Король Дарлии и Призрак Синего леса Светлана Борисовна Лоскутова
        Читайте продолжение захватывающей сказки "Король Дарлии" о приключениях Феликса и Алисы в волшебном королевстве Итландии. Ребятам вновь предстоит вступить в схватку с силами зла и спасти Итландию от неминуемой гибели. Для этого им придется раскрыть тайну Призрака Синего леса, подружиться с огненным змеем Семарглом и вернуть магический камень Турмалион.
        Светлана Лоскутова
        Король Дарлии и Призрак Синего леса
        Алиса проснулась
        1
        Когда снизу раздался стук, королевский библиотекарь Аброн уже готовился ко сну. Это был маленький худой человек с большой, несоразмерной телу головой, сутулой спиной и грустными серыми глазами. Аброн как раз закончил читать книгу и уже намеревался пойти в кровать, как вдруг, совсем некстати, услышал этот стук. Библиотекарь прислушался, в глубине души надеясь, что звук не повторится, но кто-то упрямо ломился к ним во дворец. Аброн тяжело вздохнул, накинул халат и пошел открывать. Поскольку после смерти короля, кроме него и еще двух обитателей, во дворце никого не осталось, библиотекарю приходилось всю работу выполнять самому.
        Пока он шел к двери, стук продолжал повторяться с завидной частотой, и это не на шутку злило Аброна. «Кого там несет? Ходят тут всякие по ночам», - бурчал он себе под нос всю дорогу. Он отодвинул засов и, одной рукой держась за ручку, слегка приоткрыл дверь, чтобы сначала рассмотреть, кто находится снаружи.
        В образовавшуюся щель он увидел двух странников, с ног до головы закутанных в черные плащи. Один из них был крепок и широкоплеч и, судя по всему, являлся мужчиной. Другой из-за хрупкого телосложения скорее напоминал женщину или подростка. Закрытые капюшонами лица немного испугали Аброна, и он почти совсем прижал дверь к проему.
        - Что вам нужно? - спросил он сквозь узкую щель и его голос дрогнул. - Уже поздно, и в замке давно все спят… Будьте любезны, приходите завтра утром…
        Однако странники и не думали уходить. Они сбросили капюшоны на плечи, и библиотекарь тут же их узнал.
        - Королева Ольгерта! - ахнул Аброн, уставившись на появившееся из-под плаща знакомое лицо одновременно с радостью и удивлением. - Неужели это вы?
        - А меня узнаешь, старый книжник? - весело спросил второй гость.
        - Король Константин! - библиотекарь перевел свой взгляд на широкоплечего. - Не верю своим глазам! Сколько лет прошло…
        - Да, немало, - согласился гость. - А ты нисколько не изменился… Наверное, все также целыми днями корпишь над своими книгами?
        - О, это все, что у меня есть в жизни, - ответил Аброн. - Вы тоже ничуть не изменились… Будто бы мы виделись с вами только вчера…
        - Мы так и будем тут стоять на пороге? - засмеялся Константин. - Может, все-таки позволишь нам пройти внутрь?
        - Конечно-конечно, - спохватился Аброн и распахнул дверь во всю ширь.
        Он отступил вглубь помещения, и гости один за другим вошли внутрь. Ольгерта оказалась симпатичной светловолосой женщиной с разноцветными, голубым и зеленым, глазами и правильными чертами лица. Ее красоту несколько портили бледность и темные круги под глазами, женщина, по всей видимости, давно находилась без отдыха. Константин по сравнению с ней выглядел гораздо более свежим и бодрым. Это был чуть выше своей спутницы довольно привлекательный мужчина с выразительными чертами лица, черными волосами и большими карими глазами.
        «Столько лет прошло, а здесь совсем ничего не изменилось», - подумала Ольгерта, оглядываясь по сторонам, и ее сердце от нахлынувших воспоминаний заныло. Константин тоже молча обвел глазами стены вестибюля со светильниками и картинами в золоченых рамах, мозаичный пол и роскошную лестницу с резными перилами напротив двери. Не прошло и минуты, как сверху раздались шаги. Кто-то не спеша, то делая шаг, то замирая на секунду, спускался по ступенькам вниз.
        Вскоре перед ними появилась изможденного вида женщина в кружевном чепце и ночной сорочке до пола, почти вся закутанная в расшитую золотом шаль с длинными кистями. У нее были блеклые глаза, изящный нос, бледные кожа и губы, вытянутые в напряженную тонкую полоску.
        - Кто тут? - спросила женщина, остановившись посредине лестницы и с тревожным видом вглядываясь в лица гостей.
        - Королева Анна, не волнуйтесь, это свои, - сообщил ей Аброн.
        Он хотел уже, было, представить гостей, но женщина вдруг сорвалась с места и с удивительной быстротой побежала по ступенькам вниз. Она в одно мгновение преодолела лестницу и со всех ног бросилась на шею Константина. Тот с растерянным видом застыл на месте.
        - Сигизмунд, мальчик мой! - радостно закричала она, прижимаясь к нему всем телом. - Ты вернулся! Я так и знала!
        - Анна, я не… - начал было Константин, совершенно не ожидавший такого приема, но, заметив жалостливый взгляд библиотекаря, замолчал.
        - Мальчик мой, как хорошо, что мы снова вместе, - причитала у него на груди Анна. - Как же долго тебя не было… Пообещай, что ты больше не покинешь свою мамочку?
        Королева на секунду отстранилась и пристально посмотрела в глаза Константину. В них стояла беспросветная тоска.
        - Да-да… Все будет хорошо, - стал успокаивать и ласково гладить ее по плечам Константин.
        Анна благодарно улыбнулась, снова прижалась к нему и замерла на какое-то время. Но, в конце концов, она совсем успокоилась, отстранилась от гостя и заулыбалась. От радости ее лицо просветлело и сразу стало выглядеть моложе и красивее.
        - Какой сегодня счастливый день, - умиротворенно сказала она, влюбленными глазами глядя на Константина. - Наконец-то сегодня я буду спать спокойно…
        - Да, королева, вам непременно нужно как следует отдохнуть, - подхватил ее слова Аброн. Он взял Анну за локоть и тихонько подтолкнул ее к лестнице. - Пойдемте, я провожу вас к себе…
        Однако женщина, несмотря на все его усилия, не тронулась с места, в ее глазах снова появилась тревога.
        - А как же мой сын? - забеспокоилась она и снова протянула руки, чтобы обнять Константина. - Ты ведь больше меня не покинешь?
        - Ну что ты, - улыбнулся ей Константин и мягко отвел от себя ее руки. - Мы завтра с тобой обязательно увидимся…
        - Завтра? - с сомнением переспросила Анна и нахмурилась, у нее на переносице появилась скорбная складка.
        - Да-да, завтра мы весь день проведем вместе… - подтвердил Константин и как можно ласковее ей улыбнулся.
        Эти слова, видимо, успокоили женщину. Она расслабилась, складка исчезла, а в глазах загорелись счастливые огоньки. Анна сделала знак Аброну, и тот подхватил ее под руку и не спеша повел наверх, тихо приговаривая на ходу что-то ободряющее. Когда они скрылись из вида, Ольгерта нервно заходила взад-вперед по вестибюлю. Константин, неподвижно стоя на месте, молча следил за ней глазами.
        - Похоже, что мы опоздали, и Феликса здесь нет, - вскоре сказала она своему спутнику, остановившись под одной из картин, украшавших стены вестибюля.
        - Но Людвиг уверен, что он отправился в Марлин, - возразил Константин. - Да и Хранитель Синего леса видел его у себя в лесу. Феликс явно намеревался идти в Марлин.
        - Ну, почему он не послушался Людвига? - в отчаянии воскликнула Ольгерта. - Сейчас бы не пришлось его искать.
        - Ты же знаешь своего сына, - сказал Константин. - Он - точная копия отца. Такой же храбрый и упрямый, как Гордион.
        - А еще эта рыжая девочка… - расстроенным голосом продолжала Ольгерта. - Ну, которая вместе с ним… Алиса, кажется, - она покачала головой. - От нее одни неприятности.
        - Да уж, - согласился Константин. - Я и подумать не мог, что она вдруг прыгнет за Феликсом в портал. Однако надо отдать должное ее смелости. Не каждая девочка решилась бы на такое.
        - Лучше бы она была чуточку трусливее, - вздохнула Ольгерта. - Вот где нам теперь их искать?
        На лестнице послышались шаги, и они замолчали. Это был библиотекарь, он с озабоченным видом спускался вниз.
        - Еле-еле уложил королеву в постель, - со вздохом сказал библиотекарь, когда оказался прямо перед гостями. - Не знаю, надолго ли это. Последнее время королева Анна почти совсем не спит, а по ночам все бродит и бродит по замку… Так недолго и заболеть… Сколько она еще протянет так, без сна, - он огорченно покачал головой.
        - Давно это у нее? - спросил его Константин и бросил взгляд на лестницу, где еще недавно стояла Анна.
        - Началось еще при Сигизмунде, когда появилась эта жрица… Будь она неладна, - махнул рукой библиотекарь.
        - Селеста?
        - Да! Как только она явилась во дворец, короля словно подменили. Да что я говорю, вы и сами все прекрасно знаете… Так вот, с этой Селестой Сигизмунд совсем забыл про мать, и Анна стала понемногу сдавать. А потом еще все эти бесконечные распри между королями… Ну, а смерть Сигизмунда ее совсем подкосила, - печально констатировал Аброн. - Хорошо, что она не видела всего того, что с ним произошло, - он вздохнул. - Правда, теперь она никак не может поверить, что король мертв, и в каждом мужчине видит своего сына, - Аброн покачал головой. - Иногда я слышу, как она ходит по длинным коридорам дворца и поет ему, словно маленькому, колыбельную песенку… Честно говоря, от ее завываний мне иногда становится даже страшно. Одна надежда: пройдет время - и она придет в себя…
        - Да, время - лучший лекарь, - согласился Константин, который раньше знал Анну радушной и веселой.
        - А кроме тебя и Анны, во дворце есть еще кто-нибудь? - поинтересовалась Ольгерта.
        - Да, дочь часовщика Лика, - ответил Аброн. - Она недавно потеряла отца… Его казнили в Алькатосе, и добрые люди привели ее сюда к нам… Бедное дитя… Мать умерла, когда она была совсем крошкой, а теперь вот еще и отец… В какое же страшное время мы живем, - посетовал библиотекарь.
        - А про моего сына тебе что-нибудь известно? - вдруг спросила Ольгерта и пристально посмотрела на Аброна, в ее глазах светилась надежда.
        - Про Феликса? - уточнил библиотекарь, Ольгерта кивнула. - Его здесь нет… Я слышал, что его вместе с подружкой притащили сюда во дворец стражники. Кстати, с ними же за компанию арестовали и отца Лики… Потом их всех якобы увезли в тюрьму… А через какое-то время я вдруг увидел Феликса из окна на площади… Как он тут оказался, для меня полная загадка. Он же должен был сидеть в Алькатосе и вдруг стоит себе живехонький под самым носом короля. Тут же во дворце кругом стража…
        - Ну, он появился на площади, а дальше что? - направила разговор в нужное русло Ольгерта.
        - А дальше, я видел, как стражники схватили вашего сына и потащили к колодцу, чтобы бросить его к королевским псам-меркулам. Но, к счастью, из-за придворных вышел Эдгар, племянник советника. Мальчишка направился прямо к Сигизмунду, и тут случилось невероятное… Он только дотронулся до короля, как они оба запылали. Это был такой огромный костер, что страшно представить… У меня от всего этого даже сердце ушло в пятки… Стыдно признаться, но я, чтобы не видеть всего этого ужаса, закрыл глаза, - Аброна передернуло, видимо, он снова вспомнил все, что случилось. - Мне иногда даже снится весь этот кошмар на площади, - пожаловался он.
        - Ну, а потом что? - поторопила Ольгерта, мучаясь от нетерпения.
        - Когда я, наконец, снова решился посмотреть в окно, там ни вашего сына, ни Сигизмунда с Эдгаром уже не было. А также куда-то испарились и Селеста с Рипроком, впрочем, как и все придворные, и стражники в придачу… Осталась только толпа людей на площади и все…
        - А девочка? Рыжая такая… Ее ты видел? - продолжала расспрашивать Ольгерта.
        - Я не знаю, рыжая она или нет, - сказал Аброн, - из окна не разглядеть… Я видел только, как ее вывели на крыльцо стражники… Хрупкая такая и вся закутана в темный плащ… Так было жаль ее бедняжку… Я так понял из рассказов людей, что ваш сын, королева, вызвался заплатить за ее спасение своей жизнью… Отважный мальчик… Достойный сын короля Гордиона… Он бы им гордился…
        - А что ты еще видел? - спросила Ольгерта. - Ну, попытайся еще что-то вспомнить… Это очень важно.
        Аброн наморщил лоб и замер на минуту, видимо, копаясь в самых потаенных уголках своей памяти.
        - Больше ничего не могу сказать, - развел он руками. - Когда я посмотрел на площадь, там началась полная неразбериха… Толпа повалила во дворец, стража и придворные разбежались кто куда, а девочка и Феликс исчезли с площади. Честно говоря, я слегка струхнул от всего этого и заперся у себя в библиотеке… Так и сидел в ней, пока все не закончилось и стало тихо. Я бы вообще ушел отсюда в город, но Анна… Сами понимаете, в таком положении ее нельзя оставлять одну… А потом еще мне привели дочь Хрона… Я и не знал раньше, что у часовщика есть дочь. Видимо, он скрывал ее ото всех. Ведь ей четырнадцать, а вы сами знаете, что это означало, - покачал головой Аброн. - Ну, теперь-то пророчество Теи сбылось, и возраст больше не имеет значения, - уже весело закончил он. - Ладно, заболтался я… Вы, наверное, устали с дороги и хотите отдохнуть?
        - Неплохо бы, - ответил Константин и взглянул на спутницу.
        - Нет-нет-нет! - запротестовала Ольгерта. - Никакого отдыха! Мы зашли буквально на минутку и пойдем дальше искать моего мальчика.
        - Куда же ночью-то, - мягко возразил Аброн. - Да и опасно, кругом еще полно стражников. Не ровен час, они вас узнают…
        - Послушай, Ольгерта, нельзя же так… Ты совсем вымоталась, - сказал Константин. - Тебе нужно хоть немного отдохнуть.
        После его слов женщина как-то вся сникла и замолчала, видимо, в душе смирившись с вынужденной остановкой. Она без слов разрешила взять себя за руку и послушно побрела за Константином наверх.
        Аброн проводил гостей до своих комнат, а потом отправился к себе. Он еще долго удивлялся внезапному появлению столь важных особ, которых он, да и многие другие, уже не чаяли здесь увидеть. «Вместе исчезли из замка и также вместе появились, словно из-под земли… Поговаривали, что их давно уже нет в живых, как и Гордиона, - думал он. - Сколько же лет прошло с тех пор? - он наморщил лоб. - Где-то около полутора десятков… Вот только что-то не припомню, чтобы у Ольгерты был сын…, - он задумался. - Ну да ладно, не мое это дело», - Аброн махнул рукой и побрел дальше, время от времени зевая на ходу.
        Вскоре библиотекарь оказался в своей комнате и направился прямо к кровати. Перед тем как лечь в постель, он потянулся к фиолетовой лакированной шкатулке на тумбе у самого изголовья. Он всегда обращался к ней, когда от сильного волнения не мог заснуть. Аброн открыл крышку, с внутренней стороны которой виднелась надпись «Нашему лучшему другу Аброну от Эльзы и Рома», и из-под нее появились изящные женские фигурки, и полилась чудесная музыка. Фигурки задвигали крошечными ручками и закружились в волшебном танце.
        Библиотекарь смотрел на это, и через какое-то время его глаза, наконец, стали слипаться. Он закрыл крышку, поставил на место шкатулку и уже полусонный улегся в постель.
        2
        Оказавшись у себя в комнате, Ольгерта огляделась, и у нее защемило сердце. Все, что ее сейчас окружало, было до боли знакомо: массивная кровать с узорчатыми спинками и голубым шелковым покрывалом с желтыми цветами лотоса, резной стол с двумя креслами по бокам и высокий массивный трехстворчатый шкаф с зеркалом. Женщина пробежалась по всему этому взглядом и прошла к шкафу, чтобы убрать туда свой плащ. Она скинула его перед зеркалом и вдруг охнула, увидев у себя за спиной знакомое отражение. Это был ее погибший муж король Гордион, русоволосый мужчина с дерзкими серыми глазами и резко очерченным ртом.
        - Солнышко мое, тебе надо поторопиться, - строгим голосом проговорил он своей жене.
        - Нет, без тебя я не сделаю и шагу, - нахмурив брови, возразила Ольгерта.
        - Ты должна идти… Тебя ждет Константин… - настаивал Гордион, и в его голосе слышалось нетерпение.
        Он, скрестив на груди руки, с мрачным видом стоял прямо напротив шкафа и смотрел на свою жену.
        - Пойдем вместе… - попыталась убедить мужа Ольгерта.
        - Мне нужно остаться здесь на какое-то время… Я скоро приду, только взгляну в глаза Сигу…
        Сигом он называл короля Сигизмунда, которого всегда считал своим другом.
        - Ты что не доверяешь Пергусу? Ты думаешь, он обманывает нас? - спросила Ольгерта.
        - Ну что ты, я ему верю… Просто, может, он ошибся… Я хочу лично услышать все от Сигизмунда…
        - Но, - начала было Ольгерта, но Гордион ее оборвал.
        - Иди, Ольгерта… Не тревожься обо мне… Я смогу за себя постоять… - сказал он голосом, не терпящим возражений.
        - Но позволь мне остаться с тобой? - взмолилась она.
        - Нет, - прервал ее Гордион. - Я не могу рисковать ни тобой, ни нашим еще не родившимся малышом…
        Ольгерта прильнула к зеркалу и ласково провела по нему ладонью. Воображаемый образ мужа тут же рассыпался, как песок. Точно также тогда рассыпалась на кусочки и ее счастливая семейная жизнь. «Гордион, почему ты меня не послушал? - тяжело вздохнула она. - Сейчас бы мы были вместе». Тут же в голову пришла невеселая мысль о Феликсе, который никогда не увидит отца.
        Королева тяжело вздохнула, небрежно свернула свой плащ и сунула его вниз шкафа. Затем она быстренько скинула платье и нырнула в холодную постель. Под одеялом она вскоре согрелась, и ее мысли неспешной рекой снова потекли назад, в прошлое, которое ее никак не отпускало. Она вспомнила, как, не дождавшись Гордиона, они с Константином, как затравленные звери, бежали от погони, как через портал проникли в мир людей и как у нее там родился Феликс.
        Они бы так и жили в Ключах, маленьком городке среди семи холмов, не претендуя на королевский трон, но посланники Сигизмунда нашли их и там. И снова им пришлось пуститься в бегство и, как преступникам, скрываться ото всех. Сейчас она сильно жалела, что отправила Феликса одного в школу Людвига, посчитав ее безопасным местом. «Лучше бы спрятать его там, на Земле среди людей», - задним умом думала она. Рыжая девочка тоже не давала ей покоя. А вдруг она заодно с Селестой и Рипроком? А вдруг они все трое устроили Феликсу ловушку? От этой мысли внутри нее все сжималось, и к горлу подступал комок. Представив Рипрока и его пустые холодные глаза, она окончательно пришла в ужас и совсем не могла уснуть.
        Пришлось приложить усилие, чтобы загнать свои страхи в угол и начать думать о другом. Она представила себе Сигизмунда, как он извивается и корчится в огне, и это принесло ей некоторое облегчение. «Это тебе за Гордиона», - со злорадством подумала она. Затем от Сигизмунда мысли перетекли на камни. «Где теперь находятся осколки Турмалиона? Куда ты их спрятал?» - мысленно обратилась она к Сигизмунду и представила себе белую, красную, синюю, желтую и зеленую пирамидки. Белый камень Белоник должен был принадлежать королю Дарлии, красный Краст - королю Гелии, синий Синарион - королю Лангалии, желтый Желтурин - королю Нурии. Так завещал великий и могущественный Гилмар.
        Она рассчитывала, что камни где-то во дворце, хотя не исключала, что их забрала Селеста. Эта ведьма, судя по всему, еще была жива. «А вдруг жрица добралась и до Орвина, и теперь у нее все пять камней? - подумала она и почувствовала, как в ее душе снова нарастает страх. - Так, не будем паниковать раньше времени, - строго одернула она себя, - скорее всего камни находятся здесь во дворце». Ольгерта на секунду приободрилась и тут же снова расстроилась, представив себе бесконечную вереницу комнат королевского замка. Не так-то просто будет отыскать в них осколки Турмалиона!
        И все же она верила, что, в конце концов, отыщет все камни. И тогда, мечтала Ольгерта, она передаст их законным владельцам, и все будет, как и раньше: пять королевств и пять королей, между которыми будут царить мир да любовь. От этой мысли лицо Ольгерты просветлело, она представила себе всех королей: Орвин, Константин, Феликс, Пергус и брат королевы Анны Федор вместо погибшего Сигизмунда. Правда, о судьбе Орвина и Пергуса она ничего не знала, но надеялась, что они оба живы.
        Вдруг ее лицо снова сделалось напряженным. Селеста и Рипрок, по всей видимости, тоже были живы и продолжали творить свои черные дела. Это сильно беспокоило Ольгерту. Она вспомнила дьявольский взгляд красноволосой жрицы и беспощадные глаза Рипрока, и от этого ее охватила дрожь. «Где сейчас ходят эти два чудовища? - подумала она. - Что они замышляют и где нанесут свой смертельный удар?»
        В конце концов, она приказала сама себе спать и закрыла глаза. Однако тревога и беспокойство не отпускали ее и вылились в ночной кошмар. Ольгерте приснился Феликс, и она все пыталась его обнять и прижать к себе. Вроде сын, как ей казалось, был совсем рядом, но как только она тянула к нему руки, он ускользал от нее, превращаясь в бестелесный призрак и растворяясь в воздухе. «Феликс, сынок, куда же ты?!» - закричала она ему вдогонку и проснулась.
        В комнате было уже совсем светло. Ольгерта потянулась, скинула с себя одеяло и поднялась с кровати. Сегодня предстояло много дел. Она оделась и привела себя в порядок, потом спустилась на первый этаж в трапезную. Константин находился уже там. Он в одиночестве сидел за белым мраморным столом с золочеными ножками и держал в одной руке изящную чашечку с чаем, а в другой - покрытую шоколадной глазурью булочку. После ночного отдыха он выглядел еще более свежим и полным сил. Увидев в дверях Ольгерту, он приветливо заулыбался.
        - Доброе утро, - поприветствовала его Ольгерта и устроилась за столом напротив него. - А что Анна уже позавтракала? - спросила она.
        Она рассеянным взглядом оглядела стоявшие на столе лакомства и никак не могла решить, что выбрать. На широком блюде лежали булочки, пирожные и печенье разных форм и размеров на любой, даже самый изощренный вкус.
        - Аброн отнес ей завтрак прямо в кровать, - ответил Константин. - Похоже, она снова всю ночь бродила по замку… Я пару раз проснулся и слышал, как кто-то тихонько поет за дверью.
        - Жаль ее, - сказала Ольгерта, продолжая взглядом бродить по блюду, - надеюсь, что разум когда-нибудь к ней все же вернется.
        Она взглянула на булочку, которую с таким аппетитом ел Константин, и взяла точно такую же. Хотя есть не хотелось, но Ольгерта все-таки заставила себя позавтракать. Чтобы осуществить все задуманное, нужно было много сил. Ольгерта без аппетита проглотила булочку, торопливо запила ее чаем и посмотрела на Константина.
        - Я все время думаю об осколках Турмалиона, - сказала она и вздохнула. - Как ты думаешь, где они сейчас?
        - Надеюсь, что не у Селесты, - усмехнулся Константин, сделал последний глоток и отодвинул от себя чашку. - Хотелось бы верить, что она до них не добралась.
        - Если так, то камни здесь, и мы должны их найти, - заявила Ольгерта.
        - А как же Феликс? - удивился такому ее решению Константин.
        - Отложим его поиски на один-два дня, - с трудом выговорила она и взглянула на Константина, словно ища в нем поддержки.
        - Я тоже думаю, что камни во дворце, - согласился Константин. - Появление Семаргла было для всех слишком неожиданным… Скорее всего, Селеста и Рипрок не успели забрать камни. Только вот где они могут быть?
        Они долго обсуждали план поиска камней и, в конце концов, наметили список помещений, где они могли бы находиться. Под номером один в их списке стояли королевские покои. Однако там их ожидало разочарование. Покои Сигизмунда состояли из просторной спальни, гардеробной, небольшой библиотеки, туалетной комнаты и еще нескольких помещений, напичканных бесчисленными драгоценностями, но осколков Турмалиона там не оказалось. Как ни странно, но Сигизмунд не держал их при себе, как все остальные короли.
        В королевской сокровищнице, которая в списке стояла под вторым номером, их тоже нигде не было. Хотя там и было много всего другого, хорошо знакомого Ольгерте и Константину еще с детства. Здесь хранилась масса вещей, которые принадлежали когда-то другим королевским домам.
        - Сигизмунд ко всему прочему оказался еще и обычным грабителем, - глядя на все эти богатства, с презрением сказал Константин.
        - Видимо, все эти богатства позволяли ему чувствовать себя вершителем мира, - с грустью произнесла Ольгерта, время от времени вырывая взглядом из множества сокровищ свои собственные драгоценности.
        Она прекрасно помнила о дружбе Гордиона с Сигизмундом, и от того, что случилось с королем Гелии, на сердце скребли кошки.
        - Что-то мне подсказывает, что камней здесь нет, - услышала она из глубины комнаты голос Константина.
        Он как раз обходил сокровищницу вдоль стен, на которых висело несколько портретов темноволосого мужчины с властным взглядом в красной мантии и золотой короне. Это было изображение короля Сигизмунда. Константин, рассчитывая обнаружить хоть какие-то признаки тайников, заглядывал за каждое полотно, пока его взгляд не остановился на одном из портретов. Изображение на нем было настолько правдоподобным и живым, что Сигизмунд, как ему показалось, вот-вот сделает шаг и выйдет из своей рамы. Константин замер перед портретом, словно статуя, и какое-то время смотрел на короля как завороженный.
        - Удивительное изображение, - послышался за его спиной голос Ольгерты, который вывел его из оцепенения. - Я слышала, если обратиться к черной магии, душа волшебника при желании может вселиться в свой портрет. Но это, конечно, когда между изображением и самим волшебником абсолютное сходство.
        - Ну, это вряд ли относится к Сигизмунду, - возразил Константин, задумчиво глядя на портрет. - Думаю, что Семаргл уже никогда не отпустит его от себя. Должно быть, Сигизмунд давно уже стал его вторым я.
        - Смотри, на нем корона Гилмара с Турмалионом, - сказала Ольгерта, показывая на голову короля.
        - Похоже, этот камень был его единственной мечтой, - усмехнулся Константин.
        - Вот она эта корона, - послышался издалека голос Ольгерты.
        Она уже отошла от портрета и держала в руках золоченую корону, усыпанную драгоценными черными камнями, среди которых не хватало главного украшения - Турмалиона. Ольгерта провела пальцем по треугольной ячейке, где должен был находиться камень, и о чем-то задумалась.
        - Надо же, - после некоторого молчания сказала она, - с одной стороны, этот камень Турмалион - настоящее проклятье и угроза для нас волшебников, а с другой - он источник нашей силы.
        - Его, ни много ни мало, можно назвать родителем Итландии, - согласился Константин, который к этому моменту уже стоял возле нее. - Без него Гилмару вряд ли удалось создать наше королевство. - Он вдруг замолчал на секунду, а потом воскликнул: - Это же моя корона!
        Он ринулся к стоявшим на возвышении четырем золоченым коронам, украшенным драгоценными камнями. Пятая, корона короля Гелии, исчезла вместе с Сигизмундом. Константин взял в руки ту, что с желтыми камнями, и покрутил ее в руках.
        - Даже не верится, ее носил ведь еще первый король Нурии, - сказал он и поставил корону на прежнее место. - А корона Гела, похоже, с Сигизмундом сгинула навечно, - с сожалением произнес он.
        - Должно быть, она сейчас болтается где-нибудь внутри Семаргла, - пошутила Ольгерта, Константин на это улыбнулся.
        Они оставили короны в покое и еще раз обошли сокровищницу, но тайников, где бы могли скрываться осколки Турмалиона, так и не нашли. Потом они обследовали множество других комнат дворца, но результата снова не было. От долгих поисков Ольгерта и Константин порядком вымотались и совсем отчаялись.
        - Надо расспросить Аброна, - наконец предложила Ольгерта после осмотра очередного помещения. - Библиотекарь столько лет провел в этом дворце, что должен знать все его потаенные места.
        - Да он целыми днями возится со своими книгами, - возразил Константин. - Кроме них, он ничего не видит и не слышит…
        - И все же, это хоть какая-то надежда, - уставшим голосом произнесла Ольгерта. - Без посторонней помощи нам не справиться.
        Она тяжело вздохнула, ей вдруг нестерпимо захотелось оставить все и идти искать сына. Долгая остановка во дворце отзывалась в ее душе болью.
        Аброна они застали за работой в библиотеке. Забравшись на самый верх лестницы, он как всегда перебирал книги на стеллаже. Он уже справился с двумя десятками полок и был ужасно доволен и собой, и тем, что сегодня его с утра никто не беспокоил. Когда Ольгерта и Константин нарушили его покой, он держал в руке книгу под названием «Магия перевоплощения» и делал очередную запись в блокноте. Там у него уже были тысячи таких записей, из которых предполагалось составить каталог библиотеки. Это была главная мечта Аброна.
        Услышав стук двери, библиотекарь сразу расстроился и тяжело вздохнул. Он заранее предвкушал, что ему придется оставить свое любимое занятие.
        - Ну, как успехи? - повернув голову, безрадостным голосом спросил он. - Что-нибудь нашли?
        - Пусто, - разочарованно ответил Константин, глядя на него снизу. - Нигде нет даже намека на тайник… Пришли вот к тебе за помощью… - Аброн сделал удивленное лицо. - Может, во дворце есть еще какие-то тайные помещения, о которых нам неведомо?
        Аброн с большим сожалением отложил в сторону блокнот и книгу и, осторожно переступая по ступенькам, стал спускаться по лестнице вниз.
        - Я мало что знаю, - сказал он, когда, наконец, оказался лицом к лицу с Константином. - Я всего лишь скромный библиотекарь, - его лицо приняло задумчивый вид. - Правда, как-то раз кто-то из придворных упоминал в разговоре, что под дворцом есть подземелье, - после недолгого молчания сообщил он, и в его глазах появился страх, - и там происходят странные вещи.
        - Я тоже знаю об этом подземелье, - подхватил Константин. - Там еще раньше хранились всякие напитки и яства для королевского стола. Помню, я там как-то угощался нектаром с Цветочной горки…
        - О, это было совсем-совсем давно… - махнул рукой Аброн, - еще до Селесты… С ее появлением тут все совершенно изменилось… Не знаю, что там было в этом подземелье, но без личного разрешения короля туда запрещалось заходить под страхом смерти. Хотя, если бы даже и не было такого запрета, вряд ли кто-нибудь сунулся туда.
        Ольгерта и Константин переглянулись, слова Аброна вызвали у них интерес и любопытство.
        - И что же такого странного там было? - спросил Константин.
        - Судя по доносившимся оттуда звукам, там должно было происходить что-то жутко ужасное… Тот придворный, про которого я говорил, по секрету сообщил мне, что Селеста занимается там черной магией. Правда, это все, что он знал о подземелье.
        Его голос сошел на шепот, будто бы за дверью до сих пор шныряла королевская стража.
        - И где этот придворный сейчас? - заинтересовался Константин.
        - Думаю, что в яме под крыльцом, - коротко ответил библиотекарь и нахмурился, - во дворце не любили слишком любопытных. - Я сам пару раз подходил к подземелью, но после этого случая старался обходить это место стороной.
        - А ты сам что-нибудь слышал? - спросил Константин и, представив дрожащего от страха библиотекаря у входа в подземелье, улыбнулся краем губ.
        - Ну, как-то раз слышал, - нехотя признался Аброн. - Не могу объяснить, что это было, но это были звуки из ада, - испуганно произнес он.
        Было заметно, что ему не хочется говорить на эту тему.
        - Ну что ж, ты очень нам помог, - похвалил его Константин. - Думаю, нам стоит наведаться в это самое подземелье… Ты с нами? - обратился он к Аброна, тот поспешно замотал головой.
        - Нет уж, увольте, - замахал руками библиотекарь, - я уже довольно стар для такого испытания.
        Ольгерта и Константин заторопились к выходу, а Аброн, довольный их скорым уходом, снова полез наверх к своим книгам. Только с ними он чувствовал себя по-настоящему счастливым. Он целыми днями что-то искал на полках, но когда отвлекался от своего занятия, забывал, что ищет, и начинал искать что-то другое. Это обстоятельство сильно осложняло ему жизнь. В этот раз посетители быстро ушли и Аброн был доволен. Снова взобравшись на самый верх лестницы, он окинул взором полки с книгами и приступил к своей работе. «Пока они там ищут в этом подземелье, у меня куча времени», - радостно думал он.
        3
        Когда Константин и Ольгерта, воодушевленные словами библиотекаря, наконец, добрались до подземелья, они несколько разочаровались, не обнаружив там ничего подозрительно, о чем рассказывал Аброн. «Библиотекарь с перепугу сильно все преувеличил», - подумал Константин, оглядывая вполне обыкновенное помещение внизу с одинаковыми дверями, на каждой из которых была изображена голова дракона. Чудовище широко разевало пасть в жутком оскале и таращило на них круглые глаза. Пожалуй, только драконами и отличалось подземелье от того, что Константин видел здесь раньше.
        Попытки открыть хоть одну из дверей закончились неудачей, они оказались надежно заперты. Константин сначала подергал каждую из них за ручку, потом поднажал плечом, но все его попытки закончились неудачей, и он на минуту задумался. Ольгерта все это время наблюдала за ним со стороны, то и дело с тревогой поглядывая на драконов. Изображения этих чудовищ здесь во дворце не на шутку испугали ее. «Пусть это будет только игрой чьего-то безумного воображения, - подумала она с надеждой. - Только бы драконы не оказались настоящими. Вдруг Селеста держала их в этом подземелье? А может они до сих пор там?» Ольгерта прислушалась, и ей показалось, что она даже слышит их горячее дыхание.
        - У меня такое ощущение, что за этими дверями находятся чудовища, - поделилась она своими опасениями со спутником.
        - Не думаю, - возразил Константин, тоже прислушиваясь. - А вообще страх перед закрытой дверью - обычное дело… Никогда не знаешь, что там за ней. Полная неизвестность… Вот она-то на самом деле и пугает. Однако стоит открыть дверь, и все страхи тут же улетучиваются…
        - Ну и как же ее открыть? - спросила Ольгерта, в душе не соглашаясь со словами Константина.
        «Иногда благоразумнее оставить двери закрытыми, а чудовищ, находящихся за ними, в покое», - считала она.
        - Наверное, на них наложены заклятия, - после некоторого раздумья предположил Константин. - Попробуем-ка их снять.
        Он вслух стал перебирать все известные ему дверные заклятия, и через какое-то время глаза драконов засветились желтым огнем, голова зашевелилась и перевернулась вверх тормашками. Когда все замерло, Константин снова дернул за ручку, теперь дверь поддалась и легко открылась.
        - Ну вот, что я и говорил, ничего ужасного здесь нет, - раздался уже из комнаты его голос. - И даже тут очень миленько, - пошутил он.
        Ольгерта с облегчением вздохнула, что ее страхи не оправдались и никакого дракона за дверью не было. Она вошла следом за Константином и обнаружила за дверью абсолютно пустое помещение, освещенное тусклым светом, и большой круглой плитой посередине. Круг был исписан замысловатыми знаками, письменами и фигурками людей в мантиях.
        - Это же вход в портал из моего дворца в Альве, - узнала плиту Ольгерта. - Оказывается, Сигизмунд притащил его сюда.
        - Скорее всего, отсюда они с Селестой и отправляли своих посланников в мир людей, - сказал Константин и вспомнил об Алисе.
        Видимо, девочка проникла в замок Аргараха через этот портал. Он сомневался, что именно она украла ключ у мага, хотя факты - упрямая вещь: они прямо указывали на нее. Ольгерта тоже считала Алису воровкой.
        Константин осмотрел плиту, а потом принялся за стены. Но они оказались совершенно гладкими, лишенными каких-либо отметин, свидетельствующих о тайниках, и не представляли никакого интереса.
        - Этих мерзких моллюсков-проторов Селеста, по всей видимости, тоже отправляла отсюда, - сказала Ольгерта, и ее передернуло от воспоминаний.
        Она представила чудовище, каким-то образом появившееся в ее доме, и испуганное лицо сына. В голове неожиданно мелькнула мысль: «А вдруг эти твари где-то здесь?» И снова в душу закрался страх. Ольгерта прислушалась, однако в подземелье было тихо, и она успокоилась.
        - Скорее всего, - согласился с ней Константин. - Но, похоже, твой протор был последний.
        - Хотелось бы в это верить, - с сомнением произнесла Ольгерта.
        - Ну что ж, здесь нет того, что мы ищем, - стоя уже у самого выхода, сказал Константин и скрылся за дверью.
        Ольгерта, оставшись в комнате одна, сразу почувствовала себя как-то неуютно и тоже заторопилась к выходу.
        Следующее помещение, куда они зашли, оказалось по размеру больше, чем предыдущее, и было вытянуто в длину. В неярком свете они разглядели посреди комнаты высокий постамент и длинные столы вдоль стен, заполненные разными предметами и всякой всячиной. Тут были какие-то коробочки, трубки, колбы, крючки, ножи и многое другое, среди которого Ольгерте вдруг бросилось в глаза нечто, что повергло ее в ужас.
        - Что это?! - замерев на месте и испуганно хлопая глазами, воскликнула она.
        Константин, перехватив ее взгляд, подошел к странному предмету ближе и узнал в нем высохшее тельце мертвого драга. Оно было приколото за крылья к крышке стола булавками, словно засушенная бабочка в музейной коллекции. Драг остекленевшими глазками беспомощно смотрел на Константина, которого при виде этого зрелища охватила жалость.
        - Что она тут с ними делала? - крикнула ему из-за спины Ольгерта. - Это чудовище Селеста убивала маленьких беззащитных зверьков?
        - Похоже, драги были нужны ей для магии, - предположил Константин. Он внимательно разглядел мертвую тушку, и ему показалось, что иглы стояли в определенном порядке и обозначали какой-то магический знак. - Возможно, из тела драга заклинаниями извлекалась какая-то субстанция, которая потом преобразовывалась в протора, - глубокомысленно сообщил он. - Конечно, это лишь мои догадки… Все могло быть и совсем по-другому… - он оторвался от зверька и посмотрел на свою спутницу.
        - Это ведь не Дракоша? - со страхом спросила Ольгерта.
        - Нет-нет, это какой-то другой зверек, - успокоил ее Константин и повернулся к другой стене. - А тут, кажется, есть кое-что интересное.
        В самом углу на столе лежал какой-то предмет метра два в длину, сверху покрытый темной простыней. Константин ринулся к нему, взялся за один конец материи и откинул ее наполовину. Перед ним предстал совсем лысый мужчина в черном кожаном костюме в обтяжку и обручем на шее с большим красным камнем. Его глаза были закрыты, а губы крепко сжаты. По неподвижной позе и серому безжизненному цвету лица мужчины можно было с уверенностью предположить, что он мертв.
        - Я его знаю! - ахнула подошедшая к нему Ольгерта. - Это же наш школьный завхоз Иван Григорьевич… Он иногда выступал у нас на родительских собраниях… Только, конечно, без ошейника и всего остального… Я имею в виду этот нелепый костюм, - уточнила она, оглядывая мертвеца.
        - Ты уверена? - с сомнением в голосе спросил Константин, Ольгерта кивнула. - Что это он тут делает?
        - Я думаю, это все проторы… Они переносят людей через порталы сюда… Ты помнишь, городские СМИ то и дело сообщали о пропажах жителей, которых так и не могли найти. Взять хотя бы последнее исчезновение подростков… Хорька и Красавчика, - Константин недоуменно посмотрел на нее. - Ну, это их так называл Феликс… На самом деле у них, конечно же, есть имена, но это сейчас неважно, - пояснила Ольгерта. - Последний раз их видели у холма, где находится Старый замок.
        - Помню-помню, - закивал Константин, - это те самые, про которых рассказывал Аргарах.
        - Ну да… Они еще сопровождали Алису, а потом решили вернуться к родителям.
        «Надеюсь, что это так и было, - подумал Константин, - хотя любой из них мог только сделать вид, что покидает замок, а потом тайно вернуться и украсть ключ у Аргараха. Тогда это совсем меняет дело, и Алиса ни при чем». Однако, зная о твердом убеждении Ольгерты в виновности девочки, произносить свои мысли вслух он не стал.
        В это время Ольгерта думала об Иване Григорьевиче. Он, как она подозревала по его спортивной выправке, скорее всего, был военным на пенсии. Она вспомнила всегда подтянутого и пышущего здоровьем завхоза у школьного входа, который строго отчитывал школьников за отсутствие второй обуви. А еще она припомнила, как он, не стесняясь в выражениях, ругал уборщиц за плохо вымытые полы. И вот теперь этот крепкий мужчина лежал перед ней на столе и был мертв.
        - Почему этот человек остался здесь? - спросил Константин.
        - Я думаю, это Семаргл помешал Селесте закончить ее черное дело и превратить его в одного из болванов, о которых рассказывал Людвиг, - предположила Ольгерта.
        - Понятно, - сказал Константин и закрыл мертвеца тканью. - Интересно, сколько Селесте удалось сделать таких болванов?
        - Надеюсь, что не так много, - вздохнула Ольгерта.
        - Надо будет предать тело земле… - Константин отвернулся от мертвеца, обвел взглядом комнату, скользнул глазами по постаменту в центре и добавил: - Что ж, осколков Турмалиона здесь тоже не видно.
        - Посмотрим следующую? - встрепенулась Ольгерта, которой казалось невыносимым дальнейшее пребывание в этой ужасной комнате с мертвецами. - Может, там что-то есть.
        Она заторопилась к выходу, но как только открыла дверь, сверху послышался шум, и она остановилась.
        - Кажется, у нас гости, - сказала она, прислушиваясь к доносившимся звукам.
        Ольгерта и Константин переглянулись и, оставив поиски, стали подниматься наверх. Шум доносился от парадного входа во дворец, и они направились прямо туда. Еще издали они увидели Аброна и еще две фигуры, показавшиеся им очень знакомыми. Приблизившись, они узнали в них Феликса и Орвина. У короля Альфарии на руках лежала рыжеволосая девочка, завернутая в полупрозрачную белую материю. Она была неподвижна и бледна, а ее голова безвольно свисала с рук Орвина. Мальчик же держал клетку с двумя драгами, представлявшими собой что-то среднее между летучей мышью и драконом. Зверьки были размером примерно с ладонь, один красного, а другой фиолетового цвета. Драги лежали, прижавшись друг к другу, на дне клетки и почти не шевелились.
        Ольгерта, увидев Феликса живым и невредимым, в первый момент не поверила своим глазам. Неужели судьба, наконец-то, услышала ее молитвы и каким-то чудесным образом вернула ей сына? Но уже через секунду, убедившись, что это не сон, она опомнилась и бросилась к нему.
        - Феликс! - закричала Ольгерта.
        Стоявший к ней спиной мальчик обернулся и замер от неожиданности. На его лице появилось удивление, а потом неописуемая радость. По всей видимости, он не ожидал так скоро увидеть мать. Мальчик поставил клетку на пол и кинулся к Ольгерте. Через мгновение мать и сын бросились друг другу в объятия и долго стояли так, не в силах вымолвить ни слова.
        Ольгерта обхватила руками сына и щекой прижалась к его затылку. В это мгновение ей казалось, что от счастья ее сердце вот-вот выпрыгнет наружу. «Он вернулся! Он жив», - только и думала она. Стоявшие рядом Орвин, Константин и Аброн молчали, боясь нарушить эту идиллию. Однако Константин вскоре заметил, что Орвину становится все тяжелее держать девочку, и он предложил передать ему эту ношу.
        - Что с ней? - приглушенным голосом спросил он, принимая от Орвина неподвижное, казавшееся мертвым тело.
        Он сразу же узнал рыжеволосую подружку Феликса, которая бросилась за ним в портал.
        - Похоже, она заколдована, - тоже тихо ответил Орвин, разминая затекшие руки. - Мы нашли ее на Поющем болоте…
        Он хотел рассказать еще что-то, но Феликс прервал его.
        - Это все Селеста! - услышав их разговор, закричал мальчик.
        Он тут же отстранился от матери и уставился на Константина. Ольгерта вздохнула, сожалея, что минуты счастья так быстро закончились.
        - Это она все затеяла… - продолжал Феликс. - После того как Семаргл унес короля, Селеста с Рипроком бежали из дворца и забрали Алису с собой… Мы нашли Селесту на острове посреди Поющего болота… Она скрывалась там, в большом дереве с красными цветами. Там же мы нашли и осколки Турмалиона… Она украла их из дворца…
        - И где же эти осколки? - дрожащим от волнения голосом спросила Ольгерта.
        В тот же момент на глазах у изумленной матери Феликс достал из-под одежды поблескивающий серебром треугольный медальон и открыл на нем крышку. Внутри оказался такой же формы камень, который сначала был совершенно плоским, как монета, но через секунду стал расти вверх и вскоре превратился в идеально гладкую чернильного цвета пирамиду. Несмотря на то, что пирамида была совершенно черной, ее окружала еле заметная аура из света.
        - Турмалион! - ахнула Ольгерта и ее глаза расширились от ужаса. - Что ты наделал? Зачем ты его создал?
        - Мне ничего не оставалось, - стал оправдываться Феликс, то и дело оглядываясь на Орвина и ища его поддержки, - иначе Селеста бы нас одолела.
        Ольгерта перевела взгляд на короля Альфарии, и в ее глазах стояло молчаливое осуждение. Еще минуту назад она хотела обнять своего отца, а теперь между ними выросла невидимая стена отчуждения. Точно также получилось тогда, давным-давно после смерти ее матери.
        - Это ты позволил ему создать Турмалион? - ледяным голосом спросила Ольгерта, Орвин кивнул. - Как ты мог? Он-то еще мальчишка, - она посмотрела на сына, а потом сердито на отца, - а где была твоя голова? Ты же прекрасно знаешь, что этого нельзя делать ни при каких условиях. Неужели ты забыл, что завещал Гилмар? - Ольгерта замолчала, видимо, в ожидании оправданий, но Орвин молчал, и она продолжила: - Будет лучше, если ты отдашь камень мне, - строгим голосом обратилась она к сыну и потянулась к Турмалиону.
        Но вопреки ее ожиданиям Феликс замотал головой, тут же захлопнул крышку и убрал медальон назад. При этом пирамида удивительным образом, словно была из пластилина, снова стала плоской и приняла размер медальона так, что крышка без труда закрылась. Ольгерта с протянутой рукой в растерянности так и застыла на месте. Она явно не ожидала такого поворота событий.
        - Послушай, давай разберемся с этим позже, - миролюбиво сказал Орвин, - а пока надо помочь девочке.
        Эти слова несколько привели Ольгерту в чувство. Она опустила руку, но продолжала молча стоять и растерянно хлопала глазами.
        - Так вы уже нашли ее такой? - спросил Константин, с жалостью глядя на Алису.
        - Да, в доме Селесты, - подтвердил Орвин. - Мы пытались ее разбудить, но, увы… Что с ней сделала эта ведьма, зачем она ей понадобилась, остается только гадать…
        На лице Орвина появилась задумчивость, планы Селесты на девочку не давали ему покоя всю дорогу. Он никак не мог разгадать замыслы жрицы, и это тревожило его.
        - Пойдемте-ка за мной… Я покажу, куда ее можно уложить, - предложил Аброн.
        Все услышанное настолько вывело библиотекаря из равновесия, что ему нестерпимо захотелось как можно скорее вернуться в свою библиотеку и там, в уединении, снова обрести душевный покой. Аброн заторопился вверх по лестнице, за ним потянулись и все остальные. Первым с девочкой на руках шагал Константин, за ним Орвин и Феликс, а последней одиноко с виноватым видом плелась Ольгерта. Она уже жалела, что так резко говорила с сыном и отцом. Но слово не воробей, вылетит - не поймаешь.
        - А что с драгами? - примирительным голосом по пути наверх спросила она, следуя за сыном и сзади разглядывая лежавших без движения зверьков в клетке. - Это же наш Дракоша? - узнала она фиолетового драга.
        - Да, это он, - вздохнул Феликс и через плечо взглянул на мать. - Клетка упала, и драги сильно пострадали, - сообщил он.
        По его голосу Ольгерта поняла, что сын на нее не сердится, и смело пошла рядом. Орвин краем глаза наблюдал за ними.
        Через несколько минут Аброн привел их в одну из бесчисленных гостевых комнат дворца. До появления Селесты Анна и Сигизмунд любили принимать у себя гостей и славились среди волшебников большим гостеприимством. Однако с приходом жрицы король изменил своим привычкам и гостевые по большей части пустовали.
        Комната, куда они вошли, была оформлена в золотисто-белоснежных тонах. Все в ней: широкая кровать с атласным покрывалом, диван и узкий шкаф - отдавало роскошью и изысканностью. Константин осторожно положил Алису поверх белого с золотой отделкой покрывала и прикрыл ее его свободным концом.
        - Вид у нее не очень-то обнадеживающий, - глядя на девочку, с грустью произнес стоявший рядом Аброн.
        - Но она дышит, и это главное, - с оптимизмом возразил Феликс.
        Ему вдруг, совсем некстати, вспомнились слова из сказки про Буратино: «Пациент скорее мертв, чем жив». Он мотнул головой, будто стряхивая их с себя, и сел на край кровати рядом с Алисой. Феликс склонился к лицу девочки и прислушался к ее дыханию. Оно было едва слышным, и мальчик нахмурился. Он в отчаянии взглянул на стоявшую рядом мать, но она словно не видела его. Ольгерта пребывала в каком-то оцепенении и в странной задумчивости пристально смотрела на Алису.
        - Что с ней такое? - с тревогой в голосе спросил Феликс.
        От его слов Ольгерта словно пришла в себя, перевела взгляд на сына и пожала плечами.
        - Скорее всего, это какое-то темное заклятие, - после долгой паузы сказала она. - Селеста была большая мастерица на это.
        Вдруг на лице Ольгерты отразился испуг. Ей показалось, что Алиса открыла глаза и в них она увидела странную черноту, глубокую и пугающую. Не в силах смотреть на это, Ольгерта на секунду отвела взгляд, а когда снова взглянула на девочку, видение уже исчезло. «Привидится же такое», - с облегчением подумала она.
        - Неужели же ничего нельзя сделать? - с отчаянием произнес Феликс, который, видимо, не заметил перемены в лице матери. - А вдруг она умрет?
        Он с надеждой посмотрел на Ольгерту, будто жизнь его подруги зависела только от нее. Под его взглядом женщина чувствовала себя виноватой за то, что не могла оживить девочку.
        - Ну почему же обязательно умрет? - возразил Константин, который стоял тут же позади Ольгерты. - Сон может длиться очень и очень долго…
        - Ну, это не намного лучше, - сказал Феликс и перевел на него взгляд. - Но ведь если ее заколдовали, так должно быть средство, чтобы расколдовать?
        - Верно, - согласился Константин. - К любому яду всегда найдется противоядие… Однако, сначала нужно хотя бы выяснить, каков был яд… А как мы это узнаем? Ведь Селеста же мертва.
        - Я слышал, что у жрицы была своя особая книга с заклинаниями, - вступил в разговор Аброн, который все это время мысленно искал удобный предлог, чтобы уйти. - Называлась она «Валийская книга». - Все взоры тут же обратились в его сторону, а он продолжил: - Я читал когда-то у себя в библиотеке, что эту книгу начал писать маг Валий, а после его смерти дело отца продолжила Геката. Потом по слухам Валийская книга каким-то образом попала в руки Селесты.
        - Да, ее передала жрице ее мать Мерида - подруга Гекаты, - вставил Орвин.
        - Мерида? - спросила Ольгерта. - Эта та самая колдунья, которую Гилмар отправил жить на Поющее болото?
        - Она самая, - подтвердил Орвин. - Перед смертью Селеста призналась нам, что Мерида - ее мать и дочь Гилмара.
        - Вот значит как, - удивилась Ольгерта. - У Гилмара, оказывается, была дочь - черная колдунья. Шестая королева…
        - Так нужно найти эту книгу и расколдовать Алису, - прервал их разговор Феликс. - Может, она где-нибудь у тебя в библиотеке?
        Со взором, полным надежды, он повернулся к Аброну.
        - Ну, это вряд ли, - разочаровал его библиотекарь. - Думаю, жрица держала ее при себе подальше от чужих глаз, а потом взяла ее с собой, - он тяжело вздохнул. - Хотя не исключено, что и в других книгах библиотеки может содержаться что-то полезное для нас. Попробую разыскать что-нибудь…
        Аброн раскланялся и уж, было, заспешил прочь, но задержался у клетки с драгами, оставленной Феликсом у двери. Теперь он, как следует, рассмотрел зверьков и узнал в красной особи драгиню Селесты Фортуну, а вот второго зверька он раньше не видел. У обоих зверьков был жалкий вид. За разговорами об Алисе, о драгах все совсем забыли.
        - Здесь им не место, - сказал библиотекарь, склонившись над клеткой. - Я отнесу драгов в зверинец… Там им будет гораздо лучше…
        Он, будто спрашивая разрешение, взглянул на Феликса, тот поспешно кивнул. Тогда Аброн подхватил клетку на руки и тут же молча скрылся за дверью.
        - Драги тоже, как и Алиса, оказались у Селесты, - пояснил Феликс. - Так получилось, что клетка упала, и они сильно пострадали.
        Мальчик, конечно же, в душе во всем винил себя. Если бы не этот выскользнувший из рук пузырек, зверьки бы сейчас отлично себя чувствовали.
        - Ну, ничего, драги очень выносливые и скоро поправятся, - попыталась приободрить его Ольгерта, хотя в душе сильно сомневалась в том, что говорила. - Вот увидишь, ты скоро снова будешь играть с Дракошей в его любимый мяч.
        Ее бодрый голос прозвучал неубедительно, ни Орвин, ни Константин не поддержали Ольгерту. В душе каждый из мужчин твердо был уверен, что лучше смотреть правде в глаза и не строить никаких иллюзий. Дальнейший разговор не клеился, и в комнате на время воцарилась тишина. Ольгерта села на кровать позади Феликса, ей хотелось быть рядом с сыном, а Орвин с Константином устроились на диване напротив. Время от времени Ольгерта переводила взгляд на девочку, но ничего странного больше в ней не замечала.
        - Ну что будем делать дальше? - после недолгого молчания спросила она и посмотрела на мужчин.
        Отец показался ей совсем уставшим. Было заметно, что он держался из последних сил, ему требовался отдых.
        - Думаю, для начала нашим гостям следует хорошенько отдохнуть, - будто прочитав ее мысли, заявил Константин.
        - Пойдем, я провожу тебя в твою комнату, - мягко сказала Ольгерта и ласково потрепала сына за плечо.
        - Нет, я не оставлю ее одну, - замотал головой Феликс.
        Он пристально всматривался в лицо Алисы, в душе надеясь, что она вот-вот откроет глаза или обнаружит другие, пусть даже самые слабые признаки жизни. Но время шло, а этого все не происходило.
        - Слушай, давай, я с ней побуду, - предложил вдруг Орвин. - Ты отдохни немного, а потом приходи ко мне на смену.
        Орвин прекрасно понимал желание Ольгерты побыть наедине с сыном и с удовольствием предоставлял ей такую возможность. Женщина взглядом поблагодарила отца, он улыбнулся ей в ответ. Все давние обиды Ольгерты ушли на второй план, и она сейчас искренне радовалась, что отец рядом с ней.
        - Ну ладно, - нехотя согласился Феликс и строго взглянул на деда. - Только ты хорошенько присматривай за ней…
        - Не сомневайся, - заверил его Орвин. - Лучшего охранника, чем я, не найдешь… Твоя принцесса будет в полной безопасности, - пошутил он.
        - Никакая она не моя, - засмущался Феликс. - Просто это я виноват, что все так случилось. Если бы не я, она бы не оказалась в руках Селесты.
        - Милый, ну что ты, - ласково произнесла Ольгерта. - Не вини себя, ты ни в чем не виноват… Пойдем.
        Ольгерта взяла сына за руку и потянула его за собой к выходу. Феликс встал и послушно пошел за ней. Константин и Орвин остались в комнате одни.
        - Может, расскажешь поподробнее, что с вами произошло? - спросил Константин, который, по всему было видно, не торопился уходить. Он, конечно, понимал, что Орвину нужен отдых, но не мог удержаться от расспросов. - Где ты нашел Феликса?
        - На Поющем болоте, - устало ответил Орвин. - Представляешь, он пришел туда освобождать свою подружку… Отчаянный малый! Один против Селесты и всех этих тварей, обитающих на болоте, - он покачал головой. - Если бы я вовремя не подоспел, друзья Селесты утопили бы его в трясине, - он вдруг замолчал, а потом добавил: - Только ты не рассказывай Ольгерте… Ей ни к чему лишние переживания.
        - Можешь на меня рассчитывать. Буду нем как рыба, - пообещал Константин. - А мы только собрались идти его искать, а вы тут как тут… А ты как там оказался?
        - Я пришел туда к Селесте… Надо было вернуть ей кое-что, - усмехнулся Орвин.
        - И что же это было? - поинтересовался Константин.
        - Голову ее дружка Рипрока, - ответил Орвин. - Я как раз прихватил ее с собой…
        - Ты убил Рипрока?
        - Да, он мертв, - подтвердил Орвин. - Он надеялся меня уничтожить, а в результате остался без самого ценного… Так вот, в качестве награды за победу я взял его голову себе… Правда, потом я передумал и решил подарить ее Селесте…
        Он с удовольствием вспомнил, как швырнул жрице голову военачальника и как она пришла от этого в ярость, и улыбнулся.
        - Ну и как, вернул? - спросил Константин, глядя на довольное лицо собеседника.
        В этот момент Орвин преобразился, от его прежней усталости не осталось и следа.
        - Да… Ты даже представить себе не можешь, как она обрадовалась, - ответил он.
        - А что потом?
        - Потом? От радости она накинулась на меня так, что чуть не задушила в своих объятиях. Если бы не Феликс, я сейчас бы не стоял перед тобой.
        - Ты убил ее?
        - К сожалению, мне не довелось… Это сделал Феликс, - Орвин посмотрел на дверь, за которой недавно скрылся мальчик, и добавил: - и Турмалион.
        - Ты видел, как он его создал? - сгорая от любопытства, спросил Константин.
        - Нет, меня в этот момент с ним не было, - ответил Орвин. - Я сражался с этой ведьмой Селестой, он в это время искал в ее доме камни… Я уже и не надеялся, что он их отыщет, и вдруг увидел его с Турмалионом в руках… Я видел, как камень его слушается и его магическая сила прямо у меня на глазах буквально испепелила Селесту… Камень за секунду превратил жрицу в головешку… - он замолчал на секунду, видимо, вспоминая, как все это было, а потом добавил: - Правда, такая связь между Феликсом и Турмалионом меня не на шутку встревожила. Ольгерта права, надо скорее снова разделить камень, а то как бы не накликать беду…
        - Но ведь тайну Турмалиона знал только один волшебник, - возразил Константин, - великий Гилмар, а он сейчас в Синем лесу.
        - Может, в библиотеке Аброна есть что-нибудь полезное для нас? - сказал Орвин. - Ведь она начала собираться еще при Гилмаре?
        - Возможно, но прежде чем мы в ней что-то отыщем, пройдет еще лет сто, - пошутил Константин, представляя, как они все вместе с Аброном лазают по бесчисленным книжным полкам. - Ты же знаешь, что там сотни тысяч книг по волшебству и магии.
        - Ну, тогда остается только одно, - вздохнул Орвин, - отправляться в Синий лес к Гилмару… Только захочет ли он нам помогать, вот вопрос. Ведь мы нарушили его завещание и создали Турмалион, - печально сказал он, задумался на короткое время, а потом перевел разговор на другую тему. Несмотря на усталость, ему не терпелось как можно больше узнать про дочь. - А теперь расскажи, где вы с Ольгертой скрывались все это время. Да и как вам удалось спастись от Сигизмунда?
        - Спасибо Пергусу, - сказал Константин. - Если бы не его записка, вряд ли мы бы остались живы… Как только она попала к нам в руки, мы с Ольгертой бежали из дворца, а вот Гордион неожиданно заупрямился… Он решил, как рассказала Ольгерта, напоследок лично поговорить с королем… Вот и поплатился за это жизнью, - он помолчал, воспоминания давались ему нелегко. - Мы так и не дождались его в условленном месте… А потом через портал мы оказались в мире людей… Это был небольшой городок Ключи среди семи холмов. Там у Ольгерты родился Феликс, сын Гордиона. И все бы ничего, но Сигизмунд каким-то образом нашел нас и там. Пришлось отправить Феликса в школу Людвига. Ольгерта посчитала, что там ему будет безопаснее, да и подучиться магии будущему королю тоже бы не помешало… Однако когда портал открылся, эта девочка каким-то образом оказалась рядом с нами, - Константин показал на Алису. - Она так быстро нырнула вслед за Феликсом в портал, что я даже не успел ничего сделать.
        Константин вопросительно смотрел на Алису, словно рассчитывая получить от нее объяснение за свое странное поведение.
        - Понятно… Бедное дитя… Она даже не подозревала, во что это все может вылиться, - покачал головой Орвин, тоже глядя на девочку. - Что теперь с ней будет? Людям, как ты знаешь, не следует находиться в Итландии… Они здесь слишком уязвимы, и их поджидает много опасностей.
        - Одна из них, видимо, уже произошла, - вздохнул Константин. - Ладно, пожалуй, я пойду… А ты пока поспи. Думаю, в таком состоянии девочка от тебя вряд ли сбежит, - пошутил он. - А я пойду все же покопаюсь в библиотеке, вдруг там на самом деле есть что-нибудь интересное.
        Константин встал с дивана и уже пошел к выходу, но Орвин окликнул его:
        - Забыл сказать… Пергус погиб, - сообщил он. - Рипрок с ним разделался, когда они с Селестой бежали из дворца.
        - Очень жаль, - грустно произнес Константин. - Честно говоря, я всегда знал, что этим все и закончится…
        - Да, в этом аду трудно было уцелеть, - согласился с ним Орвин.
        - Не представляю, как бедняга Пергус с его боязливостью решился нас предупредить… - задержавшись на минуту, сказал Константин.
        - Да, должно быть, ему стоило больших усилий, чтобы побороть свой страх.
        Константин в знак согласия закивал, вздохнул и двинулся к выходу.
        Когда Орвин остался один, его тело напомнило ему об отдыхе. Он почувствовал страшную апатия и сонливость. Однако он сделал над собой усилие и поднялся с дивана, чтобы задернуть шторы. На улице было еще довольно светло, и свет падал прямо на его постель.
        Орвин подошел к окну, взялся за край шторы и замер в замешательстве. Через прозрачное стекло с дворцовой площади на него смотрела гигантская статуя Сигизмунда, сверкавшая золотом в лучах Нефриды. Она была двуликой. Одно лицо короля взирало на находившийся недалеко от замка Марлин, а другое - на дворец, словно Сигизмунд следил за тем, что происходит за его окнами. «Странная прихоть иметь двойной лик», - подумал Орвин, разглядывая суровое лицо короля.
        Вдруг ему почудился за спиной какой-то шорох, и он оглянулся. Орвин взглядом пробежался по комнате, но в ней все было так, как и прежде. Он опустил штору и подошел к кровати с девочкой. Но там тоже было все как раньше, и он подумал, что ему просто показалось. Однако ощущение, что, кроме него и девочки, в комнате есть еще кто-то, его не отпускало. Подобное он уже испытывал прежде. Там в доме Селесты, в треснутом зеркале, он видел или ему показалось, что видел нечто, похожее на какое-то отвратительное насекомое, но что это было на самом деле, он объяснить не мог. Оно появилось на мгновение в глубине зеркала и тут же исчезло куда-то.
        Орвин в задумчивости стоял у кровати и вдруг заметил под покрывалом какое-то движение. Он резким движением отбросил его в сторону, но, кроме неподвижно лежащей девочки, там ничего не было. «Что со мной такое сегодня?» - подумал он и вернул покрывало на место.
        После произошедшего сон как рукой сняло, и он принялся ходить взад-вперед по комнате, краем глаза наблюдая за Алисой. Но ничего не происходило, и Орвин совсем вымотался и, в конце концов, лег на диван. Он еще вертелся какое-то время, стараясь найти удобное положение, но вскоре усталость взяла свое, и он погрузился в крепкий сон.
        Орвин уже не видел, как Алиса открыла глаза, откинула в сторону покрывало, и из-под полупрозрачной простыни, окутывавшей ее тело, выползли черные рогатые жуки. Заметив насекомых, Алиса попыталась стряхнуть их с себя, а потом и вовсе вскочила с кровати и сбросила простыню на пол. Оказавшись раздетой, она оглядела себя со всех сторон и, не замечая больше жуков, направилась к шкафу. Перебрав несколько полок с одеждой, она выбрала себе платье и, не спеша облачившись в него, повернулась к спящему Орвину. В глазах Алисы стояли мрак и пустота, а на губах играла зловещая улыбка.
        Бегство из дворца
        1
        Когда Константин после расставания с Орвином появился в библиотеке, Аброн был там не один. За столом, где обычно размещались посетители и который всегда был завален стопками книг, сидела незнакомая девочка лет четырнадцати. Она что-то увлеченно рисовала. «Дочь часовщика», - догадался Константин, припоминая слова Аброна. Увидев перед собой незнакомца, девочка улыбнулась, но на его приветствие не ответила, а снова склонилась над столом. Константин подошел к ней ближе и уже намеревался лучше рассмотреть ее рисунок, как вдруг откуда-то сверху раздался голос Аброна.
        - Вам нужна какая-то книга? - спросил библиотекарь, который как всегда восседал на самой верхушке лестницы.
        - Эта та самая Лика? - вопросом на вопрос ответил Константин и взглянул на Аброна.
        - Да, - сказал Аброн. - Ей скучно одной во дворце, вот она и приходит сюда ко мне рисовать. Надо сказать, у нее это здорово получается.
        Библиотекарь оставил свое занятие и стал спускаться вниз.
        - А почему она молчит? - продолжал расспрашивать Константин.
        - Лика немая с рождения… У нее для разговора не предназначен язык, хотя она прекрасно все слышит, - объяснил Аброн, преодолевая ступеньку за ступенькой. - У нее мать была получеловек-полузмея. Она погибла от рук Рипрока…
        - Да ну? - удивился Константин и положил руку на плечо девочки.
        Лика подняла голову, посмотрела на него своими круглыми желто-зелеными глазами, лишенными век, и улыбнулась. При этом из ее рта показался конец раздвоенного, как у змеи, языка. Если бы не глаза и язык, в остальном девочка выглядела вполне обычно: детское личико с нежной бархатистой кожей, обрамленное длинными светлыми волосами, и аккуратным носиком. На ней было голубое платьице с кружевным воротничком и такого же цвета туфельки на ногах, видневшиеся под стулом.
        - Привет, дитя, - сказал Константин, которому девочка показалась необыкновенно милой. - Как поживаешь? - Лика снова улыбнулась и подняла вверх руку, сжатую в кулак, с оттопыренным большим пальцем, что, видимо, означало «хорошо». - А меня зовут Константин, - представился он, не вдаваясь в подробности своего королевского происхождения. - А что это у тебя? - спросил он, внимательно разглядывая ее рисунок.
        На листке бумаги была изображена безобразная трехглазая старуха, которую окружало бесчисленное множество жирных черных точек. У нее был такой отвратительный вид, что Константин невольно поморщился. Он никогда в жизни не видел ничего подобного. Поскольку девочка не могла ничего сказать, Константин обратился к Аброну.
        - Кто это такая? - спросил он, показывая на рисунок.
        - Кто же ее знает… - неопределенно ответил подошедший к ним библиотекарь. - Должно быть, это плод ее богатого воображения, - добавил он. - Она порой и сама не знает, что рисует… Так ведь, милая?
        Девочка в подтверждение его слов тут же закивала головой. Рядом со старухой на столе лежал еще один рисунок. Он тоже заинтересовал Константина. На нем изображались свирепые чудовища, представлявшие собой крупных бойцовских собак с неестественно большими головами и вытянутыми, похожими на крокодильи мордами. Константин взял рисунок в руки и замер в оцепенении на какое-то время.
        - Я подозреваю, что это меркулы, - прокомментировал изображение библиотекарь. - Те самые, что живут под землей.
        - Ты, кажется, говорил, что отца девочки бросили к этим тварям?
        - Да, верно, - подтвердил библиотекарь. - Это было обычным делом в королевстве… Эту казнь, говорят, изобрел сам Сигизмунд… Он любил изощренно поиздеваться над своими подданными, - усмехнулся Аброн. - Здесь во дворце тоже существует ход в их темное царство. Я уже рассказывал про колодец перед входом, куда бросали всех провинившихся. Меркулы очень охотливы до человечины… Хорошо бы засыпать все эти колодцы, чтобы и следа от них не осталось.
        - Мы так и сделаем, - успокоил его Константин. - Эти твари больше никогда не увидят света. Дай только нам немного времени.
        Константин вернул рисунок на прежнее место и взглядом задержался на еще одном предмете.
        - А эта как здесь оказалась? - удивился он, показывая на изящную статуэтку змеи.
        Она была примерно с детский кулак и вырезана из зеленого камня. Тонкое тело змеи свернулось тремя кольцами, лежащими друг на друге, а из них сверху торчала ее голова с желтыми глазами.
        - Простите уж, ваше величество, - засмущался Аброн. - Я тут, пока вас не было, покомандовал… Взял фигурку из сокровищницы для девочки… Ребенку же надо чем-то играть… Хотел ей дать фею, а она вот змею выбрала… Но, если вы против, я тут же верну ее обратно.
        Он засуетился и протянул руку к змее, но Константин удержал его.
        - Пусть играет, - великодушно разрешил он и улыбнулся. - Мы когда-то в детстве тоже любили в них играть… Там их, кажется, целая шкатулка была?
        - Точно, - подтвердил библиотекарь.
        - Что-то не припомню, откуда они появились, - Константин задумался, уставившись на фигурку.
        Эта змея из зеленого камня на какое-то время вернула его в детство, радостное и беззаботное, и ему совсем не хотелось возвращаться назад. «Как интересно устроена жизнь, - подумал он, - когда мы маленькие, так хочется быть взрослыми, а когда мы вырастаем и нам уже много лет, нестерпимо хочется вернуться обратно и снова стать детьми». Если бы не Аброн, Константин так бы и не вспомнил автора милых статуэток.
        - Это подарок Кукольника, - напомнил ему библиотекарь. - Когда-то давно был такой мастер игрушек… Правда, это его прозвище, а на самом деле его звали Ром.
        Аброн произнес это имя и по привычке испугался, во времена Сигизмунда за это можно было поплатиться жизнью.
        - Да-да, что-то такое припоминаю… Такой добрый забавный человечек, - улыбнулся Константин, смутно представляя Кукольника. Еще мгновение и он отвлекся от змеи и выбросил из головы все детские воспоминания. - Как продвигается работа? - перевел он разговор на другую тему. - Есть что-нибудь полезное?
        - Пока не очень, - признался библиотекарь. - Здесь тысячи книг, - он взглядом обвел полки, - пока всех их пересмотришь, пройдет немало времени.
        - Я так и думал, - сказал Константин. - Может, я чем-нибудь помогу? Давай, командуй что делать.
        По лицу библиотекаря пробежала мимолетная тень недовольства. По всей видимости, ему не нравилась идея Константина. Однако он промолчал и пошел искать вторую лестницу.
        Вскоре Константин тоже залез наверх и погрузился в таинственный мир книг и магии. В библиотеке воцарилась тишина, изредка прерываемая шелестом страниц да скрипом карандашей Лики, которая, закончив очередной рисунок, тут же принималась за новый.
        Константин и Аброн до глубокой ночи рылись в книгах, но так ничего и не нашли. Лику они еще раньше отправили спать, а сами до изнеможения ползали по стеллажам. Первым сдался библиотекарь. Он, совершенно обессилев, спустился вниз с лестницы и устроился тут же в библиотеке на диване. Через какое-то время ему примеру последовал Константин. Он подошел к Аброну, чтобы попрощаться, но, заметив, что тот прикрыл веки, тихо ступая, направился к выходу. Однако библиотекарь за его спиной вдруг заворочался, и Константин обернулся.
        - Ваше величество, я так рад, что вы вернулись, - вдруг признался Аброн, и в этот момент у него было такое счастливое лицо, что Константин невольно улыбнулся. - Мне, да и всем жителям королевства, так хочется, чтобы в Итландии было все, как прежде…
        - Я тоже на это рассчитываю, - поддержал его Константин. - Мы преодолели немало испытаний, и, думаю, можем рассчитывать на достойную жизнь.
        - Как было хорошо, когда все пять королей были дружны: Гордион, Пергус, Орвин, Сигизмунд, ну и вы, конечно, - сказал Аброн, и его лицо сделалось светлым и мечтательным.
        - Да, пока одному из нас вдруг не взбрела в голову сумасшедшая идея править всем миром одному, - подбросил ложку дегтя в бочку меда Константин.
        - Я думаю, что это все Селеста, - мягко возразил библиотекарь. - Это жрица надоумила Сигизмунда… Сам бы он никогда на это не решился…
        - У каждого должна быть своя голова на плечах, - заявил Константин, справедливо полагая, что большая часть вины лежала на Сигизмунде. - Ну, теперь все это в прошлом, и я тоже надеюсь, что все станет таким, как раньше, - он вздохнул. - Правда, к сожалению, трех королей в этих разборках мы уже потеряли, - с горечью произнес Константин, - остались только мы с Орвином.
        - Как троих? - удивился Аброн, который знал только о смерти Сигизмунда и Гордиона. - Разве Пергус…
        Библиотекарь не закончил фразу, сел на диване и уставился на Константина.
        - Рипрок с ним расправился, - сообщил тот, - перед тем, как сбежать отсюда.
        - Я видел, что он его не любит, - завздыхал библиотекарь и покачал головой. - Жаль… Он был очень добр ко мне…
        Заметив, что библиотекарь уже не собирается спать, Константин устроился за столом, где еще недавно рисовала Лика. После нее остались карандаши и чистые листы бумаги, а вот рисунки девочка забрала с собой. Вместе с ними со стола исчезла и змея.
        - Аброн, ты рассказывал о Феликсе… Может, ты еще что-нибудь вспомнил? Как там все происходило? - попросил Константин.
        - Да вроде мне нечего добавить, - неохотно начал Аброн. - Я же говорю, что не был на площади… Не переношу большое скопление людей…
        - Хотелось бы узнать все подробнее, - сказал Константин, - особенно про Семаргла. Какой он?
        - Ну, тут я вам ничем помочь не могу… Единственное, у меня где-то в библиотеке была книга с его изображением… Но в последнее время она куда-то запропастилась, и я никак не могу ее найти, - стал сокрушаться Аброн и вдруг замолчал. - Зато мне только что попалась другая книга, - заговорщическим тоном сказал он. - Помните, мы говорили о Гекате?
        - Ну да, - кивнул Константин.
        - Так вот, в справочнике о волшебниках и магах она значится как повелительница тараков, - сказал Аброн. - Это такие большие черные жуки, - поведал библиотекарь.
        - Ну и что в них такого ужасного?
        - Они питаются жизненной энергией живых существ, да и обычной плотью не брезгуют… Тараки могут приобретать довольно крупные размеры, если их хорошенько кормить.
        - Послушай, уж не то ли, о чем ты рассказываешь, нарисовала Лика? - задумчиво спросил Константин, взглянув на пустой стол и припоминая старуху в окружении жирных точек. - А в твоей книге не сказано, откуда они берутся?
        - Там говорится, что Геката - их мать, а они - ее дети.
        - Так они появляются прямо из ее тела? Бррр, - скривился Константин.
        - Очень и очень похоже, - закивал Аброн.
        - Но Геката, к счастью, мертва, значит, нет и никаких тараков, - сказал Константин и, заметив, что библиотекарь едва держится, чтобы не уснуть, добавил: - Ладно, пойду я.
        Он встал из-за стола, махнул на прощание рукой и пошел к себе в комнату. Однако на полпути Константин передумал и решил напоследок заглянуть к Ольгерте. Их комнаты были совсем рядом, и это заняло бы у него совсем немного времени. «Она, должно быть, уже уложила сына», - подумал он и, найдя нужную дверь, тихонько постучался. Услышав короткое: «Входите», - он вошел внутрь.
        Оказалось, что Ольгерта еще не спала, а с задумчивым видом сидела в кресле и держала на коленях небольшую квадратную шкатулку, отделанную голубой эмалью и драгоценными камнями такого же цвета.
        - Не спишь еще? - спросил Константин, устраиваясь в кресле напротив. - Что там у тебя? - кивнул он на шкатулку.
        Женщина пристальным взглядом посмотрела на него, открыла крышку и достала из-под нее серебристый треугольный медальон. Константин сразу узнал вещицу, и его глаза расширились от удивления. Это была та самая подвеска, которую еще совсем недавно показывал им Феликс. Ольгерта двумя пальцами держалась за цепочку, и подвеска, как маятник, раскачивалась в воздухе из стороны в сторону. Константин как завороженный следил за ее ритмичными движениями и молчал.
        - Тебе все же удалось уговорить Феликса? - наконец спросил он, когда маятник остановился.
        - Нет, он категорически отказался это сделать, - с грустью сказала Ольгерта, тоже не мигая глядя на медальон. - Думаю, Турмалион уже имеет над ним силу.
        - Ты преувеличиваешь, - возразил Константин. - Ты слишком любишь сына и тревожишься о нем.
        - Может, ты и прав, - согласилась Ольгерта, - но Феликс за последнее время сильно изменился.
        - Он просто повзрослел, - сказал Константин, - ведь ему столько пришлось пережить…
        - Согласна, - Ольгерта вздохнула.
        - Если Феликс отказался отдать камень, то как же он попал к тебе? - спросил Константин, и в его душе появилось недоброе предчувствие.
        - Феликс уснул, и я взяла его, - смущенно произнесла Ольгерта, опустила медальон в шкатулку и плотно закрыла крышку.
        - Уснул и ты вот так спокойно сняла его? - переспросил мужчина, в его голосе прозвучали нотки недоверия.
        - Ну, если честно, пришлось ему немного помочь, - пояснила Ольгерта, вспоминая, как пришлось применить свои магические способности, чтобы как следует усыпить Феликса. - Вот думаю, куда бы его хорошенько спрятать… Ну пока мы не найдем способ разделить его на осколки… Ладно, это все завтра, а пока пусть он полежит здесь, - быстро-быстро проговорила она и провела ладонью по эмалевой крышке. - После сегодняшних событий я совершенно не в силах ни о чем думать…
        - А что ты намерена сказать сыну? - с неодобрением глядя на нее, спросил Константин.
        Он представил себе, что будет завтра, когда Феликс проснется и обнаружит пропажу. Его вопрос повис в воздухе. Ольгерта, конечно, тоже думала об этом, но другого выхода она не видела. Феликс совершенно не хотел ее слушать.
        - Ну, а как там наша спящая красавица? - после короткого молчания перевела разговор на другую тему Ольгерта.
        - Думаю, Алиса и Орвин сейчас прекрасно дополняют друг друга, - улыбнулся Константин, представляя их обоих спящими.
        - Не нравится мне она, - вдруг призналась Ольгерта. - Я чувствую в ней что-то темное и чужое, только не могу пока понять, что это такое… Смотрю на нее, и у меня в душе появляется необъяснимый страх, - она покачала головой. - Словно это не невинное дитя, а какое-то чудовище… Ничего не могу с собой поделать…
        - Ты просто устала, - стал успокаивать ее Константин, - завтра утром тебе все покажется совсем другим.
        - Возможно, ты прав, - согласилась Ольгерта, машинально поглаживая крышку и боковины шкатулки. - А что там в библиотеке?
        - Вряд ли стоит серьезно надеяться на книги, - сказал Константин. - Возможно, в библиотеке и правда есть что-то, но это невозможно быстро найти. Я сам сегодня лично убедился в этом, лазая по полкам. Надо придумать что-то другое…
        - Ладно, оставим все до завтра, - усталым голосом сказала Ольгерта и поднялась с кресла.
        Константин глазами следил за ней со своего места. «Как же она красива, - думал он, - даже бледность ей была к лицу».
        Ольгерта подошла к шкафу, сунула в него шкатулку и вдруг задержалась перед зеркалом. Она мельком оглядела себя и быстрым движением руки поправила волосы. Наблюдая за ней с кресла, Константин улыбнулся. Почувствовав на себе его взгляд, Ольгерта тут же повернулась, и на ее лице отразилось смущение. Константин опустил глаза и стал разглядывать свои колени, словно увидел на них что-то, затем смахнул это что-то рукой и поднялся с кресла. Пожелав Ольгерте спокойной ночи, он вышел в коридор и направился к себе.
        Он подходил уже к своей комнате, но еле слышный шум из глубины коридора остановил его. Константин прислушался, но звук не повторился, и все было тихо. «Показалось», - успокоил он себя и сделал еще пару шагов, но его уши снова уловили какой-то шорох. Константин снова замер на месте и опять вокруг все стало тихо. «Кто-то решил поиграть со мной в прятки, - раздраженно подумал он. - Уж не странная ли девочка Лика? А может, это Анна, гонимая бессонницей, бродит по коридорам дворца?»
        Вспомнив про утратившую разум королеву и ее объятия, Константин, испугавшись повторения, заторопился к своей двери. Ему сейчас совершенно не хотелось изображать Сигизмунда.
        2
        Константин так вымотался за день, что, оказавшись у себя и не раздеваясь, лицом вниз плюхнулся на кровать. Даже одежда, несколько сковывающая его движения, не могла помешать ему. Константин тут же провалился в беспробудный сон, и ему приснилась Ольгерта. Она сначала с нежностью смотрела на него, а потом превратилась в призрачный силуэт и растворилась в воздухе. Константин что-то закричал ей вслед и проснулся.
        Он открыл глаза и прислушался, пытаясь сообразить, кричал ли он на самом деле или это было только во сне, но вдруг услышал душераздирающий крик за дверью. Он раздавался с другого конца коридора и, по всей видимости, исходил из комнаты Орвина. Константин вскочил с кровати, пулей пронесся по коридору, толкнул дверь и остолбенел. То, что он увидел, повергло его в ужас.
        Ольгерта, стоя на коленях перед диваном, на котором лежал Орвин, настойчиво трясла его за плечо. Видимо, она пыталась разбудить отца, но он никак не хотел просыпаться. Его тело и неестественно бледное лицо подергивались под ее руками, но не подавали даже слабых признаков жизни.
        - Что тут происходит? - с порога спросил Константин и шагнул к дивану.
        - Я его бужу, а он не отвечает, - растерянно сказала Ольгерта, поворачиваясь к нему и оставляя в покое отца.
        Константин наклонился к Орвину и взял его руку, она была совершенно холодной и безжизненной.
        - Он умер, - констатировал Константин и отпустил руку.
        - Как это умер?! - сердито закричала на него Ольгерта. - Что ты такое говоришь?! Не смей!
        Она повернулась к отцу и снова стала трясти его. Но вскоре она, наконец, поняла, что произошло, ее лицо исказилось от мучительной боли, и по щекам поползли слезы. Константин, совершенно ошеломленный увиденным, молча наблюдал за ней. Через какое-то время, немного прийдя в себя, он бросил взгляд на кровать, где еще вчера оставил Алису. Однако постель была пуста, девочка словно испарилась куда-то.
        - Где она? - спросил Константин и взглянул на Ольгерту в ожидании разумного объяснения.
        - Кто? - повернувшись к нему, с недоуменным видом произнесла женщина.
        По ее лицу было заметно, что она совершенно не понимает, о чем ее спрашивают.
        - Где Алиса? - переспросил Константин, показывая на пустую кровать.
        - Алиса? - вопросом на вопрос ответила Ольгерта и тоже взглянула на кровать.
        Она смотрела туда с таким видом, словно видела ее в первый раз, и Константин понял, что дальнейшие вопросы бесполезны. Неожиданно ему вдруг вспомнились ночные шорохи, и он нахмурился. «Неужели это была Алиса, - подумал он. - Но как? Как этот умирающий, как им казалось, ребенок мог незаметно выбраться из крепости?» Выходить через парадную дверь и площадь было опасно, они хорошо просматривались из окон дворца. «Значит, девочка воспользовалась выходом в подземелье», - заключил Константин. Немного поразмышляв, он бросил взгляд на Орвина, и в его голове мелькнула страшная мысль, что перед тем как уйти, Алиса его убила.
        Правда, эта мысль показалась ему совершенно нереальной и фантастической, и ему не хотелось верить в нее. Тут же сознание подбросило другую версию: кто-то украл девочку и тот же кто-то расправился с Орвином. Хотя в это верилось с трудом, Орвин вряд ли мог не заметить чужака. Пока он размышлял над всем этим, в комнате появился Аброн.
        - Что тут происходит? - спросил он, застыв у самой двери и вытаращив глаза на Константина.
        По одетому наспех халату было видно, что библиотекарь здорово торопился: крик Ольгерты, видимо, застал его врасплох.
        - Орвин мертв, - коротко сообщил ему Константин и, не дожидаясь дальнейших вопросов, добавил: - а девочка исчезла.
        - Как мертв? Как исчезла? - хлопая глазами и ничего не понимая, спросил Аброн. - А где Анна? - он обвел комнату взглядом.
        Только сейчас Константин заметил в его руках расшитую золотом шаль, с которой королева Анна никогда не расставалась.
        - Я ее не видел со вчерашнего дня… Скорее всего, она у себя, - сказал Константин как можно спокойнее, хотя в душе его мелькнула тревога. - Послушай, отведи ее к себе, - попросил он Аброна, глазами показывая на Ольгерту, тот кивнул. - А потом проверь, как там Анна. Все ли с ней в порядке?
        Константин подошел к Ольгерте и стал поднимать ее с пола. Женщина упиралась и крепко держалась за руку Орвина. Константину пришлось приложить усилие, чтобы разжать ей пальцы, а потом поставить на ноги. Он передал совершенно обессилевшую женщину с рук на руки Аброну и попросил его пока ничего не говорить Феликсу.
        - Я сам ему все расскажу, - сказал Константин.
        Он сразу подумал, как трудно это будет сделать: было заметно, что внук и дед были сильно привязаны друг к другу. Библиотекарь согласно кивнул и, накинув на плечи Ольгерты, которую била дрожь, найденную шаль, повел ее к себе. Когда они скрылись за дверью, Константин подошел к дивану с мертвым телом Орвина и встал перед ним на колени. Он взял его безжизненную руку в свои ладони и, мысленно прощаясь с королем Альфарии, склонил перед ним голову.
        - Дружище, если ты умер по чьей-то злой воле, я обязательно накажу его, - напоследок пообещал он. - Кто бы он ни был, он сполна заплатит за то, что сделал.
        Константин пристально посмотрел на Орвина, чтобы запечатлеть его образ в памяти, и вдруг заметил на шее короля серебристую цепь. Он аккуратно потянул за нее и извлек из-под одежды треугольный медальон с выбитой буквой «А» на крышке. Константин осторожно снял его с мертвеца, повесил к себе на шею и спрятал под одежду.
        - Спи спокойно, король Альфарии, а я, король Нурии, обещаю тебе передать этот символ королевской власти твоему сыну, - торжественно пообещал он.
        Константин поднялся на ноги, подошел к кровати, где недавно лежала девочка. Он окинул ее взглядом, на минуту задержался на валявшей тут же простыне, в которую была завернута Алиса, а потом сел на край кровати прямо напротив Орвина. По всей видимости, он чего-то ждал. Прошло немного времени, и мертвое тело короля издало звук, похожий на вздох, и из его груди вылетел белый огонек. Он покружился по комнате, словно прощаясь, и легко, будто бабочка, выпорхнул в окно. Как только это произошло, тело стало рассыпаться на миллионы мелких песчинок и вскоре совсем исчезло.
        - Прощай, дружище! - крикнул вслед улетающему огоньку Константин. - До встречи в Синем лесу!
        Проводив в последний путь Орвина, Константин поднялся с кровати. Он внимательно осмотрел каждый угол комнаты, заглянул под кровать, потом открыл шкаф. «Не могла же девочка уйти абсолютно раздетой», - размышлял он, пробегая сверху вниз глазами по полкам. Стопка одежды на средней полке была потревожена, видимо, там что-то искали. «Теперь ясно, - подумал Константин. - Она взяла одежду из шкафа, оделась и ушла… Или о ней позаботился похититель? Осталось выяснить, куда они направились». Он закрыл шкаф и разочарованно вздохнул, ничего, что бы помогло разгадать загадку исчезновения Алисы, он не нашел.
        К нему снова пришла мысль об Орвине. Он вспомнил его жену и сына, которые до последнего времени содержались в тюрьме, а теперь с минуты на минуту должны были прибыть сюда, во дворец. Тяжелая будет встреча! Что он им скажет? Как объяснит, что произошло с их мужем и отцом. Он опять посмотрел в окно, где скрылся огонек. «Уж лучше бы на месте Орвина был я», - подумал Константин, у которого до сих пор не было семьи.
        За дверью послышались шаги, она распахнулась, и на пороге появился Аброн. На нем не было лица.
        - Я все проверил, Анны нигде нет, - дрожащим голосом произнес он. - Куда она могла подеваться?
        Он с растерянным видом смотрел на Константина в надежде, что он все ему объяснит, но тот молчал. «Королеву, по всей видимости, постигла участь Орвина», - подумал Константин, но вслух не сказал это.
        - Надо ее искать, - только и произнес он. - Анна вполне могла заблудиться во дворце.
        - Но раньше с ней такого никогда не было, - развел руками библиотекарь. - Она хорошо знала свой дом.
        - Нужно обойти все этажи, - стараясь говорить спокойно, посоветовал Константин.
        - Хорошо, - коротко сказал Аброн и с поникшим видом направился к двери.
        Похоже, библиотекарь где-то в глубине души тоже догадался о печальном конце королевы, хотя и не показывал вида.
        «Ну что же… Придется спуститься в подземелье и проверить там, - подумал Константин, когда остался один. - Может, там что-нибудь прояснится?» Константин в последний раз взглядом пробежался по комнате и направился к выходу.
        Вскоре он оказался в том же самом месте, что и накануне, но к его удивлению трупа на столе уже не было, а его покрывало валялось на полу. Константин поднял кусок материи и долго, не отрываясь, смотрел на него, словно в нем таилась какая-то разгадка. «А если мертвец каким-то невероятным образом ожил и украл девочку? - подумал он и представил, как покойник поднялся к Орвину, убил его и забрал Алису. - Нет, это маловероятно, - засомневался он. - Орвин не дал бы так просто расправиться с собой. Он обязательно бы вступил с покойником в схватку. Но каких-то свидетельств боя в комнате нет. А вот если Алиса ушла сама, тогда другое дело… Что же тогда получается? - нахмурился Константин. - Видимо, девочка, когда Орвин заснул, сбежала. А возможно, и убила его перед бегством, - сделал он вывод, правда, последнее не укладывалось у него в голове. - Зачем ей было убивать Орвина? Только если на это была какая-то серьезная причина».
        Константин бросил кусок ткани на стол и в задумчивости пошел к выходу из дворца. Чтобы представить себе дальнейший путь Алисы, он открыл дверь и выглянул наружу. То, что он там увидел, озадачило его. От замка к Лысой пустоши тянулись две цепочки следов. Одни были маленькими и, видимо, принадлежали Алисе, а другие большие - вероятно, их оставил оживший мертвец.
        Константин внимательно осмотрел следы на земле, но никаких свидетельств насилия не обнаружил. Девочка и мертвец вполне себе мирно вместе удирали из дворца. «Будто они хорошо знали друг друга», - усмехнулся Константин. Он попытался предположить, что могло связывать Алису и труп со стола, но все версии показались ему маловероятными, и он оставил это занятие. Зато по направлению следов он сделал вывод, что они направляются на Поющее болото. Но зачем они туда шли, он тоже не смог объяснить.
        «Ладно, подумаю над всем этим позже, - мысленно сказал он самому себе и закрыл дверь. - Для нашей безопасности надо бы набрать охрану в городе», - подумал он. Хотя Селесты и Сигизмунда больше не существовало, но опасность, как оказалось, продолжала оставаться. Хотя сам он пока точно не знал, от кого она исходила.
        Затем мысли Константина перетекли на Феликса. «Как ему сказать, что деда больше нет? - задумался он и вспомнил мальчика, который невероятно походил на своего деда. - Да, непростая это будет задача!»
        3
        Феликсу показалось, будто кто-то тронул его за плечо, и он проснулся. Он огляделся вокруг, сначала не понимая, где находится, но через какое-то время вспомнил, как сюда попал. На память пришла яркая вспышка огня на площади, летящий в небе Семаргл, схватка с красным драконом на болоте и мертвенно-бледная девочка в хрустальном гробу. «Алиса!» - мелькнуло в голове, и Феликс, как ужаленный, вскочил с кровати. Но потом он вспомнил, что девочка здесь во дворце и немного успокоился. «Что же с ней сделала жрица? Как теперь ее оживить?» - думал он, сидя на постели.
        Феликс обвел взглядом комнату и улыбнулся, здесь все ему было хорошо знакомо. Это была комната его друга Эдгара. Здесь они с помощью грима меняли внешность, шутили и строили планы по спасению Алисы. Правда, совсем скоро Эдгар вдруг обратился в Семаргла и, похоже, навсегда исчез из жизни Феликса. «Кто бы мог подумать, что все так может произойти? А мне-то когда-то казалось, что Семаргл - это я, - подумал Феликс и честно признался самому себе, что рад, что его ожидания не оправдались. - Где сейчас Эдгар?»
        Феликс попытался представить, каким он сейчас стал, и его Золотую гору, но его мысли прервал стук в дверь. На пороге появился Константин, он натянуто улыбался.
        - С добрым утром! - сказал он. - Как спалось?
        Хотя Константин старался казаться непринужденным, но по его виду Феликс сразу понял, что что-то произошло.
        - Ничего, - ответил мальчик. - А где мама?
        - Она сейчас занята и придет позже, - ответил Константин и замолчал.
        Он совершенно не знал, как объяснить мальчику, что того, кого он вчера еще так любил, сегодня больше нет.
        - Что-то случилось? - спросил Феликс, пристально глядя ему в глаза. - С мамой?
        - Нет-нет! - торопливо ответил Константин. - Она в порядке… Орвин, - произнес он и запнулся на слове, не в силах произнести «умер».
        - Что Орвин? - переспросил Феликс. - Что с ним?
        - Он умер сегодня ночью, - выдохнул Константин и замолчал.
        Он стоял перед Феликсом и казался себе здесь каким-то лишним. Мальчик смотрел на него невидящим взором и молчал. Он сначала словно не поверил в услышанное, а потом сорвался с места и помчался к выходу.
        - Подожди! - закричал ему Константин, когда мальчик пулей пронесся мимо него и выскочил в коридор.
        Константин бросился за ним следом, и вскоре они ворвались в комнату, где еще недавно находились Орвин и Алиса. Феликс, растерянно хлопая глазами, замер на пороге. Он переводил взгляд то на диван, где вчера оставил деда, то на кровать, где лежала Алиса.
        - Ничего не понимаю, - пробормотал он и повернулся к Константину у себя за спиной.
        - Орвин умер и уже далеко в Синем лесу… - мягко произнес Константин. - А твоя подружка ночью куда-то исчезла.
        Константин щадил мальчика и пока не стал говорить ему о своей догадке, что Алиса убила Орвина.
        - Как исчезла? - Феликс подошел к кровати и ладонью провел по ее поверхности, словно проверяя, не лгут ли ему глаза. - Как она могла уйти в таком состоянии? Это невероятно! - он вопросительно взглянул на Константина.
        - Я точно не знаю, - ответил тот, - но предполагаю, что она пришла в сознание и через подземелье покинула дворец.
        Ему еще хотелось рассказать про исчезнувшего вместе с Алисой мертвеца, но он пока не стал этого делать, отложив все на потом. Феликс и так, как ему казалось, был на пределе сил.
        - Но почему она вот так просто взяла и ушла? - дрожащим голосом произнес Феликс. - Я ничего не понимаю… Мы же с ней друзья! Нет, она не могла сама уйти… Я не верю… Ее похитили! Да-да, проникли во дворец и украли… А заодно и деда убили…
        Мальчик уставился на опустевший диван, и его глаза наполнились слезами.
        - Да кто мог ее похитить? - возразил Константин. - Селеста и Рипрок мертвы…
        - Мертвы, - шепотом повторил за ним Феликс, а потом вдруг заявил, - но у них ведь были сторонники… Например, целая куча этих уродов-болванов… Нет-нет, она не сама ушла… Этого не может быть! Ее надо срочно искать… Я знаю, ей нужна помощь…
        После этих слов он весь преобразился, растерянность ушла, в глазах появилась решимость. Феликс направился к двери, и Константин испугался, что он сейчас же кинется искать Алису.
        - А твоя мама? - крикнул ему Константин. - Ольгерта не вынесет, если ты снова исчезнешь, даже не попрощавшись!
        Его слова возымели действие, и мальчик остановился.
        - Да, ты прав, - согласился Феликс. - Как же я не подумал? Я должен сказать, что ухожу.
        Когда Феликс и Константин оказались в комнате Ольгерты, она после смерти отца уже немного пришла в себя. Притихшая, она с печальным видом сидела в кресле, перебирая пальцами складки платья на коленях. Увидев сына, она слегка улыбнулась. При этом ее глаза были наполнены грустью и тоской. Феликс с порога бросился к ее ногам и положил ей на колени голову. Ольгерта молча погладила его по волосам, говорить никому не хотелось. Так продолжалось минуты две-три, наконец, Феликс отстранился и посмотрел на мать.
        - Константин мне все рассказал, - сообщил он. - Мам, я должен найти Алису, - твердо заявил он.
        При этих словах Ольгерта побелела, и на ее лице появилось отчаяние.
        - Нет, - прошептала она, - ты не сделаешь этого… Я не пущу тебя…
        Феликс нахмурился и поднялся на ноги. В его глазах стояла твердая решимость выполнить задуманное.
        - Я король Дарлии, и никто не может отменить мое решение, - заявил он.
        В этот момент он так был похож на своего отца короля Гордиона, что на глаза Ольгерты навернулись слезы.
        - Сынок, я ведь только-только нашла тебя, - попыталась возразить женщина.
        Жалкий вид матери растрогал Феликса, и он снова стал прежним.
        - Пойми, я не могу бросить Алису, - стал мягко увещевать он Ольгерту. - Я чувствую, с ней произошло что-то плохое… Очень-очень плохое… Она в большой опасности.
        - Но вполне возможно, что смерть твоего деда - ее рук дело, - невольно вырвалось у Ольгерты.
        - Нет, я не верю в это! - закричал Феликс. - Все, что угодно, но только не это… Алиса не может быть убийцей!
        - Но… - попыталась привести какие-то доводы Ольгерта.
        - Я и слушать ничего не хочу! - прервал ее Феликс и снова сделался совсем чужим.
        Испугавшись, что она может потерять сына, Ольгерта замолчала.
        - Я могу пойти искать Алису, - вдруг предложил Константин, который все это время молча наблюдал за ними со стороны.
        Он сначала хотел рассказать Феликсу о том, что видел в подземелье, но потом передумал и решил довериться только Ольгерте. Скорее всего, Феликс ему все равно бы не поверил.
        - Так будет гораздо лучше, - встрепенулась Ольгерта, сразу как за соломинку ухватившись за предложение Константина. - Мы соберем отряд, и тогда можно будет отправиться на поиски девочки. Думаю, многие из марлинцев охотно пойдут к нам на службу.
        - Ладно, - немного подумав, согласился Феликс. - Так будет лучше… - Ольгерта облегченно вздохнула. - Я пойду вместе с Константином, - добавил мальчик, и женщина снова вся сникла. - Когда мы выходим?
        - Думаю, к завтрашнему утру я смогу набрать людей, - прикинув немного, ответил Константин.
        - Хорошо, а пока мне нужно еще кое-что сделать, - сказал Феликс.
        Он поцеловал мать и заспешил к выходу. Как только он ушел, Ольгерта вскочила с кресла и заметалась взад-вперед по комнате.
        - Что же такое происходит? За что мне все это? - бормотала она. - Я только что потеряла отца, а теперь должна расстаться и с сыном?
        - Он вылитый Гордион, - тихо произнес Константин.
        - Феликс - единственное, что у меня осталось, - сказала Ольгерта, остановившись на секунду. - Я не хочу потерять его…
        Она умоляющим взглядом посмотрела на Константина, и он в эту секунду готов был сделать все, что она попросит. Но она промолчала и снова с задумчивым видом погрузилась в кресло. В ее голове была только одна мысль: как остановить Феликса.
        - Послушай, - вдруг сказал Константин, - мне нужно тебе кое-что сказать. Ольгерта подняла на него удивленные глаза, и он продолжил: - Я сейчас был в подземелье, и там мертвец, которого мы видели, куда-то исчез, - сообщил он и увидел, как лицо женщины нахмурилось.
        - Куда это он мог исчезнуть? - растерянно спросила она.
        - По всей видимости, он ожил и ушел вместе с Алисой за пределы замка, - ответил Константин. - Я видел их следы на Лысой пустоши.
        - Я чувствовала, что девочка несет в себе зло, - закусила губу Ольгерта. - Надо рассказать все Феликсу… Он должен узнать правду про свою подружку.
        Она приготовилась уже встать, но Константин остановил ее.
        - Подожди, не спеши, - сказал он. - Феликс все равно тебе не поверит. Ты только еще сильнее настроишь его против себя.
        - Пожалуй, ты прав, - согласилась Ольгерта, откидываясь на спинку кресла. - Но что же нам делать?
        - У меня еще плохая новость, - все также тихо произнес Константин, в глазах Ольгерты появилась тревога. - Похоже, что Анна тоже погибла…
        - Это Алиса? - выдохнула Ольгерта, Константин пожал плечами.
        - Точно не знаю, но предполагаю, что у Орвина и Анны - убийца один и тот же, - ответил он.
        - Но как ты узнал о смерти королевы?
        - Аброн принес ее шаль. Она валялась в коридорах дворца. Я велел ему везде искать королеву Анну, но что-то мне подсказывает, что зря.
        За дверью послышался шум и разговор прервался. На пороге появился Аброн, у него был запыхавшийся вид.
        - Там, там, - начал, было, он, но сбившееся дыхание не позволяло ему говорить, и он сначала отдышался, а потом продолжил: - Приехал сын Орвина.
        Константин и Ольгерта переглянулись, они совсем забыли, что послали ворона, чтобы известить Бориса о прибытии его отца в Марлин. Борис был сводным братом Ольгерты и ребенком от второй жены Орвина Ксении. Первая жена и мать Ольгерты давно умерла. Мачеха и падчерица недолюбливали друг друга, и это осложняло отношения Ольгерты с отцом, как впрочем, и со сводным братом Борисом.
        - Где ты его оставил? - спросила Ольгерта.
        - Я провел его в тронный зал, - ответил Аброн. - Простите, королева, но я не смог ему ничего сказать про смерть Орвина…
        - Ты все правильно сделал, - улыбнулась Ольгерта. - Мы сами все ему расскажем.
        - А как там Анна? - спросил Константин. - Ты нашел ее?
        - Пока нет, - ответил библиотекарь. - Я осмотрел ее комнату и другие помещения, где она обычно бывает, но там ее нет. Придется обследовать верхние этажи. Правда, она туда раньше никогда не поднималась.
        Константин и Ольгерта молча переглянулись.
        - Ты все же проверь и там, - сказал Константин. - Мало ли что…
        Аброн с растерянным видом потоптался еще с пару минут, а потом скрылся за дверью. «Чувствует мое сердце, что с королевой Анной случилось что-то плохое», - подумал он уже в коридоре.
        4
        После смерти короля Сигизмунда в тюрьме Алькатос в один момент все переменилось. Ее мрачные казематы открылись, и узники, томившиеся здесь годами, почувствовали, наконец, свободу. Всех этих волшебников объединяла страшная ненависть и страх Сигизмунда.
        Как и любая перемена в жизни, неожиданное освобождение сначала испугало Бориса. Но потом, поразмыслив, он смирился с этим обстоятельством и стал спокойно думать о будущем. По его предположениям, оно теперь сулило ему только хорошее. Единственное, что огорчало его, так это болезненное состояние матери.
        Ксения после долгого пребывания в тюрьме была очень слаба. Хотя ее вместе с Борисом из сырой камеры переселили в дом директора Алькатоса, но это пока никак не сказалось на ее здоровье. С каждым днем надежда на ее выздоровление таяла, и Ксения медленно угасала. Борис, как любящий сын, оставался рядом с матерью, пока из Марлина не пришла весть об отце.
        - Сынок, - сказала Ксения, - я чувствую, что болезнь надолго приковала меня к постели… Поезжай в Марлин к отцу.
        Борис пытался возразить ей, но Ксения ничего не хотела слушать, и ему, в конце концов, пришлось согласиться. И вот теперь он находился в тронном зале и с нетерпением ждал отца.
        Чтобы скоротать время до его прихода, Борис сначала прошелся взад-вперед по залу, который поразил его роскошью и великолепием, а потом забрался на королевский трон. Там он вдруг приосанился, и на его лице появилось презрительное высокомерие. Складывалось впечатление, что в него каким-то невероятным образом вдруг вселился дух короля Сигизмунда. Борис внезапно почувствовал себя властителем мира и даже не заметил, как стал вслух отдавать приказы, словно перед ним стояла невидимая свита. Его взгляд в этот момент был дерзким и уверенным, а на губах играла самодовольная улыбка.
        Его недолгую игру во всемогущего короля прервал стук двери. Борис снова стал прежним и, увидев вошедших Ольгерту и Константина, сорвался с места и заспешил навстречу. Однако, заметив отсутствие отца, он остановился, на его лице появилось удивление. В его карие глаза закралась настороженность, а худое изможденное лицо стало совсем белым, как снег. По грустному виду сестры он сразу понял, что произошло что-то неладное.
        - Ольгерта, а где отец? - спросил он, хмуря брови.
        - Орвин, - начала Ольгерта, запнулась на слове, а потом добавила, - давай для начала присядем.
        - Что случилось? - требовательным голосом произнес Борис, словно не расслышав ее предложения.
        - Понимаешь, отцу ночью стало плохо, - осторожно начала Ольгерта и опустила глаза.
        - И?
        - Очень-очень плохо, - она с состраданием взглянула на Бориса.
        - Он умер? - догадался Борис по ее глазам, Ольгерта кивнула.
        - Он ушел от нас в Синий лес, - выдавила она из себя, старательно избегая страшного слова «умер».
        - В Синий лес, - как эхо повторил за ней Борис.
        Его плечи опустились, глаза потухли, нижняя губа задрожала, и вся его фигура приняла скорбный вид. Видно было, что страшное известие сестры не на шутку подкосило его. Ольгерта подошла к Борису, по-матерински обняла его за плечи и повела в глубину зала. Там она усадила его на высокий стул с резными подлокотниками - один из тех, что предназначались для высокопоставленных вельмож, и села рядом с ним. Недалеко от них устроился и Константин. Он не произносил ни слова, а только с жалостью смотрел на Бориса. Тот сидел с окаменевшим видом и остекленевшими глазами смотрел в одну точку. Через какое-то время Борис стал немного приходить в себя и его лицо ожило.
        - Отец вспоминал обо мне? - обратился он к Ольгерте.
        Она почему-то совсем растерялась и не знала, что ответить, но тут к ней на помощь пришел Константин.
        - Я был последним, кто видел его перед смертью, - сказал он, достал из-под одежды медальон Орвина и добавил: - Теперь ты король Альфарии и это по праву принадлежит тебе.
        Константин взял Бориса за руку и вложил ему в ладонь медальон. Борис оживился, тут же открыл крышку и его глаза радостно заблестели. Там внутри он увидел свою собственную фотографию в королевской мантии и короне на голове. Но совсем скоро блеск в его глазах погас, и он вопросительно взглянул на сестру.
        - А где Зеларит, магический камень королей Альфарии? Он же должен быть здесь, - растерянно произнес он.
        - Пока Зеларита в медальоне нет, - ответила Ольгерта. - Но ты не беспокойся, это временно. Скоро он обязательно к тебе вернется… Все станет, как прежде: пять королей и пять королевств: Альфария, Дарлия, Нурия, Гелия, Лангалия… Все так, как завещал король Гилмар… И три короля у нас тоже уже есть: ты, Феликс, Константин… Осталось только выбрать еще двух. Жаль, что племянника Пергуса Эдгара больше нет с нами… Мне кажется, он стал бы отличным королем.
        Ольгерта проговорила все это почти скороговоркой, так и не ответив прямо на вопрос брата, и замолчала. Однако было видно, Бориса не удовлетворил ее ответ, он продолжал вопросительно смотреть на сестру.
        - Где мой камень? - повторил он и нахмурился.
        - Я потом тебе подробно все расскажу, - пообещала Ольгерта. - А пока тебе стоит хорошенько отдохнуть с дороги. А где Ксения? - неожиданно спросила она, всеми силами стараясь перевести разговор на другую тему. - С ней все в порядке?
        - Не очень, - нехотя ответил Борис. - Она очень слаба… Сказались долгие годы заключения в Алькатосе… Но она не унывает и старается держаться… Правда, не знаю, как она переживет смерть отца…
        Его глаза сделались грустными, и в этот момент, глядя на брата, Ольгерта подумала, как же он похож на свою мать Ксению, темноволосую и кареглазую с всегда печальным взглядом.
        - Да, это для всех нас тяжелое испытание, - вздохнула Ольгерта. - Пожалуй, пока не следует говорить Ксении про смерть Орвина… Пусть она сначала хотя бы немного поправится.
        - Хорошо, - согласился Борис. Он одел на шею медальон, заправил его под одежду и добавил: - Я совсем забыл сказать. Там со мной приехали двое из Алькатоса: стражник по имени Тэд, благодаря которому нам с матерью удалось выжить, а второй такой же, как и мы, заключенный… Его Нибиусом зовут… Они остались там, внизу… Позаботьтесь о них…
        Имя Нибиуса для Константина и Ольгерты было знакомо, Людвиг в разговоре как-то упоминал этого наставника. Должно быть, и Феликс тоже хорошо его знал.
        - Не беспокойся, все будет сделано в лучшем виде, - пообещал Константин. - Я сам ими займусь.
        - А сейчас, если ты не против, я познакомлю тебя с моим сыном, - предложила Ольгерта, в душе довольная, что Борис отвлекся от Зеларита. - Надеюсь, что вы с ним подружитесь…
        Хотя Борис по возрасту намного превосходил Феликса, но годы, проведенные в тюрьме, отложили отпечаток на его развитии. Его психика скорее соответствовала не взрослому мужчине, а подростку, и Ольгерта решила, что Борис вполне может составить компанию ее сыну.
        Ольгерта, Борис и Константин, все трое, сначала заглянули в комнату Феликса, которая оказалась пуста, а потом решили поискать его в зверинце, куда Аброн пристроил двух драгов.
        Вскоре они оказались в небольшом помещении, которое было сплошь уставлено клетками и из-за этого казалось совсем тесным. Клетки скорее даже напоминали миниатюрные домики, и все были заполнены черными воронами. Обитателями дворца они использовались для почтовой связи со всеми уголками обширного королевства.
        Когда-то в этих домиках жили драги, но с появлением жрицы их постепенно становилось все меньше и меньше, пока не осталась только одна красная драгиня Фортуна. Надо сказать, что драги исчезли не только из королевских покоев, но и по всей Итландии. Их теперь было не сыщешь днем с огнем. Немногие, еще оставшиеся в живых, зверьки надежно прятались в горных пещерах, скрываясь от преследования короля.
        Феликс, как они и предположили, действительно находился в зверинце. Ему невыносимы были мысли о смерте Орвина и исчезновении Алисы, и он, стараясь хоть на время заглушить свою боль, решил навестить Дракошу. Он надеялся, что его маленький друг оправился после падения, и ему стало уже лучше. Но, увы, оба драга все также лежали на дне клетки и почти совсем не подавали признаков жизни. Чуть шевелил хвостом только Дракоша, а его подруга, красная драгиня, практически уже не дышала. Феликс с жалостью смотрел на прижавшихся друг к другу зверьков, и его душа разрывалась от горя. Сколько он себя помнил, фиолетовый драг всегда находился с ним рядом. «Это несправедливо!» - думал он, и от отчаяния кровь стучала у него в висках.
        «Бедный мой мальчик, - подумала про сына Ольгерта, когда вместе с Борисом и Константином вошла в зверинец. - Несчастья сыплются на нас одно за другим». Она застыла на пороге, не решаясь идти дальше, и наблюдала за Феликсом.
        - Драги? - вдруг услышала она за спиной голос брата. - Я слышал, что они все вымерли…
        Борис вынырнул из-за сестры и ринулся к Феликсу, который тут же повернулся и в недоумении уставился на приближавшегося к нему незнакомца.
        - Это мой брат и твой дядя Борис, - вдогонку брату с порога сказала Ольгерта. - Он только что приехал, чтобы встретиться с Орвином… Я не успела тебе рассказать, что у меня есть брат… Все как-то некогда было… Так вот, он долго находился в заточении в Алькатосе и недавно освободился, - пояснила она, так и не решаясь идти дальше. Клетки-домики в зверинце стояли слишком плотно друг к другу, а находившиеся в них вороны спокойно просовывали клювы между прутьями и иногда больно клевались, должно быть, от скуки. - А это мой сын Феликс, - издали сообщила она Борису.
        Но ни Феликс, ни Борис, по всей видимости, не слышали, что она говорит, все их внимание было приковано к драгам.
        - Что с ними? - озабоченно спросил Борис, склонившись к клетке совсем близко.
        Он с интересом разглядывал диковинных зверьков и, казалось, на минуту забыл о потере отца.
        - Клетка грохнулась на пол и зверьки здорово пострадали… Видишь, они еле-еле дышат… Особенно самка, - тяжело вздохнул Феликс, - а самец, глядя на нее, совсем ничего не ест и не пьет…
        - Прямо как люди, - покачал головой Борис, у которого тоже после смерти отца любая мысль о еде вызывала отвращение.
        - Мы, пожалуй, пойдем, - донесся до них голос Ольгерты, которая вместе с Константином все еще стояла в дверях. - У нас много дел… А вы пока тут познакомьтесь поближе…
        Борис и Феликс мельком взглянули на них невидящим взглядом и, не проронив ни слова, снова повернулись к драгам.
        - Сегодня вообще самый худший день в моей жизни, - вздохнул Феликс, - дед умер, лучший друг исчез, а теперь еще и это… Кстати, как ты? Тебе ведь уже рассказали про Орвина? - спросил он и повернулся к гостю. - Как мы теперь без него? Он был самым лучшим на свете дедом…
        - Я знаю, что ты много времени провел с моим отцом, - после некоторого молчания сказал Борис. - Расскажи мне о нем… Ведь я, как ты знаешь, много лет его не видел.
        - Что рассказывать-то? - растерялся Феликс, который только сейчас понял, что он совсем не знал Орвина.
        Почти все время пути до Марлина Орвин предпочитал молчать, а сам Феликс весь был занят мыслями об Алисе.
        - Да все, что знаешь… Где вы познакомились? Каким он был?
        - О, Орвин был невероятно храбрым! А встретились мы с ним на Поющем болоте… Туда после смерти короля сбежала Селеста… Ты ведь слышал о ней?
        - Да, мать много о ней рассказывала, - ответил Борис, вспоминая невыносимо длинные дни в тюрьме. - Она считала жрицу самым главным виновником всех несчастий в Итландии… Ее и Рипрока…
        - Ну, так вот… Как только сбылось пророчество, Селеста и Рипрок тайно бежали из дворца и забрали с собой моих друзей Алису и Дракошу. Уж не знаю, зачем они им понадобились…
        - Алиса? - спросил Борис. - Кто это?
        - Мы с ней вместе учились в школе, - пояснил Феликс, - потом нас схватили стражники. Я попал в тюрьму, а Алиса осталась здесь во дворце. Когда Сигизмунд умер, Селеста и Рипрок забрали ее и Дракошу с собой. Так вот, когда я пришел на болото, чтобы освободить друзей, дед оказался уже там, - продолжал свой рассказ Феликс. - Только я сначала не знал, что он мой дед… Он тоже искал Селесту… Только она была уже не Селестой, а превратилась в красного дракона.
        - Ух ты! - воскликнул Борис, глядя на Феликса широко раскрытыми глазами. - Прямо в настоящего?
        - Еще какого настоящего! Ты бы видел, как она извергала пламя! Но дед тоже не из слабаков, не побоялся вступить в схватку с драконом… Так вот, пока они дрались, я остался в доме Селесты, - он вспомнил дерево-исполина с белым, как молоко, стволом и свисающими гроздьями кроваво-красных цветов на острове посреди болота. - Дед велел мне найти четыре магических камня и свой Зеларит отдал мне, - Феликс посмотрел на Бориса, чтобы убедиться, что тот понимает, о чем он говорит, тот кивнул. Борис, затаив дыхание, с интересом вслушивался в каждое его слово. - Так вот я все-таки нашел эти камни!
        - Тебе удалось найти осколки Турмалиона?! - воскликнул Борис, глаза которого горели нетерпением.
        - Да, с помощью Зеларита… Я просто достал камень, и он буквально вытянул из стены все остальные…
        - А дальше?
        - Дальше я даже не успел понять, что происходит. Камни все соединились и превратились в одну черную пирамиду.
        - Турмалион! - выкрикнул Борис и вдруг взвыл от боли.
        Из стоявшей рядом с ним клетки высунулся клюв, который больно ткнул его в плечо, словно в наказание за слишком громкий звук. Борис зажал рукой больное место и отшатнулся от клетки.
        - Извини, не предупредил: Кара не выносит резких звуков, - прокомментировал агрессивное поведение вороны Феликс и продолжил: - Да, это был он, камень Гилмара, - подтвердил Феликс. - Я хотел передать его деду, чтобы он с его помощью смог победить красного дракона, но он будто прирос к моей руке… Как бы я ни старался, я не мог отодрать его от себя.
        - И что же ты сделал?
        - Пришлось идти на хитрость, - с гордостью за свою смекалку произнес Феликс. - Я показал Турмалион дракону! Ты бы видел его глаза! Он буквально впился в этот камень взглядом…
        - А ты?
        - Я еще над ним посмеялся, бросил что-то обидное… - Феликс задумался. - А вспомнил! Назвал Селесту королевой болота… Дракон так разъярился, что я, если честно, уже в душе даже попрощался с жизнь… Вижу, на меня надвигается стена огня, и мне от нее нет спасения.
        Мальчик замолчал, летящая на него огненная стихия до сих пор снилась ему по ночам.
        - Ух ты! Как же ты уцелел? - удивился Борис.
        - Сам не знаю… Видел только, как пламя почему-то в метре от меня остановилось, развернулось и ринулось к дракону, - Феликс снова замолчал, вспомнив корчившуюся в огне Селесту.
        - И?
        - Все… На этом все закончилось… Дракон сгорел и превратился из красного в черную обуглившуюся головешку. Я думаю, что это Турмалион меня спас… Камень отвел от меня огонь. А дальше мы с Орвином разыскали Алису и драгов. Правда, Алиса оказалась без сознания, а клетка случайно упала и теперь вот, - Феликс показал на зверьков.
        - А Алиса, что с ней? - заинтересовался судьбой подруги Феликса Борис.
        - Она пропала, - вздохнул Феликс. - Мы нашли ее в потайной комнате у Селесты, принесли ее сюда во дворец, а ночью она исчезла.
        Феликс не стал говорить о странной смерти Орвина в ту ночь, когда исчезла его подруга.
        - А Турмалион? - спросил Борис, которого больше всего интересовала дальнейшая судьба черной пирамиды. Он уже догадывался о причине отсутствия Зеларита в его медальоне. - Он у тебя?
        - У меня! - с гордостью ответил Феликс.
        - Покажи мне! - воскликнул Борис, завороженными глазами глядя на племянника.
        Кара снова высунула клюв из своего домина, но, уже не добравшись до крикуна, сердито пару раз каркнула. Феликс же схватился за шею, рассчитывая за цепочку вытянуть медальон наружу, но подвески на месте не было. Он с растерянным видом стал проверять еще и карманы, но там тоже оказалось пусто. Турмалион таинственным образом куда-то испарился.
        - Ну? - поторопил его Борис.
        - У меня нет камня! - растерялся Феликс. - Вчера был, а сегодня нет…
        - Как? Ты потерял Турмалион? - ахнул Борис. - Что ты наделал?!
        - Что я наделал? - как эхо повторил Феликс, лицо которого стало бледным, как полотно.
        Он лихорадочно перебирал в уме все предыдущие события, но никак не мог сообразить, в какой момент пропал Турмалион. «Надо сообщить обо всем Ольгерте и Константину», - подумал Феликс.
        - Я сейчас! - крикнул он растерявшемуся Борису и выбежал из зверинца.
        Когда Феликс с перепуганным видом ворвался в покои Ольгерты, она сразу поняла, что случилось. Собственно она сама и являлась причиной того волнения, которое было на лице Феликса. Это она накануне взяла медальон, а затем спрятала его, как ей казалось, в надежное место. Но об этом она должна была молчать. Ольгерта прекрасно помнила упорное нежелание Феликса расставаться с камнем и его лихорадочно горящие глаза при каждом упоминании о нем. «Вот разделим Турмалион на части, тогда каждый из пяти королей и получит свой законный осколок», - думала она.
        - Что-то случилось? - спросила она, как обычно, сидя в кресле.
        Ольгерта изо всех сил при Феликсе старалась выглядеть спокойной.
        - Турмалион! - с порога закричал Феликс, и на его лице отразилось крайнее отчаяние. - Я потерял его! Ну почему я не послушался и не отдал его тебе?
        Ольгерта мельком взглянула на шкаф, где в шкатулке лежал Турмалион, и заспешила к сыну.
        - Ничего, мы найдем его, - стала она успокаивать его и обняла за плечи. - Должно быть, цепочка оборвалась, и ты его обронил. Значит, он где-то во дворце… Мы сейчас же все вместе пойдем его искать.
        В комнату вошел Борис, он с расстроенным видом замер у двери.
        - Как же так могло случиться? Куда же он делся? - бормотал Феликс, растерянно хлопая глазами и не замечая вошедшего. - Ведь Орвин мне его доверил… А я… Какой же я после этого король, если не смог уберечь Турмалион?
        Глядя на стенания сына, сердце Ольгерты разрывалось на части, но она ничего не могла сделать.
        - Возьми с собой Бориса, и обследуйте первый этаж, - решительно заявила она, - а мы с Константином займемся вторым.
        Слова матери несколько приободрили Феликса, и он немного успокоился.
        - Ты действительно думаешь, что мы найдем его? - с надеждой спросил он.
        - Если очень постараемся, то конечно, - сказала Ольгерта, улыбнулась и взъерошила ему волосы.
        Феликс засмущался и сразу отстранился от матери. «Что я маленький что ли?» - подумал он и бросил взгляд на Бориса, но, не заметив на его лице насмешки, тут же успокоился. Его новый знакомый все также молча стоял у двери и, казалось, плохо понимал, что происходит.
        - Ты идешь? - спросил Феликс, Борис кивнул.
        Когда за ними закрылась дверь, Ольгерта, задумавшись, долго глядела им вслед. Затем она подошла к шкафу, достала шкатулку и, порывшись в лежащих там драгоценностях, извлекла медальон. Она хотела заглянуть под крышку, но, чувствуя что-то неясное и пугающее, никак не решалась это сделать. «Какая же я трусиха, - сказала она себе, - боюсь даже взглянуть на Турмалион». Она приготовилась все же открыть медальон, но вдруг передумала и сунула его назад в шкатулку к другим украшениям. Затем она поставила шкатулку в шкаф и прикрыла ее сверху своим плащом.
        Затворив дверцы шкафа, Ольгерта взглядом уперлась в зеркало и задержалась перед ним на минуту. Критично осмотрев себя и убедившись, что выглядит неплохо, женщина отправилась к Константину. «Интересно бы узнать, как он ко мне относится?» - вдруг подумала она про короля Нурии и тут же, смутившись, прогнала от себя эту мысль прочь.
        В своей комнате Константина она не застала и пошла искать его в библиотеку, предполагая, что он помогает Аброну. Но добраться туда она не успела, Константин сам попался ей навстречу. По его озабоченному лицу она догадалась, что Константин виделся с Феликсом.
        - На Феликсе лица нет, - озираясь, тихо сказал он, когда подошел совсем близко. - Ты все-таки решила не говорить ему, что камень у тебя? - Ольгерта кивнула. - И что дальше? Он же когда-нибудь все равно узнает…
        - А что я должна ему сказать? Что я, его собственная мать, выкрала у него камень? - дрожащим голосом выдохнула она. - К тому же, если я признаюсь, это еще больше осложнит ситуацию. Нужно разделить камень и как можно скорее, тогда все само собой устроится.
        - Но я даже не представляю, как это сделать, - пожал плечами Константин.
        - Это знает только Гилмар, - сказала Ольгерта и уже шепотом добавила: - Тсссс! Кажется, сюда кто-то идет…
        Совсем скоро из глубины коридора появилась Лика. Девочка из библиотеки, где часто рисовала, видимо, направлялась к себе в комнату. Лика с сосредоточенным видом и стопкой листов под мышкой прошла мимо Ольгерты и Константина и даже не взглянула в их сторону.
        - Она знает? - спросила Ольгерта, провожая ее взглядом.
        - Думаю, да, - ответил Константин. - Хотя по ее лицу трудно понять, что она там думает внутри себя. Иногда мне кажется, что она своими мыслями где-то совсем далеко от всего, что происходит во дворце. Так что Гилмар?
        - Тебе придется отправиться к нему в Синий лес, - сказала Ольгерта.
        - А как же Алиса? - спросил Константин.
        - Это пока подождет, - задумчиво произнесла Ольгерта и добавила: - Ладно, потом обо всем поговорим, а пока давай искать камень… Я обещала Феликсу осмотреть второй этаж.
        После долгих поисков, завершившихся к самой ночи, стало понятно, что медальона нигде нет. Все обитатели дворца, за исключением Лики, собрались в библиотеке.
        - Камня нигде нет, - разочарованно произнес Феликс. - Мы облазили весь первый этаж.
        - Мы тоже все тщательно осмотрели, - коротко сообщил Константин, в душе мучаясь угрызениями совести, что ему приходится говорить неправду.
        - Его точно украли, - вдруг заявил Аброн. - Это все болваны… Их еще много осталось в королевстве. Это они похитили Алису, убили Орвина и королеву Анну.
        Представив себе несчастную мать Сигизмунда, библиотекарь прослезился и даже слегка всхлипнул. За последнее время он сильно привязался к ней. Константин и Ольгерта не возражали Аброну, предположение библиотекаря было для них очень кстати. «Пусть Феликс думает, что Турмалион у болванов», - подумала Ольгерта.
        - Болваны ушли вместе с Рипроком, - возразил Феликс и нахмурился. - Чего им тут делать без своего начальника? К тому же, как они проникли сюда?
        - Дворец - их родной дом, - пояснил Аброн, - они знают его как свои пять пальцев… Может, кто-то из них тут остался и бродит где-то по комнатам… Их тут столько, что можно целый отряд спокойно спрятать, и никто из нас даже не заметит.
        Он посмотрел вверх, на потолок, будто прислушиваясь, как на верхних этажах разгуливает целая армия болванов, и все сразу притихли. Во дворце всем вдруг стало как-то неуютно и страшно. Действительно, в замке было где укрыться, тем более что болваны не нуждались ни в воде, ни в пище.
        - Кроме болванов у нашей жрицы было еще что-то, - продолжал нагнетать обстановку Аброн. - Проторы какие-то… Говорят, они воровали для Селесты людей… Правда, сам я их никогда не видел…
        - Болваны… Проторы… Хватит всех пугать, - оборвала его Ольгерта, заметив на лицах Феликса и Бориса страх. - В замке никого, кроме нас, сейчас нет, иначе мы давно бы об этом узнали…
        Она вдруг вспомнила про оживший труп в подземелье, но, чтобы не нагнетать страх, говорить про него не стала. «Его же сейчас там нет», - успокоила она себя. Тему с проторами она развивать тоже не хотела, надеясь, что там, в Ключах, убила последнего из них. Ольгерта вспомнила огромного чернильного моллюска у себя в доме и ее почти непреодолимый ужас за сына.
        - Я вовсе даже и не пугаю, - обиделся Аброн, - просто хочу предупредить всех об осторожности.
        - Хватит говорить глупости, пора спать, - решительно заявила Ольгерта, - а завтра решим, что делать дальше.
        Аброн первый засеменил к выходу, за ним отправился Борис, затем Константин, и Ольгерта с сыном остались одни.
        - Ты ведь найдешь его? - спросил Феликс и с надеждой посмотрел на мать.
        - Мы вместе его отыщем, - пообещала она.
        - Мы с Константином завтра уходим искать Алису, - сказал мальчик. - Я больше не могу ждать.
        - Но послушай, - хотела что-то возразить Ольгерта, но, увидев сердитый взгляд сына, закусила губу.
        - Я верю, что ты найдешь Турмалион и без нас, - тихо произнес Феликс, - а Алисе могу помочь только я сам.
        5
        Когда на следующее утро Константин появился на площади перед дворцом, его уже там ждали. Это были те самые спутники Бориса, которые пришли с ним накануне. Один из них, Тэд, был мускулист и грубоват лицом, другой, Нибиус обладал белыми, как снег, волосами и мрачным лицом с бесцветными глазами и тонкими губами. Мужчины стояли молча метрах в двух друг от друга, всем своим видом показывая неприязнь один к другому.
        В этом не было ничего удивительного: еще совсем недавно между ними, стражником и узником, стояла непреодолимая стена ненависти и отчуждения. Нибиус не знал, что Тэд, будучи альфарцем, служил в тюрьме из добрых побуждений. Его целью было спасение королевы Ксении и принца Бориса. Заметив Константина, Тэд весь расплылся в улыбке, а Нибиус, оставив лицо неподвижным, приподнял только уголки губ.
        Константин издали поприветствовал своих спутников и остался стоять на крыльце в ожидании Ольгерты. От нечего делать он окинул взглядом дворец и, хотя день был чудесный, и Нефрида сегодня щедро дарила свои лучи, здание показалось ему необыкновенно мрачным. Острые, как пики, башни и красные окна, словно пятна крови на черных стенах здания, - все это вызывало у него уныние и отвращение.
        Константин, предпочитавший более веселые цвета, представил, как выглядел бы замок, будь он, например, желтым или зеленым. Затем он с фасада здания перевел взгляд на позолоченное крыльцо с еле заметным люком посредине. «Должно быть, это и есть тот самый колодец, в котором живут меркулы», - подумал он, и его передернуло при мысли, что Феликс или Алиса вполне могли оказаться там, под этой крышкой. Эти твари, как он слышал, чем-то похожие на больших собак, не раздумывая, загрызли бы любого. «Надо будет найти все колодцы с меркулами и обязательно их как следует задраить. Пусть они там все сдохнут от голода», - подумал он.
        Услышав рядом с собой легкие шаги, Константин повернулся и увидел Ольгерту. Она как раз вышла из дворца и направлялась к нему. У Ольгерты был озабоченный вид: она все время думала о Феликсе. Вот и сейчас, прежде чем поприветствовать Константина, она подняла голову и бросила тревожный взгляд на окно сына. Окно оказалось пустым, и Ольгерта обратила свой взор на Константина.
        - Ну как, вы готовы? - спросила она и оценивающе посмотрела на Нибиуса и Тэда.
        Они показались ей довольно надежными и вызвали у нее симпатию.
        - Люди Бориса - отличные ребята, - сказал Константин, проследив за ее взглядом. - Думаю, вместе мы отлично справимся с любым заданием.
        - Надеюсь, - сказала Ольгерта. - Когда доберетесь до Синего леса, сначала разыщите Хранителя, - стала наставлять она, - он приведет вас к Гилмару. Хранитель вырос в Синем лесу и знает его как свои пять пальцев.
        - Ты думаешь, Гилмар согласится нам помогать? - спросил Константин, в его голосе прозвучала нотка сомнения.
        - Не знаю, - честно призналась Ольгерта, - но если нет, то нам уже никто не поможет.
        - А что ты скажешь Феликсу?
        - Скажу, что ты ушел искать эту его Алису… Хотя зачем ее искать? Думаю, она сама сбежала… - Константин покачал головой. - Ты полагаешь, ее украли? Но даже если это так, сейчас важнее судьба Турмалиона. Если мы не найдем способ его разделить, то, судя по завещанию Гилмара, все остальное будет уже неважно.
        Она вздохнула и в очередной раз бросила взгляд на окно Феликса. На этот раз она заметила там лицо сына и заволновалась.
        - Вам пора, - сказала она Константину, - кажется, Феликс на нас смотрит.
        - Ну что же, надеюсь, у нас все получится, - на прощание улыбнулся ей Константин и стал спускаться с крыльца.
        Он отдал приказ своим спутникам, и они, все трое, сопровождаемые взглядами Ольгерты и ее сына, направились к воротам.
        Феликс все утро собирался в дорогу, а потом посмотрел в окно. Он отлично видел Константина и его двух спутников и был твердо убежден, что они ждут его. Один из них показался Феликсу знакомым. «Это же Нибиус! - обрадовался мальчик. - Он жив!» Второго, как ему показалось, он ни разу не видел. Пока Феликс разглядывал незнакомца, он вдруг увидел, что отряд Константина двинулся без него. «Куда это они? А как же я?» - пробормотал мальчик, схватил рюкзак и кинулся к двери.
        Рассчитывая догнать Константина, Феликс с разбега нажал на ручку двери и толкнул ее плечом, но дверь не поддавалась. Он еще раз дернул за ручку, но, убедившись, что дверь заперта, снова метнулся к окну. Площадь уже была пуста, ни Ольгерты, ни Константина, ни его спутников нигде не было видно. От отчаяния Феликс со всей силы швырнул в дверь рюкзак, а потом плюхнулся на кровать и заплакал от бессилия. Так продолжалось какое-то время, а потом снаружи послышались шаги. Мальчик прислушался и насторожился.
        - Феликс, - позвал из коридора голос матери.
        Мальчик быстро вытер глаза рукавом и рванул к двери. В нем тотчас вспыхнула надежда: отряд ушел недалеко, и его можно было догнать.
        - Я тут заперт! - закричал он через дверь. - Что-то случилось с замком! Надо позвать кого-нибудь на помощь!
        - С замком все в порядке, - каким-то чужим голосом ответила ему Ольгерта, и Феликса тут же осенила догадка.
        - Так это ты меня тут заперла? - спросил он, все еще капельку надеясь, что мать не могла с ним так поступить, но она молчала. - Я тебе этого никогда не прощу! - закричал он и стукнул кулаком по двери.
        - Послушай, Феликс, это все для твоего же блага, - вкрадчиво произнесла Ольгерта. - Константин без тебя прекрасно справится…
        - Я не хочу, чтобы Константин… Я хочу сам убедиться, что Алиса в безопасности! - кричал мальчик.
        - Положись на него, сынок… Так будет лучше для нас всех… Поверь… - горячо убеждала она сына через дверь.
        - И долго мне тут сидеть взаперти? - оборвал ее Феликс, который не собирался слушать никакие ее доводы.
        - Если ты дашь мне честное слово не покидать дворец, я тут же тебя открою, - пообещала Ольгерта и подождала немного, но за дверью было тихо. - Ну так как, мы договорились? - спросила она, от волнения напряженная, как струна.
        Она ждала и страшно боялась услышать «Нет» от сына, а когда Феликс все же произнес это, совсем впала в отчаяние. Ей, конечно же, хотелось открыть дверь и выпустить сына на свободу, но еще больше она хотела оставить его во дворце возле себя.
        - Феликс, надеюсь, ты передумаешь, и мы договоримся, - стараясь не выдавать свои эмоции, как можно спокойнее и увереннее произнесла она.
        - Мы никогда с тобой не договоримся, - сердито возразил Феликс. - Слышишь, никогда…
        За этими словами за дверью воцарилась полная тишина. Ольгерта вздохнула, постояла в раздумьях какое-то время, а затем отправилась прочь. Услышав удаляющиеся шаги, Феликс бросился на кровать и снова зарыдал. Он представлял, как безжалостный болван тащит на плече девочку, и от этого ему становилось все хуже и хуже.
        К ночи мальчик вконец обессилел и уже не мог плакать. Он неподвижно лежал на спине и отрешенными глазами смотрел в потолок. Ольгерта еще несколько раз звала его из-за двери, но он упрямо молчал. Один раз краем глаза он видел, что дверь приоткрылась, и Аброн в образовавшуюся щель всунул ему тарелку с едой. Но есть совсем не хотелось, и тарелка так и осталась без внимания.
        Однако через какое-то время бездействие утомило Феликса и он, немного прийдя в себя после предательства матери, встал и, как зверь в клетке, заходил взад-вперед по комнате. «Раз, два, три, четыре, меня заперли в квартире, - на ходу вспомнил он бессмысленную детскую считалочку из своей прежней земной жизни и улыбнулся. - Его, короля Дарлии, заперли в комнате как какого-то маленького мальчишку. Вот это да!»
        Он продолжал размышлять над своим незавидным положением, но вдруг увидел на полу возле кровати какую-то вещицу. Он взял ее в руки и тут же узнал красную ленту Алисы. Когда девочка принималась читать, она стягивала лентой волосы, которые ей мешали и лезли в глаза. Феликс улыбнулся: он точно знал, что Эдгар был влюблен в Алису и взял эту ленту себе. А вот как она оказалась здесь на полу, можно было только строить догадки. «Видимо, лента просто вывалилась у него из кармана, - предположил Феликс и вдруг, глядя на тонкую полоску материи, подумал: - Эдгар бы на моем месте точно нашел способ спасти Алису».
        Так он стоял минуты две, а потом, будто сообразив что-то, бросился к окну. Он на глаз прикинул расстояние до первого этажа и улыбнулся: до земли, как ему показалось, было совсем недалеко. Феликс вернулся к кровати, сгреб с нее все белье и стал узлами соединять между собой простынь, пододеяльник, наволочки и полотенца. Вскоре вся эта матерчатая конструкция превратилась в его руках в довольно приличную веревку. Он еще раз посмотрел вниз, потом оценил свое самодельное творение и приободрился. Дело оставалось за малым: нужно было дождаться ночи, когда все обитатели замка улягутся спать.
        В ожидании темноты Феликс лег на кровать и вскоре, свернувшись калачиком, крепко уснул. Он так бы и проспал до самого утра, но стук в дверь разбудил его, и он открыл глаза. Заметив, что за окном темно, Феликс вскочил и мысленно стал ругать себя, какой он растяпа. Стук повторился, и мальчик подошел к двери.
        - Кто там? - почти шепотом спросил он, но ответа не последовало.
        Вместо этого за дверью что-то зашуршало, заскреблось, потом щелкнул замок. Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель в комнату проскользнула Лика. В струившемся из окна свете Феликс сразу узнал девочку.
        - Ты? - не поверил он своим глазам.
        Он, конечно, знал, что Лика где-то во дворце, но совсем не ожидал увидеть ее сейчас. Лика прижала палец к губам и осторожно прикрыла за собой дверь.
        - Что тебе нужно? - спросил Феликс, нехотя отступая вглубь комнаты.
        Мальчик, опасаясь подвоха, совсем не рад был появлению Лики. Кто знает, может, это мать прислала ее сюда, чтобы уговорить Феликса. К тому же девочка вполне могла заметить его самодельную веревку, валявшуюся на подоконнике. Феликс не догадался ее спрятать, он совсем не ждал к себе гостей. Мальчик вопросительно уставился на Лику и вдруг заметил в ее руке лист бумаги. На нем было что-то нарисовано, но при тусклом свете Феликс не мог разглядеть, что это было.
        - Ты хочешь мне что-то показать? - вглядываясь в рисунок, спросил он.
        Лика радостно закивала и направилась к окну. Там было довольно светло, и Феликс различил на листе два женских силуэта. Один, как две капли воды, походил на Алису, а другой, видимо, принадлежал какой-то незнакомой старой женщине. Она была настолько безобразна собой, что Феликс невольно поморщился. «Прямо как в фильмах ужасов», - подумал мальчик, вспоминая, как они с Владом часто вместе смотрели страшилки по телевизору. Эти фильмы, с одной стороны, пугали и отталкивали их, а с другой - притягивали с непреодолимой силой.
        - Кто это? - спросил Феликс и пальцем ткнул в старуху, но вдруг заметил знак равенства между ней и Алисой и задумался. Он долго тупо смотрел на две маленькие черточки и сначала никак не мог понять, что бы они значили. - Алиса равно старуха, - вслух произнес он и вдруг просиял. - Ты хочешь сказать, что это одно и то же? Эта старуха сидит внутри Алисы? - догадался он, Лика радостно закивала. - Ах вот оно что! Значит, эта ведьма вселилась в Алису и теперь ею управляет. Поэтому Алиса и сбежала от нас, - сделал он вывод. - А ты знаешь, кто она?
        На эти слова Лика пожала плечами, а потом, пристроившись на подоконнике, на обороте листа нарисовала еще одну вполне симпатичную женщину, похожую на добрую фею из сказки.
        - Ты хочешь сказать, что она знает? - догадался Феликс, глядя на рисунок. Лика закивала, сложила углом два пальца и показала ими шаги. - Ты меня отведешь к ней? - спросил Феликс и по глазам девочки понял, что она это сделает. - Отлично! - засиял мальчик. - А как мы выберемся отсюда?
        Он посмотрел на окно, где в углу подоконника лежала веревка, но Лика за руку потянула его к двери. Ребята вышли в коридор и прислушались, там все было тихо. Обитатели дворца давно разбрелись по своим комнатам и скорее всего уже давно спали. Феликс и Лика миновали бесконечную череду комнат и уже почти добрались до подземелья, но мальчик вдруг остановился. На двери, где он задержался, висела табличка «Королевский зверинец».
        - Я на минуту, только попрощаюсь, - сказал Феликс и шагнул внутрь, Лика осталась ждать в коридоре.
        При появлении мальчика вороны в клетках сначала зашевелились, захлопали крыльями, но потом угомонились, и в помещении снова воцарилась тишина. Феликс осторожно протиснулся между птичьими домиками и застыл возле клетки с драгами. Он присмотрелся: ни красный, ни фиолетовый зверьки уже не двигались, и Феликс понял, что они оба мертвы.
        - Прощай, Дракоша, - с болью в голосе произнес мальчик и тяжело вздохнул.
        Феликс просунул через открытую дверцу клетки руку и погладил своего маленького друга по спине. В этот раз Дракоша не ответил ему, как раньше, радостными щелчками, а лежал неподвижно, тесно прижавшись к своей красной подруге.
        Кража
        1
        Из дворца Алиса направилась прямо к Поющему болоту. Правда, она сама не знала, куда шла, но что-то внутри подсказывало ей верное направление. Она была не одна, а в компании какого-то человека в нелепом черном кожаном костюме в обтяжку и с ошейником на шее. Она тоже не знала, зачем взяла его с собой, но чувствовала, что он ей очень нужен.
        Ее спутник, которого она так и назвала Кожаный, все время молчал, а когда она совсем уставала, брал ее на руки и нес часть пути. Она также не знала, что был за человек, мирно спящий недалеко от нее на диване, который от ее прикосновения тут же стал мертвым. А еще Алису раздражало пятно на плече в виде жука. Оно, как ей казалось, постоянно шевелилось и не давало покоя.
        Миновав Лысую пустошь, простиравшуюся позади дворца, Алиса и Кожаный оказались в лесу, который показался ей знакомым. Она смутно помнила все эти зеленые деревья, чем-то похожие на земные березы и ели. Правда, чем дальше они уходили вглубь леса, тем чаще на их пути попадались уродливые коряги и черные проплешины. В конце концов, деревья закончились, и их заменило обширное пространство, покрытое только травой и редкими цветами. Это и было Поющее болото. Стоя на краю, Алиса прислушалась и уловила тихую музыку, исходящую откуда-то изнутри трясины. Словно где-то в ее глубине играл оркестр, но его звуки заглушала толща воды.
        Пока она стояла, Кожаный время зря не тратил и, вооружившись длинной палкой, прощупывал трясину. Он так ловко и уверенно это делал, что казалось, что он много лет жил на болоте. Совсем скоро Кожаный нашел тропу, махнул Алисе рукой, и они отправились к центру Поющего болота. Их целью было могучее дерево со стволом молочного цвета и раскидистой кроной, сплошь покрытой гроздьями кроваво-красных цветов. Оно ярким пятном выделялось на невыразительном фоне Поющего болота и буквально приковывало внимание Алисы. Следуя за Кожаным, девочка не могла оторвать от дерева взгляд, при этом все время размышляя о том, что уже видела его раньше.
        Наконец, Кожаный и Алиса добрались до острова, в середине которого стояло дерево, и девочка огляделась. «Зачем мы сюда пришли?» - спросила она себя, растерянно оглядываясь вокруг. Не успела она это подумать, как в ее голове незамедлительно прозвучал ответ: «Валийская книга и ключи от портала». Алиса еще раз обвела глазами остров, потом кинула взор на дерево и заметила в его стволе дверь. «Это должно находиться там», - подумала она и зашла внутрь. Кожаный остался снаружи, сначала он с отрешенным видом нарезал круги вокруг великана, а потом сел, прислонившись к дереву и глядя перед собой неподвижными глазами.
        За дверью Алиса увидела небольшую комнату с диваном в золотых узорах, камином напротив и треснутым зеркалом в углу. Все, что было в комнате, стояло, как попало. Пол, стены и потолок были покрыты трещинами. Создавалось впечатление, будто на болоте не так давно произошло землетрясение.
        Сначала Алисе показалось, что она в комнате одна. Но, приглядевшись хорошенько, она обнаружила на полу скорчившуюся фигуру мальчика. Все его тело сотрясалось от беззвучных рыданий. Мальчик, заметив Алису, тут же вскочил с пола и отпрыгнул назад, словно увидел перед собой привидение. Его лицо вытянулось от изумления, глаза расширились и стали, как блюдца. Однако вскоре мальчик пришел в себя и даже шагнул к Алисе ближе.
        - Это ты, рыжая? - спросил он, пристально всматриваясь в черты лица девочки. - Каким ветром тебя сюда занесло?
        Алиса тоже узнала его. Это был Лукас, тот самый мальчик, который всю школу Людвига, где они когда-то учились с Феликсом, держал в страхе и повиновении. Тот самый Лукас, что разбил Марку лицо. Лукас тоже узнал ее, хотя и хотел всеми силами выбросить рыжую из памяти, как ненужный хлам. Появление Алисы на болоте казалось ему нереальным: об этом месте, как он думал, знали только трое - Селеста, Рипрок и он сам. Вопрос, как сюда проникла эта рыжая, ставил его в тупик.
        Сразу ему вспомнились все школьные стычки с девочкой и ее дружком, и глаза Лукаса загорелись злым огоньком. Его тонкое лицо сделалось жестким, он сжал кулаки и приготовился ударить Алису. Он бы, конечно, так и сделал, но девочка вдруг заговорила, и голос ее был таким жутким, что это его остановило.
        - Если ты хоть пальцем меня тронешь, тебе больше не жить, - сказала рыжая и вытаращила на него глаза. Она сверлила его злобным взглядом, и Лукас в страхе и растерянности отступил назад. - Я могущественная волшебница Геката, и хотя мое тело выглядит пока хрупким, оно вполне может за себя постоять. К тому же там, на улице, меня ждет мой охранник. Стоит мне только сделать знак, и от тебя даже мокрого места не останется.
        - Да я и не собирался ничего делать, - разжимая кулаки, дрожащим голосом произнес Лукас. - Я пришел сюда только проститься с отцом, - стал оправдываться он.
        Мальчик показал на пол, где лежала голова Рипрока. С тех пор как Феликс и Орвин оставили ее здесь, она мало изменилась: все те же голый череп и холодный безжизненный взгляд, навевавшие когда-то ужас на всех жителей волшебного королевства.
        - Я хочу ее похоронить, - жалостливым голосом произнес Лукас, от его прежней задиристости не осталось и следа.
        - А как ты узнал про это место? - поинтересовалась Геката, с интересом разглядывая мальчика.
        - Отец несколько раз водил меня сюда, - ответил Лукас.
        - Бедный мальчик, - уже гораздо ласковее сказала Геката, чувствовавшая себя в новом теле Алисы, как хозяйка. Она подошла к голове ближе и застыла над ней на минуту. - Славный же был воин твой отец, - похвалила она Рипрока и повернулась к Лукасу. - Хочу обрадовать тебя, убийца Рипрока мертв… Я совсем недавно лично высосала из него жизнь, пока он спал, - Геката улыбнулась, видимо, вспомнив в этот момент, с каким наслаждением она это сделала. - А что ты думаешь делать дальше?
        Колдунья заинтересованно смотрела на Лукаса, соображая, как его можно использовать с выгодой для себя.
        - Пока не знаю, - пожал плечами Лукас. - После смерти короля отец приказал мне на день-два остаться в городе, а потом, когда все успокоится, прийти к нему на Поющее болото… Только когда я сюда добрался, было уже поздно.
        - Тебе есть куда идти? - участливо спросила Геката.
        - Нет, я остался совсем один… Кроме отца, у меня никого не было… Ну, еще Селеста была ко мне добра… Но они мертвы, и сейчас мне вряд ли кто-то будет рад.
        Геката понимающе закивала и продолжала разглядывать Лукаса, который, как ей казалось, мало походил на отца. А главное, она чувствовала в мальчишке слабость: в нем не было такой безжалостной решимости, как у Рипрока.
        - Хочешь пойти ко мне на службу? - спросила она. Геката, поколебавшись, все-таки решила, что мальчик будет ей полезен. Лукас обрадованно закивал. - Только это надо заслужить.
        - А что нужно делать? - неуверенным голосом поинтересовался мальчик.
        - Ты слышал про Турмалион? - спросила Геката, Лукас кивнул и продолжал во все глаза смотреть на нее. - Так вот, я точно знаю, что камень находится сейчас во дворце Сигизмунда. Там теперь обосновались Константин и Ольгерта с ее детенышем. Его зовут Феликс, - при последнем имени на лице Лукаса мелькнуло удивление. «Вот значит как, Феликс оказывается сын Гордиона», - подумал он, а Геката продолжала: - Так вот, если ты принесешь мне Турмалион, я сделаю тебя главным военачальником, как твой отец.
        - Главным военачальником? - повторил Лукас, и его глаза радостно заблестели. - У меня будет свое войско? - размечтался он.
        - Да и такое, что тебе даже и не снилось… - подтвердила Геката.
        - Но я не уверен, что смогу достать для вас камень? - засомневался Лукас, представив, что ему придется вернуться во дворец. - Кто же меня пустит во дворец? Все знают, что я сын Рипрока.
        - Да ты трус? - скривилась Геката. - Твоему отцу вряд ли это понравилось… Ты не достоин называться сыном Рипрока.
        - Нет, я не трус, - торопливо возразил Лукас, - но кто же поверит сыну бывшего военачальника?
        - Не дрейфь, любого можно легко обмануть… Особенно тех, кто доверчив и привык помогать людям. Притворись, например, больным, совсем беспомощным… Это хороший способ управлять людьми… А я тебе в помощь дам своего слугу… Того болвана, что сейчас за дверью… Вместе вы прекрасно справитесь со всеми трудностями. Можешь на него положиться, он будет служить тебе верой и правдой.
        Лукас подумал какое-то время над заманчивым предложением Гекаты и, хотя немного трусил, но согласился. Ему безумно хотелось быть похожим на отца. Он представил, как его все будут бояться, когда он станет военачальником, и его глаза засветились от счастья. А в это время Геката наблюдала за ним со стороны и радовалась. «Этот парень сделает за меня всю грязную работу, - размышляла она. - А если он не справится, нетрудно будет найти ему замену», - в Итландии еще достаточно было преданных Сигизмунду слуг.
        - Ну что, ты согласен? - наконец спросила она Лукаса, застывшего в слишком долгих раздумьях, тот кивнул. - Тогда мой болван проводит тебя к дворцу.
        - А как же отец? - вспомнил вдруг Лукас и обратил свой взор на голову Рипрока.
        - Не беспокойся, я о нем позабочусь, - успокоила его Геката. - Я найду для головы Рипрока достойное место, не сомневайся. Иди за мной…
        Геката махнула рукой и пошла к выходу. Лукас, в последний раз взглянув на голову, отправился за ней следом. Оказавшись снаружи, они увидели сидевшего у дерева болвана в окружении странных зеленых тварей, похожих на лягушек и величиной примерно с зайца.
        У них были круглые выпученные глаза, плоские носы и необыкновенно толстые губы. Влажная кожа зеленых существ на свету поблескивала и была покрыта наростами. Это были слуги Селесты - румеры. Геката часто видела их раньше в доме жрицы. «Отвратительные создания, - подумала она, глядя на их скользкую, сплошь покрытую бородавками кожу. - Не лучшее творение Мериды».
        - Эй ты, Кожаный! - позвала болвана Геката, он тут же встал и послушно проследовал к ней. Румеры, увидев странную девочку с далеко недетским голосом, все отбежали в сторону и наблюдали за ней с безопасного расстояния. - Теперь он твой новый хозяин, - сказала болвану колдунья и ткнула в Лукаса указательным пальцем. - Отведешь его в Марлин к королевскому дворцу.
        Сначала казалось, что болван ее не слышит: его лицо ничего не выражало и оставалось совершенно бесстрастным. Однако прошла минута, и болван ожил. Он повернулся к лесу и двинулся через болото. Лукас заспешил за ним следом.
        Вскоре болван с мальчиком скрылись за деревьями, и Геката удовлетворенно улыбнулась. Затем она повернулась к румерам, которые сидели все на том же месте и с любопытством наблюдали за ней.
        - Эй, вы там! - крикнула Геката. - Идите-ка ко мне сюда!
        Однако румеры не сдвинулись с места, а некоторые из них даже скрылись в трясине.
        - Я хорошо знала вашу госпожу Селесту! - сделала Геката новую попытку.
        На этот раз она увенчалась успехом, и румеры зашевелились. Совсем скоро от них отделилась одна, самая крупная особь и неторопливо направилась прямо к ней. Геката, изнывая от нетерпения, готова была ринуться ей навстречу, но, опасаясь спугнуть румера, продолжала оставаться на месте.
        - Как тебя зовут? - как можно приветливее спросила румера Геката, когда он остановился в метре от нее.
        - Круг, - представился румер и вытянулся вверх, стараясь выглядеть представительнее.
        - Как дела Круг? - поинтересовалась Геката.
        - Неважно, после гибели нашей покровительницы Селесты мы остались совсем одни, - пожаловался румер и тяжело вздохнул.
        Он хорошо помнил, как тело красного дракона погрузилось в трясину, а потом растаяло в ней без следа.
        - Не грусти, - сказала Геката, - возможно, когда-нибудь я вытащу из Синего леса вашу госпожу, и она вернется сюда.
        - Правда? - обрадовался румер и его вытаращенные глаза стали еще больше. - Селеста обещала подарить нам большое болото и много-много трупов, - мечтательно произнес он и облизнулся.
        - Я позабочусь о вас, - сказала Геката, еле сдерживая позывы тошноты.
        - А скажи мне, Круг, что ты знаешь о Мериде?
        - О Мериде?
        - Да о прежней хозяйке болота… Она еще жива?
        - Мерида давно покинула своих детей, - с грустью ответил Круг, подразумевая под детьми всех румеров, - правда, иногда она все же навещает меня…
        - Как это? - не поняла Геката.
        - Она приходит ко мне во сне, - пояснил румер. - Интересуется, все ли у нас в порядке. Мы ведь ее любимые детища…
        - Интересно… - задумчиво произнесла Геката. - Так вот что, если она явится к тебе, передай ей, что Геката ждет ее…
        - А где ждет?
        - Она знает… А теперь можешь идти, - разрешила она и махнула рукой.
        Румер тут же пулей полетел к своим, ему совершенно не нравилась эта странная девочка. Проводив его взглядом, Геката вернулась внутрь дерева. Она прошла мимо камина в угол комнаты и через выбитую Орвином дверь пролезла в потайную комнату. Там она постояла какое-то время, вспоминая, как едва успела нырнуть в тело Алисы перед тем, как явился Орвин и потащил ее во дворец. Еще бы минута, и все бы ее мечты рухнули, а ей бы никогда не видеть своего нового тела. Еще бы немного, и ей пришлось бы вернуться в Синий лес и вести там скучную и однообразную жизнь призрака.
        Геката обвела комнату взглядом и с радостью обнаружила то, что искала. Валийская книга лежала нетронутой все на том же столе, где ее оставила Селеста. Когда-то книга принадлежала ее отцу Валию, потом самой Гекате, затем она перешла к Мериде и ее дочери Селесте. За долгие столетия в ней были собраны все самые ужасные магические заклинания.
        Обнаружив книгу, Геката задумалась о ключах. Она прекрасно видела, куда спрятала их Селеста, и поэтому ей не составило труда найти тайник с ключами. Она сразу нащупала нужную ячейку внизу стены, произнесла заклинание, которое слышала от Селесты, и забрала себе ключи. Это были две серебристые пластины размером в половину ладони с изображением цветка лотоса с обеих сторон.
        Уже с ключами и книгой под мышкой Геката вернулась в первую комнату, подошла к зеркалу и осмотрела себя с ног до головы. Хотя зеркало из-за трещины немного уродовало ее, она осталась собой вполне довольна. Из зеркала на нее смотрела симпатичная рыжеволосая девочка с зелеными глазами. Ее еще до конца не сформировавшееся тело, конечно, казалось очень хрупким, но зато было молодым, подвижным и полным жизненных сил. Воодушевленная своим изображением Геката, вспомнив молодость, подпрыгнула пару раз и энергично подвигала руками. «Очевидно, девочка занималась каратэ», - прокомментировала она свои движения, которые увидела в зеркале.
        Покрутившись еще немного перед зеркалом, Геката приблизилась к дивану. Ее внимание привлекли валявшееся платье и клубок из длинных красных волос. Это был парик, когда-то украшавший красивую голову Селесты. Геката отложила книгу в сторону, взяла в руки парик и задумалась. Эти красные волосы чем-то привлекали ее, и она перед зеркалом натянула их себе на голову. Она обеими руками пригладила новую шевелюру, раскинула волосы по плечам и довольно улыбнулась. «Красный цвет, цвет крови, мне очень идет. Он вносит в слащавый образ девочки что-то жуткое и пугающее», - подумала она.
        Оставалась еще голова Рипрока, которую Геката тоже надумала взять с собой. «Ты будешь лучшим украшением моего замка, - обратилась она к голове, как к живой. - Я пока не сказала мальчишке, что ты ему не отец. Пусть пока остается все как есть. Ты, надеюсь, не против, кроме дочери, обзавестись еще и сынком? - Голова в знак согласия промолчала. - А пока, извини, придется тебе побыть какое-то время в мешке». Проговорив это, Геката подобрала с пола мешок Орвина, затолкала в него то, что осталось от военачальника, и набросила мешок на плечи.
        Она уже собиралась идти прочь, но вдруг заметила недалеко от себя что-то маленькое, круглое и синее. Геката пригляделась: это было яйцо драгов, которое с ее же помощью получила Селеста. Оно выкатилось при падении клетки на пол, да так и осталось лежать незамеченным Орвином и Феликсом. Геката подняла яйцо, покрутила перед своим носом и шумно вдохнула в себя воздух. «Похоже, что скоро из него появится детеныш, - подумала она. - Жаль, что Селеста так и не дождалась этого момента! Она так мечтала создать протора». Именно эти монстры таскали для Селесты ее верных солдат-болванов.
        Гекате на какое-то мгновение сделалось жаль свою погибшую подругу. «Пусть этот детеныш драга родится и останется у нее в память о Селесте», - решила она и посетовала на свою сентиментальность, появившуюся у нее вдруг непонятно откуда. Геката сунула яйцо к себе в мешок к голове Рипрока.
        Самой ей проторы были не нужны, она строила совсем другие планы. Зато уже созданные болваны Селесты вполне бы пригодились. Геката пошарила за зеркалом и извлекла оттуда эластичное, почти бесцветное кольцо. Она легко растянула его руками и натянула через голову себе на шею. Вскоре кольцо будто ожило. Оно вдруг заблестело, заиграло разноцветными огнями, как елочная гирлянда.
        Как только это произошло, Геката стала выкрикивать заклинания, переходящие в завывания, и кольцо покраснело, как раскаленный уголь, и запламенело. «Воины тьмы, пробуждайтесь! Явитесь к своей новой королеве! Пора действовать!» - взывала Геката и громко хохотала.
        Этот смех, напоминающий скорее раскаты грома, пронесся над Итландией и заставил всех ее жителей содрогнуться. Он будто говорил им, что рано праздновать победу, грядет новое, еще более могущественное, чем Селеста, зло, и оно уже совсем близко. Пока кольцо на шее Гекаты пылало огнями, в разных уголках Итландии загорались другие кольца. Их хозяева-болваны пробуждались один за другим и послушно шли на зов колдуньи.
        Лукас с Кожаным уже вышли из леса на Лысую пустошь, когда услышали у себя за спиной дикий хохот.
        - Что это? - не на шутку испугался мальчик и остановился.
        Он повернул голову в сторону болота, а потом взглянул на болвана, с которым творилось что-то неладное. Кожаный прирос к месту и, словно маятник, раскачивался из стороны в сторону. В это время камень на кольце вокруг шеи буквально пылал красным огнем. Лукас увидел, как болван задом двинулся прямо на него, будто кто-то невидимый тянул его назад, и отпрыгнул в сторону.
        - Эй, ты куда?! Стой! - завопил Лукас шедшему по направлению к лесу болвану, тот вдруг остановился. «Он меня слушается, - облегченно вздохнул Лукас, подошел ближе и скомандовал: - Нам нужно попасть во дворец».
        Болван, словно заводной солдатик, послушно зашагал вперед и уже не обращал внимания на пылающий на шее ошейник. Лукас, не дожидаясь, когда хохот прекратится, пошел за ним. Вскоре смех закончился, и это приободрило Лукаса. «Интересно, он выполнит любой мой приказ? - следуя за болваном, размышлял мальчик, который порядком устал от долгой дороги. - Эй ты, Кожаный, возьми меня на руки», - скомандовал он. Болван остановился и беспрекословно выполнил его приказ. «Отлично!» - подумал Лукас, покачиваясь в его объятиях. Он теперь был хозяином этого чудовища, и эта абсолютная власть кружила ему голову.
        2
        После ночного исчезновения Феликса и Лики Ольгерта пребывала в каком-то оцепенении. Константин с его хладнокровием и рассудительностью был от нее далеко, и она совершенно не знала, что ей делать.
        - Феликс ушел… Это все из-за меня, - мысленно повторяла она, и в ее глазах стояли слезы.
        Она совсем ничего не могла делать и поэтому, как безумная Анна, бесцельно бродила целыми днями по коридорам замка или сидела, уставившись в одну точку, никого не видя и не слыша. Ольгерте не помогали ни разумные доводы Аброна, ни советы Бориса.
        - Послушайте, сейчас не лучшее время раскисать, - увещевал ее библиотекарь. - Возьмите же себя в руки… Королевство сейчас, как никогда, нуждается в вашей заботе. Феликс очень разумный мальчик… Уверен, он скоро одумается и вернется к нам…
        - Это я во всем виновата, - корила себя Ольгерта. - Зачем я заперла его в комнате? Он теперь никогда не простит мне этого.
        - Ну, полно-полно, - утешал ее Аброн. - Пройдет время, и все образуется… Феликс - очень добрый мальчик и любит вас.
        - Правда? - с надеждой посмотрела на него Ольгерта. - Ты действительно так думаешь? - Аброн кивнул. - Ну куда он все-таки мог уйти? Куда увела его эта странная девочка Лика?
        - Ума не приложу, - пожал плечами библиотекарь. - Я вообще про нее мало что знаю. Несколько раз видел ее отца во дворце да еще слышал, что его казнили в Алькатосе. Вот, пожалуй, и все…
        - И что это ей взбрело в голову?! - сердито воскликнула Ольгерта, Аброн молчал.
        Он был слишком осторожен, чтобы возражать королеве. В душе библиотекарь был уверен, что это Феликс увел Лику искать свою подругу.
        - А как там дела у Дракоши? - после некоторого молчания вдруг спросила Ольгерта. Вспомнив про драга, она снова почувствовала себя виноватой, так как совсем забыла о больном зверьке. - Где он? Феликс случайно не захватил его с собой?
        - Он умер этой ночью, - тихим голосом сообщил ей Аброн.
        Библиотекарь тянул время, чтобы еще одной печальной новостью не огорчать Ольгерту, но вопрос был задан, и он не посмел лгать.
        - Умер, - как эхо повторила за ним Ольгерта. - Что же это, в самом деле? Одно известие печальнее другого, - развела она руками и вздохнула.
        - Мы с Борисом похоронили обоих драгов за дворцом на Лысой пустоши, - сказал Аброн и замолчал, глядя на нее с задумчивым видом.
        Было видно, что он хочет что-то рассказать, но не решается это сделать.
        - Ну, говори… Я вижу, что ты что-то знаешь, - поторопила его Ольгерта.
        - Я, вообще-то, не хотел вас беспокоить, - начал библиотекарь и споткнулся на полуслове.
        - Ну же, не тяни, - потребовала Ольгерта.
        - Когда мы хоронили драгов, - он махнул рукой в сторону Лысой пустоши, - мы слышали странный хохот со стороны Поющего болота…
        - И что же в нем такого необычного? - забеспокоилась Ольгерта, которая, видимо, так была занята мыслями о сыне, что ничего не слышала.
        - Это страшный нечеловеческий хохот… Давно я такого не слышал! Словно на этом болоте появилось новое зло…
        - И что же там может быть, по-твоему? Ты же не думаешь, что вернулась Селеста? Орвин сказал, что она мертва, и нет никаких причин, чтобы ему не верить.
        - Да-да, я не сомневаюсь, - торопливо согласился Аброн, а потом добавил: - Что там поселилось на этом болоте, я, конечно, не знаю, но, судя по всему, это что-то гораздо ужаснее Селесты…
        У Аброна был такой испуганный вид, что Ольгерта тоже начала волноваться. Особенно она боялась за сына, который вполне мог отправиться туда. Аброн и Ольгерта в каком-то оцепенении молча смотрели друг на друга, но вдруг снаружи послышался стук, и они прислушались.
        - Феликс! - встрепенулась Ольгерта, и ее глаза зажглись радостным огнем. - Он вернулся!
        Ольгерта в порыве счастья сорвалась с места и бросилась на первый этаж встречать сына. Аброн тоже приободрился и последовал за ней. Правда, библиотекарь физически был довольно слаб, поэтому не успевал за Ольгертой и отстал от нее на полпути.
        Однако каково же было разочарование королевы, когда она открыла дверь и увидела перед собой другого мальчика. Он стоял, облокотившись на косяк, и едва держался на ногах.
        - Помогите, - прохрипел мальчик.
        Он сделал шаг вперед, повалился на пол и там застыл в неподвижной позе, лежа на боку. Глаза мальчика были закрыты, он тихонько стонал. Ольгерта опустилась рядом с ним на колени и, пытаясь привести его в чувство, слегка похлопала его по щеке, но он не откликался, а продолжал постанывать. Вскоре подоспел и Аброн, который тоже опустился на колени.
        - Кто это? - спросила у него Ольгерта, никогда раньше не видевшая мальчика.
        - Это сын Рипрока Лукас, - помедлив, ответил Аброн.
        Было видно, осторожному библиотекарю не нравилось появление Лукаса во дворце.
        - У Рипрока был сын? - удивилась Ольгерта, Аброн закивал.
        - Вот только что привело его сюда? - забормотал библиотекарь. - Я думал, он сбежал вместе с отцом.
        - Ну, это мы сейчас вряд ли узнаем, - сказала Олгерта. - Посмотри, что с ним.
        Аброн подробно осмотрел мальчика с ног до головы, но никаких ранений на нем не обнаружил.
        - Ничего, чтобы угрожало его жизни, я не вижу… - задумчиво произнес библиотекарь. - Похоже, он просто сильно вымотался с дороги, - предположил он.
        - Раз так, то ему нужен отдых, - заключила Ольгерта. - Позови Бориса, и отнесите его куда-нибудь на кровать. Пусть он как следует выспится.
        - Да-да, конечно, - нехотя согласился библиотекарь, в душе недовольный добротой королевы, и поплелся наверх выполнять ее распоряжение.
        Вскоре Аброн вернулся в сопровождении Бориса. Пока он отсутствовал, Лукас даже не шелохнулся. Ольгерта вглядывалась в его болезненное лицо, и ее охватила жалость, она вспомнила про сына. «Может, он тоже лежит где-нибудь раненый и некому ему помочь», - вздыхая, подумала она.
        - Конечно, у мальчика стресс… Он совсем недавно потерял отца, - совсем растрогавшись, причитала Ольгерта, пока библиотекарь и Борис поднимали Лукаса с пола. - Бедный ребенок, он так настрадался…
        - Мы отнесем его в комнату Рипрока, - сказал Аброн сухим голосом, он совсем не разделял такой неуемной жалости к мальчику.
        - Да, в привычной обстановке ему будет гораздо лучше, - согласилась Ольгерта и вдруг подумала: «Вот бы сейчас вместо Лукаса был Феликс!»
        Уж она-то так бы стала о нем заботиться! Но наши заветные мечты редко сбываются, и жизнь не спрашивает наших желаний. Все случается так, как и должно случаться, и верно говорят: «Чему быть, того не миновать». Аброн и Борис с Лукасом на руках направились в комнату к Рипроку, а Ольгерта, считая свое дальнейшее присутствие излишним, пошла к себе.
        Вскоре она снова сидела в своем любимом кресле, погрузившись в мысли о сыне. «Где он и что с ним?» - размышляла она. Она так глубоко задумалась, что даже вздрогнула, когда перед ней неожиданно появился Аброн.
        - Ну что там? Ему лучше? - спросила Ольгерта, вспомнив о Лукасе, библиотекарь помотал головой.
        - Мы уложили его в постель и, по-моему, он уснул, - ответил Аброн и замолчал. - Я хотел бы вам кое-что сообщить об этом парне, - после небольшой паузы сказал он. - Я подозреваю, что он здесь неспроста, - выдохнул он.
        - Брось, Аброн, - устало произнесла Ольгерта, которую раздражала излишняя подозрительность библиотекаря. - Сейчас нам некого боятся… А мальчику просто некуда идти… Вот он помыкался и вернулся назад…
        - Я ему не верю, - упрямо заявил библиотекарь, - и вам не советую… Этот мальчишка себе на уме.
        - Ты хочешь сказать, что он притворяется? - недоверчиво произнесла Ольгерта.
        - Вполне может быть, - подтвердил Аброн.
        - Но зачем?
        - Чтобы его отсюда не прогнали… Я подозреваю, что ему зачем-то нужно здесь остаться…
        - Но зачем?
        - Вот этого я пока не могу сказать… Но надо с ним быть осторожнее. Как бы чего не произошло…
        Ольгерта вдруг вспомнила про Турмалион у себя в шкафу, но отогнала от себя эту мысль. Зачем Лукасу этот камень? С ним не каждый волшебник справится, а уж какому-то неопытному мальчишке он вообще не по зубам.
        - Ладно, присмотри за ним, - согласилась Ольгерта.
        - А еще, перед тем как Константин ушел, он посоветовал обзавестись стражей, которая будет охранять все входы и выходы из дворца.
        - Это, наверное, лишнее, - поморщилась Ольгерта, - впрочем, делай то, что считаешь нужным. Да, а что слышно в Марлине? Феликс там не появлялся?
        - Нет, - коротко ответил Аброн. - Я сразу сообщил об его исчезновении городскому управляющему, но пока от него нет никаких известий…
        - А как там Борис?
        - Обживается потихоньку… Вот целыми днями просиживает у меня в библиотеке, - сообщил Аброн. - Судя по книгам, видимо, он решил изучить весь курс по истории Итландии… Говорит, сидя в Алькатосе, много всего пропустил и надо наверстывать… Он ведь король, и не может позволить себе быть невежей.
        - Это хорошо… Нет ничего лучше книг, - улыбнулась Ольгерта. - А сейчас я что-то устала, позволь мне побыть одной…
        - Может, вам принести нектара с Цветочной горки? - с готовностью предложил Аброн. - Прекрасное лекарство для укрепления сил… Его прислала с Реей королева эльфов…
        - Потом, потом, - замахала на него руками Ольгерта, пытаясь избавиться от назойливого внимания библиотекаря. - Я хочу побыть одна.
        Аброн обиженно поджал губы и пошел прочь. «Потом, потом, а сама целый день крошки в рот не брала», - пробурчал он, выходя из комнаты.
        Если Ольгерта все время думала о Феликсе, то библиотекарю не давал покоя Лукас. Он уже в который раз приоткрыл дверь в комнату Рипрока и проверил мальчика. Обнаружив, что там все было как прежде, Аброн успокоился и пошел по своим делам. «Надо послать в Марлин за стражниками, так будет спокойнее, - подумал он, с появлением Лукаса в его душе росла тревога. - Хотя, похоже, что королева этим не очень довольна… Видимо, она хочет, чтобы к возвращению Феликса все двери во дворце оставались бы открытыми».
        А пока стражников во дворце не было, Аброн сам решил проверить все входы во дворец. Он сначала как следует запер парадную дверь, а потом надумал спуститься в подземелье. Там был выход на Лысую пустошь. Хотя одному туда идти было страшновато, но он все же переселил себя и пошел вниз по лестнице, все время прислушиваясь к звукам внизу. Однако там все было тихо, и он вскоре успокоился и зашагал быстрее.
        Преодолев лестницу, Аброн осмотрелся и увидел, что одна дверь в подземелье приоткрыта, но он не решился заглянуть туда. Он сразу направился к выходу из дворца, выглянул наружу и, не заметив ничего подозрительного, снова захлопнул дверь. «Надо, пока не прибыли стражники, привалить ее чем-то тяжелым», - подумал он.
        Библиотекарь заглянул в приоткрытую дверь и, обнаружив там пустые столы, вытащил один из них и хорошенько припер им вход. Хотя он старался не смотреть вокруг, но краем глаза он все же заметил в углу комнаты какой-то предмет, закрытый куском материи, но из-за своей боязливости он не стал к нему подходить. Полюбовавшись на припертую дверь и оставшись довольным своей работой, библиотекарь не спеша, так как сильно устал, стал подниматься наверх. Его ждало еще одно важное дело: отправка письма в Марлин. Конечно, он мог бы сам дойти до города, который располагался от королевского замка в нескольких минутах ходьбы, но это путешествие сейчас ему было не по силам, и он решил воспользоваться почтовыми воронами.
        Аброн добрался до зверинца и там, примостившись на столике у входа, нацарапал записку с просьбой о стражниках. Затем он свернул ее трубочкой и, выбрав из массы птиц ворону с белым пятном, прикрепил к ее ноге записку. «Лети в Марлин», - приказал он птице, открыл створку окна и выпустил посланницу наружу.
        «Вроде бы, на сегодня все», - удовлетворенно подумал Аброн и снова мысленно вернулся к Лукасу. Почему-то ему все время казалось, что мальчишка притворяется. Уж он-то знал его лучше других! Хотя Лукас внешне и не слишком-то походил на Рипрока, но по внутреннему содержанию был почти точной его копией и во всем ему подражал. Аброн хорошо помнил, как Лукас как-то раз специально выбил из-под него лестницу и как он кубарем свалился вниз, набив себе при этом множество синяков и шишек. В ушах Аброна до сих пор стоял мерзкий издевательский смешок Лукаса. После этого библиотекарь совершенно не верил мальчику и все время ждал от него какого-то подвоха.
        «Ладно, уже завтра придет новая стража», - подбодрил себя Аброн и со спокойным сердцем направился в библиотеку. Там он намеревался заняться своим обычным делом - разбором полок с книгами. Он мечтал переписать все эти толстые тома, накопившиеся за столетия, однако, это было не простое занятие. Во-первых, книжное хранилище было велико, а во-вторых, его постоянно отвлекали посторонние, которые то и дело совали нос в библиотеку. Они просили его найти то одно, то другое, совершенно не обращая внимания на то, что он занят очень важным делом.
        На этот раз таким посторонним был Борис. Аброн сразу увидел его, как только вошел к себе в библиотеку. «Ну вот опять», - недовольно подумал он о своем госте, который, как он предполагал, сейчас же начнет отвлекать его от любимого дела. Библиотекарь, желая остаться незамеченным, крадучись пробрался к своей лестнице и уже занес ногу на ступеньку, но тут же услышал голос Бориса. К сожалению, его хитрый маневр не удался, и его обнаружили.
        - О, как хорошо, что ты пришел! - радостно воскликнул Борис, оторвавшись от лежащей перед ним книги. - Мне нужно с тобой стольким поделиться! Я так много узнал за последнее время…
        Аброн огорченно вздохнул, поставил ногу назад на пол и повернулся к Борису. У него был такой недовольный вид, что это не укрылось от Бориса, и он забеспокоился.
        - Ты что? - спросил он, и на его лице вместо радости появилась тревога. - Все в порядке?
        - Да ничего… Это я так… Зуб что-то болит, - на ходу придумал себе удобное оправдание библиотекарь.
        - Сочувствую, - сказал Борис, - тогда поговорим позже… Когда тебе станет лучше…
        Он замолчал и снова уткнулся в свою книгу. Он уже не видел, как лицо Аброна сразу преобразилось и просияло. Выдуманная зубная боль оказалась для него как нельзя кстати. Библиотекарь снова поставил ногу на ступеньку, довольно шустро добрался до самого верха лестницы и зашуршал книгами. В комнате на какое-то время воцарилась тишина, изредка прерываемая только шелестом страниц. Но совсем скоро она прервалась едва слышным бормотанием Бориса.
        - Гилмар нашел Турмалион в цветке лотоса, - видимо, читал он вслух фразу из какой-то книги по истории Итландии. - Но кто мне скажет, как он там оказался? - спрашивал он кого-то невидимого.
        Очевидно, вопрос был адресован Аброну, но тот молчал. Библиотекарь, как и Борис, тоже иногда задумывался над этим, но в бесчисленном множестве книг, которые он прочел, пока не было ответа.
        3
        Долгое лежание в кровати утомило Лукаса, но вставать он боялся. Этот несносный библиотекарь постоянно совал свой нос к нему в комнату и мог что-то заподозрить. С наступлением ночи посещения добровольного надзирателя прекратились, видимо, он ушел спать, и Лукас рискнул и все же вылез из постели. Из осторожности он не стал включать свет, но при уличном освещении в комнате и так было все прекрасно видно. Он хорошо знал и помнил эту комнату, в которой часто проводил время с отцом до отъезда в школу Людвига. Сразу всплыли в памяти Феликс и Алиса, с появлением которых его безграничная власть в школе существенно пошатнулась. Эти двое почему-то совсем не боялись его, хотя он был сыном всесильного Рипрока.
        Теперь Феликс, по всей видимости, где-то здесь во дворце, хотя он его еще и не видел, а в Алису, как он понял, вселилась Геката. Последнее обстоятельство необычайно грело ему душу. «Так ей и надо! - подумал он и улыбнулся. - Достойная месть за его унижения».
        Лукас огляделся, в комнате все было, как и раньше, при отце, без каких-либо излишеств: самые простые кровать, стол, стулья и рогатая вешалка в углу. Рипрока крайне раздражало обилие ненужных вещей. Королевский военачальник довольствовался всего двумя комплектами одежды. Один предназначался для праздничных торжеств, другой был для военной службы - это вполне устраивало его. Последний до сих пор пылился на вешалке, теперь он был уже никому не нужен. Лукас подошел к нему и залюбовался. «Когда-нибудь я буду таким же, как отец», - подумал он, с трепетом разглядывая изображение свирепого вепря на груди костюма.
        Ему так захотелось примерить на себя этот костюм, но это было опасно, и он не решился этого сделать. «Отец, жаль, что ты так и не рассказал мне про мою мать, - глядя на одежду, мысленно обратился он к Рипроку. - Я ведь столько раз просил тебя об этом, а теперь я уже никогда не узнаю, кто она». Лукас еще раз обошел комнату, рассчитывая найти для себя что-нибудь интересное, но так ничего и не обнаружив, снова лег в кровать и уснул.
        Утром его разбудили доносившиеся с площади голоса, он открыл глаза и прислушался. «Кто это там в такую рань?» - подумал Лукас, нехотя встал с кровати и подошел к окну. На площади было оживленно: с два десятка людей, одетых в военное снаряжение, выстроились в две шеренги перед самым крыльцом, а перед ними взад-вперед прохаживался мерзкий библиотекарь. Лукас хорошо слышал, как он раздавал им команды. «Будто настоящий военачальник, - усмехнулся Лукас, - а на самом деле жалкий безмозглый старикашка». Лукас пригляделся к людям на площади: ни одного из них он раньше здесь не видел.
        Группа внизу разделилась пополам, одна часть рассредоточилась по площади, а другая скрылась за парадной дверью дворца. «Должно быть, библиотекарь набрал новую стражу, - догадался Лукас. - Это осложняет дело. Надеюсь, стражники появились здесь не из-за меня? Хотя Аброн вполне мог что-то заподозрить». Лукас задумался и, вспомнив свою шутку с лестницей, пожалел, что тогда не убил Аброна. Это бы точно тогда сошло ему с рук, частые расправы в те времена во дворце были не редкостью. Зато сейчас бы мерзкий старикашка не мешался бы у него под ногами.
        Взять хотя бы обычное развлечение короля и его приближенных время от времени скармливать кого-нибудь меркулам. Это занятие отлично поднимало настроение! Сейчас, конечно, колодец с этими зверюгами был закрыт, однако, он прекрасно помнил, где находится нужная кнопка, и снова при желании мог бы его открыть. «Библиотекарь был бы отличным обедом для меркулов!» - подумал он и, представив, как Аброна рвут на части кровожадные чудовища, злорадно улыбнулся.
        Библиотекарь, будто услышав его мысли, вдруг поднял голову и уставился на его окно. Лукас тут же отпрянул от окна назад. С каждой секундой он все больше и больше ненавидел Аброна. Мальчик уселся на кровать и задумался над тем, что делать дальше. Первое, что ему требовалось, так это узнать, где находится камень. Скорее всего, он был у Ольгерты, Феликса или Константина, остальных обитателей Бориса и Аброна он пока не брал в расчет.
        За дверью послышались шаги, и Лукас метнулся под одеяло. Он закрыл глаза и сделал болезненное лицо. «Неужели опять этот библиотекарь?» - подумал он, но на этот раз ошибся. На пороге появился Борис, тот самый, что накануне помог ему добраться до кровати. Встреча с сыном Орвина во дворце была для Лукаса неожиданной, Геката о нем не говорила. Видимо, Борис прибыл сюда уже после нее.
        - Привет, - сказал вошедший и улыбнулся. - Как ты? - участливо спросил он.
        Борис придвинул стул к самой кровати и сел напротив Лукаса.
        - Лучше, - слабым голосом произнес больной и прикрыл веки, изображая на лице невообразимое страдание.
        - Хорошо, если лучше, а то ты вчера нас всех здорово перепугал, - с тревогой в голосе сказал Борис. - Да, я не представился… Меня зовут Борис… Я сын короля Орвина…
        «Которого уже нет в живых», - со злорадством подумал Лукас. Кроме Сигизмунда и Пергуса, Лукас не был знаком с другими королями, но прекрасно знал об их существовании. Отец не раз рассказывал ему про них, особенно часто про Орвина, который досаждал Рипроку больше всего. Сигизмунд постоянно требовал от своего военачальника поймать беглеца, но Орвин был неуловим. Он вдруг появлялся ниоткуда, а потом также внезапно исчезал в никуда.
        Это страшно злило Сигизмунда, отсутствие Зеларита мешало королю создать Турмалион. Сейчас Орвин, наконец-то, мертв, и перед Лукасом сидел его наследник. Борис, как Лукас знал со слов отца, последние годы провел в Алькатосе и поэтому внешне выглядел изможденным. «Как ему вообще удалось там выжить?» - глядя из-под полуопущенных век, думал Лукас.
        - Я слышал о тебе, - тихо сказал мальчик. - А меня зовут Лукас… Я сын Рипрока…
        Он внимательно вглядывался в лицо вошедшего, пытаясь понять, какую реакцию вызовет его имя, но Борис выглядел вполне добродушно.
        - Что же с тобой случилось, Лукас? - спросил сын Орвина.
        Борис, конечно, знал про Рипрока, но справедливо считал, что сын за отца не в ответе. Тем более что их с Лукасом объединяло одно и то же: потеря родителя. «Интересно, знает ли он о смерти своего отца?» - размышлял Борис, но вслух ничего не сказал.
        - Да я и сам не знаю, - ответил больной и тяжело вздохнул. - Когда после смерти короля все разбежались из замка, я тоже его покинул… Я так растерялся, что вместе с толпой даже не знаю как оказался вдруг в Марлине… Опомнился только, когда было уже темно… Но в городе у меня никого знакомых нет, и я решил вернуться во дворец поискать отца… А по дороге сюда меня избили, и я упал… Преступники, видимо, хотели чем-то поживиться, но, думаю, они разочаровались, ничего ценного у меня не было, - Лукас слабо улыбнулся. - Потом я потерял сознание, а когда очнулся, рядом уже никого не было. Я еле-еле добрел сюда…
        - Понятно, - сочувственно закивал головой Борис. - Тебе здорово повезло, что бандиты не закончили свое дело…
        - Да, - согласился Лукас. - А кроме тебя, во дворце еще кто-то есть?
        - Ну, конечно, - сказал Борис, - королева Ольгерта, ты ее видел там внизу, - он кивнул на дверь, - да Аброн. А еще с сегодняшнего дня у нас много новых стражников… Так что можешь лежать спокойно, бандиты сюда точно не проникнут.
        Услышав слова Бориса, Лукас был сильно удивлен. Получалось, Константин и Феликс, про которых рассказывала Геката, из замка куда-то пропали. «И куда же они подевались?» - недоумевал Лукас. Если Турмалион здесь, то отсутствие этих двоих упрощало ему задачу, и это радовало его, а вот если кто-то из них взял камень с собой, наоборот, осложняло ее. Во втором случае задание Гекаты показалось Лукасу совсем невыполнимым.
        - А где королева Анна? - с озабоченным видом спросил он. - Я бы хотел с ней увидеться… Она была так добра ко мне.
        Лукас решил прощупать почву и узнать как можно больше обо всех обитателях дворца, а начал он с вполне безобидной королевы Анны.
        - Анна умерла, - сообщил Борис, который, по всему было видно, рад был поговорить с кем-нибудь, Ольгерта и Аброн почти все время были заняты и молчали.
        - Я слышал, что сын Ольгерты тоже здесь, - осторожно спросил Лукас. - Это правда?
        - Феликс недавно ушел из замка, - сказал Борис, - как, впрочем, и Константин.
        - И куда же они отправились? - допытывался Лукас.
        - Феликс, должно быть, обиделся на мать и сгоряча бежал от нее, - стал рассуждать Борис. - Надеюсь, он остынет и скоро вернется. Тут по поводу его бегства такой был переполох! Ольгерта до сих пор ходит сама не своя…
        - А Константин? - прервал его Лукас.
        - Честно говоря, я не знаю, - ответил Борис, - но если хочешь, я могу спросить у сестры.
        - Да я так просто спросил, - запротестовал Лукас.
        Он все время опасался, что Борис что-то заподозрит, но король Альфарии был настолько простодушен, что ничего не замечал. Расспросив обо всем Бориса, Лукас сделал демонстративный вид, что утомился и хочет спать. Борис заметил это и заторопился уходить.
        - Ладно, выздоравливай, - сказал он, вставая со стула, - приятно было поболтать. Если что, я в сокровищнице или в библиотеке… Надумаешь поговорить, найдешь меня там.
        Лукас кивнул и прикрыл веки, будто бы уснул. Однако, как только за посетителем закрылась дверь, он открыл глаза. Было видно, что ему в голову пришла какая-то идея. Лукас немного полежал в постели, а затем встал и отправился искать Бориса. Опасаясь лишний раз столкнуться с Аброном, в библиотеку он заходить не стал, а сразу отправился в сокровищницу.
        На его счастье Борис оказался там. Он как раз, стоя перед зеркалом, примерял на себя золоченую корону с черными драгоценными камнями. Если бы не отсутствие в самом ее центре одного камня, ее можно было бы назвать великолепной. «Здесь когда-то находился сам Турмалион, - глядя в зеркало на пустую ячейку, думал Борис. Он осмотрел себя со всех сторон и вдруг добавил: - А чем я не Гилмар? Я вполне могу стать как он! Феликс совсем мал, еще два короля мертвы… Ну, разве что Константин может стать мне достойным соперником. К тому же, кто знает, может он уже и не вернется… Пока я здесь единственный законный король».
        Борис приосанился, расправил плечи, в его глазах мелькнуло высокомерие, а вид сделался гордым и напыщенным. Правда, вскоре он, ужаснувшись своим собственным мыслям, сдернул корону с головы и водрузил ее на прежнее место. Он вспомнил короля Сигизмунда, неуемное желание власти которого погрузило Итландию в череду бед и несчастий. Он уже хотел покинуть сокровищницу, но в дверях внезапно появился недавний больной.
        - Я тут… - начал Лукас, в душе довольный тем, что быстро разыскал Бориса. - В общем, мне надоело лежать одному… Ты не против, если я побуду здесь?
        - Заходи, заходи, - обрадовался Борис, которому катастрофически не хватало общения.
        Аброн весь день занимался со стражниками: показывал им дворец и разъяснял их обязанности. Это давалось ему нелегко, стражники были обычными горожанами и плохо разбирались в военной службе. Ольгерта же, как всегда, заперлась у себя и, видимо, продолжала горевать о сыне.
        - Я хорошо помню эту комнату, я был здесь пару раз с отцом, - сказал Лукас, оглядываясь вокруг и остановив свой взгляд на короне, которую только что держал в руках Борис, добавил: - А это та самая корона Гилмара, - он подошел к ней и с минуту смотрел на нее восхищенным взглядом. - Жалко, что самое главное ее украшение отсутствует, - он вздохнул и повернулся к Борису. - Ты случайно не знаешь, где сейчас этот камень? - как бы невзначай спросил он и ткнул пальцем в пустую ячейку.
        - Турмалион совсем недавно был у Феликса, - сообщил Борис, - но он как-то умудрился его потерять.
        - Как это? - опешил Лукас.
        Он совершенно не ожидал такого поворота событий. Все его планы в одну секунду летели в тартарары.
        - Да так, - вздохнул Борис. - Ольгерта настаивала отдать его ей на хранение, но Феликс отказался… А на следующий день камень куда-то исчез…
        - Так нужно же его скорее искать! - воскликнул Лукас. - Разве можно так просто взять и потерять такой камень?
        - Вот и Ольгерта ему говорила, что камень нужно скорее разделить на части, а он уперся: нет и все тут. Мы его все вместе пытались разыскать, весь дворец обшарили сверху донизу, но пока, увы… Ну, сейчас из города прибыли добровольцы, их много… Сегодня Аброн покажет им весь дворец, а завтра они прочешут его еще раз… Я уверен, что они найдут Турмалион.
        - Понятно! Если камень где-то здесь во дворце, то не о чем волноваться: он найдется, - бодрым голосом сказал Лукас.
        Из слов Бориса он понял, что камень все же остался во дворце, и это его радовало. Ему почему-то не верилось в простую потерю камня, а пришла мысль о том, что Феликса просто обвели вокруг пальца. Скорее всего, кто-то из взрослых незаметно забрал Турмалион себе. Но кто? На роль вора лучше всего подходила его мать Ольгерта. «Меня-то, в отличие от этого наивного мальчишки, вряд ли удалось бы так просто обмануть», - подумал он и усмехнулся наивности Феликса: - Потерял…
        - Жаль, - протянул Лукас, - а так хотелось его увидеть.
        Лукас вздохнул и сделал мечтательное лицо.
        - Да, мне тоже, - поддержал его Борис, представив себя в короне с Турмалионом.
        Мысль стать единственным королем Итландии, как Гилмар, снова пришла в голову Бориса.
        - А может, Турмалион у кого-то из обитателей дворца? - осторожно предположил он.
        - Как это? - растерялся Борис и недоуменно посмотрел на Лукаса.
        К нему в голову ни разу не приходила такая мысль.
        - Да так! Предположим мать Феликса? Ты говорил, она хотела, чтобы камень хранился у нее?
        - Ну да, - задумался Борис, уже немного засомневавшись, что камень действительно утерян. - Я слышал, они даже поссорились из-за этого.
        - А ты попробуй спросить у нее про камень напрямую, - предложил вдруг Лукас. - Возможно, она расскажет тебе правду.
        Круг обладателей Турмалиона на глазах сузился, в подозреваемых у него осталась одна Ольгерта. «Ну, пусть мне повезет, и камень окажется у нее», - мысленно взмолился Лукас.
        - Ладно, - неуверенно согласился Борис, - я попробую.
        - Если ты найдешь камень, пообещай, что ты мне его покажешь, - попросил Лукас. - Хотя, конечно, я не совсем уверен, что Ольгерта откроет тебе правду.
        - Почему ты так считаешь? - обиделся Борис.
        - А может, она сама хочет стать королевой? - неожиданно произнес Лукас. - Для этого Турмалион ей даже очень бы пригодился…
        - Я в это не верю, - возразил на это Борис, но в его голосе явно прозвучала нотка сомнения.
        - Ну-ну, - подзадорил его Лукас, - думаешь, кто-то по доброй воле может отказаться от королевского трона?
        - Ну, это мы скоро выясним, - сказал Борис. - Ольгерта не вправе рассчитывать на корону, я сейчас здесь единственный настоящий король…
        - Ну, ладно… Может, я и не прав… - примирительно произнес Лукас. Он был очень доволен разговором с Борисом и надеялся, что скоро тот точно укажет на место, где хранится камень. - Слушай, давай померяем все это, - он обвел рукой сокровищницу. - Может, ты позволишь мне выбрать тут что-нибудь для себя? - Борис с готовностью кивнул.
        Они разбрелись по сокровищнице, время от времени прикидывая на себя какие-то вещи и украшения, и за этим занятием, казалось, совсем забыли друг о друге. Лукас разглядывал военные доспехи, а Бориса больше увлекали атрибуты короля. Он уже присмотрел себе одну корону с изумрудами и хотел ее примерить, но вдруг заметил на полу под ногами большую узорчатую шкатулку и остановился. Борис оставил корону в покое, поднял шкатулку и откинул крышку. Внутри он увидел ряды разноцветных фигурок людей и животных на бархатной подкладке, лежавших каждая в своей ячейке. Одни из них были выполнены из красного камня, другие - из желтого, белого, зеленого или синего. Одна ячейка в шкатулке оказалась пустой, здесь когда-то лежала фигурка змеи.
        - Лукас, иди сюда! - воскликнул Борис, с восхищением разглядывая искусно сделанные статуэтки. - Тут есть кое-что интересное.
        Лукас в это время стоял к нему спиной и разглядывал портрет Сигизмунда, который казался ему необыкновенно живым. Король словно загипнотизировал мальчика своим взглядом, и Лукас никак не мог от него оторваться. Услышав Бориса, Лукас вздрогнул от неожиданности и повернулся.
        - Ну что же ты, иди скорее! - поторопил его Борис, и Лукас нехотя направился к нему. - Смотри, что я нашел, - с горящими глазами произнес Борис, когда мальчик подошел совсем близко, - тут же все короли Итландии… - он по очереди крутил в руках каменных человечков и показывал их Лукасу. - А эта похожа на Селесту, - сказал он, добравшись, наконец, до красной статуэтки в длинном платье. - А это еще что за уродец? - Борис достал из ячейки фигурку с головой то ли человека, то ли кабана со страшной то ли улыбкой, то ли гримасой на лице. - Неужели это сам Рипрок?! - узнал он военачальника и осекся, вдруг вспомнив про Лукаса. - Извини, я не хотел…
        - Да ничего, - сказал Лукас, больно задетый за живое, но стараясь внешне выглядеть равнодушным. - Я не пылал к отцу особой любовью, к тому же он редко вспоминал, что он мне отец.
        - Я не хотел тебя хоть как-то задеть, - стал оправдываться Борис.
        - Да брось, - сказал Лукас, - мне нисколечко не обидно… А вообще дай его мне, - вдруг попросил он. - Он такой забавный… Сам на себя не похож… Интересно, кто это сделал?
        - Я слышал от матери, что в Марлине давным-давно жил мастер игрушек… Кукольником, кажется, звали… Правда, где он сейчас, я не знаю.
        «Смелый, должно быть, человек этот Кукольник, - с ненавистью подумал Лукас, оглядывая игрушку. - Если бы он посмел так изобразить меня, я его точно бы в живых не оставил».
        Ему снова пришел на память колодец с меркулами, и он мысленно с удовольствием бросил туда новую жертву.
        - Ты как? - спросил Борис, заметив, что лицо Лукаса напряглось и стало угрюмым.
        - Нормально, - откликнулся мальчик, выдавливая из себя улыбку. - Так я возьму ее себе? - спросил он. - Ты ведь позволишь?
        Лукасу очень хотелось скорее спрятать несуразную фигурку отца, чтобы никто и никогда больше над ним не смеялся.
        - Ну, конечно, бери, - согласился Борис, с жалостью глядя на Лукаса, которому от его взгляда сделалось еще хуже.
        «Скоро вы все здесь заплачете горькими слезами», - подумал он и сунул статуэтку себе в карман.
        - Я, пожалуй, тоже возьму себе фигурку отца, - сказал Борис и достал из коробки зеленого короля Орвина. - Пусть он всегда сопровождает меня.
        Он смотрел на фигурку отца, и в его глазах стояла глубокая печаль.
        4
        Ольгерта почти не выходила из своей комнаты, она никак не могла решить судьбу черного камня. Она то намеревалась оставить его у себя в шкафу, то думала спрятать его в более надежном месте. Наконец, остановившись на последнем, она принялась мысленно перебирать все подходящие хранилища, но ни одно из них ей не нравилось. К тому же это был для нее совсем чужой замок, и она плохо знала его. То ли дело ее дворец в столице Дарлии Альве, в котором ей был хорошо известен каждый уголок. Она представила себе свой уютный дом, всегда наполненный радостью и светом, и слегка взгрустнула.
        «Может, стоит обратиться за помощью к Аброну», - подумала Ольгерта о библиотекаре, который, как она знала, прожил в этом замке целую вечность. Однако она колебалась: ей совсем не хотелось посвящать еще кого-то в свою тайну.
        В таком состоянии ее и застал Борис. Он всю дорогу прокручивал в голове разговор с Лукасом, и, когда вошел к сестре, внимательно оглядел комнату. Ольгерта заметила его любопытный взгляд и хотя и была удивлена, но ничего не сказала.
        - Привет, сестрица! - улыбнулся Борис. - Как ты тут?
        Он держал в одной руке высокий стакан, наполненный ярко-оранжевой жидкостью, который тут же привлек внимание Ольгерты.
        - Ничего, - ответила женщина, с интересом разглядывая емкость.
        - Я принес тебе немного нектара с Цветочной горки, - сказал Борис, протягивая ей стакан. - Меня Аброн к тебе послал… Он сильно беспокоиться о твоем здоровье… Ты совсем не выходишь из комнаты.
        - Спасибо, - поблагодарила Ольгерта и сделала маленький глоток. Нектар оказался приятно сладковатого вкуса. - А где он сам?
        - Он там все со своими новыми стражниками занимается, - ответил Борис. - Расставляет их по этажам дворца да наставляет, что и как делать… Стражники-то ненастоящие, и мало что умеют…
        - А про Феликса что-нибудь слышно? - спросила Ольгерта, пропуская мимо ушей слова брата о страже.
        - Нет, о нем пока нет вестей, - вздохнул Борис и, желая утешить сестру, добавил: - Не переживай, он обязательно вернется… В этом возрасте кто только не бегает от родителей…
        - Нет, я так не думаю, - нахмурилась и покачала головой Ольгерта. - Тут все гораздо сложнее… Во многом, что так произошло, есть моя вина… Я не должна была его запирать…
        - Не кори себя… Ты же хотела, как лучше…
        - Правильно говорят: «Благими намерениями выстлана дорога в ад». Если бы я не заперла его, возможно, нам бы удалось договориться, или я хотя бы сейчас знала, где находится мой сын… Однако прошлое уже не вернешь… - она помолчала, а потом перевела разговор на другую тему: - Ну, а как твои дела? Аброн сказал, что ты основательно осваиваешь историю королевства…
        - Да, - подтвердил Борис. - Я так мало о ней знаю… А я ведь теперь король Альфарии, - с гордостью произнес он. - Конечно, в тюрьме матушка многое рассказывала мне об Итландии, Гилмаре и пяти королевствах, но многого она и сама не знала.
        При упоминании матери в глазах Бориса появилась печаль, и он замолчал.
        - Ксения обязательно поправится, - пообещала Ольгерта.
        - Я на это очень надеюсь, - проговорил Борис и неожиданно заговорил о другом. - Я тут зашел в сокровищницу, - сказал он и посмотрел на сестру.
        - Да? - удивилась Ольгерта, которая пару раз была в этой комнате, но она ее совсем не впечатлила. Она была равнодушна ко всем этим регалиям и символам королевской власти. - Ну и?
        - Ты не представляешь себе, как там много всего интересного! - восхищенно произнес Борис, видимо, не разделявший мнения сестры. - О, а эта корона Гилмара… Она просто чудо…
        - И что же в ней такого уж необычного? - поджала губы Ольгерта - Корона как корона…
        - Ну, ты это зря, - протянул Борис, - я только надел ее, как тут же почувствовал, что в моих жилах течет королевская кровь…
        Ольгерта внимательно посмотрела на брата, его глаза горели нездоровым огнем, точно таким же, что она видела во взгляде Сигизмунда.
        - Брось, братец, - сказала она, - все это ничего не стоящие безделушки… Это только память о наших давно ушедших предках…
        - Я не согласен, - возразил Борис, - но не буду сейчас с тобой спорить… Я хотел просто спросить тебя…
        - О чем? - Ольгерта выжидательно посмотрела на брата.
        - Да, корона Гилмара… В ней нет Турмалиона, и я опять вспомнил о нем.
        - И что же дальше? - спросила Ольгерта и вся напряглась.
        - Да я все думаю, где он? Мы обыскали весь дворец и не нашли его. Меня это очень беспокоит, а тебя?
        Борис пристально уставился в глаза сестре, она не выдержала и отвела взгляд.
        - Ничего, теперь у нас есть стражники, - сказала Ольгерта. - Они прочешут весь дворец сверху донизу.
        - А вдруг камень попал в плохие руки? - Борис продолжал пристально смотреть на сестру.
        - Он в хороших руках, - после некоторого колебания нехотя промолвила Ольгерта.
        Она не в силах была больше лгать и решила доверить брату свою тайну.
        - Да? Значит, он не утерян? - обрадовался Борис.
        - Я взяла его у Феликса, - виновато произнесла Ольгерта. - Я так испугалась за него… Он так на него смотрел… Вот я и решила, что пока пусть камень будет у меня. А когда мы его разделим, тогда Феликс, как король Дарлии, получит свой Белоник.
        - Понятно, - протянул Борис, в душе восхищаясь сообразительностью Лукаса. - Поверь, я вполне понимаю тебя… А могу я на него взглянуть?
        - Да, конечно, - нехотя согласилась Ольгерта и полезла в шкаф за шкатулкой.
        Она извлекла треугольный медальон да так и застыла с ним в руке в глубокой задумчивости.
        - Ну же, открывай, - поторопил ее Борис, сгорая от нетерпения. - Я хочу увидеть его…
        - Думаю, что этого не стоит делать, - помедлив, сказала Ольгерта. - Из слов Орвина я поняла, что Турмалион слушается не каждого волшебника. Неизвестно, что произойдет, если мы достанем из медальона камень.
        - Но Феликс мне рассказывал, что держал его в руках и ничего такого не случилось… А он же совсем еще мальчишка.
        - Это так, - подтвердила Ольгерта. - Однако Орвину он не дался… Отец только видел, как камень в руках Феликса превратился в грозное оружие и буквально сжег Селесту… Орвина не на шутку встревожило то, что Феликс так запросто управляется с Турмалионом… Поэтому я и решила забрать камень.
        - И что ты намерена делать с ним дальше? - спросил Борис.
        - Константин отправился в Синий лес к Гилмару узнать секрет Турмалиона. Возможно, он подскажет какое-то решение.
        - А я думал, что он ушел искать девочку… Ну, ту спящую, которая потом то ли сбежала, то ли ее украли…
        - Да, нам пришлось так сказать, - виновато произнесла Ольгерта. - Ты уж прости… Иначе как бы мы объяснили, что камня нет, а Константин пошел к Гилмару… Да и Алису Феликс уж очень рвался искать. Я думала, что отправка Константина на ее поиски успокоит его, и он останется во дворце.
        - Все понятно, - сказал притихший Борис. - А мне так хотелось его увидеть…
        - Ты знаешь, и мне тоже, - улыбнулась Ольгерта. - Я каждую секунду борюсь с этим желанием… И все же давай дождемся Константина, а там решим, что делать…
        Ольгерта убрала медальон в шкатулку и поставила ее на прежнее место в шкаф.
        - А как там наш гость? - поинтересовалась она, вдруг вспомнив о Лукасе.
        - Ему лучше, - ответил Борис.
        - Он уже может покинуть дворец? - спросила Ольгерта.
        Ей очень хотелось поскорее избавиться от этого мальчика и тем самым успокоить Аброна, который мучал ее своими бесконечными подозрениями.
        - Он пока еще слаб, - сказал Борис, - пару дней пусть побудет здесь.
        Конечно, молодой король видел, что Лукас уже вполне здоров, но ему совсем не с кем было общаться, и он, как мог, оттягивал расставание с ним.
        - Ладно, пусть будет так, как ты говоришь, - нехотя согласилась Ольгерта. - Хотя Аброну это не понравится.
        - Смотри, что я нашел в сокровищнице, - сказал Борис, доставая фигурку Орвина и не обращая внимания на слова об Аброне.
        - Отец, - узнала ее Ольгерта и улыбнулась. - Я помню эти фигурки королей… Их статуэтки были почти в каждом итландском доме… В нашем дворце в Альве тоже были такие.
        - А где сейчас мастер этих игрушек? - спросил Борис. - Я бы тоже с удовольствием заказал у него что-нибудь.
        - Не знаю, - пожала плечами Ольгерта. - Ты же знаешь, что последние годы мы жили далеко от этих мест. Думаю, лучше спросить Аброна… Он-то уж точно больше знает об этом дворце и всех его обитателях. Только пока не говори никому про Турмалион, я сама потом всем расскажу.
        Ольгерта изо всех сил оттягивала момент, когда все должны были узнать о ее неблаговидном, как она считала, поступке с Феликсом.
        Оставив сестру, Борис заспешил к Лукасу. Ему не терпелось скорее выполнить свое обещание и рассказать о камне. В это время Лукас, сидя у себя в комнате, от нечего делать сначала долго смотрел в окно на стражников, а потом, когда ему надоело это, достал фигурку Рипрока и стал крутить ее в руках.
        Разглядывая голову с кабаньим носом и клыками, Лукас заметил на ней сверху какой-то небольшой выступ. Мальчик пригляделся и понял, что это была кнопка. Лукас поставил статуэтку на стол, нажал кнопку, и фигурка ожила, задвигалась и вдруг издала звук, похожий на отцовский голос. «Я королевский военачальник. Мой девиз: “Нести смерть и ужас”», - прорычал игрушечный Рипрок.
        Рипрок размахивал руками, гримасничал и бодро маршировал по поверхности стола. Лукас с большим интересом следил за всеми его передвижениями какое-то время, пока не услышал приближающиеся шаги за дверью. Лукас только-только успел спрятать Рипрока, как в комнату вошел Борис. По его лицу было видно, что он узнал что-то интересное, и ему не терпится все рассказать.
        - Ты что-то выяснил про Турмалион? - спросил Лукас, Борис кивнул и уселся рядом с ним на стул. - Давай скорее рассказывай…
        - Сейчас, только выпью пару глотков, - сказал вошедший. Он налил себе в стакан немного нектара из кувшина и пригубил ко рту. Кувшин он еще раньше получил от Аброна, а перед тем как пойти к Ольгерте, он оставил его у Лукаса. - Я все узнал…
        - Ты видел камень? - сгорая от нетерпения, спросил Лукас, Борис помотал головой.
        - Нет, не видел… - ответил он, - зато знаю, где он находится…
        - Неужели все-таки у твоей сестры?
        - Да, у нее… Раньше он был у Феликса, но Ольгерта забрала его себе.
        Борис не стал рассказывать, как к сестре попал Турмалион. Это сейчас было совсем неважно.
        - Она отказалась тебе его показывать?
        - Не совсем… Ольгерта стала убеждать меня, что если мы откроем медальон с камнем, может произойти что-то очень страшное…
        - Ерунда! - возразил Лукас. - Тут кроется что-то другое… Что она собирается с ним делать?
        - Когда Константин вернется, мы вместе будем решать…
        - Константин? - спросил Лукас, Борис кивнул. - Откуда же он вернется?
        - Оказывается, он ушел в Синий лес к Гилмару, чтобы узнать тайну Турмалиона. Так сказала сестра.
        - Какую тайну?
        - Как разделить камень. Каждый из королей должен получить свою часть.
        - Понятно, - протянул Лукас и задумался.
        «Значит, нужно поторопиться, - подумал он. - Если вернется Константин, будет все гораздо сложнее».
        - Слушай, мне нужно идти, - заторопился Борис. - Меня Аброн заждался… Я обещал занести ему обратно нектар… Он сам тоже хотел выпить стаканчик.
        - Да-да, иди, - с готовностью согласился Лукас.
        - Тебе налить еще? - спросил Борис, показывая на кувшин.
        - Нет, спасибо… Я уже и так достаточно выпил… - Лукас похлопал себя по животу, показывая, что он полный.
        - Ну, тогда я пошел.
        Борис встал, взял в руки кувшин и вышел за дверь, а Лукас еще какое-то время пребывал в глубокой задумчивости. Его лицо выражало крайнюю сосредоточенность, он что-то усиленно соображал. Так продолжалось довольно долго, но, в конце концов, он, видимо, принял какое-то решение, и напряженность с его лица ушла. Лукас расслабился, лег на кровать, и на его губах заиграла улыбка. Благодаря Борису, все у него складывалось как нельзя лучше. Сегодня ночью он спокойно и почти без риска возьмет у Ольгерты камень. Кажется, в его жизни за черной полосой теперь наступала белая.
        5
        Ольгерта с трудом открыла глаза и поднялась с кровати. Почему-то сильно болела голова и была необыкновенная слабость во всем теле. «Словно я только что пробежала марафон», - подумала она. Надев платье и приведя в порядок волосы перед зеркалом, Ольгерта выглянула в окно. Там было уже совсем светло, по всей видимости, время приближалось к полудню.
        Во дворце стояла необыкновенная тишина, и в сердце Ольгерты закралась тревога. «Странно, а где все?» - подумала она. Аброн обычно к этому времени вставал и уже с раннего утра всегда заглядывал к ней на минутку, чтобы доложить обстановку в Марлине и во дворце. «Куда это он сегодня запропастился? Неужели проспал?» - подумала она. Вдруг ее глаза широко открылись, сердце сжалось от нехорошего предчувствия и она, совершенно лишенная сил, едва добралась до кресла. Ольгерта взглянула на шкаф: дверь была чуть приоткрыта, и она поняла, что случилось что-то страшное.
        Прийдя немного в себя, она достала шкатулку: медальона на месте не было. Кто-то ночью прямо у нее из-под носа забрал Турмалион. «Как это могло произойти? - удивилась Ольгерта такой дерзости и вдруг вспомнила о головной боли и слишком уж долгом сне. - Это усыпляющее зелье, - догадалась она. - Аброн, должно быть, тоже еще спит. Но кто ей его подсыпал?»
        Ольгерта припомнила события вчерашнего вечера и сразу подумала о брате. «Возможно, Борис взял камень, и он еще во дворце?», - мелькнуло в ее голове, и это немного ее успокоило. Но ее надежды оказались напрасными. Когда она оказалась в комнате брата, он тоже еще спал. Увидев перед собой Ольгерту, он, еще полусонный, непонимающе смотрел на нее, будто видел в первый раз.
        - Что-то случилось? - спросил он, потирая глаза.
        - Да, случилось, - сказала Ольгерта, пристально впиваясь в него взглядом. - Где камень?
        - Какой камень? - наморщил лоб Борис.
        - Турмалион, - сказала Ольгерта. - Это ты его взял?
        - Ты что! - возмутился брат. - Ты хочешь сказать, что я украл у тебя камень? Я не способен на такое! Да я никогда в жизни ничего не крал!
        Ольгерта вдруг вспомнила о своей краже камня у Феликса, и ей стало необыкновенно стыдно.
        - Прости, - сказала она притихшим голосом. - Сегодня ночью у меня из шкатулки кто-то взял медальон… Я думала, это ты… Ведь ты так хотел его увидеть. Кто же это тогда? Ведь не Аброн же… Да он и не знает ничего…
        - Лукас?! - неожиданно вскрикнул Борис. - Он интересовался у меня Турмалионом. Прости, но я рассказал ему про камень…
        - Но ты же сказал, что он еще очень слаб?
        - Ну, я немного преувеличил, - засмущался Борис, и его лицо сделалось испуганно-виноватым. - Ему тоже очень уж хотелось взглянуть на камень… Надо его найти! Должно быть, он где-то во дворце… Ведь здесь кругом стража и ему не выбраться отсюда.
        Борис вскочил с кровати, мигом оделся, и они с Ольгертой помчались в комнату Рипрока. Но Лукаса там не оказалось, он удивительным образом исчез оттуда.
        - Проверим подземелье, - предложила Ольгерта, и они бросились на первый этаж.
        Еще не добравшись до подземелья, по пути они встретили Аброна. У него был встревоженный вид. Видимо, библиотекарь, услышав шум, выбежал в коридор.
        - Что тут происходит? - увидев Ольгерту и Бориса, воскликнул он. - Неужели в замке пожар?
        - Хуже, - не останавливаясь, крикнула Ольгерта и побежала дальше. - Пропал Лукас, и он украл у меня кое-что ценное.
        - Я так и знал, что от этого мальчишки жди беды, - проворчал Аброн и заспешил следом. - Надо было сразу его выпроводить…
        Вскоре они все трое спустились в подземелье и сразу увидели открытую дверь и неподвижно лежащего рядом с ней стражника.
        - Он мертв, - наклонившись к нему, с сожалением констатировал Аброн. - Жаль, хороший был человек…
        В это время Борис выглянул наружу, Лукаса нигде не было видно, за ночь он мог далеко уйти.
        - Надо отправить за ним погоню, - предложила Ольгерта, пребывавшая в полном отчаянии.
        Она винила только себя, что не смогла сберечь Турмалион.
        - Мы не знаем, куда он пошел, - покачал головой Аброн. - А у меня слишком мало людей, и они плохо обучены. Да и дворец нельзя сейчас оставлять без стражников. Кто знает, какие силы стоят за этим мальчишкой.
        - Ты думаешь, что за ним стоит кто-то? - нахмурилась Ольгерта.
        - Думаю, да, - ответил Аброн, вздыхая. - Сам бы этот маленький негодяй ни за что бы на это не решился.
        Библиотекарь огляделся, видимо, рассчитывая найти хоть какую-то зацепку, что оставил Лукас, и вдруг замер. Его взгляд упал на открытую дверь в комнату и стол, где еще совсем недавно лежала простыня.
        - Там что-то было, - сказал библиотекарь, указывая в сторону стола.
        - Ты ошибаешься, - возразила Ольгерта, вспоминая рассказ Константина об исчезнувшем вместе с Алисой болване. - Там было пусто… Вернее, там сначала действительно лежал мертвый человек, но потом Константин видел, что он исчез. Это когда еще Алиса пропала.
        - Было… Исчезло, - проворчал Аброн. - Я что, по-вашему, слепой? Когда я привел сюда охранника, под простыней точно что-то лежало, а теперь этого нет.
        - Значит, это был сообщник Лукаса, - подумав, сделала заключение Ольгерта. - Он проник в замок и спокойно ждал Лукаса под простыней. А дальше понятно, что произошло. Он убил стражника и помог Лукасу бежать.
        - Если это так, то преследовать этих двоих очень опасно, - сказал Аброн. - Возможно что это болван, тогда он с легкостью расправится со всеми нашими стражниками, - он снова посмотрел на мертвое тело у двери.
        - Что же делать? - упавшим голосом спросила Ольгерта.
        - Надо подумать, - ответил Аброн, - спешка в таком серьезном деле до добра не доведет.
        Ольгерта, Борис и Аброн, совершенно выбитые из колеи всем произошедшим, отправились в библиотеку. Там они долго пытались найти какой-то выход, но так ни к чему и не пришли, и разбрелись по своим комнатам.
        6
        Когда Константин, наконец, добрался до Синего леса, он подумал, что лес совсем не изменился. Заросли синих деревьев, снег между ними и светящаяся дорога под ногами - все оставалось прежним, точно таким же, как было много лет назад, до его бегства из Итландии.
        - Здравствуй, Хранитель! - сказал Константин, глядя на старое могучее дерево у самого входа в Синий лес. В ответ раздался звон колокольчиков, обильно покрывавших крону исполина. - Мы почти у цели, - обратился он к своим спутникам и двинулся по дороге вглубь леса.
        Прямо за Константином шел Нибиус, потом Тэд. Спутники короля за все время пути так и не нашли общего языка. Бывший наставник никак не мог простить Тэду службу Сигизмунду, а отставному тюремщику Нибиус казался слишком надменным.
        Чем дальше путники погружались в лесную чащу, тем вокруг них становилось все темнее, а между деревьями все чаще мелькали огоньки. Они, словно любопытные дети, по пятам следовали за гостями леса. Эти жирные светящиеся точки выглядели мрачновато, однако путникам было не привыкать, они видели в своей жизни и не такое.
        Они совсем не испугались, когда из-за деревьев вдруг вынырнул человек, сверху донизу закутанный в плащ и с посохом в руках. Он был тщедушного телосложения и мал ростом, что особенно бросалось в глаза в сравнении с внушительным видом Тэда.
        - Неужели передо мной король Константин собственной персоной? - радостно воскликнул незнакомец. - Глазам своим не верю!
        - Да, это я! - в ответ весело произнес Константин. - А ты, наверное, уже давно похоронил меня?
        - Не буду скрывать, что это так и есть! На моем месте каждый бы так думал… Ну да ладно, главное, что вы целы и невредимы! А это кто с вами?
        - Это Нибиус, а это Тэд, - представил своих спутников Константин.
        - Ну а я Хранитель Синего леса, - представился незнакомец. - Правда, когда-то давно у меня было другое имя, но я забыл его. Я тут живу один, и меня некому называть по имени, - он горестно вздохнул и уже веселее добавил: - Ну и что же мы тут стоим? Добро пожаловать ко мне в гости.
        Хранитель сошел с дороги и по тропинке нырнул в лесную чащу, Константин и его спутники последовали за ним. Вскоре они вышли на поляну и увидели там большой сугроб. При ближайшем рассмотрении он оказался не обычной кучей снега, а домом Хранителя.
        Протиснувшись друг за другом в узкую дверь, путники оказались в просторной комнате, где царил полнейший беспорядок. Повсюду были разбросаны вещи, книги и всякая утварь, которые дополняли хлебные крошки, куски веток, сухая трава и другой мусор. Среди всего этого хаоса спокойно разгуливали черные вороны. При появлении гостей птицы с нескрываемым любопытством окружили их со всех сторон и принялись пронзительно каркать.
        - А ну кыш! - махнул на них Хранитель, и вороны разлетелись по разным углам.
        Хранитель же метко забросил на вешалку плащ и направился к столу, стоявшему напротив потрескивающего камина. При свете огня хорошо были видны его тонкие черты лица, птичий нос, небольшая клиновидная бородка и прищуренные глаза с хитринкой.
        - Ну, рассказывайте, зачем пришли? - спросил Хранитель, располагаясь во главе стола. - Что-то мне подсказывает, что вы появились здесь не просто так. Вообще ко мне редко заглядывают гости.
        - Мрачноватое место для гостей, - усмехнулся Константин, усаживаясь рядом с хозяином дома. Нибиус и Тэд в это время уселись по разные стороны стола. - Ты угадал, мы пришли сюда действительно не просто так, - он замолчал на минуту, будто раздумывая, что сказать, а потом продолжил: - Нам нужен Гилмар? Ты ведь знаешь, где его найти?
        - Вы ищите Гилмара? - переспросил Хранитель, и его глаза широко распахнулись от удивления, а брови поползли вверх. - Зачем он вам понадобился?
        - Нам нужно у него кое-что узнать, - коротко ответил Константин.
        - Должно быть, это что-то очень важное, если вы решились потревожить Гилмара после смерти, - заключил Хранитель, и в его голосе слышался испуг.
        - Это касается Турмалиона, - решил признаться Константин. - Понимаешь, камень опять существует…
        - Не может быть! - в конец испугался Хранитель. - Ведь Гилмар запретил создавать камень.
        - Я знаю, - вздохнул Константин, - но так случилось… Мы с Ольгертой хотим все исправить. Понимаешь? Мы хотим разделить Турмалион, как когда-то это сделал Гилмар. Но мы не знаем, как это сделать. Вот и пришлось идти в Синий лес. Ты как, поможешь нам?
        - Ладно, так и быть, - после некоторого молчания, немного успокоившись, согласился Хранитель. - Я, правда, давно не был у дерева Гилмара… Но надеюсь, что память меня не подведет и я смогу его найти. Ну что ж, тогда до вечера… Отдохните с дороги, а как стемнеет, отправимся искать волшебника. Ночь - самое подходящее для этого время…
        Когда стало совсем темно, Хранитель снова накинул плащ, взял в руки свой посох и направился к двери. Константин, Нибиус и Тэд ринулись за ним. Вороны, словно прощаясь с ними, снова принялись каркать из своих углов. Оказавшись снаружи, Хранитель немного помедлил, видимо, припоминания дорогу к Гилмару, затем коснулся рукой посоха, и на самом его верху зажегся яркий огонек. Он осветил поляну, синие деревья, снег под ногами и позволял спутникам Хранителя не сбиться с пути.
        Часа через два Хранитель остановился, поднял вверх свой посох, и Константин увидел метрах в двадцати от себя очень высокое синее дерево, сиявшее изнутри чудесным волшебным светом. Оно настолько поразило Константина своей красотой, что он остолбенел, во все глаза уставившись на это чудо.
        - Ну, вот мы и у цели, - констатировал Хранитель, по всей видимости, не собиравшийся двигаться дальше. - Я свое дело сделал, а дальше уж вы сами.
        - Да-да, - согласился Константин, понемногу приходя в себя. - Я, пожалуй, пойду к нему один. Вы оставайтесь здесь, - он посмотрел на стоявших в стороне Нибиуса и Тэда, они еле заметно кивнули.
        Константин постоял немного, потом не спеша пошел к дереву, по пути соображая, как ему вызвать Гилмара из своего дома. Чем ближе он подходил, тем свет от дерева казался ярче, и ему пришлось даже прикрыть лицо рукой и прищуриться. Сквозь пальцы он видел, как от дерева отделилось нечто, похожее на медузу, внутри которой горел белый огонек. Константин остановился в нерешительности и оглянулся назад, спутников поблизости не было. Они скрылись за деревьями подальше от дерева, оставив Константина наедине с Гилмаром.
        Медуза медленно проплыла к нему по воздуху и застыла буквально в метре от него. Константину показалось, что он видит в ней лицо Гилмара, которого он хорошо знал по портретам. Медуза какое-то время неподвижно висела перед Константином, будто пытаясь его хорошенько разглядеть, а потом вдруг стала выводить в воздухе какие-то знаки. Ее свет уже не казался таким ярким, и Константин убрал от лица руку.
        - Зачем ты ко мне пожаловал? - прочитал Константин.
        - Турмалион, - только и смог вымолвить он, не отрываясь, глядя на медузу.
        - Что с ним? - вычертила своим телом медуза.
        - Он снова существует, - коротко сказал Константин, и ему показалось, что лицо Гилмара сделалось гневным и яростным. - Прости, что мы нарушили твое завещание…
        Медуза заметалась в воздухе: она то взмывала вверх, то падала вниз, а потом просто исчезла в своем дереве. Видимо, Гилмар настолько был разгневан, что не собирался дальше говорить. Но Константин продолжал ждать, надеясь, что Гилмар, в конце концов, вернется. Однако время шло, медуза все не появлялась, и он совсем отчаялся. Он вспомнил несчастную королеву Ольгерту, разрушенную Итландию, погибших в войне волшебников, и ему казалось, что если не вернуть пять магических камней, у них у всех нет будущего. «Придет новая война теперь уже за этот черный камень, и неизвестно, сколько жертв потребует она», - думал Константин.
        Медуза, словно услышав его мысли, показалась из дерева и вскоре снова зависла у него перед глазами.
        - Ну что же, - сказал Гилмар, - что случилось, то случилось, надо спасать Итландию… Для начала ты должен знать всю историю Турмалиона. Этот камень попал ко мне случайно. Я совсем не знал, откуда он и чей он. Камень и камень… Ничего не подозревая, я взял его себе. Только гораздо позже я узнал, что он волшебный, а его хозяйка-волшебница Геката, королева тараков. И вот однажды она пришла ко мне за своим камнем. Она потребовала его назад, но я посмеялся над ней, отказался вернуть Турмалион. Этим-то я и навлек на себя много бед… С ее приходом Турмалион будто подменили, словно она в него вселилась. Я чувствовал, что он высасывает из меня душу… Но дальше было еще хуже. Никто не знает, что у меня была дочь Мерида. Милое дитя… Так вот, Геката направила всю ненависть ко мне на бедного ребенка. Она превратила ее в настоящего монстра, как и она сама. Мерида совсем отбилась от рук, вся погрузилась в черную магию и колдовство, и итландцы стали обходить ее стороной. Что мне оставалось делать?
        Медуза замерла на месте, будто опять погрузившись в далекое прошлое, но потом продолжила.
        - В конце концов, мне пришлось ее убить, - сказал Гилмар.
        - Дочь? - заволновался Константин.
        - Нет, Гекату, - поправила его медуза. - С Меридой следовало бы сделать то же самое, но это было выше моих сил, - Гилмар вздохнул. - Я отправил ее на безлюдный остров на Поющем болоте… Подальше ото всех… Там она жила в одиночестве под присмотром верного Сатуна. Был у меня такой воин… Каюсь, с тех пор я постарался выбросить дочь из головы. Воспоминания о Мериде приносили мне одни страдания. Я решил навсегда забыть дочь, будто ее никогда и не было.
        - Хочу сказать, что у Мериды родилась дочь Селеста, - сообщил Константин.
        - Я так и чувствовал, что добром это не кончится, - посетовал Гилмар. - Просто не хотел об этом думать…
        - Мериде удалось приворожить твоего воина… Селеста сказала, что он ее отец.
        - Жаль, хороший был воин, - печально произнес Гилмар. - Где они все сейчас?
        - Сатун и Селеста мертвы, а о Мериде я ничего не слышал…
        - Значит, она еще жива, - сделал вывод Гилмар. - Должно быть, все еще где-то бродит по свету и творит свои черные дела… Знаешь, когда я создавал Итландию, я мечтал о королевстве только добрых волшебников. Но, видимо, я был слишком наивен… Добро и зло ходят по миру рука об руку, они неразделимы друг от друга…
        - А что было дальше? - напомнил Константин.
        - А дальше, чтобы ослабить Турмалион, я решил разделить его на части. В то время у меня было пять сыновей, и каждый из них получил свой осколок. В этом мне помогла пророчица Тея… Но перед тем как разделить камень, она поставила одно условие. Я должен был запретить всем своим потомкам передавать камень в одни руки. Я так и сделал в своем завещании… Если хотя бы один король был благоразумен и послушал меня, Турмалиона никогда бы больше не было. И вот, чего я так боялся, все-таки произошло… Теперь остается только надеяться, чтобы Турмалион попал в добрые руки.
        - Тут можно не волноваться, он в надежных руках у королевы Ольгерты, - заверил его Константин. - Она просто мечтает разделить его на части так, как было раньше, поэтому и послала меня к тебе.
        - Я в этом не уверен, - вдруг возразил Гилмар, и медуза застыла на месте. - Я чувствую, что камень сейчас совсем у другого хозяина… - сказал он и внезапно добавил: - Геката вернулась…
        От этого известия Константин на минуту потерял дар речи.
        - Ты же говорил, она умерла, - вскоре оправившись от неожиданности, вспомнил он недавние слова Гилмара. - Она же где-то здесь в Синем лесу?
        Константин огляделся вокруг, словно надеясь сейчас увидеть призрак Гекаты.
        - Я чувствую, ее здесь нет… Ее призрак покинул Синий лес, - повторил Гилмар. - Она вернулась за своим камнем…
        - Да как это вообще возможно, чтобы призраки вот так просто разгуливали по королевству? - возразил Константин.
        - Кто-то подарил ей новое тело, - пояснил Гилмар.
        - Но кто это мог быть? Ерунда какая-то, - сначала довольно убежденно сказал Константин, но уже скоро его убежденность куда-то испарилась.
        «Вот, значит, как! Видимо, Геката вселилась в девочку», - подумал он. Эта неожиданная догадка полностью объясняла странное поведение Алисы и ее бегство из дворца.
        - А если предположить, что все, о чем ты говоришь, произошло на самом деле, что тогда? - спросил Константин. - Зачем Геката все это затеяла? Не лучше ли ей отдыхать здесь в Синем лесу? Ведь в мире живых все так хлопотно…
        - Думаю, она хочет разрушить то, что создавалось мной многие годы - Итландию… Она превратит ее в черное царство ненависти и зла. Должно быть, она уже недалека от своей цели… Турмалион скорее всего у нее, и бороться с ней теперь бесполезно. Итландия скоро погрузится во мрак…
        Медуза задергалась из стороны в сторону, словно кто-то дергал ее за веревочки, а потом полетела назад к дереву.
        - Гилмар, что же нам делать?! - крикнул ей вслед Константин.
        - Ищите Тею, - услышал он в ответ, и медуза скрылась из виду.
        Константин еще долго стоял и обдумывал слова Гилмара, но вдруг кто-то сзади коснулся его плеча, и он оглянулся. Перед ним в выжидательной позе стоял Хранитель. Он не требовал от него никаких объяснений, а только махнул рукой и пошел прочь, словно то, что сказал Гилмар, было не его дело. Константин, бросив последний взгляд на дерево, последовал за ним.
        Вскоре путники вернулись в дом Хранителя и стали устраиваться на ночлег. Хотя до утра оставалось не так много времени, перед дорогой следовало немного отдохнуть. Константин лег на единственную кровать, представлявшую собой квадратную плиту с чурбанами по углам, а Хранитель, Нибиус и Тэд устроились посередине комнаты на полу. Остаток ночи пролетел незаметно, и путники засобирались в путь.
        В это время Хранитель с рассеянным видом ходил по комнате, заглядывая то в один угол, то в другой, и все его движения отдавали какой-то странной суетливостью.
        - Да где же она в самом деле? - бормотал он себе под нос, шаря глазами по комнате. - Да вот же! - наконец радостно воскликнул он, когда его гости уже намеревались выйти наружу. - Передайте Аброну, - попросил Хранитель и протянул Константину книгу в золотисто-черной обложке. - Я давным-давно позаимствовал ее из библиотеки, да так и не вернул, - он засмущался. - Старый книжник, наверное, клянет меня на чем свет стоит?
        - Да он уже скорее всего забыл о ней, - улыбнулся Константин, забирая книгу. - Память у нашего библиотекаря совсем стала никудышней.
        - Пожили бы вы столько лет в этом гадючьем гнезде, - сказал Хранитель, имея в виду дворец Сигизмунда с его интригами и заговорами, - посмотрел бы я на вас. Передавайте ему от меня большой привет.
        Константин кивнул и взглянул на книгу: на черной обложке сверху было написано «История Семарглов», а под заголовком вращался большой огненный клубок. Глядя на него, Константин задумался, пытаясь представить, какой Семаргл на самом деле.
        - Я читал ее много раз, - голос Хранителя отвлек Константина от его мыслей. - Родственная душа этот Семаргл… Мы с ним так похожи: оба обречены на вечное одиночество. Он у своей Золотой горы, а я в этом Синем лесу… - он помолчал, а потом добавил: - Хотя за долгие годы я научился жить один и даже получаю от этого некоторое удовольствие. К тому же, на кого же я оставлю свой лес? Кто-то ведь должен его охранять.
        7
        После происшествия с Лукасом обитатели дворца все свое свободное время проводили вместе в библиотеке у Аброна. Так им было легче избавиться от дурных мыслей и делать оптимистичные прогнозы относительно Константина, с которым они связывали все свои надежды. Правда, время шло, Константина все не было, и эти надежды таяли, как дым.
        - Ну зачем Лукасу Турмалион? - в который раз вопрошала Ольгерта, удобно устроившись с книгой в руках на диване. - Кто надоумил его украсть? Селеста и Рипрок мертвы, - рассуждала она, уронив книгу на колени. - Ну куда он мог направиться с этим камнем?
        Она говорила, а Борис и Аброн, не обращая на это внимание, продолжали заниматься своими делами. Библиотекарь, как всегда, возился с книгами, а Борис, сидя за столом, по очереди доставал занятные фигурки из шкатулки и крутил их перед собой. Двух статуэток не хватало: одна осталась у Лики, вторую забрал с собой Лукас. Глядя на пустую ячейку, Борис сожалел, что отдал ее вору. Впрочем, еще больше он сокрушался о другом: о своей наивности и горячем желании найти в Лукасе друга.
        Пока Борис с завидной увлеченностью разглядывал фигурки, Аброн, сидя наверху на лестнице, наблюдал за ним. Иногда казалось, что библиотекарь хочет что-то сказать ему, но каждый раз он передумывал и поворачивался к своим полкам. Однако когда Борис выставил перед собой всех королей в один ряд, библиотекарь все же не выдержал и заговорил.
        - Если нажать на корону, то фигурки оживут, - посоветовал он.
        - Откуда ты знаешь? - удивился Борис, глядя на него снизу вверх.
        - Я лично знавал того, кто все это сделал, - сообщил Аброн.
        - Кукольника? - спросил Борис, библиотекарь кивнул. - Вот это да! А где он сейчас?
        - Пропал, - грустно сказал Аброн.
        - Как пропал? - опешил Борис.
        - Так, исчез и все… Ходили слухи, что с Ромом, так звали Кукольника, и его женой Эльзой расправился Рипрок. Уж очень смешливый был этот Кукольник… Любил посмеяться над придворными… А вот Рипрок совсем не выносил над собой шуток.
        - Ничего себе, - сказал Борис, припоминая забавную фигурку военачальника, которую захватил с собой Лукас.
        - Рипрок любил сам лично расправляться с неугодными… Он буквально приходил от этого в экстаз, - продолжал Аброн. - А еще поговаривали, что Лукас не настоящий сын военачальника, а малыш Рома и Эльзы.
        - А Лукас знал об этих слухах? - заинтересовался Борис.
        - Ну что вы, ваше величество… Кто же станет рисковать своей головой? - ответил Аброн.
        - Может, это все выдумки?
        - Возможно, - согласился библиотекарь. - Только Лукас появился у Рипрока сразу, как только исчез Кукольник… А вот жены рядом с военачальником, насколько я знаю, никогда не замечалось.
        - А зачем Лукас был ему нужен? - удивился Борис.
        - Ну, кто же его разберет… - Аброн пожал плечами: он никогда не мог понять таких людей, как Рипрок. - А ты жми на корону, жми…
        Борис вернулся к фигуркам и первым коснулся короля Орвина. К его удивлению Аброн оказался прав, король сдвинулся с места и зашагал по столу взад-вперед. Иногда он останавливался и четким голосом произносил одну и ту же фразу: «Я - король Альфарии, моя сила в мудрости». - Через какое-то время фигура Орвина застыла на месте, и Борис привел в движение короля Гордиона, от которого вскоре услышал: «Я - король Дарлии, моя сила в храбрости». - Потом подошла очередь Пергуса с его девизом: «Я король Лангалии, моя сила в доброте», - и Константина: «Я король Нурии, моя сила в честности». - Самым последним был Сигизмунд. Его слова: «Я король Гелии, моя сила во властолюбии», - прозвучали так угнетающе, что обитатели библиотеки на время замолчали.
        - Смелый был этот твой Кукольник, - после долгой паузы сказал Борис.
        - За это и поплатился своей жизнью, - с грустью произнес Аброн.
        Сам он в открытую избегал критиковать важных при дворе персон и, видимо, именно по этой причине до сих пор оставался целым. Но сколько бы он ни учил осторожности своего друга Рома, он не слушал его и высказывался прямо, не взирая на лица. А в один прекрасный день Ром и его жена куда-то пропали, и у Аброна на этот счет были самые дурные предчувствия.
        В коридоре послышались шаги, и библиотекарь отвлекся от своих мрачных мыслей. Вскоре дверь открылась, и на пороге появился Константин. Ольгерта, Борис и Аброн, не сговариваясь, повернулись к нему, и их лица засияли от радости. Ольгерта сорвалась с места и в порыве кинулась навстречу Константину. Она хотела его обнять, но в последнюю минуту вдруг передумала и остановилась.
        - Наконец-то! - радостно воскликнул Борис, оставляя свои фигурки и вставая из-за стола. - Мы тебя так ждали… Ну как там Гилмар? Ты нашел его?
        - Я тоже рад вас всех видеть, - улыбнулся Константин и мимо Ольгерты направился к дивану.
        У него был усталый вид, видимо, с дороги ему не терпелось скорее сесть и отдохнуть.
        - Сейчас я вам все расскажу, - сказал Константин, устраиваясь поудобнее.
        Когда Борис, Ольгерта и спустившийся с лестницы Аброн уселись вокруг него в кружок, он не спеша заговорил. Константин подробно рассказал, как добрался до Синего леса, разыскал там Хранителя, а потом встретился с Гилмаром.
        - Ну а дальше? - нетерпеливо произнес Борис, когда Константин вдруг остановился. - Что он сказал?
        - Минуту терпения, мой друг, - уставшим голосом произнес Константин и продолжил: - Гилмар показался мне чуточку странным, - осторожно сказал он. - Он никак не хотел верить, что Турмалион находится у нас, а еще он все упоминал о Гекате. Он сказал, что она вернулась…
        При этих словах Ольгерта, Борис и Аброн потупили взгляды, и Константин вдруг понял, что Гилмар оказался прав насчет камня.
        - Турмалион украли, - еле слышно, не поднимая глаз, прошелестела Ольгерта. - Мы думаем, это был Лукас.
        - Лукас? - изумился Константин. - Как он попал во дворец?
        - Мы сами его пустили, - сказала Ольгерта. - Понимаешь, он пришел к нам такой слабый, такой несчастный… И кто бы мог подумать, что он…
        - Какими же надо быть глупыми, чтобы довериться этому мальчишке! - прервал ее Константин, до конца еще не веря, что камень действительно украден. - Зная его отца…
        - Если бы не тот, кто был вместе с ним, Лукасу вряд ли удалось бы выйти из замка, - вступился за всех Аброн и, заметив вопросительный взгляд Константина, добавил, - с ним был болван. Это он помог Лукасу выбраться отсюда.
        - Болван? - удивился Константин.
        - Да, он ждал его у выхода и убил стражника.
        - Понятно, - протянул Константин. - Мальчишка не сам по себе, за ним стоит еще кто-то… Рано мы радовались смерти Сигизмунда и Селесты.
        - Кто это может быть? - спросила Ольгерта. - Кто может справиться с этим камнем? Я точно знаю, что Турмалион подчинится не каждому волшебнику.
        - Да, - согласился Константин. - Гилмар тоже так сказал… Поэтому он и разделил камень между сыновьями. Он не видел среди них того, кто может справиться с камнем один на один.
        - Но разделенный Турмалион тоже не принес Итландии особого счастья, - вставил Аброн. - Всегда появлялись короли, которые хотели завладеть всей Итландией.
        - Но все же они долгое время уравновешивали друг друга и не смели нарушать завещание Гилмара, - возразил Константин. - Только Феликсу удалось создать Турмалион и хорошо, что камень ему подчинился. Гилмар сказал, что последнее время сам контролировал его с трудом…
        - Что же нам теперь делать? - спросила Ольгерта. - Как вернуть камень и что с нами со всеми теперь будет?
        Она один за другим задавала вопросы и с надеждой смотрела на Константина, но он, сдвинув брови, молчал.
        - Геката вернулась, - после долгой паузы тихо повторил Аброн, и все дружно повернулись к нему. - Я читал в одной книге, чтобы вернуться этой колдунье нужно тело, чистое и непорочное. Что-то подсказывает мне, что в этот раз Геката вселилась в девочку, - библиотекарь посмотрел на Константина и по его глазам понял, что он тоже так думает. - Так вот, эта колдунья сначала выпьет из своей жертвы все силы, а потом превратится уже в себя настоящую… В огромного тарака…
        - И куда она направилась эта Геката или Алиса? - со страхом спросила Ольгерта.
        - Думаю, она отправилась к себе в замок, в Сумрачные горы, - задумчиво произнес Аброн. - Должно быть, туда же ведет Лукаса болван. Ну, чтобы вручить Гекате черный камень.
        Повелительница тараков
        1
        Выбравшись из дворца через подземелье, Феликс и Лика сначала направились к Марлину, но как только город оказался совсем близко, опасаясь, что там их быстро найдут, стали обходить его стороной. Они двигались метрах в ста от самых крайних домов волшебников: Лика шла впереди Феликса и то и дело посматривала в противоположную от города сторону. Она словно что-то выискивала там глазами.
        Феликс шел рядом и почти ни о чем не спрашивал, так как то, что она говорила, он разбирал с большим трудом. Некоторые слова ему слышались довольно сносно, а вместо остальных раздавалось только шипение. В конце концов, Феликс расслабился и полностью положился на свою спутницу.
        Пока Лика прокладывала им путь, он с интересом разглядывал окрестности города, наполненные пестрой экзотической растительностью и большими стрекозами. Они сверкали крылышками в лучах Нефриды и, как казалось Феликсу, сознательно следовали за ребятами. Мальчик видел их огромные круглые глаза и читал в них неподдельное любопытство к своей персоне.
        Неожиданно Лика остановилась и показала куда-то вдаль. Феликс повернул голову и, приглядевшись, различил на пестром фоне какое-то движение. Это была полупрозрачная, почти невидимая полусфера размером с небольшой домик. Она легко скользила по поверхности, будто санки по снегу.
        Лика взглянула на Феликса, и по радости в ее глазах он понял, что это было то, что они искали. Она махнула рукой и бросилась бежать к полусфере, Феликс ринулся за ней. Однако, как бы они ни старались, домик все дальше и дальше отдалялся от них. Ребята уже потеряли всякую надежду его догнать, но полусфера вдруг остановилась, словно собралась передохнуть. Это позволило Феликсу и Лике выиграть время, и они, приободрившись, изо всех сил помчались к ней. Пока они бежали, домик, будто ожидая с ними встречи, оставался неподвижным.
        Когда Феликс и Лика, вконец обессиленные, добрались до него, к их большому удивлению дверь оказалась открыта, и они беспрепятственно проникли внутрь. Там они увидели пустую комнату и человеческую фигуру в позе лотоса в самой ее середине. Она была облачена в белую с серебром одежду, и, приглядевшись, ребята заметили, что она висит в воздухе примерно в четверти метра от пола. Верхняя часть тела медленно раскачивалась из стороны в сторону, словно маятник, а нижняя оставалась неподвижной.
        По тонким чертам лица можно было предположить, что это женщина. Ее веки были опущены, губы еле заметно шевелились, и изо рта лились мелодичные звуки. Казалось, незнакомка находилась в некоем подобии транса. Феликс видел нечто подобное на Земле, когда по телевизору смотрел передачу про йогов. Правда, там ему ни разу не доводилось видеть, чтобы йоги парили в воздухе.
        Стены комнаты были зеркальными, и из-за этого казалось, что женщина здесь не одна. Из окружающего пространства на Феликса и Лику смотрели десятки ее точных копий, а откуда-то сверху на них лился слабый серебристо-голубоватый свет, придававший помещению таинственности и загадочности. Пол под ногами ребят был довольно мягким, и от него исходило приятное тепло.
        Неожиданно откуда-то из глубины комнаты к ребятам вылетела белая сова. Она стала кружиться над ними и время от времени клювом больно тыкала их в макушки. Птица определенно пыталась выставить непрошенных гостей за дверь. Чтобы избежать ударов, Феликсу и Лике приходилось то и дело уворачиваться и защищать себя руками.
        - Оставь их, - вдруг сказала, а скорее даже пропела йогиня, и сова тут же улетела.
        Феликс и Лика повернулись на голос и первое, что они увидели, это были глаза йогини: большие, голубые и мерцающие. Под взглядом женщины на Феликса сразу навалилась усталость, и ему нестерпимо захотелось спать. Он, конечно, изо всех сил этому сопротивлялся, но его усилия были бесполезны, и вскоре его одолел глубокий сон. Хотя, скорее всего, это был даже не совсем сон, а нечто другое - странное состояние, похожее на транс.
        В своем, так называемом сне, он увидел себя, Лику и незнакомку. Они мирно прогуливались по белой пушистой поверхности, как две капли воды напоминающей облако, и о чем-то беседовали. Причем, к своему удивлению, Феликс вполне мог различать то, что говорила Лика.
        - Тея, нам нужна твоя помощь, - сказала девочка, и Феликс понял, что перед ним та самая пророчица, которая предсказала рождение Семаргла.
        - Говори, что вам нужно, - мелодичным голосом произнесла Тея.
        Лика стала рассказывать о том, что случилось с ними и Алисой, на что пророчица улыбалась и кивала головой, словно и так все это знала.
        - Мы хотим спасти Алису, - наконец завершила свой рассказ Лика, - но не знаем, где ее искать.
        - Хочу огорчить вас, дети мои, - печально сказала Тея и вздохнула, - но Алисы больше нет…
        - Как это нет? - возмутился Феликс. - Куда это она делась?
        - Иногда внешний облик человека очень обманчив, и то, что на самом деле у него внутри, не всегда можно разглядеть, - ответила пророчица. - Бывает, так называемый хороший мальчик вдруг оказывается подлецом, а какой-то всеми презираемый недотепа неожиданно ведет себя как настоящий герой.
        - И что же там внутри у Алисы? - спросил Феликс, совершенно не удивленный словами Теи.
        Все, что она говорила, он прекрасно знал из своей школьной жизни там, на Земле.
        - Призрак Синего леса, - загадочно ответила Тея.
        - Какой еще призрак? - не понял Феликс.
        - Волшебница Геката, - сказала Тея. - Она вернулась…
        - Это та, которую убил Гилмар? - спросил мальчик, которому так не хотелось верить словам пророчицы.
        - Да, верно, - подтвердила Тея. - Мало кто знает, что Геката и Гилмар в детстве дружили: маленькая колдунья и простой мальчик.
        - Не может быть, - удивился Феликс.
        - Да-да, именно так, - продолжала Тея. - Турмалион когда-то принадлежал отцу Гекаты - волшебнику Валию.
        - А как же тогда он попал к Гилмару?
        - Геката тайно взяла его у своего отца, чтобы показать его своему другу.
        - А Гилмар?
        - Он украл у нее камень… Уж очень он понравился мальчишке. Должно быть, в силу своего возраста он тогда не думал о последствиях.
        - А Геката?
        - Геката узнала обо всем гораздо позже. Она-то думала, что где-то потеряла камень отца. За это Валий наслал на голову дочери страшные проклятия. Может, от них ее душа и стала совсем черной. Но прошло время, и Геката все узнала… В один прекрасный день она явилась к Гилмару и потребовала вернуть ей камень.
        - Ну и что Гилмар?
        - Он прогнал ее прочь. К тому времени с помощью Турмалиона он стал самым могущественным волшебником на свете и, конечно, не собирался так просто расставаться со своим сокровищем.
        - Ясно, - сказал Феликс, - а дальше?
        - Гонимая страшной местью, Геката втерлась в доверие к дочери Гилмара Мериде и сделала из нее темную колдунья. Пришлось Гилмару отправить единственную дочь прозябать на болота… Но этим дело не ограничилось. Мерида соблазнила охранявшего ее воина Сатуна, и у них родилась Селеста. Она должна была разрушить королевство Гилмара и превратить его в обитель хаоса и зла…
        - Но ведь Гилмару удалось покончить с Гекатой?
        - Да, и если бы не Селеста, сидеть бы ей вечно в Синем лесу. Но Селеста, видимо, с помощью каких-то заклятий вызвала ее оттуда и дала ей человеческое тело, и теперь она вряд ли так просто с ним расстанется…
        - Вы имеете в виду Алису? - догадался Феликс, а потом упрямо заявил: - Я все равно ее найду, чего бы мне это не стоило. Я освобожу Алису… Пусть там будет хоть тысяча Гекат. Только бы знать, где она сейчас?
        - Она там же, где и Турмалион, - ответила Тея. - Скажу честно, судьба черного камня меня волнует больше, чем жизнь твоей подруги. Я вижу, грядет большая беда…
        - Ты ошибаешься, Турмалион утерян, - возразил Феликс. - Алиса не могла украсть его.
        - Ты прав, это сделал Лукас, - сказала Тея, - и он уже на пути к Гекате.
        - Лукас? - удивился Феликс такому известию.
        Когда они с Ликой покидали дворец, никакого Лукаса там и в помине не было. Феликс не видел его с тех пор, как Лукас исчез с площади вместе с Селестой с Рипроком.
        - Да, сейчас Турмалион у него и теперь он служит Гекате, - пояснила Тея.
        - Понятно, - усмехнулся Феликс, - достойная смена Рипроку, - Тея покачала головой.
        - Несчастный мальчик, - сказала пророчица. - Не будучи сыном Рипрока, он повторяет его путь… Печально, - продолжала она и, заметив удивление на лице Феликса, пояснила: - У воина Сатуна, из которого Мерида так умело создала это ужасное чудовище Рипрока, кроме Селесты, не было детей.
        - Чей же он сын? - спросил Феликс.
        - Родители Лукаса погибли, а Рипрок проявил к малышу милосердие и взял его на воспитание. Странный поступок для такого отъявленного негодяя… Должно быть, он решил вырастить себе достойного помощника и в этом немало преуспел. - Пророчица замолчала на несколько секунд, а потом добавила: - Я чувствую, что сейчас у Лукаса в руках какая-то вещица от его настоящего отца. Правда, он не подозревает об этом.
        - Так, и где же мне искать эту Гекату? - спросил Феликс, которого судьба Лукаса мало волновала.
        - Она, скорее всего, сейчас в своем замке в Сумрачных горах, - ответила Тея. - Но попасть в ее жилище не так-то просто… Только Семарглу по силам преодолеть Серый сумрак, в котором прячется ее замок. К тому же в горах повсюду рыскают кровожадные меркулы. Эти твари роют подземные ходы и по ним выходят на поверхность. Пока их не так много, но кто знает, что будет дальше.
        - Они добрались уже и до Марлина, - сказал Феликс, вспомнив колодец во дворце и злобное рычание оттуда.
        - Оказывается все намного хуже, чем я предполагала, - вздохнула Тея.
        - Значит, надо идти к Семарглу, - задумчиво сказал Феликс.
        В его словах не было особого энтузиазма, он припомнил слова Хранителя Синего леса о том, что Семаргла никто и никогда не видел.
        - Да, - согласилась Тея, - Золотая гора в семи днях пути отсюда. Если тебе удастся договориться с Семарглом, то ты попадешь туда, куда так стремишься. Если нет, то случится то, что должно случиться…
        - Но я слышал, после встречи с Семарглом еще никто не возвращался назад, - при этих словах голос Феликса дрогнул.
        - Ну что ты, - улыбнулась Тея. - Семаргл совсем не так кровожаден, как его рисуют. Просто его не так-то легко увидеть, вот люди и сделали такой вывод, что он расправляется с каждым, кто ищет с ним встречи. На самом деле, все не так, как кажется. А чтобы ты мог его увидеть, я подарю тебе вот это.
        Тея достала откуда-то из-под одежды конструкцию из двух круглых стеклышек и тонких проволок, похожую на очки, и вручила ее Феликсу.
        - Как только явишься на Золотую гору, оденешь эти магические очки, и все тайное станет явным, - сказала она.
        - Ну, хорошо, - согласился Феликс, с интересом рассматривая волшебную вещицу.
        - Да еще вот что… Одних очков мало, - сказала Тея. - Тебе придется самому уговорить Семаргла отправиться с тобой в путешествие, а это сделать не так-то просто, - она пристально посмотрела в глаза мальчику и добавила: - но я верю, ты справишься с этим. А вообще хочу дать тебе один совет: разговаривая с Семарглом, представь себе, что это твой друг Эдгар…
        - Как это?
        - Ты сам поймешь, как, - неопределенно ответила пророчица. - Да, вот еще что… Я знаю, у тебя есть то, что поможет тебе с ним договориться.
        Тея замолчала и многозначительно посмотрела на Феликса, который от ее последних слов растерялся.
        - И что же это? - спросил он.
        - Ты сам должен догадаться, - сказала Тея. - А теперь о главном, - добавила она. - Всегда помни, что Турмалион гораздо важнее любой из наших жизней… Я бы сама, не колеблясь, отдала за него все, что у меня есть, - она помолчала. - Если тебе все-таки удастся заполучить камень, ты ведь не оставишь его себе? - Феликс стушевался, где-то в глубине души ему очень хотелось владеть камнем. После паузы Тея продолжала: - Принеси его мне, так будет лучше… Поверь.
        - Ладно, я так и сделаю, - еле-еле выдавил из себя Феликс, оставив при себе свои потаенные мысли. - А как быть с Ликой? - спросил он. - Я не хочу рисковать ее жизнью.
        - Ты прав, - согласилась Тея и взглянула на девочку. - Она и так уже достаточно настрадалась! Останешься у меня? - обратилась она к Лике, та согласно кивнула.
        Ей безумно нравилось в этом красивом доме, да и покровительство Теи было для нее настоящим подарком. Не каждому из детей королевства выпадала такая честь.
        - Да, я вот еще что хотел спросить, - нерешительно произнес Феликс, Тея с любопытством посмотрела на него. - Как вы это делаете? Ну, эти свои пророчества…
        - Ты что, хочешь узнать свою судьбу? - улыбнулась Тея, и Феликс увидел в ее руке нечто, похожее на свиток. - Можешь развернуть его и посмотреть, что будет с тобой дальше.
        Феликс с интересом взглянул на свиток и даже потянулся к нему, но в последний момент раздумал и отдернул руку. Наблюдая за ним, Тея загадочно улыбалась.
        - Нет, я не хочу этого делать, - сказал Феликс. - Ведь если знать, что будет дальше, жизнь покажется скучной и неинтересной. Я просто хотел узнать о пророчестве Сигизмунда.
        - А, это, - протянула Тея. - Я обычно не заглядываю в эти свитки судьбы. Но тогда Сигизмунд своими деяниями так разозлил меня, что я не сдержалась и посмотрела в свиток, а потом вгорячах рассказала ему о его ужасной смерти. Правда, я потом сильно пожалела об этом, ведь из-за моей несдержанности погибло столько невинных детей, - Тея вздохнула. - До сих пор не могу себе этого простить… Сколько раз себе говорила, что эмоции - плохой советчик, но, увы…
        Лицо Теи стало таким печальным, что Феликсу невольно стало ее жаль.
        - Ну, никто из нас не застрахован от ошибок, - сказал он услышанную им когда-то дежурную фразу.
        Тея развела руками, и тут мальчик очнулся. Он обнаружил себя парящим в воздухе в точно такой же, как у пророчицы, позе и страшно удивился. Рядом парила Лика. Заметив, что гости проснулись, Тея взглядом опустила их на пол и терпеливо ждала, когда они встанут на ноги.
        - Ну что же, пора прощаться, - сказала пророчица, когда ребята пришли в себя. - Да, если хочешь, я попрошу Брука проводить тебя до Золотой горы.
        - Это было бы сейчас кстати, - обрадовался Феликс, правда, пока даже не представляя себе, кто такой этот Брук.
        - Тогда поторопись, он ждет тебя на улице, - сказала пророчица.
        - Спасибо, - поблагодарил Феликс и вдруг, вспомнив о девочке с печальными глазами, спросил: - А как там Мелисса?
        - Мелисса? - удивилась Тея. - Ты помнишь ее? - Феликс кивнул. - Моя дочь сейчас снова учится у Людвига. Как только Сигизмунд погиб, школа в Коралловых горах опять открылась. Думаю в скором времени отправить туда же и Лику.
        - Здорово! - поддержал ее идею Феликс. - А что Людвиг? Как он? - поинтересовался он о директоре школы, которому очень симпатизировал.
        - Людвиг - везунчик… Смерть короля была для него очень кстати… Он снова вернулся в школу и теперь продолжает свои эксперименты над молодежью, - пошутила Тея.
        С улицы послышался пронзительный птичий крик, и Феликс догадался, что это Брук подает ему сигналы. Судя по громкости звука, птица должна была быть довольно большого размера. Действительно, когда Феликс, распрощавшись с Теей и Ликой, вышел наружу, он увидел перед собой все ту же белую сову, но величиной уже примерно с небольшой вертолет.
        Заметив Феликса, Брук подлетел к нему, осторожно подхватил его лапами и взмыл в небо. С высоты птичьего полета Феликс увидел сначала Марлин, потом поля вперемешку с лесами и озерами, а затем рассмотрел и Золотую гору посреди желтизны бескрайних песков пустыни. Она ярко переливалась в лучах Нефриды и издали напоминала огромный золотой шатер. Брук сделал вокруг горы круг, опустил Феликса в нескольких метрах от нее и полетел назад.
        2
        Как только Эдгару исполнилось четырнадцать лет, он сразу понял, что станет Семарглом. В ночных снах ему часто виделась сияющая золотом гора, и его тянуло к ней как магнитом. Сначала он всеми силами противился этому наваждению, но, когда Пергус велел ему прибыть во дворец, он смирился со своим предназначением. С тех пор Эдгар начал настойчиво искать подходящего момента, чтобы встретиться с Сигизмундом один на один.
        Когда болваны поволокли Феликса на расправу, неведомая сила вытолкнула Эдгара из толпы и заставила его направиться прямо к королю. По мере того как он приближался к своей жертве, он видел, как в ее глазах все сильнее и сильнее разгорается огонь любопытства. Жертва, следуя своей судьбе, сама шла к нему в руки, как кролик в пасть удава. Сигизмунд, как завороженный, молча смотрел на Эдгара. Напрасно мальчик боялся, что король вдруг вспомнит об осторожности и прикажет своим болванам остановить его. Напротив, от нетерпения король вдруг вскочил с места и сам помчался к нему навстречу. Это было как раз то, на что рассчитывал Эдгар.
        В тот момент, когда палач и жертва коснулись друг друга, произошло то, что и должно было случиться: они оба потонули в огненной стихии. Однако, как это ни странно, Эдгар не чувствовал ни боли, ни страха. Он словно сам был этим пламенем, в котором корчился и мучился от нестерпимого жара Сигизмунд. В этот момент Эдгар не испытывал к королю ни капли жалости, а даже наслаждался его страданиями.
        Когда же тело Сигизмунда окончательно растворилось в огне, Эдгар ощутил, как отрывается от земли и поднимается в небо. Он видел под собой замершую в страхе и удивлении толпу на площади и разбегавшихся в разные стороны стражников и придворных. Но ему уже до этого не было никакого дела. Неизвестная и непреодолимая сила тянула его куда-то, и он полностью ей доверился. Теперь он уже не был тем мальчиком, которого все знали, он стал кем-то другим, совершенно незнакомым ему существом.
        Вскоре Эдгар каким-то невероятным образом оказался на Золотой горе и стал ее добровольным пленником. Бушующий в его теле огонь совсем скоро угас, и он почувствовал, что в нем зарождается что-то новое и неведомое. Ему казалось, в его душе боролись две непримиримые сущности. Одна тянула его в сторону добра, и тогда его глаза наливались синевой, а другая упорно склоняла к злу, и его глаза наполнялись черной мглой. По всей видимости, это были души Эдгара и Сигизмунда. Оказавшись в одном теле, они буквально раздирали Семаргла на части. Когда борьба двух противоположностей доходила до предела, Семаргл в ярости метался по склону Золотой горы, забывая о сне и отдыхе. Потом, совершенно выбившись из сил, он забирался внутрь горы в пещеру и, растянувшись там во весь свой могучий рост, дремал какое-то время.
        Однако это длилось недолго. Вскоре он снова пробуждался: внутренний разлад и беспокойство гнали его прочь из пещеры. Так проходили почти все его дни и ночи. Однако пришел день, непохожий на все остальные. В очередной раз, выйдя из своего укрытия, Семаргл к своему удивлению заметил вдали человека. От неожиданности он остолбенел и пригляделся. Он не сразу, но все же узнал его. Это был Феликс, который направлялся прямо к Золотой горе.
        В голове Семаргла щелкнуло, и он вдруг вспомнил школу Людвига, Феликса с диковинным зверем на плече и его подругу Алису, рыжую девочку с зелеными глазами. От нахлынувших воспоминаний его душа затрепетала. Но это продолжалось недолго, вскоре он успокоился, и все его переживания сменило любопытство. «Что ему тут надо? - думал Семаргл, с интересом вглядываясь в приближающуюся фигуру. - Неужели он меня разыскивает?» Однако неожиданно в его голове зазвучал совсем другой голос. «Он пришел за твоим золотом. Убей его!» - стал настаивать Сигизмунд, и глаза Семаргла потемнели и наполнились чернотой. Он сделал шаг навстречу своему бывшему другу, который подошел совсем близко и остановился. «Где этот самый Семаргл?» - думал Феликс, озираясь по сторонам. Он совершенно позабыл про волшебные очки Теи и не видел, что тот находится перед самым его носом.
        - Ты зачем сюда явился? - вдруг откуда-то раздался голос дракона, и Феликс торопливо дрожащими руками нацепил на себя очки Теи.
        Через волшебные стекла мальчик увидел впереди себя огромного золотистого дракона с черно-красными, как угли из костра, глазами и небольшими витыми рогами на голове. У чудовища был такой грозный вид, что душа мальчика ушла в пятки. Феликс от страха даже попятился назад, но вспомнив про Алису, остановился.
        - Я знаю тебя… Ты Феликс, - произнес Семаргл, и его глаза из черных стали совсем синими, как когда-то у Эдгара.
        - Я рад, что ты меня не забыл, - облегченно выдохнул Феликс, которому казалось, что дракон еще немного и раздавит его как жалкую букашку. - Тебя, Эдгар, сейчас совсем не узнать… Ты здорово изменился с нашей последней встречи.
        - Да, совершенно верно, - согласился Семаргл. - Надеюсь, так я гораздо лучше выгляжу? Ведь это мой настоящий облик… - с гордостью сказал он. - Человеческое тело было моим временным пристанищем.
        - Да-да… Тебе очень даже идет новая внешность, - сделал Феликс комплимент Семарглу. - Ты стал такой… - он замешкался, пытаясь подобрать подходящее слово, но не нашел ничего лучшего, чем добавить: - золотистый…
        Должно быть, его похвала понравилась чудовищу, и оно, как показалось Феликсу, даже улыбнулось.
        - А мою подругу Алису ты помнишь? - спросил мальчик.
        - Да, немного, - помолчав, ответило чудовище. - Рыжую такую…
        - Так вот, она в большой опасности, - сообщил Феликс.
        - Разве после гибели Сигизмунда она не стала свободна? - удивился Семаргл.
        - Увы, - покачал головой Феликс. - В ее тело вселилась злая волшебница Геката! - Чудовище, как показалось мальчику, отнеслось к его словам довольно равнодушно. Видимо, судьба Алисы его мало волновала. - Мы должны ее спасти! - выкрикнул он.
        Дракон все это время смотрел на него застывшим взглядом, но вдруг его глаза снова стали чернеть, а морда приняла злобный вид.
        - Я рад, что ты сам явился ко мне! - воскликнул Семаргл, в котором в этот момент одержал победу Сигизмунд. - Это для меня большая удача… Честно говоря, я даже не рассчитывал на такой подарок судьбы. - Дракон начал наступать на мальчика, который под его натиском попятился назад. - Куда же ты, мой маленький друг? - заметив это, с издевкой спросил Семаргл.
        Феликс почувствовал на себе исходивший из его пасти жар и тут же с ужасом представил пылающего Сигизмунда. «Неужели и мне предстоит сгореть в огне?» - подумал мальчик.
        На этот раз Турмалиона рядом с ним не было, и дракон вполне мог поджарить его своим пламенем.
        - Да, кстати, а что с Турмалионом? - вдруг спросил Семаргл, будто прочитав его мысли, Феликс молчал. - Признайся, что его здесь нет, - догадался он, и глаза Феликса красноречиво говорили ему, что он прав. - И у твоих друзей камня тоже нет, - и снова Семаргл понял, что так и есть. - Так, значит, все твои старания напрасны? - он засмеялся.
        - Рано радуешься, - в запальчивости крикнул ему мальчик. - Я найду Гекату и заберу у нее камень!
        - Не смеши меня… Как ты это сделаешь? Разве что у тебя сейчас крылья вырастут!? Геката живет на самой высокой горе королевства, а вход в нее покрыт сумраком, и никто не может проникнуть внутрь нее, кроме… - дракон осекся на половине фразы. - Я понял! Ты пришел сюда, чтобы Семаргл помог тебе добраться до Гекаты! Ну, это плохая была идея!
        Глаза Семаргла запылали еще сильнее, и он стал наступать на Феликса. Мальчик уже подумывал припуститься прочь, но дракон неожиданно остановился и задрожал. Видимо, в нем в очередной раз разгоралась борьба двух сущностей. Через какое-то время глаза Семаргла сделались синими, и Феликс облегченно вздохнул: его друг Эдгар вернулся. Дракон печально посмотрел на него, развернулся и, не обращая на него внимания, поплелся к горе. У него был совершенно жалкий вид, видимо, борьба двух сущностей совсем лишила его сил.
        - Эй, ты куда? - закричал вслед ему Феликс. - Эдгар, мы еще не договорили… Мне нужна твоя помощь! Алиса…
        Однако Семаргл даже не оглянулся и вскоре скрылся в Золотой горе. Феликс подождал какое-то время, а потом отправился за ним следом.
        Логово дракона оказалось огромным, под стать хозяину. Оно все отливало золотом, на фоне которого сияло множество неярких огоньков. На середине пещеры, свернувшись кольцом и положив голову на пол, лежал Семаргл. Его глаза были закрыты, он мирно посапывал. «Ничего себе, уже уснул? - изумился Феликс. - Как он может спокойно спать, когда Алиса в опасности?» Однако он ошибался, Семаргл вовсе не спал, а из-под опущенных век наблюдал за ним. Дракон размышлял, как поступить с ним дальше. Сущность Сигизмунда предлагала спалить его огнем или сбросить вниз с вершины горы. Другая, та, что принадлежала Эдгару, думала несколько иначе. Притворившись спящим, Эдгар тем самым указывал Феликсу на дверь. «Я не могу размениваться по пустякам и бегать за какой-то там девочкой, - думал Эдгар. - У меня теперь совсем другая цель в жизни. Мое главное предназначение - охранять Золотую гору».
        Хотя Семаргл усиленно делал вид, что спит, гость совсем не думал уходить. Феликс сначала обошел пещеру вокруг, а потом уселся, прислонившись спиной к стене, прямо напротив морды дракона. По всему было видно, что он намеревается дождаться пробуждения Семаргла. Заметив такой маневр, дракон зашевелился, поднял голову и вопросительно уставился на Феликса. Он уже не надеялся, что так просто избавится от гостя.
        - Послушай, Эдгар, - сказал Феликс, - я прекрасно понимаю, что сейчас не лучшее время обращаться к тебе за помощью. У тебя у самого, наверное, куча проблем. Я никогда бы не осмелился сунуться сюда, если бы не Алиса. Она в большой опасности, и только ты можешь мне помочь ее спасти. Так сказала Тея.
        - Феликс, я ничем не могу тебе помочь, даже если бы захотел, - голосом Эдгара заговорил Семаргл. - Ты ведь знаешь, я теперь пленник Золотой горы. К тому же, во мне живут две души: Сигизмунд и Эдгар. Я даже не знаю, кто из них в следующий момент одержит победу. Сейчас мне приходится еле сдерживать Сигизмунда, чтобы не расправиться с тобой… Он очень зол на тебя…
        Семаргл стал подниматься с пола, и Феликс на всякий случай отошел от него подальше, к выходу. По телу дракона время от времени пробегали огненные вспышки, видимо, сущность Сигизмунда давала о себе знать.
        - Ладно, Эдгар, я все понимаю, - примирительно сказал Феликс, - но позволь напоследок показать тебе кое-что.
        Мальчик сунул руку в карман, и через секунду в ней оказалась шелковая лента Алисы, спадавшая с ладони двумя кроваво-красными ручейками.
        - Откуда она у тебя? - удивился Семаргл, уставившись на ленту.
        - Я нашел ее в твоей комнате у кровати… Видимо, ты выронил ее, - ответил Феликс и загадочно улыбнулся.
        - Ты все знаешь? - понял по его лицу Семаргл, Феликс кивнул.
        - Догадался… Я еще в школе заподозрил, что Алиса тебе нравится. Уж больно красноречиво ты смотрел на нее… А когда увидел это, сидя в твоем кармане, мои сомнения окончательно развеялись. Пока ты болтал со своим дядей, эта лента была единственным моим развлечением… Хочешь, я отдам ее тебе?
        Феликс увидел, как взгляд дракона подобрел, пламя, волнами пробегавшее по телу, успокоилось.
        - Куда же я ее дену, у меня ведь теперь нет карманов, - грустно сказал Семаргл, а потом добавил: - Хорошее тогда было время, а теперь я тут… - он обвел взглядом пещеру и тяжело вздохнул.
        - Не грусти, друг… - подбодрил его Феликс. - Еще не все потеряно. Когда у меня будет Турмалион, я постараюсь тебе помочь.
        - Нет, это невозможно, - возразил Семаргл. - Каждому свое… Кому-то одерживать победы и сидеть на троне, а кому-то бороться с демонами в своей душе и охранять Золотую гору. Так начертано судьбой…
        - Да брось, Эдгар, - сказал Феликс. - Каждый сам делает свой выбор… Оставь ты эту груду золота, она прекрасно обойдется и без тебя… А Алиса в опасности, ей нужна наша помощь… Ну же, послушай меня.
        В глазах дракона появилась растерянность, видно было, он колебался.
        - Ты думаешь, я смогу что-то изменить? - спросил Семаргл. - А как же Сигизмунд?
        - Да плюнь ты на этого Сигизмунда, - заявил Феликс, стараясь придать голосу большей убедительности. - Что мы, не справимся что ли с этим королем-неудачником?
        - Ладно, была не была, - согласился Семаргл. - Я согласен лететь с тобой, но есть одно препятствие. Никто еще из Семарглов не покидал Золотую гору, все они - ее пленники.
        - Ну и что из этого! Ты будешь первым! - с воодушевлением воскликнул Феликс. - Да и с чего ты взял, что это действительно так? Может, все предыдущие Семарглы давно уже покинули Золотую гору и живут себе прекрасно где-то в другом месте.
        - Ты ошибаешься, - с грустью произнес Семаргл. - Как только появляется новый Семаргл, старый сгорает в своем собственном пламени в этой самой пещере. Когда-нибудь это случится и со мной.
        - Ну и жесть! - воскликнул Феликс. - Он представил, как дракон, стоящий сейчас перед ним, сгорит в огне, и его охватило чувство жалости. - А может все-таки попробовать что-то изменить? Или ты боишься?
        - Не говори ерунды, - рассердился Семаргл. - Пока дитя не родилось, я бессмертный. Я боюсь за твою жизнь… Вдруг у меня ничего не получится? А если во мне вдруг проснется Сигизмунд? Тогда я за себя не ручаюсь, - засомневался дракон.
        - Я готов рискнуть. Риск - благородное дело, - подбодрил его Феликс. - Уверен, что Алиса ради любого из нас сделала бы то же самое.
        - Да, классная была девочка, - согласился Семаргл. - Ладно, давай твою ленту.
        Он опустил перед Феликсом голову и тот повязал на один из его рогов красный бант. Конечно, он получился не таким красивым, как это делала Алиса, но для первого раза выглядел вполне даже симпатично.
        - Красавчик! - сказал Феликс, глядя на свое творение, которое на большом теле дракона выглядело крошечным красным пятнышком. - Ну, а теперь позволь мне устроиться на твоей спине. Если ты, конечно, не против?
        - Надеюсь, ты не слишком тяжелый, - смерив взглядом Феликса, сказал дракон и подставил ему спину.
        Вскоре Семаргл с седоком между крыльями из пещеры выскочил наружу и, пробежав несколько шагов, взмыл в небо. Он без труда преодолел несколько сот метров, но потом его движение замедлилось, и он почувствовал, будто кто-то невидимый тянет его назад, к Золотой горе. Семаргл отчаянно махал крыльями, стремясь преодолеть преграду, но гора его не отпускала. Через какое-то время Семаргл совсем выбился из сил, и казалось, что он вот-вот упадет на землю. Однако дракон не отступал, и его ждала награда. В какой-то момент он вдруг почувствовал, что ему стало легко, и понял, что вырвался на свободу.
        - Победа! - ликовал на его спине Феликс. - Ты все-таки сделал это!
        3
        После бегства из Марлина Алиса-Геката обосновалась в своем прежнем замке внутри самой высокой из Сумрачных гор. Хотя здесь она жила еще во времена Гилмара, за долгие годы ее отсутствия замок совсем не изменился. Если, конечно, не считать пыли и грязи, царивших повсюду. Из-за густого сумрака и меркулов, рыскавших в горах, ни одна живая душа не смела и не могла к нему приблизиться. Поэтому замок столетиями простоял целым и невредимым.
        После смерти Гекаты итландцы изо всех сил старались забыть о его существовании. Однако напрасно они тешили себя надеждой, что Геката никогда сюда не вернется. С некоторых пор в замке снова закипела жизнь, и ослабевшее при Гилмаре вселенское зло набирало силу и готовилось опять вырваться наружу.
        «Теперь-то я уж вдоволь позабавлюсь, - думала Геката, сидя на высоком троне посреди своего мрачного жилища. - Теперь нет Гилмара, и никто не сможет мне противостоять. Некому позаботиться о бедных итландцах». От этой мысли на душе колдуньи становилось необычайно радостно. Геката прекрасно помнила свое унижение, когда пришла к Гилмару за Турмалионом, а он рассмеялся ей прямо в лицо. А ведь он, простой человечишка, не смел, как она считала, даже прикасаться к черному камню. А вот она повелительница тараков и дочь великого мага Валия по праву могла на него претендовать.
        Геката оценивающим взглядом обвела зал, стены которого были усыпаны крупными рогатыми жуками - тараками, и с досадой вздохнула. Хотя этих тварей было так много, что они образовывали сплошной шевелящийся ковер, для планов Гекаты все же этого не хватало. Колдунья взглянула на себя и, проследив глазами за то и дело вылезавшими из-под одежды жуками, вздохнула. «Придется день другой подождать, - подумала она. - Да и болваны тоже не все еще собрались в ее замке. Должно быть, они где-то в пути».
        Здесь около нее находился пока с десяток этих крепких воинов, облаченных в черные костюмы, с обручами на шее. Из-за безжизненных лиц с остекленевшими глазами они напоминали скорее мертвецов, чем живых людей, и казались Гекате все на одно лицо. «Безмозглые истуканы, - с некоторым презрением подумала она о болванах, - делают все, что им говорят. Будь это зло или добро - им абсолютно все равно». Сама она всегда предпочитала отъявленных злодеев, лишенных капли добра и милосердия.
        Осмотрев свое войско зла, Геката вспомнила о Гилмаре. «Жаль, что мне до него не добраться, - подумала она. - Ну ничего, зато я превращу его королевство добра, в которое он вложил столько сил, в царство мрака и тьмы. Зло скоро через портал хлынет на Землю и затопит мир этих мерзких людишек. Пусть Гилмар потом полюбуется на все это, - со злорадством подумала Геката. - И Турмалион тоже скоро будет принадлежать мне!» Геката уже знала, что Кожаный ведет Лукаса к ее замку и с нетерпением ждала его. Мальчишка отлично справился с ее заданием.
        Она перевела взгляд на сидевшую возле ее ног старуху в цветастом платье и платке на седых волосах. Это была дочь Гилмара. Былая красота давно сошла с ее лица, и она представляла собой жалкое зрелище. Теперь Мерида была костлявой сморщенной старухой с блеклыми подслеповатыми глазами и тонкими губами.
        - Мерида, - обратилась к ней Геката и на какое-то мгновение почувствовала жалость к этому невзрачному существу, - а ты помнишь своего возлюбленного Сатуна? - Услышав свое имя, старуха подняла голову и заулыбалась, обнажив гнилые зубы. - Так вот хочу тебя порадовать, он снова с нами.
        Геката достала у себя из-под ног мешок, извлекла оттуда голову Рипрока и поднесла ее совсем близко к лицу своей подруги. Старуха оживилась, протянула свои скрюченные пальцы и с деловым видом стала ощупывать голову со всех сторон.
        - Это он, мой Сатун, - вскоре скрипучим голосом произнесла она, убирая руки. - Я узнала его… Он один был со мной рядом, когда отец и все остальные отвернулись от меня, - Мерида вздохнула. От нахлынувших воспоминаний старуха растрогалась, и на ее лице появилась блуждающая улыбка. - Он один по-настоящему любил меня.
        - Но, согласись, он был слишком наивен и жалок, - возразила Геката. - Ты ведь не жалеешь того, что сделала с ним? - старуха молчала, ее лицо сделалось печальным. Казалось, что она раскаивается в содеянном. - Да ладно, брось! Рипрок гораздо лучше Сатуна!
        Мерида согласно кивнула, но было видно, что она придерживается другого мнения. Бесчувственный Рипрок не казался ей таким уж симпатичным.
        - Теперь он будет всегда рядом с нами, - сказала Геката, примеряясь, куда бы пристроить голову.
        Она хотела наколоть ее на одну из острых пик, торчавших из спинки трона, но старуха ее остановила.
        - Отдай ее мне, - попросила Мерида и снова протянула руки, - я хочу, чтобы мой дорогой Сатун всегда был рядом со мной.
        Гекату несколько удивила такая просьба, но она не стала возражать и вручила Мериде то, что она так просила. Старуха заключила голову в нежные объятия и заулыбалась. Она снова погрузилась в сладостные воспоминания о своей короткой с Сатуном любви.
        Ей с трудом удалось добиться расположения этого сурового молчаливого воина, который по приказу Гилмара охранял ее день и ночь. А потом у них родилась Селеста, правда, Сатун уже не узнал об этом. Благодаря ее зельям, к тому времени он превратился в безжалостного Рипрока. «Прости меня, - мысленно обращалась к голове Мерида, - у меня не было другого выхода. Ты бы никогда не позволил мне покинуть Поющее болото».
        Теперь ее дочь Селеста и Сатун мертвы, и она осталась опять одна, как тогда на одиноком острове, куда отправил ее отец. Правда, сейчас у нее была сильная покровительница Геката, которая нашла и привела ее сюда, но она вряд ли могла заменить ей все остальное. От невеселых мыслей о прошлом Мериду отвлек какой-то шум, и она прислушалась.
        В замке в сопровождении болвана появился Лукас. Он вошел сюда через один из тайных проходов, которые открывались только самой Гекатой. У мальчика был испуганный вид. Он нерешительно застыл у входа и озирался по сторонам. Заметив на стенах черную шевелящуюся массу, он окончательно перепугался и попятился назад.
        - Не бойся! - как можно ласковее крикнула ему Геката. - Они тебя не тронут. Это тараки, мои друзья.
        Лукас остановился, но идти вперед не решался. Тогда Геката встала с трона и сама двинулась к нему навстречу. Лукас, которого сзади подтолкнул Кожаный, тоже сделал к ней пару шагов.
        - А я давно тебя жду! - улыбнулась ему Геката как можно приветливей. - Я знаю, что ты выполнил мое задание, - Лукас молчал, теперь уже с ужасом глядя мимо нее на голову отца в руках незнакомой старухи. Он совершенно не понимал, какое право имела на Рипрока эта женщина. - Ну, давай мне то, что принес, - в это время настаивала Геката. - Где камень?
        Лукас перевел на нее взгляд, но не спешил подчиняться. Геката подождала немного, а потом, потеряв всякое терпение, сделала знак болвану. Кожаный протянул руки и попытался снять с мальчика медальон. Однако Лукас схватился за цепочку и с необыкновенной резвостью отпрыгнул от болвана.
        - Ты что? - зло сверкнув глазами, спросила Геката. - Сейчас же дай его сюда!
        - Сначала выполни свое обещание, - потребовал Лукас, который вдруг совсем осмелел и, по всей видимости, готов был сопротивляться.
        Болван ринулся было к нему, но Геката его остановила.
        - Оставь его мне! - приказала она и пошла к Лукасу. - Дай его мне, негодный мальчишка!
        Однако образ милой девочки, видимо, совсем не пугал Лукаса. Он не собирался ей уступать.
        - Ты обещала сделать меня главным военачальником, как отец! - выкрикнул Лукас, предусмотрительно отступая от нее назад. - Где мое войско? Я что-то ничего не вижу, кроме этих мерзких насекомых!
        От такой дерзости Геката пришла в ярость, ее глаза налились кровью, пальцы сжались в кулаки.
        - Ты никогда не станешь таким, как Рипрок! - заверещала она. - Потому что твой отец не он, а всего лишь жалкий кукольник!
        - Кукольник? - растерялся Лукас. - Какой еще кукольник? Что ты несешь?
        - Всего лишь жалкий мастер детских игрушек! - с расстановкой произнесла Геката.
        Лукас машинально сунул руку в карман и схватился за фигурку Рипрока, словно ища у нее защиту.
        - Это ложь! - выкрикнул он. - Почему же…
        - Ты хочешь знать, зачем ты был нужен Рипроку? - перебила его Геката. - Точно не знаю, а спросить уже не у кого. Мертвая голова вряд ли расскажет нам об этом. Предполагаю, что ты был для него всего лишь забавной игрушкой. Он играл с тобой, как кошка с мышкой… И был только вопрос времени, когда бы ты ему надоел.
        Лукас растерянно посмотрел на голову, и ему показалось, что она смотрит на него и даже насмехается над ним. Так часто делал Рипрок еще при жизни. Лукас, как ни старался, никак не мог ему угодить, и после очередной неудачи его всегда ждала презрительная усмешка отца.
        - Ах вот оно что! - воскликнул Лукас и еще крепче сжал в руке фигурку, словно пытаясь ее раздавить.
        Геката продолжала наступать на него, и мальчик попятился назад. Он и не заметил, как его ступни коснулись тараков, которые в бесчисленном количестве копошились на полу возле стен. А когда понял, что это было, стало уже поздно. Уже через минуту тараки облепили его с ног до головы и оставили от его тела только голый скелет. Лишившись своей опоры - мышц, он рухнул на пол и превратился в груду костей, среди которых кровавым пятном выделялась фигурка Рипрока.
        Когда все закончилось, и тараки отступили назад, колдунья подошла к тому, что осталось от Лукаса, и поворошила кучу ногой. Затем она наклонилась, брезгливо морщась, достала из груды костей медальон и тут же, сгорая от нетерпения, открыла крышку. Разглядев внутри черный камень, Геката радостно захохотала и вернулась к трону. Прежде чем сесть, она склонилась к Мериде и поднесла медальон к самому ее лицу.
        - Ну вот Мерида, наконец Турмалион в наших руках! - торжествующе воскликнула Геката.
        - Ты все-таки добилась своего, - похвалила ее Мерида и расплылась в улыбке.
        Откуда-то из глубины зала послышались шорохи, и Геката отстранилась от Мериды и посмотрела туда. Там возвышалось странное сооружение из большой стеклянной колбы, заполненной искрящимся газом, и множества отходивших от нее прозрачных трубочек.
        - Что там у тебя? - строго обратилась она в сторону шума.
        - Почти все готово, - проговорил из глубины зала женский голос, и из сумрака вынырнула старуха во всем желтом. - Осталось буквально несколько штрихов, и можно будет начинать!
        - Хорошо, Дафна! - благосклонно улыбнулась Геката, глядя на свою помощницу. - Я давно жду того момента, когда все свершится. Как только все будет готово, сразу зови меня.
        Геката вернулась на трон, еще раз покрутила медальон перед собой, а потом надела его себе на шею. Турмалион был той последней каплей, которая должна была насытить силой ее волшебную отраву в колбе. И тогда тысячи тараков разнесут ее по всей Итландии и отравят светлые души волшебников. Тогда у нее будут тысячи Мерид и Рипроков. И никто не сможет этому противостоять! А потом ее новые слуги через портал хлынут на Землю и добудут для нее тысячи чистых человеческих душ. Геката представила себе, как она выпьет из них всю жизненную силу и сделается самой могущественной колдуньей. И у нее будет не одно жалкое тело девчонки, а тысячи новых тел на выбор!
        От приятных мыслей глаза колдуньи разгорелись радостным огнем, словно все, о чем она так мечтала, уже свершилось. Но совсем скоро она вернулась к реальности и снова повернулась к Дафне.
        - Все ли ты положила туда? Не упустила ли чего? - строго спросила она.
        - Все как в Валийской книге, - ответила Дафна, но, как показалось Гекате, не очень уверенно. - Там написано: яд Гикуса, цветок Агальвы…
        Она на память перечисляла длинный список ингредиентов, а Геката после каждого названия кивала головой.
        - А что там яйцо драга? - поинтересовалась колдунья, когда список наконец-то закончился. - Скоро оно будет готово?
        - Капитан Зук им занимается, - ответила Дафна, и при этом в ее глазах появились смешинки.
        - Это как? - спросила Геката.
        - Греет его своим телом, - послышалось едкое хихиканье женщины в желтом.
        Дафна от души злорадствовала над капитаном, представляя насколько унизительным было его задание: «высиживать» яйцо. Однако оно казалось ей вполне заслуженным. Капитан бессовестно обманул ее, присвоив себе всю положенную ей за Алису и Феликса награду. И теперь Дафна была безмерно рада его унизительному положению. Геката строго посмотрела на свою помощницу, но ничего не сказала. Ей совершенно не нравилась эта женщина, но пока она была нужна.
        - Ладно, иди, продолжай свою работу, - приказала она, и Дафна удалилась.
        Она вернулась к колбе и задумалась, глядя на нее. Сколько заплатит ей эта рыжеволосая девчонка, представившаяся могущественной колдуньей Гекатой. Она мало ей доверяла, как, впрочем, и всем остальным, но ничего другого ей не оставалось. Ее прежние покровители Сигизмунд и Селеста, как сказала эта Геката, были мертвы. В Марлине, как ей недавно стало известно, всем распоряжались исчезнувшие когда-то Константин и жена Гордиона, и Дафна чувствовала, что когда-нибудь они доберутся и до нее. Ольгерта ни за что не простит ей Феликса.
        «Что это за отрава?» - думала Дафна, разглядывая колбу, то и дело принюхиваясь к искрящейся субстанции внутри, но она ничем не пахла. Она оглянулась на девочку, которая сидела на троне и о чем-то переговаривалась со старухой с головой Рипрока в руках.
        С того времени как она встретила ее в первый раз, девочка здорово изменилась. Теперь по поведению она скорее напоминала Дафне не подростка, а уверенную в себе взрослую женщину. К тому же, ее зеленые глаза время от времени становились черными, как ночная мгла, а по-девичьи розовые губы все больше приобретали неестественно фиолетовый цвет.
        В тайне Дафна завидовала Гекате, она тоже мечтала о молодом теле. «Будь я моложе, капитан Зук не посмел бы так со мной поступить. Он бы еще за мной побегал…» - думала она. Дафна с удовольствием представила себе мучения капитана, если бы она отвергла его ухаживания и прямо у него на глазах флиртовала то с одним, то с другим кавалером. Это на минуту доставило ей мстительное удовольствие. Помечтав какое-то время, Дафна снова уставилась в Валийскую книгу, чтобы проверить заново всю процедуру зельеварения. Она прекрасно знала, что ее строгая покровительница не простит ей даже самой маленькой ошибки. Кости Лукаса являлись прекрасным тому доказательством.
        Дафна пальцем водила по строчкам, пока возле нее вдруг не появился капитан Зук. Он с сосредоточенным видом шел мимо и нес впереди себя яйцо драга. Глаза капитана радостно сверкали.
        - Он вылупляется! - бормотал Зук себе под нос, направляясь к трону, и в этот момент лицо капитана напомнило Дафне лицо сумасшедшего.
        Геката заметила появление Зука, но чем ближе он подходил к ней, тем больше она хмурилась. Колдунья явственно различила на яйце трещину.
        - Ты разбил его? - строго спросила Геката, когда Зук застыл перед ее троном.
        - Нет-нет! - торопливо возразил капитан. - Я его и пальцем не тронул! Я собственными ушами слышал, как оно только что затрещало. Драг просится наружу…
        Геката с недоверчивым видом протянула к яйцу руку и указательным пальцем осторожно коснулась скорлупы: под ней что-то шевельнулось, и она заулыбалась.
        - Садись-ка рядом, - приказала она капитану и показала место возле Мериды. - Я хочу видеть, как драг будет появляться на свет.
        - Но… - начал возражать капитан, растерявшись от такого предложения, но, заметив хмурый взгляд Гекаты, тут же замолчал и приземлился рядом с троном.
        Из глубины зала послышался противный смешок, и капитан, сразу узнав его, нахмурился. Эта была та самая злосчастная старуха в желтом, с которой он не расплатился. «Когда-нибудь я задушу тебя собственными руками», - подумал Зук. Он мельком взглянул в сторону смешка, но в сумраке не разглядел Дафну. Зато рядом с собой он прекрасно видел другое еще более омерзительное существо с головой Рипрока в руках. Зрелище было не для слабонервных, и капитан всеми силами старался не смотреть в сторону бывшего начальника.
        4
        Когда сумрак сверху разошелся, и в зале стало вдруг светло, Геката сразу не поняла, что случилось. Она продолжала смотреть на яйцо, и ей казалось, что в трещине уже появилась голова драга. Колдунья с интересом ждала, что будет дальше. Она точно не знала, зачем ей этот маленький зверек, которого Селеста, будь она сейчас жива, обязательно превратила бы в протора, но все же решила дать ему жизнь. Ей не нужны были ужасные монстры Селесты, у нее были совсем другие планы. Скорее она делала это в память о болотной королеве, на короткое время ставшей ей подругой.
        Только когда к свету добавился еще и шум крыльев, Геката, наконец, опомнилась и метнулась в сторону от трона. За ней бросился бежать и капитан Зук. От испуга он забился в угол и оттуда, вытаращив глаза, смотрел на происходящее. Только Мерида осталась сидеть на своем прежнем месте. Она во все стороны вертела головой и своими подслеповатыми глазами пыталась хоть что-то рассмотреть.
        Увидев, как вслед за шумом перед ней появился Феликс, Геката сначала растерялась. Она никак не могла понять, как мальчишка проник в ее неприступный замок. Однако скоро колдунья пришла в себя и с притворной радостью заулыбалась.
        - Феликс! - подражая голосу Алисы, воскликнула она. - Как я рада тебя видеть!
        В первый момент ее слова привели мальчика в замешательство: он верил и не верил своим глазам. Но потом, вспомнив, кто перед ним, Феликс нахмурился, его взгляд сделался холодным и злым. Геката, заметив отчуждение в глазах гостя, перестала притворяться.
        - Что же ты, Феликс не узнаешь свою подружку? - прошипела она, уже не скрываясь.
        - Ты мне не подруга, - сказал Феликс и сжал кулаки, - и никогда ею не станешь.
        - Но мне тоже не нужен такой друг как ты, жалкий и убогий человечишка! - захохотала Геката. Она выпрямилась, расправила плечи, снова сделавшись властной и высокомерной. - А я тебя давно тут поджидаю… Я так и знала, что ты большой глупец и явишься за своей подругой… Но я не могу отдать ее тебе. У нас с ней, как видишь, теперь общее тело, - она засмеялась еще громче и ладонями провела по бокам. - А еще, мой мальчик, я хочу поделиться с тобой радостью! - она с откровенной насмешкой посмотрела на Феликса. - Турмалион теперь у меня! Он тут со мной! - она ладошкой похлопала себя по груди там, где под одеждой висела подвеска. - Лукас любезно притащил мне его из дворца Сигизмунда, - она бросила взгляд на груду костей в стороне. Феликс невольно тоже посмотрел туда и внутренне содрогнулся. - Хочу сообщить тебе, что это твоя любимая мамочка украла у тебя медальон… Ай-ай-ай, как нехорошо, воровство - это большое зло. Так ведь она тебя учила? А сама…
        - Не смей так говорить о моей матери! - прервал ее Феликс, который еле сдерживал себя, чтобы не броситься на колдунью.
        - Ой-ей-ей! Как страшно! Я вся дрожу, - Геката продолжала насмешливо смотреть на мальчика. Но вдруг ее лицо переменилось, сделалось свирепым, и она прошипела: - Ты же меня боишься… Я слышу, как страх сжимает твое маленькое трусливое сердечко.
        Продолжая смотреть на Феликса, Геката вытянула вперед руку, растопырила пальцы и медленно стала сжимать их в кулак, словно в ее ладони действительно лежало сердце мальчика. Под взглядом колдуньи Феликс вдруг почувствовал, что он задыхается и стал судорожно ловить ртом воздух. Он вытаращил глаза и обеими руками схватился за горло, словно пытаясь снять с него удушающий обруч. Казалось, еще минута, и он упадет в обморок.
        - Эй, как тебя там, Геката! - вдруг за его спиной раздался голос Семаргла, который все это время молча слушал их разговор. - Почему-то я остался совсем без внимания… Скучновато мне тут с самим с собой.
        Лицо Гекаты приняло удивленный вид, и она на какое-то время отвлеклась от Феликса. Мальчику сразу стало легче дышать.
        - Кто это? - недоуменно спросила она, жадно шаря глазами по воздуху.
        Она изо всех сил пыталась найти источник звука, но, кроме красного банта, висевшего в воздухе, ничего перед собой не видела.
        - Это я, Семаргл, - сказал кусок шелка и поплыл на нее.
        - Семаргл? - удивилась Геката, сосредоточившись на колебаниях банта.
        Она тут же вспомнила, что дракона можно видеть только через особые стекла и сразу поняла, зачем на лице Феликса очки. «Вот значит как! Должно быть, Тея дала ему эти очки», - подумала она.
        - А ты зачем сюда пожаловал? - крикнула она красному банту. - Твой удел - стеречь Золотую гору, вот и убирайся туда.
        - Да что-то скучно мне стало сидеть там одному, - сказал Семаргл. - Вот я и пришел к тебе повеселиться. Только у тебя тут что-то мрачновато.
        - Ну и выметайся отсюда… Тебя сюда никто не звал! - раздраженно крикнула Геката.
        - Если ты отдашь нам то, что тебе не принадлежит, может я, так и быть, покину это убогое жилище, - мирно пообещал Семаргл, и красное пятно стало еще ближе к Гекате.
        - Ах вот как! - воскликнула Геката, и ее глаза недобро сверкнули. - А ну-ка, Сигизмунд, проснись и уйми мальчишку.
        Колдунья что-то забормотала себе под нос, и Феликс увидел, как синие глаза Семаргла потемнели. Он замотал головой и, как волчок, закружился на месте. В нем снова столкнулись непримиримые враги: Эдгар и Сигизмунд. Причем по его глазам, которые все больше напоминали две огромные черные дыры, Сигизмунд одерживал верх.
        - Эдгар! Эдгар! - в отчаянии звал друга Феликс, но тот не отзывался.
        Геката с нескрываемым удовольствием наблюдала за нарезавшим круги красным бантом и улыбалась, уже мысленно празднуя победу. Однако так продолжалось недолго. Вскоре она почувствовала, как платье на ее груди зашевелилось, и схватилась за него руками. Медальон, словно живой, бился под тканью и острыми концами колол ей ладони. Колдунье с трудом удавалось удерживать подвеску.
        - Проклятый мальчишка! - взревела Геката и метнула злобный взгляд на Феликса, который пристально смотрел на медальон. - Прекрати сейчас же, иначе…
        Но она не успела закончить, ткань под напором лопнула, и подвеска чудесным образом выскользнула из-под ее ладони. Оказавшись на свободе, медальон по воздуху устремился к Феликсу, но на середине пути неожиданно остановился. «Ну же, давай», - Феликс изо всех сил мысленно тянул его к себе.
        - Он мой! Ты не получишь камень! - закричала Геката с такой силой, что у Феликса заложило уши.
        Мальчик зажмурился и руками схватился за голову, ему казалось, что ее вот-вот разорвет на части. Когда голос Гекаты стих и Феликс пришел в себя, он обнаружил, что потерял власть над Турмалионом. Подвеска все также висела в воздухе, а Геката стояла к ней совсем близко и уже тянула руку, чтобы схватить ее. Однако ее усилия были напрасны, медальон дернулся и, проскользнув между пальцами Гекаты, поплыл к Феликсу. Мальчик снова мысленно тянул его к себе.
        Когда он оказался совсем близко, Феликс вцепился в него и попытался открыть. Но руки от волнения сильно дрожали, и он никак не мог этого сделать. В то же время, не получив Турмалион, Геката не на шутку разозлилась. Ее буквально всю трясло от жгучей ненависти к Феликсу. Внезапно ее рот растянулся до невероятных размеров, и из него наружу потоком хлынула густая черная жижа. Она вытянулась в воздухе в длинную тонкую струю, которая, словно живая нить, стала свиваться в клубок.
        Когда из Алисы вылетела последняя капля черной субстанции, она без сил рухнула на пол и застыла там неподвижно. Феликс хотел броситься к ней на помощь, но от увиденного его ноги словно приросли к земле, и он не мог сделать и шага. Мальчик во все глаза смотрел на клубок, который вдруг стал менять форму и преобразовываться в огромное жуткого вида существо.
        Это было что-то среднее между жуком и пауком с безобразной головой на длинной гибкой шее и тремя черными бездонными, как колодец, глазами. Хитиновые крылья на спине жука-паука то раздвигались в стороны, то складывались воедино и при этом издавали жуткие скрежещущие звуки. Когда превращение Гекаты в огромного тарака завершилось, она с ненавистью уставилась на Феликса. Чудовище уже приготовилось к прыжку, но внезапно раздавшийся крик остановил его.
        «А-а-а-аа!» - истошно вопила за его спиной Дафна, и Феликс, присмотревшись, узнал в ней ту самую старуху в желтом, которая выдала его стражникам. На ней не было лица, она с ужасом смотрела на чудовище. Услышав крик, Геката отвлеклась от Феликса и всем телом развернулась к Дафне. Старуха в желтом, совсем обезумев от страха, закрыла рот руками, стараясь хоть как-то заглушить свой голос, и попятилась назад. Но было уже поздно. Королева тараков прыгнула к ней, и та в секунду бесследно исчезла в ее пасти.
        Там же позднее оказалась и Мерида. Услышав вопль Дафны, она от неожиданности вздрогнула, выронила голову Рипрока и заметалась по залу, пытаясь своими подслеповатыми глазами разглядеть грозящую ей опасность. В панике она даже не заметила, как оказалась прямо у ног Гекаты. Почувствовав неладное, Мерида вдруг остановилась и замерла, беспомощно озираясь по сторонам. В это время тарак прицелился, высунул длинный, как у змеи, язык, обхватил им свою жертву и затащил ее в пасть. Королева тараков находилась в такой ярости, что, казалось, готова была крушить все на свете.
        Когда Геката расправилась со старухами, Семаргл наконец остановился. Он огляделся вокруг и уставился на Феликса, который все никак не мог открыть медальон.
        - Эдгар! Помоги мне! - закричал ему мальчик, но, заметив его черные глаза, сразу умолк.
        Перед ним теперь был не синеглазый друг Эдгар, а жестокий король Сигизмунд. «Да что же, в самом деле, мне сегодня такая невезуха!» - в отчаянии подумал Феликс, глядя на двух чудовищ. В один момент они оба нацелились на мальчика.
        - Я сама с ним разберусь! - сказала Геката Семарглу и двинулась к Феликсу.
        - Нет, он мой! - решительно возразил Семаргл и ринулся ей наперерез.
        Феликс с ужасом увидел две приближающиеся к нему огромные пасти и попятился назад. Неожиданно раздался короткий щелчок, и крышка, наконец, отскочила в сторону. Чудовища, как вкопанные, застыли на месте. Они во все глаза смотрели на подвеску.
        То, что лежало внутри медальона, медленно поднялось в воздух и через минуту выросло в большую черную пирамиду. Она повисла в воздухе посреди зала и время вокруг нее будто остановилось. Феликс, чудовища, болваны и тараки - все в нелепых позах замерли на месте. В то же время пирамида начала светиться изнутри, и вскоре в самом ее центре появилось огненное око. Словно сам колдун Валий, первый хозяин камня, из небытия смотрел через него наружу.
        Свет от Турмалиона становился все ярче и, в конце концов, залил весь замок. Он стал таким нестерпимым, что Феликсу хотелось закрыться от него, но руки его не слушались. Неожиданно мальчик почувствовал, как пол уходит из-под ног и он легко, как перышко, поднялся в воздух. Семаргл, Геката и все остальные тоже, как и он, поплыли вверх.
        В то же время черная пирамида начала вращаться, и все вокруг нее пришло в движение. Феликс, чудовища, болваны и тараки в бешеном вихре закружились по залу. Пирамида крутилась все быстрее и быстрее и вскоре стала напоминать ослепительный огненный шар. Он раздулся до невероятных размеров и, ярко вспыхнув напоследок, с грохотом взорвался.
        Когда Феликс очнулся и открыл глаза, перед ним лежала залитая светом цветочная равнина, окруженная со всех сторон горами. Ни замка, ни Гекаты с ее армией тараков больше не существовало. Они словно по мановению волшебной палочки все испарились куда-то.
        Феликс поднялся на ноги и долго приходил в себя, рассеянно оглядывая незнакомое место, пока, наконец, не вспомнил о камне. «Похоже, Турмалион сам себя уничтожил», - прокрутив в голове последние события, сделал вывод Феликс и подумал: - Что же теперь будет с волшебным королевством?» Но дальше размышлять на эту тему не было сил, и Феликс продолжил оглядывать окрестности. Метрах в двух от себя он увидел очки, которые дала ему Тея, и еще что-то круглое и синее рядом с ними. Феликс подошел ближе, нацепил очки на нос и огляделся в надежде увидеть Семаргла, но его нигде не было. Феликс разочарованно вздохнул и обратился ко второму предмету. Он достал его из травы и с удивлением обнаружил, что это было яйцо драга. «Вот это да!» - изумился мальчик и вдруг заметил на нем трещину. Должно быть, драг уже приготовился в скором времени вылезти наружу.
        Тут Феликса, словно молния, пронзила мысль об Алисе, и он на секунду замер, тут же позабыв о необычной находке. Ему так и не удалось спасти девочку, и это разрывало его сердце. Слезы одна за другой покатились из-под очков и стали падать на землю, но Феликс их не замечал, а все думал и думал про свою подругу.
        Внезапно откуда-то сверху на него легла чья-то тень, и он поднял голову. Это был Семаргл. Он сделал над мальчиком круг и медленно спустился на землю. Увидев прямо перед собой дракона, Феликс сначала насторожился, но, обнаружив синие глаза Эдгара, радостно замахал руками.
        - Семаргл! - закричал Феликс и ринулся к нему. - Это ты?
        - Ну давай поосторожнее тут! - крикнул в ответ Семаргл, которому показалось, что еще секунда, и мальчик повиснет у него на шее. - Мы тут не девчонки какие-то, чтобы обниматься!
        Эти слова заставили Феликса остановиться, и он заулыбался, глядя на дракона.
        - Как же я рад тебя видеть! - воскликнул мальчик. - А где все остальные?
        Феликс в недоумении развел руками и огляделся вокруг.
        - Как где? Ты разве не знаешь? - удивился Семаргл. - Турмалион выполнил твое желание и уничтожил все зло.
        - Выполнил мое желание? - удивленно пробормотал Феликс, совершенно не ожидавший такого ответа.
        - Ну да, - подтвердил Семаргл. - Ты же этого хотел?
        - Верно, хотел… - замешкавшись, протянул Феликс и грустно возразил: - Но я совсем не приказывал ему убивать Алису, а ее почему-то нигде нет… Где она? - он снова огляделся по сторонам. Семаргл ничего не ответил, а только отвел взгляд в сторону и вздохнул. В этот момент его глаза сделались такими печальными, что Феликсу показалось, что он вот-вот заплачет. - Ты думаешь, она умерла? - прошептал мальчик пересохшими губами.
        - Надеюсь, что нет, - Семаргл с сочувствием посмотрел на Феликса. - Хотелось бы верить, что ее мечта исполнилась, и она наконец-то дома. Ты ведь знаешь не хуже меня, что людям не место в нашем волшебном королевстве.
        Он замолчал, задумчиво глядя куда-то вдаль.
        - А Турмалион? - спросил Феликс. - Я видел, как камень… - он не закончил и замолчал.
        - Он цел и невредим, - успокоил его Семаргл.
        - Тогда где он?
        - Ты извини, - смутился Семаргл, - пока ты тут приходил в себя, я отнес его Тее. Там ему сейчас самое место… Она разделит Турмалион на части и раздаст их законным королям Итландии. Ну, как Гилмар завещал…
        - Да как ты посмел взять его без моего разрешения?! - с негодованием закричал Феликс, но тут же опомнился. - Прости, - сказал он уже спокойно, - ты все правильно сделал…
        5
        Дождь хлестал с такой силой, что Владу пришлось на долгое время забраться на веранду и не показывать оттуда носа. «Где сейчас Алиса? - подумал он про свою недавно приехавшую к ним в гости родственницу. Девочка с утра ушла на площадь за сувенирами и до сих пор не вернулась. - Наверное, вся вымокла там под дождем? Хотя не исключено, что она укрылась где-нибудь под навесом и пережидает там дождь», - успокоил он себя. После совместного приключения в замке они с Феликсом здорово сдружились с Алисой и считали ее своей. «Классная!» - подумал про нее Влад, припоминая, как она легко расправилась с местными хулиганами Красавчиком и Хорьком. Сам он никогда бы не решился вступить с ними в схватку один на один.
        Влад через залитые дождем окна веранды посмотрел на зеленый дом через дорогу, напоминавший старинный особняк, и улыбнулся. Там жил его закадычный друг и одноклассник Феликс, с которым они почти все время проводили вместе. Правда, с приездом Алисы их встречи стали намного реже, но друг простил ему этот факт, как только сам подружился с девочкой.
        Мальчик от нечего делать внимательно разглядывал дом друга и вдруг ни с того ни с сего почувствовал в душе растущее беспокойство. Особняк напротив почему-то показался ему мрачным и враждебным. К тому же в его окнах время от времени мерцал свет, и это казалось Владу довольно странным. «Должно быть, это отблески молнии», - нашел объяснение этому мальчик, но оно звучало как-то неубедительно, и он решил заглянуть к другу, как только закончится дождь. Он, конечно, так бы и сделал, но появление Алисы во дворе нарушило его план. Вид девочки был таким странным, что Влад совершенно забыл о Феликсе.
        Алиса открыла калитку и с отрешенным видом проследовала к дому. С нее ручьями стекала вода, но, казалось, что это ее совсем не волновало. Когда она подошла к веранде совсем близко, Влад кинулся открывать дверь. «Где ты была?! - воскликнул он, пропуская Алису внутрь и оглядывая ее с ног до головы. - На тебе сухого места нет». Но девочка ничего не ответила, словно не слышала его, и, даже не взглянув на Влада, прошла мимо него.
        Она пересекла веранду, образуя за собой на полу мокрую дорожку, и скрылась в глубине дома. Влад в растерянности смотрел ей вслед и не знал, что делать: то ли оставаться на веранде, то ли следовать за ней. Поколебавшись, он остановился на первом варианте, но мысль о странном поведении родственницы продолжала его беспокоить. Мальчик решил выждать какое-то время и позже навестить Алису. «Пусть пока переоденется и приведет себя в порядок», - сказал он себе и уселся на прежнее место наблюдать за все еще не утихающим дождем. Время от времени Влад видел, как за мокрым стеклом сверкала молния и слышались раскаты грома, и это зрелище завораживало и восхищало его.
        В то же самое время Алиса, оставив Влада в полном недоумении, проследовала в его комнату, куда ее с момента приезда поселила мать Влада, и прямо в мокрой одежде уселась на диван. Вода стекала с нее на габардиновую обшивку, и вскоре вокруг девочки образовалось довольно большое сырое пятно. Но Алиса не замечала этого, а только рассеянным взглядом бродила по комнате. Она никак не могла понять: кто она и где находится. Сначала все вокруг: стены, мебель, модели морских кораблей повсюду - казалось чужим, но через какое-то время она постепенно стала их узнавать.
        В конце концов, к девочке вернулась память, и ее лицо немного прояснилось. Она вспомнила, как приехала в гости к своим родственникам в Ключи, как подружилась здесь с Владом и Феликсом и как случайно попала в волшебное королевство Итландию. «Феликс! - вдруг пришло ей на ум. - Он тоже там был вместе со мной». Алиса нахмурилась, силясь вспомнить все поподробнее, но это ей никак не удавалось. И вообще воспоминания об Итландии и пяти королевствах казались ей какими-то нереальными, словно все происходило не на самом деле, а в каком-то причудливом сне. «Может, это и правда был сон?» - засомневалась девочка и бросила взгляд на будильник. - Меня не было дома всего лишь часа три, - подумала она. - Конечно же, это сон! Феликс, должно быть, сидит там у себя дома со своим Дракошей!»
        Внезапно Алису пробила дрожь, и она вдруг обнаружила себя совершенно мокрой. «Что это я тут сижу, надо же переодеться», - сказала она себе. Девочка решительным жестом сбросила с себя всю одежду на пол и вдруг, глядя на мокрый бесформенный комок, застыла в недоумении. Он показался ей каким-то чужим и странным. - Откуда взялась эта одежда? - подумала она. - Что-то я такую не припомню».
        Однако стоять раздетой было холодно, и Алиса не стала пока проверять вещи, валявшиеся у дивана. Она поежилась и пошла к шкафу, в котором хранилась ее одежда. Ее было немного: джинсы, шорты, несколько футболок и одно платье - это все, что она взяла с собой из дома на отдых. Девочка достала с полки первые попавшиеся футболку и джинсы и натянула их на себя. Сухая одежда приятно обняла ее тело, и ей сразу сделалось комфортно, тепло и даже как-то спокойнее на душе.
        Алиса извлекла из косметички резинку с пластмассовой божьей коровкой и забрала с помощью нее в кулек сырые волосы, которые неприятно холодили плечи. Проделав все это, девочка обернулась и уже собралась лучше разглядеть странную одежду, но ее на полу не было. «Чудеса!» - ахнула Алиса, и ее лицо снова стало напряженным и задумчивым. Она опять вспомнила об Итландии, и почему-то ей нестерпимо захотелось увидеть себя в зеркале.
        Она с необычайной осторожностью открыла дверцу шкафа и вплотную приблизила лицо к зеркалу. Увидев там свое отражение, она испугалась. На нее из зеркала смотрели чужие, совершенно черные глаза. Алиса ахнула, захлопнула дверцу и застыла так в нерешительности. Она хотела и одновременно боялась еще раз взглянуть на свое отражение. Пока она раздумывала, в комнату постучали, а потом раздался голос Влада.
        - Алиса, ты как там? - спросил мальчик, которому наскучило сидеть одному на веранде. - Можно к тебе?
        - Заходи, - разрешила Алиса, мельком бросила взгляд на шкаф и торопливо направилась к дивану.
        Она едва успела сесть и принять непринужденную позу, как дверь распахнулась и на пороге появился Влад. У него был крайне обеспокоенный вид.
        - Ты где так долго пропадала? - сердито спросил он и устремился к дивану.
        Влад уселся рядом с Алисой и уставился на нее в упор. С минуту ребята молчали. Алиса со страхом ждала, что Влад заметит в ней перемену, но мальчик сидел как ни в чем не бывало, и она успокоилась. Видимо, черные глаза ей только померещились.
        - Гуляла по центру, - с деланной беспечностью ответила она, - а потом пошел дождь, и я побежала домой.
        Она хотела рассказать Владу про пропавшую мокрую одежду, но почему-то не решилась.
        - А я тут жду-жду, - буркнул Влад. - Скукотища, ни тебя, ни Феликса…
        - А где он? - встрепенулась Алиса, будто, наконец, нашла ключ ко всем загадкам.
        - Не знаю, - пожал плечами Влад. - Его дом будто вымер… Словно там нет ни одной живой души…
        - Может, они куда-нибудь уехали с тетей Олей? - сразу сникла Алиса, и в ее сердце закралось сомнение.
        Что же получается, Итландия все-таки не была сном, как бы ей хотелось? Неужели Феликс остался в ней навсегда?
        - Вроде Феликс никуда не собирался, - проворчал Влад. - Не помню, чтобы он говорил об отъезде, да и о родственниках своих он никогда ничего не рассказывал. Я хочу зайти к нему, когда дождь закончится.
        - И я с тобой, - предложила Алиса, хотя что-то подсказывало ей, что в доме никого нет.
        Словно услышав, о чем они говорят, в окно вдруг заглянуло солнце. Судя по всему, дождь, наконец, прекратился, и восстановилась ясная летняя погода.
        - Кажется, можно уже идти на улицу, - заметив это, предложил Влад.
        Он уже намеревался осуществить задуманное, но за окном послышались лай и повизгивание собаки. Влад прислушался и узнал голос своего пса Чарли. Лай усиливался, и мальчик ринулся к окну.
        Влад толчком распахнул рамы и, свесившись через подоконник, выглянул наружу. «Ничего себе! - воскликнул он и махнул рукой, подзывая к себе Алису, которая все еще сидела на диване и украдкой поглядывала на шкаф. Ее как магнитом тянуло к зеркалу. - Ну же, иди скорее! - поторопил ее Влад. - Ты должна это увидеть!»
        Девочка нехотя поднялась с дивана, подошла к окну и с удивленным видом застыла на месте. Она увидела во дворе странную картину: крупного белого с черным оперением орла и метавшуюся вокруг него собаку. Чарли заходил к птице то с одной, то с другой стороны, а орел энергично махал крыльями, не давая псу приблизиться.
        - Аргарах! - вырвалось вдруг у Алисы, которая узнала птицу из замка на холме.
        - Аргарах? Ты это кому? - удивился Влад.
        Он окинул взглядом двор, но никого, кроме орла и Чарли, там не обнаружив, вопросительно взглянул на подругу. Но Алиса, словно не замечала его взгляда, а продолжала смотреть вниз.
        Орел, услышав ее крик, энергично замахал крыльями и взмыл вверх. Он подлетел к окну совсем близко и, паря в воздухе, завис перед ребятами. В его клюве что-то блестело, и Алиса протянула к птице руку. Орел будто только этого и ждал. Он раскрыл клюв, и из него прямо на ладонь девочки вывалился стеклянный шарик. Как только это произошло, птица поднялась высоко в воздух, словно прощаясь, сделала над домом пару кругов и полетела прочь. Проводив орла взглядом, Алиса зажала шарик в кулак и отошла от окна. Влад с ошеломленным видом проследовал за ней.
        - Что это такое? - вскоре, придя в себя, выдавил он и уставился на кулак девочки.
        - Это Итландия - королевство волшебников, - сказала Алиса, развернула ладонь и грустно улыбнулась.
        Почувствовав свободу, стеклянный шарик поднялся в воздух и начал расти в размере. Вскоре он стал напоминать большой глобус, внутри которого можно было хорошо рассмотреть горы, леса, города, реки… Все это походило на какую-то сказочную планету. В самом же центре глобуса горел другой, совсем крошечный шарик, при свете которого можно было в деталях рассмотреть всю эту планету.
        - Итландия находится внутри шара, - сказала Алиса, завороженно глядя на чудо перед глазами. - Вместо Солнца у них там звезда Нефрида. Видишь огонек в центре? А еще в Итландии пять королевств, и одним из них - Дарлией - правит король Феликс.
        Девочка все говорила и говорила, глядя на стеклянный шар, и ей казалось, что она видит улыбающееся лицо Феликса и его дерзкие, как у отца, глаза - один голубой, а другой зеленый…