мне, как могли.
        - Я рад, - коротко сказал генерал, возвращаясь к столу и указывая куда-то в ворох бумаг, - вот Ваше расписание. Прежде уроки этикета у нас вел майор Стойберг, теперь он будет вести только строевую подготовку и парады, а все остальное в этой области будете преподавать Вы. Жду от Вас подробный план занятий не позднее третьего дня.
        Лина не стала возражать. Вызывать недовольство начальства уверениями, что у нее нет особенного опыта преподавания девушка не стала. Она еще помнила, как и чему учили девочек в Школе, если немного исправить темы, убрать рукоделие и дамские игры, вполне можно составить недурной план учебы для кадетов.
        - Преподавать Вам придется во всех классах. У нас их десять, - продолжал генерал. - На этикет у старших кадетов отводиться два часа в неделю, у младших - четыре. Если Вам понадобится что-то для занятий, не стесняйтесь просить у капитана Либнехта или у прочих служащих. Важно, чтобы на следующем королевском балу кадеты не опозорились, - последнюю фразу директор выделил особо.
        Александрина поджала губы - как это было знакомо! За оставшийся месяц натаскать тридцать взрослых юношей в тонкостях этикета? Извольте! А ведь если не получится, спрос будет с нее! Не зря же ее тут принимают так роскошно - отличная форма, дорогое белье, отдельная комната с удобствами…, Впрочем, в Школе такое тоже случалось - то срочно украсить бальный зал, то внезапно разучить с воспитанницами песнопения к тезоименитству Ее Величества. До того, как она освоила магию и научилась отстаивать свои интересы, припугивая слишком наглых, успела переделать не мало чужих дел. Что ж, она подозревала, что так и будет. За все нужно платить, Лина!
        - Я Вас поняла, Ваше Превосходительство, - сдержанно ответила девушка. - Учитывая Ваше пожелание, в этом году все силы направлю на выпускной класс.
        Генерал сдержанно кивнул, давая понять, что она верно истолковала его слова, и тут же снова стал строгим и холодным:
        - Еще один момент, госпожа Роден. Поскольку Вы не замужем, никаких вольностей с преподавателями и учениками! Ваше поведение должно быть безупречно!
        - Вам нечего опасаться, Ваше Превосходительство, - выдохнула девушка, вздёрнув подбородок, - даже Ваши отчаянные воины не будут связываться с проклятой Темной.
        - Вот как, - мужчина взглянул на нее пристальней, - значит, мне не показалось там, внизу?
        - Не показалось, - кивнула Александрина, зная, что подтверждает совсем другое, - моя магия темная и, вероятно, поэтому я получила столь выгодное назначение. Больше никто из преподавательниц, обладающих светлым даром, не рискнул.
        - Тогда прошу Вас подписать эти бумаги, - на столе призывно белели листы, скрепленные алой государственной печатью. - Это приказ о Вашем зачислении на службу в Корпус, это клятва о неразглашении, а это учебный план с указанием того, что кадеты должны знать к выпуску.
        Лина быстро просмотрела документы и подписала. К счастью, здесь ранить пальцы не пришлось, хватило пера и чернил.
        - Что ж, Вы можете идти на ужин, - отпустил ее генерал, - преподаватели едят в отдельной столовой. С воспитанниками находятся дежурные воспитатели и классные наставники.
        Сделав реверанс, Александрина вышла в приемную. Полковник и капитан тотчас встали, увидев ее.
        - Можем идти? - спросил Олдстоун.
        - Да, конечно, - несколько рассеяно ответила девушка. Мысленно она уже составляла план действий. Если она, действительно, желает уложиться в месяц, откладывать это дело в долгий ящик нельзя.
        Полковник, к счастью, не стал донимать ее разговором. Они вновь спустились на первый этаж, прошли по длинному коридору, свернули, еще раз поднялись и… услышали громогласный взрыв мужского хохота, который доносился из приоткрытых дверей. Через минуту стали слышны слова:
        - Итак, господа, прошу послушайте, свидетелем какой удивительной сцены я был, когда отдыхал на водах! Отец генерал, умолчу об его фамилии, разговаривал на прогулке со своей незамужней дочкой.
        - Когда ты уже выйдешь замуж, мон шер? Столько вокруг офицеров - молодых, красивых, перспективных.
        - Не нравлюсь я им, папа. Говорят, характер у меня скверный.
        - Плохо, дочка…
        - А ты, папа, между прочим, генерал. Мог бы и приказать какому-нибудь достойному жениху.
        - Не могу дочка, не имею морального права, вот так просто, человека на смерть посылать…
        Дружный хохот прерывался словами:
        - Господа, господа, ну сколько же можно! Я не в силах столько смеяться!
        Полковник притормозил у двери, потом громко стукнул в нее, словно сообщая о каком-то важном явлении, и только потом распахнул, являя Александрине квадратный зал с большим круглым столом посередине. За ним разместились два десятка мужчин в черных мундирах. Увидев выдающуюся фигуру полковника, кто-то из них радостно воскликнул:
        - Господин полковник, идите к нам! Майор Крип вернулся и отпуска и радует нас весьма забавными историями!
        Зато остальные, разглядевшие Александрину, постарались как можно быстрее застегнуть воротники, поправить мундиры и вскочить, чтобы приветствовать даму.
        - Господа! Позвольте Вам представить нашу новую коллегу, госпожу Александрину Роден! - звучно произнёс мужчина, перекрывая своим голосом скрип стульев. - Она будет вести уроки этикета вместо майора Стойберга!
        Невероятно худой мужчина с желчным лицом, испещренным оспой выразительно поморщился. Вероятно, ему уже сообщили о сокращении служебных часов. Между тем полковник начал представлять Александрине будущих коллег. Имена она не стремилась запомнить, а вот в ауры вглядывалась пристально, стараясь уловить индивидуальный отпечаток каждого. Этикет этикетом, но ее основная задача найти того, кто промывает детям мозги, превращая их в послушное оружие.
        Преподаватели были разные - молодые и старые, воевавшие и ни разу не бывавшие нигде, кроме учений. Большая часть мужчин имела семьи, но были и холостяки, и вдовцы. Несмотря на все желание выглядеть перед дамой как можно лучше, особых красавцев среди них не наблюдалось, зато многие отличались осанкой, харизмой и умением лихо подкручивать усы.
        Знакомство завершилось быстро - вестовой поставил для девушки прибор и поинтересовался, чем наполнить ее тарелку. Рассмотрев предложенное, Александрина убедилась, что в Корпусе кормят сытнее и как-то грубее, чем в Школе. Господам офицерам подали крутую гречневую кашу, приправленную маслом и жаренным луком, паштет из потрохов, соленые огурцы и немного холодной говядины, вероятно, оставшейся после обеда. Запивали все это крепким яблочным взваром, дорогие чай или кофе в офицерской столовой не подавали.
        После появления дамы мужчины замолчали, видимо, опасаясь оскорбить ее нежные уши. Лина быстро съела кусок хлеба с паштетом, взяла в руки кружку и, незаметно грея о нее ледяные руки, припомнила самый свежий анекдот, рассказанный госпожой Мафалдой.
        - Вы слышали, господин полковник, что Его Величество распорядился сократить роскошь и назначил каждому титулу свое количество блюд, допустимое на столе? - непринужденно обратилась она к соседу.
        - Да, господин директор зачитал нам указ, - подтвердил тот.
        - Как Вы знаете, наш король сам любит проверять действие своих указов, вот и обратился он на приеме к одному мелкому барону, недавно прибывшему в столицу, спросив, сколько блюд было у него на обед? Три, Ваше Величество! Ответил барон. И какие же? Курица плашмя, курица ребром и курица на боку! - ответил он.
        Мужчины сдержанно рассмеялись, но лед еще не растаял. Лина спокойно уделила внимание говядине, мечтая о кусочке сыра или яблоке. Увы, весной фрукты были слишком дороги, да и многие экономы до сих пор считали баловством добавление в рацион воспитанников фруктов и сладостей.

* * *
        После еды мужчины разделились. Часть отправилась на дежурство в кадетские гостиные и дортуары, остальные переместились на диваны гостиной, соседствующей со столовой. Разместившись с удобством, многие вновь смущенно посмотрели на Александрину. Девушка догадалась, что в этом чисто мужском обществе вечера, наверняка, проходили за рюмкой кларета или портвейна, а то и за курением длинных узорных трубок, лежащих на каминной полке.
        - Не стесняйтесь, господа, - решила она прояснить ситуацию. - Если меня утомят ваши армейские шутки, я уйду к себе безо всякого сожаления, день был длинным.
        Кое-кто сдержанно хмыкнул, наконец, ситуацию разрешил полковник Олдстоун, разливший по бокалам кларет. Один скромный медный стаканчик он вручил Александрине:
        - Не откажитесь попробовать, сударыня.
        - Благодарю, с удовольствием, - девушка чуть-чуть коснулась губами обжигающей жидкости, благоухающей виноградом.
        Чувство неловкости не покидало тесный мужской круг. Наставники совершенно не знали, о чем можно заговорить в присутствие единственной женщины. Наконец, майор Крип начал довольно скучный рассказ о своем отпуске. Без соленых шуточек и анекдотов он звучал как описание скучной, длинной дороги, с редкими спусками к морю.
        Устроившись у камина - весенняя ночь еще дышала влажной прохладой в отличие от жаркого дня - Александрина вслушивалась в голос мужчины, не вникая в смысл. Вместо этого она мысленно тянулась к окружающим страхам. Шипастые, клыкастые и даже крылатые твари оказались куда более разговорчивыми, чем их носители. Лина быстро вычислила, кто боится крови, кто тяжелой раны, кто смерти от удушья, а кто паникует при виде голубей. Часть страхов удалось разогнать сразу же, а вот матерых, покрытых шрамами тварей, тех офицеров, кто бывал в бою, растопить было не так-то просто! Пришлось пообещать себе и им, что она займется этим позже, а пока…
        Майор рассказал какой-то очень приличный и занудный анекдот. Смех отогнал некоторые страхи от ее юбки, но самые матерые жались к Лине, выпрашивая ласку. Девушка уже поднялась, чтобы идти к себе, но в это время в гостиную зашел вестовой с подносом булочек, покрытых сахарной пудрой:
        - Господа офицеры, - объявил он, - его высокопревосходительство генерал Ишимов прислал сладости, дабы отметить вступление госпожи Роден в должность!
        С этими словами молодой краснощекий парень шагнул к столу, зацепился за складку ковра, потерял равновесие, и легчайшая белая сахарная пыль высыпалась на юбку Александрины и возлежащих на ней монстров, которые после такой манипуляции предстали перед окружающими во всей красе. Реакция мужчин была молниеносной - все стоящие или сидящие рядом отпрыгнули и попытались схватиться за оружие, которого не было. Раздались сдавленные ругательства, кто-то схватился за стул, кто-то за кочергу, но все замерли, не зная, как справиться с чудовищами, не повредив девушке.
        Между тем твари, питаемые страхом, изрядно подросли, а хлебнув магии темной феи, сделались плотнее и, довольно жмурясь, обратили свои потусторонние глаза на мужчин. Белесые от сахарной пудры ресницы оттеняли бездонные черные провалы глаз, порой, подсвеченные синеватым ужасом.
        - Госпожа Роден, - неверным голосом проговорил полковник, - отойдите, если сможете!
        Лина вздохнула и мягко попросила:
        - Не пугайтесь, господа, это всего лишь воплощение ваших собственных страхов…
        Офицеры молча следили за тварями, и под их пристальными взглядами монстры подросли еще на пару дюймов, оскалили пасти, в которых клубилось адское пламя кипящих эмоций. Мужчины, не дрогнув, шагнули вперед и…страхи пригнулись к полу, отступая. Сообразив, в чем дело, полковник скомандовал:
        - Строем вперед!
        Привычка подчиняться приказам сработала безусловно - дружный топот армейских сапог спугнул страхи. Монстры с неслышным воем отступили, а на третьем грохочущем шаге развернулись и выскочили из столовой прямо сквозь дверь, осыпав все вокруг сахарной пудрой. Лина без сил рухнула на стул, представляя, как мужчины отреагируют на такое приключение. Вестовой отмер, и все же поставил поднос на стол, пробормотав:
        - Б-булочки свежие!
        От этих слов всех охватила странная эйфория, и мужчины несколько минут не могли справиться с нервным смехом, зато потом все дружно подняли бокалы:
        - За Армию!
        Александрина боялась шелохнуться, ожидая, что преподаватели обвинят ее в привлечении монстров. Но легкая победа вдохновила офицеров - ей подлили вина, предложили булочку и легко включили в круг разговоров о воспитанниках и грядущем «королевском дне». Робко улыбнувшись, Лина выдохнула, и простая сдоба показалась ей необыкновенно вкусной.
        Примерно через час, допив вино, девушка встала:
        - Благодарю за приятный вечер, господа. Я очень устала, пойду к себе. Завтра у меня первое занятие в младшем классе после пятичасового чая!
        Мужчины дружно встали, подождали, пока Александрина дойдет до двери, закроет ее за собой, а потом выдохнули, и кто-то сразу обратился к полковнику:
        - Наливайте, господин Олдстоун! За это надо выпить!
        Бокалы быстро наполнились, а потом так же быстро сдвинулись.
        Глава 10
        До своей комнаты Александрина шла точно через туман - голова кружилась от слабости, ноги подкашивались. Попадающиеся навстречу кадеты, кажется, искренне принимали ее за привидение, шарахались в стороны и вообще боялись подать голос.
        Когда она все же отворила тугую белую дверь, глазам ее предстала совсем другая комната! На миг Лина подумала, что ошиблась, но подскочившая Магда только охнула и под руку довела ее до кресла. Наверное, это было то самое пыточное приспособление, не дающее уснуть, которое стояло тут прежде, но теперь его нарывала толстая гобеленовая накидка, а поверх нее лежали вышитые подушки: одна - с осенними цветами, вторая - с желто-оранжево-красными листьями. Пол укрывал ковер, на окнах висели портьеры в тех же теплых охристых тонах.
        Маленький стол, накрытый скатертью, выглядел довольно солидно. На нем красовался изящный чернильный прибор в виде пары птиц, пьющих воду из лужи, расположенной на макушке высокого пня. Простой стул, укрытый белым чехлом, украшала аккуратно повешенная теплая шаль. Покрывало на кровати тоже радовало глаз мягкими теплыми оттенками осени. Остальное Александрина рассмотреть не успела - Магда сунула ей под нос кружку с перченым бульоном, и пока девушка пила, рассказала, откуда все это взялось.
        - Пауль-то Ваши вещи начал сюда носить, а на них записочки: «это на пол», «это на кровать», «это на стол», вот чтобы место не занимать, мы с ним все и разложили куда написано. Только все не успели, тут вот еще целая коробушка осталась с подписью «на стены», да с рукоделием корзинку не знаю куда поставить. И вот еще!
        Восторженно сверкая глазами, прачка продемонстрировала конверт, надписанный знакомым Лине почерком. Допив остатки из кружки, девушка взломала печать, и пробежала глазами скупые строчки:

«Александрина, я подумала, что казарма довольно грустное место и ему не помешают яркие краски. Прими все это без стеснения. Лорд Кавендиш, как и обещал, компенсировал нашей Школе твое отсутствие весьма приятными и полезными вложениями. Теперь у наших девочек будет конюшня для занятий верховой ездой, и новый экипаж для прогулок».
        Увидев фамилию лорда, Лина поморщилась, а узнав, как дорого ему встал перевод сотрудницы из Школы в Корпус, едва не зааплодировала госпожа директрисе - умеет сия достойная дама выбивать нужные средства даже из таких твердолобых типов, как лорд-советник!
        Между тем бульон оказал свое целительное действие, девушка пришла в себя и принялась вместе с Магдой планировать дела на следующий день:
        - Сплю я долго, поэтому утром прошу меня не беспокоить. Завтрак можно будет оставить на столе, и подложить в камин дров, остальное я сделаю сама.
        - Как же госпожа, Вы и днем топить хотите? - изумилась служанка.
        Лина на секунду задумалась, как деликатно объяснить, что после общения с потусторонними сущностями ее, бывает, трясет озноб, как осинку на ветру? Выход подсказала ее природная бледность:
        - Видишь ли, Магда, у меня с ранних лет развилось малокровие. Доктор велел всегда находиться в тепле, пить горячие напитки и восстанавливать силы крепким чаем из трав. Поэтому я всегда поддерживаю в камине небольшой огонь и чайник.
        С этими словами Александрина подошла к своему «чайному» сундучку, сняла с шателена ключик и открыла выпуклую оббитую медью крышку. Сразу стало понятно, почему сундучок такой высокий - внутри прятался чайник для кипятка. Уютно округлый и начищенный, он мягко сиял и готов был прямо сейчас отправится на горячие угли. Рядом бережно завернутые в тонкую шелковистую бумагу стояли заварочник, сахарница и две чайные пары из довольно тонкого фарфора. Этот набор девушка получила в подарок от наставника, по случаю окончания магического курса.
        Выставив свои сокровища на тумбу у камина, Лина попросила Магду налить воды в большой чайник, а сама склонилась над пакетиками и мешочками, собираясь заварить себе бодрящий чай. Ее впечатления в столовой подсказали - уже этой ночью нужно пройти по детским спальням. Слишком много страхов вокруг. Некоторые особенно чувствительные дети могут улавливать их не самые приятные эманации, а ведь в корпусе учились дети аристократических фамилий, известных своими магическими силами.
        Конечно в армию отдавали младших, слабейших или неудачливых в магии детей, но наследственные силы все равно оставляли отпечаток, порой, разгоняя душевную тревогу до нервной горячки. Александрина видела примеры в Школе и не хотела бы повторения тех впечатлений.
        Пока чайник грелся, девушка переоделась за ширмой в уютное домашнее платье. Сундук с ее одеждой и бельем отлично поместился за ширму, вот только жаль, что не нашлось в Корпусе туалетного столика, но Магда пообещала, что Пауль непременно зайдет к новой наставнице после обеда, чтобы вбить гвозди для картин, зеркальца и вешалки для одежды - не все ведь удобно хранить в шкафу.
        Кроме предметов интерьера и одежды госпожа Мафалда прислала Лине ее книги, рукоделие и целую корзинку рассыпчатого печенья. Когда вода вскипела, девушка сама заварила душистый бодрящий чай, угостила Магду и попросила ее рассказать побольше об обычаях и правилах Корпуса.
        - Да что тут рассказывать, госпожа, скоро сами все узнаете. Вот только по божественным дням у нас мальчишек наказывают. Всю неделю копят выговоры и поощрения, а после службы в храме достает старший воспитатель бумаги и высчитывает, кто сколько провинился, да кто искупил, а потом ведет виноватых в комнатку возле конюшни, да розгами и сечет.
        - И все? А в классах не секут?
        - В классах уж как сам учитель распорядится. Вот господин Лейнц, худой такой светленький и в очках, он указку длинную носит, чтобы и на заднем ряду по макушке щелкнуть мог. А господин Фифор линейкой по пальцам бьет.
        - А Олдстоун? - спросила девушка, чувствуя, что узнать о дурных привычках полковника ей отчего-то было бы неприятно.
        - Этот нет, ничего такого, - замотала головой Магда, - он, говорят, интересно рассказывает, а еще они на занятиях в солдатиков играют, так что у него и так тише воды ниже травы все сидят.
        Прачка еще немного поболтала о преподавателях, допила чай и удалилась, получив в награду печенье и вышитую ленту. Едва ее шаги стихли, Александрина поднялась, убрала со стола и начала готовиться к ночной прогулке по Корпусу. Первым делом она избавилась от сапожек - обувь была вполне удобной, но каблучки, украшенные медными подковками, не годились для бесшумного передвижения по коридорам. В мешке с обувью лежали ее «рабочие» туфельки - очень мягкие, плотно облегающие ногу и, самое главное, - подошва, действительно, была войлочной, а значит, позволяла их обладательнице передвигаться абсолютно бесшумно.
        Серое домашнее платье, в которое она переоделась после формы, вполне годилось для ночной прогулки, осталось отыскать среди картонок и корзинок шляпу. Модные в этом году бархатные «таблетки» не годились, требовалась шляпа с широкими полями. В картонке нашлась летняя шляпка из серо-зеленой соломки, в сундуке с платьями в отдельном мешочке лежали газовые шарфы, длинные, широкие, способные окутать женщину с головы до ног, укрывая от пыли или палящего солнца. Сейчас такие шарфы уже не носили, но Лина сохранила их на память о матери, именно леди Роден прислала эти газовые облака дочери в ее последние «семейные» каникулы.
        Девушка взяла один из шарфов и легко встряхнула невесомую белую ткань, потом вытянула ещё один… Ей казалось, что газовые полосы все еще пахнут лавандой - любимым ароматом матери. Выбрав два шарфа с похожим рисунком, она закрепила полотнища на тулье шляпки, подумала и украсила подол крохотными туманными огоньками, чтобы видеть, куда ступает. Последний элемент - кулон невидимости, прилегающий к телу. После этого, погасив лампу, Темная фея неслышно выскользнула в коридор.
        О, она шла знакомиться с Корпусом не с пустыми руками! На поясе висел кошелек с набором зелий, которые ее научил варить родственник госпожи Мафалды. В манжеты платья были воткнуты серебряные иглы - в старых домах водились не только духи, но и мелкая пакостливая нечисть. Мешочек с заговоренной солью, нож, платок, украшенный защитным узором, пузырек с полночной водой и огарок свечи с похорон невинной девушки…
        Все вместе собиралось в странный набор, больше подошедший бы ведьме, но Лина на собственном опыте убедилась, что ее сила не всегда способна помочь. Два-три сильных удара разгонят толпу, а потом кто-то мелкий, но злобный может свалиться на загривок, как было в подвале Школы. Или кинуться под ноги, как шушарка, заведшаяся в прачечной. Ведь не только страхи питаются отрицательными эмоциями - много на них желающих находится.
        Девушка шла неторопливо, чуть покачивая юбками, но абсолютно неслышно. Сначала она заглянула в лазарет. Тут обнаружилась пара кадетов с небольшими травмами. Они уже спали, а их мелкие страхи бегали вокруг кроватей, точно уличные шавки, и клацали мелкими острыми зубками. Александрина погрозила им пальцем и велела страхам предупреждать мальчишек об опасности. В отдельной комнатке дремала в кресле дежурная сиделка. Здесь страх был тощий, нервный и напоминал истощенную годами и болезнью старушку. Его Лина отправила гонять пауков по углам, а сама двинулась дальше.
        На лестнице страхи были мелкие, лопались от одного прикосновения ее магии. Тут, в основном, бродили даже не страхи, а опасения - упасть с лестницы, сломать себе что-нибудь или порвать одежду. На них девушка и внимания не обратила. Зато ближе к кухне встретилась с матерым чудищем, принадлежащим местному повару. С ним пришлось повозиться. Оказалось, достойный боец половника и сковородки когда-то служил в армии, попал со своим отрядом в окружение и с той поры приобрел устойчивый страх не суметь накормить солдат и офицеров. Лине пришлось долго чесать тварь за ушком, прежде чем та поддалась ей и улеглась, подставляя теплое пузо. Довольный страх уже не терзал бедного повара, так что фея без опаски оставила его в коридоре, играться с усмиренными страхами посудомоек - одна боялась обжечься, поскольку видела в юности, как кипяток выплеснулся из котла на кухонного мальчишку, а вторая боялась забеременеть и тряслась не только ночью, но и днем.
        На самой кухне было удивительно чисто и пусто. Кладовые и лари были крепко заперты, столы и пол выскоблены, а на окнах, дверях и стенах нарисованы охранные знаки от мышей, крыс и мелкой пакостной нечисти. Тем не менее, в темном углу стояло блюдце с молоком и кусочком белой булки для домового.
        Порадовавшись неожиданно приятному месту, девушка двинулась дальше. Ее путь лежал к спальням детей. Все они находились на третьем этаже и делились по возрастам. Самые младшие, лет десяти, спали под охраной пожилых усатых «нянек» из унтер-офицеров. Рядом с каждой кроватью стоял стул, на котором точно по уставу висела форма, рядом стояли сапоги, на сидении стопкой лежали книги, письменные принадлежности, кое-какие личные вещи. Тумбочки или шкафчики младшим детям не полагались.
        Александрина шла по голым доскам пола среди побеленных самой простой известкой стен и улыбалась. Несмотря на внешнюю аскетичность помещений, детей не оставляли без присмотра и помощи. Детские страхи разгоняли маленькие лампы, прикрытые самодельными абажурами и тихие шорохи, издаваемые ночными дежурными. Опытные солдаты, чтобы не уснуть занимались починкой одежды, ремонтом книг, некоторые мастерили самокрутки или набивали патроны для учебных стрельб.
        Вот возле этих самых солдат страхи и кучковались. Чего только тут не было - и тощие, бледные страхи одинокой старости, и покрытые ужасными рубцами боязни боли от старых ран, и облепленные чешуйками, похожими на гроши, жутковатые ужастики нищеты. В общем, много повидавшие в своей жизни вояки тоже боялись. К их страхам Лина отнеслась с уважением - проскользнула в полумраке за спинами, отвлекла, оттянула, а потом отправила на плац, бродить под лунным светом.
        Унтера, занятые работой, если и заметили скользнувшую вдоль стены прозрачную серую тень, решили, что это ветер шалит с деревьями за окном. Обойдя все кроватки, девушка убедилась, что среди малышей нет никого особенно мучимого страхом, и двинулась в следующее помещение, туда, где спали мальчики лет двенадцати.
        Тут довольно крепко пахло потом, выведенные из печи трубы были увешаны портянками, нижними рубахами, а кое-где и кителями. «Дядьки» сидели и тут, хотя их было меньше, а у самого входа дремал в кресле дежурный офицер. У этого класса так же стоял стул, для развешивания формы, а вот для письменных принадлежностей и личных вещей уже была узенькая тумбочка, на которой громоздились книги, свитки, и даже какие-то простые приборы для черчения.
        Страхов тут было куда больше, и выглядели они крепче. Отгоняя одно особенно упрямое чудовище, Лина чуть было не пошла на крайние меры, собираясь уже рассыпать соль вокруг кровати подростка, мучимого кошмаром. К счастью, этого удалось избежать. Девушка лишь поправила сбившееся одеяло и еле слышно шепнула на ухо спящему:
        - Тшшшш, спи, мой маленький, - и дурной сон отошел.
        При обходе этой спальни у Александрины появились сомнения. Она выделила четырех мальчиков, аура которых ее обеспокоила. К сожалению, задержаться в этом дортуаре она не могла - офицер некоторое время косился на то место, где она стояла, а потом встал, будто бы размять ноги и начал методично прочесывать помещение, постепенно загоняя девушку в угол. Видеть он ее не видел, но как маг и опытный воин что-то чувствовал, а своим ощущениям этот мужчина явно привык доверять. Лина ускользнула от него почти в последний момент, постаравшись запомнить слишком внимательного коллегу, чтобы впредь держаться от него подальше.
        Подростки лет четырнадцати спали уже на двухъярусных кроватях, а форму хранили в шкафчиках, кольцом опоясывающих спальню. Здесь «дядька» не сидел под ночником, а сладко похрапывал на кровати, отделенной от общей спальни ширмой. Офицер здесь не работал и не спал, а лишь изредка заглядывал из соседней комнаты. Александрина сделала вывод, что чем старше кадеты, тем меньше за ними присмотр, во всяком случае, в ночные часы.
        Страхов здесь тоже хватало. Хотя и совсем других - не справиться на занятии, завалить экзамены и вернуться в родную глушь. Посчитав детей, девушка поняла в чем дело. Малышей в Корпус брали только самых знатных, а вот кадетам постарше создавали здоровую конкуренцию, пополняя классы бедными сиротами, успешно сдавшими экзамены. Таким образом в это элитное военное учреждение могли попасть дети бедного рыцаря с окраин, или даже сын богатого торговца, бредящий военной карьерой.
        Кроме того, существовали так называемые «королевские сироты» - мальчики, принятые в Корпус на казенный кошт благодаря милости короля. Так среди отпрысков самых знатных семей мог оказаться даже сын крестьянина, если он чем-то удостоился милости сюзерена. Правда такие случаи были редкостью, но все же! Из истории Лина помнила, что генерал Стоунер был как раз «королевским сиротой» - его родители погибли во время покушения на короля и Его Величество спросил, чем бы отрок хотел заниматься в жизни. «Одерживать победы», - ответил мальчик и получил путевку в Корпус.
        Кроме страхов в спальне обнаружился призрак старушки, качающейся в кресле с чулком в руках. Александрина обошла ее стороной, понимая, что это чья-то бабушка появилась навестить внука. А вот мелкого пакостника, заставляющего тлеть портянки, она безжалостно пришпилила серебряной иглой к полу и взяла клятву уйти из спальни в садовую беседку.
        Возня с нечистиком разбудила одного из кадетов. Юноша встал и, не открывая глаз, двинулся к окну. За ним шел страх, похожий на волка, и безжалостно кусал его за пятки. Пока Лина отгоняла волка, из-за ширмы выскочил встрепанный дядька и со словами:
        - Кадет Бершик, быстро в постель! - перехватил парня и уложил, не забыв подоткнуть одеяло.
        Несмотря на внешнюю благость, здесь тоже нашлись подозрительные ауры. Александрина пожалела, что не взяла с собой блокнот и карандаш, ведь завтра днем она может и не узнать кадетов.
        Следующая казарма делилась на небольшие отсеки. Старшие курсы учились работать в малой команде и потому жили группами по пять-семь человек. Каждый «кубрик» уже напоминал полноценное жилище. Здесь был круглый стол с необходимым количеством стульев, шкафчики заменял один шкаф с несколькими полками и общим отсеком для формы. Кровати, правда, все равно были двухъярусными, но под ними стояли сундучки с легкими замочками. Молодые люди получали возможность хранить личные вещи и секреты под запором.
        В эти отсеки Александрина заглядывала, не дыша - очень уж взросло выглядели некоторые кадеты - у половины уже усы пробивались. Молодые мужчины предпочитали спать в одних кальсонах, пренебрегая нижней рубахой, а кое-кто, кажется, и вовсе игнорировал белье! Пару раз девушка, смущенно ойкая про себя, отводила глаза, обнаружив слишком много выставленного на обозрение обнаженного тела.
        Зато страхи в этих кубриках жили махровые! Тут боялись не оправдать надежды родственников, струсить, боялись крови и ран, страшились оконфузиться перед юными леди из Королевской Школы и даже просто получить взыскание от командира. Мелкими иголками под ногами девушки хрупали страхи не пройти ежедневный смотр, порвать форму или опоздать из увольнения. Тут пришлось не просто гонять тварей, а буквально выметать их веником из трех шелковых ниток и пряди собственных волос.
        Зато ауры кадетов были вполне чистыми и ясными. Правда к этому возрасту юноши уже наращивали личный магический потенциал, умели ставить защиту так, что наверняка отметили бы подозрительного незнакомца, внушающего им что-то противоправное.
        К рассвету Александрина оставила себе самое сложное - комнаты преподавателей. Войти в каждую она не смела, да и открыть запертую изнутри дверь бесшумно у нее никогда не получалось. Поэтому пришлось приникать к каждой двери, выманивая засевшие внутри страхи, а потом еще уничтожать следы своей магии. Служившие офицеры не пропустят ни магический след, ни царапины на темном дереве собственных дверей.
        Тут страхи были пугающе огромными, злобными и непослушными. Темной фее пригодился весь ее арсенал, а возле комнаты генерала пришлось даже воткнуть одну припасенную иголку в косяк, чтобы не пустит обратно в комнату страх терзающий Его Превосходительство несколько лет. Гибель целой деревни во время затяжного боя, заставила этого человека подать в отставку. Только личная просьба короля привела генерала Ишимова на место директора Корпуса.
        На кухне забренчали ведра, потянуло дымком из растопленной печи, когда Лина, зевая, вошла в свою комнату, скинула шляпку, помассировала виски и двинулась в купальню - после этакой ночки не обойтись без обливания проточной водой. Какое же было счастье после вернуться в уютную комнату, прогретую тлеющими углями в камине. Девушка умылась, выпила согревающий чай, и вытянулась на свежезастеленной постели, чтобы уснуть и проспать почти до самого обеда.
        Глава 11
        Открыв глаза, Александрина прислушалась - Корпус гудел! Очевидно, утренние занятия уже завершились, и теперь кадеты дружно высыпали во внутренний двор, утоляя свое желание двигаться. Девушка медленно села, стараясь понять, как отразилась на ее самочувствии ночная прогулка. В общем и целом, она чувствовала себя хорошо, но магических сил было маловато.
        Сейчас пришла пора встать, умыться и поесть. Хорошо бы съесть кусок мяса или сыра - они неплохо восстанавливают потраченную энергию. Однако больше всего хотелось пряника - медового, с ароматным абрикосовым джемом внутри! Лина даже головой потрясла, отгоняя видение желанного лакомства. Хорошо, если Магда не забыла ее просьбу и принесла утреннюю кашу, или что там дают на завтрак в Корпусе?
        Мысли о еде разбудили голод. Девушка торопливо спустила ноги с кровати и замерла. Самые огромные монстры, которые встретились ей ночью, точно собачки расположились на ее ковре! Они преданно заглядывали ей в глаза, вываливали из пастей огромные влажные языки, украшенные шипами или зубами, перебирали лапами, а некоторые пытались вилять хвостами.
        Александрина встала и присмотрелась к страхам: здесь явно были только матерые, те, которые накопили сил, чтобы не исчезать на рассвете. Вот это страшилище крутилось у ног генерала, а это бегало в комнате полковника… Что же привело их сюда? Ах, да, она же приказывала им, добавляя к приказу свою темную силу. И теперь страхи почитают ее как хозяйку. Обычно страхи, которых она прогоняла развеивались с рассветом или бегали за своими людьми, боясь очутиться без кормушки. А вот этим матерым все было нипочем, им хотелось лакомства, игр и, вообще, чтобы их заметили! Все это Лина «услышала», встретившись взглядом с самой крупной тварью.
        Прервав зрительный контакт, девушка осознала - вот сейчас решается сразу очень много важных вещей. От этого утра будет зависеть, как она проведет в Корпусе следующий год. Вспомнив директрису, Александрина решительно шагнула вперед и произнесла:
        - Хотите вкусной энергии? Играть? Значит, будете слушаться. Для начала пропустите, - решительно пройдя прямо к двери в умывальню, девушка краем глаза улавливала, как твари убирают с ее пути лапы, морды и хвосты.
        Закрывшись в тесной комнатушке, она на миг прижала к лицу ледяные руки, потом решительно набрала в раковину воды и принялась умываться - страхи страхами, а выйти к общему столу неумытой и непричесанной воспитанница госпожи Мафалды не могла себе позволить.
        Когда девушка вернулась в свою комнату, чудовища встретили ее, капая слюной на ковер. Быстро захватив витающего в воздухе беспокойства, девушка слепила из неощутимой туманной массы пару «косточек» и силой своей магии вышвырнула их за окно:
        - Гулять! - скомандовала она и с удовольствием наблюдала, как страхи вылетели в окно, оставив на стеклах едва заметные радужные разводы, похожие на пленку от мыла.
        Пока «песики» резвились на тенистой лужайке, устраивая битву за «косточки», девушка успокоилась, быстро оделась, собрала волосы в пучок и уделила внимание подносу с завтраком. Он в Корпусе был очень простой - кружка крепкого яблочного отвара и большая пышная булка с изюмом.
        С удовольствием съев нежданную сладость, молодая преподавательница этикета поправила перед зеркалом строгую прическу, взяла папку с расписанием и двинулась в столовую. Офицеры уже собрались в зале. Александрина вошла, поздоровалась и села на свое прежнее место ожидая, пока вестовые принесут блюда. Некоторые преподаватели выглядели усталыми и весьма недовольно поглядывали на Лину. Наконец, один из прапорщиков решился:
        - Скажите, госпожа Роден, в Школе где Вы преподавали все просыпались к обеду?
        - Нет, господин …
        - Штробке!
        - Нет, господин Штробке, к обеду вставали только те, кто дежурил по ночам, в том числе, и я. Как Вы понимаете, после трехлетней ночной службы мне трудно перестроиться за один день. К тому же, - девушка коснулась рукой папки, - мои занятия начинаются после вечернего чая.
        Простое объяснение удовлетворило ворчунов. Насколько Лина помнила расписание, после чая преподаватели точных наук заканчивали свою работу. С воспитанниками оставались «дядьки», дежурные и офицеры, отвечающие за строевую подготовку, верховую езду и владение оружием. Вот теперь добавятся еще уроки этикета…
        Обед в Корпусе был сытнее завтрака: горячие щи, крутая каша, приправленная салом, хлеб, традиционные огурцы и капуста. К яблочному взвару подали сдобные сухари и немного варенья.
        Мужчины ели с завидным аппетитом, успевая перебрасываться словами о воспитанниках и дневных занятиях. Александрина прислушивалась, отмечая знакомые фамилии. Как обычно ругали хулиганов и тут же их хвалили за энергичность и успехи в верховой езде и военном деле:
        - Кадет Берг сегодня очень лихо крутил парады! - рассказывал сухощавый невысокий мужчина в сюртуке, но в черном жилете и алом шейном платке, - подумываю взять его в свою группу!
        - Берг слишком рослый для рапиры, прогудел офицер несколько более крупного сложения, - лучше я его возьму на сабельный бой!
        - Помилуйте, ну куда ему сабля? Его же ни одна лошадь не выдержит! Меч! - спорил третий.
        Фея запоминала фамилии самых отъявленных смутьянов, пила яблочный взвар, улыбалась, надеясь, что никто не раскроет ее желание узнать побольше об учениках. Но все хорошее быстро заканчивается - опустела кружка, и мужчины ушли, торопясь на занятия.
        После обеда девушка поискала тихий уголок для заполнения бумаг, побродила по коридорам и в конце концов обратилась за советом к Паулю Моггу. Старик предложил ей расположиться в преподавательской и даже сам проводил ее до нужной двери.
        Войдя в комнату, Лина огляделась: перед ней было аскетичное помещение, с тремя окнами, выходящими на проспект. У стены стоял большой открытый шкаф для хранения журналов поведения и успеваемости.
        Кроме шкафа тут стояло несколько старых поцарапанных столов с простыми медными письменными приборами, вешалка для верхней одежды, мусорная корзина, старый потрепанный кожаный диван, несколько стульев и тумба с принадлежностями для чаепития. Разыскивая заварку, Александрина обнаружила внутри тумбы бутылку рома, колотый сахар, щипцы и большую чашу для приготовления «жженки» - крепкого напитка, который, по слухам, обожали кавалеристы.
        До самого чая Лина просидела над планом занятий, расписывая все как можно подробнее. Отчего-то никто из преподавателей не решился нарушить ее уединения. Заглядывали многие, замечали силуэт, извинялись и пропадали в полумраке коридора. Когда протрубил звонок, призывающий кадетов в столовую, девушка вспомнила, что ей стоит выпить горячего и перекусить - толстые стены старинного здания еще не прогрелись, и в преподавательской было довольно прохладно. Она собрала свои бумаги в папку и двинулась в столовую.
        Столовая была пуста. Оказывается, послеобеденный перекус подавали в гостиной. Конечно, мужские посиделки с чаем предполагали, что в крепкий, красновато-янтарный настой добавлялась ложечка-другая ликера или рома, но в остальном, все очень походило на чаепитие в Школе. Войдя в гостиную, Александрина отметила, что мужчин здесь значительно больше, чем было за обедом, и многие из них в штатском платье. Через пару фраз она поняла, что на чай оставались те наставники, которые жили в городе и появлялись в Корпусе только для проведения занятий.
        Лине представили еще нескольких офицеров и штатских, а потом незаметно втянули в беседу о классической балладе, которую сейчас изучали средние классы.
        - Перепутать «поле» и «воет» при декламации еще могу понять, - возмущенно рассказывал средних лет преподаватель в простом черном сюртуке, - но обозвать улан гусарами?
        Все дружно загудели, подтверждая тяжесть проступка, а Лина спрятала улыбку в чашке, вспоминая подобное же искреннее возмущение преподавательницы рукоделия мисс Шин, которую девочки звали просто «мисс Иголка», правда, там речь шла о «стебельчатом шве» и «веревочке».
        - А как у Вас прошло занятие, господин Цверк? - спросил кто-то.
        - Кадет Хейнс сегодня отчудил, - поморщился офицер с выразительными ухоженными усами, - сел на Красотку и словно уши воском залил! Дергал повод, дергал, кобыла и понесла на ограду! Лежит теперь кадет в лазарете с переломом руки, а у лошади все губы раздерганы!
        По тону рассказа девушка поняла, что этот преподаватель лошадей любит и ценит куда больше, чем глуховатых кадетов. Впрочем, она с таким сталкивалась еще в Школе и ни капли не удивилась. Для нее важнее было то, что возле этого офицера страхов не было, то ли ему повезло с местом службы, то ли общение с животными неплохо лечит от ночных кошмаров.
        Чай и ванильные сухарики быстро кончились, вдалеке загремел звонок, господа офицеры быстро встали и двинулись в классы. Александрина заглянула в выданное ей расписание и остановила полковника Олдстоуна:
        - Господин полковник, простите, но я не знаю, где находится этот класс.
        Мужчина заглянул в бумаги:
        - Мне по пути, позвольте я Вас провожу?
        - Буду рада! - ответила Лина.
        В своих ночных исследованиях он бродила по тому крылу, в котором располагались спальни, а нужный ей класс нашелся в другой части огромного здания. За дверью слышался невообразимый шум. Полковник выразительно нахмурил брови:
        - Странно. В младших классах на занятиях присутствуют унтер-офицеры.
        Девушка пожала плечами:
        - Вероятно, воспитателя срочно вызвали в канцелярию, - предположила она.
        Если вспомнить первый год ее работы в Школе, то пару раз такие штуки проделывала мадам Меррлиз - недолюбливающая ее классная дама. Она бросала самый непослушный класс на перемене, и Александрине приходилось усмирять буйствующих детей, за что те, конечно, не слишком ее любили. Похоже, в Корпусе у нее тоже не много поклонников. Придется показать свое умение и решительность.
        Девушка решительно выдохнула, положив ладонь на ручку двери, но поверх ее пальцев легла широкая мужская ладонь:
        - Позволите мне заглянуть к Вам на минуту? - спросил Олдстоун.
        Лина подняла взор:
        - Простите, господин полковник, но это мой бой. Если я воспользуюсь Вашей помощью, меня перестанут уважать Ваши коллеги.
        - Вы правы, госпожа Роден, приношу свои извинения, - ответил мужчина, убирая руку.
        Новая преподавательница по этикету решительно открыла дверь и вошла в шумный класс.
        Там творилось нечто невероятное! Толпа мальчишек в черных мундирчиках гоняла по классу ошалелую от криков галку. Бедная птица то взмывала под потолок, и тогда в нее летели тетради, учебники и даже форменные сумки, то пыталась забиться под парты, уворачиваясь от шустрых ног. Появления преподавателя разгоряченные кадеты не заметили.
        - Клааасс! - тренированным голосом взревела Александрина, - смиррррно!
        Несколько стульев с грохотом рухнули на пол, покачнулась парта, швабра с влажным шлепком приземлилась на подоконник, ведро, гремя, закатилось под кафедру, меловая тряпка сползла с угла изрисованной доски… Вытянувшись в струнку, мальчишки уставились на незнакомую даму, изучая ее мундирное платье, черную папку в руках и весьма хмурое выражение лица.
        - Староста! - чуть снизив громкость требовательно произнесла девушка, - почему класс не готов к занятию? Дежурные! Навести порядок! - после этих слов Лина подошла к забившейся на шкаф птице, протянула руку и мысленно попросила вьющийся под потолком клубок похожий на свернувшихся змей, подтолкнуть неразумное создание к ней. Страхи справились - птица покосилась на девушку черным, блестящим, как бусинка взглядом, потом неторопливо подобралась ближе, вцепившись острыми когтями в подставленное запястье.
        Слыша, как притихли за спиной кадеты, Александрина, не торопясь, подошла к окну, стараясь не делать резких движений распахнула створку и аккуратно стряхнула галку в сторону единственного дерева, росшего во внутреннем дворе. Залюбовавшись зеленью, девушка подняла глаза на окна напротив и застыла, обнаружив, что за ней наблюдает генерал. Заметив ее внимание, начальник Корпуса приветливо кивнул и закрыл свое окно. Лина криво улыбнулась - без присмотра ее не оставили. Что ж, будем надеяться, проверку она прошла.
        Захлопнув раму, девушка повернулась к детям:
        - Кадеты, по местам! - взойдя на кафедру, она пристально рассмотрела самых младших учеников уделив внимание рукавам, испачканным мелом, растрепанным чубчикам и рваным тетрадям на партах. - Я ваш новый преподаватель этикета, госпожа Александрина Роден. Можете называть меня госпожа Роден. Вижу, урок хороших манер вам не помешает…
        С этими малышами можно быть просто строгой. Они еще послушны взрослым, что-то будет в старших классах? Отогнав неуместную робость, Лина открыла толстую тетрадь, в которой отмечали присутствие на занятиях:
        - Я буду называть фамилии, кадеты. Вы встаете и представляетесь только именем и фамилией, без титулов и чинов. Ясно?
        Мальчишки хором гаркнули «есть»! Перекличка началась. Называя фамилии, Александрина всматривалась в лица кадетов, запоминая их по ассоциации с чем-нибудь. Вот этот рыжий парнишка похож на апельсин солнечным днем, и фамилия Саннфиш - «солнечная рыбка»! А этот мрачноватый, излишне крупный для своего возраста Берг, похож чем-то на медведя. А вот два брата погодка, судя по схожим фамильным чертам. Оба вертлявые и подвижные, как чижи на ветке.
        Кроме запоминания, Лина отметила, что в этом классе нет особенно знаменитых фамилий. Дворяне средней руки, да большей частью еще и сироты, соответствующие пометки стояли в журнале на отдельной странице с пометками для воспитателей, кому из родственников разрешено забирать кадетов на праздники. Может, и к лучшему. Давать первое занятие высокомерным отпрыскам, осознающим свою важность, было бы очень непросто.
        Закончив перекличку, Александрина велела всем отложить тетради и ручки.
        - Вы все достойные молодые люди, сдавшие экзамен для поступления в Кадетский Корпус, поэтому я уверена, вы умеете приветствовать своих наставников, не кладете локти на стол и едите, не обливаясь соусом. Сегодня мы с вами поучимся тонкому искусству беседы.
        Мальчики смотрели на новую наставницу во все глаза. Как Лина и предполагала, прежде они только переписывали страницы из книги «Этикет для юных», да зубрили звания и ранги военных, которым должны отдавать честь.
        - Для начала давайте вспомним, что вы делаете, когда появляетесь в новом обществе?
        Помолчав, один из учеников поднял руку.
        - Слушаю, кадет Горнгольц!
        - В обществе собратьев офицеров я могу появиться только с вышестоящим по званию, который может представить меня им.
        - Отлично! - девушка поощрительно улыбнулась, - а если в обществе офицеров есть дама?
        Мальчики растерялись, а тот, который был постарше, неожиданно зло выдохнул:
        - Дама? Какая она дама? Одна среди мужчин может быть только…
        - Ее Величество, например, - самым холодным тоном перебила бранное слово Александрина и тут же пояснила: - Как известно, наша королева является покровительницей нескольких гвардейских полков и часто навещает их в сопровождении своей охраны. Кроме того, в обществе офицеров безо всякой опаски для репутации может очутиться вдовствующая матушка одного из них или очень юная сестра. Неужели Вам понравится, кадет Берг, если Вашу мать или сестру назовут таким словом?
        Парень смутился и замолчал. Лина перешла к другой теме:
        - Итак, Вы увидели даму, Вас представили, что Вы должны сделать дальше?
        - Поцеловать ручку! - крикнул с места смешливый кадет с небольшим шрамом над бровью.
        - Если дама в возрасте, ей будет приятно такое внимание, - одобрительно сказала девушка, - а вот, если очень юна, Вы смутите ее и можете довести до слез. А если девушка в возрасте невесты, - тут голос преподавательницы стал лукавым, - Вы можете жениться гораздо раньше, чем предполагаете, ведь поцелуй руки в таком случае может быть принят за элемент ухаживания!
        Несколько кадетов хихикнули, остальные густо покраснели, а коварная фея продолжила:
        - Итак, если Вы не предполагаете срочно жениться, как Вы приветствуете юную леди брачного возраста?
        - Поклоном! - хором выкрикнули все.
        Занятие пролетело, на удивление, быстро. Кадеты активно передвигались по классу, завороженно глядя на фантомы, которые создавала Александрина, чтобы мальчикам было проще представить себе нужный возраст дам, а также красиво «подойти к ручке» или выполнить поклон на должном расстоянии от гостьи полка. За основу фантомов девушка брала преподавательниц и учениц Школы, и только однажды ее рука дрогнула, заставив туманную фигуру лопнуть - когда в роли «маменьки приехавшей поздравить сына с праздником», она изобразила свою собственную мать.
        В конце занятия один из «шустрых» воскликнул:
        - Госпожа Роден, а Вы можете создавать фантомов для занятий танцами? Очень неудобно вальсировать со стульями… Они тяжелые и часто на ноги падают!
        Класс грохнул смехом. Лина с легкой улыбкой переждала шум, а потом ответила:
        - Как видите, кадет Ришке, мои фантомы очень нестабильны. Я с трудом удерживаю трех дам, а в танцклассе, полагаю, вас собирается около ста человек? Обещаю, что фантомы прелестных юных леди будут появляться на наших занятиях в качестве примеров, особенно, когда мы будем изучать искусство беседы. А сейчас занятие окончено, господа кадеты, можете идти!
        Мальчишки неохотно выходили из кабинета, делясь впечатлениями от первого занятия. В коридоре их поджидали ученики старших курсов и даже несколько преподавателей. Особенно суетился и пристально рассматривал детей один пухленький невысокий офицер в неловко сидящей форме. Судя по его званию, он никогда не служил в действующей армии, поскольку вместо звезд на его петлицах красовалось перо - значок интендантской службы. Заметив все еще угрюмого Берга, толстячок подскочил к нему и взволнованно заговорил:
        - Кадет Берг, доложите, что случилось на занятии? Почему стоял такой шум?
        Смуглый парень смерил толстячка взглядом (они были почти одного роста) и процедил сквозь зубы:
        - Занятие прошло очень интересно, господин инспектор.
        - Отчего же Вы идете с таким печальным лицом, кадет? - как-то по-бабьи всплеснул руками офицер, изображая искреннюю заботу.
        - Зубы болят! - гаркнул почти на весь коридор Берг, - разрешите сходить в лазарет, господин инспектор?
        Сморщившись от громогласного голоса учащегося, офицер невнятно махнул рукой. Кадет тотчас ушел, а у Александрины появился повод задуматься - она, конечно, знала, что за ней будет наблюдать, но инспектор? Генерал? Не дай Тьма, заявится лорд Кавендиш! Как она тогда будет работать? С этими мыслями девушка решительно вышла из класса.
        Собственно, сцену допроса кадета Берга она увидела только потому, что собиралась пойти умыть руки и лицо холодной водой - после применения темной силы это было полезно, девушку не красит мертвенная бледность и покрасневшие глаза. Сила силой, но Лине отчаянно не хватало искусности в общей магии. Страхи она развеивала виртуозно, вот даже сейчас, проходя по коридору парочку хиленьких развеяла без следа, а обычные фантомы требовали титанических усилий.
        Быстро спустившись к лазарету, Александрина умылась, поправила волосы, вышла в коридор и тут услышала странные звуки в самом дальнем и темном углу. Надо сказать, обычно очень тонкий слух доставлял ей немало неприятностей - от головной боли до короткой глухоты из-за резкого шума, но иногда она благословляла эту свою особенность. Вот и сейчас, сделав несколько шагов, новая преподавательница обнаружила скорчившегося на полу кадета Берга. Лицо юноши было залито слезами, а за спиной, словно обнимая его, притаилась невероятно мерзкая тварь, похожая на колыхающееся липкое желе. Таких Александрина еще не встречала…
        Медленно приблизившись, Лина неожиданно для себя опустилась на не слишком чистый пол. Прикоснулась плечом к плечу мальчика, молча протянула платок. Страховидная тварь заколыхалась и начала …таять, как-то самое желе! Скомкав платок, кадет отвернулся к стене и прогнусавил:
        - Вы всем расскажете?
        - Что я должна рассказать? - удивилась девушка.
        - Что я плакал, как девчонка! - возмущенно сказал мальчик ломким баском.
        - Все иногда плачут, даже кадеты и генералы, - пожала плечами Александрина, - к тому же, Вы очень ловко защитили меня от инспектора, - вспомнила она.
        - Я… это просто…в общем, доносить плохо! А этому слизняку еще и противно! Он так улыбается, как будто конфету дает, а потом… - Берг передернул плечами от отвращения.
        - Вы - мой герой! - серьезно сказала Лина, - я же тут новенькая, да еще единственная девушка. Все присматриваются, норовят зацепить, а Вы мне помогли.
        Парень уже перестал рыдать, вдохновился и моментально переключился на новое действие:
        - А можно я буду Вас защищать? - спросил он.
        - Это будет честью для меня, кадет Берг, - Александрина встала и присела в изящном реверансе.
        Привычка сработала - юноша вскочил при первом ее движении, склонил голову и щелкнул каблуками:
        - Прошу простить мою наглость, госпожа Роден, - серьезно сказал он, - Вы позволите оставить Ваш платок в качестве доказательства моей клятвы?
        Александрина всмотрелась в темные глаза ученика, до предела взвинтив свою чувствительность. Потом она за это поплатится - мигрень, горячка, возможно, даже обморок и тошнота несколько дней, но сейчас ей нужно было многое понять про этого мальчика.
        Маги всегда крайне осторожно расставались с личными вещами. Некоторые даже накладывали особое заклинание на свои любимые книги, ручки или шарфы - стоило хозяину дернуть за невидимую ниточку, пусть и на расстоянии, как предмет рассыпался прахом. Любая личная вещь давала «доступ» к своему хозяину, поэтому оставить собственноручно вышитый платок в руках юноши с магическим потенциалом для Лины было чем-то невероятным.
        Зрачки Берга расширились тварь за его спиной застонала, завыла, уменьшаясь, фонтанируя брызгами, с которых фея успевала считывать информацию. Так вот в чем дело, кадет Берг: мать, три сестры, единственный сын, росший в дружной теплой семье. А потом они все погибли. Оставили приболевшего мальчика дома, отправились в гости к соседям, угодили в буран и заблудились… хоронили обезображенные волками тела в закрытых гробах. Отец запил и быстро погиб. Дядя-опекун - холостяк, нелюбящий женщин, привил презрительное отношение к своим часто меняющимся подружкам.
        Внешне мальчик копировал его, а внутри жило воспоминание о теплом доме, о смехе матери, играх сестер… Вот что порождало этот страх - несоответствие внешнего и внутреннего! Лина оказалась первой женщиной, не похожей ни на дядиных «подружек», ни на покойную мать. Форма, официальный статус и немного тепла. Если она согласится, этот кадет до старости будет предпочитать женщин на военной службе, чтобы найти в них тепло родного очага… Сложно, ой, как сложно! Только как отказать, когда перед тобой на протянутых ладонях лежит душа?
        Резкий звук колокола прогнал видения. Желейная тварь практически исчезла, но Александрина не обманывалась - еще всплывет и не раз, главное - вовремя отогнать снова, чтобы эта липкая гадость не повлияла на мальчика так сильно.
        - Можете оставить себе мой платок, кадет Берг, я буду гордиться Вашими успехами в учебе, как старшая сестра, - мягко сказала фея и тут же снова стала строгой: - Вам не пора на занятие?
        - Слушаюсь! - быстро приложив ладонь к сердцу, подросток убежал, а девушка неторопливо пошла в класс.
        Что-то там приготовило для нее среднее звено?
        Глава 12
        Средний класс сидел за партами, галок не гоняли, староста даже вскочил и попытался доложить об отсутствующих в классе, а вот остальные кадеты спокойно чем-то шебуршали, кидались бумажками, листали книги, что-то жевали. Брать их просто горлом не имело смысла. Лина спокойно подошла к доске, подозвала старосту, чтобы стер с нее каракули и довольно талантливо нарисованную страшную рожу, потом взяла мел и принялась писать условие задачи:
        - Итак, господа кадеты, перед вами генерал. К нему подходит молодая девушка и дарит цветы! В какой ситуации это может быть уместно?
        Александрина обернулась к ученикам и, взяв указку, тихонько щелкнула по парте самого шустрого подростка. Тот вскочил, смешно свел глаза к носу, вызывая бурную реакцию товарищей, а потом громко объявил:
        - Если нашему директору подарят цветы, я подумаю, что нас пригласили на его похороны!
        - Это один из вариантов, садитесь, кадет. Действительно, траурные букеты приносят на церемонию прощания. При этом, записывайте господа: юным девушкам, умершим до брака, принято приносить букеты и венки из белых лилий, символизирующих чистоту и невинность; взрослым женщинам дарят белые и черные розы; мужчинам младших чинов полагаются венки из калл, хризантем, ирисов или гвоздик. Цвет, предпочтительно, - черный, белый или желтый. Знатным военным можно добавить в букет шпажник, гортензии или розы. Высшей аристократии приносят орхидеи или черные траурники. Взгляните на доску и занесите себе в тетради таблицу цветов, запомните, как они выглядят.
        Таблицу девушка начертила во время рассказа, а вот изображения были фантомами - цветочных таблиц подобным тем, которые были в ее распоряжении в Школе, в Корпусе не водилось.
        - Таким образом, - Лина ходила между рядов, проверяя, как ее подопечные выполняют задание, - увидев траурную церемонию, вы по венкам, украшающим катафалк, легко поймете, к какому классу относится покойный. Записали?
        Юноши скрипели перьями, выводя названия цветов, а фея заметила, что кое у кого из них над плечами крутятся мелкие, похожие на хищных бабочек страхи. Выходит, эти молодые люди уже присутствовали на похоронах, а, возможно, и сами кого-то теряли.
        - Вернемся к задаче. По условиям, генерал жив, цветы вручает молодая девушка. Кто знает, когда это может быть?
        Нехотя поднялась рука на задней парте.
        - Слушаю Вас, кадет!
        - На юбилее. Когда здесь в корпусе отмечали день рождения подполковника Фоксбурга, ему привезла цветы его племянница.
        - Отлично, господин?
        - Траубе, - чуть смутился плечистый юноша лет четырнадцати.
        - Отлично, господин Траубе. Запишите, кадеты: букет на юбилей по возрасту или юбилей семейной жизни, традиционно, вручает молодая девушка или ребенок. Это означает преемственность поколений, взгляд в будущее и просто уважительное отношение к юбиляру. Дама в возрасте может обратиться с просьбой вручить свой букет к любому младшему родственнику. В таком случае мужчине принято дарить цветы темно-красных или темно-фиолетовых оттенков, желательно, в корзине. Считается хорошим тоном дополнить букет любимыми цветами юбиляра, даже если он обожает укроп или флердоранж.
        Смешки разлетелись по классу, а Лина, чуть улыбнувшись, вернулась к задаче:
        - Итак, господа кадеты, у нас есть уже два случая уместного вручения цветов, кто назовет третий?
        В кабинете воцарилась тишина. Фея выдержала паузу, а потом напомнила:
        - Награждение. Ситуация не слишком частая, однако вручение королевской награды предполагает вручение букета супруге награжденного. Если же получатель награды не женат, либо вдов, букет он получает лично. При этом высокой честью считается, если цветы вручает одна из фрейлин Ее Величества. В этом случае букет может рассматриваться, как намек на возможный брачный союз.
        Класс снова загудел. Александрина предполагала, что самые состоятельные из ее учеников уже имеют официальных невест, а, может, даже и брачные контракты. Во всяком случае, в этом возрасте молодые аристократы еще тянулись к слову «брак», пытаясь разузнать, что же в нем такого интересного и привлекательного.
        Когда прозвенел звонок, девушка строго напомнила, что все сказанное на занятии, будет спрашивать на следующем и, подхватив папку с планами работы, вышла из класса. На этот раз она колдовала значительно меньше, но умыться все равно хотелось. Возле комнаты ее окликнул немолодой мужчина в мундире, украшенном знаками змеи и чаши - эмблемой медицинских войск.
        - Госпожа Роден, добрый день! Позвольте представиться, доктор Клоппке!
        Александрина сделала книксен:
        - Приятно познакомиться, доктор.
        - Я рад, что в нашем мужском заведении появилась такая прекрасная юная дама, - мужчина был среднего роста, довольно крепкий, румяный и обладал очень располагающим выражением лица.
        Лина невольно улыбнулась, отвечая на комплимент, а доктор все не отпускал ее, делясь своими заботами:
        - Некоторые кадеты намеренно растравляют царапины, заносят грязь, чтобы несколько дней провести в лазарете. Прошу Вас, госпожа Роден, если заметите свежую рану, немедля отправьте оболтуса вымыть руки с мылом, или на осмотр в лазарет к дежурной сиделке. Они обработают рану и госпитализации удастся избежать.
        Девушка пообещала присматривать за кадетами и, наконец, укрылась в своей комнате, чтобы умыться и хотя бы минуту подумать о том, как ей себя вести со старшими воспитанниками. Потом ее мысли перескочили на доктора: какой заботливый и внимательный человек. Впрочем, с детьми по-другому нельзя. Жаль, он ее заболтал, и она не успела присмотреться к его страхам, да и после сканирования кадета Берга ее дар спрятался, несколько дней она мало что сможет разглядеть. Голова уже начинала противно побаливать, а сегодня у нее самый старший выпускной класс, заниматься которым придется дополнительно. Она ведь обещала генералу!
        В класс, полный взрослых парней в строгой, безупречно выглядящей кадетской форме, Александрина вошла, храня невозмутимый вид. Выучка директрисы Мафалды не подвела - ледяная вода в лицо, капли от усталости в глаза и один глоток крепкого сладкого чая, чтобы придать себе сил.
        - Добрый день, кадеты! Кто староста? Начнем с переклички.
        Со своего места поднялся высокий стройный юноша с яркими синим глазами и светлыми волосами, которые вились, несмотря на довольно короткую стрижку. Послав молодой даме томный взгляд, он бархатным голосом начал называть своих товарищей. Каждый кадет, вставая, мило улыбался и стрелял глазками в новенькую преподавательницу. Учитывая то, что в выпускном классе были ученики восемнадцати и даже двадцати лет, Лина должна была почувствовать себя неуютно - ведь она сама всего на три-четыре года старше этих молодых людей, уже имеющих протекции и должности при дворе.
        Да-да, большая часть этих кадетов уже исполняла обязанности камер-пажей при выездах королевской семьи, а некоторые имели должности в министерствах и ведомствах, которые за них временно занимали дальние родственники или нанятые «ассистенты». Кроме того, в этом классе была собрана коллекция самых завидных женихов империи - пять будущих графов, три герцога, два представителя королевской семьи с титулами «князь» и куча «мелкой сошки» из баронов и виконтов. Не сказать, что все юноши были писаными красавцами, но явных уродств не имели, а в восемнадцать лет молодость, свежесть и задор искупают многое.
        Однако Темная фея устояла. Во-первых, она уже встречала этих юношей на «детских балах», так что общее представление о количестве и внешности имела, во-вторых, душевная усталость, вызванная общением с кадетом Бергом, наложила свой отпечаток - половина ее спонтанных реакций замерла, являя озадаченным молодым мужчинам неподвижно-фарфоровую маску вежливого внимания.
        - Очень хорошо, кадеты. Думаю, вы уже знаете, что меня зовут госпожа Роден. Директор Корпуса поставил меня в известность, что Ее Величество очень недовольна вашим общением с дамами…
        Паузу Лина выдержала почти театральную. Единственное, что могло пронять этих великовозрастных оболтусов - это упоминание королевской семьи в контексте недовольства. Пока длилась тишина, Александрина успела заглянуть в лицо почти каждому, заставив кадетов смутиться.
        - Я вижу, что нам с вами есть над чем поработать, но все не так ужасно, как мне рассказал генерал.
        Юноши приободрились, и тут же получили от новенькой преподавательницы «в лоб»:
        - Кадет Рамзи!
        Смуглый кареглазый красавец с нежной улыбкой на ярких губах вскочил, прищелкнул каблуками.
        - Выходите к доске. Запишите три темы, на которые нельзя разговаривать в приличном обществе.
        Молодой человек неторопливо подошел к доске, взял мел, и класс замер. Александрина не сомневалась - кадет знает, о чем нельзя вести речь, но не мог выделить из множества запретов три основных направления.
        - Тогда пишите под диктовку: три основных запрета для любого общества - это деньги, религия и здоровье. Кто скажет: почему?
        - Потому что мама стукнет Рамзи веером по затылку! - хмыкнул молодой человек с очень светлыми волосами, сидящий за первой партой.
        - Всякая хорошая мать, конечно, следит за манерами и речью своего ребенка, - чуть прищурившись, сказала Александрина, - а что Вы будете делать, кадет Соммерфильд, если матушки кадета Рамзи не будет рядом?
        Класс грохнул так, что задрожали стекла.
        - Итак, господа кадеты, домашнее задание к следующему занятию! - чуть повысила голос девушка, - три темы, на которые можно разговаривать с незамужними юными леди, не являющимися вашими родственницами. А сейчас открываем тетради, будем учится писать любовное письмо.
        Ошеломленные натиском молодые дворяне послушно зашуршали бумагой, и только тут Лина повернулась к парню, мнущемуся у доски:
        - Садитесь, кадет Рамзи, надеюсь, Вы напишете письмо, которым Ваша невеста сможет гордиться. Открою вам маленький секрет, господа будущие женихи: многие невесты показывают письма от нареченных своим маменькам, гувернанткам и подругам. Учитывайте это, блюдите слог и красоту почерка.
        Общий стон стал ей ответом. Остаток часа прошел за диктовкой. Фея вспомнила собственные уроки эпистолярного жанра и, слегка переиначив их, диктовала правила написания изящного любовного письма.
        - В первую очередь, запомните, что к знатной леди нельзя обращаться фамильярно. Однако перечисление титулов и званий прилично лишь официальному траурному или поздравительному письму. В личной переписке допустимо использовать сокращенный либо домашний вариант имени, дополняя его словами «любезная», «милая», «дорогая». Более нежные эпитеты подыщете сами, - девушка лукаво улыбнулась, - если они будут недостаточно изящны, будем тренироваться на унтер-офицерах. Скажете два десятка раз «моя любезная» бородатому дядьке в мундире, и ни одна страшненькая дочка герцога вам будет не страшна!
        Ответный стон был трагичным и одновременно осознанным. Видимо, страшненькие дочки герцогов встречались на пути этих кадетов не так уж редко.
        - В следующей строчке Вы должны напомнить даме о последней встрече с Вами. При этом следует указать на то, как она была прекрасна в тот момент. Здесь уместно упомянуть и собственный восторг от красоты или разумения дамы. Например, «я был сражен огнем Ваших глаз, покорен улыбкой, растерзан в клочья Вашим звонким смехом»!
        Парни дружно засмеялись, а Лина строго постучала указкой по парте:
        - Учтите, господа кадеты, вкус юных леди существенно испорчен романами, поэтому самые юные и впечатлительные ждут от вас именно таких высокопарных выражений. Далее следует изложить причину, по которой Вы пишете это письмо. Если Вы только любезничаете, то лучше добавить к письму скромный подарок, о котором следует упомянуть в этом письме. Это может выглядеть примерно так: «посылаю Вам с оказией виньетку со стихами Вашего любимого поэта. Мне показалось, что героиня похожа на Вас». Либо: «эти цветы напомнили мне Вас своей чистотой и свежестью, покорнейше прошу принять их в дар». Записали? Итак, завтра жду от вас любовное письмо, написанное воображаемой девице. Имя можете придумать сами.
        - Госпожа Роден, неужели Вам будет неприятно получить любовное письмо на Ваше имя?
        - Кадет Строузи, - Александрина строго посмотрела на рыжего парня, явно родственника одного из горных лэрдов, - Вы не подумали о том, что любовное письмо к преподавателю может рассматриваться как неуставные отношения? Наказание за них предусмотренное уставом Корпуса все помнят? - конец фразы девушка «подвесила», обвела учеников строгим взглядом и вышла за дверь.
        Глава 13
        В коридор уже высыпали кадеты других классов. Было шумно, тесно и очень нервно. Больше всего на свете Лине хотелось сейчас уйти в свою комнату, спрятаться от грубого солдатского мира в уютной шкатулочке из тишины и привычных предметов. От усталости даже есть не хотелось, но девушка понимала, что первый день службы - это единственный шанс создать верное впечатление и выстроить отношения с коллегами. Поэтому, она позволила себе лишь крохотную слабость - зашла к себе, умылась, взяла из корзинки с припасами коробку конфет с ликером и отправилась в столовую на ужин.
        Преподаватели уже собрались в гостиной, но за стол не садились, ожидая тех, кто, вернувшись с верховой езды или строевой подготовки, переодевался к ужину. Увидев Александрину, мужчины оживились, начали расспрашивать, как прошел первый день службы:
        - Весьма утомительно, господа, - слабо улыбаясь, отвечала девушка, - право, не знаю, как Вы выдерживаете такие нагрузки. Должно быть, Вы все подобны былинным богатырям. Представьте, младший класс заманил в помещение галку, надеясь напугать меня видом этой птицы.
        - А Вы не испугались, сударыня? - насмешливо спросил немолодой преподаватель математики, носящий гордое прозвище «Циркуль».
        - До поступления в пансион я росла в загородном поместье, поэтому не боюсь ни птиц, ни лягушек, ни змей, - девушка обвела мужчина взглядом и добавила: - так что не трудитесь подкидывать их в учительский стол, господа офицеры.
        Мужчины рассмеялись, но Лина была готова поклясться, что пара самых молодых преподавателей переглянулась с сожалением.
        - Кстати, чтобы отметить свой первый день службы, я принесла к чаю конфеты…
        Полюбовавшись вытянутыми лицами некоторых старых вояк, девушка добавила:
        - С ликером! - и заслужила одобрительные аплодисменты.
        Ужин в Корпусе оказался самой плотной трапезой за день. В центр стола поставили огромное блюдо печеного картофеля, щедро политого топленым салом, тут же стояло блюдо с жареными цыплятами, несколько тарелок с огурцами и капустой, большой каравай хлеба и отдельный поднос с пирогами. Александрина с тоской вспомнила ужин в Школе, но, не жалуясь, попросила соседа положить ей кусочек цыпленка, немного картофеля и кусок пирога. Усердный капитан наполнил ее тарелку, а потом посмеивался над тем, что новенькая преподавательница ест, как птичка.
        Девушка и рада была бы съесть побольше, но крепкий дух «зимнего» сала отвратил ее от картошки, а цыплята были так костисты, что под пригорелой корочкой есть было практически нечего. Со вздохом Лина открыла пирог и обнаружила, что начинкой ему служили потроха, щедро сдобренные луком и перцем. Пришлось ограничиться куском хлеба с маслом и крепким яблочным взваром. При этом мужчины, окружающие ее, ужинали с явным удовольствием, да еще успевали похвалить стол, вспоминая, что в прошлом году интендантская служба прислала в Корпус солонину, в которой копошились черви, и повару приходилось счерпывать их половником. От усталости Александрина не реагировала на эти рассказы, понимая, что это тоже испытание.
        Едва ужин закончился, девушка извинилась и поспешила к себе. День выдался настолько тяжелым, что она сочла необходимым освежиться и немного поспать, перед ночным обходом. К счастью, Магда предвидела ее желание: на постели лежало уютное домашнее платье, а сама прачка уже развешивала перед огнем полотенца. Не успела Лина вымыться и накинуть платье, как засиял амулет, врученный ей лордом Кавендишем. Фея едва слышно вздохнула и легонько прикоснулась к легкомысленной статуэтке дамы на прогулке.
        Довольно массивное основание откинулось, демонстрируя небольшое стеклянное зеркальце, в котором отражалось суровое лицо лорда Кавендиша.
        - Добрый вечер, милорд, - Александрина успела прикрыть мокрые волосы косынкой, но все равно чувствовала себя неуютно, оттого, что ее застали в таком расслабленном виде.
        - Докладывайте, - коротко бросил мужчина, вглядываясь в обведенные темными кругами глаза феи.
        - Что именно Вас интересует? - не стала спорить девушка и тут же уточнила: - порода птицы, подкинутой в класс? Вкус ужина? Количество предложений руки и сердца, полученных за обедом? Напоминаю, я нахожусь здесь меньше суток!
        - Не грубите, госпожа Роден, - голос Кавендиша даже через амулет обжигал холодом, - Вы отлично знаете, что меня интересует. Вы нашли других детей, подверженных чужому влиянию?
        - Нет, - Лина ощутила себя совершенно разбитой. Последняя вспышка гнева догрызла остатки сил, - Я обошла все дортуары, разогнала страхи большей части кадетов и офицеров, но посторонней магии не нашла, ни светлой, ни темной.
        - Вы уверены?
        Тон советника показался Александрине откровенно оскорбительным, поэтому она не удержалась от шпильки:
        - Могу взять Вас с собой, милорд, полюбуетесь на тех чудовищ, которых офицеры Его Величества притащили за собой с войны.
        Лорд не смутился, и девушка с опозданием сообразила, что свита наследника вместе с ним участвовала в нескольких военных кампаниях.
        - Что ж, госпожа Роден, обучая кадетов написанию любовных писем, не теряйте бдительность. Его величество и Наследник, традиционно, присутствуют на выпускных мероприятиях Корпуса. У Вас есть примерно полтора месяца.
        С этими словами Кавендиш изобразил брезгливое недоверие и захлопнул свою шкатулку с амулетом. Александрина около минуты смотрела в мутное зеркальце, потом тихонько вернула постамент на место и легла в постель. Сил идти в казармы не было.
        Глава 14
        Завершив разговор с упрямой девчонкой, лорд задумчиво поднял глаза в потолок. Итак, он дал ей понять, что в Корпусе есть еще наблюдатели, которые докладывают лично ему. Она в ответ съязвила про предложения руки и сердца. Что ж, шутка глупая, но… по словам того-же «тихаря», офицеры, действительно, присматриваются к ней. Фея умудрилась произвести впечатление. Не особо знатные вояки плевать хотели на темный шлейф и отказ от рода - симпатичная, с характером и образованная - вполне удобная жена. А то, что вынуждена работать, еще и лучше, значит, знает цену деньгам и умеет жить по средствам.
        Раздраженно встав, советник прошелся по кабинету. Времени, действительно, мало. Да еще эта несносная директриса Школы для юных леди! До короля дама не дошла, но ее семья успела обратиться с просьбой к Ее Величеству, поддержать единственную даму, осмелившуюся пойти на службу в Кадетский Корпус. Поэтому Лине выдали столь роскошную форму, а в будущем Ее Величество планировала сама приехать на экзамен по этикету и, вероятно, на бал с воспитанницами Школы. Все эти мероприятия отличный шанс для попытки…
        Конечно, королева - это не король, но всем известно, как венценосная пара любит и оберегает друг друга. Скоропостижная кончина жены ускорит конец короля, смерть матери подкосит наследника, а тем временем, фанатики, жаждущие смены власти, в очередной раз попытаются привести на трон кого-то из дальних родственников королевской фамилии или вовсе постороннего замороченного мага, считающего волшебников единственной кастой, достойной быть у власти.
        Между тем и Его Величество, и его сын стараются расширить круг доверенных людей за счет не магии, но науки. Коляски на магическом ходу - редкость, слишком много сил необходимо вливать в кристаллы, даже в королевской конюшне их всего две. А вот механические мобили на минеральном масле, угле или дровах уже ездят по дорогам столицы и даже кое-где в провинции имеются. То же самое касается окрашивания тканей. Иллюзия слетает через несколько часов, а вот химик-чудодей, получивший Королевскую стипендию, создал несмываемые красители для тканей, кожи и дерева, способные не выцветать на солнце, не линять в мороз и придавать материалу настолько яркий цвет, что ярко окрашенные флажки заменили фонарики во время летних шествий и церемоний.
        Магия не уходит, не обесценивается, просто у нее появляется альтернатива, и кому-то это очень не нравится! Кавендиш вздохнул, успокаиваясь, и уставился в огонь камина: как бы поторопить эту темную с поиском? Может, самому заявиться в Корпус с инспекцией? «Тихарь» жаловался на качество питания, впрочем, есть дела поважнее. После отъезда Темной из Школы, там случилось несколько не слишком приятных происшествий. Надо бы расследовать, да и с директрисой еще раз повидаться. О чем-то эта леди умалчивает. Интересно, о чем?

* * *
        Ночь в королевском дворце - не самое спокойное время. Шуршат шелковые юбки, выдавая крадущихся на свидания фрейлин, побрякивают шпоры в такт шагам гвардейцев и стражников, кричат ночные птицы в саду, трещат защитные амулеты в кабинете наследника. Кронпринц Франц Кристиан стоял над столом, рассматривая мозаичную карту. Вокруг него собрались те, кто прошел с ним длинный путь от детских игр в дворцовом парке до военных действий на границе.
        Все мужчины так же пристально всматривались в мозаичный стол, двигая по нему сахарные фигурки. Со стороны могло показаться, что благородные лорды играют в детскую игру-бродилку, в конце которой можно съесть проигравших, но на деле, они выстраивали маршрут путешествия, по которому король и наследник отправятся перед коронацией. Следовало учесть множество важных факторов - от состояния дорог до наличия постоялых дворов или крупных поместий феодалов, готовых принять у себя малый двор. За безопасность отвечали сразу двое: один - прежний начальник безопасности Двора, седовласый сухопарый мужчина в богато расшитом мундире полного генерала - герцог Найори, второй - крепкий молодой маг - лорд Кавендиш.
        Оба «безопасника» вносили предложения и делали пометки, не пытаясь подсидеть друг друга. Найори воспитывал «птенца» для гнезда принца уже давно и не видел причины конфликтовать с учеником. Напротив, зоркий взгляд старика замечал то, что магу удавалось сделать лучше, поэтому генерал брал на себя те задачи, решение которых лучше получалось у армии.
        Когда обсуждение закончилось, принц нашел несколько минут для приватного разговора с каждым. Его люди, те, кто будут вместе с ним править страной, нуждались в его личном одобрении, поддержке или в резолюции на непростом решении. Последним уходил лорд Кавендиш:
        - Ваше Высочество, я хотел бы знать, Вы уверены, что не хотите отменять обычный визит на выпускной в Кадетский Корпус?
        - Я не могу этого сделать, - качнул головой Франц Кристиан, - это традиция, которая соблюдается много лет. Будущие офицеры должны получить свои первые погоны из рук короля или наследного принца.
        - Что ж, тогда я очень Вас попрошу - не берите с собой герцога Монмута и супругу.
        - Подозреваете повторное покушение? - наследник поморщился - он очень не любил бывать на церемониях без жены и сына. - Так отправьте в Корпус своего человека, пусть проверит всех!
        - Мой человек там всегда есть, - довольно резко взмахнул рукой Кавендиш, - но это не помогло при покушении на Его Величество!
        - У Вас есть еще целый месяц, чтобы сделать наш визит безопасным, - довольно жестко ответил Франц Кристиан, а потом добавил проникновенно: - я верю в Ваши силы, Кавендиш.
        Лорду оставалось лишь поклониться и выйти из кабинета.
        Глава 15
        Проснулась Александрина далеко за полночь. Медленно встала и, кутаясь в теплую шаль, подошла к огню, чтобы раздуть робкие язычки пламени. Едва от камина пошло живительное тепло, девушка постаралась оценить свое состояние, раскрыть плащ из тьмы, охватить своей силой хотя бы коридор и соседнее помещение. Увы, немного потрепыхавшись, будущие крылья силы обвисли, не желая наполнятся магией. Стало понятно, что тепло и пища здесь не помогут.
        Медленно подойдя к двери, фея заперлась на ключ, потом сняла с шеи медальон, в котором прятался маленький ключик из странного темного металла. «Звездная сталь» - редкий материал, позволяющий превратить в артефакт самую простую вещь. Этот ключик Лина отыскала в шкатулке, присланной ей из дома ко дню рождения. Вероятно, никто в их семье не знал ценности этой безделушки, которая попала в число подарков случайно вместе с медальоном, а вот маг разглядел, когда искал в ее шкатулке осколок хрусталя или бусину, чтобы показать, как делается самый простой накопитель.
        Вынув ключик, девушка подошла к своему сундуку. Скользя чуткими пальцами по гладко отполированному дереву, она отыскала снаружи маленькую неровную дырочку, прикрытую выжженным на дереве узором, втолкнула в нее затейливую бородку и вытянула прямо из стенки увесистый ларчик, полный туго набитых мешочков и флаконов темного стекла. Все что хранилось в этом тайнике стоило немалых денег и, в то же время, не стоило ничего, потому что эти травы и зелья были подобраны специально для Александрины. В каждый флакон и мешочек маг капнул капельку ее крови, чтобы никто другой не мог воспользоваться этим запасом.
        Выбрав квадратный пузырек с плотно притертой пробкой, девушка с трудом открыла его, отдышалась, прогоняя внезапно охватившую её слабость, взяла чашку воды и накапала в нее тягучее темное зелье. Фиолетовые полосы, словно в прозрачной жидкости нехотя растворялись чернила, поползли в разные стороны, потом над посудиной поднялось густое серое облачко. Лина пробормотала несколько слов и одним глотком выпила горький эликсир. Посидела на полу, борясь с тошнотой и головокружением, потом медленно встала, чувствуя, как толчками восстанавливается сила, обостряется зрение, и по углам проступают тени страхов, жаждущих пообщаться.
        Эликсир был очень действенным, но пользоваться им часто было нельзя - он брал силу из тела, поэтому буквально через минуту Александрина ощутила зверский голод и слабую дрожь в конечностях. Вот теперь следовало поесть, выпить горячего и поддержать себя травяным отваром, чтобы не свалиться от физического истощения. К счастью, огонь разгорелся уже достаточно, и чайник, притулившийся в углу очага, нагрелся. Вспомнив про корзинку со сладостями, девушка дотянулась до нее, открыла, и, забыв о всякой церемонности, впилась в пряник, одновременно наливая кипяток в заварник. Трав она сыпанула щедро и ягод добавила, и меда, а потом бездумно сидела у огня, наслаждаясь теплом и ароматным напитком.
        Когда за окном забрезжил рассвет, фея, наконец, уверилась, что с ней все в порядке. В комнате некуда было ступить от пригревшихся возле нее страхов, а ее теневой шлейф вновь легко расправлялся и вибрировал силой. Вот теперь можно было устроить короткую вылазку к тем детям, которые привлекли ее внимание в прошлый визит.
        Нацепив шляпу с шарфами и амулет невидимости, она вышла в коридор и замерла, с трудом сдержав крик. Поперек темного длинного помещения лежала здоровенная тварь, похожая на дракона. Огромные зубы, черная, как уголь, чешуя, огромные серповидные когти, кажется способные разорвать хрупкую девушку пополам, и неожиданно жалобные глаза, ловящие взгляд темной феи…
        - Ты чей? - хрипло спросила девушка, справившись с дрожью.
        Страх мурлыкнул, как огромный кот и попытался потереться клыкастой башкой о ее ногу. Лина отлетела к стене и едва удержалась на ногах. Столь мощное материальное воплощение ужаса она еще не встречала. И что с ним делать, не знала тоже. Между тем тварь прижималась к ней и терлась не только мордой, но и чешуей, превращая довольно тонкую юбку домашнего платья в клочья. «Надо как-то с этим дракотом договариваться», - решила Александрина и опустила дрожащую руку на загривок ластящегося чудища. В отличие от прежних страхов, этот дышал леденящим холодом: похоже, то, что его породило, внезапно обрело власть над человеком. Приговаривая и шепча разные глупости, фея начала окутывать страх своей магией, убеждая его стать поменьше:
        - Ну, посмотри, как ты изорвал мне юбку! Фея-оборванка - это совсем не романтично! И шарф сдернул! Давай, ты станешь поменьше, и мы с тобой поиграем! Я даже мячик из тумана слеплю, чтобы тебе было веселее!
        Поддаваясь уговорам, дракот начал уменьшаться, но при этом прикасаться к нему становилось все сложнее - пальцы леденило, дыхание вырывалось облачком пара, и ноги в мягких ночных туфельках ощутимо озябли. Однако девушка сдержала свое слово - сгустила пар в облачко, уплотнила его и кинула в другой конец коридора:
        - Догоняй!
        Ужас помчался, играясь, давая Александрине передышку. Пока он гонял туманный мячик по потолку и стенам, девушка успела рассмотреть тонкую ниточку, которая питала это чудовище. Она вела куда-то вниз, в подвалы. Идти туда Лина не решилась. Просто в какой-то момент поняла, что все силы, набранные с помощью эликсира, уже потрачены на усмирения этого переростка. Придется отложить это на завтрашний день, а сейчас настало время вернуться в постель. Запустив по коридору еще пару мячиков для развлечений «котика», Лина вернулась в комнату, начертила на двери защитную руну, с трудом стянула рваное платье и упала в кровать.
        Разбудил ее странный булькающий звук. У кровати стояла Магда и с ужасом взирала на обрывки платья и шляпы.
        - Госпожа, что это? С Вами что-то случилось? - бормотала женщина.
        Девушке пришлось поднять тяжёлую голову от подушки и при свете радостного утреннего солнца оценить ущерб, нанесенный дракотом. По коже невольно скользнул холодок: оказывается, она уцелела благодаря вбитой в Школе привычке носить не менее трех нижних юбок. Как говорила директриса Мафалда:
        - Одна юбка - для тела, вторая - для дела, третья - для соблазна!
        Первая была обычной полотняной юбкой, прилегающей к ногам. Такие часто переменяли, почти ежедневно отдавая в стирку, поэтому шили их просто, украшая лишь мережкой или узкой ленточкой. Вторая юбка была для тепла. В каменных зданиях даже летом бывало прохладно, а уж выходя на улицу зимой или осенью, дама должна была позаботиться о том, чтобы сберечь тепло, так что эта юбка была из фланели или тонкой шерсти, а зимой даже стеганная или подбитая ватой! Зато третья юбка предназначалась для того, чтобы тщательно скрыть первые две, и привлечь внимание кавалера к узким лодыжками или мелькнувшему носку башмачка. Поэтому третью юбку юные леди украшали всем, что могли себе позволить: вышивка, кружева, вставки из шелка и атласа - все шло в ход, чтобы придать привлекательности этой детали туалета.
        Так вот, в руках прачка держала то, что уцелело - самую нижнюю юбку, ту, что «для тела» и изрядно «поцарапанный» корсет, а всё остальное, в том числе, газовые шарфы, клочьями валялось по всей комнате. Пытаясь что-то судорожно придумать, девушка вдруг вспомнила престарелую тетушку, которая жила в их доме. У пожилой дамы случались хождения по ночам, порой, она даже приходила в гостиную и «пила чай» из пустой кружки, а потом уходила к себе.
        - Ах, Магда, надеюсь, ты сохранишь мой секрет! Мне ужасно стыдно признаться, но я…я иногда хожу во сне, - выпалила Александрина и пояснила, зевая, - должно быть, это платье мне эээ…разонравилось, и я порезала его на лоскутки, а, может, просто захотела что-то сшить.
        Спать ей хотелось очень сильно, но прачку было уже не остановить:
        - Как же так, госпожа, да ведь это не заштопать теперь!
        - Действительно, - пришлось признать Лине, зашивать там было нечего, - ну, ничего страшного, положи обрезки в сундук, я из лоскутков придумаю что-нибудь, - добавила она, мечтая провалиться в сон.
        Женщина расстроено бурчала себе под нос, собирая обрывки, а потом словно очнулась:
        - Госпожа Роден, я ж Вам завтрак принесла! Подать? Там каша вкусная!
        Девушка вынуждена была согласиться. Магда на диво ловко приподняла подушку, скрутила покрывало и поставила поднос так, что не нужно было тянуться или наклоняться.
        - Как Вы ловко! - восхитилась фея, принимаясь за чуть теплую овсянку, политую патокой.
        - Так я сколько лет в госпитале санитаркой проработала, - довольная похвалой улыбнулась прачка, добавляя кружку яблочного взвара и булку, - это уж доктор Клоппке уговорил меня сюда за ним перейти. Я и согласилась. Не все ж по окраинам мотаться, хочется и в покое пожить.
        - Ах, милейший доктор, - вспомнила его Лина, - да, мы успели познакомиться.
        - Он ведь в последнюю войну в самой Ставке служил, лично с Его Величеством общался, а потом в палатку его ядро прилетело, и все, не смог он больше там работать, - шепотом рассказывала прачка, - хотел совсем уволиться, да генерал наш уговорил с детьми заниматься, тут, мол, не стреляют, а выслуга все равно военная будет. Вот доктор наш и поехал, да и меня прихватил, и унтеров, которые при госпитале кашеварили, да раненых таскали, забрал.
        - Какой добрый поступок, - задумчиво поддержала девушка, но ее тон чем-то не понравился прачке, так что та замолчала, быстро закончила уборку, забрала опустевший поднос и ушла.
        Еда окончательно разбудила Александрину, так что девушка встала, не спеша умылась, оделась, закрепила на поясе маленькую сумочку с зельями, и чутко прислушиваясь, дождалась звонка, означающего начало уроков. Теперь путь к тому концу коридора, откуда пришел дракот, был свободен. Надев амулет невидимости, темная фея выскользнула из комнаты: ее путь лежал в подвал.
        Сначала идти было легко - широкий коридор перешел в удобную лестницу, дальше последовал коридор, полный запахов сырых овощей, смолистых дров и щелока. След дракота то появлялся, то исчезал, затертый следами кухонных работников, прачек и унтеров, спускающихся иногда в подвал за амуницией. Но вскоре сбоку появился более узкий спуск, и вот оттуда потянуло чужим страхом совершенно отчетливо. Потом из коридора высунулся игривый хвост дракота, и Александрина последовала за ним.
        Эта лестница была очень старой и довольно сырой. Кирпичные ступеньки кое-где раскрошились в труху, легкие башмачки скользили, так что девушке приходилось цепляться за влажные стены. Но внизу было неожиданно тепло, горела лампа, а в пыли пролегала отчетливая дорожка куда-то в глубину помещения. Взяв лампу, Лина двинулась по следам и… уперлась в толстую решетку. Мощные прутья, глубоко вмурованные в камень, отгораживали довольно большое помещение, устланное соломой. Снопы были уже тусклые, пережившие зиму, но пол устилали густо. Мебели в закутке не было, только поднос с остатками какой-то еды, кувшин и маленькое полотенце.
        Девушка подошла ближе, поднимая лампу, стараясь рассмотреть кто же сидит в таком необычном месте? Навстречу ей метнулся довольный дракот и закружил вокруг, а из полумрака поднялся человек. Довольно высокий, но странно ссутулившийся, одетый в солдатскую рубаху и кальсоны, с длинными свалявшимися волосами и неопрятной клочковатой бородой. Он стоял, покачиваясь, полуприкрыв глаза, и Александрина не сразу поняла, что она под невидимостью, а этот незнакомец смотрит на лампу, висящую в воздухе. Она спешно перекинула амулет на платье, чтобы он не касался кожи, и тогда глаза мужчины удивленно распахнулись. Какое-то время он стоял, впитывая ее облик, потом даже протянул руку, чтобы коснуться, но тут к нему кинулся дракот, обвился вокруг ног, и, перебирая лапами, пополз вверх. Тогда незнакомец закричал, схватился за голову и забился в дальний угол, подвывая от страха.
        Фея растерялась. Она впервые видела человека, заживо пожираемого страхом! Поставив лампу на пол, она решительно слепила пару мячиков из влажного воздуха, что копился у стен, и запустила их прыгать в темноту подвала. Дракот неохотно сполз с рыдающего мужчины и вразвалочку пошел к мячикам. Девушка вздохнула с облегчением, и тут за ее спиной раздался удивлённый голос:
        - Госпожа Роден, что Вы здесь делаете?
        Сердце Лины рухнуло в пятки. Она схватилась за горло, чтобы сдержать рвущийся крик и медленно обернулась. За ее спиной стоял возмущенно-растерянный доктор Клоппке.
        - Доктор, - слова получались с трудом, - кто это?
        - Это мой сын, - мрачно ответил лекарь, подходя к решетке. - Во время сражения при Аккопе в палатку с медперсоналом попало ядро. Нескольких человек разорвало у него на глазах. Сам Рихард не пострадал, но с той поры он повредился в уме, несколько раз пытался покончить с собой. Моя жена умерла, отдавать его в скорбный дом я не собирался. Генерал Ишимов позволил мне держать его здесь, чтобы иметь в Корпусе хорошего хирурга, постоянно проживающего при кадетах.
        Грустно усмехнувшись, доктор подошел к решетке и осторожно постучал, привлекая внимание сына. Дракот уже давно бегал где-то в стороне, поэтому молодой человек услышал стук, вздрогнул, приподнялся из вороха сухой травы и вполне осмысленно взглянул на отца.
        - Рихард, мальчик мой, тебе сегодня лучше? - обрадовался Клоппке.
        Узник медленно встал, озираясь и прислушиваясь, потом осторожно, словно крадучись, подошел к перегородке и снова уставился на Лину.
        - Простите его, госпожа Роден, он давно не видел женщин. Сюда разрешено спускаться только унтерам, которые помогают мне ухаживать за Риком. Многие считают, что я не должен его мучить. Сумасшествие не лечится…
        - Он не сумасшедший, - выдохнула Лина, - его терзает страх. Он его буквально пожирает. Но, возможно, я смогу придумать что-то, что позволит одолеть это чудовище.
        - О, не пытайтесь меня обнадежить, госпожа Роден, - грустно вздохнул доктор, - Поначалу я пытался сделать все возможное. Показывал сына полковым магам, возил в университет, приглашал шарлатанов, обещающих исцеление. Все, перепробовал. Но, увы, все оказалось бесполезно!
        Александрина заметила дракота, играющего с мячиками на потолке, и отметила, что тварь уменьшилась, зато отрастила новые зубы, острые даже на вид.
        - Поймите меня, госпожа Роден, - доктор потянул девушку к выходу, - Вам не стоит обольщаться. Рихард вовсе не романтичный герой. Даже если он избавится от страха, то не сможет сразу вернуться к обычной жизни. Из университета его отчислили, земель у нас нет, все на что он может рассчитывать - это мое скромное жалование и то ровно до того дня, пока меня не призовут предки. Я лишь таю надежду, что его мучения будут короткими.
        Александрина кивала, не споря с расстроенным мужчиной. Она знала, что сегодня же сядет перебирать свои пузырьки и амулеты. Будет пытаться подобрать подходящий способ изгнания для столь редкой и крупной твари, пожирающей своего носителя.
        Глава 16
        Вернувшись в комнату, Лина открыла свою заветную шкатулку. Флакончики, порошки, накопители, в конце концов, - все было отставлено в сторону. Перебрав свой арсенал, девушка поняла, что ничего из прежних запасов не подойдет для данной ситуации. Дракота нельзя было развеивать. Тварь, порожденная ужасом, уже настолько присосалась к человеку, что при грубом уничтожении вместе с ней разлетятся остатки сознания Рихарда. Нужно было как-то тонко и постепенно разорвать связь, а лучше просто истощить страх, но как?
        Лина так глубоко погрузилась в свои размышления, что, отправившись в столовую, едва отвечала на приветствия офицеров. Впрочем, многие из них были так же озадачены своими делами, и восприняли ее отстраненность совершенно спокойно. Только полковник Олдстоун пытался развлечь разговором:
        - Добрый день, госпожа Роден! Наши музыканты не помешали вашему сну?
        - Музыканты? - Александрина обратила внимание на то, что перед ней уже стоит тарелка с густым супом, в котором плавает что-то непонятное, и осторожно зачерпнула ложкой не решаясь попробовать.
        В супе обнаружились кусочки сушеной рыбы - довольно мелкой и костистой, поэтому она без сожаления отложила ложку и принялась внимательно слушать мужчину.
        - Да, наш сводный оркестр сегодня с утра репетировал на плацу, и барабаны били так громко, что в классах, расположенных с той стороны дрожали стекла, - поделился мужчина.
        - Я готовилась к занятиям и так увлеклась, что ничего не слышала, - призналась фея. - А что оркестр Корпуса так хорош?
        О, вот этот вопрос задавать не стоило! Сразу несколько мужчин включились в разговор и стали убеждать девушку, что лучшего военного оркестра и сыскать нельзя!
        - Они, конечно, немного перебарщивают с клапанами, - вздохнул усатый майор.
        - И барабаны приходится менять регулярно, - поддакнул худой молодой человек в чине прапорщика.
        - Зато на королевском параде наш Корпус был самым выразительным! - повысив голос, сказал крепенький невысокий капитан, судя по значку на мундире, прежде служивший в кавалерии.
        - Это очень интересно, господа, - мягко улыбнулась Александрина, - если позволите, в ближайшее время я хотела бы посетить репетицию…
        - О, госпожа Роден, нам будет очень приятно, - выразил общее мнение майор, - ждем Вас завтра на плацу, сразу после завтрака!
        - После завтрака, разве у кадетов не будет занятий? - удивилась девушка.
        - Божий день, госпожа Роден, - напомнил Олдстоун, - после утренней службы занятий не будет, только музыка, рисование и танцы для желающих, зато вечером будет бал с Королевской Школой для юных леди.
        - О, я совсем позабыла, - смутилась Лина. - Новая обстановка так захватила меня. Но я непременно хочу послушать ваш оркестр!
        Вдохновленные преподаватели еще долго расписывали ей прелести кадетского оркестра, а фея думала о том, что ни разу не встречала страхов на плацу или…в бальном зале. А ведь дети боялись! До трясущихся коленок боялись выходить в круг, до обмороков волновались за произведенное впечатление, и слезы ужаса не были редкостью… После бала в коляске взглянуть было некуда от мелких, но цепких тварюшек, а вот в самом зале они притухали, сбегали на лестницы, в коридоры, что-то гнало их. Уж не музыка ли?
        Решив проверить свою догадку, девушка торопливо допила яблочный взвар, и вернулась в комнату. На двадцатый день рождения преподавательницы Школы сделали ей необычный и довольно дорогой подарок - музыкальную шкатулку. Александрина подозревала, что безделушку на самом деле оплатила директриса, но это было неважно. Прелестная вещица, инкрустированная перламутром, была бережно завернута в платок и спрятана на дне сундука. Встав на колени перед огромным деревянным ящиком, девушка извлекла свое сокровище, развернула синий шелк с серебряным тиснением, погладила полированное дерево, поскрипела серебристым ключиком и открыла крышку.
        Мелодий было всего четыре, каждая соответствовала времени года. Картонный кружок, спрятанный в обивке крышки, поворачивался, обозначая смену сезона и мелодии. Серенькая бархатная бумага с вырезными снежинками из серебряной бумаги - для зимы, голубая атласная ткань с зелеными листочками, выписанными акварелью, - для весны, синий шелк с золотистыми колосьями - для лета, и дождливый серый муар - для осени. Гладкий зеркальный круг в самой шкатулке тоже менял свой внешний вид в зависимости от сезона: зимой он казался серым льдом, по которому скользила танцовщица, весной он становился озером, летом - зеленым лугом, а осенью - засыпанным желтой листвой кусочком парка.
        Прослушав хрупкую мелодию зимы, Александрина решительно встала, закрыла крышку, накинула на плечи теплую шаль и пошла в подвал. Следовало проверить версию, как можно скорее.
        Внизу ничего не изменилось - дракот сидел на Рихарде и пощелкивал зубами. Увидев фею, страх оставил своего носителя, просочился сквозь прутья решетки и закрутился у ее юбок. Правда теперь зверь сразу уменьшил свои размеры и чешуей ткань не рвал. Лина собрала влагу со стен, слепила мячик и отправила зверя играть, а сама открыла шкатулку, завела ее и стала наблюдать. Звуки музыки разбудили сына доктора. Он медленно встал, потряс головой, словно не верил своим ушам, и подошел к самой решетке.
        Взгляд мужчины был подобен взгляду побитой собаки, и все же он с жадностью смотрел на изящную вещицу в круге света, словно не понимая, что это такое. Девушка подошла чуть поближе повернула безделушку так, чтобы Рихард видел внутреннее убранство шкатулки, надеясь, что это тоже поможет. Какое-то время измученный пленник собственного ужаса стоял, покачиваясь, вслушиваясь в мелодию, и лицо постепенно его светлело. Но упрямый дракот вернулся, заметив непорядок и снова накинулся, заставив сына доктора закричать. Александрина и сама вздрогнула, хотелось закрыть уши, убежать и не пытаться больше бороться с этим ужасом. Она уже почти развернулась к выходу, и как вдруг услышала возле лестницы деликатное покашливание. Подняв лампу выше, девушка смутилась: на последней ступеньке стоял незнакомый ей унтер.
        - Доброго дня, госпожа! - поздоровался он, не обращая внимания на крики Рихарда.
        - Добрый день, - ответила расстроенная Александрина.
        Она прекрасно понимала, какие теперь по Корпусу пойдут слухи: незамужняя преподавательница один на один с неженатым мужчиной. И не важно, что он болен и сидит за решеткой, - найдут, о чем посплетничать! Да еще музыка эта! Глупо! Как же глупо… Девушка закрыла крышку, обрывая мелодию, собираясь как можно быстрее уйти прочь. Между тем унтер подошел к решетке, поднял лампу и присвистнул:
        - Ох, простите, госпожа, а тварюка-то поуменьшилась! - тут офицер повернулся к фее, и она разглядела, что один глаз у служивого был голубой, а второй - темный, почти черный.
        - Так Вы видите? - удивилась Лина.
        - Да, глаз мне в бою ранили, госпожа, вот им и вижу…всякое! - сказал мужчина, открывая маленькую дверку в решетке, чтобы поменять больному поднос с едой. - Так Вы музыку-то не зря принесли? - сообразил он.
        - Думала, что поможет, - призналась Александрина, - иногда в таких случаях музыка помогает или пение. Вы меня извините, мне уже на занятия пора…
        - Так коли не боитесь, оставьте мне эту штуку, - предложил унтер, - я тут посижу, сапоги вот потачаю, да посмотрю, помогает, али нет.
        Только тут девушка заметила за плечами старого солдата сидор, чем-то плотно набитый.
        - Мы тут поочередно дежурим, чтобы доктор не волновался, ну, и кормим господина Рихарда иногда, или бреем, - говорил унтер, пристраивая лампу на крюк в стене.
        В круг света он поставил табурет, на котором разложил инструменты, куски кожи, дратву, воск, какие-то мелочи, важные для него. Рядом поставил чурбачок, чтобы сидеть, и поднял на Александрину свой необычный взгляд. К этому моменту девушка успокоилась и решила, что союзник ей не помешает. Она быстро показала унтеру, как заводить шкатулку, поставила ее на пол и, мгновение поколебавшись, поставила рядом фиал:
        - Если эта тварь на Вас кинется…
        - Так я госпожа храмовой водой брызгаю, меня она и не трогает, - заверил ее мужчина, извлекая из «сидора» солдатскую фляжку и тщательно обрызгивая пол вокруг себя.
        - А на господина Рихарда брызгали? - поинтересовалась фея.
        - Пробовал, - смутился унтер, - не помогает. Сам-то он очнется, вроде, а тварь эта на него - прыг! И ну, опять грызть!
        - Понятно, - вздохнула девушка, - что ж, присмотрите за ним, а мне идти пора. Перед ужином зайду. Только я Вас попрошу…
        - Не скажу никому, госпожа, не сомневайтесь, что ж я себе враг? Давно господин Рихард так спокойно не сидел, он же то плачет, то кричит, а то умоляет, чтобы убили его, - совсем тихо признался старик.
        Свои способности Лина показывать не хотела, но… еще один мячик улетел в глубину подвала, и дракот, радостно лязгая когтями, помчался за ним, оставив обессиленного «кормильца» тихо стонать в углу.
        Глава 17
        Чай новенькая преподавательница пропустила. Не было сил выйти из комнаты. Перед глазами все стоял игривый дракот, пожирающий своего носителя. На занятия Александрина шла с тяжелым сердцем - ей не давала покоя ее неудача. Однако младший класс, шумно облепивший ее, не оставил места печали.
        - Госпожа Роден, а что мы сегодня будем делать?
        - Госпожа Роден, а, правда, что нельзя поднимать упавший платок юной леди?
        - Госпожа Роден, а нас пустят посмотреть на бал?
        Разве можно было не оттаять рядом с таким искренним интересом?
        - Кадеты, по местам! - с притворной строгостью подняла руку девушка, - на все вопросы я отвечу после переклички!
        Мальчишки моментально разбежались и замерли возле парт, глядя на Лину блестящими от предвкушения и радости глазами. Староста вынул список класса и коротко доложил, что двое отсутствуют «по состоянию здоровья».
        - Кто знает, что случилось с кадетами Миллером и Краушбаном? - спросила фея, обводя взглядом класс, и заметила некоторую заминку, когда кадет докладывал об отсутствии кадета Берга.
        Руку для ответа поднял староста:
        - Подрались, - коротко доложил он, - Миллеру бровь рассекли, доктор зашил и в лазарете оставил на три дня, а Краушбану ребра перетянули, ему теперь неделю лежать.
        - С кем подрались? - напряжение повисло в воздухе.
        - Кадет Берг находится в карцере по распоряжению воспитателя, - выдал староста, глядя прямо перед собой.
        Драка в спальне никого не удивила - мальчишки всегда находили повод помахать кулаками. Однако на этот раз у битвы был достойный со всех сторон повод: Миллер и Краушбан принялись передразнивать новенькую преподавательницу, а потом и вовсе решили придумать ей прозвище, решая на всю казарму, какое подойдет больше «Фифа» или «Линейка». Берг слушал все это, темнея лицом, а потом кинулся на одноклассников с кулаками.
        Особенно страшно это было потому, что он бил молча и остервенело. Кричать начали другие кадеты, когда поняли, что Берг не останавливается, а его противники уже пытаются выбежать из спальни, забыв про насмешки. Дежурный унтер вызвал дежурного по этажу, пострадавших отправили в лазарет, а нападавшего, не дав времени зашить порванный китель или перевязать сбитые кулаки, оттащили в карцер.
        - Так, - Лина встала, понимая, что уговоры и пояснения будут бесполезными. Ей надо найти другой способ объяснить этим мальчишкам, что сражаться за честь дамы - это хорошо и правильно, вот только бить «своих», когда дама об этом даже не подозревает…
        - Сегодня я расскажу вам одну старинную историю, - класс замер в недоумении.
        - Жила была на свете прекрасная принцесса…
        Кадеты загудели. «Девчоночьих» историй они не любили, но Александрина строго стукнула указкой по столу:
        - Она была прекрасна, добра и умна, а еще очень милосердна. Несмотря на все положительны качества, не все любили принцессу. Находились люди, которые считали ее зазнайкой, лентяйкой и даже неряхой. К сожалению, невозможно быть хорошей для всех. Вот Вы, кадет Смирнов, Вы нравитесь всем своим товарищам? - внезапно сменила тему фея.
        Названный ученик вскочил, обвел взглядом класс, пожал плечами:
        - Не могу знать, госпожа Роден.
        - А родственники все любят вас одинаково, или кто-то меньше?
        Мальчик пожал плечами уже не так уверенно.
        - Садитесь, кадет, думаю это можно сказать про каждого. Невозможно нравится всем. Но вернемся к принцессе. При дворе был один молодой офицер, который считал принцессу совершенством. Его оскорбляли те, кто считал принцессу не идеальной. Юноша был молод и горяч, он решил добиться того, чтобы все любили и уважали принцессу. Каждый, кто кидал на девушку косой взгляд, получал от него вызов на дуэль.
        Александрина прошлась по классу, убеждаясь, что кадеты внимают. Про схватки и дуэли они готовы были слушать бесконечно.
        - Итак, сначала офицер сразился на дуэли с придворными, потом с горожанами, потом отправился в соседние государства, чтобы и там доказывать всем, как прекрасна умна и добра принцесса… А потом его убили и скинули тело в придорожную канаву, потому что никто не знал, откуда взялся этот странный сумасшедший иностранец…
        Мальчики молчали. Тишину в классе можно было потрогать…
        - А принцесса ничего не знала о подвиге офицера. Она радовалась, что прекратились смерти при дворе, вышла замуж за того, кто знал, что для всех невозможно быть хорошим и никогда не вспоминала дуэлянта.
        Кадеты зашевелились и начали выкрикивать с мест:
        - Как же так! Ведь мужчина должен защищать честь дамы! - громче всех крикнул худенький рыжий мальчик с веснушками на носу.
        - Несомненно, долг каждого мужчины и офицера оберегать честь дамы. Честь! А теперь открываем тетради и записываем, что об этом говорит дуэльный кодекс.
        После занятия Александрина вышла из кабинета в смешанных чувствах. За ее спиной остались мальчишки, отчаянно спорящие о том, кто имеет право первым защищать честь юной леди - жених или брат? А может, все-таки, отец? Она подкинула им вопросов, подсказала литературу, посоветовала спросить у наставников - офицеров, в общем, отвлекла от ситуации с кадетом Бергом и вышла на перемену. Пока не пришел средний класс, она собиралась спуститься в карцер, вот только сначала зайдет на кухню, заберет булку, которая полагалась ей к чаю.
        Карцер располагался в подвале. Генерал Ишимов был разумным руководителем. Прежний директор устроил гауптвахту на конюшне, где кадеты мерзли, болели и, случалось, даже сбегали, расковыряв нетолстые деревянные стены. А вот отсюда бежать было невозможно, зато к услугам нерадивого кадета была большая книжная полка с учебниками, вода, хлеб и узкий топчан с колючим солдатским одеялом. Чуть хуже, чем наверху, зато одиночество, которого в казарме, порой, так не хватает.
        Александрину в карцер пустили не сразу. Пришлось нахмуриться и пообещать прийти с полковником Олдстоуном. После этого унтер, ворча, открыл тяжелую дверь и проводил «госпожу учителку» к отгороженному закутку. Таких узких комнатушек в этой части подвала было много, причем, по изношенным дверям и потертому полу, было видно, что те, которые располагались ближе к выходу использовались чаще.
        Кадет Берг сидел в пятом от входа чуланчике и мрачно взирал на свои сбитые руки. Унтер сначала открыл узкое окошко в двери, заглянул, убедился, что мальчик ведет себя смирно, и только после этого распахнул тяжелую створку. Лина вошла, молча села рядом с ребенком, взяла его ладонь, подула, позволяя маленькой капельке своей силы собрать щедро измазавшую кожу кровь.
        Темных не любили еще и за это - они легко пользовались в магии кровью - своей, чужой, не имело значения. Правда, Александрина твердо усвоила важный принцип: пока ты проливаешь свою кровь - ты в своем праве, начинаешь лить чужую, хоть курицы, хоть кошки, переходишь на ту сторону, откуда возврата не будет. Однако сейчас она ничего не проливала, а просто собрала драгоценную субстанцию в шарик, шепнула несколько слов и запечатала ее в фиал, вынутый из поясной сумочки:
        - Держи, кровью лучше не разбрасываться, - сказала она, вручая склянку кадету.
        - Что это? Зачем? - впервые заговорил мальчик.
        - Чтобы лет через десять ты не обвинил меня в том, что я тебя приворожила, - честно сказала девушка. - Твоя кровь у тебя, свою я не проливала, на тебя никак не воздействовала. Просто пришла поговорить.
        - Ругаться будете? - сумрачно сказал кадет, убирая флакон под подушку.
        - Нет, - покачала головой Александрина, - просто скажу тебе, что для меня лучшей наградой будет увидеть тебя однажды хорошим офицером. Знающим, умелым, любимым и любящим, имеющим семью и радость в жизни. Если ты убьешь или искалечишь соратника, ты этого не достигнешь. Если будешь плохо учиться, тоже не справишься, да и юные леди из хороших семей не любят неудачников, а у тебя должна быть очень нежная и любящая жена, такая, которая растопит твое сердце.
        Берг смотрел на преподавательницу, как на уличную сумасшедшую - недоверчиво, с легким страхом. Она перехватила этот взгляд и тихонько рассмеялась:
        - Напугала тебя, да? Извини, у меня бывает. Вот, держи булку и никогда больше сюда не попадай! Мне пора, - взъерошив на прощание густые черные волосы упрямца, девушка вышла из каморки и быстрым легким шагом поднялась в класс. Время покажет, удалось ли ей достучаться до сердца этого мальчишки. А сейчас у нее средняя группа и первый опрос.
        Эти кадеты ждали ее с нетерпением, сегодня они торопились поделиться тем, что запомнили с предыдущего занятия. Однако вместо банального опроса Александрина устроила письменную работу:
        - Итак, берем листочки. Пишем фамилию, и ответы на вот эти вопросы, - девушка подошла к доске и быстро заскрипела мелом: - можете приступать! - сказала она через несколько минут, добавив к вопросам пару иллюзий.
        Кадеты пыхтели, принимая решения. Некоторые пытались заглянуть в тетрадь с лекциями, а фея ходила между рядами, шелестя юбками, и думала о том, что все ее знания и умения оказались бесполезны, и она просто не представляет, к кому можно обратиться за помощью в изгнании дракота. Кроме того, девушка не знала, стоит ли рассказывать о Рихарде лорду Кавендишу? Впрочем, этот советник его высочества, наверняка, уже знает о подвальном жителе. Как старательно он давал понять, что в Корпусе есть его соглядатай. Фу! Грубый, невоспитанный человек! Правда он тогда отметил красоту ее шлейфа, но это, наверняка, была только уловка, чтобы усыпить бдительность.
        В конце концов, Александрина так разволновалась, погрузившись в свои мысли, что вздрогнула от неожиданности, услышав звонок. Собрав листочки, она отпустила кадетов и даже не вышла на перемену, просто сидела за своим столом и чертила карандашом нечто непонятное. Когда вошли кадеты, Лина словно очнулась и бросила взгляд на свои каракули. Странное дело, линии сложились в некое подобие лилии, но думать об этом было некогда, новый класс, новые знакомства и новое испытание.
        В целом два занятия с новыми классами прошли довольно спокойно. Младшие кадеты пытались кукарекать с задних парт, средние громко взрывали бумажные хлопушки, но и в том и в другом случае вызов к доске и превращение шутника в «манекен» для отработки поклонов, поцелуев рук и вежливых приветствий сработали лучшим устрашением.
        Последним был старший класс. Кадеты входили в двери натянутыми, как струны, бросали настороженные взгляды на преподавательницу и занимали свои места, шурша заготовленными свитками.
        - Итак, господа кадеты, - сказала Александрина после приветствия и переклички, - вы должны были написать любовное письмо жениха к невесте. Для начала я хочу выслушать желающих!
        На класс опустилась напряженная тишина.
        - Хорошо, тогда буду спрашивать по списку…
        Девушка открыла толстый классный журнал, нашла страницу с надписью «этикет» и убедилась, что предыдущий преподаватель совершал ту же ошибку, что и многие до него: отметки об ответах стояли в основном у кадетов первой трети списка. Чуть поменьше оценок было в середине и совсем редкими архипелагами всплывали значки у последней трети списка.
        - Кадет Якоби, прошу Вас, зачитайте нам свое письмо! - решительно затребовала фея.
        Поднялся высокий нескладный парень с длинным носом и непропорционально длинными руками. Он одернул коротковатую куртку, шмыгнул носом и развернул обычный тетрадный лист:
        - Моя драгоценная Августина! Как бы хотелось мне провести день у Ваших ног; положив голову Вам на колени, грезить о прекрасном, в неге и упоении делиться с Вами своими мыслями, а иногда не говорить вовсе, но прижимать к губам край Вашего платья!
        К сожалению, срочные дела жестоко оторвали меня от Вас! Я работаю днём и ночью, чтобы приехать и побыть с Вами две недели в декабре. По дороге я увижу Юрские горы, покрытые снегом, и буду думать о снежной белизне плеч моей любимой. Ах! Вдыхать аромат волос, держать за руку, сжимать Вас в объятиях - вот откуда я черпаю вдохновение! Мои друзья изумляются несокрушимости моей силы воли. Ах! Они не знают моей возлюбленной, той, чей чистый образ сводит на нет все огорчение от их желчных выпадов. Один поцелуй, мой ангел, один медленный поцелуй, и спокойной ночи!
        О, моя любовь, Августа, отрада моих дней, мой свет в ночи, моя надежда, восхищение, возлюбленная моя, драгоценная, когда я увижу Вас? Или это иллюзия? Видел ли я Вас? О боги! Как я люблю Вас!
        Класс замер, переваривая восторженную речь. Александрина дала паузе немного «повисеть», а затем похлопала в ладони:
        - Недурно, кадет! Вы отлично переписали письмо маршала Анжу своей возлюбленной Альбертине. Меня радует, что Вы потрудились изменить имя и убрали самые откровенные признания. Согласна с Вами, это неплохой образец для подражания, но письмо в подобном стиле позволено писать лишь помолвленной невесте, а лучше - молодой супруге. Садитесь кадет, оценка «хорошо»!
        По кабинету пронесся вздох облегчения. Похоже, помощью мемуаров, изучаемых на военной истории, воспользовался не только Якоби. Лина снова заглянула в журнал:
        - Кадет Юлдашев, просим Ваше письмо!
        На этот раз встал кадет очень привлекательной внешности: не очень высокий, с приятным лицом и ярким румянцем. Он откашлялся ломким баском и развернул свиток несколько раз обмотанный шелковой лентой:
        - Дорогая моя Ильзелла, у меня к тебе есть несколько поручений. Я умоляю тебя:

1) не впадай в меланхолию,

2) заботься о своем здоровье и опасайся весенних ветров,

3) не ходи гулять одна - а ещё лучше вообще не ходи гулять,

4) будь полностью уверена в моей любви. Все письма тебе я пишу, поставив перед собой твой портрет.

5) Я умоляю тебя вести себя так, чтобы не пострадало ни твоё, ни моё доброе имя, также следи за своей внешностью. Не сердись на меня за такую просьбу. Ты должна любить меня ещё сильнее за то, что я забочусь о нашей с тобой чести.

6) И под конец я прошу тебя писать мне более подробные письма. Я очень хочу знать, приходил ли навестить нас шурин Хофер на следующий день после моего отъезда? Часто ли он приходит, как обещал мне? Заходят ли Лангесы иногда? Как движется работа над портретом? Как ты живёшь? Всё это, естественно, меня чрезвычайно интересует».
        К тому моменту, как Юлдашев закончил чтение, класс уже хихикал, но Александрина взглядом остановила насмешки над густо покрасневшим парнем.
        - Скажите, кадет, чье письмо Вы брали за образец?
        Ученик так мялся, что фея сама догадалась:
        - Вероятно, это письмо Вашего отца к матушке. Могу сказать, что это неплохой образец семейного письма. В нем видна забота мужчины о своей женщине, причем не пустые комплименты, а беспокойство о здоровье и развлечении молодой женщины, вынужденной проводить время дома. К сожалению, писать такие письма молодой незамужней девушке, не связанной с Вами хотя бы брачным договором не стоит - ее родственники могут оскорбиться. Садитесь кадет, оценка «хорошо», следующий - кадет Элмерт. Прошу!
        Все занятие Александрина выслушивала попытки кадетов написать любовное послание, мягко комментировала, подсказывала, а в конце дала задание:
        - К следующему занятию вы должны описать любую юную леди, с которой встретитесь на балу.
        Молодые люди недоуменно стали переглядываться, и тогда Лина уточнила:
        - Описание делите на три этапа: первый - внешность. Напишите, что вам понравилось в ее облике, а что не очень. Второй этап - душевные качества. Выделите, что понравилось, и что не очень. Третий этап - оценка перспектив этой юной леди, как будущей супруги офицера. На сегодня все, все свободны!
        Старший курс покидал кабинет в молчании. Едва последний кадет вышел, в двери заглянул полковник Олдстоун:
        - Госпожа Роден, чем Вы сумели так озадачить выпускников? Они меня едва заметили!
        - Надеюсь, Вы их пожалели и не стали делать замечания? - улыбнулась в ответ Александрина.
        Полковник ей нравился, была в нем какая-то спокойная надежность.
        - Не стал, но умоляю, откройте тайну?
        - Всего лишь предложила оценить дам на завтрашнем балу с точки зрения пригодности к роли жены офицера.
        - О! Непростое дело! - признал мужчина. - Но не слишком ли Вы торопитесь, госпожа Роден? Эти мальчишки…
        - Большая часть этих мальчишек уже помолвлена, - вздохнув, напомнила ему девушка, - и поверьте, чем осознаннее они будут смотреть на женщину, тем больше шансов сделать их брак удачным.
        - Откуда Вы можете это знать? - поджал губы полковник и тут же извинился: - простите меня, госпожа Роден, я не должен был…
        - Я понимаю Ваши сомнения, господин Олдстоун, - Лина подпустила в голос холодка, - конечно, я не замужем, но у меня есть мать и четыре старшие сестры. Три из них уже замужем, четвертая помолвлена. Самой счастливой выглядит та, которая шла замуж с открытыми глазами. Будущий супруг привез ей свои доходные книги, познакомил с детьми от первого барка, обрисовал круг обязанностей и перспективы. Серена не пожалела о своем выборе. А вот Ианикия… Романтика, любовь, и полное не понимание того, что молодой семье надо на что-то жить. Теперь они вдвоем живут в доме родителей мужа, и моя сестра в каждом письме жалуется, что совершила ошибку, поспешив с замужеством.
        - О! - полковник не нашелся, что сказать и перевел тему: - Вы позволите сопроводить Вас на ужин?
        - С удовольствием, - девушка положила руку на локоть мужчины, мысленно ругая себя за то, что разболталась о своей семье.
        Сестры действительно ей писали. После того, как они выходили замуж, переписка с благотворительной школой не была чем-то компрометирующим, правда, они предусмотрительно запечатывали свои послания в два конверта: на одном было написано название и адрес школы, и только на втором имя получателя.
        Лина не часто отвечала сестрам. Поначалу слишком сильна была обида, а потом очень ясно поняла, что ее используют в качестве жилетки: выговориться, пожаловаться на проблемы, или, наоборот, - похвастаться своими успехами зная, что ей никогда не выйти замуж и не стать матерью. Что ж, ее удел - учить чужих детей и пореже появляться на улице, ведь к темным магам до сих пор относятся недоверчиво. Но одно дело - осознавать свои перспективы, а другое - постоянно читать их между строк в сестринских посланиях. И Александрина дала себе слово не поддаваться на душеспасительные беседы и свести общение с сёстрами к минимуму.
        В этот раз атмосфера за столом была более оживленной - офицеры тоже предвкушали бал, пытались отказаться от дежурства и шутливо перебрасывались замечаниями о том, какие непривлекательные дамы будут сопровождать юных леди:
        - Мне кажется, что госпожа директриса намеренно выбирает самых страшненьких, - смеясь, уверял один капитан, - чтобы воспитанницы на таком непривлекательном фоне сияли ярче.
        Услышав это, Александрина на миг задержала дыхание, а потом самым сладким голосом ответила:
        - Так вот почему господин генерал отправляет Вас, капитан следить за порядком на балу, чтобы на таком непривлекательном фоне все кадеты смотрелись отчаянными красавцами.
        На миг воцарилась тишина, капитан побагровел, а потом послышались смешки и легкие аплодисменты:
        - Браво, госпожа Роден! Нам не стоило забывать, что говорить плохо об отсутствующих нехорошо! - сказал майор, преподающий математику.
        Остальные мужчины молча встали и поклонились, приветствуя девушку.
        Глава 18
        После ужина полковник проводил девушку до коридора, но дальше не пошел:
        - Боюсь, мои коллеги недостаточно сдержанны, - мягко сформулировал он.
        - Скажите прямо, полковник, Вы опасаетесь сплетен, - ответила девушка, - но я Вас не виню, спасибо, что уделяете мне время.
        Вернувшись в свою комнату, Александрина не дала себе времени расслабиться - быстро переоделась в домашнее платье, пополнила мешочек с зельями на поясе, надела вуаль, амулет невидимости и вышла. Ей нужно в подвал. Весь день она размышляла, помогла ли музыка обуздать дракота?
        Внизу было тихо. Девушка спустилась по щербатой лестнице, обошла по дуге дремлющего на стуле унтера, уже другого, не того, что был тут с утра, и приблизилась к решетке. Рихард спал. Лежал, свернувшись клубком, почти не видимый в пучках соломы, а рядом лежал дракот. Не сверху, а рядом! Лина шумно выдохнула и нечаянно разбудила караульщика. Тот повозился, встал, глянул на спящего сына доктора и решил отойти, бурча что-то себе под нос. Шкатулка, завернутая в кусок ткани, нашлась в темном углу рядом с решеткой. Под коробочкой лежала записка:

«Госпожа, музыка играла весь день, пациент вел себя тихо, даже спросил, какой сейчас год».
        Как мало нужно, чтобы воскресить надежду! Александрина потерла лоб, пытаясь свести воедино все, что было перед ней. Музыка помогает, но не до конца. Страх все равно тут, хотя и более кроткий. Есть зелья, которые позволят его ослабить, но их нужно принимать длительное время. Музыка, зелья и… нужен третий компонент.
        Когда-то светлый маг, учивший ее удерживать силу, объяснял, что трехногий табурет - самый устойчивый. Любая конструкция требует три точки опоры. Зелья часто состоят из трех или кратного трем количества компонентов. Заклинания строятся на трех ступенях - ментальном, физическом и энергетическом. Экзорцизмы так же. У нее есть музыка, зелье, не хватает заклинания, но ее скудный опыт подсказывает, что простая конструкция из учебника не сработает.
        Посмотрев на больного еще немного, девушка покинула подвал. Нужно поговорить с доктором. Он может упрямиться и изворачиваться, но расскажет ей о сыне! Увы, подойдя к лазарету, фея обнаружила, что доктора Клоппке там нет. На кроватях лежали, переговариваясь, кадеты с травмами, сиделки еще не спали, бодро гремели пузырьками, ковшиками и какими-то инструментами. Страхи при виде темной поспешили улетучиться в форточку, опасаясь, что она снова отправит их на плац.
        Александрина вернулась к себе, сняла вуаль и присела к огню, чтобы выпить чаю и хорошенько подумать - что-то она упускала во всей этой ситуации. Не успела девушка отдохнуть, как пришел сигнал вызова от лорда Кавендиша. На этот раз советник хорошо держал маску, но горящие глаза выдавали в нем сильные эмоции:
        - Госпожа Роден! - резко начал он, - как Ваши успехи в поиске?
        - Никаких, - пожала плечами девушка, - кадеты готовятся к балу, возможно, сильные эмоции при виде юных леди помогут выявить кого-то в старших классах. Младшие на бал не идут, с ними продолжу работу ночью.
        - Есть подозрения? - сразу уцепился за крохотную уступку лорд.
        Александрина с трудом удержала безмятежное лицо: такому дай пальчик - откусит руку!
        - Я никого не сбрасываю со счетов, - ответила она, - воздействие может быть отсроченным. Вы направили меня сюда с конкретной целью, так дайте же мне работать! Не дергайте, ежедневно требуя доклада! - и тут фее пришла в голову удивительная по своей простоте мысль, - Знаете, лорд Кавендиш, - она постаралась добавить голосу проникновенности, - это дети, а не фанатики, им легко что-то внушить, но внушение так же легко и развеется. А что если приказ завязан на эмоции? Приезд Их Величеств - это и суета, и торжественное построение, и гордость за себя и свою страну…
        - Я понял, - лорд-советник взглянул на девушку так, словно удивился ее разумности.
        Лина нехорошо прищурилась в ответ, напоминая про кошмар. Мужчина стушевался, потом нахмурился и снова стал строгим начальником:
        - Что Вы предлагаете, госпожа Роден?
        - Пикник! - выпалила Александрина первое, что пришло в голову. - Если организовать выезд, сообщить, что прибудет кто-то из августейшей фамилии, вывезти детей в лес или на луг, а потом сообщить об отмене визита, уже за городом, это может спровоцировать того, кто будет накладывать внушение.
        - Хм… А это неплохая идея, - протянул лорд, явно прокручивая в голове детали, - я свяжусь с генералом Ишимовым, предложу ему вывезти младшие классы в королевское поместье, куда должны приехать дети кронпринца. Ваша задача - быть с детьми, и указать мага.
        - Я понимаю, - сказала фея, - вдруг заметив, каким усталым выглядит лорд, когда перестает держать маску.
        Похоже, подготовка к передаче власти идет не так гладко, как хотелось бы.
        - Что ж, сегодня от Вас была польза, госпожа Роден. Мое почтение! - снова вернулся к резкому тону советник, и фея обиженно фыркнула.
        Встала, покрутилась по комнате, потом мысленно потянулась к образу Кавендиша, точнее, - к его страху, поманила, позвала, нашептала в колючее острое ухо колыбельную и оставила монстра ночевать у своей кровати. Пусть этот вредный лорд отдохнет, как следует. Ему нужно непременно поймать того мерзкого типа, который не стесняется использовать для своей непонятной мести детей.
        Глава 19
        Известие о вывозе детей на пикник генерал воспринял очень жестко. Везти две сотни учащихся конными экипажами за город? Ставить палатки для дневного отдыха? Везти с собой еду, воспитателей, устраивать развлечения, да еще ожидать в этом бедламе гостей королевской крови?
        Генерал уже собрался высказать все наглому советнику, заявившемуся к нему в кабинет, но тот не стал спорить, просто дал сигнал переговорному амулету, и на гладкой поверхности зеркала появилось лицо кронпринца.
        - Ваше Высочество! - сразу подобрался директор Корпуса.
        - Генерал, - благожелательно кивнул наследник, - прошу Вас выполнить просьбу лорда Кавендиша без возражений. Я пришлю на помощь своих людей. Вопрос государственной безопасности.
        После этих слов Ишимову ничего больше не оставалось, как смириться с новой затеей службы безопасности Двора. Правда, говорил с Кавендишем он все равно сквозь зубы, но палки в колеса не вставлял, а на остальное советнику было плевать. Он чувствовал, как время убегало сквозь пальцы. Скоро выпуск в Корпусе, обязательный визит Его Величества и Наследника. Вручение погонов юным прапорщикам. Постоянная близость ко всем кадетам. Затем бал, куда пригашены родственники. Королевская чета откроет его танцем, и это тоже шанс для нападения!
        Если Темная не справится, если прольется хоть капля королевской крови, передача власти не пройдет спокойно! А Его Величество желает именно тишины и благолепия. Давно мечтает уехать в поместье и выращивать розы, вместо очередных союзных договоров. Устало потерев висок, лорд предложил генералу написать список необходимого:
        - Поскольку заявлен визит кого-то из королевской семьи, служащие Двора помогут Вам с организацией пикника. Кухня пришлет напитки и сладости, слуги поставят шатры, доставит подушки для сидения и пледы. Для безопасной перевозки Ваших подопечных придется воспользоваться наемными экипажами. Проследите, чтобы в каждом был воспитатель, возьмите с собой доктора и запасных лошадей. В общем, будьте готовы к любой ситуации.
        - Хорошо, - голос генерала, по-прежнему, был сух, - но Вы можете объяснить, для чего Вам понадобились дети?
        - Не нам, - Кавендиш решил немного приоткрыть завесу и заодно запутать генерала, - есть информация, что кадетов могут использовать для покушения на королевскую семью. Пока отпрыски знатнейших семей королевства будут гонять мяч на лугу возле летней резиденции Их Величеств, мои люди проведут обыск в спальнях и классах.
        - Понятно, - буркнул генерал, - что ж, надеюсь, Вы меня извините, но я должен заняться подготовкой к традиционному балу. Прибудут воспитанницы Королевской Школы для юных леди.

* * *
        К балу Александрина готовилась с обычной тщательностью. Тонкая нижняя сорочка расправлена так, чтобы ни одна складка не натирала нежную кожу. Тугой корсет модной формы. Магда порывалась помочь, но девушка показала ей хитрость - корсет заранее шнуровался на спине, а потом лишь застегивался на металлические крючки спереди. Особая модель для самостоятельных дам. Правда служанка все равно проверила шнуровку и помогла прикрепить специальные подушечки, придающие объём рукавам. Чтобы талия казалась тоньше, рукава в этом сезоне отличались особой пышностью и воздушностью. От крахмала они блестели и шуршали, но перехватывать их лентами, для удобства, позволялось только у запястий.
        Чулки по новой моде крепились лентами к корсету. Прежде их подвязывали под коленями и дамы нередко теряли во время танцев свои ленты, теперь же было время убежать в укромный уголок и привести себя в порядок. Три нижние юбки и две верхние. Одна темно-розовая, почти пионовая, слишком яркая для старой девы, но такая… очаровательная! Когда Лина увидела эту ткань, она не нашла в себе сил отказаться от нее. Однако вбитая жизнью в пансионе скромность заставила прикрыть роскошный цвет нежно-кремовым газом с легкой вышивкой. В результате цвет смягчился, и в целом платье выглядело вполне позволительным для юной незамужней дамы.
        Волосы Александрина украсила совсем просто - узкой плетеной лентой в цвет обоих юбок, и мелкими шелковыми цветочками. Затмевать собой принаряженных дам из Школы она не собиралась. Ей вообще не следовало бы появляться на этом балу, но музыка и эмоции могут раскрыть вмешательство в мысли кадетов.
        Последними стали бальные туфельки - легкие, изящные, пошитые из самой мягкой перчаточной лайки, украшенные скромными бантиками в тон юбке. Украшений незамужним дамам не полагалось. Можно было надеть бархатную ленточку на шею или приколоть цветок к корсажу, но цветы были еще слишком дороги, а бархотки Лина не любила. Последний взгляд в зеркало, под одобрительные слова Магды… и вдруг в дверь постучали. Прачка пошла открывать, вслух удивляясь, кому и что могло понадобиться в комнате преподавательницы вечером? Но вернулась женщина изумленно довольная, держа в руках маленький букетик фиалок.
        - Ах, госпожа, как они пойдут к Вашему платью!
        - От кого это? Может быть, ошиблись? - недоверчиво рассматривала цветы девушка.
        Мягкая пушистая зелень тонких веточек и листьев, крупные головки цветов с трогательными черно-желтыми серединками, легкая золотистая лента, прячущая влажный хлопок, продлевающий цветам жизнь… Действительно, такой букетик очень украсит платье!
        - Да как же, ошиблись! - возразила Магда, - дама Вы у нас одна, и Корпус на всю столицу один. Вот, смотрите, тут и записка есть.
        Александрина с облегчением взяла карточку, надеясь убедиться, что очаровательные цветы попали к ней по ошибке. Нет, на карточке стояло ее имя, а вместо подписи - буква «О». Не успела девушка приколоть букетик к плечу, как в дверь снова постучали. Магда отворила, удивленно что-то спросила и вернулась с еще одной бутоньеркой. На сей раз, букетик состоял из одной нежно-сиреневой розы и нескольких тоненьких веточек мелких белых цветочков.
        - Здесь тоже карточка, госпожа Роден, - прибавила прачка, протягивая девушке коробочку с цветком.
        На карточке вместо подписи стояла буква «К».
        Пришлось задуматься, как распределить цветы. Роза покрупнее, ее можно прикрепить к лифу платья, а фиалками украсить прическу… Третий стук в дверь заставил женщин подпрыгнуть. Служанка с непередаваемым выражением лица открыла и вернулась к зеркалу с букетиком нежнейших ландышей! В этот раз даритель не потрудился подписаться даже буквой, на карточке было только имя Александрины.
        Прическу пришлось переделать, а к розе добавить фиалки и ландыши, чтобы не обижать неизвестных дарителей. Лину пугало такое внимание, хотелось оставить все цветы в комнате, но Магда предположила, что в этом случае поклонники могут обидеться.
        - Что ты, - отмахнулась девушка, - у меня нет поклонников. Вероятно, это кто-то из преподавателей меня пожалел.
        - Ох, госпожа, молоденькая Вы еще, - покачала головой прачка, - да ведь весна только началась! Цветы сейчас дороги, а уж розы и подавно! Кто ж так будет тратиться ради любезности? Прислали бы веточку зелени какой тепличной, да и все. А тут и упаковано все красиво, и карточка, явно, из дорогой цветочной лавки.
        Александрина только вздохнула, признавая правоту служанки, потом подхватила легкую шаль, собственноручно связанную из шелка-сырца, и поспешила выйти. Ей предстояло следить за порядком в зале и, по возможности, подсказывать кадетам правила поведения.

* * *
        На деле подсказывать никому не пришлось. Сопровождающие девочек дамы Александрину не узнали, впрочем, благодаря искажающему заклинанию, она тоже затруднилась бы назвать их по именам, зато кадетов и офицеров видела хорошо. Юноши встречали девушек в просторном холле, выстроившись в шеренгу. Юные леди вошли-впорхнули, шурша еще укороченными, но уже вполне взрослыми бальными платьями, легкими накидками, шляпками, веерами…
        Кадеты по приказу дежурного офицера дружно щелкнули каблуками, склоняя головы в приветствии, девушки так же синхронно выполнили книксен и вслед за наставницами поспешили за колонны, чтобы оставить накидки и шляпки, расправить оборки, покусать губы, в общем, приготовиться к торжественному вступлению в бальный зал.
        Пока шло приветствие, Александрина пристально смотрела на юных леди, с сожалением замечая, что у многих без ее постоянного внимания страхи подросли, а кое у кого завелись и новые. Что ж, в ее силах сократить их количество прямо сейчас! Несколько жестов, несколько мысленных приказов, и веселье девушек стало более спокойным. Кадетов тем временем подвели к бальному залу и выстроили в колонну, но не по росту, а в разнобой, чтобы не поощрять танцы с одними и теми же юными леди.
        Девушки выпархивали из дверей и становились в пары для полонеза. Торжественное шествие по залу открывало бал, давало возможность выровнять взволнованное дыхание и рассмотреть убранство, над которым на этот раз трудились сами кадеты.
        Поскольку бал был весенний, зал украшали зеленые ветви с бумажными цветочными розетками - настоящие яблони и вишни обрывать никто бы не позволил. Отдельного внимания заслуживали красивые виньетки, выписанные одним из кадетов на транспаранте, объявляющем бал. В целом довольно скучное белое помещение с простыми деревянными полами, благодаря этим усилиям и магическим огонькам выглядело нарядно и даже празднично.
        Традиционно в первой паре шел преподаватель танцев с одной из воспитательниц, но в этот день мосье Лазарю не было в Корпусе, а полковник Олдстоун, оставленный старшим дежурным, не чинясь, подхватил под руку, увлекшуюся разгоном страхов Александрину.
        - Господин полковник, Вам следовало пригласить даму из Школы, - прошипела девушка, подчиняясь сильной мужской руке и звукам музыки.
        - Я скажу дамам, что ошибся, ведь в Корпусе никогда не служили женщины, тем более такие очаровательные! - усмехнулся мужчина.
        Лина пообещала себе, что непременно наступит полковнику на ногу. Несколько раз!
        Офицеры, которым не досталось пары, расположились в уголке зала, и оттуда порой долетал сдержанный мужской смех. Едва первый танец закончился, Лина постаралась спрятаться за мужчинами от разгневанных взглядов школьных дам и невольно подслушала, что рассказывал молодой поручик, большой любитель охоты и светских развлечений:
        - Итак, господа, встали мы в засаде, виконт начал похваляться своим новым ружьем, вскинул его и выстрелил! И представьте, господа, попал в… гм… в задний фасад графини Д! Счастье, что дама была в плотной юбке, а ружье заряжено мелкой дробью!
        - Да, повезло, - подхватил другой офицер, - впрочем, виконт плохо видит и всегда целится только в крупную дичь!
        Мужчины дружно захихикали в кулаки. Очевидно, размер юбок графини Д был широко известен. Александрина смутилась, вышла в коридор через ближайшую дверь и увидела, что узкое полутемное помещение буквально забито монстрами. Они стелились по полу, карабкались на стены и гроздьями свисали с потолка - складывалось впечатление, что здесь собрались все страхи Корпуса и Школы. Фее стало страшно. Она попятилась и разглядела, что привлекло чудовищ в этот коридор: на унылой беленой стене красовалось алыми потеками слово «убирайся»!
        Написано было явно кровью. Лина подошла ближе, принюхалась и вздрогнула - детская кровь отчаянно боящегося ребенка - лучшая приманка для страхов! На этот призыв, они, похоже, сползлись со всего квартала… Девушка мысленно застонала, понимая, что не справится с таким количеством монстров. Их, конечно, практически не видят светлые маги, зато отлично ощущают дети. Да при таком раскладе к утру половина Корпуса будет в лазарете! Что же делать?
        В это время за ее спиной скрипнула дверь:
        - Госпожа Роден? - голос полковника Олдстоуна вырвал фею из транса. - О, черт! - мужчина увидел надпись. - Кто это сделал?
        - Не знаю, - коротко ответила девушка, - надеюсь, Вы не думаете, что это я?
        - Нет, - качнул головой офицер, - на Ваших руках нет крови, и в зале Вы отсутствовали не более двух минут.
        - Что ж, спасибо за доверие, - усмехнулась Лина.
        - Что с этим можно сделать? - спросил полковник, жестом обведя коридор.
        - Вы видите? - изумилась Темная.
        - Частично, - обронил офицер и прибавил: - я человек лорда Кавендиша.
        - Моих сил не хватит, нужно защитить детей, не допустить паники… Нужно хорошее настроение, смех, движение…! - пробормотала девушка судорожно глотая эликсир. - Музыка! Может помочь музыка! - вдруг осенило её.
        - Музыка? Танцы? Тогда идемте! - мужчина решительно подхватил девушку за руку и потянул обратно в зал.
        А дальше Александрине оставалось лишь смотреть, как полковник уверенно распахивает дверь в зал, фиксирует ее стоящей у стены банкеткой и страхи пятятся от света и шума, а потом вновь сползаются к двери, скрежеща по деревянному полу хитиновыми пластинами панцирей и когтей.
        - Оркестр! - голос Олдстоуна перекрыл гул толпы, - мазурку! - и буквально через пару шагов Лина оказывается в центре круга, а над потертым паркетом разворачивается мелодия.
        Вырываться на глазах кадетов и воспитанниц было дурным тоном, поэтому девушке ничего не оставалось, как следовать за партнером. Они обошли зал в «дорожке», а после полковник увлек Александрину в остальные фигуры, поглядывая на распахнутую дверь. Офицеры не слишком рвались танцевать с чопорными наставницами, но задор Олдстоуна передался им, так что через пару минут в детском кругу весело кружились еще две пары.
        Музыка была хороша, мужчина бережно поддерживал Александрину на прыжках и поворотах, так что фея сама не заметила, как увлеклась танцем, а потом поймала краем глаза свой собственный шлейф, легко и красиво раскрывающийся практически на треть зала! Когда один «лепесток» протянулся к двери, оттуда раздался слышный только ей вой - страхи, привлеченные кровью, явно сдавали позиции.
        К сожалению, стоило девушке отвлечься от легкости танца и теневые складки начали сминаться, скукоживаться, подбираясь до привычного размера. Сообразив, в чем дело, девушка чуть прикрыла глаза и позволила сильным рукам полковника вести ее, погруженную в музыку, парящую над полом… Сила вновь прихлынула, да так, что страхи, которые еще цеплялись за шторы, украшения и лепнину в коридоре, одним махом вымелись за пределы здания, пролетев сквозь стекло.
        - Господин полковник, - Лина приоткрыла глаза и убедилась - мужчина смотрит не на нее, а на ее крылья. - Вы видите?
        - С трудом, но да, - сразу отозвался он, - это сработала Ваша магия?
        - И музыка. Прошу Вас помочь мне обойти в танце весь зал, очень важно, чтобы под действие чар попали все присутствующие…
        Полковник коротко кивнул и повел ее вдоль окон, кружа так, что Александрина почти взлетала над полом! А когда танец закончился, мужчина принес ей бокал пунша и задал вопрос:
        - Госпожа Роден, скажите, почему лорд Кавендиш просил меня присматривать за Вами?
        - Я не только преподаватель этикета, еще я - Темная фея, - честно ответила девушка, делая глоток напитка, больше похожего на яблочный взвар, чем на традиционный пунш.
        Она решила доверится полковнику, ведь ей нужен был союзник. Уже несколько офицеров поглядывали ей за спину, явно ощущая или замечая ее шлейф. Ничего удивительного в этом не было, ведь многие из них были слабенькими магами Света, как почти все аристократы королевства. Только авторитет полковника мог «прикрыть» ее от ненужного любопытства остальных офицеров. Так что в чем-то строгая кастовость армии ей на руку.
        - Моя магспециализация - ночные страхи, кошмары, страшные сны. Вот сейчас, если получится обойти весь зал с распахнутым шлейфом, я обеспечу унтерам спокойную ночь - все дети будут спокойно спать, впрочем, как и Вы, господин полковник. А этикет отлично преподают в Школе для юных леди, где я имела честь служить почти пять лет.
        - Значит, Темная фея, - мужчина нахмурился, хотел спросить что-то еще, но кадеты затеяли довольно опасную игру, так что ему пришлось проводить даму к креслам, где расположились другие преподаватели, надзирающие за порядком.
        Бал продолжался. Наставницы из Школы не узнали Лину, но любопытство так одолело их, что они осмелились заговорить о танцах, потом перешли на учеников и наконец взволнованно спросили:
        - Как Вам работается в мужском окружении, дорогая?
        Александрина не знала, что и ответить. Выдавать себя было нельзя, врать не хотелось, поэтому она ответила обтекаемо:
        - Я здесь недавно и до сих пор восхищаюсь теми усилиями, которые прилагают господа офицеры, чтобы вырастить из кадетов достойных мужчин и офицеров.
        Ее слова услышал один из капитанов, который принес к столу чайный поднос. Он одобрительно посмотрел на девушку и сказал:
        - Благодарим за высокое мнение о нас, госпожа Роден!
        Александрина замерла, ожидая волны удивления и недовольства со стороны бывших коллег, но… Благословенная магия искажений меняла даже имена, так что ее не узнали. От облегчения девушка так лучезарно улыбнулась офицеру, что он сбился с ноги и едва не опрокинул угощение.
        Глава 20
        Повар для бала не поскупился - соорудил некое подобие чая из душистых трав, добавив чуть-чуть заварки. Кроме того, на подносе красовались розетки с медом, вареньем и патокой, а в корзинке горкой высились теплые булочки. Усилия местного повара Александрина уже научилась ценить, но чай традиционно разливала старшая из дам, поэтому пришлось сдержать свой порыв немедля восстановить силы горячим чаем с булочкой.
        Одна из наставниц Школы взялась за чайник, к столику подтянулись другие офицеры, постепенно завязалась общая беседа, хотя кто-нибудь время от времени отходил, чтобы начать новый танец, или проконтролировать попытку парочки шустрых недорослей укрыться в туалете с раздобытым где-то резанным табаком.
        - Ах, господа, - делился новостями немолодой майор, недавно отвозивший кадетов на официальный прием нового посла Асконии. - Все три дня, что новый посол ехал в столицу, стояла прекрасная погода, а в день приема пошел проливной дождь! Его Величество переживал, что у асконийца сложится превратное впечатление о нашей земле, так князь Наршев ему сказал: «по крайней мере, посол не сможет сказать, что Вы его сухо приняли»!
        Все присутствующие рассмеялись, и слово взяла одна из школьных дам:
        - Говорят, Ее Величество в своей поездке раздала много наград, и посол Румляндии, который сопровождал ее в поездке спросил: «Вероятно, Вы очень любите своих подданных и очень ими довольны, коли только награждаете их». На что Ее Величество ответила, что награждает она прилюдно, чтобы все видели, как она отмечает заслуги, а ругает наедине, чтобы от стыда люди не делали хуже!
        Все дружно восхитились тактом королевы, и кто-то вспомнил еще одну поучительную историю. Других на детском балу старались не рассказывать, ведь кадеты, оставшиеся без дам, старательно прислушивались к каждому слову.
        За чаем и разговорами время пролетело незаметно. Когда дирижер маленького оркестра объявил:
        - Завершающий танец, господа и дамы! - женщины за столом оживились.
        Последним танцем на балу становился недавно вошедший в моду вальс. Его разрешалось танцевать один-два раза за вечер, даже в королевском дворце, поэтому в Корпусе он становился апофеозом бала. Кадеты, серьезные и бледные от волнения, приглашали юных леди, офицеры предлагали руки дамам-сопровождающим.
        Александрина и прежде танцевала вальс на школьных балах, но при этом никогда не видела лица партнера, поэтому не смущалась. Однако на этот раз она была единственной дамой в чьей привлекательности мужчины были уверены, поэтому к ней подошли сразу трое - полковник, майор и капитан. Как известно, дама имеет право сделать выбор по сердцу, не глядя на чины и звания, но Александрина закусила губу в растерянности, понимая, что ее выбор может серьезно повлиять на отношения между мужчинами.
        Впрочем, вальс лучше всего танцевать с тем, кого хотя бы немного знаешь, так что девушка протянула руку полковнику Олдстоуну и позволила себя закружить, поглядывая на серьезные лица кадетов, несколько неловко танцующих с воспитанницами Школы. Прежде она всегда видела лица девочек, и очень сочувствовала их волнению. А теперь оказалось, что юноши переживают не меньше.
        Постепенно мелодия стихла, пары остановились, кадеты дружно стукнули каблуками и повели своих дам к выходу из зала. Наставницы помогали девушкам найти шляпки, перчатки, сумочки… Унтера стояли у дверей Корпуса, держа в руках факелы, чтобы осветить путь до многоместных колясок. Офицеры помогали дамам разместиться в экипажах и пресекали попытки кадетов высунуться из окна, чтобы рассмотреть девушек без заклинания.
        Пока у входных дверей царила суета, Александрина и полковник докладывали генералу о кровавой надписи. К их счастью, начальник корпуса задержался в здании, чтобы лично проверить казармы перед сном, и вот теперь, выслушав доклад, генерал быстрым шагом дошел до коридора и внимательно оглядел испорченную стену. Страхи, разогнанные музыкой и магией Темной, снова робко сбирались на угощение, выглядывая из углов.
        Генерал был магом, так что кровь определил сразу, да и силу, вложенную в надпись, почуял.
        - Убрать! - распорядился он коротко и ушел.
        Полковник с надеждой взглянул на фею:
        - Госпожа Роден, Вы знаете, как обезопасить надпись?
        - Смыть водой с солью и забелить, - ответила девушка и тут же спросила: - разве генералу не понадобятся доказательства?
        - Сейчас важнее обезопасить детей, - ответил Олдстоун, а слепок генерал уже снял. Попробует поискать мага, посмевшего портить репутацию Корпуса.
        Тянуть с уборкой не стали - полковник вызвал вестового, приказал принести горячую воду и соль. Лина прибавила к воде парочку своих зелий и проследила, чтобы унтер обработал не только стену, но и пол. Белить коридор в час ночи казалось странным только ей, но старый солдат невозмутимо возил по стене мочалом на палке и, усмехаясь, рассказывал утомленной девушке, что в армии ему случалось делать и не такое. Тем временем полковник и остальные офицеры осматривали всех кадетов, на предмет свежих кровавых ран. Ничего не нашли, но поиски заняли время.
        Только к рассвету, убедившись, что дети все целы и спокойно спят, Александрина вернулась в свою комнату. Там она обнаружила на постели толстый конверт со знакомой печатью. Как он попал сюда было неясно, впрочем, могли передать дежурному унтеру, а тот уже отдал Магде… Не важно. Главное, что это было послание от директрисы Мафалды!
        Лина торопливо схватила письмо, села в кресло и сломала печать. Строчки заплясали перед глазами:

«Александрина, я очень волнуюсь за тебя, поэтому решила открыть тебе небольшую тайну, которую мне удалось недавно узнать. В столичной геральдической библиотеке сохранился дневник твоего прапрадеда, того, который первым ощутил на себе Темное проклятье. Я мельком прочла первые листы его записей. Оказывается, он получил его в довольно почтенном возрасте, по этой причине ему не хватило времени найти источник проклятья. Думаю, в этой тетради могут найтись способы, которыми он пытался его снять».
        Девушка опустила бумагу на колени и несколько раз глубоко вздохнула: неужели у нее появится реальный, а не призрачный шанс избавиться от всего этого? Одна из тварей, постоянно дежурящих в ее комнате, вдруг с тяжелым вздохом положила голову на ее колено, даже не примяв шелк платья. Поглаживая короткие гладкие ушки монстра, фея вздохнула в ответ и вслух пообещала:
        - Я только узнаю, смогу я или нет, - и вернулась к чтению.
        Дальше доброжелательный тон письма несколько менялся. Госпожа директриса напоминала Александрине об осторожности, советовала держаться подальше от лорда Кавендиша и вообще мужчин, давала наставления о нравственности, и только в конце пообещала, что постарается привезти тетрадь в Корпус на следующий бал, который будет через месяц.
        Девушка недоуменно опустила письмо на колени. Создавалось впечатление, что это писала не сама мудрая наставница, а ее чопорная сухая заместительница. Отчего госпожа Мафалда так холодна с нею? Почему не передала тетрадь с посыльным? Прислушавшись к своим ощущениям, Темная фея не нашла за собой никакой вины. Конечно, в Школе сейчас, наверняка, несколько нервно, но ведь это приказ короля вырвал ее из привычного окружения и отправил сюда в Корпус. Здесь непросто. За каких-то три-четыре дня она успела ощутить свою силу и слабость, увидеть удивительный мир мужчин изнутри, обзавестись поклонником - вальс с полковником Олдстоуном это подтвердил, и, кто знает, что ждет ее впереди. После происшествия на балу лорд Кавендиш явно не оставит ее в покое, будет требовать результат, которого у нее пока нет.
        Еще раз перечитав письмо, Лина огорчилась и спрятала конверт и бумагу в шкатулку. Пусть полежат. Скоро у нее выходной, она найдет возможность передать директрисе письмо и встретиться с ней где-нибудь на прогулке. Приняв решение, девушка уже собралась позвонить в колокольчик, чтобы вызвать Магду, но фигурка на комоде требовательно мигнула! Пришлось открывать зеркало и смотреть на суровую физиономию лорда советника.
        Он сразу отметил цветы в ее прическе, перевел взгляд ниже, изучая розу на плече, потом язвительно спросил:
        - Вижу вы цветете, госпожа Роден.
        Фея промолчала. Спорить с начальством себе дороже, да и что удивительного в цветах?
        Между тем Кавендиша душил приступ лютого раздражения. Он решил подсластить девчонке пилюлю - прислал ей цветок (слышал, когда-то, что феи очень неравнодушны к цветам) И что же увидел? Нежная роза окружена фиалками и ландышами! Как светский человек он знал, что эти цветы не продают в общих букетах. Слишком они разные. Время цветения не совпадает, да и акцент к наряду разный дают, а тут… Выходит, у этой странной бледной девицы с темными глазами, отливающими иногда глубоким оттенком кобальта есть два поклонника? Уже? Не успела юбками пыль с крыльца смести…
        Однако многолетняя выучка дала свои плоды - лорд выглядел мрачным, но деловым. Его раздражение и даже гнев были обузданы. Позже он позволит им выплеснуться в фехтовальном зале или на ринге, а пока:
        - Итак, что Вы заметили на балу?
        - Постороннего вмешательства в аурах детей я не обнаружила, милорд, - ответила девушка, - только надпись на стене… - Лина коротко изложила все, включая разгон страхов, привлеченных кровью. - Раненого ребенка мы не обнаружили, надпись явно кому-то предназначена, возможно, мне. В таком случае Вы были правы, Ваша Светлость, - здесь что-то готовится, и я этому мешаю. Правда, пока не знаю кому и чем.
        - Это все пустые отговорки, госпожа Роден! - раздражённо процедил Кавендиш, - Вы же понимаете, что должны найти мага до выпуска? Мы не можем отменить церемонию, не можем допустить покушения на Его Величество или Наследника. Торопитесь. У нас мало времени.
        - Я делаю, что могу, милорд! - девушка, наконец, проявила эмоции, и на её бледных щеках вспыхнул тонкий румянец.
        - Через неделю младшие классы отправятся на пикник к летней резиденции Его Величества, есть предположение, что там будет совершена попытка покушения. Если она увенчается успехом…
        - Я все понимаю, - Александрина виновато опустила голову, и перестала сопротивляться навалившейся усталости. Что толку объяснять? У лорда Кавендиша своя правда, у нее - своя.
        Некоторое время советник еще что-то говорил, потом резко замолчал, нахмурив выразительные брови и, наконец, сказал:
        - Ложитесь спать, госпожа Роден, завтра у Вас выходной, постарайтесь провести этот день с пользой, - и отключился.
        Глава 21
        Прервав связь, Кавендиш не удержался от долгой тирады самых изысканных выражений, смысл которых был до того неприличен, что Михаль, вошедший в кабинет с чашкой крепчайшего кофе, замер и покраснел. Высокое искусство светской брани было юнцу недоступно, ведь лорд-советник умудрился за полторы минуты перелюбить в сложносочиненных позах половину королевского дворца, не сказав ни одного нецензурного слова!
        - Что-то случилось, милорд? - осмелился спросить адъютант, ставя на стол маленький поднос.
        - Скажи мне, Михаль, - советник взял чашку, сделала глоток густого черного напитка без сахара и сливок, устремил на помощника пронзительный взгляд и усмехнулся: - как понять женщину?
        - Никак, Ваша Светлость, - открыто улыбнулся в ответ парень. И тут же пояснил: - так всегда отец мой говорил, да будет к нему благосклонен Свет!
        Лорд откинулся в кресле и постарался забыть о девчонке, отправленной в Корпус. Мало ли у него других дел? Наследник объезжает с проверками самые крупные ведомства, заставляя чиновников наводить лоск, король убеждает старую гвардию подготовить себе достойную смену, представить ему молодых заместителей, помощников и учеников. Ее Величество шерстит отряды фрейлин и статс-дам, готовясь передать управление женской частью двора невестке.
        Сложность для Кавендиша была в том, что, на самом деле, в столице существовало несколько Дворов. Один, самый главный и престижный - Королевский Двор. Здесь собирались чиновники самых высших рангов и дамы - ровесницы королевы или возраста ее дочерей. Мужчины, облеченные регалиями и возрастом, вели солидные разговоры, изредка предаваясь игре в карты и посещая музыкальные вечера.
        Второй Двор принадлежал, конечно, Наследнику. Общество здесь было более молодое и смешанное: друзья детства принца, дамы принцессы, младшие родственники, получившие должность в награду, и некоторое количество соратников Франца-Кристиана, выбранных им в походах, учебе и на балах. Здесь чопорности было меньше, зато постепенно складывался свой «семейный» круг.
        Кроме этих двух Дворов, обширный штат содержали некоторые другие родственники короля: кузены, дяди… и даже двоюродный дедушка, хотя был неимоверно стар, держал при себе парочку шталмейстеров и бригадиров! Обычно тихое болотце второстепенных Дворов булькало само в себе, следя лишь за своевременностью выплат «на содержание», но смена правителя всколыхнула их.
        Грядущие перестановки давали шанс продвинуть на хлебное местечко сына-внука-племянника, либо выгодно выдать замуж дочь-внучку-племянницу, не забывающих о доброте родственников. А службе безопасности Двора следовало проверить всех желающих попасть на грядущее отречение и коронацию, перебрать корзины писем и прошений, изучить всеми доступными способами подарки, которые уже начали прибывать из отдаленных мест ко дню рождения супруги Наследника.
        И почему на фоне всех этих забот он не может забыть одну бледную девчонку с вредным характером? - этот вопрос лорд Кавендиш задавал себе раз за разом.

* * *
        День после бала обычно считался в Корпусе выходным, точнее, - банно-прачечным. Вместо занятий кадеты посещали храмовую службу, отдавали в стирку белье и строго по классам ходили в баню. Поскольку занятий не было, все преподаватели, за исключением дежурных, могли выйти в город, навестить родных или просто сидеть в своих комнатах, не показываясь никому.
        Александрина выбрала первый вариант. Рано утром она отправила с кухонным мальчиком записку, приглашая директрису выпить чашку чая в кафе на площади. Госпожа Мафалда ответила согласием, так что часа в два после полудня, надев простое серое платье, отделанное синими бархатными лентами, девушка медленно пошла к выходу из Корпуса.
        Дежурный унтер вежливо поклонился ей, распахивая двери. Робея от яркого солнца и большого количества людей на улице, фея вышла, не забыв опустить невесомую шелковую вуаль. Для благородной дамы, оберегающей свою кожу от жарких лучей, в этом не было ничего удивительного, но завеса легкой сетки позволяла девушке не замечать страхов, мечущихся в тенях домов. Она медленно прошлась по улице, стараясь ровно дышать. Снадобье, которое она выпила перед выходом, действовало часа два, и этого времени ей должно было хватить, чтобы дойти до изящной «дамской» чайной, расположенной неподалеку. Именно эта элегантная вывеска привлекла внимание Лины, когда она ехала на службу в первый раз.
        Неторопливо шагая в толпе, девушка добилась того, чего хотела - немного заглушила свои способности. Для разговора с покровительницей ей понадобятся все ее силы, а вот обостренная чувствительность к чужой боли и страху ни к чему. Вывеска приближалась, тихонько поскрипывала на легком весеннем ветру, а когда Александрине оставалось до нее несколько шагов, внезапно рухнула, обдав девушку волной мелких щепок!
        Темная застыла столбом от испуга. К ней тотчас подскочили прохожие, принялись тормошить, спрашивать цела ли она. Из дверей чайной торопливо выскочила хозяйка, подхватила девушку под руку, завела в уютный зал, усадила на диванчик, приказала официантке подать успокоительный чай. Хлопоты женщины были понятны - еще чуть-чуть и на ее пороге погибла бы благородная дама. Разбирательство с магистратом, штраф, а то и тюрьма. Слава Свету, что обошлось!
        Александрина не сопротивлялась. Страх сковал ее, и все же где-то внутри она отмечала, что заведение чистенькое, но не роскошное - в самый раз для скромной преподавательницы, желающей побаловать себя. Страхи тут, конечно, были: девочка у самоварного куба боялась обжечься, а женщина у витрины опасалась перевернуть стойку с пирожными юбкой. Мужчина, выглянувший с кухни, боялся не угодить клиентам, а уж возле хозяйки клубками вились такие разнообразные ужасы, что Лина едва не поперхнулась чаем, когда присмотрелась.
        - Вам бы тоже успокоительного отвара выпить, - сказала она, поняв, что привычное дело отвлекло ее от собственных волнений.
        - Непременно, леди, - закивала женщина и немедля налила себе чашку за стойкой.
        Пока Лина пила чай с валерианой, в чайную вошла госпожа Мафалда. Огляделась, увидела подопечную и, не спеша, двинулась к ней, приковывая многочисленные взгляды статью и величавой походкой. Девушка впервые обратила внимание, насколько чужеродно выглядит ее покровительница в этом скромном заведении. Директриса была рождена, чтобы блистать.
        Ее умение одним взмахом ресниц выразить свое отношение к происходящему, отточенные жесты и мимика больше подошли бы придворной статс-даме, а то и владычице собственного Двора. Все это промелькнуло в голове Александрины и пропало - директриса обрадованно улыбнулась, подошла ближе, приобняла девушку, делясь с нею своими переживаниями:
        - Мне сказали, что вывеска упала и едва не придавила девушку, надеюсь это была не ты?
        - К сожалению, я, - призналась Лина. - Но надеюсь, эта досадная случайность не испортит нам чаепитие.
        - Я рада, что с тобой все благополучно, - чуть наклонила голову госпожа Мафалда, присаживаясь за стол, - расскажи же мне, чем ты занимаешься в Корпусе?
        - Преподаю этикет, - пожала плечами Александрина, скрывая за небрежными жестами все еще дрожащие руки. Она хорошо помнила, что даже наставнице нельзя выдавать истинные причины ее службы. - Думаю, Ее Величество была права, этим юношам очень не хватает общения с женщинами. Они отлично знают военную субординацию, выполняют команды и приказы, но совершенно неопытны в написании писем, не умеют делать комплименты и, порой, напоминают плохо дрессированных медведей, вставших на задние лапы.
        Директриса негромко рассмеялась и призналась:
        - Ах, Александрина, как мне тебя не хватает! Наши чопорные дамы совершенно не умеют посмеяться над собой.
        - Я тоже очень скучаю по Школе, - улыбнулась девушка, отпивая глоточек чая, - в Корпусе не с кем обсудить ни вышивку, ни модную шляпку.
        Как ни странно, это была чистая правда. В женском окружении разговоры о нитках и лентах казались ежедневной рутиной, набившей оскомину болтовней, а вот лишившись этого фона, Лина вдруг очень остро ощутила, как ей не хватает простой возможности сравнить в беседе парчу и аксамит, побранить дурное качество новых лент или похвалить вышивку на чужом платье.
        Госпожа Мафалда недоверчиво покачала головой и уделила внимание большому выбору пирожных:
        - Пожалуй, стоит отметить нашу встречу чем-нибудь новеньким, - решила она, выбирая корзиночку с фруктами и незнакомые Лине шарики в ярко-желтой посыпке.
        Официантка моментально подала тарелочки со сладостями, десертную вилочку и чайник ароматного чая. Дамы, не сговариваясь, воздали должное сладостям и напитку, и только когда у феи перестали трястись руки, перешли к цели встречи.
        - Госпожа Мафалда, расскажите, как Вам пришло в голову поискать дневники моего прапрадеда в столичной библиотеке? - вежливо спросила Александрина.
        - О, это просто, моя дорогая. В нашей Школе, если помнишь, хранятся Большие книги дворянства за последние, уж я не знаю сколько, десятков лет. Я попросила госпожу Друзиллу, заведующую читальным залом, отыскать в них все, что касается твоей семьи. Она очень ответственно отнеслась к этому заданию, разложила книги по годам, отметила нужные страницы закладками, в общем, выполнила работу безупречно, как обычно.
        Лина кивнула. Госпожа Друзилла, библиотекарь, очень любила книги, а еще обладала феноменальной памятью и умением держать язык за зубами. Благодаря этой достойной даме, считающей, что лишних знаний не бывает, в чопорной школьной библиотеке пряталась полочка сентиментальных романов, тщательно укрытая толстенными томами энциклопедий. Недорогие книги в ярких обложках покупались девочками на карманные деньги или тайком привозились с каникул. Тайна полки передавалась от выпуска к выпуску, уже Свет знает, сколько лет.
        - Я просмотрела все, что писали о твоих предках, и примерно вычислила, когда в семье появилось проклятие.
        - Как это можно узнать? - поразилась Лина.
        - Очень просто, - улыбка директрисы стала снисходительной. - Именно после смерти твоего прапрадеда один ребенок в семье уходил в монастырь, или уезжал в другую страну в очень раннем возрасте.
        - Причины могут быть разными, - пожала плечами девушка.
        - В шестнадцать лет, - с намеком сказала госпожа Мафалда.
        - Но почему дневник оказался в библиотеке? - нахмурилась Александрина.
        - Твой предок служил здесь, в столице, в канцелярии одного из министерств. Его бумаги по закону полагалось сдать в архив и не публиковать тридцать лет. После часть их передали в дворянское отделение, а спустя еще сто лет, все это стало историей и переместилось в библиотеку.
        - Долгий путь, - растеряно пробормотала девушка, - и мой пра-пра, действительно, знал, как снять проклятие?
        - Думаю, тебе стоит самой прочесть его записи, - легкомысленно сказала госпожа Мафалда, - все семь тетрадей лежат у меня в кабинете…
        - Семь тетрадей? - поразилась Александрина.
        - Этот старомодный почерк, такой размашистый, - невозмутимо ответила директриса.
        - Но я не могу приехать в Школу! - отчаянно звякнула ложечкой девушка, - в Корпусе считают, что я из провинции, а в Школе думают, что я уехала на службу в другой пансион. Если меня заметят, будут неприятные расспросы. Не хочу, чтобы все знали, что меня устраивала на работу тайная служба.
        - Значит, придется подождать, - пожала плечами директриса и невозмутимо занялась своим пирожным. - Впрочем, - раздумчиво сказала она через несколько минут, - я могла бы передать тебе дневники со слугами, но там магическая охранка, которая требует перехода из рук в руки… Тетради не позволят себя открыть. Мы можем встретиться, не вызывая подозрений на каком-нибудь общем мероприятии, - предложила госпожа Мафалда. - Следующий бал будет проходить в Школе… Ах, да, он будет только осенью, впереди - выпускной…
        Александрина вдруг явно увидела к чему ее подталкивают: ну, конечно же! Назначить встречу на пикнике! Наверняка, учениц Школы тоже пригласят на это мероприятие! Или сама директриса сможет приехать в поместье, ведь летние «дачи» аристократов находятся поблизости от резиденции Наследника. Оживившись, она начала говорить:
        - Ах, госпожа директриса, да ведь скоро пикник в честь дня рождения наследной принцессы! Если Вас не затруднит взять эти тетради с собой…
        Речь лилась гладко, а глаза подмечали довольно искривившиеся губы покровительницы, болезненно-возбужденный блеск ее глаз, лёгкое подрагивание пальцев, выдающее нетерпение… Если бы не стресс от падения вывески, взвинтивший чувствительность, она бы не обратила внимания на эти признаки. Ее волновали бы только дневники предка, да одобрение наставницы.
        Когда хозяйка чайной второй раз сменила чайник, госпожа Мафалда позволила себя уговорить и пообещала привезти тетради на пикник. Лина расцвела, рассыпалась в благодарностях, обратилась за советом по поводу следующих занятий, но директриса довольно резко прервала ее:
        - Александрина, ты была лучшей ученицей на курсе, а теперь уже вполне опытная наставница, справишься сама, а мне уже пора в Школу!
        Девушка вежливо встала, провожая наставницу, потом попросила хозяйку чайной упаковать в корзинку дюжину пирожных и неторопливо двинулась к зданию Корпуса. Ей было, о чем подумать.
        Глава 22
        На принца было совершено покушение. Совершенно обыденно, незаметно, и потому оно практически удалось. Лорд Кавендиш узнал обо всем от лакея, которого Наследник вызвал, чтобы принести полотенце и лед перед заседанием. Советник, игнорируя возмущение стражи, вошел в кабинет, и внимательно осмотрел шишку на сиятельной голове. Особенного внимания удостоилась длинная царапина, которая тянулась ниже.
        - Кто это был, Ваше Высочество? - спросил он, принимая у слуги компресс и прикладывая его к нужному месту.
        - Никто, - пожал плечами Франц-Кристиан, не понимая, отчего его друг и соратник выглядит так мрачно. - Статуэтка сорвалась с балюстрады, развалилась в полете и стукнула меня обломком по голове.
        Будущий глава службы безопасности Двора стал еще мрачнее:
        - Полпальца в сторону, мой принц, и Вы истекли бы кровью за пять минут. Жгут на шею наложить невозможно, а мага-лекаря рядом, как я понимаю, не было? - полуутвердительно спросил Кавендиш.
        - Не было, - выпрямился в кресле Франц-Кристиан, - его срочно вызвали во фрейлинскую часть, кому-то из девушек стало нехорошо.
        - Полпальца в другую сторону и Вам пробило бы голову, причем, почти наверняка, смертельно. Вот тут и тут кости несколько тоньше. Поэтому я спрашиваю, - лорд голосом выделил эту фразу, - КТО знал, что Вы будете под той балюстрадой, КТО Вас сопровождал и ПОЧЕМУ Ваш личный лекарь бегает к фрейлинам, когда для этого есть дворцовый врач?
        Принц развел руками:
        - Через этот зал я хожу каждый раз, когда иду на совещание в свой кабинет. Со мной были Сеймур и Солсберри, Иштван нес бумаги, а Сорель хотел что-то уточнить по поводу пикника.
        Кавендиш мгновенно извлек из складок рукава грифельную палочку на цепочке и небольшой блокнот, чтобы зафиксировать каждое слово.
        - Мрэдж побежал к фрейлинам, потому что там стало плохо его дочери, - с каждым словом принц и сам мрачнел, понимая, как искусно его заманили. - На галерее никого не было, но ты же понимаешь, Джеймс, что можно было поставить магическую «лягушку».
        - Понимаю, - советник скрипнул зубами.
        Королевский дворец. Старинное здание. Очень старинное, даже древнее. На этом холме дворец или крепость стояли так давно, что даже историки сомневались в какой период древней истории были заложены подвалы некоторых частей королевской резиденции. При этом каждое поколение опутывало залы защитными плетениями, завязанными на кровь или жизнь владельцев. За столетия их накопилось столько, что общий магический фон поглощал практически любое заклинание вплоть до пятого-шестого класса. Поэтому именно магией во дворце можно было шалить практически безнаказанно, списывая все на «нестабильный фон» или разыгравшихся фамильных привидений.
        Именно поэтому служба безопасности Двора требовала, как можно больше людей, причем, не имеющих магических способностей. Сотрудники ходили ногами, смотрели глазами, прикрывали королевскую семью своими телами, отвергая щиты, амулеты, телепорты и артефакты, дабы не увязнуть в старинных защитных заклинаниях, пытаясь увернуться от атаки.
        Но в этот день с принцем были исключительно маги. Светлые маги среднего уровня силы. Случайность? Темный мог бы увидеть чужую волшбу. Тёмные всегда более чувствительны к Свету, который напитывал эти стены много лет. А вот Светлые легко списали магические завихрения ловушки на общее колебание фона. Где бы взять Темного мага для постоянного сопровождения Его Высочества?
        Кавендиш так задумался, что пропустил появление запыхавшегося лекаря. Тот в волнении кинулся к принцу, осмотрел шишку и царапину, побледнел, но выполнил нужные движения чуть ускорив регенерацию.
        - Доктор Мрэдж, - голос советника звучал расслаблено-лениво, словно он любовался пейзажем в своем загородном поместье.
        - Да, милорд, - грустно отозвался лекарь.
        - Почему Вы покинули свой пост подле Его Высочества? - обманчиво-ласково продолжал Кавендиш и от его тона лекаря пробил холодный пот.
        - Девушка, соседка Имрины, прибежала с криком, что моя дочь упала с лестницы. Я…запаниковал, - честно признался маг, мысленно прощаясь не только с должностью, но и жизнью.
        - Вы не доверяете дворцовому доктору? - сухо спросил Кавендиш.
        - В тот момент я просто не подумал, что поблизости есть еще один врач, - плечи лекаря поникли.
        Он полностью осознавал свою вину и то, что неизвестный противник сыграл на его родительских чувствах, и готов был к немедленной отставке, но советник удивил его:
        - Что ж, я надеюсь, господин Мрэдж, что больше ни какое происшествие не заставит Вас покинуть Вашего подопечного.
        Лекарь испуганно вскинул глаза на лорда, не веря ушам. Он открыл было рот, дабы рассыпаться в словах благодарности и заверениях вечной преданности принцу, но тот поморщился и прервал его жестом. Принц кивнул, отпуская незадачливого лекаря и повернулся к Кавендишу, некоторое время всматривался в его лицо, а потом спросил:
        - Что тебя так тревожит?
        Мужчины были знакомы так давно, что порой обращались друг к другу безо всякого пафоса даже на приемах, а уж в кабинете и вовсе забывали субординацию.
        - Я не вижу причины этим покушениям, - признался советник.
        Принц безмолвно уставился на друга, давая ему высказать сомнения. Иногда такие вот монологи позволяли разрешить опасную ситуацию, и не одну.
        - Когда в Саакене вспыхнула эпидемия, и фанатики уверяли, что дело в твоих глазах, я мог это понять: страх, заставляет совершать и более дикие поступки. Когда вокруг твоего брата скучковались те, кому хотелось побыстрее получить чины и звания, я и это понимал: жажда наживы гонит не хуже борзой собаки.
        Франц-Кристиан грустно усмехнулся, потирая незаметный, но ощутимый кончиками пальцев шрам над бровью. Тогда ему повезло, что невеста надела ему на голову венок, сплетенный из веток, - они спружинили, отразив брошенный в голову артефакт. Опаленная одежда и рассеченная бровь - такие мелочи, по сравнению с погибшими охранниками, фрейлинами принцессы и лошадьми. Принцесса потом неделю заикалась и плакала, глядя на модные юбки с оборками, вспоминая кровь, залившую ее платье.
        - Попытка, предпринятая дядей короля, тоже понятна, - продолжал лорд, - там жажда власти затмила все, даже разум. Я могу понять даже ту чокнутую девицу, которая вопила, что ты должен остаться навеки только ее - страсть многим туманит головы… Но сейчас, - советник беспомощно развёл руками, - я не вижу причины всем этим покушениям!
        - Вспомни Похитителя Сердец, - поморщился принц, припоминая громкое дело об убийстве в столице.
        - Там другое, - отмахнулся советник, - азарт новичка, ощутившего власть над жизнью и смертью, придумавшего себе цель, да и политические игрища мне ясны, а тут…
        Кавендиш снова задумался, заставляя Наследника нервничать, потом быстро поднялся и поклонился:
        - Извините меня, Ваше Высочество, я должен предпринять кое-какие меры, чтобы усилить Вашу охрану.
        Франц-Кристиан успел удивиться, такому официальному обращению, но тут заметил, что за его спиной открылись двери, пропуская членов совета, и величественно кивнул:
        - Ступайте, лорд Кавендиш. Жду Ваш отчет.
        Глава 23
        В Корпусе Александрину встретила тишина. Кадеты находились в саду и на плацу, развлекаясь нехитрыми играми в ожидании своей очереди на помывку. Те, кто уже вернулся из бани, получили чистое белье и большей частью спали или читали в казарме. Унтера и дежурные в этот день следили за общим порядком да выдавали иголки и нитки тем, кто подшивал воротнички, пуговицы или латал поношенное белье.
        Девушка быстро прошла в свою комнату, сняла уличную одежду, умылась, переоделась в строгое синее платье, привычное по пансиону, затем взяла корзинку с пирожными и спустилась в подвал. Сына доктора банный день тоже не обошел стороной: его вымыли, постригли, укоротили бороду и переодели в чистое солдатское белье. Дракот тихо шуршал соломой, заставляя узника нервно вздрагивать, а унтер что-то латал, сияя красной физиономией. Лина принюхалась и поняла, что старик уже принял положенный после бани «водочный паек». Тем лучше, не будет мешать ее задумке.
        Вручив надзирателю пирожное, девушка попросила его сходить на кухню за чаем:
        - Хочу угостить господина Рихарда, - улыбнулась фея.
        Унтер оценил сладость, попросил еще одну для Магды и ушел. Что уж он там подумал, Александрине и знать не хотелось. Рухнувшая вывеска, угрожавшая ее жизни, словно подсветила некоторые ее мысли, выделила главное. Да, она Темная и семья не примет ее. Да, после коронации ей, скорее всего, придется искать новую службу, где-нибудь в провинции, но здесь и сейчас она может попытаться помочь этому несчастному, отогнав его страх навсегда.
        Музыкальная шкатулка привычно заскрипела шестеренками, вздрогнула и выпустила во влажный воздух подвала первые такты вальса. Фея расстегнула высокий воротничок, манжеты, слегка закатала рукава, чтобы дать свободу рукам и поплыла в танце. Широкий шлейф силы тянулся за ней, медленно наполняясь энергией, поднимаясь над полом на поворотах, а руки ловили полосы мрака, сплетали в сеть, напитывали силой и отпускали, приманивая дракота.
        Страх сына доктора давно отвлекся от своих дел и наблюдал за девушкой, высунувшись между прутьями клетки. Когда сеть, сплетенная из тьмы, уже устилала практически весь пол, Лина двумя руками собрала силу в шар и пустила ее весело катиться по разложенной ловушке. Дракот не выдержал - рванул за полюбившейся игрушкой, зацепил когтистыми лапами сеть, попытался смахнуть, зацепил еще две-три полосы, запутался и принялся кататься, остервенело кусая мрак. Все было напрасно - через несколько минут сетка плотно спеленала его, отрезав от Рихарда.
        Молодой мужчина протяжно закричал и упал на пол, схватившись за голову. Александрина, испугавшись за него, быстро захлопнула шкатулку и побежала к выходу, где на ступенях уже появился неторопливый унтер:
        - Доктора! - крикнула девушка, - скорее зовите доктора!
        - Да что случилось, барышня? - удивился старик, - если кричит, так ничего, покричит и успокоится…
        - Зовите! - строго прикрикнула Лина, вспомнив манеру директрисы, - быстро!
        Унтер ушел, а Рихард внезапно затих, свернувшись в комочек, словно испуганный маленький ребенок. Александрина не стала мешкать - лентами тьмы спеленала дракота плотнее, подумала и…засунула его в ту самую музыкальную шкатулку. Специального хранилища у нее с собой не было, а деревянный ящичек с медной подбивкой вполне сдержит страх, если написать на нем несколько нужных рун кровью Темной.
        Когда унтер и доктор спустились в подвал, Рихард уже начал шевелиться. Александрина привела себя в порядок и продумала, что скажет доктору. Клоппке влетел в подвал весь взъерошенный, от него отчетливо пахло баней и щелочным мылом. Девушка с опозданием вспомнила, что в обязанности врача входил осмотр всех кадетов в банный день, дабы в Корпусе не распространялись насекомые и кожные болезни.
        - Госпожа Роден? Что здесь случилось? - резко спросил он, увидев Лину.
        - Я пришла с прогулки, господин доктор, и решила угостить господина Рихарда пирожными, а он вдруг закричал, я испугалась, - ответила девушка, стараясь подражать тоненькому беспомощному голосу пансионерки.
        Мужчина нахмурился, подошел к решетке, взглянул на сына и негромко позвал:
        - Рихард, с тобой все хорошо? Мальчик мой, посмотри на меня!
        Молодой человек медленно распрямился, встал на четвереньки, потом поднялся в полный рост и уставился на доктора совершенно нормальными, хотя и ничего не понимающими глазами:
        - Отец? Что я тут делаю? И почему в таком виде?
        Александрина почти неслышно выдохнула. Она нешуточно боялась, что страх уже настолько поглотил мужчину, что он вернется в реальность десятилетним ребенком. Но нет, судя по тому, как стоит и двигается молодой Клоппке, он осознает себя, а выражение лица, хотя и растерянное, но совершенно разумное.
        Пока плачущий от невероятной радости доктор пытался узнать, что последнее помнит его сын, фея на цыпочках двинулась к лестнице, прихватив шкатулку. Теперь тут разберутся без нее.

* * *
        Осведомитель сработал оперативно - доклад о кровавой надписи и стремительном исцелении сына доктора лег на стол лорда Кавендиша уже на следующий день. Советник как раз читал характеристики темных магов, которых он собирался приставить к Наследнику и его семье, когда Михаль внес поднос с корреспонденцией, поступившей за ночь. Скромный конвертик, украшенный солдатской печатью из жеванного серого хлеба, привлек его внимание.
        Прочитав записку, лорд искренне задумался - нельзя ли таким вот проклятьем шарахнуть по десятку-другому нужных ему людей? Магия будет темная, очень нужная в нынешних обстоятельствах, вот только гарантий нет, что вместе с цветом магии эти люди получат столь щедрое сердце и обостренное чувство справедливости.
        Вернувшись к характеристикам магов Кавендиш успел мимолетно пожалеть, что госпожу Роден нельзя разделить на множество маленьких энергичных женщин. Он бы точно нашел им всем должности! Осознав, что уже третий раз перечитывает одну и ту же строчку, не улавливая смысла, советник отбросил бумаги, открыл ящик стола и вынул амулет связи. Сколько там времени? Десятый час? Преподавательнице этикета пора вставать!

* * *
        Поспать Александрине не удалось. Злокозненный лорд разбудил, а ведь она едва смогла уснуть после нелегкой борьбы со страхом Рихарда Клоппке. Мужчина долго задавал ей какие-то глупые вопросы про кадетов, про молодого Клоппке и довел до того, что она откровенно зевнула, изящно прикрыв рот ладошкой, и вот тут он внезапно спросил:
        - Зачем Вы виделись с госпожой Мафалдой?
        - Чтобы договориться, где и когда она передаст мне дневники прапрадеда… - ответила Лина, прежде чем осознала свой ответ.
        Фея тихонько застонала. Вот и решилась дилемма: говорить или не говорить тайному советнику о странном поведении директрисы. Но как ловко он ее поймал! Девушка выпрямилась и сердито уставилась на него:
        - Лорд Кавендиш, зачем Вам знать, о чем мы говорили?
        - Мне нужно знать все! - отрезал будущий глава безопасности Двора, - от этого может зависеть безопасность Его Величества и Его Высочества.
        Узнав все подробности разговора, советник побарабанил пальцами по невидимому столу и приказал:
        - На пикнике Вам быть обязательно! За кадетами следите еще пристальней, а я постараюсь выяснить, какое отношение госпожа Мафалда имеет к библиотекам, проклятиям и королю.
        Припомнив необычное поведение покровительницы, Лина притворно удивилась, не желая демонстрировать свои догадки вредному лорду:
        - Полагаете, директриса Королевской Школы планирует покушение на Его Величество? Но зачем ей это?
        - У каждого покушения есть причина, пусть даже надуманная, а у того, что твориться последнее время я причин не вижу. Очень уж все это напоминает месть обиженной женщины.
        Александрина смутилась, но всё-таки выдвинула контраргумент:
        - Госпожа Мафалда, конечно, прекрасно выглядит, но она уже немолода и служит в Школе очень давно. Если бы она хотела отомстить за, скажем так, отставку от Двора, это случилось бы довольно давно.
        - Проверить все равно необходимо, - ответил лорд и неожиданно склонился ближе к артефакту, словно желал заглянуть Лине в глаза: - берегите себя, госпожа Роден. Я слышал про вывеску. Помните, Вы нужны Короне! - и с хлопком отключил артефакт прежде, чем девушка успела удивиться такому явному проявлению заботы.
        Глава 24
        Следующая неделя прошла очень тихо. Кадеты старших групп готовились к экзаменам, поэтому сидели смирно, слушали внимательно, и Александрина старалась не загружать их банальным списыванием или зубрежкой. Молодые люди были рады отвлечься от бесконечного повторения формул и афоризмов, разыгрывая сценки различных ситуаций:
        - Кадет Боур, Вы пришли с прошением к высокопоставленному лицу, - раздавала роли Лина, - кадет Смуар, а Вы - знатное лицо, принимающее прошения.
        Два стула, тетрадь и шарф, изображающий кушак вельможи, вот и весь реквизит, но фея долго еще вспоминала пафосно надутое лицо смешливого кадета, выпятившего живот для полного соответствия роли.
        - А теперь светская беседа в салоне благородной дамы! - объявляла Александрина, усаживаясь на стул и жеманно обмахиваясь веером. - Кадет Илайс, что нужно сделать в первую очередь?
        - Поприветствовать хозяйку дома, - ответил младший сын графа, изящно склоняясь к руке преподавательницы.
        - Верно, - поощрительно улыбнулась она, - а как следует приветствовать остальных дам?
        - По старшинству, - не задерживаясь, ответил юноша.
        - По старшинству в том случае, если все присутствующие дамы равны по положению или ниже хозяйки, однако, если в гостях у графини Вы увидите герцогиню, то сразу после хозяйки следует подойти к ней и засвидетельствовать свое почтение. Также в этом случае следует здороваться с дамами по знатности, а равных уже делить по возрасту.
        Лина встала, подошла к доске и написала: «хозяйка дома», «герцогиня», «графиня молодая», «графиня вдовствующая», «дочь графа», «виконтесса», «баронесса», «вдовствующая баронесса», «юная леди без титула», а затем повернулась к ученикам:
        - Итак, кто правильно поздоровается с означенными дамами?
        В таких играх занятия пролетали быстро. Младшие вели себя более шумно, поскольку их подогревали мечты о поездке на пикник в честь тезоименитства Ее Королевского Высочества наследной принцессы Луизы-Каролины-Шарлотты, но все же уважение к молодой преподавательнице удерживало их в рамках. Средние классы готовились к сдаче зачетов и тоже не особенно шумели, так что в целом Александрину беспокоила только грядущая встреча с госпожой Мафалдой и ещё…кадет Берг.
        Этот мрачный молодой человек постепенно стал тенью Александрины. Она просто не знала, где он может возникнуть в следующую минуту. Поначалу девушка каждый раз вздрагивала при появлении подростка, потом привыкла. Правда, буквально на следующий день после исцеления сына доктора ее вызвал к себе генерал.
        Фея шла в кабинет начальства не без трепета. По Корпусу уже разнесся слух, что доктор Клоппке обследовал Рихарда всеми известными науке способами, признал его вменяемым, но потерявшим кусок памяти с того самого момента попадания ядра в палатку, и до осознания себя в клетке. Вздохнув свободнее, лекарь пообещал сыну восстановить его лицензию и помочь с трудоустройством, а пока молодой человек работал помощником своего отца, показывая отличное знание медицины.
        Однако разговор зашел не о чудесном исцелении больного - доктор не стал болтать, кому его сын обязан избавлением от ужаса, и многие считали, что Рихард вернулся в разум благодаря течению времени, унимающему скорби.
        - Госпожа Роден, - помолчав, начальник Корпуса отложил перо, которое крутил в руках, - скажите, чем вызвана маниакальная привязанность к Вам кадета Берга?
        Лина тихонько вздохнула и коротко обрисовала ситуацию на первом уроке:
        - Мальчику внушают, что женщины недостойны внимания мужчины, но он еще помнит, что в его семье все было иначе. Иногда мне кажется, что он пытается подловить меня на каком-либо неблаговидном поступке, чтобы подтвердить слова опекуна, а потом, словно наказывая себя, кружит поблизости, подавая платок или меняя чернила в чернильнице. Боюсь, это может кончится плохо, - искренне посетовала девушка и призналась: - я не знаю, что мне делать, господин генерал, если я оттолкну его, он окончательно озлобится на весь женский пол и никогда не обретет счастья, достойного воина и мужчины.
        Генерал похмыкал, улыбнулся в густые усы и сказал:
        - Я понял Вашу тревогу, госпожа Роден. Скоро каникулы, и мы попробуем найти решение проблемы.
        Александрина ушла немного успокоенная, а позже узнала, что начальник Корпуса распорядился выписать карантинный лист кадета в свое загородное поместье. Из беседы с полковником Олдстоуном девушка узнала, что у генерала есть супруга, две дочери, три невестки, четыре внучки, кузина и сестра, и все эти дамы собираются летом в его доме, поскольку мужчины выезжают на маневры со своими полками, и могут навещать их там едва ли не каждый день.
        Представив мрачного Берга в огромной компании очаровательных дам разных возрастов, Лина не удержала улыбку. Ей было приятно, что генерал готов оказать помощь кадету, пусть и такую необычную.
        Глава 25
        Наконец, наступил день пикника. С утра небо хмурилось, и дядьки расстроено крякали, поглядывая на облака. Дети с раннего утра пыхтели, приводя в порядок форму, оправляя складки и манжеты. Старшие классы старательно укладывали волосы в строгие низкие хвосты, перевязанные черными бархатными лентами. Такая прическа, достойная аристократов и офицеров, полагалась лишь выпускникам, младшие классы брились на лысо, средним позволялась челка и более длинный «ежик» на голове, и лишь в последний год учебы юноши учились ухаживать за волосами, плести косы, укладывать волосы в мешочки или прятать под ленту. Александрину позвали, чтобы оценить внешний вид выпускников и заодно напомнить кадетам обращение с дамами на пикнике.
        Фея взволнованно обошла всех малышей, расправляя воротнички, затем прошла вдоль строя средних классов, аккуратно приглаживая встопорщенные челочки. Мимо старших классов она прошла «дамской» походкой, пристукивая изящным шелковым зонтиком, бросая взгляд на кадетов из-под густых ресниц. Это сработало - парни подтянулись, лица их приобрели благородно-мечтательное выражение, вполне достойное появление при «Малом Дворе», как иногда называли круг друзей Наследника.
        По сигналу унтера к распахнутым воротам стали подъезжать длинные экипажи, в которые строем входили кадеты. Александрина полагала, что она, как преподаватель, поедет с младшими воспитанниками, но к ее удивлению, девушку пригласил в коляску генерал Ишимов:
        - Госпожа Роден, прошу Вас, - мужчина указал на великолепное, сверкающее лаком ландо и пояснил: Ее Высочество прислала этот экипаж специально для Вас.
        - Надеюсь, Вы не откажетесь сопроводить меня, Ваше Превосходительство? Я очень волнуюсь! - присела в реверансе Александрина.
        Генерал улыбнулся в усы и заверил девушку, что не оставит ее в одиночестве.
        - Вы не будете возражать, госпожа Роден, если к нам присоединятся полковник Олдстоун и доктор Клоппке?
        - Нисколько, - заверила его фея.
        В центре города экипажи ужасно грохотали по брусчатке, не давая пассажирам перекинуться словом, но в предместьях стало тише, дорогу укрыли тенью высокие деревья, и Александрина невольно расслабилась и залюбовалась пейзажем. Ее мысли плавно свернули к осознанию того факта что она… примирилась со своей темной магией! Не просто привыкла, или притерпелась - научилась использовать на пользу людям, стала строить планы, включающие в себя применение темных способностей, а еще понемногу привыкла к тому, что она служит Короне. Вот такое странное, неудобное чувство, наполняющее ее гордостью.
        От мыслей ее отвлек генерал:
        - Госпожа Роден, сегодня запланированы соревнования кадетов, Ее Высочество будет вручать награды, а Вас я попрошу быть на старте, чтобы подавать сигналы.
        - Как скажете, Ваше Превосходительство, - улыбнулась девушка и пошутила: - я захватила кружевной платочек.
        Из всей компании молчаливым и мрачным оставался только доктор. Он крепко сжимал ручку своего саквояжа и пристально наблюдал за экипажами, в которых ехали кадеты, словно ждал, что мальчишки вот-вот как горох посыплются на дорогу. Невольно проникаясь мрачным настроением спутника, Темная фея прикрыла глаза, позволяя тени ресниц создать полумрак, чтобы выделить потоки магии и…вздрогнула! Ее темный шлейф безмятежно стелился за спиной, а вот светлые ауры мужчин щетинились точно иголки, потому что вокруг них кружили страхи. В тени экипажа бежало сразу несколько крупных тварей с бульдожьими челюстями и длинными шипастыми хвостами. Несколько преподавателей-офицеров ехали верхом, и за ними, точно гончие на охоте, стелились узкомордые напряженные звери с зубастыми пастями и встопорщенной иглами шерстью.
        Дети были счастливы, их экипажи ехали свободно, а вот старшие воспитанники были укутаны в паутину сомнений и страхов столь плотно, что у Лины заломило виски.
        - Ваше Превосходительство, - она осторожно дотронулась до обшлага генеральского мундира, - кадеты взволнованны, могут натворить глупостей, Вы позволите немного смягчить их состояние… моей магией?
        Генерал нахмурился, оценил растянувшиеся по дороге экипажи и медленно кивнул, соглашаясь:
        - Хорошо, госпожа Роден. Я позволяю Вам воздействовать на кадетов своей магией, если Вы поклянетесь не причинять им вреда! - проговорил он стандартную формулу разрешения для публичного применения магии на людях.
        - Клянусь! - девушка стянула перчатку, подняла ладонь, позволяя силе на секунду проявиться, туманным серым вихрем и снова втянуться под кожу.
        Мужчины синхронно кивнули, подтверждая принятие клятвы. Между тем, Лина сняла с пояса сумку-кошелек, вынула пару зелий капнула их на ладонь и подула в сторону кадетов, насыщая мысли спокойствием, радостью, довольством. Паутина неуверенности медленно таяла, страхи ныряли в придорожные канавы, лица детей озаряли улыбки. Даже воспитатели вдруг вспомнили, что вокруг них весенний день, тучки разошлись и дорога превратилась в приятную прогулку.
        - Право, госпожа Роден, это просто поразительно! - выдохнул доктор и расслабился.
        - Согласен, - полковник, подхватил руку феи и поднес к губам.
        Вскоре впереди показалось королевское поместье. Это был совсем небольшой дом, беленький, уютный с темной черепичной крышей и яркими желтыми арками. Вечнозеленый плющ вился по специально вкопанным у стен столбам, темные ели служили фоном и самому зданию, и нескольким отдельно стоящим флигелькам, вероятно, предназначенным для свиты.
        В пику скромности дома сад вокруг был удивительно большим и красивым. Ажурная ограда с воротами отделяла королевские владения лишь со стороны дороги, а дальше тянулась высокая колючая живая изгородь, исчезающая в густом лесу.
        Едва коляски с кадетами въехали в ворота, как на широком газоне засуетились люди. Александрина с удовольствием рассматривала два высоких шатра, множество покрывал с подушками, пыхтящие в сторонке самовары и огромные корзины, накрытые белоснежными салфетками. Ее взгляд легко обнаружил добрую дюжину больших палаток, стоящих на пригорке чуть в стороне. Там же блестели медью умывальники, сияли свежим тесом длинные скамьи, было понятно, что Их Высочества заранее приготовились к приему почти трех сотен гостей.
        Лужайка с другой стороны аллеи была полностью отдана под развлечения. Тут были вкопаны столбы, вырыты ямы, устроены хитрые руколазы, тоннели, мишени и что-то еще столь же сложное, предназначенное для соревнований кадетов. Полковник Олдстоун глянул одобрительно на все это и сказал:
        - Здесь можно будет неплохо погонять старшие курсы.
        Генерал тоже оценил переплетение канатов и столбов:
        - Его Высочество знает, чем занять мальчишек!
        Лина же с гораздо большим интересом смотрела на яркие флажки, украшающие лабиринт из низких зеленых кустиков, на вертушки из поющего дерева, на колокольчики, гроздьями висящие на деревьях. Во всем тут чувствовался праздник и для девушки, давно уже знающей лишь школьные балы все эти украшения были глотком свежего воздуха. Она даже перестала опасаться солнца, выглянувшего из-за туч. Настроение улучшилось, несмотря на то, что вокруг было гораздо больше людей, чем она когда-либо видела.
        Коляски выехали посыпанный щебенкой круг, остановились перед высоким крыльцом. Генерал неторопливо сошел на землю, следом молодцевато соскочил полковник и подал руку Александрине. Доктор Клоппке спускался последним, продолжая крепко держать свой саквояж. Гостей встречали немолодая уютно-округлая дама в черном платье с белоснежной манишкой и сухопарый господин в ливрее с королевским гербом.
        - Доброго дня, господа, - дама с достоинством сделала книксен, - меня зовут госпожа Бон-Бон, я служу Ее Высочеству, ко мне обращайтесь на счет кухни, белья и припасов.
        Следом, скроив очень чопорную мину, поклонился мужчина:
        - Меня зовут господин Прюдон, - проговорил он с таким видом, словно у него болели зубы, - ко мне обращайтесь по всем остальным вопросам.
        Мужчины коротко кивнули в ответ, а Лина постаралась улыбнуться.
        - Ее Высочество приглашает Вас пройти в гостиную, - улыбнулась в ответ женщина, - за кадетами присмотрят.
        Честно говоря, девушка была не уверена в способностях здешних слуг управиться с толпой подростков, точно горох высыпавшихся из пролеток, однако мужчины невозмутимо последовали за экономкой, и фее не оставалось ничего другого, как вместе с ними войти в особняк.
        Внутри загородная резиденция оказалась очень уютной, светлой и семейной. Прямо у порога стояла детская лошадка на колесиках, чуть дальше расположилась плетеная детская коляска с нежно-розовыми атласными занавесками. На обувнице стояли галоши, рядом на вешалке висели плащи и пальто. Судя по всему, в доме просто не было отдельных гардеробных, поэтому холл был точно таким же, как и в любом не слишком богатом семейном доме.
        Госпожа Бон-Бон проводила гостей в милую комнату, уставленную диванами и креслами. Кроме красивого голубого гарнитура, в комнате находились небольшой круглый стол, большая ваза с цветами и камин, украшенный часами. Не успели гости оглядеться, как распахнулась дверь в противоположной стене, и в гостиную быстрым шагом вошел Наследник. Следом за ним шел хмурый лорд Кавендиш.
        - Господа офицеры, госпожа Роден, рад видеть, - коротко сказал принц, когда все поклонились. - Не будем терять времени. Господин генерал, сейчас во вверенном вам Корпусе идет обыск. Не пугайтесь! - Франц-Кристиан поднял руку, успокаивая начальника, - это вынужденная мера. Среди сотрудников Вашего заведения притаился маг, угрожающий безопасности королевства. Именно поэтому сегодня все дети останутся здесь. Для Вас, госпожа Роден приготовлена комната в доме. К сожалению, всем остальным мы можем предложить только шатры, но в них вполне комфортно.
        - Ваше Высочество! - Лина закусила губу, - мне лучше быть вместе с детьми, поскольку я неплохо отгоняю ночные страхи.
        - Я ценю Вашу самоотверженность, госпожа Роден, - голубые глаза Наследника смотрели на девушку весьма серьезно, - поэтому не смею отговаривать и все же прошу Вас воспользоваться гостеприимством моей супруги и отдохнуть. Думаю, что до официального награждения детям ничего не угрожает. А пока, господа, прошу меня понять и принести клятву о неразглашении!
        Возражать никто не стал. Сразу после принесения клятвы, Александрину проводили в маленькую спальню на втором этаже. Румяная горничная принесла ей кувшин с теплой ароматной водой для умывания и показала, что камин полон дров, - только спичку поднести. Тут же на подставке стоял медный чайник, полный воды, рядом лежал мешочек с заваркой и стояла сухарница, полная сладкого печенья и мед.
        - Вот, госпожа, Ее Высочество распорядилась приготовить все, чтобы Вам было удобно! - сказала служанка, помогая Лине пригладить растрепавшиеся в пути волосы.
        - Передайте Ее Высочеству мою глубочайшую благодарность, - ответила фея.
        Ей было очень приятно знать, что будущая королева страны так позаботилась о ней.
        - Непременно передам, - улыбнулась горничная и уточнила: - Вас проводить на площадку для соревнований, или Вы посмотрите на выступления из окна?
        - А какие распоряжения оставила Ее Высочество? - Александрина не знала, как ей быть.
        - Насколько я знаю, сейчас детей накормят, потом разделят по возрасту и проведут соревнования. К вечеру будет награждение и подарки. Для преподавателей накроют отдельный плед, а Вас, генерала и полковников Ее Высочество приглашает присоединиться к трапезе в столовой.
        - Я с удовольствием приму приглашение, - заверила девушку фея, - а сейчас, пожалуй, навещу детей.
        Ее без возражений проводили в парк. Там все шло, как по маслу: унтера построили кадетов по классам и группами, потом по десять человек подводили к умывальникам, а затем такими же группами вели на лужайку, с приказом занять пледы, усыпанные подушками. Возле каждого импровизированного «стола» уже стоял лакей с корзинами. Каждый воспитанник Корпуса получал глазированную булочку, кусок ветчины и большую кружку брусничного морса.
        Кроме того, на каждый плед выставлялась изрядные миски моченых яблок, соленых огурцов, чищенной моркови и тонко шинкованной квашенной капусты. В центре каждого стола лежала коврига серого хлеба, стоял бочонок с квасом. Успевшие позабыть о завтраке кадеты молниеносно разделили угощение и принялись жевать, поглядывая на приготовленные к соревнованиям полосы препятствий.
        Александрина неторопливо обошла лужайку, присмотрелась к лакеям, отметила великолепную организацию мероприятия и, наконец, успокоенная, присела на толстое покрывало, постеленное для преподавателей. Тут вместо морса был чай, а к нему - печенье и булочки. Для мужчин приготовили сандвичи с ветчиной и сыром, соленья же сервировались не мисками, а изящной «горкой» полной тарелок. Пока вежливый слуга наливал ей чай, младшие кадеты уже закончили трапезу, утерлись влажными полотенцами и под присмотром «дядек» отправились в лабиринт.
        Дежурный офицер зычным голосом зачитал мальчишкам правила: на время пробежать небольшую полосу препятствий, включающую в себя лабиринт из постриженной изгороди, узкое бревно, перекинутое через ручей, и какие-то непонятные с первого раза мешки и корзины. Фея с интересом рассматривала это сооружение, и тут ей напомнили, что в отсутствие Ее Высочества ей, как единственной даме, предоставляется право подавать сигнал к началу забега. Пришлось Александрине встать возле длинной беленой доски, обозначающей старт и приготовить свой кружевной платочек.
        По взмаху ее руки кадеты рванули с места и помчались вперед, перепрыгивая через корзины. Груду мешков пришлось перелезать, безжалостно пачкая начищенную форму. Дальше было бревно, вкопанные столбики, по которым следовало скакать, словно по кочкам на болоте, затем, - еще одна груда мешков и, наконец, лабиринт. Добежав до зеленой изгороди, мальчики получили по яркому флажку на длинной палочке и скрылись в зарослях. Высоко поднятые флажки показывали дядькам, где находятся подопечные и позволяли зрителям болеть за полюбившегося участника.
        Чтобы забава не растянулась на слишком длительное время, дежурный офицер выпускал на старт следующую пару кадетов каждые пять минут, так что на каждом этапе пути кто-то бежал или полз, в лабиринте мелькали флажки, а на финише уже собралась группка мальчишек, прошедших испытание. Они криками подбадривали тех, кто бежал и громко кричали, когда кто-то срывался со столбика или бревна, или путался ногами в корзинах.
        Бурные эмоции, азарт, шум, смех… Сохранять спокойствие оказалось непросто, и в какой-то момент девушка не удержалась - запрыгала, поддерживая и переживая. Восторг Лины поутих, когда сзади вдруг раздался нарочито-скучающий голос:
        - Вам весело, госпожа Роден?
        Александрина повернулась, с трудом сдержав гримасу отвращения. За спиной стоял лорд Кавендиш во всем своем великолепии. Камзол черного цвета отделан не золотым шитьем, а вишневым шнуром и мелкими каменными бусинами, белоснежная пена кружев у запястий и в вырезе. Безупречно завязанный галстук, стянутые в низкий хвост волосы. Кажется, советник намеренно был одет так, чтобы не выделяться среди черно-алых мундиров кадетов и наставников.
        Однако присмотревшись, Лина кое-что поняла: лорд Кавендиш сам когда-то учился в Кадетском Корпусе! Об этом кричали его выправка, укладка волос и даже безупречно начищенные сапоги. Обычный придворный предпочел бы башмаки с пряжками, или легкие туфли, подобные бальным, а лорд вышел на зеленую лужайку в сапогах!
        Все эти размышления заняли у феи не более одного вдоха:
        - Мне весело, милорд, - ответила она, приседая в книксене.
        - Вы нашли мага? - сухо осведомился Кавендиш.
        Александрина виновато закусила губу:
        - Еще нет, милорд, прошу прощения, я отвлеклась.
        - Я вижу, - раздражённо бросил мужчина и вдруг, шагнув в сторону, перехватил разогнавшегося кадета.
        Мальчик бежал, крича что-то друзьям, бегущим следом, и едва не врезался в фею.
        - Кадет! - строго гаркнул лорд не хуже дежурного офицера.
        - Кадет Файвор, сэр! - выпалил воспитанник, тараща глаза.
        - Принесите извинения госпожа Роден! Вы едва не сшибли ее с ног!
        - Прошу прощения, госпожа Роден! - выпалил мальчик.
        - Можете идти, кадет, - ответила Лина и повернулась к детям. Лорд прав, она забылась, а ведь у нее здесь важное дело и не одно.
        Глава 26
        Девушка прикрыла глаза, поправила форменную треуголку, так, чтобы густая тень легла на глаза и постаралась отрешиться от веселья и шума. Чтобы увидеть ауры светлому магу достаточно тренировок по перенастройке зрения, а вот темной нужно обязательно создать для себя тень или хотя бы ее подобие. Непростая задача посреди яркого весеннего дня, но Лина справилась - представила себе, что лужайку окутали сумерки, и тогда каждое живое существо загорелось огоньком энергетического поля.
        Здоровые дети горят ярко, их эмоции чисты и прозрачны, как пламя или как вода в ручье. Другое дело взрослые - их поле часто пульсирует нездоровым фиолетовым, а то и черным цветом, редкие яркие искры возникают, когда взрослый искренне радуется, или любит. Рассматривая кадетов и офицеров, Александрина обратила внимание на то, что на животах у некоторых мальчиков остро пульсирует красная точка. Она не обратила бы внимание - очень уж мелкой была искорка, но тут один из кадетов неловко упал, скривился от боли, стараясь не заплакать, и на его лодыжке вспыхнула клякса такого же цвета!
        Не открывая глаз, девушка протянула руку к стоящему поблизости Олдстоуну и попросила:
        - Господин полковник, позовите пожалуйста сюда кадетов… - Лина перечислила восемь имен и была несказанно рада, когда мужчина не стал задавать вопросов.
        Кавендиш стоящий неподалеку напрягся, когда полковник вызвал из толпы детей и подвел их к Александрине.
        - Госпожа Роден, что случилось? - к небольшой группе подошли несколько офицеров.
        - Ничего страшного, господа, - вежливо улыбнулась Лина, - я просто хотела напомнить этим детям правила этикета, - с этими словами она строго взглянула на кадетов, и те невольно затихли, не споря и не возражая.
        Мужчины отошли, мальчики в сопровождении феи отправились к шатру, в котором расположился лазарет. Доктор Клоппке был там, бинтовал ногу тому самому упавшему кадету. Увидев всю честную компанию, он удивленно посмотрел на них поверх очков:
        - Господин полковник, что стряслось?
        Олдстоун лишь развел руками, сам ожидая объяснений. Лина подошла к мальчишкам и делая вид, что одергивает их мундирчики, убедилась в своей правоте - алая точка смещалась вправо, вместе с…
        - Дети, скажите мне, что вы сегодня ели? - спросила фея, присаживаясь на низкий складной стульчик, чтобы быть на одном уровне с кадетами.
        - Хлеб, огурцы, ветчину…
        Воспитанники перечисляли то, что было им подано в качестве угощения, но Лину это не устроило. Она обвела всех мальчишек пристальным взглядом и, припомнив собственное детство, уточнила:
        - Ягоды с кустов рвали? Грибы? Травку съедобную?
        Кадеты потупились, выдавая себя с потрохами.
        - Быстро рассказывайте и показывайте, что и где вы ели! - с трудом сдерживая панику, потребовала девушка.
        Насторожившийся доктор, уже закончивший перевязку опухшей лодыжки подхватил свой саквояж и быстрым шагом последовал за группой детей и офицеров. Идти пришлось недалеко. Сразу за лабиринтом обнаружилась полянка, окруженная постриженными кустами. Чуть в стороне росли два деревца с бархатистыми овальными листочками. Их покрывали кисти белых цветов, но кое-где встречались потемневшие ветки с пережившими зиму ягодами. Лина только вздохнула, когда дети указали на кустики, а вот доктор побледнел:
        - Сумах! Госпожа Роден, светлые боги, Вы спасли этих детей! Быстро в лазарет! - прикрикнул он на кадетов, уводя всех с собой.
        Александрина вздохнула с облегчением, а вот Олдстоун и Кавендиш нахмурились и обменялись взглядами.
        - Что-то не так, господа? - уточнила фея.
        - Все не так, госпожа Роден, - отозвался советник, разглядывая деревца. - Вы видите, что эти кустики стоят в стороне, ягод не видно, дети были сыты, и все же пришли сюда и съели плоды. Либо кто-то рассказал им о них, либо… подал пример. Вам стоит вернуться в лазарет и еще раз внимательно осмотреть всех.
        Лина не возражала, ей самой хотелось убедиться, что алые точки погасли, и кадеты в безопасности.
        В лазарете стояла деловитая суета - отравленных напоили рвотным, и теперь мальчишки уныло сидели над тазиками в одних нижних рубахах и кальсонах, а мундиры и брюки лежали в стороне. Два седых унтера с залихватскими кавалерийскими усами следили за порядком, поднося детям мутноватую от лекарства воду и влажные полотенца.
        Фея подошла ближе, приспустила край шатра, отрезая яркий солнечный день и уставилась на детей сквозь полуопущенные ресницы. Красные точки ушли, осталось раздражение, недовольство покорность судьбе и…вина?
        - Опасности больше нет! - громко объявила девушка, отходя в сторону.
        Она ещё раз внимательно посмотрела на каждого кадета, ловя отголоски эмоций. Да вот же он… Его ауру покрывали яркие пятна жгучего стыда.
        Но сейчас разговор с мальчишкой заводить бесполезно. Ему нужно отдышаться, принять, что все останутся живы, и только потом расспросить, но кто должен это делать? В Школе она точно знала, кто кому может открыться, а этих детей знает еще плохо. Оглядевшись, Лина решительно подошла к Олдстоуну:
        - Господин полковник…
        Он повернулся и вопросительно заглянул в глаза.
        - С кадетом Пшимеком стоит поговорить отдельно. Мне кажется, это он предложил друзьям попробовать ягоды.
        Мужчина оценил расслабленное лицо кадета и кивнул:
        - Я понял, госпожа Роден, поговорю.
        Александрина выдохнула и еще раз обвела взглядом лазарет. Кажется, все закончилось благополучно, и можно вернуться на поляну. После малышей будут выступать средние классы, для них хозяева загородного поместья приготовили что-то более сложное, чем простая полоса препятствий, она заметила на другой лужайке грифельные доски, веревочные головоломки и мишени. Очень любопытно будет посмотреть, как все пройдет…
        Девушка успела только шагнуть за любезно приподнятую полу шатра, как со стороны лабиринта раздались громкие крики. Полковник быстро вышел следом и почти побежал к детям, по коротко стриженной траве.
        Мальчишки подрались. Кто первым начал было неясно, да и не важно, главное было в том, что кто-то спровоцировал детей. Оранжевые всполохи гнева пришли в ауры снаружи и теперь смешивались с вязкими зелеными лентами опасения и недоверия, идущими изнутри. Полковник, первый добежал до свалки, врезался в толпу, как скала в морские буруны, выхватил пару мальчишек, огляделся, передал их ближайшему унтеру:
        - Несите в лазарет!
        Александрина использовала свой метод: она остановилась, сцепила руки и громко завопила, подражая ведьме из старой сказки:
        - Кадеты! Строооойся!
        Низкие мужские голоса превратились в отдаленный бубнёж на заднем плане, звонкие детские слились в один зудящий фон. Темная сила выплеснулась, снося все, что напутал неведомый маг, и через минуту над лужайкой разнесся самый обыкновенный детский плач! Кадеты ревели - некрасиво, испуганно, размазывая по лицам грязь, офицеры, забыв о строгости, растерянно обнимали детские плечи, вели-тянули-толкали воспитанников к шатру лазарета, пока лорд Кавендиш и полковник Олдстоун усаживали обессилевшую девушку на плед, расстеленный в тени дерева.
        - Что это было? - спросил советник, когда Лина выпила холодного морса и немного пришла в себя.
        - Наведенное воздействие милорд, - постаралась объяснить фея. - Дети не собирались драться, они прекрасно знают, где находятся, да им целый месяц объясняли, как себя вести и что делать! - возмущенно воскликнула она.
        Потом глотнула еще кислой холодной жидкости, взяла себя в руки и объяснила:
        - Кто-то кинул темную «липучку». Ваши люди ее не заметили, потому что ее скорее всего приклеили к мундиру кадета или к обуви, в общем, это просто легкая серая дымка концентрированного заклинания. Я такие вешаю на кроватки плохо спящих детей. Только я закладываю колыбельную или добрую сказку, а тут в липучку влили гнев, ненависть, в общем, все злобные чувства, которые и спровоцировали драку.
        - Что послужило сигналом активации? - спросил лорд, наблюдая за тем, как детей умывают ледяной водой и отпаивают чем-то из больших кувшинов.
        - Не знаю, - ответила Александрина, - «липучка», на самом деле, очень простое заклинание, его можно активировать словом, жестом, прикосновением…
        - На расстоянии можно? - продолжал собирать информацию Кавендиш.
        - На расстоянии нет, - убежденно сказала фея, - максимум три-четыре фута.
        Советник поблагодарил за информацию, встал и отправился выполнять свою работу. Он сам и его люди, переодетые лакеями, обошли всех участников драки, расспрашивая, что послужило началом конфликта. Были допрошены унтера, следящие за порядком, офицеры, видящие полянку на которой собрались кадеты, слуги, выглядывающие из окон окна, и конюшие, из любопытства забравшиеся на голубятню.
        Чтобы не привлекать внимание к этой осмысленной суете, лорд успел отдать распоряжение продолжить соревнование среди средних классов, так что все свободные кадеты и офицеры перешли на другую сторону сада, чтобы понаблюдать за интеллектуальной битвой между двумя классами. Там мужчин быстро охватил азарт соревнования, и вскоре с поляны заставленной столами и грифельными досками, послушался смех, раздались подбадривающие выкрики и громкие аплодисменты.
        Полковник не остался в стороне от общей суеты - поцеловал Александрине руку и удалился в сторону лазарета, где ему было поручено проследить за тем, чтобы младших кадетов напоили пустырником и уложили спать в приготовленных для ночевки палатках. Теперь все, даже слуги, бесконечно радовались предусмотрительности службы безопасности и тому, что штатный дворцовый маг успел повесить на палатки защиту.
        Лина никуда не пошла. Выброс силы посреди дня дал серьезный откат, так что она сидела на том же самом пледе, зябко кутаясь в шаль, которую ей принес один из лакеев. Вместе с накидкой слуга принес поднос с крепким кофе и сладостями:
        - Ее Высочество благодарит Вас, госпожа Роден и передает свои наилучшие пожелания.
        - Передайте мою огромную благодарность Ее Высочеству, - ответила фея, рассматривая целую вазочку дорогого колотого шоколада, корзинку марципанов, блюдце с пирожными и баночку засахаренных фруктов.
        Кофе и сладости отвлекли девушку от наблюдений, поэтому она и не заметила, как рядом появилась госпожа Мафалда. Директриса подошла со спины и некоторое время почти неслышно стояла рядом, разглядывая суетливый военный лагерь, в который превратился ухоженный парк. Лина не заметила появление наставницы, зато обнаружила знакомую тварюшку, ткнувшуюся носом ей в лицо. Отмахнувшись от «собачки», фея запустила пальцы в льдисто-колючую призрачную шерсть и сразу ощутила близость хозяйки этого страха.
        - Добрый день, Александрина, - директриса безмятежно улыбнулась, - позволишь присесть?
        - Присаживайтесь, - улыбнуться в ответ девушка не смогла, но жестом указала на удобную подушку, с которой недавно встал полковник Олдстоун.
        - Тебе интересно, как я тут оказалась? - немолодая дама была безмятежна, как поверхность озера в тихий день, но Лина буквально ощутила под этой ровной гладью глубокие омуты.
        - Думаю, прошли мимо стражей, прикрываясь иллюзией, - пожала плечами девушка.
        - У стражи есть амулеты, - покачала головой госпожа Мафалда, - я просто представилась. Когда-то я жила в этом доме.
        Лина перевела взгляд на особняк. Сейчас он выглядел как уютный и удобный семейный дом, но каким он был лет тридцать назад?
        - Верно, - одобрительно сказала директриса, - я была любовницей Наследника в те времена, когда он еще не помышлял о женитьбе. Мне было восемнадцать, ему - двадцать, мы отчаянно влюбились друг в друга и провели вместе два прекрасных года… - она мечтательно улыбнулась воспоминаниям, но тут же помрачнела, - А потом ему приказали жениться.
        Тут женщина повернулась и пристально посмотрела Александрине в глаза. Там плескалось столько боли и тоски, что фею передернуло от ужаса:
        - Как с этим можно жить? - прошептала она, забывшись.
        - Можно, - горько усмехнувшись, пожала плечами госпожа Мафалда. - Однажды к твоим близким приходит невзрачный человек в фиолетовом камзоле законника и дает прочесть тайный свод законов империи, точнее, один раздел, который называется «О бастардах и фаворитках». О, Наши Величества заботятся о сохранении и безопасности королевского рода, так что… Семья получила компенсацию, я - должность и опалу, а Мириам, моя маленькая крошка, никогда не узнала, кто ее отец.
        - Так у Вас был ребенок? Дочь? - Лина припомнила первый страх, который она прогнала от директрисы - девочка с окровавленными ручками в белом платье с оборками!
        - Был, - кивнула директриса, разглядывая что-то вдали, - очаровательная малютка, очень похожая на своего отца. Когда ей исполнилось пять, ее отдали на воспитание в семью. Ты бы знала, Лина, как это тяжело! Знать, что твой ребенок живет с чужими людьми, называет их «мамой и папой», а ты едешь в парк, чтобы буквально пару минут полюбоваться тем, как она гуляет с нянькой!
        На глазах госпожи Мафалды выступили слезы, и Александрина, искренне сочувствуя, протянула ей свою чашку кофе. Она не чувствовала угрозы от бывшей наставницы. Что бы не привело ее сюда, это не принесет вреда самой Лине. Директриса отклонила напиток, вынула платочек, высморкалась и спрятала кусочек полотна в сумочку, а затем, каким-то замороженным голосом продолжила свой рассказ:
        - Мириам выросла, окончила Королевскую Школу для Юных Леди, а потом ее выдали замуж за наследника графства. Мне даже разрешили посмотреть, как она выходила из церкви, такая красивая и счастливая! - голос женщины чуть смягчился, а потом в нем снова появились жестко-горькие нотки: - Я выполняла все, что от меня требовалось. Никогда не искала встреч, не просила дотаций или земель, жила, работала, иногда писала своей девочке, как ее наставница и директриса. Год назад Мириам не стало, - она судорожно сглотнула, поднеся руку к горлу, словно ей не хватало воздуха и прошептала: - родильная горячка… В департаментах начались перемены, подготовка к передаче власти, про меня забыли. Мне запретили появляться на похоронах. Даже как директрисе Школы.
        - Это очень печально, - Александрина не знала, что еще сказать. Ее тоже не приглашали на семейные события - свадьбы, крестины, похороны. Наверное, она могла бы, как госпожа Мафалда, спрятаться в толпе зевак, увидеть, как сестры выходят из церкви, или как гроб тетушки в последний раз устанавливают у дома, чтобы проститься, но из Школы ее не отпускали до выпуска, а потом ей уже не хотелось тревожить себя длительной поездкой в провинцию.
        - По закону, как мать бастарда, - продолжила, словно не слыша её, директриса, - я не могла больше выйти замуж без разрешения короля, вернуться ко двору или выехать за границу. Зато имела право видеться с Его Величеством раз в год, точнее, обращаться с просьбой. Именно на такой встрече я должна была в этом году убить Клауса. Мне передали кинжал, окутанный темной магией и дагерротип с изображением моей внучки. Если я не попытаюсь напасть на короля, ее убьют.
        - Ради Света! - воскликнула, бледнея, Александрина, - почему Вы не обратились в службу безопасности Двора?
        - За мной следили, - просто ответила госпожа Мафалда. - Помнишь падение вывески? Это было предупреждение мне. На следующий день я получила письмо, в котором говорилось, что на мою внучку так же может упасть что-то тяжелое и не обязательно убить, гораздо проще покалечить.
        Фея во все глаза уставилась на свою наставницу, вспоминая тот странный разговор в чайной.
        - Да, я сразу догадалась, что падение не было случайностью, - подтвердила директриса, - потому и хотела увидеться с тобой еще раз.
        - Значит, дневники моего прапрадеда лишь предлог? - поняла Темная.
        - Тетради, действительно, у меня, - тяжело вздохнула женщина, - я искала повод помочь тебе очень давно. А сюда приехала, потому что мне передали новый приказ - уничтожить Наследника и его семью во время награждения кадетов.
        Александрина встревожилась, но госпожа Мафалда покачала головой:
        - Тебе нечего бояться. Я завершила все дела, написала письма, оставила распоряжения… Здесь, - директриса похлопала по тяжелой папке, которую держала в руках, - дневник твоего пра-пра. Если меня не будет, им некого будет шантажировать, Клаус и Леони меня поймут, а до остальных мне нет дела. Прощай, Александрина, - она криво улыбнулась, - когда я отойду, можешь позвать лорда, который сейчас сверлит нас взглядом, и все ему рассказать, - с этими словами наставница, наклонившись, поцеловала оцепеневшую фею в щеку, положила ей на колени папку, стремительно встала и скрылась в зарослях франкийской розы, прежде чем Лина успела её остановить.
        Лина вскочила, не зная, куда бежать - за директрисой, к лорду Кавендишу, или к полковнику, чтобы предупредить об опасности для детей. К счастью, лорд, действительно, не спускал с феи глаз и быстрым шагом подошел к ней, взволнованной и испуганной одновременно.
        - Что-то случилось, госпожа Роден? - спросил он, перехватывая ее похолодевшие ладони.
        - Вы не видели? - сообразила девушка, - здесь была госпожа Мафалда! Она сказала, что ей поручили убить Наследника и его семью во время награждения!
        - Как она здесь оказалась? - нахмурился лорд, - впрочем, неважно. И куда она делась?
        - Ушла! - на глазах Лины появились слезы, - она сказала, что Клаус, король, всё поймет. Ее шантажируют внучкой, но она не хочет убивать!
        - Стойте на месте, госпожа Роден! - рявкнул лорд, вынимая из кармана нефритовый свисток, - я разберусь.
        На сигнал со всех сторон появились лакеи, стражники, некоторые офицеры и слуги в разной форме.
        - Здесь была женщина, госпожа Мафалда. Ушла туда, - лорд указал направление взмахом руки, - найти быстро и очень осторожно! - приказал он паре мужчин в робах садовников. - Вы и вы, сообщите Наследнику и Ее высочеству, что покушение запланировано во время награждения - решение за ними. Остальные - быстро прочесать территорию. Похоже у нас здесь где-то прячется зеркальный маг.
        Порученцы разбежались, лорд еще минуту постоял, наблюдая за осмысленной суетой, потом повернулся к девушке:
        - Присядьте, госпожа Роден, Вашу директрису найдут и помогут, если это возможно. Ваша задача прежняя - отыскать детей, подвергнутых влиянию мага. То, что сегодня произошло доказывает, что он здесь.
        Лина собиралась сесть, но споткнулась о папку. Схватила, стиснула и разрыдалась.
        - Ну-ну, понимаю, Вы устали, но не стоит так переживать, - сочувственно произнёс мужчина, протягивая девушке огромный белоснежный платок, отделанный узкой полоской кружева. - В любом случае, Наследник и его семья в безопасности, благодаря Вам, а с остальным мы справимся. К тому же, теперь Вы знаете, кого надо искать.
        - Но почему зеркальный маг? Чем он отличается от остальных? - спросила Лина, комкая в руках влажную ткань, и призналась: - я не знаю!
        - Я подозревал, что нам противостоит кто-то … необычный, но Вы только что подтвердили мои подозрения, - ответил Кавендиш, забрасывая в рот кусочек шоколада. - Зеркальный маг не имеет цвета магии. Он оперирует чужой силой. Если рядом темный маг, лепит заклинания из Тьмы, если светлый, легко переключается на Свет. Его личная особенность - умение прикрывать объект «зеркалом». Никто не видел, что с Вами кто-то был, я догадался о постороннем присутствии лишь потому, что пристально за Вами наблюдал.
        - Но как же, - от избытка чувств Лина просто потрясла папку, показывая, что она же не просто говорила с госпожой Мафалдой, она подавала ей чашку, брала бумаги…
        - Вот потому я и понял, что нам противостоит зеркальщик, он способен закрыть только сам объект. Это не отвод глаз, не тень, а просто отражение.
        Внезапно Кавендиш прервал объяснение и встал. Александрина проследила за его взглядом и увидела «садовника», который жестами звал советника к себе. Догадываясь, что он нашел, Лина торопливо поднялась и устремилась вслед за будущим начальником безопасности Двора.
        Госпожа Мафалда лежала на земле в окружении изысканно постриженных розовых кустов. Крупные белые и бледно-розовые цветы свесили свои головки, словно оплакивали немолодую даму. Фея на миг зажмурилась, пораженная нереальностью этой картины - дивно спокойное лицо директрисы, сложенный на груди руки, письмо уголком выглядывающее из бисерной сумочки…
        - Почему розы цветут? - первым делом спросил советник и сразу же пояснил вопрос: - еще слишком рано, это что, действие заклинания?
        - Нет, милорд, - решился ответить один из «садовников». - Этот ранний сорт. Его выращивают в оранжерее, доводят до появления бутонов, а потом высаживают, вкапывая в землю вместе с горшком. Осенью вернут обратно в оранжерею.
        - Понятно, - Кавендиш сразу отмел ненужную ему информацию и потребовал: - мага сюда!
        Через несколько минут сквозь заросли пробрался сухопарый старик в потрепанном черном камзоле. Судя по шпаге в потертых ножнах, он был боевым магом, но подойдя ближе, остановился и выразительно присвистнул:
        - Кто Вас так невзлюбил, лорд Кавендиш?
        - В чем дело, Удо, - поднял брови лорд, - я всего лишь хочу знать, от чего умерла эта леди.
        - Она жива, - покачал головой мужчина и добавил: - давненько я такого заклинания не видел! Называется «каменный сон». Снять может лишь тот, о ком думал спящий в последнюю минуту после принятия зелья.
        - Зелье? Дорогое? Сложное?
        - Редкое, - пожал плечами маг, проводя в воздухе рукой.
        Тело госпожи Мафалды окуталось тонкой сетью прозрачно-голубых нитей.
        - Скажите, - осмелилась задать вопрос Лина, - это зелье ядовито?
        - Да, госпожа, - ответил маг, - его часто продают, как яд.
        - В каком же случае оно вызывает такой сон? - продолжила Александрина уже догадываясь о том, как все случилось.
        - Если зелье хранилось больше двадцати лет, госпожа.
        - Тогда все понятно, - вздохнула девушка.
        - Что Вам понятно, - недовольно спросил Кавендиш, разогнав «слуг» резкими жестами.
        - Госпожа Мафалда сказала мне, что завершила все свои дела. Она собиралась умереть, ведь угрожали ее внучке, но если зелье, как сказал господин маг, редкое, то где она могла его достать? Скорее всего, это старые запасы того периода, когда она могла получить все, - Лина бросила на лорда косой взгляд, и он его понял.
        Нахмурился, протянул руку к телу, потом взглянул на мага:
        - Удо, тела можно касаться?
        - Да, милорд, никакой опасности нет.
        - Я вспомнил, - сказал советник, обращаясь к фее, - что лет тридцать назад в моде были перстни с ядом, на которых писали что-то этакое, вычурное и на латыни. Их тогда дарили возлюбленным в знак желания умереть в один день. Нашел!
        Лорд быстро осмотрел пальцы директрисы и действительно обнаружил крупный перстень червонного золота. Он бережно снял его и показал магу, тот принюхался и подтвердил:
        - Это оно, Ваша Светлость, вот видите, пластинка сдвинута, а под ней - хрустальный флакончик. Зелья надо было совсем немного, но леди явно хотела умереть с гарантией и выпила все, а количество влияет на длительность и продолжительность сна.
        - Так это не навсегда? - снова влезла в разговор мужчин Лина. Нет, она понимала, что вмешиваться неприлично, но речь шла о женщине, заменившей ей мать!
        - Не знаю на сколько, - пожал плечами маг, - можно высчитать, разделив количество яда на рост и возраст жертвы, но лет двадцать как минимум. Впрочем, можно попробовать снять, если знать, о ком леди думала перед смертью.
        - О внучке скорее всего, - предположила Александрина и тут же стушевалась: - или о… Клаусе.
        Кавендиш бросил на болтливую фею быстрый взгляд и махнул рукой «садовникам», держащимся в отдалении:
        - Заберите даму. Отнесите в одну из гостевых, накройте тонким полотном, сообщите на кухне, что она скончалась, дайте знать в Школу и родственникам, в общем, делайте все, что положено при смерти.
        Никто не возразил, даже Александрина поняла, что это делается для того, чтобы защитить внучку госпожи Мафалды. «Слуги» поспешно протиснулись на полянку, подхватили спящую на руки и вынесли на дорожку, где уже стояли носилки.
        - Накройте сразу, - напомнил Кавендиш, - пусть даже случайные свидетели знают, что директриса мертва.
        Скорбная процессия получилась долгой - тело пришлось нести в обход лужайки, где продолжалось веселье кадетов. Зато получилось привлечь максимальное внимание настоящих слуг и других обитателей дворца. Лина с неудовольствием замечала любопытные взгляды, шепотки и расспросы, но лорд не дал ей времени на переживания. Стоило им выйти из переплетения дорожек, как советник вспомнил, для чего фея была приглашена в Корпус.
        - Вернитесь к детям, госпожа Роден, - приказным тоном сказал он и чуть мягче напомнил: - я понимаю, что Вы расстроены, но я, по-прежнему, надеюсь, что Вы отыщете мага.
        - Хорошо, - девушка не стала возражать, переживания последнего часа опустошили ее, так что она даже рада была оказаться в круговерти смеющихся и кричащих детей.
        Глава 26
        Так получилось, что Александрина подоспела к завершению конкурса у средних классов, и ее радостно приветствовали старшие кадеты, наперебой выпрашивая платочек, чтобы посвятить свою победу «прекрасной даме». Лина смеялась, немного кокетничала, сожалела, что платочек уже похитил неведомый рыцарь, обещала пожертвовать ленточку со шляпки, но только победителю. А сама старательно пробегала глазами по аурам, переживая, что день слишком солнечный - страхи не высовываются.
        Старшие кадеты соревновались всерьез - им приготовили и спортивное соревнование, и решение задач, и даже поединок! Начинался их путь с полосы препятствий, но не на лужайке, а на заднем дворе, там, где тренировалась охрана принца. Короткий разбег, прыжок через канаву, затем, не снижая скорости, вверх по деревянному настилу, спрыгнуть вниз, несколько длинных шагов до вала из камней - он высокий, так что некоторые подпрыгивая подтягиваются на руках, чтобы перевалиться на другую сторону, а кто-то пытается одолеть с разбега.

«Дорожка», похожая на лабиринт, собранная из досок, брошенных на вкопанные в землю столбики. Лине пошептали, что доски не закреплены, поэтому их постоянно перекладывают, создавая новый рисунок пути. Спрыгнув вниз, первая пара кадетов затормозила перед новым заданием: на столах лежали деревянные кинжалы, которые нужно было метнуть в мишень из свежей глины, а потом бежать дальше, к веревочной лестнице.
        Пройдя полосу, кадеты буквально падали за стол, на который дежурный офицер выкладывал листы с задачами по тактике и стратегии, либо задания по расчетам угла атаки для артиллерии. Кадетам непросто было совладать с грифельными карандашами, ведь руки после нагрузки тряслись, но они мужественно писали, одновременно пытаясь отдышаться.
        Последним заданием был своеобразный турнир: юношей ждал дуэльный круг и тренировочные рапиры. Здесь собралась основная масса зрителей, желающих увидеть лучшие образцы фехтовальных школ Корпуса. Полковник Олдстоун шепотом объяснил Лине, что в Корпусе преподают четыре преподавателя фехтования. Каждый из них придерживается своей «школы», рекомендуя для изучения труды определенных мастеров, используя свою систему тренировок и даже систему обозначения пассов и ударов.
        - Значит, каждое соревнование старших кадетов превращается в соревнование учителей? - тихонько уточнила Лина, рассматривая напряженных мужчин, занявших углы площадки.
        - Совершенно верно, - полковник подвел девушку ближе, - вот видите, каждый следит за своим учеником и, одновременно, приглядывает, чтобы остальные не нарушали правила.
        Фея засмотрелась на молодых людей, ловко фехтующих пара на пару. Ей было интересно понаблюдать за поединком, а еще интереснее рассмотреть, как вспыхивают эмоции у поединщиков и их наставников. Александрина так увлеклась, что протолкалась в самый первый ряд, туда, где стояли младшие классы и, затаив дыхание, слушали выкрики наставников:
        - Батман!
        - Выпад!
        - Защита!
        - Захват!
        Шум вокруг площадки стоял оглушительный, азарт понемногу охватил всех, даже самых сдержанных офицеров. Неудивительно, что в этой кутерьме девушка не уловила момент, когда в нее врезался один из воспитанников, роняя на землю.
        Воздух выбило из легких, шляпка слетела от удара о землю, шпильки веером рассыпались по траве, а сверху навалилась невероятная тяжесть. Все мысли сосредоточились на желании вдохнуть хоть немного воздуха и не потерять при этом сознание. Голоса детей сначала взвились до самых высоких нот, а потом опали, оставляя фею в странной, будто неживой тишине.
        Звуки возвращались медленно. Рядом кто-то надрывно рыдал, слышались громкие мужские голоса и, наконец, знакомый голос доктора произнес:
        - Госпожа Роден, Вы меня слышите?
        - Доктор… - разжать губы и вытолкнуть воздух оказалось неимоверно трудным делом.
        - Сколько пальцев я показываю? - голос был настойчив и требовал ответа.
        - Ттри? Четыре? Не вижу, - призналась Лина, чувствуя, что кофе готов покинуть ее желудок вместе с булочками и шоколадом.
        - Сотрясение мозга, господа, - сказал доктор Клоппке обращаясь к кому-то невидимому. - Думаю, госпоже Роден стоит прилечь в прохладном тихом месте, принять микстуру и поспать.
        Горизонт качнулся, затошнило сильнее, но Лина сообразила, что ее просто подняли на руки и несут.
        - Стойте! - потребовала она, - скажите мне, что произошло?
        - На Вас напали, - ровным голосом ответил полковник Олдстоун, но девушка слышала, как бешено стучит его сердце. - Кадет Берг закрыл Вас собой, но из-за спешки уронил на землю. Вы ударились головой.
        - Берг? С ним все в порядке? - хотелось спросить громко, но каждый звук такой болью отдавался в голове, что получился просто шепот.
        - Им занимается маг, - суховато ответил полковник, - кадет не пострадал.
        - Почему Вы сердитесь? - осмелилась спросить Лина. Мужской гнев оказался тяжел и тягостен, ей снова стало тяжело дышать.
        - Потому что Вы пострадали по его вине!
        - Что? - девушка от удивления пошевелилась слишком резко и с легким стоном прислонилась к плечу мужчины.
        - Лорд советник наложил на Вас защиту, поэтому от брошенного заклинания Вы бы не пострадали, но Берг, - полковник скрипнул зубами, - он не собирался Вам вредить, он Вас спасал, поэтому щит его пропустил. Глупый мальчишка уронил Вас, потому что запутался в ногах!
        - Я не знала о защите, - негромко, но уверенно ответила Лина, - и Берг не знал. Зато был готов пожертвовать собой, чтобы меня закрыть. Не надо его ругать.
        Олдстоун не стал спорить, просто отнес Александрину в отведенные ей комнаты, положил на кровать и вызвал горничную, уточнив, что через полчаса зайдет лекарь.
        - Вам, наверняка, пропишут постельный режим, госпожа Роден, так что все увеселения для Вас отменяются. Отдыхайте! - строго сказал полковник, перед тем, как удалиться.
        - Госпожа, - сочувственно и негромко проговорила служанка, вошедшая в комнату следом за полковником, - давайте, я помогу Вам раздеться и оботру губкой, станет легче.
        - У Вас есть опыт? - спросила девушка, едва находя в себе силы шевелить губами.
        - Его Высочество в юности нередко падал с деревьев в парке, - улыбнулась немолодая женщина в безупречном чепчике, - а потом и Ее Высочество несколько раз упала, катаясь на коньках и на лошади, так что мы тут ко всему привычны.
        - Тогда с радостью отдаюсь в Ваши умелые руки, - прошептала Лина, - сама я даже голову повернуть не могу.
        Горничная умудрилась очень деликатно снять с пострадавшей феи сапожки, мундирное платье и белье. Затем она бережно протерла все тело губкой, накинула на девушку сорочку, которая надевалась как халатик и застегивалась маленькими пуговичками на плечах и, наконец, уложила ее в постель, под легкое одеяло, оставив на столике лимонад и затенив комнату.
        - Отдыхайте, госпожа, Вас тут никто не потревожит, - сказала женщина уходя.
        - Если можно, - остановила ее Александрина, - сообщите лорду Кавендишу, что я хотела бы его видеть.
        - Непременно.
        Служанка ушла и некоторое время Лина лежала в полудреме, плавая в своих ощущениях, стараясь отстраниться от боли. Наставник по магии объяснял ей, что эмоции других людей нельзя брать на себя. Если даже обычный человек может почувствовать себя плохо от этого, то маг перехвативший чужую «волну» может натворить дел, поэтому фея давно умела закрываться от негативного влияния извне. Теперь же она старалась локализовать боль, чтобы дать себе возможность обдумать все странности сегодняшнего дня.
        Во-первых, та странная надпись в коридоре. Слишком демонстративно. Тогда она сильно испугалась и не сообразила, что действие было замаскировано под мальчишескую проказу. Ребячество с последствиями. В итоге, сейчас в Корпусе идет обыск, а все кадеты находятся в поместье Его Высочества.
        Дальше - это странное отравление. Дети не так малы и не так доверчивы, чтобы есть прошлогодние незнакомые ягоды с куста, имеющего такой непривычный вид. А потом драка и «липучка», незнакомый маг словно играет с ними! Отвлекает доктора, полковника, фею, даже советника, которому положено координировать все издалека. Только госпожа Мафалда разрушила его планы, да и то, разрушила ли? Ведь она отвлекла на себя часть слуг и людей лорда Кавендиша.
        Лина все крутила кусочки головоломки, пытаясь обнаружить того, кто все так тщательно продумал и запутал, но ничего не складывалось. Вскоре в комнату заглянула горничная - она принесла тарелку с легкими закусками, микстуру от доктора и сообщила, что соревнования закончены, но награждение будет завтра.
        - Вам просили передать, госпожа, - на маленький прикроватный столик легла папка, переданная директрисой.
        - Благодарю Вас, - Лина не стала капризничать и выпила горькую микстуру.
        Лекарство уняло тошноту и развеяло туман перед глазами. Есть не хотелось, просто лежать было скучно, так что, поколебавшись, девушка осторожно зажгла магический светильник и потянулась к шелковым завязкам. Внутри оказались не совсем тетради, просто листы бумаги, нанизанные за уголок на витой шелковый шнурок. Мелкий ровный почерк первых двух был почти не читаем, а вот дальше буквы стали более корявыми, зато более разборчивыми.
        Аександрина медленно читала, пока позволяли глаза, и с каждой страничкой ее головная боль усиливалась. Ее прапрадед коротко описал, как он получил такое затейливо проклятие.
        Четыре однокурсника встретились спустя десять лет после выпуска из Королевской Магической Академии. Выпили, поговорили по душам, вышли из ресторации развеяться. И надо же было такому случиться, что поблизости на площади остановился цыганский табор! Музыка и веселый смех привлекли внимание магов. Они охотно влились в хоровод танцующих, хватая за талии смуглых красоток. Избыток вина и эмоций закружил головы, молодые мужчины, успевшие хлебнуть разного в самостоятельной жизни, решили вспомнить студенческую забаву - положили руки друг другу на плечи, окружили сидящую на циновке старуху и принялись танцевать вокруг нее, горланя песни. А потом кто-то не удержал равновесие. Прапрадед писал об этом с большим сожалением и печалью. Четыре здоровенных лба свалились на пожилую женщину, совершенно не контролируя себя.
        Когда их растащили мгновенно запаниковавшие цыгане, оказалось, что старая ведьма мертва! Сраженные вестью молодые лорды протрезвели, попытались откупиться золотом, но «ромалэ» не взяли ни гроша, заявив, что они будут платить всю жизнь. Виновные реагировали по-разному - один кричал, другой плакал, третий мрачно молчал. Дальний родич Александрины пытался договориться, но смуглые темноглазые люди моментально собрали свои пожитки, закинули в кибитку и покинули негостеприимный город.
        Мужчины мрачно разошлись, сожалея о содеянном, а спустя несколько лет все четверо столкнулись с проклятиями. На этом моменте Лина закрыла глаза и подышала, раздумывая, не выпить ли ей еще микстуры. Выходит, в стране сейчас еще три проклятых рода? Или их представители нашли возможность снять проклятие?
        Самый крупный страх из собравшихся в ее комнате сочувственно ткнулся девушке под руку. Она рассеяно почесала висячие уши тварюшки и вернулась к чтению. Прапрадед писал о том, что его проклятие проявилось не сразу. Сначала он начал замечать некое движение в тени, затем его пугали жуткие твари, внезапно возникающие в темных углах. Дальше было упоминание о том, что один из четверки, особенно впечатлительный, сошел с ума, уверяя всех, что его окружают монстры.
        Тут Лина вспомнила свою инициацию и посочувствовала неведомому магу. Ее нервный срыв от лицезрения чужих кошмаров тоже едва не свел в могилу, но она была подростком с пластичной психикой, и рядом нашлись люди, способные помочь. Даже недолгий срок работы в Корпусе успел научить ее, что мужчины так же подвержены страхам и комплексам, как женщины. Они скорее покончат с собой, чем признаются, что боятся и обратятся за помощью.
        Александрина сначала удивилась, почему госпожа Мафалда сказала, что ее предок получил проклятье в почтенном возрасте? Но заметив на уголке дату, когда были сделаны записи, поняла, как давно на самом деле это было. Согласно учебнику истории, средний возраст жизни в те годы был равен тридцати годам. В тридцать пять крестьянская женщина считалась глубокой старухой, измученной родами, годной лишь на хлопоты с внуками. Конечно, мужчины-аристократы и маги жили дольше, но насколько дольше? Да и в любом случае, в брак вступали раньше, Лина вспомнила, что одна из ее бабушек успела выйти замуж и родить двух детей, прежде, чем проявилось проклятие, а ведь оно проявлялось в шестнадцать лет!
        Потерев виски, фея выпила воды с лимоном, без аппетита прожевала дольку мармелада и продолжила чтение. Прапрадед понял, что происходит, когда еще один его приятель шагнул из окна, убегая от невидимого монстра. Он не хотел умирать, у него были жена и дети, поэтому предок Александрины лег на ковер в пустой комнате и позволил монстрам подойти. Его бесстрашие и разумность дали ему возможность понять - его не сожрут, но именно после этого лорд Роден поседел, получив прозвище «Серебряный».
        Третий участник гулянки выжил, но со старым другом больше не общался. Он пошел в гору по карьерной лестнице и вскоре вошел в круг высшей аристократии. Прапрадед Лины предполагал, что этот третий научился применять темную магию в корыстных целях, и очень сокрушался, что попытки снять проклятие предпринимает только он один.
        Глава 27
        Девушка оторвалась от чтения, когда в дверь постучали. На приглашение войти появился хмурый, как туча, лорд Кавендиш в сопровождении экономки. Увидев, что девушка лежит обложенная бумагами, он нахмурился еще больше:
        - Госпожа Роден, доктор приказал Вам лежать!
        - Милорд, как видите, я не встаю с постели, - сердито возразила Лина.
        Женщина, которая пришла вместе с лордом, быстро собрала со столика несъеденные закуски и выставила свежие. Графин с лимонадом, склянка с микстурой, какой-то суп, сухарики, карамель с приятным лимонным ароматом…
        - Ее Высочество просила передать Вам свое сочувствие и эти сладости. Доктор сказал, что Вам нужно покушать, а кислое поможет от тошноты, - экономка присела в книксене.
        - Передайте мою искреннюю благодарность за заботу обо мне, - фея, постаралась аккуратно наклонить голову и тут же перевела взгляд на гостя: - лорд Кавендиш, прошу Вас, не уходите, я сейчас выпью микстуру и покажу Вам, что нашла в бумагах. Это важно.
        Советник не стал торопиться - подвинул к постели кресло, присел, и как-то вдруг стало заметно, что он очень устал, давно не спал и, наверняка, не ел. Лина протянула ему чашку супа и сухарик, а сама отмерила в серебряный стаканчик микстуру.
        - Это приготовили для Вас, госпожа Роден, - попытался отказаться лорд.
        - Я не голодна, Ваша Светлость. У меня очень важные сведения для Вас. Вы должны быть в состоянии выслушать меня и принять меры. Поэтому ешьте, иначе я не скажу ни слова.
        Мужчина что-то буркнул себе под нос, в три глотка выпил суп, сгрыз сухарик, после чего получил чашку чая и тост с джемом. Микстура подействовала быстро, Александрина взяла бумаги и быстро пересказала то, что в них было написано.
        - Единственная сложность - мой предок не указал фамилий своих друзей. Он называл их прозвищами, либо домашними короткими именами.
        - То есть Вы полагаете… - советник выпрямился и поставил чашку.
        - Я полагаю, что Вам противостоит маг с проклятием, схожим с моим. Двое друзей моего прапрадеда погибли, но у них были жены и дети. Скорее всего, проклятье передалось, как и в нашей семье. А может быть, это считается их родовой особенностью. Нет ли среди знатных семей таких, где через поколение рождаются только темные маги?
        - Есть, - голос Кавендиша упал. - Назовите мне прозвища и имена, я должен кое-что проверить…
        Лина с готовностью продиктовала необходимое, советник записал и быстро ушел, а девушка осталась разбирать записи дальше.
        После изложения самой истории получения проклятия, ее предок записал все свои попытки избавиться от него. Оказывается, он пытался отыскать тех самых цыган, расспрашивал все таборы, которые приезжали в столицу, искал ведьм и колдунов самого разного ранга, и все они говорили, что это именно проклятие, а значит, у него есть условие, но узнать его лишь по невнятной вязи рун в ауре невозможно. Нужен тот, кто наложил заклятие, а старуха-ромалка умерла.
        Несмотря на все трудности, мужчина не сдался. Теперь он пытался на практике применить то, что было известно про всевозможные снятые проклятия: ходил босиком по большой дороге, подавал милостыню, одаривал храмы и прочее. Однажды он подал монету странному мужичку в рваной хламиде, который потерев серебряник вдруг сказал:
        - Жизнью за жизнь заплатить надо, тогда все уйдет и будет награда…
        Не успела Лина дочитать строчки, в которых ее прапрадед вычурным старинным языком описывал встречу с побирушкой и его странные слова, как в двери постучали.
        - Войдите, - несколько недовольно сказала девушка, вцепившись рукой в лист, чтобы не потерять. Возможно, сейчас она узнает, как избавиться от темного дара, а тут вынуждают прерваться… В комнату медленно вошел кадет Берг. Мальчик был бледен, держался неестественно прямо, но был одет в свой форменный мундир, умыт и аккуратно причесан.
        - Госпожа Роден! - звонким от напряжения голосом начал он, - я пришел узнать о Вашем самочувствии!
        У Александрины в одну секунду разболелась голова, глаза под веками запульсировали, задергалась жилка на виске.
        - Кадет Берг, - почти шепотом сказала она, - прошу Вас, не так громко…
        - Прошу прощения, госпожа Роден, - смутился мальчик, - мне сказали, что вы пострадали из-за моей глупости.
        - Это не так, - превозмогая боль Лина открыла один глаз и всмотрелась в ауру. Ну, конечно, вот они опять черные всполохи отчаяния, вины, и новые твари, окружающие ребенка. Вздохнув, девушка похлопала рукой по кровати: - подойдите сюда, кадет… Присядьте… Вы все сделали правильно. Вы не знали, что на мне была защита, и я очень ценю Ваше мужество и самоотверженность. Не каждый взрослый мужчина кинется закрывать собой малознакомую даму. Поверьте, мне, кадет Берг, я перед Вами в неоплатном долгу.
        Воркуя и уговаривая, фея напоила мальчика лимонадом, скормила остатки сладостей и, наконец, выпроводила обратно в лазарет. Следом за мальчиком пришел полковник Олдстоун. С ним снова пришла экономка, принесла свежий чайный поднос и холодный компресс. Александрина была несказанно благодарна этой женщине, лед немного унял головную боль. Полковник смотрел на девушку, со странной гримасой отметил отброшенные в сторону бумаги, бледный цвет лица и темные круги под глазами.
        - Госпожа Роден, надеюсь я не помешал? - вопрос был задан исключительно из вежливости.
        Лина уже подумывала изобразить приступ рвоты, чтобы мужчина покинул комнату побыстрее, но изображать не пришлось - мундир гостя пах костром и мясной кашей, и от резкого запаха девушку так замутило, что экономка поспешила подставить ей миску со льдом.
        - Прошу прощения…
        Полковник нехотя удалился, а служанка поспешила приоткрыть окно:
        - Так быстрее проветрится, госпожа Роден, может быть, хотите леденец?
        Александрина выпила воды, взяла карамель, прикрыла глаза и лоб полотенцем, наполненным льдом и…сама не заметила, как уснула. Заглянувшая к ней через полчаса экономка закрыла окно, убрала лед и укутала девушку одеялом, зная, что ночью может начаться лихорадка. Тетради свалились за кровать, и утром о них никто не вспомнил, потому что едва девушка проснулась, к ней явилась горничная:
        - Госпожа Роден! Ее Высочество пожелала увидеть Вас за поздним завтраком, - сообщила милая девушка в чепце и белоснежном переднике. - Меня прислали, чтобы помочь Вам одеться.
        Фея смутно помнила, что ночью к ней несколько раз заходил целитель - снимал боль, унимал лихорадку и даже гладил лицо то очень горячими, то очень холодными руками, шепотом обещая, что к утру все будет в порядке. Девушка медленно встала, прислушиваясь к себе, потом подошла к зеркалу и убедилась, что выглядит здоровой и свежей, словно провела весь предыдущий день в приятных прогулках на свежем воздухе, а потом отлично выспалась.
        - Лекарь Ее Высочества самый лучший! - покивала служанка, заметив изумление гостьи. - Какое платье Вы хотите надеть?
        Александрина вспомнила, что прибыла в поместье в мундирном платье, а с собой ничего не брала, для сохранения тайны. Все посторонние должны были думать, что кадеты к вечеру вернуться в Корпус. Так что девушка лишь огорченно кивнула на шкаф:
        - Боюсь, у меня нет смены одежды, только то платье, в котором я приехала.
        - Ах, нет, - успокоила ее горничная, - Ее Высочество попросила свою модистку подогнать для Вас несколько платьев из тех, что шьются на непредвиденный случай.
        Лина удивленно подняла брови, а служанка пояснила:
        - У нас бывают разные гости, иногда принцесса дарит платья новым фрейлинам, чтобы не вводить семью в расходы, или берется обеспечить приданое сироте. Поэтому в мастерской всегда есть два-три платья почти готовые и разных размеров. Вот Вам за ночь и подогнали. Взгляните-ка!
        На кресле, действительно, обнаружились платья. Одно темно-синее, муаровое, отделанное тонким кружевом и вышивкой. К нему полагались широкая пелерина и несколько лент, чтобы платье можно было надеть и днем, и вечером. Второе платье было цвета фуксии. Александрина даже глаза зажмурила от яркости цвета. Впрочем, тон немного смягчался строгим фасоном и отделкой из серых бархатных лент и аппликаций. Третье платье было скорее домашним - мягкий хлопок горчичного цвета с отделкой из изумрудных листочков и мелких белых цветов. Девушка просто растерялась - сама она выбрала бы синее платье, но утром следовало надевать более закрытую одежду, да и кто знает, сколько времени придется провести в поместье?
        - Если позволите, госпожа, на задней веранде еще прохладно, а к этому платью есть шаль, - подсказала горничная указывая на платье цвета фуксии.
        - Благодарю за подсказку, - улыбнулась фея, - пусть будет шаль.
        Служанка немедля помогла девушке умыться, надеть выбранное платье и уложила волосы в низкий узел, сколов его модными в этом сезоне шпильками с головками в виде цветов. Последним штрихом стала огромная кашемировая шаль дымчато-серого цвета. Александрина от души поблагодарила камеристку, вышла из комнаты и медленно пошла вниз по лестнице. На маленькой площадке голова внезапно закружилась, и девушка задержалась, подслушав любопытный разговор нескольких служанок:
        - Ну что, кто победил?
        - Погоди, пока неясно! Новенькая еще не дошла. Но ты же знаешь, Трина лучше всех волосы укладывает, а у Марички получается платья затянуть в рюмочку. Так что тут понятно, а вот как Сара справится…
        - Ничего, скоро увидим! Чур, я на Трину ставлю! У леди Линетт волосы и так хороши, а если их еще правильно уложить…
        - Новенькую-то не видели еще, - с сомнением протянул еще один голос.
        - Вот и посмотрим, - подвел итоги первый.
        Лина сообразила, что говорят камеристки. Похоже, прислуга делала ставки на то, кто из гостий или дам живущих в доме появиться за столом в самом лучшем виде. Помнится, у них в доме когда-то тоже шло соревнование между камеристками матушки и бабушки. Стараясь не выдать себя, девушка продолжила путь по лестнице. Внизу ее встретил невозмутимый лакей и проводил на заднюю веранду.
        Это было просторное помещение с красивым паркетным полом. «Верандой» его называли только потому, что одну стену полностью занимали большие, от пола до потолка, окна, которые удобно распахивались прямо в сад. Длинный овальный стол, накрытый голубой скатертью, окружали плетеные кресла, прикрытые голубыми подушками. Стены, обтянутые светлым хлопком, несколько фарфоровых медальонов, украшенных восточными узорами, и этажерки из легкого светлого дерева, похожего на коленчатую траву, делали помещение просторным и нарядным.
        За столом уже собралось самое изысканное общество: Его Высочество, Ее Высочество, генерал Ишимов, полковник Олдстоун, три незнакомые Лине дамы в красивых утренних платьях и двое маленьких детей в одинаковых светлых костюмчиках.
        Фею сразу заметили. Она выполнила положенный реверанс перед принцем, затем присела перед принцессой. Ее Высочество моментально сказала:
        - Прошу Вас, госпожа Роден, оставим церемонии. Позвольте Вам представить моих дам: леди Лаура, леди Линетт и госпожа Сфорца, наставница наших детей.
        Девушка сразу поняла, о ком говорили камеристки: у белокожей и светловолосой леди Лауры талия нежно-голубого атласного платья была затянута настолько, что ее можно было обхватить ладонями. Девушка выглядела слегка бледной, но мужественно улыбалась мужчинам, с отвращением поглядывая на еду.
        Вторая дама была постарше, вероятно, ровесница принца. Ее рыжие волосы отливали красной медью, а прихотливо уложенные локоны являли собой произведение искусства, подчеркнутое изумрудно-зеленым шелком утреннего туалета.
        Третья дама, облаченная в бежевое платье, выглядела строго и невзрачно, но, присмотревшись, Лина поняла, что эта невзрачность нарочитая, поскольку воспитательнице не пристало конкурировать с фрейлинами принцессы.
        После представления Александрину оставили в покое. Она с удовольствием съела порцию яичницы с беконом, взяла тост с мармеладом и уделила внимание горячему кофе. К этому времени мужчины уже поели и собирались перейти в курительную, но дверь на веранду распахнулась, впуская лорда Кавендиша. Советник выглядел утомленным, но бесконечно довольным:
        - Ваше Высочество! - воскликнул он, - за чашку кофе и кусок мяса я готов поведать всем присутствующим, где я пропадал всю ночь.
        Принц медленно улыбнулся, глядя лорду в глаза, и обратился к супруге:
        - Дорогая, думаю, детей стоит отослать в детскую. Я полагаю, в рассказе лорда Кавендиша будет немало подробностей…
        - Абсолютно верно! - подтвердил будущий глава безопасности Двора, быстрыми движениями разделывая поданный ему кусок холодного жаркого.
        Юные герцог и герцогиня ушли вместе с воспитательницей, а все остальные с жадным нетерпением наблюдали, как ест лорд-советник. Быстро покончив с мясом, Кавендиш отпил глоток кофе и чуть откинулся в кресле, показывая, что он готов к рассказу. Присутствующие впились в него глазами, томимые любопытством.
        - Мы ждем, лорд Джеймс, - первой проявила нетерпение принцесса.
        - Прошу прощения, Ваше Высочество, я просто пытался решить, с чего начать мой рассказ. Пожалуй, начну с истории прапрадеда этой юной леди, - и он, улыбаясь, указал на Александрину.
        Заинтересованные взгляды всех присутствующих метнулись к фее.
        Лина дернулась, а советник невозмутимо продолжил:
        - Да, леди Александрина, Ваши права на титул леди никто не отменял. Семья от Вас, конечно, отреклась, но по завещанию Вашего предка именно Вы наследуете титул баронессы Вирдж и приличное состояние.
        - Вирдж? - удивленно спросила девушка.
        - Этот титул ваш прапрадед получил от Инриха Пятого с условием передачи наследнику, получившему проклятие, чтобы дать ему средства на поиск исцеления, - пояснил лорд. - К сожалению главы вашего рода, каждый раз находили способ утаить титул и средства, но благодаря изъятому в библиотеке архиву, справедливость восстановлена.
        Фея вздохнула и судорожно сжала руки, с трудом воздерживаясь от вопросов, которые дрожали на кончике её языка. Между тем Кавендиш коротко изложил историю проклятия, а потом перешел к результатам собственного расследования.
        - Вы помните, Ваше Высочество, что я говорил Вам о мотивах?
        - Конечно, - кивнул принц, - неужели, Вы обнаружили мотив этих нападений?
        - О, да! - подтвердил советник. - В этом неоценимую помощь оказала как раз баронесса Вирдж. Именно она показала мне записки своего предка, перечислив имена и прозвища четырех друзей, угодивших под проклятье. Конечно, в дневнике не было фамилий, но все упрощалось указанием на то, что все пострадавшие были однокурсниками в Академии. Мы нашли документы о выпуске барона, сопоставили кое-какие факты и сделали выводы. Проклятие не удалось снять никому. Четыре аристократических рода через поколение имели в своих рядах темного мага, но только один род сумел продвинуться настолько высоко, что почти породнился с королевской семьей. Почти. Каждый раз этому что-то мешало…
        Тут дверь на веранду снова распахнулась, и лакей впустил седовласого мужчину лет шестидесяти. Крепкого, энергичного, облаченного в дорогой мундир кирпичного цвета.
        - Ваше Высочество!
        Незнакомец поклонился принцу, а тот вежливо улыбнулся в ответ:
        - Господин министр! Присоединяйтесь к нам, лорд Кавендиш рассказывает страшную сказку.
        Министр сел, а Лина запоздало сообразила, что лицо этого человека она частенько видела в газетах. Министр финансов. Лорд Оддли Пальмерстоун. Очень важная фигура в королевском совете.
        - Да, сказка получается страшная, - подтвердил советник. - Так вот. Желание породниться с королевской семьей превратилось в навязчивую идею одного из потомков, а другой потомок этого же рода счел брачные планы неплохим заделом для смены династии.
        - Смены династии? - нахмурился принц.
        - Совершенно верно, - коротко поклонился советник. - Один потомок мечтал связать свою жизнь с Вами, а другой мечтал захватить власть. Второй работает точно, четко и жестоко. Помните нападение кадета на короля? Ребенок не выжил бы в любом случае. Маг-лекарь подтвердил, что переполненные магией сосуды лопнули бы на следующий день, даже если бы кадету не представилась возможность выполнить приказ.
        - А первый? - спросила Ее Высочество.
        - Первый мечтал о меньшем. Или о большем, - это как посмотреть, Ваше Высочество, - сочувственно взглянул на принцессу лорд. - Он, точнее, она хотела стать женой принца. Когда это не получилось, дама затаила злобу и мстила Вам, как умела или, когда у нее случалось плохое настроение. А поскольку она Темная, силу которой сразу после рождения прикрыли сильным светлым артефактом, получился незапланированный зеркальный маг.
        Принцесса невесело усмехнулась:
        - Право, лорд Джеймс, Вы меня не удивили. Половина моих дам влюблена в Его Высочество, а вторая половина была влюблена прежде.
        - Зеркальный маг? - заинтересовался принц.
        - Да, Ваше Высочество, но маг вовсе не главный в этой истории. Он лишь инструмент. Такая же марионетка, как все те несчастные, которые погибли, пытаясь достать Вашу семью.
        - Семью? - Наследник потемнел лицом.
        - Сожалею, - слегка поклонился советник, - но я уверен, что все покушения совершались на Ваших родителей и супругу.
        - Зачем? - вопрос у Франца-Кристиана вырвался сам собой, но советник на него ответил.
        - Вдовец может жениться, Ваше Высочество, и зачать нового наследника. А кандидатура уже есть, главное - разогнать тех, кто может заинтересовать Вас. Вы не замечали, мой принц, что вокруг Вас практически не осталось симпатичных и привлекательных молодых женщин? И это вовсе не происки Вашей супруги, не желание королевы, просто… Все время с ними что-то происходило, не смертельное, но неприятное… Тут советник повернулся к рыжеволосой красавице - скажите, леди Линетт, зачем Вы покушались на леди Вирдж?
        - Я? - дама невозмутимо подняла брови, - Вы что-то придумали себе советник.
        - Вовсе нет, - Кавендиш держался удивительно ровно: - сегодня в мои руки попали любопытные бумаги, так что я уверен - именно Вы виноваты во всех происшествиях, связанных с семьей Наследника.
        - Глупости! - аристократично фыркнула статс-дама, - я постоянно нахожусь рядом с Ее Высочеством, и сама несколько раз попадала под всевозможные неприятности.
        - Вот именно, - кивнул советник, - попадали, но ни разу серьезно не пострадали, тогда как принцесса и ее дамы несколько раз были на волоске от гибели, спасаясь только чудом.
        Рыжая даже отвечать не стала и, презрительно пожав плечами, обратив свое внимание на отца:
        - Милорд, почему Вы позволяете оскорблять подозрением Вашу дочь?
        Министр сидел с каменным лицом, но на прямой вопрос все же ответил:
        - Уверен, что Его Высочество не допустит оскорблений подруги детства, - тут лорд Пальмерстоун выразительно посмотрел на принца, а Кавендиш вновь перетянул общее внимание на себя.
        - Именно, господин министр. Подруга детства. Как удобно. Полагаю, это Вы внушили дочери, что она достойна занять трон, стать супругой Наследника и матерью будущего короля. Причем внушали с ранних лет, подозревая, что проклятие падет на ее голову.
        - Проклятие? - голос леди Линетт зазвенел.
        - Проклятие, миледи, - кивнул советник. - Правда я думаю, Вас уверили, что это родовая особенность, а может быть, даже благословение. Подозреваю, что сильный экранирующий артефакт Вы носили с самого рождения, чтобы никто не заметил, как юная леди меняет цвет магии со светлого на темный.
        Рыжеволосая красавица невольно коснулась длинной золотой цепочки, на которой висел кулон в виде солнца.
        - Вы - дочь семьи Пальмерстоун, - сочувствующим тоном продолжал советник. - Тот самый «Палмер», которого упоминал в своих записях лорд Роден, приходился вам прапрадедом, то есть вы как раз шестое поколение после того, кто получил проклятие. Леди Александрина, - лорд сделал жест в сторону девушки, - темная фея, но на ее счет могли быть сомнения, ведь у леди есть брат и сестры, а Вы - единственный ребенок своего отца. Тем не менее, мои амулеты ощущают Вас, как светлую, но этого не может быть. Проклятие не дает промахов. Вчерашнее нападение на баронессу было устроено зеркальным магом, единственным и уникальным в своем роде. Ах, да, и еще Вас просто видели, - он весело рассмеялся, - Мадам, вы не учли, что практически все кадеты и офицеры - светлые маги, слабенькие, конечно, зато сильные интуиты. И к тому же, все они мужчины. Они не могли не заметить такую яркую даму!
        Тут советник выразительно оценил взглядом каскад рыжих локонов, и женщина не выдержала:
        - Это все ложь! - истерично заявила она, гневно сверкая глазами, - Ваши хулиганы заметили какую-нибудь любопытную прачку, но уверяют, что видели меня.
        - Леди Линетт, - вздохнул Кавендиш, - во всем поместье нет ни одной рыжеволосой женщины, кроме Вас.
        В комнате повисла гнетущая тишина.
        К сожалению, пауза позволила даме взять себя в руки и высокомерно смерить Лину взглядом:
        - Да зачем мне вредить этой… даме? - сказала леди Палмерстоун, небрежным движением веера указав на Александрину.
        - Может, затем, что Его Величество дал баронессе аудиенцию и лично пригласил провести время в доме? Или дело в том, что эта леди молода и привлекательна? Однако, полагаю, тут дело в другом - Вы заметили, как близко общаются баронесса и Ваш жених.
        - Жених? - не утерпела Александрина, с удивлением оглядываясь.
        - Да, леди Роден, Вы невольно увели у леди Линетт мужчину, за которого она собиралась замуж, после того, как станет вдовой.
        - Что?! - хором воскликнули принц и принцесса.
        - Но ведь леди Палмерстоун не замужем! - выразила всеобщее недоумение Ее Высочество.
        - О, Вы же понимаете, принцесса, что в наше время выйти замуж, родить ребенка и овдоветь можно в течение одного года? А можно и быстрее, если очень постараться, - усмехнулся лорд, - тем более, если в семье жениха будет траур, а невеста владеет темной магией и способна насылать кошмары.
        Выразительный взгляд на леди Палмерстоун, заставил поежиться всех присутствующих. Лина даже оглянулась, надеясь на поддержку полковника, но мужчина отвернулся, разглядывая что-то в другой части комнаты.
        - Так леди Линетт планировала выйти замуж за моего супруга? - быстро догадалась принцесса.
        - Увы, - подтвердил Кавендиш, - мы нашли в комнате леди бумаги, подтверждающие это. Прелестный дневничок, обтянутый красным бархатом с золотыми уголками. Там такой милый и простенький замочек, что мои люди вскрыли его за минуту.
        - Не может быть! - воскликнула статс-дама, - там магический замок! - и тут же стушевалась, испуганно прикрыв рот веером.
        - Верно, - удовлетворенно кивнул советник, - магический. Поставленный зеркальным магом. Снять его может только зеркальный маг или… связка из Темного и Светлого. Последнее покушение на Его Высочество заставило нас вспомнить одну из древнейших королевских традиций, которой последние сто лет опасно пренебрегали. Теперь королевскую семью охраняют сразу два мага, Темный и Светлый. - После этих слов советник развернулся к министру: - полагаю, лорд Палмерстоун, Вы не станете делать глупостей? За дверью стоят мои люди.
        Все повернулись к Палмерстоуну, который как-то незаметно вдруг очутился рядом с Александриной. Оказывается, на его месте сидела иллюзия, а сам лорд уже стоял за спиной феи, крепко держа ее за плечо:
        - Думаю, всем присутствующим будет неприятно увидеть, как я разрежу горло этой прелестной леди? - вкрадчивым тоном осведомился он, прижимая к горлу девушки острый перочинный нож. Потом строго взглянул на дочь: - Линетт, мы уходим!
        Рыжая красавица молча поднялась с кресла, а следом за ней встал полковник Олдстоун. Александрина боялась даже шелохнуться, однако полковник был рядом, возможно, он сумеет ей помочь? Но офицер подал руку леди Палмерстоун и вместе с ней двинулся к большому окну, выходящему в сад. Это было так шокирующе, что Лина не сопротивлялась, когда министр потащил ее туда же. Но идти нормально девушка не могла - споткнулась о рамы, неловко шагнула в траву, чувствуя, как нож царапает кожу, а потом что-то тяжело стучит по ткани платья.
        - Быстрее! - мужчина резко дернул ее за руку, почти волоча её за собой куда-то в сторону от красивых аллей, ведущих в парк, командуя на ходу: - Олдстоун, конюшня! Я велел не распрягать лошадей.
        Полковник молча свернул, не выпуская руки леди Линетт. Действительно, возле каменного строения с высокими воротами стояла карета, запряженная четверкой крепких красивых лошадей. Кучера не было, лакеев тоже, но мужчин это не смутило - полковник распахнул дверцу, подсадил рыжую красавицу и направился к коновязи.
        Тем временем министр подтащил Лину к карете и сдернул витой шнур звонка, собираясь, вероятно, связать фее руки, но девушка уже пришла в себя и попыталась оттолкнуть мужчину, чтобы убежать. Ей не хотелось никуда ехать в компании с опасным безумцем, а вызвать страхи посреди яркого солнечного дня было практически невыполнимой задачей. Однако лорд Палмерстоун не собирался церемониться с гарантией неприкосновенности, он ударил темную кулаком, так что она упала к его ногам, затем схватил ее за ворот платья, слегка придушив и встряхивая девушку, как тряпичную куклу.
        Неизвестно, что министр собирался делать дальше, но на него внезапно напал кадет! Мальчишка выскочил из каких-то кустов и вцепился зубами в руку мужчины, ожесточенно пыхтя и разрывая руками мундир. Очнувшаяся Лина, увидев, что лорд замахнулся на Берга ножом, собралась с силами, провела рукой по шее, собирая кровь, натекшую из царапины, а потом выпустила из пальцев тьму, не оформляя ее в заклинание.
        Конечно, министр был закрыт всевозможными амулетами, несомненно, его ауру оплетали все виды защиты, но резкая боль от укуса привела к тому, что в попытке стряхнуть мальчика и закрыться от тьмы мужчина стряхнул с пальцев парочку «подвешенных» на кольца-накопители заклинаний и… вспыхнул словно факел, под истеричные крики дочери.
        Кадет отлетел в сторону, фея согнулась у кареты, хватая ртом воздух и пытаясь добраться до дрожащего ребенка практически ползком. От особняка кто-то бежал, громко крича, и, кажется, прямо из окон летели заклинания…
        Первым ситуацию оценил полковник - он дернул вожжи, пуская коней вскачь, увозя со двора рыдающую леди Линетт. Несколько конюхов и слуг бросились наперерез карете, но отскочили, испугавшись кнута, которым Олдстоун умело щелкал над лошадиными спинами.
        Едва карета скрылась из вида, к Александрине подбежали рослые «лакеи» с военной выправкой и окружили девушку и мальчика, закрывая своими широкими спинами костер, который заливали конюхи. Следом за людьми советника спешили доктор и взволнованная экономка.
        - Баронесса! Как Вы себя чувствуете? У Вас кровь! - спросила подбежавшая госпожа Бон-Бон, едва девушке помогли встать с гравийной дорожки.
        - Все хорошо, как мальчик? - Лине было плохо, больно и страшно, но храбрый ребенок, кинувшийся на взрослого мага ради нее, стоил нескольких минут терпения.
        Незнакомый довольно молодой лекарь взял руку мальчика, выслушал пульс и успокаивающе улыбнулся сдерживающей от волнения дыхание фее:
        - Не тревожьтесь, леди, ничего серьезного. Пара синяков, возможно, трещина в ребрах. Полагаю, кадету сейчас лучше поспать.
        Один из слуг подхватил обмякшего после заклинания Берга на руки и двинулся к дому. Александрина хотела пойти следом, но голова ее закружилась, и последнее, что она помнила - жесткую вышивку герба на ливрее, которая прижалась к ее лицу.
        Очнулась фея в знакомой комнате особняка Их Высочеств. Та же лепнина на потолке и легкая светлая мебель. Окна закрыты портьерами, а рядом в кресле кто-то дышит, сладко посапывая. Стоило девушке пошевелиться, как спящий проснулся, сдвинул платок с ночника, озаряя комнату неярким светом.
        - Лорд Кавендиш, что Вы здесь делаете? - удивилась Александрина, поднимая одеяло до самых плеч.
        - Заглянул узнать, как Вы себя чувствуете, и нечаянно задремал в кресле, - смущённо развел руками советник.
        - А… все уже кончилось? - осторожно спросила девушка.
        - Да, - подтвердил лорд. - Карету задержали у ворот. Леди Линетт находится под домашним арестом за покушение на Вас и еще нескольких дам принцессы за компанию. Полковник в гарнизонной тюрьме. Он обвиняется в нарушении клятвы верности королю и наследнику, в передаче секретных данных и много еще в чем.
        - Министр?
        - Сгорел заживо, - мрачно ответил Кавендиш. - Я предпочел бы допросить его лично, чтобы не вылавливать пособников, как крыс, бегущих с корабля, но, увы… К счастью леди, Линетт согласилась сотрудничать со следствием и дала моим людям доступ к бумагам отца.
        - Берг?
        - С кадетом все в порядке. Он спит в соседней комнате.
        - Хорошо, - девушка облегченно откинулась на подушки, а потом покрутила головой в поисках привычных монстров. Странно, комната была пуста. Да не может такого быть, чтобы в целом особняке не нашлось ни одного страха!
        - Кстати, - в голосе советника послышалась улыбка, - пока Вы спали, я прочитал бумаги Вашего предка. Он всё-таки отыскал способ снять проклятие, но не сумел его применить, поскольку был слишком стар, а его потомки не читали эти бумаги.
        - Нашел?
        - Да, - подтвердил лорд, - и Вы нечаянно воспользовались этим способом.
        - Как? Там же было написано что-то про жизнь, отданную за жизнь? - взволнованно прошептала Лина.
        - Совершенно верно. Кадет Берг спас Вашу жизнь, а Вы спасли жизнь ему. Совершенно бескорыстно, искренне, поэтому магия приняла этот факт. Проклятийник, которого я пригласил, подтвердил, что замок проклятия на Вашей ауре разрушен. Теперь вы снова светлая фея. Поздравляю! Ваша семья может вами гордиться!
        Александрина не находила слов. Из ее глаз потекли беззвучные слезы, а советник растерялся и принялся дергать сонетку, вызывая горничную. Вместе с камеристкой пришел маг-лекарь, отругал лорда Кавендиша за то, что тот так взволновал девушку, потерявшую много крови и сил из-за перенастройки магических каналов, приказал напоить фею бульоном и снова усыпил, запретив «волноваться и делать глупости».
        Глава 28
        В следующий раз Лина проснулась под птичий щебет и шум сворачивающегося лагеря. Кадеты возвращались в Корпус. Детям ничего не рассказали о произошедших событиях, а два дня и две ночи, проведенные на природе, объявили милостью Наследной четы, желающей вознаградить кадетов за успехи в учебе.
        Фея наблюдала из окна, как Ее Высочество лично вручила награды победителям соревнований, а принц произнес короткую благодарственную речь. После воспитанники быстро и дружно грузились в экипажи, слуги вынесли подарки от семьи Наследника - корзины, полные сладостей и разных приятных мелочей. Лина не могла спуститься парк, поскольку лекарь запретил ей покидать комнату до самого вечера.
        Едва стихли шум колес и голоса детей, солдаты из резервного полка принялись убирать палатки, закапывать кострища, собирать мусор и позабытые шустрыми мальчишками ремни, платки и даже кивера. В это время девушку вновь навестил лекарь и до самого обеда мучил ее микстурами, пассами и заклинаниями. Зато Лина действительно почувствовала себя лучше и, расшалившись, вырастила магу цветок на шляпе. К ней вернулись ее прежние способности, которые были до шестнадцати лет, с которыми ей теперь придется осваиваться заново. Правда шлейф силы остался прежним, сменив только цвет. Нежные золотистые крылышки трепетали за спиной новорожденной Светлой феи, осыпая невидимую пыльцу, от которой вся комната полнилась светом. Правда эта красота продержалась не более пяти минут, обвиснув привычным шлейфом, но и этого хватило, чтобы Александрина убедилась - магия не оставила ее, и пусть теперь она не видит страхов, она может отыскать ей другой применение!

* * *
        Обед гостье принесли в спальню. Экономка принесла его лично и очень извинялась за скромность, поскольку кухня не рассчитана на длительное пребывание такого количества детей и солдат на территории поместья. Лина отнеслась к ситуации с пониманием, и добрая женщина позволила себе рассказать, что слуги уже посланы в город, так что ужин будет просто великолепным. Фея же наслаждалась каждой ложкой консомэ, с удовольствием пробовала крохотные пирожки с разными начинками и запивала все настоящим чаем самого высокого качества.
        После обеда в спальню заглянула уже знакомая Александрине камеристка и сообщила, что вечером в поместье соберется «Малый Двор».
        - Ее Высочество очень просит Вас спуститься к ужину, если Вы будете хорошо себя чувствовать, - добавила служанка.
        - Я непременно буду, - уверила ее Лина, которой уже надоело сидеть в комнате.
        Стоило выразить согласие, как вокруг немедля поднялась деловитая и осмысленная суета, подсказавшая девушке, что соревнование между камеристками все еще в силе. Фее приготовили ванну с лавандой, сделали легкий массаж рук и ног, деликатно высушили волосы, натирая их отрезом шелка до глянцевого блеска. После всех процедур, призванных сделать кожу более белой и нежной, девушке помогли надеть тонкое белье и муаровое вечернее платье. Чтобы придать довольно простому платью больше нарядности, камеристка ловко подобрала рукава лентами, вплела такие же ленты в прическу, приколола к плечу букетик белых фиалок, и, наконец, протянула девушке коробочку с крупным гербовым перстнем:
        - Его Высочество просил передать Вам это и сообщить, что отныне Вы - баронесса Вирдж, с правом передачи титула по женской линии.
        Александрина зачарованно погладила кроваво-красный камень баронской печати, надела перстень на указательный палец и, секунду полюбовавшись игрой света на гранях драгоценного самоцвета, вышла из комнаты следом за служанкой, высоко держа голову, как и подобает баронессе.
        Внизу, в уютной гостиной, обтянутой голубым шелком с серебряными арабесками, уже собрались люди. Практически все они были молоды и хороши собой. Во всяком случае, первое впечатление Лину ошеломило - столько интересных, энергичных магов она еще не встречала. Теперь, когда страхи оставили ее, девушка заново училась ориентироваться только по аурам и внешнему виду. Она заметила, что под крылышком Их Высочеств собрались очень неординарные люди.
        Внешне, конечно, прием в гостиной мало отличался от обыкновенной дружеской вечеринки в богатом доме - мужчины потягивали кларет, дамы смеялись, поглядывали на кавалеров, чуть-чуть кокетничая, при этом велись разговоры, что-то обсуждалось, периодически мелькали бумаги и остро заточенные графитные палочки. Стоило Лине появиться в дверях, как все внимание переключилось на нее. Фея с трудом сохранила самообладание под парой дюжин пристальных взглядов, казалось, прожигавших её насквозь.
        Уловив настроение гостьи, к девушке подошел принц и объявил:
        - Друзья мои! Позвольте Вам представить баронессу Вирдж. Эта леди много сделала для моей семьи, поэтому я дарую ей право обращаться ко мне по имени во внутренних покоях дворца.
        Люди вокруг сдержанно загудели, а новоиспеченная баронесса растерялась, не зная, что ей следовало говорить и делать. Прежде Лина никогда не бывала в столь высокопоставленном обществе. Впрочем, Его Высочество не стал удерживать девушку в центре всеобщего внимания, он вежливо улыбнулся, сказал несколько благодарных слов и проводил фею к дамскому кружку, а сам тут же вернулся к мужчинам, обсуждая что-то остро-политическое, связанное с гибелью министра.
        Принцесса очень приветливо приняла Александрину в свой круг, представила ей нескольких дам, поинтересовалась самочувствием и предложила немного шерри. Вскоре в комнату вошли еще люди, так что все отвлеклись, и это позволило фее перевести дух. Она не чувствовала себя комфортно в этом блестящем обществе. Тем удивительнее было внимание мужчин к ее скромной персоне. К ней подходили, говорили комплименты, интересовались семьей, пытались вовлечь в разговор.
        В конце концов, Александрина присела на диванчик в тени раскидистой пальмы и понадеялась, что ее не заметят. Однако буквально через минуту рядом очутился лорд Кавендиш. Он постоял, полюбовался обществом, одним взглядом отогнал прочь какого-то юношу в ярком галстуке, взял стул и присел напротив:
        - Как себя чувствуете в новой роли, баронесса? - поинтересовался он с лёгкой улыбкой.
        - Весьма неловко, - призналась Лина.
        - Неужели Вас не радует титул, поместье и вход в ближний круг будущего короля? - удивился лорд.
        - Меня смущает излишне внимание, я практически никого здесь не знаю и боюсь совершить какую-нибудь невероятную глупость.
        - Держитесь Вы отлично, - успокоил девушку советник, - внимание же вызвано в основном милостью Их Высочеств. Все присутствующие здесь знакомы с принцем или принцессой очень давно, а новое лицо, тем более, такое прекрасное, всегда привлекает внимание. Ваше появление всколыхнуло брачный рынок. Молодая очаровательная девушка с титулом, приданым и магическими способностями, да еще оказавшая услугу августейшей семье! День-два и Вас начнут одолевать свахи, предлагая на выбор обедневших графов и престарелых баронов, - закончил он иронично.
        - Боюсь, мне придется всех их огорчить, - покачала головой Александрина, - доктор предупредил, что в ближайший год мне нужна будет знакомая обстановка, покой и тренировки. Прежние магические каналы закрылись, а новые находятся в зачаточном состоянии, но поскольку я так и осталась феей, мне придется немало потрудиться, чтобы вновь раскрыть шлейф и превратить его в крылья.
        - Неужели Вы не собираетесь замуж? - от удивления Кавендиш задал прямой вопрос и тут же смутился, поняв, что допустил бестактность.
        Но Александрина сделала вид, что не заметила промаха:
        - Не собираюсь. Я планирую вернуться в Корпус, чтобы подготовить старшие курсы к выпуску, - подтвердила девушка. - Мне бы хотелось помочь с выздоровлением кадету Бергу, узнать, как идут дела у Рихарда Клоппке и научить будущий цвет королевства писать любовные письма, не повторяясь с комплиментами!
        - Восхищен Вашими планами, - признался лорд и вскоре отошел, предоставляя другим кавалерам возможность пообщаться с новой дамой.
        Лина не уловила момента, когда, переговорив с несколькими гостями, советник растворился в толпе. Ужин промелькнул незаметно. Утомленная девушка поднялась к себе и уснула, едва легла в постель.
        Глава 29
        Утром ей принесли новое форменное платье и распоряжение от генерала Ишимова вернуться на службу, как только это позволят обстоятельства. Медлить фея не стала - за завтраком предупредила Ее Величество, что ей необходимо вернуться к работе, и уже через три часа покачивалась в карете.
        Корпус встретил девушку настороженно и, в то же время, доброжелательно. Никто не знал, что Александрина причастна к исчезновению полковника Олдстоуна, зато все знали, что девушка пострадала от рук заговорщиков, и отныне имеет титул и земли. Заодно Лина узнала, кто «украсил» стену в день памятного бала. Служащая ей горничной прачка Магда приревновала фею к старому Паулю и согласилась помочь «одной красивой рыжеволосой леди, напугать соперницу». Прачку уволили без рекомендаций, а леди Роден позволили нанять горничную в городе.
        Следующей сложностью стали родственники. Сначала они узнали о присвоении титула и переходе приличного счета. Затем в газеты просочилась новость о передаче земель, а следом потекли просьбы представить «ближнему кругу» сестер, племянниц и прочих родственниц. Мать и вовсе забрасывала Лину письмами с предложениями брачных контор и светских свах, а когда Александрина, не выдержав напора, резко ответила, что замужество не входит в её ближайшие планы, вдовствующая леди Роден пригрозила слишком самостоятельной дочери решить судьбу без учёта ее мнения.
        Пришлось фее подать прошение об аудиенции у принца, получить приглашение на музыкальный вечер и коротко изложить свою проблему. Его Высочество проникся, посмеялся и пообещал разрешить ситуацию, лично отписав вдовствующей леди Роден. Вероятно, Франц-Кристиан сдержал свое обещание, потому как после визита Лины во дворец, родственники перестали ее беспокоить, и она смогла направить все силы на своих учеников.
        В день экзамена фея тряслась, словно ей самой предстояли испытания. Она сидела в комиссии и наблюдала, как подтянутые, напряженные, словно струны, молодые люди входили в аудиторию, брали билеты, готовились, а потом уверенно отвечали, показывая знание тонкостей аристократического этикета. Чувство гордости за них мешалось в ее груди с понятным любому педагогу удовлетворением - она смогла! Она научила их и уже пожинает, пусть скромные, но плоды своих трудов.
        А потом был выпускной бал! Счастливые родители, невесты, родственники, ошалевшие лица кадетов и снисходительные - офицеров. Танцы, красиво накрытые столы, ночной фейерверк и утреннее прощание с теми, к кому успела привязаться кусочком сердца и души…
        Когда начались каникулы, и большая часть детей разъехалась, а остальные переместились в летний лагерь для отработки военных навыков, все преподаватели получили отпуска. Лина собиралась поехать навестить свое поместье и уже уложила вещи, когда ее отыскал курьер с большим конвертом в руках. Алая государственная печать пугала, так что открывала послание девушка с большой осторожностью.
        Внутри был приказ Королевской Канцелярии оставить службу в Корпусе и принять на себя руководство Королевской Школой для юных леди, поскольку директриса Мафалда не вернется к своим обязанностям по состоянию здоровья. Тут же лежала короткая записка от лорда Кавендиша. Советник сообщал, что отныне его ведомство не нуждается в услугах леди Александрины Роден, баронессы Вирдж.
        Фея опустила бумаги на колени. Посидела, ловя взглядом пылинки, запутавшиеся в солнечных лучах, а потом отправилась к генералу Ишимову, чтобы попросить пару унтеров, для погрузки багажа, и сообщить принеприятнейшее известие - осенью начальнику Корпуса придется вновь искать преподавателя по этикету.
        ЧЕРЕЗ ПОЛГОДА
        Директриса Школы распечатала конверт, пугающий огромной красной печатью, скрывая внутренний трепет, вынула лист плотной бумаги, прочитала несколько строк и, тяжело вздохнув, уставилась на корзинку, полную изумительно прекрасных белых роз. Через минуту она звякнула в колокольчик, и в кабинет заглянула шустрая светловолосая девушка в лиловом платье:
        - Аманда, если будут посетители, меня нет.
        - Слушаюсь, госпожа директриса! - тоненьким голосом ответила секретарь и прикрыла тяжелую дверь.
        Примерно через полчаса секретарша на цыпочках подошла к массивной черной двери, украшенной лишь овальной табличкой: «Леди Александрина Роден», негромко постучала, на миг приоткрыла узкую щель, умудрившись выпалить на одном дыхании:
        - Леди Александрина, к Вам лорд Кавендиш! - выслушала ответ, быстро вернулась за свой стол и сделала красивый жест руками: - прошу Вас, милорд.
        Лорд-советник, недавно назначенный главой службы безопасности Двора, лишь усмехнулся, открывая тяжелую дверь кабинета. Репутация новой директрисы Школы была уже широко известна в узких кругах. Поговаривали, что баронесса Вирдж взяла пансион в ежовые рукавицы, но дети обожают свою наставницу, умеющую поднять настроение даже самому печальному человеку. Да-да, магия леди Роден сменила цвет, но по-прежнему избавляла окружающих от боли и страданий. Ее Высочество даже приглашала баронессу к юной принцессе, когда у малышки резались зубки. Лорд-советник знал, что именно после того визита в Школе появился новый флигель с комнатами, удобными для занятий магией.
        Кабинет директрисы почти не изменился. Здесь так же висели портреты Его Величества Ее Величества и юного Наследника, стояли этажерки с книгами, а в центре возвышался монументальный стол, но атмосфера в помещении была иной - энергичной, яркой. На подоконниках и специальных подставках стояли вазоны с цветами, всюду лежали бумаги, а под потолком поблескивали «пыльцой фей» невесомые ажурные гирлянды из цветов и сердечек. Кажется, новая владелица кабинета не чуралась осваивать свою магию прямо на рабочем месте.
        - Лорд Кавендиш! - Лина поднялась из-за стола и подошла к двери, чтобы встретить советника.
        - Леди Роден, - мужчина поклонился, исподволь оглядывая Александрину.
        Она изменилась. Глаза стали светлее, в темных волосах появился неожиданный теплый отблеск, но главное - появилась уверенность в себе, в собственных силах. Ненавязчивое покровительство августейшей семьи тому причина, или новая должность, но теперь леди Роден двигалась легко и свободно, не стесняясь улыбаться.
        - Что привело Вас к нам? Новая комиссия? - настороженный тон директрисы заставил советника улыбнуться.
        - Нет, что Вы! Я хотел сообщить Вам, что заклинание каменного сна с госпожи Мафалды удалось снять. Она хорошо себя чувствует, но возвращаться к прежней службе не намерена. Граф Майруж пригласил ее пожить в поместье, рядом с внучкой.
        - Я рада, что с наставницей все в порядке, - просияла Александрина.
        Она, действительно, слегка засветилась, отбрасывая блики, подобные солнечным на окна и мебель.
        - Чаю? - предложила Лина.
        - Не откажусь, - лорд расположился на диванчике и с удовольствием наблюдал, как фея хлопочет над чайным столиком, нагревая с помощью магии миниатюрные чайники и чашки.
        - Какие новости? - вежливо поинтересовалась Лина, - подавая гостю напиток.
        - Все заговорщики арестованы, полковник Олдстоун сослан вместе с леди Линетт на окраину королевства, и больше они никого не побеспокоят.
        В глазах феи промелькнуло что-то похожее на обиду, но она промолчала. Все же полковник сумел внушить ей некоторые надежды, а потом так же стремительно разбил их в прах.
        - К сожалению, я не мог приехать раньше, чтобы поздравить Вас с новым назначением, коронация и все последующие празднества совершенно не оставили мне времени.
        - Оставьте, милорд, - отмахнулась девушка, - эти полгода я принимала дела, и, поверьте мне, порой, засыпала за столом, стараясь все успеть, хотя воспитанницы побывали лишь на двух выходах королевской семьи.
        - Тем не менее, примите мои поздравления, - вежливо сказал лорд, не зная, как перейти к интересующей его теме.
        Фея заботливо подвинула ему розетку с вареньем и вежливо поздравила с новым назначением, словно что-то знала, или догадывалась, но наслаждалась растерянностью мужчины.
        Некоторое время они пили чай, вспоминая общих знакомых. Лина поведала, что кадет Берг настолько понравился многочисленным дамам генеральского семейства, что его теперь забирают не только на каникулы, но и на выходные. Откат разрушенного проклятия подарил мальчику возможность различать, правду ему говорят или ложь, так что единственный визит дяди-опекуна закончился скандалом. Оказалось, что шустрый родственник тратил на свои гульбища деньги подопечного, так что генералу Ишимову пришлось вмешаться, обратившись к Его Величеству с просьбой оформить опеку на себя, чтобы сохранить для сироты то немногое, что уцелело от загребущих лап «любимого дядюшки».
        Вспомнили и про Рихарда Клоппке, который экстерном сдал экзамены в МедАкадемии, получил лицензию врача и уже успешно практиковал, открыв свой кабинет. Иногда он заглядывал к новой директрисе Школы на чай, а совсем недавно принес ей приглашение на свадьбу с одной из выпускниц.
        - Я так и знала, - довольно улыбалась Лина, рассказывая, - что господин Рихард заглядывает ко мне не просто так! Получилось, что я невольно посодействовала двум влюблённым сердцам.
        Лорд Кавендиш спрятал недовольный взгляд за чашкой чая и рассказал о своем помощнике, которого фея успела изрядно напугать в самом начале их знакомства. Оказывается, шустрый юноша, сумевший быстро раздобыть бумаги о выпуске барона Родена, пошел на повышение и теперь отвечает за безопасность Ее Высочества, с большим уважением относясь к женщинам.
        Попутно советник рассказал Александрине некоторые подробности заговора, которые были ей неизвестны. Например, о том, что вывеска на ее голову упала с помощью леди Линетт, а министр шантажировал госпожу Мафалду, поскольку знал ее, как подругу своей жены, очень давно.
        - Но почему лорд Пальмерстоун и его дочь так ополчились против меня? - задумчиво спросила девушка, - чем я мешала им?
        - Своим существованием, - ответил Кавендиш. - Видите ли, в двух семьях так же угодивших под проклятие, оно досталось юношам. Темный маг не может отменить волшбу Темной феи, а вот Вы легко могли разрушить планы двух властолюбцев.
        - Получается, они за мной следили? - удивлённо подняла брови Александрина.
        - О, господин министр собрал целое досье на семьи друзей его предка. Вам повезло, что Вы практически не покидали Школу, иначе он непременно подстроил бы Вам несчастный случай.
        Лина покачала головой и отпила глоток напитка, бросила взгляд на корзинку роз, стоящую на столе и сказала:
        - Знает, господин Кавендиш, мне непонятно кое-что еще. Когда я готовилась к первому балу, в Корпусе мне доставили три букетика цветов. Один был от полковника Олдстоуна, второй - от госпожи Мафалды, а вот третий? Такая красивая и нежная роза…
        Мужчина резко поставил чашку на столик, выдохнул, откашлялся и признался, выговаривая слова так, словно ему слегка сдавили горло:
        - Кхм…Розу прислал я.
        - И ту, на выпускной бал?
        Советник только кивнул, как проштрафившийся кадет.
        - И корзинку с цветами на вступление в должность?
        Еще один кивок.
        - И поздравление с Новогодьем?
        - Да… - лорд, наконец-то, соизволил выдавить из себя слово.
        - И…
        Кавендиш молча протянул руку к аккуратной корзинке, полной роз, вынул из нее маленькую коробочку, открыл ее, демонстрируя крупный обручальный перстень, и пристально глядя в глаза девушке, твёрдо произнёс:
        - Леди Роден, Александрина, я клянусь, что всегда буду уважать женщин, если Вы примите мое предложение руки и сердца.
        Лина заглянула в лицо советника и осторожно сказала:
        - Мне бы не хотелось покидать эту должность, милорд.
        - Я не буду требовать от Вас такой жертвы! - воскликнул мужчина.
        - Вы же понимаете, что я не люблю приемы и сторонюсь высокого общества, - опустила глаза Александрина.
        - Я сам терпеть не могу многолюдные сборища, и буду рад сбегать с них вместе с вами! - заверил её Кавендиш.
        - Я Вам не ровня! - привела новый аргумент девушка, - я - всего лишь директриса пансиона, а Вы - советник самого короля.
        - Вы - единственная, кто не боится меня и моей работы, - признался лорд. - Пусть это слабое основание для барка, но вот уже полгода я не могу Вас забыть! - и, словно исчерпав силы этим признанием, продолжил едва ли не шёпотом: - Если Вы испытываете ко мне хотя бы уважение, я прошу Вас, не разбивать мои надежды и позволить хотя бы ухаживать за Вами.
        Лорд Кавендиш замолчал, ожидая ответа, взволнованно вглядываясь в лицо девушки, которая стала его наваждением, и потому не сразу заметил, что с потолка на них посыпалась легчайшая золотистая пыльца, благоухающая ландышем.
        - Благословение феи! - воскликнул он, ловя целую горсть пылинок. - Это значит «да»?
        - Да, - ответила Александрина и густо залилась румянцем.
        Эпилог
        Свадьба лорда Кавендиша и леди Роден состоялась сразу после выпускного бала в Королевской Школе для юных леди. На ней присутствовали король и королева, вместе с Наследником и юной принцессой.
        Родственники леди Роден не смогли приехать, поскольку приглашение удивительным образом задержалось в пути. Впрочем, никто об этом не жалел. Невеста все еще не простила близким предательство, а жених ревниво оберегал ее душевное равновесие и всячески способствовал задержке конверта.
        Молодые приняли поздравления от друзей и родственников, передали полномочия заместителям и укатили в свадебное путешествие, никому не сообщим куда, но клятвенно пообещав вернуться через два месяца.
        Ее Величество игриво улыбнулась на эти слова и сообщила на ушко Его Величеству, что белье для будущей леди Кавендиш было заказано у лучшей столичной модистки. Ровно такой же комплект Франц-Кристиан разорвал в клочья предыдущей ночью, воздавая должное соблазнительным прелестям супруги, скрывавшимся под нежнейшим шёлком и кружевами. Так что есть большая вероятность, что леди Александрина вернется в столицу уже «в приятном ожидании», а значит, стоит подыскивать новую директрису для Королевской Школы. Люди, верные короне, должны быть счастливы!
        КОНЕЦ